Author: Михайлова Т.
Tags: фольклор в узком смысле фольклор фольклорист художественная литература европейская культура
ISBN: 978-5-6047270-5-8
Year: 2023
Text
САГИ ОБ
УААДАХ
ПЕРЕВОД И КОММЕНТАРИИ:
Т.А. МИХАЙЛОВА. С.В. ШКУНАЕВ. Н.Ю. ЖИВДОВА
Н.А. НИКОЛАЕВА
САГИ
ОБ УЛЛДЛХ
ИЗЛАПЛЬСКАЯ ГРУППА
«АЛЬМА МАТЕР»
Москва, 2023
«ГАУДЕАМУС»
Москва, 2023
УДК 398.22(417)
ББК 82.3(4Ирл)-6
С13
Составление Т. Михайловой
Саги об уладах / Пер. с ирланд. — М.: Издательская группа «Альма
С13 Матер»; «Гаудеамус», 2023. — 459 с. — (Эпохи. Средние века. Тексты).
ISBN 978-5-6047270-5-8 (Изд. группа «Альма Матер»)
ISBN 978-5-98426-184-5 («Гаудеамус»)
Настоящее издание представляет собой почти полное собрание ирландских
повестей-саг Ульстерского цикла (или «Цикла Кухулина и Конхобара»). Основ-
ное действие этих преданий разворачивается на рубеже нашей эры и описано
с позиций северо-восточного района Ирландии, так называемой Улидии. Сам
цикл был составлен предположительно в VIII—IX вв., но за ним проступает мир
гораздо более древний — войны и междоусобные распри, пророчества друидов
и магические песни поэтов, ритуальные пиры, сражения с чудовищами и многое
другое, что составляло материальную и духовную культуру языческой Ирландии.
Переводы сопровождаются подробным комментарием.
Книга адресована филологам, историкам и всем, кто интересуется европей-
ской культурой.
УДК 398.22(417)
ББК 82.3(4Ирл)-6
ISBN 978-5-6047270-5-8
ISBN 978-5-98426-184-5
© Михайлова Т., составление, 2004
© Михайлова Т., Шкунаев С., Николаева Н.,
Живлова (Чехонадская) Н., перевод,
примечания, 2004
© Оригинал-макет, оформление.
Издательская группа «Альма Матер», 2023
© «Гаудеамус», 2023
От СОСТАВИТЕЛЯ
В основу настоящего издания положен перевод известной ир-
ландской эпопеи «Похищение Быка из Куальнге», вышедший в се-
рии «Литературные памятники» в 1985 г. Еще тогда, много лет назад,
соответствующий том серии мыслился вначале как содержащий
всего лишь одну эту сагу, однако в ходе подготовки текста перевод-
чик и комментатор С. Шкунаев понял, что рассказ-эпопея о похи-
щении чудесного быка и войне между уладами и коннахтами тре-
бует своего рода «обрамления» из саг малого объема, сюжетно
предваряющих эту повесть. Понимали это и сами средневековые
компиляторы, придумавшие особый термин — «пред-сага». Так была
привлечена к работе над книгой я, так постепенно сформировался
состав тома в «Литературных памятниках».
Тогда статья-послесловие С. Шкунаева кончалась словами:
«За пределами книги остается целый мир саг. Есть среди них и та-
кие, что повествуют о судьбах главных героев /.../, есть и много
других, непосредственно даже не относящихся к уладскому ци-
клу /.../. Все они по-своему интересны и достойны внимания...»
В том, что касается вторых, то есть саг, к уладскому циклу не отно-
сящихся, то соответствующая лакуна отчасти была заполнена им
самим. Мы имеем в виду замечательное издание — «Предания
и мифы средневековой Ирландии». Что же касается первых, то сде-
лать «мир уладских героев» еще более близким русскому читателю
предстоит теперь нам (мне и моим коллегам — Н. Николаевой
и Н. Чехонадской). И все равно — за пределами всех этих книг еще
остается поистине необозримое море средневековой ирландской
литературы. Поэтому ставить точку здесь еще рано.
Аппарат тома «Литературных памятников», подготовленный
С. Шкунаевым, для настоящего издания был нами отчасти сохранен,
отчасти — изменен и в значительной мере дополнен (в основном —
ссылками на новые издания). Новые переводы, естественно, были
откомментированы заново. В Приложении мы публикуем статью,
написанную С. Шкунаевым для издания 1985 г. Несмотря на то, что
за прошедшие годы в изучении саг уладского цикла было сделано
немало, и даже несмотря на удивительные находки странных куль-
товых сооружений, сделанные на месте столицы уладов Эмайн
Махи (о них — см. в Примечаниях), его описание древних сказаний
Ирландии не утратило ни ценности своей, ни прелести.
6 Саги об уладах
Особо надо сказать об именах собственных. В свое время еще
А. Смирновым был принят «транслитерационный» принцип пере-
дачи древнеирландских имен. Так, например, согласный m или t,
который в интервокальном положении должен был произноситься
как/у/ или /d/ соответственно, по-русски воспроизводился как «м»
или «т». Например, жена Кухулина — Эмер — по-ирландски назы-
валась Эвер. Другим важным моментом можно назвать, так сказать,
«фонетическое й»: в средневековых ирландских текстах знак i ста-
вился перед согласной, чтобы показать ее мягкость. Так, например,
имя Конайре на самом деле произносилось как «Конари» и проч.
Третьей проблемой можно назвать передачу имен, которые в кос-
венных основах получают дополнительный согласный — Эоху-
Эохайд, Брикриу-Брикренн и проч. Согласно русской традиции,
при переводе имя берется в основе косвенного падежа, а затем
«втягивается» в русскую именную парадигму (например: Venus,
Veneris > русск. Венера). Отчасти данный принцип сохранен и в на-
стоящем издании, однако переводчики здесь последовательны не
были. Еще двадцать лет назад произнесение древнеирландских
имен русскими не составляло проблемы, поскольку все опирались
на уже существующую традицию (пусть и не всегда корректную)
и хорошо понимали друг друга. Теперь положение отчасти изме-
нилось: мы хотим, чтобы нас поняли наши друзья и коллеги в Ев-
ропе и Америке (они тоже, отметим, далеко не всегда безупречны,
но это уже их проблемы). Поэтому, чтобы не нарушать нашу рус-
скую культурную традицию, с одной стороны, но при этом знать,
«как надо» — с другой, мы поместили в конце книги маленький сло-
варик имен основных действующих персонажей, где дается их ори-
гинальное написание и реконструированное произношение. В са-
мих переводах унификация намеренно проведена не была, так как
за каждой транслитерацией стоит специфическая научная установ-
ка переводчика.
Т. Михайлова
НЕДУГ УЛАДОВ"'
Как произошел недуг уладов? Нетрудно сказать.
Жил среди уладов богатый человек Крунху, сын Агномана* 1. Были
у него стада и дома, и сыновья его жили с ним. Жена же его умерла.
Часто подолгу сидел он один в своем доме. Однажды увидел он —
входит в его дом женщина. Прекрасны были лицо ее, стан, облик
и одежда. Все, что делала она, она делала хорошо. Скоро чисто
и тепло стало в доме. Когда настала ночь, все люди легли на свои
ложа, она же той ночью легла рядом с Крунху. С той поры не стало
в его доме недостатка ни в еде, ни в лошадях, ни в одежде.
Как-то собрались все улады на праздник. Большой это был празд-
ник, собрались на него и женщины, и мальчики, и девочки. Захотел
и Крунху пойти со всеми, надел он свои лучшие пестрые одежды.
— Опасно для тебя идти туда, — сказала ему женщина, — ведь
захочешь ты рассказать там обо мне.
— Нет, я не скажу ни слова, — ответил он.
Крунху пришел на праздник и стал смотреть, как колесницы со-
стязаются в беге. Первой пришла колесница, запряженная белыми
конями короля.
— Нет никого, кто мог бы бежать быстрее этих коней, — сказал
один из королевских слуг.
— Моя жена может бежать и быстрее, — сказал Крунху.
Передали эти слова королю. Он велел привести ту женщину.
— Есть у меня право на отсрочку, — сказала она, — скоро долж-
на я родить и не могу сейчас бежать.
— Нет у тебя этого права, — сказали ей.
— О король, во имя матери твоей, которая родила тебя, — ска-
зала женщина, — дай мне отсрочку!
— Нет, не могу я этого сделать, — сказал он.
— Добро же вам, — сказала она, — коли так зло обошлись вы со
мною, каждого из вас настигнет мое злое мщение!
— Назови свое имя! — сказал король.
111 Перевод выполнен по изданию: The Book of Leinster. Dublin, 1956, vol. II. P. 467-
468.
1 Крунху, сын Агномана — имя Крунху, в других рукописях Cruncu, Cruind, Cruin-
niuc, Crunn, образовано от cruind — «круглый». О'Рахилли, замечая, что Маха (см. да-
лее) иногда отождествлялась с женским божественным персонажем по имени Grian
(от слова «солнце»), полагает, что и имя ее мужа указывает на демифологизированное
солнечное божество, что вряд ли можно считать доказуемым (см.: O’Rahilly Т. Early Irish
History and Mythology. Dublin, 1971. P. 290).
8 Саги об уладах
— Мое имя, данное мне при рождении, — сказала она, — хоро-
шо запомнят все на этом празднике. Маха, дочь Саньрита, сына
Имбата1 — вот мое имя.
Тогда пустили бежать коней. Бежала женщина быстрее коней,
но вдруг с криком упала на землю и родила близнецов, мальчика
и девочку. С тех пор и назвали это место Эмайн Маха1 2.
1 Маха, дочь Санърита, сына Имбата — ирландская традиция знает несколько пер-
сонажей с именем Маха (ирл. macha 'поле, пастбище'), под которым известна, в част-
ности, одна из богинь войны и разрушения. Ж. Дюмезиль, рассматривая образ Махи
из нашей легенды (в сравнении с двумя другими Махами — супругами правителей
Немеда и Кимбаэта), считает его соответствующим «третьей функции» — плодородия,
изобилия и др. (см.: Dumezil G. Mythe et ёрорёе. Paris, 1968, vol. 1. P. 607-611). В то же
время соревнование Махи с лошадьми может быть названо рефлексом памяти о про-
токельтской богине-матери и божественной супруге правителя, предстающей в виде
кобылы (ср. галльская богиня Эпона, букв, «лошадиная»). В то же время, Маха — имя
одной из богинь войны и смерти (Бодб, Морриган, Маха), которые в ирландской тра-
диции исполняют функции мойр (тема прядения практически полностью утрачена,
оставаясь лишь в виде рассказа о плетении кишок погибших героев, — см.: Le Roux Fr.,
Guyonvarc'h Ch.J. La 8оуегате1ё guerridre de 1'Irlande: Morrigan, Bodb, Macha. Rennes,
1983). См. также о состязаниях лошадей и шире о символической роли лошади в древ-
ней Ирландии — Haworth R. The horse harness of the Irish Early Iron Age // The Ulster
Journal of Archeology, vol. 34,1971.
2 Эмайн Маха — букв. «Близнецы Махи». Название столицы королевства уладов на
севере Ирландии. Она располагалась на вершине холма в двух милях от нынешнего
города Армаг (Арма), графство Армаг. В настоящее время это место известно как «кре-
пость Наван» (англ. Navan Fort) — из ср. ирл. формы An Eamhain [an-avan]. Предпри-
нятые Д. Вотерманом в 1963-1971 гг. раскопки этого места показали, что первые посе-
ления датируются там IV тысячелетием до н. э., т. е. — еще догойдельским периодом.
Более детальный анализ археологических данных Д. Мэллори и Б. Рафтери (1980-е гг.)
позволил сделать много интересных наблюдений о быте, социальном устройстве
и религии ранней Ирландии, а также обнаружить следы культовых построек, с трудом
поддающихся интерпретации (см. об этом — Mallory J.P. The Word of Си Chulainn. The
Archeology of the Tdin b6 Cuailnge // Aspects of the Tdin / Ed. J.P. Mallory, Belfast, 1992;
Mallory J.P. The literary topography of Emain Macha // Emania, vol. 2,1987; Raftery B. Irish
hill-forts // The Iron Age in the Irish Sea Province, C.B.A. Research Report 9, 1972; Raf-
tery B. La Tene in Ireland. Marburg, 1984). Хотя в самом названии Эмайн явно видны ре-
ликты древнего индоевропейского культа близнецов (ср. др.-инд. Яма), возможно, мы
сталкиваемся с поздней реинтерпретацией гойделами древнего названия. Ср. также
«Эмайн Аблах» (Emain Ablach, букв, «яблоневая»), чудесный остров у берегов Шотлан-
дии, жилище ирландского бога моря Мананна, сына Лира. В ранней ирландской тра-
диции предание об основании столицы уладов и получении ею названия Эмайн Маха
связывалось с ритуалом строительной жертвы (о раскопанном на месте Эмайн Махи
странном сооружении, имеющем, несомненно, временный сакральный характер, см.:
Lynn J.L. The Iron Age Mound in Navan Fort: A Physical Realization of Celtic Religious Be-
liefs? // Emania, No. 10,1992). Как написано в «Глоссарии» Кормака, сына Кулленана,
(нач. X в.), элемент ет — описывается как греческое заимствование (aima — 'кровь'),
и название Эмайн трактуется как «убийство одного (человека)», потому что, как пишет
он, «кровь одного человека была пролита при ее основании». Согласно традиционной
хронологии, столица уладов была основана в 450 г. до н. э. Кимбаэтом, а в 332 г. была
разрушена людьми из Тары при ее последнем правителе форгусе фаге.
Недуг уладов 9
Все мужчины, которые слышали этот крик, вдруг почувствовали
себя слабыми, как женщина, только что разрешившаяся от бремени.
И тогда сказала им та женщина:
— За то зло, которое вы мне причинили, каждый раз, когда на
вас будут нападать враги, будете вы испытывать муки, подобные
родовым. И будут длиться они четыре дня и пять ночей или пять
дней и четыре ночи1, и так — девять поколений.
Так произошел недуг уладов, и только сыновья и жены уладов
не были ему подвластны, да еще Кухулин. И длился этот недуг со
времени Крунху, сына Агномана, до времени форка, сына Даллана1 2,
сына Манеха, сына Лугдаха. Вот как случился недуг уладов и Эмайн
Маха.
1 ...пять дней и четыре ночи... — из ирландской традиции, и прежде всего из «По-
хищения Быка из Куальнге», известно, что посещавшая уладов болезнь могла длиться
гораздо дольше. Ассоциация с числом девять возникла, скорее всего, из-за смещения
смысла ирл. ces noinden — детская болезнь, превращенного в noinden — девятка'
(noin — девять). В основе данного эпизода легенды, видимо, лежит распространенный
у многих народов обычай кувады, согласно которому муж роженицы ложился в постель
и делал вид, что сам испытывает родовые муки. Данный обычай встречался практиче-
ски у всех народов на определенной стадии социального развития (видимо — как знак
перехода к патриархату и патрилинейной системе родства). В настоящее время в Евро-
пе в открытой форме он встречается только у басков. Интересно, что в первом издании
саги в пер. А. Смирнова данный фрагмент сопровождался следующим комментарием:
«Весьма вероятно, что он (обычай) существовал у первобытного населения Британских
островов и что кельты, застав его там, если не переняли, то своеобразно осмыслили
в своих сказаниях» (Ирландские саги. Л.-М., 1933. С. 336). Соотнесение с упомянуты-
ми А. Смирновым басками, а также иберийцами, в данном случае может послужить
материалом для этнической и лингвистической атрибуции докельтского субстрата
Британских островов (проблема, до сих пор являющаяся предметом многочисленных
дискуссий). Другая интерпретация мотива «чудесного недуга» дана в работе: Killeen J.F.
The Debility of the Ulstermen — a Suggestion // Zeitschrift fur keltische Phililogie (ZCP).
Bd. 33,1974. Автор полагает, что сага реализует более универсальную тему «волшебной
слабости героя» и с обрядом кувады ничего общего не имеет (см. также: O’Broin Т. What
is the 'debility' of the Ulstermen // Eigse. 1961-63, vol. 10; Slotkin E. Noinden: its semantic
range // Celtic language, Celtic culture. Fest. E. Hamp. California, 1990).
2 до времени Форка, сына Даллана... — в другой, более поздней, рукописи (по которой
делался перевод А. Смирнова) — «до царствования (pepiyca, сына Домнала». Проведен-
ное А. Смирновым предположительное отождествление последнего с уладским героем
фер1усом мак Роихом явно натянуто. (J)epiyc, сын Домналла, упоминается в хрониках
в связи с историей королей Коннахта VII в. (см.: MacNiocaill G. Ireland before the Vikings.
Dublin, 1972. P. 100), однако у нас нет оснований считать, что в тексте имеется в виду
именно это лицо. В обоих случаях не ясно, о ком идет речь, и, соответственно, непонят-
но, когда, по мнению нарратора и компилятора, происходили описанные в саге собы-
тия и насколько они удалены от Похищения. Упомянутый в тексте «король» — это явно
еще не Конхобар.
РОЖДЕНИЕ КОНХОБАРА'21
Вот повесть о том, как родился Конхобар. Был в Уладе король по
имени Эоху Салбуйде, сын Лойха. Родилась у него дочь, назвали ее
Несс1, дочь Эоху Салбуйде, и приставили к ней для воспитания две-
надцать женщин. Асса* 1 2 — было имя первой из них, она должна была
обучить девочку учтивости и хорошим манерам.
В то же время один воин отправился в поход. Трижды по девять
человек было с ним. Катбад, знаменитый друид3 — вот кто был этот
воин. Был наделен он большой мудростью, друидическим знанием
и даром провидения, он родился в Уладе, но потом ушел оттуда.
А теперь отправился он в дикое, пустое место, и было с ним трижды
по девять человек. Сражались они вместе, не зная устали, и всегда
были вместе, ведь дали они клятву друг другу умереть всем вместе,
все трижды по девять человек.
И вот подошли они к одной пустоши в Уладе, Катбад был там со
своими воинами и еще другие люди. Напали они на большой бога-
тый дом, где собрались тогда все двенадцать воспитателей девушки,
и убили всех. Все там были убиты, только сама девушка сумела убе-
жать. Так никто и не знал, кто учинил это смертное злодейство.
А девушка, плача, прибежала к отцу, она требовала мести. Ответил
ей отец, что не может отомстить, ведь не знает он, кто учинил это
смертное злодейство. Рассердилась на это девушка и сама решила
отомстить за своих воспитателей. Собрала она воинов, трижды по
девять человек было с ней. Много домов и дворов разрушила и раз-
грабила она с ними. С тех пор прозвали саму ее Асса, ведь прояви-
ла она большую учтивость. А потом стали звать ее Нихасса4, так
велика была ее доблесть. Стало у нее в обычае расспрашивать каж-
121 Перевод выполнен по изданию: Meyer К. Revue celtique, 1883-1885, vol. VI. Р. 173-
179.
1 Несс — ирл. ness, имя девочки означает «ласка» (зоол.).
2 Асса — ирл. asse, assa означает «легкая, простая, приятная, учтивая».
3 Друид — в ирландской древности — жрец, маг и прорицатель. Институт друидиз-
ма как особая эзотерическая форма языческого культа и одновременно как специфиче-
ская социальная система с преобладанием жреческой власти над светской, видимо, был
перенесен в Ирландию из Галлии (ср. многочисленные упоминания друидов у римских
авторов и, в частности, у Цезаря). Само слово, предположительно, восходит к имени
дуба, daur, и корню *wid — 'знать'. Друид Катбад (имя которого, предположительно,
означает — «грозящий войной») в сагах уладского цикла обычно исполняет функции
первого друида и главного советчика короля.
4 Нихасса — ирл. nihanse, позднее nihassa (затем — Ness) означает «нетрудная». Ви-
димо, прозвище девушки в данном контексте означает «удачливая».
Рождение Конхобара 11
дого, кто встречался ей на пути: все хотела она узнать имя того вои-
на, который учинил то смертное злодейство.
Как-то оказалась она в одной пустоши, а люди ее готовили пищу.
Вдруг встала она и отправилась искать людей, чтобы задать им во-
просы, как всегда делала она, попадая в новое место. Так шла она
и вдруг увидела прекрасный источник. Решила она искупаться в нем
и положила рядом на землю оружие свое и одежду. И случилось так,
что и Катбад был тогда в той же пустоши и подошел к тому же источ-
нику как раз тогда, когда купалась в нем девушка. Встал он между
нею и ее оружием и одеждой и обнажил свой меч над ее головой.
— Пощади меня! — сказала девушка.
— Обещай исполнить три моих желания, — сказал Катбад.
— Чего ты хочешь? — спросила девушка.
— Хочу я, чтобы стал я твоим покровителем, чтобы был между
нами мир и согласие и чтобы ты стала моей женой на всю жизнь.
— Уж лучше это, чем быть убитой, — сказала ему в ответ девушка.
Тогда сошлись вместе их люди, и в назначенный день Катбад
пришел в Улад к отцу девушки. Тот сердечно приветствовал его
и дал ему землю, называемую теперь Рат Катбада1. Была она возле
реки, которая называлась Конхобар в Крих Росс1 2.
И вот однажды ночью напала на Катбада страшная жажда. Пош-
ла Несс за питьем для него, но никакого питья найти не смогла.
Тогда подошла она к реке Конхобар, зачерпнула воду чашкой и вер-
нулась к Катбаду.
— Принеси огня, чтобы я мог видеть эту воду, — сказал Катбад.
Сделали так, и увидели тут в воде двух червяков. Обнажил Катбад
свой меч над головой девушки, потому что захотел он убить ее.
— Выпей сама воду, которую ты принесла мне, — сказал Кат-
бад, — или я убью тебя!
Сделала она два глотка той воды, и при каждом глотке прогло-
тила она по червяку. С того дня она понесла, и были люди, которые
говорили, что от тех червей она и понесла. Но на самом деле король
фахтна фатах3 был любовником этой девушки, и от него понесла
она, а не от Катбада.
1 Рат Катбада — по всей видимости, вымышленное поселение, определить место-
нахождение которого невозможно. Ирл. rath означает «укрепленное поселение».
2 Крих Росс — имеется в виду местность на юге Улада.
3 фахтна фатах — в этой саге совмещены несколько традиционных версий появле-
ния на свет Конхобара. Одна из них, ничего не сообщая о мести Несс, говорит о встре-
че Катбада с девушкой и предсказании друида о необычайной судьбе ребенка, зачатого
в этот час. Тогда Несс соединяется с Катбадом и носит ребенка три года и три месяца.
Другая версия, изложенная здесь, включает известный в мифологии и фольклоре мотив
зачатия посредством чудесных насекомых. Как отец Конхобара в традиции фитурировал
и фахтна фатах, один из вождей уладов, известный своими гигантскими размерами.
12 Саги об у ладах
Тогда пошел Катбад к фахтне фатаху, сыну Рудрайга, чтобы по-
говорить с ним. Отправились они в долину Маг Инне. Когда настал
ее день, испытала та женщина родовые муки. Сказал ей Катбад:
— О женщина, если в твоей это власти, пусть лишь завтра, а не
сегодня1, принесет твое лоно то, что хранит оно. Будет тогда твой
сын королем Улада или даже всей Ирландии, и слава о нем навеки
сохранится в наших землях. И запомнится этот день, как запомнит-
ся день появления на свет Иисуса, сына всемогущего Бога.
— Я сделаю так, — сказала Несс. — Один лишь есть у него путь,
и освобожу я его тогда, когда будет надо.
И вышла Несс на луг на берегу реки Конхобар. Села она на ка-
мень у самого края. И опять стала она испытывать родовые муки.
Так сказал тогда Катбад1 2 и предрек рождение Конхобара:
Несс, ты терпишь муки,
Бремя боли будит,
Дай родиться сыну.
Твои руки белы,
Дочь Эоху Буйде.
О моя супруга,
Будет смел и славен
Сын тебе на радость.
В этот час родится
Он, владыка мира,
Будет его сила
На века воспета.
В эту ночь родится
1 ... пусть лишь завтра, а не сегодня... — мотив предречения дня и часа, наиболее бла-
гоприятного для рождения короля или героя, в ирландской традиции встречается до-
статочно часто. В таких случаях мать обычно искусственно удерживает ребенка в себе,
чтобы он появился на свет в нужное время (ср., например, рассказ о рождении короля
фиахи Широкое Темя: его мать сдерживала роды, прислонившись к камню, в резуль-
тате чего умерла, а голова ребенка расплющилась о камень, откуда и его прозвище).
Нет оснований, однако, считать этот мотив чисто кельтским — ср. также мифический
рассказ о рождении Александра Македонского, повесть о жизни которого была хорошо
известна в ирландской монастырской среде (см. также о влиянии античной традиции
на ирландский эпос: Stanford W. Towards a history of classical influence in Ireland // PRLA,
vol. 70,1970; Tristram H. Der insulare Alexander // Kontinuitat und Transformation der Anti-
ke im Mittelalter. Freiburg, 1989).
2 Так сказал тогда Катбад... — ниже следует так называемая «реторика». Сам этот
термин заимствован из латыни и применялся для обозначения нерифмованных компо-
зиций — по характеру большей частью пророчеств, заклинаний и пр. Реторики отлича-
лись намеренно усложненной структурой, делающей их не всегда понятными. В ряде
саг настоящего издания фрагменты реторик по этой причине опускаются (о ретори-
ках, а также о монастырской письменной традиции см.: Мас Сапа Pr. The Learned Tales
of Medieval Ireland. Dublin, 1980; Binchy D.A. Varia hibemica 1. The so-called 'rhetorics' of
Irish saga // Indo-Celtica. Munchen, 1972).
Рождение Конхобара 13
Повелитель битвы,
Не узнает плена
Он и Христос1.
Он рожден в долине
На высоком камне.
Будет славной повесть
О его правленье.
Пса узнает Улад,
Ум его и удаль.
Вызовет он ужас
В справедливом гневе.
Назван он Конхобар,
Будет он Конхобар1 2,
Будет всюду первым
Он с оружьем алым.
Смерть его настигнет
После смерти Бога.
Светлый меч сверкает
Над холмами Лайм.
Видит ясно Катбад
Ум его и храбрость,
Он полюбит сына,
Как родного сына,
Будет сыном фахтны,
Как сказала Скатах3.
В плен возьмет он многих
С севера и с юга. О Несс!
И тогда девушка позволила ребенку родиться, и славным был ее
сын, все в Ирландии узнали о нем. До сих пор стоит камень, на ко-
тором он родился, на западе Айргдеха4. Так родился этот сын: в ка-
ждой руке у него было по червяку. Пошел он к реке Конхобар, и рас-
ступилась река перед ним. И тогда назвал его Катбад по имени той
1 ...Они Христос. — Соотнесение жизни Конхобара с жизнью Христа постоянно
встречается в ирландской традиции. См. сагу «Смерть Конхобара» в настоящем изда-
нии. Естественно, все упоминания подобного типа представляют собой поздние интер-
поляции в автохтонную традицию (о соотнесении автохтонной и христианской тради-
ций в Ирландии периода раннего Средневековья см.: McCone К. Pagan Past and Christian
Present in early Irish literature. Maynooth, 1990).
2 Будет он Конхобар... — имя правителя уладов, con-cobair, образовано от слов «пес»
и «желающий, стремящийся» (либо — «помощь пса»).
3 Скатах — наделенная демоническими чертами женщина-воительница и прори-
цательница (ее имя образовано от слов «тень» и «демон»). По преданию, именно она
обучила Кухулина множеству искусных боевых приемов. См. сагу «Сватовство к Эмер».
4 Айргдех — местность в долине Муиртемне, на западе Крих Росс. Там же родился
и воспитывался Кухулин.
14 Саги об у ладах
реки: Конхобар, сын фахтны. Взял его Катбад на руки, дал ему имя
и предсказал ему будущее, такую он промолвил песнь:
В славный час пришел он в мир,
Славен будет он.
Справедливым будет он,
Катбада он сын.
Катбада он сын
И прекрасной Несс.
Вот пришел он в мир,
Навсегда мой сын.
Навсегда мой сын
Станет королем,
Песни сложит он,
Споры разрешит.
И всегда во всем
Будет первым он,
Мой любимый сын,
Голова моя.
Конхобар воспитывался у Катбада и всегда был рядом с ним, так
что стали называть его некоторые: Конхобар, сын Катбада. А потом
получил Конхобар власть в Уладе после матери своей и отца, ведь
королем был фахтна фатах. А от Катбада получил он мудрость
и друидическое знание, которые помогли ему выиграть битву при
Гайрех и Илгайрех1 против Айлиля и Медб во время Похищения
Быка из Куальнге.
1 Гайрех и Илгайрех — речь идет о местности, где в финале саги «Похищение Быка
из Куальнге» происходит решающее сражение. Оно состоялось примерно в 30 км от
впадения реки Шаннон в озеро Лох Ри, около современного города Моллингар.
СКАЗАНИЕ О КОНХОБАРЕ,
СЫНЕ НЕСС”
Был чудный и славный муж: Конхобар, сын Несс. Говорят, что
он правил уладами. Имя свое он получил от матери — Несс, дочери
Эхаха Салбуйде, короля уладов — матери Конхобара. Вот почему ее
назвали Несс: девушку воспитывали двенадцать воспитателей по
воле Эхаха. Вначале они называли ее Асса, поскольку воспитывать
ее было очень легко.
Был в то время в Ирландии жестокий фений; звали его Катбад,
сын Росса1. Хотя он был друидом, он был фением. Он пошел в во-
енный поход в пределы Мун стера. Там со своими [воинами] он на-
ткнулся на дом ее (то есть дочери Эхаха) воспитателей. В одну ночь
он перерезал двенадцать воспитателей девушки, и она не знала, кто
сотворил эту резню.
После этого девушка сама пошла походом, и взяла оружие,
и пошла с трижды девятью [воинами] по Ирландии, чтобы узнать,
кто убил ее воспитателей, и опустошала племена. Она убивала всех,
без разбора, потому что она не знала ничего о том, кто совершил
это преступление. «Теперь с ней нелегко», — говорили все. Поэтому
ее стали называть Ни асса.
Пошла она воевать в область уладов. Однажды она в одиночку
пошла помыться, и встретился ей тот же самый фений — то есть тот
самый Катбад, и он стал между ней и деревьями, и схватил ее, так
что они сошлись, и стала она его возлюбленной, и родила ему сына.
И вот он-то и был тот самый сын — Конхобар, сын Катбада.
Большая честь была тому, что родился, то есть Конхобару. Ведь
известно, что родился он в тот же самый час, когда родился Христос.
Семь пророков предсказали это за семь лет до его рождения: ро-
дится-де дитя пречудное, когда родится и Христос, на том вот кам-
не, где и появился на свет Конхобар, и славно стало имя его по всей
Ирландии.
И великая честь была Конхобару через семь лет после его рожде-
ния — получил он королевскую власть над уладами. Вот как он ее полу-
131 Перевод выполнен по изданию: Tidings of Conchobar mac Nessa / Ed. W. Stokes //
Ёгш, IV, 1910. P. 18-38.
1 Катбад, сын Росса — о происхождении Катбада существовали разные предания.
Составитель данной саги придерживается мнения, что Катбад был сыном Росс Руада,
предка многих уладских героев. Согласно этой версии, кроме Катбада у Росса было еще
три сына — финн, Койрпре и Айлиль — супруг Медб, родившийся от коннахтской де-
вушки Маты, почему его и называли Айлиль, сын Матах.
16 Саги об у ладах
чил: Несс, дочь Эхаха, была не замужем, фергус, сын Росса, был королем
уладов. Он пожелал, чтобы эта женщина (то есть Несс) стала его женой.
— Нет, — сказала она, — только если я получу цену этого: цар-
ство на год для моего сына, с тем чтобы пришлось так, дабы о моем
сыне говорили «королевский сын».
— Получай, — сказали все, — будет тебе королевская власть,
а ему будет принадлежать звание короля.
После этого женщина спала с Фергусом, и королевская власть
Улада принадлежала Конхобару по имени.
Она подучила своего сына, и его воспитателя, и его домашних
обобрать каждого второго человека и подарить его [добро] другому,
и дарила свое золото и серебро воителям уладов, чтобы улучшить
положение своего сына.
И вот пришел срок, и кончился год. Тогда фергус потребовал
своих заложников1.
— Поговорим об этом, — сказали улады.
Они обсудили это на едином сходе. Они были очень обижены
на фергуса, потому что он дал их вместо приданого. А Конхобаром
они были довольны, потому что он давал им хорошие подарки.
И решили они так: то, что фергус продал, с тем он пусть расстанет-
ся; то, что Конхобар купил, с тем он и останется.
Тогда фергус лишился королевской власти над уладами, и стали
говорить, что верховная власть над пятиной Ирландии принадле-
жит Конхобару, сыну Катбада.
Великие почести воздавали улады Конхобару. Вот какая была,
действительно, почесть: если любой уладский мужчина брал в жены
девушку на выданье, то в первую ночь она спала с Конхобаром, так
что он был ее главным мужем.
Не было на земле человека разумнее. Никогда он не произносил
приговора, когда это было ему не позволено1 2, чтобы не вынести
ложного приговора, чтобы урожай у него не стал хуже.
Не было не земле героя сильнее, и никогда не подвергал он себя
опасности — для того, чтобы был сын у короля. Герои и опытные
воины шли перед ним в битвах и столкновениях, чтобы не оказался
он в опасности.
Он спал с женой любого уладского мужа, у которого останавли-
вался на ночь.
А домочадцев у него было пять, да шестьдесят, да триста — сколь-
ко дней в году, столько людей и было в хозяйстве у Конхобара. Меж-
1 ...своих заложников. — Владение заложниками — непременная принадлежность
короля.
2 ... когда это было ему не позволено... — королю полагалось вершить суд в опреде-
ленные дни.
Сказание о Конхобаре, сыне Несс 17
ду ними было товарищество: то есть один человек предоставлял
пищу каждый вечер, и, таким образом, первому человеку приходи-
лось предоставлять пищу на вечер через год. А пища была немалая:
свинья, олень и чан каждому мужу. Был, однако, там муж, которому
было этого недостаточно: ферхус, сын Ройга, как известно. Если прав-
да, то был он величины непомерной — «семь ферхуса», которых ни
у кого больше не было, это: семь футов межзу его ухом и ртом, семь
«кулаков»1 между его глазами, семь «кулаков» длина его носа, и семь
«кулаков» — его рта. Полный четверик воды нужен был, чтобы смо-
чить его голову для мытья. Семь «кулаков» в его члене, а мошонка —
как четвериковый мешок с зерном. Семь женщин требовалось, чтобы
«успокоить» его, если не приходила флидас. Семь свиней, и семь ча-
нов, и семь оленей требовалось ему; была в нем сила семисот. Значит,
помимо всех прочих, для него требовалось пропитания на неделю.
И сам Конхобар кормил их на Самайн, так как собирал он мно-
жество народу. Конечно, приходило множество народу, потому что
у любого уладского мужа, если не приходил он в Эмайн на Самайн,
пропадал разум, и наутро клали для него курган, и надгробную пли-
ту, и камень.
Действительно, большое собрание было у Конхобара. Три дня
перед Самайном и три дня после Самайна отводились для того, что-
бы кормиться в доме Конхобара. Прекрасен был этот дом. У Конхо-
бара было три дома — Красная Ветвь, Пестрый Покой и Багряная
Ветвь. В Багряной Ветви были головы и трофеи. В Красной Ветви
были короли — красно там было для королей. А в Пестром Покое
были копья, и щиты, и мечи — и он был пестрым от позолоченных
рукояток мечей, и от сияния синих копий с их кольцами со спира-
лями из золота и серебра, и от накладок и обрамлений щитов из
золота и серебра, и от утвари — кубков, рогов и чаш.
Вот почему их оружие было в одном доме. Если они слышали
что-нибудь грубое, то если они не получали за это отмщения не-
медленно, то каждый из них вставал против другого, и каждый из
них молотил другого по голове и по щиту по всему дому, так что
поэтому все их оружие оставляли в Пестром Покое.
(17) Там был Охон1 2 Конхобара (то есть щит Конхобара) с четырь-
мя золотыми обручами вокруг, и фубан3 Кухулина, и Ламтапад4
1 Семь «кулаков» — Airtem — древнеирландская мера длины; согласно древним ком-
ментаторам, это — кулак с вытянутым большим пальцем. В одном «кулаке», по некото-
рым данным, было шесть дюймов, так что семь «кулаков» — это 106,68 см.
2 Охон — название щита, видимо, происходит от слова «вздох».
3 фубан — значение неясно; в одном из более поздних текстов щит Кухулина име-
нуется «Дубай» — «Черненький, Черняк».
4 Ламтапад — «Быстрая рука».
18 Саги об уладах
Конала Кернаха, и Охнех1 флидас, и Ордерг1 2 фурбайде, и Коскрах3
Кускрайда, и Эхтах4 Амаргена, и Ир5 Кондере, и Кайндел6 Нуаду,
и Леохайн7 Фергуса, и Уатах8 Дубтаха, и Леттах9 Эрка, и Браттах10 11
Минна, и Луитех11 Найси, и Нитах12 Лоэгайре, и Крода13 Кормака,
и Скиатарглан14 Сенхада, и Комла Ката15 Кельтхара. Были там и дру-
гие щиты, помимо перечисленных.
Велики были честь и блеск, и слава, и сияние в этом доме Кон-
хобара. Если бы там не было никого из сильных мужей и героев,
кроме Фергуса, сына Ройга, то хватило бы славы человека, который
ударил по Трем Лысым Вершинам Миде (Три Маэла Миде) в битве
при Гайрех16 во время Похищения Быка из Куальнге (он нанес три
удара по земле, когда разгневался на Конхобара, так что пришлись
они по тем трем холмам, которые там были, и они так и остались
навсегда).
И если бы там не было из воинов никого, кроме Конала Кернаха,
сына Амаргена Иарнглуннага, то достаточно было бы этого, чтобы
похвастаться. Ведь с того часа, как он взял в руки копье, каждый день
он убивал кого-нибудь из коннахтов, и уничтожал, сжигая их каждую
ночь, и не спал никогда без головы коннахта у себя под коленом. Не
было в Ирландии земли свободного человека, где не убил бы
кого-нибудь Конал Кернах. Именно этот Конал Кернах разрезал сви-
нью Мак Дато в сражении оружием перед всеми яростными героями
мужей Ирландии. Это был человек, который мстил за уладов мужам
Ирландии, то есть за любого из них, кого убивали или когда-нибудь
убьют до дня Страшного суда. Это был человек, который не выходил
из битвы без головы коннахта с тех пор, как взял копье в руки.
Кроме того, был чудесный юноша, которого обходили стороной
мужи Ирландии, — Кухулин, сын Суалтайма, сын Бекалтаха, сын
1 Охнех — возможно, также связано со словом «вздох».
2 Ордерг — «Красное золото».
3 Коскрах — «Победительный».
4 Эхтах — «Отважный».
5 Ир — «Гнев» (заимствовано из лат. ira).
6 Кайндел — «Свеча» или «Свет».
7 Леохайн — возможно, «Прекрасный лев».
8 Уатах — «Ужасный».
9 Леттах — значение неясно.
10 Браттах — «Имеющий плащ, прикрывающий».
11 Луитех — «Ловкий».
12 Нитах — «Героический».
13 Крода — «Кровавый».
14 Скиатарглан — «Пресверкающий щит».
15 Комла Ката — «Врата битвы».
16 Битва при Гайрех — битва при Гайрех и Илгайрех произошла в самом конце
«Похищения Быка из Куальнге» (по содержащейся в Лейнстерской книге версии), где
и описан этот эпизод.
Сказание о Конхобаре, сыне Несс 19
Моралтаха, сын Умендруада из сидов, и Долб, сын Бекалтаха — его
брат, и Этне Ингуба, жена Элкмара из сидов — его сестра, и Дехти-
ре, дочь Катбада — мать Кухулина. Прерубящими и преострыми
были подвиги юноши. Опасно было быть с ним тогда, когда он гне-
вался. Вращались его ноги и лодыжки с быстротой сита для веяния.
Каждый волосок на нем становился острым, как колючка терновни-
ка, и на каждом волоске была капля крови. Один глаз входил в голо-
ву, а другой выходил на длину «кулака». Не узнавал он ни любимых,
ни друзей. Рубил он одинаково сзади и спереди. У него были воин-
ские приемы, которых не было ни у одного мужа в Ирландии, ко-
торые он перенял от Скатах Буананн, дочери Ардгейма в Лете —
прием Кота, прием Кривого1, прием яблока, прием лезвия, прием
лежания, прием дротиков и прием струны, прием тела, «лосось
героя», «бросание ветви», «прыжок через небо», «поворот скром-
ного героя», га булга, ба брасси, прием колеса и лезвия, прием над
дыханием, и «ярость рожденного», и «вой героя», и «удар с силой»,
и возвратный удар, и «восхождение на древки с растягиванием тела
на каждом из них» с «привязыванием героя».
Гораздо больше перечисленного было у Конхобара и домочад-
цев, и домов — в доме было сто пятьдесят лож, и на каждом ложе —
по три супружеских пары. Дом и ложа были обшиты деревянными
плашками из красного тиса. Ложе Конхобара было на середине
дома. Ложе имело медный перед с серебряными кольцами вверху,
и на нем — золотые птицы, и глаза, которые были у них в головах —
кристаллы драгоценных камней. Над Конхобаром — серебряная
дощечка, и на ней — три золотых яблока, чтобы призывать к поряд-
ку людей, и если он шевелил ее или поднимал свой голос, то все
люди замолкали, и если бы на пол дома упала иголка, то это бы услы-
шали — такая тишина была там из-за уважения к нему.
Тридцать яростных героев пили на ложах у Конхобара.
«Ол нгуала»1 2 — то есть чан Герга — стоял на середине дома, всегда
полный. Его взяли из Долины Герга, когда убил Герга Конхобар.
Весьма распорядительный муж был в доме — Брикрен, сын Кар-
бада, и девять сыновей Карбада Улла в том доме — Глайне и Гормай-
нех, Мане Минскот и Айлиль, Дуресс, и Рет, и Брикрен. Этот Бри-
1 ... прием Кота, прием Кривого... — согласно очень поздней саге «Обучение Кухули-
на», сохранившейся только в рукописях XVII-XVIII вв., Куаром (Кривым) и Катом (Ко-
том) звали сыновей Скатах, у которой обучался Кухулин. Кухулин убил Кривого, а после
этого дочь Скатах, Уатах, раскрыла ему приемы своих братьев. Хотя не исключено, что
имена героев возникли лишь для того, чтобы объяснить непонятные приемы.
2 «Ол нгуала» — «напиток углей», иногда упоминается в древнеирландской литера-
туре. Ср. в саге «Сватовство к Эмер». Что это — неизвестно. [Мы можем предположить,
что это был самогон, который для лучшей очистки пропускали через куски угля, как это
делают в деревнях Северного Кавказа. — Т. М.]
20 Саги об у ладах
крен был человек ядовитый и злоязычный. Было в нем много яда.
Если он скрывал тайну или думал о ней, то изо лба у него вырастал
пурпурный пузырь величиной с мужской кулак. И говаривал он
Конхобару: «Разобью я вам сегодня пузырь, Конхобар!»
Таким образом, много было в доме Конхобара удивительных
людей.
ИЗГНАНИЕ СЫНОВЕЙ
УС HEXA'"’
Как произошло изгнание сыновей Уснеха? Нетрудно сказать.
Собрались улады на пир в доме федельмида, сына Далла, рас-
сказчика Конхобара. Была среди них и жена того федельмида, она
прислуживала гостям. А была она уже на сносях. Много было вы-
пито рогов с пивом, много было съедено мяса, поднялось в доме
пьяное веселье. Настала ночь, и направилась женщина к своему
ложу. Когда проходила она по дому, раздался в ее животе страшный
крик, разнесся он по всему дому. Все мужчины в доме вскочили со
своих мест и сбежались на этот крик. Сказал тогда Сенха, сын Ай-
лиля2:
— Стойте, — сказал он, — пусть приведут сюда эту женщину,
и она объяснит нам, что значит этот крик.
Привели ту женщину. Сказал ей тогда муж ее, федельмид:
Страшный стон извергло
Твое ревущее чрево.
Что означает этот
Крик из разбухших бедер?
Страхом скрепил он сердце,
Ужасом уши ранил.
Тогда подошла она к Катбаду и так сказала:
Вы послушайте лучше Катбада
Благородного и прекрасного,
Осененного тайным знанием.
А сама я словами ясными
Про то, что федельмид вложил в меня,
Не могу сказать.
Ведь неведомо женщине,
Что во чреве
У нее спрятано.
141 Перевод выполнен по изданию: Windisch Е. Irische Texte. Leipzig, 1880. S. 59-92.
(прим. H. Чехонадской.)
1 Изгнание сыновей Уснеха — правильная, встречающаяся в большинстве источ-
ников форма этого имени — Услиу. Лишь переписчик нашей рукописи дает вариант
«Уснех» — очевидно, по аналогии с очень известным названием холма (Холм Уснеха)
в королевстве Миде.
2 Сенха, сын Айлиля — старый воин (о чем говорит и его имя) из уладов, его па-
троним к Айлилю, королю Коннахта, отношения не имеет. Сенха выступает во многих
сагах обычно в функции мудрого советчика и примирителя ссор и раздоров.
22 Саги об уладах
Тогда сказал Катбад:
В чреве твоем спрятана
Девочка ясноглазая,
С кудрями белокурыми
И щеками пурпурными.
Ее зубы белы как снег,
Ее 1убы красны как кровь.
Много крови из-за нее
Будет пролито среди уладов.
Девочка в чреве спрятана,
Стройная, светлая, статная.
Сотни воинов сразятся из-за нее,
Короли к ней будут свататься,
И с войсками подступят с Запада
Враги пятины Конхобара.
Будут 1убы ее как кораллы,
Будут зубы ее как жемчуг,
Позавидуют королевы
Красоте ее совершенной.
Положил Катбад ладонь на живот женщины и ощутил трепет
под своей ладонью.
— Поистине, — сказал он, — это девочка. Будет имя ее — Дейр-
дре1. И много зла случится из-за нее.
Когда девочка родилась, спел Катбад такую песнь:
Предрекаю тебе, о Дейрдре,
Что лицо твое, полное прелести,
Принесет много горя уладам,
О, прекрасная дочь федельмида.
Будут горькие годы долгими,
О, женщина жестокая,
Будут изгнаны из Улада
Сыновья мотучего Уснеха.
Будет время то тяжким бременем,
Будет Эмайн горем усеяна,
О лице твоем память скорбная
Сохранится на годы долгие.
По вине твоей будут оплаканы,
О, женщина желанная,
1 Дейрдре — имя девочки означает «кричащая, шумящая, бурная». От депонентно-
го глагола derdrethar — 'шумит, бурлит, гремит', засвидетельствованного только в этом
тексте. Глагол, видимо, образован, чтобы объяснить имя девочки от ирландских основ
der — dord — 'шум, грохот, ворчание, треск и проч/ (Lexique ё!уто1о^дие de I'irlandais
ancien. Lettre D. Paris, 1996, 57).
Изгнание сыновей Успеха 23
Смерть фиахны, сына Конхобара,
И уход от уладов фертуса.
Красотой твоей будут вызваны,
О, женщина желанная,
Гибель Геррке, сына Иладана,
Срам Эогана, сына Дуртахта.
И сама в своей горькой ярости
Ты решишься на дело страшное.
Жить недолгий век тебе выпало,
Но оставишь ты память долгую.
— Да будет убита эта девочка, — сказали все.
— Нет, — сказал Конхобар. — Пусть завтра принесут ее в мой дом.
Будет она воспитана у меня и, когда вырастет, станет моей женой.
Никто из уладов не стал тогда спорить с ним. Так все и было
сделано.
Была воспитана она у Конхобара и стала прекраснейшей девуш-
кой в Ирландии. Воспитывалась она отдельно от всех, чтобы ни
один улад не увидел ее, пока не разделит она ложе Конхобара. Ни
один человек не допускался к ней, кроме ее кормилицы и назван-
ного отца, да еще приходила к ней Леборхам1, которой ничего нель-
зя было запретить, ибо была она заклинательницей.
Как-то зимним днем названный отец девушки обдирал на дворе
теленка, чтобы приготовить для нее еду. Прилетел тут ворон и стал
пить пролитую на снег кровь. И тогда сказала Дейрдре Леборхам:
— Смогу я полюбить только такого человека, у которого будут
эти цвета: щеки как кровь, волосы как ворон, тело как снег.
— Счастье и удача тебе! — сказала Леборхам. — Ибо близко от
тебя этот человек, это Найси, сын Успеха.
— Не буду я здорова, — сказала девушка, — пока не увижу его.
Как-то однажды гулял Найси один возле королевского замка
в Эмайн и пел. Чудесным было пение сыновей Успеха. Каждая ко-
рова и каждая пчела, слыша его, давала в три раза больше молока
и меда. Сладко было слышать его и людям, впадали они от него
в сон, как от чудесной музыки. Умели они и владеть оружием: если
становились они спинами друг к другу, не могли одолеть их и все
уладские воины. Таким было их воинское искусство и выручка
в бою. Быстры, как псы, были они на охоте и поражали зверя на бегу.
1 Леборхам — уродливая девушка, наделенная даром все знать; согласно традиции, ей
ничего нельзя было запретить и в просьбе ей нельзя было отказать, потому что она якобы
могла исполнить «злую песнь» — в нашем тексте она называется ben chainte, «женщина-
заклинательница», однако конкретных случаев применения ею данного умения не засви-
детельствовано. Имя ее, Leborcham, Lebarcham, предположительно означает «длинная
и кривая». О рождении Леборхам см. в саге «Осада Эдара» в настоящем издании.
24 Саги об уладах
И вот, когда гулял Найси так один и пел, выскользнула она на-
ружу и стала прохаживаться мимо него, а он вначале не признал ее.
— Красива, — сказал он, — телочка, что прохаживается возле
нас.
— Телочки хороши, коли есть на них быки, — сказала она.
— Рядом с тобой есть могучий бык, — сказал он, — король ула-
дов.
— Из вас двоих больше мне по душе, — сказала она, — молодой
бычок вроде тебя.
— Не бывать этому! — сказал он ей. — Известно мне предсказа-
ние Катбада.
— Ты отказываешься от меня?
— Да, — сказал он.
Тогда бросилась она к нему и схватила его за оба уха.
— Да будут на них срам и стыд, — сказала она, — коли не уведешь
ты меня с собой.
— Оставь меня, женщина! — сказал он.
— Да будет так! — сказала она.
Тогда крикнул он громкий клич. Услышали его улады и сбежа-
лись, готовые к бою. Прибежали и сыновья Уснеха, услышав крик
своего брата.
— Что случилось, — сказали они, — отчего улады готовы пере-
бить друг друга?
Рассказал он им все, что случилось с ним.
— Великое зло произойдет от этого, — сказали они, — но не
оставим мы тебя, пока живы. Мы уйдем в другую страну. Нет коро-
ля в Ирландии, который не впустил бы нас в свою крепость.
Стали они держать совет. В ту же ночь отправились они в путь,
и трижды пятьдесят воинов было с ними, и трижды пятьдесят жен-
щин, и трижды пятьдесят псов, и трижды пятьдесят слуг, и Дейр-
дре.
Долго переходили они от одного короля к другому, спасаясь от
мести Конхобара. Всю Ирландию прошли от Эсс Руада до Бенна
Энгара, на северо-востоке.
Кончилось тем, что вынудили их улады отправиться в Альбу1.
Поселились они там на пустоши. Мало было им дичи в горах, и ста-
1 Лльбд — здесь это название обозначает лишь северную часть Британии, совре-
менную Шотландию, хотя до IX в. оно употреблялось по отношению ко всему острову.
Восходит к прото-кельтскому Albiu — 'светлый', видимо, как обозначение обитаемой,
«доместицированной» части универсума (ср. русск. «белый свет»). О понятии «светлого
мира» у кельтов см., в частности: Калыгин В.П. К истокам древнеирландского этиоло-
гического мифа // Вестник МГУ. Серия 9. филология, 1998, № 1 (а также в ряде других
работ этого же автора).
Изгнание сыновей Успеха 25
ли они совершать набеги на стада людей из Альбы и угонять скот.
Решили тогда люди из Альбы собраться и напасть на них. Пришлось
сыновьям Успеха идти к королю Альбы и проситься к нему на служ-
бу. На королевских полях построили они себе дома. Так они поста-
вили их, чтобы никто не увидел ту девушку, иначе не миновать им
всем гибели.
Но как-то однажды увидел ее управитель дома короля: спала она
в объятиях любимого. Пошел он тогда к королю.
— Не знали мы раньше, — сказал он, — женщины, достойкой
разделить твое ложе. Но вот видел я вместе с Найси, сыном Успеха,
женщину, которая достойна короля западного мира1. Пусть Найси
убьют, и тогда та женщина ляжет с тобой.
— Нет, — сказал король, — лучше ходи к ней каждый день и тай-
но уговаривай прийти ко мне.
Так и было сделано. Но все, что днем говорил ей управитель, она
ночью рассказывала своему мужу. Не хотела она уступать этим
просьбам, и тогда стал король посылать сыновей Успеха в походы,
в битвы и сражения, чтобы погибли они там. Но всюду выходили
они победителями, и ничего нельзя было с ними сделать.
Решили тогда люди из Альбы собраться и убить их. Сказала она
об этом Найси.
— Собирайтесь в путь, — сказала она, — а то, если ночью не
уйдете отсюда, утром будете мертвы.
Той же ночью ушли они оттуда и поселились на острове в море.
Узнали об этом улады.
— Грустно будет, — сказали улады, — если сыновья Успеха по-
гибнут на вражеской земле по вине дурной женщины. Будь мило-
стив к ним, о Конхобар. Пусть вернутся они в родную землю, а не
погибнут среди врагов.
— Пусть будет так, — сказал Конхобар, — и мы пошлем к ним
поручителей.
Сообщили об этом сыновьям Успеха.
— Мы согласны на это, — сказали они. — Пусть будут поручите-
лями фергус, Дубтах и Кормак, сын Конхобара.
Встретились они на берегу моря и пожали друг другу руки.
Люди, что жили в том месте, по наущению Конхобара пришли
звать ферхуса на пир. Сыновья Успеха отказались идти с ними, ибо
первой пищи в Ирландии хотели они вкусить за столом самого Кон-
хобара. Пошел тогда с ними в Эмайн фиаха, сын фергуса, сам же
фергус, и Дубтах с ним, остался с теми людьми.
1 ... короля западного мира. — Так довольно часто называлась Ирландия, а в широком
смысле — все Британские острова.
26 Саги об у ладах
Как раз в то время приехал к Конхобару для переговоров Эоган,
сын Дуртахта, король фернмага. Велел ему Конхобар убить сыновей
Уснеха, прежде чем успеют они добраться до его дома.
Сыновья Уснеха вышли на поляну перед Эмайн Махой, Эоган
вышел им навстречу; уладские женщины сидели на крепостном
валу и смотрели на них. Сын Фергуса вышел вперед и стал рядом
с Найси. Приветствовал Эоган Найси ударом своего большого ко-
пья, которое проломило ему хребет. Сын Фергуса успел обхватить
Найси руками, и копье Эогана прошло и сквозь его тело. Тут нача-
лась битва, и ни один из изгнанников не вышел из нее живым: одни
пали от удара мечом, другие — пронзенные копьями. А ту девушку
привели к Конхобару, и руки ее были связаны за спиной.
Сообщили об этом фертусу, Дубтаху и Кормаку’. Они тотчас вер-
нулись и свершили много славных дел: Дубтах убил Мане, сына
Конхобара, и фиахну, сына федельм, дочери Конхобара; фертус
убил Трайггрена, сына Трайглетана, и его брата. Тогда разгневался
Конхобар, началась битва, в которой пало триста уладов.
Ночью Дубтах перебил уладских девушек, а под утро фергус
поджег Эмайн Маху.
Потом ушли они к Айлилю и Медб1, те радостно их приняли.
С того дня не стало покоя уладам. Три тысячи воинов ушли вместе
с ними и целых шестнадцать лет совершали на Улад жестокие на-
беги.
Дейрдре же прожила после этого год в доме Конхобара. Ни разу
за этот год не улыбнулась она, не поела и не попила вдоволь. Ни
разу не подняла она головы от колен. Когда приводили к ней музы-
кантов, она так говорила:
1 Потом ушли они к Айлилю и Медб... — король и королева Коннахта, извечные враги
уладов. Королева Медб — символ властной женщины, похотливой, эгоистичной, спо-
собной подвергнуть смертельной опасности своих воинов ради собственной прихоти
и проч. На самом деле — образ достаточно сложный. Ее имя означает «опьяняющий на-
питок» (ср. русск. мед), и обладание данной женщиной является символическим обла-
данием властью. См. о ней, например: O'Maille Т. Medb Cruachna // ZCP, Bd. 17, 1927;
Bowen C. Great-bladdered Medb: mythology and invention in the Tain Bo Cuailnge // Eire-
Ireland, vol. 10,1975.0 женщине как символе верховной власти в ранней Ирландии см.:
Мас Сапа Pr. Aspects of the theme of king and goddess in Irish literature // £tudes celtiques,
vol. VIII, 1958; Breathnach R.A. The Lady and the King: a Theme in Irish Literature // Studies,
vol. XL11,1953; Herbert M. Goddess and king: the sacred marriage in early Ireland // Women
and Sovereignty. Edinburgh, 1992. В то же время, за образом королевы Медб, возможно,
стоит реальный образ женщины, наделенной властью. Несмотря на то, что в целом ир-
ландское общество было патриархальным, в отдельных случаях рефлексы матриархата
проявлялись в появлении на исторической арене ярких фигур типа Боудикки, возгла-
вившей в Восточной Британии восстание против римлян (см. об исторических «прото-
типах» Медб в: O'Corrain D. Women in early Irish society// Women in Irish Society. Dublin,
1978).
Изгнание сыновей Успеха 27
Смелых воинов светел облик,
Рати ряды радуют взоры,
Но мне милее легкая поступь
Храброго Найси братьев гордых.
Мед лесной приносил мне Найси,
У огня я его умывала,
Приходил с добычей с охоты Ардан,
Хворост сухой находил Андле.
Кажется сладким вам вкус меда
В доме Конхобара, сына Несс,
Мне же в то далекое время
Слаще казалась моя еда.
На той поляне светилось пламя
Костра, который готовил Найси,
И казалась мне слаще меда
Добыча охоты сына Уснеха.
Кажется вам, что нежно пели
Все эти трубы и свирели,
Я же в то далекое время
Слышала музыку нежнее.
Нежным Конхобару кажется пение
Всех этих труб и свирелей,
Мне же знакома нежнее музыка:
Пение трех сыновей Уснеха.
Волны морские голоса Найси
Слушать хотелось мне неустанно,
Этот напев подхватывал Ардан,
Голосом звонким им вторил Андле.
Мой славный Найси, мой Найси милый,
Давно зарыта его могила.
Ах, не во мне ли та злая сила
Питья, которое его «убило?
Мил мне был твой светлый облик
С лицом прекрасным и телом стройным.
Ах, не встретить уж мне сегодня
Сыновей Уснеха на пороге.
Мил мне был его разум ясный,
Мил мне был воин мудрый и статный,
И после долгих скитаний по фале
Мила была сила его ударов.
Мил мне был его взгляд зеленый,
Для женщин — нежный, для недругов — грозный,
И после долгой лесной охоты
28 Саги об уладах
Мил мне был голос его далекий.
Не сплю я ночью
И в пурпур не крашу ногти.
Кому скажу приветное слово,
Коль сына Уснеха нет со мною?
Не сплю я,
Полночи тоскуя.
Такую терплю я муку,
Что от звука смеха дрожу я.
Не несут мне утехи в моем уделе
Средь крепких стен прекрасной Эмайн
Тихий покой и смех веселый,
Убранство дома и облик светлый
Воинов смелых.
Когда подступал к ней Конхобар, так она говорила:
О, Конхобар, чего ты хочешь?
Ведь ты — причина моего горя!
И клянусь, что пока жива я,
Ты любви моей не узнаешь.
То, что всего прекраснее было,
То, что я когда-то любила,
Все ты отнял, о горе злое,
Я не увижу милого больше!
Того, кто был мне всех милее,
Мне уже никто не заменит.
И черный камень лежит над телом,
Таким прекрасным, нежным и белым.
Были красны и нежны его щеки,
Алыми — губы, черными — брови,
Были зубы его как жемчуг,
Светлым сверканьем снега белее.
Выделялся статной осанкой
Он средь воинов Альбы.
Кайма из красного злата
Была на плаще его алом.
На рубашке его из шелка
Сверкающие каменья
Нашиты были и светлой
Бронзы — полсотни унций.
Меч с золотой рукоятью,
Два копья, тяжелых и острых,
В руке он держал, прикрываясь
Изгнание сыновей Уснеха 29
Щитом с серебряным верхом.
Гибель принес нам фергус,
Злую устроил встречу.
Честь свою залил хмелем —
Слава его померкнет!
Когда бы сошлись все воины
Вместе в открытом поле,
Всех отдала бы я уладов
За Найси, сына Уснеха.
Не разбивай мне сердце,
Уж близок час моей смерти.
Горе сильнее моря,
Помни об этом, Конхобар!
— Кого в моем доме ненавидишь ты больше всех? — сказал Кон-
хобар.
— Тебя самого, — сказала она, — и Эогана, сына Дуртахта. — Тог-
да проживешь ты год с Эоганом, — сказал Конхобар. И он отдал ее
в руки Эогана. На другой день Эоган поехал с нею в Маху. Она си-
дела позади него на колеснице. Поклялась она, что не будет у нее
двоих мужей на земле в одно время.
— Добро тебе, Дейрдре, — сказал Конхобар, — как овца поводит
глазами между двух баранов, так и ты между мною и Эоганом.
В то время проезжали они мимо большой скалы. Бросилась на
нее Дейрдре головой. Ударилась ее голова о камни и разбилась.
И она умерла.
Вот повесть об изгнании сыновей Уснеха, и об изгнании Фергу-
са, и о смерти сына Уснеха и Дейрдре. Конец. Аминь.
ОСАДА ЭДАРА'51
Был в Ирландии человек злой и жестокий — Атирне Настыр-
ный1, из уладов. Он был способен попросить единственный глаз
у кривого и пожелать женщину в родах. Прозвали его так, потому
что он стал, по совету Конхобара, объезжать Ирландию.
Сперва он поехал по Ирландии противосолонь* 1 2 и объехал Кон-
нахт. Он пошел к королю середины Ирландии между двумя Брода-
ми Клиата3, то есть к Эохайду, сыну Лухты, королю южного Коннах-
та. Тот поехал провожать этого самого Атирне к людям Мунстера
через Синнан4 на юг.
— Чтобы не был ты нами недоволен, Атирне, — сказал Эохайд, —
если есть у нас что-нибудь из сокровищ и драгоценностей — чего
бы ты ни пожелал, получишь.
— Желаю, — сказал Атирне, — чтобы ты тот единственный глаз,
который есть у тебя в голове, принес бы мне в кулаке.
— Отказа не будет, — сказал Эохайд, — ты его получишь.
Тогда король засунул свой палец под глаз, и вытащил его из го-
ловы, и вложил его в руку Атирне.
— Приведи меня за руку, отрок, — сказал король, — к воде, что-
бы я омыл свое лицо.
151 Перевод выполнен по дипломатическому изданию Лейнстерской книги (ок.
1160 г.) — The Book of Leinster, formerly Lebar na Nuachongbala. Vol. II / Ed. R.I. Best and
M.A. O'Brien. Dublin, 1956. P. 426-433.
Сага под названием «Осада Эдара», Tailand Etair, была в свое время издана В. Сто-
уксом: The Siege of Howth / Ed.W. Stokes // Revue celtique, VIII, 1887. P. 47-64. Однако
в своем издании Стоукс опустил два «неинтересных», по его мнению, пассажа. Большой
фрагмент, пропущенный Стоуксом, был издан М. Доббс под названием «Разговор Ае-
борхам» (Etudes celtiques, V, 1949. Р. 151-164). В настоящем издании учтены предшест-
вующие публикации саги, но при этом восстановлен ее протовариант (как по основной
рукописи, Лейнстерской, так и по более позднему тексту, содержащемуся в так наз.
Харлейанской рук., которая сейчас находится в Британском музее, Harlian 5280).
(Прим. Т. Михайловой и Н. Чехонадской.)
1 Атирне Настырный — имя Athime предположительно образовано от athir —
«отец» и уменьшительного суффикса.
2 Противосолонь — маркирование неблагоприятное направление. Двигаясь в эту
сторону, Атирне демонстрирует свое «антиповедение» и оппозиционное положение
по отношению к королям Ирландии, которые обычно также совершали традиционный
объезд своей земли, но двигались при это всегда «по «солнцу».
3 Брод Клиата — в Ирландии существовало два места, называемые Брод Клиата (Ath
Clitha) — Брод Клиата Медрайге (теперь Кларинс Бридж в графстве Голуэй на западе
Ирландии) и Брод Клиата Дублинне (теперь столица Ирландии — Дублин). Условная
линия, проведенная между ними, делила остров на южную и северную половины.
4 Синнан — современная река Шаннон, историческая граница между Мунстером
и Коннахтом.
Осада Эдара 31
Он плеснул себе в лицо три волны из той воды.
— Вышел ли глаз из моей головы, отрок? — сказал король.
— Ох, горе! — воскликнул отрок. — Глазница красна от твоей
крови.
— Пусть так и называется [это место], — сказал король, —
Дергдерк1.
И ради того великодушного дара, который преподнес король
(то есть подарил глаз ради своей чести), Господь совершил чудо
великодушия — дал ему два глаза. Поэтому поется:
Глаз короля — славная дорога —
Стал для Атирне могучим приговором.
Глаза видят мудреца —
Наполнилась скорбная голова Эохайда.
И над Атирне злобным,
И над Эохайдом пламеннокрасным, торжествующим,
Совершил Господь-Творец
Чудо зрячее, сильное.
После этого Атирне пошел к королю Мунстера — к Тигернаху
Тетбуллеху. Для того чтобы спасена была честь [короля], не согла-
сился он ни на что иное, как только чтобы королева спала с ним
в эту ночь, иначе навсегда бы погибла честь людей Мунстера. И в ту
ночь привели к нему эту женщину, и спала она с Атирне ради чести
своего мужа, чтобы честь его не пропала.
После этого Атирне пошел к лагенам и оказался в Ард Брестине
на юге Маг феа. И пришли южные лагены к нему и предложили ему
сокровища и драгоценности, чтобы он не входил к ним в страну
и чтобы он не оставлял им оскорбление1 2. Ибо не оставалось сокро-
вищ ни у кого, на кого он нападал, если не отдавали их ему. А у пле-
мени или народа, который убил бы его, не осталось бы, чем запла-
тить штраф.
Поэтому он задумал оставить лагенам великое оскорбление,
чтобы они убили его и чтобы улады вечно мстили за него лагенам.
Поэтому он выдвинул требование южным лагенам в Брестине — что
он и смотреть не будет на их драгоценности и сокровища и не возь-
мет их; но оставит он на них навечно словесное поношение, так
что они не смогут поднять лицо свое перед ирландцами, если толь-
ко не дадут ему самое лучшее сокровище, которое находится в хол-
ме. И никто не знал на этом холме, что это за сокровище и где оно
находится.
1 Дергдерк — букв. «Красная глазница».
2 ...не оставлял им оскорбление. — Ирл. Ailech — по определению ирландских ком-
ментаторов, термин означает «оскорбление в лицо».
32 Саги об уладах
Для людей это было огромное оскорбление и позор, и все они
молились Богу творений, чтобы он отвратил от них нависшую над
ними опасность. Один всадник ездил на своей лошади по холму, то
подъезжая к собравшимся, то отскакивая от них. Однажды он резко
повернул лошадь1, и она выбросила большой комок земли из-под
двух своих копыт. Никто из собравшихся не заметил этого, пока он
не попал на грудь короля — то есть Фергуса файрге. И он увидел
в верхней части комка брошь, наполовину в земле, и было в ней
восемьдесят унций красного золота.
— Что на груди у меня, — сказал король, — о Атирне?
И сказал Атирне:
Брошь в Ард Брестине —
Дали ее из-под копыт коня,
над ней вынесено большое, правильное суждение —
в плаще Мане, сына Дуртахта.
— Это и есть та самая брошь, которую я хотел, — сказал Атир-
не, — ведь брат моего отца оставил ее и положил в землю после
поражения уладов в битве — то есть в битве при Брестине.
Тогда ему отдали брошь.
И после этого он пошел к Мес Гегре, то есть к королю лагенов.
Он был братом Мес Ройды, они были два сына Дато1 2 — их отец
и мать были немыми. Мес Гегра тепло приветствовал Атирне.
— Любо это мне, — сказал Атирне, — но только пусть будет мне
компания до утра.
— С чего бы давать тебе мою жену? — сказал король.
— Ради твоей чести, — сказал Атирне. — Или убей меня, и на
лагенах вечно будет позор, поскольку не перестанут улады мстить
им за меня вечно.
— Если это ради уладов, то не получишь ты от меня привета,
о Атирне. Получишь ты женщину ради моей чести. Нет среди ула-
дов мужа, которому я дал бы ее, если только не дам тебе ради моей
чести.
— И правда, — сказал Атирне, — а я не отстану от тебя, покуда
кто-нибудь из уладов не заберет твою голову и твою жену.
— Не заберет, — сказал король, — ты получишь привет.
Спала с ним женщина — Буан, жена Мес Гегры. И Атирне
остался объезжать лагенов до конца года, и взял сто пятьдесят ко-
ролев у знатных и богатых людей лагенов, чтобы увести их в свою
страну.
1 ...резко повернул лошадь... — букв, «повернул лошадь через голени», видимо, не
совсем нам понятный прием верховой езды.
2 Сын Дато (Мак Дато) — имя трактуется здесь как mac da tho — «сын двух немых».
Осада Эдара 33
— Хорошо же, о слуга, — сказал Атирне своему слуге, — пойди-
ка от меня к уладам, чтобы они пошли ко мне навстречу. Наверное,
лагены думают обо мне и моей добыче, но только боятся за свою
честь.
Тогда лагены пошли попрощаться с Атирне и пришли к Тельху-
му у Ат Клиат на севере. Попрощался с ними Атирне, и своего бла-
гословения не оставил, и похвалы не получил.
Лагенам не понравилось, что их женщин забирают и уводят
к уладам. Так что когда Атирне дошел до Айнеха Лагенов, то лагены
стали преследовать его, чтобы забрать тех, кого он увел у них. Улады
тогда пришли навстречу Атирне. Они бросились его спасать. Тут
же разгорелось сражение. Улады потерпели поражение, и ушли
вдоль моря на восток, и захватили себе Эдар1.
Девять дней провели они на Эдаре без питья и еды, и если что
пили, то соленую морскую воду, и если что ели, то глину. А у Атир-
не было семьсот коров в центре этой крепости, и не было среди
уладов ни мальчика, ни мужа, который выпил бы хоть глоток, но то,
что у них выдаивали, выливали на камни. И никто из них не мог
найти себе никакой еды. Приносили к нему раненых мужей, и не
давал он им ни капли, так что они умирали по одному от тяжких
ран. Знатные улады приходили к нему и просили питья для Конхо-
бара, но ничего от него не получили. Так что Конхобар подкреплял-
ся тем, что приносила ему на своей шее по вечерам девушка из
Эмайн Махи, то есть это приносила Леборхам.
В доме Конхобара были раб и рабыня, и родилось у них дитя —
девушка Леборхам. Внешность девушки была неприятной, носки
и колени у нее были позади, а ягодицы и пятки впереди. А она об-
ходила Ирландию за один день. Все, что делалось в Ирландии хоро-
шего и плохого, она рассказывала Конхобару в Красной Ветви по
вечерам. Для нее ставили на огонь каравай величиной в шестьдесят
хлебов помимо обычной порции для домочадцев. И это она при-
носила Конхобару его еду на своей шее из Эмайн в Эдар.
Битва шла вокруг крепости днем и ночью. Говорили лагены, что
это они насыпали крепость Эдара. Есть в ней Брешь Кухулина, ко-
торая не закрывается. Все побуждали его выйти через нее.
— Нет, — говорил он, — ряды копий закрыли ее крутом для меня.
Ведь Конхобар советовал Кухулину, чтобы он не выпускал нару-
жу своего гнева, покуда не придет ополчение уладов, поскольку
Леборхам пошла собирать уладов, чтобы они пришли на лодках или
по земле им на помощь.
1 Эдар — это место сейчас находится на севере от Дублина, на длинном мысу, «ка-
плей» выдающемся в море. Там находятся развалины крепости, но — более поздней.
Современное название места — Хоуг.
34 Саги об уладах
Мес Деада, сына Амаргена, мальчика семи лет, воспитанника
Кухулина, выводили на ограду у дверей крепости. И днем он убивал
каждый час по девять человек. И лагены выводили уладских залож-
ников каждый день по три раза, и Мес Деад отбивал их в поединке
трижды. И поэтому именно ему устроили первую неравную битву
в Ирландии. Говорят, что это было тогда, когда улады были на земле
внутри Эдара, на востоке. Тогда вышли к мальчику на ограду триста
воинов, чтобы убить его. Он испустил яростный крик, когда рубили
с него голову. А Кухулин услышал.
— Это небо ломается, или море уходит, или земля рушится, или
воспитанник мой кричит, ибо он бьется в неравном бою!
Тогда Кухулин выпрыгнул наружу. Войско ринулось за ним. Тут
же разразилась битва. Тяжелым было их нападение. Кровавой была
злая схватка, когда крик ярости испускали воины и яростные герои.
Битва продолжалась от третьего до девятого часа. Лагены потерпе-
ли поражение и воздвигли против уладов красную стену, потому
что у уладов был гейс1 переходить через красную стену. Много было
погибших и с той и с другой стороны в схватке. Множество народу
пало у уладов во время битвы. Пали там, помимо прочих, Мес Деад,
сын Амаргена, Брианнан Бретах, и Конла, и Беотах, и Конаэд, сын
Морны, и многие другие.
Тогда Леборхам пошла на север, перед войском, чтобы пове-
дать уладским женщинам о том, что видела, ибо они боялись, стра-
шились и страдали с тех пор, как их мужья захватили Эдар — Му-
гайн Айтенкайтрех, жена Конхобара, сына Несс, на севере, фе-
дельм Нойкрутах, дочь Конхобара — девять обликов было у нее,
и каждый облик был прекраснее другого, федельм фолтхайн, жена
Лоэгайре Буадаха. финдбек, дочь Эхаха, жена Кетерна, сына фин-
тана. Бриг Бретах, жена Кельтхара. финдниге, дочь Эхаха, жена
Эогайна, сына Дуртахта. финдхаэм, дочь Катбада, жена Амаргена
Иарнглуннага. Дербфоргалл, жена Лугдаха Риабдерга. Эмер фолт-
хайн, дочь форгала Манаха, жена Кухулина, сына Суалтайма. Лен-
дабайр, дочь Эогана, сына Дуртахта, жена Коналла, сына Амаргена.
Ниаб, дочь Кельтхара, сына Утидира, жена Кормака Конд Лонгес,
сына Конхобара. Больше там было других знатных женщин, чем
перечислено.
1 Гейс — запрет, зарок. Тема «гейсов» встречается в ирландской традиции очень ча-
сто (см. далее многократно в настоящем издании), причем не только в мифологических
текстах, но и в мифологизированной истории. Так назывались часто неясные и ирра-
циональные запреты-зароки, которые лежали на многих королях и воинах. Их нару-
шение обычно влекло за собой смерть (например, в саге «Смерть Кухулина» или в саге
«Разрушение Дома Да Дерга» в кн. «Предания и мифы средневековой Ирландии» /
Пер. С. Шкунаева. М., 1991.; см. о гейсах: Sjoblom Т. Early Irish Taboos. Dublin-Helsinki,
2000).
Осада Эдара 35
Мугайн же беседовала с Леборхам. И сказала Мугайн: — О де-
вушка, о быстрая, о Леборхам — кого из уладов светлых ты видела?
— О жена светлая, верная! Видела прекрасного супруга твоих
бедер плывущим в потоке крови, в смерти их жив зверь битвы, Кон-
хобар. Видела я там Кухулина совершенного от спины до ног — он
был близок к смерти своей. Видела я там Кельтхара — велик он со-
бой, красные следы он за собой оставляет. Видела я Лоэгайре злого,
Буадаха — сзади у него капюшон с дырами в боках, покрытие его
двух ног — победы кипящие. Видела я там Брианана — он нарушил
слово в сражении каирна. Видела я там Габлиоля — ленивый, он
прыгал, как рысь. Видела я там Кондлу Прекрасного — ударяли по
его бокам посреди озера. Видела я там фурбайде фер Бенда — на
руках женщины он порабощает, он заливает кровью из своей смер-
тельной бреши. Видела я там Эогана — [подобна] тису его красная
правая [рука], из обеих его рук брызжет на него поток крови. Виде-
ла я там Дубтаха — от руки Лоэгайре получает он рану, отрублена
его правая [рука]. Видела я там Лутайда — множество у него сыно-
вей, он посылает их, словно лезвие против красного дуба. Видела
я там Амаргена — багряный медведь, пламя из его головы в битве.
Видела я там фергну — мужа сильного, того, о ком упоминают перед
всеми героями, ибо он ударяет их своими двумя...1 Видела я там
Айрхриде — он...1 2 Видела я там Беотаха, он вернулся к жизни по-
средством своего золота, которое он разбрасывал. Кровь течет
у него из глаз в битве. Видела я там того, кто обстреливает и опро-
кидывает королевские ограды — Рохада краснопобедного, светлого
сына фатемона перед глазами войска. Видела я там мудреца — крас-
норечивого, прекрасно беседующего, разговор его высок, царстве-
нен; обижает он мужей — это ферхертне, филид короля3. Видела
я там фиахраха...4 Видела я там Конаэда, убившего сотню, о кото-
1 ...своими двумя... — в оригинале — sebtaib, по форме — дательный падеж (в функ-
ции творительного), множественное число. Может быть, искаженная форма от sithbe —
«острие, дышло колесницы».
2 Видела я тпам Айрхриде — в издании М. Доббс предложен следующий перевод дан-
ной фразы: «Он слушает против войска особо опытного, против их битвы. Хорошие
люди спали хорошо». Однако нам данная интерпретация не кажется убедительной, т. к.
словоделение в издании Лейнстерской книги не совпадает с предложенным М. Доббс.
В результате фраза не подлежит интерпретации (И. Ч.).
3 ...филид короля. — Поскольку в списке героев, перечисленных Леборхам, отсутст-
вует Атирне, но зато упоминается ферхертне, фи1ура также достаточно неприятная,
предполагают, что сага об осаде Эдара первоначально относилась к ферхертне, и лишь
потом в нее был введен более популярный персонаж — Атирне (Н. Ч.).
4 фиахрах — в издании М. Доббс фиахре, который, кстати, был сыном Конхобара,
дается следующая характеристика: «Никогда не слышно укоров о нем, где только ни
слышна речь». Однако переводчику текста для настоящего издания эта версия кажется
«неубедительной» (Т. М.).
36 Саги об у ладах
ром говорят первым, суровая грубость. Поле брани, где был сын
Морны...1 Видела я там Корпре, вождя мужей, обнажаются перед
ним груди женщин. Видела я там царственные огни, которые свер-
кали, как одна искра, — сурово их оружие, светлы яростные подви-
ги — Гормайнех, Мане Мильскотах, и Айлиль Скел, и Тоскел, Дурес,
и Рет, и Брикрен — они творили великие дела, девять сыновей Кар-
бада Улла. Видела я там Конала Кернаха — с победами, с трофеями,
с воинами, со стадами, с юношами — говорят, что силен этот зверь
битвы, битвопобедительный, битвотриумфальный Конал, прекрас-
ный Кернах. Видела я там Уаратаха Кетерна, с кровавым мечом, его
уничтожила великая ярость на его Эоларг Ард.
Видела я, что там — улады; они бьют не так, как косолапый лижет
мед, а так, как огромный океан обрушивается на дом. Видела я —
есть там глина, которая охватила мужей. Кругом падали деревья,
поворачивались копья — ярость щита, щит в битве. Победили в бит-
ве улады после битвы страшной, после рубки отрядов, после резни.
Им дают заложников от каждой пятины из пяти пятин Ирландии,
за исключением пятины галеоин1 2.
И приходят они, и появляются, и видят их в Эмайн к вечеру, —
кроме тех из них, кто пал.
Такое видение принесла Леборхам женщинам уладов.
Конал Кернах в одиночку отправился преследовать лагенов, что-
бы отомстить за своих братьев, которые пали в этой битве, — Мес
Деада и Лоэгайре. Он пошел на Ат Клиат через Друменах на Уи
Габла (т. е. форкартайн), мимо Уахтар Ард, мимо Наса, в Клойнуд.
Когда лагены дошли до своей страны, все они отправились по
домом. А Мес Гегра остался на Кассан Клойнта один со своим воз-
ничим позади войска.
— Я посплю пока, — сказал возничий Мес Гегре, — а ты поспишь
потом.
— Я согласен, — сказал король.
Мес Гегра смотрел на воду и увидел, что по воде к нему плывет
орех. Орех был величиной с голову. Он сам спустился, взял орех,
и расколол его своим ножом, и оставил половину ореха слуге. Ког-
да слуга увидел это, он встал с земли во сне. После этого слуга прос-
нулся ото сна.
— Что с тобой, о юноша? — сказал король.
— Я видел плохой сон, — сказал слуга.
— Запрягай лошадей, юноша, — сказал король.
1 Сын Морны — в переводе М. Доббс о Конаэде сказано, что «он достоин дома, пол-
ного пшеницы».
2 Галеоины — видимо, негойдельская народность, находящаяся в подчинении у ир-
ландцев (см. о них ниже в примечаниях к «Похищению»).
Осада Эдара 37
Слуга запряг лошадей.
— Ты съел орех? — спросил слуга.
— Съел, — сказал король.
— А мне половинку оставил? — сказал слуга.
— Сначала я отколол себе, — сказал король.
— Человек, который съел без меня немножко, — сказал слуга, —
съест и много.
Рука короля была у него перед лицом, с половиной ореха в ней.
Слуга взмахнул мечом и отрубил ему руку.
— Это плохо, о юноша! — сказал король. — Открой мой кулак,
там половина ореха.
Когда слуга увидел это, он повернул меч против себя, так что он
вышел через его спину сзади.
— Юноша, о горе мне! — воскликнул король.
Тогда Мес Гетра сам запряг колесницу и положил перед собой
свою руку. Так он выехал из брода на востоке. Тогда Конал въехал
в брод на запад.
— Вот как, Мес Гегра! — сказал Конал.
— Да, так, — сказал Мес Гегра.
— У меня вопрос, — сказал Конал.
— Чего ты хочешь, — сказал Мес Гегра, — и если что я должен
тебе, то ты получишь все, что в моей власти.
— Братья мои у тебя, — сказал Конал.
— Не у меня они на поясе1, — сказал Мес Гегра.
— Вот это позор, — сказал Конал.
— Не честное это сражение, — сказал Мес Гегра, — биться со
мной, когда у меня только одна рука.
— Пусть будет так, — сказал Конал, — пусть привяжут мне руку
к моему боку.
Трижды привязали руку Конала Кернаха к его боку. Каждый из
них наносил удары другому, так что от этого покраснела река.
[Одна женщина из сидов задавала Коналу вот такие вопросы,
покуда он сражался с Мес Гегрой на Тропе Клойнта:
— О Конал, сын Амаргена, кто мир испорченным сделал?
— Ева, праматерь наша, как советовал черный демон.
— О Конал, сын Амаргена, кто первой слезу пролила?
— Дочь Мугеда — Гол, между Айне есть их могила.
— О Конал, сын Амаргена, кто первый, кого ты убил?
— Фуата из Леса Гарбрас, отважным и добрым он был.
1 Не у меня они на поясе... — намек на обычай отрубать врагу голову, а потом хра-
нить их привязанными к поясу, см. об этом также в саге «Повесть о кабане Мак Дато»
в настоящем издании.
38 Саги об у ладах
— О Конал, сын Амаргена, скажи нам правдивые вести!
— Нет, без головы Мес Гетры не сойду я с этого места!
— Правдивый свидетель пред нами, одержишь победу ты, Конал,
Наверно, оружие сделало твой разум мужским, о Конал?]1
Приемы Конала оказались сильнее.
— Добро же, о Конал, — сказал Мес Гегра, — знаю я, что ты не
уйдешь, пока не возьмешь с собой мою голову. И положи мою го-
лову на твою голову, и мою честь — на твою честь.
Конал срубил с него голову у Касан Клойнта. Конал взял голову
и положил на камень у берега брода. И вышла капля из шеи отруб-
ленной головы, и вошла в верх камня, так что прошла через него
в землю. Потом он положил свою голову на камень. И верхушка
камня упала на землю и покатилась у него на глазах в реку. И поэ-
тому его стали называть Конал Косой. Потому что у уладов было
три позора: Конал Косой, Кухулин Кривой и Кускрайд Заика. Жен-
щины уладов разделили их на три. Каждая из них любила одного
мужчину из этих троих. Та треть, которые любили Кухулина, закры-
вали один глаз, когда говорили с ним. Та треть, которые любили
Конала, косили, когда разговаривали с ним. Та треть, которые лю-
били Кускрайда, заикались, когда с ним разговаривали. Однако Ко-
нал положил свою голову на его голову, так что она оказалась сзади,
и с тех пор он перестал быть косым.
Тогда Конал поехал в одиночку на своей колеснице, а его возни-
чий — на колеснице Мес Гегры. После этого они въехали в Уахтар
фине. Там они встретились с пятьюдесятью женщинами, то есть
с Буан, женой Мес Гегры, с ее свитой, которые шли из своих краев
на юг.
— Ты чья, женщина? — сказал Конал.
— Я жена короля Мес Гегры.
— Тебе велено пойти со мной, — сказал Конал.
— Кем велено? — сказала женщина.
— Мес Гегрой, — сказал Конал.
— Принес ли ты с собой какие-нибудь знаки? — сказала женщина.
— Вот его колесница и его лошадь, — сказал Конал.
— Он раздает много сокровищ, — сказала женщина.
— А вот его голова, — сказал Конал.
— Тогда я принадлежу тебе по праву, — сказала женщина.
Тогда голова покраснела, а в другой раз побледнела. — Что это
с этой головой, женщина? — сказал Конал.
1 Наверно, оружие сделало твой разум мужским... — этот странный диалог содержится
только в Харлейанской рукописи саги, где он помещен в самом конце, однако по содер-
жанию он явно должен быть здесь.
Осада Эдара 39
— Я знаю, — сказала женщина. — Был спор между ним и Атирне.
Он сказал, что никто из уладов не заберет меня. А теперь слово
нарушено — вот что случилось с головой.
— Иди ко мне, — сказал Конал, — в колесницу.
— Подожди меня, — сказала она, — пока я не оплачу своего су-
пруга.
Тогда она испустила жалобный крик, так что было слышно в са-
мой Таре и в Айлинне. После этого она упала вниз головой и умер-
ла. Есть на дороге ее могила — Орех Буаны. Через ее могилу пророс
орех.
— Достань-ка [голову], о юноша, — сказал Конал.
— Не моху я нести с собой голову, — сказал слуга.
— Вынь из нее мозг, — сказал Конал, — и поруби его мечом,
и возьми с собой мозг, и смешай его с известью, и сделай из него
мяч.
Так и сделали, а голова осталась у женщины. И они поехали, и до-
брались до Эмайн. Улады были горды, что убили короля лагенов.
Вот это и есть Поездка Атирне, и Убийство Мес Гетры Коналом
Кернахом, и Битва при Эдаре.
СВАТОВСТВО КАУАИ НЕ
И СМЕРТЬ АТИРНЕ'"
В горе, великой печали и грусти был Конхобар после смерти
Дейрдре от его руки1. Никакая музыка, красота или радость в целом
свете не могли смирить его дух, и пребывал он всегда сокрушенный
и скорбный. Говорили ему благородные улады, чтобы поискал он
по ирландским королевствам дочь короля или вождя, что развеяла
бы его грусть по Дейрдре.
Привели к Конхобару двух его гонцов, Леборхам, дочь Аэ
и Адарк, и Леборхам Раннах* 1 2, дочь Уангамайна. Воистину ужасен
и уродлив был облик этих посланниц [...]
Принялись тогда гонцы объезжать крепости и достославные по-
селения по всей Ирландии, но нигде не могли отыскать незамуж-
нюю девушку, что могла бы утешить Конхобара. Раз попала Лебор-
хам, дочь Аэ и Адарк, в жилище некого Доманкенна, сына Дега,
в самом Уладе, и там увидела она прекрасную, белолицую девушку
с волнистыми волосами, что была красивей всех девушек мира.
И звали ее Луайне, дочь Доманкенна. Спросила Леборхам девушку,
чья она дочь.
— Я дочь Доманкенна, сына Дега, — ответила та. Сказала тогда
Леборхам, что сам Конхобар послал ее к ней, ибо лишь одна Луай-
не во всей Ирландии была похожа на Дейрдре духом, обличьем
и искусством рукоделия.
— Воистину это хорошо, — сказал отец девушки и пожелал по-
лучить за нее должный выкуп невесты.
Вернулась тогда Леборхам к Конхобару и рассказала ему о де-
вушке. Так говорила она:
— Там увидала я девушку прекрасную собой, золотоволосую,
зрелую [...].
Преисполнился тогда Конхобар любовью к девушке и не мог
удержаться, чтобы не пойти самому поглядеть на нее. Когда же уви-
дел он Луайне, не осталось в нем косточки с палец длиной, что не
161 Перевод выполнен по изданию: Tochmarc Luaine... / Ed. W. Stokes // Revue cel-
tique, 1903, XXIV. В нем опущены несколько ритмизированных и не всегда ясных отрыв-
ков. Сага может быть датирована XI в., хотя ряд мест в ней указывает на связь с более
ранними источниками.
1 ...от его руки. — См. caiy «Изгнание сыновей Уснеха» в настоящем издании.
2 Леборхам Раннах — Леборхам, дочь Аэ и Адарк, часто упоминается как женщина-
заклинательница при дворе короля Конхобара (см. caiy «Осада Эдара» в настоящем
издании); Леборхам Раннах нам неизвестна, имя ее означает «сеющая раздоры» (букв,
«разделяющая»).
Сватовство к Луайне и смерть Атирне 41
исполнилась бы вековечной любовью к девушке. Стала она его су-
женой, и возложили на короля положенный выкуп, а потом возвра-
тился он обратно в Эмайн.
В ту пору пришел туда Мананнан, сын Атгно, король Мананна
и Островов Чужеземцев, с огромным множеством кораблей, дабы
разорить и разграбить Улад, отомстив за сыновей Уснеха. Другом
их был Мананнан, и это он воспитал детей Найси и Дейрдре, сына
и дочь Гайара и Айбгрене.
А было всего четыре Мананнана1, что жили не в одно время. Ма-
наннан, сын Аллота, друид Племен Богини Дану1 2, жил в их времена.
Это он жил на Арайнд и дал имя Эмайн Аблах, а погиб тот Мананнан
в битве при Куйленн от руки Уйленна Красная Бровь, сына Кайтера,
сына Нуаду Серебряная Рука, с которым сражался он за королевскую
власть в Коннахте. Когда рыли его могилу, выплеснулось из-под зем-
ли озеро Лох Орбсен, что зовется так от первого Мананнана.
Мананнан, сын Керпа, был королем Островов и Маканда и жил
он во времена Конайре, сына Этерскела. Это он сватался к Туаг,
дочери Коналла Колламайра, приемного сына Конайре. Она дала
название Туаг Инбер.
Мананнан, сын моря, был знаменитым купцом, что плавал меж-
ду Ирландией, Альбой и Островом Мананд. Был он еще и друидом
да лучшим кормчим, что приплывал в Ирландию. Это он умел уз-
навать тайным знанием, разглядывая воздух, будет ли ясная погода
или буря, называли его3 [...].
Мананнан, сын Атгно, был четвертым Мананнаном. Это он
приплыл с множеством кораблей отомстить за сыновей Уснеха,
ибо он дал им приют в Альбе. Шестнадцать лет провели они там
и отвоевали земли от Сламаннана до самого севера Альбы. Это
они прогнали трех сыновей Гнатала, сына Морганн: Итаха, Триа-
1 .. .четыре Мананнана... — пример «деления» фигуры древнего божества на несколь-
ко легендарных персонажей, каждый из которых в той или иной мере сохраняет облик
прототипа. Первый Мананнан связывается с таинственной Эмайн Аблах, которая здесь
отождествляется с Аранскими островами (см. о нем предание о Лох Ойрбсен в «старине
мест» в книге «Предания и мифы средневековой Ирландии»). Мананнан, сын Керпа, прямо
связывается с островом Мэн, от которого, по некоторым мнениям, могло произойти имя
божества. Третий Мананнан, собственно божество, также связывается с этим островом.
2 Племена Богини Дану — Tuatha Оё Dannan, группа важнейших ирландских бо-
жеств; некоторые из них (Луг, Огма, Нуаду, Дагда) были общекельтскими. В псевдои-
сторической традиции считались предпоследней из групп завоевателей Ирландии; по
традиции, впервые появились в Ирландии на горе Конмайкне Рейн, в местности Кон-
немара. См. о них подробнее в книге «Предания и мифы средневековой Ирландии»,
а также в русском пер. — А. и Б. Рис. Наследие кельтов (М., 2000). См. также: Мас Сапа Рг.
Celtic Mythology. Dublin, 1970.
3 ...называли его... — далее следует фраза на латыни, которая гласит, что именно
этого Мананнана скотты и бритты называли богом моря и сыном моря.
42 Сагиобуладах
таха и Мане Ламгарб, что занимали эти земли. Были они владени-
ем Гнатала, пока не убили его сыновья Уснеха. Тогда явились трое
братьев в изгнание к Конхобару и потом сразили сыновей Уснеха
по наущению Эогана, сына Дуртахта1.
И вот принялся Мананнан разорять и грабить Улад. Тогда собра-
лись улады, чтобы сразиться с ним, но говорили, что дурно поступил
Конхобар, обратив оружие против сыновей Найси. Пожелали они
мира между уладами и Мананнаном, и ходил с этим к Мананнану
и с ответом от него филид Бобаран. Так сказал он:
Гайар, сын славного Найси,
Мананнана великого сын приемный,
Наш край разорить пришел он сюда [...]
Потом заключили союз Конхобар и Мананнан и по желанию
вождей уладов выплатили Гайару возмещение за смерть его отца,
а Иннли и Ардана отпустили на честь Конхобара. И еще даровал
король Гайару земли Лиатмайне, что были раньше во владении Дуб-
таха Доэлтенггайга, разорявшего уладов вместе с Фергусом. Так
расстались они в мире и с той поры не нарушали дружбы. А теперь
о том, что делала Луайне.
Когда прознали Атирне Айлдисах и два его сына, что была она
обещана Конхобару, то явились к девушке и решили просить у нее
даров. Когда же увидели они Луайне, то все трое полюбили ее и воз-
желали так, что лучше было им расстаться с жизнью, чем не быть
месте с девушкой. Один за другим принялись умолять они ее и го-
ворили, что умрут и каждый из них сделает ей глам дикин1 2, если не
будет она им благоволить.
— Не подобает вам говорить так, — ответила девушка, — ибо
должна я стать женой Конхобара.
— Не в силах мы остаться в живых, если не соединимся с то-
бой, — сказали они.
1 ...по наущению Эогана, сына Дуртахта. — По другим версиям, убийство приписы-
валось самому Эогану или же Мане с Кровавой Рукой.
2 Глам дикин — особый род стихотворной песни-поношения, или сатиры, от ко-
торой, по поверьям, на лице возникали волдыри и прыщи. Каждый разряд поэтов
имел особый тип «глам дикин», в то же время глам дикин представлял собой подвид
хулительных песен (ирл. der), которые исполняли ирландские поэты-филиды против
королей и иных представителей знати, формальным поводом для исполнения подоб-
ной песни был отказ поэту в даре (данная ситуация подробно описана в начале саги
«Осада Эдара» в настоящем издании). О вере в силу слова в ранней Ирландии и о про-
клятиях как своего рода «оружии» поэтов см.: Михайлова Т.А. Ирландское предание
о Суибне Безумном, или Взгляд из XII века в VII-й: глава 3-я. М., 1999; Михайлова Т.А.
Древнеирландское der: попытка семантической реконструкции // Язык: теория, исто-
рия, типология. М., 1999; Elliott R.C. The Power of Satire: Magic, Ritual, Art. Princeton,
1960; O'Cathasaigh T. Curse and Satire // £igse, vol. 21,1986.
Сватповстпво к Луайне и смерть Атирне 43
И все же отказалась девушка возлечь с ними. Тогда спели они ей
три песни-поношения, что оставили на ее лице три нарыва — Стыда,
Упрека и Позора, что были черного, красного и белого цвета. Тотчас
испустила Луайне дух от стыда и позора. Немедля пустился Атирне
со своими сыновьями в путь к Бенн Атирни, что над Боанд, ибо стра-
шился, что постигнет его за такие дела месть Конхобара и уладов.
Теперь о Конхобаре. Долго уж, казалось ему, спит он без жены.
Взял он тогда с собой лучших из уладов, Коналла Кернаха, Кухулина,
Келтхара, Блаи Бругайда и Эогана, сына Дуртахта, и Катбада, и Сен-
ху, и пошел к жилищу Доманкенна, сына Дега, что был из Племен
Богини и владел той землей. Там узнали они, что умерла девушка
и весь народ в крепости оплакивает ее. В великое молчание погру-
зился тогда Конхобар, ибо ни о ком не печалился так, кроме самой
Дейрдре.
— Какая же месть подобает им? — спросил Конхобар.
Отвечали благородные улады, что должно убить Атирне с сыно-
вьями и всеми его людьми, ибо уж не раз страдал Улад от их оружия.
Тут вышла к ним мать девушки, Бегуба, и принялась оплакивать ее
перед Конхобаром и благородными уладами.
— О король, — сказала она, — не одной смертью кончится это
дело, ибо и я с ее отцом лишимся жизни от горя.
Было пророчество, что и нас заберет эта смерть, как провидел
друид, говоря: «Толпы женщин плачут о смерти мужей от слов
Атирне» [...].— Хищных зверей нашлет на вас Атирне, — сказала
тогда Катбад, — Поношение, Позор и Стыд, Проклятье, Огонь и Злое
слово. Ведь это у него есть шесть сыновей Бесчестья: Скупость, От-
каз, Отрицание, Жестокость, Безжалостность, Жадность. Нашлет их
на вас он, и станете с ними сражаться.
Принялся тут и Доманкенн корить и подстрекать уладов.
— Скажите, что же нам делать, о улады? — спросил Конхобар.
Кухулин дал совет убить Атирне. Коналл храбрый и справедли-
вый вгляделся. Келтхар ранящий замыслил. Мунремар знаменитый
обдумал. Кускрайд сторож решил. Храбрые, заносчивые, жестокие,
с обоюдоострыми мечами юноши уладов подтвердили решение
идти и разрушить укрытие Атирне.
И сказал тогда Доманкенн матери Луайне:
— Воистину горек, Бехуба, горек жребий, схубивший тебя,
тяжкое горе тому, кто видит тебя над могилой Луайне [...].
Великий плач поднялся тогда о девушке, а потом спели над ней
погребальные песни, устроили погребальные игры и воздвигли над-
могильный камень. Воистину горестны и печальны были отец и мать
девушки, и горько было слышать их рыдания.
44 Сагиобуладах
И сказал тогда Конхобар:
На равнине могила Луайне, дочери красного Доманкенна,
не видала еще золотистая Банба никого недоступней ее.
Келтхар:
Скажешь ли нам, Конхобар, о храбрейший,
чья речь была слаще, Луайне иль Дейрдре, многим любезной?
Конхобар:
Расскажу я об этом тебе, о Келтхар,
сын Утехара, лучшей Луайне была, что не ведала лжи, не было
спора меж ними,
Грустно пророчество, что унесло ее и от которого
смерть приняла,
от которого холм ей насыпан, от которого видно могилу.
Бегуба, сын Дега, Луайне, смерть их пронзает меня,
в один день вышли в путь и в одной они будут могиле.
Атирне с четырьмя сыновьями, поплатится злом он за это деяние,
жены, мужи, сыновья, примут все смерть в отомщенье
за эту могилу.
После этого принялся Конхобар оплакивать девушку и чернить
перед уладами Атирне. Тогда пошли за ним улады к Бенн Атирне
и заперли там его с сыновьями и всеми людьми, а потом убили двух
его дочерей, Мор и Мидсенг, и сожгли крепость Атирне.
Недобрым делом показалось это филидам Улада, и тогда сказал
Аморген:
Великая жалость, великое горе славного Атирне гибель,
вот могила его, не ройте ее, о филиды!
Горе тому, кто принес ему гибель, горе тому,
кто принес ему смерть!
Крепкое было копье у него, долго сияние его,
шут Криденбел1 его сделал,
было копье у него, королей поражало,
Надгробную песнь я сложу и оплачу его,
вырою здесь я могилу и славный насыплю я холм.
1 Криденбел — см. сагу «Битва при Маг Туиред» («Предания и мифы...»), где упоми-
нается этот персонаж.
РОЖДЕНИЕ КУХУЛИНА'”
Однажды, когда Конхобар вместе со своими самыми знатными
воинами находился в Эмайн Махе, случилось вот что. Налетели на
окрестные поля птицы неведомой породы и стали пожирать все
плоды, злаки, траву, всю зелень до самого корня, так что остались
после них лишь сухая земля да голые камни. Великая печаль охва-
тила уладов при виде того, как погибает от этих птиц все пропита-
ние их. И они решили снарядить девять колесниц, запрягши в них*
самых быстрых коней, какие только были в Уладе, чтобы пуститься
в охоту на птиц. Выехал на охоту и сам Конхобар, и сестра его Дех-
тире вместе с ним; она в ту пору была уже взрослой девушкой и слу-
жила ему возницей. Выехали также и другие герои и возниды ула-
дов, в том числе Брикрен, сын Карбада.
Тогда птицы, улетая от них, устремились в сторону горы Фуат
и равнины Муртемне, к Эдман, к равнине Брега. Прекрасна была
стая, улетевшая от уладов. Во главе ее, как вожак, неслась большая
птица, величайшая, прекраснейшая в мире. Девятью двадцать было
число всех птиц: они разделялись на пары, каждая из которых была
соединена цепочкой из светлого золота. Двадцать же птиц, прекрас-
ной раскраски, летели впереди других при каждой переправе, и ка-
ждая пара их была соединена цепочкой из красного золота.
Затем птицы исчезли из глаз уладов, и никто не знал, куда они
девались, — кроме трех птиц, которые полетели на юг. Улады устре-
мились вслед за ними, но тут настигла их ночь, так что и эти три
птицы скрылись от них.
— Распряжем наших коней и поставим вместе колесницы, —
сказал Конхобар. — Пусть кто-нибудь пойдет на разведку, поискать,
не найдется ли какого-нибудь жилья или пристанища для нас на эту
ночь.
Пошли Коналл Победоносный и Брикрен на разведку. Недолго
пришлось им бродить: вскоре заметили они одиноко стоящий
дом — не очень большой, с виду недавно построенный и крытый
белыми птичьими перьями. Он был внутри вовсе не отделан и ни-
чем не убран; не было в нем даже лежанок и одеял. Только задний
угол был приспособлен под кухню. Не было видно в доме никаких
171 Перевод выполнен по изданию: Windisch Е. Irische Texte. Bd. 1, Leipzig, 1880. В на-
стоящем издании отчасти использован перевод А. Смирнова, в котором сведены вме-
сте несколько версий данного сюжета. В результате все равно противоречия видны,
но это неизбежно ввиду особенностей функционирования текста в древнеирландской
традиции.
46 Саги об уладах
ценных вещей и даже ничего съестного. Двое хозяев, муж и жена,
сидевшие в доме, ласково приветствовали вошедших.
Коналл Победоносный и Брикрен вернулись к Конхобару и дру-
гим уладам и рассказали им все, что видели и разузнали.
— Какая польза нам идти в этот дом? Нет там ничего путного,
даже пищи никакой. Да и мал он, чтобы приютить нас всех.
Все же улады решили направиться в этот дом. Они вошли в него
все, сколько их было, поместились в нем со всеми своими конями
и колесницами, — и оказалось, что все это заняло очень мало места
в доме. И они нашли там вдоволь пищи и одеял, всякого удобства
и приятности; никогда еще не случалось им лучше проводить ночь.
После того как они с удобством там расположились, они увиде-
ли в дверях мужа, с виду юного, необычайно высокого роста, с пре-
краснейшим в мире лицом. Он сказал им:
— Если вы считаете, что уже пришло время для ужина, то он
будет вам сейчас подан. Ибо то, что вы ели раньше, было только
закуской.
— Время как раз подходящее, — ответил Брикрен.
И тогда им были поданы всякие кушанья и напитки, по вкусу
и желанию каждого, после чего они, насытившись, захмелели и раз-
веселились.
Тогда им тот же муж сказал:
— Моя жена лежит сейчас в соседней комнате и мучится, рожая.
Хорошо было бы, если бы эта девушка с белой грудью, что с вами,
пошла помочь ей.
— Пусть идет, — сказал Конхобар.
Дехтире вошла в комнату, где рожала женщина. Вскоре та про-
извела на свет мальчика. В это же самое время добрая кобыла, что
была при доме, родила двух жеребят, и юный муж подарил младен-
цу этих жеребят на зубок.
Когда улады поутру проснулись, не было больше ни дома, ни
хозяев, ни птиц, а одна лишь пустая равнина вокруг них. И они вер-
нулись в великую Эмайн Маху, захватив с собой новорожденного
мальчика, кобылу и двух жеребят, которые остались подле них.
Мальчик воспитывался при Дехтире, пока не подрос и не стал юно-
шей. Тогда напала на него болезнь, и он от нее умер. Сильно опла-
кивали его все в Эмайн Махе.
Больше всех печалилась Дехтире о смерти своего приемного
сына. Три дня она ничего не ела и не пила. Затем ее охватила, после
такой тяжкой скорби, сильнейшая жажда. Подали ей чашку с пить-
ем. Когда она поднесла ее к губам, ей показалось, что какой-то кро-
шечный зверек хочет прыгнуть ей в рот из чашки. Она дунула, что-
бы отогнать его. Посмотрели все: никакого зверька не было больше
Рождение Кухулина 47
видно. Снова подали ей чашку, чтобы она глотнула. И в то время,
как она пила, зверек проскользнул ей в рот и пробрался внутрь ее.
Тотчас же она впала в сон, длившийся до следующего дня. Во
сне ей предстал некий муж и возвестил, что ныне она зачала от него.
— Это я создал птиц, — сказал он ей. — Я побудил вас гнаться за
птицами до того места, где я создал дом, приютивший вас. Я создал
и женщину, мучившуюся родами; я же принял облик мальчика, ко-
торый там родился, и меня воспитывала ты; это меня оплакивали
в Эмайн Махе, когда мальчик умер. Но теперь я снова вернулся,
проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в пи-
тье. Я — Луг Длинной Руки1, сын Этлена, и от меня родится сын,
ныне заключенный в тебе. Сетанта1 2 будет имя его.
После этого Дехтире забеременела. Пошли от этого меж уладов
споры и ссоры, ибо никто не мог понять, от кого зачала она. Гово-
рили даже, что виновник этого — сам Конхобар; ибо она часто спа-
ла возле него, так как он был к ней очень привязан.
После этого к Дехтире посватался Суалтам, сын Ройга. И Кон-
хобар отдал ему сестру в жены. Но она очень стыдилась взойти на
его ложе, будучи уже беременной. Она подошла к столбу, оперлась
на него плечом и стала бить себя по спине и бедрам, пока — как ей
показалось — не освободилась от плода. И сразу же она обрела
вновь свою девственность.
После этого она взошла на ложе Суалтама и родила ему сына.
Величиной с трехлетнего ребенка был младенец. Приемным отцом
его стал Кулан-кузнец. Сетантой назвали мальчика, и имя это он
носил до тех пор, пока не убил пса Кулана и не отслужил ему за это3.
С той поры стали звать его Кухулином.
1 Луг Длинной Руки — Lug Lamhfota, Луг, сын Этлена — один из центральных богов
древнеирландского пантеона, один из предводителей Племен Богини Дану. Его имя
означает «светлый, блистательный». Предположительно восходит к континентальному
божеству по имени Lugos, которого римские авторы отождествляли с Меркурием. Ему
приписывалось установление ряда важнейших празднеств, изобретение игр, скачек,
фидхелла и проч. Считается также божественным отцом Кухулина. См. о нем также
в саге «Битва при Маг Туиред» в кн. «Предания и мифы средневековой Ирландии».
2 Сетанта — имя мальчика предположительно соотносится с племенем Сетанти-
ев, которое Птолемей разместил на западе Британии, и, возможно, является заимство-
ванным (см.: Mac Neill Е. Setanta, Setantii. Ёпи. XI, 1932).
3 .. .и не отслужил ему за это. — См. об этом в эпизоде «Детские подвиги Кухулина»
в саге «Похищение Быка из Куальнге» в настоящем издании. Героическое будущее Куху-
лина в то же время оказывается отчасти заранее обусловленным тем фактом, что он
является племянником, сыном сестры эпического короля — см. об этом: O'Cathasaigh Т.
The sister's son in early Irish literature // Peritia, 1986, vol. 5.
СВАТОВСТВО К ЭМЕР'"
Правил некогда в Эмайн Махе великий и славный король по име-
ни Конхобар, сын фахтна. Ни в чем не знали тогда недостатка улады.
Были среди них мир, покой и довольство, хватало плодов, всякого уро-
жая и добычи на море, под доброй властью жили все по праву и спра-
ведливости. Порядок, согласие да изобилие царили в королевских
покоях Эмайн. Вот каковы были те покои, что звались Красная Ветвь1
Конхобара и во всем походили на Медовый Покой* 1 2. По девять лож
стояло там от очага до стены. В тридцать пядей высоты была каждая
из отделанных бронзой стен королевского дома. Все они были укра-
шены резьбой по красному тису. Снизу был деревянный пол, а сверху
крытая черепицей крыша. Сразу у входа — ложе самого Конхобара,
с серебряным основанием и столбами из бронзы. На их верхушках
сияло золото и драгоценные камни, так что не отличить было подле
них дня от ночи. Сверху спускалась к ложу серебряная пластина. По
всему дому был слышен ее звон, и стоило Конхобару ударить в нее
королевским жезлом, как все улады тотчас же замолкали. Двенадцать
лож для двенадцати колесничных бойцов окружали ложе короля.
Поистине все доблестные воины Улада могли собраться в тот
дворец на пир, и все ж ни один из них не теснил другого. Славны
и прекрасны были доблестные воины, что сходились во дворце
в Эмайн. Немало празднеств и сборищ случалось там, и были на них
пение, игры и музыка — воины показывали свою ловкость, филиды3
пели, а арфисты и прочие музыканты играли.
181 Перевод выполнен по изданию: Meyer К. Tochmarc Emire // ZCP, Bd. 3. Это наи-
более полная, но, как часто бывает, не самая древняя версия саги. Протовариант ее был,
скорее всего, записан на рубеже VII-VIII вв. Наиболее архаичная версия содержится
в рукописи Raw. В 512. Переведенная нами версия (Hari. 5280) неоднородна по струк-
туре. В текст собственно саги включены две большие вставки явно более позднего про-
исхождения. Первая сохранена нами в переводе, ибо представляет собой пример весь-
ма распространенных в ирландской традиции преданий о «старине мест» и содержит
интересную версию происхождения названия столицы уладов. Вторая вставка — об-
ширный комментарий, трактующий темные места из разговора Кухулина с Эмер, — не
включена нами в текст.
1 Красная Ветвь — пиршественный зал короля Конхобара традиционно называется
«Красной Ветвью» (Crdebniad), потому что его стены были сделаны из красного тиса.
Метонимически данное название переносится иногда на всех уладских воинов.
2 Медовый Покой — главный покой королевского дворца в Таре.
3 филиды — в Древней и раннесредневековой Ирландии провидцы, мудрецы, поэ-
ты, хранители исторической традиции. После принятия христианства отчасти переня-
ли на себя друидические функции. Само слово «филид» происходит от индоевропей-
ского корня *wel — 'видеть'. О социальной роли филидов и их поэтической технике см.:
Калыгин В.П. Язык древнейшей ирландской поэзии. М., 1986.
Сватовство к Эмер 49
Как-то однажды собрались улады в Эмайн Махе, чтобы распить
иарнгуал1. По сто раз наполнялась чаша в такие вечера. Было это
питье угля. На веревке, что протягивали от одной двери дома до
другой, показывали воины свою ловкость. Девятью двадцати да еще
пятнадцати пядей в длину был дворец Конхобара. Три искусных
приема совершали воины: прием с копьем, прием с яблоком и при-
ем с острием меча.
Вот имена воинов, что отличались в этих играх: Коналл Кернах,
сын Амаргена, фергус, сын Роса Ройг Родана, Лоэгайре Буадах,
сын Коннада, Келтхар, сын Утехара, Дубтах, сын Лугдаха, Куху-
лин, сын Суалтама.
Поистине не было среди них никого быстрее и искуснее Куху-
лина. Превыше всех прочих любили его женщины Улада за ловкость
в играх, отвагу в прыжках, ясность ума, сладость речей, прелесть
лица и ласковость взора. Семь зрачков было в глазах юноши — три
в одном и четыре в другом, по семи пальцев на каждой ноге да по
семи на каждой руке. Многим был славен Кухулин. Славился он
мудростью, доколе не овладевал им боевой пыл, славился боевыми
приемами, умением игры в буанбах и фидхелл1 2, даром счета, про-
рочества и проницательности. Лишь три недостатка было у Куху-
лина — его молодость, неслыханная гордость своей храбростью да
то, что был он не в меру прекрасен и статен.
Задумались тогда улады, как быть им с Кухулином, ибо уж слиш-
ком любили его их жены и дочери, а юноша в то время еще не вы-
брал себе жену. Решили они, что надо найти девушку, к которой
посватался бы Кухулин, ибо думали улады, что, имея добрую и за-
ботливую жену, не станет он соблазнять их дочерей и женщин.
И еще страшились они, как бы ни нашел Кухулин смерть в юности,
и оттого хотели найти ту, что принесла бы ему наследника. Ибо
знали они, что лишь через себя самого возродится Кухулин.
Тогда отправил Конхобар девять мужей в каждое королевство
Ирландии, дабы нашли они cynpyiy Кухулину в первейших крепо-
1 Иарнгуал — что имеется в виду, не установлено, хотя в ирландских текстах часто
встречаются упоминания о некоем «питье угля» (gual). Во всяком случае, маловероятно,
что речь идет о напитке, приготовленном над жаром углей (скорее — о напитке типа
самогона, очищенном путем пропускания через уголь).
2 Буанбах и фидхелл — названия распространенных в Ирландии игр, отдаленно на-
поминавших шахматы (букв, «длительный бой» и «знание дерева»). По преданию, эти
игры (как и брандуб, «черный ворон») были придуманы богом Лугом. Насколько можно
судить, устройство доски и расположение фигур при игре в фидхелл было репликой
сакрального деления Ирландии. В центре, символизировавшем столицу, располагался
верховный правитель, а по сторонам от него — четыре короля. По бокам доски нахо-
дились противники, нападение которых следовало отразить (см. об этом подробнее
в книге А. и Б. Рисов. Наследие кельтов. М., 2000; там же — об устройстве зала для пира
как модели космоса, см. прим. 1 и 2).
50 Сагиобуладах
стях и селениях среди дочерей королевских или иных знатных му-
жей и хозяев. Вернулись посланные через год в тот же самый день,
так и не отыскав девушки, которую выбрал бы для сватовства Куху-
лин.
И решил тут сам Кухулин отправиться посвататься к девушке,
что, как он знал, жила в Садах Луга, — к Эмер, дочери форгала Ма-
наха1. Вместе со своим возничим, Лаэгом, сыном Риангабара, взо-
шел Кухулин на колесницу. И была это та самая колесница, за кото-
рой всем множеством не могли угнаться кони других колесниц
Улада, ибо воистину неудержимы и стремительны были сама колес-
ница и сидящий в ней воин.
Увидел Кухулин девушку на лужайке для игр, окруженную сво-
ими молочными сестрами. И были это дочери владельцев земель,
что лежали у крепости форгала. Все они учились у Эмер шитью
и иной искусной работе. Воистину была она лучшей из девушек
Ирландии, с кем мог бы Кухулин вести разговор и посвататься.
Шесть даров было у нее: дар красоты, дар пения, дар сладкой речи,
дар шитья, дар мудрости и дар чистоты. Говорил Кухулин, что возь-
мет себе в жены лишь девушку, что окажется равной ему по возра-
сту, красоте, знатности, уму и ловкости, да в придачу будет шить
лучше всех в Ирландии, ибо никакая другая ему не годится, а толь-
ко такая. Потому и отправился он посвататься к Эмер, что только
она одна отвечала его желанию.
В праздничном платье поехал Кухулин поговорить с ней, ибо
желал он показаться Эмер во всей своей красоте. И заслышали де-
вушки, что стояли на возвышении перед крепостью форгала, топот
коней, гром колесницы, скрип ремней, треск колес, победный клич
героя и звон его оружия.
— Пусть пойдет одна из вас поглядеть, кто приближается
к нам, — сказала Эмер.
— Воистину, вижу я двух коней, — сказала фиал, дочь форга-
ла, — что яростью, ростом, порывом сравнятся друг с другом, ши-
роколобых, невиданно сильных, скачущих бок о бок, длинногривых
и длиннохвостых. С одной стороны серый конь, широкобедрый,
стремительный, сильный, легкий, неукротимый, мохучий, с львиною
гривой, мрачный, громоподобный, шумный, с вьющейся гривой,
высокоголовый и широкогрудый. Словно объятые пламенем, летят
комья земли из-под четырех его тяжких копыт. Несется за ним стая
1 форгал Манах — это скорее мифологический, чем исторический или легендар-
ный персонаж. Высказывались мнения, что он был божественным предком племени
монайг, родственного кельтской народности менапиев. Его жилище находилось, по
традиции, около Луска, недалеко от реки Дилвин в северной части современного граф-
ства Дублин. Впоследствии его образ был рациоанализирован.
Сватповстпво к Эмер 51
стремительных птиц. Правит свой бег по дороге тот конь. Каждый
прыжок его вровень с полетом дыхания. Из взнузданной пасти не-
сутся вспышки алого пламени.
Другой конь — черный, как смоль1, стремительный, дивно сло-
женный, тонконогий, быстрый, широкоспинный, огромный, летя-
щий вперед, неистовый, с мощным прыжком и могучим ударом
копыт, с львиною вьющейся гривой, длиннохвостый, несущийся
обок с другим и неудержимый. Без устали мчится он по траве, ска-
чет по твердому полю, и ничем не сдержать его бега.
Вижу я прекрасную колесницу с колесами из светлой бронзы1 2.
Белы ее оглобли из белого серебра, что крепятся кольцами из белой
бронзы. Высоки борта колесницы, крепка ее дуга, закрученная,
прочная.
На колеснице вижу я юношу, темного, покрытого кровью3, пре-
краснее которого не сыскать во всей Ирландии. На нем чудесная,
дивно сработанная алая рубаха с пятью складками. Золотая пряжка
на белой его груди у ворота — с полной силой бьется о пряжку
грудь. На нем светлый плащ с накидкой, изукрашенный сверкающей
золотой нитью. Семь красных драконовых камней в глубине его глаз.
Две щеки его, голубые, алые, как кровь, мечут огненные искры
и языки пламени. Луч любви светится в его взоре. Кажется мне, что
жемчужный поток во рту его. Черна, как уголь, каждая из его бро-
вей. На боку воина меч с золотой рукоятью. Голубо-красное копье
с маленькими копьями прикреплено к алым оглоблям, что держат
коричневый остов колесницы. На плечах воина алый щит с сере-
бряной кромкой, украшенный золотыми ликами диких зверей. Пры-
жок лосося проделывает он и иные приемы — таков едущий в ко-
леснице.
Перед ним вижу я возничего, стройного, с веснушками на лице.
Голова его вся в волнистых, ярко-золотых и алых волосах, что сдер-
живает бронзовая сетка, не дающая им падать на лицо. Золотые
бляхи с обеих сторон в волосах юноши. На плечах его плащ с раз-
1 ...черный, как смоль... — перевод отчасти условен. Ирландское cir — не совсем
ясное семантически цветообозначение (родственно русскому серый).
2 ...из светлой бронзы. — Часто встречающееся в текстах упоминание об этом доро-
гом металле, ирл. findruine. По различным мнениям, это может означать и белую брон-
зу и светлое золото, т. е. золото с большой примесью серебра. Такой сплав (возможно,
меди с серебром) ценился в Ирландии ниже золота и выше бронзы (см. также о выплав-
ке металлов в раннесредневековой Ирландии и описании их в эпосе: Mallory J.P. Silver
in the Ulster Cycle of tales // Proceedings of the 7th International Congress of Celtic Studies.
Oxford, 1986).
3 ... покрытого кровью... — перевод условен. В тексте broenach (broen 'влажный, мо-
крый' — не вполне понятный, часто применяемый к воинам эпитет (возможно: «пот-
ный»? — Т. М.).
52 Саги об уладах
резами, а в руках жезл из красного золота, которым он правит ко-
нями.
Вскоре подъехал Кухулин к тому месту, где были девушки, и при-
ветствовал их. Подняла Эмер свое прекрасное и милое лицо, взгля-
нула на Кухулина и сказала:
— Доброй дороги тебе! (т. е. Бог да смягчит ее тебе, — сказала
она1).
— Спасение от всякого зла вам! — ответил на это Кухулин.
— Откуда ты прибыл? — спросила девушка.
— Из Интиде Эмна, — ответил Кухулин.
— Где ночевал ты?
— Мы провели ночь, — ответил юноша, — в доме человека, ко-
торый пасет стада на полях Тетры.
— Что вы там ели? — спросила Эмер.
— Нам сварили остов колесницы, — ответил он.
— Какой дорогой ты приехал? — спросила Эмер.
— Ехал я между двух лесистых холмов, — ответил Кухулин.
— Как же вы ехали дальше? — спросила девушка.
— Нетрудно ответить: от тьмы моря по тайне людей Богини, по
пене двух коней Эмайн, через сад Морриган, по хребту великой
свиньи, по долине великой лани, между богом и провидцем, по
спинному мозгу жены фейдельма, между кабаном и кабанихой,
по берегу коней Богини, между правителем Аннона и его слугой,
к Монкуилле, что у четырех углов света, по остаткам великого пира,
между большим и малым котлом, к дочерям племянника Тетры,
правителя фоморов до Садов Луга1 2.
— Что же скажешь ты про себя, о девушка? — спросил Кухулин.
— Нетрудно ответить, — сказала девушка, — я Темра женщин3,
нету меня белее, я воин, который не сдастся, невидимый страж,
1 .. .сказала она. — Пример разъяснения текста поздним комментатором. Ниже эти
комментарии сильно разрастаются и нами опущены.
2 ...до Садов Луга. — Весь разговор Кухулина с Эмер строится на непонятных для
посторонних иносказаниях. Древний комментатор включил в рукопись разъяснения
их высказываний. Вот примеры некоторых из них: Интиде Эмна — Эмайн Маха, чело-
век, который пасет стада на полях Тетры — некий Ранку, ибо он охотится за рыбой под
волнами моря. Он пастух рыб в море. Море — это Равнина Тетры, правителя королей
фоморов (хтонических демонов. — С. Ш.); тьма моря — это равнина Муртемне, которая
якобы тридцать лет после потопа оставалась под покровом моря; тайна людей боги-
ни — это место Греллах Доллайд, где Племена Богини Дану впервые решили собраться
на битву при Маг Туиред; между богом и провидцем — между сидами, где обитали бо-
жественный Мак Ок и провидец Бресал, и т. д.
3 ...я Темра женщин... — Темра (ирл. «холм, возвышенность») часто фигурирует
в собственных именах. Темра, Тара — название резиденции верховного правителя в ар-
хаическую эпоху (см. об этом сагу «Установление владений Тары» в книге «Предания
и мифы средневековой Ирландии», М., 1991). Символическое название «король Тары»
Сватовство к Эмер 53
червяк, который уходит в воду, камыш, вокруг которого не ходят.
Немало есть воинов, что не хотят никого допускать ко мне без ве-
дома их и форгала.
— Что же это за храбрецы, добивающиеся тебя? — спросил Ку-
хулин.
— Нетрудно ответить, — сказала Эмер, — двое по имени Луи,
двое по имени Луат, Луат и Лат Гойбле, сыновья Тетры, Триат
и Трескад, Бриан и Балор, Бас, сын Омна, восемь по имени Койла,
Конд, сын форгала. Любой из них силою равен сотне, а ловкостью
девятерым. Нетрудно описать многоискусность самого форгала.
Мужа любого сильней он, ученей друида, знанием и мудростью
выше филида. Уж лучше, чем предаваться забавам, сразился бы ты
с форгалом, ибо воистину всем наделен он для славных деяний
и подвигов.
— Почему бы тебе не оставить меня среди этих мужей, о девуш-
ка? — спросил Кухулин.
— Что за причина не сделать этого, коли и ты способен на слав-
ные подвиги? — ответила Эмер.
— Воистину, о девушка, — ответил Кухулин, — и мои подвиги
прославятся среди деяний других героев!
— Какова ж твоя сила? — спрашивала девушка.
— Нетрудно ответить, — сказал ей Кухулин, — когда я слабее
всего, то сражусь с двадцатью, тридцать сдержу я лишь третью всей
силы. Сорок врагов встречу я в одиночку. Сотня мужей не страшна,
коль стоишь под моею защитой. В смятении и ужасе от меня поки-
дают враги брод схваток и поле сражений. Отряды и воинства
в страхе бегут, лишь завидев мой облик.
— Вот славное дело для мальчика! — сказала девушка, — но все
же не достиг ты силы повелителя колесницы.
— Воистину, о девушка, — сказал Кухулин, — хорошо воспитал
меня мой господин Конхобар. Не как скупец, грабящий свое по-
томство, не между печью и квашней, между стеной и очагом, не
у кладовой воспитал меня он. Среди воинов и колесничных бойцов,
среди друидов, кравчих и музыкантов, филидов и мудрецов, знатных
людей и владельцев земель Улада вырос я, так что стал сведущ в их
мудрости и искусстве.
носили верховные короли Ирландии и в более поздний исторический период (см. об
этом: Byrne FJ. Irish Kings and High-Kings. London, 1973; Macalister R.A.S. Tara: A Pagan
Sanctuary of Ancient Ireland. London, 1931). Называя себя «Темрой женщин», Эмер име-
ет в виду высшую степень достоинства (см. также: Bhrolchain Ni М. Women in early Irish
myths and sagas // The Crane Bag, vol. 4, № 1,1980.; O'Leary P. The honour of women in
early Irish literature // Ёгш, vol. 38,1987; Davies W. Celtic women in the early middle ages //
Images of Women in Antiquity. London, 1983).
54 Саги об уладах
— Кто ж обучил тебя всему тому, чем ты похваляешься? — спро-
сила Эмер.
— Нетрудно ответить, — сказал ей Кухулин, — прекрасноречи-
вый Сенха1 воспитал меня так, что сделался я сильным и осторож-
ным, проворным и ловким. Я разумен в речах, я ничего не забываю.
Мудростью не уступлю я мудрецам моего народа. Я направляю речи
и наставляю в суждениях всех уладов, ибо укрепился мой ум благо-
даря обучению Сенхи. Взял меня к себе Блаи1 2, владелец земель, ибо
близко был его дом, дабы получил я причитающееся мне. Я призы-
ваю людей королевства Конхобара к их королю. Целую неделю го-
ворю я с ними и каждому воздаю по его искусству и богатству. Я ре-
шаю дела чести и определяю выкуп.
фергус воспитал меня так, что своею геройскою силой сильней-
ших могу сокрушить я.
Горд я силой своей и доблестью и могу охранять рубежи своего
края от чужеземцев. Всех, кто слаб, я опора, сокрушитель всех силь-
ных. По справедливости воздаю я обиженному и унижаю заносчи-
вых, ибо так воспитал меня фергус.
У колец филида Амаргин3 сидел я и потому сумею прославить
короля на любом празднестве да состязаться с любым в силе, хра-
брости, мудрости, ловкости, находчивости, могуществе и справед-
ливости. Могу я поспорить с любым колесничным бойцом. Никому
не воздаю я благодарности, кроме самого Конхобара.
финдкоем вскормила меня, а Коналл Кернах воитель возлюблен-
ным братом моим был молочным. Катбад прекрасноликий обучал
меня ради матери моей, Дехтире, так что стал я искусен в друиди-
ческом знании и сведущ в тайной мудрости. Все улады растили
меня — возницы и колесничные бойцы, короли и первейшие певцы,
и стал я любимцем собраний и воинств, и равно стою за честь каж-
дого. Воистину я свободен, и мое право на это дано мне Лугом от
Эхтре Быстрой Дехтире до Сид Брута4.
— А ты, о девушка, — сказал Кухулин, — как воспитывалась в Са-
дах Луга?
1 Сенха — Сенха, сын Айлиля, один из воинов Конхобара, известный своей му-
дростью и верностью суждений. Был одним из воспитателей Кухулина, обучившим
его искусству красноречия (об этом персонаже см. также в сагах «Опьянение уладов»
и «Изгнание сыновей Уснеха» в настоящем издании).
2 Блаи — Блаи Бриуга, владелец одного из проезжих домов Ирландии, воспитатель
Кухулина, который предрек, что если мальчик будет жить в его доме, не будет знать он
ни ссор, ни обид. Смерть Блаи описана в саге «Смерть Кельтхара» (см. в настоящем из-
дании).
3 Амаргин — поэт при дворе Конхобара.
4 ...от Эхтре Быстрой Дехтире до Сид Бру га — т. е. на территории между этими дву-
мя пунктами, фраза в целом не очень понятна.
Сватовство к Эмер 55
— Воспитали меня, — ответила Эмер, — в обычаях фениев1, в за-
конном поведении, в чистоте, в королевском достоинстве и благон-
равии, так что славлюсь я честью и правами среди стай коровосхо-
жих женщин Ирландии.
— Воистину достославны эти обычаи, о девушка, — сказал Куху-
лин, — и раз так, то почему бы не соединиться нам? До сего дня не
встречал я женщины, которой были бы по силам беседа и встреча
со мной.
— Хочу спросить у тебя, — сказала Эмер, — была ли у тебя су-
пруга?
— Воистину, нет, — ответил Кухулин.
— Не подобает мне выбирать мужа, — сказала девушка, — пре-
жде чем не выйдет замуж моя старшая сестра, фиал, дочь форгала,
что видишь ты подле меня. Велико ее искусство во всякой ручной
работе.
— Не ее полюбил я, о девушка, — сказал Кухулин, — да и невоз-
можно это, ибо до меня знала она уже мужчину. Слышал я, что она
та самая девушка, которая была с Кайрпре Ниафером.
Так говорили они, и вдруг взглянул Кухулин на грудь девушки,
что виднелась в вырезе ее рубахи. И тогда сказал он:
— Прекрасна эта равнина, равнина вне ярма1 2!
А девушка ответила Кухулину такими словами:
— Не войти на эту равнину тому, кто не поразит сто воинов
у каждого брода от Ат Скопе Менд на Олбине до Банкуинг Бреа
фейдельма.
— Прекрасна эта равнина, равнина вне ярма! — снова сказал
Кухулин.
— Не войти на нее тому, — отвечала девушка, — кто не суме-
ет совершить подвига и поразить трижды девять мужей с одного
1 ...в обычаях фениев... — имеются в виду свободные и благородные ирландцы.
Понятие «фине» (fine) является юридическим термином, обозначающим группу сво-
бодных лиц, объединенных родственными отношениями (у них должен быть общий
прадед). Согласно ирландским законам, данные «родичи» должны были отвечать за
поступки друг друга — так, они обязаны были платить выкуп, если кто-то из их «фине»
совершал преступление, но имели право и сами требовать выкупа, если преступле-
ние было совершено по отношению к кому-то из них (см. об этом подробнее: Kelly F.
Л Guide to Early Irish Law. Dublin, 1988; об уровне развития общества, отраженном
в сагах уладского цикла, — см. в классической, но отчасти уже несколько устарев-
шей работе: Jackson К. The Oldest Irish Tradition: A Window on the Iron Age. Edinburgh,
1964).
2 ...равнина вне ярма! — Вариант перевода этого места, предложенный А. Смирно-
вым («равнина для благородной игры»), далек от текста. В тексте — mag alchuing. Это
слово буквально обозначает богато украшенный крюк в стене, на который вешалось
оружие. Комментатор пытается объяснить туманность выражения, исходя из значения
слова cuing — 'ярмо', однако до конца свое объяснение не доводит.
56 Саги об уладах
удара, да так, чтобы оставить в живых по одному из каждой де-
вятки.
— Прекрасна эта равнина, равнина вне ярма! — сказал Кухулин.
— Не войти на нее тому, кто не бьется на поединке с Бонн Су-
аном, сыном Роскмилка, от Самайна до Имболка, от Имболка до
Бельтана и от Бельтана снова до зимы1.
— Как ты сказала, так и сделаю, — молвил Кухулин.
— Тогда я согласна на твое предложение, принимаю его и ис-
полню, — сказала Эмер. — Скажи мне еще, из какого ты рода?
— Я племянник мужа, что уходит к камням Росс Бодб1 2, — ответил
Кухулин.
— Как же тебя зовут? — спросила Эмер.
— Я герой чумы, поражающей псов, — ответил Кухулин.
После этих учтивых слов удалился от них Кухулин, и в тот день
они больше не беседовали. Когда же ехал Кухулин через Брегу, Лаэг,
возничий, спросил его:
— Ответь мне, что значили те слова, что слышал я от тебя и де-
вушки?
— Разве не знаешь ты, — ответил Кухулин, — что приехал я сватать-
ся к ней? Оттого говорили мы так, чтобы не поняли нас другие девуш-
ки. Ведь узнай обо всем форгал, не получили бы мы его согласия.
Пустился в дорогу Кухулин и, говоря с возницей, принялся объ-
яснять ему все, что он называл.
— Когда сказал я Интиде Эмпа на ее вопрос, откуда приехал я, то
это все равно, что ответить — из Эмайн Махи. От Махи, дочери Сан-
рита, сына Имбарта, жены Крунху, получила она свое имя. Состя-
залась Маха в беге с двумя кобылами короля и, победив их, разре-
шилась от бремени мальчиком и девочкой. От этих близнецов и на-
звание Эмайн3, а от имени Махи и говорится — Эмайн на равнине
Махи.
А еще повествуется о том, как произошло имя Эмайн Маха в та-
ком рассказе4.
1 ...от Бельтана снова до зимы. — Здесь перечислены важнейшие ирландские язы-
ческие праздники, отмечавшие начала сезонов: Самайн открывал зиму и был потом
приурочен ко Дню Всех Святых, 1 ноября; Имболк праздновался как начало весны и со-
относился потом со Сретеньем, а также днем Святой Бригиты, 1 февраля; начало лет от-
мечал Бельтан, праздновавшийся 1 мая. Четвертый праздник, Лугназад, праздник бога
Луга, отмечавшийся как начало сезона жатвы 1 августа, в тексте саги не упомянут.
2 Росс Бодб — Лес Бодб. Комментатор, основываясь на традиции, отождествляет его
с лесом Морриган в Крих Росс.
3 .. .от этих близнецов и название Эмайн. — См. сагу «Недуг уладов» в настоящем изда-
нии.
4 ...в таком рассказе. — Более поздняя вставка, стоящая особняком в тексте саги,
отражающая, однако, очень древнюю традицию.
Сватовство к Эмер 57
Некогда правили Ирландией три короля из уладов. Звали их Ди-
торба, сын Димана из Уснех Миде, Аэд Руад, сын Бадуйрна, сына
Аргетмала из Тир Аэда, Кимбает, сын финтана, сына Аргетмора из
фипдабайр Маг Инис.
Воспитал Кимбаета Угайне Мор, сын Экдаха Буадаха. Уговори-
лись они, что каждый из них станет править по семь лет. Три раза
по семь человек поручились за это: семь друидов, семь филидов
и семь вождей. Семь друидов — дабы связать их магическими закля-
тьями, семь филидов — дабы возвести па них позор и поношение,
семь вождей — дабы изранить и убить их, коли не оставит один из
них власть через семь лет, сохранив правду короля1: урожай желу-
дей каждый год, краски всякого цвета, ни одной смерти женщины
в родах.
Три раза получал власть каждый из них, то есть всего правили
они шестьдесят три года. Первым из всех умер Аэд Руад — он утонул
в Эсс Руад1 2, и тело его перенесли в сид. Отсюда и название Сид Аэда
и Эсс Руад. Не осталось у него иного потомства, кроме дочери по
имени Маха Рыжеволосая. Когда настало время, попросила она
власть для себя. Но сказали Кимбает и Диторба, что не годится от-
давать королевскую власть женщине. И тогда случилось между ними
сражение, и досталась в нем победа Махе. Семь лет после того пра-
вила она страной. Между тем, умер Диторба в Коранд. Было у него
пять славных сыновей: Брас, Боэт, Бедах, Уалах, Борхас, что потре-
бовали себе власти. И ответила им Маха, что не отдаст власти, ибо
не по поручительству добыла ее, но на поле битвы. Сразились тог-
да сыновья Диторба с Махой, и победила Маха, истребив многих.
Сыновей же Диторба отослала она в пустынные места Коннахта.
Потом взяла Маха в мужья Кимбаета, дабы стать предводительницей
1 ... правду короля... — ирл. fir flathemon — «правда правителя», правильное, удовлет-
воряющее целому ряду сакральных и общественных норм, поведение правителя, при
котором, как считалось, в стране должны царить процветание и мир. См. об этом рабо-
ту: Watkins С. Is tre firflathemon: marginalia to «Audacht Morainn» // Ёгш, XXX, 1979.
2 Эсс Руад — Красный Водопад, теперь Ассароэ, графство Донегол. Эсс Руад зна-
менит тем, что с ним (как, впрочем, и с рядом других мест — к примеру, рекой Бойн)
связывалось местопребывание легендарного лосося мудрости, который по традиции
представлялся одноглазым и оттого звался Голл Эсса Руад. Божественным покровите-
лем водопада был, по-видимому, вездесущий Дагда, одним из эпитетов которого был
Руад Рофесса — Красный Всеведущий, хотя в иных случаях с лососем был связан Нуаду
(брит. Нодонс), в одном из храмов которого было найдено изображение рыбака, вы-
лавливающего лосося (см.: Green MJ. Corpus of Religious Meterial from the Civilian Areas
of Roman Britain. Oxford, 1976). По другому преданию, сохраненному в так называемых
dindsenchas — «старине мест», название водопада связывалось с именем дочери одно-
го из сыновей Медб — Мане Милскотаха (о средневековой «ученой» топонимической
традиции и ее соотнесенности с историей возникновения конкретных топонимов см.
Joyce P.W. Irish Names of Places. Dublin, 1910).
58 Саги об уладах
его войска. После того, как соединились Кимбает и Маха, отправи-
лась она в Коннахт проведать сыновей Диторба. Прикинулась Маха
прокаженной, покрыв лицо месивом из ржи и торфа. Увидела она
сыновей Диторба у Байрен Коннахт, когда жарили они кабана на
огне. Принялись братья расспрашивать женщину, а она отвечала
им. Потом дали они ей поесть у огня. И сказал один из сыновей:
— Воистину прекрасны глаза этой старухи. Соединимся с ней!
Отвела его Маха в лес и, одолев силой, оставила там. Затем во-
ротилась она к огню.
— Где муж, что ушел с тобой? — спросили братья.
— Стыдно ему возвращаться к вам после того, как сблизился он
с прокаженной, — ответила им Маха.
— Нет здесь стыда, — сказали тогда братья, — ибо все мы сдела-
ем так же.
Потом каждый из них отвел ее в лес. Силою всех одолела она
и, связав одним ремнем, отвела к уладам. И сказали улады, что долж-
но убить их.
— Нет, — отвечала им Маха, — ибо это будет против правды
короля. Лучше сделаем их невольниками, и пусть построят они во-
круг меня крепость, которая станет навеки столицей уладов.
И тогда очертила Маха границы крепости пряжкой, что была
приколота у нее у шеи. Отсюда и пошло название Эмайн, иначе —
«пряжка шеи, или пряжка вокруг шеи Махи». Отсюда и Эмайн Маха.
Так ехал Кухулин своей дорогой и к ночи прибыл в Эмайн. Меж-
ду тем, дочери владельцев земель, что были вместе с Эмер, расска-
зали своим отцам о юноше, который приезжал на прекрасной ко-
леснице, и о разговоре, что случился у него с Эмер. Сказали они,
что не поняли из него ни слова и что уехал затем юноша прямо на
север по Маг Брег. И обо всем, что услышали, рассказали те владель-
цы земель самому форгалу.
— Воистину, — молвил форгал, — это оборотень из Эмайн Махи
приезжал поговорить с Эмер, и девушка полюбила его. Вот о чем
говорил каждый из них. Но не будет им от того пользы, ибо я поме-
шаю им.
После этого отправился форгал в Эмайн Маху, переодевшись
в чужеземное платье. Прикинулся он посланцем короля галлов, что
пришел к Конхобару поговорить о золоте, ценных вещах и самых
лучших напитках. И было их трое мужей. С великими почестями
приветствовали их в Эмайн. Когда же на третий день отослал фор-
гал своих людей и остался один, принялись улады восхвалять перед
ним Кухулина, Коналла и других колесничных бойцов из уладов.
И говорил форгал, что поистине все это правда и велики подвиги,
о которых он слышал. И все же, говорил он, если бы Кухулин отпра-
Сватовство к Эмер 59
вился в Шотландию к Домналу Милдемалу, то от того возвеличилось
бы его боевое искусство, а если бы довелось ему побывать у Скатах,
дабы обучиться боевым приемам, то превзошел бы он великих бой-
цов всей Европы.
И оттого предлагал это форгал Кухулину, чтобы тот не вернул-
ся назад. Ибо думал форгал, что если случится Кухулину сойтись
с его дочерью, то грозит ему гибель от буйства и дикого нрава вои-
на, что прославился этим.
Согласился Кухулин отправиться в путь, а форгал обязался до-
ставить ему припасов, если выступит Кухулин в назначенное время.
Потом воротился форгал к себе, отрядил воина, дабы узнал он, ис-
полнено ли дело, о котором договорились. Кухулин же отправился
в путь с Лоэгайре Буадахом и Конхобаром, хотя иные считают, что
был с ними еще Коналл Кернах.
Выбрал Кухулин дорогу через Брегу, чтобы повидаться с девуш-
кой. Рассказал он ей о своем путешествии на корабле, а девушка
поведала ему о том, что сам форгал побывал в Эмайн и предложил
Кухулину выучиться боевым приемам, чтобы вовек не встретиться
ему с Эмер. И наказала ему девушка быть настороже, дабы не погиб
он, какой бы путь ни избрал. Поклялся тогда каждый из них хранить
верность другому, если только смерть не заставит кого-то покинуть
другого. Повелел каждый из них другому хранить их дружбу, и от-
правился Кухулин в Шотландию. Когда же пришли они к Домналу,
научил он их, как раздувать мехи через четырехугольный камень.
До того им приходилось стараться, что пятки их начинали чернеть
или синеть. Потом научил он воинов взбираться по воткнутому ко-
пью до самого наконечника и стоять на нем. Между тем, полюбила
Кухулина дочь Домнала. Имя ее было Дорнола. Воистину ужасен
был ее облик. Огромны были ее колени, пятки были вывернуты впе-
ред, а носки назад. Громадные серо-черные глаза были у нее на лице.
Непомерен был лоб девушки, а само лицо — чернее чаши смолы.
Грубые ярко-рыжие волосы были уложены в косы вокруг ее головы.
Отказался Кухулин разделить ее ложе, и тогда поклялась девушка
отомстить ему за это. Сказал Домнал Кухулину, что не закончено
будет его обучение, если не побывает он на севере у Скатах. И от-
правились тогда в путь все четверо: Кухулин, Конхобар, правитель
Эмайн, Коналл Кернах и Лоэгайре Буадах. И тут вдруг словно вста-
ла у них перед глазами Эмайн Маха. Не смогли снести этого Кон-
хобар, Коналл и Лоэгайре. Дочь Домнала наслала на них это виде-
ние, дабы разлучить Кухулина с его товарищами и сгубить его. Дру-
гие считают, что наслал это видение сам форгал, дабы все они
воротились назад и не исполнил Кухулин того, что обещал ему
в Эмайн. Позором тогда покрыл бы себя Кухулин. А если все же
60 Саги об уладах
отправился бы он дальше, дабы выучиться искусным боевым прие-
мам, то вернее нашел бы свою погибель в одиночку.
Ушел тогда от них Кухулин по своей собственной воле и отпра-
вился в путь по незнакомой дороге, ибо воистину велика была над
ним власть девушки. Между тем, охватила его печаль, что расстался
он со своими товарищами. Так шел Кухулин через Шотландию, из-
мученный и грустный от того, что покинули его товарищи, и не
ведал, куда идти, чтобы разыскать Скатах. Но когда расставался он
со своими друзьями, то пообещал, что не вернется в Эмайн, пока
не найдет Скатах или свою погибель. Так шел он дальше, и овладели
Кухулином растерянность и неведение.
Вдруг увидел Кухулин, что приближается к нему огромный ужа-
сающий зверь, похожий на льва. Зверь следил за юношей, но не
наносил ему раны. И куда бы ни шел Кухулин, зверь направлялся
за ним и подставлял ему бок. Прыгнул тогда Кухулин прямо на за-
гривок зверя. Не направлял его Кухулин, но позволял идти, куда
тот пожелает. Четыре дня шли они так, пока не добрались до оби-
таемых земель, где увидел Кухулин забавляющихся юношей. Очень
удивились они, что дикий зверь находится в услужении человека.
Тогда сошел Кухулин на землю, распрощался со зверем, и тот уда-
лился.
Кухулин же направился вперед и вскоре приблизился к большо-
му дому, стоящему на просторной равнине. Вышла из того дома
прекрасная на вид девушка и обратилась к Кухулину, дабы привет-
ствовать его.
— Добро пожаловать, о Кухулин! — сказала она.
Тогда спросил ее Кухулин, откуда знает она его имя.
— Были мы оба с тобой, — ответила девушка, — любимыми вос-
питанниками из числа тех, что обучались сладкозвучному пению
у Ульбекана Сакса.
Потом принесла она Кухулину еды и питья, и он, отведав всего
этого, отправился дальше.
По пути встретил он славного воина, который первым привет-
ствовал Кухулина. Заговорили они между собой, и спросил Куху-
лин, не знает ли чего воин о крепости Скатах. Предостерег его
юноша от дороги через Маг Добайл, что лежала перед ним. И та-
кова была та равнина, что половина ее не отпускала человека —
приставали к ней его ноги. Вторая же половина поднимала чело-
века, так что мог он идти лишь по верхушкам травы. Дал Кухулину
воин колесо и сказал, чтобы шел он за ним по первой половине.
Потом дал он Кухулину яблоко и велел следовать за ним, покуда не
перейдет он второй половины. Так должен был Кухулин миновать
эту равнину.
Сватовство к Эмер 61
И еще сказал юный воин, что дальше встретит Кухулин огром-
ную долину, через которую ведет узкая тропа, полная чудовищных
зверей, которых наслал форгал, дабы погубить его. Идет дальше
путь к дому Скатах через гору ужасающей высоты.
Потом распрощались друг с другом Кухулин и юноша, имя ко-
торого было Эоху Бархе.
Прошел Кухулин по указанному пути через Маг Добайл и через
Глеи Гайбтех так, как научил его юноша. И наконец привела его
дорога к лагерю, где жили воспитанники Скатах. Спросил у них
Кухулин, где разыскать ее саму.
— На том вот острове, — ответили ему.
— Какая дорога ведет туда? — спросил Кухулин.
— Через Мост Лезвия1, — ответили они, — и одолеет его лишь
тот, кто способен на славные подвиги. Ибо вот каков он: по концам
низок, а в середине высок. Стоит лишь ступить на один его конец,
как другой поднимается и отбрасывает назад.
Трижды пытался Кухулин вступить на мост и перейти его, но
воистину никак не мог этого сделать. Тогда исказился Кухулин, по-
дошел к мосту и, совершив прыжок лосося, вскочил прямо на его
середину. Не успел еще конец моста приподняться, как Кухулин
уже оказался на том берегу. Подошел Кухулин к крепости и древком
своего копья ударил в дверь так, что пробил ее насквозь. Сказали об
этом Скатах.
— Воистину, — сказала Скатах, — лишь достославный воин мог
совершить это.
Послала она свою дочь навстречу пришельцу. Вышла тогда
к Кухулину Уатах, дочь Скатах. Увидела она его, но ничего не сказа-
ла, ибо велика была красота того, кто стоял перед ней. Вернулась
она туда, где была ее мать, и принялась восхвалять воина, которого
видела.
— Вижу я, что приглянулся тебе этот человек, — сказала мать.
— Воистину, это так и есть, — сказала Уатах. — Этой ночью он
будет рядом со мною в моей постели.
— Не возражаю, — ответила Скатах, — если таково твое желание.
Потом принесла Уатах Кухулину воды и пищи и принялась при-
служивать ему со всякой любезностью. Вдруг ударил ее Кухулин
и сломал Уатах палец. Закричала Уатах, и сбежались тут все обита-
тели дома, чтобы защитить ее. Выступил вперед воин из слуг Скатах
по имени Кохар Круибне. Задумал он проучить Кухулина, но не
ожидал встретить столь искусного в сражении воина и пал от его
1 Мост Лезвия — в кельтских сказаниях мотив такого моста имеет глубокие корни.
Он в значительной степени повлиял на сходные темы средневековой литературы, на-
пример у Кретьена де Труа (см.: Loomis L.H. Adventures in the Middle Ages. N.Y., 1962).
62 Саги об уладах
руки. Отрубил ему Кухулин голову. Оттого опечалилась Скатах, но
сказал ей Кухулин, что на положенный срок возьмет на себя все
обязательства и работу, что исполнял убитый им воин.
На третий день дала девушка совет Кухулину и сказала, что если
пришел он обучиться воинскому искусству, то пусть отправится
туда, где Скатах обучает своих двух сыновей — Куара и Кета. Веле-
ла она Кухулину геройским прыжком лосося перенестись в тисо-
вую рощу и, приставив меч к телу Скатах между двух грудей, по-
требовать исполнения трех дел: обучения боевому искусству без
всякой утайки, разрешения ей соединиться с ним за должный
выкуп и предсказания всего, что случится с ним, ибо она прови-
дица.
Отправился тогда Кухулин туда, где была Скатах. Вынул он свой
меч, приставил его острие к груди Скатах там, где было сердце,
и молвил:
— Смерть тебе!
— Три зрачка за то, что сохранишь мне жизнь, — сказала Скатах.
— Принимаю, — ответил Кухулин. Обязал он ее выполнить то,
что сказала. Так жил Кухулин с Уатах и обучался военным приемам
у Скатах.
Между тем жил в Мунстере великий муж и славный король по
имени Лугайд, сын Нойса, сына Аламака, что был молочным братом
Кухулина. Как-то раз взял он с собой двенадцать мужей и отправил-
ся посвататься к двенадцати девушкам из рода сыновей Роса. Но
у каждой из них уже был суженый. Когда узнал об этом форгал, то
направился в Тару и сказал Лугайду, что есть в его доме девушка,
лучше которой не сыскать во всей Ирландии по красоте, благонра-
вию и искусности во всякой работе. Ответил Лугайд, что по душе
ему то, что он услышал. Тогда просватал форгал свою дочь за Лу-
гайда, а двенадцать дочерей владельцев земель на равнине Бреги —
за тех двенадцать мужей, что пришли с ним.
Поехал король в крепость форгала на свадьбу. Когда же привели
к Лугайду Эмер и посадили рядом с ним, закрыла она свои щеки
руками1.
— Честью своей и жизнью клянусь, — сказала Эмер, — что по-
любила я Кухулина, и если кто-то еще посягнет на меня, то опозо-
рит и обесчестит!
Не пожелал тогда Лугайд праздновать свадьбу с девушкой из
страха перед Кухулином и воротился к себе домой.
1 ...закрыла она свои щеки руками. — Упоминание о щеках человека при описании
различных казусов, касающихся чести и бесчестия, обычно для ирландских сказаний.
Взяться за чьи-то щеки означало просить защиты, а выражение «подтверждаю щеками»
имело смысл «подтверждаю своей честью».
Сватовство к Эмер 63
В те времена случилась распря между Скатах и чужими племе-
нами, что были под властью королевы по имени Айфе. С обеих сто-
рон приготовились к бою войска, но Кухулина Скатах оставила дома
и дала ему сонный напиток, дабы не вступал он в сражение и не
случилось бы с ним беды. Между тем быстро, так что не прошло
и часа, пробудился Кухулин ото сна, ибо силы напитка, которой
любому хватило бы на двадцать четыре часа, и на час было юноше
мало.
Выступил Кухулин на бой вместе с двумя сыновьями Скатах
против Куара, Кета и Круфне — трех воинов Айфе. Сразился
с ними Кухулин, и все трое пали от его руки. На следующий день
вновь началось сражение, и войска сошлись наконец лицом к лицу.
Вышли тогда вперед три сына Эсс Энхине — Кире, Бире и Баилкне,
что сражались на стороне Айфе, и вызвали на бой двух сыновей
Скатах. На путь подвигов вступили они. Не ведала Скатах, чем кон-
чится эта схватка, и оттого испустила стон. Не видела она третье-
го воина подле своих сыновей, что стояли против трех врагов,
и одолел ее страх перед Айфе, ибо не было в целом мире воитель-
ницы страшнее ее. Тогда выступил Кухулин на подмоху двум ее
сыновьям, вступил па тропу и, встретив всех троих, поразил их
разом.
Тогда Айфе вызвала на бой Скатах. Выступил Кухулин навстречу
Айфе, но перед боем пожелал узнать, что для Айфе дороже всего
на свете. И ответила ему Скатах:
— Больше всего любит она своих двух коней, колесницу и воз-
ничего.
Тогда сошлись на боевой тропе Кухулин и Айфе, и начался меж-
ду ними поединок. Разлетелось от ударов Айфе оружие Кухулина,
и меч обломился у рукояти. Вскричал тут Кухулин:
— Горе! Возничий Айфе опрокинул коней и колесницу в доли-
не, и все они погибли!
Услышав это, обернулась Айфе, и тогда набросился на нее Ку-
хулин, обхватил ее тело под грудями и, взвалив на себя, словно ме-
шок, отнес к своему войску. Там опустил он ее на землю и занес над
нею свой меч. И сказала тут Айфе:
— Жизнь за жизнь!
— Исполни за то три моих желания, — отвечал ей Кухулин.
— То, что ты пожелаешь, будет исполнено, — сказала Айфе.
— Вот каковы мои три желания, — молвил Кухулин, — поручись
перед Скатах, что никогда больше не будешь ты с ней воевать, стань
в эту же ночь моею перед входом в твою собственную крепость
и, наконец, принеси мне сына.
— Обещаю тебе это, — сказала Айфе.
64 Саги об уладах
Так все и произошло. Отправился в эту ночь Кухулин к Айфе
и был с нею близок. И сказала ему Айфе, что она зачала и понесла
сына.
— Через семь лет отправлю я его в Ирландию, — молвила
Айфе, — а ты придумай для него имя.
Оставил Кухулин золотое кольцо для своего сына и наказал
Айфе, чтобы пришел сын отыскать его, когда это кольцо будет ему
впору. Имя же его будет Конлуи. И просил Кухулин передать сыну,
чтобы тот никому не называл своего имени, никому не уступал до-
рогу и никогда не отказывался от поединка.
Потом оставил ее Кухулин и пустился в обратный путь. По доро-
ге повстречалась ему старуха, слепая на левый глаз1. Сказала она Ку-
хулину, чтобы не стоял тот у нее на дороге. Ответил Кухулин, что
некуда ему отойти, кроме как на скалу, что была высоко над морем.
И все же он уступил ей дорогу, хоть и пришлось ему упираться в зем-
лю лишь пальцами. Проходя мимо, ударила его старуха по пальцам,
чтобы сбросить вниз. Тогда совершил Кухулин геройский прыжок
лосося и срубил старухе голову. И была эта старуха матерью трех
героев, что пали от руки Кухулина, — сама Эсс Энхине, явившаяся
отомстить воину. Потом воротилось все войско вместе со Скатах в ее
края, взяв от Айфе заложников, и там залечил Кухулин свои раны.
Потом обучился Кухулин у Скатах всем искусным боевым при-
емам, что знала она сама1 2: приему с яблоком, громовому приему,
приему с мечом, приему падения...
Потом явились к Кухулину посланцы с родины, чтобы звать его
домой, и он стал готовиться в путь. Тогда предсказала Скатах все, что
случится с ним в жизни, спев песнь провидицы и молвив такие слова:
Приветствую тебя3, изнуренного после победы,
Воинственного, с сердцем холодным,
Иди же туда, где найдешь ты покой,
1 ...слепая на левый глаз. — Один из явных признаков принадлежности к Иному
миру. В сагах часто упоминается также особая магическая поза, при которой нужно
было стоять на одной ноге и зажмурить один глаз; ср. также традиционный облик фо-
моров — одноруких, одноногих и одноглазых: видимо, предполагалось, что другая часть
их тела находится в Ином мире и на земле не видна.
2 .. .что знала она сама... — далее дается устоявшийся перечень боевых приемов, ко-
торым обучился Кухулин. Их названия далеко не всегда понятны, не ясен и их практи-
ческий боевой смысл.
3 ...Приветствую тебя... — перевод речей Скатах весьма затруднителен, так как они
являются одним из примеров реторики. Наш вариант не претендует на абсолютную
точность и передачу всех оттенков смысла и стилистических особенностей оригинала.
Обращает на себя внимание тот факт, что воительница Скатах выступает одновремен-
но как провидица, в чем, видимо, проявляется архаический синкретизм кельтских жен-
ских божеств, соединяющих в себе идею судьбы и смерти, удачи и гибели в бою.
Сватовство к Эмер 65
Да наступит он скорее,
Да будет скорым его приход,
Один стоишь ты, о воин,
Ждет тебя великая опасность,
Один против грозного войска,
Сразишь ты воинов из Круахана,
Защитишь ты героев,
Порубленные будут лежать,
Ударами твоего меча,
Обагренного кровью твоей, о Сетанта1,
Кровавой битвы далекий шум,
Кости, расколотые копьем,
Согнанные стада,
Палицы грозной тяжкий конец,
Тела человечьи — знамение битвы,
Скот, уведенный из Бреги,
Страна твоя в рабстве,
Пятью слезами омытые дни,
Скот, по дорогам бродящий,
Один против целого войска,
Тяжкий труд, тяжкий стон, тяжкое горе;
Красный от собственной крови,
На многих падет раздробленный щит,
На оружие и женщин с красными глазами,
Поле сражения становится алым,
Порубленной плотью питаются вороны,
Вороны обшаривают изрытую землю,
Дикий ястреб появится,
Стада, истребленные в гневе,
Войска, влекущие людей,
Потоком текущая кровь,
Кухулина израненное тело,
Тяжкие раны снести предстоит,
Немало врагов поразить,
Красным разящим копьем,
Там, где идешь ты, — горе и стоны,
Грозноразящий по Равнине Муиртемне,
Забавляясь кровавой игрой,
Искусный воитель приходит,
В гневе против встающей волны,
1 Сетанта — имя Кухулина, которое он носил, пока не убил чудесного пса кузнеца
Кулана (см. об этом эпизод детских подвигов Кухулина в «Похищении Быка из Куальн-
ге», а также сагу «Рождение Кухулина» и примечания к ней в настоящем издании).
66 Саги об уладах
Свершающий геройские деяния,
Яростный клич, жестокое сердце,
Придет он и поразит женщин,
Сойдется с Медб и Айлилем,
Ждет его ложе страданий,
Грудь его злобой полна,
Услышь, как ревет Белорогий,
Вызывая Бурого из Куальнге,
Когда явится он и устремится
С невиданной яростью через лес,
Восстань с кровавым острием,
Искусный в беге и единоборстве,
Оставь слабость,
Восстань еще раз и оружие возьми,
Ты, что искусен в сражении,
Гордый и безжалостный защитник
Земли уладов и их жен,
Восстань во всей своей силе,
С геройским разящим щитом,
С крепким крученым копьем,
С красным от крови мечом,
Весь в потоках крови,
Имя твое узнают все в Альбе,
Зимней ночью оплачут тебя,
Айфе и Уатах оплачут
Прекрасное светлое тело,
Вытянутое во сне,
Три года да тридцать лет
Сражаться тебе с врагами,
На тридцать лет сохранишь ты
Силу и доблесть свою,
Не прибавлю тебе и года,
О жизни твоей ничего не скажу,
Полной побед и любви,
Пусть и короткой,
Приветствую тебя.
Потом отправился Кухулин на корабле в Ирландию. И на том
же корабле плыли с ним Лугайд и Луан — два сына Лойха, фер Бает
и Ларине, фер Диад, Друст, сын Серба. Прибыли они в дом Руада,
короля островов, в самую ночь под Самайн. Случилось там быть
и Коналлу Кернаху с Лоэгайре Буадахом, которые собирали дань.
В те времена Острова Чужеземцев платили дань уладам.
Услышал как-то Кухулин плач и стоны в королевской крепости.
Сватовство к Эмер 67
— Что это там за крики? — спросил он.
— То дочь Руада отдают в дань фоморам, — ответили ему.
Вот отчего раздавался в крепости тот крик.
— Где сейчас девушка? — спросил Кухулин.
— Там, на берегу, — ответили ему.
Отправился туда Кухулин и нашел девушку у берега. Стал он
расспрашивать ее, и девушка ему все рассказала.
— Откуда придут эти люди? — спросил Кухулин.
— Вон с того дальнего острова, — ответила девушка, — и уж луч-
ше тебе уйти, чтобы они тебя не заметили.
Но вместо этого отправился Кухулин им навстречу и сразил тро-
их из фоморов, сражаясь в одиночку. Между тем, один из них успел
ранить его в запястье. Оторвала девушка кусок от своего платья,
дабы перевязать Кухулину рану. Затем удалился Кухулин, так и не
назвавшись девушке.
Вернулась девушка в крепость и рассказала отцу все как было.
Вскоре после того пришел в крепость Кухулин как простой чуже-
странец. Приветствовали его тогда Коналл и Лоэгайре. Многие из
тех, что были в крепости, говорили, что это они убили фоморов, но
никого из них не признавала девушка. Тогда приказал король исто-
пить баню и всем мыться там по очереди. В свой черед пошел туда
Кухулин, и девушка узнала его.
— Отдам я тебе свою дочь в жены, — сказал король, — вместе
с хорошим приданым.
— Не будет этого, — ответил Кухулин, — но пусть через год при-
дет она в Ирландию и там разыщет меня.
Потом отправился Кухулин в Эмайн и рассказал там обо всем.
Отдохнув, пустился он в путь к крепости форгала, чтобы повидать
Эмер. Целый год провел он около крепости, но никак не мог про-
никнуть в нее, ибо поистине многочисленна была ее стража. Так
подошел конец года.
— На сегодня, о Лаэг, — сказал тогда Кухулин, — назначена моя
встреча с дочерью Руада, но не знаю я, где искать ее, ибо не подума-
ли мы об этом. Отправимся же к берегу!
Когда подъехали они к берегу у Лоха Куан, то увидели над морем
двух птиц. Вложил тогда Кухулин камень в свою пращу и сбил одну
птицу. Опустились птицы на берег, и когда приблизились к ним во-
ины, то увидели перед собой двух прекраснейших в мире женщин.
Были то Дерборга, дочь Руада, и ее служанка.
— Недоброе дело свершил ты, о Кухулин! — сказала девушка. —
Ибо пришли мы повидаться с тобой, а ты напал на нас.
Тогда высосал Кухулин попавший в девушку камень вместе со
сгустком крови.
68 Сагиобуладах
— Не могу я теперь взять тебя в жены, — сказал Кухулин, — ибо
выпил твоей крови. Отдам я тебя за моего молочного брата, что
рядом со мной здесь, за Лугайда Реондерга.
Так они и сделали.
Так провел Кухулин целый год у крепости форгала и все не мог
повидаться с Эмер. Тогда снова решил Кухулин отправиться к кре-
пости форгала, и на этот раз снарядили ему косящую колесницу1.
Совершил Кухулин прыжок лосося и через три стены перескочил
в крепость. Три удара быстро обрушил он там на трижды девять
воинов, да так, что с каждого удара поразил по восемь воинов, а по
одному из каждой девятки оставил в живых. Были то Скибар, Ибур
и Кат, три брата Эмер. Сам форгал, спасаясь от Кухулина, перепрыг-
нул через вал наружу и упал там бездыханным. Схватил Кухулин
тогда Эмер и ее молочную сестру, да еще немало золотых и сере-
бряных украшений и вместе с девушками перепрыгнул обратно за
стену. Со всех сторон раздавались тогда крики, а Скенменд броси-
лась на них. Сразил ее Кухулин у брода, что зовется с той поры Брод
Скенменд. После чего подошли они к Глонаду1 2, где расправился
Кухулин с сотней воинов.
— Великое дело совершил ты, убив сотню крепких бойцов, —
сказала тогда Эмер.
— Пусть отныне навеки будет называться это место Глонад, —
сказал ей Кухулин.
Вскоре добрался Кухулин до места, что называлось прежде Ре
Бан, а ныне зовется Круфоть. Могучие удары обрушил он там на
врагов, так что во все стороны лились потоки крови.
— Воистину сделал ты холм из окровавленной земли, о Куху-
лин! — сказала ему Эмер.
С той поры стало зваться то место Круфоть — Кровавый Холм.
Вскоре настигли их воины у Ат Имфуат на реке Боанн. Тогда
сошла Эмер с колесницы, и Кухулин погнался за врагами, так что
комья земли летели из-под копыт лошадей на север через брод.
Потом он снова устремился за ними, и комья от копыт полетели
1 ... косящую колесницу. — Т.е колесницу, усеянную шипами, остриями копий и проч.
Такая колесница подробно описана также в одном из эпизодов «Похищения». О суще-
ствовании подобных колесниц у других народов, в частности — у персов (их изобрете-
ние приписывалось Киру) сообщают древние авторы. Однако материальных остатков
колесниц подобного рода у кельтов не обнаружено (см.: Reinach Th. Les chars агтёв de
faux chez les ancien gaulois // Revue celtique, vol. X, 1899; Greene D. The chariot as described
in Irish literature // The Iron Age in the Irish Sea Province. C.B.A. Research Report, vol. 9,
1972; Михайлова Т.А. «Боевая колесница с серпами» как памятник, как текст, как реалия
// Эпос Северной Европы. Пути эволюции. М., 1989.
2 Глопад — от ирл. gluan — деяние, подвиг.
Сватовство к Эмер 69
через брод на юг. Потому и называется теперь этот брод Ат Имфу-
ат — Брод Двояких Комьев.
И случилось потом так, что убивал Кухулин по сотне мужей
у каждого брода от Ат Скенменд на Олбине до реки Боанн у Брег
и совершил тогда все, что пообещал девушке.
Невредимым добрался Кухулин под вечер до Эмайн. Эмер вве-
ли в покои к Конхобару и всем знатным и доблестным уладам, ко-
торые приветствовали ее. Был среди них тогда хитроумный муж по
имени Брикриу Немтенга, сын Гарбада, который сказал:
— Нелегкой выдастся эта ночь для Кухулина, ибо должна про-
вести ее девушка с Конхобаром — ему первому по праву принад-
лежат все девушки Улада.
Не мог снести этих слов Кухулин и разгневался так, что лопнули
под ним подушки, и перья из них устлали все крутом. Потом вышел
он из дома наружу.
— Воистину, нелегко решить это дело, — сказал Катбад, — ибо
гейс1 запрещает королю поступить иначе, а Кухулин погубит вся-
кого, кто посягнет на его жену.
— Позовите Кухулина назад, — сказал тут Конхобар, — и мы уме-
рим его ярость.
Воротился Кухулин обратно.
— Отправляйся и приведи сюда всех животных, что найдешь ты
у Слиаб фуайт, — сказал Кухулину Конхобар.
Пошел туда Кухулин и собрал всех свиней да кабанов, всех птиц,
которых только мог разыскать, и разом привел в Эмайн. Оттого
умерилась его ярость.
Тогда принялись решать улады, как поступить им. И вот на чем
согласились они: Эмер должна провести первую ночь с Конхоба-
ром, но дабы защитить честь Кухулина, будут с ними вместе фергус
и Катбад. Так и было сделано, и на другой день Конхобар дал Эмер
приданое, а Кухулину выкуп за его честь. С той поры были всегда
вместе Кухулин и Эмер и не расставались до самой смерти.
Гейс — запрет, зарок (см. прим. 10 к саге «Осада Эдара» в настоящем издании).
ОПЬЯНЕНИЕ УЛАДОВ'"1
Когда пришли в Ирландию сыновья Миля1, то оказалось, что
мудрость их выше мудрости Племен Богини Дану. Стали они делить
остров между собой, и надлежало делить Ирландию Аморгену Бе-
локоленному* 1 2, сыну Миля, ибо оказалось, что именно он среди всех
первый: первый поэт и первый судья. Так что разделил он Ирлан-
дию по-своему и отдал ту часть, что была внизу, под землей, Племе-
нам Богини Дану, а другую часть — сыновьям Миля Испанского,
своим сородичам.
Ушли Племена Богини Дану в недра гор и в холмы-сиды, так что
подчинились им сиды, что были под землей3. Выделили они пятерых
из них, чтобы те следили за пятью пятинами Ирландии, множили
там битвы и поединки, сражения и схватки между сыновьями Миля.
А еще пятерых отправили они специально в пятину уладов. Вот
имена этих пятерых: Бра, сын Белгана из Дроманн Брег, Редг Ротбел
из Долин Гор Ита, Тиннелл, сын Боклахтана с Горы Эдликон, Грики
(91 Перевод выполнен по изданию: Mesca Ulad / Ed. J.С. Watson. Mediaeval and Mod-
em Irish Series, Dublin, 1941 (1967). Текст саги в наиболее полной форме содержится
в известной рукописи XII в. — Лейнстерской книге, однако в данной рукописи отсутст-
вует конец, поэтому издатель восстановил его по рукописи начала XI в. — Книге Бурой
Коровы.
1 Сыновья Миля — согласно псевдоисторической ирландской традиции, предками
современного населения острова были выходцы из Испании, сыновья и потомки так
называемого Миля Испанского (см. об этом подробнее в примечаниях к переводу фраг-
ментов из «Книги захватов Ирландии» в кн. «Предания и мифы средневековой Ирлан-
дии», а также: O'Rahilly T.F. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1971).
2 Аморген Белоколенный — поэт и прорицатель сыновей Миля. Именно он нарек
остров Ирладией, Эйре, по имени одной из богинь-матерей острова. Ему же приписы-
вается «Гимн Аморгена», при помощи которого он сумел укротить мистическую силу
местных друидов (перевод гимна см. в кн. «Поэзия Ирландии». М., 1988).
3 ...сиды, что были под землей. — Сид, волшебный холм, считался местом пребыва-
ния Племен Богини Дану, изгнанных туда сыновьями Миля. В мифологической тради-
ции известно несколько сидов, называемых обычно по имени их владельца. Схему рас-
положения основных сидов см.: LofflerChr. The Voyage to the Otherword Island in Early
Irish Literature. Salzburg, 1983; см. также: Калыгин В.П. Кельтская космология // Пред-
ставления о смерти и локализация иного мира у древних кельтов и германцев. М., 2002.
Это название, «сиды», позднее употребляется также по отношению к обитателям сидов.
Традиция «сидов» сохраняется в современном фольклоре. Обращает на себя внимание
тот факт, что в данном фрагменте текста сиды предстают как изначальные обитатели
холмов, которые жили там еще до Племен Богини. Предположительно в основе тради-
ции сидов лежит культура догойдельских святилищ, своеобразно осмысленных поздни-
ми волнами переселенцев в Ирландию (ср. легендарный Сид Мак Ока на реке Бойне,
который размещался, как показали археологические данные, на месте храма солнца,
датирующегося III тыс. до н. э., так называемый Нью Грейндж).
Опьянение уладов 71
из Круахана Агли, Гульбан Гласс, сын Грака из Бенд Гульбана Гурта,
сына Унгарба.
Ссорили они уладов между собой постоянно, так что вся земля
их была поделена на три доли во времена мира, покоя и изобилия,
то есть во времена Конхобара, сына фахтны фатаха. Чтобы не
погибли все достойнейшие мужи от постоянных распрей, улады
поделили землю между Конхобаром и его собственными воспитан-
никами — Кухулином, сыном Суалтама, и финтаном, сыном Ниалла
Ниавглоннаха из Дуна Да Бенн. И так была поделена вся пятина: от
холма Ухтар форха, который называется еще иначе Успех Миде1, до
половины Трайг Байле — это была доля Кухулина в этой пятине. От
Трайг Байле до Трайг Тола у уладов — доля Конхобара в землях ула-
дов. А доля финтана была от Трайг Тола до Ринд Семни и Латарни.
И так прошел целый год, и была поделена вся земля на эти три
доли, но вот настал праздник Самайн, и собрались все улады у ко-
роля Конхобара в Эмайн Махе. Было подготовлено для пира сто
чанов пива каждого сорта. Говорили слуги Конхобара между собой,
что недостанет всех уладов, чтобы съесть всю еду и выпить все пи-
тье, что приготовили для пира, так много всего там было.
Посоветовал тогда Конхобар послать Леборхам1 2 с вестью к Куху-
лину к Дуну Дельга, а финдхада фер Бендума — к финтану, сыну
Ниалла Ниавглоннаха, к Дуну Да Бенд.
Добралась Леборхам до Дуна Дельга и сказала Кухулину, чтобы
он пришел со своими поручителями в Эмайн Маху для разговора
с королем. Но было так, что сам Кухулин готовил тогда большой
пир для своих людей в Дуне Дельга, и сказал он поэтому, что не
пойдет в Эмайн, потому что ждет людей к себе. Но его жена, Эмер
Светловолосая, дочь форгала Манаха, шестая среди лучших жен-
щин, что были в Ирландии, сказала ему, что следует все же пойти
к Конхобару и поговорить с ним. Велел тогда Кухулин, чтобы сна-
рядили ему колесницу и запрягли в нее коней.
— Лошади запряжены, и колесница снаряжена, — сказал ему
Лоэг, — и не следует тебе гневаться, чтобы не стало урона для твоей
части. Поспеши же в колесницу, если хочешь.
Взял Кухулин свое оружие и прыгнул в колесницу.
Поехали они тогда самой прямой дорогой и самым коротким
путем в Эмайн Маху, и вот скоро уже вышел Сенха, сын Айлиля,
чтобы приветствовать Кухулина на зеленом лугу Эмайн.
1 Уснех Миде — сакральный центр Ирландии, реальный холм (выс. 602 фута), распо-
ложенный в гр. Вестмит возле города Муллингара. См. о нем подробнее в кн.: А. и Б. Рис.
Наследие кельтов.
2 Леборхам — см. о ней в сагах «Осада Эдара» и «Изгнание сыновей Уснеха» в настоя-
щем издании.
72 Саги об уладах
— Привет мой неизменный твоему приходу, о первейший сре-
ди воинов Эмайн Махи, о герой боевой доблести и воинского мас-
терства, первый среди ирландцев, ты, о прекраснейший сын пур-
пурноперстой Дехтире.
— Вот привет того, кто ждет дара1, — сказал Кухулин.
— Значит, так тому и быть, — сказал Сенха.
— Скажи же, какого дара ты просишь, — сказал ему Кухулин.
— Я скажу, но если будут при этом поручители1 2.
— Скажи, какие нужны тебе поручители, чтобы был мне от тебя
ответный дар3?
— Два Коналла и Лойгайре, Коналл Кернах, сын Амаргена, и Ко-
налл Англоннах, сын Ириеля Глунмара, да еще Лойгайре Лонбуадах.
Было решено, что эти герои должны поручиться за то, что Куху-
лин даст Сенхе в дар то, о чем он его попросит.
— Какие же тебе нужны поручители, чтобы получить ответный
дар от меня? — сказал Сенха.
— Трое юношей молодых, достойных, удивительных — Кормак
кон Лонгас4, сын Конхобара, Мес Деад, сын Амаргена, Эохайд Кен-
гарб, сын Кельтхара.
— Вот то, чего прошу я у тебя, — сказал Сенха, — это чтобы ты
уступил свое владение в землях уладов на год королю Конхобару.
— Нетрудно это исполнить, ибо лишь лучшей станет эта земля,
если будет год править ею он. Ибо нет лучшего среди королей из
потомков правителей Ирландии и Альбана. А если лучшей станет
эта земля, если будет он год править ею, нетрудно будет передать
ее ему. Но если будет это не так, то пусть тогда он через год покинет
мои земли и отойдет на собственную треть земли уладов.
1 ... кто ждет дара... — архаичность древнеирландской социальной системы, в част-
ности, состояла в особом обмене дарами, которые обычно были строго кодифицирова-
ны. В ряде случаев они носили символический характер и, как правило, высший одари-
вал низшего. Статус дара имела также облеченная в особую форму похвала (в первую
очередь — хвалебная песнь, сочиненная поэтом-филидом), за которую можно было
требовать ответного дара.
2 Поручители — одной из гарантий исполнения обязательства в Древней Ирлан-
дии являлись поручители, обычно — трое, честь которых должна была пострадать, если
обязательство не будет исполнено. Ср. в саге «Изгнание сыновей Уснеха» в настоящем
издании — ферхус, Дубтах и Кормак, сын Конхобара, называются поручителями того,
что король Конхобар проявит милость к Найси и его братьям; король нарушает свое
слово, в результате чего все трое оказываются вынужденными покинуть уладов и пе-
рейти на службу к Айлилю и Медб.
3 Ответный дар — см. выше.
4 Кормак кон Лонгас — Кормак, сын Конхобара, букв. «Кормак с изгнанниками», по-
лучил это прозвище после того, как вместе со своей дружиной перешел на сторону
коннахтов. В данном тексте Кормак изображается как еще живущий среди уладов, поэ-
тому данное прозвище выглядит как анахронизм.
Опьянение уладов 73
Прибыл финтан, сын Ниалла Ниамглоннаха, в Эмайн. Вышел ему
навстречу Катбад, добрый великий друид. Так он его приветствовал:
— Привет твоему приходу, о юноша прекрасный, чудесный,
первый воин всей пятины уладов, против которого не могут устоять
грабители, или разбойники, или убийцы, лучший страж пятины
уладов.
— Вот привет того, кто ждет дара, — сказал финтан.
— Значит, так тому и быть, — сказал Катбад.
— Говори, чего ты хочешь, — сказал финтан.
— Я скажу, но для этого нужны мне поручители.
— Говори, какие нужны тебе поручители в том, что получишь
ты от меня дар, — сказал финтан.
— Кельтхар, сын Утехара, Ума, сын Реманфисеха из Долины Ку-
альнге, и Эрги Эхбел из Бри Эрги.
Было это ему обещано.
— Говори же теперь ты, финтан, какие нужны тебе поручители,
чтобы получить ответный дар от меня.
— Три сына храброго Уснеха1, три опоры оружия Европы —
Найси, Анли и Ардан.
Были обещаны поручители обеим сторонам договора. Пошли
после этого все они в дом, где был тогда Конхобар, дом Тете Брекк1 2.
— Отныне стал Конхобар королем Уладов, — сказал Катбад, —
поскольку отдал ему финтан свою треть.
— Воистину это так, — сказал Сенха, — поскольку отдал ему свою
треть и Кухулин.
— А если это так, — сказал Кухулин, — то пусть Конхобар придет
ко мне на пир, ибо это и есть тот ответный дар, которого я у него
прошу.
— Где же мои поручители за мой ответный дар, — сказал фин-
тан, — ибо пристало теперь и мне тоже сказать, чего я прошу?
И тогда поручители от обеих сторон грозно выступили вперед,
и так резко двинулись они навстречу друг другу/ что девятеро из
них сразу оказались покрыты ранами, а еще девять были в крови,
а другие девять упали при смерти, и так — с каждой стороны. Встал
тогда Сенха, сын Айлиля, и поднял ветвь мира Сенхи, чтобы успо-
коить уладов.
— Вы так ссоритесь, — сказал Сенха, — будто не Конхобар ко-
роль уладов до конца года.
1 Три сына храброго Уснеха — см. сагу «Изгнание сыновей Уснеха» в настоящем изда-
нии.
2 Тете Брекк — ирл. t£it, слово неясной этимологии, часто обозначает дом, жилище,
находящееся на холме, а также — собрание, толпу людей. Имя дома Конхобара означает
буквально «пестрое собрание».
74 Саги об у ладах
— Пусть будет так сегодня, — сказал Кухулин, — но и через год,
когда придет срок нам получать наши дары, не вмешивайся в нашу
беседу.
— Не будет этого, — сказал Сенха.
Обязал его в этом Кухулин. Оставались они три дня и три ночи
на пиру, который приготовил для них Конхобар. Поехали они по-
том к своим домам, крепостям и жилищам.
И до конца года была вся пятина уладов полна изобилия и про-
цветания, и так мудро правил ею Конхобар, что не было в ней вла-
дения пустого и голого от самой Ринд Семни и Латарни до Холма
Ухтар форхра, и от Дуб и до Дробас1, и от каждого рода был человек,
который служил достойному властителю: сын вместо отца или
отец — вместо деда.
И вот как-то раз случился нежный разговор между Кухулином
и Эмер.
— Сдается мне, — сказала Эмер, — что теперь Конхобар — вер-
ховный король над всеми уладами.
— Что же, воистину неплохо это, коли это действительно так, —
сказал Кухулин.
— А коли это так, то следует подготовить для него королевский
пир, — сказала Эмер, — ибо воистину теперь он наш король на дол-
гое и благое время.
— Пусть будет все для этого сделано, — сказал Кухулин.
И был приготовлен такой пир, что было на нем сто чанов пива
каждого сорта. Но в тот же самый день решил и финтан, сын Ниалла
Ниамглоннаха, устроить свой пир, так чтобы и на нем было по сто
чанов пива каждого сорта. И было все готово и расставлено должным
образом. В один день начали они готовиться, и в один день было у них
все закончено. В один день запрягли они лошадей и оснастили свои
колесницы. Первым прибыл в Эмайн Маху Кухулин. Он уже распря-
гал коней, когда прибыл туда финтан. И уже стоя перед Конхобаром,
приглашал его Кухулин на свой пир, когда финтан вошел в дом.
— Где же мои поручители и моя защита, ибо должен я теперь
сказать свою речь, — сказал финтан.
1 ...от самой Риид Семни и Латарни до Холма Ухтар Форхра, и от Дуб и до Дробас... —
границы владений Конхобара очерчены достаточно четко. Ринд Семни и Литарни —
это острова Маги и Ларни на севере гр. Антрим, на крайнем северо-западе Ирландии.
Холм Ухтар форхра — холм Уснех Миде, уже упомянутый в саге, т. е. на юге пятины
уладов. Дуб — совр. Дуф, букв, «черная», название реки, которая протекает меяцу Уль-
стером и Коннахтом (на границе современных гр. Лейтрим и Слайго). Река Дробас,
совр. Дроус, представляет собой проток, соединяющий озеро Мелвин и залив Доне-
гола, северная граница Коннахта. Южная и восточная границы пятины уладов, таким
образом, обозначены не ясно, что для сюжета всего цикла действительно менее акту-
ально. Важнее было определить точную границу с Коннахтом.
Опьянение уладов 75
— Они здесь, — сказали сыновья Уснеха, вставая одновременно.
— Что же до меня, — сказал Кухулин, — то сдается мне, что
и я связан с королем уговором.
Тогда улады так яростно кинулись к своему оружию, и не было
меж ними Сенхи, чтобы их успокоить, а Конхобар ничего не мог
с ними поделать, лишь оставил им свой королевский покой, где все
они тогда были. Успел уйти с ним только его сын, фурбайде, сын
Конхобара. Был он любимым воспитанником Кухулина. Взглянул
Конхобар тогда на своего сына.
— Добро же тебе, мальчик, — сказал Конхобар, — видно, тебе
выпадет доля примирить уладов.
— Как это сделать? — сказал мальчик.
— Надо тебе будет начать громко рыдать и стонать, чтобы услы-
шал это твой милый воспитатель Кухулин, ибо как бы ни было ему
по сердцу сражение и схватка, не перестает он хранить тебя в сво-
ей душе.
Мальчик вернулся в дом и стал стонать и рыдать перед лицом
своего воспитателя Кухулина. Спросил его Кухулин, что с ним. Ска-
зал ему тогда милый юноша:
— Хоть земля наша теперь полна изобилия, поистине за один
день сможешь ты один ее всю разрушить и уничтожить все ее бо-
гатства за одну ночь.
— Я дал слово, — сказал Кухулин, — и не моху взять его обратно.
— Даю свое слово, — сказал финтан, — что все улады сегодня
ночью пойдут ко мне.
— Послушайте совета, который я вам дам. И тогда ни один из
вас не нарушит своего слова, — сказал Сенха, сын Айлиля. — Пусть
на первую половину ночи все пойдут к финтану, а на вторую —
к Кухулину, чтобы уменьшилось горе этого маленького мальчика.
— Пусть так и будет, — сказал Кухулин.
— Пусть будет так, — сказал финтан.
Тогда собрались улады вокруг короля Конхобара, а он послал
послов, чтобы созвали они всех на пир к финтану. Сам же Конхобар
отправился во главе Красной Ветви к крепости Дун-Да-Бенн1, дому
финтана.
Собрались все улады на пир, так что не было тогда среди них ни
одного, кто остался бы без приглашения. И так они пришли туда —
каждый домовладелец со своей хозяйкой дома, каждый король со
своей королевой, каждый музыкант со своим помощником, каждый
1 Дун-Да-Бенн — букв. «Крепость двух вершин», теперь — Маунт Сэндл в гр. Дерри
(юго-запад Ирландии). Помещение данного топонима в места обитания уладов являет-
ся, видимо, одной из многочисленных географических ошибок древнеирландских пис-
цов.
76 Саги об уладах
охотник со своей охотницей. И стоило лишь девятерым дойти до
того места, как был там готов для них особый покой. Были там покои
для сна, красиво украшенные, блестящие, яркие. Были там солнеч-
ные покои прекрасные, украшенные лентами, выстланные соломой,
длинные, что вмещали всех гостей, все войско, да еще челядь, а еще
были там залы для пиров, широкие и просторные, а еще был там
огромный зал, пестроукрашенный, полный народу, великолепный,
и так был он велик, что поистине все мужи и жены уладов могли
собраться там, чтобы пить и радоваться. И так много еды и питья
было приготовлено для пира, что по сотне сортов еды и пива при-
ходилось на каждых девятерых.
Тогда велел Конхобар расставить в зале для пира все угощение
и всю челядь, согласно подвигам пришедших, по их роду и племе-
ни, по их заслугам и храбрости и по добрым обычаям и милым нра-
вам пиров. Пришли тогда те, кому следовало делить еду, и стали
делить ее, а кому следовало разливать питье — стали разливать его,
а кто должен был сторожить у дверей, стали у дверей. Заиграла му-
зыка, зазвучали песни, полились рассказы. Были тут и поэмы, и по-
вести, и хвалы. Стали раздавать драгоценности и сокровища и ка-
менья.
И тогда сказал Кухулин Лоэгу сыну Риангабра:
— Выйди наружу, папаша Лоэг, и взгляни на звезды на небе, не
настала ли полночь, помнится, часто делал ты это для меня, когда
были мы в дальних краях.
Лоэг вышел наружу. По свету звезд и движению большой луны
понял он, когда настала полночь. А когда настала полночь, отпра-
вился он в тот покой, где был Кухулин.
— Вот, полночь настала, хитрый Пес, — сказал он.
Когда Кухулин это услышал, сказал он о том королю Конхобару,
что сидел на королевском месте посреди зала. Тогда Конхобар под-
нялся, держа в руке пестросверкающий рог для питья. Замолкли все
улады, когда увидели, что их король встал. Так тихо стало в зале, что
слышно было, как шелестит солома на крыше.
Был тогда на уладах гейс говорить вперед короля, а одним из
гейсов самого короля было говорить вперед друида.
Заговорил тогда Катбад, великий добрый друид:
— Что это, о верховный король Улада, славный король Конхо-
бар?
— Это Кухулин. Сдается ему, что пришло время отправиться
нам испить и его пира.
— Если ему того хочется, то поистине не станут спорить с ним
наши герои, но сдается мне, что в этот поздний час слабых и уста-
лых, женщин и малолетних детей следует оставить дома.
Опьянениеуладов 77
— Я согласен, — сказал Кухулин, — но пусть пойдут с нами на-
ши герои, наши бойцы, наши воины, наши музыканты и поэты
и наши рассказчики.
Встали тут все улады как один человек и вышли наружу на глад-
кий зеленый луг.
— Добро же, папаша Лоэг, — сказал Кухулин, — дай легкий путь
колеснице.
В ту пору было у возничих три победы1 возниц: искусная упряжь,
резкий поворот и прыжок через преграду.
— Добро же, папаша Лоэг, — сказал Кухулин, — дай же силу
движения нашим коням.
Двинулись тогда вперед кони Кухулина с резвостью безумия.
Кони других уладов поспешили за ними. Поехали они на луг
к Дуну-да-Бенн, к Катар Осрин, к Ли Туага, к Дуну Ригайн, к Олар-
би1 2, а потом по берету Оларби в Долину Махи, между Горами Фуат
через Брод форайре, к крепости Кухулина, по Долине Муртемне3,
через Крих Сайхи, мимо Дубида, вдоль течения Бойне, по Долине
Бреги в Мит, потом по Долине Лене, через Клиатер Келл, через
Броснас Бладмы. Проследовали они мимо пропасти Мер, дочери
Трега, что ныне зовется Бернан Эле. Остались справа от них Холмы
Эвелин4, дочери Гуайре, проехали они потом через быстрый поток,
что зовется теперь рекой Катбада, по зеленому луту Мунстера, че-
рез Артине и Смертине5, а справа от них были скалы Лох Гайре.
Потом пересекли они поток Мага6, проехали к Клиу Майл, сына
Угайне, в страну Малых Десси7, в земли Ку Рои, сына Даре8. Когда
1 Три победы — ирл. teora buada, «три победы», перевод условный. Понятие «побе-
ды» включало в себя сложный поведенческий комплекс, в котором главным элементом
была удача, которая приходит к тому, кто соблюдает необходимые правила, отчасти
включающие в себя знание боевых приемов и проч. Можно сказать, что «победа», буад,
понятие противоположное запрету, гейсу, но одновременно сливающееся с ним.
2 Оларби — Оларба, река в гр. Антрим, впадает в озеро Ларни.
3 Долина Муртемне — место, где согласно традиции, размещалась крепость Кухули-
на, часто упоминается в «Похищении».
4 Холмы Эвелин — горный массив фелим на севере гр. Лимерик и в гр. Типперэри.
5 Артине и Смертине — предположительно не топонимы, а названия племен.
6 Поток Мага — Маг, река в гр. Лимерик.
7 Страна Малых Десси — район в гр. Лимерик, где, согласно традиции, обитало
племя Десси, предположительно — потомки догойдельского населения острова. Пре-
жде занимавшие центральные районы страны, они были оттеснены затем в Мунстер,
а также — в Уэльс, причем их название сохранилось в обозначении одной из областей
Уэльса — Дивед. См. сагу «Изгнание Десси» в кн. «Предания и мифы средневековой Ир-
ландии».
8 Ку Рои, сын Даре — легендарный король Мунстера, воин-великан и волшебник.
По преданию, огромного роста (он не мог жить в обычном доме и вынужден был пос-
тоянно перемещаться, потому что земля не выдерживала его веса). Предположитель-
но в основу образа Ку Рои положен реальный персонаж, имя которого известно в ла-
78 Саги об уладах
проезжали они мимо холма, то сровняли его с землей, так что оста-
лась после них равнина, а железные колеса их колесниц вырывали
из земли деревья, так что оставалась позади них пустая земля. Ру-
чьи, реки и броды высыхали после их проезда, и долго так остава-
лись, так что потом пришлось им самим рыть озера, и пруды, и за-
води.
И тогда сказал Конхобар, король уладов:
— Сдается мне, что мы как-то пропустили проход между Дуном-
да-Бенн и Дуном Дельгана, где крепость Кухулина.
— Правду ты говоришь, — сказал Брикрен, — но лучше нам по-
искать путь, а не рыдать о том, чего не воротишь, ибо сдается мне,
что мы вообще уже не в землях уладов.
— Я моху поклясться, — сказал Сенха, сын Айлиля, — что мы уже
не в землях уладов.
— И я клянусь, — сказал Коналл Победитель, — что воистину это
так.
И тогда все возничие уладов затянули удила коней, от первого
до последнего. И колесницы встали. Сказал тогда король Конхобар:
— Кто может сказать, где мы?
— Кто еще может сказать это, как не Кухулин, — сказал Бри-
крен, — ведь кажется мне, что он похвалялся, будто нет такого места
во всей Ирландии, где не убил бы он хотя бы сотни воинов.
— Если мне следует отвечать, — сказал Кухулин, — то я проеду
вперед.
Кухулин проехал вперед до Друм Колхали, что ныне зовется Ани
Клиах.
— Скажи, папаша Лоэг, знакомы тебе эти земли?
— Не знаю, — сказал Лоэг.
— А мне они знакомы, — сказал Кухулин. — Мы сейчас стоим
к юху от Кенн Абрат у Горы Кайн. К северо-востоку от нас горы
Эвелин. Светлое озеро, что видим мы, это озеро Лимерик. А все это
Друм Колхали, что ныне зовется Ани Клиах, в землях Малых Десси.
Прямо перед нами должны стоять войска Клиу Мала, сына Угайна,
что в землях Ку Рои, сына Даре.
И пока они так стояли, повалил снег тяжелыми большими хло-
пьями, так что вскоре все улады были в снеху по плечи и по оси
колесниц. Тогда возничие прикрыли седоков и воздвигли стены из
типизованной форме — Караусиус, который правил в Британии во второй пол. 111 в.
Он возглавил несколько мелких восстаний против Рима и затем был предательски
убит в своем доме (см. об этом: O'hOgain D. Myth, Legend and Romance. An Encyclo-
paedia of the Irish Folk Tradition. N.Y., London, Toronto, 1991. P. 139-140). фи1урирует
также в care «Пир у Брикрена», его смерть описана в саге «Смерть Ку Рои» (см. в на-
стоящем издании).
Опьянение уладов 79
камня, чтобы защитить лошадей от снега. До сих пор стоят там эти
стены, и до сих пор зовут их люди «укрытия коней уладов»1. Они
свидетельствуют о правдивости всей этой повести.
Поехали вперед Кухулин и его возничий Лоэг туда, где оставили
они уладов.
— Вот вопрос, — сказал Сенха, сын Айлиля, — что за пределы
вокруг нас?
— Мы находимся, — сказал Кухулин, — в пределах Малых Десси,
в землях Ку Рои, сына Даре, в Клиу Мала, сына Угайна.
— Горе нам, коли так, — сказал Брикренн, — и горе уладам.
— Не говори так, Брикренн, — сказал Кухулин, — надо дать знать
об этом уладам, чтобы они скорее ехали обратно, а не то мы на-
ткнемся на врагов еще до рассвета.
— Горе уладам, что родился, — сказал Кельтхар, сын Утехара, —
приемный сын1 2, который дал им такой совет.
— Не знали мы раньше, — сказал фергна, сын финдкона, что
был королем Бареха у уладов3, — чтобы давали уладам совет слабо-
сти, трусости и робости, как сделал ты это сейчас, о Кухулин.
— Обидно мне, что тот, кто дал этот совет, — сказал Лугайд Крас-
норукий, сын Лети, короля Дал Арайде, — уйдет от нас без раны от
дротика, или копья, или меча за то, что он сделал.
— Тогда вопрос, — сказал Конхобар, — чего же хотите вы все?
— Мы хотим, — сказал Кельтхар, сын Утехара, — пробыть день
и ночь в пределах, которых мы достигли, ибо будет для нас позором,
1 Укрытия коней уладов — предположительно так назывались находившиеся непо-
далеку от этих мест стоячие камни — мегалиты.
2 Приемный сын — ирл. gormac. В древнеирландском обществе существовала тра-
диция отдавать детей на воспитание, причем возникающие при этом связи считались
в чем-то более крепкими и важными, чем непосредственное кровное родство. Древ-
неирландская юридическая традиция со свойственной ей щепетильностью различала
много разных типов адаптивных связей, причем понятия «воспитанник» и «приемный
сын» для Законов однозначны не были. В традиции эпической, с данной точки зрения
гораздо менее строгой, они отчасти могут сливаться. В рассказах о детстве Кухулина
тема «воспитателей» звучит постоянно. Но при этом он является и сыном сестры Кон-
хобара, что накладывает на него определенные обязательства по отношению к послед-
нему (рефлексы матрилинейного родства). Для уладской знати он предстает не столько
как сын Дехтире, сколько как воспитанник (daltae) и приемный сын (gormac). См. об
этом, например, Jaski В. Си Chulainn, gormac and dalta of the Ulstermen // Cambrian Me-
dieval Celtic Studies, 37, Summer 1999.
3 ...был королем Бурехау уладов... — персонаж по имени фергна, сын финдкона (его
имя буквально означает «Яростный, сын Белого Пса») часто сопровождается данным
эпитетом, который, видимо, не имеет реального исторического смысла. Издатель саги
«Опьянение уладов» предполагает, что изначально произошла ошибка писца, написав-
шего в некоей ранней, не дошедшей до нас рукописи вместо nbriuga ('королевский
домовладелец') ri Burig ('король Бураха'), а затем этот ирландский «подпоручик Киже»
перешел в другие рукописи и другие саги уладского цикла.
80 Сагиобуладах
если мы их теперь тайно покинем, ведь не лисьими путями блужда-
ем мы по полям, лугам и пустошам.
— Скажи же, о Кухулин, — сказал Конхобар, — где разбить нам
лагерь, чтобы провести здесь день и ночь?
— Здесь перед нами луг Сенхлохара, — сказал Кухулин, — но
дурной это луг в зимнюю пору. А поодаль от Ирлухар лежит Темайр
Луахра1, и есть там дома и жилища.
— Идти к Темайр Луахре — вот что надлежит нам сделать, — ска-
зал Сенха, сын Айлиля.
Тогда они поехали прямо по дороге к Темайр Луахре, а Кухулин
направлял их путь своим умением, ибо одним из его даров было —
всегда верно знать путь.
И если была Темайр Луахра подобна пустыне до того, что опи-
сано в этой саге, и после тех событий, что в ней описаны, то не была
она пустынна в ту ночь. И была на то причина, потому что родился
сын у Айлиля и Медб, которого назвали Мане Мо-эперт1 2, и отвезли
его для воспитания к Ку Рои, сыну Даре, и так было, что приехали
туда Айлиль и Медб той ночью, и вожди и знатные люди их пятины
были с ними, чтобы выпить по поводу того, что сыну этому испол-
нился месяц. Кто там с ними был: еще был там Эохайд, сын Лухты,
со своими людьми, и был же там Ку Рои, сын Даре, со всем родом
Дедада3. И среди тех, кто там с ними был, были еще женщины-охот-
ницы Медб, девушки-воительницы, дочери верховного короля Ир-
ландии Эохайда фейдлейха. Были там еще два наблюдателя и два
друида, чтобы охранять ее. Вот какие у них были имена — Кром Де-
роль и Кром Дараль4, два ученика Катбада, доброславного друида.
И так случилось, что они стояли на стене Темайр Луахры в то
время, и смотрели, и наблюдали, и рассматривали, и разглядывали
все, что было видно с каждой стороны. И тогда сказал Кром Дероль:
1 Темайр Луахра — букв, «тростниковая (камышовая) Темра», полулегендарное ме-
сто, предположительно на западе гр. Керри, считалось резиденцией королей Мунстера.
В исторической традиции не фи1урирует.
2 Мане Мо-зперт — букв. «Мане мое-речение», прозвище ребенка, видимо, озна-
чает «красноречивый», хотя, возможно, существуют другие интерпретации. У Айли-
ля и Медб было несколько сыновей, и всех звали Мане, различались они лишь прозви-
щами.
3 Род Дедада — не совсем ясная реалия, предположительно — реинтерпретирован-
ный этноним одного из догойдельских племен, эранн, живших на юго-западе острова,
в Мун стере. Имя фер-Диад (друг и соперник Кухулина) может предположительно оз-
начать «Муж (племени) Дедада».
4 Кром Дероль и Кром Дараль — имя первого друида означает «Маленький хромой»
(субстантивированное прилагательное cromm — 'кривой, изогнутый' — часто входит
в состав сложного имени в значении «хромой»). Имя второго друида, видимо, обра-
зовано к нему «в пару» при помощи неологического обыгрывания значимого слова
dara — 'второй, другой'.
Опьянение уладов 81
— Ты видел то, что видел я?
— Что? — сказал Кром Дараль.
— Видел я блеск краснооружный и толпы воинов, что прибли-
жаются к нам с востока от Ирлухры.
— Сдается мне, что это не потоки крови и красной пены вокруг
войска и боевого отряда, — сказал Кром Дараль, — а алая крона ги-
гантских дубов, что выросли там, где мы вчера проезжали.
— Если это так, то почему среди них вижу я огромную королев-
скую боевую колесницу?
— Это не колесница, — сказал Кром Дараль, — это сам королев-
ский дом движется там, где мы проезжали.
— Если это дом, то почему над ним сверкают яркие, прекрасные
светлые щиты?
— Это не щиты, — сказал Кром Дараль, — это колонны, что сто-
ят по бокам от входа в дом.
— Если это колонны, — сказал Кром Дероль, — то почему рядом
с ними сверкают красные острые наконечники копий и серые тем-
ные лезвия мечей блестят в руках у могучих воинов?
— Все это олени и лесные звери со своими острыми рогами
и тяжелыми копытами, — сказал Кром Дараль.
— Если это олени, то почему от их копыт, как от копыт лошадей,
взлетает вверх столько земли и пыли, что небо кажется темным над
их головами?
— Это не лошади, — сказал Кром Дараль, — но стада и стаи мест-
ных лесных быков, которые спугнули лесных птиц, и они поднялись
над их головами.
— Сдается мне, что мало эти птицы похожи на птиц:
Мало схожа с птичьей стаей
Эта стая лебедей,
Погляди: расшиты златом
Крылья пестрые у них.
Мало схожа с птичьей стаей
Стая черных лебедей,
Погляди: крепки их перья,
Словно копий острия.
Мнится мне, не птицы это
В мутном сумраке ночном,
А мужей могучих войско
Рассекает серый снег
И в своей свирепой скачке
Мало схоже с птичьей стаей.
82 Саги об уладах
Вот все увидят, что именно я здесь прав. Как могли бы прийти
сюда с востока дубы из Ирлухры, если только это не люди? И тогда
он об этих лебедях пропел такую песнь:
— О Кром Дараль, что ты видишь
сквозь туман?
Что сияньем озаряет
кровь зари?
Не страшись того, что видно
вдалеке.
Я уверен, это люди
к нам спешат.
— Разве мотут просто люди
так лететь?
На восток от нас, ты знаешь,
нет дорог.
Это духи, или просто
шелестит
Дуб столетний волосами
на ветру.
Услышал Ку Рои, сын прекрасноликого Даре, спор этих двух дру-
идов, что стояли на стене Темры Луахры.
— Нет, не MOiyr найти одного ответа эти два друида, и нет меж
ними согласия, — сказал тогда король мира, Ку Рои, сын прекрас-
ноликого Даре.
И пока говорил он эти слова, встало солнце и осветило всю землю.
— Вот теперь видно, что это войско, — сказал Кром Дероль.
И заиграло солнце на его щеках и на лице Ку Рои, и тогда спел
он такую песнь, и отвечал ему Ку Рои в свой черед тоже песнью:
— Синим светом1 осветило
Солнце склоны дальних скал,
Вижу — скачут воины к нам,
Стебли вереска сминая.
— У быков, гляди, мечи,
У коров в руках щиты,
Налиты глаза их кровью,
Прямо к нам они спешат.
1 Синим светом... — в оригинале употреблено букв, выражение grian tul-gorm, ко-
торое переводится как «солнце сине-лобое». Видимо, в данном контексте цветообозна-
чение gorm — 'синий' — употреблено в своем более архаическом значении — «темно-
красный», либо — в этимологическом доцветовом значении «жаркий». Поскольку в сред-
неирландский период оно уже имело значение «синий», мы сохранили его в переводе
для создания архаизующей ауры (ср. «синие молнии» в «Слове о Полку Игореве»).
Опьянение уладов 83
Недолго стояли они там, два друида и два наблюдателя, как по-
казался перед ними первый отряд, и было белоярким, безумным,
шумным его приближение, гремящее над долиной. Так яростно
мчались они вперед, что не осталось в домах Темры Луахра ни меча
на крюке, ни щита на полке, ни копья на стене, которые бы с гро-
хотом, шумом и звоном не упали бы на землю. На всех домах в Те-
мре Луахре, где была на крышах черепица, попадала та черепица
с крыш на землю. Казалось, бурное море подступило к стенам го-
рода и к его ограде. А в самом городе побелели у людей лица, и был
там скрежет зубовный. Упали тогда два друида в обморок, и в бес-
памятство, и в бессознание, один из них, Кром Дараль, упал со сте-
ны наружу, а другой, Кром Дероль, — внутрь. Но вскоре Кром Де-
роль вскочил на ноги и устремил свой взгляд на отряд, который
приближался к нему.
Отряд же тот выехал на зеленый луг перед стеной Темры и оста-
новился на зеленом лугу. И стал тогда тот луг воистину зеленым,
потому что растаял на нем снег на тридцать пядей вокруг лошадей,
так велики были жар и боевой пыл героев уладов.
Кром Дероль пошел в дом, где были Айлиль, и Медб, и Ку Рои,
и Эохайд, сын Лухты1, и Медб спросила его:
— Что это за шум доносится снаружи? Несется к нам что-то по
воздуху, но не понять, это с моря с запада или из Ирландии с вос-
тока?
— Шум этот доносится из Ирландии с востока, с холмов Ирлух-
ры, и воистину это так, — сказал Кром Дероль, — видел я дикое во-
инство, но мне неизвестно, были это ирландцы или другие воины.
Если это не иноземцы, то вернее всего, что это уладские воины.
— Наверное, Ку Рои должно быть известно, как выглядят улад-
ские воины, — сказала Медб, — ибо часто случалось ему бывать с на-
бегами, и с походами, и с грабежами в тех землях.
— Я смогу их узнать, — сказал Ку Рои, — если мне опишут, как
они выглядят1 2.
1 Эохайд, сын Лухты — один их легендарных королей Мунстера. Предположитель-
но он же фи1урирует в саге «Осада Эдара», где описывается его конфликт с поэтом
Атирне и где он называется королем южного Коннахта (см. в настоящем издании).
Королей с именем Эохайд (букв, «имеющий дело с конями») в ирландской традиции
известно много, и они часто контаминируют друг с другом.
2 .. .если мне опишут, как они выглядят. — Ниже следует традиционный для ирланд-
ской саговой культуры прием, названный в свое время Дж. Карни «приемом наблю-
дателя». В нем обязательно присутствует наблюдатель, который видит группу лиц, но
не знает их, опознающий — он узнает их по описанию, и, наконец, адресат, которому
данный перечень лиц предназначен. Данный прием, по мнению Дж. Карни, уходит сво-
ими корнями в эпизод из «Илиады», когда Елена, стоя на стене Трои, описывает Приа-
му ахейских воинов. Это наблюдение послужило толчком к появлению в ирландистике
нового направления — так наз. «антинативизма», согласно которому практически все
84 Сагиобуладах
— Про первый их отряд я уже моту рассказать, — сказал Кром
Дероль.
— Поведай же нам о нем, — сказала Медб.
— Вижу я, — сказал Кром Дероль, — приближается к этой стене
с востока отряд воинов, воистину велик он, и подобен королю каж-
дый воин в этом отряде. Трое едут впереди отряда. В середине едет
воин, великий ростом, с королевским обликом, с большими глаза-
ми... Подобны полной луне его образ, и облик, и лик. Его борода
доброкрасива, светла, остра; волосы у него густые, красножелтые
и вьются надо лбом. На нем пурпурные блестящие одеяния; золотая
пряжка с ликами зверей скрепляет его плащ на его белых плечах;
рубашка из королевского шелка сверкает на солнце поверх его свет-
лой кожи. В руках у воина золотой меч, искусно изукрашенный.
Щит у него темно-пурпурный, украшенный полосками из желтого
золота. В своей гладкой белой деснице сжимает он острое копье,
крашенное в яркий пурпур, — крепко держит в руке его воин,
а у пояса его — закреплен еще короткий дротик. Справа от него едет
истинный воин; сверкают как снег его образ, и облик, и лик. Слева
от него едет муж невысокий, что крепок с виду. Другой муж, свет-
лый, сияющий, играет мечом позади них. В другой руке держит он
другой меч, длинный и белозубый. Бросает он свои мечи перед со-
бой так, что кажется, что вот сейчас срежут мечи волосы с головы
мужа, что едет в середине, но каждый раз он успевает перехватить
их за рукоять или за конец.
— Вот поистине королевское описание, — сказала Медб.
— Королевского рода и были люди, которых он описал, — сказал
Ку Рои.
— Но кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — могучий воин, что едет
в середине, это Конхобар, сын фахтны фатаха, славный и достой-
ный король уладов, потомок королей Ирландии и Альбана. Справа
от него едет финтан, сын Ниалла Ниамглоннаха, славный уладский
воин, ибо всем известно, что подобны снегу его лик и облик. Слева
от него — Кухулин, сын Суалтама, славный муж невысокий ростом,
феркертне, сын Корпре, сына Илиаха — светлый муж, что играет
мечами и исполняет ими искусные боевые приемы. Это первый
поэт, главный оллам* 1 уладов, что всегда охраняет Конхобара, когда
образы и сюжеты ирландского эпоса — библейского и античного происхождения (см.:
Сатеу J. The External Element in Irish Saga // J. Carney. Studies in Irish Literature and His-
tory. Dublin, 1955; McCone K. Pagan Past and Christian Present in Early Irish Literature. May-
nooth, 2000).
1 Оллам — ирл. ollam, высший ранг филидов в раннеирландской традиции (см. об
этом: Калыгин В.П. Язык древнейшей ирландской поэзии).
Опьянение уладов 85
тому случается попасть во вражеские земли. Если кто захочет обра-
титься к королю, то он должен будет сделать это через этого мужа.
— Вижу я, едут вслед за этими людьми три сильных, крепких
мужа в боевых доспехах, — сказал Кром Дероль, — и двое из них
совсем молоды и юны. А у третьего воина хустая длинная темно-
пурпурная борода. И столь легка их поступь и поступь их чудных
коней, что не сгибается трава под их тяжестью и не роняет на зем-
лю даже капель росы. Никто из войска не видит тех воинов, они же
видят всех.
— Вот поистине тонкое и таинственное описание, — сказала
Медб.
— Тонки и таинственны люди, которых он описал, — сказал Ку
Рои.
— Кто же они? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — это три мастера из Пле-
мен Богини Дану: Дельбаэт, сын Этленда, Энхус Молодой, сын Даг-
ды, и Кермат Мильбель. Явились они сюда перед рассветом, чтобы
разогреть доблесть и боевой пыл уладских воинов, а теперь едут они
прямо посреди их войска, но поистине никто из воинов не видит
их, а они видят все войско.
— Вижу я, вслед за ними с востока движется, — сказал Кром Де-
роль, — отряд мохучих воинов, они исполнены мужества, трое ге-
роев спешат впереди них. Первый из них — воин яростный, темно-
волосый, едет рядом с ним воин светлый, прекрасный ликом, да
еще воин рыжекудрый с королевской статью, сильный, с яркими
красножелтыми волосами, подобны они ярким цветам, что растут
среди спелой пшеницы под конец уборки урожая, или на узор из
светлого золота, так ярко сверкают пряди его волос. Борода у него
темно-бурая, она поделена на две пряди, расчесанные гребнем,
и так они длинны, что похожи на руки героя. Подобно яркому пур-
пуру левкоев или искрам, взлетающим над пламенем костра, его
ясное лицо, и его облик, и его лоб. У них три темно-красных боевых
щита. Три тяжелых грозных копья. Три массивных крепких меча.
Три прекрасных, подбитых пурпуром ххлаща.
— Воинственно и героично это описание, — сказала Медб.
— Истинные воины и герои те люди, которых он описывал, —
сказал Ку Рои.
— Кто же они? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать. Это три первых воина уладов, два Коналла
и Лойгайре — Коналл Англоннах, сын Ириеля Глунмара, и Коналл
Кернах, сын Аморгена, да еще Лойгайре из Рата Иммиль.
— Вижу я, вслед за ними с востока движется другой отряд, —
сказал Кром Дероль, — едут впереди него трое воинов ужасных,
86 Сагиобуладах
страшных, уродливых. Три рубашки льняных на них, что покрывают
их кожу, и три косматых, мохнатых серых плаща надеты на них свер-
ху. Три железных заколки скрепляют эти плащи у них на груди.
У всех косматые, темные волосы. У них три светло-бурых щита со
светлыми рукоятями. Три длинных острых копья у них, три золоче-
ных рукояти на этих копьях. Подобно вою дикого пса на охоте, ког-
да преследует он зверя, шумное тяжелое дыхание этих воинов.
— Варварское и героическое это описание, — сказала Медб.
— Варвары и герой те люди, которых он описывал, — сказал Ку
Рои.
— Кто же они? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — это три столпа битвы
уладов, Ума, сын Реманфиссаха, из федан Куальнге, Эррги Эхбел из
Бри Эррги, Кельтхар Большой, сын Утехара из Рата Кельтхара из
крепости Да Летглас.
— Вижу я, вслед за ними с востока движется другой отряд, —
сказал Кром Дероль, — едет впереди него муж широкоглазый, ши-
рококостный, высокого роста, с царственной поступью, одежда на
нем синего цвета, на нем семь коротких гладких рубах, одна короче
другой, а иная длиннее. С каждой стороны от него едет по девять
мужей. В руке у него огромный крепкий железный жезл, заострен
один конец у него и заглажен другой конец. Забавляется он тем, что
поражает острым концом людей, так что падают они мертвыми,
и сразу оживлаяет их другим концом, так что тут же они оживают.
— Странно это описание, — сказала Медб.
— Странен и тот, кто описан, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои. — Это великий Дагда, сын
Этленна, добрый бог из Племен Богини Дану. Дабы увеличивать
гнев и доблесть войска, прибыл он сегодня сюда, но никто в том
войске его не видит.
— Вижу я, вслед за ними с востока движется другой отряд, —
сказал Кром Дероль, — впереди него едет муж высокий, с широкой
грудью, силен он и темнобров, у него широкие блестящие зубы, нет
у него ни оружия, ни одежды, ни копья, ни меча, но лишь бурая
накидка, что ровно свисает по оба его плеча. Силен этот муж, как
сильны любые двое в этом войске. Бросает он камни впереди себя,
подобно тому как делают это сыновья Дедада, и с легкостью ловит
их одной рукой. И не падают они на землю, так быстро и легко дви-
жется по земле этот воин.
— Странно и величественно это описание, — сказала Медб.
— Мохуществен этот человек, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
Опьянение у ладов 87
— Нетрудно сказать: это Трисгатал Тренфер, сильный муж из
дома Конхобара. Это он в гневе может убить своим взглядом сразу
трижды девятерых мужей.
— Вижу я, вслед за ним с востока движется другой отряд, — ска-
зал Кром Дероль, — вижу я юношу юного, похожего на ребенка,
покрыт он путами и пеной. Три цепи на каждой из его ног, и цепь —
на каждой руке. Три цепи вокруг его груди, и всего на нем по семь
цепей с каждой стороны, да еще волочатся следом за ним семнад-
цать. Мотуч и жесток его облик, так что с легкостью может он побе-
дить семнадцать других юношей одного с ним возраста в быстроте
и легкости. Когда слышны громкие крики врагов, когда парят над
воинами белые защитные облака ярости и отдаются эхом о скалы,
так что слетают с них камни, тогда так говорит этот муж: «Не треск
и грохот ярости воинов и крепости их оружия слышу я, но доно-
сится до меня из этой крепости запах еды и одежды». Не берет его
стыд, и не умеет он быть мирным, подобно морской волне, что по-
сле бури успокаивается и умолкает.
— По нашему мнению, — сказала Медб, — разрушительно и не-
понятно это описание.
— Любит этот муж разрушение, и поистине трудно его по-
нять, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать: это сын трех героев, как говорил я уже
раньше, — Умы, сына Реманфисаха, Эррги Эхбеля и Кельтхара, сына
Утехара. Воистину, многие воины не спускают сейчас с него глаз,
чтобы удержать его в его приступе гнева. Зовут его Уанхенд Арри-
тех, и лишь одиннадцать лет ему, но не успокоится он, пока не сра-
зится с каждым, кто есть в этом доме.
— Вижу я, вслед за ним с востока движется другой отряд, — сказал
Кром Дероль, — и вижу я большую толпу воинов. Один муж едет по-
средине, у него высокая, густая, темная копна волос. У него блестя-
щие, большие, ясносверкающие глаза. Лицо у него эфиопское, гладко-
синее. Надет на нем полосатый плащ, украшенный шитьем, драго-
ценные пряжки на этом плаще закреплены у него на груди. Длинное
бронзовое бодило держит он в руке. Музыкальный колокольчик висит
у него сзади. Касается он его, когда едет перед войском, так что раду-
ет звон и звук его верховного короля и все остальное войско.
— Забавное и смешное это описание, — сказала Медб.
— Забавно все в этом описании, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — это Роймид, королев-
ский шут, шут Конхобара. Не знают улады ни тоски, ни печали, ког-
да глядят на этого шута, Роймида.
88 Саги об у ладах
— Вижу я, вслед за ним с востока движется другой отряд, — ска-
зал Кром Дероль, — вижу я мужа пурпурного с волосами, тронуты-
ми сединой, в колеснице с высоким передом, запряженной быст-
рыми конями. На нем пестрая странная рубаха с дорогими украше-
ниями. Золотые браслеты на каждой его руке; золотые кольца на
каждом его пальце. Оружие у него с золотым орнаментом. Перед
ним девять возничих и еще девять позади него, да еще по девять
с каждой стороны.
— Благородно и знатно это описание, — сказала Медб.
— Благороден и знатен тот, кто был описан, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — это Блай Бриуга, сын
фиахны из Высокой Темры, и не зря сопровождают его всегда де-
вять возничих, потому что важнее речений других воинов всегда
бывают его речения. Редко говорит он, но все слушают его слова.
— Вижу я, вслед за ним с востока движется, — сказал Кром Де-
роль, — великий королевский отряд. Один муж едет впереди других,
у него жесткие, черные волосы. Мягкость мудрости в одном его гла-
зу, кровавые клочья ярости — в другом. В одно и то же время мягок
и нежен он, гневлив и яростен. Диковинный зверь с открытым
ртом1 сидит на каждом его плече. Гладкий, сверкающий щит держит
он в руках. У него меч с блестящей рукоятью. Большое воинствен-
ное копье вздымается над его плечом. Когда охватывает его боевой
пыл, он берется за рукоять копья и сотрясает его в ярости, так что
дрожит оно и содрогается от кончика до острия. Перед ним на ко-
леснице стоит котел темной крови со страшным, ядовитым зельем,
сваренным при помощи колдовства из крови пса, кота и друидов.
И когда настает час битвы, он макает конец копья в это зелье.
— По нашему мнению, — сказала Медб, — ядовито это описа-
ние.
— Ядовит тот, кто описан, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Дубтах Жук Уладов, — сказал Ку Рои, — муж, который ни разу
не получил радости ни от кого. И когда добыча у всех уладов, добы-
ча у него одного в одиночку. Легкое, разящее копье в его руке, что
зовется Луна Кельтхара1 2 взятое на время, и котел алой крови перед
ним, чтобы мог окунать он туда рукоять копья или его конец в ядо-
витую кровь. И так предрекает он битвы3.
1 Диковинный зверь с открытым ртом... — имеются в виду пряжки со звериным ор-
наментом.
2 Копье... Луна Кельтхара — один из магических предметов, которые, по преданию,
были привезены в Ирландию Племенами Богини Дану.
3 ...предрекает битвы. — Возможно, имеется в виду — влияет на исход сражения?
Опьянение уладов 89
— Вижу я, вслед за ним с востока движется, — сказал Кром Де-
роль, — другой боевой отряд. Муж степенный, спокойный, седой
едет впереди всех. Надет на нем белоснежный плащ с блестящим
серебряным орнаментом, красивая блестящая рубаха прилегает
к его коже, пояс из светлого серебра стянут вокруг его груди, пряж-
ка из бронзы у него на плече, сладка музыка его голоса, вид его бла-
городен и исполнен достоинства.
— По нашему мнению, рассудительно и умно это описание, —
сказала Медб.
— Умен и рассудителен тот, кто описан, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать: это Сенха Великий, сын Айлиля, сына Ма-
эльхлода из Долины Карн в Уладе, самый благоречивый муж на зем-
ле и миротворец всех уладов. Если все мужи мира сойдутся в жар-
ком споре, всех сумеет он помирить тремя светлыми словами.
— Вижу я, вслед за ним с востока движется другой отряд, —
сказал Кром Дероль, — отряд воинов резких, истинно прекрас-
ных. Юноша молодой, нежный едет впереди. У него волосы жел-
тые с мелкими завитками. Способен он на такие суждения, на
которые часто не способны те, кто по обыкновению привык к су-
ждениям.
— Мудро и хитро это описание, — сказала Медб.
— Мудр и хитер тот, кто описан, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать: Кайни Кайнбретах, сын Сенхи, сына Айли-
ля, и нет такого суждения его отца, на которое не был бы способен
и он.
— Вижу я, вслед за ним с востока движется другой отряд, — ска-
зал Кром Дероль, — вижу я троих воинов ужасных, диких, с жестки-
ми высокими волосами, с дикими лицами, с широкими скулами,
с тремя бронзовыми дротиками в левой руке. Никто из них не го-
ворит другому ни слова, и никто из них не говорит ничего всему
большому войску.
— Странно и дико это описание, — сказала Медб.
— Странны и дики те люди, которые описаны, — сказал Ку Рои.
— Кто же это? — сказал Айлиль.
— Нетрудно сказать, — сказал Ку Рои, — это три привратника
королевского дома Конхобара, Нем, Далл и Дорха.
Вот описание первого отряда воинов, который приехал на зе-
леный луг. Не мог ранее описать их всех, великий друид, пока не
явились они все туда.
— Они все улады? — сказала Медб.
— Конечно, они улады, — сказал Ку Рои.
90 Саги об уладах
— Было ли что-то подобное раньше, или было предречено, или
предсказано, что они появятся здесь?
— Нам это неизвестно, — сказал Ку Рои.
— Может быть, в крепости кто-нибудь что-нибудь об этом зна-
ет? — сказала Медб.
— Есть здесь старший из сыновей Дедада, — сказал Ку Рои, — Га-
балглинни, сын Дедада, что слеп. Тридцать лет сидит он в этой кре-
пости и ждет.
— Пусть кто-нибудь пойдет к нему и спросит, чего он ждет и го-
тово ли что-нибудь для того, что свершится.
— Кто пойдет к нему? — сказал Ку Рои.
— Пойдет Кром Дероль и фаенглинни, сын Дедада.
Пошли они тогда к дому, где Габалглинни сидел и ждал.
— Что такое? — сказал он.
— Это Кром Дероль и фаенглинни, сын Дедада, — сказали
они, — мы хотим спросить тебя, был ли предречен и предсказан
приход уладов, а если так, то что приготовлено к их приходу.
— Давно уже предсказан их приход, и давно мы их ждем.
И приготовлены к их приходу железный дом, да еще два дома до-
щатых: один снаружи, а другой — изнутри, да еще подземный дом
под ним и каменный столп перед ним, а хворост, уголь и прочее,
что можно было найти в округе, все сложено вокруг и внизу, так
что подземный дом полон. И было так предсказано, что знать ула-
дов соберется вместе в один вечер в том доме. Семь крепких же-
лезных цепей вокруг каждого ложа в том доме. Надо закрепить их
теперь у семи каменных столбов, что стоят перед домом на зеле-
ном лугу.
Тогда пошли они в тот дом, где были Айлиль и Медб и знатные
люди пятины, и рассказали им обо всем, что стало им известно
о приходе уладов.
— Пусть же пойдет по одному мужу приветствовать их, один —
от меня, другой — от тебя, о Ку Рои, — сказала Медб.
— Кто же пойдет? — сказал Ку Рои.
— Пусть отправятся к ним эти друиды и приветствуют их от меня,
и от иных знатных людей пятины Коннахта, и от тебя, и от знати
Мунстера, — сказала Медб.
— Мы сможем узнать, — сказал Ку Рои, — с миром пришли они
сюда или с войной, по тому, кто именно станет отвечать на наш
привет. Ибо если станет отвечать Дубтах, Жук Уладов, то, значит,
пришли они сюда с войной; если же ответит нам Сенха, сын Айли-
ля, то, значит, пришли они с миром.
Пошли послы тогда к уладам, которые к тому времени все уже
собрались на зеленом лугу.
Опьянение уладов 91
— Мой привет твоему приходу, о великий, прекрасный, благо-
родный король уладов, — сказал Кром Дероль, — от Медб и от Ай-
лиля и от знатных людей пятины Коннахт приветствую я тебя.
— Мой привет твоему приходу, о великий, светлый, сияющий
король уладов, — сказал фоенглинни, сын Дедада, — от Ку Рои, сына
Даре, и от знатных людей обеих пятин Мунстера приветствую я тебя
в этой крепости.
— Приятно это нам, и приятно это нашему королю, — сказал
Сенха, сын Айлиля, — и знайте, что не зло, гнев и ярость привели нас
сюда, но медовое опьянение, так что следуют нам теперь отдых и сон.
Пошли послы туда, где были Медб, и Айлиль, и Ку Рои, и Эохайд
со знатными людьми трех пятин. Поведали они им обо всем. Тогда
послали к уладам музыкантов и певцов, чтобы позабавились они,
а потом выбрали себе для отдыха добрые дома.
Стали улады совещаться, в каком доме лучше расположиться им
для отдыха, но не пришли к согласию, и началась среди уладов из-за
этого ссора. Сто мотучих воинов вскочили на ноги с оружием в ру-
ках, но Сенха, сын Айлиля, сумел их всех успокоить.
— Пусть пойдет Кухулин, — сказал он, — чтобы измерить стены
дома для гостей, и как скажет он нам, так мы и поступим.
Пошел туда Кухулин. Все улады как один пошли за Кухулином.
Кухулин посмотрел на самый большой дом, который был в том се-
лении. Это был как раз тот железный дом, снаружи и изнутри кото-
рого были деревянные дома.
И вот расположились улады для отдыха в том доме. Пришли
к ним слуги и разожгли в доме огонь. Принесли им много еды
и пива. Но по мере того, как приближалась ночь, слуги и виночер-
пии потихоньку по одному выходили из того дома, а последний из
них незаметно вышел прочь, заперев за собой дверь. И тогда дом
опутали семью железными цепями, а дверь приперли семью камен-
ными столбами, что ранее лежали вокруг на зеленом лугу. Трижды
по пятьдесят кузнецов собрались со своими мехами, чтобы разду-
вать огонь вокруг дома. Три круга заграждений сделали вокруг дома,
и огонь стал разгораться со всех сторон, так что непереносим стал
жар снаружи и внутри дома. Трудно было даже стоять рядом с ним.
И тогда враги, что были снаружи дома, стали кричать и вопить, а ула-
ды внутри дома молчали. И тогда Брикрен сказал:
— О улады, что за жар согревает наши ноги? Пожалуй, что ни-
когда еще не было мне так жарко. Сдается мне, что решили они
поджечь нас снаружи и снизу, а двери все они позапирали.
— Придется нам искать себе выход, — сказал Трискатал Тренфер,
вставая и ударяя ногой по доске, что была на двери. Но под доской
было железо, и дверь даже не дрогнула от его удара.
92 Саги об уладах
— Не слишком хорошо приготовил ты для нас свой пир, о Ку-
хулин, — сказал Брикрен, — коли пришлось нам закончить его сре-
ди врагов.
— Не говори так, Брикри, — сказал Кухулин, — мой Круадин1
совершит для меня подвиг, который выведет всех уладов наружу.
И Кухулин взмахнул своим мечом и ударил в стену дома, так что
меч прошел одним махом сквозь все дома — через стены железно-
го дома и через доски деревянных домов.
— Этот дом сделан из железа, — сказал Кухулин, — и стоит он
между двумя домами из досок.
— Хуже, чем мы думали, — сказал Брикрен1 2.
[...]
— .. .кто будет искать меня, тот погибнет.
— Это я, — сказал Дрискот. — Если я взгляну с гневом на
кого-нибудь, то помертвеют его хубы и он умрет.
— Это я, — сказал Рорда Друг, шут уладов.
— Это я, — сказал Ния Натребуй Кро.
— Это я, — сказал Доэльтенга3.
— Каждый из нас должен пойти, — сказали Дуб и Родуб.
Все поднялись на ноги и посмотрели друг на друга.
— Что тут ждать, — сказал Сенха. — Пойти к ним должен тот
муж, который среди уладов пользуется наибольшим уважением,
пусть даже оружием он владеет не лучше других.
— Кто же это? — сказали улады.
— Это Кухулин. Пусть даже он не лучше других владеет оружи-
ем, лучше будет, если он пойдет к ним.
Все подошли к выходу из крепости, а Кухулин встал впереди.
— Сдается мне, что это как раз тот юноша, который лучше дру-
гих уладов владеет оружием, — сказал финтан.
Вдруг Кухулин подпрыгнул вверх, так что ноги его достали до вер-
ха двери, и со всей силы ударил о доски, так что все оружие, что висе-
ло на стенах, попадало со своих крюков. Пробил он дверь, но за две-
рью оказался другой покой — все улады перешли в дубовый дом с ти-
совыми дверями. Были там три ряда лож, железные крюки и железные
балки. Были там постели и покрывала. Кром Дероль оставил там их
оружие, и они нашли его там, а оружие Кухулина лежало сверху.
1 Круадин — «Крепкоголовый», имя меча Кухулина.
2 ... сказал Брикрен. — С этого места следует текст по Книге Бурой Коровы. В текс-
те небольшая лакуна, видимо, пропущен эпизод, в котором рассказывается о том, что
было решено, что кто-то из уладов должен пойти на переговоры с коннахтами.
3 Доэльтенга — Дубтах Доэльтенга, букв. «Черный с языком жука», или «лживый
язык», один из уладских воинов, известный умением предрекать беду. Отличающийся
к тому же завистливостью, он постоянно втайне желает Кухулину зла.
Опьянение у ладов 93
— Раз так, — сказал Айлиль, — раз сумели они выйти из желез-
ного дома, пусть принесут им воду для мытья, еду и пиво, так что
будут они пьяны. Пусть пойдет к ним Кром Дероль и спросит, надо
ли им что-нибудь.
Так и сделали. Когда все улады напились, Сенха стал хлопать в ла-
дони. Все повернулись и стали его слушать.
— Возблагодарим же государя, что позаботился о нас, — сказал
он. — Поистине благородство и щедрость проявил он по отноше-
нию к нам. Не в бедном поле была его рука. Много для нас пива
и еды пожаловано от этого государя, что позаботился о нас. И не
будем вспоминать о том, что он чуть было не сжег нас Всех, если
только и вправду ничто больше нам не угрожает.
— Поистине это так, — сказал Доэльтенга. — Клянусь клятвой,
которой клянется мой народ, что никто из вас не вернется домой,
если только птицы не унесут вас в своих когтях из этого дома,
а мужи Ирландии и Альбана захватят ваши земли, и овладеют ва-
шими женами и вашим скотом, и разобьют головы ваших сыновей
о камни.
И об этом как раз потом вспомнил фергус во время Похище-
ния1:
— Все это не к добру, — сказал Дубтах. — Посмотрите на этот
дом, как крепок он и как тверда крепость, что вокруг дома. Разве не
видно, что если кто и решится покинуть дом, то не сможет этого
сделать. Стыдно мне, что мы тут спорили и ссорились между собой.
Но пусть тот воин, который лучше других владеет оружием среди
уладов, попытается разузнать, что сейчас происходит вокруг дома.
Кухулин вышел вперед и так высоко прыгнул, что головой снял
верхнее перекрытие дома, а было оно перекрытием всей этой по-
стройки и других домов. И тогда улады увидели, что вокруг дома
внизу собралось уже целое войско. Воины выстроились в одну ли-
нию, чтобы напасть на них. Айлиль стал спиной к выходу, чтобы их
защитить. Семь его сыновей взялись за дверь. Бросилось все войско
коннахтов внутрь двора. Кухулин же прыгнул вниз к уладам, а потом
подошел изнутри к двери и так сильно ударил по ней, что его нога
по колено вышла наружу.
— Если бы женщине нанесли такой удар, — сказал Доэльтенга, —
она бы повалилась.
Тогда Кухулин снова подпрыгнул и ударил по двери, так что вся
она упала вниз, открыв перед ним выход наружу.
— Ничего себе, однако, — сказал Сенха.
1 ...потом вспомнил фергус во время Похищения. — Далее следует поэтический фраг-
мент, практически полностью совпадающий со строками, начинающимися «В схватках
Дубтах Лживый Язык...» (см. с. 318 в настоящем издании).
94 Саги об уладах
— Да, вот так-то, — сказал Кухулин. — Пусть юнцы сражаются
с юнцами. А мы себе найдем врага по силе.
— Каков твой совет? — сказал Сенха.
— Пусть все станут спиной к стенам, а оружие держат впереди,
и пусть кто-то из вас пойдет и поговорит с ними. Как ни трудно это
нам будет, надо все равно постараться удержать дом.
— Кто же будет говорить с ними? — сказал Сенха.
— Я пойду, — сказал Дрискот. — На кого я ни посмотрю, у того
помертвеют его хубы.
А их враги тем временем снаружи тоже держали совет.
— Кто же из нас пойдет в дом, чтобы поговорить с ними? — ска-
зали воины, что были снаружи.
— Я пойду, — сказал Лопан.
Пошел Лопан в дом, где были улады, и еще девятеро мужей пош-
ли с ним.
— По-воински это, о воины, — сказал он.
— Воин и тот, кто идет вам навстречу во главе других воинов, —
сказал Дрискот.
— Это правда, — сказал Лопан, — Дрискот вышел к нам от ула-
дов. Хочет он поговорить с нами, но, боюсь, не принесет нам радо-
сти беседа с ним.
Дрискот бросил на него яростный взгляд, и Лопан весь распал-
ся на белые кости.
Тогда пошел фер Кайлле1 в дом, где были улады, и еще девятеро
мужей пошли с ним.
— Радостно мне приветствовать вас, о воины, — сказал он.
— Поистине это большая радость, когда один муж выходит на-
встречу другому, — сказал Дрискот.
Дрискот бросил на него яростный взгляд, и фер Кайлле весь
распался на белые кости.
Пошел тогда Мианах Анайдгнед1 2 в дом, где были улады, и еще
девятеро мужей пошли с ним.
— Сдается мне, бледным выглядит больной, что лежит посреди
дома, — сказал он.
Взглянул на него Дрискот.
— Давай, смотри на меня, — сказал Мианах, — и увидишь, умру
я от этого или нет.
1 фер Кайлле — букв, «лесной человек», полумифический персонаж, страшный
своим обликом (см. его описание в саге «Разрушение Дома Да Дерга» в кн. «Предания
и мифы средневековой Ирландии»).
2 Мианах Анайдгнед — прозвище Мианаха означает «неизвестный», что предполо-
жительно является намеком на его потустороннюю природу. Этим и объясняется его
невосприимчивость к дурному глазу: он уже мертв!
Опьянение уладов 95
Тогда подняли его люди за ноги и бросили его в тех людей, что
стояли перед ними в доме. Трижды по девять было их, и никто из
них не остался живым.
Ворвалось тогда все войско в дом, чтобы захватить уладов. Но
повалили улады тот дом, так что три сотни воинов оказались под
обломками его стен. Началась тогда между ними битва. Длилась эта
битва до полудня следующего дня. Все улады были изранены, по-
скольку было их меньше числом.
Айлиль поднялся на стену, чтобы посмотреть на них.
— Другие истории рассказывали мне раньше об уладах, — сказал
он. — Слышал я, что не было в Ирландии никого, кто был бы равен
им, но сегодня приходится им стыдиться. Давно говорится, что нет
битвы без короля. Если бы я принял участие в этом сражении, оно
не было бы столь долгим. Но не в моей это власти. Будет от этого
урон моей чести.
Тут поднялся Кухулин и совершил три бурных боевых натиска
на войско врагов. А еще тогда вышел фурбайде фер Бенд, сын Кон-
хобара, и стал разить воинов вокруг себя. Но никто не решился
поднять на него руку из-за его красоты.
— Почему не раните вы, — сказал им тут некий муж, — этого
человека? Недобры дела, которые он совершает. Клянусь клятвой,
которой клянется мой народ, будь даже у него голова из золота, я бы
убил его, как убил он моего брата.
И тогда метнул он в него копье и убил его. Битва закончилась
поражением народа Эранн1, и лишь троим из эрниев удалось бе-
жать. После этого улады разрушили всю крепость и сохранили
жизнь Айлилю и его семерым сыновьям, потому что они с ними не
сражались. С того дня стала необитаема Темра Луахра.
Ушел тогда Кримтанн Ниа Нарь1 2, был он из эрниев.
Встретил он Рихес, заклинательницу, на западе от Леман. Жен-
щина обратилась к Кримтанну.
1 Народ Эранн — название догойдельского населения острова, от которого пред-
положительно произошло и название острова — Эрин (ирл. Ёгш, £irinn). См. об этом:
O'Rahilly Т.Е. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1971. Альтернативная теория
возникновения слова «Эрин» — от и. е. *pidwerjod-n — 'изобильный, жирный, богатый'
(см.: Koch J.T. Ёгш, Alba and Letha: When was a language ancestral to Gaelic first spoken
in Ireland // Emania. Bulletin of the Navan research group. № 9, 1991). В любом случае
появление латинского названия Hibernia, осмысляемого как «зимняя страна», является
вторичной интерпретацией оригинального названия.
2 Кримтанн Ниа Нарь — странный персонаж, часто эпизодически появляющийся
в сагах. Он, согласно преданию, был сыном сестры королевы Медб Клотры, которая
зачала его от своего собственного сына Лугайда Красных Полос. Последний был зачат
Клотрой от ее трех братьев. Дитя двойного инцеста, Кримтан полюбил женщину сиду
по имени Нар, ушел к ней в волшебный холм, но выйдя оттуда, вскоре умер. О его отце
Лугайде и шире — о теме инцеста в эпосе см.: Dumezil G. Myth et epopee. Paris, 1971.
96 Саги об уладах
— Погиб ли мой сын? — сказала она.
— Погиб, — сказал Кримтанн.
— Пойдем со мной, — сказала она, — и отомстим за него.
— Как сделать это? — сказал Кримтанн.
— Надо убить Кухулина, — сказала она.
— Как же это сделать? — сказал он.
— Не трудно. Хватит и двух твоих рук для этого, поскольку будет
он безоружным.
Пошли они вслед за войском уладов и нашли Кухулина у брода
возле земель Уатне. Тогда Рихес сняла перед ним свою одежду, так
что Кухулин опустил лицо вниз, потому что он не мог видеть наго-
ты женщин.
— Напади на него теперь, Кримтанн, — сказала Рихес.
— Приближается к тебе некий муж, — сказал Лоэг.
— Это не так, — сказал Кухулин. — Это женщина, а не в обычае
у меня смотреть на женщин, когда они выглядят так, как эта.
Тогда Лоэг поднял камень, что лежал возле колесницы, и бросил
его в ту женщину, так что пробил камень ей брюхо, а зад ее разо-
рвался надвое, и она от этого умерла. Тогда Кухулин обернулся
и увидел Кримтанна, напал на него и унес с собой его голову и руки.
Тогда поехали они за войском вслед, так что оказались возле
крепости Кухулина, где и остались они на ночь. И опять собрались
они там через сорок ночей на пир к Кухулину и потом уехали от
него и его благословили.
Айлиль же пришел с юга к уладам и был их гостем. Была дана
ему цена его лица1 золотом и серебром, да еще по семь кумалов1 2
каждому из его сыновей. Пошел потом Айлиль к своим землям
и был с уладами в согласии и в мире. И никто уже не мешал Конхо-
бару править в королевстве до той поры, пока был он жив.
1 ...цена его лица... — в древней Ирландии — плата за оскорбление или возможное
оскорбление, в более широком значении — почетный дар.
2 Кумол — условная денежная единица, равная стоимости одной женщины-ра-
быни.
ПИР БРИКРЕНА'”'
У Брикрена1 Змеиный язык был большой пир для короля Кон-
хобара, сына Несс, и для всех уладов. Приготовления к пиру заняли
1101 «Пир Брикрена» (Fled Bricrenn) — вторая по величине сага уладского цикла после
«Похищения Быка из Куальнге». Сага существует в трех вариантах. Наиболее древняя
версия «Пира Брикрена» (А, по классификации Р. Турнейзена) содержится в Книге Бу-
рой Коровы; здесь окончание саги утеряно. Все прочие рукописи саги излагают собы-
тия в несколько другом порядке. Главная из них — манускрипт Эджертон 93 (XV в.). Тот
же вариант (В) содержится в лейденском Воссианском кодексе. Дублинская рукопись из
Тринити-колледжа (Н.3.17) содержит третью версию (С). Во всех этих четырех рукопи-
сях утрачено или испорчено до неразборчивости окончание; оно сохранилось только
в Эдинбургском манускрипте XL (XVI в.). Все версии, скорее всего, восходят к общему
прототипу, составленному, по мнению Турнейзена, еще в VIII в.
«Пир Брикрена» неоднократно издавался и переводился на современные европейские
языки. Текст из Книги Бурой Коровы с вариантами из рукописи Эджертон и дублинской
был издан Эрнестом Виндишем (Das Fest des Bricriu // Irische Texte / Ed. E. Windisch. Leipzig,
1880. P. 235-311). С издания Виндиша был выполнен французский перевод А. Д'Арбуа де
Жюбенвиля (D'Arbois de Jubainville Н. Cours de Iitt£rature celtique. T. V. Еёрорёе celtique en
Irlande. P., 1892. P. 81-148). Тот же текст был использован в снабженном английским перево-
дом издании Джорджа Хендерсона, с добавлением окончания из эдинбургской рукописи:
Fled Bricrend. The feast of Bricriu. An early Gaelic saga transcribed from older MSS. Into the Book
of the Dun Cow, by Maelmuiri mac mic Cuinn na m-Bocht of the community of the culdees at
Clonmacnois, with conclusion from Gaelic MS. XL. Edinburgh Advocates library / Ed. with transl.,
introd., and notes by G. Henderson. L., 1899 (Irish texts society, vol. II).
Перевод Хендерсона во многих местах неточен и сильно устарел, не в последнюю
очередь из-за переводческих установок автора: по его мнению, события саги должны
были вдохновить воображение современных кельтских поэтов, получивших «невиди-
мое помазание» для выражения «душевных чаяний гойделов». Крайне возвышенный
стиль перевода совершенно не соответствует действительной манере изложения саги.
Вряд ли удачна также идея передавать реторики с помощью рифмованных стихов.
Д. Строн в рецензии на эту книгу (ZCP, 3 (1901). Р. 411-424) признал ее не соответству-
ющей стандартам научного издания.
Наиболее точным (хотя тоже чуть-чуть излишне «приподнятым») следует признать
перевод Рудольфа Турнейзена (4. Der Streit um das Heldenstiick// Sagen aus dem alten Ir-
land. R. Thumeysen. Berlin, 1901. P. 25-57). Сага переведена Турнейзеном не полностью;
он исключил фрагменты, которые считал интерполяциями. Турнейзен, однако, полагал,
что «Пир Брикрена», несмотря на обилие вставок, — «одна из лучших ирландских пове-
стей, которыми мы располагаем, написанная живо и весело».
Настоящий перевод сделан по изданию Виндиша (S. 254303), с добавлением окон-
чания «Пира Брикрена» из Эдинбургской рукописи по изданию Хендерсона (р. 120-
129), то есть представляет собой перевод «версии А».
1 Брикрен — вечный сеятель раздора в сагах уладского цикла. Согласно генеалоги-
ям, он являлся двоюродным братом Конхобара (если считать его отцом короля фахт-
ну фатаха — см. перевод саги «Рождение Конхобара» в настоящем издании), фахтна
фатах и Карбад были сыновьями Касса. У Карбада было семь сыновей; некоторые из
них фигурируют в этой саге: Глан, Гормайнех, Майне Минскотах, Редг, Дурес, Айлиль
Медовый язык и Брикрен Змеиный язык. См.: Corpus genealogiarum Hibemiae. Vol. 1 /
Ed. by M.A. O'Brien, with introd. byJ.V. Kelleher. Dublin, 2001,156b8-10 (далее — CGH).
98 Сагиобуладах
у него целый год. Для будущего пира он велел построить прекрас-
ный дом. Этот дом, который был построен у Брикрена в Дун Ру-
драйге1, был подобен палатам Красной Ветви в Эмайн Махе — од-
нако этот дом превосходил как материалом, так и работой, как кра-
сотой, так и соразмерностью, как столбами, так и передней частью,
как блеском, так и драгоценностями, как красотой, так и славой, как
резьбой, так и перекладинами все дома того времени.
Вот как был сделан этот дом1 2: по плану Медовых Покоев. По
девять лож в нем от очага до стены, и у каждого из них медное из-
головье по тридцать футов в высоту, и все они покрыты золотом.
В передней части этого королевского дома построили королевское
ложе для Конхобара, выше всех остальных лож во всем доме,
с камнями-карбункулами и прочими самоцветами у изголовья; си-
яло золото и серебро, и камни, и цвета всех земель, так что в доме
было светло днем и ночью. Вокруг построили двенадцать лож для
двенадцати героев Улада. Одинаково велики были и работа, и ма-
териал, что пошли на сооружение дома. Каждый кол везли на теле-
ге, семеро сильных мужей Улада укладывали каждый прут, и трид-
цать плотников из первых плотников Ирландии там работали и рас-
поряжались.
Для самого Брикрена сделали светлицу3 на одной высоте с ло-
жем Конхобара и его яростных героев. Эта светлица была устлана
1 Дун Рудрайге — теперь Дандрам в графстве Даун (Ольстер). Здесь и далее ото-
ждествление упомянутых в саге географических названий дается по книге: Hogan Е.
Onomasticon Goedelicum, locorum et tribuum Hibemiae et Scotiae. An index, with identifi-
cations, to the Gaelic names of places and tribes. Dublin, 1910, repr. 2000, если не оговорено
иначе.
2 Вот как был сделан этот дом... — описание королевского дома в древнеирланд-
ской традиции подчинялось определенному шаблону. Считается, что наиболее точно
этот шаблон отражает описание дома Айлиля и Медб в Круахане (см. ниже).
Дом Брикрена, очевидно, был круглым, как и практически все дома древней Ир-
ландии. Переход от круглого плана к прямоугольному произошел в IX-X вв. Ложе Кон-
хобара располагалось в центре круглого дома, рядом с центральным столбом. Дом, как
и все дома того времени, был плетеной мазанкой, с основой из кольев (clethe), перепле-
тенных прутьями (slat).
3 светлицу... — не совсем понятно, что имелось в виду под словом griandn — бук-
вально «солнечный покой». Д. Хендерсон переводит это слово как «балкон» (balcony),
однако текст можно понять и так, что во время пира Брикрен находился вне дома.
Понятия «деревня» в древней Ирландии не существовало: и данные археологии,
и данные законодательных источников говорят о том, что люди жили отдельными се-
мьями на отдельных хуторах. Зачастую жилищем служил не один, а два объединенных
вместе круглых дома, из которых один мог быть больше другого. Их планировка могла
быть различной; иногда каждый дом имел собственную дверь на улицу, иногда дверь
была только в большом доме. Возможно, что «светлица» Брикрена представляла собой
именно такой «вспомогательный» круглый дом с отдельным входом и общей стеной,
окно в которой позволяло видеть происходящее в большом доме. См.: Mytum Н. The
origins of early Christian Ireland. L., N. Y., 1992.
Пир Брикрена 99
необыкновенными вышивками и покрывалами, на каждую сторону
в ней выходили застекленные окна. Одно из окон устроили прямо
над ложем самого Брикрена, так чтобы он мог обозревать все вну-
три большого дома прямо со своего ложа, ибо знал Брикрен, что
улады его в дом не пустят.
И когда у Брикрена был готов и большой дом, и светлица,
и убранство — ткани для покрывал, и пледов, и перин, и подушек,
и все приборы для питья и еды, и не было вещи, которой не хватало
бы как в обстановке, так и в припасах для пира, — он отправился
и пришел в Эмайн Маху, чтобы встретиться с Конхобаром и благо-
родными уладами.
Это был тот самый день, когда у уладов в Эмайн Махе был оэнах.
Брикрена приветствуют и усаживают рядом с Конхобаром. Он об-
ращается к Конхобару и остальным уладам.
— Пойдемте со мной, — говорит, — и вы сможете у меня попи-
ровать.
— Я согласен, — говорит Конхобар, — если согласны улады.
Ответил фергус, сын Роах1, и прочие благородные улады, и ска-
зали так:
— Не пойдем, — говорят, — потому что у нас мертвых будет
больше, чем живых, когда Брикрен поссорит нас, если мы пойдем
пировать к нему.
— Для вас же хуже будет, — говорит он, — то, что я сделаю, если
не пойдете со мной!
— Что же ты такое сделаешь, — говорит Конхобар, — если не
пойдут с тобой улады?
— А я такое сделаю, — сказал Брикрен, — что перессорю коро-
лей, и наследников, и яростных героев, и молодых воинов, так что
они все поубивают друг друга, если не пойдут со мной пить на мой
пир.
— Мы не поступим по-твоему, — сказал Конхобар.
— Я перессорю сына с отцом, так что они поубивают друг дру-
га. Если этого я не смогу, — сказал он, — я поссорю дочь и мать. Если
этого я не смоху, — сказал он, — я поссорю между собой груди ка-
ждой уладской женщины, так что они будут ударяться друг об дру-
га, станут гнить и сгниют совсем.
— Лучше уж пойти, — сказал фергус, сын Роах, — это будет пра-
вильно, — сказал он.
1 Фергус, сын Роах — фергус обычно называется «сыном Роах» по имени своей ма-
тери Роах Ритфота, которая была дочерью неясного мифологического персонажа по
имени Эоху, сына Кайрпре, или же Руада, сына Дерга Датфолы (Алого, сына Красного
Цвета Крови), и происходила из сидов. См.: tihUiginn R. Fergus, Russ and Rudraige: A Brief
Biography of Fergus mac Ryich // Emania, vol. 11 (1993). P. 32.
100 Саги об уладах
— Давайте держать совет, — сказал Сенха, сын Айлиля1, — с нем-
ногими лучшими мужами уладов, если так вам угодно.
— Будет плохо, — сказал Конхобар, — если мы не придумаем
против него какой-нибудь план.
Тогда все благородные улады пошли на совет. Такой совет дал
им Сенха в той беседе:
— Хорошо, — сказал Сенха, — если уж идти к Брикрену необхо-
димо, выберите у него заложников и поставьте вокруг него восемь
человек с мечами, когда он будет выходить из дома, но только когда
он подаст вам свой пир.
фурбайде фербенд, сын Конхобара, пошел с таким ответом
и пересказал Брикрену весь разговор.
— Я согласен, — сказал Брикрен, — пусть так и сделают.
Тогда улады отправились из Эмайн Махи — каждый отряд вокруг
короля, каждый строй вокруг верховного правителя, каждая дружи-
на вокруг вождя. Красивым и чудным был ход, которым сильные
мужи и яростные герои пришли к королевскому дому.
С тех пор, как пришли за ним поручители из сильных мужей,
Брикрен все раздумывал, как бы ему достичь того, чтобы поссорить
уладов. Наконец он, завершив раздумья и рассмотрев все в уме,
пошел в отряд Лоэгайре Буадаха, сына Коннайда, сына Илиаха.
— Добро тебе, о Лоэгайре Буадах, — сказал он, — больно бью-
щий из Брега, сильно бьющий из Миде, медведь пламенно-красный1 2,
победа юношей Улада! И почему это тебе никогда не присуждают
кусок героя3 в Эмайн?
— Я был бы рад, — сказал тот, — если бы присудили.
— Ты получишь от меня первенство над героями Улада, — сказал
Брикрен, — если поступишь по моему совету.
1 Сенха, сын Айлиля — прославленный мудрец. В родословных упоминается как
«Сенха, сын Айлиля, сына Ат(х)ло (вариант: Атгно)». Сыном Атхло (и, соответственно,
дядей Сенхи) считался скандально известный поэт Атирне (CGH, 156 Ь 29).
2 ...медведь пламенно-красный... — Beithir обычно переводится как «меведь» (слово
это женского рода). В Ирландии медведи не водились, и поэтому beithir, как и другое
обозначение медведя — mathgamain — использовалось в основном как похвальный эпи-
тет героя.
3 . ..кусок героя... — ирл. cauradmir. Имеется в виду лучший кусок (как правило, речь
идет о мясе), который давали на пиру самому отважному герою. Состязание за такой
кусок описано в саге «Повесть о кабане Мак Дато». О существовании подобного обы-
чая у кельтов сообщают античные авторы; так, Диодор Сицилийский пишет: «Добрых
мужей отличают прекраснейшими кусками мяса, так же, как и поэт [Гомер] представил
Аякса, которого знатные люди почтили, когда он одержал победу над Гектором в едино-
борстве» (V, 28, 5). У Гомера говорится (VII, 321,322):
Но Аякса героя особо хребтом бесконечным
Сам Агамемнон почтил, повелитель ахеян державный
(пер. Н. Гнедича).
Пир Брикрена 101
— Я так и сделаю, — сказал Лоэгайре.
— Если ты получишь кусок героя в этом моем доме, то ты всег-
да будешь получать кусок героя в Эмайн. Кусок героя в моем доме
достоин состязания, — сказал он, — это не кусок героя в доме недо-
умка. Это — бочонок, наполненный настоящим вином, в котором
вмещаются три героя Улада. Это — семилетний кабан: с тех пор, как
он был маленьким поросенком, не брал в рот ничего, кроме молоч-
ной каши и похлебки весной, чистого творога и чистого молока
летом, ядер ореха и чистых зерен осенью, мяса и навара зимой.
Это — откормленная пшеницей корова1, которой исполнилось семь
лет: с тех пор, как была она маленьким теленком, не брала в рот
вереска и дрока — ничего, кроме чистого молока, и стеблей зеленой
травы, и зерна. И сто пшеничных пирогов, испеченных на меду;
двадцать пять четвериков пошли на эти сто пирогов, и четыре пи-
рога из каждого четверика. Вот таков кусок героя в моем доме, —
сказал Брикрен. — Поскольку ты — лучший герой уладов, то спра-
ведливо дать его тебе, и я желаю, чтобы тебе он и достался. Когда
к концу дня все будет готово, чтобы подать пир, пусть встанет твой
колесничий, и ему принесут этот кусок героя.
— Будут там убитые мужи, или поступят так, — сказал Лоэгайре.
Тогда Брикрен улыбнулся, и на душе у него стало радостно.
Когда таким образом он кончил подначивать Лоэгайре Буадаха,
он пошел в отряд Коналла Кернаха.
— Добро же, о Коналл Кернах, — сказал Брикрен, — ведь ты муж
победы и битвы. И велики твои битвы — больше, чем у всех прочих
уладов. Ведь когда идут улады в чужие области, ты идешь перед
ними три дня и три ночи через броды и луга. Ты же идешь за ними
обратно и защищаешь их, когда они уходят оттуда, так что не доста-
нут их ни после тебя, ни через тебя. Почему же ты никогда не по-
лучаешь кусок героя в Эмайн Махе?
Хотя велика была хитрость, которую он сыграл с Лоэгайре, вдвое
большую он сыграл с Коналлом Кернахом.
После того, как он возбудил Коналла Кернаха, хотя тот и был ему
приемным отцом1 2, пошел в отряд Кухулина.
1 ...откормленная пшеницей корова... ирл. bo thiiir. Виндиш связывал это название
с понятием tuir «вождь», «глава» (возможно, производное от латинского turns — «баш-
ня») и переводил соответственно как «вождь коров», то есть «бык». Э. Нотт предполо-
жила, что, скорее, здесь имелось в виду редкое слово tuir «урожай (зерновых)», и, таким
образом, речь идет о животном, откормленном на пшенице. См.: Knott Е. Во thiiir // Ёгш,
7(1914), 26.
2 ...хотя тот и был ему приемным отцом... — в подлиннике: lar n-imchossait Conaill
Cemaig do iarom amal robo data lais. Текст не позволяет сделать вывод, кто чьим прием-
ным отцом был, хотя более вероятно, что Коналл был приемным отцом Брикрена. Хотя
воспитатель и мог занимать более низкое общественное положение, чем воспитуемый,
102 Саги об у ладах
— Добро же, — сказал он, — о Кухулин, о битвопобедительный
Бреги, о сверкающий плащ Лиффи, о молодой любимец Эмайн,
о возлюбленный женщин и девушек, и по праву прозван ты Куху-
лином, ибо тебя восхваляют улады: ты прикрываешь их великими
нападениями и великими сражениями, и защищаешь права каждо-
го из уладов. То, на что не осмелились бы все улады, на то осмели-
ваешься ты в одиночку. Все мужи Ирландии признают, что твоя
отвага и твои подвиги выше их собственных. Как же не оставить
«кусок героя» тебе, и никому другому из уладов, ибо не способен
никто из мужей Ирландии состязаться с тобой?
— Клянусь тем, чем клянется мое племя, — сказал Кухулин, —
быть тому без головы, кто выйдет состязаться со мной.
Тогда Брикрен оставил его и пошел к своим людям, как будто бы
и не разжигал никакой ссоры.
Тогда все пошли в дом, и занял каждый свое ложе в этом коро-
левском доме — короли и наследники королей, и благородные
мужи, и молодые воины, и пригожие юноши. Одна половина дома
была отведена Конхобару с яростными мужами Улада, а в другой
половине — уладские женщины окружали Мугайн, дочь Эхаха фед-
леха, жену Конхобара1.
Вот так расположились они* 1 2 вокруг Конхобара в передней части
дома:
все же предполагалось, что он должен передавать воспитаннику какие-то полезные зна-
ния. Учиться же у Брикрена было явно нечему. Коналл же, согласно саге «Битва при
Айртехе» (Cath Airtig. Н Ёгш. vol. VIII. Р. 170-190), был воспитателем Кускрайда Заики.
См. также: Mallory J.P. The career of Conall Cemach H Emania, vol. 6.1989. P. 22-28.
1 Мугайн, дочь Эхаха федлеха, жену Конхобара — Эхах (Эоху) фейдлех был также от-
цом Медб. В саге «Смерть Медб» говорится, что у него было три дочери (Этне, Медб
и Клотра), однако другие источники упоминают шесть дочерей.
2 Вот так расположились они... — нетрудно заметить, что это расположение героев не
совпадает с планом дома: вокруг Конхобара — не двенадцать, а четырнадцать лож — по
семь с каждой стороны от короля, и шестнадцать напротив, то есть всего тридцать мест.
Кроме того, оказывается, что сам Брикрен сидит за столом, чего, по замыслу уладов, не
должно было быть. Интересно, что на двоих сыновей Конхобара отведено одно место, так
же как и на троих сыновей фиахаха, — видимо, в силу их несовершеннолетия (фурбайде
фер Бенд также сын короля, но он, как очевидно из вышеизложенного, уже взрослый).
Всего в списке гостей 34 имени, включая самого Конхобара и Брикрена. Из них
23 героя перечислены в «Похищении Быка из Куальнге» в качестве вождей уладских
отрядов в следующем порядке:
Книга Бурой Коровы: Конхобар, Сенха, Кускрайд, Эоган, Лоэгайре, Мунремур, фейд-
лимид, Коннад, Реохайд, фертус, сын Лейте, Амарген, Кельтхайр, ферадах финд Фехтнах,
Эррге Эхбел, фиахна, фиаха, Рус, Дайре, Имхат, Менн, фергна, фурбайде фербенд, Эрк.
Лейнстерская книга: Конхобар, Кускрайд, Сенха, Эоган, сын Дуртахта, Лоэгайре, Муй-
нремар, Коннад, фейдлимид, Реохайд, фертус, сын Лейте, Амаргин, ферадах финд фехт-
нах, фиаха и фиахна, Кельтхайр, Эррге Эхбел, Менн, фергна, Фурбайде фербенд, Эрк.
О соотношении перечня героев в «Похищении» и «Пире» см. также: Lynn C.J. Hostels,
Heroes and Tale: Further Thoughts on the Navan Mound // Emania, vol. 12 (1994). S. 5-20.
Пир Брикрена 103
фергус, сын Роах, ферадах финд фехтнах1, Кельтхар, сын Уте-
хара, федельмид Киларь Кетахь, Эоган, сын Дуртахта1 2, фурбайде
фер Бенд, два сына самого короля, т. е. Рохад, сын фатемона фиаха,
и фиахах Лоэгайре Буадах, фергна, сын финдхоэм, Коналл Кернах,
фергус, сын Лейте, Кухулин, Кускрайд Менд Маха3, Коннад, сын
Морны4, Конхобар Эрк, сын федельм5, Сенха, сын Айлиля, Илланд,
сын фергуса6, три сына фиахаха, т. е. финтан, сын Ниалла Рус,
и Дайре, и Имхад Кетерн, сын финтана, Муйнремур, сын Гергинда,
фахтна, сын Сснхада Эррге Эхбел7, Конла Саэб, Амарген, сын Эки-
та, Айлиль Мильтенга8, Менд, сын Салхады, сам Брикрен, Дубтах
Доэл Улад — и лучшие яростные герои уладов, и их пригожие юно-
ши, и их музыканты.
Их певцы и музыканты играли для них, пока им подавали пир.
Брикрен подал им пир со всем, что к нему полагалось, и ему велели
покинуть дом на безопасность его поручителей. Тогда поднялись по-
ручители с обнаженными мечами в руках, чтобы выгнать его из дому.
Брикрен со своими домашними выходит из дома в светлицу. И когда
он проходил под двумя столбами королевского дома, то сказал:
— Этот кусок героя, — говорит, — такой, каким он был подан
вам, — не кусок героя в доме недоумка. Лучший муж из вас, улады,
получит его!
1 ферадах финд фехтнах — «Светлый Праведный». Упоминается в «Похищении Быка
из Куальнге» (версия Лейнстерской книги) как король местности под названием Немед
в Слиаб фуйат на юге Улада (Feradach Find Fechtnach со Neimed Б1ёЬе Fuait). В ирландской
традиции известно несколько персонажей с таким именем и прозвищем. Прежде всего,
известен ферадах финн фехнтах — король Тары, правивший, согласно Анналам Четырех
Мастеров, в 15-36 гг. н. э. (и, следовательно, согласно расчетам древнеирландских книжни-
ков, бывший современником Конхобара). Знаменитый судья и мудрец Моранн действовал
якобы именно при дворе этого короля. Неясно, считали ли авторы эпоса ферадаха из Тары
и ферадаха из Немеда одним и тем же лицом. В родословных лейнстерцев встречается
король с таким именем, который считался потомком в шестом колене Лабрайда, предка
лагенов и осрайге (CGH 117 f 43). Упоминается также ферадах финн фехнтах — король
пиктов, чья дочь была замужем за королем Мунстера Корком (CGH, 148 а 23).
2 Эоган, сын Дуртахта — отец Лендабайр, супруги Коналла Кернаха, и убийца Най-
си (см. «Смерть сыновей Уснеха»). Дуртахт (собственно Daurthacht, «дубовая крыша») —
неясный персонаж.
3 КускрайдМенд Маха — сын Конхобара (CGH 157,54). Его прозвище означает «За-
ика из Махи». О том, почему Кускрайд стал заикаться, рассказывается в саге «Повесть
о кабане МакДато».
4 Коннад, сын Морны — упоминается в «Похищении Быка из Куальнге» как власти-
тель Калланда на севере Улада.
5 Эрк, сын федельм — федельм, дочери Конхобара и короля Тары Кайрпре Ниа
фера. Известен также как Эрк Нар (Благочестивый).
6 Идланд, сын Фергуса — считался, судя по всему, сыном не фергуса, сына Роах,
а фергуса, сына Лейте (CGH, 156 b 6).
7 Эррге Эхбел — «Лошадиный Рот», сын Атхло (см. выше и CGH, 156 b 30).
8 Айлилъ Мильтенга — «Медовый язык» был братом Брикрена (CGH, 156 b 10).
104 Саги об уладах
С этим он ушел.
Встал тогда кравчий, дабы разрезать блюда. Тут встает колесни-
чий Лоэгайре Буадаха — Седланг, сын Риангабры, и говорит крав-
чим:
— Ты должен дать, — сказал он, — сей причитающийся ему кусок
Лоэгайре Буадаху, ибо именно он заслужил его паче всех прочих
уладов.
Поднялся и Ид, сын Риангабры, колесничий Коналла Кернаха,
и сказал то же самое. Поднялся и Лоэг, сын Риангабры, и сказал то
же самое кравчим:
— Дайте это Кухулину, — сказал он, — не стыдно всем уладам
дать его ему: он самый отважный воин из всех вас.
— Это неправда, — сказали Коналл Кернах и Лоэгайре Буадах.
Они вышли на середину дома, и надели свои щиты, и все трое
подняли свои мечи. Ударили они друг друга, так что от их мечей
и лезвий их дротиков с одной из сторон королевских покоев под-
нялось облако огня, а с другой — от извести их щитов поднялась
стая сияюще-белых птиц. Звон оружия потряс королевский дом,
так что содрогнулись все яростные герои и разгневались сам Кон-
хобар и фергус, сын Роах, видя столь неподобающее и несправед-
ливое дело — как двое нападают на одного (Коналл Кернах и Лоэ-
гайре Буадах на Кухулина). Среди уладов не нашлось человека, ко-
торый бы осмелился вмешаться в их спор, и Сенха сказал
Конхобару:
— Разними этих людей, — потому что в то время у уладов Кон-
хобар был Богом на земле.
Конхобар и фергус подошли и встали между ними. Те немед-
ленно опустили руки по бокам.
— Сделайте так, как я хочу, — сказал Сенха, сын Айлиля.
— Так и сделаем, — сказали они.
— Вот что я хочу, — сказал Сенха, — разделить этот самый кусок
героя сегодня ночью на всех воинов и после вынести дело на суд
Айлиля, сына Магах, ибо уладам трудно уладить этот спор, если не
рассудят их в Круахане.
Тогда им роздали еду и питье, и обнесли ее на всех вокруг огня,
и они опьянели, и развеселились.
Брикрен же и его королева были в своей светлице.
С его ложа ему было видно устройство королевского дома и все,
что там происходило. Он стал размышлять, думая, как бы ему до-
стичь того, чтобы поссорились женщины, как ему удалось поссорить
мужей.
В то время, когда Брикрен закончил обдумывать (как бы это
сделать), — в то же самое время вышла после обильных возлияний
Пир Брикрена 105
из этого королевского дома федельм Нойкриде1 и пятьдесят жен-
щин1 2.
Брикрен увидел, как она идет мимо него.
— Добрый тебе вечер, о супруга Лоэгайре Буадаха! Не зря про-
звали тебя федельм Нойкриде — из-за совершенства твоего облика,
и твоего супруга, и твоего рода. Конхобар, король пятой части Ир-
ландии, — твой отец, Лоэгайре Буадах — твой муж, и вот, по мне, не
будет тебе слишком много чести, если никто из уладских женщин
не войдет впереди тебя в Медовые Покои, так что все уладские жен-
щины должны стать твоей свитой. Если ты войдешь в этот дом пер-
вой сегодня вечером, то до конца своих дней ты станешь царицей
всех женщин Улада.
Тогда федельм отошла на три перехода от дома.
Выходит наружу после того Лендабар, дочь Эогана, сына Дур-
тахта, жена Коналла Кернаха. Брикрен обратился к ней и сказал так:
— Добро тебе, о Лендабар, — сказал он, — и не зря прозвали тебя
Лендабар3: ты — любовь и предмет желания мужей всего мира по
твоей славе и благородству. Как твой муж превосходит юношей
всего мира умением владеть оружием и красотой, так и ты превос-
ходишь женщин Улада!
И хотя велика была хитрость, которую он сыграл с федельм,
вдвое большую сыграл он с Лендабар, и тем же самым образом.
После этого наружу вышла Эмер с пятьюдесятью [женщинами].
— Будь здорова, о Эмер, дочь форгалла Манаха! — сказал Бри-
крен. — О жена лучшего мужа Ирландии, не зря прозвали тебя Эмер
фолтхайн4, ибо ты окружена восхищением5 королей и королевских
1 федельм Нойкриде... — имя дочери Конхобара пишется и объясняется по-разно-
му: Нойкриде — «Девяти сердец» (от cride — сердце), что, по мнению древнеирландских
комментаторов, относится к ее живости и крепкому здоровью, или Нойкрутах — «Де-
вяти образов» (от cruth — образ, внешняя форма, красота), потому что федельм мо-
гла принимать девять разных образов, и один образ был прекраснее другого (смотри
ниже). Автор саги, видимо, придерживается второго мнения, так как Брикрен как раз
говорит о красоте облика (cruth) королевы.
2 ... пятьдесят женщин. — Обычная свита королевы в древнеирландской литературе.
3 Лендабар — имя Lendabair составитель саги связывает со словом lenndn — возлю-
бленный, возлюбленная (первоначально в основном о мужчинах).
4 фолтхайн — «Прекрасноволосая».
5 ...восхищением... — ирл. Is huariud do rigaib ocus rigdomnaib hErend immut. Слово
uariud встречается только в этом тексте. В одном из ирландских глоссариев uaired объ-
ясняется как синоним слова «славный». П. МакКана считает более вероятным перевод
«короли... спорят из-за тебя». По мнению МакКаны, как и в случае с двумя предыду-
щими королевами, в обращении Брикрена содержится этимология имени Эмер: Em
(=imm) + ег от imm (вокруг) + uariud (?). К сожалению, из-за неясности слова uariud
трудно сказать, какое значение приписывал составитель саги имени «Эмер» (см.: Р. Мас-
Сапа. Notes on structure and syntax in Fled Bricrenn // Fled Bricrenn: Reassessments / Ed.
by P.6. Riain. Dublin, 2000 (Irish Texts Society Subsidiaiy series, 10). Возможно, это слово
106 Сагиобуладах
наследников Ирландии. Как солнце затмевает звезды неба, так ты
затмеваешь женщин всего света своим обликом, и очертаниями,
и юностью, и блеском, и благородством, и славой, и красноречием!
Хотя действительно велика была та хитрость, которую он сыграл
с прочими, но в три раза большую сыграл он с Эмер.
Потом три отряда вышли оттуда и оказались в одном месте, то
есть на три перехода от дома, и никто из них, глядя на остальных,
не понял, что их перессорил Брикрен.
Потом они идут в дом. На первом переходе шаг у них ровный,
красивый, величавый, так что едва ли хоть одна из них заносила одну
ножку перед другой. На втором же переходе их поступь стала мель-
че и быстрее. На ближайшем к дому переходе каждая из них стала
отчаянно стараться обогнать другую: они подобрали свои платья
до ягодиц, чтобы побороться за право войти в дом, так как Брикрен
сказал каждой из них по очереди, что королевой всей пятины будет
та из них, которая первой войдет в дом. И сразу такой поднялся
грохот, когда они стали стараться обогнать друг друга, такой, как
будто там грохотали на ходу пятьдесят колесниц. И сотрясся весь
дом, и отважные герои бросились к оружию, так что они в том доме
чуть не поубивали друг друга.
— Стойте! — сказал Сенха. — Это совсем не враги пришли: это
Брикрен перессорил женщин, когда они выходили наружу. Клянусь
тем, чем клянется мое племя, — сказал он, — если не закрыть перед
ними дом, то здесь будет больше мертвых, чем живых!
Тогда привратники закрыли створки дверей.
Эмер, дочь форгалла Манаха, жена Кухулина, добежала скорее
остальных женщин, и прижала спиной дверь, и обратилась оттуда
к привратникам раньше других женщин. И их мужья в доме встали,
каждый, чтобы открыть дверь своей жене, чтобы именно его жена
первой вошла в дом.
— Плохой будет эта ночь, — сказал Конхобар.
Он ударяет серебряным гвоздем, который был у него в руке, по
бронзовому столбу своего ложа* 1. Все люди сели на свои места.
— Прекратите! — сказал Сенха. — Да не будет здесь битвы ору-
жием, но пусть будет битва слов!
связано с понятием «холода» — (f)uar. В этом случае фразу следовало бы переводить
как «ты холодна к королям и королевским наследникам Ирландии», что вполне имеет
смысл: в дальнейшем Эмер говорит о себе, что все мужчины так влюблены в нее, что
если бы она была легкомысленной, то могла бы отнять мужа у любой женщины Улада.
1 ...гвоздем... по бронзовому столбу своего ложа. — Серебряный гвоздь (do, clobae),
в других текстах fiesc — «прутик» — частый атрибут монарха в древнеирландской лите-
ратуре. См.: Hollo К. Conchobar's «Sceptre»: The Growth of a Literaiy Topos // CMCS, 29
(Summer 1995). P. 11-25.
Пир Брикрена 107
Все женщины вышли наружу под защитой своих мужей, и так
была устроена «словесная битва уладских женщин».
Это «Словесная битва уладских женщин»1.
Сказала федельм Нойкриде, жена Лоэгайре Буадаха:
— Меня родило свободное лоно, поток от меня детей,
равных родом,
Родилась я от тела короля и королевы, особа изящного поведения,
Так что облик приятный от меня родится, детей облик
прекрасный,
Лег со мной благородный, свободный; воспылал, родила я
потомство;
Волкомрак1 2 краснорукий, Лоэгайре,
Числом подвигов мощнопобедных превосходит уладскую землю,
Разрушает области, сомощный соратник, и нет уладов вокруг него.
Защищает, покрывает, сражается за них;
Благороднее, славнее воинов Лоэгайре.
Число его побед больше, чем у любого воина.
Почему же мне, федельм финдхоэм, обликом милой,
победнобезумной,
Не войти перед всеми женами в Дом Медовых Покоев пьяный?
Сказала тогда Лендабар, дочь Эогана, сына Дуртахта, жена Ко-
налла Кернаха, сына Аморгена:
— Это я — с обликом, умом, одеянием —
Шествую — с походкой, обликом прекрасных кос —
В Дом Медовых Покоев короля перед женщинами уладов.
Ибо мой супруг прекрасный — Коналл победный, телом большой,
Шествует шагом высоким, желанным,
Впереди бешенства героев перед всеми.
Прекрасно он идет ко мне — с трофеями, с головами,
И приносит шары известковые3, твердые битв уладов.
1 «Словесная битва уладских женщин» — в «Пире Брикрена» имеется ряд реторик.
Наиболее сложные из них — нижеследующие речи женщин; менее запутаны описания
лошадей и всадников и речи Самеры и Катбада.
Все предыдущие переводчики «Пира Брикрена» — Д'Арбуа, Хендерсон, Турнейзен —
переводили реторики в нем, хотя часто и весьма по-разному. Мы до некоторой степени
пользуемся их опытом, хотя часто предлагаем и свои решения (это специально не оговари-
вается, так как потребовало бы слишком подробного комментария). Определенное место
уделил реторикам из «Пира Брикрена» в своей работе П.Л. Генри (Henry P.L. Saoithiulacht
па Sean-Ghaeilge. ВАС1., 1978. Р. 127-131), чьи соображения нами также учтены.
2 Волкомрак — ирл. Luchthond или Luch Donn (буквально — бурая мышь) — мифи-
ческое существо. См. примечание к саге «Смерть Келтхара, сына Утехара».
3 ... шары известковые... — механизм и смысл изготовления такого известкового ша-
ра-трофея описан в саге «Осада Эдара».
108 Сагиобуладах
Сидит он впереди в засаде у всякого брода и, когда хочет,
нападает с криком,
Грабит он у их бродов, отбивает он их атаки,
Рубит он воина — остается плита и камень надгробный.
Смел в разговоре1 светлый сын Аморгена
Ибо он, Коналл, по числу побед идет впереди всех.
Почему мне, Лендабар, у всех на глазах
Не войти перед всеми женщинами в дом короля?
Сказала Эмер, дочь форгала Манах, жена Кухулина:
— Пусть поддержит меня ранг, облик, разум, одеяние, —
Шествую я, побеждая, славится каждая прекрасная черта во мне;
Так что речь моя свободна, изящна — никого с моим лицом
и телом —
Не нашли1 2 — ни облика, ни соразмерности, ни одеяния,
Не нашли ни ума, ни благородства, ни целомудрия,
Не нашли ни силы любви на ложе благородного брака, —
пока не обрели меня,
Ибо обо мне вздыхают все улады,
Я — белый орех их сердца,
И если бы я была легкомысленна при удобном случае,
То к завтрашнему вечеру ни у одной из вас не осталось бы мужа.
Мой супруг — Пес Кузнеца, не слабый он пес,
Искры крови на его копье,
Пена крови на его мече.
Вот прекрасное тело его в крови,
Раны в его прекрасной коже,
Острия в его гладких боках.
Прекрасно поворачивается его глаз в голове назад,
Прекрасно, безумно, с прозрачной чистотой — вперед —
Удлиненные, красные у него глаза,
Все в крови колеса его колесницы,
Кровью покрыты ее подушки,
Он сражается над ушами коней и дыханием мужей,
Бросает «лосося героя» с силой,
Совершает «темный» прием, «слепой» прием, «прием птицы»,
Удар — и всплеск воды — совершает «прием девяти»,
Поражает в битве, кровавое сражение,
1 Смел в разговоре... — Турнейзен и Д'Арбуа передают эту фразу в том смысле, что
смелость требуется воину, осмеливающемуся обратиться к Коналлу (а если он обраща-
ется, то рискует оказаться в могиле). Допустимы оба варианта.
2 Не нашли... — по всей вероятности, имеется в виду поиск невесты для Кухулина,
о котором рассказано в саге «Сватовство к Эмер».
Пир Брикрена 109
Приносит ужас Адаркны1,
Он — муж, который долго страдал1 2 на своем ложе,
Он — темно-красный, нападающий на земли,
В облике рожающей женщины3 все уладское войско,
Пока не пришел супруг мой Кухулин.
Ясно — он похож на темную кровь,
Они — паршивые ягнята, они ягнята с грязными телами,
Они — грубые жуки, они похожи на медь,
Они — шум в телячьем загоне, они — Буаннан4 коровотелые.
Тела коров, и оленей, и лошадей —
Вот каковы уладские женщины в сравнении со мной5.
Вот что тогда сделали мужи, которые были в доме (то есть Лоэ-
гайре и Коналл Кернах): взошла над ними луна героя, и, выслушав
речи, которыми обменялись женщины, выбили они наружу по брев-
ну из бревен королевского дома, которые были напротив них, так
что получился проход, через который их жены прошли к ним в дом.
Кухулин же поднял дом против своего ложа, так что под стеной сна-
ружи показались звезды небесные, и этим путем вошла его жена, по
пятьдесят женщин из свит других жен и пятьдесят женщин из свиты
его собственной жены, — так, чтобы его жена выделилась из всех
прочих женщин, поскольку и он был не ровня прочим. После этого
Кухулин снова опустил королевский дом, так что на семь локтей пле-
теная стена дома вошла в землю, так что содрогнулась вся крепость,
и светлица Брикрена рухнула наземь. Сам Брикрен и его королева
упали и оказались в куче навоза на дворе крепости, среди собак.
— Ох, горе! — сказал Брикрен, поспешно вставая. — Враги при-
шли в крепость!
Обежав вокруг королевского дома, он увидел, как его дом накло-
нился и перекосился на сторону. После того он исцарапал свои
щеки и ворвался в дом, и никто из уладов не узнал его, так он зама-
рался, и узнали его только тогда, когда он заговорил.
Брикрен обратился к ним с середины дома:
— Пусть не пойдет вам на пользу пир, о улады, — сказал он. —
Дом у меня дороже всего моего хозяйства. Будет вам гейс, — сказал
1 Адаркны — возможно, имя неизвестного персонажа; по мнению Р. Турнейзена,
в речи Эмер могут содержаться намеки на не дошедшие до нас саги о Кухулине.
2 .. .муле, который долго страдал... — намек на события саги «Болезнь Кухулина».
3 ...рожающей женщины... — намек на события саги «Недуг уладов» и их последст-
вия.
4 Буаннан — ирл. Buanann, по объяснению древнеирландских толкователей — бо-
жество войны, «кормилица воинов».
5 .. .в сравнении со мной. — Р. Турнейзену это сравнение показалось настолько стран-
ным, что он предположил существование утраченной саги, рассказывавшей о превра-
щении уладских женщин в животных.
110 Саги об уладах
Брикрен, — пить, есть или спать, пока не оставите вы мой дом в том
виде, в каком вы его нашли у себя над головами.
Встали тогда все яростные герои из мужей уладов в доме и стали
трясти дом, и не могли поднять его так, чтобы между ним и землей
проходил ветер. Улады стали в тупик.
— Есть у нас, — сказал Сенха, — один только тот человек, кото-
рый его перекосил, так попросите его поставить его прямо.
Сказали тогда улады Кухулину выпрямить дом, и Брикрен сказал:
— О царь-герой Ирландии1, — говорит он, — если не выпря-
мишь ты этот дом так, чтобы он встал прямо, то не сможет его вы-
прямить никто не свете.
Стали улады молить его, чтобы он разрешил это дело. Поднялся
тогда Кухулин, чтобы не остались пирующие без питья и еды. По-
пробовал тогда Кухулин потрясти дом, но у него ничего не получи-
лось. Перекрутился он тогда, так что у основания каждого волоска
была капля крови, и волосы втянулись в его голову, так что он стал
сверху черным и гладким от ярости, и показался на нем хохол, и он
завертелся, как мельничный жернов, а потом растянулся, так что
вошла бы нога молодого мужчины между каждым из его двух ребер.
Тогда к нему пришли его «сильные люди» и его «люди поклонения»1 2 * * * * * В,
и затем он подхватил дом и опустил его, так что он встал прямо, как
был.
1 Царь-герой — rilaech. Слово п — «король», как и в русском языке, употребляется
в древнеирландских текстах в значении «высочайший», «наилучший»: так, колесниче-
го Кухулина — Лаэга — именуют ri arad «царь-колесничий», а Серого из Махи — ri ech
hErend «царь коней Ирландии».
2 ... «сильные люди» и его «люди поклонения»... — буквальный перевод древнеирланд-
ского a aes cumachta ocus a lucht adartha. Смысл этой фразы долгое время вызывал раз-
личные толкования. Д'Арбуа перевел буквально: ses valets et ses adorateurs. Ситуация,
в которой Кухулину помогали в его подвиге слуги, выглядела маловероятной. Г. Цим-
мер в своей статье, посвященной в основном толкованию спорных мест в «Пире Бри-
крена» (Zimmer Н. Beitrage zur Erklarung irischer Sagentexte // ZCP, 1 (1897). S. 74-101),
пришел к выводу, что в тексте допущена грубая ошибка, и следует читать a chumachta
ocus a adanad — «его сила и его огонь». Толкование Циммера принял Хендерсон, кото-
рый перевел соответственно his natural resources and fiery vigour.
В рецензии на издание Хендерсона (ZCP, 3 (1901). S. 411-424) Д. Строн указал на
ошибочность этого толкования и предложил то, которое представляется нам наиболее
вероятным: «люди поклонения» означает на самом деле «те, кому он поклонялся», —
«это просто наименования друзей Кухулина в стране фей». Того же мнения придержи-
вался и Р. Турнейзен: передав этот пассаж буквально (seine «Leute der Kraft» und seine
«Schar der Anbetung»), он сделал пояснение: «духи и демоны, которые помогали ему
в нужде».
Очевидно, обвинения Коналла и Лоэгайре в том, что все подвиги Кухулина — дело
рук «какого-нибудь его приятеля из сидов» (aen di chardib sidchairechta, см. далее), были
не совсем беспочвенными. См. об этом также: Hollo К. Си Chulainn and Sid Truim // Ёпи,
49 (1998), P. 13-22.
Пир Брикрена 111
И они успокоились и стали пировать — короли и вожди в одной
половине вокруг чуднославного Конхобара, чудного верховного ко-
роля уладов. Королевы же были в другой половине — Мугайн Ай-
тенкайтрех1, дочь Эхаха фейдлеха, жена Конхобара, сына Несс, фе-
дельм Нойкрутах, дочь Конхобара (потому что она являлась в девяти
образах, и каждый образ был прекраснее другого), федельм фолт-
хайн, другая дочь Конхобара, жена Лоэгайре Буадаха, финдбек, дочь
Эхаха, жена Кетирна, сына финтана, Бриг Бретах, жена Кельтхара,
сына Утехара, финдиге, дочь Эхаха, жена Эогана, сына Дуртахта,
финдхаем, дочь Катбада, жена Амаргена Иарнглуннаха, Дерборгалл,
жена Лугайда Риабдерга, сына Трех Белых из Эмайн, Эмер фолтхайн,
дочь форгалла Манаха, жена Кухулина, сына Суалтайма, Лендабар,
дочь Эогана, сына Дуртахта, жена Коналла Кернаха, Ниаб, дочь Кельт-
хара, сына Утехара, жена Кормака Кондлонгас1 2, сына Конхобара.
Там было много и других благородных женщин, помимо тех, что
упомянуты и перечислены3. В доме эти женщины снова стали бол-
тать, восхваляя своих мужей и самих себя, так что мужья попытались
снова встать и броситься в бой (Коналл, и Лоэгайре, и Кухулин).
Встал Сенха, сын Айлиля, и потряс ветвью Сенхи4, и замолчали все
улады, и сказал он, упрекая женщин:
1 Айтенкайтрех — данный эпитет обычно переводится как «с волосами, похожими
на дрок». Дрок — распространенное в Ирландии и Шотландии колючее растение; цве-
тет ярко-желтыми (цвета лютика) цветами; видимо, отсюда и прозвание.
2 Кормак Кондлонгас — считался сыном Конхобара от его матери Несс. Обычно
его имя объясняется как «глава изгнанников» (conn loinges), поскольку после истории
с Дейрдре он был вынужден удалиться в изгнание. Однако поэт Кинаэд уа Артакан
объяснял его имя как col loingis, то есть «грех постели», намекая на его кровосмеси-
тельное происхождение. О Кормаке см.: Toner G. Cormac Conloinges — the Него of the
Mound // Emania, vol. 8 (1991). P. 60-62. Сам Кормак в числе присутствовавших на пире
не упоминается.
3 ...упомянуты и перечислены. — Этот «Каталог женщин» начинает собой ряд вста-
вок и исправлений, внесенных в текст «Пира» писцом Книги Бурой Коровы («версия
А», см. также вступительную заметку). Существуют разные точки зрения на время и об-
стоятельства составления, а также личности составителей Книги Бурой Коровы, но в це-
лом ясно, что сначала книга была написана человеком, которого условно обозначают
как «М». «Пир Брикрена» в изложении М, судя по всему, близко соответствовал «версии
С». Затем книга была сильно повреждена и восстановлена писцом «Н», который внес
много дополнений и исправлений, стирая уже написанное и вставляя новые страницы.
Перечисление жен героев принадлежит исключительно перу Н, во всех остальных вер-
сиях саги оно отсутствует. См. об этом: Slotkin Е.М. The structure of Fled Bricrenn before
and after the Lebor na hUidre interpolations // Ёгш, 29 (1978). P. 64-77.
4 ...ветвью Сенхи... — мотив «ветви Сенхи», которая в других местах именуется
«ветвью мира» или «ветвью сидов» (в древнеирландском языке это были омонимы), яв-
ляется, по мнению К. Холло, результатом смешения серебряного гвоздя-скипетра коро-
ля с волшебной ветвью с золотыми яблоками, которой обитатели сидов могли навевать
сон (Hollo К. Conchobafs «Sceptre...»). По нашему мнению, это, по сути, одно и то же:
скипетр короля являлся земным воспроизведением волшебной ветви.
112 Саги об у ладах
— Успокойтесь, о супруги уладов1, — блестящие, славные,
превосходные,
прекратите слова битвы, пусть не бледнеют лица супругов
в жестоких битвах из-за их гордости своими подвигами.
Ибо по вине женщин раскалываются ясени мужей1 2,
ярость мужей в великой ревности, героев ярость в мужских делах,
ибо из-за их безрассудства случается так,
что они кричат о том, чего не Moiyr, требуют то, чего не достигли,
успокойтесь, о супруги, блестящие, славные!
И сказала тогда Эмер, отвечая ему:
— Ясно это мне, о Сенха, ибо я жена прекрасного героя,
Получил он их —
облик разума,
с тех пор, как завоевал учение
без упрека, —
И прием дыханий, и прием яблока, и прием призрака,
и прием Кривого, и прием Кота3,
и «багряный поворот благочестивого воина на колеснице»4,
и га булга, и ба брасси5,
и «ярость рожденного»6,
и рык отважного7,
и прием колеса, и прием лезвия, и «восхождение
на древки с растягиванием тела на каждом из них».
Не найдется мужа, равного ему по возрасту, и росту, и блеску,
по голосу, и оружию, и роду, по блеску его красноречия,
1 ...супруги уладов... — редкое слово laiches — «супруга воина» (от laech — «воин,
герой») образовано с помощью заимствованного латинского суффикса — issa, изредка
употреблявшегося в древнеирландском (manchess — «монахиня» от manach — «монах»),
и гораздо более широко — в валлийском языке. Ср. валлийское Saesnes — «англичанка»
(orSaxonissa).
2 ...ясени мужей... — под «ясенем» здесь, как полагают комментаторы, имеется
в виду не мужчина вообще, как в скандинавской поэзии, а конкретно — деревянный
щит воина.
3 Кривого... Кота — см. примечание к саге «Сказание о Конхобаре, сыне Несс».
4 ...«багряный поворот благочестивого воина на колеснице»... — derg filliud erred nair.
В Книге Баллимота этот прием именуется dergindledhaidh (DIL, s. v. filliud). Возможно,
в последнем случае писец перепутал слова indell — «запряжка» и indied — «вышивка»,
которая часто имеет эпитет «багряная».
5 ...ба брасси... — не вполне понятный прием Кухулина; слово braise означает «от-
вагу» или «похвальбу».
6 ... «яростьрожденного»... — ирл. bruth n-gene. Чаще объясняется как «ярость меча».
7 ...рык отважного... — слово sian имеет два значения — «визг, вой, рык» и «напер-
стянка». Поскольку цветок наперстянки в древнеирландских текстах служит для обо-
значения красивого алого цвета (с ним часто сравниваются щеки героев), есть возмож-
ность, что и здесь имелся в виду цветок.
Пир Брикрена 113
по его отваге, и ярости, и вооружению, по его кипению,
победам, безумию,
в охоте, в стрельбе, в быстроте, в напоре,
в убийстве дичи с «приемом девяти» — подобного во всем
Кухулину.
— Ты, женщина, правду говоришь, — сказал Коналл Кернах. —
Ну и пусть-ка придет этот парень с его приемами, и мы с ним по-
боремся.
— Нет уж, — сказал Кухулин, — я сегодня устал и совершенно
разбит, и пока не поем и не посплю, сражаться не буду.
И то, что он говорил, было правдой, поскольку это был тот са-
мый день, когда он встретился с Серым из Махи у берега Серого
озера1 в Слиаб фуайт.
Победил его Кухулин после того, как он вышел из озера: он об-
вил его шею двумя руками, так что они стали бороться, и таким
образом объехали они всю Ирландию, так что в ту ночь доехал до
Эмайн Махи уже с объезженным конем. Таким же образом он на-
шел и Черного из Чудесной равнины в Озере Чудесной равнины1 2.
И сказал Кухулин вот так:
— Объехали сегодня мы с Серым великие земли Ирландии — то
есть Бреху, Миде, Муйриск3, Муиртемне4, Маху5, Маг Медба6, Кур-
рех7, Клейтех8, Керну9, Лиа Лине Лохарна10 11, феа11, фемен12, фергна13,
Иррос Домнан14, Рос Ройгне15, Анни Эо16. Сон лучше любого при-
ема, а поесть мне лучше всего. Клянусь богом, которым клянется
1 Серого озера... — ни с какими реальными озерами Серое озеро (Linn L£ith) не ото-
ждествляется.
2 Озеро Чудесной равнины (Loch Duib Sainglinne) — отождествляется с Лохдафф
в графстве Антрим.
3 Муйриск — возможно, следует отождествлять с Муйриском в графстве Слайго
(Коннахт).
4 Муиртемне — долина между Слиаб фуайт и Дандалком (др.-ирл. Дун Делга).
5 Маху — речь идет, скорее всего, не об Эмайн Махе, а об Ард Махе (современная
Арма в Ольстере, место, связанное с жизнью и деятельностью св. Патрика).
6 Маг Медба — Долина Медб — либо идентична с Маг Аи, либо находилась рядом с ней.
7 Куррех — место в теперешнем графстве Килдэр (Лейнсгер).
8 Клейтех — возвышенность к северу от р. Бойн, в районе, где находится знамени-
тая мегалитическая гробница Ныогрейндж.
9 Керна — местность в графстве Мит к северу от Тары и к юго-востоку от Эмайн
Махи (упомянута также в саге «Разрушение Дома Да Дерта»),
10 Лиа (Камень) Лине Лохарна — отождествлению не поддается.
11 феа — Маг феа (долина феа) на юге Лейнстера.
12 фемен — Маг фемен (Долина фемен) в графстве Типперэри (Мунстер).
13 фергна — неясно, о чем идет речь.
14 ИрросДомнан (ирл. Imis Domnann) — местность в графстве Мэйо (Коннахт).
15 Рос Ройгне — местность в графстве Килкенни (Лейнстер).
16 Анни Эо — возможно, речь идет о др.-ирл. Aine (современное Knockainey) в граф-
стве Лимерик (Мунстер).
114 Саги об уладах
мой народ, если я получу довольно еды и сна, тогда буду применять
приемы и играть, сражаясь в поединке.
Они опять стали состязаться за кусок героя. Конхобар и знатные
улады помирили их и решили, как их рассудить.
— Идите, — сказал Конхобар, — к мужу, который попробует вас
помирить, — к Ку Рои, сыну Дайре.
И сказал он:
— Просите мужа, который судит любого, —
сына Дайре жестокого, Ку Рои с прекрасным колесом1;
Он торопит истинные свидетельства, если произносится ложь, —
муж светлый, праведный, муж благородный, великодушный,
гостеприимен гостеприимный,
герой отважный,
верховный король благородный,
Если попросите вы, он рассудит по правде вас,
затруднение ваше и трудность.
Просите!
— Я согласен, — сказал Кухулин.
— И я тоже, — сказал Лоэгайре.
— Так и надо, — сказал Коналл Кернах.
— Дайте нам лошадей, — сказал Кухулин, — да пусть и тебе, Ко-
налл, запрягут твою колесницу!
— Вот горе-то, — сказал Конал.
— Да уж, — сказал Кухулин, — когда идет твоя колесница, каждый
дурак узнает твою упряжку по тому, как медленно она движется и как
она тяжело запряжена, так что если уж как-нибудь повернется любое
из двух колес этой колымаги, то потом юноши Улада целый год разли-
чают четкий след колеса, который проделала твоя колесница, Коналл!
— Лоэгайре, ты это слышал? — сказал Коналл.
— Вот уж горе, — сказал Лоэгайре, — не обращайся ко мне и не
заставляй меня краснеть!
Стою я наготове на бродах и переправах,
с яростью и бурей в груди, впереди юношей Улада,
Не должен я идти впереди короля,
Ибо я привык гнать колесницу —
перед благородными, перед героями на колесницах, перед теми,
кто один на колеснице,
в трудностях и в непроезжих местах, в лесах и в чужих землях,
не может одинокий воин в колеснице идти по моему следу.
1 ...с прекрасным колесом... — смысл прозвища «с прекрасным колесом» (caemroth)
не вполне ясен; возможно, это намек на вращающуюся крепость Ку Рои — см. далее.
Пир Брикрена 115
Тогда для Лоэгайре запрягли колесницу, и он запрыгнул в нее,
и поехал1 через Долину двух развилок1 2, через Брешь стражей, через
Брод колесниц Фергуса3, через Брод Морриган4 к Рябине на Выруб-
ке Двух Оленей5, в Лесное Убежище по Перекрестку четырех дорог
мимо Дун Делга через Долину Слиге на запад в горы Брег.
Охватил его тяжелый туман, мрачный, темный, непроглядный,
так что дорога для него стала непроезжей.
— Остановимся здесь, — сказал Лоэгайре своему возничему, —
пока не рассеется вокруг нас этот туман.
Спрыгнул Лоэгайре со своей колесницы, и слуга пустил лошадей
в ближний луг.
И будучи там, слуга увидел, что идет к нему какой-то огромный
человек. Выглядел он неприятно: темя плоское, губы толстые, глаза
выпученные, лицо страшное, морщинистое и щетиной покрыто,
брови кустистые, уродливый и неприятный; силен он, упрям и то-
роплив, горд он, нахален, посвистывает, задница толстая, руки силь-
ные, храбрый, грубый, мужиковатый селянин. Загорелая у него лы-
сина, бурый на нем плащ, одет он в рубашку до ягодиц, на ногах
грязные обмотки. За спиной у него большая палица-дубина, как
мельничный жернов6.
— Чьи это лошади, парень? — сказал он, злобно глядя на слугу.
— Лошади Лоэгайре Буадаха, — сказал тот.
— И правда, — сказал он, — по коням судя — добрый муж.
Сказав так, он поднял свою дубину и ударил слугу от лодыжек
до уха. Слуга закричал. Прибежал Лоэгайре.
— Почему ты сделал такое с моим слугой? — сказал Лоэгайре.
1 ...и поехал... — большинство названий на пути Лоэгайре не поддаются никакому
определению; можно лишь с достаточной уверенностью сказать, что речь идет о севере
Ирландии.
2 Долина двух развилок — упоминается в «Анналах четырех мастеров» как «Долина
двух коней на (территории племени) Аргиалла» (Magh Da Gabhor ud h-Airghiallaibh),
также в Ольстере. Возможно, «две развилки» (gabal) вместо «двух коней» (gabor) —
ошибка составителя саги.
3 Брод колесниц Фергуса — ирл. dth carpat Fergusa. Место под таким названием из-
вестно в Мунстере, однако его вряд ли стоит отождествлять с упомянутым в «Пире»
(так считал Э. Хоган). Речь, видимо, идет о том самом броде, где фергус разбил несколь-
ко колесниц, пытаясь выдернуть воткнутый Кухулином кол (см. перевод «Похищения
Быка из Куальнге» в настоящем издании) — анахронизм в мире уладского цикла, так как
действие «Пира Брикрена» теоретически происходит до «Похищения».
4 Брод Морриган — очевидно, тот брод, где Кухулин сражался с Морриган (см.
выше).
5 Рябина на Вырубке Двух Оленей — упоминается как местность, расположенная
в Ольстере, также в тексте «Беседа старцев» (Acallamh па Senorach), связанном с циклом
финна.
6 Мельничный жернов — в Книге Бурой Коровы описание «мужика» сокращено
в три раза по сравнению с другими вариантами саги.
116 Саги об уладах
— Провинился он, испорчен луг, — сказал холоп.
— Я сам выйду [против тебя]1, — сказал Лоэгайре.
Схватились они. Потом Лоэгайре бежал и добрался до Эмайн
Махи, оставив свою лошадь, и слугу, и вооружение.
Немного времени прошло, как пошел Коналл Кернах той же
дорогой и добрался до того же места, где на Лоэгайре спустился
волшебный туман. Опустилось на Коналла Кернаха то же самое
черное облако — темное, мрачное — так что смешались небо
и земля. Коналл сошел с колесницы, слуга распряг лошадей на
том же самом лугу. Немного времени прошло, как он увидел, что
идет к нему тот же самый человек. Спросил он его, чей он дру-
жинник.
— Я дружинник Коналла Кернаха, — сказал тот.
— Добрый муж, — сказал призрак, поднимая руки и нанося ему
удар от уха до лодыжки.
Слуга завизжал. Тогда пришел Коналл. Схватился он с призра-
ком. Приемы холопа оказались сильнее. Коналл точно так же бежал,
как бежал и Лоэгайре, оставив свое оружие, и своего возницу,
и свою лошадь, и добрался до Эмайн Махи.
После этого Кухулин пошел той же дорогой, и добрался до того
же места, и пришел тот же самый черный туман, как он приходил
и на других людей до него. Кухулин спрыгнул с колесницы, и Лаэг
отвел лошадей на луг. Прошло немного времени, как Лаэг увидел,
что к нему идет тот же муж и спрашивает, чей он дружинник.
— Дружинник Кухулина, — сказал он.
— Добрый муж, — сказал призрак, опуская на него дубину.
Лаэг заверещал1 2.
Тогда пришел Кухулин, и схватился он с призраком, и били они
один другого. Утомился призрак и отдал лошадей и возничих, и взял
Кухулин с собой лошадей, и возничих, и оружие своих сотовари-
щей, и вернулся в Эмайн Маху с огромной добычей, и вернул все
имущество владельцам3.
1 ... [против тебя]... — в этом месте текст в Книге Бурой Коровы испорчен.
2 .. .заверещал. — В тексте Книги Бурой Коровы по отношению к Лаэту действитель-
но употреблено нелестное «визжать», «верещать» (iachtaid). В других вариантах саги
колесничие Лоэгайре и Коналла «стенают» и «визжат» (cneitid, iachtaid), в то время как
Лаэг «зовет» (на помощь) — gairid.
3 ... и вернул все имущество владельцам. — Эпизод с «великаном в тумане» Н, редактор
Книги Бурой Коровы, по неясным причинам вставил в совершенно не принадлежащее
ему место: во всех прочих версиях он идет непосредственно перед визитом героев к Ку
Рои, где, как может убедиться читатель, он выглядел бы гораздо логичнее (Slotkin Е.М.
The structure of Fled Bricrenn...; Slotkin E.M. More on Modified Narrative Repetition in Fled
Bricrenn // Uddnach Ildirech. A Festschrift for Proinsias Mac Cana / Ed. by J. Carey, J.T. Koch,
P.-Y. Lambert. Andover, Abeiystwyth, 1999. P. 230-244).
Пир Брикрена 117
— Тебе принадлежит кусок героя, — сказал Брикрен Кухулину. —
По делам твоим понятно, что соперничать за него напрасно.
— Неправда это, Брикрен! — сказали те. — Мы-то знаем, что
кто-то из его приятелей из сидов явился, чтобы опозорить нас и по-
казать на нас свою силу из-за этого куска героя, и из-за этого мы
кусок ему не отдадим.
Тогда улады, и Конхобар, и фертус решили, чтобы рассудить
их, отправиться к Ку Рои, сыну Дайре или к Айлилю и Медб в Круа-
хан Ай.
Это — Хождение уладов в Круахан.
Тогда улады обсудили между собой гордость и высокомерие этих
трех героев, и знатные улады из свиты Конхобара приняли решение
пойти, чтобы разрешить это дело — о куске героя и о похвальбе
женщин, в дом Айлиля, сына Магах, и Медб в Круахан Ай.
Прекрасно, приятно на вид и достойно было то построение,
в котором пришли улады в Круахан. Кухулин же остановился и ока-
зался в хвосте войска, развлекая уладских женщин, — он показывал
прием с девятью яблоками, девятью дротиками и десятью ножами,
так что ни один из них не натыкался на другой.
Лоэг, сын Риангабры, возничий Кухулина, пошел с ним погово-
рить, в то время как он был занят своими приемами, и сказал ему:
— Эх ты, косой бедолага, — сказал он, — пропала твоя отвага
и оружие, и ушел от тебя кусок героя — улады-то уже давно добра-
лись до Круахана.
— А мы этого и не заметили, Лоэг; запряги-ка нам колесницу, —
сказал тот.
Тогда Лоэг запряг колесницу, и они поехали. Остальное войско
уладов в то время уже дошло до Маг Брег. После того, как возничий
раздразнил Кухулина, он поехал так быстро, что Серый из Махи
и Черный из Чудесной долины, запряженные в колесницу, проеха-
ли через всю пятину Конхобара, и Слиаб фуайт, и через Маг Брег,
так что его колесница была в числе трех первых, что дошли до Кру-
ахан Ай.
И от этого хода и величины войска, которым пришли отважные
герои уладских мужей из свиты Конхобара и других царственных
особ в Круахан Ай, поднялся в Круахане великий грохот оружия,
так что оружие упало со стен и оказалось на земле, и трепет охватил
всех, кто был в крепости, так что всякий человек во дворе уподобил-
ся камышинке в реке. Сказала тогда Медб:
— С тех пор, — сказала она, — как я захватила Круахан, и доселе
я не слышала такого грома без туч.
Пошла тогда финдабайр, дочь Айлиля и Медб, и очутилась
в светлице над воротами крепости, и сказала:
118 Сагиобуладах
— Вижу я всадника в колеснице1 на равнине, о матушка!.
— Опиши его, — сказала Медб, — облик его, вид и одежды, — как
выглядит муж, какой масти его конь, как идет его колесница.
— Вижу я, — говорит финдабайр, — двух лошадей, запряжен-
ных в колесницу, — двух лошадей яростных, серых в яблоках, одной
масти, одного облика, равно добрых, равно победных, равно быс-
трых, равно прыгучих, остроухих, высокоголовых, большетелых,
громадных, жилистых, узкомордых, с локонами, широколобых,
сверху пятнистых, сзади узких, спереди широких, свирепых, с ку-
дрявыми гривами, кудрявыми хвостами. Колесница из прочного
дерева, отполированная; два колеса черных прочных, две прекрас-
ных уздечки вокруг, дрожины прочные, прямые, как меч, корпус
девять раз покрыт, девять раз скреплен, ярмо чеканное из литого
серебра, два повода завитых, прочных, желтых. Муж со светлыми
кудрями, с длинными волосами в этой колеснице; волосы на нем
витые, трех цветов: у самой головы волосы темные, середина
кроваво-красная, как венец из чистого золота волосы, которые по-
крывают его. Вокруг головы его три венца, точно прилаженных
один к другому. На нем прекрасная пурпурная одежда; на ней пять
колец из золота и серебра. Щит пестрый, готовый к ударам, край
его — светлый, из белой бронзы. На его огненно-красном кулаке —
блестящая чашка с пятью гранями. Связка диких птиц1 2 над кузовом
колесницы.
— Узнаем мы по описанию этого мужа, — говорит Медб.
— Отвага короля, старый законодатель победы3,
ладья ворона, ярость рока,
1 ... всадника в колеснице... — описание колесниц в «Пире Брикрена», в значитель-
ной мере условное (в христианский период боевые колесницы постепенно вышли из
употребления), считается одним из древнейших в ирландской литературе и послужило
образцом для других подобных описаний. Реконструкции такой колесницы посвящена
статья Д. Грина: Greene D. The chariot as described in Irish literature // The Iron Age in the
Irish Sea province. Papers given at a C.B.A. Conference held at Cardiff, January 3 to 5,1969 /
Ed. by C. Thomas. London, 1972. P. 59-73.
В колеснице (carpat) возничий (arae) сидел впереди, воин (eirr) позади него. Сами
эти термины первоначально имели смысл «тот, кто сидит впереди», и «тот, кто сидит
позади». Колесница имела два колеса (droch или roth). Колеса были окованы металли-
ческим ободом-шиной (fonnaid). Основой колесницы служили два длинных шеста —
feirtsi (по-русски эти детали повозки именуются «дрожинами»), на которых, видимо,
был укреплен собственно корпус (crett), может быть, плетеный. Две лошади были за-
пряжены в колесницу с помощью дышла (sithbe), на котором крепилось ярмо (cuing).
2 Связка диких птиц... — ряд комментаторов, в том числе Д. Хендерсон, полагают,
что речь здесь идет о своего рода плюмаже над колесницей. Однако в древнеирланд-
ской литературе упоминается о привязывании живых диких птиц к колеснице (напри-
мер, в рассказе о сражении Кухулина с сыновьями Нехта Скене в Книге Бурой Коровы).
3 ...старый законодатель победы... — ирл. senrechtaid buada — намек на прозвище
Лоэгайре — Buadach (Победоносный).
Пир Брикрена 119
пламя мщения, облик героя,
лик смелого, сердце дракона,
длинное лезвие великих побед, нас оно перережет,
это — волкомрак краснорукий Лоэгайре,
быстр, как серп, срезающий лук1
у самой земли, его возвратный удар.
— Клянусь так, как клянется мой народ, — сказала Медб, — если
с яростью ссоры пришел к нам Лоэгайре Буадах, то как срезают лук
с земли острым лезвием, так же мелко изрубит он всех нас здесь
в Круахан Ай, если мы не остережемся его гнева, и силы, и величия,
и своеволия, и не усмирим его гнев.
— Вижу я другую колесницу на равнине, о матушка! — сказала
девушка, — и не худший [воин] идет сюда.
— Опиши его, — сказала Медб, и проч.
— Вижу я, — сказала та, — лошадь, запряженную в колесницу, —
скакуна белоголового, красно-бурого, свирепого, быстрого, блиста-
ющего, скачущего, с широкими копытами, с широкой грудью, ко-
торый наносит мощнопобедный удар [копыт] через броды, через
устья, через селения, через ограды, через долину, через лощину,
и останавливается только после победы. И кажется тебе, что это —
птица на крыле. Мой блистающий глаз не находит места для ее
бега — великого хода и широкого скока.
Другая лошадь — красная, с широким лбом, могучая, завитая,
с кудрявой гривой, широкой спиной, узким крупом, злая, с очень
сильными копытами, воинственная; она скачет по земле между по-
лями, и по кустарникам, и по непроезжим местам. Не трудна ей
езда колес в лесу дубовом.
Колесница из прочного дерева, отполированная, два колеса
светлые, медные, дышло светлое, окованное серебром, корпус весь-
ма высокий, звенящий, ярмо с резьбой, все звучащее, два повода
завитых, прочных, желтых.
Муж со светлыми кудрями, с длинными волосами в этой колес-
нице. Лицо у него наполовину красное, наполовину белое, перевязь
белая, вымытая, плащ голубой, темно-пурпурный. Щит темный,
с желтой шишкой, край зубчатый, медный. Блеск красный, огнен-
ный в его кулаке красно-пламенном. Связка диких птиц над кузовом
темной колесницы.
— Узнаем мы мужа по описанию, — сказала Медб.
1 Лук — ирл. foltchip — лук-резанец, популярное огородное растение в древней
Ирландии. Своим появлением лук-резанец, по легенде, был обязан святому Патрику:
одна беременная женщина увидела во сне это растение, которого ей безумно захоте-
лось, и Патрик, совершив чудо, превратил камыш в зеленый лук.
120 Саги об уладах
Рык льва, злой гнев Луга, сверкающий камень добычи1,
Победа меж колесниц, — кладет жестокий
голову на голову,
подвиг на подвиг,
битву на битву.
Ясно: ударит он по нам,
как бьют пеструю рыбу на красном песке,
Если охватит гнев на нас сына финдхоэм.
— Клянусь так, как клянется мой народ: как бьют пеструю рыбу
на красном светлом камне железными цепами, так мелко изрежет
нас Коналл Кернах, если разгневан он на нас.
— Вижу я другую колесницу на равнине.
— Опиши ее нам, — сказала Медб, и прочая.
— Вижу я, — сказала девушка, — лошадь, запряженную в колес-
ницу. Лошадь серая, с широкими ляжками, свирепая, быстрая, ска-
чущая, многозлобная, прыгающая, как рысь, длинногривая, большая,
шумная, громовая, кудрявогривая, высокоголовая, широкогрудая.
Горит земля под ней — отважной, бьющей, жестокой, под ее четырь-
мя копытами. Обгоняет стаи птиц — сила победы; она бежит по
дороге. Веет дыхание коня, искры огня пламенеющие исходят из
его пасти, грызущей удила. Другая лошадь — черногривая, крутого-
ловая, жестокая, тонконогая, с широкими копытами, победносиль-
ная, быстрая, хорошо скачущая, кудрявая, с широкой спиной, с силь-
ными ляжками, большая, быстрая, злая, с изогнутыми ногами, мощ-
нобьющая, длинногривая, кудрявогривая, длиннохвостая, быстрая
в состязании. После состязания она ступает по земле, резво скачет
по долинам, рассеивает свою усталость, — ветер долин и урочищ.
Колесница из прочного дерева, отполированная, два колеса
железно-желтых, железных. Дышло, окованное белой бронзой. Кор-
пус медный, изогнутый, укрепленный. Ярмо с резьбой из литого
золота. Два повода завитых, прочных, желтых.
Муж кровавый1 2, черный в этой колеснице — прекраснейший из
мужей Ирландии. Одежда на нем прекрасная, пурпурная, прямая.
Пряжка золотая с узором видна в вырезе одежды над его белой грудью
и ударяется об нее с полной силой удара. Восемь красных драконовых
камней в его зрачках. Щеки — блестяще-голубые, кроваво-красные,
они кипят огненными искрами и паром. Он «бросает лосося героя»
копья, «прием героя девяти», и он — герой одной колесницы.
— Воистину, это — капля перед ливнем! — сказала она. — Мы
узнаем этого мужа по описанию! — сказала Медб.
1 Сверкающий камень добычи — ирл. lia cdin cemae — намек на прозвище Коналла —
Cemach, то есть Приносящий добычу (трофеи).
2 Кровавый — ирл. braenach — буквально «влажный, сочащийся» (кровью).
Пир Брикрена 121
Огонь моря, гнев кита, шар красного огня,
Волна уничтожающая, великая, алая,
Великий гнев огромного зверя,
Побеждает он благородно в великих битвах,
Он бьется, несмотря на страданье неравного боя,
Великая вакханалия1,
ярость медведя,
мор на сотни тварей,
Кладет деяние на деяние,
голову на голову.
Воспойте [песнь] — правильную, победную, от чистого
сердца —
Кухулину несравненному —
Иначе перемелет нас мельница, [как] добрый солод.
— Клянусь так, как клянется мой народ, — сказала Медб, — если
с гневом пришел к нам Кухулин, как мельница мелет десять мешков
сухого солода, так перемелет этот муж в одиночку нас в глину и пе-
сок. И если бы даже мужи всей пятины собрались вокруг нас в Кру-
ахане, они не смирили бы его гнева и его силы.
— А на сей раз — как они идут? — сказала Медб.
— Рука к руке, — сказала девушка, — локоть к локтю,
Бок к боку, плечо к плечу,
щит к щиту, обод к ободу,
ось к оси, колесница к колеснице —
Вот каковы они все, о милая матушка!
— Мощь скаковых лошадей, поражение громовое,
разорванные ряды,
буря тяжелая, ярость, великое море в стену скал,
потрясает эту землю тяжелейшими ударами.
— Женщин к ним белых, обнаженных, — сказала Медб, —
С обнаженными грудями, обнаженных спереди, сверкающих,
Так, чтобы наполнили девушки, готовые к любви,
открытый двор. Крепость нараспашку!
Чаны холодной воды! Расшитые покрывала!
Множество вкусных яств! Солодовый напиток —
хороший, опьяняющий сильно, добрый,
подкрепление героев.
Привет тем, кто идет —
Тогда нас не убьют.
1 Великая вакханалия — ирл. allbach. Bach в значении «опьянение», как считается,
заимствовано из латинского bacchanalia.
122 Сагиобуладах
Тогда Медб вышла к воротам двора наружу, на лужайку перед
крепостью, со ста пятьюдесятью девушками и тремя чанами с хо-
лодной водой для трех героев, которые шли перед войском, — для
утоления их гнева.
После этого им предложили выбор — желают ли они отдельный
дом для каждого из них или общий дом для всех троих.
— Каждому — особый дом, — сказал Кухулин.
После этого отвели их в дома с великолепными покрывалами
и с теми из ста пятидесяти девушек, которые показались им самыми
лучшими, и прежде всего ведут к Кухулину финдабайр, в комнату,
где он находился. После этого пришли улады, и Айлиль, и Медб,
и все домашние вышли и поприветствовали уладов. Ответил Сенха,
сын Айлиля:
— Мы согласны, — сказал он.
После этого улады вошли в дом, и им предоставили королевский
дом, как уже было описано: семь окружностей и семь лож от очага
до стены. На них медный перед и резьба из красного тиса. Три мед-
ных бруса в верхней части дома. Дом дубовый, покрытый черепи-
цей. Двенадцать окон в нем со стеклянными створками. Ложе Ай-
лиля и Медб посредине дома. Изголовье на нем серебряное, и мед-
ные брусья, и серебряный прутик у изголовья, перед Айлилем; им
он имел обыкновение ударять по серединному столбу дома, чтобы
призывать к порядку домочадцев.
Развесили оружие мужей уладов от одной двери королевского
дома до другой, и заиграли их музыканты, пока готовилась для го-
стей еда. Дом был так велик, что в нем поместились лучшие герои
всей пятины — спутники Конхобара. Конхобар же и фергус, сын
Роах, расположились на ложе Айлиля, а также девять других отваж-
ных героев из мужей Улада. После этого им подали великий пир.
Так провели они три дня и три ночи.
После этого Айлиль обратился к Конхобару и другим уладам,
его спутникам, зачем-де они пришли. Тогда Сенха изложил дело, по
поводу которого они прибыли, то есть что «три героя не желают
уступать никому1 куска героя, а три женщины — председательства
на пирах, и невозможно было рассудить их в каком-либо другом
месте, кроме как у тебя».
Тогда Айлиль замолчал, и на душе у него было невесело.
— Не надо у меня, — сказал он, — хорошо бы рассудить этих ге-
роев так, чтобы это не привело к ненависти.
— Никого нет, кто рассудил бы их лучше, — сказал тот, — чем ты.
1 ...не желают уступать никому... — буквально — «равную гордость (comuaill) трех
героев относительно...*.
Пир Брикрена 123
— Мне нужно время, чтобы обдумать это, — сказал Айлиль.
— Герой наши воистину служат нашему блату, — сказал Сен-
ха, — они стоят многих трусов.
— Мне хватит на это трех дней и трех ночей, — сказал Айлиль.
— Что ж, это не разрушит нашу дружбу, — сказал Сенха.
После этого улады распрощались и остались довольны: они бла-
гословляли Айлиля и Медб и проклинали Брикрена, поскольку
именно он их рассорил, и пошли после этого в свои пределы,
и оставили Лоэгайре, и Коналла, и Кухулина, чтобы их рассудил Ай-
лиль. И каждому из них давали такую же еду каждый вечер.
Принесли им в ту ночь их долю, и выпустили на них трех котят
из пещеры Круахана — то есть трех друидических чудовищ1.
Коналл и Лоэгайре взлетели на балки домов, и оставили свою еду
зверям, и просидели так до утра. Кухулин же не сошел со своего места
навстречу твари, которая добиралась до него, но когда тварь протяну-
ла свою шею к кровати, Кухулин нанес ей удар мечом по голове, и меч
отскочил, как будто от камня. И от этого тварь прижималась к земле.
И вот так Кухулин не ел и не спал до утра. Коты исчезли, поскольку
уже было утро, и появились таким же образом назавтра.
— Разве недостаточно этого сражения, чтобы рассудить вас? —
сказал Айлиль.
— Нет, — сказали Конал и Лоэгайре, — мы не со зверями сража-
емся, а с людьми.
Пошел тогда Айлиль в свою спальню и прислонился спиной
к стене, и на душе у него было тяжело, и он тревожился о деле, ко-
торое ему предстояло разрешить, и не спал и не ел он три дня и три
ночи, и сказала Медб:
— Не по-мужски ты себя ведешь, — сказала она. — Если ты не
рассудишь их, то их рассужу я.
— Трудно мне их рассудить, — сказал Айлиль, — и это принесет
мне беду.
— Совсем уж не трудно, — сказала Медб, — потому что между
Лоэгайре и Коналлом Кернахом разница — как между медью и бе-
лой бронзой. А между Коналлом Кернахом и Кухулином, — сказала
она, — разница как между белой бронзой и красным золотом.
Обдумав свой план, они позвали Лоэгайре Буадаха к Медб. Так
сказала Медб Лоэгайре:
— Привет, о Лоэгайре Буадах, — говорит она, — подобает дать
тебе кусок героя; с этого часа даруем мы тебе превосходство над
героями Ирландии, и пусть дадут тебе в отличие от всех прочих ку-
сок героя, и медную чашу, и птицу из белой бронзы на ее дне, как
...друидических чудовищ — или «волшебных зверей» (bi'asta druidechta).
124 Саги об у ладах
знак нашего суждения, и пусть никто не увидит у тебя эту чашу,
пока не покажешь ее в Красной Ветви Конхобара вечером. И когда
вынесут вам кусок героя, тогда ты покажешь эту чашу всем знатным
уладам. Тогда ты получишь кусок героя, и никто из прочих яростных
героев Улада не будет сражаться с тобой за него, поскольку у уладов
будет ясный знак — то, что ты принес с собой.
После этого они дали чашу Лоэгайре Буадаху и наполнили ее
чистым вином. Выпил он ее одним глотком в центре дома — питье,
которое было в чаше.
— Вот тебе пиршество героя, — сказала Медб, — угощайся
и живи сто раз по сто лет на глазах у всех юношей Улада.
После этого они попрощались с Лоэгайре и позвали к Медб та-
ким же образом Коналла Кернаха на серед ину дома.
— Привет, о Коналл Кернах, — сказала Медб, — подобает дать
тебе кусок героя, и прочая1, и чашу из белой бронзы с золотой птич-
кой на дне, и прочая.
После этого дали Коналлу чашу, наполненную вином, и прочая.
Попрощались с Коналлом (то есть после этого) и послали про-
сить к ним Кухулина.
— Пойди поговорить с королем и королевой, — сказал посла-
нец.
Тогда Кухулин играл в фидхелл с Лоэгом, сыном Риангабры, сво-
им возничим.
— Да надо мной издеваются! — сказал он. — Иди, обманывай
какого-нибудь недоумка!
С этим он бросил в посланца фигурку из фидхелла, так что она
оказалась в середине его мозга, так что мозг выпал на камень; при-
шла ему смерть, и он упал между Айлилем и Медб.
— О горе! — воскликнула Медб. — Убьет нас Кухулин своим
превращением!
Тогда Медб поднялась, и пошла к Кухулину, и обвила руками его
шею.
— Обманывай кого-нибудь другого! — сказал Кухулин.
— О чудный сын уладов, о пламя героев Ирландии, не хотим мы
тебя обманывать! — сказала Медб. — Хотя бы пришли все лучшие
герои Ирландии, то при всех дали бы мы тебе все, что могли, ибо
уступают мужи Ирландии тебе славой, яростью и оружием, бле-
ском, юностью и славой.
Тогда Кухулин поднялся и пошел с Медб в королевский дом,
и Айлиль горячо его поприветствовал. Дали ему чашу из красного
1 ...и прочая... — автор употребляет латинское выражение et reliqua, часто вводив-
шееся в ирландских рукописях для сокращения повторяющихся эпизодов.
Пир Брикрена 125
золота, наполненную особым вином, и на дне ее была птица из дра-
гоценного камня, и дали ему, помимо прочего, столько же драко-
новых камней, сколько было в его глазах.
— Вот тебе пиршество героя, — сказала Медб. — Пей и живи сто
раз по сто лет на глазах у всех юношей Улада.
— И вот вам наше суждение, — сказали Айлиль и Медб, — ибо
нет подобного тебе среди уладов, и нет женщины, подобной твоей
жене, и ничего другого мы не желаем, как чтобы она всегда первой
входила в дом питья перед всеми женщинами Улада.
Выпил Кухулин одним глотком полную чашу, и попрощался
с королем, королевой и всеми домочадцами, и пошел потом за сво-
ими товарищами.
— Есть у меня план, — сказала Медб Айлилю, — задержать снова
у нас этих троих героев еще на одну ночь и попробовать с ними
кое-что другое.
— Ладно, — сказал Айлиль, — делай, как тебе нравится.
Задержали тогда мужей, и отвели их в Круахан, и распрягли ко-
ней.
Предложили им выбор, какой корм они хотят для своих лоша-
дей. Коналл и Лоэгайре сказали, что они хотят, чтобы их лошадям
дали двухлетнюю1 Тимофееву траву1 2. Кухулин же выбрал для своих
лошадей ржаные зерна. Остались они там на ночь. Разделили жен-
щин между ними на три: привели финдабайр и пятьдесят девушек
из ее свиты в дом Кухулина, привели Садб Сулбайр3, другую дочь
Айлиля и Медб, и пятьдесят девушек из ее свиты к Коналлу Керна-
ху, привели Конхенн, дочь Кета, сына Магах, и пятьдесят статных
девушек из ее свиты к Лоэгайре Буадаху. И сама Медб имела при-
вычку заходить в тот дом, где был Кухулин. Остались они там на
ночь.
На следующий день они поднялись рано утром и пошли в дом,
где была молодежь, игравшая в «прием колеса». Лоэгайре взял ко-
лесо и бросил его в воздух; оно долетело до матицы дома. Юноши
тогда заулыбались и стали кричать ему. Они насмехались над Лоэ-
гайре. А Лоэгайре показалось, что это крик победы. Тогда Коналл
взял колесо и вышел на середину. Бросил он колесо до конькового
бруса королевского дома. Юноши стали кричать ему. Коналу пока-
залось, что это крик ликования и победы; на самом деле юноши
кричали в издевку.
1 .. .двухлетнюю. .. — то есть траву, на которой не пасли лошадей в течение двух лет.
2 ...тимофееву траву. — Комментаторы расходятся во мнениях, что следует пони-
мать под словом airthend, которое мы, следуя гипотезе Р. Турнейзена, перевели как «Ти-
мофеева трава». Д. Хендерсон же переводил это слово как «овес».
3 Сулбайр — «Красноречивая».
126 Сагиобуладах
Тогда Кухулин взял колесо и бросил его в воздух. Колесо поле-
тело вверх и выбило коньковый брус с дома, так что вошло оно на
локоть в землю на дворе снаружи. Юноши расхохотались, испустив
крик ликования и победы в честь Кухулина. Однако Кухулину по-
казалось, что они кричали в издевку и что молодежь над ним насме-
хается.
Тогда Кухулин пошел к женщинам, и взял у них сто пятьдесят
иголок, и бросил эти сто пятьдесят иголок одну вслед за другой, так
что каждая иголка вошла в ушко другой и так все они выстроились
в линию. Тогда он взял их обратно и отдал обратно каждой из жен-
щин в руки ее собственную иголку. Тогда молодые люди стали хва-
лить Кухулина. После этого они попрощались с королем, королевой
и остальными домочадцами.
— Пойдите, — сказала Медб, — в дом моего воспитателя и моей
воспитательницы — Эрколя1 и Гармны, и попросите там приюта на
ночь.
Отправились они — после того, как устроили им скачку на оэ-
нахе Круахана и Кухулин трижды получил приз оэнаха. Потом они
дошли до дома Гармны и Эрколя и поприветствовали их.
— Зачем вы пришли? — сказал Эрколь.
— Чтобы ты рассудил нас, — говорят они.
— Идите к дому Самеры, — сказал он, — и он рассудит вас.
Отправились они, и послали с ними свидетелей. Поприветство-
вал их Самера. Буан, дочь Самеры, полюбила Кухулина. Они сказа-
ли Самере, что пришли к нему, чтобы он рассудил их. Послал их
Самера по очереди к духам долины1 2.
Сначала пошел Лоэгайре. Оставил он у них свое оружие и оде-
жду. Так же пошел и Коналл и оставил у них свое копье, и унесли
его геройское оружие (то есть меч). На третью ночь пошел Куху-
лин. Визжали на него духи, бился он с ними. Сломано его копье,
щит его разбит, одежда на нем порвана; избивали и мучили его
эти духи.
1 Эрколя — полагают, что Эрколь — ирландская форма латинского «Геркулес».
2 ...духам долины. — Злобные «духи долины» (geniti glinni) — существа женского
рода (Д. Хендерсон даже перевел это название как «амазонки»). Упоминания о них
встречаются в ряде саг, таких, как «Безумие призрака» (Baile in Scdil), «Смерть Кухули-
на» (см.: Sayers IV. Airdrech, sirite and other Early Irish battlefield spirits // fcigse, 25 (1991).
P. 45-55). В поздних текстах, таких как «Битва при финнтраге» (Cath Finntrdgha), «Война
гойделов с чужеземцами» (Cogadh Gaedhel re Gallaibh), они именуются geliti glinne —
в результате смешения с понятием geilt — «безумец» (см. об этом: Михайлова Т.А.
Суибне-гельт, зверь или демон, безумец или изгой. М., 2001). Слово genite Р. Турнейзен
считал производным от gen — «улыбка, усмешка», то есть подобные существа, по его
мнению, представлялись безумно хохочущими, издевающимися над героем, и поэтому
к ним прилагался эпитет belderg, «красный рот», что тоже связано с понятием смеха.
Пир Брикрена 127
— Вот так так, Кухулин! — сказал Лоэг. — Трусишка ты несчаст-
ный, выворотень1 косоглазый! Пропали твоя ярость и оружие, если
уже призраки тебя избивают!
Изменился тогда страшно Кухулин, и обернулся вокруг себя
ужасно, и стал рубить и крушить их, так что долина наполнилась их
кровью. Взял он тогда вооружение своих товарищей и вернулся
в дом Самеры со своей добычей и с оружием, туда, где были его
товарищи.
Приветствовал его Самера и сказал:
— Не должно сражаться за кусок героя —
корову, зажаренную в яме для пищи,
а равно и свинью огромную,
куски хлеба медового —
для опьянения прекрасных пятидесяти1 2,
для Кухулина славночудного.
Он — пес, ломающий щиты,
Он — ворон падали битвы,
Он — вепрь, сильный, выносливый,
Истощает силы черных врагов,
как огонь через хворост.
Он — благородный сторожевой пес Эмайн,
Он — предмет желания гордых женщин,
Он — кровь погибели тяжкой битвы,
множества голов, которые добыл он,
не достигает зрение.
Он отказывает в дани враху3,
Изгоняет его корабли.
Он — колесничий, летящий через пропасть,
Он — кровь нападения вороны,
Он — блистательное солнце рода,
Кто же сравнит его
С Лоэгайре, львом ограды,
Или с Коналом, славным на колеснице?
Почему же не Эмер пеннотрепещущей4
1 Выворотень — слово sirite буквально означает «оборотня»; иногда оно употребля-
ется как ироническое прозвище Кухулина, в намек на его свойство перекручиваться от
ярости.
2 ...пятидесяти... — пятьдесят человек — традиционный размер свиты знатной
особы.
3 Он отказывает в дани врагу... — фраза неясна; перевод в значительной мере услов-
ный.
4 ...пеннотрепещущей... — ирл. uanfebli, на что писец Книги Бурой Коровы сделал
пометку: «т.е. прекрасноволосая».
128 Саги об уладах
на ее стопе — с силой Нуады —
перед госпожами светлыми, высокими Улада
Не вступить, многомощной,
В опьяняющий Дом Медовых Покоев,
И потому, полагаю я
Не должно сражаться.
— Вот вам мое суждение, — сказал он, — кусок героя — Кухули-
ну, и его жене — первенство над женщинами Улада, и его оружие —
поверх оружия всех, кроме оружия Конхобара.
Потом они пощли в дом Эрколя. Он приветствовал их. Остались
они там на ночь. Эрколь бросил вызов на бой — с ним самим и меж-
ду их лошадьми. Лоэгайре и его лошадь пошли ему навстречу. Кля-
чонка Эрколя убила коня Лоэгайре. Эрколь победил самого Лоэгай-
ре, и тот бежал перед ним. Он добрался до Эмайн через Эсс Руад1
и принес с собой скорбную весть о том, что его товарищи убиты
Эрколем.
Таким же образом пошел Коналл и бежал от него, после того как
клячонка Эрколя убила его лошадь. Коналл пошел в Эмайн через
Снам Ратанн. Именно тогда Ратанн, слуга Коналла, утонул в этой
реке, и от этого называется Снам Ратанн (Купанье Ратанна)1 2.
Серый из Махи убил коня Эрколя, и Кухулин привязал самого
Эрколя за своей колесницей и так добрался до Эмайн Махи. Пошла
тогда Буан, дочь Самеры, по следам трех колесниц. Узнала она след
колесницы Кухулина, ибо не узкий след она оставляла — срывала
стены, и расширяла бреши, и прыгала через них. Прыгнула девуш-
ка ужасно огромным прыжком вслед за ним на заднюю доску3 ко-
лесницы, так что пришелся ее лоб против камня, и умерла она от
этого, и от этого называется Уаг Буана (Могила Буан).
Когда Коналл и Кухулин добрались до Эмайн, их там уже опла-
кивали, поскольку все были уверены в том, что они убиты, — после
того, как Лоэгайре принес весть об их гибели. Тогда они рассказали
о своих приключениях и о том, что с ними случилось, Конхобару
и прочим знатным уладам. Все воины на колесницах и отважные
герои стали упрекать Лоэгайре за ту зловещую историю, которую
он рассказал о своих товарищах.
1 Эсс Руад — современный водопад Ассарое. Легенда о происхождении этого на-
звания содержится в «Старине мест» (см.: Предания и мифы средневековой Ирландии
/ Сост., пер. и комм. С.В. Шкунаева. М., 1991. С. 229-230).
2 Снам Ратанн — место с таким названием действительно существовало в Коннах-
те; оно упомянуто в «Анналах четырех мастеров» под 1148 годом как место диплома-
тической встречи коннахтских королей Тордельбаха О'Коннора и Тигернана О'Рурка.
«Анналы Тигернаха» сообщают, что встреча произошла «у Шэннона» (im Sinaind); сле-
довательно, рекой, где утонул Ратанн, был именно Шэннон.
3 ... заднюю доску... — ирл. fuiris. Неясное слово.
Пир Брикрена 129
И сказал Катбад:
— Рассказ о поражении —
резня убийцы —
В крепости черный холоп,
Битва героев — с ущербом для чести
героя — сверх — уладского.
Не следует начинать Лоэгайре
сражения по праву за кусок героя,
после того, как принес он мрачные вести.
Кухулин имеет на него право —
Он взял на себя прекрасное, победное сражение
с Эрколем,
он связал героя сильного, свирепого за конником
одной колесницы.
Не должно скрывать его подвигов, заслуженна его
великая резня.
Он — герой сильный, мощный, он — воин прекрасный,
битвопобедный,
он — деяние битвы сражений,
он — чума для несчетного войска.
Он — воспитанный гостеприимен в своей крепости;
он — вепрь суровый, отважный.
Поэтому начинать с ним спор за кусок героя —
Это — рассказ о поражении.
Тогда юноши закончили болтовню и разговоры. Сели они обе-
дать и стали есть, и сам Суалтайм, сын Роах, отец Кухулина, прислу-
живал уладам в ту ночь. Наполнили для них Чан-с-лестницами1 —
чашу Конхобара. Принесли перед ними после этого долю еды,
и кравчие подошли, чтобы разрезать ее. Тогда в первую очередь
кравчие стали отрезать кусок героя.
— Почему бы не дать этот кусок, — сказал Дубтах Черный
язык, — какому-нибудь герою, поскольку эти трое не принесли от
короля Круахана какого-нибудь определенного знака, чтобы мы
могли дать кусок героя кому-нибудь из них?
Тогда встал Лоэгайре Буадах и поднял медную чашу с серебря-
ной птицей на дне.
1 Чан-с-лестпницами (ирл. Aradach) — имеется в виду, что чан был так велик, что к нему
приходилось подниматься по лестницам. Вероятно, такие сосуды действительно сущест-
вовали у варварских народов. Страбон сообщает (VII, II, 3) что у племени кимвров имел-
ся медный сосуд вместимостью в двадцать амфор (523, 92 л.). Жрица, стоя на помосте
над котлом, перерезала горло людям, предназначенным в жертву, кровь которых стекала
в котел. Следовательно, к этому котлу тоже приходилось подниматься по лестнице. Чан
упоминается также в «Сказании о Конхобаре, сыне Несс* и именуется там «чаном Герга*.
130 Сагиобуладах
— Мне принадлежит кусок героя, — сказал он, — и пусть никто
не сражается со мной за него.
— Не будет он твоим, — сказал Коналл Кернах, — я принес вам
другой знак. Ты принес чашу медную, а я принес чашу из белой брон-
зы. По разнице между ними ясно, что кусок героя принадлежит мне.
— Никому из вас он не достанется, — сказал Кухулин, поднялся
и сказал:
— Не принесли вы знака, по которому вам достался бы кусок
героя, — сказал он, — просто король и королева не хотели раззадо-
ривать вас, чтобы не поднимать ссоры. Не виноваты они перед
вами, — сказал он, — в том, что вы принесли с собой. Ведь именно
мне, — сказал он, — принадлежит кусок героя, потому что я получил
самый прекрасный из всех знак.
И с этими словами он поднял свою чашу из красного золота
с птицей из драгоценного камня на дне и столько драконовых кам-
ней, сколько было в его глазах, так что все знатные улады с Конхо-
баром, сыном Несс, увидели это.
— Это я, — сказал он, — имею право на кусок героя, — если толь-
ко вы не поступите со мной нечестно.
— Все присуждаем, — сказали Конхобар, и ферхус, и прочие
знатные улады, — что тебе принадлежит кусок героя по суждению
Айлиля и Медб.
— Клянусь так, как клянется мой народ, — сказали Лоэгайре
и Коналл Кернах, — та чаша, что ты принес, досталась тебе не бес-
платно, потому что она — из драгоценностей и сокровищ, которы-
ми ты владеешь. Ты дал ее Айлилю и Медб на хранение, чтобы твоя
похвальба не обратилась против тебя и в твоем присутствии кусок
героя не перешел к кому-то другому.
— Клянусь так, как клянется мой народ, — сказал Коналл Кер-
нах, — то суждение, которое там вынесли, — это не суждение, и не
достанется тебе кусок героя.
Поднялись они все друг против друга, обнажив мечи. Тогда Кон-
хобар и ферхус встали между ними. Те тут же опустили руки и вло-
жили мечи в ножны.
— Стойте, — сказал Сенха, — сделайте так, как я скажу.
— Сделаем, — сказали они.
— Идите к Буйде, сыну Бана1, — сказал он, — к его броду, и он
рассудит вас.
Тогда три героя пошли к дому Буйде и рассказали ему, по какой
нужде и из-за какого спора они пришли.
1 Буйде, сын Бана — буквально «Желтый, сын Белого». Эпизоды с Буйде, сыном Бана,
и Уатом, сыном Имомана, фигурируют только в версии Книги Бурой Коровы.
Пир Брикрена 131
— Разве в Круахан Ай, у Айлиля и Медб, не разобрали ваше
дело? — сказал Буйде.
— Разобрали, конечно, — сказал Кухулин, — да только вот эти
люди с этим совершенно не согласны.
— Да, не согласны! — сказали те, другие мужи. — То, что нам там
вынесли, — это не суждение.
— Нетрудно рассудить вас кому-нибудь другому, — сказал Буй-
де, — если уж вы не придерживаетесь решения Медб и Айлиля. Есть
у меня, — сказал Буйде, — кое-кто, кто попробует рассудить вас, —
Уат, сын Имомана1, который живет у своего озера. Идите к нему,
и он рассудит вас.
У этого Уата, сына Имомана, была великая сила. Он принимал
любой облик, который хотел, и делал то, что делают друиды, и все
тому подобное. Это он был тот самый «оборотень», по которому
назвали Белах Муни ин т-Сирити (Устье Зарослей Оборотня), и его
называли «оборотнем» по тому, сколько многочисленных образов
он принимал.
Пошли они тогда к Уату, к его озеру, и были с ними свидетели
от Буйде. Рассказали они Уату, зачем пришли к нему. Сказал им Уат,
что он попробует рассудить их, если только они согласятся принять
его решение.
— Примем, — сказали они.
Он взял с них обязательство.
— Предлагаю вам сделку, — сказал он, — и тот из вас, кто совер-
шит со мной эту сделку, тот и получит кусок героя.
— А что за сделка? — сказали они.
— Есть у меня секира, — сказал он, — я дам ее кому-нибудь из
вас, и он снимет с меня голову, а я нанесу ему такой же удар на-
завтра.
Тогда Конал и Лоэгайре сказали, что они не пойдут на эту сдел-
ку, потому что у них нет власти остаться живыми после обезглавли-
вания, хотя бы она и была у него. Коналл и Лоэгайре отказались от
этой сделки. Хотя другие книги говорят, что они заключили с ним
сделку, то есть Лоэгайре, чтобы сняли с него голову в первый день,
и он сбежал, и Коналл сбежал точно так же.
Тогда сказал Кухулин, что он заключит с ним сделку, чтобы до-
стался ему кусок героя. Сказали тогда Конал и Лоэгайре, что остав-
ляют ему кусок героя, если он совершит сделку с Уатом. Кухулин
заключил с ними обязательство, что они не будут биться за кусок
героя, если он совершит сделку с Уатом. Тогда они заключили с ним
обязательство относительно этой сделки. Уат положил свою голову
1 Уат, сын Имомана — это имя означает «Страх, сын Великого Ужаса».
132 Саги об у ладах
на камень для Кухулина (то есть положил так, чтобы ему нанесли
удар острием секиры), и Кухулин нанес ему удар его собственной
секирой, и упала с него голова. Потом он ушел от них под озеро,
и свою секиру, и свою голову он нес на груди.
На следующее утро тот пошел к нему, и Кухулин протянулся
перед ним на камне. Он трижды опустил свою секиру ему на шею —
тыльной стороной вперед.
— Встань, о Кухулин! — сказал Уат. — Ты получаешь первенство
над героями Ирландии и кусок героя без спора.
Тогда трое героев пошли в Эмайн, и другие мужи не согласились
с решением, которое им вынесли. Они точно так же продолжали
спорить из-за куска героя. Тогда улады решили послать их к Ку Рои,
чтобы тот их рассудил. Они на это согласились.
На следующее утро трое героев пошли к крепости Ку Рои
(то есть Кухулин, Конал и Лоэгайре). Они распрягли свои колесни-
цы в дверях крепости и вошли в королевский дом, и Блатнат1, дочь
Минна, жена Ку Рои, сына Дайре, тепло поприветствовала их. Ку
Рои в ту ночь там не было, а он знал, что они придут, и оставил
своей жене наставления относительно этих героев, уйдя в свое пу-
тешествие. А пошел он на восток, в земли скифские, ибо с того дня,
как Ку Рои взял в руки оружие, до того, как пришла к нему смерть,
он не обагрял своего меча в Ирландии, и пища Ирландии не входи-
ла к нему в уста, пока он был жив, с тех пор, как ему исполнилось
семь лет, так как его гордость, и его благородство, и его рост, и его
сила, и его отвага не вмещались в Ирландии. Таким образом, соглас-
но его желанию, женщина подготовила им баню, и омыла голову,
и дала им опьяняющие напитки, и постелила чудесные постели, так
что они были довольны.
Когда они пошли спать, женщина сказала им, что каждый из них
должен посторожить крепость ночью, пока не придет Ку Рои.
— И к тому же, — сказала она, — Ку Рои сказал, чтобы вы несли
стражу в порядке вашего возраста.
А Ку Рои, в какой бы из сторон света он ни был, пел заклинание
над своей крепостью каждую ночь, так что она [вращалась] быстро,
как мельничный жернов, и дверь в нее никогда нельзя было найти
после захода солнца.
Тогда в первую ночь пошел сторожить Лоэгайре, поскольку из
всех троих он был самый старший. Был он на месте стражи до кон-
ца ночи и увидел, что с запада, насколько далеко достигали его гла-
за по морю, идет к нему призрак. Призрак показался ему огромным,
страшным и очень большим; ему казалось, что рост его доходит до
Блатнат — см. примечание к саге «Смерть Ку Рои».
Пир Брикрена 133
самого эфира1, и ему было видно, как сверкает море у него между
ногами.
Он подошел к нему, и его руки были полны ободранных дубовых
стволов. Каждый ободранный ствол был такого веса, что понадоби-
лась бы упряжка из шести [быков], чтобы перевезти его, и только
один удар меча по основанию дерева понадобился, чтобы срубить
его. Призрак бросил на него веточку от этих деревьев; она прошла
мимо Лоэгайре. Он проделал это два или три раза и не достал до
кожи или щита Лоэгайре. Тогда Лоэгайре бросил в него свое копье,
и оно не долетело до него.
Тот тогда протянул свою руку к Лоэгайре. Рука его была такой
длины, что дотянулась до него за три перехода, что были между
ними, когда они стреляли друг в друга, и схватил его. Хотя Лоэгайре
был большой и видный, он поместился в руках у того мужа, который
пришел, как годовалый ребенок, и он закрутил его между ладонями,
как крутится фигурка из фидхелла в ручье. Когда тот уже был полу-
мертв от этого, он забросил его через стену внутрь крепости, так
что он оказался в куче навоза у дверей королевского дома, а кре-
пость не открылась. Другие мужи и население крепости решили,
что это он таким прыжком перепрыгнул через крепость, чтобы по-
казать себя перед другими мужами.
Когда к вечеру пришло время сторожить, пошел тогда Коналл
Кернах на место стражи, поскольку он был старше, чем Кухулин.
С ним случилось то же самое, что произошло в первую ночь с Ло-
эгайре.
На третью ночь пошел Кухулин на место стражи.
А это была та самая ночь, когда решили Трое Зеленых из Болота
Холодного Устья1 2, и Трое Волопасов из Бреги, и Трое сыновей Боль-
шого Кулака Кеола разгромить крепость. И еще это была та самая
ночь, когда было предсказано, что тварь, которая жила в озере у кре-
пости, придет, чтобы пожрать всех, кто жил в том месте, — и людей,
и скот.
Стоял Кухулин ночью на страже, и случилось с ним много не-
приятных приключений.
И вот, как показалось ему, около полуночи он услышал какой-то
направляющийся к нему шум.
1 .. .эфира... — ирландское ethiar — «эфир» заимствовано из латинского aether.
2 Болота Холодного Устья — по-ирландски «Сескенн Уарбеоль». Обычно полагают,
что это то самое место, которое упоминается в валлийской саге «Кулух и Олуэн» под
названием «Эскейр Оруэль ин Иверзон» — Холодный Гребень в Ирландии. По всей ве-
роятности, Болото Холодного Устья следует искать на восточном побережье Ирландии,
в месте, известном валлийским морякам; скорее всего, в графстве Уиклоу немного юж-
нее Дублина.
134 Саги об уладах
— Эй, эй! — сказал Кухулин. — Кто там, эй! Если там друзья, пусть
друг друга не боятся, если враги — пусть друг с другом подерутся!
Ответом на это ему был злобный вопль. Кухулин тогда прыгнул
на них, так что все девять пали мертвыми на землю. Сложил он их
головы на месте стражи, но, однако, и присесть он не успел, как
отозвались ему другие девять. Таким образом, убил он трижды по
девять человек и сложил один каирн1 из их голов и добычи.
Так он пробыл там до конца ночи, усталый, измученный и уны-
лый, и услышал, что озеро поднимается вверх, как будто шумит ог-
ромное море. Хотя велика была его усталость, ярость Кухулина не
вынесла того, чтобы не пойти и не посмотреть на большой шум,
который он услышал. Он увидел, как нападает тварь. Ему показа-
лось, что она поднялась на тридцать локтей над озером. После это-
го она поднялась в воздух, и прыгнула к крепости, и открыла свой
рот, так что один из королевских домов вошел бы в ее пасть.
Вспомнил он тогда свой охотничий прием и прыгнул вверх, так
что вертелся он вокруг твари с быстротой решета для веяния. Он
замкнул свои руки вокруг ее шеи, и протянул руку к ее пасти, и выр-
вал из нее сердце, и бросил его на землю, так что тяжким грузом
упала тварь с воздуха и оказалась на земле. Кухулин обработал ее
мечом, так что превратил в мелкие кусочки, и унес ее голову, так
что она оказалась у него на месте стражи с другими головами.
После этого, уже ранним утром, разбитый и несчастный, он уви-
дел, что к нему с запада идет по морю призрак, и прочая.
— Плохой будет эта ночь, — сказал тот.
— А тебе, мужик, будет хуже, — сказал Кухулин.
Тогда тот бросил на него веточку. Кухулин отскочил. Тот повто-
рил это два или три раза и не достал ни до кожи, ни до щита Куху-
лина. Кухулин бросил в него копье, и оно не долетело. Потом тот
протянул свою руку к Кухулину, чтобы схватить его, как хватал дру-
гих мужей. Кухулин совершил свой «бросок лосося», и вспомнил
свой охотничий прием, и над его теменем был обнаженный меч,
и был он быстр, как дикий кот1 2, в воздухе вокруг него, так что у того
стала кружиться голова3.
— Душу, душу, о Кухулин! — сказал тот.
1 Каирн — ирландское слово cam — «куча, груда», в частности, «груда камней»,
«холм» стало общепринятым в науке обозначением сооруженной в ритуальных целях
груды камней.
2 ...как дикий кот... — Fiamuin, что можно объяснить, как fia(d) muin(i) — «зверь
куста». Это название трактуют по-разному — «волк», «лиса», «заяц». Нам наиболее веро-
ятным представляется процитированный Виндишем перевод прославленного ирланд-
ского антиквара Юджина О'Карри — «быстрее дикого кота».
3 ...кружиться голова. — Буквально: conid dema rothbuali de — «так, что сделалось из
него мельничное колесо».
Пир Брикрена 135
— Исполни три моих просьбы1, — сказал Кухулин.
— Исполню, — сказал тот, — как выходит из тебя дыхание1 2.
— Я хочу отныне первенства над героями Ирландии, и кусок
героя без спора, и для моей жены — первенства перед всеми жен-
щинами Улада навеки.
— Ты это получишь, — сказал он тут же.
И тот, с кем он разговаривал, исчез неизвестно куда.
После этого пришел Кухулину на ум тот прыжок, которым его
товарищи перепрыгнули через крепость, — а этот прыжок был боль-
шим, широким и высоким. Он ведь думал, что герои в ярости пере-
прыгнули через крепость прыжком3.
Два раза он попытался прыгнуть, и у него ничего не вышло.
— Горе, истощили меня те страдания, которые я перенес до сих
пор из-за куска героя, — сказал Кухулин, — и уйдет он от меня, если не
получится у меня тот прыжок, который получился у других мужей!
И вот такую глупость делал Кухулин, пока размышлял об этом:
он отпрыгивал назад в воздух на длину броска от крепости. Потом
он снова прыгал в воздух с того места, куда он отпрыгнул, и ударял-
ся лбом об крепость. Другой раз он прыгал вверх, так что ему было
видно все, что происходило в крепости. Иной раз он входил в землю
по колено из-за тяжести своего гнева и из-за своей силы. Иной раз
не сбивал он росу с кончиков травинок, так быстро он сосредота-
чивался и так ловко располагался, и так велика была его ярость. Вот
так развлекаясь и вертясь, так, как он обычно оборачивался вокруг
себя, и переступил он через крепость снаружи, так что оказался там,
в середине крепости, в дверях королевского дома. Есть в том месте
две его ступни на камне, который был в середине крепости у дверей
королевского дома. Потом он прошел в дом и испустил вздох.
И сказала Блатнат, дочь Минна, жена Ку Рои:
— Это не вздох после поражения, — сказала она, — это вздох
после победы и триумфа.
Ибо знала дочь короля Острова Мужей фальги4, через какие
опасности прошел Кухулин в эту ночь.
1 ...три моих просьбы... — буквально — «дай мне три моих повода для ссоры» (drinn-
rosc), имея в виду те поводы для ссоры, для разрешения которых герои пришли к Ку Рои.
2 ...как выходит из тебя дыхание. — Р. Турнейзен переводит «как только они сойдут
у тебя с хуб». Нам представляется более верной трактовка Д. Хендерсона, который ви-
дит здесь популярный фольклорный мотив — все три желания должны быть произнесе-
ны на одном дыхании.
3 перепрыгнули ... прыжком — то есть Кухулин не знал, что их перебросил через сте-
ну великан.
4 Острова Мужей фольги — остров Мужей фальги отождествляли с разными геогра-
фическими реалиями; наиболее вероятной представляется гипотеза, согласно которой
это — остров Мэн.
136 Саги об у ладах
Недолгое время прошло, как увидели они, что к дому идет Ку
Рои и несет с собой трофеи от трижды девяти мужей, которых убил
Кухулин, и их головы, И голову твари. Сказал он тогда, сбросив го-
ловы со своей груди на середину дома:
— Этот парень, — сказал он, — подходящий парень для того,
чтобы всегда стеречь дом короля, — вот все его сражения за одну
ночь. То, о чем вы пришли меня просить, — сказал он, — относи-
тельно куска героя, то по правде он принадлежит Кухулину перед
лицом всех юношей Ирландии. И если даже здесь есть кто-либо
отважнее, — сказал он, — то он не сравнится с ним в числе боев.
Такое тогда Ку Рои вынес им суждение — кусок героя Кухулину
и первое место среди всех героев гойделов, и первенство его жене
перед всеми женщинами Улада в доме питья, и дал ему семь кума-
лов золота и серебра в награду за подвиги, которые свершил он
в одну ночь.
После этого они попрощались с Ку Рои и пошли, так что все трое
достигли Эмайн Махи к вечеру. Когда пришло время резать и разда-
вать, то кравчие взяли кусок героя со всем, что к нему причиталось
из питья перед тем, как разрезать, так что он был у них особо.
— Нам ясно, — сказал Дубтах Черный Язык, — что не будет спо-
ра между вами сегодня о куске героя. Ведь рассудили вас относи-
тельно того, кто его получает.
Сказали другие герои тогда Кухулину, что ни один из них не
получит кусок героя в обход другого. Хотя и рассудил Ку Рои их
троих, никто из них не соглашался с Кухулином с того момента,
когда они добрались до Эмайн Махи.
Сказал тогда Кухулин, что он вообще не хочет спорить из-за ку-
ска героя, потому что тому, кому его дают, больше убытку, чем при-
были1.
С тех пор не отрезали там куска героя, покуда не случилась
«сделка героя в Эмайн Махе».
Это — Сделка героя
Однажды, когда улады в Эмайн Махе устали после праздника
и игр, Конхобар, и фергус, сын Роах, и прочие знатные улады пош-
ли с поля для игр в дом и уселись в Красной Ветви Конхобара. В ту
ночь там не было ни Кухулина, ни Коналла Кернаха, ни Лоэгайре
Буадаха. Однако там были прочие лучшие яростные герои Улада.
1 ...больше убытку, чем прибыли. — Как заметил ф.О'Лири, Кухулин мог сказать эти
слова — «самые необычные во всем ирландском героическом эпосе» — именно потому,
что фактически его превосходство было несомненным: в отличие от Коналла и Лоэгай-
ре, он мог пренебречь постоянной заботой о своем «имидже» и быть более независи-
мым в своих суждениях и поступках. См.: О 'Leary Р. Magnanimous conduct in Irish heroic
literature // 6igse, 25 (1991). P. 28-44.
Пир Брикрена 137
И был уже вечер и конец дня, когда они увидели, что в дом
к ним зашел огромный и страшный мужик. Им показалось, что не
было у уладов яростного героя, который бы был и вполовину так
велик, как он. Очень страшен и ужасен был вид этого мужика. Одет
он в старую кожаную одежду, и плащ на нем темный, из некраше-
ной шерсти, и был у него ствол векового дерева, величиной с за-
гон, в который поместились бы тридцать телят. Злобные желтые
глаза у него в голове, каждый из этих выпученных глаз — величи-
ной с котел для преогромного оленя. Каждый из его пальцев ве-
личиной с предплечье любого другого человека. В его левой руке —
колода такого веса, что [для ее перевозки потребовалось бы] двад-
цать упряжек волов. В правой руке у него секира, на которую
пошло сто пятьдесят слитков, и на рукоятку пошел груз упряжки
из шестерых [волов], и такой острой была эта секира, что разру-
била бы волосок против ветра.
Вот такой вот он вошел и сел около подставок для дров, которые
были у огня1.
— Что ж тебе, весь дом тесен, — сказал Дубтах Черный Язык
мужику, — если ты не нашел здесь другого места, кроме как сесть
у подставок для дров! Может, ты хочешь побороться за место факе-
лоносца в этом доме, но только уж тогда ты скорее подожжешь весь
дом, чем дашь свет домашним.
— Этим-то ремеслом я владею, да и мог бы поумерить свой рост,
чтобы достаточно было света домашним и чтобы не сжигать дом.
Но, однако, — сказал он, — я не всегда занят только этим — я умею
и кое-что другое. А то, что я хочу найти, — сказал он, — не нашел
я ни в Ирландии, ни в Британии, ни в Европе, ни в Африке, ни
в Азии с Грецией и Скифией, ни на Оркадских островах, Геркуле-
совых столпах, Башне Брегона и Гадесских островах1 2 — никого, кто
смог бы сдержать со мной уговор. Если уж вы, улады, — сказал он, —
превосходите людей всех этих стран мощью, отвагой и оружием,
знатностью, и гордостью, и честью, праведностью, и скромностью,
1 ...сел около подставок для дров, которые были у огня. — Возможно/ гость занял это ме-
сто не случайно. В Лейнстерской книге приведен условный план Медовых Покоев, где
указаны имена гостей и их места. У подставки для дров изображен человек, названный
на схеме daul. Daul — один из низших разрядов поэта в древней Ирландии, и в одном
из законодательных текстов говорится: «Грубый даул пусть сидит один между дверным
столбом и светильником». П. Хеллмут видит здесь нередко встречающийся в древнеир-
ландской литературе мотив, когда сверхчеловеческая мудрость скрывается под личи-
ной грубости и уродства. См.: Hellmuth P.S. The role of Си Roi in Fled Bricrenn // Fled Bri-
crenn: Reassessments / Ed. by P.O. Riain. Dublin, 2000 (Irish Texts Society Subsidiary series,
10). P. 56-69.
2 Гадесские острова — считается, что этот впечатляющий перечень заимствован
у Орозия.
138 Сагиобуладах
и совершенством, то найдется у вас хоть один, кто исполнит со
мной тот уговор, о котором идет речь.
— Нехорошо будет, если пропадет честь всей пятины, — сказал
Фергус, сын Роах, — раз нет у нас человека, который бы защитил ее
честь, и от этого подошел бы ближе к смерти, чем ты.
— Я не уклоняюсь от этого, — сказал тот.
— Мы хотим знать, чего ты требуешь, — сказал фертус, сын Ройга.
— Только если мне дадут слово, — сказал тот, — скажу.
— Тогда нужно исполнить слово, — сказал Сенха, сын Айлиля, —
ибо не подобает большому и дружелюбному народу нарушать сло-
во, данное одному незнакомому человеку, и нам кажется, — сказал
Сенха, — что к этому времени найдется тот, кто заключит с тобой
этот уговор.
— Я оставляю в стороне Конхобара, — сказал тот, — поскольку
он — король, и оставляю фертуса, сына Ройга, поскольку он равен
по положению, и любой из вас, — сказал он, — кроме этих двоих,
кто осмелится, пусть лишится своей головы сегодня ночью, и пусть
я лишусь1 своей головы завтра вечером.
— На этот раз ясно, — сказал Дубтах, — что нет здесь для тебя
доблестного воина помимо этих двоих.
— Теперь есть, — сказал Муйнремар1 2, сын Гергинна. С этим он
выпрыгнул на середину дома. Такова была отвага этого Муйнрема-
ра: в нем была сила ста свирепых воинов и сила ста слуг в каждой
из его рук.
— Иди-ка сюда, мужик, и лишись своей головы сегодня вечером,
и сними с меня голову завтра вечером, — сказал Муйнремар.
— Да такого добра я бы нашел где угодно, если б хотел, — сказал
мужик. — Как я прошу, так и сделаю: сниму с тебя голову сегодня
вечером, а ты с меня завтра, чтобы отомстить за себя.
— Клянусь так, как клянется мой народ, — сказал Дубтах Черный
Язык, — не очень-то приятно умереть подобным образом, когда че-
ловек, которого ты убьешь сегодня вечером, притащится к тебе на-
завтра. Только ты один можешь умирать каждую ночь и мстить за
себя завтра!
— Таков мой замысел, хотя вам всем и может показаться удиви-
тельным то, что я сделаю, — сказал мужик. После этого он взял со сво-
его «приятеля» честное слово, что тот придет на встречу с ним завтра.
1 ... и пусть я лишусь. ..—на этом обрывается текст «Пира Брикрена» в Книге Бурой
Коровы; конец приведен по Эдинбургскому манускрипту.
2 ...сказал Муйнремар... — как отмечено в статье П. МакКаны, вполне естественно,
что именно Муйнремар, и никто другой, вызвался участвовать в «сделке героя»: его имя
означает «толстая шея» (МасСапа Pr. Notes on structure and syntax in Fled Bricrenn // Reas-
sessments. P. 70-91).
Пир Брикрена 139
Тогда Муйнремар взял секиру из рук мужика. Между двумя
остриями секиры было семь футов. После этого мужик положил
свою голову на колоду. Муйнремар нанес удар секирой по его
шее, так что секира застряла в колоде; отлетела у него голова
и покатилась к подножию подставки для дров, так что очаг на-
полнился его кровью. После этого он поднялся, и собрался,
и поднял свою голову, и свою колоду, и свою секиру себе на
грудь, и вот так вышел из дома, и из его шеи тек поток крови, так
что Красная Ветвь наполнилась ею с обеих сторон, и они были
в великом ужасе от того чудесного происшествия, которое им
явилось.
— Клянусь, и т. д.1, — сказал Дубтах Черный Язык, — если этот
мужик придет завтра после того, как его убили сегодня, то среди
уладов не останется живого мужа.
На следующий вечер мужик вернулся, и Муйнремар убежал от
него. Тогда мужик стал требовать выполнения обещанного ему ус-
ловия.
— Не сдержал Муйнремар слова, не исполнил со мной договор!
Был там тогда Лоэгайре Буадах.
— Кто из тех героев, которые бьются за кусок героя, — сказал
мужик, — исполнит уговор со мной сегодня вечером? Где там Лоэ-
гайре Буадах? — сказал он.
— Здесь, — сказал Лоэгайре.
Обязал он его таким же образом, и Лоэгайре не пришел. При-
шел он назавтра и обязал Коналла Кернаха таким же образом, и он
не пришел, как поклялся.
Пришел он тогда на четвертую ночь, и был он тогда злобным
и надменным. Собрались все уладские женщины в эту ночь, чтобы
посмотреть на удивительное происшествие в Красной Ветви. Был
там в ту ночь и Кухулин. Стал тогда мужик дразнить их.
— Пропала ваша отвага и оружие, о улады, — сказал он, — мно-
го воображали ваши герои насчет куска героя, — сказал он, — а сра-
жаться за него никто не может. Где там этот ваш косой бедолага, —
сказал он, — которого называют Кухулином? Может быть, он получ-
ше держит слово, чем другие воины?
— Мне неохота заключать с тобой сделку, — сказал Кухулин.
— Что-то мне кажется, что ты, вошь несчастная, очень уж смер-
ти боишься?
Тут же Кухулин прыгнул к нему. Он нанес ему удар секирой, так
что голова его подскочила до балок Красной Ветви, так что выплес-
1 Ит.д. — писец Эдинбургской рукописи, видимо, поленился полностью написать
фразу «Клянусь богом, которым клянется мой народ».
140 Саги об уладах
нулось все питье. Взял Кухулин снова его голову и нанес по ней удар
секирой, так что она превратилась в обломки.
А после этого тот встал.
Назавтра улады стали следить за Кухулином, чтобы знать, не
скроется ли он от мужика, как прочие воины. Улады увидели, что
в ожидании мужика Кухулин очень приуныл, и можно уже было
исполнять над ним погребальную песню. Все они думали, что жизнь
его продлится только до прихода мужика.
И сказал Конхобар Кухулину1, заботясь о нем:
— Клянусь своим щитом и своим мечом, не ходи, чтобы испол-
нить слово, данное мной мужику, ибо тогда умрет мой Кухулин,
и лучше уж мне умереть ради моей чести.
И вот так они и были до того, как наступил вечер, и они увидели,
что к ним идет мужик.
— Где Кухулин? — сказал тот.
— Вот я, тут, — сказал Кухулин.
— Тихо ты говоришь сегодня, бедолага, — сказал тот, — уж очень
ты боишься смерти. Но хотя ты и очень боишься смерти, ты не
сбежал, как остальные.
После этого Кухулин подошел к нему и протянул свою шею че-
рез колоду. Колода была такой величины, что шея его не дошла и до
середины.
— Протяни-ка шею, бедняга, — сказал мужик.
— Ты мучишь меня, — сказал Кухулин, — убей меня быстрее.
Я ведь тебя вчера не мучил, — сказал он. — Клянусь, — сказал Куху-
лин, — если будешь мучить меня, то я вытянусь над тобой так, что
стану длинным, как журавль.
— Не могу я тебя убить, — сказал мужик, — очень уж велика ко-
лода и коротка у тебя шея и бока.
Тогда Кухулин вытянул свою шею так, что вошла бы нога моло-
дого мужчины между каждым из двух его ребер, и вытянул шею так,
что она протянулась через колоду до другого края. Поднял тогда
мужик свою секиру так, что она дошла до балок дома. Так трещала
старая кожаная одежда, в которую был одет мужик, так трещала
секира и такова была сила двух его рук, которые подняли ее, что это
было похоже на шум леса, который ломается в бурную ночь. После
этого он опустил ее, так что она дошла до его шеи — тыльной сто-
роной вперед. И все знатные улады видели это.
— Вставай же, о Кухулин! Из всех яростных воинов Улада и Ир-
ландии, сколько бы они ни воображали о себе, никто не сравнится
1 И сказал Конхобар Кухулину... — в переводе Д. Хендерсона эти слова переадре-
сованы самому Кухулину; он полагает, что в рукописи допущена ошибка. По нашему
мнению, и в устах Конхобара они сохраняют смысл.
Пир Брикрена 141
с тобой ни в ярости, ни в оружии, ни в праведности. Отныне — ты
главный из героев Ирландии, тебе без спора принадлежит кусок
героя, и пусть твоя жена входит перед всеми уладскими женщина-
ми в дом питья и еды, — сказал он, — и кто бы ни захотел спорить
с тобой отныне — клянусь так, как клянется мой народ, — сколько
бы длилась его жизнь, будет [в беде]1.
И тогда мужик [исчез].
А был это Ку Рои, сын Дайре, который приходил в этом облике,
чтобы подтвердить суждение, которое он вынес о Кухулине. И с тех
пор никто не спорил с Кухулином о куске героя.
И от этого остались Кусок героя Эмайн, и Словесная битва жен-
щин Улада, и Сделка Героя в Эмайн Махе, и Хождение уладов в Кру-
ахан Ай.
Конец.
...[в беде]... — в рукописи слово утрачено.
БОЛЕЗНЬ КУХУЛИНА
И ЕДИНСТВЕННАЯ РЕВНОСТЬ
ЭМЕР'"1
Раз в году собирались все улады вместе на праздник Самайн,
и длилось это собрание три дня перед Самайном, и три дня после
него, и еще самый день Самайна. И собирались все улады вместе на
этот праздник, что справлялся раз в году на равнине Муртемне.
И пока длился праздник этот, не бывало там ничего иного, как игра
да гулянье, блеск да красота, пиры да угощенье. Потому-то и слави-
лось празднование Самайна по всей Ирландии.
Собирались тогда воины в Долине Муртемне. Любимым делом
собравшихся на Самайн воинов было похваляться своими побе-
дами и подвигами. Чтобы подтвердить свои рассказы, они прино-
сили с собой связки отрезанных концов языков всех убитых ими
врагов; многие же, чтобы увеличить число, еще прибавляли к ним
языки четвероногих животных. И начиналась похвальба, причем
каждый говорил по очереди. Но при этом бывало вот что. У каж-
дого воина на боку висел меч, и если воин лгал, острие его меча
непременно обращалось против него. Так меч был порукою прав-
дивости воина.
Раз собрались на такой праздник на равнине Муртемне все ула-
ды; недоставало только двоих: Коналла Победоносного и Фергуса,
сына Ройга.
— Начнем празднество, — сказали улады.
— Нельзя начинать его, — сказал Кухулин, — пока не пришли
Коналл и фертус.
фертус был ему приемным отцом, а Коналл — молочным бра-
том1. Тогда сказал Сенха:
— Будем пока играть в фидхелл, слушать песни и смотреть на
состязания в ловкости.
Так они и сделали.
В то время, как они развлекались всем этим, над озером, бывшим
неподалеку от них, слетелась стая птиц. Более прекрасных птиц не
""Перевод выполнен по изданию: Serglige Con Culainn / Ed. M. Dillon. Dublin, 1953.
При подготовке текста отчасти использован перевод А. Смирнова/ поэтические встав-
ки отчасти сохранены в его версии.
1 Молочным братом — ирл. comalata, термин, означающий скорее «совоспитан-
ник», т. е. тот, с кем вместе воспитывался в юности воин, может также иметь более ши-
рокое значение — «друг, приятель» (или «подруга», если речь идет о девушке).
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 143
бывало еще в Ирландии. Женщин охватило желание получить их,
и они заспорили между собой, чей муж окажется ловчее в ловле
этих птиц. Сказала тогда Этне Айтенкайтрех, жена Конхобара:
— Я хотела бы получить по одной птице на каждое плечо.
— И мы все хотели бы того же, — сказали женщины.
— Если только для кого-нибудь будут пойманы эти птицы, то
прежде всего для меня, — сказала Этне Инхуба1, возлюбленная Ку-
хулина.
— Как же нам быть? — спросили женщины.
— Нетрудно сказать, — сказала Леборхам, дочь Ауэ и Адарк, —
я пойду к Кухулину и попрошу его исполнить ваше желание.
Она подошла к Кухулину и сказала ему:
— Женщинам было бы приятно, если бы ты достал им этих птиц.
Кухулин схватился за меч, грозя ударить ее:
— Уладские блудницы не нашли ничего лучшего, как посылать
меня сегодня охотиться на птиц для них!
— Ты не прав, — сказала Леборхам, — гневаясь на них. Ведь ты
виновник одного из трех ущербов, постигших уладских женщин, —
виновник их кривизны.
Ибо три ущерба постигли уладских женщин: горбатость, заика-
нье и кривизна. Именно все те из них, что были влюблены в Конал-
ла Победоносного, горбились1 2; те, что были влюблены в Кускрайда
Заику из Махи, сына Конхобара, говорили заикаясь; те же, что были
влюблены в Кухулина, кривели на один глаз3 ради сходства с ним,
из любви к нему, ибо когда Кухулин приходил в боевую ярость, один
глаз его так глубоко уходил внутрь головы, что журавль не мог бы
его достать, а другой выкатывался наружу, огромный, как котел,
в котором варят целого теленка.
— Приготовь для нас колесницу, о Лойг! — сказал Кухулин.
Лойг запряг коней, и Кухулин помчался на колеснице. Он со-
вершил на птиц такой налет со своим мечом, что их лапы и крылья
попадали в воду. Кухулин, с помощью Лойга, захватил всех птиц
и разделил их между женщинами. Каждая получила по две птицы,
кроме одной лишь Этне Ингубы, которой ничего не досталось. По-
дошел Кухулин к своей возлюбленной.
1 Этне Ингуба — ирл. In Gubai, букв. Этне Плача, предположительно обозначение
законной жены Кухулина — Эмер (см. об этом: Carey J. Eithne In Gubai // fiigse, vol. 28,
1994-95).
2 ...горбились... — согласно традиции, Коналл горбился, потому что, когда он был
еще ребенком, коннахтский воин Кет, сын Магаха (Матаха), перебил ему шею (о схват-
ке Коналла с Кетом см. в саге «Повесть о кабане Мак Дато» в настоящем издании).
3 ...кривели на один глаз... — во время чудесного преображения один глаз Кухулина
уходил вглубь головы (изображение «преображенного» Кухулина — см. далее, см. также
об этом: Henry P.L. Furor Heroicus // ZCP. Bd. 39,1982).
144 Саги об уладах
— Ты сердишься на меня? — спросил он ее.
— Вовсе нет, — отвечала она, — я охотно уступила им этих птиц.
Ведь ты знаешь, что нет среди них ни одной, которая бы не любила
тебя и не принадлежала бы тебе хоть частью. Я же ни частицей не
принадлежу никому другому: я вся твоя.
— Так не сердись же, — сказал Кухулин. — Когда снова появятся
птицы на равнине Муртемне или на Бойне, ты получишь двух самых
прекрасных из них.
Немного погодя увидели они над озером двух птиц, соединен-
ных в пару цепочкой из красного золота. Они пели так сладко, что
все слышавшие их впали в сон. Кухулин тотчас же устремился
к ним.
— Послушайся нас, не трогай этих птиц, — сказали ему Лойг
и Этне. — В них скрывается тайная сила.
— Будет случай, — добавила Этне, — и ты достанешь мне других.
— Вы думаете, я не сдержу своего слова! — сказал Кухулин. — Не
бывать этому. Вложи камень в пращу, о Лойг!
Лойг взял камень и вложил в пращу. Кухулин метнул его в птиц,
но промахнулся.
— Горе мне! — воскликнул Кухулин. Он взял другой камень, сно-
ва метнул его и опять промахнулся.
— Пришла напасть на меня! — сказал он. — С тех пор, как владею
я оружием, никогда до этого дня не давал я промаха.
Он метнул в птиц свое копье так, что пронзило оно крыло одной
из них. Тогда ушли они за пруд.
Тогда Кухулин отошел в сторону и прислонился спиной к высо-
кому плоскому камню. Стала неясной его мысль, и вскоре он погру-
зился в сон. И во сне явились ему две женщины, одна — в зеленом
плаще, другая — в пурпурном, пять раз обернутом вокруг плеч. Та,
что была в зеленом, подошла к нему, улыбнулась ему улыбкой и удари-
ла его плетью. Затем подошла вторая, улыбнулась ему тоже и ударила
его таким же образом. И так длилось долго: они подходили к нему по
очереди и ударяли его, пока он не стал уже совсем близок к смерти;
тогда они обе исчезли.
Улады, видя, что с Кухулином творится что-то неладное, хотели
его разбудить.
— Нет! — сказал ферхус. — У него сейчас видение.
Пробудился Кухулин от сна.
— Что с тобой было? — спросили его улады.
Но он в силах был сказать только одно:
— Отнесите меня в мой дом, на постель.
Его отнесли, как он сказал, и он пролежал в постели целый год,
и ни с кем не разговаривал.
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 145
Ровно год спустя, в такой же день Самайн, Кухулин лежал у себя,
а вокруг него сидело несколько уладов: по одну сторону его — фер-
iyc, по другую — Коналл Победоносный, у изголовья — Лугайд Крас-
ных Полос1, а у ног его — Этне Ингуба. Внезапно вошел в дом некий
муж и сел против ложа Кухулина.
— Для чего пришел ты сюда? — спросил его Коналл Победонос-
ный.
— Если бы был здоров тот, что лежит здесь, — ответил при-
шелец, — он был бы защитой мне против всех уладов. Больной
же и слабый, каков он ныне, он мне будет еще лучшим защитни-
ком. Я пришел, чтобы с ним поговорить, и потому никого не бо-
юсь я.
— Если так, добро пожаловать! — сказали улады. — Не бойся ни-
чего.
Тогда поднялся пришелец и стоя проговорил им такие строфы:
О Кухулин, горестен вид твой!
Долго ль продлится недуг твой?
Тебя б исцелили, если б были здесь,
Милые дочери Айда Абрата1 2.
Сказала Ли Бан3, царственная подруга
Лабрайда Быстрого на равние Круах
(Она знала, что фанд, милая сестра ее,
Разделить жаждет ложе Кухулина):
«Светел будет день для страны моей,
Когда Кухулин посетит ее!
Он получит здесь серебро, золото,
Сколько захочет вина для жажды своей.
1 Лугайд Красных Полос — результат кровосмесительной связи сестры Медб Клотры
со своими тремя братьями, Лугайд, согласно преданию, родился с тремя красными по-
лосами на теле, которые отмечали, какая из частей его тела какому отцу принадлежит.
Перевод А. Смирнова «красных шрамов» не согласуется с традиционным преданием
об этом персонаже, однако, строго говоря, мы не можем сказать, что он неверен. Мож-
но предположить, что изначально его прозвище, riab nderg или гео nderg, обозначало
именно шрамы на теле воина, и легенда о тройном отцовстве появилась позднее как
попытка дать объяснение его прозвищу. Ср. также ирл. гео — 'удар копьем или мечом',
что также могло послужить основой данного прозвища, которое в таком случае будет
означать «кровавых ударов».
2 Айд Абрат — мифический персонаж, обитатель Иного мира, имя означает «Огонь
пламя зрачка».
3 Ли Бан — имя означает «прелесть женщин». В ирландской традиции известна
другая Ли Бан, русалка, дочь короля Эохайда, которая погрузилась в воды Озера
Hex и жила там, приняв отчасти облик рыбы. Иногда отождествляется с первой Ли
Бан.
146 Саги об у ладах
О, если б уж был здесь теперь мой милый,
Герой Кухулин, сын Суалтама!
То, что предстало в сонном виденьи,
Один свершишь ты, без помощи войска».
В стороне юга, на равнине Муртемне,
В ночь под Самайн, о Кухулин мой,
Не во зло себе, а на исцеленье
Встретишь ты Либан, что я шлю к тебе.
— Что ты за человек? — спросили его они.
— Я — Энхус1, сын Айда Абрайта, — отвечал он.
И он тотчас же исчез, и никто не знал, откуда явился он и куда
девался. Кухулин же поднялся с ложа своего и заговорил с ними.
— Долго мы ждали, пока ты встанешь! — сказали ему улады. —
Расскажи нам теперь, что было с тобой?
— Видел я сон, — сказал Кухулин, — на прошлый Самайн было
мне видение.
И он рассказал им все, что привиделось ему.
— Что же мне теперь делать, папаша Конхобар? — спросил он.
— Что тебе делать? — ответил тот. — Встань и пойди сейчас
к тому самому камню, у которого предстало тебе видение.
Тогда пошел он туда, к тому камню, и у камня этого явилась ему
женщина в зеленом плаще.
— Добро же тебе, Кухулин, — сказала она ему.
— Мало мне в этом видении добра, — отвечал он. — Что озна-
чало ваше посещение год тому назад?
— Мы приходили тогда вовсе не для того, чтоб причинить зло
тебе, но чтобы просить тебя о дружбе и помощи. Вот и теперь меня
послала к тебе фанд, дочь Айда Абрата, чтобы переговорить с тобой.
Мананнан, сын Лера1 2, ее супруг, покинул ее, и ныне она устремила
к тебе любовь свою. Я же — Либан, сестра ее. Лабрайд Быстрой-на-
Меч-Руки, супруг мой, готов отдать тебе фанд, если только ты со-
1 Энгус — второстепенный персонаж, обитатель Иного мира. Отождествление
этого Эн1уса с Энтусом, сыном Дагды (см. caiy «Видение Энтуса» в настоящем издании),
вряд ли имеет основания.
2 Мананнан, сын Лера — божество, связанное с морем (его патроним означает бук-
вально «сын моря»). Имя предположительно происходит от названия острова Мэн
(др.-ирл. Mana), который в ранней гойдельской традиции ассоциировался с Чудесным
островом Иного мира. Он же владел чудесной Эмайн Аблах — Эмайн Яблок. Кроме
фанд, имел в качестве жен Айне и Айфе (не ту, которая фитурирует в саге «Сватовство
к Эмер»). Не совсем ясно, входил ли он в круг Племен Богини Дану или представлял
собой более ранее местное божество. В кельтской мифологии Уэльса ему соответство-
вал Манавидан, сын Лира. В поздней фольклорной традиции — покровитель рыбаков
(см. о нем подробнее: Vendryes J. Manannan mac Lir // fitudes celtique, vol. 6, 1953-4;
Spaan D.B. The Place of Manannan mac Lir in the Irish Mythology // Folklore, vol. 76,1965).
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 147
гласен биться хоть один день вместе с ним против Сенаха Призрака,
Эохайда Пула1 и Эогана Инбира1 2, врагов его.
— Сейчас я не в силах сражаться с воинами, — сказал Кухулин.
— Скоро ты будешь совсем здоров, — отвечала Либан, — и вер-
нется к тебе вся сила, которой еще недостает тебе. Ты должен сде-
лать это для Лабрайда, ибо он величайший герой в мире.
— Где же обитает он? — спросил Кухулин.
— Он обитает на Равнине Блаженства, — отвечала она.
— Лучше бы было мне пойти в другие края, — сказал Кухулин. —
Пусть сначала пойдет с тобой Лойг, чтобы разузнать страну, откуда
пришла ты.
— Пусть же он идет со мной, — сказала Либан.
Они отправились в путь и достигли пределов страны, где находи-
лась фанд. Приблизилась Либан кЛойху и, взяв его за плечо, сказала:
— Теперь не уйдешь ты живым отсюда ни за что, Лойг, если
женщина не поможет тебе.
— Непривычно было для нас доселе, — сказал Лойг, — чтобы
женщины помогали нам.
— Жаль, очень жаль все же, — сказала Либан, —- что не Кухулин
здесь сейчас вместо тебя.
— Да и я был бы рад, если б он был здесь вместо меня, — сказал
Лойг.
Они пошли дальше и дошли до края острова. Прямо перед со-
бой на воде они увидели бронзовую ладью. Они сели в нее, пере-
правились на остров и подошли к двери дома. Навстречу им вышел
муж. Либан обратилась к нему:
— Скажи мне, где Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки,
Вождь-повелитель победоносной рати,
Что красит кровью острия копий,
Чью колесницу венчает победа?
Отвечал ей муж:
— Ты вопросила, где Лабрайд, Сын Быстроты?
Он не мешкает, он на подвиг скор,
Собирает он свою рать на бой,
Что зальет собой поле фидги3 все.
1 Эохайд Иул — один из властителей Иного мира, в некоторых текстах причисляет-
ся к Племенам Богини Дану и называется мужем фанд.
2 Эоган Инбир — один из второстепенных мифических персонажей, не входит
в Племена Богини, известен как муж Бе Гумы, распутной женщины, описанной в ряде
поздних сюжетов сказочного типа. Возможно — местное божество догойдельского про-
исхождения.
3 Поле фидги — mag Fidga, жилище короля Иного мира Аэда Абрата.
148 Саги об у ладах
После этого они вошли в дом и увидели там трижды пятьдесят лож,
и трижды пятьдесятженщин были там. Все они приветствовали Лойга:
— Привет тебе, Лойг, ради той, с кем ты пришел! И раз уж ты
пришел сюда, то привет тебе ради тебя самого!
— Что ты хочешь делать сейчас, о Лойг? — спросила Либан. —
Пойдешь ли ты к фанд, чтобы поговорить с ней?
— Я пошел бы сейчас, если б знал, где ее найти, — отвечал тот.
— Нетрудно сказать, — сказала Либан. — Она в комнате рядом.
Они прошли к фанд, и она приветствовала их так же, как другие
женщины.
фанд была дочерью Айда Абрата, имя которого значит Пламя
Ресницы, а это означает зрачок. Имя же фанд1, дочери его, значит
Слеза, ибо слеза есть дочь зрачка, из которого она вытекает. Так на-
звали девушку из-за ее чистоты, а также по причине красоты ее, —
ибо не сыскать было в мире другой, подобной ей по красоте.
В это время они заслышали шум колесницы Лабрайда, подъез-
жавшего к острову.
— Нерадостен нынче Лабрайд, — сказала Либан. — Пойдем по-
говорим с ним.
Они вышли ему навстречу, и она приветствовала его такой речью:
— Привет тебе, Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки,
Наследник предков — копьеносцев малых,
Что дробишь щиты, ломаешь копья,
Ранишь воинов, сокрушаешь славных!
Ты рвешься в сечу — как в ней ты прекрасен! —
Ты крушишь войска, мечешь богатства,
О герой-вихрь, привет тебе, Лабрайд!
Привет, о Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки!
Ничего не ответил Лабрайд. Снова заговорила девушка:
— Привет тебе, Лабрайд, Меч-Быстрый-в-Сече,
Скорый на милость, для всех защитник,
Жадный до боя, ран не бегущий,
С высокой речью, с крепкою правдой,
С доброю властью, смелой десницей,
Разящий в гневе, смиритель бойцов,
Владыка коней! Привет тебе, Лабрайд!
Привет тебе, Лабрайд, Меч-Быстрый-в-Сече!
1 фанд — имя девушки действительно означает «слеза» (см.: Guyonvarc'h J. Irlandais
Fand, nom propre // Ogam, vol. 11,1959), божество Иного мира, также — покровительни-
ца рек и озер Ирландии. Ее матерью, согласно легендарной родословной, была флидас,
покровительница лесов острова.
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 149
Но Лабрайд продолжал безмолвствовать. И снова запела девушка:
Привет тебе, Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки,
Из бойцов храбрейший, надменней моря,
Крушитель дерзких, зачинатель битв,
Решето бойцов, защитник слабых,
Смиритель гордых! Привет, о Лабрайд!
Привет тебе, Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки!
— Не мила мне речь твоя, о женщина, — ответил этот Лабрайд
и сказал:
Чужда мне гордость, чужда надменность,
Не мутит мне разум обман гордыни!
Трудная битва, тяжкая, злая
Ожидает нас в сверканьи мечей,
Против обильной, сплоченной рати
Врагов — Эохайда Иула племени.
— Порадуйся же, — сказала Либан. — Лойг, возница Кухулина,
здесь с нами. Это Кухулин прислал его сюда, и он, наверное, даст
нам войско в подмогу.
Тогда Лабрайд сказал Лойгу:
— Привет тебе, о Лойг, ради женщины, с которою ты прибыл
сюда, и ради того, кто послал тебя! Теперь же возвратись к себе,
о Лойг: Либан проводит тебя.
Лойг вернулся обратно и поведал Кухулину и другим уладам все,
что с ним случилось и что он видел. И тогда сел Кухулин на своем
ложе и закрыл свое лицо руками. И чем больше слушал он рассказ
возницы, тем крепче становился его рассудок.
Был же тогда обычай у мужей Ирландии из четырех главных пя-
тин собираться вместе ... [..Р
— Вот так, хорошо, — сказал Кухулин.
— Вот так, Кухулин, — сказал Лойг. — Следует тебе идти туда,
и все прекрасно, что есть в этой стране.
И тогда Лойг пропел такую песнь, где рассказал он о том, что
видел в чудесной стране сидов:
Видел страну я добрую, светлую,
Нет там обмана, и ложь неведома,
Видел я еще бойцов короля,
Лабрайда Быстрой-на-Меч-Руки-в-Сече.
Когда проходил я равнину Луад,
Видел на ней я Древо Победы.
1 [...] — лакуна в тексте.
150 Саги об уладах
На холме одном, в той же равнине,
Видел я пару змей двуглавых.
Когда достиг я светлого места,
Где живет Либан, она мне сказала:
«Мил ты, о Лойг, мне, но все ж милее
Мне был бы Кухулин вместо тебя».
Красота — победа без пролитья крови —
Удел дочерей Айда Абрата.
фанд так прекрасна — о, блеск славы! —
Что королевам с ней не сравниться.
Там обитает — мне так сказали —
Безгрешное племя отца Адама1.
Но красотою фанд, как я видел,
И всех живущих там превосходит.
Еще я видел бойцов там светлых,
Которые бились разным оружьем,
Также одежды, цветные ткани,
Много прекрасней наших одежд.
На пиру я видел много милых женщин,
Много девушек, прекрасных собою.
А на охоте, средь холмов лесистых,
Там состязались красивые юноши.
В доме — много певцов и музыкантов
Для увеселенья женщин и девушек.
Если б не спешил я скорей обратно,
Я б там предался истоме сладкой.
Прекрасна Этне1 2, когда пред нами
Стоит она на холме высоком.
Но та женщина, что я тебе назвал,
Красотой несравненной отнимает разум.
Слушая его, Кухулин приподнялся на ложе и сидел, закрыв лицо
рукою. По мере того как Лойг рассказывал, он чувствовал, как разум
его проясняется и силы прибывают.
Немного погодя Кухулин сказал Лойху:
— Теперь, о Лойг, пойди разыщи Эмер, жену мою, и расскажи
ей все, что со мною было. Скажи ей также, что мне с каждым часом
становится лучше. Пусть она придет навестить меня.
1 Безгрешное племя отца Адама — в оригинале букв. «Потомство Адама без наруше-
ния запрета» (употреблен юр. термин, означающий «нарушение границы»). Вставка
переписчика; видимо, имеется в виду апокрифическая легенда, согласно которой еще
до грехопадения у Адама и Евы были дети, потомки которых стали сидами, не подвласт-
ными ни греху, ни искуплению.
2 Этне — Этне Ингуба.
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 151
Пошел Лойг к Эмер и рассказал ей, в каком положении нахо-
дится Кухулин.
— Плохо для твоей чести, о Лойг, — сказала ему Эмер, — что,
имея дело с сидами, ты не достал от них средства для исцеления
твоего господина. Позор уладам за то, что они не ищут способа
помочь ему. Если бы Конхобар был ранен, или ферхус впал в сон,
или Коналл Победоносный получил увечье, — Кухулин быстро бы
помог им!
И она запела:
Горе! Тяжкая боль меня охватила
Из-за любимого моего Кухулина,
Сердце и кожа болят у меня,
О если б могла я помочь ему!
Горе! Сердце мое окровавлено
Страданием за бойца равнин,
Что не может он нынче выйти, как встарь,
На собрание в праздник Самайн.
Пригвожден он к своему ложу
Из-за видения, что предстало ему.
Гаснет голос мой, ослабел совсем
От страдания из-за мук его!
Месяц, зиму, лето, целый год уже,
В вечной дреме злой, без доброго сна,
В тяжком молчаньи, слова ласки не слыша,
Лежит, о Лойг, страдая, Кухулин мой!
Быстро собралась Эмер, пришла в Эмайн Маху, вошла в дом Ку-
хулина и села у его ложа.
— Позор тебе, — сказала она, — что лежишь ты больной из-за
любви женщины. От долгого лежанья усиливается недуг твой.
Долго говорила она ему так, а потом запела:
О, восстань от сна, герой Улада!
Восстань скорее, бодрый и крепкий!
Вспомни великого короля Эмайн,
Не мила ему дремота твоя.
Вспомни его могучие плечи,
Рога в доме его, полные пивом!
Вспомни колесницы, что мчатся по равнине,
Игра в шахматы — их геройский бег!
Взгляни на силу его воинов,
На его девушек, благородных и нежных,
На его храбрых царственных вассалов,
152 Саги об у ладах
На величавых королей его!
Взгляни: подступает уж время зимнее,
Каждый час близит волшебство зимы.
Взгляни на все, что творит она:
Какой долгий холод! Как увяли все краски!
Сон упорный несет хворь, нездоровье,
Долгое лежанье отнимает силу,
Сон чрезмерный вреден, как сытому — пища,
Он вестник смерти, ее брат родной.
Стряхни же дрему, этот отдых пьяных,
Отринь ее силой пламенной воли!
Говорю я это из любви к тебе:
О, восстань скорей, герой Улада!
Приподнялся Кухулин, провел рукой по лицу и стряхнул с себя
слабость и оцепенение. Он поднялся совсем и пошел к камню, у ко-
торого было ему видение. Там снова явилась ему Либан и опять
стала звать его в свою страну.
— Где же обитает Лабрайд? — спросил Кухулин.
— Нетрудно сказать, — ответила Либан. И она запела:
Обитает Лабрайд над светлой водою,
Там, где блуждают толпы женщин.
Без труда большого ты туда прибудешь,
Коль отыскать хочешь Лабрайда Быстрого.
Смелая длань его поражает сотни.
Должен быть искусен, кто его опишет.
Чистый пурпур, самый прекрасный —
Вот цвет лица Лабрайда.
Скалит волчью пасть лютая сеча
Под его острым, красным мечом.
Он сокрушает копья диких полчищ,
Дробит щиты — защиту врагов.
Все тело его — зрящее око,
Он не выдаст в бою товарища.
Первый средь всего своего народа,
Он один сразил многие тысячи.
Этот дивный герой, к врату беспощадный,
Ныне вторгся в страну Эохайда Иула.
Его волосы — золотые ветви,
Его дыханье — аромат вина.
Этот дивный герой, к врату беспощадный,
Устремил свой набег в дальние области.
Ладьи состязаются в беге с конями
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 153
Вокруг острова, где обитает Лабрайд.
Свершитель многих на море подвигов
Лабрайд Быстрой-на-Меч-Руки.
Не похож он вовсе на псов ленивых,
Защищает он многих, охраняя их сон.
Водила коней его — из красного золота.
Все полно у него драгоценностей.
На хрустальных столбах и на серебряных
Стоит тот дом, где Лабрайд живет.
Два короля обитают в нем:
Лабрайд — один, другой — файльбе Светлый1.
Трижды пятьдесят мужей вокруг каждого,
Всех их вмещает один дом.
Каждое ложе — на ножках бронзовых,
Столбы белые позолочены.
Каждое ложе, словно свечой,
Озаряется ярким самоцветным камнем.
Снаружи, пред дверью, со стороны запада,
Там, где заходит солнце вечером,
Пасутся кони с пестрой гривой,
Серой иль темно-пурпурной масти.
Пред другой дверью, со стороны востока,
Стоят три дерева, пурпурно-стеклянные,
Птицы на ветвях их сладким пением
Нежат слух детей дома королевского.
Посреди двора стоит дерево,
С ветвей его льется сладкая музыка.
Все из серебра оно, в солнечных лучах
Сияет оно, словно золото.
Трижды двадцать дерев там, ветви которых
То сплетаются вместе, то расходятся.
Каждое питает триста мужей.
Плодами обильными, без твердой кожицы.
Есть тайник чудесный в благородном сиде
Трижды пятьдесят в нем цветных плащей,
К каждому из них с краю прилажена
Ярко сверкающая золотая пряжка.
Есть там бочонок с веселящим пивом
Для обитателей дома этого.
Сколько бы ни пили, не иссякает,
Не убывает, — вечно он полон.
1 файльбе Светлый — имя означает «Убийца волков», персонаж, как кажется, нигде
больше не встречается, поэтому не совсем ясно, о ком идет речь.
154 Саги об у ладах
Кухулин отправился вместе с ней в ее страну: он захватил с со-
бой и свою колесницу и Лойга-возницу. Когда они прибыли на
остров Лабрайда, все женщины там приветствовали его. В особен-
ности же приветствовала его фанд.
— Что мы будем теперь делать? — спросил Кухудин.
— Нетрудно ответить, — сказал Лабрайд. — Мы пойдем взгля-
нуть на войска врагов.
Они приблизились к вражескому войску и окинули его взором:
несметным показалось оно им.
— Теперь удались, — сказал Кухулин Лабрайду.
Тот ушел, и Кухулин остался один подле врагов. Его присутствие
выдали врагам два волшебных ворона, которых они создали в по-
мощь себе.
И все войско выстроилось сомкнутым строем, так чтобы нельзя
было ворваться в середину его: вся страна, казалось, была занята им.
Рано поутру пошел Эохайд Иул к ручью, чтобы умыть руки. Ку-
хулин узнал его по плечу, просвечивавшему под плащом. Он метнул
в него копье, и оно пронзило Эохайда и еще тридцать трех воинов,
стоявших позади него. Тогда ринулся на него Сенах Призрак, и дол-
го бились они, но под конец одолел Кухулин и его.
Тем временем пришел Лабрайд, и враги обратились в бегство
пред ними.
Лабрайд попросил Кухулина прекратить побоище. Тогда Лойг
сказал ему:
— Я боюсь, как бы господин мой не обратил свой боевой пыл
против нас, ибо он еще не насытился битвой. Пойдите и приготовь-
те три чана с холодной водой, чтобы он остудил в них свой пыл1.
Он прыгнет в первый чан — и вода закипит в нем; прыгнет затем
во второй — и вода в нем станет нестерпимо горяча; и лишь когда
он прыгнет в третий чан, вода станет в меру горячей.
Когда женщины увидали Кухулина, возвращающегося с битвы,
фанд запела ему:
Дивный герой на колеснице
Возвращается к нам; он безбород и юн,
Прекрасен и славен его победный въезд
Этим вечером после боя в фидге.
Не нежную песню парус поет
На колеснице, кровью окрашенной:
Слух поражает гром колесницы,
Мерная песня колес звенящих.
1 Свой пыл — см. также аналогичный эпизод во фрагменте «Детские подвиги Куху-
лина» в саге «Похищение Быка из Куальнге» в настоящем издании.
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 155
Мощные кони мчат колесницу.
Не оторвать мне от них взора:
Я не видала им подобных,
Они быстрее весеннего ветра.
Пятьдесят золотых яблок в руках его,
Он их бросает и ловит на лету.
Не найти короля, ему равного
Ни по кротости, ни по ярости.
На каждой щеке его — два пятнышка:
Одно пятнышко — как алая кровь,
Другое — зеленое, голубое — третье,
Четвертое — нежного цвета пурпура.
Взор его мечет семь лучей света,
Лгут говорящие, будто в гневе он слепнет,
Над прекрасными его очами —
Изгибы черных, как жучки, бровей.
А на голове бойца дивного —
Об этом знает вся Ирландия —
Три слоя волос разного цвета.
Юн и прекрасен безбородый герой.
Меч в руке его кровавый, разящий.
Рукоятка его — серебряная.
Золотые шишки на щите его,
А края щита — из белой бронзы.
Попирает врагов в лютой сече он,
Рассекает поле пламенной битвы.
Средь всех бойцов не найдете вы
Равного Кухулину юному!
Вот пришел в наши края Кухулин,
Юный герой с равнины Муртемне!
Долго ждали его и встретили —
Мы, две дочери Айда Абрата.
Капли красной крови стекают
По древку копья, что в руке его.
Клич издает он мотучий, грозный.
Горе врагам, что его заслышат!
Затем запела Либан, приветствуя его:
Привет тебе, вепрь победоносный!
О повелитель равнины Муртемне!
Высок твой помысел! Гордость бойцов ты!
Цвет воинства! Испытатель мощи!
Готовый к бою с врагами уладов!
156 Саги об уладах
Сердце победы! Алый, как кровь!
Мил взору женщин твой лик прекрасный!
Привет тебе, Кухулин, алый, как кровь!
После этого Кухулин разделил ложе с фанд и пробыл целый ме-
сяц подле нее. По прошествии же месяца он простился с ней. Она
сказала ему.
— Куда бы ты ни призвал меня на свиданье любви, я приду.
Вскоре после возвращения Кухулина в Ирландию он призвал
фанд на свиданье любви в Ибур-Кинд-Трахта1. Проведала об этом
Эмер, жена Кухулина. Она взяла нож и отправилась в назначенное
место в сопровождении пятидесяти женщин, чтобы убить девушку.
Кухулин и Лойг сидели в это время и играли в шахматы, не за-
мечая приближения женщин. Но фанд увидела их и сказала Лойгу:
— Погляди, о Лойг, что я там вижу!
— Что там может быть? — сказал Лойг и посмотрел.
Сказала ему фанд:
— Оглянись, о Лойг, назад. Тебя подслушивают прекрасные му-
дрые женщины. Их грудь разукрашена золотом, и у каждой из них
по острому ножу голубой стали в правой руке. Подобны свирепым
воинам, устремляющимся в бой, эти прекрасные женщины. Вижу
я, это — Эмер, дочь форгала.
Сказал Кухулин, обращаясь к фанд:
— Не бойся ничего. Не тронет тебя она. Оставайся в этой креп-
кой колеснице с солнечным сиденьем рядом со мной, я буду охра-
нять тебя от всех женщин Улада со всех четырех сторон. Что бы ни
задумала дочь форгала со своими сестрами, не опасны они для тебя,
пока ты со мной.
Сказал же тогда еще Кухулин:
— Я тебя пощажу, о женщина, как каждый щадит своего друга.
Не нанесу я тебе удара кровавым копьем, дрожащим в руке, не вы-
бью твой острый нож, что сжимаешь ты в гневном безумии, ибо
слишком велика моя сила против силы женщины.
— Спрашиваю тебя, — сказала Эмер, — что заставило тебя, Куху-
лин, покрыть меня позором пред лицом всех женщин пятины, пред
лицом всех женщин Ирландии, пред лицом всех людей чести? Ибо
под твою защиту пришла я сюда и для великого дела — сохранить
тебя. Ибо, при всей гордости своей, ты не можешь покинуть супру-
гу, мальчик, как бы сильно ни желал этого.
— Спрашиваю тебя, о Эмер, — сказал тогда Кухулин, — для чего
ты хочешь помешать мне побыть немного подле этой женщины?
1 Ибур-Кинд~Трахта — букв. «Тисовое дерево на краю побережья», предположи-
тельно совр. Ньюри, в графстве Даун, на северо-востоке Ирландии.
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 157
Чиста, благородна, светла, достойна короля эта женщина, что при-
была сюда по великим, широким волнам из-за моря. Прекрасна она
собой и из высокого рода, искусна в вышивании и всяком рукоделии,
разумна, тверда в мыслях, рассудительна. Богата она конями и всяким
скотом, и нет ничего под сводом небесным, чего бы она не сделала
ради своего милого друга, как бы трудно ни было ей это, если бы он
того пожелал. А ты, Эмер, не сыщешь другого бойца, прекрасного,
не боящегося ран, победоносного в сече, который был бы равен мне.
— Женщина, к которой ты ныне привязан, — сказала Эмер, —
без сомненья, не лучше, чем я. Но, поистине, ведь все красное —
красиво, новое — чисто, высоко лежащее — желанно, все привыч-
ное — горько, все недостающее — превосходно, все изведанное —
презренно: в этом вся человеческая мудрость. О супруг мой,
некогда была я в чести у тебя, и это могло бы опять быть так, если б
ты захотел!
И она впала в великую скорбь.
— Клянусь тебе, — воскликнул Кухулин, — ты для меня прекрас-
нее всех и будешь всегда прекрасна, пока живешь!
— Значит, ты покидаешь меня? — спросила фанд.
— Вернее, меня покидает он, — сказала Эмер.
— Нет! — воскликнула фанд. — Это меня он покидает. Мне уже
давно угрожало это.
Она впала в скорбь и великую печаль. Стыдно стало ей, что она
покинута и так быстро должна вернуться к себе. Страданием стала
для нее великая любовь ее к Кухулину. Начала она тосковать и тог-
да сложила такую песнь:
Теперь должна я двинуться в путь,
Милое место я должна покинуть,
Не по воле своей, — честь зовет меня,
Меж тем как я хотела б остаться.
Но дивись же ты, что мне было б милей
Остаться здесь, рядом с тобой,
Под защитой твоей, чем возвращаться
В терем свой, к Айду Абрату.
О Эмер, с тобой остается муж твой,
Он покинул меня, жена прекрасная!
Хотя рука моя не достанет его,
Душа будет стремиться к нему.
Много героев сваталось ко мне
И в доме моем, и в чаще лесной, —
Я отвергла все их исканья,
Блюдя свою недоступность.
158 Саги об у ладах
Горе приносит любовь к человеку,
Что от любящей отвращает взор свой!
Лучше уйти, чем оставаться,
Когда не встречаешь к себе любви.
Пятьдесят подруг привела с собою
Ты сюда, Эмер светловолосая,
Чтоб напасть на фанд — о поступок злой! —
Чтоб обидеть ее, чтоб убить ее.
Трижды пятьдесят есть подруг у меня,
Красоты великой, мужа не знавших,
В доме моем, и всегда они
Отстранят обиду, защитят меня.
В это время узнал Мананнан о том, что происходит, — о том, что
фанд, дочь Айда Абрата, супруга его, выдерживает неравную борь-
бу против жен Улада и что Кухулин должен покинуть ее. Он поспе-
шил к ней с востока и разыскал ее. Он приблизился к ней так, что
никто, кроме нее одной, не увидел его.
Смущенье и раскаянье охватили фанд, когда она увидела его,
и она запела:
Смотрите на Мананнана, сына Лера,
Жителя равнин Эогана Инбира!
Мананнан, высоко стоящий в мире!
Было время, когда я его любила.
Но потом случилось — громкий крик сердца! —
Я его разлюбила ради другого.
Хрупка любовь, идет путем тайным,
Нам не понять его, если б и хотели.
Когда была вместе я с сыном Лера
В терему своем, в замке Инбира,
Казалось нам, что ничто на свете
Никогда не разлучит меня с ним.
Когда, прекрасный, он стал моим мужем,
Я была ему верною супругою.
Золотое запястье мне подарил он,
Как выкуп чести, дар свадебной ночи.
Когда шла я к нему, привела с собой
Пятьдесят девушек в пестрых одеждах
И дала ему пятьдесят мужей
Для службы ему, кроме девушек.
Четырежды пятьдесят — то не вымысел! —
Число людей дома нашего:
Дважды пятьдесят мужей, счастливых, здоровых,
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер 159
Дважды пятьдесят девушек, прекрасных, цветущих.
Вижу, по морю скачет сюда за мною,
Невидимый взору неразумных людей,
Всадник, покрытый пеной морскою;
Нет нужды ему в ладье деревянной.
Вот прискакал он, уже средь вас он,
Лишь тот его видит, кто из племени сидов:
Он своею мудростью видит всех живущих,
Даже когда они вдали от нас.
Такова судьба моя, — уже свершилась она.
Нет у нас, женщин, в любви разума;
Тот муж, кого так сильно полюбила я,
Нынче принес мне горькое страданье.
Прощай, Кухулин, мой Пес прекрасный!
Честь зовет меня прочь от тебя.
Если не нашла я того, что хотела,
Моим остается право уйти.
Вот настала минута разлуки.
Не с легким сердцем я удаляюсь.
Тяжело оскорбленье, нанесенное мне.
Прощай, о Лойг, сын Риангабара!
Возвращаюсь я к моему супругу,
Который ничем меня не обидит.
Чтоб не сказали, что исчезла я тайно,
Смотрите все, как я удаляюсь.
Окончив речь свою, девушка подошла к Мананнану. Тот при-
ветствовал ее и сказал:
— Добро тебе, девушка! Станешь ли ты теперь ждать Кухулина
или последуешь за мной?
— Вот мое слово, — отвечала она. — Есть среди вас двоих один,
которого бы я предпочла иметь своим мужем. Но я последую за
тобою и не стану ждать Кухулина, ибо он покинул меня. И еще есть
тому причина, о мой милый: подле тебя нет достойной тебя коро-
левы, у Кухулина же есть такая.
Но когда Кухулин увидел, что девушка удаляется с Мананнаном,
он сказал Лойгу:
— Что же будет теперь?
— Нетрудно сказать, — сказал Лойг. — фанд удаляется с Манан-
наном, сыном Лера, потому что она не полюбилась тебе.
Тогда Кухулин сделал три великих прыжка вверх и столько же
на восток, в сторону Луахайра. И долгое время после этого он жил,
не принимая пищи и питья, в горах. Ночевал же он на дороге, ве-
дущей в Мид-Ауахайр.
160 Саги об у ладах
Эмер пошла к Конхобару в Эмайн Маху и рассказала ему, что
случилось с Кухулином. Тогда Конхобар послал певцов, ведунов
и друидов за Кухулином, чтобы они взяли его и привели в Эмайн
Маху. Кухулин хотел сначала убить их. Но они запели перед ним
волшебные песни свои, крепко держа его за руки и за ноги, пока не
начал проясняться его ум. После этого он попросил пить. Они дали
ему напиток забвения. И, выпив его, он забыл о фанд и обо всем,
что с ним было. Затем они дали такой же напиток Эмер, ибо и она
была в таком же положении. Мананнан же потряс своим плащом
между фанд и Кухулином, чтобы они после этого никогда больше
нс встречались.
СМЕРТЬ ЕДИНСТВЕННОГО
СЫНА АЙФЕ"2’
Из-за чего Кухулин убил своего сына? Нетрудно сказать. Кухулин
отправился к Скатах Белопенной, дочери Ардгема, в Шотландию,
чтобы изучить искусство боя и овладеть боевыми приемами. Айфе,
дочь Ардгема, пришла там к нему1, а ушла беременной, и он сказал
ей, что она понесла сына.
— Храни этот золотой перстень, — сказал он, — пока он не по-
дойдет мальчику. Когда же это время наступит, пусть отправляется
искать меня в Ирландию; и пусть ни перед кем он не сворачивает
с пути, никому не называется и ни с кем не избегает схватки.
Прошло семь лет, и мальчик пошел искать отца. Улады в это
время собрались на пир на Побережье Следов, и увидели мальчика,
что плыл к ним по морю в бронзовой ладье, с прекрасными золо-
тыми веслами в руках. В лодке у него была куча камней, и он вкла-
дывал камни в пращу и меткими ударами сбивал птиц, и те падали
без сознания; потом же он их приводил в чувство и отпускал обрат-
но в воздух. Руками он выполнил прием челюсти2, так что его верх-
няя челюсть достигла глаз. После показал он свой голос таким обра-
зом, что птицы снова попадали, а он их снова оживил.
— Так, — сказал Конхобар, — горе той стране, куда направляет-
ся этот мальчик. Если бы сюда приехали взрослые мужчины с того
же острова, что и он, они стерли бы нас в порошок, судя по тому,
каким искусством владеет и маленький мальчик. Пусть кто-нибудь
пойдет ему навстречу, чтобы он не вошел в наши земли.
— Кому же пойти к нему?
— Кому, как не Кондере, сыну Эху, — отвечал Конхобар.
— А почему должен идти Кондере? — спросили все.
— Нетрудно сказать, — отвечал Конхобар. — Какие бы разум
и красноречие ни требовались здесь, они есть у Кондере.
— Я пойду к нему навстречу, — сказал Кондере.
И Кондере пошел туда, где в это время высадился мальчик. * 1 2
1121 Перевод выполнен по изданию: Compert Con Culainn and other stories / Ed.
A.G. Van Hamel. Dublin, 1978 (1933).
1 .. .пришла там к нему... — в саге «Сватовство к Эмер» этот же эпизод встречи Куху-
лина с великаншей Айфе изложен иначе, наложенные (см. далее) на мальчика зароки
при этом остаются практически теми же (см. «Сватовство к Эмер» в настоящем изда-
нии).
2 ... прием челюсти... — как и во многих других случаях, довольно трудно сказать, что
конкретно имелось в виду.
162 Саги об уладах
— Ты довольно прошел, мальчик, и не пойдешь далее, — сказал
Кондере, — пока мы не узнаем, откуда ты явился и какого ты рода.
— Я никому не назовусь, — сказал мальчик, — и ни перед кем не
сойду с дороги.
— Ты не войдешь в страну, — сказал Кондере, — если не назо-
вешься.
— Я пойду тем путем, каким иду, — ответил мальчик.
Мальчик отвернулся от него, но Кондере сказал:
— Повернись ко мне, мальчик мой. Ты способен на великие
дела. В тебе благородная кровь. Тебе — гордость уладских воителей.
Конхобар приветствует тебя. Убери свои челюсти и дротики от ле-
вого борта колесницы, чтобы не напали на тебя уладские воины.
Конхобар приглашает тебя к нам. Услышишь, если обернешься ко
мне: приди к Конхобару, воинственному сыну Несс, к Сенхе, побе-
доносному сыну Айлиля, к Кетерну, багрянолезвийному сыну фин-
тана, с огнем, что поражает войска, к Аморгену поэту, к Кускрайду
многоплеменному. Добро пожаловать, Коналл Победоносный при-
глашает тебя к рассказам, песням и смеху воинов, свирепых в бит-
вах.
Очень опечалился бы Блаи Хозяин, если бы ты прошел мимо
него, а ведь он герой. Да и нехорошо стольких обижать. Я, Кондере,
пришел, чтобы встретить мальчика, противостоящего героям.
И я поклялся, что встречу этого мальчика, безбородого и безволо-
сого, если только он будет послушен уладам.
— Славно, что ты пришел, — сказал мальчик, — и сейчас будет
тебе твоя же речь. Я показал свой голос. Я без промаха стрелял с ко-
лесниц. Я собрал прекрасные птичьи полеты метанием далеко ле-
тящих дротиков, к тому же без геройского прыжка лосося. Я доказал
своими приемами, что никто не возьмет меня осадой. Иди и спро-
си уладов, как мне принять их: поодиночке или целым войском?
Поворачивай назад, — сказал мальчик, — потому что даже имей ты
силу сотни воинов, все равно ты не смог бы препятствовать мне.
— Так, — сказал Кондере, — пусть с тобой говорит кто-нибудь
другой.
После Кондере пошел к уладам и рассказал им все.
— Не будет, — сказал Коналл Победоносный, — посрамлена
честь уладов, пока я жив.
И он пошел искать мальчика.
— Хороши твои игры, мальчик, — сказал он ему.
— И для тебя они хуже не будут, — ответил мальчик.
Он вложил камень в пращу, выпустил его в воздух, и гром и гро-
хот от этого меткого удара сбили Коналла с ног. Прежде чем он
поднялся, мальчик снял ремень со щита на его руке.
Смерть единственного сына Айфе 163
— Пусть кто-нибудь другой идет к нему! — сказал Коналл.
Но все войско только засмеялось.
Кухулин же шел к мальчику, играючи, и рука Эмер, дочери фор-
гала, обвивалась вокруг его шеи.
— Не ходи туда! — сказала она. — Это ведь твой сын там. Не уби-
вай собственного сына, о неистовый, благородный муж. Нехорошо
и неправильно сражаться со своим сыном, способным на великие
дела. Избеги мучений побега твоего дерева, помни, о чем говорила
Скатах. Если Конла выдержит прием левого борта, то битва будет
жестокой. Обернись ко мне! Послушай меня! Мой совет хорош!
Пусть слушает Кухулин! Я знаю, как его имя, если там внизу — Кон-
ла, единственный сын Айфе.
На это Кухулин сказал:
— Молчи, женщина! В великих делах и блистательных победах
я не прошу женского совета. Это делается без помощи женщин.
Мы будем победоносны. Благосклонен взор короля. Кровавый ту-
ман на моей коже — это кровь тела Конлы. Славно будут копья со-
сать прекрасный дротик. Что бы там ни было, женщина, — сказал
он, — я пойду ради чести уладов.
И он сам отправился туда.
— Хороша, сынок, твоя игра, — сказал он.
— А ваша-то игра дурна, — отвечал мальчик, — не приходят от
вас по двое, чтобы я им назвался.
— Почему я должен терпеть присутствие этого щенка? — сказал
Кухулин. — Ты умрешь, если не назовешься.
— Да будет так, — сказал мальчик.
Он бросился на Кухулина. Они схватились. Мальчик точно рас-
считанным ударом обрил ему голову мечом и оставил лысым.
— Шутки кончились! — воскликнул Кухулин. — Давай бороться!
— Я тебе до поясницы не достаю! — сказал мальчик.
Но он встал на два камня и три раза бросил Кухулина между них;
ни разу он не двинул ногой, так что они вошли в камень по щико-
лотки. Следы его ног и сейчас там, и отсюда Побережье Следов у ула-
дов. Потом принялись они бороться в воде, и мальчик дважды при-
топил Кухулина. После же тот выскочил из воды перед мальчиком
и обманно поразил его рогатым копьем, потому что никого, кроме
Кухулина, Скатах не учила владеть этим оружием. Он бросил в маль-
чика копье под водой, и его внутренности вывалились ему на ноги.
— Этому, — воскликнул мальчик, — Скатах меня не учила! Как
жаль, что ты меня ранил! — сказал он.
— Правда, жаль, — сказал Кухулин.
Он взял мальчика на руки, отнес его вверх на берег и показал
уладам.
164 Саги об у ладах
— Вот вам мой сын, улады, — говорил он.
— Увы, — говорили улады.
— Да, верно, — сказал мальчик. — Если бы я остался с вами на
пять лет, я погубил бы всех вокруг вас, и вы владели бы землями
вплоть до Рима. А теперь покажите мне великих мужей, что здесь
живут, чтобы я мог попрощаться с ними.
Он поочередно обнял их всех, простился с отцом и тут же умер.
Его оплакали, возвели могилу и надгробие, и в три дня ни одного
теленка1 не было оставлено уладами в живых в память о нем.
1 ...ни одного теленка... — в дохристианской Ирландии существовал обычай — во
время погребения знатного человека нарочно отнимать телят у коров, чтобы те жа-
лобно мычали от голода, как бы своими стенаниями принимая участие в оплакивании
умершего. Погибшие от голода телята, предположительно, становились затем пищей
умершего в Ином мире.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ НЕРЫ'"'
Однажды в день Самайна были Айлиль и Медб со всеми своими
людьми в Рат Круахай1. Они сидели у очага. А днем раньше захва-
тили они двух пленников. Сказал тогда Айлиль:
— Тот, кто сумеет обвязать ивовыми прутьями ноги пленников* 1 2,
получит от меня такую награду, какую захочет.
Темна была та ночь и полна ужаса, демоны мелькали в темноте. Не
смог ни один человек уйти далеко, все быстро возвращались обратно.
— Я получу от тебя награду, — сказал Нера, — я пойду туда.
— Получишь ты тогда мой меч с золотой рукоятью, — сказал
Айлиль.
Пошел тогда тот Нера и взял с собой хорошее оружие. Подошел
он к пленникам и стал опутывать ноги одного из них ивовыми пру-
тьями. Но трижды спадала та повязка. Тогда сказал ему пленник, что
пусть он хоть до утра тут пробудет, не сможет он обвязать его ноги,
если не закрепит повязку своей собственной пряжкой. Тогда Нера
закрепил повязку собственной пряжкой.
Сказал тогда тот пленник Нере:
— Мужественно это, о Нера!
— Да, мужественно, — ответил Нера.
— Чтобы доказать твою доблесть, посади меня к себе на шею,
помоги мне найти какое-нибудь питье. Сильно захотелось мне пить,
пока был я привязан.
1131 Перевод выполнен по изданию: Echtra Nerae / Ed. К. Meyer // Revue celtique,
1889, vol. X.
Об интерпретации «обратного течения времени» в саге см.: Carey J. Sequence and
causation in Echtra Nerai // Iiriu, vol. 39,1988.
1 Pam Круахан — согласно традиции, чудесный холм, находившийся возле крепо-
сти Айлиля и Медб в Коннахте (иногда отождествляется с самой крепостью, в таком
случае называется столицей Коннахта). Возле холма находилась пещера Круахан, кото-
рая считалась одним из входов в Иной мир (в христианизованной традиции — «ворота
ада»). Идентифицируется как совр. Ратгроган на севере графства Роскоммон. Раскопки
на этом месте показали наличие какого-то раннегойдельского сооружения, однако нет
уверенности в том, что это была именно культовая постройка. Помещение крепости
Круахан (и пещеры Круахан) в графстве Голуэй — продукт позднего переосмысления
(см. «карту» чудесных холмов Ирландии: LofflerCh.M. The Voyage to the Otherworld Island
in Early Irish Literature. Salzburg, 1983. P. 620).
2 Ноги пленников — весь нижеследующий эпизод становится понятным лишь при
учете особой атмосферы, характерной для времени Самайна. Завязывание пут, видимо,
предохраняло от каких-либо дурных действий со стороны полумертвых пленников, оче-
видно, принесенных в жертву и осмысляемых уже как принадлежащих к Иному миру,
и имело символическое значение (см. об этом в уже указанной нами книге А. и Б. Ри-
сов, последующий эпизод сравнивается там же с древнеиндийской традицией).
166 Саги об уладах
— Садись ко мне на шею, — сказал Нера.
И он сел к нему на шею.
— Куда нести тебя?1 — спросил Нера.
— К дому, который рядом с нами, — сказал пленник.
Подошли они тогда к тому дому. И увидели они нечто: огненное
озеро было вокруг того дома.
— Нет нам питья в этом доме, — сказал пленник. — Нет никогда
огня без битвы с ним. Надо нам идти к другому дому, который рядом
с нами.
Пошли они к тому дому. Увидели они вокруг него озеро воды.
— Не стоит входить в этот дом, — сказал пленник, — нет в нем
воды, чтобы напиться и умыться, нет и ведра, чтобы ночью слить
в него помои. Надо идти к другому дому, — так сказал пленник.
— Вот в этом доме есть для меня питье, — сказал пленник.
И он тогда спустил его на землю. Вошли они в тот дом. Были там
котлы с водой для питья и для мытья каждому из них. А на земле
в доме стояло ведро для помоев. Тогда каждый из них выпил по
глотку воды, а остатки плюнул в лица людей, которые были в доме,
так, будто были они уже мертвы. И с тех пор плохо считается, когда
есть в доме для каждого котел для питья и для мытья, или огонь оста-
ется без битвы, или помои стоят ночью.
Отвел он его снова на мучения, а сам Нера вернулся в Круахан.
Увидел он там нечто. Вся крепость перед ним была сожжена, увидел
он кучу отрубленных голов людей из крепости. Он направился в пе-
щеру Круахан1 2.
— Вот человек идет по следу, — сказал последний человек Нере.
— Тяжел тот след, — сказал он, и каждый повторил эти слова
своему товарищу от первого человека до последнего. Так дошли
они до сида Круахан и пошли в него.
— Что будет с человеком, который пришел с вами? — сказал тот
человек.
— Пусть он выйдет вперед, чтобы я мог говорить с ним, — сказал
король.
Нера подошел к нему, и сказал ему король:
1 Куда нести тебя? — Эпизод с тремя домами и связанные с ним ритуально — ма-
гические представления имеют отношение ко многим обрядам и суевериям нового
времени/ направленным на ограждение дома, внутреннего обжитого пространства
от действий враждебных сил потустороннего мира (см. также: O'Duilearga S. Nera
and the Dead Man // Essays and Studies presented to Professor Eoin Mac Neill. Dublin,
1940).
2 В пещеру Круахан. — Из этой пещеры, по преданию, появилось трехголовое чу-
довище Эллен, опустошавшее Ирландию и сраженное легендарным Аморгеном, по-
этом уладов, о чем упоминается в саге «Битва при Маг Мукриме» (см. в кн. «Предания
и мифы средневековой Ирландии»). См. также прим. 1 к настоящему тексту.
Приключение Неры 167
— Что принес ты с воинами в сид?
— Я пришел вместе с гостями, — сказал Нера.
— Пойди тогда в тот дом, — сказал король, — там одна женщина
хочет приветствовать тебя. Скажи ей, что посылаю я ей твое мас-
терство, и приходи каждый день в тот дом с охапкой дров.
Сделал он тогда так, как король ему сказал. Женщина его сердеч-
но приветствовала и сказала:
— Привет тебе, если король прислал тебя.
— Это так, — сказал Нера.
Каждый день приходил Нера с охапкой дров в ту крепость.
И каждый день видел он, как выходил из крепости слепой и хромой
сидел у него на шее. Так доходили они до края колодца возле кре-
пости.
— Это здесь? — спрашивал слепой.
— Здесь, конечно, — отвечал хромой.
— Тогда пойдем, — говорил слепой.
Спросил тогда Нера об этом женщину.
— Почему слепой и хромой ходят к колодцу?
— Они ходят смотреть корону, которая лежит в колодце, — ска-
зала женщина. — Это золотой обруч, и король надевает его на го-
лову. А там он хранится.
— Почему они ходят туда вдвоем? — спросил Нера.
— Нетрудно сказать, — сказала она. — Это именно им король
доверил хранить корону. А ведь один из них слеп, а другой хром.
— Подойди, — сказал Нера женщине, — ты должна мне объяс-
нить все, что случилось со мной.
— А что с тобой случилось?
— Нетрудно сказать, — сказал Нера. — Когда пришел я в этот
сид, то казалось мне, что был разрушен весь Рат Круахан и Айлиль
и Медб погибли в нем вместе со всеми своими людьми.
— Нет тут правды, — сказала женщина, — это множество демо-
нов явилось тебе. Все это кажется правдой, — сказала она, — пока
не откроет это кто-нибудь из них своему другу.
— Как передам я все это моим людям? — сказал Нера.
— Садись верхом и поезжай к ним, — сказала она. — Они до сих
пор сидят вокруг того котла, и еду даже еще не сняли с огня.
А ему казалось, что провел он уже в том сиде три дня и три ночи.
— Скажи им, пусть остерегаются, когда придет тот Самайн, пока
не разрушат они весь сид. Предрекаю я: Айлиль и Медб разрушат
сид и похитят шлем Бриона1.
1 Шлем Бриона — по традиции/ Брион (Бриан) был одним из трех божественных
персонажей/ составлявших так наз. «dann Tuirenn», «потомство Туиренна» (Бриан, Иу-
хар и Иухарба). Его боевой шлем/ украшенный драгоценными камнями и увенчанный
168 Саги об у ладах
Три чудесных вещи1 было в Ирландии: плащ Лоэгайре в Ард
Махо, шлем Бриона и Коннахте и рубашка Дунлайга в Лейнстере
в Килл Даре.
— Как поверят они мне, что я был в сиде? — сказал Нера.
— Возьми с собой плоды лета, — сказала женщина.
И тогда он взял с собой дикий чеснок, примулу и папоротник.
— Скоро понесу я от тебя, — сказала женщина, — и рожу тебе
сына. И пошли от тебя весть в сид, когда пойдут люди разрушать
его, чтобы смог ты взять из сида свою семью и свою корову.
Пришел тогда Нера к своим людям, сидящим вокруг того же
котла. Рассказал он им всю историю. Дали ему тот меч, и остался он
со своими людьми до конца года. Это был тот год, когда фергус, сын
Ройга, пришел от уладов в изгнание к Айлилю и Медб в Круахан
Ай* 1 2.
— Настал час твоей встречи с ним, о Нера, — сказал Айлиль. -
Приведи из того сида своих людей и корову, мы хотим разрушить
его.
Тогда пошел Нера в тот сид к той женщине, и женщина сердеч-
но его приветствовала.
— Уходи теперь из крепости, — сказала женщина Нере, — и возь-
ми с собой охапку дров. Целый год я вместо тебя каждый день но-
сила на шее охапку дров и скажу, что будешь ты болен. И вон там
твой сын.
Тогда вышли они из той крепости, и на шее нес он охапку дров.
— Привет тебе, излечившемуся от той болезни, которая была
у тебя, — сказал король. — Плохо то, что женщина спит с тобой, ни
о чем не спрашивая.
— И у тебя так делается, — сказал Нера.
— Нетрудно это тебе, — сказал король и вернулся в свой дом.
— Бери теперь свою корову, — сказала женщина. — Я подарю
эту корову твоему сыну, когда он родится.
золотым шаром, по преданию, сделал Брэо, сын Сметраха, мастер одного из вождей
фир Болг — Энгуса, сына Умойра. Из данного текста следует, что о существовании чу-
десного шлема было известно во времена Айлиля и Медб, т. е. по традиционной хроно-
логии — около рубежа нашей эры. Между тем, большинство других источников утвер-
ждает, что об этом шлеме в числе трех других сокровищ (иных, нежели перечисленные
ниже) Ирландия узнала в день, когда родился знаменитый правитель Конн Ста Битв, —
по той же хронологии на сто с лишним лет позже.
1 Три чудесных вещи... — тема чудесных предметов (разящий меч, плащ, предохра-
няющий от ран, котел изобилия, волшебная арфа и проч.) встречается в ирландской
традиции достаточно часто, причем обычно упоминаются именно «три чудесных пред-
мета», однако выявить легендарные истоки появления этих предметов трудно — види-
мо, здесь мы имеем дело скорее с устойчивым мотивом «чудесной триады».
2 Круахан Айо — событиях, предшествовавших появлению в Круахане Фергуса, см.
в саге «Изгнание сыновей Уснеха» в настоящем издании.
Приключение Неры 169
И тогда пошел Нера в тот день со своей коровой.
Взяла Морриган1 корову у его сына, когда он спал, и понесла та
корова от Бурого из Куальнге1 2 на востоке Куальнге. И тогда пошла
она с коровой назад к западу. Встретил ее Кухулин на равнине Му-
иртемне, когда шли они через нее. Был у Кухулина такой гейс: даже
женщина не могла пройти через его землю без его ведома. И еще
был у него гейс: не могли птицы кормиться на его земле, если не
оставляли часть для него. И еще был у него гейс: не могла рыба пла-
вать в заливе, если не поймает он хоть одну. И еще был у него гейс:
ни один воин из чужого племени не мог пройти через его землю
без того, чтобы не вызвал он его на поединок, — утром, если пришел
он ночью, и вечером, если пришел он днем. Каждая девушка и ка-
ждая одинокая женщина в Уладе была под его защитой, пока не
находила она себе мужа. Такие гейсы были у Кухулина.
Подошел Кухулин к Морриган и корове и заговорил: — Нельзя
брать эту корову! — сказал Кухулин.
Тогда вернулся вечером Нера с коровой к своему дому. — Про-
пала корова моего сына, — сказал он.
— Не заслужила я того, чтобы ты так поступил с этой коровой, —
сказала женщина.
Тут подошла к ним корова.
— Вот странная вещь! Откуда же пришла эта корова?
— Конечно, — сказала женщина, — пришла она из Куальнге, где
понесла она от Бурого из Куальнге. Это и видно, — сказала женщи-
на. — Поднимайся теперь, а то как бы не пришли сюда твои вои-
ны, — сказала она.
— Не может случиться это до следующего Самайна. Через год
придут они, на следующий Самайн, когда раскроются опять чудес-
ные холмы во всей Ирландии.
Тогда пошел Нера к своим людям.
— Откуда ты идешь? — спросили его Айлиль и Медб. — Где был
ты до этого дня?
— В чудесной стране я был, — сказал Нера, — много там сокро-
вищ и прекрасных вещей, и много одежды, и еды, и чудесных со-
кровищ. Хотят они убить вас на следующий Самайн, если не станет
это вам известно.
1 Морриган — Морриган, дочь Эрнмаса, одна из богинь войны и битвы. По преда-
нию, предлагала свою любовь Кухулину, но была им отвергнута, за что постоянно мсти-
ла ему. Имя ее означает либо «Великая королева», либо «Королева призраков». Имена
других богинь — Бодб и Маха (также — Немайн), часто все эти персонажи отождествля-
ются друг с другом.
2 ...от Бурого из Куальнге... — имя быка, ставшего затем причиной похода войск
Коннахта против уладов.
170 Саги об уладах
— Мы сразимся с ними, — сказал Айлиль.
И так все было до конца года.
— Если осталось у тебя в том сиде что-нибудь, — сказал Ай-
лиль, — пойди и забери это, о Нера.
Тогда за три дня до Самайна пошел Нера в сид и забрал свое
стадо. И когда тот теленок, теленок коровы Аингена — а Аинген
было имя сына Неры — выходил из сида, трижды замычал он. В тот
час сидели Айлиль и фергус и играли в фидхелл. Услышали они не-
что: было это мычание того теленка в долине. Тогда сказал фергус:
Не по сердцу мне бычок,
Что мычит там в долине,
Сын Бурого из Куальнге, Сын быка из Лох Ааэга1.
Будут бычки без коров
В Байрхе, там в Куальнге,
Пойдет к границам дальним
Король из-за теленка.
Аинген было имя мужчины и Бе н-Аинген — имя женщины;
когда увидел их Нера, были они похожи на то, что увидел Кухулин
во время похищения коровы Регамны1 2.
Встретились тогда в долине Круахан тот бычок и Белорогий3.
День и ночь бились они, пока Белорогий не победил бычка. И когда
понял бычок, что побежден он, громко замычал.
— Почему мычит этот бычок? — спросила Медб своего пастуха,
имя которого было Буагле.
— Я знаю, что это, папаша фергус, — сказал Брикриу, — такую
песню ты поешь по утрам от напряжения.
Тогда фергус взглянул в сторону и ударил Брикриу кулаком по
голове, пробил ему голову, и был ему от этого большой вред.
— Скажи мне, Буагле, что сказал тот бык, — сказала Медб.
— Сказал он, — сказал Буагле, — что если бы отец его, Бурый из
Куальнге, пришел биться с ним, не было бы этого в долине Ай и был
бы Белорогий побежден по всей долине из конца в конец.
Тогда сказала Медб клятву:
— Клянусь богами, которыми клянется мой народ, что не лягу
я и не засну на постели из пуха и шерсти, что не напьюсь я молока
и не накормлю свое тело, что не выпью я пива ни красного, ни свет-
лого, что не наемся я досыта, пока не увижу своими глазами схват-
ку этих двух быков.
1 Лох Лаэг — «озеро теленка».
2 Похищение коровы Регамны — см. данный текст в настоящем издании.
3 Белорогий — знаменитый бык из стад Медб, поединок которого с Бурым из Ку-
альнге завершает сагу «Похищение Быка из Куальнге».
Приключение Неры 171
И тогда люди Коннахта пришли в тот сид, и разрушили его,
и взяли с собой все, что было в нем. И унесли они шлем Бриона.
Это был один из трех чудесных даров в Ирландии, а еще плащ Ло-
эгайре в Ард Махо и рубашка Дунлайга в Лейнстере в Кил Даре.
Остался Нера с людьми в сиде, и не вышел оттуда, и не выйдет ни-
когда.
О ССОРЕ ДВУХ
СВИНОПАСОВ'"1
Как произошла ссора двух свинопасов? Нетрудно сказать.
Охал Охни был королем Сида Коннахта, и был у него свинопас.
Был свинопас и у Бодба, короля Сида Мун стера1. Звался Сид Охала
Сидом Круахан, а Сид Бодба — Сид фемен* 1 2. И была между этими
двумя королями большая дружба.
Служили у них два свинопаса, фриух и Рухт3 звали их. фриух
служил свинопасом у Бодба, а Рухт — у Охала. Крепка была их друж-
ба, и много постигли они в тайном ремесле и колдовском знании —
принимать они могли любые обличья, как делал это Монган, сын
фиаху4.
Так велика была их дружба, что если больше желудей и орехов
оказывалось в Мунстере, приводил туда свое стадо и свинопас с се-
вера, а если в Коннахте лучше был урожай, приходил туда свинопас
с юга.
Но нашлись люди, которые захотели поссорить их. Сказали они
свинопасу из Мунстера, что, мол, больше у его друга колдовской
силы, чем у него. А свинопасу из Коннахта сказали они, что не срав-
ниться ему в колдовстве с его другом из Мунстера.
И вот однажды много желудей уродилось в Мунстере. Свинопас
с севера отправился на юг со своими свиньями. Там его приветст-
вовал свинопас из Коннахта.
1141 Перевод выполнен по изданию: Windisch Е. Irische texte. Ill Serie, 1 Heft. Leipzig,
1891.
1 ...у Бодба, короля Сида Мунстера. — Бодб (часто с эпитетом Красный), согласно
традиции, считается либо сыном, либо братом Дагды, одного из богов Племен Боги-
ни Дану. После победы так наз. Сыновей Миля, предков современных ирландцев, Бодб
стал предводителем прежних богов, нашедших себе прибежище внутри холмов.
2 Сид фемен — один из двух сидов, принадлежавших Бодбу. Предполагается —
идентичен современному местечку Сливнэмон (Sliab па mBan — букв. «Гора женщин»),
в графстве Типперери.
3 Фриух и Рухт — Кабанья Щетина и Свинья.
4 Монган, сын фиаху — сын легендарного правителя Улада фиаху (фиахна) фин-
на, был в действительности рожден его супругой от могущественного божества моря
и островного потустороннего мира — Мананнана, сына Лера. До двенадцатилетнего
возраста он воспитывался в Краю Блаженных и был наделен многими чудесными свой-
ствами, в частности — даром превращения. То, что свинопасы также владеют колдов-
ским искусством, — не случайно. В кельтской мифологической традиции свинья счита-
лась животным Иного мира, и свинопасы были наделены многими колдовскими спо-
собностями (см. об этом, например: Chathain Ni. Swineherds, seers and druids // Studia
Celtica, vol. 14-15,1979-80).
О ссоре двух свинопасов 173
— Видно, поссорить нас хотят, — сказал он. — Говорят, что боль-
ше у тебя колдовской силы, чем у меня.
— Что же, так, наверное, и есть, — сказал свинопас Охала.
— Не верю я в это, — сказал свинопас Бодба. — Вот, смотри, на-
ложу я заклятье на твоих свиней. Пусть едят тут желуди, сколько
хотят. Толще они от этого все равно не станут, а мои свиньи вдвое
против прежнего растолстеют!
Так и случилось. Свинопас Охала привел домой свиней тощих
да никудышных, будто и не ели они ничего вовсе. Все стали над ним
смеяться.
— Да, видно, плохие дни ты там провел, — говорил ему каж-
дый. — Видно, и вправду у друга твоего больше колдовской силы,
чем у тебя.
— Неправда это! — сказал он. — Вот посмотрите, будет тут хо-
роший урожай, тогда и я поступлю с ним, как он со мной.
Так и случилось.
Через год уродилось много желудей в Коннахте, и пришел туда
свинопас Бодба со своими свиньями. А свинопас Охала наложил
на них заклятье, так что остались они тощими, будто и вовсе ниче-
го и не ели. И сказал тогда каждый, кто видел это, что равна у обоих
свинопасов колдовская сила.
Свинопас Бодба отправился домой со свиньями худыми да ни-
кудышными, и не велел ему Бодб больше пасти свиней. Тогда и на
севере свинопас Охала не стал больше ходить за своим стадом.
Приняли они тогда обличье птиц на целых два года. Первый год
провели они возле крепости Круахан, на севере Коннахта, а второй
год — возле Сида фемен. Собрались там однажды все люди Мунстера.
— Больно много шума от этих птиц, — сказали они. — Вот уже
целый год кричат они тут и ссорятся.
Решили тогда послать за управителем дома Охала; фуйдел, сын
фиадмиере, было его имя. Когда он пришел, все его сердечно при-
ветствовали.
— Больно много шума от этих птиц, — сказал он. — Я уверен,
что это те самые птицы, которые год назад никому не давали покоя
на севере. А теперь нам от них покоя нет.
И вдруг обе птицы спустились на землю и приняли человече-
ский облик. Все узнали в них двух свинопасов и сердечно их при-
ветствовали.
— Не стоит нас приветствовать, — сказал свинопас Бодба. — Там,
где мы, там раздаются стоны битвы и предсмертные хрипы.
— Что вы делали? — спросил их Бодб.
— Ничего хорошего не делали мы, — ответили они. — Провели
мы два года в обличье птиц, а что делали мы — сами вы об этом
174 Саги об уладах
знаете. Год провели мы в Коннахте и год — в Мунстере, чтобы и на
севере, и на юге видели люди нашу силу. А теперь станем мы мор-
скими тварями и проведем два года под водой.
И разошлись они в разные стороны. Бросился один из них в реку
Синанн1, а другой — в реку Сиур1 2. Два года провели они под водой.
Первый год провели они в реке Синанн и пытались там пожрать
друг друга, а второй год провели они в реке Сиур.
Потом превратились они в двух оленей, выбрал себе каждый
стадо из молодых олениц и бились они друг с другом за то, кому
быть первым.
Потом превратились они в двух воинов и сражались друг с дру-
гом.
Потом превратились они в двух призраков и путали друг друга.
Потом превратились они в два снежных облака и хотели засы-
пать снегом земли друг друга.
А потом из снега того закапали они дождем на землю и превра-
тились в двух личинок. Весной поселился один из них в реке Круй-
нд в Куальнге, и корова Дайре, сына фиахны, проглотила его слу-
чайно, когда пила во^у. А другой поселился в реке Гарад в Коннах-
те, и корова Айлиля и Медб проглотила его случайно, когда пила
воду.
И когда настал срок, родилось у этих коров два теленка. И выро-
сли из них быки — финнбенах, Белорогий с Равнины Ай, и Дуб,
темно-бурый бык из Куальнге.
Фриух и Рухт — были имена двух свинопасов. Инген и Эйте3
звали их, когда были они в обличье птиц. Блед и Блод4 звали их, ког-
да были они водяными тварями.
Ринн и фэбур5 звали их, когда были они воинами.
Скат и Скиат6 звали их, когда были они призраками.
Круйнниук и Туйнниук7 звали их, когда были они личинками.
финдбенах и Донн8 стали их звать, когда приняли они
обличье быков.
Был Бурый Бык из Куальнге
Темной масти, здоровым, гордым,
1 Синанн — ныне река Шаннон.
2 Сиур — ныне река Суир.
3 Инген и Эйте — Коготь и Крыло.
4 Блед и Блод — Морской демон и Часть (второе имя представляет собой искажен-
ное и десемантизированное ради аллитерации blog — 'часть, кусок).
5 Ринн и фэбур — Острие и Лезвие.
6 Скат и Скиат — Тень и Щит.
7 Круйнниук и Туйнниук — Капля Росы и Капля Дождя.
8 финдбенах и Донн — Белорогий и Бурый.
О ссоре двух свинопасов 175
Страшным, свирепым, сильным,
Могучим,
Красивым, бесстрашным, с крутыми боками,
С большой головой в крупных кудрях,
С крепкой грудью.
Был храбрым и грубым
Бурый Бык из Куальнге,
Ревущий яростно, глазами сверкающий,
С жесткой шерстью, широкой шеей,
С мокрой мордой.
Были у Бурого из Куальнге
Брови быка,
Волны волнение,
Птицы полет,
Ярость зверя,
Гнев короля,
Удар убийцы,
Львиная легкость.
Тридцать юношей1 садились свободно
На его спине
От хвоста до затылка.
Подобно герою, гордо ступал он
Впереди стада,
Хозяин достойный
Коров и телок,
Не знал на земле он себе подобных,
И был он Бурым.
Были у Быка Белорогого
Белая голова и белые ноги,
А тело — алое, цвета крови1 2.
Весь он казался
Облитым кровью,
Или в болоте алом увязшим,
Или цветами украшенным ярко —
Перед и зад,
Бока и спина.
Любили коровы с Равнины Ай
1 Тридцать юношей — в «Похищении Быка из Куальнге» называется большая циф-
ра — 50 юношей, поскольку и то, и другое — метафоры, не надо понимать данные указа-
ния буквально.
2 ...цвета крови. — Сочетание белого и красного цветов в ирландской традиции
всегда значимо для магических животных и, в частности, связанных с друидической
практикой. Оно имеет особое значение в контексте противостояния Коннахта и Улада
в «Похищении Быка из Куальнге».
176 Саги об уладах
Его гриву хустую, крутые копыта,
Хвост тяжелый,
Конскую поступь,
Взгляда влеченье,
Рыло лосося,
Крепкие бедра,
Когда выходил он
Ранней весною,
Ревя победно.
Не знала земля подобного чуда,
И был он Белым.
ВИДЕНИЕ ЭНГУСА'"1
Энгус1 спал однажды ночью и вдруг увидел девушку у изголовья
своей кровати. Не было красивей ее во всей Ирландии. Энгус схва-
тил ее за руки, чтобы втащить в свою постель, но кто-то вырвал ее,
да так быстро, что он и разглядеть ничего не успел. Без сна лежал
Энгус до самого утра, и нелегко было у него на душе. Охватила его
болезнь из-за девушки, которую видел он и с которой так и не смог
поговорить. И есть он перестал.
Но вот как-то ночью опять явилась ему эта девушка, в руках у нее
была арфа* 1 2. Девушка пела для него и играла. Так лежал он до само-
го утра, а утром не мог он есть.
Целый год приходила к нему эта девушка и вызвала его любовь.
Никому не признался ни в чем Энгус, был он болен, и никто не мог
понять, что с ним.
И вот собрались лекари со всей Ирландии, и никто из них не мог
понять, что с ним. Послали тогда за фергне3, лекарем из Конна. При-
шел он и сразу понял, чем болен Энгус, понял, что болезнь его за-
ключена в его мыслях. Сказал фергне:
— Не надо долго смотреть, чтобы понять, что причина твоей
болезни в любви, которая охватила тебя.
1151 Перевод выполнен по изданию: Muller Е. Revue celtique, 1876-1878, vol. III.
1 Энгус — Энгус Мак Ок, букв, «молодой сын», по преданию, сын Боанн, жены
Элкмара, и бога Дагды. Дагда («Добрый бог»), называвшийся также Эохайд Отец
Всех — божество потустороннего мира, силач огромных размеров, но в то же время
провидец и искусный музыкант, хозяин потустороннего пиршественного зала и вла-
делец магического котла, дарующего всем насыщение. Как рассказывается о чудес-
ном рождении Энгуса в саге «Сватовство к Этайн», «Пожелал Дагда быть близким
с ней, и уступила бы ему женщина, если бы не страх перед Элкмаром. Тогда отправил
Дагда Элкмара к Бресу [...], а когда тот пустился в дорогу, навел на него Дагда вели-
кие чары, дабы не мог он вернуться раньше срока. Избавил Дагда Элкмара от голода
и жажды и рассеял для него ночную тьму. Долгим сделал он путь Элкмара, так что
прошли для него девять месяцев словно один день, ибо говорил Элкмар, что воро-
тится еще до заката. /.../ Сказала его мать: «Воистину молод сын, зачатый на рассвете
и родившийся прежде заката» (см. «Предания и мифы средневековой Ирландии».
С. 60).
2 ...в руках у нее была арфа. — В тексте употреблено слово timpan. Для обозначения
арфы, традиционного кельтского музыкального инструмента, размеры и количество
струн которого варьировались, существовал и особый основной термин — crott, cruitt.
Слово же buan могло обозначать и какой-то ударный инструмент, хотя в данном случае
перевод «арфа» является более подходящим.
фергне — имя, которым в ирландской традиции обычно называют врача. Так зва-
ли одного из сыновей Партолона, а также лекаря племени Немеда, который и считается
основателем врачебного искусства в Ирландии.
178 Саги об уладах
Да, вот причина моего страдания, — сказал Энтус. — Я полюбил
эту девушку всем сердцем. Разве кто-нибудь отважится рассказать
другому о такой любви? Правду ты сказал, явилась ко мне девушка,
прекраснее которой нет во всей Ирландии. В руках у нее была арфа,
по ночам она пела и играла для меня.
— Не было этого на самом деле, — сказал фергне. — Это любовь
твоя овладела тобой. Надо послать за Боанн1, твоей матерью, пусть
придет она и поговорит с тобой.
Послали за Боанн. Она пришла.
— Я лечил этого человека, — сказал фергне. — Поистине стран-
ная у него болезнь.
И он рассказал все Боанн.
— Надо, чтобы ты, его мать, ухаживала за ним, — сказал ферг-
не. — Странная у него болезнь, надо обыскать всю Ирландию, чтобы
найти девушку, которую видел твой сын.
Целый год искали ее, но не смогли найти ничего похожего. Сно-
ва послали за фергне.
— Мы ничем не смогли помочь ему, — сказала Боанн.
— Надо, чтобы пришел Дагда и поговорил со своим сыном, —
сказал фергне.
Пошли к Дагде и привели его.
— Зачем позвали меня? — спросил он.
— Надо, чтобы ты поговорил с твоим сыном, — ответила Бо-
анн. — Ты лучше сможешь помочь ему. Смерть грозит ему, так тя-
жело он болен. Охватила его внезапная любовь, и ничто ему не
может помочь.
— Зачем мне говорить с ним, — сказал Дагда, — ведь не меньше
моей твоя мудрость.
— Думаю, что раз ты сам, король сидов Ирландии, не можешь
помочь ему, надо пойти к Бодбу1 2, королю сидов Мунстера, его му-
дрость известна во всей Ирландии.
Пошли они к Бодбу, и он их сердечно приветствовал.
— Привет вам, — сказал Бодб, — слуги Дагды. Зачем вы пришли
ко мне? Есть ли у вас какое-нибудь поручение?
— Есть, Бодб, — сказали они. — Энгус, сын Дагды, вот уже два
года охвачен странной болезнью. Является во сне ему девушка.
И никто не знает, где живет она и как ее имя. Велит тебе Дагда обы-
скать всю Ирландию и найти девушку, подобную той, которую видел
Энгус.
1 Боанн — Боанн (Боанд), богиня, эпоним реки Бойне.
2 Бодб — Бодб Дерг (красный), согласно традиции — также сын Дагды (см. о нем
также в саге «О ссоре двух свинопасов» в настоящем издании).
Видение Энгуса 179
— Не простое это дело, — сказал Бодб. — Приходите ко мне че-
рез год, чтобы я мог все исполнить точно.
Через год пришли они к дому Бодба в Сид фемен.
— Я обыскал всю Ирландию, — сказал Бодб, — и нашел эту де-
вушку у озера Лох Бел Драгон1.
Пошли они к Дагде, он сердечно приветствовал их.
— Есть ли у вас новости? — спросил Дагда.
— У нас есть хорошие новости: нашлась девушка, именно такая,
как ты описывал. Вот что велит Бодб: пусть приедет к нему Энтус,
чтобы увидеть, та ли это девушка.
Энхус сел в колесницу и приехал в Сид фемен. Большой коро-
левский пир устроили для него, все его сердечно приветствовали.
Пробыли они там три дня и три ночи.
— Теперь иди, — сказал Бодб, — и посмотри на девушку. А то не
моху я пока точно сказать, что это она.
И пошли они к озеру. Увидели они трижды по пятьдесят деву-
шек, и та девушка была среди них. Другие девушки и до плеча ей не
доходили. Серебряная цепь была между каждыми двумя девушками.
На шее у каждой было серебряное ожерелье и цепь из чистого зо-
лота.
— Узнаешь ли ты девушку? — спросил Бодб.
— Конечно, я узнаю ее, — ответил Энгус,
— Нет в этом твоей величайшей власти, — сказал Бодб.
— Нет, — сказал Энгус, — не властен я над собой, когда вижу ее.
Кто эта девушка?
— Это мне известно, — сказал Бодб. — Это Каэр Иб Ормат, дочь
Этала Анбуала1 2 из Сида Уаман в Коннахте.
Потом Энгус и его люди вернулись к себе домой в Бруг сына
Ока3. Пошел с ними и Бодб, чтобы навестить Дагду и Боанн. Расска-
зал он им, как нашли эту девушку, как узнали ее имя, имя ее отца
и имя отца ее отца.
— Мало нам от этого пользы, — сказал Дагда.
— Лучше всего для тебя, Дагда, — сказал Бодб, — поехать к Ай-
лилю и Медб. Ведь в их землях живет эта девушка.
Дагда пустился в путь и приехал в Коннахт. Трижды по двадцать
колесниц было с ним. Король и королева сердечно приветствовали
1 Лох Бел Драгон — Озеро Пасти Дракона у Крот Клиах в Мун стере в современном
графстве Типперери.
2 Дочь Этала Анбуала — Этал Анбуал, один из вождей Племен Богини Дану, его сид
Уаман находился в Коннахте.
3 ...в Бруг сына Ока. — Имеется в виду знаменитый сид на реке Бойне (совр. Ныо-
Грейндж), правителем которого изначально был Элкмар, первый супруг Боанн. Бог Даг-
да, по преданию, хитростью удалил Элкмара из сида и занял его место.
180 Саги об уладах
его. Целых семь дней продолжался королевский пир, много были
выпито пива.
— Зачем вы к нам приехали? — спросил король.
— Есть в твоих землях одна девушка, которую полюбил мой
сын, — ответил Дагда. — Из-за этого заболел он. Я приехал, чтобы
просить ее для моего сына.
— Кто она? — спросил Айлиль.
— Дочь Этала Анбуала.
— Нет у нас такой власти, чтобы отдать ее ему, — сказали Айлиль
и Медб.
— Лучше всего, — сказал Дагда, — позвать сюда его самого.
Пошел к нему слуга Айлиля и сказал:
— Велят Айлиль и Медб, чтобы ты пришел к ним. Они хотят
поговорить с тобой.
— Не пойду я к ним, — сказал он. — Не хочу я отдавать мою дочь
сыну Дагды.
Передали все это Айлилю. Что не хочет он идти, что уже знает,
зачем его зовут.
— Раз так, — сказал Айлиль, — я сам пойду к нему, и мои воины
пойдут вместе со мной.
И пошли с ним его люди, да еще люди Дагды: все пошли туда.
И разрушили они весь Сид. Принесли они королю тому трижды по
двадцать голов, и был он в большой тревоге. Тогда сказал Айлиль
Эталу Анбуалу:
— Отдай твою дочь сыну Дагды.
— Не моху, — сказал он. — Есть над ней власть большая, чем моя.
— Что за власть? — спросил Айлиль.
— Нетрудно сказать. Целый год каждый день принимает она
птичий облик, а другой год — облик человека.
— И отчего же это так? — спросил Айлиль.
— Не властен я над этим, — сказал ее отец.
— Головой своей ответишь, — сказал Айлиль, — если не научишь
нас, что делать.
— Недолго ей осталось быть со мной, — сказал он. — Предлага-
ете вы ей мудрую вещь. В следующее лето будет она в облике птицы
на озере Лох Бел Драгон, и прекрасные птицы будут с ней, трижды
по пятьдесят белых лебедей будут окружать ее. И буду я пировать
с ними.
— Знаю я теперь, — сказал Дагда, — откуда эти птицы.
Заключили тогда Айлиль, Этал и Дагда дружеский союз и отпу-
стили Этала на свободу. Укрылся у него Дагда.
Дагда вернулся домой и все рассказал сыну.
— Поезжай летом к озеру Лох Бел Драгон и позови ее с собой.
Видение Энгуса 181
Сын Ока пришел к озеру и увидел трижды по пятьдесят белых
птиц. Были на них серебряные цепи и у каждой на голове — золотой
обруч. А Энгус стоял на берегу в облике человека. Позвал он девушку:
— Подойди, поговори со мной, Каэр.
— Кто зовет меня? — спросила Каэр.
— Энгус зовет тебя. Подойди и позволь мне быть в воде рядом
с тобой.
— Я подойду, — сказала она.
И она подошла к нему. Он схватил ее двумя руками. Превратил-
ся он тоже в белого лебедя, заснули они и трижды оплыли вокруг
озера. Не было и не будет в этом ущерба для его чести. Потом в виде
белых птиц прилетели они в Бруг сына Ока и так запели, что все
люди заснули и три дня и три ночи продолжался их сон.
И девушка навсегда осталась с ним.
Так началась дружба между сыном Оком и Айлилем и Медб,
и поэтому, когда случилось Похищение Быка из Куальнге, пришел
к ним Энгус и привел трижды по сто человек.
Вот рассказ о чудесном видении Энгуса, сына Дагды, и о Похи-
щении Быка из Куальнге.
ПОХИЩЕНИЕ КОРОВ
ДАРТАДЫ'"'
Был Эоху Бек, сын Карпре, короля Клиу1, в Дуне Куилне. Было
у него на воспитании сорок сыновей королей Мунстера. Было у не-
го сорок молочных коров для их пропитания. Раз пришли к нему
послы от Айлиля и Медб, чтобы позвать его на переговоры с ними.
— Приду я к ним в день Самайна* 1 2, — сказал Эоху.
И тогда послы ушли.
Однажды ночью спал Эоху и вдруг увидел он нечто: приближа-
лись к нему женщина и молодой воин.
— Привет вам! — сказал Эоху.
— Откуда ты знаешь нас? — сказала женщина.
— Кажется мне, что где-то близко я вас видел.
— А я думаю, что были мы близко друг от друга, да друг друга не
видели.
— Где же это было? — сказал он.
— В Сиде Куинле3, — сказала она.
— Зачем вы пришли сюда? — сказал Эоху. — Что за совет ты хо-
чешь мне дать?
— Хочу я предложить тебе то, что увеличит почет твой и славу,
когда будешь ты проезжать по этой стране и через другие страны.
Отряд воинов на прекрасных лошадях будет сопровождать тебя.
— Сколько их будет? — сказал Эоху.
— Прибудут к тебе от меня завтра, — сказала она, — пятьдесят
всадников на вороных конях с уздечками из золота и серебра, будут
1161 Перевод выполнен по изданию: Windisch Е. Irische Texte. II Serie, 2 Heft. Leipzig,
1887.
Данный текст, а также три других, следующих за ним, относятся к так наз. «малым
похищениям», сюжетно предваряющим «Похищение Быка из Куальнге». В то же вре-
мя в них, как и в ряде других саг, ясно видно, какую важную роль в хозяйстве ранней
Ирландии имел крупный рогатый скот — см. об этом, в частности: Lukas А.Т. Cattle in
Ancient Ireland. Kilkenny, 1989; Kelly F. Early Irish Farming. Dublin, 1998.
1 Клиу — область в Мунстере, территория нынешнего графства Лимерик.
2 ...в день Самайна... — день соприкосновения земных и потусторонних сил
(о праздниках — см. примечания к саге «Сватовство к Эмер» в настоящем издании).
3 В Сиде Куинле — не совсем ясно, какой именно из чудесных холмов имеется
в виду. В списке сидов Ирландии в книге М. Лефлер (LofflerM. The Voyage to the Other-
world Island in Early Irish Literature. Salzburg, 1983. P. 621) данный сид не указан. В то же
время в так наз. «цикле финна», более позднем, существует персонаж по имени Куи-
ленн (Cuilenn), по преданию, хозяин чудесного холма — сида на территории совр. гр.
Арма. Возможно, в данном случае произошла контаминация традиций.
Похищение коров Дартады 183
они вооружены оружием из сида1. Пусть и воспитанники твои по-
едут с тобой, хочу я помочь тебе, чтобы был ты силен под охраной
наших земель и наших людей.
И тут эта женщина исчезла. Рано утром встал он и вдруг увидел
нечто: пятьдесят вороных коней, богато украшенных, с уздечками
из золота и серебра, стояли у входа, были у всадников в руках зо-
лотые булавы, было там пятьдесят слуг с позолоченными украше-
ниями, было там пятьдесят белых лошадей с красными ушами
и длинными хвостами, красными были хвосты их и гривы, а подко-
вы их были выкованы из бронзы, были у всадников — в руках боди-
ла из светлой бронзы с золотыми рукоятками, чтобы держать их
в руке.
Проснулся утром король и стал собираться в путь. Поехали они
все в Круахан Ай1 2. Приветствовали их Айлиль и Медб, и был почет
и внимание их людям. Большим был этот его отряд, был он велико-
лепным, гордым, сильным.
— Зачем вы меня позвали? — спросил Эоху Айлиля.
— Хотел бы я знать, можно ли ждать от тебя дара, — сказал Ай-
лиль. — Нужна мне теперь помощь людей Ирландии, чтобы отпра-
виться за Быком в Куальнге.
— Что тебе от меня нужно? — сказал Эоху.
— Дай мне твоих молочных коров, — сказал Айлиль.
— Нет у меня лишних коров, — сказал Эоху, — ведь на воспита-
нии у меня сорок сыновей королей Мунстера, нужны мне эти сорок
1 ...оружием из сида. — Обычным для ирландского общества «героического» пери-
ода было употребление колесниц. Не следует, однако, думать, что все описания езды
верхом являются признаком позднего характера текста. В ирландской традиции персо-
нажи, ездящие верхом, изначально принадлежат миру сверхъестественных существ —
обитателей сидов или демонических фоморов, среди которых чаще всего встречаются
и «конские» имена типа Эоху (Эохайд, букв, «имеющий дело с лошадьми»).
2 Круахан Ай — столица королевства Коннахт, резиденция короля Айлиля и коро-
левы Медб, ныне Раткроган, гр. Роскоммон. С этим местом, которое, по легенде, звалось
«Спина Друидов», связано очень много преданий. Здесь располагался королевский
дворец, а неподалеку находилось место, где хоронили правителей сакрального центра
страны — Тары (Темры), правителей самого Коннахта и даже, по легенде, божественных
персонажей из Племен Богини Дану (хотя чаще всего они считались бессмертными).
Местность, в которой располагался Круахан, называлась Маг Ай — Долина Ай. По ле-
генде, она получила свое название от трехсот печеней (ае — печень) красноухих ко-
ров, которые в магических целях разбросали здесь обитатели сидов. От этого и столица
королевства называлась иногда Круахан Ай. Вообще же, древняя сакральная традиция
Ирландии, как и многие другие, знала четырехчастное деление страны, плюс — терри-
тория центра, причем каждая из этих областей имела свой ряд символических соотне-
сений с родом человеческой деятельности, каким-либо цветом, животным и т. д. В этой
перспективе западная пятина (coiced) связывалась с друидической мудростью, всякого
рода знанием, поддержанием древних установлений, духовным авторитетом и т. д. (см.
об этом в книге Рисов, а также: Guenon R. Le Roi du Monde. Paris, 1950).
184 Саги об уладах
коров для их питания, и еще семь раз по двадцать коров принадле-
жат лично мне.
— Дай мне, — сказал Айлиль, — по одной корове от каждого
двора, которые есть в твоих владениях. Если же нужна тут сила, то
могу я помочь тебе.
— Лучше пусть твои люди сами сделают это, — сказал Эоху, —
пусть они сегодня и отправляются.
Пробыли они в гостях у Айлиля и Медб еще три дня и три ночи.
Потом отправились они домой и встретили сыновей Гласку из лю-
дей Ирос Домнан1. Было их семь раз по двадцать воинов. Началась
тут между ними битва.
Все сорок королевских сыновей погибли в тот день вместе с Эоху
Беком. Разнеслась эта весть по всей Ирландии, и четырежды двад-
цать юношей из Мунстера умерли от горя по этим сыновьям.
Как-то ночью лежал Айлиль на ложе, и вдруг явились ему моло-
дой воин и женщина, прекрасней которой не было в Ирландии.
— Кто вы? — спросил Айлиль.
— Коскар и Немкоскар1 2, вот наши имена, — сказала женщина.
— Привет тому, чье имя Коскар, но не тому, чье имя Немкос-
кар, — сказал Айлиль.
— Пусть во всем будет у тебя удача, — сказала она. — Хочу я на-
учить тебя, как получить коров Дартады, дочери Эоху. Принадлежат
теперь ей те сорок молочных коров, и никого не любит она так, как
любит она твоего сына, Орлама, сына Айлиля. Пусть отправится он
к ней в сопровождении сильных мужчин, и пусть будут с ним сорок
сыновей королей Коннахта. А я дам им снаряжение, которое при-
надлежало раньше другим юношам, павшим в бою. Дам я им уздеч-
ки, одежду и оружие.
Тогда исчезли они и явились Корбу Клиаху, сыну Тассаха, был
его Сид па берету реки Неман на севере. Были у него длинные руки
и злой нрав.
Явились они ему.
— Как зовут вас? — спросил он.
— Такмар и Косград3, — сказали они.
— Нравится мне богатство и не нравится разрушение, — сказал
Корб Клиах.
— Не будет у тебя ничего разрушено, а сам ты убьешь сына ко-
роля и знатной женщины.
— Что это будет? — спросил он.
1 Ирос Домнан — местность в Коннахте, на западе современного гр. Майо. Назва-
ние связано с этнической группой домнаин, родственной известным думнониям.
2 Коскар и Немкоскар — букв. «Победа и Поражение».
3 Такмар и Косград — предположительно «Большой Урожай и Потеря».
Похищение коров Дартады 185
— Нетрудно сказать, — сказали они. — Теперь каждый сын ко-
роля и королевы в Коннахте собирается идти к вам, чтобы увести
ваших коров, раз погибли ваши королевские сыновья. Будут они
здесь завтра утром. Немного людей с ними, и это лишь юноши, спа-
сешь ты честь всего Мунстера, когда остановишь их.
— Сколько человек должен я взять с собой? — спросил он.
— Семь раз по двадцать сильных воинов, — сказала она. — А те-
перь мы должны уйти, — сказала женщина, — увидимся завтра
утром.
Рано утром увидели люди из Коннахта у ворот Круахана коней
и яркую одежду. Стали они совещаться, идти ли дальше.
— Стыдно нам будет, — сказал Айлиль, — если не поедем мы
дальше.
Орлам выехал вперед и подъехал к дому Дартады.
Девушка очень обрадовалась ему. Пропали у нее три быка.
— Нет, не можем мы ждать, — сказал Орлам, — всадники найдут
их и приведут с собой, а ты иди вместе с нами со всеми своими ко-
ровами.
Собрались все юноши вместе и отправились в обратный путь.
Тут напал на них сын Тассаха со своими воинами, и погибли в той
битве королевские сыновья Коннахта и все юноши, которые были
с ними. Только Орлам спасся и еще восемь человек с ним. Увели
они с собой сорок молочных коров и двадцать телок, а та девушка
погибла в первой же схватке. И теперь это место называется Имлех
Дарты1 в Клиу.
Вот рассказ о похищении коров Дартады, которое было перед
Похищением Быка из Куальнге.
Имлех Дарты — букв. «Болотистая Земля Телки».
ПОХИЩЕНИЕ КОРОВ
ФЛИДАС"71
флидас была женой Айлиля финда из Карраге1. Любила она
Фергуса* 1 2, сына Ройга, оттого, что слушала рассказы о его доблести,
каждые семь дней посылала она к нему послов. Когда фертус при-
шел в Коннахт, он рассказал об этом Айлилю.
— Как должен я поступить, — сказал фертус, — чтобы не было
ущерба для чести твоей и имени?
— Что же нам делать? — сказал Айлиль. — Ждем мы помощи от
Айлиля финда, нужен нам с Медб дар от него. Почему бы тебе не
пойти к нему? Хорошую добычу ты приведешь к нам!
Отправился тогда фертус в путь, было их тридцать воинов и еще
двое, фертус и Дубтах, пришли они к Ат фенай на севере Карраге.
Они подошли к крепости, их там сердечно приветствовали.
— Зачем пришли вы сюда? — сказал Айлиль финд.
— Хотим мы у тебя поселиться, потому что в ссоре мы теперь
с Айлилем, сыном Мага.
— Если бы был с ним в ссоре кто-нибудь из твоих людей, я оста-
вил бы его у себя до того дня, когда ссора их сменилась бы миром.
Но сам ты не должен у меня оставаться, — сказал Айлиль финд, —
ведь известно мне, что моя жена тебя любит.
— Нужен тогда нам от тебя дар, — сказал фертус, — чтобы кор-
мить наших людей, которые ушли в изгнание вместе с нами.
— Ничего ты от меня не получишь, — сказал Айлиль финд, —
и не звал я тебя к себе. Если дам я тебе то, что ты просишь, скажут
люди, что, мол, моя жена дала тебе все это. Вот, если хочешь, возьми
на пропитание своих людей одного быка и кабана.
— Не стану я есть твой хлеб, — сказал фертус, — раз не дал ты
мне в дар своих коров.
— Тогда вообще уходи отсюда! — сказал Айлиль финд.
— Да уж, действительно, лучше нам уйти отсюда, пока мы еще
можем это сделать.
1171 Перевод выполнен по изданию: Windish Е. Irische Texte. Serie II, 2 Heft, Leipzig,
1887.
1 Айлиль финд из Карраге — т. е. Айлиль Светлый, правитель местности в Коннахте
на территории совр. гр. Роскоммон.
2 Фергус — здесь имеется в виду уже другой фергус, так наз. сын Однорукого (Оеп-
laime).
Похищение коров флидас 187
И они вышли из дома.
— Пусть кто-нибудь выйдет против меня к броду у ворот кре-
пости, — сказал фергус.
— Не позволит мне моя честь отказать тебе в этой просьбе, —
сказал Айлиль финд. И он вышел к броду против него.
— Кто из нас, о Дубтах, — сказал фергус, — выйдет против этого
человека?
— Я выйду, — сказал Дубтах, — я моложе и смелее тебя.
И Дубтах вышел против него. Бросил в него Дубтах свое копье,
и пронзило оно оба его бедра. Тогда Айлиль финд бросил свое ко-
пье в Дубтаха, и пронзило оно его насквозь. Вышел тогда фергус со
щитом в руке, чтобы закрыть им Дубтаха, но и этот щит пробил
Айлиль.
Вышел тогда другой фергус — фергус, сын Однорукого, держал
он перед собой щит. Бросил Айлиль финд копье и пробил этот щит
насквозь. Подпрыгнул фергус и упал рядом со своим другом.
Тут вышла из ворот крепости флидас и накрыла всех троих сво-
им плащом. Люди фергуса пришли к ручью, и там Айлиль напал на
них. Осталось их всего двадцать воинов, семеро из них пошли к Ай-
лилю и Медб и рассказали им все. Собрались тогда Айлиль и Медб,
и лучшие люди Коннахта, и изгнанники из уладов. Отправились они
со своими людьми к границе Карраге Ай, к Броду фенай. Тем вре-
менем собрала флидас всех раненых в крепости и начала лечить их.
Пришли туда все воины.
Позвал тогда Айлиль, сын Маты, Айлиля финда на переговоры.
— Нет, не выйду я к тебе из крепости, — сказал тот, — слишком
велики гордость и высокомерие твоих людей.
Решили тогда Айлиль, сын Маты, и Айлиль финд заключить на
время мир и вылечить фергуса, рады были этому люди из Коннахта.
И других раненых вывезли на телегах из крепости, чтобы их
люди позаботились о них.
Тогда началась осада той крепости, но целых семь дней не могли
они взять ее. Тогда пришло к ним еще семь раз по двадцать воинов,
чтобы взять крепость Айлиля финда.
— Нет у нас с этой крепостью большой удачи, — сказал Бри-
кренн.
— Верно это, — сказал Айлиль, сын Маты, — и мало в этом
чести для уладов, ведь трое их героев пали тут, а они за них так
и не отомстили. Каждый из них был опорой в битве, не осталось
больше среди них ни одного такого. Велики были эти герои,
а люди из этой крепости будто сделаны из соломы. Позор и на-
смешка на всех уладов, что один такой человек смог ранить троих
их героев.
188 Сагиобуладах
— Увы, — сказал Брикренн, — долго будет болен мой папаша
фергус от той раны, что нанес ему этот человек.
Собрались тогда все изгнанники из уладов, сколько их было,
и бросились на приступ. Разбились бревна ворот крепости, и вор-
вались они внутрь. А люди из Коннахта вошли за ними. Броси-
лись они на людей, которые были там. Началась тогда битва, каж-
дый старался разрушить все вокруг себя. Скоро обессилели люди
в крепости от ран, и тогда победили их. Убили там улады семь
сотен воинов, и среди них Айлиля финда, и тридцать его сыно-
вей, и Амалгада, и Нуаду, и фиаху Мунметана, и Кайрпре Кром-
ма, и Айлиля из Брефне, и троих Энгусов Бодбгна, и троих Эо-
хайдов из Ироса, и семерых Бресленов из Ай, и двадцать Доналов.
Собрались по приказанию Айлиля все, кто участвовал в этой
битве. Изгнанники из уладов, Айлиль и Медб, пришли туда, где
лежал фергус, и он встал среди своих людей. Был это третий род
воинов в Ирландии, род из Ироса Домнана, а еще есть потомки
Дедада1 в Темре Аохра и потомки Рудрайге в Эмайн Махе1 2. По-
томки Рудрайге победили потом все другие роды. Собрались
вместе все улады и люди Айлиля и Медб, ворвались в ту крепость
и увели с собой флидас. Увели они и других женщин, а еще взя-
ли с собой все, что было там из украшений и драгоценностей,
все, что было из золота и серебра, рогов для питья и чаш, блюд
и бочек, все, что было из одежды всех цветов, все, что было из
скота — сто молочных коров, сто двадцать быков и еще три сотни
других животных.
Потом пошла флидас по совету Айлиля и Медб к фергусу, сыну
Ройга, и осталась с ним во время Похищения Быка из Куальнге.
Посылала она каждые семь дней свой скот для людей Ирландии,
и питались они им во время того похищения. Были это коровы
флидас.
Потом отправилась флидас с Фергусом на его родину, и полу-
чили они там во владение землю в той части долины Муиртемне,
где был Кухулин, сын Суалтама. А потом умерла флидас, и плохо
после этого стало в доме фергуса. Ведь привык он получать от нее
все, что хотел. Тогда пошел он в Коннахт к Айлилю и Медб, чтобы
1 Потомки Дедада — см. в прим, к саге «Опьянение уладов» в настоящем издании.
2 Потомки Рудрайге в Эмайн Махе — ирландские тексты, повествуя о сменявших
друг друга волнах переселенцев на остров, говорят, что во главе одной из них — фир
Болг — стояли пять братьев, поделивших между собой территорию страны. Одному из
них, Рудрайге, досталась территория Улада, отчего улады и называли себя потомками
Рудрайге. Германрад из Ирос Домнан, по преданию, были некогда властелинами Кон-
нахта, пока их не оттеснили на запад королевства (о причинах утверждения, что «по-
томки Рудрайге победили потом все другие роды», см.: O'Rahilly Т. Early Irish History and
Mythology. Dublin, 1971. P. 75, 95).
Похищение коров флидас 189
узнать всю правду и получить возмещение за скот своей жены. На-
шел он на западе Круахана свою смерть, так приказал сделать Ай-
лиль1.
Вот рассказ о похищении коров флидас, которое было перед
Похищением Быка из Куальнге. Аминь.
1 ...так приказал сделать Айлиль. — фергус был одним из многочисленных возлюб-
ленных королевы Медб, причем — наиболее «сильным» как мужчина (само его имя оз-
начает «сила мужа»), поэтому Айлиль невзлюбил его и подстроил его гибель. См. об
этом в саге «Смерть фергуса» в настоящем издании. О Фергусе и его мече как символе
детородной силы см.: Sayers W. Fergus and the cosmogonic sword // History of Religions,
vol. 25,1985.
ПОХИЩЕНИЕ КОРОВ
РЕГАМОНА""
Владел землей в Коннахте во времена Айлиля и Медб славный
муж по имени Регамон. Было у него много скота, сильного и краси-
вого. И было у него семь дочерей. Любили они семерых сыновей
Айлиля и Медб, семерых Мане1: Мане Моргора, и Мане Мингора,
и Мане Атремала, и Мане Матремала, и Мане Милбела, и Мане
Анда, и Мане Моперта, и Мане Конгаба-уиле, казался он матери его,
отцу и их людям самым достойным на вид.
Троих дочерей Регамона звали — Дунан, а четверых — Дунмед
от их имен стал называться Инбер Дунан в Западном Коннахте
и Брод Дунмед в Брефнэ* 1 2.
Однажды разговаривали между собой Айлиль, Медб и фергус.
— Надо нам, — сказал Айлиль, — пойти к Регамону и попросить
у него скота. Ведь нужен нам будет скот, чтобы кормить людей Ир-
ландии во время Похищения Быка из Куальнге.
— Думаю я, — сказала Медб, — что лучше пойти за ним тем, кому
легче получить его. Пусть отправятся все семь Мане.
Позвали к Айлилю его сыновей. Он говорил с ними.
— Должны вы пойти туда, — сказала Медб, — против вашей
воли.
1181 Перевод выполнен по изданию: Windish Е. Irische Texte. Serie II, 2 Heft, Leipzig,
1887.
1 ...семерых Мане... — согласно преданию, у Айлиля и Медб было семь сыновей,
каждого из которых звали Мане. В саге «Битва при Бойне» рассказывается о том, как это
получилось: Медб спросила своего друида, кто из ее сыновей убьет Конхобара, друид
ответил, что тот, которого будут звать Мане. Поэтому она «для верности» давала это
имя всем сыновьям, которые различались по прозвищам (точнее, как говорится в этой
саге, у каждого было свое имя, но в качестве второго имени было — Мане + прозви-
ще). Далее там говорится, что один из них, Мане Анд, действительно убил Конхобара,
но это не был Конхобар, король уладов, которого имела в виду Медб, а Конхобар, сын
Артура из Альбана (см.: Cath Boinde / Ed. J. O'Neill // Ёгш, vol. II, 1905). Имя Mane не
имеет ясной этимологии, предположительно это так наз. «народная этимология», ин-
терпретирующая слово sechtman — 'неделя' — как «семь Мане». В разных текстах про-
звища Мане варьируются, так что ни в одной из рукописей нет полностью идентичного
списка имен. Здесь перечислены Мане Почтительный и Мане Непочтительный, Мане,
Похожий на отца, и Мане, Похожий на мать, Мане Медоречивый и проч. По традиции
власть над Коннахтом после Айлиля получил Мане Атремал — Похожий на отца. Тра-
диция называть братьев и сестер в одной семье одним именем, как мы видим в этом
тексте далее, была в ирландской литературе достаточно распространенной (см. имена
дочерей Регамона).
2 Брод Дунмед в Брефнэ — исключая Брефнэ, области в районе современного
гр. Лейтрим, указанные в саге названия точно локализовать невозможно.
Похищение коров Регамона 191
— Да уж, вправду, против воли пойдем мы туда, — сказал Мане
Моргор.
— Но зато богатой будет наша добыча! — сказал Мане Мингор.
— Плохие из нас воины, слаба наша сила, лучше пойти гулять
в поле по нашей земле, в нашей стране. Привыкли мы к нежности,
никто не учил нас военному искусству, а ведь сильны люди там, куда
мы пойдем!
Попрощались они с Айлилем и Медб и стали собираться в путь.
Собрались они, а было их всего семь раз по двадцать воинов, на юге
Коннахта, у границы Коркомруад в Ниннусе1.
— Пусть кто-нибудь из вас, — сказал Мане Моргор, — пойдет
и разведает, что это за девушки, чего можно от них ждать.
Пошел Мане Мингор и с ним еще двое других. Так шли они
и у ручья встретили трех девушек. Были они похожи друг на друга,
как сестры.
— Жизнь за жизнь! — сказала девушка.
— Дай мне сказать хоть три слова! — сказал Мане.
— Скажи то, что на языке у тебя, — сказала девушка, — но толь-
ко вряд ли сможем мы чем-нибудь помочь тебе.
— Только вы и можете нам помочь, — сказал Мане.
— Кто ты? — спросила девушка.
— Мане Мингор, сын Айлиля и Медб, — сказал он.
— Привет тебе, — сказала девушка, — что нужно тебе в нашей
стране?
— Хочу я взять с собой коров и девушек, — сказал Мане.
— Правильно, что хочешь ты взять их вместе, только, думаю,
трудно вам это будет, ведь сильны люди в этой стране.
— От вас мы ждем помощи, — сказал он.
— Надо сначала все решить. Сколько вас? — спросила она.
— Семь раз по двадцать воинов, — сказал он.
— Ждите нас здесь, — сказала она, — а мы посоветуемся с дру-
гими девушками. Мы поможем вам, как сможем.
Пошли они к другим девушкам и сказали им:
— Пришли к нам из Коннахта те люди, которых мы любим, все
семь Мане, сыновья Айлиля и Медб.
— Что им нужно?
— Коровы и жены.
— Согласились бы мы на это, только не просто это сделать.
— Боюсь я, что придется им уехать.
— Надо поговорить с ними.
1 Коркомруад в Ниннусе — речь идет о местности в районе Килфенора, к югу от зали-
ва Голуэй.
192 Саги об уладах
— Пойдемте к ним.
Все семь девушек пошли к ручью. Они приветствовали Мане.
— Идите, — сказал он, — и приведите ваш скот. Хорошо это
будет. А мы поможем вам нашей честью и силой, вам, дочерям Ре-
гамона.
Девушки собрали вместе своих коров, свиней и овец так, что
никто ничего не заметил. Потом вернулись они туда, приветство-
вали сыновей Айлиля и Медб и остались с ними.
— Надо разделить стадо на две части, — сказал Мане Моргор, —
у нас достаточно для этого людей. Мы пройдем через Брод Бриун.
Так они и сделали.
Короля Гегемона в тот день не было, он был у фир Болг в Корко
Баискен1. Но услышал он вдруг крики и узнал обо всем. Бросился
Гегемон со своими людьми в погоню, догнали они Мане Моргора
и напали на него.
— Надо встать нам всем вместе, — сказал Мане Моргор, — и по-
слать кого-нибудь к остальным юношам с коровами, пусть девушки
отведут коров в Круахан и расскажут Айлилю и Медб обо всем, что
случилось с нами.
Пришли те девушки в Круахан и рассказали все.
— Напали на твоих сыновей у Брода Бриун, — сказали они, —
просят они, чтобы вы пришли им на помощь.
Воины Коннахта с Айлилем, Медб, Фергусом и другими изгнан-
никами из уладов отправились к Броду Бриун на помощь своим
людям. К тому времени, когда пришел туда Айлиль со своими людь-
ми, сыновья его сделали поперек брода укрепления из боярышника
и терновника, чтобы не могли пройти Гегемон и его люди. Отпра-
вились все к Броду Клиат Медрайди в Ок Бетра на севере О фиахрах
Айдне1 2, между Коннахтом и Коркомруадом. Встретились там все.
Начались между ними переговоры о юношах, которые увели
с собой скот, и о прекрасных девушках, которым он принадлежал.
Вернули Гегемону его скот, а девушки остались с сыновьями Айли-
ля, и осталось у каждой ей на радость семь раз по двадцать молоч-
ных коров, чтобы кормить ими людей Ирландии во время Похище-
ния Быка из Куальнге.
Вот рассказ о похищении коров Гегемона, которое было перед
Похищением Быка из Куальнге.
Конец. Аминь.
1 ...он был у Фир Болг в Корко Баискен. — Речь идет о местности на юге современ-
ного гр. Клэр, фир Болг — по традиции одна из догойдельских групп переселенцев на
остров.
2 О фиахрах Айдне — местность к юго-востоку от Голуэя.
ПОХИЩЕНИЕ КОРОВЫ
РЕГАМНЫ""
Однажды спал Кухулин в своем доме в Дун Имриди, и вдруг с се-
вера донесся до него крик. Безобразным и страшным показался ему
этот крик. Проснулся он и вскочил на ноги так резко, что упал на
землю в той части дома, где раньше встает солнце. Как был, безоруж-
ный, вышел он во двор, а жена его вышла за ним следом и вынесла
ему оружие и одежду.
И увидел он колесницу и Лаэга1 в ней, ехал он из ферта Лаэга,
с севера.
— Что случилось? — сказал Кухулин.
— Я слышал крик, — сказал Лаэг.
— Откуда? — спросил Кухулин.
— С севера и запада, — сказал Лаэг, — со стороны дороги в Кайл
Куан.
— Едем туда, — сказал Кухулин.
Они доехали до Ат да ферта* 1 2. Скоро услышали они стук колес-
ницы, доносился он со стороны Греллах Кулгари3. Тут увидели они
и саму колесницу, запряжена в нее была только одна лошадь крас-
ного цвета. Была у этой лошади только одна нога, а дышло колес-
ницы протыкало ее насквозь, конец дышла выходил изо лба и там
держался.
На колеснице сидела красная женщина4. У нее были красные
брови, красный плащ и красное платье. Плащ ее свисал сзади меж-
ду колесами и мел землю. Рядом с колесницей шел высокий муж-
чина в красной одежде. Он нес на плече копья и вилы и гнал впе-
реди себя корову.
1191 Перевод выполнен по изданию: Windish Е. Irische Texte. Serie II, 2 Heft, Leipzig,
1887.
1 Лаэг — возница Кухулина.
2 Ат да ферт — Брод двух Холмов на реке файн на юге Конайлле Муиртемне.
3 Греллах Кулгари — Грязь Колесницы, местность к северо-западу от Ат да ферт.
4 ...красная женщина. — В цветовой символике ирландской традиции красный
цвет неизменно связывался с потусторонним миром, особенно когда он или связан-
ные с этим миром персонажи окрашивались в зловещие, противоестественные крас-
ные тона. Ср. также «трех красных всадников», которые едут к «Дому Красного» в саге
«Разрушение Дома Да Дерга» (в кн. «Предания и мифы средневековой Ирландии»).
Эпитет Derg — красный' часто входил в имена мифологических существ. К этому же
смысловому ряду относится и одноногость — однорукость животных, людей и чело-
векоподобных персонажей. Потусторонний мир, ассоциировавшийся с «островами
блаженных», напротив, часто маркировался зеленым цветом (или контрастом белого
и черного).
194 Сагиобуладах
— Мало радуется эта корова, что идет она с вами, — сказал Куху-
лин.
— Не твоя это корова, — сказала женщина, — и не принадлежит
она никому из твоих друзей или товарищей.
— Мне принадлежат все коровы Улада, — сказал Кухулин.
— Больно длинные у тебя руки, Кухулин, — сказала женщина, —
раз ты так считаешь.
— Почему женщина отвечает мне? — сказал Кухулин. — Почему
женщина, а не мужчина?
— Но ведь и сам ты не к нему обращаешься, — сказала жен-
щина.
— Это так, — сказал Кухулин, — но это ты сама говоришь вместо
него.
— Зовут этого мужчину Сильный Холод и Ветер, Высокий Трост-
ник.
— Длинное, однако, имя, — сказал Кухулин. — Но раз он молчит,
ответь мне сама: как твое имя?
— Женщину, с которой ты говоришь, — сказал мужчина, — зо-
вут: Острие, Тонкие Губы, Короткие Волосы, Глубокая Заноза, Силь-
ный Ужас.
— Сдается мне, смеетесь вы надо мной, — сказал Кухулин. Вдруг
прыгнул он в колесницу. Уперся он ногами в плечи этой женщины,
а копьем — в ее голову.
— Не стоит, думаю, играть со мной копьем, — сказала женщина.
— Скажи мне правду: кто ты? — сказал Кухулин.
— Я колдунья, — сказала она. — Корова эта принадлежала Дайре,
сыну фиахны1, получила я ее в уплату за свою песнь.
— Мы хотим ее слышать, — сказал Кухулин.
— Тогда отойди от меня и не трогай мою голову, — сказала жен-
щина.
Он отошел в сторону и стал позади колесницы, между колесами,
и женщина спела ему свою песнь.
Тут вновь захотел Кухулин прыгнуть в колесницу, да вдруг не
увидел он больше ни лошади, ни колесницы, ни мужчины, ни жен-
щины. Увидел он только, как превратилась женщина в черную пти-
цу и села на ветку над его головой.
— Странная ты, однако, женщина, — сказал Кухулин.
— Греллах называется это место. Пусть же называют его все те-
перь Греллах Доллай, — сказала женщина.
Так и говорят все с тех пор: Греллах Доллай.
1 Дайре, сын фиахны — этот же персонаж считался владельцем знаменитого Быка из
Куальнге.
Похищение коровы Регамны 195
— Знал бы я раньше, кто ты, — сказал Кухулин, — мы бы так про-
сто с тобой не расстались.
— То, что ты сделал, — сказала она, — мало тебе принесет добра.
— Ничего ты не сможешь сделать, — сказал Кухулин.
— Все я могу, — сказала женщина. — От меня зависит жизнь твоя
и твоя смерть, — сказала она. — Привела я эту корову из Сида Кру-
ахан, чтобы покрыл ее Черный из Куальнге, бык Дайре, сына фиа-
хны. Будешь ты жить на свете, пока теленку, которого носит она
сейчас, не исполнится ровно год. Из-за него и произойдет Похище-
ние Быка из Куальнге.
— Только возвысится моя слава после этого похищения, — ска-
зал Кухулин. — Я буду убийцей всех воинов, Я буду победителем
всех битв, Я переживу Быка из Куальнге.
— Как же удастся тебе это? — сказала женщина. — Ведь придет-
ся тебе сражаться с человеком, который так же силен, так же славен,
так же страшен, так же ловок, так же благороден, так же неутомим,
так же мотуч, так же смел. А я превращусь в угря и буду обвиваться
вокруг ног твоих, когда ты будешь сражаться с ним у брода, и мало
помощи тебе от этого будет.
— Клянусь я Богом, которым клянутся все улады, — сказал Куху-
лин, — что раздавлю я тебя зелеными камнями у брода. И не жди от
меня пощады, если не оставишь меня в покое.
— Превращусь я в серую волчицу, — сказала женщина. — Кинусь
я на тебя, схвачу за правую руку и растерзаю тебя, лишь левая рука
от тебя останется.
— Когда ты ко мне приблизишься, — сказал Кухулин, — я ударю
тебя копьем в голову. В правый глаз или в левый, но не жди от меня
пощады, если не оставишь меня в покое.
— Превращусь я в белую корову с красными ушами, — сказала
она. — Подойду я к броду, где ты будешь сражаться с человеком,
таким же ловким, как ты. И сто белых коров с красными ушами при-
дут туда вслед за мной. Все мы войдем в воду, и победит тогда прав-
да воинов, и лишишься ты головы.
— Брошу я в тебя камнем из своей пращи, — сказал он, — сло-
мает он тебе ногу. Правую или левую, но не жди от меня пощады,
если не оставишь меня в покое.
И тогда Бадб улетела прочь, а Кухулин вернулся в свой дом.
Тут кончается эта повесть, повесть о делах, которые произошли
перед Похищением Быка из Куальнге.
ПОХИЩЕНИЕ СТАД ФРОЭХА'2"
Родом из Коннахта был фроэх, сын Идата и Бэ финд из сидов,
той самой, что приходилась сестрой Боанн1. Не было мужа прекрас-
ней его среди ирландцев и бриттов, да выпала ему недолгая жизнь.
Двенадцать чудесных коров из сидов получил он от матери, бело-
снежных с красными ушами. Восемь лет прожил фроэх в своем
доме, но так и не нашел себе жены2. Пятьдесят юношей королев-
ской крови было при нем, и воистину ни один не уступал своему
господину обличьем и статью.
Меж тем, дошла до финдабайр3, дочери Айлиля и Медб, молва
о фроэхе, и она полюбила его. Узнал об этом фроэх в своем доме
и решил отправиться поговорить с девушкой, ибо славилась фин-
дабайр по всей Ирландии и Британии. Поведал он о том своим лю-
дям и услышал в ответ:
— Иди же тогда к сестре своей матери, ибо от нее получишь ты
невиданное платье и диковинные дары из сидов.
Пошел тогда фроэх к Боанн, сестре своей матери, в Маг Брег и по-
лучил от нее пятьдесят темно-синих плащей, каждый словно спинка
майского жука, по углам темно-серых, скрепленных золотыми закол-
ками. К ним дала Боанн пятьдесят белоснежных рубах, с золототка-
ными ликами диких зверей, пятьдесят серебряных щитов с золотой
кромкой, пятьдесят факелов из королевских покоев4, каждый с пя-
тьюдесятью заклепками светлой бронзы5 и пятьюдесятью золотыми
лентами. В основании древка у каждого сверкал карбункул, а у острия
драгоценные камни, что и ночью светились, как солнечные лучи.
Пятьдесят мечей с золотой рукоятью получили люди фроэха да пять- * 1 2 3 4 5
1201 Перевод выполнен по изданию: Tain Во Fraich / Ed. W. Meid. Dublin, 1974.
1 Боанн — древнеирландское божество, эпоним реки Бойне (см. о ней также в саге
«Видение Энгуса» в настоящем издании).
2 ... но так и не нашел себе жены. — Это утверждение находится в явном противоре-
чии с последующим рассказом о том, что вместе со скотом фроэха были похищены его
жена и три сына. Устранить противоречие пытались разными способами: предпола-
гали интерполяцию, необходимую, чтобы мотивировать сюжет о сватовстве, выпаде-
ние отрывка текста, механическое соединение двух независимых историй (см. об этом,
в частности: Carney J. Tain Во Fraech and Tain Bo Ciialnge // J. Carney. Studies in Irish
Literature and History. Dublin, 1955).
3 финдабайр — дочь Айлиля и Медб. Она же — Гвенуйвар, супруга короля Артура
в валлийской традиции, Гиньевфар — в бретонской, Гиневра — в позднейших обработ-
ках во французской рыцарской литературе. Имя ее приблизительно можно перевести
как «белое волшебство» или «белый призрак» (find siabar).
4 Пятьдесят факелов из королевских покоев — т. е. копий.
5 .. .светлой бронзы... — см. прим. 8 к саге «Сватовство к Эмер» в настоящем издании.
Похищение стад Фроэха 197
десят светло-серых коней с золотой сбруей, серебряными обручами
и золотыми колокольчиками на шеях. Пурпурные сапоги с серебря-
ной нитью, золотыми и серебряными пряжками да звериными ли-
ками дала людям фроэха Боанн. У каждого было стрекало из светлой
бронзы с золотым крючком на конце. Семь охотничьих псов, скован-
ных серебряными цепочками с золотыми шарами, были при воинах.
Ноги их прикрывали бронзовые доспехи, а в убранстве играли все
краски, что есть на земле. Семь золотоволосых трубачей шли при
них, все в многоцветном невиданном платье, с рогами из золота и се-
ребра. Три друида с серебряными диадемами шли впереди воинов,
неся изукрашенные щиты, отделанные по бокам бронзой. По три
арфиста в королевских одеждах было при каждом из них.
Так пустились они в путь к Круахану. Когда ж оказались воины в до-
лине Круахана, подле самой крепости, заметил их оттуда дозорный.
— Воинов вижу, — сказал он, — что движутся к нам. С того самого
дня, как начали править Айлиль и Медб, не случалось встречать здесь
столь славное войско, да уж, видно, и не придется вовеки. Моя голова
словно в чане с вином, когда чую я запах, что ветер доносит от них. Не
видывал я боевого приема, равного тому, что проделывает один из
воинов. Далеко вперед метает он свое копье, но всякий раз подхваты-
вают его псы на серебряных цепочках, прежде чем коснется оно земли.
Меж тем устремилась толпа из крепости поглядеть на пришель-
цев, и столь великое нетерпение овладело всеми, что шестнадцать
человек нашли там погибель. Люди фроэха подошли к воротам, раз-
нуздали лошадей и, спустив своих псов, принялись охотиться. Семь
оленей, семь лис, семь зайцев да семь кабанов загнали они и убили
на лугу перед крепостью. Потом бросились псы в реку Брэи, пойма-
ли семь выдр и отнесли их на холм к дверям королевских покоев.
Когда же расселись там люди фроэха, вышел к ним посланец
короля и спросил, откуда они явились. Назвали пришельцы свои
имена без утайки и сказали:
— Вот фроэх, сын Идата. Воротился гонец к королю с королевой.
— Мир им! — сказали Айлиль и Медб.
— Он славный воин, — сказал Айлиль, — пусть входит.
Отвели людям фроэха четвертую часть королевских покоев.
Всего в тех покоях было по семь1. От очага до стены шли семь
помещений вокруг всего дома. Вход в каждое бронзой украшен,
1 Всего в тех покоях было по семь. — В данном случае перевод по необходимости до-
статочно приблизительный. В тексте — ordd. В другом рукописном варианте этого же
текста стоит cuarda — «разряд». Одно из объяснений такого устройства может быть сле-
дующим: люди располагались в покоях по своему социальному статусу, будучи, соот-
ветственно, ближе или дальше от центра помещения. На определенном этапе развития
общества существовало именно семь статусов благородных ирландцев.
198 Саги об уладах
а резной красный тис покрыт искусным узором. Три бронзовые
полосы обвивали центральный столб каждого покоя, а семь медных
полос тянулись от места котла до крыши1. Построен был дом из
сосны и крыт черепицей. Шестнадцать окон было в нем, и каждое
с медными ставнями. Медная рама была на отверстии в крыше. Че-
тыре медных столба подпирали изукрашенные бронзой покои Ай-
лиля и Медб в самом центре дворца. Два украшенных серебром
входа вели в те покои. Против них была серебряная балка, что шла
вокруг дворца от одной двери до другой1 2. В том дворце повесили
люди фроэха свое оружие, расселись и выслушали приветственные
речи.
— Мир вам, — сказали Айлиль и Медб.
— За тем и пришли мы сюда, — сказал фроэх.
— Да не будет поспешным уход ваш, — сказал Медб.
Тут стали Медб и Айлиль играть в фидхелл, а фроэх тогда сел
играть с одним из своих людей. Прекрасна была доска для игры
в фидхелл из светлой бронзы с золотом по углам и золотыми да се-
ребряными фигурами. Из драгоценного камня был горящий над
ними светильник.
— Позаботься о пище для воинов! — сказал Айлиль Медб.
— Не по душе это мне, — ответила Медб, — ибо хочу я сыграть
в фидхелл с фроэхом.
— Я согласен, пусть будет по-твоему, — сказал Айлиль, и тогда
королева начала играть с фроэхом.
Между тем люди фроэха готовили кабана.
— Пусть твои музыканты сыграют для нас, — сказал Айлиль фро-
эху.
— Да будет так! — ответил фроэх.
В сумках из меха выдры лежали арфы, а по меху шли узоры из
парфянской кожи3, золота и серебра. Белоснежные шкуры косули
с серыми пятнами посередине покрывали те арфы. Ткань, белей
лебединого пуха, укрывала их струны, а сами арфы были из светлой
бронзы с золотыми и серебряными фигурами псов, змей и птиц.
1 .. .от места котла до крыши. — Здесь скорее всего имеется в виду располагавшееся
в центре помещения место для котла или сам большой котел, откуда разливались на-
питки. По всей видимости, от него к крыше были протянуты в виде украшения медные
полосы.
2 ...балка, что шла вокруг дворца от одной двери до другой. — Довольно трудно пред-
ставить, что это было за устройство, однако нечто подобное нередко упоминается при
описании домов (например, дворец Конхобара в Эмайн). Возможно, смысл его заклю-
чался в том, что при ударе раздавался звук по всему помещению.
3 ...из парфянской кожи... — перевод условный, в тексте — partaing, название
каким-то образом связано с Парфией. Имеется в виду какой-то материал багряно-
красного цвета, часто фигурирующий в сагах.
Похищение стад фроэха 199
Стоило коснуться пальцами струн, как псы, змеи и птицы прини-
мались кружиться вокруг людей. Начали музыканты играть, и две-
надцать человек во дворце скончались от слез и великой печали.
Воистину прекрасны и сладкозвучны были те трое, что звались
музыкантами Уайтнэ. Три брата они, три достославных: Голтрайгес,
Гентрайгес и Суантрайгес. Боанн из сидов приходилась им матерью,
а имена свои получили они от музыки, что играл Уайтнэ, арфист
Дагда. Когда охватывали женщину родовые муки, казалась музыка
тоскливой и жалобной, под стать жестоким страданиям. Затем ста-
новилась она веселой и радостной, славя рождение двух сыновей.
А под конец напевала она дремотный покой третьему сыну, ибо
тяжко было его появление на свет. Оттого и получил свое название
третий напев. Меж тем очнулась Боанн ото сна и молвила:
— Прими своих сыновей, о неистовый Уайтнэ, ибо это Музыка
Сна, Музыка Смеха и Музыка Плача1 для людей и скотины, что будут
рожать при Айлиле и Медб. Немало погибнет из тех, кому суждено
их услышать.
Потом смолкла музыка в королевском дворце.
— Воистину искусен пришедший сюда, — сказал фергус.
— Поделите нам мясо! — сказал фроэх своим людям.
Тогда выступил на середину дома Лотур и начал делить мясо. На
своей ладони перерубал он мечом каждый сустав, да притом не
касался ни мяса, ни кожи руки. Ни один кусок не упал с его ладони
с той поры, как начал он делить пищу.
Так целых три дня и три ночи играли они в фидхелл на драго-
ценные камни, что нашлись у людей фроэха, а потом сказал фроэх
Мадб:
— Не в чем тебе упрекнуть меня, ведь, чтобы не было ущерба
твоей чести, я не беру твою ставку в игре.
— С той поры, как я здесь, никогда не казался мне день таким
долгим, — сказала Медб.
— Оно и понятно, — ответил ей фроэх, — ибо в нем целых три
дня и три ночи.
Тут поднялась Медб, устыдившись, что воины были так долго без
пищи. Подошла она к Айлилю и сказала об этом.
— Нехорошо поступили мы, — молвила Медб, — оставив без
пищи пришедших издалека.
— Игра в фидхелл пришлась тебе больше по сердцу, — ответил
Айлиль.
1 .. .Музыка Сна, Музыка Смеха и Музыка Плача... — знание упомянутых трех напевов
было необходимой принадлежностью искусства арфиста: «Три знания арфиста: песнь,
что погружает в сон, песнь плача и песнь смеха» (см.: Meyer К. The Triads of Ireland, 1906,
16). Соответствующие имена имеют в саге и сами музыканты.
200 Сагиобуладах
— Не это помешало накормить людей в доме, но уж миновали
три дня и три ночи, а все не замечали мы темноты из-за блеска дра-
гоценных камней.
— Вели им прекратить игру, — сказал тогда Айлиль, — покуда не
получат они еду.
Тут принесли воинам кушанья да напитки, и пировали они три
дня и три ночи. Потом пригласили фроэха в покои совета и спро-
сили, зачем он явился.
— Захотелось мне побывать у вас, — ответил фроэх.
— Воистину это и наше желание, — ответил Айлиль, — и лучше
остаться надолго, чем скоро отправиться в путь.
— Тогда останемся мы на семь дней, — сказал фроэх.
Две недели провели они во дворце, и каждый день люди фроэ-
ха охотились подле крепости, а коннахтцы приходили туда погля-
деть на них.
Между тем печалился фроэх, что не смог поговорить с девуш-
кой, ради которой пришел в те края. Как-то под вечер отправился
он умыться на реку. В ту же пору пришла туда и девушка со своими
спутницами. Взял ее фроэх за руку и сказал:
— Останься поговорить со мной! Из-за тебя оказался я здесь.
— Осталась бы я, — сказала девушка, — будь на то моя воля, но
ничего не могу я поделать.
— Скажи, — молвил фроэх, — хочешь ли ты убежать со мной?
— Воистину нет, — ответила девушка, — ибо я дочь короля с ко-
ролевой. Не настолько ты беден, чтоб не посватать меня у моей
родни, и уж тогда я тебя не отвергну. Я полюбила тебя, возьми же
это кольцо, и пусть оно будет залогом меж нами. Отец подарил мне
его и наказал хранить, но скажу я, что обронила кольцо.
На том расстались они и пошли каждый своей дорогой.
— Боюсь я, — сказал тем временем Айлиль, — как бы не убежала
наша дочь с фроэхом. Иное дело отдать ее, ибо тогда в час похода
придет к нам на помощь фроэх со своей скотиной.
Между тем явился фроэх в покои совета.
— Тайный ли ваш разговор? — спросил он.
— Не от тебя, — ответил Айлиль.
— Отдадите ли вы за меня вашу дочь? — спросил фроэх.
— Получишь ее ты, — ответил Айлиль, — если заплатишь услов-
ленный выкуп.
— Быть по тому, — сказал фроэх.
— Хочу я, — сказал Айлиль, — три раза по двадцать темно-серых
коней с золотыми уздечками да двенадцать коров, что дают в день
молока для пятидесяти воинов. К каждой в придачу желаю я белую
телку с красными ушами. Еще же поручишься ты, что придешь со
Похищение стад фроэха 201
всеми своими людьми да музыкантами в пору Похищения Быка из
Куальнге. Если согласен, то будет твоей моя дочь.
— Клянусь своим щитом, мечом и всем прочим добром, что не
дам такого выкупа и за саму Медб, — ответил на это фроэх и вышел
из дома.
Так говорили между собой Айлиль и Медб.
— Не счесть королей Ирландии, что пойдут против нас, если он
уведет нашу дочь. Лучше всего напасть на него и убить, покуда не
причинил он нам зла, — сказал Айлиль.
— Не годится так делать, — ответила Медб, — ибо пострадает от
того наша честь.
— Не опасайся бесчестья, коль сделаем, как я задумал, — сказал
ей Айлиль.
Вошли Айлиль и Медб в королевские покои.
— Пойдем, — молвил Айлиль, — посмотреть на собак, что будут
охотиться до полудня, пока не устанут.
Тогда пошли они все к реке искупаться.
— Говорили мне, будто ты искусный пловец, — сказал Айлиль, —
иди же к воде и покажи нам свое умение.
— Какова здесь река? — спросил фроэх.
— Она не опасна, и издавна все мы купаемся в ней, — ответил
Айлиль.
Снял фроэх одежду, положил сверху пояс и вошел в реку. Ай-
лиль между тем раскрыл кошель на поясе фроэха и увидел кольцо.
Сразу узнал его Айлиль и сказал:
— Подойди сюда, о Медб!
Приблизилась к нему Медб.
— Узнаешь ли ты это кольцо? — спросил Айлиль.
— Воистину да! — ответила Медб.
Тогда бросил Айлиль кольцо в воду. Заметил это фроэх и вдруг
увидел, как метнулся к кольцу лосось и проглотил его. Бросился
к лососю фроэх, схватил его и, вытащив из воды, спрятал на берегу.
Потом собрался он выйти на берег к Айлилю.
— Не выходи, — сказал тут Айлиль, — покуда не принесешь мне
ветвь с той рябины, что растет на другом берегу. Не сыскать нигде
ягод вкуснее, чем эти.
Снова вошел в реку фроэх, сорвал на другом берегу ветку ря-
бины и, держа ее над собой, воротился обратно. С той поры и го-
ворила всегда финдабайр, что ни одно из чудес света не сравнится
с обликом фроэха, переплывающего реку Дублинд, — с белизной
его тела, красотою волос, прелестью лица, цветом серо-голубых глаз,
безупречностью юного стана, широким сверху и узким внизу ли-
цом, когда он, стройный и прекрасный, переплывал реку Дублинд
202 Саги об уладах
с алой ветвью рябины между горлом и белым лицом. И всякий раз
говорила финдабайр, что хоть на половину или на треть не срав-
ниться ничему с обликом фроэха.
Меж тем из воды подал он им ветвь рябины.
— Вот сладчайшие и прекрасные ягоды, — сказал Айлиль, — при-
неси нам еще таких же!
Снова поплыл фроэх к другому берегу и добрался уже до сере-
дины реки, как вдруг схватило его водяное чудовище.
— Подайте мне меч! — сказал фроэх, но не нашлось бы на зем-
ле человека, что осмелился бы совершить это из страха перед Ай-
лилем и Медб.
Тогда сняла финдабайр одежды, подняла меч и вошла в воду.
Схватил ее отец пятиконечное копье и метнул его ей вдогонку, но
пробило копье лишь косу финдабайр и оказалось в руках фроэха.
Метнул фроэх копье обратно на берег, а чудовище тем временем
было рядом с ним. То был пронзающий удар1, один из боевых при-
емов, и прошло то копье через пурпурное одеяние и рубаху Айлиля.
Тут встал Айлиль и все его воины, и финдабайр тем временем вло-
жила меч в руку фроэха и вышла из воды. Ударом меча отсек фроэх
голову чудовища, свалилась она подле него, а тело вытащил на берег.
Отсюда и пошло название Дублинд фроэх в Бри, что в Коннахте.
Воротились Айлиль и Медб в крепость.
— Нехорошо поступили мы, — сказала Медб.
— Жаль, что мы так обошлись с ним, — ответил Айлиль, — но еще
прежде завтрашнего вечера отлетит дыхание с губ девушки, ибо во-
истину правое дело занести меч, который поразит ее. Теперь же
готовьте вы фроэху все для купания: суп из свинины да мясо телен-
ка, отбитое топором и теслом, а потом отведите его в купальню.
Так все и было сделано.
Тем временем впереди фроэха выступили к крепости трубачи,
и от звуков их рогов тридцать любимейших друзей Айлиля погибли
от упоения, фроэх вошел в крепость и направился к купальне, где
уже собрались женщины, чтобы растереть его и вымыть голову. По-
том вышел фроэх из купальни, и ему приготовили ложе. Вдруг услы-
шали все плач и стенания, разносившиеся над Круаханом, и увиде-
ли трижды пятьдесят женщин в пурпурных одеяниях с серебряны-
ми браслетами на запястьях и зелеными уборами на головах.
Послали к тем женщинам людей узнать, кого они оплакивают.
— фроэха, сына Идата, — отвечали женщины, — юного любим-
ца королей сидов Ирландии.
1 Пронзающий удар — как и в ряде других случаев, выяснить точный смысл этого
боевого приема довольно сложно. Скорее всего, выражение forgabal обозначало удар,
при котором копье, не проникая в тело, проходило между кожей и одеждой.
Похищение стад фроэха 203
Между тем и сам фроэх услышал тот плач.
— Уведите меня отсюда, — сказал он своим людям, — ибо это
плач моей матери и женщин Боанн.
Тогда подняли его и отнесли к женщинам, а те окружили фроэ-
ха и увели в Сид Круахан. На другой же день к вечеру предстало пред
людьми Круахана чудесное зрелище — вышел из сида фроэх, а с ним
пятьдесят женщин. Был фроэх здоров, как и прежде, без следа неду-
га иль порчи. Равны красотою, летами, обличьем, равно прекрасные,
стройные, ловкие были те женщины в одеяниях жителей сидов, так
что не отличить бы никому одну от другой. Столпились вокруг них
люди, а женщины распрощались с фроэхом против ворот крепости,
и от их стенаний немало людей там упали в беспамятстве. С той
поры и знают ирландские музыканты «Плач женщин из сидов»1.
Тогда вошел фроэх в крепость. Встали все воины при виде его
и приветствовали так, будто явился он с того света. Встали и Айлиль
с Медб и повинились во всех неправых делах да во всем зле, что
причинили они фроэху. Так помирились они. Под вечер же при-
нялись все пировать, и тут подозвал фроэх одного из своих людей.
— Иди к тому месту, где я вошел в воду, — сказал ему фроэх, —
и отыщи там лосося. Отнеси его к финдабайр и покажи ей, да вели
хорошо приготовить. В желудке у него кольцо, и мнится мне, что
попросят его у финдабайр сегодня же вечером.
Тем временем все захмелели, слушая музыку и песни. — Прине-
сите мне все мои сокровища, — сказал Айлиль. Принесли Айлилю
его богатства и разложили перед ним. — Чудесно! Чудесно! — вос-
кликнули все.
— Позовите ко мне финдабайр! — сказал Айлиль.
Пришла к королю финдабайр, и с ней пятьдесят девушек.
— О дочь моя, — молвил Айлиль, — где то кольцо, что подарил
я тебе год назад? Принеси его нам, дабы взглянули на него мои во-
ины, а потом заберешь обратно.
— Не знаю я, что с ним случилось, — ответила финдабайр.
— Разыщи же его, — сказал Айлиль, — ибо уж лучше тебе найти
кольцо, чем проститься с жизнью.
— Нет в том нужды, — сказали тогда воины, — довольно и так
здесь богатств!
1 «Плач женщин из сидов» — данный эпизод, смысл которого не совсем ясен, счита-
ется первой фиксацией так называемой легенды о банши (bean sidhe), букв. — «жен-
щины из сидов>. Согласно поздней фольклорной традиции, банши появляется возле
жилища человека, обреченного на смерть, и своими стонами и рыданиями возвещает
о его близкой кончине (см.: Lysaght Р. The Banshee. The Irish Supernatural Death Mes-
senger. Dublin, 1996; Sorlen E. Cris de vie, cris de mort. Les fees du destin dans les pays cel-
tiques // FF communication № 248. Helsinki, 1991).
204 Саги об уладах
— Не пожалею я ничего из своих сокровищ, чтобы выкупить
девушку, — сказал фроэх, — ибо она подала мне меч, чтобы спасти
мою жизнь.
— Никаких сокровищ не хватит, если не найдет она то кольцо, —
ответил Айлиль.
— Не в моей власти вернуть его, — сказала девушка, — поступай
со мной как желаешь.
— Клянусь богом, которым клянется мой народ, что помертве-
ют твои губы, коли не принесешь ты кольцо, — сказал Айлиль. —
И прошу я о том, ибо знаю, что доколе не восстанут вновь все
умершие от сотворения мира, не добраться до места, куда оно бро-
шено.
— Да уж не появится эта драгоценность за деньги или любовь, —
сказала финдабайр, — но если вы так спешите увидеть ее, отпусти-
те меня за кольцом.
— Ты не пойдешь, — отвечал ей Айлиль, — но можешь послать
за ним девушку.
Послала тогда финдабайр девушку принести кольцо.
— Клянусь богом, которым клянется мой народ, — сказала фин-
дабайр, — что если отыщется кольцо, не останусь я больше в твоей
власти, пусть только кто-нибудь возьмет меня под свою защиту.
— Уж если найдется кольцо, — ответил Айлиль, — не стану я тебя
удерживать и отпущу хоть к конюху.
Тем временем принесла девушка блюдо с политым медом лосо-
сем. Вкусно приготовила его девушка, а кольцо положила на рыбу.
Увидели его Айлиль и Медб.
— Глядите-ка, — сказал тут фроэх и открыл свой кошель. — Пом-
нится мне, при свидетелях клал я свой пояс. Во имя чести короля,
скажи, что ты сделал с кольцом?
— Не скрою я от тебя правду, — ответил Айлиль. — Моим было
кольцо, что лежало в твоем кошеле, и я знал, что дала его тебе фин-
дабайр. Вот почему я и бросил кольцо в Дублинд. Во имя чести
твоей и жизни ответь, как удалось достать его оттуда?
— И я не скрою от тебя правду, — ответил фроэх. — Однажды
нашел я кольцо у ограды и сразу же понял, что в нем ценный ка-
мень. Вот почему сберегал я его в кошеле. Когда же пошел я к реке,
то увидел обронившую кольцо девушку, которая искала его. Спро-
сил я девушку, как вознаградит она меня за кольцо, и ответила де-
вушка, что на год отдаст мне свою любовь1. Случилось так, что не
было при мне того кольца, ибо, отправляясь в путь, оставил я его
1 ...на год отдаст мне свою любовь. — Ирландские правовые нормы предусматривали
возможность заключения брачного союза сроком на один год (см.: Kelly F. A Guide to
Early Irish Law. Dublin, 1995).
Похищение стад фроэха 205
дома. С той поры не встречал я девушку до того дня, как в реке по-
дала она мне меч. Видел я, как ты открыл мой кошель и бросил коль-
цо в воду, и как потом кинулся к кольцу лосось и проглотил его.
Тогда поймал я лосося и спрятал на берегу, а немного спустя отдал
девушке. Это тот самый лосось, что сейчас пред тобою на блюде.
Тут принялись все восхвалять их и не могли надивиться на то,
что услышали.
— Не смогу и помыслить я ни об одном ирландском воине, по-
сле того как узнала тебя, — сказала финдабайр.
— Обручись с ним, — сказали Айлиль и Медб финдабайр. — Ты
же приходи к нам со всей своей скотиной в пору Похищения Быка
из Куальнге. Когда снова придешь ты с востока со своей скотиной,
тогда и проведешь первую ночь с финдабайр.
— Так я и сделаю, — ответил фроэх.
До следующего дня оставались фроэх и его люди во дворце,
а потом собрались в путь и распрощались с Айлилем и Медб.
Отправились они в свои родные края, и случилось так, что тем
временем похитили скотину фроэха. Вышла к нему его мать.
— Не к добру ты ушел в этот раз, — сказала она, — и немало уз-
наешь ты горя. Похитили твою скотину, трех твоих сыновей и жену
увели в Альпы. Три коровы теперь на севере Британии у круитни1.
1 ...на севере Британии у круитни. — Проблемы этнической истории ранней Ирлан-
дии далеки от удовлетворительного решения. К одной из наиболее запутанных при-
надлежит проблема пиктов. Само это понятие употреблялось, начиная с III в., приме-
нительно к племенам, населявшим территории за северной границей римской Брита-
нии. Ирландское соответствие этому имеющему латинское происхождение названию
picti, что, возможно, связано с практикой татуировок, было cruithni. Если в Британии
эти названия сосуществовали, то в ирландских источниках встречается исключитель-
но последнее. Ирландские круитни занимали в исторические времена территорию,
приблизительно совпадающую с современными графствами Антрим и Даун, и, таким
образом, были ближайшими соседями Улада. Несмотря на то, что круитни были одним
из наиболее ранних прослеживаемых этнических слоев населения острова (догойдель-
ский пласт в Ирландии очень обширен и разнообразно засвидетельствован в археоло-
гии, примерно начиная с III тыс. до н. э., — см.: Mallory J.P., MacNeill Т. The Archeology
of Ulster: From Colonization to Plantation. Belfast, 1991), начиная с IV в. их изображают
относительно поздними пришельцами в Британию из Ирландии, а вскоре и в самой
Ирландии их перестают считать предшественниками гойделов. Хотя до недавнего вре-
мени в науке существовали взгляды, согласно которым улады и круитни в этническом
смысле отождествлялись, можно констатировать, что уже ранние источники разделяют
эти две группы, соотнося первую с племенным объединением Дал фиатах, а вторую —
с Дал Арайде. По ирландской псевдоисторической традиции улады и круитни слива-
ются с собственно гойделами, и генеалогии производят их от Ира, сына легендарного
Миля, — уладов через Рудрайге, а Дал Арайде через Ирела. Гойделы — основное кельт-
ское население Ирландии. О проблеме пиктов в целом см.: Wainwright F.T. (ed.) The
Problem of the Picts. New York, 1955; о пиктах и уладах: Murray L.P. The Pictish Kingdom
of Conaille-Muirthemne // Essays and Studies presented to Professor Eoin Mac Neill. Dublin,
1940.
206 Саги об уладах
— Скажи, что мне делать? — спросил фроэх.
— Не нужно тебе идти за ними и губить свою жизнь, — ответи-
ла мать. — Я дам тебе других коров.
— Нет, я пойду, — сказал фроэх, — ибо честью и жизнью пору-
чился перед Айлилем и Медб, что явлюсь со своей скотиной в пору
Похищения Быка из Куальнге.
— Не видать тебе того, что ты ищешь, — сказала ему мать и ушла
от него.
Тогда взял с собой фроэх три раза по девять мужей, сокола да
пса и отправился в страну уладов. Там у холмов Баирхэ1 встретил
он Коналла Кернаха и рассказал ему все.
— Несчастье принесет тебе то, что ты задумал, — сказал ему Ко-
налл. — Много узнаешь ты горя, если и вправду решился.
— Раз уж мы встретились, — сказал фроэх, — то помоги мне
и раздели со мной путь.
— Хорошо, я пойду, — сказал Коналл.
Втроем переправились они через море, прошли страну саксов,
переплыли пролив и, проникнув на север страны лангобардов, до-
брались до Альп1 2. Там увидели они перед собой женщину, которая
пасла стада.
— Пусть останутся здесь наши воины, — сказал Коналл фроэ-
ху, — а мы с тобой пойдем поговорить с женщиной.
Пошли они поговорить с женщиной.
— Откуда вы? — спросила та.
— Мы ирландцы, — ответил ей Коналл.
— Несчастье принесут ирландцам эти земли, — сказала женщи-
на, — моя мать тоже из ваших краев.
— Тогда помоги нам как соплеменникам и укажи дорогу. В какую
страну мы попали?
— Это дикая и ужасная страна, — ответила женщина, — и живут
здесь свирепые воины. Во все концы отправляются они за скотиной,
женщинами и иной поживой.
1 Там у холмов Баирхэ — ныне горы Морн, графство Даун.
2 ... добрались до Альп. — В тексте — tar Saxain Tuascort, tar Muir Hicht, co tuascet Lang-
bard. Существует мнение, что данный отрывок не что иное, как интерполяция, причина
которой — смешение Альп с горами Druim Alban в Шотландии. В качестве косвенного
доказательства приводилась поэма на эту же тему, где не было рассказа о столь дальнем
путешествии. Издатель текста, В. Мейд, предполагает однако, что существовавшее до
775 г. королевство лангобардов было достаточно известно в монастырских центрах Ир-
ландии, в частности из-за разногласий в вопросах веры (лангобарды, германское племя,
обосновавшееся на севере Италии, были арианами, последователями учения Ария, не
признанного ортодоксальной церковью). Отсюда и обозначение страны как «ужасной».
Все это, однако, скорее типичное для эпоса «общее место», и первое предположение
выглядит более убедительно.
Похищение стад фроэха 207
— Какова же их последняя добыча? — спросил фроэх.
— Это скотина фроэха, сына Идата с запада Ирландии, да его
жена и трое сыновей, — ответила женщина. — Жена его с их коро-
лем, а скотина пасется перед вами.
— Помоги нам, — сказал Коналл.
— Немногим могу я помочь, — ответила женщина, — разве что
укажу дорогу.
— Перед тобою сам фроэх, — сказал Коналл, — это у него угна-
ли скотину.
— Верите ли вы женщине? — спросила она.
— Верил я женщине, когда она пришла, но теперь, может быть,
нет ей веры.
— Пойди к женщине, что пасет скотину, и расскажи ей все. Из
Улада и Ирландии ее род.
Подошли они к женщине, обняли ее и назвали свои имена. Тог-
да приветствовала их женщина.
— Что с вами случилось? — спросила она.
— Несчастье, — ответил ей Коналл, — ибо скотина и женщина
в крепости наши.
— Воистину нелегко будет вам одолеть ее стражу, — сказала жен-
щина. — Но самое трудное — победить змею, что охраняет крепость.
— Пусть она не приближается ко мне. Уж лучше я поверю не
этому, а тебе, ибо ты из уладов.
— Как вас зовут, если и вы из уладов? — спросила женщина.
— Вот Коналл Кернах, лучший воин среди уладов, — сказал
Фроэх.
Обняла женщина Коналла.
— На этот раз не избежать разрушения, — сказала она, — ибо
пришел его час. Предсказано, что тебе суждено разрушить кре-
пость. Не останусь я здесь и не буду доить коров. Открою я ворота
крепости, которые мне положено закрывать. Скажу я, что высосали
телята все молоко у коров. Вы же входите в крепость, когда все за-
снут. Нет ничего страшнее для вас, чем змея. Немало уже людей
стало ее добычей.
Потом напали они на крепость, и тогда бросилась змея на Ко-
налла Кернаха и попала в его боевой пояс. Разрушили они крепость,
вызволили женщину да трех сыновей и взяли дорогую добычу. Тог-
да выпустил Коналл змею, и никто из них не причинил вреда дру-
гому.
Потом отправились они в страну круитни и привели оттуда трех
своих коров. С востока обошли они Дун Оллах мак Брион и подо-
шли к Ард Уа Эках. Там умер слуга Коналла, Бикнэ, сын Лоэгайре,
который гнал скотину. Отсюда и название Инбер Бикне, что близ
208 Саги об уладах
Беннкура1. Через это устье перевели они скотину, что сбросила там
свои рога. Отсюда и название Трахт Беннкур.
Потом отправился фроэх в свои края, а с ним его жена, да сы-
новья, да скотина. И был он с Айлилем и Медб1 2 при Похищении
Быка из Куальнге.
Конец. Конец. Аминь.
1 Близ Беннкура — т. е. устье Бикнэ, недалеко от Бангора (около Белфаста).
2 ... был он с Айлилем и Медб... — как участник похода на Улад фроэх не упоминается
в рукописи «Похищения Быка из Куальнге» из Лейнстерской книги, которая положена
в основу настоящего издания. В версии из Книги Бурой Коровы говорится, что фроэх
первым из воинов королевы вступил в поединок с Кухулином и был им сражен.
ПОХИЩЕНИЕ БЫКА
ИЗ КУАЛЬНГЕ1211
Начинается Похищение Быка из Куальнге.
Как-то однажды1, когда преклонили головы Айлиль и Медб на
устроенном в Круаханрате, что в Коннахте, королевском ложе, слу-
чился меж ними такой разговор.
— Вот уже правда, о женщина, — молвил Айлиль, — хорошо
быть женой благородного мужа.
— И вправду так, — отвечала Медб, — но к чему говоришь ты об
этом?
— Думал я, сколь приумножились твои богатства с того дня, как
я взял тебя в жены, — сказал ей Айлиль.
— И прежде их было немало, — сказала Медб.
— О том ничего я не знал и не слышал, — молвил Айлиль, —
были у тебя владения, да враги из окрестных земель грабили их,
приходя за добром и наживой.
— Не такой я была, — возразила Медб, — ибо всей Ирландией
правил отец мой Эохо фейдлейх* 1 2, сын финда, сына финдомайна,
сына финдеойна, сына финдголла, сына Рота, сына Ригойна, сына
Блатахта, сына Беотехта, сына Энна Агнига, сына Энгуса Турбига.
Шесть дочерей имел он: Дербриу, Этне, Эле, Клотру, Мугайн
и Медб. Воистину достойнейшей и благороднейшей была я средь
них. Не нашлось бы равной мне в доброте и щедрости, лучшей была
я в сражении, бою, поединке. Пятнадцать сотен королевских воинов
из сыновей чужеземцев-изгнанников служили мне да столько же
сыновей благородных мужей из моих краев, и было десять человек
на каждого из них, да девять на каждого воина, да пять на каждого
воина, да четыре на каждого воина, да три на каждого воина, да два
|21|Перевод выполнен по изданию: С. O'Rahilly. Tdin Во Cuailne from the Book of Lein-
ster. Dublin, 1971.
1 .. .как-то однажды... — эта вводная часть, так называемый «разговор на подушке»,
объясняющая все последующие события, содержится только в этой версии саги.
2 Эохо фейдлейх — как и сама Медб, ее отец принадлежит скорее к мифологиче-
ской, чем к собственно исторической традиции. Отмечается его возможное отождеств-
ление с богом Мидиром. Обозначение его как правителя всей Ирландии является реф-
лексом более поздних представлений, когда маркированной оказывается верховная
власть в Таре (Темре), и, видимо, соотносится с культом коня у древних кельтов. Эохо
(Эоху, Эохайд) фейдлейх, чье имя означает буквально «усердный всадник», упоминает-
ся в ряде мифологических и ранних исторических саг, однако часто отождествляется
с другими правителями, носившими то же имя. О его браке с сидой и его смерти — см.
в прологе к саге «Разрушение Дома Да Дерга» (см. «Предания и мифы средневековой
Ирландии»).
210 Сагиобуладах
на каждого воина, да один на каждого воина. Вот что за свита была
у меня, и потому передал мне отец одно из королевств Ирландии —
Круаху, за что и зовут меня Медб из Круаху1. Многие засылали гон-
цов посватать меня1 2 — финд, сын Роса Руад, король Лейнстера,
Кайрприу Ниа фер, сын Роса, короля Тары, Конхобар, сын фахтна,
король Улада, Эохайд Бик, да никто не получал согласия, ибо ни
у одного ирландца не просила дотоле женщина такого диковинно-
го приданого — чтоб был он без ревности, скупости и страха3. Как
бы жила я со скаредным мужем, когда рядом с моей добротой и ще-
дростью ему б доставались хула и упреки. Никто не корил бы лишь
равного мне в благородстве. Как бы жила я с супругом трусливым,
коли всегда побеждаю в сражении, бою, поединке, где трус заслужил
бы позор и насмешки. Никто не корил бы лишь мужеством равно-
го мне. Как бы жила я с ревнивым мужем, коль издавна падает тень
от любимого мною уже на другого? Достался мне желанный су-
пруг — ты, Айлиль, сын Роса Руад4 из Лейнстера, что не знаешь ни
ревности, ни скупости, ни страха. Был уговор между нами, и, как
положено, я принесла тебе в дар колесницу ценой в семь кумалов5,
платье для двенадцати мужей, красного золота, шириною с твое
лицо6, светлой бронзы весом в твою левую руку, так что теперь за
1 .. .зовут меня Медб из Круаху. — О появлении Медб на престоле в Коннахте сохра-
нились различные легенды, в той или иной мере отражающие соотношения этниче-
ских групп и политических сил в Ирландии. По одной из них, Эохайд фейдлейх изгнал
из Круахана последнего короля племени думнонниев, Тинне, сына Конраха, и лишь по-
том отдал власть Медб. Согласно другой, после смерти Эохайда в Коннахте правил один
из супругов Медб, Койрпре Кенндерг, вскоре убитый по наущению своей жены.
2 Многие засылали гонцов посватать меня... — королева Медб, безусловно, является
одним из распространенных в ирландской мифологической традиции образов пер-
сонифицированной власти, о чем говорит и ее значимое имя — «мед», «опьяняющий
напиток». Согласно одной из легенд, король уладов Конхобар тоже какое-то время был
мужем Медб. Она покинула его против его воли, что и породило дальнейшую вражду
между королевствами.
3 ...без ревности, скупости и страха. — Гейс повелевал королеве иметь мужа, не зна-
ющего ни ревности, ни скупости, ни страха, именно поэтому Айлиль был вынужден
смиряться со всеми ее любовниками и скрывать естественное при этом чувство рев-
ности. В описанный период основным любовником Медб был уладский герой фертус,
отомстить которому Айлиль все же сумел, не нарушив гейса (см. об этом сагу «Смерть
Фергуса» в настоящем издании).
4 Айлиль, сын Роса Руад — здесь король Айлиль называется с его патронимом, име-
нем отца, и, как указано ниже, является братом Койрпре и фиада. Чаще Айлиль упо-
минается с именем матери — сын Маты. В этом проявляется отражение исторических
установок составителя рукописи.
5 ...семь кумалов... — этот термин, значение которого «цена женщины-рабыни»,
употребляется в саге обычно для обозначения стоимости, приблизительно эквивалент-
ной трем коровам.
6 ...красного золота, шириною с твое лицо... — речь идет о часто упоминаемых в ир-
ландских и валлийских легендах золотых пластинах величиной с человеческое лицо,
приносившихся в дар или в качестве возмещения за что-либо.
Похищение Быка из Куальнге 211
позор и обиду не можешь ты брать возмещения больше, чем я, ибо
мои получил ты богатства1.
— Не был таким я, — ей молвил Айлиль, — финд и Кайрпре, два
моих брата, владели Тарой и Лейнстером. По старшинству уступил
я им царство, но не был превзойден в благородстве и щедрости. Не
довелось мне услышать ни об одном королевстве, которым владела
бы женщина, и тогда по праву моей матери, Мата Муриск, дочери
Мага, пришел я и стал королем. Да и мог ли сыскать я лучшую ко-
ролеву, чем ты, дочь верховного правителя Ирландии1 2!
— И все же богатством тебе не сравниться со мною, — сказала
ему Медб.
— Странно мне слышать все это, — ответил Айлиль ей, —- ибо
уверен, что не был никем превзойден я в богатстве, добре и доволь-
стве.
Тогда принесли им лишь малую долю сокровищ, дабы узнать,
кто кого превосходит богатством, добром и довольством. Были
средь них деревянные чаши, железные кубки, сосуды, кадки и бочки,
чаны для мытья. Было и золото, кольца, браслеты и платье зеленое,
желтое, красное, черное, синее, серое, рыжее и многоцветное, клет-
чатое и полосатое. Затем привели им отары овец из загонов, полей
и долин, оглядели да сосчитали их, но ни числом, ни размером ста-
да Айлиля не уступали стадам Медб. Был среди овец Медб чудесный
баран, ценою в кумал, но и у Айлиля сыскался не худший. Тогда из
полей и лугов привели к ним табуны коней, где была у Медб дивная
лошадь ценою в кумал, но и тут у Айлиля был конь, что сравнился
бы с нею. Потом из лесов, с косогоров и пустошей привели им не-
сметные стада свиней, осмотрели и сосчитали, но снова нашелся
у Айлиля боров, не уступавший лучшему борову Медб. Наконец из
лесов и дальних краев королевства пригнали стада коров и много
другого скота, но опять, сколько ни осматривали их и ни считали,
ни в числе, ни в размере не было ни у кого превосходства. Все ж
был у Айлиля один удивительный бык по имени финдбеннах3. Хоть
1 .. .мои получил ты богатства. — С точки зрения правовой, в тексте допущена неко-
торая неточность. Обычно «цена чести» (букв, «цена лица»), или эрик, жены исчислялся
из расчета половины эрика мужа. В случае, если мужчина женился на наследнице, все
было наоборот. Однако, как выясняется ниже, богатства Айлиля и Медб равны. В тексте
термин coibhe, обозначающий выкуп отцу невесты, употреблен так, как если бы Медб
думала, что coibhe получал муж. Эрик — фиксированное возмещение за нанесенный
ущерб.
2 ...дочь верховного правителя Ирландии! — По традиции таковым являлся король
Тары. Считается, что на время описываемых в «Похищении Быка из Куальнге» событий
падает своеобразное междуцарствие (пяти- или семилетнее), во время которого власть
была сосредоточена в руках правителей пяти королевств страны и Койрпре, правитель
Тары, не считался верховным королем Ирландии.
3 финдбеннах — Белорогий.
212 Саги об уладах
и родился он в стадах Медб, но не желал оставаться под властью
женщины и пристал к стадам короля. Не было Медб нужды во всех
ее богатствах, коли не могла она найти у себя быка, равного этому.
Призвала она гонца по имени Мак Рот и велела узнать, где средь
владений ирландских искать ей быка, что мог бы сравниться с финд-
беннах.
— Знаю, — ответил Мак Рот, — где есть бык еще больший и луч-
ший, — в королевстве уладов, краю Куальнге, в доме Дайре, сына
фиахна. Зовут его Донн Куальнге1.
— Иди же туда, о Мак Рот, — молвила Медб, — и попроси одолжить
мне на год Донна Куальнге, да скажи Дайре, что в конце того года
кроме самого быка получит он в награду пятьдесят телок. Да запомни
еще: коли тамошний люд воспротивится и не пожелает отдать свое
сокровище, пусть сам Дайре приходит с быком и за то он получит
в долине Маг Ай столько земли, сколько раньше имел, колесницу це-
ной в трижды семь кумалов и мою благосклонность в придачу.
Вскоре пустился в дорогу Мак Рот к дому Дайре, сына фиахна,
и было с ним девять всадников. Когда же они добрались, первым из
всех приветствовал Дайре Мак Рота и спросил о цели их странствия.
Сказали тогда гонцы зачем пришли и поведали все о споре Айлиля
и Медб.
— Я здесь, чтоб просить Донна Куальнге на год, дабы померялся
он с финдбеннах, и передать, что в конце того года получишь ты
пятьдесят телок в придачу к быку. Коль пожелаешь, то можешь
и сам ты отправиться с нами, и будет тебе наградой столько земли
в долине Маг Ай, сколько имеешь ты здесь, колесница ценой в три-
жды семь кумалов и сверх того благосклонность Медб, — молвил
Мак Рот.
Охватила Дайре радость при этих словах, вздрогнул он так, что
лопнули на ногах сухожилия, и сказал:
— Клянусь головой, что доставлю я в Коннахт к Айлилю и Медб
свое сокровище, Донна Куальнге, что б ни сказали об этом улады!
Обрадовался Мак Рот таким словам сына фиахна.
Приняли их тогда в доме и, постелив свежей соломы да трост-
ника на пол, подали гонцам лучшее угощение и вволю питья, так
1 Донн Куальнге — Бурый (Темный) из Куальнге. Судя по их именам, быки в саге
противопоставлены друг другу как светлое и темное начала. Донн — также имя боже-
ства смерти в ирландской эпической традиции (о нем и об «острове Донна» — см. в кн.
«Предания и мифы средневековой Ирландии»). Ср. также божество с именем Don-
notaurus — Темный бык' в галльских надписях латинского периода. Имя его владельца.
Дайре, происходит, видимо, от Dam rui — «Бык руи», «ревущий бык». Возможно, изна-
чально сам Дайре был божеством в образе быка и лишь впоследствии превратился во
владельца чудесного животного.
Похищение Быка из Куальнге 213
что вскоре они захмелели. Тут завели два гонца меж собою такой
разговор.
— Вот уж воистину щедрый человек хозяин этого дома, — сказал
первый.
— И вправду так! — отвечал ему второй.
— А сыщется ли во всем Уладе кто-то щедрее?
— Нетрудно ответить, — сказал второй, — нет здесь щедрей Кон-
хобара, ведь даже если все улады сойдутся к нему, никто не уйдет
недовольным.
— Славное это дело, — сказал тот, кто начал, — отдать нам девя-
терым Донна Куальнге, которого лишь все четыре королевства Ир-
ландии вместе смогли бы силой угнать от уладов.
Между тем подошел к ним третий гонец и спросил, о чем они
беседуют.
— Один из нас сказал, что воистину щедр хозяин этого дома,
и другой согласился, — отвечал гонец, — а когда спросил я, найдет-
ся ли между уладами кто-то щедрее, сказал, что щедрее лишь сам
господин Дайре, Конхобар, ибо даже если все улады сойдутся
к нему, никто не уйдет недовольным. Славное это дело, — сказал
я, — отдать девятерым Донна Куальнге, которого лишь все четыре
королевства Ирландии сумели бы силой угнать от уладов.
— По мне, не речам бы, а крови литься из уст, что промолвили
это, — сказал третий гонец, — ибо то, что отдал он добром, мы от-
няли бы силой.
В этот миг приблизился к ним один из людей Дайре, сына фиах-
на, а с ним двое слуг, подносящих напитки и мясо, и услышали то,
что говорилось. Ярость нашла на него и, разложив пред гонцами еду
и напитки, он не позвал их отведать, но и не вымолвил слово запре-
та. Потом направился он в дом, где был Дайре, сын фиахна, и сказал:
— Ты ли отдал гонцам это дивное диво, Донна Куальнге?
— Да, это я, — отвечал ему Дайре.
— Пусть бы осталось без власти достойной то место, где это слу-
чилось, ибо правду говорят они, что полученное добром отняли бы
силой воины Айлиля и Медб во главе с Фергусом, сыном Ройга.
— Клянусь же богами, которых я чту, — молвил в ответ Дайре, —
что пока не захватят они его силой, добром уж никак не получат!
Так провели они ночь, а рано утром поднялись гонцы и пошли
в дом к Дайре.
— Проведи же нас, о благородный муж, туда, где сейчас Донн
Куальнге, — сказали они.
— Не бывать тому, — отвечал тогда Дайре, — не в обычае у меня
предавать послов да странников, а не то б не уйти вам отсюда жи-
выми.
214 Саги об уладах
— О чем это ты? — удивился Мак Рот.
— Или сам ты не знаешь? — сказал ему Дайре. — Не вы ли гро-
зили, что воины Медб и Айлиля во главе с Фергусом силою то от-
берут, что отдал я добром.
— Нет же, — сказал тут Мак Рот, — что б ни болтали гонцы, от-
ведав твоих угощений и выпив вина, не должно их слушать, ибо они
лишь чернят и позорят Айлиля да Медб.
— Все же не отдам я быка, о Мак Рот, — отвечал ему Дайре.
С тем и пустились гонцы в обратный путь к Круаханрату, что
в Коннахте, и вскоре принялась Медб расспрашивать их. Сказал ей
Мак Рот, что не привели они быка от Дайре.
— В чем же причина? — спросила их Медб, и тогда поведал Мак
Рот обо всем, что случилось.
— Нет нам нужды притворяться, Мат Рот, ибо известно, что не
отдали б добром то, что должны мы взять силой. Так тому и быть.
Отправились тогда гонцы к семи Мане, чтобы созвать их в Кру-
ахан. То были Мане Матремайл, Мане Атремайл, Мане Кондагайб
Уили, Мане Мингор, Мане Моргор, Мане Конда Мо Эперт, каждый
из отрядов в три тысячи воинов. Отправились другие гонцы к сы-
новьям Мага — Кету, Анлуану, Мак Кобру, Баскелу, Эну, Скандалу
и Дохе, и вскоре три тысячи воинов явились с ними в Круахан. По-
слали гонцов и к Кормаку Конд Лонгас, сыну Конхобара, и к Фер-
гусу, сыну Ройга, и они тоже привели с собой три тысячи.
Короткие волосы были у всех, кто пришел с первым войском,
на каждом зеленый был плащ с серебряной брошью, на теле рубаха
золотой нити с узорами красного золота. Бельге рукоятки их мечей
отделаны серебром.
— Это ли Кормак?1 — спросили тут все.
— Воистину, нет, — отвечала им Медб.
Недавно острижены все были в рядом стоявшем отряде. В бе-
лоснежных рубахах и серых плащах были те воины. Каждый нес меч
с рукоятью из серебра и золотой перекладиной.
— Это ли Кормак? — все снова спросили.
— Воистину, нет, — отвечала им Медб.
Длинными золотистыми прядями падали волосы тех, кто пришел
с третьим войском. Пурпурные отороченные плащи с золотыми
1 Это ли Кормак? — Сторонниками так называемой «антинативитстской» школы,
во главе которой стоял Дж. Карни, этот эпизод считается повтором эпизода из 3-й пес-
ни «Илиады», в ходе которого Елена, стоя на стене Трои, описывает Приаму ахейских
воинов. Собственно говоря, именно данное наблюдение Карни и послужило отправ-
ной точкой для развития противоположных направлений в современной ирландисти-
ке. См.: Carney J. The external element in Irish saga //J. Carney. Studies in Irish literature and
history. Dublin, 1955.
Похищение Быка из Куальнге 215
пряжками были у них на плечах. До пят спускались их мягкие шел-
ковые рубахи. Разом поднимались и снова ступали на землю их ноги.
— Это ли Кормак? — спросили у Медб.
— Да, это он, — был ответ королевы.
К ночи устроен был лагерь, и дымная мгла от костров окутала все
меж бродами Ат Мога, Ай, Ат Беркна, Ат Слиссен и Ат Колтна. Всю
долхую ночь царило в Круаханрате, что в Коннахте, хмельное весе-
лье, и легче казались героям грядущий поход и сраженья. Меж тем
приказала Медб своему вознице запрячь лошадей, ибо желала уви-
деть своего друида и выслушать его предсказания и пророчества.
О том и спросила она, когда разыскала друида.
— Многие оставляют сегодня своих друзей и близких, — сказала
Медб, — родные края, отца и мать. На меня падет хула и проклятья,
коли не все воротятся живыми. Все ж, хоть иные уйдут, а иным сужде-
но оставаться, всех мне дороже сама я. Скажи мне, вернусь ли сюда?
И отвечал ей друид:
— Да, ты вернешься, что б ни ждало остальных.
Тогда повернул колесницу возница, и пустилась Медб в обрат-
ный путь. Вдруг открылось ей чудесное видение, и то была юная
девушка, шедшая навстречу рядом с колесницей. Девушка ткала
бахрому, держа в правой руке станок из светлой бронзы с семью
золотыми полосками на концах1. В зеленых разводах был плащ на
ее плечах, скрепленный на груди заколкой с тяжелым навершием.
Тонки были алые губы на ее румяном лице, а ясные глаза смеялись.
Белизной сверкали ее зубы, и всякий решил бы, что это рассыпан-
ный жемчужный град. Цвета новой парфянской кожи были ее губы.
Звуки арфы, чьих струн касаются искусные пальцы, напоминал ее
дивный голос. Сквозь все одежды светилось ее тело, словно снег,
выпавший в одну ночь. Белоснежны были ее стройные ноги с крас-
ными, ровными и острыми ногтями. Три пряди золотистых волос
девушки были уложены вокруг головы, а четвертая вилась по спине
до икр. Оглядела ее Медб и молвила:
— Что ты делаешь здесь, о девушка?
— О твоем благе и процветании забочусь я, созывая четыре ко-
ролевства Ирландии в поход на уладов для Похищения Быка из Ку-
альнге, — отвечала девушка.
— Отчего же ты помогаешь мне? — спросила Медб.
1 .. .станок из светлой бронзы с семью золотыми полосками на концах. — Трудно понять,
что именно здесь имеется в виду. Несомненно, что провидица каким-то особым маги-
ческим образом сплетала нити на своем станке и с помощью этого устройства получала
возможность увидеть будущее. До нового времени в кельтских странах дожила практика
колдовства, состоявшая в разнообразном плетении цветных нитей. Известна была она
и континентальным кельтам (см.: LejeuneM. (et. al). Le plomb de Larzac // EC, XVII, 1985).
216 Сагиобуладах
— Немалая на то причина, — отвечала девушка, — ведь я одна
из тех, кем ты повелеваешь.
— Как зовут тебя? — снова спросила Медб.
— Нетрудно сказать — я фейдельм1, ведунья из Сид Круахан.
— Поведай же, о фейдельм-ведунья, что видишь ты, глядя на
войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
— Знаю, — молвила Медб, — это одолела нынче немощь Конхо-
бара в Эмайн. Побывали там мои гонцы, и нечего нам страшиться
уладов. Ответь не тая, о фейдельм, фейдельм-ведунья, что видишь
ты, глядя на войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
— Овладела немощь Кускрайдом Менд Маха1 2, сыном Конхобара
на Инис Кускрайд. Побывали там мои гонцы, и нечего нам стра-
шиться уладов. Ответь не тая, о фейдельм, фейдельм-ведунья, что
видишь ты, глядя на войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
— Немощью охвачен Эоган, сын Дуртахта3 в Рат Айртир. Побы-
вали там мои гонцы, и нечего нам страшиться уладов. Ответь же не
тая, о фейдельм, фейдельм-ведунья, что видишь ты, глядя на войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
— Охватила немощь Келтхара, сына Утехара4 в его крепости.
Побывали там мои гонцы, и нечего нам страшиться уладов. Ответь
же не тая, о фейдельм, фейдельм-ведунья, что видишь ты, глядя на
войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
— Что за дело мне до твоих слов, — сказала Медб, — ведь чуть
только сойдутся вместе ирландцы, уж не миновать ссор, драк и буй-
ства, да споров о том, кто поведет войско и кто пойдет сзади, кому
первому перейти брод или реку, да кто убьет свинью, корову, оленя
или иного зверя. Но ответь не тая, о фейдельм, фейдельм-ведунья,
что видишь ты, глядя на войско?
— Красное вижу на всех, алое вижу.
Начала тут фейдельм вещую песнь и предрекла ирландцам де-
яния Кухулина:
1 фейдельм — имя провидицы предположительно соотносится с галльск. uidlua -
'знающая'.
2 Кускрайд Менд Маха — Кускрайд Заика из Махи. Был прозван так после того, как
в схватке с Кетом, сыном Мага, дротик попал ему в горло и порвал связки.
3 Эоган, сын Дуртахта — король фернмага, дружественной уладам области. В саге
«Изгнание сыновей Уснеха» именно он оказывается убийцей Найси (см. в наст, изда-
нии).
4 Келтхар, сын Утехара — уладский воин, отличающийся мрачным нравом и грубой
внешностью (рассказ о его странной гибели см. в настоящем издании).
Похищение Быка из Куальнге 217
Вижу мужа, что битву вершит*.
Многими ранами он покрыт.
Светятся брови его во мгле.
Знак достоинства на челе.
Во глубине его грозных очей
Сверкают семь драгоценных камней1:
Острыми копьями вооружен,
В красном плаще с застежками он.
Дивной красой своего лица
Он дев и жен пленяет сердца.
Но юноша этот, прекрасный собой,
Подобен дракону, идучи в бой.
Этот воин, что храбр и пригож,
С Кухулином из Муиртемне схож.
Пес Кузнеца* 1 2 мне не знаком,
Однако уверена я в одном:
Будет из-за него твоя рать
Землю кровью своей обагрять!
Искусен особый прием силача:
В каждой руке по четыре меча.
Владеет он мощью мечей своих.
Особая сила в каждом из них.
Умело сражается он с врагом
Простым копьем и рогатым копьем.
Мужу, что в красный плащ облачен,
На поле не страшен ни холм, ни склон,
Когда над колесницею боевой
Вздымает он лик искаженный свой.
Таким я вижу его, хотя
Он облик свой изменяет шутя.
Не найдется противник ему под стать —
Всем вам судьба мертвецами стать!
Вызов свой всем бросает один
Кухулин, Суалтайма сын.
* Перевод стихов в саге «Похищение Быка из Куальнге» В. Швыряева.
1 ...семь драгоценных камней... — в глазах Кухулина по преданию было семь зрач-
ков — четыре в одном и три — в другом.
2 Пес Кузнеца — рассказ о происхождении имени и прозвища уладского героя см.
далее в этой же саге, в эпизоде — Детские подвиги Кухулина.
218 Саги об уладах
Все войско сразит он своей рукой,
Напрасно вы теснитесь толпой —
Все сложите головы из-за него,
фейдельм речет ему торжество.
Кровью тела бойцов истекут.
Надолго запомнят об этом тут.
Пес Кузнеца! Повинен он
В смерти мужей и рыданиях жен.
Вот зачин, открывающий повесть; то, откуда она повелись. Вот
рассказ о пророчествах и предсказаниях, да о разговоре, что вели
меж собой на подушках в Круахане Айлиль и Медб.
Теперь о начале похода, пути Похищения и о дорогах, какими
войска четырех великих королевств Ирландии двигались к грани-
цам Улада.
Шли они к Маг Круйн через Туайм Мона, Турлох Теора Крих,
Куйл Силинне, Дубфид, Бадбна, Колтан, через Синанд, мимо Глуй-
не Габур, Маг Трега, Тетба на севере, Тетба на юге, Куйл, Охайн,
через Уата к северу, через Тиартехта на восток, через Орд, Сласс,
через Иннейон, Карн, Миде, Ортрах, финдгласса Асайл, Дронг,
Делт, Дуелт, Деланд, Селаг, Слабра, через Слехта, что расчищали
мечами на пути Айлиля и Медб, через Куйл Сиблинне, Дуб, Охан,
Ката, Кромма, Тромма, фодромма, Слане, Торт Слане, Друимм Лис-
си, Ат Габла, Ардахад, феоранд, финдабайр, Айсе, Айрне, Ауртайле,
Друим Салайнн, Друим Кайн, Друим Каймтехта, Друим мак Дега,
Эодонд Бек, Эодонд Мор, Мейде ин Тогмайл, Мейде инд Эойн, Бай-
ле, Айле, Дал Скена, Бал Скена, Рос Мор, Скуап, Тимскуап, Кенд
Ферна, Аммаг, фид Мор в Краннах Куальнге, через Друим Кайн на
Слиге Мидлуахра.
К исходу первого дня пути остановилось войско на ночь
в Куйл Сиблинне, и был раскинут шатер для Айлиля, сына Роса.
По правую руку от него стоял шатер фергуса, сына Ройга, близ
него шатер Кормака Конд Лонгас, а уж за ним расположились
Ит, сын Этгайта, фиаху, сын фир Аба, и Гобненд, сын Лургнига.
Так впредь и стоял в походе шатер Айлиля, а справа от него трид-
цать сотен уладов1, дабы легче им было держать совет, а уладам
доставались лучшие напитки да кушанья. Слева от Айлиля был
шатер Медб из Круахана, за ним финдабайр и флидас фолтхайн1 2,
супруги Айлиля финд, той самой, что весь поход спала с фергу-
1 ...тридцать сотен уладов... — имеются в виду те воины, которые ушли в изгнание
вместе с фертусом и Кормаком (см. об этом в саге «Изгнание сыновей Уснеха»).
2 флидас фолтхайн — флидас Прекрасноволосая (см. в настоящем издании caiy
«Похищение коров флидас»).
Похищение Быка из Куальнге 219
сом и каждую седьмую ночь утоляла молоком жажду любого ир-
ландца, будь то король, королева и люди их рода или поэты да
мудрецы.
В тот день позади войска шла Медб, ибо прибегла к пророчест-
вам и заклинаниям, чтобы проведать, кто по доброй воле, а кто не-
охотно отправился в поход. Не велела она распрягать колесницу
и разнуздывать коней, покуда не объедет вокруг лагеря.
Когда ж наконец распрягли ее колесницу и разнуздали коней,
села Медб рядом с Айлилем, сыном Мага. И пожелал узнать Айлиль,
кто по своей воле, а кто нехотя выступил в поход.
— Никому не по сердцу этот поход, кроме одного отряда гале-
оин1, — молвила Медб.
— Чем заслужили они похвалу превыше прочих? — спросил
Айлиль.
— Воистину по праву, — отвечала Медб, — ведь прежде чем
лагерь устроят иные, у этих стоят уж шатры и палатки. Когда
остальные раскинут шатры и палатки, у них уж готова еда и напит-
ки. Другие еще лишь готовят напитки и яства, а эти уж кончили
есть. Кончается трапеза — те уже спят. Знайте же, что как их рабы
да слуги проворнее наших, так их мужи и герои превзойдут в по-
ходе мужей и героев ирландских.
— Тем лучше, — сказал Айлиль, — ибо с нами идут они в поход
и среди нас будут сражаться.
— Не с нами пойдут они и не за нас будут биться, — молвила
Медб.
— Пусть же тогда воротятся назад! — сказал Айлиль.
— Они не вернутся, — ответила Медб.
— Что ж будет, коли они не вернутся домой и не выступят
с нами? — спросила финдабайр.
— По мне, так настигли б их смерть и гибель, — отвечала ей
Медб.
— Горе тому, кто сказал так, — молвил Айлиль, — лишь оттого,
что без промедления устроили они лагерь.
— Клянусь честью, — промолвил фергус, — только тот лишит их
жизни, кто прежде отнимет мою.
— К чему говоришь это мне, о фергус, — сказала Медб, — легко
мне сгубить и тебя, и отряд галеоин, ибо со мной семь Мане с семью
отрядами по тридцать сотен, сыновья Мага, да Айлиль со своими
1 Галеоин — из всех восемнадцати отрядов войска Айлиля и Медб этот всегда на-
ходился на несколько особом положении. Его воины принадлежали к более древнему,
чем собственно гойделы, этническому слою (согласно псевдоисторической «Книге за-
хватов Ирладии», они входили в племена фир Болт) и традиционно считались храбрей-
шими в сражении.
220 Сагиобуладах
войсками, да моя стража. Довольно у меня воинов, чтоб погубить
и тебя и отряд галеоин.
— Не пристало тебе угрожать, — сказал фергус, — ведь и со мной
семь вождей из Мунстера с семью отрядами по тридцать со-
тен, тридцать сотен лучших во всем Уладе воинов, да тридцать сотен
галеоин, храбрейших мужей Ирландии. Я сам поручился за этих
пришельцев из дальних краев1, и за меня они будут сражаться в час
битвы. К тому ж, я поставлю мужей галеоин средь воинов ваших,
так что не будет их даже пяти в одном месте.
— Делай как знаешь, — промолвила Медб, — лишь бы не стояли
они как теперь в боевом строю.
И тогда расставил фергус этих людей меж ирландцами так, что
не случилось и пятерых в одном месте.
И снова двинулось войско в поход. Нелегкий это был путь для
воинов, ибо множество всякого люда, семей и сородичей двигалось
с ними, дабы не пришлось им расставаться и каждый мог видеть сво-
их родных, друзей и близких. Так порешили они идти: каждому во-
инству вокруг своего короля, каждому войску вокруг своего вождя,
каждому отряду вокруг своего господина, а каждому королю и его
сородичу быть по сторонам на холме. Долго решали они, кто прове-
дет их войска между двух королевств, и назвали фергуса, ибо велика
была его ярость в этом походе. Семь лет владел он Уладом в ту пору,
когда были убиты сыновья Уснеха, что взяли его своим поручителем;
тогда покинул он Улад и семнадцать лет провел на чужбине в гневе
и ненависти против уладов. Оттого и пристало ему идти впереди
войска. Выступил фергус во главе ирландцев, но тут вспомнилось
ему родство и дружба с уладами, и послал он к ним гонцов с тревож-
ною вестью, а сам принялся мешкать, уводя войско на юг и на север.
Упрекала его Медб, видя все это, и спела такую песнь:
— О ферхус! Что ты скажешь о том
Пути, по которому мы идем?!
То на юг, то на север — дорога странна:
Мы идем сквозь все племена.
1 ... из дальних краев... — имеется в виду восточное королевство Лейнстер, скорее все-
го — его северная часть. Этноним галеоин нередко употреблялся наравне с названиями дом-
наин и лагены, хотя это и находилось в прямом противоречии с доводами псевдоисториче-
ских сочинений, причислявших лагенов к гойделам. Известно, что после гойдельского заво-
евания галеоин получили право на определенные территории в обмен на военную службу,
причем нередко нанимались не только правителями близкой Тары, но и властителями
Коннахта, что отражено в тамошних географических названиях (напр., «Крепость галео-
ин»). Со временем название галеоин было вытеснено более общим — лагены, что отразилось
в легенде о гибели галеоин после наложенного на них заклятья друидов. Домнаин — одна из
этнических групп населения Ирландии, родственная кельтскому племени думнониев. Лаге-
ны — этническая группа населения Ирландии, обитавшая на востоке страны, в Лейнстере.
Похищение Быка из Куальнге 221
— О Медб! Беспричинна тревога твоя:
Ни тебя, ни войска не предал я!
Уладам, о женщина, принадлежит
Земля, по которой наш путь лежит.
— Айлиль благородный и вся его рать
Тебя за изменника стали считать!
Не видно, чтоб ты решил нас вести
На битву по правильному пути!
— Не для того, чтоб вас обмануть,
Я то и дело меняю путь,
Но для того, чтобы в этот час
Пес Кузнеца не выследил нас.
— Сын Роса Руада! Тебе не к лицу
Предавать нас уладам и их бойцу.
Изгнанник, который помочь нам рад,
Больше, чем прежде, будет богат!
— Не поведу я дальше ирландцев, — сказал фертус, — ищи
кого-нибудь другого.
Но все же не ушел он и остался во главе войска.
В ту ночь остановились войска четырех великих королевств Ир-
ландии у Куйл Силинни1, и здесь дошел до Фергуса слух о прибли-
жении Кухулина. Предостерег он тогда ирландцев, ибо надвигался
на них разящий лев, проклятье врагов, истребитель полчищ, неко-
лебимый вождь, победитель тысяч, щедрая рука и пылающий фа-
кел — Кухулин, сын Суалтайма. Поведал он всем о Кухулине и спел
песнь, и Медб отвечала ему:
Нетрудно вождю на страже стоять,
Когда под началом большая рать.
Не зря мы страшимся того, что вот-вот
Великий храбрец из Муиртемне придет.
Храбрый сын Ройга! За добрый совет
Прими благодарность мою в ответ.
Немало доблестных воинов здесь.
Мы пособьем с Кухулина спесь!
О Медб! Да будет известно тебе:
Растрачены наши силы в борьбе —
1 Куйл Силинни — в рукописной традиции существует совмещение двух схожих на-
званий. Здесь имеется в виду местность около Тулск в графстве Роскоммон (т. е. в Кон-
нахте). Встречающееся же ниже название Куйл Сибрилли — это современный город
Келле, графство Мит.
222 Саги об уладах
Со всадником на Лиат Маха ведем
Мы битву упорную ночью и днем.
— Я здесь стою, в запасе держа
Воинов для битвы и для грабежа.
Тридцать сотен заложников — вождей
Из храбрых галеоин в рати моей.
Воины из славной круаханской земли,
Светлоодетые, что из Луахара пришли,
Да четыре пятины гойделов — ужель
В столь крепком щите он отыщет щель?
— Кто в Байрхе и в Банна на страже стоит —
Древки копий в крови обагрит;
Он способен втоптать, смеясь,
Тридцать сотен галеоин в грязь.
В быстроте соперник ласточке он,
Подобно ветру жесток и силен —
Поистине Пес мой любимый таков,
Когда он в битве разит врагов.
— О фергус, прославленный даром певца,
Предупреди-ка ты Пса Кузнеца:
Пусть не слишком торопится он!
В Круаху ждет его крепкий заслон!
— Дочери Бодб принадлежит
Край, где битве быть надлежит.
От отряда героев Пес Кузнеца
Ни единого в живых не оставит бойца!
После этой песни войска четырех великих королевств Ирландии
двинулись на восток через Мойн Колтна и там встретились им шест-
надцать десятков оленей. Набросились на них воины, окружили
и перебили всех до единого. Но лишь пять оленей достались ирланд-
цам, а люди из отряда галеоин, что охотились порознь, завладели
остальными.
В тот же день Кухулин, сын Суалтайма, и его отец, Суалтайм Си-
дех, отпустили своих лошадей пастись у стоячего камня в Ард Ку-
иллен. Всю траву до самой земли выщипали кони Суалтайма к се-
веру от камня, а кони Кухулина — к югу от него.
— Послушай, отец мой Суалтайм, — молвил Кухулин, — чувст-
вую я, что войско ирландцев уже неподалеку. Отправляйся же к ула-
дам, и пусть бросают они поля и да получше укроются в лесах и пу-
стошах, чтобы не попасться в руки ирландцев.
Похищение Быка из Куальнге 223
— Что же задумал ты сам, о сын мой? — спросил Суалтайм.
— Должен идти я на юг и увидеться в Таре с воспитанницей
фейдельм Нойкрутах1, где до утра я останусь с моим поручителем.
— Проклятье тому, кто уходит и оставляет уладов на поругание
врагам-чужеземцам ради свидания с женщиной, — сказал Суал-
тайм.
— И все же я должен идти, — отвечал Кухулин, — ибо, поступи
я иначе, утвердятся речи женщины, а слова мужа обернутся ложью.
Пустился в путь Суалтайм предостеречь уладов, а Кухулин на-
правился к лесу и одним ударом срубил молодое деревце дуба у са-
мого основания. Стоя на одной ноге и прикрыв один глаз, связал
он его одной рукой в кольцо и, начертав письмена на огаме1 2, водру-
зил на острый верх камня в Ард Куиллен3. Затем натянул его Куху-
лин до самого поперечья камня и отправился на условленную
встречу.
Вскоре приблизилось к Ард Куиллен войско ирландцев, и люди
устремили взор на лежащую перед ними незнакомую землю уладов.
Так повелось, что в каждом походе первыми шли двое из людей
Медб к каждому лагерю, броду, реке и ущелью, дабы не попала грязь
на королевское платье в толчее и давке войска. То были два сына
Нера, сына Уатайра, сына Такайна, управителя из Круаху. Эрр
и Инел звали их, а фраэх и фохтам были имена возниц.
Приблизились ирландские воины к камню и принялись в изум-
лении разглядывать следы конского пастбища и диковинное кольцо.
Снял тогда Айлиль кольцо, передал Фергусу, а тот прочитал надпись
и возвестил ирландцам ее смысл. Обратился он к ним и спел такую
песнь:
Что значит это кольцо для нас?
Что за тайна в нем скрыта от глаз?
Кто сюда его положил?
Много ль их было? Один ли он был?
1 фейдельм Нойкрутах — фейдельм Девяти-образов, дочь Конхобара.
2 .. .письмена на огаме... — речь идет об огамическом письме, которое, по преданию,
изобрел бог Огма. Звуки в нем передавались комбинациями насечек, отходящих от бо-
ковой оси (обычно — камня, согласно легендам — дерева, кости и проч.). В Ирландии
большинство памятников огамического письма относятся ко времени ок. V в. и кон-
центрируются на юго-западе острова. После широкого распространения письма на
латинской основе огам становится чем-то вроде тайнописи, связанной с магическими
церемониями. В данном случае это подчеркнуто позой Кухулина, обычной при совер-
шении действий подобного рода (см.: Macalister R.A.S. The Secret Languages of Ireland.
Cambridge, 1937; Королев A.A. Древнейшие памятники ирландского языка. М., 1984;
McManus D. A Guide to Ogam. Maynooth, 1991).
3 Ард Куиллен — ныне город Кросса Кил, к западу от Келлса.
224 Саги об уладах
Если вы ночью отправитесь в путь,
Не устроив стоянки, чтоб здесь отдохнуть,
Нападет на вас Пес, сокрушитель тел.
Опозорится тот, кто смеяться посмел!
На погибель войско обречено,
Если отсюда уйдет оно.
Скорей, о друиды, поведайте всем,
Кем сделано кольцо и зачем.
Срезал меч, что быстр и суров,
Это кольцо — ловушку для врагов.
Муж, что в битвах знал торжество,
Одной рукою срезал его.
Ибо пылает гневом на вас
Пес Кузнеца из Крэбруада1 сейчас.
Слова, начертанные внутри кольца, —
Не бред безумца, но вызов бойца!
Он обещает ужас и месть
Четырем ирландским пятинам принесть.
Об этом кольце и значеньи его
Мне больше неведомо ничего.
После той песни сказал им Фергус:
— Клянусь, что еще до рассвета смертью поплатитесь вы за на-
смешки над этим кольцом и героем, что сделал его, коль здесь вы
не встанете лагерем на ночь и не найдется средь вас никого, кто,
стоя на одной ноге и закрыв один глаз, сделал бы одной рукой, как
и он, такое кольцо. Под землей и за любыми запорами настигнет
вас рука героя.
— Вот уже воистину, — молвила Медб, — не желали бы мы про-
ливать свою кровь и мучиться от ран на границе чужого нам края
уладов. Куда лучше самим поражать врагов и проливать их кровь.
— Бросим же насмешки над кольцом и героем, который его нам
оставил, и до утра укроемся в лесу, что лежит от нас к югу, — сказал
Айлиль.
Направились к тому лесу воины и мечами прорубили дорогу для
своих колесниц. С тех пор и называется это место Слехта близ Пар-
трайге Бека, к юго-западу от Кенаннас на Риг, недалеко от Куйл Си-
брилли1 2.
1 Крэбруад — покои короля Конхобара из красного тиса (букв, «красная ветвь»).
2 ...недалеко от Куйл Сибрилли. — В данном случае топоним не следует смешивать
с названием Келлса.
Похищение Быка из Куальнге 225
Невиданно много снега выпало в Ирландии той ночью. По пле-
чи погрузились в него люди, лошади утопали по самые бока, и лишь
едва виднелись над ним оглобли колесниц. Сплошным ровным по-
лем казалась тогда вся Ирландия от края до края. Меж тем, ни ша-
тров, ни палаток, ни шалашей не успели поставить ирландцы, и ни-
кто не запасся едой да питьем, так что не из чего было приготовить
ужин. До утренних светлых часов не ведал никто из ирландцев, друг
или враг рядом с ним. Не выпадало еще на их долю столь тяжкой
и многотрудной ночи, как та, что провели они у Куйл Сибрилли.
Дождавшись восхода солнца, направились воины четырех великих
королевств Ирландии прочь от этого места через сверкающие снеж-
ные равнины.
Не в такую раннюю пору поднялся в то утро Кухулин и перво-
наперво отведал еды и кушания, искупался и помылся. Затем пове-
лел он вознице взнуздать лошадей и запрячь колесницу. Когда же
лошади были взнузданы и колесница запряжена, поднялся в нее
Кухулин и поехал по следу войска. Немалый путь прошли они так
из одного края в другой, и наконец сказал Кухулин:
— Увы, друг Лаэг, лучше бы нам не ходить на свидание с жен-
щиной. Ведь каждый, кто стражу несет у границы, может хоть кри-
ком, сигналом иль шумом оповестить о вторжении врага. Мы ж
опоздали, и вот, обойдя нас, тайно проникли к уладам ирландцы.
— Не я ль говорил, о Кухулин, — молвил Лаэг, — что навлечет
на тебя бесчестье свидание с женщиной.
— Пойди же по следу ирландцев, о Лаэг, — сказал Кухулин, —
выведай и расскажи, велико ли их войско.
Пустился Лаэг по следу войска, отошел в сторону и наконец во-
ротился.
— Словно хмель затуманил твой разум, о Лаэг, — молвил Куху-
лин.
— Твоя правда, — ответил Лаэг.
— Поднимись же на колесницу, я сам разузнаю о войске, — ска-
зал Кухулин.
Поднялся на колесницу Лаэг, а Кухулин меж тем двинулся по
следам войска, пригляделся к ним, отошел в сторону и наконец во-
ротился обратно.
— И твой затуманился разум, о Ку! — молвил Лаэг.
— Неправда, — отвечал Кухулин, — ибо знаю, что было здесь
войско числом в восемнадцать отрядов, а восемнадцатый порознь
шел средь ирландцев.
Воистину многим был славен Кухулин: красотою, сложением
и видом, даром пловца и наездника, даром игры в фидхелл и барн-
дуб, даром борьбы, поединка, сраженья, даром чудесного зрения
226 Саги об уладах
и речи, даром совета, даром охотника, даром опустошителя и ра-
зорителя чужих земель.
— Хорошо, друг мой Лаэг, — сказал Кухулин, — запрягай лоша-
дей в колесницу и быстрей погоняй их бичом. Запряги колесницу
и поворотись к врагам левым боком, дабы я знал, где вернее — спе-
реди, сзади иль в центре — сможем мы поразить их, ибо не жить
мне, коль не смогу я сразить до заката врага или друга1 в их войске.
Ударил возница кнутом лошадей, повернулся к врагам левым
боком и пустил колесницу к Таурлох Кайлле Море, к северу от Кног-
ба на Риг, что зовется Ат Табла1 2. Там вошел Кухулин в лес, ступил
с колесницы на землю и с одного удара по стволу и ветвям срубил
шест с четырьмя сучьями. Заострил он его и обжег и, написав сбо-
ку письмена на огаме, метнул рукой с колесницы, да так, что две
трети его ушли в землю и лишь треть оставалась снаружи. Вскоре
заметил Кухулин двух юношей, двух сыновей Нера, сына Уатайра,
сына Такайна, что спорили промеж собой, кому первому пристало
ранить Кухулина и отрубить ему голову. Бросился на них Кухулин
и, срубив всем четверым головы3, насадил каждую на сук. Коней же
с распущенными удилами пустил он по той же дороге навстречу
ирландцам, а в колесницы положил обезглавленные тела врагов,
покрытые спекшейся кровью, что сочилась из ран на остовы колес-
ниц. Ибо не в обычаях Кухулина и не по нраву ему было отбирать
у мертвых коней, одежду или оружие.
Вскоре увидели ирландцы коней, что влекли обезглавленные
тела ушедших вперед воинов, тела, источавшие кровь на остовы
колесниц. Те, кто шел впереди, дождались идущих за ними, и всех
ирландцев охватил ужас. Меж тем приблизились к ним фергус,
Медб, семеро Мане и сыновья Мага. Так повелось, что куда бы ни
отправлялась Медб, брала она с собой девять колесниц4. Две из них
ехали впереди, две сзади, да две по бокам, а в середине колесница
Медб, так что ни комья земли от копыт лошадей, ни пена с их удил,
ни пыль, что вздымало могучее войско, не могли донестись до нее
и запятнать золотую корону.
— Что это? — спросила Медб.
1 ...врага или друга... — имеется в виду, что Кухулин может убить не только одного
из коннахтов, но и кого-то из уладов, перешедших вслед за Фергусом на сторону Айли-
ля и Медб.
2 Ат Габла — Брод Шеста (Ветви) на реке Мэтгок, неподалеку от города Келлистаун.
3 .. .срубив всем четверым головы... — т. е. двум воинам и двум их возницам.
4 ...девять колесниц. — Число девять связывалось в Ирландии с мотивом цельно-
сти, законченности (постоянные упоминания девяти спутников, девяти видов оружия,
девяти владычиц Островов Блаженных и проч.). Девять колесниц королевы можно со-
поставить с девятью колесницами, которые, по преданию, король Лоэгайрэ приказал
запрячь для св. Патрика, «ибо так приличествует богам».
Похищение Быка из Куальнге 227
— Нетрудно ответить, — воскликнули все, — это кони ушедших
вперед воинов и их обезглавленные тела в колесницах.
Стали держать меж собою ирландцы совет и решили, что шло на
них войско уладов, ибо приняли случившееся за дело рук многих и знак
приближения великой армии. И решили ирландцы послать вперед
к броду Кормака Конд Лонгас, ибо случись ему встретить уладов, не
стали б они убивать сына своего короля. Пустился в путь Кормак Конд
Лонгас, сын Конхобара, с тридцатью сотнями воинов, чтобы узнать, кто
был у того брода, но когда подошел к нему, увидел лишь сучковатый
ствол с четырьмя головами, стоящий в потоке, стекающую по нему
кровь, следы колесниц да одинокого воина, уходившего к востоку.
Меж тем приблизились к броду лучшие мужи Ирландии и при-
нялись разглядывать ствол и гадать, кто учинил здесь побоище.
— Как зовется нынче этот брод, о фергус? — спросил Айлиль.
— Ат Грена, — отвечал тот, — а с этого дня и вовеки — Ат Габла,
в память о сучковатом стволе. И пропел фергус:
Брод, что Песчаным раньше звался,
Переименован деяньем Пса,
Вонзившего ствол о четырех суках,
Чтоб нагнать на мужей Ирландии страх.
Оставили на первой паре суков
фохтам и фраэх пару голов,
А на двух других суках торчат
Головы Инела и Эрра в ряд.
О друиды! Всеведущи ваши сердца.
Что там за надпись внутри кольца?
Кто все это тут написал?
В одиночку ли ствол он в землю вогнал?
О фергус! Тут доблестный воин был.
Ствол этот он в одиночку срубил
Одним молодецким ударом меча!
Приветствую бойца-силача!
Заострил он ствол и поднял высоко —
А ведь это само по себе нелегко! —
И вниз метнул и в землю всадил:
Пусть выдернет враг, коль достанет сил!
Назывался раньше Песчаным брод.
Память об этом досель живет.
Но отныне и до скончанья времен
Да будет Ствол называться он!
228 Саги об уладах
После той песни промолвил Айлиль:
— Дивлюсь я, и разум не в силах понять, о фергус, кто б мог сру-
бить этот ствол и погубить четырех, что шли впереди нас.
— Лучше уж ты подивись и размысли о том, — отвечал фер-
гус, — кто с одного удара срубил этот сучковатый ствол, обточил
и заострил его, да одной рукой метнул с колесницы так, что на две
трети вогнал его в землю и лишь одна треть осталась снаружи. Не
вырубали для него ямы мечом, и прямо в каменистую землю вошел
он. Лежит теперь заклятье на ирландцах, ибо не ступить им на дно
брода, доколе один из них не вырвет рукой этот ствол так же, как
был он поставлен.
— Вырви из брода ты сам этот ствол, о фергус, — молвила
Медб, — разве не с нашим войском ты в походе?
— Подведите ко мне колесницу, — сказал на это фергус.
Взошел фергус на колесницу и принялся тащить шест, но на
мелкие куски и щепки развалилась под ним колесница.
— Подведите ко мне колесницу, — снова сказал фергус.
Подвели к нему колесницу, но и она развалилась на мелкие ку-
сочки и щепки, лишь только стал воин выдергивать ствол.
— Подведите ко мне колесницу, — в третий раз молвил фергус,
но снова остались от колесницы одни обломки и щепки, когда изо
всех сил пытался он выдернуть ствол.
Так разбились под ним на мелкие куски семнадцать колесниц
коннахтцев, и все ж не сумел фергус вырвать из брода тот ствол.
— Оставь это, о фергус, — молвила наконец Медб, — довольно
крушить колесницы моих людей, ведь коли б не ты, давно б мы
настигли уладов и поживились котом да иною добычей. Знаю, что
замыслил ты задержать и остановить наше войско до той поры,
пока не оправятся улады от немощи и не дадут нам бой, бой По-
хищения.
— Немедля ведите ко мне колесницу, — вновь приказал фергус.
Тогда подвели к фергусу его колесницу и, когда ухватился он за
ствол, не дрогнуло и не заскрипело в ней ни колесо, ни обод1, ни
оглобля. И равна была отвага и могущество воткнувшего шест силе
и храбрости выдернувшего его воина — того, кто сотнями рубит
врагов, всесокрушающего молота, разящего врагов камня, вождя
в защите, грозы полчищ, сокрушителя войск, пылающего факела,
предводителя в битве великой. Одной рукой вытянул фергус ствол
1 ... ни обод... — как и в ряде других случаев, когда мы имеем дело с описаниями де-
талей одежды, оружия, колесниц и проч., — перевод достаточно приблизительный. На
основании ряда употреблений соответствующего термина (оригинал) можно заклю-
чить, что это какая-то часть колеса, но не само колесо. В некоторых текстах отмечается,
что эта деталь может оставлять след на земле.
Похищение Быка из Куальнге 229
до высоты плеча и затем вложил в руку Айлиля. Взглянул на него
Айлиль и не мог надивиться на то, что сверху донизу был он обтесан
одним ударом.
— И вправду чудесен тот ствол, — молвил фергус и, начав песнь,
принялся восхвалять его:
Этот ствол, чей вид леденит сердца, —
Деяние грозного Пса Кузнеца.
На его суках, чтоб страшились вы,
Чужеземцев четыре торчат головы.
Никогда не отступит отсюда он,
Как бы ни был противник жесток и силен.
Хоть ныне Пса великолепного нет,
На коре багровеет кровавый след.
Горе тому, кто и дальше пойдет
За жестоким Донном Куальнге в поход!
Готов Кухулина гибельный меч
Снести врагам головы с плеч!
Могучего быка нелегко добыть!
Битве кровопролитной — быть!
Оплачут жены Ирландии всей
Гибель доблестнейших мужей!
Вся правда поведана здесь до конца
О сыне Дейхтре, о Псе Кузнеца.
Чтоб слух прошел по ирландской земле
О зловещем броде и ужасном стволе!
После той песни повелел Айлиль ставить шатры и палатки, го-
товить питье да кушанья и всем приниматься за трапезу, а музыкан-
там играть, ибо еще ни в одном лагере не случалось ирландцам
стерпеть столь тяжкую и многотрудную ночь, как та, что выпала
накануне. Расположились они лагерем и поставили шатры, приго-
товили напитки и кушанья, и все отведали их под благозвучные на-
певы. Меж тем обратился Айлиль к Фергусу:
— Диву даюсь и не в силах помыслить, кто подступил к нам
у этой границы и вмиг поразил четырех, что ушли вперед всех.
Уж не был ли то сам Конхобар, сын фахтна фатаха, правитель
уладов?
— Нет уж, сдается мне, — молвил фергус, — да и не дело ху-
лить его издали. Не сыскать такого, чем не поручился бы он за
свою честь. Будь это он, явилось бы с ним его войско и лучшие
мужи Улада, и если бы даже ирландцы, шотландцы, бритты и сак-
230 Саги об уладах
сы1 против него бы всем множеством разом сошлись в одном
месте, в одном лагере, на одном холме, в битве бы всех одолел
он, не познав поражения.
— Ответь же, кто встретился нам, — спросил тут Айлиль, — не
был ли это Кускрайд Менд Маха, сын Конхобара из Инис Кускрайд?
— Сдается мне, что нет, — отвечал фергус, — сын короля коро-
лей. Не сыскать такого, чем не поручится он за свою честь, и случись
ему здесь оказаться, явились бы следом все королевские сыновья
и вожди королевской крови, что у него на службе, и если бы даже
ирландцы, шотландцы, бритты и саксы против него бы всем мно-
жеством разом сошлись в одном месте, в одном лагере, на одном
холме, всех одолел бы он в битве, не познав поражения.
— Ответь же, — спросил тут Айлиль, — не мог ли то быть Эоган,
сын Дуртахта, правитель фернмага?
— Сдается мне, что нет, — отвечал фергус, — ибо случись ему
оказаться тут, пришли бы с ним храбрые мужи из фернмага, и дал
бы он битву и пр.1 2
— Ответь же, не мог ли то быть Келтхар, сын Утехара?
— Сдается мне, что нет. Недостойно издалека поносить его. Он
камень, разящий врагов, вождь в защите, ворота, сквозь которые
в битву стремятся улады. Если бы даже пред ним в одном месте и пр.
вместе со всеми ирландцами с юга до севера и с востока до запада,
сразился бы он с ними и всех одолел, не познав поражения.
— Ответь мне, кто ж мог подступить к нам? — спросил Айлиль.
— Кто же еще, — ответил фергус, — как не мальчик Кухулин на
Кердда3, что доводится Конхобару и мне самому приемным сыном.
— И вправду, — сказал Айлиль, — помнится мне, что уж как-то
в Круаху поведал о нем ты. Сколько ж сейчас ему минуло лет?
— Не возрастом меряй опасность, ибо задолго доныне в делах
был подобен он зрелому мужу.
— Что же, — сказала тут Медб, — неужто не сыщется средь од-
ногодков уладов геройством его превзошедший?
— Средь волков не найти там более кровожадного, — ответил
фергус, — ни среди героев дерзейшего, ни средь его одногодков
того, кто хоть на треть или четверть сравнялся б с Кухулином в рат-
ных деяньях. Нет там героя ему под стать, всесокрушающего моло-
та, проклятья врагов, соперника в храбрости, что превзошел бы
Кухулина. Никого не сыскать, кто бы померился возрастом с ним
1 бритты и саксы — здесь один из примеров смещения представлений разных
эпох, ибо вплоть до IX в. название Alba применялось ко всей Британии и лишь затем
стало обозначать лишь ее северную часть — совр. Шотландию.
2 ... и пр. — так в рукописи!
3 Кухулин на Кердда — букв. «Пес Кулана Мастерства», т. е. кузнеца.
Похищение Быка из Куальнге 231
или ростом, сложеньем и видом, красноречьем и обликом грозным,
свирепостью, ратным искусством и храбростью, стойкостью, даром
набега и приступа, натиска силой, кознями злыми, буйством, рез-
востью, быстротой и жестокостью, сравнился бы с ним в скорой
победе приемом девяти человек на каждом острие перед ним.
— Невелика напасть, — отвечала на это Медб, — ибо в теле еди-
ном все это. Раны боится избегнувший плена. Годами не старше
девицы, не устоит безбородый юнец против славных мужей.
— Не говори так, — сказал ей фергус, — ведь задолго до этой
поры делами был равен он зрелому мужу.
Начинается повесть о юношеских деяниях Кухулина.
В родительском доме, что в Айрдиг на Маг Муиртемне, рос этот
мальчик, и с детства наслушался он историй о юношах из Эмайн.
Ибо вот как текли дни Конхобара с тех пор, как он стал королем.
Лишь только поднявшись, решал он дела королевства и всякие спо-
ры, остаток же дня разделял на три части1: сперва наблюдал он за-
бавы и игры юнцов, затем принимался играть в брандуб и фидхелл,
а уж под вечер, пока всех не охватывал сон, вкушал он напитки
и яства под навевающую дремоту музыку.
Хоть я и был изгнан оттуда, — молвил фергус, — но клянусь, что
в Ирландии и Шотландии не сыскать подобного Конхобару!
Рассказывали ребенку о забавах мальчиков и юношей из Эмайн,
и однажды спросил он позволения отправиться туда на поле для
игр.
— Не время идти, — отвечала мать, — покуда не будет с тобою
отважнейших от отважных уладов или один из людей короля, чтоб
заступиться за тебя и защитить от тамошних юношей.
— Не желаю я ждать так долго, — сказал мальчик, — расскажи
мне лучше, где стоит Эмайн?
— Неблизок путь к тем местам, — через Слиаб фуайт, что меж-
ду нами и Эмайн, лежит он, — молвила мать.
— Что ж, сам поищу я дорогу, — сказал мальчик.
Вскоре пустился он в путь, собрав все, что нужно для игр. Взял
он свою бронзовую палицу для бросков и серебряный шар, свой
маленький дротик для метания и детское копье с закаленным на
огне острием и, чтобы скоротать путь, принялся играть с ними.
Сперва ударом палицы далеко отбрасывал он серебряный шарик,
а затем туда же бросал и саму палицу. Метал он свой дротик и копье,
1 . ..остаток же дня разделял на три части... — в несколько видоизмененном виде по-
добные «расписания» жизни королей встречаются не только в сагах, но и в Законах. Так,
трактат Crith Gablach устанавливает порядок на неделю, согласно которому один день
отведен на судебные разбирательства, день — на питье пива, день — на игру в фидхелл
и проч, (см.: Crith Gdblach / Ed. D. Binchy. Dublin, 1941).
232 Саги об уладах
играя бросался за ними, поднимал палицу, шарик и дротик и успе-
вал ухватить копье за древко, прежде чем втыкалось оно в землю.
Так добрался он до того поля в Эмайн, где собирались юноши.
Было их там на зеленом лугу ровно трижды пятьдесят во главе
с фолломайном, сыном Конхобара. Встал мальчик на поле посреди
юношей и поймал брошенный мяч между ног, не выше колена и не
ниже лодыжки, да так крепко сжал его, что ни рывки, ни броски, ни
удары юношей не приходились по мячу. Так и пронес он мяч от них
до самой цели.
Разом уставились все на ребенка, дивясь и изумляясь.
— Ах так, — вскричал фолломайн, сын Конхобара, — бросайтесь
на него, ребята, и да настигнет его смерть от моей руки, ибо запре-
щает нам гейс принимать в игру юношу, пока не заручился он на-
шим заступничеством. Известно мне, что он сын знатного улада,
и пришла пора отучить их вступать в игру, не испросив вашей за-
щиты и заступничества. Бросайтесь же все на него!
Разом накинулись все на мальчика и пустили ему в макушку го-
ловы трижды пятьдесят палиц, но тот поднял свою игрушечную
палицу и отразил все до единой. Бросили в него трижды пятьдесят
шаров, но заслонился мальчик поднятыми руками. Трижды пятьде-
сят отточенных копий полетели в него, но и тут защитился мальчик
своим деревянным щитом. Потом ринулся он на юношей и поверг
наземь пятьдесят королевских сыновей. Пятеро из них, — молвил
фергус, — рухнули между мной и Конхобаром, когда у доски Кенд-
хаем играли мы в фидхелл на холме Эмайн. Устремился тут к юно-
шам мальчик, чтобы прикончить их, но сам Конхобар схватил его
за руки.
— Вижу, — сказал Конхобар, — что не очень-то учтиво обошел-
ся ты с юношами!
— И поделом им, — отвечал мальчик, — ибо не так встречают
гостей, пришедших из дальних краев.
— Кто же ты? — спросил Конхобар.
— Сын твоей сестры Дейхтире, Сетанта, сын Суалтайма, — мол-
вил мальчик, — не ожидал я у тебя такого бесчестья.
— Что же, не знал ты, что не дозволяет гейс принимать в игру
любого, кто прежде не испросил защиты и покровительства юно-
шей? — спросил Конхобар.
— Нет, — ответил мальчик, — а коли бы знал, то поостерегся.
И повелел тогда Конхобар юношам принять мальчика под свою
защиту, а те воскликнули:
— Воистину, да будет так!
Заручился мальчик защитой юношей, но лишь только отпусти-
ли его, как снова бросился на них Сетанта. Пятьдесят королевских
Похищение Быка из Куальнге 233
сыновей бросил он к своим ногам, и уж не думали их отцы увидеть
юношей живыми. Но не смерть была это, а лишь ужас от града же-
стоких ударов.
— Эй, отчего же ты вновь нападаешь на них? — спросил Конхо-
бар.
— Клянусь моими богами, — отвечал мальчик, — коли в свой
черед не испросят они моего покровительства, не успокоюсь я, пока
не сокрушу всех до единого!
— Будь по-твоему, мальчик, — сказал Конхобар, — прими их всех
под свою защиту!
— Воистину, да будет так, — молвил мальчик, и заручились юно-
ши его защитой и покровительством.
И совершил он этот подвиг, — говорил фергус, — победив сы-
новей героев и воинов перед их же крепостью, на исходе пятого
года жизни. Что ж удивляться, что мог он прийти к броду, воткнуть
этот шест и убить одного, двух, трех или четырех мужей ныне, ког-
да к Похищению минуло ему семнадцать.
Молвил тут Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара:
— Спустя год вновь отличился тот мальчик!
— Чем же? — спросил Айлиль.
— Жил в ту пору в краю уладов кузнец по имени Кулан, — начал
рассказывать Кормак, — задумал он как-то дать пир Конхобару и от-
правился в Эмайн пригласить его. Ни земли, ни владений не было
у кузнеца, а всего-то богатства, что молоты, наковальни да щипцы.
А потому и просил он Конхобара не приводить с собой много гостей.
Пообещал король исполнить его желание. Тогда пустился Кулан
в обратный путь к дому готовить напитки и кушанья, а Конхобар остал-
ся в Эмайн до исхода дня, пока не пришло время всем расходиться.
Затем облачился он в походное легкое платье и отправился простить-
ся с юношами. Подошел он к площадке для игр и не мог надивиться
на то, что увидел: трижды пятьдесят юношей было у одного ее края
и лишь один у другого, но всех превосходил он в бросках и метании
в цель. А когда принялись они метать шары в цель — как издавна иг-
рали на поле в Эмайн — и наступил их черед бросать мячи, а его — за-
щищаться, все сто пятьдесят мячей ловил он, ни одного не пропускал
к цели; если же сам он бросал, а они защищались, — не зная промаха,
попадал он. Потом состязались они, срывая друг с друга одежду, и со
всех ста пятидесяти сдергивал мальчик их платье, а те не могли ухва-
тить и заколки из его плаща. Трижды пятьдесят юношей побеждал он
в борьбе, повергая их наземь, а они всею силой не могли одолеть его.
Посмотрел Конхобар на мальчика и молвил:
— О мои воины, счастливы родные края этого мальчика, коли
сумеет он в зрелости прославиться так же, как в детстве!
234 Саги об уладах
— Не годится говорить так, — воскликнул фергус, — ибо с года-
ми умножатся и его деяния.
— Подведите ко мне этого мальчика, — сказал Конхобар, — пусть
пойдет он с нами разделить пиршество.
Обратился к нему Конхобар, когда приблизился мальчик:
— Отправляйся со мной и насладись пиром, на который мы
приглашены!
— Не могу я пойти, — отвечал ему мальчик.
— Отчего же? — спросил король.
— Оттого что не насытились еще юноши играми и схватками,
а до той поры не оставлю я их, — ответил мальчик.
— Не будем мы медлить, о мальчик, — сказал Конхобар, — ибо
воистину долгим было бы ожидание.
— Пускайтесь в дорогу, — отвечал ему тот, — я поспею за вами.
И сказал тогда Конхобар, что не догнать ему их, не зная пути.
— По следам воинов, лошадей и колесниц отправлюсь я, — мол-
вил мальчик.
Недолго спустя пожаловал Конхобар в дом кузнеца Кулана. При-
нял Кулан короля, и никто не был обойден почестями согласно его
рангу, занятию, праву, деяниям и благородству. Свежие циновки из
тростника постелили гостям, и принялись они пить да веселиться.
— О король, — спросил тут Кулан Конхобара, — не назначал ли
ты кому приехать вслед за тобой этой ночью?
— Воистину нет, — отвечал Конхобар, ибо уже не помнил
о мальчике, что отправился следом, — что же заботит тебя?
И поведал тогда Кулан о псе, что сторожил его дом, да таком
огромном, что ни путник, ни случайный прохожий не решался по-
являться поблизости, если снимали собаку с цепи. Силой стократ
превзошел он любую собаку и признавал одного кузнеца.
— Отпустите же пса, пусть стережет он округу, — сказал Конхобар.
Спустили пса с цепи, и, быстро обежав окрестности, направил-
ся он к холму, где обычно лежал, сторожа дом, и улегся, положив
морду на лапы. Воистину грубым, угрюмым, воинственным, диким,
жестоким и бешеным был его облик!
Между тем юноши оставались в Эмайн, пока не пришло всем
время расходиться. И отправился каждый из них к отчему дому,
а кто и к приемным родителям. Мальчик же пустился по следам во-
инов и вскоре завидел жилище кузнеца Кулана. Коротая время в до-
роге, развлекался он играми. На зеленом лугу, близ самого дома
далеко вперед забросил мальчик свои игрушки, оставив лишь шар,
и в тот самый миг учуял его пес и всю округу огласил своим лаем.
Не на пир зазывал пес ребенка, а жаждал его проглотить целиком,
сквозь огромное горло, широкую грудь до желудка. Нечем было
Похищение Быка из Куальнге 235
мальчику защищаться, и тогда с такой силой метнул он свой шар
прямо в открытую пасть собаки, что прошиб ее насквозь, выворотив
кишки. Потом ухватил он ее за лапы и ударом о камень разорвал
в клочья, устлавшие землю.
Меж тем услыхал Конхобар лай собаки и молвил:
— О воины, лучше б и вовсе не быть нам на этом пиру!
— Отчего же? — воскликнули разом улады.
— Да ведь сгубил сейчас пес того мальчика, что решил идти сле-
дом за нами, сына моей сестры, Сетанта, сына Суалтайма.
Немедля вскочили улады, и хотя двери дома были отворены, все
устремились в поле за ограду. Прежде других подбежал фергус
к мальчику, поднял его на плечо и поднес к Конхобару. Кулан же,
пойдя за другими, увидел останки собаки. Дрогнуло сердце в груди
его, и, воротившись обратно, промолвил кузнец:
— Рад я приветствовать сына твоих отца и матери, хоть и не
добрый случай привел тебя самого, о мальчик.
И спросил тогда Конхобар, что прогневало Кулана.
— Лучше бы вовсе не звать мне вас в дом да не потчевать пить-
ем и кушаньями, ибо отныне добро все равно что пустошь, а при-
пасы уж не пополнятся. Верного слуги лишили вы меня, что стерег
стада и отары моего скота, — отвечал Кулан.
— Не печалься, о Кулан, — сказал тогда мальчик, — рассужу я это
дело по справедливости.
— Что же решил ты, о мальчик? — спросил Конхобар.
— Коли отыщется в Ирландии щенок того же семени, что эта
собака, — ответил тот, — обещаю растить его, покуда не станет слу-
жить он, как было и прежде. А до этой поры сам я, как пес, буду
беречь его землю и скот.
— Лучше и не придумаешь, мальчик, — сказал на это Конхобар.
— Да и мне самому не решить бы вернее, — промолвил Кат-
бад, — отчего бы теперь не носить тебе имя Кухулин?1
— Нет, — ответил мальчик, — больше мне по душе мое старое
имя, Сетанта, сын Суалтайма.
— Не говори так, о мальчик, — сказал Катбад, — ибо всякий в Ир-
ландии и Шотландии прослышит про это имя, и не сойдет оно с уст
людей.
Согласился мальчик взять это имя, да так с тех пор и пристало
оно к нему после расправы с псом кузнеца Кулана.
— И совершил он этот подвиг, — молвил Кормак, — убив кро-
вожадного пса, с которым войска и отряды боялись стоять по со-
1 ...отчего бы теперь не носить тебе имя Кухулин — ирл. ей Chualinn — букв, «пес Ку-
лана».
236 Саги об уладах
седству, на исходе шестого года жизни. Что ж удивляться, что мог
он прийти сюда к броду, срубить этот шест и убить одного, двух,
трех или четырех мужей ныне, когда к Похищению минуло ему сем-
надцать.
И сказал тогда фиаху, сын фир Аба:
— Спустя год вновь отличился тот мальчик!
— Чем же? — спросил Айлиль.
— В ту пору друид, что зовется Катбадом, обучал друидической
мудрости восьмерых учеников к северо-востоку от Эмайн. Спросил
один из них, дурные иль добрые знаки являлись Катбаду в тот день.
И отвечал ему Катбад, что слава и доблесть будут уделом того юно-
ши, который примет сегодня оружие, но скоротечны и кратки будут
его дни на земле. Услышал эти слова Кухулин, развлекавшийся иг-
рами к юго-западу от Эмайн, отбросил свои игрушки и направился
прямо в спальню Конхобара.
— Да не оставит тебя всякое благо, о предводитель воинов, —
сказал мальчик, как и пристало говорить испрашивающему милость.
— Чего ты желаешь, о мальчик? — спросил Конхобар.
— Желаю принять я оружие, — отвечал тот.
— Кто надоумил тебя, о мальчик? — снова спросил Конхобар.
— Друид Катбад, — молвил Кухулин.
— Дурного совета не даст он, — сказал Конхобар, и, препоясав
Кухулина мечом, подал ему два копья да щит.
Взмахнул Кухулин оружием и затряс им в воздухе, так что раз-
летелось оно на мелкие кусочки. Два других копья, щит и меч дал
ему Конхобар, но снова воздел Кухулин оружие, замахал и затряс
им, и, как прежде, разлетелось оно на мелкие кусочки. Было же
у Конхобара в Эмайн четырнадцать пар боевого оружия, которым
в положенный час наделял он юношей, не знавших потом пораже-
ния в битве, и все они вдребезги разлетелись в руках Кухулина.
— Вот уж воистину плохое оружие, о господин мой Конхобар, —
сказал мальчик, — не по руке оно мне!
Вынес тогда Конхобар свой собственный меч, щит и копья и по-
дал Кухулину. Поднял оружие в воздух Кухулин, затряс, замахал им,
так что острия меча и копий коснулись потолка, но на этот раз не-
вредимым осталось оно.
— Вот славное оружие, — сказал мальчик, — и вправду под стать
мне. Хвала королю, что носит его! Хвала и земле, откуда он родом!
Между тем вошел к ним друид Катбад и молвил:
— Уж не принять ли оружие задумал ты, о мальчик?
— Воистину так, — ответил Конхобар.
— Вот уж не желал бы я, чтобы сын твоей матери принял сегод-
ня оружие, — молвил Катбад.
Похищение Быка из Куальнге 237
— Что ж так, — сказал Конхобар, — или не по твоему совету при-
шел он ко мне?
— Не бывало такого, — ответил Катбад.
— Ах так, лживый оборотень! — вскричал Конхобар. — Уж не
задумал ли ты провести меня?
— Не гневайся, господин мой Конхобар, — молвил мальчик, —
воистину это он надоумил меня, ибо когда спросил его ученик
о знамениях на нынешний день, отвечал Катбад, что доблесть и сла-
ва станут уделом того юноши, что примет сегодня оружие, но ско-
ротечны и кратки будут его дни на земле.
— Правду сказал я, — воскликнул Катбад, — будешь велик ты
и славен, но быстротечною жизнью отмечен!
— С превеликой охотой остался бы я на земле всего день да
ночь, лишь бы молва о моих деяниях пережила меня, — сказал Куху-
лин.
— Что ж, юноша, тогда поднимись на колесницу, ибо и это до-
брый знак для тебя.
Поднялся мальчик на колесницу, но лишь начал трясти ее и рас-
качивать, как разлетелась она на мелкие кусочки. В щепки разнес
он вторую и третью, да и все семнадцать колесниц, что держал Кон-
хобар в Эмайн для утех юношей, и ни одна не устояла перед ним.
— Нехороши эти колесницы, о господин мой Конхобар, — ска-
зал мальчик, — ни одна мне не впору.
Кликнул тогда Конхобар Ибара, сына Риангабара и, лишь тот
отозвался, велел ему запрячь королевских лошадей в его собствен-
ную колесницу. Возница привел лошадей и запряг в колесницу,
а мальчик взошел на нее и принялся раскачивать, но невредимой
осталась колесница.
— Вот добрая колесница, — молвил Кухулин, — воистину под
стать мне!
— Теперь же, о мальчик, — сказал тогда Ибар, — пора пустить
лошадей на пастбище.
— Не время еще, — отвечал тот, — поезжай-ка лучше кругом
Эмайн, чтобы мог отличиться я в ратной удали в тот день, когда при-
нял оружие.
Трижды объехали они Эмайн и вновь попросил его Ибар рас-
прячь лошадей.
— Не время еще, — отозвался мальчик, — поезжай вперед, дабы
пожелали мне удачи юноши в день, когда принял я оружие.
Направились они прямо к полю, где были в то время юноши.
— Уж не принял ли ты оружие? — воскликнули все, завидев Ку-
хулина.
— Воистину это так! — ответил Кухулин.
238 Саги об уладах
— Тогда пусть дарует оно торжество и победу, да первым омо-
ется кровью в бою, — сказали юноши, — жаль лишь, что поспешил
ты, оставляя наши забавы!
— Не бывать нам в разлуке, — ответил им мальчик, — но все же
по доброму знаку я принял сегодня оружие.
Тут вновь обратился к Кухулину Ибар и попросил отпустить ло-
шадей, но прежним был ответ мальчика.
— Скажи-ка мне лучше, — спросил он, — в какие края ведет та
большая дорога, подле которой стоим мы?
— Что тебе до нее? — молвил Ибар. — Кажется мне, что уж боль-
но назойлив ты, мальчик.
— Надобно мне разузнать про большие дороги, что идут через
наши края. Куда ж ведет эта?
— К самому Ат на форайре у Слиаб фуайт1, — ответил Ибар.
— Знаю, — сказал ему Ибар, — денно и нощно стоит там в до-
зоре один из славнейших уладов, дабы самому сразиться за весь
Улад, если задумает недруг пойти на уладов войною. А случись
кому из мудрецов и филидов оставить наш край без достойной
награды, дело его — поднести им сокровищ и разных подарков
во славу всей нашей страны. Тем же из них, кто идет ко двору
Конхобара, будет в пути он защитой до самого ложа владыки, где
прежде всех прочих по праву должны быть пропеты их песни
и сказы.
— Кто же сегодня стоит там на страже? — спросил мальчик.
— Знаю и это, — сказал ему Ибар, — ныне на страже у брода бес-
страшный и победоносный Коналл Кернах, сын Амаргена1 2, первей-
ший воин Ирландии.
— Пускайся же в путь и вези меня к броду, о юноша, — повелел
Кухулин, и вскоре очутились они у брода, где стоял Коналл.
— Уж не принял ли ты оружие, мальчик? — спросил тот.
— Воистину так! — ответил Ибар.
— Тогда пусть дарует оно торжество и победы, да первым омо-
ется кровью в бою, — сказал Коналл, — но все же не рано ль тебе
приниматься за дело, ведь если придет сюда кто-то просящий за-
1 ...Ат форайреу Слиаб фуайт — букв. Брод Дозора, Слиаб Фуайт, Гора фуайт -
совр. горы фьюз, графство Армаг.
2 Коналл Кернах, сын Амаргена — после Кухулина Коналл Победоносный был са-
мым знаменитым героем среди уладов. По матери финдкоэм он был внуком друида
Катбада, а его отец прославился своей победой над трехголовым чудовищем, обитав-
шим в пещере Круахана. Поздняя традиция сделала Коналла (через сына — Ирела)
предком обитавших в Ирландии, а также на Гебридах и Оркнейских островах пикт-
ских племен. Легенда гласит, что именно Коналл по наущению Медб убил Айлиля,
которого королева застала с возлюбленной (см. сагу «Смерть Айлиля и Коналла Побе-
доносного» в настоящем издании).
Похищение Быка из Куальнге 239
щиты, за всех уладов станешь ты поручителем и по твоему зову
будут подниматься благородные воины.
— Что же ты делаешь тут, о господин мой Коналл? — спросил
мальчик.
— Стою я в дозоре на страже границы, о мальчик, — ответил
Коналл.
— Отправляйся теперь же домой, о господин мой Коналл, — ска-
зал Кухулин, — и разрешил мне остаться в дозоре на страже грани-
цы.
— Нет, мальчик, — возразил Коналл, — недостанет у тебя сил
сразиться с доблестным мужем.
— Тогда я отправлюсь на юг к фертас Лоха Эхтранд1 поглядеть,
не окрасятся ль нынче же руки мои кровью врага или друга.
И сказал Коналл, что пойдет вместе с ним, чтоб не остался Куху-
лин один в порубежной земле. Воспротивился этому мальчик, но
Коналл стоял на своем, ибо вовеки не простили бы ему улады, если б
отпустил он мальчика одного к границе.
Вскоре взнуздали лошадей Коналла и запрягли их в колесницу.
Пустился в путь Коналл охранять мальчика. Но лишь поравнялись
они и поехали бок о бок, рассудил Кухулин, что помешает ему
Коналл отличиться каким-нибудь славным деянием, коли пред-
ставится случай. Подобрал он тогда с земли камень величиной
с кулак и метнул в колесницу Коналла, да, попав в ярмо, перебил
его надвое, так что свалился Коналл на землю и повредил кость
в плече.
— В чем дело, мальчик? — воскликнул Коналл.
— Это я кинул камень, — отвечал Кухулин, — поглядеть, как да-
леко зашвырну я его, да прямо ли в цель, и могу ль показать себя
храбрым бойцом.
— Будь проклят твой камень и ты вместе с ним, — вскричал Ко-
налл. — Пусть нынче ж отрубят враги твою голову, не сделаю я те-
перь и шага, чтобы защитить тебя.
— О том и просил я, — сказал ему мальчик, — ибо гейс запреща-
ет уладам трогаться в путь, если плоха колесница.
Тогда воротился Коналл обратно на север к Ат на форайре,
а мальчик направился к югу, в сторону фертас Лоха Эхтранд, и очу-
тился там еще до исхода дня.
— Дозволь сказать тебе, мальчик, — молвил тут Ибар, — самое
время сейчас воротиться в Эмайн, ибо, верно, уж всех обнесли там
по справедливости едой и напитками; когда б не случилось тебе
оказаться в Эмайн, место твое меж колен короля, мне же сидеть
1 фертас Лоха Эхтранд — Берега Озера Приключений.
240 Саги об уладах
средь гонцов и певцов1 королевских. Давно уж пора мне идти да
потеснить их.
Повелел Кухулин запрягать лошадей и поднялся на колесницу.
— Скажи-ка мне, Ибар, — молвил он, — какой это холм перед
нами?
— То Слиаб Модуйрн1 2, — ответил Ибар.
— А что за белый каирн3 у него на вершине?
— То Белый Каирн Слиаб Модуйрн, — ответил Ибар.
— Славный каирн, — молвил Кухулин.
— И верно, славный!
— Идем же, приблизимся к нему!
— Сдается мне, что уж больно ты назойлив, — воскликнул
Ибар, — в первый раз я поехал с тобою, но уж коль доберусь до
Эмайн, то окажется он и последним!
Но все же взошли они на вершину холма, и промолвил Кухулин:
— Расскажи-ка мне, Ибар, о крае уладов, что виден отсюда, ибо
неведомы мне владения короля Конхобара.
Тогда поведал ему юноша об Уладе, что расстилался вокруг. По-
ведал ему о взгорьях, холмах и долинах, полях, крепостях и о прочих
местах достославных.
— Скажи мне, о Ибар, какая равнина лежит там на юге, полная
тайных убежищ, узких долин и затерянных мест?
— Это равнина Маг Брег4, — ответил Ибар.
1 ...среди гонцов и певцов... — здесь условный перевод, ибо русское «певец» не от-
ражает очень конкретного смысла древнеирландского oblaire. Согласно большинству
источников (см.: Ancient Laws of Ireland. Dublin-London, 1865-1901 / Ed. D. Hennessy,
vol. I), этим термином обозначались поэты десятого, низшего разряда, следующие не-
посредственно за разрядами tamun и drisiuc. Критерием принадлежности к тому или
иному разряду было овладение в определенном объеме достоянием устной поэтиче-
ской и исторической традиции и приемами стихосложения (см. об этом подробнее
в 1 главе кн.: Калыгин В.П. Язык древнейшей ирландской поэзии. М., 1986). Воспита-
ние юного Кухулина «среди певцов», видимо, обусловило его стремление обрести
«вечную славу», описанию чего посвящен третий эпизод так наз. «детских подвигов»
(см. ниже, см. также об этом классическую работу: Watkins С. The etymology of Irish
DUAN // Celtica, 1976, vol. 11, а также: Ford P.K. The idea of everlasting fame in the Tain //
Ulidia. Proceedings of the first international conference on the Ulster cycle of tales. Belfast,
1994).
2 Слиаб Модуйрн — ныне горы Морн.
3 Белый каирн — так называлось сооружение из сложенных в гору камней или про-
сто стоящие вертикально камни. Оно связывалось со знаменитыми погребениями, па-
мятью о каких-то событиях и проч. У этого слова есть значение, соотносимое с симво-
ликой числа пять. Так, часто любые пять предметов, а также пять королевств Ирландии
могли называться «каирн». Прозвище Кормака, сына Конхобара — «лучший в каирн» —
имело этот смысл. Каирн как сакральное сооружение восходит к догойдельскому кулыу
камней на Британских островах.
4 Равнина Маг Брег — равнина между реками Лиффи и Бойн.
Похищение Быка из Куальнге 241
— Поведай мне о крепостях и о прочих местах достославных на
этой равнине, — попросил Кухулин.
Поведал ему юноша о Таре и Тальтиу, Клеттех и Кногба, Бруг
Меик ин Ок и Дун мак Нехтайн Скене1.
— Не те ли это сыновья Нехта, что бахвалились, будто на свете
осталось не больше уладов, чем тех, что они погубили? — спросил
мальчик.
— Те самые, — ответил Ибар.
— Поезжай вперед к крепости сыновей Нехта, — сказал Кухулин.
— Горе сказавшему это, безумные слышу я речи! — воскликнул
Ибар. — Вот уж не я буду тем, кто поедет туда!
— И все ж ты поедешь, живым или мертвым, — промолвил Куху-
лин.
— Живым я отправлюсь на юг, но знаю уж, что бездыханным
останусь в крепости сыновей Нехта.
Вскоре приблизились они к крепости, и спрыгнул Кухулин с ко-
лесницы на поле. Вот что за поле лежало вокруг крепости — стоял
на нем каменный столб, а вокруг него обруч железный тянулся, об-
руч геройских деяний с письменами огама на деревянном крепле-
нии. Надпись гласила: Кто б ни явился на поле, если окажется вои-
ном, да воспретит ему гейс удалиться, не сразившись в поединке.
Прочитал мальчик надпись, обхватил двумя руками камень с обру-
чем, опустил его в поток, и вода сомкнулась над ним.
— Уж лучше б стоял он на старом месте, — сказал возница, —
ибо вижу, что обретешь ты на поле то, чего ищешь — знамения
рока, погибели, смерти!
— Послушай-ка, Ибар, — сказал тогда мальчик, — постели мне
в колеснице подстилки и покрывала, я хотел бы немного поспать.
1 ...о Таре и Тальтиу, Клеттех и Кногба, Бруг Меик ин Оки Дун мак Нехтайн Скене. —
Тара — сакральный центр Ирландии, местопребывание короля, традиционно считав-
шегося ее верховным правителем. Тальтиу — ныне Телтаун, графство Мит, наравне
с Тарой один из священных центров Ирландии (еще два — Уснех и Тлахтга). Все они
были расположены в срединном королевстве Миде и по преданию находились на зем-
лях, принадлежавших прежде каждому из четырех королевств. Все они были центрами
крупных общеирландских ассамблей-празднеств, причем каждое по своему характеру
отвечало символическому значению определенного королевства. Тальтиу ассоцииро-
валось с Уладом, и празднество там носило по преимуществу военный характер. Это
место иногда считалось традиционной территорией погребений уладов. Само назва-
ние происходит от имени одной из королев Племен фир Болг, а так как фир Болг, по
легенде, прибыли в Ирландию 1 августа, то и ассамблея в Тальтиу была приурочена к па-
дающему на это число празднику бога Луга — Лугназаду. Клеттех — место на реке Бойн,
около Слейн. Кногба — ныне город Ноут, неподалеку от Нью-Грейнджа, где также были
найдены древние захоронения периода мезолита. Дун мак Нехтайн Скене — крепость
сыновей Нехта. Последующие события сравнимы с инициационными испытаниями
после пересечения границы.
242 Саги об уладах
— Горе сказавшему это! — молвил возница. — Ибо в чужой сто-
роне ты, а не на лужайке для игр.
Разложил Ибар подстилки да покрывала, и прямо на поле охва-
тил мальчика сон. Меж тем появился на поле один из сыновей
Нехта, фойл, сын Нехта.
— Не распрягай лошадей, о возница, — сказал он.
— И не думаю, — ответил Ибар, — ремни и постромки еще
у меня в руках.
— Чьи это лошади? — спросил фойл.
— То лошади Конхобара, две пегоголовые, — ответил возница.
— И вправду, признал я их, — молвил фойл, — кто же привел их
сюда, в приграничную землю?
— Мальчик, что принял оружие в наших краях и решил показать
свою удаль в чужой стороне.
— Не знать бы ему торжества и победы! — воскликнул фойл. —
Если б годами он вышел для схватки, лишь бездыханное тело увез
бы ты в Эмайн.
— И вправду он мал, чтоб сражаться, — сказал Ибар, — не при-
стало и говорить ему об этом. Всего лишь семь лет он прожил от
рождения доныне.
Меж тем приподнял мальчик лицо с земли, провел по нему ру-
кой и залился румянцем с головы до ног.
— Готов я приняться за дело, — сказал он, — если и ты не отсту-
пишься, буду доволен!
— Будешь доволен, когда мы сойдемся у брода, — молвил фойл, —
вижу, явился сюда ты, как трус, безоружным; немедля бери оружие,
ибо вовеки не наносил я ударов вознице, гонцу или безоружному.
Поспешил мальчик к своему оружию, но остановил его Ибар.
— Воистину следует тебе поостеречься этого человека, о маль-
чик, — сказал он.
— Отчего же? — спросил Кухулин.
— Перед тобою сам фойл, сын Нехта. Не берет его ни острие,
ни лезвие, никакое иное оружие, — ответил Ибар.
— Не пристало тебе говорить так, о Ибар, — воскликнул маль-
чик, — в руку возьму я свои деил клисс1, шар из чистого железа, что
падет прямо на его щит да на его лоб и вышибет столько мозгов,
сколько весит он сам; как решето я проткну его, так что свет дня
будет виден насквозь.
1 Деил клисс — речь идет о непонятном оружии (возможно — особом виде копья),
предназначенном для метания (об оружии, упоминаемом в Похищении и в сагах улад-
ского цикла, — см.: Raftery В. A Catalogue of Irish Iron Age Antiquities. Marburg, 1983; Mal-
lory J.P. The World of Cu Chulainn: The Archaeology of Tain Bo Cuailnge // J.P. Mallory ed.
Aspects of the Tain. Belfast, 1992).
Похищение Быка из Куальнге 243
Вышел вперед фойл, сын Нехта, и схватил тогда мальчик свой
деил клисс, да метнул его прямо в щит, да прямо в лоб фойла, и вы-
шиб шар столько мозгов, сколько весил он сам; как решето проды-
рявлен был фойл, так что свет дня сквозь затылок виднелся.
Меж тем вышел в поле второй сын Нехта, Туахал.
— Вижу, о мальчик, задумал хвалиться ты этой победой, — сказал
он.
— Не пристало мне похваляться гибелью одного мужа, — отве-
тил Кухулин.
— Да и не бывать тому нынче, ибо падешь ты от моей руки! —
воскликнул Туахал. — Как трус ты пришел, подними же немедля
оружие!
Поспешил Кухулин к своему оружию, но остановил его Ибар.
— Надобно тебе поостеречься этого человека, — сказал он.
— Отчего же? — спросил мальчик.
— Сам Туахал, сын Нехта, перед тобою. Коли не поразишь ты
его с первого удара, первого броска и первого натиска, уж не сде-
лаешь этого вовсе, столь искусно и ловко владеет он остриями сво-
его оружия, — сказал Ибар.
— Не пристало тебе говорить так, о Ибар, — воскликнул маль-
чик, — в руку возьму я копье Конхобара, могучее1, ядом вспоенное.
Падет оно на щит, что прикрывает его грудь, сердце пронзит
и пройдет через ребра с другой стороны. То разбойничий будет
бросок, а не натиск свободного мужа. Вовеки не оправиться ему от
моего удара, где бы ни врачевали его да выхаживали.
Вышел вперед Туахал, сын Нехта, и метнул в него мальчик копье
Конхобара, что упало на щит у груди Туахала, сердце пронзило
в груди и прошло через ребра с другой стороны. И отрубил Кухулин
голову Туахала, прежде чем повалился тот наземь.
Меж тем вышел в поле самый младший из сыновей, файндле,
сын Нехта.
— Воистину безумцы сражавшиеся с тобой! — молвил файндле.
— Почему же? — спросил мальчик.
— Иди к воде, где нога твоя не достанет дна, — сказал на это
файндле и первым поспешил туда.
— Надобно тебе поостеречься его, о мальчик, — молвил Ибар.
— Отчего же, — спросил Кухулин.
— Сам файндле, сын Нехта, перед тобою, — ответил Ибар, — что
над водой скользит, словно белка иль ласточка. В целом мире никто
из пловцов не сравнился бы с ним!
1 Копье могучее — ирландский эпитет переведен здесь условно. Точное значение
слова muimech неясно, однако оно часто употребляется как определение manais'a —
большого копья с широким наконечником;
244 Саги об уладах
— Не пристало тебе говорить так, о Ибар, — сказал Кухулин, —
помнишь ли реку Калланд1, что течет у нас в Эмайн? Так вот, когда
сходятся юноши к ней поиграть и вода неспокойна, на каждой ла-
дони несу одного я, да вдобавок еще и на каждом плече, сам не смо-
чив и лодыжек!
Сошлись они посреди потока, и обхватил мальчик файндле об-
еими руками, и держал, пока не подступила ему вода к самой груди.
Тут могучим ударом меча Конхобара снес он фандле голову с плеч
и, оставив тело волнам, взял ее с собой.
Затем направились они к крепости, разорили ее и предали огню,
так что сровнялись жилища со внешней стеною, и тогда повороти-
ли обратно к Слиаб фуайт, увозя с собой три головы сыновей Нехта.
Вдруг заметили они стадо диких оленей.
— Что там за звери, о Ибар, — спросил его мальчик, — ручные
они или дикие?
— Воистину то дикие олени, — ответил Ибар, — стадо, что бро-
дит в чащобах у Слиаб фуайт.
— Подхлестни же кнутом лошадей, — молвил мальчик, — чтоб
смог я поймать одного-двух оленей.
Взмахнул кнутом возница, но не угнаться было за оленями рас-
кормленным королевским лошадям. Спрыгнул тогда с колесницы
Кухулин, ухватил двух быстроногих и сильных оленей и привязал
их к оглоблям, ремням и веревкам колесницы.
Двинулись снова они к холму Эмайн, да только вскоре заметили
стаю летящих над ними белых лебедей.
— Что там за птицы, о Ибар, — спросил тут Кухулин, — ручные
они или вольные?
— Это воистину вольные птицы, — сказал ему Ибар, — стая, что
к нам прилетает со скал, островов и утесов огромного моря кор-
миться в поля и долины Ирландии.
— Что будет лучше, о Ибар, — спросил его мальчик, — живыми
или мертвыми взять их нам в Эмайн?
— Уж верно живыми, — ответил возница, — ибо не каждый пой-
мает свободную птицу.
Кинул тут мальчик в них маленький камень и сбил восемь птиц,
метнул большой камень, и пало на землю шестнадцать. Повелел
Кухулин вознице принести к нему птиц, но отвечал Ибар, что сулит
ему это несчастье.
— Отчего же? — спросил Кухулин.
— Слова мои сущая правда, — ответил Ибар, — ведь стоит мне
только сойти с колесницы, как ее железные колеса раздавят меня,
Река Калланд — ныне река Каллан около Армага.
Похищение Быка из Куальнге 245
ибо сильна и могуча неудержимая поступь коней. Стоит лишь мне
шевельнуться, как вопьются в меня оленьи рога, пронзят и проко-
лют насквозь!
— Что ж ты за воин, о Ибар, — сказал тут Кухулин, — или не зна-
ешь, что лишь посмотрю на коней я, и не своротят они с прямого
пути, лишь взгляну на оленей, как в страхе и ужасе опустят они го-
ловы, и без боязни сможешь ты перешагнуть через их рога.
Тогда привязал Ибар птиц к оглоблям, веревкам, ремням, бече-
вам колесницы.
Снова поехали они вперед и приблизились к Эмайн. Тут зави-
дела их Леборхам, дочь Ай и Адарк.
— Вижу одинокого воина на колеснице, — молвила она, — чей
страшен воистину облик. Окровавленные головы своих врагов везет
он в колеснице. Дивные с ним белоснежные птицы и дикие неукро-
тимые олени, которых сумел он связать, и стянуть, и скрутить. Коли
немедля не встретим его, немало уладов падет от руки этого воина.
— Знаю, о ком говоришь ты, — сказал Конхобар, — это сын моей
сестры, что пошел в приграничные земли и пролил там кровь, да
не насытился битвой. Никого не пощадит он в Эмайн, если его мы
не встретим.
И вот что они замыслили: выслать навстречу Кухулину в поле
трижды пятьдесят обнаженных женщин во главе со Сканлах, чтобы
показали они ему свою наготу и срам. Вскоре вышли за ворота все
юные девушки и показали мальчику свою наготу и срам. Скрыл от
них мальчик свое лицо и оборотился к колеснице, дабы не видеть
наготу женщин. Тогда отняли его от колесницы и погрузили в три
чана с ледяной водой1, чтоб погасить его гнев. Словно ореховая
скорлупа, разлетелись доски и обручи первого чана, во втором же
вспенилась вода на несколько локтей в высоту, а воду из третьего
чана стерпел бы не всякий. Изошел тут из мальчика гнев, и тогда
облачили его в одежды. Вернулся к Кухулину его прежний облик
и покраснел он с головы до пят. Семь пальцев было у него на каждой
ноге да семь на каждой руке. По семи зрачков было в его царствен-
ных очах, и в каждом сверкало по семь драгоценных камней. Четы-
ре ямочки было на каждой его щеке — голубая, пурпурная, зеленая
и желтая. Пятьдесят прядей волос лежали между его ушами, все
1 ...погрузили в три чана с ледяной водой... — этот эпизод можно сравнить со ступе-
нью инициационных испытаний, а именно — с моментом возвращения героя, охва-
ченного «запредельным» исступлением, в мир людей (см.: Dumezil G. Horace et Curiaces.
Paris, 1942. P. 40). В этой связи можно напомнить сцену на знаменитом котле из Гундер-
сгрупа, где вереница воинов направляется к высокого роста персонажу, погружающе-
му одного из них в котел. О «боевом пыле» Кухулина см. также: RadnerJ.N. Fury destroys
the world: historical strategy in Ireland's Ulster epic // Manking Quarterly, vol. 23,1982.
246 Саги об уладах
светло-желтые, словно верхушки берез или сияние на солнце зако-
лок из бледного золота. Пышная копна волос на его голове, пре-
красная и светлая, будто вылизанная коровой. На плечах его зеле-
ный плащ и рубаха золотой нити. Усадили мальчика между колен
Конхобара, и принялся король поглаживать его волосы.
— И совершил он этот подвиг, сокрушив мужей и героев, сгу-
бивших две трети уладов, что оставались без отмщенья, пока не
подрос Кухулин, на исходе седьмого года жизни. Что ж удивляться,
что мог он прийти сюда к броду да убить одного, двух, трех или
четырех мужей ныне, когда к Похищению минуло ему семнадцать.
Здесь кончается рассказ о юношеских деяниях Кухулина до поры
Похищения. Зачин повести и описание дорог да пути войска из
Круаху. Повесть сама впереди.
На другой день войска четырех великих королевств Ирландии
двинулись на восток через гору Круйнд. Впереди ирландцев шел
Кухулин и повстречал возницу Орлама, сына Айлиля и Медб, кото-
рый вырезал из падуба оглобли для колесницы, и Тамлахта Орлайм
к северу от Дизерт Лохад.
— Послушай-ка, Лаэг, — промолвил Кухулин, — дерзко же ведут
себя улады, если это и вправду они рубят лес рядом с войском ир-
ландцев. Побудь здесь, а я разузнаю, кто там.
Направился Кухулин к лесу и встретил возницу.
— Что ты здесь делаешь, о юноша? — спросил он.
— Вырубаю из падуба оглобли для колесницы, — ответил юно-
ша, — ибо вчера износились все наши в погоне за славным оленем,
самим Кухулином. Во имя отваги твоей, помоги мне, о воин, пока
не напал на меня знаменитый Кухулин!
— Выбирай же, о юноша, — молвил Кухулин, — хочешь ли сам
собирать ты шесты иль обдирать с них кору?
— Лучше уж буду я собирать шесты, — ответил тот, — это полегче.
Принялся тогда Кухулин очищать шесты, пропуская их между
пальцами рук и ног, пока не становились они ровными и чистыми,
гладкими и лощеными. Столь гладкими были шесты, что когда от-
брасывал их Кухулин, и муха б не удержалась на них. Посмотрел на
это возница и молвил:
— Вижу, что недостойную работу поручил я тебе. Ответь же
мне, кто ты, о воин?
— Я тот достославный Кухулин, о ком говорил ты, — ответил
Кухулин.
— Гибелью буду наказан за то, что я сделал! — вскричал юноша.
— Я не убью тебя, юноша, — молвил Кухулин, — ибо не проли-
ваю кровь гонцов, возниц и безоружных. Скажи мне, где твой го-
сподин?
Похищение Быка из Куальнге 247
— Вон там на холме, — ответил юноша.
— Иди же туда и остереги его, — сказал Кухулин, — ведь если мы
встретимся, суждено ему пасть от моей руки.
Быстро пустился возница искать своего господина, но быстрее
него был Кухулин, что отрубил голову Орлама и воздел ее на виду
у ирландцев.
Меж тем приблизились к броду у Ард Кианнахт три сына Ара-
ха — Лон, Уалу и Дилиу, чтобы сойтись с Кухулином, МасЛир, Мас-
Лайг и МасЛетайр звали их возниц. Отправились они сразиться
с Кухулином, ибо сочли нестерпимым содеянное им накануне —
убийство двух сыновей Нера, сына Нуатайра, сына Такайна у Ат
Габла и Орлама, сына Айлиля и Медб, чью голову он поднял ввысь
на глазах у ирландцев. И порешили они убить Кухулина, а в знак
победы добыть его голову. Направились сыновья Араха к лесу и вы-
рубили из светлого орешника три палки, чтоб и возницы могли
вместе с ними сразиться с Кухулином. Однако напал на них Кухулин
и всем шестерым отрубил головы. Так пали от его руки три сына
Араха.
Вскоре к броду на реке Нит1, что в краю Конайлле Муиртемне,
явился схватиться с Кухулином Летан. Сошлись они посреди брода,
что называется Ат Карпат1 2, ибо в бою у него развалились колесницы
воинов. Мулхи пал на холме между двух бродов, и оттого зовется
тот холм Гуалу Мулхи. Посреди брода схватились Кухулин и Летан,
и пал Летан от руки своего противника. Отрубил ему Кухулин го-
лову, но оставил у тела, и с той поры получил брод свое имя — Ат
Летан в краю Конайлле Муиртемне.
Тем временем пришли к ирландцам арфисты Кайнбиле из Эсс
Руад, чтобы повеселить их, но подумали воины, что явились они от
уладов следить за ними, и долго с жаром гнались за арфистами, пока
те не ускользнули от них, обернувшись дикими оленями у камней
Лиа Мор3. Ведь хотя и звали их Арфистами Кайнбиле, были они
сведущи в великом знании, предсказаниях и магии.
Меж тем дал зарок Кухулин, что где бы ни повстречалась ему
Медб, метнет он в нее камень, что уж не пролетит далеко от ее го-
ловы. Так и случилось. Лишь только завидел он королеву к западу
от брода, как пустил в нее камень их своей пращи и убил любимую
птичку на ее плече. На восток через брод перешла королева, и сно-
ва метнул в нее камень Кухулин, убив любимую куницу на другом
плече. С той поры и поныне зовутся те места Мейде ин Тогмайл
1 ...нареке Нит... — ныне река Ди, графство Лауи.
2 Ат Карпат — букв. «Брод Колесниц».
3 Лиа Мор — букв. «Большие Камни».
248 Саги об уладах
и Мейде инд Эойн1, брод же, где из пращи метал камни Кухулин,
зовется Ат Срете1 2.
На другой день двинулись в путь войска четырех великих коро-
левств Ирландии и принялись разорять Май Брег и Маг Муиртемне.
И дошла до фергуса, приемного отца Кухулина, тайная весть о его
приближении3. Сказал тогда фергус ирландцам, чтоб держались они
настороже этой ночью, ибо нападет на них Кухулин. И снова воздал
он ему хвалу, как о том уж писали мы прежде, и пропел:
Кухулин из Куальнге на вас нападет
Прежде, чем рать из Крэбруада придет!
Разоривших Маг Муиртемне мужей
Покарает он мощной дланью своей!
Дальше ходил он, чем до сих пор,
Доходил до самых армянских гор.
В схватках тешил отвагу свою,
Не раз амазонок сражал в бою.
Не стоило ему особых трудов
С ложа согнать Нехтана сынов,
Равно как подвиг другой совершить —
Одной рукою жизни лишить.
Вся правда рассказана здесь до конца
О сыне Дейхтре, о Псе Кузнеца.
Но клянусь — поверьте моим словам —
Еще принесет он несчастье вам!
После той песни, на другой день, пришли в Крих Маргин Донн
Куальнге и пятьдесят его телок, и принялся бык рыть копытами зем-
лю, перебрасывая ее через загривок. В тот же день Морриган, дочь
Эрнмаса, вышла из сида и, присев на камень у Темра Куальнге4,
решила предостеречь Донна Куальнге от ирландских воинов. Так
говорила она:
— Послушай, о несчастный Донн Куальнге, будь осторожен, ибо
придут сюда ирландцы и уведут тебя в свой лагерь, коли ты не по-
остережешься.
1 Мейде ин Тогмайл, Мейде инд Эойн — букв. «Плечо Куницы и Плечо Птицы».
2 Ant Срете — букв. «Брод Бросков».
3 ...тайная весть о его приближении. — Употребленный здесь ирландский оборот
обозначает, что фертус магическим предчувствием был уже предупрежден о появле-
нии Кухулина.
4 Темра Куальнге — ирландское слово temair означает «холм, возвышенное место»,
поэтому оно нередко встречается в топонимах (кроме знаменитой Темры — резиден-
ции верховного правителя Ирландии, известна Темра Луахра, букв. Камышовая Темра,
в Мунстере, Темра Эрна, Темра Эйриони и др.).
Похищение Быка из Куальнге 249
Снова стала она предостерегать его.
Пошел вперед Донн Куальнге и недолго спустя оказался в Глен
на Самаиске, что в Слиаб Кулинд1. Пятьдесят телок было при нем.
Многим был славен Донн Куальнге: пятьдесят телок покрывал
он каждый день, и еще до того же часа назавтра приносили они
телят; лопалось брюхо у тех, кто не осиливал родов, ибо тяжким
было для них семя Донна Куальнге. Вот и еще одно диво: пятьдесят
юношей могли каждый вечер тешиться играми на его чудесной спи-
не. Вот и другое диво: ста воинам давал он приют и защиту в своей
тени от зноя и холода. Славился он и за то, что ни дух, ни призрак,
ни оборотень из ущелий1 2 не смел показаться вблизи от него. Сла-
вился он и мычанием, что издавал вечерами у своего сарая, навеса
и хлева — тут уж сполна наслаждался напевом всякий на севере, на
юге иль в центре Куальнге, когда бык мычал вечерами у своего сарая,
навеса и хлева. Все это малая доля того, чем был славен Донн Ку-
альнге.
На другой день подступило войско к холмам и скалам Конайлле
Муиртемне и повелела Медб сложить ей навес из щитов, дабы не
совершил Кухулин броска с высот, скал и холмов. Но в этот день
не удалось ему ни поразить, ни напасть на ирландских воинов у скал
и холмов Конайлле Муиртемне.
Войска четырех великих королевств Ирландии разбили свой ла-
герь и провели ночь в Реде Лохе3 в Куальнге. Велела Медб одной из
своих девушек пойти к реке и набрать воды для питья и умывания.
Лохе звали эту девушку, и пошла она к реке с пятьюдесятью жен-
щинами, надев золотую корону королевы. Увидел ее Кухулин и кам-
нем из своей пращи натрое расколол корону и убил девушку на
лугу, что зовется с тех пор Реде Лохе в Куальнге. Ибо решил Куху-
лин, не зная, не ведая правды, что была перед ним сама Медб.
На другой день выступило войско в дорогу и, подойдя к Глайс
Круйн, вздумали ирландцы переправиться через нее, но не сумели.
Глуан Карпат4 зовется то место, где впервые вышли они к реке, ибо
1 Глен на Самаиске, что в Слиаб Кулинд — Долина Телки в нынешних холмах Сливе
Галлион, графство Армаг.
2 Оборотень из ущелий — перевод более чем условный. В сагах часто упоминаются
странные демоны, происхождение которых никак не объясняется, а вид может лишь
условно вычисляться по их названиям. Так, термин bdndnach восходит к древнеирланд-
скому прилагательному «белый», bocanach — видимо, «козлоногий». Genit — странное
существо женского пола, скорее всего, враждебное людям. Существа эти могут рассма-
триваться как эманации дурных эмоций, возникающих в момент битвы, распри или
страха.
3 Реде Лохе — Озерная Гладь. Дальнейший рассказ — типичный пример псевдото-
понимической традиции.
4 Глуан Карпат — Изгиб Колесниц на Глайс Круйн, т. е. на Круглом Потоке.
250 Саги об уладах
сто колесниц унесла у них Глайс в море. И сказала Медб своим лю-
дям, что кто-нибудь из них должен пойти к реке и испытать ее глу-
бину. Поднялся тогда один из воинов Медб, великий и храбрый муж
по имени Уалу, взвалил на плечи тяжелый камень и направился
к Глайс испытать ее глубину, но бездыханного отбросила его Глайс,
и камень навалился на спину Уалу. Повелела Медб вытащить его
тело, вырыть могилу и водрузить на нее камень. С той поры и зо-
вется это место Лиа Уаланд1, что в Куальнге.
Весь тот день оставался Кухулин вблизи ирландцев, призывая их
помериться силами, и убил сто воинов, средь которых были Роен
и Рои, два летописца Похищения.
Меж тем приказала Медб своим воинам сойтись в поединке
и схватке с Кухулином, но ни один не согласился.
— Не должен наш род выставлять одного из своих, а коли б
и так, все же не я пой^у в бой с Кухулином, ибо нелегкое это дело
справиться с ним, — говорили все.
Не сумев переправиться через Глайс, двинулись воины вдоль
берега реки и подошли к тому месту, где она взбирается в гору. Меж-
ду рекой и горой могли бы пройти воины, если бы пожелали, но
воспротивилась этому Медб, повелев рыть и копать ей дорогу сквозь
гору на позор и унижение уладам. С той поры и зовется то место
Бернас Тана Бо Куальнге1 2, ибо потом здесь прогоняли скотину.
В ту ночь войска четырех великих королевств Ирландии остано-
вились лагерем у Белат Айлеайн3. Так издавна называлось то место,
что получило потом имя Гленн Тайл4, ибо великое множество мо-
лока надоили тогда ирландцы от своей скотины. Иначе зовется то
место Лиаса Лиак5, из-за хлевов и загонов, построенных там ирланд-
скими воинами.
Снова тронулись в путь войска четырех великих королевств Ир-
ландии и подошли к Сехайр. Прежде называлась эта река Сехайр,
ныне же имя ее Глас Гатлайг6, ведь именно там провели ирландцы
скот, связанный веревками и путами, которые потом пустили они
по течению, перейдя на другой берег. Оттого и зовется река Глас
Гатлайг.
Двинулись дальше войска четырех великих королевств Ирлан-
дии и вечером остановились лагерем у Друим Эн в краю Конайлле
Муиртемне. Неподалеку, у ферта и Лерга, расположился Кухулин
1 Лиа Уаланд — букв. «Камень Уалу».
2 Бернас Тана Бо Куальнге — букв. «Проход Похищения Быка из Куальнге».
3 Белат Айлеайн — Перекрещение Островов.
4 Гленн Тайл — Долина Телок.
5 Лиаса Лиак — Каменные Загоны.
6 Глас Гатлайг — Поток Лоз (при допущении, что gatlach — мн. ч. от gat).
Похищение Быка из Куальнге 251
и всю ночь размахивал своим оружием, вздымал его в воздух и тряс,
так что погибли от смертного ужаса, страха, боязни сто воинов в ир-
ландском лагере. Тогда повелела Медб одному из уладов по имени
фиаху, сын фир Аба, отправиться к Кухулину и передать условия
ирландцев.
— Что же мне предложить ему? — спросил фиаху, сын фир Аба.
— Нетрудно ответить, — молвила Медб, — воздано будет за убыль,
постигшую Улад, и сам он получит награду, какую по праву присудят
ирландцы. Во всякое время найдет он усладу в Круаху, меду довольно
и вволю вина. Будет он принят на службу ко мне и Айлилю, что не
сравнится со службой такому князьку, как его господин.
Никому не сыскать за все время похода более лживых и непо-
требных речей, чем эти, когда лучший ирландский король Конхобар
был обозван князьком.
Между тем пошел фиаху, сын фир Аба, поговорить с Кухули-
ном, который первым приветствовал его.
— Верю твоим я словам, — сказал фиаху.
— Воистину можешь им верить, — промолвил Кухулин.
— Послан я был королевой с тобой повидаться, — сказал фиаху.
— С чем же пришел ты? — спросил Кухулин.
— Сказать, что воздано будет за убыль, постигшую Улад, а сам
ты получишь награду, какую по праву присудят ирландцы. Во всякое
время найдешь ты усладу в Круаху, меду довольно и вволю вина.
Будешь ты принят на службу к Айлилю и Медб, что не сравнится со
службой такому князьку, как твой господин.
— Вот уж нет, — отвечал на это Кухулин, — не променяю я бра-
та моей матери на другого короля!
— Тогда приходи ранним утром назавтра к Глен фохайне на
встречу с Медб и Фергусом, — сказал фиаху.
На другой день рано утром направился Кухулин к Глен фохайне
повидаться с Медб и Фергусом. Оглядела Медб Кухулина и про себя
посмеялась над ним, ибо решила, что видит лишь мальчика.
— Это и есть знаменитый Кухулин? — спросила она и, обраща-
ясь к фергусу пропела:
— Если мне и впрямь лицезреть довелось
Того, кто зовется доблестный Пес,
Не найдется среди ирландских мужей
Бойца, который был бы сильней.
— Тот, кто по Маг Муиртемне летит
На колеснице, молод на вид,
Но никто из рожденных по земле ходить
Не в силах в бою его победить.
252 Саги об уладах
— Передай условия наши бойцу
(Отвергнуть их — лишь безумцу клицу):
Получит половину и жен, и коров,
Коль в битве не будет слишком суров.
— Пес Кузнеца искусен и смел.
Пораженье — отнюдь не его удел.
Никому никогда не уступит он,
Как бы ни был соперник хитер и силен!
— Поговори сам с Кухулином, о фергус! — молвила Медб.
— Нет, — отвечал фергус, — лучше уж ты говори с ним, ибо
близко стоишь от него в этой узкой долине.
Тогда обратилась Медб к Кухулину и пропела:
— О Кухулин прославленный! Пощади!
Свою пращу от нас отведи!
Совсем затопил нас битвы поток,
Губителен, зол, кровав и жесток.
— О Медб из Мур мак Магах! Пойми:
Не хочу я трусом прослыть меж людьми.
Ни за что не дозволю тебе, пока
Я жив, увести из Куальнге быка.
— Прими же участие в нашей судьбе!
О прославленный пес из Куальнге, тебе
Половину коров и женщин дадим,
Ибо ты устрашил нас мечом своим.
— Доблестны были, кто мной убит!
Уладам по праву я крепкий щит!
Будет меж нами мир навсегда,
Коль всех жен отдадите и все стада!
— Грозные воины сражены тобой,
Но зря ты тешишься похвальбой:
Устрашимся ль, богатства боясь потерять,
Одного, когда под началом рать?!
— О дочь Эохайда! В споре таком
Тот победит, кто силен языком.
Я воин и лучше сказать не мог.
От этой беседы какой тебе прок?
— О сын Дейхтре! Не услышишь от нас
Упрека за то, что сказал сейчас.
Но наши условия, о Пес Кузнеца,
И для славнейшего почетны бойца!
Похищение Быка из Куальнге 253
Вот что случилось после той песни: что ни сулили ему, от всего
отказался Кухулин. Так и расстались они в той долине, разгневанные
друг на друга.
Три дня и три ночи стояли лагерем войска четырех великих ко-
ролевств Ирландии у Друим Эн в Конайлле Муиртемне. Но на сей
раз не расставляли ирландцы шатров и палаток, не готовили яства
и кушанья, и не звучала у них музыка или иные напевы. И каждую
ночь до рассветного часа убивал Кухулин по сто ирландских воинов.
— Ненадолго хватит нашего войска, — молвила Медб, — коли
и дальше каждую ночь будет Кухулин губить сто ирландцев. Отчего
бы не предложить ему условия и не договориться с ним?
— Какие же это условия? — спросил Айлиль.
— Пусть заберет он нашу молочную скотину, да пленников, что
рождены в неволе, и, укротив свою пращу, даст ирландцам хотя бы
поспать.
— Кто же передаст ему эти условия? — спросил Айлиль.
— Кто же, как не гонец Мак Рот, — сказала Медб.
Но отказался Мак Рот, ибо не ведал пути и не знал, где разыскать
Кухулина.
— Спроси у фергуса, — сказала Медб Мак Роту, — похоже, что
он знает.
— Воистину и я ничего не знаю, — промолвил фергус, — но
думается мне, что он где-то между фохайн и морем, наедине с ве-
тром и солнцем после бессонной ночи, когда в одиночку разил
и крушил он врагов.
Правдой были слова фергуса.
Много снега выпало той ночью, и оттого казались все королев-
ства Ирландии бескрайним белым простором. Скинул с себя Куху-
лин двадцать семь рубах, навощенных и твердых, что ремнями и ве-
ревками привязывал он к телу, дабы не помутиться в уме от присту-
пов ярости. Велик был воинский пыл Кухулина, и такой жар шел от
его тела, что растаял снег на тридцать шагов вокруг, и невмоготу
стало вознице сидеть близ него, ибо велики были ярость и пыл во-
ина, и страшный жар испускало его тело.
— Идет к нам одинокий воин, о малыш Ку! — молвил Лаэг.
— Каков он собой? — спросил Кухулин.
— Темноволос, широколиц и прекрасен, — отвечал Лаэг, — одет
он в чудесный коричневый плащ, скрепленный бронзовой закол-
кой. Крепкая плетеная рубаха на его теле. Обутые ноги ступают по
земле. В одной руке у него жезл из светлого орешника, а в другой —
заточенный с одной стороны меч с костяной рукоятью.
— Вот что, юноша, — сказал Кухулин, — это знаки гонца. Видно,
один из ирландцев идет ко мне с вестью.
254 Саги об уладах
Между тем приблизился Мак Рот к Лаэгу и молвил:
— Кому ты служишь, о юноша?
— Мой господин вон тот воин, — ответил возница.
Тогда подошел Мак Рот к Кухулину и спросил, кто его господин.
— Мой господин Конхобар, сын фахтна фатаха, — ответил Ку-
хулин.
— Ответь-ка яснее, — сказал Мак Рот.
— Пока довольно и этого, — молвил Кухулин.
— Укажи мне тогда, — попросил Мак Рот, — где разыскать до-
стославного Кухулина, за которым охотятся ныне ирландцы.
— Что бы сказал ты ему, что не можешь сказать мне? — спросил
Кухулин.
— От Айлиля и Медб явился я встретиться с ним и возвестить
условия мира, — ответил Мак Рот.
— С чем же идешь ты к нему? — спросил Кухулин.
— Предложить всю молочную скотину да пленников, что ро-
ждены в неволе, лишь бы усмирил он свою пращу, ибо не сладок
громоподобный удар, что обрушивает он по ночам на ирландцев.
— Случись тот, кого ты ищешь, поблизости, — молвил Куху-
лин, — не принял бы он этих условий, ведь, чтобы не осрамиться,
забьют улады молочных коров для пирушек, гостей и поэтов, коль
не сыщется яловых, и возложат с собой несвободных женщин, от-
чего народится уладам дурное потомство.
С тем и вернулся Мак Рот обратно.
— Что ж, разыскал ты его? — спросила Медб.
— Встретил я между фохайн и морем юношу грозного, гневно-
го, жестокого, угрюмого. Уж и не знаю, был ли это Кухулин.
— Принял он наши условия? — спросила Медб.
— Нет, — отвечал Мак Рот и поведал, что было тому причиной.
— Воистину с ним самим разговаривал ты, — молвил тогда фер-
гус.
— Пусть объявят ему новые условия, — сказала Медб.
— Каковы же они? — спросил Айлиль.
— Пусть берет он всю яловую скотину и пленников знатных да
усмирит свою пращу, ибо не сладок.громоподобный удар, что каж-
дый вечер обрушивает он на ирландцев.
— Кто же передаст ему эти условия? — спросил Айлиль.
— И вправду, кому же идти, как не мне, — молвил Мак Рот, — ибо
теперь уж я знаю, где отыскать его.
Снова отправился он к Кухулину и сказал ему:
— Пришел я поговорить с тобой, ибо узнал, что ты и есть досто-
славный Кухулин.
— Что же ты скажешь на сей раз? — промолвил Кухулин.
Похищение Быка из Куальнге 255
— Забирай всю яловую скотину и пленников знатных, коли ус-
миришь ты свою пращу и позволишь ирландцам хотя бы поспать,
ибо не сладок громоподобный удар, что обрушиваешь ты на них
каждую ночь.
— Не соглашусь я на это, — ответил Кухулин, — ведь, чтобы не
осрамиться, забьют щедрые улады яловых коров и останутся вовсе
без скотины. К грязной и рабской работе у мельниц и квашен жен-
щин свободных приставят улады. Не по душе мне, коли переживет
меня хула на то, что знатных девушек и королевских дочерей прев-
ратил я в рабынь и прислужниц.
— Есть ли условия мира, с которыми бы ты согласился? — спро-
сил Мак Рот.
— Воистину да! — ответил Кухулин.
— Поведай о них мне, — попросил Мак Рот.
— Клянусь, не услышишь ты их от меня! — воскликнул Кухулин.
— Отчегоже?
— Если сыщется в вашем лагере человек, который их знает, —
ответил Кухулин, — его расспросите. Если же нет, пусть впредь не
приходит никто с предложениями мира, ибо поплатится жизнью
за это.
Воротился Мак Рот в лагерь и предстал перед Медб.
— Ну как, разыскал ты его? — спросила королева.
— Да, — отвечал ей гонец.
— Что же, согласился Кухулин?
— Воистину нет, — молвил Мак Рот.
Тут пожелала узнать королева, есть ли такие условия, которые
примет Кухулин, и рассказал ей Мак Рот о желанье героя.
— Если найдется средь нас человек, что их знает, он и расскажет
об этом. Если же нет, пусть никто не идет к нему впредь. Одно уж
я знаю наверное — сам не отправлюсь к нему, даже если ты дашь
мне в награду власть над Ирландией.
Взглянула тут Медб на Фергуса и молвила:
— Каких же условий он требует?
— Нет тебе прока от них, — отвечал ей фергус, но королева
стояла на своем.
— Хочет он, чтоб каждый день выходил с ним схватиться один
из ирландцев, — промолвил фергус. — Пока не расправится с ним
он, пусть движется войско вперед. Потом высылают пусть к броду
ирландцы другого иль в лагере будет всю ночь до рассветного часа.
Должны вы одевать и кормить Кухулина, пока не закончится Похи-
щение.
— Клянусь разумом, нелегкие это условия! — молвил Айлиль,
но Медб возразила ему:
256 Сагиобуладах
— Просьба его справедлива, и наше согласье получит Кухулин,
ибо уж лучше терять одного воина каждый день, чем сотню каждую
ночь.
— Кто же пойдет к Кухулину сказать об этом? — спросил Айлиль.
— Конечно же, сам фергус, — ответила Медб.
— Не бывать тому! — воскликнул фергус.
— Отчего же? — спросил Айлиль.
— Пусть залогом и обеспечением перед Кухулином будут под-
креплены эти условия и их исполнение!
— Я согласна на это, — сказала Медб и поручилась перед Фер-
гусом.
Тогда взнуздали лошадей фергуса и запрягли в колесницу. Двух
других лошадей приготовили для Этаркумулу, сына фид и Летринн,
юноши из свиты Айлиля и Медб.
— Куда направляешься? — спросил его фергус.
— С тобой, поглядеть на Кухулина и разузнать, каков он обли-
чьем и видом.
— Не ехал бы ты, коли пожелаешь сделать по-моему, — сказал
фергус.
— Отчего же? — спросил Этаркумул.
— Заносчив и дерзок ты, — ответил фергус, — и сдается мне, что
прежде чем расстанетесь, не миновать вам распри, ибо дик, необу-
здан и храбр юноша, к которому ты собрался.
— Но разве не сможешь ты вступиться? — сказал Этаркумул.
— Смогу, если и сам ты не будешь искать ссоры, — молвил фер-
гус.
— Клянусь, что вовеки не пожелаю раздора, — сказал на это
Этаркумул.
Отправились они на поиски Кухулина, который тем часом играл
в буанбах со своим возницей между фохайн и морем. Никто не
сумел бы приблизиться к ним неприметно для Лаэга, и все ж через
раз удавалось ему обыграть Кухулина.
— Едет к нам одинокий воин, о малыш Ку! — молвил Лаэг.
— Каков он собой? — спросил Кухулин.
— Мнится мне, что подобна огромной горе на просторной до-
лине его колесница. Кажется мне, будто листва высоченного дере-
ва, что стоит на лугу перед крепостью славной, покрывают его гла-
ву пышные, струящиеся, золотистые волосы. Пурпурный плащ
с бахромой на его плечах, скрепленный золотой заколкой. Могучее
серое копье сверкает в его руке. С ним шишковатый изукрашенный
щит с шишкой из красного золота. Крепкий подвешенный меч, что
длиной не уступит рулю корабля, покоится на бедре великого, гор-
дого воина, едущего в колеснице.
Похищение Быка из Куальнге 257
— Узнаю я его, — сказал Кухулин, — то господин мой фергус.
— Вижу другого воина на колеснице, — молвил Лаэг, — дивна,
прекрасна, сноровиста поступь его коней.
— То едет один из ирландских юношей, друг Лаэг, — сказал на
это Кухулин, — разузнать, каков я обличьем и видом, ибо разнеслась
обо мне молва в их лагере.
Когда же приблизился к ним фергус и соскочил с колесницы,
приветствовал его Кухулин.
— Верю тебе, — отвечал ему фергус.
— Можешь довериться мне, — молвил Кухулин, — ведь если слу-
чится над полем лететь стае птиц, будет твоим дикий гусь и поло-
вина другого в придачу. Рыбе ли в устье случится зайти, будет всег-
да тебе лосось да еще половина другого. Будет тебе и пригоршня
водяного салата, да пригоршня морской травы, да пригоршня во-
дяной травы. Вместе мы встанем у брода, случись тебе выйти на
бой-поединок, сон и покой буду твой охранять и беречь.
— Слышал я о твоих обычаях гостеприимства в этом походе, —
ответил фергус. — Что ж до условий, которые ты предлагаешь ир-
ландцам, то знай, что не будет тебе отказа. Пришел я, чтоб ты по-
ручился исполнить их все.
— Воистину согласен я поручиться за это, о господин мой фер-
гус, — сказал ему Кухулин.
На том и поспешили они закончить разговор, дабы не могли
сказать ирландцы, что предает их фергус во имя своего приемного
сына1. Взнуздали коней фергуса, запрягли в колесницу, и пустился
он в обратный путь.
Между тем не тронулся с места Этаркумул и долго не спускал
глаз с Кухулина:
— Что ты разглядываешь, о юноша? — спросил тот.
— Тебя, — молвил Этаркумул.
— Не в дальнюю даль ты глядишь, о юноша, — сказал Кухулин, —
глаза твои уж покраснели. Знай же, что хоть невелик, но разгневан
тот, кто стоит перед тобою. Каким же кажусь я тебе?
— Воистину нравишься мне ты, — ответил Этаркумул. —
И вправду, ты юноша дивный, прекрасный, пригожий, славный
и многоискусный в боевых приемах. Все же числить тебя средь луч-
ших героев, воинов знатных, всесокрушающих молотов, в битве
первейших, я не могу и о том не помыслю.
1 ...своего приемного сына. — По целому ряду источников можно заключить, что на-
личие нескольких приемных родителей подчеркивало высокое происхождение ребен-
ка. Воспитание Кухулина по традиции было поручено его тетке финдкоем, но им зани-
мались также фер1ус, Сенха, воин и мудрец, Блаи, воин и землевладелец, и Амаргин,
поэт.
258 Саги об уладах
— Знаешь, что вышел из лагеря ты под защитой Фергуса, — от-
ветил Кухулин. — Если б не это, клянусь богами, которых я чту, лишь
твои раздробленные кости и перебитые суставы там очутились бы
снова.
— Довольно грозить мне, — вскричал Этаркумул, — и по усло-
вию, что требовал ты от ирландцев, в схватке один на один сам
я сражусь с тобой завтра.
— Тогда отправляйся и знай, — сказал Кухулин, — что готов
я сражаться и как бы рано ты ни пришел, всегда найдешь меня здесь.
Пустился Этаркумул в обратный путь и заговорил со своим воз-
ницей.
— Не избежать мне завтра сражения с Кухулином, о юноша, —
сказал он.
— И вправду так, коли дал ты слово, — отвечал тот, — не знаю
уж, сдержишь его ли.
И спросил у него Этаркумул, что лучше — сразиться с Кухулином
завтра иль нынче же вечером.
— Сдается мне, — молвил возница, — что не одержать тебе за-
втра победы. Что ж проку приблизить сражение и биться сегодня!
— Поворота колесницу, о юноша, — воскликнул Этаркумул, —
ибо, клянусь богами, которых я почитаю, что не вернусь назад без
головы этого олененка Кухулина.
Снова направился возница к броду и повернул колесницу к нему
левым боком1. Заметил это Лаэг и сказал Кухулину:
— Вижу я воина на колеснице, что лишь недавно уехал от нас,
о Ку!
— Так что же? — спросил Кухулин.
— Левым боком повернул он к нам колесницу, двигаясь к бро-
ду, — ответил возница.
— Это Этаркумул, что желает сразиться со мною, — сказал Ку-
хулин. — Не стану встречать его не потому, что хочу защитить, а по-
тому, что вышел он из лагеря под защитой моего приемного отца.
Принеси мне оружие к броду, возница. Не подобает, чтоб встал он
там прежде меня.
Затем приблизился к броду Кухулин, обнажил меч, взмахнул им
через плечо и приготовился встретить Этаркумула.
— Чего ты желаешь, о юноша? — молвил Кухулин, когда подъе-
хал к броду Этаркумул.
— Желаю сразиться с тобою, — ответил тот.
— Послушался бы ты моего совета и не приходил вовсе, — ска-
зал Кухулин. — Не из желания защитить тебя говорю я это, а оттого,
...левым боком... — дурное знамение для сидящего в колеснице.
Похищение Быка из Куальнге 259
что вышел ты из лагеря под покровительством фергуса, моего при-
емного отца.
С этими словами нанес ему Кухулин удар фоталбейм1 и вырубил
дерн из-под ног соперника, так что распростерся Этаркумул на зем-
ле, и дерн засыпал его живот. Надвое рассек бы Этаркумула Куху-
лин, будь на то его воля.
— Вот тебе урок, а теперь убирайся, — воскликнул Кухулин.
— Не тронусь я с места, пока не сойдемся мы снова, — ответил
Этаркумул.
Тогда обрушил на него Кухулин удар фэбарбейм1 2 и словно
острой наточенной бритвой срезал Этаркумулу волосы от уха до
уха, от лба до затылка, не пролив при этом ни капли крови.
— Убирайся прочь, — снова сказал Кухулин, — ибо покрыт ты
позором!
— Не тронусь я с места, — ответил Этаркумул, — прежде чем
в новом сраженье один из нас не добудет победу и не унесет с собой
голову другого вместе с иной добычей.
— Быть по-твоему, — молвил Кухулин, — добуду в бою я победу,
вместе с твоей головой и иною добычей.
С этими словами нанес Кухулин Этаркумулу удар муадалбейм3
в самое темя и до пупка разрубил его тело. Поперек пришелся вто-
рой удар Кухулина, и три обрубка разом рухнули на землю. Так по-
гиб Этаркумул, сын фид и Летринн.
ферхус между тем ничего не ведал о том поединке, да и нему-
дрено, ибо на ногах иль присевши, в пути иль походе, в битве, сра-
женье иль схватке не случалось ему оборачиваться назад, дабы никто
не сказал, что сделал он это из страха. Оттого и смотрел он лишь
прямо да вровень с собой. Тем временем приблизился к нему воз-
ница Этаркумула.
— Где же твой господин? — спросил фергус.
— Только что пал он у брода от руки Кухулина, — ответил
юноша.
— Не пристало этому лживому оборотню, — вскричал фергус, —
бесчестить меня, обходясь так с пришедшим под моей защитой.
Поворачивай колесницу, юноша, и поедем поговорить с Кухули-
ном.
1 Удар фоталбейм — здесь, как и в ряде других случаев, перевести название удара
довольно трудно. Считалось, что этот удар был направлен в нижнюю часть тела, хотя,
возможно, имеется в виду удар, направленный сверху вниз.
2 Удар фэбарбейм — букв, «удар острием» (faebar — острие, острый край меча или
щита).
3 Удар муадалбейм — значение слова muadal неясно. Muad может означать «сере-
дина, центр». В таком случае имеется в виду либо удар, приходящийся в центр головы,
либо перерубающий тело посередине.
260 Саги об уладах
Повернули они назад и вскоре подъехали к броду.
— Зачем оскорбил ты меня, — сказал фергус Кухулину, —
обойдясь так с тем, кто пришел под моей защитой и покровитель-
ством?
— Взрастил ты меня и берег, — отвечал на это Кухулин, — что
же сейчас тебе больше по нраву, мое иль его торжество и победа?
Да разузнай у возницы, кто из нас в ссоре повинен.
— Воистину, лучше уж так, как случилось, — молвил тогда фер-
iyc. — Благословение руке, сразившей Этаркумула.
Потом привязали они тело Этаркумула за лодыжки ивовыми
прутьями и поволокли за его лошадьми и колесницей. Шел ли их
путь через острые камни, оставались на тех камнях и осколках ку-
ски легких и печени Этаркумула. Стоило выехать на ровное место,
как его раздробленные суставы опутывали ноги лошадей. Так
и протащили тело через весь лагерь до самого входа в шатер Ай-
лиля и Медб.
— Вон он, ваш юноша, — молвил фергус, — ибо всякому деянию
свое воздаяние.
Громко вскрикнула Медб, показавшись у входа.
— Полным великой отваги и дерзости был юный пес, покидав-
ший сегодня наш лагерь, — сказала она. — Думали мы, что порука
фергуса, что охраняла его в том походе, не станется лживой!
— Что помутило ей разум? — воскликнул фергус. — Мыслимо
ли простаку нападать на кровавого пса, с которым не могут сразить-
ся и в схватке осилить лучшие воины четырех великих королевств
Ирландии? Я и сам был бы рад ускользнуть от него невредимым.
Так погиб Этаркумул.
Здесь кончается рассказ о Схватке Этаркумула с Кухулином.
Тогда поднялся великий и доблестный воин из людей Медб по
имени Нат Крантайл и отправился сразиться с Кухулином. Недос-
тойным почитал он брать иное оружие, кроме трижды девяти жер-
дей из падуба, заточенных, заостренных и обожженных на огне.
Прежде него успел Кухулин подойти к потоку, над неверными во-
дами которого возвышались лишь девять жердей, с которых он
все ж никогда не оступался. Метнул Нат Крантайл жердь в Кухули-
на, но тот наступил на ее острие. Вторую и третью жердь метнул
Нат Крантайл в Кухулина, но с острия второй переступил Кухулин
на острие третьей.
Меж тем показалась над равниной стая птиц. Сам словно устре-
мился Кухулин за ними в погоню, дабы не упустить их и заполучить
себе на ужин. Ибо все Похищение он питался рыбой, дичью и оле-
ниной. Увидев это, уверился Нат Крантайл, что в страхе бежал от
него Кухулин, и воротился к шатру Айлиля и Медб.
Похищение Быка из Куальнге 261
— Сам достославный Кухулин, о котором вы говорили, — мол-
вил он, возвысив голос, — сейчас отступил предо мной и обратился
в бегство.
— Знали мы, что так и случится, — сказала на это Медб, — куда
уж безбородому юноше устоять против храбрых героев и воинов.
Выпало ему сразиться с достойным мужем — и немедля пустился
он в бегство.
Воистину тяжело было слышать фергусу, как насмехаются над
бегством Кухулина, и тогда велел он фиаху, сыну фир Аба, отпра-
виться поговорить с ним.
— Да скажи, — молвил фергус, — что подобало ему нападать на
врагов, пока отличался он в подвигах славных, но уж лучше б он
спрятался, чем отступил перед одним из них.
С тем и пошел фиаху, и вскоре приветствовал его Кухулин.
— Верю твоим словам, — сказал фиаху. — Послал меня твой
приемный отец и велел передать, что подобало тебе нападать на
врагов, пока отличался ты в подвигах славных, но уж лучше б ты
спрятался, чем отступил перед одним из них.
— Кто же из вас похваляется этой победой? — спросил Кухулин.
— Кто же, как не Нат Крантайл, — ответил фиаху.
— Как, — воскликнул Кухулин, — неужто не знаешь ни ты, ни
фергус, ни иные улады, что никогда не проливал я крови гонцов,
возниц и безоружных. Не могу я напасть на Нат Крантайла, пока не
возьмет он оружие, а не деревянную жердь. Скажи ему, пусть при-
ходит завтра на рассвете, и уж тогда я не отступлю.
Долгим казалось Нат Крантайлу ожидание рассветной поры,
и наконец отправился он сразиться с Кухулином. Рано поднялся
в тот день и Кухулин, и яростный дух овладел им. В бешенстве от-
бросил он складку своего плаща, что обвилась вокруг длинного кам-
ня. Вырвал тот камень Кухулин и остался он под плащом на теле.
Весь исказился Кухулин и в страшном гневе не ведал, что делает.
Между тем приблизился Нат Крантайл и молвил:
— Где ж тут Кухулин?
— Да вот он, — сказал Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара.
— Не таков был вчера его облик, — сказал Нат Крантайл.
— Сразись с этим воином, — молвил Кормак, — ибо это все рав-
но, что сразиться с Кухулином.
Вышел вперед Нат Крантайл и обрушил удар меча на Кухулина,
но попал меч на камень, что был под плащом, и разлетелся на куски.
На самую шишку щита Нат Крантайла вспрыгнул тогда с земли Куху-
лин и ответным ударом поверх щита снес ему голову с плеч. Немед-
ля снова занес меч Кухулин и вторым ударом надвое рассек тело Нат
Крантайла. Так пал от руки Кухулина Нат Крантайл. Сказал Кухулин:
262 Саги об уладах
О горе! Возрастает битвы накал!
Нат Крантайл от руки моей пал!
А нам в открытом бою и треть
Вражеской рати не одолеть!
Недолго спустя вышла Медб с третью ирландского войска на
север и подошла к Дун Собайрхе1. В тот день не отставал от нее
Кухулин, пока первой не подошла Медб к Куйб. По пути на север
убил Кухулин фер Тайдле, отчего и название Тайдле, да сыновей
Буахалла, отчего название Карн Мак Буахалл1 2, да погубил Луаске
в Лейтре, отчего название Лейтре Луаске. В болоте сразил он Бо
Булге, отчего и название Греллах Бо Булге. На холме сразил он Му-
иртемне, отчего и название Делга Муиртемне.
Затем отправился Кухулин на юг охранять свои края и земли,
ибо не было у него краев и земель дороже, чем эти.
Вскоре повстречались ему фир Крандке, двое Артинне, два сына
Декка, два сына Дуркриде, два сына Габала да Друхт, Делт, Датен, Те,
Туаланг, Турскур, Торк Глайссе, Глас и Глайсне, что звались двадца-
тью фир фохард. Напал на них Кухулин, когда они ставили лагерь
впереди войска, и поразил всех до единого.
Потом повстречался Кухулину Буйде, сын Байн Блаи, что был
родом из страны Айлиля и Медб и служил у королевы. Двадцать
четыре воина в плащах было с ним. Перед собою поспешно гнали
они Донна Куальнге, которого вместе с пятьюдесятью телками по-
хитили из Глен на Самайске, что в Слиаб Кулинд.
— Откуда ты гонишь скотину? — спросил Кухулин.
— Из-за той горы, — отвечал Буйде.
— Как тебя зовут?
— Я тот, кто не любит и не страшится тебя, — Буйде, сын Байн
Блаи, из страны Айлиля и Медб.
— Вот же тебе копьецо, — воскликнул Кухулин и метнул в него
копье, что попало в щит Буйде и, пронзив сердце, выбило сзади три
ребра.
Так погиб Буйде, сын Байн Блаи. С той поры и осталось название
Ат Буйде3 в краю Росс.
Пока они так обменивались ударами коротких копий, ибо не
сразу закончилась схватка, поспешно угнали от них Донна Куальн-
ге в лагерь, словно простую скотину. За все время похода не было
Кухулину большего горя, безумия, бесчестия, чем это.
1 Дун Собайрхе — ныне Дансеверик, графство Антрим.
2 Карн Мак Буахалл — букв. «Карн Сыновей Пастухов». Видимо, на месте погребе-
ния по древнему обычаю был сложен карн — куча камней.
3 Ат Буйде — букв. «Желтый Брод» (один из многочисленных примеров «народной
топонимики»).
Похищение Быка из Куальнге 263
Каждый брод, у которого останавливалась тогда Медб, зовется
Ат Медбе. Каждое место, где стоял ее шатер, зовется Пупал Медба,
а то, где случалось ей воткнуть в землю свой хлыст, — Биле Медба1.
В ту же пору сразилась Медб против Дун Собайрхе и финдмор,
жены Келтхайра, убила ее и разорила Дун Собайрхе.
Через две недели войска четырех великих королевств Ирландии
во главе с Айлилем и Медб подошли к лагерю, а с ними вместе
и люди, гнавшие быка. Не позволил ирландцам погонщик увести
Донна Куальнге, но, ослушавшись, погнали они быка и телок в узкое
ущелье, ударяя палками по щитам, где разорвала скотина тело по-
гонщика на мелкие кусочки и на тридцать шагов вогнала их в землю,
форгемен было его имя. Смерть форгемена зовется этот рассказ.
Лишь только собрались вместе ирландские воины, Айлиль, Медб
и люди, что гнали быка, как принялись говорить, что не бывать бы
Кухулину храбрее любого из них, если б не диво, которым владел
он, — дротик Кухулина. И послали ирландцы к Кухулину барда Медб
по имени Редг попросить этот дротик. Сказал об этом Редг Кухули-
ну, но тот не пожелал расстаться с дротиком и не отдал его. При-
грозил тогда бард лишить Кухулина чести1 2, но вослед ему пустил
юноша дротик, что вонзился в углубление на его затылке и выва-
лился изо рта на землю. Лишь успел Редг промолвить: «Быстро же
мы заполучили это сокровище», — как у брода простилось с душой
его тело. С той поры и зовется этот брод Ат Соломсет3.
Бронзовый же наконечник упал в поток, и оттого зовется он те-
перь Умансрут4.
Тем временем спорили ирландцы, кому из них подобает выйти
на бой с Кухулином, и порешили послать Кура, сына Да Лот, ибо не
ладили с ним ни на ложе, ни в дружбе. Говорили они, что если падет
Кур в сражении, что избавятся они от этого бремени, а коли слу-
чится погибнуть Кухулину, то будет и того лучше. Призвали Кура
к шатру королевы.
— Чего они хотят от меня? — спросил Кур.
— Желаем, чтоб вышел ты против Кухулина, — молвила Медб.
— Высоко же вы ставите мою доблесть, равняя с этим юнцом, —
ответил Кур. — Вот уж вовек не явился бы я, если б знал, для чего
1 Биле Медба — Брод Медб, Шатер Медб и Стрекало Медб.
2 ...лишить Кухулина чести... — т. е. спеть так называемую «хулительную песнь»,
которая, по представлениям ирландцев того времени, могла вызвать уродство или
смерть того, против кого была направлена, причем такая смерть считалась позорной,
формальным предлогом для исполнения такой песни был отказ поэту в даре (см. об
этом, в частности, в: Михайлова Т.А. О функции слов во вредоносной магии (ирландские
песни-поношения) // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.).
3 Ат Соломсет — Брод Быстрого Сокровища.
4 Умансрут — Бронзовый Поток.
264 Саги об уладах
меня звали. Довольно и того, чтоб сразился с ним у брода такой же
юноша из моих людей.
— Странные речи ведешь ты, — сказал тут Кормак Конд Лонгас,
сын Конхобара, — не худо бы и с твоею силой одолеть Кухулина.
— К раннему часу назавтра готовьте мне все для похода, — мол-
вил Кур, — ибо не прочь я пойти и недолго заставлю вас ждать ги-
бели этого оленя, Кухулина.
Рано утром поднялся на другой день Кур, сын Да Лот. Повозку
оружия взял он с собой для поединка с Кухулином и немедля при-
нялся наносить ему удары. Утром того же дня исполнил Кухулин
свои боевые приемы. Вот они все1: [...]
Так повелось, что каждое утро быстро, словно кошка, бегущая
к сметане, проделывал Кухулин одной рукой боевой прием, дабы
не забыть и не растерять их.
Треть того дня, укрываясь за шишкой своего щита, пытался Кур,
сын Да Лот, поразить Кухулина. И сказал тогда Лаэг своему господину:
— О Ку! Ответь же воину, что силится поразить тебя!
Тогда взглянул на врага Кухулин, взмахнул восемью шарами
и высоко подбросил их, а в Кура, сына Да Лот, метнул девятый, что
попал в его щит да в его лоб и вышиб столько мозгов, сколько весил
он сам. Так погиб Кур, сын Да Лот, от руки Кухулина.
— Коли теперь признаете вы наш договор и поруку, — сказал
тогда фергус, — посылайте к броду другого воина иль до утра оста-
вайтесь в лагере, ибо сражен Кур, сын Да Лот.
— Помня, зачем мы пришли, — ответила Медб, — можем остать-
ся и в этих шатрах.
Так и стояли ирландцы, пока не погибли Кур, сын Да Лот, Лат,
сын Да Бро, Сруб Дайре, сын федайга, и сыновья трех Аигнех. Все
они пали в единоборстве с Кухулином, но здесь не место повество-
вать о подвигах каждого.
Однажды сказал Кухулин своему вознице Лаэгу:
— Отправляйся к ирландцам, о Лаэг, и поклонись от меня моим
молочным братьям, друзьям и сверстникам. Приветствуй фер Ди-
1 Вот они все — далее следует перечисление боевых приемов Кухулина. Подчас за-
труднительно не только понять смысл этих приемов, но и просто перевести их назва-
ния. Варианты, данные А. А. Смирновым в своих переводах саг, по большей части совер-
шенно условны. По этой причине перечисление приемов приводится в примечаниях:
Ubulchless — прием яблока, fcenchless — прием горизонтального щита, cless clettinech —
прием дротика, 1ё1сЫе88 — прием веревки, corpchless — прием тела, cless caitt — прием
броска, ich n-erris — прием лосося, cor udelend —?, gae bulga — рогатое копье?, bai bras-
si —?, rathchless — прием колеса, giess for analaib — прием дыхания, bnind gine — прием
разрушения, sian curad — крик героя, beim co fommus, tatbeim — прямой (?) и боковой
удар, reim fri fogaist co udirgud cretti foa rind co fomaidm niad — бег по копью с выпрям-
лением тела на острие и геройским прыжком.
Похищение Быка из Куальнге 265
ада, сына Дамана, фер Дета, сына Дамана, Бреса, сына фирба, Лу-
гайда, сына Нойса, Лугайда, сына Соламага, фер Баета, сына Баетан-
на, фер Баета, сына фир Бенда, а особо Лугайда, сына Нойса, ибо
один он хранит со мной дружбу и верность в этом походе. Привет-
ствуй его, и пусть он скажет, кто будет завтра сражаться со мною.
Пошел Лаэг в лагерь ирландцев и передал привет друзьям и мо-
лочным братьям Кухулина, а затем направился к шатру Лугайда,
сына Нойса.
— Верю тебе, — ответил возница на приветствие Лугайда.
— Можешь мне верить, — молвил тот.
— Пришел я от Кухулина, что шлет тебе дружеский привет, по-
говорить с тобой и узнать, с кем встретится нынче в бою он.
— Будь проклята дружба, приятельство, братство того, кто пой-
дет с ним сражаться, его собственного молочного брата, фер Баета,
сына фир Бенда, — ответил Лугайд. — Сейчас отвели его в королев-
ский шатер и усадили с ним рядом девушку по имени финдабайр.
Она наполняет ему кубки и всякий раз целует его, она подает ему
кушанья. Не каждому уготовила Медб напитки, которыми потчуют
фер Баета, ибо всего пятьдесят повозок нагружены ими.
Не дожидаясь рассвета, отправился фер Бает к Кухулину отречь-
ся от своей дружбы. Их близостью, братством и дружбой заклинал
его Кухулин, но не согласился фер Бает отступиться от боя. В гневе
покинул его Кухулин и проткнул себе кожу, мясо и кость на пятке
острым ростком падуба. Тогда выдернул Кухулин росток за корень
и не глядя бросил через плечо вдогонку фер Баету. И случилось так,
что попал тот росток ему в затылок и, вывалившись изо рта, упал
наземь. Так погиб фер Бает.
— Вот уж воистину славный бросок, малыш Ку! — воскликнул
фиаху, сын фир Аба, ибо считал, что лишь славным броском мож-
но сразить воина ростком падуба.
С той поры и зовется то место, где это случилось, фохерд Му-
иртемне1.
— Ступай, друг Лаэг, — сказал между тем Кухулин, — поговорить
с Лугайдом в лагерь ирландцев да разузнай, не случилось ли чего
с фер Баетом и кто выйдет биться со мною назавтра.
Направился Лаэг прямо к шатру Лугайда и в ответ на приветст-
вие молвил:
— Верю тебе!
— Воистину можешь мне верить, — ответил Лугайд.
— Пришел я от твоего молочного брата узнать, воротился ли
в лагерь фер Бает.
фохерд Муиртемне — бросок на Муиртемне.
266 Саги об уладах
— Воистину, да, — сказал тут Лугайд, — и да благословенна будет
рука, что сразила его, ибо мертвым упал он недавно в долине.
— Скажи мне, кто выйдет назавтра помериться силой с Кухули-
ном? — спросил Лаэг.
— Просят о том моего брата, надменного юношу, буйного, гор-
дого, но верноразящего, в битвах искусного.
Оттого они это задумали, что если сразит его рука Кухулина,
отправился б я отомстить за брата. Вовеки веков тому не бывать.
Ларине, сын И Брайтмик, зовут моего брата. Хочу я пойти повидать-
ся с Кухулином.
Тогда взнуздали двух лошадей Лугайда и запрягли в колесницу.
Приехал Лугайд к Кухулину и заговорил с ним:
— Желают ирландцы, чтоб вышел с тобою сразиться мой брат,
юноша буйный, надменный и гордый, но сильный и стойкий в сра-
женье. Оттого они так порешили, что думают, будто потом выйду
я мстить за смерть брата. Вовеки веков не бывать тому. Все ж закли-
наю тебя нашей дружбой не убивать его, а в остальном поступай,
как желаешь, ибо против моей воли идет он сражаться.
С тем и вернулся Лугайд в лагерь, а Кухулин обратно к себе.
В шатер Айлиля и Медб отвели между тем Ларине, сына Нойса,
и усадили подле него девушку по имени финдабайр, что наполня-
ла ему кубки и всякий раз целовала его, она подносила ему кушания.
— Не каждому уготовила Медб напитки, которыми потчуют Ла-
рине, — сказала финдабайр, — ибо всего пятьдесят повозок нагру-
жены ими.
— О ком это ты говоришь? — спросил тут Айлиль.
— Да вот о нем, — ответила финдабайр.
— Кто же он?
— Бесславное взор твой не раз привлекало, — ответила финда-
байр, — взгляни же теперь на тех, кто богатством, достоинством,
честью превыше всех в Ирландии, — финдабайр и Ларине, сына
Нойса.
— Воистину, так и есть, — молвил Айлиль.
Услышав такие слова, подпрыгнул от радости Ларине, так что
разошлись под ним швы перин, и луг перед лагерем был весь усеян
перьями. Стал он затем дожидаться рассвета, чтобы напасть на Ку-
хулина. Когда же настало утро, направился Ларине к броду, прихва-
тив с собой целую повозку оружия. Ни один из ирландских воинов,
что были в то время в лагере, не пожелал пойти поглядеть на сра-
жение Ларине, и лишь женщины, юноши да девушки насмехались
и потешались над ним.
Меж тем появился у брода Кухулин, но не пожелал он взять с со-
бою никакого оружия и явился безоружным. Выбил он оружие из
Похищение Быка из Куальнге 267
руки Ларине, словно отнял игрушку у маленького ребенка. Потом,
обхватив Ларине, повалил его Кухулин на землю и принялся награ-
ждать его ударами, бить, давить и трясти, пока не вывалились из
него испражнения и словно туман скрыл борцов. С той поры уж не
мог Ларине встать без стенаний да есть без боли, и не оставляла его
тяжесть в груди, боль в животе, понос и судороги. Лишь один Ла-
рине пережил схватку с Кухулином за все Похищение, но и он скон-
чался позднее от этих увечий.
Вот повесть о битве Ларине при Похищении.
Вскоре позвали в шатер Айлиля в Медб Лоха Мор1, сына Мо фе-
биса.
— Чего вы хотите? — спросил Лох.
— Хотим, чтоб пошел ты сразиться с Кухулином, — ответила
Медб.
— Не пойду я сражаться, — ответил Лох, — ибо хоть и не желаю
оскорбить Кухулина, все ж что за честь мне схватиться с юнцом без-
бородым. Знаю я мужа, что выйдет на бой и примет от вас воздая-
ние, — то Лонг, сын Эмониса.
Привели Лонга в шатер, и посулила ему Медб славную награду:
двенадцать пар разноцветного платья, колесницу ценой в четыре-
жды семь кумалов, саму финдабайр отдать ему в жены, вино и ве-
селье в Круаху во всякое время. Отправился Лонг на поединок с Ку-
хулином и пал от его руки.
Повелела тогда королева женщинам пойти поговорить с Куху-
лином да просить его сделать себе бороду из сока куманики. Отпра-
вились женщины к Кухулину и попросили его об этом.
— Ибо любой из ирландцев почтет недостойным сражаться с то-
бой безбородым, — сказали они.
Сделал себе Кухулин бороду из сока куманики и, поднявшись
на холмик, выставил ее напоказ перед ирландскими воинами.
Увидел это Лох, сын Мо фебиса, и молвил:
— Никак теперь у него борода!
— И я ее вижу, — воскликнула Медб и предложила ему ту же
награду за гибель Кухулина.
Согласился на это Лох и вышел на битву с Кухулином.
— Пойдем к броду повыше, — сказал он Кухулину, — не станем
у этого биться, — ибо считал оскверненным тот брод, где погиб
его брат.
1 Лох Мор — имя означает «сверкающий», «светлый». В этой саге Лох выступает
как один из противников Кухулина и гибнет от его руки, несмотря на то, что он, как
и фер Диад, был защищен роговой оболочкой — панцирем. В других источниках Лох
упоминается как возница мифического Ку Рои, противника Кухулина, и гибнет вместе
с ним.
268 Сагиобуладах
Тем часом появилась поблизости Морриган из сидов, дочь Эрн-
маса, что еще при Похищении коров Регамона1 поклялась погубить
Кухулина, когда сойдется он со славным воином при Похищении
Быка из Куальнге. И решила она теперь исполнить свою клятву.
Предстала им Морриган в облике белой красноухой телки1 2, что
вела еще пятьдесят телок, скованных попарно цепочками из свет-
лой бронзы. Наложили тут женщины на Кухулина запреты и гейсы,
дабы не дал он уйти Морриган, не изведя и не погубив ее. С перво-
го же броска поразил Кухулин глаз Морриган. Тогда поплыла она
вниз по течению и обвилась вокруг ног Кухулина. Пока силился он
освободиться, нанес ему Лох рану поперек горла. Явилась тогда
Морриган в обличье косматой рыжей волчицы, и вновь ранил Ку-
хулина Лох, пока тот отгонял ее. Переполнялся гневом Кухулин
и ударом га булга3 поразил врагу сердце в груди. Тут попросил его
Лох оказать ему милость.
— Чего же ты просишь? — спросил Кухулин.
— Не замыслил я зла и не прошу о пощаде, лишь отступи от
меня на шаг, — молвил Лох, — чтобы мог я упасть головой на восток,
а не туда, где ирландцы, — на запад. Сражен я ударом га булга, и да
не скажет никто из них, будто спасался я бегством.
— Отойду я, — ответил Кухулин и отступил на шаг, — ибо вои-
стину это желание воина.
С той поры и зовется брод Ат Трайгед4 у границы Тир Мор.
Великая грусть охватила в тот день Кухулина, ибо в одиночку
сражался он при Похищении. Повелел он Лаэгу отправиться кула-
1 ... при Похищении коров Регамона... — см. сагу с тем же названием в настоящем из-
дании (так в рукописи и так в примечаниях С. Шкунаева — на самом же деле, как легко
можно убедиться, взглянув на тексты саг, речь идет о саге «Похищение коровы Регам-
ны». — Т. М.).
2 ...белой красноухой телки... — Морриган чаще всего представлялась в обличье
вороны либо женщины демонического вида. Однако упоминания о белых красноухих
телках и коровах вообще часты в ирландской традиции — так выглядела скотина оби-
тателей сидов. В житии св. Бригиты, вообще сохранившем много языческих мотивов,
связанных с культом предшествующей ей древней богини, встречается упоминание
вскормившей ее красноухой телки. Далее в эпизоде схватки у брода с Лохом Морриган
последовательно исполняет угрозы, которыми она устрашала Кухулина за то, что он
отверг ее любовь.
3 .. .ударом га булга... — имеется в виду удивительное копье, которое Кухулин полу-
чил во время обучения у Скатах. О смысле его названия нет единого мнения. Некото-
рые исследователи представляли себе копье, снабженное неким карманом или сумкой
(ирл. bolg), позволявшей метать копье ногой из-под воды. Другие возводили это назва-
ние к копью громовержца по имени Boig. Интересно, что меч ферхуса звался Каладболг
(calad — 'мощный, разящий', название через валлийскую форму превратилось в имя
меча короля Артура — Калибурн, Эскалибур), а копье знаменитого финна — Коррболг
(согг — 'заостренный').
4 Ат Трайгед — Брод Шага.
Похищение Быка из Куальнге 269
дам и привести их защищать свой скот. Напала на Кухулина печаль
да истома, и сложил он песнь:
О Лаэг! Иди! Пусть поднимется рать!
Ты в крепкой Эмайн должен всем повторять,
Что длится бой много дней подряд,
Что раны Кухулина кровоточат!
Боль и в правом и в левом боку.
В котором точно — сказать не моту.
Повинна в том не фингина рука:
Меня бы он вылечил наверняка.
Скажи Конхобару: его боец
Истекает кровью, измучен вконец.
Скажи, что сам на себя не похож
Предводитель дружин, что был так пригож.
Пусть узнает мой властелин,
Что стада охраняю лишь я один
И броды все я один стерету.
На долю свою я пенять моту.
Стекает кровь с моего копья.
От ран жестоко страдаю я.
Не спешат мои други ринуться в бой.
Верен мне только возница мой.
Слаб одинокого рога звук.
Ему внимает лишь близкий друг.
А ратнику сладостен мощный зов
Многих и верных ему рогов.
Хороша пословица, хоть и стара:
Из одного полена не разжечь костра.
Когда бы их было два или три,
Они дарили бы свет до зари.
Полено, если оно одно,
Тлеть и дымиться обречено.
Одиночке победа не суждена.
Один жернов не смелет зерна.
Одинокого воина без труда
Может предатель сгубить всегда.
Но целое войско не в силах, ей-ей,
В одиночку сгубить никакой злодей.
270 Сагиобуладах
Взаимодоверье и дружба хранят
Даже и самый малый отряд.
Мало варева из одного котла,
Чтоб вся дружина сыта была.
Я один у брода, от войска вдали,
На самом краю Великой Земли.
Враги мои — Лох и Бадб — заодно,
Как во дни Регамны предречено.
Лох бедра мои рассек,
Впилась серо-красная волчица в бок.
Хитроумный Лох, в битве царя,
Вгрызся в печень, обратившись в угря.
Бросок волчицы я отразил:
Глаз ей малым копьем пронзил;
Изловчившись в схватке смертельной, смог
Перебить ей заднюю пару ног.
Айфе копье спустив по реке,
Лаэг дал оружие моей руке.
Метнул я копье из последних сил
И сына Эмониса насмерть сразил.
Почему Конхобар войной не идет
На Айлиля и Медб, покуда брод
Охраняя от них, я насмерть стою,
Изнемогая в неравном бою?!
Нужно уладам спешить сюда,
Покуда не похищены все их стада.
Их коров узнали Мага сыны.
Их коровы меж ними поделены.
Уладам я верен, и клятва тверда:
Отсюда я не уйду никогда.
Никто — ручаюсь честью бойца! —
В одиночку не одолеет Пса Кузнеца!
Но в стане Айлиля и Медб ни на миг
Не смолкает коршунов радостный клик.
А в Маг Муиртемне от кликов тех
Раздается плач и смолкает смех.
Знаю: Конхобар не начнет поход,
Покуда мощной рати не соберет.
Знаю, что скорбь его велика,
Но гнев превзойдет ее наверняка!
Похищение Быка из Куальнге 271
Вот повесть о битве Лоха Мор, сына Мо фемиса, с Кухулином.
Вскоре послала Медб сразиться с Кухулином шестерых разом. То
были Трайг, Дорн, Дерну, Кол, Аккуйс, Эрайси — друиды, трое муж-
чин и трое женщин. Вступил с ними в битву Кухулин и поразил всех
до единого. Так преступили ирландцы уговор, и тогда взялся Куху-
лин за пращу и принялся осыпать войско ирландцев камнями к се-
веру от Делга. Хоть и немало там было ирландцев, никто не сумел
повернуть на юг — ни собака, ни конь, ни человек.
Между тем в обличье старухи приблизилась к Кухулину Морри-
ган из сидов, дочь Эрнмаса, и стала доить корову с тремя сосцами.
И явилась она оттого, что любой, кого ранил Кухулин, вовеки не
поправлялся, если сам герой не лечил его. Мучаясь жаждой, попро-
сил у нее Кухулин молока. Протянула ему Морриган молоко из
первого сосца.
— Поскорей бы мне стать невредимой, — промолвила она, и тут
исцелился ее глаз.
Попросил у нее Кухулин молока из другого сосца. Подала его
Морриган и сказала:
— Пусть бы скорее излечился дающий!
Снова попросил у нее Кухулин напиться, и дала ему Морриган
молоко из третьего сосца.
— Да благословят тебя боги и смертные! — воскликнул Куху-
лин. — Чародеи были их богами, а смертными — женатые.
Излечилась тотчас королева.
Сто воинов разом послала Медб сразиться с Кухулином, но все
они пали от его руки.
— Беда нам, что гибнет вот так наше войско, — промолвила Медб.
— Не впервые досаждает нам этот человек, — ответил Айлиль.
С тех пор названо место, где были они, Куилленд Кинд Дуне1,
а брод, что вблизи, не напрасно зовется Ат Кро1 2, ибо немало крови
неслось тогда вниз по течению.
Поражение у Маг Муиртемне.
Войска четырех великих королевств Ирландии расположились
лагерем у Бреслех Мор3 на Маг Муиртемне. Свою долю скота и иной
добычи отправили они на юг к Клитар Бо Улад4. Недалеко от них,
у ферта и Лерга, остановился Кухулин, и к вечеру возница Лаэг, сын
Риангабара, разжег для него огонь. Далеко впереди, через головы
воинов четырех великих королевств Ирландии, увидел он в лучах
1 Куилленд Кинд Дуне — Лес Человеческих Голов.
2 Ат Кро — Брод Крови.
3 Бреслех Мор — Великое Поражение (топоним явно анахронистического проис-
хождения).
4 Клитар Бо Улад — Убежище коров уладов.
272 Сагиобуладах
уходящего в верчение облака солнца огненный блеск золотого ору-
жия. Гнев и ярость наполнили его при виде войска, ибо немало там
было врагов и немало противников. Взял он тогда два копья, щит
да меч и затряс щитом, воздел ввысь копья, замахал мечом, и боевой
клич вырвался у него из горла. Ужасен был крик Кухулина, и втори-
ли ему духи, призраки, оборотни и демоны воздуха, а сама Немайн1,
богиня войны, наслала смятение на лагерь ирландцев. Звон оружия
и наконечников копий заполнил лагерь, И сто человек замертво
пали в ту ночь от безумия и ужаса.
Между тем вот что увидел Лаэг: человека, что с северо-востока
направлялся прямо к ним через лагерь ирландцев.
— Едет к нам воин, о Кухулин! — сказал Лаэг.
— Каков он собой? — спросил Кухулин.
— Нетрудно ответить — высок он и строен, свободно лежат его
пышные золотистые кудри волос. В зеленый плащ он закутан, что
у груди скреплен серебряной заколкой. Рубаха королевского сукна
до самых колен прикрывает его белоснежную кожу. Нитью багряной
из красного золота прошита рубаха. В руках у него черный щит с тя-
желой шишкой из светлой бронзы. Несет он пятиконечное копье
и раздвоенный дротик. Дивно играет и тешится он тем оружием.
Никто не стремится к нему, да и он ни к кому не подходит, словно
и не видят его в лагере войск четырех великих королевств Ирландии.
— Так и есть, брат мой, — молвил Кухулин, — это мой друг из
волшебных холмов, что пришел облегчить мой дух, ибо там знают,
какое мне выпало бремя — сражаться в одиночку с войсками четы-
рех великих королевств Ирландии во время Похищения.
Подъехал к ним воин и, сжалившись над Кухулином, заговорил
с ним.
— Поспи теперь крепким сном у ферта и Лерга до исхода трех
дней и трех ночей, — сказал он, — а дотоле я сам буду биться с вра-
гами.
Тогда в глубокий сон погрузился Кухулин у ферта и Лерга. Долог
был этот сон, но велика была и усталость воина, не знавшего отды-
ха с понедельника перед Самайном до пятницы после весеннего
празднества1 2. Лишь после полудня забывался он недолгим сном,
1 Немайн — одна из ирландских богинь войны и разрушения, имя которой означа-
ет буквально «безумие, бешенство». Считалась супругой Нейта («битва») и иногда ото-
ждествлялась с Бадб и Морриган. С другой стороны — возможно ее соотнесение с кон-
тинентальным галльским божеством Неметоной, чье имя предположительно означает
«священная».
2 ...после весеннего празднества. — Т.е. приблизительно с 1 ноября до 1 февраля, на
которое приходился праздник прихода весны — Имболк (до сих пор в Ирландии време-
на года оказываются «сдвинутыми» на один месяц: зима начинается 1 ноября, весна —
1 февраля и т. д.).
Похищение Быка из Куальнге 273
склонив голову на кулак, в кулаке зажимая копье, а копье положив
на колено, но и тогда он рубил и колол, поражал и крушил войска
четырех великих королевств Ирландии. Меж тем растения из сидов,
чудные травы и зелья приложил воин к ранениям бессчетным, руб-
цам и порезам Кухулина, так что тот исцелился во сне, сам не зная
об этом.
В ту самую пору пришли на юг из Эмайн трижды пятьдесят юно-
шей, трижды пятьдесят королевских сыновей во главе с фолломай-
ном1, сыном Конхобара. Трижды сразились они с врагами, и втрое
больше, чем было их, пало ирландцев, но и средь них никого не
осталось в живых, кроме самого фолломайна. Поклялся тогда фол-
ломайн, что вовеки веков не вернется он в Эмайн, не унеся с собой
головы Айлиля с его золотой короной. Нелегкое дело задумал он,
ибо вышли против фолломайна два сына Бейте, сына Байн, два сына
приемных родителей Айлиля, и поразили его насмерть.
Вот рассказ о Кончине юношей из Улада и фолломайна, сына
Конхобара.
Между тем до исхода трех дней и ночей глубоким сном спал
Кухулин у ферта и Лерга. Очнувшись от сна, провел он рукой по
лицу и покраснел с головы до ног.
Крепок стал духом Кухулин, будто он шел на собрание народа,
в поход, на свидание, на пир иль на одно из ирландских торжеств.
— Долго ли спал я сегодня, о воин? — спросил Кухулин.
— Три дня и три ночи, — отвечал тот.
— Горе мне! — вскричал тут Кухулин.
— Отчего же? — молвил воин.
— Да ведь все это время никто не сражался с врагами!
— Вот уж нет, — сказал ему воин.
— Кто же тогда с ними бился?
— С севера на Эмайн пришли сюда трижды пятьдесят юношей,
трижды пятьдесят королевских сыновей и с ними фолломайн, сын
Конхобара. Пока отдыхал ты, три дня и три ночи сражались они
с врагами и втрое больше, чем было их, пало ирландцев, но и средь
них никого не осталось в живых, кроме самого фолломайна, сына
Конхобара. Поклялся фолломайн1 2 и пр.
— Увы, — молвил Кухулин, — силы оставили меня, а иначе не
погибли бы юноши и фолломайн.
— Полно, о Кукан! — сказал воин. — Не попрекнуть твою честь
и не опозорить доблесть.
1 ... во главе с фолломайном... — ежегодно поражавшая уладов немощь не распро-
странялась на женщин и несовершеннолетних юношей.
2 Поклялся фолломайн... — далее следует неясный поэтический фрагмент.
274 Саги об уладах
— Останься с нами сегодня, о воин, — промолвил Кухулин, -
и вместе отомстим за юношей.
— Нет, не могу я остаться, — ответил воин, — ибо рядом с тобой
каждый свершит много славных геройских деяний, но не ему до-
станутся почести и слава. Вот почему не могу я остаться, ты же всей
силой обрушься на войско ирландцев, ибо теперь уж не властны
они над твоей жизнью.
— Можешь ли ты запрячь косящую колесницу, о друг Лаэг, —
сказал тогда Кухулин, — если есть у тебя для нее все, что нужно, тог-
да запрягай, если нет, то не надо.
Вышел тут Лаэг и облачился в геройское одеяние возницы. Вот
каково было это геройское одеяние возницы: рубаха воздушная,
тонкая, легкая, что сработана дивно из шкуры оленя и не стесняла
движения рук. Черный, словно вороново крыло, плащ надел Лаэг
поверх рубахи. Сделал тот плащ Симон Маг для Правителя Рима,
Дарий подарил его Конхобару, Конхобар — Кухулину, а уж он отдал
его вознице. В гребенчатый шлем облачился возница, четырехуголь-
ный с металлическими пластинами, что, меняя оттенки и облик,
спускался ниже середины плеч. Был украшением тот шлем, а никак
не помехой. Рукою поднес он ко лбу красно-желтый обруч, срабо-
танный на наковальне из пластинки чистейшего красного золота,
дабы отличали возницу от его господина. В правой руке он зажал
длинные поводья лошадей и свой изукрашенный кнут, в левую руку
вложил он ремни, которыми правил возница. От лба до груди он
укрыл лошадей железными пластинами, усеянными наконечника-
ми, остриями копий, шипами и колючками, такими же, как на ко-
лесах, углах и выступах по сторонам колесницы. Потом произнес
он заклятье над лошадьми и своим господином, дабы, скрывшись
от взоров ирландцев, самим видеть всех в лагере. Воистину не зря
произнес он заклятье, ибо три дара возничего снизошли на него
в тот день: лейм дар болг, фоскул дириух и имморхор делинд1.
Тогда герой и воитель, защитник в сражении всех смертных, Ку-
хулин, сын Суалтайма, поднялся и облачился в боевые одежды для
схватки, сраженья и боя. Вот что за платье надел он для боя, сраже-
нья и схватки: Двадцать семь нательных рубах, навощенных и твер-
дых, крепко привязанных к телу ремнями, веревками, путами, дабы
не помутилось сознание и разум героя от приступов ярости. Поверх
надел он свой пояс для боя из шкур семи годовалых быков, крепкий,
1 ...три дара возничего... лейм дар болг, фоскул дириух и имморхор делинд. — Перечи-
сленные «дары возничего» малопонятны. Название первого можно приблизительно
перевести как «прыжок на пузырь», скорее всего имеется в виду какое-то испытание
ловкости. Третий «дар» как-то связан с броском (immorchor). Название второго непо-
нятно.
Похищение Быка из Куальнге 275
дубленый, что прикрывал его тело от пояса до подмышки. От дро-
тика, пики, стрелы, острия и копья защищал его пояс, ибо скользи-
ли они по нему, словно наткнувшись на камень, скалу или рог. По-
том повязал Кухулин тонкий передник из шелка, по краям расцве-
ченный светлым золотом, что прикрывал нижнюю часть его тела.
Поверх шелкового передника облачился Кухулин в передник из
мягкой коричневой кожи, на который пошли лучшие куски шкур
четырех годовалых быков. Боевой пояс из коровьих шкур был по-
верх передника тонкого шелка.
Потом достославный герой взял боевое оружие для схватки, сра-
женья и битвы. Из боевого оружия для битвы взял он свой меч свет-
лоликий с рукоятью из кости и к нему восемь малых мечей; пяти-
рогое взял он копье и к нему восемь маленьких копий; взял он свой
деил клисс и восемь маленьких дротиков; взял он изогнутый щит
темнокрасный — в шишку его поместился б кабан — с краем зато-
ченным, острым, разящим, что волос легко разрубал на воде, столь
был заточен, разящ он и остр, и к нему еще восемь щитов. Когда
пускал юноша в ход прием лезвия, равно искусно сражался мечом
он, копьем и щитом. Затем водрузил он гребенчатый шлем свой для
боя, сражения и схватки — клич боевой стоголосый раздался оттуда
и отразился протяжно в каждом углу и изгибе. То разом вскричали
демоны и оборотни, духи земли и воздуха, что, куда бы ни шел Ку-
хулин, витали вокруг него и над ним, предвещая кровавую гибель
героев и воинов. Поверх всего облачился Кухулин в заговоренное
платье из Тир Тайрнгире, что досталось ему от Мананнана, сына
Лера, правителя Тир на Сорха1.
Тут в первый раз исказился Кухулин, став многоликим, ужасным,
неузнаваемым, диким. Вздрогнули бедра его, словно тростник на
течении иль дерево в потоке, задрожало нутро его, каждый сустав,
каждый член. Под оболочкою кожи чудовищно выгнулось тело, так
что ступни, колени и голени повернулись назад, а пятки, икры
и ляжки очутились впереди. Сухожилия икр стянулись впереди го-
лени, и каждый могучий округлый их узел был не меньше кулака
воина. У затылка сошлись мышцы головы, и любой из их непомер-
ных, бессчетных, могучих, увесистых круглых бугров был подобен
голове месячного ребенка.
Меж тем обратилось лицо его в красную вмятину. Внутрь втянул
он один глаз, да так, что и дикому журавлю не изловчиться бы вы-
тащить его из черепа на щеку. Выпал наружу другой глаз Кухулина,
а рот дико искривился. От челюсти оттянул он щеку, и за ней пока-
1 Тир Тайнгире... Тир на Сорха — Обетованная (букв, «предреченная») Страна...
Сверкающая Страна (изначально — обозначение Сирии и, шире, стран Ближнего Вос-
тока).
276 Сагиобуладах
залась глотка, в которой до самого рта перекатывались легкие и пе-
чень Кухулина. Верхним нёбом нанес он львиный удар по нижнему,
и каждый поток огненно-красных клочьев, хлынувший из горла
в рот, в ширину был не менее шкуры трехлетней овцы. Громовые
удары сердца о ребра можно было принять за рычание пса или гроз-
ного льва, что напал на медведя, факелы богинь войны, ядовитые
тучи и огненные искры виднелись в воздухе и в облаках над его
головой да кипение грозного гнева, поднимавшееся над Кухулином.
Словно ветви боярышника, которыми заделывают дыру в изго-
роди, свились волосы на голове юноши. Если бы клонящуюся под
тяжестью плодов благородную яблоню потрясли над его головой,
ни одно яблоко не упало бы наземь, наколовшись на его грозно
топорщащиеся волосы. Геройское сияние исходило со лба. Кухули-
на, длинное и широкое, будто точильный камень воина. Будто мач-
та огромного корабля был высокий, прямой, крепкий, могучий
и длинный поток темной крови, что вздымался над его макушкой
и расходился магическим темным туманом, словно над домом стру-
ящийся дым, когда зимним вечером останавливается там король.
Так исказившись, поднялся Кухулин на свою боевую колесницу,
усеянную железными остриями, тонкими острыми лезвиями, крюч-
ками, колючками, геройскими остриями, запорами, гвоздями, что
были на ее оглоблях, ремнях, петлях и узлах.
Потом проделал он громовой прием1 ста, да громовой прием
двухсот, да громовой прием трехсот, да громовой прием четырех-
сот, а на громовом приеме пятисот остановился, ибо считал, что не
меньше того поразит в первой схватке и первом сражении с вой-
сками четырех королевств Ирландии. Так и пустился он в путь на
поиски врагов и, мощно правя колесницей, издалека объехал кру-
гом войска четырех великих королевств Ирландии. Глубоко вреза-
лись в землю железные колеса его колесницы, и вровень с ними
подымались насыпи, скалы, валуны и кучи камней, что могли бы
сойти за валы или крепость. И потому воинственно объехал он во-
круг войск четырех великих королевств Ирландии, что не желал
упустить их, пока, не напавши, не отомстит он за гибель юношей
Улада.
В самый центр войска врубился Кухулин и окружил его огром-
ным валом трупов. Натиск врага на врагов он обрушил на войско,
и обезглавленные тела ирландцев теснились вокруг Кухулина шея
1 Громовой прием — неясно, в чем именно заключался этот боевой прием, которо-
му Кухулин научился у Скатах. Возможно, это обозначение особого вида оружия. Это
название встречается и в других источниках, например, применительно к чудесному
отравленному копью обитателя потустороннего мира Аэда Алайн, Прекрасного, мужа
Бе финд, матери фроэха.
Похищение Быка из Куальнге 277
к шее, пята к пяте. Так трижды объехал он вокруг войска, оставляя
за собой полосу шириной в шесть трупов, так что трое ногами упи-
рались в шеи троих.
Называется эта повесть в Похищении Сесрех Бреслиге, и это
одна из трех битв, что случились в то время, — Сесрех Бреслиге,
Имслиге Гленнамнахт да сражение при Гайрех и Илгайрех. Но лишь
в первой битве настигла погибель равно лошадей, и собак, и людей.
Иные говорят, что Луг, сын Этлена, сражался там вместе с Кухули-
ном.
Никто не знает и не упомнит, много ли пало в той битве простых
воинов, да того и не исчислить; памятны лишь имена их вождей.
Вот они: двое по имени Круайд, двое по имени Калад, двое по име-
ни Кир, двое по имени Киар, двое по имени Эйкел, трое по имени
Кромм, трое по имени Кур, трое по имени Комбирге, четверо по
имени феохар, четверо по имени фурахар, четверо по имени Кас,
четверо по имени фота, пятеро по имени Каур, пятеро по имени
Керман, пятеро по имени Кобтах, шестеро по имени Саксан, ше-
стеро по имени Дауйт, шестеро по имени Дайре, семь по имени
Рохайд, семь по имени Ронан, семь по имени Руртех, восемь по
имени Рохлад, восемь по имени Рохтад, восемь по имени Риннах,
восемь по имени Мулах, девять по имени Дайгит, девять по имени
Дайре, девять по имени Дамах, десять по имени фейдлимид. Шест-
надцать раз по двадцать королей поразил Кухулин у Бреслех Мор
на Маг Муиртемне и без счета собак, лошадей, женщин, детей, маль-
чиков и простого народа, ибо и одному из троих ирландцев не уда-
лось ускользнуть без разбитого глаза, бедра, головы иль какой-то
иной вековечной отметины.
Назавтра отправился Кухулин оглядеть войско и самому пока-
заться ирландским женщинам, девушкам, девочкам, филидам и про-
чим искусным людям в облике дивном и кротком, ибо не почитал
он достойным и славным тот темный магический образ, который
явил он им ночью. Вот и отправился он показаться ирландцам в об-
лике дивном и кротком.
Воистину прекрасен был юноша, что появился тогда перед вой-
ском, — Кухулин, сын Суалтайма. Трех цветов были его волосы —
черные у кожи, кроваво-красные посередине, а сверху, словно ко-
рона, были они золотые. Чудно лежали они тремя кольцами у за-
тылка и будто золотая нить был каждый из этих волос, золотистых,
прекрасных, невиданно дивных цветов, что длинными прядями
падали сзади на плечи. Сто сверкающих золотом красных спиралей
пламенели на его шее, сто нитей драгоценных камней обвивали
голову. Четыре ямочки было у него на щеках — желтая с зеленой да
голубая с красной. По семь драгоценных каменьев сверкали в его
278 Саги об уладах
королевских очах. Семь пальцев было на каждой его ноге, семь на
каждой руке, и всякой был цепок, как коготь ежа или ястреба.
Потом облачился Кухулин в платье собраний и празднеств. Надел
он свой плащ с бахромой, что ниспадал пятью складками, дивный,
пурпурный, сработанный ладно. Белая брошь светлого серебра, из-
украшенная золотом, скрепляла тот плащ на белоснежной груди;
словно глядя на яркий светильник, глаз бы людской не стерпел ее
блеска. Тело его прикрывала рубаха из шелка с расцвеченной кром-
кой, тесьмой, бахромою из золота, серебра и светлой бронзы, что
спадала до темно-красного боевого передника из королевской ткани.
Диковинный щит был при нем — темно-красный, с кромкой из чи-
стейшего белого серебра. Изукрашенный меч с костяной рукоятью
нес он на левом боку. Подле него в колеснице лежало копье с нако-
нечником серым да кинжал для схватки с подвесками и заклепками
светлой бронзы. Девять голов держал Кухулин в одной руке да десять
в другой и потрясал ими в знак своего бесстрашия и доблести. Скры-
ла свое лицо Медб за заслоном щитов, опасаясь удара Кухулина.
Принялись тогда ирландские женщины просить воинов поднять
их к плечам на настил их щитов, дабы могли они поглядеть на Куху-
лина. Странен им был его дивный и кроткий облик после магиче-
ского злокозненного видения, представшего прошлой ночью.
Меж тем поглядел Дубтах Доел Улад на свою жену и охватила
его злоба, великая зависть и ревность, и стал он склонять ирландцев
предать и погубить Кухулина, устроив ему со всех сторон засаду.
Молвил он:
Искаженный грядет! Быть беде!
Будут мертвецы валяться везде!
Под стенания жен коршуны во дворах
Будут когтить окровавленный прах!
Побоища вы не видали страшней:
Будет для могил не хватать камней!
Воин, от ярости сошедший с ума,
Беспощаден к застигнутым на склоне холма!
Вижу безумца страшный улов:
На подушках колесницы девять голов.
Вижу победителя бесценный трофей:
Десять голов ирландских мужей.
Жен ваших вижу: стеная, они
Бродят по полю великой резни.
Вижу королеву: горем сражена,
От побоища взор отвращает она.
Похищение Быка из Куальнге 279
Совет мой: в засаде стоять должна
Дружина, надвое разделена,
Чтобы покончить, с разных напав сторон,
С тем, чей лик яростью искажен.
Слышал все это фергус, сын Ройга и опечалился, что склоняет ир-
ландцев Дубтах погубить Кухулина. Ударил Дубтаха фергус что есть
силы ногой и поверг лицом наземь. Принялся тогда фергус попрекать
Дубтаха всеми бедами, всеми постыдными, неправыми и дурными
делами, что всегда терпели от него улады. Так говорил он:
В схватках Дубтах Лживый Язык
За чужой спиною таиться привык.
Ничего он благого не совершил
С той поры, как женщин жизни лишил1.
Деянием гнусным Дубтах знаменит:
Им фиаху, сын Конхобара1 2, убит.
Известен он и деяньем другим:
Куйрпре, сын федлимида, загублен им.
Сын Лугдаха, сына Косруба, умен:
К власти над Уладом не рвется он.
Но того, кого не в силах убить,
Клеветой и хитростью стремится сгубить.
Не хотим мы, изгнанники, чтобы герой
Погиб, вовлечен в нечестивый бой.
Придут улады к вам — и тогда
В отместку угонят все наши стада.
Да и вас не минует праведный гнев,
Коль придут они, немощь преодолев.
Разнесется молва о деяньях бойцов!
Королевы оплачут своих мертвецов!
Не хватит могильщиков на них на всех!
Будет воронье пировать без помех!
Будут щиты валяться в золе!
Будет великое зло на земле!
Жен ваших вижу: стеная, они
Бродят по полю великой резни.
Вижу королеву: горем сражена,
От побоища взор отвращает она.
1 С той поры, как женщин жизни лишил — мстя за предательство по отношению к сы-
новьям Уснеха, Дубтах погубил много уладских женщин.
2 фиаху, сын Конхобара — о его смерти от копья Дубтаха говорится в саге «Изгнание
сыновей Уснеха» (о гибели Кайрпре в приведенной версии саги не говорится).
280 Саги об уладах
Сыну Лугдаха1 все нипочем:
Языком он сражается, а не мечом.
Горе королю, что поднимет бойцов
По совету Злокознейшего из Лжецов!
Вот повесть о Косящей Колеснице.
Между тем напал на ирландцев один из храбрых уладов по име-
ни Оенгус, сын Оенлаиме Габе, и гнал их перед собой от Мода Лога,
что зовется ныне Лутмуд, до Ат Да ферт на Слиаб фуайт. Ученые
люди говорят, что если бы по одному выходили ирландцы против
Оенгуса, не избежать бы им гибели, но они заманили его в устро-
енную со всех сторон засаду и убили около Ат Да ферт, что на Сли-
аб фуайт.
Здесь начинается рассказ Имрол Белайг Эойн.
Вскоре пришел к ним фиаха фиалдана из уладов поговорить
с сыном сестры своей матери, Мане Андое из коннахтцев. Вместе
с ним был и Дубтах Доел Улад, а с Мане Андое — Дохе, сын Мага.
Увидел Дохе, сын Мага, фиаха фиалдана и метнул в него копье, что
пронзило насквозь его друга Дубтаха Доел Улад. В свой черед мет-
нул фиаха копье в Дохе, сына Мага, и поразил своего друга Мане
Андое из коннахтцев. И сказали тогда ирландцы:
— Мимо цели метнули они копья, ибо случилось каждому по-
разить своего друга иль родича.
Оттого и называется этот рассказ Неверный Бросок у Белах
Эойн, или, иначе, Другой Неверный Бросок у Белах Эойн.
Здесь начинается рассказ Туиге им Тамон.
Однажды уговорили ирландцы шута по имени Тамун надеть
платье Айлиля и его золотую корону и отправиться к броду впере-
ди них, а сами принялись кричать, насмехаться да поносить его,
приговаривая:
— Словно увенчанный пень ты, шут Тамун, красуясь с короной
и в платье Айлиля!
Оттого и называется рассказ Тунге им Тамон — Увенчание Пня1 2.
Между тем приметил Тамуна Кухулин и, ничего не зная, не ве-
дая, принял его за самого Айлиля, пришедшего к броду. Метнул
юноша камень из своей пращи, и замертво свалился Тамун у брода.
С той поры и зовется он Ат Тамуйн, рассказ Тунге им Тамон.
В тот вечер войска четырех великих королевств Ирландии рас-
положились лагерем у стоячего камня в Крих Росс. И спросила тут
1 Сын Лугдаха — имеется в ви^у Дубтах.
2 Увенчание Пня — здесь игра слов, основанная на значениях слова taman — «пень,
обрубок дерева» и «глупец, слабоумный». Кроме того, этим термином обозначалась
одна из ступеней в иерархии поэтов-филидов.
Похищение Быка из Куальнге 281
Медб у ирландцев, кто из них выйдет назавтра на бой-поединок
с Кухулином.
— Вот уж не я. Не тронусь я с места, не должен наш род выстав-
лять одного из своих, — отвечали ирландцы.
Так, не склонив никого из ирландцев, попросила королева са-
мого фергуса выйти на бой-поединок с Кухулином.
— Не пристало мне, — отвечал тот, — сражаться с безбородым
юнцом, да еще и моим приемным сыном.
Но неотступно заклинала его Медб, и наконец согласился фер-
гус взять на себя поединок. С тем и разошлись они на ночь, а ран-
ним утром поднялся фергус и отправился к броду сражений, где
дожидался Кухулин. Увидел фергуса юноша и молвил:
— Ко мне без достойной защиты идет господин мой фергус.
Нет с ним меча, что покоится в ножнах огромных.
Верно говорил Кухулин, ибо за год до того, о чем здесь повест-
вуется, встретил Айлиль фергуса и Медб на склоне холма в Круаху.
Неподалеку от них на холме лежал меч фергуса, и тогда, вынув его
из ножен, вложил в них Айлиль деревянный меч, поклявшись, что
не вернет прежний, пока не наступит день великого сражения.
— Что мне за дело, дитя мое, — ответил фергус, — ведь и случись
он при мне, никогда б не направил его на тебя и не занес над тобою.
Все ж, честью твоей и воспитанием, что дал тебе я, Конхобар и ула-
дьг, я заклинаю тебя отступить предо мной на глазах у ирландцев.
— Не годится мне пускаться в бегство от одного воина во время
Похищения, — сказал Кухулин.
— Не бойся позора, — промолвил фергус, — ибо и я отступлю
пред тобою, когда в битве Похищения будешь исколот ты, кровью
покрыт и изранен. Если же я отступлю, то побежит все ирландское
войско!
Все бы исполнил Кухулин для блага уладов, и повелел он тогда
подвести колесницу, поднялся на нее и обратился в бегство.
— Он отступил пред тобой! Он отступил пред тобой, о фер-
гус! — вскричали тут все.
— В погоню за ним, о фергус! В погоню! — воскликнула Медб. —
Не дай ему уйти от тебя.
— Вот уж нет, — отвечал ей фергус, — не стану я гнаться за ним,
и уж если угодно вам думать, что, обратив его в бегство, свершил
я немного, помните, что никто из ирландцев, сражавшихся с ним
во время Похищения, не достиг и того. Покуда ирландцы теперь не
померятся силами с ним в поединке, и я не желаю сражаться.
Зовется же эта повесть Схватка фергуса.
Жил в ту пору один коннахтец по имени ферку Лойнгсех, что
грабил и опустошал владения Айлиля и Медб. С того дня, как на-
282 Саги об уладах
чади они править, ни разу не пожаловал он к их шатрам, не являл-
ся к походу и бою, в пору нужды или бедствий, а вместо того разо-
рял земли у них за спиною и занимался разбоем на границах коро-
левства. Случилось ему быть тогда на востоке Маг Ай с дюжиной
своих людей. Дошло до него, что какой-то улад, в одиночку сража-
ясь, задерживал войско четырех великих королевств Ирландии
с кануна Самайна до начала весны, днем убивая у брода по одному
из них, а ночью по сотне. Собрал тогда ферку своих людей и мол-
вил:
— Лучше и не придумаешь, чем пойти и напасть на того чело-
века, что один отражает нашествие войск четырех великих коро-
левств Ирландии, и в знак нашей победы поднести его голову Ай-
лилю и Медб. Хоть и немало снесли они зла и обид, примиримся
мы, коль сразим их врага.
На том они и порешили и немедля выступили против Кухули-
на, а разыскав его, не уговорились о честном поединке и всей дю-
жиной бросились в бой. Сошелся с врагами Кухулин и, одолев их,
срубил у всех головы. В землю вкопал он двенадцать камней и на
каждый водрузил голову воина. С той поры и зовется то место, где
сложил голову ферку Лоингсех1, Киннит ферхон, то есть Кеннайт
ферхон1 2.
Между тем принялись спорить ирландцы, кому надлежит рано
утром назавтра выйти на бой-поединок с Кухулином. И решили они
послать к броду Галатина Дана с его двадцатью семью сыновьями
и внуком по имени Глас, сын Делга. Ядом были напитаны их тела
и оружие, что всегда попадало в цель. Любой, кого настигало оно,
погибал в тот же миг иль до исхода девятого дня. Немалую награду
посулила им Медб, и согласились воины сразиться с Кухулином.
Видел все это фергус, но не мог воспротивиться, ибо называли они
поединком свой бой с Кухулином, говоря, что сыновья Галатина
Дана и внук по имени Глас, сын Делга, все равно что члены да части
его тела и принадлежат ему.
Воротился фергус в шатер к своим людям и горестно вздохнул.
— Печалит меня то, что завтра свершится, — сказал он.
— Что ж будет завтра? — спросили его.
— Гибель Кухулина, — молвил фергус.
— Кто же задумал убить его?
— Галатин Дана, — сказал фергус, — и двадцать семь его сыновей
да внук по имени Глас, сын Делга. Ядом напитаны их тела и оружие,
что всегда попадает в цель. Любой, кого оно настигнет, погибнет
1 Ферку Лоингсех — имя буквально означает «муж-пес изгнанник», что определяется
и поведением персонажа.
2 Кеннайт ферхон — Головы Мужа-пса.
Похищение Быка из Куальнге 283
немедля иль до исхода девятого дня. Кто бы из вас ни пошел посмо-
треть на сражение, чтоб, если погибнет Кухулин, мне весть прине-
сти, получит мое благословение и упряжь для колесницы.
— Я пойду, — сказал фиаху, сын фир Аба.
Ночь каждый провел у себя, а утром поднялись Галатии Дана
и двадцать семь его сыновей да внук Глас, сын Делга, и направились
к Кухулину. Пошел с ними и фиаху, сын фир Аба.
Лишь только успели они приблизиться к Кухулину, как разом
метнули в него двадцать девять копий, и ни одно не пролетело мимо
цели. Все же проделал Кухулин щитом своим прием фебарклес,
и все копья до половины древка вонзились в щит. Так, хоть и не
пролетели копья мимо цели, но ни одно не попало в Кухулина и не
пролило его крови. Меж тем выхватил юноша свой меч из боевых
ножен, чтоб обрубить древки копий и облегчить вес щита. Тогда
обступили его враги и двадцать девять кулаков1 разом обрушили на
его голову. Принялись они осыпать Кухулина ударами и клонить
его к воде, так что вскоре коснулся герой лицом, головой и щеками
камней да песка брода. Тогда испустил Кухулин геройский клич, что
заглушил бы толпу, и не было улада, не спавшего в тот миг, который
не услышал бы его. Приблизился к броду фиаху, сын фир Аба, по-
смотреть, что случилось, и опечалился, видя в беде человека из сво-
его народа. Выхватил он меч из боевых ножен и одним ударом от-
рубил все двадцать девять державших Кухулина рук, и оттого пова-
лились его враги на спину, ибо воистину крепко вцепились они
и с великой силой держали героя.
Тут приподнял Кухулин голову, глотнул воздуха и, вздохнув от
истомы, увидел человека, пришедшего ему на помощь.
— В самую пору пришлась твоя помощь, о названый брат мой, —
промолвил Кухулин.
— Может, и в пору тебе, да не нам, — ответил на это фиаху, сын
фир Аба, — ведь что б ты ни думал об этом ударе, если узнают о нем
ирландцы, то три лучших мужа клана Рудрайге, что стоят у них в ла-
гере, погибнут от копья и меча.
— Клянусь,----сказал тут Кухулин, — что раз уж поднял я голо-
ву и перевел дух, никому не удастся поведать об этом.
Кинулся на врагов Кухулин и принялся разить и рубить их, раз-
метав куски тел и обрубки по всему броду на восток и на запад.
Лишь один Глас, сын Делга, изловчился подняться на ноги и бро-
1 ...двадцать девять кулаков... — сам Галатин (или Калатин), его сыновья и внук,
по преданию, в течение семнадцати лет постигали тайное знание и друидическую му-
дрость, а затем у каждого из них была отрублена правая нога и левая рука, что является
постоянным признаком существ, связанных с потусторонним миром в его демониче-
ском воплощении.
284 Сагиобуладах
спася прочь. Глас обежал вокруг шатра Айлиля и Медб, крича «фиах,
фиах!»1, как от удара меча слетела его голова.
— Скоро же настигла его смерть, — сказала Медб, — о каком это
долге кричал он, фергус?
— Не знаю, — ответил фергус, — но быть может, пришел ему на ум
кто-то, с кого причитается долг. Так или нет, все ж этот долг был из
плоти и крови. Клянусь, что сполна заплатили ему в этот миг все долги.
Так пал от руки Кухулина сам Галатин Дана, двадцать семь его
сыновей, да внук Глас, сын Делга. До сей поры стоит в броде камень,
вокруг которого они сражались и боролись, что хранит следы ру-
коятей мечей, древков копий, колен и локтей. И зовется тот брод,
что лежит к западу от Ат фир Диад, фуйл Иарн, ибо омылись там
лезвия кровью.
Здесь кончается повесть о Схватке с Сыновьями Галатина.
Бой с фер Диадом1 2.
Меж тем принялись спорить ирландцы, кому надлежит утром
назавтра выйти на бой-поединок с Кухулином. И сказали они, что
пойдет фер Диад, сын Дамана, сын Дайре, храбрый воин из фир
Домнан. Ибо равны и достойны друг друга были фер Диад и Куху-
лин в искусстве сражения и схватки, у одних приемных матерей
Скатах, Уатах и Айфе выучились они приемам сражения и закалили
свой дух, так что ни один ни в чем не уступал другому. Все же владел
Кухулин приемом га булга, а фер Диад в час сражения и схватки
у брода облачался в роговой панцирь3.
Сейчас же послали гонцов и посыльных к фер Диаду, но тот
отказал им, отверг и не принял. Не пошел с ними фер Диад, ибо
знал, чего хотят от него ирландцы — боя — сражения с Кухулином,
другом любимым, товарищем, названым братом. Вот отчего не по-
шел он за ними. Тогда отправила к нему королева друидов, закли-
нателей и певцов, чтобы пропели они три леденящие песни и три-
жды закляли его, да возвели на лицо фер Диада три порчи — позо-
ра, стыда, поношения, что, откажись он идти, сулили гибель
немедля иль в девять дней срока. Последовал за ними фер Диад, не
желая поступиться честью, ибо смерть от копья боевого искусства,
геройства и силы считал достойней, чем гибель от жала заклятья,
1 ...крича «фиах, фиах!»... — Глас хотел открыть имя предателя фиаху, но само это
слово имеет еще и значение «долг», чем и объясняется непонимание королевы.
2 Бой с фер Диадом. — Этот эпизод, несомненно, имел независимое от всей саги
существование. В качестве отдельной саги он упомянут в списке саг, содержащемся
в Лейнстерской книге. Сага о битве с фер Диадом существовала уже в X в., была вклю-
чена в «Похищение», а в более поздней традиции снова получила независимое сущест-
вование.
3 ...облачался в роговой панцирь. — Неясно, каково было происхождение этого рого-
вого панциря и что он из себя представлял.
Похищение Быка из Куальнге 285
упрека, позора. Когда же он прибыл и с честью был принят, стали
потчевать фер Диада хмельными сладчайшими напитками, отчего
опьянел он и развеселился. Славную награду сулили ему за гряду-
щую битву: колесницу ценой в четырежды семь кумалов, пестро-
цветных одежд полного платья — для двенадцати воинов, столько
земли, сколько раньше имел он, в плодородной долине Маг Аи,
свободу от податей, дани, постройки валов и военных походов, по-
боров, неправых для сына, и внука, и правнука вовеки веков, а в при-
дачу саму финдабайр в жены да золотую пряжку из плаща Медб.
Молвила Медб, исчисляя награды, и отвечал фир Диад:
— Щедро мы тебя наградим:
Золото, леса, пашни дадим,
Тебя и потомство твое освободим
От податей всех отныне и навсегда.
О сын Дамана! Доблестный фер Диад!
Сверх ожиданий будешь богат!
Или и впрямь ты богатству не рад,
Что позволит жить без забот и труда?!
— Воин, искусный в метанье копья,
Поруки по праву требую я,
Ибо завтра утром вся сила моя,
Все уменье потребуется сполна!
Тот, кто зовется Псом Кузнеца,
Страшен для доблестнейшего бойца.
Будет нелегко выстоять до конца —
Для того и отвага и воля нужна!
— Коль желаешь, в поручители дадим мужей,
Которые самых верных верней!
Добрую упряжь, добрых коней
Даруем, дружбу твою ценя!
О фер Диад! Ты умен и смел!
Если бы только ты захотел,
Свободный от всех подневольных дел,
Советником стал бы ты у меня!
— Без поруки я не пойду туда,
Где проклятого брода бежит вода!
До Страшного будут помнить Суда
Этот бой, кровавый и затяжной!
Только тех в поручители я хочу,
Кем ты клятву дашь моему мечу —
Морем, землей, солнцем, луной!
286 Саги об уладах
— Дорого время! Окончим спор!
Если ты сам на решенья не скор,
Короли и владыки за такой договор
Десницей поручатся перед тобой!
Что пожелаешь — то и возьмешь,
Ибо уверены мы, что убьешь
Мужа, с которым ты примешь бой!
— Поручителей нужно не меньше шести!
Лишь тогда я согласен к 6po,z\y идти,
Лишь тогда, на виду у войска всего,
Пораженье приму я иль торжество
В битве с Кухулином, братом моим,
Бойцом, с которым никто не сравним!
— За меня поручатся Кайрпре, Домнал,
Ниаман, который в битвах блистал!
Любой из бардов согласье бы дал!
Коль желаешь свершенья клятвы моей,
Пусть у нас четвертым будет Моран,
Пятым поручится честный Монан,
А в придачу двое моих сыновей!
— О Медб! Твои речи хвастливы, пусты!
А жених? Что тебе до его красоты?
У тебя, владычица круаханских холмов,
Зычен голос и воля крепка!
Так неси же парчу, неси шелка,
Серебро, и золото, и жемчуга —
Я все, что сулила, принять готов!
— Боец, доказавший, что всех сильней,
По праву круглой пряжкой моей
Будет владеть до скончанья дней!
Ее без обмана получишь ты!
О воин, чья слава столь велика!
Поскольку всесильна твоя рука,
Все богатства, все земли наверняка
Поздно иль рано получишь ты!
Коль Пса Кузнеца одолеешь в бою,
финдабайр, красавицу, дочь мою,
Королеву, что в западном правит краю,
О сын Дамана, получишь ты!
Тогда взяла Медб у фер Диада поручительство, что наутро он
выйдет на бой-поединок вместе с шестью воинами, а если пожела-
Похищение Быка из Куальнге 287
ет, то сразится один на один с Кухулином. Взамен взял фер Диад
поручительство с королевы, что пошлет она шесть воинов испол-
нить ее условия, если падет Кухулин от руки фер Диада.
Вскоре взнуздали лошадей фергуса, запрягли в колесницу и от-
правился он к Кухулину поведать о том, что случилось. Приветст-
вовал его Кухулин и молвил:
— В добрый час ты приехал, о господин мой, фергус!
— Верю я слову привета, о названый сын мой, — ответил фер-
гус. — Пришел я сказать, кто завтра в рассветную пору выйдет на
бой-поединок с тобою.
— Слушаю тебя, — сказал Кухулин.
— То друг твой, товарищ и названый брат, что в ловкости, по-
двигах славных и во владении оружием тебе не уступит, фер Диад,
сын Дамана, сына Дайре, храбрый воин из рода Домнан.
— Клянусь рассудком, не в сраженье желал бы встречать я дру-
зей, — воскликнул Кухулин.
— Оттого-то и должен ты поостеречься и быть наготове, что
никому не сравниться из тех, кто сражался с тобою в бою-поединке
при Похищении, с фер Диадом, сыном Дамана, сына Дайре, — мол-
вил фергус.
— Все же, — ответил Кухулин, — я крепко стою, отбивая войска
четырех великих областей Ирландии с понедельника перед Самай-
ном до начала весны, и еще не случалось мне отступить хоть на шаг
в поединке. Не отступлю и пред ним.
Вот как говорил фергус, предостерегая Кухулина, и вот каковы
были его ответы:
фергус:
Недобрую весть тебе я принес.
Скреплен договор. Поднимайся, о Пес!
К бою с тобой готов фер Диад,
Сын Дамана, твой названый брат.
Кухулин:
Что ж! Нелегко оборону держать
И натиск ирландцев здесь отражать.
Но я никогда не отступал ни на шаг,
Как бы ни был силен мой враг.
фергус:
Поистине твой соперник суров:
Меч его стал от крови багров.
Роговой волшебный панцирь на нем:
Его не рассечь ни мечом, ни копьем!
288 Саги об уладах
Кухулин:
Полно хвалить его, фертус! Молчи!
Я ль не слыхал, как скрежещут мечи?!
Годен для битвы мне край любой,
С кем угодно я выйду на бой!
фертус:
Множество подвигов содеяно им.
Был он доселе непобедим.
Сразиться с сотней — не считает за труд.
Его ни копье, ни меч не берут.
Кухулин:
Коль встретить у брода мне суждено
фер Диада, чья слава гремит давно,
Будет этот поединок жесток —
Со звоном столкнется с клинком клинок!
фертус:
Я верю, о Пес, твоему мечу!
Ничего на свете я так не хочу,
Как того, чтоб ты на восток унес
Окровавленный труп фер Диада, о Пес!
Кухулин:
О фертус! Не склонен я к похвальбе,
Но ныне готов поклясться тебе:
Над сыном Дамана я верх возьму,
Уступит он натиску моему!
фертус:
За обиды, что улады мне нанесли,
Собрал я изгнанников из их земли.
Воины эти, ведомые мной,
Врагами пройдут по земле родной!
Кухулин:
Конхобар сейчас недужен и слаб —
Не то вам жестокая встреча была б!
Досель на такие гибельные дела
Медб из Маг ин Скаля еще не шла!
фертус:
Небывалый тебя ожидает бой:
Идет фер Диад сразиться с тобой.
Да поможет тебе, о сын мой, твое
В песнях прославленное копье!
Похищение Быка из Куальнге 289
Так и воротился фергус в лагерь и крепость ирландцев, а между
тем в шатер к своим людям пришел фер Диад и рассказал, как взя-
ла с него Медб поручительство выйти наутро на бой-поединок вме-
сте с шестью воинами или, если будет на то его воля, сразиться один
на один с Кухулином. Поведал он и об уговоре с королевой, что
пошлет она тех шестерых воинов исполнить ее обещание, случись
Кухулину пасть от руки фер Диада.
В ту ночь не царили в шатре фер Диада покой и веселье да хмель
и задор, но охватили людей фер Диада томление, грусть и печаль,
ибо знали они, что если сойдутся в бою два героя — крушителя со-
тен, погибнет один из них иль оба сразу. И думалось им, что коли
пасть суждено одному, то уж не миновать гибели их господину, ибо
нелегким делом было выдержать бой-поединок с Кухулином во вре-
мя Похищения.
Крепко спал фер Диад глухой ночью, а под утро отлетел от него
хмельной сон, и стали терзать его мысли о скором сражении да бое.
Повелел он вознице взнуздать лошадей и запрячь колесницу, но
принялся слуга отговаривать своего господина.
— Лучше б остался ты здесь и не ездил туда, — молвил он.
— Замолчи, юноша, — ответил фер Диад, и вот речи его и воз-
ницы:
фер Диад:
Приспело время для схватки! Вперед!
Сразимся с бойцом, что давно нас ждет
Там, где этот проклятый брод,
Над которым Бодб разносится вой.
Да явит каждый отвагу свою!
Пора пронзить моему копью
Кухулина грудь в кровавом бою,
Дабы сражен был грозный герой!
Возница:
Лучше бы тебе не ездить сейчас:
Поединок будет на этот раз
Гибельным для одного из вас.
Смотри, фер Диад! Пожалеешь потом!
На бой с могучим уладом идти —
Значит верную гибель найти!
Надолго запомнят о сражении том.
фер Диад:
Не пристало так говорить тебе!
Худое дело — робость в борьбе!
290 Сагиобуладах
Я не стану слушать твоих речей!
Победы достоин лишь тот, кто смел!
Не годится трусость для ратных дел!
Мы поедем на битву. Запрягай коней!
Тогда взнуздали коней фер Диада, запрягли в колесницу, и на-
правился он к броду сражений, хоть и не взошел еще день полным
светом.
— Послушай-ка, юноша, — сказал фер Диад, — возьми в колесни-
це подстилки да покрывала и расстели мне, чтоб мог я забываться
дремотой и сном, ибо под утро не спал я от дум о сражении да бое.
Распряг тут коней возница, освободил колесницу, где и забылся
дурманною тяжестью сна фер Диад.
Меж тем спал Кухулин, пока не настал ясный день, ибо не хотел,
чтоб решили ирландцы, будто поднял его страх иль боязнь. Когда
же совсем рассвело, повелел он вознице взнуздать лошадей и за-
прячь колесницу.
— Не мешкай, юноша, — сказал он, — взнуздай лошадей да за-
пряги колесницу, ибо рано встает герой, с которым должны мы
сразиться, — фер Диад, сын Дамана, сына Дайре.
— Кони уж взнузданы, колесница запряжена, — ответил возни-
ца, — взойди на нее, и да не ляжет позор на твое оружие!
Тогда ступил на колесницу Кухулин, сын Суалтайма, воин разя-
щий, в сражении искусный, в бою победитель, с мечом пламенев-
шим. В тот же миг взвыли вокруг демоны и оборотни, духи земные
и воздушные, ибо тем криком Племена Богини Дану1 множили
трепет, боязнь, содрогание и ужас, что всякий раз внушал Кухулин
на поле сражения, в бою, поединке иль схватке.
Недолго пришлось дожидаться вознице фер Диада — вскоре
услышал он шум, грохот, стук, громовые удары, треск, завывание.
Это сшибались щиты, трещали копья, мощно мечи ударялись, за-
вывали шлемы, звенели нагрудники, тешась боевыми приемами,
пели канаты, стучали колеса, скрипела колесница, лошади били ко-
пытом, и громогласный клич издавал к броду спешащий герой.
1 Племена Богини Дану — группа ирландских божеств, уступившая владение остро-
вом Сыновьям Миля — предкам современных ирландцев (см. примечание к саге «Сватов-
ство к Луайне», а также см. об этом подробнее в примечаниях к переводу фрагментов из
«Книги захватов Ирландии» в кн. «Предания и мифы средневековой Ирландии». Соглас-
но традиции, Племена не покинули Ирландию, но сосуществовали с ирландцами. Часто
в сагах упоминается присутствие кого-то из данных существ, незримое для простых лю-
дей, но видимое тем, кто обладает даром знания и ясновидения (см., например, в саге
«Опьянение уладов» в настоящем издании). Считалось, что поскольку Кухулин был сы-
ном одного из Племен, Луга, то эти существа оказывали ему покровительство и помощь,
в частности тем, что посылали «демонов», чтобы вызывать ужас у его врагов. Впрочем,
в саге «Пир Брикрена» он сам вступает в поединок с такими «бледноликими демонами».
Похищение Быка из Куальнге 291
Тогда приблизился слуга к своему господину и тронул его рукой.
— О, фер Диад, — сказал он, — вставай, ибо тот, кого ждешь ты,
уж близится к броду. Так говорил возница:
Гром колесницы мне все слышней,
Прекрасна серебряная дуга на ней.
Огромен воин: над гривами коней,
Над колесницей возвышается лицо его!
Чрез Брегроос, чрез Брайне, в сиянии дня,
Чрез Байле ин Биле, на тебя и меня
Мчится он, верность уладам храня!
Победоносно его торжество!
То Пес, ведомый ратной страдой.
То боец колесничный, что играет уздой,
То ястреб благородный, воин младой,
К юту коней устремляет он.
Тело Пса кровью обагрено.
Не устрашиться его мудрено.
К чему молчать? Известно давно:
С нами на битву несется он.
Горе тому, кто на холме ждет,
Покуда доблестный Пес придет!
Предсказал я в прошлом году: нападет
Однажды, в самый нежданный час,
Пес из Эмайн Махи, чей лик
Изменить окраску способен вмиг,
Грозный Пес, что в битвах велик!
Берегись, фер Диад! Он увидел нас!
— Эй, юноша, — ответил фер Диад, — отчего восхваляешь ты
этого мужа с той самой поры, как ушли мы из дома? Уж слишком
возносишь его ты и берегись, как бы нам не поссориться. Предрекли
ведь мне Айлиль и Медб, что падет он от моей руки, а уж за такую
награду не стану я медлить с расправой. Пришло тебе время помочь
мне.
Вот что говорил фер Диад и что отвечал ему слуга:
— Теперь ты должен мне пособлять.
Замолчи! Довольно его восхвалять!
Пристало ль другу мой гнев распалять?
Твое предсказанье не более, чем сон!
Тот, на кого ты смотришь сейчас,
Спешит на битву в последний раз!
Он будет моей рукою сражен!
292 Саги об уладах
— Благородного Пса я вижу сейчас!
Смотри, фер Диад! Он заметил нас!
Пес из Куальнге мчится сюда!
Он, как на крыльях, летит на конях,
Бежит он, как быстрый гром в облаках,
Бежит, как с высокой скалы вода!
Недолго пришлось дожидаться вознице фер Диада — вскоре
увидел он чудесную пятиугольную колесницу о четырех колесах,
что стремительно и неудержимо неслась к ним, направляемая
искусной рукой. То была колесница геройских деяний с зеленым
пологом, остовом спереди узким, высоким, как меч, и несравнен-
ным для подвигов ратных.
Две лошади влекли колесницу, быстрые, скачущие, широкоухие,
прекрасные и неудержимые, широкогрудые, с сердцем горячим,
раздувающимися ноздрями, высоким пахом, огромными копытами,
тонкими ногами, дивные, резвые. Одна из них, серая, крутобедрая
и длинногривая, неслась частыми скачками. О бок с ней была черная
лошадь со вьющейся гривой, стремительным шагом, могучей спи-
ною. Подобны соколу, настигающему добычу в ветреный день, по-
добны жестоким порывам весеннего ветра, что дует в долине мар-
товским днем, подобны обезумевшему оленю, впервые спугнутому
собаками, были кони в колеснице Кухулина, что, казалось, неслись
по сверкающим, жхучим камням, — так, сотрясаясь, дрожала земля
от неистовой скачки.
Вскоре приблизился Кухулин к броду, фер Диад ожидал уж его
с южной стороны брода, а Кухулин встал у северного берега.
— В добрый час ты явился, Кухулин! — приветствовал его фер
Диад.
— Доныне верил я твоему слову, — ответил Кухулин, — а сегод-
ня уж нет. Да к тому же, скорее пристало не тебе, а мне приветст-
вовать тебя, ибо ведь это ты пришел в мои родные края и владения;
скорее уж я, а не ты, должен искать поединка и схватки с тобою, ведь
перед тобою гонят моих женщин и детей, юношей, лошадей, стада
и иную скотину.
— О, Кухулин, — молвил в ответ фер Диад, — зачем ты решился
на бой-поединок со мною? Ведь бывало, у Скатах, Уатах и Айфе ты
прислуживал мне, застилая постель и готовя копья.
— Воистину так, — отвечал Кухулин, — ибо в ту пору был молод
и юн. Иное теперь, когда не сыскать во всем свете бойца, которому б
я уступил.
Тут принялись они горько укорять друг друга за отступничество
от прежней дружбы, и вот что говорил фер Диад, а Кухулин отвечал
ему:
Похищение Быка из Куальнге 293
фер Диад:
Неужто со мною, кривой Щенок,
Ты на смертную схватку отважиться смог?!
Ужо получишь кровавый урок!
Кони от ужаса захрапят под тобой!
Из полена одного, сколь ни трать труда,
Не удастся костер разжечь никогда.
Будет тебе во враче нужда,
Если добраться сможешь домой!
Кухулин:
Я пред младыми бойцами стою,
Как старый вепрь, все крушащий в бою!
Потешу пред войском отвату свою:
Утоплю тебя в этой реке!
Сто ударов должны твое тело рассечь,
Покуда не снимет голову с плеч
Меч, зажатый в моей руке!
фер Диад:
фер Диаду под силу тебя разрубить!
Пришел я, чтобы тебя убить,
Твоей хвастливой лжи вопреки!
Пусть поглядят улады на бой!
Пусть надолго запомнит любой,
Что герой их пал от моей руки!
Кухулин:
Когда же сойдемся мы? Дай ответ!
Лучше места для боя нет —
Чем плох для нас этот брод?!
Мечами ль мы будем вооружены,
Копьями большой иль малой длины,
Все равно тебя гибель найдет!
фер Диад:
У гор Баирхе до темноты
Мною будешь повержен ты!
Участи ты не дождешься иной!
Улады, воззвавши к тебе в нужде,
Попали в плен к неминучей беде,
Ибо победа будет за мной!
Кухулин:
Ты у бездны стоишь, скажу не тая!
В твою грудь направлены острия!
294 Сагиобуладах
Смерть твоя не будет легка!
Победитель твой будет славен всегда,
А тебе в награду — позор да беда!
Тебе не водить в битву войска!
фер Диад:
Хватит с меня твоих клевет,
Ты болтун, которых не видел свет!
Ты верх надо мной не возьмешь никогда!
Ты сердцем с трепещущим птенчиком схож!
Мальчишка! Трусливее редко найдешь!
Чужда тебе храбрость, и мощь чужда!
Кухулин:
У Скатах — вспомни о тех временах! —
Не знали мы, что такое страх!
Вместе грелись у одного огня.
Друга любимей не ведал я.
Ты мой родич, и гибель твоя
Раны смертельной страшней для меня!
фер Диад:
Вспомни о чести, коль вправду смел!
Будет, покуда петух не пропел,
Вздета твоя голова на копье!
Пес из Куальнге! Пойми, сейчас
Безумье тебе отдает приказ!
Знай, что сам заслужил свое!
— Знай же, фер Диад, — сказал Кухулин, — что не пристало тебе
выходить на сражение и схватку со мною из-за вражды да раздора,
затеянных Медб и Айлилем. Каждый, кто был здесь, погиб без успе-
ха и славы. Так, без успеха и славы, погибнешь и ты.
Вот что говорил он дальше, а фер Диад слушал его:
О фер Диад благородный! Постой!
Зря ты со мной затеваешь бой!
Не избегнешь ты моего копья!
Опечалит многих гибель твоя!
Тебя увлекает в сражение ложь!
Остановись — или гибель найдешь!
Избежать не сумеешь ударов моих!
Наготове мой меч — для тебя ль, для других!
Тебя не спасут ни ловкость, ни твой
Непробиваемый панцирь роговой!
Да и та, кого жаждешь всего сильней,
Не будет, о сын Дамана, твоей!
Похищение Быка из Куальнге 295
финдабайр, дочь Медб, хороша,
Но как бы ты не обманулся, спеша!
Великая ей красота дана,
Но не будет твоей женою она.
Многих финдабайр, дочь короля,
Потубила, себя в награду суля!
Коль правду молвить, из-за ее красоты
Много погибло таких, как ты!
Наших клятв безрассудно не рушь!
Подумай о дружбе, доблестный муж!
Узы верности кровной ценя,
Не выходи на поединок против меня!
Той, кого хочешь назвать своей,
Домогались уже пятьдесят мужей.
Всех отправил в могилу я,
Отведали все моего копья!
Уж на что фер Бает был спесив и силен!
Дружиной по праву гордился он.
Но я легко расправился с ним,
Сокрушив его спесь ударом одним!
А Срубдайре, которого я убил?
Счастливым любимцем ста жен он был.
Покоится слава его в пыли.
Ни одежды, ни золото его не спасли.
Если обещана была бы мне
Женщина, что нравится всей стране,
Не стал бы пронзать я грудь твою,
В каком бы то ни случилось краю!
— О фер Диад, — сказал Кухулин, — вот отчего не пристало тебе
выходить на бой-поединок со мною, ведь когда жили мы у Скатах,
Уатах и Айфе, вместе стремились мы в каждую схватку, на поле сра-
жения, в бой, поединок, в лес или чистое поле, в чащу или глушь.
Так говорил он дальше:
Кухулин:
Друзьями сердечными были мы.
Вместе бродили по дремучим лесам.
По-братски делили ложе одно,
Погружаясь вместе с глубокий сон
После тяжких походов и битв.
296 Саги об уладах
Вместе во многих чужих краях
Нам довелось побывать с тобой.
Никакие леса не страшили нас,
Когда у Скатах обучались мы.
фер Диад:
О Пес, совершенный в ратной игре!
Одному искусству обучались мы.
Но расторгнуты узы дружбы былой:
Кровью оплатишь свою вину.
Что вскормлены вместе, не поминай!
Не спасет тебя былое, о Пес!
— Довольно нам медлить, — сказал тут фер Диад, — с какого
оружия начнем, о Кухулин?
— Сегодня до ночи тебе выбирать, — ответил Кухулин, — ибо
прежде меня явился ты к броду.
— Помнишь ли ты искусные боевые приемы, в которых мы
упражнялись у Скатах, Уатах и Айфе? — спросил фер Диад.
— Воистину, помню, — ответил Кухулин.
— Коли так, начнем, — молвил фер Диад.
Порешили они начать с искуснейших боевых приемов. Каждый
взял в руки изукрашенный щит, восемь охарклес1, восемь копий, во-
семь мечей с костяной рукоятью да восемь боевых дротиков. Полете-
ли они в обе стороны, словно пчелы в ясный день, и что ни бросок, то
прямо в цель. С самого рассвета до полудня обменивались они удара-
ми и немало притупили оружия о шишки и борта щитов. Все ж, сколь-
ко ни бились они, никому не удавалось окровавить иль ранить другого,
ибо столь же умело отбивали они удары, сколь и наносили их.
— Отложим это оружие, о Кухулин, — сказал фер Диад, — ибо
не разрешит оно нашего спора.
— И вправду отложим, если пришло время, — ответил Кухулин.
Тут, кончив биться, передали они оружие в руки возниц.
— Каким же оружием сразимся теперь мы? — спросил фер Диад.
— Сегодня до ночи тебе выбирать, — ответил Кухулин, — ибо
прежде меня явился ты к броду.
— Возьмемся тогда за наши блестящие, гладкие, крепкие, острые
копья с веревками из прочного льна, — молвил фер Диад.
— Пусть будет так, — отвечал Кухулин.
Вооружились они боевыми равнопрочными щитами и взялись
за блестящие, гладкие, крепкие, острые копья с веревками из проч-
1 Охарклес — какое оружие имеется в виду, неясно. Высказывалось предположе-
ние, что это был небольшой щит, предназначенный также для метания.
Похищение Быка из Куальнге 297
ного льна. Принялись фер Диад и Кухулин метать их друг в друга
и не кончали боя с полудня до самого вечера. Как ни искусно они
защищались, неотвратимы их были удары, и каждый в той битве
истекал кровью и ранил другого.
— Оставим это, о Кухулин, — сказал наконец фер Диад.
— Оставим, раз пришло время, — ответил Кухулин.
Кончили они биться и передали оружие в руки возниц. Тогда
подошли они друг к другу и, обнявшись за шею, трижды расцело-
вались. Ту ночь лошади их провели в одном загоне, а возницы —
у одного костра, и каждый из них приготовил для своего господина
постель из свежего тростника с изголовьем. Вскоре пришли к бро-
ду лекари и знахари, чтобы залечить и исцелить их раны. На раны,
порезы, язвы и бессчетные следы ударов положили они целебные
травы, растения и магические зелья. И половину всех трав, целеб-
ных растений и магических зелий, что наложили на его раны, по-
резы, язвы и следы бессчетных ударов, отсылал Кухулин фер Диаду
на запад от брода, дабы, случись фер Диаду погибнуть, не говорили
ирландцы, что Кухулина лучше лечили.
И от каждого кушания, от каждого доброго, крепкого, веселя-
щего напитка, что несли фер Диаду ирландцы, равную долю слал
он на север от брода Кухулину, ибо меньше людей доставляли тому
пропитание. Все до одного подносили ирландцы еду фер Диаду,
лишь бы избавил он их от Кухулина, а к нему лишь раз в день, то
есть каждую ночь, приходили люди из Бреги.
Так провели они ночь, а с рассветом поднялись и направились
к броду сражений.
— Какое оружие испытаем сегодня, о фер Диад? — спросил Ку-
хулин.
— До ночи тебе выбирать, — ответил фер Диад, — ибо я выбирал
накануне.
— Тогда испытаем тяжелые длинные копья, — сказал Кухулин, —
быть может, удары копья быстрее разрешат наш спор, чем вчераш-
нее метание. И пусть приведут лошадей да запрягут в колесницы,
ибо не пешими будем сегодня сражаться.
— Пусть будет так, — отвечал фер Диад.
В тот день они взяли широкие, крепкие щиты и тяжелые, длин-
ные копья. С самого рассвета до заката каждый пытался пронзить,
ударить, опрокинуть и сбросить другого. Если бы птицам случа-
лось летать сквозь людские тела, в тот день могли бы они проле-
теть сквозь тела героев и из бессчетных порезов и ран ввысь в об-
лака уносили б они куски их спекшейся плоти и крови. Когда же
настал вечер, истомились лошади героев, устали возницы и сами
бойцы.
298 Сагиобуладах
— Оставим это, о фер Диад, — сказал Кухулин, — лошади наши
истомились, возницы устали, а уж если устали они, как могли б не
устать и мы сами.
Так говорил Кухулин дальше:
Сокрушила усталость гигантов-коней,
И нам отдохнуть приспела пора.
Да сойдут бойцы со своих колесниц!
Да смолкнет битвы шум до утра!
— Что же, оставим, раз пришло время, — ответил фер Диад.
Кончили они биться и передали оружие в руки возниц. Тогда по-
дошли друг к другу воины и, обнявшись за шею, трижды расцелова-
лись. Ту ночь лошади их провели в одном загоне, а возницы у одного
костра, приготовив для раненых воинов постели из свежего трост-
ника с изголовьями. Ночью пришли к ним лекари и знахари, чтобы
осмотреть и позаботиться о воинах, и оставались с ними до рассвета.
Столь ужасны были раны, порезы, язвы и бессчетные следы ударов
на телах героев, что ничего не могли они поделать, и лишь произне-
сли заклятья и заговоры да наложили на тела воинов магические зе-
лья, чтобы унять и успокоить их кровь и не дать разойтись повязкам.
И от каждого зелья, что прикладывали к порезам и ранам Кухулина,
половину отсылал он через брод на запад фер Диаду. От каждого
кушанья, от каждого крепкого, доброго, веселящего напитка, что не-
сли фер Диаду ирландцы, равную долю слал он на север от брода
Кухулину. Все до одного подносили ирландцы еду фер Диаду, а к нему
лишь раз в день, то есть каждую ночь, приходили люди из Бреги.
Так провели они ночь, а ранним утром, поднявшись, направи-
лись к броду сражений. И заметил Кухулин хворь да истому на лице
фер Диада.
— Воистину плох ты сегодня, о фер Диад, — сказал он, — потем-
нели твои волосы, затуманились глаза, и нет уже прежних повадки,
обличья и вида.
— Вот уж не от страха или боязни такой я сегодня, — ответил
фер Диад, — ибо не сыскать во всей Ирландии воина, который меня
одолел бы.
Заговорил тут Кухулин, жалея и оплакивая фер Диада, а тот от-
вечал ему:
Кухулин:
О фер Диад! Не моту я молчать:
На твоем лице — смерти печать!
Женщине позволив помыкать собой,
Ты с названым братом вышел на бой!
Похищение Быка из Куальнге 299
фер Диад:
О Кухулин! Мудрость твоя велика!
Ты герой, каких не знавали пока!
Но каждому, куда б ни вели пути,
Подземное ложе суждено обрести.
Кухулин:
финдабайр, дочь Медб, хороша.
Но ты обманулся в ней, спеша.
Не любила она, но хотела в бою
Испытать королевскую силу твою.
фер Диад:
О Пес, наделенный благородством сполна!
Давно моя сила подтверждена!
Мне воина не приходилось встречать,
Чья сила была бы моей под стать!
Кухулин:
Проклинай самого себя, фер Диад!
В том, что случилось, ты сам виноват!
Позволить женщине помыкать тобой!
С названым братом выйти на бой!
фер Диад:
О Пес Благородный! О названый брат!
Должен я биться, хоть сам не рад!
Иначе решат, что честь моя — пыль,
Королева Медб и король Айлиль!
Кухулин:
Пищу к тубам не подносили — нет,
Скорей, еще не рождались на свет
Король с королевой, выгоду чью
Я б выше поставил, чем дружбу твою!
фер Диад:
О Пес! Твою доблесть я видел не раз!
Не ты, но Медб предала нас.
Если мне гибель и впрямь суждена,
Знай, что в том не твоя вина!
Кухулин:
Сердце мое — кровавый комок.
Сейчас я с жизнью расстаться б мог.
О фер Диад! Биться мы не должны —
Силы наши с тобой не равны.
300 Сагиобуладах
— Довольно горевать обо мне, о Кухулин, — сказал фер Диад, —
какое оружие мы испытаем сегодня?
— Тебе выбирать до сегодняшней ночи, — ответил Кухулин, —
ибо я выбирал накануне.
— Возьмемся за наши тяжелые грозноразящие мечи, — молвил
фер Диад, — быть может, скорей разрешат они спор наш, чем вче-
рашние удары копий.
— Пусть будет так, — отвечал Кухулин.
Длинный, увесистый щит взял в тот день каждый из воинов да
тяжелый, грозноразящий меч. Принялись биться герои, и каждый
старался ударить, пронзить, поразить и повергнуть другого. С голо-
ву месячного ребенка были куски мяса, что вырубали они из бедер,
плечей и лопаток друг друга. Так рубились они с рассвета до самого
вечера, и тогда сказал фер Диад:
— Оставим это, о Кухулин!
— Оставим, коли пришла пора, — отвечал тот.
Кончили они биться и передали оружие в руки возниц. Радост-
ными, беспечными, веселыми и довольными встретились воины
у брода, а расставаясь в тот вечер, были они удрученными, груст-
ными, озабоченными. Тут ночь не провели их лошади в одном за-
гоне, а возницы у одного костра.
Так провели они ночь, а рано утром поднялся фер Диад
и один направился к броду сражений, ибо знал, что наступает
решающий день и один из них будет сражен в поединке, коль не
случится погибнуть обоим. Не дожидаясь Кухулина, фер Диад
облачился в одежды для боя, сражения и схватки, сначала надел
он на тело передник из шелка с каймой разноцветного золота.
Поверх повязал он передник из мягкой коричневой кожи и при-
вязал к нему камень размером с мельничный жернов, а уж по-
верх, опасаясь га булга, надел он тяжелый и крепкий железный
передник. На голову он водрузил свой шлем для боя, сражения
и схватки, украшенный сорока драгоценными камнями, пурпур-
ной эмалью и сверкающими самоцветами из восточных стран.
В правую руку взял он свое крепкое, разящее копье, с левого бока
привесил боевой меч с золотой рукоятью и перекладиной крас-
ного золота. На крутую спину закинул он щит неохватный, ог-
ромный, с пятьюдесятью шишками, из которых любая вместила б
лик вепря, и гигантской шишкой из красного золота посередине.
Потом испытал фер Диад высоко в воздухе немало чудесных, не-
виданных боевых приемов, которым дотоле ни у кого не обучал-
ся — ни у приемного отца и матери, ни у Скатах, Уатах и Айфе.
Впервые проделал их все фер Диад в этот день, готовясь схватить-
ся с Кухулином.
Похищение Быка из Куальнге 301
Между тем приблизился к броду Кухулин и увидел множество
чудесных, искуснейших боевых приемов, что проделывал фер Диад
высоко в воздухе.
— Погляди, друг мой Лаэг, — сказал Кухулин, — на эти чудесные
искуснейшие боевые приемы, что проделывает фер Диад высоко
в воздухе. В час битвы обратит он их против меня. Так вот, если
случится мне уступать в сражении, черни, поноси и порочь меня,
раздувая мой боевой пыл и ярость. Если же буду брать верх я, хвали,
славословь и превозноси меня, чтобы умножить мою храбрость.
— Так я и сделаю, о Кукук! — ответил Лаэг.
Тогда облачился Кухулин в одежды для боя, сражения и схватки
и проделал высоко в воздухе немало чудесных, блистательных бое-
вых приемов, которым прежде не обучался у Скатах, Уатах и Айфе.
Увидел фер Диад те боевые приемы и понял, что в должный час
обратятся они против него.
— Какое оружие мы выбираем, о фер Диад? — спросил Кухулин.
— Сегодня до ночи тебе выбирать, — отвечал фер Диад.
— Тогда испытаем игру в брод, — молвил Кухулин.
— Согласен, — ответил фер Диад.
Хоть и ответил так фер Диад, знал он, что труднее всего ему
уберечься от этого приема, ибо любого героя и воина побеждал
Кухулин при игре в брод.
Великое дело совершилось у брода в тот день — два героя, два
первых воина, два колесничных бойца Западной Европы, два пла-
менеющих факела доблести среди ирландцев, два расточителя да-
ров, наград и милостей в северо-западном мире, два столпа добле-
сти в Ирландии пришли издалека, чтобы сразиться друг с другом
из-за раздора и распри, затеянных Медб и Айлилем.
С самого рассвета до полудня каждый из них старался поразить
другого, а когда настал полдень, распалилась ярость бойцов, и со-
шлись они близко друг с другом. Тут в первый раз прыгнул Кухулин
со своего края брода прямо на шишку щита фер Диада, сына Да-
мана, задумав срубить ему голову над верхней кромкой щита. Ле-
вым локтем встряхнул свой щит фер Диад, и словно птица отлетел
Кухулин обратно на край брода. Снова прыгнул тут Кухулин со сво-
его края брода прямо на шишку щита фер Диада, задумав срубить
ему голову над верхней кромкой щита. Ударил фер Диад по щиту
левым коленом, и словно ребенка отбросил Кухулина к его краю
брода. И сказал Лаэг, увидев все это:
— Увы, враг обошелся с тобой как любящая мать, наказывающая
ребенка. Он истрепал тебя, как треплют лен в воде. Он размолол
тебя, как мельница мелет зерно. Он разрубил тебя, как топор раз-
рубает дуб. Он обвил тебя, как вьюнок обвивает дерево. Он обру-
302 Саги об у ладах
шился на тебя, как ястреб обрушивается на маленьких птичек. Вовек
не иметь тебе права назваться храбрейшим или искуснейшим в бит-
ве, о ты, маленький бешеный оборотень!
Тогда в третий раз со скоростью ветра, быстротой ласточки, гроз-
ный, словно дракон, и мохучий, как воздух, метнулся Кухулин прямо
на шишку щита фер Диада, задумав срубить ему голову над верхней
кромкой щита. Но снова встряхнул свой щит фер Диад, и очутился
Кухулин на середине брода, будто и не прыгал вовсе.
Тут в первый раз исказился Кухулин. Стал он расти и шириться,
словно надутый пузырь, и сделался подобен ужасному, грозному,
многоцветному, чудному луку. Ростом с фомора или морского раз-
бойника1, словно башня возвышался мохучий герой над фер Диадом.
Так тесно сошлись бойцы в схватке, что поверху сшиблись их го-
ловы, внизу ноги, а за шишками и кромками щитов руки. Так тесно
сошлись они, что от бортов к середине треснули и лопнули их щиты.
Так тесно сошлись они, что копья бойцов искривились, сопхулись
и выщербились от острия до заклепок. Так тесно сошлись они, что
демоны и оборотни, духи земли и воздуха испустили клич с их гцитов,
рукоятей мечей и наконечников копий. Так тесно сошлись они, что
вытеснили реку из ее ложа и русла, а там, где был брод, смогли бы
устроить постель королю с королевой, ибо здесь не было больше ни
капли воды, не считая той, что, давя и топча, выжимали бойцы из
земли. Так тесно сошлись они, что в ужасе обезумели кони ирлаххдцев
и разорвали путы, ремни и веревки, а женщины, юноши, дети, не-
годные к бою и слабоумные устремились через лагерь на юго-запад.
Между тем заиграли бойцы лезвиями мечей. И случилось фер
Диаду застать врасплох Кухулина, и тогда своим мечом с костяной
рукоятью нанес он ему удар прямо в грудь. Хлынула кровь на пояс
Кухулина и хусто окрасила воду у брода. Не стерпел Кухулин той
раны, ибо осыпал его фер Диад градом хубительных мощных уда-
ров1 2, и попросил га булга у Лаэга, сына Риангабара. Вот что это было
1 Ростом с фомора — демонические существа, противники Племен Богини Дану во
Второй Битве при МагТуиред (см. об этом в кн. «Предания и мифы средневековой Ир-
ландии»). Они обычно изображались уродливыми великанами, поросшими черными
волосами, с одним глазом, одной ногой и одной рукой (довольно распространенный
мотив для так наз. «местной мифологии»). Понятие «морской разбойник» менее ясно.
2 ...мощных ударов... — здесь в тексте вновь перечисляются разного рода боевые
приемы, смысл которых понятен не всегда. Проблема боевого искусства, которым вла-
дели уладские герои, — проблема особая. В боевой комплекс, кроме силы и храбрости,
входило владение странными боевыми приемами, ориентированными на особого типа
ловкость и умение в совершенстве владеть своим телом (например, стояние героя на
острие копья). В ряде случаев перед битвой герой проделывает один за другим бое-
вые приемы, которыми владеет, чтобы устрашить противника. Углубленное изучение
описанных в сагах боевых приемов заставляет нас представить себе скорее утонченные
восточные единоборства, источник которых в нашем случае неясен.
Похищение Быка из Куальнге 303
за копье: оно опускалось под воду и металось пальцами ноги; одну
рану оставляло оно, впиваясь в тело, но скрывало тридцать зазу-
брин, и нельзя было его выдернуть, не обрезав мясо кругом.
Услыхал фер Диад эту просьбу и опустил свой щит, прикрывая
низ тела. Тогда рукой метнул Кухулин тонкое копье, направив его
выше кромки щита фер Диада и его рогового панциря, и оно по-
разило сердце в груди воина, до половины выйдя наружу. Поднял
свой щит фер Диад, прикрывая верх тела, но было поздно. Уже
опустил возница га булга в воду, а Кухулин, поймав его пальцами,
метнул в фер Диада. Пробило га булга прочный и крепкий передник
литого железа, натрое раскололо камень, огромный, как мельнич-
ный жернов, проникло в тело, впившись в каждый член и сустав
своими зазубринами.
— Довольно, — сказал фер Диад, — теперь ты сразил меня на-
смерть. Воистину грозен удар твоей правой ноги, но и не подобало
мне пасть от твоей руки. И еще сказал он:
О Пес, искусный в ратной игре!
Честной победу свою не зови!
На тебе вина, что на мне была!
О Кухулин! Руки твои в крови!
Не знать ни удач, ни побед вовек
Тем, кто на смерть обречен судьбой!
С каждым мгновением все грустней
И слабей становится голос мой.
Совсем разбиты ребра мои.
Из сердца крови течет струя.
Не в силах я подняться с земли.
Пес Кузнеца, умираю я!
Тут поспешил к фер Диаду Кухулин, обхватил его обеими рука-
ми и, подняв вместе с оружием, доспехами и одеждой, перенес на
северную сторону брода, чтобы не досталась его добыча ирландцам
на западной стороне. Здесь опустил он тело на землю, а когда под-
нялся, напал на него дурман, слабость да немощь. Заметил это Лаэг
и испугался, что явятся к ним ирландцы и разом набросятся на Ку-
хулина.
— Поднимайся, о Кукук, — сказал он, — ибо скоро нападут на
нас ирландцы и уже не согласятся на поединок, раз ты убил фер
Диада, сына Дамана, сына Дайре.
— К чему мне вставать, ответил Кухулин, — если я похубил
его.
Заговорил тогда возница, а Кухулин отвечал ему:
304 Саги об уладах
Лаэг:
— О Пес боевой из Эмайн, воспрянь!
Время спешить на новую брань!
Пал фер Диад, сраженный тобой!
Богом клянусь, тяжек был бой!
Кухулин:
— Не в радость победа, когда вконец
Истерзан тоскою победивший боец.
Новый день для меня не мил
Без брата, которого я сразил.
Лаэг:
— Чем плакать, тебе подобает скорей
Гордиться этой победой своей!
Ты рыдаешь, над грозным врагом скорбя!
А если бы он одолел тебя?
Кухулин:
— Пускай он руку или ноту мою
Отрубил бы в этом проклятом бою —
Все легче, чем знать, что воин младой
Колесничной не будет играть уздой.
Лаэг:
— Девушкам Красной Ветви такой
Исход желаннее, чем другой.
Ты жив, Кухулин, а он убит.
Им оплакать лишь одного предстоит.
С тех пор, как ты из Куальнге пришел
И Медб противился, смел и зол.
Для ее войска — считает она —
Побоищем стала эта война.
Ты долго спокойного сна не знавал,
Покуда стада от врага охранял!
До света тебе приходилось вставать.
Легко ль в одиночку сдерживать рать?!
Принялся тогда Кухулин горевать и оплакивать фер Диада, говоря:
— О фер Диад, горе тебе, что ни у кого не узнал ты о моих до-
блестных деяниях и искусстве владения оружием до того, как со-
шлись мы в бою!
Горе тебе, что Лаэг, сын Риангабара, не пристыдил тебя памятью
о нашем детстве и дружбе!
Горе тебе, что не послушался ты мудрого слова ферхуса!
Горе тебе, что благородный, победоносный, ликующий, непо-
бедимый в сражении Коналл не выручил тебя.
Похищение Быка из Куальнге 305
Ибо не следуют эти мужи наветам, желаниям, словам или лжи-
вым посулам прекрасноволосых женщин из Коннахта. Знают они,
что не родится вовеки средь коннахтцев тот, кто сравнялся б с тобой
в славных подвигах, владении разящим щитом1, копьем и мечом,
игре в брандуб и фидхелл, вождении коней и колесниц.
Не сыщется теперь руки, так же разящей врагов, как рука фер
Диада, стройного побега. Красногубая богиня войны не проделает
больше пролома в валах крепостей, полных блестящих щитов. Те-
перь уж вовеки веков никому не судить и ни от кого не добиться
Круаха такого согласия, как было с тобой, о краснощекий сын Да-
мана!
Поднялся тогда Кухулин и встал над телом фер Диада.
— О фер Диад, — молвил он, — великую измену и предательст-
во совершили ирландцы, отправив тебя на бой-поединок, ибо не-
легкое дело — сражаться и спорить со мною во время Похищения!
Принялся он говорить и сказал так:
Из-за предательства, о фер Диад,
Гибель твоя мне горше стократ!
Ты умер. Я жив. Наш жребий таков.
Не встретимся мы во веки веков!
Когда мы жили в восточном краю,
У Скатах, учась побеждать в бою,
Казалось, что будем друзьями всегда,
Вплоть до дня Страшного суда!
Мил мне был облик прекрасный твой:
Нежных ланит цвет огневой,
Синяя ясность твоих очей,
Благородство осанки, мудрость речей!
Не ходил в бой, не получал ран,
Гневом битвенным не был пьян,
Рамена не прикрывал щитом из кож, —
Кто на сына Дамана был бы похож!
Как пал Айфе единственный сын1 2 —
С той поры боец ни один
Ни красотой, ни силой, ни ловкостью боевой
Не мог напомнить мне облик твой!
1 ...владении разящим щитом... — перевод условный. В оригинале стоит слово
sciath — 'щит' и scell, значение которого неясно. Возможно, оно обозначает какую-то
часть щита, имеющую определенные функции в бою, — например, заточенную кромку.
2 .. .пал Айфе единственный сын... — речь идет о сыне Кухулина и великанши по име-
ни Айфе (см. caiy «Смерть единственного сына Айфе» в настоящем издании).
306 Саги об уладах
финдабайр, дочь Медб, хороша,
Но ты обманулся и в ней, спеша,
Ибо никто остановить бы не смог
Ивовым прутом зыбучий песок.
Тут взглянул Кухулин на фер Диада и молвил:
— Вот что, друг Лаэг, раздень фер Диада, сними с него доспехи
и платье, чтобы мог я увидеть заколку, ради которой пошел он сра-
жаться.
Приблизился Лаэг и раздел фер Диада. Снял он с него доспехи
и платье, и увидел Кухулин заколку. Тогда, сокрушаясь и оплакивая
фер Диада, сказал он:
Золотая пряжка обернулась бедой.
О фер Диад! Боец молодой!
Меткоразящий! Была крепка
И победоносна твоя рука!
Не счесть всех примет твоей красоты!
Волосы твои были густы,
До самой смерти, о фер Диад,
Твой стан был поясом тонким объят.
Наша дружба, названый брат,
Прекрасна, как ока твоего взгляд,
Как щита твоего золотой узор,
Как доска для фидхелл, что тешит взор!
Увы! Воле моей вопреки
Ты погиб от моей руки.
Вовсе не бывать бы битве той!
Золотая пряжка обернулась бедой!
— О друг Лаэг, — сказал Кухулин, — разрежь теперь тело фер
Диада и освободи мое копье, ибо не моту я лишиться га булга.
Приблизился Лаэг, разрезал тело фер Диада и освободил га бул-
га. Увидел Кухулин свое обагренное кровью оружие подле тела фер
Диада и молвил:
О фер Диад! Зачем, скорбя,
Должен я окровавленным видеть тебя?
Не смыть с оружия крови следы.
На кровавой постели покоишься ты.
Будь мы с тобою в восточных краях,
Как в прежнее время, у Скатах и у Уатах,
Не были б тубы твои бледны,
Не были б мы оружием разделены.
Похищение Быка из Куальнге 307
Помню, Скатах призвала нас.
Был строг и ясен ее приказ:
«Все вставайте на битву тотчас!
Идет на нас Герман Гарбглас»1.
Милого фер Диада взял я с собой,
Лугайда Щедрого, что рвался в бой,
И сына Баэтана, сказавши им:
«Навстречу Герману мы поспешим».
Сражение начал наш отряд
У скал над берегом Лох Линдформат.
С Островов Победителей четыреста бойцов
К нам присоединились в конце концов.
Когда я и фер Диад — храбрец
До крепости Германа добрались наконец,
Сын Ниула был мной сражен,
А сына форниула сразил он.
Снял фер Бает голову с плеч
Блату, сжимавшему острый меч!
Убил Лугайд славного бойца —
Мугайрне, с Моря Тирренского пришлеца!
Мне заплатили смертью своей
Четыре сотни грозных мужей.
А фер Диаду — германовой рати цвет:
Дам Диленд и Дам Дремед!
Крепость (над морем стояла она)
Была нами полностью разорена.
Живого Германа мы потом
Привели к Скатах с широким щитом!
Велела наша приемная мать
Согласья и дружбы нам впредь не ломать
С прекрасным племенем Элг1 2. С тех пор
Мы чтили свято тот договор!
1 Герман Гарбглас — о нем и о других упоминаемых ниже персонажах ничего уста-
новить не удалось. Имя Герман звучит скорее как латинское, тогда как его прозвище
Garbghlas явно ирландское и означает «грубосерый», и могло быть дано Герману сами-
ми учениками Скатах. Весь нижеследующий эпизод, учитывая, что Кухулин проходил
обучение на территории Шотландии, можно рассматривать как своеобразно прелом-
ленные отголоски рассказов о римском завоевании Британии и о постоянных схватках
римлян с местным населением.
2 С прекрасным племенем Элг — т. е. с ирландцами — Элг, «знаменитая», одно из на-
званий Ирландии. Из данной строки следует, что сам Кухулин не принадлежал к «пле-
мени Элг», что вполне логично (его принято считать условно пиктом или, точнее, отно-
308 Саги об уладах
Горька кровавая круговерть,
Где повстречал сын Дамана смерть.
Увы! Кровавую чашу друг
Принял из моих собственных рук.
Если бы эллином был я!* 1 Вмиг,
Услышав брата предсмертный крик,
С жизнью своей расстался б и я!
Мы вместе прервали б нить бытия!
Настал поистине скорбный час!
Воспитала Скатах обоих нас.
Из ран моих сочится кровь,
А ты не взойдешь на колесницу вновь.
Настал поистине скорбный час.
Воспитала Скатах обоих нас.
Кровь сочится из ран моих,
А тебя нет и не будет в живых!
Настал поистине скорбный час.
Вместе Скатах воспитала нас.
Ты погиб, а я уцелел!
Беспощадность битвы — мужей удел!
— О Кукук, — сказал тогда Лаэг, — уйдем от брода, слишком
долго и так уж мы здесь.
— И вправду пойдем, друг Лаэг, — ответил Кухулин, — и все ж
лишь игрой да забавой было доныне любое сражение и схватка
в сравнении со сражением и схваткой с фер Диадом.
Принялся он говорить и сказал так:
Все было игрой, забавой для нас,
Пока не столкнул нас проклятый брод.
Одному и тому же обучались мы.
Чем этот владел, тем владел и тот.
Нас воспитала приемная мать,
Чье имя превыше всего для нас!
Все было игрой, забавой для нас,
Пока с фер Диадом не столкнул нас брод!
Равно врагов ужасали мы,
сящимся к какой-то ветви догойдельского населения острова), однако не совсем ясно,
о каком «согласье» с ирландцами здесь может идти речь.
1 Если бы эллином был я! — Видимо, имеется в виду дружба Ахилла и Патрокла. Сю-
жет «Илиады» был в ирландских ученых кругах очень хорошо известен, и более того —
в той же Аейнстерской книге содержится ее пересказ, озаглавленный «Взятие Трои».
Похищение Быка из Куальнге 309
Плечом к плечу прорубаясь вперед!
Нам Скатах дала от своих щедрот
Два крепких щита, отправляя в поход.
Все было игрой, забавой для нас,
Пока не столкнул нас проклятый брод.
О друг любимый! О столп золотой,
Поверженный мною в проклятый брод.
О мотучий! Гордился тобою род!
Ты был храбрее всех среди нас!
Все было игрой, забавой для нас,
Пока не столкнул нас проклятый брод.
О Лев Свирепый! О ярость волны,
Что в Судный день на землю придет!
Все было игрой, забавой для нас,
Пока не столкнул нас проклятый брод!
Казалось, что брат не познает невзгод,
Покуда Судный день не придет!
Вчера фер Диад, как гора, был — и вот
В тень превратил его битвы исход!
Целых три полчища покоится здесь!
Удалось мне посбить с похитителей спесь!
Сколько людей, коров, лошадей
Гибель нашло от руки моей!
Нет числа воинам, что пришли
К нам из жестокой Круаханской земли!
Моя заслуга — не придет впредь
Этого войска целая треть!
В iynje битвы победы не добывал,
Банб1 вскормлен никогда не бывал,
Ни по суше, ни по морю не ходил ни один
Славой мне равный королевский сын!
Здесь кончается повесть о гибели фер Диада.
Тем временем явились на помощь и выручку Кухулину улады
Сенал Уатах, два Мак фекке, Муйредах и Котреб. Отвели они его
к ручьям и потокам Конайлле Муиртемне, чтобы омыть и освежить
его раны, порезы, следы от бессчетных ударов и язвы в воде тех
1 Банб — Банб, Банба, одно из поэтических имен Ирландии. Так, по преданию, зва-
ли одну из трех местных богинь, которых сыновья Миля Испанского встретили, дви-
гаясь от побережья к центру острова (см. подробнее данный эпизод в кн. «Предания
и мифы средневековой Ирландии»).
310 Сагиобуладах
ручьев и потоков. Ибо, храня и оберегая Кухулина, погружали Пле-
мена Богини Дану целебные травы и зелья в ручьи и потоки Конай-
лле Муиртемне, отчего поверхность их стала зеленой и пятнистой.
Вот названия рек, что исцелили Кухулина: Сас, Бу ас, Битлан, финд-
глайс, Глеойр, Гленамайн, Бедг, Тадг, Теламейт, Ринд, Бир, Брениде,
Дихаем, Муах, Милиук, Кумунг, Куиленн, Гайнемайн, Дронг, Делт,
Дубгласс.
Между тем велели ирландцы своему первому гонцу Мак Роту
отправиться охранять и стеречь их на Слиаб фуайт, чтобы не напа-
ли на них улады неслышно и незаметно. Пошел Мак Рот к Слиаб
Фуайт и недолго пробыв там, заметил человека на колеснице, что
ехал прямо к нему с севера. И был человек в колеснице совершен-
но нагим, безо всякой одежды или оружия, не считая железного
прута в руке, которым он погонял лошадей и своего возницу. И ка-
залось тому человеку, что, когда доберется, уже не застанет в живых
воинов.
Воротился Мак Рот к Айлилю, Медб, ферхусу и другим благо-
родным ирландцам, чтобы рассказать об увиденном.
— Ну как, Мак Рот, — спросил Айлиль, — видел ли ты кого из
уладов, идущих по следу войска?
— О том ничего я не знаю, — ответил Мак Рот, — видел зато оди-
нокого воина на колеснице, что ехал прямо через Слиаб фуайт. Был
тот человек совершенно нагим, безо всякой одежды или оружия,
не считая железного прута в руке, которым он погонял лошадей
и своего возницу, ибо казалось ему, что, когда доберется, уж не за-
станет в живых наше войско.
— Не скажешь ли, кто это был, о фертус? — спросил Айлиль.
— Не иначе, — сказал тут фертус, — как едет Кетерн, сын фин-
тана1.
Не ошибся фертус, ибо и вправду ехал к ним Кетерн, сын фин-
тана. Вскоре приблизился он к ирландцам и напал на крепость и ла-
герь воинов, разя их повсюду вокруг, но и сам отовсюду вокруг по-
лучая удары. Вскоре, с висящими наружу кишками и внутренностя-
ми, покинул он лагерь и направился туда, где лечился и исцелялся
Кухулин. И попросил он у Кухулина лекаря, что исцелил бы и вы-
лечил его.
1 Кетерн, сын финтана — упоминание об этом персонаже, мудреце и филиде,
встречается по большей части в рассказах, повествующих о существенно более позд-
них, чем описываемые здесь, временах. Он считался наставником легендарного фин-
на, а по некоторым свидетельствам, сам был владельцем чудесного лосося, мясо кото-
рого давало вкусившему его абсолютное знание. Имя его отца, финтан, сын Ниалла,
связывается, напротив, с королевским циклом — он считается сыном Ниалла-девять-
заложников, который, согласно «Анналам четырех мастеров», жил в IV в. н. э.
Похищение Быка из Куальнге 311
— Что ж, друг мой Лаэг, — сказал тогда Кухулин, — иди теперь
в лагерь и крепость ирландцев и позови их лекарей исцелить Ке-
терна, сына финтана. Клянусь, что если они не придут, то хоть под
землей или в запертом доме настигнет их смерть и погибель еще
до этого часа назавтра.
Отправился Лаэг в лагерь и крепость ирландцев и позвал их ле-
карей исцелить Кетерна, сына финтана. Воистину не рады были
они отправляться лечить своего врага, чужеземца и недруга, но
устрашились они гибели и смерти от руки Кухулина и оттого пош-
ли. И к каждому, кто приближался к нему, обращал Кетерн свои
кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы, и всякому, кто го-
ворил: «Не будет он жить. Нельзя его вылечить», отвешивал ку-
лаком правой руки удар посередь лба, выдавливая мозги через уши
и швы черепа. Так погубил он ни много ни мало четырнадцать ир-
ландских лекарей, по лбу же пятнадцатого лишь скользнул его удар,
но и тот долго лежал без памяти среди тел остальных. Звали его
Итал, и был он врачевателем Айлиля и Медб.
Попросил тогда Кетерн у Кухулина другого лекаря, что исцелил
бы и вылечил его.
— Что же, друг Лаэг, — сказал Кухулин, — отправляйся к знахарю
фингину к ферта фингин у Леккайн Слебе фуайт, что лечит само-
го Конхобара, и приведи его к нам исцелить Кетерна, сына финта-
на.
Отправился Лаэг к знахарю фингину, что лечит самого Конхо-
бара, к ферте фингин у Леккайн Слебе фуайт, и попросил его пой-
ти исцелить Кетерна, сына финтана. Согласился фингин, а когда
пришел, обратил к нему Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы
от ударов и язвы.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — попросил Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Это легкая рана, что ненароком нанес тебе твой сородич, — от
нее не умрешь ты до срока.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизился там ко мне воин,
пышноволосый, с плащом голубым и серебряной заколкой. Был
у него гнутый щит с зубчатой кромкой, а в руке пятиконечное копье
да маленькое зазубренное копье. Нанес он ту рану, да и я легко ра-
нил его.
— Знаю я этого человека, — сказал тут Кухулин, — то Илланд
Иларклес, сын ферхуса. Не желал он своей рукой похубить тебя.
Лишь чтоб не решили ирландцы, будто он им изменил или предал,
нанес он этот легкий удар.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
312 Сагиобуладах
— Это дело рук благородной женщины.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизилась ко мне женщина,
высокая, прекрасная, длиннолицая, бледная, с золотистыми прядя-
ми волос. На ней был пурпурный плащ, а в нем на груди золотая
заколка. Прямое, остроконечное копье сверкало в ее руке. Нанесла
она мне эту рану, да и я легко ранил ее.
— Знаю я эту женщину, — молвил Кухулин, — то была Медб,
дочь Эоху фейдлеха, верховного правителя Ирландии. Похвальбой,
ликованием и славной победой обернулась бы для нее твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Два героя нанесли ее.
— И верно, — ответил Кетерн, — приблизились ко мне два мужа,
пышноволосых, одетых в плащи голубые, с серебряными заколками
на груди. На шее у каждого был обруч чистейшего белого серебра.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Ол и Отине,
люди из свиты Айлиля и Медб. Всякий раз, как идут они в битву,
знают, что не уберечься кому-то от раны. Похвальбой, ликованием
и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану.
— Два воина приблизились ко мне, — сказал Кетерн, — велича-
вых, прекрасных. Каждый нанес по удару копьем, да и я поразил вот
этим одного из них.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Рана уж вся почернела, ибо, пронзив его, в сердце скрести-
лись те копья. Здесь не могу я провидеть лечения, но все же пришлю
я целебных растений и трав, чтоб не погиб от нее ты до срока.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Бун и Мек-
кон из свиты Айлиля и Медб, и желали они твоей гибели.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Это кровавый удар двух сыновей короля Кайлле.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два воина,
чернобровых, пригожих, одетых в зеленые плащи с заколками бе-
лого серебра на груди. По пятиконечному копью держали они в ру-
ках.
— Немало ран нанесли они тебе, — молвил знахарь, — в горло
пришлись их удары, и наконечники копий сошлись там. Нелегко
вылечить эту рану.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были Броен и Бруд-
ни, сыновья трех огней, два сына короля Кайлле. Похвальбой, лико-
ванием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
Похищение Быка из Куальнге 313
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Это удар двух братьев.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два слав-
ных воина, золотоволосых, одетых в темно-серые плащи с бахромой
и заколками светлой бронзы, что были словно листья. Могучие си-
яющие копья держали они в руках.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были Кормак Ко-
лома Риг и Кормак, сын Маеле фога, из свиты Айлиля и Медб, что
желали твоей гибели.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Это след нападения двух братьев.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два юных
воина, что не отличишь друг от друга. Вьющиеся коричневые воло-
сы у одного, золотистые у другого. Были одеты они в два зеленых
плаща, с заколками из белого серебра на груди. Были на них две
рубахи тонкого золотистого шелка. Два меча с блестящими рукоя-
тями висели у пояса юношей. Два сверкающих щита несли они,
изукрашенных ликами зверей из белого серебра. В руках у них были
пятиконечные копья с кольцами чистейшего белого серебра.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Мане Матре-
майл да Мане Атремайл, два сына Айлиля и Медб. Похвальбой, ли-
кованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о фингин! — сказал Кетерн. — Прибли-
зились ко мне два статных, прекрасных, высоких воина. Странное,
невиданное платье было на них. Пронзил меня каждый копьем, да
и я нанес раны обоим.
Оглядел фингин рану и молвил:
— Тяжкие раны нанесли они, перебив мышцы сердца в груди,
что перекатывается в тебе, словно яблоко или клубок нитей в пустой
сумке, ибо ни одна мышца не держит его. Не в силах я вылечить эти
раны.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были два воина из
Ируата1, выбранных Айлилем и Медб, чтобы потубить тебя, ибо не
часто из рук их уходят живыми. Воистину хотели они сразить тебя.
— Взгляни на эту рану, о фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел ее фингин и молвил:
— То был удар отца с сыном.
1 ...два воина из Ируата... — Ирута, Ирота — эта страна в ирландских преданиях
принадлежит скорее мифическому, чем географическому пространству. Ее помещали
на севере и иногда отождествляли со Скандинавией. Выходцы оттуда обычно предста-
вали как сверхъестественные существа.
314 Саги об уладах
— И верно, — молвил Кетерн, — приблизились ко мне два воина,
высоких, огненнооких, со сверкающими золотыми коронами на
головах. Были одеты они в королевское платье, изукрашенные мечи
с золотыми рукоятками в ножнах чистейшего белого серебра с коль-
цами пестроцветного золота висели у пояса воинов.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то был Айлиль и его
сын Мане Кондасгейб Уле. Похвальбой, ликованием и славной по-
бедой обернулась бы для них твоя гибель.
Здесь кончается повесть о Ранах Кетерна при Похищении.
— О мудрый лекарь фингин, — спросил тогда Кетерн, — какой
же совет ты мне дашь и какое предложишь лечение?
— Вот что скажу я тебе, — молвил фингин, — в этом году не ме-
няй ты коров на телят годовалых1, ибо не принесут они тебе добра.
— Тот же совет давали мне и другие лекари, — сказал Кетерн, —
и уж верно немного нажили на этом, пав от моей руки. Немного
и ты наживешь, ибо погибнешь, как те.
Тут отвесил он фингину жестокий и страшный удар, так что тот
рухнул между колес колесницы.
— Нечестив этот удар старика, — молвил Кухулин.
С той поры и доныне зовется это место Уахтар Луа1 2 в Крих Росс.
Все ж лекарь фингин предложил Кетерну на выбор: долхую
хворь, а уж потом излечение и помощь, или лечение в три дня и три
ночи, чтоб с той поры мог он с полной силой сражаться с врагами.
И пожелал Кетерн лечиться три дня и три ночи, чтобы затем с пол-
ной силой сражаться с врагами, говоря, что не оставить ему после
себя никого, кто бы больше желал расквитаться с врагами, чем сам
он. Тогда попросил лекарь фингин у Кухулина месиво из костного
мозга, дабы излечить и исцелить Кетерна, сына финтана. Отправил-
ся Кухулин в лагерь и стан ирландцев и, собравши весь скот, что
нашел там, приготовил месиво из мяса, костей и шкур. Потом по-
садили в то месиво Кетерна, и оставался он в нем три дня и три ночи,
понемноху пропитываясь им. Наконец проникло оно во все раны,
порезы и следы от бессчетных ударов и язвы. Когда же минули три
дня и три ночи, вылез он из того месива. А вылезая, прижимал к жи-
воту борт колесницы, дабы не выпали наружу его внутренности.
В ту пору пришла с севера из Дун Да Бенн3 жена его финд, дочь
Эоху, и принесла Кетерну его меч. Выступил тогда Кетерн навстре-
1 ... не меняй ты коров на телят годовалых... — видимо, за данной фразой скрывается
какой-то фразеологизм, обладающий обеденным смыслом. Сейчас о его значении мож-
но только гадать.
2 Уахтар Луа — Удар в Лоб.
3 Дун Да Бенн — букв. «Крепость двух вершин», ныне Маунт Сэндл, неподалеку от
Колрэйн.
Похищение Быка из Куальнге 315
чу ирландцам, дав знать им об этом через Итала, лекаря Айлиля
и Медб. Долго пред тем лежал Итал без памяти в глубоком забытьи
среди тел других лекарей.
— Слушайте, ирландцы, — сказал лекарь, — Кетерн, сын финта-
на, идет с вами биться, ибо исцелил и вылечил его лекарь фингин.
Будьте ж готовы ответить ему!
Тогда взяли ирландцы платье Айлиля и его золотую корону и во-
друзили на стоячий камень в Крих Росс, дабы изошла на него ярость
Кетерна. Увидел Кетерн золотую корону Айлиля и его одеяние на
стоячем камне в Крих Росс и, ничего не зная, не ведая, решил, что
пред ним сам Айлиль. Устремился он к камню и вонзил в него меч
по самую рукоятку.
— Меня провели, — вскричал Кетерн, — но клянусь, что пока не
отыщется тот, кто наденет корону и платье, не перестану крушить
и разить их!
Услышал эти слова Мане Андое, сын Айлиля и Медб, надел на
себя корону и платье Айлиля и выступил вперед из рядов ирланд-
цев. Бросился на него Кетерн и обрушил на Мане Андое удар
щита, чей зазубренный край разрубил его натрое до самой земли
вместе с колесницей, лошадьми и возницей. Тогда со всех сторон
накинулись на Кетерна ирландцы, и пал он под их ударами не схо-
дя с места.
Здесь кончаются повести Каладглео Кетирн и фуиле Кетирн1.
Повесть фиакалглео финтан1 2.
финтан был сыном Нейлла Ниамглоннах3 из Дун Да Бенн и при-
ходился Кетерну отцом. Вскоре пришел он, чтобы постоять за честь
уладов и отомстить за смерть своего сына. Трижды пятьдесят воинов
явилось с ним, и было у каждого их копья два острия; одно у нако-
нечника и одно на другом конце древка, так что разили они врагов
и сзади и спереди. Трижды бились они с врагами и трижды сто пять-
десят воинов сразили, но погибли и все люди финтана, сына Ней-
лла, кроме его сына Кримтана, скрытого Айлилем и Медб за засло-
ном щитов. И объявили тогда ирландцы, что не опозорит себя фин-
тан, если уйдет из лагеря, а они отпустят его сына Кримтана и сами
отойдут на один дневной переход к северу. Отныне пусть отвратит
он от них свое оружие, пока не сойдется с ирландцами вновь в день
великой битвы Похищения при Гайрех и Илгайрех, где, как предве-
щали друиды, соберутся войска четырех великих королевств Ир-
1 Каладглео Кетирн и фуиле Кетирн — Мохучая битва Кетерна и Раны Кетерна.
2 фиакалглео финтан — Зубная Битва финтана.
3 Нейлл Ниамглоннах — Ниалл Девять-коленей, по преданию — отец Кетерна. Сход-
ство его имени с именем Ниалла, основателя династии Уи Нейллов, видимо, и послу-
жило причиной анахронистической ошибки (см. выше).
316 Сагиобуладах
ландии. Согласился на это финтан, сын Нейлла, и лишь только от-
пустили ирландцы его сына, покинул лагерь. Ирландцы меж тем
отошли на дневной переход к северу, то и дело останавливаясь
и оглядываясь. Так и случилось, что у всех ирландцев и у всех людей
финтана 1убы и нос одного оказались в зубах другого. Заметили это
ирландцы и молвили:
— Выпало нам биться зубами, биться зубами с людьми финтана
и с ним самим.
Вот повесть фиакалглео финтан.
Начинается повесть Руадрукке1 Минд.
Менд, сын Салхолгана, был из Ренна на Боинне1 2. Двенадцать во-
инов имел он при себе, и у каждого копье было с двумя остриями,
одним у наконечника и другим на конце древка, так что разили они
врагов и спереди и сзади. Трижды бились они с врагами, и трижды
двенадцать мужей погибло ирландцев, но пали и двенадцать людей
Менда, а сам он был тяжко изранен и обагрен кровью. И сказали
тогда ирландцы:
— Красен позор Менда, сына Салхолгана, ибо люди его сокру-
шены и убиты, а сам он изранен и обагрен кровью!
Вот что такое Красный Позор Менда.
Тогда объявили ирландцы, что не обесчестит себя Менд, если по-
кинет их лагерь, а они снова отойдут на дневной переход к северу.
Отныне пусть отвратит он от них свое оружие, пока не оправится от
немощи Конхобар и не даст битву ирландцам у Гайрех и Илгайрех,
как предсказали друиды, мудрецы и провидцы ирландцев.
Согласился на это Менд, сын Салхолгана, и тогда ирландцы сно-
ва отошли на дневной переход к северу, то и дело останавливаясь
и оглядываясь.
Начинается Айрекур Арад3.
Тем временем явились к ирландцам возницы уладов, числом
трижды пятьдесят. Трижды бились они с врагами и трижды пятьде-
сят ирландцев погибло, но и сами возницы все пали в долине.
Это и есть Айрекур Арад.
Начинается повесть Банглео4 Рохада.
Жил в то время один улад по имени Реохайд, сын фатемайна,
и было с ним трижды пятьдесят воинов. Встали они на холме против
войска ирландцев. Заметила их финдабайр, дочь Айлиля и Медб,
и сказала своей матери:
1 Руадрукке — Красный (кровавый) Позор.
2 Ренн на Боинне — правильная форма этого названия — Коиренна (Коранна). Пи-
сец неправильно понял это, выделив гепп — «наконечник».
3 Айрекур Арад — Метание камней возниц.
4 Банглео — букв. «Белая Битва», т. е. сражение, в ходе которого не пролилась кровь.
Похищение Быка из Куальнге 317
— С давних уж пор люблю я вон того воина, он мой любимый
и суженый.
— Если и вправду ты любишь его, — отвечала Медб, — проведи
с ним эту ночь и склони к миру до той поры, пока не явится он
вновь в день великой битвы у Гайрех и Илгайрех, где соберутся вой-
ска четырех великих королевств Ирландии.
Согласился на это Реохайд, сын фатемайна, и провел ночь вме-
сте с финдабайр.
Узнал о том один из правителей Мунстера, что стоял тогда в ла-
гере ирландцев, и сказал своим людям:
Давно уж была мне обещана эта девушка, и лишь из-за нее
выступил я в поход.
И случилось так, что все семь правителей Мунстера, бывших при
этом, тоже говорили, что выступили лишь из-за нее.
— Почему бы не отомстить нам за эту женщину и нашу честь
Мане, — говорили они, — что стоит на страже позади войска у Им-
лех и Глендамрах?
И порешили они выступить со своими семью отрядами по три
тысячи в каждом. Тогда выступил против них Айлиль со своими
тремя тысячами да сыновья Мага с отрядами по три тысячи. Вышли
и воины Гелеоин, и мунстерцы, и люди из Тары. Затеяли воины пе-
реговоры, и хоть пока что сидели они подле друг друга и своего
оружия, к исходу дня пало их восемьсот храбрецов. Когда же дошло
до финдабайр, дочери Айлиля и Медб, сколько погибло из-за нее
воинов, то словно орех от стыда и смятения разорвалось сердце
в груди девушки, финдабайр Слебе зовется с той поры место, где
испустила она дух. Ирландцы меж тем говорили:
— Бела эта схватка для Реохайда, сына фатемайна, ибо погибли
из-за него восемьсот храбрых воинов, а сам он ушел не раненным
и не обагренным кровью.
Это и есть Банглео Рохада.
Начинается Меллглео Илиах.
Илиах был сыном Каса, сына Байеса, сына Роса Руада, сына Ру-
драйге. Однажды узнал он, как с понедельника перед Самайном до
прихода весны разоряют и грабят Улад и страну круитни войска
четырех великих королевств Ирландии. Стал тогда Илиах держать
совет со своими людьми.
— Лучше и не придумать, — сказал он, — чем пойти мне напасть
на ирландцев, разбить их и отомстить за честь Улада. Что до того,
что и сам я погибну!
Так они и решили. Тогда взнуздали двух старых, измученных,
дряхлых коней Илиаха, что паслись на 6epeiy за крепостью, и запря-
гли в ветхую колесницу без единой подстилки и покрывала. Сам он
318 Саги об уладах
взял свой крепкий и темный железный щит, окаймленный сере-
бром. У левого бока повесил он свой крепкий, грозноразящий меч
с серой рукоятью. Подле себя положил Илиах в колесницу два кри-
вых, выщербленных копья. Люди его навалили камней, булыжников
и огромных плит в колесницу, из которой наружу свисал детород-
ный член Илиаха, да так и отправился тот навстречу ирландцам.
— Воистину хорошо бы, — сказали ирландские воины, — чтоб
впредь так всегда приходили улады.
Тут вышел вперед Дохе, сын Мага, и приветствовал Илиаха.
— В добрый час ты явился, о Илиах, — сказал он.
— Верю твоим словам, — отвечал Илиах. — Подойди же ко мне
в тот час, когда истощится сила моего оружия и ослабеет дух, дабы
сам, а никто иной из ирландцев, срубил ты мне голову. Меч же мой
прибереги для Лоэгайре1.
Стал он разить врагов своим оружием, пока не истощилась его
сила. Когда же истощилась сила его оружия, принялся Илиах кру-
шить ирландцев камнями, булыжниками да огромными плитами,
пока и они не иссякли. Тут начал он ловить ирландцев и давить их
руками, обращая в месиво кожу и мясо, кости и мышцы. И до сей
поры остались рядом месиво, приготовленное Кухулином из костей
скота для лечения Кетерна, сына финтана, и то, что Илиах сделал
из костей самих ирландцев. Гибель же тех, кого сразил Илиах, зо-
вется одним из трех бессчетных истреблений1 2 Похищения, а по-
весть о том — Меллглео Илиах, оттого, что сражался он камнями,
булыжниками да огромными плитами.
Меж тем приблизился к Илиаху Дохе, сын Мага.
— Ты ли это, Илиах? — спросил он.
— Да, это я, — отвечал Илиах, — теперь подойди и сруби мне
голову, а меч прибереги для своего друга Лоэгайре.
Тут подошел к нему Дохе и одним ударом меча снес голову
Илиаха.
Здесь кончается Меллглео3 Илиах.
Начинается Оислиге Амаргин ин Тальтиу4. Амаргин был сыном
Каса, сына Байка, сына Роса Руада, сына Рудрайге. Напал он на вой-
ско ирландцев, когда оно шло на запад через Тальтиу, и заставил его
повернуть на север. Сам же он прилег у Тальтиу, облокотившись на
1 Лоэгайре — сын Илиаха.
2 ...одним из трех бессчетных истреблений... — группировка каких-либо событий,
предметов, персонажей и пр. была очень распространена в кельтской традиции. В Уэль-
се сохранился целый корпус подобных триад, однако этот прием обычен и в Ирландии
(см.: Bromwich R. Tryoedd Inys Prydein. Cardiff, 1961; Meyer K. The Triads of Ireland. London,
1906).
3 Меллглео — Смешение-битва.
4 Оислиге Амаргин ин Тальтиу — Лежание Амаргина у Тальтиу.
Похищение Быка из Куальнге 319
левый локоть, а его люди подавали ему камни, булыжники и огром-
ные плиты. Целых три дня и три ночи разил он ирландцев.
Повесть о Ку Рои1, сыне Дайре.
Сказали как-то Ку Рои, что некий воин в одиночку смиряет
и сдерживает войска четырех великих королевств Ирландии с по-
недельника перед Самайном до начала весны. Опечалился он и, ре-
шив, что слишком долго оставались одни его люди, отправился
в путь сразиться в бою-поединке с Кухулином. Когда ж разыскал он
Кухулина, то увидел его распростертого и стонущего от множества
ран и ударов. Не пожелал тут Ку Рои сражаться с Кухулином после
схватки его с фер Диадом, ибо мог погибнуть Кухулин от ран и уда-
ров, нанесенных ему фер Диадом, а не им самим. Все ж сам Кухулин
вызвался выйти на бой-поединок с Ку Рои.
Пошел тут Ку Рои навстречу ирландскому войску и неподалеку
от него увидел Амаргина, лежащего опершись на левый локоть к за-
паду от Тальтиу. Удалился Ку Рои на север от войска, а его люди
принесли ему камни, булыжники да огромные плиты. Когда же при-
нялся он метать их прямо в Амаргина, боевые камни героев стали
сшибаться в облаках и воздухе над их головами, разлетаясь на сотни
кусков.
— Заклинаю тебя твоей доблестью, о Ку Рои, — молвила тогда
Медб, перестань метать камни, ибо кроме беды ничего это нам
не приносит.
— Клянусь, — отвечал ей Ку Рои, что не кончу во веки веков,
пока не сделает того же и Амаргин.
— Да будет так, — сказал Амаргин, — коли впредь не придешь
ты на помощь и выручку войску ирландцев.
Согласился на это Ку Рои и вернулся в родные края к своим людям.
Между тем двинулось войско на запад от Тальтиу.
— Не таков был наш уговор, — сказал тогда Амаргин, — чтоб не
мог я и дальше разить их камнями.
Отправился Амаргин за войском на запад и, повернув его на
северо-восток от Тальтиу, долго осыпал ирландцев камнями.
Объявили тогда ирландцы, что не обесчестит себя Амаргин, если
ирландское войско отойдет на дневной переход к северу. Отныне
пусть отвратит от них Амаргин свое оружие до той поры, когда
явится он в день великой битвы Похищения у Гайрех и Илгайрех,
где соберутся войска четырех великих королевств Ирландии. Со-
гласился на это Амаргин, и ирландское войско отошло на дневной
переход к северу.
1 Ку Рои — мифологический персонаж, великан, король Мунстера (см. о нем в сагах
«Опьянение уладов» и «Смерть Ку Рои» в настоящем издании).
320 Саги об уладах
Здесь кончается Оислиге Амаргин ин Тальтиу. Начинается по-
весть Сирробуд Суалтайм1.
Суалтайм был сыном Бекалтаха, сына Моралтаха, и приходился
отцом Кухулину. Раз услышал он о мучениях своего сына, что бил-
ся в неравном сражении с Галатином Дана и его двадцатью семью
сыновьями да внуком по имени Глас, сын Делга.
— Издалека доносится это, — сказал Суалтайм. — То ли рушатся
небеса, то ли мелеют моря, то ли раскалывается твердь, то ли томит-
ся мой сын в неравном бою-поединке Похищения.
Правду говорил Суалтайм и хоть и не сразу, но все же отправил-
ся к своему сыну. Отыскав Кухулина, принялся Суалтайм горевать
и оплакивать его. Не по душе было Кухулину, что отец его горюет
и убивается, ибо хоть и лежал он увечный да раненый, все ж знал,
что не сможет Суалтайм отомстить за него. Правду сказать, ничем
не приметен был Суалтайм и не слыл ни героем, ни трусом.
— О господин мой Суалтайм, — сказал Кухулин, — отправляйся
немедля к уладам в Эмайн и зови их сюда за скотом, ибо не в силах
я больше защищать их в проходах и ущельях Конайлле Муиртемне.
Один выстоял я с понедельника перед Самайном до начала весны,
убивая днем одного человека у брода и сотню воинов ночью. Теперь
уж не ставят мне честных условий, и не согласны ирландцы на бой-
поединок, а все никто не идет мне на помощь и выручку. Обручи
из молодого орешника не дают плащу касаться моего тела. Сухие
клочья пряжи запеклись в моих ранах. С головы до пят не сыскать
волоска на моем теле, что прошел бы в иголку, ибо на кончике каж-
дого запеклась капля алой крови, не считая левой руки, в которой
держу я свой щит, да и на ней уж трижды пятьдесят ран. Если тотчас
же не отомстят за это улады, то уж не бывать тому до скончания
времен.
С тем и отправился Суалтайм предостеречь уладов на своей
единственной лошади, по прозвищу Серый из Махи. Вскричал он,
лишь только приблизился к Эмайн:
— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!
Не услышав в ответ ничего от уладов, встал он против Эмайн
с другой стороны и снова молвил:
— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!
Снова не дождался он ответа уладов, и вот почему: гейс воспре-
щал уладам говорить прежде своего короля, а королю — прежде
друидов. Направился тогда Суалтайм к камню заложников в Эмайн
Махе и в третий раз воскликнул:
— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают!
Сирробуд Суалтайм — Предупреждение Суалтайма.
Похищение Быка из Куальнге 321
— Кто похищает, уводит и убивает? — спросил тогда друид
Катбад.
— Айлиль и Медб разоряют вас, — отвечал Суалтайм, — уводят
наших жен, юношей и сыновей, похищают стада, лошадей и скоти-
ну. Лишь один Кухулин смиряет и сдерживает войска четырех ве-
ликих провинций Ирландии в проходах и ущельях Конайлле Му-
иртемне. Не ставят ему уже честных условий и не согласны ирланд-
цы на бой-поединок, а все не идет к нему никто на помощь
и выручку. Изранен уж юноша, кровь запеклась в его ранах. Обручи
из молодого орешника поддерживают его плащ. С головы до пят
не сыскать волоска на его теле, что прошел бы в иголку, ибо на
кончике каждого запеклась капля алой крови, не считая левой руки,
которой держит он щит, да и на ней уж трижды пятьдесят ран. Если
тотчас не отомстите вы за него, уж никогда вам не сделать того до
скончания времен.
— Достоин тот смерти и гибели, кто так говорит с королем, —
молвил в ответ друид Катбад.
— Воистину так, — сказали улады.
Тогда в гневе и ярости ушел от них Суалтайм, ибо не услышал
желанного ответа. И случилось так, что поднялся на дыбы Серый
из Махи и поскакал прочь от Эмайн, а щит Суалтайма выскольз-
нул из его рук и краем своим отрубил ему голову. Тогда повернула
лошадь обратно к Эмайн, и на спине ее лежал щит с головой Суал-
тайма. Вновь молвила голова:
— Мужей убивают, женщин уводят, скот похищают, о улады!
— Не в меру громко кричит он, молвил тогда Конхобар, —
ведь небо пока у нас над головой, земля под ногами и море везде
вокруг нас. Доколе небеса с множеством звезд не падут на земную
твердь, доколе сама она не лопнет от сотрясения, доколе многорыб-
ное море с голубыми берегами не хлынет на сушу, каждую корову
верну я в ее стойло и хлев, каждую женщину в ее дом и жилище,
после победы в бою, поединке и схватке.
Потом позвал Конхобар одного из своих гонцов, финдхада фер
Бенд Ума, сына фраехлетана, и велел ему идти поднимать и соби-
рать уладов. И заговорил Конхобар, охваченный дурманом и немо-
щью, называя живых и мертвых1.
— Вставай, о финдхад, я посылаю тебя. Не годится скрывать это
от уладов. Отправляйся к Дерху, Делайду, что у залива, Лемайну,
фоллаху, Илланду в Габар, Дорналу фейк в Имхтайг в Эллан, к Ри-
1 ...называя живых и мертвых. — Конхобар говорит в пророческом сне, причем
примеры подобного рода речей в ирландских сагах встречаются очень часто. Обычным
является и замечание типа: «Это сон такого-то». Следующие ниже в тексте слова Кельт-
хара и Кормака — примеры реторики, произнесенной во сне.
322 Саги об уладах
гдонну, Реохайду, Лугайду, Лугдайту, Катбаду, что у залива, Кайрбре
и Эллне, Лаэгу, что у плотины, Геймену в долину, Сеналу Уатах в Ди-
абул Арда, Кетерну, сыну финтана, в Каррлог.
Нетрудно было финдхаду поднять и созвать всех по велению
Конхобара, ибо все улады к северу, востоку и западу от Эмайн яви-
лись немедля по воле своего короля, по велению своего властелина
и провели ночь в Эмайн, ожидая исцеления Конхобара. Те же, что
были на юге, тотчас двинулись вслед войску по дороге, изрытой
копытами скота.
Вскоре вышли улады в поход с Конхобаром и после первого же
перехода остановились на ночь в Ирард Куиленн1.
— Чего ожидаем мы здесь, о воины? — спросил Конхобар.
— Твоих сыновей, — отвечали улады, — фиаха и фиахна. Ушли
они к Эрку, сыну твоей дочери фейдлимид Нойкрутах и Кайрпре
Ниа фер, звать его к нам со всеми людьми и народом, со всей силой
и воинством.
Недолго спустя двинулись Конхобар и Келтхайр с тридцатью
сотнями колесничных бойцов к Ат Ирмиди и настигли там сто
шестьдесят мохучих воинов из свиты Айлиля и Медб, что вели
сто шестьдесят пленных женщин. Одна женщина на одного во-
ина — таков был обычай ирландцев, грабивших Улад. Сто шесть-
десят голов снесли тогда Конхобар и Келтхайр и отпустили на
волю сто шестьдесят женщин. Ат Ирмиди прежде звалось это
место, а с той поры — Ат фейнне1 2 и вот отчего: отряд воинов
с запада и отряд воинов с востока сошлись там в сражении и бит-
ве у края брода.
Меж тем Конхобар и Келтхайр воротились обратно и провели
ночь со своими людьми в Ирард Куиленн. Теперь о видении Келт-
хара. Так говорил он той ночью уладам в Ирард Куиленн: [...]
Той же ночью Кормак Конд Лонгас так говорил ирландцам
у Слемайн Миде3: [...]
Той же ночью так говорил ирландцам Дубтах Доел Улад у Сле-
майн Миде: [...]
Лишь только очнулся Дубтах от забытья, навела Немайн дурман
на ирландцев, и со звоном сшиблись мечи да наконечники копий;
сто воинов пали тут замертво наземь, не вынеся страшного гула.
Верно, уж не была эта ночь самой мирной, что знали вовеки ирланд-
цы, и все из-за явленных им видений и знаков, пророчеств и пред-
сказаний.
1 Ирард Куиленн — ныне Кроссакил, графство Мит.
2 Ат фейнне — Брод Воинов.
3 Слемайн Миде — ныне Слейнмор, графство Уэстмит. Далее — труднопереводимая
реторика.
Похищение Быка из Куальнге 323
Так говорил Айлиль:
— Счастливо грабил я земли уладов и круитни с понедельника
перед Самайном до прихода весны. Мы угоняли их женщин, сыно-
вей и юношей, похищали стада, лошадей и иную скотину. Сровня-
ли с землей мы холмы за спиною уладов, чтобы все они были одной
высоты. Ныне же здесь поджидать их не стану — коль пожелают
улады, пусть бьются со мною в долине Маг Ай. Вот мое слово, но
все же отправим одного из нас к великому полю Миде, поглядеть,
не идут ли улады. Если они уже там, то и мы не отступим, ибо не
в обычаях короля уклоняться от боя.
— Кому же идти? — спросили ирландцы.
— Кому же, как не Мак Роту, первому гонцу.
Оставил их Мак Рот и пошел взглянуть на великое поле Миде.
Недолго пробыл он там, как вдруг услышал вдали содрогания и гул,
шум и грохот. Мнилось ему, будто небеса рухнули на землю или мно-
горыбное, голубокрайнее море хлынуло на земной мир, или сама
твердь раскололась, дрожа, или, быть может, повалились лесные
деревья на стволы, развилки да ветки друг друга. По полю же мча-
лось великое множество диких зверей, и земля Миде едва виднелась
за ними.
Воротился Мак Рот и поведал об этом Айлилю, Медб, Фергусу
и знатным ирландцам.
— Что это было, о фергус? — спросил Айлиль.
— Нетрудно ответить, — сказал тот, — шум, гул и грохот, гудение,
вой, громовые раскаты слышались из лесу, где было войско уладов.
Немало героев и воинов рубили мечами деревья против своих ко-
лесниц. Оттого и неслось множество диких зверей, так что земля
Миде едва виднелась за ними.
Снова пошел Мак Рот к полю и увидел, что густая серая пелена
скрыла там все меж землею и небом. Мнилось ему, что проступали
в ее клубах острова на озерах и в тумане виднелись глубокие пеще-
ры. Мнилось ему, что виднелись в тумане льняные одежды чистей-
шего белого цвета и кружащийся снег. Мнилось гонцу, будто видит
он стаи бесчисленных, дивных, невиданных птиц или мерцание
светящихся звезд ясной морозной ночью, или будто сверкание ог-
ненных искр. Слышал он грохот и шум, вой, гул, гудение и громовые
раскаты. Воротился Мак Рот, чтоб поведать об этом Айлилю, Медб,
Фергусу да и знатным ирландцам и все рассказал им.
— Что это было, о фергус? — спросил Айлиль.
— Нетрудно ответить, — сказал тот, — серый туман, что увидел
Мак Рот между небом и землей, был лишь дыханием героев и их
лошадей да облаками пыли с земли и дорог, что увлекаются ветром,
становясь серой дымкой в облаках и воздухе. Острова на озерах,
324 Саги об у ладах
вершины холмов и утесов были головами мужей и героев да их
колесницами. Глубокие пещеры в тумане были ноздрями коней
и ртами воинов, вдыхавшими и выдыхавшими солнце и ветер с бы-
стротою воинственной скачки. Льняные одежды чистейшего бело-
го цвета или кружащийся снег были пеной и мылом, что под желе-
зом узды вылетало из пасти могучих огромных коней, несущихся
в бешеной скачке. Стаи бесчисленных, дивных, невиданных птиц
были пылью с дорог и земли, что поднималась от ног и копыт ло-
шадей и неслась вслед за ветром. Грохот, шум, вой, гул, гудение
и громовые раскаты, что слышал Мак Рот, были ударами щитов
и копий, звонким лязгом мечей, грохотом шлемов и нагрудников,
гулом оружия, проделывавшего неистовые боевые приемы: то на-
тягивались поводья, стучали колеса, лошади били копытами, скри-
пели колесницы и разносились громкие голоса идущих на нас му-
жей и героев.
То, что казалось мерцанием светящихся звезд ясной ночью или
сверканием огненных искр, было грозными, наводящими ужас гла-
зами героев, что виделись из-под искусно сработанных, изукрашен-
ных шлемов. Яростью и гневом полнится их взор, это они привели
сюда воинов — дотоле не знали над героями победы ни в правом
бою, ни огромною силой, да и не бывать тому во веки веков.
— Полно уж, — молвила Медб, — найдутся и среди нас мужи
и герои, что потягаются с ними.
— Не верю я этому, о Медб, — сказал фергус, — ибо не сыскать
в Ирландии и Шотландии воинов, что сдержали бы натиск уладов,
охваченных яростью боя.
Той ночью войска четырех великих королевств Ирландии встали
лагерем у Клатра1, оставив отряд наблюдать и следить за уладами,
чтобы не напали они неслышно и незаметно.
Меж тем Конхобар и Келтхайр выступили с отрядом в три ты-
сячи колесничных бойцов-копьеносцев и остановились позади вой-
ска ирландцев у Слемайн Миде. Однако, хоть мы и говорим так, на
деле они не стояли на месте, а продвигались к лагерю Айлиля
и Медб, желая первыми обагрить руки кровью.
Недолго пробыл там Мак Рот, как вдруг увидел несметное войско
всадников, подступавших с северо-востока прямо к Слемайн Миде.
Воротился Мак Рот обратно к Айлилю, Медб, Фергусу и знатным
ирландцам и тогда принялся король расспрашивать его.
— О Мак Рот, — сказал Айлиль, — видел ты нынче уладов, иду-
щих по следам войска?
1 Клатра (иногда — Кларта) — ныне холм Клейр юго-восточнее Баллимот, графство
Уэстмит.
Похищение Быка из Куальнге 325
— Воистину, не знаю, — ответил гонец, — лишь несметное кон-
ное войско шло с северо-востока прямо к Слемайн Миде.
— Много ль там воинов? — спросил Айлиль.
— По мне, их не меньше тридцати сотен, — ответил Мак Рот, —
иначе, десять сотен да еще двадцать сотен бойцов-копьеносцев.
— О фергус, — воскликнул Айлиль, — отчего ж ты пугаешь нас
пылью, дыханием и дымом огромного войска, коли не знаешь ино-
го отряда, чем этот?
— Рано ославил ты их, — ответил фергус, — ведь может случить-
ся, что сила их больше, чем говорит Мак Рот.
— Решим же скорее, что делать, — молвила Медб, — ведь скоро
нападет на нас величайший, жестокий и яростный муж, Конхобар,
сын фахтна фатаха, сына Роса Руада, сына Рудрайге, верховный ко-
роль Улада, сын верховного короля Ирландии. Пусть в боевом
строю выйдут ирландцы навстречу уладам, а три тысячи встанут
сзади. Пусть не разят они врагов, а берут в плен, ибо сколько идет
на нас воинов, столько и нужно нам пленников.
Это была одна из трех смехотворных речей, которые только слы-
шали при Похищении, ведь решила королева, что можно захватить
Конхобара невредимым и с ним три тысячи знатных уладов.
Услышал такие слова Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара,
и решил, что если тотчас не отомстит он Медб за надменные
речи, то уж не сделает того во веки веков. Двинулся он с тридца-
тью сотнями своих воинов в битву и схватку с Айлилем и Медб.
Вышел ему навстречу Айлиль, и было с ним три тысячи бойцов,
да столько же и у самой королевы. Тогда поднялись и Мане с тре-
мя тысячами, сыновья Мага с тремя тысячами. Вышли за ними
лейнстерцы, мунстерцы да люди из Тары. Поодиночке сидели
воины недалеко друг от друга, каждый подле своего оружия. Меж-
ду тем поставила Медб свое войско изогнутым строем против
Конхобара, а тридцать сотен ирландцев расположила сзади. Вско-
ре приблизился Конхобар и, не отыскав прохода в строю, прору-
бил против себя дорогу для одного воина, а справа и слева — для
сотни; смятение и ужас навел он на войско, и восемьсот храбрых
воинов пало там от руки Конхобара. Тогда, целый и невредимый,
покинул он ирландцев и остановился у Слемайн Миде, поджидая
уладов.
— О, ирландцы, — говорил тем временем Айлиль, — пусть
кто-нибудь из нас пойдет к великому полю Миде взглянуть на при-
шедших уладов и расскажет нам об их оружии да снаряжении, о во-
инах, мужах и героях да прочих людях из их краев.
— Кому же идти? — спросили ирландцы.
— Кому же, как не Мак Роту, первому гонцу.
326 Саги об уладах
Пустился Мак Рот в дорогу и, подойдя к Слсмайн Миде, стал
поджидать уладов. Между тем с раннего утра до вечерней зари
у холма собирались отряды уладов. Множество было там войск,
и все это время едва виднелась за ними земля, ибо каждое войско
шло со своим королем, каждый отряд со своим вождем, а все коро-
ли, вожди да знатные улады пришли со всеми своими людьми и на-
родом, со всей силой и воинством. Когда же наступили сумерки,
все улады уже собрались у холма в Слемайн Миде.
Воротился Мак Рот к Айлилю, Медб, Фергусу и знатным ирланд-
цам, чтоб рассказать о первом войске. Тут принялись король и ко-
ролева расспрашивать гонца.
— О Мак Рот, — сказал Айлиль, — ответь, каковы же улады, что
явились к холму в Слемайн Миде?
— Не знаю, — ответил гонец, — только лишь видел, как подошел
к Слемайн Миде свирепый, могучий, прекрасный отряд. На взгляд,
в нем не меньше трех тысяч бойцов, и все они, сбросив одежду,
принялись возводить из дерна трон своему вождю. Воин высокий,
стройный, могучий и гордый был во главе того войска. Первейшим
вождем в целом мире казался он среди своих воинов, в гневе иль
ярости, сражении иль мире. Волосы у него светло-золотистые, ко-
ротко стриженные, вьющиеся, прекрасно уложенные. Благородно
его румяное лицо, свиреп и пронзителен взгляд серых глаз, внуша-
ющих ужас. У его подбородка вьется золотистая раздвоенная бо-
рода. Алый плащ с бахромой пятью складками спадает с плеч вои-
на и скреплен золотой заколкой над его грудью. На белом теле воина
белоснежная рубаха с капюшоном, изукрашенная златоткаными
узорами красного золота. Белый щит у него в руках со звериными
ликами красного золота. Держит он изукрашенный меч с золотой
рукоятью и могучее серое копье. Лишь только уселся воин на вер-
шине холма, как приблизились все его люди и опустились на землю
вокруг него.
— Подошло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот. — Не меньше тридцати сотен бойцов было в том вой-
ске, а во главе его шел благородный муж. Светло-золотистые воло-
сы были у него и светлая борода со множеством завитков у подбо-
родка. На нем зеленый плащ, скрепленный выше груди заколкой из
чистейшего серебра. На белом теле воина темно-красная рубаха
бойца1, что доходит ему до колен, и украшена узорами красного
золота. Словно факел из королевского дворца сверкает его копье
с серебряными лентами и золотыми кольцами на древке. Невидан-
1 ...темно-красная рубаха бойца... — все перечисленные здесь и ниже цвета одежды
и вооружения воинов не являются случайными. Они восходят к древним законам/ регу-
лировавшим внешний вид парадной одежды воинов различного ранга.
Похищение Быка из Куальнге 327
ные боевые приемы совершает это копье в руках воина: сперва
серебряные ленты, кружась вокруг золотых колец, спускаются от
наконечника у рукояти, а потом золотые кольца, кружась вокруг
серебряных лент, движутся от рукояти к ремню. Нес он разящий
щит с зазубренной кромкой, а на боку меч с костяной рукоятью,
изукрашенной золотой нитью. Слева от пришедшего первым вои-
на опустился он, а люди его сели вокруг. Все ж, хоть и сказано, что
они сели, лишь приклонили колени воины, упершись подбородка-
ми в кромки щитов, исполненные желанием броситься на нас. Меж
тем показалось мне, что заикался высокий, свирепый воин.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — схожее с прежним обличьем, числом и одеждой. Муж
благородный, большеголовый шел во главе того войска. Пышные
темно-золотые волосы были у него и темно-синие, острые, беспо-
койные глаза. Светлая, вьющаяся, раздвоенная борода сужается
книзу от подбородка. В темно-серый плащ с бахромой был одет он.
Словно лист была заколка из светлой бронзы, что скрепляла тот
плащ на груди. На теле его рубаха с белой накидкой. Воин тот нес
белый щит с ликами зверей из серебра. На поясе у него меч в бое-
вых ножнах с рукоятью, украшенной шишкой из белого серебра,
а за спиной копье, словно столб из дворца. Уселся тот воин на воз-
вышение из дерна, против пришедшего первым героя, а его люди
опустились на землю вблизи. Слаще звуков арфы в руках искусного
музыканта был голос воина, когда заговорил он с пришедшим пер-
вым героем и принялся давать ему советы.
— Кто эти люди? — спросил тогда Айлиль фергуса.
— Воистину, знаю их, — ответил фергус, — первый воин, кото-
рому сложили на вершине возвышение из дерна, где должен он
ждать остальных, был Конхобар, сын фахтна фатаха, сына Роса Ру-
ада, сына Рудрайге, великий правитель уладов, сын верховного ко-
роля Ирландии. Могучий заикающийся воин, усевшийся по левую
руку от Конхобара, не кто иной, как Кускрайд Менд Маха, его сын,
что привел с собой сыновей знатных уладов и сыновей королей
Ирландии. Копье с золотыми кольцами и лентами из серебра зовет-
ся факел Кускрайда; так уж повелось, что лишь перед близкой по-
бедой кружатся серебряные ленты вокруг золотых колец, — вот
и теперь, видно, близок тот час.
Благородный, большеголовый воин, что сел против героя, при-
шедшего первым, был Сенха, сын Айлиля, сына Майлхло, чьим ре-
чам внимает весь Улад, усмиритель войск ирландцев. Слово мое
порукой, однако, что не к двоедушию и трусости склоняет он ныне
в день битвы своего господина, а к подвигам смелым, великим, мо-
гучим, геройским. Слово мое порукой и тому, что люди, поутру
328 Саги об у ладах
сошедшиеся к Конхобару, воистину добрые воины и в силах свер-
шить их.
— Это еще не беда, — сказала Медб, — найдутся и среди нас ге-
рои и храбрые воины, что потягаются с ними.
— Не верю я этому, — молвил фертус, — ибо клянусь, не сыскать
во всей Ирландии и Шотландии воинов, что сдержали бы натиск
уладов, охваченных яростью боя.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — а во главе его воин высокий, могучий, прекрасный,
с пылким и смуглым лицом. Тонкие, гладкие, темно-коричневые
волосы падали ему на лоб. Плащ был на воине серый, скрепленный
на груди серебряной заколкой. Белая рубаха на его теле. Был у него
гнутый щит с зазубренной кромкой, в руке пятиконечное копье,
а на поясе меч с костяной рукоятью.
— Знаешь ли, кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Воистину знаю, — отвечал тот, — он разжигатель розни, вои-
тель, стремящийся в битву, гроза врагов. Это Эоган, сын Дуртахта,
стойкий правитель фернмага.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — воистину дерзко подступило оно к холму и внушало
великий страх и безмерный ужас. Во главе воинов, отбросивших
платье прочь, шел большеголовый, бесстрашный воин, свирепый,
внушающий трепет. Тонкие седые волосы были у него и огромные
желтые глаза. В желтый плащ был одет он, шириной в пять локтей,
скрепленный на груди золотой заколкой. На теле его желтая ото-
роченная рубаха. В руке нес он копье с заклепками, длинным древ-
ком и широким наконечником, на котором виднелась капля крови.
— Кто это был? — спросил Айлиль у фергуса.
— Знаю его, — отвечал фергус, — он не отступит от боя, сраже-
ния иль схватки. Это Лоэгайре Буадах1, сын Коннайда Буйде, сына
Илиаха из Рат Иммил, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — сказал
Мак Рот, — широкая шея, могучее тело у воина, что шел во главе тех
бойцов. У него темные, коротко стриженные волосы и зловещее баг-
ровое лицо, на котором светились серьге глаза. Над головой воина
блестел окровавленный наконечник копья. Он нес черный щит
с кромкой из светлой бронзы. Одет был он в плащ темносерый из
вьющейся шерсти, скрепленный на груди заколкой из светлого зо-
лота. Тонкая полотняная рубаха на его теле. Поверх плаща, изукра-
шенного золотой нитью, он препоясан мечом с костяной рукоятью.
1 Лоэгайре Буадах — Лоэгайре Победитель, один из главных уладских героев, сопер-
ник Кухулина в саге «Пир Брикрена» (см. в настоящем издании).
Похищение Быка из Куальнге 329
— Знаешь ли ты его? — спросил Айлиль фергуса.
— Воистину да, — отвечал тот, — он разжигатель раздора, все-
затопляющая бурная волна, человек трех кличей, море, рвущееся
через преграды, Мунремур, сын Герркинда1, из Модорна, что на
севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот. — Могуч, словно бык, тот, кто вел это войско, крупно-
голов, свиреп и обликом темен. Недвижны были его круглые над-
менные глаза. Волосы его желтые, со множеством завитков. Нес над
собой красный щит он, круглый, с кромкой из твердого серебра.
Плащ полосатый на нем был, скрепленный выше груди бронзовой
заколкой. До икр у него опускалась рубаха с накидкой. На левом
боку у него меч с костяной рукоятью.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал фергус, — опора сражения, победа в лю-
бом поединке тот, кто явился сюда, словно разящее оружие. Это
Коннуд, сын Морна с Калланда, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — воистину безжалостной и сокрушительной была
поступь воинов, и охватило смятение пришедшие раньше отряды.
Красивый и знатный воин шел впереди этого войска. Никого не
найти в целом свете прекраснее плотью, обличьем и видом, оружи-
ем и снаряжением, ростом, достоинством, честью, телом, и отвагой,
и статью.
— Верно, не лжешь ты, — сказал на то фергус, — все это сущая
правда. Он в наготе не безумен. Он враг всем. Он неудержимая
сила. Он налетающая волна. Мерцание льда этот воин, фейдлимид
Хилайр Хетарь из Элланна, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — немного найдется героев прекрасней, чем воин, его
возглавлявший. Рыжие волосы его острижены, а лицо узко внизу
и широко у лба. У него быстрые серьге глаза, веселые и сверкающие.
Статен и величав был тот воин — высокий, узкобедрый и широко-
плечий. За тонкими алыми губами блестят, словно жемчужины,
зубы. Телом он нежен и бел. Светло-красный плащ был на плечах
воина, скрепленный золотой заколкой повыше груди. Белый нес
щит он, со звериными ликами красного золота. На левом боку
у него изукрашенный меч с золотой рукоятью. Поистине королев-
1 Мунремур, сын Герркинда — Толстошеий, сын Короткоголового. В «Повести о ка-
бане Мак Дато» (поздней версии) имя этого уладского воина объясняется тем, что воин
из коннахтов, Кет, сын Мага, нанес ему удар по шее. В дальнейшем списке уладских во-
инов далеко не все могут быть достоверно идентифицированы, т. е. соотнесены с дру-
гими эпизодами саг уладского цикла. Другие, напротив, уже встречались неоднократно.
330 Сагиобуладах
ского полотна была на его теле рубаха с оторочкой из красного зо-
лота. В руках его длинное копье с блестящим наконечником и бое-
вое копье для метания с чудесными ремнями и заклепками из белой
бронзы.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал фергус, — он сам половина сражения.
Он храбрейший в битве. Он бешенство сторожевого пса, тот, кто
пришел к холму, — Реохайд, сын фатемайна из Ригдонн, что на се-
вере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, -сказал
Мак Рот, — во главе его муж смуглоногий, широкобедрый. Руки
и ноги его с человека размером. У него коричневые стриженые во-
лосы и круглое румяное лицо. Высоко на лице его многоцветные
глаза. Славный, стремительный воин, вел он черноглазых надмен-
ных бойцов, своенравных, с красным, пылающим флагом, что не
вступают ни с кем в поединок, а сами стремятся в неравную схват-
ку и не стоят под защитой Конхобара.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — отважен и храбр этот воин, сви-
реп, кровожаден. Сплотитель он войск и оружия. Он острие сра-
жения и схватки ирландцев севера, мой названый брат фергус, сын
Лейте1 из Лине, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — стойкое, несокрушимое. Его вел пригожий, стреми-
тельный воин. На нем искусно сшитое платье из голубой кожи
с бахромой, тонкоткаными узорами светлой бронзы и сверкающи-
ми шишечками красного золота на груди и разрезах. Из множества
лоскутов сшит его плащ пестроцветный. Щит его из пяти золотых
колец, а в руке он сжимает рукоять могучего, прямого, тяжелого
меча, висящего на левом боку. В руке у него блестело прямое остро-
конечное копье.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — он первейший из королевских
филидов. Он разрушитель крепостей. Он — путь к цели. Неудержи-
ма доблесть пришедшего туда, Амаргина, сына Экелскелага Гобан,
достойного филида из Буаса на севере.
— Пришло и еще одно войско к тому же холму в Слемайн
Миде, — сказал Мак Рот, — а впереди его шел прекрасный золото-
1 Фергус, сын Лейте — мифический король уладов. Иногда отождествляется с Фер-
гусом, сыном Ройга, по крайней мере, обоим приписывается владение мечом Калад-
болг. О смерти ферхуса, сына Лейте, существует интересная сага, реализующая тра-
диционный мотив борьбы с водным чудовищем (см. русский перевод в кн. «Предания
и мифы средневековой Ирландии»).
Похищение Быка из Куальнге 331
волосый воин. Всем был хорош он — бородой, волосами, глазами,
бровями и платьем. У него был отделанный кромкою щит, а на ле-
вом боку изукрашенный меч с золотой рукоятью. Над головами всех
воинов высилось, сверкая, его пятиконечное копье.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — возлюбленный воин пришел к нам.
Возлюбленный грозноразящий герой. Возлюбленный вепрь, чей
сокрушительный натиск вершит славные подвиги в схватке с вра-
гами, ферадах финд фехтиах из Немут Слебе фуайт, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — два славных воина вели его. В два зеленых плаща они
были одеты, скрепленных двумя заколками из белого серебра выше
груди. Две рубахи из тонкого желтого полотна были у них на теле.
На поясах висели мечи с белыми рукоятями, а в руках воинов были
пятиконечные копья с лентами чистейшего белого серебра. Каза-
лось, один был чуть старше другого.
— Кто эти люди? — спросил Айлиль у фергуса.
— И вправду нетрудно узнать их, — ответил фергус, — то два
храбреца, два равносверкающих огня, два равносверкающих факе-
ла, два героя, два крепкошеих, два победителя, два главных хозяина,
два дракона, два пламени, два разрушителя, два храбрейших отпры-
ска, два удальца, два свирепых мужа, два излюбленных людьми ко-
роля уладов, фиаха и фиахна, два сына Конхобара, сына фихтна
фитаха, сына Рудрайге.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — размером как море, краснотой как огонь, несметно
числом, неколебимо как скала, как рок неотступно в сражении,
ужасно, как громовые раскаты. Вел его воин чудовищный, жуткий
и грозный с большими ушами и носом, глазами, как яблоки. Волосы
у него седые и жесткие. Плащ его был полосатый, с железной кай-
мой от плеча до плеча. На теле его грубая плетеная рубаха. У спины
его меч чистейшего железа, семь раз закаленный в огне. Щит у него,
словно коричневая гора. В руках нес он грозное серое копье с трид-
цатью заклепками на древке. Казалось, что ужас охватил тех, кто
заметил приближающееся к холму войско.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — он половина сражения. Он вождь
в бою. Он величайший храбрец. Пришедший туда, словно море,
что сносит преграды, Келтхар1 Величайший, сын Утехара из Летлас,
что на севере.
1 Келтха(й)р — см. рассказ о нем и его гибели в саге «Смерть Келтхара» в настоя-
щем издании.
332 Саги об уладах
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — могучие и свирепые, полные ненависти и наводящие
ужас были его бойцы. Герой, что их вел, был с большим животом,
ртом широченным, огромной головой, светлыми щеками, длинны-
ми руками. У него коричневые вьющиеся волосы, просторный чер-
ный плащ, скрепленный выше груди круглой бронзовой заколкой.
На теле его прекрасная рубаха, у пояса длинный меч, а в правой
руке грозное копье. Нес он огромнейший щит.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — он чудовищный лев с покрытыми
кровью когтями. Он жестокий и жуткий медведь, сокрушающий
храброго. То Эйррге Эхбел из Бри Эйррге, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — вел его воин могучий, прекрасный. У него багровые
волосы и огромные багровые глаза, да каждый из этих королевских
глаз не уже пальца воина. Плащ был на нем разноцветный, в руках
серый щит и тонкое голубое копье. Вокруг него были израненные
и окровавленные воины, да и сам он, что стоял посреди них, был
ранен и покрыт кровью.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — он дерзок и безжалостен. Он на-
водящий ужас орел. Он крепкое копье. Он впивающийся зверь. Он
воитель Колпта. Он победитель при Байле. Он лев Лорг. Он гром-
коголосый герой из Берна. Он бешеный бык. Это Менд, сын Сал-
холгана, из Ренна на Боинне.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — вел его муж длиннощекий и бледный. Черноволос,
длинноног он. Плащ на нем красный из вьющейся шерсти, скре-
пленный выше груди заколкой из светлого серебра. Полотняная
рубаха на его теле. Щит у него ярко-красный, с шишкой из золота,
а у левого бока меч с серебряной рукоятью. Ввысь поднимая, держал
он изогнутое копье с золотой рукояткой.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — это муж трех тропинок, трех дорог,
трех путей, человек трех разгромов, трех побед, трех сражений,
фергна, сын финдхона, господин Бурах Улад, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к тому же холму в Слемайн
Миде, — сказал Мак Рот, — вел его воин могучий, красивый, подоб-
ный мудрецу-усмирителю Айлилю достоинством, видом, величием,
оружием, доспехами, отвагой, доблестью, щедростью и великими
подвигами. Щит голубой у него с золотой шишкой. Меч с золотой
рукоятью на левом боку. Золото на пятиконечном копье, что держал
он в руке. На голове у него золотая корона.
Похищение Быка из Куальнге 333
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Знаю его, — отвечал тот, — он твердость мужа. Он натиск на
полчища. Он победитель людей, фурбайде фер Бенд, сын Конхо-
бара, из Сил ин маг Инис, что на севере.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — могуче оно и не схоже с другими отрядами. Одни из
бойцов были в красных плащах, а другие в серых, зеленых иль синих.
Поверх плащей блестело дивное желтое, белое платье. Средь них
был веснушчатый маленький мальчик в пурпурном плаще, скре-
пленном на груди золотою заколкой. На его белом теле рубаха ко-
ролевского полотна с узорами красного золота. Белым был щит
у него со звериными ликами красного золота, золотой шишкой
и золотой кромкой. У пояса мальчика был короткий меч с золотой
рукоятью. Сверкало воздетое ввысь легкое разящее копье.
— Кто это был? — спросил Айлиль фергуса.
— Воистину не ведаю, — отвечал тот, — и не припомню, чтоб
в пору, когда я покинул уладов, было у них это войско иль маленький
мальчик. Все ж кажется мне, что это люди из Тары с Эрком, сыном
федельм Нойхрутах1, сыном Кайрпре Ниа фер. Если это и вправду
они...* пришел этот мальчик на помощь своему деду, не спросясь
у отца. Если это и вправду они, то, словно морем, ты будешь сметен
и поражение узнаешь в бою с этим войском и мальчиком.
— Отчего же так? — снова спросил Айлиль.
— Нетрудно сказать. Не зная боязни и страха, будет разить
и крушить твое войско тот мальчик, пока не сойдется с тобой в его
гуще. Звон меча Конхобара, что услышишь тогда ты, будет как лай
волкодава или рычание льва, что напал на медведей. Воздвигнет
Кухулин четыре огромных стеньг из тел, сам не вступая в сражение.
В тот час поразят тебя удары вождей уладов, любящих свой народ.
Отважен будет клич могучих быков, выручающих телку от их коро-
вы в завтрашней схватке.
— Пришло и еще одно войско к холму в Слемайн Миде, — ска-
зал Мак Рот, — в нем не меньше тридцати сотен бойцов, окровав-
1 Эрк, сын феделъм Нойхрутах — федельм Нойхрутах («девять обликов»), по преда-
нию, дочь Конхобара и жена Кайрпре Ниафера («герой-муж»). Последний, как известно
из разных источников, и, в частности, — из самого «Похищения», был сыном Роса Руада,
короля Тары. В прологе к «Похищению» Медб называет его имя среди имен королей,
которые сватались к ней, причем Кайрпре называется дальше братом ее супруга Ай-
лиля, сына Роса. Видимо, получив отказ от Медб, Кайрпре женился на дочери коро-
ля уладов, причем, как описано это дальше в тексте саги, его юный сын Эрк вступает
в сражение на стороне Конхобара: «...пришел этот мальчик на помощь своему деду,
не спросясь у отца». В дальнейшем Кайрпре погибает от руки Кухулина, и Эрк, уже
повзрослевший, мстит за отца (уже в саге «Смерть Кухулина»).
* Лакуна в тексте.
334 Сагиобуладах
ленных, жутких. Прекрасные светлые, голубые и багровые люди.
Длинные золотистые волосы были у них, прекрасные светлые лица,
ясные королевские глаза. Чудесное лучезарное платье было у вои-
нов, а на нем дивные золотые заколки. На каждом из них полотня-
ная тонкотканая рубаха. Блестящие голубые копья несли эти люди
да желтые разящие щиты. У каждого на бедре изукрашенный меч
с золотой рукоятью. Тревожные голоса доносились из войска. Пе-
чальны все всадники. Горестны королевские вожди. Осиротело слав-
ное войско без своего господина, что защищал их границы.
— Знаешь ли ты их? — спросил Айлиль фергуса.
— Воистину знаю, — отвечал тот, — это свирепые львы, победи-
тели в битве, тридцать сотен из Маг Муиртемне. И потому они
скорбны, грустны и печальны, что нет с ними их властелина Куху-
лина, победоносного, торжествующего, усмирителя с алым мечом.
— Есть отчего им скорбеть, и грустить, и печалиться, — молвила
Медб, — ибо не придумать беды, что они бы от нас не познали. Мы
грабили и разоряли их земли с понедельника перед Самайном до
прихода весны. Мы угоняли их женщин, детей и юношей, похища-
ли стада, лошадей и скотину. Холмы за спиною у них мы сравняли
друг с другом, дабы ни один не возвышался над другим.
— Не пристало тебе насмехаться над ними, о Медб, — сказал тут
фергус, — ведь за бедствия все отомстил властелин того славного вой-
ска, так что отсюда до самых восточных краев не сыскать и гробницы,
могилы, холма или камня, что не были б камнем, гробницей, холмом
и могилой героя да славного мужа, сраженного храбрым вождем того
войска. Счастье тому, за кого они будут сражаться. Горе тому, кто
сразился бы с ними. В завтрашней битве, вождя своего защищая, бу-
дут они половиной всей силы, что выступит против ирландцев.
— С запада от поля битвы слышались громкие крики, — сказал
Мак Рот.
— Что это были за крики? — спросил Айлиль фергуса.
— Воистину знаю, — сказал тот, — что слышал он крики рвуще-
гося в битву Кухулина, распростертого на ложе в ферт Скиах, стя-
нутого деревянными обручами, ремнями и путами. Сражаться его
не пускают улады, ибо после ударов и ран, нанесенных ему фер
Диадом, не устоять ему в битве и схватке.
Воистину, так оно и было. То кричал Кухулин, распростертый
на ложе в ферт Скиах, стянутый деревянными обручами, ремнями
и путами.
Меж тем вышли из стана ирландцев две женщины-филида, фе-
тан и Коллах, и принялись горевать да оплакивать Кухулина, говоря,
что разбиты улады, пал Конхобар и что, с ними сражаясь, нашел
свою гибель фергус.
Похищение Быка из Куальнге 335
В ту самую ночь появилась Морриган, дочь Эрнмаса, и стала се-
ять вражду да раздор между двумя лагерями. Так говорила она1:[...]
И сказал тогда Кухулин Лаэгу, сыну Риангабара:
— Горе тебе, о Лаэг, если ныне мне все не расскажешь о том,
что случится в сражении.
— Что бы я ни узнал, — отвечал ему Лаэг, — расскажу обо всем,
малыш Ку! Взгляни, видишь ли ты маленькую стаю, летящую к полю
из лагеря с запада, и юношей, что желают поймать и схватить их?
А еще взгляни на юношей, что гонятся за ними из лагеря на востоке.
— И вправду так, — ответил Кухулин. — Это предвестье большо-
го сражения, великой вражды. Через поле летит птичья стая, и сой-
дутся на нем юные воины.
Так и случилось. Полетели птицы над полем, и сошлись на нем
юноши.
— Кто начал сражение, о друг мой Лаэг? — спросил тут Кухулин.
— Юные улады, — ответил Лаэг.
— Как они бьются?
— Храбро, о Кукук! — сказал Лаэг. — Те, что явились на поле
с востока, пробивают дорогу на запад, а те, что пришли с запада,
прорубают проход на восток.
— Горе мне, — молвил Кухулин, — что недостанет мне сил от-
правиться пешим на поле, ибо, случись я там, и мой проход виднел-
ся бы ясно средь прочих.
— Довольно, о Кукук! — сказал тогда Лаэг. — Нет в том упрека
твоей чести, позора доблести. Ты славно сражался доныне да так же
будешь и впредь!
— Что ж, друг мой Лаэг, — сказал Кухулин, — поднимай уладов
на битву, ибо пришло уже время.
Отправился тогда Лаэг созывать уладов и молвил2: [...]
Разом поднялись улады по приказу своего короля, по слову сво-
его властелина в ответ на призыв Лаэга, сына Риангабара. И были
они обнаженными, оставив в руках лишь оружие. Каждый, чей вы-
ход из шатра обращен был к востоку, пошел прямо сквозь шатер на
запад, не желая мешкать, обходя его.
— Как движутся в битву улады, о Лаэг? — спросил Кухулин.
— Отважно, о Кукук, — ответил возница, — они без одежды,
и каждый, чей выход из шатра обращен был к востоку, шел сквозь
шатер на запад, не желая мешкать, обходя его.
— Слово мое порукой, — сказал Кухулин, — что уж если улады со-
шлись поутру к Конхобару, не запоздает ответ на тревожный призыв.
Так говорила она... — далее следует реторика, выпущенная при переводе.
... и молвил... — ниже опущена реторика.
336 Саги об уладах
Меж тем говорил Конхобар Сенхе, сыну Айлиля:
— О друг мой, Сенха, сдержи уладов и не пускай их в сражение,
доколе не явятся с полною силой знамения и знаки да солнце не
поднимется на небо, осветив долины и взгорья, холмы и скалы Ир-
ландии.
Так и стояли на месте улады, пока не явились с полной силой
знамения и знаки и солнце не осветило долины и взгорья, холмы
и утесы всего того края.
— Теперь веди в битву уладов, о Сенха, — сказал Конхобар, —
ибо пришло уже время идти им.
Принялся Сенха поднимать уладов, говоря1: [...]
Недолго пробыл там Лаэг, как вдруг заметил, что разом подня-
лись ирландцы и, взяв свои копья, щиты, мечи, шлемы, повели пред
собою в сражение войска. Стали они рубить и колоть, разить, уби-
вать да крушить врагов, и длилось это долгое время и немалый срок.
Когда же светлое облако скрыло солнце, спросил Кухулин своего
возницу Лаэга, сына Риангабара, о том, как шла битва.
— Смело дерутся они, — отвечал ему Лаэг, — если бы я поднял-
ся на свою колесницу, а Эн, возница Конала, на свою, и проехали
бы с одного края поля до другого вдоль наконечников их оружия,
ни копыта коней, ни колеса, оглобли иль оси не коснулись бы земли,
столь сильно и крепко сжимают воины свое оружие.
— Увы, нет у меня сил быть сегодня средь них, — молвил Куху-
лин, — ибо, случись по-иному, и мой натиск был бы заметен средь
прочих.
— Довольно, о Кукук! — сказал Лаэг, — нет здесь упрека твоей
чести или позора доблести. Ты славно сражался доныне да так же
будешь и впредь.
Меж тем снова принялись ирландцы рубить и колоть, разить,
убивать и крушить врагов, и длилось это долгое время и немалый
срок. Тогда приблизились к ним десять колесничных бойцов из лю-
дей Ируата да трое пеших, и девять воинов на колесницах не могли
опередить пеших.
Вскоре стали по трое приходить к ирландцам стражи Медб, ко-
торым назначено было убить Конхобара, случись тому быть побе-
жденным, или спасти Айлиля и Медб, если б они проиграли сраже-
ние.
Вот их имена: три Конайре из Слиаб Мис, три Луссин из Луахра,
три Ниад Койрб из Лойсхте, три Доэлфер из Дел, три Дамалтах из
Лох Дергдерге, три Бодар с Буас, три Бает с Буайднех, три Буагелтах
с Маг Брег, три Суибне с Сиур, три Эхдах из Ане, три Маллейт с Лот
...говоря... — ниже опущена реторика.
Похищение Быка из Куальнге 337
Эрне, три Абратруайд с Лох Ри, три Мак Амра из Эсс Руад, три фи-
аха из фид Немайн, три Мане Муриск, три Муйредаха из Майрге,
три Лоэгайре из Лик Дерг, три Бродон с Берга, три Брухнех из Кен
Арбат, три Дескертах из Дромма форнохта, три финна из финда-
брах, три Конала из Коламайр, три Койрпре из Клиу, три Мане из
Моссуд, три Скатглана из Скайре, три Эхтаха из Эйрк, три Тренфер
из Тайге, три финтана из фемен, три Ротанаха из Райгне, три Сар-
корайга из Суйде Лаген, три Этерскела из Этарбан, три Аэда из Айд-
не, три Гайре из Габайла1.
И тогда сказала Медб Фергусу:
— Пришло тебе время помочь нам, себя не щадя, ибо прогнали
тебя из родных краев и земель, а у нас ты нашел и владения, и кров,
и немало заботы в придачу.
— Был бы со мною мой меч, — отвечал ей фергус, — высоко
взгромоздил бы тела на тела, руки на руки, макушки голов на ма-
кушки голов, головы на кромки щитов; столько рук и ног уладов
раскидал бы я на восток и на запад, сколько градин меж двух сухих
полей, вдоль которых скачут королевские кони, если б только при
мне был мой меч.
И сказал тогда Айлиль своему вознице фер Лога:
— Принеси же скорее мой меч, что разит человечьи тела, о воз-
ница! Слово мое порукой, что если ныне ты будешь владеть и сра-
жаться не хуже, чем в день, когда взял ты его у меня на склоне Кру-
ахнайб Ай, все воины Ирландии и Шотландии не уберегут тебя от
моей кары.
Тут вышел вперед фер Лога, неся драгоценный меч, сияющий
словно факел, и передал его Айлилю, а тот вложил в руки фергуса.
Приветствовал его фергус и молвил:
— В добрый час, о Каладболг, меч Лейте! Истомились герои бо-
гини войны. Против кого обратить этот меч?
— Против врагов, что подступают к тебе отовсюду, — сказала
Медб, — пусть никто, кроме верного друга, не знает сегодня поща-
ды и милости.
Взял тогда фергус свое оружие и двинулся в бой. Взялся Айлиль
за оружие. Взялась Медб за оружие и двинулась в бой. Трижды они
побеждали у северного края сражения, пока лес мечей и копий не
1 Три Гайре из Габайла — в тексте эти группы из трех человек названы «феркутре-
дайг». Точный смысл этого термина непонятен, он обозначает группу из трех человек,
имеющих между собой какие-то родовые или социальные связи, а возможно — просто
носящих общее имя. Перечисленные воины Медб — своего рода параллель тем, кото-
рых созывает на битву Конхобар. Различие между этими двумя группами воинов за-
ключается в том, что вторая в дальнейшем не упомянута среди участников решающей
битвы и среди нее нет хорошо известных по другим источникам персонажей.
338 Саги об уладах
заставил их вновь отступить. Услыхал Конхобар, что на севере три-
жды в бою побеждали ирландцы, и сказал своим воинам, верней-
шим из Крэбруада:
— Смените меня ненадолго в сражении, чтобы мог я пойти и уз-
нать, кто трижды брал верх на севере.
— Воистину исполним мы это, — отвечали воины, — ибо небеса
у нас над головой, а земля под ногами и морс вокруг. Доколе небо
со множеством звезд не обрушится наземь, доколе голубокрайнее
многорыбное море не покроет землю, доколе не разверзнется
твердь, ни на шаг не отступим от этого места, пока не придет тебе
время вернуться.
Отправился тогда Конхобар на север, где трижды клонилась по-
беда к ирландцам, и поднял свой щит против щита фергуса, сына
Ройга. Щит же его, Окайн1 Конхобуйр, был с четырьмя золотыми угла-
ми и покрыт четырьмя слоями красного золота. Три могучих герой-
ских удара обрушил фергус на Окайн Конхобуйр, и застонал тогда
щит короля. Когда же стонал он, ему отвечали щиты всех уладов. Но
как ни сильны и могучи были удары фергуса, еще вернее и крепче
удерживал щит Конхобар, так что угол щита не коснулся и уха.
— О воины, — молвил фергус, — кто против меня поднимает
свой щит в день битвы Похищения у Гайрех и Илгайрех, где сошлись
войска четырех великих королевств Ирландии?
— За этим щитом стоит воин моложе тебя и сильнее, — отвеча-
ли ему, — чья мать и отец благородней твоих, тот, кто изгнал тебя
из родных краев, земель и владений, тот, кто принудил тебя жить
среди зайцев, лисиц и оленей, тот, кто не дал тебе клочка земли
длиной и в шаг в твоих краях и владениях, тот, кто запятнал тебя
убийством трех сыновей Уснеха, которым давал ты защиту, кто со-
гфушит тебя ныне перед лицом всех ирландцев, — Конхобар, сын
фахтна фатаха, сына Роса Руада, сына Рудрайге.
— Воистину это и выпало мне! — воскликнул фергус, и, обхва-
тив обеими руками рукоять Каладборга, замахнулся, так что острие
прикоснулось к земле за спиною, желая обрушить три могучих ге-
ройских удара на уладов, чтобы осталось средь них меньше живых,
чем убитых.
Заметил это Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, бросился
к Фергусу и схватил его обеими руками.
— Готов, хоть и не готов, о господин мой фергус, — сказал он, —
враждебно и недружелюбно это, о господин мой фергус. Не при-
1 Окайн — название щита Конхобара иногда объяснялось, исходя из слова ochan —
'стон, вздох'. Скорее всего, однако, оно представляет из себя сочетание — 6 — ie впол-
не ясная, выступающая на плоскости и служившая для нападения часть щита и cain —
«прекрасный».
Похищение Быка из Куальнге 339
ветливо, но не заботливо это, о господин мой фергус. Не должно
убивать и разить уладов могучими ударами, подумай лучше в день
битвы об их чести!
— Отойди от меня, юноша, — ответил фергус, — ибо не жить
мне, коль не нанесу я врагам три могучих геройских удара, чтоб
осталось средь них меньше живых, чем убитых.
— Подними руку повыше и снеси верхушки холмов над голо-
вами воинов, — сказал Кормак, — тем усмиришь ты свой гнев.
— Скажи Конхобару, чтобы он вышел сразиться со мною, — про-
молвил фергус.
Вышел Конхобар сразиться с Фергусом. Вот был каков меч фер-
гуса, меч Лейте из сидов — словно радуга светился он в воздухе,
когда заносили его для удара, фергус между тем приподнял свою
руку и снес верхушки трех холмов, что и до сей поры стоят, напо-
миная об этом, на болотистой равнине. Зовутся они три Маела
Миде1.
Когда же услышал Кухулин удары фергуса по Окайн Конхобайр,
то молвил:
— Скажи, друг мой Лаэг, кто посмел нанести удары по Окайну
господина моего Конхобара, пока я жив?
— Это могучий меч, огромный, словно радуга, проливает кровь,
возбудитель сражения.
Это герой фергус, сын Ройга. Меч колесничный сокрыт был у си-
дов. Движутся в битву всадники господина моего Конхобара.
— Ослабь деревянные обручи над моими ранами, о юноша! —
сказал Кухулин и содрогнулся с такой силой, что отлетели обручи
к самому Маг Туага, что в Коннахте. Повязки Кухулина отлетели
к Бакка в Корко Руад. Сухие пучки пряжи, что запеклись в ранах
Кухулина, взлетели в воздушную высь и на небо, куда в погожий
безветренный день залетают жаворонки. Раны его раскрылись,
и кровь из них переполнила борозды и земные расселины. Подняв-
шись со своего ложа, перво-наперво расправился Кухулин с двумя
женгцинами-филидами, фетан и Коллах, что притворно горевали
и оплакивали его1 2. Столкнул их герой головами, так что их кровь да
мозги окрасили его в алый и серый цвет. Не оставалось при нем
никакого оружия, не считая его колесницы. Взвалил ее на плечи
Кухулин и, приблизившись к ирландскому войску, принялся кру-
шить и разить его, пока не сошелся с Фергусом, сыном Ройга.
— Повернись ко мне, господин мой фергус! — молвил он.
1 Три Маела Миде — три Лысых в Миде.
2 ...притворно горевали и оплакивали его. — Данный акт, изображение события уже
случившимся, носит в ирландской традиции характер вредоносной магии. Этим и объ-
ясняется поведение Кухулина по отношению к женщинам-филидам.
340 Сагиобуладах
Не ответил ему фергус, ибо не слышал призыва Кухулина.
— Повернись ко мне, господин мой фергус, — снова сказал
Кухулин, — ведь если ты не обернешься, я перемелю тебя, как мель-
ница мелет доброе зерно, я оплету тебя, как вьюнок оплетает дере-
вья, я паду на тебя, как ястреб падает на птиц.
— Вот что мне выпало, — молвил в ответ фергус. — Кто смеет
так гордо и дерзко со мной говорить в день битвы Похищения, ког-
да к Гайрех и Илгайрех сошлись войска четырех великих королевств
Ирландии?
— Твой приемный сын, — ответил Кухулин, — приемный сын
Конхобара и всех уладов, Кухулин, сын Суалтайма. Ты обещал от-
ступить предо мною в день битвы Похищения, когда я буду исколот,
изранен и покрыт кровью, ибо однажды и я отступил пред тобою.
Услышал это фергус, обернулся и сделал три грозных геройских
шага, а с ним повернулись все ирландцы и пустились бежать через
холмы на запад. Тут начался бой с коннахтцами, и к полудню всту-
пил в него Кухулин. К вечерней заре последний отряд коннахтцев
отступил через холмы на запад. К той поре осталась в руках Куху-
лина лишь пригоршня спиц да немного жердей от колесницы, но
все же без устали крушил и разил он войска четырех великих коро-
левств Ирландии.
Тогда встала Медб на защиту бегущих ирландцев. И отослала она
Донна Куальнге с пятьюдесятью телками и восемью гонцами в Кру-
аху, ибо пусть кому-то суждено вернуться, а кому-то нет, все ж, как
и обещано, доставят туда Донна Куальнге. Вскоре сделалось у Медб
излияние мочи, и она обратилась к Фергусу.
— О фергус, встань на защиту бегущих ирландцев, пока отойдет
моя моча!
— Клянусь рассудком, — ответил тот, — недоброе время нашла
ты и творишь непотребное.
— Ничего не могу я поделать, — сказала королева, — ибо иначе
погибну.
Встал тут фергус на защиту бегущих ирландцев. Меж тем ото-
шла моча у Медб и оставила на земле три борозды, да таких огром-
ных, что любая вместила бы дом. С тех пор и зовется то место фуал
Медба1.
Кухулин, застав королеву за этим, не ранил ее, ибо не желал
нападать сзади.
— Окажи мне милость, Кухулин! — молвила Медб.
— Чего же ты просишь? — сказал тот.
1 фуал Медба — «моча» — сглаженный перевод С. Шкунаева; судя по названию ме-
ста в оригинале, букв, «кровь Медб», это была скорее менструальная кровь.
Похищение Быка из Куальнге 341
— Прошу тебя заступиться и защищать войско, пока не перей-
дет оно Ат Мор на западе.
— Обещаю тебе это, — ответил Кухулин.
Тогда обошел Кухулин их войско и поодаль встал на защиту ир-
ландцев. Тройка ирландцев встала с другой стороны, а королева
обошла войско сзади.
Тем временем возвратили меч Кухулину, и в ответ на три Мае-
ла Миде нанес он могучий удар по холмам Ат Луан и снес три вер-
шины.
Оглядел фергус войско ирландцев, двигавшееся к западу от Ат
Мор, и сказал:
— Воистину тяжкая битва выпала сегодня войскам и женщи-
нам. Ныне истреблено и повержено войско. Как жеребята, иду-
щие за кобылой в чужие края без совета и помощи, погибли те
воины.
Меж тем собирала да созывала Медб своих людей в Круаху наб-
людать за сражением быков.
Трижды громко взревел Донн Куальнге, когда открылись ему
незнакомые земли, финдбеннах из Ай услышал его и, грозно под-
няв голову, направился к Круаху, ибо до той поры ни один самец
между четырьмя бродами Маг Ай — Ат Мога, Ат Колтна, Ат Слис-
сен и Ат Верха — не осмеливался издать звука громче мычания
коровы.
Стали тогда спрашивать ирландцы, кому быть свидетелем по-
единка быков, и сошлись на том, что не найти лучше Брикриу,
сына Гарбада. За год до Похищения ходил Брикриу из одного края
в другой, упрашивая фергуса, и тот наконец оставил его охранять
свои стада и добро. Однажды повздорили они за игрою в фидхелл,
и дерзкие речи повел Брикриу. В ответ ударил его фергус кулаком,
и фигурка, что была в нем зажата, пробила голову Брикриу и рас-
колола кость. Все время, пока воевали ирландцы в походе, Брикриу
лечили в Круаху, и поднялся он в тот день, когда воротилось их
войско. И потому выбрали его ирландцы, что равно справедлив
был к врагу он и к другу. Отвели Брикриу в расщелину, где были
быки.
Меж тем оглядели друг друга быки и принялись бить копытами,
осыпая себя землей, через загривки и спины летела земля из-под
ног, а глаза быков сверкали, словно раздувшиеся огненные шары.
Ноздри и щеки их раздувались, словно кузнечные мехи, когда с гро-
хотом сшибались они, и каждый старался проткнуть, поразить и из-
ранить друг друга. И случилось так, что подстерег финдбеннах
истомленного долгим путем и дорогой Донна Куальнге и, излив
свою ярость, пронзил ему рогом бок. В яростной схватке сцепив-
342 Саги об уладах
шись, налетели быки на Брикриу и на человеческий рост вогнали
в землю копыта быков испустившее дух тело.
Это и есть ужасная смерть Брикриу.
Увидел все это Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, и, зажав
в руке копье, нанес Донну Куальнге три могучих удара от уха до
хвоста.
— Не на век и на славу нам это богатство, — молвил Кормак, —
коли не может выдержать боя с быком-одногодком.
Донн Куальнге понимал человеческую речь и, услышав эти сло-
ва, снова бросился на финдбеннах. Долгое время и немалый срок
бились они, прежде чем опустилась ночь на ирландцев, и тогда мо-
гли они лишь слышать грохот и рев быков. Всю Ирландию прошли
быки этой ночью.
Немного времени прошло с утренней зари, как вдруг заметили
ирландцы Донна Куальнге, бредущего мимо Круаху, неся на рогах
израненного финдбеннах.
— О люди, — молвил тогда фергус, — оставьте его одного, если
это финдбеннах, и приветствуйте, если пред вами Донн Куальнге!
Слово мое порукой тому, что все случившееся доныне из-за быков
не сравнится с грядущим.
Тут приблизился Донн Куальнге. Правым боком повернулся он
к Круаху и бросил наземь кусок печени финдбеннах. Отсюда и на-
звание Круахна Ай.
Потом подошел бык к броду Ат Мор и там бросил заднюю часть
финдбеннах. Отсюда название Ат Луайн1.
Потом он свирепо встряхнул головой и перебросил финдбеннах
через всю Ирландию. Бедро его упало у самого Порт Ларге. Грудь его
упала у самого Дублинд, что зовется Ат Клиат1 2. Потом повернулся
Донн Куальнге к северу и, увидев землю Куальнге, направился к ней.
Тем временем женщины, юноши и дети из тех краев оплакивали
Донна Куальнге. Увидели они лоб идущего к ним быка и вскричали:
— Лоб быка идет к нам!
Отсюда название Таул Тарб3.
Тогда набросился Донн Куальнге на женщин, детей и юношей
Куальнге и многих из них сокрушил. Потом бык повернулся спиною
к холму, и сердце, словно орех, раскололось у него в груди.
1 Ат Луайн — Брод Бедра, совр. Атлон.
2 .. .Дублинд, что зовется Ат Клиат. — Современный Дублин, столица Ирландии.
Основанный скандинавами, город был назван по находящемуся рядом пруду — Темный
Пруд, в то время как это же место было известно в традиции ирландской как Ат Клиат —
Брод Груди. В наше время последнее название, Baile Atha Cliath, является официальным
названием Дублина на ирландском языке.
3 Таул Тарб — Лоб Быка.
Похищение Быка из Куальнге 343
Вот повесть, рассказ и конец Похищения1.
Благословение каждому, кто достоверно запомнит Похищение,
как записано здесь, и ни в чем от него не отступит.
Я же, который записал эту повесть, или, вернее, вымысел, не
беру на веру рассказанных тут историй. Ибо многое здесь наущение
лукавого, иное — причуда поэзии. Одно возможно, другое нет. Иное
назначено быть развлечением глупцам1 2.
1 ...конец Похищения. — В другой редакции саги, содержащейся в рук. Книга Бурой
коровы, конец несколько иной. Донн Куальнге не разбрасывает внутренности финд-
беннаха по Ирландии, а движется сразу же к Уладу, по пути останавливаясь напиться
и роняя части тела соперника. Здесь сообщается, что после этого события Медб заклю-
чила мир с Кухулином и уладами, так что в течение семи лет не погиб ни один коннахт
или улад. финндабайр, которая в нашей версии умирает, тут остается с Кухулином, ко-
торый вместе с войском уладов с триумфом возвращается в Эмайн Маху.
2 ...развлечением глупцам. — Последний фрагмент написан на латыни и, видимо,
принадлежит непосредственно писцу.
СМЕРТЬ ЛУГАИДА
И ДЕРВОРГИЛЛЬГ1
Дерворгилла, дочь короля Лохленна1, полюбила Кухулина из-за
тех рассказов, что слышала она о нем. Тогда превратилась она в бе-
лого лебедя* 1 2, и ее служанка тоже приняла лебединый облик, и при-
летели они вместе с востока: два белых лебедя, связанные золотой
тонкой цепью. Прилетели они к водам озера Лох Куан. И вот одна-
жды, когда Кухулин со своим названым братом Лугайдом, сыном
троих Кровавых из Эмайн3, прогуливались возле того озера, заме-
тили они двух белых птиц.
— Брось камень в этих птиц! — сказал Лугайд.
Кухулин взял пращу и камень и метнул камень в одну из птиц
так, что проскользнул тот камень между ее бедер и застрял в матке.
И тогда вернулся к ней человеческий облик.
— Жесток воистину твой привет, — сказала она, — той, что яви-
лась сюда из дальних мест для любовной встречи с тобой.
— Воистину правду ты говоришь, — сказал Кухулин.
Тогда нагнулся он к девушке, приник к ней губами и стал выса-
сывать из нее камень, пока не оказался он у него во рту. И ощутил
тут Кухулин на губах вкус крови, вытер лицо ладонью — вся она была
в крови!
— Явилась я сюда, чтобы быть под твоим покровительством, —
сказала девушка.
— Вот уж нет, девушка, — сказал он, — не могу я соединиться
с тобой, раз вкусил я твоей крови4.
— Тогда отдай меня в жены тому, кому захочешь.
— Не будет для тебя жениха лучше, чем мой названый брат, Лу-
гайд Красных Полос, самый доблестный муж в Ирландии.
1221 Перевод выполнен по изданию: Aided Lugaid 7 Derbforgaile / Ed. К. Marstran-
der // Ёгш, vol. 5,1911.
1 Дочь короля Лохленна — так в средневековой Ирландии назывались скандинавские
страны, в первую очередь — Норвегия. По мнению издателя, упоминание Лохленна
заставляет датировать caiy периодом после IX в., нам же кажется, что это могло бы быть
и позднейшей вставкой.
2 Тогда превратилась она в белого лебедя... — этот же эпизод приводится в конце саги
«Сватовство к Эмер», однако там Лугайд не упомянут (см. в настоящем издании).
3 Сын Трех Кровавых из Эмайн — см. историю инцестуального рождения Лугайда
в прим. 5 к саге «Болезнь Кухулина».
4 ...раз вкусил я твоей крови. — Видимо, взаимное питье крови было элементом об-
ряда побратимства. Вкусив крови девушки, Кухулин как бы становится ее братом и по-
этому не может жениться на ней.
Смерть Лугайда и Дерворгиллы 345
— Пусть будет так, — сказала она, — ведь тогда я смогу часто ви-
деть тебя.
Тогда она стала женой Лугайда и родила ему детей.
Был же как-то зимний день. Выпало много снега. Мужи тогда
собрали снег в огромные горы и сделали из них вал. Стали женщи-
ны прогуливаться по тому валу. И вот такое пришло им в голову:
— Давайте будем по очереди поливать этот вал своей мочой,
и вот мы увидим, чья моча пройдет глубже вниз. И чья моча уйдет
ниже всех, значит, та женщина лучше других, когда соединяется
с ней мужчина1.
Но малого они тогда достигли. Тогда позвали они Дерворгиллу.
Не хотелось ей заниматься этим, ибо не была столь безумна та жен-
щина. Однако принудили ее подняться на снежный вал и помочить-
ся: до самой земли дошла ее моча!
— Если наши мужчины прознают об этом, позабудут они о нас
ради любви к одной лишь этой женщине. Надо вырвать ей глаза,
и отрезать нос, и оторвать уши, и оборвать ее косы! Тогда никто ее
не захочет.
Так они и сделали, совершили это зло, эту боль, а потом отнесли
ее в ее дом и там оставили. Тем временем стали собираться улады
на собрание в Эмайн.
— Странно мне, Лугайд, — сказал Кухулин, — что вход в дом Дер-
воргиллы засыпан снегом.
— Верно, это оттого, что она умерла, — сказал Лугайд.
И они поспешили к дому и одновременно подошли к нему. Ког-
да она услышала это, то закрыла дверь в дом изнутри.
— Открой! — сказал Кухулин.
— Прекрасен цветок, с которым мы расстаемся, — сказала она.
Я любовь свою и честь
Отдала тебе, Кухулин,
Ты ж меня другому отдал,
Но и это я снесла.
Муж мой, сильный славный воин,
Сын своих троих отцов,
Ночью трижды брал меня,
Но и это я снесла.
Понесла — меня забыл он
Ради матери своей,
1 .. .когда соединяется с ней мужчина. — Своего рода <уринальные соревновательные
практики» довольно широко распространены среди алтайских и др. народов. У якутов,
например, лучшей женой считается та, чья моча оставляет на земле пену величиной
с зайца.
346 Сагиобуладах
Дядя братом внуку стал1,
Но и это я снесла.
Если ж ты меня увидишь
Той, какая я сейчас,
То, чем стал цветок прекрасный,
Я позора не снесу!
И вскоре душа ее покинула ее тело, и тогда вошли они в дом.
Говорят, что Лугайд тоже вскоре умер от горя и позора1 2, от того,
что сделалось с его женой. Кухулин же пошел в дом, где были улад-
ские женщины, и так велик был его гнев, что он обрушил на них
весь дом, так что никто не вышел оттуда живым. А было там, гово-
рят, трижды по двадцать королев, но всех он убил.
И после этого он сказал:
Дерворгилла — истинный клад3,
Слеза форгалла, цветок Лохленна,
Трижды пятьдесят жен уладов
Не стоят тебя, цветок истинный.
Потому что Дерворгилла — значит Дер форгалла, или Истина
форгалла, короля из северных краев.
И тогда сам Кухулин вырыл ей могилу и установил на ней ка-
менный столп.
1 Дядя братом внуку стал... — намек на двойной инцест в семье Лугайда: сам он
родился в результате связи Клотры с братьями, а став взрослым, соединился с нею же,
от чего родился его сын Кримтан.
2 ...умер от горя и позора... — история смерти Лугайда и Дерворгиллы была широ-
ко известна и вне эпической традиции. В «Анналах Тигернаха» он называется королем
Лагена (Лейнстера), причем говорится, что он умер, бросившись на собственный меч,
потому что не мог перенести смерти жены. Обстоятельства гибели последней там не
упомянуты.
3 Истинный клад — имя девушки может трактоваться по-разному. Первый эле-
мент — derb — означает «истинный, настоящий». В то же время писец, написавший во
второй строке ее имя — Der Forgaill, видимо, предполагал, что его можно трактовать
и как der — «слеза» и «дочь» (слово из поэтического языка). В ранней ирландской поэзии
возможность разных трактовок текста считалась не недостатком, а достоинством.
СМЕРТЬ КУХУЛИНА* 1”'
[...] не слышал я жалоб женщин и детей без того, чтобы немед-
ля не помочь им, — сказал Кухулин.
Вышли тогда к нему пятьдесят женщин королевского рода и об-
нажили перед ним свою грудь. И обнажили они на его глазах свою
грудь, дабы удержать героя от славных подвигов и не пустить из
Эмайн. К тому же принесли они три чана с водой, желая смирить
боевой пыл Кухулина и уберечь его в этот день от сражения1.
— Вижу я, что не идет Кухулин к сыновьям Галатина, ибо маги-
ческими наговорами смутили его, — сказал Лугайд. — Долго при-
дется ждать пришедшим сюда из Дун Керна, Белайб Кон Глайс, Те-
мры Луахра и Три Усце, что у Беойл Менболг. Недобрыми чарами
держат Кухулина, и нескоро явится он. Отправимся же туда сами!
На другой день подступило войско сыновей Галатина к Эмайн
Махе, и вся она скрылась за дымом пожарищ, а оружие в ней по-
падало с крюков. Плохие вести несли Кухулину.
И тогда сказала Леборхам:
1231 Перевод выполнен по изданию: The Book of Leinster / Ed. R.I. Besi. Dublin, 1956,
vol. 2.
Там этот текст озаглавлен Brislich Мог Maige Muirthemne — «Великое поражение
при Маг Муиртемне». Он включает в себя ряд фрагментов, из которых мы выбрали соб-
ственно рассказ о гибели Кухулина, сохранив за ним традиционное название «Смерть
Кухулина». Уже существующий перевод саги (см.: Смирнов А.А. Ирландские саги) не
отражает ее структуры. То, что в нем выглядит как поэтическая вставка, на самом деле
является прозаической реторикой, вынесенной на поля рукописи. Собственно поэти-
ческими, также маргинальными, вставками могут считаться лишь два отрывка. Смысл
реторики, как это чаще всего и бывает, не всегда прозрачен, но мы старались сохранять
ее в возможно более полном объеме — в данном тексте без нее теряется нить событий.
1 ...от сражения. — В рукописи, по которой выполнен перевод, отсутствует лист,
содержащий начало текста. По имеющейся значительно более поздней версии саги,
предшествующие события выглядят так. Во время «Похищения Быка из Куальнге» Куху-
лин встретился в бою с Галатином и его сыновьями и погубил их. Между тем, в это время
жена Галатина была беременна и вскоре родила трех сыновей и трех дочерей. Все они
воспитывались у королевы Медб, которая ослепила их на один глаз и отрезала каждо-
му одну руку (знак принадлежности к посгустороннему миру). Обучаясь магическому
искусству, они посетили разные края (даже Вавилон) и провели два года в аду у Болкана
(Вулкана). Затем по одному дню в году в течение семи лет они выковывали магическое
оружие, которое должно было погубить Кухулина, — к этому стремились также Лугайд,
сын Ку Рои, и Эрк, сын Кайрпре, чьи отцы тоже пали от руки Кухулина. Сыновья Га-
латина создают магическое войско, которое, производя опустошения в краю уладов,
должны выманить Кухулина из Эмайн Махи. Женщины Эмайн не желают отпускать его,
а Ниам, супруга Коналла Кернаха и возлюбленная Кухулина, уводит его на пир, кото-
рый устраивает друид Катбад. Там Кухулин не может ничего знать о сражении, но тут
одна из дочерей Галатина является ему в облике Ниам и убеждает его отправиться на
бой. Кухулин не может ей отказать и выступает против врагов.
348 Саги об уладах
— Поднимись, о Кухулин, встань на защиту Маг Муиртемне от
мужей Галеоин, о ты, Лугом зачатый, славно взращенный, обрати
против врага свои боевые приемы. О Кухулин, поднимись, чтобы
от отчаяния били руками после твоего нападения на великую Маг
Муиртемне, о воин битвы. Пусть не успокоит тебя Кормак. Далеко
люди Конхобара, и не близок Конал к Кормаку. Не смехом, а убий-
ством творит Лугайд это дело. Приготовься же, о непобедимый,
о внук Катбада, поднимись!
Так отвечал ей Кухулин:
— Оставь меня, о женщина. Не один я в краю Конхобара спо-
собен отбросить жестоких врагов, не один. Воистину велика моя
усталость, и не мне уж с охотою к ранам стремиться.
Так сказала тогда Ниам1, дочь Келтхара, что приходилась супру-
гой Коналлу Кернаху:
— Известно тебе, о Кухулин, что не колесницы Коналла видишь
ты, сражающиеся с уладами у бродов победы...
— О женщина, — сказал Кухулин, — даже если бы я знал, что
обречен на смерть, то ради чести своей не стал бы избегать поги-
бели.
Потом подошел Кухулин к своему оружию и принялся облачать-
ся для боя. Когда надел он свой плащ, заколка выпала у него из рук.
Так сказал тогда Кухулин:
— Нет здесь вины моего плаща, дающего мне знак. Виновата
заколка, что ранит мою плоть, пройдя сквозь добычу. Щитом будут
разбросаны останки добычи. Разделение мечом. При деснице мои
кулаки. Быстрый удар. Кровь исторгнут из ран руки мужей.
Потом облачился Кухулин, взял свой щит с разящей кромкой
и сказал Лаэгу, сыну Риангабара:
— Запряги нам колесницу, друг Лаэг!
— Клянусь богом, которым клянется мой народ, — отвечал
Лаэг, — что даже если бы все улады из королевства Конхобара со-
брались нынче у Серого из Махи, то и они не смогли бы запрячь его
в колесницу. Никогда до сего дня не упирался он и привык лишь
угождать мне. Если желаешь, пойди сам и спроси Серого.
Подошел Кухулин к коню, а тот трижды повернулся к нему ле-
вым боком1 2. Накануне ночью Морриган3 разбила колесницу Куху-
1 Ниам — на самом деле — богиня войны и смерти Бодб, принявшая облик Ниам.
2 .. .левым боком. — Поведение коня является знамением несчастья, т. к. левая сто-
рона традиционно считалась неблагоприятной. Именно так понимает этот знак и сам
Кухулин.
3 Морриган — поведение Морриган в данном случае нелогично: она, казалось бы,
должна желать Кухулину гибели (см. сагу «Похищение коровы Регамны» в настоящем
издании).
Смерть Кухулина 349
лина, ибо не желала пускать его в битву. Знала она, что тогда уж не
вернуться герою в Эмайн Маху.
Сказал тут Кухулин Серому из Махи:
— Не в твоем обычае было, о Серый, чтобы... оставалось от меня
слева1. О жестокий ворон, не сделаю я того, от чего обесценится
смерть. Не поворачивается дух мой к равнине, из которой скакал
бы я на тебе. Велики красные потоки. Вечные кони и колеса, остов,
упряжь, подстилка, на которой приятно нам было сидеть, — все раз-
била нам Бадб в Эмайн Махе.
Тогда посмотрел на Кухулина Серый из Махи, и выкатились из
его глаз большие кровавые слезы. Вскочил Кухулин на колесницу
и устремился на юг по дороге в Мид Луахар. Вдруг увидел он перед
собою девушку, и была это Леборхам, дочь Ай и Адарк, раба и ра-
быни при дворе Конхобара. Так сказала Леборхам:
— Не покидай нас, не покидай нас, о Кухулин! Благородно лицо
твое, прекрасны щеки твои, пламенеет дивный твой лик, что назна-
чен израненным быть. Оплакана будет твоя погибель. Горе женщи-
нам, горе сынам! Горе нашим очам, долог будет плач по тебе. По-
ступью королевски-благородного отправишься ты в бой, где ум-
решь, о великий бог Маг Муиртемне!
Так сказала она, и тут испустили ужасный стон трижды пятьдесят
женщин из Эмайн Махи.
— Лучше бы нам не выезжать, — сказал Лаэг, — ибо до сего дня
не изменяла тебе сила, что получил ты в наследство от материнско-
го рода.
— Нет уж, — ответил Кухулин, — поезжай вперед, ибо дело воз-
ницы — править конями, воина — встать на защиту, мудрого — дать
совет, мужа — быть сильным, женщины — плакать. Поезжай вперед
навстречу сражению, ибо сетования уже ничему не помогут.
Направо повернула колесница, и тогда испустили женщины
крик страдания, скорби и жалости, зная, что уже не вернуться герою
в Эмайн Маху.
Встретился им на пути дом кормилицы, которая вырастила
Кухулина. Заходил к ней Кухулин всякий раз, когда ехал на юг или
с юга. Всегда был у кормилицы для него кувшин пива. Выпил Куху-
лин пива и распрощался с кормилицей. Потом поехал он дальше
по дороге в Мид Луахар мимо Равнины Могна. И вот что он здесь
увидел: трех старух1 2, слепых на левый глаз, стоящих перед ним на
дороге. На ветках рябины поджаривали они собачье мясо, сдабри-
вая его ядом и говоря заклинания. Был у Кухулина гейс, который
1 ...отменя слева. — В оригинале стоит слово leite, смысл которого неясен, видимо,
это какой-то топоним.
2 ... трех старух... — облик старух приняли дочери Галатина.
350 Сагиобуладах
запрещал ему отказываться от пищи с любого очага. И еще не мог
Кухулин есть мясо своего тезки. Пожелал он проехать мимо старух,
ибо знал, что не будет ему пользы останавливаться. Тогда сказала
одна из старух:
— Остановись у нас, о Кухулин!
— Вот уж нет, — отвечал тот.
— У нас всего только и есть, что собачье мясо, — сказала стару-
ха, — будь у нас на очаге еда посытнее, ты бы остался, а так не жела-
ешь. Недостойно великого человека проходить мимо ничтожного
дара и не принять его.
Тогда подъехал к ним Кухулин, и подала ему старуха левой рукой
кусок мяса из собачьего бока. Стал Кухулин есть мясо и класть его
под свое левое бедро. Оттого и рука его и то бедро, под которое он
клал мясо, занемогли на всю длину и не стало в них прежней кре-
пости.
Поехали Кухулин и Лаэг дальше по дороге в Мид Луахар и обо-
гнули гору Фуат с юга.
— Что видишь ты впереди, друг мой Лаэг? — спросил тогда Ку-
хулин.
— Много врагов и великую победу, — ответил Лаэг.
— Горе мне, — сказал на это Кухулин, — шум битвы, темно-
красные кони...1
Отправился Кухулин дальше на юг по дороге в Мид Луахар
и увидел крепость, стоящую на Маг Муиртемне. Так сказал тогда
Эрк, сын Кайрпре:
— Вижу я дивную колесницу, прекрасно сработанную, велико-
лепную, с зеленым пологом, множеством боевых приемов, с пре-
красным навесом. Вот какова та колесница: два коня влекут ее, уз-
коголовые, узкобедрые, узкомордые. Достойны друг друга те кони
и равно выносливы, но не схожи между собой. Один из коней с ог-
ромными ноздрями, широкими глазами, крутыми бедрами, огром-
ным животом, громоподобный, стремительный, выгнутый. Второй
конь черный, как смоль, белоголовый, высоколобый, с черными
бровями. На тех конях два высоких золотых хомута. На самой ко-
леснице вижу я воина с длинными светлыми волосами. В его руках
красное, пламенеющее, сверкающее копье. Неудержимо мчится
воин на колеснице. Три пряди в его волосах — темная на макушке,
красные, словно кровь, по бокам. Золотой обруч удерживает их.
Прекрасна голова воина, и прекрасны его волосы, тремя потоками
струящиеся вокруг головы. Они словно золотые нити, лежащие на
наковальне под рукой искусного умельца, или цветы лютика под
...темно-красныекони... — конец реторики опущен.
Смерть Кухулина 351
лучами солнца в летний день середины мая. Сверкает каждая прядь
волос этого юного воина.
Стремится к нам этот воин, о мужи Ирландии, не вступайте
с ним в битву!
Между тем возвели для Эрка холм из дерна и окружили его ря-
дом щитов. Три кровавых боя выдержали тогда ирландцы. И сказал
тогда Эрк:
— Вступите же в схватку с Кухулином, о ирландцы!
И еще говорил он так:
— Поднимайтесь, о мужи Ирландии, идет сюда Кухулин, слав-
ный защитой, победоносный, с кровавым мечом.
— Как встретить его нам? Как защититься? — спросили ирландцы.
— Нетрудно ответить, — сказал им Эрк. — Вот вам мой совет.
Из четырех королевств Ирландии собрались вы тут, так сойдитесь
же все вместе и окружите войско заслоном из щитов. На каждом
возвышении вокруг войска поставьте троих из вас. Пусть двое бу-
дут храбрейшими воинами, что примутся сражаться друг с другом,
а подле них встанет певец. Он обратится к Кухулину с просьбой
отдать его копье, что зовется Славное из Славных. Такова будет
эта просьба, что не сможет отказать Кухулин, и тогда в него само-
го будет пущено это копье. Есть пророчество, что суждено тому
копью поразить короля, если не выпросим мы его у Кухулина. По-
том издайте вы крик скорби и призыва, и тогда не сможет он сдер-
жать пыл и ярость коней. Оттого и не удастся ему вызывать вас
поодиночке на битву, как бывало это при Похищении Быка из
Куальнге.
Как сказал Эрк, так все и было сделано.
Тем временем приблизился к войску герой и с колесницы обру-
шил на него мощь своих громовых приемов: громового приема ста,
да громового приема трехсот, да громового приема трижды девяти
мужей, и рассеял войско по Маг Муиртемне. Потом налетел Куху-
лин на врагов и принялся разить их своим оружием. Копьем, мечом
и щитом своим бился он так, что не меньше, чем в море песчинок,
звезд в небе, капель росы в мае, снежинок зимой, градин в бурю,
листьев в лесу, колосьев на равнине Брега, травы под копытами ло-
шадей в летний день, было половин голов, половин черепов, поло-
вин рук, половин ног и красных костей на широкой равнине Му-
иртемне. Серой сделалась она от мозгов убитых в том побоище
и ударов, что обрушил на врагов Кухулин.
Потом увидел Кухулин двух воинов, так тесно сошедшихся
в схватке, что было их не оторвать друг от друга.
— Позор тебе, о Кухулин, если не разнимешь ты этих воинов, —
сказал певец.
352 Саги об уладах
Тогда бросился на них Кухулин и ударил каждого кулаком по
голове с такой силой, что мозг вытек у них наружу через уши и но-
здри.
— Воистину, ты разнял их, — сказал певец, — и уж не причинят
они теперь зла друг другу.
— Не уняться бы им, если бы не твоя просьба, — ответил Куху-
лин.
— Дай мне твое копье, о Кухулин, — попросил тогда певец.
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — ответил Кухулин, —
не больше тебе нужды в нем, чем мне. Нападают на меня ирланд-
ские воины, и я бьюсь с ними.
— Если не отдашь, я сложу на тебя песнь поношения, — сказал
певец.
— Не случалось мне быть опозоренным за отказ в подношении
и скупость, — ответил Кухулин.
Тут метнул он копье древком вперед с такой силой, что пробило
оно насквозь голову певца и поразило девятерых, что стояли за ним.
Потом проехал Кухулин сквозь войско врагов до самого конца.
Поднял Лугайд, сын Ку Рои, готовое к битве копье, что было у сы-
нов Галатина.
— Кого поразит это копье, о сыновья Галатина? — спросил он.
— Король падет от этого копья, — ответили сыновья Галатина.
Метнул тогда Лугайд копье в колесницу и попал Лаэгу в самую
середину тела, так что все его внутренности вывалились на подстил-
ку колесницы. И сказал тогда Лаэг:
— Жестока моя рана.
Сияет каждое облако — утоление прекрасно,
Скал беспокойство человек,
Прекраснее слова — будет в любви,
Сладки слова жениха.
Вытащил тогда Кухулин копье из раны и распрощался он с Ла-
эгом. Потом сказал Кухулин:
— Воистину, придется мне быть сегодня и воином, и возницей.
Проехал Кухулин по вражескому войску до самого конца и сно-
ва увидел перед собой двух бьющихся воинов и певца подле них.
— Позор тебе, о Кухулин, если не разнимешь ты этих людей, —
сказал певец.
Кинулся тогда на них Кухулин и отбросил воинов в стороны
с такой силой, что клочья их тел усеяли камни вокруг.
— Дай мне твое копье, — сказал тут певец.
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — ответил Кухулин, —
не больше у тебя нужды в нем, чем у меня. Своей рукой, своей доб-
Смерть Кухулина 353
лестью и своим оружием должен изгнать я сегодня с Маг Муиртем-
не воинов четырех королевств Ирландии.
— Тогда я ославлю тебя, — сказал певец.
— Лишь один раз в день должен я исполнять просьбу, — ответил
Кухулин, — и сегодня уж я искупил свою честь.
— Из-за тебя я ославлю весь Улад, — сказал певец.
— Никогда доныне не бывал опозорен Улад из-за моей скупости
или корысти. Немного осталось мне жизни, но и теперь не бывать
тому, — ответил Кухулин.
Древком вперед метнул он тогда свое копье, что прошибло на-
сквозь голову певца и убило девятерых, что стояли за ним. Потом
снова проехал Кухулин сквозь войско, как уже говорили мы раньше.
Между тем поднял Эрк, сын Кайрпре, готовое к битве копье, что
было у сынов Галатина.
— Кто падет от этого копья, о сыновья Галатина? — спросил он.
— Нетрудно ответить. Король падет от этого копья, — сказали
сыновья Галатина.
— Уже слышал я это от вас, когда поднял копье Лугайд.
— Так и случилось, — сказали сыновья Галатина, — ибо пал от
него король возниц Ирландии, возница Кухулина, Лаэг.
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — сказал Эрк, — не тот
еще это король, кому суждено быть.
Тут поднял он копье и метнул его так, что попало оно в Серого
из Махи. Вытащил Кухулин копье из раны, и простились они с Се-
рым из Махи. Потом покинул Кухулина Серый из Махи и с половиной
хомута на шее бросился в Серое Озеро, что у горы Фуат. Оттуда добыл
его Кухулин1, и воротился в него раненый конь. И сказал тогда Кухулин:
— Воистину буду я ныне с одним конем и половиной хомута.
Потом оперся Кухулин ногой о хомут и снова проехал сквозь
войско врагов.
Тут увидел он двоих бьющихся воинов и певца подле них. Разнял
Кухулин воинов так же, как прежде других четырех.
— Отдай мне свое копье, — сказал певец.
— Нет тебе в нем большей нужды, чем мне, — ответил Кухулин.
— Я ославлю тебя, — сказал певец.
— Довольно я уже сделал ддя своей чести и не должен больше
одного раза в день исполнять просьбы, — ответил Кухулин.
1 Оттуда добыл его Кухулин... — считается, что конь Кухулина, Серый из Махи,
вышел к нему из вод озера возле горы Фуат и был подарком богини по имени Маха,
покровительницы уладов (см. сагу «Недуг уладов»), поэтому точнее было бы передать
имя коня — Liath Macha, Серый Махи (а не Серый из Махи). В данном случае нами был
сохранен вариант А. Смирнова. Другой конь Кухулина, Черный из Чудесной Равнины,
также явился из озера и был даром местного божества.
354 Саги об уладах
— Из-за тебя я ославлю весь Улад, — сказал певец.
— Довольно я сделал для чести уладов, — ответил Кухулин.
— Я ославлю твой род, — сказал певец.
— Хоть и мало осталось мне жизни, — ответил Кухулин, — но
пусть до земель, где я не бывал, не дойдут прежде меня слухи о моем
позоре.
Тогда метнул он копье древком вперед, и пробило оно насквозь
голову певца да поразило еще трижды девять мужей.
— Воистину, это дар ярости, о Кухулин, — промолвил певец.
Потом в последний раз проехал Кухулин сквозь войско до само-
го конца.
Тем временем поднял Лугайд готовое к битве копье, что было
у сынов Галатина.
— Кого поразит это копье, о сыновья Галатина? — спросил он.
— Оно поразит короля, — ответили те.
— То же самое слышал я, когда метнул его утром Эрк, — сказал
Лугайд.
— Воистину так и случилось, — ответили сыновья Галатина, —
ибо пал от него король коней Ирландии, Серый из Махи.
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — сказал Лугайд, — не
тот это король, которому оно назначено.
Тут метнул Лугайд копье в Кухулина, и в этот раз попало оно
прямо в него, так что все внутренности вывалились на подстилку
колесницы. Тогда убежал от него Черный из Чудесной равнины
с половиной хомута на шее и устремился к Черному озеру, что
в краю Мускрайге Тире. Оттуда добыл его Кухулин, туда и воротил-
ся он напоследок, и все озеро при том закипело.
Остался Кухулин на колеснице один средь равнины. И тогда ска-
зал он:
— Желал бы я добраться до того озера, чтобы напиться из него.
— Не воспротивимся мы этому, если только ты вернешься
обратно.
— Прошу вас только прийти за мной, — сказал Кухулин, — если
не смогу я вернуться сам.
Потом подобрал он рукой свои внутренности и отправился
к озеру. Добрался он до него, поддерживая рукой внутренности
и прижимая их к телу. У озера напился он воды и выкупался. Отто-
го и зовется это озеро Озером Помогающей Руки, что на Маг Му-
иртемне. Иначе зовется оно Озером Поддерживающей Волны.
Потом немного прошел Кухулин и позвал ирландцев, дабы они
приблизились к нему. Приблизилось к нему немало воинов. Посмо-
трел на них Кухулин и подошел к высокому камню, что стоял на
равнине, и привязал себя к нему, ибо не хотел умирать ни сидя, ни
Смерть Кухулина 355
лежа, а только стоя. Окружили его тогда воины, но не решались
тронуть Кухулина, полагая, что он еще жив.
— Позор вам, — сказал Эрк, сын Кайрпре, — если не отсечете
вы ему голову и не отомстите за моего отца, которому он отрубил
голову, что захоронена у затылка Экдаха Ниа фер. Отнесли ее в Сид
Нента1.
Тут прискакал к Кухулину Серый из Махи, дабы защитить его,
пока была еще в нем душа, и ото лба исходил луч света. Три крова-
вых броска совершил на врагов Серый из Махи и пятьдесят из них
разорвал зубами, а по тридцать сокрушил каждым копытом. Оттого-
то и говорится, что не бывает натиска сокрушительнее того, что
обрушил на врагов Серый из Махи после смерти Кухулина.
Потом прилетели птицы и сели на плечи Кухулина.
— Не прилетали доныне птицы на этот камень, — сказал Эрк,
сын Кайрпре.
Потом ухватил Лугайд из-за спины волосы Кухулина и отрубил
ему голову. Тогда выпал из руки Кухулина его меч и отсек Лугайду
правую руку, так что свалилась она на землю. В отместку отсекли
Кухулину правую руку.
Потом ушли оттуда воины, унося с собой голову Кухулина и его
руку.
Пришли они в Тару и там погребли голову и руку, завалив щит
Кухулина землей доверху.
Так сказал Кенд файлад1 2, сын Айлиля:
Пал Кухулин — прекрасный столб,
Воин мохучий из Аирбиу Рофир
Остановил воинов — моя защита
Лугайда, Сына Трех Псов3.
Многих сразил он — ясная сила —
Не смертью труса погиб он.
Четырежды восемь воинов, четырежды девять,
Четырежды пятьдесят — прекрасная битва,
1 Сид Ненпга — волшебный холм, который по традиции был расположен на севере
от Озера Лох Ри.
2 Кенд файлад — поэт и историк, живший, согласно традиции, в VII в. По преданию,
в 637 г. во время битвы при Маг Рат он был ранен в голову, после чего помнил все, что
было с ним самим и о чем ему лишь доводилось услышать.
3 Лугайд, Сын Трех Псов — он же Лугайд, сын Ку Рои. Свое прозвище, согласно пре-
данию, он получил от того, что его мать Блатнат, жена короля Мунстера Ку Рои, была
также возлюбленной Кухулина и Коналла Кернаха, имена которых также содержат эле-
мент со значением «пес». Альтернативное объяснение предложено Т. О'Рахилли, кото-
рый идентифицировал Ку Рои с великаном Конганкнесом (см. сагу «Смерть Келтхара»),
из головы которого появились три пса (одного из них убил Кухулин у кузнеца Кула-
на) — см.: O'Rahilly T.F. Early Irish History and Mythology. Dublin, 1971.
356 Сагиобуладах
Четырежды тридцать — огромно число,
Четырежды сорок — деяние кроваво.
Четырежды двадцать — найден с честью —
Сразил сын Суалтама.
Убиты — долог плач —
Тридцать королей от ударов его.
Семижды пятьдесят героев
Конец пришел его пути —
Великого героя — на холме Тары,
Приставлена голова его
К затылку Кайрпре Ниа фера.
Воистину, голова Экдаха
Лежит в Сид Нента за Успиу.
Приставлена голову Кайрпре — прекрасный король —
К затылку Экдаха в Тетба.
Потом двинулось войско дальше на юг и подошло к реке Лифи.
Сказал тут Лугайд своему вознице:
— Стал тяжел мне мой пояс. Хотелось бы мне выкупаться.
Отделился Лугайд от войска, которое пошло дальше, и выкупал-
ся. Вдруг заметил он между своих икр плывущую рыбу. Отдал ее
Лугайд вознице на берег, а тот разжег огонь, чтобы изжарить ее.
Между тем войско уладов двигалось от Эмайн Махи на юг к горе
Фуат, дабы собрать там дань. И был уговор между соперниками в по-
двигах, Коналлом Кернахом и Кухулином, что кто бы из них ни умер
первым, он будет отмщен другим1. И говорил Кухулин, что если
погибнет он первым, то должен быть отмщен немедля, и сам ото-
мстит за Коналла, лишь только прольется его кровь на землю.
Ехал Коналл на своей колеснице впереди войска, как вдруг встре-
тился ему Серый из Махи, что весь в крови бежал к Серому Озеру.
Так сказал тогда Коналл Кернах:
— Если бежит он с хомутом к Серому Озеру, значит пролилась
кровь и разбита колесница. Пролилась кровь людей и лошадей во-
круг правой руки Лугайда. Лугайд, сын Ку Рои, сына Дайре — вот
кто убил моего названого брата Кухулина.
Потом двинулись вперед Коналл Кернах и Серый из Махи и до-
брались до того места, где было сражение. Увидели они Кухулина
1 ...будет отмщен другим — Тема кровной мести встречается в ирландской тради-
ции достаточно часто (см. также сагу «Смерть Келтхара» и др.). Месть убийце — ре-
ликт древних родовых отношений, в Ирландии раннего Средневековья установилась
твердая система выкупов за совершенное преступление, в том числе и за убийство
(об обычае мести в героических сагах — см.: Lehmann R.P. Death and Vengeance in the
Ulster Cycle // ZCP, Bd. 43,1989).
Смерть Кухулина 357
подле камня, и тогда подошел к нему Серый из Махи и положил
голову на его грудь.
— Большая печаль Серому из Махи это тело, — сказал Коналл.
После этого отошел Коналл и поставил ногу на вал.
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — сказал он, — это вал
великого воина.
— Воистину нарек ты его, — сказал друид, — отныне и до конца
времен будет он называться Валом Великого Воина.
Потом отправился Коналл дальше по следу войска. Лугайд же
в то время купался.
— Погляди по сторонам, — сказал он своему вознице, — дабы
никто не застал нас врасплох.
Посмотрел по сторонам возница и сказал:
— Едет к нам всадник, о Лугайд. Велика быстрота и поспеш-
ность, с которой он мчится. Кажется, будто все вороны Ирландии
вьются над ним. Мнится мне, словно все поле перед ним устлано
хлопьями снега.
— Не по душе мне тот воин, — ответил Лугайд, — ибо это сам
Коналл Кернах на Красной Росе. Не вороны вьются над ним — летят
комья земли из-под копыт его коня. Не снег устилает равнину — то
хлопьями падает пена с морды его коня и с удил. Посмотри, какой
дорогой он едет.
— Едет он к броду, — ответил возница, — той же дорогой, где
шло наше войско.
— Пусть бы проехал он мимо, — сказал Лугайд, — ибо не по душе
мне встреча с этим всадником.
Между тем подъехал Коналл Кернах к броду и, зайдя на его се-
редину, посмотрел в сторону.
— Запах лосося там, — сказал он.
Во второй раз посмотрел он в сторону.
— Запах возницы там, — сказал он.
В третий раз посмотрел он в сторону.
— Запах короля там, — сказал он.
Потом подъехал Коналл ближе и сказал:
— Приятна мне наша встреча и мило лицо должника, когда мож-
но требовать уплаты долга. Долг за тобой, ибо ты убил моего това-
рища Кухулина. За этим-то долгом я пришел к тебе.
— Воистину несправедливо и недостойно мужа сделаешь ты,
если не станешь сражаться со мною в Мунстере1, — сказал Лугайд.
1 ...сражаться со мною в Мунстере... — Лугайд имеет в виду, что убил Кухулина
на его родной земле и теперь может требовать права принять бой на собственной
родине.
358 Саги об уладах
— Так тому и быть, но отправимся туда не по одной дороге, дабы
не быть нам вместе и не разговаривать, — ответил Коналл.
— Это нетрудно сделать, — ответил Лугайд, — ибо поеду я через
Белах Габруайн, Белах Смехунь, Габур и Майрг Лаген до Маг Арге-
трос1.
Первым прибыл туда Лугайд, а за ним явился и Коналл. Метнул
Коналл свое копье и попал в Лугайда, что стоял тогда, упершись
ногой в один из камней на Маг Аргетрос. Оттого и зовется с тех пор
этот камень Камнем Лугайда.
Получив первую рану, ушел оттуда Лугайд и вскоре оказался
у ферта Лугайд близ Дройктиб Осрайге1 2. Вот что говорили там во-
ины:
— Хотелось бы мне, чтобы поступил ты по чести, — сказал Лу-
гайд.
— Чего ты хочешь? — спросил Коналл.
— Должен ты биться одной рукой, ибо и у меня лишь одна
рука, — сказал Лугайд.
— Я согласен на это, — сказал Коналл.
Тогда привязали они одну руку Коналла к его боку. Потом нача-
ли они биться, и никто из них не мог одолеть врага от одной стражи
дня до другой3. Не по силам было Коналлу победить Лугайда, и тог-
да взглянул он на своего коня, Красную Росу, что стоял неподалеку.
И была у того коня песья голова, так что в сражении и схватке грыз
он тела людей. Подскочил конь к Лугайду и вырвал у него кусок мяса
из бока так, что все внутренности вывалились к его ногам.
— Горе мне, — вскричал Лугайд, — не по чести поступил ты,
о Коналл!
— Поручился я лишь за себя, — отвечал на это Коналл, — а не за
лошадей да скотину.
— Знаю я, что не уйдешь ты теперь без моей головы, — сказал
Лугайд, — так же, как мы ушли с головой Кухулина. Пусть же теперь
будет моя голова при твоей голове, мое королевство при твоем
королевстве, а мое оружие при твоем оружии. Желаю я, чтобы те-
перь ты стал лучшим воином во всей Ирландии.
И тогда Коналл Кернах отрубил ему голову. Потом двинулся он
в путь, увозя голову, и догнал войско уладов у Ройре, что в лейн-
стерских землях. Там водрузил он голову на камень и так оставил
ее. Потом пришли они в Грис. И спросил там Коналл Кернах, взял
ли кто-нибудь с собой голову.
1 Маг Аргетрос — Долина Серебряного Леса, ныне Ратбиш в графстве Килкенни.
2 Дройктиб Осрайге — ныне город Оссори в графстве Килкенни.
3 ...от одной стражи дня до другой. — Ирландское слово trath имеет несколько значе-
ний, в данном случае, видимо, имеется в виду период в три часа.
Смерть Кухулина 359
— Мы не брали, — ответили все.
Так сказал тогда Коналл Кернах:
— Клянусь тем, чем клянется мой народ, — это непростительное
деяние.
Отсюда и пошло название Мидбине1 у Ройре. Тогда снова дви-
нулось войско туда, где осталась голова, и увидели, что никто не взял
ее и не прошла она сквозь камень.
В ту неделю не вступили улады с победой в Эмайн Маху. Лишь
душа Кухулина явилась пятидесяти женщинам королевского рода,
что были опечалены в день, когда выехал Кухулин на битву. Увиде-
ли они Кухулина в воздухе над Эмайн Махой, стоящего на колесни-
це. Так пропел он им:
— О, Эмайн, Эмайн, великая, великая своими землями1 2!
1 Мидбине — букв. «Несладкое».
2 Великая своими землями — мы опускаем конец этой реторики, в которой Кухулин
предрекает приход св. Патрика, который будет предстательствовать за уладов на Сионе
и укажет им путь к Судному дню.
ПОВЕСТЬ О КАБАНЕ
МАК ДАТО'"1
Был великий король в Лейнстере. Мак Дато было его имя1. Был
у него пес, этот пес охранял весь Лейнстер. Звали того пса Айльбе* 1 2,
и вся Ирландия полна была славы о нем. Пришли как-то от Айлиля
и Медб ходоки, чтобы просить на время того пса. И тут же пришли
ходоки и от Конхобара и стали просить того же пса. Всех он сердеч-
но приветствовал и провел в палату для пиров3. Это была одна из
шести палат, что были в Ирландии в те времена, а еще — палата Да
Дерга4 возле Кулу, палата форгала Манаха5, палата Мак Даре6
в Брефне, палата Да Хока7 на западе Мит да еще палата Блаи Хозя-
ина8 у уладов. В том доме было семь дверей9, и вели к ним семь до-
рог. Внутри было семь очагов, и стояло там семь котлов, и в каждом
варилась соленая говядина и свинина. Каждый, кто входил в палату,
1241 Перевод выполнен по изданию: Seel Mucci Mic Datho / Ed. N.K. Chadwick. Cam-
bridge, 1927. Впервые сага была издана в переводе А. Смирнова в 1929 г. (в его переводе
выпущен завершающий эпизод). В основу настоящего издания положен новый полный
перевод той же редакции саги (о более полной, поздней версии саги, а также об истори-
ческом фоне возникновения самого сюжета — см.: Breatnach С. The Early Modem version
of 'Scela Mucce Meic Da Tho' — tempus, locus, persona at causa scribendi // Eriu, 1990, vol.41).
1 Мак Дато было его имя. — Собственно имя короля, Месройда, упоминается ниже,
в тексте саги он в основном фигурирует под прозвищем Мак Да-To, что означает «сын
двух немых». Возможно, элемент Da в имени короля является изначально сокращенным
от Dia — «бог», и лишь затем стал интерпретироваться как числительное «два» (ср. также
имена Да Дерга и Да Хока, других «домовладельцев» — см. об этом: O'Rahilly T.F. Early
Irish History and Mythology. Dublin, 1971). Предположительно образ восходит к фигуре
местного божества, покровителя своей земли.
2 Айльбе — имя пса означает «светлый». Такое же имя в ирландской традиции часто
носят и люди, как мужчины, так и женщины. Встречается также в топонимах.
3 ... в палату для пиров. — В оригинале bruiden — «дом, заезжий дом». Согласно тра-
диции, таких домов в Ирландии было всего шесть (см. также перечень в саге «Смерть
Келтхара» в настоящем издании). Хозяева подобных домов обычно радушно приглашают
в них знать или устраивают пиры, что всегда кончается распрей и гибелью многих героев.
4 Да Дерга — владелец дома, в котором погиб верховный король Ирландии Конайре
Великий (см. сагу «Разрушение Дома Да Дерга» в кн. «Предания и мифы средневековой
Ирландии»).
5 Форгал Мапах — отец Эмер, жены Кухулина. Его дом по имени Ауглохта Лога
(«Блестящие сады Луга»), согласно традиции, находился в районе Луска, совр. Луск
в графстве Дублин.
6 Мак Даре — Мак Да Рео, букв, «сын двух времен», видимо, также реинтерпретиро-
ванное имя божества.
7 Да Хока — владелец дома, в котором погиб сын Конхобара Кормак (см. caiy «Раз-
рушение Дома Да Хока» в настоящем издании).
8 Блаи Хозяин — см. caiy «Смерть Келтхара» в настоящем издании и примечания к ней.
9 .. .семь дверей... — семь входов отмечается также в Доме Да Дерга.
Повесть о кабане Мак Дато 361
брал в руку вилку и опускал ее в котел. Что ему с одного раза уда-
валось зацепить, то и была его доля. А если ничего не удавалось ему
поймать, другой раз подойти к котлу было нельзя.
И вот пришли к нему те ходоки, чтобы рассказать о своей нужде
прежде, чем начнется пир. И так они ему сказали:
— Мы пришли от Айлиля и Медб просить у тебя пса, — сказали
ему люди из Коннахта. — За него они дадут тебе три раза по двадцать
молочных коров, а еще колесницу и двух коней, лучших в Коннах-
те — это все сейчас, а еще через год все это же снова.
— Мы тоже пришли от Конхобара просить тебя о том же псе, —
сказали ему люди из Улада. — Воистину, не меньше значит его друж-
ба. Даст он тебе столько же коров да еще разные сокровища, сейчас
и опять через год, да еще свою дружбу обещает тебе навсегда.
Тогда нашло на Мак Дато великое молчание, и с того дня не пил
он, не ел, только лежал без сна и ворочался с боку на бок. Наконец
сказала ему жена:
— Зачем это долгое голодание? Вот еда стоит перед тобой, а ты
не ешь! Что с тобой случилось?
Не ответил он женщине ничего, и тогда она вновь заговорила:
Посетила злая бессонница*
Мак Дато в его доме.
Свет ему, видно, надобен,
Но ни с кем он не заговариевает.
К стене от меня отворачивается
Воин геройский, славный подвигами.
Тревожится жена разумная,
Почему у супруга бессонница.
Муж:
Слово мудрое молвил Кримтан Ниа Нарь* 1:
Не поверяй своей тайны женщине.
Плохо тайна хранится женщиной,
Сокровище рабу не вверяется.
Жена:
Коль жене ты о деле поведаешь,
Разве станет хуже от этого?
Раз совет самому на ум нейдет,
Может статься, она поможет тебе.
* Стихи даны в переводе А. Смирнова.
1 Кримтан Ниа Нарь — см. примечание 2 на стр. 95 к саге «Опьянение уладов». По-
чему и при каких обстоятельствах этим Кримтаном могла быть произнесена эта анти-
феминистская сентенция, не совсем понятно.
362 Сагиобуладах
Муж:
На горе нам пса Месройды Мак Дато
Пришли сегодня просить для себя.
Много воинов падет прекрасных
Из-за этого пса, виновника распри.
Если не отдам я Конхобару его,
Нападет он на нас неминуемо,
Ни скоту моему, ни земле моей
Пощады не будет от войска его.
Если ж Айлилю я отказать решусь,
Обрушится он на страну мою.
Всех настигнет нас Кет, сын Матаха,
В пепел обратит дома наши.
Жена:
Я дам тебе разумный совет:
К блату твоему клонится он.
Соглашайся пса им обоим отдать,
А пусть спор меж собой они боем решат.
Муж:
Добрый совет дала ты мне,
Он вывел меня из смущения.
Не знаю, как пес попал ко мне,
Так и знать не хочу, кто возьмет его.
После этого поднялся он и стал радостен.
— Пусть же теперь, — сказал он, — поднесут питья мне и моим
гостям.
Три дня и три ночи пробыли они в его доме, а потом первыми
вызвал он к себе людей из Коннахта:
— Долго я колебался и сомневался, — сказал он, — но потом мне
стало ясно, что следует мне отдать пса Айлилю и Медб. Пусть же
сами они придут за ним и уведут его с собой. Будет им питье и еда
в моем доме, и получат они моего пса и мой привет.
Были ходоки из Коннахта очень довольны.
Послал он тогда за ходоками из Улада.
— Решил я, — сказал он, — отдать моего пса Конхобару, и пусть
он сам и лучшие воины из уладов сами придут за ним. Будут они
довольны и получат они мой привет.
Были довольны ходоки из Улада.
И в один и тот же день явились они к нему — с Востока и с За-
пада. Все они ждали того дня. В одно утро собрались целые войска
коннахтов и уладов и пришли к дому Мак Дато. Он вышел к ним
навстречу и сердечно их приветствовал.
Повесть о кабане Мак Дато 363
— Не совсем я готов, но все же вот вам мой привет. Заходите
во двор.
Потом все они прошли в его палату. На одной стороне дома
расположились воины из Коннахта, а на другой — из Улада. Не был
же этот дом мал: семь дверей было в том доме, и между дверями
было пятьдесят полатей. Но не было дружбы на том пиру, что
устроили в том доме. Еще за триста лет до рождения Христа1 на-
чалась вражда между уладами и коннахтами. Зарезал тогда Мак
Дато для них кабана. Трижды по двадцать коров вскармливали его
семь лет своим молоком. Ядом, сдается, его вскормили, потому
что много мужей погибло в Ирландии из-за него.
Принесли им того кабана, и сорок быков лежали вокруг него да
еще другая пища. Мак Дато вышел к гостям.
— Мой привет вам, — сказал он, — не было подобного никогда.
Вот этот кабан, такие бывают только у лагенов. Если будет нужно,
завтра заколют для вас еще одного.
— Хорош этот кабан, — сказал Конхобар.
— И вправду он хорош, — сказал Айлиль.
— Кто будет делить кабана, Конхобар? — сказал Айлиль.
— Кто же еще, — сказал Брикрен, сын Карбада, с полатей свер-
ху, — коли собрались здесь герои Ирландии, пусть каждый получит
долю по достоинству. Небось раньше каждый из вас уже нанес не
один удар по носу другому.
— Пусть так будет, — сказал Айлиль.
— Верно, — сказал Конхобар. — Есть тут парни, что уже погуля-
ли на рубеже.
— Нужны будут эти парни тебе сегодня вечером, Конхобар, —
сказал Сенлах Арад1 2 из камышовой заросли Коналла на западе. —
Часто случалось им оставлять жирных бычков мертвыми на дорогах
Камышей Дедала3.
— Ты оставил у нас бычка пожирнее, твоего брата Круахну, сына
Руадлама, из Круахана Коналада.
1 ...за триста лет до рождения Христа... — действие саги предположительно про-
исходит в первой половине I в. н. э. (т. к. король Конхобар, согласно традиции, умер,
узнав о гибели Христа, — см. сагу «Смерть Конхобара»). Таким образом, начало вра-
жды между уладами и коннахтами переписчик, вставивший эту фразу, относит к III в.
до н. э.
2 Селлах Арад — слово «сенлах», букв, «старый воин», в данном случае может и не
быть элементом имени. Как кажется, воин по имени Арад тоже нигде более не встреча-
ется.
3 Дедад — о мифическом клане Дедада и камышовой Темре — см. в саге «Опьянение
уладов» в настоящем издании. Область традиционно связывается с Мунстером.
364 Саги об уладах
— Ничего нет хорошего в том, — сказал Лугайд, сын Ку Рои, —
что великий Лот, сын фергуса, сына Лете, был оставлен мертвым
в Темре Луахар Эхбелом1, сыном Дедада.
— А что вы скажете о том, — сказал Кельтхар, сын Утехара, что
я убил Конганкнеса1 2, сына Дедада, и унес с собой его голову!
Но так случилось потом, что герой Кет, сын Матаха, всех победил
в той перебранке и стал первым в Ирландии. Его оружие было выше
оружия других воинов, и тогда он взял в руку нож и сел перед ка-
баном.
— Найдется ли среди вас кто-нибудь, кто захочет сразиться со
мной и станет оспаривать мое право делить кабана? — сказал он.
Все улады молчали.
— Вижу тебя, Лоэгайре, — сказал Конхобар.
— Не право Кету делить кабана перед нашими ртами.
— Помолчи, Лоэгайре, — сказал Кет, — я еще скажу тебе. У ула-
дов есть обычай — когда юноша впервые берет в руки оружие, он
отправляется в наши земли погулять там на рубеже. Пошел и ты
туда, там мы и встретились, так что пришлось тебе оставить там
и коней, и колесницу. А сам ты получил рану копьем и бегом вер-
нулся к своим. Не тебе после этого делить кабана!
И тогда тот сел на свое место.
— Не право Кету делить кабана перед нашими ртами, — сказал
высокий воин из уладов, вставая со своей скамьи.
— Кто это тут? — сказал Кет.
— Он лучше, чем ты, — сказали все, — это Энгус, сын Лама Габу-
ид3, из уладов.
— А почему зовут твоего отца Лам Габуид? — сказал Кет.
— Почему?
— Я-то знаю, — сказал Кет. — Однажды пошел я на восток. Все
всполошились там из-за меня. Все побежали, и твой отец тоже. Он
бросил в меня огромное копье. Я же поймал его и пустил в него
обратно, так что копье отшибло ему руку и она упала на землю.
Разве может сын его вызывать меня на поединок!
Энгус сел на свою скамью.
— Давайте дальше спорить, — сказал Кет, — или я начну делить
кабана.
— Не право Кету делить кабана перед нашими ртами, — сказал
другой уладский воин, высокий, прекрасный.
— Ты откуда? — сказал Кет.
1 Эхбел — букв. «Конский рот», скорее прозвище, встречающееся также в сагах ко-
ролевского цикла.
2 .. .убил Конганкнеса... — см. об этом в саге «Смерть Келтхара» в настоящем издании.
3 Сын Лама Габуид — имя отца героя значит буквально «взятая рука».
Повесть о кабане Мак Дато 365
— Это Эоган, сын Дуртахта1, — сказали все, — король фернмага.
— Я уже с ним встречался, — сказал Кет
— Где это ты со мной встречался? — сказал Эоган.
— Да у дверей твоего дома, когда угонял я твой скот. Все начали
кричать, и ты прибежал на крик. Ты бросил в меня копье, но я отбил
его своим щитом. А потом это же копье я бросил в тебя. Копье по-
пало тебе в голову и выбило тебе глаз. Все мужи Ирландии знают,
что ты одноглазый. А это я выбил один глаз из твоей головы.
И тогда он сел на свою скамью.
— Ну, улады, давайте, спорьте дальше! — сказал Кет.
— Не тебе его делить! — сказал Мунремор1 2, сын Гергена.
— Это, что ли, Мунремор? — сказал Кет. — Я тот человек, что
почистил свое копье об Мунремора. Не прошло и дня, как я принес
головы троих уладов, и среди них была голова твоего старшего сына.
И Мунремор сел на свою скамью.
— Дальше спорьте! — сказал Кет.
— Вот и будем! — сказал Менд, сын Салхолгана3.
— Это кто? — сказал Кет.
— Менд, — сказали все.
— Что такое, — сказал Кет, — сын хромого с прозвищем решил
спорить со мной! А ведь из-за меня твой отец и получил свое про-
звище. Я отрубил ему пятку своим мечом, так что он на одной ноге
от меня ускакал. Разве сыну одноногого спорить со мной!
И тогда он сел на свою скамью.
— Дальше спорьте! — сказал Кет.
— Вот и будем! — сказал мрачный страшный седой воин из ула-
дов.
— Кто это? — сказал Кет.
— Кто, как не Кельтхар, сын Утехара, — сказали все.
— Погоди, Кельтхар, — сказал Кет, — прежде чем ты станешь
бить меня. Как-то раз подошел я к твоему дому. Все всполошились
там из-за меня. Начался крик, и ты прибежал туда. Ты бросил в меня
копье. А я тоже бросил в тебя копье, которое тебе попало в яйца
и пробило ляжку. С тех пор ты мочишься кровью и не было у тебя
больше ни сыновей, ни дочерей. Не тебе спорить со мной!
И Кельтхар сел на свою скамью.
— Дальше спорьте! — сказал Кет.
— Спорим! — сказал Кускрайд Заика из Махи, сын Конхобара.
1 Эоган, сын Дуртахта — убийца Найси в саге «Изгнание сыновей Уснеха» (см. в на-
стоящем издании), союзник уладов.
2 Мунремур (Мунремор) — имя упоминается в сцене «парада» уладских воинов
у холма Слиаб Миде в «Похищении» (ср. там же имена других уладских героев).
3 Сын Салхолгана — букв, «без пятки».
366 Сагиобуладах
— Кто это еще? — сказал Кет.
— Кускрайд , — сказали все, — поистине королевский у него облик.
— Не прав ты, — сказал юноша.
— Ладно, — сказал Кет. — Как-то поехал ты на свой первый бо-
евой выезд, юноша. Отправился ты в наши земли. Осталась там
треть твоих людей, и, сдается, сам ты ушел оттуда с дротиком в гор-
ле, так что трудно тебе теперь выдавливать слова из своей головы,
потому-то и зовут тебя Кускрайд Заика.
Так одного за другим обсмеял он еще пятьдесят воинов.
В то время, как уже собрался он резать свинью и поднял нож, что
был у него в руке, увидели они в доме Коналла Победоносного. Сразу
оказался он в середине дома. Улады радостно приветствовали его. Так
было, что Конхобар снял со своей головы корону1 и помахал ею.
— Нам бы хотелось получить нашу долю, — сказал Коналл, — кто
нам ее даст?
— Даст тот муж, что сейчас делит кабана, — сказал Конхобар, —
Кет, сын Матаха.
— Вправду, что ли, Кет, — сказал Коналл, — это ты делишь еду?
Тогда сказал Кет:
Привет тебе, Коналл! Сердце из камня!
Дикое пламя! Сверканье кристалла!
Ярая кровь кипит в груди героя,
Покрытого ранами, победоносного!
Ты, сын финдхойм,
Можешь состязаться со мной!
Тогда так сказал Коналл:
Привет тебе, Кет!
Сын Матаха, великий герой!
Сердце из кристалла, лебединые перья,
Воитель в битве! Бурное море!
Ярый бык прекрасный!
Все увидят, как мы сойдемся,
Все увидят, как мы разойдемся.
Пастух о битве нашей расскажет,
И простой работник не раз о ней вспомнит.
Выходят герои на схватку львиную.
Кто кого нынче в этом доме повалит?
1 ...корону... — переведено условно; употребленное в оригинале слово cennide оз-
начает какой-то головной убор, в данном случае — маркирующий королевский статус.
Возможно, речь идет об обруче из золота и серебра, который надевался на голову и ис-
полнял не только орнаментальные, но и социальные функции.
Повесть о кабане Мак Дато 367
— Отойди же от кабана! — сказал Коналл.
— Что же — тебе, что ли, браться за него? — сказал Кет.
— Это правда, — сказал Коналл, — тебе надо сразиться со мной.
Клянусь клятвой, которой клянется мой народ, что с тех пор, как
взял я в руку копье, не было дня, чтобы не убил я кого-нибудь из
коннахтов, и не было ночи, чтобы я для сна не положил себе под
голову голову кого-нибудь из них.
— Это правда, — сказал Кет, — ты лучший воин, чем я. Если бы
Анлуан1 был в этом доме, пошел бы у тебя с ним другой спор. Жал-
ко нам, что нет его в доме.
— Здесь он! — сказал Коналл, вынимая из-за пояса голову Анлуана.
Он бросил ее в грудь Кета, и у того кровь пошла изо рта. Он
отступил от кабана, а Коналл сел на его место.
— Теперь-ка пусть кто со мной поспорит! — сказал Коналл.
Не нашлось среди коннахтов воина, который поспорил бы с ним.
Вокруг него встали его люди, чтобы окружить его по бокам, ибо был
дурной обычай дурных людей поражать сидящего ударом в спину.
Начал тогда Коналл делить свинью, но вначале схватил зубами ее
хвост, и так он выделил себе первую долю. Он быстро съел этот ку-
сок — а была это доля девятерых, так что ничего от него не осталось.
Не досталось тогда коннахтам ничего от того кабана, кроме двух
ног возле шеи. Мала показалась им их доля. Поднялись они на ноги,
тогда и улады поднялись, и все кинулись друг на друга. Началась тут
в доме битва, так что собралась целая куча тел посреди дома, а по-
токи крови потекли из дверей. Поспешили воины наружу, во дворе
продолжали они резню, так что скоро и там все мокро стало от кро-
ви, не щадили они друг друга, фергус вырвал большой дуб, что рос
посреди двора, и взмахнул им. Отступили все к воротам, но и там
продолжалась великая битва.
Тогда вышел наружу Мак Дато, в руке держал он (повод) своего
пса, решил он спустить его, чтобы увидеть, чью сторону примет пес.
Выбрал пес уладов против коннахтов и кинулся сам на коннахтов.
Говорят, что на полях Айльбе, через которые отступали коннах-
ты, пес вцепился зубами в обод колесницы, на которой ехали Ай-
лиль и Медб. Тогда ферлога, возница Айлиля и Медб, ударил пса
мечом по шее и отрубил ему голову, которая так и осталась на обо-
де колесницы. Говорят же, что потому называют это место Долина
Айльбе, что Айльбе было имя того пса.
Они ехали через Белух Мутна возле Роринда, через Брод Мид-
бине в Мастине, через Хребет Криаха, где сегодня Килдар1 2, возле
1 Анлуан — брат Кета.
2 Килдар — монастырь, основанный святой Бригитой (VI в.).
368 Сагиобуладах
Рата Имгана в фиде Гайбле, до Брода Лугны, возле Хребта Двух До-
лин, что у Дрохет Кайрпре. Возле Брода Головы Пса отвалилась го-
лова пса от обода, ферлога поехал на запад, залег среди кустов
и прыгнул сзади потом на колесницу позади Конхобара.
— Заплати за свою свободу, Конхобар, — сказал он.
— Что тебе нужно? — сказал Конхобар.
— Немного мне надо, — сказал ферлога. — Хочу я, чтобы ты взял
меня с собой в Эмайн Маху, и пусть жены уладов и их красивые до-
чери каждый вечер поют мне хвалу и говорят: «О ферлога, мой
возлюбленный!»
Но не было в том большого смысла, ибо поступали они так лишь
потому, что боялись Конхобара. А через год и один день ферлогу
отправили назад, дали ему еще коней Конхобара и золотую упряжь
в придачу.
РАЗРУШЕНИЕ ДОМА ДА ХОКАЮ|
Стали улады держать совет после смерти Конхобара, дабы ре-
шить, кому передать королевскую власть. И говорили они, что над-
лежит стать у них королем фертусу, сыну Ройга. Но немало претер-
пели улады зла от фергуса, пока был он в изгнании, и говорили
другие, что не бывать ему их правителем. Иные же сказали, что по
праву — король Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара. Между тем
желал Коналл Кернах власти для своего воспитанника, Кускрайда
Менд Маха. Принялись тогда улады готовиться к схватке, но не стал
затевать Кускрайд битву, ибо страшился, что истребят друг друга
потомки Рудрайге. Не было тогда при нем Коналла Кернаха, что
потом стыдил и укорял за это своего воспитанника.
И сказал так Генан Груадсол, сын Катбада1:
— Знаю теперь я, кто должен стать королем в Ирландии, — то
Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, благороднейший муж, не об-
деленный ничем: обликом дивным и храбростью, даром чести
и справедливости. Ему перед смертью велел Конхобар передать
власть, ибо он старший из его сыновей и воспитанник фертуса,
сына Ройга, что ни разу не разорял наши края, если случалось ему
быть с Кормаком.
Согласились улады с такими словами Генана.
Тогда послали они от себя гонцов в королевство Коннахт, дабы
позвать Кормака править уладами, — Генана, сына Катбада, филида
Амаргина, Имбринна, сына Катбада, и Уатахтаха, сына ферадаха.
Отправились возницы в путь и прибыли в Круахан Ай. Были там
Айлиль, Медб и фертус, и приветствовали они гонцов. Стала потом
расспрашивать их Медб. Тогда сказали они, что пришли за Корма-
ком, дабы сделался он королем вместо своего отца.
Послали людей за Кормаком, что охотился в ту пору за рекой
у Сид Нента* 1 2. Вернулся Кормак в Круахан, и приветствовала его Медб.
1251 Перевод выполнен по изданию: Seel Mucci Mic Datho / Ed. N.K. Chadwick. Cam-
bridge, 1927. Впервые сага была издана в переводе А. Смирнова в 1929 г. (в его переводе
выпущен завершающий эпизод). В основу настоящего издания положен новый пол-
ный перевод той же редакции саги (о более полной, поздней версии саги, а также об
историческом фоне возникновения самого сюжета — см.: Breatnach С. The Early Modem
version of 'Scela Mucce Meic Da Tho' — tempus, locus, persona at causa scribendi // Ёгш,
1990, vol. 41).
1 Генан Груадсол, сын Катбада — один из сыновей знаменитого друида при дворе
Конхобара, в некоторых рассказах выступал в роли своего отца.
2 Сид Нента — чудесный холм у северной оконечности Лох Ри (упоминается также
в «Смерти Кухулина»).
370 Сагиобуладах
— Должно теперь тебе исполнить наше желание, — сказала
она. — Доныне ты был нашим воспитанником и не знал отказа в еде
и платье. Хорошо приняли тебя, когда ты пришел сюда.
— Воистину отблагодарю я вас, — сказал Кормак, — и с охотой
подчинюсь вашей воле.
Тогда рассказал Генан Кормаук, зачем они пришли. И послал
Кормак гонцов к своим людям, что жили по всему Коннахту, и со-
брались они к нему из Ирус Домнайн1 и других краев — мужчины,
женщины и дети.
И были у Кормака такие гейсы1 2: гейс слушать прорезную арфу
Круйтине, гейс преследовать птиц с Маг да Кео, гейс пускать своих
коней через ясеневое ярмо, гейс плавать с птицами Лох Ло, гейс
встречать женщину на Сенат Мор, гейс переходить посуху Синанд
и гейс заходить в Дом Да Хока.
Вот каковы были гейсы Кормака, и наложил их Катбад в ночь,
когда тот родился.
На другой день отправился Кормак в путь из Круахана. Три сот-
ни воинов было с ним, не считая женщин, детей, псов и слуг.
На три отряда разделил их Кормак по дороге из Круахана. Пер-
вый из них был в голубых плащах с бахромой, заколотых серебря-
ными заколками. Короткие накидки были у тех воинов и рубахи до
колен, а в руках держали они могучие копья. Несли они многоцвет-
ные зазубренные щиты и мечи с заостренными шишками.
Во втором отряде были на телах воинов раскрашенные рубахи
и прекрасные разноцветные плащи с заколками из светлой бронзы.
Накидки были на их головах, и несли они светлые щиты, пятико-
нечные копья да сияющие мечи с костяными рукоятями.
Тонкотканые рубахи с капюшонами были на воинах третьего от-
ряда. Темные могучие щиты несли они в руках, а мечи с изукрашен-
ными ножнами висели у пояса воинов. В руках держал каждый из
них восьмиконечное копье. Красные плащи с пятью складками были
на них, скрепленные заколками из золота и серебра. В середине от-
ряда шел воин со светлыми длинными волосами, могучий и храбрый
муж, король громоносный и тысячам равный — сам Кормак.
1 Ирус Домнайн — территория на западе совр. графства Майо.
2 ... такие гейсы... — не все лежащие на Кормаке гейсы понятны. Круйтине (Крайп-
тине) — известный в традиции персонаж, арфист, чья музыка имела магическую силу
и могла навевать смертный сон. Он связан прежде всего с Лабрайдом Лойнгсехом
(Изгнанником) и фигурирует в саге «Разрушение Динн Риг» (см. «Предания и мифы
средневековой Ирландии»). Чем в точности была его «прорезная арфа» — неясно. Си-
нанд — совр. река Шаннон. Дом Да Хока, по народным преданиям, располагался где-то
близ Бринмор и Бринбег, на западе графства Уэстмит. По традиции — в Ирландии было
шесть таких домов, которые представляли собой своего рода проекцию Иного мира на
остров.
Разрушение Дома Да Хока 371
Друиды меж тем пророчили беды и предвещали несчастья Кор-
маку. Говорили они, что не будет путь его быстрым и легким. И были
в тот день нарушены гейсы Кормака: псы его охотились на Маг
Сайнб, а сам он погнался за птицами Маг да Кео, что зовется ныне
Лох на Эн.
А еще пришел к нему арфист Крайптине со своей прорезной
арфой, дабы «убить его жизнь и власть. И оттого делал он это, что
возлюбила Кормака жена его, Скенб, дочь Скетерна, друида из коро-
левства Коннахт. Трижды приходила она на свидание к Кормаку у Ат
Луайн1 и сама посадила деревья Ат Луайн: Брон, Дуб, Дурдибеойл,
Олар, Мейт и Мискайс1 2 были их имена, отчего и говорила женщина:
Названья деревьев — пути повестей,
Брон, Дуб и Дурдибеойл,
Вкруг великой равнины ведут они бег,
Олар, Мейт и Мискайс.
Потом отправились они в путь через лес, и сломалось там ярмо
колесницы Кормака, отчего и зовется он Лес Ярма. И тогда поло-
жили ему под колесницу ярмо из ясеня. Двинулись они дальше че-
рез Крих Майне и подошли к Лох Ло. Там вошел Кормак в озеро
и плавал с водяными птицами.
Между тем открылось Крайптине, что плавает Кормак в Лох Ло
с водяными птицами, и превратил он трижды пятьдесят юношей
в птиц с ядом в крыльях, что полетели к Лох Ло и пролили его на
воинов. Тогда погрузились те в сон, поджидая своих людей, и не
пробуждались до тех пор, пока не прилетела к ним Скенб3 в обличье
ястреба и не убила всех птиц, кроме одной.
Потом пришли воины к Друим Айртир, что зовется ныне Гар-
ман, на берегу Ат Луайн. Там распрягли они колесницы и увидели
у брода прекрасную женщину4, которая мыла свою колесницу, под-
стилки и сбрую. Опустила она руку, и вода у брода окрасилась кро-
вью и сукровицей, а потом подняла ее вверх — и ни капли воды не
осталось у брода не поднятой вместе с нею, так что перешли они
реку посуху.
— Ужасно то, что делает эта женщина, — сказал Кормак, — пусть
же пойдет один из вас и расспросит ее.
1 Ат Луайн — находился приблизительно в шести милях от Дома Да Хока.
2 ...и Мискайс... — названия деревьев означают, соответственно: Горе, Тьма, До-
вольство, Величие, Мера, Ненависть.
3 Скенб — «острие».
4 ...прекрасную женщину... — тема «вестница смерти у брода на пути войска» явля-
ется для ирландской традиции очень распространенной (см. об этом: Carey J. Notes on
the Irish WarGoddess // £igse, vol. XDC, part II, 1983).
372 Сагиобуладах
Приблизился к ней один из воинов Кормака, и тогда пропела
им женщина, стоя на одной ноге и прикрыв один глаз:
— Я мою сбрую короля, обреченного на смерть [...].
Воротился к Кормаку посланный и передал злое пророчество
Бадб.
— Воистину приход твой причина великих бед, — сказал Кормак
и отправился к броду поговорить с женщиной. Желал он спросить,
чью же сбрую она отмывает. И пропел он:
— О женщина, что за сбрую ты моешь? [... ]
— Это твоя сбруя, о Кормак, и сбруя верных тебе людей [...].
— Недобры пророчества, что припасла ты для нас, — сказал на
это Кормак, — и беспощадна твоя песнь.
Между тем увидели они прекрасную и благородную девушку,
что приближалась к ним. Зеленый плащ со складками был на девуш-
ке, а на груди был скреплен этот плащ драгоценной заколкой. Ру-
баха с белой накидкой, расшитая золотой нитью, была на теле де-
вушки. Сандалии из светлой бронзы были между землей и ее нога-
ми. На голове ее был раскрашенный платок. Села она подле
Кормака, а тот приветствовал ее.
— Пойдешь ли ты вместе со мной, о девушка? — спросил Кор-
мак.
— Воистину нет, — отвечала она, — да и желала бы я, чтобы сам
ты не двигался дальше, ибо грозит тебе гибель. Ужасен человек, что
был у тебя утром и играл на своей прорезной арфе, — Крайптине,
дабы сократился твой век и никогда не смогли бы мы встретиться.
Оттого и пришла я сейчас, что больше уж не бывать этому.
Потом так говорила она:
— Это ты, о Кормак [...].
Тогда ушла от них девушка и, распрощавшись, пропела:
— Гейсы явятся мне [...].
Тут лег Кормак поспать у брода, и было ему ужасное видение.
И пробудился он от того.
Между тем остановился лагерем отряд коннахтских воинов
у Маг Дерг, после того как грабил и разорял он земли уладов. И были
там Санб, сын Кета, сына Мага, и Байрен Брек, сын Кета, и Дуб,
и Кайбден Куйдсклех, и два сына Ламфота, и братья Лонфиаха,
и Мане Атремайл, сын Айлиля и Медб, и Герман Габлек, сын Дама-
на, и Буйдех, дочь форгемена, женщина-воин, и Эохайд Бек, сын
Эохайда Ронна, король фиркрайбе, правитель трети Коннахта,
а с ними немалое войско.
Говорили в то время улады Кормаку:
— Не годится нам смотреть на то, что чужеземцы владеют улад-
скими женщинами и скотом, и не сразиться с ними!
Разрушение Дома Да Хока 373
— Не подобает нам нападать на Медб и ее людей, — отвечал им
Кормак, — ибо не шли на нас войной люди из ее краев.
— Горе тому, — молвил тогда Дубтах, — кто идет впереди уладов,
дабы стать их королем, и позволяет тубить свой народ врагам, ибо
воистину недруги нам люди Коннахта.
— Так и будет сделано, — сказали те, кто желал злодейства и раз-
рушения, — мы идем, встанет Кормак с нами или против нас!
Поднялись тогда улады и воздели свои боевые знаки, и двину-
лись против разбойников к Маг Дерг Красной Долине, а иначе Дерг
Долайр фоморов, которых сразил там. Племена Богини, собираясь
на битву при Маг Туиред, отчего и зовется долина Маг Дерг. Вот
имена вождей в той битве, которые были с Кормаком: Илланн финн
и фиахра Каэх, два сына фергуса, филид Амаргин, Уатехтах, сын
ферадаха, три сына Трайглетана — Сидуат, Куиррех и Карман, де-
вять сыновей Скела — три по имени фланн, три по имени финд,
три по имени Конн, три фоэланна, три сына Наилла, три по имени
Коллас, три сына Ситгола, Луан, Илиах и Эохайд, два сына Суамаха,
сына Самгуба, два молочных брата Кормака. Были там девять друзей
Кормака — три по имени Дунтус, три по имени Доэлтус, три по
имени Донитус. Дубтах Доэл Улад с двумя сыновьями по имени Он.
И были там девять сыновей Лера, сына Этерскела. Были там финн,
Эохайд и Илланн — три волынщика. Были двое по имени фергне,
двое по имени Аэд — четыре трубача в рога. Были Дрек, Дробел
и Атайрне — три друида. Были финд, Эруат и файтемайн — три
кравчих. Были три [...] Уайт, Муйт и Айслинге. Были Аэд и Эохайд,
два сына Брикриу. Были там Иллгаблах и Кайндлех, дочь Гаймгелт,
приемной матери Кормака. Была там Кайндлех, дочь Сарба, жены
Дубтаха. Был там Кахт, сын Иллгуйне.
Снова посуху перешли они через брод Ат Луайн, двигаясь про-
тив врагов, и сошлись они, и началась жестокая грозная битва. При-
нялся каждый из воинов рубить, колоть и разить другого. И была
эта схватка [...] простого люда и битва врага против врага. Наконец
после великого боя и сечи побеждены были воины Коннахта.
И поразили Дибтах и Илланн, сын фергуса, Дуба и Койбдена,
двух сыновей Ламфота, двух братьев Лонфиаха и Круах Дуйб, отче-
го и зовется то место Дубтир и Тир Койбден. Байрен Брек, сын Кета,
пал от руки фиаха, сына фер фебе, на Маг Байрен, отчего и зовет-
ся так эта равнина. Гарман Гайблех, сын Дамана, управитель Айли-
ля и Медб, пал от руки Кормака на земле у другой стороны брода,
отчего и зовется он Энг Гармайн Гайблех, а прежде звался Друми
Айртир. Эркайл, сын Кондайра, пал от руки фланна старшего, от-
чего дорога, где он погиб, и зовется Слиге Эркайл, фланн умер на
Тулах фланн. Уатехтах, сын ферадаха, пал от двойного удара Санба,
374 Саги об уладах
сына Кета, сына Мага, и Мане Атремайла, сына Айлиля и Медб. От-
того и называют эту долину Маг Уата Долина Ужаса. Маг Дерг зва-
лась она со времен битвы при Маг Туиред и Племен Богини Дану
до этой схватки, Маг Уата звалась она с тех пор до времен Колум-
килле1. Маг Ура стала зваться она, когда Колумкилле разбросал на
ней прах Киарана1 2, дабы изгнать отсюда демонов. Кайндлех, дочь
Гаймгелта, женщина-воин, приемная мать Кормака, пала у Муйне
Кайндлиге от руки Мане, сына Айлиля и Медб. Луан, сын Суанаха,
пал у Ат Луайн, отчего и зовется так этот брод. Буйдех, дочь форге-
мена, сразила Луана. Пали там и Иллани финн, и Иллани Донн,
близнецы, сыновья Камал, дочери Мага от Эохайда Ронна. Оттого
и называют реку Эмайн3, ибо все называли их Близнецы.
Вскоре собрались все улады вместе.
— Недоброе дело свершили вы против Айлиля и Медб, погубив
их людей, — сказал тогда Лонфиах, сын Ламфота. — Против вас са-
мих обратится то, что уготовили вы другим.
— Чем ты грозишь нам, раб? — вскричал Дубтах и ударил его
копьем.
Тогда в гневе и ярости ушел от них Лонфиах к Айлилю и Медб.
После этой великой победы направились улады в свои края4.
Принялись они спорить, где провести ночь, ибо устали и были из-
ранены.
— Останемся здесь, — говорили они, — в Доме кузнеца Да Хока
и жены его Луат, дочери Лумм Лонд, что стоит у Слиаб Малонн.
— Не годится нам оставаться там, где учинили мы зло, — сказал
филид Амаргин, — ибо Айлилю и Медб принадлежат земли, где сто-
ит Дом Да Хока — края фир Малонн. Отправимся дальше к себе.
Что нам до того, что сейчас ночь, ведь велико могущество Медб,
и не должно ее недругам забывать об этом.
1 ...до времен Колумкилле. — Имеется в виду св. Колум Килле (или — Колумба), один
из главных святых покровителей Ирландии (ум. 597 г.). См. о нем: Михайлова Т. Святой
Колумба Ирландский // Альфа и омега. Ученые записки общества распространения
Священного писания в России, № 3 (14), 1997.
2 Киаран — видимо, св. Киаран, основатель монастыря Клонмакнойс (ум. 556?).
3 Эмайн — «близнецы».
4 ... в свои края. — Глядя на карту, легко можно заметить, что предпринятое Кормаком
путешествие было далеко не самой прямой дорогой к Уладу. Его путь по неясной причи-
не отклонился к юго-востоку и к тому же проходил по достаточно диким для того време-
ни местам. Предположительно Кормак изначально как саговый персонаж не был связан
с Уладом, а принадлежал мифологической псевдоисторической традиции сакрального
Центра острова. Целый ряд моментов указывает на то, что истории Кормака и Конайре
(сага «Разрушение Дома Да Дерга» — см. «Предания и мифы средневековой Ирландии»)
по существу идентичны и оба они пали от руки лагенов, а замещение героя саги уладским
Кормаком произошло позже в итоге манипуляций «синхронизаторов» саг.
Разрушение Дома Да Хока 375
— Чего нам бояться ее нападения, — ответил на это Дубтах, —
когда за спиною у нас на западе сам фертус!
— Легко обойти того, кого ты назвал, — ответил Илланн, сын
фертуса, — ибо притупилось его чутье.
Тогда решили они остановиться в Доме Да Хока. И в ту пору был
этот Дом одним из шести королевских Домов в Ирландии — Дом
Да Хока на Слиаб Малонн. На скрещении четырех дорог стоял каж-
дый из этих домов. Лишь один раз дозволялось там брать еду из
котла, но всякому доставалось то, что ему было больше по вкусу.
Каждый Дом был убежищем для людей с окровавленной рукой1.
Между тем вошел в Дом Да Хока со своими пятьюдесятью уче-
никами и женой Лаут, дочерью Лум Лонд. Приветствовали они
Кормака и его воинов, а потом каждый сел на свое место.
Так сидели они и вдруг увидели приближающуюся к Дому жен-
щину — с огромным ртом, темную, быструю, покрытую сажей, хро-
мую и слепую на левый глаз. Темный дырявый плащ был на ней.
Черен, словно спинка жука, был каждый ее сустав от головы до зем-
ли. Серые волосы падали ей на плечи. Прислонилась она плечом
ко входу в Дом и стала пророчить воинам беды и предрекать несча-
стия. Так говорила она:
— Печальны будут воины в Доме, тела омоются кровью, будут
тела без голов на земле Дома Да Хока и пр.1 2
Потом покинула их Бадб [...].
Между тем получили они вести от уладов с севера. Решили ула-
ды, что замешкались их гонцы с Кормаком, и тогда послали они
большие отряды на юг, дабы встретить Кормака и уговорить его
принять королевскую власть. И сказали им, что ушел Кормак со сво-
ими людьми к Сен ат Мар. Тогда устремились за ними улады к Сен
ат Мар и Маг Дерг. Там увидели они поле битвы.
— Воистину, — сказали они, — это след острия меча Кормака!
Потом направились они прямо к Дому.
Недолго пробыли там воины после пророчества Бадб, и были
они в томлении, тоске и тревоге. И тогда услышали они, как сказал
Генанн, стоявший у порога Дома:
— Вижу я воинов, что движутся прямо через Маг Дерг с запада,
и думается мне, что все они из уладов.
Возрадовались тут и преисполнились гордости Кормак и его
люди, когда увидели своих героев и воинов, спешащих к Дому.
1 .. .с окровавленной рукой. — На основании этого права убежища делались попытки
сопоставить Шесть Домов Ирландии с шестью иудейскими городами, дававшими пра-
во защиты убийцам.
2 ... и пр. — так в тексте.
376 Саги об уладах
Потом вошли улады в Дом, и каждый сел на свое место, как по-
лагалось по их обычаю, так что не случилось низшего на месте выс-
шего. Сел Амаргин на геройское место справа от Кормака, а против
него у входа сел Кахт. На геройское место слева от прекрасной руки
короля сел фиаха, сын фир Аба. У другого входа сел фиаха Каэх,
сын фергуса. Сел Илланн финд, сын фергуса, справа от короля Кор-
мака, а Дубтах слева от него. Так и расселись все, как кому полага-
лось по праву их отцов и дедов.
Теперь о Лонфиахе. Дальше речь о нем.
Отправился он туда, где были Айлиль и Медб, и все рассказал
им. Стали они тогда держать совет с коннахтами, и сказала Медб:
— Устрою я так, что останется с нами фергус, а воины Коннахта
двинутся за Кормаком и силой захватят его Дом, где бы ни проводил
он сегодня ночь.
Принялась потом Медб наговаривать Фергусу на Кормака:
— Уж верно, доволен ты, что станет королем сын того, кто про-
гнал тебя из твоих земель и зачал его от твоей жены!
И тогда согласился фергус напасть на Кормака. Отправились
с ним сыновья Мага — Кет, Айле Ард Агах, Эохайд Бек, сын Эохайда
Ронна. Мане Инмогайд, сын Мане Моргора, Мане, сын Кета, Мог
Корб, сын Конхобара Абратруайда1, сына финда, сына Роса. И было
их всего десять сотен людей. Отправился Лонфиах впереди воинов.
Не было тела, не прикрытого щитом, руки без копья, пояса без меча.
И тогда спел Суамах, сын Самгуба, певец и приемный отец Кор-
мака, такую песнь, предрекая им все, чему суждено случиться, ибо
слыл он провидцем и мужем великой мудрости!
Горе тем, кто идет
За Аонфиахом, сыном Ламфота [...].
Вскоре подошли воины к Дому и расположились поблизости.
Отправили они к Дому лазутчиков — Мог Корба и Кайлле, и вскоре
вернулись они и рассказали все о людях и о том, что делалось
в Доме.
— Подошли мы, — сказал Мог Корб, — к огромному королев-
скому Дому, где были свирепые, страшные люди, одетые в прекрас-
ные невиданные одежды, с чудесными чужеземными щитами
и острыми копьями. У одних были длинные волосы, у других — ко-
роткие, а у третьих — остриженные вокруг головы.
— Узнаю их, — сказал Лонфиах, — это двор короля и его воины.
Горе том, кто нападет на них! Горе тому, кто должен сражаться
1 Конхобар Абратруайд — один из персонажей Лейнстерской традиции (как и Мог
Корб), результат смешения тем и персонажей поздним составителем.
Разрушение Дома Да Хока 377
с ними! Многих героев зальют они кровью, защищая своего госпо-
дина.
— Потом подошли мы к другому Дому на вершине холма, — ска-
зал Мог Корб, — где сидели белокожие женщины с голубыми глаза-
ми, одетые во множество пестроцветных одежд — красных, синих,
зеленых. Благородные, широколобые юноши были при них, музы-
канты, певцы, шуты и собаки на привязи. Со всех окрестных дорог
множество людей стремится к этому Дому. Не видели мы вблизи
от него героев и воинов.
— Узнаю я их, — сказал Лонфиах, — это женщины короля и ко-
ролевы Нем, дочери Келтхара, сына Утехара. Яростно будут защи-
щать их кровь в этом Доме!
— Потом подошли мы к другому Дому, — сказал Мог Корб, —
что стоял пониже того на склоне холма. И были там вожди, благо-
родные воины, королевские сыновья, великие и благородные люди.
Хоть и нет в этот Доме ясного света и королевских факелов, ярко
сияют невиданные платья, дивные изукрашенные заколки, позоло-
ченные щиты, отделанные золотом мечи, отряды вождей и благо-
родных воинов. Не распознал я самого Кормака, если только это не
он был в самой середине Дома, высокий и прекраснолицый муж.
Сверкающие глаза у него и прекрасные зубы. Лицо его широко
сверху и узко внизу. У него дивные длинные золотистые волосы,
длинная раздвоенная борода. На нем красный плащ с серебряной
заколкой. Меч с навершием у него в руке. Воистину королевский
облик у него и голос верховного правителя.
— Да, это Кормак, если верно его описал ты, — сказал Лонфиах.
Потом уселись воины и принялись ожидать конца ночи, дабы
тогда напасть на Дом и разрушить его.
Между тем, пока люди в Доме сидели задумавшись, Амаргин
немного поспал. И вот что явилось ему во сне: видение коннахтов,
обрушивающих на них Дом, и людей, разящих друг друга. В ужасе
очнулся он ото сна.
— Помолчите же, — сказал тогда Кормак, — в чем дело?
И тогда молвил Амаргин:
— Грохот геройский [...].
— Поднимайтесь, о воины, — сказал Амаргин, — и пусть не
оставляет никто своего оружия, ибо идут враги напасть на вас!
Недолго пришлось им об этом думать, ибо уже приблизилось
войско и сделало три круга около Дома. Испустили воины боевой
клич.
— Настало то, чего мы боялись, — сказал Амаргин.
— Скоро услышат они и наше слово, — молвил Кормак, — ибо
найдутся и здесь воины!
378 Сагиобуладах
Между тем Суамах, сын Самгуба, отправился на восток за вой-
ском, чтобы подать весть своему приемному сыну, и подошел к Ту-
лах Дер, Холму Слез, что зовется так от кровавых слез, что пролил
здесь Дагда, узнав о смерти сына своего, Кермайта. Увидел Суамах
зарево разрушения, выпавшего на долю его приемному сыну, и не
смог стерпеть этого, так что разорвалось в груди его сердце. Оттого-
то с тех пор и поныне зовется этот холм Друим Суамайг.
Тем временем напали воины на Дом Кормака и подожгли его.
Увидел это Лонфиах и устыдился того, что привел врагов к своему
молочному брату. И вошел он тогда в королевский Дом, дабы стать
в битве подле него, но обрушил на него Дубтах удар своего меча
и отсек ему голову. И был это первый смертельный удар в Доме.
Тогда подожгли Дом со всех сторон. Бросился тут наружу ферг-
на, сын финнконна, поразил пятьдесят воинов, вооруженных для
схватки, потушил огонь, прогнал войско за пустоши и невредимым
вернулся в Дом.
Снова тогда подошло войско к Дому и разожгло огни.
Поднялся тут фиаха, сын фир Аба, затушил огни, поразил сотню
воинов и отогнал прочь войско.
Но вскоре опять вернулись воины и разожгли четыре больших
огня в Доме1, по одному с каждой стороны. Тогда бросился наружу
Дубтах, погасил огонь, а потом жестоко и яростно прогнал войско,
поразил сотню воинов и вернулся в Дом.
Тогда зажгли воины огни в пяти местах в Доме. Тут бросился
наружу Илланн финн, сын фергуса, погасил огни и убил сотню во-
инов, прогнал остальных за пустоши.
Между тем приблизился к Дому Лугайд Ламдерг1 2, поднял на пле-
чо огромный камень и метнул его в Илланна, сына фергуса, так что
пал тот бездыханным. Тут поднял на плечо камень фиаха, сын фер
фейбе.
— Воистину это геройская ноша, — сказал Амаргин, — и падает
на них позор вместе с ней.
Бросил тогда фиаха камень в Лугайда Ламдерга, и пал тот без-
дыханным. Поднял тот камень Кет, и метнул его в Дом, и убил там
одного воина. Но фиахра Каэх, сын фергуса, снова поднял его и по-
разил одного воина снаружи.
Так убили этим камнем семь воинов снаружи и семь внутри.
Потом свершил Дубтах геройский бросок камнем через весь Дом,
и это тот самый камень, что лежит сейчас в источнике Келл Лаера,
1 ... четыре больших огня в Доме... — видимо, снаружи, по углам дома.
2 Лугайд Ламдерг — букв. «Лугайд Красная Рука», тезка уладского героя Лугайда
Красных Полос. Прозвище «Красная Рука» означает, что он убил в битвах и поединках
много воинов.
Разрушение Дома Да Хока 379
как называется сейчас и королевский Дом, ибо в былые времена не
бывало королевского Дома без воды, текущей внутри него или по-
близости.
Об этом пропел Амаргин:
— Ноша фиахна, позор героя [...].
И еще пелось:
Тот камень, что у Дома жизни героев лишал,
Лугайд Ламдерг метнул его в Илланна, сына фертуса,
фиахна бросил в Лугайда его, и кровью омылся герой,
Дважды по семь мужей пало от этого камня.
Тогда сошлись воины друг с другом у Дома.
— Лучше уж нам выйти наружу, о воины, — сказал Кормак, —
дабы сражаться в поле.
И потом так сказал он, устремляясь в битву:
— Ужасен крик, крик Дома [...].
Тогда бросились воины из Дома наружу, разрушив перед собой
его стены и геройские входы, и встали крепкими боевыми рядами,
когда сошлись со всех сторон их люди. И началась между ними же-
стокая, жаркая битва, так что смертные ложа уготовлены были мно-
гим в ее гуще, и кровь доходила до поясов героев.
Тут нашел Кормак камень под ногами и метнул его в Мог Корба,
так что раздробил камень щит и вогнал воина в землю. И это тот
самый камень, что лежит сегодня в источнике в самой середине
Дома. Не успел тот подняться, как приблизились к нему Кормак
и Кахт, сын Илгуйне, и сразили его насмерть. И всякий герой из тех,
кто был внутри Дома, прорубал свой проход в гуще жестокой, не-
виданной схватки, так что вскоре все они поразили и разметали
друг друга. Каждый из них следовал своим [...] в битву с обеих сто-
рон.
И ушли прочь от сражения Эохайд Бекк, сын Эохайда Ронна,
и Мане Антакайд, сын Мане Моргора, и пали на Кник ин Коскарь
от ударов Кахта, сына Илгуйне, и Кормака после тягостного боя. До
сей поры есть немало могил на этом холме, что зовется Слиаб Бик
по имени Эоху Бекка, сына Эохайда Ронна.
С победой вернулись в Дом воины. Немного осталось их на лугу
Дома после разрушения. Были двое по имени Он, два сына Дубтаха,
у брода. Каждый из них сразил в схватке по девять мужей, отчего
и называется этот брод к востоку от Дома Ат на н-Она. Кларта Кло-
эн пал от руки Кета, сына Мага, на Кларта, и по его имени зовется
теперь этот холм. Бокаан пал от руки Амаргина, и оттого название
Ард Боккайн в Крих Малонн. Лен пал у Лох Лейн в Бодамар. Крех
380 Саги об уладах
Сойндим и Крех Дойндим были убиты на Ард на Крех. Криабах
Кетроах пал от руки Дубтаха, отчего и название Друим Клиабайг.
Эн, сын Мага, пал у Ат Эойн от руки фиаху, сына фер фебе. фидах,
сын Эна, пал у Ат Куйле феда. Кайнлех, дочь Уарба, жены Дубтаха,
пала у Кайндлех. Буйдех, дочь форгемена, пала у Клуайн Буйдиге.
Вновь потом завязалось сражение, и были с одной стороны Кор-
мак Конд Лонгас, Дубтах, Амаргин и Кахт, сын Аллгуйне, а с дру-
гой — Кет, Айлиль Ардагах, его брат, Мане, сын Кета, и Буанан, сын
Дамана. Насмерть сразили друг друга Кахт, сын Иллгуйне, и Айлиль
Ардагах. Устремился Корб Гайллне к Кормаку, и пал тот от его руки
и руки Кета. Так говорит Книга Друим Снехта1: обезглавил он Кор-
мака, а Анлон, сын Дохе, унес с собой его голову к Ат Луайн. Отто-
го и говорится: «Когда пали два Она в Доме от руки врагов [...]».
Иные же говорят, что не дал Амаргин обезглавить Кормака,
и прогнал от его тела Кета, и трижды ранил его. Между тем в книгах
пишут другое.
Потом пал Да Хока в Доме. Жена его, Луат, дочь Лум Лонда, от-
правилась к Лох Луата, и там сгусток крови из сердца пал на ее грудь,
отчего и зовется это озеро Лох Луата.
Лишь пять человек спаслись из пришедших десяти сотен кон-
нахтов. А из трех сотен уладов спаслись только трое: филид Амар-
гин, Дубтах и фиаху, сын фер Фебе. Имринд, сын Катбада, ушел
еще вечером до разрушения.
Потом вырыл Амаргин могилу и насыпал холм для короля, от-
чего и зовется то место Клуайн Дума. Принялся Амаргин горевать
и оплакивать короля и говорил так:
— Велика скорбь уладов после гибели их короля в кровавом бою
[...].
Так пелось о гибели героев в Доме:
— Пал Комак в Доме, в крови Илланн финн [...].
Теперь о Фергусе.
Остался он в Круаху после ухода воинов, и тогда пришел к нему
его слуга Эргарб, что поведал о походе братьев Мане и сыновей
Мага против Кормака и его людей, дабы обрушить на них Дом, где
бы ни проводил король ночь. Взял тогда фергус своих коней, впряг
в колесницу и пустился по следу войска, чтобы не допустить разру-
шения.
Но не было от этого прока, ибо никого уж не застал он в живых
у Дома, кроме Амаргина, Дубтаха и фиаху, да и те были красны от
многих ран своих и крови.
1 Книга Друим Снехта — букв. «Книга Снежного Хребта»: не дошедший до нас ран-
ний сборник текстов, названный по имени знаменитого монастыря в Уладе. В нем,
в частности, фигурировала сага «Разрушение Дома Да Дерга».
Разрушение Дома Да Хока 381
Горько скорбел фергус, и оплакивал своего приемного сына,
и бил одной рукой о другую, и кровавыми были его слезы. А потом
объехал он поле битвы и разыскал тела своих людей, сотоварищей
и приемных сыновей. Тяжко было смотреть на него, когда перехо-
дил он от одного тела к другому. Не веселее было ему смотреть на
Кормака в крови, чем на смерть своих собственных сыновей. И ска-
зал он:
Горестно алой моей крови [...].
Объехав поле, воротился фергус туда, где были Амаргин, Дубтах
и фиаху, и принялся восхвалять и превозносить их, ибо ужас и страх
охватил его перед ними. Так говорил фергус, и воистину горестен,
скорбен, несчастен был он при этих словах:
Крови темница — сердце мое,
Сила и пламя угасли [...].
Сам я и доблестный Кехт
Великое дело свершили в кровавом сраженье [...].
Вот кое-что об их походах и подвигах. Дом Да Хока — название
этой повести.
СМЕРТЬ ФЕРГУСА, СЫНА
РОЙГА'"
Как произошла смерть фергуса?
Нетрудно сказать, фергус был в изгнании в Коннахте после того,
как честь его пострадала из-за сыновей Уснеха1, поскольку он был
одним из трех поручителей, данных им, вместе с Дувтахом Жучьим
Языком и Кормаком Конлонгасом, сыном Конхобара. И все они
жили на западе в изгнании четырнадцать лет, и все это время не
прекращали улады стенать и трепетать от их деяний, но стенали
и трепетали каждую ночь. Это он убил фиахру, сына Конхобара,
и Герга, сына Илледа, и Эогана, сына Дуртахта. Им, то есть Фергу-
сом, было учинено Похищение* 1 2. Много подвигов он совершил при
дворе Айлиля и Медб, и чаще бывал он со своими людьми вдалеке
в походе по стране, чем при дворе. Всего изгнанников было три
тысячи; и товарищем его при дворе Айлиля был Лугайд Слепой
Поэт, а был тот Лугайд Айлилю братом.
Однажды, после подвигов, они были у озера на Овечьей Равни-
не, и устроили большое собрание с играми и пирами. И вот в один
день все войско вошло в озеро, чтобы искупаться.
— Спустись туда, фергус, — сказал Айлиль, — и утопи людей!
— Они плохо плавают, — сказал фергус, но все же спустился.
Сердце Медб не могло вынести этого, и она вошла в озеро. Ког-
да в озеро вошел фергус, весь песок и камни, что были на дне, под-
нялись на поверхность. Медб же подошла и легла на грудь фергуса,
обвила его ногами, и он поплыл вокруг озера, а Айлиля охватила
ревность. После Медб вышла.
— Славно то, что делают олень с косулей в озере, Лугайд, — ска-
зал Айлиль.
— Почему не убить их? — спросил Лугайд, а он никогда не бил
мимо цели.
— Так направь же в них свой удар! — сказал Айлиль.
— Разверни меня лицом к ним, — сказал Лугайд, — и дай мне
копье!
1261 Перевод выполнен по изданию: The Death-tales of the Ulster heroes / Ed. K. Meyer.
Dublin, 1906 (repr. 1937,1993).
1 ...после того, как честь его пострадала из-за сыновей Уснеха... — об этом повествует
сага «Изгнание сыновей Уснеха*.
2 .. .было учинено Похищение. — Имеется в виду Похищение Быка из Куальнге.
Смерть фергуса, сына Ройга 383
фергус же мылся в озере, и его грудь была обращена к ним. Ко-
лесница Айлиля стояла поблизости. И вот Лугайд бросил в фергуса
копье, так что оно прошло насквозь и вышло из спины.
— Удар достиг цели! — сказал Лугайд.
— Верно, — сказали все, — это грудь фергуса1.
— Горе, — сказал Лугайд, — если я убил своего товарища и по-
братима безвинно.
— Колесницу мне! — сказал Айлиль.
А все войско — и изгнанники, и коннахты — бросилось бежать,
и каждый бежал к берегу, фергус вытащил из груди копье и кинул
его вслед Айлилю, и оно пронзило охотничьего пса, что бежал меж-
ду оглоблей колесницы. Потом фергус вышел из воды и простерся
на холме возле озера, и душа его тут же отлетела, а могила его там
и поныне. Такова смерть фергуса.
1 ...это грудь фергуса. — В оригинале присутствует непереводимая игра слов, по-
скольку слово bruinne может значить как «грудь», так и «конец».
СМЕРТЬ ЛОЭГАЙРЕ
ПОБЕДОНОСНОГО'”'
Как произошла смерть Лоэгайре Победоносного?
Нетрудно сказать. Лед, сын Аннина, встречался с Муган1 Желто-
волосой, и эта Муган была женой Конхобара, а Аед был поэтом
Конхобара. И о них стало известно.
Поэта схватили по приказу Конхобара, и он попросил о смерти
через утопление, и Конхобар пообещал ему это. Его взяли и пыта-
лись утопить в каждом озере Ирландии, но каждый раз он пел за-
клинание над водой, и она отливала от берегов, так что не остава-
лось ни капли. И так не находилось в Ирландии ни реки, ни озера,
где бы можно было его утопить, пока они не пришли к озеру Лай
перед домом Лоэгайре. Это озеро он не смог заклясть. Когда же они
принялись его топить, за ворота вышел старший слуга Лоэгайре.
— Увы, Лоэгайре! — воскликнул он. — Они не нашли во всей
Ирландии места, чтобы топить поэта, и пришли сюда.
Лоэгайре вскочил, схватил меч и выпрыгнул наружу, но при
этом ударился теменем о дверную притолоку, так что снес заднюю
часть черепа, и его мозги разбрызгались по плащу. А потом он убил
тридцатерых из тех, что топили поэта, а тот убежал от них. Тогда
Лоэгайре умер. Такова смерть Лоэгайре.
1271 Перевод выполнен по изданию: The Death-tales of the Ulster heroes / Ed. K. Meyer.
Dublin, 1906 (repr. 1937,1993).
1 Муган (Мугайн) — согласно традиции, одна из жен короля Конхобара, дочь Эой-
хайда фейдлеха и, соответственно, сестра королевы Медб (см. ее имя в перечне доче-
рей Эохайда в начале «Похищения» в настоящем издании).
СМЕРТЬ КУ РОИ™
Из-за чего улады убили Ку Рои1, сына Даре?
Нетрудно сказать. Из-за Блатнад* 1 2, дочери Менда, увезенной из
осады людей фальги3, из-за трех коров Иухна4 и трех человечков
Охане, то есть маленьких птичек5, что сидели на ушах этого скота,
то есть коров Иухна, и из-за котла, что был увезен вместе с корова-
ми. Котел был их теленком. Тридцать быков могло в него уместить-
ся, но доверху наполнялся он молоком этих коров за каждую дойку,
если только им в это время пели птички. Кухулин сказал об этом
в Призрачной Колеснице:
Был в крепости котел:
дитя трех коров,
тридцать быков в утробе его,
столько в него умещалось.
Они собирались у котла,
Славная потасовка,
И не отходили вновь от него,
Пока не был он полон.
Было в нем много золота и серебра,
Прекрасная находка.
Я похитил этот котел
И дочь короля вместе с ним.
1281 Перевод выполнен по изданию: Aided Conroi maie Dairi / Ed. R.I. Best // Ёгш,
vol. 2,1905.
1 Ку Pou — мистический король Мунстера. По преданию — великан, под ногами ко-
торого дрожала и прогибалась земля, от чего он был вынужден постоянно находиться
в движении. Имя предположительно означает — «пес равнины», «пес бога» (?). Предпо-
ложительно — центральная фигура утраченного мифологического мунстерского цикла.
См. о нем также в сагах «Опьянение уладов» и «Пир Брикрена» в настоящем издании
и в примечаниях к ним.
2 Блатнад — имя жены Ку Рои — Blathnat, букв, означает «цветочек». Имя, а также
дальнейшее предательство по отношению к мужу традиционно делают данный персо-
наж героиней валлийского мабиноги «Мат, сын Матонуи» — Блодвед (Blodeuedd — букв,
«цветочное лицо»).
3 Осада людей фольги — упоминаемый в других текстах, но не дошедший до нас пол-
ностью рассказ о сражении уладов с Лагенами (см. об этом: Henry P.L. Amra Con Roi:
Discussion, edition, translation // EC, 1995, Vol. XXXI).
4 Иухна — предположительно идентичен с мифическим персонажем по имени
Эхда («Конский бог»), также владевшим тремя чудесными коровами.
5 ...то есть маленьких птичек... — точное происхождение мотива неясно. Тема
чудесных птиц в ирландской традиции довольно разнообразна, причем, как правило,
птицы являют собой друтую ипостась мифического антропоморфного персонажа (см.:
Ross A. Sacred and Magic Birds // Pagan Celtic Britain. London, 1967).
386 Сагиобуладах
Ку Рои, сын Даре, отправился вместе с уладами на осаду, а они
не узнали его и называли человеком в сером плаще. И когда головы
всех убитых врагов были принесены из крепости, то про какую бы
голову Конхобар ни спросил: «Кто убил этого человека?» — каждый
отвечал: «Я и человек в сером плаще».
Когда же они стали делить добычу, то обошлись с Ку Рои нес-
праведливо и не отдали ему его долю. А он побежал к коровам, со-
гнал их перед собой, завязал птичек в пояс, подхватил женщину под
мышку, повесил котел себе за спину, и так они пошли прочь, и ни-
кто из уладов, кроме Кухулина, не отважился заговорить с ним. Ку
Рои обернулся к Кухулину и вогнал его в землю по самые подмыш-
ки; состриг мечом волосы на его голове, вымазал ему голову коро-
вьим навозом, а после этого отправился к себе домой.
Целый год после этого Кухулин сторонился уладов1. Но как-то
однажды, когда он был в горах Бархе, увидел он над морем большую
стаю черных птиц, летящую к нему. Тут же он убил одну из них,
а потом погнался за ними и убивал по одной в каждой земле, что
проходил, пока добрался до Срув Брон на западе Ирландии, и по-
скольку там он отрубил черной птице голову, это место называется
Срув, то есть Клюв. Это было к западу от замка Ку Рои1 2; и тогда Куху-
лин понял, что это Ку Рои опозорил его, и отправился поговорить
с Блатнад, потому что любил ее даже раньше, чем она приехала
из-за моря; она была дочерью Иухны, короля людей фальги, а они
были «морской стеной» на островах в море. Он снова встретился
с ней на западе в ночь Самайна. И люди одной из пятин Ирландии
пришли с Кухулином. В тот день она дала Ку Рои совет выстроить
у своего замка чудесную крепость из всех скал, что стоят или лежат
в Ирландии. На следующий день род Дедада отправился на построй-
ку крепости, а Ку Рои остался в замке один. У Блатнад и Кухулина
был такой условный знак: вылить молоко коров Иухны вниз по реке
в сторону уладов, чтобы, когда она будет мыть мужа, река стала бе-
лой. Так она и сделала. Молоко было вылито, и с тех пор река стала
белой.
Потом она села искать у него в голове перед замком.
— Пойди, — сказала она, — в дом и вымойся, прежде чем люди
придут со своим грузом.
В эту минуту он поднял голову и увидел войско уладов, прибли-
жавшееся к ним по долине: и пеших, и конных.
— Кто это там, женщина? — спросил Ку Рои.
1 .. .сторонился уладов. — Кухулин чувствовал себя опозоренным.
2 ...от замка Ку Рои... — крепость (замок) Ку Рои, согласно традиции, находилась
возле Горы Мис на полуострове Дингл (на месте сохранившихся до наших дней разва-
лин круглого укрепления Железного века).
Смерть Ку Рои 387
— Твои люди, — отвечала она, — с камнями и дубами для стро-
ительства крепости.
— Если это дубы, то быстро же они движутся; это победа, если
то камни.
Он снова поднял голову и продолжал рассматривать их.
— А это кто? — спросил он.
— Стада скота, — сказала она.
— Если то скот, и воистину скот,
То уж не стада тощих коров.
На спине каждой коровы
Человечек потрясает мечом.
Тогда он вошел внутрь, и она стала его мыть, привязала его во-
лосы к подножию и изголовью ложа, вытащила его меч из ножен
и открыла двери замка. Он же ничего не слышал, пока враги не
заполнили дом и не подкрались к нему. Он вскочил и убил сотню
из них ударами кулаков. Слуга Ку Рои, что был подле него внутри,
убил тридцать героев. Об этом поется так:
Хоть и княжий слуга,
Был он искусен в боевой игре.
Он убил тридцать воинов,
Потом же был убит сам.
Первым на крик прибежал Сениакаль, о чем сказано:
Пришел верный Сениакаль,
Убил сотню врагов.
Хоть велика была его мощь в битве,
Он погиб от руки Кухулина.
Затем на них набросился Карпре Куанах:
Напал на них Карпре Куанах,
Убил сто человек — славная встреча,
Сразился бы он с Конхобаром,
Если бы полное чудищ море не поглотило его.
Он схватился с Конхобаром, но увидел на севере, за морем, свой
замок в огне. И он бросился в море, чтобы спасти замок. Долго плыл
он, пока не утонул.
Бился Эохайд, сын Даре,
От мыса до долины,
Убил сто человек — велика была сила —
То была месть за доброго короля.
388 Сагиобуладах
Тогда люди из рода Дедада, услышав вопли, побросали все скалы,
что стояли и лежали в Ирландии, и кинулись в битву у замка, о чем
сказано:
Потом пришел род Дедада,
Чтобы король их счел:
Пять по двадцать и три сотни,
Десять сотен и еще две тысячи.
Когда же все они убивали друг друга у замка, и Кухулин отрубил
голову Ку Рои, и замок загорелся, поэт Ку Рои, ферхертне1, был с ло-
шадьми в долине, и он сказал:
Кто этот юноша, что появился
У стен замка Ку Рои?
Если бы жив был сын Даре,
Не пылал бы весь замок.
А колесничий Ку Рои, фер Ветрах, поклонился Карпре, сыну
Конхобара, и сел к нему в колесницу. Потом же он направил коней
на скалы, и разбились и люди, и кони, о чем сказано:
фер Ветрах, однако,
Если не ложь, что ты говоришь,
Он унес Карпре, сына Конхобара,
В горькие морские волны.
Потом пришел ферхертне.
— Не ты ли ферхертне? — спросил Конхобар.
— Правда, это я, — отвечал он.
— Был ли Ку Рои добр к тебе? — спросил Конхобар.
— Да, он был добр, — сказал он.
— Расскажи нам что-нибудь о его щедрости.
— Я сейчас не могу, — отвечал он. — После того, как погубили
моего короля, плохо у меня на душе, потому что я убью себя собст-
венной рукой, если кто-то другой не убьет меня!
А потом ферхертне поэт сказал1 2:
Не перенести душе моей горя, что меня поразило,
о, если б не было женщины в землях благородного
вождя, погубленного врагами!
1 ферхертне — филид Ку Рои. Поэт Конхобара имел то же имя (как и поэт легендар-
ного короля лагенов Лабрайда Изгнанника).
2 А потом ферхертне поэт сказал — далее добавлена небольшая поэма «Чудо Ку
Рои», в прозаическом тексте саги отсутствующая, но приписываемая ферхертне (ее от-
дельное комментированное издание см.: Чудо Ку Рои / Подг. Н. Николаевой // Атлан-
тика. Записки по исторической поэтике. Вып. 5, 2001).
Смерть Ку Рои 389
Славный герой, великий мудрец,
что сражался за нас с гибельными мечами, уснет сном
рано умерших.
Буду забыт я, ибо нет больше чудесного колесничего,
о ком бы рассказывал; вместе сиживали мы, делили власть
бесплодного меда
с мужем, что уснет ныне с иными сном среди стаи псов.
Ку Рои дал мне десять владений,
Сын Даре, десять рабынь, десять уздечек златых,
десять славных коней, десять платьев с каймою,
десять котлов, десять кинжалов с костяной рукоятью,
десять различных, прекрасных, победных мечей,
десять ладей,
десять славных пчелиных роев, десять по десять
тельных коров,
десять погонщиков, десять сук, скользящих легко
с белобронзовых или серебряных привязей
в стадо диких оленей.
Ку Рои дал мне десять котлов, десять чаш,
десять сосудов и кубков десять.
Дал мне десять когтистых кречетов,
десять труб из гладких бычьих рогов.
Дал мне десять крепостей, десять хороших домов,
как пристало быть домам защищенным.
Пожаловал мне десять сотен свиней, десять сотен
милых овец,
десять ольховых щитов, десять боевых шлемов,
десять вепрей из Луговой Страны, десять рабынь,
десять трудолюбивых волов, кем взрыты поверхность
и почва Ирландии
(ибо безденежный юноша был при моем господине).
Дал мне десять белых челнов, десять стад мелкого скота
(иль малых стад), все в сильной охоте.
Дал мне десять рабов, дал мне десять упряжных лошадей,
десять упряжей, десять ярем на цепях и блестящие
стальные оковы.
Дал мне десять узорных блюд, десять ярких обручий,
десять заморских плетей, десять огненных плеток,
десять чанов с носиками, десять чаш для питья,
десять тяжелых бочек, десять ломтей солонины,
десять покрывал, десять просторных плащей шерстяных,
десять многоцветных шатров, десять платков для лица.
Дал мне десять яблок златых, десять златых серег,
390 Саги об уладах
десять сосудов златых, десять малых сосудов
и добычу разбойников вавилонских,
десять многохвостых огненных плеток.
Дал мне десять красных туник, десять белых рубах,
десять дротиков, десять серебряных булавок,
десять фидхеллов в сияньи светильников, десять
оружейных стоек
под оружьем и земли, которых я страстно желал,
тридцать сбруй, тридцать коней, тридцать колес, что
доверил прекрасной упряжке.
В великих домах сына Даре
оделял (мужей) он питьем из пивного кубка и вином
за ядра орехов и скот.
Делил владыка с мужами, кому молоко смерти было
судьбой,
хмельную, крепкую щедрость подвигов Ку Рои,
король, что принял от уладов злую погибель,
ибо вражда с южными Эраннами и разорение
к этому привели.
Недолго жить тому, кто подобен благородному князю
Мис, где нынче жестокая битва.
Был Ку Рои великим сыном Даре Сурового из рода Дедада,
от кого пошли потомки во всех землях Дедад,
лучший, правивший Брегой; на своих пятках устроил он их.
Не в моей земле остался ястреб, убивший его,
князь, стоящий по левую руку Конхобара,
Кухулин схватился с ним из-за птиц Охане.
Злая сила сулила погибнуть ему от жены,
без пса, без меча, там, куда войско прокралось,
ища, как им крепость захватить и разрушить.
И предан был князь, и остался с призраками тот,
что враждовал с королями.
Воин, кому покорялись враги, был убит.
Не перенести душе моей горя, что меня поразило.
— Это был королевский дар, — сказал Конхобар.
— Это лишь малое для него, — сказал ферхертне.
— Где Блатнад? — спросил он затем.
— Она здесь, — отвечали воины, — и отрубленная голова Ку Рои
была ценой ее освобождения.
А потом она разбилась о скалу на мысу Кенн Мера. Потому
что тот самый ферхертне бросился к ней, сжал ее руками, так что
у нее в спине сломались ребра, столкнул ее со скалы перед собой,
Смерть Ку Рои 391
и они оба разбились, и их могила на побережье под скалой. Об
этом поется:
Печальна ссора между
Блатнад и ферхертне,
И могила обоих
В мощной земле Кенн Мера.
А распря продолжалась с Самайна до середины весны. Улады
сосчитали свое число, когда уходили из дома, и второй раз, когда
вернулись, и половину или треть героев они потеряли, о чем ска-
зано:
Блатнад, дочь Менда, была убита
В побоище у Серебряной Долины.
Велико дело для жены предать мужа,
Но она за то поплатилась.
Такова Смерть Ку Рои.
СМЕРТЬ КЕЛТХАРА,
СЫНА УТЕХАРА291
Как произошла смерть Келтхара, сына Утехара?
Нетрудно сказать. Жил среди уладов знаменитый муж, по имени
Блаи Хозяин1. У него было семь стад, по семижды двадцать коров
в каждом стаде, и упряжка быков при каждом стаде. Также он дер-
жал странноприимный дом. Но был у него такой гейс, что не могла
ни одна женщина посетить его дом без того, чтобы провести с ним
ночь, если только не было при ней мужа. И вот Бриг Бретах, жена
Келтхара, пришла в его дом.
— Нехорошо ты сделала, женщина, — сказал Блаи Хозяин. — Ты
пришла ко мне одна, а это — мой гейс.
— Жалок тот человек, — сказала женщина, — что нарушает соб-
ственные гейсы.
— Это верно. Я уже стар, а ты побуждаешь меня, — сказал он.
Эту ночь он провел с ней.
Келтхар узнал об этом и отправился за своей женой. Блаи Хо-
зяин уходил от его преследования, пока не оказался возле Конхо-
бара в царском доме. Келтхар же следовал за ним, пока не вступил
на пол царского дома. Там Конхобар и Кухулин* 1 2 играли в фидхелл,
а грудь Блаи Хозяина была над игральной доской между ними;
и вот Келтхар всаживает в него копье, так что оно вонзилось
в бревно в стене позади, и с острия копья упала капля и оказалась
на доске.
— Так, Кухулин! — сказал Конхобар.
— Вот так, Конхобар! — сказал Кухулин.
1291 Перевод выполнен по изданию: The Death-tales of the Ulster heroes / Ed. K. Meyer.
Dublin, 1906 (repr. 1937,1993). Впервые по-русски был опубликован с обширными при-
мечаниями и детальным предисловием в альманахе «Атлантика. Записки по историче-
ской поэтике», вып. 4,1999.
1 Блаи Хозяин — Blai Briuga. Прозвище Блаи представляет собой особый социаль-
ный термин — так назывался человек, владеющий странноприимным домом и обязан-
ный оказывать всем гостеприимство, предположительно — реальная черта древнеир-
ландского общества. Видимо, в отличие от короля и других знатных землевладельцев,
«бриуга» не имел военных функций (см. об этом: Kelly F. A Guide to Early Irish Law. Dub-
lin, 1988; McCone K. Aided Cheiltchair maic Uthechair': hounds, heroes and hospitallers in
early Irish myth and story // £riu, vol. 35,1984).
2 ...u Кухулин... — присутствие в доме Конхобара взрослого Кухулина являет со-
бой пример вопиющего анахронизма. В саге далее рассказывается о том, как появились
щенки, одного из которых затем взял себе кузнец Кулан. Шестилетний Кухулин затем
убил его и так получил свое имя (см. эпизод «Детские подвиги Кухулина» в «Похище-
нии»),
Смерть Келтхара, сына Утехара 393
Они измерили доску в одну и в другую сторону от капли, чтобы
узнать, к кому из них она ближе. Ближе капля была к Конхобару,
и дальше от отмщения1. Блаи Хозяин тем временем умер. Келтхар
же скрылся в землях Десси1 2 Мунстера, на юге.
— Плохо это, Конхобар! — сказали улады. — Это будет падением
Десси. Достаточно того, что мы потеряли человека, который умер,
но пусть Келтхар вернется в страну, — сказали улады.
— Тогда пусть приходит, — сказал Конхобар, — и пусть его сын
отправится за ним и будет ему порукой.
В то время у уладов преступление отца не касалось сына, а пре-
ступление сына — отца. Итак, сын Келтхара отправился на юг, что-
бы призвать его.
— Зачем ты пришел, сынок? — спросил тот.
— Чтобы ты вернулся в страну, — сказал мальчик.
— А что будет мне порукой? — спросил он.
— Я, — ответил мальчик.
— И впрямь, — сказал он, — худую шутку3 хотят сыграть со мной
улады, послав мне на защиту сына.
— Худым будет зваться он и его потомки, — сказал друид.
— Погоди-ка, мальчик! — сказал Келтхар. — Я пойду туда.
Так они и сделали, и от этого произошло название рода Шевуй-
не4 в землях Десси.
И был назначен выкуп за жизнь Блаи Хозяина — избавить уладов
от трех напастей, которые бы случились у них в это время.
Тогда явился Конганхнес5, сын Дедада, отомстить уладам за сво-
его брата, Ку Рои, сына Дайре, сына Дедада. Он сильно опустошал
Ульстер. Не брали его ни копья, ни мечи, но отскакивали от его
кожи, как от рога.
— Избавь нас от этой напасти, Келтхар! — сказал Конхобар.
— Хорошо же, — сказал Келтхар.
1 ...дальше от отмщения. — О поводах для мести в ирландской традиции, а также,
в частности, анализ данного эпизода см. в работе: Lehmann R.P. Death and Vengeance in
the Ulster Cycle // ZCP, Bd. 43,1989.
2 ...вземляхДесси... — в Мунстере. Полуисторический народ ранней Ирландии, ко-
торый, согласно традиции, в начале занимал территорию графства Мит, но затем был
изгнан оттуда гойделами и расселился, частично — в Мунстере, частично — в Уэльсе
(в районе Диведа). См. также caiy «Изгнание Десси» в кн. «Предания и мифы средневе-
ковой Ирландии».
3 И впрямь худую шутку... — в оригинале — непереводимая игра слов. Muin — «пле-
чи, загривок, шея» имеет также переносное значение — «поручитель, поддержка, опо-
ра». Muin, его омоним, означает «хитрость, проделка, злая шутка».
4 Шевуйне — название Semuine образовано от seim «худой».
5 Конганхнес — букв. «Роговая шкура» (имя определяет и неуязвимость данного
персонажа, которого нельзя было ранить копьем).
394 Сагиобуладах
И в один из дней он отправился на беседу с Конганхнесом и пе-
рехитрил его, пообещав ему свою дочь Ниав1, а также трапезу для
сотни людей каждый вечер. Женщина же обманула его, сказав так:
— Расскажи мне, — спросила она, — как тебя можно убить?
— Надо проткнуть подошвы моих ног и голени докрасна раска-
ленными железными спицами.
Тогда сказала она отцу, чтобы он изготовил две длинных спицы
и наложил на них сонное заклятие и чтобы собрал себе большое
войско. Так и было сделано. И они напали на него и забили спицы
молотами в его подошвы, так что они прошли через костный мозг,
и он умер от этого. Ему отрезали голову, и над головой этой соору-
дили карн из камней, положенных каждым человеком, который
приходил туда.
А вот вторая напасть — Лух Донн1 2, щенок, которого сын одной
вдовы нашел в дупле дуба и которого вдова растила, пока он не стал
большой. В конце концов, однако, он зарезал овец вдовы, убил ее
коров, и сына, и ее саму, и убежал в Долину Большой Свиньи. Ка-
ждую ночь он разорял по одному двору в Ульстере, а днем спал.
— Избавь нас от этого, Келтхар! — сказал Конхобар.
И Келтхар отправился в лес и принес оттуда ольховую колоду;
он выдолбил ее по размеру своих рук и варил в пахучих травах,
в меду и жире, пока не стала она и мягкая, и жесткая. Пошел Келтхар
к той норе, в которой спал Лух Донн, и забрался в нору раньше, чем
Лух Донн вернулся со своего разбоя. Вот идет он, и нос его высоко
вздернут на запах трав и меда, а Келтхар толкает на него колоду из
норы. Пес хватает ее в пасть, запускает в нее зубы, и зубы увязают
в твердом дереве. Келтхар тянет колоду в одну сторону, а пес в дру-
гую. Наконец Келтхар просунул руку через отверстие в колоде
и вырвал у него сердце, зажав его в кулаке. Голову пса он унес с со-
бой.
В один день, спустя почти год, шли мимо карна Конганхнеса
пастухи и услышали, что внутри скулят щенки. Карн раскопали и на-
шли там трех щенков — бурого, пятнистого и черного. Пятнистый
пес был подарен Мак Да То3 из Лейнстера, и именно из-за него пали
многие из мужей Ирландии у дома Мак Да То; а имя этому псу было
Айльбе. И, должно быть, Кулану Кузнецу отдали бурого пса; а чер-
1 Ниав — согласно саге «Смерть Кухулина», Ниав (Ниам) — жена Коналла Керна-
ха и возлюбленная Кухулина, однако в саге «Пир Брикрена» она же называется женой
Кормака Кондлонгаса, сына Конхобара.
2 Лух Донн — имя пса означает «Бурая мышь» (другая интерпретация слова luch —
от и. е. *wlk — 'волк' см. в: McCone К. OIr. Ole, Luch and IE «wolf» // Ёгш, vol. 36,1985).
3 ...был подарен Мак Да То... — в саге «Повесть о кабане Мак Дато» последний гово-
рит, что ему неизвестно, откуда у него появился пес (см. в настоящем издании).
Смерть Келтхара, сына Утехара 395
ный стал собственным Доэл-Ху1 Келтхара. Никого он к себе не под-
пускал, кроме Келтхара. Однажды, когда Келтхара не было дома, пес
убежал, и прислуга не смогла его поймать; и вот он добрался до
скота, а потом стал каждую ночь убивать людей и скот в Ульстере.
— Избавь нас и от этой напасти, Келтхар! — сказал Конхобар.
И Келтхар с сотней воинов пошел в ту долину, где жил пес. Он
позвал его трижды, и все увидели, как бежит к ним пес, направляясь
прямо к Келтхару, и начинает лизать ему ноги.
— Как печально то, что делает собака! — сказали все.
— Больше никто не упрекнет меня из-за тебя, — сказал Келтхар,
ударил пса своим копьем и вырвал им его сердце, и он издох.
— О горе! — воскликнули все.
— И правда, — сказал он, поднимая копье, и капля песьей крови
соскользнула на него по копью, прошла сквозь него до земли, и он
умер. Его оплакали, вырыли там ему могилу и возвели могильный
камень. Такова Смерть Блаи Хозяина, Конганхнеса и Келтхара, сына
Утехара. Finit.
Доэл-Ху — имя пса означает «Жук-Пес».
СМЕРТЬ КОНХОБАРА”'
Собрались однажды улады на большую попойку в Эмайн Махе.
Начали они спорить, кто из них совершил больше подвигов — Ко-
налл, Кухулин или Лоэгайре.
— Принесите мне, — сказал Коналл, — мозг Мес Гегры* 1, чтобы
мог рассказать я вам о своем подвиге.
Был в то время у уладов обычай вынимать мозг из головы каж-
дого мужа, убитого ими в поединке. Мозг этот смешивали потом
с известью и делали из него крепкий шар, чтобы держать его в руках,
когда заходили споры о превосходстве в воинской силе и доблести.
— Добро же, Конхобар, — сказал Коналл, — ни у кого из воинов
нет такого трофея, как у меня.
— Воистину, это так, — сказал Конхобар.
И тогда мозг Мес Гегры отнесли туда, где он всегда хранился.
А на следующий день каждый занялся своим делом.
Пришел тогда в землю уладов Кет, сын Матаха, поискать себе
забавы. Не было в ту пору в Ирландии худшего зла, чем этот Кет.
Проходил он через поля Эмайн, неся в руках три головы уладских
воинов.
В то время шуты играли мозгом Мес Гегры. Один шут рассказал
другому, что это было. Услышал это Кет. Кинулся он, выхватил мозг
из рук и унес его. Знал он предсказание Мес Гегры, что он сам после
своей смерти сумеет отомстить за себя. С тех пор в каждой битве
и в каждом сражении, которое было между коннахтами и уладами,
обвязывал Кет мозг своим поясом, и так убил он многих славных
уладов.
Однажды пришел Кет на восток и угнал коров у Людей Росс.
Пустились улады за ним в погоню. Вышли коннахты им навстречу,
и завязалась между ними битва. Сам Конхобар вступил в ту битву.
Стали просить его коннахтские женщины выйти вперед, чтобы мо-
гли они увидеть его облик. Не было тогда на земле равного Конхо-
бару по красоте и обличью и одежде, по величине и осанке и стати,
по глазам и волосам и белизне лица, по учтивости и учености
и красноречию, по одеянию, и убранству и вооружению, по ору-
жию и боевой выучке, по достойности и знатности. Не было у Кон-
хобара недостатков. Не понравилось Кету, что смотрят все женщи-
1301 Перевод выполнен по изданию: The Book of leinster / Ed. R.I. Best. Dublin, 1956,
vol. 2.
1 .. .мозг Мес Гегры... — о том, как Коналл убил короля лагенов Мес Гетру, см. в саге
«Осада Эдара» в настоящем издании.
Смерть Конхобара 397
ны на Конхобара. Любил он, чтобы на него одного смотрели жен-
щины.
Подошел тут Кет и стал посреди женщин. Вложил он мозг Мес
Гегры в пращу и так метнул его в голову Конхобара, что расколол
ему череп. На две трети вошел в голову Конхобара этот мозг. Упал
он на землю. Кинулись к нему все улады и защитили его от Кета.
Было это у брода Дайре Да Бета. В том месте, где упал Конхобар,
сейчас стоят два камня: один там, где была голова его, а другой —
там, где ноги.
Разбили тогда коннахтов у Ски Арда-на-Кон, а улады вернулись
на восток к Броду Дайре Да Бета.
— Унесите меня отсюда, — сказал Конхобар. — Я отдам королев-
ство уладов тому, кто отнесет меня домой.
— Я отнесу тебя, — сказал Кенн Беррайд, его слуга.
Он обвязал его веревкой и понес назад в Ардахад в Слиав фуайт.
Разорвалось сердце слуги от этого. С тех пор появилась поговор-
ка — «Правление Кенна Беррайда уладами», так говорят о тех, кто
не по силам своим многого хочет, а сил их хватает лишь на полдня.
Битва же длилась еще целый день, и многие улады в ней пали.
Пришел тогда к Конхобару его врачеватель финген1. Мог он по
виду дыма, выходящего из дома, узнать, кто в этом доме болен
и какой болезнью.
— Добро же тебе, Конхобар, — сказал финген, — если вытащу
я этот камень из твоей головы, ты сразу умрешь. Если же оставить
его, я смогу тебя выходить, но покроет тебя пятно позора.
— Легче нам, — сказали улады, — перенести его позор, чем
смерть.
Была тогда голова его исцелена, и был тот камень в ней покрыт
золотом под цвет волос Конхобара, ибо волосы его и золото были
одного цвета. Сказал Конхобару его врачеватель, что не должен от
теперь ездить верхом, общаться с женщинами, наедаться досыта
и бегать.
Прожил он так семь лет и мало что делал, больше сидел на ко-
ролевском сидении своем. Вдруг услышал он о том, что Христос
был распят иудеями1 2. В то время все вокруг пришло в волнение,
1 финген — имя врачевателя Конхобара означает букв, «светлорожденный». Так же
звали легендарного врача племени фир Болг в «Книге захватов Ирландии».
2 ...распят иудеями. — Данная, естественно, поздняя вставка помогает соотнести
события саг уладского цикла с мировой историей: зная «дату» смерти Конхобара, мож-
но примерно вычислить даты других событий. С реальными историческими события-
ми, послужившими основой для рассказа о «Похищении» и проч., все это имеет мало
общего (см.: Atchison N.B. The Ulster Cycle: heroic inage and historical reality // Journal of
Medieval History, 1987, vol. 13, № 2). В то же время отметим традиционное для состави-
телей соотнесение фитуры Конхобара с жизнью Христа (см. далее в тексте — «Человек
398 Сагиобуладах
и небо, и земля дрожали в горе от того, что Иисус Христос, сын
Божий, был распят и погиб безвинно.
— Что это? — сказал Конхобар своему друиду. — Видно, сегодня
случилось в мире большое зло.
— Воистину, это так, — сказал друид1.
— Великое это дело! — сказал Конхобар.
— Человек же этот, — сказал друид, — родился с тобой в одну
ночь, в восьмой день январских календ, только годы были разные.
И тогда Конхобар уверовал. Был он одним из двоих в Ирландии,
кто поверил в Бога еще до прихода истинной веры* 1 2. Моранн3 был
другим человеком.
— Добро же, — сказал Конхобар. — Сердце уст застыло страш-
ным злом. Славой вечной Высшего Владыки все вокруг полно. Тело
сына на кресте распято. Власть святая над людьми и небом. О, горе
скорбное Христовой плоти4.
Сказал Конхобар эти слова после того, как Брахрах, друид лаге-
нов, рассказал ему о распятии Христа5.
И тогда мозг Мес Гегры выпал из его головы, и он умер. И взят
был на небо, хотя и не был окрещен святым крещением, но сильна
была его вера.
этот родился с тобой в одну ночь...»). В латинском Житии св. Айльбе, полулегендарного
святого, якобы пришедшего в Ирландию задолго до Патрика, говорится, что Конхобар,
узнав о распятии Христа, воскликнул: «Если бы только был я рядом с мужами Улада,
тогда смог бы я сражаться всеми силами, как великан, мужественно и освободил бы
Его!» Источником данного мотива может быть известная в монастырской среде хрони-
ка фредегара (VII в.), повествующая об обращении франкского короля Хлодвига (см. об
этом подробнее: Чехонадская Н.Ю. Еще раз о «Смерти Конхобара» // Атлантика. Запи-
ски по исторической поэтике. Вып. 5, 2001).
1 .. .сказал друид. — Здесь пропуск в тексте, по всей видимости, содержащий рассказ
о мученичестве Христа.
2 ...до прихода истинной веры. — Имеется в виду миссия св. Патрика середины V в.
(условно — 432 г.).
3 Моранн — легендарный персонаж, живший, согласно традиции, в I в. н. э., мудрец
и идеальный судья, составитель трактата об идеальном правителе — «Поучение Моран-
на». В некоторых источниках к Конхобару и Моранну добавляется еще знаменитый
правитель Тары Кормак, сын Арта (см. об этом подробнее: МасСопе К. Pagan Past and
Christian Present in Early Irish Literature. Maynooth, 1990).
4 ...Христовой плоти... — далее опущен малопонятный конец речи Конхобара (см.:
Corthals J. The retoiric in 'Aided Conchobair' H £riu, vol. 40,1989).
5 ...о распятии Христа. — На этом месте обрывается текст в Лейнстерской книге.
Последние две фразы добавлены по рук. Eg. 1782.
СОДЕРЖАНИЕ КОНАЙНА
ПОБЕДОНОСНОГО
В КРУАХАНЕ И СМЕРТЬ
АЙЛИАЯ И КОНАААА
ПОБЕДОНОСНОГО’"
Был среди уладов свирепый муж, Коналл Победоносный, сын
Аморгена, лучший воин, что был в Ирландии. Велика была его
доблесть. Был он человеком, который с самого детства, если толь-
ко было в его руке копье, не выходил из схватки, не имея при себе
голову убитого коннахта. Он сильно враждовал с коннахтами,
потому что они убили его братьев. И не было среди коннахтов
человека, чьего сына, или брата, или отца не убил он. Он убил
троих сыновей Айлиля и Медб, и он же убил Белху из Брефне
и его троих сыновей, и семерых сыновей Магу из коннахтов, то
есть Анлуана, сына Магу, и Доха, сына Магу, и Мак Корба, сына
Магу, и финда, сына Магу, и Скандлана, сына Магу, и Кета, и Ай-
лиля, сына Магу. Он убил Айлиля, сына Мады с Побережья, кото-
рого звали так потому, что Мада с Побережья была его матерью* 1,
и он был сыном Росса Рыжего из лагенов. Он (Айлиль) отправил-
ся на восток, чтобы сражаться за власть над Лагенами, и захватил
власть над коннахтами на западе, ради своей матери, и от земли
его матери на западе пошло за ним сыновнее прозвище, т. е. сын
Мады.
Но все же на Коналла Победоносного в конце концов напали
слабость и грусть; после смерти его побратимов, Кухулина и Кон-
хобара, овладели им великая тоска, печаль и бессилие, так что в но-
гах его не было силы, чтобы ходить. И он стал рассуждать сам с со-
бой, в какой дом ему пойти, чтобы его приютили и кормили.
— Айлиль и Медб, воистину, — сказал он, — вот супруги, кото-
рые могут обо мне позаботиться. Ненависть моя к ним сильна, но
как бы сильна она ни была, придется мне пойти к ним, — сказал
он.
1311 Перевод выполнен по изданию: Goire Conaill Chemaig ocus Aided Ailella ocus
Conaill Chemaig / Ed. K. Meyer // Zeitschrift fur celtische Philologie. Bd. 1,1897.
1 ...была его матерью... — на период фиксации раннеирландской эпической тра-
диции общество уже довольно прочно перешло на систему патрилинейного родства,
однако в самих текстах довольно часто встречаются реликты матрилинейной системы,
которые составители текстов пытаются как-то объяснить.
400 Саги об уладах
И он отправился в путь в одиночку, и шел, пока не достиг кре-
пости Круахан, и вошел в крепость, туда, где сидели Айлиль и Медб.
И Айлиль приветствовал его.
— Добро пожаловать, Коналл! — сказала Медб.
— Ты добра ко мне, — сказал Коналл, — и пусть для тебя обер-
нется благом то, что делаешь для меня.
— Воистину добро пожаловать, — сказала Медб. — Тебе отведут
дом у крепостной стены1.
И вот ему дали дом и принесли свинью, и теленка, и остатки со
стола Медб и Айлиля, и двенадцать хлебов, и барашка, и котел по-
хлебки, и все это он съел за один присест. Он сделал подкоп к кре-
постной стене и каждую ночь веселился с коннахтами, а перед рас-
светом возвращался домой.
Так кормили они его целый год, и каждый день он так же пиро-
вал. А коннахты каждый день забавлялись, слушая его рассказы
о том, как он убивал их сыновей, братьев и отцов. Они приносили
ему древки своих копий, чтобы он обстругивал их и насаживал на-
конечники, и он делал это.
Велики были сила, слава и достоинство Медб, и так же велики
были ее желания во всем; за день она меняла тридцать мужчин или
же один раз встречалась с Фергусом. Муж же ее, Айлиль, был с ней
одних лет, муж без порока, т. е. без ревности, без страха, без скупо-
сти. Хороши были облик, сила и разум этого человека; так, когда
с Айлилем играл какой-либо человек и приходил слуга от Медб,
чтобы позвать его на свидание с ней, то вот что говорил Айлиль:
— Подожди немного, пока мы доиграем.
За спиной жены он встречался с другими женщинами, а она
ревновала, и поэтому она взяла Коналла Победоносного на службу
следить за Айлилем, чтобы тот не делал этого без ее позволения.
Однажды ранним утром у Айлиля было свидание с женщиной
возле крепости. А Коналл на крепостной стене насаживал наконеч-
ники на копья. Медб вышла наружу, поскольку она знала об измене
мужа. Там, где была пара, шевелились ветки орешника, и Медб уви-
дела это.
— Так, Коналл, — сказала Медб, — доселе твое имя было Коналл
Победоносный. А с этих пор ты будешь зваться Коналл Кривая Раз-
валина. Пока ты был Победоносным, никто не сомневался в твоем
слове. А теперь ты ближе к тому изменнику в кустах.
Тогда Коналл подумал и сказал:
— Вот она — месть за фергуса!
1 ...у крепостной стены. — Видимо, снаружи, поскольку полного доверия Айлиль
и Медб к Коналлу испытывать не могли.
Содержание Конайна Победоносного в Круахане и смерть Айлиля... 401
Он метнул в них копье, и оно пронзило Айлиля и достигло его
легких. Тут сбежались все и отнесли его с собой внутрь.
— Кто это сделал? — спросили все.
— Это сделал Коналл, — сказал Айлиль.
— О нет, это неправда, — сказал Коналл.
— Это правда, — сказала Медб.
— Если же правда, — отвечал он, — тогда это месть за фергуса.
— Ты причинил зло сам себе, — сказал Айлиль, — причинивши
зло мне. Скройся с моих глаз, прежде чем я умру, потому что после
моей смерти коннахты убьют тебя.
— Не достаточно, — сказал Коналл, — если я успею добежать до
своей колесницы, что стоит перед крепостью.
— До этого я не умру, — сказал Айлиль.
Он достиг колесницы, а Айлиль в доме тут же умер, и коннахты
бросились за Коналлом. Многих из них он убил. Но у него был гейс
не входить в брод, если вода в нем нечиста. А выше по реке мыли
руду рудокопы, и мутная вода достигла Коналла и удержала его на
месте. И, убив множество коннахтов, он сам пал от их рук. Три Ры-
жих Пса Мартине из Людей Долины отсекли ему голову; они были
из Эраннов на службе у Айлиля и, отрубив голову Коналла, ото-
мстили за Ку Рои. Когда они рубили ему голову, Медб подошла по-
смотреть на это. И вот что Медб сказала:
О бледная голова, что после битвы
Уносят три Рыжих Пса Мартине;
Вот лицо воина, что украшало
Голову Коналла, сына Аморгена.
Они унесли голову Коналла с собой, мстя за Ку Рои, голову ко-
торого улады унесли на север; и голова Коналла до сих пор на за-
паде. Четыре годовалых теленка могли бы уместиться в ней, или
четыре игрока в фидхелл, или пара на ложе. Уладам было предска-
зано, что она будет возвращена на восток и прежняя сила вернется
к ним, если они выпьют из нее молока1. Потому говорят: «Гибель
уладов от гибели уладов», или «Улады будут, улады были они». Тако-
ва смерть Айлиля и Коналла Победоносного.
1 ...выпьют из нее молока. — Мотив питья из черепа встречается в ирландской эпи-
ческой традиции достаточно часто, однако археологически он не поддерживается.
Отрубание головы врага имело иной характер — черепа, а также зацементированные
мозги (см. caiy «Смерть Конхобара») служили свидетельством воинской доблести того,
кто ими обладал.
СМЕРТЬ КЕТА, СЫНА МАГУ”'
Как произошла смерть Кета, сына Maiy1? Нетрудно сказать.
Однажды Кет отправился в уладские пределы искать человеко-
убийства, как он часто делал, то есть — убийства уладов, ибо никог-
да он не выходил из боя, не убив улада.
После же он отправился на запад, и при нем были три головы
уладов; и был послан Коналл Победоносный, чтобы преследовать
его до Брефне* 1 2 в Коннахте. Уже выпал зимний снег, и Коналл нашел
Кета и его колесничего в пустом доме, готовящих себе еду. Лошади
же были впряжены в колесницу, стоявшую снаружи.
— Это Кет, — сказал Коналл, — и нам не стоит сражаться с ним,
потому что он жесток и свиреп. Он страшный человек, — сказал
Коналл.
— О горе! — воскликнул возничий. — Неладное молвили твои
уста — не нападать на дом, в котором теперь чума и наказание Ула-
да. Нет стыда тебе в том, чтобы пасть вместе с ним в поединке, ибо
такова ныне его доблесть.
— Отец, — сказал Коналл, — я не отдам свою жизнь ни одному
герою из всех мужей Ирландии; но сейчас я помечу коней3.
И вот Коналл срезает по пряди с конских грив, кладет пучок на
колесницу и уходит обратно на восток в Улад.
— О горе, Кет! — сказал его колесничий.
— Горя нет, — отвечал Кет, — хорошо, что он пощадил лошадей.
Это сделал Коналл, — сказал он, — и от этого теперь начнется друж-
ба4, и будет хорошо.
— Горе! — сказал колесничий. — Человек, устроивший в Кон-
нахте кровавую бойню, опозорит тебя, и не продлится твоя слава
до Судного дня, если только ты не убьешь или не обратишь его
в бегство нынче вечером.
— Хорошо же, — сказал Кет.
И они отправились за Коналлом до Брода Кета.
1321 Перевод выполнен по изданию: The Death-tales of the Ulster heroes / Ed. K. Meyer.
Dublin, 1906 (repr. 1937,1993).
1 Кет, сын Магу — видимо, тот же персонаж, который в «Повести о кабане Мак
Дато* выступает с патронимом — Мак Матах. Наиболее удачливый коннахтский воин.
2 Брефне — район в северной части Ирландии (современные графства Каван и Лей-
трим).
3 ...помечу коней. — Отрезание гривы и хвоста лошади считалось у островных кель-
тов оскорбительным актом, который требовал непременной мести.
4 Дружба — Кет говорит иносказательно, что его возничему вполне понятно: гово-
ря о «дружбе*, он имеет в виду поединок.
Смерть Кета, сына Магу 403
— Ну, Коналл! — сказал Кет.
— Что такое, Кет? — спросил Коналл.
— Сегодня тебе не уйти, подлец! — сказал Кет.
— Мне тоже так кажется, — сказал Коналл, поворачиваясь
к нему.
И они стали наносить друг другу удары, так что их вопли и пых-
тение, ржание коней и крики колесничих, подбадривавших героев
у брода, слышались в глуши, пока оба не упали в разные стороны.
Кет тут же умер, а Коналл потерял сознание.
Вот Коналл очнулся от обморока.
— Возьми лошадей с собой к уладам, — сказал он, — чтобы кон-
нахты не захватили их.
Но юноше не удалось поднять его в колесницу, и тогда он по-
прощался с ним и отправился домой.
— Право, это плохо, — промолвил Коналл, — что один воин из
коннахтов ранил меня, а я же клялся, что ни одному коннахту не
убить меня. Больше, чем власти над миром, я желал бы, чтобы еще
какой-нибудь коннахт ранил меня, чтобы моя смерть не была делом
рук лишь одного коннахта.
А первым, кто пришел туда, был Белху1 из Брефне.
— Вот Кет, — сказал он, — а вот Коналл, и хорошо теперь будет
в Ирландии, потому что пали два боевых пса, опустошавшие Ир-
ландию между собой, — сказал Белху и поставил древко копья на
грудь Коналла.
— Убери от меня свое копье, отец, — сказал тот.
— Ты жив, — сказал Белху.
— Я жив, — сказал Коналл, — и не благодарю тебя за это.
— Верно, Коналл, — отвечал Белху, — ты бы хотел получить от
меня удар; но я этого не сделаю, потому что ты и так уже мертв.
— Да ты не осмелился бы ударить даже мой плащ, — сказал Ко-
налл, — старая баба!
— Нет, сейчас я тебя не убью, но есть кое-что другое, — сказал
тот. — Я отнесу тебя в свой дом, и там тебя вылечат, а когда ты бу-
дешь здоров, я сражусь с тобой.
И он взвалил его себе на плечо, а наполовину волок за собой по
земле, пока не добрался до дома. И он водил к Коналлу лекарей,
пока тот не выздоровел.
— Может случиться так, — сказал тогда Белху своим сыновьям, —
что этот человек от меня сбежит; и хорошего он нам не сделает.
Так убейте его, прежде чем он уйдет от нас! Пойдите все к нему
1 Белху — коннахтский воин. Идея предательства уже заложена в его имени, ко-
торое означает буквально — «рот-пес* и может быть переведено как «слово-волк», т. е.
«ложь».
404 Саги об у ладах
завтра ночью, а я оставлю покои открытыми для вас, и убейте его
в постели.
Но Коналл, муж, испытавший великое страдание и гнев, почув-
ствовал злой умысел против себя.
— Закрой дом! — сказал Коналл Белху.
А тот пошел и оставил дом открытым.
— Ну хорошо, Белху, — сказал Коналл, — а теперь полезай в мою
постель!
— Нет, — сказал Белху.
— Лишишься головы, — сказал Коналл, — если не пойдешь в по-
стель.
— Придется, — сказал Белху и закрыл дом.
Когда же Белху уснул, Коналл открыл дом снова. И сыновья Бел-
ху подошли к ложу, на котором лежал их отец, и убили его, пронзив
тремя копьями; тогда поднимается Коналл и работает своим мечом
так, что их мозги разбрызгиваются по стенам. И он забрал четыре
головы, и отправился на восток, и достиг дома еще до утра. Такова
смерть Кета, сына Магу, и Белху из Брефне, и его сыновей.
СМЕРТЬ МЕДБ1”1
Отчего случилась смерть Медб, дочери Эохайда фейдлеха из
Тары?
Три сына финна1: Конал Англоннах, и Эохайд финн, и Эохайд
фейдлех. У Эохайда фейдлеха — три сына и три дочери. Эти три
сына: Брее, Нар и Лотур, то есть три Белых Эмайн* 1 2. Эти три дочери:
Этне Уатах3, Медб Круахана и Клотра Круахана, отчего и говорится:
Три дочери Эохайда фейдлеха —
Слава на Севере —
Этне Уатах, прекрасная Медб Круахана
И Клотра.
Эта самая Клотра была королевой в Круахане до того, как власть
взяла Медб (насильно от Эохайда). Трое сыновей Эохайда пытались
отнять королевскую власть у своего отца. Клотра пришла, чтобы
помешать им и захватить их, ибо они бросили Эохайду вызов на
битву4. Клотра пришла к ним.
1331 Перевод выполнен по изданию: The violent death of Medb (LL) / Ed. V. Hull //
Speculum, vol. XIII, 1938.
1 Три сына финна — имя финн, «светлый*, встречается в ирландской традиции до-
статочно часто, и, как правило, носящий это имя в той или иной степени связан с обла-
данием сакральным знанием. Наиболее известен финн, сын Кумала, главный персонаж
саг так наз. Лейнстерского цикла, который к указанному финну, отцу трех королей,
никакого отношения не имеет. Отцом последнего в саге «Сватовство к Этайн» назы-
вается финдлуга (см. в издании «Предания и мифы средневековой Ирландии»), однако
там другими сыновьями финна, кроме Эохайда фейдлеха, называются Эохайд Айрем
и Айлиль Ангуба.
2 Три Белых Эмайн — прозвище трех сыновей короля Эохайда не совсем понятно;
согласно традиции, их мать покинула отца еще до рождения близнецов, бежала к Кон-
хобару, где и разрешилась от бремени. После этого она и ее дети держали сторону
уладов.
3 Этне Уатах — Этне Ужасная, имя дочери Эохайда, помещено здесь явно оши-
бочно — так звали дочь Кримтана, короля Лейнстера, которая обычно питалась мясом
новорожденных детей. Согласно мунстерским «Анналам Инишфаллена» в 492 г. Этне
Уатах пала в битве при Кенн Лоснада вместе со своим супругом, королем Мунстера
Энгусом, сыном Над Фрайха (см. о ней в: Dagger Cl. Eithne — the Sources // ZCP, Bd. 43,
1989; ее упоминание в саге «Изгнание Десси» — см. в «Преданиях и мифах средневеко-
вой Ирландии»). Ср. также перечень из шести дочерей Эохайда в начале саги «Похище-
ние Быка из Куальнге» в настоящем издании. В более поздней рукописи саги, однако,
добавлено: «Ее называли Этне Уатах, потому что она имела обыкновение есть мясо ма-
леньких детей, и маленькие дети всегда очень боялись, когда упоминали о ней», — что
показывает, с одной стороны, относительную осведомленность переписчика, с дру-
гой — отсутствие у него четкого понимания хронологии традиции.
4 ... бросили Эохайду вызов на битву — под влиянием Конхобара.
406 Сагиобуладах
— Неужели вы причните насилие вашему отцу? — сказала
она. — То, что вы совершаете, — великий грех1.
— Однако приходится, — сказали юноши.
— Останется ли после вас хоть какое-то потомство? — спросила
женщина.
— Не останется, — сказали юноши.
— Наверное, вы погибнете в битве из-за того греха, который
творите. Придите ко мне, — сказала она, — ибо у меня настало вре-
мя зачатия, чтобы у меня от вас осталось потомство.
Так и сделали. Каждый из них по очереди пришел к ней, и полу-
чилось от этого нечто хорошее, а именно — Лугайд Риабдерг, сын
трех Белых Эмайн.
— Не ходите теперь, — сказала она, — к вашему отцу. И без того
достаточно греха для вас сойтись с вашей сестрой, чтобы еще сой-
тись в битве с вашим отцом.
И это помешало им победить в битве.
И тогда Клотра пользовалась должным1 2 от коннахтов на острове
Клотры на Лох Ри. Говорят, что это Медб убила ее и что мечом через
бок ее достали фурбайде3, сына Конхобара. После этого Медб взяла
королевскую власть в Коннахте и привела с собой Айлиля, и тогда
она на острове Клотры стала пользоваться должным от коннахтов.
У нее был гейс: умываться каждое утро водой из колодца напротив
острова.
Однажды фурбайде пришел к острову Клотры и поставил шест
на каменную плиту, на которой имела обыкновение умываться
Медб, и привязал веревку к верхушке кола, а кол был одной высоты
с Медб. И протянул он веревку через Лох Ри — на запад и на восток.
Потом он унес веревку домой. Когда уладские юноши забавлялись,
Фурбайде забавлялся так: он протягивал свою веревку между двумя
колами и стрелял из пращи между ними — и не останавливался,
пока не попадал в яблоко, которое было на верхушке кола.
Однажды у коннахтов и уладов было большое собрание на Лох
Ри, сошлись они с запада и с востока. Рано утром пошла Медб умы-
ваться из колодца у этого самого озера.
— Прекрасный там облик, — сказали все.
1 Великий грех — в оригинале ainfir, букв, «неправда», к христианскому греху это по-
нятие отношения не имеет. В данном случае мы видим проявление достаточно распро-
страненного в Ирландии представления, согласно которому неправое, несправедливое
деяние обычно не бывает успешным. В дальнейшем Три Белых проиграли эту битву, их
головы были отнесены их отцу, который, увидев их, настолько расстроился, что от горя
умер, завещав перед смертью, чтобы головы погребли с ним в одной могиле.
2 ...пользоваласьдолжным... — в оригинале — do-meled dligeda, одновременно — по-
лучала материальные (пищу) блага и почести.
3 фурбайде — имя означает «вырезанный».
Смерть Медб 407
— Кто это? — сказал фурбайде.
— Сестра твоей матери, — сказали все.
Тогда фурбайде ел кусок сыра. Он не остановился, чтобы пои-
скать камень. Он вложил сыр в пращу. Когда лоб Медб пришелся
против него, он метнул свой кусок сыра так, что он оказался в ее
темени, и она умерла от одного этого броска — в отмщение за свою
мать.
Это смерть Медб.
ПРИЗРАЧНАЯ КОАЕСНИЦА
КУХУАИНА'31'
Патрик пошел в Тару, чтобы подвигнуть к вере короля Ирлан-
дии, то есть Лоэгайре, сына Ниалла, потому что именно он в это
время был королем Ирландии; ибо он не верил в Господа, хотя ему
и проповедовали. Лоэгайре сказал Патрику:
— Не поверю я ни тебе, ни в Бога, пока не воскресишь ты мне
Кухулина во всей его славе, как рассказывают в сагах, чтобы мог я уви-
деть его перед собой и поговорить с ним, и тогда я тебе поверю.
— Богу это возможно, — сказал Патрик.
Пришел к Патрику посланец от Бога, — чтобы они пришли на-
завтра на ограду крепости, то есть Тары, и туда к ним придет Куху-
лин. После этого Лоэгайре пришел поговорить с Патриком, — после
того, как показали ему Кухулина в его колеснице.
Патрик сказал Лоэгайре:
— Показали ли тебе что-нибудь?
— Да уж, показали, — сказал Лоэгайре, — но я не могу об этом
рассказывать, пока ты не перекрестишь и не освятишь мои уста.
— Не перекрещу я, — сказал Патрик, — твои уста, покуда ты не
поступишь так, как я хочу. Совершу я крестное знамение над воз-
духом, который выходит из твоих уст, чтобы ты смог рассказать о яв-
лении, которое явилось тебе.
— Шел я, — сказал Лоэгайре, — через фан ин Харпать на Холм Си-
дов в Бреге на Холме Турхомрака в Бруте Мак Инд Ока. И увидел я хо-
лодный, ледяной ветер, словно летящие дротики в лицо. Он едва не
сдул волосы с наших голов и чуть не прошел через нас до земли. Спро-
сил я об этом ветре у Бенена1, — сказал Лоэгайре. — Сказал мне Бенен,
что это ветер ада подул после того, как открылся он для Кухулина.
1341 Древнейший вариант текста под названием «Призрачная колесница Кухулина»
(Siaburcharpat Con Culaind) сохранился в составе Книги Бурой Коровы. Этот вариант не-
однократно издавался отдельно: Siabur-charpat Con Culaind. From Lebor na H-Uidre (fol. 37
et seq.), a manuscript of the Royal Irish Academy / Transl. and ed. by J. OBeime Crowe //Jour-
nal of the Royal Historical and Archaeological Society of Ireland. Vol. I (1871). P. 371-378; Zim-
mer H. Keltische Beitrage I // Zeitschrift fur deutsches Altertum, Bd. XXXII (1888). S. 249-255.
Текст других рукописных вариантов был издан К. Майером: Siaburcharpat Conculaind.
From the British Museum MS. Egerton 88, fo. 14bl5a, collated with Additional 33.993, fol.
2b-3b // Anecdota from Irish MSS / Ed. K. Meyer. Halle, III, 1910. P. 49-56.
Наш перевод сделан по последнему изданию Книги Бурой Коровы: Lebor па hUidhre:
the Book of the Dun Cow / Ed. R.I. Best, O. Bergin. D., 1929,3d repr. with coir. 1992. P. 278-287.
(Прим. H. Чехонадской.)
1 Бенен — ирландская форма латинского имени Бенигн (Доброжелательный), ко-
торое дал святой Патрик своему любимому воспитаннику-ирландцу, унаследовавшему
Призрачная колесница Кухулина 409
Увидел я тогда, что на нас сошел великий, тяжелый туман. Спро-
сил я Бенена об этом тумане. Сказал Бенен, что это — дыхание му-
жей и коней, которые уже вышли на равнину.
Тогда увидели мы огромные стаи птиц над нами вверху. Полна
была ими земля, и так высоко они были — между туч небесных.
Спросил я об этом у Бенена. Сказал Бенен, что это — земля из-под
копыт лошадей, которые запряжены в колесницу Кухулина.
Так стояли мы там и увидели очертания лошадей сквозь туман
и людей в колеснице. Быстрый возничий держит вожжи над высо-
ким дышлом, напористые лошади скачут по стезям1. И увидел я тог-
да двух коней — равновеликих, равно величественных, но у каждо-
го был свой облик и масть. Равно быстрые, равно статные, равно
трудятся они, копыта широкие, красиво широкие, остроухие, вы-
сокоголовые, большетелые, узкомордые, кудрявогривые, деятель-
ные, прекрасномастные, широколобые, такие большие, такие быс-
трые, такие пестрые! Головы у них маленькие, округло маленькие,
они рослые, славные, борзые. Грудь у них красная, полная, они ми-
лые, изящные, послушные, покорные, умные, острые, живые, ку-
дрявогривые, ладные, красивые, кудрявохвостые, и есть у них под-
ковы* 1 2.
Позади — два колеса черных, прочных. Два колеса ровных, с пя-
тью спицами3. Дрожины прочные, прямые, как меч. Две уздечки
прекрасных, инкрустированных. Дышло из белого серебра с оков-
кой из белой бронзы. Ярмо прочное, резное, позолоченное. Балда-
хин ало-пурпурный, подушки зеленые.
В колеснице — герой. Г олова у него гладкая, черная, острижен-
ная. Мне кажется, будто его облизала корова. Глаз серый, злой у него
в голове. Одежда пурпурно-голубая на нем с четырьмя серебряны-
ми петлями4. Брошь-листочек из алого золота на его груди, она на-
ходит на оба его плеча. Рубашка белая с капюшоном на нем, с алой
вышивкой бисером. Меч с золотой рукояткой, мощный, укреплен
после кончины Патрика главенство над его епархией. Умер Бенигн, согласно «Анналам
Ольстера», в 467 году.
1 .. .лошади скачут по стезям. — фраза малопонятна: solam arae apri hesi for ard sfthbe
sigidi eich doriadat s£otu. Рукопись Эджертон (solam ar apri eisi for ardsithbe sidhithi do-
riadhad seda) также мало проясняет ситуацию.
2 ...есть у них подковы. — BLU: broga forfuil ina diaid in£tside, в Эджертон фраза
несколько понятнее: brogha for foil ina ndiaigh-sighi. Я понимаю broga как «подковы»,
a forfuil как форму от for-ta «быть, наличествовать внизу».
3 ...с пятью спицами. — Ирл. coicrisi. Первая часть этого слова — coic — «пять», вто-
рая неясна.
4 .. .с четырьмя серебряными петлями. — В Книге Бурой Коровы текст испорчен: а се-
toraib orgait dengil. В рукописи Эджертон значится: cona cetheoraib oaibh airgid, соответ-
ственно чему мы и переводим. Какая деталь одежды называлась «ухо», не вполне ясно.
Возможно, речь идет о петле или застежке.
410 Сагиобуладах
на его бедрах. Копье широкое, серое на древке, узком в середине,
в его руке. Дротик у него острый, готовый к нападению. Щит
пурпурно-золотой с серебряной оковкой, с извивающимися зверя-
ми из золота у него за плечами. Казалось мне, что в устах у него —
дождь жемчужин. Черные, как могила, его брови. Алые, как парфян-
ская кожа, его губы.
В колеснице с ним — колесничий. Весь он изящный, длинный,
в веснушках. Кудрявые рыжие волосы на его макушке. Головная по-
вязка из белой бронзы у него на лбу; она не позволяет волосам падать
ему на лицо. Золотые заколки у него на затылке, которые держат его
волосы. «Крылатый» плащ на нем с разрезами на локтях. Плеть из
красного золота у него в руке, которой погоняет он лошадей. Навер-
ное, думаю я, это и был Кухулин и колесничий его Лаэг, и Черный из
Чудесной Долины и Серый из Махи были запряжены в его колесницу.
— Веришь ли ты теперь в Бога, о Лоэгайре? — сказал Патрик. —
Ведь Кухулин пришел, чтобы поговорить с тобою.
— Если это Кухулина я видел, то мне было бы очень приятно
с ним поговорить.
— Богу возможно, — сказал Патрик, — чтобы это был именно он
и чтобы он снова пришел побеседовать с тобой.
Так там были они и увидели на долине колесницу, едущую к ним
с двумя лошадьми и Лаэгом, сыном Риангабры, который вел ее,
и Кухулин сидел позади. Двадцать семь великолепных приемов [вы-
полнял он] над ними в воздухе: шумный прием девяти, то есть при-
ем Кота и прием Кривого, прием Дайре, «слепой» прием птицы,
прыжок через свет, «багряный поворот благочестивого воина на
колеснице», и га булга, и ба брасси, и «ярость рожденного», и рык
воина, и прием колеса, и прием лезвия, и прием яблока, и громовой
прием, и «восхождение на древки с растягиванием тела на каждом
из них», и «связывание благочестивого героя», и возвратный удар,
и «удар с расчетом». При каждом из этих подвигов он оставлял вни-
зу, перепрыгивая через него, колесничего, который держал во-
жжи, — над ними и конями.
Пришел Кухулин побеседовать с Патриком, приветствовал его
и сказал:
Призвал ты, о святой Патрик —
Я в твоем распоряжении.
Приведи меня к верующим в тебя
В Землю живых.
— Поверь в Бога и святого Патрика, о Лоэгайре, пока не прошел
ты через поверхность земли, ибо не призрак пришел к тебе — я Куху-
лин, сын Суалтайма.
Призрачная колесница Кухулина 411
Ибо век каждого живого существа
в земле,
она скрывает каждого.
Герою — земля,
Святому — небо.
Ибо жизнь человека,
когда ты проходишь по ней, —
это шепот бессчетных призраков.
Кухулин замолчал и не разговаривал с Лоэгайре.
— О Лоэгайре! Кто объезжает Брегу? Кто пересекает ее равни-
ны? Кто стережет ее броды? Кто посещает ее женщин? Кто любит
ее девушек?
— А что тебе и мне до того, кто ее стережет? — сказал Лоэгайре.
— Было время, о Лоэгайре — я обходил ее, обводил, окружал.
Я был славой воинов, которые стремились к высоким делам, соби-
рая их1, — было время, о Лоэгайре! Я ходил в их великие походы,
побеждал в их великих сражениях. Я был тем самым Кухулином —
таким битвопобедительным, громогласным, хвастливым, царствен-
нокровавым, румянолицым1 2, пресверкающим, какой только был на
изобильной долине Муиртемне. Поверь в Бога и святого Патрика,
о Лоэгайре, ибо не призрак пришел к тебе, но Кухулин, сын Суал-
тайма.
— Если ты и правда Пес, — сказал Лоэгайре, — расскажи нам
о своих великих делах.
— И правда, о Лоэгайре, — ответил Кухулин. — Я был разруши-
телем, который служил, охраняя броды моего народа. Я мощно раз-
бивал героев и великие войска. Я загонял быстрых, изящных коней
моих врагов в глубокие болота, и оставались стаи их — ни живые,
ни мертвые — после избиения в горах, и [трупов] людей было столь-
ко же, и [груды их были] такой же высоты [как горы].
— Если такими были твои дела, как ты перечисляешь, то твои
дела — дела героя, а не дела пса.
— Правда это, о Лоэгайре, — сказал тот. — Я не тот пес, что жи-
вет во дворе. Я тот Пес, что живет в кротости. Я не был псом, что
защищается когтями. Я был Псом, что равен по силе врагу. Я не был
псом, что пожирает объедки. Я был Псом, помогающим войску. Я не
был псом, что стережет телят. Я был Псом, что стережет Эмайн.
— Если дела эти были таковы, как ты перечислил, то твои дела —
дела героя.
1 ...к высоким делам, собирая их... — ирл. Ba mesi alau curad cartais glonnaib arddaib
immanaigtis. Текст не вполне ясен.
2 ...румянолицым... — в Книге Бурой Коровы — roiglethan, в рукописи Эджертон —
derglethan.
412 Саги об у ладах
— Правда это, о Лоэгайре, — сказал Кухулин. — Мои дела —
дела героя. Я был героем. Я был вождем. Я был возничим великой
колесницы. Я был добрым с добрыми. Я был любезен с низшими.
Мой враг был в безопасности. Я не хотел быть злоязычным. Я был
ларцом, в котором хранились тайны жен уладов. Я был мальчиком
с мальчиками. Я был мужем с мужами. Я побеждал на бродах.
Я был добр с вышестоящими. Я становился лучше, когда меня хва-
лили.
— Если ты Кухулин, — сказал Лоэгайре, — расскажи нам
что-нибудь из великих дел, которые ты совершил.
— И правда, о Лоэгайре, — сказал Кухулин.
Ездил я на великих скакунах
— Конхобара жестокого,
В других племенах
Завоевывал я все победы.
Совершал я приемы над дыханиями,
Над ушами лошадей.
Побеждал я
В великих битвах в любой стороне.
Я побеждал в сражениях
Героев племен.
Я был героем с окровавленным мечом
После того, как изрубил войско.
Побеждал я их приемы лезвия,
Острия их мечей.
Достиг их великой славы
Через полымя пылающее.
Пошел я в иное путешествие, о Лоэгайре,
Но было оно холодным.
Сражался я в великих битвах
На севере, в Лохланне.
Встретил я одного воина,
Когда пошел за сокровищами.
Тридцать локтей в высоту —
Таков был его рост.
Потом победил я,
Напав на крепость трижды.
Снес я его голову в битве,
Так что пал король.
Призрачная колесница Кухулина 413
После этого они пали,
И не стало их.
Семь раз по пятьдесят в каждом сражении,
Если начать считать.
После этого я взял с них обязательство,
Заключил соглашение,
Семь сотен талантов белого серебра
И семь сотен талантов золота —
Такова была дань.
Путешествие, в которое я отправился,
Привело меня в землю Скатах.
Крепость Скатах с железными замками,
Я возложил на нее руку.
Семь стен вокруг этой крепости,
Страшен был их цвет,
Ограда железная на каждой стене,
Было на ней девять голов.
Железные двери с каждой стороны,
Нельзя было с ними бороться.
Ударил я их своей рукой
И разбил их в куски.
Были в крепости ямы,
У короля, как говорят.
Десять змей защищают их
Через края [ям], это была беда.
Потом напал я,
Хотя велико было их войско,
И раздавил я их в куски
В двух своих кулаках.
Дом, полный жаб, —
Выпустили их на нас.
Звери кусачие, с острыми клювами,
Вцеплялись мне в лицо.
Твари страшные, драконовидные,
Полетели к нам.
Мощные у них зубы,
Хотя они и похожи на огромных лошадей1.
1 .. .огромныхлошадей. — В Книге Бурой Коровы фраза не очень ясна: Цёпа a n-amain-
si echdili ciadcutis. В рукописи Эджертон описание зверей отсутствует.
414 Саги об уладах
После этого напал я,
Когда владела мной ярость.
Измолол я их в мелкие куски
В своих ладонях.
Был котел в той крепости —
Теленок трех коров1.
Тридцать коров у него внутри —
Был для него не груз.
Они приходили к этому котлу —
Приятная похвальба —
Не отходили они от него в сторону,
Пока не становился он полным.
Много было там золота и серебра,
Это была чудесная добыча.
Взял я этот котел
И дочь короля1 2.
Привезли мы этих трех коров,
Переплыли море.
Приятный груз золота
Был у каждого на шее.
После хождения за море
Был я велик в народе.
Но команда моего корабля
Попала в тяжелую бурю.
И стал я потом сражаться,
Хотя опасность была очевидна:
Девятеро на каждую мою руку,
Тридцать — на мою голову (или на спину)3.
Восьмеро — на мои бедра,
Сдавили мое тело.
Словно я переплыл море
И оказался в гавани.
1 Теленок трех коров. — Намек на события, о которых упоминается также в саге
«Смерть Ку Рои* (см.: The tragic death of Curdi Mac Dari // triu, 4 (1910). P. 18-35 и пе-
ревод этой саги в настоящем издании). Речь идет о волшебном котле, который называ-
ли «теленком трех коров». В котел вмещалось тридцать коров. «Матери» волшебного
котла — три коровы Иухны — полностью наполняли его своим молоком, когда им пели
волшебные птички, сидевшие на рогах этих коров. Об Иухне и его коровах существует
другая легенда, изложенная в «Старине мест». См.: The prose tales in the Rennes Dindsen-
chas / Ed. W. Stokes // RC, 15 (1894). P. 308-309 (16. Adarca Hua Failgi).
2 Дочь короля — Блатнат. См. примечание к саге «Смерть Ку Рои».
3 ...(или на спину). — Так в оригинале.
Призрачная колесница Кухулина 415
Хотя переживал я тревоги — о Лоэгайре! —
На море и на земле,
Тяжелее была для меня одна ночь
Долгая в аду.
Бедное тело мое содрогнулось,
Победил его Лугайд1.
Взяли демоны мою душу
В красные уголья.
Довольно побросал я
Копьецо1 2 свое — га булга —
Оказался я в подчинении
У демона в аду.
Мощным было мое оружие,
Жестоким мое копье.
Одним пальцем наказывает меня демон
В красных угольях.
Короли, которые боролись за свои царства,
Как ни велика была их сила,
Ничего не могут они перед лицом Сына Божьего —
Заслужили они только могилу.
Воины уладов, свита Конхобара —
Великие герои.
В строю демонов
В аду они скорбят.
Кроме короля, сына Несс,
Который сражался за сына Марии,
В адских страданиях
Лучшие герои ярости.
Если я пришел по твоему слову, о Лоэгайре,
То пришел я к Патрику в этот час.
Он вывел меня из ада —
Это моя победа.
Это великая победа гойделов —
Услышали люди.
Каждый, кто поверит Патрику,
На небе не будет скорбеть.
1 Лугайд — имеются в виду события саги «Смерть Кухулина*.
2 Копьецо — автор саги иронически употребляет уменьшительное cleittine.
416 Саги об у ладах
Если я не поверю Патрику, о Лоэгайре,
То не поверят улады.
Сколько я вынес скорбей —
Даже нельзя перечислить.
Вот мой совет любому:
Расстаться с грехом и пороком.
Каждый, кто поверит Патрику,
Пойдет в землю святых.
Каждый сын короля в Ирландии,
Который слышал об уладах,
Сразу поверил Патрику —
Великой была та стремительность!
Благословите святого Патрика
За потомство их1 —
В любой стороне Ирландии,
Где будет их семя.
Великая победа гойделов —
То, что услышали люди.
Каждый, кто поверит Патрику,
В небе не будет скорбеть.
Давно уже я умер.
Великое было племя.
Великая сила принесла меня
В присутствии народа.
Давно я расстался с конями,
С колесницей в ее славе,
Великая сила вызвала меня
Таким, как ты меня видишь.
Эти кони, о Лоэгайре,
С победным их бегом —
Это Патрик вернул их к жизни,
Так что вот — снова стали быстрыми.
Эта колесница, которую видишь ты,
В которую запряжены лошади,
Это Патрик воссоздал ее,
Так что стала она великолепной.
1 ... потомство их... — ирл. for ul а Шп. Слово ul встречается в одном древнеирланд-
ском тексте. К. Цейсс в своей «Кельтской грамматике» перевел его как fetus «зародыш,
потомство», что вполне имеет смысл в данном контексте. См. DIL, s. v. ul 2.
Призрачная колесница Кухулина 417
С одеждой моей, с оружием,
С геройскими приемами —
Давно я уже умер
И расстался с ними.
Великое войско, что собрал ты здесь,
Такое блистательное —
Всех их немедленно вернет к жизни Патрик,
И будут они живы.
Возвратит он их снова к жизни —
Великое это усилие,
Так что будут они в жизни вечной
На глазах у потомков.
Видел ты меня, о Лоэгайре,
И довольно говорил со мною.
Если не поверишь ты Патрику,
То окажешься в аду.
Хотя бы вечно жил ты
На земле с ее блеском,
Лучше единая награда на небе
У Христа, сына Бога живого.
Призвал ты, о святой Патрик, —
Пришел я, я в твоем распоряжении.
Ты привел меня к верующим в тебя
И землю, по которой я ездил.
— Поверь в Бога и святого Патрика, о Лоэгайре, до того, как
пройдет через тебя поверхность земли. Ты придешь и оставишь
сомнения, если поверишь в Бога и святого Патрика. Ибо не призрак
пришел к тебе, а Кухулин, сын Суалтайма.
Так и исполнилось. Прошла земля через Лоэгайре, и небо было
обещано Кухулину1.
И тогда Лоэгайре поверил Патрику.
Велика была сила Патрика — ведь он воскресил Кухулина после
того, как тот пробыл в земле девять сотен лет, то есть с царствования
Конхобара, сына Несс, который родился одновременно с Христом,
до конца царствования Лоэгайре, сына Ниалла, сына Эоху Мугме-
дона, сына Муйредаха Тиреха, сына фиахры [С]райбтине, сына
1 ...и небо было обещано Кухулину. — На этом кончается сага в рукописи Эджертон.
Следующая фраза в Книге Бурой Коровы совершенно не согласуется ни с этим окон-
чанием саги, ни с ирландской традицией: обычно считалось, что Лоэгайре так и не кре-
стился.
418 Сагиобуладах
Кайрпре Лифехаря, сына Кормака Улфоты, сына Арта Оэнфера,
сына Конна Ста Битв, сына фейдлимида Рехтады, сына Туатала Тех-
тмара, сына ферадаха финд фехнтаха, сына Кримтанна, сына Лу-
гайда Риабдерга, который был воспитанником Кухулина, сына Су-
алтайма.
О генеалогии Кухулина.
Кухулин, сын Суалтайма, сына Дубтаха, сына Кубара, сына Лира,
сына Нелруада (т. е. небесного), сына Константина, сына Адагара,
сына Боады, сына Мидгина, сына Касса, сына Уакаса (т. е. ласкового),
сына Браналла, сына Ретаха, сына Риндала, сына Риндбалка, сына
Слотгена, сына Ротхлама, сына Уакаста, сына МакКоллы, сына Кер-
мата, сына Дагды, сына Элатана, сына Дельбаэта, сына Нейта, сына
Индуи, сына Аллой, сына Тата, сына Табурна.
Или такая генеалогия Кухулина:
Кухулин, сын Суалтайма, сына Дубтаха, сына Кубара, сына Лира,
сына Константина, сына Адахара, сына Баэтана, сына Мидгни, сына
Уахалла, сына Каса Слотаха, сына Кермата, сына Дагды, сына Инде,
сына Дорана, сына Номала, сына Конлы, сына Мемнона, сына Сам-
риты, сына Буйте, сына Тигернмаса, сына фоллаха, сына Этриола,
сына Иареола фаты, сына Эремона, сына Миля Испанского.
ПРИЛОЖЕНИЯ
«Похищение Быка из Куальнге» и предания
ОБ ИРЛАНДСКИХ ГЕРОЯХ
Двести лет прошло с тех пор, как русской публике были впервые
представлены памятники совершенно незнакомой культуры —
кельтской. Чуть раньше первое знакомство с ней состоялось у обра-
зованной части Западной Европы. И тут, и там самый восторжен-
ный прием ожидал «галльские, иначе эрские, или ирландские, сти-
хотворения», приписываемые бар^у III в. Оссиану, сыну фингалову.
Уже давно известно, что эти сочинения — действительно литера-
турный памятник, но вместе с толкованиями, переводами и много-
численными литературными комментариями принадлежащий не
кельтскому прошлому, а предромантической и романтической
культуре Европы. «Стихотворения Оссиана» оказались не более чем
литературной подделкой, принадлежащей перу шотландца Джейм-
са Макферсона, собирателя народных преданий и поэта. «Подделка»
не равнозначна «выдумке» — Макферсон был один из первых увле-
ченных собирателей кельтского фольклора и отлично чувствовал
его своеобразие, которое, однако, сгладил в соответствии с собст-
венным поэтическим вкусом. Дело в другом — к подлинной кельт-
ской старине опубликованные им поэмы не имели прямого отно-
шения, и в момент наивысшего подъема настоящей кельтомании,
охватившей Европу рубежа XVIII-XIX вв., действительная связь
с ней висела на волоске и грозила окончательно прерваться.
«Возможно ли, чтоб сии поэмы без помощи письмен, в народе
варварском, не имеющем никаких наук, сохранены были до наших
времен почти через четырнадцать веков?»1 — спрашивал в своем
«Предуведомлении читателю» один из русских переводчиков Ос-
сиановых поэм Костров. Понять, сколько связей сохранил шотланд-
ский и ирландский фольклор со столь давними временами, сдела-
лось возможно именно и только тогда, когда на свет после долгого
забвения были извлечены те самые «письмена», существование коих
отрицал Костров и которые читатель встретит в этой книге.
Да и кто в те времена знал об этих письменах, а тем более, пони-
мал их язык? В самом начале XVII в. Ирландия была вынуждена сми-
риться с окончательным подчинением Англии. Почти все удобные * Е.
1 Оссиан, сын фингалов, бард третьего века. Галльские стихотворения / Пер. с фр.
Е. Костровым. СПб., 1818. С. 1.
420 Сагиобуладах
земли были розданы англичанам, и сословие ирландской аристокра-
тии было подорвано. Вместе с ней безнадежно пострадали и жившие
под покровительством знати поэты — филиды и барды, хранители
старины и традиций. Такой угрозы своей национальной самобытно-
сти Ирландия еще не знала, а ведь ей пришлось пережить и разру-
шительные набеги викингов (VIII-XI вв.), и последовавшее через два
века завоевание острова рыцарями-норманнами. Однако всякий раз,
несмотря на разрушенные монастыри и сгоревшие рукописи, ир-
ландская культура возрождалась и, словно черпая силы в самих по-
трясениях, знала моменты творческого взлета. Действительно тяже-
лые времена наступают для нее лишь с середины XVI в., при приняв-
шем титул Короля Ирландии английском правителе Генрихе VIII.
Именно он задался целью политического и военного умиротворения
Ирландии, а проще говоря, выдворения ирландцев со своих земель
и постепенного лишения их национального самосознания. Несколь-
ко позже, во времена Елизаветы, завоевания принимают, если можно
так выразиться, сплошной характер, и тут Ирландии пришлось пере-
жить такую волну разорения и крови, подобной которой еще не бы-
вало. Это и погубило традиционную ирландскую образованность,
поэзию и литературу. Попытки военного сопротивления ирландцев
были окончательно сломлены в сражении при Кинселе (1601).
Можно, конечно, сказать, что культура погибла не окончательно.
Ведь была создана в первой трети XVII в. «История Ирландии» —
творение Джефри Китинга, ирландца по происхождению, трудам
которого мы обязаны множеством ценных сведений по культуре
и прошлому острова. И все же насильственные меры завоевателей
очень скоро привели к тому, что не сама Ирландия, а страны кон-
тинентальной Европы сделались прибежищем ирландской учено-
сти. Туда, куда некогда ирландские странники и монахи приходили
как проповедники и основатели монастырей, теперь они явились
как изгнанники, оторванные от своей страны. Все дело сохранения
ирландской образованности и культуры сосредоточилось в XVII в.
в многочисленных ирландских колледжах Саламанки, Антверпена,
Парижа, Бордо, Лувена, Рима, Праги, Мадрида, Тулузы (подавляю-
щее большинство из них прекратило свое существование ко вре-
мени Великой французской революции)1.
В самой же Ирландии Джон Перрот, глава администрации Мун-
стера, предписывал: «...всех бардов и сочинителей... лишить состо-
яния и всякого добра, заковать в колодки, покуда они не оставят
свою пагубную жизнь и не обратятся к иному занятию»1 2.
1 См.: Green A.S. The Making of Ireland and its Undoing. L., 1908. P. 360 sq.
2 См. об этом времени: Kenney J.F. The Sources for the Early History of Ireland. N.Y.Z
1966. P. 26.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 421
Конечно же, ирландская культура на континенте не могла суще-
ствовать вне питавшей ее рукописной традиции, имевшей к тому
времени по крайней мере десятивековую историю. В первой поло-
вине XVIII в. она еще не полностью угасла на самом острове — ру-
кописи по-прежнему выходили из уцелевших скрипториев, и с сов-
ременной точки зрения это были «хорошие» рукописи, т. е. орга-
нично связанные с прошлым. Между тем, гибель грозила им,
можно сказать, в зародыше, а вместе с ними и тем старинным ко-
дексам, которые еще сохранились в Ирландии. Их надлежало спа-
сти и по возможности сосредоточить в одном месте для приведения
в порядок к публикации наиболее значительных текстов. Этот не-
оценймый для культуры острова труд взяли на себя главным обра-
зом ирландские францисканцы из Лувена1.
Их стараниями были собраны рассеянные по европейским мо-
настырям (из которых многие были столетия назад основаны ир-
ландскими миссионерами) рукописи на ирландском и латинском
языках, но главное, организованы поиски их в самой Ирландии.
Заметим сразу, что таких выдающихся людей, как Майкл О'Клери,
Стивен Уайт, и их коллег интересовали не только памятники цер-
ковной истории, но и вообще все, имевшее отношение к прошло-
му острова — эпос, исторические сочинения, языческие мифы.
В 1631 г. ими был издан свой вариант знаменитой «Книги Завоева-
ний Ирландии» — компиляция конца XI в., содержащая изложение
мифической истории страны, где наряду с историческими и леген-
дарными сведениями можно обнаружить немало самостоятельных
поэтических и иных вставок.
В предисловии к одной из изданных в те времена книг об
О'Клери говорилось: «.. .приехав на землю матери и кормилицы,
Ирландии... он объехал все места, где, как слышал, были хорошие
или даже плохие рукописи, и потратил на это полные четыре года...
Между тем, несмотря на все его труды и старания, ему удалось ра-
зыскать лишь малую долю из тех, что были, ибо чужеземцы увезли
в далекие страны главнейшие из ирландских книг...»1 2
Во времена, когда писались эти строки, автор воспринимал слу-
чившееся как еще одну из долгого и горестного ряда несправедли-
востей, учиненных в его стране. Между тем, вопреки ожиданию,
именно эти «пропавшие» рукописи были сохранены надежнее все-
го и — правда, много позже — вернулись на родину. В их числе на-
ходилась и знаменитая Лейнстерская Книга, тексты которой легли
в основу нашего издания (Колледж Св. Антония в Лувене был закрыт
1 Ibid.
2 Ibid. Р. 42.
422 Саги об уладах
в эпоху французской революции, коллекции его частью погибли,
частью в разрозненном виде разошлись по библиотекам Европы).
Таким образом, время, когда вышли в свет и завоевали повсе-
местно признание книги Макферсона, — своеобразный водораздел
в истории ирландской и кельтской культуры вообще. Она практи-
чески перестала быть достоянием своих традиционных хранителей,
и память о прошлом поддерживалась уже не в кельях ученых мона-
хов или поэтических школах, а в домах простых людей. В самой Ир-
ландии и за ее пределами было не так уж много людей, вполне по-
нимающих сам язык древних рукописей и сведущих в их содержа-
нии. Однако, несмотря на все это, последняя четверть XVIII в. не
только завершает целую эпоху, но и открывает следующую, в кото-
рой место традиции занимает наука, первые шаги которой совпа-
дают с трудами ученых, собиравшихся в конце века в Дублинском
университете и положивших начало Королевской Ирландской Ака-
демии. Говорить о начавшемся тогда и длящемся по сей день при-
ближении к истокам традиции здесь не место, тем более, что этот
процесс неизбежно отразится в ходе анализа публикуемых текстов.
Тексты эти — ирландские саги, и среди них наиболее значительная
по объему и интересу — «Похищение Быка из Куальнге». Само слово
«саги» к ирландской традиции не имеет никакого отношения и во-
шло в оборот лишь по аналогии (достаточно внешней) ирландских
повествований с исландскими. У ирландцев существовал термин
seel — «повесть», «история». До нас дошли два списка саг, содержащих
более 250 названий, но самих саг сохранилось значительно меньше1.
Традиционное, принятое самими сказителями деление саг стро-
илось по двум признакам — сюжетному (Похищения, Сватовства,
Плавания, Разрушения и т. д.) и иерархическому: существовали
самостоятельные, или главные, саги (prim-scela) и так называемые
предваряющие (pem-scela), которые, как считалось, вводили те или
иные эпизоды основных саг. Уже в новое время стало общеприня-
тым деление ирландских повествований на циклы — мифологиче-
ский, уладский (по названию северного королевства Ирландии,
герои которого играют главную роль в сагах), исторический (или
королевский) и цикл финна. Хотя свидетельства такой группиров-
ки саг нигде не встречаются в источниках, она далеко не безосно-
вательна. Во все времена связь саг с определенными эпохами, геро-
ями или темами не могла не осознаваться как своего рода стихийная
циклизация, отвечавшая естественному ходу вещей. Понимание
этого факта сделалось особенно отчетливым в конкретных обстоя-
1 Так называемые Список А и Список В; см.: Jubainuille d'Arbois de Н. Essai dun cata-
logue de la litterature epique d'lrlande. P.z 1884. P. 259; Thumeysen R. Die Irische Helden und
Konigsage. Halle, 1921. P. 21.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 423
тельствах, о которых мы будем говорить ниже. Между тем, тради-
ционное деление по сюжетам, без сомнения, более архаично и вос-
ходит к тому времени, когда помимо прочего был очевиден
и религиозно-магический смысл рассказывания историй, их приу-
роченность к конкретным моментам жизни человека и коллектива1.
Все вышесказанное может быть продемонстрировано на при-
мере содержания нашей книги. В ней собраны саги героического
цикла или, иначе, уладского. Среди них главенствует «Похищение
Быка из Куальнге» — prim-scel цикла, по отношению к которой все
остальные считаются rem-scela. Среди них встречаются саги сюжет-
но неоднородные: здесь и малые «похищения», и «видение», и «сва-
товство», и «рождение». Расположение этих «предварительных» саг
в книге вполне произвольно, или, вернее, избрано нами, исходя из
некоей логической последовательности. Опереться на рукописи
в этом вопросе невозможно, как невозможно установить и абсо-
лютно точное число связанных с «Похищением» саг. Это, конечно,
не случайность — достаточно взглянуть на сагу «Похищение стад
Фроэха». О ней немало спорили1 2, но даже самому несведущему
читателю очевидно, что две части, на которые она распадается, не
имеют между собой органической связи и, более того, содержат
явные противоречия. Первая часть — история сватовства фроэха,
а вторая — рассказ о возвращении героем, женатым уже на другой
и имеющим троих сыновей, своей скотины. Связь между этими ча-
стями заключается лишь в обещании Айлиля, супруга королевы
Медб, отдать фроэху в жены красавицу финдабайр, если он явится
со своей скотиной к началу большого похода. Этот же самый мо-
мент, и фактически только он один, оправдывает включение саги
в число предваряющих «Похищение», так как объясняет присутст-
вие фроэха среди воинов королевы. Совершенно очевидно, что
каким бы образом ни возникла вся конструкция саги, она является
относительно поздней и достаточно искусственной, несмотря на
уходящую в прошлое историю ее элементов.
Мы взяли наиболее явный пример, хотя то же самое можно
было бы сказать и применительно ко всем остальным сагам, хотя
у одних из них связь с основным текстом более естественна, а у дру-
гих — менее. Однако, что гораздо важнее, тот же вопрос встает
и при взгляде на само «Похищение». И здесь далеко не все эпизоды
повествования составляли его изначальное ядро — многие фигури-
руют лишь в какой-то одной из рукописей, другие слишком явно
1 См.: Murphy G. Saga and Myth in ancient Ireland. Dublin, 1955; Rees A., Rees R. Celtic
Heritage. L., 1976. P. 207-121; O'Coileain Sean. The Structure of a Literary Cycle, Eriu, XXV,
1974. P. 88-125.
2 См. их краткое обсуждение в кн.: Mein W. Tain bo Fraich. Dublin, 1974. P. VII sq.
424 Сагиобуладах
выделяются на общем фоне и, скорее всего, имели когда-то незави-
симое существование. Первое, что может помочь прояснить харак-
тер как цикла, так и его основной саги, — это история их бытования
в традиции. В этом смысле судьба «Похищения» может считаться
типичной для нее в целом.
Трагический рубеж в истории Ирландии — IX-X вв., время, по-
следовавшее за первыми, наиболее жестокими набегами на остров
скандинавов. К этому времени здесь существовала разветвленная
сеть монастырей и, следовательно, скрипториев, из которых выхо-
дила самая разнообразная продукция как церковного, так и свет-
ского содержания1.
Большая часть из них была обречена на гибель. Потери были
столь велики, что один из источников сообщает, будто тогда постра-
дали вообще «все книги». Это, конечно, преувеличение, но мы знаем,
что позже ирландцы были вынуждены посылать людей на континент
за богослужебными книгами, ибо их явно не хватало. И это в Ирлан-
дии, славившейся своими рукописными богатствами. Рукописная
традиция на острове полностью, естественно, не прерывалась, но
в ней уже в ту эпоху образовались «узкие места», по иным из которых
пришелся удар и в последующие столетия. Так получилось, что мно-
гие конкретные ее этапы можно восстановить лишь теоретически.
Текст «Похищения Быка из Куальнге» известен по нескольким
рукописям, из которых можно восстановить три основные версии
повествования. Наиболее древняя из рукописей, датируемая вре-
менем около 1100 г., — так называемая Книга Бурой Коровы (ирл.
Lebar па Huidre, названа так из-за своего переплета). Содержащая-
ся в ней версия текста находится также в рукописях Egerton 1782,
Желтой Книге из Декана (XIV) и O'Curry MS I/C, датируемой XVI в.
Эта версия традиционно считается наиболее архаичной с точки
зрения языка и стиля.
Две рукописи содержат вторую версию текста «Похищения».
Это Лейнстерская Книга (Lebar Laignech, датируется второй поло-
виной XII в.) и манускрипт из Королевской Ирландской Академии
CVI3. Здесь мы имеем единственный полный текст саги, содержа-
щий, в частности, вводный рассказ о споре Айлиля и Медб, который
объясняет все последующие события и целый ряд других эпизодов.
По сравнению с первой версией, во второй многие части повест-
вования расширены и лучше согласованы между собой. Именно по
этой причине мы выбрали текст Лейнстерской Книги для перевода
в настоящем издании. Между тем, хотя Лейнстерская Книга ненам-
1 См.: Hughes К. The Distribution of Irish Scriptoria and Centes of learning from 730
to 1111, in Studies in the Earty British Church. Cambribge, 1958; Gougaud L The Remains of
Ancient Monastic Libraries, in Feil sgribhinn Eoin Mhic Neill. Dublin, 1940.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 425
ного моложе Книги Бурой Коровы, целый ряд соображений, кото-
рые мы укажем ниже, заставляют думать, что ее версия стадиально
заметно более поздняя, чем первая.
В нашем распоряжении имеются, наконец, совсем поздние ру-
кописи Egerton 93 и Н.2.17, содержащие третью версию саги. Хотя
эти рукописи стоят у верхнего предела истории ирландской руко-
писной традиции, есть все основания полагать, что и они являются
итогом длительного развития, этапы которого нам не совсем ясны.
Уже из одного перечисления рукописей и версий можно заме-
тить следующий важный факт: датировка рукописей и датировка
самих текстов не только не совпадают, но подчас мало зависят друг
от друга, хотя здесь мы и можем иметь terminus post quem. Более
поздние рукописи нередко сохраняют архаические варианты текс-
та, а принадлежащие приблизительно одной эпохе могут содержать
стадиально неоднородные версии. Это происходит прежде всего
из-за существования многочисленных, не дошедших до нас, про-
межуточных звеньев традиции, в силу разнообразных причин в той
или иной степени подвергавшихся модернизации. Восстанавливать
эти звенья приходится теоретически и, главным образом, на осно-
вании текстологических критериев.
Однако, прежде чем говорить о том, что на сегодняшний день
оказалось возможным понять в истории «Похищения», обратимся
к памяти самой традиции. Из небольшого текста под названием «Как
было найдено Похищение Быка из Куальнге» узнаем, что во времена
легендарного Сенхана (по источникам, жившего в середине VII в.),
«Похищение» было уже известно ирландским сказителям, однако
никто из них не мог воспроизвести его целиком. Полный текст саги
стал известен благодаря восставшему из могилы герою событий,
Фергусу, который открыл его либо самому Сенхану, либо Муиргену.
«Это кажется разумным», — заключает по поводу первого варианта
автор повести. То, что показалось разумным анонимному автору,
показалось не менее разумным и крупнейшему ученому нового вре-
мени Рудольфу Турнайзену. Турнайзен, признавая наиболее древ-
ним сохранившимся вариантом текст Книги Бурой Коровы, считал,
что он является слиянием двух версий текста, восходящих к IX в.
Вычленение версий он предпринимал прежде всего на основании
анализа различных дублирующихся в саге элементов — мотивов
и целых эпизодов. Турнайзен считает бесспорным, что какой-то про-
товариант (или протоварианты) саги существовал в VIII в., а впервые
записана она была скорее всего столетием раньше1.
1 См.: Zeitchrift fur Celtische Philogie XIX. P. 209 и в соответствующем разделе Die
Irische Helden und Konigsage. Halle, 1921.
426 Саги об уладах
Протовариант, о котором идет речь, без сомнения содержал
далеко не все эпизоды, изложенные в дошедших до нас рукописях,
но все же был и на этом этапе цельным изложением всех основных
коллизий «Похищения». Правда, уже не раз обращалось внимание
на тот очевидный факт, что структура «Похищения» крайне неод-
нородна с точки зрения смысловой значимости различных эпизо-
дов. И сейчас продолжает бытовать традиционно сложившееся
мнение, что саги уладского цикла в отличие, скажем, от повество-
ваний о легендарном финне и его соратниках, были популярны
прежде всего в среде знати и, соответственно, передавались из по-
коления в поколение наиболее искусными и сведущими храните-
лями старинных преданий. В связи с этим задавался, на первый
взгляд, резонный вопрос, чем могли заинтересовать подобную ау-
диторию рассказы о том, как получил название какой-то затерянный
брод или проход между холмами, и тому подобные сведения, в из-
обилии содержащиеся в тексте саги. Совсем иное дело — описания
сражений и поединков, которые по самой логике вещей должны
были быть в центре внимания. Между тем, совершенно очевидно,
что «Похищение Быка из Куальнге» росло и развивалось как живой
организм и в устной, и в письменной традиции. Несмотря на всю
кажущуюся очевидность современных оценок компонентов саги,
мы никогда до конца не поймем, какие из них, в какой связи и на
каком этапе жизни текста могли получать тот или иной смысл. Для
этого нам не хватает слишком многих сведений. По поводу же мно-
гочисленных «второстепенных» эпизодов можно сказать следую-
щее. Предания о «старине мест», так называемые Dinnshenchas,
были всегда популярны в ирландской традиции и, несмотря на то,
что они сохранились в относительно поздних рукописях, весьма
архаичны. На определенном же этапе жизни саги (о нем ниже —
главное здесь уловить момент, когда сага, перейдя границы локаль-
ной популярности, получила общеирландское распространение)
такие рассказы могли, с одной стороны, стихийно притягиваться
к основному повествованию и с другой — служить более или менее
сознательным подкреплением не всегда проницаемых для нашего
взгляда, но важных в ту пору тенденций.
По мнению Турнайзена, версия Книги Бурой Коровы, скорее
всего с какими-то вариантами и интерполяциями, послужила осно-
вой для составителей Лейнстерской Книги, да и вообще всех основ-
ных рукописей. Этот тезис был подвергнут сомнению Сесиль
О'Рахилли, последней и очень авторитетной издательницей текста
Лейнстерской книги1.
1 O'Rahilly С. Tdin Во Cualnge from the Book of Leinster. Dublin, 1970.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 427
Она полагает, что переписчик Книги (нам известно его имя —
Аэд Мак Кримтан; исключая три листа в центре рукописи, весь текст
записан его рукой) располагал не только вариантом версии Книги
Бурой Коровы, но и протовариантом упомянутой нами выше тре-
тьей версии, также содержавшим в ту эпоху полный текст саги (сей-
час третья версия известна только в фрагментах). Как бы то ни было,
но и О'Рахилли не оспаривает датировку первоначальных записей
саги, предложенную Турнайзеном. И ей она кажется разумной.
Итак, VII-VIII вв. — время появления первого или первых текс-
тов саги. Эта датировка не вызывает особенных споров, ибо может
быть более или менее точно подтверждена на основании языковых
и других данных. Куда сложнее обстоит дело с иным вопросом:
какова история саги за пределами любых текстов, да и была ли она
вообще? Долгое время считалось общепризнанным, что «Похище-
ние Быка из Куальнге», наряду с прочими сагами уладского цикла,
задолго до первой письменной фиксации существовало в устной
традиции и, передаваясь от поколения к поколению сказителей,
обрело в ней ту форму (конечно, лишь в общих чертах, так как осо-
бенности бытования текста в устной передаче очевидны), которая
нам известна. Три десятилетия назад известный ученый Джеймс
Карни высказал прямо противоположное мнение и возбудил спо-
ры, не затихающие до сих пор1. В более позднее время этот иссле-
дователь во многом пересмотрел свои взгляды.
Коснемся их несколько позже, при попытке охарактеризовать
стиль саг, а сейчас отметим, что благодаря этой контроверзе ожи-
вились и старые столкновения по поводу того, что можно назвать
исторической основой саг. Действительно, к какому времени отно-
сятся описанные в них события, когда процветал отраженный в них
мир ирландских королевств?
В своем капитальном труде, посвященном ирландской истории
и мифологии, Томас О'Рахилли сочувственно цитировал слова пе-
реписчика «Похищения», которые можно найти в конце публику-
емого нами текста. Для Аэда Мак Кримтана все добросовестно пе-
реписанное им сочинение было не больше чем небылицей, годной
разве что на потеху. По его мнению, многое из написанного вовсе
не могло случиться, а иное ни больше ни меньше, как наущение
лукавого. Может вызвать некоторое удивление, что принадлежащий
к церковной среде1 2 писец все же перенес на бумагу подобное не-
потребство, но так покажется только на первый взгляд. Не самому
ли апостолу Ирландии, св. Патрику, традиция приписывает выска-
1 См.: Carney J. Studies in Irish Literature and History. Dublin, 1955.
2 Это не так давно показал O'Sullivan W. Celtica VII. P. 1-31.
428 Саги об уладах
занное им пожелание не забывать старинных историй и преданий,
дабы они и впредь могли поучать и веселить людей. Позиция ир-
ландской церкви долгое время отличалась исключительно терпи-
мым и даже сочувственным отношением к языческому прошлому
и его героям, так что удивляться здесь особенно нечему. Несколько
необычно другое, а именно то, что Аэд не верит в существование
того, что мы выше несколько неопределенно назвали исторической
основой саги. Дело в том, что из той же среды, к которой принад-
лежал переписчик части Лейнстерской Книги, и приблизительно
в то же самое время выходили опирающиеся на давнюю традицию
сочинения (правда, иных жанров — генеалогии, анналы, псевдои-
сторические компиляции), в которых эта историческая основа не
подвергалась, по сути, никакому сомнению1.
Высказывание Аэда Мак Кримтана не было знаком и каких-либо
мировоззренческих перемен, ибо, по замечанию того же Т. О'Ра-
хилли, «проходит еще очень немало времени, прежде чем мы слы-
шим похожие критические высказывания»1 2.
В самом деле, образованный ирландец — как VII, так и начала
XVII в. (пример — знаменитый Китинг, автор законченной в 1633
или 1634 г. «Истории Ирландии») — мог с большой точностью да-
тировать события, отстоящие от него на много столетий. Этому не
мешал тот факт, что качественная неоднородность уходящей
в прошлое событийной канвы не могла им не ощущаться. Отвле-
каясь от того, как отделяло ирландское средневековье достоверное
от недостоверного, посмотрим на этот предмет с более современ-
ной точки зрения. Она в наиболее распространенном своем вари-
анте исходит из того, что существует нечто «отражаемое» (история,
политические события и частная жизнь и т. д.) и разнообразные
варианты отражающего явления (миф, эпос, историческое сочине-
ние и пр.), причем первый элемент, несмотря на свои разнообраз-
ные формы, обладает в принципе одинаковой степенью реальности
на всем протяжении истории. Развитие отражающих явлений ха-
рактеризуется с этой точки зрения все большим и большим при-
ближением к отражению объективного смысла этой реальности.
Миф, к примеру, отображает реальность в совершенно фантасти-
ческих формах, эпос приближается к ней чуть больше и т. д. При-
нято считать, что подобный взгляд на положение вещей является
по преимуществу историческим, а порождаемые им методы ана-
лиза — научными. Нам это представляется по меньшей мере спор-
ным.
1 См.: KelleherJ.V The Tain and the Annals. Eriu, 1971, vol. XXII. P. 107-128.
2 O'Rahillly T.F. Earty Irish History and Mythology. Dublin, 1971. P. 269-271.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 429
Дело в том, что хотя сомневаться в существовании и постепен-
ном развитии объективных условий жизни человеческих коллекти-
вов невозможно, господствующее в настоящее время понимание
реальности является не вечной и раз навсегда положенной данно-
стью, а порождением современной нам исторической эпохи. Дру-
гие же эпохи, отстоящие от нас на много веков, порождали совер-
шенно иные системы ценностной ориентации человека в мире
и, соответственно, иные понимания реальности. В одно время миф,
в другое — эпические жанры были всякий раз абсолютно адекват-
ным отражением реальности, как ее понимало это время. То, что
нам кажется фантастическим или идеализированным отвлечением
от действительности, было совершенно правдивым отражением
ценностно отмеченных сторон мира. В этом смысле как «неправда»
могли восприниматься лишь те формы, которые были унаследова-
ны от более раннего периода, и в подчиненном и видоизмененном
состоянии продолжали существовать в системе культуры1.
Культура стремилась в таком случае переосмыслить их и в транс-
формированном виде включить в себя. Так происходит, к примеру,
с пластами мифологического сознания в более поздние эпохи. Куль-
тура строится на основе всего накопленного до нее материала,
включая его в свое поле сознания и придавая ему смысл в кругу
данной культуры, «фольклор полистадиален в том смысле, что...
сохраняет различные исторические пласты, но эти пласты, включая
сюда любые нововведения, интегрируются, суммируются в опре-
деленные стабильные структуры...»1 2
Если между сменяющими друг друга культурными комплексами
нет резкого разрыва и отношений взаимоотрицания, то этот мате-
риал используется максимально полно. Именно подобный случай
наблюдаем в Ирландии.
Время действия сагуладского цикла, и, в частности, «Похищения
Быка из Куальнге», традиционно относившееся к рубежу нашей эры,
помещалось как бы между двух эпох. О первой из них повествуется
в рассказах, принадлежащих еще целиком мифологической тради-
ции — правда, изложенной на языке уже иного сознания. Последо-
вательность событий, относящихся к этому времени, по сути не исто-
рическая — это последовательность актов творения, в итоге которых
Ирландия приобрела свой облик, а ее жители стали обладателями
известной суммы сакральных и профанических ценностей. Эти акты
творения описываются в твердых рамках, которыми для составителей
1 Мы не говорим здесь о целом ряде фольклорных и книжных форм, которые осоз-
навались «лживыми» внутри самой культуры.
2 Мелетинский Е.М. К вопросу о применении структурносемиотического метода
в фольклористике // Семиотика и художественное творчество. М., 1977. С. 162.
430 Сагиобуладах
знаменитой «Книги Завоеваний Ирландии» стали окончательно раз-
работанные в их время (около XI в.) принципы перечисления «рас»
завоевателей острова, сменявших друг друга в итоге военных столк-
новений или иных причин. Таких «рас» традиционно насчитывалось
пять (число не случайное, и мы покажем это ниже), и лишь после
них, то есть шестыми, в Ирландию прибыли предки ее историческо-
го населения, сыновья легендарного Миля (или Милида). Как следу-
ет из традиции, до появления на острове первой группы пришельцев
он имел девственный облик и, с мифологической точки зрения, как
бы вовсе не существовал. Каждая из групп имела какую-то домини-
рующую характеристику, но вместе с тем пребывание всех их на
острове отмечено и сходными событиями — появлением рек, озер,
источников, долин, возвышенностей и дарованием им имен.
Первые пришельцы наименее подробно описаны в сохранив-
шихся сочинениях1.
О Кессаир с ее спутниках известно практически лишь то, что
они побывали в Ирландии еще до потопа и исчезли с лица земли,
не оставив потомства. Из людей Кессаир чудесным образом пере-
жил потоп лишь некто финтан, который, превращаясь то в лосося,
то в ястреба, то в иных животных, был свидетелем всех последующих
событий и поведал о них. После потопа Ирландию посетил Парто-
лон и его спутники, которым для того, чтобы обосноваться на остро-
ве, пришлось выдержать битву с демоническими существами — фо-
морами, и это было первое сражение на ирландской земле. До при-
хода Партолона на острове было только три озера и девять рек — при
нем из источников образовалось еще семь озер, а кроме того были
расчищены четыре долины в дополнение к той единственной, ко-
торая существовала прежде на территории Ирландии. «Книга За-
воеваний Ирландии» скрупулезно перечисляет все новшества, свя-
занные с каждой группой пришельцев, с именем Партолона тради-
ция ассоциирует учреждение постоялых дворов на острове, умение
приготовлять пиво, введение правил законного заключения сделок
при посредстве поручителей и т. д. Люди Партолона погибли от
какой-то непонятной эпидемии и не оставили потомства.
Третьими в Ирландию пришли спутники Немеда. В его время
на острове появились еще четыре озера, двенадцать долин и т. д.
После смерти Немеда его люди сделались зависимы от фоморов,
которым были вынуждены платить тяжелую дань. Попытка сразить-
ся с фоморами, напав на их крепость-остров где-то у северных бе-
регов Ирландии, окончилась поражением людей Немеда. Лишь
1 См. прежде всего упомянутую «Книгу Завоеваний»: Leabhar Gabhala Eireann / Ed.
by R.A.S. Macalister, а также Le Roux F. La Mythologie Irelandaise du Livre des Conquetes.
Ogam 20,1968. P. 381-404, с многочисленными библиографическими указаниями.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 431
тридцать человек во главе с тремя братьями, Старном, Иарбонелом
и Фергусом, спаслись и, покинув Ирландию, рассеялись по земле.
Традиционно считалось, что потомки Старна и Иарбонела, укрыв-
шиеся в «Греции» и на «Северных островах», дали начало двум по-
следним группам пришельцев. Они играют особую роль в мифиче-
ской предыстории острова.
Потомки Старна, умножившиеся в «Греции», в конце концов
вернулись в Ирландию и дали начало четвертой волне поселенцев,
известных под именем фир Болг1.
Рассказывая о них, источники уже не упоминают ни о каких пе-
ременах в географическом облике страны — подразумевается, ви-
димо, что он к тому времени вполне сформировался, и говорят,
главным образом, о новшествах в социально-политической области.
При фир Болг в Ирландии впервые утвердилась королевская власть,
система правосудия и очень важное деление страны на пять обла-
стей (до того сыновья Партолона поделили ее на четыре части,
а спутники Немеда на три). С фир Болг связывались, по-видимому,
и какие-то важнейшие нововведения в военном деле, ибо мы узна-
ем, что при них у оружия впервые появились боевые наконечники.
Согласно традиции, при фил Болг был впервые осознан священный
характер королевской власти — Эохайд, сын Эрка, стал прообразом
всех будущих правителей, от личности и поведения которых непо-
средственно зависело благоденствие страны.
фил Болг продолжали владеть Ирландией, когда им пришлось
столкнуться с приплывшими с «Северных островов земли» потом-
ками второго сына Немеда, известными под именем Племен Боги-
ни Дану. Если фир Болг, с которыми псевдоисторические сочине-
ния связывали реально суще ствовавшие племена домнаин и гале-
оин1 2, имеют тем самым некоторую привязку к этнической
структуре острова, то Племена Богини Дану уже совершенно оче-
видно связаны с общекельтской мифологической традицией. Это
и есть ирландский пантеон, среди которого много богов (Аут, Огма
и др.), следы почитания которых встречаются повсюду на конти-
ненте и в Британии. По «Книге Завоеваний», после прибытия в Ир-
ландию Племена Богини предлагают фир Болг либо уступить власть,
либо сразиться, и побеждают прежних хозяев острова в Первой
Битве при Маг Туиред3.
1 По поводу их имени высказывались самые разные предположения, связанные,
в частности, с исторической или мифической природой фил Болг; см.: O'Rahilly Т. Ор.
cit. Р. 43-57.
2 Ibid.
3 Есть и другая версия их столкновения, см.: The First Battle of Moytura / Ed. by
J. Fraser, Eriu VIII; Dumezil G. Mitra — Varuna. P., 1948. P. 180 sq.
432 Саги об уладах
Сверхъестественный характер Племен Богини осознавался
в традиции совершенно отчетливо, несмотря на всю рационализа-
цию их облика. Они изображаются сведущими в магии и всякого
рода тайном знании, владельцами чудесных предметов и оружия.
Весьма характерно, что один из писцов, называя Племена Богини
по именам, добавляет, что хотя и перечисляет их, но не поклоняет-
ся им.
После сражения с фир Болг прошло некоторое время, и Пле-
менам Богини Дану пришлось встретиться в битве все с теми же
фоморами. Героем этого сражения был бог Аут, тот самый, которо-
го традиция считала истинным отцом главного персонажа уладско-
го цикла, Кухулина1.
Племена Богини Дану одержали верх в схватке и оказались пол-
новластными правителями острова, который им все же суждено
было уступить тем, кого ирландские literati считали прямыми пред-
ками исторического населения страны. Их появление в Ирландии,
предшествующие странствия (по Азии, Греции и Испании), спор
с Племенами Богини Дану и последующие события являются цен-
тром повествования «Книги Завоеваний», той связкой, которая объ-
единяет эпоху перемен и становления и время последовательно
прослеживаемой и доводимой до тогдашней современности исто-
рии. Последний термин мы употребляем условно. «Мир саг», время,
когда, по традиции, имели место описанные в них события, — это,
без сомнения, ядро второго периода, наиболее яркий его отрезок.
Говоря об эпических произведениях, мы привыкли иметь дело
с неким «эпическим прошлым», или, иначе, «героическим веком»1 2.
В подавляющем большинстве случаев его довольно точно соот-
носят с определенным историческим периодом существования
того или иного народа. При этом соотнесении используются как
данные самой традиции, так и самые разнообразные сведения об
истории материальной культуры, этнических процессах и т. п., по-
лученные современной наукой. В качестве примера напомним
лишь о первых и блестяще оправдавшихся усилиях в этом направ-
лении, предпринятых в прошлом веке Шлиманом на почве гоме-
ровских исследований. Между «героическим веком» и временем
оформления эпических сказаний о нем, опять же, почти без исклю-
чения лежит довольно значительный (иногда — несколько столетий)
1 Текст «Битвы при Маг Туиредж см. в дополнении к изданию 1985 г. В нашу задачу
не входит рассмотрение его по существу — укажем лишь, что зафиксированные в нем
предания не раз сопоставлялись с данными других традиций, к примеру со сказаниями
о борьбе Асов и Ванов, Дэвов и Асуров и пр.
2 См.: Chadwick Н.М. The Heroic Age. L., 1912; Chadwick H.M., Chadwick N.K. The
Growth of Literature. L., 1932-1940, vol. I—III.
Приложения. «ПохищениеБыка из Куальнге»... 433
промежуток времени. Поскольку трудно предположить, что память
об отмеченном героическими деяниями веке вдруг неожиданно
всплыла после веков забвения и была оформлена в известные нам
эпические памятники, остается считать, что она никогда и не теря-
лась, а лишь бытовала в несколько иной форме — героических ска-
заний и песен, передававшихся из уст в уста. Так как их возникно-
вение следует отнести к векам, протекшим от героического време-
ни до эпохи оформления эпоса, причем, видимо, на
хронологической шкале они поместятся ближе к героическому
веку, то их датировка всегда более или менее обоснованна и логи-
чески единственно возможная.
В смысле сказанного выше ирландская традиция ничем не от-
личается от прочих. Как мы уже писали, жизнь саг (т. е. каких-то
правариантов) в рукописной традиции началась около VII в. Собы-
тия, о которых в них повествуется, помещались самими ирландца-
ми на рубеже нашей эры, то есть отстоят от указанной даты на семь
столетий. Появление устных сказаний об этих событиях большин-
ство ученых, исходя скорее из здравого смысла, чем из надежных
доказательств, относят к II—IV вв?
Понятно, что, доверяя современному здравому смыслу, мы тем
самым признаемся и в доверии к традиции, то есть подразумеваем,
что ее привязка «мира саг» к хронологической шкале некоторым
образом обоснованна. Так это или не так? Ответить на этот вопрос,
по видимости, можно, лишь двигаясь по проторенному ныне пути,
намеченному когда-то Шлиманом, иначе говоря, необходимо вый-
ти из порочного круга данных самой традиции и обратиться к ма-
териально зафиксированным свидетельствам прошлого.
Такие попытки не раз делались, и их результаты с развитием ар-
хеологической науки становятся все более весомыми. Все вместе
они позволяют увидеть своего рода материальный «негатив» дошед-
ших до нас текстов. Если взять срез этого негатива около рубежа
нашей эры, то оказывается, что он довольно точно соответствует
сообщаемому в сагах. В то время действительно существовали вос-
петая как резиденция короля Конхобара Эмайн Маха (хотя по об-
щему облику этот центр походит скорее на культовый, чем город-
ской) в Уладе; Тара1 2, считавшаяся резиденцией верховного прави-
теля Ирландии; Круахан — столица Коннахта и многие другие
поселения. Уровень материальной культуры в целом, а также в мно-
гочисленных деталях соответствует в этот период тому, который
1 См.: O'Rahilly С. Op. cit. Р. V.
2 См.: O'Riardain S.P. Tara: The Monuments of the Hill, Dundalk, 1954; Kenneth H. Jack-
son. The Oldest Irish Tradition: A Window on the Iron Age, 1964; Dillon M. The Archaism of
Irish Tradition, Proc. British Acad. XXXIII. P. 245-264.
434 Саги об уладах
мы встречаем в повествовании о «Похищении Быка из Куальнге».
Это касается оружия и способа ведения боя (о последнем нам из-
вестно, в частности, от описывавших кельтов античных авторов),
деталей одежды, устройства колесниц и т. д. Таким образом, ирланд-
ские саги уладского цикла действительно имеют отношение к тому
отрезку истории, куда помещает их традиция.
Но все же «мир саг» и сами саги — далеко не одно и то же. От
осознаваемой нами исторической определенности его материаль-
ного наполнения нельзя проводить прямых аналогий к персонажам
и событиям, изображенным в сагах. Вспомним снова переписчика
Аэда и сравним его слова с гораздо более поздними мнениями на
тот же предмет. Во второй половине XIX в., времени первых серь-
езных успехов кельтских исследователей, встречаем несколько пря-
мо противоположных утверждений. Так, Генрих Циммер и Куно
Мейер нисколько не сомневались в «историчности» таких ведущих
персонажей цикла, как королева Медб и король Айлиль, с одной
стороны, и Конхобар и Кухулин — с другой. Один из аргументов
в пользу такой постановки вопроса привел О'Карри, и в то время
он мало кем оспаривался. О'Карри писал: «Главные герои этой вой-
ны («Похищения Быка из Куальнге». — С.Ш.) являются хорошо из-
вестными и бесспорно историческими персонажами, и мы встре-
чаем их не только в древних сагах, но и в наших подлинных ан-
налах»1.
К вопросу об анналах вернемся несколько позже. Между тем,
почти в то же самое время слышались и совсем иные голоса, но
также не совпадающие с замечанием переписчика «Похищения»,
для которого многое из рассказанного там было просто нелепицей.
С противоположного историческому полюса выступил извест-
ный исследователь Джон Рис, который истолковывал персонажи
и события саг уладского цикла в духе «солярной теории» Макса
Мюллера и, соответственно, считал их воплощением тех или иных
природных явлений. К примеру, га булга, страшное оружие Куху-
лина, казалось ему олицетворением солнечных лучей, наблюдаемых
с долины Муиртемне сквозь утренние облака1 2.
Стоит ли говорить, что толкования Макса Мюллера и его после-
дователей давно уже не принимаются всерьез. Среди исследовате-
лей ирландских героических саг возникла и своего рода промежу-
точная позиция. Ее характеризовал иной подход к исследованию
содержания и, прежде всего, облика персонажей саг. В 80-х годах
XIX века она была сформулирована Альфредом Наттом следующим
1 O'Curry Е. Lectures on the manuscript materials of ancient Irish history. Dublin, 1861.
P.33.
2 Cm.: O'Rahilly T.F. Op. cit. P. 270.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 435
образом: «В своем происхождении уладский цикл почти, если не
целиком, мифичен, но уже довольно давно (возможно, в VIII веке)
был подвергнут евгемеристической трактовке, так что его боги и по-
лубоги превратились в исторических персонажей, выступающих
в действительной жизни где-то около рубежа нашей эры»1.
Несмотря на полное и бросающееся в глаза несовпадение пе-
речисленных нами точек зрения, их объединяет нечто общее,
а именно — совершенное игнорирование вопроса о том, что же
такое сами саги, то есть тексты, содержащие ту или иную информа-
цию. В любом из случаев некая «информация» выступает сама по
себе, вне всякого отношения к произведению, в которое она зало-
жена, и к сознанию, породившему это произведение.
При таком понимании дела своеобразным камнем преткнове-
ния для исследователей ирландской эпической литературы оказы-
вались сохранившиеся памятники, содержащие, условно говоря,
исторический материал — прежде всего анналы и генеалогии. Клю-
чевым моментом спора был и остается вопрос, с какого времени
можно начинать с доверием относиться к их сведениям. Дело в том,
что «героический век» Ирландии не занимает в полном смысле сло-
ва островного положения в истории, хотя он по-своему выделен из
нее и замкнут. Времена еще более отдаленные, чем «героический»
век, имеют двоякую обусловленность. Появление в Ирландии хри-
стианства, а вместе с ним и необходимости включить прошлое стра-
ны в общий ход библейской истории, вызвало к жизни попытки
последовательного расположения содержания самых разных тра-
диций (в том числе и мифологической), а также соотнесение их
материала с крупнейшими событиями и персонажами, фигуриру-
ющими в Священном писании. Параллели такого рода — вполне
обычное явление в истории культуры и не могут представить для
нас интереса. Гораздо внимательнее стоит отнестись к очень бога-
той и разнообразной генеалогической традиции, которая совер-
шенно несомненно существовала на острове еще до его христиа-
низации. Так, среди прочего, мы имеем перечни правителей Эмайн
Махи с момента ее основания, а также правителей Тары, начиная
с рубежа нашей эры.
В генеалогиях и анналах довольно подробно освещен период,
на который падают основные события «Похищения Быка из Куальн-
ге», и упоминаются многие персонажи этой величайшей в Ирлан-
дии саги. Из этих памятников следует, что события «Похищения»
падали на период политической разобщенности пяти королевств
1 Nutt A. Studies in the Legend of Holy Grail, 1888. P. 185. Сходное мнение высказы-
вал и Mac Culloch J. A. The Religion of the Ancient Celts, 1911. P. 127.
436 Саги об у ладах
Ирландии, иными словами — на время, когда правитель Тары не
считался верховным владыкой всего острова. В самой саге об этом
определенно ничего не говорится, хотя из перечисления правите-
лей в самом начале повествования можно сделать сходные выводы.
Но если сама сага не дает возможности заглянуть в глубокую пре-
дысторию событий, то для генеалогий время «Похищения» вовсе
не такая уж старина — действительно, до Конхобара и его соперни-
ков в них перечислено не менее восьмидесяти правителей острова.
Не менее определенны и данные анналов. Вот лишь несколько
выписок, относящихся к событиям и персонажам саги. До Рожде-
ства Христова: 39 г. — правление в Эмайн фергуса, 34 г. — рождение
Кухулина, 19 г. — события «Похищения». По Рождеству Христову
отмечается 2 г. — смерть Кухулина (fortissimi herois Scottorum) и го-
ворится, что в семь лет он принял оружие, в семнадцать сражался
с врагами при «Похищении», в двадцать семь же погиб. 33-й год
упоминается как время смерти Конхобара. Уже из одного этого пе-
речня видно, что многие из дат не согласуются, с одной стороны,
между собой и, с другой стороны, с традиционными сведениями
о том, что Конхобар правил шестьдесят лет, и многими в том же
роде. Кроме того, совершенно ясно, что если исходить из перечи-
сленных дат, период междуцарствия, на который падали события
«Похищения», должен был длиться значительно дольше, чем обыч-
но отводимые на него пять или семь лет.
Конечно, несмотря на все предпринятые усилия, невозможно
себе представить, как выглядели те источники, или, вернее, серии
источников, которые, постепенно видоизменяясь, послужили про-
тотипом существующих версий анналов1.
Складывались они приблизительно в то же самое время, когда
и предполагавшиеся Турнайзеном протоварианты саги, то есть
в VIII—IX вв. Хотя очень многое остается и, по-видимому, останется
неясным, нет спора, что анналы свидетельствуют о направленных,
чрезвычайно кропотливых и далеко не всегда удачных попытках
хронологического согласования событий, запечатленных в разных
пластах традиции и требовавших упорядочения. При этом соста-
вители анналов руководствовались самыми разнообразными соо-
бражениями и, естественно, не могли избежать влияния современ-
ных им политических и духовных запросов. На примере стремления
хронологически «привязать» к определенному времени события
и персонажи «Похищения» это видно особенно ясно.
Невозможно установить, какие данные о мире саг уладского ци-
кла содержали не дошедшие до нас ранние варианты анналов. Как
1 См.: KelleherOp. cit. Р. 113 sq.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 437
справедливо замечает Келлехер, «слишком много неизвестных рук
перерабатывали их по слишком многим забытым причинам». Од-
нако к VIII—IX вв. мы наблюдаем стремление составителей анналов
«раздвинуть» события, содержащиеся в их источниках, и найти на
хронологической шкале место для описанных в уладских сагах со-
бытий. Более того, можно почти наверняка утверждать, что особое
значение в это время приобрело именно «Похищение Быка из Ку-
альнге», причем создается впечатление, что именно тогда описан-
ные в этом повествовании события были осознаны как имеющие
общенациональное значение. Келлехер высказывает по этому по-
воду целый ряд соображений, основные из которых сводятся к тому,
что, во-первых, до упомянутого времени «Похищение» не пользо-
валось общеирландской известностью, а бытовало прежде всего там,
где и было записано, — на территории современного графства Лаут,
знакомство с топографией которого прекрасно заметно в тексте
саги, и, во-вторых, известность эту сага приобрела в тот момент,
когда ее содержание могло сделаться своеобразным оружием в иде-
ологических столкновениях IX в. Речь идет о споре двух течений
внутри ирландской церкви (сами по себе они для нас неважны),
каждое из которых боролось за главенство в Арме — монастырском
центре Ирландии, расположенном в непосредственной близости
от легендарной Эмайн Махи.
Гипотеза Келлехера называет даже конкретного человека — не-
коего Куану, настоятеля монастыря в Лауте, по представлению ко-
торого события саги «Похищение Быка из Куальнге» могли соответ-
ствовать в аллегорическом плане его собственной борьбе за свои
религиозные убеждения — защите северного центра христианства
в Ирландии. Сочинение Куану, так называемая Книга Куану дейст-
вительно упоминается в Уладских Анналах, дошедших до нашего
времени. Сохранились также сведения о тесных связях между мо-
настырем Лаута и монастырем Клонмакноис, куда, по мнению Кел-
лехера, могла попасть как Книга Куану, так и ранняя версия самого
«Похищения». В этом монастыре, где также велись анналы (причем
многие из его ученых клириков, в том числе и Маэл Муйре, рукой
которого «Похищение» записано в Книге Бурой Коровы, принад-
лежали к тому же роду, что и Куану), какой-то вариант знаменитой
саги, на время потерявшей свою «актуальность», мог полузабытым
пролежать до начала XII в.
Все эти предположения и разыскания только лишний раз дока-
зывают, какое количество самых разнообразных факторов могло
оказать влияние на сохранившийся текст величайшей ирландской
саги и освещение описанных в ней событий другими памятниками.
Перед нами порочный круг — чем больше мы стараемся учесть эти
438 Саги об уладах
факторы и выкристаллизовать некоторое достоверное содержание
исторического источника, тем более мы отдаляемся от описанного
в нем прошлого и погружаемся в эпоху, его породившую. Понима-
ние этой эпохи существенно облегчает понимание структуры тек-
ста и особенностей его судьбы, но не продвигает нас вперед на пути
осмысления исторического зерна событий. Приходится согласить-
ся с Джоном Бирном, что «ввиду отсутствия современных той эпо-
хе документов политическая история пятого века и a fortiriori пред-
шествующих столетий для нас потеряна»1.
Однако, если многие конкретные детали сообщений анналов
и генеалогий не могут быть проверены, несколько иначе обстоит
дело с реалиями другого порядка. Снова процитируем Бирна, со-
вершенно справедливо утверждавшего, что «хотя это и выглядит
парадоксом, но историк может использовать материал саг в наи-
большей степени, только поняв, в какой степени они мифологичны»1 2.
Как известно, королева Медб и король Айлиль, решив добыть
себе чудесного быка, находившегося во владении улада Дайре, со-
бирают для военного похода войска четырех королевств Ирландии.
Вместе с самим Уладом, северным королевством, их оказывается,
таким образом, пять. За исключением одного момента, о котором
мы сейчас скажем, традиция оказывается абсолютно единодушна
на этот счет. Выше мы говорили, что в пору мифической предысто-
рии острова, эпоху космологического становления, страна несколь-
ко раз делилась по-разному, но в конце концов утвердилось пяти-
частное деление. Многие современные историки не опровергают
этого утверждения традиции — Мак Нейлл, к примеру, пишет: «Ос-
новным фактом исторической ситуации уладского цикла было раз-
деление страны на пять главных королевств»3.
В соответствии с этим убеждением Мак Нейлл, признающий,
что героический эпос содержит некое историческое зерно, пыта-
ется рассматривать саги.
Прямо противоположное мнение было высказано и подробно
аргументировано Т. О'Рахилли4.
Пятичастное деление страны было абсолютно неизвестно в мо-
мент, когда зародились героические сказания о подвигах уладов.
Занимать воображение сказителей той эпохи, по его мнению, мог-
ло лишь одно — борьба уладов, принадлежащих к догойдельскому
слою населения Ирландии, с последними кельтскими переселенца-
ми на остров, коннахтцами. О Коннахте речь идет, собственно,
1 Byrne F.J. Irish Kings and High-Kings. L., 1973. P. 52.
2 Ibid. P. 62.
3 Mac Neill E. Phases of Irish Histoiy. Dublin, 1919. P. 100.
4 Cm.: O'Rahilly T.F. Op. cit. P. 171-183.
Приложения, «Похищение Быка из Куальнге»... 439
и в «Похищении Быка из Куальнге», но для Т.О'Рахилли это вовсе
не коннахтцы, имевшие своей столицей Круахан на западе страны,
а те переселенцы, которые, захватив сначала восток страны, обо-
сновались в Таре. Таким образом, первоначальными врагами уладов
были не западные, а юго-восточные соседи, в битвах с которыми
отличались их воины. Затем, по мнению О'Рахилли, гойделы про-
двигались на запад, захватывая все новые территории, и в более
позднюю эпоху стали связываться исключительно с западной частью
страны. Ко времени оформления «Похищения Быка из Куальнге»
такое положение представлялось единственно возможной реаль-
ностью, и, сталкиваясь с подлинной уладской традицией, писцы
и оформители саг попадали в трудное положение. О'Рахилли счи-
тает, что если бы сказания уладского цикла ограничились описани-
ем столкновений уладов с, так сказать, поздними коннахтцами
(то есть узко локализованными), они никогда не смогли бы получить
общенациональное распространение и завоевать такую извест-
ность, которая выпала на их долю. И вот, чтобы исправить положе-
ние, образованным ирландцам приходилось выдумывать никогда
не существовавшую коалицию четырех королевств, якобы объеди-
няющихся для борьбы с северной частью страны. С этой же целью
была «сконструирована» ситуация, малореальная для их времени —
все правители королевств некоторое время были самостоятельны,
и король Тары не считался (пусть номинально) правителем всего
острова. И все же, полагает упомянутый нами исследователь,
какие-то крупицы памяти о действительном положении вещей со-
хранились. Доказательство этому — то, что в саге путь войска Медб
не логически прям, а несколько отклоняется к востоку, так как пред-
ставление о том, что противники уладов были людьми из Тары, яко-
бы еще не совсем забылось. Достаточно взглянуть на карту, чтобы
убедиться, что это действительно так1, однако остается не совсем
понятным, зачем кому-то понадобилось делать эту уступку старин-
ной правде, когда предпринимались все усилия, чтобы она была
искажена. Приходится настаивать на этом слове, ибо О'Рахилли не
умаляет сознательного элемента при обращении ирландских lite-
rati с материалом традиции. Вообще, в изобилующей плодами скру-
пулезного анализа работе ирландского исследователя приложено
немало усилий, чтобы показать ту или иную степень фиктивности
информации, содержащейся в саге, иначе говоря, продемонстри-
ровать ее очень слабую «отражающую способность» по отношению
к исторической правде. Его позиция, по существу, сводится к тому,
что сага не несет никакой информации или, по крайней мере, ни-
1 См. карту.
440 Саги об уладах
чему точно не соответствует — она затемняет смысл и предельной
фантастики, то есть мифологии, и предельной реальности, то есть
исторической правды. Хотя такое утверждение выглядит несколько
утрированным, оно недалеко от истины. Легко понять, что из этого
следует: полученные исследователем материалы обречены на бро-
сающуюся в глаза фрагментарность. Саге, да и не только ей одной,
отказано в роли призмы, фокусирующей различные лучи и отража-
ющей что бы то ни было лишь постольку, поскольку она имеет свою
правду и цельность. Между тем, эта правда и цельность у саги без-
условно имеются, и отражать сага может только потому, что не сли-
вается с отражением.
В последнее время теория О'Рахилли не может быть принята
как целое еще и потому, что предполагаемая им датировка гойдель-
ского вторжения в Ирландию (последнее столетие до нашей эры),
по общему мнению, не соответствует действительности. Относи-
тельно устойчивое этническое лицо остров получил, по-видимому,
на несколько столетий раньше. Между тем, относительно недавние
разыскания Джеймса Карни с несколько неожиданной стороны
продемонстрировали, что О'Рахилли, возможно, уловил некоторые
достаточно глубоко запрятанные особенности предыстории саги.
Карни, в противоположность Келлехеру (см. выше), не считает,
что к VII в. «Похищение Быка из Куальнге» было популярно лишь
в каком-то одном районе Ирландии. Он готов, скорее, согласиться
с тем, что говорится на этот счет в истории о том, «Как было найде-
но "Похищение Быка из Куальнге"» — иными словами, полагает, что
сага существовала в традиции как бы в растворенном состоянии,
имея ряд центров распространения и бытуя в виде отдельных ва-
риантов. Один из них, притом достаточно древний, содержится
в не до конца понятной поэме некоего Лукрета. Хотя «Похище-
ние» и не названо там своим именем, ясно, что речь идет об опи-
санных в нем событиях. Между тем, изложены они отлично от «ка-
нонического» варианта. Так, здесь вовсе не упоминается Коннахт
и похоже на то, что Айлиль и Медб являются правителями Лейн-
стера, иначе говоря, Тары. Иная и завязка сюжета: Медб склоняет
фергуса к предательству, которое он и совершает из-за «тела жен-
щины». Однако самое интересное заключается в том, что место
Кухулина, который даже не упоминается автором, занимает фиак,
сын фергуса, который защищает границы Улада1.
Все изложенное не позволяет сделать каких-либо окончательных
выводов о первоначальном ядре саги, однако лишний раз подтвер-
ждает, насколько могла быть сложна ее история.
1 См.: СатеуJ. Three old Irish accential poems. Eriu, ХХП, 1971. P. 79.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 441
Попытки приблизиться к пониманию ирландского героическо-
го эпоса с иных позиций не столь уж часты. Среди них, бесспорно,
выделяется исследование братьев Рис1, посвященное самым разно-
образным областям духовного наследия островных кельтов. Эта
талантливая книга сразу вводит нас в другой мир, хотя и говорит
нередко об одних и тех же вещах. О'Рахилли, в меньшей мере Мак
Нейлл и другие, обращаясь все к тому же ключевому для сюжета
«Похищения Быка из Куальнге» пятеричному делению Ирландии,
примеривают его к всевозможным историческим вариантам поли-
тической структуры острова. Нигде в обширном исследовании
О'Рахилли не встретить упоминания о том кардинальном факте, что
подобное деление, вне всяких политических ассоциаций и соответ-
ствий или, вернее, прежде них, было во многих удаленных друг от
друга традициях основным способом освоения мирового простран-
ства, тесно связанным с изначальными космологическими представ-
лениями1 2.
Религиозные установления ирландцев с самого раннего време-
ни отмечены следами подобной структуры — ей соответствуют
в ирландской традиции пять священных деревьев острова, пять ко-
ролевских заезжих домов, центров общественных церемоний,
и даже правила распространенных среди знати игр. Можно указать
также на подробно описанное внутреннее устройство королевских
покоев в Таре и разветвленную систему классификаций по различ-
ным признакам, связанную с пятеричным делением. Ему же, только
в «вертикальном» плане, соответствует мифологема о пяти поколе-
ниях завоевателей, уже достаточно рационалистически изложенная
в упоминавшейся нами Книге Завоеваний Ирландии. Местом схо-
ждения границ четырех королевств считается холм Успеха (ирланд-
ский вариант представления об омфалосе — центре мира), и огром-
ное значение, которое получило это место, было результатом вовсе
не «народного искажения» (popular distortion) реальности, а ее
осознания в высшем и, с некоторой точки зрения, единственно ре-
альном смысле. Сага как традиционный жанр в ранние времена не
могла не ориентироваться именно на этот уровень, ибо, как и про-
чие эпические жанры, никогда не отражала историю в нашем по-
нимании ее как некой объективной истины3.
Единственный момент, как может показаться, нарушает строй-
ность описанной выше системы. Если совершенно очевидно, что
1 Rees A., Rees В. Op. cit., 2nd ed.
2 Количество работ на эту тему огромно — многие из них перечислены в примеча-
ниях к книге Рисов.
3 См.: Zumthor Р. Essai de poetique medievale. P., 1972. P. 22. Там же ряд важных би-
блиографических сведений.
442 Саги об уладах
четырьмя королевствами считались Улад на севере, Коннахт на за-
паде, Лейнстер на востоке и Мунстер на юге страны, то насчет пя-
той части возникают сомнения. Логично было бы предположить,
что ею являлась центральная часть страны. Действительно, мы зна-
ем о существовании такой области, называвшейся Миде, то есть
именно область центра. Однако существуют и данные, из которых
видно, что в ряде случаев центральная область не учитывалась
и вместо нее в общем счете фигурировал некий второй Мунстер.
Это противоречит в принципе довольно известному тексту, в ко-
тором иерархия провинций отражена совершенно четко: «.. .зна-
ние на западе, битва на севере, изобилие на востоке, музыка на юге,
власть в центре»1.
Слова эти принадлежат финтану, о котором мы упоминали
выше. Проблему второго Мунстера такой исследователь, как
О'Рахилли, просто сбрасывает со счетов, полагая, что в этой «офи-
циальной» традиции, возможно, отразилось расширение террито-
рии Мунстера за счет части территории Коннахта1 2.
Между тем, как было справедливо замечено3, эта числовая неу-
стойчивость соответствует тому факту, что если одновременно счи-
тать среди завоевателей Ирландии и Кессаир (символически отде-
ленную от прочих водами потопа), и потомков Миля, то есть гой-
делов, то всего получается не пять, а шесть их нашествий. Связь
между Мунстером вообще и «вторым Мунстером», в частности, со
спутниками Кессаир представляется очень возможной. Это южное
королевство в символической иерархии считалось связанным с из-
начальным хаосом, хтоническим миром, тайным знанием и поэти-
ческим искусством, имело женский, по преимуществу, характер.
На западном побережье Мунстера, по традиции, высадились спут-
ники Кессаир, и, таким образом, понятно, что обе пятеричные клас-
сификации дополняют друг друга. «Второй Мунстер» — это как бы
полюс Миде, причем их можно представить себе как нижний
и верхний полюса, олицетворение сакральной политической влас-
ти (связанной с сыновьями Миля — гойделами) и власти потусто-
ронних сил. Четыре же остальные королевства могут быть представ-
лены фигурами друида, воина, земледельца и раба.
Описанная нами классификация может быть проиллюстриро-
вана множеством ирландских текстов и хорошо согласуется с выд-
винутой известным исследователем Жоржем Дюмезилем «теорией
функций», находящей в памятниках самых разных традиций четко
выраженные противопоставления, подобные ирландским. Колли-
1 Цит. по: Rees A., Rees В. Op. cit. Р. 122.
2 См.: O'Rahilly Т.Е. Op. cit. Р. 173.
3 См.: Rees A., Rees В. Op. cit. Р. 132.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 443
зии, вытекающие из взаимоотношений представителей различных
функций, обнаруживаются в самых разнообразных, в том числе
и эпических, памятниках. Понятно, что искать прямое соответствие
между уровнем подобной классификации и реальными коллизиями
политического противоборства, перекраивающими карту стра-
ны, — значит идти в совершенно неправильном направлении.
Увиденная в функциональной перспективе сага «Похищение
Быка из Куальнге» оборачивается совершенно иной стороной. Сами
собой уходят на второй план вопросы «мифичности» или историч-
ности ее героев, а также исторического зерна ее основной колли-
зии. На первый план выдвигаются иные уровни смысла. Уже недо-
статочно сказать о том, что у ранних ирландцев — скотоводов по
преимуществу — набеги с целью похищения скота были обычным
явлением и сага, возможно, отразила какой-то наиболее запомнив-
шийся из них. Борьба Коннахта и Улада по теории братьев Рисов
превращается в, если можно так выразиться, борьбу функций. Ко-
ролева Медб, чей образ совершенно определенно связан с прин-
ципом верховной власти (нам известна еще одна Медб из Тары, хотя
здесь, может быть, мы имеем дело с одним и тем же персонажем,
которая, по традиции, выходила замуж за нескольких королей Тары
подряд), выступает на стороне Коннахта и стремится добыть быка,
в разных культурах символизировавшего военную силу. Правда,
здесь остается несколько неясной причина коалиции остальных
королевств с Коннахтом1.
Рисы сравнивают битвы между королевствами со сражением
Первой битвы при Маг Туиред (см. выше), где боги-мудрецы, Пле-
мена Богини Дану, столкнулись с фир Болг — воинами.
Можно ли признать такую трактовку саги более верной, чем все
остальные? Несмотря на то, что она талантливо и основательно ар-
гументирована, думается, что принять ее можно лишь с оговорка-
ми. Прежде всего потому, что в нее, как, впрочем, и в описанные
выше, не укладывается все многообразие содержания саги. Можно,
конечно, возразить, что всякое объяснение неизбежно содержит
долю абстракции, отхода от живой плоти исследуемого явления.
Однако такое абстрагирование будет творчески плодотворным
только в том случае, если будет выстроено, вычленено из текста
произведения, а не наложено, не вчитано в него. Бесспорно, в «По-
хищении Быка из Куальнге» есть основания для самого разного
прочтения, но в саге они сосуществуют в виде живого единства,
а не перекрещивающихся прямых линий. Учитывать это необходи-
мо. Живое единство эпического памятника (и не только его) обес-
1 См.: Rees A., Rees В. Op. cit. Р. 124.
444 Саги об у ладах
печивалось его традиционностью, самым фактом существования
внутри традиции. Термин этот может пониматься по-разному,
и здесь мы хотели бы подчеркнуть лишь одну его сторону, а имен-
но ту, которая на всех этапах жизни памятника обеспечивала цен-
тростремительную направленность разнообразных слоев и элемен-
тов, его составляющих. Среди них и мифологические мотивы, и ге-
роические сказания, и встречающиеся лирические описания. Эпос
уладского цикла зародился очень давно и существовал в традиции
веками. Естественно, что он не мог не развиваться вместе с тем
обществом, которое его породило. Любой конкретный эпический
памятник, пока он оставался живым, не мог не обогащаться новы-
ми мотивами и элементами, причем не надо думать, что развитие
совершалось, так сказать, по прямой восходящей линии. К приме-
ру, на уровне сюжета и текста в целом мифологические мотивы
могли проникнуть в ткань героических сказаний не на самой ран-
ней ступени развития текста. Другие мотивы мифологии заметны
в нем уже в пережиточном и сильно рационализированном состо-
янии. В памятнике, действительно принадлежащем традиции
(в данном случае это слово можно писать и с заглавной буквы),
замечательна именно возможность бесчисленной перемены акцен-
тов, допустимость забвений и искажений, приспособляемость
к условиям времени без того, чтобы все это нарушало ощущение
правдивости его как целого, свойственного на разных этапах носи-
телям культуры.
Не нужно забывать, что неоднородность повествования каждо-
го периода его жизни нейтрализовалась внутренне присущей ему
способностью фокусировать лучи разных уровней и соотносить их
с господствовавшими в обществе представлениями, вкусами, по-
нятиями и верованиями. Говоря об этих этапах, мы, конечно же,
понимаем, что в нашем распоряжении имеется всего лишь свиде-
тельство одного из них — того, когда памятник сложился в извест-
ном нам виде. Именно поэтому приходится соотносить его с созна-
нием определенной эпохи, а прочие соотношения восстанавливать
с большей или меньшей надежностью.
Уладский цикл как некоторое целое в дошедшем до нас виде
и сага «Похищение Быка из Куальнге», в частности, оформлялись
в ту эпоху, когда складывалась общенациональная ирландская тра-
диция. Множество свидетельств позволяют заключить, что в то вре-
мя в сознании носителей культуры резко возросла роль объедине-
ния и согласования элементов традиции. Не следует думать, что
такой процесс мог быть целиком сознательным, — циклизация сю-
жетов, эпизодов и мотивов шла в значительной мере естественным
путем — но он осознавался и как рационально понимаемая цель.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 445
В одном из памятников встречается такое замечание: «Тот не филид,
кто не согласовывает и не связывает между собой все саги»1.
Это «связывание» и «согласовывание» не означало, что востор-
жествовало какое-то сознательное стремление переиначить суще-
ство текстов и устных сказаний и сообщить им в современном смы-
сле слова некую направленность. С развитием культуры весь этот
материал просто-напросто начинал видеться в иной плоскости и на
более широком горизонте, и это видение требовало воплощения.
С развитием рационалистического мышления (в его отличии от
мифопоэтического, или, иначе, космологического1 2) материал куль-
туры переосмыслялся и оформлялся по-новому. На уровне цикла
это проявлялось прежде всего в своеобразной организации саг,
тяготеющих к превращению в действительно единый мир с упоря-
доченными внутренними связями. Это согласование материала саг
ничем не походило на порядок, принятый у бардов и филидов
прежних времен и основывавшийся как на ряде более или менее
внешних признаков, так и на важнейших правилах сакрального
уровня — степени посвящения поэтов в тайны поэтического языка
и многих других. В позднее время (X-XII вв.) усилия ученых людей
нередко приводили к совершенно искусственным и даже курьез-
ным результатам — смешению персонажей, связыванию заведомо
несовместимых событий, не вполне логичным отождествлениям
и т. д. Все эти моменты затрудняют вычленение подлинного и ар-
хаического ядра текстов и объясняют множество искусственных
построений, относящихся уже к новейшему времени.
В эпоху, когда оформились как праварианты, так и собственно
дошедшие до нас тексты, проявлялась и другая заметная тенденция.
Уже замечалось, что в некоторых развитых эпосах структуры мифо-
логического мышления иногда выступают даже более отчетливо,
чем в архаической эпике, хотя последняя, бесспорно, и ближе
к мифу3.
По всей видимости, это может хотя бы частично объясняться тем,
что на стадии сложения национального героического эпоса появля-
ется особая нужда в смысловых структурах, позволяющих придать
материалу более общее и полнее отвечающее современным стрем-
лениям значение. Однако при явной деархаизации многих элементов
эпоса эти смысловые структуры могут черпаться только из представ-
1 Kenney J.E. Sources for the Early History of Ireland. N.Y., 1966. P. 13.
2 См.: Топоров B.H. О космологических источниках раннеисторических описаний.
Тр. по знаковым системам VI. Тарту, 1973. С. 106-150.
3 См.: Неклюдов С.Ю. Статические и динамические начала в пространственно-
временной организации повествовательного фольклора //Типологические исследова-
ния по фольклору. М., 1975. С. 182-183.
446 Саги об уладах
лений, характерных для космологического, а не исторического со-
знания. Иными словами, в поздний, если можно так выразиться,
«предысторический» период, мы можем наблюдать своеобразно вы-
раженное возрождение древних форм мышления. Хотя в таком ра-
курсе ирландский эпос еще не привлекал внимания исследователей,
есть основания /думать, что его пример подтверждает сказанное.
Прежде всего, появляется возможность если не объединить, то
как-то согласовать две основные описанные выше точки зрения на
содержание саги «Похищение Быка из Куальнге» — условно говоря,
историческую и мифологическую. Серия героических сказаний
о Кухулине, совершенных им величайших подвигах и перенесенных
испытаниях оформлялась в национальный эпос на фоне главного
и придающего всем им смысл деяния — защиты величайшего со-
кровища Улада, быка Дайре. Этот основной, проходящий сквозь
все им совершенное подвиг, был заложен в самом имени Кухулина
и истории о том, как он его получил. Еще мальчиком он направля-
ется по следам свиты короля Конхобара и вынужден схватиться
с чудовищным псом, который стережет стада и богатства, принад-
лежащие кузнецу Кулану1.
Победив пса и тем самым оставив владения кузнеца беззащит-
ными, он дает обязательство до определенного времени самому
вместо пса нести сторожевую службу. Вся судьба Кухулина, но уже
разворачивающаяся на фоне целого королевства, служит своего
рода исполнением этого взятого обязательства — ведь именно он
один, когда все уладские воины и сам Конхобар поражены странной
болезнью1 2, защищает границы своего края и оберегает от угона ста-
да уладов и самого Быка, Донна Куальнге. Весь героизм и мужская
сила, которой временно лишены герои королевства, сосредотачи-
ваются в Кухулине и служат порукой сохранения величайшего до-
стояния королевства. Тема защиты его рубежей от войск королевы
Медб давала идеальную возможность нанизывать один на другой
подвиги-поединки юного воина. За редким исключением (так, бой
с фер Диадом, по единодушному мнению исследователей, сущест-
вовал как совершенно самостоятельное повествование и в саге яв-
ляется интерполяцией), трудно сказать, какие из этих подвигов
принадлежали к основному ядру сказания о «Похищении», но это
не меняет существа дела3.
1 Имя Кулана на уровне мифологического пласта «Похищения» интересно соот-
нести с дошедшим до нас на огаме именем Cahinos (бог огня?).
2 Об этой болезни, связанной с обрядами так называемой кувады, см.: Михайло-
ва Т.А. «Недуг уладов»: попытка интерпретации // Сов. этнография, № 2,1982.
3 См. о сравнении эпизодов в различных версиях: Thumeysen R. Die Irische Helden
und Konigsage, Halle, 1921; O'Rahilly C. Op. cit. P. XXV, sq.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 447
Однако и здесь упоминавшиеся выше братья Рисы правы, тема
похищения Быка в основе своей мифологична. Характерно, что ни
в одном из вариантов саги, кроме содержащегося в Лейнстерской
Книге, нет вводного эпизода (спор Айлиля и Медб), объясняющего
мотивы предстоящего похода на Улад. Происхождение его неясно,
однако можно предположить, что составитель текста Лейнстерской
Книги ввел его, дабы придать единство и рациональное обоснова-
ние всему последующему изложению. Стремясь к созданию цель-
ного и свободного от противоречий повествования, переписчик
хотел дать логическую связку между двумя осознанно или неосоз-
нанно ощущавшимися им уровнями текста.
Многие исследователи отмечали заметную фрагментарность
структуры «Похищения Быка из Куальнге», причем высказывались
даже мнения, что гений ирландского народа лучше реализуется
в короткой истории со сжатым сюжетом, чем в пространном и мно-
гоплановом повествовании1.
Действительно, по своему объему «Похищение» стоит особня-
ком в ирландской традиции, прославленной десятками саг отно-
сительно небольшого размера. Между тем, говорить об особенно-
стях национальной ирландской культуры здесь не совсем уместно,
ибо даже сравнение сохранившихся версий эпопеи убеждает нас,
что она не была случайным явлением, алогически продолжала раз-
витие традиции, фрагментарность же саги, ее структура, словно
образованная из множества отдельных кирпичиков, объясняется
тем, что она находилась в становлении, завершающий этап кото-
рого в силу самых разнообразных причин так и не наступил. Это
развитие наблюдается не только на уровне циклизации различных
эпизодов, но и на уровне многопланового смыслового простран-
ства саги.
Мы говорили, что невозможно точно определить круг источни-
ков, которыми пользовался составитель текстов Лейнстерской Кни-
ги, трудясь над рукописью. Почти несомненно, он знал версию
Книги Бурой Коровы, еще какую-то не дошедшую до нас версию,
а также, очень может быть, и отдельные остающиеся нам неизвест-
ными саги. Нельзя не учитывать возможность знакомства состави-
теля с современными ему устными версиями всего текста или его
эпизодов, хотя значение этого фактора определить очень непросто.
Однако каковы бы ни были его источники, намерение переписчика
совершенно определенно: создать возможно более связный и сво-
бодный от противоречий вариант текста, дабы, как он сам отмечает
1 См.: Die altirische Heldensage Tdin Bo Cualnge nach dem Buch von Leinster / Ed.
Ernst Windisch. Leipzig, 1905. P. LX.
448 Саги об уладах
в конце рукописи, именно в этом виде «Похищение Быка из Куальн-
ге» помнилось веками.
Прежде всего, Аэд Мак Кримтан приложил немало трудов для
придания «Похищению» композиционной стройности. Дело в том,
что версия Книги Бурой Коровы — напомним, наиболее ранняя из
всех — была, по общему мнению, первой попыткой собрать воеди-
но бытующие варианты саги. Именно поэтому текст содержал не-
мало противоречий, в частности, дублирующих друг друга эпизо-
дов. Исследовавший эти дублеты Рудольф Турнайзен, который ис-
ходил из невозможности их совмещения в одной версии1,
аргументировал принадлежность этих вариантов двум основным
источникам (А и В) IX в., о которых мы упоминали выше. Выделен-
ные Турнайзеном дублеты мохут быть самыми разнообразными —
дважды объясняется одно и то же название, дважды повторяется
предсказание или рассказывается об убийстве одного человека. Все
их нельзя отнести за счет неловкости составителей версии Книги
Бурой Коровы — в чем-то это было следствием естественного на-
копления эпизодов вокруг основного ядра повествования и встре-
чается также в других версиях. Некоторые из вариантов внутри
одного текста явно несовместимы и восходят к разным источникам:
так, в версии Книги Бурой Коровы знаменитый уладский воин Ко-
нал Кернах сначала упоминается среди находящихся с коннахтцами
изгнанников из Улада, а вскоре — среди воинов Конхобара.
Составитель версии Лейнстерской Книги старался максимально
избегать повторов и различных неувязок. Остается не вполне вы-
ясненным вопрос, насколько это предположение, выдвинутое и ар-
гументированное Турнайзеном, поставлено в правильной плоско-
сти. Возражая Турнайзену, Сесиль О'Рахилли склонна приумень-
шать долю сознательных усилий Аэда Мак Кримтана, который, как
она считает1 2, возможно, имел перед собой схожий с версией Книги
Бурой Коровы текст, но уже свободный от наиболее очевидных ин-
терполяций и дублетов. Этот текст, условно называемый версией
X, мог быть предком вариантов, содержащихся в двух упомянутых
нами выше поздних рукописях XV и XVI вв. В любом случае разли-
чия между Лейнстерской Книгой и Книгой Бурой Коровы налицо.
Однако составитель версии Лейнстерской Книги действовал не
только методом исключения и унификации. Мы уже говорили, что
только в нашем варианте саги содержится обширное вступление —
разговор Айлиля и Медб. Кроме того, лишь в версии Лейнстерской
Книги мы встречаем описание встречи Кухулина с Медб и ферхусом
1 См.: Thumeysen R. Op. cit.
2 См.: O’Rahilly С. Op. cit. P. XXXVII.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 449
у Гленн фохайн, многочисленные добавочные детали в описании
сражений (к примеру, с Галатином Дана и его сыновьями), движе-
ния войск, сбора Конхобара и Келтхара на битву и т. д. Турнайзен
и многие вслед за ним полагали, что этот добавочный материал был
придуман и включен в текст составителем версии Лейнстерской
Книги. Исследования Сесиль О'Рахилли позволяют и здесь предпо-
лагать влияние какого-то неизвестного варианта саги, имевшегося
в распоряжении составителя текста Лейнстерской Книги, а также
послужившего прототипом версии поздних рукописей, так назы-
ваемой Версии III.
«Похищение Быка из Куальнге» из Лейнстерской Книги резко
отличается от более ранней версии Книги Бурой Коровы по языку
и стилистическим особенностям. С точки зрения же структуры тек-
ста, они мало рознятся друг от друга и, более того, воспроизводят
обычную для ирландских саг практически любого объема компози-
цию. Большинство ирландских повествований включают три эле-
мента — прозаические части, поэтические вставки и так называемую
риторику, очень часто специально отмеченную в рукописях буквой
г. Удельный вес поэзии и прозы в сагах непостоянен, риторика же
никогда не занимает слишком много места. Объем и характер этих
элементов текста зависит от многих причин, и прежде всего, от его
архаичности и того, что в нем преобладает — описания или диало-
ги. Первые передаются почти исключительно средствами прозы,
а во втором случае, особенно когда персонажи обмениваются про-
странными речами, мы встречаемся с поэтическими вставками.
Точно так же обстояло, по всей видимости, дело и в родственной
валлийской традиции, где во множестве сохранились фрагменты
поэтических текстов (записанных позднее, чем в Ирландии), кото-
рые, однако, в прошлом должны были иметь прозаическое обрам-
ление1.
Проза, по всей видимости, является и наиболее древним слоем
текста. Между тем, именно она по своей природе была наиболее
способна подвергнуться с течением времени самым разнообразным
изменениям. Наиболее ранние из сохранившихся образцов прозы
отличаются предельно сжатым стилем, так что иногда создается
впечатление, что первоначально она была опорой для памяти ска-
зителей. Лишь некоторые отрывки — главным образом описания
центральных персонажей, оружия и боевых колесниц — более раз-
работаны, хотя и имеют достаточно жесткую, формульно закреплен-
ную структуру. С течением времени в прозаических повествовани-
ях мы наблюдаем решительные перемены, которые прекрасно за-
1 См.: Williams J. Lectures on Early Welsh Poetry. Dublin, 1970. P. 17.
450 Саги об у ладах
метны на примере самого «Похищения Быка из Куальнге» из
Лейнстерской Книги.
Совершенно особое место в сохранившихся текстах занимает
так называемая риторика (ирл. retoiric; иногда подобные отрывки
отмечали терминами rose или roscag, обозначающими, правда с не-
сколько более позднего времени, короткую песнь, какую-либо фор-
мулу и т. д.). Дать более или менее полное определение этого жан-
ра достаточно трудно1, точно так же, как и попытаться проследить
его корни. По всей видимости, они связаны с какой-то древней
практикой заклинаний и особого усложненного языка, понимание
которого было доступно лишь посвященным. В сохранившемся
виде риторика представляет собой короткие отрывки текста (чаще
всего это пророчества, иногда — диалог и очень редко — какие-либо
описания), резко выделяющиеся на его фоне сложностью своего
построения. Сложность эта без всякого сомнения намеренная, од-
нако с течением времени плохо понимавшие содержание этих
фрагментов переписчики внесли сюда и дополнительную путаницу.
Фразы риторики построены по принципу строгого параллелизма
и связаны между собой аллитерацией, следование которой было
в немалом количестве случаев самим принципом подбора слов,
которые чаще всего либо очень труднопонимаемы, либо употре-
блены в необычных комбинациях. Существует и поэтическая рито-
рика, скорее всего вторичная по отношению к прозаической. Пе-
ревести фрагменты риторики почти всегда исключительно трудно,
а подчас и вовсе невозможно передать их связное содержание.
Именно поэтому мы отказались от их перевода в настоящем изда-
нии. Анализ лингвистических форм позволил Турнайзену отнести
составление текста к первой трети или четверти XII в. Многосто-
ронние исследования, проведенные к настоящему времени специ-
алистами1 2, практически ничего не изменили в его датировке. Стиль
версии Лейнстерской Книги также указывает на более позднее вре-
мя составления этой рукописи.
Язык ее очень богатый и насыщенный, особенно по сравнению
с версией Книги Бурой Коровы, где он настолько лаконичен, что
некоторые отрывки приходится буквально расшифровывать, срав-
нивая с другими рукописями. Если при объяснении названия
какого-нибудь места версия Книги Бурой Коровы ограничивается
простым «отсюда пошло...», то в Лейнстерской Книге всегда дается
со ссылкой на «мужей Ирландии» развернутое описание происшед-
шего события с колоритными подробностями. Речь персонажей
1 См.: Thumeysen R. Die Irishe... Р. 54-56; Hull V. Longes Mac n-Uislenn. N.Y., 1959.
P. 26-29.
2 Cm.: O'Daly M. The Verbal System in the LL Tain. Eriu, XIV. P. 31-139.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 451
версии Лейнстерской Книги обильно уснащена нанизываемыми
друг на друга синонимами, которые, как и те, что встречаются в опи-
саниях одежды и оружия, столь разнообразны, что передать их сред-
ствами русского языка подчас затруднительно или невозможно. Вот
характерный пример: Медб, отвечая на вопрос, какой судьбы жела-
ет она для отряда Галиони, в более ранней версии отвечает просто:
«Смерти», — а в более поздней говорит: «Смерти, погибели, истре-
бления желала бы я для них...» и т. д. Неудивительно, что версия
Лейнстерской Книги длиннее своей предшественницы.
Стиль «Похищения» из Лейнстерской Книги отличает еще одна,
более заметная здесь, чем в других рукописях, особенность. Ее мож-
но охарактеризовать как своеобразную «формульность» языка.
Сходные события и обстоятельства описываются в нашей рукопи-
си почти исключительно в сходных выражениях, здесь очень часты
формулы приказов, посланий и вообще диалога. Для примера со-
шлемся на очень показательный в этом отношении разговор ране-
ного Кетерна с лекарем фингином. Насколько нам известно, во-
прос о формульности стиля «Похищения» из Лейнстерской Книги
специально никем не исследовался, хотя такое исследование на-
прашивается в связи с другой проблемой более общего характера,
обсуждение которой оживилось после выхода в 50-х годах работы
Джеймса Карни1.
Одна из глав этого труда посвящена разбору одной из предва-
ряющих «Похищение» саг, а именно — «Похищение стад фроэха».
Основная мысль Карни сводится к тому, что этот текст был создан
в VIII в. и до того не мог существовать в устной традиции. Далее
Карни показал, что рассказ о смерти фроэха, содержащийся в «По-
хищении» Книги Бурой Коровы, основан на «Похищении стад фро-
эха» и не входил в основное ядро саги. По мнению исследователя,
автор предваряющей саги включил связанный с фроэхом эпизод
в основной текст, оформив его по образцу уже содержащихся там
сходных эпизодов. Таким образом, Карни стремился опровергнуть
мнение Турнайзена насчет происхождения дублетов (он относил
их к двум источникам IX в.), а заодно отрицал устное происхождение
«Похищения Быка из Куальнге», ибо показал существование дубле-
тов, которые нельзя объяснить, исходя из различия устных версий.
Трудно предположить, что на записях ирландских саг никак не
отразился тот общекулыурный горизонт, который был доступен
ирландским монахам ничуть не в меньшей мере, чем их континен-
тальным собратьям1 2.
1 См.: Carney J. Studies in Irish Literature and History. Dublin, 1955.
2 Cm.: Stanford W.B. Toward a history of Classical Influences in Ireland, Proceedings of
Royal Irish Academy, 70, C3,1970.
452 Саги об уладах
Но делать отсюда вывод, что «Похищение Быка из Куальнге»
должно было стать сознательным подражанием Вергилиевой «Эне-
иде» или что смерть Кухулина была смоделирована по образцу
смерти Христа (Кухулин умер стоя и тоже был пронзен копьем), по
меньшей мере неосновательно. Столь же малоубедительно и пред-
ставление, согласно которому ирландские саги были сочинены мо-
нахами, использовавшими обрывки сохранившейся к их времени
традиции. Эта позиция, которая, кстати сказать, подверглась серь-
езному пересмотру в позднейших работах самого Джеймса Карни,
сразу вызвала множество критических оценок1.
При всей их убедительности, анализ формульного стиля, кото-
рый, как показали работы Лорда и Парри1 2, внутренне присущ эпи-
ческому произведению, живущему в устной традиции, был бы в от-
ношении версии Лейнстерской Книги совершенно необходим.
Составитель Лейнстерской Книги, несомненно, проявил само-
стоятельность по отношению к своим источникам и в трактовке
основных персонажей саги. Особенно это заметно на примере
королевы Медб. В версии Книги Бурой Коровы она еще не зани-
мает такого целиком первенствующего положения. Там, где в ран-
ней версии ведет разговор и распоряжается король Айлиль, в ру-
кописи Лейнстерской Книги эта роль целиком отдана королеве.
Властный и непреклонный характер Медб резко очерчен уже во
введении, которое задает тон всему повествованию. Сесиль
О'Рахилли отмечает, что в этом смысле наша версия стоит совер-
шенно особняком и отличается даже от упомянутой версии III,
которая, по ее мнению, имеет с текстом Лейнстерской Книги об-
щий источник. Вот, к примеру, эпизод с посылкой условий пере-
мирия Кухулину. В поздних рукописях, дающих вариант версии III,
его описание практически дословно совпадает с текстом Лейнстер-
ской Книги, однако Айлиль и Медб будто меняются местами — здесь
об условиях перемирия говорит Айлиль, он посылает к Кухулину
Мак Рота и расспрашивает его о встрече с героем Улада. Остается
действительно предположить, что составитель версии Лейнстер-
ской Книги действовал здесь совершенно независимо от своих
источников (если не учитывать, что в их числе могли быть какие-то
бытовавшие тогда устные варианты саги). Совершенно очевидно,
что образ гордой и непреклонной королевы виделся Аэду проти-
востоящим героической личности Кухулина, и это противопостав-
ление, проведенное им очень последовательно, придает дополни-
тельное единство тексту.
1 См.: Carney J. Three Old Irish...; O'Rahilly C. Op. cit.
2 Cm.: Lord A.B. The Singer of Tales. Cambridge (Mass.), 1964.
Приложения. «Похищение Быка из Куальнге»... 453
Мы уже говорили, что сага «Похищение Быка из Куальнге» не
стоит особняком в ирландской традиции. С ней связывались так
называемые предваряющие саги, которые в нашем издании пред-
посланы тексту «Похищения». Здесь мы следовали за традицией, но
необходимо отметить, что все же далеко не полностью ее отразили.
Связанные с «Похищением» саги распадаются на две основные
группы. Одни повествования, если их расположить последователь-
но, составят героическую биографию Кухулина от рождения до
трагической гибели. Они явно тяготеют к превращению в самосто-
ятельный цикл саг. Ряд из них, которые описывают предшествовав-
шие «Похищению» события, приведены нами («Похищение коров
Регамны», «Сватовство к Эмер»). Другие — к примеру, «Болезнь
Кухулина» — не вошли в издание, ибо считались либо не имеющи-
ми прямого отношения к событиям основной саги, либо повество-
вали о судьбе героя уже после описанных в ней событий. Особня-
ком стоит входящий в текст «Похищения» отрывок о юношеских
деяниях Кухулина, который, возможно, существовал когда-то как
отдельное повествование.
Другая группа саг имеет отношение к событиям и иным персо-
нажам «Похищения Быка из Куальнге». Их значение для понимания
этих событий весьма неодинаково. Некоторые из саг объясняют,
как и почему отдельные персонажи (фроэх) или целые отряды
(фертус с его уладами) оказались на стороне королевы Медб во вре-
мя похода на Улад. Очень важная для понимания смысла «Похище-
ния» сага «О ссоре двух свинопасов» повествует о чудесных прев-
ращениях двух сверхъестественных свинопасов, которые они пре-
терпели, прежде чем воплотиться в двух быках, поединком которых
завершается сага. Происхождение и рукописная традиция этих саг
неодинаковы, но говорить об этом подробно не входит в нашу за-
дачу. Большинство саг, которые приведены в настоящем издании,
содержатся в той же самой Лейнстерской Книге, что и наша версия
текста «Похищения». Праварианты большинства из них относятся
к VIII («Видение Энгуса») и IX вв. («Рождение Конхобара»), а быто-
вание в традиции они, несомненно, начали значительно раньше.
Между первым и вторым изданием этой книги прошло двадцать
лет, и, тем не менее, я решил оставить текст Приложений без изме-
нения. Мне представляется, что он продолжает играть свою роль
введения в мир ирландских героических саг. Читатель, желающий
сегодня познакомиться с ними глубже, должен, естественно, учесть
итоги научной работы в этом направлении за последние два деся-
тилетия. Кроме огромного числа статей в кельтологической пери-
одике, внимания заслуживают ряд новых журналов, серий и отдель-
ных публикаций. Это, прежде всего, специальные ежегодные выпу-
454 Саги об уладах
ски Emania, готовящиеся образованной при университете Белфаста
The Navan Research Group и содержащие результаты исследований
в области археологии, истории мира саг, культуры и мифологии. На
протяжении ряда лет при университете города Фрейбурга в Герма-
нии реализовывался проект по исследованию соотношения пись-
менной и устной традиций (в частности, в эпосе). Публикации под
редакцией проф. Hildegard L.C. Tristram сборников под общим заго-
ловком Script Oralia содержат множество материалов, посвященных
специально ирландской традиции. Отметим также сборники Aspects
of the Tain, ed. J.P, Mallory, Belfast, 1992 и Ulidia, ed. J,P. Mallory and
G. Stockman, Belfast, 1994. Важнейшие элементы хронологии интере-
сующего нас времени были впервые определены или уточнены
в исследованиях M.G. L. Baillie, в частности в работе Tree-Ring Dating
and Archaeology, Chicago-London, 1990. На русском языке появилась,
среди прочего, серьезная работа Т.А. Михайловой: Суибне-гелът, зверь
или демон, безумец или изгой. Москва, 2001, прямо не связанная с ис-
следованием уладского цикла, но важная для всех интересующихся
ирландской культурой. Археологии Ирландии латенского времени
посвящены фундаментальные и на сегодняшний день исчерпыва-
ющие работы Barry Raftery, в частности La Тепе in Ireland, Marbuig, 1984
и Pagan Celtic Ireland, London, 1994. Все это лишь малая толика поя-
вившихся за прошедшее время работ, но интересующийся чита-
тель, безусловно, найдет в упомянутых публикациях все необходи-
мые указания на направления дальнейших поисков.
С. Шкунаев
Указатель основных действующих айн
(с ирландским произношением)
Aift [a:f'e] совр. [if'e] — женщина-воительница, которую победил
кухулин, мать его единственного сына
Ailil [al'il] — король коннахтов
Ailbe [al've] совр. [al'veh] — пес Мак Дато
Aithime [aOir'n't] совр. [ahd'r'n'e] — поэт и заклинатель, известный
своим дурным нравом
Amargin [avar'gin] совр. [urg'in] — поэт уладов, один из воспитате-
лей Кухулина
Aongus [e:nys] совр. [e:ni:s] — сын Боанн и Дагды, мифический
персонаж
Badb [ba:v] — богиня войны и смерти, враг Кухулина
Blai Briuga [bla br'u:ya] — владелец странноприимного дома
Bodb Derg [bov d'erg] совр. [bov y'areg] — мифической король
Мунстера, сын Дагды
Bricriu [b'r'ikr'u] — уладский воин, известный злобным нравом и
язвительностью
Cathbad [ka:0vab] совр. [kafb] — друид уладов
Celtchair mac Uthechair [кеГбаг' так u:haf] — уладский воин
Cethern [к'ебегп] — уладский воин, погиб во время Похищения, в
одиночку сражаясь с врагами
Cet mac Mathach — [k'ed так табаЬ] — коннахгский воин
Conall Cernach [kondl k'emah] — уладский герой. Воспитатель Ку-
хулина
Conchobar mac Nessa [konhovar mak n'esa] совр. [krohur так
n'as] — король уладов
Согтас Connlonges [когтак коп lon'gis] — сын Конхобара, ушед-
ший в изгнание к коннахгам
Crimthann Nia Nair [k'r'ifn 'nie па:г'] — сын Лугайда Красных полос,
враг кухулина
Си Chulainn [ku: xuliN'] — главный герой цикла
Си Roi mac Daire [ku: ri: так da:f] — мифический король Мунстера
Cuscraid Menn Mecha [ku:skr'i men mahe] — уладский воин
Daire [dar'e] — владелец чудесного быка
Dechtire [ deht'ir'e] — мать Кухулина, сестра Конхобара
Deirdre [d'e:r'd'ir'e] — невеста Конхобара, покинувшая его ради
Найси
Derborgil [d'ervorgil'] — дочь Руада, жена Лугайда
Dubtach Doeltenga [duvteh dolt'enge] — уладский воин, известный
дурным нравом
Emer [ever] — жена Кухулина
456 Саги об уладах
Eochaid Fedlech [oxib' f'eil'eh] совр. [oxi f'eileh] — верховный ко-
роль Ирландии, отец Медб
Ethne Inguba [ебп'е ingu:va] — возлюбленная Кухулина
Fedelm [f'eblem] совр. [f eilim] — пророчица из Коннахта
Ferchertne [f'erx'e:r'd'n'e] — поэт Ку Рои
Fer Diad [f'er d'iab] совр. [far d'i:] — коннахтский воин, побратим
Кухулина
Fergus mac Roich [f'erys mak roh'] совр. [f'ari:s mak ro:h] — уладский
воин, воспитатель Кухулина, ушедший в изгнание к коннахтам
Findabair [f inavar'] — дочь Айлиля и Медб
Fintan mac Neill [f inten mak nil] — уладский воин, владевший тре-
тью земель уладов
Forgall Monach [foregel mona:h] — отец Эмер
Furbaide Ferbenn [fu:rvibe f even] — сын Конхобара, убивший ко-
ролеву Медб
Leborcham [1'evarham] совр. [1'arehe] — уродливая женщина из
уладов, наделенная особым знанием и умением быстро пере-
двигаться. Посол Конхобара
Loeg mac Riangabra [kr.h mak r'engavre] — возничий Кухулина
Loegaire Buadach [l'e:yar'e bueh] совр. [Ге:г'е bue:] — уладский воин
Lug Lamfada [hiy lavada] совр. [lu: lade] — один из главных богов
Племен Богини Дану, отец Кухулина
Lugaid [lu:i] — сын Ку Рои, враг Кухулина
Lugaid Riab nDerg [lu:I rievyareg] — уладский воин
Mac Datho [mak daho] — владелец чудесного пса
Medb [m'e&v] совр. [m'e:v] — королева коннахтов
Morrigan [mo:r'i:yin'] совр. [mo:ri:n] — богиня войны и смерти
Naisi [nas'e] — уладский воин, бежавший от Конхобара с его неве-
стой Дейрдре
Scathach [skaOah] — воительница, обучившая Кухулина основным
боевым приемам
Sencha mac Aillela [s'enha mak a:l'ile] [s'anhe mak al'e] — уладский
воин. Известный своей мудростью и рассудительностью
Sualtam [su:ltav] — приемный отец Кухулина
СОДЕРЖАНИЕ
От составителя..........................................5
Недуг уладов...............................................7
Рождение Конхобара........................................10
Сказание о Конхобаре, сыне Несс...........................15
Изгнание сыновей Уснеха...................................21
Осада Эдара...............................................30
Сватовство к Луайне и смерть Атирне.......................40
Рождение Кухулина.........................................45
Сватовство к Эмер.........................................48
Опьянение уладов..........................................70
Пир Брикрена..............................................97
Болезнь Кухулина и единственная ревность Эмер............142
Смерть единственного сына Айфе...........................161
Приключение Неры.........................................165
О ссоре двух свинопасов..................................172
Видение Энгуса...........................................177
Похищение коров Дартады..................................182
Похищение коров флидас...................................186
Похищение коров Регамона.................................190
Похищение коровы Регамны.................................193
Похищение стад фроэха....................................196
Похищение Быка из Куальнге...............................209
Смерть Лугайда и Дерворгиллы.............................344
Смерть Кухулина..........................................347
Повесть о кабане Мак Дато................................360
Разрушение Дома Да Хока..................................369
Смерть фергуса, сына Ройга...............................382
Смерть Лоэгайре Победоносного............................384
Смерть Ку Рои............................................385
Смерть Келтхара, сына Утехара............................392
Содержание 459
Смерть Конхобара.........................................396
Содержание Конайна Победоносного в Круахане и смерть Айлиля
и Коналла Победоносного..................................399
Смерть Кета, сына Магу...................................402
Смерть Медб..............................................405
Призрачная колесница Кухулина............................408
Приложения...............................................419
«Похищение Быка из Куальнге» и предания об ирландских героях.... 419
Указатель основных действующих лиц....................455
Научное издание
Саги об уладах
Компьютерная верстка: К.А. Крылов
Корректор: С.Ю. Иванченко
Дизайн обложки: Е.Л. Амитон
Выпускающий редактор: М.С. Левина
Подписано в печать 14.10.2022. формат 60x90/16.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 29,0. Тираж 500 экз.
Заказ № 2441
ООО «Издательская группа «Альма Матер»,
адрес: 107061, г. Москва,
Преображенский вал, д. 24, корп. 1, офис 21
ООО «Гаудеамус»,
адрес: 107352, г. Москва, ул. Просторная, д. 9, офис 34
Отпечатано в АО «Первая Образцовая Типография»
филиал «Чеховский Печатный Двор»,
адрес: 142300, Московская область,
г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1,
телефон: 8(499) 270-73-59
н
Издательская группа
«АЛЬМА МАТЕР»
ПРЕДСТАВЛЯЕТ
КНИГИ по психологии,
АНТРОПОЛОГИИ,
ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ,
КУЛЬТУРЕ,
искусству,
Л ТАКЖЕ ДРУГУЮ ЛИТЕРАТУРУ
ПО ГУМАНИТАРНЫМ ДИСЦИПЛИНАМ
ДЛЯ ВУЗОВ, ЛИЦЕЕВ, КОЛЛЕДЖЕЙ
Просим Вас быть внимательными и указывать
полный почтовый адрес, телефон
и электронную почту для обратной связи.
С каждым выполненным заказом Вы будете
получать информацию о новых книгах,
выпущенных в свет нашим издательством.
«Издательская группа «Альма Матер»,
адрес: 107061, г. Москва,
Преображенский вал, д. 24, кор. 1, офис 21
телефон: +7 985 807 40 88
e-mail: almamater_books@mail.ru
Издательская группа
«АЛЬМА МАТЕР»
ПРЕДСТАВЛЯЕТ
в серии «Эпохи. Средние века. Тексты»
Снорри Стурлусон
Круг Земной
«Круг Земной» — это сокровищница сведений о далеком
прошлом Северной Европы, о ее легендарных
мифических временах, о бурной эпохе викингов,
о богатых событиями первых веках существования
скандинавских государств. Книга содержит массу
ценнейших сведений и об остальной Европе — от
Ирландии и Англии на западе, Белого моря на севере до
Византии на юге и Киевской Руси на востоке.
Тщательная научная подготовка текстов гарантировала
бережное отношение к реалиям того времени, а богатство
исторических деталей в оригинальных произведениях
скальдов обещает увлекательное чтение.
Издательская группа
«АЛЬМА МАТЕР»
ПРЕДСТАВЛЯЕТ
в серии «Эпохи. Средние века. Тексты»
Михайлова Т.А.
Сила Слова в Древней Ирландии.
Магия друидов
Работа представляет собой первую часть задуманного
автором «триптиха» —анализа Силы Слова в Древней
Ирландии в трех разных аспектах: в магических практиках
друидов, которые унаследовали они от мифических
Племен Богини Дану, в хвале и/или хуле придворного
поэта, который не только создает комплекс «бессмертной
славы», но и жестоко наказывает неправого правителя,
в устах опирающегося на поддержку христианского Бога
святого, способного и проклясть короля, и оградиться
от сил зла особым магическим текстом-броней.
Первая часть исследования целиком посвящена
описаниям применения друидами Древней Ирландии
своих магических «умений». При этом автор постоянно
помнит о том, что анализируемые им ситуации — это
лишь фрагменты из средневековых текстов, которые
MOiyr и не опираться на реальные языческие практики
древних жрецов. В работе проводится сопоставление
изображенных в ирландских саговых нарративах
жрецов-друидов с описанными древними авторами
друидами Галлии, а также библейскими и античными
жрецами и прорицателями. Особое внимание уделено
как собственно магическим текстам, приведенным
в оригиналах и предположительных переводах, так
и обозначениям в древнеирландском языке магии вообще
и друидической магии — в частности.
Издательская группа
«АЛЬМА МАТЕР»
ПРЕДСТАВЛЯЕТ
в серии «Эпохи. Средние века. Тексты»
Предания и мифы средневековой Ирландии
пер. и сосг. Шкунаев С.В.
Ирландская мифология является одной из самых
богатых в Европе, уступая только греческой и латинской.
Существовали разные принципы классификации
преданий, или саг. Одним из них было отнесение
сказаний к тому или иному циклу. В данное издание
вошли саги из мифологического и исторического (его
также называют королевским) циклов. К этому корпусу
текстов примыкает ряд преданий «о старине мест»
и другие дошедшие до нас источники, повествующие
о жизни, быте, военных деяниях ирландского народа
в далеком прошлом.
Завоевание Ирландии и установление там христианства
прошло довольно безболезненно и принесло кельтам
письменность. Кроме того, сохранилась некоторая
преемственность между бытовавшим ранее культом
друидов и новой религией. Об этих славных временах,
о главных ирландских святых, «о старине мест» вы
прочтете в предлагаемой книге.
Настоящее издание представляет собой почти полное собрание
ирландских повестей-саг Ульстерского цикла (или «Цикла Ку-
хулина и Конхобара»). Основное действие этих преданий разво-
рачивается на рубеже нашей эры и описано с позиций северо-
восточного района Ирландии, так называемой Улидии. Сам цикл
был составлен предположительно в VIII-IX веках, но за ним
проступает мир гораздо более древний — войны и междоусоб-
ные распри, пророчества друидов и магические песни поэтов,
ритуальные пиры, сражения с чудовищами и многое другое, что
составляло материальную и духовную культуру языческой Ир-
ландии. Переводы сопровождаются подробным комментарием.
ISBN: 978-5-6047270-5-8
I ПИШИ IIIIIIII