ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ" ИСТОРИИ
©О00о
4
И 3 ДАТЕЛЬС ТВ О
АКАДЕМИИ НАуК СССР

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
4(46)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА · 1953

К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ «ВЕСТНИКА ДРЕВНЕЙ
ИСТОРИИ» В ОТДЕЛЕНИИ ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ
АН СССР
В строительстве коммунистического общества вопросы идеологии иг¬
рают важнейшую роль. Партия и правительство, проявляя огромную
заботу о повышении материального благосостояния нашего народа,
столь же заботливо относятся к духовному и культурному росту совет¬
ских людей. Претворяемое в жизнь решение XIX съезда КПСС о введе¬
нии обязательного десятилетнего обучения, о внедрении политехниче¬
ского образования в школах поднимает на еще более высокий уровень
культуру широких масс нашего народа. Советским ученым предоставлены
все условия для того, чтобы они могли «развивать дальше передовую
советскую науку с задачей занять первое место в мировой науке»
(Г. Маленков, Отчетный доклад XIX съезду партии о работе Цен¬
трального Комитета ВКП(б), Госполитиздат, 1952, стр. 78).
Коммунистическая партия ведет неустанную борьбу со всякого рода
извращениями в области идеологии, проявлявшимися в субъективном
идеализме, в культе личности, в пропаганде замаскированного буржуаз¬
ного национализма. Партия борется с догматизмом и начетничеством
в вопросах марксистско-ленинской теории, за творческое освоение и пре¬
творение в жизнь великого учения Маркса — Энгельса — Ленина —
Сталина.
Требования к работникам науки, и в том числе к работникам истори¬
ческой науки, непрестанно растут. Как бы далеко ни отстояли от совре¬
менности события, изучаемые древней историей, историки древнего мира
не должны забывать, что своими работами они вносят важный вклад в
дело развития социалистической культуры, в дело борьбы с буржу¬
азной идеологией, в изучение законов развития человеческого об¬
щества.
Для решения задачи, поставленной перед советской наукой XIX съез¬
дом КПСС, в области древней истории сделано еще мало. Для достижения
этой цели необходима упорная и организованная работа всего коллек¬
тива историков древнего мира в нашей стране, необходима четкая поли¬
тическая направленность и целеустремленность в работе всего коллек¬
тива в целом и каждого научного работника в отдельности. В достижении
этой цели немалая роль должна принадлежать «Вестнику древней исто¬
рии» — специальному печатному органу по вопросам древней истории.
Выполняет ли журнал эту роль в настоящее время?
Прошедшее в мае—июне 1953 г. обсуждение работы журнала на засе¬
даниях Бюро Отделения истории и философии АН СССР дало разверну¬

4
К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ ВДИ
тую оценку работы ВДИ за последние три года и наметило его очередные
задачи.
Бюро Отделения, оценив работу журнала в общем положительна
(см. ВДИ, 1953, № 3, стр. 226—228), вместе с тем отметило весьма суще¬
ственные пробелы и недостатки, на что и нужно прежде всего обратить
внимание.
Как указывается в решении, большинство публикуемых ВДИ статей
носит характер частных исследований, обобщающие теоретические статьи
появляются крайне редко. Этот недостаток редколлегия ВДИ отметила
еще в передовой № 2 за 1952 г., но за истекшее время она смогла опуб¬
ликовать лишь две статьи теоретического характера, посвященные про¬
блеме падения рабовладельческого строя. В журнале не разрабатываются
такие важные проблемы, как проблема базиса и надстройки и их взаимоот¬
ношения в древнем мире, проблема этногенеза славян; мало уделяется
внимания проблеме возникновения и развития государства и его роли в
развитии рабовладельческих отношений, вопросам идеологии и куль¬
туры, истории Восточной и Юго-восточной Азии, классической Греции.
В журнале не обсуждаются вопросы периодизации древней истории г
слабо изучаются закономерности развития производительных сил и
производственных отношений.
Широкие научные дискуссии, отражающие борьбу мнений в науке,,
способствующие развитию острой, принципиальной, творческой критики,
все глубже проникают в практику научной жизни во всех отраслях науки.
Попытки организовать такого рода дискуссии делаются и в области древ¬
ней истории. Однако дискуссиям, проведенным научными учреждениями
Москвы и Ленинграда, журнал уделяет недостаточное внимание. Так,,
например, ВДИ не только не дал никакой оценки дискуссии о сущности
эллинизма, организованной в июне 1953 г. кафедрами древней исто¬
рии и археологии МГУ и сектором древней истории Института истории
АН СССР.
Попытки организовать полемику на страницах журнала в большин¬
стве своем оказались неудачными. К длинному списку статей, опублико¬
ванных «в порядке обсуждения», но не нашедших отклика у чита¬
телей, приведенному в передовой ВДИ № 3 за 1951 г., можно добавить
еще ряд статей (например, о классах и классовой структуре античного рабо¬
владельческого общества, о проблеме происхождения нации в связи с во¬
просами древней истории, об истории Эгейского мира во II тысячелетии
до н. э. и др.).
Обсуждения же, развернувшиеся на страницах ВДИ, едва ли можно
назвать дискуссиями. Обсуждение проспекта «Всемирной истории»,
проводившееся в 1952—1953 гг., вылилось вместо дискуссии о правиль¬
ности постановки важнейших проблем древней истории в подготовляе¬
мых I и II томах «Всемирной истории» в обсуждение преимущественно
структуры проспекта и тех или иных формулировок в названии и содер¬
жании параграфов. Как уже указывалось в статье, подытоживавшей
это обсуждение (ВДИ, 1953, № 2), основные закономерности развития
рабовладельческого общества и их освещение в подготовленном Инсти¬
тутом истории проспекте оказались слабо затронутыми участниками
обсуждения.
Серьезные недостатки следует отметить в организации обсуждения
проблемы истории производителей материальных благ. Постановка такой
темы имеет огромное значение для развития всей истории древнего мира.
Марксизм-ленинизм учит, что именно производители материальных благ,
народ является главной силой в развитии общества, подлинным твор¬
цом истории. Но поставив такую тему, редколлегия ВДИ не сумела орга-

К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ ВДИ
5
низовать широкий обмен мнений по затронутым в обсуждении вопросам.
Лишь некоторые частные вопросы (например, о значении термина «ме-
рет») вызвали обмен мнений.
В течение 1951—1952 гг. в журнале было опубликовано более 20 ста¬
тей, посвященных положению производителей материальных благ в Шу¬
мере, Урарту, Египте, Индии, в греческих и эллинистических государ¬
ствах, в Риме. Но как уже указывалось в передовой, посвященной ходу
этого обсуждения (ВДИ, 1952, № 3), опубликованный материал носит
несколько односторонний характер. Вопрос о положении и роли в произ¬
водстве рабов получил достаточно глубокое освещение и на сравнительно
широком материале. Значительно меньше внимания было уделено поло¬
жению свободных и полусвободных непосредственных производителей.
Однако невозможно с достаточной глубиной решать проблему экономиче¬
ского положения народных масс, изучая ее в отрыве от их роли в политиче¬
ской истории, классовой борьбе и в развитии идеологии. Это является
крупнейшим недостатком обсуждения проблемы производителей матери¬
альных благ на страницах ВДИ.
Недостатки в организации дискуссий и обсуждений свидетельствуют
о том, что действенная критика и самокритика еще не стали основным
методом в работе журнала, что, ратуя за критику и самокритику в пере¬
довых, редколлегия ВДИ недостаточно работает в этом направлении
с авторским коллективом и читателями.
Серьезные недостатки в работе журнала отмечает решение Бюро
Отделения и в отношении борьбы с антимарксистскими извраще-
ними в науке, с разного рода пережитками буржуазной идеологии, с реак¬
ционной буржуазной историографией. Высказанное в одной из передовых
намерение подвергнуть критике «конкретные извращения, допускавшиеся
в нашей отрасли знания сторонниками Н. Я. Марра» (ВДИ, 1952, № 2,
стр. 8), было осуществлено только в форме рецензий. Журнал не публи¬
кует обобщающих статей, вскрывающих основные реакционные направ¬
ления в буржуазннй науке, разоблачающих их и показывающих борьбу
прогрессивных ученых с идеалистическим мракобесием. Несомненно, что
публикация подобного рода статей оказала бы огромную помощь читате¬
лям журнала и особенно научным работникам на периферии в их педа¬
гогической и научно-исследовательской работе.
Рецензий на иностранную литературу журнал публикует большое
количество, но не всегда они достаточно политически заострены. Редкол¬
легия журнала не сумела привлечь к рецензированию реакционной аме¬
риканской и западноевропейской литературы по вопросам древней исто¬
рии высококвалифицированных специалистов.
Следует отметить, что борьбе с реакционной буржуазной историо¬
графией уделяется недостаточное внимание не только в журнале, но и
вообще в научно-исследовательской работе по древней истории. В планах
работы научно-исследовательских институтов и кафедр не предусматривает¬
ся постановка докладов по вопросам современной буржуазной историографии.
Круг рецензентов журнала сравнительно узок, это в основном научные
работники Москвы и Ленинграда. Такое положение нельзя считать пра¬
вильным: если рецензирование иностранных работ периферийными работ¬
никами в известной мере ограничено отсутствием необходимых книг на
местах, то к рецензированию советских работ нужно как можно шире
привлекать периферийных работников, только таким образом можно
увеличить их активность в обсуждении печатной продукции советских
античников, востоковедов и археологов.
Недостаточно освещаются на страницах журнала вопросы пре¬
подавания древней истории. Правда, в отделе критики на протяжении

6
К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ БДИ
1952—1953 гг. шло обсуждение учебников для высшей школы, подытожен¬
ное в передовой 2 за 1953 г., но этим и исчерпывается помощь ВДИ
преподавателям древней истории высших учебных заведений. Вопросы
о программах и объеме общего курса, тематике спецкурсов и дипломных
работ, о преподавании вспомогательных дисциплин, об учебных пособиях
по этим дисциплинам, о тематике диссертаций и кандидатских минимумов
не ставились на страницах ВДИ. А ведь эти вопросы теснейшим образом
связаны с вопросом о кадрах историков древнего мира, с будущим на¬
шей науки.
На страницах журнала не находит отражения и внутренняя научно-
исследовательская и учебная жизнь коллективов кафедр университетов
и пединститутов, коллективов научно-исследовательских институтов и
музеев. Отказавшись от узко хроникальных обозрений деятельности
того или иного учреждения, журнал не сумел организовать критического
освещения их работы, анализа их недостатков и достижений. Такого
рода помощь со стороны журнала, несомненно, способствовала бы общему
подъему работы во всех научных учреждениях.
В решении Бюро Отделения указывается на отсутствие твердого
плана в работе редколлегии ВДИ. Работу редколлегии и редакции ВДИ
нельзя признать достаточно целенаправленной, в ней еще большое место
занимает стихийность и самотек. Выдвигаемые в передовых статьях зада¬
чи часто не осуществляются в последующей работе журнала. Так, в передо¬
вых статьях неоднократно ставилась задача организации более тесного
общения историков Москвы, Ленинграда и периферии, указывались кон¬
кретные пути для решения этой задачи — организация широких дискус¬
сий, авторских и читательских конференций (см. например, ВДИ, 1951,
№ 3; 1952, № 2), но до сих пор редколлегия ВДИ не предприняла ничего
для осуществления этих мероприятий.
По ряду важнейших проблем, выдвинутых в передовых ВДИ, журнал
до сих пор почти ничего не опубликовал. Это можно объяснить тем, что
некоторые из этих вопросов не нашли отклика среди авторского коллек¬
тива, а главным образом тем, что редакция не сумела организовать по¬
ступления такого рода статей.
Все еще узок авторский коллектив ВДИ. В журнале в основном при¬
нимали участие историки Москвы и Ленинграда, лишь в последнее время
значительно шире привлекаются историки Тбилиси, Еревана, Ташкента,
Харькова, Одессы, Воронежа, Свердловска, Ульяновска, Пензы, Вели¬
ких Лук и других городов нашей страны. Молодые научные работники,
недавно защитившие кандидатские диссертации, преподаватели, науч¬
ные сотрудники, аспиранты печатаются в журнале эпизодически. Ред¬
коллегия еще не установила постоянных связей с учеными Китая, стран
народной демократии, с прогрессивными учеными капиталистических
стран.
Целый ряд серьезных недостатков имеется и в повседневной организа¬
ционной работе редколлегии.
Обсуждение работы ВДИ на Бюро Отделения истории и философии
АН СССР, вскрывшее ряд недостатков в работе журнала, показало
в то же время, что все эти недостатки устранимы, что журнал может и
должен стать ведущим печатным органом в области древней истории.
Для этого ему необходимо прежде всего неустанно повышать общий идей¬
но-теоретический уровень всех отделов. ВДИ не должен ограничиваться
одними указаниями в передовых на важнейшие проблемы древней исто¬
рии, но печатать развернутые теоретические статьи по этим проблемам.
Борьбу со всевозможными извращениями в науке — буржуазным космо¬
политизмом и объективизмом, марризмом, субъективным идеализмом и

К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ ВДИ
7
т. п.— необходимо перенести из области декларативных заявлений в пере¬
довых и вступлениях к статьям в конкретные исследования с критиче¬
ским анализом подобного рода ошибок в ранее вышедшей литературе.
Это задача и редколлегии и всего авторского коллектива журнала*
Журнал должен вести решительную борьбу с проявлениями субъек¬
тивного идеализма как в вопросах экономики, так и в трактовке полити¬
ческой истории, должен бороться с неправильным толкованием роли лич¬
ности в истории. В некоторых работах историков древнего мира можно
указать на преувеличение роли личности в истории и недооценку роли
масс. Так, в книге А. Б. Рановича «Эллинизм и его историческая роль»
личность Александра Македонского, выдвинутая на первый план, сни¬
жает значение передвижения широких масс греческого населения в пре¬
делы персидской империи. Слишком большое внимание роли личности
уделяется и в существующих программах и учебниках древней истории
для вузов, в особенности по истории Рима, это сказывается и в изложении
материала, и в названии глав и параграфов. Журнал должен ори¬
ентировать историков на более глубокое изучение исторической роли
масс. Журнал также должен искоренять проявления буржуазного наци¬
онализма в трактовке истории народов нашей страны.
Коммунистическая партия требует от советской науки творческого
освоения марксистско-ленинской теории, решительной борьбы с догма¬
тизмом и начетничеством. В изучении истории древнего мира элементы
догматизма не изжиты. Достаточно привести такой пример: в работах
историков-античников очень часто приводится цитата из III т. «Капи¬
тала» Маркса, где говорится о перерастании патриархальной системы
рабства, направленной на производство непосредственных жизненных
средств, в рабовладельческую систему, «...направленную на производство
прибавочной стоимости» (К. Маркс, Капитал, т. III, 1950, стр. 344).
Но конкретного анализа явлений, охарактеризованных Марксом в при¬
веденной цитате, ни в одной рабате не содержится. Такому слепому
оперированию цитатами необходимо положить конец. Критерием в оцен¬
ке статей, публикуемых в ВДИ, должно быть глубокое творческое освое¬
ние и применение марксистской теории к объяснению каждого явления
в истории рабовладельческого общества.
Совершенно очевидна необходимость политически заостренных обоб¬
щающих статей по вопросам критики современной буржуазной историо¬
графии.
Редколлегия и редакция ВДИ должны приложить все усилия, чтобы
научные дискуссии, проводимые журналом, действительно превратились
в стимул научного роста для историков древнего мира. В ВДИ № 2 за
1953 г. началась дискуссия о падении рабовладельческой формации. За¬
дача редколлегии — привлечь к участию в дискуссии возможно более
широкий круг авторов и читателей, в особенности периферии; следует по¬
мещать не только развернутые исследовательские статьи, но и небольшие
заметки, затрагивающие частные вопросы этой большой проблемы.
В целях четкой координации научно-исследовательской работы в обла¬
сти древней истории ВДИ должен всемерно укреплять связь со всеми
местными научными организациями, оказывать действенную помощь
историкам древнего мира в вузах, музеях и научно-исследовательских
институтах. Журнал должен работать не только с отдельными авторами,
но и с коллективами кафедр древней или всеобщей истории, с коллекти¬
вами музеев и научно-исследовательских институтов.
ВДИ должен добиваться того, чтобы проблемы, выдвигаемые журна¬
лом. находили отражение в планах научно-исследовательских работ
научных работников и преподавателей, в диссертациях и дипломных ра¬

8
К ИТОГАМ ОБСУЖДЕНИЯ РАБОТЫ ВДИ
ботах. Со своей стороны, планируя работу журнала, редколлегия должна
учитывать наличие соответствующих специалистов и ближайшие планы
их научно-исследовательской работы. · Редколлегии ВДИ необходимо
подготовить и опубликовать для обсуждения примерную проблематику
журнала на ближайшие несколько лет.
ВДИ должен самое серьезное внимание обратить на вопрос подготовки
научных кадров. Критически освещая преподавание древней истории
в вузах, журнал тем самым будет способствовать подготовке более квали¬
фицированных специалистов и в то же время окажет существенную
помощь преподавателям. Редколлегия журнала намерена в ближайших
номерах ВДИ организовать обсуждение вузовских программ по древней
истории. Вместе с тем редколлегия приглашает читателей откликнуться
на статью А. Москаленко о программе по археологии для пединститутов
{ВДИ, 1953, № 2). Насущнейшая задача журнала — улучшить организа¬
ционную работу, всерьез приняться за проведение авторских и чита¬
тельских конференций. Редколлегия предполагает провести в 1954 г.
совещание авторского и читательского коллектива по вопросам о мерах
дальнейшего улучшения работы журнала.
Со своей стороны авторский коллектив и читатели журнала не должны
мириться с недостатками в работе журнала, должны смело предъявлять
свои претензии к журналу, помогать журналу в налаживании координи¬
рованной, целеустремленной, политически заостренной научно-исследо¬
вательской работы всего коллектива советских историков древнего мира.
Критические заметки и письма читателей по этим вопросам серьезно
помогут редколлегии, которая должна организовать их публикацию в
особом разделе журнала. Только в тесном контакте с авторами и чита¬
телями журнал сможет подняться до уровня ведущего печатного органа
в области древней истории. Только общими усилиями всех научных ра¬
ботников и преподавателей, всех научно-исследовательских и учебных
коллективов мы сможем добиться того, чтобы советская наука о древнем
мире вышла на первое место в мировой науке. Выполнение этой задачи—
долг каждого историка, его вклад в огромную творческую работу совет¬
ского народа по созиданию коммунистического общества

Проф. И. М. Лурье
НЕМХУ В ЕГИПТЕ НОВОГО ЦАРСТВА
Для изучения истории древнеегипетского общества не менее важным,
чем всестороннее освещение проблемы эксплуатации рабского труда
и классовой борьбы между рабовладельцами и рабами, является выяв¬
ление классово-сословной структуры всего общества. Эта важнейшая
проблема истории древнего Египта, как и рабовладельческого общества
в целом1, совершенно не изучена, хотя от ее решения во многом зависит
правильность понимания всего процесса развития древнеегипетского об¬
щества.
Не ставя в данное время перед собой задачи сколько-нибудь широкого
решения этой проблемы, мне хотелось бы в настоящей статье дать неко¬
торый конкретный материал для изучения классово-сословного членения
свободного населения древнего Египта.
Среди социальных терминов в надписях и документах Нового Царства
довольно часто встречается понятие	пшЦ, в котором совет,
ская историческая наука видит обозначение части свободного населения
древнего Египта2. Однако попыток конкретного изучения положения
этой категории людей до сих пор не делалось3, хотя некоторые возмож¬
ности к тому дошедшие до нас источники и дают.
Словарь древнеегипетского языка, иллюстрирующий свои переводы
рядом ссылок, дает следующие основные значения понятию немху:
1)	«бедняк», 2) «человек низшего положения», 3) «сирота», 4) «горожа¬
нин». Имеется, кроме того, глагол	птЬ со значением «быть бед¬
ным», «быть физически слабым», «быть сиротой» и «овдоветь».
Из предлагаемых словарем переводов не вызывает у меня сомнений
«бедняк» и «сирота». Значение «горожанин» представляется мне спорным:
все примеры, приведенные Словарем для доказательства этого значения
слова немху, его не подтверждают, так как в них немху либо противопо-
1	На важность этой проблемы и недостаточную изученность ее обратил внимание
С.Л.Утченко, О классах и классовой структуре античного рабовладельческого
общества, ВДИ, 1951, № 4, стр. 15.
2	См., например, В. В. С т р у в е, История древнего Востока, 1941, стр. 203. Их
же, хотя н не называя, имеет в виду В. И. Авдиев, История древнего Востока, 1948,
стр. 219. Как свободных людей, без конкретизации их положения, понимают немху
и буржуазные ученые, см.»например, 8р1еде1Ье^, АЪ, 53 (1918), стр. 116—117.
3	Некоторое место выяснению положения немху при XVIII—XIX дин. уделяет
Н. С. Петровский в своей кандидатской диссертации «Народное восстание в
в древнем Египте», Автореферат, Л., 1951, стр. 16.

10
ПРОФ. И. М. ЛУРЬЕ
ставляется чиновникам, либо имеет социальный оттенок. В какой-то мере
значение «горожанин» для слова немху может обосновать только гимн
Мернептаха (см. ниже, стр. И), которого Словарь не упоминает, но и в этом
случае такой перевод не является безусловно необходимым. Что же ка¬
сается предлагаемого Словарем значения «человек низшего положения»,
то оно ничего по существу не объясняет и говорит только о полной нераз¬
работанности вопроса о значении термина немху в ^гт^йЙьном отношении.
Это, впрочем, и неудивительно, так как составители Словаря вообще но
обращали должного внимания на социальное значение терминов и поэтому
слова такого рода, как правило, переводили самыми общими поняти¬
ями.
Слово немху впервые появляется в надписях Среднего царства, в ко-
| торых оно, однако, не является еще термином, обозначающим определен¬
ную социальную группу населения. Так, например, когда обездоленный
земледелец, герой повести «Речи красноречивого крестьянина», прося¬
щий начальника дома Ренси, сына Меру, являющегося главой суда, ока¬
зать ему правосудие, говорит Ренси: «Ты — отец немху, супруг вдовы,
брат разведенной женщины» (стк. 62), то здесь значение немху — «си¬
рота» совершенно очевидно. В том же значении понятие немху встречается
в надписи князя Несумонту, жившего во времена Аменемхета I. В этой
надписи Несумонту, хвалясь теми милостями, которые ему оказал фараон
и в результате которых перед ним «великие сгибались, а неджесы прихо¬
дили ползком», пишет о себе: «Я — опора старца, кормилец ребенка,
заступник сирот (немху)» \ В таком же смысле употребляет это понятие
и надпись Монтухотепа, сына Хани, также относящаяся ко времени Сред¬
него царства, хотя здесь оно упоминается в общем контексте со словом
неджес, безусловно являющимся социальным термином. В стк. 15 этой
надписи вельможа говорит: «мне докладывали нужды неджесов, равно
как (нужды) вдов и сирот (немху)»1 2.
Вместе с тем в понятие немху уже й во времена Среднего
царства начинают вкладывать какой-то определенный социальный
смысл: только этим, мне кажется, может быть объяснено появление
этого слова в качестве звания женщин	или
«немхит города» или «немхит квартала» 3; перевод этого звания, который
дает Словарь,— «горожанка» —мне кажется необоснованным4. Еще более
сомнительно толкование этого понятия как «нищенка», которое в свое
время предложил Масперо5: трудно поверить, что лица, обладавшие до¬
статочными средствами, чтобы воздвигнуть себе заупокойные плиты, на¬
зывали себя в них «нищенками». Однако предложить какой-либо свой пе¬
ревод для этого звания я затрудняюсь.
Свое значение «бедняк», «сирота» понятие немху сохраняет в ряде те¬
кстов, по преимуществу религиозного или поучительного характера6,
1	К. Sethe, Aegyptische Lescstücke. Texte des Mittleren Reichs, Lpz, 1924,
стр. 82.
2	F. LI. Griffith, Stela of Mentuhotep, PSBA, t. 18 (1896), стр. 195 сл.
3	Плиты Каирского музея №№ 20104, 20286, 20392: H. L a n g е u. H. S с h ä-
f е г, Grab-и. Denksteine des Mittl. Reichs ( «Catalogue général... du Musée du Caire»,
ч. 1—4), В., 1902—1925. См. также F. Ll. Griffith, Hieratic Papyri-from Kahun
and Gurob, 1898, табл. IX, 4—7.
4	Он, повидимому, дан, исходя из значения, предложенного для слова немху —
«сирота».
5	G. Maspero, Études de Mythologie et d’Archéologie Égyptiennes, т. IV, 1900,
стр. 427—431.
6	См. хотя бы Книгу Мертвых (сводная редакция Навиля), введение к гл. 125, 10
и гл. 170, 14, или остраконы Берлинского музея 10627,11 и 10630,7.

НЕМХУ В ЕГИПТЕ НОВОГО ЦАРСТВА
11
и в более поздние времена, но наряду с этим оно приобретает значение
социального термина: в таком именно качестве оно, насколько мне изве¬
стно, впервые встречается в надписях амарнского времени1. Конечно,
если бы в этих надписях оно встречалось только в заявлениях такого
рода: «я немху по отцу и по матери», как пишет о себе Маи, один из при¬
ближенных фараона Эхнатона, слово немху, игнорируя контекст, можно
было бы и здесь толковать как «сирота»2. Но когдг^. восхваляя Атона,
говорят о нем, что он «бог, сделавший серов, о*13Эцшбий немху»3, то со¬
циальный характер термина становится очевидным, так как он сопостав¬
ляется с понятием серы «знатные»: слово немху здесь обозначает нечто
вроде «незнатные», «простолюдины». То, что в этом случае дело обстоит
именно так, хорошо показывает случай, когда оба термина заменяются
покрывающим их обоих более общим понятием «люди»: в надписи из гробни¬
цы Маху в обращении к Атону говорится, что он «бог, создавший людей»4.
Свое значение социального понятия «незнатный», «простолюдин» слово
немху сохраняет и в более позднее время: в Абидосской надписи Рамсеса II,
стк. 38, о боге Хнуме говорится, что он: «сделавший серов, создавший
немху» 5. То же противопоставление знати (серов) немху мы имеем в одной
из надписей гробницы Небуннефа времени XIX дин.6 и в гимне Мернеп-
таха (стк. 16), воспевающем его победу над ливийцами: в гимне говорится,
что бог, обещая успех царю, требует от него, чтобы фараон вновь прино¬
сил жертвы богам, возжигал перед ними ладан и: «да даст он (т. е.
фараон) владеть (й>т) серам их имуществом и да даст он возвратиться
немху в их города»7.
Каким путем понятие «сирота», «бедняк» приобрело значение «незнат¬
ный», «простолюдин», документально установить трудно. Наиболее ве¬
роятное объяснение этому предлагает акад. В. В. Струве: он предполагает,
что немху это человек, по той или иной причине вышедший из состава
общины и как бы осиротевший вследствие утраты им прежних общинных
связей. Весьма вероятно, что в дальнейшем, когда термин немху уже
приобрел социальное значение, ряды немху продолжали пополняться
частично тем же путем.
Уже выше указывалось, что как бесспорно социальный термин поня¬
тие немху впервые встречается в амарнское время. Это безусловно связано
с тем обстоятельством, что Эхнатон, осуществляя свою политику укре¬
пления царской власти, прикрытую оболочкой религиозной реформы, при¬
влекая на свою сторону различными путями часть старой рабовладельче¬
ской знати (среди его приближенных имелись ведь и такие лица8), стре-
1	Указ Тутмеса III, дошедший до нас в копии XXII дин. («Hieratische Papyrus
aus den Museum zu Berlin», т. II, 1905, табл. 25—26) в сильно разрушенном и мало по¬
нятном контексте) (II. 2), упоминает понятие немху, которое и здесь как будто уже
применено как социальный термин.
2	N. D а V i е s, The Rock Tombs of El-Amarna, т. Y, табл. 14, стк. 4; J. S р i е-
g е 1, Sociale u. Weltanschauliche Reformbewegung in alten Aegypten, Heidelberg,
1950, стр. 30, так именно и переводит здесь немху, совершенно не обращая внимания
на контекст, который явно подчеркивает не то, что у Маи умерли родители (ведь со¬
ставитель надписи мог и в таком случае указать имя отца), а то, что фараон сделал
вельможей выходца из незнатной и бедной среды.
3	N. Davies, ук. соч., т. II, табл. 7, 18, ср. т. I, табл. 34, 2—3.
4	N. Davies, ук. соч., т. IV, табл. 28.
5	Н. Gauthier, La grande inscription dédicatoire, Le Caire, 1912.
6	Belegstellen к WB, III, 268, 5.
7	ÄZ, т. 34 (1896), стр. 1 сл.
8	Можно указать хотя бы на Эйю (будущего фараона); Рамсеса, везиря первых
лет царствования Эхнатона, занимавшего свою должность и при Аменхотепе III;
Ани, занимавшего такие должности, как «писец царя», «начальник дома», и бывшего·

12
ПРОФ. И. М. ЛУРЬЕ
милея расширить свою социальную базу, опираясь на широкие слои
«рядовых свободных»*. Одним из них был Маи, который в надписи своей
гробницы сообщает о себе: «я — немху по отцу и по матери; создан я прави¬
телем. Он дал мне стать... (хотя) я был не имеющим имущества»* 1 2. Маи
был затем князем, единственным семером, носителем царской печати,
царским писцом и т. д., т. е. приближенным царя. Другим простолюди¬
ном, ставшим вельможей при Эхнатоне, был Панехси, верховный жрец
Атона. Полуразрушенная надпись на косяке дверей его служебного по¬
мещения гово^Щт о нем, что он: «немху по своему отцу и по матери»3,
т. е. буквально^повторяет слова из гробницы Маи. Немху же был и Су-
таи, также сделэ^щий разительную карьеру, став по милости царя началь¬
ником царской сокровищницы4.
Впрочем, в ближайшем окружении царя лиц, являвшихся по проис¬
хождению немху, было, вероятно, не очень много. Гораздо больше, надо
думать, было их включено в состав местной администрации и среднего
чиновничества, хотя подавляющее большинство немху продолжало за¬
нимать свое прежнее положение. Свое значение в качестве опоры цен¬
тральной власти немху продолжают, видимо, сохранять и после падения
Амарны: так, фараон Харемхеб, принимавший ряд мер, направленных
к дальнейшему восстановлению порядков, измененных при Эхнатоне,
тем не менее оказался вынужденным значительную часть своего указа
посвятить охране имущества немху. Этот указ, дошедший до нас в сильно
поврежденном виде5, содержит по меньшей мере семь установлений, ка¬
сающихся немху6, а именно: 1) освобождающее, повидимому, от платежа
недоимок тех из немху, которые сделали себе ладью для доставки фараону
причитающихся ему податей (ЬЬгз), но у которых ладья была затем отнята
(стк. 14—16); 2) обязывающее чиновников предоставлять тем из немху,
у которых нет своей ладьи, чью-нибудь другую, для того чтобы они могли
выполнить свои повинности (Ь^к), а также заставить таких немху привезти
себе дерево для постройки ладьи, чтобы они могли служить фараону
(стк. 17——18)7; 3) запрещение отнимать от немху груз их ладей; под гру¬
зом, повидимому, имеются в виду продукты, доставляемые фараону в виде
налога (стк. 18—20); 4) запрещение собирать с немху какие-либо поборы
под предлогом поездки князей (Ь^Ь ]лу-с — т. е. правителей номов 8) вверх
ужо к началу царствования Эхнатона пожилым человеком; Пареннефсра, «князя, хра¬
нителя царской печати северного Египта, прислужника царя, омывающего его руки»,
имевшего свою гробницу в Фивах еще до того, как была начата постройка его гроб¬
ницы в Эль-Амарне. Тщательный анализ надписей гробниц других амарнских вельмож,
в которых в нарушение прежних традиций никогда не изображаются предки тех лиц,
для которых приготовлены гробницы, вероятно, поможет выявлению и других предста¬
вителей старой знати среди приближенных Эхнатона.
1	В. В. С т р у в е, История древнего Востока, стр. 188 и 191, и В. И. А в д и è в,
История древнего Востока, стр. 219.
2	N. Davies, The Rock Tombs of El-Amarna, т. V, табл. 14,4.
3	J.Pendlebury, The City of Akhenaten, ч. Ill, том II, табл. LX.
4	N. D a V i e s, ук. соч., т. V, табл. XV, 14—17. Он, повидимому, тоже пи¬
сал о себе: «я немху по отцу и по матери», но от этой, ставшей, вероятно, в подобных
случаях стереотипной, фразы, сохранилось только начало: «я немху...».
5	Последнее издание текста и его перевод см. К; Pflüger, The Edict of King
Haremheb, J NES, т. V (1946), стр. 260 сл.
6	П флюгер, ук. соч., стр. 267, исходя из своих восстановлений, насчитывает
их 10. Я учитываю здесь только те, которые упоминают немху в сохранившейся части
текста.
7	О ладьях людей немху в каком-то темном контексте упоминает литературный
текст, относящийся, судя по палеографии, к XIX—XX дин., см. G. Р о s e n e г, Ost-
raca hiératiques littéraires de Deir el Médineh, Caire, 1938, табл. 37, стк. 5.
8	В Новом Царстве и особенно во времена Рамессидов слово h^tj-c «князь» нередко
употребляется для обозначения чиновника, стоявшего во главе нома.

НЕМХУ В ЕГИПТЕ НОВОГО ЦАРСТВА
13
или вниз по течению Нила (стк. 31); 5) запрещение забирать от немху
под видом уплаты податей фараону растение эт (стк. 33); 6) запрещение
собирать с немху какой-то побор в виде «домашней меры» (1рЬ п рг)
(стк. 36)х.
Рассмотрение сохранившихся в указе Харемхеба установлений, ка¬
сающихся немху, показывает, что все эти повеления царя подчинены од¬
ной задаче — охране имущества немху в целях уплаты ими податей (Мг])
и выполнения повинностей (Ь^к) от произвола местных властей. Это наи¬
более отчетливо видно из лучше других сохранившихся установлений,
обозначенных здесь как 1, 2 и 5. Чем же объясняется эта забота фараона,
ставяща^интересы немху выше интересов местных властей? Ответ на этот
вопрос дгЦт документ, относящийся к значительно более позднему вре¬
мени, чем у>'аз Харемхеба,— письмо Мериона, бывшего во времена XX дин.
князем г.^Элефантины, посланное им Менмаатранахту, главе подат¬
ного управления Египта1 2. В этом письме Мерион возражает против предъ¬
явленных ему чиновниками податного управления требований внести
налог с хата-земель3 фараона, находящихся в округе Неби (совр. Ком-
Омбос). Он пишет: «Одни поля нескольких немху, приносящих золото
в сокровищницу фараона 4, возделываются этими немху, и они передают
свое золото в сокровищницу фараона; я же не прикасаюсь к тем полям».
Из этого письма вытекает, что во вторую половину XX дин. немху пла¬
тили свои подати непосредственно в царскую казну: это избавляло их
от вымогательств местного чиновничьего аппарата. Вместе с тем внесение
налогов непосредственно в царскую казну было бесспорно выгодно для
последней, так как это не только уменьшало затраты государства на сбор
налогов, съедавших значительную их часть5, но уменьшало возможности
хищений со стороны чиновничества, ведавшего сбором налогов6. Мне
представляется, что установления указа Харемхеба, охраняющие имуще¬
ство немху от власти местной администрации, и особенно те из них, ко¬
торые касаются охраны ладей, принадлежащих немху, свидетельствуют
о том, что и во времена конца XVIII —начала XIX дин., так же как и во
времена XX дин., немху выплачивали свои подати не сборщикам податей,
как это делало подавляющее большинство земледельцев, а сами доста¬
вляли их в казну фараона. Существовало ли такое положение до Харем¬
хеба или это было нововведением, которое должен был узаконить его
указ, на основании имеющихся источников решить невозможно, однако
мне кажется более вероятным, что указ Харемхеба лишь подтвердил уже
раньше существовавшее положение.
Но, вероятно, не только соображения фиска, как бы они ни были важ¬
ны, руководили действиями Харемхеба, когда он принимал меры по
охране интересов немху: в мероприятиях фараона, надо думать, не малую
роль играло желание обеспечить себе поддержку того значительного слоя
1	От седьмого установления сохранились только отдельные слова.
2	Перевод этого письма см. в моей рецензии на книгу A. Gardiner, Rames-
side Administrative Documents, ВДИ, 1952, № 1, стр. 171.
3	Какая-то категория царских земель.
4	Благопожелание, в эти времена всегда сопутствующее упоминанию имени фа¬
раона, здесь и дальше я опускаю.
5	Из Туринского налогового папируса (IV, 4—5) времени Рамсеса XI видно,
например, что только капитан ладьи, доставившей в закрома западной части Фив 225
хар зерна, получил в виде вознаграждения за это 20 хар, т. е. около 10% (RAD, стр. 35
сл.).
6	Из Туринского папируса 1887 (vs., I, 7 — II, 15) видно, например, что за девять
лет царствования Рамсесов IV и V один из капитанов судна, перевозившего налоговое
зерно в закрома бога Хнума в г. Элсфаптипу, в сговоре с «писцами, управителями и
земледельцами дома Хнума» из 5580 хар перевезенного зерна присвоил 5004 хар, т. е.
около 90% собранного налога! (RAD, 73 сл.).

14
ПРОФ. И. М. ЛУРЬЕ
свободного населения, который составляли немху. Ведь задача укрепления
власти фараона, с которой не справился Эхнатон, отнюдь не потеряла
своего значения и в последующие царствования.
Вернемся, однако, к письму Мериона. Имеющееся в нем сообщение
о том, что немху выплачивали свои налоги золотом, вынуждает нас заду¬
маться, так как из указа Харемхеба, хотя и более раннего, чем письмо
Мериона (примерно на 300 лет), вытекает, что в начале XIX дин. немху
выплачивали свои налоги натурой. Вопросы экономики стран древнего
Востока не привлекали до сих пор должного внимания наших историков,
поэтому для решения вопроса о степени развития товарно-денежных от¬
ношений в период между началом XIX и концом XX династий у меня
нет возможности опереться на уже проделанную работу. Ряд косвенных
данных4'показывает рост товарного производства, имевший место в Новом
царстве. На это указывает появление понятия М
«серебро» в значении «деньги»1, об этом же гово¬
рят многочисленные случаи продажи всевозможных
изделий в качестве товаров, оцененных на деньги,
и сохранившиеся на стенах гробниц изображения
лавок, в которых за взвешиваемые на весах деньги
продают различные товары (рис. I)2. Наконец,
письмо Мериона, жреца дома Сутека, к Сети—на¬
чальнику этого дома,—которое во времена XIX дина¬
стии служило школьной прописью3, также упоми¬
нает «многочисленные деньги (М)», взимавшиеся в качестве налога (Мг]).
О том же говорят многочисленные случаи приравнения стоимости меры
зерна к денежной стоимости4. Но этих данных недостаточно, однако, для
того, чтобы установить, достигло ли в это время товарное производство
такого уровня, чтобы оказался возможным переход к оплате налогов день¬
гами. Этот вопрос нуждается в дальнейшем исследовании, потому что,
как бы это сообщение письма Мериона ни выглядело убедительно, его
нельзя принимать безоговорочно: не исключена ведь возможность, что под
указанием о выплате налога золотом кроется простая констатация того,
что немху выплачивали свои налоги не долей урожая, а продуктами на
определенную сумму: ведь известно, например, что при заключении
купчих стоимость приобретенного указывалась в деньгах (ЬД) и в тех
случаях, когда оплата фактически была произведена различными това¬
рами б.
То обстоятельство, что и указ Харемхеба, и письмо Мериона говорят
о немху как о плательщиках налога с земли, не решает вопроса о том,
были ли они землевладельцами или же только арендаторами каких-либо
участков. К сожалению, источники времени XVIII—XIX дин. не дают
ответа на этот вопрос. Значительно лучше, хотя тоже не очень полно, осве¬
щают имущественное положение немху источники более позднего вре¬
мени, показывающие вместе с тем наличие среди немху лиц весьма раз¬
личного положения. Среди них безусловно имелись арендаторы земли,
и именно таковыми их изображает поучение, составленное во времена
XX дин. Здесь, при описании великолепного поместья, которое строит
себе начальник стад Амона, и чьим подлинным собственником, как ука- 1 2 3 4 51	И. Л у р ь е , hd «серебро» — «деньги». «Сборник кружка по изучению древ¬
него Востока», Л., 1935, № 2 (9), стр. 26 сл.
2	А. Köster, Schiffahrt u. Handelsverkehr d. Östl. Mittelmeers,Lpz, 1924, табл. 1.
3	Болонский папирус 1094, 5, 8—7,1 (LEM, стр. 5—6).
4	J. С e г n у, Fluctuations in grain prices during the twentieth Egyptian dynasty,
«Archiv Orientalni», т. 6 (1933), № 1, стр. 173 сл.
5	См., например, купчую на быка — ОДМ. ИЗ (ВДИ, 1952, № 1, стр. 258).
Fhc. 1

НЕМХУ В ЕГИПТЕ НОВОГО ЦАРСТВА
15
зывает текст, является сам бог Амон, между прочим, говорится: «Прихо¬
дят немху, великие, равно как и малые, чтобы жить в его (т. е. поместья.—
И. Л.) округе»1. И именно арендаторами, и, может быть, царскими арен¬
даторами, были скорее всего те немху, о которых говорят указ Харем-
хеба и письмо Мериона.
Но среди немху, во всяком случае начиная с XX дин., имелись лица,
занимавшие иное положение.
От времени Рамсеса V до нас дошли четыре документа, касающиеся
завещания горожанки ( сп11 п njw.t) Нутнахт2, которая называет себя
«немху земли фараона» (I, II, I). Она была замужем два раза. Ее первый
муж был Кенхерхепешеф, писец некрополя, т. е. лицо, занимавшее очень
видное место в администрации ремесленного городка в Дейр эль-Мединэ,
в которец изготовлялось все необходимое для царских погребений3. Ее
вторым ь^жем был Хаемнун — рядовой ремесленник того же некрополя.
Своим завещанием она распределяет среди своих восьми детей различное
имущество^нредставлявшее по тем временам известную ценность, однако
все оно, кроме зерна и бронзовых орудий труда, было домашней утварью.
В завещании ни о каком земельном участке не упоминается, хотя, конечно,
не исключена возможность, что им владел второй муж Нутнахт, который
в это время был жив. Поэтому мне кажется, что Нутнахт называется
«немху земли фараона» не потому, что она владела (или была арендато¬
ром) землей, а потому, что в эти времена обозначение немху стало про¬
стым указанием принадлежности к определенному слою свободного насе¬
ления: Египта. Так как Нутнахт ничем не выделялась из среды ремеслен¬
ников поселения в Дейр эль-Мединэ, я думаю, что не сделаю ошибки,
если предположу, что все ремесленники этого поселения, называвшиеся
ттЬ 18.1, равно как члены их семей, были также немху.
Очень существенно для характеристики положения немху завещание
Реннефер, певицы бога Сета, вдовы Небнефера, главы конюшни4. Реные-
фер, будучи женой Небнефера, была им удочерена и вследствие этого,
после смерти своего супруга, получила не только свою вдовью часть, но
и все вообще имущество своего мужа, так как стала единственной наслед¬
ницей своего мужа 5. Спустя 18 лет после того, как она была усыновлена
своим мужем, она, не имея детей, в свою очередь усыновила трех детей
рабыни Динигаторири — одного юношу и двух девушек, по всем обстоя¬
тельствам дела вероятнее всего детей своего умершего мужа от упомя¬
нутой рабыни. Старшую из удочеренных девушек она при этом выдает
замуж за Падиу, своего младшего брата, так же, как ее умерший муж,
являвшегося главой конюшни. При этом она заявляет: «Затем я сделала
ее (т. е. свою приемную дочь.— И. Л.) немху земли фараона, ж. з. б.,
и, когда она родит сына или дочь, они будут немху земли фараона, ж. з. б.,
точно так же как Падиу, мой младший брат» (стк. 24—25)6. Реннефер
делает немху и всех остальных своих приемных детей и завещает всем
1	A. Erman u. Н. Lange, Papyrus Lansing, K^benhavn, 1925, 12, 5.
2	Перевод этих документов см. ВДИ, 1952, № 1, стр. 265 сл.
3	Об этом городке и его жителях см. подробнее И. М. Л у рье, ВДИ, 1951, № 1,
стр. 221 сл.
4	Перевод документа см. ВДИ, 1952, № 1, стр. 222 сл.
5	Вдова наследовала 7з имущества мужа; все же остальное имущество делилось
между детьми, а при их отсутствии — между родственниками мужа. Усыновляя свою
жену, Небнефер добивается того, что она становится единственной его наследницей.
В свою очередь Реннефер усыновляет своего брата, потому что при наличии у нее де¬
тей (хотя бы и усыновленных) брат не мог ей наследовать.
6	Отсюда, между прочим, ясно, что мнение Б а к и р a, Ann Serv., т. 45 (1947),
стр. 139, считающего немху вольноотпущенниками, ошибочно, хотя среди немху могли
быть и отпущенные на свободу рабы.

16
ПРОФ. И. М. ЛУРЬЕ
им, равно как и своему младшему брату, которого она также усынов¬
ляет, все свое имущество: «Если я имею землю на полях, если я имею
какое-либо имущество во всей земле, если я имею что-либо от торгов¬
цев,— оно будет разделено моими четырьмя детьми—Падиу один из
них». Таким образом, выходит, что: 1) принадлежность к числу немху была
наследственной и 2) что немху могли иметь свои земли, которыми были
вправе распорядиться по завещанию, как и любым иным своим имуще¬
ством.
Могли ли немху уже и в эти времена не только завещать имевшиеся
у них земли, ^у) и продавать их, мы не знаем, однако несколько позднее,
во времена Ха!—XXIII дин. известны случаи, когда немху продавали
свои земли: Иу^пот, сын фараона Осоркона, для обеспечения заупокой¬
ного культа посвоему сыну «приобрел на деньги»1 от немху, «удовлет¬
воренных и не обиженных», 556 арур земли2. То, что это не случайное яв¬
ление, показывает тот факт, что земли были куплены Иуаротом у 16 лиц,
причем размеры купленных участков были весьма различны и колебались
от 1 до 236 арур.
В этой связи необходимо коснуться понятия «земля немху», встре¬
чающегося в нескольких надписях, начиная с XXI дин.3 К сожалению,
I	содержание этих надписей дает недостаточно данных для того, чтобы
можно было полностью установить положение тех земель, которые так
назывались. Все же кое-что из этих надписей можно извлечь и, в частно¬
сти, из них видно, что определение—немху—не связано с качеством земли.
Это вытекает из надписи Шешонка (впоследствии основателя XXII
династии), в которой описываются дарения, сделанные Шешонком для
обеспечения обслуживания заупокойного культа по своему отцу. В этой
надписи4 сообщается, что Шешонк купил для этой цели 100 арур земли:
«В частности: то, чем оплачены 50 арур, которые в округе земель каит,
южнее Абджу5, называемом Уахнисут,— денег (М) 6 дебен; (те) которые
к западу в земле, зависимой (от) вод колодца, который в Абджу, земли
50 арур, что составляет денег 4 дебен. Итого земли немху, которые в двух
местах: в округе земли каит, южнее Абджу, и округе земли каит, север¬
нее Абджу, земли 100 арур, что составляет денег 10 дебен» (стк. 11—13).
Здесь, следовательно, земля определяется не только как земля немху, но
и как земля каит (к^Л), буквально «высокая земля»—понятие, указы¬
вающее на качество земли6. То же самое имеет место и в надписи от 8-го
года Танутамона (XXV дин.), излагающей акт о продаже Анхеситефес,
певицей храма Амона, 10 арур земли Таканефу, жрецу храма молитвен-
ниц Амона7. Проданная земля немху и здесь определяется как земля
каит. Однако землей немху могла быть в те времена не только земля каит:
в надписи Иуарота часть купленной им земли немху называется вместе
с тем землей тени (1п;|)8.
1	Букв.: «на серебро».
2	Перевод надписи Иуарота см. ВДИ, 1952, № 1, стр. 237 сл.
3	В надписи Иуарота земля названа не только немху, но и пс. Гардинер в статье
относительно плиты из оазиса Дахель (JEA, т. 19, стр. 21, прим. 4) указывает, что пс
это юридический термин, и отсылает читателя к работе W. Spiegelberg, Die de-
motische Papyrus Loeb, стр. 104, прим. 6, с которой мне не удалось познакомиться.
4	JEA, т. 27 (1941), стр. 83 сл.
5	Совр. Абидос.
6	A. Gardiner, Papyrus Wilbour, т. II, Commentary, стр. 28. Это, повиди-
мому, земля, нуждавшаяся в искусственном орошении.
7	Перевод надписи см. ВДИ, 1952, № 1, стр. 240.
8	Это земля лучшего качества, чем земля каит, и облагается налогом, в Н/г Раза
большим, чем земля каит.

НЕМХУ В ЕГИПТЕ НОВОГО ЦАРСТВА
17
Во всех приведенных случаях термин «земли немху» не определяет
качества земли — для этого служат обычные понятия каит и тени. Не
определяет этот термин теперь и положения владельцев земли: ибо ими
являются не только такие лица как жрецы, жрецы-уабы, певицы храмов,
земледельцы (тпЬ), щитоносцы, горожанки, гребцы начальника стад
Амона, которые сами называются немху, но и представители высшей
знати: царский сын — верховный жрец Амона или царские дочери. Сле-
' довательно, во всяком случае, начиная с XXI дин., название земли немху
не обязательно совпадает с общественным положением ее владельцев:
| оно, как мне кажется, свидетельствует лишь о том, что ее владелец поль¬
зовался этой землей на условиях частного владения. Землю немху в эти
времена даже царевич — верховный жрец Амона или крупнейший вое¬
начальник должны были отчуждать от владельцев путем покупки.
То< что такое понимание термина немху в применении к земле пра¬
вилку, подтверждается точно таким же значением этого слова в приме¬
нении к воде колодца. Надпись от 5-го года Шешонка I (?) на плите из
оазиса Дахель1 рассказывает, что вследствие каких-то волнений в оазисе
возникли распри относительно права владения колодцами. Посланные
царем чиновники, не сумев сами разрешить эту, видимо, достаточно запу¬
танную тяжбу, посоветовали истцу обратиться к богу, который путем
оракула решил это дело. В этой надписи истец, некий Несисубаст, жрец
бога Сутеха, ссылаясь на то, что колодец принадлежал еще его матери,
называет спорный колодец колодцем немху. Решение оракула, принятое
по этой тяжбе, гласит: «Это воды немху (пг№ птйлх) и нет среди них вод
фараона. Они принадлежат немху, которые могут [продать] их прочь2».
Это решение не только вновь приводит слово немху в ясном значении
«частная» (вода), но четко противопоставляет ему попятие «царская»
(вода). Таким образом, понятие «земля немху» позволяет утверждать, что
деление земли Египта на царскую и частную (здесь мы не касаемся хра¬
мовой земли), столь хорошо известное в Птолемеевское время, существо¬
вало уже по крайней мере начиная с XXI дин.3
Непосредственных данных об общественном положении немху во вре¬
мена XVIII—XIX дпн. весьма мало, так как они известны только для тех
из них, которые занимали весьма видное положение при дворе Эхнатона
и, следовательно, по сути дела перестали быть немху; об их же обществен¬
ном положении до занятия ими новых высоких постов надписи умалчи¬
вают. Ничего не говорят источники и о положении тех немху, которым
столь много места уделяет указ Харемхеба. Полнее в этом отношении
позднейшие источники. В документах XX дин. немху являются: глава
конюшни, вдова ремесленника фиванского некрополя, вдова главы ко¬
нюшни и усыновленные ею и отпущенные при этом на свободу рабы. В
надписях XXI—XXII дин. немху названы жрецы и их дети, жрецы-уабы,
земледельцы, щптоносцы, горожанки, гребец начальника стад быков
храма Амона, причем, как это мы уже видели, они являлись владельцами
земли. Многие из них являлись вместе с тем рабовладельцами4. Поэтому
мы имеем все основанпя видеть в немху времен XVIII—XXIII дин. лиц,
принадлежавших к средним и низшим слоям рабовладельцев.
1	Перевод надписи см. ВДИ, 1952, № 1, стр. 246 сл.
2	Букв. «вне». Этим, повидимому, оговаривается право владельца колодца
продать его любому лицу.
3	Почему понятие немху, применявшееся первоначально вероятнее всего для обо¬
значения служебного надела царской (храмовой) земли или арендованного участка,
стало затем обозначать «свободную» землю, объяснить не берусь.
4	См. завещание Реинефер и надпись Иуарота, упомянутые выше.
2 Вестник древней истории, № 4

18
ПРОФ. И. М. ЛУРЬЕ
Более того, можно, мне кажется, высказать предположение, что немху
было названием одного из классов-сословий свободного ' населения
древнего Египта1. В пользу такого предположения говорят нередко-
встречающиеся противопоставления немху знати, о которых говорилось
уже выше и число примеров чему может быть увеличено2, и указ Ха-
ремхеба, рассматривающий немху как определенную общественную ка¬
тегорию, и письмо Мериона, сообщающее о податных привилегиях
немху. О том же самом говорит тот факт, что звание немху являлось на¬
следственным, а лица, имевшие его, должны были быть надлежащим обра¬
зом зарегистрированы (завещание Реннефер, стк. 2 сл.).
Факт возможности, как бы редко она ни осуществлялась в действи-
! темности, перехода из рабского состояния в немху говорит о том, что
; в немху скорее всего следует видеть промежуточный класс мелких и сред¬
них рабовладельцев, отдельные представители которых могли попадать
в разряд знати (как мы это видели во времена Амарны), а другие нищали3
попадали в долговую кабалу и становились рабами4.	’
Однако если предположение о том, что немху, начиная с XVIII дин
следует считать одним из классов-сословий древнеегипетского рабовла¬
дельческого общества, не может быть еще окончательно доказанным,
наличный материал не оставляет сомнений в том, что немху были частью
свободного населения Египта и именно этим, я полагаю, объясняется ^о,
что в демотических документах сансского времени термин «немху» стал'
как это установил еще Шпигельберг5, выражением понятия «свободный»'
и это свое значение сохранил в коптском	«свободный»6.
1 В этом отношении мои’выводы относительно положения не
ми, к которым пришел Н. С. Петповский. ук г™ р™ ла
немху совпадают с те-

¡Акад. А. И. Тюменев
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
черк I. Постановка вопроса и данные античной традиции
об этногенезе греков
Вопрос о населении Греции в микенскую эпоху неоднократно в те¬
чение последнего пятидесятилетия привлекал к себе внимание иссле¬
дователей. Свыше 50 лет назад английский историк Риджуэй выдвинул
чисто расистскую теорию этногенеза греков. Согласно этой «теории»г
микенская культура была создана доахейским населением (пеласгами),
отличавшимся темным цветом волос и кожи; в отличие от темноволосых
туземцев светловолосые ахейцы представляли арийское племя северян
(близкое к кельтам), принесшее в Грецию свою родственную Галыптадт-
ской культуру, а именно: железо, фибулы, геометрическую посуду, обряд
сожжения трупов и пр. Появившись на почве Греции приблизительно за
сто лет до времени Троянской войны, ахейцы усвоили язык туземцев
и слились с ними. Господству ахейцев положило конец вторжение фра¬
кийско-иллирийского племени дорийцев1.
Базируясь исключительно на археологических данных и совершенно
игнорируя данные античной традиции, А. Эванс в 1912 г. выступил с
речью2, в которой, отрицая принадлежность микенской культуры гре¬
кам, развивал положение, что минойский Крит не только оказывал куль¬
турное влияние на континентальную Грецию, но и фактически занимал
там господствующее положение. Согласно его точке зрения, правившие
вплоть до XII столетия в Микенах и других центрах Арголиды династии
по своему происхождению были минойскими. Соответственно Эванс пред¬
полагал, что и гомеровский эпос, воспевавший правителей этих династий,
первоначально был составлен не на греческом, а на минойском языке и
лишь позднее, возникнув в двуязычной среде, где минойцы были правя¬
щим слоем, а греки находились в зависимом положении, образуя основ¬
ную массу населения, получил свое окончательное оформление на грече¬
ском языке.
1	W. Ridgeway, The early age of Greece, т. I, 1901. II том издан посмертно
в 1931 г. Еще до выхода первого тома в JHS за 1896 г. появилась статья Риджуэя
«What people produced the objects called mycenaean?», в которой были уже развиты
основные положения его теории.
2	A. Evans, The Minoan and Mycenaean elements in Hellenic life (Address of
the President to the Hellenic Society, June 1912), JHS, XXXII (1912), стр. 227—297.
2*

20
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
Точка зрения Эванса не получила признания. Некоторые исследова¬
тели, как Лиф1 и позднее Майре2, говорят о господстве Крита на грече¬
ском континенте лишь в отношении более ранней эпохи, до появления
здесь ахейцев. С рядом возражений против предполагаемого Эвансом
господства Крита на континенте Греции выступил М. П. Нильсон3. Дру¬
гие исследователи в вопросе об этногенезе греческого народа ближе дер¬
жались античной традиции. П. Кретчмер4, исходя из анализа данных
диалектов греческого языка, пришел к заключению, что первым эллин¬
ским племенем, утвердившимся в Греции, были ионийцы, за которыми
последовали ахейцы, и, наконец, дорийцы. На основании лингвистиче¬
ских данных, в частности данных греческих диалектов, решается вопрос
о догреческом и греческом населении в древнейшую эпоху и в небольшой
статье Дебруннера5.
(Дсубое внимание исследователей привлекал вопрос о племенной при¬
надлежности фигурирующих в гомеровском эпосе ахейцев и данайцев.
С одной стороны, Белох6 и вслед за ним Парети7 и Карштедт8, как изве¬
стно, отождествляли ахейцев с дорийцами, которые обычно признаются наи¬
более чистыми и наименее подвергшимися смешению представителями гре¬
ческой народности. Прентис, напротив, видит в ахейцах (как в северных,
так и в пелопоннесских) иноземных пришельцев с о. Кипра и с южного
побережья Малой Азии9. Вейль10 различает «ахейцев двух периодов»:
сначала это доэллинское племя, прибывшее в Грецию из-за моря, затем,
с появлением на территории Греции эллинов, тем же названием обозна¬
чается эллинское племя. Аналогичным образом и Кюни11 считает имя ахей¬
цев не индоевропейским, перенесенным затем на индоевропейцев, имми¬
грировавших в Грецию и ставшим их действительным наименованием.
Так же различно трактуется и термин «данайцы». Так, Холланд12
противопоставляет наименование данайцев, не имеющее территориаль¬
ного значения, наименованиям ахейцев и аргосцев, связанным с опреде¬
ленной местностью, и видит в «данайцах» не племенное обозначение, но
название правящего рода, прибывшего в Арголиду из Сирии. Главным
аргументом в пользу этого последнего утверждения служит факт упоми¬
нания в письме Абимелека тирского (одного из участников Тель-Амарн-
ской переписки) имени царя Дануна. Напротив, Майре13 признает Даная
1	W. L е а f, Homer and history, 1915, стр. 36 сл. и 243 сл.
2	J. L. Myres, Who were the Greeks? Berkeley, 1930.
3	M. P. N i 1 s s о n, Homer and Mycenae, L., 1933, стр. 71—82. Обширный мате¬
риал, дополняющий приводимые Нильсоном данные, содержит работа Н. L. L о г i-
m е г, Homer and the documents, L., 1950.
4	P. Kretschmer, Zur Geschichte der griechischen Dialekte, «Glotta», I (1909),
стр. 9 сл.
5	A. Debrunner, Die Besiedlung der alten Griechenland im Lichte d. Sprach¬
wissenschaft, NJKA, I (21) (1918), стр. 443—448.
6 G. В e 1 о c h, Griechische Geschichte, изд. 2, т. 2, стр. 90 сл.
7 L. Р а г е t i, Storia di Sparta arcaica, I, Firenze, 1920.
8	U. Kahrsted t, Die Nationalität der Erbauer von Mykenae und Tiryns, NJKA,
12(22)(1919), стр. 71—75.
9	W. K. Prentice, The Achaeans, AJA, XXXIII (1929), стр. 206—218. Прен¬
тис исходит при этом из своеобразного толкования Илиады (VI, 398 и 415) и из отожде¬
ствления ахейцев с ахийява хеттских и акайваша египетских текстов, в которых он, в
свою очередь, видит народ, обитавший на южном берегу М. Азии. Предполагая ино¬
земное происхождение ахейцев, Прентис, однако, говорит о полном растворении
этих пришельцев среди основного населения страны (стр. 208).
10	R. W е i 1 1, JA, XIX, стр. 141—144, cp. «Syria», III (1922), стр. 27—38.
11	А. Cun i, Le пот des «Pelasgues» et celui d’ächeens, «Babyloniaca», IX (1926),
стр. 9 сл.
12	L. Holland, The Danaoi, «Harvard studies in classical philology», XXXIX
(1928), стр. 59 сл.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
21
и данайцев представителями местного правящего рода. В своем толкова¬
нии мифа о Данае он исходит из свидетельства Манефона, отождествляю¬
щего одного из многочисленных претендентов на египетский престол
в смутное время по смерти Аменхотепа IV в середине XIV столетия с гре¬
ком Данаем и видит в Данае предводителя наемников, изгнанного из
Египта после неудачной попытки захватить власть. Аналогичное толко¬
вание того же мифа в более развитом виде дано было также в специальной
статье Шахермейра, относящего, однако, события, нашедшие себе отра¬
жение в мифе, к значительно более раннему времени, именно ко времени
изгнания гиксосов из Египта (первая половина XVI в.)1. Шахермейр
основывается на одной из версий античного предания, сообщаемой в схо¬
лиях к «Гекабе» Еврипида, ст. 886, согласно которой Данай, царь Ар¬
госа, изгнал своего брата Египта, удалившегося в Египет и давшего свое
имя этой стране. Египет и его сыновья — это участвовавшие в изгнании
гиксосов греческие наемники, которых их соотечественники по возвра¬
щении не хотели принять обратно. В дальнейшем термин «данайцы»,
по мнению Шахермейра, служил для обозначения более узкого круга
населения, и именно «военного сословия» (Kriegerstand, стр. 345).
^Французский исследователь Пуассон посвятил две статьи более ча¬
стным вопросам о происхождении пелопидов и кадмейцев, которых он
предпочитает называть «спартами». Вопрос о происхождении пелопидов
решается им путем остроумного сопоставления имени отца Пелопса Тан¬
тала с именем одного из последних хеттских царей Tuthalijas, в котором
первая гласная, согласно распространенному в Малой Азии произноше¬
нию, должна звучать с носовым оттенком. В результате Пуассон не только
в согласии с легендой ведет Пелопса из Малой Азии, но и сопоставляет
его эмиграцию с кризисом, переживавшимся в то время хеттским цар¬
ством2. Менее остроумна была предложенная Пуассоном гипотеза про¬
исхождения Кадма и его спутников, которых он с помощью аналогич¬
ных, но менее удачных фонетических сопоставлений выводил из Лидии. 3
Исидор Леви4 и Раймонд Вейль5 также выводили Кадма и его спутников
не из Финикии, а из Анатолии, поскольку название Финикии в древней¬
шее время не имело определенной локализации, как позднее, но относи¬
лось вообще к побережью восточного Средиземноморья (еще в историче¬
ское время Кария иногда обозначалась как Финикия). О происхождении
кадмейцев высказывались и иные мнения. Так, Майре 6 видел в прибыв¬
ших с моря «людях с красным цветом кожи» минойцев, относя их прибы¬
тие в Беотию к 1400 г. и считая их не основателями, а реоккупантами Фив.
В 1949 г. появилась интересная книга английского историка-маркси-
ста проф. Томсона7, в которой делается попытка на основании данных античной
традиции осветить имевший место задолго до троянской войны процесс
постепенного слияния путем племенных скрещений догреческих пеласгов8
1	F. Schacher mey г, Welche geschichtliche Ereignisse führten zur Entsteh¬
ung der mykenischen Kultur, «Archiv Orientalni», XVII, 2 (1949), стр. 331—350.
2	G. P о i s s о n, Tantale, roi des Hittites, RA, XXII (1925), стр. 75—94.
3	Видя в «спартах» легенды прежде всего племенное название, Пуассон сопоста¬
влял его с названием лидийской столицы, которое в туземном произношени звучало
как Sfard.
4	J. Levy, L’origine du nom de la Phénicie, «Revue de philologie», XXIX (1905),
стр. 309 сл.
5	R. Weill, Phéniciens, égéens et hellènes dans la Mediterranée primitive,
«Syria», II (1921).
6	Ук. соч., стр. 321—322.
7	G. Thomson, Studies in ancient Greek society. The prehistoric Aegean,
L., 19ч9.
8	Именно орхоменских минийцев, которых Томсон, вопреки мнению Нильсона
и др., признает пеласгами, а не греками.

22
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
с первыми греческими пришельцами, принадлежавшими к нерасчленен-
ному еще эолийско-ионийскому племени (стр. 197), причем греками автор
признает также и лапифов (там же, ср. стр. 265 сл.). Гипотетичность
подобных предположений неизбежна, но, во всяком случае, следует отме¬
тить, что проф. Томсон также относит факт появления первых эллинских пле¬
мен на почве Греции и эллинизации догреческого населения к Микенской
эпохе.
Из советских работ, касающихся интересующей нас проблемы, можно
указать на небольшую статью Р. В. Шмидт «Античное предание о дорий¬
ском переселении» (ВДИ, 1938, № 2, стр. 204—218), в которой вопрос
о дорийском переселении рассматривался в полном соответствии с дан¬
ными античной традиции, исходя из факта заселения Греции уже до дорий¬
ского переселения основными греческими племенами. Среди большинства
других советских историков того времени по вопросу об этногенезе греческо¬
го народа господствовали, однако, глубоко неверные и антинаучные взгля¬
ды. */.а пути правильного разрешения проблемы стояло распространенное
в то ¿{)емя, в частности, среди некоторых историков древней Греции, пороч¬
ное учение Марра о скачкообразном развитии языка. Признавая абори-
генность населения Греции, некоторые историки (Б. Л. Богаевский,
К. М. Колобова и др.) различали, однако, в его развитии две стадии:
1) догреческую и 2) греческую, когда население Греции стало говорить
на собственно греческом языке, причем между «греками» и «догреками»
они видели не этническое, а чисто стадиальное различие. Придерживаясь
такой точки зрения и в то же время разделяя отрицательное отношение
теории Марра ко всяким миграционным процессам в истории, они не
признавали не только иммиграции греческих племен, но и исторически
засвидетельствованного факта дорийского переселения. Естественно, что
с этой точки зрения совершенно игнорировались различия между отдель¬
ными греческими племенами, существование которых на почве Греции
признавалось античной традицией еще в догомеровскую эпоху.
Обзор различных мнений относительно племенного состава населения
Греции в микенскую эпоху показывает, что никто из исследователей, не
исключая и тех, которые, как Эванс, признавали носителями микенской
культуры представителей минойских династий, не сомневался в принад¬
лежности основной массы населения микенской Греции к греческой на¬
родности1. Некоторые разногласия существовали лишь относительно
времени первого появления греков в эгейской области2. Характерно, что
1	Для того чтобы найти высказывания в противоположном смысле, придется об¬
ратиться к последним двум десятилетиям прошедшего столетия, когда изучение крито-
микенской эпохи или не начиналось еще или находилось в зачаточном состоянии. Так,
Стефани, CRAI, 1877, стр. 31 сл., и Шульце, Eine kritische Untersuchung der
Schliemanischen Altertümer, 1880, не только не считали микенскую культуру созданием
греков, но, относя памятники микенской культуры ко времени почти на два тысяче¬
летия позже, видели в них произведения готов или герулов III—IV вв. н. э. Около того
же времени за карийское происхождение микенской культуры высказывались К е л е р,
Ath. Mitt., Ill (1878), стр. 1—13, Д ю м м л е р, там же, XI (1886), стр. 44 сл.;ХП
(1887), стр. 1сл., Студничка, там же. Несколько позднее Гельбиг развил гипотезу
финикийского происхождения микенской культуры (W. Н e 1 b i g. Sur la question my¬
cénienne, «Extrait des mémoires de ГАс. des inscr. et belles lettres», XXXV, 2, 1896);
с возражениями против мнения Гельбига выступил Б. В. Ф а р м а к о в с к и й, Ми¬
кены и Финикия, «Филологическое обозрение», т. XI, отд. I, стр. 127—156.
2	Обычно этой датой признается начало II тысячелетия (ок. 1900 г.), см., например,
G. Glotz, La civilisation égéenne, P., 1923, стр. 54; C. W. Biege n, The coming
of the Greeks, AJA, XXXII (1928), стр. 153—154; J. L. My res, ук. соч. Ed. Meyer,
Geschichte des Altertums, II, 1, 1928, стр. 221, отказывается решать этот вопрос. Так
же осторожно высказывается и М. Р. Nilsson, Homer and Mycenae, стр. 85—86.
C. D. В u с k по соображениям лингвистического характера предполагает более позд¬
нюю дату — около 1600 г. («Classical philology», XXI, :1926, стр. 1 сл.).

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
23
даже Грозный, пришедший к выводу, что надписи микенской эпохи,
найденные на греческом континенте, писаны не на греческом, а на крит¬
иком языке, не только не отрицал наличия среди смешанного населения
микенской эпохи греков-ахейцев, но и признавал за ними господствую¬
щее положение1.
Таким образом, факт принадлежности населения микенской Греции к эл¬
линской народности до сих пор не вызывал сомнений. Однако в последнее вре¬
мя болгарский ученый Вл. Георгиев выступил с гипотезой, не признающей
микенских ахейцев греками и связывающей время первого проникновения эл¬
линских племен в Эгейскую область со временем так называемого дорийского
переселения. Необычность выдвинутой Вл. Георгиевым гипотезы, делаю¬
щей, необходимым в случае ее признания коренной пересмотр начальных
периодов истории Греции, заставляет отнестись к ней с особым внима¬
нием и самым тщательным образом рассмотреть те основания, на которых
ош'^строится. Развитию и обоснованию своей гипотезы Вл. Георгиев
посвятил несколько вышедших в последние годы работ и статей2.
Наиболее последовательное изложение своей точки зрения Вл. Геор¬
гиев дает во второй части работы, посвященной дешифровке минойского
письма3. Положения, развитые здесь, повторяются Вл. Георгиевым и в
•статье, опубликованной в ВДИ 4. В первой из этих работ Вл. Георгиев более
подробно останавливается только на неолитической и элладских эпохах,
причем, следуя Хертлею, признающему лишь два вторжения через Ма¬
кедонию — в начале позднего неолита и затем в конце элладской эпохи,
т. е. около 1200 года, видит в этом подтверждение своей точки зрения
(стр. 59). Здесь, в отличие от статьи, опубликованной в ВДИ, уточняются
как вопрос о прародине греков, так и время и обстоятельства их появле¬
ния в южной части Балканского полуострова. До XIV—XIII вв. греки
должны были обитать еще где-то в Югославии, Венгрии и Чехослова¬
кии (ук. соч., стр. 62). Из этих отдаленных мест и пришли греческие
иммигранты в XII в., неся с собою новую культуру. «Вся микенская
цивилизация была полностью уничтожена. Катастрофа эта закончилась
появлением нового стиля — геометрического, а также элементов Виске1-
кегапик, характерной для лужицкой цивилизации» (стр. 61). По мнению
Вл. Георгиева, большие массы чужеземных племен проникли в Грецию
в тот самый момент, когда микенские вооруженные силы были заняты
войной против Трои5.
Аргументы, приводимые Георгиевым в пользу своей точки зрения в ра¬
боте о дешифровке минойского письма, в общем те же, что и в русской
<статье: возможность эллинизации по аналогии с латинизацией различных
племен Италии («Годишник», стр. 62, ср. ВДИ, стр. 63) —аргумент сам
по себе никакой обязательной силы не имеющий, тем более что различ¬
ные племена, населявшие Италию, и не претендовали на общность проис¬
1	В. Н го z n у. Les inscriptions crétoises (Monografie archivu Orientâlniho, т. XII),
Praha, 1949, стр. 110: «Les Achéens apparaissent ainsi comme véritable mélange de tous
les peuples et races de l’Égéide et de l’Orient ancien — peu différents sans doute à ce tit¬
re, des habitants mêmes de la Crète — ensemble dans lequel, finalement, les grecs achéens
•auraient conquis la prépondérance».
2	Ср. более ранвюю работу того же автора «Die Träger der kretisch-mykenischen
Kultur» («Годишник», 1936 г.).
3Вл. Георгиев, Le déchiffrement des inscriptions minoennes, «Годишник»,
X (1948- 1949), стр. 1—66.
4	Вл. Георгиев, История Эгейского мира во II тысячелетии до н. э. в свете
минойских надписей, ВДИ, 1950, № 4, стр. 48 сл.
5	Но античные авторы говорят как раз об относительной малочисленности вторг¬
шихся в Пелопоннес дорийцев, см. об этом ниже, стр. 27 и 43.

24
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
хождения, тогда как различные греческие племена признавали факт
своей принадлежности к единой эллинской народности; отсутствие упо¬
минаний о дорийцах, эолийцах и ионийцах в гомеровском эпосе (упоми¬
нание ионийцев в XIII песне Илиады признается позднейшей вставкой)1;
противопоставление фессалийских эллинов (панэллинов) ахейцам во вто¬
рой песне Илиады, хотя и относящейся к наиболее поздним ее частям,
но получившей окончательное оформление, когда будто бы сохранялось
еще воспоминание об этническом различии между греческими племенами
и ахейцами2. В статье ВДИ эти аргументы дополнены еще ссылкой на до-
донских селлов, в которых Вл. Георгиев думает видеть предков эллинов3.
Особое значение придает проф. Георгиев сопоставлению этнонимических
обозначений и прежде всего сопоставлению имен аданаеана (дануна) и гоме¬
ровских данайцев4.
, Некоторые из приведенных доводов более обстоятельно развиваются
Цд. Георгиевым в двух специальных статьях. Одна посвящена доказатель¬
ству предположения, что упоминание ионийцев в тринадцатой песне Илиады
(ст. 685) представляет позднейшую интерполяцию5, в другой более об¬
стоятельно проводятся этнонимические сопоставления имен пеласгов
и филистимлян (египетское пелести, евр. пелишти) и данайцев с адана-
вана, одним из хеттских племен, обитавшим в восточной Киликии с цен¬
тром в Каратепе и говорившим на хеттском иероглифическом языке.
Родиной тех и других Георгиев признает Крит и микенскую Грецию,,
откуда они в течение микенской эпохи и в особенности в конце XII в.
выселились на восток. Факт эмиграции критян в южную часть фини¬
кийского побережья, действительно, xopoùio засвидетельствован еврей¬
скими и иными источниками. Но предположение относительно переселе¬
ния греческих «данайцев» из Греции в область народа аданавана (в районе
Каратепе) не имеет оснований в источниках6.
Слабую сторону аргументации, с помощью которой Вл. Георгиев
пытается обосновать свое основное положение о позднем появлении гре¬
ков на территории Греции, представляет ее крайняя односторонность.
Вл. Георгиев — лингвист и в своих работах оперирует почти исключительна
лингвистическими данными. Определяя задачу исследования, Вл. Геор~
гиев говорит: «Я попытаюсь трактовать проблему переселения греков
в свете новых концепций относительно доэллинского языка, принимая ва
внимание результаты новейших археологических исследований» («Годиш-
ник», стр. 52). Но лингвистические данные в этой области остаются всо
еще крайне шаткими, так как вопрос о характере и типе догреческих
языков исследован еще далеко недостаточно. Что же касается археологи¬
ческих данных, то проф. Георгиев использует их сравнительно мало,
ограничиваясь главным образом ссылками на работы Хертлея. Несколько
больше привлекает он археологию при решении вопроса о первоначальном
1	«Годишник», стр. 63; ср. ВДР1, стр. 63.
2	«Годишник», стр. 65; ВДИ, стр. 66.
3	См. критику этого предположения ниже, стр. 38.
4	«Годишник», стр. 63—64; ВДИ, стр. 64. Здесь уместно сослаться на приводимый
в подтверждение возможности перенесения названия одного племени на другие, го¬
ворящие на ином языке, самим Георгиевым пример французов, говорящих на одном
из романских языков, но получивших свое наименование от названия германского
племени франков (ВДИ, стр. 65). Точно так же и название данайцев (собственно это
не племенное название, а обозначение династии) получено было от восточных пришель¬
цев, как о том свидетельствует миф о Данае, см. об этом ниже, стр. 32—33.
5	Вл. Георгиев, Zur Ethnogenes des griechischen Volkes. Die loner und die
Ilias, «Списание на болгарската академия на науките», LXXI (1950), стр.195—208.
6	См. V. Géorgie V, Sur l’origine et la langue des Pélasgues, des Philistins, des.
Danacns et des Achéens, «Jahrbuch für kleinasiatische Forschung», т. I, 2 (1950), стр„
136—141; относительно данайцев см. ниже, стр. 33 сл.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
25»
месте обитания греков. Однако археологические аргументы, приводимые
им в этом случае, вызывают серьезные возражения. Геометрический стиль
в керамике и кремация трупов, которыми, по мнению проф.
Георгиева, характеризуется новая принесенная греками культура, уже
давно взяты под сомнение и частью опровергнуты. Еще в 1910 г. Сам
Виде, публикуя результаты раскопок саламинского некрополя1, приме¬
нил к саламинской керамике термин «протогеометрическая», видя в ней
связующее звено между микенским и геометрическим стилем. Однако
он выдвинул при этом ошибочную гипотезу, считая геометрический стиль
возвращением к домикенскому «мужицкому стилю» (Bauernstil). Край¬
ности его точки зрения не были приняты, но представление о постепенном
переходе от микенского к геометрическому стилю получило признание.
Майре в своей книге «Who were the Greeks» посвятил вопросу о геометри¬
ческом стиле особый раздел (стр. 473—515), причем приходил к выводу
о «естественном переходе от микенского стиля к геометрическому в ре¬
зультате ^^сто стилистического развития». Известно, что геометрический
стиль полечил наиболее полное развитие не в Пелопоннесе, послужившем
непосредственным объектом вторжения, но в Аттике и в других областях
(вплоть до Кипра), менее или вовсе не затронутых миграцией «новых»
племен. Раскопки некрополей в Афинах послемикенского времени дают
возможность проследить постепенное развитие стилей субмикенского
и геометрического, переходящего затем в геометрический2. Историю
развития геометрического стиля в Афинах, признавая также его проис¬
хождение от микенского и субмикенского, дает И. Каане3. Факт возник¬
новения геометрического стиля в результате постепенного развития из
стиля микенского представляется в настоящее время, можно сказать,
общепризнанным. Его разделяют и такие специалисты, как Прашникер,
Хертлей и др. Не менее спорным представляется утверждение относи¬
тельно распространения обряда кремации в связи с приходом северных
племен. Сомнение в этом высказывал еще Майре (ук. соч., стр. 445,
стр. 380 сл.). Милонас4 приходит.к выводу, что обряд кремации не был
привнесен завоевателями, но заимствован от троянцев. Лоример 5 объяс¬
няет распространение кремации прежде всего неустойчивыми условиями
времени и вынужденной массовой эмиграции общественных верхов и от¬
рыва их от прежней родины. Как, однако, ни объяснять факт возникнове¬
ния и распространения обычая кремации, предположение о связи этого
факта с приходом «новых» племен представляется наименее вероятным.
За это говорит то обстоятельство, что обычай кремации ранее всего, уже^
с самого момента катастрофы микенской культуры распространяется
в Аттике 6, а также в местах, совершенно не затронутых дорийским пере¬
селением (Колофон и др.).
Совершенно недостаточно привлекаются проф. Георгиевым и данные
античной традиции. Несколько используемых им мест из Илиады, Фуки¬
дида и Аристотеля, как будет показано ниже, толкуются неправильно.
Проблема этногенеза греческого народа может быть разрешена лишь
в результате всестороннего ее изучения и анализа всех видов источников
1	Ath. Mitt., 35 (1910), стр. 17—36 и табл. V—VI.
2	См. W. Kraiker и. К. Küble г, Die Nekropolen des 12 bis 10 Jahrh., Kc-
rameikos, B., 1939, стр. 138.
3	P. Kahane, Die Entwicklungsphasen der attisch-geometrischen Keramik, AJA,.
XLIV (1940), стр. 464—482.
4	G. M у 1 о n a s, Homeric and Mycenaean burial customs, AJA, LII (1948), \>
стр. 80—81.
5	H. L. Lorimer, Homer and the documents, L., 1950, гл. III.
6	Cm. W. Kraiker и. K. Kübler, ук. соч.

26
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
и прежде всего данных античной традиции. Ведь греки интересовались
своим прошлым не менее современных исследователей. В своих преданиях
и сказаниях они хранили воспоминание о героической эпохе своей исто¬
рии, события той же героической эпохи составляли содержание народного
эпоса греков; совершенно невероятно, чтобы эпос греков воспевал героев
чуждого народа, тем более народа, разгромленного и обращенного в раб¬
ство, . культуру которого сами греки разрушили. Позднейшие грече¬
ские писатели никогда не выражали сомнения в принадлежности насе¬
ления Греции додорийского времени к греческой народности. Если Фу¬
кидид и говорит, что во время Троянской войны эллины еще не носили
этого имени, то сам он все же называет их эллинами (I, 3).
Античная традиция признавала автохтонность ионийцев и, хотя Геро¬
дот и признает их эллинизированными пеласгами (I, 57, ср. VII , 94;
, VIII, 44), однако, поскольку автохтонность ионийцев Аттики противо¬
поставлялась миграциям других эллинских племен1, такая эллинизация
должна была совершиться задолго до миграции конца XII в. Согласно
генеалогическим преданиям об эпонимах эллинских племен, Ион и Ахей
первыми проникают в среднюю и южную Грецию, тогда как Эол й Дор
остаются на своей прародине в северной Фессалии. Конечно, это преда¬
ние представляет собою искусственную реконструкцию, но реконструк¬
ция эта восходит, по крайней мере, ко времени Гесиода, а возможно,
и ранее, и, следовательно, мы вправе предполагать, что в основе ее ле¬
жали представления о действительной последовательности передвижений
эллинских племен. Даже в критском Миносе античная традиция склонна
была видеть эллина2. Диодор, «Историческая библиотека» которого
представляет не более, как компиляцию из трудов историков предшество¬
вавшего времени, дает обстоятельный обзор истории Греции в додорий-
скую эпоху. Известны попытки установить основные хронологические
даты этих событий. Мало того, представители греческой и эллинистиче¬
ской науки непосредственно занимались также и вопросами происхож¬
дения и распределения отдельных диалектов греческого языка. Впервые
интерес к вопросам языка проявляется уже в V в., когда возникают пер¬
вые языковые теории. Более систематическим изучением различных
диалектов занимались александрийские филологи в связи с изданием
и комментированием литературных текстов различного времени, но из мно¬
гочисленных диалектологических трактатов александрийского периода не
сохранился ни один, и мы узнаем об их содержании лишь из позднейших
компиляций 3.
Античная традиция сохранила, таким образом, немало данных отно¬
сительно древнейших периодов истории Греции, в частности относительно
греческих племен и их распределения на территории Греции в додорий-
скую эпоху. К обзору этих данных мы и должны прежде всего обратиться.
Наиболее полную и развернутую картину образования и развития ос¬
новных племен и диалектов, как она рисовалась самим грекам, находим
мы у Страбона. Ввиду существенного значения этого известия приведу
его полностью: «В Элладе есть много племен, но древнейших из них столько,
сколько мы знаем эллинских диалектов, а этих последних четыре: ионий¬
ский (Háoa) мы считаем тождественным с древним аттическим, потому что
древнпе жители Аттики назывались ионийцами. Из Аттики вышли ионий¬
цы в качестве колонистов в Азию, говорили они на том самом наречии,
Не г.. I. 56—57; ср. Thu с., I, 2.
2	D i о d., IV, 60; ср. диалог Платона «Минос» и др.
3	См. со. «Античные теории языка и стиля», 1936, вступительный очерк И. М.
Т ронского, стр. 13 п примечания, стр. 142—143.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА	27
которое теперь называется ионийским (γλώττη °1ίοι). Дорийский
^диалект) мы считаем тождественным с эолийским, потому что все народы,
живущие по ту сторону перешейка (οί έκτος Παθμου), за исключе¬
нием афинян, мегарян и дорийцев в области Парнасса, называются
и теперь эолийцами. Весьма вероятно, что дорийцы, которых было не¬
много и которые населяли суровую страну, не сообщаясь с другими,
изменили язык и нравы до такой степени, что стали не едино-
племенны (с эолийцами), составляя прежде одно племя. То же са¬
мое случилось с афинянами, которые также занимали почву тощую, ка¬
менистую, не подвергались неприятельским вторжениям и считали себя
поэтому автохтонами, как утверждает Фукидид, ибо никто не вытеснял их
из населяемой ими страны и не замышлял овладеть ею. Это именно об¬
стоятельство и было, по всей вероятности, причиною, почему афиняне,
неф^этря на малочисленность, сохранили и свой язык и свою народность.
С другой стороны, когда эолийцы господствовали в областях по ту сторону
перешейка, то жители и по сю сторону перешейка (т. е. в Пелопоннесе.—
А.	Т.) были также эолийцы; потом они смешались (с другими племенами);
когда ионийцы из Аттики овладели Эгиалеей, а дорийцы были приведены
Гераклидами, те дорийцы, которые заселили Мегары и основали многие
пелопоннесские города. Вскоре после этого ионийцы были вытеснены ахей¬
цами, народом эолийского племени, и в Пелопоннесе остались две народ¬
ности (έθνη) эолийская и дорийская. Веете жители Пелопоннеса, кото¬
рые имели менее сношений с дорийцами, как аркадяне и элейцы, из которых
первые жили в горах и не подверглись разделу (дорийцами), а последние,
•будучи посвящены олимпийскому Зевсу, долгое время пребывали в покое,
к тому же были эолийского племени и приняли к себе шедшие с Оксилом
поенные отряды во время возвращения гераклидов, говорили на эо¬
лийском (диалекте). Остальные же пользовались языком, смешанным из
обоих (диалектов) эолийского и дорийского, у одних более, у других
менее приближавшимся к эолийскому. Почти до настоящего времени жи¬
тели разных городов говорят различно, хотя и существует (ошибочное) мне¬
ние, что все они пользуются дорийским диалектом, вследствие преобла¬
дания дорийцев» (Strabo, VIII, I, 2, стр. 333 сл.)1.
Из этого очерка можно видеть, что у древних греков существовали
вполне сложившиеся и определенные представления как относительно
единства греческой народности, так и по вопросу об образовании отдель¬
ных диалектов еще в додорийскую эпоху. Ионийцы еще задолго до дорий¬
ского переселения занимали не только Аттику, но и область северного
Пелопоннеса Эгиалею. Весь Пелопоннес и области «по ту сторону Истма»
заселены были эолийскими племенами, причем к числу этих племен отно¬
сились и ахейцы, не образовавшие особой диалектической группы.
Дорийцы в течение долгого времени жили изолированно в области Дориде.
Так обстояло дело до начала дорийского переселения. Вторжение дорий¬
цев в Пелопоннес имело своим последствием, с одной стороны, вытесне¬
ние оттуда ионийцев, с другой — более или менее полную доризацию
всего населения Пелопоннеса (за исключением Аркадии и Элиды), в ре¬
зультате чего образовался ряд смешанных эолийско-дорийских наречий 2.
1	Цитировано по переводу Мищенко с некоторыми изменениями.
2	Деление греческого языка на четыре диалекта было общепризнанным в древней
Греции. С эллинистического времени к четырем диалектам добавился еще пятый «об¬
щий» диалект (κοιντ). Так, в позднем анонимном трактате «О диалектах», представляю¬
щем собою краткое извлечение из работы Иоанна Филопона (VI в. и. э.), различаются
пять диалектов — аттический, ионийский, дорийский, эолийский, общий, причем
отмечаются различные разновидности в отношении отдельных диалектов; в числе трех
разновидностей эолийского диалекта был, повидимому, и ахейский (аркадо-кипр¬
ский) язык (см. сб. «Античные теории...», стр. 142—143).

28
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
Уже одного этого свидетельства Страбона, содержащего, так сказать,,
квинтэссенцию древнегреческой науки о диалектах, достаточно, чтобы
усомниться в правильности гипотезы проф. Георгиева. Но сообщаемые
Страбоном сведения о распределении греческих племен и диалектов в до-
дорийское время могут быть значительно расширены и дополнены дан¬
ными, почерпнутыми из других источников. Рассмотрим эти данные па
отдельным племенным группам. Начнем с ионийцев.
Краткое сообщение Страбона о занятии ионийцами Эгиалеи в север¬
ном Пелопоннесе в значительной мере дополняется сведениями, почер¬
пнутыми из других источников1. Из других же источников мы узнаем, что,
помимо Эгиалеи, ионийцы занимали в Пелопоннесе ряд других областей —
область Эпидавра, где до прихода дорийцев правил сын Иона Питирей2,
область Трезена, о чем свидетельствует то место, какое эта область зани¬
мала в аттических мифах и легендах3, также Мегариду на Истме4.Таким
о^азом, не только северное, но и все северовосточное побережье Пело¬
поннеса было занято ионийцами. Геродот сообщает, что ионийцы перво¬
начально жили также и в Кинурии (прибрежной области между Арго-
лидой и Лаконией), причем они сохраняли свой племенной характер
и язык и только после прихода дорийцев, попав под власть Аргоса, были
доризированы (VIII, 73). Известно, что, подобно жителям Аттики, Геро¬
дот и ионийцев Кинурии называет автохтонами. Это не значит, конечно,
что именно самое племя ионийцев составляло исконное население страйы.
Ионийцев потому и считали автохтонами, что видели в них эллинизиро¬
ванных пеласгов. Геродот (I, 56) прямо называет афинян пеласгическим
народом; пеласгами он признает также и ионийцев Эгиалеи, причем те
и другие получили свое наименование ионийцев от их общего эпонима
Иона5. На основании всех.этих сообщений можно видеть, что в представ¬
лении древних греков именно ионийцы были первым эллинским племе¬
нем, пришедшим в соприкосновение с пеласгами, населявшими среднюю
и южную Грецию6.
Данные о происхождении ахейцев содержат миф о сыновьях Эллина. Миф
этот, как уже указывалось выше, восходит ко времени Гесиода и даже ранее,
и потому за вымышленными именами племенных эпонимов и их странствова¬
ниями можно видеть воспоминание о первоначальных перемещениях отдель¬
ных племен. Из сыновей Эллина, владевшего Фтиотидой, Эол и Дор остают¬
ся на родине, в то время как третий сын Ксуф, изгнанный братьями, нашел
убежище в Афинах, где женился на дочери царя Эрехтея Креусе и имел
от нее двух сыновей — Иона и Ахея 7. Ион, как мы видели, сделался эпо¬
нимом ионийцев, аттических и эгиалейских; относительно же Ахея суще¬
ствуют две версии: по одной Ахей возвратился в отцовские владения в
Фтиотиде, и только его сыновья — Архител и Архандр прибыли из Фти-
отиды в Аргос, где сделались зятьями царя Даная, женившись на его до¬
черях. «Когда сыновья Ахея получили большую силу в Аргосе и Лакеде¬
1	Her., I, 145; VII, 94; Р a u s., VII, 1, 3; S t г а Ь о, VIII, 7, 1, стр. 383.
2	Pans., II, 26, 1 (Spiro); ср. VII, 4, 2.
3	См. М. Р. Nilsson, Mycenaean origin of Greek mythology, L.,	1932,.
стр. 166 ел.
4	Strabo, III, 5, 5, стр. 171; IX, 1, 5, стр. 392.
5	Относительно эллинизации пеласгов-ионийцев см. Н е г., I, 57. Афиняне пер¬
воначально назывались крансями, затем кекропидами, наконец, по имени Иона —
ионийцами (Her., VIII, 44); относительно эгиалейских ионийцев см. Her., VII, 94;
ср. Strabo, VIII, 7, 1, стр. 383—384.
6	Ср. противопоставление у Страбона в приводившейся выше цитате двух перво¬
начальных основных групп диалектов — аттическо-ионийской и эолийско-дорийской*
7	Strabo, VIII, 7,1, стр. 383; А р о 1 1 о d., I, 7, 3.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
29
моне, то жившие там люди стали называться ахейцами, и это имя вы¬
теснило другие названия. Это название было общим для этих обоих народов,
аргивяне имели специальное имя—данаи» (Paus., VII,1, 6—7)1. Согласно
другой версии, передаваемой Страбоном (VIII, 7, 1, стр. 383), Ахей, сын
Ксуфа, совершив нечаянное убийство, бежал в Лаконику. У Страбона (VIII,
5, 5, стр. 365) находим и третью версию, по которой Аргос и Лаконику
занимает не Ахей, но фтиотийские ахейцы с Пелопсом во главе. Из того
факта, что Ахей удаляется сначала на север, и только его сыновья попа¬
дают в Пелопоннес, можно сделать заключение, что, согласно античной
Традиции, ахейцы заняли Пелопоннес несколько позже, нежели ионийцы
Дттику и северные области Пелопоннеса2. С другой стороны, то обстоя¬
тельство, что генеалогический миф выделяет Иона и Ахея в качестве сы-
жГвей Ксуфа, свидетельствует не о большей племенной общности ионий¬
цев и ахейцев (Страбон, как мы видели называет ахейцев эолийским
племенем), но об их более ранней эмиграции с общей прародины.
Коренной областью, занятой эолийскими племенами, признавалась
средняя и северная Греция к северу от Истма. В частности, Фессалия но¬
сила первоначально название Эолиды; Беотия до прихода в нее северо-
западного племени беотийцев также являлась эолийской областью3.
Фукидид свидетельствует, что первоначально и южная часть Этолии, где
находился известный по связанным с ним героическим сказаниям г. Ка¬
лидон, также была занята эолийцами (III, 102,5). Страбон, как мы видели,
признавал, что весь Пелопоннес в додорийское время занят был эолий¬
скими племенами, и это должно относиться не только к «эолийскому пле¬
мени»— ахейцам; если восточные и юго-восточные области Пелопоннеса —
Арголида и Лакония заняты были ахейцами, то западную часть полу¬
острова заселили другие эолийские племена. Это видно и из того об¬
стоятельства, что предания относительно заселения западного Пелопон¬
неса связываются непосредственно с сыновьями или с потомками Эола.
Так, один из сыновей Эола Периэр владел Мессенией (Apollod., I, 9, 5);
ему наследовал его сын Левкипп. Внуку Эола (сыну Кретея) Ами-
таону приписывалось проживание в Пилосе (Apollod., I, 9, 11).
Спустя некоторое время, в Мессению прибыла новая волна эолий¬
ских колонистов: отец Нестора Нелей вместе с ахейцами, фтиотийцами
и эолийцами вступил с вооруженной силой (áaTpáxsüssv) в Пелопон¬
нес и, проникнув в Мессению, вновь основал или занял там г. Пилос
(Diod., IV, 68, З)4. В Элиду прибыл из Фессалии и сын Эола Салмоней со
многими эолийцами и основал там город Салмону5 6. Сыну Эола Сизифу
приписывалось основание Эфиры (будущего Коринфа) (Apollod., I, 9, 3),
причем Сизиф был отцом Главка и дедом Беллерофонта. Фукидид признает
1	Цитировано по переводу С. II. Кондратьева.
2	В этой версии предания находит себе отражение также факт разделения ахейцев
на северных — фтиотийских — и пелопоннесских.
3	Фукидид (VII, 57) еще в пятом веке относил население Беотии к эолий¬
скому племени.
4	Попытка Грозного («Les inscriptions Cretoises», стр. 328—329), вопреки данным
античной традиции, с помощью более чем сомнительных лингвистических толкований
вывести род Нелеидов из Малой Азии, превратив его в какую-то помесь из хеттов и ва¬
вилонян, совершенно фантастична. Прочитав (а чтение это, как увидим, очень мало
заслуживает доверия) два названия местечек, относимых им к Пелопоннесу, а именно,
Налу-танарий (?) и Налу-рута (?), он сопоставляет части этих названий «рута» с име¬
нем хеттской богини охоты Ruta§, в которой видиг прообраз греческой Артемиды, а
«налу» с вавилонским словом nalu = biche (лань — священное животное Артемиды) и,
идя далее, от той же вавилонской «лани» производит и имя Нелея (nalu— NyjXeuç)(?!).
6	Diod., IV, 68, 1; Apollod., 1, 9, 7. Салмоней, сын Эола, упоминается и в Одис¬
сее (XI, 236); ср. H е s., fr. 7 (Rzach).

30
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
население Коринфа в додорийскую эпоху эолийским1. Мало того. Потомки
Эола, в лице сыновей Амитаона—Бианта и Мелампа, утвердились в са¬
мом Аргосе, принадлежавшем до тех пор потомкам Даная2; от Бианта
власть перешла к его сыну Адрасту и в конце концов к внуку послед¬
него, герою Троянской войны, Диомеду, который также, таким образом,
оказывается эолийцем.
На основании всех приведенных свидетельств мы можем убедиться,
что, согласно античной традиции, уже в додорийскую эпоху вся Гре¬
ция была густо заселена греческими племенами (за исключением дорий¬
цев, остававшихся пока в Дориде и к северу от нее): ионийцы занимали
"Аттику, Мегариду, северный и северо-восточный Пелопоннес, область
Динурию, эолийцы — Фессалию, Беотию, область Коринфа и в Пелопон-
есе Элиду и Мессению, ахейцы (также «эолийское племя») — Арголиду
it Лаконику.
Таковы были области, занятые греческими племенами в континенталь¬
ной Греции. Из Одиссеи (XIX, 175) известно, что на Крите рядом с дру¬
гими местными племенами обитали также ахейцы. В результате торговых
связей, установившихся между микенской Грецией и странами Востока,
на южном побережье М. Азии и на о. Кипре возникает ряд поселений
ахейцев из Арголиды и Лаконики, а также аркадяни др. Воспоминания об
основании этих поселений сохранились в античной традиции. Так, осно¬
вание Пафоса на Кипре приписывалось аркадцу Агапенору, попавшему
на Кипр во время его возвращения из троянского похода3; Курий
был основан аргосцами (Her., V, ИЗ), Голги—сикионцами (Steph. Byz.,
s. v.), Лапатос —лаконцами4 5. О том, что все эти поселения возникли на
Кипре еще в додорийское время, свидетельствуют как местное наречие
(аркадо-кипрское, близкое к древнеахейскому, см. «Очерк II»), так и ряд
местных обозначений, как наименование мыса ’Αχαιών άκτ^, как
обозначение прорицателей словом άχαιομάντις6; один из кипрских го¬
родов носил название Лакедемон (Steph. Byz., s. v.); на Кипре существо¬
вал культ Аполлона Амиклейского (Амиклы — древний центр Лако¬
нии, как известно, долее остальной территории державшийся против
дорийциев). Воспоминание об ахейских колониях на южном побережье
М. Азии сохранилось в названии киликийцев — ύπαχαιοί (Her., VII, 91),
воспоминание о связяхс Ликией—в мифе о Беллерофонте (Horn., II., VI,
168 сл.). Если термин «ахийява» имел какое-либо отношение к греческим
ахейцам, то только именно к жителям этих поселений, сохранивших,
как мы видели, имя ахейцев6.
Наконец, и относительно дорийцев античное предание также сооб¬
щает сравнительно полные и определенные сведения. Вспомним прежде
1	T h и с., IV, 42, 2: Atopt%... Kopiv&ioiç eTroXép-ouv o-jgiv AíoXe'Ocn.
2	A p p о I 1 o d., I, 9, 12; cp. H o m., Od., XV, 225 сл.
3	Paus., VIII, 5, 2; cp. H e г., VII, 90.
4	Strabo, XIV, 6, 3, стр. 682; L y с о p h г., 586 сл.
5	H e s y c h,, s. v. В одной местной силлабической надписи грек с Кипра назван
ахейцем; эта надпись цитируется вкн.: A. Meillet., Aperçu d’une histoire de la
langue grecque, изд. 2-e, P., 1920, стр. 60.
6	Попытка Прентиса (см. выше), извращая факты, представить дело таким обра¬
зом, будто не микенские ахейцы колонизировали южное побережье М. Азии, а, напро¬
тив, ахейцы с Кипра и из М. Азии эмигрировали в Грецию, притом как в область Фти-
отиду, так и на Пелопоннесский полуостров, представляет настолько искусственное по¬
строение, что совершенно не приходится говорить о ней серьезно. Притом же, исходя
из факта упоминания ахийява в хеттских и акайвагиа в египетских памятниках XIII в.,
Прентис определяет дату появления ахейцев в Греции не ранее XII в., а, может
быть, и еще позже, т. е. одновременно с дорийцами.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
31
всего, что говорит о них Страбон. Он не только признает принадлежность
их к одной народности с остальными греческими племенами, занимавшими
всю территорию Греции уже до времени дорийского переселения, но в то
же время устанавливает большую близость их с эолийским племенем и, в
частности, следовательно, с «эолийским народом» ахейцев1. Он ничего
не знает о приходе дорийцев с севера, но, напротив, говорит о том, что
они в течение долгого времени жили в Дориде; наконец, он специально
отмечает их малочисленность, что подтверждается и другими источниками
(см. ниже) и исключает возможность отождествлять дорийцев со всем
греческим народом, как это делает Вл. Георгиев.
У	других авторов находим более полные сведения относительно древ¬
нейшей истории дорийцев. Геродот сообщает подробности об их первона¬
чальном местопребывании: «При царе Девкалионе дорийцы занимали об¬
ласть Фтиотиду, а при Доре, сыне Эллина, область у подножья Оссы
и Олимпа, называемую Гестиэотидой; оттесненные кадмейцами, они посе¬
лились на Пинде под именем македнов2, впоследствии перешли в Дрио-
пиду, а из Дриопиды, наконец, в Пелопоннес, где и названы были дорий¬
цами» (Her., I, 56 3). Те же сведения о древнейшем местопребывании и пере¬
мещениях дорийцев находим и в других источниках (между прочим и у
более раннего автора, как Пиндар)4. Из сопоставления всех этих данных
можно видеть, что первоначальное направление перемещений дорийцев,
согласно античной традиции, происходило не с севера на юг, а, напротив,
с юга на север. Исходным пунктом так называемого дорийского пересе¬
ления, послужившего толчком для дальнейших миграций среди греческих
племен, античная традиция признавала последнюю занятую дорийцами
область—Дориду, которую Геродот, например, называет метрополией
пелопоннесских дорийцев5. Здесь же в Дориде6, согласно преданию,
происходила и неудачная для дорийцев война с лапифами, в которой
помощь дорийцам оказал Геракл, что и повлекло за собою сближение
дорийцев с его сыновьями, гераклидами7.
В античной традиции имеются, правда, сомнительные, указания также
и на то, что, помимо Дориды, дорийцы уже в эпоху, предшествовавшую
их общему переселению, проникли на Крит. У античных авторов мы нахо¬
дим ряд свидетельств относительно переселения на Крит части дорийцев
с их прародины в Фессалии задолго до общего дорийского переселения,
поскольку это переселение на Крит связывается с именем Тектама, сына
эпонима дорийцев Дора8. Отправным пунктом была Гестиэотида; в каче¬
стве спутников Тектама наряду с дорийцами указываются также эолийцы
или ахейцы и пеласги. Скит (ук. соч., стр. 53 сл.) признает все это сооб¬
1	Любопытно, что Платон (Leg., Ill, 682d— е) непосредственно отождествлял
дорийцев с ахейцами. Белох и Карштедт, таким образом, уже в древности имели свое¬
го предшественника.
2	Первоначальное название македонов, приписываемое Геродотом дорийцам,
объясняется, повидимому, соседством области Гестиэотиды с Македонией.
3	В другом месте (VIII, 31) Геродот отождествляет Дриопиду с Доридой;
ср. также VIII, 43.
4	Относительно вытеснения дорийцев кадмейцами с их прародины — см. D i о d.,
IV, 67; о пребывании их в Гестиэотиде — Strabo, X, 4, 6; S t е р h. В у z., s. v.
Acopia (Aúpiov). О поселении на Пинде — Pind., Pyth. I, 65—66 и схолии к этому
месту.
5	Her., VIII, 31; ср. Strabo, IX, 4, 10.
6	Диодор Сицилийский (IV, 37, 3) называет Гестиэотиду.
7	Свод данных об этой войне см. Th. Сг. S k е a t, The Dorians in archaeology,
Appendix, стр. 65 сл. События этой войны, как известно, послужили поводом к возник¬
новению эпоса о дорийском царе Эгимии.
8	S t г a b о, X, 4, 6, стр. 475 (со ссылкой на Андрона); D i о d., IV, 60.

32
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
щение позднейшей реконструкцией, созданной специально для объясне¬
ния упоминания в Одиссее среди населения Крита дорийцев, ахейцев
и пеласгов. Не все исследователи настроены, однако, столь же скепти¬
чески, и, например, Майре допускает историчность этого факта. Воз¬
можно, что во время вытеснения дорийцев из Гестиэотиды главная масса
их направилась в область Пинда, часть же удалилась за море. Большое
сомнение в историчности этого сообщения вызывает, однако, то обстоя¬
тельство, что в числе участников похода названы именно те же племена,
что и в Одиссее.
Население микенской Греции, как известно, не было однородным.
Наряду с проникшими сюда еще в додорийское время греческими племе¬
нами, в состав его входили, с одной стороны, остатки местного догрече-
ского населения, в значительной мере эллинизированного, с другой сто¬
роны, иноземные пришельцы, иммигрировавшие из стран Востока. И этот
смешанный характер населения также нашел себе отражение в античной
традиции. Если во многих областях, как в Аттике и других местностях,
занятых ионийцами, догреческое население — пеласги — было полностью
эллинизировано, то в отдельных случаях оно, повидимому, долее сохра¬
няло и известную независимость и свои племенные особенности. Так, в
Аркадии правила местная династия, родоначальником которой призна¬
вались Пеласг и его сын Ликаон (Paus., VIII, 1, 4; 2, 1 сл.). В Лаконике
также в течение долгого времени (до Тиндарея) держалась местная дина¬
стия, о чем свидетельствует эпонимическое имя ее родоначальника Леле-
кса1. Эпоним Лелекс упоминается также в Мегариде (Paus., I, 39, 6; 44, 3).
Лелегами признавал локрийцев Гесиод (у Strabo, VII, 7, 2, стр. 322);
от лелегов происходили также телебои в Акарнании (Аристотель у Стра¬
бона, там же).
В известных мифах о Данае и данаидах в Аргосе, о Кадме и кадмейцах
в Фивах, о Пелопсе и пелопидах сохранилось воспоминание о прибытии
иммигрантов с Востока в микенскую Грецию и слиянии их с местным
населением. Мифы эти, как мы видели, не раз привлекали внимание иссле¬
дователей, занимавшихся вопросом этногенеза греческого народа, и слу¬
жили основанием для различных более или менее остроумных толкований
и предположений. С другой стороны, именно в этих мифах находят свое
объяснение такие этнонимические сходства, как обозначение хеттского
племени аданавана и микенских данайцев, сопоставление которых яв¬
ляется главным аргументом проф. Георгиева в пользу его гипотезы о не¬
греческом населении додорийского времени. С рассмотрения этого мифа мы
и начнем.
Распространенная версия мифа говорит о прибытии Даная из Египта.
Попытки увязать сообщаемые мифом подробности с действительными со¬
бытиями из истории Египта (например, Шахермейра, Майрса и др.2)
малопелесообразны и вряд ли способны привести к цели3. Наиболее суще-
1	Paus., Ill, 1, 1 и 12, 5; ср. А р о 1 1 о d., Ill, 10, 3; S t e p h. В у z., s. v.
AaxeSa»p,o)v.
2	Предположение Нильсона, что Данаиды это египетские пленницы, захваченные
во время нападения данауна на Египет, убившие своих хозяев и затем бежавшие (М. Р.
N i 1 s о n, Mycenaean origin of Greek mythology, стр. 64), совершенно произвольно;
притом оно не учитывает ни личности Даная, ни слишком поздней даты египетских те¬
кстов, если видеть в Данае основателя династии правителей Аргоса. В посмертном наказа¬
нии Данаид (наполнение водой,бездонных бочек) обычно видят естественный миф,
олицетворяющий источники и реки Арголиды, нередко пересыхающие летом. Уже
в древности миф о Данаидах связывали с орошением Данаем или его дочерьми засушли¬
вой почвы Арголиды с помощою устройства колодцев (Strabo, VIII, 6, 8, стр. 371).
3	В частности, попытки Шахермейра и Майрса тем более неудачны, что они исходят
из предположения о местном происхождении Даная на основании указаний случайного
позднего источника (см. выше).

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
33
ственным для решения вопроса о происхождении Даная представляется
сообщение в письме тирского царька Абимелека Аменхотепу III (ЕАт,
151, 22, около 1400 г.) о смерти царя Дануна, которому наследовал его
брат. Холланд на основании этого письма искал родину Даная не в Егип¬
те, а в Сирии (см. выше). Эд. Мейер1, исходя из того, что в этом письме
идет речь не только о Сирии, но и об Угарите и о Кадеше, распространяет
его содержание также и на эгейскую область и видит в дануна непосред¬
ственно греческих данайцев. В настоящее время, с нахождением при рас¬
копках в Каратепе и прочтением билингвы, написанной на хеттском иеро¬
глифическом и финикийском языках, местонахождение Дануна может быть
установлено с точностью, поскольку билингва составлена от имени царя
страны Аданауа (в финикийском тексте Дануна)2. Область Дануна (Кара¬
тепе) находилась в самой восточной части Киликии, несколько к северу от
Сирии3. Таким образом, она действительно оказывается в районе, охваты¬
ваемом письмом Абимелека. Показательно, что все эти области связаны
генеалогическим мифом воедино: Бел, как сказано, признавался отцом
Даная и Египта, а его брат Агенор — отцом Феникса, эпонима финикий¬
цев, Киликса, эпонима киликийцев, и Кадма, эпонима кадмейцев. Если
эти дануна (аданауа билингвы, аданавана хеттских памятников) действи¬
тельно имели какое-либо отношение к греческим данайцам, то лишь такое,
о каком.повествует миф о Данае: часть этих аданавана (дануна) эмигри¬
ровала в Грецию, где положила начало аргосской династии и затем сли¬
лась с местным населением. Эмиграция эта могла последовать в результате
неудачного столкновения с египтянами, чем, быть может, и объясняется
миф о преследовании «дочерей Даная» «сыновьями Египта» (ср., напри¬
мер, типичные для древности библейские выражения «сыны Израиля»,
«дочери Израиля»).
Уже то обстоятельство, что наименование данайцев заимствовано было
с Востока, показывает, что никакого собственно греческого племени с
этим названием никогда не существовало4. Данай изображается в мифе
в качестве основателя династии Данаидов, и лишь позже имя данайцев
было распространено также и на подданных этой династии5. Эпонимом
населения Арголиды и Лакедемона был Ахей, и именно ахейцы и было пле¬
1 Ed. М е у с г, GdA, II, 2, стр. 224 и прим. 2.
2 См. Н. Th. В о s s е г t, Die phönizisch-hittitischen Bilinguen von Karatepe,
«Oriens», Leiden, 1948, стр. 165 сл.; см. там же обзор раскопок в Каратепе; Halet С a m-
b e 1, Karatepe, Istambul, 1946, стр. 147—162. Билингва датируется концом IX в., см.
II. Н. Винников, Новые финикийские надписи из Киликии, ВДИ, 1950, № 3,
стр. 92; cp. Р e t e г s о п, The phoenician inscription of Karatepe, «Acta Orientalia»,
t. 21, я. I (1950), стр. 33—56,— здесь билингва датируется IX—VIII в., однако суще¬
ствование народности и государства Аданавана (Дануна) засвидетельствовано пись¬
мом Абимелека еще для XIV в.
3	Ввиду того, что связь имени Даная и данайцев можно считать прочно уста¬
новленной, нет необходимости искать объяснения и оправдания античной версии
о прибытии Даная непосредственно из Египта, как эго делает проф. Томсон (ук. соч., стр.
379 сл.). Возможно, что эта версия находит себе объяснение в факте распростране¬
ния власти Египта и на финикийское побережье.
4	Высказанное Вл. Георгиевым специально в подтверждение его теории,
но само по себе ничем необоснованное предположение (ВДИ, 1950,№4, стр.'67) о выселе¬
нии данайцев из Греции в М. Азию опровергается как фактом принадлежности языка
аданавана к группе хеттских языков, так и фактом отсутствия каких-либо следов пись¬
ма, аналогичного хсттскому иероглифическому, в Греции. К тому же, как известно,
хегтекое племя аданавана (дануна) занимало район Каратепе много ранее.
5	Cp. Papc-Bcnscler, Wörterbuch der griechischen Eigennamen, I, 1911,
s. v.: «eigentlich die Unterthanen des Danaos, damit insbesonder die Einwohner von
Argos».
3 Вестник древней истории, № 4

34
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
менным обозначением этого населения. Об этом прямо, как мы видели,,
говорит Павсаний, когда он признает общим названием населения Арго-
лиды — имя ахейцев, имя же данайцев особым наименованием для жителей:
Аргоса. Из всего этого нетрудно видеть, что племенным названием было-
ахейцы, аргосцы (аргейцы Гомера) — обозначением их же по месту жи¬
тельства, наконец, данайцы — по подданству. Поскольку же именно
ахейцы и их правители возглавляли поход под Трою, в гомеровском эпосо
все эти обозначения распространительно применялись в отношении всего
греческого ополчения.
О	другом случае иммиграции с Востока сообщает миф о Кадме. Здесь
идет речь уже не об основании династии, а о вторжении целого племени,
захватившего власть в Беотии и занявшего в ней господствующее
положение. Предание о Кадме рано обросло различными мифическими и
сказочными подробностями. Уже у Еврипида (РЬоеп., 638 сл.) миф о Кад¬
ме передается в почти вполне сложившемся виде. Оставляя в стороне все
сказочные элементы предания, остановимся на содержащемся в нем исто¬
рическом зерне. По свидетельству Геродота (V, 57—59), убийцы Гиппарха
происходили от тех «финикиян», которые пришли в страну, именуемую
теперь Беотией, вместе с Кадмом и заняли доставшуюся на их долю Та-
нагрскую область; изгнанные оттуда беотийцами, они нашли убежище
в Афинах. Попутно Геродот сообщает о принесенном финикийцами искус¬
стве письма, которого до тех пор эллины не знали1. Более обстоятельно
о смене племен в результате прихода Кадма «с финикийским войском» гово¬
рит Павсаний (IX, 5,1, ср. X, 35,5). «Финикийцы» нашли здесь два племе¬
ни — гиантов и аонов, которые, по мнению Павсания («как мне кажется»)2,,
принадлежали к местному беотийскому племени; из этих двух племен
гианты были разбиты и должны были удалиться в Фокиду, аоны, жившие
в то время в деревнях, остались на месте вместе с «финикийцами», осно¬
вавшими город, который и теперь еще (во времена Павсания) называется
Кадмеей. Страбон (IX, 2, 3, стр. 401) сообщает, что Кадм укрепил (етв^'.ае)
Кадмею и передал власть своим наследникам. Из сопоставления всех этих
данных видно, что кадмейцы Овладели страной насильственно и, обосно¬
вавшись в укрепленном центре Кадмее, установили здесь наследственную·
царскую власть в роде Кадма. Сопровождавшие Кадма «финикийцы» сде¬
лались родоначальниками местных знатных родов (в том числе и упоминае¬
мых Геродотом Гефиреев). Воспоминание об этом сохранилось в мифи¬
ческой версии предания, согласно которой выросшие из зубов дракона
и уцелевшие от побоища пять героев сделались родоначальниками фиван¬
ской знати. Вспомним, что кадмейцам приписывалось и изгнание дорийцев
с их первоначальной родины. В кадмейцах античная традиция видела,
таким образом, иноземных завоевателей, притом более культурных по
сравнению с местным населением, поскольку они сообщили эллинам искус¬
ство письма и многие другие знания. Возможно, впрочем, что введение
письма приписывалось «финикийцу» Кадму лишь на том основании, что^
греческий алфавит происходил из Финикии.
Античная традиция называет Кадма «финикийцем». Обычно этому
определению не придается значения. Современные исследователи пытались
установить иное место его происхождения; Пуассон выводил Кадма из.
Лидии; Майре — с Крита (см. выше). Оба эти предположения, как было
показано выше, одинаково неудачны. Античная традиция, повидимому,
1	В другом месте Геродот (II, 49) называет Кадма тирийцем; тирийцем на¬
зывает его также иЕврипид в цитированном выше месте из «Финикиянок».
2	Это мнение Павсания противоречит известному факту более позднего вторжения)
беотийцев.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА	35
не так уж далека от истины, поскольку, согласно генеалогическому мифуг
кадмейцы оказывались в ближайшем родстве с финикийцами (см. выше).
Проф. Томсон (стр. 376) высказывает предположение (и, повидимсшу, не без
основания) о возможном пути Кадма через Крит, который, как известно,
имел связь с Финикией (Угарит).
Такой же характер насильственного вторжения имела, повидимомуг
и иммиграция Пелопса в получивший от него свое имя Пелопоннес. При¬
бытие его в Пелопоннес (область Элиды) относится к значительно более
позднему времени по сравнению с иммиграцией Даная и Кадма, поскольку
Пелопс был дедом Агамемнона и Менелая. Предание о Пелопсе сохранило
сравнительно полные и определенные сведения как относительно его ро¬
дины, так и относительно обстоятельств его эмиграции. Фукидид (I, 9, 2)
ведет его из Азии. Большинство других источников определяет место про¬
исхождения Пелопса более точно, называя родиной Пелопса Лидию или
Фригию1. Местоположение царства Тантала, отца Пелопса, определяется
и еще точнее. Именно, в горах Синила (в долине реки Герма) указы¬
валась его могила, которую видел Павсаний (II, 22, З)2. На вершине
Синила находилась скала, в которую была превращена дочь Тантала и
сестра Пелопса Ниоба (рассказ о которой встречается уже в гомеров-
ском эпосе — II., XXIV, 614 сл.)3. Традиция сообщает сведения не только
о местопребывании Пелопса в Азии, но также и об обстоятельствах,
вынудивших его эмигрировать. Богатства отца Пелопса Тантала, как
известно, вошли в древности в поговорку, и именно унаследованным
Пелопсом от отца богатствам Фукидид (I, 9,2) со ссылкой на «лиц, получив¬
ших от предков самые достоверные предания о судьбах Пелопоннеса»,
приписывает прежде всего успех Пелопса в Пелопоннесе. Пуассон сделал
остроумную догадку о тождестве имени Тантала с именем одного из
последних хеттских царей Тутхалии (см. выше). Сам Пуассон, однако,
на том основании, что у Тутхалии не было сыновей с именем Пелопса,
высказывает предположение, что Пелопс не был сыном Тантала, но просто
предводителем партии эмигрантов. Однако, не говоря уже о том, что у
Тутхалии мог быть сын с аналогичным именем, оставшийся нам неизвест¬
ным, более вероятно в самом Тантале видеть не хеттского царя, но его*
вассала с таким же именем, относительно широко распространенным среды
хеттов, тем более что центр царства Тантала (в районе Синила) находился
достаточно далеко от столицы хеттского царства.
1 Лидийцем называет Пелопса Пиндар (Olymp., 1,24,38). У А ф и н е я (XIV,
21, стр. 648е) также приводится сообщение, что Пелопс был лидийцем, но что власть его
отца простиралась и на соседние области фригийцев. Фригийцем признают его Б а к-
х и л и д, 8,31—32 (Snell), Геродот (VII, 8 и И), Страбон (VII, 7, 1, стр. 321);
Диодор определяет первоначальное местожительство Пелопса в Азии в районе Пафла-
гонии (IV, 74). Изображается Пелопс (в вазовой живописи) обычно во фригийской ша¬
почке; ср. также Philost г., Imagines, I, 17 (изд. 1936 г., стр. 42 и 43). Томсон,
дающий обстоятельный обзор и анализ преданий о Пелопсе, склонен видеть в народе
Пелопса «анатолийскую ветвь ахейцев, усвоивших хеттскую культуру» (стр. 408). Эта
интересная мысль, однако, вряд ли может быть оправдана, так как никаких данных
о более или менее прочном занятии ахейцами собственно области на западном побе¬
режье Малой Азии нет. Упоминаемая в хеттских памятниках область Ахийява, в
которой можно видеть область, занятую ахейскими колонистами, расположена была
на южном, а не на западном (тем более на северо-западном) побережье Малой Азии.
2	И по сведениям, сообщаемым у Афине я (там же), царство Тантала помеща¬
лось в районе Сипила.
3	Существуют различные версии относительно пребывания Пелопса в Беотии
(Strabo, VIII, 4, 4, стр. 360)^и о прибытии его в Пелопоннес из Фтиотиды
(Strabo, VIII, 5, 5, стр. 365), возможно, конечно, по пути из Лидии. Схолии
кПиндару (FHG, IV, стр. 345) называют его ахейцем из Олена.
3*

36
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
Павсаний сообщает, что царствование Тантала в Сипиле закончилось
благополучно, но сын его, изгнанный из своей области фригийцем Илом,
должен был эмигрировать из Азии (Paus., II, 22,3). Традиция сообщает
сведения и относительно пути, которым следовал Иелопс по пути в Гре¬
цию, именно через остров Лесбос (Theopomp., fr. 339). Возможно, что даль-
нейший его путь лежал через Фтиотиду и Беотию (см. стр. 35, прим. 3).
У Страбона находим сообщение, что Пелопс прибыл в Пелопоннес со своим
«народом» (VII, 7,1, стр. 321): Πέλοπος μέν έκτης Φρυγίας έτταγγαμένου λαόν. Повсю¬
ду в Пелопоннесе и особенно в Лакедемоне встречались большие насыпные
могилы (χιόματα), которые назывались погребениями фригийцев Пе-
лопса (Athen., XIV, 21, стр. 648е). От спутников Пелопса были переняты
фригийский и лидийский лады в музыке (там же). Пелопс, благодаря бо¬
гатству и военной силе, расширил свои владения и приобрел такое влия¬
ние, что по его имени весь полуостров получил свое название1. Помимо
Элиды, он овладел частью Лаконики, где основал несколько городов
(Strabo, VIII, 4, 4, стр. 360). Потерпев неудачу в походе против аркадского
царя Стимфала, он все же коварством захватил последнего и убил (Apol-
lod., Ill, 12, 6.). Если уже Пелопсу удалось приобрести такое влияние,
то его сын Атрей, благодаря свойству с Еврисфеем, по смерти последнего
становится царем крупнейшего центра всей Греции — Микен, а сын
Атрея и внук Пелопса Агамемнон, изгнавший из Микен временно завла¬
девших ими Фиэста и Эгисфа, становится наиболее могущественным ца¬
рем всей Греции и главой всего греческого ополчения под Троей. На при¬
мере Пелопса и его сыновей и внуков можно видеть, какого влиятельного
положения в микенской Греции достигали иноземные пришельцы. Однако,
с другой стороны, не следует и преувеличивать значение этого обстоятель¬
ства: Атрей и тем более Агамемнон могли занять господствующее положе¬
ние среди массы основного населения страны лишь после того, как они
полностью освоили местный язык и нравы.
Обзор данных античной традиции показывает, что сами древние греки
не только не сомневались в том, что население Греции до начала дорий¬
ского переселения было греческим, но и имели достаточно полные и опре¬
деленные представления относительно отдельных греческих племен в ми¬
кенскую эпоху.
Обратимся теперь к рассмотрению данных гомеровского эпоса. Проф.
Георгиев придает большое значение тому обстоятельству, что в Илиаде
действуют ахейцы, данайцы, аргосцы, но ничего не говорится о дорийцах (?
— дорийцы оставались в это время еще в отдаленной Дориде и не уча¬
ствовали в троянском походе) и эолийцах, об ионийцах же упоминается
только в одном, и притом, как утверждает автор, интерполированном
позднее месте. Но ведь Илиада и Одиссея — не трактат о греческих диа¬
лектах. В них действуют отдельные племена, а не основные племенные
группы. Если обратиться к истории Греко-персидских войн Геродота или
истории Пелопоннесской войны Фукидида, то и там точно так же речь
идет об афинянах, спартанцах, коринфянах, фиванцах, а не о дорийцах,
эолийцах, ионийцах (поскольку речь не идет о жителях Ионии). Ахейцы
(названия аргейцев и данайцев, как показано выше, были лишь иным
обозначением того же племени) составляли одно из таких племен, принад¬
лежащих к эолийской группе, и если именно названия этого племени рас¬
пространительно применялись в отношении всего греческого ополчения
иод Троей, то прежде всего потому, что именно это племя занимало гос- * 91	Р i и d., Nein., 2, 20 сл.;’в а с с h., 1, 13—14 (Snell;) Н е г., VII, 8, И; Т h и с.,
9, 2; Е и г i р., fr. 515 (Nauck).

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
37
подствующее положение в стране и, в частности, в походе. Единственным
греческим племенем в Илиаде Вл. Георгиев признает эллинов Ахилла,
племя, которое обитало около Додоны в Эпире и «к середине XIII в
переселилось в юго-западную Фессалию» (ВДИ, 1950, № 4, стр. 65) (но
откуда это известно?). Однако Ахилл стоял во главе не только эллинов,
но также мирмидонян и фтиотийских ахейцев. Следовательно, он объеди¬
нял под своею властью не только разноплеменные группы, но и совершенно
чуждые одна другой народности. Такова точка зрения проф. Георгиева,
но не такова была точка зрения самих авторов поэмы, не проводивших
никакой грани между эллинами, с одной,— и мирмидонянами и ахей¬
цами,— с другой стороны. Так, например, в IX песне Илиады (395) мы
читаем: «много ахеянок есть и в Элладе и в счастливой Фтии» (πολλαΐ 3Αχαιίδες
slatv άν' Ελλάδα τε Φθίην τε). В XVI песне (595 сл.) об одном из
павших в битве греков говорится: «долгоживущий в цветущей Элладе,
счастием он и богатством блистал средь мужей мирмидонских». Мы ви¬
дели, что не только Ахилл был греком-эллином, но и многие другие изве¬
стнейшие герои Троянской войны происходили непосредственно от Эола
и, таким образом, были эолийцами, т. е. греками (например, Диомед,
Нестор); Аякс Теламонид приходился по отцовской линии двоюродным
братом «эллину» Ахиллу.
Нетрудно, наконец, убедиться, что и то место, где речь идет об ионий¬
цах и которое проф. Георгиев считает интерполированным, на самом деле
не интерполировано, но принадлежит к основному тексту поэмы и отно¬
сится к ионийцам-афинянам. Предполагая, что в стихе 685 XIII песни
слова Τάονες έλκεχίτιονες интерполированы по образцу гомеровского
гимна Аполлону (стих 147: ελκεχΐτ(ονες 4άονες), проф. Георгиев пред¬
лагает заменить их другими, именно: ^Αβαντες χαλκοχίτωνες1. Однако
из контекста данного места видно, что именно упоминание абантов
здесь менее уместно, нежели ионийцев. В строках 685—686 перечисляются
племена и ополчения, участвовавшие в отражении натиска Гектора,—
беотийцы, иаоны (ионийцы), локрийцы, фтийцы, эпейцы. Далее снова пере¬
числяются все эти племена с описанием того участия, которое каждое из
них принимало в бою, причем вместо иаонов (ионийцев) названы афиняне;
таким образом, не остается сомнения в том, что именно афиняне в данном
случае и названы ионийцами (относительно абантов во всем этом отрывке
совершенно нет речи). Более оснований поэтому предполагать, что не
стих Илиады интерполирован но образцу гимна Аполлону, а, напротив,
этот последний повторяет эпитет, примененный к ионийцам в Илиаде.
В подтверждение своего тезиса о том, что ахейцы не были греками
(эллинами), проф. Георгиев ссылается на противопоставление ахейцев пан¬
эллинам в стихе 530 второй песни Илиады, где говорится, что Аякс Оилеев
в искусстве метания копья превосходил всеэллинов (панэллинов) и ахей¬
цев. В этом противопоставлении ахейцев панэллинам Георгиев хочет
видеть «воспоминание того времени, когда этническое различие между гре¬
ческими племенами и ахейцами еще существовало, т. е. того времени, когда
ахейцы еще не были эллинизированы» (ВДИ, 1950, № 4, стр. 65—66).
Объяснения такого противопоставления следует искать не в воспомина¬
нии «об этническом различии», но в самом содержании данного места (так
называемого «каталога кораблей»). Поскольку все это место представляет
собой перечень племен, участвовавших в осаде Трои, применение имени
ахейцев в распространительном его значении представляется неуместным
1	См. Вл. Георгиев, Zur Ethnogenes des griechischen Volkes. Die ioncr und
die Ilias, «Списание на болгарската академия на науките», LXXI (1950), стр.
202-203.

•■33
AK АД. А. И. ТЮМЕНЕВ
и встречается в «каталоге» лишь в отношении одного из аргосских ополчений
(-562) и северных ахейцев из Фтии (684). С другой стороны, к тому более
позднему времени, к которому относится эта часть поэмы, обозначение
всех греческих племен, как элЛинов, в первоначальной форме «панэл¬
линов», вошло уже в общее употребление1. В ахейцах, таким образом,
в данном случае мы должны видеть ахейцев в узком смысле, т. е. собствен¬
но племя ахейцев, выделявшееся среди прочих участников похода в ка¬
честве племени-гегемона, в панэллинах же — остальные племена гре¬
ческого ополчения под Троей2. В параллель можно указать в Одиссее
аналогичные, но более определенные противопоставления Эллады Аргосу.
В одном месте Пенелопа говорит о своем супруге, «столь преисполнившем
славой своей и Элладу и Аргос» (Ос1., I, 344); в другом случае Менелай,
обращаясь к Телемаку, говорит: «Если ж ты хочешь Аргос посетить и
объехать Элладу, сам я тебе проводник» (0(1., XV, 80—81).
Помимо гомеровского эпоса, проф. Георгиев думает найти оправда¬
ние своей точки зрения в словах Фукидида, что «Эллада, во всей своей
совокупности, и не носила еще этого имени, что такого обозначения ее
вовсе не существовало раньше Эллина, сына Девкалиона, но что названия
ей давали по своим именам отдельные племена, преимущественно пеласги»
(ТЬис., I, 3,2). Однако, не говоря уже о том, что генеалогический миф об
Эллине относится ко времени, намного предшествовавшему Троянской
войне, из дальнейших слов Фукидида, опущенных проф. Георгиевым,
видно, что греческий историк признавал племена, населявшие Грецию,
эллинами. «Точно так же,— говорит Фукидид,— Гомер не употреблял
и имени варваров, потому, мне кажется, что сами эллины не обособились
еще под одним именем, противоположным названию варваров. Итак, эл¬
лины, жившие отдельно по городам, понимавшие друг друга и впослед¬
ствии названные всеобщим именем, до Троянской войны по слабости и от¬
сутствию взаимного общения, не совершали ничего сообща. Да и в этот-то
поход они выступили вместе уже после того, как больше освоились с мо¬
рем» .
Мало действительна и ссылка на тексты, называющие окрестности
Додоны в Эпире «древнейшей областью Эллады» (ВДИ, 1950, № 4, стр. 65).
Уже давно доказано, что цитируемое место «Метеорологии» Аристотеля
(I, 14, стр. 352) представляет собой испорченный и недостоверный текст3.
Еще менее может иметь значения ссылка на такой поздний источник, как
схолии к Илиаде, XXI, 194. В обоих случаях мы имеем дело с домыслами,
основанными на сопоставлении имен селлов и эллинов.4
1	Наименование эллинов (в первоначальной форме паиэллинов) встречается уже
у Г е с и о д а, Труды и дни, 528, cp. fr. 26 (51) (Rzach) у S t г а b о, VIII, 6, 6,
стр. 370. Гесиоду уже известна и генеалогия эпопимов эллинских племен — Эллина
и его сыновей, см. κατάλογος των γυναικών, fr. 7 (Rzach).
2	Видеть в панэллинах фессалийских эллинов нет никаких оснований, так как
при таком толковании остается непонятным, почему это небольшое, едва упоминаемое
и не играющее никакой роли в Илиаде племя противопоставляется ахейцам, с другой
стороны, почему оно называется не просто эллинами, но «всеэллинами».
3	См. J. М ü 1 1 е г, Hellas: 1) Angebliche Landschaft von Dodona, RE, VIII, 158
(1913).
4	Правда, Томсон (ук. соч., стр. 398), исходя из того же сомнительного места
«Метеорологии» Аристотеля (и потому не с большим основанием), признавал гомеров¬
ских эллинов пришельцами из области Додоны, однако, в отличие от Георгиева, он
не только не противопоставляет при этом эллинов Ахилла ахейцам, но признает и
тех и других, равно как и беотийцев (также без особых оснований), ветвями одного
племени, обитавшего в горах Эпира. Ср. также стр. 388: The Myrmidons were а tribal
league composed of Achaeans and Hellenes. Указание на Додону, как на прародину
Ахилла, Томсон (стр. 397—398) видит в обращении его к до донскому Зевсу. И с этим
аргументом, однако, трудно согласиться: во-первых, Ахилл называет в данном слу-

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
39
Вопрос об употреблении наименований Эллада и эллины интересовал
также уже и самих древних греков и, хотя по этому вопросу и среди них
существовало расхождение во мнениях, однако самый вопрос для них
заключался не в том, были ли герои гомеровского эпоса эллинами, а лишь
в том, назывались ли уже они этим именем. Свидетельство об этих разно¬
гласиях находим мы у Страбона. «Об Элладе, эллинах и панэллинах су¬
ществует разногласие. Фукидид утверждает, что Гомер нигде не употре¬
бляет слово „варвары“, потому что в то время эллины не обозна¬
чались еще единым именем в противоположность не-эллинам. По мнению
Аполлодора, эллинами у Гомера называются только жители Фессалии,
называвшиеся мирмидонянами и вместе эллинами. По мнению того же
писателя, Гесиод и Архилох называли уже эллинами и панэллинами всех
греков... Другие на это возражают, что у Гомера встречается слово „вар¬
вары“, так как карийцев он называет „говорящими по-варварски“, и что
эллинами у него назывались все греки» (Strabo, VIII, 6, 6, стр. 370).
Не менее полную и развернутую картину дает античная традиция и по
вопросу о миграциях XII в. Между тем в работах проф. Георгиева эти
данные игнорируются, и сообщения античной традиции относительно пе¬
реселения дорийского племени подменяются общей иммиграцией элли¬
нов, притом не разделенных еще на основные племенные группы.
У Геродота (VII, 20) находим сообщение о набеге мисийцев и тевкров,
которые из Азии через Боспор проникли в Европу и, пройдя Фракию,
достигли берегов Ионийского моря и реки Пенея в Фессалии. Набег этот
Геродот относит еще ко времени до Троянской войны. Движение это,
невидимому, было связано с теми обширными миграциями, которые привели
к падению хеттского государства. Возможно, что это движение в какой-
либо мере отразилось на миграционных процессах, начавшихся на почве
Греции с середине XII в., однако определенно утверждать этого нельзя1.
Не останавливаясь на этом вопросе, обратимся к рассмотрению дан¬
ных античной традиции о миграциях собственно эллинских племен. Ми¬
грация в Греции началась с продвижения фессалийского племени (из
группы северо-западных, близких к дорийскому племен) из области Фес-
протии (в юго-западном Эпире) (Her., VII, 176)2. Фессалийцы заняли об- 1 2 * * Sчае Зевса не эллинским, а пеласгическим божеством, во-вторых, вряд ли правильно
рассматривать обращение Ахилла к додонскому Зевсу не как к общему божеству
греков, особо чтимому в До доне, но как к своему родовому предку, также и потому,
что из проводимой самим Томсоном родословной Ахилла (стр. 388) можно видеть,
что происхождение его рода связано не с Додоной, а с Эгиной. Происхождение
Аякса Теламонида, приходившегося двоюродным братом Ахиллу, также ведет на
соседний с Эгиной остров Саламин.
1	Th. Сг. S k е a t, The Dorians in archaeology, стр. 41 сл., приписывает вторже¬
нию мисийцев и тевкров значение непосредственного толчка, вызвавшего общую ми¬
грацию внутри греческого континента; однако приводимые им в пользу этого доказа¬
тельства не могут не вызывать сомнения. Геродот говорит о приходе этих племен из
Азии и до Троянской войны; Скит же реконструирует это движение с севера от
Дуная и относит его ко времени после Троянской войны. Геродот говорит (см. ни¬
же) о нападении фессалийцев на Эолиду из Феспротии (южный Эпир), а Скит перено¬
сит исходный пункт движения фессалийцев в северный Эпир, приписывая это движение
давлению со стороны мисо-тевкров. Эд. Мейер, GdA, II, 2, стр. 569, предполагает, что
Геродот ошибочно говорит о движении мисийцев и тевкров из Азии, исходя при этом
из позднейшего их местопребывания там.
2	Исходным пунктом движения фессалийцев называли Эфиру в Феспротии
(Strabo, IX, 5, 23, стр. 444). Некоторые из древних авторов отождествляли
Эфиру с фессалийским городом Кранноном, утверждая, что таково было преж¬
нее название города, однако такое утверждение, представлявшее не более, как лесть
но адресу местного правящего рода Скопадов, лишено всякого основания; ср. Th. Сг.
S k е a t, ук. соч., стр. 51. Историк-компилятор II. в. н. э. Ха раке сообщает даже имя
вождя вторгшихся в Арну фессалийцев,называя егоАйятом(8 t е р h. В у z., s. v. Atopis).

40
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
ласть Эолиду, которая с этого времени по их имени стала называться
Фессалией; Фукидид относит это событие к 60 году после Троян¬
ской войны. Под давлением фессалийцев беотийцы (также северо-западное
племя) должны были покинуть г. Арну в южной Фессалии и окончательно
заселили Беотию, называвшуюся до того кадмейской землей (ТЬис.,
I, 12,3). Сообщая об этом, Фукидид в то же время замечает, что беотийцы
частично занимали Беотию и ранее, принимая участие в троянском по¬
ходе1.
Несколько позже, в80г. после падения Трои (ТЬис., I, 12,3) начинается
так называемое переселение дорийцев, в котором приняли участие, од¬
нако, не одни дорийцы, но также и другие северо-западные племена (го¬
ворившие на близком дорийскому диалекте) и прежде всего этолийцы.
Античная традиция, как известно, связывает вторжение дорийцев на Пе¬
лопоннесский полуостров с преданием о возвращении Гераклидов, и у нас
нет никаких оснований не видеть в содержании этого предания историче¬
ского зерна в виде династической борьбы внутри правивших в Арголиде
родов2. Само собою разумеется, причины массовых переселений были
гораздо глубже, но в качестве повода или предлога для начала переселения
и факт «возвращения Гераклидов» мог сыграть свою роль. Более глубокие
причины, как известно, были указаны еще Фукидидом. Причины той лег¬
кости, с какою возникали передвижения, он видел прежде всего в слабом
развитии земледелия и в тяге к более плодородным землям Фессалии, Бео¬
тии, Пелопоннеса (за исключением Аркадии), и эта тяга, очевидно, долж¬
на была становиться тем сильнее, чем дальше подвигалось разложение
первобытно-общинного строя и чем большую роль в качестве основной
отрасли производства начинало играть земледелие. Таким образом, м и-
грации XII в. Фукидид рассматривает исключи¬
тельно как местные явления, порожденные местными же
причинами. Никаких воспоминаний о каких-либо дальних или более
широких племенных передвижениях античное предание не сохрани¬
ло 3.
В особо тяжелом положении оказывались в это время дорийпы, вытес¬
ненные из прежних мест поселения и зажатые в горной бесплодной ме¬
стности, какою была Дорида. Поскольку ближайшие плодородные обла¬
сти, Беотия и Фессалия, были уже заняты, взоры дорийцев, естественно,
должны были обратиться на не менее плодородные области Пелопоннеса,,
причем вполне возможно, что именно связь с Гераклидами не только на¬
правила их стремления в эту сторону, но и послужила благоприятным
предлогом для осуществления этих стремлений. Подробности преданий
о возвращении Гераклидов показывают настойчивость, с какою они пы¬
1	Фукидид, очевидно, имеет в виду соответствующее место Каталога кораблей (II.,
II, 494—510), согласно которому беотийцы занимали территорию позднейшей Беотии,
причем Арна также числится еще среди беотийских городов (стих 507).
2	Эд. Мейер крайне скептически относится к преданию о возвращении Ге¬
раклидов, которое он называет «жалчайшим (armseligstes) продуктом греческой лите¬
ратуры» (GdA, II, 1, стр. 569—570), не приводя, однако, в пользу такого скепсиса ни¬
каких оснований. Против такого чрезмерного скептицизма, разделяемого и многими
другими исследователями, выступил G. Vitalis, Die Entwicklung der Sage von der
Rückkehr der Herakliden, Greifswald, 1930, стр. 56 ел. Исходя из того факта, что пре¬
дание о Гераклидах предполагает еще существование мирных добрососедских отноше¬
ний между Спартой и Аргосом, он приходит к заключению, что предание это сложи¬
лось не позднее начала VII в., а может быть, и значительно ранее и, таким образом,,
может рассматриваться wenigstens in den Hauptpunkten als historische Quelle. Со своей
стороны, напомним, что уже Тиртей говорит о приходе Гераклидов в Пелопон¬
нес (fr. 2) и называет спартанских дорийцев потомками Геракла (fr. 8).
3	Относительно причин миграций XII в. cp. Р. В. Шмидт, Античное предание*
о дорийском переселении, ВДИ, 1938, № 2, стр. 53 сл.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
41
тались осуществить эти свои намерения. Согласно преданию1, преследуе¬
мые Еврисфеем, сыновья Геракла находят убежище в Афинах; с помощью
афинян они добиваются победы над Еврисфеем, павшим в битве, однако
укрепиться в Пелопоннесе им не удается, после чего они обращаются за
помощью к дорийцам. Во время первого похода, закончившегося поедин¬
ком Гилла с Эхемом и смертью Гилла, против Гераклидов, которым на
этот раз помогали дорийцы, на защиту Истма выступили не только пело¬
поннесские ахейцы, но также и ионийцы (Her., IX, 26). Этот первый поход
имел место еще за 10 лет до начала Троянской войны. Повторные же напа¬
дения (также, очевидно, с помощью дорийцев) сына Гилла Клеодея и вну¬
ка Аристомаха также успеха не имели. Только около ста лет спустя (по
традиционной хронологии, которую дает Фукидид, 80 лет после падения
Трои, т. е. в 1104 г.2), притом в совершенно иных условиях и иным путем,
произошло, наконец, успешное вторжение в Пелопоннес и завоевание его-
дорийцами. На этот раз дорийцы предпринимают поход уже не одни, а
в союзе с некоторыми северо-западными племенами и прежде всего с это-
лийцами. Теперь дорийцы направились не в сторону Истма, где они не¬
сколько раз терпели неудачу, а к местечку Навпакту, на берегу Коринф¬
ского залива. Выбору этого пункта нападения, вероятно, способствовало
также и участие на этот раз в нападении этолийцев, на территории которых
находился Навпакт3. Полиэн (1,9) в числе других стратегем рассказы¬
вает о хитрости, примененной Теменом: чтобы обмануть пелопоннесцев,
он послал к ним перебежчиков из локрийцев, которые должны были сооб¬
щить, будто Гераклиды находятся с флотом в Навпакте, но не с целью
переправы, а с намерением сделать высадку десанта на Истме. Обманутые
пелопоннесцы устремились к Истму, и Темен легко овладел Рионом, рас¬
положенным на противоположном берегу Коринфского залива. Дальней¬
ший путь завоевателей намечается традицией также вполне определенно.
Этолийцы с Оксилом во главе заняли плодородную область Элиды и, по
всей вероятности, нс участвовали в продолжении похода4. Путь дорийцев
в Арголиду лежал через Аркадию (Paus., V, 4, 1). Характерна подроб¬
ность, что Оксил, бывший проводником дорийцев, специально повел их
не через Элиду, чтобы не соблазнять их плодородием почвы и возделанными
землями этой области, но через Аркадию. Путь через Аркадию, почему-то
подвергаемый сомнению современными исследователями, представлялся
вполне естественным, так как выводил непосредственно на берег Арголид-
ского залива, к северу от Кинурии5. Этим же путем, только в обратном
направлении, впоследствии прошел в Ахайю сын Ореста, Тисамен, посла
изгнания ахейцев из Арголиды. Исследователи, отрицающие путь через
Аркадию и предполагающие, что вторжение дорийцев произошло со сто¬
роны моря (см. ниже), обращают внимание на факт занятия Теменом ме¬
стечка Темения на северном берегу Арголидского залива, откуда он и
овладел Аргосом6. На основании этого факта делают предположение, что
1	Наиболее систематическое изложение предания дает А и о л л о д о р (II, 8,
1 сл.); ср. D i о d., IV, 57 сл.
2	Другие авторы определяют время дорийского переселения иначе, давая более
ранние (Тимей — 1154/3 г.) или более поздние даты (Исократ и Эфор — 1069 г.);
археологические данные свидетельствуют об основании дорийской Спарты не ранее
X в. Ср. Р. Шмидт, ук. соч., стр. 59.
3	P a u s., V, 3, 6; X, 38, 10.
4	II е г., VIII, 73; Е р h о г., fr. 15; S t г a b о, X, 3, 2, стр. 463—464; Paus.,
V, 4,1 сл.; ср. S с у ш п., 473 сл., 529.
6 V. Ehrenberg (RE, III, 1379) предполагает, что путь через Аркадию про¬
ходил по долине реки Алфея.
6 S t г а 1> о, ЛТП, 6, 2, стр. 368; ср. P a u s., II, 36, 6 и 38,1.

42
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
именно в Темении состоялась высадка дорийцев. Но если, как сказано,
дорийцы могли выйти через Аркадию к берегу Арголидского залива, то
и в таком случае путь их на Аргос проходил через тот же Темений. После
захвата Микен и Аргоса дорийцы направились на север и овладели всей
•северо-восточной частью Пелопоннеса — Трезеном, Эпидавром, Сикио-
ном, Флиунтом, позже других Коринфом1, причем и при взятии Коринфа
предварительно был захвачен господствующий над местностью холм Соли-
гей (Thuc., IV, 42,2).
Завоевание Лаконики и Мессении не прошло так же быстро и гладко,
как захват восточных и северо-восточных областей Пелопоннеса. Тради¬
ция сохранила немало сведений о занятии отдельных городов и местечек
Лаконики2. Столица Менелая была разорена и предана огню. Новый
город Спарта возник на противоположном берегу, на месте, где в микен¬
скую эпоху не существовало никаких поселений3. Другие центры держа¬
лись долее. Особенно упорно оборонялся г. Амиклы, осада которого дли¬
лась до середины VIII в. (Paus., III, 2,6)4.
Часть побежденных ахейцев удалилась через Аркадию в Ионию
(позднейшую Ахайю)5, часть была порабощена и превращена в ило¬
тов6. Мессения также была завоевана и, как известно, согласно пре¬
данию, досталась второму сыну Аристомена Кресфонту. Дворец в Пилосе,
как о том свидетельствуют археологические данные7, одновременно с дру¬
гими микенскими центрами подвергся полному разрушению и с тех пор
более на заселялся. Сопротивление населения здесь, однако, было еще
более длительным и упорным, нежели в Лаконии.
Последствием дорийского завоевания было изгнание ионийцев из
Пелопоннеса. Из северного Пелопоннеса, носившего первоначально на¬
звание Ионии, они были изгнаны ахейцами, вытесненными из Арголиды
и Лаконики и предводимыми сыном Ореста Тисаменом. Хотя Тисамен пал
в битве, но ионийцы были разбиты, осаждены в Гелике и затем были вынуж¬
дены удалиться из Пелопоннеса8. В северо-восточном Пелопоннесе об¬
ласть, занимавшаяся до того ионийцами Акте (побережье между Трезеном
и Эпидавром), также была теперь захвачена дорийцами9. Наконец, ионий¬
цы в Кинурии подпали под власть дорийского Аргоса и были в конце
концов доризированы (Her., VIII, 73). Продвигаясь на север, дорийцы
проникли в область Мегариду, принадлежавшую до того афинянам, и
доходили до самих Афин. Хотя от Афин они были отбиты (см. ниже),
однако Мегарида была для Афин потеряна, и здесь был основан дорий¬
ский город Мегары10.
Только после занятия Мегариды, чем завершено было завоева¬
ние всего Пелопоннесского полуострова, включая Истм, снаряже¬
ны были экспедиции для захвата Крита, Родоса, Коса и других
1	Paus., II, 6, 7; 13, 1; 29, 5; 30, 10.
2	См. Р. В. Ш м и д т, ук. соч., стр. 57.
3	Ath. Mitt., XXXIV (1909—1910), стр. 4—И; ср. также XXXI (1906-1907),
■стр. 118—126; LI (1926—1927), стр. 55—57.
4	Ср. раскопки в Амиклеоне — Ath. Mitt., LII (1927).
5 Her., VIII, 73; Paus., Ill, 2, 6; V, 1,1; VII, 1, 5; Strabo, VIII, 5, 4, стр. 365.
6 Strabo, VIII, 5, 5, стр. 365; Paus., Ill, 2, 7; 20, 6; A t b e n., VI, стр. 265
»(Ф e о il о м п).
7 См. С. W. Biegen a. Kourouniotis, Excavations at Pylos, AJA,
XLIII (1939), стр. 561 сл.; cp. H. F. W a d e - G е г у, The Dorian invasion. What
happened at Pylos, AJA, LII (1948), 1, стр. 115—118.
8	Paus., VII, 1, 7—9; Strabo, VIII, 5, 4 стр. 365; ср. VIII, 1, 2, стр. 333.
9	Paus., II, 30, 10; 29, 5; S t г a b о, VIII, 8, 5, стр. 389.
10	Strabo, XIV, 2, 6, стр. 653; ср. VIII, 1, 2, стр. 333.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
43
островов1, после чего дорийцы распространились вдоль южного берега
-М. Азии вплоть до Памфилии.
Античная традиция, таким образом, дает вполне четкую и определен¬
ную картину последовательного хода племенных передвижений, вызван¬
ных «дорийским переселением», притом картину, почти свободную от
каких-либо сказочных и легендарных элементов. Напротив, сообщаемые
•ею подробности, как военная хитрость Темена, уловка Оксила, направи¬
вшего дорийцев через Аркадию, как занятие определенных господствую¬
щих над местностью пунктов при осаде городов, вполне реалистичны и
жизненны. И тем не менее многие современные исследователи видят в
традиции о дорийском переселении искусственную реконструкцию и не
признают за нею исторического значения. На это можно возразить, что
она во всяком случае не является голой реконструкцией, но что в основе
ее лежат народные предания, восходящие ко времени Тиртея, а вероятно,
и много ранее. Данные самого предания, однако, никем специально не
анализируются и не разбираются. Одни, как Эд. Мейер (см. выше) и Кар-
штедт2, ограничиваются голым отрицанием. Доводы других носят слиш¬
ком общий характер, чтобы можно было их принимать всерьез. Так,
указывают (Белох, Мильтнер), что Дорида представляла слишком не¬
значительную по своим размерам область, чтобы она могла послужить
исходным пунктом для столь обширного предприятия. На это можно
возразить, во-первых, что дорийцы занимали не только Дориду, но и при¬
легающую к ней область Пиндских гор; не следует, во-вторых, преувели¬
чивать численность дорийцев, участвовавших в походе; античные источ¬
ники, напротив, говорят об относительной малочисленности дорийцев3.
Исократ называет даже слишком незначительную цифру участников
дорийского похода (две тысячи — ¡восг., XII, 255). Далее, дорийцы
предпринимали свой поход не одни, но совместно с другими родствен¬
ными им северо-западными племенами. Наконец, свидетельство античных
источников, начиная с самых ранних, относительно Дориды, как исходно¬
го пункта и метрополии пелопоннесских дорийцев, настолько многочислен¬
ны и единодушны, что сомневаться в их достоверности не приходится.
Говорят далее, что путь на Навпакт был неосуществим вследствие
мер, принятых пелопоннесцами для его обороны (Мильтнер). Но мы знаем
уже о военной хитрости, с помощью которой Темену удалось отвлечь
пелопоннесцев от Навпакта к Истму. С другой стороны, нам ничего неиз¬
вестно относительно каких-либо мер к укреплению и защите южного
побережья Коринфского залива. Археологические данные показывают,
что ввиду начавшихся с конца XIII в. миграционных движений (возмож¬
но, в связи с первым нападением дорийцев на Истм) были приняты меры
к созданию новых оборонительных сооружений в главных центрах —
Тиринфе, Микенах, Афинах. Однако в то же время никаких оборонитель¬
ных мероприятий более общего характера, повидимому, не предприни¬
малось. Никаких следов укрепления горных проходов, ни даже Истма,
не обнаружено4.
1	Страбон(Х1У,2,6, стр. 653) точно определяет дату занятия Крита и Родоса
'после основания Мегар и смерти Кодра. Д и о д о р (V, 80, 3) сообщает менее опреде-
. ленно о занятии Крита и других островов аргосцами и лакедемонянами после «воз¬
вращения Гераклидов».
2	U. Karstedt, Die Nationalität der Erbauer von Mykenae und Tiryns, NJKA,
:22 (1919), стр. 72 сл.
3	Страбон (VIII, 1, 2, стр. 332) говорит: Τούς Δωριέας δέ ολίγους όντας; cp.
VIII, 5, 4, стр. 364, со ссылкой на Эфора:... διά τήν λειπανδρίαν.
4	I. F. Daniel, The Dorian invasion. The setting, AJA, LII (1948), 1, стр. 108—
109; относительно Афин —О. В r'one er, The Dorian invasion. What happened
;at Athens, там же, стр. 11 и 13.

44
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
Некоторые современные исследователи, следуя модному гиперкрити¬
ческому направлению, совершенно отрицали факт дорийского переселе¬
ния (Белох и примыкающие к нему Карштедт и Парети, см. выше). Дру¬
гие, как Эд. Мейер (GdA, II, 1, стр. 570 сл.) и Мильтнер1, не идут так
далеко. Они признают факт вторжения дорийцев в Пелопоннес; Мильтнер
согласен даже рассматривать предание о Гераклидах, отрицаемое, как мы
видели, Мейером, в качестве исторического источника, поскольку оно не
противоречит его собственным измышлениям (ук. соч., стр. 56 сл.). Од¬
нако Эд. Мейер и Мильтнер признают лишь голый факт дорийского пере¬
селения, решительно отвергая в то же время сообщения античной тра¬
диции относительно последовательного хода и путей этого переселения.
Отрицая основанные на древних преданиях реконструкции античных
авторов, оба исследователя взамен их создают свои реконструкции, уже
ровно ни на чем не основанные. Оба одинаково не признают возможным:
путь через Навпакт и через горы Ахайи и Аркадии, хотя именно этот путь
не только засвидетельствован античной традицией, но и представляется
наиболее вероятным, как потому, что Навпакт находился на территории
союзников дорийцев и непосредственных участников похода этолийцев,
так и потому, что такой путь был вполне естественным для дорийцев,
обитавших в горной местности Дориды, куда они проникли с гор Пинда.
Вместо этого вполне естественного и, в сущности, единственно возможно¬
го для горцев пути оба исследователя предполагаютсовершенно необычный
для горных племен (притом в сопровождении семей) морской путь. Не имея:
для такого предположения никаких данных в античной традиции и распола¬
гая поэтому полной свободой выбора, Эд. Мейер и Мильтнер направле¬
ние морского пути дорийцев определяют совершенно различно. Эд. Мейер
ведет дорийцев к берегам Малийского залива и затем морским путем на
Крит и только оттуда к берегам Арголиды (ук. соч., стр. 570 сл.). Путь
дорийского переселения, устанавливаемый Мильтнером, еще более фан¬
тастичен. Вытесненные с первоначальной своей родины и оттесненные
в сторону Пинда, дорийцы направились оттуда не на юг в сторону
Дриопиды и затем Дориды, как сообщает античная традиция, но на
запад до побережья Ионического моря, оттуда на о-ва Керкиру и Левка¬
ду и далее, огибая Пелопоннесский полуостров и мыс Малею, на остров
Крит и, наконец, проделав этот кружный путь, высадились на берегу Ар¬
голиды. Трудно представить себе что-либо более фантастическое и менее
правдоподобное, нежели эти измышления Эд. Мейера и в особенности
Мильтнера.
Античная традиция, как известно, утверждает, что Аттика не подвер¬
галась нападению со стороны дорийцев. Предание о самоотверженной
смерти царя Кодра, вероятно, не более как заключительный эпизод, ко¬
торым закончилось завоевание Мегариды дорийцами, после чего дорийцы
повернули обратно. Никаких следов нападения дорийцев от этого вре¬
мени на Акрополе не сохранилось. Археологические данные, напротив,
свидетельствуют о спокойном и ничем не нарушаемом течении жизни
в Афинах послемикенского времени 2.
Заселение западного побережья Малой Азии традиция также связы¬
вает с дорийскими переселением. Часть эолийского населения Фессалии
(бывшей Эолиды), спасаясь от нашествия фессалийцев, устремилась на
остров Лесбос и затем на противолежащее северо-западное побережье
1	F. Miltner, Die dorische Wanderung, «Klio», XXVII (N. F., IX) (1934),
CTp. 54—68.
2	0. Broneer, The Dorian invasion. What happened at Athens, AJA, LIT
(1948), 1, CTp. 113—114; cp. Kraiker und Kühler, yn. coh.

К ВОПРОСУ ОБ ЭТНОГЕНЕЗЕ ГРЕЧЕСКОГО НАРОДА
45
Малой Азии. Иония заселена была разноплеменными беглецами из Пело¬
поннеса — ионийцами, ахейцами, эолийцами, причем обычным сборным
местом и исходным пунктом колонизации служили для них Афины. Не
останавливаясь на частностях (тем более что местные предания об осно¬
вании отдельных городов в значительной мере искажены позднейшими
реконструкциями), отметим лишь основные этапы этой колонизации, как
они нашли себе отражение в античной традиции. Заселение Эолии, со¬
гласно традиции, на четыре поколения (100—120 лет) предшествовало ко¬
лонизации Ионии1. Этим общим сведениям вполне соответствуют и дан¬
ные предания, связывающего колонизацию Лесбоса и Эолии с именем
Ореста2 и его ближайших потомков—сына Панфила (Strabo, XIII,
1,3 стр. 582) и внуков3, тогда как колонизация Ионии приписывается
прежде всего сыновьями Кодра, смерть которого, согласно традиционной
хронологии, приходится на 1068 г., т. е. почти на сто лет позже. Факт
более ранней колонизации Эолии вполне соответствует тому обстоятель¬
ству, что и миграция на почве греческой метрополии началась именно
•с передвижения фессалийцев.
В античной традиции можно найти указание на основную характерную
особенность колонизации Малой Азии, отличающую ее от колонизации
последующего времени: в то время как позднее в качестве метрополий
выступают определенные города, колонизация Малой Азии носит еще
определенно выраженный характер племенных миграций. В качестве
основателей малоазиатских городов называются не определенные город¬
ские центры, но различные племена, причем если в колонизации Эолии
участвует только одно племя — эолийцы, то в отношении колонизации
Ионии специально отмечается ее смешанный племенной характер. Геро¬
дот отмечает, что в колонизации Ионии, наряду с ионийцами из Аттики,
принимали участие другие племена — орхоменские минийцы, кадмейцы,
.дриопы, фокейцы, аркадские пеласги, эпидаврийские дорийцы и др.
(Her., I, 146). К этому надо добавить также еще эолийцев, поскольку
Кодриды, возглавлявшие основание большей части колоний, принадле¬
жали к эолийскому роду Нелидов. И это относится не только к колони¬
зации в целом, но и к основанию отдельных городов, совершавшемуся в
большинстве случаев при участии нескольких племенных групп.
Такой смешанный характер участников колонизации находит себе
объяснение лишь в том обстоятельстве, что колонизация направлялась из
Афин, в которых скоплялись беженцы из различных местностей и различ¬
ной племенной принадлежности. О скоплении беженцев в Афинах свиде¬
тельствует Фукидид (I, 2, 6). Сюда стекались прежде всего ионийцы из
Пелопоннеса, но также и представители других племен. Многие аристо¬
кратические роды Аттики вели свое происхождение от эолийских, миний-
•ских и ахейских иммигрантов, переселившихся в Аттику, согласно тра¬
диции, именно в связи с племенными миграциями XII в.4 Вспомним о
кадмейском роде Гефиридов, о котором шла речь выше. Мессенянин Ме-
ланф из эолийского рода Нелидов сделался даже царем в Афинах, ему
наследовал его сын Кодр, сыновьям же последнего приписывалась исклю¬
чительная роль в колонизации малоазиатского побережья5.
Время колонизации античная традиция на основании позднейших
реконструкций относит ко второй половине XI в. Археологический мате¬
1	Strabo, XIII, 1,3, стр. 582 и XIV, 1, 3, стр. 632 со ссылкой на Ферекида.
2	P i n d., Ncm. XI, 34; H е 1 1., fr. 114.
3	Strabo, XIII, 1, 3, стр. 582; Pau s., Ill, 2, 1; cp. A t h c n., XI, стр. 466c.
4	Cm. J. T ö p f f e r, Attische Genealogie, В., 1889.
5	О значительном увеличении населения Афин в период времени, последовав¬
ший за дорийским завоеванием, свидетельствуют и археологические данные, cp. К г a i-
k е г und Kübler, ук. соч., стр. 177 и H. L. Lor im er, ук. соч., стр. 105.

46
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
риал свидетельствует, повидимому, о более позднем утверждении здесь
греков (в период развитого геометрического стиля)1. Наличие более ран¬
него материала, относящегося к протогеометрическому и частью к суб¬
микенскому времени, засвидетельствовано лишь в отношении некоторых
отдельных пунктов, например, Милета2, Самоса3. Очевидно, колонизация
Ионии представляла длительный процесс. Необходимо учитывать, что*
она происходила не на пустом месте и что греческим колонистам прихо¬
дилось выдерживать упорную борьбу с местным населением, прежде чем
им удавалось утвердиться на месте. Лоример (ук. соч., стр. 31) предпола¬
гает, что за первым появлением греческих колонистов последовало отступ¬
ление и затем снова медленное наступление. О длительности и постепен¬
ности освоения малоазийского побережья свидетельствует тот факт, что
в основании многих городов участвовали уже основанные ранее города
Ионии. Так, в основании Клазомен принимали участие колофонцы, в ос¬
новании Эфеса, отнятого у карийцев,— самосцы и теосцы. Приэна и Миунт
основаны при участии милетян. В занятии Смирны, принадлежащей
ранее эолийцам, приняли участие колофонцы и эфесцы.
Заканчивая на этом обзор данных античной традиции относительна
миграций XII в., мы можем констатировать, что она дает не менее четкую
и определенную картину перемен, происшедших в результате миграций,
чем в отношении распределения греческих племен на территории микен¬
ской Греции. При этом, вопреки не обоснованному утверждению проф.
Георгиева, что эллины участвуют в миграции XII в. в качестве единого-
нерасчлененного на отдельные племена и диалекты народа4, античная
традиция показывает, что в миграционных процессах XII в. все основ¬
ные различные по диалектам племенные группы фигурируют в качестве
активных или пассивных участников этих процессов. В последующее
время происходит не распадение на особые диалекты, как полагает проф.
Георгиев, а постепенное развитие государственной жизни в форме обособ¬
ленных полисов, вместе с чем племенные деления по признаку особых
диалектов все более отходят на задний план и утрачивают свое перво¬
начальное значение. Античная традиция далее показывает, что миграции
носили чисто местный характер и число участников даже основной ми¬
грационной группы дорийцев было относительно невелико и что говорить,
таким образом, о вторжении целого народа никак не приходится. Насе¬
ление некоторых областей, как Аттики и Аркадии, вообще не было непо¬
средственно затронуто миграционными передвижениями.
На вопросе о данных диалектов позднейшего времени для решения
вопросов первоначального распределения греческих племен мы остано¬
вимся в следующем очерке.
сёШь
1	Hanfmann, Archaeology in Homeric Asia, AJA, LIV (1948), стр. 145 сл.,
на основе односторонне подобранного и истолкованного материала устанавливает
чрезмерно низкую дату заселения Ионии греками — в конце VIII в. или даже около
700 г.
2	Weickert, Bericht von dem VI internationalen Kongress für Archäologie,
табл. XXV; cp. G e г k a n und Weickert, Bericht III über internationalen Kong¬
ress für Archäologie, стр. 314, 325 сл. табл. XXIV сл.
3	Т е с h п а u, Athen. Mitt., LIV (1929), стр. 7; В u s с h о г und Schleif, там
же, LVIII (1933), стр. 146 сл.,ср. АА, 1933, стр. 251 и 1938, стр. 580.
4	Такое утверждение глубоко неправильно и с чисто методологической точки зре¬
ния, ибо путь развития идет не от единой народности к распадению ее на различные пле¬
мена, а, напротив, к слиянию племен в единую народность. Ср. И. Сталин, Мар¬
ксизм и вопросы языкознания, Госпслитиздат, 1951, стр. 12.

Проф. К. М. Колобова
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ
ГОСУДАРСТВЕ
ТТроблема политического положения городов неотделима от изучения
-*--1· экономической основы существования самих городов на разных этапах
развития греко-римского рабовладельческого общества. Ибо, как указывал
Маркс, рабовладельческое хозяйство «...тоже проходит ряд ступеней от
патриархальной системы, рассчитанной преимущественно на собственное
потребление, до собственно плантаторской системы, работающей на ми¬
ровой рынок»1.
Несомненно, роль и функции городов рабовладельческого общества
изменялись в разные периоды их экономического развития. В период
экономического расцвета рабовладельческих полисов мелкие земледельцы
и ремесленники, владевшие орудиями и средствами производства в раз¬
мере, достаточном для их собственного воспроизводства, составляли
демократическую основу полиса. Они же представляли и основную воен¬
ную силу полиса, которую можно рассматривать, как использование
«прибавочного времени» мелких производителей со стороны рабовладель¬
ческой верхушки полиса на нужды войны. Эти же мелкие производители
составляли и основу данной народности в полисе. В городах эллинисти¬
ческого периода их экономическую основу составляло не только ремесло
и торговля, но и землевладение, основанное на эксплуатации чужого
труда. Класс свободных производителей, живущих личным трудом в
ремесле и земледелии, все более разоряется; города все более превраща¬
ются в классовое объединение верхушки эксплуататоров, живущей за
счет чужого труда. Экономически мелкий свободный земледелец не мо¬
жет конкурировать с землевладельцем, получающим огромные нетрудо¬
вые доходы со своих земельных владений, так же как и мелкий ремес¬
ленник не может конкурировать с владельцем рабской мастерской, ра¬
ботающей на рынок.
Возникновение товарного производства явилось важным фактором
в дальнейшем развитии рабства, разделении труда и росте частной соб¬
ственности на землю, на орудия и средства производства и на работника
производства — раба. Рост массы прибавочного продукта с земли достигался
как за счет захвата территорий городской бедноты, так и путем экстенсив¬
ного развития рабовладения, путем захвата новых земель у свободного
1 К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, 2, стр. 366.

48
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
населения племен, путем осуществления новых насилий над населением
этих захваченных земель. Самая система крупного землевладения, таким
■образом, и в этот период покоилась на распыленном мелком земледелии
основных производителей путем принуждения их к прибавочному труду.
Таким образом, оставаясь центрами рабовладения, товарного про¬
изводства и посреднической торговли, города теперь становятся и центрами
крупного землевладения, основанного на эксплуатации непосредственных
производителей. Экономической формой, в которой землевладельцы пре¬
имущественно осуществляли свое право частной собственности на за¬
хваченные ими земли, было присвоение земельной ренты в форме ренты
натурой. При этом вполне возможно, что во многих случаях земельная
собственность была здесь следствием собственности землевладельцев на
личность непосредственных производителей, что имело место, как указывал
Маркс, как при системе рабовладения, так и при крепостничестве1.
В этот период противоположность между городом и деревней находит,
пожалуй, свое полное выражение в рамках данной формации.
I	Несомненно, что и в рабовладельческих государствах эллинистического
/периода экономической основой существовавшей тогда противоположности
между городом (πόλις) и деревней (χώρα) была эксплуатация деревни
городом в форме экономического господства города над деревней в ре¬
зультате дальнейшего разделения труда, в основу которого, как указывал
Энгельс, «...должно было лечь великое разделение труда между массами,
поглощенными простой физической работой, и немногими привилегиро¬
ванными, управлявшими трудом, занимавшимися торговлей, государствен¬
ными делами, а позже искусствами и науками»2. Экономическое господ¬
ство города над деревней в период эллинизма сопровождается выжима¬
нием все большего прибавочного труда из земледельческого населения,
большей частью объединенного в общины, хищническим расходованием
как природных условий земледелия, так и производителей, рассматри¬
вавшихся лишь как «σώματα» даже на землях, еще только предназначен¬
ных к захвату (ср. в высшей степени характерное свидетельство Плутарха:
Еитеп., 8). На этой основе сами земледельцы превращались из субъекта
права в объект права, в рабочий скот. Здесь, как указывал Маркс, «...одна
часть общества обращается с другой его частью просто как ъ неорганиче¬
ским и естественным условием своего собственного воспроизводства»3.
Следовательно, экономическое господство города над деревней обеспе¬
чивало дальнейшее развитие и укрепление рабовладельческих отношений.
Прибавочный труд земледельцев Боспора, судя по огромным по
тому времени масштабам хлебной торговли, был очень значитель¬
ным. Земледельцы Боспорского государства производили не только
хлеб, необходимый как для их собственного потребления, так и для
воспроизводства городского населения, но кормили своими продуктами
целые государства (достаточно вспомнить, что половину всего ввозимого
в Афины хлеба афиняне получали с Боспора и притом только с «его
(Левкона) владений»). Характерным является то, что в период эллинизма
восстания рабов и непосредственных производителей-земледельцев всегда
сопровождались хотя бы частичным разрушением городов. В этом отно¬
шении ,знаменателен и факт, установленный проф. В. Д. Блаватским, что
восстание скифских рабов иод руководством Савмака на Боспоре, было
связано с разрушениями и пожарами в Пантикапее.
1 К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, 2, стр. 185.
2 К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. т. XIV, стр. 184.
3	К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству.
ВДИ, 1940, № 1, стр. 20.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
49
Расширение товарного производства в городах отмечено в этот период
не только работой многочисленных рабских мастерских — черепичных,
керамических, металлургических и т. д., но и наличием организованной
переработки в целях обмена продуктов пищевой промышленности (вино¬
делен, рыбозасолочных ванн).
По мере того, как интересы торговли продуктами собственно Боспор-
ского государства начинают преобладать у определенной группы крупных
рабовладельцев и землевладельцев, эксплуатация непосредственных про¬
изводителей становится более суровой. Восстание рабов и скифов под
руководством Савмака должно было охватить почти весь Боспор, посколь¬
ку понадобился третий поход Диофанта во главе новой понтийской армии
для подавления восставших.
Рост противоположности города и деревни и жестокая классовая
борьваг'создавали экономическую и политическую заинтересован¬
ность р^о^владельцев городов в союзе с царской властью. Экономически
и рабовладельцы городов и правители Боспора были заинтересованы
в одном и том же: обеспечить за собой присвоение продуктов чужого труда
и чужой рабочей силы. Эту цель и должна была обеспечить система орга¬
низованного насилия: армия царя и ополчения городов, выполнявших
полицейские функции на землях городов. Система насилия в рабовладель¬
ческом обществе являлась естественным результатом способа производ¬
ства, основанного на натуральном присвоении рабочей силы.
Политическая организация городов и была тем элементом надстройки,
который активно содействовал укреплению эконойческого ’ господства
городов в сйсте^^диного рабовладельческого государства. Единство
классовых интересов создавало экономическую и политическую общ-
ность~~ между отдельными городами в пределах Боспорского государ¬
ства; однако это не исключало наличия как торгового, так и поли¬
тического соперничества между городами; каждый город в этот пе¬
риод борется не за общую, но за собственную πάτριος πολιτεία со
всеми вытекающими из нее экономическими и политическими приви¬
легиями.
Развитие государственных монополий, стесняя интересы частных соб¬
ственников как товаровладельцев, вызывало иногда серьезные противо¬
речия между отдельными группами рабовладельцев городов и правитель¬
ственной верхушкой. Часто эти противоречия выступали в стремлении
к ущемлению политических (а следовательно, и экономических) приви¬
легий отдельных городов и в оппозиции городов боспорским правителям.
Однако она очень редко принимала формы единого фронта городов против
правителей Боспора. Судя по нашим источникам, это произошло только
однажды, когда Митридат Евпатор стал действовать вопреки насущным
экономическим интересам всех основных городов Боспора.
Именно в силу вышеизложенных положений нам представляется очень
важным детальное исследование как экономического базиса Боспорского
государства, так и его политической надстройки, выполнявшей важные
служебные функции по укреплению своего базиса. В этом смысле поли¬
тическая надстройка каждого общества, государство, является, по вы¬
ражению Энгельса, в конечном счете' только исполнителем «...экономи¬
ческой необходимости, вытекающей из положения страны»1.
В нашей отечественной литературе государственный строй Боспора
неоднократно привлекал внимание исследователей, но все же эту проб¬
лему нельзя считать достаточно изученной. Акад. С. А. Жебелев в своих * 4*	1К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. XXIX, стр 67.
4	Вестник древней истории, № 4

50
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
исследованиях уже пришел к важным выводам, непосредственно отно¬
сящимся к политическому строю Боспорского государства. Он полагал,
что Боспорское государство представляло собой уже не полис, а большую
«колониальную»“ “державу, социально-экономическая основа которой,
оставаясь рабовладельческой, все же в известной степени отличалась от
социально-экономической основы полисного строя1.
С. А. Жебелев (там же, стр. 595—596) отмечал, что греческое населе¬
ние городов Боспора, кроме основной ремесленной и торговой деятель¬
ности, занималось и земледелием на участках, расположенных в городах
или по соседству с ними, но, говоря далее о преобладании на Боспоре
крупного землевладения рабовладельческого типа, подчеркивал, что
«...для образования мелкой земельной собственности, свободного кре¬
стьянства, на Боспоре не было необходимых предпосылок» (там же);
основные земельные владения племен, царями которых называли себя
Спартокиды, находились в их владении, составляя «царскую землю»
(χώρα βασιλική). Замечая далее, что на Боспоре не было «монополии
хлебного экспорта в собственном смысле», С. А. Жебелев (там же,
стр. 606) указывал, однако, на возможность существования «монополь¬
ной тенденции».
В другой работе С. А. Жебелев пришел к выводу о неограниченной
монархической власти Спартокидов, несмотря на то, что они сохраняли
в отношении греческого и туземного населения Боспора титул архонта
и называли себя царями только подвластных им местных племен 2.
Этот последний вопрос о двойном обозначении Спартокидов, как архонт-
! ствующих над Боспором и Феодосией и царствующих над рядом племен,.
| неоднократно рассматривался и другими исследователями.
Так, В. В. Григорьев считал, что наименование архонта сохранялось
боспорскими правителями в угоду «республиканскому тщеславию го¬
родов», «гонявшихся за словом, а не за делом»3 4, а В. В. Латышев —что
Спартокиды «сохранили имя и, так сказать, призрак или тень» былой
греческой вольности и, «избегая ненависти, не принимали царского ти¬
тула» по отношению к греческим городам4.
В.	Ф. Гайдзжевич высказывает предположение, что демократическая
основа государственного строя была утрачена уже со времени прихода
к власти Археанактидов «и правители лишь по традиции продолжали
именовать себя архонтами», являясь единоличными неограниченными
правителями. Спартокиды продолжали удерживать за собой звание ар¬
хонтов греческих городов «по тактическим соображениям»..., подчеркивая
этим, что они являются всего лишь «слугами народа». Чекан монеты ог
имени общины пантикапейцев также был «данью определенным традициям»5.
Однако существует и другая точка зрения. Так, еще А. В. Орешников
полагал, что двойственность титулов правителей Боспора объясняется
наличием в Боспорском царстве двойственности народов, вхождением
в него как греков, так и «варваров». Принятие титула архонта по отноше-
1	С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития Боспорского го¬
сударства, ИАН СССР, ООН, 1934, № 8, стр. 589—590.
2	С. А. Жебелев, Боспорские этюды, ИГАИМК, вып. 104 (1934), стр. 20—
21; ср. стр. 19—20 (о «царской земле» на Боспоре).
^ В. В. Григорьев, Цари Боспора Киммерийского преимущественно по
современным им памятникам и монетам, СПб., 1851, стр. 35—37.
4	В. В Латышев, ΠΟΝΤΙΚΑ, СПб., 1909, стр. 84—85. В. В. Латышев указы¬
вает на замечание Бека, что помещение титула архонта на первом месте как бы показы¬
вает, что «архонты Боспора приобрели себе царскую власть над варварами, а не вар¬
ева рские цари управляют греками».
5	В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, М.—Л., 1949, стр. 62—63.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
51
нию к греческим городам, по его мнению, свидетельствовало о демократи¬
ческом управлении в городах и о первенстве городов над «варварами»1.
К этой точке зрения примыкает и Д. П. Каллистов, считающий, что «двой¬
ственность политической терминологии безусловно отражает, с одной
стороны, сохранение —хотя бы и в урезанном виде—полисного самоуправ¬
ления и, с другой стороны,— сохранение племенной автономии»2.
Д. П. Каллистов ищет аналогии объединению боспорских городов в сим-
махии греческого типа.
Прочие точки зрения, существующие в литературе вопроса, являются
по существу вариантами этих двух основных мнений3.
Факт двойного наименования правителей Боспора не представляет
чего-либо исключительного. Так, например, Филипп Македонский, после
подчинения Фессалии, принял по отношению к фессалийским городам,
оставаясь, разумеется, царем Македонии, титул архонта4, а после воз¬
никновения Коринфского союза — по отношению к греческим городам —
титул стратега-автократора. Позже этот же титул принял и Александр 5.
И в том и в другом случае это было прямым нарушением тра¬
диции. Заключение Коринфского союза и «договора о всеобщем мире»
с передачей верховной военной власти Филиппу были, по существу,
выражением союза крупных рабовладельцев (землевладельцев, купцов
и владельцев рабских мастерских, работавших на вывоз) городов Эллады
с македонской военной монархией. Филипп был заинтересован в поддерж¬
ке его власти и его завоевательных планов крупными рабовладельцами
греческих городов, а последние, в свою очередь, были заинтересованы и в
применении Филиппом военной силы для подавления эксплуатируемых
внутри страны, и в завоевательной политике Филиппа, сулившей им даль¬
нейшее обогащение за счет завоеванных земель6.
Следует подчеркнуть, что Филипп стал архонтом Фессалии, уже бу¬
дучи царем Македонии, а Спартокиды — царями племен, уже являясь
архонтами Боспора.
Некоторую аналогию дает и более поздняя (I в. до н э.) надгробная
надпись галатского царя Дейотара, в которой он назван царем и одновре¬
1	А. В. Орешников, Боспор Киммерийский в эпоху Спартокидов по над¬
писям и царским монетам, «Труды VI археол. съезда», Одесса, 1888, стр. 88—89.
А. В. Орешников справедливо критикует мнение П. О. Бурачкова, который считал, что
европейские города Боспора лишь позднее обратились за покровительством к царям
азиатской части и поэтому дали царям почетный титул архонта (см. П. О. Бурач¬
ков, Общий каталог монет, принадлежащих эллинским колониям, существовашим
на северном берегу Черного моря, Одесса, 1884, стр. 211).
2. Д. П. Каллистов, Очерки по истории Сев. Причерноморья античной
эпохи, Л., 1949, стр. 168 сл., 132 сл., 232—233.
3	Так, например, М. И. А р т а м о н о в видит в двойственном обозначении Спар¬
токидов свидетельство о переходном периоде в истории сложения Боспорского цар¬
ства, длившемся, по его мнению, до III в. до н. э. Титул архонта при этом прикрывал
фактически монархическую власть, а по отношению к племенам соблюдался принцип
федерации племен. Однако к III в. дон. э. исчезло даже номинальное различие между
архонтом и царем, так как отпала надобность различать подданных по этническому
признаку. «Процесс сложения Боспорского царства закончился; боспорские правите¬
ли сделались неограниченными монархами» (М. И. Артамонов, К вопросу о
происхождении Спартокидов, БДИ, 1949, № 1, стр. 36—37). А. Ашик датирует начало
монархической власти на Боспоре временем Асандра, который у Лукиана еще назван
этнархом, а на монетах выступает под именем архонта (А. А ш и к, Боспорское цар¬
ство с его палеографическими надгробными памятниками, расписными вазами, пла¬
нами, картами и видами, Одесса, 1848, т. I, стр. 70—71).
4	D i о d., XVII, 4, 1; J u s t., XI, 3, 2.
5	D i о d., XV, 89; А г г., Anab., VII, 9, 5.
6	Cp. крайне интересное в этом отношении обращение Исократа к Филиппу: «Счи¬
тая, что только тогда твоя слава станет непревзойденной и достойной совершенного
тобой, когда ты принудишь варваров стать илотами у греков (eiXarrsueLv то"ь<; c'EXX7]<ti),
кроме тех, которЬге станут сражаться вместе с тобой» (Is ос г., Ер. 3, 5).
4*

52
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
менно тетрархом галатских племен толистобогиев и трокмов1. Как уже
отмечалось в литературе, Дейотар принял царский титул, утвержденный
римлянами, только после присоединения к его владениям некоторых пон-
тийских территорий2.
Вполне вероятно, что объединение боспорских городов преследовало
не только экономические и стратегические цели3, но и завоевательные,
как это следует из дальнейшей политики Спартокидов. К сожалению,
обстоятельства объединения городов при Археанактидах остаются нам
неизвестными, так же как и политика Археанактидов в период их правле¬
ния.
Центром объединения, вероятно, и при Археанактидах был Пантика-
пей; при Спартокидах это засвидетельствовано и эпиграфическим памятни¬
ком в честь Левкона, где имя Левкона I дано в сопровождении демотикона
«Пантикапеец» (IOSPE, II, 4).
В титуле Спартокидов «архонт Боспора и Феодосии» 4 5 понятие «архонт
Феодосии» скорее всего восходит к традиционному титулу верховного
магистрата феодосийского полиса б. Труднее объяснить возникновение ти¬
тула «архонт Боспора». Здесь возможны два предположения. Поскольку
Пантикапей называется как у древних авторов, так и в эпиграфических
памятниках «Боспором», может быть, следует понимать этот титул Спар¬
токидов, как «архонт Пантикапея»? Однако в работах советских ученых
это предположение давно уже отвергнуто6 и правильным признано дру¬
гое понимание: «архонт Боспора» означает: архонт боспорских городов,
в том числе, конечно, и Пантикапея. В пользу последнего предположения
свидетельствует также существование, наряду с демотиконом «пантика¬
пеец», также и демотикона «боспорец», который вне пределов Боспор-
ского царства мог обозначать и гражданина любого греческого города,
входившего в состав Боспорского царства. Этот факт лишний раз подтвер¬
ждает правильность второго понимания, а именно* что ко времени прихода
к власти династии Спартокидов боспорские города были уже объединены
в единое государство. Пантикапей, во всяком случае уже при Спартоки¬
дах, получил, как столица Боспорского царства, и свое второе наименование
«Боспор». Таким образом, во времена Спартокидов название города как
гражданской общины, пользовавшейся свободой и автономией (в эллини¬
стическом понимании этих терминов), было Пантикапей, а как столицы
Боспорского государства и резиденции правителей государства Спарто¬
кидов — Боспор.
Города и при Спартокидах, как, несомненно, и при Археанактидах,
сохраняют и гражданскую общину, и полисное самоуправление. Панти¬
капей обозначается как полис во всех дошедших до нас источниках. У Сте¬
фана Византийского (s. ν. Παντικάπαιον) сообщается и гражданский демоти-
конпантикапейцев: Παντικαπαιεύς и Παντικαπαιάτης. В делосском проксени-
ческом декрете III в. до н. э. сообщены имена двух пантикапейцев: Керан
1	Rev. Arch., VI сер., т.VI (1935), стр. 140 сл.
2F. Staehelin, Geschichte d. kleinasiatischen Galater2, Lpz, 1907, стр. 92,
прим. 6; cp. Strabo, XII, 3,13.
3	G. А. Ж e б e л e в, Боспорские этюды, стр. 12.
4	Например, IOSPE, И, 6-3, 10—12, 15, 19, 313—347; IV, 418-419 (ср. ИАК,
63, 109, 1 и G. А. Жебелев, Бэспэрскиэ этюды, стр. 18, прим. 1). Выражение
αρχών καί βασιλεύς без обозначения горэдоз и племен: ЮЗРЕ, II, 348—350; просто
αρχών: IOSPE, И, 9, 13, 318.
5	См. G. А. Жебелев, Возникновение Боспорского государства, стр. 820,
где высказывается предположение о существовании архонта в автономной Феодосии.
6	С. А. Жебелев, Боспорские этюды, стр. 12, прим. 1 (против толкования
Брандиса). Вероятнее всего, что объединение Боспора произошло уже при Археанак¬
тидах, которые, однако, как с этим согласны все исследователи, именовались «архон¬
тами»,возможно,потому,что в их распоряжении не было земель,лично ими завоеванных.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
53
пантикапеец и второй гражданин Пантикапея, имя которого полностью не
восстанавливается (МИС, № 14); в другом проксеническом списке из Дель-
фов начала II в. дон. э. под 195/4 г. назван Апатурий, сын Никона, панти¬
капеец (там же). В дошедшей до нас боспорской надписи III в. н. э. в честь
боспорского царя Тиберия Юлия Савромата посвятительную надпись ставит
некий сын Диофанта, Пантикапеец1. Эта поздняя надпись, поставленная
пантикапейцем в Фанагории, свидетельствует, во-первых, что еще в III
в. н. э. продолжала существовать община пантикапейцев, и, во-вторых, что
указание демотикона было довольно обычно, если гражданин, в данном
случае гражданин Пантикапея, находился, действовал или был похоро¬
нен хотя и в пределах царства, но не на территории родного города. Над¬
писи времени правления Спартокидов также подтверждают это. Так,
например, гражданин Феодосии, умерший в IV в. до н. э. и похороненный
в Пантикапее, сохраняет демотикон родного города: Φιλόξενος Στρατώνακτος
θευδοσιεύς (IOSPE, IV, 400). Гражданин города Кеп, умерший также
в первой половине IV в. до н. э., в надгробной надписи обозначен как
Кепит:	Θεόπομπος Αίαντιδέω Κηπίτης2. В одной боспорской надписи,
ныне утерянной, был назван Сосипатр Нимфеец3. Граждане Нимфея упо¬
минаются также в одной делосской надписи, датируемой примерно 100 г.
до н. э.4. В надгробной надписи римского времени некий Полимократ,
сын Калуна, обозначен как гермонасец (IOSPE, IV, 334). Демотикон
Фанагории мы встречаем лишь у Аппиана в рассказе о борьбе фанагорий-
цев с Митридатом Евпатором, когда инициатором восстания стал
Кастор Фанагориец (Κάστωρ Φαναγορεύς—Mithr.,7, 108)5.
Однако одновременно с сохранением этих полисных обозначений за
пределами Боспорского царства встречается и государственный демоти¬
кон — «Боспорец»6, совершенно так же, как и в Родосской республике,
где за пределами государства общеупотребительным был государствен¬
ный демотикон — «Родосец» (ΤΡόδιος), а внутри родосской республики
для граждан государства употреблялись демотиконы отдельных родос-
ских граждан7. Страбон (XI, 2, 10) сообщает, что все подвластные боспор-
1	IOSPE, II, 358: Παντικαπαΐτ[ης]; позже исправлено В. В. Латышевым: Παντικα-
παε[ύς].
2	ИАК, вып. 23, стр. 42—43, № 26.
8	IOSPE, II, 201: ¿(ω)σίπατρος Νυμφα[ΐ]τ[η]ς.
4	SiG3 , 1126: Νυμφαίτης; два нимфейских гражданина, повидимому, купцы или
судовладельцы.
5	В китейской надписи интересно выражение:	«патрида китейцев» (ή πατρις
Κοιτειτών). В. В. Латышев пытался отождествить термин «патрида» с родосским
родовым подразделением «патрой» (ИРАИМК, II, стр. 84—92). Однако с этим трудно
согласиться. Объяснение значения термина «патрида» дано у Стефана Византийского
(s. v.): πατρίς, ή πατρόθεν πόλις. Под «патридои китейцев», может быть, следует
понимать тех граждан «родного города» (точнее: города отцов), которые вели свое
происхождение от «отцов», т. е. основателей города; тогда представители этой пат-
риды могли бы составлять в городе его старшее поколение в отличие от позже приня¬
тых в состав китейской общины; примеров колоний, в которых граждане делились на
«старших» (πρεσβύτεροι) и «младших» (νεώτεροι), очень много.
® Ср. IOSPE, I, 202—204; МИС, № И:	Ρΐ]σύλος Χρυσολάου Βοσπορίτης.;
№ 12: Νικίας ςΗρακλείδου Βοσπορίτης; ср. также имена наемников в эллинистиче¬
ском Египте: Μο[λ]παγό[ρ]ας Βοσπορίτης и Φιλώνιχος Βοσπορίτης (SB, 6831, стк. 6 и 9;
цитирую по М. L а ч n е у, Recherches sur les armées hellénistiques, P., 1950, стр.
1205).
7	Остается неясным употребление городе ι их демотиконов за пределами Боспора;
следует ли думать о праве городов и вне Боспора, во всяком случае в некоторые пе¬
риоды, выступать от имени своей городской общины; или, может быть, мы встречаем
здесь имена людей, уже порвавших связь с Боспором и продолжавших называться
именем города, а не государства? Первое предположение мне кажется более правдо¬
подобным, но вопрос этот требует специального исследования на основе широкого срав¬
нительного материала надписей других городов.

54
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
ским правителям, называются боспорцами, и нет нужды, как это делает
проф. М. И. Артамонов, видеть в них «новую этническую группу полу-
скифов, полугреков, боспоранцев» (ВДИ, 1949, № 1, стр. 32).
Среди боспорцев, похороненных в Ольвии (IOSPE, I, 202—204), встре¬
чается Ахемен, сын Ахемена (Тита Флавия), повидимому, представитель
знатного рода Ахеменов1, упоминание о котором мы находим в одной бос-
порской надписи. Другая, ольвийская надпись, тоже римского времени
(I в. н. э.), является надгробным памятником Адосфу, сыну Арсака, со¬
родичу2, который был поставлен Зеноном, сыном Стратоника, Боспорцем.
Известна также надгробная стела Стратоника, сына Зенона, из Пантика-
пея3. Повидимому, боспоред Зенон, сын Стратоника, является родствен¬
ником, может быть, даже отцом Стратоника, сына Зенона, пантикапей-
ца4. Эти две надписи особенно интересны тем, что несомненный пантика-
пеец в Ольвии именует себя боспорцем. Если принять конъектуру В. В. Ла¬
тышева, то и в третьей ольвийской надписи мы имеем дело тоже с боспор¬
цами, сохранившими, наряду с греко-римскими именами, и свои местные
имена: Марк Ульпий Парфенокл, он же Мастун (?), Боспорец, памятник
которому поставил Дад, сын Сосибия, он же Адосф.
Таким образом, разновременные эпиграфические данные (с IV в. до
н. э. вплоть до времени Римской империи) свидетельствуют о том, что, на¬
чиная с образования Боспорского царства, наряду с сохранением полис¬
ного обозначения, употреблялось и государственное — «боспорец» —
для человека, находившегося за пределами своего государства.
Боспорские города, упоминавшиеся выше, сохранили внутреннее са¬
моуправление и своих магистратов. В ольвийском декрете II—III в. н.э.
среди других городов, увенчавших венками ольвийского государствен¬
ного деятеля Феокла, сына Сатира, назван и Боспор (т. е. Пантикапей)
(IOSPE, I, 40). На основании этого декрета можно заключить, что: 1) пан-
тикапейцы по личной инициативе вынесли решение об увенчании Феокла
золотым венком от имени города; 2) следовательно, принятие этого реше¬
ния могло произойти только на народном собрании по предложению со¬
вета и магистратов города; 3) расходы на посольство и золотой венок могли
быть произведены только из городских средств5. Более ранняя надпись
I в. н. э., поставленная Хариксену, сыну Хариксена, похороненному
в Пантикапее, но умершему вдали от гражданской общины и границ
царства (Ы ¡ЗалЦеьсс-] ха! Sr'pou)6, свидетельствует о наличии в Панти-
1	ЮБРЕ, I, 202; ^Αχαιμένης ^Αχοαμένους; ср. ЮЭРЕ, IV, 230: των ^Αχαιμένου.
В. В. Латышев сравнивает этот способ родового обозначения с русскими формами:
Сухих, Долгих и т. д.
2	КОБРЕ, I, 204. Именно так следует скорее всего понимать слово ομώνυμος,
употребленное в надписи. В. В. Латышев условно переводит его ««земляк».
3	В. В. Ш к о р п и л, Боспорские надписи, найденные в 1913 г., ИАК, вып.
54, № 5, стр. 71 сл.
4	Это предположение высказал впервые В. В. Шкорпил, там же; с ним со¬
гласен и В. В. Латышев (см. комментарий к надписи ЮБРЕ, I, 204).
5	Предполагать, что граждане Пантикапея отметили Феокла этими почестями толь¬
ко с разрешения царя, в данном случае едва ли возможно, так как непосредственное
участие правителя Боспора в чествовании Феокла было бы обязательно отмечено особо
в почетном постановлении ольвийцев.
6	ВДИ, 1950, № 4, стр. 73. Ср. специальный комментарий к этой надписи: А. И.
Болтунова, К надписи Хариксена, сына Хариксена, там же, стр. 73—75.
Признавая в Пантикапее наличие народного собрания и городских магистратов, А. И.
Болтунова, однако, утверждает, что «ни народное собрание, ни городские магистраты
в политической жизни никакого значения не имели». Правильнее было бы сказать, что
они имели значение, но другое, чем в автономных полисах классического пе¬
риода.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
55
капее самоуправления и народного собрания. Надо полагать, что
акад. Стефани в свое время правильно считал, что конец постановления
совета и народа в честь покойного Феофила, сына Онесима, за его угожде¬
ние городу (είς την πόλιν άρεσκείας— ЮБРЕ, II, 5) является выпиской
пз решений пантикапейского совета и народа1. Позже ученые, смущенные
отсутствием памятников полисных постановлений Пантикапея, были
склонны отрицать принадлежность этого постановления пантикапейцам.
Однако в настоящее время, когда наличие гражданской общины пантика-
пейцев удостоверено надписью в память Хариксена, повидимому, нет ос¬
нований для такого отрицания. Тот факт, что совет и народ на надгробной
плите даны без обозначения города, свидетельствует как раз о том, что
решение было принято пантикапейцами на народном собрании и поэтому
было хорошо известно всем гражданам Пантикапея, к числу которых
принадлежал и сам Феофил. В противном случае совет и народ были бы
обязательно обозначены именем того города, который почтил Феофила.
К тому же о народном собрании пантикапейцев свидетельствует текст
Диодора (XX, 24), относящийся к событиям борьбы Евмела с брать¬
ями.
Интересна и плохо сохранившаяся надпись I в. н. э. в честь боспор-
ского царя Тиберия Юлия Рес[купорида], которого чествует народ Гор-
гиппии, как своего «личного благодетеля» (τον ίδιον ευεογέ[την])2. Об
евергесии сына Рескупорида, Савромата I, к полису горгиппийцев гово¬
рится в недавно опубликованной надписи, в которой идет речь о восстано¬
влении стен города, и, повидимому, о расширении его террито¬
рии3.
К послемитридатовскому времени относится отрывок письма царя
Полемона к Херсонесу4; к сожалению, сохранились лишь первые строки
обращения: «Царь Полемон, благочестивый, спаситель, приветствует совет
и народ херсонеситов...». Несомненно, что на это письмо, содержавшее
какое-то требование к Херсонесу, совет и народ херсонесцев должны были
ответить постановлением, до нас не дошедшим. Может быть, надпись, упо¬
минающая о какой-то военной помощи или об отряде, посланном херсоне-
ситами по требованию Полемона, связана именно с этим обращением По¬
лемона к городу ДОБРЕ, I, 704). Уже эта форма обращения к городу,
входившему тогда в состав Боспорского царства, сама по себе является
ценным свидетельством. Для всех эллинистических государств, как позже
и для Римской империи, характерно обращение царей (или императоров)
к городам с письмами, выражающими, обычно в форме пожелания или со¬
вета, то или иное требование. Самая форма письма к городу, появившаяся
в обиходе со времен Александра Македонского, подчеркивала привилеги¬
рованное положение городов. Обычно эти письма царей вызывали ответ¬
ное постановление народного собрания и совета, в котором пожелание
1	Эта надпись нанесена на мраморной плите, некогда составлявшей часть ионий¬
ского фриза. Под анаглифом надгробная надпись с именем Феофила и его матери
Феодоры. Ниже, более мелким шрифтом, нанесена выписка из постановления.
В. В. Латышев предполагал, что она была нанесена позднее родственниками Феофила.
Предполагать, что надписи на камне не связаны между собой, кажется, нет основа¬
ний, так как мы имеем не обломок постановления, а выписку из него, несомненно
относящуюся к вышеназванному Феофилу.
2	В. В. Латышев, Эпиграфические надписи из южной России, ИАК, вып. 37,
«№ 7, стр. 71—73.
3	Т. В. Блаватская, Строительная надпись из Горгиппии, ВДИ, 1951, № 2,
стр. 117—119.
4	В. В. Латышев, однако, указывал, что при данном состоянии источников
трудно определить, относится это письмо к Полемону I или II.

56
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
царя оформлялось в псефизму или закон, смотря по характеру требова-
ния. Письмо царя Полемона к Херсонесу показывает, что эта форма обра¬
щения была свойственна и правителям Боспора. Поскольку эта форма об¬
ращения царей всегда связана с предоставлением городу самоуправления
и элевтерии, нам кажется возможным предположить ту же форму и для
самоуправляющихся городов Боспора. Однако до находок новых эпигра¬
фических свидетельств решить это окончательно не представляется воз¬
можным, поскольку Херсонес, в зависимости которого от Боспора прави¬
тели последнего были, несомненно, заинтересованы, мог сохранить осо¬
бое положение.
В свое время акад. С. А. Жебелев уже поставил вопрос о земельных
владениях самих городов. Указывая, что «с понятием греческого граж¬
данства было связано обладание не только политическими, но и имуще¬
ственными правами (γης και οικίας Ιγκτησις), С. А. Жебелев предпола¬
гал, что города на Боспоре имели свои земли, находившиеся во вла¬
дении граждан1.
В период объединения Боспора города владели прилегающими к ним
территориями, в то время как у правителей Боспора — Археанактидов
и Спартокидов (до Левкона I) еще не было в распоряжении лично ими за¬
воеванной земли. Именно в это время правители Боспора и могли имено¬
ваться гражданами Пантикапея и архонтами боспорских городов. Позже,
когда в результате агрессивной завоевательной политики Спартокидов,
начатой еще Сатиром I, территория Боспора стала расширяться за счет
новых завоеваний, архонты Боспора могли принять одновременно и ти¬
тул «царствующих» над1 племенами. После завоевания ряда племен в ру¬
ках Спартокидов оказалась такая сила, над которой города не были вла¬
стны; кроме того, и военные силы Боспорского государства были подчи¬
нены непосредственно боспорским правителям. Сопричастность городов
к эксплуатации завоеванного населения и новых земель могла отныне
иметь место только с ведома Спартокидов и как их личная «евергесия»
к гражданскому населению греческих городов.
Повидимому, и после усиления экономической и политической власти
Спартокидов за городами (во всяком случае, за некоторыми из них) были
сбхранены их первоначальные земельные владения. Так, Страбон (XI,
2,8) при описании азиатской части Боспора упоминает селение (κωμίον),
Акру, расположенное на пантикапейской земле (Παντικαπαίων γη). С этим
свидетельством Страбона интересно сопоставить его же рассказ о Фео¬
досии, которая до ее завоевания была расположена на границе бос-
порской и таврской земли (των Βοσποριανών και Ταύρων γης — Strabo, VII
4,4). Следовательно, у Страбона мы встречаем два определения боспор¬
ских Земель: ή Παντικαπαίωνγγ] и η Βοσποριανών γή2. Вполне вероятно, что
1	С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития Боспорского
государства, стр. 595—596. В. Д. Блаватскийв своей интересной статье «Крат¬
кий очерк античного земледелия в Северном Причерноморье» (МИЗ СССР, сб. 1, 1952,
стр. 164) указывает, что в VI—V вв. до н. э. на Боспоре преобладали мелкие произ¬
водители, ремесленники и крестьяне; в IV в. крупное землевладение становится пре¬
обладающим, хотя мелкое землевладение продолжает существовать.
2	При точности терминологии Страбона вряд ли возможно понимать выраже¬
ние Страбона об Акре, лежащей в Пантикапейской земле, как определение в смысле
«вблизи города Пантикапея». В том же месте при определении положения Мирмекия
Страбон воздерживается от этой терминологии, указывая лишь, что Мирмекий нахо¬
дится «вблизи Гераклия», ибо, как можно полагать, Мирмекий не входил в Пантикапей-
ские владения. Самое*употребление слова «γη» указывает не на географическую только
близость города Пантикапея, но на его территорию, иначе по точной параллели этой
фразы, определяющей положение Акры, с такой же точно (по построению) фразой,
определяющей положение ^ Мирмекия, ожидалось бы указание: πλησίον δ’έστι той
Παντικαπαιου.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
57
в одном случае речь идет о земельных владениях города, в другом —
о государственных землях Боспора, в число которых входили и царские
земли, приобретенные путем завоевания (δορίκτητος γη). При описании
Феодосии Страбон (VII, 4,4) сообщает, что город имел плодородную рав¬
нину и большую гавань. Вероятно, за городом и после его завоевания были
сохранены его земельные права на прилегающую равнину, где находи¬
лись и те земельные участки феодосийцев, об одном из которых упоминает
Демосфен (XXXV, 32) \
Царские земли Спартокидов были сравнительно обширны1 2. С. А. Же-
белев впервые отметил связь титулатуры правителей Боспора с земельной
собственностью Спартокидов. «Это означало,— писал С. А. Жебелев,—
что отныне территории, занятые этими племенами, поступали во владение
боспорского правительства, которое тем самым и получало неограничен¬
ное право на эксплуатацию их природных богатств»3. О земельных вла¬
дениях Спартокидов свидетельствуют и торговля хлебом Спартокидов
с Афинами и те подарки зерном, которые они делали Афинам4. Несом¬
ненно, что все привилегии, предоставлявшиеся боспорскими царями афин¬
ским купцам (беспошлинность, право внеочередной погрузки хлеба,
направляемого в Афины, удешевленная цена на хлеб)5, предоставлялись
на хлеб, поступивший в продажу из владений самого царя, как это и под¬
черкнуто несколько раз самим Демосфеном6.
1	Проф. В. Д. Блаватский, Краткий очерк античного земледелия в Сев. При
черноморье, пытается вычислить количество рабочих этого феодосийца на основе закуп¬
ленного вина и соленой рыбы для его земледельческих рабочих (этих эргатов акад.
В.	В. С т р у в е, в противовес С. А. Жебелеву, рассматривает как рабов, ВДИ, 1950,
№ 3, стр. 38). В. Д. Блаватский считает, что если это рабы,— их было не менее
18, если наемные рабочие —от 300 до 500 (там же, стр. 175). Однако, самый расчет оста¬
ется недостоверным, поскольку срок, на который закуплены эти продукты, неизве¬
стен.
3	См. С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития..., стр.
605—607.
8	С. А. Ж е б е л е в, Боспорские этюды, стр. 19—20. С. А. Жебелев продолжает:
«Правители Боспора, которым уже принадлежали значительные земельные угодья
на Керченском полуострове, становились теперь обладателями больших и плодород¬
ных территорий в азиатской части Боспора. Они составляли »царскую территорию“
(χώρα βασιλική), которой правитель Боспора мог распоряжаться по своему усмо¬
трению, или эксплуатируя ее самолично, или раздавая участки ее для эксплуатации
членам своей фамилии, или, наконец, предоставляя, на правах аренды, эксплуати¬
ровать ее своим греческим и туземным подданным». Cp. С. А. Жебелев, Основные
линии..., стр. 606, где автор подтверждает свой прежний взгляд на «царские земли»
в Боспоре. Земли племен С. А. Жебелев считал несомненной собственностью Спарто¬
кидов.
4	Проф. В. Д. Блаватский, исходя из указаний Демосфена о ежегодном
вывозе Левконом с Боспора в Афины из своих владений 400 тысяч медимнов хлеба, пред¬
полагает, что число землепашцев, обеспечивавших Левкону это количество зерна, бы¬
ло не менее 12 тысяч, а обрабатываемая ими территория — не менее 200 тысяч га (там
же, стр. 176). В. Д. Блаватский далее полагает, что в европейской части Боспора
преобладало рабовладельческое хозяйство, а в азиатских владениях Боспора работа¬
ли местные земледельцы, отдававшие хлебные излишки племенной знати или боспор-
ским царям (там же, стр. 176—177). Мысли эти, несомненно, интересны, но обоснование
их вызывает ряд сомнений, так как остается нерешенным вопрос об интенсивности раб¬
ского и свободного труда и далее — о том, что следует понимать под «хлебными из¬
лишками» земледельцев. Если бы у нас была какая-нибудь дополнительная цифра,
результаты могли бы быть более достоверными. Нам кажется, однако, что земли
городов, освоенные с начала колонизации, вероятнее всего обрабатывались рабами,
а не общинниками; может быть, применялся и труд пареков. Несомненно, что
термин «пелаты» требует доследования.
8	Dem., XX, 30 сл.; МИС, №№ 3—4. Cp. С. А. Жебелев, Основные ли¬
нии...., стр. 606.
6	Dem., XX, 31: большое количество хлеба, поступавшее в Афины с Боспора,
Демосфен объясняет не только плодородностью земли, но и силой власти Левкона на

58
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
О	праве царя на личное распоряжение завоеванной землей убедительно
свидетельствует известие, сохраненное Диодором, о предоставлении Ев-
мелом права убежища тысяче каллатийцев, покинувших свой город после
войны с Лисимахом. Евмел предоставил им землю для основания города
и на этом основании (или «на этих условиях» — έπΐ τούτοις) передал
им Псою (повидимому, местное поселение) и разделил на клеры приле¬
гающую к ней землю* 1.
Наличие пограничных крепостей эллинистического и римского вре¬
мени, подвластных царю и его военачальникам и построенных, вероятнее
всего, на царской земле, засвидетельствовано археологическими откры¬
тиями2. Раскопки В. Ф. Гайдукевича в Илурате вскоре дадут нам полное
представление о боспорских φρούρια римского времени3. Повидимому,
это те крепости, которые существовали как в пределах, так и за пределами
Боспорского царства (ср. Cass. Dio, XXXVII, 14, 3) для военного кон¬
Боспоре, правом верховного контроля его, как царя, над хлебной торговлей (άλλα
διά τό κύριον οντα τον Λεύκων αοτοΰ); С. А. Жебелев, Основные линии...,
стр. 606, прим. 3, трактует этот термин несколько упрощенно: по Демосфену, Левкои
«хозяин» (κύριος) боспорского хлеба. В § 32 той же речи, говоря об ателии, установ¬
ленной Левконом для афинских купцов, Демосфен поясняет, что хлеб вывозится куп¬
цами «из его (Левкона) владений» (παρ’ αύτου). При глаголах «давать», «предостав¬
лять что-либо» (как здесь έξάγειν — предоставлять вывоз хлеба) παρ’ αύτου значит от
себя, «из своих личных средств»; cp. Dem., 11, 4: Филипп обязан своим могуществом
нам, а не своим собственным средствам (ούχι παρ’ αύτου). В данном месте у Демосфена
это подчеркнуто следующим за παρ’ αύτου — παρ’ εκείνου, которое здесь употреблено
вместо έαυτου, еше более подчеркивая значение этого выражения. Cp. R. Kühner —
В. Gerth, Ausführl. Gramm., ч. II, т. 1, 1898, стр. 510 и 649. В речи Демосфена
Левкон назван архонтом Боспора. Повидимому, в общении с Афинами Левкои вы¬
ступал именно как архонт боспорских городов. Этим одновременно подчеркивался и
демократизм самого Левкона, оказывающего благодеяния (евергесию) афинянам.
1	В. В. Латышев, ΠΟΝΤΙΚΑ, стр. 171—174, напрасно предполагал здесь
{D i о d., XX, 25) порчу текста и пытался исправить чтение τήν ονομαζομένην ψοαν και τήν
χώραν путем замены ΨΟΑΝΚΑΙΤΕΝ на ΘΙΑΝΝΙΤΙΝ. Как нам кажется, критика данного
текста основана на понимании выражения πόλιν εδωκε κατοικε^ν, как упоминания пе¬
реданного каллатийцам какого-то неизвестного, но вполне определенного города, а не
предоставления им земли для основания города или на условии основания
города, как и следует понимать данное место, согласно имеющимся в литературе парал¬
лелям. Отсюда В. В. Латышев и заподозрил правомерность употребления названия
Псои. Однако, приведенные автором примеры искажений собственных имен у Диодора не
свидетельствуют в пользу его гипотезы (см. стр. 172, прим. 2). Замена Афин Фивами
и Спарты Мессенией — явная описка под влиянием только что упомянутых в одном
случае Афин, в другом — Мессении. Искажения же περί είρχνης вм. περί Πριχνης и
αίγινίταις вм. ^Αναγνίταις легко выправляются. Для подтверждения своей
гипотезы В. В. Латышев вынужден предположить, что Θ перешла сначала по ошибке
в Ф, а затем по вторичной ошибке в Ψ; I в О, и, наконец, к поставленному вместо N — К
переписчик механически присоединил А под влиянием следующего в слове звука
I. Ни одной аналогичной порчи текста у Диодора автор не может найти. Кроме того,
искусственно и самое восстановление θιανν^τις; при существовании формы θιάννεα
нет нужды восстанавливать посредством искусственно созданного этникона новую
параллельную форму θιαννείτης. Таким образом, В. В. Латышев должен был при¬
бегнуть к ряду филологических натяжек; некоторые из них были сомнительны и
для него самого. Помимо этого, сомнение вызывает поселение каллатийцев на террито¬
рии частных владений, непосредственно прилегающих к храмовой земле. Мы не можем
поэтому согласиться с В. Д. Блаватским, признающим это восстановление
«очень убедительным» (там же, стр. 165). В исправлении данного текста Диодора, нам
кажется, нет необходимости.
2	См., например, Н. Захаров, Пограничное укрепление Боспорского госу¬
дарства на Сев. Кавказе и Краснобатарейное городище, СА, 1937, № 2, стр. 229—230;
Н. В. А н ф и м о в, Новые данные из истории азиатского Боспора, СА, 1941, № 7,
стр. 263 сл.; Е. И. Крупнов, К вопросу о поселениях скифского времени на Се¬
верном Кавказе, КСИИМК, XXIV (1949), стр. 27 сл.
3	В. Ф. Г а й д у к е в и ч, Боспорский город Илурат, СА, N° 13 (1950), стр.
173 сл.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
59
троля внутри царства и обороны его пограничных владений1. Наличие
крепостей с постоянными военными гарнизонами и поселений клерухов
на царской земле служит несомненным указанием на существование в
Боспорском царстве государственной χώρα, находившейся' под непо¬
средственным контролем царя и его военачальников.
Вероятно, боспорские цари имели при себе «первых друзей», которым
поручалось управление царской «хорой», заселенной подвластным царю
населением, и контроль над военными гарнизонами и поселениями кате-
ков, расположенными на этой территории. Так, например, у Исократа
(XVII, 3) сын Сопея, рассказывая афинскому суду о своем отце, сообщает,
что Соней пользуется таким доверием Сатира, что πολλής μέν χώρας άρχειν,
άπάσης δέ της δυνάμεως έπιμελεΐσθαι.τής έκείνου.Β.Β. Латышев переводил этоместо
Исократа следующим образом: «так дружен с Сатиром, что начальствует над
большой областью и имеет попечение о всех его владениях» (ЯсуЛ. еЬ Саис., I,
стр. 357). С переводом В. В. Латышева был согласен и С. А. Жебелев (Бос¬
порские этюды, стр. 17, прим. 3): «Соней „радеет“ о всех владениях Сатира».
Однако из контекста следует, что Сатир, поверя доносам, полагал, что
Соней злоумышляет против его власти и сам претендует на царскую власть
на Боспоре (ό πατήρ ούμος έπιβουλεύοι ττ, άρχ?) κάγώ τ(κς φυγάσι συγγιγνοίμην),
поручив для этого сыну войти в сношения с боспорскими изгнанниками.
Стремление захватить царскую власть (αρχή) было возможно только
в том случае, если Соней располагал военной силой, т. е. принимал непо¬
средственное участие в командовании войсками. Нам кажется более вер¬
ным следующее понимание данного места: Соней пользуется таким дове¬
рием Сатира, что «правит большой частью царской территории (πολλής μέν
χώρας αρχειν) и (вместе с тем) управляет всем его войском». Из
надписей М. Азии и Родоса эллинистического времени видно, что такое
совмещение военной власти с контролем над χώρα было обычным явле¬
нием2.
Из всего вышесказанного следует, что со времени объединения городов
при Археанактидах, а также при Спартокидах и вплоть до позднего вре¬
мени самоуправляющиеся города сохраняли за собой право на свои зе¬
мельные территории. Это, конечно, не исключало возможности со стороны
царей Боспора, особенно в периоды усиления их могущества, ограничи¬
вать власть города или активно вмешиваться в его жизнь лично или при
посредстве специальных должностных лиц. Одновременное владение
большими площадями земли и наличие в распоряжении царя основной
военной силы давало царям возможность не только контролировать жизнь
городов, но и поощрять их путем земельных дарений городам или отдель¬
ным представителям городов и, таким образом, укреплять преданный им
класс крупных землевладельцев; в этот период этот класс, вместе с вла¬
дельцами эргастерий и купцами, как раз и составлял руководящую
верхушку городов. Опора царей на города в экономических целях
совместной эксплуатации «хоры» и использования прибавочного продукта
рабов и земледельцев, ее возделывающих, не подлежит! сомне¬
нию.
1	В. Ф. Г а й д у к с в и ч отмечает, что «задача крепости (Илурата) состояла
в том, чтобы усилить обороноспособность пантикапейской округи и тем самым обезо¬
пасить столицу» (там же, стр. 202).
2	Ср.ыа Родосе: στραταγοι επι τάν χώραν и ε’ις τό πέραν—GR, II, № 18, стр. 189; V, № 22,
стр. 192 и др. В Мила се почетное постановление стратегу за его заслуги по охране хо¬
ры и катеков (τής έπι τής χώρας φυλακής καί τής κατοιαούντων [σωτηρίας?]—BGH,
1934, стр. 349); в Алабанде — стратег, командовавший военными силами, одновремен¬
но были στραταγός έπι τής χώρας, ВСН, 1881, стр. 180; ср. и άγεμών άμισθος έπι. τας
χώοας τας Αινδίας, Α. Μ a i u г i, NS, № 18, 2, 4—5 и др.

60
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
Насколько Спартокиды считались с рабовладельческой знатью круп¬
ных городов, свидетельствует рассказ Диодора о борьбе Евмела с его бра¬
тьями. Диодор сообщает, что после победы Евмела над братьями и захвата
им власти он расправился с родственниками и друзьями братьев, убив
их жен, детей, а также приближенных к ним людей (φίλοι)1. Эти действия
вызывают возмущение граждан Пантикапея (άγανακτούντίον δέ των πολιτών
επί τω φονω τών οικείων). Негодование граждан вынуждает Евмела созвать
народное собрание (экклесию) пантикапейцев и выступить на нем с речью,
оправдывающей его поступки (περί τε τούτων άπελογήσατο). Следова¬
тельно, действия Евмела вызывают негодование граждан. Какие же дей¬
ствия? Бегство Притана из Пантикапея в Кены и незаконное его умерщвле¬
ние; убийство «друзей» Сатира и Притана, которые, конечно, представ¬
ляли знать боспорского общества и многие из которых были пантикапей-
цами; умерщвление жен и детей как братьев Евмела, так и «друзей»,
захваченных и убитых царем.
Этими действиями Евмел нарушал права города, обессиливал город,
казня по личному произволу представителей боспорской и пантикапей-
ской знати2. Таким образом, негодование пантикапейцев было вызвано
грубым нарушением Евмелом την πάτριον πολιτείαν, и Диодор ясно
говорит об этом. Именно поэтому Евмелу и пришлось произнести в свое
оправдание речь перед собравшимся народом (τά πλήθη), признаться в
своей вине и восстановить нарушенную им же την πάτριον πολιτείαν. Он
сохранил пантикапейцам и беспошлинность и, более того, желая загла¬
дить свои поступки и заслужить расположение граждан, он обещал им
полное освобождение от всех вообще податей (προσεπηγγειλατο δέ καί των
εισφορών άπαντες £φήσεtv3).
1	D i ο d., XX, 24. В. В. Латышев в своем переводе необоснованно вставил
от себя (для пояснения) слово «своих», которого нет в тексте Диодора: «граждане вы¬
ражали негодование по поводу убиения (царем своих) родственников».
2	Ср. с этим осторожную политику Митридата Евпатора в тот период, когда он
кровно был заинтересован в поддержке городами его власти. После самоубийства Ма-
хара Митридат предал казни только тех из его «друзей», которых он сам дал ему из
числа понтийской знати, отправляя сына на Боспор; «друзей» же его из числа боспор¬
ской знати он отпустил, не подвергнув наказанию (App., Mithr., 102).
8 С. А. Ж е б е л е в, Боспорские этюды, стр. 23, понимал этот текст Диодора
несколько иначе: брожение в Пантикапее было вызвано, по его мнению, крутой рас¬
правой Евмела со своими родственниками. Выступив на^ сходке, Евмел восстанавли¬
вает τήν πάτριον πολιτείαν, т. е. строй, нарушенный событиями, разыгравши¬
мися после смерти Перисада, и подтверждает право ателии иноземным купцам, про¬
живавшим на Боспоре. Остается неясным — почему С. А. Жебелев считал, что речь
шла здесь о беспошлинности иноземных купцов, а не самих пантикапейцев. В. Ф. Га й-
д у к е в и ч, Боспорское царство, стр. 74—75, толкует текст Диодора значительно
свободнее: Евмел спешит предоставить ряд льгот жителям столицы, чтобы обеспечить
себе «поддержку со стороны господствующих слоев боспорского населения». Евмел
созывает собрание в Пантикапее и произносит речь, наполненную «различными обе¬
щаниями». Народное собрание выслушало боспорского царя Евмела, не приняв ни¬
каких решений. Таким образом, В. Ф. Гайдукевич просто опускает те события, которые
предшествовали созыву собрания пантикапейцев; в связи с этим создается неверное
представление о том, что это собрание было обычным типом народных собраний, ко¬
торое по традиции «временами созывалось в Пантикапее Спартокидами»; по существу,
пантикапейцы были призваны на этом собрании не принимать решений, а выслушать
оправдания Евмела и получить от него гарантию дальнейшей неприкосновенности их
прав, нарушенных Евмелом; ни о каких других решениях здесь не могло быть речи.
Мы склонны думать, что созыв многолюдного собрания (τά πλήθη) был в интересах
Евмела, так как класс свободных производителей Пантипакея был в первую очередь
заинтересован в экономических гарантиях со стороны царя и легко «простил»
ему убийство представителей пантикапейской рабовладельческой знати. Самый
созыв собрания царем, по мнению В. Ф. Гайдукевича, указывает на экстраорди¬
нарный характер этого собрания, потому что нигде и никогда сами цари не созывали
граждан ни на сходку, ни на‘собрание. Правильным у В. Ф. Гайдукевича, с нашей точ¬
ки зрения, является отнесение всех привилегий Евмела (в том числе и восстановления

61
ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Заканчивая рассказ об этих событиях, Диодор употребляет очень
характерные термины, широко распространенные в эллинистический пе¬
риод при определении взаимоотношений эллинистических правителей
с подвластными им городами, пользующимися самоуправлением: вернув
посредством благодеяния (евергесии) преданность (евнойя) граждан,
Евмел все остальное время царствовал, архонтствуя законно1. Термин
«евергесия» всегда подчеркивал отношение царя к городу, как дружбу
и покровительство; граждане городов отвечали на это «преданностью»
(εύνοια), тем самым как бы гарантируя активную поддержку в прове¬
дении всех мероприятий государственной власти.
Наличие политических изгнанников, боязнь заговоров, страх перед
сношениями боспорских подданных с изгнанниками на чужбине (невиди¬
мому, людьми, влиятельными и на Боспоре) свидетельствуют о наличии
борьбы первых Спартокидов со своими политическими врагами2. О том
же свидетельствуют и рассказы Полнена (VII, 9, 2; VII, 37) о заговоре
многих из «друзей» и граждан против Левкона и о том, что Перисад менял
одежду, не желая быть узнанным во время бегства ни своими, ни врагами.
Несомненно, что и в городах (особенно лишенных самоуправления) были
люди, недовольные экономическими ограничениями и политическим режи¬
мом, установленным на Боспоре, или сторонники смещенных боспор¬
ских правителей. Время от времени противоречия могли расти, как пока¬
зывает вышеприведенный случай с Евмел ом, пытавшимся самовластно
распоряжаться в Пантикапее. Однако экономической опорой власти царей
были именно города и заменить эту опору организованным насилием было
невозможно. Именно поэтому противоречия между городами и царями
никогда не принимали характер антагонизма.
Политика царей по отношению к городам была не всегда одинакова.
Рассказ Полнена о Левконе (повидимому, Левконе II)3 является одной
из иллюстраций этого положения. Левкон, по Полиену, заподозрив
триерархов в неверности во время войны с гераклеотами, сместил их, назна¬
чив других триерархов4. После успешного окончания войны Левкон выз¬
ателии) к самим пантикапейцам. Иначе толкует этот же отрывок Д.П.Калисто'в,
Очерки по истории Сев. Причерноморья..., стр. 214 и 231, считая, что в ходе борьбы
создались две группировки, причем пантикапейские граждане, повидимому, с самого
начала борьбы находились в лагере противников Евмела. Поскольку и после захвата
власти враждебность пантикапейцев продолжалась, Евмел, «чтобы смягчить создав¬
шееся положение и, заручившись симпатиями пантикапейцев, упрочить свою власть»,
созывает народное собрание. «На нем он произносит речь, а затем, желая приобрести
расположение граждан, проводит ряд популярных в их глазах мер. Он восстанавли¬
вает τήν πίτριον πολιτείαν пантикапейцев. Он даровал народу ателию, которой жители
Пантикапея пользовались при его предках...». Для такого понимания текста
Диодора, по нашему мнению, также нет оснований. Пантикапей легко переходил во
время борьбы братьев под власть то одного, то другого из них. Самый захват власти Ев-
мелом не вызвал в Пантикапее ни возмущения, ни восстания. Поэтому говорить об
активной роли Пантикапея в лагере противников Евмела у нас нет никаких оснований,
тем более, что, приняв оправдания Евмела, получив от него обещание впредь соблю¬
дать права пантикапейцев, а также и ряд новых привилегий, пантикапейцы немедлен¬
но примирились с новым царем. Если бы этому предшествовала активная враждебность
города, примирение не могло бы совершиться в такой форме. Кроме того, создается впе¬
чатление, что Евмел будто бы восстанавливает «отцовскую конституцию» города, на¬
рушенную кем-то до него, что из текста Диодора также не вытекает. О личных про¬
ступках Евмела по отношению к пантикапейцам Д. П. Каллистов даже не упоминает.
1	Ό 1 о (1., XX, 24, 5: έβασίλευσεν αρχών νομίμως.
2	См. В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 494—495, прим. 3.
8 У а е п.,< VI, 9. Ср. Д. Б. Ш е л о в, Феодосия, Гераклея и Спартокиды,
ВДИ, 19Ы), № 3, стр. 172 сл.
4	Повидимому, триерархи выбирались городом, так как их смещение и назначе¬
ние царем других представляется актом, требующим оправдания со стороны царя.

62
Г1Р0Ф. К. М. КОЛОБОВА
вал триерархов на суд, чтобы «не показалось неосновательным его к ним
недоверие». Следовательно, первоначально Левкои собирался добиться
на суде их обвинения самими гражданами Пантикапея, поскольку суд
касался вопросов управления городских магистратов; поэтому вполне
возможно, что этот суд был не царским судом, а городским. То же стрем¬
ление казаться беспристрастным сказывается и в том, что Левкои во время
смещения триерархов, предоставил их родственникам в управление села
(хсо^ои). Однако на суде он приказал солдатам перебить триерархов,
предварительно их окружив. Рассказ Полнена, повидимому, отражает
какие-то реальные события в Пантикапее, что особенно ясно видно из
сопоставления с этим другого рассказа того же автора о заговоре против
Левкона, в который вошли многие из «друзей» и граждан. Интересно, что
во время военной опасности Левкои ведет себя по отношению к пантика-
пейцам чрезвычайно осторожно; после победы, опираясь на преданных
ему наемников, Левкои грубейшим образом нарушает городское право
самоуправления, так как в этот момент оппозиция части пантикапейцев
ему уже не страшна *.
В период роста экономического и политического могущества Спарто-
кидов, несомненно, усиливалась тенденция централизации власти со сто¬
роны царей по отношению к городам Боспора. Об этом свидетельствует
стремление царей установить в городах царские культы, как можно зак¬
лючить из свидетельства Страбона (VII, 4,4) об обожествлении Перисада.
Это отчетливо прослеживается и на чеканке городской монеты от имени
полиса, что, конечно, было очень значительной привилегией городов,,
как самоуправляющихся общин. В связи с этим особенно интересны на¬
блюдения А. Н. Зографа над колебаниями в монетных типах и в легендах
монет в разные периоды истории Боспора. Для V—IV вв. до н. э. А. Н. Зо-
граф отмечает резкое различие фанагорийских, синдских и пантикапей-
ских монет1 2. Однако Д. Б. Шелов указывает, что и в этот период «соот¬
ветствующие номиналы в чеканке второстепенных городов Боспора в ве¬
совом отношении рабски следуют за пантикапейскими нормами»3. Сле¬
довательно, уже в начальный период власти Спартокидов сохранялось
преимущественное положение Пантикапея среди других городов Боспора;
это влияние Пантикапея, конечно, еще более усилилось после прекраще¬
ния чекана монет Нимфея и Синдики в конце V в. до н. э.4. На основе
нумизматического материала А. Н. Зограф устанавливает в истории бос-
порских городов при Спартокидах периоды их меньшей или большей
экономической самостоятельности5. Некоторые города (к их числу отно-
1	Трудно согласиться с С. А. Жебелевым, Боспорские этюды, стр. 21, считав¬
шим, что «Боспорскую монархию... правильнее было бы назвать аграрно-коммерческой
монархией, но ни в коем случае не военной». Боспорское государство опиралось, как
и другие эллинистические монархии (например, Пергам или Понт), на военную силу
не только в отношении подвластных племен и народностей; сосредоточение верховной
военной власти в руках царей играло большую роль в их взаимоотношениях с горо¬
дами.
2	А. Н. Зограф, Античные монеты, МИА, вып. 16 (1951), стр. 170—171.
3	Д. Б. Ш е л о в, Монетная система Боспора в VI—V вв. до н. э., МИА, вып. 10
(1951), стр. 134—135.
4	Д. Б. Ш е л о в, ук. соч., стр. 134—135.
5	Правители Боспора были, в первую очередь, заинтересованы во внешней, а не во
внутренней торговле; если внутренняя торговля и торговля с племенами обслужива¬
лась монетами городов, то внешняя торговля с греческими и малоазийскими купцами
обслуживалась «кизикснами», Которые, по предположению Д. Б. Шелова, Кизикские
статерына Боспоре, ВДИ, 1949, № 2, стр. 95; он же, Монетная система Боспора...,.
стр. 134, играли значительную роль в денежном обращении на Боспоре уже в V в.
до н. э. Началом IV в. до н. э. А. Н. Зограф датирует чекан золотых статеров, который

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
63
ептся и Феодосия) довольно рано утрачивают право на самостоятельный
чекан монеты; в Фанагории почти на сто лет прекращается чекан монет
во время утверждения централизованной власти Спартокидов, и на это
время чекан монеты сохраняется лишь за Пантикапеем (середина IV —
середина III в. до н. э.). Это, конечно, усиливает и значение Пантикапея,
как главного экономического центра Боспора, и кроме того облегчает
контроль царей за чеканом монеты в пределах царства* 1. С середины IV в.
до н. э. власть Спартокидов очень укрепилась: Спарток, сын Евмела, в
афинском декрете уже именуется царем, и на самом Боспоре нет уже преж¬
ней строгой последовательности в применении титулов архонта и баси-
лея2, почему С. А. Жебелев и считал возможным датировать началом
III в. до н. э. окончательное превращение Боспорского государства в Бос-
порское царство.
Исследования А. Н. Зографа и Д. Б. Шелова ясно свидетельствуют
о неоднородном положении городов в Боспорском царстве. Среди городов,
пользовавшихся автономией и свободой, т. е. самоуправлением, правом
чекана монеты от имени городской общины, свободой от налогов и от цар¬
ских гарнизонов, в первую очередь следует назвать Пантикапей.
Пантикапей назван у Страбона в одном месте метрополией европей¬
ских боспорцев (των Εύρίοπαι'ων Βοσπορανών μητρόπολις, XI, 2,10), в дру¬
гом— метрополией боспорцев (η μητρόπολις των Βοαπορανών, VII, 4, 4).
Эти два определения нельзя считать случайными: вероятно, в то время,
когда Фанагория еще была сильна, Пантикапей был столицей только
европейской части Боспора; позже, когда власть Спартокидов усили¬
лась и полисные привилегии Фанагории были сокращены, столицей
всего Боспорского царства стал Пантикапей. Пантикапей был резиден¬
продолжается до конца IV в. до н. э. В 40-х и 30-х годах IV в. у божества на статерах
появляется венок из плюща; поэтому А. Н. Зограф предполагает, что, несмотря на
то, что чекан продолжается от имени пантикапейцев, «вновь избранный тип явился
говорящей эмблемой правителя, а не города» (ук. соч., стр. 171—172). Исходя их этого
предположения, кажется вполне вероятным, что чекан золотой монеты, сохраняя имя
города, находился уже под контролем магистратов царя; в середине III в. до н. э.
(повидимому, при Левконе II) начинается чекан медной царской монеты, существую¬
щей сначала, в период обесценения монет городов, для оплаты собственно царских рас¬
ходов (там же, стр. 182—183). В конце III в. до н. э. А. Н. 3 о г р а ф отмечает полное
уподобление фанагорийских монет монетам Пантикапея (там же, стр. 170—171). Во
II в. до н. э. в домитридатовский период факты свидетельствуют об ослаблении царской
власти при одновременном росте городов и городских магистратур. «Фанагория, мо¬
нетная чеканка которой совсем замирает с середины IV в. и в конце III в. до н. э.лы-
ражается только в выпуске мелкой меди, во II в., по примеру Пантикапея, выпускает
серебряные мноеты с ¿Ovlxov в полном виде OANArOPITHN» (там же, стр. 181).
Так же и на монетах Пантикапея во II в. до н. э. вместо прежнего (обычно сокращен¬
ного) имени города, становится традиционным полное имя городской общины: ПА1\Т-
TlKAnAITQN (там же, стр. 180—181). В этот же период начинает чекан своей монеты
и Горгиппия (там же, стр. 182).
1	А. Н. Зограф, заканчивая обзор четвертого установленного им периода че¬
кана боспорских монет, отмечает, что даже при поздних Спартокидах основное денеж¬
ное обращение заполнялось серебряной и медной монетой, чеканенной городами Бо¬
спора. «Но пойти дальше и с уверенностью сказать, что эта автономная чеканка мо¬
неты не была только внешностью, а отражала действительные права самоуправляющей¬
ся общины, мы, к сожалению, не можем». В них, по мнению А. Н. Зографа, нет важного
признака развития автономной монеты классического и эллинистического периодов —
имен выборных магистратов (там же, стр. 100). Однако следует заметить, что и в ран¬
ней чеканке еще самостоятельных боспорских городов мы также не встречаем имен
монетных магистратов; кроме того, оживление чеканки городов в периоды ослабления
государственной власти также как будто свидетельствует, что право чеканки было не
только формой, но и действительным цроявлением самостоятельности экономической
жизни городов, однако в условиях наличия единого государства и государственной
власти.
2	С. А. Жебелев, Боспорские этюды, стр. 24.

ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
61
цией бос-порских царей (Diod., XX, 24,1); повидимому, акрополь города
был занят царями, так как там помещался и царский дворец и царская
охрана (Cass. Dio, 37,12). Одновременно Пантикапей сохранял свое го¬
родское самоуправление, имел свой совет, народное собрание, своих дол¬
жностных лиц. Если, как отмечает В. Д. Блаватский, Пантикапей доспар-
токидовского времени занимал только район первого кресла Митридата
и плато по направлению к старому зданию музея, то при Спартокидах го¬
род стал систематически расширяться. В. Д. Блаватский отмечает и тер¬
расную планировку города, и сооружение при Спартокидах монументаль¬
ных построек1. Следовательно, население города продолжало непрерывно
возрастать, и Спартокиды уделяли немало внимания красоте города и
его планировке. Пантикапей был одновременно и центром той боспорской
знати, которая составляла многочисленных «друзей» царя и была связана
с пантикапейской общиной. Однако, как уже говорилось, время от вре¬
мени противоречия между гражданами Пантикапея и царями проявля¬
лись в более резкой форме, как во время заговора против Левкона или при
столкновении с Е вмел ом.
Несомненно, что основная часть населения Пантикапея жила за счет
торговых, ремесленных и земельных доходов. Независимо от того, кто
это был — владелец рабской эргастерии, купец-посредник или землевла¬
делец, продающий на рынке хлеб со своих владений,— все эти люди были
заинтересованы в торговле, и притом на наиболее выгодных для себя усло¬
виях. Однако экономические ограничения пантикапейцев начались уже
во всяком случае с Перисада I: из торговых речей Демосфена мы узнаем,
что Перисад предоставил купцам, везущим в Афины хлеб, беспошлинность
{Gon. Phorm., 36), что Левкои представил право первоочередной погрузки
купцам, везущим хлеб в Афины (Con. Lept., 31), а после оборудования
феодосийской гавани предоставил для Афин беспошлинность и в этой
гавани (Con. Lept., 33). До нас дошли и три боспорские надписи, повиди¬
мому, все относящиеся к Перисаду, о предоставлении частным лицам
проксении и ателии «на все товары во всем Боспоре» (IOSPE, II, №№ 1,2,
З)2. Сосредоточение хлебной торговли с Афинами в руках царей и право
сбора торговых пошлин (как и право освобождения от них) в крупнейших
гаванях Боспора — в Пантикапее и Феодосии, царский контроль над га¬
ванями и наличие в них сборщиков налогов (Con. Phorm., 34) наносило
немалый ущерб тем товаропроизводителям и купцам, которые были заин¬
тересованы в дальнейшем развитии своих торговых связей за пределами
Боспора, и, конечно, с Афинами. Отмеченное Д. Б. Шеловым преоблада¬
ние во внешней торговле негородских монет Боспора, но кизикенов, лиш¬
ний раз подчеркивает стремление Спартокидов к экономическому преоб¬
ладанию во внешней торговле, особенно с государствами, представлявшими
выгодные рынки сбыта зерна.
А В. Д. Блаватский, Материалы по истории Пантикапея, МИА СССР,
вып. 19 (1951), стр. 13 и 33—34.
2	А. В. Никитский, Речи Исея и Демосфена, М., 1903, стр. 262—263,
отмечал взаимную экономическую заинтересованность Афин и Спартокидов в хлеб¬
ной торговле. Он также указывал, что ателия, предоставленная афинским купцам
(освобождение от вывозной пошлины), здесь особая, «хотя Десмосфен хочет пред¬
ставить ее тождественной с той, о которой говорит Лептин». А. В. Никитский указы¬
вает далее, что ατέλεια πάντων не всегда означает освобождение от ввозных и вы¬
возных пошлин, если она не оговорена точно: ατέλειαν ώνάνέξζγωσι καιώνάν εισάγωσι
(стр. 227—228). Нам кажется, что ателию на все товары, предоставленную Перисадом
и его сыновьями на Боспоре отдельным купцам, не следует понимать как сосредо¬
точение этого права только в руках царей. Вероятнее всего, это касается вы¬
возимых товаров, т. е. освобождения от гаванных пошлин, так как гавани находились
под царским контролем.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
65
Представляется несомненным, что политическая организация городов
была тесно связана с их экономическими привилегиями, и поэтому вся¬
кое очередное наступление на «отечественную политик») того или другого
крупного города было связано с ущемлением и экономических его интере¬
сов. Однако общая классовая цель—приобретение прибавочного продук¬
та путем эксплуатации труда рабов и земледельцев — заставляла
и города и царей вступать на путь компромиссов и не доводить дела, за
редкими исключениями, до непосредственного конфликта. Так, как уже
упоминалось, при Митридате Евпаторе (во время подготовки последнего
к походу из Крыма на Рим) города, лишенные права елевтерии (свободы
от налогов и гарнизонов), а кроме того страдавшие от торговой блокады
со стороны римского флота, подняли восстание против царя. Фарнак после
прихода к власти был вынужден значительно больше считаться с требова¬
ниями городов.
Асандр, правивший первые три года под именем архонта1, уже в
этот период, наряду с чеканкой городами, чеканил монету и от своего имени,
по предположению А. Н. Зографа, для оплаты войска и, вероятно, находясь
еще вне пределов Пантикапея (ук. соч., стр. 190). После принятия им цар¬
ского титула чекан меди оставался за городами, а Асандр чеканил от своего
имени золотую монету (там же). Царский титул, утвержденный Римом
за Асандром, распространяется на все царство. Однако характерной
чертой римской политики этого периода (например, в государствах М.
Азии) было сохранение полисной автономии в ряде городов в качестве
противовеса утверждаемому Римом царю. Конечно, на Боспоре влияние
Рима было значительно слабее, чем в М. Азии, но тем не менее характер¬
но, что Помпей, передавая власть Фарнаку, предоставил фанагорийцам
независимость от Боспора и, следовательно, более полную свободу и
автономию за то, что они «первыми подняли восстание» против Митри-
дата (App., Mitlir., ИЗ), и позже мы встречаемся в надписях с упо¬
минанием фанагорийского демоса. Надпись римского времени сообщает о
после, отправленном фанагорийцами в Рим — Эдике, сыне Евода2. Таким
образом, сохранение за Фанагорией после падения Митридата полисных
привилегий, вплоть до права посылать от своего имени посла в Рим, под¬
тверждается надписями3.
1	Термин «этпарх», сообщаемый Лукианом, вероятно, является заменой термина
βασιλεύων, обычного по отношению к племенам Боспора; поскольку Асандр утверж¬
дается Римом как царь позднее, постольку Лукиан просто хотел избежать применения
этого титула к первым годам правления Асаидра. О правлении Асандра см. Е. С. Г о-
л у б ц о в а, Северное Причерноморье и Рим на рубеже н. э. («Причерноморье в ан¬
тичную эпоху», вын. 1), М., 1951, стр. 76—81.
2	CIL, VI 5207: ς/Ηδυκος Εύόδου πρεσβευτής Φαναγορειτών των κατά Βόσπορον.
3	Некоторые боспорские города уже при Спартокидах были лишены ряда приви¬
легий, связанных с сохранением за полисом елевтерии и автономии. Кепы, на¬
званные в речи Эсхина (Ог. III, 172), платили Спартокидам дань — именно так, не¬
видимому, лучше всего понимать выражение оратора: Гилон «получает в качестве дара
от тиранов так называемые Кепы». С. А. Жебелев, Боспорские этюды, стр. 35,
также, считая маловероятным подарок боспорского города Гилону, полагал, что по¬
следний получил в подарок от Спартокидов участок в городе. Нам кажется, что Ги-
лопу была передана сумма налога, уплачиваемого городом Спартокидам. По нашему
мнению, нет оснований понимать относящееся сюда пояснение схолиаста (SC, 1стр. 369)
και τούς καλούμενους Κήπους, τόπους τινάς, καρπούσΟ-αι λαβών παρ’αύτών, как «получил
Кепы с некоторой относящейся к этому местечку (χωριον) территорией (τόπους τινάς)»
для сбора натуральных податей с «обрабатывавших эти угодия зависимых крестьян-
пелатов» (см. В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 515, прим. 107);
τόπους τινάς является всего лишь определением к τούς Κήπους, а не указанием на
подвластную Кепам территорию; глагол καρπούσ&αι в med. означает не только нату¬
ральные сборы, но и денежные доходы (cp. Dem., XXVII, 5) и доходы, извлекаемые
из города (cp. Lys., XXV, 25). Была лишена права чеканки и Феодосия после ее
присоединения к,Боспору, а гавань Феодосии была монополизирована боспорскими
δ Вестник древней истории, N« 4

66
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
Особый интерес вызывает известная нам по надписям, главным образом
II—III вв. н. э., политическая организация Танаиса, где, наряду с элли-
нархом, со стратегами граждан и эллинами, мы встречаем архонтов тана-
итян* 1, [	] танаитян (IOSPE, II, 428), лохага танаитян2 и в одной из
надписей обозначение «танаит» при личном имени Деметрий, сын Аполлония
(IOSPE, II, 433). Т. Н. Книпович, исследуя надписи Танаиса, пришла
к верному выводу о том, что в городе первоначально существовали обо¬
собленные друг от друга две этнические группы: эллины и танаиты. Об¬
щественная организация местного населения Танаиса сложилась со вре¬
мени основания города. В результате борьбы между представителями
двух групп господствующего класса, местной и греческой, был позднее
достигнут компромисс; этот компромисс мог возникнуть по двум основным
причинам: общей заинтересованности в сохранении независимости Та¬
наиса от Боспора и, во-вторых, общей заинтересованности в эксплуата¬
ции местного населения Придонья3.
Особенно важно для нас то, что местное население Танаиса было до¬
вольно рано объединено в городскую общину со своими выборными архон¬
тами, в общину «танаитян»4. Следовательно, организация городского
самоуправления в известных случаях была свойственна не только грече¬
скому, но и местному населению Боспора. Принимая во внимание кри¬
тическое замечание Т. Н. Книпович о том, что нельзя переносить харак¬
терные черты организации Танаиса на остальные города Боспора (ук.
соч., стр. 126), все же нельзя рассматривать Танаис и как исключение,
как неповторимый случай в истории возникновения и развития городов
Боспорского государства. Результаты раскопок многих городов и поселе¬
ний Боспора часто свидетельствуют о. смешанном характере населения,
причем в некоторых, особенно окраинных городах Боспорского государ¬
ства, о преобладании местного населения над греческим. Поэтому воз¬
можно, что на Боспоре были и помимо Танаиса такие города, в-которых
царями. Однако феодосийцы упорно боролись за свою свободу и выдержали, как
показал Д. Б. Шелов, несколько войн с царями Боспора (см. Д. Б. Ш е л о в, Феодосия,
Гсраклея и Спартокйды, ВДИ, 1950, №3, стр. 17 сл.). Д. Б. Шелов убедительно связы¬
вает возобновление чекана в Феодосии в середине IV в. до н. э. и около середины III
в. до н. э. с военными столкновениями между царями Боспора и гераклеотами; ср.
характерное выражение у Аристотеля (Oeconom., II, 2, 8) о посылке ге¬
раклеотами кораблей «против боспорских тираннов».
1	IOSPE, II, 423, 427, 430. В последней надписи названы четыре архонта танаитян,
почему и считается, что надписи, упоминающие одного архонта танаитян, имеют в ви¬
ду лишь архонта-эпонима; ср. Т. Н. Книпович, Танаис, М.—Л., 1949, стр. 95,
прим. 4, 5 и 6.
2	См. А. И. Болтунова, Из черновиков В. В. Латышева, ВДИ, 1951, № 2,
стр. 120 сл. Предположение А. И. Болтуновой о необходимости восстановления для
Танаиса, на основании существующей должности лохага танаитян, и должности ло¬
хага эллинов вызывает сомнения, так как у эллинов Танаиса засвидетельствована дол¬
жность стратега граждан (στρατηγός πολειτώυ, IOSPE, II, 423).
3 Т. Н. Книпович, Танаис, стр. 98—99, 101—109, 125—126, 126—127.
4	С этой точки зрения исключительный интерес приобретает надпись IOSPE, II,
433: Деметрий, сын Аполлония, танаит, отстроил на собственный счет и восстановил
юроду и купцам какую-то разрушенную постройку города. Не может ли это означать,
что этннкон «танаит» (Τανα]ε[ίτ]ης) показывает приоритет в Танаисе именно местной
ею организации, а не греческой? Или следует думать, что в это время один и тот же
этникон «танаит» применялся к обеим группам населения города? Вернее, как нам ка¬
жется, первое, так как этот этникон употреблен в самом городе, а не за его пределами.
С этим как будто бы хорошо согласуется и культ местного речного божества Танаиса,
которому греки позже придали соответствующую греческую родословную; ср. Т. Н.
Книпович, ук. соч., стр. 116—118. В пользу этого же предположения, по нашему
мнению, свидетельствует и то, что греки Танаиса обычно называются в надписях Тана¬
иса же эллинами и гражданами (ср. «стратег граждан»), а право на название по имени
городской общины (Танаиса) сохранилось за танаитянами, аборигенами этого города.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
67
самоуправление было организовано не греками, а скифским, синдским
или меотским населением Боспора.
Наряду с городами, пользовавшимися автономией и елевтерией, встре¬
чаются упоминания и о существовании на Боспоре πολίσματα и πολίχνια-
О значении термина πολίσματα на Боспоре, к сожалению, пока ничего
определенного сказать нельзя, так как он употреблен у Диодора только
в самом общем смысле1. О значении термина πολίχνια можно судить на
основании текста Страбона, который в двух местах своего труда называет
Мирмекий в одном случае селением (κώμη το Μυρμ^κιον) (XI, 2,6)r
в другом—πολίχνιον έστ» Μυρμχκίον (VII, 4,5; cp. Ли. Per.,
76). Если исходить из этих двух определений у одного и того же автора,
то можно полагать, что Мирмекий назывался «городком», так как имел
укрепления2, и был «селением», поскольку не имел полисного самоуправ¬
ления, подобно неукрепленным κώμοα. У Псевдо-Скилака (68) Мирме¬
кий назван полисом. И это определение источника, по времени более ран¬
него, чем Страбон, имеет реальное основание, поскольку раскопки Мирме-
кия показывают, что он возник одновременно с Пантикапеем и, повиди-
мому, независимо от него3. Можно думать, что первоначально Мирмекий
представлял самоуправляющуюся городскую общину, но позже, по¬
теряв самостоятельность, превратился в κώμη, которая управлялась
либо пантикапейскими властями, либо правителями Боспора4.
На Боспоре существовали также и города, основанные самими боспор-
скими царями. Так, Псевдо-Скимн называет Киммерий, расположенный
на Таманском полуострове, городом, «основанием боспорских тираннов» 5.
Б сообщении Диодора о поселении бежавших от Лисимаха каллатийцев
на территории Боспора сказано:	Евмел πόλιν idο>κε κατοικεΐν6. Это
определение показывает, что была основана катекия клерухов, которая,
впрочем, с разрешения Евмела, могла получить организацию по типу
полиса, но возглавляемую либо военными полководцами Евмела, либо
поставленными им особыми магистратами. О наличии на Боспоре военных
поселений свидетельствует и Страбон (VII, 4,4). Боспорская надпись
IV в. до н. э. о пафлагонце, умершем, сражаясь в земле маитов (IOSPE,
II, 296), бесспорно свидетельствует о наличии армии наемников у Спарто-
кидов. В этом отношении большой интерес представляет и надпись, по¬
ставленная от имени «аркадян» Левкону I (IOSPE, II, 4). Трудно согла¬
ситься с В. В. Латышевым, который в комментариях к ней полагает, что
надпись принадлежит союзу аркадян, возникшему после падения спар¬
танской гегемонии, после 371 г. до н. э. Но в таком случае мы имели бы
обозначение το κοινον των Άρκάδων(ΙΟ, V, 2, стр. XXV, 8 и XXVIII, 12}
или εδοξεν τηι βουληι των ’Αρκάδων και τοΐς μυρίας (IG, V, 2, № 1), вместо
имеющегося в надписи Ιοοξεν τοΈς Άρκάσιν. Нам кажется более вероятным,
1	D i о d., XX, 24, 1: о захвате Евмел ом, кроме Гаргазы, и других 7гоХ(сщата.
2	В. Ф. Гайдукевич, МИА, вып. 25 (1952), стр. 143 и 148, считает устано¬
вленным на основании своих многолетних раскопок, что оборонительная стена Мир-
мекия уже существовала в IV в. до н. э. и до II—I вв. до н. э.
3	В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 166. С этим согласуется и
предположение В. Ф. Гайдукевича о возможности начала чеканки монет в Мирмекии
с конца VI в. до и. э.
4	Cp. Р о 1 у а е л., VI, 9, 3, о назначении комархов Левкопом.
5	Р s.-S к у m n., Perieges., 898. Страбон (XI, 2, 4), может быть, называет
именно этот город селением; ср. В. Ф. Гайдукевич, ук. соч., стр. 206.
e. D i о d., XX,25; ср. уГеродота (II, 178): Амасис	Nocjxpaxtv toXiv
evotxYjaai. Примечательно употребление разных по смыслу глаголов — xoctoixeIv у
Диодора для обозначения поселения клерухов и evoixT,aoci у Геродота — для обозначе¬
ния поселения, представляемого гражданскому населению греческих городов.
5*

68
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
как уже ранее отмечалось в литературе (IG, V, 2, стр. XVIII, 94 сл.),
считать это постановление решением аркадян-наемников, которые счи¬
тались μαχιμώτατοι Ελλήνων1, и поэтому к привлечению их на военную
службу стремились правители всех эллинистических монархий. Возможно,
однако, что это постановление могло быть вынесено и аркадянами крит¬
ского города «Аркадес», или «Аркадия» 2, который также мог поставлять
наемников армии Спартокидов.
От катекий, представлявших поселения клерухов, получавших, как
правило, земельные наделы, должны быть отличены крепости, основанные
боспорскими царями и в качестве опорных пунктов для убежища 3 или
дальнейшей агрессии и для защиты от внешних врагов.
И крепости, и катекии, и города, основанные царями, возникали на
«царской земле»; вероятно, и города, основанные Спартокидами, были
первоначально не только торговыми и административными, но и военно-
земледельческими центрами данного района.
Города, имевшие право элевтерии и автономии, имели и свои собствен¬
ные военные отряды. А. И. Болтунова на основе анализа одной танаит-
ской надписи пришла к выводу, что «в наиболее значительных центрах
Боспорского царства, в городах, имевших полисную организацию и, сле¬
довательно, своих магистратов, существовал в каждом свой лохаг» 4. Над¬
писи, перечисляемые А, И. Болтуновой, все относятся к римскому вре¬
мени; однако можно думать, что в римский период военные силы городов
не могли быть созданы заново; они существовали, конечно, и раньше.
Может быть, должность «стратега», не встречающаяся в списке магистратов
(арйстопилитов) царя, была в период Спартокидов должностью городской,
а не царской. Плита с надписью στρατηγών, найденная в Керчи5, свиде¬
тельствует в пользу нашего предположения. Царской должностью в го¬
родах была должность политарха. Конечно, военная сила городов не мог¬
ла быть большой; она представляла собой, по аналогии с другими эллини¬
стическими государствами, главным образом полицейскую силу для внут¬
реннего контроля как города, так и городской χώρα.
Кроме Феодосии, до ее полного подчинения Боспору, и Танаиса, ко¬
торый до II—III вв. н. э. время от времени восстанавливал свою незави¬
симость6, основные боспорские города, как уже указывалось, были
сторонниками центральной государственной власти. В городах, находив¬
шихся под контролем государства7, ведущую роль играли крупные рабо¬
владельцы (землевладельцы, купцы, хозяева эргастерий), заинтересованные
в длительном и прочном союзе с царями для совместной эксплуатации
рабов и земледельцев, для расширения сферы своей торговой дея¬
тельности и охраны государственных границ военными силами боспор-
ских правителей. Ведущая роль, которую играли землевладельческие
слои боспорского общества, выражается в аристократизации верхушки
1	S U i d., S. V. ^Αρκάδας μιμούμενοι.
2	Gp. Ρ о 1 y b., IV, 53 и S t. В y z., s. v. ^Αρκάδες.
3	Cp. наличие крепостей вне пределов Боспорского государства, которые и после
падения Митридата еще сохраняли ему верность; там же хранились под надежной
охраной и сокровища царей (Cass. Dio, XXXVII, 14,3).
4	А. И. Болтунова, Из черновиков В. В. Латышева, ВДИ, 1951, № 2,
стр. 125—126.
5	В. В. Латышев, Греческие и латинские надписи, найденные в южной Рос¬
сии в 1901 г., ИАК, вып. 3, стр. 33—34 (№ 1).
6	См. С. А. Ж е б е л е в, Бослюрские этюды, стр. 42—43; Т. II. К н и п о в и ч,
Танаис, стр. 100—101.
7	Повидимому, в городах контрольные функции имел политарх, а позже в Тана-
исе — «посол царя»; cp. IOSPE, II, 29; Т. В. Б л а в а т с к а я, Надпись Агафа из
Фанагории, ВДИ, 1948, № 4, стр. 79.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
69
Гюспорских полисов, в наличии на Боспоре знатных родов. Кроме двух
известных родов Археанактидов и Спартокидов,в надписях засвидетель¬
ствованы и другие роды имущественной знати, объединявшие, повиди-
мому, не мало отдельных семей; таковы знатные роды Ахаменов (ЮБРЕ,
IV, 230), Гераклидов (ЮЭРЕ, II, 63), Эвиев (ЮБРЕ, II, 67) и, вероятно,
Килидов1. Приближенные магистраты, родственники и «друзья» царя, из¬
вестные нам по одной поздней надписи под именем аристопилитов (ЮЭРЕ,
И, 29)2, представляли общебоспорскую знать, связанную тесными узами
родства со многими аристократическими родами боспорских городов3;
вполне возможно, что эта общебоспорская знать одновременно являлась
и членами городских общин, как на это указывает, например, жречество
Левкона в культе нантикапейского божества Аполлона-Врача еще до
времени его царствования (ЮБРЕ, II, 154). Смешанный характер погре¬
бального инвентаря в курганах, служивших местом захоронения бо-
спорской знати, свидетельствует, как это неоднократно отмечалось
в литературе, о наличии в городах и местной боспорской знати, которая
совместно с греческими рабовладельцами городов составляла господствую¬
щий класс каждого отдельного города. Развитие греко-скифского рабо¬
владения на долгое время обеспечило поддержку рабовладельческими
кругами городов внешней и внутренней политики царской власти.
Несомненно, смешение населения особенно быстро происходило в го¬
родах; судя по смешению местных и греческих имен в одних и тех же
семьях, можно думать, что гражданские права предоставлялись не только
грекам, но и представителям местной племенной знати, обосновавшейся
в городах.
Роль и функции городов рабовладельческого общества изменялись
в разные периоды их экономического развития. В период экономического
расцвета рабовладельческих полисов мелкие земледельцы и ремеслен¬
ники, владевшие орудиями и средствами производства в размере, доста¬
точном для их собственного воспроизводства, составляли демократиче¬
скую основу полиса. Они же представляли и основную военную силу
полиса, которую Маркс рассматривал, как использование прибавочного
времени мелких производителей со стороны рабовладельческой верхуш¬
ки полиса на нужды войны. Эти же мелкие производители составляли
и основу данной народности в полисе. В городах эллинистического пе¬
риода экономическую основу их составляло не только ремесло и торгов¬
ля, но и эксплуатация земледельческого населения насильственно при¬
соединенных земель (χώρα). Класс свободных производителей, живу¬
щих личным трудом в ремесле и земледелии, все более разорялся; мелкий
свободный земледелец не мог в этих условиях конкурировать с землевла¬
дельцем, получавшим огромные нетрудовые доходы со своих земельных
владений, так же как и мелкий ремесленник не мог конкурировать с вла¬
дельцем рабской мастерской, работавшей на рынок.
Особое положение городов в Боспорском государстве создалось в про¬
цессе развития противоположности города и деревни, как результат
экономического господства городов над χωρά. На территории «хоры»
1	См. Н. И. Новосадский, Неизданная надпись Темрюкского музея, ДАН,
сер. В, 1930, стр. 224—227.
2	О видной роли представителей знатных родов в Танаисе см. Т. Н. К н и п о в и ч,
Танаис, стр. 120.
3	Ср. С. А. Ж е б е л е в, Народы Северного Причерноморья в античную эпоху,
ВДИ, 1938, № 1, стр. 157.
4	Возможно, что награждение Феофила, сына Онесима, золотым кольцом «за
у гождение городу» обозначает особо почетное положение в гражданской общине лю¬
дей, получивших право ношения кольца на руке (ЮБРЕ, II, 5).

70
ПРОФ. К. М. КОЛОБОВА
господствовала система принудительного труда, теснейшим образом свя¬
занная с рабским способом производства. Повидимому, эксплуатация
населения «хоры» осуществлялась путем присвоения ренты натурой.
Переход к крупному землевладению поставил в городах у власти,
наряду с представителями укрупненного рабского производства (вла¬
дельцы эргастерий), и представителей крупных землевладельцев, которые
также были связаны с рынком непосредственно или через купцов. Таким
образом, мы можем предположить, что в этот период в экономике Боспора
побеждает такая система рабовладельческого хозяйства, которая была на¬
правлена уже не только на производство прибавочного продукта, но и при¬
бавочной стоимости, что производство на Боспоре становилось все более
и более товарным.
В результате решающая роль в полисе перешла от народного собра¬
ния, выражавшего в демократических полисах интересы мелких произво¬
дителей — граждан (т. е. в основном интересы мелкой земельной собствен¬
ности), к совету и магистратам города, проводившим политику в экономи¬
ческих интересах крупного рабовладения и землевладения и именно
поэтому заинтересованным в сохранении на Боспоре единоличной власти
(архг) правителей Боспора.
Отныне город становится защитником крупной рабовладельческой
земельной собственности и ремесла. В связи с принудительным харак¬
тером труда города нуждаются в охране существующей системы эксплуа¬
тации военными силами государства.
1	Таким образом, превращение городов в центры защиты крупной рабо¬
владельческой собственности привело к изменению в надстройке, приспо¬
собившейся к новым нуждам рабовладельческого базиса.
Крупные рабовладельцы, интересы которых поддерживало и обере¬
гало государство, являлись сторонниками царской власти, готовыми к при¬
менению любых форм произвола и угнетения. О том, что система эксплуа¬
тации производителей материальных благ как на сельских территориях,
так и в городах была суровой и жестокой, свидетельствует восстание скиф¬
ских рабов в Пантикапее под руководством СавмакаА
Ввиду скудости источников многое нам остается еще неясным. Ряд
вопросов, поставленных в этой статье, требует дальнейшего исследо¬
вания. Необходимо одновременно произвести анализ сущности оархт,
царей Боспора и по возможности детально рассмотреть военную органи¬
зацию государства. Такой анализ не только восполнит общую картину
организации политической власти на Боспоре, но и поможет выяснению
основного для этой статьи вопроса о роли городов на Боспоре и взаимоот¬
ношении их с царской властью на разных этапах экономического разви¬
тия Боспорского государства. Нами не был затронут также вопрос
о процессе «сарматизации» Боспора, о пестроте этнически разных слоев го¬
родского населения царства. Вполне возможно, что процесс аристократиза-
ции на Боспоре был усилен притоком в правящую верхушку рабовладель¬
цев городов и магистратов царей представителей местной племенной знати,
на которую цари, несомненно, опирались в своей экономической поли¬
тике. Мы часто говорим об этом и употребляем эту терминологию, однако
специальное исследование этой проблемы еще не произведено.
Все же рассмотренный в настоящей статье материал позволяет, как нам
кажется, высказать положение, что Боспорское государство после сво¬
его объединения представляло собой державу того же типа, что и эллини- 11 С. А. Ж е б е л е в, Последний Перисад и скифское восстание на Боспоре, ВДИ,
1938, № 3(4), стр, 49—71; В. В. Струве, Восстание Савмака, ВДИ, 1950, № 3,
стр. 23—40.

ПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДОВ В БОСПОРСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
71
стические монархии. И здесь, как и в эллинистических государствах, мы
наблюдаем разорение мелких свободных производителей, рост крупного
рабовладения и развитие товарного производства. Экономическое господ¬
ство города над деревней в период эллинизма сопровождалось выжима¬
нием все большего количества прибавочного труда от земледельцев «хоры».
В результате этого основной функцией городов становится эксплуата¬
ция χώρα, и именно на осуществление этой основной цели и направлена
политическая организация городов, как власти класса нетрудящихся ра¬
бовладельцев (крупных землевладельцев, в первую очередь), кровно за¬
интересованных в поддержке их благосостояния царями Боспора.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«Археологические и этнографические работы Хорезмской экспедиции
1945—1948 гг.» Под редакцией ироф. С. Я. ТОЛСТОВА пТ. А. Ж ДАН КО,
М., Изд. АН СССР, 1952, 652 стр.+24 вклейки, тираж 2000 экз., цена
35 р. 30 к.
Рецензируемая книга представляет собой первый том серин «Трудов Хорезмской
археолого-этнографической экспедиции» и посвящена результатам работ участников
экспедиции в 1945—1948 гг. Содержание этого большого сборника подразделяется
на две части, в которых публикуются соответственно археологические и этнографи¬
ческие изыскания экспедиции. В конце сборника дано ценное приложение, в которое
включены: хроника работ экспедиции с 1939 но 1948 г., список участников экспедиции
за те же годы и библиография.
Общее значение работ Хорезмской экспедиции давно уже вышло не только за
территориальные пределы Хорезма, но и за рамки чисто археологических исследований.
Благодаря трудам коллектива сотрудников экспедиции стал доступен для изучения
огромный период истории народов, населявших Среднюю Азию и соседние земли, была
открыта неизвестная прежде науке самобытная и яркая хорезмская цивилизация
и было доказано ее неоспоримое влияние на соседние народы.
Материалы, добытые экспедицией, имели первостепенное значение при разрешении
сложных вопросов периодизации истории народов Средней Азии; именно благодаря
находкам экспедиции, был установлен тот факт что эти народы в период между
VIII—VI вв. до н. э. и V—VI вв. и. э. прошли через этан рабовладельческого
общественного строя, сменившегося затем строем феодальным1.
Как отмечает С. II. Толстов, работами экспедиции «был нанесен решительный
удар по господствующей и до сих пор в буржуазной историографии расистско-цикличе¬
ской концепции истории народов Средней Азин (как и Востока в целом), по приобрета¬
ющим сейчас в писаниях англо-американских авторов откровенно расистский и антисо¬
ветский характер тенденциям считать античный общественный строй и античную
культуру чем-то специфическим, расово присущим только западной цивилизации
с ее восходящей будто бы к античным корняхМ пресловутой западной демократией»2.
Мало того, материалы Хорезмской экспедиции вместе с материалами, добытыми
другими среднеазиатскими экспедициями3, убедительно показали антинаучность
и реакционность взглядов представителей современной буржуазной историографии,
1	С. П. Толстов, Периодизация древней истории Средней Азии, КСИИМК,
XXVIII, 1949, стр. 18 сл.
2	Рецензируемый сборник: С. П. Т олстов, Хорезмская археолого-этнографи¬
ческая экспедиция..., стр. 8.
3	Работы под руководством М. Е. Массона в Нисе (Туркм. ССР), В. А. Шишкина
в Варахше (Узб. ССР), А. Ю. Якубовского в Пянджикенте (Тадж. ССР) и др.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
73
желающих видеть в истории культуры народов Средней Азии какие-то провинциальные
реплики и варианты «иранской», а позднее «ирано-арабской» культуры.
Результаты работ Хорезмской экспедиции доказали также, что очень
многое из культурных и научных достижений средневекового Востока зародилось
и получило развитие именно в Хорезме, подарившем человечеству таких гигантов
науки, как «отец логарифмов» математик Мухаммед ибн Муса ал-Хорезми или величай¬
ший ученый-энциклопедист средневекового Востока и Запада Абу-Рейхан ал-Бируни
ал-Хорезми.
Благодаря материалам Хорезмской экспедиции и анализу основных этапов со¬
циально-экономической, политической и культурной истории Хорезма, получившим
полное освещение в капитальном труде С. П. Толстова «Древний Хорезм», многие
неясные и допускавшие самые различные толкования тексты античных и средне¬
вековых восточных авторов ныне воплотились в реальные исторические образы.
Публикация материалов Хорезмской экспедиции осуществлялась достаточно
регулярно начиная с 1938 г.1
Территория работ экспедиции с каждым годом все более расширяется; теперь
она охватывает колоссальные площади, включающие области течения Аму-Дарьи
от Аральского моря до Чарджоу, восточно-приаральскио степи у верхнего течения
Сыр-Дарьи, русло Узбоя и всю северо-западную границу Кзыл-Кумов. В дальнейшем
намечено еще большее расширение площади разведочных и археологических работ
на юго-восток, в сторону Бухары, и на запад, к Каспию. Такой территориальный
охват стал возможным благодаря широкому применению авиации для разве¬
док,-а также прекрасному техническому оснащению экспедиции. Все это оказалось
осуществимым благодаря исключительному вниманию партии и правительства к вопро¬
сам, связанным с развитием науки в нашей стране.
В отличие от прежде опубликованных работ Хорезмской экспедиции, рецензи¬
руемый сборник посвящен некоторым частным вопросам, вставшим перед работниками
экспедиции и решенным ими за период 1945—1948 гг. Материал сборника разделен
на две основные части.
Первая часть состоит из статей археологического характера (работы И. В. Пташ-
никовой, С. А. Трудновс-кой, Н. И. Вактурской, К. В. Сальникова, Н. Г. Залкинд,
Г. В. Никольского, Д. В. Радакова, В. Д. Лебедева и В. И. Цалкина); сюда же вошли
статьи, в которых вопросы археологии связаны с исследованием архитектурных
памятников древнего Хорезма, изучением строительной техники, планировки, убран¬
ства, и в которых делается попытка реконструкции некоторых объектов. Это статьи
М. А. Орлова, В. Л. Ворониной и М. Г. Воробьевой. Во вторую часть вошли
этнографические исследования (статьи М. В. Сазоновой, К. Л. Задыхиной, Г. Г1.
Васильевой, Т. А. Жданко, Б. В. Андрианова и А. И. Ярхо).
Сборник открывается статьей руководителя экспедиции С. П. Толстова, в которой
в сжатом виде подводятся итоги основных этапов работы экспедиции за период 1945—
1948 гг. и намечаются перспективы дальнейших работ. К статье С. Г1. Толстова
приложена карта, дающая наглядное представление о территории, охваченной архео¬
логическими работами и разведками Хорезмской экспедиции в 1937—1948 гг.
Некоторое сомнение вызывает применение С. П. Толстовым термина «античность»
к периоду расцвета хорезмской культуры. Автор, несомненно, прав, подчеркивая
расистский характер понимания «античности» в работах американо-английских исто¬
риков.
Он прав также в своей оценке Хорезма как высокоразвитого рабовладельческого
государства. Однако вряд ли определение периода от VIII—VI вв. до н. э. до V—VI вв.
и. э. в истории Хорезма как «этапа антично-рабовладельческого» может считаться
вполне точным с научной точки зрения. Термин «античность», так же как «эллинизм»,
1 С. П. Толстов, Древний Хорезм, Изд. МГУ, 1948, и По следам
древнехорезмийской цивилизации, Изд. АН СССР, М.— Л.,	1948.

74
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
является конкретно-историческим понятием, и мы не видим необходимости распро¬
странять его на все рабовладельческие общества Азии.
Статья М. А. Орлова «Реконструкция „зала воинов“ дворца III в. н. э. Топрак-
кала» посвящена реконструкции одного из помещений огромного дворцового комплекса.
Раскопками городища идворцаТопрак-кала открыты замечательные памятники изобра¬
зительного искусства древних хорезмийцев — монументальная настенная живопись и
скульптура; не менее важным в этом комплексе было раскрытие художественных
замыслов и технических приемов строителей громадного дворца. Однако даже сейчас
реконструкция как целого ансамбля, так и его отдельных частей представляет значи¬
тельные трудности благодаря большой новизне и необычности открывшейся исследова¬
телям неведомой ранее архитектуры.. Эти трудности и дали себя знать в работе
М. А. Орлова.
«Зал воинов» является одним из интереснейших помещений дворца Топрак-кала.
Как показали раскопки, стены его были декорированы рельефными, сильно высту¬
пающими из поля стены парными завитками, напоминающими известные детали
ионической капители с сомкнутыми волютами1. Между волютами на выносе цоколя
размещены были горельефные изображения стоящих мужских фигур. В завалах рух¬
нувших частей здания были обнаружены также фрагменты круглых скульптур, изо¬
бражавших, предположительно, негритянскую или дравидскую гвардию владетелей
Топрак-кала. Комбинация этих скульптур и рельефов в сочетании с живописью и
составляла убранство «зала воинов». Перед автором реконструкции стояла задача
убедительно расположить эти компоненты в пространстве помещения. Он уделил
очень много внимания сохранившимся остатками «волют» и пришел к выводу, что
столь сложная кривая не могла быть выполнена хорезмийским мастером без соот¬
ветствующего геометрического построения. Автор находит, что сторонами прямоуголь¬
ника, в который вписана спираль, являются сторона квадрата и удвоенная разность
между стороной и диагональю того же квадрата. С помощью еще более сложного гео¬
метрического построения М. А. Орлов дает графическую реконструкцию двойной
спирали, напоминающей остатки «волют», найденных в «зале воинов».
Общеизвестно, что искусство геометрического орнамента стояло у народов Средней
Азии на поразительной высоте. Прямолинейный геометрический орнамент герих до¬
стигает уже в XI—X вв. (Термез) такой сложности, которая предполагает известные
знания в области прикладной геометрии. Но между «волютами» Топрак-кала и геомет¬
рическими орнаментами Термеза стоит все-таки промежуток в семь столетий. Сам
материал раскопок Топрак-кала, как и других памятников архитектуры древнего
Хорезма, убедительно свидетельствует о невозможности создания в ту эпоху таких
крайне сложных геометрических построений, так как найденный при раскопках архи¬
тектурный орнамент, криволинейный и прямолинейный, отличается, в большинстве
своем известной примитивностью2. Приведенные в статье фотографии сохранившихся
фрагментов «волют» позволяют с большей долей вероятия предположить, что рисунок-
завитка «волюты» наносился опытным мастером либо от руки непосредственно на
сырую глину (что, на наш взгляд, вернее всего), либо с прориси, сделанной опять-
таки от руки. Умение хорезмийского мастера III в. н. э. пользоваться таким сложным
математическим построением,как это предполагает автор реконструкции, противоречило
бы всему остальному материалу, вскрытому раскопками. Факт применения в древне-
1	Заметим, кстати, что отождествление М. А. Орловым этой двухволютной ком¬
позиции с эолийской капителью (что им особо подчеркивается) основано на недоразу¬
мении. Эолийская капитель характерна тем, что волюты ее, в отличие от волют обычной
ионической капители, разделены и повернуты на 90° вверх. В данном же случае на¬
блюдается тот же вариант, что и в обычной ионической капители (ее средней части),
с сомкнутыми завитками волют.
2	Ср. помещенную в том же сборнике интересную статью М. Г. Воробьевой
«К вопросу о технике внутренней отделки похМещений дворца Топрак-кала», стр. 74,
рис. 3.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
75
:хорезмийском зодчестве формы, столь близкой к волютам классической архитектуры,
ле только не находит в статье никакого объяснения, но и рассматривается в отрыве
от аналогичного материала, известного по другим памятникам Средней Азии. Автору
ледовало бы поискать этих аналогий в опубликованных работах, и он узнал бы, что
капители с подобными волютами обнаружены были и раскопками парфянской Нисы
в Туркмении1.
Другая статья М. А. Орлова «Барак-там (Новые памятники поздне-античной
.архитектуры северо-восточного Хорезма)» посвящена исследованию и реконструкции
сооружений замкового типа VI—VII вв. Исследуемые памятники, наряду с чертами,
типичными для всей древнехорсзмийской архитектуры, обладают рядом харак¬
терных особенностей. Сравнительно хорошая сохранность одного из двух зам¬
ков позволила детально изучить его и предложить на основе этого изучения проект
реконструкции. Проекту предшествует небольшое теоретическое вступление, в котором
автор говорит о значении сводов из кирпича-сырца в древне-хорезмийском строитель¬
стве (эта часть статьи частично повторяет материал статьи В. Л. Ворониной, посвя¬
щенной строительной технике древнего Хорезма). Действительно, хорезмийские
мастера впервые использовали сырцовые своды для перекрытия больших пролетов.
Строители Средних £сков разнообразили и усовершенствовали эту технику и из кир-
ппча-сырца стали впоследствии возводить весьма сложные и прочные сводчатые пере¬
крытия. Однако приоритет древнего Хорезма здесь несомненен, и автор это убедительно
доказывает, но делает из этого положения совершенно неожиданный вывод, заявляя:
«таким образом, к концу античного периода и началу феодализации Хорез¬
ма, когда меняется характер расселения, а следовательно, характер архитектуры
Хорезма, и па смену городу с его общинно-родовыми домами-кварталами приходит тин
индивидуального „дехканского“ расселения, в распоряжении хорезмийских зодчих уже
бил „рецепт“ постройки свободно стоящего укрепленного дома-замка» (стр. 138).
Здесь все вызывает удивление. С одной стороны, «меняется... характер архитек¬
туры», а с другой — феодальная формация получает в наследство от патриархально¬
рабовладельческого строя готовый архитектурный «рецепт». Вытекает ли логически
эта тирада из того правильного положения, что перекрытие сомкнутыми отрезками
определяло пропорции перекрываемых помещений в виде длинных коридоров, рас¬
члененных стенами на отдельные «отсеки»? Значит ли это, что такого рода перекрытия
-свойственны только жилищам феодальной формации и не применялись прежде в об¬
щинно-родовых домах-кварталах? Ведь известно, что еще «городища с жилыми стенами»
(VI—IV вв.до н. э.) перекрывались сводами. Между предпосылкой и выводом здесь нет
никакой связи, и невольно думается, что туманными тирадами автор старается скрыть
*вою беспомощность в отнесении исследуемого им памятника к той или иной экономи¬
ческой формации.
В дальнейшем изложении противоречия не исчезают. Автор пишет: «именно по
этому „рецепту“ в VI—VII вв. в архитектуре Хорезма складывается тип маленького
замка-донжона, укрепленной усадьбы мелкого земледельца» (там же). Так и оставив
читателя в неведении относительно-самого «рецепта», автор приводит примеры такого
рода мелких замков. И далее неожиданно он заявляет, что, хотя исследуемый замок
Барак-там близок последним, его тем не менее следует датировать не VI—VII, а III—
1V веками.
Переходя к реконструкции исследуемого сооружения, автор находит, что большое
квадратное помещение второго этажа (8X8 м) не могло иметь плоского деревянного
перекрытия, характерного для верхних этажей хорезмийских монументальных зданий.
•Сохранившиеся в стенах гнезда балок небольшого размера тоже свидетельствуют, что
балки такого малого сечения не могли перекрыть столь большой пролет. Исходя из
этого, а также из наличия по. осям стен зала широких, сильно деформированных пи¬
лястр, автор дает свою реконструкцию перекрытия зала. Он доказывает, что зал был
1	Этот материал опубликован Г. А. Пугаченковой в статье «Архитек¬
турные памятники Нисы», ТЮТАКЭ, I, Ашхабад, 1949, стр. 222, рис. 10.

76
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
перекрыт двумя широкими пересекающимися арками; промежутки между ними и?
стенами были заполнены деревянным балочным перекрытием.
Однако пилястры зала Барак-тама, судя по приведенным в статье обмерам и
фотографии, настолько деформировались, что найти их первоначальную форму кажется-
почти невозможным. Основное положение проекта реконструкции, таким образом,
покоится на очень зыбком фундаменте. Могло ли появиться перекрытие этого сложного
типа в то время на отдаленной окраине Хорезма, в постройках полуоседлых скотоводов,
только недавно, повидимому, осевших на землю? Ведь даже во дворце Топрак-кала,
являвшемся образцом строительной техники своего времени, перекрытия верхних
этажей крайне просты и единообразны. Это, без исключения, плоские балочные
перекрытия. Несомпенно, строители древнего Хорезма достигли большого мастерства
в сооружении сводов из сырцового кирпича. В дальнейшем встречаются довольно слож¬
ные сырцовые своды, отличающиеся оригинальностью конструкции и высокой проч-
ностью. Но это — в дальнейшем, а для рассматриваемой нами эпохи вполне справед¬
ливы слова В. Л. Ворониной из ее статьи в этом же сборнике: «... Кладка арок в Хо¬
резме достаточно единообразна. В основе ее лежат два приема: поперечные отрезки
и клинчатая кладка. В античном Хорезме первый господствует...» (стр. 101).
Таким образом, нам кажется неоспоримым, что перекрытие з&ла Барак-тама было,
несомненно, деревянным, балочным, а малое сечение балок объясняется тем, что зал,
по всей вероятности, был перекрыт не сплошь и в центре его было оставлено прямо¬
угольное отверстие. Такую реконструкцию перекрытия автор дает в своей предыдущей
статье, она подтверждается находками остатков деревянных колонн, свойственна
архитектуре Средней Азии и не вызывает возражений. В реконструкции экстерьера
здания автор увенчивает его рядом ступенчатых зубцов, которые в данном случае
ничем не оправданы и представляют чистый домысел.
Третья статья М. А. Орлова «Памятники садово-паркового искусства средне¬
векового Хорезма» знакомит читателя с новой, почти неизвестной доселе областью хо-
резмийского градостроительства. Мы знаем из исторических источников (главным обра¬
зом из дневника Клавихо) о великолепных садах, разбитых Тимуром в окрестностях
Самарканда. Однако литературные источники не дают ясного представления о харак¬
тере планировки садов Тимура, хотя сам факт создания их предполагает старинные
традиции и высокую культуру в этой области градостроительно-планировочной де¬
ятельности. Новые, первые еще открытия садово-парковых ансамблей на территории·
средневекового Хорезма подтверждают эти предположения и дают направление даль¬
нейшему изучению проблемы. Эти открытия оказались возможными благодаря широ¬
кому применению авиационных разведок.
Язык статьи, крайне усложненный и «наукообразный», оставляет желать лучшего.
Как понять, например,'следующую фразу: «Живописный силуэт группы небольших
купольных мазаров перед главными восточными воротами, определяя ориентацию
входа, переходит в однообразный ритм суровых башен крепости и завершается на
противоположном ее конце высотой цитадели» (стр. 161)? Может ли силуэт переходить
в ритм и завершаться высотой? Такого рода неточности языка составляют дефект
всех трех статей М. А. Орлова.
Упомянутая выше статья М. Г. Воробьевой посвящена рассмотрению технических
приемов, применявшихся при украшении дворца Топрак-кала, этого замечательного
памятника древне-хорезмийской архитектуры. Автор особо подчеркивает, что отдель¬
ные элементы убранства — роспись, скульптура, облицовка — никогда не являлись
самоцелью, но всегда входили компонентами в общекомпозиционные замыслы мастера.
Характер статьи, однако, заставляет автора рассматривать каждый технический прием
отдельно, что обусловило некоторую дробность, несвязность в изложении материала.
Отдельно рассматривается техника стенных росписей. Автор считает, что яркость
цветовой гаммы росписей обусловливалась скудостью освещения. Если для сводчатых
помещений первого этажа это положение бесспорно, то для комнат и залов верхних
этажей такое объяснение несостоятельно, эти помещения были, видимо, в большинства
своем ярко освещены широкими потолочными проемами.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
77
Обращает внимание некоторая неточность терминологии. Так, описываемые в
матье «карнизы» внутренних помещений не являются таковыми; это скорее тяги, под-
яотолочные фризы, представляющие сравнительно широкую рельефную кайму с очень
небольшим выносом относительно стены. Живописный и рельефный орнамент на по¬
верхности их подтверждает именно такое их назначение. Конструктивной роли кар¬
низов эти фризы, конечно, не играли.
Сравнивая лепную глиняную декорацию стен внутренних помещений Топрак-
кала со штуковой резьбой дворца Варахша, автор говорит, что сущность последнего
приема «состоит в том, что стене придают известную легкость». Эта не очень внятная
фраза неверна и по существу. Богатейшая алебастровая декорация комнат Варах-
шинского дворца придает стенам пышность и рельефность, но ни в какой степени не
облегчает их зрительно. Точно так же спорным является проведение прямой линии
развития от глиняной лепнины Топрак-кала к алебастровым декорациям Варахши.
Нам кажется, что так же как сырцовый кирпич сперва посредством подсушивания на
огне, а потом и обжига превратился в кирпич жженый, так и из глиняного лепного
декора развилась впоследствии неполивная архитектурная керамика, которая позднее
превратилась в частично поливную резную керамику, а затем уже в керамику, пол¬
ностью поливную. Техника же резьбы по ганчу развивалась своим путем; использо¬
вание резного ганча широко практиковалось среднеазиатскими мастерами наряду
с резной керамикой. В дальнейшем панели из резного ганча стали характерным эле¬
ментом внутренней отделки помещений, тогда как архитектурная керамика и майолика
остались исключительной принадлежностью внешнего декора здания1.
Таковы те небольшие возражения, которые вызывает статья. Материал статьи
очень интересен и изложен простым языком. Жаль, что автор не проследил развития
технических приемов декора во временной последовательности. Это в некоторой
степени скомпановало бы материал и дало бы возможность проследить дальнейшее
развитие интересующих нас приемов на более поздних памятниках архитектуры древ¬
него Хорезма. Основная ценность статьи в том, что автор убедительно доказывает
своеобразие технических приемов древне-хорезмийских мастеров и высокое развитие
художественно-строительного ремесла Хорезма эпохи рабовладельческого общества.
В. Л. Воронина в статье «Строительная техника древнего Хорезма» рассказывает
о мало изученном еще, но чрезвычайно интересном периоде зодчества в Средней Азии,
относящемся ко времени, предшествовавшему арабскому завоеванию. Приведенный
•автором материал убедительно говорит о прямой преемственности строительных при¬
емов народов Средней Азии, начиная с древнейших времен. Большинство технических
приемов мастеров Хорезма, апробированных временем, дошло до наших дней.
Именно в Хорезме следует видеть один из первоисточников высокой строительной
техники Средней Азии позднейших периодов. К чести автора следует отметить, что он
понимает технические и научные возможности исследуемой им эпохи и не пытается
во чтобы то ни стало найти схемы геометрического построения арок и сводов. В отдель¬
ных случаях это удается сделать, но автор далек от того, чтобы приписывать мастерам
древнего Хорезма несвойственные им знания.
Статьи второй части сборника трактуют вопросы этнографии народов, ныне на¬
селяющих территории древнего Хорезма.
В заключение нельзя умолчать о серьезном упущении, особенно досадном в книге,
сделанной в общем хорошо и внимательно: подавляющее большинство архитектурных
чертежей в этнографическом разделе книги имеет искаженный масштаб. Если верить
такому масштабу, то внутренний двор усадьбы-хаули, изображенный на стр. 285,
имеет в длину полтора метра (!). Подобные же вопиющие ошибки повторены на стр. 286,
313, 316, 340 (здесь длина помещения для скота равна 90 см!) и 441.
1 Кроме того, С. П. Толстов во вступительной статье сборника упоминает об
алебастровом декоре стен, применявшемся в Топрак-кала наряду с глиняным декором
(стр. 32).

78
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Не может не вызывать удивления и аннотация к плану дома на стр. 357 (иллю¬
страция к статье К. Л. Задыхиной). Здесь изображены линии, условно показывающие
разрез здания в определенных направлениях; линии эти обозначены буквами А — А,
Б — Б, В — В. В аннотации же к рисунку читаем: «А — главная балка, Б — попе¬
речная балка, В — камыш и обмазка». Все это остается загадкой для читателя, равно
как и местные названия помещений, перечисленных в аннотации и не приведенных
в тексте статьи. Рисунки на стр. 264 сл. (к статье М. В. Сазоновой), изображающие
южноузбекскую резьбу по дереву, вместо размеров снабжены отрезками линий, раз¬
битых на части короткими вертикальными черточками, без признака цифр, что никак*
нельзя принять за масштаб.
Книга охватывает деятельность Хорезмской экспедиции периода 1945—1948 гг.
С тех пор прошло четыре полевых сезона. Советский читатель вправе ждать новых
сведений об успехах коллектива Хорезмской археолого-этнографической экспедиции.
Н. М. Бачинский и С. Г. Хмельницкий
Т. С. КАУХЧИШВИЛИ,	Греческие надписи Грузии, Тбилиси,.
1951, 08+1Л1+378 стр.; тираж 1000 экз., цена 14 р. 75 к. (на груз,
языке).
Автор книги Т. С. Каухчишвили взяла на себя по поручению АН Груз. ССР
большой труд: составить и подготовить к печати полное собрание греческих надписей,
найденных на территории Грузии. Т, С. Каухчишвили поставила перед собой задачу
включить в это собрание как ранее изданные надписи, так и новые, еще не опубли¬
кованные, а равным образом провести их всестороннее исследование с точки зрения
исторической, палеографической и лингвистической (стр. 07).
В книге опубликовано свыше 1000 надписей, датируемых временем с I по XIX в.
Надписи вырезаны на камне (лапидарные) или выполнены в различной технике на
всевозможных предметах (предметах христианского культа, бытовых вещах, украше¬
ниях), или же, наконец, сделаны на церковных фресковых росписях. Книга содержит
краткое предисловие, излагающее задачу издания и историю работы над ним (стр. 07—
08), введение (стр. I—Ы1), публикацию памятников (стр. 1—363), указатель собствен¬
ных имен (личных, географических, как древних, так и современных,
стр. 364—376) и список замеченных опечаток (стр. 377—378).
Во введении дается определение эпиграфики, как научной дисциплины, краткий
очерк истории эпиграфических публикаций в западноевропейских странах и в России;
более подробно освещается история публикаций греческих надписей, относящихся
к истории Грузии, но не включенных в сборник. Затем дана подробная характеристика
отдельных групп надписей в сборнике; в заключение автор излагает свой принцип
классификации этих надписей. В тексте книги надписи расположены по географиче¬
скому принципу по отдельным районам Грузии: Абхазия, Сванетия, Мегрелия, Гурия,
Имеретия, Рача, Карталиния, Месхетия, Кахетия. В книге помещены факсимиле всех
сохранившихся надписей с целью дать отчетливое представление о характере письма.
Выход в свет свода греческих эпиграфических документов, найденных на терри¬
тории Грузии, безусловно будет с удовлетворением встречен всей нашей научной
общественностью. Автором проделана большая и нужная работа. Ценность издания
заключается прежде всего в полноте охвата материала, в тщательной и скрупулезной
работе по собиранию всех литературных сведений о падписях и, что особенно следует
подчеркнуть, в сверке текста всех сохранившихся до наших дней памятников с ори¬
гиналом. Стоит также отметить стремление к тщательному соблюдению принципа
научного издания документов — публикации факсимиле и подробное всестороннее
комментирование греческих текстов. Труд Т. С. Каухчишвили долгое время будет
служить настольной книгой для всех историков, филологов и археологов, которым

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
79
нужно будет обратиться к материалам греческих надписей, найденных в Грузли.
Но именно это обстоятельство налагает на автора данной книги особенно большую
ответственность. В этой связи мы позволим себе поделиться соображениями о том,
насколько данное издание удовлетворяет тем высоким требованиям, которые должны
быть предъявлены к нему, как к научной публикации источников. Поскольку боль¬
шинство надписей относится к Средневековью и более позднему времени — до XIX в.
включительно,—задача данной рецензии ограничивается оценкой публикации античных
надписей, а также некоторыми соображениями, относящимися к сборнику в целом.
Остановимся прежде всего на очерке истории эпиграфических публикаций.
В книге сначала дан сжатый обзор изданий греческих античных надписей, начиная
с А. Бёка вплоть до начала XX в.; обзор изданий греческих средневековых надписей
доводится до конца первой половины XX в.; здесь же названы некоторые общие труды
по эпиграфике. Указав затем, что работы по греческой эпиграфике велись и в самой
Греции, T. С. Каухчишвили переходит к обзору эпиграфических изданий в России.
Она ограничивается краткой констатацией того, что и «в самой России во второй по¬
ловине XIX в. постепенно формируются археологические общества» в связи с произ¬
водившимися археологическими раскопками в Северном Причерноморье. В связи
с публикациями греческих надписей из района раскопок упоминается В. В. Латышев
и его издания надписей: IOSPE и два сборника христианских надписей1. Упомянув
затем о книге II. И. Новосадского «Греческая эпиграфика», T. С. Каухчишвили пере¬
ходит к обзору изданий греческих надписей Грузии. Здесь дан обзор сочинений ино¬
странных путешественников и грузинских ученых, обстоятельно критически разобран
труд И. В. Помяловского2 и перечислены работы советских ученых, издававших
греческие надписи Грузии,— А. И. Амиранашвили и С. Г. Каухчишвили.
При чтении отдельных частей этого обзора, предназначенного, повидимому, для
широкого круга читателей-неэпиграфистов, возникает ряд недоуменных вопросов.
Непонятно, почему обзор иностранных изданий античных надписей обрывается на
рубеже XIX—XX вв., почему обзор эпиграфических работ за рубежом дан без всякой
увязки с задачами и основными этапами развития западноевропейской историографии?
Ведь без этого невозможно правильно оценить значение и место западноевропейских
эпиграфических изданий в истории науки. Между тем в течение первой половины
XX в. за рубежом выпущено немало крупных эпиграфических публикаций не только
в «Bulletin de correspondance hellénique», как утверждает автор, но и в специальных
изданиях (например, издания надписей Пергама, Милета, Приены, МАМА и др.),
а также в различных журналах и других изданиях.
Что касается развития эпиграфики в России, то, поскольку автор ставит своей
задачей ознакомление широких кругов историков с развитием эпиграфики в России
(иначе не было бы смысла повторять общеизвестный факт, что В. В. Латышев был за¬
мечательным русским эпиграфистом и издателем IOSPE), ему следовало дать более
правильные и объективные сведения о том, что фиксация греческих надписей в России
была начата русскими учеными еще в конце XVIII в. и в самом начале XIX в.3
Первые издания надписей и исследования о них русских ученых относятся к первым
годам прошлого века, а в первой половине столетия в России было уже издано немало
ценных эпиграфических памятников. С начала XIX в. стали создаваться первые музеи,
где хранились и изучались надписи: в 1806 г.— в Николаеве, в 1811 г.— в Феодосии,
в 1825 г.— в Одессе, в 1826 г.— в Керчи. Совершенно неправильно поэтому в разви¬
тии эпиграфики в России приписывать особое значение Русскому археологическому
1В. В. Латышев, Сборник греческих надписей христианских времен из
Юга России, 1896; он ж е, К истории христианства на Кавказе. Греческие надписи
Ново-Афонского монастыря, 1911.
2	«Сборник греческих и латинских надписей Кавказа», 1881.
3	Академики Паллас, Келер, Кеппен, а также государственные чиновники
Сумароков, Стемпковский и др.

•80
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
институту в Константинополе, созданному в 1895 г. К этому времени русские ученые
прошли уже долгий и славный путь в деле изучения греческих надписей и насчиты¬
вали в своих рядах крупных представителей этой науки; предшественниками В. В. Ла¬
тышева были Леонтьев, Стефани, Помяловский. Да и сам В. В. Латышев выпустил
I и II томы IOSPE еще до основания Константинопольского института. Следовало
также отметить, что русские эпиграфисты занимались не только публикациями неиздан¬
ных надписей, найденных в России, но посвящали свои исследования и надписям из
Греции, Малой Азии и других мест (Соколов, Лепер, Никитский, Щукарев, Жебелев).
Не может не вызвать возражения и то, что трудам русских эпиграфистов отведено
место после зарубежных ученых. И если следует упомянуть «Bulletin de correspondance
hellénique» и его роль в развитии эпиграфики на Западе, то более чем странно не упо¬
мянуть хотя бы «Известия археологической комиссии» и «Записки Одесского общества
истории и древностей», сыгравшие не малую роль в развитии эпиграфики в России,
и имена многочисленных русских продолжателей и последователей В. В. Ла¬
тышева. Вряд ли можно считать уместным, что для оценки труда И. В. Помяловского
T. С. Каухчишвили пользуется цитатой из рецензии в «Berliner philologische Wochen¬
schrift». Для советского читателя оценка эта мало интересна, тем более что о труде
И. В. Помяловского высказались такие крупные отечественные авторитеты, как
В. В. Латышев и Н. И. Новосадский, мнение которых T. С. Каухчишвили все же ста¬
вит на второе место после немецкого рецензента.
Следовало бы также отметить и коренную разницу задач русских и зарубежных
ученых, публиковавших надписи: Бек, издавая свой Corpus Inscriptionum Graecarum,
видел в этом материале оружие борьбы «против утопий социализма»1, в то время как
Русское археологическое общество поставило задачу издания свода античных надписей
Северного Причерноморья, как источника для освещения исторического прошлого
древнейших обитателей нашей родной страны и их вклада в историю2. Равным обра¬
зом и деятельность современных эпиграфистов капиталистических стран неразрывно
связана с работой организаций, ведущих археологические разведки и раскопки в ко¬
лониальных и полуколониальных странах Средиземноморского бассейна и исполь¬
зующих эти работы в политических целях, занимаясь обогащением своих музеев, по¬
давлением местной науки и культуры. Общие работы большинства западноевропейских
и американских эпиграфистов в более или менее завуалированной форме служат
целям апологии военных грабежей и идеализации империалистических колонизаторов.
Все это следовало упомянуть Т. С. Каухчишвили в ее историографическом очерке,
тем более что ее собственное издание ставит перед собой благородную цель — публи¬
кацию источников для освещения прошлого ее родной страны.
В свете этой задачи следует сказать несколько слов и о подборе материала, вклю¬
ченного в сборник. Вряд ли было правильно ограничиваться изданием только грече¬
ских надписей, оставив в стороне латинские. Латинских надписей на территории
Грузии найдено ничтожно мало в сравнении с греческими. В сборнике И. В. Помялов¬
ского их издано всего три (№№ 79, 80, 85); кроме того сохранилось еще упоминание
об одной латинской надписи (№ 60). В силу этого латинским надписям не может быть
посвящен особый сборник, и, таким образом, они остаются вне поля зрения широкого
круга специалистов. С другой стороны, включение латинских надписей дало бы осно¬
вание включить в рецензируемое издание известную сухумскую надпись, приписыва¬
емую Флавию Арриану3, представляющую ценный документ для древней истории
Грузии, и притом единственную античную лапидарную надпись из Западной Грузии.
Напрасно также не была включена в сборник надпись на серебряной чаше из кургана
1 А. В о е с k h, Encyclopädie und Methodologie der philologischen Wissen¬
schaften, 1886, стр. 29.
2H. И. Веселовский, История Русского археологического общества,
СПб., 1900, стр. 132.
3	См. ЗООИД, XXVIII, протокол за 1905 г., стр. 4—6.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
81
Л® 1 близ Зубовского хутора1, упоминающая Аполлона-Водителя в Фасисе. По об¬
щему мнению исследователей, разделяемому и Т. С. Каухчишвили, эта надпись была
вырезана в Фасисе, следовательно, возникла на почве Грузии и является, таким
образом, древнейшим эпиграфическим документом Колхиды. Место ее хранения —
Ленинград (Эрмитаж) не имеет никакого отношения к принципу научной классифи¬
кации памятников и потому не может служить основанием для исключения важного
документа из публикации эпиграфических источников о Грузии. Что же касается
соображений автора об изготовлении чаши греческим или местным мастером (стр. XII),
то без тщательного археологического изучения самого сосуда рассуждения на эту
тему остаются совершенно беспочвенными. Если сосуды подобной формы были найдены
и в Грузии, то издатель чаши Думберг приводит близкие аналогии для этого памят¬
ника и из Темрюкского района.
С другой стороны, ничего, кроме недоумения, не может вызвать включение в сбор¬
ник надписей №№ 2—8 (стр. 240—249). Из них № 2 найден в деревне Беюк-Дегне
в б. Нухинском уезде, в современной Азербайджанской ССР, №№ 3, 4 и 5 — в г. Анапе
(на месте древней Горгиппии);№№ 7 и 8 доставлены из Кубанской области; таким обра¬
зом, эти памятники ни по своему происхождению, ни по содержанию не имеют никакого
отношения к задаче сборника. Случайный факт — хранение их в фондах Гос. музея
Грузии в Тбилиси — не дает никаких оснований включать их в сборник, имеющий
целью публикацию греческих надписей, найденных на территории Грузии.
Безусловно неправильное включение в данный сборник упомянутых надписей
следует объяснить нарушением научного принципа распределения эпиграфических
памятников по географическому признаку: в основу распределения должно быть по¬
ложено место находки, т. е. происхождение памятника, связь его с тем или иным
древним населенным пунктом или районом, а не современное место хранения, что
в научном смысле всегда является фактом случайным, никак не отражает их места
и роли в исследовании того или иного вопроса истории и не может служить основа¬
нием для научной классификации. Общепринятым в научных изданиях больших сбор¬
ников является разделение надписей по разделам, приуроченным к древним геогра¬
фическим пунктам, причем в одном и том же разделе могут быть помещены памятники,
хранящиеся в музеях не только разных городов, но и разных стран. В указателях при
этом обычно дается указатель современных мест хранения. Принцип этот последова¬
тельно и точно проведен В. В. Латышевым в его ЮЭРЕ, но им пренебрегла издатель¬
ница рецензируемой книги. Правда, при специфическом характере публикуемого ею
материала, где большое количество составляют надписи на фресках, место хранения
памятника и современное его местонахождение неизбежно совпадают. Все же нет
никаких оснований помещать в раздел «Тбилиси» памятники, найденные в Мцхета,
Анапе, на Кубани и Азербайджане, только на том основании, что теперь они хранятся
в Тбилиси. Всякий историк, пожелавший ознакомиться с памятниками древней сто¬
лицы Грузии Мцхета и его ближайших окрестностей, не найдет в разделе «Мцхета»
ничего кроме надписей средневековых храмов.
Примеры нарушения принципа географической классификации встречаются
и в отношении памятников средневековых, которых мы в данной рецензии не касаемся;
но все же нельзя не отметить, что надписи на галечных камнях в Потийском музее
(стр. 88 сл.), представляющие собой грубые подделки XIX в. монахов Ново-Афонского
монастыря, только засоряют издание, так как не имеют никакого научного значения
и никак не связаны ни с историей Грузии, ни с грузинской культурой.
В книге опубликовано 14 надписей античного времени; все они внесены в раздел
«Тбилиси» по месту их хранения в Гос. музее Грузии. Из них семь (№№ 1, 2, 3, 4, 5,
9, 10) вырезаны на каменных плитах; в том числе одна надпись (№ 1),
строительная, одна — почетная (№ 3) и остальные пять надгробных. Пять
надписей вырезано на камнях в золотых украшениях из раскопок Армазского некро¬
поля, одна па серебряном блюде (оттуда же) и одна из Самтавро, на бронзовой медали.
1 См. ИАК, вып. 1, 1901, стр· 94—103.
В естник древней истории, № 4

82
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Прежде всего бросается в глаза крайне беспорядочное построение лемм. Леммы
должны содержать:	описание предмета, на котором помещена надпись, степень
сохранности с точным указанием повреждений, размеры камня и высоту букв,
список предшествующих изданий, обстоятельства находки и место хранения. В изда¬
нии T. С. Каухчишвили размеры камня и высота букв нигде не указаны, часто не ука¬
зывается порода камня, например 1 (стр. 234), № 9 (стр. 250), № 10 (стр. 254). Опи¬
сание плиты либо отсутствует, либо дано в самой общей форме, так что нет возможности
составить представление об общем виде камня. Так, о знаменитой строительной над¬
писи Веспасиана (№ 1) говорится: «очень большой камень, на котором вырезана
17-строчная греческая надпись»; следовало указать, что это плита, украшенная вы¬
ступающей рамой. Из описания № 3 не видно, что кусок мрамора представляет обломок
постамента. В описании № 4 не указаны украшения плиты: скульптурная арка, ро¬
зетки и срезы на углах внизу для установки в постамент. В лемме № 9 не указано,
что стела сверху закруглена.
Неточно указаны повреждения. Так, нельзя понять, следует ли объяснить
утраченные концы строк надписи № 1 (стр. 234 — 238) потерей части плиты или
как разультат выветривания или смыва водой поверхности плиты. Не указаны точ¬
но обстоятельства и место находки: в лемме говорится только — «в 1867 г. близ
Мцхета»; между тем точное указание места находки дает возможность установить
связь с комплексом исторических памятников и более широко и точно использо¬
вать текст как исторический источник.
Но особенно тяжелое впечатление производит неряшливость в графическом вос¬
произведении надписей и в издании греческих текстов. Приведенные рисунки не дают
представления о подлинном характере письма и его особенностях, а ведь именно эти
особенности дают основание для выводов о датировке надписи. Так, например, на
рис. 649 (к надписи № 1) А везде показана с прямой поперечной чертой вместо ломаной;
О вместо круглого — овальное, не показаны apices; у А на камне нет пересечения
наклонных, соединенных короткой горизонтальной чертой, что не отражено на рисун¬
ке; не показано, что у Δ правая наклонная выступает вверх над пересечением с левой
наклонной; у Σ и М не показано, что ломаные линии в месте излома образуют пересе¬
чение наподобие крестика, не указано, что у О, Е и Н горизонтальная черта—короткая.
В надписи № 2 (стр. 240, рис. 655) О и Е овальной, а не круглой формы; случай¬
ные черточки на камне прорисованы как части букв надписи, это относится, например,
к горизонтальной черточке между А и 1 в первой строке. Аналогичные ошибки
часто встречаются и в воспроизведении других надписей.
Все рисунки не являются прорисовками с эстампажа или с фотографии, а вы¬
полнены на глаз и потому не передают ни пропорций, ни размещения букв по отно¬
шению друг к другу. Кроме того, рисунки содержат ряд пропусков достаточно сохра¬
нившихся букв, видных не только на камне, но и на фотографиях 1951 г.; немало и
просто грубых ошибок. Так, например, в надписи № 1 в конце строки 4-й на камне
читается достаточно ясно ΑΥΤΟΚΡΑΤΩΡΤΟ, на рисунке указано только ΑΎΤΟΚΡΑΤΩ;
в конце строки 9-й на рисунке пропущены сохранившиеся буквы АПО; в конце строки
13-й на рисунке указано ТО“; на камне отчетливо видно ΤΟΔΒΑΣΙΛΕΙ; в строке 14-й на
рисунке написано BAS; на камне же читается ΒΑΣΙΛΕΩΣΦ. Конец строки 5-й надписи
N° 9 (стр. 250, рис. 675) передан на рисунке как П01НСА1\ТЕС, на камне же ясно видно
I10IHCANT0C. В надписи № 10 (стр. 254, рис. 678) последняя буква в строке 5-й Н, а
не А. Число таких неточных, а иногда и прямо ошибочных воспроизведений можно
было бы еще более увеличить, так как буквально ни одна из античных лапидарных
надписей не издана удовлетворительно ни с точки зрения точнссти чтения, ни по
графическому воспроизведению древнего текста. Приведенные дефекты графических
воспроизведений надписей лишают рисунки значения научного документа, так как
они только дезориентируют и вводят в заблуждение читателя. В этом смысле даже
устаревший способ воспроизведения надписей с помощью условного типографского
шрифта в IOSPE приносит большую пользу, чем публикация совершенно недоброка¬
чественных рисунков.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
83
Вследствие этого нельзя считать удовлетворительным и палеографический анализ,
так как издательница не заметила ряда важнейших палеографических особенностей
и не справилась с чтением надписей по камню. Поэтому в ряде случаев неудовлетво¬
рительна и транскрипция надписей и дополнения лакун. Так, в надписи № 1 все ла¬
куны помечены тремя точками, без учета действительного количества утраченных букв.
В надписи № 3 (стр. 241, рис. 656) в строке 1-й издательница, забыв, что края строк
утрачены, оставляет слово Φαρvαpv без окончания; в строке 2-й в слове а^кМть]
предложенное ею предположительно дополнение а^рьаута невозможно по смыслу
и конструкции фразы; предложенное ею же дополнение [рл/г.](Х7)€	уместно лишь
в надгробных надписях, в то время как мы имеем дело с надписью почетной, подписью
под статуей. По непонятной причине упущено, что утраченный конец строки 3-й и
начало 4-й содержали обозначение года и название месяца; буква Г в строке 4-й
обозначала не год, а день месяца1. В надписи № 10 (стр. 254 слл.) в строках 14—15-й до¬
полнение а7тоХ[оу]1'ау невозможно, ибо для него нехватает места на камне; кроме того, в
конце строки 14-й после А отчетливо видна вертикальная черта 1;если же принять пред
ложенное дополнение атгоХ[оу[1'ау, то придется предположить пропуск резчиком двух
букв в слове. Предположение, что правая половина надписи № 5 (стр. 243 сл.) могла быть
вырезана справа от рельефа так, что рельеф был высечен одновременно с надписью, со¬
вершенно отпадает при ознакомлении с камнем, так как на концах строк видны остатки
уничтоженных углублением рельефа букв.
Большим достоинством издания является подробный, тщательный, очень ценный
исторический и лингвистический комментарий к надписям, найденным в Мцхета,
свидетельствующий о большой и углубленной работе автора в этой области. В отноше¬
нии комментария к надписи № 1 можно высказать лишь следующие пожелания:
следовало бы связать сообщение надписи с точной локализацией места ее находки и
дополнить комментарий соображениями о назначении построенной стены. Предполо¬
жение о том, что резчик был местным мастером и что стену строили местные камен¬
щики, не может быть подкреплено никакими фактами, тем более что хорошо известна
строительная деятельность римских воинских частей, оставивших соответственные
эпиграфические документы в районах их размещения. Что касается местных резчиков
надписи, то сам факт отсутствия греческих надписей этой эпохи на почве Грузии,
поставленных от имени местных правителей, вряд ли говорит в пользу предположения
Т. С. Каухчишвили. Слово щф в строке 15-й относится только к Амазаспу, так как
по отношению к Митридату необходимость его исключается патронимиком.
Освещение некоторых спорных вопросов: о продолжительности правления Митри-
дата, об отождествлении Амазаспа и Митридата Мцхетской надписи с лицами, поиме¬
нованными в римской эпитафии Амазаспа, не входит в задачи данной рецензии и
должно быть изучено в специальном исследовании, посвященном истории Иберии
этого времени.	·
Важно было бы установить, в каких других надписях или литературных памятни¬
ках встречаются личные имена, упомянутые в надписях:	^Ао7гаороихк;, Да8т)<;,
и попытаться осветить их этническую принадлежность. Что же касается надписей
из Анапы и Нухи, то, если уж издательница включила их в сборник, она должна была
дать комментарий к упомянутым там именам, сопоставив их с другими надписями из
Горгиппии и других городов Северного Причерноморья.
Совершенно неудовлетворителен указатель. Прежде всего не следует соединять
в одном указателе имена современных исследователей с именами из публикуемых
греческих документов. Кроме того, надлежало дать отдельные указатели личных
имен, географических и этнических названий, указатель терминов и указатели линг¬
вистические. Вместо того, чтобы в общий указатель помещать имена ученых, издавав¬
ших или комментировавших надписи, необходимо было к книге приложить библио¬
графию использованной грузинской, русской и иностранной литературы. Все гре¬
ческие имена и термины в указателях следовало дать по-гречески. Надписи надо было
1	Ср. В. В, Латышев, ЮБРЕ, II, № 399.
6*

84
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
снабдить сквозной порядковой нумерацией, что в значительной степени облегчило бы
пользование как самими документами, так и указателями, отсутствие которых в зна¬
чительной степени обесценивает издание.
В заключение позволим себе выразить пожелание, чтобы данный сборник надпи¬
сей был выпущен вторым изданием, свободным от тех серьезных дефектов, которые
мы здесь отметили. Целесообразно также издать эту книгу и на русском языке, так как
полное собрание греческих надписей Грузии, как древних, так и средневековых, вы¬
ходит далеко за рамки интересов грузиноведов и было бы очень ценным собранием
источников для всех историков древнего мира, филологов и византиноведов
А.	Болтунова
КОУ ВАЙ-ЛУ, История древнекитайского общества (на китайском
языке), Шанхай, Изд-во Саньлянынудянь, 1949, 337+5 стр.
Историками Китайской Народной Республики в последние годы создано много
трудов, посвященных древнейшему периоду истории Китая. Для подавляющего боль¬
шинства этих трудов, значительно расходящихся друг с другом по ряду крупных воп¬
росов древнекитайской истории, характерны две черты: во-первых, стремление осветить
историю древнего Китая с позиций марксизма; во-вторых, широкое привлечение тек¬
стов надписей на гадательных костях и на бронзовых сосудах, без сопоставления с ко¬
торыми данные классических книг уже не признаются достоверными. Солидная основа
исследования в сочетании со стремлением ответить на основные вопросы древнекитай¬
ского общества с позиций исторического материализма, широкий кругозор, позволяю¬
щий автору сравнивать процессы, происходившие в истории древнего Китая, с анало¬
гичными явлениями из истории Греции и Рима — вот черты, характеризующие рецен¬
зируемую книгу проф. Хоу Вай-лу.
Хронологические рамки «Истории древнекитайского общества» — эпоха Чжоу
(1122—247 гг. до н. э.) и период Цинь (246—207 гг. до н. э.). По мнению автора, в от¬
личие от «варварства», закончившегося эпохой Инь, в начале эпохи Чжоу возникла
древнекитайская «цивилизация». Конец периода Цинь означал, по мнению Хоу
Вай-лу, завершение истории древнекитайского рабовладельческого общества.
Книга состоит из предисловия и 14 глав. В предисловии Хоу Вай-лу, отмечая,
что в его книгу вошли исследования, печатавшиеся в предшествующие годы в специ¬
альных сборниках и периодических изданиях, коротко останавливается на своем
методе работы и резюмирует основные выводы своих предшествующих исследований.
В первых двух главах:	«Исследование закономерностей древнеазиатского
общества» (стр. 1—30) и «Древнекитайское общество и азиатский способ производства»
(стр. 31—75) автор излагает свои теоретические взгляды и останавливается на характе¬
ристике рабочей силы и средств производства в иньскую и чжоускую эпохи. Здесь же
он доказывает тезис о возникновении классового общества в конце эпохи Инь и в на¬
чале Чжоу.
В следующих двух главах (стр. 75—112) автор путем тщательнейшего анализа
надписей на костях и на бронзе, а также сведений, которые содержатся в древнекитай¬
ских классических книгах (в основном в Ши-цзине), устанавливает конкретный путь
возникновения древнекитайской «цивилизации».
Две дальнейшие главы (стр. ИЗ—169) посвящены проблемам, связанным с возни¬
кновением и развитием города-государства в эпоху Чжоу. Автор, анализируя термин
«фэнцзянь» (жаловать должностью, поставить князем; лен, удел1; в современном
1	Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, Пекин, 1888, т. 2,
стр. 288; Китайско-русский словарь под редакцией И. Ошанина, М., 1952, стр. 304,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
85
китайском языке это слово означает также феодализм), показывает, что при¬
менение этого термина в источниках эпохи Чжоу не дает основания для того, чтобы
считать эту эпоху временем господства феодализма.
Продолжая изучение проблем, связанных с возникновением древнекитайской
цивилизации, Хоу Вай-лу в 7-й главе (стр. 169—191) останавливается на происхождении
господствующего класса в древнем Китае. Последующие главы посвящены соответ¬
ственно вопросам политики древнекитайских государств (стр. 193—212), проблемам,
связанным с положением купечества и низших слоев свободных людей (стр. 213—
225), вопросам религии, морали и философии (стр. 227—300). В последних двух гла¬
вах Хоу Вай-лу разбирает вопросы, связанные с возникновением циньской циви¬
лизации (стр. 301—312), и анализирует реформаторское движение в древнеки¬
тайском обществе (стр. 313—337).
Хоу Вай-лу считает, что рабовладельческий способ производства в конкретной
истории представлен двумя путями развития — классическим и древнеазиатским.
При этом он решительно возражает против того, чтобы считать древнеазиатское ра¬
бовладение переходным этапом к классическому рабовладению: оба пути возникове-
ния рабовладельческого общества совершенно равноправны, и один из них никак нельзя
считать этапом, предшествующим другому.
В чем же Хоу Вай-лу усматривает своеобразие древнеазиатского общества? «Есте¬
ственные условия раннего созревания древнеазиатского общества — жаркий пояс
и орошение. Путь его постепенного обновления — сохранение родовой общины, а за¬
тем и переход земли в собственность родовой знати. Традиция, унаследованная им,—
государственная собственность на землю и отсутствие частной собственности на землю.
Источник коллективной рабочей силы рабов в азиатской древности — военный захват
и порабощение окружающих племен.
В этом способе производства объединены специфическая рабочая сила и специ¬
фические средства производства. Азиатский способ производства представляет собой,
таким образом, соединение средств производства в виде земли, находящейся в собствен¬
ности рода, а затем государства, с рабочей силой, состоящей из коллективов рабов.
Это сочетание постепенно стало господствующим в древневосточных обществах»
(стр. 13 сл.).
Развивая свою характеристику древнеазиатского общества, Хоу Вай-лу останав¬
ливается на специфическом для классового (в его терминологии — «цивилизованного»)
общества обострении противоположности между городом и деревней. Связывая этот
процесс с распадом родового строя и разделением населения по территориальным,
а не кровнородственным единицам, Хоу Вай-лу пишет: «В азиатской древности,
наследие рода продолжает сохраняться в цивилизованном обществе. Двоякого вида
родовые узы связывают развитие частной собственности: не только земля принадлежит
государству, но государственной собственностью являются и непосредственные про¬
изводители. Сверху род захватил в свои руки город, снизу, в деревне, находились ро¬
довые коллективы рабов. Родовые узы тесно связывают город с деревней, так что в
результате устанавливается специфическое единство обоих... Так как земля не могла
превратиться в частную собственность, то территориальные деления устанавливались
с трудом, база, на которой держался город, была непрочной, городам часто приходи¬
лось менять место. На это указывает китайский термин вцяньго“ (переселяющееся
государство)» (стр. 15).
Сравнивая восточную древность с классической, Хоу Вай-лу приходит
к следующему выводу: «Исходным пунктом обоих путей была община, но восточное
общество и в дальнейшем было тесно с ней связано, классическое же вдребезги разбило
общинно-родовую скорлупу» (стр. 20). Несколько раньше он пишет: «Путь классиче¬
ской древности — это революционный путь, когда новое заменяет старое, новое раз¬
бивает старое, путь же азиатской древности — путь реформ, когда новое переплетает¬
ся со старым и старое тормозит новое. Классическая древность — мир городского
человека, азиатская древность — мир господина. Когда Аристотель говорил, что чело-
вен — политическое животное, он имел в виду существо городское, и самое понятие

86
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
человека у него — абстракция, выведенная из представления о городском человеке1.
А когда один из крупнейших азиатских мыслителей Сюн-цзы (III в. до н. э.)
говорил, что путь человека — это путь господина, то в основу абстрактного
понятия человека он клал представление о том, что „страна— это ее господин“»
(стр. 16).
На протяжении периодов Чуньцю (722—481 гг. до н. э.) и Чжаньго
(403—221 гг. до н. э.) происходило постепенное освобождение от игравших столь
большую роль в жизни древнекитайского общества остатков родового строя.
Решительный шаг в этом направлении был сделан, когда Китай был объединен
династией Цинь. С этого времени на территории всего Китая была введена по¬
купка и продажа земли. «То, что в Циньскую эпоху были проложены тропинки
между полями, указывает на уничтожение родовой собственности на землю.
Землю во-всю стали захватывать богачи, а положение участвовавших в произ¬
водстве и свободных людей становилось все более бедственным, „бедным некуда
было воткнуть шило“» (стр. 317). Хоу Вай-лу подчеркивает, что преобразования
в Циньскую эпоху были обусловлены экономическим, политическим и идеологи¬
ческим развитием в предшествующие эпохи. «Так называемая „система округов
и уездов“ (цзюньсяньчжи) вводилась постепенно с периода Чуньцю до послед¬
них лет Чжаньго, а в Циньскую эпоху была обнародована в форме закона»
(стр. 317).
Уничтожением остатков родового строя в эпоху Цинь и заканчивается, по мнению
Хоу Вай-лу, история древнекитайского рабовладельческого общества. Со Старших
Хань начинается эпоха феодализма.
Таковы, в общих чертах, взгляды Хоу Вай-лу на историю древнекитайского об¬
щества. Его концепция вызывает, однако, серьезные сомнения. Прежде всего автор
считает отличие древнекитайского рабовладельческого общества от классического
столь серьезным, что здесь, по его мнению, можно говорить об особом, «азиатском
способе производства». Правда, то, что понимает Хоу Вай-лу под этим термином, прин¬
ципиально отличается от того содержания, которое вкладывали в него сторонники
порочной антимарксистской теории «азиатского способа производства» в дискуссии,
происходившей в конце 20-х годов. Они, как известно, считали, что азиатский способ
производства кардинально отличается от всех остальных общественно-экономических
формаций; в частности, они заявляли — и это важно подчеркнуть в данной связи —
что азиатский способ производства не был рабовладельческим. Хоу Вай-лу, напротив,
под «азиатским способом производства» понимает один из видов рабовладельческого
способа производства. Таким образом, взгляды Хоу Вай-лу по существу противопо¬
ложны взглядам сторонников этой отвергнутой советской исторической наукой теории.
Характеристика, которую Хоу Вай-лу дает обществу, по отношению к которому он
употребляет термин «азиатский способ производства», по существу не отличается
в своих основных чертах от той характеристики, которая дается в советской нау¬
ке ранне-рабовладельческим обществом.
Автор не приводит данных, доказывающих, что рабовладельческое общество
в древнем Китае закончилось именно к началу эпохи Хань. Для доказательства
этого тезиса автору нужно было бы показать, что уже в предшествующий период в
недрах рабовладельческой] формации начинают зарождаться феодальные отношения,
что рабовладельческое хозяйство стало нерентабельным, изжило себя, и что само
развитие производительных сил принуждало рабовладельцев отказываться от экспло-
атацип рабов и переходить к эксплоатации крепостных. Если бы автор мог показать
1 Маркс, говоря об этом определении Аристотеля, отмечал:	«Аристотелевское
определение утверждает, строго говоря, что человек по самой своей природе есть граж¬
данин городской республики. Для классической древности это столь же характерно,
как для века янки определение Франклина, что человек есть созидатель орудий».
«Капитал», т. I, М., 1949, стр. 333, прим. 13.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
87
эти характерные для кризиса рабовладельческой системы хозяйства процессы, то его
тезис стал бы более убедительным. Но Хоу Вай-лу показывает иные процессы: переход
земли и непосредственных производителей из рук государства, в значительной мере
связанного еще с родовой аристократией, в частные руки, освобождение от остатков
первобытно-общинного строя в политике и идеологии. Эти явления далеко не равно¬
значны уничтожению рабовладения как системы. Они говорят лишь о дальнейшем раз¬
витии рабовладельческих отношений. Данные, свидетельствующие о большом раз¬
витии рабовладения во время Старших Хань1; существовавшее в это время неогра¬
ниченное право рабовладельцев на убийство рабов2, а также и то, что на рубеже
нашей эры проблема рабовладения приобрела особую остроту в реформах Ван Мана,—
все это заставляет усомниться в правильности мнения Хоу Вай-лу о том, что рабо¬
владельческая формация закончилась периодом Цинь и что эпоха Старших Хань
была временем господства феодализма.
Хоу Вай-лу уделяет много внимания доказательствам возникновения классо¬
вого общества и государства в конце эпохи Инь и в начале Чжоу. К этому тезису он
возвращается не раз; те главы книги, где автор показывает, что древнекитайское
рабовладельческое государство возникло в эту эпоху, представляются нам прекрасно
обоснованными и вполне убедительными.
Хоу Вай-лу отмечает, что в гадательных надписях эпохи Инь можно найти све¬
дения и о порабощении военнопленных, и о массовом принесении их в жертву. Так,
известен случай, когда после одного из походов было казнено более 2600 человек.
«Рабы, согласно гадательным надписям, либо приносились в жертву вместо коров
и овец, либо делались слугами, либо солдатами, либо пастухами. Это подтверждает,
что здесь еще не был достигнут этап классического рабовладения (высоко развитое
земледельческое производство)» (стр. 38). Далее, основываясь на надписях на брон¬
зовых сосудах и на данных 2-й и 3-й частей Ши-цзина, автор показывает, как в про¬
цессе войн чжоуского племени с иньцами происходило «получение земли и народа»
(«шоуту шоуминь»). На сосудах появляются надписи о дарении рабов из племени шан,
ми, чун и т. д. (стр. 40). Приведя сведения о войнах в начале Чжоуской эпохи, автор
пишет: «Вокруг рода Цзи в то время было 1800 так называемых »царств“ (»го“);
а к эпохе Чуньцю осталось менее 200 »царств“» (стр.41). Войны были крупным источ¬
ником добычи рабов. Подобно тому, как это происходило в античной древности, пре¬
вращение большого количества пленных в рабов содействовало развитию более пере¬
довых форм разделения труда. Кроме того, порабощение множества членов
покоренных племен в Чжоускую эпоху создало избыточную рабочую силу, которая,
с одной стороны, быстро двинула вперед земледелие, а с другой — сделала неизбеж¬
ным колонизационное движение.
Хоу Вай-лу дает чрезвычайно интересный и содержательный анализ встречаю¬
щихся на бронзовых сосудах терминов, которыми обозначали рабов. Пленные делались
рабами и назывались либо по своему племени, либо «жэньли». Как показал Го Мо-жо,
последний термин обозначал подаренных рабов. Количество захваченных в плен было
столь велико, что часто названия целых племен становились названиями непосред¬
ственных производителей (стр. 41). Такие термины, как «жэньфу» и «жэньчэнь»,
также обозначали рабов, участвовавших в производстве. Рабы использовались как
в земледелии, так и в ремесле. Автор интерпретирует также термин «тяпь» (поле),
часто встречающийся в этих же надписях. «Дарение полей часто упоминается вместе
с дарением людей. Это сочетание отнюдь не случайно. Оно указывает на связь земли
с теми, кто на ней работал, ибо то, что люди и поля упоминаются рядом, конкрети¬
1	См., например, Цянь Хань Шу, Шанхай 1905, гл. 37, стр. 25в; Ши Цзи, Шанхай,
1905, гл. 30, стр. 39в.
2	См. изложение статьи Го Мо-жо «О спорах по поводу рабов и крепостных»
(«Синьцзяньшэ», 1951, IV, № 5) в сообщении Д. 3. «Вопросы древней истории Китая
в журнале „Синьцзяньшэ“», ВДИ, 1952, № 4, стр. 162.

88
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
зирует и разъясняет выражение „получить землю и народ“. Тогда же, когда они не
соединены друг с другом, это означает, повидимому, что под полями подразумеваются
пастбища для скота» (стр. 46).
На столь же серьезном и глубоком анализе древних терминов, смысл которых по-
русски обычно передается словами «княжество», «удел», «феод», построены те части
книги Хоу Вай-лу, которые посвящены проблемам возникновения и развития древне¬
китайского города-государства и образования классового общества. Автор показывает,
что начертание знака «и» (княжество, владение, город) (Палладий и Попов, I, 241;
Ошанин, стр. 679) обозначает только что создавшийся город-государство; этот знак
на гадательных костях и бронзовых сосудах состоит из двух элементов — земли и
рабов. «Иначе говоря, он включает в себя условия производства и рабочую силу...
Если бы не было этих двух условий, не было бы основы древнего общества, а если бы
эти условия существовали раздельно, не были бы связаны между собой, это значило
бы, что способ производства древнего общества находился лишь в стадии возможности»
(стр. 119). Отметив, таким образом, что рабы использовались в производстве уже в
конце Иньской эпохи, автор, однако, считает нужным подчеркнуть отличие иньского
рабовладения от чжоуского:	«Упоминание в гадательных надписях различных ка¬
тегорий рабов... указывает на то, что рабство существовало, но в подавляющем боль¬
шинстве случаев говорится об использовании рабов на войне, в скотоводческом хозяй¬
стве и о принесении их в жертву. Об использовании рабов в земледелии упоминается
очень редко. Наличие рабства в Йньскую эпоху несомненно, но также несомненно
и то, что в это время применение рабов не характеризовало лицо общества в целом.
Следовательно, два специфических условия рабовладельческого способа производства
находились еще в стадии возможности. Но они уже вступили на путь, который,
объединив их, должен дать им господствующее положение во всем строе общества...
На начальной стадии была и модель создающегося государства „и“» (стр. 120).
Большое значение для понимания древнекитайского общественного строя имеет
анализ выше упомянутого важнейшего термина «фэнцзянь». Этот термин встречается
уже в древнекитайских источниках. Начиная со времени Чжаньго, он приобрел смысл
«дать в управление удел», «поставить князе*м». Такое толкование этого термина стали
распространять и на* гораздо более ранние эпохи. В новейшее время этот термин был
использован для перевода с европейских языков слова «феодализм». До появления
работ Го Мо-жо взгляд на древнекитайское общество как на общество феодальное был
общепринятым среди китайских историков. Поставив в начале 30-х годов вопрос
о рабовладельческой формации в древнем Китае, Го Мо-жо сильно поколебал
этот взгляд1. В настоящее время большинство историков КНР пришли к заключе¬
нию, что Древний Китай пережил период рабовладельческого строя, однако во¬
прос о датировке этого периода продолжает обсуждаться.
Объясняя, откуда пошло превратное толкование вышеупомянутого термина, Хоу
Вай-лу пишет: «Фэнцзянь — мистическая оболочка, созданная учеными эпох Чжань¬
го, Цинь и Хань. Но в заслуживающих доверия древнекитайских источниках этот
термин имеет свой особый смысл, глубоко отличный от некоего таинственного строя,
сочиненного конфуцианцами Циньской и Ханьской эпох. Те, кто занимается историей,
должны проанализировать в историческом аспекте условия производства и связанные
с ними формы культуры и идеологии. Под этим „таинственным образом“ скрыты весь
строй и вся идеология древности. Поэтому важнейшая задача историка — раскрыть
его» (стр. ИЗ).
Отметив, что Ван Го-вэй путем исследования гадательных надписей убедительно
доказал, что иероглифы «фэн»2 и «бан»3 произошли из одного знака, Хоу Вай-лу
1	См. статью «Го Мо-жо — историк древнего Китая», ВДИ, 1952, № 1, стр. 19 сл.
2	Граница, закрывать; жаловать территорией (О ш а н и н, № 3092); этот иеро¬
глиф входит в сочетание «фэнцзянь».
3	Страна, государство (Ошанин, № 2157).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
89
присоединяется к высказанному Го Мо-жо взгляду на первоначальное значение
иероглифа «фэн». На рубеже эпох Инь и Чжоу он означал «проводить границу деревом».
Именно в таком смысле он употребляется во многих древних источниках. Хоу Вай-лу
считает, что первоначальный смысл обоих этих иероглифов указывает на возникновение
государства и первый этап возведения укрепленных городов. То, что этот процесс
происходил в конце эпохи Инь и в начале Чжоу, подтверждается и тем, что иероглиф
«бан» в гадательных надписях встречается еще очень редко, а в надписях на чжоуской
бронзе употребляется постоянно (стр. 117). Сочетание же «фэнцзянь» означает «воз¬
вести стены и основать государство» («чжучэн цзяньго»).
Анализ древних текстов приводит автора к выводу, что в период Чуньцю термин
«фэнцзянь» означал строй, важным условием которого являлось земледелие. Связывая
землю с теми, кто на ней работал, этот строй обеспечивал сохранение господства родо¬
вой аристократии (стр. ИЗ сл.).
В главе, посвященной роли торгового капитала в древнекитайском обществе,
Хоу Вай-лу отмечает, что нет никаких конкретных данных относительно торговли
в эпоху Инь, а «одного появления на гадательных костях иероглифа „бэй“1 недоста¬
точно, чтобы заменить небылицы, которые рассказывают древние» (стр. 213). В период
Западного Чжоу (1122—771 гг. до н. э.) обмен осуществлялся в крайне узких масшта¬
бах и профессиональные купцы еще не выделились. Хоу Вай-лу объясняет это тем.
что в это время строго соблюдался «чжоуский закон», согласно которому только ро¬
довая аристократия наделялась важнейшим средством производства — землей. Это,
очевидно, еще не значит, что торговли в это время не было вообще, но все же сколько-
нибудь значительной роли в хозяйстве она не играла.
В период Чуньцю ход исторического развития привел к концентрации богатств
в несколько более широких слоях. Но даже в это время торговлю тормозило на¬
личие государственной собственности на землю; сначала доходы от торговли моно¬
полизировала родовая верхушка. Сковывающее влияние системы государственной
собственности на землю сказывалось сильнее всего на внутренней торговле. Обмен
между отдельными государствами с середины периода Чуньцю достиг внушительных
размеров.
Один из крупнейших специалистов по истории древнекитайской идеологии, Хоу
Вай-лу показывает, как вместе с изменением базиса менялась и политическая и идео¬
логическая надстройка древнекитайского общества. Одновременно с классовым
обществом возникают понятия о правах и обязанностях. Отсюда развивается пред¬
ставление об управляющих и управляемых. Автор отмечает появление в надписях на
чжоуских бронзовых сосудах терминов, характеризующих классовое общество. Так,
важнейший термин «ли» 2, который раскрывается в древних источниках как «отли¬
чать благородных от низких», появился именно в эту эпоху. Тогда же появились и
термины, указывающие на возникновение публичной власти. Из наименований чинов
лишь один иероглиф «ши»3 встречается в иньских гадательных надписях. Лицо,
которое им обозначалось, было наделено жреческими функциями. В начале Чжоуской
эпохи из этого иероглифа выделяются еще два:	«ши» и «ли»4. В это время
начинает применяться термин «сань ши» (букв.: «три дела»), которым обозначаются
обязанности трех высших вельмож.
Возникновение классового общества сказалось и в появлении понятия бога —
«шанди». Иньские надписи его еще не знают. Религиозные представления в иньском
обществе сосредоточивались вокруг поклонения духами первых ванов, т. е. духам
1	Раковина каури, употреблявшаяся как денежная единица, сокровище, драго¬
ценность (Ошанин, № 7917).
2	Правила поведения в обществе, этикет, церемонии, приличие (Ошанин, № 573).
3	История, летопись, летописец (там же, № 6419).
4	Ши — дело, занятие, служить (там же, № 3303); ли — правитель, служащий,
мелкий чиновник (там же, № 6421)·

90
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
предков. «Поклонение первым ванам в эпоху Инь характеризует важный исторический
момент, а именно то, что род еще не раскололся, члены его в основнохм еще едины,
и эта коренная общность отражается в общности религиозных представлений. Посколь¬
ку силам коллектива приходится вступать в соприкосновение с природой и с другими
коллективами, общие жертвоприношения духам предков являются важным условием
существования общины. Лишь после образования государства и возникновения не¬
равенства между людьми оказалось необходимым небо или бог, от которого первые
ваны получали небесное повеление, отдававшее в их руки народ и землю» (стр. 175).
Таковы взгляды Хоу Вай-лу на основные вопросы экономической, политической
и идеологической истории древнего Китая. Серьезное, глубокое исследование Хоу
Вай-лу — большой вклад в изучение китайской истории. Тонкий анализ основных
терминов социальной истории Иньской и Чжоуской эпох, опирающийся на огромный
материал надписей на гадательных костях и на бронзовых сосудах и на данные древне¬
китайских классических книг, несомненно, поможет разрешить до сих пор еще спорную
проблему периодизации возникновения классового общества и государства в Китае.
Возобновившиеся в 1950 г. археологические раскопки иньской столицы в районе Ань-
яна скоро, повидимому, дадут возможность окончательно решить этот важнейший
вопрос, что заложит прочную основу научной периодизации истории древнего Китая.
Ценной особенностью книги Хоу Вай-лу является подача настолько полного ма¬
териала, что читатель как бы вводится в творческую лабораторию ученого. Обилие
материала дает возможность самому читателю делать из него выводы и проверять
правильность выводов ученого.
Книгу Хоу Вай-лу с большим интересом прочтет каждый, кто занимается историей
древнего Китая. Она свидетельствует об успехах китайской исторической науки и
показывает, что для ученых демократического Китая основное значение имеет не исто¬
рия древнекитайских властителей, их войн и всякого рода придворных интриг, а исто¬
рия отважного и талантливого китайского трудящегося народа.
В.	А. Рубин
К. FREEMAN, Greek city-states, L., 1950, 286 стр.
Политические взгляды и устремления современной буржуазии налагают
яркий отпечаток на концепции буржуазных историков. Многообразные и, по
существу, противоречивые попытки трактовать исторический материал, наличие
в трудах буржуазных авторов взаимоисключающих идей в ряде случаев
объясняются прежде всего различной политической ориентацией авторов, их
расхождениями в оценке важнейших событий наших дней. В свете этих оценок буржу¬
азные авторы по-разному воспринимают и освещают историю предшествующих эпох,
в частности древнюю историю. Большинству произведений современных буржуазных
историков самых различных, на первый взгляд, политических убеждений безусловно
присуща одна общая черта — откровенная тенденция превратить историческую науку
в придаток буржуазной политики, сделать ее рупором той или иной политической
доктрины. G точки зрения методологии, эта тенденция означает полный отказ от исто¬
рического подхода к исследуемым проблемам.
Рецензируемая книга в этом отношении не составляет исключения. По своему
содержанию она распадается на следующие части: предисловие, в котором сформули¬
рованы задачи книги, вводную главу, содержащую намеченную автором схему разви¬
тия греческого полиса, девять очерков, каждый из которых посвящен одному полису
(Фурии, Акрагант, Коринф, Милет, Кирена, Сериф, Абдера, Массалия, Византий);
наконец, заключение, суммирующее основные идеи книги.
Обосновывая выбор темы, К. Фримэн обращает внимание читателей на то, что
большинство исследователей занимается преимущественно, а порой и исключительно

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
91
историей Афин и Спарты. Ввиду этого в тени остаются сотни независимых греческих
городов-государств — с их различными конституциями, законами, образом жизни,
методами защиты, наречиями, религиозными обрядами. «Большинство из них,— пишет
К. Фримэн,— дало цивилизацию, которая, будучи греческой, обладала особым ин¬
дивидуальным ароматом» (стр. XI); К. Фримэн стремится изобразить «бесконечное и
пленительное разнообразие, существовавшее в греческом мире». Для этой цели она
избирает девять городов-государств, отмечая, что основание для выбора именно этих
девяти из сотен заключается «в различии происхождения, окружения, размеров,
образа жизни, судьбы» (стр. XI). Автор считает своей задачей не только перечисление
исторических фактов, связанных с каждым из этих полисов, но и воссоздание образа
жизни, быта и нравов их населения. Наконец, в качестве последней, но, как будет
видно из дальнейшего, основной задачи автор выдвигает следующую: «...наметить тот
урок для современного мира, который запечатлен в подъеме и падении греческих го¬
родов-государств» (стр. XII).
В вводной главе «Подъем и упадок греческого города-государства»^ К. Фримэн
отмечает то типичное, что, по ее мнению, было свойственно развитию греческого полиса.
История полиса напоминает автору трагедию в трех актах. Первый акт — это период
основания независимых городов-государств. Автор подчеркивает: «...эллинская раса
демонстрирует перед историком наиболее сильное тяготение к сепаратизму, которое
мир когда-либо видел» (стр. XVI). Второй акт — период расцвета полиса. Весьма
примечателен тот смысл, который вкладывает К. Фримэн в эти слова. Для нее расцвет
полиса состоит исключительно в подъеме умственной жизни — литературы, филосо¬
фии, науки, искусства. Свои восторженные отзывы о «превосходных интеллектуальных
достижениях» эллинов она сопровождает указаниями на одновременный рост междо¬
усобных войн в греческом мире. Она настойчиво стремится подвести читателя к мысли
о том, что подъем умственной жизни и рост сепаратизма — моменты, неотделимые друг
от друга. Наконец, третий акт — период падения городов-государств, период духов¬
ного оскудения — совпадает с потерей независимости полисами, с включением их
в более крупные государственные образования под началом эллинистических монархов.
Заканчивая свой очерк, К. Фримэн задается вопросом: «какова мораль этой траги¬
ческой истории?», в чем причина падения эллинской цивилизации? — и сулит чита¬
телю дать ответ, «поучительный для современного мира» (стр. XX), по рассмотрении
конкретной истории ряда греческих полисов.
Однако, когда читатель обращается к главам, посвященным истории девяти по¬
лисов, он испытывает глубокое разочарование. Уже при беглом знакомстве с содержа¬
нием первых двух-трех очерков вспоминаются λόγοι, или κτίσεις древних. Автора
занимает тот же круг сюжетов: географические условия, легенды о происхождении
города и об его ойкисте; быт, образ жизни граждан, религиозные обряды, канва
политических событий, перечень наиболее занимательных местных анекдотов —
таковы наиболее излюбленные темы К. Фримэн. Однако, если по композиции очерки
К. Фримэн копируют собой древние образцы, то в отношении глубины изложения
они сильно уступают последним.
В своих выводах автор не идет дальше замечаний о том, что каждый город пере¬
живал «период процветания», что «жизнь в полисе была приятна»; эта фраза повторяет¬
ся почти дословно: о Фуриях— «Life at Thourioi ... was pleasant enough» (стр. 35),
об Акрагантс — «Life at Acragas ... must have been pleasant...» (стр. 60), о Кирене
«... life at Gyrene was easy and pleasant...» (стр. 192). Причиной вывода колоний автор
считает, как правило, военную опасность, угрожавшую метрополии (стр. 134, 235,
ср. 215сл.). Проблема ранней тирании сведена к вопросу о том, злым или добрым был тот
или иной тиран; ход военных событий обычно объясняется талантами или бездарностью
полководцев, а также явлениями природы — бурями, ясной погодой и т. п.
Нет необходимости подробнее останавливаться на содержании каждого из этих
очерков. По своей легковесности они подобны друг другу; живо и поверхностно изла¬
гаются некоторые факты, обобщения же или вовсе отсутствуют или наивны и беспо¬
мощны до крайности. Автор не поднимается даже до постановки общих проблем,

92
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
связанных с историей полиса, как определенной формы общественной, политической
и хозяйственной жизн».
Однако, по мнению К. Фримэн, эти девять глав служат вполне достаточны :
основанием для того, чтобы дать категорический ответ на поставленные ею вначале во¬
просы. Ее ответ,— историко-философские рассуждения, сосредоточенные в заключи
нии,— бросает яркий свет на ранее недосказанное, но самое основное в книге — и
те идеи, с целью популяризации которых она и была написана.
Задавая вопрос, является ли подлинной причиной падения полисной системы
«отсутствие единства» в греческом мире, «партикуляризм», К. Фримэн отвечает на нег.
отрицательно. Она настаивает на том, что «единство» далеко не всегда означает жизне¬
способность.
Ее рассуждения на эту тему служат предисловием к тому, чтобы, проведя анало¬
гию с современным миром, преподать последнему «поучительный урок». Современный
мир, подобно тому, что переживал когда-то древний*— пишет К. Фримэн,— стоит
перед отказом от национальной независимости, ради создания более широких объеди¬
нений, составленных из ряда наций. Не осознавая в своем глубоком заблуждении ко¬
ренных различий между агрессивным блоком США и его сателлитов и добровольным
сплочением стран лагеря мира (стр. 267), Фримэн выступает против любых объедине¬
ний в современном мире во имя утверждения крайнего сепаратизма в политическом
развитии, крайнего индивидуализма. Объединение, настаивает автор, неспособно
ничего принести прогрессу. В лучшем случае, оно может означать «материальное
процветание и мир, но одновременно умственный и культурный застой... Человеческий
прогресс движут не группы, а индивидуумы» (стр. 268): таков лейтмотив всей рецен¬
зируемой книги.
Проповедь крайнего индивидуализма в том виде, в каком она представлена в книге,
весьма характерна с точки зрения ее политического содержания. Идеи К. Фримэн
являются выражением той реакции, которую вызывают современные международные
события у части английской буржуазии. Заметим кстати, что эта реакция — совсем
иного свойства, чем та, которую мы наблюдали в книге Хаммонда «Город-государство
и мировое государство в греческой и римской политической теории вплоть до времени
Августа»1. Напомним, что Хаммонд, идеолог американского империализма, пытается
доказать необходимость для народов отречься от своей национальной независимости
и склониться под ярмо США. Острие концепции К. Фримэн — пропаганда сепаратизма
в политическом развитии — направлено против подобных притязаний США. Ее
взгляды отражают опасения английской буржуазии перед перспективой стать сорок
девятым штатом Америки. Но, вместе с тем, в индивидуализме К. Фримэн имеется
и другая сторона; автор чуждается единственного реального пути для предотвраще¬
ния угрозы со стороны американского империализма. Она выступает против любых
союзов и объединений, не понимая, что союз союзу — рознь. Фримэн обнаруживает
полное непонимание принципов соглашений СССР с другими государствами, согла¬
шений, которые призваны охранять подлинную независимость народов и одной из
основных целей которых является всесторонний расцвет национальной культуры.
Таков политический смысл концепции автора, изложенной под видом наблюдений
над историей древней Греции. Маскировка историческими сюжетами нс случайна.
Сознательно или бессознательно, но автор, развивая эти сюжеты, пытается придать
бблыпую убедительность своим идеям, стремится заставить читателя поверить, что
политические лозунги сегодняшнего дня имеют за собой солидный исторический фун¬
дамент. Но нетрудно обнаружить истину. Общие идеи Фримэн отнюдь не являются
результатом исследования определенной исторической эпохи. Они продиктованы
политическими взглядами части английской буржуазии. Эти идеи оказали решающее
влияние на метод исследования К. Фримэн, на все ее повествование и частные за¬
ключения.
1 См. ВДИ, 1953, № 2, стр. 136 сл.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
93
Задача, сформулированная автором в начале книги,— осветить историю грече-
:чнх полисов во всем ее многообразии — заслуживает полного признания. Действи¬
тельно, интересным и плодотворным может быть сравнительное изучение хозяйствен¬
ной, политической, общественной и культурной жизни различных полисов — то,
изучение, которое дает возможность не только выделить общие черты в истории горо¬
да-государства, но и наметить конкретные пути и типы развития последнего.
Однако разрешить эту проблему оказалось не под силу автору. За многочисленными
'-актами, за анекдотами из жизни знаменитых людей, за подробностями быта богачей,
поверхностным изложением канвы политических событий не встают различные
типы полисов, не проступают наиболее существенные черты их развития. Цепь внеш¬
них, часто случайных явлений может быть продолжена до бесконечности,— но она
не дает представления о том, в чем по существу состоял процесс развития и упадка
полиса, в чем проявлялись его конкретно-исторические варианты и особенности.
Причина полной несостоятельности всех построений К. Фримэн коренится в ос¬
новных чертах ее мировоззрения. Считая обособленную от коллектива личность дви¬
гателем истории, прогресса, противопоставляя эту личность обществу, народу, К. Фри¬
мэн пытается с подобных глубоко порочных позиций трактовать весь исторический
материал. Но при этом исчезает по существу сама история: вместо истории общества
читатель находит в рецензируемой книге описание произвольно вырванных из окру¬
жающей среды «героев», вместо типического и закономерного — перечисление слу¬
чайностей. Фрасибул, Арат, Эпаминонд, Гипподам, Кипсел, Фаларис, и многие другие
деятели часто упоминаются К. Фримэн, но анекдотические подробности и банальные
сентенции подменяют историческую оценку их деятельности. Множество различных
деталей сообщает К. Фримэн о жизни каждого города, но читатель с недоумением за¬
мечает, что любовь акрагантян к птицам и храмовому строительству, по мнению ав¬
тора,— чуть ли не самая существенная черта в истории Акраганта.
Низводя историю общества до механической суммы усилий и деятельности обо¬
собленных индивидуумов, автор, естественно, не в состоянии подняться до понимания
объективных законов исторического развития. Их место в книге занимают абстракции,
потерявшие всякую связь с историей. Не говоря уже об одиозном в устах К. Фримэн
понятии — «объединение», которым автор покрывает самые противоположные по своей
сущности явления, даже такие насыщенные конкретным историческим содержанием
понятия, как «греческая культура», «олигархия», «демократия» и т. д., приобретают
в ее изложении схематический и абстрактный характер. Действительно, вместо того
чтобы выявить общие и индивидуальные черты в культуре Массалии, Византия или
Коринфа, автор ограничивается ярлычком: «греческая культура». Вместо того чтобы
остановиться на одной из самых существенных проблем в истории греческих колоний—
на исследовании взаимодействия греческого и местного населения,— автор обходит
молчанием самое существование этой проблемы. Вместо того чтобы проанализировать
особенности социального и политического развития того или иного полиса, К. Фримэн
довольствуется фразой: «олигархический строй уступил место демократическому»,
«демократия сменилась олигархией». К. Фримэн не наполняет историческим содержа¬
нием и приведенную ею классификацию отдельных периодов в истории греческого
полиса: зарождение, расцвет, упадок. В краткой характеристике периодов полностью
опущены экономические и социальные моменты. Суждения о духовной культуре по¬
лиса имеют весьма общий и поверхностный характер.
Таков путь, по которому идет автор, популяризируя свое индивидуалистическое
credo, свои идеи, ни в коей мере не объясняющие ни современной, ни древней истории.
Игнорируя классовую и социальную борьбу, умалчивая о рабстве, на котором зиж¬
дилось существование полиса, К. Фримэн рисует идиллические, а не исторические
картины. Она развивает глубоко ошибочную мысль,что греческая духовная культура,
воплотившая якобы принцип крайнего индивидуализма, достигла благодаря этому
высшего своего совершенства. Эта мысль находится в полном противоречии с действи¬
тельностью: сила греческой культуры заключается в первую очередь в ее большом
социальном содержании.

94
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Книга К. Фримэн, написанная с позиций крайнего индивидуализма, показывает,
к каким отрицательным результатам в исследовании серьезной исторической пробле¬
мы приводит порочный метод, применяемый буржуазными авторами. Фальсифицируя,
по существу, историю, эта книга отлично демонстрирует то пагубное влияние, которое
имеет современная буржуазная политика на буржуазную историческую науку, тот
кризис, который переживает последняя.
М. К. Трофимова
G.	GIANELLI, Trattato di storia Greca, 2 ed., Roma, 1951, XV+527
стр.
В рассматриваемой книге флорентийского профессора Джианелли почти по¬
ловина посвящена библиографии и историографии. Книга начинается с «Введения»
(стр. 3—26 и 13 страниц «Общей библиографии»), содержащего методологическое
credo автора, разделы о хронологии и географии и краткую характеристику источни¬
ков. Вся книга подразделяется на шесть частей: в первой части (стр. 39—70 и 11 стра¬
ниц «Библиографии и проблем») рассматривается археология древнейшей Греции.
Крито-микенская культура и в качестве особой главы «Греческая экспансия в Эгеиде»;
эта часть охватывает почти целиком гомеровскую эпоху. Часть вторая (стр. 81—165
и 25 страниц «Библиографии и проблем») называется: «Формирование греческих
государств и греческая экспансия в Средиземном море»; здесь излагается конец го¬
меровской эпохи, возникновение и развитие полиса, колонизация и падение власти
аристократии, далее следуют главы «Государство Спарты», «Государство Афин» и
«Жизнь и культура греков с IX по VI в.». Третья часть (стр. 191—250 и 18 страниц
«Библиографии и проблем») охватывает события, начиная с Ионийского восстания
и вплоть до 433 г.; здесь же дастся очерк культуры «Золотого века Перикла». Часть
четвертая — «Войны за гегемонию» (стр. 269—350 и 21 страница «Библиографии и
проблем») — является центральной частью книги; здесь рассматривается, как один
период, время от начала Пелопоннесской войны и до Филократова мира. Пятая часть
(стр. 371—418 и 14 страниц «Библиографии и проблем») называется «Македонская
гегемония: Александр Великий»; она охватывает события от Филократова мира и до
битвы при Ипсе. Часть шестая — «Эллинистическая эпоха и римское завоевание» —
содержит четыре главы: «Державы-соперницы на средиземноморском Востоке», «Гре¬
ция III в.», «Римская интервенция и конец греческой независимости» (с Первой илли¬
рийской войны до битвы при Акциуме) и, наконец, «Эллинистическая культура и
эллинизация Востока».
Даже в этом кратком обзоре содержания книги можно заметить некоторые осо¬
бенности концепции Джианелли; автор явно возвращается к установкам реакционной
буржуазной историографии конца прошлого века; центром его внимания являются не
Афины, а Спарта и особенно Македония во главе с Филиппом II; именно Македония
выступает в книге как высшее достижение древнегреческой жизни. Вместе с тем Джиа¬
нелли сознательно модернизирует историю афинской демократии. Однако он не идеа¬
лизирует ее, как это делала прогрессивная буржуазная историография начала и сере¬
дины XIX в. — Грот, Нибур, Финлей, Бёк и многие другие; Джианелли скорее при¬
мыкает к тем модернизаторам, которые изображали афинскую демократию почти в
каррикатурном виде, в качестве зеркала ненавистной им демократии европейской:
здесь он следует по стопам Ю. Шварца, Пёльмана, Дрерупа, Белоха, Кавеньяка и др.
Высшим достижением греческой демократии Джианелли считает демократию вре¬
мен Клпсфена, которая, как он полагает, целиком базировалась на установлениях
Солона (стр. 151). С реформ Эфиальта начинается упадок политической и об¬
щественной жизни, достигающий максимума перед подчинением Греции Филиппу
Македонскому.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
95
Джианелли оценивает Афины, Спарту, Беотию, Македонию прежде всего с точки
зрения их способности осуществить «национальное объединение» Эллады. Он полагает,
что Афины после Архидамовой войны могли бы осуществить эту историческую задачу,
если бы там не господствовала радикальная демократия. Осуществил задачу «нацио¬
нального объединения» Филипп II, «один из самых великих людей, которые когда-
либо сидели на троне». В эллинистический период Греция была «национально» объе¬
динена под властью Антигонидов, а эллинистические монархии представляли близкий
к совершенству тип государственного устройства. Такова общая концепция политиче¬
ского развития Эллады. Такую же модернизацию представляет социальная сторона
концепции Джианелли: рабство как определяющий фактор в пей отсутствует.
Основной активной общественной силой является для автора не масса, но избранное
культурнее меньшинство, особенно если оно возглавляется «выдающейся личностью».
Состояние производительных сил весьма мало интересует Джианелли;развитие техники
ремесленного производства и сельского хозяйства совершенно не трактуется в книге,
археологические данные не привлекаются; очень коротко говорится об эргастериях,
об уровне зарплаты свободных ремесленников. Большее значение Джианелли придает,
следуя за Белохом, попыткам «статистики» населения, торговле и денежному обороту.
Как подавляющее большинство буржуазных историков, Джианелли не понимает клас¬
совой специфики древнегреческого общества; социально-экономические отношения
он трактует в терминах капитализма; характеризуя «социальное разложение», он
говорит о «борьбе классов», в которой «крайние фракции» уничтожают «здоровую де¬
мократию», «более деятельное гражданство вытесняется... капиталистической оли¬
гархией и пролетариатом».
Но сам автор несколькими страницами выше подчеркивает устойчивость полиса;
продолжавшего так или иначе существовать в эллинистическую эпоху. Подобных
противоречий, связанных с извращением основных фактов истории древнегреческого
общества, в книге встречается немало. Таковы насквозь идеалистические и тенден¬
циозные установки Джианелли.
Тенденциозность его взглядов рельефно проступает в превозношении монархии,
опирающейся на аристократические элементы общества и поддерживаемой мелкой
земельной собственностью: черты этого своего социально-политического идеала автор
находит даже в гомеровском обществе, нисколько не заботясь об исторической перспек¬
тиве; та же тенденция проступает в характеристике Солона и политических деятелей
последующих времен: Мильтиада, Кимона, афинских умеренных олигархов времен
Пелопоннесской войны, Филиппа II, Деметрия Фалерского, Антигона Досона, Арата.
Модернизаторская тенденция ярко проступает также в отмеченном выше стрем¬
лении выдвигать на первое место проблему «национального объединения» Греции.
Нельзя сказать, чтобы «проблема» эта трактовалась в книге отчетливо; с одной стороны,
Афинская архэ якобы была близка к разрешению этой «проблемы»; с другой, опа
была разрешена Филиппом Македонским и Антигонидами. Джианелли как будто не
усматривает никакого различия, в смысле характера власти, между Филиппом II и
Афинской архэ; между тем коренное различие между этими двумя властями вынужден
подчеркивать сам же Джианелли. Что же касается самой «проблемы» «национального
объединения» Эллады, то автор даже не пытается вскрыть сущность объединительных
движений в античной Греции, особенно же объединения под властью Филиппа II,
он «не замечает», что это объединение представляло собой военно-политическую власть
внешнего характера над разъединенными полисами Греции и что подобное «объединение»
весьма далеко от борьбы народов нового и новейшего времени за национальное объеди¬
нение и независимость. Таковы тенденциозные и модернизаторские установки, на базе
которых Джианелли строит свою концепцию истории древней Греции; они не новы,
но представляют собой своеобразный, так сказать, итальянский, вариант современной
буржуазной историографии.
Джианелли начинает историю Эллады с выселения предков позднейших эллинов
с постулируемой им индоевропейской «прародины». Около 3000 г. греческие племена
отделились от «индоевропейского ядра» и через Северное Причерноморье проникли

96
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в Македонию, откуда в начале XXIV в. начали расселяться по Балканскому полуост
рову, постепенно смешиваясь с местным населением «средиземноморской расы
Дальнейший процесс распространения греческих племен прослеживается на осно¬
вании диалектологических данных, причем автор считает, что диалектологически,
различия между древнегреческими племенами сложились еще .до их расселения п.
Балканскому полуострову; вторжение дорийских племен в Пелопоннес в конце го¬
меровской эпохи Джианелли вслед за Белохом отрицает. «Северо-западные племена«,
позднее получившие название дорийских, проникли в Арголиду в XVII или даже
в XVIII в., распространились позже по восточной части Пелопоннеса и вступили
в борьбу с обосновавшимися здесь около 2000г. эолийскими племенами. В Мессению же
дорийцы, по мнению автора, проникли только в VII в. Название ахейцев Джианелли
склонен относить, в некотором противоречии с его собственными взглядами, только
к населению Пелопоннеса микенского времени. Эта концепция представляет собой
странное смешение старых, традиционных представлений буржуазной историографии
с «новшеством» Белоха (отрицание дорийского вторжения) и с «новшествами» са¬
мого автора, вызывающими, по меньшей мере, большие сомнения. Можно ли считать,
что отдельные греческие диалекты сложились еще до переселения греческих племен
на Балканский полуостров и, в связи с этим, можно ли объяснить распределение древ¬
негреческих диалектов только миграциями? Естественно предположить, что развитие
этих диалектов зависело от внутренней жизни племен. Этих основных вопросов Джиа¬
нелли не ставит; он основывается не на серьезных трудах по древнегреческой линг¬
вистике и филологии (например, ТЬитЬ’а, Ме1з1ег,а, Со11Нг’а, ВоигдиеЦ, а прежде
всего на работах Белоха и других историков. Вряд ли можно обосновать диалекто¬
логически (не говоря уже об исторических данных) утверждение автора о проникно¬
вении дорийцев в Мессению только в VΠ в.; это парадоксальное утверждение ничем
не обосновывается; между тем в работах филологов указывается на наличие многих
коренных доризмов в языке мессенцев. Такие доризмы не могли образоваться к V—
IV вв. до н. э. в силу полной бытовой разобщенности спартанцев и мессенцев.
В разделе «Библиография и проблемы» (стр. 73 сл.) Джианелли в числе прочих
аргументов против историчности переселения дорян приводит высказывание Белоха,
что об этом переселении нет упоминаний в гомеровском эпосе. Но именно это обсто¬
ятельство говорит против тезиса Джианелли и Белоха; ядро гомеровских поэм, отра¬
жая микенскую эпоху, должно было бы сохранить воспоминания о грандиозной ми¬
грации ахео-дорян в XVII—XVI вв. Следует вспомнить также о том, что еще Бузольт
указал на фрагмент Тиртея, в котором говорится о переселении дорян1; о таком
свидетеле, как Тиртей, умалчивать нельзя. Наконец, Джианелли одним росчерком,
пера уничтожает всю традицию о мессенских войнах.
В характеристике древнейшей критской культуры Джианелли подчеркивает не¬
греческий характер автохтонного населения Крита; говоря вскользь об общественно-
политическом развитии Крита в «среднеминойскую» эпоху, он предполагает, что здесь
существовали не только роскошные резиденции «суверенов», но и множество полисов.
Правда, автор указывает на различие между «старыми» микенско-гомеровскими по¬
лисами и «новыми», развившимися во время колонизации, но не устанавливает, в чем
состояло это различие. Однако, во-первых, нельзя отожествлять микенские поселения
с родовыми поселениями гомеровской эпохи: основной ошибкой здесь является пред¬
ставление о тожестве гомеровской и микенской эпох; во-вторых, микенские поселе¬
ния мы тоже не можем назвать полисами, поскольку микенская археология свидетель¬
ствует лишь о существовании примитивно классовых отношений. Кстати говоря, архе¬
ология еще до сих пор не обнаружила ни одного микенского города, а тем более полиса.
Микенский период связывается автором с вторжением «северо-западных» племен
в Пелопоннес (ок. 1700 г.); носителями микенской культуры, по мнению Джианелли,
были ахейцы, принесшие основные элементы позднейшего исторического развития
1 G. B u s o 1 t, Griechische Geschichte bis zur Schlacht bei Ghaironea, Gotha,
1893—1904. t. I, CTp. 204.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
97
Греции. Здесь у всякого читателя должны возникнуть недоумения; а каковы же
были взаимоотношения ахейцев с «северо-западными» племенами? Какие племена
создали дворцы и поселения в западной Мессении и у древнего Пилоса? Кстати, об
этих важнейших археологических открытиях в книге совершенно не упоминается.
Ахейцы захватывают Лаконшо, Крит, распространяются по берегам Малой Азии и
даже Сирии; но, как заявляет Джианелли, Месссния остается не затронутой этой
экспансией. По Джианелли, социально-политический строй микенского периода
почти адэкватно отражен в поэмах Гомера; не адэкватными являются лишь черты,
заключающиеся в позднейших вставках. Но в книге не разъясняется, чем конкретно
общество гомеровских поэм не адэкватно микенскому. Между тем различия между
этими обществами весьма существенны, и никакие позднейшие интерполяции не могут
объяснить преобладание основных различий над частными сходствами.
Автор изображает и гомеровское и микенское общество, как состоявшие из γένη,
объединяющихся во фратрии и племена. Политически это общество представляет собою,
в глазах Джианелли, наследственную монархию, опиравшуюся на герусию (совет
представителей γένη), причем эта монархия отражала и волю народа; автор высоко
оценивает этот постулируемый им социально-политический строй, который находит
якобы в позднейшей истории Греции свое воплощение в лучших сторонах македонской
монархии и монархий эллинистических. Нет необходимости доказывать, что гомеров¬
ские басилевсы имеют весьма мало общего с наследственными монархами и что подоб¬
ные спекуляции политическими терминами говорят только о методологической беспо¬
мощности и политической тенденциозности автора.
Характеризуя гомеровское общество, Джианелли подробно развивает теорию
происхождения родов, фратрий и фил. Он считает, что γένη были наиболее поздним
звеном общественного развития; изначальной ячейкой являлась семья; в борьбе за
существование семьи объединялись во фратрии; фратрии, в свою очередь, разрастаясь
и объединяясь в филы, выделили объединения семей в виде γένη, в которых объеди¬
нились «наиболее сильные, интеллигентные, ценные семьи; эти семьи закрепляли
свое превосходство на прочной базе землевладения, особенно благодаря дальнейшему
развитию военного искусства, что давало только наиболее богатым возможность до¬
бывать и содержать лошадей и дорогое оружие» (стр. 85). Эти то γένη образовали ари¬
стократию; остальные, более слабые, элементы создали внутри фратрий религиозные
союзы — фиасы, члены которых назывались όργεώνες.
Говорить теперь о семье, как об изначальной ячейке родового общества, а по
Джианелли также и государства, продолжая повторять отвлеченно-теоретическое
построение Аристотеля, значит открыто демонстрировать свое невежество. Это
значит игнорировать обширную марксистскую и даже прогрессивную буржуа¬
зную научную литературу, исследующую массовые этнографические и архео¬
логические данные. Гомеровское общество представляется нам организован¬
ным не столько по родам, сколько по большим патриархальным семьям;
это общество периода разложения родового строя, в котором род рисуется как
уходящее древнее, а не как недавно возникшее учреждение; к тому же гомеровские
поэмы не содержат никаких данных о том, что только знать сохраняла прочную
родовую организацию, а рядовая масса объединялась в религиозные союзы внеродо-
вого характера, как это утверждает Джианелли; ни на чем не основано и его утвержде¬
ние, что фиасы существовали уже в гомеровскую эпоху. Наконец, совершенно невоз¬
можно согласиться с заявлением автора, что в гомеровское время существовала
частная собственность на землю, принадлежавшую якобы отдельным семьям. Наоборот,
всюду в поэмах проступает коллективное, родовое право на землю. Именно здесь осо¬
бенно необходимо различать отражения в поэмах общественных отношений микенской
и собственно гомеровской эпохи.
Падение монархии и возникновение аристократических республик к VIII в. до
н. э. характеризуется Джианелли в виде захвата власти развившимися γένη знати:
«Народ, который в последней фазе монархического периода находил в царе естествен¬
ного союзника в общем сопротивлении знати, стремящейся к власти, был угнетен и
7 Вестнин древней истории, Л» 4

98
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
подавлен ... он был исключен из всякого участия в управлении, отчасти потому, что
все магистратуры были предоставлены знатным, отчасти же в силу недостатка экономи¬
ческой независимости, необходимой для осуществления любой политической деятель¬
ности» (стр. 87). Эта тенденциозная характеристика получает дальнейшее развитие
в схеме развития полиса. Полис вырастает, по Джианелли, из резиденций микенско-
гомеровских царей. По мере падения монархии полис превращается в резиденцию
победившей знати, которая сохраняла свою родовую организацию и была главным
организатором полиса. «По примеру знати» и другие городские элементы, преимуще¬
ственно неимущие, обосновались в городе, где они находили работу и постепенно
превращались в купцов и ремесленников (стр. 89).
Таким образом, для Джианелли полис являлся прежде всего центром власти знати,
лишь позднее приобретшим значение экономического центра. Это явное противоречие
связано прежде всего с непониманием того основного факта, что появление полиса
являлось историческим рубежом, отделявшим доклассовое родовое общество от клас¬
сового рабовладельческого, и что полис возникает не как место господства родовой
знати, а как центр консолидации внеродовых рабовладельчеких элементов.
В силу этого нельзя согласиться с пониманием у Джианелли синойкизма как ре¬
зультата военной победы крупнейшего полиса над окружающими мелкими. В древне¬
греческом представлении о синойкизме резко подчеркнут момент переселения, а не
военных действий; и это представление хорошо освещает основной факт появления
полиса как центра развития новых производительных сил и формирования новых
производственных отношений.
Дальнейшую судьбу полиса Джианелли связывает с окончательной победой ари¬
стократии над монархией и со временем колонизации. Борьба между крупными и
мелкими полисами привела к разгрому мелких и к превращению населения побежден¬
ных полисов в «рабов, крепких земле» (servi della gleba), что воспрепятствовало уже
намечавшемуся тогда «политическому объединению» греков. В этой плоской концепции
отчетливо сказывается психика итальянского мелкобуржуазного поборника «демокра¬
тической монархии», типичным представителем каковой является Джианелли. В главе
«Падение гомеровской монархии; полисы и амфиктионии» автор непропорционально
много внимания уделяет амфиктиониям и другим объединениям полисов.
Модернизаторски изображаются автором и противоречия в греческом полисе
времен колонизации; он пишет: «Так как мелкая собственность шла к упадку, лати¬
фундии тем самым укреплялись»; после падения монархии, которая якобы сдержи¬
вала проявления социального неравенства, «... презрение аристократии к физическому
труду создавало все более полный разрыв между знатными владельцами латифундий
и униженными и презираемыми тружениками» (стр. 94).
В дальнейшем эти угнетаемые труженики превращаются в демос, весьма похо¬
жий, согласно Джианелли, на «третье сословие» или «буржуазию». Наряду с демосом
в полисах накапливались и бедняки, κακοί или «popolo minuto», как характерно
выражается Джианелли. Здесь же автор постулирует уже для VIII в. широкое распро¬
странение «латифундий», на которых трудились рабы, и исчезновение мелкой земель¬
ной собственности. Грубое искажение социально-экономического развития Греции
IX—VIII вв. не требует особых комментариев. Оно свидетельствует об отсутствии
исторического мышления у современных буржуазных историков. Какие же «латифун¬
дии» могли существовать, например, в Коринфе, Мегарах, Арголиде, на островах Эгеи-
ды? Помимо того, что в существующих источниках не имеется никаких намеков на
«латифундии», сама география и топография этих местностей вопиют против подобных
утверждений. Если бы Джианелли сослался на Фессалию, Эвбею, Спарту, Элиду,
Крит, то даже и для этих областей нет никаких указаний на «латифундии» с рабским
трудом; кроме того, эти области представляют особый отсталый тип развития ра¬
бовладельческого общества Греции. Что же касается Аттики VII в., то даже сведе¬
ния «Афинской политии» Аристотеля никак но позволяют говорить о существовании
«латифундий» с применением рабского труда, ибо οροί четко свидетельствуют о со¬
хранении отдельных наделов. Картину концентрации земли на праве частной бур¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
99
жуазной собственности, которую постулирует Джианелли, надо целиком и полностью
отбросить вместе с его мелкобуржуазной идеализацией мелкого землевладения.
Глава о Спарте представляет собой беглый очерк происхождения государства путем
завоевания «ахео-дорянами» в XIV в. Лаконики и основания самой Спарты в X в.;
непонятна эта безоговорочная датировка Джианелли, так как раскопки алтаря Афины-
Орфии дают материал, датируемый не ранее IX, а вероятно, VIII в. Еще более не¬
понятно перенесение государственного центра из Терапны в Спарту, если отрицать
вместе с автором переселение дорян. Традиционная характеристика «ликурговой»
Спарты искажается и осложняется здесь же сообщаемыми данными о позднейшей диф¬
ференциации спартиатов; получается ложное впечатление, что дифференциация эта
началась весьма рано; повидимому, здесь мы имеем дело с некоторой данью авторитету
Белоха, утверждающего, что илоты и периэки появились в Спарте не в результате завое¬
вания, а «естественного» развития. Неправильно утверждение, что историческая Спарта
как монархия была уже известна Гомеру. Основное место в главе занимает изложение
возникновения якобы в результате ряда договоров, а не завоевания Пелопоннесского
союза, оцениваемого автором, как главная сила, возглавившая «национальную»
оборону греков против персов. Джианелли сознательно идеализирует Спарту, умалчи¬
вая о двусмысленности ее поведения на всех главных этапах Греко-персидских войн.
В Аттике Джианелли находит ту же социально-политическую эволюцию, какую
он обрисовал выше для всей Греции. В Афинах должностные лица из эвпатридов
устраняют царскую власть и закабаляют сельскую трудовую массу. Параллельно
идет развитие демоса, вступающего в борьбу со знатью. Реформа Драконта характери¬
зуется традиционно, как первая запись права и жестокое законодательство; странно,
что, упомянув о сохранившемся известном эпиграфическом фрагменте законов Драконта,
автор совершенно не использует этого ценного источника, столь ярко характеризую¬
щего силу родового уклада в социально-политическом строе Аттики VII в. В деятель¬
ности Солона Джианелли решительно отвергает всякое революционное начало. Автор
стремится изобразить Солона как апостола мелкой крестьянской собственности,
мудрого представителя власти средних слоев общества. Характерно для монархиче¬
ских симпатий Джианелли то, что отрицательной стороной реформы Солона он считает
отсутствие достаточно сильного органа центральной власти. Никаких попыток
привлечь новый материал или по-новому пересмотреть старый Джианелли в данной
главе не делает; между тем такой новый материал можно найти в речах Демосфена,
например:	«Против Тимократа» и «Против Лептина», которые содержат много
весьма ценных, фактически неиспользованных упоминаний о законодательстве
Солона.
Времени Писистрата и Писистратидов уделяется много внимания; Писистрат
оценивается весьма положительно, главным образом потому, что он укрепил мелкую
«крестьянскую» собственность в Аттике и что власть его скорее походила на монархию,
чем на тиранию. Особенностью изложения этого периода является отнесение к нему
«Килоновой смуты», вместо обычно принимаемой датировки этого события 641 г.;
в этом Джианелли следует де-Санктису, но аргументация такой датировки мало убе¬
дительна; и Аристотель и Фукидид достаточно ее опровергают.
В ряду «великих» деятелей Аттики Клисфен занимает у Джианелли сравнительно
скромное место. Абсолютно не анализируется социально-политическая борьба,
с которой был связан приход Клисфена к власти, не оцениваются ни междутреческие,
ни греко-персидские отношения. Совершенно не подчеркивается тот окончательный
разрыв с родовым прошлым, который Энгельс квалифицировал как революцию. Как
раз наоборот,— по Джианелли, после реформы Клисфена в Аттике создался наилуч¬
ший тип демократии, основанной на цензовом строе Солона. Во внутренней истории
Аттики Джианелли следит главным образом за борьбой «фракций» знати — Филаидов
(Мильтиад, Кимон) и Алкмеонидов. В изложении хода событий затушевывается все,
что компрометирует Спарту, как носительницу политики «национальной» обороны;
в частности, обойдена молчанием измена Павсания, который ставится на одну доску
с Фемистоклом, поскольку оба они изображаются как соперники в стремлении добиться

100
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
гегемонии над Элладой. Столь высокая оценка Павсания основывается, невидимому,
только на антидемократической тенденции автора. Это подчеркивается превозношением
Кимона, который соединял якобы подлинный патриотизм афинянина с глубоким ува¬
жением к Спарте.
Соответственно характеризует Джианелли и афинскую демократию «золотого
века Перикла». Перикл изображается как главная сила, направляющая развитие этой
демократии. Ошибкой его Джианелли считает допущение «диархии массы и ее демаго¬
га». Это сказалось, когда Перикл перешел в конце своей деятельности к более умеренной
политике; масса его свергла. Джианелли повторяет антидемократические тирады
Платона и Аристотеля о разнузданном коллективном тиране, заявляя, что это свой¬
ственно «всякой радикальной демократии».
Резко отрицательная оценка афинской демократии ярко отображает социально-
политическое лицо самого Джианелли; свою боязнь народной массы, трусливое игно¬
рирование ее творческих сил Джианелли переносит на афинскую демократию, забывая
всю ее рабовладельческую специфику. Тот же страх, с другой стороны, заставляет
Джианелли искать спасения в идеальной «надклассовой» монархии. Эти установки
проводятся еще резче в характеристике Пелопоннесской войны и событий IV в. Под¬
черкивая безусловную агрессию Афин, основанную на превосходстве материальных
ресурсов, Джианелли считает, что это превосходство обесценивалось морально-поли¬
тическими пороками демократии. Только «олигархи 411 г. выдвинули программу,
якобы наилучшим образом удовлетворявшую идеалы республики свободных людей;
в этой программе отсутствовал вкус к экспансии и к империи» (стр. 301). Разгром
Афин был непоправимым результатом господства афинской радикальной демократии.
Вся четвертая часть, охватывающая события от начала Пелопоннесской войны до
Филократова мира, в сущности, является иллюстрацией этого основного положения;
такое «новшество» в периодизации весьма показательно: период «социального раз¬
ложения» сменяется после 346 г. следующим периодом — своего рода возрождением
под. сенью македонской монархии. Притом Джианелли заявляет, что «IV век был
наиболее греческим из всей истории греческого народа» (стр. 344), из чего следует,
что «социальное разложение» является наиболее характерной чертой развития древ¬
негреческого демократического общества. В этой части Джианелли наиболее откро¬
венно высказывает свои политические взгляды. «Тоталитарное государство есть крайнее
заострение демократии и, в конечном анализе, ее отрицание; демос, потеряв из виду
естественные границы своей власти, превращается из правителя в своего собствен¬
ного тирана». В этих антинаучных модернизациях выпукло проступает идеолог
буржуазии, ненавидящий не только подлинную демократию, открывающую путь к вла¬
сти трудовых масс, но резко отворачивающийся теперь от всякой демократии
вообще.
Проводимые в работе Джианелли взгляды являются специфически итальянским
вариантом борьбы буржуазии против демократии и социализма; опыт фашистской
диктатуры заставил часть мелкобуржуазной интеллигенции искать идеала в «демокра¬
тической» монархии, которая возглавляла бы мелкособственническую Италию.
В жертву своим классовым установкам Джианелли приносит даже свой научный
интерес к античной Греции; приведенная выше цитата свидетельствует о нарочитом
игнорировании даже тех основных данных об афинской демократии, которые в другом
месте сообщает сам автор; он забывает свою положительную оценку роли «афинской
империи», свою положительную характеристику даже таких вождей демократии, как
Клеон или Гипербол. Он забывает о ряде таких политических фигур IV в., как Демос¬
фен, Гиперид, Ликург и многие другие, которые никак не могут быть совмещены с «то¬
талитарным государством». И неслучайно в разделе о борьбе Филиппа II с Афинами
имя Демосфена упоминается только несколько раз, тогда как дифирамбы македонскому
царю занимают целые страницы.
Как бы в качестве эпиграфа ко всей этой части Джианелли приводит слова Белоха
о Филиппе: «Один из самых великих людей, которые когда-либо сидели на троне»;
Филипп — монарх «первого греческого национального государства», воплотившего

КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
101
жкобы панэллинские идеалы IV в. Такая трактовка, не внося абсолютно ничего нового
з науку, является для буржуазного историка шагом назад к немецкой реакционной
яеториографии конца XIX—начала XX веков.
Поверхностно излагается время Александра Македонского, который рассматри¬
вается только как продолжатель Филиппа, как организатор «мировой македонской
монархии»; в своем преклонении пред «идеальными» чертами этой монархии Джиа-
яелли совершенно не замечает, что монархия эта ни в какой мере не может быть названа
«македонской», не замечает всей эфемерности этого политического конгломерата.
Борьбе диадохов автор уделяет непропорционально много места, но не только не вносит
политической ясности в эту борьбу, а наоборот, извращает ее характер, называя ее
«гражданскими войнами в македоно-персидском государстве». Саму эллинистическую
эпоху Джианелли определяет словами Лакера: «преодоление партикуляристического
политического мышления и его подчинение смыслу и значению общей греческой
культуры». Этому идеалистическому, лишенному четких научных критериев опреде¬
лению вполне соответствует тенденциозная и поверхностная трактовка всего раздела
эллинизма.,
Внешнеполитическая история III—II вв. дается в полном отрыве от социальных
фактов. Ламийская война излагается после главы о борьбе диадохов; борьба с Ма¬
кедонией излагается вне связи с социально-политической борьбой в Спарте, которая
в свою очередь дается очень поверхностно. Арат изображается как главный борец за
свободу Греции! Соответственно с этим Антигон Досон, по Джианелли, объединяет
Грецию «в настоящее единство свободного народа под гегемонией Македонии». В ха¬
рактеристике эллинистических государств все внимание автора сосредоточено на
показе «идеальных» черт монархической власти. «Абсолютная монархия на божествен¬
ном праве была повторением монархии гомеровской, но она не была привилегией какой-
либо касты, связанной с немногими династиями; она была открыта для каждого, кто
умел захватить ее, благодаря своим способностям» (стр. 464). Джианелли любуется
силой и полнотой абсолютизма эллинистических царей, опиравшихся на преданное
им войско. Нет необходимости доказывать, что подобная «концепция» эллинистических
монархий совершенно извращает реальную социально-политическую обстановку
эллинистической эпохи и сверх того противоречит собственным же высказываниям
Джианелли; в этом же разделе, например, мы находим характеристику резких социаль¬
ных противоречий (конечно, опять таки модернизируемых под капиталистические),
указание на прямое экономическое, политическое и культурное значение многочислен¬
ных городов. Если вспомнить значительную политическую автономию этих много¬
численных городов, образовывавших χώρα πολιτική — «политически-правовую терри¬
торию», и учесть факты напряженной внутренней борьбы в эллинистических монархиях,
то от «концепции» Джианелли останется только его преданность идее «демократиче¬
ской» мелкобуржуазной монархии.
Вызывает удивление почти полное отсутствие характеристики социально-эконо¬
мического строя эллинистического Египта, также как и весьма незначительное (про¬
порционально общему объему книги) место, отводимое культуре. Эллинистическую
культуру Джианелли оценивает попросту малограмотно; автор говорит, что в эл¬
линистических городах развивалась синкретическая эллинско-восточная культура;
но эта городская культура была подавлена обширным массивом азиатского и афри¬
канского варварства, простиравшегося за пределами городских стен (стр. 464).
.0 каком азиатском и африканском «варварстве» говорит Джианелли, трудно понять ;
ведь он же сам констатирует влияние восточной культуры, созданной теми самыми
народными массами вне стен эллинистических городов — массами, которым он при¬
писывает «варварство».— Это утверждение не считается с общеизвестным фактом
чрезвычайной устойчивости эллинистической культуры, сохранившейся в восточных
провинциях Римской империи и продолжавшей, в известной мере, влиять на развитие
Византийской империи. Вообще следует отметить весьма малое внимание автора также
и к истории эллинской культуры классического периода; этот исключительный в куль¬
турной истории человечества период автор бегло характеризует на двух-трех страницах.

102
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Что касается историографической и библиографической части книги, то надо
прежде всего отметить решительное преобладание библиографии над историографией;
строго говоря, почти вся эта часть представляет собой более или менее широко анно¬
тированную библиографию, переходящую в отдельных местах в экскурсы типа под¬
строчных примечаний. Вообще же исследовательских экскурсов библиографическая
часть книги содержит мало. Собственно библиография достаточно полна и хорошо
размещена, так что может служить неплохим справочным пособием. Но и здесь следует
указать на значительные пропуски; например, в разделе греческого права отсутствуют
такие основные книги, как работа H i г z е 1, Themis, Dike und Verwandtes; Αγραφος
νόμος; по истории греческого алфавита — основная работа: Kirchhof f, Geschichte
des griechischen Alphabets; по истории Спарты не названа старая, но важная
трехтомная работа G. Manso.
Характерной чертой рассматриваемого раздела книги является полное отсутствие
упоминаний о трудах русских ученых; нам нет необходимости указывать на тот гро¬
мадный вклад, который внесла русская наука в науку об античности, в частности в
изучение древней Греции. Необходимо только отметить, что прогрессивная зарубежная
историческая наука давно уже изучает труды русских ученых, так что и в этом от¬
ношении, как и в других, книга Джианелли является ярким показателем упадка
буржуазной историографии, возвратом к наиболее антинаучным и реакционным ее
построениям.
А.	К. Бергер
For. CORNELIUS, Geschichte des alten Orients. Griechische Geschichte.
Römische Geschichte, Stuttgart — Köln, 1950, 129-[-115-(-151 стр.
Рецензируемые книги западногерманского историка Корнелиуса вышли в серии
для самообразования «Aus Kultur und Geschichte», начатой в конце 30-х годов
Шеффером. Основная часть этих очерков, посвященная истории Германии от пер¬
вобытных времен вплоть до «третьего райха», была написана в явно фашист¬
ском духе и поэтому восторженно встречена гитлеровской печатью. В числе
авторов серии находился известный апологет германского империализма П. Рорбах,
а также другие видные гитлеровские сановники. Для политических установок
этой серии показателен также характер другого предпринятого Шеффером много¬
томного издания — «Преобразования права и хозяйства»— своего рода «энциклопедии»
гитлеровского государственного права, в которую входили такие, например, «труды»,
как «Основы национал-социалистского учения о праве», «Учение о наследственности
и расах» и т. п.
Кандидатура Корнелиуса в качестве автора очерков по древней истории также не
случайна. Еще в 1925 г. Корнелиус выпустил объемистую книгу под названием «Мировая
история и ее ритм», целиком построенную на антинаучных «принципах» циклического
развития общества, проникнутую махровым идеализмом и открытой поповщиной. Кор¬
нелиус утверждал в этой книге, что «целью исторического развития является не лучшее
будущее, а ты^сам, каким хочет иметь тебя бог»1.
Кликушество Корнелиуса отражало в те годы истерическую растерянность не¬
мецкой мелкобуржуазной интеллигенции перед лицом поражения Германии в первой
мировой войне. Уже эта книга Корнелиуса была пропитана звериной ненавистью к на¬
родным массам и страхом перед ними. Не умея и не желая понять смысл происходя¬
щего на его глазах крушения капитализма, Корнелиус утверждал, что «взбесившаяся
масса, в опьянении властью (ее видела уже Парижская Коммуна) поджигающая двор¬
1 «Die Weltgeschichte und ihr Rhytmus», München, 1925, стр. 383.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
103
цы,— есть символ Запада в его крайних чертах» (там же, стр. 373). Книга полна клеветы
на коммунистическое движение. В поисках выхода из революционного кризиса Кор¬
нелиус взывал то к новому племени, «которому достанется господство над народами,
...ставшими только раздробленными массами», то к политическим организациям,
сплоченным вокруг некоего диктатора, который насилием скрепит распадающееся
здание «западной» культуры (там же). Уже в этой книге Корнелиуса нашло место
столь распространенное впоследствии в идеологии фашизма деление народов на твор¬
ческие и подражательные (стр. 2), воспринятое официальной немецкой, а затем и аме¬
риканской историографией. К числу первых Корнелиус, разумеется, относил народы
индогерманской расы, причем приписывал им имманентные понятия права и нрав¬
ственности даже в III тысячелетии до нашей эры (стр. 45). За прошедшие 25 лет взгляды
Корнелиуса, насколько можно судить по рецензируемым книгам 1950 г., не претерпели
никаких существенных изменений.
Мрачные годы фашизма, во время которых было начато издание упомянутой
серии Шеффера, ознаменовались полным вырождением немецкой буржуазной историо¬
графии. Работы Берве, Тегера и других «историков» расистского толка представляли
собой явный регресс по сравнению даже с немецкой буржуазной историографией конца
XIX — начала XX в. Процесс фашизации исторической науки и в настоящее время
продолжается в Западной Германии, хотя и носит иногда несколько замаскированные
формы. Рецензируемые книги Корнелиуса, имеющие не исследовательский, а популяр¬
ный характер, преследуют ясно выраженную цель — распространить в широких мас¬
сах, под маской объективного изложения фактов, реакционные концепции гитлеровской
историографии и поповщины. Мы не встретим в них прямой апологии фашизма,
открытого восхваления американского империализма или явных антисоветских
выпадов. Но тем не менее весь метод подбора фактов и истолкования событий обличает
-антинаучные идеалистические и расистские взгляды Корнелиуса на общество.
По мнению Корнелиуса, «современный западный мир возник из трех составных
частей: германское начало (das Germanentum) дало ему развитие в еще не осознанном
направлении, а также язык, обычай и правовые формы; наследие классической древ¬
ности воспитало разум и художественное чувство; христианство установило рели¬
гиозно-нравственные цели» («Ист. др. Востока», стр. 7). Поскольку история древнего
Востока есть, с точки зрения Корнелиуса, «предистория христианства», постольку она
«есть часть нашей собственной духовной истории» (там же).
По мнению Корнелиуса, заслугой греков было то, что они «поднялись от мифоло¬
гической путаницы до веры в единого (? — В. Я.) бога, выработали понятие доброде¬
тели независимо от религиозных предпосылок и впервые поставили перед собой в ка¬
честве цели мышления научную истину» («Греч, ист.», стр. 7). Эти заслуги греков,
сообщает Корнелиус, тем более значительны, что «объединение греческого и хри¬
стианского духа... стоит еще перед нами как большая духовная задача будущего»
{там же, стр. 104). Значение древнего Рима, по мнению Корнелиуса, состоит в том, что,
во-первых, в его культуре содержатся начала европейской цивилизации, а во-вторых,
римляне не только завоевывали мир, но постепенно устанавливали мирный порядок,
просуществовавший в течение многих веков. К тому же внутри римского мирового
государства возникли силы, призванные духовно преодолеть господство военного
деспотизма, а именно идеи христианства («Римск. ист.», стр. 7). Поэтому глав¬
ной целью изучения древности махровый идеалист Корнелиус считает не познание
законов общественного развития, а восприятие «идей гуманности и христианства».
В соответствии с этими идеалистическими, поповскими предпосылками Корнелиус
строит периодизацию древней истории следующим образом. Историю древнего Востока
Корнелиус делит прежде всего на «бесписьменную предисторию» (IV тысячелетие
до н. э.) и всю остальную эпоху, которую он, в свою очередь, расчленяет по «ведущим
народам». Так, в III тысячелетии руководящая роль отводится представителям стран
«речной культуры» — шумерийцам и египтянам, причем и здесь Корнелиус во главу
угла ставит изобретение и распространение письменности, которая и знаменует насту¬
пление новой, «исторической» эпохи, как в Шумере, так и в Египте («Ист. др. Воет.»,

104
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стр. 21,38). Около 1700 г. на просторах Востока появляются, по Корнелиусу, инд· -
германцы, которые и овладевают безусловным первенством на многие столетия. Благо¬
даря врожденным духовным качествам германцев, им удается пробудить к сознательно i*
исторической деятельности финикиян, иудеев, ассирийцев и иранцев, которые начина.=
с 1200 г. поочередно становятся народами, «ведущими» в политическом и духовном
отношении, пока персидская монархия не поглотила весь древний Восток, чтобы
в свою очередь уступить место греческой культуре («Ист. др. Воет.», стр. 7 сл.
Как видно, Корнелиуса нисколько не заботит вопрос о том, чем отличают». *
друг от друга намеченные им периоды с точки зрения их внутреннего содержания,
общественных отношений, государственных форм. Вместо этого он обновляет на свои
лад обветшалую идеалистическую схему, согласно которой народы делятся на «веду¬
щие» и «ведомые», причем удел последних — прозябать столетия под властью «веду¬
щих». В схеме Корнелиуса не нашлось места ни для истории древнего Китая, ни для
народов Средней Азии; да и древней Индии посвящены лишь полторы странички самого
общего содержания,— весьма характерный факт для'ученых прислужников империа¬
лизма, третирующих народы Среднего и Дальнего Востока как «неполноценные*
расы, не способные играть самостоятельную роль в истории. Вопреки всем историче¬
ским фактам Корнелиус приписывает расцвет многих древневосточных обществ гер¬
манцам, которые в то время не имели да и не могли иметь никакой связи с народами
Востока и к тому же стояли на значительно более низком уровне развития, чем якобы
«оплодотворенные» ими древневосточные народы·
Греческую историю Корнелиус также делит на две большие эпохи — ранне¬
историческую и историческую, — границей между которыми, по его мнению,
является «введение буквенного письма», совпадающее «с большими переменами
в духовной и социальной структуре народа» («Греч, ист.», стр. 8). Это собы¬
тие Корнелиус относит к концу IX в. до н. э., что само по себе достаточно спорно, но
дело, конечно, не в дате, а в принципе: «ранне-историческая» эпоха Корнелиуса —
это та же излюбленная в буржуазной историографии «доисторическая» эпоха, характе¬
ризующаяся не уровнем развития производства, а фактически случайным явлением
заимствования алфавита. Нечего и говорить, что схема Корнелиуса не выдерживает ни
малейшей критики уже хотя бы из-за громадного археологического материала, благо¬
даря наличию которого мы знаем историю Микенского—по Корнелиусу, ранне-исто¬
рического — периода значительно лучше, чем историю, например, VIII, уже «историче¬
ского» века. К этому можно еще добавить, что началом истории Греции Корнелиус
считает «вторжение индогерманских завоевателей, из языка которых вырос греческий
язык» (там же, стр. 8).
Столь же беспомощно Корнелиус делит «историческую» эпоху на четыре периода:
а) господство знати (800—600 гг.), б) господство закона (600—431 гг.), в) разложение
(431—336 гг.), г) эллинистические монархии (336—167 гг.). После 167 г. история Гре¬
ции теряет самостоятельный характер и становится частью истории Рима.
Если можно еще кое-как считаться с определением первого периода, хотя для
VIII—VII вв. более характерно не столько господство родовой знати, сколько подрыв
ее господства ростом новых социальных сил, то уж совершенно внеисторическим являет¬
ся определение второго и третьего периодов. Вообще сам по себе факт «господства за¬
кона» никак не может являться определяющим признаком периода. К тому же разве
после 431 г. законность исчезла или перестала иметь юридическую силу? И о каком,
собственно, законе идет речь? Если Корнелиус подразумевает писаное законодатель¬
ство, то оно не существовало в VI—V вв. в Аркадии, Фессалии и даже Спарте, если не
считать Ликурговой ретры, заходящей, несомпенно, глубоко в первый период. Если же
речь идет об обычном праве, то оно существовало и в период аристократического гос¬
подства и продолжало занимать существенное место в правосознании афинской демо¬
кратии времени ее расцвета. Здесь достаточно указать хотя бы на известную речь
Перикла у Фукидида, «Антигону» Софокла и всю постановку проблемы в софистике.
Третий период назван у Корнелиуса «разложением». Чего? Законов? Общества?
Оказывается, что главным признаком периода «господства закона» автор считает нрав-

КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
105
-венную категорию — развитие сознания свободы, а период «разложения» характе-
¡гзуется не кризисом рабовладельческого способа производства, а тем весьма сомни-
-^•льным утверждением, что «философия преодолевает многобожие и узость кантональ-
i эго мышления, подготовляя мировую религию и мировое г раж-
хан с т в о» (стр. 9). Последние слова, подчеркнутые Корнелиусом, должны, видимо,
освидетельствовать его преданность американским хозяевам Западной Германии и одно¬
временно вдолбить в головы немцев, что отравленная космополитизмом «духовная пища»
пз-за океана является ценнейшим наследием древнегреческой культуры. Нечего и
говорить, что специфику периода эллинистических монархий Корнелиус также видит
те в развитии рабовладельческого способа производства, а в поверхностных куль¬
турно-исторических факторах.
Столь же произвольна и периодизация римской истории. Корнелиус отвергает
принятое деление на царский, республиканский и императорский периоды, так как
основу его составляют-де «чисто внешние признаки государственного устройства»
' «Римск. ист.», стр. 7). Между тем, это деление при всех его недостатках позволяет при
желании определить те социальные процессы, которые привели к замене «царской
власти» аристократической республикой, республики — военной диктатурой импера¬
торов. Периодизация Корнелиуса тенденциозно подогнана под основной политический
тезис автора, видящего историческую заслугу римлян в создании мирового государ¬
ства. Корнелиус различает в истории Рйма три эпохи: а) до захвата мирового господ¬
ства (до 167 г. до н. э.); б) мировое господство (167 г. до н. э.— 324 г. н.э.); в) византий¬
ский период (324 г.— 1453 г.). Главная цель включения тысячелетней истории Визан¬
тии в «Римскую историю» состоит, видимо, в утверждении, что, даже сократившись
«до размеров греческого национального государства», Византия смогла «победоносно
утвердиться в борьбе с арабами и славянами» и «наделить определяющими чертами
цивилизацию Восточной Европы» (стр. 8).
В духе откровенного идеализма охарактеризованы и первые две эпохи. Опреде¬
ляющим признаком первой из них Корнелиус считает создание римлянами «правовых
форм и сознания, которые сделали их способными к господству». Главное содержание
второй эпохи Корнелиус видит в том, что римское «государство и его ведущие
императоры приносят мир для покоренного человечества» (там же, стр. 8). Если
добавить к этому явно расистскую трактовку вопроса о миграциях племен и «нацио¬
нальном характере», а также субъективизм в отношении к историческим лич¬
ностям, то мы получим относительно полное представление об уровне его работ.
По книгам Корнелиуса невозможно понять, чем по существу отличался древ¬
ний мир от капитализма, какую роль в хозяйственной жизни Египта, Вавилона,
Греции и Рима играли рабы. Стыдливо избегая общей оценки социального строя
древних государств, Корнелиус протаскивает в свои книги модернистские установки.
Так, например, мы узнаем о существовании феодализма в Египте Древнего царства
(«Ист. др. Воет.», стр. 45), о наличии «оброчных крестьян» в Греции на рубеже
III и II тысячелетий («Греч, ист.», стр. 16), а в Риме после принятия законов
XII таблиц и вовсе утвердился «капитализм» («Римск. ист.», стр. 22).
Классовая борьба представляется Корнелиусу как досадный порок истории.
Самого термина он, разумеется, не употребляет. Он говорит о «сословных битвах»,
о «социальных беспорядках». «Беспорядок» — вот излюбленное слово Корнелиуса для
обозначения неугодных ему событий. Само собой разумеется, что он целиком одоб¬
ряет акты предательства, в которых крупные греческие рабовладельцы искали спасе¬
ния от городской бедноты и рабов. «Раздробленный греческий мир... нуждался
в сильной, способной навести порядок государственной власти, которая могла бы
преодолеть раздоры между самоистребляющими партиями»,— пишет Корнелиус
(«Греч, ист.», стр. 101); «...борьба неимущих против общественного порядка
повергла в разброд государства» — заявляет он в другом месте и отсюда делает
вывод, который вполне по душе современным американским гаулейтерам: «Таким
образом, государственные границы потеряли свой смысл и были только искусствен¬
ными преградами, и потребность в покое становилась больше, чем стремление к сво¬

106
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
боде» («Римск. ист.», стр. 32). Так Корнелиус пытается услужить американскт:·
претендентам на мировое господство.
Другую характерную черту всех книг Корнелиуса составляет фетишизация юрг
дических норм и преклонение перед государством, как перед высшей, идеальной i
надклассовой силой. Само понятие «государство» (Staat) лишено у него каких-лнб
признаков исторической конкретности. Он говорит о государстве в применении *
к раннему родовому строю, и к Микенской эпохе, и к Риму. Государственная мысл±
в Риме возникла якобы уже в царский период (там же, стр. 22).
Анализ социально-экономических факторов заменяют у Корнелиуса расистские
бредни. Например, процесс происхождения греческого народа рисуется Корнелиусом
в следующих чертах. Вторгшиеся в III—II тысячелетиях на Балканы северные пле¬
мена принесли с собой язык индоевропейской семьи. Из смешения завоевателей с от¬
личавшимися тщедушным телосложением завоеванными племенами возникли греки —
«преимущественно темнолицые, но о нордическим разрезом лица, особенно прямым
высоким лбом и очень острым носом» («Греч, ист », стр. 26). Разумеется, именно «индо-
германцы принесли с собою и правовые формы для государственной организации»
(там же, стр. 16; это в III тысячелетии до н. э.!), только «благодаря арийскому руко¬
водству приобрели политическую силу» туземные переднеазиатские племена (стр. 13)
и т. д. и т. п. «Нордический» тип в качестве носителя культуры и цивилизации — таков
тот лежалый товар гитлеровского расизма, который снова пускает в ход Корнелиус.
Чисто внешне и совершенно поверхностно изображает Корнелиус и действия вы¬
дающихся исторических личностей, излагая их в отрыве от социально-экономической
и политической обстановки. Так, например, причину успехов, достигнутых в укреп¬
лении хеттского государства при Муршиле II, Корнелиус видит в том, что царь
«был человеком, убежденно верившим в богов, которые путем предзнаменований
предупреждали его в нужное время, но он также чувствовал себя обязанным давать
им отчет в своих поступках» («Ист. др. Воет.», стр. 69). Целый большой период
истории древнего Востока Корнелиус озаглавливает «От Моисея до Александра»,
совершенно явно выдвигая на первый план личности, а не события социального
порядка. Ожесточенный характер борьбы Карфагена с Римом объясняется личными
качествами Ганнибала, так как его «с яростным бешенством побуждало к войне...
мстительное чувство семита, который не хотел перенести поражение и оскорбительное
притеснение своей родины» («Римск. ист.», стр. 36). Поворот в ходе событий в пользу
Рима решили не длительные, постоянно действующие факторы, а личность Сципиона
Африканского, который «в бедственную для отчизны годину часто по ночам подни¬
мался в одиночестве в храм Юпитера Капитолийского для молитвы» (там же, стр. 38).
Вся история гражданских войн в Риме сводится к столкновению злых или добрых
побуждений Гракхов, Мария и Суллы, Цезаря и Помпея и т. д. Единственный вывод
Корнелиуса всегда сводится к прославлению мудрости правителя, стоящего «над
классами» и «способного» положить предел разрушительным тенденциям истории.
Таким образом, подменяя научный анализ движущих сил исторического раз¬
вития откровенным субъективизмом, культом личности и расистскими измышле¬
ниями, Корнелиус стремится забить головы читателей антинаучным хламом и
скрыть от них закономерности общественного развития.
В. Н. Ярхо

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
107
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Редактор журнала предложил мне дать замечания к рецензиям Б. В. Горнунга
♦ВДИ, 1950, № 4) и К. К. Зельина (ВДИ, 1952, № 2) на две мои книги: «Исследование
древнегреческого общества» (1949) и «Эсхил и Афины» (1941)1. Я принимаю это пред¬
ложение в том духе, в котором оно было сделано — в духе критики и самокритики,
которые все мы считаем жизненно важными для улучшения нашей работы.
Как марксисты, мы партийны. Мы должны вести наши исследования так, чтобы
выковать из них оружие для борьбы нашего времени — прежде всего для борьбы за
мир. Но условия этой борьбы неодинаковы в разных странах, и поэтому наши иссле¬
дования будут соответственно различаться как по объему внимания, уделяемого той
или иной стороне вопроса, так и по характеру изложения результатов.
В то же время наше изложение не должно быть односторонним. Некоторые части
моей работы страдают этим недостатком. В стремлении разоблачить преднамеренную
слепоту буржуазных историков, закрывающих глаза на примитивное начало грече¬
ского общества, я стремился уделить слишком много внимания тому, во что оно превра¬
щалось. Где только это было возможно, я ссылался на Моргана, а не на Энгельса,
это также было продиктовано полемическими соображениями; но зайдя здесь
слишком далеко, я создал впечатление, что больше опираюсь на «Древнее обще¬
ство» Моргана, чем на «Происхождение семьи...» Энгельса.
Основное критическое захчечание Горнунга, как я его понимаю, заключается в том,
что мне не удалось дать систематический анализ экономического базиса греческого
общества. Это замечание я принимаю с одной оговоркой.
Рецензируя мою более раннюю книгу, Зельин соглашается со мной в том, что
«формы землевладения в гомеровских поэмах могут быть поняты лишь в свете срав¬
нительного анализа земельных отношений в первобытном обществе вообще» (ВДИ,
1952, № 2, стр. 182). Целая глава моей более поздней книги (гл. VIII) посвящена этому
вопросу; эта глава построена на материале Африки, Индии, Среднего Востока, средне¬
вековой и современной Европы (приложение к этой главе с дополнительными данными
можно найти в чешском издании книги). Все это, насколько я знаю, является
новым; это такой вопрос, о котором советские историки, в силу своей марксистской
подготовленности, могут высказать особенно квалифицированное суждение. К сожа¬
лению, Горнунг не коснулся этой темы.
Мой анализ индоевропейских терминов родства, основанный на классификацион¬
ной системе родства по теории Моргана — Энгельса, также является новым. Буржуаз¬
ные критики чрезвычайно поверхностно отнеслись к этой части моей работы. Этого следо¬
вало ожидать. Удивительно, однако, что Горнунг и Зельин могли поступить так же.
Мои выводы по этому вопросу, помимо того, что они проливают свет на вопрос о древ¬
нейшем языке, открывают, если я не ошибаюсь, новые пути исследования в соответ¬
ствии с последними достиженияхми теории языкознания.
Кроме ряда меньших неточностей, на которых здесь нет необходимости останав¬
ливаться, рецензия Горнунга содержит одну значительную ошибку, которая нуждается
в исправлении как сама по себе, такипотчу, что Ихмеет известное теоретическое зна¬
чение. Он пишет: «Здесь-то и выясняется существенный порок построений Томсона —
его следование концепции „героического века“, выдвинутой Чадвиком и резко отличной
от концепции Энгельса, принятой советской наукгй. Для нас греческий „героический
век“— это период военной дехмократии... для Чадвика... это специфическая социальная
форма, сложившаяся „на севере“ и связанная с „северной“ расой... Реакционная кон¬
цепция Чадвика оказала влияние на всех более или менее прогрессивных буржуазных
учены* (Нильсона, Майрса, Чайльда, Риджуэя во 2-м тче его книги, Уэса) и сказа¬
лась, к сожалению, и на книге Томсона» (ВДИ, 1950, № 4, стр. 112).
1	К. К. Зельин рецензировал третье издание книги, вышедшее в свет в
50 г.— Ред.

108
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Горыуыг ошибается. Расовая теория, о которой он говорит, была выдвинута отвь
не Чадвиком, а Риджуэем в первом томе его «Древней Греции» (1901) и снова п:.
тверждена им во втором томе (1931). Чадвик исследовал эту теорию в своем «Геросч-
оком веке» (1912) и отбросил ее расистские элементы. Его личную точку зрения,котор}т
он изложил в этой книге, и позже, в своем монументальном труде «Развитие литера
туры» (1925—1939), можно выразить его же словами: «Причины, вызвавшие герою? -
ский век, следует искать не столько в этническом родстве, сколько в наличии одие-
нового уровня культуры (similar stage of culture)» («Героический век», стр. 43-ü
В работе Чадвика концепция Энгельса о «героическом веке» совсем не опровергаетс я
а подтверждается массой доказательств, собранных из различных частей света. И -
разрешу себе заметить, что в моей оценке ахейцев не больше расизма, чем в оцевь
ахейцев и германцев, данной Энгельсом. Признавая, что внутренняя история доист"
рической Эгеиды должна быть еще восстановлена в будущем, мы не должны делать
ошибку, отбрасывая внешние (и особенно восточные) силы, как незначительный факто:
Поступая таким образом, мы не сумеем понятеГтот диа^ктическ1шпроцесс, которые
только и можно объяснить отличительные черты греческой цивилизации. Правда
я нигде не употребляю термина «военная демократия», но всегда — «героический век>
Здесь Горнунг вновь становится жертвой недоразумения. Ссылаясь на мое изложена:
«героической монархии», он пишет о «героической (?) монархии», забывая, очевидно
что Энгельс сам писал о «...basileia героической эпохи...»1 и неоднократно применят,
термин «героическая эпоха» в качестве эквивалента периоду «военной демократии
Почему же я в таком случае избегаю термина «военная демократия»? Значени-
гермина не вызывает сомнений; вопрос стоит о правомерности самого термина, который
Маркс и Энгельс приняли от Моргана (БСЭ2, VIII, стр. 405). Ленин настаивает на том.
что демократия является формой государства, а отсюда «...отмирание государства есть
отмирание демократии»2, и далее: «Коммунизм один только в состоянии дать демокра
тию действительно полную, и чем она полнее, тем скорее она станет ненужной, отомрет
сама собою» (там же, стр. 434 сл.). Будучи формой государства, демократия исчезнет вмес¬
те с государством. А теперь вернемся к тому, что говорит Энгельс о героическом веке.
«Ведь в то время, когда каждый взрослый мужчина в племени был воином, не сущест¬
вовало еще отделенной от народа публичной власти, которая могла бы быть ему про-
Еивопоставлена»3. Таким образом, в период «военной демократии» не было государства,
следовательно, не было и демократии. Термин «демократия», как ei о определяет Ленив,
трого говоря, нельзя применять к этой форме общества. Вот почему я предпочел
говорить о «героическом веке».
Это не только вопрос терминологии. Он имеет некоторое теоретическое значение.
Исключая военную демократию как стадию разложения родового общества, мы можем
различить три типа демократии: древнюю, или рабовладельческую демократию, бур¬
жуазную демократию и социалистическую демократию. Древняя демократия является
диктатурой рабовладельцев, буржуазная демократия—это диктатура буржуазии,
социалистическая демократия — диктатура пролетариата. Третья качественно от¬
личается от двух первых тем, что она является диктатурой большинства над меньшин¬
ством и ведет прямо к коммунизму, при котором демократия исчезнет. Первые два
типа отличаются один от другого тем, что соответственно основываются на рабском в
на наемном труде, но они имеют определенные общие черты. Оба они являются дик¬
татурами меньшинства; оба были установлены под руководством нового класса, богат¬
ство которого возникло из торговли и ремесла. Этот класс был годдержан крестьянством,
и ему сопротивлялась наследственная землевладельческая олигархия; оба они возникли
в период, отмеченный быстрым ростом товарного производства. Эти соображения
1Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства.
Госполитиздат, 1951, стр. 110. (Все ссылки на классиков марксизма-ленинизма даны
нами по последним советским изданиям. — Ред.).
2	В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 428.	"
3	Ф. Энгельс, ук. соч., стр. 108.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
109
XIют ответ на вопрос, который смущает Зелыгаа. Как я отметил, демократическая
конституция Клисфена воплощала определенные учреждения, восходящие к родовому
:трою, как, например, народное собрание, остракизм и применение жребия и поэтому
она охотно воспринималась народом как подтверждение его древних племенных
храв — не как разрыв с прошлым, а как возрождение прошлого» («Эсхил и Афины»,
•ггр. 208). Зельин замечает: «Эта идея помогает понять отдельные институты Афин
аозднейшего времени, но что привело к этому „оживлению прошлого“ (стр. 207)?
Почему этот новый „средний класс“ был заинтересован в нем? Ответа на эти вопросы
в книге мы не находим» (БДИ, 1952, № 2, стр. 184). Ответ был уже дан. Преподнося
конституцию в такой форме, новый класс — богатых промышленников и купцов1
сумел сплотить массы, которые все еще помнили о своих утраченных правах на рево¬
люцию, которая в действительности, как замечает Энгельс, уничтожила «...последнюю
почву у остатков старого родового строя» (там же).
Нечто подобное произошло в конце Средних веков. Вожди крестьянских восстаний,
подготовивших почву для буржуазной революции, призывали к традиционным идеям
«христианского равенства и евангельской общности владения», которые в религиозной
форме воплощали подлинные народные воспоминания о первобытном коммунизме.
Дворянство и буржуазия в их борьбе за власть играли на этих идеях, чтобы завоевать
поддержку масс; и, однако, как говорит Энгельс о Мюнцере, «общественный переворот,
рисовавшийся ему в фантазии, имел еще так мало оснований в наличных материаль¬
ных отношениях, что эти последние подготовляли общественный порядок, представ¬
лявший из себя прямую противоположность тому порядку, о котором он мечтал»2.
Таким образом, и древняя и буржуазная демократии были установлены при под¬
держке эксплуатируемых масс, которые помнили, что когда-то было время, когда не
существовало эксплуатации; однако в обоих случаях результатом был демократизм
«...для меньшинства, только для имущих классов, только для богатых»3. В настоящее
время эта многовековая борьба завершается тем классом, историческим назначением
которого является «выиграть битву за демократию».
Правилен ли термин «демократическая революция» в применении к реформам
Клисфена? Горнунг как будто сомневается в этом. Однако Энгельс писал: «знать пы¬
талась вернуть себе прежние привилегии и на короткое время одержала верх, пока
революция Клисфена (509 г. до нашего летосчисления) не низвергла ее окончатель¬
но...»4. Ввиду того что, как оп говорит дальше (стр. 123), эта «революция» привела
к очень развитой форме государства, демократической республике, правильность тер¬
мина «демократическая революция» кажется ясной.
Рассуждая о предшествующем периоде, Зельин возражает между прочим против
следующих положений моей работы: 1) государство существовало уже до Солона;
2) правящим классом была землевладельческая знать, эксплуатировавшая обедневшее
крестьянство; 3) знать встретилась с ростом нового «среднего класса» купцов; 4) имеют¬
ся определенные аналогии между экономической и социальной структурой этого пе¬
риода и феодальной системой.
Мой критик, повидимому, упустил из вида, что во всех этих положениях, за исклю¬
чением последнего, я следую за Энгельсом, который пишет: «Дальнейшая политическая
история Афин вплоть до Солона известна далеко недостаточно. Должность басилевса
утратила свое значение; во главе государства стали избранные из среды благородных
архонты. Власть знати все более и более усиливалась, пока, приблизительно в 600 г.
до нашего летосчисления, она не сделалась невыносимой»5. Дальше Энгельс продол¬
жает описывать разорение аттического крестьянства. Тем временем количество рабов
значительно возросло и позднее, дальнейшее развитие применения рабского труда
1	Ф. Энгельс, ук. соч., стр. 120.
2	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр 186.
3	В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 432.
4	Ф Энгельс, Происхождение семьи.... стр. 120.
5	Там же, стр. ИЗ сл.

110
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«...создало в лице нового класса — богатых промышленников и купцов — победонос¬
ную конкуренцию старой власти знати...»1. Наконец, обрисовав «революцию Клисфена»
и укрепление новой «демократической республики», он пишет: «В какой степени сло¬
жившееся в главных своих чертах государство оказалось приспособленным к новому
общественному положению афинян, свидетельствует быстрый расцвет богатства, тор¬
говли и промышленности. Классовый антагонизм, на котором покоились теперь обще¬
ственные и политические учреждения, был уже не антагонизм между знатью и простым
народом, а антагонизм между рабами и свободными, между неполноправными жите¬
лями и гражданами»2.
Таким образом, по мнению Энгельса, основными антагонистическими классами
в Афинах д о демократической революции были, с одной стороны, «знать», а, с дру¬
гой стороны, «мелкие землевладельцы» или «крестьяне» вместе с «новым классом бога¬
тых промышленников и купцов». Придерживаясь этой точки зрения, он следует очень
важному высказыванию Маркса: «Как мелкое крестьянское хозяйство, так и незави¬
симое ремесленное производство частью составляют базис феодального способа про¬
изводства, частью же, после его разложения, появляются наряду с капиталистическим
производством. В то же время они представляют экономическую основу классического
общества в наиболее цветущую пору его существования, после того как первоначаль¬
ная восточная общинная собственность уже разложилась, а рабство еще не
успело овладеть производством в сколько-нибудь зна¬
чительной степени» (Разрядка моя — Д. Г.)3.
Таким образом, огласно Марксу, экономический базис греческого общества в ана¬
лизируемый период имел определенные общие черты с феодальной системой; а раз так,
то средневековые аналогии, на которые я обратил внимание, не могут быть просто
отброшены, как поверхностные или незначительные.
В том же духе Зельин упрекает меня за то, что я говорю о Плутархе как о
«почтенном буржуа», сомневается в ценности моего сравнения орфизма и раннего
христианства и настаивает, что тирания Писистрата «не имеет ничего общего» с абсо¬
лютизмом Тюдоров. Однако именно Маркс писал о Ксенофонте, «.. который с харак¬
терным для него буржуазным инстинктом...»4, и именно Энгельс сравнивал современное·
социалистическое движение с ранним христианством. (Введение к «Классовой борьбе
во Франции») и обе «...немецких революций — революции 1525 г. и революции
1848 г. ,..»5. Можно привести много других таких примеров; произведения
Маркса и Энгельса изобилуют ими. Конечно, такими сравнениями необходимо поль¬
зоваться осторожно, с надлежащим учетом их ограниченности; возможно, что кое-где
я переступил границу, как это, несомненно, сделала Уэсон ^азоп). Однако в прин¬
ципе они не только допустимы, но и необходимы. {При восстановлении истории древ¬
него общества прямые источники сами по себе слишком фрагментарны для окончатель¬
ных выводов. Поэтому необходимо их изучать в свете всего того, что мы знаем о
предшествовавших и последующих эпохах. Только таким путем мы сможем обозреть
это общество в его полной исторической перспективе, как делали Маркс и Энгельс.
В соответствии со своим узким подходом к этому вопросу Зельин критикует меня
за преувеличение роли денег и «среднего класса» или «класса купцов», как я его иначе-
называю. Именно Энгельс, ссылаясь на древнюю Грецию, заметил, что цивилизация
«...создает класс, который занимается уже не производством, а только обменом продук¬
тов, создает купцов», и. что вместе с купечеством «...появляются металлические деньги,
чеканная монета... новое средство господства непроизводящего класса над классом
производящим и его производством»6. Несколько ниже он добавляет: «Новая аристо-
1	Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 120.
2	Там же, стр. 122.
3	К. Маркс, Капитал, т. I. Госполитиздат, 1952, стр. 341.
4	К. Марк с, Капитал, т. I, стр 374.
5К Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 197 сл.
6Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 171 сл.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
114
кратия богатства окончательно оттесняла на задний план старую родовую знать
(в Афинах, в Риме, у германцев), если только она с самого начала не совпадала
с последней» (стр. 173). Опять-таки именно Маркс писал:	«Генрих III, хри¬
стианнейший король Франции, грабит у монастырей и т. д. их священные реликвии,
чтобы превратить последние в серебро. Известно, какую роль в истории Греции
сыграло похищение фокеянами сокровищ из дельфийского храма. В Афинах бог това¬
ров обитал, как известно, в храмах. Последние были „священнымибанками“. Финики¬
яне, народ торговый par excellence, считали деньги отчужденной формой всех вещей»1.
Деньги, говорит здесь же Маркс, цитируя Софокла и Шекспира, «радикальный левел¬
лер», который стирает «всяческие различия». Это сходство между двумя драматургами
не случайно. Именно Софокл и Шекспир, каждый в свою эпоху, довели до зрелости
искусство трагедии. Как я доказывал в главе XVIII книги «Эсхил иАфины» и кроме того
в «Марксизме и поэзии» (1945), принцип, лежащий в основе искусства трагедии и опре¬
деленный Аристотелем как «превращение действия в свою противоположность»,
является идеологическим отражением функции денег в период быстрого развития то¬
варного производства.
Это, как я полагаю, первая попытка анализа искусства трагедии, сделанная мар¬
ксистом; мне бы хотелось знать, что думают о ней мои советские коллеги. Однако Зельин
не упоминает о ней. Вместо этого он сожалеет, что я мало сделал для определения
политических взглядов Эсхила. Учитывая характер источников, я сомневаюсь, возмож¬
но ли, не впадая в чистое умозрение, достигнуть по этому вопросу более определен¬
ного вывода, чем мой, а именно, что Эсхщг был «умеренным демократом». К тому же,
это такой вопрос, к которому следует подходить с величайшей осторожностью, чтобы не
впасть в вульгарный материализм. Конечно, мы должны определить со всей возможной
четкостью сознательное отношение художника к обществу; но, сделав это, мы не долж¬
ны полагать, что таким путем мы объяснили его искусство. Нашей целью должен быть
объективный анализ его искусства, как образного выражения настроений его времени;
именно так я поступил с Эсхилом и показал, что трилогия Эсхила отражает, по форме
и содержанию, демократическую идеологию нового класса купцов. Об этом выводе,
который по существу является основным тезисом моей книги, Зельин не говорит
ничего.
Тем не менее Зельин правильно указывает на два серьезных недостатка. Во-первых,
моя трактовка рабства в период, предшествовавший демократической революции,
неудовлетворительна. По указанным выше причинам, я полагаю, что в этот период
рабы не играли столь решающей ролд.т какую, повидим ому приписывает тш ЗельинГ
но я не сумел ясно показать, что они были новой, развивающейся силой, которой суж:
дено было преобладать. Ввиду всего этого мои аналогии оо средневековой Европой,
хотя и законные сами по себе, пошли слишком далеко и лишили всю картину перспек¬
тивы. Мне ы хотелось добавить, что настоятельно необходимо собрать и проанализи¬
ровать вер тгпступныр нам источники п росте рабства. Такая задача мне не по cnnaMi
Она требует коллективного исследования марксистов, которые могут пользоваться
своим методом, как «руководящей нитью», в массе литературного, эпиграфического и
археологического материала, а не «...как готовым шаблоном, по которому кроят и пере^
краивают исторические факты»2. До того времени, может быть, более благоразумно ска¬
зать слишком мало, чем слишком много; но я полагаю, что результат подтвердит взгля¬
ды Маркса и Энгельса. Указанная Энгельсом борьба между «старой родовой знатью»,
богатство которой было основано на землевладении, и «новым классом — богатых
промышленников и купцов», достигшая высшей точки в демократической революции,
найдет свое место в качестве черты периода «до того... как рабство еще не успело овла¬
деть производством в сколько-нибудь значительной степени».
Во-вторых, как отмечает Зельин, «между „первобытной ордой“ и расцветом ионий¬
ской науки (стр. 81) лежит большее расстояние» (БДИ 1952, № 2, стр. 180), чем это
\
1	К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 138.
2	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVIII, стр. 220.

112
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
представляется из моего изложения. Да, действительно,— весь бронзовый век! В моей
следующей книге я попытаюсь восполнить этот пробел. Далее я провел слишком резкую
грань между Пифа1 ором и ионийскими философами. Пифагорейцы из Кротона представ¬
ляли «новую аристократию богатства», которая «оттеснила на второй план старую
родовую знать» (если Зельин все-таки сомневается в этом, пусть он рассмотрит нумиз¬
матические данные, приведенные во втором издании, стр. 446, прим, 15). Ионийские фи¬
лософы принадлежали к старым землевладельческим родам, которые взяли на себя
руководство в развитии торговли; это значит, что в Ионии новая аристократия богат¬
ства с самого начала совпадала со «старой родовой знатью». Это объясняет, почему
Пифагор так много черпал из народной религии, в то время как ионийские космоло¬
гии воплощают иератическую традицию, которая, как я надеюсь показать позже, может
быть прослежена назад на протяжении минойской эпохи вплоть до вавилонского мифа
и ритуала. Однако более важным является общее в обеих школах. Вся революция
в греческом мышлении от Фалеса до Парменида определялась ростом товарного про¬
изводства, включая «...деньги, всеобщий товар, на который обменивались все другие
товары. Но, изобретая деньги, люди не подозревали, что они... создают новую...
имеющую всеобщее значение силу, перед которой должно будет склониться все
общество »*.
Мне бы хотелось остановиться еще на некоторых других вопросах, поднятых моими
двумя советскими коллегами, но это придется отложить до другого случая. Разрешите
мне закончить определением того, как я понимаю тот специальный вклад, который
марксисты, изучающие историю древней Греции, смогут внести в идеологическую
борьбу наших дней. Это очень важная задача потому, что, как замечает Зельин, работа
по изучению этой эпохи «многим почему-то рисовалась мало плодотворной, не обещаю¬
щей новых открытий» (БДИ, 1952, № 2, стр. 183).
В «Экономических проблемах социализма в СССР» И. В. Сталин писал: «Товарное
производство старше капиталистического производства. Оно существовало при рабо¬
владельческом строе и обслуживало его, однако не привело к капитализму. Оно суще¬
ствовало при феодализме и обслуживало его, однако, несмотря на то, что оно подготовило
некоторые условия для капиталистического производства, не привело к капита¬
лизму. Спрашивается почему не может товарное производство обслуживать также на
известный период наше социалистическое общество, не приводя к капитализму...»1 2.
Таким образом, товарное производство является общей особенностью экономического
базиса всех эпох классового общества.
Его результаты были описаны Энгельсом: «Лишь только производители перестали
сами непосредственно потреблять свой продукт, а начали отчуждать его путем обмена,
они утратили свою власть над ним. Они уже не знали, что с ним станет»3. Отсюда
в сознании людей, между ними и действительностью, появилось «мистическое покры¬
вало», которое существует до тех пор, пока существует классовое общество. «Строй
общественного жизненного процесса, т. е. материального процесса производства жизни,
сбросит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом
свободного общественного союза людей и будет находиться под их сознательным пла¬
номерным контролем»4 *.
А ведь это именно тот период, в который вступает теперь СССР — период пере¬
хода к коммунизму, при котором это «мистическое покрывало» или ложное сознание
классового общества, как его также называл Энгельс6, будет сброшено. Оно будет
сброшено быстрее и эффективнее, если мы поймем его историческое происхождение.
1	Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 116.
2	И. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат,
1952, стр. 15.
8	Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 115.
4	К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 86.
6	К. Маркс, и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIX, стр. 228.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ИЗ
Его историческое происхождение следует искать в первой эпохе классового обще¬
ства. Цивилизация, согласно Энгельсу, «...является той ступенью общественного раз¬
вития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными
лицами и объединяющее оба эти процесса товарное прозводство достигают полного
расцвета и производят переворот во всем прежнем обществе»1. Товарное производство
достигло «полного расцвета» с изобретением денег в древней Греции. Изобретение де¬
нег является ключом к le miracle grec. Оно объясняет, почему греческое мировоззрение
так сильно отличалось от египетского и вавилонского, а также, почему оно всегда
пользовалось таким очарованием в глазах современной буржуазии. Неслучайно!
апологеты «западной цивилизации» с таким восторгом оглядываются на «славу,
которой была Греция». Это мираж, в котором они узнают самую раннюю форму того
«ложного сознапия», за которое они цепляются. Показав древнегреческое общество
таким, каким оно было в действительности, мы вскроем корни классовой идеологии
и, таким образ ом, поможем устранить препятствия, которые стоят между нами и
нашим будущим. ч
Дж. Томсон
ОТ РЕДАКЦИИ
Печатая письмо прогрессивного английского ученого Дж. Томсона, редакция В ДИ
выражает свое удовлетворение этим началом прямого сотрудничества передовых
ученых капиталистических стран в В ДИ. Книга Дж. Томсона «Studies in ancient greek
society», в которой автор, профессор Бирмингамского университета, открыто поставил
перед собой задачу «пересмотреть наследие древней Греции р свете марксизма», ши¬
роко обсуждалась в зарубежной коммунистической печати. В частности, она рецензи¬
ровалась в теоретическом органе Коммунистической партии Англии «Communist
revue» и особенно обстоятельно в прогрессивном французском журнале «Pensée»,
перепечатавшем также рецензию Б. В. Горнунга из ВДИ.
Приветствуя самокритические замечания Дж. Томсона, редакция ВДИ все же
не может согласиться с рядом его положений. Это относится прежде всего к мно¬
гочисленным аналогиям и сравнениям рабовладельческого строя с капитализмом.
Сам Дж. Томсон признает, что такими сравнениями надо пользоваться осто¬
рожно и что он, возможно, кое-где переступил границу. Этот недостаток осложняется
в книге Дж. Томсона тем, что автор, как сам он отмечает в письме, не обратил
должного внимания на роль рабства, которое было важнейшим явлением того времени.
В отношении—Товарного"”производства, роли денег и других родственных
вопросов, редакция считает, что первоочередной задачей является выяснение
особенностей товарного производства и его специфики в условиях рабовладельческого
строя.
Вряд ли также можно считать целесообразным применение термина «демократи¬
ческая революция» по отношению к реформам Клисфена. Понятие «демократическая
революция»’, как его формулирует Дж. Томсон, очень расплывчато и, исходя из его же
критериев, может быть применено к подавляющему большинству революций в истории.
Ряд замечаний, высказанных Дж. Томсоном в его письме, заслуживает
большого внимания. Это относится прежде всего к его пожеланию о настоятельной
необходимости «собрать и проанализировать все доступные нам источники о росте
рабства» в ранней Греции. Только после решения этой задачи можно будет поставить
на твердую научную почву изучение возникновения государства в древней Греции и,
в частности, в Афинах, где возникновение государства, по словам Энгельса «является
в высшей степени типичным примером образования государства вообще».
Была бы крайне желательна дальнейшая разработка поднятых автором и его
рецензентами вопросов. Редакция видит в состоявшемся обмене мнений начало
творческого сотрудничества прогрессивных ученых зарубежных стран и всегда
готова предоставить страницы журнала для этой важной задачи.
1Ф. Энгельс, Происхождение семьи..., стр. 180 сл.
8 Вестник древней истории, № 4

ПУБЛИКАЦИИ
ПАРФЯНСКИЙ АРХИВ ИЗ ДРЕВНЕЙ НИСЫ *
1.	Проверка выводов первоначальной публикации
На'чиная с 1948 г. при раскопках Южно-Туркменистанской археологической
комплексной экспедиции под руководством М. Е. Массона на городищах Новая и
Старая Ниса, на территории древней Парфии, стали встречаться документы, написан¬
ные разновидностью арамейского письма на черепках. В 1953 г. количество этих
черепков уже превысило тысячу. Естественно, что такое большое количество»
документов не могло еще быть полностью обработано. Однако изученный пока мате¬
риал, довольно однообразный по своему содержанию, позволяет проверить перво¬
начальное чтение и толкование, предложенное нами для первых восьми текстов,,
обнаруженных в 1948 и 1949 гг. г.
Кроме того, новые находки позволяют уточнить выводы о характере архива
и яснее представить его историческое значение.
Напомним основные выводы, к которым мы пришли при изучении первых доку¬
ментов. Письмо документов — разновидность арамейского письма и восходит к письму
ахеменидских государственных канцелярий. Язык документов — парфянский. То, что»
этот язык — парфянский, маскируется до известной степени особой системой письмаг
в принципе совпадающей со всеми системами письма, применявшимися для передачи
иранских языков алфавитами арамейского происхождения.
Почти все виды письменности, распространенные на территории Ирана и Средней
Азии от времен ахеменидского владычества до введения арабского алфавита в VII—
VIII вв. н. э. (наиболее характерным их образцом является так называехмая письмен¬
ность «пехлеви» или книжная среднеперсидская), обладают одной своеобразной
особенностью: они не только написаны алфавитом арамейского происхождения, но·
и применяют арамейские написания целых слов, как своеобразные знаки для понятий
(идеограммы) или, точнее, как шифрованные написания (гетерограммы), за которьши
скрываются иранские слова, в иранском чтении 2. Так, например, пишется MLK?
(арамейское malka «царь»), а читается (х)§ah «царь»; пишется áNT (арамейское sanatb
«год» — форма, употребляемая лишь перед определением в родительном падеже), а * 1 2* В основу настоящей статьи положен доклад, прочитанный авторами в инсти¬
туте востоковедения АН СССР в Ленинграде 26 октября 1952 г.
1	Из этих восьми текстов только три были удовлетворительной сохранности.
См. И. М. Дьяконов, М. М. Дьяконов и В. А. Лившиц, Документы из
древней Нисы (дешифровка и анализ), Материалы ЮТАКЭ, вып. 2, М. — Л., 1951,
стр. 21—65. Дальше цитируется как «Документы...». Докухменты из этого издания
в дальнейшвхМ обозначены шифром «И».
2	Исключение составляют ираноязычные манихейские тексты, написанные сирий¬
ским алфавитом (так называемым «зстрангело»), а также тохарские и эфталитские
надписи, написанные письмом греческого происхождения.

ПУБЛИКАЦИИ
115
читается sard или sal «год» и т. д. В «пехлеви» при части идеограмм, в особенности
при идеограммах глаголов, употребляются выписанные фонетически обозначения
иранских морфологических формантов (так называемые фонетические комплементы).
Например, пишется YMLLWND (арамейское уэтаИэКт «говорят» плюс среднепер-
сидский морфологический элемент -nd), а читается gópend «говорят»; или пишется
L SWSY^ YTYBWNST 1 (арамейский предлог Са1 «на», арамейское süsya «лошадь»,
арамейское yitt8bhün «они садятся» плюс среднеперсидское окончание -st), а читается
о asp ni§ast «на лошадь сел». Применение фонетических комплементов возникло не
сразу, так как еще в парфянском документе из Авромана все имена существительные
и большинство глаголов, выраженных идеограммами, пишутся без фонетических
комплементов 2. Первоначальным поэтому надо считать употребление арамейских
идеограмм без всяких указаний на иранские окончания слов 1 2 3.
Следует подчеркнуть, что арамейские идеограммы в иранской письменности пред*
ставляют лишь определенный графический прием, аналогичный идеограммам в кли¬
нописных системах письма 4, а не являются словарными заимствованиями в соответ¬
ствующий иранский язык. В подавляющем большинстве случаев слова, выражаемые
идеограммами, являются словами основного словарного фонда, которые, как правило,
не могут вытесняться заимствованными словами. Нельзя думать, что древние иран¬
ские языки почему-то заменили слова, выражающие простейшие и жизненно важные
понятия, арамейскими; арамейское написание—это внешнее, графическое обозна¬
чение слов на письме.
На основании предложенного чтения, нами был сделан вывод, что изучаемые
документы, скорее всего, представляют собой расписки или, может быть, накладные,
выдававшиеся при сборе натурального налога вином, и относятся к 133—146 годам
аршакидской эры, т. е. к 114—105 гг. до н. э., ко времени правления парфянского царя
Митридата II, или, при другом чтении цифр, предложенном нами альтернативно,
к 173—186 гг. аршакидской эры, т. е. к 74—66 гг. до н. э.,—к царствованиям Синат¬
ру ка и Фраата III. Правильным оказалось второе чтение цифр, казавшееся нам пер¬
1	Ошибочное написание вместо *YTBWN, *YYTBWN, аналогии которому есть
в библейско-арамейском (для этого глагола разночтение YTYB = yittibh вм. YTB, см-
11. Bauer u. Р. Leander, Grammatik des Biblisch-aramäischen, Halle — Saale,
1927, § 45).
2	Авроман III, 1: MZBNW, читай fravaxSët; III, 3: ZBNW, читай xrinêt, см*
H.	Ny b erg, The Pahlavi Documents from Avroman, MO, XVIII, 1923. Глагольные
идеограммы без иранских окончаний встречаются и в сасанидских среднеперсидских
надписях. Так, например, в Хаджиабадской надписи Шапура I (версия парсик):
V Y HW WN (стк. 9, 10) = ne bût; HWH (ctk. 10, 12) = ast; HNHTWN (ctk. 7, 13) =
nihât. См. E. Herzfeld, Paikuli, Berlin, 1924, стр. 87—89.
3	Совершенно очевидно поэтому, что такие древнейшие, зашифрованные арамей¬
скими идеограммами тексты, хотя бы в них и встречались отдельные незашифрован¬
ные иранские слова, трудно отличить от чисто арамейских текстов с отдельными
иранизмами. Все важнейшие, наиболее часто встречающиеся слова и целые выраже¬
ния могут оказаться скрытыми под арамейской оболочкой. Достаточно сказать, что
язык надписей II в. до н. э. из Арабиссона в Каппадокии, найденных Я. И. Смир¬
новым более полустолетия назад, давно уже прочитанных и истолкованных, а также
язык Армазской билингвы (Г. В. Церетели, Армазская билингва, Тбилиси, 1941)
и других подобных памятников до сих пор окончательно не установлен. Единствен¬
ным критерием часто является синтаксис надписи в целом.
4	Система идеографических написаний в клинописи совершенно аналогична системе
гетерограмм в письменностях Ирана и Средней Азии; принцип этой системы, возможно,
даже был в свое время заимствован именно из клинописи. Об идеограммах в кли¬
нописи см. например, И. Фридрих, Краткая грамматика хеттского языка, М.—Л.,
1952, стр. 44 сл. и 168 сл.
8*

116
ПУБЛИКАЦИИ
воначально менее вероятным. Дело в том, что в документах, как указано ниже,
упоминается имя царя Готарза I, правившего в начале I века до н. э. 1
Как уже указывалось, новые документы в большинстве своем аналогичны из¬
данным. Из 150 документов, которые мы пока имели возможность исследовать 2,
для настоящей статьи использовано свыше 40 лучшей сохранности, с учетом также
важнейших данных, извлекаемых из остальных документов.
В текстах обнаружены многочисленные парфянские имена собственные хорошо
известных иранистам типов, которые полностью подтверждают правильность предло¬
женного нами чтения отдельных букв, а также позволяют уточнить отдельные по¬
черки и место данного письма в целом в развитии письменностей древнего Ирана
и Средней Азии (см. таблицу) 3.
Приводим образцы бесспорных по чтению имен собственных, встречающихся
в ттисийских документах из находок 1948, 1949 и 1951 гг. 4: ^HWRMZDYK = Ohrmaz-
dlk 5, 1-23; >RTWR§T = Artavlrast или ArtavarSt, 1-66, 1-72, 1-73, 11-43; DRYBRZN =
Aryabarzan, 1-33, 11-24, 11-28, 11-29; ^RYNYSTK = Aryaniyastak, 11-42; BHTDTK =
Baxtdatak, 1-69; MTRDTK = Mihrdatak 6, И-VII; MTRYNK = Mihriyanak или Mih-
renak, 11-44; MTRPRN = Mihrfarn, 1-29; NWTNWK *= NavtanSk, 1-22; RWS^TNJ, [RW
bTN = RoStan, И-I, И-Ша; WHWMN = Vahuman, И-Н, И-V; WRTRGNK = VarhraYnak,
1-44. Приведем также некоторые названия местностей, образованные от имен собст¬
венных с помощью суффикса-(a)kan « древне-иранского-akaпа), одного из самых
распространенных в средне-иранских языках суффиксов имен прилагательных7:
"RTBNWKN (от Artabanu), 1-34, 1-37, 1-72, 1-73, 11-43; DRTHSTRKN (от ArtaxSahr),
1-34, 1-66, 1-72, 1-73, 11-43; MTRDTKN (от Mihrdat), II-2, П-44; PRYPTYKN,
PRYPTKN (от Friyapati), 1-30, 1-44, 1-69; GWTRZKN (от Gotarz), 11-47.
Эти имена в достаточной степени доказывают парфянский характер населения
Нисы. То, что и сами документы написаны по-парфянски, а не на каком-либо ином,
например, арамейском языке, полностью доказывается материалом новых документов.
а)	Лексические доказательства. Несмотря на применение большого
количества арамейских идеограмм, иногда сплошь зашифровывающих текст8,
имеется целый ряд незашифрованных написаний парфянских слов, например:
1	Одновременно с нами и независимо от нас к тому же чтению цифр по другим
основаниям пришел проф. И. Н. Винников, посвятивший в январе 1953 г. чтению
одного из изданных нами ранее документов доклад в Институте языкознания АН
СССР. Авторы настоящей статьи полагают, что опубликование наблюдений И. Н. Вин¬
никова было бы чрезвычайно желательным, хотя и не могут согласиться с рядом
выводов, сделанных им в докладе.
2	Свыше 1200 документов, найденных в 1952 и 1953 гг., не прошли еще к моменту на¬
писания настоящей статьи первичной обработки и не могли быть использованы нами.
Документы, найденные в 1951 г., и несколько документов из находок 1952 г. были лю¬
безно предоставлены нам начальником ЮТАКЭ, действительным членом АН Турк¬
менской ССР проф. М. Е. Массоном, в оригиналах и фотографиях.
3	Буквы документов из Писы еще чрезвычайно близки по форме к буквам офи¬
циального письма ахеменидских канцелярий, известного нам по документам из
Элефантины и Гермополя и по надписи из Накши-Рустема.
4	Для документов из находок 1951 г. приводим полевые шифры экспедиции.
5	Историческое написание, сохраняющееся вплоть до III в. н. э. именно в пар¬
фянских (но не в среднеперсидских) надписях, см. Е. Herzfeld, Paikuli, Berlin,
1924, стр. 85 и ср. другие исторические написания ниже.
6	Так следует читать вместо MHRDT/в «Документах...».
7	Суффикс -(a)kan широко представлен в ряде заимствований из парфянского
и среднеперсидского в армянском языке, в том числе и в именах собственных —
названиях местностей (Vaspurakan и др.).
8	Документы 1-46, 1-49 бис, 1-57, 1-77, 1-79, 11-27 и др.—все очень краткие.

ПУБЛИКАЦИИ
117
^ВгВИУ (как теперь ясно, лишь в очень редких случаях — ДУгВБУ) . Это
слово в «Документах. . .» было разъяснено как арагЬагё* 1. Конечный знак -У передает
иранское -ё, флексию косвенного падежа, неоднократно встречающуюся в документах
из находок 1951 года: ЛШ ЛГГВ^КОТ (1-37), АШ АГИШТЮЧУ (Н-2, 11-44),
На киш-
Рустем
(Элефамтина)
Fâ до н э.
Стела и о
Харлангра
(feuлет)
ШЗ. дон.з
Арабиссон
(Халладокия)
м-дд.
до н э
СеЗамскае
стелы
«А* и„6'
йв до л э.
Ниса Абрамам Сасанидско- Армази
(Парфия) тарфия) парфямск. (яберия)
fâ до и э 16 до я э на^П ДЗ.м.э
Шб. м. э.
*
*
Y V
М
ж
М
>
У
в
7
у
7 7
>
с
А
А
>
>
ь»·
ь
D
Y
ч
ч
У V Y
У
У
>
7
Н
1\ А
А
п
п и
/V
m
W
*1
1
У
» ?
?
1
Z
1
1
1
1
f
/
)
0
н
п
И
И
и
л
к
h
СО
т
6'
в
6
J
Jk
> «
X
т г
ч ^ ч
>
к
у
У
Y
У
У У
7
L
с
L L
<
К \
W
\)
м
ч
Г>
7:)
V)
ъ
я
>
>7
N
\
)
)
\
)
)
и
?
S
7
*1*1
Ú
h
п
п
Т\
Ï
<
S)'
о ч
V У
V
V>
Р
У
1
h
ь
Л
?
S
X
Р
г
Q
ь
Т'Г
V) Ъ *п
h
Ь
<)
ъ
R/
ч
У
ч
V V Y
У
7
ч
7
§
ч/
ч/
V
h_ t
У
У
V
т
Р
А
h h
P P
h п
Р
/■
Таблица алфавитов па арамейской основе (V в. до и. э.—III в. и. э.).
ZYB PRYPTKNY (1-69), MN ^TYKNY (П-44), MN ^PDNY (1-70) и др. Само слово
à[3âzbâr толкуется нами как сложное слово, образованное от глагольного корня
bag-||baj- (хорошо известного в иранских языках по ряду отглагольных имен, в том
числе и по существительному bàz «подать»), осложненного префиксом à-, ср. средпе-
персидские глаголы xëz-, àxëz-; hanj-; âhanj-; mar-, amar-; ma$-, âmaS-; purs-,
afras-; ср. также в парфянских манихейских текстах: Pb (lâ[3), ^Pb (âlafi) «зов,
просьба, мольба».
Аналогии этому явлению в письменностях такого рода имеются: Армазская билингва,
надписи из Арабиссона, Севанские надписи Артаксия.
1	«Документы...», етр. 32—35.

118
ПУБЛИКАЦИИ
Вторая часть слова—это-bar «несущий», отсюда: apázbar «несущий подать, подат¬
ной». Сложные слова с -bar, -ávar во второй части, широко распространенные в
иранских языках, могут относиться как к лицам, так и к неодушевленным предметам,
ср. новоперсидское barávar «плодоносящий», bádávar «приносящий ветер», средне¬
персидское (lastrar, арамейское (заимствование из средиеперсидского) dystwi0 «аренд¬
ные отношения, аренда» *.
Предложенная нами этимология слова DBZBRY подтверждается и тем, что водном
из новых документов (II-44) в сходном контексте вместо ^BZBRY стоит слово PTBZYK
= patbázlk от того же корня, употребленное параллельно термину PTSYK =
= patsáyik (менее вероятно чтение PTSWK = patsávak) «обложенный налогом, по¬
датью» от *pati + sav- + Ik, ср. авестийское su-, sav- «пользоваться», среднепер-
сидск. sák «подать, дань», новоперсидск. sá, sáv «подать» (обычно в сочетании
báz u sáv).
Слово patbázlk, восходящее к древне-иранскому *patibázi-, засвидетельствовано
для ахемснидского времени: Афиней (XI, 503 F) со ссылкой на Динона сообщает,
что у персов тсотфа^и; обозначает приношение царю в виде хлеба, венка и вина;
термин засвидетельствован также в позднем древне-еврейском (patbág, Dan., XI, 2b),
в среднеперсидском (patbáz); параллельное санскритское pratibhága означает ежеднев¬
ное приношению царю плодов и цветов1 2.
НМ. Данное в «Документах. . .» объяснение этого слова как xum «сосуд» в смысле
меры емкости остается вероятным, поскольку в новых документах в ряде
случаев указываются и другие меры емкости, в том числе и подразделения НМ —
меньшие меры емкости.
Написание слова xum как НМ, без обозначения краткого гласного и — единст¬
венно возможное в данном случае. Как уже указывалось, иранская письменность на
арамейской основе восходит к арамейскому письму времени Ахеменидов, в котором
краткие гласные не обозначались, а в ряде случаев оставались без обозначения и
долгие гласные. Обозначение кратких гласных в арамейском появляется значительно
позже ахемеиидского времени, когда арамейское письмо уже не оказывало влияния
на иранские письменности. В документах из Нисы знаки W и Y, как в арамейском
ахемеиидского времени, обозначают либо согласные v и у, либо дифтонг или же
долгий гласный; W и Y могут означать и краткие и и i, но только в сложных сло¬
вах и перед суффиксами, обычно как реликты в историческом написании для выра¬
жения конечных гласных, показателей древних основ на -u, -i, см., например,
RTBNWKN < Artabánu3 + kán; MDWBR < maSu + bar; PRYPTYKN (вариант
PRYPTKN) < Friyapáti -{- kán; PTBZYK < patbázi + k; NWTNWK < Nav-tanu + k
при RWSTN < ró§ + tanu; WHWMN < vahu + mana-.
MD/RWBR. Слово это разъяснялось в «Документах. . .» как marubar «счетовод»
или maSubar «виночерпий». Предпочтительно чтение maSubar «виночерпий», так как
при чтении marubar трудно объяснить наличие W. Предлагавшееся нами альтерна¬
тивное чтение marubay можно считать отпавшим4.
1	См. S. Telegdi, Essai sur la phonétique des emprunts iraniens en araméen
talmudique, JA, r. CCXXVI, № 2, стр. 188.
2	См. P. de Lagarde, Gesammelte Abhandlungen, Leipzig» 1886, стр. 73, 194;
F. Justi, Iranisches Namenbuch, Marburg, 1895, стр. 52, 506; он же, Beiträge zur
Erklärung der Pchlewi-Siegelinschriften, ZDMG, 46, 1892.
3	Форма ■)RTBNW имеется и в надписи предпоследнего парфянского царя Арта-
банаУ, см. R. Ghirshman, Un bas-relief d^Artaban V avec inscription en pehlvi
arsacide. Monuments et mémoirs publiés par PAcadémie des Inscriptions et des Belles-
Lettres, T. XLIV, P., 1950, стр. 99.
4	См. И. M. Дьяконов, M. M. Дьяконов и В. A. Лившиц, Новые
находки парфянских документов, Известия АН Туркменской ССР, № 2, 1953. В даль¬
нейшем цитируется «Новые находки. . .».

ПУБЛИКАЦИИ
119
^PDNK. Это слово многократно употребляется в новых документах для уточнения
категории облагаемого сбором виноградника. Предлагаемое чтение араЗапак «дворцо¬
вый», ср. древне-персидское apadâna «дворец, крепость» и армянское арагапк5 «дво¬
рец»; последнее слово — заимствование из парфянского араЗап «дворец», засвиде¬
тельствованного в парфянских манихейских текстах1. Суффикс -(а)к (более позд¬
нее -ау), древне-иранское -ка,— наиболее распространенный именной суффикс всех
средне-иранских языков. В парфянском, как и в средне-персидском, суффикс -(а)к,
присоединяясь к древним именным основам, мог не изменять их семантики 2 или же
придавал относительное значение (прилагательное)3. Наряду с ^PDNK в новых доку¬
ментах встречается и •’PDN—форма без суффикса (MN -‘PDNY, 1-70, где конечный
-У=-ё, флексия косвенного падежа).
RZYPTY = ràzëpatë — сложное слово со значением «начальник виноградника»
(конечное -ё является уже упоминавшейся флексией косвенного надежа) 4 * 6. В сходном
значении встречается также слово RZPN = ràzpân «хранитель виноградников», воз¬
можно и «виноградарь» (документы 11-44, 11-47). Парфянское raz «виноградная лоза»,
«виноградник», до сих пор было представлено лишь в греческой передаче в Авроман-
ском пергаменте: Δαδβακανράς— название виноградника, где -ράς имеет эквивалентом
-βαγ: Δαδβακαβάγ (-βαγ=· парфянскому bay «сад», ср. средне-персидское и ново-персидское
bay). В парфянском тексте Авроманского документа raz «виноградник» передается
идеограммой KR1VP, как и в нисийских текстах. Pat «начальник» и pan «хранитель»
-очень часто употребляются в иранских языках в составе сложных слов, обозначаю
щих звания, должности и профессии.
NWRST. В «Документах. . . » это слово объяснено как сложное слово navrâst
«новоизготовленное (вино)», состоящее из nav «новый» и râst «изготовленный».
Подобно приводившемуся выше имени собственному Artavïrâst (вариантное чтение
Artavarst), слово navrast свидетельствует о том, что из языков западноиранской
подгруппы мы в документах из Нисы имеем дело именно с парфшнским языком -
В персидском языке группе -st- соответствовало бы -st>. Сравни среднеперсидское
viràstan, парфянско-манихейское virâStan «упорядочивать, украшать» 5.
HSTRP = xsahrap «сатрап». Слово это с трудом распознается в документе Т-44 из-за
повреждения букв Н и Т, но совершенно ясно читается в полностью параллельных
указанному документу текстах из находок 1952 года, где оно иногда выступает в рас¬
1	Е. Andreas u. W. Henning, Mitteliranische Manichaica aus Chinesisch -
Turkestan, III, SPAW, Phil.-hist. KL, XXXVII, B., 1934, стр. 863, текст 5, стк. 18.
Возможны были бы и некоторые другие парфянские чтения слова 3PDNK в наших
текстах, однако они значительно хуже подходят к контекстам.
2	Парфянско-манихейское zänüy, среднеперсидское zänük, авестийское zänu-
«колено»; среднеперсидское daxm, daxmak, авестийское daxma- «дахма, зорсастрий-
•ское погребальное сооружение».
3	Ср., например, парфянско-манихейское äsmänay «небесный» от äsmän
«небо».
4	Тип образования сложного слова räzepat (с -е — показателем косвенного падежа
у первой части сложения) имеет многочисленные аналогии в парфянском и средне¬
персидском языках. Ср., например, парфянское SHYPWHR (Sâhëpuhr «Шапур») в
парфянских версиях Хаджиабадекой надписи и надписи Шапура I наКаба-и Зардушт;
парфянское PWHRYPWHR (puhrëpuhr «внук»), парфянско-манихейское bwdystYi
(boSëstân «сад»), ShrystYi (sahrëstân «главный город области, страны»), frnPnywg
(framânêvay «выносящий приказ»), среднеперсидское dâtëstân «решение, справедли¬
вость»,mânëstân «храм», karëzâr «битва», sahrêdâr «правитель (области)» и др.;
этот тип сложных слов представлен также в армянском языке в заимствованиях из
парфянского и средне-персидского, например: p^stipan <*puStëpân «защищающий
тело»; k^rtikar <*kirtëkâr «служба, слуга».
6	Е. Andreas и. W. Henning, ук. соч., стр. 909.

120
ПУБЛИКАЦИИ
крытом иранском написании \ а иногда скрыто под арамейской идеограммой РНТ^
(арамейское pohata «сатрап»).
Помимо перечисленных парфянских слов, в документах из находок 1951 года,
несмотря на однотипность их формуляра, устанавливается еще не менее десятка
слов несомненно парфянских, этимология и значение которых уточняются. Читаться
как арамейские эти слова безусловно не могут.
О	парфянском языке текстов из Нисы свидетельствует и ряд специфических
признаков в написании некоторых слов (см. выше об ^HWRMZDYK, ^RTBNWKN).
б)	Морфологические доказательства. Как уже указывалось выше;
в ряде случаев мы встречаемся с постановкой слов в косвенном падеже, передаваемом
знаком -Y (=-ё) и зависящем от предлога или от синтаксической роли данного
слова: MN KR1VP ^BZBRY =MN KR1VP apazbare «из виноградника податного»; LYD
RZYPTY = LYD razepate «в руки начальника виноградников» и т. д. Если мы пред¬
положим, что арамейские слова в наших документах не являются идеограммами, то
в таком случае пришлось бы признать, что слова, подобные ^BZBRY и RZYPTY,
являются словарными заимствованиями из парфянского в арамейский язык, будто бы
употреблявшийся в парфянских канцеляриях.
Но если бы это было так, то эти слова не могли бы принимать иранской флексии:
они были бы заимствованы либо в прямом падеже, либо, менее вероятно, в косвен¬
ном, но в обоих случаях были бы неизменяемы или принимали бы только арамей¬
скую флексию. Между тем, показатель косвенного падежа-Y =^-ё, насколько можно
заметить, употребляется в нисийских текстах всегда правильно и только в словах, не
зашифрованных арамейской идеограммой1 2.
В новых документах мы встречаем и иранскую флексию множественного числ
MN RZPNN (П-44) = hac razpanan «от виноградарей», где -ап — показатель множе¬
ственного числа, восходящий к древне-иранскому окончанию родит.-дательного падежа
множ. числа (основ на -а) -апаш и известный для парфянского языка по версии пахла-
вик сасанидских надписей, поэме «Draxt asurik» и манихсйским текстам. Документы
из Нисы подтверждают, что развитие склонения имен в парфянском проходило так
же, как и в персидском языке: древняя система, постепенно упрощаясь, свелась
к началу средне-иранского периода к двум падежам — прямому и косвенному, восхо¬
дящему к древнему родительному. Употребление иранского показателя множествен¬
ного числа также указывает на то, что наши документы написаны на иранском, точ¬
нее — парфянском языке, а не на арамейском.
в)	Синтаксические доказательства. Тексты из Нисы дают ряд при¬
меров вопиющего нарушения законов арамейского синтаксиса, о которых уже упоми¬
налось в нашей первоначальной публикации3. С точки зрения иранского синтаксиса,,
напротив, все наблюдаемые в текстах конструкции могут быть объяснены. Сомнения
иранистов вызывал порядок слов в определительных сочетаниях, встречающихся
в нисийских документах. В формуле BHWTH ZNH, начинающей подавляющее боль¬
шинство текстов и переводимой нами как «по этой расписке (?)», или, дословпо,.
«по этому извещению (?)», следует скорее всего видеть арамейскую идеограмму, за¬
шифровывающую целиком определительное сочетание, поскольку определение,
1	Ср. в парфянской надписи Артабана V в Сузах: ■’RTBNW. . . BNYT HNSK
ZK ZY HWSK SWS HsTRP «Артабан. . . построил эту стену, которая Хвасака,
сатрапа Суз» (См. R. Ghirshman, ук. соч., стр. 99).
2	Это явление характерно и для гораздо более поздних парфянских надписей.
Так, например, в надписи Артабана V: «Артабан, царь царей, сын Валгаша, царя,
царей» 4VTBNW MLKYN МЫ^ BRY WLGSY MLKYN MLKJ = Artabánu xSáhlnsáh
pulir Válgase xsáhínsáhe; (-é — косвенный падеж, зависящий от управляющего слова
puhr; флексия косвенного падежа не выписана при идеограмме MLKYN MLK3,.
хотя синтаксическая позиция слова аналогична слову WLGSY.
3	«Документы. . .», стр. 52, прим. 3; 37, 55 и др.

ПУБЛИКАЦИИ
121
выраженное указательным местоимением, в иранских языках, как правило,
предшествует определяемому слову1.
Порядок слов в определительном комплексе MN KRM^ ^BZBRY = hac raze
a^azbare «из виноградника податного» вполне объясним с точки зрения норм пар¬
фянского синтаксиса. В парфянском языке, как об этом можно судить по всем из¬
вестным до сих пор памятникам, существовало три основных способа определитель¬
ной связи:
а)	постпозиция определения, выраженного прилагательным, реже существитель¬
ным;
б)	препозиция определения, выраженного существительным;
в)	постпозиция определения в «изафетном» сочетании (с помощью парфянского
«изафета» сё).
Рассматриваемое нами сочетание MN KRM3 3BZBRY, относящееся к первому из
указанных типов, находит себе многочисленные аналогии в парфянских текстах.
Ср., например, в Авроманском пергаменте: YRH ^RWTT = mas Arvatat «месяц Арва-
тат»;РТБРК BRY TYRYN = Pátaspak puhr Tíren «Патаспак, сын Тирена»; в надписи
Артабана V в Сузах: YRIP SPNDRMTY YW1VP MTRY = mas Spandármate roc Mihre
«месяца Спандармата день Михра»; JRTBNW MLKYN MLK? BRY WLGSY. . . = Arta-
bánu xsáhlnsáh puhr Válgase «Артабан, царь царей, сын Валгаша»; в парфянских
версиях сасанидских надписей: MLKYN MLK? ^RY^N = xsáhlnsáh Erán «царь царей
Ирана» (надпись Ардашира I в Накши Рустеме); BRY MZDYZN ЛЛР ^RTHSTR = puhr
mazdayazn bay Artaxsahr «сын маздаясиийца бога Ардашира» (надпись Шапура I в
Накши Paджaбe);NRYSHW BRBYT3 SHYPWHRKN = Naresaxv vispuhr sáhepuhrakán =
греческому NAPXAI OY TOY ЕГ BASIAEÜN EAAOYPPAN, ср. в среднеперсидской вер¬
сии NRSXY ZY BRBYT3 ZY D^MSPWHRYKN = Narsaxe ё vaspuhr ё dámáspuhríkán
(надпись Шапура I на Каба-и Зардушт); в парфянских маиихейских текстах: bghi rzmy-
wzYi «боги воинственные» (текст М2 VI, стк. 97—98); Yidr zmyg wzrg «на зем¬
ле большой» (М2 RI, стк. 6); zDvvr rwsn «сила светлая« (M2RI, стк. 16); zmyg rwsn
«земля светлая» (М2 VI, стк. 86—87); bnd YPbyM «тюрьма забытая» (М2 VI, стк.
77—78); wM jywndg «дух живой» (М2 VI, стк. 104—105); wrwc tyrg «молния быстрая»
(ТН D 79, стк. 13); dxmg ^skyft «дахма прочная» (М2 VII, стк. 128); b:rg rzmg^hyg
«одежда воинская» (ТН D 79, стк. 5); brM frying «брат любимый» (ТП DII 134,
стк. 127—128); в парфянской поэме «Draxt asürik»: giyáh tarun xvarom «траву све¬
жую (зеленую) я ем» (стк. 52); sahr asürik «страна сирийская» (стк. 1); draxt buland
«высокое дерево» (стк. 2); vas yámak sáhvár patmócán kanikán «много платьев
прекрасных, нарядов девичьих» (стк. 42); xaz tuxárík «мех тохарский» (стк. 42);
pat sar Sahrdárán «над головой правителей» (стк. 15)2.
1	Постановка определения, выраженного указательным местоимспием, после оп¬
ределяемого встречается в средне-персидском и парфянском языках очень редко
главным образом в застывших формулах в сасанидских надписях, причем в таких
случаях указательное местоимение может рассматриваться и как заменитель
глагольной связки, см., наприхмер, надпись на рельефе Ардашира I в Накши Русте¬
ме: парф. РТКН гГШ MZDYΓZN ^ЫР ^НТНЬТИ = раЬкаг 1т тагйауагп Ьау АПах^айг
«изображение это — хмаздаясниец бог Ардашир». Та же конструкция в среднеперсид¬
ской версии той же надписи, а также в парфянской надписи из Сарпуля, в надписи Ор-
музда в Накши Рустеме, Шапура I в Накши Раджабе, в начальной формуле Хаджиабадской
надписи Шапура I (см. Е. Негг£е1б, Ра1ки1ь стр. 84—89). Ср. в надписи Артаба¬
на V в Сузах: ШТВтУ. . . ВОТТ Н^К ЪК ZY Н^^К §\УЙ НЙТИР «Артабан по¬
строил эту (ЯК) стелу (Н^К), которая Хвасака, сатрапа Суз».
2	Аналогичные по типу определительные конструкции характерны и для неко¬
торых современных языков и диалектов северо-западной группы (татский, феризанди,
ярани, йезди).

122
ПУБЛИКАЦИИ
Таким образом, приведенный ниже материал подтверждает выводы, изложенные
в первоначальной публикации.
Документы находки 1951 г. дают также новые идеограммы, помимо встречавшихся
в изданных ранее документах, например: LYD; NP§H; KL3; HLP; HLH; CNBYN; ZY.
Эти арамейские слова известны как идеограммы и в более поздних письменностях1.
Чтение документов из находок 1948 года2 3 4 может быть теперь, в свете новых дан¬
ных, уточнено, однако в основе остается наше первоначальное чтение. Документ И-1,
который можно взять за образец формуляра, читается нами теперь следующим обра¬
зом: i. BHWTH 2. ZNH MN з. KR1VP 4. 3WZBRY 5. HYNDWKN (?) KRY 6. HMXX[II] I
7. HNCLTCL§NT 1G 8_ХХ_ [XX XX X] ПН HYTY 9. RW^S [TN] MDWBR или, по раскры-
тии идеограмм, pat im HWTH hac raze a^azbare HYNDWKN (?) vxant xum
23 HNCLT	i[7]4 §purt Rosftan] ma&ubar. Перевод: «По этой расписке (?)
из виноградника податного, HYNDWKN называемого, сосудов 23, взнос на год 174
доставил(и), Роштан виночерпий.».
Толкование слова HWTH попрежнему остается не вполне надежным, однако из
контекста, с нашей точки зрения, явствует, что это обозначение категории самого
данного документа. Понимание HY как относительно-указательного местоимения
отпало, ввиду многочисленных примеров употребления причастия KR 7 = vxant «на¬
зываемый» в конструкции без относительного местоимения. Очевидно, э ти две буквы
относятся к последующему имени собственному виноградника. Чтение НМВ, казав¬
шееся нам сомнительным уже при издании «Документов. . .», нс подтверждается но¬
выми находками, где слово НМ встречается десятки раз только в такой форме.
2.	Образцы документов из находок 1951 года3
а)	Образец документа о сборах с дворцовой земли
11-28 1, [BI.IWT3] ZNH MN KRM3 >BZBRY ZY В >PDNK 2. [НМ] ХИН > {MN PTPR НК}
1Н]4 HNCLT CL SNT I С XX XX XX rXX1HYTY =RYBRZN MDWBR ZY MN WRGSTYS
Перевод:	i. По этой расписке (?) из виноградника податного, который на
дворцовой (земле), 2 [сосудов] — 14. з. Из хранилища НК II (?) (другой рукой). 4. Взнос
на год 180 доставил(и), Арьябарзан, виночерпий, который из WRGSTYS.
Комментарий: Стк. 1. Чтение этой строки восстанавливается но документам
Н-45 и 1-33, дающим тот же формуляр. По поводу нашего толкования этой строки
•см. «Документы. . .», стр. 30—35 и «Новые находки.. .». В документах 1-58 и 1-64
вместо BJPDNK4 «на дворцовой (земле)» стоит MN JPDNK «из дворцовой (земли)»,
а в документе 1-64, кроме того, перед этим прибавлепо MN SYGBYS «из (местности)
SYGBYS».
Стк. 2. Слово НМ восстанавливается по аналогичному документу 1-64. В других
документах этого типа (П-45 и 1-33) здесь стоит, повидимому, несколько иная, не
совсем еще ясная формула.
Стк. 3. Эта пометка, сделанная всегда другой рукой и обычно небрежно» встречается
в большинстве документов и, повидимому, делалась при помещении документа
1	Так, в среднеперсидском NPSH=xves «свой», см. F. Junker, Frahang i Pahla-
vik, Heidelberg, 1912, XI, 4; ZY = e, 1 (изафет из относительного местоимения), там
же, XXIV, 3—4; HLH = sik «уксус», там же, V,2; засвидетельствованы также KL^har
«каждый», CNBYN = angür «виноград» и т. д.
2	См. «Документы . . .», стр. 30—38, текст И-1.
3	См. также «Новые находки. . .».
4	Отметим раздельное написание предлога В, что выдает его идеографический
характер: по-арамейски предлог В. насколько нам известно, всегда пишется только
слитно со следующим словом.

ПУБЛИКАЦИИ
123
в архив. Она вписывалась на специально оставленном для нее месте, после числа
сосудов и перед датой, либо, если специального места для нее оставлено не было,
в той же строке, что и обозначение числа сосудов, или же между строк. В документе
П-45 эта приписка выглядит так: ЗУШ РТРВДК II. Та же приписка имеется и в опу¬
бликованных ранее документах И-П и И-VII, где она не была нами понята. В пер-
вом из этих документов строки 4 и 5 являются вставкой, сделанной другой рукой.
Эту вставку нужно, в исправление нашего прежнего чтения, читать: 4. MN PTPR НК II
5. NWRâT1. В документе И-VII приписка сделана неразборчиво между 2-й и 3-й
строками, и нами при транскрипции и переводе не была принята во внимание2.
PTPR образовано, повидимому из *pati + par- «наполнять», ср. средне-персидское
phypDr «наполнять» из *pati + par-, авестское par- «наполнять». Смысл слова НК пока
нам здесь неясен. Менее вероятно считать PTPRHK одним словом, ср. ново-иерсидское
farxav «амбар, кладовая»?
Стк. 4.Формула HNCLT CL SNT «взнос на год. . .» объяснена нами в «Докумен¬
тах. . .»3. Имя «Арьябарзан» было известно до сих пор в греческой передаче
•ApiopapÇavY]ç4· Имя это образовано от общего самоназвания иранских племен йгуа-
и слова barzân, от древне-иранского *brzânâ «высота» (сравни авестийское barazan
О
«высота», согдийское prz3k «высокий, длинный»; новоперсидское burz «высота,
высокий» — один из многочисленных парфянизмов в персидском).
То же имя «Арьябарзан» встречается в совпадающих по формуляру документах:
П-24, 11-29, 1-33; повидимому, оно же упоминалось во всех документах этой серии,
1	«Документы...», рис. И; ср. «Новые находки...», где дано полностью новое
чтение этого документа.
2	«Документы...», рис. 17.
3	«Документы...», стр. 36 сл.
4	Например, Арьябарзан I, известный современник Суллы и Митридата Понтий-
ского, часто упоминается в античной литературе; Арьябарзан III, современник Цице¬
рона (Plut., Gic., 36,1) и др.

124
ПУБЛИКАЦИИ
за исключением, возможно, документа 1-64, несколько отклоняющегося от данного
типа и в других отношениях.
Все документы этой серии датированы 180 годом аргаакидской эры (67—66 г.
до н. э.), за исключением, быть может, документа 1-64. В перечисленных докумен¬
тах после имени «виночерпия» находится указание, уточняющее круг его дея¬
тельности; вероятнее всего оно относится к подчиненному ему участку. Ука¬
зание это всегда одно и то же: ZY М1\ \VRGSTYS «который из \VRGSTYS»,
за исключением документа 1-64, содержащего другое, более подробное пояс¬
нение.
б)	Образец документа о сборах с «Фриапатиевской» земли
1-44.ь BHWr ZNH MN PRYPTYKN MN K[R\P]2p>-'BZBRY LYD гн^таР НМ X III III
III3 {[MNPTPR H]K I}4HN cLT cL SNT IG XX XX XX X II 5 IIYTY WRTRGNK MDWBR
zmyb...].
Рис. 2. Документ 1-44.
Переводу По этой расписке (?) из «Фриапатиевской» (земли), из ви[ноградника2.
по]датиого, в руки сатрапа сосудов 19.3. [Из хранилища H] К I (другой рукой).
4 Взнос за год 172 5. доставил(и), Вархрагнак, виночерпий, ко[торый в	].
Комментарий: Стк. 1. Виноградник здесь определяется как относящийся к кате¬
гории PRYPTYKN (варианты: 1-69 — PRYPTKNY, с -Y—флексией косвенного падежа,
зависящей от предлога В; 1-30 — PRYPTKN). PRYPTYKN — название местности с
суффиксом -kân, образование от имени собственного Friyapàt(i), латинское Priapatius
(вариант: греческое Фркхтиту^)1. О значении наименования «Фриапатиевский» будет
сказано ниже.
Варианты формулы этой строки: 1-69 — MN KR\P ^BZBRY Z Y B PRYPTKNY «из ви¬
ноградника податного, который на „Фриапатиевской (земле)“; в документе 1-30, по-
впдимому, опускается MN KR1VP ^BZBRY.	«
Стк. 2: LYD—арамейское 1эуас1/1, означает букв, «в руку». Следующее за тем
слово — титул «сатрап» в его иранской форме, ср. HSTRP в парфянской надписи
Артабана V в Сузах (на арамейском «койнэ» сатрап назывался pohâtâ — из ассирий¬
ского pehâtu, bel pehâte,—или же ^ahasdarpânâ). Варианты: 1-69 — LYD RZYPTY
1 Just., XII, 5, 9; А г г., Parthica, фрагм. 1 (у Фотия, фр. 58).

ПУБЛИКАЦИИ
125
«в руки начальника виноградников»; 1-29—БУИ MTRPRN ^УРТУ «в руки Михр-
фарна (древнее *М1&га1агпа), начальника виноградников»; Н-22 и 1-30 дают другие
имена и титулы.
Стк. 3. Варианты: П-22 - {ЛШ РТРШЖ I},
1_69_{^Ш РТРИНК II}.
Стк. 5. Имя \VRTRGNK читается Уаг-
Ьгаупак и образовано от имени божества
Веретрагны, древне-иранское * Угйгаупа-,
среднеперсидское (из парфянского) Уагйгап,
позже Уа1паш, новоперсидское ВаЬгат.
Эта серия документов имеет различные
даты. Различны и имена «виночерпиев»; так,
в 1-69 (и 1-30?) мы встречаем «виночерпия»
ВНТБТК Бахтдатака, «который из \VRGSTYS».
в)	Образец документов о сборах
с «Артабановской^ земли:
1-72. х	zш ъш ким> >вгвву
^{ДШЙТВКХ КИУ} (вписано между строк).
3	М^ктВ^ККНМХ ПН ПП.4 {]Ш [РТРИНК
И} 5шсьт СЬ &ХТ I С XX XX XXX 1111
6	MDWBR 7 ЪЧ ЛШ БУСВУЙ
Перевод: 1По этой расписке (?) из
виноградника податного, 2 «Артаксерксовской»
(землей) называемого (вписано между строк),
3. из «Артабановской» (земли) сосудов 18,
4	[Из] хранилища НК II (другой рукой). 5 Взнос на год 1746 доставили, Артавирашт
^или Артаваршт), виночерпий, 7 который из БУСВУЙ.
Комментарий: Стк. 2 и 3. Данная земля имела два наименования, которые
обычно оба и приводятся. Так, в некоторых случаях слова «Артаксерксовской (землей)
называемый» вписаны между строку (1-72, 1-73), в других написаны сразу, вместе с
остальным текстом: 1-66 — JMN DRTBNWKN]2^RTH§TRKN KRY; 11-43 — MN ^RTBNWKN
^rthStrkn kry , аналогично в 1-34 и др.; лишь в документе 1-37 встречаем только
MN^RTBNWKN «из Артабановской (земли)».
Повидимому, одно из названий — старое, но общеизвестное, другое — новое. Оба
образованы от имен собственных, а именно 3RTH§TRKN от имени Artaxsahr
< *Artaxsa&ra-, соответствующего древпеперсидского Artaxsaga-, в греческой пе¬
редаче ^Арта^гр^с, в арамейской 3RTH§SS и др.; наша форма — парфянская. Название
JRTBNWKN = Artabanukan образовано от хорошо известного в парфянском царском
доме Аршакидов имени, которое греки передавали как ’Apidpavoi;. В частности, так
звали Артабана II, сына Фриапатия и отца Митридата II, и Артабана III, сына
Митридата II и предшественника Синатрука.
Дата документов этой серии всюду, где она может быть прочитана (1-72, 1-73^
1-66,11-43, 1-34), — одна и та же, 174 год аршакидский эры (73 — 72 г. до н. э.).
Стк. 7. Слово SYGBYS, повидимому, означает название местности, как это сле¬
дует из сопоставления с текстом 1-64.
Помимо серий документов, где говорится о земле «дворцовой», «Фриапатиевской»
и «Артабановской», имеются еще документы, где речь идет о земле «Митридатовской»
(MTRDTKN, II-2, П-44 и др.) и «Готарзовской» (GWTRZKN, 11-17).

126
ПУБЛИКАЦИИ
Кроме того, среди документов, открытых в 1951 году, находится довольно зна¬
чительное количество текстов, близких к этим же типам и также посвященных сбору
вина, но отличающихся от издаваемых некоторыми особенностями. Среди них особого
внимания заслуживают документы, представляющие собой записи о взносе вина,
сделанном «лично» или «от себя» (МП>ШРЙН) теми или иными лицами (11-40, П-49)1.
Далее, имеется некоторое количество документов, посвященных получению других
продуктов виноградарства—уксуса (НБН, иранск. —1-46, 1-49 бис, 1-57, 1-79, 11-27
и др.) и винограда (СКВУ1Ч, иранское ад^ог 1-77). Для этой группы документов
характерно отсутствие указания на количество получаемого продукта и имени ответ¬
ственного лица, а для уксуса — также и отсутствие даты.
Среди документов находки 1951 года особняком стоит документ Ш-36, представ,
ляющий собой опись каких-то продуктов с указанием количества в различных мерах
обозначенных сокращенно. В конце дан итог, вводимый идеограммою К1А «всего».
3.	Предварительные исторические выводы
Новые документы позволяют значительно расширить и уточнить сделанные ране&
выводы относительно значения для истории и филологии открытых в Нисе письмен¬
ных памятников.
В первоначальной публикации2 мы пришли к выводу, что перед нами документы
о сборе натурального налога с виноградников, возможно, общинных. Что речь идет
действительно о каких-то регулярных взносах, следует из формулы HNCLT CL SNT
«взнос на год...». Что это взносы вином — видно было из их поступления с виноград¬
ников (KRMP) и измерения мерами емкости (НМ). В настоящее время это высказанное*
нами на первых этапах исследования предположение доказывается уже целым рядом
данных, в тот числе упоминанием других продуктов виноградарства: винограда (CNBYN)
и уксуса (HLH), а также упоминанием «начальника виноградников» (RZYPT) и
«хранителя виноградников, виноградаря» (RZPN).
Новые документы позволяют дифференцировать категории земель, с которых эти
взносы поступали.
Хотя обозначения земель в документах довольно разнообразны, все они могут-
быть отнесены к трем или, может быть, четырем категориям.
1)	Земли ’PDNK = apa8ànak. Как видно из самого названия, это земли
непосредственно царского хозяйства. Обычно в документах этого рода нет уточнения
местоположения виноградника в пределах этих земель, за исключением одного случая
(1-64), где указано, что виноградник находится в (местности?) SYGBYS. Нет указа¬
ний, делилась ли эта земля между индивидуальными или коллективными держате¬
лями, или же она представляла собой сплошной массив, обрабатываемый рабами,
либо другими категориями производителей материальных благ, продукты труда
которых поступали прямо в распоряжение царского хозяйства. Во всяком случае,
с земель apaSânak в течение года поступал не один взнос, а несколько, причем упоми¬
нается один и тот же «виночерпий», и в документах не делается пометок, что данные
взносы поступают с разных частей этих Гземель; однако относительно «виночерпия»
неизменно говорится, что он MN WRGSTYS, что, невидимому, указывает на участок,,
на который распространялись его полномочия (ср. также упомянутое выражение
MN SYGBYg в первой строке документа 1-64).
2)	Земли, обозначенные названиями, производными от соб¬
ственных имен· («Ф р и'а п а т и е в с к а я », «А р т а б а н о в с к а я», «Митри-
д а т о в с к а я», «Г о т а р з о в с к а я»). Характерно, что все имена собственные, от
которых образованы названия этих земель,— эго имена царей Аршакидской династии,
точнее, предков и предшественников на престоле тех царей, которые правили в Пар-
1 См. «Новые находки...».
«Документы...», стр. 62 сл.
2

ПУБЛИКАЦИИ
127
фии в начале I в. до н. э. Это Фриапатий — третий парфянский царь, и затем младшая
линия его потомков: Артабан II, Митридат II и, далее, преемник последнего — Готарз I1.
Так как в момент составления документов этих царей уже не было в живых, то,
очевидно, речь идет о землях, посвященных их заупокойному культу. Это тем более
вероятно, что Исидор Харакский в своем дорожнике «Парфянские стоянки» сообщает
нам о том, что в Нисе находились царские гробницы 2.
Как и на землях первой категории (ара8апак), виноградники и здесь не обозна¬
чаются поименно, так как, повидимому, отнесение их к землям, посвященным культу
того или иного царя, являлось достаточным их определением. Подобно дворцовым
землям, из которых они, очевидно, и выделены, земли заупокойного культа входили
в сферу деятельности «виночерпия», обозначаемого в документах, как «который и:>
\VRGSTYS» или «который из ЗУвВУЙ».
Заметим, что земля «Артабановская» обозначалась еще и как «называемая (также)
Артаксерксовской». Как мы указывали выше, одно из этих названий является, ве¬
роятно, первоначальным, а другое — введенным позднее. Очевидно, недавно введенным
является название «Артабановская», что связано с учреждением культа умершего
царя Артабана II (128 — 124 гг. до н. э.). Раньше же эта земля считалась «Арта¬
ксерксовской», т. е., вероятно, посвященной культу ахеменида Артаксеркса НМнемона,
к которому возводили свой род парфянские цари Аршакиды3. Эта, несомненно фаль¬
шивая, генеалогия была составлена для того, чтобы оправдать притязания Аршаки дов
на царскую власть. Подобные же генеалогии, обычно более или менее сомнительные,
имелись у царей Понта, Армении, Каппадокии, Персиды и даже у Селевкидов. Быть
может, вся земля, выделенная для культа царских предков, была посвящена Артак·
серксу, как родоначальнику, и от нее постепенно отрезали участки и посвящали
умершим царям.
В документах, упоминающих «Фриапатиевскую» землю, регулярно обозначается
то лицо, в распоряжение которого в дальнейшем поступает взнос (например, «в руки
Михрфарна, начальника виноградников», «в руки сатрапа»). Почему такое указание
отсутствует в других сериях — неясно.
С этих же двух категорий государственных земель и поступали, вероятно, уксус
и виноград, о которых говорят некоторые документы; эти виды продуктов прини¬
мались без счета, так как при хранении их не требовалось, очевидно, столь строгого-
1 Вот генеалогическая таблица первых царей Аршакидской династии:
Фриапатий (Фриапит Арриана)
Аршак
Аршак Тиридат
Артабан I (?)
I
Фриапатии
Фраат I Митридат I Артабан II
Фраат II Митридат II
I
Готарз I
2 I s. С h а г., 12.
8 А г г., Parthica, фрагмент 1 у Синкелла. К Артаксерксу возводила, по¬
видимому, свой род и династия Арташесидов в Армении.

428
ПУБЛИКАЦИИ
контроля, как при хранении вина (уксус не представлял особой ценности, будучи
побочным продуктом, образовывавшимся при скисании вина, а виноград хранился
лишь краткое время). Однако, если бы речь шла не о поступлении из государ¬
ственного хозяйства, а об обязательном налоговом сборе с населения, то вряд ли
можно было бы обойтись без указания размера взноса и этих продуктов.
3)	Прочие земли. В собрании документов из Нисы имеются еще тексты,
говорящие о сборах с каких-то иных категорий земли. Пока более или менее опре¬
деленно можно говорить лишь об одной из этих категорий. О ней идет речь в серии
документов, в большинстве происходящих из Новой Нисы, изданной в нашей перво¬
начальной публикации. В противоположность документам, связанным с землями
первых двух категорий, в текстах этой серии всегда есть название виноградника,
но нет указаний на категорию земли. Эти документы, вероятно, касаются сборов с
общинных земель; так, в Авроманских пергаментах, говорящих о продаже виноград¬
ника членом общины и принятии в общину покупателя, общинная земля фигурирует
под конкретным названием виноградника.
Следует отметить, что все упомянутые выше категории земель объединяются обо¬
значением ЭВ2ВЩУ) = арайЬаг1. До сих пор, исходя из предложенной нами этимологии
этого слова, мы условно переводили его как «податной, приносящий подать» — Ьаг.
Однако, имея в виду, что этим термином обозначены не только земли частных лиц
или общин, но и царские земли, включая и выделенные на содержание культа пред¬
ков царя, представляется вероятным, что под термином Ьаг следует здесь понимать
не обычный налог, а сборы особого рода, скорее всего храмовые. Такого рода сборы,
часто приравнивавшиеся официально к жертвоприношениям, но фактически пред¬
ставлявшие собою своего рода палог, хорошо известны в Вавилонии и Ассирии,
начиная с древнейших времен и, по крайней мере, вплоть до середины I тысяче¬
летия до н. э.2 Это толкование сборов, о которых идет речь в исследуемых
документах, подтверждается тем, что имеются отдельные тексты, в которых взнос
делает то или иное лицо «само», «лично» или «по собственному желанию».
Именно этот оттенок значения имеет характерное для этих документов арамей¬
ское выражение АДО №§Н, дословно—«от своей души», «от себя самого». Отметим,
что в документах этого типа (1Б40 и И-49) не указывается, что взнос поступил с
земли аРагЬаг; возможно, что речь идет о владельцах или собственниках земель осо¬
бой, четвертой категории, не подлежавшей данным сборам. Разумеется, что при том
материале, которым мы пока располагаем и который до сих пор подвергался исследо¬
ванию, такое объяснение может считаться лишь предположительным.
Остановимся теперь на вопросе о характере и составе открытого архива. Первые
шесть черепков были найдены при работах 1948 г. на городище Новая Ниса. Один
черепок был найден при случайных обстоятельствах на городище Старая Ниса в обрезе
старой траншеи-. Находки 1951г. были сделаны в царском хранилище вина на Старой
1	Чтение uzbar, предложенное нам проф. А. А. Фрсйманом, сейчас отпало: во-
первых, потому, что в подавляющем большинстве случаев в документах мы имеем
написание 3BZBR, а Ео-вторых, потому, что в документе Н-44 встретилось употреб¬
ленное в том же смысле и происходящее от того же корня слово PTBZYK.
2	Таковы еще в III тысячелетии до н. э. сборы mas-da-ri-a «постоянный козленок»
н gud-da-ri-a «постоянный бык», представлявшие основной вид натурального налога
в Шумере, в особенности при III династии Ура, но формально являвшиеся жертво¬
приношениями и собиравшиеся храмами. Таковы же, например, и ассирийские хра¬
мовые налоги ginu (шумерское gi-na «истинный, верный, постоянный») и sattukku
(шумерское sa-dug4 «установленная доля, регулярное жертвоприношение»), см.
И. М. Дьяконов, Развитие земельных отношений в Ассирии, Л., 1949, стр. 121.
Эти налоги поступали в виде хлеба и пива с особых «земель ginil» и «земель sattukku»,
представляющих, может быть, аналогию землям apazbar наших документов.

ПУБЛИКАЦИИ
129
Нисе. Хранилище это относится к I—II векам н* э., следовательно, документы находятся
там во вторичном залегании. Действительно, они использованы как клинья и подпорки
для придания устойчивости большим сосудам с вином. Однако несомненно, что архив
находился где-то неподалеку, поскольку при закреплении сосудов в кладовой брался,
разумеется, подручный материал; следовательно, на этой территории винные склады и
служебные помещения, связанные с соответствующим делопроизводством, находились
уже и в более раннее время.
Чтобы понять характер и значение архива, найденного в этих служебных по¬
стройках, необходимо представить себе, что такое городище Старая Ниса.
Как уже определили археологи, работавшие на городище1, Старая Ниса являлась
своего рода царским заповедником. Мощная стена ограничивала неправильный пяти¬
угольник, в центре которого находились дворец и храмы, окруженные парком с
водоемами. В северной части заповедника находился комплекс служебных помещений,
повидимому, кладовых и казнохранилищ. Помимо указанных строений, в пределах
стен заповедника не было никаких крупных зданий, кроме казарм и других по¬
строек, обслуживавших военную охрану. М* Е. Массон отметил ритуально-погребаль¬
ный характер многих находок в Старой Нисе и, в частности, замечательных ритонов
из слоновой кости, найденных в северном комплексе заповедника. Таким образом, най¬
денные в 1951 г. документы принадлежали, очевидно, архиву культового заповедника
аршакидских царей, что полностью согласуется с данными, почерпнутыми из самих
текстов.
Архив Старой Нисы был, вероятно, огромен, и хранившиеся в нем документы
касались различных сторон хозяйственной жизни заповедника; пока доступны иссле¬
дованию только отдельные группы первичных документов, случайно выхваченные
из устаревшего уже архива винного склада. Несомненно, что эти документы еже¬
годно сводились в большие отчеты, которые одни только и могли бы дать нам
полное представление об объеме и характере всех поступлений.
Заканчивая настоящее предварительное сообщение о ходе работ над архивом до¬
кументов из Нисы, следует указать на те основные проблемы истории и истории
культуры Средней Азии парфянского периода, которые, как можно надеяться,
найдут более или менее полное освещение в результате исследования этого архива.
Прежде всего мы получаем новые данные по истории земледелия и, в частности,
виноградарства в Средней Азии, а также по истории земельных отношений, и тем самым
данные о положении производителей материальных благ. Уже сейчас вырисовывается
возможность классификации различных видов земель и значительно обогащаются
наши представления о социально-экономических отношениях в Парфии. В области
политической истории исследуемые документы позволят, быть может, уточнить хро¬
нологию и последовательность правлений парфянских царей, иногда подтвердить
само существование того или иного исторического лица (как, например, в случае
с Фриапатием, известным нам до сих пор лишь по единичному, очень неясному упо¬
минанию у Юстина)2. Становится весьма вероятным ближайшее родство Готарза ]
с его предшественником Митридатом II, в то время как ранее полагали, что он
принадлежал к другому аршакидскому роду. Материалы парфянского архива из
Нисы прольют некоторый свет на вопросы административного устройства и управления
в парфянском царстве. Все эти вопросы не находили себе освещения в скудных по¬
вествовательных источниках.	.
1	М. Е. Массон, Городища. Нисы в селении Багир и их изучение, Труды
ЮТАКЭ, I, стр. 41; он же, Некоторые новые данные по истории Парфии, ВДИ,
1950, № 3, стр. 41, сл.; Г. А. Пугаченкова, Парфянские крепости Южного
Туркменистана, ВДИ, 1952, № 2, стр. 218—220; она же, К характеристике крепо¬
стной архитектуры Старой Нисы, Известия АН Туркм. ССР, 1952, Дг2.1, стр. 16—21.
2	Just.·, ХЫ, 5, 9.
9 Вестник древней истории, № 4

130
ПУБЛИКАЦИИ
Особенно неясными были всегда вопросы истории культуры и, в частности, ре¬
лигии Парфии. Раскопки, производящиеся в Нисе Южно-Туркменистанской археологи¬
ческой комплексной экспедицией под руководством М. Е. Массона, уже дали богатей¬
шие материалы для суждения о характере этой культуры; однако некоторые вопросы
не могут быть полностью разрешены только археологическими методами, без помощи
письменных источников.
Исследуемые документы, давшие нам уже полтора десятка парфянских теофорных
и связанных с религиозными представлениями имен, явятся важным источником
по истории религии в парфянской державе.
Нам уже приходилось указывать на большое значение нисийских документов для
истории письменности и, в особенности, для проблемы происхождения письменности
«пехлеви» с арамейскими идеограммами. Накопление материала, надо полагать, даст
возможность внести в этот исключительно сложный вопрос большую ясность. Харак¬
тер документов не позволяет надеяться на очень значительные прибавления к извест¬
ному нам парфянскому словарю; однако уже первые опубликованные восемь текстов
дали некоторый новый материал по языку парфян, а документы 1951 —1953 гг. дадут,
несомненно, еще больше. Особенно важно для иранской филологии, что исследуе¬
мые документы относятся к тому периоду развития иранских языков, который до
сих пор был освещен памятниками более чем скудно.
И. М. Дьяконов, М. М. Дьяконов, В. А. Лившиц
НОВАЯ НАДПИСЬ В ЧЕСТЬ АХИЛЛА ПОНТАРХА
В 1937 г. значительное собрание посвятительных надписей в честь Ахилла Пон-
тарха в Одесском государственном археологическом музее пополнилось еще одним
памятником прекрасной сохранности. Это — мраморная плита высотою 64, шири¬
ною 23 и толщиною 20 см. Найдена она была в селе Малый Бейкуш (2,5 км западнее
Очакова) при рытье канав для изгороди. В музей плита была передана областной
инспекцией по охране памятников, (рис. 1
Греческая надпись расположена на одной стороне плиты столбцом из 14 строк
(средняя высота букв — 18 мм). Она переводится следующим образом:
’Αγαθή τύχ^
Άχιλλεϋ Πον-
τάρχη οΐπερ[ι]
Δάδάν Πει-
5 σιστράτου
τό γ’αρχοντες
Άμώσσπαδος
Άχιλλέος Στρα¬
τών Άχιλλέος
10 Διονυσιόδω-
ρος ’Έρωτος
Σκαρτανός
Άζιαίου χαρι-
στήριον
В добрый час,
Ахиллу. Пон-
тарху (те), кто при
Даде, (сыне) Пи-
5 систрата,
в 3-й раз (архонтствующем), архонты:
Амосспад,
(сын) Ахилла, Стра¬
той, (сын) Ахилла,
10 Дионис иод о-
р, (сын) Эрота,
Скартан (сын),
Азиэя, благодар¬
ственное приношение (посвя¬
тили).
Как видим, рассматриваемая надпись была поставлена высшей из пра¬
вительственных коллегий города Ольвии — коллегией ежегодно сменявшихся архонтов

ПУБЛИКАЦИИ
131
в составе пяти лиц; сюда входил и председатель коллегии, именем которого обозна¬
чались и сама коллегия и год, когда они правили Ольвией. Заслуживает внимания,
что до сих пор не встречена надпись этих ольвийских магистратов, которая была бы по¬
священа какому-либо иному богу, кроме Ахилла Понтарха—владыки Черного моря.
Паша надпись является шестым из известных до сих пор посвящений ольвийских
архонтов Ахиллу Понтарху1. Три из них принадлежат Одесскому музею.
Весьма показателен тот факт, что все указанные надписи происходят из одного
довольно тесного района: с острова Березани (№ 131) или с противолежащего берега
материка, в частности из окрестностей Тузлы на западном берегу (№№ 130 и 134), или
из Бейкуша на восточном побережье (№№ 132—133, и публикуемая надпись).
Кроме архонтов, посвящения Ахиллу Понтарху приносились и другими ольвий-
«кими коллегиями должностных лиц, прежде всего коллегией стратегов. Хотя
последние находились под специальным покровительством Аполлона Заступника
(Προστάτης), все же и они воздвигали посвятительные надписи Ахиллу Понтарху. Нам
известны четыре такие надписи (там же, №№ 135—138), из которых две первые были
найдены на Березани в 1905 и 1907 гг. Э. Р. Штерном, третья была обнаружена, по
свидетельству Η. Н. Мурзакевича, в 1833 г. близ Очакова (может 'быть, из того же
Бейкуша), а последняя надпись, по свидетельству Η. Н. Мурзакевича,— недалеко
от устья Тилигульского лимана, близ села Троицкого (Коблево) в 1836 г. Все эти
надписи принадлежат Одесскому музею.
Кроме того, известны еще восемь посвящений тому же Ахиллу Понтарху ольвий¬
ских жрецов (там же, №№ 139—146, включая фрагменты). Кроме первой из них,
с неясным паспортом из коллекции Потоцкого, остальные по местам своего нахождения
группируются таким образом: две (№ 143 и 145) из того же Бейкуша, одна (№ 146)
из соседней Викторовки, по другую сторону Березанского лимана, одна (№ 144) с
Карабашского лимана, находящегося между Тилигульским и Березанским лиманами,
одна из Ольвии (№ 141), одна из Коблева (Троицкого) близ устья Тилигульского
лимана (№ 142) и, наконец, одна в 1909 г. была найдена в самой Одессе на Молда¬
ванке при постройке дома (№ 140). Надписи эти посвящались жрецами либо по
окончании срока их жреческих обязанностей (ίερατεύσας, №№ 139, 140, 142), либо
в ходе исполнения таковых (ιερατεύων, №№ 141,144); особенно интересно, что одна
надпись (№	143) посвящена Ахиллу жрецом главного Ольвийского божества,
может быть, древнего догреческого бога Ольвии—Зевса Ольвия (’Όλβιος), который
в другом документе (№ 42) характеризуется как «стоящий во главе нашего горо¬
да бог...» (προεστώς τής πο'λεως ημών θεός).
Таким образом, из 18 надписей в честь Ахилла Понтарха, за исключением одной
жреческой надписи с сомнительным паспортом, все шесть надписей архонтов, три из
четырех надписей стратегов, три из семи жреческих, всего 12 надписей, по месту
своего нахождения локализуются или на самом острове Березани или в непосредствен¬
ном с ним соседстве по другую сторону пролива, отделяющего его от материка.
Лишь пять надписей найдены в других местах, а именно: две при устье Тилигульского
лимана, одна — Карабашского, одна — в самой Ольвии, без уверенности в правиль¬
ности этого паспорта, и одна в Одессе, причем и здесь возникает большое сомнение,
попала ли она сюда действительно еще в древние времена.
После исследований В. В. Латышева считается общепризнанным, что все без
исключения известные ольвийские посвятительные надписи затронутых нами катего -
рий относятся к I—III вв. н. э., главным образом ко II — началу III вв. н. э.
Основанием для более или менее уточненной датировки публикуемой нами над¬
писи может быть, во-первых, принятое в ней начертание букв греческого алфавита,
по сравнению с известными уже в науке надписями, и, во-вторых, наличие в ней
упоминаний лиц, известных из других, ранее опубликованных надписей.
1 ЮЭРЕ, I2, №№ 130—134. Все упоминаемые ниже ольвийские надписи указаны
по этому тому ЮБРЕ.
9*

132
ПУБЛИКАЦИИ
Начертание букв нового памятника характеризуется следующим. Подавляю¬
щее большинство букв снабжено апексами, ос всюду отличается ломаной перекладиной
•с острым почти прямым, а иногда и тупым углом, обращенным вниз. Такие же углы
отмечаются и внутри М и ломаной 2 . В Н перекладина представлена в виде ко-
Рис. 1. Новое посвящение Ахиллу Понтарху
ротенькой горизонтальной черточки, обрамленной на обоих концах маленькими
вертикальными черточками; О и О — круглые. Отметим, что буквы имеют не¬
большой наклон назад. Из надписей, изданных в IOSPE, I2, в фоторепро¬
дукции более всего приближается к начертаниям букв нашей надписи № 141, пред¬
ставляющая собою благодарственное приношение Ахиллу Понтарху жреца Каскена,
сына Касагова, а из надписей, изданных там же в виде апографов, публикуемое посвя¬
щение более всего похоже на посвятительную надпись № 99.
. Что кас$ез$£ .ррфаграфиц текста, до здесь;следует отметить отсутствие приписной
ноты в dat. sing. Сопоставление новой надписи с надписями, в которых встречаются

ПУБЛИКАЦИИ
133
упоминаемые в ней должностные лица, а именно Амос(с)пад, сын Ахилла (№ 105),
Дионисиодор, сын Эрота (№№ 132 и 176), и, наконец, Скартан, сын Азиэев (№ 142),
показывает, что их можно разбить на две группы: более тщательно, парадно выпол¬
ненных надписей (№№ 105 и 176) и надписей попроще, хотя и достаточно аккуратных
(новаа надпись и №№ 132 и 142). Первая из этих групп характеризуется наличием при¬
писной йоты в dat. sing, и наличием горизонтальных перекладин в Н и 0,
чего нет в остальных.
Нетрудно установить термин ante quem для нашей надписи. Это — время распро¬
странения угловатого резкого стиля начертаний букв, для которого наиболее характер¬
ны резкие угловатые О и Q и перечеркнутое У, происходящего при Септимии Се¬
вере и в последующее время (№ 199).
Не углубляясь здесь в детали, мы можем считать, что все надписи с начертанием
букв, аналогичным нашему тексту, относятся к царствованиям римских императоров
Антонина Пия (138—161) и Марка Аврелия (161—180). Это сорокалетие могло бы
быть расширено и до шестидесятилетия, распространяясь скорее в сторону Адриана
(117—138), чем Коммода (176-^192).
*
Публикуемая надпись, являясь благодарственным приношением, χαρι,στγριον, кол¬
легии ольвийских архонтов, не указывает, как в других надписях этого рода (№№133,
134 и, возможно, 131), за что именно в данном случае приносят благодарность
архонты.
В собственных именах архонтов данного состава обращает на себя форма асе.
sing, архонта-эпонима Δάδάν по 1-му склонению вместо обычных в ольвийских надпи¬
сях для этого имени форм 2-го склонения Δαδόν. Эта неустойчивость в способе
греческой передачи данного местного имени не может быть приписана простой
ошибке резчика, а отражает, повидимому, особенности местной негреческой речи.
В отличие от В. В. Латышева, мы ставим ударение в этом имени не на основе, а на
окончании.
Имя Дад, или Дада принадлежит, судя по известным до сих пор ольвийским над¬
писям1, местному роду, одному из наиболее знаменитых и богатых в Ольвии II—III
вв. н. э. Из поколения в поколение члены этого рода занимали в городе почетней¬
шее положение и не раз удостаивались от сограждан высших почестей. Чередуется
в этом роду имя Дада с греческими именами Сатир, Сосибий, Каллисфен. Род характе¬
ризуется в надписях происхождением от славных предков (προγόνων επισήμων),
которые лично известны были даже римским императорам (σεβαστογνώστων). Осо¬
бенно ярко обрисовывается положение этого рода надписью в честь одного мальчика,
πόας, — Дада, сына Тумбага. Смерть его послужила поводом к тому, чтобы народ и
совет Ольвии почтили этого умершего мальчика из богатой, знатной и влиятельной
семьи, о котором можно было сказать только то, что он «подавал добрые надежды»,
увенчанием золотым венком. В его память была установлена на самом видном месте
города мраморная плита с вырезанным на ней соответствующим постановлением.
Кроме этих Дадов, из тех же ольвийских надписей мы знаем еще и усложненную
форму этого имени в виде Дадак (Δαδακός), или Дадаг (Δαδαγός) (№.№ 84, 88, 137,
139). Эти и подобные им имена с окончаниями на -ακος и на -άγος, по мнению
И. А. Джавахишвили2, составляют весьма значительную группу среди 258 имен
негреческого и неиранского происхождений из греческих надписей Северного Причер¬
номорья и сближаются им с современными адыгейскими собственными именами на
-око и -уко.
1	№№ 42, 43, 52, 91, 110, 133, 149, 174, 200, 203 и 281.
2	И. А. Джавахишвили, Основные историко-этнологические проблемы
истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи, ВДЦ, 1930, № 4,
стр. 30 ел.

134
ПУБЛИКАЦИИ
Данное имя имеет, однако, и иранистическое толкование, будучи сопоставляем
с современным осетинским doedtceg — «дающий, щедрый»1.
К сожалению, само имя Дада или Дад, от которого, через прибавление к нем:
суффикса-ак (вариант-аг), образовано имя Дад-ак, не получило своего объяснения нг
у И. А. Джавахишвили, ни у В. И. Абаева. Такие окончания возможны не тольк
в коренных кавказских и в иранских языках, но также в армянском, славянских f
тюркских языках. Вот почему вопрос о толковании популярного в Ольвии II—III вв
н. э. имени Дад или Дада, как и производного от него Дадак (Дадаг), все же остается
еще открытым.
Имя Дады в сочетании с его отчеством (сын Писистрата) в ольвийских надписях
встречается впервые.
Следующее имя Амосспада, сына Ахилла, встречалось уже в посвятительной
надписи (№ 105) ольвийских стратегов в честь Аполлона Простата, с той только разни¬
цей, что там это имя писалось через одну сигму. Оно же восстанавливается в обломке
посвятительной надписи ольвийских стратегов в честь того же бога (№ 267), найденном
Б. В. Фармаковским при раскопках Ольвии в 1902 г. Возможно, что удвоение сигмы
в этом имени в новой надписи является результатом простой описки резчика, тем более
что, как мы видели, из двух категорий одновременных надписей наша не принадлежит
к разряду наиболее тщательно выполненных. Само имя Амоспад находит себе вполне
удовлетворительное иранистическое объяснение из ama — «сильный, могучий» и
spada — «войско», т. е. «имеющий мощное войско», хотя аналогий к нему в совре¬
менном осетинском языке не сохранилось2.
Следующим из коллегии архонтов назван Стратон, сын Ахилла. Довольно попу¬
лярное в Ольвии имя Стратона (№№ 96, 131, 314 и 229) до сих пор в сочетании с
этим отчеством не встречалось.
Имя следующего за ним архонта Дионисиодора, сына Эрота, уже дважды встре¬
чалось в списках ольвийских архонтов, причем оба раза на том же предпоследнем
месте, на каком мы его находим в публикуемой нами надписи (№№ 132 и 176). Первая
из этих надписей является простым посвящением коллегии архонтов во главе с Ги-
кесием, сыном Мэака3, в честь Ахилла Понтарха. Вторая надпись с именем Диони¬
сиодора, сына Эрота, свидетельствует о том, что архонты того года при участии Дио¬
нисиодора починили на свой собственный счет какую-то 7гростеихгу, т. е. «молельню».
Данный термин до того не встречался в применении к «языческим» местам культа,
зато применялся по отношению к еврейским молитвенным домам. Это обстоятельство
послужило в свое время поводом к длительной дискуссии, прекратившейся только
после опубликования надписей, в которых идет речь о «языческих» богах Зевсе, Гее
и Гелии (IOSPE, II, 400), причем имена этих богов приводятся в порядке призыва их
в свидетели и охранители дарованной рабам свободы. Это заставило окончательно
отказаться от мнения Стефани о будто бы имевшем место в Ольвии ремонте ольвийскими
магистратами за свой счет еврейской молельни (IOSPE, II, 54).
Имя замыкающего публикуемый списокСкартана, сына Азиэя, также известно из по¬
святительной надписи (№ 142) в честь Ахилла Понтарха и матери его Фетиды. Посвяще¬
ние было сделано Скартаном по отбытии им своих жреческих функций. Отчество Скар¬
тана также принадлежит к группе имен, на сближение которых с адыгейским указы¬
вает И. А. Джавахишвили, так как рядом с ^A^iouoc; встречается и производное от
него JA£iayo?. Нам представляется вполне возможным признание обеих форм диалект¬
ными вариантами одного и того же имени. По иранистическому толкованию оно свя¬
зывается с hatya — «правдивый, истинный» и сопоставляется В. И. Абаевым (ук. соч.
стр. 168) с осетинским cecceg.
1 В. И. А б а е в, Осетинский язык, М.— Л., 1949, стр. 161.
2 В. И. Абаев, ук. соч., стр. 153 и 182.
3 Имя Моиахо«; допускает, на наш взгляд, сопоставление с древнеиранским
maya — «искусство, ловкость» и означало бы тогда в переводе «искусник». Ср.
В. И. Абаев, ук. соч., стр. 153.

ПУБЛИКАЦИИ
135
Дважды повторяющееся в списке архонтов новой надписи отчество «сын Ахилла»
является красноречивым подтверждением свидетельства Диона Хрисостома в его
«Борисфенитской речи» об особом почитании в Ольвии Ахилла. Также очень инте¬
ресно, что исполнявший жреческие функции Скартан, сын Азиэя, имеет местное, а не
греческое имя и отчество.
Надписи на греческом языке, которые водружались должностными лицами Оль
вии I—III вв. н. э. главным образом на берегах пролива, отделяющего остров Бере-
зань от материка (12 из 17), являются в разных отношениях интереснейшими докумен¬
тами взаимовлияния пришлого греческого населения и коренного местного и требуют
углубленного исследования. Многие должностные лица имеют негреческие
имена. Носители этих имен местного происхождения, и их семьи приобретают огром¬
ное влияние в жизни Ольвии. Культы цльвийцев претерпевают глубокие изменения.
Греки усваивают здесь почитание местных богов, правда, называя их именами своих
богов или героев, уловив у них или созвучия в именах или сходство в функциях. При
исследовании скудного речевого наследия древнего Причерноморья, конечно, надо
учитывать не только бесспорные для II—III вв. н. э. и обильные иранизхмы, вызванные
широким распространением с IV в. до н. э. ив позднейшие века сармато-аланской
волны по всему Северному Причерноморью, но и более глубокие связи населения При¬
черноморья этих времен с коренным неиранским населением обширных территорий
от Карпат и Дуная до Дона и Приазовья.
М. Ф. Болтенко

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
К [ОБСУЖДЕНИЮ МАТЕРИАЛОВ «ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ»
По просьбе редколлегии II тома «Всемирной истории», с целью широкого обсуж¬
дения представляемого материала, редакция ВДИ публикует три главы из этого тома.
Редакция ВДИ приглашает всех читателей принять участие в обсуждении публи¬
куемых глав и просит направлять свои отзывы и замечания в адрес редколлегии II тома
«Всемирной истории».
*
ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ, т. II
Часть III, гл. II, § 6
ПЛЕМЕНА СРЕДНЕЙ И СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В I ТЫСЯЧЕЛЕТИИ ДО НАШЕЙ ЭРЫ
(Автор Т. В. Блаватская)
Жизнь многочисленных племен, обитавших в I тысячелетии до н. э. к северо-западу
и северу от фракийцев, скифов и сарматов, т. е. на территории современной Средней
и Восточной Европы, известна очень плохо. Из ранних греческих авторов только Геро¬
дот упоминает о населении этих стран. Перечисляемые им племена — невры, мелан-
хлены, андрофаги, будины, тиссагеты, иирки, аргиппеи, исседоны и аримаспы — могут
быть лишь приблизительно локализованы на обширных пространствах от бассейна
Вислы до Западной Сибири.
Многие из рассказов Геродота правдиво отражают подлинные черты жизни этих
племен. Так, например, Геродот справедливо указывает на охоту как на важнейшее
занятие обитателей лесной полосы Европы. Достоверен рассказ о Северном Море
(так называли древние Балтийское море), на берегах которого добывался янтарь.
Вполне достоверны также некоторые из приведенных Геродотом сведений географи¬
ческого характера, относящиеся к странам далекого Севера. Наряду с этим в по
вествовании Геродота о населении отдаленных стран имеются и явные небылицы. К их
числу, например, относится рассказ об аримаспах «одноглазых», живших где-то,
вероятно, в Западной Сибири, якобы отнимавших золото у грифов. Нередко Геро¬
дот и сам отказывается верить подобным россказням.
Со времен Геродота вплоть до I в. до н. э. в античной историографии не появлялось
развернутого описания стран Европы к северу от Дуная (древнего Истра). Отдель¬
ные сведения о рассматриваемой территории встречаются у Аристотеля, Гиппо¬
крата и других авторов. Даже Цезарь, воевавший в Галлии, только глухо упо¬
минает о Геркинском лесе, покрывавшем всю среднюю часть Европы. Более опр еде-

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
137
ленные сведения сообщают древние писатели, начиная лишь с I в. н, э. Плинии
в «Естественной истории» упоминает о славянах под именем венедов, заселявших об¬
ласти к юго-востоку от Вислы. Тацит называет не только венедов, но и финнов
п эстиев, причем совершенно точно описывает их расположение. Птолемей в своем
труде «География» также называет венедов в числе обитателей Сарматии. К сожа¬
лению, перечисленные авторы, за исключением Тацита, ограничиваются лишь
кратким указанием на факт существования данных племен и ничего не расска¬
зывают об их образе жизни.
При такой скудости письменных сведений важное значение приобретают археоло¬
гические источники, которые позволяют составить хотя бы общее представление о круп¬
нейших племенных группах Средней и Восточной Европы. Различия между племенами,
сказавшиеся в керамике, жилищах, погребальном обряде и т. д., дают возможность
выделить группы этнически родственных племен. Следует указать, что археологиче-
скце памятники, дозволяющие сравнительно полно нарисовать картину производи¬
тельных сил и уяснить некоторые особенности социального строя, сообщают очень
немного по политической истории интересующих нас племен.
Племена Средней и Северо-Восточной Европы находились в совершенно иных
природных условиях, чем скифы и сарматы или тем более греки. Суровый климат,
дремучие леса, непроходимые болота сильно затрудняди жизнь обитавшему там че¬
ловеку. «Географическая среда, бесспорно, является одним из постоянных и необходимых
условий развития общества и она, конечно, влияет на развитие общества — она уско¬
ряет или замедляет ход развития общества. Но ее влияние не является определяющим
влиянием, так как изменения и развитие общества происходят несравненно быстрее,
чем изменения и развитие географической среды». («История ВКП(б). Краткий курс»,
Госполитиздат, 1952, стр. ИЗ). Природные условия оказали свое влияние, разумеет¬
ся, не определяющее, и на историю племен Средней и Северо-Восточной Европы.
Это сказалось на медленном темпе развития производительных сил у этих племен,
на возникновении ряда своеобразных черт, отличающих историю этих племен от ис¬
тории населения средиземноморских стран и других соседей.
Состояние производства рассматриваемых племен в начале I тысячелетия
до н. э. было неоднородно: одни племена уже начали пользоваться железными ору¬
диями, наряду с бронзовыми, другие из металлов знали одну бронзу, третьи
применяли только каменные (неолитические) и костяные орудия. Появление железа,
сыгравп1его революционную роль в истории человечества, подняло производительность
труда, что, в свою очередь, создало возможности для имущественного расслоения.
Способ добывания средств к жизни у племен, живших близко друг к другу, срав¬
нительно мало различался. В то же время наблюдаются явственные различия между
крайними группами изучаемых племен. Племена Средней Европы в основном занима¬
лись подсечным земледелием, повидимому, приносившим большие урожаи. В северо-
восточной части Европы главными занятиями населения были скотоводство и охота,
мотыжное земледелие играло второстепенную роль. Еще дальше, на севере Европы,
жили охотничье-рыболовческие племена, сравнительно мало развившие земледелие
даже к концу I тысячелетия до н. э. Существенные различия наблюдаются и в развитии
производств: металлургии, ткачества, гончарного дела, обработки кости и дерева идр.
Развитие в рассматриваемое время обработки металлов — добычи руды, выплавки
железа, кузнечного дела и бронзового литья,— заложило основу для последующего
общего отделения ремесла от земледелия и скотоводства у многих племен Европы.
Весь обширный племенной мир Европы к началу I тысячелетия до н. э. находился
на стадии первобытно-общинного строя. Исследования поселений того времени пока¬
зывают, что у большинства племен родовые поселки еще не огораживались. Только
в последующие столетия, с накоплением имущества отдельными родовыми общинами,
появились городища, располагавшиеся на труднодоступных местах, укрепленные
тыном, иногда стенами, чаще же всего валами и рвами. Жившие в таких поселках ро¬
довые общины состояли из отдельных семей, обитавших или в изолированных секциях
больших домов или даже в отдельных жилищах.

138
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
В I тысячелетии до н. э. средства производства оставались родовой собствен¬
ностью, и поэтому у большинства племен выделение семьи в качестве обособленной
экономической единицы еще не произошло. Исключение составляет население тех
областей, которые граничили с более развитыми в экономическом и социальном отно¬
шении племенами, в среде этого населения можно отметить ясные признаки разложения
первобытно-общинных отношений.
Население Средней и Северо-Восточной Европы делилось на племена, состоявшие
из патриархальных родов. Судя по размерам и густоте расположения поселков, роды
были небольшими, а количество их в каждом племени довольно значительным. Вы
деление аристократии наблюдается только у некоторых из рассматриваемых племев
(например, у племен Прикамья и Чехии).
Более детально очертить схему общественных отношений в I тысячелетии до н.
э. пока не удается.
Этническая карта Средней и Северо-Восточной Европы в I тысячелетии до н. э.
может быть обрисована лишь в общих чертах. Многочисленные черты преемствен¬
ности в культуре племен, населявших эти территории в I тысячелетии до н. э.
и в I тысячелетии н. э., позволили археологами лингвистам высказать некото¬
рые соображения об этнической характеристике древнего населения. Предполагают,
что в Средней Европе, на территории от бассейна Одера и Вислы до правобережья
Среднего Днепра, располагались древнеславянские племена, предки современных
славянских народов (часто их называют прото-славянами). Многочисленные фин¬
но-угорские племена, являющиеся предками обширного финно-угорского населения
нашей страны, занимали в I тысячелетии до н. э. почти ту же территорию, что и
сейчас: земли от Балтийского моря на западе, до Уральского хребта на востоке и до бере¬
гов Северного Ледовитого океана насевере. Определение языковой принадлежности этих
племен весьма затруднено, так как все они не оставили никаких памятников письмен¬
ности. Все же на основе данных археологии и сравнительного языкознания можно
с определенностью утверждать о принадлежности некоторых из рассматриваемых пле¬
мен к различным языковым общностям (индоевропейской и финно-угорской). Так,
по всей видимости, к финно-угорской группе относятся археологически изученные
эсты Тацита и, вероятно, тиссагеты Геродота. Таким образом, можно лишь прибли¬
зительно наметить те племена, которые были предками народов, населяющих сейчас
европейскую часть нашей Родины, а также народов значительной части Средней
Европы.
Племена Средней Европы. К северо-западу от скифов простирались обшир¬
ные территории, густо заселенные еще во II тысячелетии до н. э. Античные авторы
вплоть до середины I в. до н. э. ничего не знали о населении этих покрытых лесом зе¬
мель. Например, Геродот, имевший некоторое представление о более далеких стра¬
нах кельтов пишет, что никто не может сказать ничего достоверного о стране,
находящейся к северу от Фракии (т. е. к северу от Дуная). Он даже склонен считать
эти земли беспредельными и пустынными, что не мешает ему, однако, рассказать
об одном из живших там племен. Состояние знаний Геродота заставляет полагать,
что греческий мир, не сталкивавшийся непосредственно с обитателями Средней
Европы, долгое время не знал их совершенно. Только в I—II вв. н. э. огромные
массы этих племен вступили во взаимодействие с античным миром и привлекли
внимание греческих и римских историков.
Поэтому единственным источником для истории племен Средней Европы I тыся¬
челетия до н. э. являются археологические данные, изучение которых позволяет выде¬
лить только главные группы населения Средней Европы того времени.
Сходство археологических остатков указывает на некоторую общность многочислен¬
ной группы племен, обитавших на обширных пространствах Средней Европы; в то
же время эта группа значительно отличалась от соседних кельтов, германцев, фра¬
кийцев и скифов. Начиная от берегов Балтийского моря на западе и захватывая весь
бассейн Вислы, а также верховья Одера, эти племена на северо-востоке населяли
верховья Березины, Днепра и часть верховьев Оки; на юге границей этой группы

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
139
племен были горные хребты Татр и Карпат, а на юго-востоке, в Приднепровье, они
доходили до начала степной полосы.
История племен, живших на указанной территории, представляет особый интерес,
поскольку эти племена, повидимому, принадлежали к древнеславянской этнической
группе. Проблема этногенеза славян, еще очень мало разработанная, впервые
была поставлена такими крупными сливяноведами прошлого столетия, как П. Ша-
фарик и Л. Г. Нидерле.Но большинство буржуазных археологов, формалистически изу¬
чая материал, ограничивались определением локальных археологических культур и
не обращали внимания на общие процессы развития изучаемого населения. В со¬
ветской исторической науке, руководствующейся марксистским учением о разви¬
тии общества, проблема этногенеза славян впервые заняла подобающее ей место
и стала рассматриваться с правильных теоретических позиций. Однако разработке
ее долгое время мешали антимарксистские лингвистические «теории» Н. Я. Марра.
Только в последние годы советские ученые совместно с учеными стран народной де¬
мократии (Польши, Чехословакии и Венгрии), используя выводы марксистского язы¬
кознания, смогли выдвинуть ряд положений, освещающих историю древнеславянских
племен в I тысячелетии до н. э.
Советские славяноведы, в частности П. Н. Третьяков, полагают, что отделение
племен, говоривших на общем древнеславянском языке, от других индоевропейских
племен произошло примерно на рубеже III—II тысячелетий до н. э. Рост и распро¬
странение древних славян, занимавших первоначально территорию между верховьями
Вислы и Средним Днепром, привели к тому, что в I тысячелетии до н. э. древне¬
славянские племена состояли из нескольких групп. П. Н. Третьяков намечает
следующие:
I.	Племена, обитавшие между верховьями Вислы и Средним Поднепровьем, т. е.
в областях распространения археологических культур: чехо-моравских (Быланская,
Платеницкая,) надднестровских (Тарнобжская и Высоцкая) и волыно-подоль-
ских).
II.	Племена, обитавшие на Висле и Одере (занимавшие область распространения
Лужицкой и позднее Пшеворской археологических культур).
III.	Племена, обитавшие в верхнем течении Днепра, по Припяти и Десне и захо¬
дившие в верховья Оки (область распространения Подгоровской, Юхновской и Верхне-
Днепровской археологических культур).
Изучение остатков производства и быта этих племен позволило археологам с
уверенностью говорить об их близком родстве и общности происхождения, ска¬
завшихся на многих сторонах жизни. Развитие производства и всей культуры древних
славян представляет собой единую картину, несмотря на прослеживающиеся довольно
сильные локальные различия.
Основным занятием древнеславянских племен было подсечное земледелие и ско¬
товодство. В южных лесостепных областях земледелие велось по переложной системе.
В поселениях того времени найдены семена пшеницы, ржи, ячменя, проса, льна,
а среди орудий труда были обнаружены костяные мотыги, железные серпы, каменные
зернотерки; плуги, судя по находкам в торфяниках между Эльбой и Одером, были еще
деревянные. На многих поселениях в бассейне Десны обнаружен толстый слой золы с
остатками соломы — использование соломы в качестве топлива возможно только при
значительном зерновом хозяйстве. Эти земледельческие племена уже в начале I тысяче¬
летия до н. э. пользовались двух- и четырехколесными повозками. Это были еще очень
тяжелые возы, так как их массивные, сделанные из одного куска дерева колеса враща¬
лись вместе с осью. Возможно, что сведения Геродота о быстро бегавших в упряжке
лошадях сигиннов относятся именно к этим племенам.
Остатки костей животных позволяют заключить, что в хозяйстве древнеславян¬
ских племен использовались лошади, коровы, овцы, козы, свиньи и собаки. Охота
и рыболовство играли повсюду второстепенную роль, хотя в некоторых местах, на¬
пример, в бассейне Десны, рыболовство было очень развито. Несомненно, жизнь в
лесной полосе должна была способствовать развитию бортничества. Косвенным свп-

140
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
детельством этого может служить замечание Геродота, что в землях к северу от
Дуная водится очень много пчел.
Изучение производства у древнеславянских племен показывает, что уже в начале
I тысячелетия до н. э. на смену бронзовым орудиям всюду приходят железные. В IX—
VIII вв. до н. э. железо появилось у Северо-Карпатских племен, а в конце VIII—
VII вв. оно было известно уже всем изучаемым племенам. Быстрому распространению
железных орудий способствовало наличие залежей железной руды во всей Европе.
Следует отметить, что хронологические границы употребления бронзы и железа
не могут считаться окончательно установленными. Процесс вытеснения бронзовых
орудий железными был длительным. В начале железо употреблялось главным
образом для изготовления ножей и топоров, но уже во 2-й половине I тысячелетия
до н. э. оно полностью господствовало в производстве. Из железа выделывали самые
разнообразные орудия: серпы, детали телег, мечи, бритвы и т. д. На поселениях и в
могильниках этого времени железные предметы встречаются часто. Одновременно со¬
хранились в употреблении бронзовые изделия — украшения и различные мелкие
предметы.
Древнеславянские племена в рассматриваемое время не знали еще гончарного
круга и познакомились с ним только в конце I тысячелетия до н. э. Поэтому сосуды,
сделанные от руки, весьма разнятся по качеству. Посуда для хозяйства —, большие
горшки, сосуды для хранения зерна, большие миски и т. п.— обычно была довольно
грубой; значительно тоньше — глиняная посуда, предназначенная для еды и питья.
Следует отметить, что в некоторых областях встречается особенно изящная, искусно
украшенная росписью (верховья Одера) или бугорками (Побужье) керамика.
Формы сосудов весьма разнообразны: наряду с простыми мисками и кувшинами,
встречаются фигурные сосуды с изображением зверей и птиц. Население Нижней Вислы
изготовляло своеобразные погребальные урны с изображением человеческой головы.
Уши, глаза и рот обозначались при лепке корпуса урны, нос выделывался отдельно
и прилеплялся к сосуду. Крышки таких сосудов делали в форме шапок или шляпы
с полями. В бассейне Десны и в верховьях Днепра керамика более однообразна по
формам, но и ей присуща обильная орнаментация.
У древних славян, живших среди лесов, были высоко развиты деревообделочные
ремесла. Как это видно из раскопок поселений, дерево играло огромную роль в быту.
Деревянными были дома, мостовые улиц, укрепления, лодки. Известно, что и
другие ремесла, например, ткачество, обработка кости и рога также были зна¬
чительно развиты у древних обитателей славянских земель.
Большой интерес для общей картины развития производства и социальных от¬
ношений древнеславянских племен представляет изучение их поселений.
Уже в раннее время появились укрепления. В северных областях Чехии укреплен¬
ные городища известны в конце II — начале I тысячелетия до н. э. Здесь родовые по¬
селки были защищены валами, рвами и деревянными палисадами.
Исследования, проведенные в районе бассейна реки Десны, показали, что уже
с VII—VI вв. до н. э. поселения устраивались на трудно доступных местах речных
берегов и также укреплялись рвами и валами. Даже в настоящее время высота неко¬
торых валов достигает пяти метров. Такое укрепленное поселение принадлежало
обычно небольшой родовой общине. К сожалению, плохая сохранность деревянных
жилищ, легко и бесследно погибавших от пожара, и малая еще изученность поселений
в бассейне рек Десны и Верхнего Днепра не позволяют судить о характере жилых по¬
строек в этих районах. Зато на западе древнеславянских областей имеется прекрасно со¬
хранившийся родовой поселок — это недавно раскопанное поселение на Бискупинском
озере (к западу от среднего течения Вислы), возникшее еще в начале I тысячелетия
до н. э. Поселок был огорожен стеной, выстроенной из срубов, стоявших на деревянном
основании и заполненных плотно утрамбованной глиной и землей. Редкая сохран¬
ность остатков домов позволяет заключить, что поселок состоял из нескольких длин¬
ных домов, расположенных вдоль параллельных улиц. Дома здесь строили из крупных
горизонтальных плах или бревен с затесанными концами, вставленными в продольные

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
141
пазы столбов. Крыша, как полагают археологи, была двускатной. Каждый дом был
разделен на изолированные секции, площадью в 70—80 м2. План почти всех секций,
вскрытых при раскопках, был одинаков: отдельный вход, обязательно с южной сто¬
роны дома, вел в небольшие сени, за которыми располагалась большая комната с оча¬
гом. Очаги во всех комнатах Бискупинского поселка были круглыми, сложенными из
глины или из камня с глиной. Единообразная планировка помещений показывает,
что каждое из них было рассчитано на отдельную семью. Несомненно, это была уже
большая патриархальная семья, включавшая несколько поколений. Отсутствие спе¬
циальных складов или загонов для скота позволяет заключить, что семья владела
только мелкими орудиями производства, основная же масса средств производства
составляла общую родовую собственность.
Родовые поселки в бассейне Днепра имеют много общих черт с только что описан¬
ным. Большой интерес для изучения всей культуры древнеславянских племен имеет
открытое на мысу «Благовещенская гора» (бассейн реки Десны) святилище. Оно пред¬
ставляло собой деревянное здание, подковообразное в плане, около 60 м в длину.
Около дома также полукругом были врыты в землю столбы, у подножия которых
найдены целые сосуды. Этот комплекс, по мнению археологов, представлял собою свя¬
тилище с деревянными идолами, стоявшими под открытым небом на столбах, и с ог¬
ромным домом для собраний. Таким образом, у населения бассейна реки Десны уже
в VI—III вв. до н. э. возникают, очевидно, племенные центры. Недостаток источников
не позволяет воссоздать в деталях картину изменения социального строя древнесла¬
вянских племен в течение I тысячелетия до н. э.
На основных территориях, от бассейна Десны и верховьев Днепра до междуречья
Одера и Вислы, первобытно-общинный строй сохранялся в полной мере. Это объяс¬
няется тем, что процесс накопления богатств и возникновения частной собственности
гораздо медленнее протекал у земледельческих племен, чем у скотоводческих. Правда,
наблюдаемое обособление отдельных семей является предвестником дальнейшего раз¬
ложения родовых отношений. Только там, где древние славяне были вовлечены
в орбиту влияния более развитых в социальном отношении племен — кельтов и
скифов,— только в этих окраинных областях к концу I тысячелетия до н. э. просле¬
живается значительное имущественное неравенство среди населения.
Политическая история древнеславянских племен в I тысячелетии до н. э. известна
очень плохо. Судя по распространению археологических памятников (керамики и
других изделий), в IX-—VII вв. до н. э. происходило передвижение некоторых племен
из областей Сана и Западного Буга и с чешско-моравской территории на восток, в рай¬
он Среднего Поднепровья. Возможно, что рассказ Геродота о переселении племени
невров, которых он помещает к западу от Днепра, в земли будинов на Левобережье
Днепра является отражением местной традиции о переселениях начала I тысячелетия
до н. э. Упоминание Геродота о змеях, будто бы вытеснивших невров с их земель,
быть может, следует понимать как обозначение вытеснившего невров племени
по его тотему — змее. В последующие столетия древнеславянские племена вступили
в тесный контакт с соседями, главным образом со скифами, кельтами и герман¬
цами.
В северной Чехии древнеславянские племена испытывали значительное влия¬
ние кельтов, проникших сюда из Южной Чехии около V в. до н. э. Кельтские пле¬
мена, в особенности бойи, оставили многочисленные поселения и городища на
территории Чехии. Особенно интересно древнее городище возле современной дерев¬
ни Страдонице. При раскопках этого огромного поселения, относящегося ко II—I вв.
до н. э., были обнаружены следы металлургических и металлообрабатывающих ре¬
месел: много незаконченных металлических изделий, шлаков, тигельков, литейных
форм. Здесь уже возникало товарное производство и меновая торговля вытеснялась
денежным обращением. На ото указывают находки не только привозных, но и местных
монет, подражавших римским образцам.
Иную картину мы наблюдаем в восточных областях. Появившиеся в степях Се¬
верного Причерноморья в VII в. до н. э. скифы оказали некоторое воздействие на

142
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
соседние области древних славян (Подолье, Каневщину) и предприняли ряд походов
в западные области. Некоторые польские ученые, как например, Сулимирский, пола¬
гают, что походы скифов сильно ослабили население бассейна Вислы и Одера и при¬
вели к упадку племен лужицкой культуры уже в IV в. до н. э. Нам представляется,
что эта точка зрения не может быть принята безоговорочно. Несомненно, набеги
скифов в западные земли имели место, как свидетельствует знаменитое скифское
погребение в Феттерсфельде. Однако решающего значения на развитие древних
племен Повисленья эти эпизодические походы скифов не могли иметь.
В истории племен Верхнего Поднепровья не наблюдается таких резких перемен.
Длившаяся в течение всей второй половины I тысячелетия до н. э. борьба со скифами
и сменившими их сарматами не отразилась существенным образом на развитии основ¬
ной массы этих племен. Здесь постепенно развивается процесс консолидации древне¬
славянских племен.
К концу I тысячелетия до н. э. в социально-экономическом развитии древнесла¬
вянских племен произошли значительные сдвиги. Однако проследить их удается только
на более позднем (начало I тысячелетия н. э.) материале, рисующем жизнь населения
хмежду Одером и Вислой (так называемые пшеворские племена) и населения Среднего
и Верхнего Поднепровья (так называемые Зарубинецко-Корчеватовские племена)1.
Восточная Прибалтика в I тысячелетии до н. а. Непосредственными
соседями древних славян на северо-западе были племена, населявшие Восточную
Прибалтику. Почти все области Европы были прямо или косвенно с ней свя¬
заны, так как отсюда вывозился янтарь, издавна служивший излюбленным мате¬
риалом для украшений. Тем не менее письменных источников по истории
этих областей также почти нет. Геродот упоминает только, что в этой
части Европы добывался янтарь. Первые подробные литературные свидетельства о
Прибалтике относятся уже к концу I в. н. э. Тацит рассказывает о том, что племя,
эстиев добывает на своих берегах янтарь и продает его необработанным и что эстии
носят изображение дикого кабана — вероятно, таков был их тотем.
Развитие производства в Восточной Прибалтике, на основании археологического-
материала, может быть разбито на два периода: X—VI вв. до н. э., когда применялись
поздне-бронзовые орудия, и V—I вв. до н. э., когда появившееся железо вытеснило
каменные и бронзовые изделия. Отсутствие собственных месторождений меди в
Прибалтике помешало жившим там племенам развить широкое производство бронзовых
орудий, и привозимая извне бронза употреблялась главным образом для выделки
парадного оружия или украшений. Поэтому здесь очень долго господствовали ка¬
менные орудия, и техника обработки камня продолжала совершенствоваться вплоть-
до конца I тысячелетия до н. э.
Ведущую роль в жизни племен Прибалтики в рассматриваемое время играли ско¬
товодство и земледелие, важное место принадлежало также охоте и рыболовству.
Следует отметить, что в некоторых районах особо благоприятные условия способ¬
ствовали сохранению рыболовства и в качестве основного занятия почти до середины»
I тысячелетия до н. э.
Развитие скотоводства и такой отрасли производства, как металлургия, привело·
к значительным изменениям в области общественных отношений племен Прибалтики.
Возникновение имущественного неравенства внутри родовых общин и выделение
родовой знати засвидетельствовано только археологическими источниками. Можно-
с уверенностью утверждать, что роскошными бронзовыми топорами и украшениями
из бронзы владели не все члены родовой общины. Правда, внутриродовые связи были
еще очень крепки, как показывает прочно сохранявшийся обычай захоронений в кол¬
лективных родовых некрополях: в насыпанных из песка или сложенных из камня
курганах хоронили десятки, а иногда и сотни покойников в каменных ящиках или.
в глиняных урнах (например, курган Резнес, находящийся в 18 км от Риги).
1 Этот вопрос будет освещен в других главах Всемирной истории.— Ред.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
143
С середины I тысячелетия до н. э. большая часть поселений, существовавших на
территории современных Литвы, Латвии и Эстонии, представляла собою городища,
укрепленные валами. Это позволяет говорить о войнах, происходивших между родо¬
выми поселками.
В I тысячелетии до н. э. в Восточной Прибалтике протекали сложные процессы
формирования этнических групп. Переселение сюда из бассейна Вислы и Одера
в начале II тысячелетия до н. э. летто-литовских (балто-славянских) племен,
отделившихся от древних славян, привело к смешению пришельцев с давними оби¬
тателями страны — финно-угорскими племенами. Эти сложные процессы, длившиеся
в течение многих столетий, нашли свое отражение как в археологическом материале,
так и в истории языков населения Прибалтики. Исследованиями последних
лет (труды X. Моора и др.) установлено, что в области к северу от Западной
Двины балтийские этнические элементы были ассимилированы финскими племенами.
Так сложилось население современной Эстонии. Южнее Западной Двины местное фин¬
ское население растворилось среди балтийских племен, и в результате скрещивания
победили балтийские языки.
Главные направления внешних связей населения Прибалтики в I тысячелетии
до н. э. определяются археологическими находками. Связи со Скандинавией засви¬
детельствованы привезенными оттуда бронзовыми наконечниками копий, булавками,
бритвами. Бронзовый инвентарь из районов к югу от Западной Двины говорит
о тесных связях с областями древнеславянских культур. Отдельные предметы указывают
на связи с племенами Приднепровья и Волжско-Камского бассейна. Все эти находки
отражают постепенное развитие обмена еще в условиях первобытно-общинного строя
на территории Северо-Восточной Европы.
Население Волго-Окского и Камского бассейнов в I тысячелетии до
н. э. История племен, населявших земли по Волге и Каме, в I тысячелетии до н. э.,
отличается значительным своеобразием, как показывают данные археологии и скуд¬
ные письменные источники. По сведениям Геродота, в этой части лесной полосы жили
будины, тиссагеты и иирки. Древний историк, отмечая отличие этих племен от скифов
и сарматов, указывает, что главным занятием их была охота, доставлявшая пищу
и меха для одежды. Особо отмечает Геродот конную охоту иирков с помощью собак.
Археологические исследования показывают, что в жизни племен, населявших
рассматриваемую территорию в I тысячелетии до н. э., охота действительно занимала
большое место. Однако нельзя полагать, что население Волго-Окского и Камского
бассейнов ограничивалось только теми племенами, о которых упоминает Геродот.
Приводимые им названия могут быть отнесены только к племенам, непосредственно
соседившим со скифами и сарматами.
В I тысячелетии до н. э. население на указанной территории, принадлежавшее
к финно-угорской языковой общности, распределялось неодинаково: сравнительно
густо в Волго-Окском бассейне и гораздо слабее в Прикамье. Основным занятием
племен на этой обширной территории было скотоводство; охота и подсечное земледелие
играли второстепенную роль. Характерной особенностью производства здесь было
то, что, наряду с железными орудиями, вошедшими в употребление приблизительно
с VII в. до н. э., еще очень долго применялись орудия из кости. Эти черты типичны
для так называемой Дьяковской археологической культуры, распространенной в ме¬
ждуречье Оки и Волги, для Городецкой культуры (к югу от Оки) и для Ананьин ской
культуры (Прикамье).
Многие интересные черты производства этих племен были исследованы археоло¬
гами. Особенно показателен древнейший способ выплавки железа, засвидетельствован
ный в Волго-Окском бассейне: железную руду плавили в глиняных сосудах, стояв¬
ших посреди открытых костров. Этот процесс, подмеченный на поселении IX—VIII вв.
до н. э. на берегу Галичского озера в Верхнем Поволжье, характерен для начальной
ступени в развитии металлургии; в дальнейшем появились печи. Из других ремесел
следует отметить высокое развитие ткачества.
Общественные отношения у этих племен были довольно сложными. Развитие

144
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
скотоводства и начинающееся выделение ремесла вели к повышению производи
дельности труда. Это способствовало появлению частной собственности, что знаме¬
новало начало разложения первобытно-общинных отношений. Накопление богатеть
внутри родовых общин Волго-Окского бассейна происходило довольно медленно,
в силу этого еще в первой половине I тысячелетия до н. э. родовые поселки
были укреплены сравнительно слабо. Лишь в последующие века городища
Дьяковской культуры были обнесены мощными валами и рвами, свидетель¬
ствующими о частых войнах. Картина социального строя обитателей При¬
камья весьма своеобразна. Погребения ясно указывают на имущественное расслоение
среди членов родовых общин. Некоторые захоронения в конце рассматриваемого
периода позволяют археологам высказывать предположение о появлении какой-то
неполноправной категории населения,— возможно, рабов из числа военнопленных.
Обособление родовой знати особенно усиливается ко II—I вв. до н. э. Именно к этому
времени относится один из ярких памятников Ананьинской культуры — надгробие
из камня с рельефным изображением воина, вооруженного кинжалом и боевым молотом
и украшенного гривной. Погребенный под этой плитой житель Прикамья получил все
эти предметы и в загробное пользование. Это позволило археологам, открывшим погре¬
бение, с уверенностью говорить о появлении родовых вождей в Прикамье уже в IV—
II вв. до н. э. Следует, однако, отметить, что в это время родовая знать была сравни¬
тельно немногочисленна, так как низкая производительность труда ограничивала
количество тех членов общества, которые могли жить чужим трудом.
Население Волго-Окского *и Камского бассейнов в I тысячелетии до н. э. было
связано не только с соседними племенами, но и с такими отдаленными странами, как
северо-восточное побережье Балтийского моря, Западная Сибирь, Кавказ, Скифйя.
От скифов и сарматов сюда попадали многие предметы, формы которых нередко заим¬
ствовались; об этом говорят местные разновидности железных ножей, костяных нако¬
нечников стрел, глиняных пряслиц и ряда сосудов. Связи со скифским и сарматским
миром прослеживаются уже с VII—VI вв. до н. э. и к концу I тысячелетия до н. э.
делаются постоянными.
Население Северо-Восточной Европы в I тысячелетии до н. э.
О северных странах Геродот не сообщает почти ничего, полагая, что суровый
климат делает необитаемыми эти области. Однако он довольно точно описывает поляр¬
ную зиму. На то, что в III в. до н. э. древние греки, повидимому, знали быт народов
Севера, указывает найденное в Мемфисе (Египет) изображение, представляющее жен¬
щину в длинной одежде, занятую доением оленихи, рядом с которой изображены север¬
ный олень и две собаки. Древний художник выразительно передал типичные занятия
обитателей Севера — оленеводство и собаководство. Других известий о племенах дале¬
кого Севера в I тысячелетии до н. э. нет, и единственным источником является
археологический материал, который стал накапливаться только в последние двадцать-
тридцать лет. Однако и сейчас сведения о племенах Севера весьма скудны и освещают
историю только отдельных областей.
К началу I тысячелетия до н. э. северо-восточная окраина Европы была заселена,
как полагают современ'ные археологи, в основном пришельцами из Волго-
Окского и Камского бассейнов. Археологические нахбдкй показывают, что связь
областей Сёвера с этими территориями не прекращалась и в I тысячелетии
до н. э. Длительное сохранение каменкой техники — характерная черта в истории
племен Севера. Археологи предполагают, что период неолита заканчивается здесь
только около середины I тысячелетия до н. э. Нужно отметить, что употребление бронзы
было давно известно обитателям пространств от Карелии и Кольского полуострова
до Полярного Урала; они ЙАёли собственное медно-литейное производство. Однако
появление металла не оказало Внакйтельного влиййия на общее развитие производ-
дительных сил. Господство каменкых орудий представляет собой черту, присущую
всему населению Северной Бвройы в течение долгого времени. В I тысячелетии н. э.
в эпосе Скандинавских народов — «Эдде» —’герои вооружены чудодейственными
каменными топорёми-мЬлбЙйи.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
145
На основании археологических материалов можно заключить, что в первой
половине I тысячелетия до н. э. хозяйство племен Севера носило в основном охотничье-
рыболовческий характер. Вместе с тем возникало и скотоводство — оленеводство,
получившее развитие только в конце рассматриваемого периода.
Отметим, что эти выводы носят еще предварительный характер и что дальнейшее
изучение археологических памятников может значительно изменить наши представ¬
ления о хозяйстве населения Северо-Восточной Европы. Среди советских ученых
господствует мнение, что все рассматриваемые племена принадлежали к финно-
угорской языковой общности.
*
Изучение истории многочисленных племен, населявших территорию нашей страны
в I тысячелетии до н. э., показывает, сколь многообразны и отличны были произ¬
водство и быт этих племен.
Вместе с северными фракийцами, скифами и сарматами они составляли огромный
массив населения Средней и Северо-Восточной Европы. Это был особый мир, развивав¬
шийся своим собственным путем одновременно с античными рабовладельческими об¬
ществами. В противоположность странам Средиземноморья и Древнего Востока эти
племена жили первобытно-общинным строем, и только во второй половине I ты¬
сячелетия до н. э. у некоторых из них наблюдается начало разложения родовых
отношений.
Советскими исследователями выявляется наличие в этот период отдельных племен¬
ных групп, явившихся теми этническими ядрами, из которых в дальнейшем возникли
народы нашей и соседних европейских стран.
Часть IV, гл. V, § 1
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ЭЛЛИНИЗМА (СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕ¬
СКИЕ ОТНОШЕНИЯ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РАБОВЛА¬
ДЕЛЬЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ ВОСТОЧНОГО СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ В
ПЕРИОД ЭЛЛИНИЗМА)
(Автор К. К. Зелъин)
Понятие «эллинизм». Период в истории античного мира со времени завоевания
Александра Македонского до конца I в. до н. э. (30 г. до н.э.) называется периодом эл¬
линизма. Наступление этого периода было подготовлено развитием обществ Восточ¬
ного Средиземноморья, Понта и Передней Азии в предшествующие столетия, их мно¬
гообразным взаимодействием в экономическом, политическом и культурном отношении.
Македонское завоевание привело к тому, что рухнули вековые политические перего-
родки между Грецией и Востоком и возникли новые государства, в которых маке¬
доняне и греки составили значительную часть господствующего класса. Эти поли¬
тические события, вызванные длительным процессом экономического развития, в
свою очередь, оказали на экономику громадное влияние.
Гранью, отделяющей историю эллинистического периода от римского времени,
является римское завоевание, хотя и совершавшееся постепенно, растянувшееся более
чем на 150 лет, но получившее по отношению к эллинистическому Востоку завершение
в конце I в. до н. э., когда в состав римского государства вошло последнее крупное
эллинистическое царство — Египет. Это завоевание со всеми сопутствовавшими ему
явлениями было поворотным моментом в истории древнего мира: экономика Рима.
крупнейшей державы с	наиболее“ развитым рабовладельческим строем, делается
определяющей силой и для развития стран, вошедших в состав римской империи.
10 Вестник древней истории, № 4

146
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Процесс исторического развития эллинистического мира, охватываемый этими
рамками (330—30 гг. до н. э.), был весьма сложным. На необъятной территории на
протяжении трех веков развертывается огромный комплекс явлений. Каждая ив
эллинистических стран имела свои особенности, обусловленные всей предшествующей
п своеобразной для данной страны историей. Однако при детальном изучении развитие
этих стран обнаруживает много общего, они оказываются тесно связанными друг
с другом и в экономическом, и в политическом отношении, и поток разнообразных
явлений по мере их развития все более и более входит в общее русло.
Термин «эллинизм» вошел в научный обиход со времени появления труда немец¬
кого историка Дройзена «История эллинизма»1. Дройзен понимал под эллинизмом
эпоху распространения греческого господства и образованности среди «отживших»
культурных народов Востока. В этом определении, как и во всем труде немецкого
ученого, ярко сказалось влияние философии истории Гегеля, его представления о по¬
следовательном выступлении на мировой арене народов, историческая жизнь которых
служит выражением той или иной идеи и которые, исполнив свое назначение, «отжи¬
вают», сходят с исторической сцены. В последующих работах вслед за Дройзеном.
история эллинистического периода рассматривалась или с точки зрения «мирового
господства» греков, в число которых включали и македонян (Белох), или же с точки
зрения возникновения смешанной греко-восточной культуры и ее распространения
во всем древнем мире. Исходя из культурно-исторического понимания эллинизма
и рассматривая культурное развитие в отрыве от истории общества, буржуазные
историки модернизировали древность, находили много общего между периодом элли¬
низма и современностью. Исторические грани нередко стирались или же понятие
эллинизма приобретало формальный характер: термин оказывался лишь обозначением
цивилизации трех веков (Тарн).
В советской исторической литературе было выдвинуто совершенно иное понимание
эллинизма, основывающееся на учении классиков марксизма о законах развития че¬
ловеческого общества. Вместо культурно-исторического момента определяющим стал
момент социально-экономического развития. Эллинизм? по определению В. С. Серге¬
ева и А. Б. Рановича, это — определенный этап в истории-античного р а й-сив_л а -
д е л ¿ес к о г о общества. Этот этап определялся развитием основных противоре-
чий рабовладельческого строя древней Греции. Применение рабского труда, первона¬
чально гзначавшее огромный шаг вперед в развитии общества, впоследствии стало
служить препятствием для дальнейшего роста производительности труда. Производ¬
ство сохраняло рутинную технику, а это неизбежно приводило к сужению рынков
и размеров торговли, экономическому упадку и политическому кризису. Временным
выходом из этого состояния могло быть лишь завоевание, создание более обширного
экономического единства, в пределах которого повторялся тот же процесс развития,
но на более высокой ступени.
Такое понимание эллинизма помогает многое объяснить в процессе исторического
развития IV и следующих веков, но представляется слишком общим и отвлеченным.
Самый термин «эллинизм» не содержит указаний на новый «этап» в развитии
рабовладельческого общества, на изменение социально-экономического строя.
Кроме того при ¿раком определении эллинизм легко может быть понят как некая
общая категория, как необходимая стадия в развитии любого рабовладельческого
общества. Между тем несомненно, что эллинизм — понятие не отвлеченно-социоло¬
гическое, а конкретно-историческое и не совпадает с понятием этапа в
развитии рабовладельческого общества.
Эллинизм не является эпохой древней истории, охватывающей весь цивилизован¬
ный мир. всемирной историей того времени: греческий мир не был единственно цивили¬
зованным миром. Италию и страны западного Средиземноморья едва ли можно считать
входящими в состав эллинистического мира, так же как Индию или Китай. В структуре
рабовладельческих обществ Восточного Средиземноморья совершаются в эллинисти-
1 G. Droysen, Geschichte des Hellenismus, I—III, 1833—1843.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
147
ческий период важные, хотя и не меняющие в основном этой структуры, изменения —
происходит, например, расширение сферы применения рабского труда, развитие тор¬
говых связей и пр. (см. ниже). Эти изменения не составляют еще сами по себе эллинизма.
Они совершались в конкретной исторической обстановке, в смешанной этнической
и культурной среде. Развитие каждого из эллинистических рабовладельческих
обществ испытывает в этот период огромный толчок, включает новые элементы, но
разные и в различной степени. Это развитие характеризуется в одних странах
преобладанием более передовых форм социально-экономических отношений, в других—
более примитивных.
Эллинизм представлял собою сочетание и взаимодействие эллинских и местные
элементов экономического строя, социальных и политических отношений, учреждений,
обычаев, представлений и верований. Самый процесс взаимодействия и его результаты
были обусловлены общим ходом развития рабовладельческого общества, его классовой
структурой. Этот процесс должен рассматриваться не «вообще», не in abstracto,
не в отрыве от исторических условий, но в самой тесной связи с ними. Невся-
кое сочетание эллинских и местных элементов есть эллинизм, но лишь то, ко¬
торое совершалось в определенной историче^о'и обетановке. создавшейся в резуль¬
тате развития греческих рабовладельческих полисов и восточных государств и
племен к началу IV в. до н. э., ко времени македонского завоевания. Отличи¬
ем от взаимодействия в предшествующий период и были те условия, в которых
теперь совершался этот процесс и которые сообщили ему совершенно иные мас¬
штабы, характер и значение. Период эллинизма был временем, когда сосуществовали
различные экономические и социальные системы отношений, различные их типы. Этот
период знаменовал различные фазы в истории отдельных обществ того времени: для
греческих общин он был временем дальнейшего развития рабовладельческого строя, для
Македонии — временем усиления централизаторских тенденций и оформления рабовла¬
дельческого строя”для”областей ” переднего" ^ocT^aJ^D^goj^M распространения
фор’ХГ i рУЧе^ош^развитогЬ' рабовладения и существенных изменений в положении
крестьянс!шх~масс, для многочисленных племен внутри эллинистических государств
и особенно на их периферии — временем перехода от племенного^троя или от зачатков
клас^вбго^^еления и государства к классовому обществу и своеобразной политической
организации.	~
Социально-экономическое содержание периода эллинизма является результатом
развития не только греческого общества, но и многих стран древности, а потому ре¬
шение проблемы эллинизма должно искать в изучении взаимодействия всех
этих стран.
Главные черты социального развития рабовладельческих обществ в пери¬
од эллинизма. В период эллинизма в общий процесс исторического развития
Эллады вовлекаются отсталые, слабо затронутые кризисом полиса области:
^Эпир, Иллирия, Этолия, ряд областей Пелопоннеса — Ахаия, Элида, Мессёния,
vАркадия,— города Крита и V. д. Приоощение этих отсталыхГ^областей к жизни
богатой и культурной УлладыГ естественно, приводило к тому, что у населявших
их народов ускорялось «...вырождение древней войны племени против племени в
систематический разбой на суше и на море в целях захвата скота, рабов и сокровищ,
превращение ее в регулярный промысел»1, что приемы борьбы, которые выработа¬
лись тогда, когда население этих областей вело сравнительно изолированное сущест¬
вование, теперь нашли широкое применение за пределами названных государств в
новых исторических условиях.
Старые методы грабительских войн и захвата живой силы применяртгя теперь,
и притом более широко, не старыми полисами, центрами ремёсла и торговли —· Афи¬
нами, Коринфом и пр., которые, впрочем, остаются потребителями живого товара,
шу гос уда р г т ря \ггт; стоящими на более примитивной стадии развития: городами Крита,
1Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
Госполитиздат, 1952, стр. 110 сл.
10*

148
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Этолией, Македонией, Иллирией, позднее Римом. Для всего развития эллинистических
государств в III—II вв. до н. э. характерны рост торгового и ростовщического_капи-
тала, соединение торговли и пиратства, определенной системы политики и анархи¬
ческих грабительских набегов. Развитие рабовладения приводило к расширению
захватов, соответствующая практика принимала более планомерный, организованный
характер, направлялась не инициативой отдельных лиц, но волей правительства тех
или иных государств.
Дуть социально-экономического развития, характерный для государств Бал¬
канского полуострова в III в.,— развитие полисов, центров торговли и рабовладения
(Коринф, Деметриада, Фессалоники) и, с другой стороны, беспощадная практика
войны, пиратских нападений, массового угона населения в рабство, практика, которая
проводилась племенами и сравнительно слабо развитыми государствами,— не был
единственным. Расширение производства в период эллинизма было возможно не только
путемвсе Оолынего применения труда рабов, но и путем реорганизации труда ширЪкой
массы полусвободного населения. Основными работниками" вПвосточшх^ТЖйнисти-
ческих государствах в сельском хозяйстве были крестьяне, земледельческая масса
(«лаойдГВ крупных имениях земля обрабатывалась, как правило, путем раздачи земли
мелкими участками в аренду «царским земледельцам»* (хотя это вовсе не исключало
применения рабского труда в сельском хозяйстве). Крупное землевладение сочеталось
с мелким землепользованием.
Крестьянство эллинистического периода коренным образом отличалось_пр своему
происхождению и характеру рт крестьянства как феодальной, так и капиталистической
эпохи. Оно представляло собой переходный класс, формирующийся из сво^дных
земледельцев-общинников родо-племенного строя в результате разложения родо¬
вой обшины и "зарождения рабовладельческих .отношений. Зависимое положение
эллинистического крестьянства отличается от форм зависимости колонов	и
крепостных крестьян. КрепостнйЧКитш) и колонат возникают в итоге развития и
упадка рабовладельческого общества, а то, что приходится наблюдать в эллинисти¬
ческих государствах, представляет собою глубоко старинные формы отношений, хотя
и в новых исторических условиях. Было бы, конечно, также неправильно утверждать,
что ч^ларй» были рабами. Ядро их составляли мелкие (арендаторы)царскойг храмовой
и частных земель. В буржуазной историографии постоянно и совершенно некрити¬
чески применяется термин «аренда» и «арендаторы» к отношениям в древнем мире.
При изучении эллинистической аренды необходимо помнить слова Ленина в его заме¬
чательной работе «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии»,
слова, которые относятся к мелкой аренде в США: «Перед нами вовсе не арендаторы
в европейском, культурном, современно-капиталистическом смысле. Перед нами
преимущественно полуфеодальные или,— что то же в экономическом отношении,—
полурабские издолъщики»1. Такими полурабскими издольщиками были и «царские
земледельцы» эллинистического времени. Для них характерны признаки, указываемые
Лениным: ^шшболь1п^я^седлость1яаселения,^наибольшая и привязанность к земле у1 2.
Эти «полурабские издольщики» составлялйоольшую часть населения сельских мест¬
ностей (хоры). На условиях их жизни и труда должна была с незапамятных времен
сказаться практика древневосточной деспотии, на них должны были сказаться и те
разительные перемены в экономике и социальных отношениях, которые явились
следствием македонского завоевания, в частности должно было отразиться развитие
рабовладения, работорговли и усиление центральной власти — власти царя, круп¬
нейшего рабовладельца в государстве.
Основная масса сельского населения доставляла греко-македонской рабовладель¬
ческой знати дешевую рабочую силу --наследие древневосточных порядков. Поэтому
рабощтаденпе в восточно-эллинистических государствах!)развивалось с^Ганнительно
медленно. Но хотя число рабов в этих государствах, может быть, было не очень'боль-
1	В. И. Ленин, Соч., изд. 4-е, т. 22, стр. 13.
2	Там же, стр. 15.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
149
шим по отношению к массе всего населения, тем не менее рабство определяло характер
их общественного строя. «Надо ориентироваться,— говорит И. В. Сталин,— не на
те слои общества, которые не развиваются больше, хотя и представляют в настоящий
момент преобладающую силу, а на те слои, которые развиваются, имеют будущность,
хотя и не представляют в настоящий момент преобладающей силы»1. Рабы в больших
эллинистических государствах не представляли преобладающей силы, но развитие
эллинистического общества все же привело к тому, что число их увеличилось, удельный
вес в хозяйстве страны повысился, приобрела большее распространение и значение
греческая форма рабства, в особенности в городах. Развитие рабовладения в этих
сТранах^характеризуют два'момейТ^· 1) наличие многообразных форм рабства,Ведущих
свое начало из глубокой старины, представляющих наследие древневосточного строя
(самопродажа, широкое распространение долгового рабства), и 2) роль государства
в регулировании не только торговли, но и захвата рабов, превращения свободных или
полусвободных" жителей вНн¥стояших рабовТ~
^ Таким образом, в период эллинизма достаточно четко определяются два пути
или два типа развития рабовладельческого общества: один сравнительно медленный,
путем эксплуатации полусвободного крестьянства и постепенного развития классиче¬
ского рабовладения преимущественно в городах при наличии многообразных более
примитивных форм рабства, и другой, более быстрый и более насильственный,—
развитие рабовладения путем войн, пиратских набегов, массового угона и обращения
в рабство населения, его ограбления, скопления колоссальных богатств в результате
разорения целых областей и крупнейших центров торговли и культуры. Это — тот
путь развития, который окончательно определяется событиями конца III — начала
II вв. и который наиболее ярко прослеживается в истории Рима. В быстром и решающем
изменении условий исторической жизни этот второй путь развития сыграл определяю¬
щую роль. ,
Завоевания Александра Македонского и образование эллинистических государств
оказали огромное влияние на развитие окружающих племен как ^аГтерритории элли¬
нистических государств, так и за ее пределами, поставили в связь этиплемена с рабо-
владельческим обществом Средиземноморья. Этот процесс вовлечения многочислен¬
ных племен в общ·™ прппвсд исторического развития определялся тремя моментами:
1) внутренним процессом общественного развития отдельных племен, который при¬
водил к возникновению государства; 2) их взаимодействием с другими племенами,
передвигавшимися в различных направлениях, толкавшими их, заставлявшими их
в свою очередь двигаться; 3) непосредственным или косвенным воздействием на них
развитых рабовладельческих государств со сложным аппаратом управления, с опре¬
деленной классовой структурой и системой экономической и социальной политики.
В этом отношении эллинистические государства нередко играли роль своего рода ка¬
тализаторов, содействовавших развихшр^лроцесса^-оформления, государства, обостре-
нию соцйальныТщэотиворечий, переходу к широкой внешней политике, обусловлен¬
ной общим международным положением.
В историческую обстановку, сложившуюся в результате македонского завоева¬
ния, попадают племена, стоявшие ранее в стороне от развития греческого рабовладель-
ческого общества (кельты, парфяне, саки и пр.). Возникают и развиваются новые го¬
сударства (Парфия, греко-бактрийское царство, скифское царство в Крыму, Армения,
Понтийское царство и пр.), в различной мере испытавшие влияние эллинизма. С те¬
чением времени приходит в движение вся периферия от великих пустынь, граничащих
с Китаем, до западной оконечности Европы. Если общее экономическое развитие эпохи
и влияние больших эллинистических государств, их агрессивной политики ускоряли
процесс социального развития соседних племен, то эти же факторы и в еще большей
степени должны были воздействовать на мелкие племена, подвергавшиеся эксплуатации
со стороны крупных государств.
1И. В. Сталин, О диалектическом и историческом материализме, Госполит-
издат, 1950, стр. 9.

150
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Хронологические грани в истории эллинизма. В истории эллинизма
динамика развития выступает очень ярко: античный мир в течение трех веков
переживает ряд острых моментов, которые определили ход всего последующего
развития. В истории эллинистического общества следует наметить следующие
периоды. 1) Примерно 330—220 гг. до н. э.— период экстенсивного и интенсив¬
ного развития, широкой колонизации, экономического подъема, освоения новых
земель, образования и первоначального развития новых государств, оформления их
социально-экономического строя, преобладания первого типа эллинистического ра¬
бовладельческого общества. 2) Примерно 220—146 гг. до н. э.— период дальнейшего
развития рабовладения и форм внеэкономического принуждения, массового «порабо¬
щения населения отдельных областей, роста внутренних противоречий и экономиче¬
ского упадка в эллинистических государствах, все большего «переплетения» истории
отдельных стран. 3) Примерно 146—30 гг. до н. э.— период господства так называемого
«античного» рабства, крупного рабовладельческого хозяйства, агрессивных войн,
разорения целых областей в интересах рабовладельческой олигархии, безудержного
разгула ростовщичества и спекуляции. Этих явлений в таких масштабах и такой
интенсивности не было ни до, ни после указанных хронологических граней. Это был
период, когда расширяется и ускоряется процесс отделения производителя от средств
производства и превращения его в раба, «...когда значительные массы людей внезапно
и насильственно отрываются от средств своего существования и выбрасываются
на рынок труда...»1, но не как пролетарии, а как поставленные вне закона рабы.
Основным моментом в процессе падения эллинистических государств и установле¬
ния римского господства и была экспроприация^у широких народных масс земли,
жизненных средств, орудий труда.
Характер экономического развития. Было бы неправильно представлять
себе, что в эллинистический период экономическое развитие имеет исключи¬
тельно экстенсивный характер. Как в сельском хозяйстве, так и в ремесле в
этот период наблюдается некоторый прогресс, хотя громадное значение в рабо¬
владельческом обществе и в это время имеют моменты внеэкономического харак¬
тера: установление господства над новыми территориями и массой живой силы,
^контроль над торговыми путями, захват богатств. Общая черта экономического
развития эллинистических стран это — возникновение в экономической сфере ши¬
роких связей и большего единообразия, выход за узкие рамки города-государства.
Происходит постоянный и важный для хозяйственной жизни этих стран обмен куль¬
турными растениями и животными, распространяется применение более усовершенство¬
ванных орудий труда и приемов обработки земли (унаваживание, искусственное оро¬
шение, трехпольная система, плодопеременное хозяйство и пр.), широко развиваются
садовые культуры и виноделие, пастбищное скотоводство и пр. Изменяется положение
в горном деле, главные месторождения, разрабатываемые в эллинистическое время,
используются правителями крупных государств: Птолемеями (рудники в Нубии и
верхнем Египте), Селевкидами (Малая Азия, Бактрия, ввоз металлов из Индии и пр.),
царями Македонии (золотые и серебряные рудники во Фракии).
Ряд технических усовершенствований был сделан и в ремесленном производстве,
в особенности в деле изготовления тканей, обработки кожи, металлов, производства
стекла, в строительной технике и др. Самым существенным было развитие разделения
труда во всех этих отраслях, связанное с ростом производства и специализацией, а с дру¬
гой стороны,— с организацией производства.
Эта организация была очень раз лична в различных отраслях хозяйства, но все же
следует отметить ее общие черты. Они. обу с л о в ливаддсь основным фактором экономи¬
ческой жизни — наличием товарного производства, производства на рынок, связан-
ногсГс развитием рабовладения и эксплуатацией труда «лаой». То, что буржуазные
1оШп*Йталйстпчесейм» производством, в действительности было
1	К. Маркс, Капитал, т. I, 1949, стр. 721.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
151
результатом дальнейшего развития форм внеэкономического принуждения в условиях
товарного производства. Это развитие позволяло организаторам производства распо¬
ряжаться большим количеством продуктов и ремесленных изделий и выбрасывать их
для продажи. На царских землях в Египте, Индии, Азии и в крупных частных имениях
в этих государствах производилось огромное количество сельскохозяйственных про¬
дуктов, причем это сельскохозяйственное производство было тесно связано с работой
различных мастерских^ в которых^обрабатывались продукты животноводства и земле¬
делия' Й7ш~изготовлялись изделия из дерева, металла и т. п. Многие эллинистические
города, такие, как Александрия, Селевкия на Тигре, Коринф, являлись крупнейшими
центрами промышленности; хозяйственная жизнь других городов, меньших по вели¬
чине, также была связана с ремеслом и торговлей. В экономике эллинистического мира
огромное значение имели организация и деятельность крупных предприятий в сель-
скомхозяйстве и ремесле, были ли заняты в этих предприятиях рабы или же «свободные»,
но~псГ существу бесправные крестьяне и ремесленники восточных эллинистических
монархий. Производство этих предприятий ориентировалось на рынок, 31_в царском
хозяйстве вся мощь государства содействовала достижению главной цели —- получению
наибольшего дохода, присвоению возможно большего прибавочного труда от своих
подданных ^ЛГи^ког^^капитализма>> здесь „дет: в эллинистических странах не суще¬
ствовало системы эксплуатации наемных рабочих капиталистами, получаемые доходы
лишь в незначительной мере вкладывались в производство, но главным образом шли
на удбвлётворёниё потребностей и прихотей правящего класса, на содержание пышного
двора, сложного административного аппарата, на военные расходы и т. п.
Македонское завоевание открыло широкие возможности для развития колониза-;
Зии — процесса, который подготовлялся в течение предшествующего столетия. Этот
процесс заключался в передвижении массы населения Македонии, Греции, Фракии, '
Иллирии, Эпира, с островов Эгейского моря, из области Дуная и его притоков в новые!
восточно-эллинистические государства, в возникновении и развитии новых городски^!,
центров, в изменении положения сельского хозяйства. В Азии, в областях, где, каза¬
лось, старинные отношения законсервировались в течение веков, в стране сельских
общин, храмовых владений, укрепленных имений знати увеличивается число городов,
но это — не свободные рес^^ики^1режнего времени, а города, действовавшие под
контролем и в_интересах главы обширного .государства. Поэтому-то так энергично
насаждали Селевкиды полисы в Малой Азии, Сирии, Двуречье, Иране, так заботливо
относились к зажиточным слоям древних восточных городов, группировавшимся
вокруг храмов. Им нужны были крупные центры, которые могли бы служить
проводниками политики центральной власти и опорными пунктами в случа^ воору-
жённой^борьбы.
Как в период диадохов, так и позже нередко происходят синойкизмы: укрупнение
паселенных щунктов путем соединения населения нескольких городов в одном полисе
или же путем образования общего административного и экономического центра с со¬
хранением прежних поселений. Так, жители Вавилона были переселены в новый
огород Селевкию на Тигре; при основании Фессалоник в городе были поселены жители
26 поселков и т. д. Эти города становились часто узловыми центрами ремесла и
торговли, в них распространялись более развитые формы рабовладения, в них
жили представители господствующего класса, эксплуатировавшего широкие массы
населения.
Но наряду с этим видом колонизации — основанием городов — происходила
колонизация и другого рода — военная, впрочем, нередко связанная с первой. Этот
второй вйд~1юлбнизаций, естественно, получил также большое значение: из упомя¬
нутых выше стран на восток направлялись прежде всего_наемники, военные люди,
жаждавшие не только денежной платы, но и земельных, участков. Поселения кле-
рухбв~в Египте,'Македонян в Малой Азии, наделение воинов землей в окрестностях
городов державы Селевкидов свидетельствуют об огромном притоке переселенцев
с запада. Органжшшд военных..колоний, .происходила во всех эллинистических го¬
сударствах, которые, однако, шли разными путями к разрешению поставленной за¬

152
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
дачи. Основание городов и колоний не могло не оказать сильного влияния на жизнь
местного населения, и, наоборот, новые колонисты смешивались с этим населением,
перенимали его обычаи и культы. Все это способствовало установлению большего едино¬
образия в формах хозяйственной жизни, в быту и в сфере идеологии.
—Объединение^в~рамках^ державы Александра многочисленных областей Востока,
Македонии, Эллады, Египта, увеличение в обращении количества драгоценных ме¬
таллов и уменьшение стандартов монеты, втягивание в денежное обращение стран
с натуральным хозяйством, рост разделения труда, общий подъем производства в
начале периода, колонизация — все это способствовало развитию обмена. Пути тор¬
говли изменялись в течение эллинистического периода, но в целом7"! сфере обмена
различие по сравнению с классической эпохой выступает очень ярко: был сделан боль-
шо'и'шаг'по пути укрепления связей между отдельными странами, товарное^производ¬
ство получило новый толчок в своем развитии. Но утверждать, что в период элли¬
низма существовало капиталистическое производство, как это делают буржуазные
историки (Ростовцев), это значит модернизировать эллинизм, извращать исторические
факты. В условиях рабовладельческого общества, при низком уровне техники и отсут¬
ствии промышленного пролетариата, не могло возникнуть высшей формы товарного
производства: «оно существовало при рабовладельческом строе и обслуживало его,
однако не привело к капитализму»1.
Качество и характер обмена на тех или иных торговых путях зависели от поли¬
тического положения в ряде стран и не раз менялись в течение эллинистического пе¬
риода. Получила огромное значение восточная торговля и прежде всего__торговля
с ИндиейГ Ожила старая торговая дорога из Индии в Бактрию. Многочисленные
караваны использовали ее, а из_Бактрии товары направлялись к^побережью Каспия
и к Понту или же через Экбатаны в Сузиану и Междуречье^ к крупнейшему торговому
центру—Се левкии на Тигре и далее давно про ложеннымйпутямив Сирию и Малую Азию.
Город Эфес, перенесенный на новое место Лисимахом и увеличивший свое'население,
оказалсяи в эллинистическое время конечным пунктом этой дороги, портрм, где во-
сточные товары грузились на суда и отправлялись на острова и в гавани Эгейского
моря. Морской путь из Индии вел к побережью Аравии, сначала в область сабеев,
а затем на север, в область набатеев, на Петру и Герасу. Этим путем восточные товары
достигали Египта или же гаваней Сирии— Тира, СидонаГ, СелевкшГ в Пиэрии. На
скрещении торговых путей находился^. Родос, богатство и значение которого быстро
растут в результате транзитной торговли и эксплуатации terra ferma на побережье
Малой Азии. Родосские корабли перевозили товары с юга, из Египта и Сирии, в порты
Эгейского моря, в область проливов и далее в города Северного Причерноморья. Из
городов Балканского полуострова наибольшее торговое значение приобрели^оринф,
посредник между восшчныдш эллинистическими странами и Западом, уФессалоники ^
и Деме триада,^ через которые происходил, обмен северных областей — Македонии,
Фракии —“эллинистическими государствами. Величайшим центром торговли "была
( Александрия^куда по Нилу везли египетское зерно, ценные товары Нубии, Судана
4 я ИндйГГГТВгавани Александрии заходили корабли со всех концов античного мира,
с них выгружались разнообразнейшие товары. Торговые сношения в эллинистический
период свидетельствуют о том, что товарное производство начинает еще шире распро¬
страняться в странах на периферии эллинистических государств. Арабы и обитатели
Средней Азии, скифы и геты, эфиопы и ливийцы участвуют в международной торговле;
Политическое оживление периферии связано с новой ступенью в ее экономиче¬
ском развитии: с ростом местной промышленности, товарности хозяйства, раз-
витием денежного обращения, установлением более тесных связей с окружающими
странами.
1И. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат^
1952, стр. 15.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
153
Главные черты политического развития в эллинистический период.
В политическом отношении эллинистический мир представлял чрезвычайно пест¬
рую картину. Огромные империи Птолемеев и Селевкидов, небольшие по территории,
но сходные с ними по социальному строю и по формам управления Пергам и другие
царства в Малой Азии, иное во многих отношениях Македонское государство, много¬
численные греческие полисы и союзы, государства, возникшие на периферии эллини¬
стического мира, в которых главное значение имела масса местного военного населения
(скифское государство в Крыму, Парфия и др,),— каждое из них имеет свои особен -
ности, определявшиеся специфическими условиями их экономической и социальной,
“жизни. ТТсГвсе же в их истории можно подметить некоторые общие черт^. Такой общей
и существенной чертой политического развития эллинистического периода являются
многочисленные попытки образования крупных военно-административных объедине¬
ний^ на различной,“ “впрочем, “социальной основе. Во всех эллинистических государ¬
ствах с^^ествов^ЛаГп^тйвоположность между полисом и сельскими местностями (хо¬
рой), но соотношение этих структурныТэлёмёнтбв не^’о^ешалось простоянным^ преобла¬
дание получал тот или иной из них, наконец, самый характер полиса и хоры изме¬
нялся в зависимости от уровня развития производительных сил и производственных
отношений.
Восточно-эллинистические государства представляли нечто иное, чем прежние
города-государства Греции или деспотии древнего Востока; в их политическом строе
соединялись черты греческие и восточные. Их территории превосходили по своим раз¬
мерам тёррито р ии полис о в. В этих больших государствах установилось господства
завоевателей над массой местного населения. Строй царств Птолемеев и Селевкидов
в значительной мере воспроизводил формы старых восточных политических органи¬
заций, но преобразованные под влиянием греко-македонских начал и приспособлен¬
ные к осуществлению новой экономической и социальной политики. Их особенностью
является большая роль государства в экономической жизни и организация сравнитель¬
но сложной Системы государственного хозяйства. Первая черта проявляется прежде
всШГв~своеобразных формах собственности в странах эллинизма. В этих формах на¬
глядно сказывается сочетание разных начал — восточных и античных. Античная форма
собственности, которая предполагает в качестве своего базиса «...город, как уже
созданное место поселения (центр) земледельцев (земельных собственников)»1, продол-
жаёт^ущесТвов^йь с'йзвёстнымй изменениями и даже находит распространение в стра¬
нах Востока. Но вместе с тем в эллинистических государствах определяющее значение
получает прежняя, древневосточная форма собственности, при которой связующее
единство, возвышающееся над всеми мелкими коллективами, «...выступает как высший
собственник или единственный собственник, в силу чего действительные общины
выступают лишь как наследственные владельцы»2. Теперь это «господство коллектива»,
которое олицетворяется в личности царя, приобретает ^новое значение: не только
множество маленьких, однообразных по структуре общин входит в это единство, но
и'Треческие и восточные города, центры рабовладения и быстро развивающегося ре¬
мёслами обменас огромным населением, рынками, гаванями.
Влияние восточной формы собственности сказывается в земельных отноше¬
ниях,ТГорганизации податной системы, в системе монополий, откупов и пр. Фактиче¬
ски, однако, лишь часть всей земли оставалась в непосредственной эксплуатации
царской администрации («царская земля»), остальная находилась во владении храмов,
воинов,^ельмож, городов. Государственное хозяйство основывалось на поступлениях
из царских имений и с населения всех других земель. В сельском хозяйстве применя¬
лась организация ирригационных работ и строгая регламентация с фискальными
целями (Египет). Труд рабов главным образом использовался в ремесле (Пергам),
1	К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству,
ВДИ, 1940, № 1 (10), стр. И.
2	Там же, стр. 10.

154
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
в скотоводстве, в лесных и горных промыслах. Выработана была всеохватывающая
податная система, целью которой была экспроприация государством приоавочного
Продукта — результата трудаГвсего населения. Действовал сложный аппарат контроля,
беспощадно взыскивались недоимки с государственных должников. Система откупа
применялась в небывалых размерах, государство вмешивалось в производство и об-
мсн и регулировало их нередко самым мелочным образом. Царские .имения,эргасте-
рии, развитая податная организация, система учета и контроля требовали обширного
аппарата управления. В восточных эллинистических государствах развивается бю¬
рократическая “иерархия, в особенности в Египте, где Птолемеи могли использовать
административную традицию фараоновского периода.
Своеобразной чертой политической структуры^больв™^эллинистических государств
является наличие городских общин греческого илй восточного типа. Города находи¬
лись в разном положении: свободные полисы и полисы"плати5шие дань,— но, во
всяком случае, они сообщали особый характер государству, поскольку хотя они и под¬
чинялись центральной власти, их положение составляло контраст по сравнению с по¬
ложением хоры.
Другой характер имели крупные государства со сравнительно примитивным со¬
циальным строем, не так давно вступившие~на" путь развития рабовладения и остав¬
шиеся в стороне от непос^едственного влияния Востока,— Македония, Эпир. В их
политической^'жизни большую роль играли, с одной стороны, представители крупного
землевладения, а с другой,— масса свободного земледельческого населения, _ из
которого вербовалась значительная часть, войска. Хотя и в этих государствах
верховная собственность царя на землю влияла на систему земельных отношений
(Македония), но далеко не в той мере, как на Востоке. Греческие города на их терри¬
тории были немногочисленны и не имели того политического^шачения, как, например,
города в царстве Селевкидов. В этих странах не было сложного бюрократического
аппарата, и во всем государственном строе сохранялось много пережитков старинных
полу патриархальных отношений.
Преодоление узких рамок города-государства, выход на более широкую полити¬
ческую арену проявились не только в факте образования восточно-эллинистических
царств или царства в Эпире. Процесс возникновения и характер крупных государств
были разнообразны. Иногда это была попытка с помощью внешней силы объединить
старые греческие города с их высоко развитым хозяйственным строем и острыми со¬
циальными конфликтами. Ввиду угрозы со стороны соседних государств или племен
сами полисы, в которых происходила ожесточенная борьба партий, искали опоры
вовне — в лице полководца, располагающего достаточно многочисленной и сильной
армией. Тарент уже в IV в., а затем в начале III в. не раз обращался за помощью в
Спарту и Эпир. Однако обычно вскоре сказывались противоречивые интересы
входивших в коалицию сил, и крупное политическое здание распадалось еще до
того, как оно было достроено (ср. деятельность Пирра в южной Италии и
Сицилии).
В других случаях не происходило никакого завоевания: основой для крупного
объединения было господство над обширной сельской территорией (хорой), население
которой находилось в известной зависимости от правителя или местных крупных зем¬
левладельцев, и над городами греческого или восточного типа, значение которых,
впрочем, отступало перед значением хоры и ее населения (Понтийское царство, Пар-
фия, икифское царство в Крыму и др.).
Иногда крупное политическое объединение возникало в результате ожесточенной
классовой_борьбьГ'и социального переворота. Предводитель недовольной массы граж¬
дан, неполноправных“' Гдажё^ рабов ив то же время вождь наемников стано¬
вился тираном и, ведя энергичную внешнюю политику, добивался господства
над большой территорией, делался основателем крупной державы (Агафокл в
Сицилии).
В восточном Средиземноморье, кроме городов, входивших в состав того или иного
государства, продолжали существовать самостоятельные или полусамостоятельные

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
155
(^облисыГ^Иекоторые из них играли немаловажную роль в экономической и политиче¬
ской жизни эллинистического'^времёни. Республика Родос, отстоявшая свою незави¬
симость в борьбе с Антигоном Одноглазым и Деметрием в 305/4 г., быстро завоевывает
позиции в экономической области. Родос в III — начале II вв.— крупная сила в между¬
народных отношениях. Гораздо меньшее, но все же заметное место в экономической
жизни эллинизма занимали другие островные полисы: Кос, Делос, Парос.
Города, хорошо сознавая перевес ресурсов крупных государств, стремятся со-
■ единить свои силы, и процесс политического развития выводит их за пределы городов-
государств: возникают большие союзы (Ахейский, Этолийский), оказывающиеся, на¬
ряду с Македонией, руководящими силами на Балканском полуострове. Они были
основаны на иных принципах, чем союзы V—IV вв. до н. э., не на принципе гегемонии,
но на начале равноправия городов, входивших в союз.
"Победителем в политической борьбе между всеми этими государствами, непохо
жнми~друг на друга и имевшими различную социальную основу, в конце эллинисти
ческого периода вышел Рим, город-государство, ставший во главе обширной и своеоб
разной по л итическойорганиз ации, которая отличалась и от греческих союзов^—
IV^bb.во главе с городом-гегемоном, и от федераций полисов эллинистического
времени (Ахейский и Этолийский союзы). Объяснения этой победы следует искать как
в истории Рима, так и в истории эллинистических государств.
Как бы ни были разнообразны по своей форме крупные государства эллинистиче¬
ского времени, все они представляли собою организацию классового господства рабо-
владельцев над эксплуатируемыми массами рабов и свободных в более широких
масштабах, чём ЭЖГичеттп мрг.тп в гпррдяу-гпгуттярг.трят предшествующего периода.
Классовая природа рабовладельческого государства выражена в эллинистических
государствах необычайно ярко: политика эллинистических царей проводилась в ин¬
тересах господствующего класса, живущего за счет труда рабов и полусвободного
населения, занятого физическим трудом. Во всех этих государствах социальные анта¬
гонизмы с течением времени выступали все сильней и приводили не раз к массовым
социальным движениям, включавшим различные элементы и отличавшимся сложным
характером.
Развитие и формы классовой борьбы. В эллинистических государствах
класс непосредственных производителей имел сложный состав, но основными
его частями^'являлись крестьянство и р!йыГ Этот факт не мог не отразиться
на характере, ходе вГформах классовой Тюрьбы. В связи с обострением социальных
противоречий и развитием рабовладельческого способа производства эта борьба
усиливается и достигает своего апогея в период решающих изменений в эллини-
• стическом мире во li—1_вв^ до н. э. В течение~’~всего~периода' эллинйзма сохра-
няются прежние формы классовой борьбы, из которых наиболее характерной
для восточных эллинистических стран была анахорезис, т. е. оставление места работы
и бегство под защиту храма, в другой округ ийи в мнигбнаселенную столицу, где легче
было укрыться” от "контроля и репрессий царской администрации. Рабы убегают от
жестокого обращения или переходят на сторону неприятеля во время военных действий.
Только с конца IH bl, во время внутреннего разложения и экономического упадка
эллинистических государсНмвГусловиях социального кризиса, угнетенные переходят
к формам массовой борьбы; происходят восстания_рабов, охватывающие те области,
где рабский труд "применялся особенно широко, где эксплуатация рабов приняла
наиболее тяжелые формы: на о. Делосе, в Аттике, в Пергаме, в Сицилии. Рабы с ог¬
ромной энергией обрушивают свои удары на ненавистных поработителей. Восстания
быстро распространяются на обширную территорию (восстание Аристоника в Пергаме
и др.). и вызывают отпор господствующего класса во многих государствах, объединяю¬
щегося для защиты своих классовых интересов.
Во II—I вв. до н. э. все сильнее поднимаются волны социального протеста, гро¬
зящие династиям, имущим классам, даже самому Риму. Крестьянство, подавленное
и жестоко эксплуатируемое, также переходит от пассивного сопротивления к массовым
.движениям, направлешшШТротшГсхШ	царских чиновников, привиле-

156
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
тированных землевладельцев и жречества. Главной ареной этих движений былл
Египет и царство Селевкидов. Борьба происходила под разными лозунгами, но ее со¬
циальная направленность очевидна: крестьянство» восстает против «эллинов», пред¬
ставителей богатого и привилегированного класса общества. Наконец, острые' социаль-
ныё^противоречия эллинистических обществ проявляются в ожесточенных столкнове¬
ниях в городах, где кипела классовая борьба между богачами и городской беднотой.
В "нее не раз вмешиваются различные деклассированные элементы, в особенности
наемники. В крупнейших центрах эта борьба нередко принимала форму восстании,
сопровождавшихся кровавыми уличными сражениями и расправами. После смерти
Птолемея IV население Александрии при поддержке войска жестоко расправилос ь
с ненавистными временщиками. В Антиохии во время восстания антиохийцев против
Деметрия II иудейские наемники беспощадно избивали население, а город был зажжен
и разграблен (145 г. до н. э.). Классовая борьба в эллинистических государствах
имеет ясно выраженный характер борьбы народных масс против рабовладельче¬
ского государства, с его налоговым гнетом и злоупотреблениями со стороны чиновной
иерархии.
Характер идеологии эллинистического периода. Внутренний разлад,
который характеризует общество эллинистического периода, раздираемое острыми
классовыми противоречиями, в яркой форме проявился и в культуре и идео¬
логии этого времени. В этом обществе накопилось много скрытой ненависти,
обиды и негодования порабощенной и эксплуатируемой массы, временами
прорывавшихся бурными протестами против непосильного гнета, грозными взрывами
отчаяния и гнева. Но и среди привилегированных слоев населения шла ожесточенная
борьба за более выгодное положение в обществе и государстве, позволяющее полнее
присваивать плоды труда тех, кто работал на полях, в мастерских и рудниках. Всо
это происходило в политической обстановке, создаваемой расчетливым, обдуманным,
но тем сильнее давящим деспотизмом восточных царей или в тесных рамках греческих
городов-государств.
Социальные противоречия нашли себе выражение в идеологической борьбе тога
времени. Даже по тем скудным остаткам когда-то богатой традиции, которые дошли
до нас, можно судить, какие разнообразные течения существовали в философии, как
страстно стремились найти себе утешение в откровениях религии, как одни превозно¬
сили земных владык и уподобляли их богам, какую неукротимую ненависть к этим
повелителям и их слугам питали другие, как они мечтали о падении их власти, наде¬
ялись на осуществление своих чаяний. Нельзя думать, что люди того времени бес¬
страстно наблюдали за ходом политических событий. Исторические источники, хотя
и крайне фрагментарные, позволяют представить, как реагировали в Греции или
Египте на смену политики в том или ином государстве, на печальные признаки обще¬
ственного упадка и морального разложения, на утрату свободы и независимости,
на произвол и насилия римлян. Изучение эллинистической идеологии и культуры дает
возможность познакомиться с мыслями, чувствами и настроениями людей, современ¬
ников грандиозных событий, наложивших глубокий отпечаток на все их миро¬
воззрение.
История эллинизма показывает, как разнообразны сочетания различных элемен¬
тов в социально-экономической структуре обществ эллинистической эпохи, какие
различные формы возникали в процессе политической борьбы, какими своеобразными
путями развивалась их культура, как опасно пытаться свести все это многообразие
исторического процесса к упрощенной социологической формуле, представляющей
настоящее прокрустово ложе по отношению к реальной исторической действительности.
Однако в этом многообразии было и некое единство, обусловленное общим направ¬
лением исторического процесса, которое, в свою очередь, определялось уровнем
развития производительных сил и своеобразным характером производственных
отношений.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
157
Часть IV, гл. 6, § 9
РИМСКОЕ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
В СЕРЕДИНЕ II В.
(Автор С. Л. Утченко)
Развитие рабовладения в Риме. Концентрация земель и образование
латифундий. Со второй половины II в. до н. э. начинается период наивысшего
развития рабовладельческого способа производства в римском обществе. Завое¬
вательные войны, которые велись римлянами примерно в течение 120 лет в бассейне
западного, а затем и восточного Средиземноморья, содействовали притоку на
невольничьи рынки огромных масс рабов. Еще во время первой Пунической войны
взятие Агрнгента (262 г.) дало римлянам 25 тысяч пленных, которые и были
проданы в рабство. Шесть лет спустя консул Регул, одержав победу над карфа¬
генянами при мысе Экноме (256 г.), отправил в Рим 20 тысяч рабов. В дальней¬
шем эти цифры неуклонно растут. Фабий Максим при взятии Тарента в 209 г.
продал в рабство 30 тысяч жителей. В 167 г. при разгроме городов Эпира консулом
Змилием Павлом было продано в рабство 150 тысяч человек. Окончание III Пуниче¬
ской войны (146 г.) ознаменовалось продажей в рабство всех жителей разрушенного
Карфагена. Даже эти отрывочные, разрозненные и, видимо, далеко не всегда
точные цифры, приводимые римскими историками, дают представление о тех много¬
тысячных массах рабов, которые хлынули в Рим.
Невольничьи рынки существовали почти во всех крупных центрах римского
государства. Даже в самом Риме был рабский рынок, находившийся возле храма
Кастора. Крупная оптовая торговля рабами шла на о. Делосе, где, по словам географа
Страбона, иногда продавалось до 10 тысяч рабов в день. Цены колебались в зависи¬
мости от притока рабов на рынок. В период крупных завоеваний цены сильно падали.
«Дешев как сард» — говорили в Риме после захвата Сардинии. После завоевания
Понтийского царства рабов продавали по 4 денария (т. е. около 1х/2 рублей) за чело¬
века. Однако цены на образованных рабов или рабов, обладавших особой квалифи¬
кацией (танцовщицы, повара, актеры), были очень высоки. За них римские богачи
платили тысячные суммы.
Огромный количественный рост рабов привел к качественным изменениям в со¬
циально-экономической структуре римского общества: к преобладающему значению
рабского труда в производстве, к превращению раба в основного производителя рим¬
ского общества. Эти обстоятельства и знаменовали собой полную победу и расцвет
рабовладельческого способа производства в Риме.
Но преобладание рабского труда в производстве неизбежно приводило к вытесне¬
нию мелкого свободного производителя. Так как Италия в это время продолжала сохра¬
нять характер аграрной страны, то здесь этот процесс, в первую очередь, и наиболее
наглядно развернулся в области сельскохозяйственного производства, причем он
складывался из двух неразрывно связанных между собой явлений: концентрации зе¬
мель и образования крупных рабовладельческих поместий (так называемых лати¬
фундий) и одновременно обезземеливания и пауперизации крестьянства.
До II в до н. э. в сельском хозяйстве Италии преобладали мелкие и средние хозяй¬
ства, отличавшиеся своим натуральным характером и покоившиеся в основном на труде
свободных производителей. По мере развития рабовладения в Риме эти хозяйства
начинают вытесняться хозяйствами совершенно иного типа, основанными на системе
массовой эксплуатации рабского труда и производящими продукцию уже не только
для удовлетворения собственных нужд, но и для продажи. Римский историк Аппиан
так изображает этот процесс: «Богачи, заняв большую часть этой неподеленной земли
(т. e. ager publicus.— С. У.) и вследствие давности захвата надеясь, что у них ее не

158
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
отберут, стали присоединять к своим владениям соседние участки бедных, частью·
скупая пх за деньги, частью отнимая силой, так что в конце концов в их руках вместо
небольших поместий оказались огромные латифундии. Для обработки полей и охраны
стад они стали покупать рабов...» (Арр., В. С., I, 7).
Таким хозяйством, рассчитанным на развитие в нем товарного производства и осно¬
ванным на эксплуатации труда рабов, является образцовая вилла, описываемая зна¬
менитым римским государственным деятелем Катоном Старшим в его специальном
труде «О земледелии» (De agri cultura). Катон описывает поместье, имеющее
комплексное хозяйство: масличную рощу в 240 югеров (60 га), виноградник в 100·
югеров (25 га), а также зерновое хозяйство и пастбище для скота* Организация
труда в таком поместье строится, в первую очередь, на эксплуатации рабов.
Катон указывает, что на уход за виноградником в 100 югеров требуется не
менее 14 рабов, на оливковый сад в 240 югеров — 11 рабов. Катон дает
детальные советы относительно того, как следует рациональнее эксплуатировать труд
рабов, рекомендуя занимать их делом и в дождливые дни, когда работы в поле не
производятся, и даже в дни религиозных праздников. Во главе управления имением
стоит вилик, выбираемый из числа наиболее преданных и сведущих в сельском хо¬
зяйстве рабов, жена вилика выполняет обязанности ключницы и кухарки.
Катона чрезвычайно интересует вопрос о рентабельности отдельных отраслей
сельского хозяйства. «Если меня спросят,— пишет он,— какие имения следует по¬
ставить на первое место, я отвечу так: на первое место следует поставить виноградник,
дающий вино хорошего качества и в изобилии, на второе место — орошаемый огородг
на третье — ивовую посадку (для плетения корзин), на четвертое — оливковую рощу,,
на пятое — луг, на шестое — хлебное поле, на седьмое — лес» (Cato, I, 7). Из этих
слов ясно, что зерновые культуры, являвшиеся преобладающими в хозяйствах старого
типа, теперь отступают далеко назад по сравнению с более рентабельными отраслями
сельского хозяйства (садово-огородные культуры и скотоводство).
Таким образом, проблема товарности хозяйства во времена Катона выдвигается на
первый план. Неслучайно, разбирая вопрос о покупке имения, Катон сразу же дает
совет обращать внимание не только на плодородие почвы, но и на то, чтобы «побли¬
зости был значительный город, море, судоходная река или хорошая дорога» (Cato,
I, 3), имея в виду перевоз и продажу продуктов. «Хозяин должен стремиться,—
говорит Катон,— побольше продавать и поменьше покупать» (Cato, II, 7).
Катон описывает в своем труде поместье средних размеров, типичное для средней
Италии. Но на юге Италии, а также в Сицилии и Африке возникали огромные лати¬
фундии, насчитывавшие сотни и тысячи югеров. Они также основывались на эксплуа¬
тации рабского труда в массовых масштабах и преследовали цель повышения доход¬
ности сельского хозяйства.
Обратной стороной процесса развития латифундий, как уже упоминалось, было
обезземеливание и разорение крестьянства. Из вышеприведенных слов Аппиана видно,
что мелкие и средние крестьянские хозяйства гибли не столько вследствие экономиче¬
ской конкуренции латифундиальных поместий, сколько вследствие захватов земель
крупными рабовладельцами. Разрушительное действие на крестьянские хозяйства
оказали и беспрерывные войны III—II вв., ведшиеся на территории Италии. За вре¬
мя войны с Ганнибалом, по данным некоторых источников, погибло около 50% всех
крестьянских усадеб средней и южной Италии. Далекие походы в Испанию, Африку,
Малую Азию, отрывая крестьян на долгое время от их хозяйств, также содействовали
упадку мелкого и среднего землевладения в Италии.
Обезземеленные крестьяне частично превращались в арендаторов или наемных
батраков, сельскохозяйственных рабочих. Но так как к найму последних прибегали
только в страдную пору (покос, жатва, сбор винограда и т. д.), то батраки не могли
рассчитывать на сколько-нибудь обеспеченный и постоянный заработок. Поэтому
огромные массы крестьян хлынули в город. Меньшая часть из них занялась произво¬
дительным трудом, т. е. превратилась в ремесленников (хлебопеков, суконщиков, са¬
пожников пт. п.) или строительных рабочих, некоторые занялись мелкой торговлей.

ДОКЛАДЫ II СООБЩЕНИЯ
159* .
Но подавляющая масса этих разоренных людей не могла найти себе постоянной работы.
Они вели жизнь бродяг и нищих, наполняя собой форум и рыночные площади. Они
ничем не брезгали в поисках случайного заработка: продажей голосов на выборах,
лжесвидетельскими показаниями в судах, доносами и воровством,— и превратились
в деклассированный слой населения, в античный люмпенпролетариат. Они жили за
счет общества, жили на те жалкие подачки, которые им перепадали от римских бога¬
чей или политических авантюристов, искавших популярности; а затем и за счет го¬
сударственных раздач; в конечном итоге, они жили за счет варварской эксплуатации
рабского труда.
Таковы наиболее существенные изменения в римской экономике и социальной
жизни римского государства во II в. до н. э. Однако картина этих изменений будет
далеко не полна, если не остановиться на развитии торговли и денежно-ростовщи¬
ческого капитала в Риме.
Развитие торговли и денежно-ростовщического капитала. Превра¬
щение Рима в крупнейшую средиземноморскую державу содействовало широкому
развитию внешней торговли. Если нужды римского населения в предметах реме¬
сленного производства в основном удовлетворялись местной мелкой промышлен¬
ностью, то сельскохозяйственные продукты ввозились из западных провинций, а пред¬
меты роскоши из Греции и стран эллинистического Востока. Выдающуюся роль в ми¬
ровой торговле играл в III в. до н. э. Родос, после же падения Коринфа в качестве
крупнейшего торгового центра выдвигается Делос, который в скором времени стягивает
к себе не только всю коринфскую, но и родосскую торговлю. На Делосе, где встреча¬
лись купцы различных стран, возникают торгово-религиозные (они находились «под
покровительством» того или иного божества) ассоциации италийских купцов, главным
образом кампанцев или южно-италийских греков.
Римские завоевания обеспечивали непрерывный приток ценностей и денежного
капитала в Рим. После первой Пунической войны римская казна получила 3200 талан¬
тов контрибуции (1 талант = 2400 руб.). Контрибуция, наложенная на карфагенян
после второй Пунической войны, равнялась 10 000 талантов, а на Антиоха III после
окончания Сирийской войны — 15 000 талантов. Военная добыча победоносных рим¬
ских полководцев была колоссальной. Плутарх описывает триумфальный въезд в Рим.
победителя при Пидне Эмилия Павла. Триумф длился три дня, в течение которых
непрерывно проносили и везли на колесницах захваченные произведения искусства,
драгоценное вооружение, огромные сосуды, наполненные золотой и серебряной моне¬
той. В 189 г. после битвы при Магнезии римляне захватили в качестве военной добычи
1230 слоновых клыков, 234 золотых венка, 137 000 фунтов серебра (1 римск. фунт =
= 327 г), 224 000 серебряных греческих монет, 140 000 македонских золотых монет,
большое количество изделий из золота и серебра. Вплоть до II в. Рим испытывал
известный недостаток в серебряной монете, но после всех этих завоеваний, в особенно¬
сти после освоения испанских серебряных рудников, римское государство
получило полную возможность обеспечить серебряную основу своей денежной системы.
Все эти обстоятельства привели к чрезвычайно широкому развитию денежно¬
ростовщического капитала в римском государстве. Одной из организационных форм
развития этого капитала были компании откупщиков (societas publicanorum), бравшие
на откуп различные виды общественных работ в самой Италии, а также и — главным
образом — откуп налогов в римских провинциях. Они занимались и кредитно-ростов¬
щическими операциями, причем особенно широко в провинциях, где оставались в силе
законы и обычаи, поддерживающие продажу в рабство за долги и где ссудный процент
был почти ничем не ограничен и доходил до 48—50%. Так как торговыми, откуп¬
ными и ростовщическими операциями занимались представители римского всадниче¬
ского сословия, то они превращаются в новый слой римской рабовладельческой знати—
в торгово-денежную аристократию.
Наряду с компаниями откупщиков возникали и другие организационные формы
объединения денежно-ростовщического капитала. В Риме были довольно широко
распространены меняльные конторы. Владельцы этих контор назывались аргентариш

. 160
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
■(argentarii) и занимались не только разменом денег, но и ссудой денег под проценты
а также хранением денег и переводом денежных сумм одного вкладчика на счет другого
Занимались этими операциями в Риме главным образом вольноотпущенники и чуже¬
странцы (часто — греки). Профессия менял не считалась почетной, и представители
высших слоев римского общества подобными операциями, во всяком случае открыто,
предпочитали не заниматься.
Сущность изменений в экономике римского общества. Столь суще¬
ственные изменения в экономике и социальной жизни Рима подтверждают мысль
о том, что римское рабовладельческое общество переходило к новому, высшему
этапу своего развития, который К. Маркс определил как «...рабовладельческую
систему, направленную на производство прибавочной стоимости»1. Это определение
раскрывает истинную природу и историческое значение рассмотренных выше явлений:
победу рабовладельческого способа производства и превращение раба в основного
производителя, развитие товарного производства, рост торгового и денежно-ростов¬
щического капитала, а также образование новых социальных слоев римского рабо¬
владельческого общества — античного люмпенпролетариата, с одной стороны, и слоя
торгово-денежной аристократии (всадничества), — с другой.
Буржуазные фальсификаторы истории, начиная от «патриархов модернизации»
античного мира Моммзена и Эд. Мейера и вплоть до их современных эпигонов, настой¬
чиво твердят о развитии капитализма в древнем Риме. Хватаясь за чисто внешние
аналогии, они говорят о наличии капиталистических форм хозяйства, о «банковской
системе», об образовании класса капиталистов и пролетариата. Однако все эти утвер¬
ждения, являющиеся в конечном счете апологией капиталистического строя, не вы¬
держивают серьезной критики. Модернизаторы античной истории игнорируют
вопрос о способе производства, игнорируют тот основной факт, что при рабовладель¬
ческом способе производства, при котором основой производственных отношений
является собственность рабовладельца на средства производства, а также на
работника производства, т. е. раба, рабочая сила последнего не продается
и не покупается, т. е, не является товаром. Следовательно, в основе рабовла¬
дельческого способа производства лежит внеэкономический, натуральный способ
присвоения рабочей силы, что и отличает этот способ производства в принципе
и достаточно четко от капиталистического способа производства.
Маркс неоднократно подчеркивал, что «события, поразительно аналогичные,
но происходящие в различной исторической обстановке, приводят к совершенно
разным результатам»2. Так, говоря о влиянии торговли и купеческого капитала на
античное общество, Маркс специально отмечает, что в силу господства определенного
способа производства оно «...постоянно имеет своим результатом рабовладельческое
хозяйство»3. И. В. Сталин в своем труде «Экономические проблемы социализма в СССР»
писал: «Говорят, что товарное производство всё же при всех условиях должно привести
и обязательно приведёт к капитализму. Это неверно». И дальше: «Товарное производ¬
ство старше капиталистического производства. Оно существовало при рабовладель¬
ческом строе и обслуживало его, однако не привело к капитализму4».
Такова истинная сущность и историческое значение тех изменений, которые
произошли в экономике римского рабовладельческого общества во II в. до н. э.
Кризис политических форм римской республики. Глубокие процессы и
принципиальные изменения, произошедшие в экономической основе римского рабовла¬
дельческого общества, не могли не оказать влияния на политические взаимоотноше¬
ния и формы государственного устройства древних римлян. Политическая надстрой¬
ка римского общества становится уже не соответствующей его экономическому
1	К. Маркс. Капитал, т. III, 1950 стр. 344.
2	К. Маркс, и Ф. Энгельс Соч., т. XV, стр. 378.
3	К. Маркс, Капитал, т. III, 1950 стр. 344.
4	И. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат,
1952, стр. 15.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
161
базису — консервативной и мешающей его развитию. Это обстоятельство должно
было неизбежно привести к кризису политической надстройки, к кризису старых форм
и учреждений римской рабовладельческой республики. Более того, это обстоятель¬
ство должно было неизбежно привести к замене старой политической надстройки
новыми политическими и правовыми учреждениями, соответствующими изменившемуся
базису и активно содействующими его оформлению и укреплению.
Политическая надстройка римского рабовладельческого общества, т. е. республи¬
канские формы римского государства возникли и оформились в то время, когда Рим
представлял собой типичный город-государство, покоящийся целиком на натураль¬
ной системе хозяйства. Она отвечала интересам и нуждам сравнительно небольшой,
строящейся на примитивных основах общины граждан (civitas). Теперь же, когда
Рим превратился в великую средиземноморскую державу (imperium Romanum),
когда произошли глубокие изменения в экономическом базисе римского общества
и, прежде всего, восторжествовал рабовладельческий способ производства, прежние
политические формы, старые республиканские учреждения оказались непригодными,
и уже не отвечающими нуждам и интересам новых общественных классов.
Консервативность и устарелость республиканского государственного аппарата,
его несоответствие новым задачам впервые дали себя знать еще при попытке разреше¬
ния проблемы управления завоеванной Италией. Римляне не создали единого, центра¬
лизованного италийского государства, они ограничились лишь организацией довольно
пестрой федерации общин, в которой Рим занимал положение наиболее крупной и само¬
довлеющей общины, сохранявшей свое господствующее положение только на основе
использования сложной системы политических рычагов и тормозов (divide et im¬
pera!) и открытой военной силы. Правда, в то время еще не существовало в самой
Италии достаточных экономических предпосылок для образования прочного госу¬
дарственного единства, но и во II в. до н. э., когда уже произошли глубокие сдвиги
в экономическом базисе римского общества, система взаимоотношений Рима и ита¬
лийских общин не претерпела никаких существенных изменений.
Еще более ярким и наглядным примером устарелости и несоответствия республи¬
канского государственного аппарата новым задачам является система управления
римскими провинциями. Когда Рим превратился в крупнейшую державу античного
мира и оказался обладателем огромных заморских территорий, то сразу обнаружилась
неприспособленность, даже полная беспомощность римского государственного аппара¬
та в деле организации управления и рациональной с точки зрения сажного господствую¬
щего класса эксплуатации этих территорий. Римская система управления провинциями
вскрывает картину этой потрясающей беспомощности и Вхместе с тем варварской при¬
митивности методов эксплуатации провинций. По существу говоря, управление про¬
винциями не было государственным предприятием, не осуществлялось органами или
аппаратом государства, а отдавалось (в той или иной степени) на откуп частным лицам.
В середине II в. до н. э. Рим имел девять провинций; из них шесть западных: Си¬
цилия, Сардиния, Корсика, Цизальпинская Галлия, Испания, Африка и три восточ¬
ных: Иллирия, Македония, Азия. Правовое положение городов в этих провинциях
было различно: большая их часть относилась к категории зависимых общин, пла¬
тящих налог (stipendium) и потому называвшихся civitates stipendiariae. Наряду
с зависимыми общинами существовали так называемые civitates liberae, т. е. свобод¬
ные общины, пользовавшиеся полной автономией и иногда даже освобождавшиеся от
уплаты налогов (civitates liberae et immunes). Права некоторых общин устанавли¬
вались специальными договорами (foedus) и тогда они назывались civitates foederatae.
Такт! образом, римское правило divide et impera применялось и здесь.
Провинциальная система управления складывалась постепенно и в значительной
мере стихийно. Не существовало никаких общих законодательных установлений,
касавшихся провинций. Каждый новый правитель провинции, вступая в свою долж¬
ность, обычно издавал эдикт, в котором определял, какими принципами он будет руко¬
водствоваться при управлении провинцией. В качестве правителей или наместни¬
ков провинций римляне посылали сначала преторов, а затем высших
11	Вестник древней истории, № 4

162
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
магистратов, по окончании срока их полномочий в Риме (проконсул,
пропретор). Наместник назначался для управления провинцией, как
правило, на год и в течение этого срока не только олицетворял в своей провинции
полноту военной, гражданской и судебной власти, но фактически не нес никакой ответ¬
ственности за свою деятельность перед римскими властями. Жаловаться на его зло¬
употребления жители провинций могли лишь после того, как он сдавал свои дела
преемнику, но такие жалобы редко имели успех. Таким образом деятельность наме¬
стников в провинциях была бесконтрольной, управление провинциями фактически
сдавалось им «на откуп».
Почти все провинциальные общины облагались прямыми (stipendium, tributum),
а иногда и косвенными налогами (главным образом таможенные сборы). Содержание
провинциальных наместников, их штата, а также римских войск, расквартированных
в провинциях, также ложилось на плечи местного населения. Но особенно разори¬
тельной для провинциалов была деятельность римских публиканов и ростовщиков.
Компании публиканов (societates publicanorum), бравшие на откуп сбор налогов
в провинциях, вносили в римскую казну заранее определенные суммы, а затем выко¬
лачивали их с огромными излишками из местного населения. Хищническая деятель¬
ность публиканов и ростовщиков разоряла целые страны, некогда цветущие, а жителей
этих стран низводила на положение рабов, проданных в рабство за долги.
Такова была система, ведшая к хищнической эксплоатации завоеванных областей,
которая не могла уже отвечать интересам господствующего класса в целом, но которая
была следствием полной непригодности и устарелости государственного аппарата
римской республики. Конечно, в римском рабовладельческом обществе, при любом
изменении его политической надстройки государственный аппарат и не мог быть
заменен вполне совершенным аппаратом, т. е., другими словами, невозможно
было создание прочной централизованной империи в силу отсутствия единой эконо¬
мической базы, в силу натурального в своей основе рабовладельческого хозяйства.
Как известно, крупнейшие империи древности могли подняться лишь на ступень вре¬
менных и непрочных военно-административных объединений. К созданию такого
объединения и была направлена в рассматриваемое время тенденция развития римского
государства, но даже для достижения этой цели не было реальных условий, пока
продолжал существовать слишком большой и непримиримый разрыв между обновлен¬
ным экономическим базисом римского рабовладельческого общества и его обветшалой,
консервативной политической надстройкой. Этот разрыв и делал неизбежным кризис
старых политических форм, т. е. кризис римской республики.
Классовая борьба в римском обществе во II в. до к. 9. Однако замена
устаревшего государственного устройства — римской республики — каким-либо
новым не могла произойти безболезненным и мирным путем. За старыми,
обветшалыми политическими формами стояли определенные классы, определенные
социальные группы с их узко-классовыми интересами, но от того не менее яростно
ими защищавшимися. Старая политическая надстройка не могла быть убрана легко
и мирно, наоборот, она стойко и активно сопротивлялась. Поэтому кризис римской
республики сопровождался крайним обострением классовой борбы в Риме на протяже¬
нии нескольких десятилетий.
Римское общество до II в. до н. э. представляло собой пеструю картину враждую¬
щих классов и сословий. Внутри свободного населения шла напряженная борьба
между классом крупных рабовладельцев и классом мелких производителей, представ¬
ленным в Риме в первую очередь сельским плебсом. Это была в основном, борьба за
землю. Внутри самого класса рабовладельцев шла борьба между земледельческой
знатью (нобилитет) и новой торгово-денежной аристократией (всадничество). Всадни-
чество в эту эпоху уже начинает стремиться к самостоятельной политической роли
в государстве и в этой борьбе против политически всесильного нобилитета блокируется
иногда с сельским, а затем и с городским плебсом. Городской плебс к этому времени
превращается в такую политическую и социальную силу, которая хоть и не имела само¬
стоятельного значения, но которая в качестве союзника или врага могла оказать ре-

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
163
шающее влияние на отклонение стрелки политических весов в определенную сторону.
Отражением всех этих сложных, часто переплетающихся между собой линий
борьбы служат бурные политические события периода кризиса и падения республики,
начиная от движения Гракхов и кончая годами гражданских войн.
В результате усиленного развития и победы рабовладельческого способа произ¬
водства до крайности обостряется и основное противоречие римского общества, проти¬
воречие между антагонистическими классами: рабами и рабовладельцами. Рабы пред¬
ставляют собой попрежнему политически бесправный класс. Они попрежнему лишены
гражданских прав и личной свободы. Они, с точки зрения римского права, являются
вещью, принадлежащей хозяину, одушевленным орудием (instrumentum vocale).
Но вместе с тем это — основной производящий и, может быть, наиболее многочислен¬
ный класс римского общества. Поэтому рабы превращаются в решающую социальную
и политическую силу. Обострение противоречий между рабами и рабовладельцами
приводит к высшей форме классовой борьбы в древности, к восстанию рабов. Сначала
это были отдельные и разрозненные вспышки, как, например, заговор рабов во время
второй Пунической войны, глухо упоминаемый Ливием, или как заговор рабов в Лации
(198 г.), в результате раскрытия которого было казнено 500 зачинщиков, или, наконец,
восстание рабов в Этрурии в 196 г., на подавление которого пришлось бросить целый
легиоп. Но в дальнейшем эти отдельные, разрозненные вспышки разгораются в огром¬
ный пожар «рабских войн» (bellum servile): таковы грандиозные сицилийские вос¬
стания и великая «рабская война» под руководством Спартака, «истинного пред¬
ставителя античного пролетариата» (Маркс).
Идеологическая жизнь римского общества во II в. до н. э. Глубокие
социально-экономические сдвиги, связанные с превращением Рима в великую сре¬
диземноморскую державу, вызвали не только кризис старой политической над¬
стройки, но и оказали огромное влияние на идеологическую жизнь римского обще¬
ства. В конце III — начале II в. до н. э. — налицо кризис старо-римской «полис¬
ной» идеологии.
Вторжение в Рим эллинистических влияний, начавшееся после войны с Пирром
и покорения южной Италии, теперь, после войны на Балканском полуострове
и в странах эллинистического Востока, неизмеримо усиливается. Греческий Я8ык
широко распространяется в высших кругах римского общества. Вместе с языком
проникает в Рим и греческая образованность, грек-учитель делается непременной при¬
надлежностью богатых римских семей, знание греческой литературы становится модой
и признаком хорошего тона, возникают реторические школы, организуемые греками,
группы греческих актеров дают представления в Риме на родном языке. Все большее
влияние оказывают эллинистические обычаи на быт и образ жизни римской знати и
богачей. Многие крупные политические деятели Рима открыто начинают называть
себя филэллинамп, как, вапример, Фламиеин, Сципионы и др.
Не следует, однако, думать, что проникновение в Рим этих чужеземных влияний
шло мирным путем, без борьбы и противодействия.Очевидно, широкие круги римского
общества оказывали стойкое сопротивление этим чужеземным новшествам и обычаям.
В этом смысле чрезвычайно характерна деятельность знаменитого цензора 184 г. Ка¬
тона Старшего, который в качестве основных пунктов своей программы выдвинул ло¬
зунг борьбы с «новыми пороками» и восстановления «древних обычаев». Катон был
политическим противником всех крупнейших представителей филэллинских кругов
римской знати, боролся против роскоши и упадка нравов. Популярность Катона сви¬
детельствует о том, что оп опирался на достаточно широкое круги римского населения.
Однако эллинистические влияния несомненно содействовали распространению
образованности в верхних слоях общества и росту культуры. Вокруг одного из круп¬
нейших политических деятелей этого времени — Сципиона Эмилиана создается кру¬
жок, в который входят философы и писатели. Среди них наиболее видное место при¬
надлежит знаменитому греческому историку Полибию, прожившему около 16 лет
в качестве заложника в Риме, и греческому философу Панетию.Оба они проповедывали
учение стоиков (так называемая средняя или римская Стоя), приспосабливая его к нуж¬
11*

164
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
дам и запросам римского общества. В кружке Сципиона дебатировались не только
философские, но и политические проблемы, вынашивались идеи реформ, оказавшие
в дальнейшем бесспорное влияние на аграрное законодательство Гракхов.
К этой же эпохе относится первоначальное развитие римской историографии—так
называемая старшая анналистика. Родоначальником литературной обработки римских
хроник источники единогласно считают Квинта Фабия Пиктора, представителя одного
нз наиболее, старинных и знатных родов, современника II Пунической войны. Он
написал по-гречески труд, посвященный римской истории от легендарного прибытия
Энея в Италию и вплоть до своего времени. Его последователями были Луций Цин¬
ний Алимент и Гай Ацилий, писавшие свои анналы также на греческом языке. Со
своеобразным историческим трудом, который назывался «Начала» (Origines) и был
посвящен истории не только самого Рима, но и других италийских общин, выступил
Катон Старший. Его труд был впервые и, видимо, демонстративно написан на латин¬
ском языке; таким образом, Катон явился родоначальником римской прозы.
Первые шаги римской художественной литературы также были связаны с распро¬
странением греческой образованности. Ранние римские поэты подражали классиче¬
ским образцам греческой литературы, хотя часто избирали римские сюжеты. Первым
римским поэтом считается Ливий Андроник, по происхождению грек из Тарента,
в 272 п: в качестве пленника привезенный в Рим. Он перевел сатурническим стихом
на латинский язык «Одиссею». Его младшим современником был Гией Невий (ок. 274—
204 гг.), автор эпического произведения о первой Пунической войне и ряда трагедий.
После второй Пунической войны появились произведения Энния (239—169 гг.), поль¬
зовавшегося, долгое время славой одного из самых выдающихся поэтов. Его наиболее
известным произведением были «Анналы», написанные впервые введенным им в рим¬
скую литературу гекзаметром.
Римская комедия уже во второй половине III в. имела выдающихся представите¬
лей. Уроженец Умбрии Тит Макций Плавт (ок. 254—184 гг.) был автором ряда комедий,
написанных хотя и на сюжеты, заимствованные из так называемой «новоаттической
бытовой комедии», но чрезвычайно живым и чисто народным языком. До нас дошла
21 комедия Плавта; наиболее известны из них «Амфитрион», «Кубышка», «Хвастливый
воин». К кружку Сципиона Эмилиана принадлежал другой автор комедий — Пуб¬
лий Теренций Африканец (ок. 190—159 гг.). Его комедии были рассчитаны на образо¬
ванную публику. Он написал всего 6 комедий, из них наиболее популярны были
«Девушка с Андроса», «Евнух», «Самоистязатель».
Другой представитель сципионова кружка Гай Луцилий (180—102 г.) был родо¬
начальником совершенно нового литературного жанра, которому суждено было стать
специфически римским жанром — обличительной сатиры (satura).
Но трагедия и комедия не вытеснили цирковых зрелищ, которые пользовались
большим успехом у римлян еще с более древних времен. Цирковые представления
становятся пышнее и роскошнее. В 264 г. впервые были даны гладиаторские игры,
а 'к середине II в. они становятся излюбленным зрелищем и развлечением римлян.
III—II вв. знаменуются дальнейшим развитием римской архитектуры и изобрази¬
тельного искусства. Старый римский дом был одноэтажным, в центре его находилось
большое помещение, где горел очаг, помещались семейные святыни. К атриуму при¬
мыкали спальни; других помещений в доме, как правило, не было. Теперь начинают
строить дома в два-три этажа. Атриум, украшенный колоннами, превращается в прием¬
ную, к нему примыкает целый комплекс помещений: гостиная, столовая, спальня,
ванная комната, закрытые дворики и сады, украшенные колоннадами и статуями.
Стены облицовываются мрамором, полы делаются мозаичными. В городе строятся
общественные здания совершенно нового архитектурного стиля — базилики; с начала
II в. появляются монументальные декоративные сооружения — триумфальные арки.
Из завоеванных греческих городов в Рим было привезено огромное количество
статуй, которыми украшаются римские площади, общественные и частные здания.
Сами римляне создают новый жанр скульптуры, в развитии которого они достигают
большого совершенства: реалистический скульптурный портрет. Следует отметить

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
165
также развитие фресковых росписей, которые со II в. начинают применяться главным
образом для декоративных целей.
Меняется и облик самого города Рима. Он становится огромным по территории
и числу населения городом. Полагают, что во II в. до н. э. в нем было уже около полу¬
миллиона жителей. Население Италии стекалось в него целыми толпами, кроме того
в Риме поселилось множество иностранцев, это главным образом греки, сирийцы, ев¬
реи. Рим становится крупным международным центром, столицей (urbs) великой среди¬
земноморской державы. Город обстраивается великолепными зданиями. Форум теряет
вид крестьянского рынка, окруженного складами и стойлами для скота, и пре¬
вращается в площадь большого города, украшенную храмами, базиликами, портиками,
арками, скульптурными изваяниями. Улицы начинают мостить, а площади покрывать
каменными плитами. Наряду с роскошными кварталами, где находятся общественные
здания и богатые частные дома, в Риме возникает целый ряд нищенских кварталов,
в которых ютится городской плебс и где жалкие лачуги перемежаются с многоэтажными
доходными домами дешевых квартир, которые строились предприимчивыми дельцами.
Изменился самый строй жизни и быт римских состоятельных классов. В каждой
богатой семье появился обычай содержать огромное количество рабов в качестве до¬
машней прислуги (familia urbana). Обстановка комнат, сервировка стола становятся
роскошными и претенциозными. С начала II в. появляются женские наряды из дорогих
тканей, веера из павлиньих перьев, фантастические дамские прически. В быт богатых
людей входят роскошные пиры с зваными гостями, с танцовщицами, певицами и ар¬
фистками. На этих пирах подавались дорогие вина и кушания, всякие заморские и
экзотические блюда; на организацию подобных пиров расходовались целые состояния:
Недаром все римские писатели, описывающие эту эпоху, скорбят об утрате ста^
ринных римских добродетелей, о забвении обычаев предков (mores maiórum), о без¬
надежной порче нравов и о разложении римского общества. Один из представителей
римской Стой — Посидоний даже развил целую теорию упадка нравов, как основной
причины будущей неизбежной гибели римского государства.
Таковы были наиболее существенные изменения, произошедшие в идеологии рим¬
ского общества, а также в быту и частной жизни римлян в III—II вв. до н. э.

ХРОНИКА
Памяти выдающегося ученого-патриота
Советская историческая наука понесла тяжелую утрату. Из наших рядов навсе¬
гда ушел Борис Дмитриевич Греков. Выдающиеся труды Б. Д. Грекова и его дея¬
тельность являют собой для всех советских историков пример неутомимого и чест¬
ного служения народу.
История трудящихся, история крестьян, защита славного прошлого русского
народа от клеветнических измышлений разного рода фальсификаторов истории,
наконец, раскрытие глубоких связей и исконной дружбы братских славянских на¬
родов— вот три проблемы, разработке которых посвятил свою жизнь Б. Д. Греков.
Свыше двухсот научных работ, среди которых фундаментальный труд «Крестьяне на
Руси» широко известные монографии «Киевская Русь» и «Золотая Орда и ее
падение» (написанная в соавторстве с А. Ю. Якубовским) и серия исследований о
славянских правдах и статутах («Русская Правда», «Винодол», «Полица», «Польская
Правда»)—характеризуют его научную деятельность.
Человек огромной эрудиции и богатого дара синтеза, Б. Д. Греков умел облекать
свои выводы в простую, всем понятную форму: его труды не нуждались в по¬
пуляризации, они сразу£ шли на службу народу.
Взыскательный исследователь и проникновенный источниковед, Б. Д. Греков го¬
рячо поддерживал все новое в науке. Постоянно обогащая свои знания изучением
марксизма-ленинизма, Б. Д. Греков стремился возможно полнее раскрыть значение
трудов Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина для русских историков, посвятив этому
важному вопросу ряд специальных статей. Он много и успешно работал над выяв¬
лением закономерностей истории нашей страны.
Основываясь на указаниях Коммунистической партии СССР, Б. Д. Греков положил
начало строго научной разработке истории славянских народов и, прежде всего, вели¬
кого русского народа. Он осветил историческую роль восточных славян в истории
Европы, в мировой истории на грани падения античной цивилизации и становления
феодального общества.
Обратившись к изучению разложения патриархально-общинного строя и генези¬
са феодализма на Руси, Б. Д. Греков широко привлек археологический материал и,
исследовав археологические источники, необычайно расширил наши знания, особен¬
но в области экономики древней Руси, на ранней ступени феодализма. Анализ ар¬
хеологических памятников позволил Б. Д. Грекову выявить значение древних славян
в истории античного общества и Восточноримской империи. Б. Д. Греков сущест¬
венно помог историкам античности и византинистам в изучении важной проблемы
взаимоотношения античного мира с миром славян, в познании византийских аграр¬
ных отношений, в борьбе со всякого рода «теориями» безродного космополитиз¬
ма. Советским археологам Б. Д. Греков показал пример подлинно; исторического
анализа и интерпретации вещественных источников и тем самым много способ·
ствовал расцвету отечественной археологии.
Его труды были всегда актуальны. Основанные на обйшрном, строго проверен¬
ном и разнообразном материале, они беспощадно разили тех, [кто, вульгаризируя

АКАДЕМИК
БОРИС ДМИТРИЕВИЧ ГРЕКОВ
1882—1953

ХРОНИКА
167
историю, не хотел признавать выдающееся историческое значение славян, прикрывая
свои фальсификации разговорами о «бродячей», «неземледельческой» или «норман¬
ской» Руси.
Б. Д. Греков руководил широкой археографической работой, с его именем свя¬
зано около 30 крупных изданий материалов по истории сельского хозяйства, про¬
мышленности, права, общественно-политической мысли и по истории народов СССР.
Немало сделано Б. Д. Грековым и для истории исторической науки (его перу при¬
надлежат работы, посвященные историческим трудам М. В. Ломоносова, А. С. Пуш¬
кина, В. Г. Васильевского, С. А. Жебелева). Б. Д. Греков был инициатором и ру
ководителем ряда ценных научных периодических изданий, таких, как «Историче¬
ские записки», «Проблемы источниковедения», «Исторический архив» и др. Он —
бессменный член редколлегии журнала «Вопросы истории».
Опытный и требовательный педагог, Б. Д. Греков щедро, от души делился
своими обширными знаниями и воспитал несколько поколений советских историков.
Его лекции в Ленинградском и Московском университетах, в Академии обществен¬
ных наук при ЦК КПСС стали основой соответствующих разделов учебников истории.
Ученый нового типа, Б. Д. Греков деятельно участвовал в общественно-полити¬
ческой жизни страны; он заслужил доверие народа, дорожил этим доверием и не
раз избирался депутатом в верховные советские органы Москвы, Ленинграда, РСФСР
и СССР. Член Советского комитета защиты мира, Б. Д. Греков вел неутомимую борь¬
бу за мир, страстно разоблачал поджигателей войны. Член Славянского комитета СССР,
Б. Д. Греков много сделал для развития советского славяноведения, для сплочения
ученых стран народной демократии. Деятельность Б. Д. Грекова получила широкое
международное признание, его труды неоднократно издавались в странах народной
демократии; он был избран членом Польской и Болгарской Академий наук и докто¬
ром философии Пражского университета.
Трижды лауреат Сталинской премии, член Президиума АН СССР, Б. Д. Греков
вложил много сил в организацию нашей науки, руководя Отделением истории и фи¬
лософии АН СССР и являясь в разное время директором академических институтов
Истории, Славяноведения и Истории материальной культуры.
Советское правительство высоко оценило научную и общественную деятельность
Б. Д. Грекова, наградив его двумя орденами Ленина, орденом Трудового Красного
знамени и медалями.
Светлый образ Б. Д. Грекова — выдающегося ученого-патриота, организатора
науки, общественного деятеля и борца за мир навсегда сохранится в благодарной
памяти его учеников, сотрудников, всех советских историков.

168
ХРОНИКА
Дар китайских ученых Академии наук СССР
Делегация китайских ученых, приезжавшая по приглашению Академии наук
СССР и гостившая в Советском Союзе с начала марта до середины мая 1953 г., передала
в дар Академии наук СССР ряд трудов президента Академии наук КНР Го Мо-жо по
древней истории Китая и модели некоторых древнекитайских приборов.
Труды Го Мо-жо посвящены исследованию надписей на костях животных и на чере¬
паховых щитах эпохи Инь (1766—1122 гг. до н. э.), а также надписей на бронзовых
сосудах, относящихся в основном к эпохе Чжоу (1122—247 гг. до н. э.).
Изучению надписей Иньской эпохи посвящены книги: «Исследование надписей на
костях животных и на черепаховых щитах» и «Собрание надписей эпохи Инь». Первая
книга написана и впервые издана в 1929 г., а затем в 1952 г. переиздана; вторая напи¬
сана в 1937 г. «Собрание надписей эпохи Инь» представляет собой пятитомное издание,
в первых двух томах которого даются фотографии надписей, а в следующих
трех — расшифровка, т. е. перевод их на современные китайские иероглифы. Собра¬
нию предпослано предисловие, в котором Го Мо-жо характеризует специфические
черты надписей, относящихся к различным периодам эпохи Инь. «Иероглифы,
относящиеся к периоду У-дин (1324—1265 гг. до н. э.),— крупные, грубые и раз¬
бросаны вдоль и поперек по щиту. Надписи, относящиеся к периоду Ди-и (1191—
1154 гг. до н. э.), состоят из более мелких и изящных иероглифов. На площади в не¬
сколько квадратных см иногда умещается несколько десятков таких иероглифов.
Иероглифы составляют ряды, идущие по кругу. Надписи, состоящие из наскоро,
небрежно написанных иероглифов, относятся большею частью к периодам Линь-
синь (1225—1219 гг. до н. э.) и Гэн-дин (1219—1198 гг. до н. э.)» (стр. 2).
Здесь же Го Мо-жо оценивает культуру эпохи Инь как источник китайской
культуры. Культура китайцев, живших в северной части страны, была прямым
наследием иньской культуры. В бассейне же реки Янцзы развивалась культура царств
Сюй и Чу, родственная иньской культуре. Повидимому, эти царства были союзниками
иньцев и врагами племени чжоу. Поэтому в эпоху Чжоу они в течение нескольких
столетий враждовали с царствующей династией. В бассейне реки Хуанхэ в эпоху
Чжоу развивалась и продвигалась на север культура, унаследованная от иньцев;
в бассейне реки Янцзы развивалась и продвигалась на юг культура, родственная
иньской. Иньская культура была общим истоком этих обособившихся и в последний
период династии Чжоу снова слившихся течений.
Изучению надписей на бронзовой утвари посвящены книги: «Исследование над¬
писей на иньской и чжоуской бронзе», «Собрание исследований надписей на бронзе»,
«Дополнение к исследованиям надписей на бронзе», «Надписи на бронзе, относящиеся
ко времени двух династий Чжоу» (воспроизведение чжоуских сосудов и надписей на
них) и «Исследование надписей на бронзе, относящихся ко времени двух династий
Чжоу». В последней из вышеназванных книг исследуются надписи, воспроизве¬
денные в предыдущей книге — пятитомном издании большого формата. Во введении
к этому исследованию Го Мо-жо освещает ряд вопросов, относящихся к ценности
надписей, как исторических источников, и дает свою классификацию бронзовых
сосудов.
Го Мо-жо отмечает, что в настоящее время бронзовые сосуды, относящиеся ко
времени Западной (1122—771 гг. до н. э.) и Восточной (771—247 гг. до н. э.) династии
Чжоу, насчитываются тысячами. Некоторые из надписей, покрывающих сосуды, на¬
считывают около 500иероглифов. Ценность этих надписей для изучения истории древне¬
китайского общества исключительна. Их свидетельство еще ценнее, чем свидетельство
Шу-цзина (древне-китайская Книга истории), ибо в современном тексте Шу-цзина
есть места, выдуманные и вставленные в текст позднейшими учеными. Среди глав,
рассказывающих о династии Чжоу, лишь 15—16 глав можно считать аутентичными, но
и в этих главах в процессе копирования было сделано много изменений, так что их
ценность в качестве источника ставится теперь под вопрос. В надписях же на бронзе

ХРОНИКА
169
-мждый иероглиф и каждая фраза — подлинные свидетельства, дошедшие до нас от
^временников описываемых событий.
К сожалению, редко известно время и место, где были сделаны бронзовые сосуды.
Иногда, правда, указывается место, где были найдены сосуды, но, как правило, при
этом известно только, что они были найдены крестьянином, копавшим землю. Даль¬
нейшие исследования на месте находки не производились, и не оставалось точного·
описания, при каких условиях был найден сосуд.
Надписи на бронзовых сосудах ценны главным образом потому, что они могут быть
использованы для проверки сообщений литературных источников. Но если неизвестны
их происхождение и дата, они становятся бесполезными. Поэтому долгое время исто¬
рики относились безразлично к этим древним сосудам и надписям па них, а те, кто
занимался сосудами, почти не имели отношения к истории.
Когда Го Мо-жо заинтересовался историей древне-китайского общества и в связи
с этим приступил к исследованию надписей на иньских костях и на чжоуской бронзег

170
ХРОНИКА
перед ним встала задача научной классификации сосудов и надписей на них. Приня¬
тая до этого классификация сосудов по формам и размерам была с исторической точкг
зрения совершенно неудовлетворительна, ибо разъединяла сосуды одного перисс^
и места изготовления.
Го Мо-жо положил в основу своей классификации время и место изготовлен и-:
сосудов. Определить, в каком царстве были сделаны некоторые сосуды, было нетрудн· .
ибо об этом иногда говорят надписи. Гораздо более сложную проблему представляла
датировка сосудов. Соображения ученых, ранее занимавшихся этим вопросом, осно¬
вывались на календарных подсчетах, исходивших из источников более поздних эпох.
Но точных сведений о календаре эпохи Чжоу нет. Пользоваться же для датировки
надписей непроверенными календарными вычислениями поздних эпох—значит измерять
одну неизвестную величину при помощи другой.
Метод, который применял Го Мо-жо, заключается в изучении надписей и самих
сосудов, не прибегая ни к каким внешним меркам. Часто время изготовления сосуда

ХРОНИКА
171
можно определить из надписи. Так, надпись на одном из сосудов: «Царь приносит
в жертву своему отцу Вэнь-вану» ясно говорит о том, что сосуд относится ко времени
управления У-вана (1122—1115 гг. до н. э ). Имена и факты, которые упоминаются
Рис. 3. Бронзовый сосуд 2 периода
в надписях, образуют почти непрерывную цепь. Таким образом, одни сосуды помогают
датировать другие. Сосуды можно сгруппировать по периодам, исходя из стиля на¬
писания иероглифов, композиции надписей, формы сосудов и украшений из них.
Используя этот метод, Го Мо-жо опре¬
делил точную или приблизительную дату
162 сосудов периода Западного Чжоу и 161
сосуда периода Восточного Чжоу. При этом
выяснилось, что в период Западного Чжоу,
когда влияние царствующей династии было
господствующим, очень мало сосудов дела¬
лось в подчиненных владениях, после же
переселения чжоуских ванов на восток
(771 г. дон. э.) получила большое развитие
бронзовая индустрия в центрах владений,
теперь превратившихся в самостоятельные
царства. Не найдено ни одного относящегося
к этому периоду сосуда, который принад¬
лежал бы самим чжоуским ванам. Этот факт
проливает свет на политическую историю
периодов Западного и Восточного Чжоу
Он имеет большое значение и для истории
культуры древнего Китая.
Сосуды, относящиеся к периоду Вос¬
точного Чжоу, можно разделить на две рИс. 4. Бронзовый сосуд 2 периода
группы — южную, изготовленную в цар¬
ствах, расположенных по рекам Янцзы
и Хуай, и северную, изготовленную в царствах, расположенных в бассейне реки
Хуанхэ. Как правило, надписи южной группы написаны в витиеватом стиле,
легким и изящным почерком, в то время как северные надписи, скупые и точные,
написаны грубым почерком. Однако в последний период эпохи Чжоу и на севере
и на юге можно наблюдать тенденцию к единству. Надписи во всех частях страны в это
время сходны друг с другом как по композиции, так п по употребляемым в них рифмам.

172
ХРОНИКА
Единство письма было одной из сторон процесса культурного объединения Китая,
явившегося важной предпосылкой политического объединения страны династией Цинь.
Го Мо-жо пишет, что историю развития бронзовой индустрии в эпохи Инь и Чжоу
можно разделить на четыре периода: 1) Начало эпохи Инь; 2) конец эпохи Инь и начал·«
Рис. 5. Бронзовый сосуд 2 периода
эпохи Чжоу (до 946 г. до н э.). К этому периоду относятся самые ранние из известных
бронзовых сосудов; 3) с начала правления Гуи-вана (946 г. до. н. э.) до середины пе¬
риода Чуньцю (771—481 гг. до н. э.). Этот период развития бронзовой индустрии охва-
Рис. 6. Бронзовый сосуд 3 периода
тывает время с 946 г. до 600 г. до н. э.; 4) с середины периода Чуньцю до конца
периода Чжаньго (403—221 гг. до н. э.).
Первый период — время зарождения бронзовой индустрии. Об этом периоде
должна еще рассказать археология. До сих пор точных данных о нем ист, но можно
с уверенностью сказать, что прежде, чем стали делать дошедшие до нас сосуды, был
пройден этап, когда бронзовые сосуды начали производить, копируя глиняные и ка¬
менные образцы. Сосуды второго периода большею часть украшены рельефными
изображениями драконов, фениксов, слонов и мифических животных таоте с головой
без тела. Часто эти изображения окружены завитками, повидимому, обозначавшими
молнию. В условных, далеких от реальности изображениях много общего с тотемисти¬
ческими изображениями, встречающимися на глиняных и деревянных сосудах австра¬
лийцев и туземцев Тайваня. Сосуды третьего периода проще по форме, чем сосуды

ХРОНИКА
173
второго периода. Рельефные украшения на них не столь выпуклы. Изображение таоте
на этих сосудах встречается редко, чаще — изображения драконов и фениксов,
формы которых претерпели значительные изменения. Завитки делаются крупнее.
Рис. 7. Бронзовый сосуд 3 периода
Стилю изображений на сосудах этого периода чужда таинственность рельефов
второго периода. В четвертый период появляется ряд новых форм сосудов. На утвари
этого периода можно проследить две тенденции: тенденцию прогрессивного развития
и деградации. Деградация сводится ко все большему упрощению. Большинство сосу-
Рис. 8. Бронзовый сосуд 4 периода
дов, на которых заметна эта тенденция, совсем лишено украшений. Простейшие
из них напоминают сосуды династии Хань (206 г. до н. э.— 200 г. н. э.), с которыми
их часто путают. Сосуды, представляющие тенденцию прогрессивного развития,
изящной формы и обычно тонко украшены. При этом украшения их очень разнооб¬
разны. Чаще всего повторяется мотив свернувшихся кольцами драконов и змей —
модификация завитков предыдущих периодов. Появляются инкрустация и позолота.
Фигуры животных, украшающих сосуды, крайне реалистичны и жизненны. Возмож¬
но, что на этих бронзовых сосудах отразилось влияние скифского искусства.

174
ХРОНИКА
Вышеназванным периодам соответствуют свои особенности надписей. Надписи
на сосудах второго периода, как правило, краткие, и иероглифы выдержаны в строгом
стиле. В третий период надписи делаются длиннее, и иероглифы пишутся в более
свободном стиле. Надписи на сосудах прогрессивного типа в четвертый период написаны
рифмами. Иероглифы, из которых они состоят, выписаны весьма тщательно. Образцом
для композиции и каллиграфии этих надписей были каменные таблицы. На сосудах
деградирующего типа надписи становятся все короче. Большею частью они состоят
только из имени ремесленника.
Такова периодизация древнекитайской бронзы, которую дает Го Мо-жо в книге
«Исследование надписей на бронзе, относящихся ко времени двух династий Чжоу».
Кроме книг, китайские ученые передали в дар Академии наук СССР модели
древнекитайского компаса, повозки, указывающей направление, и сейсмографа,
а также муляж черепа синантропа из Чжоукоудянь.
Уже в III в. дон. э. в древнекитайских книгах упоминается о применении компаса*
Древнекитайский компас, модель которого была подарена китайскими учеными
Академии наук, представляет собой ложку, отшлифованную из магнитного железняка
и помещенную на гладко отполированной медной пластине с 24 делениями. Так как
дно ковша ложки шарообразно, то при вращении ее на медной пластине сила трения
оказывается незначительной, и ложка останавливается, указывая ручкой на южный
полюс, ковшом — на северный.
Повозка, указывающая направление, была изобретена в 30-х годах III в. н. э.
выдающимся китайским механиком Ма Цзюнем. Повозка состоит из двух колес, пяти
шестеренок и двух шкивов. Направление, указываемое деревянной фигуркой, установ¬
ленной на повозке, сохраняется благодаря попеременному вращению шестеренок.
В XI в. механизм попеременно вращающихся шестеренок был усовершенствован.
В период правления династии Мин (1368—1644 гг.) это изобретение было предано
забвению. Воссоздать его удалось только благодаря тому, что в истории династии
Сун (960—1279 гг.) было записано число зубцов на шестеренках.
Сейсмограф был изобретен замечательным астрономом и литератором Чжан
Хэном в 132 г. н. э. Внутри прибора, имеющего вид высокого желудеобразного
сосуда, вертикально установлен металлический стержень. Отклоняясь от центра к
сторону землетрясения, стержень опускается на один из восьми рычагов, установлен¬
ных внутри на стенках сосуда в восьми направлениях. Снаружи каждый из рычагов
оканчивается маленькой деревянной пастью дракона, под которой находится дере¬
вянная фигурка лягушки. В пасти дракона находится шарик. Задетый рычаг
приводит в движение соответствующую пасть дракона, и из нее шарик падает
в пасть лягушки. Таким образом, из восьми направлений сейсмограф фиксирует
то, которое ведет к эпицентру землетрясения.
Полученные Академией наук СССР от делегации китайских ученых книги
и модели древних приборов, свидетельствующих о высоком уровне древней
культуры великого китайского народа, в настоящее время внимательно изучаются
специалистами в Институте Востоковедения и Музее антропологии и этнографии
АН СССР.
В. Р*

ПРИЛОЖЕНИЕ
Г. А . МЕЛШШШВИЛИ
УРАРТСКИЕ
КЛИНООБРАЗНЫЕ
НАДПИСИ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ*
НАДПИСИ САРДУРИ И, СЫНА АРГИШТИ
ЛЕТОПИСЬ (№№ 155—156)
Надписи, объединенные под номерами 155 и 156, представляют текст летописи
Сардури II.
1)	Началом летописи является надпись № 156. Летопись Сардури II открывается
таким же введением (156 AII + AI), как и летопись Аргишти I (128 АЗ). Со
стк. 25-й надписи № 156 АН + AI следует повествование о событиях первого года
царствования (iu^haldisme LUGAL-tuhi aruni nahadi LUAD-ni esi LUGAL-tuhini —
«Когда бог Халди мне царство дал (и) я воссел на отцовское царственное место»).
О деяниях царя на первом году его царствования рассказывает нам также надпись
155 G.
2)	Вслед за этим, в дошедшем до йас тексте летописи имеется пробел
(у стелы Л° 156 нехватает нижней части). Нет возможности определить, скольких
примерно строк недостает.
.	3) Текст летописи продолжался на оборотной стороне стелы (№ 156 В I) (ср.
последовательность надписей в № 128). Следовало повествование о тех же событиях,
о которых речь идет в надписи Сардури II из Изоглу (№ 158).
4)	Далее пробел такого же размера, как и первый.
5)	Надпись на левой боковой стороне стелы (1 5 6 С).
6)	Пробел такого же размера, как и первые два.
7)	Надпись на правой боковой стороне стелы — 156 DI + DII. В числе собы¬
тий, о которых здесь рассказано, упоминается победа над царем Ашшурнирари (VI)
(753 — 746 гг.). Поэтому описанные события не могли произойти раньше 753 г.
8)	Пробел такой же величины, как и указанные выше. Можно думать без
полной, однако, уверенности, что здесь следует поместить надпись на восточной сто¬
роне западной ниши (15 5 А). События, о которых говорится в этой надписи, в част¬
ности, поход против Бабилу, возможно, происходили .в, 751 — 750 гг. Эта гипотеза
основана на том, что под 749 — 748 гг. в ассирийских списках эпонимов в царство¬
вание Ашшурнирари VI отмечаются походы против Намру. Эти походы могли быть
связаны с несколько ранее имевшим место урартским походом в Намру (Бабилу
урартских источников (?)—см. И. М. Дьяконов, АВИИУ, № 38, прим. 6).
9)	События последующих лет описаны на стеле и на лицевой стороне ее базы
из западной ниши Ванской скалы (15 5 В — F), причем последовательность надписей
на этой стеле, очевидно, была такой же, как на аналогичной стеле Аргишти I
(128—см. введение к № 127) — лицевая сторона, оборотная сторона, левая боковая
сторона, правая боковая сторона. Руководствуясь этим, дальнейший текст летописи
можно располагать в нижеследующем порядке.
Небольшой (?) пробел (надпись на лицевой стороне верхней отломанной
части стелы) -f 155 С (события трех лег царствования).
10)	Небольшой (?) пробел (надпись на оборотной стороне верхней отло¬
манной части стелы) + 155 Е (события двух лег царствования). Событие последнего
года, описанное в 155 Е, стк. 36 — 57 —поход против Кушташпили, царя Кумаха,—
несомненно не могло произойти позднее 743 г., когда, согласно надписям Тиглат-
* Продолжение (см. ВДИ, № 1, 2 и 3 за 1953 г.).
12	Вестник древней истории, № 4

178
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
паласара III, Сардури II выступил в тесном союзе с Кушташпили против Ассирии.
Если верно высказанное нами предположение (см. выше, § 8), что описанные в 155А
события произошли в 751 — 750 гг., то можно заключить, что этот поход против Ку-
маха имел место не раньше 746 и не позднее 744 г.
И) Небольшой (?) пробел (надпись на левой боковой стороне верхней
отломанной части стелы) + 155 В (события одного года царствования).
12)	Небольшой (?) пробел (надпись на правой боковой стороне верхней
отломанной части стелы) + 155 D (события двух лет царствования).
13)	155 F (события одного года царствования). Если верно высказанное нами
в § 8 и § 10 предположение о датировке событий, описанных в этих разделах лето¬
писи, то оказывается, что последняя часть летописи Сардури II (155 F!) повествует
о фактах, имевших место примерно в 740 — 739 гг. Мы допускаем при этом, что не¬
которые события, например, относящиеся к злополучному 743 г. (поражение, нане¬
сенное Сардури II в Сирии Тиглатпаласаром III), остались в летописи Сардури не¬
отмеченными.
155 А — G.
Летопись царя Сардури II. Ван. Северный склон Ванской скалы. Ниша Хазине-
кагхуси (западная ниша).
А — наскальная надпись на восточной стене ниши наверху.
В — Е — надписи на четырех сторонах стоящей в нише стелы.
В — надпись на левой боковой стороне стелы.
С — надпись на лицевой стороне стелы.
D — надпись на правой боковой стороне стелы.
Е — надпись на оборотной стороне стелы.
F — надпись на лицевой стороне базы стелы.
G—наскальная надпись на южной стене ниши (позади стелы).
О	месте, занимаемом этими надписями в тексте летописи Сардури II, см. выше,
введение к № 155—156.
А.
Schulz, 12 (А); Нерсес Саргис ян, Местности Большой и Малой Армении,
Венеция, 1864 (на арм. яз.), табл..к стр. 263, рис. VI (A); Robert, стр. 146—157
(A, T, II); S а V с е, 49 (Т, П); S a n d а 1 g i а п, 27 (Т, П); М а р р—О р б е л и, АЭ, стр.
42—43, табл. А, XIV (Ф, А, T); М. Ts е г е t h е 1 i, NHJ, А (Т, П); CICh, 132, табл.
32 (Ф); S а у с е, JRAS, 1929, стр. 298—303 (Т, Г1) — ниже в примечаниях при ссылках на
Сэйса, имеется в виду это последнее его издание.
1	^hal-di1-!!! us-ta-bi ma-si2-ni-e GISsú-ri-e ka-ru-ni KURma-na-ni
KUR-ni-e te-qu-ni 1 Dsar6-du-ri-ka-i Iar-gis-ti3-hi-ni-e Dhal-di ku-ru-ni
Dhal-di-ni-ni [GIS]sú-ri-ril4 ku-ru-ni us-ta-bi 1 Dsar6-du-ri-i-ni
Iar-gis-ti-hi 1 D[sa]r6-du-ri5-[se] a-li-e us-ta-a-di KURba-bi-lu-ni-e
5 KURe_j)a_nj[_gj_(ji ha-[ú-bi] KU[R]ba-bi-lu-ú KURe-ba-a-ni ku-te-a-di pa-ri
KüR-ba-ru-a-ta-T-ni-a Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-ni 1 Dsar5-du-ri-se
a-li-e ha-ú-bi III E. GA[LM]ESa-gu-nu-ni-li ma-nu-li gu-nu-sá-a ha-ú-bi
XXIlf URUMES i UDME-ni ás-gu-rú4b]i E.GALMEs har-haí*-sú-bi
URUmes GIBÍL-bi KUR-ni a-tú-bi
’a-seMEs SALlu-túMEs i[s]-ti-ni-ni pa-ru-bi VIII LIM I ME XXXV
ár-seMES na-hu-bi
10 XX LIM V LIM búú-e-di-a-niMES гуГ LIM LÚ gu-nu-si-ni-i II LIM
V ME ANSU. KUR. RAmeS pa-ru-bi
X LIM II LIM III ME Gl]I)pdi~íh]i-ni6 XXX [LIM] Г1Г7 LIM I ME
UDUsú-se i-na-ni LUGAL-e nu-na-a-bi rne-i a-li
LUA. SIMES-se ра-аг-tú se-e-ri pa-ar-tú i-ú KURe-ba-ni ás-ú-la-a-bi
i-ku-ka-ni MU ta-ra8-ni us-ta-di KURe-ti-ú-ni-e-di KURli-qi-ú-e
e-di-a KUR9e-di-a-ni URU LUGÁL-nu-si Ia-bi-a-ni-i-ni-i a-gu-nu-ni
ma-nu gu-nu-sá-a ha-ú-bi

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
179
15	URUir-ú-i-a-ni URU LUGAL-nu -si 1ir-ku-a-i-ni-i a-gu-nu-ni ma-a-nu
gu-nu-sá-a ha-ú-bi URU ir-du10-a-ni URU LUGAL-[nu]-si Iú-e-ir-da-i-
ni-i a-gu-nu-ú-ni
ma-im gu-nu-sá-a ha-ú-bi LUGAL-ni URUpu-i-ni-al-hi LUbu-ra ás-tú-bi
me-si-ni pi-i
’a-al-du-bi me-e-se 1 ^a^-du-riTe1 a-ri-e-de (P)11 i-na-ni-li IV É.GALMES
KURe-ba-ni-a-si-e ha-ú-bi ’a-seME^ SALlu-túME^ is-ti-ni-ni pa-ru-bi
20 III LIM V ME ár-seMES X . LIM V [LI]M(?)12 LEú-e-di-a-ni IV LIM
jjjMES gU_nu_si_ni_i
pa-ru-ú-bi VIII L[LV1] V ME XXV13 <>UDpa-hi-ni pa-ru-bi X LIM
VIH LIM UDUsú-seME^ pa-ru-bi
i-ku-ka-a-ni MU si-is-ti-ni us-ta-di KURur-me-ú-e e-di-a XI É.GALMES
ha-ú-bi
har-har-sú-bi ’a-se14 SALlu-tú is-ti-ni-ni pa-ru-ú-bi I LIM I ME ár-seMES
na-hu-bi
VI LIM V15 ME sALlu_túMES II LIM LÚMe§ gu-nu-si-ni-i II LIM V ME
XXXVlllGUDpa-hi-ni
25	VIII LIM EDUsú-seME® 1 Dsars-du-ri-so Iar-gis-ti-hi-ni-se a-li-e a-lí
LÚ-tú-hi
111	KÜRe-ba-na~ 1 MU za16-du-bi NAPHARU X LIM II LIM rVlP ME
XXXV ár-se na-hu-bi XL LIM VI LIM VI MESALlu-túME5 pa-ru-bi
X LIM II LIM LÚME* gu-nu-si-ni-i pa-ru-ú-bi II LIM V ME ANSU.
KUR. RAMEá pa-ru-bi
XX LIM III LIM 111 ME XXXV GUDpa-hi-ni L LIM VIH LIM I ME
UDUsú-se pa-ru-bi Dhal-di-i l7-a is-ti-ni-e
i-na-ni-li ar-ni-ú-si-ni-li 1 MU 1 Dsar5-du-ri-se ^r-gis-ti-hi-ni-se za-du-ni
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
страну Мана, поверг (ее) перед Сардури, сыном Аргишти. Халди могуч,
оружие (?) бога Халди — могучее. Выступил (в поход) Сардури, сын
Аргишти. Сардури говорит: выступил я (в поход) против страны Бабилу,
завоевал я страну Бабилу; дошел (?) я до страны Баруата. Величием
бога Халди Сардури говорит: завоевал я три цитадели, укрепленные,
в бою я (их) завоевал. 23 города за один день я захватил, крепости
разрушил, города сжег, страну разорил, мужчин (и) женщин оттуда уг¬
нал я. 8135 отроков я увел, (а также) 25 тысяч женщин (и) 6 тысяч вои¬
нов; 2500 коней я угнал, (а также) 12300 голов крупного рогатого
скота, 32100 голов мелкого рогатого скота. (Все) это досталось 18 царю,
но (то), что воины забрали 19, забрали 19 они отдельно, когда (завоеван¬
ную) страну я покидал (?).
В том же году во второй раз (?) выступил я (в поход) против страны
Этиуни, против страны Лики. Город 20 Эдиа, царский город (правителя
племени) Абиани, укрепленный, в бою я завоевал; город Ируиа, цар¬
ский город (правителя племени) Иркуа, укрепленный, в бою я завоевал;
город Ирдуа, царский город (правителя племени) Уеирда, укрепленный,
в бою я завоевал. Царя города Пуиниалхи я поработил, пощадил я
(его) под условием (выплаты) дани, для платежа дани (царю) Сардури.
Эти четыре крепости в стране я завоевал, мужчин (и) женщин оттуда
я угнал. 3500 отроков, 15 (?) тысяч женщин, 4 тысячи воинов я угнал.
12*

180
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
8525 голов крупного рогатого скота я угнал, 18 тысяч голов мелкого
рогатого скота я угнал.
В том же году в третий раз (?) выступил я (в поход) на страну
Урме; 11 крепостей.я .завоевал (и) разрушил, мужчин (и) женщин оттуда
я угнал. ИОО отроков я увел, (а также) 6500 Женщин, 2 тысячи воинов,
2 538 голов крупного рогатого скота, 8 тысяч голов мелкого рогатого
скота. Сардури, сын Аргишти, говорит: (вот) какой подвиг я в трех
странах за один год совершил: всего 12735 отроков я увел, 46600
женщин я угнал, 12 тысяч воинов я угнал, 2500 коней я угнал, 23335
голов крупного рогатого скота, 58100 голов мелкого рогатого скота я
угнал. Для бога Халд и эти подвиги за один год Сардури, сын Аргишти,
совершил.
1	У Марра, М. Церетели, Сэйса — между di и ni восстановлен еще один знак—ni,
хотя на фотоснимке его следы совершенно не видны. Грамматическая форма также
не требует восстановления здесь этого знака.
2	Между si и ni Марр, М. Церетели, Сэйс восстанавливают i, но никаких следов
.этого знака на фотоснимке нельзя разглядеть.
3	У Марра, М. Церетели, Сэйса ошибочно: te.
4	Марр, М. Церетели, Сэйс опускают i.
5	М. Церетели между ri и se ошибочно отмечает «е».
6	После ni у Марра и М. Церетели ошибочно поставлен знак множественного
числа.
7	Эта цифра читается не совсем ясно, но она может быть восстановлена досто¬
верно на основании данных, приведенных в стк. 28 — общей суммы захваченного
мелкого рогатого скота.
8	Между га и ni М. Церетели ошибочно восстанавливает: [а].
9	KUR — очевидно, ошибка писца (вместо URU — «город»).
10	На фотоснимке эстампажа надписи, опубликованном в CICh (табл. 32), ясно
читается — du; Марр, М. Церетели, Сэйс ошибочно читают — та.
11	Так, вслед за М. Церетели (NHI) и Фридрихом (Einführung, стр. 8), транскри¬
бируется стоящий здесь знак (рис. 1, табл. I —см. стр. 251); у Сэйса: пе.
12	У М. Церетели: ([LIM]); у Марра: V [МЕ], у Сэйса: V МЕ.
13	Так у Марра, Сэйса; М. Церетели читает: XXXV.
14	М. Церетели ошибочно ставит здесь знак множественного числа.
15	У М. Церетели ошибочно: VI.
16	У Марра, М. Церетели, Сэйса ошибочно: «а»; на фотоснимке (см. CICh,
табл. 32) ясно читается za.
17	М. Церетели опускает i.
18	Буквально: «пришло».
19	Буквально: «угнали»:
20	В тексте из-за допущенной писцом ошибки сказано: «страну»— см. выше,
прим. 9.
В.
^ ^	^	а гл   /г* / н / - ¿Г Т —_ л	Ti	Т Ч (iTi А r 11 1 I \ · А Т ^ 11 папа
t lieli, _
J.	Friedrich, Kleinasiatische Sprachdenkmäler, стр. 48, № ö (T).
1 [Dhal-di-ni1 us-ta-bi]2
[ma-si-ni-e GIS su-ri-e]2
[k]a-ru-ni
[KUR]-ni-e te-qu-a-[li]
]
5	[^sarg-du-ri-ka-fi]
PJar-gis-ti-hi-ni-e
rD1hal-di ku-ru-ni-[ni]3
rrnhal~di-ni su-ri-[ni]
[k]u-ru-ni-ni us-ta-[bi]

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
1Я{
,	10 ppsarg-du-ri-i-nll]	и
J1 j ar-gi-is-t i-e-[hi]
[*] Dsar5-du-ri-i-s [e]
[a]-li-e is-ti-e-d[i]
us-ta-diKUR ma-na-i-d[i]
15 [KUR]e-ba-a-ni ha-ú-b[i]
[U]RUMEá GIBÍL-bi har-har-sú-[bi]
[K]	URe-ba-a-ni a-tú-bi]
[’]a-seSALlu-tú pa-rú-[bi]
KURbi-a-i-na-i-d[i]
20 URUda-ar-ba-ni É.GA[L]
'a't-gu-nu-ú-ni ma-a-[nu]
[gJu-nuAú-sá-a ha-ú-[bi]
[L]	üir_diMEs is-ti-ni
[a]4-sú-ú-bi KURe-ba-a-ni
25 [KUR]e-ba-ni-ú-ki-e-di
ra‘l-bi-li-du-bi i-ku-ka-ni
[s]á-a-li si-is-ti-i-ni
[k]	i5-e-i-da-nu-ú-li
[LE]hu-ra-di-ni-e-l[i]
30	[KU]Re-ri-a-hi-ni-e-d[i]
[KU]Re_j3a_ni ha-a-i- tú]
[UR]UME^ GIBÍL har-har-si-tú-l[i]
[K] e-ba-a-ni a-ti-[tú]
[’]a-seMEs SALlu-túM[Es]
35 KURhi_a_i_na_¿i pa-ar-[^ú]
Dhal-di-i-ni-i-ni
al-su-ú-i-si-ni
1 Dsar5-du-ri-se a-li-V
[a]-li LEta ú tú-h[i]6
40 is-ti-ni za-du-^-fbi]
III	LIM II ME XXV árrse
is-ti-ni-ni na-hu-ú-[bi]
IV	LIM IX ME XXVIII SALlu-tú*IEfs]
NAPHARU VIII LIM I ME Lili LEUKÜMES .
45 a-li-ki za-ás-gn-ú-bi
ra"*-li-ki TI a-gu-ú-bi
rIVn ME XII ANSU*KÜR.RAME^
rVP LIM VI ME LXVGUDpa-hi-ni
XX LIM V LIM VII ME XXXV UDUsú-se
50 [^^ars-du-ri-i-se
PJar-gis-ti-hi-ni-se a-li-e
Dhal-di-a is-ti-ni-e
riVna-a-ni-e-li
ar-ni-ú-si-ni-li
55 sú-si-ni sá-a-li za-du-bi
[l]	Dsar5-du-ri-i-se
W-gis-ti-hi-ni-se a-li-e
i-nu-ka-ni e-din na-hi-di-ni a-t[u]
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
страну..., поверг их перед Сардури, сыном Аргишти. Халди могуч,
оружие (?) бога Халди — могучее. Выступил (в поход) Сардури, сын

182
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Аргишти. Сардури говорит: я отправился, выступил я (в поход) против
страны Мана, страну я завоевал, города сжег (и) разрушил, страну я
разорил, мужчин (и) женщин угнал в страну Биаинили. Цитадель го¬
рода Дарбани, укрепленную, в бою я завоевал; LUirdiMES хам я оставил,
(эту) страну к моей стране я присоединил.
В том же году в третий раз (?) послал я воинов на страну Эриахи:
завоевали они (эту) страну, города сожгли (и) разрушили, страну разо¬
рили, мужчин (и) женщин они угнали в страну Биаинили.
Величием бога Халди Сардури говорит: (вот) какой подвиг я там
совершил: 3225 отроков я оттуда увел, (а также) 4928 женщин; всего
8153 человека, одних я умертвил, других живыми увел, (а также увел)
412 коней, 6665 голов крупного рогатого скота, 25735 голов мелкого
рогатого скота. Сардури, сын Аргишти, говорит: для бога Халди я эти
подвиги за один год совершил.
Сардури, сын Аргишти,- говорит: ... 7
1	У М. Церетели: Dhal-di-ni-nL
2	Стк. 1, 2 восстанавливает М. Церетели; у Марра и Сэйса они не восстановлены,
вследствие чего в их изданиях другая нумерация строк (стк. 1-я у них—соответ¬
ствует стк. 3-й в издании М. Церетели и у нас и т. д.).
3	У Марра не восстановлено; М. Церетели и Сэйс восстанавливают: [е]. Мы
восстанавливаем по стк. 9.
4	Так у М. Церетели; Марр не восстанавливает; у Сэйса: [ha].[а]; мы восста¬
навливаем на основании параллельного текста—D, стк. 27—28.
5	Так у Сэйса. У Марра: qu; у М. Церетели:	[k]u. Несомненно, следует восста¬
новить ki, а не ku—ср. написание этого слова в № 28, лиц. стор., стк. 4 и
в № 127, III, стк. 30.
6	LUta ú tú-h[i]—сокращенное написание слова LUta-(ar-Sú)-ú-(a)-tú-hi (см. RA,
XXXII, 1935, стр. 32 и др.).
7	О пропущенной нами в переводе формуле см. № 127, I, прим. 18.
С.
Ма р р — О р б е л и, АЭ, стр. 47—48 (стб. II), табл. С, XI (Ф, А, Т, П); М. Т se¬
re I he Ii, NHI, С (T, П); GICh, 132А, табл. 34 (см. также табл. 33) (Ф); Say се, 95
JRAS, 1929) (Т, П).
1	[	us-ta-di]1
KURqu-ul-ha-i-di Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-[ni]
[I]ha-ha-a-ni LUGÁLKÜRhu-sá-a2-al-hi LÚUKÜMEsV-ra-[ni]
■V-di-ni ta-ás-mu-ú-bi pa-ru-bi e-ir-si-du-[bi]3
5 KURe-ba-ni-ú-ki-e 1 Dsar5-du-ri-se a-li-V
[i]-ku-ka-a-ni sá-a-li LEA.SIME^ us-ta-a-l[i]
[KUR]a-bi-li-a-ni-hi-ni-e-di Dhal-di-ni-ni al-su-si-ni
[I] UDMEKURe-ba-ni-i ás-gu-bi É.GALmesV har-har-su-[bi]
URUMES GIBÍL-bi KURe-ba-a-ni a-tú-ú-bi ’a-a-s[e]
10 [SAL]lu-tú is-ti-ni-[ni] pa-ru-bi 1 Dsar5-du-ri-se a-li-V
Dhal-di-a is-ti-ni-e a-li LÚ-tú-hi is-ti-ni za-du-b[i]
I(?)4 LIM VIII ME XC ár-Se na-hu-bi III LIM IV ME XC VI LÚ
rpjMEjS
ГУГ(?)5 LIM IV ME VIII ú-e-di-a-ni pa-ru-ú-b[i]
NAPHARU IX LIM IX ME IVLÚUKÚMEá a-li-ki za-ás-gu-ú-b[i]

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
183
15 гал-Н-к1 Т1.ЬАме§ а^и-Ь! ЪХУ А^и.КиЕ.ЕА11®1 ра-ги-Ь[Ц
[....]« ЫМ ХС бисра-Ы-ш X ЫМ VIII МЕ ХС VII иси5й-§еМЕ5
[1]° каггГДи-Г1-к(> а-И-е Г)Ьа1-сИ-а ¡й-и-т-А1
ьпа-ш-И яг-ш-й-Бь-ш-Н I МТ1 2а-с1и-Ь[1]
вЬа1^1-ш из-1а-Ы та-вьт-е ^^й-п·^1
20 ка-ги-ш НЮАЬ ^-п-а-Ы кике-Ьа-ш-е ка-ги-п[1]
г11а-Ы-П-а-ш-Ы кике-Ьа-ш-е 1е-ди-а-1[1]
[I]Dsaг5-du-ri-ka ^г^з-Ц-Ы-ш-е вЬа1-(И ки-ги-п[1]
Г)Ьа1-с11-п1 *^8 Би-гь-ш ки-ги-твЬаМ1-т-ш а1-8и-31-[ш]
[и]з-1а-а-Ы 1В8аг5^и-п-ш ^г^Ыз-ЬНе-Ь^]
25 [х]в 8агб-^и-п-зе а-Н из-Ьа^ кике-п-а-Ы-т^[1]
Ьа-й-Ы кине-п-а-Ы кике-Ьа-ш-е зй-Бьш
[и]БМЕ аз-§и-Ы Ё ти-п-П а-П ЕВ АО-Зе ьвАО.АБ-зе
[га]-йи-а-Н а-й-ье ки-1 ки-и1-те-е та-ш-йи
гйЧ а-1-зе-1 ЫЮАЬМЕ8-зе Ьа-1а-1а-а-т
30 вЬа1чП-т-т Ьа-й-гН-ш £N-81-111-111 1-е-зе
I (?)7 ¡VIЕ Ь Ё ти-п-е Ьа-й-Ы 1а-аз-ти-й-Ы
[’]а-зе 8АЕ1и-и1 т-Н-Ы йЫй^и-31 ^-М-пьт
з1-й-Ы ШиМЕ§ «ВИЛи КиВ-ш КЁ-Ы ’а-зе 8АВ1и-Ьй
ра-П1-ЫкиЕЫ-а-ьпадП 1 в8аг5-йи-п-зе а-П-е
35 1н-йи-1а-зе из-Ьа-й1 кика-Ы-П-а-ш-Ы-ш-ечН
1ШиМЕа 01В1И-Ы К1Ш-т а-Ьй-Ы пи-па-Ы 1ти-Г1-1-п 1-111
^-Ы-И-а-ш-Ы За^й-а-Н 1 Dsaг5-du-гi-ni-li
ки-п-П 8и-1и-из-и-Ы 81-1и-а-й1 та-ки-п
е-Н-зьйи-Ы е-81 ’а-а1-йи-Ы те-гй-т рМ
40 1 ^аГб-йи-п-зе ^г^з-М-Ы-ш-зе а-И-е
вЬа1-йьа 1§-и-т-е 1-па-ш 1Л1-1й-Ы 1!5-и-т
га-<1и-Ы VII ЫМ I МЕ Ь ЕЙиКиМЕ$ I ми а-И-к!
га-аё-щи-Ы а-П-кх Т1МЕ^ а-ди-Ьх V МЕ ANSU.KUR.RA ра-ги-Ы
VIII ЫМ V МЕ ЬХ оиора-Ь1-п1 XX ЫМ V ЫМ I МЕ ЬХХиси эй-ёе
45 х-па-пх ].иСтА1.-о пи-па-Ьх те-х а-1хТ'Й А. 51МЕ^ -¿о
П-ЬМй ¿е-п ра-аЫй ьй К11В-т-1 аз-й-1а-Ы
1В8аг5-йи-п-зе а-И-е вЬа1-йьа гё-Ы-ш-е
ьпа-т-П аг-т-й-зьт-И I АШ za-du-bi
вЬа1-й1-ш из-1а-Ы , та-эМ-т-е В1Й зй-п-е
50 ка-ги-т ^а-зй-й-т ЫЮАЕ киЕги-1-з1-а-т-е-1
киЕе-Ьа-п1-1-е ка-ги-т Мьй-яьш-т
^^а-пье-Ы Ьи^АЬ] ки[К] ге1-1[1]-Т-гй1-Ь18 кике-Ьа-п1-е
1е-ди-а-П 1В [sar5-du-ri-ka-i ^г^з-М-М-пье
1В5аг5-йи-п-з[е а-Н-е 1-пи-ка]-т e-di-ni
.55 а-[гх] 9-Ь[1] 8[а1]10-т[а-а1-Ы Ьа-га-п1]е9-га-ье
. . . Выступил я (в поход) против страны Кулха. Величием бога Халди
Хахани, царя страны Хушалхи (вместе с его) народом я оттуда увел в
плен, угнал (и) поселил в моей стране. Сардури говорит: в том же году

184
г; А. МЕЛИКИШВИЛИ
(мои) войска выступили (в поход) против страны Абилианихи. Величием
бога Халди за один день страну я захватил, крепости разрушил., города
сжег, страну разорил, мужчин (и) женщин оттуда я угнал. Сардури го¬
ворит: для бога Халди (вот) какой подвиг я там совершил: одну (?)
тысячу 890 отроков увел я, 3496 мужчин живыми, 6 (?) тысяч 408 жен¬
щин я угнал, всего 9904 человека, одних умертвил, других живыми
увел. 65 коней угнал я, (а также) . . .11 тысяч 90 голов крупного рога¬
того скота, 10897 голов мелкого рогатого скота. Сардурй говорит: для
бога Халди я эти подвиги за один год совершил.
Выступил (в поход) бог Халди со своим оружием (?), победил он царя
страны Эриахи, победил страну Абилианихи, поверг их перед Сардури,
сыном Аргишти. Халди могуч, оружие (?) бога Халди — могучее. Вели¬
чием бога Халди выступил (в поход) Сардури, сын Аргишти. Сардури
) говорит: выступил я (в поход) против страны Эриахи, завоевал я страну
Эриахи, за один день я (ее) захватил. Потаенные склады (?.), которые
создали отец (и) дед12, и где богатство (?) было (собрано), чтобы никогда
цари (Урарту) (его) не захватывали, — по господнему велению бога Халди
я сто (?) пятьдесят потаенных складов (?) завоевал; увел в плен мужчин
(и) женщин; стадо (?) скота (?) я оттуда увел. Города я сжег, страну
разорил, мужчин (и) женщин угнал в страну Биаинили.
Сардури говорит: по возвращении выступил я (в поход) на страну
Абилианихи, города сжег (и) страну разорил. Пришел Муринп, (царь)
Абилианихи, обнял ноги Сардури, ниц повергся; я отнесся (?) (к нему)
милостиво (?), посадил я (его) на (его) место, пощадил я (его) под усло¬
вием (выплаты) дани. Сардури, сын Аргишти, говорит: для бога Халди
я этот подвиг там совершил: 7150 человек за один год, одних умертвил,
других живыми увел; 500 коней я угнал, (а также) 8560 голов круп¬
ного (я) 25170 голов мелкого рогатого скота. (Все) это досталось царю,
но (то), что воины забрали, угнали они отдельно, когда я (завоеванную)
страну покидал (?). Сардури говорит: для бога Халди я эти подвиги за
один год совершил.
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
Рашуни, царя страны Руишиани, победил он Диуцини Иганиеца, царя
страны Этиухи, поверг их перед Сардури, сыном Аргишти. Сардури го¬
ворит . . . 13. 1 2 3 4 5 6 7 * 9 101	Восстанавливает М. Церетели. У Марра и Сэйса эта строка не восстановлена.
Поэтому у них нумерация начинается со 2-й строки нашей транскрипции.
2	М. Церетели опускает этот знак.
3	Не восстановлено в изданиях Марра, М. Церетели, Сэйса. На памятнике вполне
достаточно места для восстановления этого знака.
4	Так у М. Церетели; у Марра: XXXI; в транскрипции Сэйса эта цифра вовсе
не указана.
5	Так у Марра и Сэйса; у М. Церетели ошибочно: IV.
6	Перед знаком LIM у Марра стоит: [VI]; у М. Церетели: [VI (?)]; Сэйс пе вос¬
станавливает.
7	Может быть, видимый здесь один вертикальный клин является лишь концом
цифрового обозначения.
А 8 Название страны Этиухи здесь восстанавливается с полной уверенностью по
оставшимся	следам клинописных знаков — ср. Гр. Капанцяп, Псторпко-лин¬
гвистическое значение топонимики древней Армении, 1940, стр. 12. В изданиях
Марра, М. Церетели и Сэйса это место осталось неразобранным.
9	Восстановил М. Церетели.
10	Следы, видимые на фотоснимке, — см. рис. 2, табл. I (АЭ, табл. XI и CICh,
табл. XXXIV),— допускают полную возможность признать здесь знак sal; далее можно
также разглядеть следы знака та (рис. 3» табл. I). Сравнение этих следов с парал¬
лельным местом в урартском тексте билингвы Топузава (надпись № 264, стк. 32)
дает возможность восстановить следующее: s[al]-m[a-at-hi ha-ra-ri t]e-ra-i-e. Повре-

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
Л85
жденные места этой строки у Марра и Сэйса йе восстановлены; М. Церетели в NHI
читает: a-[zi-bi e-da-ni na-hi-di-nl te]-ra-i-e, а в RA, XXXIII, 1936, стр.134: a-[zi-bi
e-da-ni ha-ra-ri te]-ra-i-e. 1
11	Количество тысяч не сохранилось.
12	«Отец и дед», т. е. невидимому, предки (населения страны Эриахи).
13	О пропущенной нами в переводе формуле см. Аз 127, I, прим. 18.
D.
Марр — Орбели, АЭ, стр. 49—51 (сто. III,' табл. D, XII) (Ф, А, Т, П);
М. Tseretlieli, NHI, D (Т, П); CICh, 132 А, табл/ 35 (Ф); S а у с е, 96 (JRAS,
1929) (Т, П).	w
1	[		]
f1]0 [sar5-du]-ri-se a-li-V
us-ta-[di] KURqu-ul-ha-i-di
[KUR-ni	]-bi(?)lURU [il-da-mup-sá-ni
5	URU LUGÁL-nu-si ^lJ-sá-'T1 LUGÁL-T1 (?)з
KU Rq u-u l-ha-ha-li-e-T
[a]-gu-nu-[ni] ma-nu gu-nu-sá-[a]
[hja-ú-bi UKÜMES -ra-ni GIBÍL-b(i}
Luir-di a-li KURqul-ha-i
10 [i]s-ti-ni ma-nu za-ás-gu-bi
[KI]áIB AN.BAR za-du-bi DUB-L[c]
[U]RU¿¡_¿a_mil_sá te-ru-bi
rÉ\GALME§ URUme® GIBÍL-bi
har-har-sú-bi KUR-ni a-tú-[bi]
15 ’a-se SALlu-tú pa-ru-b[i]
IDsar5-du-ri-se a-lbfe]
Lku-ka-ni MU si-is-ti-n[i]
us-ta-di KURu-i-tí-ru-hi-e-d[i]
rIir lúEN.NAMmes" sú-ku-r[i]
20 [m]a-nu-li IILa e-sa-ra14
[u]s-ti-ip-te za-du-ú-b[i]
rr)1hal-di-ni-ni al-sü-si-ni
KURe-ba-ni ba-ad-gu-lu-bi
[I] UDme ás-gu-bi KÚR-ni a-tú-bi
25 [’ja-se SÁ4u-tú pa-ru-bi
URUú-ra-ia-ni É. GAL
si-di-is-tú-bi LU ir-di
is-ti-i-ni a-sú-ú-bi
KURú-i -t í -ru-hi-п i-i LE s i -a
30 is-ti-ni e-ir-si-du-bi
IDsar5-du-ri-so a-li-e
a-li LEta tú-hi5 za-du-bi
VIII	L1M I ME ár-se na-hu-bi
IX	LIM I ME X6 SALlu-tú pa-ru-bí
35 NAPHARU X LIM VII LIM II ME LlíUKÜmeS
a-li-ki za-ás-gu-bi
a-li-ki TlMEg a-gu-bi

186
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
I	ЫМ УМЕ ANSU.KUR.RA ра-т-Ы
X ЫМ VII ЫМ III МЕ еиг>ра-Ы-т
40 XXX ЫМ I ЫМ VI МЕ и1)и8й-8е
1В8аг5-с1и-п-8е а-М-е
вЬа1-с11-а гё-И-ш-е
1-па-ш-П аг-т-и-ш-ш-Н
¿¡й-Бь-т Ми га-йи-й-Ы
45 вЬа1-с11-т и^а-Ы
та-Бьш-е а18 вй-гЫ-е
ка-ги-а-И IV Ш&АЕМЕ8
кикй-е^и-п-е-и-и-ш-гР
кике-Ьа-а-п1-а-81-е
50 ЬиОАЬ ^г-дй-дх-й-ш
ЬиОАЕ Тка-а-та -ПХ-й-Х
ЬиСтЛЬ 1 2 3 4 5 61и-е-ги-п1-й-1
х-пи-ка-пх е-<1хп 1аг-пх а-(,и
. . . Сардури говорит: выступил я (в поход) против страны Кулха;
страну я...7; город Илдамуша, город царский...8 царя страны Кул-
хахали, укрепленный, в бою я завоевал, (его) население я сжег;
ьи 1Г(Н страны Кулха, какой (только) был там, я умертвил. Железную
печать я приготовил, надпись я установил в городе Илдамуша; крепости,
города сжег (и) разрушил, страну разорил, мужчин (и) женщин угнал.
Сардури говорит: в том же году в третий раз (?) выступил я (в по¬
ход) на страну Уитирухи. Три правителя областей были призваны (?),
в три места я поход совершил. Величием бога Халди страну я осадил,
за один день я (ее) захватил; страну разорил, мужчин (и) женщин
(оттуда) я угнал. Крепость города Ураиани я построил, ^ичК я там
оставил (?),ъх^81а9 страны Уитирухи я там посадил. Сардури говорит:
(вот) какой подвиг я совершил: 8100 отроков я увел, 9110 женщен угнал
я, всего 17200 человек, одних я умертвил, других живыми увел. 1500
коней я угнал, (а также) 17300 голов крупного рогатого скота, 31600 голов
мелкого рогатого скота. Сардури говорит: для бога Халди я эти подвиги
за один год совершил.
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
четырех царей в стране Уедури-Этиуни: царя Аркукиуни, царя Кама-
нив, царя Луерунив10 ...11
1	Возможно, следует восстановить: [К1Ш-т ]га-и]-Ы (как у Сэйса), или же:
1КиВ-П1 аЧй]-Ы.
2	Восстанавливается по аналогии с названием города в стк. 12. Однако размеры
лакуны заставляют серьезно сомневаться в правильности этого восстановления.
3	У Марра, М. Церетели, Сэйса этот знак не восстанавливается.
4	е-эа-а: так у А. Гетце (КНА, 24, 1936, стр. 267).
5	вв1а 1й-1р — это сокращение от 1аг§иа-1иЫ (см. М. Церетели, ИА, XXXII,
1935, стр. 32).
6	М. Церетели опускает; на фотоснимке надписи этот знак ясно читается.
7	Возможно, «завоевал» или «разорил» (см. выше, прим. 1).
8	Сохранилось лишь окончание имени царя страны Кулха(хали)—«ша».
9	Невидимому, «правитель», «начальник».
10	Имя одного царя пропущено по ошибке (или же в строке 47-й допущена
ошибка: вместо «трех царей» стоит по ошибке «четырех царей»).
11	О пропущенной нами в переводе формуле см. № 127, I, прим. 18.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
187
Е.
Марр — Орбели, АЭ, стр. 51—53 (стб. IV), табл. Е, XIII (Ф, А, Т, П);
И. И. Мещанинов, Халдоведение, 23 (Ф); М. Tseretheli, NHI, Е (Т, П)·
CICh, 132А, табл. 35 (Ф); Sayce, 97 (JRAS, 1929) (Т, П); стк. 19—57 этой надписи
опубликованы: J. Friedrich, Einführung, 12 (Т, П).
1 [	]
[	is-ti-n]!1 üS-tÜ-U-r[i]
[IDsar6-du-ri-se J] ar-gis-ti-hi-ni-se a-li-[e]
[hu-ti-a-d]i Dhal-di-e-di EN~di DIM-d[i]
5	DUTU-di DINGIRME^-äs te KURbi-a-i-na-äs-t[e]
a-la-u-i-ni-ni al-su-i-si-ni a-li a-ba-d[i]
[KUR.]KURME^-si su-ia-si-e ha-si-al-me-e DINGIRME[S]
za-tu-me ha-a-2ri-e is-te-e :iü· us-ta-a-d[i]
KURpu-lu-a-di-e-di si-a-bi ka-ü-ki-ri13
10 gu-nu-si-i-ni-e su-u-i-du-lu-u-bi
a-su-u-bi pa-ri-e URUli-ib-li-u-ni-e [ ]4
URUli-ib-li-ii-ni-ni URU LUGÄL-nu-si^a-gu-nu-ni ma-[nu]
gu-nu-sä-a ha-u-bi DUB-te is-ti-ni
URUMEs GIBIL-bi KURe-ba-ni KlTa-SeSAMu-tü^f
15 is-ti-ni-ni pa-ru-u-bi fi.GALMES is-ti-i-ni
si-di-is-tu-u-bi KURbi-a-i-n^-a-u-e us-ma-a-s [e]	* ¿-sfc
KURlu-lu-i-na-a ü-i na-a-pa-hi-i-a-i-di
KUR-ni KURe-ba-ni-u-ki-di a-bi-li-du u-b[i]
IDsar5-du-ri-se a-li-e i-ku-ka-ni sä-a-li-'e1
20 si-is-ti-ni us-ta-a-di KURe-ri-a-hi-ni-e-d[i]
[KURJe-ba-ni ha-u-bi URUME^GIBIL-bi har-har-sii-u-[bi]
KURe-ba-ni a-tu-u-bi ’a-se SALlu-tuMEs pa-ru-[bi]
[KUR]bi-a-na-i-di fi.GALMEs is-ti-ni si-di-is-tii-[bi]
KURe_ba-ni KURe-ba-ni-u-ki-e-di a-bi-li-du-b[i]
25 Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-ni IDsar6-du-ri-[se]
a-li-e a-li LU-tu-hi is-ti-ni za-du-u-[bi]
VI	LIM IV ME XXXVI är-se is-ti-ni-ni na-hu-u-[bi]
X	LIM V LIM V ME LIII SALlu-tuMEs pa-ru-u-b[i]
NAPHARU XX LIM I LIM IX ME LXXXIX LÜta-ar-sü-a-[ni]
30 a-li-kiza-äs-gu-bi a-li-ki TI.LAME^ a-gu-[bi]
ILLM VI ME XIII ANSU.KUR.RAMES I ME XV ANSU.A.AB.BA [MRs]
X LIM VI LIM V ME XXIXGUDpa-hi-ni pa-ru-ü-[bi]
XXX LIM VII LIM VI ME LXXXVUDUsu-seMEs Pa-ru-u-b[i]
1	Dsar5-du-ri-se a-li-e Dhal-di-a is-ti-ni-'e1
35 i-na-ni-li ar-ni-u-si-ni-li I MUza-du-u-b[i]
Dhal-di-ni us-ta-bi ma-si-ni-e GISsu-ri-e ka-ru-ni
KURqu-ma-ha-ha-li-i KUR-ni te-qu-ni I’^%ar5-du-ri-ka-i
rar-gis-ti-hi-ni-e Dhal-di ku-ro-ni Dhal-di-ni
GISsu-ri ku-ru-ni us-ta-a-bi 1 Dsar6-du-ri-i-ni
40 Iar-gi-is-ti-e-hi 1 Dsai*6-du-ri-se a-li-'e1
^u-us-ta-äs-pi-li LUGÄL KURqu-ma-ha-al-hi-re1
a-ni-ia-ar-du-ni ma-nu u-i a-i-ni-i LUG AL is-ti-ni
us-tu-ri 1 Dsar5-du-ri-se ^r-gis-ti-hi-ni-se
a-li-e hu-ti-a-di Dhal-di-e-di EN-di DIM-di

Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ!
45 DUTU-di DINGIRMES-äs-te KÜRbi-a-i-na-as-lc-e
a-la-u-i-ni-ni al-su-i-si-ni a-li a-ba-a-di
KUR.KURME^ -si sii-ia-vi ha-6i-a]-me DINGIRMEiS za-tu-me
KASK[ÄL]	^
* is-te-di us-ta-di KURqu-ma-ha-ha4i-ni-re’1
KURe-ba-ni-e-diURUu-i-ta-ni URU LUGAL-nu-si
50 a-gu-nu-ni ma-nu gu-nu-sä-a ha-u-biURUha-al-pa-ni
URU LUGAL-nu-si su-i-ni-i-si-ni ma-nu ha-u-b[ij
URUpa-ra-la-ni ÜRU LUGAL-nu-si qa-ab-qa-ru-lu-u-b[i]
si-a-bi ka-u-ki su-lu-us-ti5-bi te-xu-lu-b[i}
a-ru-u-me me-c-se XL ma-na-e GUSKIN tü-a-g[i] :
55 VIII ME ma-na-e KÜ. В ABBAR III LIM TUG-^II LIMa-scM^
URUfDU]	.
I	LIM V ME XXXV. ki-ri URUDU a-li i-nu-ka-a-ni
e-di-ni a-zi-bi e-da-ni ha-ra-ri a-tu
. . .там (не)‘ побывал (?)6. Сардури, сын Аргишти, говорит: взмолился (?)
я к богу Халди, владыке, к богу Тейшеба, к богу Шивини, ко
(всем) богам страны Биаинили (о том), что я хотел (?) (совершить) по
господнему величию во вражеских странах; прислушались (к моей
просьбе) боги, открыли7 мне они дорогу· Я отправился, выступил я
(в поход) против страны Пулуади. Пришло (войско врага) против меня
(букв, передо мной) войной; отбросил я его, преследовал (?) до города
Либлиуни. Город Либлиуни, царский город, укрепленный, в бою я
завоевал. Надпись я там поставил. Города я сжег, страну разорил,
мужчин (и) женщин я оттуда угнал. Крепости я там построил для могу¬
щества страны Биаинили (и) для усмирения (?) вражеской страны.
(Завоеванную) страну я к моей стране присоединил.
Сардури говорит: в том же году в третий раз (?) выступил я (в поход)
против страны Эриахи. Страну я завоевал, города сжег (и) разрушил,
страну разорил, мужчин (и) женщин угнал я в страну Биаинили. Кре¬
пости я там построил. Страну к моей стране присоединил. Величием
бога Халди Сардури говорит: (вот) какой подвиг я там совершил: 6436
отроков оттуда я увел, 15553 женщины я угнал, всего 21989 человек,
одних умертвил, других живыми увел; 1613 коней, 115 верблюдов, /16529
голов крупного рогатого скота я угнал, 37685 голов мелкого рогатого
скота я угнал. Сардури говорит: для бога Халди я эти подвиги за один
год совершил.
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
страну Кумахахали, поверг ее перед Сардури, сыном Аргишти; Халди
могуч, оружие (?) бога Халди — могучее. Выступил (в поход) Сардури,
сын Аргишти. Сардури говорит: Кушташпили, царь страны Кумахалхй,
был независим (?), ни один царь (Урарту?) там не побывал (?). Сардури,
сын Аргишти, говорит: взмолился (?) я к богу Халди, владыке, к богу
Тейшеба, к богу Шивини, ко (всем) богам страны Биаинили (о том),
что я хотел (?) (совершить) по господнему величию во вражеских странах;
прислушались (к моей просьбе) боги, открыли7 они мне дорогу. Я от¬
правился, выступил я (в поход) на страну Кумахахали. Город Уита,
царский город, укрепленный, в бою я завоевал. Город Халпа, царский
город, (расположенный в) озерной (местности), я завоевал. Городом Пара-
лани, царским городом, я завладел(?). Явился8 передо мной, ниц повергся,
поставил я (его на ноги); дал он мне дань: 40 мин чистого (?) золота,

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
189
>-00 мин серебра, 3000 (штук) платьев, 2 тысячи медных щитов, 1535
медных чаш . . .9
1	18-11-111 восстанавливает М. Церетели (ср. Е42); следы знака ш можно различить
на фотоснимке; Марр и Сэйс ошибочно читают здесь: ... 51.
2	Так у Марра, Сэйса; у М. Церетели ошибочно: «е».
3	Так "у М. Церетели; у Марра ошибочно: Ы; у Сэйса: «е» (последнее
возможно). *
4	Возможно, здесь стоял еще какой-нибудь знак; представляется неверным вос¬
становление Марра, М. Церетели — сП; у Сэйса — [Ы?] (это последнее восстановление
также вряд ли имеет серьезные основания).	~
5	М. Церетели ошибочно прочел: 1а (N{31, а также: ИА, XXXIII, стр. 138).
6	По всей вероятности, здесь стоит такое же выражение, какое встречается
несколько далее в стк. 41—43.
7	Букв.: «сделали», «создали».
8	Повидимому, имеется в виду Кушташпили, царь страны Кумаха(лхи), который
упоминается выше (стк. 41).
9	О пропущенной нами в переводе формуле см.. № 127, I, прим. 18.
¥.
Марр — Орбели, АЭ, стр. 53—55 (стб. V), табл. Б, XIII (Ф, А, Т, П);
И. И. Мещанинов, Халдоведение, 5 (А, Т, . П— стк. 21—26 этой надписи);
М. ТэегеИгеП, N131, Б (Т, П); С1СЬ, 132А, табл. 36 (ср. табл. 33) (Ф);
5	а у с е, 98 (ШАЭ, 1929) (Т, П).
1	[в]Ьа1-сН-ш-т из-та-ш-ш 1гВ1[за]г5-с1и-п-зе ^г^вЧНЫ-т-йе а-Н-е ка-ша-
а-т 1Ти-п1
[?]1аг-пи-п1 ЕиЬи-га-сН-1П-Н й-е-И-с1и-Ы Ьи-М-а-'сН РЬа1-сН-е-сН £N-(11
°ити-с11 ОШСШМЕ^-аз-1екикЫ-а-1-па-а5-1е аЭи-эьш-ш а1-зи-и-ь;з1-т
а-П-1 а-Ьа-а-сф]
кик1и-1и-1-па-!31 Ьа-йьаНте БШОШМЕ81В8аг5^и-гьзё а-Н-е й-1а-сН
кике-М-й-ш-е-сН
о	а-П а§-(а-а-(Н кике-И-й-п1-а ш-Ы-ш-ье ап-с!а-т кике-п-а-Ы ’а-а1-(1и-Ы
8а1-та-а1-Ы
кикди-п-а-т-ш из-Ьа-сП киК1^а-ш-е-сП вЬа1-(П-т ш-1а-Ы та-эьш-е
а18зй-гМ-е
ка-ги-т^а-ри-п-ш ЬиОАЬ КХШ1^а-пМ кике-Ьа-т-е вЬа1-сП ки-ги-щ
вЬа1-(Н-1-п1-111
а18зй-п ки-ги-ш из-1а-Ы 1В8аг5-<1и-п-ш1В8аг5^и-гМ-8ёа-П-е XXXV Ё
ОАЬМЙ ^
И МЕ 1ШиМЕ8 I иБМЕаз-^и-Ы Ё.САЬМЕ8 Ьаг-Ьаг-§й-Ы 1ЖиМЕ*
01В1Ь-Ы кике-Ьа-п1 а^й-й-Ы ’а-§ем1Й
10 8АЕ1и-1йМЕ8 ш-Н-ш-т ш-й-Ы кикЫ-а-1-па-1-сН 1В8аг5-с1и-п-1-зе а-Н-е 1-ки-
ка-а-т
КАБКАЬ и^Да-сН кикри-ги2-ш-а-1-т-е киЕе-Ьа-ш-е-сН икиа1-иа-т-а-1-(П
ики811-с1а-1а-сН
Ё. ОАЬМЕ8Ьаг-Ьаг-8й-Ы 1ЖиМЕ8 01В1Е-ЫКШ-т аЧй-й-Ы К-<1и-1а-§е
иё-Ьа-сН кике-г1-а-Ы-т-е-сН
Ш11МЕ8 С1В1Ь-Ы ’а-Бе 8АЕ1и-1йМЕ8 гё-и-ш-т ш-й-Ы ьза-а-ш Ы-с1Н-а-(П
.изДа-а-сН

190
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
киК18-1е-1и-а-ш-^ьс11 кикда-^-а-ьш-е-сЦ кика-ри-и-ш-ш-е кике-Ьа-ш-1-
в-Ш
15 ^-Ы-П-а-ш-Ы-ш-е-си 1 ^аг^и-гьзе а-П-е ье-гзе ЕЕА. 31МЕ8-ш ки-й-П
й-1-е а-1-п1-е-1 ьиЕ]М. КАММЕ8 зй-ки-й-п та-пи-й-п ивЧачН Еи й-е-Н
вй-вьт-е
киЕй-е-Н-ки-пь^1-(11 Ьа-й-Ыкикй-е-Н-ки-т-п1 КСШ-ш-е XXII Ё.в АБМЕ"
а^и-пи-ш та-пи
ёи-пи-8а-а Иа-й-Ы Ё. аАЬ^Ьаг-Ьаг-зй-Ь! ШиМЕ8 01В1Ь-Ы кике-Ьа-
а-т а-1й-Ы ’а-ёе 8АЬ1и-1,иМЕ8
ра-ги-ЫкикЫ-а-1-па-1-(111 ^агз^и-гЫ-зе а-Н-е пи-па-Ы ка-й-И1пь(11-1-п1
20 ЫЮАЬ кикй-е-И-ки-Ы ви-Ы-из-Ы-Ы ьи Ьи-га авЧи-й-Ы те-ш-ш рНеЛ
’а-аЬйи-Ы
те-зе 1 В8аг5-с1и-п-е а-гМё(?)3 1Г8аг5^и-п-8е а-Н-е 1-ки-ка-а-т ЛЮ
81-18-11-1-111
и8-1а^1 Iar-qй-qi-ni-e KUR-ni-di ка-ги-Ы Iaг-qíl-qi-i-ni 1ШВ-т-е :а^а-
Ьи-т
КиИ-ш-е 11и-1р-ги-П1 КиИ-пье 1е-8й-ти-а-1 1ШВ-т 1ка-ат-пьй-1
кия *	·
е-Ьа-т
киЕ^и-’а-а1-Ьа-ш киЕй-Ьи-ш-ш КиИ-пье КЕ1Че-п-а-ш КиИ-П1-с XX
Ё. САЕМЕ8 a-gu-lш-ni та-а-пи
25 ёи-пи-за-а Ьа-и-Ы 1 МЕ XX Ш11МЕ8 1 ШМЕа§-8и-Ы Ё. ОАЬМЕ8 Йаг-
Ьаг-8й-Ы 1ЖиМЕ8 01В1Б-Ы КШ-ш а-Ш-й-Ы ’а-§е
8АЬ1и-1йМЕ8 гё-И-т-ш гп-й-Ы 1В8аг3^и-гь8е а-П-е а-П ЕЕ 1ЖиМЕ8
а18 виг^-ш-ка-ьт
ки-1и-аг-81-Ы за^й-т 8Ави4и8-кьа-ш 8АЕШ4Ьа-ат-ш ba-ad-gu-lu-bi га-
а^и-Ы а-П-р1 ки-1и-аг-8Ь1-Ы
в1М-8е С1В1Ь-ш 1 ^а^^и-п-гзе а-Н-е гзе-е-п ’а-ве 8АЕ1и-1й ЕЕ А. 31МЕ8-
й-е а-ги-Ы
1В8аг5^и-п-8е а-Н-е а-П 1Л1-1й-Ы	1§-М-ш га^и-Ы X ЫМ аг-^е
па-Ии-Ы IV Е1М VI МЕ Ь11 Т1МЕ§ра-ги-Ь1
30 XX ЫМ 111 ИМ И МЕ^ъ1и-1йМЕ8 КАРНАВи XXX ИМ^ VII Ь1М
VIII МЕЕЕикиМЕ8 а-Н-И га-а^и-Ы а-Н-к! Т1МЕ8а-§и-й-Ы
III им V МЕ А№5и. КиВ.ВАМЕ8ХЬ им III МЕ ЬШ аиГ)ра-Ьь
ш XXI а-и-Ы IV ЬШ VII МЕиви§й-§еМЕ§ 1138аг5^и-п-8е а-П-е
Dhal-di-a гё-М-ш-ье 1-па-ш-П аг-ш-й-ш-ш-Н Изи-вьт ёа-а-Н га-би-й-Ы
Могуществом бога Халди Сардури, сын Аргишти, говорит: ... 5 я
собрал воинов; взмолился (?) я к богу Халди, владыке, к богу Тейшеба,
к богу Шивини, ко (всем) богам страны Биаинили (о том), что я
хотел(?,) (совершить) по господнему величию во вражеской стране; при¬
слушались (к моей просьбе) боги. Сардури говорит: пошел я против
страны Этиуни. Когда (?)6 я направлялся (?)6 к стране Этиуни, область (?)
страны Эриахи я пощадил, 8а1таВп страна Куриани. Выступил я (в по¬
ход) против страны Игани. Бог Халди выступил (в поход) со своим

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
191
оружием (?), победил он Капурини, царя страны Игани. Халди могуч,
оружие (?) бога Халди — могучее. Выступил (в поход) Сардури. Сардури
говорит: 35 крепостей (и) 200 городов в один день я захватил; крепости
разрушил, города сжег, страну разорил, мужчин (и) женщин я оттуда
увел в страну Биаинили.
Сардури говорит: в тот же поход выступил я против страны Пузу-
ниа, против города Алканиа, против города Цудала. Крепости разрушил,
города сжег, страну разорил.
По возвращении выступил я (в поход) против страны Эриахи; города
сжег, мужчин (и) женщин оттуда увел. Оттуда я повернул (и) выступил
(в поход) против страны Иштелуани, против страны Кадиаини, против
страны Апуни, против Абилианихи. Сардури говорит: войска я отпу¬
стил (?), ни одш* (из) правителей областей не был призван (?), (и) с одним
(лишь) отрядом (?)7 выступил я (в поход) на страну Уеликуни. Завоевал
я страну Уеликуни: 22 цитадели, укрепленные, в бою я завоевал,
крепости разрушил, города сжег, страну разорил, мужчин (и) женщин
угнал я в страну Биаинили. Сардури говорит: явился передо мной Ни-
дини, царь страны Уеликухи, ниц повергся; я его (своим) рабом сделал,
пощадил я его под условием (выплаты) дани, для платежа дани (царю)
Сардури.
Сардури говорит: в том же году в третий раз (?) выступил я (в поход)
против страны Аркукини, победил я страну Аркукини, страну Адахуни,
страну Луипруни, страну Эшума, страну Камнив, страну Куалбани,
страну Ухуни, страну Териани. 20 цитаделей, укрепленных, в бою я за¬
воевал, 120 городов в один день я захватил; крепости разрушил, города
сжег, страну разорил, мужчин (и) женщин оттуда я увел.
Сардури говорит: (тот) народ, который (из страха) перед (моим) ору¬
жием (?) сбежал (?) (и) занял (?) гору (?) Ушкиани (и) гору (?) Бамни,
я (их) осадил (?) (и) умертвил, других (?)8 (же), (которые) бежали, бог
Тейшеба сжег. Сардури говорит: отдельно мужчин (и) женщин воинам
я отдал. Сардури говорит: (вот) какой подвиг я там совершил: 10 тысяч
отроков я увел, 4600 мужчин живыми я угнал, (а также) 23200 жен¬
щин, всего 37800 человек, одних я умертвил, других живыми увел,
(а также увел) 3500 коней, 40353 головы крупного (и) 214700 голов
мелкого рогатого скота. Сардури говорит: для бога Халди я эти под¬
виги за один год совершил.
1	Стоящий здесь знак оканчивался двумя вертикальными клиньями; поэтому
совершенно невозможным кажется нам восстановление М. Церетели: [I]UD. Марр
читает: Е; Сэйс: [t]a.
2	Так правильно прочел Марр; М. Церетели: su; Сэйс: Ьа.
3	См. 155А, прим. И.
4	SADU «гора»—так читает М. Церетели (RA, XXXII, стр. 67).
6	Комплекс kamani ITU-ni [?]arnuni оставляем без перевода. Возможно, здесь
определено время изложенного далее события — на это, повидимому, указывает
идеограмма ITU (месяц).
6	См. RA, XXXIII, стр. 119, 133.
7	«Одним (лишь) отрядом»—букв.: «в одном отряде».
8	alipi; ali — alipi, повидимому, означало то же, что aliki — aliki: «одни —
другие», «некоторые — некоторые».
G.
Марр—Орбели, АЭ, стр. 55—56 (надпись VI), табл. G, XIV (Ф, А, Т, П);
М. Tseretheli, NHI, G (Т, П); CICh, 132 В, табл. 37 (частично также табл. 33) (Ф);
S а у с е, 99 (JRAS, 1929) (Т, П).

192
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
1	Dhal-di-i-m-ni al-su-i-si-ni 1 Dsar5-du-ri-i-se ^r-gis-ti-c-hi-ni-se a-li-o
i-u Dha]-di-is-me LUGÄL-tu-hi a-ru:u-ni na-ha-a-di LUAD-si-ni e-si-i
LUGAL-tu-hi-ni
a-li ar-da-i-e i-ni i-si-u-se KURsu-ra-a-ni-e-di-ni tu-ru-u-bi XG II
gi^GIGIRme^
III	LIM VI ME PIT. HAL. LUme5 XXXV a-ti-bi II LIM XI ll'zABmeTs
e-’a PIT. HAL. LUMEg-e-i
5	e-’a lü ZAB^. GIRIIMEä-e-i i-na-ni ar-da-i-e LE A. Sl^-na-ni-e-di-ni tu-
ru-bf
a-li i-si-ii-ёе ma-a-nu hu-su-bi I ME.XXI LUUKÜME* X LIM IV ME
VIII ANSU; KUR. RAmeS
I	ME XXXII ANSU. GIR. NUN. NAME§ X LIM II LIM III ME XXI
GUD[ÄB]2ME§ IX LIM XXXVI GUDpa-hi-i-ni-eMES
NAPHARU [XX] LIM I LIM III ME LVII GUDpa-a-hi-i-ni-eME5 XXX
~ LIM V LIM IV ME LX VII UDUsu-se-eMES
II	LIM I ME XIV BE. LIME^ gu-nu-si-ni-e-i I LIM III ME XXXIIs
gi§PANme§ XL LIM VII LIM IX ME LXX g1§GAGtime®
10 I ME II a-ti-bi II LIM I ME XXXIII ka-pi SE. PADme§ I ME XI
a-qar-qi GESTINmeS LXXXVI a-qar-qi VII te4-ru-si man-ka-li
J дМЕ8 5
VII	LIM LXXIX ma-na-e URUDUmesV III ME XXXVI ERUMmes
Ll^ u-ru-ur-da-a-ni-e-di-ni tu-ru-ii-bi	,
1	Dsar5-du-ri-i-ni ^r-gi-is-ti-e-hi LUGaL DAN. NU LUGAL al-su-ii-i-ni
LUGÄL su-ra-a-rul 2 3 4-e LUGAL KURbi-a-i-na-a-riP-e LUGAL LUGALMES
-u-e a-lu-siURUtu-us-pa-e URU
Величием бога Халд и Сарду ри, сын Аргишти, говорит: когда бог
Халди мне царство дал (и) я воссел на отцовское царственное место,
это приношение (?) ini6 isiuse (лишнее??) для (?) (от?) (всего) цар¬
ства (?) я уничтожил; 92 боевые колесницы, 3600 верховых лошадей,
352 011 воинов — верховых или пеших; это цриношение (?) я для (?) (от?)
войск уничтожил. Что было isiuse (лишнее??)—я отбросил. 121 человека,
10408 коней, 132 мула, 12 321 корову, 9 036 быков, всего 21357 голов
крупного рогатого скота (и) 35 467 голов мелкого рогатого скота, 2114 бое¬
вых оружий, 1332 лука, 47970 стрел, 1022133 капи ячменя, 111 акарки
вина, 86 акарки (и) 7 тируси mankali7 масла, 7079 мин меди, 336 рабов
для (?) (из?) ururdi8 — людей я уничтожил.
Сардури, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь
вселенной, царь страны Биаинили, царь царей, правитель Тушпа-города9.
1	У М. Церетели ошибочно: А.
2	Восстановил М. Церетели.
3	У М. Церетели ошибочно: ХХХХП.
4	У Марра: Ы; у М. Церетели: Ы-е (I); у Сэйса: пе; данное место надписи ценно
ге.м, что оно помогает определить правильное чтение, названия этой урартской

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
193:
меры емкости. Благодаря обычному изображению первого* слога этого названия
(рис. 4, табл. I) последнее ошибочно читали «hirusi». В настоящей надписи этот
слог передан другим знаком —te (рис. 5, табл. I), указывающим на то, что название
данной урартской меры емкости должно быть «тируси»—см. И. М. Дьяконов, ЭВ,
IV, стр. 105—106; Г. А. Меликишвили, ВДИ, 1951, № 3, стр. 179—180.
5	man-ka-li 1ДМЕ^—у Марра: LUGAl kaliniMES; у М. Церетели:	man-ka-li-
n-MES. у Сэйса: XX ka-li lAME^ (также у И. М. Дьяконова: ЭВ, IV, стр. 106).
6	ini —«это»; но, возможно, ini следует соединить с предыдущим ardaie («при¬
ношение») в ardaieini, что может означать: «из приношений».
7	Повидимому, название какого-то вида масла.
8	Название определенной категории людей. Перед этим словом стоит детермина¬
тив названий профессий, групп, категорий людей (LU).
9	Эта надпись, возможно, является царским декретом, освобождающим опреде¬
ленные категории населения Урартского государства от некоторых государственных
обязательств (главным образом в отношении комплектования и снабжения войскк?).
Надпись относится к началу царствования Сар дури II и, может быть, рассказывает;
о тех уступках, которые был вынужден сделать Сардури под давлением определен¬
ных кругов населения своего царства.
156.
Надпись на двух камнях, найденных в Ване, в церкви Сурб Погос. В настоящее
время известны обе половины одной стелы, на которой надпись была высечена как
на лицевой и оборотной, так и на двух боковых сторонах; нижней части этой стелы,
недостает. До экспедиции Леманн-Гаупта и Белька была известна лишь половина
надписи на лицевой стороне (AI); она опубликована: Schulz (№ 38 — А); Sa усе*
(№ 48 — Т, П); см. также: Нерсес Сарги с я н, Местности Большой и Малой Армении,
Венеция, 1864 (на арм. яз.), табл, к стр. 260, рис. V (А); Sandal gi an, 48 (Т, П);
часть надписи (DI + DII) опубликована также И. И. Мещаниновыми «ИАН
СССР», Vn f серия, ООН, 1932, стр. 161—166 (Ф, Т, П). Фотоснимки с эстампажа
всех частей надписи опубликованы в CICh (№ 129, табл. 30, 31—Ф).
О месте, занимаемом этой надписью в тексте летописи Сардури П, см. введение
к № 155—156.
AII + AI
Лицевая сторона стелы
1	Dhal-[di-i-e] re1-u-ri-i-e
i-ni N[A<pu-lu]-si IDsar5-du-ri-se
Iar-[gi-is-ti]-e-hi-ni-se ku-gu-ni
Dhal-d[i-ni-ni] al-su-i-si-ni
5 1 Dsar6-d[u-ri-ni] Iar-gis-ti-e-hi
LUGAL DAN.NU LUGAL [al-su-i]-ni LUGALKURsu-ra-u-e
LUGALKURbi-a-i-[na]-ruI-e LUGAL LUGALMES-u-e
a-lu-u-[si URU]tu-us-pa-a-e URU
1 Dsar5-du-[ri-se a-li]-e te-e-ru-u-bi
10 ar-di-s[e DUTU ITU1-!*]! a-su-si-ni-e
[ ] zi-e-bi [	]2-ia-si na-§i-e
I	UDU D[hal-di-e] ur-pu-li-i-ni
I UDU 1 ^[sar5-du-ri]-i-iia-u-e DINGIR-i-e
1 Dsar6-du-[ri]-i-se a-li-e a-lu-se
15 i-ni NA«pu-[lu-si]-ni su-u-i-du-li-e
a-lu-se se-ir-[du-li-e] a-[lu]-se i-ni DUB-te
p[i]-i-tu-ru1-[li-e a-lu-se] a-i-ni-e-i
i-ni-e-l[i du-li-e ti]-u-li-i-e
u-li-i [tii-ri a-lu-se] u-li-e-se
20 ti-u-li-V [i-e-se za-du]-bi tu-ri-ni-ni
Dhal-di-se [DIM-se DUTU]-se DINGIRMES-se ma-rii
a[r]-m[u]-z[i].... [DUTU-ni] pi-e-i-ni
13	Вестник древней истории, № 4

194
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
m[e]-i ar-hi [u-ru-li-a-ni] me-i i-na-i-ni
me-i na-a-r[a-a a-u-i]-e u-lu-li-e
25 1 Dsar6-du-[ri-se T]a[r-gis]-ti-e-hi-ni-se
a-li-e i-[u Dhal-di-i]s3-me LUGAL-tu-hi a-ru-ni
na-ha-a-di p^ AD-ni]3 e-si-i LUGAL-tu-hi-ni
Dlial-di-i[s-me us-ha-nu]-u-ni hu-tu-tu-hi
re1-,a gu-[nu-se-e] e-’a ip4-su-u-se-e
30 Dhal-di-[ni-ni us-ma]-a-si-ni i-ku-ka-ni MU
[.·..] gu [	] 5-i-ni L^A.SIME^
Богу Халди, владыке, эту надпись Сардури, сын Аргишти, возд¬
виг (?). Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, царь могущест¬
венный, царь великий, царь вселенной, царь страны Биаинили, царь
царей, правитель Тушпа-города.
Сардури говорит:	отдал я приказ: ...6 одна овца пусть будет
принесена в жертву богу Халди, одна овца — божеству (царя) Сардури.
Сардури говорит: кто эту надпись выбросит, кто (ее) скроет, кто эту
надпись разобьет, кто кого-нибудь заставит совершить эти (дела), ска¬
жет: «Иди! Уничтожь!», — кто другой скажет:«Я(все это) совершил»,— пусть
уничтожат боги Халди, Тейшеба, Шивини, (все) боги его (самого) (и)
(его) семью (?) ... под солнцем7. .. 8.
Сардури, сын Аргишти, говорит: когда бог Халди дал мне царство
(и) я воссел на отцовское царственное место, Халди мне даровал и
hututuhi, и сражение, и ipsuse.
Могуществом бога Халди в том же году .. . воины . . .
1	DUTU ITU — восстанавливаем мы по аналогии с № 27, стк. 2. У М. Церете¬
ли: pUTU-n]i (RA, XLV, 1951, № 4, стр. 196).
2	Перед ia виден оканчивающий предыдущий знак комплекс (рис. 6, табл. I) —
й (?), di (?), ра (?).
8	Лакуна восполняется в этой трафаретной формуле, которая не раз встре¬
чается в урартских текстах (см. например: № 128 АЗ, стк. 17—19 и др.).
4 У Сэйса ошибочно: UDU.
6	Сэйс восстанавливает по сохранившемуся окончанию предыдущего знака (рис. 7,
табл. I) — пи.
6	Комплекс DUTU ITU-ni asusine и т. д., возможно, указывает на ежемесячный
характер устанавливаемых по приказу царя жертвоприношений — этот же комплекс
встречается в подобном контексте в надписи № 27, (см. № 27 прим. 10).
7	Т. е. «на земле».
8	См. № 29, прим. 10.
В I
Оборотная сторона стелы, первая половина
В этой надписи речь идет о тех же событиях, о которых повествует и надпись
№ 158; сопоставление этих двух текстов дает возможность восстанавливать недостаю¬
щие в них места.
Кроме фотоснимка эстампажа этой надписи, опубликованного в С1Сй, в нашем
распоряжении находился эстампаж, хранящийся в Музее Грузии.
1	[. . . J1 lu2 n[i]? [...]
р] hal-di [	]
■V (?)3 ri а [	]
[’a]-al-du-b [i (?)4 . . . . ]
5	f1 D] sar5-du-ri [... ]
[i]s-ti-ni-n [i. . . ]

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
195
[L^] bu-ra-a ä [s-tu-bi.. . ]
[.. · ] i-e a-i [	]
[hu-ti]-a-di Dhal-[di-e-di DIM-di DUTU-di]
10 [DINGIRM]E^-äs-te KUR[bi-a-na-äs-te Dhal-di-ni-ni]
[al]-su-i-si-ni [	]
[za]-tu-u-me KASKAL [	]
[UR]U ^u-me-is-ki [	]
Dhal-di-i-n [i	]
15 i-ku-ka-a-ni UD [ME-ni us-ta-di. . . ]
sal-ma-at-hi URU[	]
an-da-ni RUR[	j
pa-a-ri-e U[RU (?)	]
LGiSQiQiRMEs gu-[nu-§i-ni §ä-tu-ü-bi. . . ]5
20 XXXIX E.GALMES [	]
gu-nu-si-ni-ni [	]
URUsae-si-ni [	]
gu-nu-sä-a ha-u-[bi	]
»a-se SA4u-tu [is-ti-ni-ni si-u-bi. . . ]
25 E.GAL GIBIL-bi fcar-[har-su-bi	j
1	Dsar5-du-ri-[se a-li-e	]
URUme-li-te-ra1 2 * 4 * 6 7 8 9-[ni. .. . ]
nu-na-a-bi T[	]7
LUGÄL URUme-li-[te-a-ni... ]
30 su-lu-us-t[i-i-bi.... ]
[’] a-a[I]-d[u]-bi me-[e-si-ni pi-e-i. . . ]
. . . бог Халди . . . пощадил я (его под условием выплаты дани) . . .
Сардури . .. оттуда ... я (его) поработил ... взмолился (?) я к богу
Халди, к богу Тейшеба, к богу Шивини, ко (всем) богам страны Биаи-
нили. Величием бога Халди .. . открыли они (боги) мне дорогу . . .
город Тумишки . . . Халди ... в тот же день выступил я (в поход) . . .
за1та1Ы город .. . область (?) страны .. до города ... 50 боевых колес¬
ниц я захватил ... 39 крепостей ... с войной ... город Сасини8 . . ,
в бою я завоевал . . . мужчин (и) женщин оттуда я увел ... крепость
сжег, разрушил я . . Сардури говорит: . . город Мелитеа . . . пришел
. . .9, царь города Мелитеа . . . ниц повергся, . .. пощадил я его под ус¬
ловием (выплаты) дани . . .
1	Перед знаком 1и видны два вертикальных клина.
2	Может быть, следует прочесть как идеограмму UDU; тогда, возможно, перед
нами II UDU.
8	Может быть, перед нами «е» или какой-нибудь другой знак, оканчивающийся
комплексом, представленным на рис. 8, табл. I.
4	Так как трудно сказать, от какого лица ведется повествование, то восстанов¬
ление знака bi (окончание 1-го лица) — условно; по сохранившимся следам — воз¬
можен и знак ni (окончание 3-го лица).
6	Восстанавливаем по № 158, стк. 17.
6	См. CICh, II, стб. 145. Возможно» здесь следует читать не sa, а ir; о чтении
этого знака (рис. 9, табл1), как ir, см. №128 А2, стк. 21—e-ir-si-du-bi. Ср. упоми¬
наемый в надписях ассирийского царя Ашшурнасирпала II город Irsia, находившийся
на юго-западе Наири (ARAB, I, 460, 461, 49о).
7	Очевидно, следует восстановить: I[hilaruadani]—ср. 158, стк. 22—23.
8	См. выше, прим. 6.
9	Имя царя не сохранилось.

196
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
С
Левая боковая сторона стелы
si-a-di ba (?) [	]
su-ú-i-d [и-1	]
za-sú-bi pa-ri [....]
ha-a-ú-bi URU(?) [....]
5	a-li ba-d[i2	]
si-a-bi za-sú-riP-[bi. . . ]
KüRri-hi-sá-a KUR[.. . ]
URUhu-ra-a3 a [	]
g [u]-nu-si-ni-ni n [u4 *. . . ]
10 ha-ú-bi URUbi-[	]
KURe-ba-a-ni-T-He^...]
GIBIL-bi Jar-Jar-sú-bi
Iba-sá-a-te-ni
ú-e-di-a-du-bi
15 ni-ri-bi di-id-gu-si
is-ti-ni-ni na-hu-bi
’a-se SALlu-tú pa-ru-bi
[D]UB-te is-ti-ni te-ru-bi
[X] LIM II LIM VI ME X ár-se na-fcu-bi
20 [I] LIM VIII ME XXIX LÚ TI.LAMEá
VII LIM VII ME LI SALIu-tú
NAPHARU XX LIM II LIM I ME XG UKÜMES
a-li-ki za-ás-gu-bi
a-li-ki TIMEsV pa-ru-bi
25 III ME LII ANSU. KUR. RAmes
V LIM VII ME XL VII <*UDpa-öi-ni
X LIM IX LIM LXII UDUáú_áeMEs
i-na-ni LUGAL-e nu-na-bi
me-i a-li Ll^A.SIMES-s [e]
30 [pa-ar-til· se-r]i p[a]-a[r]-[tú]
Ушел (?) я ... отбросил ... zasubi до ... завоевал я город (?)...
ali bad[i. .. ] он ушел (?) zasubi ... страна Рихиша, страна ... город
Хура ... войной пришел (?)6... завоевал я город Би ... страну ...
я сжег, я разрушил, Башатени я оскопил (?), стадо (?) скота (?) я от¬
туда увел, .мужчин (и) женщин я угнал. Поставил я там надпись.
12610 отроков я увел, (а также) 1829 мужчин живыми, 7751 женщину,
всего 22190 человек, одних я умертвил, других живыми угнал, (а также
угнал) 352 коня, 5747 голов крупного рогатого скота, 19062 головы
мелкого рогатого скота. (Все) это досталось6 царю, но что воины забра¬
ли7, забрали7 они отдельно ...
1	Несомненно, следует восстановить: -bi или.же -líi-bi.
2	Очевидно, следует восстановить: ba-dfi-ni. . .
3	Ср. город Hurra в надписях · ассирийского »царя Ададнирари I
4	Может быть7 следует восстановить: n[u-na-bi. . .
6	Ср. выше, прим. 4; речь идет о вражеском войске, напавшем на урартское
шойско.
6	Букв, «пришло».
7	Букв, «угнали».

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
197
DI + D1I
Правая боковая сторона стелы
DI — верхняя часть. DII — нижняя часть.
DI 1 rDlbal-di-ni us-ta-bi
m]a-si-ni-e GISsu-ri-e
k]a-ru-ni bnu-ri-nu-ni
^IJGAL KURu-e-li-ku-hr KUR-ni-e
ta-ru-ni 1§i-na-li-bi-ni
Ilu-e-hu-u-}ii-e
LUGAL URUtu-li-hu-iKUR-ni-e
ka-ru-ni Ias-sar-ni-ra-n^ni^
^-da-di-ni-ra-ri-e-hi
10 TiUGAL KURas-sur-ni-i KUR-ni-e
ka-ru-ni KURar-me-e
ka-ru-ni URUni-hi-ri-a-ni
URU LUGAL-nu-u-si KUR-ni-e
te-e-qu-u-a-li-e
15 1 Dsar5-du-ri-ka-a-i
Iar-gis-ti-e-hi-ni-o
Dfcal-di-i ku-ru-ni
Dhal-di-ni su-ri ku-ru-ni
DI + DII	us-ta-bi 1 Dsar5-du-ri-ni
20 xar-g [i-iJs-ftji-^-fhJi
DII	1 Dsar5-du-ri-i-se
a-li-e us-ta-a-di
KURu-e-li-ku-hi-ni-ni-e
KURe-ba-ni-i-e-di
25 ba-u-bi NA°HARU KURe-ba-ni-i
su-si-ni UDME-ni as-gu-bi
E.GALMES har-har-su-bi
[URU]ME^ a-ma-as-tii-bi
|uruj [l]-ri-ii~ni URU LUGAL-nu-[siJ
30 [	] ni
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил ов
Мурину, царя страны Уеликухи, победил Циналиби (из) племени Луе-
хухи, царя страны города Тулиху, победил он Ашшурнирари, сына
Ададинирари, царя Ассирии, победил страну Арме, победил город Ни-
хириани, царский город страны, поверг их перед Сардури, сыном Ар-
гишти. Халди могуч, оружие (?) бога Халди — могучее. Выступил (в по¬
ход) Сардури, сын Аргишти.
Сардури говорит: выступил я (в поход) против страны Уеликухи,
завоевал я (эту) страну полностью, за один день захватил я (ее). Кре¬
пости разрушил, города сжег. Город [ ]риуни1, царский город ...
1	Сохранилось лишь окончание названия столицы страны Уеликухи.
157.
Надпись на камне, имеющем форму стелы. Найдена у западной вершины Бин-
гель-дага (северо-западнее Ванского озера).

198
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Н. F. В. Lynch, Armenia. Travels and Studies, том II, стр. 73, 372 и сл.;
С.	F. Lehmann-Haupt, Armenien, TI2, стр. 728 и сл.; С. F. L eh mann -
(Haupt), Die chaldische Inschrift auf dem Bingöl-dagh, VBAG, 1901, стр. 422—424 (T).
Надпись состоит из девяти строк. Согласно Леманн-Гаупту, который имел перед
собою копию, снятую Освальдом, открывшим эту надпись, в надписи сказано:
Стк. 1	ID[sa]r6-d[u]-[r]i-[e?]-se	Сардури,
Стк. 2	^[r-gis-t^-ßi-nij-se	сын Аргишти,
Стк. 4	pu-[lu-si k] u-[g]u-n[i]-e	надпись воздвиг(?)
Стк. 8	pa-ri KURa-lu-si-[...](?) (а) до страны Алуши[ ]а.
Леманн-Гаупт считает, что этот эпиграфический памятник содержал рассказ о
составлении надписи царем Сардури и о его завоеваниях в стране Алуши[ ]а, кото¬
рую, очевидно, следует искать в районе местонахождения надписи.
158.
Самая западная из известных нам урартских надписей; высечена она на скале
у сел. Изоглу (недалеко от селения Кюмюр-хан), на левом (восточном) берегу Евфрата
(Мурад-чай)
Mühlbach, «Monatsberichte über die Verhandlungen der Gesellschaft für
Erdkunde zu Berlin», I, 1840, стр. 70—75, табл. (А); Г роте фен д, «Original
Papers read before the Syro-Egyptian Society of London», I, 1845, стр. 125 сл.;
Sayce, 50 (T, П); Sandal gian, 30 (T, П).
Дубликат этой надписи, или же, во всяком случае, текст, повествующий о
тех же событиях, дает надпись 156 BI. Ниже она не раз привлекается нами для
восстановления некоторых неразобранных мест данного памятника.
1 Dhal-di-i-ni us-ta-bi ma-si-ni GI^su-ri-e(?)1 ka-ru-ni
Thi-la-ru-a-da-ni Isä-hu-hi LUGÄL URUme-li-te-al-hi-e
KUR-ni-e te-e-qu-ni 1 Dsar6-du-ri-ka-i Iar-gis-ti-Ji-ni-[e(?)]2
DJal-di-i ku-ru-ni Dhal-di-ni GISsu-ri-i ku-ru-ni
5 us-ta-bi 1 Dsar6-du-ri-ni Iar-gis-ti-e-lji
1 Dsar5-du-ri-se a-li a-su LU(?)3bu-ra na-di-tu-i is-£i ma-nu
u-i a-i-ni-e-i LUGAL is-ti-ni ka(?)4-u-ri fcu-ti-a-di
Dfcal-di-e-di-e EN-di DIM-di DUTU-ni-di DINGIRME§-äs-te
KURbi-a-i-na-as-te a-lu-si-ni-ni al-su-i-si-ni
10 a-li a-ba-di ha-si-al-me-e DINGIRME^ za-tu-me KASKAL-e
ka-a-di LGA.SIME^-§i URUtu-me-is-ki-ni-ka-i
i-ku-ka-ni UDME-ni-e us-ta-di KUR-ni-di an-da-ni
icuBqa-ia-’a-ni ’a-al-du-bi ku-tu-bi pa-ri KURkar-ni-si-e
KUR ba-ba-ni sal-ma-at-hi URUme-li-te-a-ni ku-tu-bi pa-ri
15 KURmu-sä-ni-e URÜza-ap-sä a-su-ni XIV E.GAL [I] (?)5 ME ÜRUme§
su-si-ni UDME-ni äs-gu-bi E.GALme^ har-ha-ar-su-bi
urumes G1BiL.bi LgisGIGIR6 gU-nu-si-ni sä-tu-u-bi
gu-nu-si-ni-ni bi-di a-di ba-ad-gu-lu-u-bi
GRUsa7-si-i-ni URU LUGÄL-nu-si ^i-la-ru-a-da-a-i
20 a-gu-nu-ni ma-nu gu-nu-sä-a ha-u-bi ni-ri-bi ’a-se SALlu-tu
is-ti-ni-(ni) si-i-ü-bi 1 Dsar5-du-ri-se a-li is-ti-di
ul-hu-di URUme-li-te-a-ni qa-ab-qa-ru-li-ni nu-na-a-bi
Ihi-la-ru-a-da-ni ka-u-ki-e su-lu-us-ti-i-bi
sa-tu-a-li ku-ri-e-li si-lu-a-di ma-ku-ri na-hu-bi

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
199
25 GUSKIN KÙ. BABBAR BbBU di-id-gu-si-i KURbi-a-na-i-di a-gu-bi
ma-a-ni ’a-al-tú-bi me-e-si-ni pi-e-i IX É. GALME^ e-di-[ni]8
su-du-qu-ú9-bi a-bi-li-du-bi KURe-ba-ni-ki10-di
URUha-a-za-a-ni URUgan-ú-ra-a-hi URUtu-me-iá-ki
URU’a-a-[l]12-ni URUma-ni-nu-ú-i URUa-ru-si
30 URüqu-ul-bi-tar-ri-ni URUta-a-àe-e
UR и Uqu-e-ra-i-ta-a-§e-e13 URUme-e-lu-ia-ni
Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-ni 1 Dsar5-du-ri-ni
Iar-gis-ti-hi LUGÂL DAN. NU LUGÁL al-su-i-ni LUGÁLkur
bi-a-i-na-ú-e
a-lu-si URUtu-us-pa-a-URU 1 Dsar5-du-ri-se a-li-e
35 a-lu-se i-ni DUB-te tú-u-li-e a-lu-se pi-tu-li-i-e
a-lu-se se-ri-du-li-e a-lu-se a-i-ni i-ni-li du-li
ti-ú-li-e ú-li-i tú-ri-e tú-ri-ni-ni
Dhal-di-Se DIM-se(?)14 DUTU-se DINGIRMEsV-se ma-a-ni
si-ú-i-ni-ni15 pi-e-ni me-i аг-hi ú-ru-li-a-ni
40 me-i i-na-ni me-i na-ra a-ú-i-e ú-lu-li-e
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
Хиларуада, сына Шаху, царя страны города Мелйтеалхи, поверг его
перед Сардури, сыном Аргишти. Халди могуч, оружие(?) бога Халди —
могучее.
Выступил (в поход) Сардури, сын Аргишти. Сардури говорит: asu раб
naditui ishi manu ни один царь там не kauri. Взмолился (?) я к богу
Халди, владыке, к богу Тейшеба, к богу Шивини, ко (всем) богам
страны Биаинили (о том), что я хотел (?) (совершить) по господнему ве¬
личию; прислушались (к моей просьбе) боги, открыли 16 они мне дорогу,
kadi в воинах перед городом Тумеишки. В тот же день выступил я
{в поход) против страны; область (?) страны Калани я пощадил; дошел (?)
я до страны Карниши, горной страны salmathi город Мелитеа; дошел (?)
я до страны Мушани, город Запша asuni. 14 крепостей (и) 100(?) горо¬
дов за один день я захватил, крепости разрушил, города сжег я; 50 бое¬
вых колесниц я захватил; с боем повернулся я; осадил (?) я город
Сасини17, царский город Хиларуада, укрепленный; в бою я завоевал (его).
Скот(?), мужчин (и) женщин оттуда я увел.
Сардури говорит: выступил я и повелел (?) — да будет покорен (?)
город Мелитеа18. Явился Хиларуада 19 предо мной, ниц повергся, обнял
(мои) ноги; я отнесся (?) (к нему) милостиво (?). Унес я (отсюда) золото
(и) серебро, стадо (?) скота (?) я увел в страну Биаинили. Его (самого) я
пощадил под условием (выплаты) дани. 9 крепостей я оттуда отторгнул
(и) присоединил к моей стране: (крепости) городов Хазани, Гаурахи,
Тумишки, А[ ]ни, Манину, Аруши, Кулбитаррини, Таше, Куераиташе,
Мелуиани.
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, царь могущественный,
царь великий, царь страны Биаинили, правитель Тушпа-города.
Сардури говорит: кто эту надпись уничтожит, кто (ее) разобьет, кто
(ее) скроет, кто кого-нибудь заставит совершить эти (дела), скажет:
«Иди! Уничтожь!»,—пусть уничтожат боги Халди, Тейшеба, Шивини,
(все) боги его под солнцем20...21.
1	Так читает Сэйс по автографии Мюльбаха (однако обнаружить этот знак на
автографии нелегко); у Гротефенда «е» отсутствует.
2	Знак «е» восстанавливается нами на том основании, что имя отца царя в этой
трафаретной формуле обычно стоит в дательном падеже и оканчивается на «е»; в
изданиях данной надписи это «е» нигде не указано.

200
Г. А. МЕЛИКИ ШВИЛИ
8	Изображение этого места по автографии Мюльбаха· см. на рис. 10, табя. I.
4	Изображение этою места по автографии Мюльбаха см. на рис. 11, табл. I.
6 Восстанавливается нами; в автографии Мюльбаха, а также в 'издании Сэйса
этот знак отсутствует.
6	Ясно читается в автографии Мюльбаха; это чтение подтверждается и дублика¬
том—156 В I, стк. 19 (там отчетливо видна идеограмма «колесница»—GIGIR).
Однако Сэйс в JRAS, XIV, 1882, ошибочно прочел вместо этого: gi§-§ú-ri-e. Эта
ошибка часто повторяется новейшими исследователями, хотя сам Сэйс свою ошибку
давно уже исправил и указал, что здесь стоит идеограмма «колесница» — см. JRAS,
XXXIII, 1901, стр. 650-651.
7	У Сэйса ошибочно: ni. См. CICh, II, стб. .145 (ср. с нашим изданием.
№ 156 В I, прим. 6).
8	Знак восстанавливается на основании аналогичных мест в других урартских
надписях (например, №№ 26, 128 BI и др.).
9	Сэйс опускает этот знак; однако последний имеется в автографри Мюльбаха.
10	У Сэйса ошибочно: ка.
11	На автографии Мюльбаха скорее ga, чем ú (Сэйс читает ú).
12	Эго место из автографии Мюльбаха воспроизведено на рис. 12, табл. I. Сэйс
здесь читает rat; может быть, zi или gi?
13	uRuq,ieraitabe — так Леманн-Гаупт исправил чтение Сэйса на основании не¬
посредственного знакомства с памятником во время экспедиции 1898—1899 гг. (см.,
например, Bericht № 120; WZKM, XIV, 1900, стр. 31 и др.).
14	Возможно, этого знаки на памятнике нет: он неуказан в автографии Мюльбаха.
16	Здесь дано фонетическое чтение имени урартского бога солнца (Шивини, ср.
хурритское — Шимиги). До недавнего времени это имя читали ошибочно ardini —
ar-di(?)-ni (?): так у Сэйса (см. работу И. Фридриха «Orientalia»; IX, 1940,
стр, 211 сл.).	*	·
16	Букв, «сделали».
17	См. 156 В I, прим. 6.
18	К переводу фразы: 1 Dsarduri§e ale i§tidi ulhudi URUmeliteani qabqarulini—см.
также А. Гетце, RHA, 24, стр. 275.
19	Хиларуада — царь (города) Мелитеа. Дело не дошло до боя, город сдался.
20	Т. е. «на земле».
21	См. 29, прим. 10.
159.
Надпись высечена на скале в селении Даш-керпи, близ юго-западного берега
Чалдырского озера.
Н. Я. Марр, Надпись Сардура II, сына Аргиштия, в Даш-керпи на Чалдирском
озере, «Записки Кавказского Музея», Серия В — I, Петроград, 1919 (ф, А, Т, П);
Sayce, 100 (JRAS, 1929, стр. 335) (Т, П); J. М е § с an iпо v, Neue chaldische
Inschriften. II. Die Inschrift Sardurs III in Das-Kerpi, AfO, 1931, том VII, вып. 4,
стр. 160—164; J. Friedrich, Einführung, 7 (T, П); CICh, Textband, вып. II, 1935,
стб. 128—129 (T).
1	Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-ni
1 Dsar5-du-ii-ri-i-se
^ar-gis-ti-hi-ni-se a-li-e
i-ú KURú-hi-me-a-sú1 ha-u-bi
5 bi-du-ia-se i-ku-ka-ni KASKAL
ha-ú-bi URUma-qa-al-tú-u-ni
’а-se LU u-e-di-a-ni
pa-ru-bi KURbi-a-na-i-di
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, говорит: когда я за-
. воевал страну Ухимеашу (?)2, при возвращении, во время того же по¬
хода, завоевал я город Макалтуни. Мужчин (и) женщин угнал я в
страну Биаинили.
1 Так предполагает Марр, хотя и высказывает ряд сомнений в правильности
подобного чтения. У Фридриха: те (?); судя по фотоснимку, опубликованжжу
Марром, это последнее чтение кажется возможным. В Государственном Музее Грузии
хранятся гипсовые слепки и эстампажи данной надписи, на которых совершенно
ясно читается в эцрм месте не me, a sú (рис. 13, табл. I).

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
201
Комплекс KURd-hi-me-a-§u, может быть, следует разделить: KURii-hi-me a-Su.
2 См. выше, прим. 1.
160.
Надпись, высеченная на скале, была обнаружена около сел. Адиаман на юго-
западном берегу Севанского озера. После того, как со скалы надпись была сбита,
она поступила в Тбилисский Музей.
Месроп Смбатянц, «Хамбавабер Русио» («Русский Вестник»),. 1863, № 53
(А); «Записки Общества любителей Кавказской археологии», кн. I, Тифлис, 1875,
табл. 3 (Ф); К. П. Па ткан о в, О клинообразных надписях Ванской _ системы,
открытых в пределах России, 1883 (ЖМНП, 1883) (А); Баусе, 53 (Т, П); М. В. Ни¬
кольский, «Труды Восточной Комиссии», т. I, вып. 3, сгр! 450—451 (А, Т, П);
М. В. Никольский, 16 (Ф, А, Т, П); 8апс1а1д1ап, 29 (Т, П); Г. В. Цере¬
тели, УПМГ, 21 (Ф, А, Т, П).
1 °1*а1-(Н-ш-т Ьа-и-гН-т
Тзаг-с1и-п-8е ^г^зЧе-Ы-ш-зе ,
а-Н икиЬй-Н-Ьи-т 1Жи ЬиОАЬ-па-з1
^ьпа-Н-ЬМ Чи-е-Ьи-Ы-пМ
5 gu-nu-sa Ьа-и-Ы ^¡-па-Н-Ы-т
иКиМЕ®-га-ш ЗАЧи-1й (ра-ги)-Ы1
ки-Ш-Ье2 ра-п KURu-du-гi-e-ti-(u)3-ni
По велению бога Халди Сардури, сын Аргишти, говорит:	город
Тулиху, царский город Циналиби (из) племени Луехухи, в бою я за¬
воевал. Циналиби, царя, (вместе с его) народом4 я угнал5. Дошел (?)
я до страны Удури-Эти(у)ни6.
1	У Сэйса и М. В. Никольского: 8А1,1и-(1й) Ш-Ы; у Г. В. Церетели: ЗАХ1и-1й-Ы.
Думается, что здесь налицо сокращение глагольной формы рагиЬ* — дано лишь
окончание Ы. С примером сокращений мы уже встречались: слово ^ЬагёиаЬиУ
иногда пишется в виде ъи1а й 1иЫ, а иногда в виде ьи1а Ьи1п.
2	В транскрипциях М. В. Никольского и Г. В. Церетели (а также Сэйса в
Л^АЭ, XIV, 1882) ошибочно: Ы, в то время как в их автографиях правильно указан
знак Ье (рис. 14, табл. I).
8 Трудно сомневаться в том, что здесь стоит известное и по другим урартским
текстам название страны Удури-Эгиуни (очевидно, название территории в районе
Севанского озера). Поэтому мы считаем, что в данном случае знак и между Ц и т
опущен писцом (каменотесом?). Мы добавляем его.
4 Буквально: «мужчин (употреблена идеограмма „народ“) (и) женщин».
6 См. выше, прим. 1.
6 См. выше, прим. 3.
161.
Надпись высечена на большом камне около сел. Загалу на южном берегу Севан¬
ского озера.
Месроп Смбатянц, «Арарат» (на арм. яз.), 1883, стр. 53 (А); М. В. Ни¬
кольский, «Труды Восточной Комиссии», т. I, вып. 3, стр. 448—449 (А, Т, П);
он же, «Археологические Известия и Заметки», 1893, 12 (А, Т, П); S а у с е, 82
(JRAS, 1894) (Т, П); М. В. Н и к о л ь с к и й, 15 (Ф, А, Т, П); Sandal gian, 28
(Т, П); И. И. Мещанинов, Халдоведение, 4 (А, Т, П); СЛСЬ, 134, табл. 53 (Ф).
1 Dhal-di-ni us-ta-bi ma-si-ni su-ri-e
ka-ru-ni Iar-qu-qi-ni KUR-ni-e
1 Dsar6-du-ri-se a-li us-ta-di
ha-ii-bi ^r-qu-qi-ni KUR-ni-e
5 ku-tu-bi pa-ri KURur-te-hi-i-ni

202
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Dhal-di-ni-ni al-su-i-si-ni
1 ^sar5-du-ri-ni Iar-gis-ti-Ji
LUGÂL DAN. NU LUGÁL GAL-ni LUGÁL KUR.KUR
LUGÁL LUGÁLMEsY
a-lu-si URUt)U-us-pa-a-e URU
Бог Халди выступил (в поход) со своим оружием (?), победил он
страну Аркукини. Сардури говорит: выступил я (в поход) (и) завоевал
страну Аркукини. Дошел (?) я до страны Уртехини.
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, царь могущественный,
царь великий, царь стран, царь царей, правитель Тугапа-города.
162.
Надпись на каменной плите цилиндрической формы; найдена в Патноце.
Scheil, «Recueilde travaux relatifs à la philologie et à l’archéologie égyptiennes
et assyriennes», том XVII, 1895, стр. 78—80 (A, T, П); Sandalgian, 33 (T, П):
GICh, 136, табл. 53 (Ф).
Рис. 3. Фото 45. Надпись 162. Эстампаж Музея Грузии
1 Dhal-di-ni-n [i]
al-su-i-si-n[i]
1 Dsar6-du-ri-[se]
Iar-gis-ti-hi-ni-[se]
5	i-ni ’a-ri sú-u-[ni]
X LIM VIII LIM IV ME [. . .]
ka-pi is-ti-[ni]
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, это зернохранилище
устроил, 18 тысяч четыреста...1 капи (есть) там (в нем)2.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
203
1	Число десятков (?), единиц (?) не сохранилось.
2	К переводу такого рода надписей см. Г. А. Меликишвили, ВДИ, 1951, № 4,
стр. 25—26.
163.
Надпись на камне; найдена в развалинах Аствацашена, близ Вана.
D.	Н. Müller, «Oesterreichische Monatsschrift für den Orient», 1885, № 1,
стр. 24 (T,	П); D. H. Müller, Die Keil-Inschrift von Aschrut-Darga,
«Denkschriften der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften». Philosophisch - histo¬
rische Klasse, t. 36, 1888, стр. 15—16 (А, T, П); Sayce, 62 (JRAS, 1888) (T, П);
Sandalgian, 34 (T, П).
1 [D]hal-di-ni-ni
al-su-i-si-ni
1 Dsar5-du-ri-se
^r-gis-ti-hi-ni-se
5 i-ni ’a-ri su-u-ni
X LIM V LIM III ME [...]
ka-pi is-ti-ni
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, это зернохранилище
устроил. 15 тысяч триста...1 капи (есть) там (в нем) 2.
1	Число десятков (?) (единиц ?) не сохранилось.
2	К переводу см. ВДИ, 1951, № 4, стр. 25—26.
164.
Обломок надписи — найден на холме Арин-берд (Ганли тапа) близ Еревана
в сентябре 1950 г. К. Л. Оганесяном и У. А. Погосяном.
К.	Оганесян, «Известия Академии Наук Армянской ССР. Общественные
науки», 1951, № 8, стр. 75—88 (Ф, а также перевод Б. Б. Пиотровского);
М. Исраелян, там же, стр. 89—99 (Т, II).
1
5
10
1 Dsar5-du-ri-se]
^ar-gis-ti-hi-ni-se]
i-ni Е	*a-ri]
sú-ú-ni] V LIM I M[E1
ka-pi] is-ti-ni
1 Dsar5]-du-ri-ni
Iar]-gis-ti-e-hi
LUGÁL DAN. NU LUJGÁL al-su-i-ni
LUGÁLKURbi]-i-na-a-ú-e
LUGÁL KUR KUR^iT-e1 a-lu si
URÜtu-u]s-pa-e URU
Сардури, сын Аргишти, это зернохранилище устроил, 5100 капи (есть)
там (в нем)2.
Сардури, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь
страны Биаинили, царь стран, правитель Тушпа-города.
1	М. А. Исраелян: [LUGÁL KUR§ú-ra]-rú1-e.
2	В связи с переводом этой части надписи см. ВДИ, 1951, № 4, стр. 25—26.
165.
Надпись на строительном камне, происходящем из Армавира.
Месроп Смбатянц, «Арарат» (на арм. яз.), 1883, стр. 242—243 (A); Sayce,
«Muséon», II, 1883, стр. 358—364(Т, П); Sayce, 65 (JRAS, 1888) (Т, П); Алишан,

Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
'204
Айрарат (на арм. яз.), 1890, стр. 152 (А); М. В. Никольский, «Труды Восточной
Комиссии», <т. I, вып. 3, стр. 443—445, табл. 13 (Ф, А, Т, П); М. В. Николь¬
ский, 12 (Ф, A, T, II); Sandal gian, 67 (Т, П).	·
1 D&al-di-e EN SÚ i-ni Ë
1 Dsar6-du-ú-ri-i-se
Iar-gi-is-ti-hi-ni-se
si-di-is-tú-ni e-’a
5 %l-di-m-li KA-li
ba-du-si-e ku-sú-ú-ni
at-qa-na-du-ni DJial-di-e EN SÚ
D]jal-di-ni-ni al-su-si-ni
IDsar5-du-ri-Ri LUGÁL DAN.NU
10 LUGÁL GAL-ni LUGÁL KUR. KURME§-u-e
LUGÁL KÜRbi-a-i-na-a-ù-e
LUGÁL LUGÁLMEá-ú-e a-lu-si-e1
URUtu-us-pa-a1-é UR[U]
Богу Халди, своему владыке, этот дом Сардури, сын Аргишти, по*
строил, а также ворота бога Халди, величественные (?), он воздвиг (?)
(и) посвятил богу Халди, своему владыке.
Величием бога Халди Сардури, царь могущественный, царь Ееликий,
-царь страны Биаинили, царь царей, правитель Туиша-города.
'	1 М. В. Никольский опускает.
166.
Надпись на строительном камне, найденном в селении Моллабаязет, в нескольких
километрах от Армавирского холма, откуда эта надпись, повидимому, и происходит.
Месроп Смбатянц, «Арарат» (на арм. яз.), 1881, сгр. 606 (А); М. В. Ни¬
кольский, «Археологические Известия и Заметки», 1893, № 12 (А, Т, 11); Sayce,
83 (JRAS, 1893) (Т, П); М. В. Н и к о л ь с к и й, 20 (Т, П); Sandalgian, 68 (Т, П).
1 [D|Jal-di-e e-ú-[ri-e] i-ni [. . . .г IDsar5-du-ri-se]
^ajr-gis-ti-hi-ni-se [	2 Ё. GAL3]
b]a du-ú-si-e [si-di-is-tú-ni4	]
ku(?)5-ú [		 .]
5	1 Dsar5-du-ri-se Iar-gis-[ti-hi]-ni-[se6 . . . .]
sá-ta [	......]
i [	]
te7 [	]
[			]
10	[	]
Богу Халди, владыке, этот.. .8 Сардури, сын Аргишти, . .9, крепость
величественную (?) построил он . . . Сардури, сын Аргишти. . .
1	М. В. Никольский восстанавливает: É «дом».
2	М. В. Никольский восстанавливает: si-di-iá-tú-ni.
3	É. GAL — восстановил М. В. Никольский.
4	Вслед за этим словом М. В. Никольский восстанавливает: te-ru-ni.
5	Скорее ku, чем qi (как у М. В. Никольского, МАК, V). Читая qi, Никольский
. в этой строке восстанавливает трафаретную формулу: qiurani quldini manu...
6	Далее М. В. Никольский восстанавливает: a-gu-ni.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
205:
7	После te Никольский читает еще знак ku.
8	Название объекта строительства не сохранилось.
9	Несомненно, стоял глагол со значением «построил», «воздвиг».
167.
Надпись находится на скале, называемой Караташ («Черная скала»), северо-во¬
сточнее Эрджиша, близ северного побережья ВанскОгО Озера.
Schulz, 40 (A); Sayce, 51 j (Т, П); Sandalgian, 32 (Т, П).
1 Dhal-di-i-ni-ni al-sa-i-si-ni
1 Dsarö-du-ri-se Iar-gis-ti-hi-ni-se
i-ni gi^GESTIN te-ru-u-ni 1 Dsar5-du-ri-se
а-li-e LUGAL a-li i-si i-ku-ka-ni e-di-ni
5 sá-ú-e ma1-nu-li me-i a-se-e-i pi2-ur-ta-a-ni
Ja-i-di-a-ni te-ri-hi-ni-e 1 t)sar6-da-ri-ni-i
ti-i-ni IDsar6-du-ri-ni-i GIS u-dii-li-e-i3
a-[l]u4-se ha-ú-li-e ú-ni ú-ru-li-e SUM-ni-ni
Iú-i-du-se su-pa5 1 Dsar5-du-ri-se a-li-e
10 ra16-[lu]7-se ha-ú-li-e tú-ri-ni-ni Dhal-di-se
rD1IM-se DUTU-se DINGIRME§-se DUTU-ni pi-i-ni
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, этот виноградник устроил.
Сардури говорит: царь, который... впоследствии будет правителем (?),
пусть никогда piurtani не похитит termine имени Сардури, виноградни¬
ка (?)8 Сардури9.
Кто похитит uni urule, пусть он даст (?)10 Tuiduse supa. Сардури
говорит: кто похитит, пусть уничтожат (его) боги Халди, Тейшебэ,
Шивини, (все) боги под солнцем.11
1	Так можно прочесть на основании аналогии ^в надписи №^169, стк. 2 сл.
у Сэйса: па.
2	А. Гётце предполагает, что в этом месте знак pi употреблен в значении uu (wu)
(RHA, 22—23, 1936, стр. 183—184).	~
V	V	v
s uduliei: судя по контексту, здесь можно было ожидать: gisGESTIN (ср. стк. 3)
или же фонетическое написание этого слова: Glöul-di-(e-i). Возможно, u-du-li пред¬
ставляет своеобразное (специфическое для определенного говора урартского языка?
ошибочное?) произношение урартского слова uldi.
4 Ср. А. Гётце, RHA, 22, стр. 196, прим. 48; у Шульца на месте этого знака
стоит лишь один вертикальный клин (окончание знака lu ?).
6	Так в автографии Шульца; у Сэйса исправлено на «ni(?)».
6	У Шульца — один вертикальный клин; на этом основании Сэйс рассматривает
этот знак как детерминатив лица.
7	Сэйс не восстанавливает (нет в автографии Шульца).
8	См. выше, прим. 3.
9	Повидимому, здесь содержится обращение к потомству с призывом почтительно
отнестись к имени Сардури и его творениям. См. подобный комплекс в надписи 169,
отк. 7—13.
10	?UM-nini, т. е. arinini — форма 3-го л. ед. ч. повелительного наклонения от
яги — «давать».
11	Т. е. «на земле».
168.
Данная надпись находится на скале Караташ близ Эрджиша, в 214 шагах к за¬
паду от надписи № 167 (см. W. Belck, VBAG, 1901, стр. 301—302).
Schulz, 41 (A); Sayce, 51m (Т, П); Sandalgian, 49 (Т, П),

206
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
1 Dfcal-di-i-ni-ni al-su-ú-i-si-ni
1 Dsar6-du-ri-se ^r-gi-is-ti-hi-ni-se
a-li-e i-ú D{ial-di-is-ine LUGÁL-tú-fci a-ru-ni
na-fca-a-di LI^ AD-si-ni1 [e]-si-[i] LUGAL-tú-hi-ni
5 i-ku-ka-a2-ni MU te-r[u-bi3	] e
1 Dsar6-du-ri-e-i [	]
D£al-di-i-ni-ni [al-su-i-si-ni]
1 Dsar6-du-ri-ni [Iar-gis-ti-e]-Ji
LUGÁL DAN. NU LUGÁL al-su-i-ni [LUGÁL KÜRsú]-ra-u-e
10 LUGÁL KURbi-a-i-na-ú-e [LUGÁL] e-ri-la-ú-e
a-lu-ú-si-e URUtu-us-pa-a2-e URU
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, говорит: когда бог
Халди мне царство дал, воссел я на отцовское царственное место.
В том же году я установил... Сардури...
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, царь могущественный,
царь великий, царь вселенной, царь страны Биаинили, царь царей,
правитель Тушпа-города.
1	Lu AD-si-ni— читаем на основании параллельного места в 155 G2. si по Санд¬
вичу (как указано в примечаниях к тексту у Сэйса). Сам Сэйс здесь читает:
2	Сэйс опускает.
8 Сэйс ошибочно восстанавливает: ni. Следует восстановить окончание 1-го л. -Ы,
так как повествование ведется от первого лица.
169.
Надпись на большом камне из развалин урартского сооружения на Армавирском
холме. Текст, помещенный на этом камне, является лишь окончанием надписи, нача¬
ло которой находилось на другом камне.
М. В. Н и к о л ь с к и й, Новооткрытая в Эриванской губернии клинообразная
надпись, ИАК, вып. 37, 1910, стр. I —XIII (Ф, А, Т, П).
1 1 Dsar6-du-ri-se ^r-gis-ti-fci-ni-se
a-li-e LUGAL a-li i-si i-ku-ka-ni
e-di-ni sfájMi-e ma-nu-li-e
me-i i-ni É.GAL ku-ul-di-a-ni
5 me-i se-pu-ia-ar-di-a-ni me-i
gi-e-i i-na-ni ar-ni-ú-si-na-ni
la-ku-ia-ni a-lu-ki-e bi-di-i
Iar-gis-ti-ni 1 Dsar6-du-ri-ni
gu-bu-us-ta-li a-li is-ti-ni-ni
10 a-du-li-e §i-sú-li ta-na-ni-ni
^r-gis-ti-e-i 1 Dsar6-du-ri-e-i
ti-ni e-si-ni te-ir-di-la-ni-ni
me-i e-si-me-si el-mu-se ma-nu-ni
1 Dsar6-du-ri-i-se a-li-e
15 a-lu-se i-ni É.GAL ku-ú-li-e
a-lu-se £a-ar-}ia-ar-sú-li-i-e
a-lu-se gi-e-i i-na-a-ni
ar-ni-ú-si-na-ni la-ku-du-li-e
a-lu-se gi-e-i i-na-ni INIMmes ni

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
207
20 se-pu-ia-li-e a-lu-se i-ni DUB-te2
tú-li-i-e a-lu-se pi-tú-li-i-e
a-lu-se se-ir-du-li-i-e a-lu-se
ú-li i-ni-li du-li-i-e
ti-ú-li-e ú-li tú-ri tú-ri-ni-ni
25 %1-di-se DIM-se DUTU-se DINGIRMEg-se
ma-ni NUMUN.NUMUN.NUMUN DUTU-ni pi-i-ni me-i
ar-Jii ú-ru-li-a-ni me-i i-na-i-ni
me-i na-ra-a a-ú-i-e ú-lu-li
Сардури, сын Аргишти, говорит: царь, который... впоследствии будет
правителем (?), пусть не забросит эту крепость, пусть (ее) не испортит (?),
пусть чему-нибудь из этих творений он не повредит (?).. А
Сардури говорит: кто эту крепость забросит, кто (ее) разрушит, кто
чему-нибудь из этих творений повредит (?), кто что-нибудь из этих тво¬
рений испортит (?), кто эту надпись уничтожит, кто (ее) разобьет, кто
(ее) скроет, кто другого заставит совершить эти (дела), скажет: «Иди!
Уничтожь!»,— пусть уничтожат боги Халди, Тейшеба, Шивини, (все)
боги его (самого) (и) все (его) потомство4 под солнцем6 в. А
1	М. Церетели рассматривает этот знак как идеограмму SAKENU (RA, XXXÜI,
1936, стр. 123).
2	Следует читать: DUB-te. У М. В. Никольского ошибочно: КА-1а.
3	Пропущенные нами в переводе стк. 7—13, повидимому, содержат призыв к по¬
томству почтительно относиться к имени Сардури и его о гца Аргишти и к их творе¬
ниям. См. аналогию в надписи 167, стк. 5—7. К переводу этого места см. А. Гётце,
ННА, 24, 1936, стр. 279.
4	«Все (его) потомство»—буквально:	«потомство потомства (его) потомства»
(NUMUN. NUMUN · NUMUN).
5	Т. е. «на земле».
6	См. 29, прим. 10.
170.
Надпись на строительном камне; найдена в сел. Джанфида, находящемся пример¬
но в 5 км южнее Армавира, на левом берегу Аракса. Текст надписи продолжался на
соседнем камне, лежащем справа.
А.	Калан тар, «Дневник Комитета Охраны Древностей Армении» (на арм. яз.),
1930, № 4 (Ф, А, Т, П); Гр. К а пан ц ян, «Нор уги» (на арм. яз.), № 2—3, 1929,
стр. 298—303 (Т, П); И. И. Мещанинов, ИАН СССР, УП серия, ООН, 1932, №9,
стр. 859—866 (А, Т, П); CICh, Textband, вып. И, стб. 129 (Т); М. Исраелян,
Урартская надпись из с. Джанфида, «Труды Кабинета им. Н. Я. Марра Ереванского
Государственного Университета имени В. М. Молотова» (на арм. яз.), Ереван, 1948,
стр. 205—215 (Т, П).
Сохранившаяся часть надписи
(на левом камне)
1 р D]sar6-[du]-ri-[se
[e-d]i-ni sá-ú-i ш[а(?)2-
me-i gi-e-i i-n[a-
gu-ni te-ru-bi za-du-bi ГЁ\
5 1 Dsar6-du-ri-e-i
Dhal-di-ni-ni al-
I[ar]-gis-ti-hi LUGÁL DAN.NfU
LUGÁL KURbi-a-i-na-ú-e
a-nu-ni ma-nu ku-ni [....
10 [á]s-gu-a-li IrD1sar5-
Восстановление текста на недо¬
шедшем камне (правом)
a-li-e LUGÁL a-li i-si i-ku-ka-ni] 1
nu-li-e
ni ar-ni-ú-si-na-ni...
[GAL(?)3
[
[su-i-si-ni 1 Dsar6-du-ri-ni]
LUGÁL al-su-i-ni LUGÁL KURsú-ra-
ú-e]
r i · URU
[a-lu-si
[du-ri
tu-us-pa-a-e URU

208
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Сардури говорит: царь, который ;.. впоследствии будет правите¬
лем (?)... пусть что-нибудь из этих творений ... gimi я установил.
Воздвиг я крепость (?)4... Сардури. . .
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти, царь могущественный,
царь великий, царь вселенной, царь страны Биаинили, правитель Туш-
па-города... anuni manu kuni . .. захватил он (их). Сардури. . .
1	Восстанавливается по аналогии с надписью № 169, фразеология которой очень
близка фразеологии данной надписи.
2	та — по аналогии с № 169, стк. 3, хотя на автографии, опубликованной
И. И. Мещаниновым, скорее па (рис. 15, табл. I). В транскрипциях И. И. Мещани¬
нова, А. Калантара и М. Исраеляна стоит па. па — возможно, ошибка писца.
3	Восстанавливает Леманн-Гаупт (CICh, стб. 129).
4	Стк. 4: É. [GAL (?)] — может быть, «дом»?
171.
Надпись на строительном камне, извлеченном из Армавирского холма; она являет¬
ся составной частью большого текгта, который был высечен на нескольких рядом
лежащих камнях. Этот текст, очевидног повторялся на здании в нескольких местах,
так как имеется другая Армавирская надпись (№ 172), аналогичная данной по со¬
держанию.
Месроп С м б а т я н ц, «Арарат» (на арм. яз.), 1881, стр. 604 (А); К. II. Пат-
ка но в, «Muséon», I, 1882, стр. 541—547 (А); он же, О клинообразных надписях
Ванской системы, открытых в пределах России (ЖМНП, 1883); (A); S а у с е, «Museo п»,
II, 1883, стр. 4—9 (Т, П); Sayce, 63 (JRAS, 1888) (Т,· П); М. В. Никольский,
«Труды Восточной Комиссии», т. I, вып. 3, стр. 445—446, табл. 13 (Ф,^А, Т, П);
М. В. Никольский, 13 (Ф, А, Т, П); Sandalgian, 50 (Т, И).
i [	]
f1 Dsars-du-ri-e11]
pru-sa 1 Dsar6du-ri-hiJ1 2-
[ul-gu-se al]3-
5 [	4
[pi-su-se]6
[	Iе
[pi-su-si-ni-ni]5-
i1 Dsar6-du-ri-se LUGÁL]5-
10 [te-ru-ni 7 tar-gi]-
[Dhal-di-ni-ni al]-
l1 Dsar6-du-ri-ni]
-ra-a bi-di-i-ni
ar-gis-ti-hi-ni-e
T-ni-i-e
su-i-áe-e
a] r-ni us-ma-se
ú-a-ni-se
mesudmemes KURUNmes
li	si-ip-ru-gi-ni
tú-hini- DUTU-ni-ka-i
niKUR. KURMEg-di sú-ia-i-di
su-i-si-i-ni
Tar-gis-ti-hi
[Да будет] со стороны [. ..]га Сардури, сыну Аргишти, [(и) Руса],
сыну Сардури8, жизнь, величие ... милость, могущество, радость, иашве . . .
счастливые, радостные дни вхри^ть Сардури установил под солнцем
(свое) могущественное (?) господство9 над вражескими странами.
Величием бога Халди Сардури, сын Аргишти.
1	У М. В. Никольского не восстановлено.
2	Наше восстановление. М. В. Никольский здесь восстанавливает: [и1^ц-§Ма].
В этой строке, по всей вероятности, стояло имя и отчество сына Сардури—наследни¬
ка престола (см. аналогию в других урартских надписях: № 18, стк. 10—16 и др.,
№ 93, стк. 4—7, № 94, стк. 4—7, № 95, стк. 4—7). Так как в недостающей части
строки могло стоять не больше 7—8 знаков, то, следовательно, имя сына царя
должно было быть весьма коротким — состоящим из 2—3 знаков. Таким коротким
именем является имя «Руса». Таким образом, из данной надписи можно извлечь
решительный, как нам кажется, аргумент в пользу признания Руса I сыном Сарду¬
ри II и законным наследником престола.

Рпс. 1. Фото 43. Надпись 136 В 1.
Эстампаж Музея Грузии
Рис. 4. Фото 46. Надпись 267. Эстампаж Музея Грузии
Вести ни древней истории, №

Рис. 2. Фото 44. Надпись 159. Эстампаж Музея Грузии
Рис. 7. Фото 49. Надпись 278. Эстампаж Музея Грузии

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
209
3	Восстанавливается по аналогии с надписью До 172, стк. 4; М. В. Никольский
восстанавливает: [^аКсН-т аЦ-Би-Кзе-е.
4	М. В. Никольский перед этим восстанавливает: ^аКсИ-ш.
5	Восстанавливается по аналогии с надписью № 172.
6	Здесь, очевидно, стояла какая-то идеограмма, вместо которой в надписи № 172
дано фонетическое чтение (сохранился конец слова:. . . гШ).
7	Так восстанавливает М. Церетели (см. ИА, XXXII, 1935, стр. 57). М. В. Ни¬
кольский восстанавливает: [агиш].
8	См. выше, прим. 2.
9	В урартском тексте букв. — «царство».
172.
Надпись на двух камнях; один из них (А) обнаружен на Армавирском холме ,
другой же (В) в сел. Талиш (бывш. Аруг), близ Армавира (этот последний камень
был перенесен, очевидно, с того же Армавирского холма). Камни найдены в разное
время; поэтому не сразу удалось установить, что надпись на камне В является про¬
должением надписи на камне А.
Надпись на камне А издавалась неоднократно: Месроп Смбатянц, «Арарат»
(на арм. яз.), 1881, стр. 605 (А); К. П. Патканов, «Museon», I, 1882, стр. 541—
547 (А); он же, О клинообразных надписях Ванской системы, открытых в пределах
России, ЖМНП, 1883 (A); Say се, «Museon», II, 1883, стр. 4—9 (Т, П); Say се,
64 (JRAS, 1888) (Т, П); М. В. Никольский, «Труды Восточной Комиссии», т. I,
вып. 3, стр. 446, табл. 13 (Ф, А, Т, П); М. В. Никольский, 14 (Ф, А, Т, П);
Sandal gian, 31 (Т, П).
Надпись на камне В издана И. И. Мещаниновым: «Новая халдская надпись из
сел. Талиш», ИАН СССР, VII серия, ООН, 1932, № 4, стр. 341—348 (А, Т, П).
Надписи на этих двух камнях не составляют цельного текста. Этот последний
занимал целый ряд камней; согласно И. И. Мещанинову, надписи на камнях А и В
являлись лишь правым нижним углом всего текста (см. цит. соч., стр. 342):
1
2
3
1
i
Надпись на
Надпись на j
1
камне А
камне В |
4 5
6
А
1 г	· 		]
[	DAN.NU]2
[ma-iii-ni Dhal-di-ni]3
[х Dsar5-du-ri-e4]
5 [	]5
[		 ■]
[si-ip-ru-gi-ni1 DJ
[		 te-ru]
-i URU Gisul-di GI^za-ri-re1(?)1
MESar-ni-u-si-ni-li is-
bi-di-ni Dhal-di-na-ni
Iar-gis-ti-hi-ni-e ul-gu-
ar-ni us-ma-a-se pi-s[u]-
-ri-li UDMEMESKURUNMES
sar5-du-ri-se LUGAL-tu-hi-ni
-ni6 tar-gi-ni KUR. KURMES-di
В
[GIJBIL te-rii-b[i]
[t]i-ni za-du-bi
KA bi-di-ni
s[e] al-su-i-se
s[e] u-a-ni-se
pi-su-si-ni-ni-li
DUTU-ni-ka-i
sii-ia-i-di
. . . Новый виноградник и сад города. . . я устроил. . . могучие
дела я там совершил. Да будет со стороны бога Халди, со стороны во¬
рот бога Халди Сардури, сыну Аргишти, жизнь, величие,. . . , милость,
могущество, радость, иашзе . . . счастливые, радостные дни 81рпщть
14	Вестник древней истории, № 4

210
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Сардури установил под солнцем. . . (свое) могущественное (?) господство7
над вражескими странами.
1	У М. В. Никольского: К
2	Наше восстановление — ср. 127 Н35, 128А2ао, 26 830.
3	Наше восстановление. У М. В. Никольского: [ . . . -га-а].
4	М. В. Никольский не восстанавливает.
6 М. В. Никольский восстанавливает: [°Ьа1-(П-т]; у А. Гётце: [аг-сИ-§е] (МОБ,
55, 1935, стр. 298).
6	Так восстанавливает М. Церетели (ИА, XXXII, 1935, стр. 57); у М. В. Николь¬
ского: [а-ги]-ш.
7	В урартском тексте букв.— «царство».
173.
Кармир-блур. Надпись на обломках бронзового щита, найденных при раскопках
1951 г. Приводим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского.
Dhal-di-e [e-ú-ri-e i-ni а-se] 1 Dsar5-du-ri-se [Iar-gi-is-ti-hi]-ni-se us-tú-ú-ni
1 Dsar6-d[u]-ri-[ni LUGÁL DAN. N]U LUGÁL KUBbi-a-i-na-a-ú-e
[a-lu]-si LBLtu-us-ú-pa-a-e URU
Богу Халди, владыке, этот щит Сардури, сын Аргишти, посвятил.
Сардури, царь могущественный, царь страны Биаинили, правитель Туш-
па-города.
173а.
Кармир-блур. Надпись на обломках бронзового щита, найденных при раскопках
1951 г. Приводим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского:
[^“ваг^и^п-ш ЬиСАЬ ИА^^и Ь1ЮАЬ кивЫ-а-ьпа-й-е а-1и-5*
[ Ь1ШШ-и8-ра] ра-1.а-п
Сардури, царь могущественный, царь страны Биаинили, правитель
Тушпа-города.
174.
Надпись на нижней части бронзового шлема, украшенного изображениями свя¬
щенных деревьев, всадников и боевых колесниц. Шлем найден при раскопках на
холме Кармир-блур в 1947 г.
Б. Б. Пиотровский, Три урартские надписи на бронзовых предметах из Тёй-
шебаини (Кармир-Блур), ЭВ, Ш, 1949, стр. 89 (А, Т, П); Б. Б. Пиотровский.
Кармир-блур, Ilf стр 50 (Т, П).
Dhal-di-e e-u-ri-e i-ni [ku-bu-se1 D]sar5-du-ri-se ^r-gis-ti-hi-ni-se us-tu-ni
ul-gu-si-ia-ni-e-di-ni
Богу Халди, владыке, этот шлем Сардури, сын Аргишти, посвятил
ради жизни.
175.
Надпись у верхнего края бронзового колчана, украшенного изображениями всад¬
ников и боевых колесниц; колчан найден во время раскопок 1948 г. на холме Кар¬
мир-блур.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
211
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, III, 1949, стр. 89 (А, Т, П); Б. Б. П и о т р о вс к и й,
Кармир-блур, II, стр. 50 (Т, П).
в11а1-сН-е EN £>й 1 В8аг5^и-п-8е N10. ВА
Богу Халдк, своему владыке, Сардури посвятил.
176.
Надпись на бронзовом колчане, найденном во время раскопок 1940 г. на холме
Кармир-блур (близ Еревана).
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, И, стр. 50 (Т, П).
ГВ1£а1-(1[1]-е EN !3й 1-ш [ ]1 В8аг5-<1и-[п-8е и^Чй-ш]
Богу Халди, своему владыке, этот [колчан] Сардури посвятил.
176 а — Ь.
Кармир-блур. Надписи на бронзовых наконечниках стрелы (2 экз.), найденных
при раскопках 1952 г. Приводим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского:
вЬа1-(11-е е-й-п-е
1 взаг5-с1и-п-8е изЧй-ш
Богу Халди, владыке, Сардури посвятил.
177-190.
Надписи на бронзовых чашах (14 экз.), найденных во время раскопок 1949 г. на
Кармир-блуре.
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, V, 1951, стр. 111 (ф, А, Т, П); он же, Кармир-
блур, II, стр. 55—56, 59 (А, Т, П).
1 В8аг5-с1и-п-е Ё1 й-п-1§-Ы2
Дома оружия3 Сардури.
1	На некоторых экземплярах эта идеограмма опущена.
2	Вместо Ь1 на некоторых экземплярах стоит Ъи, что в этих случаях указывает,
повидимому, на сокращенное написание слова ип&пфпи) — «оружейный».
3	Вариант: «оружейный дом»; см. выше, прим. 2.
191 — 192,
Надписи на бронзовых чашах (2 экз.), найденных во время раскопок 1949 г. на
Кармир-блуре.
Б. Б. Пиот ровский, ЭВ, V, 1951, стр. 111 (Ф, А, Т, П); он же, Кармир-
блур, II, стр. 55—56 (А, Т, П).
NIG.GA 1 Bsar5-du-ri-e-i
Собственность Сардури.
193-259.
Надписи на бронзовых чашах (67 экз.), найденных во время раскопок 1949 г.
на холме Кармир-блур.
14*

ло
212
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, V, 1951, стр. 111 (Ф, Л, Т, II); он же, Кармпг-
лур, И, стр. 56—59 (А, Т, П).
. NIG1 1 Dsar5-du-ri-(i/e)2
Собственность Сардури.
1	У Б. Б. Пиотровского: sa; см. № 152, прим. 1.
2	В некоторых экземплярах прибавлено «Ь>, в некоторых же «е».
259 а — Ь.
Кармир-блур. Надписи на бронзовых чашах (2 экз.), найденных при раскопках
1951 г. В центре чаш имеется изображение — дерево на башне.
Приводим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского.
NIG 1 Dsar5-dd-ri
Собственность (царя) Сардури.
259 с.
Кармир-блур. Надпись на бронзовой чаше, найденной при раскопках 1951 г. При¬
водим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского.
NIG 1 Dsar5-du-ri-i
Собственность (царя) Сардури.
260.
Кармир-блур. Надпись на бронзовом умбоне, найденном при раскопках 1950 г.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, сгр. 62, 64 (А, Т, П).
NIG1 Dsar5-du-ri-o
Собственность Сардури.
261.
Кармир-блур. Надпись на бронзовом умбоне, найденном при раскопках 1950 г.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр. 62, 64 (А, Т, П).
1 ^аг^и-гЫ ^г-^гз-ЬМп
Сардури1, сына Аргишти.
1 Имя Сардури стоит в родительном падеже.
262.
Кармир-блур. Надпись на бронзовом умбоне, найденном при раскопках 1950 г.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр. 62, 64 (А, Т, II).
1 В8аг5^и-п-1 и-гЫз-Ы
Оружие Сардури1.
1 Имя Сардури стоит в родительном падеже.
263.
Кармир-блур. Надпись на бронзовом умбоне, найденном при раскопках 1950 г.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр, 62, 64 (А, Т, П).
1 Б8аг5^и-п-1 й-Г1-18-1П

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
213
Оружие Сардури1
1 Имя Сардури стоит в родительном падеже.
НАДПИСИ РУСА I, СЫНА САРДУРИ
264.
Надпись на стеле, находящейся на расстоянии 1,5 км от сел. Топузава, по дороге
в сел. Сидикан (в горах к юго-западу от оз. Урмия, на перевале дороги, ведущей из
города Ревандуза в Ушне). Надпись—двуязычная: на восточной широкой стороне камня
(32 строки) и на южной боковой стороне (6 строк) следует текст на урартском язы¬
ке, а на западной широкой стороне (29 строк) и на северной боковой стороне (8 строк)
помещен тот же текст на ассирийском языке.
Надпись сильно разрушена. До недавнего времени она была опубликована лишь
частично (урартск. текст: стк. 9—32, ассир. текст: стк.10—29): С. F. Lehmann-
(Н а и р t), Bericht, №128, стр. 631—632 (Т, П); VBAG, 1900, стр. 434—435 (Т, П);
ZDMG, 58, 1904, стр. 834 сл. (A); Sa у ce, JRAS, 1906, стр. 625, сл. (Т, П); Сан-
далджян, «Хандэс Амсореа» (на арм. яз.), 1913, стб. 395—402 (Т, 11). Полностью
по фотоснимку эстампажа надпись издана М. Tseretheli (RA, т. XLIV, 1950, № 4,
стр. 185—192; том XLV, 1951, № 1, стр. 3—20; № 4, стр. 195—208). В издании
М. Церетели приведены фотоснимок эстампажа урартского текста билингвы, а также
автография, транскрипция и перевод всей надписи с комментариями. Ниже мы при¬
держиваемся транскрипции надписи в основном по публикации М. Церетели. Все
восстановления, не оговоренные специально в примечаниях, принадлежат ему.
Урартский текст
1 [rru-sa-se 1 D]sar5-du-ri-hi-ni-se [a-li-e Iur-za-na-ni]
[LUGAL URU]ar-di-ni-i-ni nu-na-bi ka-i-[ú-ki-e]
[’a-a]l-du-ú-bi na(?)-[l]-da-[ J1 LGZAB-ni sú-ú-i-ni-[ni]
[DINGIR] ME^i-ku-ka-hi-i-ni-i e-di-ni ar-ni-i-e-di-rii-[ ]2
5 [ha-ri]-e-di za-i-[nu]-ú-[a]-di ia-ra-a-ni-e-[li]
[D]hal-di-i-ni-ni ba-ú-si-i-ni ^u-sa-ni-e-di-i-ni
[si]-di-is-tú-ú-li te-ru-ú-bi \ir-za-na-ni [leE]N.N[AM]
[e-i]r-si-du-ú-bi URUar-di-ni-e i-ku-k[a-a]-n[i]
[sá]-a-li-e URUar-di-ni-di ú-la-di I[ru-sa-ni]
10	f1 Dsa]r5-du-ri-hi te-e-ru-ú-me-e Tur-za-na-se-[e]
[LG AD-si-i]-ni-ni gi^GU.[ZA] MAH-ni e-ri-li-i3-ni-e
[. . . . l]i-i-a-se4 di-ru-ni DINGIRMES-ka ^r-za-na-se É.BÁR DINGIRME&T
ka-[i]-ú-ki ú(?)-ni(?) i-ku-ka-a-ni-e UDME Dhal-di-e
[o-ú-ri-i-e]5 É.BÁR SÁ.DI KÁ-si za-du-ú-bi
15	pur-za-na-se GIÍ*TUKUL]-li gu-nu-ú-si-ni-e-li i-si gi^GIGIR ME a-li [ma-
nu-Ji]
[a-ru-ú-a-li pa]-ru-ú-li GIfeTUKUL-li gu-nu-si-ni-[e-li]
[Dhal-di]-i-ni-ni ba-ú-si-i-ni ú-la-a-di [^ru-fsa-ni]
[KURas-sur SADU-e-di] e-ri-e-li za-ás-gu-bi Iur-za-na-i-[ni]
|i-nu]-ka-ni e-di-ni pa-ru-ú-bi [	]6
20 [	]7 ’a-al-du-bi te-ru-ú-bi ma-a-ni-ni e-si-[ni]
[LUGÁL]-tú-hi-ni LGUKÜME^ URUar-di-ni ma-nu-li (?)8 a-li-e
[UDÜSISKURMEá] za-du-ú-bi NAPHARU URUar-di-ni-e a-ru-ú-[bi]
[LtíUKÜMEá] URUar-di-ni-ni a-su-ni ás-du-[bi]
[I (?) UDM]E KUR-ni-[e-di] is-tc-di Tru-sa-ni Dhal-di-e-[i]

214
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
25 [lúER]UM LÚsi-e mu-si LÚUKÚMES-ú-e Dhal-di-[ni-ni]
[us]-ma-si-ni za-se-e gu-nu-ú-se ú-i gu-nu-ú-[se]9
[. . .10d]i-ra-si-ia-bi a-ru-me-e Dhal-di-i-[se]
[zal-se-e ar-di-se pi-su-ú-se sú-si-na MUMES
[K Rbi]-a-i-ni-li nu-ul-du-ú-li KURlu-lu-i-ni-l[i] (?)n
30 [zi]-el-du-bi ar-tú-me DINGIRMES-se pi-su-ú-[se UDme^
[za]-si-li UDME^-di pi-su-si-ni [	]12
[i-nu-kja-ni e-di-ni sal-mat-hi-ni ha-ra-ri te-ra-g[i]
a-lu -se tú-ú-li-[e]
[a-lu-se] pi-tú-li-[e]
35 i-ni-li du-li-[e]
[rae-i13 Dhal-di-se] D[IM-se]
[DUTU-se] DINGIRMEá-[se]
[NUMUN] SÜM ku-l[i-tú-ni]
]
Ассирийский текст
1 [Tru-sa]-a apil IDsar5-[dur6 izakararma-a]
[Tur-za-na-a] sa г aI[mu-sa-sir a-na pani-ia il-lik]
[al-t]i-’i-sú ip-ri nap-[sá-te kul-lat amel ummanini-sú]
[e-li] du-um-qi-ia an-ni-i a-na iláníMES
5 [i-na] muhhi [harranim] e-[li-i]-nu mas-sa-ak-ka-a-[ni]
[i-na a-ma]-at [Dhal]-di-a [a-na] ba-la-at ^u-sa-fa]
[lu-ú ar]-ti-si-ip [astakan]an ^ir-fza-na amêl ]bél [pahati]
[ú]-se-[si-ib-sú i]-na lib-bi almu-[sa-sir]
[i]-na lib-bi satti-ia [a]-na almu-sa-[sir]
10	[ana]-ku Iru-sa-a apil 1 Dsar5-dur6 lu-ú al-lik Tur-[za-na]
[-kussú] si-ru ab-ba-a-ni-sú sarrániMES miskun-an-ni pal-[ ]14
[r]ur-za-na mahar ilâniMES ina bit ilâniMES ina páni-ia ú-ni-[qi]
[in]a ûmême-ia a-na Dhal-di-a beli ekurra sú-bat ilu-ti-[sú]
[i]-na lib-bi bâbi ad-di ur-za-na sa-bi tuklatiMES
15 [	]15 ^narkabat tâhâzi [sá ibsû-ni] iddin amelsabêMlj^ ^tukláti*1^
lu-ú al-[qi]
[i]-na a-ma-at Dftal-di-a ana-ku Tru-sa-[a]
[a-d]i sá-di-e [mat]as-surKI lu-ú a-ta-la-ka
[di]-ik-tú a-duk-ma Iur-za-na-a qâti11 uavbatat
[	]16 al-ti-’i-sú ina mas-ka-ni-sú beli ana sarrúti11 astakanan-[sú]
20 [amel ni]seMEb ina lib-bi almu-sa-sir a-tú-pur-ma
[sálm]mer niqêMES epusú-ni nap-har al mu-§a-sir a-ti-din
[isinna a]-na amelniséMES jna ЦЬ-bi almu-?a-sir ás-[ku]-un
[i]-na lib-bi ûmême ana máti-ia e-ru-bu ana-ku Vu^sa-a]
[amél]ardu sá Dhal-di-aamêlrê’û ki-e-nu [sáamél nîsêMEà]
25 [ina] tukulti D hal-di-a li-tú ummániME^ nila a-d[i]-r[u]
[tú-q]u-un-tú Dhal-di-a li-tú da-na-[nu]

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
215
[1>а-а]-(1и-1й 1-па 11Ь-Ы §апа1еМЕЗ 1ё(11п ша1 игагШ ¡г-Ц-Д
[mat.ii пикигМ] и-вЫд ¡1ашМЕЗ iddm-nu-ш йтеМЕЗ ¡за 1^Ш
таг .
(1ап]-пи-и еН йтем §а ЬасНШ [
30 ¡1]-па [аг]ка-[т8] [	]18
8и]-и1-т[и] [1]§-£![а]-кьп[и]
§а й]-п[а]-[а]к-ка-[ги]
За и]-па-аЬ-Ь[а]-[1и]
ап] -паЧе е-р[и-3й]
35 [вЬа1]^[1]-а сИа(1]
[°§ат]а8 ПашМЕЗ гег-^й]
[Зип^-Зй 1и-йа1-Нд-[й]
17
Руса, сын Сардури, говорит (так)19: Урзана, царь города Ардини (Му¬
сасир), явился20 передо мной. Взял я на себя заботу о пропитании всего
ого войска21. По причине этой милости богам по велению бога Халди
я воздвиг часовни22 на высокой дороге, для благоденствия (царя) Руса23
Урзана я поставил правителем области, посадил я (его) в городе Ардини
(Муса сир).
В том же году я19, Руса, сын Сардури, пришел в город Ардини (Му¬
сасир). Урзана на высокий трон своих предков — царей посадил меня.. .
Урзана перед богами в храме богов передо мной совершал жертвоприно¬
шения. В то время богу Халди, владыке, храм, жилище его божества,
в воротах я построил.
Урзана предоставил24 (мне) вспомогательные войска. . .25, боевые коле¬
сницы, какие (только) имелись (у него); я повел26 вспомогательные войска
(и) по велению бога Халди я19, Руса, пошел к горам Ассирии. Устроил
я (там) резню27. Вслед за этим28 Урзана я взял под руку29, я позабо¬
тился о нем. . .30, посадил я его31 на его место владыки, для царствова¬
ния32. Народ в городе Ардини (Мусасир) присутствовал (при этом)33;
сделанные мною пожертвования целиком я отдал городу Ардини (Муса¬
сир); праздник (?)34 для жителей города Ардини (Мусасир) я устроил.
Тогда35 в мою19 страну я возвратился36.
Я19, Руса, слуга бога Халди, верный пастырь народа, мощью Халди
(и) силой (своего) войска, не боялся сражения. Бог Халди дал мне силу,
власть, радость в продолжение всей моей жизни37. Страной Биаинили я
управлял, вражескую страну притеснил. Дали мне боги долгие38 дни
радости (и) кроме радостных дней . . .39.
Вслед за этим. . .40 мир был водворен.
Кто (эту надпись) уничтожит, кто (ее) разобьет, (кто) совершит такие41
(дела), пусть уничтожат42 боги Халди, Тейшеба, Шивини, (все) боги его
семя (и) его имя. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 101	па (?)-[	]-с1а-[	] — у М. Церетели: та-пи-(1а р1-е-1-ш.
2	М. Церетели восстанавливает: [е].
3	У М. Церетели: 1).
4	М. Церетели восстанавливает: |°а-а-1]1-1-а-Зе, считая это слово отвлеченным по-
нятием: «приношение», «дар».
5	М. Церетели в начале 14-й строки читает: [EN БШСШ-з]е Ьа-с1и-31.
6	М. Церетели вслед за рагиЫ читает: (П-(111-1[1-т].
7	М. Церетели восстанавливает: [рМ-п] ь
8	У М. Церетели: гь
9	У М. Церетели: [и§].
10	Перед (И М. Церетели восстанавливает требуемую в соответствии с ассирийским
текстом (см. 1а в стк. 25 ассирийского текста) отрицательную частицу — идеограмму
!>Ш. Но так как такая отрицательная частица уже имеется в 26 строке урартского

216
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
текста (значение ni как отрицательной частицы, правильно установил А. Гётце), то
нет необходимости^ в восстановлении этой идеограммы. Здесь, повидимому, стоял знак,
который в сочетании с последующим dirasiabi составлял одно сйово. Судя по анало¬
гии с надписью № 276, обор, стор., стк. 36, этот знак, возможно, и был nu (cp. RA,
XLV, стр. 198).
11	У М. Церетели: ni.
12	Вслед за pisuSini М. Церетели читает: i§-ti bi-bil-Lu-[ü].
18 me-i —наше восстановление; ср. № 19, урартский текст, стк. 40.
14	М. Церетели восстанавливает: pal-[hi§] «боязливо», «(бого)боязненно», «благо¬
честиво»; в урартском тексте, по его мнению, этому соответствует термин diruni.
15	УМ. Церетели: [mim] та (в комментариях: [minima] — RA, XLV, №;1, 1951,
стр. 12); в урартском тексте этому слову, согласно М. Церетели, соответствует isi
(стк. 15).
16 М. Церетели восстанавливает: [napista].
17 М. Церетели восстанавливает: [bi-ib-lat lib-bi].
18	Вслед за ina arkânis М. Церетели в этой строке читает: b [a]-la-t [и] (см. об
этом ниже, прим. 40).
19	Имеется лишь в ассирийском тексте.
20	Буквально: «пришел».
21	«Взял я (на себя) заботу о пропитании всего его войска» — в ассирийском тек¬
сте: alti’iSn ipri napSate kullat amêl ummânini-§ü; этому соответствует в урартском —
,aldubiLUZAB-ni suinini.
22	Буквально: «жилища».
23	«Для благоденствия (царя) Руса». В ассирийском буквально: «для жизни Ру¬
са»; в урартском просто: «для (из-за) Руса».
24	Буквально «дал».
26	М. Церетели переводит опущенное нами слово isi (которому, по его мнению,
соответствует в ассирийском тексте восстанавливаемое им [mimma]) как «всякий»,
«всякого рода»; он считает, что это определение относится к войскам, предоставлен¬
ным царем Урзана царю Руса.
26	Так по урартскому тексту. В ассирийском буквально: «я взял».
27	Таково значение ассирийского выражения: diktu aduk. В урартском тексте
этому соответствует ereli zasgubi «умертвил я ereli». ereli по-урартски значит «царь»,
но так как в ассирийском тексте нет никакого следа слова «царь», то, можно думать,
что здесь стоит не ereli «царь», а другое слово — eri/e во множественном числе.
Именно так понимает это слово М. Церетели, который приписывает ему значение
«воины». Однако, не исключена возможность, что это слово имело совершенно дру¬
гое значение, например, «много» и т. п.
28	В урартском тексте: inukani edini—«после этого», «вслед за этим».
29	«Урзана я взял под руку» — так по ассирийскому тексту. Согласно М. Цере¬
тели, этому в урартском тексте соответствует:	Urzanani . . . parubi didulini
(стк. 18—19; см. выше, прим. 6); М. Церетели считает, что урартское слово didult
означает «рука».
80 «Я позаботился о нем» (урартское ^aldubi соответствует ассирийскому alti’isu).
М. Церетели переводит это место в урартском тексте— «J’eus soin de sa vie» (стк. 20:
[pi-i-n] i ’a-al-du-bi), в ассирийском же — «J’ai eu soin de sa vie» (стк. 19: [napista]
al-ti-’i-su).
31	Урартское слово manini M. Церетели считает соответствующим bêli в ассирий¬
ском тексте; слову mani он придает значение «господский». Скорее всего, однако,
b élu в ассирийском тексте не имеет соответствия в урартском.
32	«На его место владыки, для царствования» — так по ассирийскому тексту.
В урартском тексте вместо этого сказано: «на царственное место».
33	«Народ в городе Ардини присутствовал (при этом)»—так по урартскому
тексту; буквально там сказано: «были (люди)» (manuli). В ассирийском тексте вместо-
этого говорится: «Народ в Мусасире я накормил». М. Церетели полагает, что manuri
(так он читает вместо manuli) в урартском тексте (стк. 21) соответствует в ассирий¬
ском (стк. 20) слову a-tu-pur-ma, которое означает: «я накормил», «я снабдил»г
«я содержал». На основании этого соответствия М. Церетели ставит вопрос о значе¬
нии урартских форм на -uri и т. д. Но чтение М. Церетели — manuri — вызывает серь¬
езное сомнение. Скорее всего следует допустить, что ассирийский и урартский тексты
в этом месте расходятся. Не только грамматическая форма в случае соответствия
manuli (у М. Церетели: manuri) и atupurma вызывает сомнения, но также и значе¬
ние этих слов (урартское manu, несомненно, имеет смысл «быть», «существовать»,
в то время как ассирийское слово epêru означает «содержать», «снабжать», «кор¬
мить» и т. д.). LÛUKÙMEsV URU ar-di-ni ma-nu-ri в урартском тексте (стк. 21) М. Це¬
ретели переводит: «Je nourris les habitants (de la'ville) d’Ardini», aamêlnîséMES in»

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
217
lib-biâl mu-sa-sir a-tú-pur-ma в ассирийском тексте (стк. 20) он переводит: «Les habi¬
tants dans (la Ville de) Musasir je nourris».
34	Такое значение, как предполагает М. Церетели, имело урартское слово asuni;
в соответствии с этим в ассирийском тексте он восстанавливает: [isinna] (стк. 22).
35	Буквально: «в (тот) день».
36	В ассирийском тексте буквально: «вошел» (erêbu), в урартском:, «я отправил¬
ся в (мою) страну».
37	В ассирийском тексте буквально: «в (продолжение) годов» (подразумевается,
по всей вероятности: «моей жизни»), в урартском же: «в единении (в совокупности)
годов» (также, вероятно, «моей жизни»).
38	В урартском тексте буквально: «сильные» (zaSili), в ассирийском — «могучие»
(dannuti).
39	М. Церетели в урартском тексте (стк. 31, см. выше, прим. 12) читает: «се
que (mon) cœur a désiré» (is-ti bi-bil-tú-[ú] буквально — «le désir du cœur»). В соот¬
ветствии с этим в ассирийском тексте он восстанавливает: [bi-ib-lat lib-bi] и также
переводит: «ce que (mon) cœur a désiré». Судя по общему контексту надписи, нали¬
чие здесь такого выражения возможно.
40	Слово salmathini в урартском тексте М. Церетели считает соответствующим
восстанавливаемому им в ассирийском тексте (стк. 30) слову: b [a]-la-t [и] «жизнь».
Стк. 30—31 ассирийского и стк. 32 урартского текста он переводит: «Après (cela) la
prospérité (et) la paix s’établirent», приписывая, таким образом, термину salmathini
значение «процветание». Но так как встречаемому в других урартских текстах слову
salmathi(ni) значение «проиЕетанпе» не подходит, то можно сомневаться в правиль¬
ности восстановления термина balatu и в факте его соответствия урартскому salmal-
hi (ni).
41	Буквально: «эти».
42	«Пусть уничтожат» — так по ассирийскому тексту. В урартском: «пусть не ос¬
тавят» (ср. конец Келяшинской билингвы).
265
Надпись на строительном камне; найдена в городе Нор-Баязет, на западном бе¬
регу Севанского озера. Здесь на высокой скале, господствующей над городом, нахо¬
дилась урартская крепость, откуда и происходит наша надпись — она высечена на
двух сторонах углового камня из кладки стены этой крепости.
Т. Авдалбегян, «Известия Института Наук и Искусств Армянской ССР», № 2,
1927, стр. 203—219 (Ф); А. Калантар, «Дневник Комитета охраны древностей
Армении», № 3, 1927, стр. 41—57; И. И. Мещанинов, ДАН, В, 1928, стр. 168—17S
(А, Т, П); Гр. Капанцян, «Известия Института Наук и Искусств Армянской ССР»,
№ 4, 1930, стр. 75—108 (Ф, А, Т, П); И. И. Мещанинов, АЮ, 1931, VI, вып. 6,
стр. 273—279 (Ф, A, T, H); J. Friedrich, «Archiv Orientální», 1931, III, 2,
стр. 257—271 (Т, П); он же, «Kleinasiatische Sprachdenkmäler», стр. 49 (№ 7) (Т);
Sa ус e, JRAS, 1932, стр. 593—595 (Т, П).
1 гГп hal-di-ni-ni us-ma-si-ni Iru-sa-se
P^sarß-du-ri-hi-ni-se a-li LUGÁLKUR ú-e-li-ku-hi
ka-ru-bi ERUM ás-tú-bi KUR-ni-e-di-ni ta-am-hu-bi
L^EN.NAM e-di-a te-ru-bi Dhál-di-ni-li KÁMES
5 É.GAL ba-du-si-e si-di-is-tú-bi te-ru-bi ti-i-ni
Dhal-di-e-i URU KUR bi-a-i-na-ú-e us-ma-a-se	'
KUR KUR na-a-pa-hi-a-i-di Iru-sa-ni IDsar5-du-ri-hi
LUGÁL DAN. NU a-lu-se KURbi-a-i-ni-li ни-ul-du-a-li
Могуществом бога Халди Руса, сын Сардури, говорит: царя страны
Уеликухи я победил, в (своего) раба я (его) превратил, из страны я (его)
удалил, (своего) наместника (правителя области) там я поставил. Ворота
бога Халди (и) величественную (?) крепость я построил, установил (для
нее) имя—«Город бога Халди»; (построил я ее) для могущества страны
Биаинили (и) для усмирения (?) вражеской страны.
Руса, сын Сардури, царь могущественный, который страной Биаинили
управлял1.
1 Может быть, в значении настоящего времени: «правит» ?

218
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
266.
Надпись высечена на скале у юго-западного берега Севанского озера, около сел.
Цовинар (бывш. Келагран). Близ надписи хорошо видны остатки урартской крепости,
•очевидно, того самого «Города бога Тейшеба», о сооружении которого идет речь в
этой надписи.
Месроп Смбатянц, «Хамбавабер Русио» («Русский вестник»), 1863, №53
(A); Sayce, 55 (см. также JRAS, 1894, стр. 713 сл.) (Т, П); М. В. Никольский,
«Археологические Известия и Заметки», 1893, № 12 (А, Т, П); М. В. Николь¬
ский, 18 (Ф, А, Т, П); S a n d а 1 g i а п, 35 (Т, П); Гр. К а п а н ц я н, Халдская над¬
пись Русы I из Келанкрана, 1931, (Т, П); И. И. Мещанинов, ИАН СССР, VII
серия, ООН, 1932, стр. 79—90 (А, Т, П); J. Friedrich, «Acta Jutlandica», 1Хх,
1937 (Т, П); И. И. Мещанинов, ВДИ, 1937, № 1, стр. 77 (II).
Приведенная ниже транскрипция является преимущественно результатом наших
наблюдений над самим памятником и над гипсовым слепком и эстампажем надписи,
которые хранятся в Государственном Историческом Музее Армении.
Чтение некоторых трудноразбираемых мест надписи, предложенное Б. Б. Пиот¬
ровским на основании непосредственного знакомства с самим памятником, приведено
в статье П. Н. Ушакова, опубликованной в ВДИ, 1946, № 2.
1 Dhal-di-ni-ni us-ma-si-[ni] EN-si-ni-ni ^u-sa-a-sfe]
1 Dsar5-du-ri-hi-ni-se [a-li]1 i-e-se i-ni-li e-ba-ni-li
sú-si-ni-e us-ti-ip-ti-ni á[s]2-gu-ú-li LE3bu-ra ás-tú-ú-li
KURa-da-hu-ni KURú-e-li-ku-hi KURlu-e-ru-hi-e
5 KURar_qU_qj_j_nj jy LUGALME^ i-na2-ni ap-ti-ni §u-i-ni-a-[ni |
KURgur-qu-me-li KURsá-na-tu-a-i-ni KURte-ri-ú-i-sá-i-ni
KURri3_s£_a_i_nj KUR|· ]4_zu_a_i_ni KURa_ri_a_j_ni KURza2_ma_a_nj
KUR ir-qi-ma-tar5-ni KURe3-la-i-ni KURe-ri-[e]l6-tú-a-i-ni
KURa-i-da-ma-ni-ú-ni KURgu-ri-a-i-ni KURal-zi-ra-ni
10 KURpi(?)7-ru-a-i-ni KURsi8-la-a-i-ni KURú-i9-du-a-i-ni
KURa-te-za-a-i-ni KURe-ri-a-i-ni KURa-za-me-ru-ni-ni
fXIX] LUGALME^ i-sá-ni ap-ti-ni su-i-ni-a-ni SADUba-ba-ni-a
[k]u-ru-ni-e NAPHARU XXIII LUGALME§ su-si-ni MU(?)
15
20
NAPHARU(?)MES ás-gu-bi10
а-se SA4u-túMES KURbi-a-i-na-di pa-ru-bi me-si-ni sá-a-li
nu]-na-a-di si-di-is-tú-ú-li i-fni-li]11 Ё. GALME^
i-nu]-kiKÜRe-ba-a-ni [ ] i-e [	] bi12
D]IM-i-ni Ё. GAL ba-du-si-[o si-di]-is-tú-bi [te-ru-bi ti]-ni
DIM-i URU KURbi-a-na-[ú-e us-ma]-se KUR KÚR13MEs [na-pa-hi-a-i-di]
Iru-sa-a-se a-li-e a-[lu-se] i-ni [DU]B-te tú-li-He1
[	]14
По господнему могуществу бога Халди Руса, сын Сардури, говорит:
я эти страны за один поход захватил (и) поработил: страны Адахуни,
Уеликухи, Луерухи, Аркукини, четырех царей с этой стороны озера,
(а также) страны: Гуркумеля, Шанатуаини, Териуишаини, Ряшуаини,
[ ]зуаини, Ариаини, Замани, Иркиматарни, Элаини, Эриелтуаини, Аид-
аманиуни, Гуриаини, Алзирани, Пируаини, Шилаини, Уидуаини, Атеза-
ини, Эриаини, Азамерунини, 19 царей с той стороны озера в горах
высоких15; всего 23 царя за один год (?) — всех(?) я захватил, мужчин (и)
женщин угнал я в страну Биаинили. Пришел я в год дани, построил
эти крепости, этой стране (?).·· величественную (?) крепость бога Тей¬
шеба я построил, установил (для нее) имя — «Город бога Тейшеба»;
(построил я ее) для могущества страны Биаинили (и) для усмирения (?)
вражеских стран.
Руса говорит: кто эту надпись уничтожит ...

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
219
1	Для восстановления этих знаков на памятнике вполне достаточно места.
2	Так по эстампажу Государственного Исторического Музея Армении.
3	Ясно видно на самой скале.
4	Трудно решить, стоял ли между KUR и zu еще один знак: места для его восста¬
новления вполне достаточно, но следы этого знака трудно заметить.
6 Скорее tar (как у Б. Б. Пиотровского), чем i (как у М. В. Никольского, Гр.
Капанцяна, И. Фридриха).
6	На памятнике можно различить следы (рис. 16, табл. I).
7	Мы не совсем уверены в правильности этого чтения; возможно и tu; на памят¬
нике видны следы (рис. 17, табл. I).
8	Так по эстампажу Государственного Исторического Музея Армении.
9	Так по эстампажу Государственного Исторического Музея Армении.
10	М. В. Никольский: Sü-si-ni-i MESV a§-gu-bi; Гр. Капанцян: §u-si-ni MUMES
äs-gu-bi; И. Фридрих: Sü-si-ni-i [UD]ME?-n[i?] a§-gu-bi. На скале, по нашему мнению,
между MU и MES можно заметить следы (рис. 18, табл. I) знака (NAPHARU), но
мы не совсем уверены в правильности этого чтения.
11	Восстановление И. Фридриха.
12	В этой строке М. В. Никольский читает: . . . man-ku KURe-ba-a-ni ni-e. . .;
Гр. Капанцян: [i-nu]-ki KÜRe-ba-a-ni-[ni] ... i-e . . . [i§-pu-ii-i-u]-bi; И. Фридрих:
if?]-nu-ki KURe-ba-a-ni [. . .] KURe-di?-a?-ni-[. . .]-u-bi.
18 KUR KÜR (рис. 19, табл. I) — «страна вражеская»; эти знаки на скале ясно
читаются; вслед за ними также ясно читается знак множественного числа — MES,
после которого в строке имеется еще место, вполне достаточное для восстановления
Jna-pa-hi-a-i-di] (см. эту же формулу в других урартских надписях).
14 Гр. Капанцян в этой строке читает: DUTU.. .. ti-ni. · .; И. Фридрих: DUTU
[. . . ] ti-ni [. . . z]i? [. . .J-gi.
16	«В горах высоких» — в урартском тексте стоит ед. число.
267.
Надпись найдена в Ване; высечена она на камне цилиндрической формы, который,
¡возможно, составлял верхнюю часть стелы. Бельк высказал предположение, что эта
надпись должна являться началом Кешиш-гёльской надписи Руса I (№ 268), у кото¬
рой отбита верхняя часть. Согласно Бельку, между этими двумя частями одной
надписи (верхней — № 267 и нижней — № 268), очевидно, нехватает еще одной ча¬
сти— камня длиной примерно в 1 — 1х/г м·
Однако Бельк не считал возможным с абсолютной уверенностью утверждать принад¬
лежность этих двух камней к одной надписи (VBAG, 1899, стр. 613; VBAG, 1901,
стр. 305—306). Мнение о том, что данная надпись — верхняя часть Кешиш-гёльской
надписи, разделяется и другими исследователями — например, Леманн-Гауптом
(Armenien, 112, стр. 193 сл.), Г. В. Церетели (УПМГ, стр. 60). Но, тот факт, что
знаки в данных надписях имеют отличную друг от друга форму, доказывает, что
мысль о принадлежности этих надписей к одному памятнику лишена основания.
Нет ничего общего между надписями № 267 и № 268 и по содержанию.
С.	F. Lehmann-(Haupt), Bericht, № 126 (Т, П); он же, Armenien, 1Ц,
чугр. 193 сл. (Т); И. И. Мещанинов, Халдоведение, 13 (Ф, А, П); CICh, 144,
тгабл. 41 (Ф); Г. В. Церетели, УПМГ, 22 (Ф, А, Т, П).
1 DIM-a E[N]-[g]i-reni
i-ni NA4pu-[lu]-si-re1
Iru-sa-a-se
1 Dsar6-du-r[i-hi]-ni-Se
5 Iu2-e-di-ip-r[i]-ri1 ti-n[i]
k]u-u-g[u]-rul-n [i]
u]l-gu-si-i-[a-ni]-e-di-[ni]3
V|u-[ü-sa]-a-[ni]
1 Dsar6-du-r]i-h[i]-[ni]4
Богу Тейшеба, владыке, эту надпись Руса, сын Сардури, по имени
Уедипри, воздвиг (?) ради (своей) жизни. Руса, сын Сардури.

220
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
1	EN-gi-e— очевидно:	e-ü-ri-gi-e («владыке»). Леманн-Гаупт, Мещанинов,.
Г. В. Церетели gie считают здесь отдельным словом.
2	Iu: так читает Леманн-Гаупт (Bericht, № 126). Г. В. Церетели сомневается в
правильности этого чтения (у него: [и(?)]), но на фотоснимке эетампажа надписи,,
опубликованном'в CICh (табл. 41), читаются ясно эти знаки.
Рис. 5. Фото 47. Надпись 268. Начало надписи. Эстампаж
Музея Грузии
а Так у Леманн-Гаупта; Г. В. Церетели не восстанавливает этого знака, хотя
места для его восстановления вполне достаточно; к тому же аналогичные места в
других урартских текстах (см., напр., надписи №№ 174,292 — 293 и др.) подтвер¬
ждают вероятность этого восстановления.
4	Знак восстанавливается нами; у Леманн-Гаупта и Г. В. Церетели он не
восстановлен.
268.
Надпись на стеле, верхняя часть которой отломана. По мнению некоторых
исследователей, частью этой последней является надпись № 267, но эта точка зрения
лишена, как нам кажется, основания (см. введение к № 267). Надпись найдена
около искусственного озера КешипГ-гёль, восточнее селения Тони, расположенного
к востоку от Вана. Надпись повествует, между прочим, о создании этого искус¬
ственного озера (совр. Кешиш-гёль), снабжавшего водой «город Руса» — Rusahinili,
выстроенный царем Руса на Топрах-кале (на окраине города Вана) (см. ZE, XXIV,
1892, стр. 141 —147; VBAG, 1901, стр. 305 — 306). Так как в надписи не упоминается
отчество Руса, то принадлежность этого памятника царю Руса I спорна. Не
исключено, что автором данной надписи является какой-нибудь другой урартский царь,
носящий это имя, например, Руса II, сын Аргишти.
ZE, XXIV, 1892, стр. 151 —152 (A); Sayce, 79 (JRAS, 1893) (Т, П); Sandal-
gian, 39 (Т, П); GIGh, 145, табл. 38 (Ф). Мы пользовались также эстампажем этой;
надписи, хранящимся в Музее Грузии.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
221
1
5
[1] п й-е-ф](?) [		 ] Ьа(?)-Ьа(?)-п1-[е(?)]1
ВА]]М.]МимЕ£ й-гаЛаг-Ы АМЕ^ хэ-М-п^]
р]12-1а-гй1-е е-’а 1-Л-па-а-ги1-[е]3
Т]е-ги-Ы Л-ш ^и-^а-аЛ ¡зи-'е1
а]^и-Ы РА5 18Лл-т-т 1ги-8аЛр-па-[сН]
Ф-ки-ка-Ььш К1Т1М4 а-Н ни-и1-(И-[ги]
[ша]-пи кир-Ы-аЛ-па-8е Ьа1Ле5 е-[’]а
[КиБ] КйКМЕ^-8е6 gu-ni §й-Н ша:пи ^и-эа [эе]
Рис. 6. Фото 48. Надпись 268. Конец надписи. Эстампаж
Музея Грузии
10
15
[а]-Н 1-й 1ги-за-[111]-1-т-1[1]
[¡ф-йи-й-Н 1-й ьш ¡зи-е ta-nu7-[biJ
[1е]8-ги-Ы Еивими-зе икиЬи-и8-раЛ-т-[8е]9
Гй1-Ги-1и-П1 1-81-1 К1[ТШ]4
^ги-заДи-па-каЛ е-’а 1-П1ьз[1]
'§]иЛ-шЛ е-81 gll-ni ди-и1-сИ-[ш]
зй]-Н та-пи ЕЕБимиМЕ^-П1-8е аЛи-гзе
й]-ги-1и-ш эйЛ-тЛ ЕЕ1)ими [	]10
1+Ь]1(?)п га с!д п 1ЛШБи Ли-сЦ-е te12-гa-g[i]
/^и-за-^е] аЛ[1] Ъ[е]-г[и]-Ы г11-к[и]-к[а|-Ньп[1]
] К1 [Т]ш. сиэ ОЕвТШ.^ТШ ОАГ^амзе БАЩШ^]13
аг]-ш-й-гзьшЛ1 18-1ьп[1]
га-й]и-й-11 1-па-т зи-'е1
1г]и-8а-Ы-па-й-е Ьи-пЛ§-[Ы]
та]14-ш-ш теЛ аЬ-гИ Ьа-й-§е Ы-й[1]14
та]-пи15-т а-й-(И 1ги-за-Ы-па-гй1-[е]
20

222
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
25	[ab(?)16-s]i-la-ni-ni a-la-si mu-si-ti-na-[ni](?)
А]МЕ^ su-i-ni-ni si-e-di-ú-[e](?)
	]-ka-si-ia-ni mu-si-ti-na-n[i](?)
' AM jes ÍDa-la-i-ni-ni si-e-du-li-[e]
^rju-sa-hi-na-i-di a-li A[ME^]
30	ID]a-la-i-ni-i17 URUtu-us-pa-ni-[e]
te-r]a-gi ul-hu-li-ni а-li AS[^(?)18]
^rju-sa-hi-na-ú-e ip-sá-du-li-re119
ab-s]i-la-ti-ni a-li-pi a-bi-li-ú-[e](?)
В надписи много неясных мест, не поддающихся точному переводу. В начале
надписи речь идет о создании искусственного озера, о котором царь Руса в 4-й
строке говорит: «установил (для него) имя — ,,Озеро Руса“» (terubi tini ^usae sue).
Непосредственно перед этим сказано: «воду там для каналов и арыков (?)» (ames
iStini pilaue е’a isinaue— стк. 2—З)20. Вслед за сообщением о наименовании создан¬
ного искусственного озера Руса говорит: «провел я оттуда (т. е. из озера) канал к
(городу) Русахинили» (стк. 5: agubi РАб iSlinini I 2 3 4 * 6 7 8 9 10rusahinadi). Далее ведется речь
о положении тех земель, которые, очевидно, с постройкой канала попали в сферу
оросительной системы: «та земля, которая была пустынной (?)» (стк. 6—7: ikukahini
KjTlM ац quidini manu); в связи с этой же землею в неясном контексте упоминаются
страна Биаинили и «вражеские страны» (стк. 7—8). Потом, очевидно, идут поста¬
новления царя об использовании орошаемых земель, лежащих у столицы Тушиа:
«Руса говорит: когда я Русахинили воздвиг, когда я это озеро соорудил (?), я поста¬
новил: житель города Тушпа...» (стк. 8—11: ^usaSe ali iu ^usahinili Siduli
iu ini sue tanubi terubi EEDUMU-Se ERBtuspaini$e), дальше упоминаются «земля
перед (городом) Русахинили» (стк. 12—13: KITIM ^usahinakai), «а также такое озер¬
ное место» (стк. 13—14: е'а inusi suini esi); очевидно по адресу этих земель сказано:
«пустыиная(?), необработанная (?)» (стк. 14—15: quldini suli manu) и т. д. Стк.
18—23 содержат важные сведения о деятельности царя Руса на этих землях: «Руса
говорит: разбил я на той земле виноградник (и?) лес(а?), пол(я?) с посевами, могучие
дела я там совершил. Да будет это озеро оросителем (?) (города) Русахинили»21.
Дальше, очевидно, речь идет об использовании «воды, вытекающей (?) из озера»
(стк. 26: Ames suinini sedue) и «вод, вытекающих (?) из реки Алании» (стк. 28:
AMES lDa|ainjn· ge(ju]e) для нужд Русахинили и Тушпа.
1	Чтение 1-й строки — по Сэйсу. По изучении автографии, опубликованной в ZE, а
также эстампажа надписи, хранящегося в Музее Грузии, нам кажется это чтение
вполне возможным.
2	Восстановление И. М. Дьяконова (ЭВ, IV, стр. 112). На фотоснимке виден
один горизонтальный клин, оканчивающий этот знак.
3	Знак [е] восстанавливается в автографии ZE и у Сейса. И. М. Дьяконов вос¬
соединяет в одно слово i-si-na-a-ú-e (ЭВ, IV, стр. 112).
4	У Сэйса ошибочно: ki-gu.
6 У Сэйса: 1а; на камне стоит te (рис. 20, табл. I).
6	Вместо нашего KURbi-a-i-na -§e-bal te e-^Ja [KUR] KURMES-se И. M. Дьяко¬
нов читает mat Bi-a-i-na SE-BAL te-e-h [i (?)] PADMES SE, переводя эют комплекс
следующим образом: «в (или: для) Биаинили полову... арыки ячмень (?)...»
(ЭВ, IV, стр. 112—113).
7	По ZE, Сэйсу: le; ZE: ta-Se	; Сэйс: ta-§e-[e]. На фотоснимке, опубликован¬
ном в CICh (табл. 38), как будто стоит знак le, но на эстампаже Музея Грузии мы
скорее склонны видеть пи и данное слово прочесть как ta-nu-[bi], а не как ta-Se- [el
(ср. в №№ 2730, 966, 983, 143х: tanuli). Это чтение вполне подходит к общему кон¬
тексту, требующему глагольную форму, аналогичную siduli той же строки (iuIrusahi-
nili §iduli-iu ini sue tanubi). УИ. M. Дьяконова также ta-nu(!)-[bi] (ЭВ, IV, стр. 112).
8	Восстановил Сэйс. У И. М. Дьяконова: [а (?)] (ЭВ, IV, стр. 112).
9	Так в ZE: [se]; у Сэйса, И. М. Дьяконова (ЭВ, IV, стр. 112): [е].
10	Сэйс: §е. Судя по следам, которые видны на фотоснимке CICh, а также на
эстампаже Музея Грузии, этот знак никак не может быть se.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
11	Перед знаком га на эстампаже Музея Грузии ясно читается знак Ы; возможно, он
является лишь окончанием знака qu; но если и в самом деле здесь был поставлен
знак Ы, то ему, очевидно, предшествовал еще один знак.
12	У Сэйса ошибочно: 1а.
13	Вместо нашего DAN. [NUME^] у И. М. Дьяконова: **а-[. . .] (ЭВ, IV, стр. 113).
14	Восстанавливает М. Церетели (RA, XXXIII, стр. 99 и др.).
15	Так по эстампажу Музея Грузии; ср. 276, обор, стор., стк. 10.
16	Восстанавливает М. Церетели (RA, XXXIII, стр. 124).
17	У Сэйса ошибочно: ni.
18	Восстанавливает А. Гётце (RHA, 24, стр. 271); у М. Церетели: A[MES] (RA^
XXXIII, стр. 121).
19	Так по эстампажу Музея Грузии; у А. Гётце: [ni] (RHA, 24, стр. 271).
20	Перевод И. М. Дьяконова (ЭВ, IV, стр. ИЗ).
21	См. Г. А. Меликишвили, Некоторые вопросы социально-экономической исто¬
рии Наири-Урарту, ВДИ, 1951, № 4, стр. 31. К переводу следующей за этим'
формулы mei absi bau§e bidi manuni (стк. 23—24) см. 276, прим. 26.
269.
Надпись на бронзовом щите, найденном при раскопках на Кармир-блуре в 1950 г.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр. 53 (Т, П).
Dhal-di-[e] EN-ri i-ni [а-se Ir]u-sa-a-se 1 Dsar5-du-ri-bi-ni-se us-tú-ni ul-gu-
-si-[ia-ni-e-di-ni Dhal-di-ni-ni al-su-i]-si-ni ^ru-sa-a-ni^saivdu-
[ri-hi LUGÁL] DAN. NU LUGÁL al-su-[i]-ni [LUGÁL KURbi-a-
i-na-ú-e a-lu-sij URÜtu-[us-pa-URU]
Богу Халди, владыке, этот щит Руса, сын Сардури, посвятил ради
жизни. Величием бога Халди Руса, сын Сардури, царь могущественны и,,
царь великий, царь страны Биаинили, правитель Тушпа-города.
270-274.
Надписи на бронзовых чашах (5 экз.), найденных при раскопках на Кармир-
блуре в 1949 г. Хотя в надписях не упоминается отчество царя Руса, они, как спра¬
ведливо думает Б. Б. Пиотровский, очевидно, принадлежат царю Руса I, сыну Сар¬
дури. На это указывает, в частности, то обстоятельство, что, как и на тех чашах,
которые принадлежали предшественнику Руса I — царю Сардури II (№ 177—lbü,
193—2о9), так и на этих имеется изображение крепостной башни, дерева и головы льва.
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, V,'19ol, стр. 111 (Ф, А, Т, II); он же, Кармир-
блур, II, стр. 56, 61 (А, Т, П).
ru-sa-a-i-ni-e É
ú-ri-is-hu-si-e
Оружейного дома (царя) Руса1.
1 Имя «Руса» имеется еще на одной чаше из Карх\шр-блура (№ 285), которую
Б. Б. Пиотровский также считает принадлежавшей Руса I; но, по нашехму мнению,
эта последняя чаша относится ко времени Руса II, сына Аргишти (см. под № 285).
274 а - с.
Кархмир-блур. Надписи на бронзовых чашах (3 экз.), найденных при раскопках
1951 г. В центре чаш имеется изображение — дерево на башне. Приводим текст над¬
писи в чтении Б. Б. Пиотровского:
^и-эа-а-ьт-е Ё й-гМз-Ьи-эье
Оружейного дома (царя) Руса.

224
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
274 d.
Кармир-блур. Надпись .на бронзовой чаше, найденной при раскопках 1951 г.
Приводим текст надписи в чтении Б. Б. П и о т р о в с к.о г о.
Iri>sa-a-i-ni-e Ё u-ri-is-hu-si -
Оружейного дома (царя) Руса.
НАДПИСИ АРГИШТИ II, СЫНА РУСА.
-275,
Надпись на двух сторонах большой стелы; найдена у Челеби-баги (недалеко от
Эрджиша). По своему содержанию данная надпись близка другой — высеченной на
стеле из Хаги (№ 276); возможно, оба памятника происходят из развалин древнего
города близ Эрджиша. На лицевой стороне стелы сохранился текст в 43 строки, на
•оборотной — в 38 строк (см. С. F. Lehmap n-(H аир t), Bericht, № 130).
Стк. 1—34 лиц. стор. этой надписи содержат текст, параллельный № 276, лиц.
стор., стк. 1—46, и дают немало вариантов в чтении: то или иное слово, изображен¬
ное на одной надписи с помощью идеограммы, в другой иногда передается, фонети¬
ческим написанием; благодаря этому представляется возможным установить значение
некоторых урартских слов. Так, например, выражение gisGESTIN za-a-ri (№ 276,
лиц. стор., стк. 40) соответствует ul-di zari в нашей надписи (стк. 29); отсюда Можно
заключить, что uldi — урартское слово со значением «вино, виноградник». Между
прочим, на оборотной стороне стелы (где сделан перечень жертвенных животных
урартским богам — см. «Nachrichten von der Königlichen Gesellschaft der Wissen¬
schaften zu Göttingen»» Philologisch-historische Klasse, 1899, стр. 85), в стк. 23 слово
«вино» обозначено с помощью идеограммы GESTIN; перед ней стоит:	VI ti-ru-si.
Интересно также, что KURsu-ri-[li] (276, лиц. стор., стк. 30) в нашей надписи (лиц.
стор., стк. 22) передано идеографически: KUR KUpMES; появляется возможность, таким
образом, установить значение урартского слова Suri- («множество стран», «империя»(?),
«мир») — см. статью Белька, VBAG, 1901, стр. 308—312. Здесь же Бельк приво¬
дит некоторые другие чтения из надписи Челеби-баги, например: GAN SAMSE (275,
лиц. стор., стк. 29)—GANgis samSE (276, лиц. стор., стк 40). В 6-й стк., лиц. стор.,
говорится, что одну овцу должны преподнести в жертву Iar-gi§-ti-[ni-e DINGIR] «бо¬
гу (царя) Аргишти», в 7-й стк. определяется другая жертва (GUDÄB — корова) тому
же богу — Iar-gi§-ti-[ni-e DINGIR], в 31-й и 32-й стк. речь идет о посвящении одной овцы
«богу (царя) Аргишти» — Iar-gi§-ti-ni-e DINGIR (см. там же, стр. 291). У Леманн-Гаупта
(«Bericht», № 130) дано по Бельку чтение и других мест нашей надписи: например, в 26-й
стк., лиц. стор. (=276, лиц. стор., стк. 36) упоминается URUtäk-tum-[ni-a]1; в33 стк.,
лиц. стор. (=276, лиц. стор., стк. 44—45) говорится: za-du-bi i-ni su-e a-su-a-hi-i-na
(VBAG, 1901, стр. 308).
Фотоснимок, автография, транскрипция или перевод этой надписи еще нигде
не опубликованы, и в нашем распоряжении находился лишь информационный материал.
1 См. № 276, прим. 23. По Леманп-Гаупту: URU NA4 ANSU...(Bericht, № 130, 131).
276.
Надпись на двух (лицевой и оборотной) сторонах большой стелы, найденной в сел.
Хаги (близ Эрджиша); данный текст очень близок тексту надписи из Челеби-баги
(см. № 275); возможно, оба памятника происходят из развалин древнего города близ
Эрджиша.
В CICh опубликован фотоснимок эстампажа этой надписи (CICh, 149, табл. 39);
ниже мы даем транскрипцию по этому фотоснимку.
Лицевая сторона
1 Dhal-dL-e e-u-r[i-i-ej
i-ni pu-lu-si Tar-g [is-ti-se]

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
225
5
10
15
20
25
30
35
40
45
1ги-8а-Ы-П1-§е ки^[и-ш]
и!-^-§Иа-п [1-е-<И-ш]
та-т-т °Ьа1-<И-[ш ЬенП-ш]
1аг-^1§-11-[е]
1ги-за-а-Ь1-П1-[е]
а-ги-й-§е-е ки-[й-1]1
1§-ри-1-§е и1-^[и-§е]
р1-§и-й-§е а1-[зи-§е]
е-ха аг-Ьй-т [е ВШОШмЕ§]
аг-а-т и§-[та-а-Бе]2
ю]1а1-<11-ш-ш а1-зи-[Б1-т]
£N-81-111-111 ^г^Б-^ьйе]
^и-Ба-а-Ы-ш-^е]
°Йа1-(11-111-5е ь6Е1ШМ-8е [а-И]8
в^а1-(И-111-п1 и8-та-[§ьш]
£N-81-111-01 [	]4
Бй-ьш е-81-Б1 ти-[й-те (?)]6
и-е-Бе-1а-Бе й-е-§1-[. . . .]6
а-1и-иБ-те 1и-Ьаг-йи-[п] 1
й-Ьаг-а-(1и-й-1а-а-[П] (?)7
а-1и-иБ-ше ИЮАЬ-1:й-:й1 1аг-а-^ [1]
а-ги-ш па-а-Ьа-а-(1 [1]
ЫШАЕ-Ьй-Ы-ш-па-а в%и.гА-[а (?)]·
1е-ги-те Шё9 ЬШАЫлд-Ы-ш [ ]10
Би^и-й-к1 И8-Ъ.а-пи-и-[те]11
й-е-Бе-1а-а-Бе ши-й-те
[a]	(?)11-1и-ка-а \i-e-si ха-й-[ ]12
Ьиг^а-1а-н1 кик§й-п-[И]
иБ-Ьа-пи-те БЬ.а1-сИ-Бе ЕГ\Т-[Бе]
[b]	и^и-Ьй-и-Ы gu-nu-й-[se]
е-й-е ьй[31] РАБ Бй-й-[1]13
[ ] 14-ьп1-1 и—Г1—111 а1§ [ ]16
[Т] аг^1Б-И-1-Бе а-1 [1]
ики1акЧит(?,> 1в-ш-а а-8и-ш[. . .]
[	] ди п 1 а ка а gi [. . .]
[К] 1МЕ^ди-и1-<1М-т та-а-п[и]
й-1 gi-e-i аЬ-81-е-[1]17
О] ¿¡у в1Й-ЗАМдЕ 18	га-а-г [х]
¡]б-У-ш та-пи-п 11-1 Р[А5]
¡]б-М-ш а^а-а-й-г [1]
Бй] 11-й-Ы ^аМь^е 1-гь(1и-[§е] (?)11
Га1-ги-те вЬа1-(11-Бе га-с1и-й-Ы
[я]и-е а-ви-а-^ы-па
[	]зи(?)[. . . .]
Оборотная сторона
1 [....] ТЛШ [с1]и-й-Ы ЦЧ[1]-ш
1ЛШ [МЕ]^ 1б-И-ш Ба-Ьй-й-П
16 Вестник древней истории, № 4

226
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
5
10
15
20
25
30
35
га-сЬ-й Ы ь^й-<11-ди-ш
^^¡ЗЧе-е-Ы-па-а-й-е
[к]иваг-1аг ар-§а-ка-а-1-ш
*иг-д1§-М-§[е] *1* [и-ва]-Ъьш-8е
а-И ьпа-Ы [п]а19-й-е ШШМЕ^
ьш РА5 [Ъ]и-[г] ыв-Ы та-ш-ш
те-1 аЬ-Б1-е-1 Ьа-й-з [е]
Ы-есН та-га1-пи-й-т
1-па-Ы-п [а]-гй1-ге1 1ЛШ [м]Е^-й-[е]
ат-й-[	] а (?) [. . . .] 1 (?) [ш] а-а-ш-п
а1^ [\]/г [¡]-[1]-1 гА1МЕ^9и-1-ш-п[1]
[§]1-е-|(1и]-й-ге120 1-ки-ка-))ьш-гГ (?)
[Ь)и-Ы-1п-е Ьи-[г] 1-1§-Ы та-ш-п[1]
ше-гГ (а] Ь-81-е-гГ Ьа-й [йе]
Ы-[е] <ф) ша-[а]-пи-й-п [¡]
1аг^1§-Ы-§е а-П А [МЕ]^ <7)
1Ъики(?;а(?На(?) [1] а1 а [1]
а-1а-й (?)-е (?) [	] ва-1 (?)
[	]ш<?) [. · -]ьп[1](?>
[	¡-г]ь(1 [и]-П-п [¡]
. . . .] А (?)МЕ^<?)гГ(?)-гы1и-П-т
	*а] г^З-и-ш-'е1
а](?И1 Г	] а-пы-т
;	.] ы ши [....] й-ы
°Ьа1-(1]'|-т-ш [а1-8и-$]И-п [¡]
^аг^лз-М-т *г [и-8а]-а-Ы
ИЮЛЬ DAN. И] и ЬШАЬ ^Ы-а-па-й-'е1
[0]Ьа1-Ш-е-[1] [ь)й Ьи-га-п [¡] (?)
¡21-е ти-й-91 ^иК1)МЕ®
в] Ьа1-[(1|]-п1-п1 [аП-ви-и-ш
;	1	] 1(1) а [2]ш[1]
й 1-1 ди-й-[пи (?)]-й-[§е (?)]22
1	]-(Г1-е-га-81-Ма-Ь [1] 28
1] аг-дгё-Ьы-Бе а-П-[е]
а]-1и-й-§е 1-ш Бив 1§-[(л-ш-ш]
$1]-й-[1] 1-геп
Лицевая сторона
Богу Халди, владыке, эту надпись Аргишти, сын Руса, воздвиг (?) ради
жизни. Да будет со стороны бога Халди Аргишти, сыну Руса, благо¬
деяние (?), а также (?) счастье (?), жизнь, радость, величие, (подобно
тому), как дали боги мне милость (и) могущество.
По господнему величию бога Халди Аргишти, сын Руса, слуга бога
Халди, говорит: по господнему могуществу бога Халди . . . который24
мне отдал (?) повеления (?), который24 дал мне могущественное царство,
воссел я на царственные троны. . . установил24 мне древо царственное

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
227
(скипетр?) ¡зидиЫ даровал (?) 24 мне. . . даровал (?) мне бог Халди, вла¬
дыка, йифгйиЩ (И) сражение. . . пастырь. . .
Аргишти говорит: город Тактумниа аэиш. . . земля25 была пустын¬
ной (?), ничего аЬз1е1 там не было: ни поля с посевами, ни вино¬
градника, ни фруктового сада, канал (тоже) там не был проведен. Как (?)
мне бог Халди повеление (?) дал, создал я озеро авиа^та. . .
Оборотная сторона
город я там создал; города я там взял (?); сделал ^ис^иш (городу)
Аргиштихинили, перед страной Артарапша.
Аргишти, сын Руса, говорит: да будет этот канал оросителем (?) этим
городам. . .2в этим городам. . . да будет. . . вода, вытекающая (?) из озера,
пусть будет оросителем (?) этой долине (?). . .27. Аргишти говорит: вода
реки города28. . .
Величием бога Халди Аргишти, сын Руса, царь могущественный,
царь страны Биаинили, слуга бога Халди, верный пастырь народа,
(который) величием бога Халди... не боялся сражения 29.
Аргишти говорит: кто эту надпись отсюда унесет. ..
1	Восстановил М. Церетели (RA, XXXIII, стр. 124).
2	Восстанавливается нами на основании аналогии carni usmaSe в надписях №№ 171,
172. Менее вероятным кажется нам восстановление М. Церетели: u§-[ha-ni/nu-tii-me (?)]
(см. RA, XXXIII, стр. 137). Ср. А. Гётце— JAOS, 55, стр. 298.
8	Восстановил М. Церетели (RA, XXXIII, стр. 137).
4 М. Церетели восстанавливает: [al-su-(i)-§i-ni] (RA, XXXIII, стр. 137).
6	Восстанавливаем по аналогии со стк. 28: u-e-Se-la-a-Se mu-ti-me; у М. Церетели:
mu-fu-bi] (RA, XXXIII, стр. 137).
4 Ср. стк. 29: н-е-Si ia-ii-.. . ; у М. Церетели: u-e-Si-[ni] (RA, XXXIII, стр. 96).
7	Восстанавливает М. Церетели (RA, XXXIII, стр. 138).
8	У М. Церетели: [a/ni (?)J.
9	У М. Церетели: e (te-ru-me-e) (RA, XXXIII, стр. 138); на фотоснимке ясно виден
комплекс (рис. 21, табл. I).
10	Возможно, после ni стоял еще один знак (i?).
11	Наше восстановление. М. Церетели восстанавливает: [ni] (RA, ХХХТН, стр. 138).
12	У М. Церетели: u-e-Si-i a-u-[di] (RA, XXXIII, стр. 138). Слова у Церетели
разграничены ошибочно, так как на памятнике имеется знак ia, который полностью
должен принадлежать или одному, или же другому слову.
18 М. Церетели восстанавливает: Su-u-Jki] (RA, XXXIII, стр. 135).
14 М. Церетели восстанавливает: su (кА, XXXIII, стр. 138).
16 М. Церетели восстанавливает: GIS[HATTU] (знак № 158 у Делича, AL, 1912)
(RA, XXXIII, стр. 138).	w
16	У Леманн-Гаупта: URU NA4 AN§U; перед asuni всегда стоит название города
или страны (см. 36п, 3914, 41Ь6, 127 VIi8, 15815), поэтому, несомненно, что и здесь
стоит название города. Но комплекс «камень (NA4) животное (ANSU)-ni-a» пред¬
ставляется весьма странным для названия города. Поэтому мы предлагаем первый
знак (рис. 22, табл. I) прочесть не как идеограмму «камень», а по его фонетическому
значению: tak. Что же касается до следующего за ним знака (рис. 23, табл. I)
(идеограмма «животное»), то нам кажется, что он употреблен здесь как разновидность
знака tum (рис. 24, табл. I)—см. F. Thureau - Dangin, Le syllabaire accadien, 1926,
.N*2 119.
17	Восстанавливает А. Гётце (RHA, 24, 1936, стр. 267).
18	У А. Гётце: gAn G'I^u-§e (RHA, 24, стр. 267).
19	Восстанавливает А. Гётце (RHA, 22, стр. 198).
20	Ср. № 2682в.
21	Восстанавливаем по стк. 25 урартского текста двуязычной надписи Топузава
(№ 264).
22	Восстанавливаем по урартскому тексту билингвы Топузава — 264, стк. 26.
28 В начале этой строки, возможно, следует восстановить: [пи] — ср. аналогичное
место в билингве Топузава — 264, урартск. текст, стк. 27 (см. 264, прим. 10).
24 Очевидно, имеется в виду бог Халди. 1616 Вестник древней истории, № 4

228
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
25	Очевидно, речь идет о землях вышеупомянутого города Тактумниа.
26	Пропущенная нами в переводе формула mei absiei bau Se bedi manuni (ctk. 9—10)
приводится также ниже, в стк. 16—17, а также в надписи № 268, стк. 23—24.
Возможно, она содержит распоряжение царя: пусть не будет (mei. . . manuni) в даль¬
нейшем какого-нибудь другого («обратного» — bid i) приказа (bauSe), могущего изменить
настоящее постановление о пользовании данным каналом, озером и т. п. для орошения
названных местностей (такое постановление всегда предшествует данной формуле).
27	О пропущенной здесь в переводе mei absiei bause bedi manuni см. выше,
прим. 26.
28	Текст стк. 21—27 дошел до нас в весьма фрагментарном состоянии, сохранились
лишь отдельные слова: «господин» (?) (alaue? — стк. 20), «пусть будет изменен»
(iridulini — стк. 22), «вода» (мн. число: AMES — стк. 23), «пусть будет повелено»
(izidulini — стк. 23); упоминаются (царь) Аргишти (стк. 24), а также город (URU —
стк. 26).
29	Ср. аналогичный контекст в билингве Топузава (№ 264).
277.
Надпись на камне малого размера; найдена в Ване (в квартале города, именуемом
Хаикаванк).
С.	F. Lehmann-(Haupt), ZE, 36, 1904, стр. 489—490 (Т); он же, ZDMG,
58, 1904, стр. 815 сл. (Ф, Т); Say се, 87 (JRAS, 1906) (Т, П); Сандалджян,
«Хандэс Амсореа» (на арм. яз.), 1913, стб. 404—405 (Т, П); см, также М. Церетели,
RA, XXXIII, 1936, стр. 125 (Т, П).
1 ^ar-gis-tij-se
^[u-s] a-h [i]-n[i]-se
[GI§ ] GAGTI ma-ku-lu-[ni]
i-nu-ka-a-ni
5 e-si-ni-ni
Igi-lu-ra-a-ni-e
^TIR-ni-ka-i
pa-ri Tis-pi-li-ni
^a-tu-hi-ni-ni
10 <JI"sNU.SAR1-ni-di
IX ME L 1 KÜ[S]2
Аргишти, сын Руса, выпустил стрелу с этого места, перед лесом
Гилурани, до сада Ишпилини, сына Вату, (на расстоянии) 950 локтей 3.
1	gi§NU. SAR — «сад»; такой идеограммы не знает ассирийская клинопись; там
имеется LUNU.GI§. SAR—«садовник» (Fr. Delitzsch, AL, знак № 115 b).
2	Об этой идеограмме см. прим. 1 к надписи № 110.
8 К переводу этой надписи см. Г. А. Меликишвили, ВДИ, 1951, № 4, стр. 36—37.
Урартская мера длины «локоть» почти в точности была равна ассирийскому «локтю»
(0,51—0,52 м); таким образом, 950 локтей составят приблизительно 476 м.
277 а.
Кармир-блур. Двустрочная надпись на булле (оттиск печати), обнаруженной при
раскопках 1951 г. Приводим текст надписи в чтении Б. Б. Пиотровского.
1	[..] i-ni KISIB [ ]
2	Ё [....*] ru-sa-hi
... Эта печать. . . дома [.. . Аргишти], сына Руса.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
229
НАДПИСИ РУСА II, СЫНА АРГИШТИ
278·
Надпись на камне, заделанном в крепостной стене в сел. Адыльджеваз, на северо-
западном побережье Ванского озера. Согласно Бельку, камень с надписью, возможно,
происходит из развалин большой урартской крепости (Кафир-кала), находящейся
в 4—5 км западнее Адыльджеваза (VBAG, 1901, стр. 312).
Фотоснимок надписи дал С. F. Lehniann-(Haupt), Bericht, № 133, рис. на
стр. 625; многие места на фотоснимке трудно разобрать. Транскрипция и перевод
всей надписи до недавнего времени нигде не были опубликованы; Леманн-Гаупт
(«Bericht», № 133, а также ZDMG, 58, 1904, стр. 841) дает транскрипцию нескольких
строк надписи (стк. 3—6). Среди эстампажей урартских надписей, хранящихся
в Музее Грузии, оказался эстампаж и этой надписи, на котором прекрасно читается
почти весь текст. На основании этого эстампажа надпись недавно была издана нами.
См. Г. А. Меликишвили, Клинообразная надпись урартского царя Русы II из
Адыльджеваза, «Сообщения Академии наук Грузинской ССР», т. XI, № 10, 1950,
стр. 683—690 (А, Т, П).
Надпись, высеченная на этом камне, составляет часть цельного текста, который,
очевидно, покрывал не только рядом лежащие камни, но, возможно, и камни верхнего
ряда кладки.
1	i-na]-ni-li ar-[ni-ú]-si-ni-[li
Dhal]-di-e-i URU KURzi-ú-qu-ni-i Iru-sa-a-se[
^r-gis-te-hi-n] i-se a-Ii pa-ru-bi SALlu-tú-ni KURlu-lu-i-na-ni KUR-ni-i-ni [
]-qa-i na-ru-ú KURmu-us-ki-ni KURha-te-e KURha-li-t>u [
5	]-ni i-nu-ki-еЁ. GAL-a e-’a URUME^ a-li-li i-nu-ki-e [
i]-nu-ki-e Ё. GAL-a a-bi-li-du-ú-bi-e me-i a-i-se-e-i \
]-a-i-bi [l]-si (?)-a-ni me-i gi-e-i i-na-a-ni ba-ú-si-na-ni [
Iru-sa-seJ Iar-gis-te-hi-ni-[se] a-li DJal-di-is-me-e us-ha-a-nu-ni [
]se Dhal-di-a is-ti-ni-e i-na-ni-li ar-ni-ú-si-[ni-li
10 Dhal-di-ni-ni a] 1-su-i-si-ni Iru-sa-a-ni ^r-gis-te-fci LUGÁL DAN. NU
LUGÁL[
] [3] LU [GAL KUR]b [i]-a-[i]-na-a-ú-e [LUGÁL
KUR]MEÍ-u-e a-lu-si [
. .. Эти деяния. . . город бога Халди страны Зиукуни1. Руса.. . (Руса),
сын Аргишти, говорит: я угнал женщин из вражеской страны. . . народ (?)
стран Мушкини, Хате, Халиту2. . . этой крепости, а также городам, которые
(окружают ?) эту (крепость?)... к этой крепости я присоединил3. Пусть
никогда. .. пусть чему-нибудь из этих предметов (созданий) не (повредит
кто-нибудь и т. д.). . . Руса, сын Аргишти, говорит: бог Халди даровал(?)
мне. . . Для бога Халди я эти деяния (совершил)... Величием бога
Халди Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь (великий?). . . царь
страны Биаинили, царь стран, правитель (Тушпа-города) 4.
1	Надпись, очевидно, повествовала о строительстве 'царем Руса II этого «города
бога Халди страны Зиукуни», или, по крайней мере, о больших строительных работах,
проведенных Руса II в районе этого города. Сам город, повидимому, находился
в районе местонахождения данной надписи, т. е. близ современного Адыльджеваза
(см. Г. А. Меликишвили, «Сообщения Академии наук Грузинской ССР», т. XI,
№ 10, 1950, стр. 688—689).
2	Повидимому, речь идет о плененном населении этих стран, которое урартский
царь использует, по всей вероятности, на строительстве города — крепости бога Халди
страны Зиукуни и, возможно, там же поселяет его (см. Г. А. Меликишвили,
«Сообщения Академии наук Грузинской ССР», т. XI, № 10, 1950, стр. 686—687). О стране
Халиту см. И. М. Дьяконов, ЭВ, VI, стр. 111—112.
3	Возможно, в данном месте надписи говорится о поселении пленников упомя¬
нутых выше стран — см. «Сообщения Академии наук Грузинской ССР», т. XI,
стр. 689.
16·

230
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
4	К переводу и интерпретации этой надписи, кроме вышеуказанного издания,
см. Г. А. Меликишвили, Фрагмент урартской клинообразной надписи из Адыльд-
жеваза, «Сообщения Академии наук Грузинской ССР», т. XII, № 2, 1951, стр.
123—127; Г. А. Меликишвили, Некоторые вопросы социально-экономической истории
Наири-Урарту, ВДИ, 1951, № 4, стр. 27, 34, 39.
279.
Наскальная надпись; находится она в Кала, близ Мазгерда, к западу от Ванского
«озера, близ течения реки Евфрат.
С. F. Lehmann-(Haupt) (Bericht, № 134) указывает, что надпись состоит
из 16 фрагментарно сохранившихся строк, и приводит некоторые места надписи
в транскрипции.
Он. 3:	lu-bar-hi-i-e-di-i LÜ LÜ-ni-ni pa-ri al-zi-na-a KITIM ma-nu-u-li-e.
Ctk. 4:	... r [i] al-zi-na-a-i ...
В книге Леманн-Гаупта «Armenien einst und ietzt», I, 1910, на стр. 471, помещен
фотоснимок, на котором изображена одна (левая) часть этой надписи. На основании
этого фотоснимка мы даем ниже транскрипцию представленной на нем части надписи;
мы вносим в нее также вышеуказанную транскрипцию Леманн-Гаупта. В круглые
-скобки заключены те места в транскрипции Леманн-Гаупта, которые по фотоснимку
проверить невозможно.
1 [Dhal-di-ni-ni us-ma]-si-i-ni Iru-sa-a-se %r-gis-t[e-hi-ni-se . . . ]
( . 		] si-ni-li L^i-ri-ü-ni-liLu [ . . . ]
{....] (lu-bar-hi-i)-e-di-i LÛ LÜ-ni-ni pa-ri al-zi-na-(a KITIM
ma-nu-u-li-e)
[	] (r[i] al-zi-na-a)-i L*üUKÜ i-se-mu1 DUTU-ni-ka-a-i
5 [	] ba-di-ni DUB a-li mu-ni- i-e-se2
DUB3 r[a	]
. . ] u ma а [	] e KURe-ba-na i [ . . . . ]
	] ni-e Dhal-di [ . . . ]
	] h Г· · · ·]
	]-ni-ni *[ . . . ]
10 Г	] URUMES а [ . . . ]
		] gi-e-i [ · · · ]
• · · 		] а [	]
На основании той части надписи, с которой мы знакомы, не представляется
возможным дать перевод или даже судить о содержании надписи.
1	Может быть: L^UKÙ-i-§e MU.
2	Может быть, следует разделить на два слова — muni и ie§e.
* Может быть, ta?
280.
Надпись на камне; найдена в городе Маку, куда этот камень был доставлен из
развалин древнего города, находящихся в Макинском округе (согласно одному ин¬
форматору Н. Я. Марра, из сел. Бастан).
Эаусе, ШАЭ, 1912, стр. 107—112 (А, Т, П); Санда лджян, «Хандэс Амсореа»
(на арм. яз.), 1913, стб. 405—406 (Т, П); Н. Я. Марр, ЗВО, XXV, 1921,
стр. 1—54 (Ф, А, Т, П); И. И. Мещанинов, Халдоведение, 17 (Ф, Т, П).
1 Dhal-di-e EN i-ni Ё. BÀRIru-sa-se
Iar-gis-te-hi-ni-se si-di-is-tu-ni Dhal-di-ni-ni
us-ma-si-ni Iru-sa-se Iar-gis-te-hi-ni-se
a-li qar-bi sal-zi ma-nu u-i gi-e-i

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
231
5 is-ti-ni si-da-ú-ri sú-ki Dhal-di-se
ú-bar-du-du-ni i-e-se si-di-is-tú-bi
te-ru-bi ti-ni Tru-sa-a-i URU TUR
Iru-sa-a-se Iar-gis-te-hi-ni-se a-li
a-lu-se i-ni DUB-te tú-li-e a-lu-se
10 pi-tú-li-e a-lu-se ip-bu-li-e tú-ri-ni-ni
Dhal-di-seDIM-seDUTU-m-se DINGIRMES’-se
me ku-u-i ti-ni ma-nu-ni DUTU-ni-ka-i
Iru-sa-a-ni ^r-gis-te-hi
LUGÁL DAN. NU LUGÁL KUR. KURMEs_a_u_e
15 LUGÁLKÜRbi-a-i-na-u-e LUGÁL LUGÁL-ú-e
[a]-lu-siURUtu-us-pa-a-e URU
Богу Халди, владыке, этот храм Руса, сын Аргишти, построил.
Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: скала (?) была
крутая (?), ничего не было там (раньше) построено. Как (?) бог Хал¬
ди приказал (?), (так) я (и) построил (и) установил (для него) имя —
«Руса1 город малый».
Руса, сын Аргишти, говорит:	кто эту надпись уничтожит, кто
(ее) разобьет, кто (ее) сломает, пусть уничтожат (его) боги Халди,
Тейшеба, Шивини, (все) боги, и да не будет даже (?) (его) имени под '2
солнцем 3.
Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь стран, царь страны
Биаинили, царь царей, правитель Тушпа-города.
1 Стоит в родительном падеже.
а В урартском тексте букв. — «перед».
8 Т. е., в этом мире.
281.
Надпись на стеле. Найдена при раскопках Звартноцского храма (близ Эчмиад-
зина). Б. Б. Пиотровский полагает, что эта стела первоначально должна была сто¬
ять в урартском городе Тейшебаини (нынешний Кармир-блур, близ Еревана) и в
надписи речь идет о деятельности Руса II в районе Кармир-блура («История и
культура Урарту», стр. 132—133).
«Арарат» (на арм. яз.), 1900, стр. 380 (А); К. Б а с м а д ж я н, «Recueil de travaux
relatifs a la philologie et à l’archéologie égyptiennes et assyriennes», XXIII, 1901; B.C. Го¬
ленищев, Надпись древне-ванского царя Русы И-го, ЗВО, XIII, вып. 4, 1901,
стр. 686—692(А и разбор надписи); S а у с е, 86 (JRAS, 1901) (Т, П); Sandalgian,
38 А. А (Т, П); ZDMG, 56, 1902, стр. 101—115 (Ф, Т); И. И. Мещанинов,
Халдоведение, 22 (Ф).
Некоторые чтения, приводимые ниже, основаны на наших наблюдениях над
памятником, находящимся в настоящее время в Эчмиадзине в церкви Рипсимэ.
1 Dhal-di-e EN SÙ i-ni
NA*pu-lu-si Iru-sa-a-se
iar-gis-te-hi-ni-se ku-gu-ni
DJal-di-ni-ni us-ma-si-ni
5 Iru-sa-a-se Iar-gis-te-hi-ni-se
a-liKURqU-âr-li-ni hu-bi-i
qi-u-ra-a-ni su-li-e ma-nu
u-i gi-e-i is-ti-ni ma-nu-г [i]
ê[u]-ki Dhal-di-se u-bar-du-du-ni
10 T-e-se i-ni GIS" ul-di^e1
[t]e-ru-bi GÂN.GI^ sam§e «S za-r[i]
s[u]-hi-e is-ti-ni te-ru-û-b [i]

232
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
1ЛШ вй-М 1§-1л-ш БаЧи-й-й-Щ]
рьН 1ВП-йа-ги-ш-а-ш
15 га1-^и-й-Ы й-те-81-Н1 М-т
Т-пи-ка-Ы-т-е ^и-эа-ьт-е
Ьи-Ы gi а-£е р1-Н ш-кьйи-Н1
\JD\J. МАЙ. Т1Ш вЬа1-йье
пМр-Бьйи-Н-ш иБи Г)Ьа1-с11-е
20 ТАБ ТОи ЧМ-а иБи^ити-пье
Зе-Ьа^-е БШБШ2 а-пьди gi-e
'а^е АМЕ^ е-Би-а вьй-Н3
МАЙ. Т1Ж вЬа1-Й1-е пЫр-БьйиЧЦш)4
иБив11а1^1-е ТАй \JD\J в1М-а
25 [иБ]Цвити-пье ¿е-Ьа-й! БШБт2 а-ш-[Чи]5
[^ги-Ба-а-ш ^г^ё^е-Ы-е
[ЬШАЬ] БА1М. Ш иЮАЬ аРБи-ьш ШОАЬ-ш
[кик] Бй-га-и-е ЬиОАЬки11Ы-а-1-па-а-и-е
[БШАБ] ЬШАЬ^-й-е аЧи-Б^е1
30 и^и(,и-и§-ра-е раЧа-п
[^ги-Ба-а-Бе ^г^Б^е-Ы-ш-Бе
35
40
Га1-Н а-1и-гзе 1-ш БИВ-Ье-е
|Ч]й-И-е а-1и-Бе рМй-Н-е
Га1-1и-Бе е-БМ-ти Би-ьйи-П
гаЧи-Бе К1Т1М те-ри-1Н-е6
гаЧи-Бе АМЕ^Ьи-зй-Н-е
[а]-1и-Бе й-Н-Бе М-и-Н-е
гР-е-Бе 2а^и-й-Ы а-1и-Бе
^ьш-ш 1й-И-е та-Бье
Ь]Рш 1е-Н-1 е-а-1
квнЫ-а-1-ш-Бе е-а-1
[^ик] 1и-1и-1-т-Бе В11а1-Й1-Бе
ГВ11М-§е вити-т-зе ВШСШ^-йе
[т]е-1 М-ьш те-1
45 аг-ти-г1-1 те-1
гМ1-Ы-1 дьй-га-1^1
[Щи-И-еЧй-й-пр]
Богу Халди, своему владыке, эту надпись Руса, сын Аргишти, воз¬
двиг (?). Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: земля
долины (?) Куарлини была необработанной (?), ничего там не было.
Как (?) (мне) бог Халди приказал, (так) я этот виноградник разбил, по¬
велел я там устроить (?) поля 7 с посевами, фруктовые сады7, присту¬
пил8 я там к устройству (?) города. Канал из реки Илдаруниа я про¬
вел; Умешини —имя (его). Когда (кто-нибудь) заставит канал оросить
что-нибудь в этой долине (?) (царя) Руса, козленок пусть будет заре¬
зан (?) для бога Халди, овца — пусть будет принесена в жертву богу Хал¬
ди, овца — богу Тейшеба, овца — богу Шивини. Бе]ааЙ1е богашди. Что-
нибудь, когда вода еша бшН, козленок пусть будет зарезан (?) для бога Хал¬
ди, овца пусть будет принесена в жертву богу Халди, овца — богу Тей¬
шеба, овца — богу Шивини, БеЬаЙ1 бог ашди.
Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь все¬
ленной, царь страны Биаинили, царь царей, правитель Тушпа-города.
Руса, сын Аргишти, говорит: кто эту надпись уничтожит, кто (ее)
разобьет, кто со (своего) места выбросит, кто в землю зароет, кто в воду

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
233
бросит, кто другой скажет «я (все это) совершил», кто (мое) имя (на ней)
уничтожит (и) свое имя поставит, будь он житель страны Биаинили или
житель вражеской страны, пусть боги Халди, Тейшеба, Шивини, (все)
боги не оставят на земле ни (его) имени, ни (его) семьи, ни (его) по¬
томства 9.
1	У М. Церетели: pi-li-niki-du-li (RA, XXXII, стр. 76).
2	Может быть, следует читать фонетически: ап.
3	Мы не уверены в правильности разграничения имеющихся здесь знаков на
слова esia и siuli; v И. Фридриха: e-§i-a-si-u-li (Arch. Or., IV, 1932, стр. 99); также
у А. Гётце (RHA, 24, стр. 273—274).
4	Так добавляет А. Гётце (RHA, 24, стр. 274); возможно, писцом (каменотесом)
допущен пропуск — на самом памятнике знака ni нет.
5	Вслед за этим некоторые исследователи, по аналогии со стк. 21, добавляют
знак gi, которого нет на памятнике. Это лишено всякого основания.
6	У М. Церетели ошибочно: KITIM-me pu-li-i-e (RA, XXX, стр. 43). Данное чте¬
ние неприемлемо, так как известно, что в урартском языке слово «земля» звучало
«qiura», поэтохму-ше нельзя рассматривать как фонетическое дополнение идеограхммы
«земля».
7	В тексте — ед. число,очевидно, в собирательном значении.
8	Буквально: «взял».
9	К интерпретации содержания данной надписи см. Г. А. Меликишвили, Некото¬
рые вопросы социально-экономической истории Наири-Урарту, ВДИ, 1951, № 4,
стр. 24—25.
282.
G. F. Lehmann-Haupt, ZA, IX, 1894, стр. 93—95, опубликовал надпись
<А, Т, П) на двух обломках одного щита, принадлежавшего Руса П, сыну Аргишти;
эти фрагменты получены из раскопок на Топрах-кале, в Ване. Лвхмани-Гаупт ознако¬
мился с ними в 1894 г. в Лондоне, в Британском Музее, где они тогда хранились.
Как можно узнать из статьи R. D. Barnett, The excavations of the British
Museum at Toprak Kale near Van («Iraq», т. XII, часть 1, 1950, стр. 7), эти фраг¬
менты оттуда куда-то исчезли.
Фрагмент I содержал:
.. .ni Dhal-di-ni-ni al-[s]u-i-si-ni Vi-sa-a-ni Iar-gis-t[i]....
Фрагмент II (фотоснимок см.: С. F. Lehmann-Haupt,
$58) содержал:
	DAN. NU a-lu-[si]
Arménien, II2, стр.
На основании этих фрагментов (с привлечением текста надписей на щитах других
урартских царей) мы можем восстановить полный текст надписи на щите царя Руса II:
[БЬа1-(11-е EN Эи 1-ш а-§е ^и-эа-а-зе ^г^з-и-М-ш-Зе ив^й-ш и^и-ш-
1а-т-е-си]-ш вЬа1-(11-т-ш а1-[зи]-ьзьп[1] ^и-ва-а-т ^г^хз-ф-Ы
ЫЮАЬ] DAN. Nl] а-1и-[з1 ив%-иё-ра-а-е иВД]
Богу Халди, своему владыке, этот щит Руса, сын Аргишти, посвятил
ради жизни. Величием бога Халди Руса, сын Аргишти, царь могуще¬
ственный, правитель Тушпа-города.
283.
При раскопках на Кармир-блуре в 1946 г. были найдены «части запора, представ¬
лявшего собою массивный бронзовый стержень, длиною около 0,46 м, с кольцами на
концах (большее кольцо диам. 0,13 м, меньшее диам. 0,07 м). Такие части запора
были и раньше находимы, как при раскопках на Кархмир-блуре, так и на Топрах-
кале, около Вана. В меньшее кольцо была вдета железная петля с расклепанными

234
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
концами, посредством которой этот стержень прикреплялся к деревянной двери. На
большем кольце, по наружному его краю, вырезана клинообразная надпись, частично
поврежденная; окисью уничтожено около шести знаков» (Б. Б. Пиотровский.
«Город Тейшебаини» в урартской клинообразной надписи, ЭВ, II, 1948, стр. 83).
М. Исраелян, «Труды Кабинета им. Н. Я. Марра Ереванского Государствен¬
ного Университета им. Молотова», № 2, 1947, стр. 222 сл. (на арм. яз.) (Т, П);
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, II, 1948, стр. 83—85 (А, Т, П).
тги-за-а-1 ^г^гИе-Ы-ш-х Ё й-п-^з-Ьи-зьш ики ^е-х-Бе-Ьа-х-пх ТЛШ
Оружейный дом Руса, сына Аргишти, города Тейшебаини.
284.
Обломок камня с клинописью и? кладки стены; найден в 1936 г. на холме
Кармир-блур (близ Еревана). Именно этой находкой было привлечено внимание науч¬
ной общественности к Кармир-блуру; вскоре (в 1939 г.) здесь начались раскопки,
которые дали ценнейший материал по истории и культуре Урарту.
К. Кафадарян, «Известия Института Истории и Литературы Армянской ССР»,
И, 1937, 222—236 (на арм. яз.) (Ф, А, Т, П); К. Кафадарян, «Известия Ар¬
мянского филиала АН СССР», № 3, 1940, стр. 26—36 (А, Т, П);Б.Б.Пиотровский,.
История и культура Урарту, 1944, стр. 158 (А); он же, ВДИ, 1948, № 4, стр. 145
(Ф); он же, Кармир-блур, I, 1950, стр. 15 (А).
1	] e me-i [
] TUR ia-ar [
^u-sja-a-se ^r-fgis-te-hi-ni-se
a-l]i-e a-lu-se[
5	l]i-e a-lu-[se
]n[i]-s[e
Фрагмент содержит имя и отчество царя — составителя надписи — «Руса, сын
Аргишти» (стк. 3) и отдельные знаки трафаретной формулы проклятия (стк. 4 сл.);
что касается до первых двух строк данного фрагмента, то обращает на себя внимание-
слово mei, стоящее в той части надписи, которая непосредственно предшествует
формуле проклятия. Возможно, здесь имелся текст, аналогичный тому, который
представлен в надписи № 169, стк. 4 сл. Этот текст заключает обращение царя
к потомству: не (mei) повредить творения царя (затем следует формула проклятия —
призыв к богам наказать того, кто, несмотря, на запрещение царя, все же повредит
что-нибудь из его творений).
285.
Надпись на бронзовой чаше, найденной при раскопках на Кармир-блуре в 1949 г.
Б. Б. Пиотровский считает эту надпись принадлежащей царю Руса I, сыну Сар дури.
Но, по нашему мнению, надпись принадлежит Руса II, сыну Аргишти. На это ука¬
зывает, в первую очередь, упоминание в надписи «Малого города (царя) Руса»^
о строительстве которого повествует надпись Руса II, сына Аргишти, из Маку
(№ 280). На это указывает также различный характер письма и изображений на этой
чаше и других, найденных на Кармир-блуре и носящих имя Руса, чашах (последние,
по всей вероятности, принадлежали именно Руса I, сыну Сардури,— см. выше
№ 270—274). На нашей чаше надпись выполнена письмом ассирийского типа, а н
центре имеются три иероглифических знака. Как известно, на Кармир-блуре найдены
и другие надписи Руса II (см. № 283, 284; возможно, отсюда происходит и надпись
№ 281).
Б. Б. Пиотровский, ЭВ, V, стр. 111 (Ф, А, Т, П); он же, Кармир-блур*
II, стр. 61, 63 (А, Т, П).
Iru-sa-a-ni-i URU TUR-gi
Малого города (царя) Руса.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
235
286.
Надпись на глиняной табличке, найденной экспедицией Леманн-Гаупта и Белька
при раскопках на Топрах-кале (окраина Еана). Надпись помещена на обеих сторонах
таблички: на лицевой стороне находится 16 строк, на оборотной —11.
Леманн-Гаупт (Bericht, № 135) приводит транскрипцию одной части над¬
писи (лиц. стор., стк. 1—И, обороти, стор., стк. 9, И); транскрипция некоторых мест
надписи дается также Сэйсом, JRAS, 1906, стр. 621, прим. 1, стр. 630, прим. 1.
Леманн-Гаупт издал фотоснимок надписи (Materialen, № 36, стр. 105, рис. 77а
и Ь). Фотоснимок надписи приведен и в работе И. И. Мещанинова, Халдоведе-
ние, (Л® 21, стр. 244). Табличка поступила в Берлинский Музей.
Трудно разделить мнение Леманн-Гаупта о том, что надпись является письмом
царя страны Ишкигулу к урартскому царю Руса, сыну Аргишти, и повествует
о построении в Ишкигулу (т. е. в районе нынешнего Ленинакана) города имени Руса
(Русахинили), в сооружении которого участвовали и манейцы (см., например, его
Armenien, И2, стр. 588).
Надпись содержит, начиная с 7-ой стк. лиц. стор. до конца надписи, перечень
людей разных профессий, причем местами даются подытоживающие цифры. В 5-й стк.
лиц. стор. упоминается Iru-sa-a-hi-na—город Русахинили (в форме местного падежа),
построенный на Топрах-кале царем Руса I. Возможно, люди разных профессий, пере¬
чень которых дан в надписи, принимали участие в какой-то строительной деятель¬
ности в этом городе; об этом, возможно, свидетельствует и слово, встречаемое в сл.
стк.— Ё. BAR-ni («дом — жилище», «храм»), В 5-й стк., вслед за ^u-sa-a-hi-na
упоминается страна Келбанита (KURqi-el-ba-ni-ta).
Начало надписи очень ценно для определения времени ее составления — здесь
говорится:
Стк. 1. a-ku-ki MU Iru-sa-a ^r-gis-te-hi
Стк. 2.	Isa-ga-äs-tar-a LUGAL Iis-qu-gu-ul-hi-e
Стк. 3.	u-la-bi KURma-na-i-di Ia-ta-,a-a
(Cp. N. Adontz, Histoire d’Arménie, Paris, 1946, стр. 180). Возможно, akuki —
местоимение типа inuki, ikuki и т. п. (см. в грамматическом очерке); таким обра¬
зом, выражение akuki MU («в такой-то год») в начале надписи указывает или на
время ее составления или же относится к событию, о котором далее идет речь. Затем
следует: «Сагаштара, царь Ишкугулхи, пошел в (на) страну Мана. Ата...»
НАДПИСЬ ЭРИМЕНА (?)
287.
Надпись на щите, происходящем из Топрах-кале. Она приводится у Леманн-
Гаупта (ZA, IX, 1894, стр. 96, надпись 2). Недавно ее опубликовал (А, Т)
R. D. Barnett, «Iraq», том XII, часть 1, 1950, стр. 13. Чтения последнего сильно
отличаются от чтений Леманн-Гаупта. Согласно автографии Барнета на фрагменте
щита читается:
... .na LUGÁL DAN. NU LUGÁL [al]-su-ni a-lu-si URUdu-us-pa
Если эти чтения Барнета верны, то, повидимому, перед нами надпись не Руса,,
сына Эримена,а самого царя Эримена—так как вначале легко восстановить:j^e-ri-mej-na1.
В переводе надпись на фрагменте означает:
«(Эриме)на, царь могущественный, царь великий, правитель Душна-
города».
1 Та часть надписи, которая дана нами в транскрипции по Барнету, у Леманн-
Гаупта выглядит следующим образом: na^a^-hfi] LUGÁL DAN. NU LUGÁL a[l-su-ú-
i]-n[i] a-lu-s[ij. . . (см. кроме ук. выше, — ZA, IX, 1894, стр. 360). Поэтому мы не¬
уверены в том, что это в действительности надпись царя Эримена, отца Руса III
(напомним, что кроме этой сомнительной, до сих пор неизвестно ни одной надписи
царя Эримена). Окончательно решить вопрос можно лишь по выяснении того, были,
или не были какие-либо знаки между знаком па и знаком LUGÁL.

236
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
НАДПИСИ РУСА III, СЫНА ЭРИМЕНА
288.
Надпись на камне, найденном у подножия Армавирского холма.
Месроп Смбатянц, «Арарат» (наарм. яз.), 1869 г., стр. 138 (А); М. В. Ни¬
кольский, «Археологические известия и Заметки», 1893, № 12 (А, Т, П); Sayce,
85 (JRAS, 1893) (Т, П); М. В. Никольский, «Труды Восточной Комиссии», т. I,
вып. 1, 1896, стр. 26 (Ф, А, Т, П); М. В. Никольский, 19 (Ф, А, Т, П);
Sandalgian, 40 (Т, П); И. И. Мещанинов, Халдоведение, 6 (А, Т, П).
Tru-sa-se ire1-ri-[me-na-h.i-ni-se]
i-ni É ’a-r[i sú-ú-ni]
I LIM IV ME XXXII ka-[pi is-ti-ni]
Руса, сын Эримена, это зернохранилище устроил. 1432 капи (есть)
лам (в нем)г.
1 К переводу надписей такого содержания см. Г. А. Меликишвили, ВДИ, 1951,
«№> 4, стр. 25—26.
289.
Фрагменты щита царя Руса, сына Эримена, полученные в результате раскопок
на Топрах-кале (в Ване). Эти фрагменты, находящиеся в Берлинском музее, иссле¬
дованы и опубликованы Леманн-Гауптом в ЪК, VII, 1892, стр. 265 (А, Т).
На одном фрагменте можно прочесть:
На втором:
На третьем:
EN i-ni а-§е Hn-sa-a-se [i]e
na-hi-ni
tú-ni
Соединив эти фрагменты, мы получаем:
рЬа1-сИ-е] ЕХ 1-ш а-Бе ^и-Ба-а-ёе [^-[п-те^па-Ы-ш-^е иБ^й-пь . . .
Богу Халди,владыке, этот щит Руса, сын Эримена, посвятил. . .
290.
Три фрагмента одного щита. Эти фрагменты также получены в результате раско¬
пок на Топрах-кале; оттуда они поступили в Берлинский Музей, где были изучены
Леманн-Гауптом. Текст надписи опубликован Леманн-Гауптом, ZA, VII, 1892.
стр. 265 (А, Т). Надпись гласит:
[Dhal-di-e. . . . i-ni а-se] ^u-sa-a-se Ie-ri-me-na-hi-ni-se us-tú-ni ul-gu-si-i [a-ni-
e-di-ni. ...1
Богу Халди. . . этот щит Руса, сын Эримена, посвятил ради жизни...
1 Восстанавливаемые части надписи находились на других, не дошедших до нас
фрагментах этого щита.
291.
Фрагмент щита, найденный при раскопках на Топрах-кале. Фрагмент, находив¬
шийся в Берлинском Музее, был исследован и издан Леманн-Гауптом: ZA, VII, 1892,
стр. 266 (А). По мнению Леманн-Гаупта, этот фрагмент не принадлежит к тем щитам,
к которым принадлежат вышеуказанные фрагменты Берлинского Музея (№ 289, 290),
а является частью другого щита, возможно, того же Руса, сына Эримена.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
237
На фрагменте сохранились знаки: 'е1· икиЬи, на основании которых мы можем
восстановить лишь малую часть надписи на этом щите.
[а-1и-81]-ге1ики$и-[и8-ра-а-е ШШ]
Правитель Тушпа-города.
292.
Надпись на щите, привезенном из Топрах-кале в Британский Музей. Надпись в
транскрипции и переводе впервые была опубликована Сэйсом, JRAS, 1882, стр. 655.
Впоследствии с надписью ознакомился Леманн-Гаупт и издал ее в ZA, IX, 1894,
стр. 96 (А). Недавно надпись вновь издал R. D. Barnett, The excavations of the
British Museum at Toprak Kale near Van, «Iraq», том XII, часть 1, 1950, стр. 14—15
(А, Т, П).
В надписи говорится:
Dhal-di-e EN SÚ1 i-ni а-se Iru-sa-a-se Ie-[ri-me]-na-hi-ni-se [us-tú]-ni ul-gu-
si-ia-ni-e-di-ni Dhal-di-ni-ni a[l]-su-i-si-[ni] I[r]u-sa-a LUGAL
DAN.NU a-[lu-si URUtu-us-pa-a-e URU]
Богу Халди, своему владыке, этот щит Руса, сын Эримена, посвятил
ради жизни. Величием бога Халди Руса, царь могущественный, прави¬
тель Тушпа-города.
1 Dhal-dí-e EN SÚ—так у Леманн-Гаупта и Барнета. Вместо этого Сэйс, оче¬
видно, ошибочно прочел: ir)hal-di gis-Sú-ú-ri-e EN -е. По всей вероятности, эта ошибка
породила распространенное среди новейших исследователей мнение, будто в надписи
на щитах упоминается слово giSSure. В работе, опубликованной в JRAS, 1893 (стр. 33),
Сэйс говорит, что слово giáSure имеется на щите, находящемся в Берлинском Музее,
но, как явствует из изданных Леманн-Гауптом надписей на берлинских щитах (ZA,
VII, 1892, стр. 255—267), на этих последних слова giSSure (мы транскрибируем:
GISsure) нет.
293.
Надпись (сохранившаяся почти полностью) на щите, происходящем из Топрах-
кале. Находится ныне в Британском Музее. R. D. Barnett, издавший недавно
эту надпись («Iraq», том XII, часть 1, 1950, стр. 13—14) (А, Т), полагает, что это
та самая надпись, которая приводится у Леманн-Гаупта в ZA, IX, 1894, на стр. 96;
но, в действительности, надпись, изданную Леманн-Гауптом, Барнет приводит от¬
дельно (стр. 14—15, № 5), а данную надпись (на стр. 13—14) — он публикует
впервые.
Ниже даем транскрипцию этой надписи по автографии, опубликованной Барнетом:
Dhal-di-e EN SÜ i-ni a-se Iru-sa-a-[se Ie]-ri-me-na-hi-ni-se us-[tu]-ni ul-gu-si1-
ia-ni-e-di-ni DJal-di-ni-ni al-su-i-si-[ni] Iru-sa-a-[ni] LUGAL
DAN.NU URUtus-pa-e URU
Богу Халди, своему владыке, этот щит Руса, сын Эримена, посвятил
ради жизни. Величием бога Халди Руса, царь могущественный Тушпа-
города.
1 Так у Барнета и в автографии и в транскрипции.
294.
В своей статье «The excavations of the British Muséum at Toprak Kale near Van»
(«Iraq», XIIi, 1950, стр. 15), R. D. Barnett указывает, что в Британском Музее
имеются еще четыре фрагмента одного большого щита, происходящего также из
Топрах-кале. Барнет дает автографию и транскрипцию этих фрагментов:

238
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Фрагмент 1:
Фрагмент 2:
Фрагмент 3:
Фрагмент 4:
me-na-hi. . .
. . .ia-ni. . -1
. . .ni LUGÁL DAN.NU.
URU
2
Сохранились, таким образом, отдельные слова или части слов трафаретной над¬
писи на щитах: «сын (Эри)мена» (фрагмент 1), «(ради) жизни» (фрагмент 2), «царь
могущественный» (фрагмент 3), «(правитель Тушпа-) города« (фрагмент 4).
1	У Барнета — фрагмент третий.
2	У Барнета — фрагмент второй.
295.
Надпись на частях края какого-то круглого предмета, возможно, блюда, неверно·
называемого, как отмечает Барнет, «щитом». Этот предмет также происходит из
Топрах-кале. Надпись впервые была издана Сэйсом, JRAS, 1882, стр. 653—654.
Сэйс к этой надписи причислил другую группу фрагментов — части щита Руса, сына
Аргишти. На ошибку Сэйса указали Леманн-Гаупт и Бельк, которые отделили фраг¬
менты последней надписи (см. № 282). Что касается до фрагментов надписи Руса,
сына Эримена, то после Сэйса их издал Леманн-Гаупт, ZA, IX, 1894, стр. 96,
и,^недавно, Barnett, «Iraq», ХН^ 1950, стр. 7—8 (А, Т, П).
По автографии Барнета в надписи можно прочесть:
5[	] Tru-sa [	] hi [	] [ul-gu]-si-e-ni-[e]-di-[ni] Dhal-di-ni-ni
al-su-i-si-ni Iru-sa-a-ni Ie-ri-me-na-hi LUGaL DAN.NU a-lu-si
tu-us-pa-a-e URU
. . . Руса . . . ради жизни. Величием бога Халди Руса, сын Эримена,
царь могущественный, правитель Тушпа-города.
296 а — Ь.
Надписи на двух частях бронзового фриза, найденного в Топрах-кале и поступив¬
шего в Британский Музей.
a.	Надпись на одной части опубликована Сэйсом, JRAS, 1882 (№ 52, стр. 656—
657) и гласит (по Сэйсу):
D[hal-di-e] e-ú-ri-e i-ni х[. . . . Tru]-sa-[a-se Ie]-ri-me-na-a-[hi-ni-se	]
KURhi [. . .] URU-ni-e [. . . . Dhal-di-ni-ni al]-su-i-[si-ni Iru-sa-a-ni
Ie-ri-me-na-a]-hi LUGÁL DAN-NU LUGÁL al-[su-i]-ni a-lu-si
URUtu-us-pa-e URU
Богу Халди, владыке, этот. . . Руса, сын Эримена, . . . города страны
Хи.. . Величием бога Халди Руса, сын Эримена, царь могущественный,
царь великий, правитель Тушпа-города.
b.	Надпись на другой части того же фриза впервые опубликовал в транскрипции
Сэйс (JRAS, 1888, стр. 20). Впоследствии автографию этой надписи поместил в
своей работе Леманн-Гаупт (ZA, IX, 1894, стр. 98—99); там же дано описание
памятника (см. также Леман н-Г а у п т, Materialen, стр. 99). Наконец, в статье Бар¬
нета («Iraq», XII) изданы фотоснимок, автография и транскрипция надписи (стр. 16
и табл. VIII). Надпись содержит следующее:
. . .] al-du-ni sú-i-ni-ni-e-i qi-g[u] (?) [...
1 Далее сохранились следы знака — рис. 25, табл. I.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
239
НАДПИСИ НЕИЗВЕСТНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ
297-298.
На южной стороне Венской скалы высечена ниша, на двух (правой и левой)
-стенах которой вырезаны надписи на ассирийском языке. По характеру письма они
близко стоят к ассирийским надписям Сар дури I, сына Лутипри, и, как предполагает
.Леманн-Гаупт, могут принадлежать этому урартскому царю (С. F. L е h m а n n-
(Haupt), Bericht, № 143; он же, Materialen, стр. 63). Имени царя — составителя
надписи в надписях не сохранилось. Обе надписи сильно фрагментированы; та, что
на правой стене (№ 297), содержит 19 строк (фотоснимок эстампажа издал Леманн-
Гаупт, Materialen, № 48, стр. 63), в надписи же на левой стене (№ 298) можно
разобрать лишь следы пяти строк — одной наверху и четырех внизу.
Надпись на правой стене ниши, насколько можно судить по фотоснимку, опубли¬
кованному Леманн-Гауптом, носит культовый характер — почти целиком ее занимает
перечисление жертвоприношений.
299.
Надпись на базе колонны; найдена в Дежирманкёе, восточнее Вана, в долине
Кешиш-гела.
С. F. L е h m ann-(H а u р t), Bericht, № 144, а также VBAG, 1898, стр. 574.
Надпись содержит две фрагментарно сохранившиеся строки:
bar-zi-di-bi-du-ni ti-i-ni
barzidibiduni имя (его).
(Повторяется дважды)
300.
Фрагмент надписи у крепостных ворот в сел. Адыльджеваз, на северо-западном
побережье Ванского озера. Данная надпись, так же как и № 278, была заделана в
•стене крепости. Информацию (ограничивающуюся лишь указанием на местонахождение
надписи и на тот факт, что она содержит 8 фрагментарно сохранившихся строк) см.
у Леманн-Гаупта (Bericht, № 147, стр. 626, а также VBAG, 1898, стр. 573). В по-
■следней статье Леманн-Гаупт высказал предположение о принадлежности надписи
№ 300 царю Руса II, сыну А ргишти, которому принадлежит и найденная по соседству
надпись № 278. Фотоснимок, автография, транскрипция и перевод надписи до недав¬
него времени нигде не были изданы.
Среди эстампажей Государственного Музея Грузии оказался эстампаж и данной
надписи. Это обстоятельство позволило нам издать надпись — см. Г. А. Мелики ш-
в и л и, Фрагмент урартской клинообразной надписи из Адыльджеваза, «Сообщения
Академии наук Грузинской ССР», т. XII, № 2, 1951 (А, Т). Наша надпись анало¬
гична № 278 по «ассирийскому» характеру письма (пересечение горизонтальными
клиньями вертикальных и т. д.).
1 Jli LUGAL-ni га11 [
b]a2-u-si-na-a- [ni3
t]i4-u-bi gu-ni [
D]hal-di-na-niai^ [
5 s]u5-u-i-du-l[i6
]7i-ni [!
D{ial-di]-se DI[M]8-lse
] se i [
Начертание клинообразных знаков в этой надписи, сходное с начертанием знаков
в надписи Руса И, найденной в той же Адыльджевазской крепостной стене (№ 278),
а также определенная близость фразеологии нашей надписи к фразеологии выше¬
указанной надписи Руса II (например, bauSinani 2-й стк. в том же контексте, в каком
это слово стоит в надписи Руса II, стк. 7) дают основание предположить, что эта
надпись, возможно, также принадлежит царю Руса II, сыну А ргишти.
Судя по сохранившимся в 1-й и 2-й стк. словам, можно предположить, что здесь
налицо формула, которая встречается в некоторых других урартских надписях; па-

240
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
пример, в надписи № 169, стк. 1—7, мы читаем: 1 Dsardurise ^rgiStihinise ale LUGÁL
ali isi ikukani edini Saue manule mei ini É-GAL kuldiani mei Sepuiardiani mei giei
inani amiuSinani lakuiani «Сардури, сын Аргишти, говорит: царь, который	квпо-
следствии будет правителем (?), пусть не забросит эту крепость, пусть (ее) не испортита(?),
пусть чему-нибудь из этих творений он не повредит (?)». Подобный комплекс имеется
и в надписи № 170 (стк. 1—3): 1 Dsarduri§e ale LUGAL ali isi ikukani edini §aui
manule. . . mei £iei inani arniuSinani. . . и т. д.; в надписи № 167, стк. 3—5: 1 Dsar-
duriSe ale LUGAL ali isi ikukani edini Saue manuli mei a§ei piurtani и т.. д. Здесь
перед нами — начало своеобразной формулы проклятия, в которой царь, составитель
Рис. 8. Фото 50. Надпись 300. Эстампаж Музея Грузии
надписи, призывает потомков, и в особенности будущих царей, не повредить чем-
нибудь его создания (обыкновенно речь идет о постройках — о крепости, дворце —
№№ 169, 170, или о винограднике — № 167) и угрожает гневом богов, который па¬
дет на преступившего запрет. В начале нашего фрагмента стоят, по всей вероятности,
отдельные слова этой самой формулы. Это свидетельствует, что в надписи речь шла,
очевидно, о мирной строительной деятельности какого-то урартского царя в районе
Адыльджеваза, о создании тех «вещей» (bauSinili), к почтительному отношению к
которым царь — составитель надписи — призывает будущего царя. Слова bauSe и
arniuSe в этой формуле употребляются как синонимы в значении «предмет», «вещь»,
«создание», «деяние» и т. д. (см. Г. А. Меликишвили, «Сообщения Академии
наук Грузинской ССР», XI, 10, 1951, стр. 687—688).	|*
Чтобы выяснить, о каком именно «предмете» шла речь в нашей надписи, важна
4-я строка, где можно различить: DhaldinaniGIS [.. .]. Детерминативом «дерево»
(GIS) в урартских текстах определяются чаще всего такие слова как «виноградник»,
«сад» и т. д. Поэтому представляется вероятным, что надпись повествовала о созда¬
нии «виноградников» или же «садов бога Халди», т. е. при храме Халди (ср. Г. А. М е-
ликишвили, ВДИ, 1951, № 4, стр. 34).
Если правильно высказанное выше мнение, что и эта надпись принадлежит царю
Руса II, то она в таком случае дополняет другую Адыльджевазскую надпись Руса II
(№ 278), повествуя, как и эта последняя, о мирной деятельности Руса II в районе
Адыльджеваза, т. е. в районе · «Города бога Халди страны Зиукуни» (ср. № 278,
прим. 1).
Стк. 3 и 5—8 нашего фрагмента не содержат каких-нибудь ценных сведений для
определения характера и содержания надписи — начиная с 5-й строки, в нашем
фрагменте фигурируют отдельные слова трафаретной формулы проклятия, где при¬
зывается гнев божий на осквернителя и разрушителя надписи.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
241
1	На эстампаже — рис. 26, табл. I.
2	На эстампаже—рис. 27, табл. I.
8 Ср. № 278, стк. 7.
4 На эстампаже — рис. 28, табл. I.
6	На эстампаже — рис. 29, табл. I.
6	На эстампаже — рис. 30, табл. I.
7	Перед 1 стоял знак, который оканчивался двумя вертикальными клиньями.
8	На эстампаже — рис. 31, табл. I.
301.
Надпись из Каиссарана (недалеко от Вана, восточнее Кешиш-гела). Надпись вы¬
сечена на скале; она полностью и хорошо сохранилась.
VBAG, 1898, стр. 578 (Т); «Sitzungsberichte der Königlichen Prcussischexi Akademie
der Wissenschaften zu Berlin», 1899, стр. 120(T); S an d а 1 g i an, 44 A(T, П); Леманн-
Гаупт, «Huschardzan-Festschrift aus Anlass des 100-jährigen Bestandes der Mechi-
tharisten-Kongregation in Wien» Wien, 1911, стр. 253—257 (Ф, A, T); GICh, 168,
табл. 41 (Ф).
1	Dhal-di-ni-i URU-i-e pu-lu-si
2	al-zi-ni-e-i pu-lu-si na-a-ma-ri
3	a-u-di Dhal-di-ni-e-i URU-e-i
Надпись (памятник) города бога Халди, alziniei1 надпись narnari audi
города бога Халди2.
1	Форма родительного падежа от слова alzini, значение которого может быть —
«наскальный».
2	Очевидно, в районе надписи находился один из «Городов бога Халди» — города
с таким названием имелись во многих пунктах царства. Быть может, надпись просто
указывала на местонахождение здешнего «Города бога Халди»?
302.
Леманн-Гаупт в «Предварительном списке» урартских надписей, опублико¬
ванном в GICh (вып. I, Textband, стр. III) под № 169, отмечает надпись на камне из
Шушанца, время составления которой не удается установить; при этом он указывает,
что в «Bericht» эта надпись обозначена под № 149; в этой последней работе Леманн-
Гаупт лишь сообщает, что надпись представляет собой фрагмент.
303.
Фрагмент надписи на камне из Хаикаберда (№ 170 «Предварительного списка»
урартских надписей в CICh, вып. I, Textband, стр. Ill; С. F. Lehmann-(Haupt),
Bericht, № 150).
304	а — f.
Леманн-Гаупт в «Предварительном списке» урартских надписей, опублико¬
ванном в CICh (вып. I, Textband, стр. III), среди надписей на камне неизвестной
принадлежности под № 171 а—f отмечает надписи из Карахапа, обнаруженные в
одном частном доме.
305	а —е.
Леманн-Гаупт в «Предварительном списке» урартских надписей (CICh, вып.
I, Textband, стр. III) среди надписей на камне неизвестной принадлежности под
№ 172 а — е отмечает надписи из Кармирвор-ванка. Очевидно, именно эти надписи
имеет в виду Бельк, когда пишет, что в 1891 г. в Кармирвор-ванке нашел пять
фрагментов неизвестной принадлежности (VBAG, 1901, стр. 288).
306	а — Ь.
У	Леманн-Гаупта в «Предварительном списке» урартских надписей (CICh,
вып. I, Textband, стр. III) среди надписей на камне неизвестной принадлежности
под № 173 а — b отмечаются надписи из Гюзака (на северо-восточном побережье

142
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Ванского озера). Очевидно, именно их имеет в виду Бельк, когда говорит о двух
фрагментах, найденных в Гюзаке, из которых один содержит 6 строк, другой же две
•строки. Рисунок этой последней, двустрочной, надписи (CICh, 173 b) помещен в книге
Леманн-Гаупта Armenien einst und jetzt, II2, стр. 584. Согласно автографии Леманн-
Гаупта здесь стоит:
Стк. 1 ’a-a-hfu]1
Стк. 2	. . . riT
1 Следы знака на автографии скорее всего напоминает h[u]. Леманн-Гаупт до¬
пускает ошибку, транскрибируя этот знак (рис. 32, табл. I) в указанной работе как
t[i]. В другом издании Леманн-Гаунта (Materialen, рис. 46 а, на стр. 76), где
имеется фотография надписи, знак транскрибирован правильно. Однако, здесь удив¬
ляет другое обстоятельство — о надписи сказано, что она найдена экспедицией Леманн-
Гаупта и Белька в Топрах-кале. Повидимому, одно из этих определений места
находки — ошибочно, но эта ошибка, в свою очередь, породила другую: в «Предвари¬
тельном списке» урартских надписей CICh одна и та же надпись фигурирует дважды
под № 173 b (из Гюзака) и под № 174 (из Топрах-кале со ссылкой на Materialen,
сгр. 76, № 4).
307.
У Леманн-Гаупта, Materialen, рис. 46Ь, на стр. 76 помещен фото¬
снимок одного фрагмента надписи на камне, на котором можно различить лишь
два первых знака первой строки:
[g]u (?)-Ы
Надпись происходит из Топрах-кале1.
1 В «Предварительном списке» урартских надписей Леманн-Гаупта (CICh, вып.
I, Textband, стр. III) эта надпись фигурирует под № 174. Под этим же номером, оче¬
видно, ошибочно помещена и другая надпись (см. об этом в прим. 1 к надписи
№ 306 а — Ь).
308.
Обломок каменной плиты «с западного [склона Топрах-калы, на месте так на¬
зываемого Зымзым-даг ...» находка И. А. Орбели в щебне, отброшенном при
раскопках Белька» (Н. Я. Марр, ЗВО, XXIV, 1917, стр. 118 — 119, обломок Ь,
табл. IV, рис. 7).
На обломке читается:
GU[D] «бык»
Не исключено и чтение Gis «дерево». Окончание знака восстановил Н. Я. Марр
(рис. 33, табл. I).
309.
Обломок каменной плиты из Топрах-кале; приобретен И. А. Орбели в Ване. На
обломке виден один лишь знак ni (Н. Я. Марр, ЗВО, XXIV, 1917, стр. 118 —120,
обломок е).
310 а — с.
Надписи на трех обломках каменных плит «из Хайкаберда на горе Болдаге, в
долине Хошаба, у деревни Аспацашена (на карте Аствацашен). Они куплены от
курда, который на глазах И. А. Орбели побежал за ними и доставил ему»
(Н. Я. Марр, ЗВО, XXIV, 1917, стр. 118 — 120, обломки а, с, d —табл. IV,
рис. 1, 2, 3).
Обломок а:
. · . [U]DU. MÁS. [TUR]
	ba
[UD]U (?) 1

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
243
Обломок Ъ (у Н. Я. Марра — с):
III	ni 2
Г1Г LIM TV1
IV	ME
• · * 9 М (?) 3
Обломок с (у Н. Я. Марра — d):
4
ш
a.	. . . козленок . . . Ьа . . . овца (?)...
b.	. . . три ш . . . две тысячи четыре . . . четыреста . . . ей (?) . . .
c.	. . . ш . . .
1	Возможно: 1и; Н. Я. Марр считает возможным также: 1р.
2	Н. Я Марр вслед за этим восстанавливает еще [ш].
8 См. рис. 34, табл. I. Возможно: шп.
4	Н. Я. Марр 8десь усматривает следы (рис. 35, табл. I) — 1ЛШ «город».
311.
Надпись найдена в селе Сигкех (северо-восточнее Вана); издал А. Б. МогсЫ-
тапп, гОМБ, 31, 1877, стр. 437 — 438 (№ 50) (А, Т, И); Эаусе, № 11 а (см. его
же поправки в ЖАВ, 1894, стр. 717 (Т, П); Вапс1а^1ап, 38 (Т, П).
В надписи, если судить по вышеуказанным материалам, сказано:
1	i]-na-ni LÚ Е. GAL-ni LlíERUM[
2	]ni—i É gi II LIM VI ME LI x[
3	]a-zi-bi-i2 §á-na ap-ti-i-ni[
В 1-й строке упоминается «этот человек крепости (?) (дворца ?)», раб.
Во 2-й строке, возможно, речь идет о кладовой для вина (É gi — ср. надпись
№ 79> стк. 4; см. Г. А. Мелнкишвили, ВДИ, 1951, № 4, стр. 26)—вслед за этим
указывается число чего-то: 2651.
В 3-й строке стоит слово azibi, значение которого неизвестно (оно встречается
и в других текстах), и дается какое-то территориальное определение «в Sana сто¬
рону» (то же самое выражение имеется и в надписи № 134).
1	Вслед за этим в автографии Мордманна имеются следы (см. рис. 36, табл I);
у Сэйса в JRAS, 1882 (см. рис. 37, табл. I) и в ЖАБ, 1894: [lú-ú-ri] «человек».
2	Может быть, внак «i» следует соединить не с azibi, а с последующим комп¬
лексом Sá-na (i-Sá-na) — cp. J. Friedrich, «Acta Jutlandica», IXb 1937, стр. 526.
312.
У Леманн-Гаупта в «Предварительном списке» урартских надписей в CICh
(вып. I, Textband, стр. III) среди надписей на камне неизвестной принадлежности
под № 176 упоминается надпись на базальтовой глыбе, находящейся в Стамбуле,
место находки которой неизвестно. [
»313.
У Леманн-Гау пта в «Предварительном списке» урартских надписей в CICh
(вып. I, Textband, стр. III) среди надписей на камне неизвестной принадлежности
под № 176 А упоминается фрагмент надниси, находящийся в Стамбульском музее,
происходящий, повидимому, из Тарра.
16*

244
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
314 (?).
Н. Я. Марр в своей работе «Материалы по халдской эпиграфике из команди¬
ровки И. А. Орбели в Турецкую Армению» (ЗВО, XXIV, 1917, стр. 123 — 124) от¬
мечает, что «на одном из обломков декоративной плиты из мрамора, привезенных
И. А. Орбели из той же командировки и сейчас доступных в великолепном издании
Б. В. Фармаковского (Архаический период в России, МАР, № 34, 1914, табл. XVII,
6)», высечена как будто клинообразная надпись, содержащая имя урартского царя
Аргишти (аг-^1§-Ь1); знаки идут не слева направо, а сверху вниз. Сам Марр свое чтение
считает «гадательным», сомневаясь, действительно ли это клинопись. Расположение
знаков (сверху вниз), несвойственное клинописи, затрудняет суждение о характере
данной надписи.
315.
Фрагмент надписи на камне; найден около Армавира. М. В. Никольский считал,
что эта надпись, возможно, принадлежит Аргишти I, хотя, по его мнению, с равным
правом она могла бы принадлежать и Сардури II (см. МАК, V, стр. 53). С. Г. ЬеЬ-
ш а п п-Н а и р Ь в своем «Предварительном списке» урартских надписей, опублико¬
ванном в С1СЬ, эт^ надпись поместил среди надписей Аргишти I (С1СЬ, № 127). За
неимением твердой опоры для определения времени составления надписи, правиль¬
нее оставить открытым вопрос о принадлежности данной надписи тому или иному
царю.
«Арарат» (на арм. яз.), 1886, стр. 27 (А); М. В. Никольский, МАК, V
(№ 23 —Ф, А, Т).
[
• · - ]1
qi [ · · ·
····]*
Е* [ · . ·
• · · ·]
«[··■■
• · ]
5 §[е] та (?)4 [ · · · ]
Судить о содержании надписи, конечно, весьма трудно. Упоминание в 3-й строке
«дома» (быть может, дворца или крепости —см. прим. 3) указывает, возможно, на
то, что в надписи речь шла о строительной деятельности одного из урартских царей
в районе Армавира.
1	В начале строки сохранились следы (рис. 38, табл. I), возможно, начала де¬
терминатива божества.
2	М. В. Никольский допускает, что в этой строке стояла трафаретная формула
qiurani quldini manu ...
8 Возможно: Е. [GAL] «дворец».
4 Быть может, комплекс (рис. 39, табл. I), видимый на фрагменте, является на¬
чалом какого-то другого знака.
316.
Фрагмент надписи из района Армавирского холма; опубликован: «Арарат» (на
арм. яз.) (1885, стр. 416) (А).
В надписи читается:
1	и (?)-ш 1е-[ги-Ы]
2	-Ы 1е-ги-Ы
3	-ье-1 1ЛШ (?)
. . . имя (?) я установил 1 ... я установил . . . город ... 2
1	Повидимому, речь идет о наименовании построенного царем города, крепости
(может быть, Аргиштихинили?).
2	Название города не сохранилось (оно в тексте, очевидно, стояло перед идео¬
граммой города— 1ЛШ; сохранилось лишь окончание родительного падежа ь-е-г, в
котором стояло это название.
317.
Неопубликованный фрагмент надписи из района Армавирского холма. Хранится
в Государственном Историческом Музее Армянской ССР.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
245
С надписью мы ознакомились по кандидатской диссертации М. А. И с р а е л я н,
Исторический Армавир по урартским надписям (на арм. яз.), 1948 (рукопись).
Согласно М. А. Исраелян на памятнике читается:
1 . . . е1 · . . ·
2 · · · е-(1[1] · · ·
3	· · · · ш · · · ·
318.
Фрагмент надписи на камне из кладки стены; найден К. Г. Кафадаряном в
1939 г. на холме Кармир-блур (близ Еревана). Надпись хранится в Государственном
Историческом Музее Армении. Она издана К. Г. Кафадаряном в «Известиях
Армянского Филиала АН СССР», № 3, 1940, стр. 28 — 29 (Ф» Т). В ней можно
разобрать:
1		i-ni . · ·
2 	i-ni . · ·
3 	d. . . .
4		-
На фрагменте, возможно, сохранились отдельные знаки формулы проклятия —
вероятно, об этом свидетельствуют детерминативы (?) имени бога, стоящие в 3-й и
4-й строках данного фрагмента.
319-325.
Во время раскопок 1938 г. в Ване, ведшихся американской экспедицией, при
измерительных работах на крепости, на поверхности шести больших строительных
камней были обнаружены урартские клинообразные надписи; здесь же была найдена
седьмая надпись, также заложенная в кладку стены. Информацию об этом см.:
Heinz Otto, Die amerikanischen Ausgrabungen am Burgfelsen von Van, АЮ, том
XIV, вып. 1/2, 1941, стр. 94.
326.
Надпись на глиняной таблетке, происходящей из Топрах-кале (в Ване). Над¬
пись принадлежала главе американской миссии в Ване Рейнольдсу и была переслана
им в Америку. Таблетка имела примерно 15 см в длину и 7 см в ширину; надпись
находилась на обеих сторонах таблетки (см. JRAS, 1893, стр. 15; VBAG, 1895, стр.
610; С. F. Lehmann-(Haupt), Materialen, стр. 105).
По копии, которую снял Hyvernat, надпись в транскрипции и в переводе издал
Sayce, JRAS 1893, стр. 15 — 17 (№ 78 в надписях Сэйса). Согласно этому изданию
в надписи сказано *:
Лицевая сторона
1 D[	]
ma-nu-ni (?)-ni(?) [....]
VII GUD II [UDU GAL]
kur-ni gu-ni-e-i
5 III GUD III GUDÄB
V UDU GAL
NAPHARU [III]GUDÄB V UDU GAL
I AB (P)-ni-e-di
I (?) GUD ma-nu
10 kur-ni gu-ni-e-i
III GUD III AB VI UDU GAL
NAPHARU [III] GUD III AB VI UDU GAL
I ni (P)-di-e-di
[ . . . ] AB ma-nu
17 Вестник древней истории, № 4

246
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Оборотная сторона
1 [kur-ni gu]-ni-e-i
[ma]-nu [ . . . Ill] GUD
[V] AM. SIMES tar-di-Di áe-hi-[ri]
V	UDU GAL
5	NAPHARU III GUD V AB V UDU GAL
I	ul (?)-di-e-di
[III] GUD I ÁB UD ma-nu
kur-ni gu-ni-e-i
II	GUD II ÁB V UDU GAL
10	NAPHARU V GUD III ÁB V UDU GAL
NAPHARU XXIX GUD XIII ÁB XX UDU-GAL
i-[ . . . ]-nuURUáú-pa [	. ]
[ . . . ] X ÁBURU [sú]-pa VI LIM2 È
[ . . . v. . ] URU su-pa LIM2É
Лицевая сторона
бог (?) ... manunini ... 7 быков, 2 большие овцы kurni guniei. 3 бы¬
ка, 3 коровы, 5 больших овец, всего 3 коровы, 5 больших овец для (?)
(взамен ?) одной коровы (?). 1 (?) бык manu kurni guniei 3 быка, 3 ко¬
ровы, 6 больших овец, всего 3 быка, 3 коровы, 6 больших овец для (?)
(взамен ?) 1 ni (?)-di . . . корова manu
Оборотная сторона
kurni guniei manu... Збыка, 5 tardini живых слонов. 5 больших овец, все¬
го 3 быка, 5 коров, 5 больших овец для (?) (взамен ?) одного виноград¬
ника (?). 3 быка, 1 корова день manu kurni guniei 2 быка, 2 коровы,
5 больших овец, всего 5 быков, 3 коровы, 5 больших овец, всего 29 бы¬
ков, 13 коров, 20 больших овец. . . город Щупа ... 10 коров (в ?) город(е?)
Щупа; 6000 дом (ов?) . . . гброд Шупа; тысяча дом(ов?) . . .
1	Трудно судить, насколько точны копия текста и ее воспроизведение в издании
Сэйса.
2	У Сэйса: SI.
327.
Надпись на глиняной таблетке, найденной экспедицией Леманн-Гаупта и Белька
при раскопках на Топрах-кале (в Ване).
С. F. Lehmann-Haupt, Materialen, стр. 106, № 37, рис. 78а и b (Ф).
Надпись заполнена цифровыми обозначениями. На обеих сторонах таблетки текст
помещен в три столбца.
328.
Надпись на двух облохмках глиняной таблетки, найденных экспедицией Леманн-
Гаупта и Белька при раскопках на Топрах-кале (в Ване). Надпись имеется лишь на
лицевой стороне таблетки.
С. F. Lehmann-Haupt, Materialen, стр. 107, № 38 а и b (рис. 79а и Ь) (Ф).
329.
Надпись на обломке глиняной таблетки, найденном экспедицией Леманн-Гаупта
и Белька при раскопках на Топрах-кале (в Ване). Обломок представляет нижнюю
часть лицевой стороны таблетки; от оборотной стороны сохранилась лишь небольшая,
не имеющая надписи часть.
С. F. Lehmann-Haupt, Materialen, стр. 107, № 38с (рис. 79с) (Ф).

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
247
330.
Фрагмент надписи на обломке глиняной таблетки; найден при раскопках на Кар-
мнр-блуре в 1946 г.
И. М. Дьяконов, Фрагменты клинописных таблеток из раскопок 1946 г. на
Кармир-блуре, ЭВ, И, 1948, Фрагмент А, стр. 86—87 (А, Т); ср. ВДИ, 1946, № 4,
стр. 146 (Ф).
На обломке сохранилось начало пяти строк. Согласно изданию И. М. Дьяконова,
на обломке читается:
XII XXII (?)[...
I а-§й [ . . .
ьи ^
I §й §й [ . . .
lJ^q\x [
И. М. Дьяконов считает, что документ, очевидно, содержал перечень людей и
принадлежал к числу счетных.
331.
Фрагмент надписи на обломке глиняной таблетки; найден при раскопках на Кар¬
мир-блуре в 1946 г.
И. М. Д ьяконов, ЭВ, II, 1948, Фрагмент Б, стр. 86—87 (А, Т); ср. ВДИ, 1946,
№ 4, стр. 146 (Ф).
«Фрагмент левого края и середины небольшой, хорошо обожженной таблетки.
На лицевой стороне сохранилось три неполных строки (приблизительно пятая — седь¬
мая или седьмая — девятая), на обороте — начало трех строк». Согласно И. М. Дья¬
конову, на фрагменте читается:
Лицевая сторона
зй-кГ1 Ы-ш" Ь[а{?)~	. . .
Ч§Ча-а^1 [ . . .
Ы-ш" а-Ье2-г[1 ....
(пропуск 10—12 строк)
Оборотная сторона
а! [
гач1и-[	3
I4 а-г[и (??).
Перед нами, по мнению И. М. Дьяконова, деловой документ, скорее всего юри¬
дического характера.
1	Так транскрибируется разделительный знак (рис. 40, табл. I).
2	Может быть, 1а.
3	У И. М. Дьяконова: . . . га-с1и-[ш (?)...
4	Возможно, числительное I.
332.
Фрагмент надписи на обломке глиняной таблетки; найден при раскопках н&
Кармир-блуре в 1946 г.	'
И. М. Дьяконов, ЭВ, II, 1948, Фрагмент В, стр. 87—88 (А, Т); ср. ВДИ, 1946,
№ 4, стр. 146 (Ф).
«Фрагмент верхней части оборота очень слабо обожженной таблетки; . . . сохра¬
нились средние части четырех строк и оттиск печати». Согласно И. М. Дьяконову,
на фрагменте читается:

248
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
[ . . . ] ái-ú-[ . . . . J1
[....] a-te-ri" bi [ . . . ]
[	]-li'bi [ · · · ]
[	] da-a" [ . . . ]
(печать) .... ID .... 2
По мнению И. М. Дьяконова, это — деловой документ, скорее всего юридическо¬
го характера.
1	У И. М. Дьяконова: §i-ú-[ni (?)
2	И. М. Дьяконов пишет: «На оттиске печати различаются остатки надписи —
повидимому, детерминативы мужского имени и имени бога — очевидно, начало тео-
форного имени типа ш· <*· sar6-du-ri».
333.
При раскопках на Кармир-блуре в 1949 г. была найдена глиняная табличка, на
лицевой стороне которой полностью или частично сохранились 13 строк, на оборот¬
ной же — оттиски цилиндрической и круглой печатей; на оттиске цилиндрической
печати можно различить несколько клинописных знаков. К сожалению, нижняя
часть надписи отбита, а также в центре лицевой стороны сбита довольно большая
часть надписи.
Фотоснимок надписи опубликован в книге Б. Б. Пиотровского, Кармир-
блур, I, 1950, табл. И; во II части той же книги приводится текст надписи в
транскрипции И. М. Дьяконова (там же дана автография надписи).
Лицевая сторона
1 1 [	] ba-ú-se1
si-ú-ii [i1	]-i-e
4>u-[	. . . . ]2
I Dhal-[di  	]3
5	Iha-nu-[		 . ]-a-hi-ni4
za (?)-ni-da[ ...... a(?)]-gu-ni5
I ANSU. KUR. RA [	] ZAB-a-di6
VI	GUD" ul-da s[i]-di-tú-bi7
e-li-a-'a8 us-tú-ú-bi
10 u-i URU-ri-se" si-ú-[l]9
tu(?)-bi-ni-e-di e-’a10
s [u	] us-[	]-ú-[ ]n
[...·] a (?) [	]
[	]
Оборотная сторона
[	]
К1Й1В ^а[	]-ч1а-1
В начале надписи сказано, что «(кто-то) слово (приказ) послал (?) (кому-то)»
(стк. 1—2); этим определяется тип нашего памятника — он является, по всей
вероятности, документом административного характера, на что указывает также
надпись на оборотной стороне таблички, где упоминается какое-то должностное
лицо (ьЬа-[]-с1а). Здесь же имеются оттиски цилиндрической и круглой печатей.
Далее на лицевой стороне таблички упоминаются имена нескольких людей;
сохранились лишь начала их имен: *Ьи[ . . . ] (стк. 3), ЬаЫ1 [ . . . ] (очевидно^
теофорнбе имя, начинающееся именем бога Халди) (стк. 4) и 11тапи [ . . .] (стк. 5).
бчевидно', об этих трех людях говорится, что кто-то их увел (адиш?) куда-то.

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
249
В 7-й и последующих строках сказано: «одна лошадь . . . для воина (воину)12
6 быков; в винограднике (?) я siditubi elia’a я преподнес, (а) не город; принес для
(?) tubini, а также. . .».
В надписи, повидимому, речь идет об использовании людей (работников?), а так¬
же скота и т. д. для каких-то нужд хозяйства или гарнизона города Тейшебаини
(район нынешнего Кармир-блура).
1	По И. М. Дьяконову: mZ[u-x-a?]-[§e] ba-u-§e.
2	По И. М. Дьяконову: mBu-]. . . am]eiu(?) ABNU-SIPA.TU (?).
3	По И.	М.	Дьяконову:	m	dHal-[di ... а] meiu(?)§A- и (?).
4	По И.	М;	Дьяконову	m	На-пи-[й · . . ]-а hi-ni.
6	По И.	М.	Дьяконову:	IV^ni da [ . . . . . Г . ]-gu-ni.
6	По И.	М.	Дьяконову:	I	SlSU" [ . . . A]S(?) SABU-a-di.
7	По И.	М.	Дьяконову:	I	ALPU" ül-da-[s]4-di-tu-bi.
8	По И.	М.	Дьяконову:	*.
9	И. М. Дьяконов восстанавливаете^].
10	По И. М. Дьяконову: е- [ . . . ].
11	По И. М. Дьяконову: s [u-l]i u§-[tu?]-ii-bi].
12	Возможно: «воинов» (или: «воинам»).
334—339.
Оттиски печатей на поверхности глиняных таблеток (деловых документов) из
Топрах-кале (раскопки экспедиции Леманн-Гаупта и Белька). Рисунки этих оттисков
изданы: С. F. Lehmann-Haupt, Bericht, стр. 626 (№ 163, 164), Materialen, стр.
107—108 (№ 39, рис. 80), Armenien, I, стр. 222, 261, 323, IIj, стр. 245, 112, стр. 580.
На этих оттисках сохранились следы клинописных знаков, на нескольких из таких
оттисков можно различить имя Ru-sa-ni (имя царя Руса,-—Леманн-Гаупт полагает, что
это — Руса II или Руса III), на некоторых видна идеограмма KlSlB «печать», на одном
оттиске со знаком:	заметен след еще одного знака (рис. 41, табл. I).
340 а— х.
Обломки больших глиняных сосудов («карасов»), на которых имеются обозначения
емкости этих сосудов. Обломки происходят из раскопок на Топрах-кале (Ван). На осно¬
вании опубликованного материала трудно сказать, сколько имеется таких обломков.
Согласно информации Белька, их 40—50 (VBAG, 1900, стр. 443), но они, повидимому,
не все принадлежат разным сосудам (см. там же, стр. 618).
С. F. Lehmann-Haupt, Materialen, гтр. 111 сл, (№ 45); он же, Armenien,
Н2, стр. 473, 560, 585; один обломок из Топрах-кале опубликовал Н. Я. Марр, ЗВО,
XXIV, 1917, стр. 120, табл. IV, № 8 (Ф, А, Т).
На обломках имеются цифровые обозначения и названия мер емкости aqarqi и tirusi
(об ошибочном чтении последнего слова, как hirusi, см.И. М. Дьяконов, ЭВ, IV, стр.
105—106; Г. А. Меликишвили, ВДИ, 1951, №3,стр. 179—180). Леманн-Гаупт счи¬
тал, что мера aqarqi равнялась приблизительно 120 —150 литрам, а tirusi — 10 —12 лит¬
рам. Недавно при раскопках на Кармир-блуре было обнаружено множество «карасов» с по¬
добными обозначениями емкости в aqarqi и tirusi. На основании этого нового мате¬
риала проф. Б. Б. Пиотровский пришел к выводу, что мера aqarqi равнялась при¬
близительно 240—250 литрам (см. Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр. 74);
tirusi, по всей вероятности, составляла одну десятую часть aqarqi.
Леманн-Гаупт приводит (Materialen, стр. III, рис. 85) рисунок одной такой
надписи, на котором читается:
.... a-qar-qi V ti-ru-si
(Фотоснимок этого же обломка см. Armenien, Н2, стр. 560). Леманн-Гаупт (Arme¬
nien, Н2, стр. 473) приводит фотоснимок еще одного такого обломка, на котором
читается:
IV	ti-ru-si
Здесь же (стр. 585) — рисунок и другого обломка:
VII (?)a-q [ar-qi]
На обломке, опубликованном Н. Я. Марром, читается:

250
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
VII	a-qar-[qi]
Согласно информации Белька, на одном из обломков сосудов упоминается еще
одна мера емкости, название которой начиналось с ani . . . (VBAG, 1900, стр. 443).
341.
Надпись (указание на емкость) на обломке глиняного сосуда из Шушанца (во¬
сточнее Вана, у подножия горы Варрага). На этом обломке, согласно Бельку, имеется
надпись:
I a-qar-qi [+ столько-то ti-ru-si]
(см. VBAG, 1901, стр. 288).
342 — 344.
Надписи (указания на емкость) на обломках глиняных сосудов из Хаикаберда.
Всего этих обломков — четыре, из которых два принадлежат одному сосуду; таким
образом, имеется три надписи:
№ 342 VIII tí-ru-si
№ 343 tí-ru-[s] i
№ 344	tí-ru-si
Эти фрагменты издал Н. Я. Марр, ЗВО, XXIV, 1917, стр. 120—121, табл, IV
№ 4—6 (Ф, А, Т,); фотоснимки двух последних поместил также И. И. Мещани¬
нов, Халдоведение (№24).
345	— 364.
При раскопках на Кармир-блуре в 1949 г. был вскрыт огромный зал хозяйствен¬
ного назначения (кладовая для вина), целиком заполненный зарытыми наполовину
в землю огромными глиняными сосудами («карасами»). Всего здесь оказалось 82 ка¬
рася. На всех этих карасах имелись надписи, указывающие на емкость данного со¬
суда— эти надписи чаще всего бывали обнаружены на обломках карасов, так как у
большинства этих сосудов при обвале стен сломалась верхняя часть, на которой и
помещалась надпись. Из 82 карасов не найдено надписей от девяти экземпляров; на
53 карасах имелись надписи, выполненные по иероглифической системе, и на 20-ти
карасах — по клинообразной. На этих последних стояли цифровые обозначения, за
которыми следовали знаки «а» (начало названия урартской меры емкости aqarqi) и ti
(начало названия урартской меры емкости tirusi) (ср. надписи № 340 а — х, 341,
342—344). Таким способом указывалось, сколько aqarqi и tirusi может вместить данный
карас.
Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, стр. 67 (А).
345	I a (qarqi) V ti (rusi) V2
346	rIV1 a (qarqi) VI [ti (rusi)
347	IV a (qarqi) VII [ti (rusi)
348	III a (qarqi) IV ti (rusi)
349	III a (qarqi) IV ti (rusi)
350	III a (qarqi) IV (?) [ti (rusi)
351	III a (qarqi) II ti (rusi)
352	III a (qarqi) VIII ti (rusi)
353	III a (qarqi) VIII ti (rusi)
354	III a (qarqi) VI ti (rusi)
355	IV a (qarqi) VII ti (rusi) */2
356	III a (qarqi)
357	III a (qarqi) VII ti(rusi) x/2
358	I a (qarqi) V ti(rusi)
359	ГНГ V (qarqi) TV1 t: (rusi)

УРАРТСКИЕ КЛИНООБРАЗНЫЕ НАДПИСИ
251
360
III
a(qarqi) VII ti(rusi)
361
III
a (qarqi) VII ti(rusi)
362
IV
a (qarqi)
363
III
a (qarqi)
364
I a
(qarqi) IV {i(rusi) г/.
365.
Надпись на браслете из кости (из Топрах-кале).
С. F. Lehmann-(Haupt), Bericht, №.178 (Т); VBAG, 1900, стр. 445, 614 (Т);
он же, Materialen, стр. 83, № 13 (А, Т); он же, Armenien, II2, стр. 584—585 (А, Т).
В надписи читается:
.... giKURpa-qa-ia-hu1
1 Далее заметны следы знака (рис. 42, табл. I) с!и, или Ы, или ди.
tAt1
Sf- *
% A
////ft
/
г
3 t
5
s
nu*· J
<3
////►fF
7 s
9
10
1f
/2
l ~
£9/i//
H//a\:7TT
JTl
•4-
13 n
15
15
17
18
*4-
ут
19
20
21
22
23
n
Ъ nn*A
Zb
25
25
27
28
////TT
<sf
m
ttf.
Z9
30
31
32
33
mn
tWU
3k
35
36
37
38
ET г
n
- it*
39 b0
41
42
43
и
Таблица I (рис. 1—44).
366 а — g.
Леманн-Гаупт в «Предварительном списке» урартских надписей, опублико¬
ванном в CICh (вып. I, Textband, стр. III), среди надписей неизвестной принадлеж¬
ности под номером 191 а — g помещает 7 фрагментов, место находки которых в точ¬
ности ему не было известно; по его словам, возможно, три из них происходят из Вана,
а остальные из Кармирвор-ванка.
367 (?)
Надпись на гемме, найденной, по неточным данным, на Армавирском холме; фото¬
снимок надписи опубликован: М. В. Никольский, МАК, V, стр. 132 (см. также
его предварительное сообщение—«ТрудыВосточной Комиссии», т. II, вып. 1, 1896,
стр. 112—ИЗ).
Форма клиньев — урартская. Два начальных знака как будто не вызывают сомне¬
ний: ime; за ними следует комплекс (рис. 43, табл. I), который М. В. Николь¬
ский рассматривает, как nu-u и, таким образОхМ, читает имя Ime-nu-u (Менуа?). По на¬
шему мнению, надпись можно было бы прочесть и как: I ME XI §u-u.

252
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
Трудность дешифровки, как отмечает М. В. Никольский, заставляет сомневаться
в подлинности геммы. Все же он склоняется к тому, что гемма подлинная. Леманн-
Гаупт отмечает, что гемма, возможно, является подделкой (CICh, вып. I, Textband,
стр. III, № 193).
368.
Надпись на бронзовом амулете — луннице, найденном в 1940 г. при раскопках
на холме Кармир-блур. Надпись в пять строк, несомненно культового содержания
(заклинание); в ней можно различить лишь начало и конец некоторых строк. Рисунок
этого амулета с находящейся на нем надписью опубликовал Б. Б. Пиотровский,
История и культура Урарту, 1944, стр. 168 (см. там же, стр. 171, а также Б. Б.
Пиотровский, Кармир-блур, I, стр. 77). По этому рисунку мы читаем:
1	ЁИ ЭЩЛМ] (?) [	] до (Р)1 [1] (?) й
§1 [	] а-ш
Б [ 1	] Бе-21
5 EN е-й-[п-е	\
1. Заклинание. Здоровье ....
2
3
4
5. владыке
1 На рисунке изображены следы знака (см. рис. 44, табл. I); может быть, [0]Ш)?
369.
Надпись на бронзовом умбоне от щита, найденном при раскопках на Кармир-
блуре в 1946 г. Хранится в Государственном Эрмитаже. Разобрать отдельные знаки
трудно (см. Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, 1952, стр. 64).
370.
Надпись на булле, найдевной при раскопках 1949 г. на Кармир-блуре. Можно
различить следы трех знаков (см. Б. Б. Пиотровский, Кармир-блур, II, 1952,
стр. 47—48).

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ № 4 1953 г.
AfO — Archiv für Orientforschung
AA — Archaeologischer Anzeiger
АВИИУ — И. M. Дьяконов, Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту,
ВДИ, (1951), № 2, 3, 4.
А JA — American Journa of Archaeology
A.	Or.— Archiv Orientalni
ARAB — D. D. Luckenbill, Ancient Records of Assyria and Babylonia
At. Mitt.— Athenische Mitteilungen
АЭ — H. Я. Марр и И. Н. Орбели. Археологическая экспедиция 1916 г. в ВАН
AZ — Zeitschrift für Aegyptische Sprache und Altertumskunde
БСЭ — Большая Советская Энциклопедия
BCH — Bulletin de correspondance hellenique
Годишник — Годишник на Софийския Университет. Ист.-филолог, факультет.
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum
CICh — Corpus Inscriptionum Chaldicarum
CI. ph.— Classical philology
CRAI — Comptes rendus des seances de l’Academie des Inscriptions et des Beiles Lettres
GdA — E. Meyer, Geschichte des Altertums
ДАН — Доклады Академии Наук
FHG — Fragmenta Historicorum Graecorum
H. S. cl. ph.— Harvord Studies in classical philology
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения
JA — Journal Asiatique
JAOS — Journal of the American Oriental Society
JEA — Journal of Egyptian Archaeology
JHS — Journal of Hellenic Studies
JNES — Journal of Near Eastern Studies
JR AS — Journal of the Royal Asiatic Society
3BO — Записки Восточного Отделения Российского Археологического Общества
ЗООИД — Записки Одесского общества истории и древностей
ИАК — Известия Археологической комиссии
ИАН, ООН — Известия Академии Наук, Отделение общественных наук
ИГАИМК — Известия Государственной Академии истории материальной культуры
ЙРАИМК — Известия Российской Академии истории материальной культуры
IG — Inscriptiones Graecae
IOSPE — Inscriptiones Orae Septentrionalis Ponti Euxini
LEM — A. Gardiner, Late Egyptian Miscellanies. Bryxelles, 1937 г.
МАК — Материалы по археологии Кавказа
МАР — Материалы археологии России
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
МИЗ — Материалы по истории земледелия, т. I, 1952 г.
МИС — Б. Н. Граков. Материалы по истории Скифии... ВДИ, № 3, 1939 г.
NJKA — Neue Jahrbücher für klassisches Altertum

254
ODM — Остракон из Дейр эль Медина
RA — Revue archéologique
RAD — A. Gardiner, Ramesside Administrative Documents
RE — Pauly—Wissowa—Kroll. Realencyclopädie der Klassischen Altertumswissenschaft
RPh — Revue de philologie
CA — Советская археология
СБА — Списания на болгарската Академия на науките
SB — Sammelbuch der» griechischen Urkunden aus Aegypten
SIG — Sylloge Inscriptionum Graecarum
SPAW — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften
ТЮТАКЭ — Труды Южно-Туркменской археологической комплексной экспедиции
УПМГ — Г. Церетели, Урартские памятники Музея Грузии
ЭВ — Эпиграфика! Востока
ЮТАКЭ — Южно-Туркменская* археологическая комплексная экспедиция
VBAG — Verhandlungen' der Berliner Gesellschaft für Anthropologie, Ethnologie und
Urgeschichte
WZKM — Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes
ZA — Zeitschrift für Assyriologie
ZDMG — Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft
ZE — Zeitschrift für Ethnologie

СОДЕРЖАНИЕ ВЕСТНИКА ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ ЗА 1953 г.
№ Стр.
От Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Со¬
вета Министров Союза ССР и Президиума Верховного Совета СССР 1	3
Памяти Иосифа Виссарионовича Сталина	1	7
СТАТЬИ
С. М. Бациева (Ленинград) — Борьба между Ассирией и Урарту за Сирию .2	17
С. Т, Еремян (Ереван) — Развитие городов п городской жизни в древней .
Армении	3	11
За высокий уровень учебников по истории античности	2	3
За творческую разработку вопросов экономики рабовладельческого строя . . 1	14
А. П. Каждан (Великие Луки) — О некоторых спорных вопросах истории
становления феодальных отношений в Римской империи	3	77
К итогам обсуждения работы «Вестника древней истории» в Отделении исто¬
рии и философии АН СССР	  4	3
Проф. К. М. Колобова (Ленинград) — Политическое положение городов в Бос-
порском государстве	4	47
О. В. Кудрявцев (Москва) — Запустение Эллады в период империи, его при¬
чины и значение	  2	37
Я. А. Ленцман (Москва) — О возникновении товарного производства в древней
Греции	3	46
Проф. И. М. Лурье (Ленинград) — Немху в Египте Нового царства	4	9
Г. А. Меликигивили (Тбилиси) — К вопросу о царских хозяйствах и рабах-
пленниках в Урарту	1	22
О натуральном хозяйстве и товарном производстве в рабовладельческом об¬
ществе 	3	3
А. И. Павловская (Москва) — Формы землевладения и организация земледе¬
лия на царских землях Египта в середине III в. до н. э	1	40
Г. X. Саркисян (Ленинград) — О городской земле в Селевкидской Вавилонии 1	59
Проф. М. Е. Сергеенко (Ленинград) — Из истории сельского хозяйства древ¬
ней Италии	 3	65
Проф. А. П. Смирнов (Москва) — К вопросу о славянах в Крыму	3	32
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — К вопросу об этногенезе греческого на¬
рода 	4	19
Д. Б. Шелов (Москва) — Денежная реформа Левкона	II	1	30
E.	М. Штаерман (Москва) — Проблема падения рабовладельческого строя . 2	51
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Н. М. Бачинский и С. Г. Хмельницкий (Москва) —* «Археологические и этно¬
графические работы Хорезмской экспедиции»	4	72
И. Бежуньская-Маловист (Варшава) — Работы польских ученых по древней
истории (1949—1952 г.)	   1	124
С. Я. Бенклиев (Воронеж) — История древнего мира в I—X томах второго
издания Большой Советской Энциклопедии . . 		1	111
А. К. Бергер (Москва) — G. Gianelli. Trattato di storia Greca .... 4	94
А. И. Болтунова (Москва) — Т. С. К а у х ч и ш в и л и. Греческие над¬
писи Грузии	 4	78
Проф. А. Брюсов (Москва) — J. Clark. Prehistoric Europe. The economic
basis ..........	3	130
Проф. А. Я. Брюсов (Москва) — Происхождение человека и древнее расселе¬
ние человечества	    2	111
А. Я. Брюсов, Г. А. Меликигивили, Г. Ф. Ильин, С. И. Ковалев—История древ¬
него мира. Учебник для учительских институтов под редакцией
В.	Н. Дьякова и Н. М. Никольского	2	80

256
Содержание за 1953 г.
Проф. В. Ф. Гайдукевич (Ленинград) — Материалы по археологии Северного
Причерноморья в античную эпоху	1	83
Проф. Н. Ф. Дератани (Москва) — Марк Анней Лукан. Фарсалия,
или поэма о гражданской войне	1	116
Ю. А. Заднепровский (Ленинград) — «Материалы Археологической экспеди¬
ции на строительстве Большого Ферганского канала имени
И. В. Сталина»	2	117
А. Каждая (Великие Луки) — Н. Bengtson. Griechische Geschichte von
den Anfängen bis in die Römische Kaiserzeit	1	137
Л. H. Казаманова (Москва) — P. Cloché. La démocratie Athénienne . . 3	147
П. С. Карышковский (Одесса) — Еще раз о книге А. Н. Зографа «Античные
монеты»	1	105
А. Кац (Москва) — За усиление борьбы с буржуазной идеологией в области
древней истории	1	133
И. Р. Килачицкая (Москва) — В. А. Гольденберг, «История древ¬
ней Греции и Рима»	3	114
Я. А. Ленцман (Москва)—«Archeologia», Rocznik panstwowego Museum Archeo-
logicznego w Warszawie i Polskiego Towarzystwa Archeologicznego . . 2	119
Г. А. Меликишвили (Тбилиси) — Б. Б. Пиотровский, Кармир-Блур 3	107
Н. Я. Мерперт (Москва) — Е. А. Thompson. A History of Attila and
the Huns	2	145
А. И. Немировский (Пенза) — H. Bengtson. Einführung in die alte Ge¬
schichte	3	137
A.	И. Немировский (Пенза) — H. S с u 11 a г d, Roman Politics ..... 2	141
Проф. В. В. Павлов (Москва) — Art égyptien. Texte d'Etienne Drioton, Photo¬
graphies d'Etienne Sved	1	131
Проф. Ф. A. Петровский (Москва) — Феофраст, Исследование о расте¬
ниях 	      3	116
П. Я. Пикус (Москва) — The Journal of Hellenic studies за 1945—1950 гг. . 2	125
•Я. Рубин (Москва) — Е. Е г k е s. Das Problem der Sclaverei in China . . 1	120
B.	А. Рубин (Москва) — Хоу Вай - лу. История древнекитайского обще¬
ства 	4	84
О. И. Савостьянова (Москва) — Т. В. Б л а в а т с к а я. Западно-понтий-
ские города в VII—I вв. до н. э	1	92
Я. Я. Сокольский (Москва) — М. L a u n е у. Recherches sur les armées hel¬
lénistiques 	3	141
E. Г. Суров (Свердловск) — Новые материалы по истории Боспорского госу¬
дарства 	1	74
Проф. Дж. Томсон (Бирмингам) — Письмо в редакцию	4	107
М. К. Трофимова (Москва) — К. Freeman. Greek city-states	4	90
М. К. Трофимова (Москва) — М. Hammond. City-State and World State
in greek and roman political theory until Augustus	2	136
M. Фосс и проф. T. С. Пассек (Москва) — А. Я. Брюсов. Очерки по исто¬
рии племен европейской части СССР в неолитическую эпоху .... 2	102
Д. Б. Шелов (Москва) — Д. П. Каллистов. Северное Причерноморье
в античную эпоху	1	98
Е. Штаерман (Москва) — Journal of Roman Studies за 1947—1951 гг. ... 3	118
В.	Я. Ярхо (Москва) — Fr. Cornelius. Geschichte des alten Orients. Grie¬
chische Geschichte. Römische Geschichte	4	102
ПУБЛИКАЦИИ
Б. Я. Аракелян (Ереван) — Значение раскопок в Гарии для изучения куль¬
туры древней Армении	3	151
М. Ф. Болтенко (Одесса) — Новая надпись в честь Ахилла Понтарха ... 4	130
Я. М. Дьяконов, М. М. Дьяконов, В. А. Лившиц (Ленинград) — Парфянский
архив из древней Нисы	 4	114
Проф. Т. Я. Книпович (Ленинград) — Леристильный двор первых веков н. э.
на территории римской цитадели в Ольвии	1	183
Е. Леви (Ленинград) — Новая ольвийская надпись из раскопок 1951 г. ... 1	177
Проф. М. Массон (Ташкент) — Новые археологические данные по истории ра¬
бовладельческого общества на территории Южного	Туркменистана .1	143
В. М. Массон (Ташкент) — Редкая среднеазиатская монета из собрания Го¬
сударственного Эрмитажа 	 3	167
Г. А. Пугаченкова (Ташкент) — Храм и некрополь в Парфянской Нисе (Из
работ ЮТАКЭ)	3	159
Я. Розанова (Москва) — Неизданные надгробные стелы Таманского музея . . 1	174
Я. Я. Соболев (Москва) — О реконструкции ольвийского жилого дома II в. до
н. э., открытого Б. В. Фармаковским в 1902—1903	гг	1	188

Содержание за 1953 г.
257
Проф. С. П. Толстов (Москва) — Археологические работы Хорезмской экспе¬
диции АН СССР в 1952 г
Проф. С. П. Толстов (Москва) — Работы Хорезмской экспедиции АН СССР
по раскопкам памятника IV—III вв. до н. э.— Кой-Крылган-кала
(март-май 1952 г.)
С.	И. Ходжаш (Москва) — Амулеты из собрания Государственного музея
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Б. А. Гольденберг (Харьков) — Северное Причерноморье как рынок рабов для
Средиземноморского мира
A.	В. Давыдова и В. П. Шилов (Ленинград) — К вопросу о земледелии у гуннов
С.	К. Кабанов (Ташкент) — К вопросу о столице кидаритов
B.	И. Кальянов (Ленинград) — О датировке Артхашастры
Д. Г. Капанадзе (Тбилиси) — О назначении монет так называемой «варваризо
ванной» чеканки, находимых на территории Грузии (По поводу статьи
С.	И. Макалатия)
П. О, Карышковский (Одесса) — Боспор и Рим в I в. н. э. по нумизматиче¬
ским данным
Проф. М. Матье (Ленинград) — О периодизации истории амарнского искус¬
ства
Е. А. Миллиор (Ижевск) — Античная традиция о тирании Аристодема Кум-
ского
A.	Н. Москаленко (Воронеж) — К вопросу о преподавании курса «Основы ар¬
хеологии»
B.	Рубин (Москва) — Новые археологические раскопки в Китае . . .
Н. Д. Смирнова (Москва) — Археология и древняя история в Албании .
А, А. Формозов (Москва) — Сосуды срубной культуры с загадочными знаками
К ОБСУЖДЕНИЮ ПРОСПЕКТА «ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ» АН СССР
К обсуждению проспекта «Всемирной истории»
Главы из т. II «Всемирной истории» (для обсуждения)
Т. В. Блаватская (Москва) — Племена средней и северо-восточной Европы в
Проф. С. Л. Утченко (Москва) — Римское рабовладельческое общество в сере¬
дине II в
ХРОНИКА
И. М. Дунаевская и Д. Г. Редер (Ленинград, Москва) — Бедржих Грозный |
Обсуждение работы «Вестника древней истории» за · 1951—1953 гг. на заседа-
Н. М.
В. Г. Шерстобитова и Т. Н. Никольская (Москва) — Изучение работы
ПРИЛОЖЕНИЕ
Г. А. Меликишвили (Тбилиси) — Урартские клинообразные надписи
2
154
1
160
3
169
2
188
1
200
2
193
2
201
3
196
.1
210
3
179
3
212
3
208
3
191
2
207
2
212
1
193
СССР
1
214
2
216
1
217
2
230
4.
4
4
\
224
, 3
226
. 4
166
[
[
. 2
244
. 2
248
. 4
168
[ 1
236
[
238
233
. 1
241
2
251
3
231
4
177

СОДЕРЖАНИЕ
К итогам обсуждения работы «Вестника древней истории» в Отделении исто¬
рии и философии АН СССР	·	 3
Проф. И. М. Лурье (Ленинград) — Немху в Египте Нового царства	 9
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — К вопросу об этногенезе греческого народа 19
Проф. К. М. Колобова (Ленинград) — Политическое положение городов в Бо-
спорском государстве)	 47
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Н. М. Бачинский и С. Г. Хмельницкий (Москва) — «Археологические и этногра¬
фические работы Хорезмской экспедиции» 		 72
A.	И. Болтунова (Москва) — Т. С. К а у х ч и ш в и л и, Греческие надписи
Грузии	   78
B.	А. Рубин (Москва) — X о у В а й-л у, История древнекитайского общества . .	84
М. К. Трофимова (Москва) — К. Freeman, Grcek cily-states	 90
A.	К. Бергер (Москва) — G. Gianelli, Trattato di storia Greca	 94
B.	H. Ярхо (Москва) — Fr. Cornelius, Geschichte des alten Orients. Griechi¬
sche Geschichte. Römische Geschichte	102
Дою. Томсон (Бирмиигам) — Письмо в редакцию	107
ПУБЛИКАЦИИ
И. М. Дьяконов, М. М. Дьяконов, В. А. Лившиц (Ленинград) — Парфянский ар¬
хив из древней Нисы	114
М. Ф. Болтенко (Одесса) — Новая надпись в честь Ахилла Понтарха ... . . .	130
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
К ОБСУЖДЕНИЮ МАТЕРИАЛОВ «ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ»
Т. В. Блаватская (Москва) — Племена средней и северо-восточной Европы в I ты¬
сячелетии до нашей эры	    136
К. К. Зельин (Москва) — Основные черты эллинизма	145
Проф. С. лТ&тченко (Москва)— Римское рабовладельческое общество в середине
II	в	 157
ХРОНИКА
Памятй выдающегося ученого-патриота	 166
В. Р. (Москва) — Дар китайских ученых Академии наук СССР 		168
ПРИЛОЖЕНИЕ
Г, А. Меликишвили (Тбилиси) — Урартские клинообразные надписи (Продолже¬
ние)
177

Подп. к печ. 3. XII. 1953 г.
Форм. бум. 70хЮвЧц. Бум. л. 81/·
Зак. № 1611. Печ. л. 22,26+2 вклейки
Уч.-издат. л. 25,9 Тираж 4250 экз.
Т09406
2-я типография Издательства
Академии наук СССР
Москва, Шубинский пер., д. 10.
Редакционная коллегия:
( проф. В. И. Авдиев
проф. Н. Ф. Дератани
проф. С. В. Киселев (главный редактор)
к.и.н. Н. М. Постовская (отв. секретарь)
к.и.н. О. И. Савостьянова
акад. В. В. Струве
к.и.н. 3. В. Удальцова
дроф. С. Л. Утченко (зам. гл. редактора)
Адрес редакции: Москва, Волхонка 14, Институт истории АН СССР
Телефон К «5-32-22.

К АВТОРАМ ВДИ
Редакция журнала «Вестник древней истории» обращается ко всему авторскому
коллективу с убедительной просьбой: 1) Присылать рукописи обязательно в двух
экземплярах, перепечатанными на машинке. Печатать следует на одной стороне листа че¬
рез два интервала. 2) Ссылки на источники и все краткие ссылки давать в тексте статьи,
более подробные ссылки— в сносках, через два интервала. 3) Сноски помещать внизу
страницы, а не в конце статьи. Нумерация сносок — постраничная. 4) Имена и назва¬
ния произведений древних авторов давать в латинской транскрипции. 5) Последова¬
тельность цитирования монографий: автор (инициалы перед фамилией), название работы
(без кавычек), годы и место издания, страница. 6) Последовательность цитирования
журнальных статей: автор, название статьи (без кавычек), название журнала (полное
название дается в кавычках, сокращенное — без кавычек), том журнала, год издания
(в скобках), выпуск или номер (в течение года), страница. 7) Отдельные элементы
сноски на одну работу отделяются запятыми; сноски на различные работы отделяются
точкой с запятой. 8) Классики марксизма-ленинизма цитируются по собраниям сочи¬
нений или по новейшему изданию отдельных произведений. 9) К каждой статье
прилагается список употребляемых сокращений. Просьба сокращения употреблять
по образцам предыдущих номеров ВДИ. 10) Иллюстрации следует давать в пригодном
для воспроизведения в печати виде (фото контрастные и рисунки тушью); на обороте
каждого рисунка следует указывать: название статьи, номер рисунка, текст подписи
под рисунком. Все эти данные должны быть указаны и в особом списке иллюстраций,
который следует присылать также в 2 экземплярах. Кроме того, все знаки в тексте,
которые не могут быть воспроизведены буквами русского, латинского и греческого
алфавита, должны быть также сдублированы на кальку для изготовления клише.
11)	Оригинал статьи должен быть подписан автором.