OS
in
о
со
z
со
ЯИМИ^ИШИЗНЬ
1994
1

IM
*■

ХИМИЯ И ЖИЗНЬ ■ Ежемесямный научно-популярный журнал
j%mml ■ Российской Академии наук
Издается с 1965 года Н Москва 1994
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЧИТАТЕЛЕМ 4
Размышления ИНСТИНКТ СОВЕСТИ ИЛИ АЛГЕБРА СОВЕСТИ?
Ю.А.Шрейдер 6
Расследование ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО — ДВЕ ВЕЩИ НЕСОВМЕСТНЫЕ.
Б.Альтшулер 13
БОРИС ГОДУНОВ И КРУШЕНИЕ
КАРАМЗИНСКОЙ ЛЕГЕНДЫ. В.П.Эфроимсон 14
Классика науки ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РАЗНООБРАЗИЯ. ЭВОЛЮЦИОННАЯ
ТЕОРИЯ СЕРГЕЯ МЕЙЕНА. Ю.В.Чайковский 20
Ученые досуги БАБОРЫБА? 30
Научный комментатор ГРЯДУТ ИНЫЕ ВРЕМЕНА. А.Семенов 34
Страницы истории «ЕГО НЕТ, Я ЕГО БОЛЬШЕ НЕ БОЮСЬ». И.М.Халатников 36
Проблемы и методы ЭТЮДЫ О ПОРЯДКЕ И БЕСПОРЯДКЕ. В.Б.Калннин 44
Фотоинформация ПОЧЕМУ МОЛЧИТ КОЛОКОЛ. С.Комаров 47
Интервью ИЮПАК: ХИМИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ. К.И.Замараев 48
Справочник ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА — 1994 53
Наблюдения СИНОПТИК АНЮТА. Л.В.Каабак 58
Земля и ее обитатели САМЫЕ МАЛЕНЬКИЕ. В.Харченко 60
Живые лаборатории САМЫЕ СТАРЫЕ... В.Петришин 62
Что МЫ едим НЕ ГУБИТЕ ВИТАМИНЫ! ЗВКоробкина 66
БЫТЬ ЗДОРОВЫМ — ЭТО ТАК ПРОСТО! В.Б.Спиричев 70
СОВЕТЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ... С.Н.Сапон 72
Архив ВОСПОМИНАНИЯ ПЛЕМЯННИЦЫ МЕНДЕЛЕЕВА 82
Глубокий эконом ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ
ПОВЕДЕНИЮ. Гэри С.Беккер 88
АППАРАТ ДЛЯ ВЫЯСНЕНИЯ
НЕОЧЕВИДНЫХ ПРОЦЕССОВ. А.В.Белянин 94
Фантастика ИОНА-СТРАННИК. Д.Шраер-Петров 96
НА ОБЛОЖКЕ — рисунок ИНФОРМАЦИЯ 12, 29, 38, 43, 52, 105
А. Кукушкина к статье «Инстинкт
совести или алгебра совести?» НОВОСТИ НАУКИ П
НА ВТОРОЙ СТРАНИЦЕ РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ 56
ОБЛОЖКИ ■— «Букет»
ЕПоткиной. Чтобы из хаоса КОНСУЛЬТАЦИИ 75
разноцветных лоскутков сложить
стройную композицию, художнику КЛУБ ЮНЫЙ ХИМИК 76
нужен талант. А химику — еще
и знания. Какие именно — ПИШУТ, ЧТО... 109
читайте в статье
«Этюды о порядке и беспорядке». ПЕРЕПИСКА
1 Химия в школе № 6

И подвиг,
и дурные намерения,
и раскаяние можно оценить
математически.
Ю.А.Шрейдер объясняет, как
объективно определить моральный статус
субъекта.
Гениального
Бориса Годунова сломили
не угрызения совести,
а жесточайшая подагра.
Знаменитый генетик В.П.Эфроимсон
о двойственной роли гиперурикемии —
повышенной концентрации в крови
мочевой кислоты.
Конгресс США
закрыл проект создания
сверхпроводящего
суперколлайдера.
^Руководство ЦЕРН поражено
решением. Ликвидация проекта отрицательно
скажется на состоянии знаний в
области физики высоких энергий».

«ХИМИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ!» Под таким лозунгом
в будущем году отмечает свое 75-летие
Международный союз по теоретической
и прикладной химии (IUPAC).
По случаю юбилея намечено предварительно провести
всемирную кампании^ цель которой — еще раз напомнить
широкой публике, кркая замечательная и мудрая наука химия
и какую великую роль она играла и играет в познании мира,
в прогрессе человечества*
Если и существовал
главный советский секрет,
то он был написан рукою
А.Д.Сахарова.
И вот этот листок
в клеточку потеряли...
Академик И.М.Халатников
вспоминает о работах над водородной бомбой.
И «кривую спроса на жен»,
и «предельную полезность
детей» можно описать
экономическими категориями.
Статья лауреата Нобелевской премии
Гэри С.Беккера
открывает нашу новую рубрику
«Глубокий эконом», которая будет
знакомить читателей
с мировой экономической наукой.
???
В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ ВАС ЖДУТ:
— беседа с С.Кара-Мурзой о ситуации, в которой
оказалась российская наука;
— рассказ А-Семенова о том, как работается физикам
в Гамбурге;
— расследование российских медиков на Кубе;
— гипотеза о необычных эффектах замерзающей воды.

Лицом к лицу
с читателем
Сегодня почту обвиняют в том,
что она требует немыслимых
денег за доставку печатных
изданий и работает из рук вон плохо.
Я с этим не согласен. Доставка
не только не приносит прибыли,
но даже себя не окупает.
Раньше, корреспонденцию
развозили на машине, а теперь
иа это нет средств, и
почтальоны, пожилые женщины, носят
иа себе сумки по пятнадцать —
двадцать пять килограммов и не
спешат утяжелять ее очередным
номером журнала (его в отличие
от газеты не надо доставлять
в определенный день).
Только ли почта виновна в
неразберихе?
Сколько мороки с заказами
периодики! «Союзпечать» —
в былые времена монополист —
ведала всем: сбором заказов,
каталогами, экспедированием
периодики по всей стране.
«Роспечать» же — коммерческое
предприятие и выполняет лишь
часть работы своей
предшественницы. Так, в Москве заказы
по подписке собирает
Информационный центр
Моспочтампта. Если учесть, что люди в
центре пока мало знакомы с
особенностями этой работы, то,
понятно, почему увеличивается
число накладок и
недоразумений.
Еще пример. У «Химии и
жизни» два подписных индекса.
Однажды оператор ЭВМ в цехе
Моспочтампта забыл указать
один из них. В результате я
получаю два журнала вместо
двенадцати. Надо исправлять
ошибку, но для этого
необходимо связаться с цехом
Моспочтампта в городе Чехове (там
печатают «Химию и жизнь»).
Обычное отделение связи не
имеет права вести
междугородние телефонные разговоры.
Надо звонить в вышестоящие
организации (а их три), требовать,
чтобы прислали журналы.
Уходит неделя. Наконец, через две
недели журнал присылают. Вот
вам и опоздание.
А ко всему этому
добавляются казусы, возникающие по вине
самих подписчиков. Бывает,
человек не знает своего почтового
индекса или указывает разные
адреса в абонементе и доставоч-
ной карточке. А некоторые
вообще ухитряются написать
половину от одного адреса
(домашнего) , а половину от
другого (рабочего).
Дмитрий ШИШКИН,
химик и письмоносец,
Москва
В пятом номере журнала за
прошлый год, в рубрике «Разные
разности», была опубликована
заметка «Ни пуха...».
Безымянный автор сочувствует
английским фермерам, которым, по
замыслу министерства энергетики
Англии, придется выращивать
тополя как топливо для
тепловых электростанций.
С большим сарказмом он
пишет о том, что англичан де
постигнет участь жителей
Москвы и других городов России, с
трудом переживающих пору
тополиного пуха.
Смею вас заверить, что
англичане ни от аллергии, ни от
пожаров (дети очень любят
поджигать тополиный пух)
страдать не будут, поскольку люди
они умные.
В старинных наставлениях
лесникам и работникам
питомников, которые выращивали
тополя для озеленения городов
царской России, приписывалось
срезать черенки тополя — это
дерево семенами ие
размножают, очень трудоемко — только
с мужских экземпляров,
дающих пыльцу (помните, красные
сережки по весне?). А печально
знаменитый пух с мелкими
семенами дают женские деревья.
Отсюда вывод: засаживайте
плантации
«тополями-мужчинами» и пуха не будет. Просто,
не правда ли?
Тополь растет быстро. Пять
лет — и дерево взрослое.
Женские тополя можно выявить за
одну весну, спилить и посадить
вместо них мужские.
В. ЧЕРНЫШОВ, Саратов
4

«Едва ли предприниматели
скупают пятикопеечные монеты
для переплавки их на медь.»
Так вы ответили К. Семенову
в «Переписке» A992, № 7).
Однако такое в России
случалось по меньшей мере два раза.
Первый — после
наполеоновских войн, когда резко упал
курс ассигнаций: в четыре раза
против серебра. Стоимость
тогдашних медных монет в два-
три раза превысила их
номинал. Согласно Мельникову-Пе-
черскому, из пуда меди
выбивали денег на шестнадцать
рублей, а покупали медь за сорок —
пятьдесят рублей пуд. Эта
«пятикопеечная» торговля,
совмещенная с контрабандой,
приводила к утечке сотен тысяч
пудов, то есть нескольких
тысяч тонн меди в год.
Второй раз это случилось в
конце XIX века, когда
основным источником меди стали
колчеданные руды Урала.
Выплавляемая из этих руд медь
содержала значительное количество
золота и серебра. Шустрые
английские и германские
предприниматели навострились
вывозить из России медные монеты
и рафинировали медь, оставляя
себе за труды золото и
серебро. Об этом есть упоминание в
работах Менделеева и
Вернадского.
А в 1992 году был,
по-видимому, и третий случай.
Продавцы в магазинах собирали мелочь
и продавали ее дельцам на вес.
В рекордном экспорте цветных
металлов через свободную и
демократическую Эстонию наряду
с другими товарами участвовала
и медная монета.
Д. ПОСТНИКОВ, Уфа
Прочитал небольшую статью
«Ядерный магнитный дегустанс»
A993, № 5). Проблема
качества продуктов, которые мы
волей-неволей покупаем в
государственных и коммерческих
магазинах, волнует всех. Очень
много писали об обществах
потребителей и различных
организациях, призванных этих
самых потребителей, то бишь нас
с вами, защищать. Однако на
самом деле никому мы не
нужны.
Местная пресса публикует в
основном рекламные
объявления. Конечно, в этом ничего
плохого нет, как нет и
информации о качестве и химическом
составе продуктов. Правда, не
всем сообщениям можно
доверять. В одном из номеров
еженедельника «Сочи» журналист,
повествуя о ликвидации
последствий выброса аммиака на
Сочинском консервном
комбинате, утверждал, что аммиак,
растворившись в воде, образует
азотную кислоту. И как после
сего заявления верить этому
еженедельнику?
Конечно, писать на такие
темы могут только компетентные
люди. Вот поэтому я и
обращаюсь к вам: почаще публикуйте
статьи или небольшие
консультации о продуктах питания.
С. ВОСТРИКОВ, Сочи
Вспоминаю далекое детство,
когда Америку по мясу
догоняли. Мать по всей Москве
молоко искала, а в печати статья
о его вредности появилась.
Или, было время, чай совсем
пропал. Так чего только в ием
не нашли — и наркотики, и
камни в почках и печени от чая,
и так далее, и тому подобное.
А чуть позже поставки чая из
Индии возобновились, и снова
чай стал полезен: стимулирует
мозговую деятельность,
укрепляет организм. О кофе чего
только не писали в зависимости
от его наличия в магазинах.
Мучное и молочное, кислое и
солечое, сладкое и горькое,
рыбное и мясное в нашей стране
попадают то в яды, то в
панацеи. В общем, швыряют нас от
одной информации к другой,
как теннисные мячики.
Кажется, в Великобритании
во время второй мировой войны
на благотворительной лекции о
питательности рыбьих голов
задали вопрос из зала: «А кто
съел саму рыбу?»
О. БАРИНОВ, Москва
Побывал я недавно в
Российской государственной
библиотеке (бывшей «Ленинке»), и меня
охватил ужас, когда узнал, что
перестали выходить номерные
предметные указатели к
реферативному журналу «Химия».
Раньше за информацией я
следил по «Chemical Abstracts»
и по библиографическому
указателю «Экстракция. Ионный
обмен», выходящему в
Новосибирске.
Но «Chemical Abstracts»
российские библиотеки не
выписывают, а новосибирский
указатель и вовсе перестал
существовать. Следить за информацией
по реферативному журналу
«Химия» без предметных указателей
очень сложно. Не исключено,
что скоро перестанут выходить
и сами реферативные журналы,
а оставшиеся немногочисленные
ученые будут ездить за рубеж,
чтобы ознакомиться с
литературой. И это будет выгоднее,
чем издавать реферативные
журналы.
С. СЕМЕНОВ, Москва
Мы не согласны с тем, что ездить за границу будет дешевле, нежели
издавать реферативный журнал. Но если и дальше события в
России станут развиваться в том же духе, то не только журналов, но и
ученых у нас днем с огнем не найдешь.
Раньше, во времена застоя в прессе практически не было
разночтений: если в центральной прессе сообщали, что чай или кофе
продукт вредный, то все газеты и журналы подхватывали это на
свой лад. Сейчас у нас свобода слова, и одно издание пишет о том,
что, к примеру, кофе — черный яд, а другое — поет ему
дифирамбы. Так что если любите кофе — он полезен, если же его вкус
вам не нравится — запишите кофе в разряд вредных продуктов.
Мы понимаем, что заново отладить расшатавшуюся почтовую
службу — дело нелегкое. Но пока подписчик бесправен (дефакто),
толку не будет. Ведь отделения связи пока не штрафуют за то, что не
все номера журналов попадают к адресату. Посоветовать нашим
пострадавшим подписчикам можно одно: если вам не принесли
очередной номер «Химии и жизни», оставьте на почте письменное
заявление с просьбой доставить журнал (не забудьте указать
номер подписной квитанции).
5

Размышления
Инстинкт совести
или алгебра совести?
Ю. А. ШРЕЙДЕР
ОТ АВТОРА
Я познакомился с Владимиром Лефев-
ром в начале 1970 г. на встрече в
редакции «Знание — Сила». Он подарил мне
тогда свою книгу «Конфликтующие
структуры», вышедшую в издательстве
Воронежского университета, весь тираж которой
автору пришлось раздавать самому. В 1973 г.
книга вышла вторым изданием в солидном
московском издательстве «Советское радио».
Только со второго прочтения я осознал
важность и изобилие содержащихся в книге
идей. (Я написал было «всю важность»,
но, спохватившись, вычеркнул первое из
этих слов.) Суть идей состояла в том,
что в математические модели мира
необходимо включать и математические структуры
осознания мира мыслящим субъектом.
Из этого следует, что надо принимать во
внимание структуру осознания субъектом
самого себя, в том числе, собственной
структуры осознания мира и себя. Словом,
возникает проблема выявления человеческой
рефлексии. В 1968 г. В. А. Лефевр заочно
окончил мехмат Московского университета,
а вскоре защитил кандидатскую
диссертацию по психологии. Однако ситуация в
науке стремительно ухудшалась, времена
«оттепели» уходили в прошлое, и Лефевр
принял решение эмигрировать в США.
Когда я услышал от него об этом, то
послал ему стишок с таким началом:
«Редеет наша хевра на горестной земле.
Наверно, и Лефевра не станет в феврале.
Внук пленного француза, сын русского жида,
наверно, из Союза уедет навсегда».*
Действительно, в феврале 1974 г. В. А. Лефевр
получил выездную визу и через некоторое
время оказался в США, где создал
интереснейшую концепцию структуры этического
самосознания, о которой я попытаюсь
рассказать здесь в статье. Эта концепция
описана в его книге «Алгебра совести»,
вышедшей в 1981 г.
* Генеалогические данные — чистый
поэтический вымысел, а месяц был предсказан точно.
6

Впрочем, этика — лишь одна из
сфер, где плодотворно работают
идеи В. А. Лефевра о рефлексивной
структуре человеческого сознания. На этих
идеях основаны интересные исследования
эстетического восприятия, в том числе, вывод
интервалов музыкальной гаммы. Сегодня эти
идеи получили широкое признание и на
Западе, и в России, куда В. А. Лефевр
приезжает с большой охотой. Меня глубоко тронуло,
что, навестив в последний приезд редакцию
«Химии и жизни», он процитировал
приведенные два четверостишия из моего давнего
послания.
ЧТО ТАКОЕ
МОРАЛЬНЫЙ СТАТУС СУБЪЕКТА?
Есть поступки, которые хороши
безусловно. Их не придет никому в голову
оправдывать, хотя они порой выглядят
неразумными или неправильными, то есть
наносящими явный ущерб интересам самого
поступающего или его близких. Есть
поступки, которые субъект вынужден оправдывать
в собственных глазах, заглушая голос
совести. Сама потребность искать специальные
оправдания случаям, когда мы кому-то
отказали в помощи, участвовали в насилии и тому
подобное свидетельствует, что речь идет
о заложенном в них моральном изъяне.
Совесть не только оценивает уже
сделанный дурной поступок и заставляет
раскаиваться в содеянном. Она предупреждает
о содержащемся в исходной ситуации
соблазне, толкающем на дурной поступок ради
обеспечения собственных интересов —
предать кого-либо, отказать в помощи, лишить
необходимого... Совесть действует как
инстинкт, предупреждающий о том, что какие-
то из естественных в данной ситуации
действий могут оказаться дурными.
Совесть — это мысль, направленная на
воображаемые действия. Мысль, предмет
которой есть мысль о том, как
правильно поступить в предлагаемых
обстоятельствах. Мысль, направленная на собственную
мысль, а не на внешние объекты,
называется рефлексией. Возможны и более
высокие уровни рефлексии, когда мысль направ-
Художник П. ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ
7

ляется на мысль о мысли. Так человек
может задать себе вопрос о
справедливости той оценки, которую подсказывает
совесть, и начать подыскивать аргументы,
позволяющие не считаться с голосом
совести. Затем он может начать мыслить уже
и об этих аргументах. Так возникают
уровни рефлексии.
Способность к рефлексии — это
свойство развитого человеческого сознания
мыслью догонять собственную мысль, чтобы
скорректировать ее действие в сознании
субъекта. Именно структура этической
рефлексии, позволяющей вовремя исправить
собственные оценки происходящего,
определяет моральный статус субъекта.
Моральный статус субъекта выражается
в качестве принимаемых им решений и
определяется его способностью оценивать
качество ситуации, в которой он находится,
и оценивать собственные оценки.
Возникает вопрос, можно ли ввести
объективную характеристику морального
статуса субъекта? Ответ на этот вопрос
зависит прежде всего от того, имеет ли
объективный смысл само понятие хорошего
и дурного, добра и зла. Быть может, сами
эти понятия определяются историческими
условиями, вкусовыми предпочтениями,
индивидуальными склонностями либо сводятся
к полезности действия для субъекта или
представляемой им группы?
Дело в том, что этика как наука о
моральном поведении (подразумевающем
моральное сознание) исходит из
фундаментальной предпосылки объективности
категорий добра и зла. Люди часто поступают
вопреки очевидным требованиям морали,
пытаются заглушить голос своей совести.
Это свидетельствует не об
относительности моральных критериев, но об
испорченности и слабости человеческой природы.
В основе всего дальнейшего лежит
представление о том, что существуют абсолютные
критерии моральных оценок, делающие эти
оценки в принципе объективными, а не
возникающими в результате условных
соглашений или исторических традиций.
Читатель не может не согласиться с
таким принципом объективности, равно как
и с мыслью об испорченности человеческой
природы относительно абсолютной нормы.
В этом случае ему остается одно из двух:
либо принять авторскую точку зрения
условно как основу последующих рассуждений,
а свои несогласия с автором вынести за
скобки, либо на этом месте прекратить
чтение статьи. Мы будем рассматривать
модель этического самосознания субъекта,
которую разработал Владимир
Александрович Лефевр.
В. А. Лефевру удалось построить не
просто модель поведения субъекта с точки
зрения внешнего наблюдателя, но
объективную модель субъективного восприятия
мира и поведения субъекта в этом мире.
В этой модели моральный статус
субъекта объективно характеризуется некоторым
числом 5, принимающим значения между
нулем и единицей. Значение 5=1 выражает
абсолютную моральную доброкачественность
субъекта в данной ситуации, а нулевое
значение — его полный аморализм.
АЛГЕБРА МОРАЛЬНЫХ ОЦЕНОК
В предложенной Лефевром модели
моральный статус субъекта можно определить как
моральное качество решения, которое он
принимает в данной ситуации. (Вполне
понятно, что моральный статус субъекта
может в разных ситуациях оказаться
различным — многие храбро сражавшиеся на
войне боялись помочь несправедливо
преследуемым людям.) В книге «Формула
человека» (М.: Прогресс, 1992) Лефевр
предложил способ вычисления морального статуса
через оценку качества ситуации, оценку этой
ситуации совестью и оценку этим
человеком того, ' что ему подсказывает совесть.
В более ранней книге ^Алгебра совести»
он рассматривал несколько иную схему,
вычисляя моральный статус через качество
совершаемого поступка, его
непосредственную оценку и оценку этой оценки.
Стоит начать с объяснения смысла этой
первой схемы, предварительно ее упростив.
Мы будем сейчас учитывать только
объективное качество поступка — а, которое
сам субъект оценивает как Ь. Безусловно
хороший поступок условимся
характеризовать значением а=1, а безусловно дурной —
значением а=0. Соответственно случай,
когда сам субъект оценивает свой поступок
как хороший, мы будем выражать,
полагая Ь=1, а дурную оценку своего поступка
(раскаяние) как Ь=0.
Возможны четыре случая.
1. Субъект совершил хороший поступок
(а=1) и сам оценивает его как хороший
(Ь=1). В этом случае никаких моральных
претензий к субъекту быть не должно и
можно считать, что его статус s=l.
2. Субъект совершил хороший поступок
(а=1), но оценивает его как дурной
(Ь=0). В этом случае важнее то^что субъект
сделал, а если он этим не считает
нужным гордиться, то это не снижает его
морального статуса: s=\.
3. Субъект совершил дурной поступок
(а=0), но оценивает его как хороший (Ь=
= 1). Ясно, что в этом случае моральный
статус субъекта предельно низок: s=0.
8

4. Субъект совершил дурной поступок
(а=0), но голос совести (моральный
инстинкт) явно говорит ему, что поступок
дурной. Значит 6=0. Очевидно, что
моральный статус такого субъекта высок: s=\.
В итоге мы получаем таблицу,
выражающую зависимость морального статуса s от
величин а и Ь:
а 110 0
Ь 10 10
S 110 1
Эту зависимость удобно выразить
формулой
s=l — Ь+аЬ, A)
которая имеет смысл не только для
значений переменных 0 и 1, но и для любых
промежуточных значений.
Обсудим теперь основания, по которым
В. А. Лефевр пришел к необходимости
видоизменить эту схему в своих
последних публикациях. (Математическая модель
при этом не только не изменилась, но
получила более строгое обоснование.)
Дело в том, что совесть работает не
столько ретроспективно (заставляя
человека сожалеть о содеянном), сколько как
предупреждение — как инстинкт,
сигнализирующий об опасности морального
проступка. Правомерно сказать, что совесть —
моральная интуици я, позволяющая
своевременно увидеть таящийся в ситуации
соблазн дурного поступка. Например, из-за
нынешней дороговизны люди начинают
отказывать поделиться на улице сигаретой.
Разумеется, есть много гораздо более
сильных соблазнов — поддакнуть начальству
в ущерб коллеге, дать показания на
следствии в ущерб невинному человеку и так
далее.
Дурная ситуация — это и есть ситуация,
содержащая соблазн, то есть объективно
толкающая человека на дурной поступок.
Такой поступок актуализирует соблазн и
делает ситуацию необратимой. Качество
ситуации — это более общее понятие, чем
качество поступка. Оно подлежит
моральной оценке еще до совершения поступка.
Это и дает основания вычислять
моральный статус, характеризующий уровень
решения, не через качество совершенного
поступка, а через качество исходной
ситуации, которую мы обозначим той же
буквой а. Рассмотренные выше четыре случая
нуждаются теперь в несколько иной
интерпретации, которую мы изложим в виде
вариантов, соответствующих четырем
возможным комбинациям а и Ь.
1) а=1, Ь=1. Человек находится в
хорошей ситуации и совесть ничего не имеет
против. В этом случае статус s=l.
2) а=1, 6=0. Если в хорошей ситуации
совесть предупреждает человека об
опасности, то это свидетельствует только о
повышенной моральной чувствительности. Ясно,
что статус при этом не ухудшается: s=l.
3) а=0, 6=0. Это означает, что совесть
вовремя предупредила человека об опасности
и его моральный статус следует оценить
очень высоко: s=l.
4) а=0, Ь= 1. В этом случае совесть
оказалась нечувствительной к соблазну.
Статус следует оценить как низкий: s=0.
В этом случае получается зависимость
s от величин а и Ьу выражаемая той же
таблицей и той же формулой A).
СОВЕСТЬ И СВОБОДА ВОЛИ
Откажемся теперь от второго упрощения
и будем учитывать то, что субъект волен
послушаться или не послушаться голоса
собственной совести. Тогда мы должны
учитывать третий параметр с, который
характеризует отношение человека к совести —
его оценку того, что говорит ему совесть,
фактически выражающую его намерение
поступить по совести или ей вопреки. В
первом случае мы примем, что с= 1
(человек оценивает голос совести, как
моральную истину), а во втором, когда этот
человек отказывается считаться со своей
совестью, положим с=0.
Оценка ситуации субъектом определяется
теперь не автономным «инстинктом совести»
(то есть значением величины Ъ), но
совместным влиянием величины Ъ и
величины с, характеризующей свободное
отношение субъекта к голосу своей совести.
Эту составную оценку ситуации мы будем
обозначать буквой М — эту величину
можно было бы назвать оцененным (или даже
уцененным) голосом совести. Именно эту
составную оценку надо ввести в
выражение A) для морального статуса субъекта
вместо величины Ь. После такой замены
мы получим новое выражение для
морального статуса субъекта:
s=s (а, М) = 1—М+аМ B)
При М=0 мы будем всегда иметь s= 1,
а при М=\ статус субъекта будет высоким,
только если сама ситуация хороша (а=1).
Таким образом, для обретения высокого
статуса субъекту следует стремиться
относиться к голосу совести так, чтобы
параметр М принял нулевое значение. Этика
учит, что, хотя совесть способна
ошибаться, всегда лучше следовать тому, что она
говорит. (Совесть никогда не подтверждает,
.что ситуация хороша, она может только
предупреждать об опасности.)
Если субъект верит своей совести,
оценивает ее положительно (с=1), то значение
9

М безусловно совпадает с той оценкой
ситуации, которую субъекту подсказывает
голос его совести: М=Ь.
Если субъект отказывается доверять
голосу своей совести, то есть оценивает
его негативно (с=0), то совесть ему
фактически перестает говорить что бы то ни
было. Она больше не предостерегает
субъекта о соблазнах, таящихся в ситуации.
Это означает, что при с=0 любая ситуация
оценивается субъектом как хорошая, то
есть M=L
Сведем эти соображения в таблицу,
описывающую зависимость составной оценки
ситуации М от оценки этой ситуации
совестью Ь и оценки субъекта своей
совести с:
в 110 0
с 10 0 1
М 1110
На основании этой таблицы зависимость
М от переменных b и с можно выразить
в виде:
М=1—с+Ьс. C)
Обратим внимание на совсем не
случайное сходство этой формулы с формулой
A). Подчеркнем, что параметр с есть
оценка, которую субъект приписывает
голосу совести, то есть это оценка оценки
ситуации, в которой он находится. В
принципе можно осуществить и оценку оценки
и так далее.
Функциональная гипотеза Лефевра
состоит в том, что только оценка оценки
возникает как незамедлительная реакция на
возникающую в данной ситуации этическую
коллизию. Следующие уровни оценок
требуют от субъекта длительных размышлений.
Поэтому можно рассматривать модель
этических реакций субъекта из трех уровней,
когда этический статус субъекта
(адекватность его морального реагирования в
конкретной ситуации) определяется тремя
параметрами а, Ь, с. Принимаемое
субъектом решение или его этический статус
можно выразить через эти три
параметра. Для этого надо в формулу B)
подставить вместо М его выражение C).
Читатель может проверить или поверить мне
на слово, что в результате этой
подстановки и простейших преобразований мы
придем к формуле, выражающей моральный
статус субъекта через качество ситуации,
ее оценку совестью и оценку субъекта своей
совести:
s=(l— a) (l—b)c+a D)
Пока эта формула остается некоторой
условностью, ибо мы обсуждали только
тот случай, когда все параметры могли
принимать лишь крайние значения — нули
или единицы. Теперь мы откажемся и от
этого ограничения и будем обсуждать
общий случай непрерывной модели. Здесь уже
нет возможности перебора всех комбинаций
и надо действовать иначе.
ИСХОДНЫЕ ПОСТУЛАТЫ
ФОРМАЛЬНОЙ МОДЕЛИ
До сих пор мы вводили соотношения
между различными величинами как
интуитивно очевидные. Однако, изложение
формальной модели можно сделать гораздо
более строгим с помощью явной
формулировки исходных предположений, из которых
основная формула D) выводится
математически. Строгость здесь, как часто бывает,
не только не затемняет суть дела, но даже
делает более ясной содержательную сторону.
Первое из предположений состоит в том,
что моральный статус субъекта s
определяется только первыми двумя уровнями
рефлексии, то есть «быстрой» или
интуитивной рефлексией.
Второе состоит в том, что этот моральный
статус определяет качество решения,
интуитивно принимаемого субъектом в данной
ситуации. Иначе говоря, величину s мы
можем считать оценкой того решения, которое
суйъект принимает в данной ситуации «а»,
руководствуясь голосом совести «Ь» к
своей оценкой этого голоса «с».
Последнюю оценку мы вправе интерпретировать
как качество намерений субъекта — от
полной готовности поступать по совести
(с=1) до полного разрыва со своей
совестью (с=0).
Итак, мы предполагаем, что качество
решения субъекта есть функция от состояния
его мира «а», оценки этого состояния «6»
и свободного намерения самого субъекта
«с» — уровня его решимости поступать
по совести.
Сформулируем, следуя В. А. Лефевру,
четыре постулата, которым должна
удовлетворять эта функция.
1) Постулат простоты. Величина s
линейно зависит от каждой из величин а, Ъ и с.
2) Постулат вреда доверчивости. Если
ситуация, в которую погружен субъект,
абсолютно плоха (а=0), но оценивается его
совестью как вполне хорошая F=1), то
моральный статус субъекта предельно низок
(s=0). Соответственно и его решение будет
дурным.
3) Постулат незлонамеренности. В
доброкачественном мире (а=1) и решение
субъекта будет всегда доброкачественным (s=l).
При отсутствии соблазнов никакие сколь
угодно дурные намерения не могут привести
ко злу.
10

4) Постулат свободы воли. В дурном
мире (а=0) и при его адекватной оценке
совестью F=0) решение субъекта будет
таким же, как его намерение E=0).
В книге В. А. Лефевра «Формула
человека» читатель может найти, как из этих
постулатов выводится уже знакомая ему
формула D).
Автору этой статьи последние два
постулата показались недостаточно
убедительными, и он берет на себя смелость заменить
их более самоочевидными. Читателю
придется поверить мне на слово, что эта
замена позволяет прийти к той же самой
основной формуле. Итак, вместо
последних двух постулатов можно предложить
следующие.
3') Постулат внешней поддержки
решения. Принимаемое решение всегда не хуже,
чем состояние мира, в котором находится
субъект (s^a), но при дурных
намерениях оказывается и не лучше этого
состояния, то есть при с=0, s=a.
4') Постулат преодолимости мирового
зла: При адекватной совести и добрых
намерениях заведомо хорошее решение
E=1) возникает независимо от качества
мира.
Интересно, что здесь мы имеем дело
с уникальной ситуацией, когда свобода воли
(свободно возникающее намерение с) входит
в формальную модель. Эта свобода
реализуется в решении при а=Ь=0, ибо именно
в этом и только в этом случае
основная формула D) превращается в
тождество:
5= С.
Для того, чтобы принятое согласно
формуле D) решение стало реальным
поступком, нужна еще определенная сила
характера. Моральный статус человека мы
оцениваем согласно тому, сколь адекватно он
реагирует на добро и зло в своем
сознании. Но кроме того надо различать людей
не только по моральной ориентации, но
и по их силе. Моральный герой — это
тот, кто находит в себе в данной ситуации
силы действовать в соответствии со своей
моральной оценкой ситуации. Но даже ему
в другой раз может недостать силы
провести эту оценку в жизнь. И все же с
этической точки зрения слабый, но правильно
морально ориентированный человек выше
бессовестного негодяя, ибо ему открыт ♦
путь раскаяния, грехи, совершаемые по
слабости, могут проститься тем, кто сам к
ним относится достаточно беспощадно, а не
пытается оправдать высшими
соображениями. Тому яркий пример — отречение
апостола Петра (Мф 26:69—75).
АЛГЕБРА КОМБИНИРОВАНИЯ
ДОБРА СО ЗЛОМ
До сих пор мы рассматривали состояние
мира или ситуацию, в которую попадает
субъект, как некий монолит, подлежащий
общей оценке. Однако, часто приходится
разделять саму ситуацию как данную
заранее и то, что в нее вносится действиями
самого субъекта. Более того, состояние мира
может определяться отношениями субъекта
с другим субъектом, составляющими
источник некоторой опасности. Поэтому встает
вопрос о том, как следует оценивать
ситуацию, являющуюся комбинацией ситуаций.
Ясно, что комбинация двух хороших
ситуаций — это хорошая ситуация
(«кашу маслом не испортишь»). Точно так
же и комбинация двух дурных ситуаций
может быть только чем-то очень дурным.
Однако, комбинирование двух различно
оцениваемых ситуаций может, как оказалось,
оцениваться на основе двух
противоположных принципов. Первый из них состоит
в том, что «ложка дегтя портит бочку
меда», или
добро + зло = зло.
Второй формулируется как «хорошее не
испортишь», или
добро + зло = добро.
В первом случае комбинация ситуаций с
оценками х и у оценивается как ху, то
есть при jc=G или у=0 эта оценка
(произведение) обращается в ноль. Во втором
случае такая комбинация оценивается
величиной x+y=jcy. При jc=0 эта оценка
обращается в у, а при у равном 0, в jc. В общем
случае оценка комбинации не хуже оценок
составляющих. Эти два способа
комбинирования моральных оценок определяют две
возможные этические системы.
Принадлежность того или иного субъекта к одной
из этих систем может быть проверена с
помощью предлагаемых ему психологических
тестов. Такие тесты были составлены
В. А. Лефевром и предлагались им
группам испытуемых. Оказалось, что
принадлежность индивидуальных испытуемых к той
или иной системе выявляется достаточно
четко. Более того, становится ясной
преимущественная принадлежность к той или иной
системе для групп, составленных из людей
определенной культуры. Вот пример одного
из таких тестов: «Считаете ли Вы хорошим
делом подсказать на квалификационном
или конкурсном экзамене правильный ответ
человеку, не способному справиться с
заданием?». Ясно, что подсказка искажает
результат экзамена, но в ее основе лежит
доброе желание помочь человеку в трудной
и важной для него ситуации. Ответ «нет»
характерен для первой этической системы,
11

ответ «да» выдает принадлежность ко
второй. Здесь очень важно, что ответы должны
даваться без долгих размышлений, они
выдают механизм действия совести как
этической интуиции субъекта. Реально он
может так не поступить, важно здесь то,
как его совесть оценивает происходящее.
В каждой этической системе есть свои
герои и «слабаки». Герой первой системы
откажется подсказывать, даже если в
подсказке нуждается его близкий друг и его
отказ грозит разрывом отношений. Слабак
подскажет именно потому, что ему не
хватит выдержки поступить в соответствии
с велением собственной совести. Герой
второй системы будет подсказывать с риском
быть изгнанным с экзамена, что чревато
для него крупными неприятностями. Слабак
второй системы не рискнет поде казать
именно из-за страха понести наказание, но
не потому, что считает подсказку дурным
поступком.
Различие между героем и слабаком в том,
что первый стремится не делать зло в силу
того, что оно дурно, а слабак
исключительно вследствие страха наказания, то есть
следует не «автоматизму» этической
системы, но вынуждающим обстоятельствам.
В «Алгебре совести» математически
установлена связь между способом
комбинирования добра и зла и отношением субъекта
к другим субъектам, которые являются для
него источником опасности. Представители
первой системы (чья мораль не допускает
компромисса между добром и злом)
предпочитают искать компромисс со своим
противником. (Это очень родственно
христианскому принципу ненавидеть грех, но быть
терпимым к грешнику.) Наоборот,
представитель второй системы, готовый
комбинировать добро со злом, четко ориентирован
на беспощадную конфронтацию с тем, кто
несет ему хотя бы маловероятную угрозу.
(Он терпим ко греху и потому нетерпим
к грешнику.)
Все это выглядит, на первый взгляд,
парадоксально, но в формальной модели
эта связь между способом комбинирования
добра и зла и предпочтением компромисса
или конфронтации с потенциальным или
реальным противником устанавливается как
математическая теорема. Об этом можно
прочесть в книге «Алгебра совести».
Впрочем, суть дела легко разъяснить
и без всякой математики. Субъект,
негативно оценивающий комбинирование добра
со злом, будет осторожен и при защите
уже достигнутого добра или средств его
достижения. Он должен заботиться о том,
чтобы не породить новое зло, которое
испортит имеющееся добро. Эта моральная
установка воплощается в стремлении
осуществить компромисс и в высокой оценке
самого принципа компромисса с тем, кто
ему угрожает. Субъект из второй
этической системы, будучи уверен, что его добро
не испортится при добавлении зла,
стремится любой ценой защитить то, что он уже
имеет, не заботясь о качестве
используемых для этого средств. Тем самым он
ориентирован заранее на агрессивную
самооборону и конфронтацию с любым
противником по принципу «не поступаться
принципами» или «добро должно быть с
кулаками».
Наши рассуждения, в сущности,
обосновывают следующий весьма важный
этический принцип. Терпимость ко злу
(готовность допустить зло ради отстаиваемого
добра) влечет нетерпимость к тем, кто
нам видится как носитель зла. Наоборот,
бескомпромиссное отношение к любому злу
заставляет быть более терпимым к тем,
от кого это зло может исходить — будь
это свой или чужой.
Остается добавить, что сам Лефевр
проводил свои тесты в США с коренными
представителями западной культуры и
недавними эмигрантами из бывшего СССР.
Первые в большинстве оказались
представителями первой этической системы,
вторые, в основном, оказались
принадлежащими ко второй. Считая себя противниками
советской системы ценностей, они
обращались с новыми ценностями по той
этической системе, которую они впитали на
родине. Последнее обстоятельство стоит иметь
в виду всем нам, считающим себя
покинувшими Советский Союз в силу того, что
он безнадежно рухнул политически. Но
духовное наследство слишком живо, чтобы
с ним можно было не считаться.
Информация
Разрабатываем, производим и реализуем биологические буферные вещества TRIS,
HEPES, MES и другие C0 наименований), закажем обзоры по данной тематике.
Малое предприятие «Лаборатория идей»: 320005 Днепропетровск^ а/я 941.
Телефоны для справок: @562) 47-67-92, 46-99-29.
12

Расследование
Гений и злодейство —
две вещи
несовместные
■^ы^Я^у
. ^
г?
X
X
1
>%?>"
£?•
v'^
'_/&
Как известно, основная задача медицинской
генетики — изучать роль наследственности в
патологии человека и разрабатывать методы
профилактики генетических заболеваний. Однако,
помимо этого, в круг проблем данной науки
неизменно входит и анализ нормальных
признаков человека, поскольку ясно, что патология —
один из вариантов нормы, но вариант крайний,
сопровождакмцийся болезненным эффектом. Но и
это не всё. Познавая биологическую природу
тех или иных признаков, особенностей,
медицинская генетика помогает более глубоко понять
специфику личности отдельного человека, мотивы его
поступков, причины взлетов и падении — короче
говоря, всего того, что именуется судьбой. И если
предметом анализа становится личность
историческая, то это не только способствует ее более
объективной оценке, но порою приводит к
переосмыслению давно минувших событий.
Один из основоположников отечественной
медицинской генетики В. П. Эфроимсон A908—
1989), научные исследования которого уже не раз
представляла «Химия и жизнь» A992, № 7; 1993,
№ 5, 6), последние годы жизни посвятил
познанию природы человеческой одаренности и
гениальности. В результате этого труда, в том числе
на основе анализа огромного массива
исторических данных, он установил, что конкретные ге-
13 |

нетические (биологические) факторы
интеллектуальной экстраординарности действительно
существуют. Таким образом, гениальность, по
замечанию Эфроимсона, из предмета спекулятивных
рассуждений превратилась в объект научного
исследования.
К числу таких потенциальных факторов
интеллектуальной экстраординарности и умственной
активности относится гиперурикемия —
повышенный сверх нормы уровень концентрации мочевой
кислоты в крови. Теперь хорошо известно, что у
всех животных, кроме приматов, мочевую кислоту,
которая образуется в организме, расщепляет
фермент уриказа и далее продукты распада
постепенно выводятся. У приматов же этого не
происходит, поскольку уриказы у них нет, л,
следовательно, мочевая кислота продолжает
постоянно циркулировать в крови. В 50-х годах нашего
столетия установили, что по своей химической
структуре мочевая кислота очень сходна как с
кофеином, так и теобромином — известными
стимуляторами умственной активности. Отсюда вывод
вполне логичный: возникшая когда-то мутация,
которая лишила приматов уриказы и
соответственно дала им природный мозговой допинг,
явилась одним из важных факторов нового этапа
эволюции — эволюции, направленной по пути
повышения активности мозга
В крови человека в норме содержится около
одного грамма мочевой кислоты. Однако при
некоторых болезнях обмена, в частности при подагре,
уровень мочевой кислоты в крови значительно
повышен. Хроническое течение болезни приводит
к тому, что кристаллы мочевой кислоты
постепенно откладываются в тканях, костях, суставах;
больные испытывают мучительные боли и в конце
концоа становятся инвалидами. Однако интересно
другое: по причине, о которой уже можно до-
[ Публикуется с незначительными сокращениями.
гадаться, среди высоко одаренных людей и
общепризнанных гениев численность подагриков
значительно превышает ожидаемый, то есть
характерный, для общей популяции, показатель этой
болезни. Много одаренных людей и среди тех,
у кого уровень мочевой кислоты в крови
повышен, но не настолько, чтобы возникла подагра.
Однако в любом случае — подагра это или
пограничное, предподагрическое состояние —
гиперурикемия определяет целеустремленность личности,
энергию, исключительную работоспособность. Как
писал В. П. Эфроимсон, такого рода
«стимуляция мозга является одним из механизмов,
которые могут повышать его (мозга— Б. А.)
деятельность до уровня талантливости и гениальности»,
а наследственный характер данного нарушения
обмена — фактор возникновения и передачи
потомству интеллектуальной одаренности и высокой
умственной активности.
В этом номере «Химия и жизнь» публикует
одну из глав готовящейся к выходу в свет книги
В. П. Эфроимсона «Биосоциальные факторы
повышенной умственной активности», и речь здесь
пойдет именно об эффекте гиперурикемии. Впрочем,
помимо этого, данная глава — «Борис Годунов
и крушение карамзинской легенды» — интересна
еще и тем, что наглядно демонстрирует вклад
медицинской генетики в восстановление
исторической справедливости. И еще одна Как известно,
гениальный Пушкин утверждал устами другого
гения, Моцарта, что гений и злодейство — две вещи
несовместные. Ознакомившись с публикуемым
ниже текстом, можно еще раз убедиться, что это
так.
Кандидат медицинских наук
Б. АЛЬТШУЛЕР
Борис Годунов и крушение
карамзинской легенды
В. П. ЭФРОИМСОН
В русскую историю и литературу, в наше сознание, благодаря трудам
Щербатова и Карамзина, благодаря Пушкину (в особенности монологу Пимена),
Мусоргскому и А. К. Толстому, Борис Годунов A551—1605) вошел как умный,
бесконечно жестокий и ловкий изверг, самыми бессовестными средствами
пробиравшийся к власти,— как предтеча и причина смутного времени. Примерно такими же
чертами наделил своего Ричарда III Шекспир. Позднее английские историки в
значительной мере освободили Ричарда III от приписываемых ему злодеяний, установив,
что это был умный, дельный, храбрый правитель, а версия Шекспира — лишь
выполнение социального заказа Тюдоров, свергших Ричарда III и заинтересованных
осведомить своих подданных, от какого исчадия ада Генрих VII Тюдор избавил страну.
Горе побежденному, ибо его историю напишет враг. Несомненно, что это произошло
и с Борисом Годуновым, которому лишь в слабой мере воздал часть должного
А. К. Толстой в «Князе Серебряном».
\ 14

Годунов относится к той группе деятелей истории, которые выделялись
энергией, умом и целеустремленностью, а главное — целым комплексом
особенностей гениев подагрического типа...
Поражают факты. Огромный размах деятельности Годунова на благо страны,
закрепление за ней всех территорий по течению Волги и других окраин, громадное
строительство городов и крепостей, а главное — решительное продвижение страны на юг.
Другое обстоятельство: обвинение Годунова в убийстве царевича Дмитрия — как
возможного претендента на престол — и возведение Дмитрия в великомученики церковью
романовского периода.
А далее — разительное несоответствие официальной трактовки ряду
исторических данных. Первое: Борис Годунов прошел через все царствование Ивана Грозного
почти незапятнанным (если не считать женитьбы на дочери Малюты Скуратова). Второе:
несовместимым с версией о его преступном стремлении к владычеству и престолу
является то, что он во время ссоры Ивана Грозного с сыном пытался спасти царевича,
был при этом тяжело ранен царем, да и рисковал навлечь на себя жесточайшую ненависть
монарха. Стремиться к царской власти и с огромным риском пытаться спасти наследника?
Третье: подозрительными показались нам и угрызения совести, якобы испытываемые
Борисом Годуновым («мальчики кровавые в глазах»). Высокопоставленные убийцы,
находясь у власти, угрызений совести, как показывает история, не испытывают. А по
истории и литературе, Годунов именно угрызениями совести и. был сломлен. Подагрический
комплекс, конечно, отнюдь не исключает жестокости, но не этим последним
свойством выдвинулся Годунов в период царствования Ивана Грозного.
Обратимся к объективным свидетельствам деятельности Бориса Годунова как при
царе Федоре, так и во времена его собственного царствования.
Вменявшаяся ему в вину отмена Юрьева дня произошла не при нем, однако именно
при нем началось целенаправленное строительство и заселение цепи городов по Волге —
Самары, Царицына, а также постройка каменной крепости в Астрахани. Таким образом,
именно при Годунове с его активной колонизаторской политикой Волга от Казани
до Астрахани стала русской рекой. Строительством Яицка (Оренбурга) за Россией была
закреплена река Урал и тем самым прикрыто от кочевников нижнее Поволжье.
Строительство и заселение Цивильска, Уржума, Царева закрепили за Россией Черемисию.
Строительство Тюмени, Тобольска, Томска, Березова, Сургута, Тары, Нарыма восстановило
и закрепило за Россией утраченное было с гибелью Ермака господство над Сибирью
и создало мощную базу для продвижения на Восток. Строительство каменной крепости
в Смоленске сделало этот город твердыней, защищавшей Россию от ударов с запада, и в
дальнейшей истории этой крепости была суждена большая роль.
Далее, строительство целого пояса городов-крепостей на юге надежно прикро^.о Россию
от набегов крымских татар и способствовало объединению с украинским казачеством.
Восстановлением Курска, строительством Ливен, Кром, Воронежа, Оскола, Валуек южная
граница страны была отодвинута еще дальше на юг. А ведь при Иване Грозном татары
подошли к Москве, подожгли ее, и только от этого пожара погибло 200 000 человек.
Сколько миллионов погибло и было угнано в рабство раньше?
Надо отметить еще и необычайную ловкость, с которой Борис Годунов (если правильны
некоторые источники) побудил Ивана Грозного под конец его царствования отменить
опричнину. Следовательно, и это зло Годунову удалось убрать.
Таким образом, все реально совершенные при нем дела, все то, что сделал русский
народ под его неутомимым, мудрым руководством, должно было бы обеспечить ему
посмертную, вечную славу, особенно принимая во внимание то состояние, в котором он принял
страну: народ изверился, торговля, промышленность, купечество и крестьянство были
разорены опричниной, казнями, всеобщим произволом, неудачными войнами.
Разумеется, Бориса ненавидело боярство:
Вчерашний раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач
Возьмет бразды и бармы Мономаха.
Голод и «моровые болезни», омрачившие последние годы царствования Бориса, отнюдь
не были Божьей карой за мнимое убийство царевича Дмитрия, а следствием естественных
событий, причем Годунов сделал все от него зависящее, чтобы ослабить голод раздачей
хлеба нуждающимся. И не вина его, а беда в том, что все стихийные несчастья
бояре и их челядь, возбуждая народ, приписывали Божьей каре за убийство Дмитрия.
Борис не мог оставить эту злостную клевету безнаказанной и должен был вступить в жестокую
борьбу с боярством.
15
г

Да, он враждовал с домом Романовых и заточил в монастырь будущего патриарха
Филарета. В отместку за это Дмитрий был провозглашен великомучеником, а ведь
убивать его, да еще так топорно, Борису не было никакой надобности. К. Валишевский A913)
упоминает о том, что Карамзин располагал документами, устанавливающими
невинность Годунова в смерти царевича Дмитрия, однако вмешательство «сверху» и церковная
версия вынудили его держаться традиции. Любопытно свидетельство М. П. Погодина
A868): «Пишучи, я был уверен в невинности Бориса, как был уверен в ней Карамзин
во время своей молодости, теперь это убеждение несколько поколебалось».
То, что царствование Ивана Грозного оставило после себя массу деклассированных
элементов и совершенно растленное боярство,— несомненно. Лжедмитрий, поклявшийся
подчинить Россию Польше и ввести здесь католичество, был поддержан боярами, что
последних характеризует достаточно точно.
Однако, признавая, что после Ивана Грозного в России действительно накопилась
масса «горючего материала», надо, во-первых, иметь в виду именно личностный источник
величия и гибели Годунова.
Западные историки характеризуют Бориса Годунова следующим образом. «Это
оригинальная личность, воплощение ума и энергии, о котором все современники единодушно
отзываются как о человеке исключительно даровитом». «Изумительный человек, с умом
сильным и проницательным, благочестивый, красноречивый, сострадательный к бедным,
целиком преданный своему делу». «Если в Москве и были даровитые администраторы,
то по уму они все же были лишь бледной тенью Бориса». «Во всей стране не было равного
ему по уму и мудрости». (Цитировано по С. Grunwald, 1961)...
S. Graham A933) утверждает, что Годунову чрезвычайно не повезло, так как его историю
писали при Романовых, его врагах, и подчеркивает предвзятость Щербатова, Карамзина,
Ключевского...
И решающее: Бориса Годунова сломили не угрызения совести, а тяжелейшая подагра.
Тот же Grunwald, в частности, пишет: «В 1598 г. он располнел, его волосы поседели,
припадки подагры сделали ходьбу для него мучением... Известно, что еще раньше он должен
был провожать на кладбище свою сестру не пешком, по обычаю, а на санях, из-за подагры».
Никаких мальчиков кровавых в глазах!..
Мы можем констатировать, что современная генетика помогает раскрыть истинный
облик Бориса Годунова — великого деятеля — и показать, что на огромную высоту его
подняла подагрическая стимуляция интеллекта. И именно подагра, эта тяжелейшая
болезнь, да еще интриги боярства и циничная измена, а вовсе не мнимые угрызения
совести, разрушили его дело. Четыреста лет клеветы можно отмести.
Целенаправленность деятельности и настоящий облик Бориса Годунова необходимо
восстанавливать потому, что нет-нет да и возникают рецидивы романовской, явно
ложной трактовки, ставится под сомнение правомерность избрания Годунова царем, и на
него сваливают все беды Смутного времени.
>Г 16

* НОВОСТИ НАУКИ
* НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ
Как взрывают
молекулы
Z.Vageret at,
«Physical Review Letters»,
1993, v.70, p.3549
Обычно структуру молекул
изучают методами
спектроскопии, дифракции рентгеновских
лучей, электронов или
нейтронов. А вот американские и
израильские физики предложили
новый способ, который
несколько напоминает тот, что
используют специалисты по
элементарным частицам: когда
разогнанные ускорителем
частицы сталкиваются, рождается
много новых частиц, более
стабильные из которых
улавливают детекторами, а затем уже
восстанавливают всю картину
исходного «взрыва».
В чем суть нового метода
определения структуры
молекул, точнее ионов? Сначала
ионы, скажем СН4 , разгоняют
до больших скоростей и
направляют на мишень —
металлическую фольгу толщиной
около 30 А. Ионы
проскакивают через нее, но вылетают из
фольги уже «раздетыми»:
валентные электроны
отрываются от составляющих молекулу-
ион атомов. А вот взаимное
расположение атомных ядер (в
нашем примере, углерода и
водорода) не успевает
измениться. В этот момент между ядрами
действует сильное кулоновское
отталкивание, и они быстро
разлетаются в стороны (этот
эффект называют «кулонов-
ским взрывом»). Из-за
приложенного электрического
поля, траектории ядер
искривляются и они попадают на
детектор, фиксирующий как
место, так и время попадания
в него частиц. Однако одним
экспериментом здесь не
обойтись — ведь ионы,
преодолевшие фольгу, могут быть по-
разному ориентированы и,
значит, траектории частиц будут
тоже разными. Поэтому
проводят опыты с десятками тысяч
ионов, накапливают
статистику, а уже потом приступают к
вычислению геометрии иона,
на основе которой делают
выводы и о форме нейтральной
молекулы.
Авторы считают, что этот
метод позволяет изучать
геометрию комплексов, состоящих
из слабо связанных атомов,
например кластеров (когда
расшифровка спектроскопических
данных затруднена), а также
молекул и ионов в их
переходном, промежуточном
состоянии, когда происходят их
химические превращения.
Атомы,
пойманные светом
A.Hemmerich> T.Hansch,
«Physical Review Letters»,
1993, v.70, p.410;
G.Grinberg et at, p.2249
Исследователи из Германии и
Франции пытаются создать с
помощью света целый массив
пространственно
упорядоченных атомов — аналог
кристалла (ранее уже научились
удерживать в световой ловушке
отдельные атомы и
микроскопические "частицы вещества).
Физики расположили
четыре лазера по вершинам
правильного тетраэдра и
направили их лучи в его центр. В месте
пересечения лучей возникла
стоячая волна —
интерференционная картина, в которой
пространственное
распределение интенсивности
электромагнитного поля образовало
многочисленные
потенциальные ямы, куда могут быть
заключены атомы. Затем в точку
пересечения лучей направили
пучок сильно замедленных
атомов, например цезия или
рубидия. Область, где
расположена интерференционная
картина, представляет для них
вязкую среду (ее называют «опти
ческой патокой»), и некоторые
атомы захватываются в
ловушку (попадают в ямы) — там они
охлаждаются до температуры
порядка несколько
миллиКельвинов и удерживаются в
течение примерно секунды.
Правда, пока удается
заполнить атомами лишь одну
десятую часть
предназначенных для них позиций, так что
получается кристалл,
состоящий как бы из одних
дефектов. Но исследователей не
покидает надежда: уж больно
заманчиво добиться большего
заполнения и изучать в таких
системах атомов необычные
эффекты квантовой
статистики. Так, возможно, несколько
атомов попадут в одну и ту же
яму, или начнут
взаимодействовать между собой атомы в
соседних позициях.
Вероятно, будет наблюдаться разни
ца в поведении фермионов,
например Li, и бозонов — Li.
Снова
о 106-м элементе
«Science», 1993, v.262, р.317
Открытый еще в 70-х годах в
Беркли и Дубне 106-й элемент
до сих пор не имеет названия.
На конференции «Актиноиды-
93» в Санта-Фе (штат Нью-
Мексико) физики из
лаборатории им.ЭЛоуренса сообщили о
новом синтезе этого элемента
— они обстреливали мишень из
Cf-249 атомами 0-18 и в
течение недели зарегистрировали
девять атомов 106-го.
Американцы предлагают назвать его
Альварециумом в честь Л
.Альвареса — изобретателя
ускорителя тяжелых ионов,
действующего в Беркли.
17

* НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ
Награды химикам
Существуюющая уже третий
год ассоциация
«Теоретическая органическая химия»
(АТОХ) провела второй
конкурс на лучшую научную
работу по теоретической
органической химии среди
российских (и бывших
советских) ученых. На
конкурс было представлено 11
работ, которые сначала
прошли экспертизу у
независимых и анонимных
рецензентов, а затем обсуждались на
Совете АТОХ. По
результатам тайного голосования I
место и денежная премия в
размере 75 тыс.руб. присуждена
доктору химических наук
АЛ.Цыкало (Одесса) за
монографию «Жидкие
кристаллы, теплофизические
свойства и методы расчета»
(Киев: «Наукова думка», 1989).
II место поделили два
коллектива авторов — М.И.Ба-
зилевский, Г.Э.Чудинов,
А.В.Наполов, а также
А.Б.Докторов, Н.Н.Лукзен,
П.А.Пуртов,
соответственно, за циклы работ: «Теория
и расчеты химических
реакций с переносом заряда в
полярных растворителях» и
«Развитие новых методов в
теории реакций в жидких
растворах на основе
функций Грина».
В следующем году
предполагается провести
однодневный семинар по
теоретической химии и третий конкурс
АТОХ, на который, как
обычно, будут приниматься
опубликованные ранее статьи и
циклы статей, а также
монографии от ученых со всей
территории бывшего Союза
независимо от их членства в
АТОХ. О дате и тематике
семинара и начале конкурса
будет сообщено дополнительно.
Справки по тел.: 955-42-43.
Авакян Виталий Гайкович.
Нобелевские премии
за 1993 год
«Nature»,
1993, v.365, p.597,685
По физике
Премия вручена
американцам Джозефу Тейлору и
Расселу Халсу за открытие в
1974 году первого двойного
пульсара, получившего номер
PSR1913+16 (в 1974 году
Э.Хьюиш был отмечен этой
премией за открытие
«обычных», одиночных пульсаров).
В то время Тейлор преподавал
в Амхерстском университете
(штат Массачусетс), а Хале
был там аспирантом.
Они обнаружили, что
интервал между импульсами от
пульсара — вращающейся
вокруг своей оси нейтронной
звезды, — периодически
слабо меняется (в среднем он
равен 0,05903 с). Авторы
открытия объяснили это тем, что
излучающая импульсы
нейтронная звезда одновременно
с огромной скоростью
вращается вокруг другой звезды,
тоже нейтронной. Расчеты
показали, что у каждой из
звезд масСа примерно в 1,4
солнечной, диаметр — около
10 км, а расстояние между
ними всего лишь в несколько
раз больше, чем от Земли до
Луны; период их обращения
друг вокруг друга — около 8
часов.
Значение этого открытия
состояло в том, что оно
позволило проверить предсказание
общей теории
относительности. Из нее следует, что такие
двойные системы массивных
тел должны интенсивно
излучать гравитационные волны,
уносящие энергию; значит,
период их взаимного
вращения должен постепенно
уменьшаться. Надежно
зафиксировать гравитационные
волны детекторами на Земле
пока не удается, хотя
эксперименты такие ставятся —
интенсивность этих волн
слишком мала; поэтому их
пытаются обнаружить
косвенными методами.
Многолетние наблюдения за
двойным пульсаром PSR1913+16
показали, что период
обращения действительно падает,
причем на величину, очень
близкую к той, что
предсказала теория Эйнштейна.
Сейчас Тейлор продолжает
изучать пульсары в Прин-
стонском университете, а
Хале там же занимается
физикой плазмы.
По химии
Лауреатами стали
американский молекулярный биолог Кэ-
ри Мюллис — за разработку
«полимеразной цепной
реакции» (ПЦР) и английский
биохимик Майкл Смит (с 1956
года он работает в Канаде) —
за метод направленного
мутагенеза. Оба достижения
революционизировали
молекулярную генетику.
Подход Мюллиса, о кото-
рои «Химия и жизнь»
рассказывала в статье «Пути-дороги
полимеразной цепной
реакции» A991, № 12), позволяет
размножить даже единичные
молекулы ДНК в
необходимом количестве. Метод
используют в диагностике
заболеваний (подробнее об этом
вы прочтете в мартовском
номере), в судебной медицине
(для генетической
идентификации преступников по их
ДНК в следах крови, спермы
и т.п.), для восстановления
генов ископаемых животных.
Когда десять лет назад
Мюллис предложил этот метод,
специалисты корпорации, где
он работал, отнеслись к его
идее скептически, а в 1991
году все права на ПЦР были
проданы другой компании за
300 млн. долларов.
Второй лауреат, Смит, на-

* НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ * НОВОСТИ НАУКИ
шел способ производить
мутации в строго определенном
месте — заменять в кодирующей
цепи ДНК одно основание на
другое. Для этого синтезируют
цепочку нуклеотидов,
комплементарную исходной по всей ее
длине, за исключением места,
где требуется сделать
изменение, — по этой искусственной
цепочке удается затем
подстроить комплементарное
основание в кодирующей цепи. Метод
позволяет получать новые,
измененные белки (белковая
инженерия), корректировать
(пока in vitro) наследственные
ошибки; часто этот метод
используют в комбинации с ПЦР.
По физиологии и медицине
Награды удостоены
англичанин Ричард Роберте (в 1969
году он переехал в США, где
много лет работал в Колд
Спринт Харборе) и американец
Филип Шарп из
Массачусетсского технологического
института. В 1977 году они
одновременно и независимо открыли
прерывистую структуру гена.
В начале 70-х годов
молекулярные биологи работали, в
основном, с бактериями, у
которых кодирующие
последовательности нуклеотидов в
ДНК точно соответствовали
последовательностям
аминокислот в белках. Никто тогда
не мог предположить, что в
клетках высших организмов,
это будет не так. Но вот
исследователи стали замечать,
что в таких клетках (а также
в некоторых вирусах)
считанная с ДНК информационная
РНК выглядит чересчур
длинной по отношению к
синтезированному по ней белку.
Роберте и Шарп первыми
выяснили: это связано с тем, что
значащие куски ДНК (их
назвали экзонами) идут
вперемешку с незначащими
(нитронами), которые потом
вырезаются из РНК. Процесс
удаления интронов и сшивания
концов экзонов назвали
сплайсингом (от англ. splice —
сращивать). Как сказал один из
первооткрывателей обратной
транскрипции, нобелевский
лауреат 1975 года Д.Балтимор,
«все это было столь
неожиданно, что требовались не только
высокое экспериментальное
мастерство, чтобы сделать
открытие, но и смелость, чтобы
обнародовать его».
За прошедшие с того
времени 15 лет в изучении
явления достигнут значительный
прогресс, хотя многое еще
неясно. Прежде всего, остается
открытым вопрос: каков
биологический смысл мозаично-
сти генов? Одни считают, что
такая организация генов
облегчает клетке
конструирование новых белков —
перекомбинацией экзонов, которых
может быть в одном гене
несколько десятков; хотя, с
другой стороны, сплайсинг —
достаточно сложный процесс, в
котором возможны ошибки
(считают, что с этим связано
около 15% всех
наследственных болезней). И другая
проблема: каково происхождение
интронов? То ли на ранних
этапах биологической
эволюции они присутствовали и в
бактериях, а затем исчезли в
них (то есть избыточная
информация исключилась из
ДНК бактерий); то ли
интронов там изначально не было, и
они появились позднее — как
некие молекулярные
паразиты, встроившиеся в геном более
сложных клеток. (Кстати, в
1989 году американцы Т. Чек и
СОлтмэн получили
Нобелевскую премию за открытие ри-
бозимов — когда процесс
сплайсинга осуществляет сама
РНК. Об этом наш журнал
писал в 1988 году — №№ 2,12.)
Присуждаемая раз в два года
Американской инженерной
академией премия Чарлза
Старка Дрэйпера за
достижения в технических науках
C75000 долларов) на этот раз
вручена Джону Бэкусу за
разработку в начале 50-х годов
алгоритмического языка
ФОРТРАН (от англ. FORmula
TRANslation). Этот язык
значительно облегчил общение с
ЭВМ. Бэкусу сейчас 69 лет,
почти всю жизнь он
проработал в фирме IBM {«Science»,
1993, v.262, p.183).
В США в очередной раз
присудили шутливые
нобелевские премии — за
результаты, которые не
воспроизводятся или которые не следует
воспроизводить. Лауреатами
стали: по психологии —
Дж.Мак и Д.Джекобе,
поверившие, что миллионы людей
действительно были
похищены инопланетянами; по
биологии — американец П.Виль-
ямс и англичанин К.Нивол за
пионерскую работу
«Выделение сальмонелл свиньями,
находящимися под кайфом»; по
литературе — 972 автора
статьи по кардиологии,
опубликованной в сентябрьском
номере «New England Journal
of Medicine» (на каждого
соавтора пришлось ровно два
слова); по математике —
Р.Фэйд из Калифорнии,
который вычислил: есть
8606091751882 шансов
против одного, что М.С.Горбачев
— Антихрист; по физике —
француз Л.Кевран за его
исследования, показавшие, что
кальций в яичной скорлупе
образуется путем холодного
ядерного синтеза; по
медицине — Дж.Нолан и двое его
коллег из клиники в штате
Пенсильвания за леденящую
душу статью «Неотложные
меры при защемлении пениса
застежкой-молнией» в «The
Journal of Emergency
Medicine» («Nature», 1993,
v.365, p.597).
Подготовил Л.Верховский

Классика науки
Преобразование
разнообразия
ЭВОЛЮЦИОННАЯ ТЕОРИЯ
СЕРГЕЯ МЕЙЕНА
Ю. В, ЧАЙКОВСКИЙ
Сергей Викторович Мейен A935—1987)
всерьез заявил о себе как об
эволюционисте статьей «Некоторые теоретические
вопросы современной палеоботаники». Это
было в 1970 году. Прежде он касался
вопросов эволюции как минимум в дюжине
публикаций, но только теперь выступил
с цельной оригинальной программой. Чтобы
понять, чем эта программа существенно
отличалась от общепринятого тогда
понимания эволюционной проблематики, надо хотя
бы бегло коснуться предшествующей
подспудной работы мысли молодого
палеоботаника.
Как и А. А. Любищев — его будущий
идейный наставник, Мейен еще в школьные
годы был удивлен явлением параллелизма,
(сходством организмов, принадлежащих к
разным таксономическим группам), и точно
так же, как и Любищеву, ему долго
никто не мог указать, существует ли по
этому вопросу какая-либо литература. В
последние годы сталинизма на то имелась
веская причина: гомологические ряды
Вавилова — самое крупное и известное
тогда достижение в области
параллелизма — оказались под запретом, с тех пор
как в 1940 г. Н. И. Вавилов исчез
в сталинском застенке. Однако, смею
уверить, главное заключалось не в страхе,
а в незнании. Ведь и позже, когда имя
Вавилова было возвращено в список
классиков, а его работа «Гомологические ряды»
многократно переиздана, положение мало
изменилось: большинство наших
палеонтологов и эволюционистов не знает, что с этими
рядами делать. Не знают и на Западе,
где Вавилова чтили всегда.
Насколько я помню из рассказа самого
Мейена, он был уже первокурсником, когда
геолог-эрудит В. В. Меннер наконец
объяснил ему про вавиловские ряды. С тех пор
Мейен многократно и уже целенаправленно
фиксировал параллелизмы на ископаемом
материале, понемногу подходя к мысли,
что их надо как-то учитывать в
систематике. Легко сказать — надо, но как?
Ведь общепринятая в те годы
иерархическая систематика общаться с
параллелизмами не умела, а прочесть о какой-либо
иной систематике было решительно негде.
Все споры велись в рамках
иерархической идеи. Поэтому подспудный период и
оказался у юного Мейена долгим.
Большое впечатление на Мейена-студен-
та произвела кристаллография, в частности
то, что разнообразие кристаллов жестко
ограничено возможностями
пространственной симметрии. Позже Мейен сопоставил
эту ограниченность с ограниченностью
вариантов индивидуального развития —
онтогенеза. Отсюда было недалеко до мысли,
что формообразование имеет свои
собственные законы, несводимые лишь к
потребностям жизнедеятельности. Это
приобретение в теоретическом багаже Мейена —
признание им идеи Любищева о «примате
формы над функцией».
20

Следует добавить, что к моменту
знакомства с творчеством Любищева Мейен
уже защитил кандидатскую диссертацию, где,
в частности, писал о том, что установить
этапы эволюции основных групп организмов
без разработки естественной систематики
организмов невозможно. А естественная
систематика требовала описать и дать
объяснение ряду фактов. К примеру, почему
род Rufloria «развивался двумя ветвями,
одна из которых (подрод Rufloria)
доминировала в каменноугольное и позднеперм-
ское время, а другая (подрод Neuburgia) —
в раннепермское время».
Наравне с этим, еще после прочтения
в студенческие годы книги Л. С. Берга
«Номогенез», Мейен понял, «что дарвинизм
небеспорочен». Однако Берг не
удовлетворил его — как тем, что «заменил
понимание термином», так и своей позицией
«или-или», то есть стремлением предложить
альтернативу вместо синтеза. Столкновение
дарвинизма с антидарвинизмом породило у
юного Мейена «скепсис, может быть, даже
агностицизм» (из письма А. А. Любищеву
от 13 июня 1970 г.).
Мейен высоко ценил учебник
палеоботаники А. Н. Криштофовича. Там был
поразительный параграф — «Факторы эволюции»,
в котором не упоминался отбор, зато была
фраза: «Первым, хотя и менее энергичным
фактором (эволюции.— Ю. */.), является
само время». Именно это — внимание
к течению времени как таковому и к резкой
неравномерности перемен — стало основой
эволюционных исследований Мейена.
Он всегда подходил к эволюции как
палеонтолог: искал в ископаемых остатках
организмов прямые свидетельства хода
развития. Подход же Любищева был иным:
тот считал все аргументы эволюционизма
косвенными, хотя и признавал, что
палеонтологические свидетельства эволюции ближе
к прямым доказательствам, чем прочие
факты. (Ведь в принципе палеонтология
говорит только о последовательности
появления и исчезновения организмов, но не о
происхождении их друг от друга.) Поэтому
Любищев как эволюционист прославился в
области критики, а Мейен с самого начала
своей деятельности подчинил критику
задачам конструктивной работы —
реконструкции хода эволюции по данным
палеоботаники.
Вообще знакомство Мейена с
творчеством Любищева началось довольно поздно —
в 1969 г. В первом письме Любищеву
Мейен уже смог выразить свою
теоретическую позицию если не четко, то
достаточно явно. Тогда же он послал Любищеву
рукопись своей книги «Из истории
растительных династий».
78-летний Любищев, в тот момент едва
начавший работать после перелома шейки
бедра, сразу же ответил: «Разбор Вашей
рукописи до известной степени входит в
мой план работы». И далее: «Вы поняли
неудовлетворительность современной
эволюционной теории, но Вы еще крепко
держитесь за старое». В общем, Любищев сделал
ряд замечаний, семь из которых носили
характер конкретных упреков. Мейен,
однако, ни одного из них не учел, да и на
письмо не ответил. В этот период он
завершил монументальную докторскую
диссертацию — палеоботаническую работу, надолго
оторвавшую его от общих проблем
эволюции. И получилось так, что вышедшая в свет
в 1971 г. первая эволюционная книга
Мейена (упомянутая выше «Из истории
растительных династий») в общем-то чужда
тех любищевских идей, которые позже стали
для него очень важными.
В книге поставлены почти все
интересовавшие Мейена общеэволюционные
вопросы, но нет и намека на большинство
из данных им впоследствии ответов.
Пожалуй, единственным исключением является
фраза: «Экспансия на незанятые участки
суши при незначительной конкуренции и
богатом воздействии факторов, каждый из
которых был в диковинку выходцам из
воды,— вот, по-видимому, тот источник, ко
торому обязан девонский мир своей
сверхскоростной эволюцией». Пояснений не было,
зато был дарвинистический контекст —
поэтому Любищев в своем отклике тут же
заметил: «Вот так раз: незначительная
конкуренция, т. е. слабый отбор — и
сверхскоростная эволюция». В действительности
здесь у Мейена налицо первый намек на
одно из положений впоследствии
разработанной им теории глобального флороге-
неза. Это положение гласит: «С более
успешной макроэволюцией высших растений
в экваториальной зоне можно связать
лишь ослабление, а не усиление отбора
в большинстве случаев».
В 60-е годы в научной литературе
безраздельно господствовало убеждение, что
теория эволюции существует и это
очередной вариант дарвинизма: принципиальная
истина, которую следует лишь уточнять
и детализировать (противоположная точка
зрения содержалась только в статьях
Любищева, еще не известных Мейену). Поэтому
прежде всего надо было показать, что
эволюционизм есть проблема.
Большинство пробелов, указанных Мейе-
ном, были одновременно и фактическими,
и теоретическими. Таков, например, пер-
21

вый из них: неизвестно, как, когда и от
кого произошли первые наземные растения.
При этом, что особенно важно, проблема
прогресса и проблема разнообразия Мейеном
были сразу разъединены. «Откуда же
берется все разнообразие девонской флоры?
Добро бы только разнообразие! Девонские
растения имеют уже сложную внутреннюю
структуру, которая за всю последующую
историю растительного мира менялась лишь
по линии второстепенных реорганизаций».
Не более ясности было и в отношении
проблемы приспособления. С одной
стороны, Мейеном четко сказано, что
«приспособительный смысл большинства свойств
растений пока неизвестен» и что даже при
катастрофических изменениях среды никаких
«эволюционных вспышек» не наблюдалось.
Однако, с другой стороны, «вопрос о
происхождении параллелизмов не может быть
окончательно решен, пока не выяснено
приспособительное значение параллельно
появляющихся признаков». То есть та
мысль, что разнообразие и
приспособление — разные явления (мысль, которую я
позже почерпнул именно из бесед с
Мейеном), еще не выражена.
Приверженность старой системе взглядов
в этот период видна у Мейена и при
обсуждении проблемы вида. «Если бы биология
могла точно сказать, что такое вид, то
половина ее проблем была бы решена»,—
это положевие Мейена Любищев назвал
в первом письме курьезным, заметив:
«Современные дарвинисты продолжают
повторять мысли Дарвина (простительно в его
время), что, разрешив проблему
видообразования, мы разрешим проблему эволюции
в целом».
Разумеется, Мейен уже и тогда не был
дарвинистом в обычном смысле этого
слова. Его подспудная тяга к
приспособительным объяснениям в равной мере связана
с симпатией и к дарвинизму, и к
ламаркизму, и к жоффруизму (дарвинизм
объясняет процесс приспособления через отбор
малых ненаправленных изменений,
ламаркизм — через приспособление самих
организмов в ходе жизни, жоффруизм — от
имени Э. Жоффруа Сент-Илера — через
изменение зародышей). И если Мейен в чем-
то отдавал предпочтение дарвинской
традиции, так это конкретно — ее акценту
на внутривидовую изменчивость. Как в
схемах дарвинистов, так и у Мейена, вид
определяется не столько типовым
экземпляром, сколько набором рядов изменчивости
внутри вида. Так, он подробно рассмотрел
монотонные ряды ископаемых кордаитовых
листьев. Монотонный ряд (листьев, спор
и так далее) состоит из экземпляров,
собранных в одном слое и связанных друг
с другом постепенными переходами — по
морфологии и микроструктуре. При этом
неизвестно, какой лист какому экземпляру
растения принадлежал. Мейен показал,
что можно избежать многих ошибок в
определении таксонов, «если больше внимания
обращать на внутривидовую изменчивость
спор и пыльцы, изучая ее как путем
построения монотопных рядов, так и
анализируя содержимое спорангиев (пыльников)».
Это исходное внимание к полиморфизму
внутри вида имело два важных результата.
Во-первых, Мейену принадлежала
единственная известная мне серьезная попытка
синтеза дарвинизма и номогенеза
(последний отвергает дарвиновский принцип
случайности в эволюции, постулируя
целесообразность хода развития). Эта попытка
синтеза по Мейену выглядит так:
изменение не случайно в том смысле, что являет
собой выбор из небольшого числа
вариантов, известных заранее (эти варианты,
например, видны при анализе близких видов),
но случайно в том смысле, что сам по
себе акт выбора может быть для
исследователя непонятен, непредсказуем.
Во-вторых, сопоставление полиморфизма
в пределах одной особи (скажем, листьев
одного растения) с монотопным рядом
вскоре привело Мейена к формулировке
правила множественного параллелизма.
Параллелизмы строились и до него, причем
иногда с блеском (школа Вавилова), но
к новой теории эволюции не привели.
Почему?
Ответов можно дать много — смотря
на какой точке зрения стоять, что знать
в теории и практике, что уметь понимать
и какие цели ставить. Многоаспектность
проблемы раскрывалась Мейену
постепенно, и, пожалуй, первым крупным шагом
в ее понимании было сомнение в том,
что сходство есть мерило родства.
Следующий шаг состоял вот в чем:
нельзя принимать аргумент, когда он работает
в пользу твоего убеждения, и
игнорировать, когда он работает против. Поняв это,
Мейен получил в руки мощный инструмент,
но тем самым и взвалил себе на плечи
огромный груз: взялся за расчистку вековых
завалов, созданных теоретиками,
подбиравшими аргументы в свою пользу и
отбрасывавшими все остальное как хлам. Весь
корпус данных палеоботаники высших
растений надо было просмотреть с единой
беспристрастной позиции, ничего не упуская
и не отбрасывая. Эта беспрецедентная
работа была через много лет щедро
вознаграждена: родилась теория глобального
флорогенеза, впервые в науке показавшая,
22

как фактически, без домыслов, шла
эволюция.
Хорошо усвоив мысль Любищева, что
систематику, морфологию и эволюционизм
надо строить вместе, Мейен добавил сюда
еще экологию и биогеографию, но почти
не коснулся физиологии, ибо такова уж
специфика палеоботаники. Как и Любищев,
он исходил из того факта, -что форма
естественной системы организмов различна
на разных таксономических уровнях. На
низшем уровне (роды, виды, расы)
естественна сетчатая, или комбинативная, форма
системы высших организмов, «хотя именно
на этом уровне, по доктрине Дарвина,
можно ожидать наиболее четкую
иерархичность». То же относится и к уровням
сложности организмов: «Если у низших групп
система имеет вид решетки свободно
комбинирующихся признаков, то с усложнением
организмов решетка начинает вырождаться...
в иерархию».
Налицо был загадочный параллелизм
между двумя разделами систематики — низших
таксонов и низших уровней организации.
Обратившись к общей теории систем,
Мейен понял, что параллелизм —
имманентное свойство всякой большой системы.
Поэтому бессмысленно искать отдельное
объяснение каждому конкретному
сходству — следует положить сам принцип
параллелизма в основу теории.
До Мейена в биологии было признано
только одно на сей счет правило —
«правило тройного параллелизма», которое ввел
немецкий зоолог Э. Геккель для
сопоставления данных палеонтологии, эмбриологии и
сравнительной анатомии. Мейен тройной
параллелизм дополнил до пятикратного,
добавив к историческим, онтогенетическим и
морфологическим параллелям между
далекими видами еще и параллели между особями
близких видов (или даже одного вида)
и частями одного организма. Вскоре стало
ясно, что сюда же надо добавить
генетический, фенотипический (фенотип —
совокупность признаков организма),
географический и многие другие параллелизмы,
так что мы будем говорить сразу о
феномене множественного параллелизма, хоть
у Мейена этого термина нет.
Множественный параллелизм
заключается в следующем. Если составить ряд
организмов (или их частей, признаков), то по
какому бы принципу ряд ни был
составлен, лишь бы принцип вообще был, этому
ряду найдутся соответствия в рядах,
составленных по другим принципам. К
сожалению, сам Мейен нигде не дал наглядного
развернутого примера, иллюстрирующего эту
теоретическую схему, и мне приходится
конструировать пример самому.
Составим ряд растений по принципу
наличия «кленового контура» листа — паль-
чато-лопастного с острыми концами
лопастей. Сюда войдут многие, но не все,
клены, платаны, ликвидамбары, смородины,
аралиевые и тому подобные. Упорядочим
ряд: от остролистного клена, имеющего
шилообразные концы и глубоко
вырезанные лопасти, до черной смородины, у
которой и лопасти, и их острия едва
намечены. Затем таким же образом упорядочим
род Клен в целом: в этот ряд войдут
все клены из первого ряда плюс остальные
клены, вплоть до клена лаврового,
имеющего простой, без лопастей, лист. Для
третьего ряда возьмем все виды деревьев,
имеющих лопастные остроконечные
листья: сюда попадут многие члены первого
ряда плюс, например, некоторые дубы; дуб
болотный и дуб красный имеют лист почти
кленового контура, но не пальчатый, то
есть округлый, как растопыренная ладонь,
а слегка городчатый. Четвертый ряд
построим совсем иначе: возьмем любое дерево
из первого ряда и упорядочим все его
листья — от самых «кленовых» до самых
«тупых». И вот окажется, что в этом
последнем ряду можно найти все или почти
все контуры из первого ряда и не только
из него, хотя крайних членов может
оказаться мало. В частности, у молодых
листиков лопасти если и выражены, то слабо.
Почему же таксономически очень
далекие листья имеют сходный контур, а очень
близкие, в том числе с одного дерева,—
различный? Даже великий Любищев прошел
мимо этого факта, назвав листья «недоорга-
нами». А вот Мейен понял, что это —
прекрасная модель для уяснения общей
теории. Ведь так устроено чуть ли не
всякое разнообразие, только это не всегда
столь заметно.
До Мейена ряды выявляли многие,
особенно Вавилов, но они попросту
сопоставляли их почленно, не упорядочивая члены
внутри ряда. Упорядочение начал в 1930-е
годы московский ботаник Н. П. Кренке,
но он не выходил за рамки
предполагаемого родства, чем свел к минимуму
общебиологический смысл своих
результатов. Наконец, в 60-е годы палеонтолог
А. Ю. Розанов составил периодическую
таблицу примитивных животных —
археоциат, в которой, как он писал, «совершенно
одинаковые структуры появляются у разных
групп археоциат в разное время. А
последовательность появления одинаковая»,
притом практически не зависившая от кон-
23

кретных условий среды. Поначалу Мейен
старался объяснить это «по Шмальгаузе-
ну»: появление каждого свойства создает
принципиальную возможность для создания
на его базе каких-то новых свойств, что
и объясняет сходство последовательностей.
Однако вскоре он обнаружил на своем
материале, что последовательность
появления свойств тоже может быть различной.
Оставалось упорядочивать, исходя из
собственной логики рядов, что впоследствии и
привело Мейена к понятию повторного
полиморфного множества.
Известно, что Вавилова называли
«ботаническим Менделеевым», однако следует
отметить, что у Вавилова нет
периодических систем. А аналог периодичности
возникает лишь тогда, когда в нескольких
параллельных рядах, выстроенных по
горизонтали в порядке возрастания или
убывания какого-либо признака или качества,
обнаруживаются параллельные ряды и по
вертикали.
Так, можно выстроить в порядке
размывания «кленового контура» клены (от
остроконечного через округлый и яйцевидный
до ланцетовидного), под ними — смородины
(так же от остроконечной через округлую
до яйцевидной), а еще ниже — аралиевые
(в той же последовательности форм).
При этом остроконечные формы образуют
свой вертикальный ряд, округлые — свой,
яйцевидные — свой и так далее.
Разумеется, некоторые клетки останутся пустыми.
Аналогично сказанному, периодические
ряды можно построить для типов
жилкования листа. Они поразительно напоминают
ряды типов жилкования крыльев
насекомых. Понятно, что отсюда вовсе не следует
вывод ни об общем предке, ни о
приспособлении к общим условиям существования:
в обеих группах попросту реализованы все
мыслимые признаки и качества.
«Таким образом,— читаем у Мейена,—
мы видим, что органическая форма (в
данном случае — лист) распадается на
несколько независимых систем с присущими
им целостными свойствами, причем законы
преобразования в пределах одной системы
связаны с законами других систем, но не
сводятся к ним». Эти преобразования Мейен
хотел видеть в форме преобразований
криволинейной симметрии — преобразований
как типологических (среди ныне живущих
форм), так и исторических. «Развитие
элементов симметрии у наземных растений
происходит со временем, причем раньше
в микроструктуре, потом в
макропризнаках,— я имею в виду геологическое
время» (из письма Любищеву от 13 июня
1970 г.).
Сравнив сказанное с монотопными
рядами и с пятикратным параллелизмом,
можно догадаться, что нащупан какой-то
общий закон эволюции — эволюции,
понимаемой как преобразование разнообразия.
Но чтобы ясно выразить суть этого закона,
Мейену пришлось придумать новое
направление классификационной науки,
взаимодополнительное к обычной систематике,— ме-
рономию.
Итак, Мейеном был нащупан общий
закон эволюции, понимаемый как
преобразование разнообразия.
Традиционно изучением биологического
разнообразия заняты две дисциплины —
морфология и систематика.
Морфология классифицирует органы, а
систематика — организмы. В систематике
есть общее понятие для всех единиц
классификации, то есть вида, рода, семейства
и так далее: это таксон. Аналогичное
понятие — мерой (от греческого «ме-
рос» — часть) — Мейен предложил для
морфологии. Этот термин означает
множество однотипных органов, или частей тела,
или свойств, сходных в неком
определенном, интересующем исследователя смысле.
Отсюда ясно, что если организм имеет
признаки, свойства, органы, то таксон имеет
мероны. Скажем, у позвоночных обычно
две пары конечностей — плавники, ласты,
лапы, крылья, руки, ноги; значит, таксон
«позвоночные» имеет мерон «парные
конечности».
В отдельных случаях мерон полностью
определяет собой соответствующий таксон:
например, мерон «цветок» характеризует
отдел цветковых — покрытосеменных.
Однако чаще с помощью мерона можно
составить ряд или систему рядов вне
соответствия таксонам. Так, мерон
«пищеварение» свойствен и животным, и
насекомоядным растениям, а мерон «кленовый
контур листа» объединяет самые разные
растения, хотя и не все клены. Укажем также,
что конкретный орган является состоянием
мерона: к примеру, рука — состояние
мерона «конечность», характерная для
таксона «человек».
По Мейену, классификационная наука
(он не вполне удачно называл ее
типологией) состоит из таксономии — исчисления
таксонов, и мерономии — исчисления ме-
ронов. Всякая классификация строится
итеративно, то есть путем поочередного
обращения то к таксономии, то к мерономии.
Следовательно, любая система возникает
не сама по себе, а из какой-то прежней
системы; первая же система, с которой
все началось, это даже не система, а на-
24

бор бытовых, как говорил Мейен,
«кухонных» соображений. Поэтому заблуждается
тот исследователь, который полагает, что
строит систему сам, пользуясь лишь знанием
организмов и логикой.
Итак, если мы хотим обращаться к
таксонам и меронам попеременно, то их
нельзя определять независимо — они
должны быть, как говорят в точных науках,
взаимодополнит елъны. Вместе с тем, с
одной стороны, мерон нельзя сформировать,
пока неизвестно, о каких таксонах идет
речь. К примеру, перечисленные выше
состояния мерона «конечность» (плавник,
ласта, лапа, крыло, рука, нога) характерны
для таксона «позвоночные», однако при
рассмотрении этого понятия на таксон
«моллюски» понадобятся иные состояния
мерона — щупальца и так далее. С другой
стороны, сам таксон определяется через
свои мероны: отряд змей следует
характеризовать как пресмыкающихся с нулевым
состоянием мерона «конечность», ибо если
есть хоть что-то от плечевого пояса,
то это уже не змея, а безногая
ящерица.
В этой чехарде попеременного
обращения от таксонов к меронам и обратно
каждый исследователь должен освоиться,
прежде чем сможет сам что-то всерьез
классифицировать. До сих пор это делалось
бессознательно, но на то и существует
наука, чтобы познание шло сознательно.
При переходе от одного таксона к
другому всегда наблюдаются сходства. В
наглядном виде это обычно параллельные ряды.
Однако далеко не во всех случаях их
можно объяснить общепринятыми
положениями — то есть наличием независимых
приспособлений к среде обитания или
унаследованием от общего предка. Так, рисунки
контура и жилкования листа никак не
связаны с приспособлением к среде обитания:
сторонники номогенеза это доказали
многократно, и повторяться у меня нет ни
желания, ни места; пусть дарвинисты,
ламаркисты или жоффруисты, утверждающие
противоположное, приведут наконец хоть
какие-то аргументы. В равной мере
специфика этих рисунков — вовсе не результат
унаследования от общего предка: если
общий предок насекомых и высших растений
даже и существовал, то он не имел ни
листьев, ни крыльев. Поэтому Мейен
предложил описывать параллельные ряды с
помощью процедуры, преобразующей один ряд
в другой. В точных науках такая
процедура формализована и известна как
преобразование симметрии, однако в биологии мы
чаще всего вынуждены ограничиваться до
сих пор словесными или рисуночными
описаниями.
Итак, если для каких-то параллельных
рядов можно выявить то преобразование,
которое превращает один ряд в другой, то
налицо рефрен. Пока укажем, что этот
введенный Мейеном термин означает
повторяющуюся последовательность. Таков,
например, рефрен «кленовый контур листа»,
причем здесь преобразованием является
размывание остроконечного контура,
описанное мной выше. Наиболее яркий
пример рефрена — периодичность. В этом
случае преобразование от одного ряда к
другому можно формализовать — так же, как в
системе химических элементов движение
вдоль строки (ряда) описывается
заполнением одного уровня электронов, а от строки
к строке — появлением нового уровня.
25

В 1976 году Мейен фор мулировал:
«Рефрен — это такое множество объектов,
принадлежащих разным таксонам, которые
(объекты.— Ю. Ч.) могут быть сделаны
неразличимыми посредством одного и того
же преобразования». Позже он уточнил
определение, выразив рефрен через мерон:
«Эту повторяющуюся, подчиненную одному
правилу преобразования последовательность
состояний мер она назовем рефреном».
Как видим, термин «рефрен» использован
в двух смыслах: как само преобразование
и как его результат. Однако мысль Мейена
легче понять по первому из его
определений: именно оно показывает, что рефрен
призван играть в описательных науках ту
роль, какую в математике играет формула.
Отсюда многое упрощается.
Множественный параллелизм теперь может быть
выражен правилом: у разных таксонов —
общие мероны. Онтогенез формулируется как
движение вдоль рефрена «индивидуальное
развитие». А основной биогенетический
закон Мюллера — Геккеля, согласно
которому онтогенез есть краткое повторение
эволюции, превращается из исторического
анекдота в инструмент познания:
онтогенез вовсе не повторяет эволюцию (это
был бы физиологический абсурд), но похож
на него в силу сходства рефренов.
Причина этого сходства — в том факте, что
разнообразие организмов имеет единую реф-
ренную структуру. Ее-то и называют обычно
законами морфологии.
Понимание данных законов — едва ли
не главная задача биологии. Однако, чтобы
приступить к ней, надо было переосмыслить
в новых понятиях основную идею
морфологии — идею архетипа.
Со времен Ричарда Оуэна, то есть с
середины прошлого века, архетипом таксона
называют обобщенный план строения
организмов данного таксона. Грубо говоря — это
схематический рисунок, изображающий то,
что есть у всех членов таксона. А у Мейена
архетипом называется другое —
многомерная таблица, где каждая строка — мерон,
а каждый столбец — особь (точнее —
перечень в принципе возможных для данного
таксона свойств особи). Иными словами,
архетип по Оуэну — пересечение
множеств признаков, а по Мейену — их
объединение. Однако при анализе эволюции
оба понятия архетипа взаимодополнитель-
ны.
И опять многое становится понятнее.
Например, в эволюции таксонов
выявляются два основных феномена: появление
новых строк в архетипической таблице (это
можно назвать прогрессивной эволюцией)
и преобразование разнообразия в пределах
существующих строк (все прочие
процессы). Теории — пусть и ущербные —
фактически предложены только для второго
феномена. Однако главная проблема —
понять первый феномен, то есть как в
эволюции образуется нечто совсем новое.
Согласно Мейену, такие акты новаций
происходят в природе исчезающе редко,
тогда как вся остальная эволюция являет
собой лишь игру с уже существующими
«кирпичиками», их перетасовку и
распространение. Пусть Мейен и не решил всю
проблему прогрессивной эволюции, но он дал
язык, на котором можно выразить ее
специфику, а это само по себе очень
важно. И до него французский философ-
эволюционист Анри Бергсон писал в 1907
году, что создание эволюционных новшеств
есть творчество, аналогичное придумыванию
новой идеи. Но теперь стала очевидной
пропасть между «творческой эволюцией»
по Бергсону и «плоской эволюцией» по
Дарвину, ибо дарвинизм ничего не знает
о новых строках архетипической таблицы.
В промежутках между актами новаций
эволюция идет в рамках заданного
разнообразия элементарных свойств и потому,
казалось бы, должна быть легко
понятной. Однако и тут Мейен указал на
принципиально важный момент: «При желании
можно любой современный полиморфизм
прочитать как временную
последовательность», что дарвинисты постоянно и делают,
но что на самом деле неправомерно.
Например, обнаружив появление отдельных
черных бабочек среди множества пестрых,
многие ученые легкомысленно заявляли,
что налицо акт приспособительной
эволюции. В действительности же здесь только
частное приспособление, но не эволюция.
У всех бабочек есть гены, ответственные
за синтез различных пигментов, причем
пестрая мозаика рисунков определена
сложным физиологическим механизмом, и
черный цвет в данном случае — всего лишь
отклонение от нормы уродство,
способное оказаться полезным в очень
специфических условиях — при загрязнении
внешней среды. Реальная эволюция шла путем
выработки механизма раскраски, а не
путем его разрушения. Поэтому факт
«полезности» черной окраски на черном фоне
маскирует гораздо более важную вещь:
появление черной бабочки среди ее пестрых
сестер столь же неизбежно, как и овального
листа среды обычных листьев клена.
Переход от одного представителя разнообразия
к другому, существующему с ним
одновременно,— еще не акт эволюции.
Поэтому, чтобы понять, что же
является элементарным актом эволюции, Мейену
26

понадобилось ввести еще два понятия:
семофилогения и транзитивный
полиморфизм. Семофилогения — это
эволюционное преобразование мерона, то есть
временной рефрен. Зачастую она бывает хорошо
документирована ископаемым материалом,
который можно достаточно уверенно
выстроить во временной ряд, притом
составленный из географически близких или даже
монотопных форм. Говорить об
эволюционном преобразовании таксона правомерно
только в тех случаях, когда семофилоге-
нии основных его меронов обнаруживают
один и тот же эволюционный путь.
Так, вполне можно утверждать, что при
эволюции обезьяноподобного предка в
человека мерон «передняя конечность» принял
значение «рука» и что в тот же
эволюционный промежуток изменились и другие
мероны, обеспечив этим прямохождение,
увеличение черепной коробки, уменьшение
челюстей, инволюцию волосяного покрова
и многое другое. В этом смысле
действительно человек произошел от обезьяны.
Но только в этом! Ибо все попытки
конкретизировать путь от древних обезьян
к человеку оказались безуспешными: у
одних ископаемых видов сперва
«очеловечилась» рука, у других — черепная коробка,
у третьих — челюсти и так далее. И чем
больше мы узнаем об ископаемых гоми-
нидах, тем яснее видим несовпадение
семофилогений.
Этим последним фактом, кстати, широко
пользуются «научные» креационисты. Однако
им рано праздновать победу над
эволюционизмом, так как на самом-то деле налицо
победа лишь над дарвинизмом. Дарвинизм
постулирует, что элементарный акт
эволюции — вытеснение одного признака другим,
а такого акта действительно не бывает:
даже если истребить носителей данного
признака, он все равно возникнет в
ближайших поколениях. Наследуются не сами
признаки — наследуется система их
разнообразия, или, если точнее,— не отдельные
состояния меронов, а рефрены меронов.
Вот этот феномен Мейен и определил как
транзитивный полиморфизм.
Элементарным актом эволюции при этом
оказывается резкое, иногда в одно
поколение, качественное изменение
полиморфизма — одновременно существующего
внутривидового разнообразия. То есть это —
переход от одного набора меронов к другому
набору, общему для всего таксона. И в
приложении к очень важному случаю —
происхождению цветка — Мейен построил
убедительную модель такого эволюционного,
притом прогрессивного акта.
Подобную теорию эволюции, эволюции,
понимаемой как преобразование
разнообразия, Мейен назвал номотетической.
Однако для ее окончательного создания
надо было прежде всего понять те
познавательные принципы, на которых можно
хотя бы приближенно выяснить, что есть
истина в историческом прошлом. Сначала
основной источник эволюционных
построений Мейена состоял в наличии сходств
между рефренами ныне живущих и
ископаемых организмов. В дальнейшем ему
удалось показать, что на таком базисе
ничего устойчивого построить нельзя. Анализ
рефренной структуры разнообразий сам по
себе — чисто структуралистический, а не
исторический инструмент. Так называемый
исторический метод в биологии сводится
к чехарде филогенетических анекдотов.
Следовательно, для построения
эволюционной теории следовало разработать
принципы исторических реконструкций (ИР). Мейен
посвятил им ряд работ, и основной его
вывод состоял в следующем. Принципы
ИР (он выявил их девять) образуют
единый познавательный инструмент:
«Изолированное приложение любого из принципов
невозможно: все принципы так или иначе
сцеплены друг с другом. Поэтому ИР всегда
будет не разовым построением,
выполняемым с одного захода, а повторяющейся...
процедурой, последовательно приближающей
к согласованию доступные факты и
эмпирические обобщения». Другими словами,
всякая ИР, как и система, строится на основе
какой-то предыдущей ИР, так что
предыдущие построения не отбрасываются, а
переосмысливаются. И результатом работы
должна быть система, которую не надо
то и дело пе ресматривать: «У стойчи вость
ИР на введение... новых признаков и
принимается критерием истинности». В этом
очень важном пункте Мейен следовал за
Любищевым. Насколько ему удалась эта
работа, попробую пояснить на одном
примере.
Попросту говоря, Мейену впервые удалось
показать, что эволюция была на самом
деле. Когда я сказал ему, что именно
так воспринимаю его глобальный флоро-
генез, он удивился, но ничего не
возразил.
Разумеется, отдельных, хорошо
обоснованных родословных было предложено
много и до него, но если подвергнуть их
рефренному анализу, то окажется, что об
эволюции они говорят мало. Их авторы,
по-видимому, все без исключения,
попадались в одну и ту же методологическую
ловушку: выстроив какие-нибудь ископае-
27

мые организмы в ряд — от самых
древних до самых молодых — так что
соседние образцы сильно похожи друг на друга,
исследователь уверенно заявлял, что ряд
является генетическим, то есть соседние
формы связаны отношением
«предок-потомок». Однако для подобной уверенности
нет оснований, и Мейен решительно
возражал против такого самообмана, ибо в
аналогичные же ряды можно выстроить
одновременно живущие виды, а они заведомо
не связаны отношением «предок-потомок».
Более того, родство ныне живущих
организмов, известных нам во всей полноте
их свойств, приходится то и дело
пересматривать, и зачастую общепризнанные
«близкие родственники» вдруг предстают
как очень дальние. А вся систематика
держится на святой вере в то, что родство
заведомо имеет место. То есть саму идею
родства проверке не подвергают.
Рефренный анализ рушит эту веру: если,
во-первых, все сходства выстраиваются в
рефрены, а рефрены в принципе одинаково
устроены у живых и неживых форм, и если,
во-вторых, даже у живых форм сходные
рефрены могут ничего не говорить о
родстве (наш пример: жилкование листьев и
крыльев), то тезис «сходство есть мерило
родства» теряет смысл. Выходит, Любищев
был прав, отказывая современной ему
палеонтологии в статусе эволюционного арбитра,
и у нас нет прямых доказательств
эволюции?
Те, кто не имел святой веры в родство,
всегда заявляли, что эволюция ничем не
доказана, однако до 1980 года их можно было
не замечать. Но вот в 70-е годы, сперва
среди протестантов-фундаменталистов США,
начал возрождаться креационизм, то есть
святая вера в независимое творение
каждого вида, и читающей публике не
оставалось ничего другого, кроме как выбрать
одну из вер. Не ведая о рефренах,
креационисты стали быстро набирать сторонников,
в том числе, с началом «перестройки»,
и в СССР. Так что глобальный флоро-
генез Мейена оказался более чем актуален.
«Многое в истории разрешает
география» — этой фразой из Гоголя Мейен
начал статью «География макроэволюции
у высших растений» («Журнал общей
биологии», 1987, № 3; статья вышла в свет
уже после смерти автора). Задача была
такой: «совместить филогению таксонов
(эволюцию.— Ю. Ч.) с конкретным биогео-
графическим фоном, как бы спроецировать
ее на историю...». Иными словами, показать,
как в своем конкретном месте и времени
один конкретный таксон преобразовывался
в другой.
Суть глобального флорогенеза Мейена
состоит в том, что «в последевонское время
подавляющее большинство порядков и
семейств впервые появилось в экваториальном
поясе, а далее они или не выходили за
его пределы, или проникали в бореальные
и нотальные фитохории (северные и южные
ботанико-географические зоны.— Ю. Ч.).
Это проникновение обычно происходило с
задержкой, иногда на целый период, и,
вероятно, приурочивалось к эпизодам
потеплений. Далее судьба переселенцев из низких
широт была различной. Они или исчезали
при очередном похолодании, или же
удерживались на новом месте, но с этого времени
незначительно меняли свою общую
организацию, давали начало новым видам, реже
родам и лишь в исключительных
случаях — таксонам более высокого ранга, но
не выше порядка». Другими словами, можно
говорить о действии «экваториальной
помпы», которая при потеплении закачивает
виды, возникшие у экватора, на юг и на
север. Эту картину Мейен назвал фитоспре-
дингом — «по аналогии со спредингом
(растеканием) морского дна в рифтовых
зонах» — то есть по аналогии с теорией
дрейфа континентов.
Менялись положение и очертания
материков, менялись климаты и флоры, но
неизменно — в течение последних 350 млн.
лет — действовал глобальный
эволюционный механизм: новые формы наземных
растений возникали в жарком климате и,
немного изменяясь, расселялись в более
холодные зоны.
Образно говоря, Мейен показал, где, когда
и каким образом изменялись растения суши,
постепенно преобразуясь из риний —
первых робких стебельков на суше — в
хвойные.
Поскольку Мейен обнаружил и
убедительно описал единый механизм
преобразования всех (в указанных рамках)
растений, то таксоны и флоры впервые предстают
перед нами в становлении. Говорить о том,
что они каждый раз создавались Богом
сразу в законченном виде (Адам и Ева,
согласно книге Бытия, созданы взрослыми),
теперь нельзя. Верующий человек,
изучивший основы палеоботаники, увидит теперь
Бога не в примитивном облике кустаря,
поштучно изготовлявшего все на свете,
а в облике величественного творца общих
законов, в том числе — эволюции. Именно
в такого Бога верили и Ламарк, и Дарвин,
и Мейен, продолжавшие этим традицию
великих богословов-ученых, из которых
напомню хотя бы Альберта Великого и Фому
Аквинского.
28

Основной результат работ Мейена,
позволяющий мне уверенно говорить, что его
теория соответствует реальному ходу эволюции,
состоит в следующем. Мейен всю жизнь
был противником априорного представления
естественной системы организмов в форме
древа, оставляя эту форму в качестве
априорной только для систем искусственных.
Тем не менее его система высших
растений, построенная как естественная, на
основе данных флорогенеза, оказалась именно
древом. Он сам говорил мне об этом с
некоторым удивлением, но таков итог: все
семофилогении сошлись у него в единую
филогению.
Мейен довольно точно указал
таксономическую границу филогении: это —
семейства и выше. То есть налицо вовсе не
возврат к геккелизму, не распространение
дарвиновской идеи дивергенции на высшие
таксоны, а обоснование принципиально иного
процесса: сетчато-параллельная эволюция
низших таксонов (виды, роды) сама собой
вырождается на высших таксонах в древо,
то есть в иерархию.
Вопрос о факторах эволюции Мейен
едва успел наметить, но и здесь ясно виден
его подход с позиции общей теории
систем. Ограничусь одной, наиболее четкой
формулировкой: «Модель прерывистого
равновесия, предложенная ранее для
видообразования (длительные периоды равновесия
сменяются быстрыми перестройками),
отражает то, что происходит с флорами.
Периоды медленного изменения флор переме-
Информация
жаются короткими интервалами их
перестроек (на что палеоботаники обратили
внимание еще в прошлом веке). Основным
фактором, вызывающим быстрые
флористические смены, было изменение климата».
Из других факторов, как уже было
сказано, он отмечал ослабление отбора...
Прежние креационисты, умевшие спорить
с эволюционистами всерьез, всегда
указывали на главную слабость эволюционизма:
никогда не удается назвать конкретного
предка ни для одного вида. Теперь ясно,
почему так: не вид преобразуется в вид за
счет дивергенции — расхождения, как учил
Дарвин, а семейство преобразуется в
семейство за счет транзитивного полиморфизма
видов и родов. Быть может, вообще у
ответа на вопрос о том, какой вид был
предком данного, нет перспективы.
Нельзя сказать, что эта мысль совсем
уж нова: за 230 лет до Мейена нечто
похожее писал великий натурфилософ Пьер
Мопертюи: «... Память о первоначальном
состоянии элементов исчезает, и от нас
остается скрытым наше происхождение». Но в
биологии долго господствовала
противоположная идея: во что бы то ни стало
выяснить родословные. Чтобы дать синтез этих,
казалось бы, несовместимых идей, вновь
понадобился великий натурфилософ. Им, как
мне представляется, и являлся Сергей
Викторович Мейен, сумевший быть
натурфилософом в науке, не ставившей ни в грош
натурфилософию.
ИМПОРТ - ЭКСПОРТ (STm ^
ХИМИЧЕСКИХ СОВДИНЕНИЙ, РЕАКТИВОВ|3
И ВЫСОКОЧИСТЫХ ВЕЩЕСТВ 1^
Нижегородское предприятие « СИНОР ЛТД.» — исключительный и полномочный
представитель американской фирмы «STREM CHEMICALS, INC.»
на территории Российской Федерации:
> предлагает компьютерный каталог реактивов фирмы «STREM CHEMICALS»
на дискетах;
> осуществляет поставку из США любых химических соединений, реактивов
и высокочистых веществ по минимальным ценам с оплатой в рублях
по текущему курсу;
> предоставляет скидки при закупках оптовых партий химикатов;
> приобретает химические реактивы отечественного производства.
За дополнительной информацией
обращайтесь по адресу:
603000, г. Нижний Новгород,
А/я 411, «СИНО?ЛТД.»
ТЕЛЕТАЙП: 151988 НС СИНОР;
ТЕЛЕФАКС: (8312) 33-01-53;
ТЕЛЕФОН: (8312) 33-35-56;
E-MAIL: RELCOM, alex@synoi\ ruiov.su
29

r-fc*^
Учёные досуги
Баборыба?
Кажется, все мы уже привыкли к тому, что
время от времени средства массовой
информации знакомят нас с совершенно
невероятными находками, открытиями,
происшествиями. В общем, что ни год — очередная
сенсация. Говорят, без этого, без чего-то
«остренького», человек закисает, и потому
его необходимо иногда встряхивать.
Героиней одной из последних сенсаций
оказалась... баборыба — выброшенное
волнами на берег Флориды создание в виде
огромной рыбы с человеческими (уточним —
женскими) ногами вместо хвоста. Об этом
невероятном случае поведала газета
«Скандалы 16» A993), причем поведала с
подробностями: где и как баборыба была
найдена, что по этому поводу считают
американские ученые, насколько реальны факты
существования подобных существ.
«Химия и жизнь» решила не проходить
мимо такого неординарного факта. Однако,
естественно, первая мысль — не «утка» ли
это? Тем более что мы, работники редакции,
хорошо представляем возможности
современной техники фотомонтажа. Чтобы
разрешить все сомнения, мы посчитали
необходимым выслушать авторитетных ученых —
специалистов в различных областях науки.
П. Д. САРТАКОВ, доктор биологических
наук, эволюционист. Удивлен тем, что у вас на
сей счет есть сомнения. Разве можно
называть сенсацией то, что повторяется из века
в век, хотя и достаточно редко? Просто
это — событие, вероятность конкретного
наблюдения которого человеком достаточно
мала. И тем не менее, хотя бы за период
письменной истории человечества — а это не
более 5 тысяч лет,— такие наблюдения
регулярны. Практически во всех мемофондах
популяций человека, так или иначе
связанных с океаном (охота, рыболовство, морская
торговля, плавания с целью поиска новых
земель), зафиксированы встречи с
необычными существами типа русалок, сирен и тому
подобными. Миф? Но мы знаем, что в основе
всякого мифа — реальность.
Теперь о фотографии и нашумевшей
публикации. Название, придуманное газетчиками
этому существу, просто кошмарное. На самом
деле перед нами Feminichtya acaudata, или
карпея Грайтона, а почему сей уважаемый
зоолог, член Британского Королевского
общества, дал ей такое имя, можно было бы
справиться у него самого, да только он давно
умер. Кстати, обратный вариант этого
существа — уже не с нижней, а с верхней
частью в виде женского тела (в обиходе —
русалка),— тоже имеет свое научное
название: Feminichtya antropocephala, или наяда.
Итак, по порядку. Палеонтологи
свидетельствуют, что первые признаки появления
живых организмов на Земле — это 3,8 млрд.
лет назад. 200 млн. лет спустя появились
первые прокариоты (одноклеточные
безъядерные микроорганизмы), но прошло еще
около 2,5 млрд. лет, прежде чем возникли
уже эукариотические, то есть обладающие
ядром клетки. Когда они стали способны
дифференцироваться, а это случилось около
1 млрд. лет назад, началась бурная
эволюция многоклеточных.
Кстати, об одном бытующем
заблуждении. С чьей-то легкой руки по свету пошла
гулять версия, что жизнь вышла из океана,
поскольку будто бы вся Земля когда-то
представляла собой океан. Да, океан был, но
он возник вторично — после остывания
горячей массы планеты, и океан этот занимал
только часть поверхности Земли, причем
часть значительно меньшую, чем занимает
океан современный. Это было около четырех
млрд. лет назад. И вот на границе суши и
океана, именно на границе, в мелкой
прибрежной зоне, где благодаря
приливам-отливам шло интенсивное взаимодействие воды
30

и берегового грунта, известняков и глин,
вот --«здесь-то и творилось начало жизни.
А дальше из этого «лягушатника» жизнь
двинулась в противоположные стороны:
одни первичные формы — на сушу, другие —
в океан. Хотя, мы знаем, были и
«перебежчики»: проделав некоторый
эволюционный путь в одной среде, они в силу ряда
причин покидали ее и продолжали эволюцию
в среде уже другой. Но тем не менее
принципиальная основа — ив генетическом, и в
геологическом планах — была одной. Это
родство сегодня общеизвестно: к примеру,
обитатель океана кит и житель тундры
северный олень куда более близкие
родственники, чем тот же олень и
соседствующий с ним волк, а у человека в процессе
эмбриогенеза появляются и потом зарастают
жаберные щели.
Естественно, в ходе эволюции, в том числе
уже в океане, возникали и такие формы,
которых отбор отбраковывал, и о многих
из них мы теперь даже не знаем. Однако
эволюция шла параллельно по нескольким
направлениям. Наравне с видами, которые
представляли собой этап в ходе творения
новых форм (прогрессивная эволюция),
возникали виды окончательные, более не
эволюционирующие. Это был уже не тупик
эволюции, как, скажем, плезиозавры, а
стабильная, консервативная, но
жизнеспособная видовая форма. Классический пример —
акулы, исторический возраст которых
исчисляется миллионами лет.
Наяда и карпея — исключительно редкие
представители именно такого рода, хотя их
видовой возраст — не миллионы лет, а
тысячи. Биологически это — химеры, то есть
существа, состоящие из разных клеточных
пулов — разных по видоспецифичным
частям генома — и соответственно из
принципиально отличных признаков, в том числе
внешних. Химеры в природе действительно
существуют, и это не только ошибки или
пробы эволюции типа редких и резких
отклонений от нормы, как, скажем, врожденные
уродства, но и формы достаточно
жизнеспособные — тоже редкие, хотя и
возникающие с определенной регулярностью.
Наличие химер доказывает биологическую
общность первичной программы развития.
В силу пока до конца не ясных причин
клеточная дифференцировка на самом раннем
этапе их эмбриогенеза осуществляется по
принципу дихотомии: примерно половина
клеток приобретает один хромосомный набор
(геном), еще одна половина — другой.
Исключительно важно следующее.
Химеры — грифоны, наяды, карпеи и другие,
так же, как и некоторые гибриды,
например мул,— стерильны, то есть они не
воспроизводят потомство. Поэтому
содержащаяся в публикации, на которую ссылается
ваш журнал, фраза, что карпеи «могут рожать
себе подобных», вызывает по меньшей мере
недоумение. Известно, что источник наяд
и карпеи — оплодотворенные икринки двух
разных видов океанических рыб, и всякий
раз зарождение этих существ происходит
заново — генетики сказали бы, по типу новой
мутации. Однако до сих пор неясно, почему
один из видов рыб может, хотя и редко,
производить только наяд, а другой —
карпеи. И еще проблема. Частичная человеко-
подобность этих существ, как известно,
женская. Либо наяды и карпеи однополы в
принципе, либо их мужские особи погибают на
определенной стадии эмбриогенеза.
В. А. СЫТИН, член-корреспондент РАН,
профессор, генетик. Химерность, которая
характерна для наяд и карпеи,— явление,
хорошо изученное генетикой. В более
строгом смысле это — мозаицизм, а особей,
обладающих клеточными клонами с различным
генотипом, обычно называют мозаиками.
Вообще-то мозаицизм не так уж редок в
растительном и животном мире. Проявляется
он в том числе у человека, но тут чаще всего
речь идет о патологии. К примеру, среди
нескольких цитогенетических форм болезни
Дауна есть вариант, при котором
аномальный генотип D7 хромосом, то есть на одну
больше, чем в норме) несут не все клетки
организма, а только их часть; это и есть
аномальный клон. В подобном случае после
проведения хромосомного анализа так и
записывают: 47,ХХ/46,ХХ (две Х-хромосомы
указывают на женский пол) или, если
обследуемый — мужчина, 47,XY/46,XY. Кроме
того, подсчитывают процентное соотношение
этих клонов, поскольку в разных случаях
мозаицизма соотношение бывает далеко не
одинаковым, что, кстати, отражается на
выраженности клинических проявлений
болезни Дауна.
Природа мозаицизма — в нарушении
тонких механизмов клеточного деления или в
мутационном эффекте. Это может случиться
либо на стадии образования зародышевых
клеток, либо на различных этапах
эмбриогенеза. Однако, когда речь заходит о
феномене наяд и карпеи, существенно
следующее. В отличие от примера с мозаицизм ом
по болезни Дауна, где число хромосом
увеличено лишь на единицу (мозаики 47/46),
клеточные клоны, скажем, карпеи обладают
исключительно различными генотипами: клон
«рыба» состоит из клеток с 28
хромосомами, клон «женщина» — с 46. Гипотез по
поводу такого разительного различия
выдвинуто немало (все они, кстати, основаны на
31

известных и хорошо изученных
механизмах изменения числа хромосом в ядре
клетки), однако сказать точно, какой именно
механизм здесь задействован, пока не
представляется возможным. Остается некоторая
неясность и с проблемой наблюдаемой
однополости наяд и карпей. Тут есть о чем
подумать молекулярным генетикам.
Л. А. К РОМ, кандидат биологических наук,
этолог. К сожалению, наша наука,
изучающая поведение животных, не располагает
достаточными данными об особенностях
рода Feminichtya. Слишком редки случаи
непосредственного и длительного научного
наблюдения за наядами и карпеями. Поэтому
известно, честно говоря, мало. Можно
отметить как безусловный факт, что они ведут
крайне уединенный образ жизни. Это не
стайные (или не стадные) животные,
поэтому рассказы о том, будто русалки собираются
группами, фантазии, да и только. То же самое
можно сказать и о пении русалок. Ни петь,
ни говорить они не могут: если у наяд даже
и есть материальный субстрат для
формирования второй сигнальной системы, то он
совершенно не развит. Для этого
необходима социализация особей, общение,
передача речевых текстов от старшего
поколения к младшему. А наяды к тому же, как
считают специалисты, бесплодны. О карпеях
в этом плане речь не идет вообще,
поскольку у них мозг рыбы.
Вместе с тем именно карпей, несмотря
на свое затворничество в океане, проявляют
заметный интерес к человеку — я сказал
бы даже, стремятся к общению, походя в
этом на дельфинов. Сэр Э. Грайтон, первым
описавший карп ею в середине прошлого века,
рассказывал затем в своей книге («Mermaids
in open sea», London, 1868), как одно из
этих существ постоянно плавало за его
яхтой, курсировавшей по Средиземному морю у
берегов Греции. Есть немногие
свидетельства и о том, как на мелководье карпей
подплывали к купавшимся людям и затевали
что-то вроде игры. Но в целом, повторяю,
составить поведенческий портрет ни наяд, ни
карпей мы пока не можем. Чтобы вести
научные наблюдения за ними, необходимы
постоянные экспедиции за рубеж, в более
низкие широты, а финансировать такие
экспедиции наша Академия сегодня не может
(или, что более вероятно, не хочет).
В общем, необходим спонсор. Не знаю, может
быть, благодаря важному разговору о наядах
и карпеях, который затеяла «Химия и
жизнь», такой спонсор и отыщется.
А. А. УСПЕНСКИЙ, доктор биологических
наук, специалист в области молекулярной
биологии. Согласно последней гипотезе о
возникновении Feminichtya, мы наблюдаем
редкий вариант педоморфоза.
(Педоморфоз — остановка онтогенеза на какой-либо
из личиночных стадий, что в эволюции
служило одним из механизмов
видообразования.— Ред.) Особенности же данного
варианта педоморфоза в следующем. Во-первых,
остановка развития происходит не у личинки,
а у эмбриона живородящего вида, то есть
в процессе внутриутробного периода. И во-
вторых, педоморфоз затрагивает лишь
половину клеток тела (физиологический мозаи-
цизм).
Поясним. Как становится все более
очевидным (хотя среди ученых тут нет
единства), оба интересующих нас вида из рода
Feminichtya — наяда и карпея Грайтона —
относятся к высшим млекопитающим, скорее
всего, к отряду приматов. Известно, что в
ходе эмбриогенеза млекопитающие проходят
«рыбью» стадию. В принципе возможна не
просто остановка эмбриогенеза примата на
этой стадии (по типу педоморфоза), но и
«раскручивание» развития с данного
поворотного пункта во взрослое рыбообразное
существо.
Итак, если изначально это примат, то кто
он? Точного ответа нет. Возможно, это
примат, живший в кайнозойскую эру в
прибрежной зоне океана.
И конечно, вопрос главный: если за счет
педоморфоза развитие смещается в сторону
рыбы, то почему в результате рождается
не рыба, а химера — приматорыба, или,
если хотите, рыба-примат?
Здесь мы также имеем дело с редким
вариантом известного явления —
инактивацией одной из двух половых хромосом у самок
млекопитающих. Так вот, у рода
Feminichtya инактивация той или иной из
половых хромосом по неясным пока причинам
происходит, в отличие от млекопитающих,
неслучайным образом. В передней части
зародыша закономерно инактивируется
конкретно одна X-хром ос ом а, в задней части —
другая. В результате получается не просто
мозаичный организм, а химера типа «фифти-
фифти». Биологическая уникальность рода
Feminichtya еще и в том, что, вероятно, у них
в половой хромосоме есть специальные
регуляторы ые гены, ответственные за описанный
выше вариант педоморфоза. Отсюда следует,
кстати, что наяда и карпея — действительно
близкородственные организмы, в связи с чем
их сейчас относят к одному роду, хотя
раньше их относили к разным классам, а сэр
Грайтон, например, относил открытое им
животное — карпею — к амфибиям.
Теперь о том, почему у рода Feminichtya
только один пол, конкретно — женский.
32

Первое: есть гипотеза, в соответствии с
которой описанный выше механизм развития
включается только у самок. Второе.
Существует мнение, что у Feminichtya мужских
особей нет вообще и размножение
осуществляется партеногенетически. Однако, заметим,
у млекопитающих партеногенез не описан.
Поэтому более вероятной следует считать
такую точку зрения: мужские особи
Feminichtya действительно есть, однако они,
скорее всего, не являются химерами и
настолько резко отличаются от наяд и карпей,
что никому и в голову не приходило
относить их к этим видам.
С. А. КОКИН, доктор биологических наук,
гидробиолог. Честно признаюсь, что меня
всегда раздражал некий налет
скандальности, сопутствующий буквально каждой
публикации о женоподобных морских
существах. Напомню, что человеку они давно и
хорошо известны. Изучены и описаны.
Желающий может зайти, например, в Музей
книги Российской государственной
библиотеки и, посмотрев капитальные сводки о
животных Конрада гесснера (XVI век) или
Альдрованди (XVIII век), лично убедиться в
этом.
Теперь о самой находке. По строению
жаберной крышки и изгибу боковой линии
животное можно скорее отнести к отряду
Perciformes. Удивительно и другое: метамор-
физированный задний плавник,
напоминающий нижние конечности человека. Но еще
более удивительна наша инерция мышления.
Задумайтесь, почему в названии животного
присутствует слово «рыба»? Почему его
сфотографировали в горизонтальном положении?
Почему это положение сочли естественным
для животного? Ведь оно — мертвое.
Скажите, какое положение естественно для
мертвого человека? Правильно,
горизонтальное. А для живого?
Надеюсь, вы уже поняли, к чему я клоню.
Дело в том, что мы впервые столкнулись с
прямоходящим морским позвоночным.
Смотрите, какая сейчас господствует схема:
древние кистеперые рыбы вышли на сушу и
дали начало земноводным, земноводные —
пресмыкающимся, а те — птицам и
млекопитающим, которые в итоге сумели перейти
к прямохождению (пингвины и приматы).
А почему, собственно, эволюция не могла
идти по аналогичной схеме в океане?
Представьте себе океан в разрезе, и тогда
большинство рыб займет экологическую
нишу птиц. Они парят в трехмерном
пространстве. Донные рыбы занимают нишу
наземных позвоночных животных, приче м
среди них есть зарывающиеся в грунт
виды, которые вполне соответствуют
почвенным позвоночным. Так что же мешает
нам представить прямоходящих донных
позвоночных? Неужели то, что на дне нет
деревьев, с которых они должны были
слезть?
Но, во-первых, на морском дне есть
геологические образования почище наземных
деревьев, а во-вторых — пробовал ли кто-
нибудь из вас упасть, стоя по горло в воде?
Можно, но трудно. Потому что среда более
вязкая, больше способствует
прямохождению.
Итак, что мы имеем? Несравненно
больший срок для появления морских
прямоходящих видов позвоночных. Напомню, что
первые рыбы появились сотни миллионов
лет назад, а сухопутному прямохождению
от силы миллион лет. Донные формы
позвоночных вторичны — они произошли от
пелагических форм, обитавших в толще
воды, то есть в трехмерном пространстве
(«на дереве» — по сухопутной
терминологии). Экологическая ниша прямоходящих
морских позвоночных остается якобы
незанятой, а незанятая экологическая ниша в
современном океане — биологический
нонсенс.
Исследования только начались, и еще рано
делать окончательные выводы, но все-таки я
бы предостерег коллег — молекулярных
биологов — развивать гипотезу химер. При
кажущейся заманчивости она ведет в тупик,
ибо подменяет следствие причиной.
От редакции. Как видите, проблема оказалась
намного более сложной и интересной, чем
мы предполагали вначале. Еще есть
неясности. Так, если по вопросам о тонких
генетических механизмах, определяющих саму
возможность появления наяд и карпей,
мнения ученых в целом сходятся, то вот к какому
типу и классу животного мира эти- существа
принадлежат — к рыбам или
млекопитающим (даже отряду приматов),— единой
точки зрения нет. Дело осложняется, конечно,
и тем, что существа, о которых речь, крайне
редко доступны для наблюдения, тем более
для специальных исследований. Как отметил
интервьюированный нами этолог, для этих
целей нужны крупные суммы денег (между
прочим, на подобную же сложность
ссылаются и зарубежные коллеги, что, в общем-то,
странно). Ну, деньгами, по понятным
причинам, мы помочь не можем, а вот привлечь
внимание ученых и организаторов науки к
важности решения проблемы Feminichtya —
в наших силах. Поэтому «Химия и жизнь»
приглашает всех, кого заинтересовала наша
публикация, продолжить на страницах
журнала дискуссию об этих редких животных.
Мнения всякие важны. А в спорах, как
известно, может родиться истина.
2 Химия и жизнь № 1
33

Смотрел на днях по телевизору, уже не помню в который
раз, «Девять дней одного года» и впервые сильно
позавидовал физику Гусеву: в хорошие времена довелось ему жить
и работать. Помните, как он после не слишком удачной серии
опытов показывает своему другу «новую машину» — нечто
многометровое и сложнопереплетенное? Так и подмывало
меня спросить: «Коллега, откуда же повезло вам
финансирование добыть?» К сожалению, диалог с телегероем —
штука из разряда научной фантастики, поэтому пришлось
мне обсуждать интересующую проблему со своим
внутренним голосом. И было это обсуждение долгим и печальным,
как воспоминание о первой любви.
Хорошо жилось раньше фундаментальной науке: на
зарплату любого, даже самого младшего научного сотрудника
вполне можно было прокормиться, но главное — на новые
установки деньги давали! Причем независимо от строя:
социализм, капитализм — все строили новые ускорители,
термоядерные реакторы, телескопы, микроскопы и
постоянно соизмерялись друг с другом — у кого больше. И наша
держава ни в чем не уступала ни европейским соседям,
ни заокеанским воротилам. Лазер сделали у нас, в космос
полетели мы первые, одно время и ускоритель был у нас
самый крупный.
А сейчас что? До того обидно, что придется рассказать
поподробнее.
Физика элементарных частиц в наши дни сдает позиции.
Она давно перестала быть частой гостьей на страницах
популярных журналов и не служит вожделенной приманкой
для юных естествоиспытателей. Ее золотой век позади.
После запланированного открытия переносчика слабого
взаимодействия — промежуточного w-бозона в начале
восьмидесятых — ничего действительно выдающегося не
случилось. Мало того: никак не удается отыскать то, что
необходимо — шестой кварк (t-кварк) и хиггсовский бозон.
Однако настоящих исследователей подобные —
временные — неудачи не только не огорчают, а лишь разжигают в
них охотничий азарт. И исследователи микромира
планировали продолжать нелегкий путь в его глубины по
традиционному и хорошо испытанному пути: строить новый,
более мощный ускоритель с новыми детекторами.
Ускорителю было найдено место расположения в штате Техас,
и построить его планировали к 1999 году, чтобы начать
новое тысячелетие с новых открытий. Но — вмешались
американские законодатели.
Я пишу эти строки в октябре 93-го, когда сенаторы США
собираются решать, стоит ли вообще финансировать проект.
Нижняя палата американского конгресса подавляющим
большинством проголосовала за закрытие строящегося
ускорителя еще в июне. Подобная ситуация уже
складывалась в 1992 году: палата представителей проголосовала
за ликвидацию проекта (правда, не подавляющим
большинством голосов). Но сенат высказался за его продолжение.
Тогда, как это принято у американцев, вступила в действие
согласительная комиссия и проект не закрыли, а лишь
несколько уменьшили сумму и удлинили срок строительства
до 2003 года. В конце 1993 года все складывается не в
пользу физиков... Но пока ускоритель не закрыли, скажу
о нем несколько слов, чтобы стало понятно, что в нем
хорошего и почему его все-таки пытаются прикрыть.
Итак, суперпроводящий Суперколлайдер — в нем должны
сталкиваться встречные пучки протонов с энергиями по

20 тысяч миллиардов электрон-вольт. На сегодня самые быстрые протоны крутятся в
американском физическом центре Батавия, недалеко от Чикаго,— в тысячу миллиардов
электрон-вольт. То есть планировался очень значительный скачок в энергии сталкивающихся
частиц — в 20 раз. Длина тоннеля ускорителя должна превысить 80 километров, и его почти
полностью вырыли!
Детекторы на уже работающих ускорителях вполне заслуживают того, чтобы называться
огромными: по размерам они превышают трехэтажный дом. Установки Суперколлайдера
будут гораздо больше. Уже не хватает воображения, чтобы адекватно их охарактеризовать:
поразительно огромные установки... невероятно огромные машины — и все равно как-то не
впечатляют нагромождения превосходных степеней. Ну, хорошо, представьте себе двух-
подъездный пятиэтажный кирпичный дом. Представьте сложный электронный прибор —
скажем, осциллограф — с экраном, кучей проводов, микросхем, тумблеров и ручек. Теперь
начинайте (мысленно, конечно) набивать все квартиры пятиэтажного дома осциллографами
самых разных сортов и размеров, соединяя их с некоторыми из собратьев проводами. Вот
когда вы все объемы здания заполните, то получите нечто похожее — по масштабам — на
детектор Суперколлайдера, только детекторы у него еще сложнее и больше.
Один из детекторов называется GEM (Gamma Electron Muon) — в его разработке
принимают участие сотрудники нашего Института теоретической и экспериментальной физики,
поэтому он знаком мне чуть лучше. Разрабатывают GEM более тысячи экспериментаторов
из десятка различных стран. Работы идут полным ходом: проект утвержден, уже изготовляют
образцы всех частей детектора, проводят испытания и выбирают оптимальные конструкции,
размещают заказы на миллионы блоков электроники. Размеры некоторых «деталей»
установки измеряются гектарами — их уже сооружают. И в разгар всей этой работы возникает
идея закрыть проект вообще. Почему?
Оказывается, что даже для самой богатой страны мира физика элементарных частиц уже
не по карману: на сооружение ускорителя необходимы 8—10 миллиардов долларов, да еще по
миллиарду на каждый из детекторов. Даже при обширном сотрудничестве ученых всего
мира главная тяжесть расходов ложится все же на американских налогоплательщиков.
И несмотря на то что американцы обожают быть первыми во всем и везде, их законодатели
решают отказаться от уже наполовину сделанного шага. Они перечеркивают планы и проекты,
хоронят уже затраченный на ускоритель миллиард и отказываются от лидерства в
исследовании микромира не на несколько лет — на десятилетия. Что это — политические игры
или экономическая необходимость?
А ведь есть и другие проекты: в ЦЕРНе — Европейском центре ядерных исследований —
тоже собираются строить протонный гигант, чуть-чуть поскромнее американского. В
японском центре КЕК разрабатывают линейный электрон- позитронный коллайдер с энергией
столкновения 500 ГэВ. Нечто похожее обдумывают и немцы... Что будет с этими проектами?
Сейчас все страны сокращают финансирование именно физики элементарных частиц.
Похоже, немалую долю средств исследователи кварков получали от военных, надеющихся
создать новое средство уничтожения. И теперь, когда бред противостояния и взаимных угроз
поутих, перекрываются источники средств, позволявших нам в последние два-три десятилетия
восторгаться успехами наиболее фундаментальной из всех фундаментальных наук —
физики элементарных частиц.
Я не могу предугадать, как будут развиваться события, как ответит Старый Свет на решение
Нового Света, и даже не знаю еще этого решения, но чувствую, что исследователи должны
менять стратегию поиска. До сего дня физика частиц, точнее, ее экспериментальная база —
ускорители, развивалась по единственному сценарию: быстрее, еще быстрее, быстро, как
только возможно и... еще быстрее. Сегодня на последнее «еще быстрее» денег уже не
хватает. Пора остановиться и задуматься. Есть прекрасные примеры того, как на весьма
скромных по масштабам установках и ускорителях делалась и делается не менее
фундаментальная и увлекательная наука, чем на громадах-монстрах. Взять хотя бы сотрудничество
АРГУС на ускорителе ДОРИС в Гамбургском физическом центре ДЕЗИ. Там энергия пучков
электронов и позитронов всего 5 миллиардов электронвольт, но за десять лет получено более
ста прекрасных результатов. Так что не все можно измерять масштабами.
Как это ни печально, но особенно трудно придется популяризаторам. Раньше можно
было с первых строк оглушить читателя цифрами — если доллары, то тысячи и миллиарды,
если электронвольты или тонны, то числа со множеством нулей. И потом ему, уже
оглушенному и притихшему, втолковывать суть науки. Теперь надо будет -доказывать, что наука
эта важна и прекрасна, без нее в будущее не прорваться. Только вот денег не дают...
А. СЕМЕНОВ
2*
35

I
«a
a.
a:
Страницы истории
Обошлись без шпионов
В загадке советской ядерной мощи есть две
части — «атомная» и «водородная» (если
пользоваться устаревшей терминологией), или «ядерная»
и «термоядерная». Непосвященному человеку
первая часть кажется вполне очевидной,
поскольку стало широко известно, сколь
эффективен был советский атомный шпионаж. Только
вникнув в суть событий, можно убедиться,
что вклад нашей разведки в создание
атомной бомбы не был решающим.
Зато термоядерная часть несет отпечаток
таинственности. Ну, в самом деле, как в
послевоенной разрушенной стране, с терроризированной
интеллигенцией, в разгар борьбы с идеализмом и
космополитизмом, советским физикам было по
силам соревноваться со «сборной мира», которая
создавала в Америке ядерное оружие?
Для историка науки это действительно
загадка. И его не убеждает единодушное мнение
специалистов о том, что советскую
термоядерную бомбу изобрели в СССР самостоятельно.
Ему нужны документальные свидетельства —
реальные следы былых событий. Такие
документы существуют и уже частично опубликованы.
Они, судя по всему, убедительно отвечают на
каверзный вопрос: да, первое советское
термоядерное «изделие», придуманное в Физическом
институте Академии наук осенью 1948 года, не
имело аналога в американской программе, и уже
поэтому говорить о заимствовании не приходится.
Вот название действительно позаимствовали —
но из своей и скудной тогда хлебобулочной
сферы. Рецепт, придуманный А. Д. Сахаровым,
в ФИАНе назвали «слойкой», а начинку для
слойки, разработанную В. Л. Гинзбургом,
окрестили «лидочкой» — в честь лития и дейтерия.
Оба замечательных физика, впоследствии
академики, работали под руководством любимого и
любящего учителя — Игоря Евгеньевича Там-
ма (довоенная и сугубо мирная теория которого
отмечена Нобелевской премией в 1958 году).
Усилиями многих первоклассных специалистов
«слойка», начиненная «лидочкой», превратилась
в страшный гриб 1953 года. Реальная история
советской термоядерной мощи долгое время была
не просто совершенно секретной, но еще и
достоянием «особой папки» — с высшим грифом
секретности. Поэтому сейчас, чтобы установить
сцепленность событий термоядерной истории,
нужно сопоставить сотни архивных документов,
задать тьму точных вопросов. Особая роль в
таких поисках принадлежит так называемым
устным историям — целенаправленным
интервью с участниками давних событий.
Вниманию читателей «Химии и жизни»
предлагается рассказ академика Исаака Марковича Ха-
латникова, который работал над советским
атомным проектом в составе группы Л. Д. Ландау.
Ландау был, возможно, самой трагической фи-
36

гурой среди разработчиков ядерного оружия —
он лучше других знал, в какие руки оно
попадет. Арестованный в апреле 1938 года, он провел
год в Лубянской тюрьме. Для ареста Ландау было
вроде бы реальное юридическое основание —
написанная им и его друзьями антисталинская,
хотя и просоци а диетическая листовка. Этот факт
можно понять, лишь учитывая, что Ландау,
активно не принимавший диамат как основу физики,
считал себя марксистом и был горячим
советским патриотом.
В показаниях, данных Ландау в тюрьме,
можно прочитать:
«К началу 1937 года мы пришли к выводу, что
партия переродилась, что советская власть
действует не в интересах трудящихся, а в интере-
СПЕЦПРОБЛЕМА
В ИНСТИТУТЕ ФИЗПРОБЛЕМ
В аспирантуре у Ландау я должен был
начать учиться летом 1941-го. Но уже
конец войны я встретил начальником штаба
зенитного полка. Неизвестно, сумел бы я
вернуться в физику, не прогреми
американские атомные взрывы. Советским
руководителям было ясно, кому адресован гром,
и поэтому Капице удалось объяснить, что
физики стали важнее артиллеристов.
Меня отпустили, в сентябре 1945-го
я приехал в Институт физических проблем
и занялся физикой низких температур.
До следующего лета никаких разговоров об
атомном проекте до меня не доходило.
В августе 1945 года, как теперь стало
известно, был создан С пецкомитет под
председательством Берии для создания
атомной бомбы в СССР. В комитет
вошли, в частности, Капица и
Курчатов. Однако вскоре Капица испортил
отношения с председателем. Это непростая
история. Капица в 1945 году пожаловался
Сталину на то, что Берия руководит
работой комитета «как дирижер, который не
знает партитуры». И попросил освободить
его от членства в этом комитете. По
существу, он был прав — Берия не
разбирался в физике. Но сейчас ясно, что и
Капица раздражал Берию, говоря: «Зачем
нам идти по пути американского проекта,
повторять то, что делали они?! Нам нужно
найти собственный путь, более короткий».
Это вполне естественно для Капицы: он
всегда работал оригинально, и повторять
расах узкой правящей группы, что в интересах
страны свержение существующего правительства и
создание в СССР государства, сохраняющего
колхозы и государственную собственность на
предприятия, но построенного по типу
буржуазно-демократических государств».
Хорошо известно, что Ландау был освобожден
только благодаря отчаянному заступничеству
П. Л. Капицы. Менее известно, что он
пребывал в «подсудном» состоянии на поруках у
Капицы до 1990 года, когда оба нобелевских
лауреата уже ушли из жизни.
Э^ги обстоятельства полезно иметь в виду,
читая рассказ И. М. Халатникова.
Г. ГОРЕЛИК
боту, сделанную другими, ему было
совершенно неинтересно.
Но Капица не все знал. У Лаврентия
Павловича в кармане лежал чертеж бомбы —
точный чертеж, где были указаны все
размеры и материалы. С этими данными,
полученными еще до испытания американской
бомбы, по-настоящему ознакомили только
Курчатова. Источник информации был столь
законспирирован, что любая утечка считалась
недопустимой.
Так что Берия знал о бомбе в 1945 году
больше Капицы. Партитура у него на
самом деле была, но он не мог ее
прочесть. И не мог сказать Капице: «У меня
в кармане чертеж. И не уводите нас в
сторону!» Конечно же Капица был прав, но и
Берия был прав.
Сотрудничество Капицы с Берией стало
невозможным. К этому огню добавлялся еще
и кислород. Капица изобрел необыкновенно
эффективный метод получения жидкого
кислорода*, но с воплощением научных идей
у нас всегда было сложно. Этим
воспользовались недруги, обвинившие его во
вредительстве. Над Капицей нависли серьезные
угрозы. И письмо Сталину он писал с
расчетом, что его отпустят из Кислородного
комитета, из Спецкомитета по атомным
делам, а институт ему оставят. Написав
жалобу на Берию, он, конечно, сыграл азартно,
но в каком-то смысле спас себе жизнь —
Сталин не дал его уничтожить, скомандовав
* См. Письма Капицы о кислороде — «Химия и
жизнь», 1985, № 3—5.— Ред.
«Его нет, я его больше не боюсь.
И я больше заниматься этим делом не буду»
Академик И. М. ХАЛАТНИКОВ
37

Берии: «Делай с ним, что хочешь, но
жизнь сохрани». Осенью 1946 года Капицу
сместили со всех постов, забрали институт и
отправили в подмосковную ссылку — как бы
под домашний арест.
Начало атомной эры в Институте физ-
проблем я запомнил очень хорошо. Как-то
в июле или августе я увидел, что Капица
сидит на скамеечке в саду института с
каким-то генералом. Сидели они очень долго.
У Капицы было озабоченное лицо. Мне
запомнилось на всю жизнь: Капица, сидящий с
генералом в садике.
После смещения Капицы в институте
воцарился генерал-лейтенант Бабкин.
Официально он назывался уполномоченным
Совета министров, фактически был
наместником Берии (до того служил министром
госбезопасности в какой-то среднеазиатской
республике). Директором института
назначили А. П. Александрова. Он переехал из
Ленинграда и вселился в коттедж
Капицы. Других деликатных ситуаций в связи
с переменой руководства, пожалуй, не
возникало. Анатолий Петрович был очень
доброжелательный человек и сохранил атмосферу,
созданную в институте Капицей.
Бабкин не отсиживался в своем
кабинете, посещал все собрания, даже встал
на партийный учет в институте. И
перестройка института шла под его
контролем. А подбор кадров, как известно,—
одна из важнейших задач «компетентных»
органов.
Инфоэма1,:тч
СМЕРТЬ МАРШАЛА ЧОЙБАЛСАНА
В то время был у нас молодой аспирант
(ныне академик) — Алеша Абрикосов.
Ландау хотел оставить в институте этого
талантливого молодого человека и пошел к
А. П. Александрову, чтобы договориться.
Алеше предстояло через полгода или год
защищать диссертацию. Но вскоре А. П.
сообщил Ландау: «Абрикосова оставить нельзя,
возражает Бабкин».
Дело в том, что у матери Абрикосова
было отчество Давидовна. Отец
Абрикосова — академик, известный патологоанатом.
Мать — тоже патологоанатом, но не
столь высокого ранга. Бабкин объяснил
Александрову, что раз отчество матери —
Давидовна, то из этого следует, что
Абрикосов, по-видимому, племянник Льва
Давидовича Ландау и поэтому оставлять его в
институте никак нельзя. Абрикосов стал
устраиваться в Институт физики Земли и даже
успел сделать хорошую работу по
внутреннему строению планеты Юпитер —
классическое исследование по металлическому
водороду.
Но тут вдруг в газете «Правда», на первой
странице, появляется огромный некролог с
портретом маршала Чойбалсана, вождя
монгольского народа. Некролог, естественно,
подписан вождями нашего народа. И, как бы*
ло принято, дополнялся медицинским
заключением.
Если вы доберетесь до подшивки
«Правды» за 1952 год, то узнаете, что 14 ян-
Ваш доход —
качество
вашей продукции,
подтвержденное
приборами фирмы
Хотите выгодно продать свои металл, уголь, нефть?
Пользуйтесь приборами фирмы «LECO»
для сертификации вашей продукции
Мы предлагаем:
— точные, быстрые и надежные анализаторы кислорода, азота,
водорода, серы и углерода в металлах и органических материалах;
— определители влажности, зольности, летучих примесей и
теплотворной способности топлива (углей, кокса, нефти и ее продуктов);
— спектральные анализаторы примесей и легирующих элементов
в объеме и на поверхности металлов, с возбуждением на основе
тлеющего разряда;
— анализаторы изображения, автоматические твердомеры и
микротвердомеры с компьютерным управлением, световые микроскопы
для металлографических исследований и контроля качества;
— отрезные станки, установки для автоматической запресовки,
шлифовки и полировки образцов.
Мы поможем вам выбрать нужный для решения ваших задач прибор, заключим с вами контракт на его
приобретение, проведем пуск, наладку и гарантийное обслуживание на вашем предприятии, обучим ваш
персонал в Германии. Мы быстро доставим вам запасные части и расходуемые материалы. Мы обслуживаем
и ремонтируем приборы фирмы «LECO» даже после 10—15-летней их работы в заводских условиях.
Наш. почтовый адрес: 103051 Москва, K-5L А/я № 5.
Телефоны: @95) 921-35-50, 209-76-72. Факс: @95J09-75-49.
38

варя в СССР прибыл маршал Чойбалсан в
сопровождении своего заместителя Шарапа,
супруги Гунтегмы и так далее. Маршал
был очень болен и спустя две недели
после приезда скончался. Под медицинским
заключением о смерти стояли, среди многих
других, подписи обоих патологоанатомов
Абрикосовых. Мать Абрикосова допустили к
исследованию трупа Чойбалсана! Это
произвело такое впечатление на Бабкина, что
назавтра он дал разрешение взять сына
Абрикосова в институт. Таким образом,
газетная публикация повлияла на развитие
советской теоретической физики.
АТОМНАЯ БОМБА В ИФП
В декабре 1946 года в Лаборатории № 2
(как называли тогда Институт атомной
энергии) был запущен первый советский
реактор. С этого началось создание нашей
атомной промышленности и научных
центров для работ над Бомбой. Физики,
привлеченные к атомному проекту, имели
право продолжать и свои мирные
исследования — в отличие от американских
специалистов, которые были изолированы от
всего мира и на время полностью
прекратили научную деятельность. За годы
атомного проекта наша физика не потеряла
позиций в науке. Например, в физике
низких температур — Институт физпроблем
как был лидером в мировой физике, так
и остался. Мы печатали статьи в научных
журналах, я сделал обе диссертации по
физике низких температур — кандидатскую
и докторскую.
Теперь, как Это начиналось у нас. В
декабре 1946 года меня перевели из
аспирантов в младшие научные сотрудники, и
Ландау объявил, что я буду заниматься
вместе с ним атомной бомбой. В это время
в теоротделе Ландау было всего два
сотрудника: Е. М. Лифшиц и я. Задача, которую
поручил нам Ландау, была связана с большим
объемом численных расчетов. Поэтому при
теоротделе создали вычислительное бюро:
двадцать—тридцать девушек, вооруженных
немецкими электрическими арифмометрами,
во главе с математиком Наумом Мейма-
ном.
Первая задача была рассчитать
процессы, происходящие при атомном взрыве,
включая (как ни звучит это
кощунственно) коэффициент полезного действия. То
есть оценить эффективность бомбы. Нам
дали исходные данные, и следовало
посчитать, что произойдет в течение
миллионных долей секунды.
Естественно, мы ничего не знали об
информации, которую давала разведка.
Должен сказать, что развединформация,
опубликованная сейчас прессой (об этом писали
газеты от «Правды» A6.7.92) до
«Washington Post» D.10.92), а также «Московский
комсомолец» D.10.92), «Независимая
газета» A7.10.92)), произвела на меня
огромное впечатление. Уж такие детали были
описаны в этих донесениях! Но мы,
повторяю, этого не знали. Да и все равно,
конечно, оставался вопрос, как это
воплотить, как поджечь всю систему.
Рассчитать атомную бомбу нам удалось,
упростив уравнения, выведенные
теоретиками. Но даже эти упрощенные уравнения
требовали большой работы, потому что
считались вручную. И соответствие расчетов
результатам первых испытаний A949 год)
было очень хорошим. Ученых осыпали
наградами. Правда, я получил только
орден. Но участникам уровня Ландау
выдали дачи, установили всяческие
привилегии — например, дети участников проекта
могли поступать в вузы без экзаменов.
Сталин начал проект с важнейшего
дела — поднял престиж ученых в стране.
И сделал это вполне материалистически —
установил новые зарплаты. Теперь
профессор получал раз в 5—6 больше среднего
служащего. Такие зарплаты были
определены не только физикам, а всем ученым
со степенями. И это сразу после войны,
когда в стране была ужасная разруха...
Престиж ученых в обществе так или иначе
определяется получаемой заработной платой.
Общество узнает, что ученые высоко ценятся.
Молодежь идет в науку, поскольку это
престижно, хорошо оплачивается, дает
положение.
Как мы относились к спецделу? О
Ландау я скажу чуть позже, а сам я
занимался всем этим с большим и нтересом.
Моей задачей было служить координатором
между Ландау и математиками. Математики
получали от меня уравнения в таком виде,
что о конструкции бомбы догадаться было
невозможно. Такой был порядок. Но
математикам и не требовалось этого знать.
Известно, что среди главных
характеристик атомной бомбы — критическая
масса, материал и форма «взрывчатки». В
общем виде такую задачу никто и никогда
до нас не решал. А мне удалось получить
необычайной красоты интерполяционную
формулу. Помню, Ландау был в таком
восторге от этого результата, что подарил мне
фотографию с надписью: «Дорогому Халату...»,
она у меня хранится до сих пор.
ЛИСТОК В КЛЕТКУ
К 1949 году в работе над водородной
бомбой были достигнуты большие успехи в
группе Игоря Евгеньевича Тамма. Андрей
39

Дмитриевич Сахаров придумал свою идею
номер один, как он ее называет в своих
воспоминаниях, Виталий Лазаревич Гинзбург
придумал идею номер два. Эти идеи стали
основой конструкции первой водородной
бомбы.
Идея номер один произвела на меня
огромное впечатление, я считал ее просто
гениальной, восхищался, как это Андрей
Дмитриевич до такого додумался. Хотя она
физически проста, и сейчас ее можно
объяснить школьнику. Идея номер два тоже
кажется теперь очевидной. Зачем заранее
готовить тритий, если можно производить его
прямо в процессе взрыва?!
Мне совершенно ясно, что все разработки
были сделаны у нас абсолютно
независимо, что идея водородной бомбы,
взорванной в 1953 году, была абсолютно
оригинальной. Никаких чертежей на этот раз у
Лаврентия Павловича в кармане не было.
К этому времени испортились отношения
Ландау с Я. Б. Зельдовичем. Зельдович
играл важную роль в Атомном проекте.
Человек очень инициативный, он пытался
договориться с А. П. Александровым о том,
чтобы втянуть Ландау в решение еще
каких-то задач. Когда Ландау об этом узнал, то
очень разозлился. Он считал, что
Зельдович не имеет права без его ведома
придумывать для него работу. Хотя они и не
рассорились, но в области спецдела Ландау
перестал с ним сотрудничать и вел работы
над водородной бомбой в контакте с
А. Д. Сахаровым.
Расчеты водородной бомбы мы вели
параллельно с группой А. Н. Тихонова в отделении
прикладной математики у Келдыша.
Задание на расчеты, которое нам дали, было
написано рукой А. Д. Сахарова. Я хорошо
помню эту бумажку — лист в клеточку,
исписанный с двух сторон зеленовато-
синими чернилами. Лист содержал все
исходные данные по первой водородной бомбе.
Это был документ неслыханной секретности,
его нельзя было доверить никакой
машинистке. Несомненно, такого варианта
расчета в 1950 году американцы не знали.
Хорош он или плох, это другой вопрос, но они
его не знали. Если и был в то время
главный советский секрет, то он был написан на
бумажном листке рукой Сахарова. Бумажка
попала в мои руки для того, чтобы
подготовить задания цдя математиков.
В «Воспоминаниях» Сахарова сказано, что
в Институте прикладной математики как-
то утеряли документ, связанный с
водородным проектом. Малозначащую, пишет,
потеряли бумажку. А начальник первого
отдела — после того, как к нему приехал
высокий чин из госбезопасности и с ним
побеседовал,— покончил жизнь самоубийством.
Андрей Дмитриевич приводит это как пример
нравов: человек расстался с жизнью из-за
того, что потерял малозначащую бумажку.
В действительности, я знаю, что
потеряли — ту самую бумажку, которая у нас,
в Институте физпроблем, в течение месяца
или двух хранилась в первом отделе.
Всего одна страничка. Я не раз держал ее в
руках и помню, как она хранилась: в
специальных картонных обложках как документ
особой важности.
Чтобы продолжить расчеты в группе
Тихонова, эту бумагу переслали в отделение
прикладной математики. И там утеряли.
Андрей Дмитриевич к тому времени был
уже на Объекте и, может быть, не знал, что
именно пропало. А это была всего одна
страничка, на которой значилась вся его идея —
со всеми размерами, со всеми деталями
конструкции и с подписью «А. Сахаров».
За время моей работы в спецпроекте
я не помню других случаев утери каких-
либо документов. Пропал всего один. Но
какой!
Я знал об этом случае. И того человека из
первого отдела помню — приходилось иметь
с ним дело. Добродушный человек, средних
лет, в военной форме без погон. Женщину,
которая с ним работала, наказали, уволили.
Не исключено, что бумажку эту сожгли по
ошибке,— какие-то секретные бумаги,
черновики постоянно сжигали. Может быть, она
хранилась не так тщательно, как у нас,—
всего лишь какая-то страница, да еще
написанная от руки.
НИЗКИЕ И ВЫСОКИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ
Расчет водородной бомбы оказался задачей
на много порядков сложнее, чем атомной.
И то, что нам удалось «ручным способом»
такую задачу решить,— конечно, чудо. По
существу, тогда произошла революция в
численных методах интегрирования уравнений в
частных производных, и произошла она в
Институте физических проблем под
руководством Ландау.
Главной тогда оказалась проблема
устойчивости. И это было нетривиально.
Математики в отделе у Тихонова считали, что
проблемы устойчивости вообще нет, и
высокому начальству докладывали, что мы
выдумали несуществующую задачу. А если не
думать об устойчивости, то в наших схемах
вместо гладких кривых возникает «пила».
У Тихонова эту пилу сглаживали с
помощью лекала и т. д. Но таким
способом достоверных результатов нельзя
получить.
Я помню историческое заседание под
председательством М. В. Келдыша, оно дли-
40

лось несколько дней. Мы доказывали, что
есть проблема и что мы ее решили, а
группа Тихонова доказывала, что никакой
проблемы не существует. В результате пришли
к консенсусу — высокое начальство
приказало передать наши схемы в отдел
Тихонова. Там убедились в достоинствах
предложенных нами схем, поскольку мы сначала
поставили вопрос об устойчивости, а потом
нашли способ обойти трудности. Здесь
сложно все это объяснять. Но я бы сказал,
что был придуман метод, как неизвестное
будущее связать с прошлым и настоящим.
Эти неявные схемы необычайно красивы.
И они позволили нам считать быстро —
не за годы, а за месяцы.
В 1952 году мы заканчивали расчеты по
водородной бомбе, и я представил
докторскую диссертацию по теории
сверхтекучести. Эта защита оказалась связана со
спецзадачей весьма интересным образом.
Оппонентами у меня были Н. Н. Боголюбов,
В. Л. Гинзбург и И. М. Лифшиц. Лучшую
команду придумать невозможно. В 1946 году
Боголюбов сделал классическую работу по
теории сверхтекучести, он был ведущим
экспертом в этой области. Кроме того, было
нечто необычное в том, что я занимался
сверхтекучестью в духе Ландау, а основным
оппонентом пригласили Боголюбова —
представителя совершенно другого направления,
более математического, может быть,
несколько оторванного от реальной физики,
но совершенно оригинального,
нетривиального. Боголюбов в это время находился на
Объекте, его тоже привлекли к работе над
водородной бомбой. Боголюбов был
выдающийся математик, прекрасный теоретик, но не
для таких прикладных задач. Его с трудом
загнали на Объект, и, чтобы уехать оттуда на
мою защиту, требовалось высокое
разрешение. Ему не разрешили. Боялись, что
приедет в Москву и не захочет вернуться на
Объект. Но для защиты требовалось либо
личное присутствие, либо письменный отзыв
основного оппонента. Утро защиты,— а
отзыва еще нет. И только когда начался
ученый совет, в зал вбежал Георгий
Николаевич Флеров, человек, имевший, как
известно, особое отношение к спецпроблеме,—
с его письма Сталину все и началось.
Именно Флеров приехал с Объекта и привез отзыв
на мою диссертацию.
Это — пример того, какие
доброжелательные отношения были в нашей среде.
Расчеты водородной бомбы к началу 1953
года были закончены. В том же году
провели испытания. Совпадение с расчетами
оказалось замечательным. К тому времени
Сталин умер. Все участники получили
награды. Сталинские премии. Кто удостоился
Героя, кто — ордена, это были последние
Сталинские премии.
Меня можно считать «сталинским
ученым» — я получил первую Сталинскую
стипендию и последнюю Сталинскую
премию. В 1939 году были учреждены
Сталинские стипендии для студентов — тоже
для поднятия престижа науки. И в
Днепропетровском университете я получил
Сталинскую стипендию среди первых. Мама моя
была очень горда, я стал
необыкновенно богат, мог угощать девушек
шоколадными конфетами
ЛАНДАУ И БОМБА
В «Воспоминаниях» Сахарова описан его
разговор с Я. Б. Зельдовичем. Прогуливаясь
как-то по территории Объекта, Зельдович
спросил его: «Знаете, почему Игорь
Евгеньевич Тамм оказался столь полезным
для дела, а не Ландау?— у И. Е. выше
моральный уровень». И Сахаров поясняет
читателю: «Моральный уровень тут означает
готовность отдавать все силы «делу». О позиции
Ландау я мало что знаю».
Я считаю абсолютно неуместным
сравнивать участие в работах двух замечательных
физиков и нобелевских лауреатов. То, что
умел Ландау, не умел Тамм. Я могу
категорически утверждать: сделанное Ландау
было в Советском Союзе не под силу больше
никому.
Да. Тамм активно участвовал в
дискуссиях, был на объекте постоянно, а Ландау
там не бывал ни разу. Ландау не проявлял
инициативы по усовершенствованию своих
идей — верно. Но то, что сделал Ландау, он
сделал на высшем уровне. Скажем, проблему
устойчивости в американском проекте решал
известнейший математик фон Нейман. Это —
для иллюстрации уровня работы.
Как известно из недавно опубликованной
«справки» КГБ, сам Ландау свое участие
ограничивал теми задачами, которые
получал, никакой инициативы не проявлял.
И здесь сказывалось его общее отношение
к Сталину и к сталинскому режиму. Он
понимал, что участвует в создании страшного
оружия для страшных людей. Но он
участвовал в спецпроекте еще и потому, что это
его защищало. Я думаю, страх здесь
присутствовал. Страх отказаться от участия.
Тюрьма его научила. А уж дальше — то,
что Ландау делал, он мог делать только
хорошо.
Так что внутренний конфликт у
Ландау был. Поэтому, когда Сталин умер, Дау
мне сказал: «Все! Его нет, я его больше
не боюсь, и я больше этим заниматься не
буду». Вскоре меня пригласил И. В. Курчатов,
41

в его кабинете находились Ю. Б. Харитон и
А. Д. Сахаров. И три великих человека
попросили меня принять у Ландау дела.
И Ландау попросил об этом. Хотя к тому
времени было ясно, что мы свою часть
работы сделали, что ничего нового, интересного
для нас уже не будет, но я, естественно,
отказать не мог. Скажу прямо, я был
молод, мне было 33 года, мне очень льстило
предложение, полученное от таких людей.
Это ведь как спорт, затягивает, когда
начинаешь заниматься каким-то делом, когда что-то
внес в него, придумал, то увлекаешься и
начинаешь любить это дело. Я принял от Ландау
его группу и вычислительное бюро.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КАПИЦЫ
После ухода со сцены Берии возникла
совершенно очевидная проблема — Капице
следует вернуть институт. Вопрос обсуждали в
институте, обсуждали и наверху, в
Политбюро. Но имела место сильная оппозиция
людей, причастных к атомным делам,—
Малышева, Первухина. Может быть, они не
хотели, чтобы Капица имел отношение к этой
деятельности. Он был, по их представлениям,
полудиссидент. В ЦК решили не отдавать
институт Капице.
И тут я проявил инициативу, побежал к
Ландау и сказал: «Дау, дело плохо. Нужно
писать коллективное письмо физиков». Мы
написали письмо на имя Хрущева, в котором
обосновывали необходимость возвращения
института Капице. Может быть, это было
первое письмо в истории нашей страны, в
котором интеллигенция коллективно
обращалась к правительству.
Письмо, подписанное двенадцатью
известными физиками — академиками и
членкорами,— произвело впечатление. Но вернуть
институт Капице удалось дорогой (для меня
лично) ценой. Мою группу, занимающуюся
бомбой, вместе с вычислительным бюро
передали в Институт прикладной математики.
Это было для меня личной трагедией,
я привык к атмосфере уникального
заведения. К тому же физику в
математическом институте найти место было нелегко-
Наконец, в работе, связанной с ядерным
оружием, интересных проблем для физиков
уже не осталось.
Я пожаловался на свою судьбу
Курчатову, написал письмо А. П. Завенягину,
министру Средмаша. Написал, что как физик
я сделал все, что мог, и не вижу, чем еще
могу быть полезен атомной программе. Мне
разрешили вернуться. С высокой должности
заведующего лабораторией я вернулся в
ИФП на должность старшего научного
сотрудника. Но был счастлив, что могу
работать рядом с Ландау и Капицей.

Информация
Лаборатория
аналитической
экотоксикологии
Института эволюционной
морфологии
и экологии животных
им. А.Н.Северцова
Российской
Академии наук
выполнит
следующие анализы:
Определение содержания полихлорированных дибензо-п-
диоксинов (ПХДД) и дибензофуранов (ПХДФ) в пробах:
— питьевых, поверхностных и очищенных сточных вод;
— пищевых продуктов и биологических материалов (жир,
масло, молоко, кровь, ткани животных и растений);
— почвы, грунта и донных осадков;
— газовых промышленных выбросов;
Метод определения — хроматомасспектрометрия высокого
разрешения.
Определение содержания полихлорированных бифенилов
(ПХБ) в вышеперечисленных пробах.
Определение содержания остаточных количеств хлорсодер-
жащих и других пестицидов в объектах окружающей среды,
промышленных выбросах и продуктах питания.
Определение содержания и состава нефтепродуктов
в воде, почве, донных осадках, воздухе.
Определение органических соединений в воздухе.
Определение полициклических ароматических
углеводородов в объектах окружающей среды, промышленных выбросах
и продуктах питания.
Анализ эфирных масел.
Анализ и интерпретация примесных компонентов
в лекарственных препаратах.
Анализ прогестерона, тестостерона, кортизола, экстрадиола
в плазме крови A0 нг/мл).
Определение тяжелых металлов в различных матрицах.
Наш почтовый адрес: 117071, Москва, Ленинский пр., 33,
ИМЭЖРАН.
Тел. 135-97-17; 135-99-45; факс 135-71-29.
АСРЕ
Французская фирма АСРЕ имеет 15-летний опыт работы
на рынке СССР, а ныне СНГ.
Через свои представительства, аккредитованные в России, на
Украине и в Казахстане мы поставляем технологическое
оборудование, запасные части, контрольно-измерительные приборы, элек-
[•Mbj Ч^К^1 трическое оборудование, трубы печей риформинга, кабели для
|_^^r_^^F/j нефтяной, газовой, химической, нефтехимической,
металлургической и других отраслей промышленности.
Мы способны найти аналог оборудования или запчастей для устаревшего
оборудования, выпуск и производство которого уже прекращены.
Работа с АСРЕ — это гарантия для клиента! Вы получите самые качественные
запасные части, оборудование и материалы.
Всегда к Вашим услугам представительства АСРЕ
125167, Москва, Ленинградский пр., 36 (БСА «Динамо*, под. 22)
Тел. 212-S433, факс 214-9829, телекс 413723 ACPESU
252133 Киев, Лабораторный пер, 1.
Тел. 268-3363, факс 268-3366, телекс 631381 VISITSU.
480013, Алматыу ул. Байсеитовой, 40-5.
Тел. 635-011, факс 635-011.
В РОССИИ:
На УКРАИНЕ:
В КАЗАХСТАНЕ:
43

Проблемы и методы
современной науки
Этюды о порядке
и беспорядке
«Мир беспорядочно усеян
упорядоченными формами».
П. Валери
И в обыденной жизни, и в науке мы
постоянно сталкиваемся с порядком и
беспорядком. Легко представить идеально
упорядоченные системы: армейские колонны на
марше, фразы-палиндромы, узоры паркета и,
наконец,— кристаллы, о которых в основном
и пойдет речь. А вот образцы систем с
максимумом беспорядка: квартира
холостяка, толчея в магазине, жидкости и газы.
Для строгого описания порядка и
беспорядка наука выработала два основных
понятия — симметрии и энтропии. Один
из крупнейших математиков XX века Герман ,
Вейль, много занимавшийся также физикой
в своей знаменитой книге «Симметрия»
(М.: Наука, 1968) писал: «Симметрия
это та идея, посредством которой человек
на протяжении веков пытался постичь
порядок, красоту, совершенство». Она связана
с повторяемостью, уравновешенностью,
гармонией — в архитектуре, музыке, поэзии
и природе. Впрочем, возможна и иная точка
зрения: как заметила одна из героинь
романа В. Гюго, «симметрия — это скука, а от
нее — уныние и меланхолия».
В общем виде симметрия отражает
повторяемость какого-то объекта при его
преобразовании, например зеркальном отражении
или повороте вокруг некоторой оси. Для
описания кристаллов, которые «блещут своей
симметрией» (выражение великого русского
кристаллографа Е. С. Федорова), создана
теория групп симметрии. Сама возможность
образовывать двухмерную или трехмерную
решетку налагает определенные ограничения.
Так, в кристаллах невозможна симметрия
пятого порядка; зато она встречается в
живых организмах, и, как предположил
академик Н. В. Белов, «пятерная ось у мелких
организмов есть средство борьбы за
существование, страховка от окаменения, первым
шагом которой была бы их поимка
кристаллической решеткой».
Энтропия — величина более абстрактная,
но Л. Больцман нашел для нее достаточно
наглядную статистическую интерпретацию:
чем большим числом способов может реали-
зовываться состояние системы, тем выше
в ней беспорядок, или энтропия. Скажем,
беспорядок в квартире можно получить
практически бесконечным числом способов,
а вот порядок — немногими. Беспорядочные
состояния — наиболее вероятные.
На первый взгляд, кажется логичным
вывод, что чем симметричнее система, тем
меньше ее энтропия. Но верно как раз
обратное. В самом деле, если мы возьмем
наполненный газом сосуд, который разделен
проницаемой перегородкой, и весь газ
соберется в одной его половине, то симметрия
системы окажется нарушенной, а вот
энтропия будет низкой — это состояние крайне
маловероятно. Если же газ равномерно
распределится по всему сосуду, то симметрия
восстановится, а энтропия станет
максимальной — это будет наиболее вероятное
состояние системы, реализуемое
максимально возможным количеством способов
распределения молекул. Можно сказать, что
порядок — в том специфическом, связанном
44

с энтропией смысле — это нарушенная
симметрия, а беспорядок — ненарушенная.
Давайте проведем такой мысленный опыт:
поместим в невесомость некоторый объем
жидкости. Понятно, что она примет форму
шара. В нем нельзя выделить никакого
направления, он обладает наибольшей
симметрией. А вот шар из любого
кристаллического вещества будет обладать
выделенными осями (анизотропией), значит, его
симметрия ниже. Вообще, жидкая и
газообразная фаза более симметричны, и их
энтропия выше.
Если мы повышаем температуру и
вызываем фазовый переход вещества, то его
симметрия и энтропия растут. Получается, что
эти величины изменяются параллельно,
хотя энтропия может изменяться
непрерывно, а симметрия — только скачком. Но ведь
энтропию можно увеличивать и не нагревая
вещество — например, вводя в него разные
добавки, которые будут распределяться по
объему многими способами. А значит,
беспорядок в нем станет таким, какой
соответствует более высокотемпературной фазе.
Поэтому с помощью добавок можно
расширять температурную область существования
разупорядоченной фазы — сдвигать
температуру фазового перехода (Т.) вниз, что
материаловеды часто и делают. Вот
несколько примеров.
1. Температура плавления сплавов ниже,
чем у образующих их компонентов.
Наверное, все сталкивались с третником —
легкоплавким припоем, представляющим собой
смесь 37 % свинца и 63 % олова с
температурой плавления 182 °С, что существенно
ниже температур плавления свинца C27 °С)
и олова B32 °С).
2. Силиконовые каучуки, применяемые, в
частности, в качестве отражающих оболочек
волоконных световодов, при охлаждении до
минус 60 °С начинают кристаллизоваться,
что нежелательно. Как повысить их
морозостойкость? Можно химически
модифицировать каучуки — заменить в них часть атомов
водорода в метильных группах на атомы
фтора: разулорядоченность системы
возрастет, симметрия увеличится и Т.,
понизится (каучук будет кристаллизоваться при
более низкой температуре).
3. С давних пор в стекловарении
используют эмпирически найденное правило: для
улучшения прозрачности стекла и понижения
температуры варки усложняют его состав,
то есть увеличивают число компонентов
расплава. Это дает возможность легче за-
стабилизировать его в аморфном,
высокосимметричном и высокоэнтропийном
состоянии.
Анализ соотношений симметрии и
энтропии позволяет также предсказать пути
кристаллизации разных веществ, что я также
проиллюстрирую на примерах.
1. Если некоторое вещество может
существовать в виде нескольких полиморфных
модификаций, обратимо переходя из одной в
другую при изменении температуры, то более
симметричные решетки получаются при
нагревании, менее симметричные — при
охлаждении.
То же верно и для твердых растворов.
Очевидно, что энтропия таких растворов
выше энтропии чистых веществ из-за того,
что атомы двух-трех сортов могут
распределяться по узлам кристаллической решетки
большим числом способов, чем атомы одного
сорта. Поэтому переход таких твердых
растворов в менее упорядоченное состояние
совершается легче. Так, титанат свинца
РЬТЮз при нагревании до 490 °С
испытывает обратимый фазовый переход из менее
симметричной тетрагональной решетки в
более симметричную кубическую. А
частичное замещение свинца на барий или
стронций в Pbj хМхТЮ3 (где М — Ва или Sr)
приводит к заметному понижению Т..
45

2. При кристаллизации инертных газов их
атомы упаковываются наподобие
биллиардных шаров и связываются силами Ван-дер-
Ваал ьса. Возможны две упаковки:
двухслойная гексагональная (ГПУ) и трехслойная
кубическая (КПУ). В основе обеих лежат
плоские слои шаров. Чтобы уложить второй
слой на первый самым плотным способом,
каждый шар второго слоя следует
разместить в углублении между тремя шарами
первого. При наложении третьего слоя
возможны два варианта: или каждый шар
третьего слоя лежит на трех шарах второго
таким образом, что под ним нет шара в
первом слое (тип КПУ), или такой шар в
первом слое есть (тип ГПУ). Обе упаковки —
наиплотнейшие (объем свободного, не
занятого шарами пространства в обоих случаях
одинаков и составляет 25,94 % от общего
объема). Однако между ними есть важное
различие: в ГПУ имеется лишь одно
выделенное направление (перпендикулярное
плоскости слоев), тогда как в КПУ таких
направлений четыре и все они равноправны.
Иначе говоря, вторая упаковка более
симметрична.
Как же будут кристаллизоваться инертные
газы? Допустим, возможны обе полиморфные
модификации. Тогда более
высокотемпературная из них должна быть кубической
(тип КПУ), так как она ближе к разупоря-
доченной фазе (что и наблюдается для
тяжелых инертных газов — неона, аргона,
криптона, ксенона, радона).
Подобные рассуждения позволяют делать
некоторые выводы и о возможных видах
распределения тяжелых атомов и химических
групп в кристаллах сложных солеобразных
соединений. Анализ данных по
кристаллохимии двойных фосфатов, арсенатов, вана-
датов, сульфатов, молибдатов и вольфрама-
тов выявил такую закономерность: тяжелые
катионы стремятся разместиться в решетке
по типу КПУ. Более того, замена
относительно легких атомов на более тяжелые
нередко повышает симметрию. Так, при
переходе от Na3Nd(P04J к Na3Yb(P04J
(увеличение атомного веса) вызывает смену
слоистого типа упаковки на каркасный с
ростом симметрии решетки — от
моноклинной до ромбоэдрической. Замена легкой
группы атомов Р04 в моноклинном фосфате
Na3Sc2(P04b на более тяжелые ASO4, VO4
приводит к высокосимметричным кубическим
структурам. Эта тенденция, обнаруженная,
в частности, в работах С. В. Борисова,
В. А. Ефремова и других, наблюдается
потому, что при охлаждении жидкости
зарождающийся кристалл как бы помнит свое
«жидкое прошлое». У тяжелых атомов эта
память, понимаемая как инерция системы,
лучше, чем у легких, и потому они стремятся
разместиться в кристаллическом
пространстве так, чтобы быть ближе по симметрии
к жидкой фазе.
Приведенные примеры показывают, как
используют симметрийно-энтропийные
представления кристаллографы. Но, конечно, в
более сложных случаях необходимо
учитывать и другие факторы, влияющие на
структуру кристаллов. Скажем, замещение в
ВаТЮз части Ва++ на более тяжелые ионы
РЬ++ повышает температуру фазового
перехода. Почему так? Этот эффект тоже можно
объяснить в рамках изложенного принципа,
но надо дополнительно учесть, что ионы
РЬ++ из-за неподеленной электронной пары
имеют вытянутую форму. Так вот, оказалось,
что в Baj_xPb ТЮз ориентация
продолговатых ионов Plv + преимущественно в одном
направлении сильнее уменьшает энтропию,
чем ее увеличивает хаотическое
распределение по кристаллу двух типов ионов.
А вот с газом гелием дело обстоит сложнее.
Он кристаллизуется по типу ГПУ, а не по
типу КПУ, то есть не так, как другие
благородные газы. Но гелий — элемент необычный.
При температуре ниже 2,17 К он, как
известно, представляет собой квантовую жидкость
с особыми свойствами. Именно этим
объясняется аномалия этого газа.
Мы рассмотрели все эти процессы в
координатах «состав — температура». Для
большинства веществ принципиально ничего не
изменится, если мы добавим еще и давление.
Нужно только помнить, что обычно влияния
температуры и давления противоположны —
они как бы связаны между собой центром
симметрии.
В начале века крупный английский физик
и астроном Дж. Джине, выдвинувший свою
гипотезу образования Солнечной системы,
протестовал против включения теории групп
в курс физического факультета Принстон-
ского университета. Теперь она стала одним
из основных инструментов
физиков-теоретиков, исследующих различные абстрактные
симметрии. И как мы увидели, она нужна
также химикам-материаловедам.
А учитывая ту особую роль, которую
играет симметрия в природе и жизни,
наверное, можно присоединиться к словам
английской поэтессы Энн Уикхэм: «Боже,
Ты — великая симметрия...» Нужно только
добавить (с сожалением?) — и энтропия.
Кандидат химических наук
В. Б. КАЛИНИН
46

Фотоинформация
Почему
молчит колокол
На вес золота ценились в
древности мастера, знающие секрет
звонких сплавов. Не зря тема
ростовских колоколов,
валдайских бубенцов проходит через
столько народных сказаний и
песен. Чтобы тонко реагировать
на любое прикосновение, металл
должен содержать в своей
структуре как можно меньше
дефектов. Ведь любая вакансия
(пропуск) или дислокация
(смещение) атомов в кристаллической
решетке поглощают часть
звуковых колебаний.
Как сделать металл совершен-
вым? Мастера прошлого знали
это. А если кто-то хочет
возродить колокольные перезвоны,
то ему недостаточно состава
колокольной меди. Не так-то
просто термически обработать
сплав, чтобы получить
совершенную структуру.
Правда, для нынешних
материаловедов звонкий металл —
ие всегда удача. Дело в том,
что некоторые ученые работают
над рецептурой так называемых
демпфирующих сплавов,
которые могут поглощать звуковые
и другие колебания.
Эта фотография одного из
демпфирующих сплавов (на
основе системы марганец-медь)
получена методом темнопольной
просвечивающей электронной
микроскопии.
Как можно просветить
металл? Надо подготовить очень
тонкую фольгу. Для этого с
помощью обычной шкурки
делают образец микронной толщины,
а затем травят его в
электролите (состав которого порой
подбирается годами) до
получения дырок. При
благоприятном стечении обстоятельств
края некоторых дырок
оказываются очень тонкими, всего в
несколько нанометров. Именно
в такие места исследователь
направляет пучок электронов.
Электроны проходят через
фольгу, рассеиваются на
кристаллической решетке и
формируют дифракционные рефлексы.
Если теперь с помощью
диафрагмы микроскопа вырезать
пучок электронов,
соответствующих определенному рефлексу,
можно получить темнопольное
изображение структуры.
С помощью этого методе
ученые увидели, что структура
демпфирующих сплавов на
основе системы марганец-медь
состоит из чередующихся
пластинок (двойников),
кристаллические решетки которых по-
разному ориентированы друг
относительно друга. Белые иглы
на фотографии — это и есть
двойники одной из
ориентировок (все другие в этом рефлексе
не видны). Такая
полидвойниковая структура служит
прекрасной ловушкой для звуковых
волн.
Для чего нужны
демпфирующие сплавы? Например, для
того, чтобы не было слышно
в океанских глубинах двигателя
подводной лодки. Или для того,
чтобы холодильники не будили
по ночам своих хозяев шумом
включающихся моторов.
А в Южной Корее этот
материал собираются применять
при строительстве скоростной
железной дороги. Когда поезд
мчится со скоростью выше
200 км/ч, то вибрация
разрушает соединения между
рельсами и шпалами. Делать
пластиковые прокладки? Но они
быстро выходят из строя. Металл же,
гасящий колебания, служит
вечна
С. КОМАРОВ
Фотография получена
кандидатом физико-математических
наук Н. А. Поляковой
47

Интервью
ИЮПАК:
химия для жизни
В этом году отмечает свой 75-летний юбилей
Международный союз теоретической и
прикладной химии, в России больше известный под
сокращенным названием ИЮПАК (по первым
буквам его английского названия — International
Union of Pure and Applied Chemistry, или IUPAC).
Для российских же химиков этот год
знаменателен вдвойне: с 1 января очередным президентом
ИЮПАКа на два года становится отечественный
ученый — академик К. И. Замараев, директор
Института катализа Сибирского отделения РАН.
(До него из наших химиков этот пост занимали
академик.В. Н. Кондратьев — в 1967—1969 гг.,
и академик В. А. Коптюг — в 1987—1989 гг.).
Этот юбилейный для ИЮПАКа год мы
открываем беседой корреспондента «Химии и жизни»
с К. И. ЗАМАРАЕВЫМ.
Кирилл Ильич, не все наши читатели имеют
представление о том. что такое вообще ИЮПАК
и чем он занимается. Наверное, было бы полезно
немного рассказать об этой организации.
ИЮПАК, объединяющий химиков всех стран
мира,— на сегодня, насколько я знаю,
самый крупный из международных научных
союзов; это, между прочим, наглядно
показывает, сколь важное место химия
занимает среди всех других наук.
Главная задача ИЮПАКа —
способствовать международному сотрудничеству
химиков, прежде всего по тем вопросам, которые
действительно требуют такого
сотрудничества. А основное и, пожалуй, самое
важное направление деятельности ИЮПАКа,
с которого, собственно, он и начинался,—
это выработка единой, согласованной
номенклатуры, то есть системы обозначения
химических элементов и соединений: без
такой единой, общепринятой системы
существование химической науки просто
немыслимо. Фундамент системы сейчас, в
значительной мере усилиями ИЮПАКа, уже
заложен, но в него постоянно приходится
вносить изменения и уточнения — ведь
наука на месте не стоит, все время
появляются новые соединения и целые классы
соединений, которым нужно присваивать
имена.
Наверное, для химии это особенно важно —
ведь ни в одной другой науке, дЪлжно быть,
нет такого огромного количества объектов,
которые надо как-то называть. Вот у меня лежит
номер ИЮПАКовского журнала, и там говорится,

что реферативная служба «Chemical Abstracts»,
ведущая учет всех заново полученных веществ,
зарегистрировала 10-миллионное химическое
соединение, которое синтезировали японские
химики:
Называется оно, согласно правилам номенклатуры,
так; цис( ± )-4, 6, 7, 8, 8а, 8Ь-гексагидро-6-6,
8Ь-триметил-ЗЯ-нафтол[1,8-^с]фуран. Для имени,
пожалуй, несколько длинновато — а нет ли от
него какого-нибудь уменьшительного?
Вряд ли. Наименование, действительно,
довольно громоздкое, хотя в органической
химии есть и намного длиннее,— но зато
по нему можно представить себе, как
устроена молекула вещества, в этом весь
смысл химической номенклатуры. А каждый
раз произносить его необязательно, в
случае нужды можно дать ему для простоты
какое-нибудь прозвище покороче или номер.
Так вот, ИЮПАК и впредь будет
заниматься разработкой химической
номенклатуры — без этого не обойтись, пока
существует и развивается химия. Это один
из наших «вечных» проектов.
Есть у ИЮПАКа и временные
проекты — на каждый из них отводится
определенный срок. Один такой проект,
который должен быть закончен в этом году,
тоже имеет отноше ние к химической
номенклатуре. У нас готовится к изданию
монография, которая должна стать
популярным, живым введением в язык современной
химии, рассчитанным на широкий круг
читателей: студентов, школьных учителей,
преподавателей высшей школы. Как всегда
в ИЮПАКе, пишет книгу международный
коллектив, и, как всегда, в нем есть лидер —
в данном случае это профессор Каспер
Скутте из Университета Южной Африки
в Претории.
Наверное, читателям «Химии и жизни» было бы
интересно прочитать хотя бы отрывки из этой
книги в нашем журнале.
Хорошая идея, обязательно надо будет
поговорить об этом в комитете ИЮПАКа
по публикациям.
Кроме работы над международной
химической номенклатурой, есть и другие, тоже
важные направления деятельности ИЮПАКа.
Например, он издает рекомендации по
методикам различных измерений, разрабатывает
таблицы данных о физико-химических
свойствах веществ, широко применяемых
в промышленности. Чтобы было понятно,
насколько это важно, приведу только один
пример. Вот, скажем, метанол — продукт,
который производят в огромных
количествах; цену на него устанавливают за
единицу веса, в действительности его
отпускают по объему, так что нужно знать,
как его объем зависит от температуры,
при которой отпускают товвр. А когда речь
идет о таких крупнотоннажных
производствах, даже третий знак после
запятой — это большие деньги. Кстати, то же
самое относится и к бензину, который мы
покупаем на заправочных станциях: летом,
когда его плотность ниже, мы за те же
деньги получаем меньше бензина, то есть
надо бы в летнее время и цену снижать,
но этого почему-то не делают...
ИЮПАК, как я уже говорил, всячески
способствует разнообразным
международным научным контактам. В частности,
организует множество международных научных
конференций. Большое значение приобрели
проводимые им конференции серии
«КЭМРОН» — так по-русски произносится
«CHEMRAWN», английская аббревиатура
слов «Chemical Research Applied to World
Needs», то есть «Химические исследования
в приложении к потребностям
человечества».
Ну как же, «Химия и жизнь» о них писала.
В последний раз — ровно год назад, в январском
номере 1993 года,— о восьмой конференции
«КЭМРОН», которая проходила в Москве.
Да, это была интересная конференция —
пожалуй, первый отклик химиков на решения
Конференции ООН по окружающей среде
в Рио-де-Жанейро, и проходила она под
лозунгом «Химия и устойчивое развитие».
Вообще цель всех конференций серии
«КЭМРОН» — показать, какую роль играет
химия в современном мире, какой вклад
она может внести — и вносит — в решение
самых актуальных сегодняшних проблем.
Такую же цель преследует и выпускаема»
ИЮПАКом серия коллективных монографий
«Химия для XXI века»: каждая из них
посвящена обзору новейших, самых
перспективных достижений в каком-нибудь одном
из разделов химической науки. Вышло пока
три таких монографии — по катализу,
химии новых материалов и медицинской
химии. ИЮПАК доверил мне возглавить
редколлегию этой новой серии.
И если уж мы опять заговорили об
49

изданиях ИЮПАКа, то нельзя не сказать
о журнале, который он выпускает,—«Pure
and Applied Chemistry», то есть
«Теоретическая и прикладная химия». Это серьезный
научный журнал, тираж его около тысячи
экземпляров, он пользуется устойчивой
популярностью и приносит, между прочим,
довольно значительную прибыль.
Кроме всего этого, у ИЮПАКа есть
несколько крупных международных научно-
исследовательских программ. Одна из самых
интересных, которая сейчас уже набирает
силу,— «Химия и окружающая среда», ее
организовал В. А. Коптюг, когда был
президентом ИЮПАКа. В рамках ее выполняется
несколько самостоятельных проектов.
Например, рабочая группа ведущих экспертов
из разных стран занимается тем, что
анализирует имеющиеся данные о константах
скоростей реакций, происходящих в
атмосфере, и определяет, какие из этих данных
достаточно надежны и могут быть положены
в основу изучения глобальных атмосферных
процессов. Это вообще не так-то легко -—
собрать авторитетную международную
группу экспертов, а ИЮПАК сумел за долгие годы
отработать механизм, как это делать, и свой
опыт успешно использует для организации
многих подобных международных программ.
ИЮПАК откликается и на другие
проблемы, которые волнуют международное научное
сообщество. Сейчас, например, создана
рабочая группа по этике в науке — она
рассматривает вопросы взаимоотношений
ученых между собой, с обществом, с
промышленностью, со средствами массовой
информации и так далее. Есть специальная
группа, которая изучает проблемы
уничтожения запасов химического оружия и
возможные в связи с этим экологические
последствия — Россию там представляет
академик И. П. Белецкая. Возможно, по
мере надобности будут создаваться и другие
рабочие группы.
Из всего, что вы рассказали, ясно, что основа
работы ИЮПАКа — контакты между учеными
разных стран. А. каким именно образом
осуществляются эти контакты — в личном порядке или
этим занимаются какие-то национальные научные
организации? И если контакты идут по
официальной линии, то какие организации нашей страны
представляют ее в ИЮПАКе?
По уставу ИЮПАКа, в качестве его членов
выступают отдельные страны. Кстати
сказать, вес каждой страны, то есть количество
голосов, которое она имеет в руководящем
органе ИЮПАКа — Совете, определяется
оборотом ее химической промышленности:
считается, что, как правило, есть некая
корреляция между ее развитием и уровнем
химической науки.
Но представляет каждую страну в
ИЮПАКе какое-нибудь ведущее в ней
научное общество химиков. В США, например,
это Американское химическое общество.
Россию же с самого момента ее вступления
в ИЮПАК представляла Академия наук
СССР, а теперь — Российская Академия
наук.
А почему, скажем, не ВХО и ее преемник РХО,
которые объединяют именно химиков?
Знаете, тут сыграли роль очень простые
обстоятельства. В то время были известные
сложности с выездом наших ученых за
рубеж. В Академии наук это оформлялось
через ее иностранный отдел, а в ВХО
подходящей структуры не было, вот и все.
Кроме того, члены ИЮПАКа должны платить
взносы, и Академия наук смогла выбить на
это валюту, а ВХО, видимо, нет. Причины,
конечно, не слишком принципиальные,
однако довольно существенные...
Но Академия наук — как известно, организация
довольно-таки бюрократическая, а когда
международные контакты попадают в руки
бюрократов...
Ну, почему же бюрократов? Все должны
решать сами ученые. Это не значит, правда,
что ученые не могут быть бюрократами.
Во всяком случае, могу сказать, что сейчас
никакого особого давления со стороны
чиновников мы не ощущаем.
Ну, раз вы так говорите... Ведь у вас довольно
давний опыт работы с ИЮПАКом?
Да, меня привлек к этой работе еще в конце
60-х годов академик В. Н. Кондратьев,
который стал тогда президентом ИЮПАКа:
я работал у него в отделе, он попросил меня
помочь с ИЮПАКовскими делами, и я стал
первым ученым секретарем Национального
комитета советских химиков, который наша
Академия наук учредила специально для
взаимодействия с ИЮПАКом.
А как становятся президентом ИЮПАКа?
В ИЮПАКе это организовано так.
Президента, собственно говоря, там вообще не
избирают: избирают на два года вице-президента,
который потом автоматически становится
президентом. Когда его двухлетний
президентский срок заканчивается, он еще столько
же времени считается «бывшим
президентом» — «Past President» — ив этом качестве
участвует в работе руководящих органов.
Очень разумная система и прекрасный
способ обеспечить преемственность в
руководстве: первые два года человек работает
рядом с президентом и набирается опыта,
а потом, уйдя с поста, еще два года доводит
до конца начатое и передает свой опыт. Так
50

вот, я был сначала ученым секретарем
в Москве, когда еще работал в Институте
химфизики; потом, когда переехал в
Новосибирск, был избран президентом отделения
физической химии ИЮПАКа, членом бюро,
потом исполкома, а вот вице-президентом не
был. Случилось так, что последний вице-
президент ИЮПАКа в силу
непредвиденных обстоятельств не смог занять пост
президента. И неожиданно для меня
исполком выдвинул мою кандидатуру.
И не мешала вам такая активная деятельность
по линии ИЮПАКа заниматься собственной
научной работой?
Времени это, конечно, отнимает немало.
Но в ИЮПАКе очень хорошо налажена
техническая работа, в первую очередь —
работа секретариата. Кстати сказать,
любопытно, что штаб-квартира ИЮПАКа
находится в Цюрихе, а секретариат — в
Оксфорде, и это, представьте себе, не очень мешает.
Секретариат небольшой, всего восемь
человек.
Действительно, немного. А сколько при них
технических сотрудников?
Нет, вы меня не поняли — всего восемь
человек, вместе с техническими
сотрудниками! Ведь на самом деле для эффективной
работы абсолютно не требуется такого
количества чиновников, как у нас это принято.
Там работают очень грамотные
профессионалы — настоящие бюрократы в хорошем
смысле слова, и все у них организовано
очень четко. В этом отношении я многому
научился, пока работал в ИЮПАКе. Ну,
например, что если получаешь от кого-нибудь
деловое письмо, то просто нельзя сразу же
на него не ответить, и многое еще в таком
же роде. Потому-то ИЮПАК и ухитряется
делать столько полезного, хотя работают там
очень занятые люди. Кстати, как-то мы
обсуждали на заседании исполкома, кому
поручить какое-то дело, и была названа
одна фамилия. Я высказал сомнение — ведь
:это очень занятый человек, а
председательствующий засмеялся и сказал: «Кирилл,
у нас говорят так — если ты хочешь,
чтобы дело было сделано, попроси об этом
занятого человека. Незанятый ничего и не
сделает. Люди потому и бывают заняты,
что занимаются делом».
Вы не пытались как-то перенести этот
прекрасный опыт на нашу, отечественную почву —
привить его, скажем, в Академии наук?
Могу сказать, что, например, в нашем
институте — в Институте катализа Сибирского
отделения — команда, занимающаяся оргде-
лами, работает почти так же, как и в
ИЮПАКе. Приезжайте, посмотрите
сами, и увидите, что это действительно так.
Спасибо. А пока, памятуя о том, что вы занятый
человек, последний вопрос. Вот вы стали
президентом ИЮПАКа. Есть ли у вас намерение что-то
изменить, предложить какие-то нововведения и так
далее? Знаете, по пословице: новая метла...
Ну, конечно, некоторые идеи есть — может
быть, поэтому и выбор пал на меня.
Правда, должен . сразу сказать, что
президент — президентом, но ИЮПАК устроен
так, что один человек никакого переворота
в нем произвести не сможет, да вряд ли
переворот и нужен. И никакого конкретного
проекта я теперь вести не буду — по
правилам ИЮПАКа это не полагается, президент
должен в равной мере любить все проекты.
Дело в том, что ИЮПАК сейчас вступил
в период перестройки — да, там это так
и называют: «restructuring». Это связано
с многими причинами. Первая из них в том,
что здание химической номенклатуры теперь
в основном уже построено, и сейчас идет
поиск новых направлений деятельности.
На мой взгляд, одна из самых важных
задач состоит вот в чем. Сейчас ИЮПАК
в глазах ученых мира нередко
представляется неким закрытым клубом для
избранных, а мне хотелось бы, чтобы двери его
были открыты шире. Например, я хочу
предложить проводить открытый конкурс на
проекты, которыми предстоит заниматься
ИЮПАКу. Сейчас проекты рождаются в
наших собственных комиссиях, а надо бы,
чтобы их мог предлагать любой химик со
стороны — это позволит шире участвовать
в нашей работе всему мировому сообществу
химиков. В том числе ученым из
развивающихся стран — во многих из них сейчас
формируются химические общества.
Например, недавно у меня был разговор с
делегатами из Кувейта, и я предложил им вместе
с нами заняться анализом химических
последствий войны, которая там недавно
происходила.
Действительно, похоже, что это направление
исследований — химические последствия локальных
войн — может стать очень актуальным для
всего мира. Не пришлось бы в скором времени
и нашим химикам заниматься чем-нибудь в этом
роде...
Ну, это, как говорится, не дай Бог, но
если придется, то ИЮПАК, наверное, примет
в этом участие.
А. ИОРДАНСКИЙ
51

SYNTEX
Зарегистрирован в СССР
МАДЕКАССОЛ • (MADECASSOL •)
(экстракт растения Centella asiatica)
ПРЕПАРАТ ДЛЯ СТИМУЛЯЦИИ СИНТЕЗА КОЛЛАГЕНА
Выпускается в форме мази, порошка, таблеток.
Характеризуется
О медленным всасыванием в желудочно-кишечном тракте 50% препарата при
приеме внутрь,
О пиковой концентрацией в крови через 4 часа после введения, которая затем
плавно снижается в течение 72 часов,
О равномерным распределением препарата после прохождения кишечно-
печеночного круга кровообращения без задержки в печени и почках.
МАДЕКАССОЛ улучшает свойства соединительной ткани,
ускоряет процессы заживления ран, ожогов, рубцов на коже и применяется при:
О лечении трофических и варикозных язв, а также свищей и язв, возникающих
после радиотерапии
О восстановительной терапии после оперативного лечения слоновости
конечностей
О повреждениях тканей после родов и акушерско-гинекологических операций
О облегчении состояния больного после отоларингологических операций
(тимпанопластики, фарингостомии)
О недостаточности клапанного аппарата вен
О склеродермии
О хроническом отите
О опрелостях и пеленочном дерматите
Противопоказаний к применению МАДЕКАССОЛа нет!
Производитель: фирма SYNTEX, Ларош Наваррон, Франция
Московское представительство: 121165, Москва,
Кутузовский проспект, д. 35/30, кв.35.
Телефон/факс: @95) 249-0653
НОВЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ В ФАРМАЦЕВТИКЕ
PharmNel — специализированная телекоммуникационная сеть, объединяющая
поставщика и производителей фармацевтической продукции на территории стран СНГ и Балтии.
ИБФПП (Информационный Банк «Фармацевтическое Производство и Потребление ») —
достоверный источник любой информации в области фармацевтики:
t> оказание более 25 видов услуг,
t> проведение аналитических маркетинговых исследований,
t> консалтинг,
t> издание тематических обзоров о состоянии фармацевтического рынка,
t> возможность получения информации по компьютерным сетям.
Вниманию профессионалов: новое оригинальное аналитическое исследование
«Фармацевтика России. 92» на русском и английском языках.
193012 С.-Петербург, пр. Обуховской обороны, 247. АО «Цитомед Маркетинг».
Телефоны для справок: (812) 267-82-6% 262-10-38.
Факс: (812) 262-34-65. E-mail:nv@citomed.spb.su

Справочник
Периодическая таблица — 1994
В начале этого года два
менделеевских юбилея —
160-летие со дня рождения
Дмитрия Ивановича и 125-летие
открытия Периодического
закона. В связи с этими
событиями наш журнал подготовил
серию публикаций.
Естественно, таблицу Менделеева тоже
следовало вновь напечатать для
подписчиков «Химии и жизни».
Вариантов таблицы более
полутысячи. Наиболее известны
четыре основные формы —
короткая,, полудлинная, длинная
и пирамидальная.
Предлагаемая в этом номере
короткая (8-клеточная) форма
отличается от классических,
известных по многим изданиям,
лишь внешним оформлением
информации. (Идея такого
расположения принадлежит
3. Р. Кайкацишвили.) В
каждой клетке, как обычно,
помещены: символ элемента, его
название, порядковый номер,
относительная масса,
конфигурация внешних электронных
оболочек и электронная
формула. Сверх обычной
«программы» благодаря более
компактному, чем обычно,
расположению букв, цифр и
символов внутри клеток включены
так же символы,
характеризующие структуру простых
веществ и степени окисления
элемента. Это делает таблицу
информационно более емкой и
наглядно показывает проявления
периодичности.
Цветовые выделения тради-
ционны: красным напечатаны
символы элементов с
заполняющимися s-подоболочками,
желто-оранжевым — с
заполняющимися р-подоболочками,
синим — с d-подоболочками,
символы редкоземельных и
трансактиниевых элементов, у
которых застраиваются f-под-
оболочки, напечатаны черным
цветом. В этих клетках,
поскольку они чуть меньше,
несколько изменено
взаиморасположение информации.
Относительные атомные
массы элементов приведены по
углеродной шкале, в которой
масса изотопа углерод-12
принята равной двенадцати ровно.
Атомные массы элементов
указаны по Международной
таблице атомных масс 1987 года.
Последняя значимая цифра со
знаком плюс-минус массы
отсутствует.
Для короткоживущих
трансурановых элементов в скобках
приведены массовые числа
наиболее долгоживущих изотопов.
В скобках же напечатаны
названия элементов, начиная со
102-го, названия которых
вызывали приоритетные споры.
Предложения комиссии
экспертов ИЮПАК и ИЮПАП (см.
«Химию и жизнь», 1992, № 4,
с. 21—26) пока не привели к
установлению общепринятых и
окончательных наименований.
Потому в этой публикации
таблицы Менделеева мы
решили дать названия, принятые
в России.
Два слова о подгруппах.
Все s- и р-элементы
помещены в таблице в подгруппы а,
d-элементы в подгруппы Ь.
Символы структур простого
вещества означают:
Q — кубическую гране-
центрирован ную,
Q — гексагональную,
□ — объемно -
центрированную,
. — прочие, реже
встречающиеся структуры, за
исключением,
Л — алмазо подобной,
.s — слоистой,
i**v — цепной и
еА> — островной.
Степени окисления, как
теперь принято, даны римскими
цифрами, шрифтом выделена
наиболее характерная для
данного элемента степень
окисления.
В правую часть таблицы
введены два дополнительных
вертикальных столбца — диады
и электронные уровни. Эти
колонки не только делают
конструкцию таблицы более
симметричной, но и несут
дополнительную информацию о
Периодической системе.
И напоследок несколько слов
об одном, вроде бы частном
терминологическом вопросе:
о лантаноидах — лантанидах
и актиноидах — актинидах.
Предпочтительность «оидного»
варианта активно отстаивал
профессор С. А. Щукарев. С
первых послевоенных лет в
большинстве книг и изданий
Периодической системы элементов
на русском языке фигурируют
именно лантаноиды и
актиноиды, т. е. подобные лантану,
подобные актинию.
Применительно к первому ряду
«химических близнецов» это
достаточно оправданно. Сходство
транс актиниевых элементов
оказалось не столь близким.
Обилие различных валентных
состояний этих элементов
убеждает, что сегодня правильнее
все же пользоваться
принятыми во всем мире
обозначениями «лантаниды» и «актиниды»,
т. е. идущие за лантаном или
актинием. Употребление этих
терминов подразумевает
неполную аналогию в химических
свойствах лантанидов и
лантана, актинидов и актиния, что
соответствует накопленным
экспериментальным данным.
53

ПЕРИОДЫ
1
II
III
IV
V
VI
VII
РЯДЫ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
■ ь
■
■ b
111
b а
IV
b а
v 1
b а
3 2s'
1- 1 ; 6*941
1 L.I литий
Ш 2-1
11 3s'
+ %ш 22.989768
14 И НАТРИЙ
В а*1 '
19 4»'
1+ щж 39.0983
1 14 КАЛИЙ
Ц 2-8-8-1
3d» 4»' 29
63.546 — 11+
мадь Си '+
2-8-18-1 О
37 5.'
г Dk 85'4678 *
KD РУБИДИЙ
□ 2-8-18-8-1
4dw 5*' 47
107'8682 Да "♦
СЕРЕБРО **У
2-8-18-18-1 Q |И*
55 6s'
|+ f* 132,90543
V#S ЦЕЗИЙ
pj 2-8-18-18-8M
5d» 6*1 79
198.96654 д *
золото **и
2-Я-18-32-18-1 Q ||Г
87 7»'
с 223.0197
1 Г Г ФРАНЦИЙ
2-8-18-32-18-Я-1
R.O
4 2.'
IT D^ 9.0121182
DC БЕРИЛЛИЙ
о ™
12 з.'
ir Mi 24'3050
11 Mg МАГНИЙ
О 2'8
20 4s?
~ 40.078
11 l*a КАЛЬЦИЙ
(Q) 2-8-8-2
3d» 4eJ 30
65,39 Z ||+
ЦИНК ^ll
2-8-18-2 О
38 s.'
с». 87«62
"+ ^1 СТРОНЦИЙ
(g) 2-8-18-8-2
4d*5s* 48
112.411 f*_| ||+
КАДМИЙ «О "■
2-8-18-18-2 О
56 6s*
" Da БАРИЙ
fj 2-8-18-18-8-2
5d» 6s* 80
ртуть ng
2-Я-18-32-18-2 Q
88 7.'
p 226.0254
Ke радий
2-8-18-32-18-8-2
RO
2p- 5
Ю.811
БОР
2*3 :;"";
3p' 13
26,981539 |
АЛЮМИНИЙ "И*
2-8-3 О
21 3d' 4s*
ИГ <:#• 44.955910
ОС СКАНДИЙ
© 2-8-9-2
4p' 31
69.723
ГАЛИЙ ,ll+
2-8-18-3 О
39 4d" 5s1
lll+ v ьь-шъ
111 T ИТРИЙ
Q 2-8-18-9*2
5p' 49
tH82 in*
индий '"
2-8-18-18-3
\ *
57 5d'6s*
.... ■ _ 138,9055
1,1 Lrt ЛАНТАН
(g) 2-8-18-18*9*2
6p< 81
204.3833 Г
ТАЛЛИЙ |||+
2-8-18-32-18-3 О
I *
89 6d«7s* *
III* A~ 227.0278
AC АКТИНИЙ
2-8-18-32*18-9*2
*A
2pI 6 iv-
12.011 ™
у™. _A iv*
2-4 ^
зр* 14 |V-
28 0855
КРЕМНИЙ "
2-8-4 Л
||+ 22 sd1^1
hi* T| 47'"
" ■ ■ ТИТАН
IV+ (gl 2-8-10*2
V 32
72 61
"■ol Ц+
ГЕРМАНИЙ iv
2-8-18-4 Л
40 4d15s*
III* «y- 91.224
lv+ ^Г цирконий
Q 2-8*18-10-2
5p* 50 IV
118.710 II*
ОЛОВО IV*
2-8-18-18-4 ф
72 5da 6s*
III* |jx 178.49
,v+ ПТ гафний
(g) 2-8И8-32-10-2
6p> 82
207,2 " -V*
СВИНЕЦ уГ
2-8-18-32-18-4 (J ,V
104 6^7»'
iv* К ii 261-"
fVU (КУРЧАТОВИЙ)
2-8-18-32-32-10-2
RO,
RH4
2p' 7 ||r
14,00674 _
АЗОТ £
2-5 <»
Зр' 15 ||r
30.973762 |I|+
ФОСФОР y+
2-8-5 =
II* 23 3d1 4s-
III"- W 50.9415
IV* V ВАНАДИЙ
V* □ 2-8-11-2
4pJ 33 „,-
74,9216 HI*
МЫШЬЯК V"
2-8-18-5 £
||+ 41 4d45e'
III* u- 92,90638
IV* IMD НИОБИЙ
V* □ 2-8-18-12-1
*■ S1 i,r
121.75 , »+
СУРЬМА y+
2-8-18-18-5 =
H* 73 5dJ 6»2
HI* ya 180,9479
IV* ' ** ТАНТАЛ
V* □ 2-8-18-32-11-2
6p* 83
208,98037 '""
ВИСМУТ lll+
2-8-18-32-18-5 — V+
105 6d> 7s>
"rIMc 262-114
V+n^ (НИЛЬСБОРИЙ)
2-8-18-32-32-12-2
RH,
* ЛАНТАНИДЫ И I АКТИНИДЫ
Г* 58 41' 5d' 6»J
1 ~ 140.115
I Се "|+'v*
I ЦЕРИЙ
1 (Q) 2-8-18-19-9-2
I ; 90 ed'781
1 232.0381
Th '«+iv
1 ТОРИЙ
1 2-8-I8-32-18-10-2
59 4f3 бв1
140.90765
Pi* III* IV* V+
ПРАЗЕОДИМ
О 2-8-18-21-82
91 5I1 6d' 7s»
231,0359
ИД III* IV4 V*
ПРОТАКТИНИЙ
2-8-18-32-20-9-2
60 4f*5e>
Li-i 144*24
Nd «+ "i+
НЕОДИМ
О 2-8-18-22-8-2
1 92 Sf16d« 7s*
238,0289
U III* IV* V* VI4
УРАН
1 2-8-18-32-21-9-2
61 4f> 6s1
144,9128
Pm"+ II|+
ПРОМЕТИЙ
2-8-18-23-8-2
93 5f« 6d» 7s1
237.0462
Npl»+IV*V+V!*VII*
НЕПТУНИЙ
2-8-18-32-22-9-2
62 4Г6««
150,36
Sm"+«"+ и
САМАРИЙ
2-8.18-24-8-2
94 5Г'7в*
244.0642
Pl|IU*IV+V*V1*V1l*
ПЛУТОНИЙ
2-8-18-32-24-8-2
63 4Г6.'
151.965
Eu ■*■-*
ЕВРОПИЙ
□ 2-8-18-25-8-2
95 5f77s*
243.0614
AniH+"i*'v*v+vi*
АМЕРИЦИЙ Vl,+
2-8-18-32-25-8-2
64 4f 5d' 6s1
^ 157,25
Gd ■"*
ГАДОЛИНИЙ
О 2-8-18-25-9*2
96 5V 6d' 7s1
247.0703
CHI III* IV* Vt*
КЮРИЙ
2-8-18-32-25-9-2

ЭЛЕМЕНТОВ Д.И.МЕНДЕЛЕЕВА
VI
VII
VIII
группы и подгруппы
т
1.1 1
1,00794 м
ВОДОРОД П
1
L' 2
4,002602 LI
ГЕЛИЙ Пе
Атомный номер
2р< 8
15,9994 И"
КИСЛОРОД I*
2-6
«л,
2р> 9
18,9984032
ФТОР
2-7 «м,
2р* 10
20,1797
НЕОН
2-8 0
Степени
окисления>
Характер-
окисления
выделены
шрифтом
V?
Распределение электронов ло
застраивающимся и последующим
застроенным подуровням-
1
Н
1,00794'
ВОДОРОД 4-название
Зр< 16 „- /
32,066 |Г
СЕРА IV*
2-8-6 Т Vl+
3ps
35.4527
ХЛОР
2-8-7
17 г+
ИГ
- IV*
V*
СМ, VII*
3PS
39.948
АРГОН
2-8-8
18
Обозначение
элемента
Распределение электронов
Структура простого вещества
II* 24 3d» 4*-
ИГ f» 51,9961
IV+ UT ХРОМ
„[! 25 3ds 4«г
IV* .v- 54,93805
V;+ МП марганец
VII* :0i 2-8-13-2
«+ 26 3d» 4*'
i"' Fp 55-847
V* Гв ЖЕЛЕЗО
VI* |0) 2-8-14-2
27 3d7 4b1
#»л 58.93320
*-° КОБАЛЬТ
О 2-8-15-2
II*
28 3d»4*a
NJ 58.69
■ НИКЕЛЬ
О 2-8-16-2
4p< 34
78,98 '
СЕЛЕН
2-8-18-6 |
4P> 35 r
79,904 l+
БРОМ J£
2-8-18*7 ем» VM*
V 36
83.80 I
КРИПТОН '
2-8-18-8 о
o-
D-
О-
кубическая
гранеиентрированная
объемноиентрироааннал
.- - прочие структуры
.£3-- слоистая
| - цепная
~ -островная
*4b? (молекулярная)
V 42 4d»5.t
■v+ Mo 95,94
v+ mV МОЛИБДЕН
Vi* □ 2-8-18-13-1
43 4d* 5s1
Jr 97.9072
1 ** ТЕХНЕЦИЙ
Q 2-8-18-13-2
III* 44 4d' 5»'
5Г pu Ю1.07
VI* i4U РУТЕНИЙ
vill* О 2-8-18-15-1
II*
III*
IV*
vt*
45 4d>5«'
pi_ 102,90550
■*" РОДИЙ
О 2-8-18-16-1
46
Pd
О 2-8-18-8-0
4d*5»°
106,42
ПАЛЛАДИЙ
5p« 52
127,60
ТЕЛЛУР
2-8-18-8-6 |
126,90447
ИОД
2-8-18*18-7
5p> 53 r
III*
V*
Vtl*
5p* 54 о
131,29 H+
ксенон - 'у;
2-8-18-18-8 о vill*
Атомные массы приведены по Международной
таблице 1987 года.
В квадратных скобках указаны массовые числа
наиболее устойчивых изотопов.
Названия элементов, приведенные в круглых
скобках, не являются общепринятыми.
II* 74 5d«6.'
* W
v*
Vt □ 2-Я-18-32-12-2
183.85
II* 75 5d> 6в*
к Re "e-207
РЕНИЙ
«+ 76 5d*6.'
190.2
VII* О 2-8-18-32-13-2
iv* OS
VIII* О 2-8-18-32-14-2
ОСМИЙ
И* 77 5d7 6»*
М* | 192,22
IV* » ИРИДИЙ
VI* О 2*8-18-32-15-2
78 Sd'6.1
Па. 195.08
■ * ПЛАТИНА
О 2-8-18-32-17-1
6р* 84
ПОЛОНИЙ
2-8-18-32-18-6
бр1 85
209,9671
АСТАТ
2-8-18-32-18-7
Г
V*
VM*
бр1 86 0
222.0176 | "+
IV*
VI*
VIII*
РАДОН
2-8-18-32-18-8
1-е - элемент
- р- элемент
I - d - ЭЛ1
| — f - элемент
106 6d* 7b1
263,118
2-8-18-32-32-12-2
107 6d' 7в*
262,12
2-8-18-32-32*13*2
108 6d* 7s>
[265]
2-8*18-32-32-14-2
109 6d' 7b>
[266]
2-8-18-32-3M5-2
110
RO,
RH,
R207
RH
ко4
Высшие кислородные соединения
Высшие водородные соединения
65 4f* 6«2
158,92534
ТЬ U+IV+
ТЕРБИЙ
О 2-8-18-27*8-2
[ 97 5т-6^ 7в*
247.0703
Bit II* III* IV*
БЕРКЛИЙ
1 2-8-18-32-26-9-2
66 4fм б*1
162,50
Dy и* иг iv*
9 ДИСПРОЗИЙ
О 2-8-18-28-8-2
98 51" 7в2
251,0796
Cf и+ + iv*
КАЛИФОРНИЙ
2-8-18-32-28-2
67 41" б»1
164,93032
Но и* -и*
гольмий
О 2-Я-18-29-8-2
99 51" 7в'
252.083
Es и* |»
ЭЙНШТЕЙНИЙ
2-8-18-32-29-8-2
68 41116в-
167.26
Er in*
ЭРБИЙ
О 2-8-18*30-8-2
100 51" 7в-
257.0951
Fm»»*'"+
ФЕРМИЙ
2-8-18-32-30-8-2
69 41" 6в2
168,93421
Тт г**
ТУЛИЙ
О 2-8-18-31-8-2
101 Sf'^e1
258.10
Mdr,,+ ,,r
МЕНДЕЛЕВИЙ
2-8-18-32-31-8-2
70 4f" 6»*
173,04
Yb ||+lir
ИТТЕРБИЙ
О 2-8-18-32-8-2
102 5(в'
259,1009
Noir »|+
(НОБЕЛИЙ)
2-8-18-32-32-8-2
71 5d« 6s'
174,987
Lu'»
ЛЮТЕЦИЙ
О 2-8*18-32-9-2
103 6d'7a> I
260,11
Lr,,,+
(ЛОУРЕНСИЙ)
2-8-18-32-32-9-21

'АЗНЫЕ РАЗНОСТИ РАЗНЫЕ РАЗНОСТ:
Братья по крови
Любой, кто рискнет оспорить
фундаментальный постулат
дарвинизма, гласящий, что
человек произошел от обезьяны, в
лучшем случае прослывет
мракобесом. Видимо, поэтому врачи
в критических ситуациях
заменяют безнадежно больные
органы на обезьяньи. Все-таки
родная кровь. Но во
Всероссийском центре «Медицина
катастроф» решили действовать
иначе. Когда у двадцатидвух-
летней больной диабетом
развилась гангрена и возникла
малоприятная дилемма —
терять ногу или жизнь, врачи
применили экстракт из
селезенки свиньи (РИА, сентябрь,
1993). Результат превзошел
ожидания: ампутации удалось
избежать. А в
Научно-исследовательском институте
трансплантологии сосуды больных
сепсисом присоединяют к
живой селезенке свиньи, и
проходящая через нее кровь
очищается от микробов. Жаль,
что такой метод лечения
подходит не для всех: арабские
шейхи скорее умрут, чем
согласятся смешать свою кровь с
кровью нечистого животного.
А паразиты — никогда!
Основной фактор, влияющий на
разнообразие видов насекомых-
паразитов,— количество
укромных мест, где прячется их
добыча. Так утверждают
французский программист Мишель
Хочбер и английский биолог
Брэдфорд Хокен. Это открытие
они сделали, смоделировав на
компьютере поведение
паразитирующих ос. Если укромных
уголков окажется слишком
много, то паразиты не смогут
найти жертву и погибнут. Если
слишком мало, то вымирающим
от голода следующим
поколениям паразитов останется лишь
вспоминать о лучших временах,
когда еды (то есть
насекомых-жертв) было вдоволь. Так
что укромных мест должно
быть ни много, ни мало,
а «средстве нно». Тем более,
что для насекомых осы, может,
и паразиты, а для человека —
верные союзники в борьбе за
урожай.
Силос — залог доброты
Последнее время мясной рынок
в цивилизованных странах все
больше и больше завоевывает
продукция птицеферм. И не в
последнюю очередь благодаря
индейкам — самым мясистым
из съедобных домашних
пернатых. Увы, есть у этих птиц и
недостаток — на обычном
корме они жиреют.
Естественно, качество мяса при этом
снижается, да и сердечко
индюшиное начинает пошаливать.
Раньше с птичьим ожирением
боролись просто: меньше
кормили. Но привыкшие есть от
пуза, цесарки на диете
становились чрезвычайно злыми и
постоянно клевали друг друга.
И тогда ученые из Висконсин-
ского университета предложили
фермерам заменить
высококалорийный кукурузно-соевый
корм силосом («Feedstuffs»,
05.07.1993). Результат
превзошел ожидания. Вес индюшек
приблизился к оптимуму,
здоровье окрепло, да и клевать
друг друга они перестали.
Хорошее настроение не покидает
и фермеров: ведь силос в три
с лишним раза дешевле
стандартного корма.
Кстати: из того же номера
«Feedstuffs» можно узнать и о
последствиях переедания у
бройлерных кур. У
разжиревших несушек сильно снижается
плодовитость, и яйца
получаются какие-то не такие — то с
несколькими желтками, то с
мягкой скорлупой.
Вычислить пульс звезды
Прошу прощения у читателей
за вольное цитирование первой
строчки песни
«Волшебник-недоучка», но уж больно точно
она характеризует проблему,
&ЗНЫЕ РАЗНОСТИ РАЗНЫЕ РАЗНОСТ
56

&ЗНЫЕ РАЗНОСТИ РАЗНЫЕ PA3H0CTI
которую решают канадские
астрономы. Звезда эта — всем
известная Полярная.
Результаты вычислений неутешительны:
если в начале века пульсация
звезды составляла 10 % от
объема, то к 80-м годам
амплитуда колебаний снизилась до
5 %. Совсем недавно, в 1992
году, сотрудники обсерватории
имени Дэнлопа, отметили еще
одно снижение, теперь уже до
1 %, а к 1994 году
пульсация Полярной звезды вообще
прекратится («New Scientist»,
29.05.93). Взгляните как-нибудь
вечером на небо: все ли там
по-прежнему 7 Ох, как бы
Мишель Нострадамус на сей
случай не напророчил чего-нибудь
недоброго.
Пентагон
занимается приписками
Взяв в плен сто двадцать
белых, Василий Иванович
норовил сообщить в штаб
фронта о двухстах порубленных
врагах. Похоже, в
американском военном ведомстве
решили перенять у Красной
Армии не самые лучшие ее
качества. Комитет Конгресса
США по делам вооруженных
сил изобличил армейскую
разведку в стремлении завысить
потери Ирана после «Бури в
пустыне». Бравые вояки
отрапортовали о 383 уничтоженных
танках, а на самом деле таких
оказалось вдвое меньше. Но
вряд ли кого-то за это
накажут. Ведь каждый патриот
должен понимать, что для
поднятия боевого духа все средства
хороши. Те, кто испытывают
ностальгию по
коммунистическому прошлому, найдут в этом
сообщении, полученном по
каналам ИТАР-ТАСС,
подтверждение своей правоты: доклад
Чапаева в свое время успел
поправить Фурманов, в Америке
комиссара днем с огнем не
найдешь. Автор же этих строк
восхищен замечательной
техникой, позволяющей с такой
точностью подсчитать подбитые
танки.
^^'
С02 против загрязнений
О пользе углекислого газа
написано много, в том числе и в
нашем журнале. Но компания
«WMC», занимающаяся сбором
и утилизацией отходов, нашла
для СОг совершенно необычное
применение. Министерство
энергетики США предложило
компании хорошую работу:
очищать бетонные поверхности от
радиоактивного загрязнения.
Обычная пескоструйная
обработка в данном случае не
годилась, ибо после того как
радиоактивные отходы
смешаются с песком, их объем
многократно возрастет. И тогда
песок заменили кусочками
сухого льда. Сделав свое дело,
та есть отколов
радиоактивные частицы, «ледышки»
бесследно испаряются. Как
сообщил журнал «Economist»
B2.05.93), новым способом
очистки заинтересовались и другие
заказчики — автомобильные
заводы, генераторные станции,
а также типографии и
судоремонтники. Так что теперь
«водорослей бороду зеленую и
медуз малиновую слизь» как
ветром сдует.
Мышеловка будущего
Борьба с грызунами — дело
несимпатичное. Тем не менее
инженерная мысль преобразует и
эту сферу человеческого быта.
Как сообщила газета «Financial
Times» A1.12.1992), уже
существует супермышеловка, в
которой зверьку не нужно дергать за
веревочки или наступать на
рычажки: стоит мышке пройти
мимо специального излучателя, как
дверка захлопывается. Похоже,
грызуны смогут уцелеть лишь в
том случае, если обзаведутся
приемниками излучения — как у
своих летучих сородичей.
АЗНЫЕ РАЗНОСТИ РАЗНЫЕ PA3H0CTI
57

Наблюдения
Синоптик анюта
Доктор химических наук
Л. В. КААБАК
...Высоко в горах бывает
только два времени года:
зима и июль.
Майкл Флинн.
В стране слепых
Владения «анюты» — скальный
массив Мын хаджир
В конце июля прошлого года,
несмотря на предостережения
друзей, я снова отправился иа
Восточный Памир, в горный
массив Мынхаджир, где ровно
десять лет назад мне
посчастливилось найти прекрасную
бабочку и описать ее как
новый подвид вида Парнассиус
чарльтониус. Я назвал ее
Парнассиус чарльтониус анюта.
Я уже знал, что эта самая
крупная бабочка высокогорий
летает только в нечетные годы,
ареал ее обитания поразительно
мал — какая-то четверть
квадратного километра — и
удален от других известных на
сегодня мест обитания бабочек
этого вида. Ее популяция
малочисленна и, по-видимому,
вообще единственная. А сама
анюта — палеоэндемик, реликтовый
исчезающий подвид. Обо всем
этом я уже подробно написал
в июльском номере «Химии и
жизни» за 1990 год.
Однако самое удивительное
обнаружилось, когда я сравнил
сроки лёта бабочек с погодными
условиями. Похоже, анюта
может предсказывать погоду,
причем делать долгосрочные
прогнозы (см. таблицу).
В июне на высокогорьях
Восточного Памира еще
холодно — преобладают температуры
ниже нуля. В июле средняя
температура достигает 8 °С,
правда, год на год не
приходится. А потом начинаются
летние снегопады — в июле,
58

Год
1983
1985
1987
1989
1991
1993**
Да
Начало

наблюдений
2
августа
23 июля
22 июля
28 июля
25 июля
27 июля
та

Обнаружена
бабочка
2
августа
27 июля
22 июля
1
августа
26 июля
27 июля
Снегопад
после
10
августа*
8
августа
31 июля
после
10
августа*
после 6
августа*
24 июля
Погода
в июле
Жаркая
во
второй
половине
месяца

Умеренная

Холодная

Холодная

'Умеренная

Умеренная
* Точная дата неизвестна.
** Бабочки с выгоревшими на
солнце красными пятнами, то
есть вылетели за несколько дней
до снегопада, по-видимому, до
20 июля.
Парнассиус чарлыпониус анюта: сверху самец,
снизу, как полагается, самка
самое позднее — в августе.
Так что на поддержание рода
бабочке отведено не так уж
много времени. Если она не
подгадает вылет из куколки до
первого летнего снегопада, то
просто-напросто исчезнет с лица
Земли.
А температура — дело
второстепенное, она играет не столь
важную роль. Так, в холодное
лето 1989 года вылет бабочек
задержался до 1 августа. Такие
задержки из-за низких
температур обычны и для бабочек
других видов. Но в 1987 и
1993 годах, когда снегопады
начались рано, анюты
поторопились вылететь из куколок,
несмотря на холодный июль
1987 года. Обратите внимание,
они вылетели даже раньше, чем
в сравнительно теплых 1985 и
1991 годах. Получается, что
куколка анюты безошибочно
чувствует, когда начнется первый
летний снегопад.
Конечно, делать
окончательный вывод еще рано,
необходимо набрать побольше
статистических данных. Но то, что
куколка уже заранее знает дату
грядущего снегопада,— вполне
можно принять как рабочую
гипотезу. Кстати, сведений о
такой уникальной способности
насекомых в литературе, по-
моему, нет.
Вообще, способности
высокогорных бабочек, возникшие в
результате борьбы за
выживание в экстремальных условиях,
просто поразительны.
Например, я обнаружил, что лёт
бабочек самого верхнего яруса —
П. симо, П. штаудингери, П. ак-
тиус, обитающих на высоте
4700—5000 метров, начинается
в первые же солнечные дни
конца июня — начала июля,
то есть значительно раньше
лёта бабочек, живущих ниже,
на высоте 800—1000 метров.
Но ведь в горах весна и лето,
как известно, продвигаются
снизу вверх, и, казалось бы, все
должно быть наоборот.
Объяснение аномалии простое: у
высокогорных популяций бабочек
зимуют куколки, в основном
завершившие развитие.
Думаю, что синоптикам
остается только завидовать
удивительной способности внюты.
Они могут давать какие угодно
прогнозы, но если числа 15—
20 июля я замечу на Мын-
хаджире анюту, то буду уверен,
что не позднее чем через десять
дней начнется снегопад и
резко похолодает. А в горах
такое знание не помешает.
59

Земля и ее обитатели
Самые маленькие
Многогранен мир позвоночных животных —
они не освоили лишь 3 % площади планеты.
Эти существа можно встретить в полярных
льдах и жарких пустынях, на горных
вершинах, в воздухе, под землей и,
конечно же, в воде, и даже в горячей.
Например, рыба лукания любит горячие
источники Калифорнии, где температура
почти 60° выше нуля. Колоссальный диапазон
габаритов водных обитателей как бы
символизируют, с одной стороны, стотридцати-
тонный кит, а с другой, животные-крошки.
В Азовском, Каспийском и Черном морях
обосновался сущий карлик — бычок Берга.
Длина его едва достигает трех сантиметров.
Это самая маленькая рыбка в бывшем СССР.
Но не в мире. Совсем недавно, в 1950 г.,
на Филиппинах из озера на острове Лусон
ученые извлекли карлика из карликов —
озерного бычка мистихтиса величиной не
более сантиметра1
Живет она стаями и становится легкой
добычей. Ее ловят плотными
сетками-накидками. Не так давно, подражая модницам-
островитянкам, любительницы оригинальных
украшений на американском континенте
сделали крохотного мистихтиса объектом
внимания коммивояжеров от зоологии. Крошки
подскочили в цене — американские
щеголихи носили их живьем в
серьгах-аквариумах. Но, конечно же, главная ценность
мистихтиса — научная. Этот бычок — самое
маленькое позвоночное существо планеты.
Среди птиц есть свои карлики.
Мельчайший представитель пернатых —
миниатюрный колибри, он чуть-чуть больше шмеля.
У колибри, так сказать, мировое
первенство.
А чемпионы миниатюрности среди
пернатых нашей страны — маленькие крапивники.
Взрослый крапивник едва ли больше осыско-
лии. Ни дать ни взять — заморский
колибри! Но, собственно, на этом его
сходство с привередливыми в еде и
теплолюбивыми колибри кончается.
Наши малютки летом и даже лютой зимой
ведут полуоседлый образ жизни. Их
крохотные гнездышки похожи на вязальные клубки.
Птички-невелички заботливы и
хозяйственны: в одних гнездах выводят пте нцов,
в других только ночуют, а третьи строят про
запас, на всякий случай. Теплые вязаные
домики выручают крохотных певцов даже
в сильные морозы. Гнезда они вьют в кустар-
60

Живут пернатые малыши парами. Они
столь преданны друг другу, что
встретившись однажды, не расстаются до конца
жизни. Скрытно живут крапивники, но
зимой их звонкий, заливчатый голос
скрашивает скуку.
Одним из претендентов на лидерство
среди крошечных млекопитающих может
быть наша трансарктическая бурозубка. Ее
длина всего около пяти сантиметров, правда,
не считая хвоста. Однако ей далеко до так
называемой этрусской мыши: в спичечном
коробке их без труда помещаются сразу
три особи.
Это самое миниатюрное четвероногое стало
достоянием науки совсем недавно. Ученым
помогли совы. В их гнездах зоологи с пре-
виликим удивлением обнаружили отрыгнутые
птенцами крохотные косточки неизвестного
животного. Однако зоологическая сенсация
затягивалась — не удавалось поймать ни
единой мышки. Но вот биолог из Бонна
Адельхайд Геретс решила не уезжать с
острова Сардинии, пока не изловит загадочное
существо. Ей долго не везло: 300 специальных
ловушек, расставленных в разных местах
острова, оставались пустыми. Наконец через
месяц в одной из ловушек Геретс увидела
долгожданное сокровище. Однако мышь
оказалась мертвой. Потом в ловушки попали
еще семь крошек, но тоже едва живые.
Догадка могла быть только одна: крошки
умирали от голода. Чтобы не погибнуть,
они должны питаться почти без перерыва.
Так оно и оказалось на самом деле —
зверьки, совершенно не обращая внимания
на погоду, одинаково активны днем и ночью.
Почти круглые сутки у этрусской мыши
(так Геретс назвала открытых ею малюток)
занимают охота и еда, еда и охота.
Миниатюрное создание очень агрессивно —
бесстрашно и почти всегда успешно атакует
вертких ящериц, медлительных червей, жуков
и даже крупных саранчовых. За сутки
мышка поглощает пищи в два раза больше,
чем весит сама. Прикиньте — сколько снеди
пришлось бы возить в зоопарк, если бы
такой аппетит был у слона-
Закон природы, объясняющий огромную
потребность в пище маленьких и мельчайших
теплокровных животных, известен давно.
Суть его в том, что чем меньше вес животного,
тем больше его относительная поверхность.
Поэтому маленький теплокровный организм
теряет тепло гораздо быстрее, чем крупный.
Вот этим и объясняется грандиозный
аппетит. Однако в природе бывает и так:
сколько ни ищи корм, его все равно нет.
Но у этрусской мыши и у миниатюрных
'землероек тем не менее остается шанс на
спасение. Порой они прекращают
бесполезные поиски: в маломальски подходящем
месте свертываются в комочек, тем самым
сократив до минимума площадь теплового
излучения, и погружаются в полудремоту.
При этом резко замедляется
жизнедеятельность организма.
К сожалению, такое своеобразное
летаргическое состояние может длиться не более
двух часов. Очнувшись, зверек немедленно
бросается на поиск еды. Все в организме
маленьких теплокровных — сердце, легкие,
пищеварительный тракт — работает в режиме
предельной активности.
Вот лишь один пример. Сердце слона
делает в минуту 26—27 ударов. Число же
сердечных сокращений у этрусской
мыши — 300. Вероятно, такая спешка
определяет и сроки ее жизни — всего 16 месяцев.
Впрочем, ненамного дольше живут и наши
крохотные земле ройки, в том числе
мельчайший их представитель — землеройка
Черского весом в три грамма.
Заслуживает своего места в статье и еще
одно существо. У этого млекопитающего
несколько названий: трубозубый,
карликовый, трехпалый и, наконец, просто
карликовый тушканчик. Свое название «карликовый»
он вполне оправдывает. Максимальная
длина — 50 мм, максимальный вес — 10 г.
Любопытно, что его голова формой похожа
на сердце, а размером больше тела! Но,
пожалуй, самое примечательное — хвост.
Он пушистый, теплый, вдвое длиннее тела
и отлично заменяет удобную постель. Хвост
хранит основной энергетический запас —
жир — для продолжительной зимовки.
Уши карликового тушканчика похожи на
трубочки. Отсюда еще одно его название —
трубчатый. Кроме того, на задних лапках
лишь по три пальца. Вот откуда название
«трехпалый».
Карликовый трехпалый тушканчик
фигурирует в международной Красной Книге как
очень редкий вид. Пожалуй, редки и почти
все крохотные наземные позвоночные
существа.
В. ХАРЧЕНКО
61

Кого оставят равнодушными
деревья-старожилы? Ведь эти гиганты пережили не одно
поколение людей и были свидетелями
событий, о которых мы знаем только по
книжкам. Неудивительно, -что в 1982 г.
на Житомирщине соорудили необычный
памятник — установили на гранитном
постаменте срез пятивекового дуба (сам дуб погиб
во время бури). Текст, выбитый на
металлической плите, гласит, что под этим дубом
отдыхал Богдан Хмельницкий.
Годы жизни деревьев умеренных и
холодных широт можно определить по
поперечному спилу их стволов, посчитав годичные
кольца (годовые слои). Такой слой, как
правило, соответствует приросту древесины за
один вегетационный период. Древесина,
рождающаяся весной и в начале лета,
заметно отличается от более поздней,
появляющейся в конце лета и осенью. Когда
дерево только начинает вегетировать, то в
древесине образуется много широкопросвет-
ных сосудов. Осенью сосуды формируются
узкие, а сама она становится более плотной
и темной. Обычно переход от ранней
древесины к поздней постепенный, зато переход
от поздней к ранней прослеживается
довольно четко, и границы между ними хороша
видны невооруженным глазом. Каждому
кольцу, как правило, соответствует один год.
Хотя иногда возникают так называемые
ложные кольца. Это происходит в том случае,
если из-за неблагоприятного лета (засуха
или холод), оно начинает вегетировать
осенью.
Вот какой случай произошел в Тюри
(Эстония) 25 августа 1818 г. Во время грозы
молния ударила в 25-метровый дуб;
пораженное дерево распилили на части. И тут
выяснилось, что концентрические слои
древесины дуба под воздействием молнии
отслоились друг от друга и свободно
выдвигались наподобие телескопической антенны.
Поскольку каждый год толщина ствола
увеличивается, то казалось бы, долгожителей
надо искать среди толстых деревьев. И
действительно, долгое время самыми старыми
считали деревьев-исполинов,
произрастающих в Северной Америке,— секвойи и сек-
войядендроны. Секвойи — деревья-гиганты:
высота — около ста метров, диаметр ствола
достигает 8,5 м. Одну такую секвойю пилили
семиметровой пилой почти две недели, а
чтобы перевезти древесину этого дерева,
потребовалось 30 железнодорожных
платформ. Еще два любопытных факта. В
Национальном парке секвойи (США), на пне
исполинской секвойи, спиленной в середине
XIX века, предприимчивые американцы
устроили летнюю танцплощадку, где
одновременно помещались 16 пар танцующих,
63

20 зрителей и 4 музыканта. В Йосемитском
национальном парке C20 км от Сан-
Франциско) произрастает знаменитая
секвойя «вахвонах» — великое дерево. В 1881 г.
на месте огромного дупла в ее стволе пробили
тоннель длиной 8,7 м, шириной 2,5 м и
высотой 3 м.
Еще более внушительные размеры у сек-
войядендрона (веллингтония, мамонтово
дерево), диаметр его ствола достигает 10 м,
произрастает в Калифорнии на западных
склонах Сьерра-Невады.
Среди этих гигантов растительного мира
и обнаружили секвойю, чей возраст был
2125 лет. Долгое время ее считали самым
старым деревом.
Сравнительно недавно пальму первенства
среди деревьев-долгожителей секвойя
уступила остистой сосне, произрастающей на
каменистых склонах гор Уайт-Маунтина
(запад Северной Америки). Никто и не
предполагал, что, в общем-то небольшие деревья
(высотой до 10 м) имеют столь почтенный
возраст. В 1955 г. одну из таких сосен
спилили для научных исследований. Когда же
по годичным кольцам подсчитали ее возраст,
то ученые были крайне удивлены: остистой
сосне 4900 лет! Исследователям ничего не
оставалось, как пенять на себя за
неосмотрительность и пожалеть о содеянном. Зато
остальные сосны-старожилы были изучены
с особой осторожностью и с 1958 г. взяты
под охрану государства. Среди
сосен-долгожителей насчитали немало деревьев, чей
возраст перевалил за 4 тысячи лет. Все
деревья-четырехтысячники получили
собственные имена: «Альфа» — самое первое
обнаруженное дерево в возрасте свыше 4
тысяч, «Патриарх» — самое толстое дерево
из остистых сосен (диаметр ствола 3,5 м),
«Мафусаил» — самое старое живое дерево,
ему 4600 лет (по библейским сказаниям
Мафусаил прожил дольше всех среди
людей — 969 лет).
Годичные кольца остистой сосны
настолько плотны, что неразличимы
невооруженным глазом. Это неудивительно: ведь за
сто лет диаметр ствола увеличивается не
более чем на 2,5 см. А на одном из участков
среза,— длиной всего 12 см,— насчитали
1100 годичных колец. Так что самые древние
из остистых сосен появились на Земле тогда,
когда в Египте фараоны начали сооружать
первые пирамиды.
Сегодня, чтобы определить возраст дерева,
нет нужды его спиливать. Дендрохроно-
логи — специалисты по «чтению» годичных
колец — высверливают буравчиком столбики
древесины толщиной с грифель, а затем
исследуют их под микроскопом. А японские
изобретатели сконструировали портативный
рентгеновский аппарат, с помощью которого
можно делать снимки поперечника ствола,
не причиняя дереву даже малейшего вреда;
по этим снимкам специалисты определяют
не только возраст дерева, но и его
самочувствие (насколько это слово можно
применить к дереву).
Ширина годичных колец дерева меняется
год от года, поэтому совокупность всех
годичных колец — летопись, в которой
-шаток может прочитать все: температурные
колебания воздуха, количество осадков,
лесные пожары, нашествие
насекомых-вредителей, гибель соседних деревьев. Ширина
каждого отдельного кольца тоже не везде
одинакова, она зависит от положения дерева
относительно солнца, затенения его
соседними деревьями, от направления ветров и
тому подобного.
Да нужно ли расшифровывать древесную
летопись? Конечно нужно, ведь она помогает
раскрыть некоторые тайны прошлого. Долгое
время американских историков волновала
загадка скального города, построенного в
XIII в. в Меса-Верде (США, Калифорния).
Почему жители его покинули? Как поведали
годичные кольца бревен, без которых,
конечно же, не обходились сооружения
древнего города, это случилось из-за многолетней
засухи.
Определять возраст деревьев по годичным
кольцам впервые предложил Леонардо да
Винчи; он же предположил, что ширина
годичных колец зависит от климата. На связь
между приростом годичных колец и
метеорологическими факторами — температурой
воздуха и осадками — впервые указали
русские ученые А. Н. Бекетов и Ф. Н. Шведов
во второй половине XIX века. Американские
исследователи из дендрохронологической
лаборатории университета штата Аризона
установили по годичным кольцам остистой сосны,
что на западе Северной Америки в 1453,
1601, 1884, 1902, 1941 и 1965 гг. лето было
аномально холодным. Данные по 1941 и
1965 гг. совпадают с наблюдениями
метеорологов. Дело в том, что в годы с холодным
летом деятельность камбия (соединительной
ткани, порождающей древесину) слабая.
Повреждение клеток древесины,
образовавшихся летом, свидетельствует о вторжении
холодных воздушных масс.
Так, исследуя годичные кольца остистых
сосен и сохранившихся обломков мертвой
древесины этих деревьев, американские
ученые составили сводный климатический
календарь запада Северной Америки, где
вплоть до 6200 г. до н. э. охарактеризован
каждый год.
Похожие исследования проводили и в
бывшем Советском Союзе. При Ботаническом
институте АН Литвы раньше была (не знаю,
64

как сейчас) дендроклиматохронологическая
лаборатория. В ней-то и создали дендро-
шкалу, охватывающую 900 лет. По годичным
кольцам старого кедра, обнаруженного на
Алтае, ученые установили, какой климат
был в этих местах с 1020 по 1979 г. По
дендрошкале кедра хорошо видно, как влияют
на климат 11 -летние циклы солнечной актив-
ности. А еще подметили 80—90-летние
ритмы, причину которых пока окончательно не
выяснили.
А в журнале «Nature» A976, 5558)
появилось сообщение о новом методе определения
климата прошлых веков по годичным
кольцам. Установлено, что соотношение изотопов
углерода, кислорода и водорода в земной
атмосфере находится в зависимости от ее
температуры. Так что, подсчитав изотопный
состав каждого кольца древесины, можно
рассчитать среднегодовые температуры давно
прошедших лет. Только для этого надо
установить количественную зависимость
между изотопным составом годичных колец и
известной среднегодовой температурой. Над
созданием древесного термометра трудились
ученые Англии, ФРГ, США. Свои
исследования они проводили в Англии, где раньше
всех стали регистрировать температуру
окружающей среды — около 300 лет назад.
Недалеко от мест регистрации температур
исследовали древние дубы и пихты и
проанализировали содержание изотопов в
годичных кольцах. Так проградуировали шкалу
древесного термометра. Изучение деревьев-
старожилов помогло узнать, какая погода
была несколько столетий назад, когда даже
понятия не имели о том, что тепло и холод
можно измерять.
Но не только о климате прошлых
столетий могут поведать годичные кольца
деревьев. Американские ученые установили,
что в них записаны и крупные извержения
вулканов. Ведь при извержении в верхние
слои атмосферы выбрасывается большая
масса вулканического пепла и пыли, которая
может оставаться в атмосфере два-три года.
Мельчайшие твердые частички задерживают
солнечные лучи, поэтому на земле холодает.
Исследуя остистые сосны, ученые
подтвердили извержение вулкана Этна в 44 г.
до н. э. Только это извержение было
зафиксировано в годичных кольцах деревьев
в 42 г. до н. э.: два года потребовалось,
чтобы пригнать облако вулканической пыли
и пепла от Сицилии к Америке.
Дата извержения Этны хорошо известна
ученым, а вот насчет еще одного крупного
извержения вулкана Санторин,
уничтожившего минойскую культуру на о. Крит, у
историков был спор. Одни считали, что
извержение вулкана Санторин было между
1700 и 1450 гг. н. э., другие — между 1500
и 1300 гг. до н. э. По годичным кольцам
остистых сосен дендрохронологи установили,
что извержение вулкана Санторин
произошло между 1628 и 1626 гг. до н. э.
Лет десять назад американский ученый-
ботаник А. Г. Джайкоби предположил, что
по годичным кольцам деревьев,
произрастающих в районах с сейсмической активностью,
можно определить, когда произошло
землетрясение и даже какой силы оно было.
В своих рассуждениях он основывается на
том, что землетрясение обычно изменяет
условия, в которых рос лес: повреждается
корневая система, изменяется снабжение
деревьев грунтовой водой и так далее.
Естественно, эти факторы сказываются на росте
дерева и должны быть записаны в годичных
кольцах. Действительно, землетрясения
отмечаются темными кольцами, расширенными
с одной стороны.
«Химия и жизнь» A975, № 1)
рассказывала о предположениях советского
ученого Н. В. Ловелиуса о том, что в годичных
кольцах деревьев-старожилов должна быть
информация о взрывах сверхновых звезд в
Галактике. Ученый изучал спилы двух таких
деревьев: арчи (древовидного
можжевельника) и амурской лиственницы. Когда
подсчитали годичные кольца у арчи,
обнаруженной высоко в горах Средней Азии, то стало
ясно, это растение появилось на свет в
1163 г. и прожило 807 лет. За это время
произошло три взрыва сверхновых звезд —
в 1572, 1604, 1700 гг. и эти взрывы оказали
влияние на биосферу Земли. Взрыв
сверхновых замедлил рост деревьев: причем
угнетение достигало максимума на 15—16 год
после взрыва, 30 лет спустя у деревьев рост
нормализовался. Какие физиологические
процессы нарушаются под воздействием
взрыва сверхновых, пока не установили.
Читая летопись годичных колец, можно
извлечь и другую информацию. Например,
деревья могут рассказать о степени
загрязнения атмосферы в различные годы.
Американские физики по годичным кольцам
определяют последствия ядерных испытаний.
Химики, анализируя химический состав
годичных колец, изучают распределение
рассеянных элементов в разные периоды.
Каждый раз, перечитав в очередной раз
любимую книгу, мы находим в ней что-то
для себя новое, чего раньше не замечали.
Так и с летописью годичных колец: пройдут
годы и, может быть, кто-то прочитает ее
по-новому и откроет для нас совершенно
иное содержание этой деревянной летописи,
написанной Природой.
В. ПЕТРИШИН
3 Химия и жизнь № 1
65

дыры в плодово-овощном ассортименте
заморскими «дарами», но большинству из нас
эти дары не по-карману. К тому же
витаминная ценность многих тропических
фруктов, тех же бананов, очень низка (табл. 1).
Возникает закономерный вопрос: а где те
поливитаминные овощи и фрукты, которые
прекрасно растут и в средней полосе?
Они либо не получили промышленного
распространения в нашей стране, либо
перестали в последние десятилетия интересовать
сельхозработников. Дело в том, что для
планирующих органов главным критерием
выполнения плана всегда был валовой продукт.
Биологическая ценность фруктов и овощей
на закупочной цене не отражалась, а,
следовательно, и производителям было не до
сентиментов с витаминами. Ведь легче всего
возделывать нетрудоемкие,
высокоурожайные, устойчивые при перевозке и хранении
культуры, уборку которых можно
механизировать. Вот и исчезли знаменитые
украинские и российские вишневые сады.
Вишней (клубникой, смородиной и так далее),
нас, конечно, иногда балует, торговая сеть,
но только летом.
Ну хорошо, скажет читатель, я согласен
купить вместо колбасы смородину, вишню,
виноград, а где их взять зимой?
Положение пока таково, что свежую
клубнику нам не доставляют в магазины в шесть
утра (помните Жванецкого?), но и в
компотах, соках, вареньях остаются (пусть даже не
так много) витамины.
66
Что мы едим
Не губите витамины
В древности овощи и фрукты считали
лечебными продуктами. Но медицина развивалась
витиеватыми путями, и с середины
прошлого столетия и вплоть до того времени, когда
были открыты природные источники
аскорбиновой кислоты, эскулапы напрочь отметали
их целебные свойства, считая что
низкокалорийные продукты привлекают человека
лишь своим приятным вкусом.
В 1930 году основоположник научного
товароведения плодов и овощей профессор
Ф. В. Цереветинов писал: «Плоды — это
музыка и поэзия питания», то бишь все же не
хлеб наш насущный. А спустя почти полвека
профессор Л. В. Метлицкий взял эпиграфом
для своей монографии слова совсем иного
толка: «...Владыка жизни! Неужель от сих
растений наша жизнь должна зависеть?»
Не только должна, но и зависит, ибо
ежедневное питание человека просто не может
быть полноценным без даров природы.
Сегодня это признают все специалисты —
без витаминов нам не прожить.
Но природных источников витаминов явно
не хватает. Не спасают даже
доморощенные поставщики, которые несколько залатали

Обратимся к статистике. В развитых
странах мира, в США, например, в конце 80-х
годов перерабатывали примерно третью часть
урожая: 54 % консервировали, 24 %
замораживали, 13 % солили и заквашивали,
остальные 9 % сушили. В бывшем СССР в то
же время перерабатывали лишь пятую часть
урожая, да и то в основном на консервы
(в среднем 53 банки на человека в год, а
это очень мало), заквашивали и солили всего
15 %, сушили и замораживали — 10%.
Но коль государство не справляется,
придется брать инициативу в свои руки. И
помогут в этом дачи и огороды. Взгляните
на таблицу 1: почти все поливитаминные
фрукты и овощи можно вырастить на своем
наделе земли. Естественно, я не призываю
культивировать в средней полосе мандарины
и гранаты, здесь и своих витаминонакопи-
телей хватает.
Жителям России, Украины, Белоруссии не
мешало бы взять пример с народов Кавказа
и Средней Азии: у них каждая трапеза
начинается с того, что на стол подают
огромное блюдо со свежей зеленью. И не стоит
ждать, когда эти растения начнут
выращивать в промышленных масштабах — лучше
делать это дома самим и в течение
круглого года.
Зелень зеленью, заметит читатель, а
смородину, к примеру, в квартире не вырастить.
Значит надо заготовить ее впрок. Вот тут
самое время подумать о витаминности не
только свежих плодов и овощей (табл. 2).
Возьмем, к примеру, черную смородину.
Обратите внимание на то, что в ее
консервированном соке, который редко, но все же
встречается в продаже, исчезает более
половины аскорбиновой кислоты.
Все это при нынешнем положении дел
вполне объяснимо. Ведь цель
производственников — опять же таки получить
максимальный выход сока. В результате, начиная
с момента дробления сырья, создают все
условия для окислительного разрушения
витаминов. Механическое повреждение
плодовой мякоти активирует тканевые ферменты.
Из межклеточных пространств и сока
вакуолей высвобождается кислород.
Одновременно атмосферный кислород адсорбируется
на поверхности частиц мезги.
И подобные процессы повторяются
несколько раз. Особенно активно они протекают
при термических и хладообработках — для
лучшей отдачи сока плоды прогревают до
60—80 °, а в плодовых тканях,
поврежденных кристалликами льда, окислительные
процессы при размораживании идут не менее
интенсивно, чем в нагретой мезге.
В осветленных соках если частично и
сохраняются витамины, то не благодаря, а
вопреки применяемой технологии. Ведь для
осветления используют оклеивающие вещества
(желатин, например) и бентонитовые глины.
Они переводят часть полифенолов в
нерастворимые комплексные соединения, которые за-
3*
67

Таблица 1
Группы и подгруппы
плодов и овощей
Плоды и овощи
Массовая доля витаминов,
мг на 100 мг
Р-активных
полифенолов
Каротина
1. Маловитаминные:
плоды и овощи, содержащие
мало витаминов
2. Моновитаминные:
2.1. Овощи со средним
содержанием витамина С
2.2. Плоды и овощи со
средним и высоким содержанием
витамина Р
2.3. Овощи с высоким
содержанием каротина
3. Дивитаминные:
3.1. Плоды и овощи со
средним и высоким содержанием
витаминов С и Р
Бананы, инжир, шелковица, ар- 0,5—10
буз, лук репчатый, огурцы,
артишок, салатный цикорий
Витлуф, ревень
Картофель, светломясые дыни 15—25
и тыква (включая кабачки и
патиссоны)
Яблоки, груши, виноград,
желтая и розовая черешня, светло-
мясая слива, алыча, гранаты,
светломясые абрикосы и
персики Молдавии, Крыма, чеснок,
баклажаны, свекла столовая
Морковь красная
3.2. Овоши со средним
содержанием витамина С и
каротина
3.3. Плоды с высоким
содержанием витамина Р и
средним содержанием каротина
4. Поливитаминные:
4.1. Плоды и овощи со
средним и высоким содержанием
витаминов С, Р и каротина
4.2. Плоды и овощи со
средним и высоким
содержанием витаминов С, Р и
каротина в сочетании с какими-
либо другими витаминами
групп В, Е или К
5—25
0—15
до 0,3
Унаби, лимоны, апельсины,
мандарины, грейпфруты, айва,
яблоки северных и
северо-западных районов плодоводства,
вишня, темноплодная черешня,
кизил, белая и красная
смородина, малина, земляника,
крыжовник, хрен, редька, редис,
брюква, корень петрушки,
пастернака и сельдерея, капуста
белокочанная, краснокочанная,
цветная, пекинская, салатная,
кольраби, спаржа
Зеленый горошек, репа, жел- 15—25
томясые дыня и тыква
Слива с оранжево-желтой мя- 6—14
котью
Черная смородина, рябина, аро- 15— 100
ния, хурма, желтомясые абри- (до 200
косы и персики-нектарины в черной
Средней Азии и Кавказа, зо- смородине)
лотистая смородина, томаты,
салат, лук-перо, лук-порей, лук-
шнитт, лук-батун, зелень
петрушки и укропа, фенхель, кресс-
салат, салатная горчица
Облепиха, салатная горчица, 40— 190
фейхоа, шиповник, перец овощ- (до 500 и
ной, шпинат, щавель мангольд, выше в ши-
зелень седьдерея и кориандра повнике)
(киндзы), капуста
брюссельская, брокколи и савойская
2—13
4—12
15—90
(до 400—
450 в
плодах унаби)
40—260
(до 890
в сливе)
4—20
40—400
(до 2800 в
темноплод-
ной
черешне)
0—0,2
9—15 (до 30
в каротино-
вых сортах)
0—0,3
10—20 0,5—1,5
300—900 0,4—4,9
40—700 1—4
(до 3000 в (до 9 в ря-
аронии) бине)
40—200 0,4—3,5
(до 9700 в (до 17 в ши-
шиповнике) повнике)
68

Таблица. 2
Внд продукта
Массовая доля витаминов
(мг на 100 г сырья и готового продукта):
Витамина
С
а
смрье
а
продукте
Р-активных
поли фенолов
а
сырье
в
продукте
Каротина
а
сырье
а
продукте
Сохраняемость
(% к массовой
доле в сырье)

Витамина
С
Р-ак-
тив-
ных
поли-
фено-
лоа

Каротина
Соки:
Яблочный
Виноградный
Абрикосовый
Черносморо ди новый
Компоты:
(плоды+сироп )
Яблочный
Сливовый
Абрикосовый
Персиковый (из нектаринов)
Земляничный
Черноемороди новы й
5,2
4,6
24,0
128,6
5,2
7,7
24,0
29,1
60,4
157,2
1.9
1,5
7,2
58,4
1,8
1,7
3,1
10,6
17,5
69,4
186,8
137,5
218,1
375,0
186,8
397,4
228,1
174,3
398,0
408,3
50,1
48,0
65,0
123,3
89,5
154,6
103,2
82,0
147,9
199,4
0
0
2,7
0,03
0
1,5
1,3
1,7
0
следы
0
0
1,6
0
0
0,9
1,1
1,2
0
0
36,5
32,6
30,0
45,1
69,0
44,2
25,8
92,9
57,8
88,4
29,7
35,0
29,8
32,9
95,8
77,8
90,4
74,0
74,4
96,6
—
—
59,3
0
_
60,0
84,6
66,0
—
0
Замороженные плоды (при температуре от —2 до 0 °С)
Яблоки
Слива
Виноград
Абрикосы
Персики настоящие
Земляника
Черная смородина
Сушеные плоды:
Яблоки
Виноград (калифорн. сушки)
Слива
Абрикосы
Персики настоящие
Персики-нектарины
2,7
5,9
4,8
22,5
5,3
62,7
67,4
6,2
5,1
5,9
27,8
13,1
24,9
1,2
1,6
2,5
7,9
4,5
45,4
144,2
4,6
8,9
7,0
20,5
21,2
17,6
189,1
354,3
152,0
285,0
187,0
511,2
423,3
185,0
139,9
635,4
128,0
260,0
137,0
94,6
205,6
89,8
135,4
83,0
186,2
413,3
500
475,0
487,0
363,7
706,0
366,7
0
2,0
0
2,1
1,4
0
следы
0
0
1,36
1,22
1,14
1,18
0
1,5
0
1,6
1,1
0
0
0
0
1,03
2,78
1,14
0,97
44,4
27,1
52,0
35,1
84,9
72,4
86,1
14,5
43,6
29,6
18,4
40,6
17,7
50,0
58,0
59,1
47,5
44,4
36,4
97,6
67,7
85,0
19,2
39,9
67,0
66,9
—
75,0
—
76,2
78,6
—
0
0
0
18,9
57,0
25,5
25,5
тем отфильтровывают, а это дополнительные
потери Р-активных веществ.
Единственное, что позволяет
стабилизировать хотя бы оставшуюся часть витаминов,—
деаэрация аскорбиновой кислотой перед
вакуум-закаткой и пастеризацией разлитого в
банки сока. Но при нашем безденежьи такой
способ практически не применяют.
Намного полезнее соки с мякотью.
Недаром их называют жидкими фруктами. В них
сохраняется и каротин, и пектиновые,
азотистые, минеральные вещества, и клетчатка
и другие. Тем не менее витаминов и в них
намного меньше, чем в свежих плодах. Это
происходит из-за того, что к гомогенно
измельченной мякоти добавляют от 20 до 50 %
сиропа, в котором витаминов уже
практически нет. Вот почему по содержанию
витамина С и Р-активных соединений соки с
мякотью не отличаются от натуральных не-
осветленных соков.
Компоты, по сравнению с соками,— на
высоте, так как плоды консервируют
целиком, либо крупными ломтиками. Но и тут
без витаминных потерь не обходится — при
бланшировании до 60 % водорастворимых
витаминов остается в воде. Бланшируйте
паром, и тогда потери не превысят 15 %.
И еще. Сравните банку компота
отечественного производства и импортного: у них
вишенка к вишенке, яблочко к яблочку, у нас
же — помятые неровные фрукты с облезшей
шкуркой. Нам еще долго не увидеть
красивых ягод в компотах, если все останется
так, как сейчас.
Дело не в технологии, дело в том, что до
сих пор монополистом в разработке
нормативно-технической документации остается
сам производитель, работающий по
принципу: повысим качество продукции, снизив
к ней требования в стандартах. Чтобы
убедиться в этом, достаточно сопоставить дей-
69

ствующие нормы с теми, что были в 60-е
годы. Раньше по ГОСТам для компотов
отбирали бездефектные, неповрежденные,
однородные по степени зрелости, окраске и
размерам плоды. В современном же
стандарте эти требования, что называется,
смягчили — их попросту убрали.
А на соки по нынешней документации
можно перерабатывать все подряд и не
думать ни о каком сохранении биологически
активных веществ.
Возвратимся, однако, к черной смородине.
Исследования показали, что даже
оттаявшие замороженные плоды теряют не только
товарный вид, но и витамины. В смородине
остается всего 18,5 мг аскорбиновой
кислоты на 100 г ягод (в свежей до 200 мг).
Так как же сохранить витаминность
плодов и овощей? Самый эффективный, но
далеко не самый вкусный способ — сушить.
Не хочу заканчивать на грустной ноте.
Ведь мы сами можем все поправить. Надо
лишь засадить наши поля и сады
поливитаминными культурами, разработать новые
технологии переработки и хранения,
запустить новые производства, а после этого
останется сделать еще пару-тройку
«мелочей», з. В. КОРОБКИНЛ
Быть
здоровым —
это так просто!
Самый экономный способ
поддерживать хорошую
форму и здоровье —
принимать по одному
поливитаминному драже каждый
день. «Опять витамины! —
обидится читатель.— Уж
сколько раз твердили миру!»
Верно, твердили, но «воз и
ныне там». Даже сейчас,
когда многие из нас не
могут по известным
причинам купить килограмм,
другой фруктов и овощей, мы
не пытаемся компенсировать
недостаток витаминов в
организме. А это так проста
Одна упаковка драже (всего
три-четыре сотни рублей)
обеспечит вам
физиологическую потребность в
незаменимых витаминах на месяц.
На вопросы нашего
корреспондента О. Бурлуки и
на вопросы, извлеченные из
читательских писем в
редакцию, отвечает наш автор
член-корреспондент АТН,
доктор биологических наук
Владимир Борисович СПИ-
РИЧЕВ.
Около пяти лет назад в
«Химии и жизни» была
опубликована ваша статья «Где ^
взять витамины?» A988, № 9),£ /
за которую, кстати, читатели *'
очень вам благодарны. Что из- 09
менилось за это время? При-
ли витаминов в наших
организмах?
70
Увы, напротив. Содержание
витаминов (в среднем, конечно)
стало еще меньшим, а в
некоторых регионах ситуация
просто катастрофическая. Прошлой
весной в Норильске нам чудом
удалось предотвратить массовое
заболевание цингой:
обследование показало, что потребность
в аскорбиновой кислоте у
местных жителей удовлетворена
лишь на 20 %. Вообще
положение удручающее, хотя
рынок наш завален цитрусовыми
и прочей экзотикой, но кто
может сегодня позволить себе
фрукты каждый день?
Значит поливитамины нам
нужны пуще прежнего?
Более того, они нужны всегда.
Даже на благополучном Западе
никто не сокращает
производства витаминов. Напротив, там
продолжают разрабатывать
более эффективные рецептуры
на все случаи жизни. Для
западного человека прием
поливитаминов — процедура
обязательная и привычная.
Но ведь мы-то не можем
похвастать изобилием
поливитаминов в наших аптеках, разве
что импортных?
К сожалению, вы правы. И
причина тому всем очевидна —
развал налаженной системы
производства, доставки и сбыта
фармацевтической продукции.
Заводам нужна 100 %-ная
предоплата за товар, чтобы закупать
сырье, а аптеки не могут сразу
выложить таких денег. Вот и
ходим по кругу. Правда, в
последнее время положение
выправляют оптовые фирмы,
которые служат связующим звеном
завод — аптека.

Мешают делу и разного рода
ограничения сверху. Например,
у нас фармпродукция, и
поливитамины в частности, могут
быть проданы не более чем с
50 %-ной торговой наценкой. А
на Западе при отпускной цене
завода, к примеру, доллар за
упаковку витаминов, их
продают в аптеке за 12 долларов.
Всем выгодно, и покупают, и
производят без перебоев.
Теперь понятно, почему
импортные витамины намного дороже
отечественных.
С импортными витаминами
связана еще одна неприятность.
Брешь на нашем внутреннем
рынке западные фирмы
заполняют иногда и не лучшим
товаром — с рецептурами,
разработанными еще до войны.
Никакого вреда от них,
разумеется, нет, а вот пользы
меньше, чем от наших
отечественных, хотя и более дешевых.
Наши витамины — это
традиционные «Ундевит», «Ревит»,
«Декамевит», «Аэровит» и тому
подобные. А что-то новое из
препаратов появилось в
последнее время?
Есть несколько очень
эффективных и перспективных
препаратов. Например — «Глутамевит»
или «Комплевит». В их составах
наряду со всеми необходимыми
человеку витаминами есть и
микроэлементы: железо, цинк,
медь, магний и другие. Эти
витамины появляются в продаже,
просто надо следить за этим н
покупать впрок. Тем более, что
гарантийный срок хранения
поливитаминов, как правило,— два
года. По истечении этого
времени содержание активного
вещества в драже уменьшается
всего на 3—5 %. Так что,
можно принимать и просроченные
витамины, вреда не будет.
Коли речь зашла о показаниях,
ответьте, пожалуйста на
несколько вопросов читателей.
Например, какие витамины надо
принимать курящим?
Лучше не курить вовсе. Но
уж если нет сил отказаться,
то следует каждый день
принимать не менее 150 мг
аскорбиновой кислоты (витамин С) и
одно драже любых
поливитаминов. Эта доза как раз
компенсирует утрату витаминов,
связанную с курением.
о
О
А поливитамины в сочетании со
спиртным не опасны?
Наоборот. Одно время мы даже
разрабатывали проект
витаминизированной водки. Но
случилась антиалкогольная кампания
'и проект погиб. А жаль. Пить
народ не перестал.
Злоупотребление алкоголем помимо всего
прочего сильно обедняет
организм витаминами. Последние,
что интересно, особенно липое-
вая кислота, к тому же
снимают похмельный синдром,
связывая ацетальдегид — главный
яд при распаде спирта в
организме. Вот почему рекомендуют
избавляться от похмелья с
помощью соков в том числе.
Наших читательниц волнует
другое — какие витамины
помогут сохранить молодость
коже?
Все! Как раз для кожи важен
баланс всех витаминов,
поскольку это наиболее обновляемая
•♦ткань в организме, как и
«Чкровь, и слизистые оболочки.
* 'Кстати, вялая бледная кожа с
зеленоватым оттенком —
верный признак недостатков
витаминов.
А какие симптомы
авитаминоза?
Вот самые простые. Если вы
плохо различаете предметы в
сумерках, долго осваиваетесь,
переходя из светлого помещения в
темное, то вам не хватает
витамина А. Трещинки и язвочки
в уголках рта сигнализируют о
недостатке витамина Вг-
Гладкие плоские пятна на языке
более яркого цвета
свидетельствуют о том, что организму
необходимы витамины группы В
(Be, PP, фолиевой кислоты).
Владимир Борисович, а вы-то
сами принимаете витамины?
Обязательно. По одному драже
поливитаминов каждый день
уже много лет. Чего и вам
искренне советую, как врач.*
* Читайте в следующих
номерах об уникальном витаминном
препарате — каротине и
других спасительных составах.
71

I
з
Советы бывают
разные...
Тут смешался глас рассудка
С блеском легкой болтовни.
Бомарше
В последние годы на страницах печати
появляется огромное количество
разнообразных советов — преимущественно на
медицинские, садово-огородные и кулинарно-
хозяйственные темы. Некоторые издания
сделали их публикацию основой своего
существования. Само по себе это явление
отрадное: в наше трудное время подобная
информация помогает людям жить. Но...
Большая часть публикуемых советов
действительно полезна. Однако попадаются
среди них и советы другого рода. Их можно
разделить на три группы: а) наивно*забавные,
хотя, в общем, и безобидные; б)
сомнительные, не внушающие большого доверия;
в) определенно вредные, следовать
которым — значит подвергать риску здоровье
свое и окружающих.
К сожалению, многие наши читатели все
еще внимают печатному слову без особого
разбора. Таких людей, наверное, надо
предостеречь, чтобы не принимали на веру
хотя бы самые вредные советы.
Вот, например, рекомендация для чистки
зубов:
72

«Обжечь до состояния обугливания синие
баклажаны (только не над газом!) и собрать
образовавшийся черный порошок.
Обмакивать в него палец и чистить зубы (зубной
щеткой пользоваться вообще не
рекомендуется, поскольку она царапает зубную эмаль).
Такая процедура прекрасно отбеливает и
укрепляет зубы... Заменить «баклажанный
порошок» можно древесной золой,
полученной в результате сгорания любого дерева.
Это делает зубы белоснежными и, если
пользоваться этим постоянно, сохраняет
зубы до глубокой старости» (газета «Семья»,
1991, 11—17 ноября).
Или еще в том же духе:
«Отварить вкрутую необходимое
количество куриных яиц, извлечь желтки и
пережарить их на сковородке на медленном огне
до тех пор, пока не получится черная тягучая
мазь. Если этой мазью мазать обожженные
места, то они заживают не по дням, а по
часам» (газета «Молот», Ростов-на-Дону,
1991, 13 ноября).
Не сказано, правда, при каких ожогах
-должно помогать это жарево: термических,
химических, радиационных? Но не в этом
♦дело. Постоянные читатели «Химии и
жизни», наверное, кое-что знают о пиролизе
органических веществ, а тем, кто не знает,
поясним: если обугливать или пережаривать
органические вещества (баклажаны или
желток, над газом или над примусом —
совершенно безразлично), то при этом образуются
канцерогенные и мутагенные вещества.
Авторы подобных рецептов наверняка не
испытывали свои порошки и мази на
канцерогенную активность, а может быть, даже
и слов таких не слыхали, иначе
поостереглись бы давать подобные рекомендации.
Из той же серии — некоторые советы по
защите сада от вредителей «народными»
средствами. Вот пример:
«Рано весной, до распускания почек, мы
окуриваем кусты дымом жженой резины.
В каждом же хозяйстве найдутся ненужные
резиновые вещи. Вот и поджигаем их,
подцепляем на вилы и держим под растением.
Только следим, чтобы его не опалить. Сажа
долго держится на ветках, вредители
погибают. Хотите — проверьте» (журнал
«Приусадебное хозяйство», 1992, № 1).
Или еще:
«400 г трубной сажи хорошо растереть
и тонкой струей влить в нее ведро воды,
тщательно размешивая, залить в ручной
опрыскиватель и опрыскать деревья —
сначала стволы, потом ветки, дальше зеленую
крону» (там же).
Несомненно, многие советы о применении
сажи пришли к нам из прошлого века, когда
люди и не подозревали о ее токсичности,
да и дело имели с сажей не так уж часто.
Иное дело сейчас, когда горожанин
постоянно живет, а сельский житель то и дело
погружается в «суету городов и потоки
машин». Мало того, что мы вечно дышим
гарью да копотью, так еще и в саду нам
предлагают насыщать воздух и почву сажей.
Возможно, от вредителей подобные средства
и в самом деле помогают. Однако
зловредность их для людей очевидна: достаточно
сказать, что рак кожи был когда-то
профессиональной болезнью трубочистов, а
причина этого — постоянное соприкосновение
с сажей, на которой адсорбируются
канцерогенные вещества.
Нам могут возразить: ведь аптечный
препарат «Карболен», то есть активированный
уголь,— тоже продукт пиролиза древесины,
однако его принимают внутрь в больших
дозах без всяких опасений. Но тут есть
большая разница. Активированный уголь
получают при температуре 600—900°, в
контролируемых условиях, когда образование
канцерогенных углеводородов и других
вредных веществ практически исключено.
Поэтому одно дело «Карболен», а совсем другое —
головешки из костра, сажа из дымохода,
печеная в золе картошка, да и шашлыки
и копчености всех видов, которые тоже не
вызывают восторга у диетологов и
токсикологов.
Кстати, о дыме. В одной из радиопередач
для садоводов предлагалось окуривать сад
не просто дымом, а дымом табачным. Вот уж,
действительно, горе от ума... Во всех
цивилизованных странах борются с курением и
ограничивают рекламу табака, а у нас
пропагандируют этакое «коллективное курение»,
да еще в особо крупных масштабах. Не
говоря уж о том, во что обойдется такое
окуривание сада при нынешних ценах на
табак.
Очень любят газеты и журналы печатать
советы об использовании яичной скорлупы.
Но авторы таких советов тоже не всегда
понимают то, что пишут. Вот забавный
пример:
«Яичная скорлупа необходима для
снижения кислотности почвы и улучшения ее
структуры. Скорлупу тщательнейшим
образом размельчают. На 1 квадратный метр
можно добавить скорлупу от ста невареных
яиц. А что делать со скорлупой от вареных?
Ее лучше добавлять в компост, а не в грунт,
кальций-то при варке вымывается!» (газета
«Вечерний Ростов», 1993, 27 января).
Попробуем разобраться. Яичная скорлупа
в самом деле может быть сложным органо-
73

минеральным удобрением, но
преимущественно на кислых почвах — на нейтральных
или щелочных она малоэффективна.
Действительно, добавлять ее в компосты крайне
желательно: в процессе созревания компоста
в нем появляются органические кислоты,
для нейтрализации которых и служит
скорлупа. При этом совершенно неважно,
вареные были яйца или нет и какого они
происхождения — куриные, утиные или
страусовые. А вот насчет того, что кальций
«при варке вымывается»,— это можно
рассматривать только как шутку. Разве что
варить яйца в кислоте — таким способом
кальций, действительно, можно выварить.
Кстати сказать, к «проблеме выеденного
яйца» в свое время приложила руку и «Химия
и жизнь», и тоже не совсем удачно.
«Использовать яичную скорлупу в качестве средства
для известкования почвы нет смысла,—
было напечатано в журнале A989, № 7,
с. 112),— углекислота в скорлупе находится
в связанном состоянии и поступает в почву
крайне медленно». Действительно, и
углекислота, и питательные вещества из
скорлупы поступают в почву медленно, но иногда
это даже хорошо — недаром же существуют
специальные удобрения пролонгированного,
то есть длительного действия!
Еще одна серия крайне опасных советов —
«ртутная». Вот пример:
«На высоте 35 см ствол обмотать шнуром
или веревкой, пропитанными ртутной мазью.
Такие пояса служат непреодолимым
препятствием для гусениц и других насекомых
на пути к кроне дерева» («Вечерний Ростов»,
1993, 26 мая).
Как, оказывается, просто защитить от
вредителей яблони или вишни — нужна
только веревка да ртутная мазь. Не сказано,
правда, какую из нескольких ртутных мазей
надо взять. Ведь их в медицине используют
по меньшей мере три, и во всех действующее
начало разное: в серой — металлическая
ртуть, в белой — амидохлорид ртути, а в
желтой — ее оксид; впрочем, для автора
совета это, видимо, все одно. Но самое
главное — в совете не говорится, как потом
распознать признаки ртутного отравления у
тех, кто по неосторожности отведал
ядовитого яблочка (а в плодах с такого дерева
может содержаться ртуть), или просто
готовил, а потом снимал отравленную веревку.
Ртуть, по бытующему в народе поверью,
помогает еще прочищать выгребные ямы и
туалеты: якобы достаточно вылить туда 2—
3 килограмма, и делу конец. По крайней
мере, ко мне как к химику не раз
обращались с просьбой «достать» (о, это великое
русское слово!) ртути для такой цели.
Чтобы предостеречь всех желающих
пользоваться для чего бы то ни было ртутью
и ее препаратами, приведу еще одну
выдержку из газеты:
«Парами ртути по неизвестно от кого
услышанному рецепту решил травить
тараканов один из обитателей многосемейного
общежития... Результат трагичен: на
больничной койке в тяжелом состоянии под
капельницей оказался не только сам горе-
рационализатор, выпаривавший ртуть на
газовой плите, но и все члены его семьи и
ночевавший у него гость... Заведено
уголовное дело» (газета «Крестьянин», 1993, № 8).
Заразившись стремлением подавать советы,
автор тоже хочет предложить некоторые
рекомендации,— в отличие от предыдущих,
научно обоснованные.
Избегайте избыточной тепловой обработки
пищевых продуктов! Признаком ее обычно
служат темно-коричневый цвет и запах
горелого. Не так уж трудно срезать с хлеба
горелую корку и вовремя снять с огня
пироги, картошку или мясо, не доводя их
до обугливания.
Не кладите на сковороду слишком много
жира, чтобы оставить его избыток «на
следующий раз»: жир, нагретый на сковороде,
нужно использовать только однажды. Любые
продукты, подвергнутые тепловой обработке
при 180—220° (а поверхность сковороды
нагревается и до более высокой
температуры), накапливают токсичные вещества.
Идеально было бы вообще отказаться от
сковородок, но это пока вряд ли возможно.
Конечно, тут легко впасть в крайность,
а при чересчур строгом подходе и вообще
ничего нельзя будет есть,— однако не
следует и пренебрегать простыми правилами,
помогающими сохранить здоровье и
продлить жизнь.
И никогда не имейте дела с ртутью!
Напоследок — еще одно замечание.
Достойно удивления не то, что изобретают и
печатают советы, подобные приведенным выше.
В конце концов, все мы люди, все человеки,
а человекам свойственно ошибаться.
Удивляет другое — почему не протестуют
настоящие ученые, почему они обходят
молчанием знахарские рецепты. Ведь считается,
что «молчание — знак согласия»! Или наша
наука сейчас уже до того затюкана, что
и мнение свое высказать боится?
С. Н. САПОН,
старший научный сотрудник
Ростовского университета
74

Консультации
ЛЫСАЯ КОЛЕНКА
У меня деликатный вопрос: как
можно избавиться от волос на
ногах?
И. В., МОСКВА
Конечно, гипертрихоз, или
волосатость — нежелательный рост
волос на лице, руках и ногах,—
доставляет женщинам много
переживаний. И понятно
почему.
Иногда это следствие
какого-либо заболевания желез
внутренней секреции. Но
зачастую рост волос связан не с
заболеванием, а с неправильным
уходом за собой. Многие
женщины начинают выдергивать,
выщипывать, стирать пемзой
чуть заметные редкие волоски,
применять депилятории или
брить «пушок». А результат —
диаметрально
противоположный: волосы начинают усиленно
расти, темнеют, становятся
более жесткими. Кстати,
усиливают рост волос питательные
кремы, отбеливающие мази,
массаж, паровые ванны,
парафиновые и питательные маски.
Лучше не мудрить. Но так или
иначе, если подобная проблема вас
беспокоит, для начала
обязательно обратитесь к
эндокринологу.
Есть простые косметические
процедуры, которые помогут вам
чувствовать себя увереннее.
Например, попытайтесь
обесцветить волосы 5 %-ной перекисью
водорода. В зависимости от
количества волос возьмите 1—
3 чайные ложки раствора,
добавьте 3—5 капель
нашатырного спирта или немного
мыльного порошка. Нанесите этот
раствор на волосы, подождите,
пока он высохнет, и так два-
три раза. Волосы от этого
светлеют и постепенно становятся
сухими, ломкими, а нередко и
вовсе исчезают.
Из числа серьезных
косметических процедур —
электроэпиляция. До сих пор она
остается самым лучшим средством
избавления от избытка волос.
Но ее надо делать только у
специалистов в косметологиче-
ских учреждениях.
Иногда для удаления волос
в тех местах, где
электроэпиляцию применять нельзя,
например под мышками,
используют различные составы,
разрушающие волосы (но не корни,
поэтому волосы и продолжают
расти),— депилятории. Они
разлагают кератин — прочный и
твердый белок, который служит
основным строительным
материалом рогового слоя кожи,
ногтей и волос. Если депилято-
рия нет в продаже, приготовьте
его сами или же закажите в
аптеке (по рецепту врача). Вот
несколько рецептов.
Депилятории № 1
Первый раствор
Сернистый натрий — 10 г
Вода — 90 г
Второй раствор
Нашатырный спирт A0 %-ный
аптечн.) — 5 г
Вода — 95 г
Волосы обработайте сначала
первым, а затем вторым
раствором. Через 1—2 минуты
протрите их тампоном (берегите
ногти), промойте чистой водой,
а потом ополосните водой,
подкисленной уксусом или
лимонной кислотой, чтобы
нейтрализовать остатки щелочных
агентов. Когда кожа высохнет,
припудрите ее.
Депилятории № 2
Спирт — 77 г
Скипидар — 10 г
Йод — 3 г
Касторовое масло — 10 г
Этой жидкостью два раза в
день смазывайте места с
нежелательной растительностью.
Через несколько недель от волос не
должно остаться и следа. Пятна
от йода уберите ваткой,
смоченной в нашатырном спирте.
Депилятории № 3
Антифебрин — 0,5 г
Безводный ланолин — 84,5 г
Пергидроль — 15 г
Если постоянно применять
эту жидкость, волосы станут
тонкими, хрупкими,
бесцветными и вскоре перестанут расти.
Все эти средства можно
использовать только после того,
как вы опробуете их на
небольшом участке кожи. Если через
12 часов кожа в этом месте не
покраснеет — смело
приступайте к опытам над собой.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
ЛЫЖНЫХ БОТИНОК
Как только зимой выдаётся
хороший денек, беру лыжи
и на лыжню. Но вот беда —
совсем разболтались крепежные
гнезда в лыжных ботинках.
Покупать новые не хочу, уж
очень хорошо пригнаны ботинки
к ноге, да и денег они стоят
немалых. Посоветуйте, как
быть?
К. Самойлов, Екатеринбург
Восстановить разносившиеся
гнезда в лыжных ботинках
невозможно. Но это не беда.
Сделайте на мыски ботинок
накладки из листовой меди или
латуни толщиной 0,6—0,9 мм.
Приклепайте их к ранту тремя
клепками из мягкого алюминия
или трубчатыми — из меди.
Если нет под руками
материалов, если чувствуете, что у
вас не получится или просто
душа не лежит к такого рода
делам, обратитесь в любую
мастерскую «Металлоремонтк
Когда накладки будут
прикреплены, установите ботинки в
лыжное крепление и прижмите
их пружинным фиксатором.
При этом на пластинках
останутся следы от вершинок
штифтов. Просверлите дрелью
намеченные места. Сверло возьмите
такого же диаметра, как
штифты, или чуть больше. Сверлите
осторожно, не насквозь. С
такими накладками вы покатаетесь
еще два-три сезона.
Л. АФРИН
75

КЛУБ
ЮНЫЙ
ХИМИК
МИНИ-КОНКУРС
УБИЙСТВО В ТРАКТИРЕ
«КОРОЛЕВСКИЕ ХИМИКАЛИИ»
Кандидат биологических наук А. И. МАЛЫШЕВ
Ночная схватка
Принц Аргентум в сопровождении
телохранителей возвращался домой
после затянувшегося ночного свидания.
Вдруг перед ними выросли две
мрачные фигуры.
— Кошелек или жизнь! —
раздался грозный голос. Немногочисленная
охрана принца в ужасе бросилась
прочь, оставив своего господина на
произвол судьбы.
— Кто вы такие? Как смеете мне
угрожать! — схватился за рукоять
шпаги принц.
— Ха-ха-ха! — рассмеялась одна из
фигур.— Ты гляди, Ашдвао, он еще
огрызается.— И рявкнула: — Гони
монеты, пока цел! Я Нитрат Водородович!
Знаешь небось такого!
Принц Аргентум понял, что
сопротивление бесполезно. Мало кому
удавалось остаться в живых после
рукопашной схватки с Нитратом Водородо-
вичем — настолько виртуозно этот
разбойник владел своей шпагой.
Действительно, атака была
стремительной. Раненный в грудь, принц
сопротивлялся из последних сил, но не
мог противостоять сопернику. И вот
Нитрат Водородович приготовился
нанести принцу последний, смертельный
удар, как вдруг шпага натолкнулась
на неожиданное препятствие. То был
блестящий клинок, которым с
необыкновенной ловкостью орудовал
незнакомец хрупкого вида.
— Дьявольщина! — выругался
бандит.— Это еще кто? Ну-ка, Ашдвао,
займись им.
Исполняя приказ хозяина, Ашдвао
бросился вперед, однако незнакомец
ловкими ударами шпаги быстро
обезоружил своего противника и заставил
его поспешно отступить за спину
патрона.
— Ах, так! — заревел Нитрат
Водородович.— Ну держись, щенок!
Мгновение-другое казалось, что от
неизвестного храбреца останется лишь
мокрое место. Но, странное дело, чем
яростнее нападал грабитель, тем
увереннее защищался незнакомец. И
разбойник в растерянности отступил.
После короткого совещания
грабители скрылись во мраке ночи, пообещав
напоследок, что еще найдут способ
рассчитаться с дерзким храбрецом.
Незнакомец поспешил к принцу.
Тот хоть и ослабел от нанесенных ран,
но держался вполне сносно.
— Благодарю вас, храбрый юноша,
за столь своевременную помощь,—
сказал принц,— однако я вас не
встречал при дворе.
— Шевалье д'Аэль, ваше
высочество,— наклонил голову незнакомец.
76
Клуб Юиый химик

^
Бал
На другой день принц устроил
грандиозный бал по случаю чудесного
спасения от ночных грабителей.
Многочисленные дамы и кавалеры,
пришедшие засвидетельствовать свое
почтение принцу, восторгались смелостью
и отвагой представленного им шевалье
д'Аэля.
— Поздравляю, шевалье! —
подошел к нему давний знакомый граф де
Цвет, которому д'Аэль когда-то помог
освободиться из лап самого Окзейн
Геннао.— Эти негодяи однажды напали
на меня, но, получив достойный отпор,
вынуждены были ретироваться
восвояси, пригрозив, правда, что еще
встретятся со мной в более удобной
для них обстановке.
— Благодарю вас, граф,— пожал
протянутую ему руку д'Аэль.—
Представьте себе, один из этих мошенников,
кажется, Ашдвао, нечто подобное
пообещал и мне.
— Выходит, у нас с вами теперь
общий враг,— резюмировал граф де
Цвет.
— А, шевалье, вот вы где! —
окликнул д'Аэля принц Аргентум.—
Пойдемте, я хочу вас представить маркизе
Аш Це-эль, желающей лично выразить
свое восхищение смельчаку, не
испугавшемуся самого Нитрата Водородо-
вича.
— Да, но...— От волнения голос
д'Аэля задрожал, и он беспомощно
посмотрел на графа.
— Не сочтите за дерзость, принц,—
не растерялся тот,— но нас с шевалье
только что вызвали по очень срочному
делу.
— Очень жаль,— заметил принц.—
Ну что же, не буду вас задерживать.
— Пренеприятная особа эта маркиза
Аш Це-эль, не правда ли? — обратился
граф к д'Аэлю, когда они вышли из
дома принца.— Говорят,
небезызвестный в уголовном мире Мурий чуть ли
не родственником ей доводится.
— Уж не тот ли это Мурий, который
вместе с Окзейн Геннао когда-то был
арестован по подозрению в покушении
на короля?
— Он самый, дорогой шевалье.
— Я вам очень признателен, граф, за
то, что вы нашли способ избавить меня
от участи быть представленным этой
особе. Жаль только, что пришлось
обмануть принца.
— Бросьте, шевалье! Я ведь и сам
не выношу эту вздорную дамочку.
А что касается обмана, прочтите лучше
вот это,— граф протянул д'Аэлю
какую-то бумагу.— Мне ее вручил
неизвестный, когда вы беседовали с
принцем.
Д'Аэль развернул записку:
«Графу де Цвету и шевалье д'Аэлю!
Восхищенный вашей храбростью и
феноменальным искусством в
обращении с оружием, предлагаю заключить
между нами мир и закрепить его
совместным ужином в трактире
«Королевские химикалии».
Клуб Юный химик
77

Нитрат Водородович»
— Что скажете, мой друг? —
спросил граф.
— Думаю, это ловушка.
— Вот как? — сверкнул глазами де
Цвет.— Тем хуже для них. Нам надо
пойти туда и раз и навсегда показать
этому негодяю Нитрату Водородовичу,
что такие противники, как мы, ему не
по зубам.
— Дело может оказаться гораздо
опаснее, чем вы думаете, граф,—
задумчиво произнес д'Аэль.— Не
забывайте о коварстве Ашдвао. Он знает,
что силой нас не одолеть, и наверняка
приготовил какую-нибудь хитрость.
— Нам ли его бояться! —
презрительно заметил де Цвет.— Пусть
пугает тех жалких трусов, которые
попрятались в свои керосиново-масляные
дома и только позорят наш род.
— Хорошо, граф, я готов идти с
вами, хотя у меня и дурные
предчувствия.
Западня
Пока друзья с решительным видом
шагают к трактиру «Королевские
химикалии», самое время познакомить
читателей с некоторыми сведениями из
их биографий.
Начнем с того, что в характере наших
героев было много общего. Они
обладали отменным здоровьем и не
боялись ни сквозняков, ни сырости и
прекрасно чувствовали себя в самую
слякотную погоду.
Каждый имел немалые заслуги перед
обществом. Чтобы их перечислить,
потребовалось бы написать отдельную
книгу, поэтому мы отметим лишь
наиболее значительные и необычные из
них.
Д'Аэль, например, славился
способностью к освобождению заложников,
попавших в плен к вездесущему Ок-
зейн Геннао. В числе освобожденных
им пленников значились и
упоминавшиеся уже граф де Цвет и маршал
Феррум, и многие другие не менее
известные в королевстве персоны.
В отличие от графа де Цвета д'Аэль
не состоял в большой дружбе с
маршалом Феррумом. Но если тому
предстояли баталии в местах с
необычайно жарким климатом, он частенько
прибегал к услугам шевалье.
На стройках военных и гражданских
объектов д'Аэль не только не уступал
маршалу Ферруму, но и частенько
превосходил его. Кое-где он известен как
непревзойденный специалист по
тушению пожаров.
Его услугами, хоть один раз, но
ежедневно, пользуется практически
каждый из нас. Особенно этим грешат
дамы, готовые часами эксплуатировать
нашего героя.
Наконец (это может оказаться
неожиданным для читателя), он иногда
помогает поддерживать жизнь у
преждевременно родившихся детей.
Не менее насыщенна и биография
графа де Цвета. Говорят, его весьма
ценил маршал Феррум. Он заявлял,
что может в присутствии графа
выиграть любое сражение — так
благотворно тот на него действовал.
Примечательно, что у графа было
несколько братьев. Один из них не
отличался крепким здоровьем. Стоило
ему выйти на открытый воздух, как
лицо его быстро приобретало какой-то
зеленовато-фиолетовый оттенок.
Второй из братьев, напротив,
обладал крепким здоровьем и любил
носить одежду самых разнообразных
цветов. Причем в холодную погоду он
отдавал предпочтение фиолетовому
цвету, в теплую — зеленому.
Его характер позволял находить
общий язык с лицами, известными в
Химическом королевстве своим
соперничеством. Так, он равно легко
общался и с Протоном Катионовичем,
и Гидроксидом Анионовичем.
Увлекался второй брат, в основном
бизнесом и коммерцией, хотя и уступал
несколько самому старшему из
братьев.
Ну, а тот славился тем, что носил
костюмы исключительно
желто-оранжевого цвета и обладал весьма
воинственным характером. Причем Протон
Катионович мог спровоцировать его
на прямо-таки грабительские действия.
Он слыл известной личностью в об-
78
Клуб Юиый химик

ласти бизнеса и коммерции. Если вы
почитаете историю развития
кожевенной, лакокрасочной, спичечной и
текстильной промышленности, то
найдете и его имя. Он был
первопроходцем фотомеханического метода в
репродукционной технике, благодаря
которому расцвела полиграфическая
промышленность.
Еще старшего брата отличала
нетерпимость к пьяницам. Он прямо-таки
зеленел от бешенства в присутствии
малейшего запаха алкоголя. А посему
его всегда просили принять участие в
комиссиях по борьбе с нарушителями
правил дорожного движения и
общественного порядка.
Вернемся, однако, к событиям в
сказке. Предчувствие не обмануло д'Аэля.
Приглашение на перемирие было
действительно ловушкой.
Когда шевалье и граф вошли в
трактир, к ним тут же подошел Ашдвао.
Он извинился за задержку Нитрата
Водородовича и предложил
освежиться напитком, специально
приготовленным барменом Каустиком.
Не подозревая подвоха, друзья
осушили бокалы, после чего шевалье сразу
почувствовал себя, что называется, не
в своей тарелке.
Заметив это, Ашдвао стал отпускать
оскорбительные шутки по поводу
некоторых желторотых юнцов, так и не
научившихся пить. Между шевалье и
Ашдвао вспыхнула ссора, перешедшая
затем в настоящую дуэль, в которой
с одной стороны участвовали д'Аэль
и граф де Цвет, с другой — Ашдвао
и Каустик.
Ослабленный действием коварного
напитка, д'Аэль не смог долго
сопротивляться Ашдвао, которого в другое
время не посчитал бы за противника,
и вскоре упал, истекая кровью.
Покончив с шевалье, Ашдвао
бросился на помощь Каустику, который
безуспешно старался нанести хоть одну
царапину де Цвету. Но и вдвоем они
ничего не могли поделать с отважным
графом.
Неожиданно Ашдвао отбросил свою
слишком короткую шпагу и, выхватив
из горевшего камина раскаленный
вертел, с яростным шипением бросился
на графа.
Де Цвет мужественно защищался.
Однако от соприкосновения с
необычной шпагой Ашдвао его клинок
постепенно утратил свою прочность, и вско-
оре граф упал, сраженный необычным
оружием коварного противника.
Грустно, когда сказка кончается
трагедией. Давайте вернемся назад и
подумаем, а нельзя ли как-нибудь помочь
нашим героям. Но для этого
необходимо разобраться, какие вещества и
элементы скрываются под именами
действующих лиц. Так что, внимание,—
новый конкурс! Дайте химическую
интерпретацию описываемым событиям.
Присылайте как можно более полные
и хорошо оформленные ответы.
Победителей ждут призы, среди которых
набор реактивов, книги лучших
фантастов и бесплатная подписка на «Химию
и жизнь». Мы ждем ваших писем до
конца апреля. Не забудьте на конверте
написать «Химия и жизнь», Клуб ЮХ,
миниконкурс.
ВЗРЫВАТЬСЯ
ЛУЧШЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИ
Занятие пятое
Едва ли можно найти юного
химика, ии разу ничего не
взрывавшего. И самому
интересно, и друзей хочется
удивить. Но как сделать
подобные опыты
безопасными? Ясно, что запреты число
несчастных случаев не
уменьшат. Надо
познакомить школьников с
основами пиротехники. И нашелся
смелый человек,
рискнувший создать подобный
курс. В. В. ЗАГОРСКИЙ
уже несколько лет ведет
факультатив по теориям
быстрых экзотермических
реакций в
специализированном учебно-научном
центре МГУ и летней школе
«Химера». Продолжаются
его уроки и в нашем
Клубе. (Начало в № 6 и № 9—
11, 1993 г.)
В прошлый раз на примере
искристой свечи мы с вами
Клуб Юный химик
79

убедились, как важно
правильно подобрать
компоненты в пиротехнической
смеси. Причем, чтобы
достичь нужного эффекта
необходимо не просто сте-
хиометрическое сочетание
окислителя и
восстановителя. (Напомню, для нашей
искристой свечи мы
использовали состав: чугунные
опилки — 30 % по массе,
нитрат бария — 50 %,
алюминиевая пудра — 6 %.
декстрин — 14 %.) Если вы
попытаетесь составить
уравнения реакций,
соответствующие
приведенному искристому составу, то
обнаружите в нем избыток
восстановителя. Дело в
том, что частицы металла
должны давать красивые
искры. Поэтому сгорать им
надо за счет кислорода
воздуха, а не окислителя.
Кстати, окислитель, кроме
отдачи кислорода, отвечает
за получение тугоплавкого
шлака. Декстрин служит
клеем, горючим и
пламегасителем (поскольку
выделяет воду). Алюминиевая
пудра стабилизирует
горение.
На первом занятии мы
говорили, что
пиротехнические смеси позволяют
получить красивые эффекты.
И самое впечатляющее из
них — это, пожалуй,
цветное пламя. Есть много
рецептов составов цветного
пламени, но если вы не
понимаете физики и химии,
ответственных за цвет
процессов, то вам трудно
выбрать нужный состав и тем
более разработать его
самому.
Индивидуальные
вещества и смеси могут гореть,
излучая в самых разных
частях спектра — от
ультрафиолетового (водород,
сероуглерод) до
инфракрасного (специальные
термиты). Пламя свечи и
горящего магния излучает в
видимом диапазоне — в
первом случае свет перед
полным сгоранием испускают
раскаленные частички сажи,
во втором — окись магния.
Оба пламени являются
примерами излучателей
непрерывного спектра.
Глазом такое излучение
воспринимается как красное
при 600—900 °С,
оранжевое или желтое при 900—
1200 °С и белое при более
высоких температурах, до
которых нагревается тело-
излучатель (частички сажи и
дыма в пиросмесях). При
этом доля видимого света
обычно составляет очень
малую часть всего
излучения (в основном
инфракрасного).
Чтобы получить пламя,
ярко окрашенное в один из
цветов видимого спектра,
необходимо использовать
другие излучатели,
способные испускать кванты
только в узком диапазоне
энергий. Ими могут быть
атомы или молекулы в
газовой фазе — более
крупные частицы в горячей зоне
пламени должны почти
отсутствовать. Отсюда
следует общий принцип для
желающих получить цветное
пламя: в составе должна
быть смесь, горящая
бесцветным пламенем, и
добавка, выделяющая атомы
или молекулы-излучатели.
Нужно, чтобы энергии
горения хватило для
возбуждения излучателя (на
практике не менее 3,5 кДж/г
смеси). Кстати, дыма при
горении может быть
много — главное, чтобы
твердые частицы
отсутствовали именно в горячей зоне
пламени. Рассмотрим
конкретные примеры.
Красное пламя.
Возбужденные атомы лития
испускают яркий красный
F71 нм) и оранжевый
F10 нм) свет в виде
узких спектральных полос.
Однако в пиротехнике
литий почти не используют
из-за относительно высокой
стоимости соединений:
кроме того, все л итиевые
соли важнейших кислот-
окислителей чрезвычайно
гигроскопичны. Главный
излучатель красного цвета
пламени в пиротехнических
смесях — монохлорид
стронция SrCI. В результате
термического возбуждения
он испускает кванты света
с длиной волны 636, 648,
661, 674, 688 нм. Оксид
стронция, а также
монофторид и монобромид не
дают интенсивного и
чистого красного излучения в
пламени. Теоретически
монохлорид стронция можно
получить в пламени по
реакциям:
SrO+1/2CI2+C**=SrCI+CO,
SrO+1/2C2CI6^SrCI+
+CO+CI2f
2SrO+CI2(M36.)=*2SrCI+02,
2SrC'l2**2SrCI+CI2.
Эти равновесные
процессы могут протекать только
при недостатке кислорода.
Оксид стронция образуется
при разложении нитрата,
карбоната или оке а лат а,
используемых обычно в
пиросмесях. А вот хлорид
80
Клуб Юный химик

стронция (SrCb) по
гигроскопичности сравним с
хлоридом кальция и в смесях
не применяется. Поэтому
последняя из реакций
маловероятна. Источник
хлора в пиросмесях — это
обычно хлорат калия,
перхлорат калия или аммония,
а также хлорорганические
соединения. Из последних
наиболее доступен и
безопасен (не дает летучих
ядовитых паров)
перхлорвинил в виде опилок
(порошка). Таким образом,
составы красного огня
должны содержать, кроме
окислителя и горючего,
соединение стронция
(окислителем может быть
полностью или частично
нитрат стронция) и источник
хлора. Пламя таких
составов должно быть
восстановительным, то есть смеси
содержат избыток
горючего. Чистота цвета пламени
достигает 80 % от
интенсивности всего видимого
излучения пиросмеси.
Желтое пламя. Желтый
излучатель наиболее
доступен. Это, например,
возбужденные атомы натрия,
испускающие кванты света
с длиной волны 589 нм.
Выше 1000 °С большинство
соединений натрия легко
диссоциирует, и в пламени
появляется линейчатый
спектр излучения
атомарного металла. В крупных
городах улицы вечером
освещают натриевые
лампы, в которых пары
металла возбуждаются
электрическим разрядом. Желтое
пламя легко получить, если
использовать в качестве
окислителя натриевую
селитру. Менее
гигроскопичными будут составы с
нитратом калия (калий дает
в видимой области бледно-
фиолетовое пламя).
Эффективным источником
атомов натрия в этом
случае может быть его окса-
лат (несколько хуже — кар-
Клуб Юный химик
4 Химия и жизнь № 1
бонат). Чистота цвета
достигает 80 %. В
присутствии галогенов желтое
излучение натрия
ослабляется, что весьма полезно
для составов красного и
зеленого пламени.
Зеленое пламя. Зеленый
свет испускают
возбужденные атомы таллия E35 нм),
соединения бора и меди.
Однако наиболее
эффективный излучатель —
монохлорид бария ВаО.
Соединения таллия чрезвычайно
ядовиты, бор дает обычно
малоинтенсивную окраску,
ди галоген иды меди с
зелеными полосами в спектре
испускания достаточно
гигроскопичны и
несовместимы с более активными
металлами, которые входят в
состав горючего. Оксид
бария и другие его галоге-
ниды содержат в спектре
испускания много желтых
полос. Реакции получения в
пламени BaCI те же, что и в
случае монохлорида
стронция. Поскольку, в отличие
от стронция хлорат бария
малогигроскопичен,
раньше были популярны
составы на основе Ва(СЮ.)J- НгО.
Но они обладают высокой
чувствительностью к
механическим воздействиям,
поэтому сейчас их не
производят. Если у вас есть
сентябрьский номер
«Химии и жизни» за прошлый
год, то, пользуясь
таблицами 1 и 2, вы можете
сами сравнить по степени
опасности хлорат бария с
бертолетовой солью.
(Кстати, в любом случае
необходимые константы всегда
можно найти в
«Справочнике химика» или каком-
либо другом химическом
справочнике.) Для зеленого
пламени важно то же,
что и для красного — в
смеси необходим источник
бария и хлора, недостаток
окислителя. Чистота цвета
составов зеленого пламени
может достигать 80 %.
Синее пламя. В отличие
от рассмотренных выше
цветов, синее пламя имеет
невысокую чистоту и
интенсивность. До сих пор
нет оптимальных
излучателей синего спектра. Синий
цвет излучают
возбужденные атомы индия D51 нм),
сине-зеленый цвет придают
пламени соединения цинка,
сине-фиолетовый —
соединения рубидия и галлия.
Однако индий и галлий —
редкие металлы, а
излучатели на основе цинка
малоинтенсивны. В пиротехнике
синее пламя получают,
используя в качестве
излучателя молекулы монохлори-
да смеси CuCI
(спектральные полосы излучения при
429, 442, 476, 485, 488 нм).
Монохлорид меди
испускает кванты в синей части
видимого спектра при
температуре не выше 1200 °С
в восстановительном
пламени. В современных
составах синего пламени чаще
всего используют смесь
перхлората аммония с
уротропином (избыток
горючего) и добавкой
нескольких процентов
монохлорида меди. Чистота цвета
не превышает 30 %. Ранее,
чтобы получить синее
пламя, брали горючую смесь
хлората калия с серой и
15—20 % малахита. В такой
смеси сера способствует
выделению свободного
хлора по реакции: КСЮ3+
+S-^K2S04+S02+Cl2.
Добавки хлорорганиче-
ских соединений позволяют
обойтись без серы. При
разработке составов синего
пламени на основе
соединений меди не забывайте,
что последние реагируют с
более активными
металлами, особенно в присутствии
влаги. Из-за невысокой
спектральной чистоты
синего пламени требуется
тщательная очистка исходных
реактивов.
Продолжение в следующем
номере
81

Архив
Воспоминания
о Дмитрии
Ивановиче
Менделееве
племянницы его
Надежды Яковлевны
Капустиной-
Губкиной
^^тс

I. ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСКИЕ
12-го июня 1867-го года, на рассвете теплой
летней ночи, два тарантаса медленно
поднимались по старинной вязовой аллее к
старому одноэтажному помещичьему дому,
стоящему в глубине обширного парка из
вековых дубов, кленов, развесистых берез
и высоких сторожевых елей, скрывающих
дом на Бобловской горе. Колокольчики ясно
звенели в утреннем воздухе. Пахло березами
и влажной землей, а из сада доносилось
благоухание резеды, жонкилей н роз.
Тарантасы свернули с аллеи на мостовую
двора в усадьбе, колокольчики громко
звякнули, лошади остановились у дома.
С крыльца, с большой стеклянной галереи,
сбежал высокий и бодрый, немного
сутуловатый человек в серой куртке с русой бородой
и длинными, развевающимися над высоким
лбом волосами. Он подбежал к тарантасу,
в котором сидела моя мать Екатерина
Ивановна Капустина, мой брат-мальчик и я,
двенадцатилетняя девочка.
— Катенька! — услышала я приятный
взволнованный низкий голос.
— Митенька! — Они обнялись, мать
заплакала. Этот высокий человек был мой дядя
Дмитрий Иванович Менделеев.
В другом тарантасе сидели две мои
взрослые сестры и шестилетняя внучка матери.
Нас сейчас же уложили спать, и уже
поздним утром я увидела жену дяди,
маленькую, грациозную женщину, уже
немолодую, как мне показалось, и двух моих
старших братьев: студента и гимназиста.
Они жили уже в Петербурге и гостили у
Дмитрия Ивановича в ожидании нас.
За несколько месяцев до приезда к
Дмитрию Ивановичу мать моя, овдовевшая уже
несколько лет и жившая с нами в Томске,
где отец мой был управляющим Казенной
палатой, получила от Дмитрия Ивановича
письмо, в котором он советовал ей
перебраться в Петербург для воспитания детей
и с приезда приглашал ее остановиться и
прожить лето у него в имении в Московской
губ. Клинского уезда в сельце Боблове.
И вот вся наша семья в восемь человек:
мать, ее три сына, три дочери и внучка —
поселились у Дмитрия Ивановича на все лета
Мне тогда, на мой детский взгляд, Дмитрий
Иванович, имевший свой дом, поля и леса,
своих лошадей, коров, молотильную машину,
много рабочих и двух управляющих,—
казался богачом. Но понятно, что средства
его, как профессора университета, тогда были
Текст публикуется по сборнику памяти Д. И.
Менделеева, изданному Распорядительным комитетом
Первого Менделеевского съезда в 1908 г.
не велики, а он взялся кормить еще все
лето такую большую семью, как наша.
Дмитрий Иванович был женат уже года
четыре на своей первой жене, урожденной
Лещовой, ему было, когда мы приехали,
33 года. У них был в это время двухлетний
сын Володя, который уже хорошо говорил
и бойко бегал. Дмитрий Иванович был не
только нежный, но горячо любящий отец.
Как бы он ни был занят, но, если он слышал
крик или плач ребенка, он бросался с места,
прибегал испуганный, кричал громко и резко
няне:
— В чем дело? В чем дело? — и очень
ласково и нежно говорил мальчику: — Во
лодичка! Что ты, об чем?..
Няне почти всегда доставалось, а Володе
никогда.
Именье свое Дмитрий Иванович приобрел
года за два перед нашим приездом пополам
с профессором Технологического института
Ильиным, заплатив за свою часть в 360
десятин 8 000 р. Именье это принадлежало
прежде князю Дадьяну, умершему в год
эмансипации*. Дмитрию Ивановичу достался
по разделу его старый дом, сад и часть
парка, расположенного на нескольких
десятинах.
В каждом доме всегда чувствуется
невольно, кто душа его, и я как-то скоро поняла,
что душа дома был Дмитрий Иванович,
в его серой неподпоясанной широкой куртке,
в белой панамской соломенной шляпе, с его
быстрыми движениями, энергичным голосом,
хлопотами по полевому хозяйству,
увлечением в каждом деле и всегдашней лаской
и добротой к нам, детям, и особенно ко мне.
Мне, при моей тогдашней некоторой
начитанности — я увлекалась тогда Майн-Ридом
и Купером,— он казался похожим на
американского плантатора, не на янки, янки я
считала хитрыми и жадными, а именно он
походил на плантатора — пионера в каких-
нибудь Пампасах или Сильвасах.
Я знала, что Дмитрий Иванович ученый
и профессор и что он химик. Но это мне
тогда не казалось ни интересным, ни
важным. А было важно и интересно, что Дмитрий
Иванович так любил поля, лес, луга. Первые
годы, как Дмитрий Иванович купил себе
именье, он очень увлекался своими
сельскохозяйственными опытами. Для этих опытов
у него был еще второй приказчик. У него
было отделено так называемое опытное поле
с пробами различных удобрений, и Дмитрий
Иванович на своем гнедом жеребце часто
ездил осматривать это поле. При этом иногда
бывало, что я, маленькая ростом и
худенькая, но бойкая, оказывалась, по приглаше-
* Освобождение крестьян.— Ред.
4*
83

нию дяденьки, сидящей с ним вместе
верхом на лошади, впереди его казацкого
седла. И счастью, и гордости моей не было
конца.
Опыты Дмитрия Ивановича дали
блестящий результат. Урожай получился такой,
что крестьяне поражались. Их поля дали
сам-четыре, сам-пять, а у него было сам-
девять, сам-двенадцать.
Хорошо помню, как раз во двор к Дмитрию
Ивановичу пришли несколько мужиков по
какому-то делу и кончив его, спросили его:
— Скажи-кася ты, Митрий Иваныч, хлеб-
то у тебя как родился хорошо за Аражаным
прудом... Талан это у тебя али счастье?
Я стояла тут же и видела, как весело
и ясно сверкнули синие глаза Дмитрия
Ивановича, он хитро усмехнулся и сказал:
— Конешно, братцы, талан.
С мужиками Дмитрий Иванович любил
иногда поговорить на «о» и простонародной
манерой, что очень шло к его русскому лицу.
Потом за обедом он, смеясь, рассказал
это большим и прибавил:
— Зачем же я скажу, что это только
мое счастье. В талане заслуги больше.
За обедом Дмитрий Иванович не любил,
чтобы мы, дети, болтали и совались в
разговор, и часто повторял нам:
— Когда я ем, я глух и нем.
Класть на стол локти он тоже не позволял
нам, и мы его побаивались и слушались.
Он говорил не раз при мне:
— Надо только тогда делать замечания,
когда уверен, что тебя послушают, а то
скажешь: — Молчи! А не замолчат, и выйдет
глупо...
Впоследствии я помню Дмитрия
Ивановича почти всегда сидящим в его кабинете,
занятым и серьезным, как летом в деревне,
так и зимой в так называемой лаборатории
в его казенной университетской квартире,
где теперь шинельные студентов. Но в это
первое лето, как я знала Дмитрия Ивановича,
он еще часто бывал весел и разговорчив.
Большие читали с ним вместе вслух по
вечерам, кажется, Тургенева, и
разговаривали, а днем мы, дети, часто сопровождали
его и торчали там, где бывал он по своим
хозяйственным делам.
Вот он со старшим моим братом у
дождемера, поставленного в огороде, рядом с
громадным ртутным барометром. Я тут же, и
поражаюсь, как это ученые придумали
узнавать, как смерить, сколько дождя выпало
на землю.
Вот я гуляю с Дмитрием Ивановичем за
парком по оврагам, называемым Стрелицами,
потому что поля между ними идут как бы
стрелами. У первой Стрелицы стоит теперь
новый, выстроенный Дмитрием Ивановичем
дом. Я рву цветы, а он говорит мне их
названия.
Он сорвал сам один красивый цветок с
липким стеблем и мелкими малиновыми
цветочками и говорит:
— Это дрема. Вот не будешь спать, сорви
и положи под подушку, уснешь.
Я не знаю, шутит он или это правда.
С нами красивый желтоватой масти дог,
Бисмарк, Бишка, которого Дмитрий
Иванович очень любил за то, что он был умный
пес, а я за то, что он так смешно улыбался,
сморщив вбок свою верхнюю губу.
Иногда Дмитрий Иванович в хорошую
погоду любил ездить надолго в лес со всей
семьей: с женой, с сыном, няней и нами,
детьми. Мы усаживались в телеге и в
двухколесной таратайке и с чайниками, чаем
и провизией уезжали с утра в лес.
Сына и жену Дмитрий Иванович скоро
отправлял домой, а со мной и с младшим
братом оставался в лесу до вечера. Мы
раскладывали костер, варили чай. Дмитрий
Иванович посылал нас за грибами, пек их в
углях и ел. Ели и мы, и нам казалось это
необыкновенно вкусным.
Дмитрий Иванович, сидя у костра, читал
что-то в принесенных им книгах, что-то
записывал и как будто вычислял. А я
смотрела на него и думала: — и охота дяде Мите
заниматься, искал бы лучше грибы!
К вечеру нам привозили обед,/и потом
мы с сожалением ехали домой.
Когда стала поспевать земляника, мы
забрались раз на луг на Стрелицах, где по
оврагам была густая, высокая трава, напали
на крупную спелую ягоду, наелись сами и
набрали ягод для больших и, вернувшись
домой, с гордостью подали крупные ягоды
Дмитрию Ивановичу. Мы думали, что нас
похвалят за усердие, а нам от него попало
за то, что мы помяли траву, собирая ягоды
на лугах. Тут только я поняла, как все
серьезно в сельском хозяйстве.
Поспела рожь. Ее сжали, и снопы
поставили в суслоны. По утрам с суслонов
снимали верхние снопы, чтобы зерно скорее
сохло на солнце, а к вечеру надевали их
снова, спасая зерно от росы.
Раз во время обеда пошел сильный дождь.
Дмитрий Иванович увидел это в окно и вдруг
оживленно крикнул нам:
— Дети! Бежим закрывать суслоны. Рожь
намочит!
Мы все вскочили, бросились через парк
в поле и с хохотом и криками принялись
перебегать по большому полю от суслона
к суслону и закрывать их снопами. Дмитрий
Иванович руководил нами и бегал так же,
как и мы, быстро и весело. Бегал он, немного
нагнувшись вперед и размахивая согнутыми
84

Новый дом Д. И. Менделеева в Боблове
в локтях руками. Как сейчас вижу его
красивое оживленное лицо, намокшую шляпу
и куртку и веселые движения.
По утрам старший брат и сестра учили
нас по-русски и по-французски. Я что-то
запуталась с переводом, и сестра долго
держала меня за уроком. Дмитрий Иванович
проходил через гостиную, где мы учились,
и вскользь бросил сестре:
— Ну, что ты ее моришь над книгой,
Анюта? Пусти ты ее гулять, успеет.
Я сейчас же убежала, но почти сорок лет
помню, как добр он был к детской душе.
Настала пора молотьбы. Дмитрий
Иванович купил новую тогда молотильную машину
с конным приводом, сам был при сборке
ее и первые разы сам опускал развязанные
снопы в барабан. Мы, конечно,
присутствовали там же. Как сейчас вижу его высокую
фигуру за молотилкой и то внимание и
сосредоточенный вид, с каким он следил,
как с легким хрустом барабан втягивает
колосья, зерна сыплются вниз и вбок, а
освободившаяся, но помятая солома по
длинным шевелящимся клавишам спускается
на землю.
Пришел конец нашей летней жизни в
деревне. Дмитрий Иванович уехал читать
лекций в Петербург, а мы поступили в гимназии.
Несколько лет подряд тянулась по зимам
эта жизнь. Дмитрий Иванович сказал матери,
что будет платить за меня в гимназию и
покупать нужные для нас учебные книги.
По праздникам я ходила иногда в гости
к Дмитрию Ивановичу на его квартиру в
университет. Мне нравились огромные
комнаты казенной квартиры в нижнем этаже,
полукруглые, большие, как ворота, окна,
выходившие в университетский сад,
широкий, темный коридор, весь заставленный
учеными сочинениями Дмитрия Ивановича,
где связанными пачками виднелись все
больше «Основы химии», тогда еще небольшого
формата. Скромная обстановка комнат,
полосатая, серая с красным тиковая мебель
казалась какой-то мелкой в огромных
комнатах. Я находила красивыми большие ковры
на полу и уже тогда висевшие на стенах
хорошие гравюры и картины. Особенно
загадочно смотрела на меня женская головка
с рыжеватыми волосами и как будто бы
ручкой кинжала в руке; заставляла пугаться
Фортуна из старинной гравюры в костюме
Folie и с завязанными глазами. Она
потрясала бубенцом и мчалась вдаль, а люди
стояли перед ней на коленях и молились
85

на нее. Лучшее же и всегда новое
удовольствие для меня было вертеть валик большого
стоячего стереоскопа и любоваться
ледниками и страшными пропастями видов
Швейцарии, купленных Дмитрием Ивановичем во
время его путешествий за границей.
Но самое интересное и таинственное для
меня во всей квартире Дмитрия Ивановича
был его кабинет-лаборатория, тоже с
большими полукруглыми окнами, вся
заставленная шкафами и полками с книгами, с лесом
стеклянных высоких и низких, прямых и
изогнутых трубок и трубочек, колб, реторт,
пробирок, высоких банок с многими
горлышками и разноцветными жидкостями, плита
под стеклянным колпаком, газовые рожки,
железные подставки, весы, три винта,
проволочные сетки...
Сам Дмитрий Иванович, серьезный и
важный, в своей широкой куртке или стоял и
писал за высокой конторкой, стоявшей у
газового рожка посреди комнаты, или сидел в углу
дивана и читал или так же писал.
Зимой Дмитрий Иванович уже мало
разговаривал со мной. Он всегда был занят, и
ему всегда было некогда. Выходил в семью
он только к обеду, торопливо ел два блюда и
уходил опять в свой кабинет.
К нему я всегда входила только
здороваться и прощаться. И он всегда находил все-
таки два-три ласковых слова сказать мне. При
уходе моем он всегда давал мне мелочь на
извозчика и наверное знал, что из этих денег
у меня оставался еще капитал на лакомства
или карандаши. Он всегда с серьезным
видом давал мне, а я так же серьезно
принимала и заранее рассчитывала на эту
главную статью дохода в своем детском
бюджете.
В первый год жизни в Петербурге я
захворала тифом с осложнениями и долго
поправлялась. Дмитрий Иванович посылал мне для
подкрепления дорогого рейнвейна. Во время
этой же болезни он сам привез мне,
сибирячке, красивую куклу с настоящими
волосами и нежным фарфоровым лицом, и я,
несмотря на свой солидный
двенадцатилетний возраст, очень ей была рада.
Лето 1868-го года мы провели в гатчине,
где старшая сестра моя вышла замуж.
Дмитрий Иванович приезжал на свадьбу,
был посаженым отцом у сестры, привез ей
подарки и был на свадьбе очень весел и мил.
Весною этого года у него родилась дочь
Ольга.
С весны 1869-го года Дмитрий Иванович,
зная, что средства матери невелики, стал
приглашать ее на лето оставлять квартиру
и переезжать к нему в казенную квартиру
в университет, а нас, младших детей, он
брал к себе на лето в именье. Меня несколько
раз сам возил туда с собою, и я очень
любила эти поездки.
Дорогой он по-прежнему всегда бывал
весел и ласков. Ездили мы в третьем классе
в общем вагоне.
Тогда в вагонах 3-го класса были
коротенькие лавочки с высокими спинками и
проход посередине вагона. Сам Дмитрий
Иванович занимал одну лавочку, меня
устраивал на другую. Мы пили чай
по-домашнему в вагоне из своих чайников и
стаканов. Кондуктор, щедро получая за труды,
очень ухаживал за Дмитрием Ивановичем
и не ленился ходить за кипяточком.
Н а каждой большой станции Дмитрий
Иванович ходил закусывать в буфет, а мне
присылал горячее блюдо с лакеем, и я гордо
чувствовала себя какой-то важной дамой.
На маленьких станциях он приносил мне
сам сладкого или фруктов.
В вагоне, когда не спал — он любил
отсыпаться дорогой,— Дмитрий Иванович
был разговорчив с соседями и всегда затевал
какие-нибудь интересные беседы. Кто его
знал, знает его увлекающую живую манеру
говорить обо всем, обо всяких мелочах,
его вибрирующий голос, то высокий, то
низкий, его оригинальные сравнения и веские
определения одним словом сути — и потому
обыкновенно около наших мест всегда
бывала у него целая аудитория слушателей: тут
и мужик в сермяге, и купец в поддевке,
и дьячок, и студент, и монахиня, и барышня
средней руки, и поп в старенькой выгоревшей
рясе. Часто слышался веселый открытый
смех Дмитрия Ивановича и общий хохот
то визгливый, то басистый его слушателей.
Мы ездили по Николаевской железной
дороге до станции Клин. На станции сторожа
подобострастно встречали Дмитрия
Ивановича. Он входил в вокзал в своей
широкополой мягкой серой шляпе, из-под которой
виднелись его развевающиеся волосы, и в
длинном пальто-сак. Так он неизменно
одевался летом, осенью и весной до самой
своей кончины.
Мы опять закусывали на станции и пили
чай, пока ямщик Засори н запрягал свою
серую тройку, и потом с колокольцем и
бубенчиками быстро мчались 18 верст до
Бобловской горы, с ее чудным парком, садом
и тихой деревенской жизнью. Дмитрий
Иванович всегда любил ездить в деревне сломя
голову, в этом тоже сказывалась его чисто
русская черта.
Соседи-мужики любили Дмитрия
Ивановича и называли его простым барином, хотя
он не был мякишем с ними, наоборот,
строговат и резок. Он не злился, но кричал
на них частенько, считая нужным пужнуть.
Они, хотя и побаивались его, но и ценили,
и любили, в особенности за то, что с весны,
86

когда хлеба почти всегда не хватало, он
давал им работу за деньга: то городить его
поля, то чистить лес, то возить камни с
полей. Он говорил, что и поля очищаются
от камня, и камень ему пригодится для
стройки, и мужикам заработок.
В 1869 г. я нашла в Боблове на месте
старого Дадьяновского деревянного дома —
новый каменный дом, с деревянным верхом,
в красивом, чуть ли не голландском стиле,
с высокой красной железной крышей, с
балконами, бельведером и галереей. Наверху
Дмитрий Иванович жил сам со своими
книгами, приборами и инструментами, а внизу,
в шести комнатах, помещались его семья,
няни и гувернантки, впоследствии и гости —
родные.
Осенью 1867-го года приехала из Сибири
другая сестра Дмитрия Ивановича, Мария
Ивановна Попова, с семьей и мужем, бывшим
директором Томской гимназии. Они
поселились в Москве, там муж Марии Ивановны
по несчастному случаю потерял скопленные
им трудом 10 тысяч рублей и остался с
семерыми детьми, из которых старшей
дочери было 18 лет, а младшей 1/2 года, на
одну пенсию. Дмитрий Иванович пришел им
на помощь. Он дал им отдельный кусок
плодородной земли на Стрелицах, с
родником, всего 8 десятин, дал материалу для
постройки дома и служб, и новое хозяйство
устроилось на этой земле.
Дмитрий Иванович, за неимением времени,
уже оставил свои хозяйственные опыты в
деревне, он сдал все на руки управляющему
и в Боблове отдыхал и занимался, сидя
больше у себя наверху. Изредка он еще
ездил с нами в лес или на покос, а иногда
играл с нами, детьми и подростками, в крокет.
Крокетная площадка была разбита в саду,
между яблонями. Дмитрий Иванович ничего
не делал вполовину и, когда играл в крокет,
то так увлекался, что не шел домой, пока
не кончит партии. Я очень любила играть
с ним в одной партии: тогда всегда
выиграешь. Он руководил планом игры, учил,
как лучше целиться, и в азарте игры прилегал
головой к земле, проверяя, верно ли
наставлен молоток для удара о шар. Если темнело,
а партия не была окончена, он посылал
за фонарями, и мы при свете фонарей
кончали игру. Мы очень гордились, что
Дмитрий Иванович, значение которого как
известного ученого мы понимали уже, играет
с нами в крокет и горячится так же, как
и мы, если противник крокетирует удачно
его шар.
Помню, раз зимой жена Дмитрия
Ивановича взяла меня на университетский акт
8-го февраля. Меня больше всего поразило
на этом акте, что когда читали о научной
деятельности профессоров за истекший год,
то чаше всех слышалось имя профессора
Менделеева. Сделал то-то... профессор
Менделеев. Напечатал то-то... профессор
Менделеев. Производил опыты профессор
Менделеев и т. д., и т. д.
— Слушай;—Наденька, и помни это,—
сказала мне тетка.
В 1872 году я кончила курс в гимназии
и пришла сказать об этом Дмитрию
Ивановичу. \
Он поздравил меня и стал спрашивать,
что я намерена делать после гимназии.
— Я хочу рисовать,— сказала я
неуверенно.— И хотела бы учиться дальше. Я ничего
не знаю.
— Вот видишь, то рисовать хочешь, то
учиться,— сказал он протяжно и быстро
прибавил: — Чему учиться?
— Я люблю... науки. Я бы все хотела
знать.
Дмитрий Иванович рассмеялся:
— Все хотела знать... Науки любит...
Разобраться тебе надо в себе, матушка, что
ты любишь и чего хочешь. Всему учиться
сразу нельзя. Надо что-нибудь одно делать.
Разобраться надо...
Это «разобраться» я помню до сих пор.
И хорошо бы, если бы в юности всякий
получал этот совет разобраться в себе и
следовал ему.
— Я бы хотела быть развитой, дяденька.
Дмитрий Иванович усмехнулся:
— Развитой? Беда!.. Да вот столяр
развитой.
Лицо мое выразило величайшее
недоумение:
— Столяр?! Развитой?!
— Да, матушка, столяр развитой человек,
потому что он знает вполне свое дело, до
корня. Он и во всяком другом деле поэтому
поймет суть и будет знать, что надо делать.
А я думала тогда, что развитой человек
тот, кто Милля и Спенсера понимает.
Дмитрий Иванович точно читал в душе
у меня:
— Он, матушка, и Милля поймет лучше,
чем ты, если захочет, потому что у него
есть основа... Ну, ступай... мне некогда...
С Богом... Подожди. Постой. Вот еще что
тебе скажу. Самолюбива не будь, если
хочешь дело делать. Самолюбивый человек все
будет вертеться на своем «я» и не пойдет
вперед, а не самолюбивый будет
прогрессировать быстро, потому что не будет
обижаться, а мотать все замечания себе на ус...
Ну... с Богом!.. Христос с тобой.
Продолжение следует
87

Глубокий эконом
Этой статьей мы открываем в журнале новую
рубрику. Помните — в «Евгении Онегине»?
«Бранил Гомера, Феокрита; зато читал Адама Смита,
и был глубокий эконом.»» Здесь мы будем
знакомить читателей «Химии и жизни» с достижениями
современной экономической науки. Большинство
из нас было оторвано от них на протяжении
многих десятков лет, чем в немалой степени
объясняются трудности нашего вхождения в
мировую экономическую систему. Первая публикация
в рубрике «Глубокий эконом» представляет собой
адаптированный вариант статьи «Экономический
анализ и человеческое поведение», напечатанной
в альманахе «THESIS — Теория и история
экономических и социальных институтов и систем»,
зима 1993, т. 1, вып. 1, издательство «Начала-
пресс», Москва.
Экономический
подход
к человеческому
поведению
Гэри С. БЕККЕР
Экономика — это умение пользоваться
жизнью наилучшим образом.
Джордж Бернард Шоу.
Хотя своеобразие экономического подхода к
человеческому поведению едва ли может
вызвать сомнения, не так-то легко определить,
что же именно отличает его от
социологического, психологического,
антропологического, политического и даже генетического
подходов. До сих пор в ходу по меньшей
мере три разных суждения о том, чем
занимается экономическая наука. Первое: она
изучает распределение материальных благ
ради удовлетворения материальных
потребностей; второе: — ее объект — рыночный
сектор; третье: распределение ограниченных
средств для удовлетворения конкурирующих
целей.
Определение экономической науки с точки
зрения материальных благ наиболее узко и
наименее удовлетворительно. Оно не дает
правильного представления ни о рыночном
секторе, ни о том, чем занимаются
экономисты. Ведь в США, например,
производством вещественных благ занято сейчас
менее половины всех работающих на рынок, а
невещественный «выпуск» сферы услуг
превосходит в стоимостном выражении выпуск
товаров. Кроме того, экономисты с
неменьшим успехом анализируют спрос и
предложение, скажем, в области образования, чем
на автомобильном рынке. Живучесть
представлений, связывающих экономическую
науку только с материальными благами,
объясняется нежеланием связывать
определенные виды человеческого поведения с
«бездушным» экономическим расчетом.
Наиболее широкое и удовлетворительное
определение экономической науки — с
точки зрения ограниченных средств и
конкурирующих целей, поскольку редкость и выбор
характеризуют любые ресурсы, в какой бы
форме ни протекало их распределение.
В рамках ли политического процесса
(включая решения о том, какие отрасли облагать
налогом, как быстро расширять кредит и
нужно ли вступать в войну). Или через семью
(включая выбор супруга и планирование
размеров семьи, установление частоты
посещения церкви и распределение времени
между сном и бодрствованием). Или при
организации научных исследований (включая
выбор между различными научными
проблемами). И так далее до бесконечности.
При изучении рыночного сектора или
процесса распределения ограниченных средств
среди конкурирующих целей можно
придавать первостепенное значение поведению.

подчиняющемуся обязанностям и
традициям, можно импульсивному, можно
максимизирующему, то есть исходящему из
максимальной пользы, и какому угодно еще.
Экономическая теория как научная
дисциплина более всего отличается от прочих
отраслей обществознания не предметом, а
своим подходом. Экономический подход
предполагает максимизирующее поведение в
более явной форме и в более широком
диапазоне, чем психологический,
социологический и другие подходы, так что речь
может идти о максимизации функции
полезности или богатства все равно кем —
семьей, фирмой, профсоюзом или
правительственными учреждениями. Кроме того,
экономический подход предполагает
существование рынков, с неодинаковой степенью
эффективности координирующих действия
разных участников — индивидуумов, фирм и
даже целых наций — таким образом, что их
поведение становится взаимосогласованным.
Цены и другие инструменты рынка
регулируют распределение редких ресурсов в
обществе, ограничивая тем самым желания
участников и координируя их действия.
Предполагается также, что предпочтения
не изменяются сколько-нибудь существенно
с ходом времени и не слишком разнятся у
богатых и бедных или даже среди людей,
принадлежащих к разным обществам и
культурам.
Стабильность предпочтений
предполагается по отношению не к рыночным товарам и
услугам вроде апельсинов, автомобилей или
медицинского обслуживания, а к
основополагающим, фундаментальным аспектам их
жизни, таким, как здоровье, престиж,
чувственные наслаждения, доброжелательность
или зависть.
Предпосылка стабильности предпочтений
обеспечивает надежную основу для
предсказания реакций на те или иные изменения
и не дает«исследователю возможности
поддаться искушению и просто постулировать
необходимый сдвиг в предпочтениях,
«объясняя» таким образом любые очевидные
расхождения с его предсказаниями.
Максимизирующее поведение и
стабильность предпочтений — не просто исходные
предпосылки, они могут быть выведены из
концепции естественного отбора пригодных
способов поведения в ходе эволюции
человека. В самом деле, экономический подход
и теория естественного отбора,
выработанная современной биологией, тесно
взаимосвязаны (вспомним, что, по признанию
как Дарвина, так и Уоллеса, они испытали
сильнейшее влияние мальтузианской теории
народонаселения) и представляют,
возможно, разные аспекты единой, более
фундаментальной теории.
Связанные воедино предположения о
максимизирующем поведении, рыночном
равновесии и стабильности предпочтений
образуют сердцевину экономического подхода в
моем понимании. Они лежат в основе многих
теорем, вырастающих из этого подхода.
О том, например, что повышение цены ведет
к сокращению объема спроса, будь то
удорожание яиц, уменьшающее спрос на них, рост
«теневой», не имеющей явного денежного
выражения «цены» детей, вызывающий
падение «спроса» на них, или увеличение времени
ожидания перед кабинетами врачей, что
составляет один из компонентов полной цены
медицинских услуг; или о том, что
повышение цены ведет к расширению объема
предложения, будь то рост рыночной цены нв
мясо, вызывающий увеличение количества
голов выращиваемого и забиваемого скота,
или повышение ставок заработной платы
замужних женщин, подталкивающее их к
работе вне дома; или о том, что конкурентные
рынки способны более эффективно, чем
монополизированные, удовлетворять
предпочтения потребителей; или же о том, что
установление налога на какой-либо товар ведет к
сокращению его производства, будь то
акцизный сбор на бензин, заставляющий
уменьшать его потребление, или наказание
преступников (что есть, по сути дела, «налог»

на преступления), обеспечивающее снижение
уровня преступности, или налог на
заработную плату, сокращающий предложение труда
в рыночном секторе.
Экономический подход не предполагает,
что все участники на каждом рынке
непременно обладают полной информацией или
совершают сделки, не требующие никаких
издержек для их заключения. Неполноту
информации или наличие подобных
издержек не следует, однако, смешивать с
иррациональностью или непоследовательностью
поведения. Экономический подход привел к
разработке теории оптимального или
рационального накопления дорогостоящей
информации, которая подразумевает, например,
более значительные затраты на добывание
информации при принятии важных решений
по сравнению с малозначащими — скажем,
при приобретении дома или вступлении в
брак по сравнению с покупкой хлеба или
дивана. Собранная таким образом
информация остается зачастую далеко не полной,
потому что ее получение сопряжено с
издержками — факт, использующийся в
экономическом подходе для объяснения тех
форм поведения, которые в других подходах
понимаются либо как иррациональное или
непоследовательное поведение, либо как
традиционное, либо как «нерациональное».
Когда явно выгодные возможности
упускаются фирмой, рабочим или домашней
хозяйкой, экономический подход не ищет
убежища в предположениях об их
иррациональности, довольстве уже имеющимся
богатством или о спонтанных сдвигах в системе
ценностей (то есть предпочтениях).
Напротив, он постулирует существование издержек,
денежных или психологических,
возникающих при попытках воспользоваться этими
благоприятными возможностями,—
издержек, которые сводят на нет предполагаемые
выгоды и которые не так-то легко увидеть
сторонним наблюдателям. Конечно,
постулирование таких издержек замыкает или
завершает экономический подход тем же самым,
почти тавтологическим способом, каким
постулирование затрат энергии (подчас не
поддающихся наблюдению) замыкает
энергетическую систему и спасает закон сохранения
энергии. Системы анализа в химии, генетике
и других областях замыкаются сходным
образом.
Экономический подход не требует, чтобы
отдельные субъекты непременно осознавали
свое стремление к получению максимальной
пользы или чтобы они были в состоянии
внятно объяснить причины устойчивых
стереотипов в своем поведении. Он совпадает
в этом с современной психологией,
придающей особое значение подсознанию, и
социологией, выделяющей функции явные и
скрытые. К тому же экономический подход не
проводит принципиального разграничения
между решениями важными и
малозначащими, скажем, такими, которые касаются
вопросов жизни и смерти, с одной стороны, и
выбором сорта кофе — с другой, или между
решениями, пробуждающими, как полагают,
сильные эмоции, и эмоционально
нейтральными (например, выбор супруга или
планирование количества детей в
противоположность покупке красок), или между
решениями людей с неодинаковым достатком,
образованием либо разного происхождения.
В общем, я пришел к убеждению, что
экономический подход является
всеобъемлющим, он применим ко всякому человеческому
поведению.
Экономический подход к человеческому
поведению не нов, даже если иметь в виду
внерыночную сферу. Адам Смит нередко
(хотя и не всегда!) придерживался этого
подхода при объяснении политического
поведения. Иеремия Бентам не скрывал своего
убеждения, что исчисление наслаждений и
страданий приложимо ко всякому
человеческому поведению: «Природа поставила
человечество под управление двух верховных
властителей, страдания и удовольствия. Им
одним предоставлено определять, что мы
<йЗК
<*К
90

можем делать» и указывать» что мы должны
делать... Они управляют нами во всем, что
мы делаем, что мы говорим, что мы думаем».
Маркс и его последователи применяли
«экономический», как это было принято у
них называть, подход не только к
поведению на рынке, но и к политике, браку и
другим формам нерыночного поведения.
Но для марксиста экономический подход
означает, что организация производства
играет решающую роль, предопределяя
социальную и политическую структуру, и
основной упор он делает на материальных
благах, целях и процессах, конфликте между
рабочими и капиталистами и всеобщем
подчинении одного класса другому. То, что
называю «экономическим подходом» я, имеет с
этой точкой зрения мало общего.
Представление о широкой приложимости
экономического подхода находит поддержку
в обильной научной литературе, появившейся
за последние двадцать лет, в которой
экономический подход используется для анализа,
можно сказать, безгранично разнообразного
множества проблем, в том числе развития
языка (Marschak, 1965), посещаемости
церквей (Azzi and Ehrenberg, 1975),
политической деятельности (Buchanan and Tullock,
1962; Stigler, 1975), правовой системы
(Posner, 1973; Becker and Landes, 1974),
вымирания животных (Smith, 1975),
самоубийств (Hamermesh and Soss, 1974),
альтруизма и социальных взаимодействий
(Becker, 1974, 1976; Hirshleifer, 1977), a
также брака, рождаемости и разводов
(Schultz, 1974; Landes and Michael, 1977).
Чтобы рельефнее передать своеобразие
экономического подхода, я остановлюсь вкратце
на нескольких наиболее непривычных и
спорных его приложениях.
Хорошее здоровье и долгая жизнь
представляют собой важные цели для
большинства людей, но каждому из нас достаточно
минутного размышления, чтобы убедиться,
что это цели далеко не единственные:
иногда лучшим здоровьем или большей
продолжительностью жизни можно пожертвовать,
потому что они вступают в конфликт с
другими целями. Экономический подход
подразумевает, что существует
«оптимальная» продолжительность жизни, при которой
полезность дополнительного года жизни
оказывается меньше, чем полезность,
утрачиваемая в результате использования времени
и других ресурсов для его достижения.
Поэтому человек может быть заядлым
курильщиком, или же пренебрегать физическими
упражнениями из-за полной поглощенности
своей работой, причем не обязательно
потому, что он пребывает в неведении
относительно возможных последствий или не способен
к переработке имеющейся у него
информации, а потому что отрезок жизни, которым
он жертвует, представляет для него
недостаточную ценность, чтобы оправдать
издержки, связанные с воздержанием от
курения или с менее напряженной работой.
Подобные решения были бы
«неблагоразумными», если бы продолжительность жизни была
единственной целью, но постольку,
поскольку существуют и иные цели, эти решения
могут оказаться продуманными и в этом
смысле — благоразумными. Согласно
экономическому подходу, таким образом,
большинство смертей (если не все!) являются до
некоторой степени самоубийством — в том
смысле, что они могли бы быть отсрочены,
если бы больше ресурсов вкладывалось в
продление жизни. Отсюда не только следуют
интересные выводы для анализа того, что в
просторечии зовется самоубийством, но под
вопросом оказывается общепринятое
разграничение между самоубийством и
естественной смертью. Опять-таки экономический
подход и современная психология приходят к
сходным выводам, поскольку в последней
подчеркивается, что желание смерти лежит в
основе многих случайных смертей, а также
смертей, вызываемых естественными на вид
причинами.
Экономический подход не просто
переводит на знакомый экономистам язык
различные формы поведения, влияющие на
здоровье. Из него следует, что как состояние
здоровья человека, так и качество
получаемого им медицинского обслуживания будут
улучшаться с повышением ставки его
заработной платы, что старение будет вызывать
ухудшение здоровья при одновременном
увеличении расходов на медицинские услуги и
что повышение уровня образования будет
способствовать улучшению состояния
здоровья, несмотря даже на уменьшение
расходов на медицинское обслуживание. Ни
эти, ни какие-либо иные выводы из
экономического подхода не обязательно должны
считаться истиной, однако все они, как
представляется, согласуются с имеющимися у
нас данными.
Согласно экономическому подходу,
человек решает вступить в брак, когда
Ожидаемая полезность брака превосходит
ожидаемую полезность холостой жизни или же
дополнительные издержки, возникающие при
продолжении поиска более подходящей
пары. Точно так же человек, состоящий в браке,
решает прервать его, когда ожидаемая
полезность возвращения к холостому состоянию
или вступления в другой брак превосходит
потери в полезности, сопряженные с
разводом (в том числе из-за разлуки с детьми,
раздела совместно нажитого имущества, су-
91

дебных расходов и т. д.). Так как многие
люди заняты поиском подходящей для себя
пары, можно говорить о существовании
брачного рынка. Каждый старается делать все, на
что только он или она способны, при том что
точно так же ведут себя на этом рынке и
все остальные. Можно сказать, что разбивка
людей на отдельные супружеские пары
является равновесной, если все, кто в результате
этого сортировочного процесса так и не
вступили между собой в брак, не могли бы,
сделав это, улучшить положение друг друга.
И в этом случае из экономического
подхода вытекают многочисленные
поведенческие следствия. Например, он подразумевает,
что существует тенденция к заключению
браков среди людей, близких по коэффициенту
интеллектуальности, уровню образования,
цвету кожи, социальному происхождению,
росту и многим другим переменным, но
различающихся по ставкам заработной платы и
некоторым иным показателям. Вывод, что
мужчины с относительно высокими
ставками заработной платы женятся на женщинах
с относительно низкими ставками заработной
платы (при неизменности всех остальных
переменных), у многих вызывает удивление,
но, как кажется, согласуется с имеющимися
данными, если внести в них поправку на
большую долю замужних, но не работающих
женщин. Из экономического подхода следует
также, что лица с более высокими доходами
вступают в брак с более молодыми и
разводятся реже, чем остальные, что согласуется
с доступными нам данными, но противоречит
расхожему мнению. Отсюда же, кроме того,
вытекает, что рост относительных заработков
жен повышает вероятность расторжения
браков, чем частично объясняется большая
частота разводов среди черных семей по
сравнению с белыми.
В соответствии с гейзенберговским
принципом неопределенности изучаемые
физиками феномены невозможно наблюдать в
«естественном» состоянии, потому что
наблюдение изменяет сами эти феномены. Еще
более сильный принцип выдвигался по
отношению к ученым в области общественных
наук, поскольку они являются не только
исследователями, но и участниками социальных
процессов и, значит, как предполагалось,
не способны к объективности в своих
наблюдениях. Экономический подход занимает
иную, но отдаленно в чем-то сходную
позицию, а именно: люди решают посвятить себя
научной или какой-либо другой
интеллектуальной или творческой деятельности только
тогда, когда они могут ожидать от этого
выгод — как денежных, так и
психологических,— превосходящих то, на что они могли
бы рассчитывать в иных профессиях.
Поскольку этот критерий остается в силе и при
выборе более заурядных профессий, нет
никаких причин, почему интеллектуалы должны
проявлять меньшую озабоченность своим
вознаграждением, больше радеть о благе
общества и быть от природы честнее, чем все
остальные.
Из экономического подхода,
следовательно, вытекает, что возросший спрос
избирателей или различных групп со специальными
интересами на те или иные
интеллектуальные доводы и заключения будет
стимулировать рост их предложения, если
основываться на упомянутой выше теореме о действии
повышения цен на объем предложения.
Точно так же, если приток средств из
благотворительных или правительственных фондов
направляется на изучение каких-то, пусть
даже самых нелепых проблем, от заявок на
их исследование не будет отбоя. То, что
экономический подход считает нормальной
реакцией предложения на изменения в
спросе, другие, когда дело касается науки и
искусства, могут именовать интеллектуальной
или творческой проституцией.
Экономический подход исходит из
посылки, что преступная деятельность — такая
же профессия, которой люди посвящают
полное или неполное рабочее время, как и
столярное дело, инженерия или преподавание.
Люди решают стать преступниками по тем
же соображениям, по каким другие
становятся столярами или учителями, а именно
потому, что они ожидают, что «прибыль» от
решения стать преступником —
приведенная ценность всей суммы разностей между
выгодами и издержками, как неденежными,
так и денежными,— превосходит «прибыль»
от занятия иными профессиями. Рост выгод
или сокращение издержек преступной
деятельности увеличивают число людей,
становящихся преступниками, повышая —
сравнительно с другими профессиями —
«прибыль» от правонарушений.
Таким образом, этот подход предполагает,
что уголовные преступления, вроде краж
или грабежей, совершаются в основном менее
состоятельными людьми не вследствие
врожденного предрасположения или социального
отчуждения, а из-за недостатка общего
образования и профессиональной подготовки,
что сокращает для них «прибыль» от занятия
легальными видами деятельности. Подобным
же образом безработица в легальном секторе
увеличивает число преступлений против
собственности не потому, что она пробуждает
в людях тревожность и жестокость, а
потому, что она сокращает «прибыль» от
легальных профессий. Число и тяжесть
преступлений среди женщин возросли по
сравнению с мужчинами потому, что им стало
92

«прибыльнее» участвовать в рыночных видах
деятельности, включая и преступную.
Наиболее спорный вывод из
экономического подхода к анализу преступности
состоит в том, что наказания «делают свое
дело», то есть что повышение вероятности
поимки преступников и последующего их
наказания сокращает уровень преступности,
потому что доходы от нее становятся
меньше. Если преступники правильно предвидят
вероятность и тяжесть наказаний, то
высокий уровень рецидивизма нисколько не
удивителен и по нему нельзя судить о
провале карательной системы, точно так же, как
по доходу от столярного дела при высокой
доле безработных или получивших
производственные травмы столяров нельзя заключать,
что масштабы безработицы или
производственного травматизма среди столяров никак
не влияют на их численность. Продолжая
аналогию, можно сказать, что программы
реабилитации преступников в целом
потерпели неудачу по той же причине, что и
программы переподготовки в легальном
секторе: если люди избирали свои
профессии, в том числе и криминальные,
обдуманно, на их решения не могут сильно
повлиять ни проповеди, ни незначительные
изменения в перспективах занятости для
других профессий.
Наказания сдерживают как преступления
«страсти», вроде изнасилования или
терроризма, так и экономические преступления,
вроде растрат и ограблений банков. Помимо
всего прочего, этот вывод ставит под
сомнение ссылки на вменяемость или
невменяемость, наличие или отсутствие умысла
и другие разграничения, используемые при
ведении следствия и вынесении судебных
приговоров преступникам. Экономический
подход означает, например, что смертные
приговоры должны способствовать большему
сокращению числа убийств, чем те наказания
за это преступление, которые применяются
сейчас в Соединенных Штатах и многих
других, странах Запада.
Даже те, кто убеждены, что экономический
подход приложим к любым формам
человеческого поведения, признают, что многие
неэкономические факторы также имеют
важное значение. Очевидно, что математические,
химические, физические и биологические
законы оказывают огромное влияние на
человеческое поведение, воздействуя на
структуру предпочтений и производственные
возможности. То, что человеческое тело
подвержено старению; что коэффициент
прироста населения равен коэффициенту
рождаемости плюс коэффициент миграции минус
коэффициент смертности; что дети
интеллектуально более одаренных родителей
обладают лучшими умственными способж>-
стями, чем дети интеллектуально менее
одаренных родителей; что люди должны
дышать, чтобы жить; что гибридные сорта
растений приносят один урожай при одних
внешних условиях и совсем другой при
других; что месторождения золота и нефти
расположены лишь в определенных частях
земного шара и эти полезные ископаемые
не могут делаться из древесины; или что
конвейерная линия действует по
определенным физическим законам,— все это и многое
другое влияет и на процесс выбора, и на
производство людей и вещей, и на эволюцию
общества.
Учет многообразных неэкономических
переменных столь же необходим для
объяснения человеческого поведения, как и
использование достижений социологии, психологии,
социобиологии, истории, антропологии,
политологии, правоведения и других дисциплин.
Хотя я утверждаю, что экономический
подход дает продуктивную схему для
понимания всего человеческого поведения в целом,
я не хочу умалять вклад других наук и,
тем более, полагать, что вклад, вносимый
экономистами, важнее всех остальных.
К примеру, предпочтения, которые
принимаются как данные и предполагаются
стабильными в экономическом подходе,
анализируются социологией, психологией и
наиболее, на мой взгляд, успешно социо-
биологией. Как предпочтения стали такими,
как сейчас? Как протекала их, по-видимому,
медленная эволюция во времени? Эти
вопросы имеют прямое отношение к
предсказанию и объяснению человеческого поведения.
Главный смысл моих рассуждений
заключается в том, что человеческое поведение
не следует разбивать на какие-то отдельные
отсеки, в одном из которых оно носит
максимизирующий характер, в другом —
нет, в одном мотивируется стабильными
предпочтениями, в другом —
неустойчивыми, в одном приводит к накоплению
оптимального объема информации, в другом не
приводит. Можно скорее полагать, что все
человеческое поведение характеризуется тем,
что участники максимизируют полезность
при стабильном наборе предпочтений и
накапливают оптимальные объемы информации
и других ресурсов на множестве
разнообразных рынков.
Если мои рассуждения верны, то
экономический подход дает целостную схему для
понимания человеческого поведения, к
выработке которой издавна, но безуспешно
стремились и Бентам, и Маркс, и многие
другие.
93

Аппарат
для объяснения
неочевидных
процессов
Автор статьи, которую вы только что
прочитали, известный американский экономист
Гэри Беккер — лауреат Нобелевской
премии в области экономики за 1992 год.
Высшей для экономиста награды он был
удостоен за распространение методов
экономического анализа на смежные социальные
дисциплины — то есть за создание и
применение как раз тех аналитических подходов,
которые он развивает в этой статье.
Следует, однако, сразу предупредить читателя, что
та расширительная трактовка предмета
экономической науки, которую представляет и
отстаивает Беккер, отнюдь не доминирует в
современной экономической теории.
Гэри Стэнли Беккер родился в 1930 году
в небольшом городке Потстаун, штат
Пенсильвания. В 1951 году он получил степень
бакалавра в Принстоне, а вся его дальнейшая
карьера связана с Чикагским
университетом — всемирно известной экономической
школой, из стен которой вышли
Нобелевские лауреаты Милтон Фридмен, Джордж
Стиглер, Мертон Миллер и Теодор Шульц.
Здесь Беккер защитил магистерскую A953)
и докторскую A955) диссертации, здесь
Преподает с 1955 года, являясь также
издателем «Journal of Political Economy» — одного
из ведущих периодических изданий мира в
области экономической теории и постоянным
сотрудником Национального Бюро
Экономических исследований США (National Bureau
of Economic Research).
«Экономическая теория как научная
дисциплина более всего отличается от прочих
отраслей обществознания не предметом, а
своим подходом». Эту фразу из только что
прочитанной вами статьи можно считать
лейтмотивом всей научной работы Беккера.
Уже в первой своей книге — о
дискриминации, написанной на основе докторской
диссертации, он не ограничивается рамками
прямых материальных (денежных)
выражений экономических явлений, как это принято
в традиционной теории. С точки зрения
экономического подхода, проблема
дискриминации возникает всякий раз, когда приходится
вступать в экономические отношения с
каким-либо контрагентом, чуждым вам по
расе, крови, привычкам, культуре и т. д.
Вступая в такую сделку, человек ведет себя так,
как будто ему приходится платить
дополнительную «теневую» цену — издержки от
общения с чуждым ему субъектом, которые
не всегда можно выразить материально, но
которые всегда присутствуют фактически и
накладывают свой отпечаток на характер и
условия сделки.
Другим важным направлением
современной экономической теории, у истоков
которого стоял Беккер, была созданная на рубеже
60-х годов теория человеческого капитала.
Формально это понятие не ново — его
употребляет еще классик экономической мысли
Альфред Маршалл, однако в наши дни оно
стало особенно актуально. Исследования,
посвященные экономическому росту и
благосостоянию, обычно ограничиваются
анализом накопления и распределения
физического капитала (материальных запасов) и
тРУДа — это основные факторы производства.
Однако в наше время в развитых странах
все большее значение начинают приобретать
технологии и обуславливающий их
«человеческий фактор», то есть знания, навыки и
творческие способности человека. В
рыночной экономике они не только имеют цену, но,
требуя определенных изначальных затрат,
затем приносят немалые доходы и поэтому с
полным основанием могут быть выделены в
особый вид капитала. Беккер, наряду с
другим Нобелевским лауреатом Т. Шульцем,
был одним из пионеров исследований в этой
области, описав «человеческий капитал» в
четких и операциональных формальных
терминах. Естественный прием экономического
анализа для определения равновесных
размеров капиталовложений — приравнивание
текущей стоимости потоков доходов и
расходов, где доходы будут тем выше, чем
больше вложения (инвестиции), а в расходах в
данном случае следует учесть и прямые
(стоимость обучения), и косвенные
(недополученные доходы) затраты на
образование. Отсюда вытекает порядок
распределения расходов на образование: расходы на
приобретение общих знаний, которые
применимы везде, ложатся на самого индивида,
тогда как приобретение специфических
знаний частично приходится оплачивать
предпринимателю. Кроме того, этот подход
позволяет сделать другие интересные обобщения.
Например, изящное объяснение получает
так называемый «парадокс Леонтьева»,
заключающийся в том, что предметом экспорта
из Соединенных Штатов являются
преимущественно трудоемкие изделия (тогда как
94

самой богатой стране мира полагалось бы
прежде всего экспортировать
капиталоемкую продукцию). Исходя из концепции
Беккера, такое положение вещей
объясняется тем, что в производстве трудоемкой
продукции на самом деле огромную роль
играет человеческий капитал. Наконец, еще
одним примером может служить известный
консерватизм и привязанность пожилых
людей к привычным местам работы, которые с
экономической точки зрения объясняются
тем, что у них остается меньше времени на
реализацию преимуществ нового места
работы, чем у молодежи. Разумеется, эти
феномены можно объяснить и иначе, однако
стержнем исследований Беккера является
возможность и плодотворность применения
стандартных методов экономического
анализа для исследования нестандартных для
экономики проблем, что, в свою очередь, делает
необходимым переопределение некоторых
условий и предпосылок традиционного
экономического анализа.
Пример такого переопределения —
понятие производственной функции домашнего
хозяйства. Беккер отказывается от трактовки
потребителя как максимизатора полезности,
непосредственно возникающей в ходе
потребления материальных благ. Он рассматривает
домашнее хозяйство как фирму,
производящую конкретные и вполне осязаемые
полезности — здоровье, личное счастье, детей
и т. д. Товары и услуги здесь средство, но
не цель. Однако для реализации такой
«осязаемой» полезности требуется еще и
свободное время, затрачиваемое на
потребление. Таким образом, материальные блага
и время — независимые переменные
производной функции домашнего хозяйства.
Несмотря на некоторые теоретические
трудности, связанные с принятием такого
подхода (например, необходимость
измерения полезности самих доходов и времени),
такая постановка проблемы, несомненно,
плодотворна. Из нее следует, в частности,
что рыночный труд за деньги и
внерыночный, дома,— взаимозаменимы для целей
производства «осязаемой» полезности. Из нее
следует также обоснование разделения труда
в семье и объяснение того факта, что много
зарабатывающие женихи нередко выбирают
не слишком богатых невест. Отсюда,
наконец, вытекают основные положения
экономического анализа семьи: определение чисто
экономических причин свадеб (когда
совокупная осязаемая полезность семейной
жизни становится выше полезности холостой
жизни обоих супругов), полигамии
(полезность семьи, в которой несколько жен,
выше, чем когда она одна), количества детей и
расходов на их воспитание и т. д. Несмотря
на то, что подобный анализ не обходится
без несколько непривычных и даже на
первый взгляд шокирующих своим цинизмом
выражения типа «кривая спроса на жен» и
«предельная полезность детей», Беккера это
не смущает; его цель — описать и
объяснить широкий спектр феноменов социальной
жизни в категориях экономического
равновесия, соответствия затрат и результатов.
Такой анализ приводит к весьма
любопытным выводам применительно к анализу
семейных отношений; преступности, где
экономическая цель заключается в
минимизации ущерба от преступлений и расходов
на их предотвращение; даже к исследованию
расклада политических сил при определении
основных направлений государственной
экономической политики.
В этой и других работах в полной мере
раскрываются возможности применяемого
Беккером подхода, который позволяет не
просто формально описывать законы
распределения редких ресурсов между
несколькими конкурирующими целями, но
предоставляет аналитический аппарат для
объяснения сложных и неочевидных процессов
взаимодействия людей в современном
обществе и дает возможность по-новому
взглянуть на весьма широкий спектр
общественных явлений.
А. В. БЕЛЯНИН
ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ Г. С. БЕККЕРА
The Economics of Discrimination. Chicago:
University of Chicago Press, 1957. 2nd ed: 1971.
Irrational Behavior and Economic Theory. Journal
of Political Economy, 1962, v. 70, no. 1.
Human Capital. New York: Columbia University
Press, 1964. 2nd ed: 1975.
A Theory of the Allocation of Time. Economic
Journal, 1965, v. 75, no. 299.
Human Capital and the Personal Distribution of
Income: An Analytical Approach. Institute of Public
Administration, University of Michigan, 1967.
Crime and Punishment: An Economic Approach.
Journal of Political Economy, 1968, v. 76, no. 2.
A Theory of Marriage. Part I. Journal of Political
Economy, 1973, v. 81, no. 4.
A Theory of Marriage. Part II. Journal of Political
Economy, 1974, v. 82, no. 1.
A Theory of Social Interactions. Journal of
Political Economy, 1974, v. 82, no. 6.
The Economic Approach to Human Behavior.
Chicago: University of Chicago Press, 1976.
A Theory of Competition Among Pressure Groups
for Political Influence. Quarterly Journal of
Economics, 1983, v. 97, no. 3.
A Note on Restaurant Pricing and Other Examples
of Social [nfluences on Price. Journal of Political
Economy, October 1991, v. 99.
95

Фантастика
О нашей публикации
Фантастический роман «Иона-странник», сокращенный журнальный вариант которого мы начинаем
печатать, написан несколько лет назад в американском городе Провиденсе эмигрировавшим из
Советского Союза в 1987 году писателем Давидом Шраером-Петровым. Он родился в 1936 году в Ленинграде.
Окончил в 1959 году Первый Ленинградский медицинский институт, в литературное объединение которого
вместе с ним входили будущий кинорежиссер Илья Авербах и будущий писатель Василий Аксенов.
Состоял в Союзе Писателей СССР — до тех пор, пока не подал в ОВИР документы об эмиграции. Почти десять
лет пребывал в отказниках. Автор нескольких поэтических сборников, романов и пьес. Два романа
вышли в США, у нас в России в 1992 году пятидесятитысячным тиражом издан роман «Герберт и Нелли»,
выдвинутый в 1993 году на литературную премию Букера.
«Иона-странник» привлек внимание редакции «Химии и жизни» своей злободневностью, попыткой
дать ответ на один из самых важных для творческого человека, живущего (или прожившего большую
часть своей жизни) в нашей стране, вопросов — как в драматических сегодняшних условиях сохранить
в себе искру Божью, способность совершать открытия.
Автор называет эту способность придуманным им словом «фантеллизм», отсюда и подзаголовок
«Роман-фантелла».
Давид ШРАЕР-ПЕТРОВ
Иона-странник
Роман-фантелла
И взяли Иону и бросили его в море,
и утихло море от ярости своей.
Книга пророка Ионы
Зачем мне облака на этом чухонском
небе, когда я вижу мечу щи йся океан
над моей головой?
Исаак Бабель. Линия и цвет
Оно продолжало звенеть в нем, хотя прошло
столько лет скитаний. Поисков музыки души.
Истины, рождающей чувства. Вот он здесь. Иона
из страны Великого Пространства в стране
Америке. Как он сюда забрел?
Почему оказался в Лаборатории Синтеза
Натуральных Чувств в столице океанского штата —
в городе Провидения?
Прошлая жизнь осталась позади, в дымке
тумана над прибалтийским аэродромом, в дыме
выстрелов, потрясших тишину Тыстемаа.
Где компаньица хануриков? Где они все:
Лиловый, Челюсть, Смычок? Где Скалапендра?
Его жалящая и жалобная любовь. Ла Скала.
Когда-то вся их компаньица сползалась в
Тыстемаа на побережье Балтийского моря ежегодно.
В конце лета. Они все держались друг друга до
времени затяжных дождей. Потом они
разбредались по Великому Пространству до будущего
сезона. Откуда кто из них появлялся, никто ни-
© Д. Шраер-Петров. Иона-странник. 1994.
кому не рассказывал. Не было принято. Да и
небезопасно было рассказывать. Стагнация.
Коррупция. Тайная полиция. Конспирация. Принято
было в их сообществе предаваться
воспоминаниям давностью лет в пять. Не меньше.
«Когда гуано минерализуется»,— пояснил когда-то
Челюсть. Лиловый, Смычок, Рогуля, который Иона,
и даже Скалапендра соглашались с ним. У
каждого своя история предыстории. Каждый приползал
в Тыстемаа из другого сообщества, о котором
распространяться не было принято. Они сходились
под северным небом и толклись здесь, пока серо-
голубой купол не тускнел и не опадал.
Компаньица хануриков наслаждалась переходом
лета в осень. Зрелости в одряхление. И не так
страдала от своих бед. Они отсиживались в
тростниках. Их радовали ранняя грязь и сладкая тоска
гниющих тростниковых корней, которые были
природным символом эпохи. Они были не одни. Все
происходило со всеми. Все было тленно.
Подальше от тростников, на желтом песке,
грелись пляжники. Лизали мороженое. Смывали в
Тыстемааском заливе пот, лень и невозможность
вырваться из. Ханурики не общались с
пляжниками. И к себе никого не подпускали. Об этом
когда-то позаботилась Скалапендра. Поросячий
визг белобрысой толстухи из пляжников. Вой
«скорой помощи». Четкая зона отчуждения,
образовавшаяся вокруг тростников с тех пор.
Никаких контактов. Лиловый, Челюсть, Смычок,
Рогуля и Скалапендра держались друг друга на
пятачке тростников.
Хотя что же особенного? То же самое
происходило в лаборатории, куда попал Иона. На
пятачке, забитом синтезаторами, анализаторами,
компьютерами, инкубаторами. В пространстве,
куда забрел Иона год или десять лет назад и
прижился, как ни странно для него. Прижился и
забыл. Забыл хануриков ради Б рока, С та фа, Мон-
ни, Рив и Волосатика, который Магнус. Правда,
все в лаборатории зовут его Волосатик, но
97

заглазно. А так: Магнус. И никаких сокращений:
Маг, Агнус или Гнус. Хотя Иона и пытался по
привычке. Но отсоветовали. Стаф отсоветовал,
потому что уже сообщил Волосатику, который
предостерег. f
Вообще, забавная ситуация царит в лаборатории.
Все говорят обо всем. Ничего не скрывают.
Никого не стесняются. И о прошлом тоже.
Скажем, Брок — ветеран Вьетнама. Дефолианты,
стимулянты, ночные кошмары, ужасы — сфера
его разработок. Или Стаф. Прежде — Астаф.
Угоны самолетов. Красные бригады. Черные
списки. Контрасты состояний: страх смерти —
счастье выживания. Коктейль генетической памяти.
Национальное движение аварцев, готтентотов,
татар или скифов. Никто не знает точно, потому
что ничто не скрывается и все висит в воздухе.
Или Монни. Гермафродит. Редкостный экземпляр.
Потому что Волосатик, который Магнус, любит все
натуральное. Его мечта — синтезировать
натуральные чувства. Хотя синтез и натура —
антитезы, соединенные третьим законом
термодинамики. Но если разобраться, кто-то и натуру
синтезировал. Хотя бы в начале. Для закваски.
Монни. Монстр. Монна Лиза. Он (или она) всем
себя показывает время от времени. Для
стимуляции. Вот, мол, на что способна натура.
Самая замечательная в лаборатории — Рив.
Мимикрия чувств. Ведь розовеют же от стыда. Или
чернеют от горя. Еще Гиппократ писал о влиянии
желчи на темперамент. Зеленеют же от злости.
Все это область натуральных чувств. Чувствуют
же кожей. Такова Рив, которая может алеть,
как рассвет над Атлантикой. Чернеть, как шторм
в Патагонии. Зеленеть, как агава. Или желтеть,
как желток. Как желтое тело над
оплодотворенной яйцеклеткой. Рив чем-то напоминает
Лилового. Хотя Лиловый был воплощением
ламаркизма. А Рив — эволюционного эгофутуризма
и революционного неодарвинизма.
Волосатик же, который Магнус,— шеф.
Столько работы навалилось на Иону, что он
забыл своих хануриков. У него апартамент в
кондоминиуме*. Он — представитель крепкого
среднего класса. С ним все — о'кей! Он синтезирует
состояние Улыбки.
А в Тыстемаа ханурики сползались, сходились,
сбегались по утрам в тростники из ночлежек,
летних дачек, подвалов. Пляжники ежились и
закутывались в полосатые полотенца и цветастые
халаты. Только бы не видеть Лилового, Челюсть,
Смычка, Рогулю и Скалапендру. Только бы не
попадаться им на глаза!
Один только Замок, белевший на холме над
тростниками, не давал ханурикам покоя. Замок
висел над хануриками и над пляжниками, как
белая громадная скала, готовая сорваться с холма.
Ханурики враждовали с Замком. Они, Иона
помнит, как они ненавидели Замок. Это объединяло
компаиьицу. Пляжники боялись Замка. Страх
перед Замком объединял пляжников.
В Замке презирали хануриков и презирали
пляжников. Хотя и в презрении есть свои
оттенки. Ханурики казались обитателям Замка
мерзкими. Пляжники — ничтожными.
* Квартира в кооперативном доме.— Здесь и
далее примеч. ред.
Иона начинает вспоминать хануриков. Первую —
Скалапендру. Что ни говори, давнишняя
привязанность. Но пересиливает себя, откладывает на
потом.
Л иловый. Он первым из хануриков достигал
Тыстемаа. Захватывал самый отдаленный и
дешевый подвал, называвшийся им игриво —
«бельэтаж». Лиловый , славился разветвлениями
венозной сети. Казалось, он дышал кожей. Как
лягушка. Лиловая, человекоподобная. Еще до
образования компаньицы хануриков Лиловый,
бывший тогда нормально бесцветным, выпил
бутылку политуры. Его откачали в реанимации. Но
кожа осталась выкрашенной навсегда. Во времена
переписи жителей Великого Пространства не
знали, куда его отнести. К ханурикам он прибился,
перекочевав в Европу из-под Читы, где по
вечерам кормился вокруг биллиардных столов.
В Чите — знаменитая биллиардная. Шар за
борт вылетит — Лиловый подаст. Мелок
раскрошится — из кармана новенький достанет.
Пустая бутылка громыхнет — за пазуху
припрячет. Лилового жалели. Мать родная ему была
неизвестна. Сам-то он обнаружился замотанным
в тряпье на крыльце барака. В страшный год
террора. Почему он выбрал Тыстемаа? Зачем
прибился к ханурикам? Почему другие выбрали и
прибились? Зачем? Лиловый пришел сюда за
Смычком. Смычок — за Челюстью. Челюсть —
за Скалапендрой. Скалапендру защитил от
Замка Рогуля, который теперь Иона.
Выходит, никто не виноват. Один тянется за
другим. Или за другой. Влечение. Хемотаксис.
Вроде магнитного поля. Лиловая стрелочка на
север. Красная на юг. Смычок с севера
прилетел.
Но сначала о Челюсти. Хотя надо бы — о
Скала пендре. Она — та самая Шерше Ля Фам.
Из-за которой... О, Пзн, которая еще к Скала.
И Ля в веселые минуты. Все эти сокращения
придумал Челюсть. Придумал сокращения. Но
никто не смог придумать что-нибудь, чтобы
забыть историю с Архитектором. И Замком, от
гнева которого Рогуля спас Скалапендру. Спас,
но не забыл всего, что произошло. Не забыл, но
и не прогнал. Не смог. И другие не дали. Все-
таки Ля Фам.
Биография Челюсти путаная. Маршруты цирка
шапито. Железная Челюсть (перегрызает),
Золотая Челюсть (побеждает), Мощная Челюсть
(приподнимает), Жуткая Челюсть (скрежещет).
Киношная Челюсть (играет в мультяшках).
Музыкальная Челюсть (отстукивает ритм).
Отфокусничав с цирком оди ннадцать
месяцев в году, Челюсть отпадает и оказывается
в Тыстемаа, в тростниках. Ночует в Доме рыбака,
давая время от времени сеанс фокусов. После
той истории между Пен и Рогулей, то есть Ионой
в нынешнем повествовании, истории с Замком и
Архитектором Челюсть еще больше воспылал к
Скалапендре, но стал осторожнее. Повторял:
«Лучше бояться, чем испугаться».
Дорого обходилось Рогуле это увлечение
архитектурой, которая, как говорят, музыка,
застывшая в камне. Музыка. Его жизнь. Его
способность фантеллировать. Дьявольский Замок. Нет,
не белая глыба. Корабль. Корабль,
остановившийся в раздумье перед выходом из гавани.
В океан тростника. Занятно придумано. На вся-
98

кий случай. Мало ли. Стоит, стоит — и пошел.
Через тростники — в Балтику. Такая у Замка
архитектура.
Скалапендра. Рыжеволосая. И ресницы из
темного золота. И под мышками — золото. И
все остальное. Как львица. А глаза невинно-
голубого цвета. Под черными бровями. Где у
Пэн жало, даже Рогуля не знал. Но не
сомневался, что ядовита. Вот Челюсть — прижален.
И в Замке случилось. У Скалапендры была
способность вводить разные дозы: приваживающую,
ужасающую и смертельную. Ужасающую она
ввела пляжнице. А смертельную... Ходили разные
слухи.
Смычок. Смычком его не только из-за скрипки
прозвали. Хотя, конечно, играл. Из хорошей
семьи. Одесса. Школа Соломона Каш. Нет,
другая. Скрипачей. Откуда Буся Гольдштейн и Додя
Ойстрах. Учился Смычок, как и все вундеркинды
с Дерибасовской, на классике. Но ему захотелось
легкой музыки. Он придумал для своей пиликалки
другое применение. Стоял на шухере. Пока
грабили. Появлялась опасность — ои играл другое.
Нечто бравурное вместо ночной серенады. Танец
огня. Или что-нибудь похлеще. В детской
колонии Смычок, пока среди болот на Севере
прохлаждался, идеи заимел.
Он обсуждал с Челюстью марсианские каналы.
— Весьма занятно, весьма!— обыкновенно
одобрял Челюсть новый вариант каналов, которые
Смычок планировал прорыть в тростниках.
— Обилие рыбы — вот чем могут кормиться
марсиане,— заводился Смычок.
— Вы хотите здесь, в Тыстемаа, повторить
Одессу середины двадцатых?— оскаливался
Челюсть.
Однажды, Иона подробно помнит, компаньи-
ца толковала.
— Я слышал, что в Замке поговоривают о
переменах,— сообщил Смычок.
— Дурак ты, Смычок,— не выдержал Рогуля.—
Вождям отвалить нужно. А ты — перемены!
— Ни к чему было, Рогуля, смешивать
виски с шампанским,— резюмировал Челюсть.
— Я сам это понимаю, Челюсть. И тогда
понимал. Не к чему смешивать жизнь и фантел-
лирование. Еще до вас всех, Челюсть, до того,
как мы переползли в тростники. В Замке.
Чертова ее страсть к Архитектору. Ну кто
он был? Исполнитель фантеллических идей.
Когда вдохновение рождает эмцеквадрат.
Никаких атомов. Реактивных топлив. Энергий
солнца. Ни в Вождях, ни в Архитекторе не
было фантеллизма.
— Ав Скалапендре?— спросил Челюсть.
Странная она, Ла Скала. Вот она лежит на
спине. Самая солнечная. Самая зловещая.
Способная переходить. Кого мне винить?
Архитектора? Он умер. Подозревали Скалапендру.
Допрашивали. Кончилось изгнанием из Замка. И
отлучением Рогули. Хотя был приближен к Вождям.
Элитарен. Жена все-таки. Рогуля взял ее на поруки.
Прошлые заслуги. Незапятнанность. Что
произошло с Архитектором? Странная она, Ла Скала.
Единственное, что тогда понял Рогуля,— это ее
свойство ограничено тростниками. Как фантеллизм
Рогули — Великим Пространством. За пределами
они — просто ханурики. И никаких переходов.
Фантеллизм словно смывается. У Скалапендры вне
тростников. У Рогули — за пределами Великого
Пространства. Она это знает. Тогда, после истории
с Архитектором, Рогуля испытал это. В Гонолулу.
Жрал, пил, таращился. И ни шевеления в темени.
Где погребен третий глаз.
— Деточки, это вы все зря вибрируете,—
вполз в диспут Лиловый.— У нас в подвале
слух прошел, что тростникам скоро хана.
— Этого ие может быть!— крикнула Пэн.—
Нельзя вам... Нельзя нам без тростников.
Заткнись, Лиловый!
— Я только шары подбираю, милая Скала,—
поголубел Лиловый.
— Мои каналы!— ахнул Смычок.
— Информация должна быть достоверной,
иначе она есть дезинформация,— щелкнул
пластмассой Челюсть.
Слова Лилового запали. Ночью в мансарде
дачки, которую они снимали тем летом, Пэн
ластилась к Рогуле:
— Давай, как прежде. До всего. Обними
меня. Не бойся.
— Я и не боюсь.
Рогуля знал, что способность Скалапендры
жалить ограничена тростниками. Их дачка
располагалась вдали от Океана. В старой части
Тыстемаа. В глубине яблоневого сада. Одной
рукой он держал яблоко. Перед губами Пэн.
А другой ласкал ее груди- И прикасался к ним
губами. И притрагивался зубами.
— Ты яблоко. Белый налив.
— Любимый мой. Ты один у меня...
— А... — хотел Рогуля спросить про
Архитектора.— А... тростники?
Но она поняла. Поняла про другого. Но
поняла и правду вопроса.
— Ты. И тростники.
— А кто любимее?
Она толкнула Рогулю коленками в живот и
увлекла в себя.
— Ты... тростники... — лепетала она, пока
могла что-то произносить, пока не засмеялась и не
заплакала одновременно.
Под утро Рогуля, который Иона, знал все.
Вернее, про ее роман с Архитектором он знал и
раньше. Не надо быть фантеллистом, чтобы
увидеть в глазах женщины отчуждение. Он это
видел целый год, пока достраивался Замок.
Вернее — те самые детали, которые превращали
его в Корабль, способный преодолеть даже
тростники, чтобы достигнуть Океана. Вожди
торопили. Все могло произойти с Великим
Пространством. Им надо было приготовиться к
внезапному бегству.
Фантеллические способности Рогули были
напряжены до предела. И в этом тоже крылась
причина его тогдашнего охлаждения к Ля.
И, соответственно, ее к нему. Рогуля не мог в
такие периоды ничего, кроме созидания перехода.
Фантеллизм и земная любовь несовместимы. Но
ведь и она знала, что с Архитектором ненадолго.
Что это пройдет, схлынет, как весеннее половодье
или как сок под корой кленов и берез. А тот
вообразил. Нацелился. Рогуля ведь по простоте
душевной открыл Архитектору возможности
Замка, ставшего Кораблем.
Кораблем, бороздящим тростники, чтобы выйти в
Балтику и в открытый Океан.
99

Скалапендра знала, что ей необходимы
тростники. Как Рогуле — Великое Пространство.
Вождям можно. Вклады. Отчужденность. На
чужбине. И внутри Великого Пространства.
Отчужденность и способность подавлять. Вождям
одинаково везде. А Рогуле и Скалапендре —
крышка. Погибнут тростники. Рогуля и
Скалапендра, если не умрут, будут влачить. Как он
однажды в Гонолулу. Вспомнить страшно.
Архитектор настаивал: »
— Узнай секрет последней лепнины у
Рогули. И Замок выйдет в Океан. Черт с ними, с
тростниками. А там разбежимся. Мы с тобой.
Рогуля еще куда-нибудь. Вожди — в Швейцарию.
Слава Богу, Рогуля находился тогда в фантел-
лизме и не поддался.
Архитектора похоронили около стены Замка.
Посмертно увенчали. Назвали улицу. Среди
Вождей поднялся вой, взрыв негодования, потом
смятение и страх — что будет с ними, если
Великое Пространство начнет сотрясаться. Но
обошлось. Страхи улеглись. Решено было ждать с
отходом.
Скалапендру выслали из Замка. Рогуля
потащился за ней.
И вот они лежат в обнимку в мансарде и
толкуют об опасности, опять нависшей над
тростниками. Над их компаньицей. Над
последним островком. В конце концов над Скалапенд-
рой. Кем она станет без тростников? Рогуля
понимал, что их сближение связано с этим страхом.
Страх рождался взрывами, потрясавшими страну
Великого Пространства. У нее — один страх.
У Вождей — другой. Им надо бежать любой
ценой. Ей — остаться и сохранить тростники.
Рогуля все это понимал. Близость, рожденная
страхом. Ну что же из того! В Помпеях он
видел тела, переплетенные судорогой любви и
страха и отлитые в лаве извергнувшегося
Везувия. Он также видел кинохронику времен
войны с Японией, когда в яме, образованной
Бомбой, обезумевшие от страха люди утешались
случайной любовью.
Наутро среди хануриков — на пятачке между
сточной канавкой и заливчиком, где
размножаются пиявки и инфузории,— царило уныние.
— Лиловый прав. В городе полно слухов об
уничтожении тростников,— вымолвил Смычок.
Впервые он не раскрыл футляра.
В цвет Лиловому туча поплевывала на ком-
паньицу. Скалапендра лежала неподвижно, запе-
ленутая в кусок брезента.
Остальные молчали.
— Вы куда, деточка? Еще рогу лика ми не
торгуют,— проводил Иону Лиловый.
Иона вернулся в Замок. Вожди ждали его.
Иначе откуда бы лежать пропуску. У Вождей
не было дара фантеллизма. Они
ориентировались. Где, что и почем. Архитектор не
закончил самую малость. И слава Богу. Тогда —
конец тростникам. Замок-корабль уничтожил бы
их, двигаясь к Океану. Скалапендра знала и
ужалила. Больше ничто не могло помешать
Рогуле. Еще одна фантеллия. Корабль перелетит
над тростниками. Вместе с Вождями. И с ним —
Рогулей. Ионой-странником. Гонолулу так
Гонолулу. Загонолулия. Америка. Зато тростники
останутся шуршать и слушать Смычка. Пляжники
ничего не заметят. Корабль выпорхнет из Замка,
как птенец из яйца. Пляжникам хватит и
скорлупки. Для порядка. И легенды о Скалапендре,
которая ужалила устрашающе.
Иона катит домой. Панорама города Провидения
открывается ему. Города воплощенной мечты.
Храмы на склонах холмов. Белые дымки над
пекарнями, китайскими ресторанчиками, кебабня-
ми. Цлощадки с автомобильчиками. Малиновый
звон колоколов. Дух захватывает. Все для того,
чтобы забыть на целую ночь эту чертову
Лабораторию Чувств. Он пытается синтезировать
Улыбку. Улыбку счастья, любви, дружелюбия.
Тысячи оттенков человеческой Улыбки.
Синтезировать при помощи музыки, генов,
компьютерных программ. Иона называет это синтезировать —
как все в лаборатории, где синтезируются страх,
страсть, оргазм, радость, обожание, поклонение —
множество чувств, набранных человечеством за
долгие годы блуждания по земле. Земные чувства.
Волосатик Магнус в своих рекламных проспектах
делает особенный акцент на том, что это
натуральные, земные чувства, а не какие-то там
эрзацы.
Но от этого Ионе не легче. Впрочем, как и
остальным. Хотя что-то выходит. Вот на той
неделе в контрольных опытах на добровольцах.
Волны, снятые с его новой мелодии, вызвали
Улыбку нежности. Она продержалась несколько часов.
Добровольцами были хроники. Обитатели Дома
престарелых, давно утратившие способность к
нежности. Но через несколько дней наступила
злобная реакция. Пришлось вызвать психиатра.
Транквилизаторы. А кое-кому
электрошокотерапия. Провал. Бешенство Магнуса. Холодное
отчуждение Б рока, Стафа, Монни. И Рив,
позеленевшей, как агава.
Пропади оно все пропадом!— подумал Иона.
Забыться хотя бы до утра. Чтобы никаких
чувств, кроме отупления.
Зачем он подписал этот контракт с Магнусом?!
Надеялся, что вернется фантеллизм? Вернется вне
Великого Пространства? Ведь случается же иногда.
Иона проскакивает по Сентрал-авеню, мимо
высоченного отеля, построенного вне законов
архитектуры и правил вкуса. Отеля, торчащего, как
перст судьбы, обрекающей город Провидения на
десятилетия безвкусицы. Может быть, кто знает,
думает Иона, все эти проекты их Лаборатории
Чувств и есть попытка защитить общество от
подобных отелей.
В греческой кофейне играют в кости. Иона
ставит на единичку. Выпадает единичка. Он
заказывает кофе на всех. Турецкий кофе в греческой
кофейне посреди города Провидения. Турецкий
кофе, дымок которого вышибает слезы. Он
вспоминает запахи кофе, витавшие над утренним Тысте-
маа, когда они с Ля вываливались из мансарды.
Чашечка кофе по дороге в тростники, на берег
Балтики.
— Как она? — спрашивает Иона у кофевара.
— Последний тур остался. Мы очень
надеемся. Вдруг станет мисс Нью-Ингланд!
Это они толкуют о дочке кофевара Нике.
Иона и кофейню-то эту выбрал из-за Ники. Заря
в горах Крыма. Рассвет в Коктебеле. Аромат
кофе, как над утренним Тыстемаа, когда они
вываливались из мансарды со Скалапендрой.
В лаборатории не знают, кто заказал Магнусу
проект Улыбки. Ходили разные слухи. Называ-
100

лись возможные источники гранта. Панамери-
кан Кофе Корпорэйшен. Сёрвайвинг Аляска.
Рэкет-Ган. Или Автоматик Плэйере. Поговаривали,
что заказ получили через посредников, а те — от
иностранцев, пожелавших остаться инкогнито.
Какое дело, в конце концов, Броку, Стафу,
Монни или Рив до источника гранта. Лишь бы
два раза в месяц Волосатик за традиционным
чаепитием выдавал заветный конвертик с чеком.
Так получилось, что Иона прокручивал
варианты с Улыбками, а остальные готовили фон.
Хотя у каждого из них были и свои проекты
тоже. Магнус был дока в этих делах.
Подстраховывал. Каждого — каждым. На случай провала
одного из проектов.
Иона сделался главным исполнителем проекта
Улыбки мгновенно. В одну ночь. Проект стал
поистине дитем любви с первого взгляда.
Лаборатория Магнуса гуляла. Вся их шобла-вобла:
Волосатик-Магнус, Брок, Стаф, Монни и Рив.
Они шатались по Ньюпорту из кабака в кабак
во главе с Волосатиком, который забегал вперед
и высвечивал новое, неиспробованное еще местечко.
Они заловили Иону на набережной. Он в это
время таращился на белобрысую девку,
драившую палубу маленькой шхуны «Валет». Так эта
девка напомнила Ионе все, связанное со страной
Великого Пространства, хоть плачь, хоть реви, хоть
обратно вплавь плыви. Шагнул на трап — и вся
игра. Заказывай капитану любой маршрут. К
тому же был Иона при деньгах, которые получил от
«Невада-Вегас клаб» за мюзикл, исполнявшийся в
мегаавтоматах при особо крупных выигрышах.
В мюзикл была вставлена программа, вернее,
антипрограмма, нейтрализующая счастливую (для
выигравшего) программу. Чтобы выигрыш не
повторился. Словом, денежки у Ионы завелись.
Иона таращился на белобрысую девку,
напомнившую ему дочку хозяина дома с мансардой в
Тыстемаа, в которой они поселялись каждое лето
с Ля. Иона таращился на белобрысую, а вся
М а гну сова компашка таращилась на Иону, по
привычке абсорбируя новенькое ощущение. Иона не
мог оторваться от девки на палубе шхуны. Девка
потрясающе улыбалась. Ей было весело оттого,
что какой-то кретин (Иона) сидит на гранитном
парапете, как на бревне, сидит, опустив желтые
мокасины с кожаными шнурочками прямо в
Океан, отхлебывает из банки «Мичелоб драй
бир». Крепкое пивцо попивает. И таращится,
как баран на новые ворота. Итак, все
таращились, включая Магнусову компашку.
Белобрысая со шхуны «Валет» спросила:
— Чего уставился?
— Понравилась,— ответил Иона.
— Чем?— спросила она.
— Как улыбаешься, понравилось,— ответил
Иона.
— Ну все! Налюбовался — и баста! —
повернулась она задом, нашвабривая палубу шхуны.
Но и бедро ее, нагло вывихнутое под нос
Ионе, улыбалось. И розовая мочка, розовая
и сладкая, как сосок, улыбалась из-под
соломенной прядки. И пятка, яблоком торчащая из
шлепанца, улыбалась во весь рот. Так хорошо,
так открыто, так понятно, как ему когда-то
улыбались в краях, обтекаемых Балтикой.
Девка исчезла с палубы, скользнув в трюм.
А Иона все таращился и таращился иа то место,
где еще минуту назад плавала ее улыбка.
Магнусова компашка перехихикивалась и ерзала,
потому что всем надоело.
— Всем надоело, Магнус,— прорезался Стаф,
скрежетнув фиксами.
— Понеслись в «Ночную клешню»,—
предложила Рив, ставшая бордовой, как французское вино.
— Чего таращиться? Невидаль! — щелкнул
кастетом Брок.
— Сейчас, сейчас, братцы. Какая улыбка...
Губы, плечи, бедра — все улыбается. Это же то,
что надо! Улыбка века! — восторженно вопил
Магнус.— Ты-то соображаешь?
Это он Ионе. Сразу же, по-барски, «ты».
Чует Волосатик, за что платить будет.
— Можно схватить,— это Иона ему.— Тут
кое-что из моего портфолиума. Если
интересуетесь.
И передал пленочку Магнусу. Магнус рассек
мгновенно. У него всегда с собой на всякий
случай микрокомпьютер.
— Это у тебя на музыке чувств завязано?
Сюда бы гормональный фон, кое-что из эндорфи-
нов и... Кто знает, кто знает?! В общем, впечатляет.
Вот моя карточка. Звони.
Потом компашка слиняла. Лаборатория
Магнуса. Добивать вечер в «Ночной клешне». И еще
где-то. И еще... Потом Рив рассказывала, что
посреди ночи они вернулись к набережной. Но
шхуна «Валет» исчезла. След простыл. Они
обнаружили жестянку из-под «Мичелоба», вдавленную
в камни мостовой, капли крови на граните
парапета да светящиеся цифирьки от часов
Ионы.
Иона приходит в лабораторию вторым. Всегда
вторым. Открывает лабораторию Брок. Включает
синтезаторы. Прогревает микролазер. Готовит
приборы к экспериментам. Он дока в технике.
Техника так и осталась слабым местом Ионы.
Предчувствие. Композиция невероятного.
Возможность поймать состояние перехода — это
с ним. А техника — ведомство Брока.
— По кофейку? — предлагает Иона.
— Можно,— соглашается Брок.
Они варят кофе. Толкуют о том о сем.
В сущности, ни о чем, но вполне дружелюбно.
— Скоро колумбийскому кофе — крышка,—
говорит Брок для затравки.
— И кубинскому — крышка тоже,—
заманивает Иона.
— Ваши лезут во все дыры. Жизни никакой.
Ненавижу! — взвинчивает себя Брок.— Предлагаю
отгородиться противоракетной стеной — и баста!
Чтоб никакой лазейки ни туда, ни оттуда.
— Заткнешь все дыры — дышать нечем
будет,— парирует Иона.
Они глотают кофе. Пар плавает над белыми
пластиковыми стаканчиками. Тянутся: Стаф,
Монни, Рив. Пьют кофе. Просматривают вчерашние
записи. Ждут Магнуса.
Магнус пробегает по лаборатории. Он никого
не видит. Не хочет видеть. Все знают, что вчера
(как всегда, впрочем) Магнус торчал в лаборатории
допоздна. Разбирал результаты последних
синтезов. Каждый в отдельности знает, что опять —
по нулям. «Зироу ризалте»*,— как мрачно подыто-
* Нулевые результаты (анг.).
101

живает каждый вечер Стаф. И вчера подытожил.
Со своим каркающим акцентом. Не поймешь
что — словосочетание «зироу ризалтс» или этот
отвратительный вороний акцент — приводит
Магнуса в совершенное бешенство. Он бледнеет
и закрывается в своем кабинете, где стоит
спасительный бар с коньяками.
Магнус — коньячная душа. Он утверждает,
что родился в пастушеском шалаше иа южном
склоне Арарата.
Но все эти милые беседы — в хорошие
минуты. А вчера Магнус не выдержал. Заперся
в кабинете. Просидел там минут пятнадцать и
вылетел обратно, как Архимедова пробка. Рив
покрылась серой изморосью, как осенний забор.
Монни извинился и побрел в туалет. Брок скрылся
в автоклавной комнате. Иона нахлобучил
наушники. Так что один на один с Магнусом остался
Стаф. Собственно, все произошло по
справедливости. Поджег — туши! Магнус стоял напротив
Стафа, перебирая четки. Это был предел. Когда
Магнус перебирает четки — хуже быть не может.
Даже Стаф это понял и уткнулся в
генетическую карту зеленой мартышки — существа,
источающего беззаботность.
— Завтра потолкуем, господа,— только и сказал
Магнус.
И вот это завтра наступило, и все ждут, что
будет. Пьют утренний кофе. В который раз
варят коричневую жижицу, называемую кофе,
и ждут. Магнус приходит необыкновенно
притихшим. Печальным, что ли. Вселенская печаль
застыла на его лице. Нет, лучше: вселенская
печаль запечатлена на его лице. Он вполне
достойно смотрится в это утро. Волосатик-
Магнус. Прозвище Волосатик отпадает при таком
раскладе. Остается Магнус. Его пергаментное
лицо окантовано серебряным венцом шевелюры,
бакенбардов и бородки. Бородка испанского
гранда, которую он холит и расчесывает
постоянно. К тому же на Магнусе зеленый шейный
платок из чистого шелка. Зеленые цвета Магнус
подчеркнуто носит, чтобы ие отторгать мусульман.
О, Арарат! Колыбель человечества и
человечьих противоречий. Как это турки могли
вырезать за одну ночь миллионы армян? Как Бог
допустил и допускает7
Магнус печален, как невеста с картины
«Неравный брак». Вся лаборатория делает вид.
Копошатся над записями. Готовятся к
демонстрациям. Но никто не начинает. Потому что
все в тупике. Куда ни кинь, всюду клин. Надежда
на Магнуса. Он — создал лабораторию. Заложил
фундамент идеи о возможности синтезировать
натуральные чувства. Он и выведет из тупика.
Говорят, лаборатория зародилась с Рив.
Собственно, с Магнуса, но при участии Рив. Магнус
начинал когда-то с критики Ламарка. Он
культивировал критику всего, что поддерживалось
Вождями страны Великого Пространства. После резни его
родители бежали в Северную Африку. Кто их
надоумил вернуться на северные склоны Арарата?
Поближе к Севану. Собственно, уже в пределах
Великого Пространства. Вернулись на родину
предков, зараженную революционным ламаркизмом.
Вожди насаждали эту теорию повсеместно,
потому что она могла объяснить любые отклонения.
Внешние условия — результат. Рабский труд —
но хлеб, но футбол, но крыша над головой. Все —
зависит от всех. А все — это то, что снаружи тебя.
Внутренний мир обитателей Великого
Пространства оставался неизвестной землей. Терра инкогнита.
Все это было отвратительно Магнусу, хотя и
запало. Отвратительно, потому что он входил в цель
каждого, связанного со всеми. Цепь. Или колючая
проволока ограждения самих себя. Запало, потому
что оказывало мгновенный эффект на массу
людей. Магнус разыскал родственников в
Калифорнии и вырвался из Великого Пространства.
Но запало. Запал ламаркизм, как западают дурные
привычки детства. На всю жизнь он получил
стимул для критики, но и определенного
интереса к. Все было отлично, пока он занимался
эквилибристикой генов. Все работало против
печально-памятного француза, терзавшего
ламинарию. Когда же Магнус занялся кухней
молекулярной биохимии, оказалось, что возможно
сочетать волка с ягненком. Кошку с мышкой.
Всего лишь несколько манипуляций с
ферментами: разъединил, переварил ненужное, склеил
снова и вставил генетический компьютер в новую
клетку. И все его построения против Ламарка
летели в тартарары.
Магнус был одинок. Надо чего-то достичь,
какой-то прыжок сделать, тогда уж — мирил он
себя с собой. Были какие-то увлечения. Чаще
случайные встречи на конференциях. Молодые
женщины, одинокие энтузиастки науки. Он
встречал их в лифте гостиницы. В холле у
конференц-зала. В бассейне. В буфете. Потягивая пивко,
он развивал перед незнакомками свои гипотезы
о смыкании теорий генетики, о богодьявольских
гибридомах, о гипотезе фенотипического
генезиса, которую предлагает он, Магнус. Нередко его
собеседницы откликались. Им тоже нужно было
расслабиться. Этим неприкаянным докторам наук,
шмыгающим целыми днями от одного прибора
к другому. Переливающим из одной пробирки
в другую. Неприкаянным и занятым до того,
что некогда да и незачем накрасить губы,
одернуть кофточку, подобрать подходящие
джинсы, чтобы подчеркнуть то, что когда-то радовалось
и пело. Когда-то. В старших классах
по-настоящему. В колледже чуть-чуть. И почти забылось
во время делания докторской диссертации. Они
беседовали. Шли в номер, к ней или к нему —
обменяться оттисками статей. Радовались
неожиданному везенью и обменивались еще несколько
лет открытками к Рождеству.
С Рив начиналось по традиционной схеме.
Они оказались за одним столиком в маленьком
отеле на окраине Лас-Вегаса. Пока Магнус
заказывал официантке чай и сок, Рив вернулась с
омлетами и булочками. Магнус оценил отзывчивость
молодой пунцовеющей аспирантки из Анн Арбора.
Она приехала на симпозиум с докладом об
эволюции кожных ферментов.
— Идея в том, профессор, что кожа — граница
между внешней и внутренней сферами. У всех
многоклеточных. В этом нет разницы между
животными и растениями. А тем более — между
млекопитающими и другими позвоночными. Ничто
более кожи не способно воспринимать эмоции,
выражать эмоции и передавать эмоции. Мне
кажется, я нашла ключ к соединению фенотипи-
ч ее кой и генетической регуляций окраски кожи,—
рассказывала Рив.
— И возможность феногенотерапии! — Магнус
102

настолько увлекся ее идеями, столь близкими его
собственным, что пружинками неандертальской
своей растительности уткнулся в ее розовое
плечо.
— Как я счастлива, что нашла
единомышленника,— постанывала Рив, млея.
— Хорошо, что не злоумышленника,—
отшутился Магнус.
— О, нет. Я вам сразу поверила.
— Постойте, постойте. Да вы цветете, как
радуга!
Аспирантка переливалась всеми оттенками
спектра и как будто не собиралась отодвигать
плечо от гениального Волосатика.
— Чудно. Чудесно. Значит, вы исходите
феромонами, которые индуцируют пигментацию. Что
и требовалось доказать! — повторяла Рив,
нисколько не смущаясь невероятной перемены.— Хотя
откуда у вас гормоны насекомых?
Они спешно ретировались в его люкс. Пущены
были в ход все известные ему и ей эрогенные
зоны. О заседаниях биологического симпозиума
было начисто забыто. За два дня беспрерывных
экспериментов (трудно было назвать иным словом
эти занятия), за два дня составлена была карта
сенсорных участков кожи, ассоциированных с
мимикрией.
— Сам господин случай столкнул нас, Рив.
Я — редкостный продуцент пахучих половых
гормонов. Ходячий атавизм. Вы —
сверхчувствительный реципиент,— ликовал Магнус.
С этого началась лаборатория.
Нашлись Монни, Брок и Стаф.
Потом присоединился Иона, опустошенный,
одинокий, потерявший надежду еще раз увидеть
белобрысую девку с ослепительной улыбкой.
Когда компашка Магнуса ушла догуливать в
«Ночную клешню», Иона остался на парапете. Он
помнит глухой удар и ощущение полета в
пропасть. Исчезли все его деньги и кредитные
карточки (кроме Галф). Так что оставалось
заправиться и добираться до города Провидения.
К тому же целехонькой была визитная карточка
Магнуса.
— Вот что, братцы,— начинает Магнус, когда
они расселись вокруг усеченного эллипса — стола
экстренных сборищ.— Подкрепитесь и начнем
кумекать.
В центре эллипса стоит вертушка с тарелками.
На тарелках громоздятся сандвичи с ветчиной,
лососем, сыром, кусками индейки. Кофе булькает
в автоматической кофеварке. Бутылки с джин-
джир элем и кокой торчат ракетами. Все, как
в самые серьезные моменты.
— Давай, Магнус. Чего тянуть,— бурчит Брок.
Никто его не поддерживает, но и не перечит ему.
Все смотрят на Волосатика, который уперся
глазами в Иону и ждет. Иона же не торопится
начинать. Пусть спросит первым. Так они пере-
малчиваются, пока другие дочавкивают и до-
глатывают.
— Ну, что скажешь. Иона? —■ вступает
Магнус.
— По нулям пока, Магнус. По нулям,— Иона
чертит черенком вилки ноль.
— В чем причина, Иона? Скажи, что происходит
с экспериментами?
— Не зацепляется, Магнус. Понимаете? Не
зацепляется, хоть лопни. Или элиминируется уже
после генетической передачи. Тотчас теряется
признак. Не передается новым клеткам.
— Послушай. Послушай, Иона. Постарайся
вернуться назад. А потом вместе с нами
проанализировать все опыты снова.
Магнус вытаскивает Иону к светящемуся
экрану. Мелькают фотографии стариков и старух.
Энцефалограммы. Электроаудиограммы.
Микробиопсии кожи. Электроионофорезы ДНК и РНК.
Записи речи. Смех. Оживленные разговоры. Плач.
Крики. Целая пленка смеха, разговоров, плачей
и криков.
Иона вновь и вновь рассказывает о выборе
подопытных:
— Наблюдались самые обездоленные старики
и старухи, бездетные, заброшенные
родственниками, потерявшие всякий интерес к жизни.
Все положительные эмоции. Кроме одной. Все они
продолжали любить музыку. Музыка индуцировала
затравку цикла феногенотералии. Вначале как
будто что-то получалось. Кожа реагировала.
Мышцы приобретали тонус. Возвращалась улыбка.
Они радовались жизни. А потом — провал.
Истерики. Кошмары.
— Кошмары — это область Брока. Тут мы
знаем, что делать, а, Брок?
— Известное дело, Магнус.— Брок
немногословен. Старается понять, кто перетянет. Останется
ли Иона на первой линии. Или — сорвется.
Тогда не жаль и потопить.
Но Магнуса не проведешь. Ему дело нужно,
а не политика. Он вытаскивает Стафа, потом
Монни, потом Рив — свою фаворитку, первую
после Ионы в проекте «Улыбка».
— Рив, детка, ты что скажешь?
Рив переливается, жемчужничает. Это признак
неуверенности, невозможности остановиться на
одном решении.
— Ну же, Рив! Мы ждем,— торопит Магнус.
— Мне иногда кажется, Магнус, что Иона
может обойтись без нас. Без меня, во всяком
случае,— выдавливает Рив.
— Что это значит? — Магнус проглатывает
полстакана кофе и затягивается. Табачный дым
окутывает его лицо, серебряный венец вокруг
головы. Бог Саваоф, да и только.— Что это значит,
Рив, «может обойтись»?
Магнус спрашивает Рив, но обводит взглядом
всю компашку. Насупленного Брока.
Ожесточившегося Стафа. Монни с его плавающей улыбкой.
Рив. Решительную, честную Рив, сизую, как
осенний рассвет.
Так жокей по жесту хозяина обводит лошадь
на аукционе. Кто будет делать ставки? Кто
вообще захочет купить?
— Это значит, Магнус, это значит, что мы со
своей наукой и он, Иона, со своей музыкой,
я не знаю, музыка ли это или... так звезды между
собой переговариваются... ну, словом, он и мы...
У нас разные концепции. Пусть бы работал
самостоятельно.
Умная Рив. Умная и сверхчувствительная.
Звезды переговариваются. Откуда ей знать это?
И звезда с звездою говорит.
Магнус испытующе смотрит на Иону, потом
на Рив. В этом взгляде ревность, подозрительность,
надежда.
103

— А ты сам как думешь, Иона?
Как он думает и что он думает? Тысячи
мыслей. Сказать, что не чувствует сил, что
утратил способность к фантеллизму. Да откуда
Магнусу, прагматику, реалисту, материалисту,
верящему только в превращения материи,
меняющей внешний образ, откуда ему знать о переходах,
о том, как нечто поднимается внутри, рвется
в небо, как крылья, заставляет фантеллировать?!
Откуда знать это Магнусу? И зачем
открываться ему? Но как быть? Удача в Лас-Вегасе
одиночна. Денег нет. Возвращение в страну
Великого Пространства невозможно. Во всяком
случае, очень рискованно. Новые Вожди сменили
улетевших на Корабле. Упрячут в тюрьму или
сошлют в тьмутаракань в лучшем случае.
Остается Магнус. Надо попробовать.
— Надо попробовать, Магнус. Совершенно
новый вариант.
— Что ты имеешь в виду, Иона?
— Рив права. У меня нечто иное. Это
невозможно перенять или передать, как ген или
фермент. Это должно произойти со мной... А потом —
при везении — с другими. Это как музыка.
Вы не можете потрогать мелодию, взвесить ее,
передать кому-то способность сочинять музыку,
но...
— Понимаю. Но записать знаки музыки
возможно. А как же будет с серией экспериментов
на стариках, которые ты проделал вместе
с Рив? — Магнус начал успокаиваться, обретая
почву.
— Мы попробуем еще раз. Вместе с Рив. Хотя
это совсем не то, что происходило во мне.
Случалось со мной.
— Волосатик позволил? — спрашивает Иона.
— Сделал вид,— отвечает Рив.
Они сидят на камне около лесного озера,
начинающегося ручьем и завершающегося
плотиной с водопадом. Решено было попробовать
еще раз. Сосредоточиться. Побродить на природе.
Потому что ведь получалось со стариками. Хотя
бы вначале.
Они придумали встречу с психогенетиком в Вар-
викском университете. А после консультации
смыться на озеро. Психогенетик делал умный вид.
Пыжился. Называл их энтузиастами науки.
Подвижниками. В конце концов выписал солидный
счет на лабораторию. Магнус придет в полное
уныние от счета. Правда, под самый конец
психогенетик размяк и потащил их в подвал,
в библиотеку. Из-под разваливающихся томов
с переплетами, разъеденными временем, плесенью
и мышами, он извлек некий альбом. «Наследие
моего учителя профессора Вассерблюма». В
альбоме сфотографирован был один и тот же пациент.
За плетеным дачным столом с чашкой чая в руке.
В постели. На футболе. Во время дефекации.
Среди коров на лугу. В кругу танцовщиц
из кабаре. Фотографии были цветные. Одними
из первых окрашенных фотографий. Пациент
представал на снимках в разных цветах: белом,
черном, буроватом, зеленом, даже фиолетовом.
«Прогремевший в 30-е годы случай.
Человек-хамелеон. Потом оказалось, что у него опухоль
шишковидной железы мозга с метастазами в
печень. Такое занятное смешение пигментов:
меланина и гемосидерина». Видя, что Рив начала
радужно вибрировать, психогенетик добавил:
«На ваших томограммах ничего подобного нет.
Какой-то каприз природы. Боковой атавизм нейро-
рецепторов кожи». «Это неопасно, профессор?» —
пролепетала Рив. «Это неопасно и весьма
пикантно. Гарантирую! По крайней мере, до первой
беременности. Хотя, если принять за основу
аутоиммунный генез, беременность может излечить
абсолютно. Шансы фифти-фифти».
Они выскочили на хайвей и гнали, пока не
увидели знака дороги «3 А» и указателя
«Водопад».
И вот они сидят на камушке. Толкуют. Пьют
любимое пиво Ионы «Мичелоб». Наживка
болтается в струях водопада. Время от времени
сильный толчок рвет спиннинг из рук. Три рыбины
уже плещутся в сетчатом садке. Три сине-серые,
стальные форели с темными пятнышками на
коже.
— Смотри, Иона, они тоже меняют окраску! —
вскрикивает Рив, словно эти рыбины близки ей
чем-то.
— Они так плачут. Видишь, они теряют массу
оттенков. Помнишь, как они светились вначале?
Потому что вначале это была игра для них.
Азарт. Охота за наживкой. Они радовались,
хохотали от счастья, переливались радужна
— А сейчас плачут. Видишь, как потемнели,—
говорит Рив, словно открывает для себя что-то
сокровенное. И продолжает: — Деревья радуются
зеленью. И плачут коричневыми и красными
листьями.
— Так и наши старики, Рив. Они разучились
улыбаться. Они плачут слезами, морщинами,
дряблой кожей. Как им помочь? Дело ведь не
только в этом нашем проекте. Как помочь тем,
кто утратил способность радоваться?
— Видишь, Иона. Я тебе помочь не смогу.
Со всеми моими завихрениями не смогу, а?
— Что ты, Рив! Спасибо, что я встретил тебя.
Ты — феномен. Ты — индивидуум. Гений в своем
роде. Твоя гениальность сродни сочинению музыки.
Она атавистична. Возвращает к истокам. Как
музыкальный дар — возвращение к птицам.
Просто Магнус хочет другого.
— Чего?
— Он хочет создать иллюзию счастливого
общества. Старые люди — модель, этап для него.
Правда, я не уверен, хочет ли он или выполняет
заказ.
— А дальше, дальше, Иона?
— А дальше? Думать не хочу, что будет дальше.
Надо попытаться, вот и все.
Так Иона стал ведущим в проекте Улыбка.
Он больше не работает с Рив. Отчет о
многообещающих наблюдениях над пациентами из Дома
престарелых Магнус отослал в компанию,
предоставившую грант. Кое-что он даже собирался
опубликовать в журнале «Нейрогенетика и
психогенезис». Запирался в кабинете. Дымил. Сосал
коньяк с кофе. Никого не трогал.
Вот и сегодня. Иона приходит раньше всех.
Даже Брока. Включает приборы. Варит кофе.
Ждет Молли. Молли соавтор в проекте Ионы.
Молли занимается уровнем гормонов. Никто не
может идеальнее реагировать соотношением
половых гормонов на гамму радостных эмоций, чем
104

М олли. Он — одновременно — исполнитель
и подопытный. Ведь у него в норме исходные
уровни женских и мужских гормонов. Нормальный
мужчина — Молли. И нормальная женщина.
Как дождевой червь. Двуполый.
Русский поэт Сельвинский сказал когда-то
про другого русского поэта Пастернака, что тот,
как дождевой червь, может совокупляться сам
с собой. Это — литература. Сохранение чистой
линии самого в себе. Инбридинг.
Иона работает вместе с Молли. Они
используют биотоки и энцефалограммы. Электротоки
мозга. Записывается гамма состояний радости.
Молли лежит на кушетке в мягком кожаном
шлеме с электродами. И она прогоняет через
мозг Молли записи энцефалограмм. Анализатор
дает цифры гормонов гипоталамуса, гипофиза,
яичника, тестиса, надпочечников Молли. К тому же
Молли записывает на диктофон свои ощущения.
Одновременно идет видеозапись. Фиксируются
эмоции Молли.
— Повтори еще, Иона, это местечко на
энцефалограмме. И музычку ту же. Блюз с вариациями
кларнета. С рефренами: Татататататарирара. Тууу.
Так. Тааак. Тааааа...
— Подступает, Молли?
— Приближается. Хоть запирайся с тобой или
с Рив. Все равно с кем. Ах, как хорошо. Та-
татата-туаааа.
Иона оставляет Молли одного. Проходит
полчаса. Молли возвращается из душа
посвежевший, взбодренный. Они идут к Магнусу.
Впервые за последние месяцы Магнус доволен.
— Если- нам повезет, это еще один шанс
вытянуть проект.
— Точно, Магнус. Уровни андрогенов и
эстрогенов одновременно достигли пика. Тут же
эмоциональный всплеск, и радость оргазма,—
комментирует Иона.— Этого и не хватает нашим
старикам. Да и не только им.
Молли кивает головой. Магнус наливает им
по коньячку:
— Ну вот, братцы. Рванулись с мертвой точки.
И все-таки. И все-таки Иона чувствует, что
происходит нечто, вовлекающее его в чужую игру.
Он уже три года в лаборатории. По
контракту осталось два. За три года он ни разу не
фантеллировал, не ощущал состояния перехода,
начисто утратил способность. Как утратил имя
Рогуля. Для безопасности, конечно. Они
разбежались с Вождями навсегда. Иона — безопаснее.
Экспериментатор. Работать в лаборатории куда
надежнее, чем бродить по земле в поисках удачи,
редкостного возвращения способности фантелли-
ровать. Временами подступает дикая тоска по
ханурикам. По компаньице из тростников. Но ведь
привык же он к новой компашке, к
лаборатории. Хотя никто в лаборатории никого не
любит. Не доверяет. Так удобно Магнусу для
бесед наедине. Но все привыкли. И деньги хорошие.
На рент жилья. На кар. На шмотки. На выпивку.
Походы в кабаки. Отдых на Карибах, или
Патагонии, или на севере Гренландии среди
эскимосов. Где хочешь. Лаборатория платит.
Продолжение в следующем номере
Информация
Деловой Центр крупнейшего на Урале
_ Пермского акционерного коммерческого банка
совместно с немецкой фирмой Glahe International KG
проводит
международную выставку
химического, нефтехимического машиностроения, технологий производства
и применения химических материалов
«ХЕМИТЕХ-94»,
которая состоится 5-9 сентября 1994 года в г.Перми.
Приглашаем Вас принять участие в этой выставке и готовы предоставить
дополнительную информацию об условиях проведения выставки и другие необходимые Вам сведения.
НАШ АДРЕС: Россия 614077, г.Пермь, бульвар Гагарина, 65Деловой Центр Пермкомбанка
Факс C422) 48-18-33, телекс 134815 VIZOVSU, тел. C422) 48-12-25, 48-15-59,
телетайп 134434 ВЫЗОВ.
Предлагаем переносную установку для уборки воды
производительностью до 3,5 м3 в час.
Слой воды, остающийся на полу после уборки в самом глубоком
месте — не более 3 мм. Наша установка по принципу действия
подобна пылесосу (не боится присосов воздуха, твердых частиц в
воде размером до 1 см), незаменима для безопасного ведения работ
в резервуарах и колодцах.
Потребляемая мощность — 400 Вт. Масса — 15 кг.
По вашему требованию мы бесплатно вышлем подробное
описание установки и условия ее полунения.
Запросы направляйте по адресу: 216532 Десногорск Смоленской
области, а/я 45/2. НПП «ЭКСПО-ЛАД».
Вам надоело вручную убирать
воду в помещениях и цехах
из-за протечек трубопроводов
и оборудования?
НПП «ЭКСПО-ЛАД»
решит эту проблему.
105

Меттлер-Толедо:
вес взят!
Осенью прошлого года в столице Казахстана
состоялась крупнейшая международная выставка
«Нефть и газ». Одним из наиболее интересных
оказался стенд швейцарской фирмы «Mettler
Toledo». Рассказ сотрудника ее московского
представительства кандидата технических наук Олега
Шубина записал наш корреспондент.
106

С помощью оборудования, которое
производит Mettler Toledo, можно взвесить
практически все. Причем точность измерений
удовлетворяет самых дотошных исследователей,
в том числе и химиков. Аналитические весы
модели МТ реагируют на изменения веса в
0,1 мкг (среднестатическая пылинка весит
больше). Чувствительность весов настолько
велика, что с их помощью можно
определить разность в силе притяжения к Земле
между первым и пятым этажами. Когда в
США было землетрясение, наши весы в
Швейцарии немедленно отреагировали на
это событие. Несомненное достоинство весов
не только в их реакции на малейшие
колебания, но и адаптация, при необходимости, к
постоянной вибрации и многим другим
помехам. Некоторые модели весов оснащены
системой FACT с технологией полной
автоматической калибровки.
Со школьной скамьи известно, что в городе
Севре, недалеко от Парижа, хранится эталон
килограмма. В некоторых государствах, в том
числе и в России, есть его точные копии.
Время от времени их необходимо сличать с
эталоном. Для этого в Палате Мер и Весов
установлены сверхточные весы — масс-
компаратор фирмы Mettler Toledo, на
котором в течение шести месяцев проверяют
очередной национальный эталон. Очередь на
поверку длится не менее 10, а иногда и
20 лет.
Весы Mettler Toledo применяют не только
в химических лабораториях. Наша
измерительная техника позволяет взвесить
железнодорожный состав в движении, определить
крутящий момент робота-гайковерта,
отсортировать овощи по весу на конвейере. При
этом приборы, предназначенные для работы
в промышленности, выполнены герметично и
не боятся воды, пыли и грязи. При
необходимости Mettler Toledo изготавливает их во
взрывобезопасном исполнении.
Жесткую конкуренцию на рынке
производителей весов фирма выдерживает
благодаря низкой стоимости оборудования при его
высоком качестве. Ведь все мы покупатели и
знакомы с понятием эксплуатационной
стоимости. То есть стоимость оборудования это
не цена покупки как факта, а сумма затрат,
которая включает в себя надежность работы
(стоимость ремонтов, убытки при простое
и т. д.), удобство, экономящее рабочее время,
современный дизайн — все как в старой
доброй пословице — не настолько я богат, чтобы
покупать дешевые вещи. Если учитывать эти
факторы, то эксплуатационная стоимость
оборудования Mettler Toledo одна из самых
низких в мире.
Главный принцип работы корпорации
Mettler Toledo — Total Quality Management —
повсеместный контроль качества продукции.
Об успехах фирмы в этой области говорит
тот факт, что Mettler Toledo была первой в
мире фирмой, производящей весовую
технику, которая получила наивысший сертификат
качества ISO9001.
Причем столь высокая оценка касается не
только весов.
Фирма Mettler Toledo также производит
широко известные во всем мире
автоматические титраторы, приборы термического
анализа, вискозиметры, лабораторные и
промышленные рН-метры, автоматические
лабораторные реакторы.
В настоящее время интересы Mettler Toledo
и ряда других фирм-производителей
приборов и оборудования на рынке СНГ
представляет швейцарская фирма АНДРЭ.
Поэтому те, кто обратятся к нам, смогут
приобрести практически все необходимые
приборы мирового уровня качества.
Возьмем, к примеру, нефтепереработку.
Уникальная система ON LINE SYSTEMS
позволяет отбирать пробы прямо из
трубопровода. Одновременно эта же система
контролирует и расход нефтепродуктов, их
влажность и так далее. Теперь образец
необходимо проанализировать. Замечу, что
наши покупатели могут избежать неприятной,
но типичной для России, ситуации когда
анализируют пробы на дорогих современных
приборах ценой в сотни тысяч долларов, а
пробоподготовка осуществляется при
помощи песчанной бани, горелки Бунзена и
прочей аппаратуры XVII века. Учитывая тот
факт, что от подготовки пробы зависит
60 % точности результата, мы предлагаем
микроволновую технику фирмы
MILESTONE. С ее помощью можно превратить в
жидкость оксид алюминия, соединения
родия, жиры и многие другие соединения.
Соединения углерода и серы можно
определить на аппаратуре фирмы FKV, измерить
вязкость и поверхностное натяжение —
аппаратурой фирмы LAUDA. А определить
динамическую вязкость и содержание воды
по Фишеру поможет, опять-таки,
оборудование Mettler Toledo. И, наконец, прошедшую
выходной контроль качества продукции
можно взвесить на промышленных,
автомобильных или ж/д весах, а затем — отправить
потребителю.
Представительство в СНГ: 101000, Россия,
Москва, Покровский бульвар, 4/17/3, Андрэ и Ко.
Телефоны: 207-3839, 208-3493, Факс 208-9942.
Телекс 413296 KLOCK SU.
107

PERKIN ELMER
демонстрация
на территории
бывшего СССР
У OPTIMA 3000 - новый этап в развитии ИСП спектрального анализа
У OPTIMA 3000 - одновременное определение до 70 элементов в минуту
У OPTIMA 3000 - разрешающая способность и чувствительность метрового
монохроматора с фотоумножителем +
производительность полихроматора с фиксированными щелями
У OPTIMA 3000 - возможность одновременного измерения более 5000
аналитических спектральных линий, включая измерение
интенсивности фона
У OPTIMA 3000 - непревзойденная точность и низкие пределы обнаружения
У OPTIMA 3000 - сертификат качества по ISO 9001-87 (ГОСТ 40.9001-88)
Если Вы планируете покупать ИСП-спектрометр и хотите проверить
все эти возможности на своих образцах - звоните по телефонам или
присылайте факс
Тел. @95) 952-79-61, 955-44-49, 955-44-01
Факс@95) 9527514

Пишут, что...
В прежние времена всякий, кто любил почитать что-нибудь этакое про науку,
подписывался обычно сразу на два—три научно-популярных журнала, а то и
на весь букет, от солидной «Природы» и всезнающей «Науки и жизни» до
невинных «Юного техника» и «Юного натуралиста».
Теперь не то: и любителей науки стало куда меньше, да и те, что остались,
состоят большей частью в категории социально незащищенных и если
подписываются, то в лучшем случае на что-нибудь одно. Например — на «Химию и
жизнь». А ведь и в других научно-популярных журналах время от времени
печатается что-то достойное внимания.
Для таких наших подписчиков мы в этой рубрике, в дополнение к обычным
ее материалам, будем рассказывать и о том, какие интересные (на наш взгляд,
естественно) публикации попались нам на глаза в последних номерах
дружественных нам журналов. Чтобы можно было — хоть в библиотеке, хоть у
знакомых — эти журналы добыть и прочитать.
Главное, чтобы костюмчик сидел...
Р.Денисов, С.Зигуненко.
«Техника — молодежи», 1993, № 9.
Такой неожиданный заголовок дан репортажу из
сугубо секретного прежде НПО «Звезда», что в
Томилино, под Москвой, — это здесь кроят и
шьют скафандры для космонавтов. Первым
обновил на орбите изделие НПО, как известно, Юрий
Гагарин. А вот знаете ли вы, кто первым написал
на его шлеме «СССР»? Оказывается, чуть ли не до
самого старта никакой надписи на шлеме
Гагарина не было. На это обратил внимание кто-то из
членов правительства, которому
демонстрировали пленку, запечатлевшую церемонию одевания
космонавта. Один из сотрудников НПО тут же
взял кисточку и вывел на шлеме имя
существовавшего тогда государства. И надпись сослужила
свою службу — ведь после приземления Гагарину
не так просто было доказать набежавшим
колхозникам, что он не шпион и не инопланетянин...
Открытие длиною в шестнадцать лет. Д.ф.-
м.н. С.Яковленко. «Знание — сила», 1993,
№10.
Это статья о том, как группа наших ученых
обнаружила новое явление — обменное
химическое превращение с участием фотона, а потом
полтора десятка лет добивалась признания
открытия. В конце концов добилась — должным
образом «оформленное», оно даже было удостоено
государственной регистрации. Только вот беда —
диплом об открытии получил лишь один из
четверых его авторов: другой за это время умер, а двое
уехали за границу...
Сейчас государственная регистрация открытий
в нашей стране отменена, но дискуссия о том,
нужна она или нет, не утихает. Вот что пишет по
этому поводу С.Яковленко: «Конечно, процедура
формирования реестра открытий имела массу
недостатков. Честь получения диплома об
открытии обусловливалась пробивной способностью
авторов, а не уровнем их результата. Однако, на
мой взгляд, противниками института открытий
движут совсем другие соображения. Людям,
владеющим клановой рекламой в околонаучной
среде, совсем не нужно четкое установление
приоритета, без которого невозможна регистрация
открытия. Они обходятся своими средствами
пропаганды нужных им людей. Поэтому, в частности,
академиков больше, чем авторов открытий».
Академиков у нас, действительно, много — что
верно, то верно. Если уж на то пошло, то и
академий тоже...
Триумф и трагедия месье Лавуазье, химика
и финансиста. З.Гельман.
«Наука и жизнь», 1993, № 10, 11.
Академиком — правда, французским — был и
Антуан Лоран Лавуазье, величайший ученый и в
то же время весьма удачливый финансист, за что
ему двести лет назад, в 1794 году, и отрубили
голову. То есть не за научные достижения (хотя и
такие примеры в истории, особенно в нашей,
бывали), а за коммерческую деятельность, доходы
от которой Лавуазье тратил большей частью на
устройство своей лаборатории и вообще на науку.
Из чего следует, что даже в условиях самого
скудного бюджетного финансирования
увлекаться побочными источниками доходов, пусть даже
они идут на самые благородные цели, научным
администраторам не следует, особенно в период
политической нестабильности.
Если же говорить серьезно, то статья
содержательная и интересная, и мы с удовольствием
рекомендуем ее читателю, тем более что автор ее
много раз выступал и в «Химии и жизни».

Неизвестный взрыв. Частное расследование
офицера линкора «Новороссийск».
Капитан 2 ранга в отставке О.Бар-Бирюков.
«Вокруг света», 1993, № 10.
Линкор «Новороссийск» (бывший «Джулио Чеза-
ре», то есть «Юлий Цезарь», отобранный в 1949 г.
у итальянцев в счет репараций), находясь на
якорной стоянке в Севастопольской бухте, взорвался и
затонул в ночь с 28 на 29 октября 1955 г., унеся с
собой жизни более чем 600 моряков. Причины
трагедии до сих пор остаются не до конца
выясненными.
Официальная версия состоит в том, что
сработала оставшаяся со времени войны донная
магнитная мина. Автор же статьи, не один год
прослуживший на «Новороссийске», считает эту версию
недостаточной и, основываясь на некоторых
фактах, которых она не объясняет, полагает, что
сначала произошел взрыв внутри корабля,
который был делом рук диверсантов, ауж потом от него
сдетонировала лежавшая на дне мина.
Кто были эти диверсанты, — об этом пока
можно строить лишь предположения; может быть,
на это прольют свет рассекречиваемые по мере
потепления международного климата архивы стран
НАТО?
Встречающие смехом смерть.
Д.и.н. М.Щукин.
«Знание — сила», 1993, № 10.
Раз уж так получилось, что нам попались статьи по
большей части с историческим уклоном, то вот и
еще одна — о фракийцах, группе племен,
обитавших в древности на северо-востоке Балканского
полуострова. К ним принадлежали и жившие по
нижнему Дунаю даки и геты, от которых выводят
свое происхождение современные румыны и
молдаване. «Очевидно, в какой-то мере это так, —
пишет автор, — но язык у них романский, а не
фракийский; вероятнее, что они в большей мере
потомки тех переселенцев, которые пришли на эти
земли из романизированных задунайских
провинций бывшей Римской империи уже после эпохи
переселения народов. Впрочем, это особая тема, и
сейчас обсуждать мы ее не будем».
А жаль, между прочим. Конечно, автора можно
понять: исторические корни любого народа уходят
далеко вглубь и вширь, распутать их однозначно
удается редко. К тому же во многих регионах это
сейчас «горячая» тема: аргументы из области
истории, нередко односторонние или просто
сознательно искажаемые, используются для
обоснования самых разных политических доктрин.
Вот тут-то и услышать бы трезвое слово
знающего человека, объективного специалиста...
110

Бессмертие — это возможно.
Б.В.Болотов.
«Свет», 1993, № 9—10.
Журнал «Свет» — бывший «Природа и человек»,
— похоже, наконец, нашел себя. Созданный в
основном как орган природоохранной
пропаганды и некоторое время этим плохо ли, хорошо ли
занимавшийся, журнал превратился теперь в
настоящую кунсткамеру знахарства, теософии,
оккультизма и прочих потусторонних материй.
Автор этого пространного интервью сообщает о
себе, что ои в прошлом инженер, а ныне академик
Русской академии (не Российской, а Русской, в
отличие, значит, от всех остальных, нерусских),
написавший рукопись «Бессмертие — это
реально» в 13 томах, где, по его словам, написано, как
прожить хоть 200 лет — нужно только «соблюдать
пять основ квинтэссенции».
Интервью, где он излагает ее суть, а также
некоторые другие свои открытия, по мнению
редакции, «многими будет воспринято как
сенсация», но читателям предлагается все же «отнестись
к нему с полной серьезностью». Скажем сразу —
ох, и трудно же это! Половина интервью
посвящена лечению всевозможных болезней с помощью
ферментов; но только к середине выясняется, что
под «ферментами» академик Б.В.Болотов
понимает совсем не то же самое, что члены всех прочих
академий, и не то, что написано в школьных
учебниках, а «продукты жизнедеятельности
дрожжевых бактерий (в природе не существующих,
поскольку дрожжи — это не бактерии вовсе, а
грибы. — А.Д.) или бактерий молочных
сывороток», и его «ферменты» — не что иное как квасок
из сыворотки, настоенный на разных травках.
Может быть, от него и польза есть, дело-то не
новое, только зачем же квинтэссенцией людям
голову морочить? Впрочем, если уж академик
считает, что «в биологии неправильно определено
понятие нервной клетки», то и по поводу
ферментов все мы, возможно, до сих пор заблуждались...
Кстати говоря, в этом же номере «Света»
напечатана еще и заметка Т.Шумовой «Дар Феррейна».
Неплохая в общем заметка, — только вот на
полгода раньше у нас, в «Химии и жизни» A993,
№ 3, с.64—67)> уже была напечатана заметка
Т.Шумовой «Дар Феррейна», и то, что теперь
можно прочитать в «Свете», — просто ее
сокращенный вариант. Глядишь, начнем пить
«ферменты», соблюдать квинтэссенцию, проживем до
200 лет, — и еще не раз ее в каких-нибудь других
журналах встретим...
А.ДМИТРИЕВ
111

БЫХОВСКОМУ Г. Р., Бахмач: Резиновые грелки действительно
пропали из аптек, поэтому рекомендуем вам старый способ,
распространенный в периоды революций и разрухи: наполните горячей
водой обычную бутылку, хорошенько ее закупорьте, засуньте в толстый
шерстяной носок — и грейтесь.
КАРАВАЕВОЙ А. М., Ярославль: Чтобы сковорода не пахла рыбой,
ее надо слегка подогреть и протереть поваренной солью; а чтобы
восстановить прежний блеск алюминиевой кастрюли, ее можно
прокипятить с картофельными очистками, яблочной кожурой или
помыть в слабом растворе уксуса.
ГУРГЕНИДЗЕ Н., Норильск: Дистиллированную воду, вполне
пригодную для заливки в аккумуляторы, можно получить в домашних
условиях с помощью того же устройства, которое используют для
подрыва государственной монополии на водку.
ГОРКИНУ И. Н., Сергиев-Посад: Археологические раскопки на
территории археологических заповедников запрещены частным лицам,
на остальной территории — тоже, если нет специального
разрешения; если человек случайно нашел клад, то он может
рассчитывать на вознаграждение, но только в том случае, когда этот
клад не представляет исторической ценности, а последний вопрос,
как вы понимаете, можно решить и так и эдак.
СКОРОДЕНКО Н. Г., Алушта: В двенадцатом номере нашего
журнала за прошлый год мы не пошутили — действительно, в Крыму,
в частности в окрестностях Севастополя, обычная земля мылится,
ею можно, например, мыть посуду.
РЫБУШКИНУ В. В., Москва: Сейчас трудно судить наверняка,
но наши медицинские консультанты считают, что возлюбленная
Печорина — Вера — лечилась на кавказских минеральных водах
от дискинезии желчных путей; если вы внимательно перечтете
«Героя нашего времени», то найдете там описание симптомов этого
функционального расстройства.
Авторам «Химии и жизни»: К сожалению, частое обращение к
услугам Минсвязи нам пока не по карману, поэтому статьи, не
принятые к опубликованию, мы не рецензируем и не возвращаем
авторам.
Редакционный совет:
Г. И. Абелев, М. Е. Вольпин,
В. И. Гольданский, Ю. А. Золотое,
В. А. Коптюг, Н. Н. Моисеев,
О. М. Нефедов, Р. П. Петров,
Н. А. Платэ, П. Д. Саркисов,
А. С. Спирин, Г. А. Ягодин
Редколлегия: _
И. Б. Петр я нов-С околов
(главный редактор),
A. В. Астрин
(главный художник),
Н. Н. Барашков,
B. М. Белькович,
Кир Булычев,
Г. С. Воронов,
A. А. Дулов,
И. И. Заславский,
B. И. Иванов,
Л. М. Мухии,
В. И. Рабинович,
М. И. Рохлин
(зам. главного редактора),
A. Л. Рычков,
B. В. Станцо
(зам. главного редактора),
C. Ф. Стариковнч,
Л. Н. Стрельникова
(зам. главного редактора),
Ю. А. Устыиюк,
М. Д. Франк-Камеиецкий,
М. Б. Черненко,
B. К. Черникова,
Ю. А. трейдер
Редакция:
Б. А. Альтшулер,
М. К. Бисенгалиев, О. С. Бурлука,
Л. И. Верховский, О. В. Голубенко,
Е. А. Горина, Б. Ю. Индриков,
А. Д. Иорданский, М. В. Кузьмина,
Т. М. Макарова, А. Е. Насонова,
C. А. Петухов, Н. Д. Соколов
Корректоры:
Т. Н. Морозова, Р. С. Шаймарданова
Сдано в набор 4.11.93
Подписано в печать 30.12.93
Бумага 70XI00 I/I6.
Печать офсетная.
Усл.-печ. л. 9,1.
Уч.-изд. л. 13.1.
Бум. л. 3,5.
Тираж 26 800
Цена 300 руб. (по подписке).
Заказ 1750
Ордена Трудового
Красного Зиамеии
издательство «Наука»
АДРЕС РЕДАКЦИИ:
117049, Москва, ГСП-1,
Мароновский пер., 26,
Телефон для справок: 238-23-56.
Ордена Трудового
Красного Знамени
Чеховский полиграфический
комбинат
Министерства печати
и информации
Российской Федерации.
142300, г. Чехов
Московской обл.
© «Химия и жизнь», 1993
112

Обезьянье
семечко
«Я знаю единственный случай
истинной дружбы,— говорил
один из героев О- Генри,— это
случай любовного соглашения
между человеком из
Коннектикута и обезьяной. Обезьяна
взбиралась на пальмы в Бар-
ранквилле и сбрасывала
человеку кокосовые орехи. Человек
распиливал их пополам, делал
из них чашки, продавал по
два реала за штуку и покупал
ром. Обезьяна выпивала
кокосовое молоко. Поскольку
каждый был доволен своей долей
в добыче, они жили, как
братья».
Похоже, ситуация в России
начинает напоминать такие
любезные отношения: по крайней
мере, мы столкнулись с массой
плодов, которые, по-видимому,
нельзя кусать с краю или есть
вилкой. Первый плод в нашем
практикуме на третьей
странице обложки — кокосовый орех.
Внешне он неказист, ибо
волосат без меры. Это
волосатое семя (внутриплодник) и
продают нам. На пальме же
растет большой толстый плод, под
гладкой плотной оболочкой
которого расположен волокнистый
мезокарпий. Из этих волокон
раньше плели канаты для
флота тех стран, где ро^ги коко-
совые пальмы, и циновки для
моряков этого флота,
отдыхавших между рейсами.
Под мезокарпием
расположен соответственно эндркарпий,
или семя,— каменисто-твердый
«орех», как правило, с тремя
порами-«глазками». Их удобно
расковырять каким-нибудь
острым предметом, например
гвоздиком, и выпить содержимое
ореха — кокосовое молоко.
Затем орех можно расколоть и
съесть пристеночный слой
копры, памятуя при этом, что
процесс копрафагии поставляет в
ваш организм насыщенные
жирные кислоты, которых очень
мало в других растительных
жирах.
Ну, а попробовав один раз
семя плода обезьяньей пальмы
(«коко» на жаргоне
португальских моряков — обезьяна), вы,
наверное, поймете, почему тот
человек из Коннектикута
конвертировал тропический плод в
более привычный
атлантическому мышлению продукт.
Предмет следующего
занятия практикума — манго.

Ваше здоровье!
Компания «Синтеко
исповедует здоровый образ жизни.
Но если уж кто из ее
сотрудников и поднимет бокал, то
только за ваше здоровье.
Впрочем, в этом году сам Бог
велел: грядет 50-летний
юбилей международной компании
«Синтеко. Праздновать будут
во всех 18 странах, где
«живет» компания, и, конечно, в
Мексике, на ее «исторической
родине». Все полвека «Синтеко
хранит верность медицине,
разрабатывая и производя
лекарственные препараты, а в
последние годы — и
диагностические наборы. Все — высшего
качества и оригинальной
разработки.
Компания может праздновать
не только юбилей, но и
победу над многими заболеваниями
(читайте «Химию и жизнь»,
№ 10—12, 1993 г.). В том
числе, над хламидиозом.
Его возбудитель Chlamydia
trachomatis чрезвычайно
распространен во всем мире. Но
больных с выраженными
симптомами зачастую лечат
неправильно, а с неярко выражен-
- и вовсе не лечат.
Специфическая диагностика
практически отсутствует, ибо
приготовление культуры Chlamydia—
дело сложное и дорогое.
Однако компания «Сива»
(SYVA), отделение диагностики
«Синтеко, обошла эти
трудности и совместно с
Корпорацией генетических систем
разработала быстрый и
нетрудоемкий тест МИКРО ТРАК™
для выявления хламидий.
Новый тест позволяет
отлавливать внеклеточные
элементарные тельца и делает
возможным диагностику проб, взятых
непосредственно из шейки
матки или уретры. Это значит, что
дорогостоящей культуры
Chlamidia не нужно. Результаты
диагностики можно получить
уже через 30 минут с
момента окрашивания пробы. И что
особенно интересно
специалистам, этот метод сопоставим
по чувствительности с методом
клеточной культуры.
Вывод очевиден: сотрудники
компании «Синтеко (а их в
мире более 11 тысяч)
изобретательны и трудолюбивы. Как pi
для всех, кто имеет отношение
Издательство «Наука».
«Химия и жизиь*.
1994 г., № ]
1—112 стр.,
Индексы 71050. 73455
к медицине, для них
существует извечная дилемма: меньше
больных, значит, меньше
работы. Тем не менее любой из
них, празднуя свои победы и
юбилеи, будет думать о вашем
здоровье.
Если ваша фирма имеет
собственную лечебную сеть или
занимается распространением
фармацевтической продукции
и вам нужна дополнительная
информация, обращайтесь в
Московское -
представительство:
121165, Москва, Кутузовский
проспект, д. 35/30, кв. 35;
телефон/факс: @95) 249-0653.
Л1 jfe */,/*.
I
SYNTEXkj