НАУЧНЫЙ
АТЕИЗМ |
ПОДПИСНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЬРИЯ _^5
В.И.Кононов
МИСТИКА
И ОККУЛЬТИЗМ
НА СЛУЖБЕ
ИДЕОЛОГОВ
«НЕОКОНСЕРВАТИВНОЙ
ВОЛНЫ»
1985/5
виигаша
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ

НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ, ТЕХНИКЕ
ПОДПИСНАЯ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
НАУЧНЫЙ АТЕИЗМ
5/1985
Издается ежемесячно с 1964 г.
В. И. Кононов,
кандидат философских наук
МИСТИКА
И ОККУЛЬТИЗМ
НА СЛУЖБЕ
ИДЕОЛОГОВ
«НЕОКОНСЕРВАТИВНОЙ
ВОЛНЫ»
Издательство «Знание» Москва 1986

ББК 86.30
К64
Автор: КОНОНОВ Владимир Ильич — кандидат
философских наук, сотрудник Научного совета по проблемам
зарубежных идеологических течений АН СССР, автор работ по
вопросам критики современного антикоммунизма.
Рецензенты: И. Н. Я б л о к о в, доктор философских наук,
профессор кафедры истории и теории атеизма философского
факультета Московского Государственного университета им.
М. В. Ломоносова; П. С. Гуревич, доктор филологических
наук, зав. сектором Института философии АН СССР,
СОДЕРЖАНИЕ
Введение ••••••••»,.«» 3
Союз неоконсерватизма и мистицизма * . . . , 8
Неоконсерватизм против христианства . 26
Проблема человека в идеологии неоконсерватизма » 40
Новые культы, или Бегство от разума 55
Заключение ...*««• 60
Литература ...... 8 .,*. . 63
На вашу книжную полку *.•«».•• 63
Кононов В. И.
К64 Мистика и оккультизм на службе идеологов
«неоконсервативной волны». — М.: Знание, 1985. —
64 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер.
«Научный атеизм»; № б).
П к.
Для современного капиталистического мира характерны
распространение иррациональных настроений, увлечение мистикой, неверие
в разум и социальный прогресс. Автор с марксистско-ленинских
позиций критически анализирует эти процессы, убедительно
показывает, что за иррационализмом и мистицизмом кроются
социально-политические интересы монополистической буржуазии, стоящей на пра-
воконсервативных позициях, что идеология неоконсерватизма служит
апологетике эксплуататорского строя.
0400000000 ББК 86.30
25
© Издательство «Знание», 1985 г,

ВВЕДЕНИЕ
В современных условиях резкого беспрецедентного
обострения идеологической борьбы двух противоположных
общественных систем особую важность приобретают, как
подчеркивалось на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК
КПСС, классовая закалка трудящихся, формирование
марксистско-ленинского мировоззрения, пропаганда
научно-материалистических взглядов среди населения,
атеистическое воспитание советских людей1.
Буржуазная пропаганда в своей подрывной
деятельности против социалистического строя, передовой
марксистско-ленинской теории, а также в целях укрепления
устоев капитализма использует религию и религиозность
верующих масс. Вместе с тем религия, как духовная
опора общества, построенного на социальном неравенстве и
гнете, переживает глубокий и необратимый кризис,
проявляющийся в секуляризации, росте индифферентизма
религиозности, падении ее престижа и общественной
значимости. Вот почему возникают новые богословские и
религиозно-философские течения и направления, цель
которых — обновление религии и приспособление ее к
изменившимся общественно-историческим условиям и
сознанию современного человека. Одновременно с этим
реставрируются раннехристианские, средневековые
церковные доктрины, возрождаются мистицизм и
оккультизм.
И это согласно марксистско-ленинской теории вполне
объяснимо. Капитализм, как и другие эксплуататорские
формации, неизбежно воспроизводит религию, сам в ней
нуждается, и для него не имеет значения, в каких фор*
1 См.: Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—
15 июня 1983 г, М., 1983, с. 68, 71, 72—73,
3

мах она будет преобладать в сознании людей. Главное,
чтобы религия помогала держать народные массы в
повиновении, внушала им веру в незыблемость и
естественность эксплуататорского строя, способствовала его
существованию и упрочению.
Данной цели служат буржуазная как религиозная,
так и светская пропаганда, сочинения буржуазных
философов, публицистов, литераторов консервативного толка,
написанные в традициях идеалистической философии, в
духе активного противодействия и дискредитации
научного материалистического понимания развития мира.
Философский идеализм, писал В. И. Ленин, «всегда
сводится, так или иначе, к защите или поддержке
религии»2.
Развитие современного буржуазного общества
подтверждает эту ленинскую мысль. Сейчас в условиях
кризису капитализма распространяются и внедряются в
массовое сознание иррацйоналистические учения,
настаивающие на ограниченности познавательных
возможностей разума, мышления и признающие основным
видом познания интуицию, чувство, инстинкт и т. п.,
усиливаются мистические тенденции.
Массам внушается мысль о сверхъестественном
характере как природных, так и общественных явлений, о
возможности непосредственного общения с «надприрод-
иыми» могущественными силами, о постижении истины
с помощью «сверхразумного созерцания», «откровения»,
мистической интуиции и озарения.
Мистические теории призывают не верить в
наделенного человеческим обликом бога. В них господс7вует
представление о некоем безличностном всеобъемлющем
абсолюте, обладающем властью над людьми и природой.
Непосредственные контакты, слияние с ним возможны
якобы потому, что в каждом человеке присутствует
нечто таинственное, непознанное, которое может быть
раскрыто самим человеком без веры в догматы и
посредничества церкви, благодаря специальным физическим и
психическим упражнениям.
Под прикрытием плюрализма идей в буржуазном
обществе рекламируются различные «оккультные
новинки»,, мистические учения, рекомендующие изучать
сверхъестественные безличностные сильь В моду входит
2 Л е н и н В. И. Поли,- собр. соч., т. 23, с. 43^
4

все, что «выводит» человека за пределы его обычного
опыта, рационального осмысления событий. Растет
число всевозможных внеконфессиональных культов, сект,
общин, именуемых «нетрадиционными религиями»,
«нетрадиционными культами», «религиями нового века» и
т. п., в которых вновь обращенные приобщаются к
«высшим планам бытия».
Но мистика — это не просто отклонение от
естественнонаучных представлений, религиозно-идеалистический
взгляд на действительность, а составная часть
буржуазного сознания, которым манипулируют в своих целях
апологеты эксплуататорского строя. И не случайно
наряду с возрождением мистицизма и оккультизма на
Западе ныне проповедуется открыто враждебное отношение
к социальному прогрессу, к идеям участия народных
масс в историческом развитии общества, достижения
всеобщего равенства, неприязнь к силам мира и
социализма. Империализм стал «реакционнейшей
задержкой человеческого развития»3, что, конечно, находит
отражение в его идеологии и политике.
Особенно наглядно это проявляется в «возрождении»
консерватизма и появлении его последней
разновидности — неоконсерватизма в США, Англии, Франции и
ФРГ.
Неоконсерватизм — идейно-политическое течение,
возникшее в конце 70-х и начале 80-х гг., явилось
реакцией наиболее агрессивных империалистических кругов
на дальнейшее углубление социально-экономических
противоречий капитализма, на укрепление социализма,
расширение революционных, народно-демократических;
национально-освободительных движений, массовое
недовольство трудящихся кризисными явлениями
буржуазного общества, а также в качестве альтернативы
либерально-реформистской социальной политике.
В вопросах внутреннего развития своих стран
неоконсерваторы ратуют за оживление частнособственнической
инициативы, за возрождение утраченных традиций, за
ужесточение в сфере социальной политики, занимают
открыто антидемократические позиции. Во внешней
политике они делают ставку на «восстановление военного
превосходства» и мировой гегемонии империализма, а
следовательно, на угрозу, давление, шантаж. Неоконсер-
3 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т. 39, с. ПО.
5

ваторы выступают за обострение идеологической
борьбы, развязав против социалистических стран настоящую
психологическую войну. Антисоветизм занимает в ней
первое место.
Правоконсервативное движение дополняют «новые
правые», о которых тоже мы будем говорить в брошюре.
«Новые правые» в США — это разношерстная коалиция
консерваторов и правых радикалов. Их идеологические
установки эклектичны, являются смешением
традиционных консервативных идей и мотивов правого
популизма *. «Новые правые» разделяются на несколько
течений. Речь идет о самом главном течении, включающем
религиозные правофундаменталистские организации, в
частности, в США. Эти организации пытаются сыграть
на недовольстве американцев падением нравов,
разрушением семейных устоев, разгулом порнографии. В
своей деятельности они используют любые формы
пропаганды. Американцам хорошо знакомы регулярные
проповеди по радио и телевидению пастора фундаменталистской
церкви Дж. Фолуэлла, возглавляющего так называемое
«моральное большинство».
Такое явление, как неоконсерватизм, прямо связано
с осложнением международной обстановки, с
агрессивностью ультрареакционных сил во главе с
империалистическими кругами, пытающихся повернуть колесо
истории вспять. В постановлении июньского (1983 г.)
Пленума ЦК КПСС отмечалось, что
империалистическая реакция, вынашивая бредовые планы мирового
господства, своей агрессивной политикой подталкивает
человечество на грань ядерной катастрофы4.
Опасность такой политики очевидна. Однако на
Западе пытаются дать ей социально-философское и даже
морально-этическое оправдание, подвести под нее
«научные» основы, представить ее в глазах населения
капиталистических стран как неизбежную. Этим целям
служит политическая философия неоконсерватизма. Ее
апологеты проповедуют свои идеи в учебных заведениях и
* Политическое течение консервативно-романтического
характера, демагогически ссылающееся на «волю народа». Популизму
присущи попытки синтезировать традиционализм с современным
развитием, активный поиск массовой базы. Возникло в конце XIX в. в
США.
4 Смл Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—
)б июня 1983 г., с. 68,
О

академических учреждениях, в печати, по радио и
телевидению, воздействуя на общественно-политическую и
социально-философскую мысль, формируя массовую
культуру, массовое сознание.
Неоконсерваторы утверждают, что держат руку на
пульсе времени, чувствуют внутреннее состояние
современного человека и откликаются-де на его духовные
потребности. Фактически это означает, что идеологи
«неоконсервативной волны» учитывают роль отрицательных
внешних факторов, давящих на психику человека
буржуазного общества. Это и гонка вооружений, а
следовательно, угроза войны, и безработица, и преступность, и
моральное разложение и т. п. Неоконсерваторы играют
на психологической неустойчивости человека западного
мира, его неуверенности в завтрашнем дне, страхе за
семью, за себя, разочаровании в буржуазных духовных
ценностях, развитии антиинтеллектуализма, религиозном
брожении, интересе к нетрадиционным культам,
усилении мистических настроений, оккультизма.
Идеология неоконсерватизма, его ставка на
мистицизм — это не только выражение общего кризиса
капитализма, но и свидетельство определенной гибкости
буржуазной идеологии, активности буржуазной социально-
философской мысли, пытающейся спекулировать на
возникающих проблемах общественного развития
созданием своеобразной социальной мифологии.
Ведь если значительная часть населения Запада
ощущает дискомфортность своего бытия, если ее не
удовлетворяют распространенные в обществе ценности, если
молодежь пытается уйти от реальной действительности в
мир грез, иллюзий, то конечно же, необходимо ввести
инъекцию. Ощущение ее безболезненности, а самое
главное, полезности, важности должно быть вызвано тем, что
она как будто бы изобретена самими массами,
продиктована их волей. Людям внушается мысль, что они сами
подсказывают выход из кризиса, а неоконсерватизм
лишь «откликается» на эти запросы.
Идеологи неоконсерватизма прикрываются
лозунгами «духовного возрождения» Запада, человеческой
души, внушают, что мир подвержен влиянию анонимных,
внеприродных сил, что человек должен прислушаться к
«голосам извне», к своему собственному «внутреннему
голосу» и понять, что кризис западного общества — это
результат несовершенства самого человека, а капита-
7

лизм как общественно-экономическая формация здесь ни
при чем.
Непреходящее значение для критики современного
мистицизма и оккультизма, критики попыток поставить
их на службу политической реакции имеет атеистическое
наследие В. И. Ленина. Продолжая
марксистско-ленинские традиции в изучении проблем массового сознания,
борьбу с «философской реакцией и с философскими
предрассудками так называемого образованного
общества»5, советские ученые убедительно доказывают, что
капитализм не способен освободить человека от
морально-психологического давления кризисных процессов, дать
ответы на вопросы об исторических перспективах
развития мира, не в состоянии заглушить обеспокоенность
людей обострением глобальных проблем, ощущение
неудовлетворенности своей жизнью.
Советские ученые6 выпустили ряд работ, в которых
современный мистицизм, религиозные искания в
буржуазном обществе подвергаются обстоятельной критике. В
них рассматривается генезис, т. е. происхождение, об-»
щественная сущность, социальные функции этих
явлений. Однако важно с марксистско-ленинских позиций
критически рассмотреть и такой вопрос, как соотношение
религиозно-мистических сентенций неоконсерваторов с
политическими устремлениями монополистической
буржуазии. Этой задаче и посвящена данная брошюра.
СОЮЗ НЕОКОНСЕРВАТИЗМА И МИСТИЦИЗМА
Мистические умонастроения издавна сопутствовали
человеку. Особенно они были распространены в эпоху
кризисных состояний общества, будь это крах
рабовладельческой системы, смена феодального господства
буржуазными отношениями, углубление кризиса современного
капитализма. «Мода на мистицизм», дух уныния,
«смирения» и «покаяния», потеря веры в какое бы то ни было
преобразование, увлечение антиобщественными учения-
в Л е и и п В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 24,
в См.: Великович Л. Н. Современный капитализм и
религия. М., 1984; Гуревич П. С. Возрожден ли мистицизм? М., 1984;
И Г> р а с в Л. И. Сквозь лики мира: критика философских
оснований мистицизма, М., 1979.
8

ми характерны для современного капиталистического
общества, оказавшегося в историческом тупике1.
Буржуазные идеологи пытаются найти в мистике
средство, которое помогло бы им преодолеть
идеологическое, политическое, духовное обнищание западного
общества. Кроме того, насаждая мистические
умонастроения, оци надеются активизировать наиболее
реакционно настроенную часть населения для борьбы против
идей социального прогресса, марксизма-ленинизма.
Мистические призывы отказаться от веры в разум
поддерживаются наиболее агрессивными силами
монополистической буржуазии. Именно в период торжества
политической реакции обнаруживается наибольший спрос на
мистику. Не случайно В. И. Ленин определял мистицизм
как «облачение контрреволюционных настроений»2.
Примеры единения мистических теорий с самой
реакционной политикой наиболее воинственных кругов
монополистического капитала дала фашистская Германия.
Псевдоисторические спекуляции, подмена разума верой
людей в мифы, игра на националистических чувствах,
эмоциях занимали значительное место в нацистской
пропаганде. Не случайно гитлеровские идеологи
использовали для характеристики своих идей число тысяча —
«тысячелетний рейх». Эта магическая цифра,
перекочевавшая в геббельсовскую риторику из древнейших
преданий, так же как и другие нацистские символы, должна
была обозначать цикл в процессе «очищения общества»
от «сатанинских сил». Основная мысль,
вдалбливавшаяся массам, сводилась к тому, что общество должно
пройти испытание огнем, в ходе которого будут устранены
все, «недостойные существования», «уничтожено зло», а
после победы над сатаной наступит долгожданное
«золотое время», которое будет длиться тысячу лет.
Распространение этих идей, якобы призванных
«спасти Европу от гибели», сочеталось с античеловеческой,
чудовищной практикой нацистского государства:
коммунисты, представители других демократических движений,
так называемые «низшие народы», «неарийцы»,
объявлялись олицетворением зла, исчадием ада и подлежали
уничтожению. Б то же время фюрер, ставленник самых
реакционных, агрессивных кругов монополистического
1 См.: Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 87.
2 Ленин В, И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 10.
3

капитала, изображался фашистскими идеологами в
качестве мессии, божьего посланца, призванного навести
«справедливый порядок». Геббельсовская пропаганда
возводила его на недосягаемый для «смертных»
пьедестал, наделяла даром провидения. Паства должна была
слепо следовать за пастырем, ибо, как повсеместно
утверждалось, не каждый может подняться до уровня
полного постижения сверхзнания. Звучали призывы
отказаться не только от разума, но и от совести.
С разгромом гитлеровской Германии фашистская
идеология, однако, не исчезла окончательно, и до сих
пор среди определенных кругов Запада не угасает
тоска по фашистской «романтике». Агрессивные круги
монополистической буржуазии не оставили попыток
помешать развитию и укреплению демократических
традиций, используя для этого любые средства и
организации.
Оккультные, мистические верования по-прежнему
играют роль надежного духовного союзника политической
реакции, которая, в свою очередь, прилагает большие
усилия, чтобы обеспечить мистицизму достаточную
«пробивную мощь» в современных условиях, способствовать
его внедрению в общественном сознании. Один из
Методов достижения этой цели заключается в том, что в
буржуазной печати появляется большое количество научных
статей, публицистических материалов, в которых звучат
тревожные ноты о будущем западного общества,
пораженного кризисом. Наряду с нагнетанием страха идет
кампания по дискредитации прежде всего марксистских
идей, а также идеологии буржуазно-либеральных,
демократических сил, интеллектуальных кругов, якобы
повинных в кризисе капитализма. Но эти обвинения не
сопровождаются конкретными проектами вывода
западного общества из кризиса, хотя указывается, что силы,
способные сделать это, есть. Подобный тезис без
сомнения направлен на то, чтобы создать своеобразную
психологическую базу для восприятия «спасителя».
Функцию мессии, готового снизойти к людям и про-
вости их через чистилище, берет на себя
неоконсерватизм. Идеологи этого идейно-политического течения
прилагают немалые усилия, чтобы завуалировать классовую
природу неоконсерватизма, изобразить его как явление,
учитывающее влияние современного развития на
психологию человека, настроения масс, их чаяния и нужды.
1и1

Идеология неоконсерватизма делает заявку на то,
чтобы его рассматривали не только как тип
политического противостояния в буржуазном обществе, но и как
новый взгляд на мир, как своеобразное моральное,
психологическое обоснование выхода из кризиса, как
«революционное» преодоление духовного упадка западного
общества, недовольства и социальной неуверенности
масс. Неоконсерватизм берет на себя роль не только
спасителя, но и обновителя мира. Его идеологи уверяют, что
неоконсерватизм придаст капиталистическому строю
недостающие ему сейчас мощь и уверенность в
противоборстве с «силами зла».
А что подразумевается под «силами зла»? Прежде
всего мировое социалистическое содружество во главе с
СССР, национально-освободительное движение, все
демократические силы. Цель неоконсерватизма —
обеспечить идеологическое наступление монополистической
буржуазии против прогрессивных сил в мире. Эта цель,
отвечающая политическим устремлениям империализма
на достижение мирового господства, зачастую
прикрывается религиозной риторикой. Идеологическая
обработка населения капиталистических стран не обходится без
ссылок на бога, необходимость следовать «божественной
воле». Те, кто выступает против гонки вооружений с
целью достижения военного превосходства над
социалистическими странами, вмешательства во внутренние
дела суверенных государств, тот, дескать, выступает
против божественной воли, тот «агент самого дьявола».
Чтобы справиться с проблемами сегодняшней
капиталистической действительности, нужно, мол, верить в бога.
Ленин писал, что «самая благонамеренная защита или
оправдание идеи бога есть оправдание реакции»3""4.
Идеологи неоконсерватизма активно содействуют
укреплению взаимодействия религии и политики. Они
вещают о неискоренимости духовно-религиозных традиций,
об их несовместимости с материалистическим сознанием,
которое насаждают «противники» установленного
«божественной волей» капиталистического способа
хозяйствования — марксисты. Так, неоконсерваторы,
используя религиозную риторику, пытаются внедрить в
сознание людей извращенные картины действительности. Под*
м Ленин В. И. Полн. собр. соч., т, 48, с. 232.
Й

правленная в соответствии с реалиями современного
буржуазного общества «тонкая, духовная, приодетая в
самые нарядные «идейные» костюмы идея боженьки»5,
т. е. выдвигаемая неоконсерваторами концепция «новой
духовности», необходимая якобы для преодоления
кризиса, весьма непроста, чтобы массы людей быстро
разобрались в ней и отвергли ее. Неоконсерваторы делают
ставку на политическую незрелость определенной части
населения капиталистических стран, на эмоциональную
заряженность молодежи, на ее восприимчивость к
призывам отбросить старый, ставший неэффективным
«идейный хлам» либералов.
Резкие, грубые выпады неоконсерваторов в адрес
«порочного духа времени», веры в разум, торжество
социальной справедливости — это попытка привлечь
внимание психологически уставших людей, ждущих перемен.
Неоконсерваторы апеллируют к иррациональной стихии,
которую они предполагают в человеке. Они утверждают,
что массы якобы подсознательно ощущают потребность
в «твердом порядке», стабильности и «железном»
руководстве и вообще привержены эволюционному,
плавному развитию общества, традиционным нормам
человеческого общежития. Поэтому, мол, неоконсерваторы
стремятся к тому, чтобы избавить массы от социальных
конфликтов и тем самым обеспечить их существование
благодаря твердому, четкому политическому руководству.
Иными словами, неоконсерваторы ориентируют
человека на поиски смысла и логики общественного
развития в сфере иррационального, мистического.
Окружающий мир они изображают как проявление этого
абсолютного, непостижимого и неподвластного человеку, если тот
будет уповать только на разум.
Человеческой сущности, по мнению неоконсерваторов,
соответствует переживание, а не познание.
Переживание — это то живое, что присуще всем и всему. Человек
может чувствовать, переживать, но не познавать. Чем
глубже он погружается в мифы, суеверия, иллюзии, тем
бдаже он подходит к истине, озарению. Главная
характеристика человека — это, мол, его «религиозный пыл и
метафизическое беспокойство». Все это вписывается в
судьбу человека, влияет на его развитие.
Неоконсерваторы уверяют, что в мистике человек
>^ "
6 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 48, с, 227.
1й

найдет утешение, откроет пути спасения собственной
души. Особые надежды они возлагают на молодежь,
положение которой в капиталистическом мире все более
ухудшается. Неоконсерваторы рассчитывают на ту ее
часть, которая разуверилась в возможности добиться
социальных, общественных преобразований путем борьбы
и теперь обратилась к мистике, специфически
трактуемому внутреннему миру человека, чтобы открыть для
себя новые горизонты религиозного, спиритуального, т. е.
духовного трансцендентного, сверхчувственного,
потустороннего, сверхъестественного. Традиционное
христианство теряет для молодежи свою привлекательность потому,
что оно проявило свое бессилие в деле обеспечения
социальной справедливости. Призывая молодежь обратить
свой взор к мистике, неоконсерваторы тем самым
исполняют своего рода поповскую роль утешителей масс. Поп,
по словам В. И. Ленина, «должен утешать угнетенных,
рисовать им перспективы (это особенно удобно делать
без ручательства за «осуществимость» таких
перспектив...) смягчения бедствий и жертв при сохранении
классового господства, а тем самым примирять их с этим
господством, отваживать их от революционных действий,
подрывать их революционное настроение, разрушать их
революционную решимость»6.
В связи с этим возникает необходимость более
подробно рассмотреть вопрос о том, что же представляет
собой сам неоконсерватизм как идейно-политическое
течение. Мы уже говорили о том, что неоконсерватизм
сформировался в конце 70-х — начале 80-х гг. в США,
Англии, Франции и ФРГ. Собственно, процесс этот не
завершен до сих пор, так как неоконсерватизм оказался
неоднородным явлением. Его воздействие на
идеологическую и духовную жизнь различно и связано как с
расстановкой политических сил в разных странах, так и с
культурными, историческими традициями народов этих
стран. Следует сказать, что в число неоконсерваторов
входят представители различных буржуазных партий и
интеллектуальных кругов.
Мы рассмотрим западноевропейский
неоконсерватизм, потому что именно западногерманские и
французские неоконсерваторы (последние предпочитают
называть себя «новыми правыми») наиболее настойчивы в
6 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 26, С 237,
13

стремлении использовать мистицизм для достижения
своих целей.
Чтобы понять, почему это происходит, надо
проследить за тем, как неоконсерваторы оценивают
экономическую, политическую, духовную ситуацию,
сложившуюся в капиталистических странах, как они обосновывают
свое собственное появление.
Сам консерватизм, как считают его апологеты,
изменчив и не может поддаваться детальному, точному
описанию и прогнозированию. Он защищает то, что
имеет значение для существования общества именно на
данном этапе его развития. В силу изменчивости фона
деятельности консерватизма, т. е. условий жизни общества,
его видов на будущее, консерватизм считает сегодня
прогрессивным и революционным то, что еще вчера
клеймилось как реакционное. Идеологи «неоконсервативной
волны» пытаются убедить общественность в том, что
точка зрения на консерватизм, как на реакционное идейно-
политическое течение, изжила себя и ныне к нему
следует относиться как к явлению прогрессивному.
Для неоконсерваторов этот провозглашенный ими же
самими поворот в общественном сознании служит
сигналом к созданию «новой» революционной философии,
подразумевающей решительный отказ от сложившихся под
влиянием буржуазного либерализма критериев развития,
заботы о сохранности европейского духа, цивилизации,
возвращение европейской культуры к ее давним,
забытым теперь истокам, ценностям и собственной глубинной
сущности, благодаря чему Европа стала Европой и
оставалась такой до нынешнего времени. Другими словами,
неоконсерватизм — это попытка создания целостной
теории, противостоящей идеям социального прогресса,
Стремление поставить человечество на мертвый якорь,
не дать ему сдвинуться с места, идти вперед.
Капитализм, согласно теоретикам неоконсерватизма,
совсем не обречен. И хотя неоконсерваторы в своих
писаниях активно используют традиционные
апокалипсические мотивы, темы судного дня, «конца света», они тем
не менее убеждают людей не пугаться разочарования в
идее поступательного развития истории, не сетовать на
«усталость от прогресса». Неоконсерваторы вроде бы
выражают сочувствие современному человеку, стараются
уверить его в своем добром к нему расположении. Но
И

все это игра, за которой скрываются ложь и фальшь
защитников эксплуататорского строя.
Капиталистический строй, утверждают
неоконсерваторы, выходит сейчас на новую ступень своего развития,
переживает процесс обновления. Поэтому надо якобы
понять и даже в большей степени прочувствовать, что в
распространении психологии катастрофизма повинно
современное историческое развитие, которое не сулит
ничего, кроме угрозы гибели цивилизации.
Неоконсерваторы хотят убедить людей в том, что сам человек сделал
открытия, которые вырвали его из собственного «я», и
теперь нужно вернуть ему это «я», его лицо. Требуется
заставить человека поверить в буржуазную
действительность, которая вызывает у него отвращение. Но
заставить так, чтобы он поверил, изменив свое сознание.
Капитализм же, проповедуют неоконсерваторы, справится
с процессом болезненного обновления. Он нуждается-де
лишь в определенной корректировке курса, поиске
альтернативных форм индустриального развития, изменении
общественного сознания. Неоконсерваторы обвиняют
либералов, определявших на протяжении длительного
периода курс развития буржуазного общества, в том, что
по их вине западный мир пронзили порочный дух про-
грессизма, идея постоянного развития, ориентация на
потребительскую идеологию и стремление к прибыли.
Все это разлагающе действует на волю каждого
отдельного человека, расслабляет его. Неоконсерваторы также
обвиняют либералов и в падении нравов буржуазного
общества.
Идеологи неоконсерватизма, исходя, по-видимому, из
принципа, что клин клином вышибают, что из шокового
состояния человека можно вывести, крепко встряхнув
его, хотят внушить ему следующую мысль: если
западный мир, руководствуясь идеологией либерализма,
«пропитанный» духом буржуазной демократии, подошел к
краю пропасти и вот-вот свалится в нее, то надо как
можно быстрее заклеймить эти либеральные идеи как
реакционные и искать пути спасения в консерватизме*.
Западному обществу требуется новый моральный капй*-
тал, ибо «старое буржуазное большинство» духовно
обнищало. И только неоконсерватизм способен, мол, вести
борьбу за духовное лидерство, обеспечить капитализму
выживание и дальнейшее существование.
По сути, предлагая свои пути укрепления капитализ-
14

.ма, неоконсерваторы выступают с проповедью
идеалистической философии, призывают вернуть человека к его
прошлому, интуитивному знанию. Неоконсерваторы
учитывают негативные явления капиталистического строя,
резко критикуют издержки массовой культуры,
улавливают настроения недовольства общественным развитием,
критику господствующей этики потребительства, чувства
неуверенности, озлобленности, страха. Взамен они
намерены предложить массам некие «одухотворяющие»
идеалы, пытаются заполнить ими духовный вакуум и
тем самым спасти общество от краха. Неоконсерваторы
придают политическую окраску вопросам, связанным с
проблемами культуры, сохранением и развитием ее
традиций.
Выдвигая на первый план свое «критическое»
отношение к вопросам развития западного общества,
неоконсерваторы играют на политической, идеологической
неразвитости части населения, используют религиозные
суеверия, мистику. Они стараются убедить массы в том,
что неоконсерватизм вплотную подошел к пониманию
внутренних моральных, психологических моментов
общественного развития и обладает универсальным
способом оздоровления, укрепления
капиталистического'общества. Неоконсерватора, мол, нашли глубоко спрятанный
корень зла, и дело заключается теперь в том, чтобы
вырвать его и на это место посадить взращенную ими
рассаду, способную в будущем дать здоровые ростки и
обеспечить изменение существующей
социально-экономической и политической системы. Их цель — добиться
перерождения Запада в сфере морали, т. е. отказаться от
идей социальной справедливости, возвратить человека к
его «духовному началу». Такое «моральное обновление»
капиталистического общества, по мнению
неоконсерваторов, служит его комплексному, полному
выздоровлению.
В качестве спасителей растерянных,
дезориентированных людей неоконсерваторы предлагают именно себя.
Лишь они якобы обеспечат людям такие ценности, как
«порядок», власть, нация, труд, мораль, собственность,
традиция. Неоконсерваторы актуализируют в своих
выступлениях традиционное моральное проповедничество,
поднимают темы семьи, долга. В их трактовке
утраченные будто бы ценности, а именно: привязанность к семье,
стремление к .личным достижениям, прилежанию, окру-
10

жены ореолом «истинной буржуазности». Примечателен
тот факт, что неоконсерваторы хотят уверить
общественность стран Запада, что именно трудящиеся в большей
степени, чем все остальные слои капиталистического
общества, испытывают чувство ностальгии по
«буржуазности».
Неоконсерваторы стремятся-де «очистить» капитализм
от скверны под видом исполнения воли трудящихся и
тем самым еще сильнее привязать их к
эксплуататорскому строю. Всеми силами они пытаются поднять
авторитет капиталистического общества, хотя и называют себя
представителями надклассового идейного течения,
отвечающего настроениям масс, их .ожиданиям перемен.
Но этот прием, когда архиреакционные силы в
попытках укрепления своего господства набрасываются с
критикой на своих классовых единомышленников, в данном
случае либералов, но действующих не слишком ловко и
потому приносящих империализму вред, вовсе не нов.
Неоконсерваторы не могут претендовать на
оригинальность и в том случае, когда, критикуя те или иные
стороны капитализма, все же утверждают, что он, несмотря
на свои отрицательные явления, обладает для человека
«почти мистической притягательной силой». Все это
старые и испытанные методы воздействия буржуазной
пропаганды на трудящихся с целью их дальнейшего
экономического, политического и духовного закабаления.
Монополистическая буржуазия использует весь свой опыт
«для замены хоть некоторых средств оглупления
народа, слишком грубых, слишком устарелых, слишком
обветшавших, недостигающих цели, — более тонкими,
более усовершенствованными средствами»7.
Под видом борьбы за активизацию духовной жизни
западного общества, протестуя против «социальной
анархии», неоконсерваторы явно намерены вести
«культурную войну» против всего, что, по их мнению, чуждо
духу Европы. Здесь острие их нападок поворачивается
против марксизма, демократии, веры в разум и прогресс.
Они стремятся утвердить в общественном сознании
«новый комплекс» идей, будто бы приемлемый для всех и
создающий видимость гармонии мира.
Что касается общественной системы, основанной на
социалистических принципах, то неоконсерваторы прос-
то не признают ее право на существование.
7 Ленин В. И, Поли, собр. соч., т. 17, с. 434—435,
262—2
17

Какие же, по мнению неоконсерваторов, нужны
изменения, чтобы «улучшить» капитализм? Прежде всего,
утверждают они, на смену прогрессистской эйфории
должно прийти осознанное чувство опасности. Следует
отказаться от ориентации на «наслаждения»,
бесконтрольное использование природных ресурсов.
Причина ослабления экономической, политической,
культурной роли Европы, да и всего западного мира,
считают неоконсерваторы, заключается в завышенных
массами социально-экономических требованиях, в
непрекращающейся борьбе за их осуществление. Протест
трудящихся против усиливающегося давления капитала,
их борьбу за сохранение своих социальных завоеваний
неоконсерваторы расценивают как подрыв основ
капиталистического господства.
Именно неутолимый «материальный голод» людей,
подчеркивают неоконсерваторы, при одновременном
«забвении> духовных ценностей подрывает основы
западной цивилизации, поощряя присущие человеку
социальный эгоизм, безответственность, потакание слабым и
т. п. «Традиционное призвание европейского духа, —
пишут французские «новые правые», — формирование
личности. Но сосредоточившись на проблеме уровня жизни,
человек стал эгоистическим и безответственным
субъектом, который только требует, не пытаясь овладеть ни
ситуацией, ни собой... Плоскому гедонизму обществ,
основанных на одних рыночных ценностях, естественно
соответствует страх перед будущим и обостренная
восприимчивость к малейшим препятствиям. Отрицаются
принципы воли, усилия, преодоления трудностей. Отрицаются
героическое и трагическое измерения жизни».
Объясняя кризисное состояние западного общества
духовно-нравственными причинами, неоконсерваторы
направляют свою деятельность на оживление ценностей,
потерявших значение как в результате увлечения
экономическим развитием, так и в результате влияния
интеллектуалов, сторонников либерально-демократических
методов управления буржуазным обществом. На данном
этапе развития неоконсерваторы видят основную задачу
и «просветительской», воспитательно-подготовительной
деятельности, в разоблачении либеральных
интеллектуалов как создателей враждебной культуры, по чьей вине
будто бы рушатся устои западного мира.
Неоконсерваторы заявляют, что капиталистический
\:\

способ хозяйствования вовсе неплох. Порчу на него,
дескать, наводят материалистические, атеистические
взгляды, слишком глубокая вера человека в разум, науку. Это
влияние искаженного характера западной культуры,
шедшей по неправильному пути развития. В первую
очередь марксизм и либерализм оказывают нежелательное
воздействие на человека, ослабляют его «чувство
жизни». Они завели, мол, западное общество в тупик. Чтобы
найти выход из этого тупика, добиться соединения
элементов европейского духовного наследия с самой
современной технологией, надо, считают неоконсерваторы,
пропитать общественное сознание, политику
капиталистических государств духом мистического воодушевления.
Они говорят об этом как а новаторском методе лечения
больного капитализма. Как бы следуя известному
выражению о том, что новое — это основательно забытое
старое, они стремятся к реставрации здорового, на их
взгляд, общественного климата античности, к
восстановлению норм и ценностей тогдашних времен,
обеспечивавших человеку гармоничное единение с природой, опеку
старших над младшими, незыблемый авторитет
сформировавшейся естественным путем элиты над массами и
на этой основе последовательное и стабильное развитие
всего общества.
Неоконсерваторы, особенно французские «новые
правые», обосновывая эти идеи, выдвигают свою теорию
культуры, искаженной-де в версиях «левых». Они
делают упор на то, что динамика социально-исторического,
духовного развития современной Европы зависима от
так называемой «индоевропейской идеологии», т. е. от
того, насколько успешно будут восстановлены и
внедрены в общественное сознание «дух культуры», те
социально-культурные признаки, характерные для определенных
народов Европы, в первую очередь древних греков и
римлян, в языческие времена.
Уникальность, незаменимая специфичность
европейского культурного наследия, согласно «новым правым»,
обусловлена особенностью мировосприятия древних
народов, «чувствовавших» природу, жизнь. «Новые
правые» стремятся возродить архаические формы сознания,
основанные на инстинкте, восстановить прерванную в
ходе «неправильного» развития нить культуры, здоровый,
по их мнению, дух античности. Современная Европа,
призывают неоконсерваторы, должна стать единой, суве-
19

ренной державой, могущей играть глобальную роль. Для
этого требуется фундаментальный пересмотр духовных
ценностей. Каким образом? Возвратиться к тому, что
уже давным-давно изобретено, проверено.
Как утверждают «новые правые», еще в древнейшие
времена утвердилась и хорошо функционировала
трехчленная структура общества: над простым
производителем-потребителем возвышались воины, а над ними, в
свою очередь, каста верховных правителей и жрецов. В
этой структуре они видят «органическую концепцию
общества», в котором немыслимы острые формы оппозиции
одного класса другому, ибо все классы представляют
собой части одного организма. Пытаясь оправдать свои
концепции, «новые правые» говорят о «духовном
родстве» членов общества, об объединяющем их чувстве
зависимости от воли «высших сил». Это, мол, не давало
людям выходить за пределы их бытия, препятствовало
выдвижению материальных, экономических забот на
первое место.
Дело теперь в том, провозглашают
неоконсервативные идеологи, чтобы возродить это достояние прошлого,
воссоздать целостный духовный образ Европы,
искаженный в результате того, что желания масс, экономические
интересы стали главными стимулами жизни. Власть
оказалась подчиненной интересам потребителей, что
подрывает социальную гармонию.
Этот культурфилософский аспект своей деятельности,
идею возврата к духовному наследию дохристианской
античности, французские «новые правые» выразили в
названии созданной ими в 1969 г. группы по исследованию
европейской цивилизации (ГРЕСЕ). Эта группа, пишет
один из ее лидеров, преподаватель истории университета
г. Сент-Этьенн П. Вьяль, — «мозговой центр», в котором
систематизируются идеи правых, где дается оценка
актуальным проблемам современности, вырабатываются
общие точки зрения, которые затем через публикации,
лекции, совещания распространяются на более широкую
аудиторию. «Новые правые» стремятся обрести как
можно больше сторонников своих идей, причем ищут их
среди известных ученых, писателей, политиков. Они
владеют издательством, выпускают ряд журналов, такие, как
«Эколь нувель», «Элеман», широко используют «Фигаро-
мэгэзин» и другие буржуазные издания. Иными словами,
20

располагают мощной материальной базой, большими
возможностями для распространения своих идей.
Активно действует так называемый «Клуб настенных
часов», который фактически является местом сбора
реакционных сил. Его активисты организуют конференции,
публичные обсуждения, собирающие значительную
аудиторию, преимущественно из среды научной
интеллигенции. Все это делается для того, чтобы, с одной стороны
популяризировать идеи «новых правых», а с другой —
выработать принципы дальнейшей борьбы с
демократическими силами. «Новые правые» становятся
координатором антидемократических, антиреволюционных сил.
Главная цель «новых правых», а она не может быть
скрыта никакими уверениями в приверженности
вопросам культурного развития, — переворот в общественном
сознании, подготовка «культурного» фундамента для
возможного захвата в будущем политической власти.
Культура в данном случае не может быть отстранена
или противопоставлена политике — это сама политика.
Сейчас «новым правым» выгодно говорить о культуре,
ибо ее политический характер закамуфлирован.
«Новые правые» не требуют открыто установления
«железного порядка», но они много говорят и пишут о
его отсутствии, о следствиях и «виновниках» этого.
Взывая якобы к общим для европейских народов ценностям,
нормам, основа которых заключается в отклонении идеи
равенства людей, ратуя за предоставление
господствующего статуса духовным ценностям и политическому
суверенитету, за беспрекословное подчинение «особенно»
сильным, энергичным, умным деятелям, «новые правые»
тем самым хотят склонить массы перед господством
элиты, заставить их быть благодарными «назначенным
высшими силами» правителям. Социальная структура
эксплуататорского общества «окропляется» историческими
мифами, преподносится массам как единственно
возможное его состояние, при котором якобы реализуются
потребности людей в стабильном, гармоничном
существовании.
«Новые правые», рекламируя свои идеи, «своего
бога», стремятся притупить классовое чутье трудящихся,
усыпить их бдительность, свести на нет
заинтересованность делами общества, его развитием. Они пытаются
укрепить веру масс в божественность угнетателей и
накрепко связать трудящиеся с интересами эксплуатато-
21

ров. Идеологи неоконсерватизма, таким образом,
создают в общественном сознании эмоциональный фон для
восприятия определенных социально-политических
установок. Это подготовительная работа для утверждения
диктатуры наиболее агрессивных кругов
монополистической буржуазии. Именно с этой целью неоконсерваторы
содействуют тому, чтобы политика правящих кругов
капиталистических государств сдвигалась вправо.
Фразеология, система доводов «новых правых»,
сводящаяся в конечном итоге к пропаганде воинственного
антикоммунизма, антисоветизма, культа насилия л
расизма, националистических идей, находит отклик у
определенной части населения стран Запада, введенной в
заблуждение, растерявшейся в условиях социального
брожения, страдающей от пороков капитализма.
Неоконсерваторы пытаются привлечь под свои знамена
реакционную часть населения внешней красочностью,
эмоциональной заряженностью рассуждений. С этих лозиций
следует расценивать использование идеологами
«неоконсервативной волны» мистики и оккультизма в
политических целях.
Опасность этой «волны» заключается я в том, что ее
идеи могут быть возведены в государственный принцип
правящими кругами, ищущими «новый» язык для
оправдания своей политики. Такая опасность отчетливо
просматривается на фоне высказываний неоконсерваторов о
том, что они уже не пугаются того, что их будут
обвинять в фашизме. Питательная среда для такого развития
в буржуазном обществе есть. Есть желание
монополистических кругов ужесточить свой курс по отношению к
демократическим силам, вызванное «необходимостью»
удерживать власть в условиях кризиса капитализма.
Основная цель неоконсерваторов, такик образом, —
это укрепление капиталистического государства путем
устранения любых очагов «интеллектуального
брожения», стремление «привязать» каждого индивида к
«вышестоящему авторитету», добиться от него
беспрекословного подчинения и лишить возможности даже задумы-
паться о правомерности такого общественного
устройства.
Лишить человека подобной возможности,
«приподнять» его над «грубо материалистическим» миром
можно, полагают неоконсерваторы, прибегнув к поискам
«высших» целей бытия, воодушевив ложно понимаемым
О')

«революционным» характером собственного сознания. В
текстах идеологов неоконсерватизма нередко можно
встретить утверждения, что на данном этапе мирового
развития их теории, идеи звучат по-революционному.
Одну из таких «революционных» черт они
усматривают в обращении неоконсерваторов к мистике как
средству «восстановления» человека. Мистика, по их мнению,
должна увлечь людей идеей познания самих себя,
возвышения над собой, «возможностью» обрести
внутреннюю гармонию и также гармонично слиться с
окружающим миром, открыть человеку дали запредельного,
научить его прислушиваться к всплескам собственной
внутренней энергии, прочувствовать связь с «космическими
силами».
Неоконсерваторы, естественно, не могут не
признавать тот очевидный факт, что развитие науки и техники
привело к изменениям в мире, в обществе, в жизни
каждого человека. Но они оговариваются, что несмотря на
это «традиция, обосновавшаяся в иероглифах символов,
мифов и мистерий человечества»г не была изгнана из
сознания. Она лишь отступила в его более глубокие слои,
и любой человек, хотя и в незначительной степени,
может принимать надисторические, вневременные сигналы.
Один из наиболее активных идеологов
западногерманского неоконсерватизма Г.-К. Кальтенбруннер
характеризует поворот к мистике как позитивный процесс,
который якобы заставит людей отказаться от
«материалистических заблуждений», вернет им осознание единства
со всем живущим и оставит только «божественные
желания».
Пропагандируя мистицизм, неоконсерваторы
надеются приблизиться к настроениям и ожиданиям человека.
Они хотят привлечь его своей готовностью помочь ему
разобраться во внутреннем мире, систематизировать
свои ощущения, раскрыть способности к глубокому
самопознанию. Программа перестройки мышления
современного человека, с которой они выступают,
предусматривает использование в жизни общества техники
«мистического тренажа», т. е. овладение методами,
механизмами воздействия на собственную психику. Это якобы
поможет «пронзить» реальность, «освободить» себя от
окружающей действительности и тем самым познать ее.
Человек, уверяют неоконсерваторы, не может обойтись
без этого, он тоскует по единству, наполненности своего
23

бытия, по «иному состоянию». Экономические,
политические изменения не могут спасти Запад, ибо современный
человек уже достиг, мол, границ материального
пресыщения. Он, вновь и вновь, повторяют неоконсерваторы,
прежде всего нуждается в переоценке моральных
ценностей.
Мистика, утверждают ультраконсервативные
идеологи, вселяет спокойствие, невозмутимость, уверенность,
оставляет человеку надежду познать сущность бытия,
добиться духовного совершенствования еще в этом мире
путем общения с внеприродными силами. Мистика
помогает якобы понять, что справедливость не есть
результат «социальной геометрии» — так неоконсерваторы
закодировали понятие классовой борьбы. «Высокое
оккультное знание», по их мнению, должно обеспечить в
обществе постоянный диалог равных партнеров, будь это
человек и природа, наемный рабочий и предприниматель,
должно устранить из общества, сознания человека
жадность, ненависть, привести к гуманизации жизни.
Таким образом, неоконсерваторы хотят заставить
массы усомниться в справедливости их социальных
требований к своим угнетателям под тем предлогом, чтозто,
видите ли, идет вразрез с внутренней потребностью
человека достигнуть гармонии с миром. Какого человека?
Выяснение этих «подробностей» не в интересах
неоконсерваторов. Главное — внушить массам иллюзорную
перспективу гармоничного слияния с неким миром и...
как можно дальше увести их от решения проблем
реального мира — «утешать раба есть занятие выгодное для
рабовладельца»8.
Неоконсерваторы, следовательно, рассматривают и
пытаются использовать мистику как вполне выгодное
средство для укрепления стабильности
эксплуататорского строя, как средство «решения» социальных проблем
капиталистического общества. Обосновывая свои
позиции, они утверждают, что пути прямого «богопознания»
«перерезаются» современной цивилизацией с ее сложной
системой отношений, регламентации, утвердившихся в
общественном сознании главным образом потому, что
массы неоправданно, мол, увлеклись демократическими
лозунгами. Это сковывает человека, мешает ему достичь
непосредственного сверхчувственного общения с «таии-
8 Л е н и н В. И, Полн, собр. соч., т. 39, с, 140,
24

ственными» силами, заглушает его «внутренний голао,
уводит к ненужной рациональности, заставляет забывать
о душе. Мистически же озаренный человек, по их
утверждению, не должен допускать того, чтобы западное
общество, его экономические, социальные движущие
силы были парализованы сторонниками «конфликтных
идеологий». Мистика, как видим, используется для
воздействия на массовое сознание.
Утверждая о возможности совершенствования
сверхчувственных способностей человека, неоконсерваторы
тем самым оправдывают свои социально-утопические
теории. Кризис капитализма в их трактовке — результат
слабости человека. Помешать ему познать
альтернативы империалистическому господству — классовая
сущность пессимистических настроений, сомнений,
проповедуемых неоконсерваторами. Вместо познания
предлагается бегство от действительности. В работе
«Еще одно уничтожение социализма» В. И. Ленин писал,
что разочарование в возможности научного анализа
действительности, отказ от науки, стремление плюнуть на
все закономерности, спрятаться от законов
общественного развития, не хотеть видеть лес за деревьями —
классовый смысл буржуазного скептицизма9.
Мистицизм неоконсерваторов примечателен не
призывами обратиться к тайнам сознания. Они ратуют не
просто за то, чтобы человек утверждал свою свободу от
общественных связей, а за то, чтобы он был противником
всех общественных изменений, ведущих к ликвидации
эксплуататорского строя.
Мистика — средство отвлечения трудящихся от
политической борьбы за свои интересы и вместе с тем
привлечения масс к политической борьбе за интересы
монополистической буржуазии.
Следовательно, мистицизм неоконсерваторов
выполняет идеологическую функцию, не только дезориентируя
людей в познании и преобразовании мира, но и
обосновывая правомерность, неизбежность, естественность
господствующих социальных отношений, иерархического
деления общества. Один из видных идеологов
неоконсерватизма в ФРГ А. Молер призывает с помощью
мистических концепций заставить человека рассматривать свою
жизнь как игру, набор определенных ритуалов. Важно
9 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т, 25, с, 44,
25

утвердить, полагает он, в сознании человека
обязательность признания им такого жизненного принципа,
элемента, как соревновательный аспект. Человек должен
ощущать себя как субъект постоянной «конкурсной»
борьбы и в ней, в проявлении своих индивидуальных
качеств, способностей видеть единственную возможность
сохранения себя в качестве вида. А. Молер указывает,
что в соревновании — игре действуют правила, согласно
которым их участнику противостоит соперник, а не враг.
Игрок связан правилами, что не дает выхода для
ненависти. Соревнование «расковывает» человека и
одновременно сдерживает его, не позволяет проявиться такому
«качеству человеческого характера», как враждебность.
Так А. Молер, мистифицируя
общественно-исторический процесс, взаимоотношения человека и общества,
пропагандирует идеи социального партнерства,
классового примиренчества. Неизбежные социальные
конфликты Ь антагонистическом обществе как бы
нейтрализуются принятием его гражданами определенных правил
некой игры. Вовлекая в нее массы, неоконсерваторы
намерены сами диктовать правила, т. е. установить диктатуру
наиболее агрессивных кругов монополистической
буржуазии. Видимость соревновательного духа допускает
возникновение каких-то локальных конфликтов, споров.
Но в целом к «нарушителям правил» применяются
строгие санкции. Неоконсерваторы считают недопустимым
выход за рамки канонов, даже попытки нарушения
«социальной сплоченности». В ответ на такую угрозу они
рекомендуют прибегать к самым жестким мерам.
Ненависть к социальной революции, общественным
преобразованиям, прогрессу — существенная
характеристика «неоконсервативной волны» и поставленной ей
на службу мистики.
НЕОКОНСЕРВАТИЗМ ПРОТИВ ХРИСТИАНСТВА
Неоконсерваторы, выдвигая мистицизм в своих философ-
ско-теоретических концепциях на одну из ведущих
позиций, претендуют.на собственное, оригинальное видение
мира, на свой метод «спасения» буржуазного общества.
Они настойчиво и во многих случаях умело, с выгодой
для себя используют негативные последствия
хищнического отношения капитализма к природе, людским ре-
26

сурсам. Они играют на противоречиях
научно-технического прогресса, в своих целях пытаются использовать
нарастание в массовом сознании капиталистических
стран эсхатологических предчувствий, укрепляют тоску
по прошлому, утраченным ценностям, «золотому веку»
человечества.
Этим же целям, а именно сохранению и укреплению
западного мира, насаждению в массовом сознании
антидемократических настроений, служит неоконсервативная
критика... христианства. Да, уделяя столь много
внимания мистицизму, неоконсерваторы ФРГ и Франции
открыто демонстрируют свое неприятие многих постулатов,
суждений, принципов традиционной церкви.
Западногерманские, французские представители новой
консервативной волны критикуют христианство, обвиняют его в
содействии духовному обнищанию западного общества.
Да, подчеркнем еще раз, критикуется не что-нибудь,
а христианство. Идеологи неоконсерватизма во многом
отрицательно относятся к современной религии,
осуждают многие ее догматы, отрицают и предлагают свои,
новые социально-философские мифы. Христианство, по их
мнению, нуждается в обновлении своей первоначальной
«внутренней стороны», в том, чтобы вернуть ему былую
притягательность, но это в данное время, мол,
нецелесообразно.
Г.-К. Кальтенбруннер не скрывает своего
скептицизма относительно христианства и заявляет, что на основе
его догматов нельзя строить планы на будущее.
Постулаты христианства будут лишь помехой.
Такая критическая настроенность к христианству
находит отклик у некоторых буржуазных исследователей
религии. Например, западногерманский теолог О. Дре-
верман пишет о причастности христианства к
разрушению природы и человека. Вина христианства, по его
мнению, в том, что оно провозгласило заповедь о
превращении Земли в подданного человека.
Неоконсерваторы развивают эту мысль дальше, утверждая, что иудей-
ско-христианская традиция воспитала в человеке
паразитическое, враждебное отношение к природе как к
объекту порабощения. Христианство повинно в том, что оно
не возбудило в человеке сострадания к живому, любви
к нему, как это проповедует мистицизм. Оказавшись в
плену христианства, человек все больше отдаляется от
своих корней, что ведет к его вырождению. Человека, со-
27

гласно мистическим учениям, надо воспринимать во всей
его тотальности, а христианство вряд ли способно
научить этому.
Возникает, таким образом, парадоксальная ситуация:
воинствующие сторонники эксплуататорского общества,
каковыми являются неоконсерваторы, обрушиваются на
христианство, которое также во все времена
способствовало ослаблению социальной активности трудящихся,
оправдывало их порабощение.
Следует, однако, подчеркнуть, что, осуждая
христианство, эти критики вовсе не выступают против религий и
тем более не проповедуют атеизм. Какие же в таком
случае цели они преследуют? В чем особенность
подобной критики? Почему неоконсерваторы вступают в
полемику с христианством? Ведь ранее мы отмечали, что они
сами находятся в плену религиозных представлений и
активно насаждают их среди населения
капиталистических стран, постоянно подчеркивают, что только
религиозное сознание спасет его от «гибели», поможет ему
стать лучше. Проповедью каких же идей христианство
вызвало неудовольствие неоконсерваторов? Или
наоборот, какие идеи, выдвигаемые ими самими, не стыкуются
с постулатами церкви? Что скрывается за их
утверждениями о том, что «песнь мира должна быть языческой»?
«Протест» неоконсерваторов против того, что
христианство не воспитывает человека в духе уважительного
отношения к природе, вытравливает из его сознания
чувство зависимости от нее, можно рассматривать лишь как
частную версию преобразования христианства. Основу
же полемики с христианством составляют совсем не
«антирелигиозные», а откровенно антиреволюционные,
антимарксистские взгляды. Совершая наскоки на
христианство, правоконсервативные идеологи стремятся
нанести основной удар по марксизму. Это следует из того,
что они ставят на одну доску с христианством марксизм,
одинаково обвиняя их в том, что они-де нивелируют
человека, лишают его качества творца, низводят до уровня
простого потребителя в лишенном красочности и
обреченном на скучное однообразное развитие мире.
В этих «философствованиях» проявляется кризис
буржуазной идеологии. Религия всегда верой и правдой
служила эксплуататорскому обществу. В
капиталистическом обществе она продолжает это делать и сейчас. Но
все дело в том, что как религия, так и философские тео-
•л

рии буржуазных ученых не в состоянии остановить
развитие общественного прогресса, противостоять идеям
социалистического переустройства общества. Как сама
религия, так и буржуазная теория общественного развития
оказываются все более неэффективными в их влиянии на
человека. Это и побуждает буржуазных идеологов к
поискам новых форм воздействия на массовое сознание.
Идеологи неоконсерватизма, особенно французские
«новые правые», пытаются доказать, что ни
христианство, якобы «подготовившее людей к восприятию
марксизма», ни сам марксизм не отвечают потребностям и
нуждам человека. Христианство как система определенных
взглядов, пишут «новые правые», вообще возникло за
пределами Европы, и потому иудейско-христиански'е
традиции несовместимы с культурным наследием
европейских народов.
«Новые правые» утверждают, что иудейско-хри-
стианская идеология, расслабляющая христианская
мораль оказали тлетворное влияние на развитие
европейской культуры. Переплетение несовместимых
ценностных ориентации, иудейско-христианской идеологии,
с одной стороны, и традиций европейской культуры — с
другой имело катастрофические последствия. В качестве
примера «новые правые» приводят факт крушения
Римской империи. В их изложении рабовладельческое
государство перестало существовать не в силу объективных
законов общественного развития,, а потому-де что оно
было уже разрушено изнутри, когда там утвердилось
христианство с его идеями равенства людей перед
богом.
Это дает неоконсерваторам повод говорить о том, что
христианство не принесло миру ничего хорошего. Оно
отняло у людей пьянящее чувство аристократизма,
твердость и решительность, непреклонное стремление творить
и повелевать. Данная риторика призвана оправдать
полное отрицание принципа равенства. Христианство
виновно, мол, в том, что оно, претендуя на культурную
монополию, расслабляет людей, провозглашая всех равными
перед богом, замазывая их различия, непохожесть,
неповторимость. Из-за христианства человек испытывает
чувство греховности, беспомощности и вины.
«Чуждым» европейской культурной традиции
явлением «новые правые» называют и марксизм. Марксизм,
согласно их утверждениям, представляя «секуляризован-
29

ную форму религиозного идеала», «продолжает
традицию разложения общества», еще более «усугубляя»
принцип равенства. В сознании людей утвердилась эта
идея, которая в той или иной форме служила
катализатором революционных процессов.
Вот для чего, оказывается, понадобилась
неоконсерваторам критика положений христианства о равенстве
людей перед богом. Эта критика послужила им
отправным пунктом для выступления против идей о социальном
переустройстве общества, позволила им поставить знак
равенства между христианством и марксизмом. Ведь
марксизм пытается осуществить идею равенства не на
небесах, как христианство, а на земле, что для
неоконсерваторов, как для выразителей интересов
эксплуататорского класса, еще более опасно.
В христианстве, особенно в раннем, есть тезис о
равенстве людей. Он свидетельствует о том, что само
христианство возникло как «движение угнетенных: оно
выступало сначала как религия рабов и
вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных
Римом народов»1. Угнетенные, бесправные массы
надеялись, что с помощью христианского учения они*
смогут воплотить в жизнь свои мечты о лучшей жизни.
Этого не случилось.
Христианство провозглашало тезис о равенстве
людей, но не призывало их на решительную борьбу за его
осуществление на земле. Оно обещало «подарить» такое
равенство человеку за смиренную, праведную жизнь, но
в «потустороннем мире», в «царствии небесном». Идеи
христианства о равенстве, следовательно, не могли
вести к его реальному достижению.
Марксистско-ленинское учение, опровергая
христианскую трактовку идеи равенства людей, доказало, что
христианство уводит людей от познания законов
общественного развития и направлено на то, чтобы
остановить рост социальной зрелости трудящихся, заставить их
примириться с эксплуататорским строем и уповать лишь
на божественное воздаяние «на том свете».
Марксистская позиция заключается в том, что «только классовая
борьба рабочих масс, всесторонне втягивая самые
широкие слои пролетариата в сознательную и
революционную общественную практику, в состоянии на деле осво-
1 Маркс К.4 Энгельс Ф4 Соч., т, 22, с, 467,
30

бодцть угнетенные массы от гнета религии»2, от гнета
буржуазии.
Марксистское понимание законов развития общества
несовместимо с идеями христианства, ибо марксизм
рассматривает трудящихся как активных созидателей,
определяющих свои действия не по интуиции, не по указке
каких-то «высших сил», а на основе существующих
объективных условий, их научного анализа.
Марксистская критика христианства в корне отлична
от критики, с которой выступают неоконсерваторы.
Марксисты критикуют христианство, чтобы освободить
человека от религиозных пут, помочь ему осознать себя
творцом истории. Борьбу с религией марксисты ставят в
связь с конкретной практикой классового движения. Они
выявляют социальные корни религии, которые
заключаются в социальной придавленности масс, в господстве
капитала. Согласно марксистско-ленинской теории,
неравенство есть следствие общественных отношений,
присущих эксплуататорскому обществу, в основе которого
лежит частная собственность на средства производства.
Неравенство — это продукт общества, разделенного на
эксплуататоров и эксплуатируемых. Экономические,
социально-политические предпосылки для достижения
всеобщего равенства создает только социализм,
уничтожающий частную собственность, ведущий общество к
ликвидации классов.
Яростные нападки неоконсерваторов на идеи
социальной справедливости, равенства людей, пусть дайке
выраженные в расплывчатых формулировках
христианских писаний и обещаемые лишь «в раю», далеко не
случайны. Неоконсерваторы опасаются, что массы,
увлекшись идеей равенства, воодушевившись ею и осознав,
что христианство в действительности уводит в
сторону от его осуществления, придут к пониманию
истинных причин неравенства в капиталистическом
обществе и предпримут шаги для устранения этих истоков,
т. е. частной собственности.
Неоконсерваторы критикуют религию за ее бессилие
перед марксистским анализом общественной жизни, за
то, что христианская проповедь равенства меркнет на
фоне реальной программы достижения в обществе
социальной справедливости, с которой выступают марксисты.
2 Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 17, с, 416,
31

Но главное для них — дискредитировать саАму идею
равенства, не допустить, чтобы она овладела сознанием
масс, каждого человека, чтобы люди «не дай бог!»
заинтересовались научным объяснением процессов
общественного развития. Ведь, как писал К- Маркс в «Святом
семействе», «... не требуется большой остроты ума,
чтобы усмотреть необходимую связь между учением
материализма о прирожденной склонности людей к добру и
равенстве их умственных способностей, о всеАмогуществе
опыта, привычки, воспитания, о влиянии внешних
обстоятельств на человека, о высоком значении
промышленности, о правомерности наслаждения и т. д. — и
коммунизмом и социализмом»3.
Таким образом, главная цель неоконсервативной
критики христианства — представить учение о равенстве
как пагубное для человечества, проиллюстрировать это
примерами из истории и с этих позиций обрушиться на
марксизм. В христианском учении о равенстве людей
неоконсерваторы «видят отблеск» социалистических
идей, которые ненавистны им.
Следует отметить, что идеологи «неоконсервативной
волны» не являются новаторами среди апологетов
капиталистического строя в области критики христианства.
Такая критика имела прецеденты в буржуазном
сознании: в прошлом веке немецкий философ, один из
основоположников современного иррационализма Ф. Ницше
видел в христанстве не набор святынь, не кладезь
библейской мудрости, а «великую порчу». Ф. Ницше также
«усматривал» в христианской проповеди равенства идеи
ненавистного ему социалистического идеала.
Вслед за Ницше неоконсерваторы с
реакционно-элитарных позиций переоценивают принципы и нормы
либерально-буржуазной идеологии: рационалистическую
философию, традиционную этику, христианскую религию.
В воззрениях немецкого философа современные
неоконсерваторы находят созвучные своим настроениям
критику декаданса Запада, идею о необходимости «расчистить
пространство» для глобальной переоценки ценностей,
ненависть к духу революции и народным массам. В
соответствии с философскими воззрениями Ницше они
утверждают, что Современный мир существует не для
человека. Это надуманный, искусственно созданный мир,
3 Маркс К., Энгельс Ф, Соч., т. 2, с, 145.
32

заполненный кризисными явлениями, могущий в любой
момент разрушиться.
Почему призывы Ницше к радикальному
переосмыслению буржуазных ценностей, его критика
христианства получили такое распространение в последней
четверти XIX в.? Дело в том, что это время — начало
вступления капитализма в его высшую и последнюю стадию —
империализм. Наступление его было связано с
обострением классовых противоречий, что предвещало
нарастание революционной борьбы. Чтобы нейтрализовать или
хотя бы приостановить революционное развитие,
буржуазии требовались теории, в которых бы шельмовалась
самая идея революционного переустройства общества,
идея достижения социального равенства. Ницше
выступил с такой теорией, в которой критика христианских
идей равенства сочеталась с изобличением масс и
прославлением элиты. Эти идеи, спустя столетие, вновь
муссируются буржуазными идеологами. Причина —
глубокий кризис капиталистического общества.
Монополистическая буржуазия вновь требует от философов,
социологов, историков идеологического,
социально-философского обоснования курса на подавление демократических
сил. Империалистические круги настаивают, чтобы их
идеологи помогли сбить накал классовой борьбы, чтобы
они вообще вытравили из сознания трудящихся само
понятие «класс» и заменили его другими, более
«благозвучными» словами.
В ответ на требование своих хозяев буржуазные
идеологи двинулись по тропе, проторенной сто лет
назад, и стали говорить, что спасение капитализма в
утверждении «морали господ», в том, чтобы четко указать
«массе» ее место. В их рассуждениях вина за кризис
возлагается на веру человека в разум, на христианскую
мораль.
Как же, по мысли неоконсерваторов, можно
преодолеть кризис духа, поразивший западное общество, как
вывести его из болезненного состояния? Здесь критика
христианских проповедей о равенстве находит свое
логическое завершение в оправдании строго
иерархического принципа построения общества. Французские «новые
правые» открыто заявляют, что иерархическая*
структура естественна и что на современном этапе «новая
элита» будет способствовать духовному, культурному
развитию общества.
33

Саму идею равенства людей «новые правые»
признают абсурдной, потому что она-де никогда еще не была
осуществлена в человеческой истории. Они умалчивают
о том, что в результате победы социализма в СССР,
других социалистических странах достигнуто подлинное
равенство в отношении средств производства. При
социализме еще сохраняются остатки социального
неравенства, обусловленные недостаточным уровнем развития
материального производства и другими причинами. Полное
равенство, полная социальная однородность общества
будут достигнуты только при коммунизме.
Напротив, утверждают «новые правые»,
человечество достигало выдающихся успехов в своем развитии как
раз в те периоды, когда в обществе, скажем античном,
определяющими были «аристократические идеи», т. е.
когда первенство отдавалось сильным, незаурядным
личностям, восхищавших толпу своей энергией,
независимостью, умевших ее вести за собой. «Новые правые»
пропагандируют облик «сильного и мужественного
человека», который, не ожидая благ в «потустороннем мире»,
отклоняя этику, основанную на страхе перед мучениями
ада, формирует и совершенствует себя. Здесь
неоконсервативная критика духовных ценностей христианства
выливается в абсолютное признание принципа
аристократизма.
Антипод христианства «новые правые» видят в
«религии богов и героев», иными словами, в прославлении
героического духа в человеке. Нужно-де преодолеть
присущую современному буржуазному обществу «атрофию
соли», вытравить из сознания людей мысль о равенстве,
воодушевить их перспективой выхода из «состояния
посредственности», наполнить новым смыслом старое
понятие аристократии, оживить «аристократические
ценности».
Французские «новые правые», как в свое время
Ф. Ницше, пытаются обрамлять философские идеи в
поэтические формы, стремятся придать им яркую
эмоциональную окраску, чтобы воздействовать прежде всего на
чувства читателей, заставить их проникнуться своим
пафосом. Делают они это для того, чтобы облегчить себе
борьбу с научным видением мира. Призывами к
мистике они уводят людей от решения конкретных задач,
продиктованных их классовым положением, в иллюзорный
мир, наполненный «магическими» формулами. За эмо-

циональностью, красочностью картин, рисуемых
неоконсерваторами, скрывается жестокая рассудочность
наиболее воинственных кругов монополистической буржуазии.
Ведь никакая поэтизация рассуждений «новых правых»
о том, что аристократ — это тип человека с повышенной
ответственностью за происходящее, последователь
строгой этики, способный придать жизни новый смысл, не
может скрыть их социально-политической сущности.
Выступая за воскрешение «духа» язычества, сводя
традиции Европы к традициям античной эпохи, «новые
правые» стремятся сузить границы культуры, лишить ее
«того прогрессивного содержания, той сложности и
тонкости, которые стали завоеванием близкого прошлого,
верхних витков спирали социальной и культурной
истории человечества»4.
Антидемократическая, антинародная направленность
взглядов неоконсерваторов, утверждающих вслед за
Ницше, что одним из слагаемых культуры, показателем
ее развития является наличие в ней аристократического
духа, «большого стиля», который подминает под себя
«стадные инстинкты толпы», возвышается над ними,
отражает стремление к власти «достойных» ее. Этот
пронизывающий культуру «аристократический дух»,
неприятие идей равенства подчеркивают ту мысль, что
культура немыслима без рабства, без полного и
беспрекословного подчинения масс аристократам. «Новые правые»
хотят перечеркнуть все демократические, революционные
традиции народов, весь опыт борьбы с угнетателями,
заставить трудящихся забыть его или же расценивать как
заблуждение.
Как итог этих усилий рождаетсй утверждение, что-
массы склонны к рабству любого рода, если видят, что
над ними возвышается личность, более достойная, чем
они, рожденная приказывать и повелевать, т. е.
аристократ.
Критикуя христианство, неоконсерваторы пытаются
убедить общественность в том, что европейские народы
в силу своих культурных, исторических традиций не
могут принять идеи социального равенства. На самом деле
«новые правые» вовсе не рассматривают эти традиции в
их совокупности, не берут их в полном объеме, а выби-
4 Каграманов Ю. О носорожьих играх и немного о текущей
политике, — Иностранная литература, 1984, № 11, с. 211.
35

рают лишь те, которые отвечают их политическим
целям.
Теоретические положения неоконсерватизма,
охранительная классовая сущность которых видна
невооруженным глазом, имеют ярко выраженную
антикоммунистическую заостренность. Усилия неоконсерваторов
направлены на осуществление устремлений буржуазии низвести
сознание масс до уровня, при котором даже факт, что
«над ними властвуют, что ими правят, что ими владеют,
они обязаны признавать и исповедовать как милость
неба! А на другой стороне — сами повелители, величие
которых находится в обратном отношении к их числу!»5.
Свои выводы о пагубности идей равенства
неоконсерваторы делают не только с помощью философского
наследия Ницше. Для обоснования антидемократизма,
критики разума и познавательных возможностей человека,
изобличения просветительства и т. п. неоконсерваторы
поднимают на щит сочинения многих реакционных
философов прошлого и настоящего, активно опираются на
идеи А. Шопенгауэра, Л. Клагеса, И. Герреса, Э. Юнге-
ра. Они продолжают линию философского идеализма, их
«учения» включают методы интуитивного проникновения
в жизнь, мистические откровения.
Свои вроде бы научные изыскания для возрождения
в современном буржуазном обществе духовных
ценностей языческих времен неоконсерваторы дополняют
мистикой и оккультизмом. Они обращаются к наследию
немецкого ученого начала XIX в. И. Герреса, для которого
мистика была ничем иным, как «самой жизнью во
втором, высшем мире, который извне, как только мы
обратим взор свой на небеса, светит нам навстречу». Он
риторически вопрошал: «Не находится ли Земля и все,
что стоит на ней, в связи с далекими мирами, не связано
ли наше тело обратной связью с самыми далекими
созвездиями».
Неоконсерваторы пытаются вычленить из
западноевропейской философской традиции все сколь-нибудь
значительные мистические идеи, свести их в единое целое.
Активным проводником этих идей, своеобразным
катализатором возрождения мистики на протяжении
многих десятилетий выступает западногерманский писатель
Э. Юнгер. Для его многочисленных произведений,
целенаправленно несущих философскую нагрузку, характер-
6 М а р к с К., Энгельс Ф8 Соч., т. 1, с. 417,
Ж)

ны высокая эмоциональность, романтический настрой,
богатство символов, красочность образов, загадочная,
интригующая вязь повествования.
Еще в 20-е гг. Э. Юнгер выделялся среди
представителей так называемого «революционного консерватизма»
в Германии. Австрийский писатель Гуго фон Гофман-
сталь называл их «легионом ищущих истину»,
толкователями и ясновидящими, теми, устами которых глаголет
«немецкая сущность», стремящаяся к первобытному в
человеке и в мире». На самом деле это были выразители
буржуазного консерватизма, те, кто своей теоретической,
публицистической деятельностью помог нацистам
захватить политическую власть.
Взгляд Э. Юнгера на людей, человеческое общество
проникнут мистицизмом. Это общество он клеймит как
скопище фишек, стадо без пастыря. Весь ход мировой
истории, по его мнению, определяется некоей высшей
судьбой. Персонажи его романов, рассказов не имеют
четкого представления о самих себе. Каждый из них
ощущает себя то жертвой, то героем, то судьей, то
осужденным. Все устремления действующих лиц романов
Э. Юнгера 30-х или 70-х гг. направлены на то, чтобы
уйти от общества, обрести себя в моменты «прозрения»,
снисхождения «высшего блага». Их действия определяют
неосознанные желания, чувства. Все происходящее они
переживают как бы во сне, многие из них действительно
просто пересказывают свои сны. Герои романов Юнгера
стремятся уйти от цивилизации, в леса, болота, мчатся
навстречу опасности. Это бегство от ответственности,
игра в опасность, наслаждение то «жуткой, то сладкой
мелодией смерти», переживанием, событием. Э. Юнгер
поэтизирует религиозные чувства своих читателей,
заставляя их забывать о бренности всего сущего.
Общество для таких людей — враждебная
окружающая среда, где постоянно надо быть начеку, настороже.
Э. Юнгер говорит о том, что вещь нельзя понять на
основе ее объективных связей, ибо за всем, даже за
наукой, скрывается более глубокий смысл, некая инстинк-
туальная сила. Чтобы избавиться от страха, нужно-де
положиться на инстинкты. Мир, по мнению Юнгера, можно
познать якобы только благодаря «магической
перспективе», путь к которой лежит через предельное
удивление, интуитивные предчувствия, сны. С помощью
«магической перспективы», всеохватывающего обозрения чело-
37

веком своего настоящего, прошлого и будущего он
словно вновь открывает для себя то, что уже было заложено
в глубинах его сознания.
Таким образом, человек, согласно Юнгеру,
становится обладателем «высшего знания», когда он лишается
контроля со стороны разума и находится в состоянии
аффекта, сна или приближения смерти. Именно в этих
случаях реальность приобретает для него новый смысл и
он видит связь между причиной и следствием, осознает
справедливость пережитых страданий.
То, что проповедует Юнгер, — тоже религия,
искаженное, иллюзорное отражение действительности. И
дело не в том, что в этой, по существу, религиозной
пропаганде Юнгер использует нетрадиционные сюжеты. У
писателя есть «высшая» цель, которая, будучи
достигнутой, должна покрыть все издержки его рассуждений. Для
Юнгера и его последователей — это бегство от гнетущей,
пугающей буржуазной действительности в мир грез,
иллюзий, предсмертных видений.
Люди погружаются в мечтания из-за ощущений
страха, неуверенности, и они же испытывают
потребность в авторитете. Для героев Юнгера, какими бы
глубокими переживаниями, красочными видениями ни
сопровождалась их жизнь, характерно отношение к
послушанию как высшей добродетели. Его персонажи,
находясь будто бы во власти собственных чувств, заявляя о
независимости, неизменности своего внутреннего мира,
однако служат диктатору или его противникам, ждут
приказов, нуждаются в них, в высшем авторитете и
верят.в него.
Идеи Юнгера оказывают существенное влияние на
идеологию западногерманского неоконсерватизма,
французских «новых правых», укрепляют ее
антипознавательный, мистический характер. Более того, творчество
этого философствующего писателя подогревает лолити-
ческие амбиции неоконсерваторов. Об этом наглядно
свидетельствует та оценка, которую Кальтенбруннер
дает роману Э. Юнгера «Рабочий», олубликованному еще
в 1932 г.
Г.-К. Кальтенбруннер прежде всего отмечает, что в
своей книге Э. Юнгер говорит об «органической
конструкции» общества, в котором устраняются противоречия
между природой и цивилизацией, переделывается, даже
заново сотворяется земной шар, воедино сливаются ин-
38

стинкт и интеллект* трезвая оценка действительности и
видения*
Мы должны прорваться через «бесконечность
современной техники», писал в 30-е гг. Юнгер, а в 80-е гг. ему
вторит Кальтенбруннер, и сделать это для того, чтобы
достичь «слияния жизни» со всем, чем она располагает.
Для этого нужна «железная воля», готовность к
жертвам, «героический реализм». Идея данной книги,
заявляет Кальтенбруннер, которая прославляет господство,
иерархию и элитарность, не потеряла своей
«вызывающей силы» и сегодня.
Как видим, неоконсерваторы непосредственно
подходят здесь к проблеме человека, его сущности и места в
«новом технизированном» обществе.
Мы также видели, что они подвергают сомнению
некоторые пороки капиталистического общества,
критикуют христианство. Но подчеркнем еще раз, что
христианство стало объектом критики неоконсерваторов не
потому, что оно призывало массы держаться в стороне от
активной политической деятельности, внушало им
покорность, примирение с угнетателями, давало искаженную
картину общественного развития, а потому, что
неоконсерваторы не приемлют христианскую концепцию
равенства людей перед богом, так как усматривают в ней
зачатки социалистического учения. В этом суть их критики
христианства. Осуждая абстрактные, расплывчатые
нравоучения христианства о равенстве, неоконсерваторы в
действительности хотят заставить трудящихся поверить
прежде всего в «ложность», «вредность» идей
социалистического переустройства общества. Фактически они
выступают за полное подчинение человека устоям
эксплуататорского общества, «освящая» это подчинение
версиями о мистическом характере отношений между
человеком и капитализмом.
Сам капитализм как общественно-экономическая
формация остается для неоконсерваторов «вершиной
божественного творения», «великолепной» организацией
общества. И если они и критикуют какие-то стороны
западного мира, то это не значит, что они обвиняют
капитализм как эксплуататорский строй. Защищая его,
выдавая за естественный общественный порядок,
неоконсерваторы хотят «...не уничтожить капитализм и его
основу — товарное производство, а очистить эту основу от
39

злоупотреблений, от наростов и т. п.»6. При этом
ответственность за негативные явления они возлагают на
марксизм и буржуазных либералов. Вина же самого
капитализма, по их мнению, заключается в том, что он
якобы допускает сторонников марксистской и либеральной
идеологий к своей деятельности.
Следует подчеркнуть абсолютную неправомерность
попыток неоконсерваторов уравнять марксизм и
буржуазный либерализм, так же как и марксизм и
христианство.
Марксизм-ленинизм — это научно обоснованная
система философских, экономических,
социально-политических взглядов, учение о познании и преобразовании
мира, о законах развития общества, природы и
человеческого мышления, о путях революционного низвержения
строя эксплуатации и создания коммунизма,
мировоззрение рабочего класса и его авангарда —
коммунистических и рабочих партий.
А что собой представляет либерализм? Это
буржуазно-политическое и идеологическое течение, выражавшее
интересы промышленной буржуазии в период ее борьбы
с феодально-крепостническим строем и абсолютной
монархией. С ростом революционного движения
пролетариата либералы вступили на путь сговора с реакцией,
утратив свои прогрессивные черты. Цель современного
буржуазного либерализма — как-то сгладить противоречия
капитализма, доказать его несуществующее
перерождение. Христианство же, возникшее как религия
угнетенных масс, со временем было приспособлено к целям
правящих классов и превратилось в господствующую
религию Римской империи.
Но идеологи «неоконсервативной волны», нисколько
не смущаясь, все и вся ставят на одну доску, дабы
доказать, что только их идейно-политическое течение есть
самое прогрессивное. Они пытаются доказать
недоказуемое.
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ИДЕОЛОГИИ
НЕОКОНСЕРВАТИЗМА
Для неоконсерваторов кризис капитализма вызван не
экономическими и политическими причинами, а
«распаек Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 24, с. 131.
40

дом» культурных основ буржуазного общества,
внутреннего мира человека, потерей им «инстинктуальных основ
поведения», «слишком глубокой верой» в разум и его
возможности. Человек греховен, утверждают они. Грех,
взятый им на душу, столь тяжел, что современное
человечество развивается не просто в ложном направлении,
не просто заблудилось. Оно поставило себя на грань
собственного уничтожения. Чтобы спастись, ему нужна
новая жизненная программа, новая система управления,
способная служить целям ориентации индивида.
Человека нужно сохранить как вид. В чем же, по мнению
неоконсерваторов, заключается его греховность?
В том, что люди, мол, забыли бога, увлеклись
идеями просвещения, обрадовались возможности влиять на
природу и подчинять ее себе, оставив в стороне
романтический настрой. Человек не только отошел от природы,
перестал ее чувствовать, но стал рассматривать самого
себя в качестве механизма, назначение которого —
эффективное использование физических ресурсов.
Духовные же ресурсы он растратил: душа, чувства, глубины
человеческого духа перестали приниматься в расчет.
«Протест» неоконсерваторов против увлечения
безудержным технологическим развитием, стихии
потребительства, давления информационного потока,
задымленных, перенаселенных, загазованных городов, этого
царства обезличенных бетонных пирамид, подавляющих
человека психологически и отрицательно влияющих на его
физическое развитие, против нескончаемого потока
автомобилей, оторвавших человека от земли, природы, в
итоге выливается в антипрогрессизм.
В этой риторике как будто проскальзывает забота о
человеке, сохранении экологического равновесия на
планете, обеспечении ему условий для дальнейшего
существования. Но они не делают вывод о необходимости
борьбы против источника опасности для человека —
капитализма. Наоборот, распространяя эсхатологические
предсказания, рисуя апокалипсические картины, идеологи
неоконсерватизма стремятся к тому, чтобы человечество
думало только об одном — о собственном выживании.
Для поддержания и укрепления этой мысли в сознании
людей они выдвигают тезис о том, что человек должен
обратиться к идее «космического братства»,
провозглашаемой мистиками, единства всего живого. «Заботясь»
о человеке, неоконсерваторы толкают его к мистицизму.
41

Они разработали тактику собственного поведения в
современных условиях: главное для них — не
поддаваться влиянию прогресса, держать его под контролем, т. е.
подвести под процесс развития морально-этическую базу,
соответствующую неоконсервативным ориентирам.
Человечества должно, мол, сказать «нет» многим
своим желаниям, осознать чувство меры, ибо месть природы
не заставит себя ждать. Чем больше человек будет
выдавать себя за автономную личность, т. е. чем больше он
будет чувствовать себя хозяином и властелином
природы, чем больше будет верить в то, что всем может
распоряжаться по собственному усмотрению, тем большие
масштабы приобретает «нестабильность всех жизненных
условий». Идея прогресса, понимаемая как
удовлетворение необузданных человеческих желаний, не может быть
убедительным аргументом для дальнейшей жизни. Такой,
ирогресс, заявляют неоконсерваторы, — «производитель
катастрофы».
В приведенных рассуждениях будущее человечества
изображается в апокалипсических тонах. Это, по мнению
неоконсерваторов,, должно помочь им
«революционизировать» сознание масс, обратить их внимание на
мистические концепции, настроить на антиреволюционную,
антидемократическую волну. Пытаясь «облагородить»
собственные взгляды, придать им респектабельность и
видимость научной объективности, они опираются на
исследования западных ученых, этологов, антропологов,
философов и других специалистов, пищущих о
вероятности «генетического упадка» человека вследствие
неконтролируемого технологического развития.
Неоконсерваторы говорят о том, что мир движется к
гибели, он стал хаотичным. А посреди этого хаоса
находится человек — одновременно виновник и жертва,
объединяющий в себе два противоположных начала —
добро и зло, слепую веру и тонкий, критический ум, аффект
и разум, поиски правды и стремление к обману, жажду
любви и испепеляющий огонь мщения, нежность и
жестокость. «Кто же ты, человек? — вопрошают
неоконсерваторы. — Никчемное и жалкое существо, по наущению
лжепророков поверившее в свое безграничное
могущество?» И затем восклицают: «Прислушайся к внутреннему
голосу, вернись к основам собственного существования,
стань самим собой!»
Чтобы достичь этого, считают неоконсерваторы, чело-
42

веку надо вернуть чувство «всеобъемлющей
восприимчивости», Скорректировать взгляд на вещи, правильно
оценить процесс развития ему помогут, в частности, такие
качества, как рациональный страх, провиденциальное
сознание, в большей степени любовь^ чем стремление к
власти, возрождение религии, интуитивное видение
сущего, з не расчет, не анализ происходящего, контакт с
реальностью и отсутствие иллюзий. Это, дескать,
необходимо для того, чтобы восстановить разорванные связи
между знанием и любовью, возродить общность
человека и природы.
Рациональный страх, согласно неоконсервативным
версиям, сформировавшийся образ грядущего
несчастья якобы абсолютно необходимы человеку для
выживания. Апокалипсическое сознание даст человеку
стимул к спасительным действиям, внесет ясность во все
происходящее. Он увидит мир изнутри и словно со
стороны, непредвзято и спокойно оценит его на основе
тысячелетнего опыта, который есть у каждого человека. Беда,
однако, в том, что этот опыт оттеснен на второй план
ничем не оправданной верой людей в разум.
Руководствуясь только научным видением мира,
человек, дескать, вряд ли найдет прочную точку опоры в
нем. Ведь несмотря на развитие науки она привела и к
некоторым отрицательным последствиям, нельзя якобы
найти ответы на многие вопросы, в частности на вопрос
о смысле жизни.
Человеческие убеждения и поступки, уверяют
неоконсерваторы, определяются не только разумом, но и
мощными импульсами подсознания, источниками и добра, и
зла. Человек должен обратить взор не только на
внешний мир, но и заглянуть в себя. Именно контакт с
подсознанием, а не постоянное подавление его импульсов
излечивает человека, делает его цельным, открывает
путь к самореализации и духовной зрелости. Нельзя
уповать на разум, ибо, как утверждают «новые правые»
вслед за сдвременным французским философом К.
Россе, любой предмет — это результат случайного,
непредсказуемого стечения физических, исторических,
культурных обстоятельств, игры таинственных сил, полная
неожиданность. Действительное — это то, что единично,
неповторимо, не теряет свое существование в другом,
чему оно может быть подчинено. Действительное не
поддается никакой интеллектуальной интерпретации. Надо
43

вообще отказаться от любой формы интеллектуального
овладения существованием.
Согласно неоконсервативным концепциям, рефлексия,
упование человека на интеллектуальные способности,
возможности разума ведут к размыванию, размягчению
государственного авторитета, потому что эффективность
работы сложившихся в соответствии с человеческой
природой государственных «архаичных» институтов
обусловлена автоматизмом их действия. Человек же, полагаясь
на силу разума, взваливает на себя огромную ношу, и
чем в большей степени груз решения возлагается на
отдельного человека, чем больше он ожидает выгод от
собственной автономии, веры в достижение счастья, тем
неуверенней себя чувствует, тем быстрее заложенная в
нем спонтанность движется к анархии.
Таким образом, в быстро меняющихся условиях
современного мира человек нуждается-де в спасении, ибо
сн приближается к потере своей самостоятельности.
Настало время, мол, поставить заслон на пути
«бесконечного процесса эмансипации» человека. Господствующая
«ошибочная точка зрения» на человека как на объект
постоянного развития, согласно Г.-К. Кальтенбруннеру,
равнозначна подавлению личности, противоречит
природе человека, потому что он сам не нуждается в
освобождении от всех зависимостей. Такое освобождение мешает
совершенствованию человека, является «насилием над
ним».
Так, неоконсерваторы в своих сочинениях
интерпретируют тему греха, отступления человека от намеченного
«высшими силами» пути. Каким же, по их мнению,
должен быть человек, свободный от греха?
Совершенный человек — это тот, кто ищет
экстремальную ситуацию, чтобы превзойти себя каждый раз,
«созидая» себя заново в соответствии с собственными
моральными нормами, не поддаваясь влиянию внешних
злых сил.
Эти рассуждения — часть мистико-теософских
концепций о том, что человек должен обрести
«безличностную чистоту», выйти из круга личных забот, отбросить
тщеславие. Его жизнь часто проходит в
неблагоприятных физических и духовных условиях, и поэтому он
обязан проявлять терпение и геройство. Человек сам
создает трудности и сам преодолевает их: от него требуется
спокойное, героическое отношение к ним. Помогает ему
44

в этом «внутренняя уверенность вечного человека»,
поддерживающего связь с потусторонними силами;
Как будто бы исключительно ради спасения
человека, а на самом деле для закабаления его в, рамках
эксплуататорского общества неоконсерваторы прилагают
большие усилия в распространении своих идей. Прежде
всего они стремятся укрепить в сознании человека такое
представление о самом себе, которое не помешало бы
им внушать массам антиреволюционные,
антидемократические идеи.
Один из путей осуществления такой задачи —
повышенное внимание к иррационалистическим моментам в
объяснении сущности человека-. Есть ли другие учения,
теории, спрашивают неоконсерваторы, помимо
распространенных и общепринятых, которые давали бы человеку
представление о мире и о себе? Почему, продолжают
они, душа человека не остается равнодушной к
являющимся ему время от времени таинствам природы?
Почему она стремится к этому тайному? Не потому ли, что
где-то глубоко в сознании человека теплится мысль о
том, что наше сегодняшнее пребывание на Земле есть
лишь эпизод, не является конечным, что человек связан
с непостигнутым им миром таинственными нитями? И
поиски этих связей принимают самый различный
характер. В человеке живет «чувство мира», и его стремление
к интенсивному, лишенному прагматизма общению с
природой означает, что он пытается найти подходы к
восприятию мистического. Если эти намерения
становятся убеждением, то бытие человека приобретает черты
осознанности и прочности. Он в меньшей степени, чем
раньше, поддается страхам.
С развитием в современном мире такого сложного
общественного явления, как научно-техническая
революция, человек стал как бы отдаляться от самого себя и от
жизни вообще. Он почувствовал, что от его понимания
ускользают многие явления в развитии природы и
общества, что он подвергается воздействию каких-то мощных
анонимных сил и вынужден слепо и безучастно
покоряться им. Более того, в сознании человека появились
ощущения неуютности своего бытия, возникла
потребность в поисках обоснования тягостных предчувствий.
Эти ощущения, настроения имеют совершенно
определенную социально-экономическую, политическую,
морально-психологическую основу. Они вызваны ускорени-
45

ем развития уродливых явлений, присущих капитализму,
еще более остро обозначившихся в период углубления
его общего кризиса. Ощущения неясности,
неопределенности бытия связаны с усиливающейся внутренней
неустойчивостью капитализма, обострением его
противоречий.
Буржуазные философы пытаются создать систему
взглядов, которая могла бы внести иллюзорную
видимость порядка в хаотичный мир неосознанных страхов,
оправдать их и в какой-то степени узаконить,
превратить в нечто само собой разумеющееся, якобы извечно
присущее человеку качество. Здесь преследуется весьма
определенная классовая цель — внушить человеку, что
он — существо, хотя и необъяснимое, поведение его
загадочно и непредсказуемо — может устроить личное
бытие, если будет уважать те социальные образования,
регламентирующие жизнь, которые в общем и целом имеют
антропологическую природу. Они созданы в
соответствии с чаяниями человека, и выступать против них,
вызывать социальные беспорядки — значит выступать против
самого себя и сограждан.
Неоконсерваторы, таким образом, пытаются оказать
воздействие на представления человека о самом себе,
перестроить эти представления в соответствии со своими
целями. Они утверждают, что человек из-за больших и
резких изменений за время своего существования
утратил инстинкты и теперь не может сохранить себя как
биологический вид.
Если иметь в виду социальные качества человека,
«новые правые» рисуют его как жадного и
неблагодарного, трусливого и нерешительного индивида с
двойственной, противоречивой натурой, колеблющегося между
разумом и страстью, правом и насилием. Человек для
Г.-К. Кальтенбруннера — «непостоянное, находящееся
под угрозой существо, склоняющееся к тому, чтобы
разорвать все рамки и границы своего поведения, к
разрушению и сумасшествию». Это асоциальное,
ненасытное, себялюбивое существо, основное
качество которого — безграничная алчность. Человек
сгорает от роста желаний. Кроме того, человек — это
особенно жестокий зверь, потому что он изобретателен и не
знает покоя. Его голод вызван не только настоящими, но
и задуманными желаниями. Это самый хитрый, самый
опасный и могущественный зверь, не знающий насыще-
46

ния. Каждая достигнутая им цель — толчок для погони
за новой. Цель жизни — перегнать, опередить другого,
Все люди одинаковы — они опасны друг для друга.
Не правда ли, впечатляющий до отвращения портрет
создан пером неоконсерваторов? Интересно выяснить,
для каких же целей создается образ
человека-разрушителя, приобретателя, человека эгоистичного и
агрессивного, неуемного фантазера, который уходит от
действительности и интересуется только личными
переживаниями. Человек, по их утверждениям, не в состоянии
различить реальность и вымысел. Здесь мы подходим к
интерпретации неоконсерваторами духовного мира человека.
Человек, утверждают они, живет в двух измерениях:
физическом и чувственном, на уровне неосознанного. Он
словно находится в состоянии двустороннего общения
как с внутренним, так и с окружающим миром и
потенциально со всей вселенной. Предчувствия обогащают
человека и помогают в его действиях, открывают ему
невидимые аспекты действительности, учат смотреть на мир
новыми глазами.
Эти концепции сходны с мистико-теософскими.
Теософское учение рассматривает человека на двух
уровнях: на уровне его земной личности и на уровне вечного
«Я». Человеческая личность —это лишь «земной
инструмент», земное проявление неизмеримо большей
сущности, которая присутствует в каждом человеке. Эта
сущность и есть вечное «Я», живущее в сферах небесного.
Согласно мистико-теософским положениям, в этом
разделении «Я» и «Личность» заключается центральная
проблема человеческой жизни. Жизнь трактуется как
беспрерывная борьба между духовной и материальной
человеческой природой. Само человечество — «линия
фронта», где идет борьба между материей и духом.
Человек, одолеваемый болью и ограничениями, постоянно
ищет причины своих страданий. Делая выводы, учится,
даже если сначала и не осознает этого. Во время учения
перед ним предстает «видение универсальной жизни»,
которое входит в его сознание. Постепенно он понимает,
что пусть и самые прекрасные, но лишь для себя одного
добытые физические, духовные «вещи» неизбежно
исчезают, не приносят удовлетворенности.
Цель человеческой жизни, согласно теософскому
учению, заключается в стремлении индивида к
воссоединению вечного «Я» и личности. Между личностью и этим
47

вечным «Я» существует связь, с помощью которой
человек получает интуитивные, вдохновляющие импульсы.
Так же он приобретает и философские основы своей
жизнедеятельности, бросает молниеносный взгляд в прошлое
и в будущее.
Неоконсерваторы чуть-чуть «заземляют» эти
теософские положения, выводят их из сферы слишком
абстрактных рассуждений. Человеку, твердят они, важно
прежде всего обогатить себя впечатлениями. Тогда он будет
пытаться преодолеть барьер, т. е. достичь ситуации
переизбытка в материальной или духовной сферах, будет
стремиться подняться над «нулевым уровнем своего
привычного жизненного положения», уйти из состояния
повседневности.
Выразитель этих идей западногерманский философ
А. Гелен говорит о двух направлениях в полете
человеческой фантазии: в будущее и прошлое. Что касается
будущего, то, согласно А. Гелену, речь может идти о
прекрасных, но совершенно беспочвенных утопиях,
которые не дадут ответа на вопрос: «Что же дальше?»
Будущее — это якобы моральная абстракция, не имеющая
практического применения. Остается ностальгия, тоска
по «золотым временам» человечества.
Беда, однако, как полагают неоконсерваторы,
заключается в том, что человек возлагает слишком большие
надежды именно на будущее. Он — «глубоко ущербное
существо», одержимое неконтролируемыми страстями,
которые может обуздать только мощное
капиталистическое государство. Однако сейчас оно не справляется с
этой обязанностью.
Необузданная, по словам неоконсерваторов,
человеческая личность с ее гипертрофированными
потребностями и абсурдными требованиями («безоблачное будущее»,
социальное равенство) ослабляет капиталистическое
государство, ускоряет социальную деградацию западного
общества. Чтобы остановить этот процесс, надо, мол, как
можно скорее вернуть человека к соответствующим его
природе моральным, общечеловеческим ценностям,
социальным структурам, олицетворяющим господство и
подчинение, под благодатное крыло «порядка», «сильного
государства». В противном случае на человека нельзя
полагаться, ибо все те «демонические силы», которые
испокон веков таятся в глубине его природы, с
опустошительной силой вырываются наружу именно в кризисные
48

для государства периоды, в тот момент, когда
существующий «порядок» становится неустойчивым.
Идеологи неоконсерватизма, как это следует из их
многочисленных заявлений, любят говорить о том, что
мир находится в конечной стадии некой длительной
эпохи, что эта стадия характеризуется сменой в «сфере
коллективных настроений», что человек остро нуждается в
иррациональных опорах своего бытия. Для него лучше
полностью осознать собственную двойственность,
признать свое соучастие в творении зла, отказаться от
благодушной веры в личную порядочность.
Неоконсерваторы стремятся убедить общественность в том, что их
трактовка социальных процессов правильна потому, что она
строится на «трезвой и мужественной» оценке человека,
который должен признать реальность зла как свойство
своего характера.
Человеку лучше признать это и стать тем, кем он
есть в действительности, чем напрасно стремиться к
невозможному совершенству. Это сознание самого себя,
баланс между любовью и ненавистью, избавление от
беспокойной страсти усовершенствовать себя и других
дадут ему возможность найти язык со всем живым, с
природой, с теми, кто живет под угрозой истребления.
Человек испытывает жажду трансцендентного, конечной
духовной реальности, конечной истины.
Далее, согласно оценке идеологов
«неоконсервативной волны», человек изначально враждебно настроен по
отношению к социальным изменениям, к социализму.
Социализм как учение, ориентирующее массы трудящихся
на достижение всеобщего равенства, вообще, по их
мнению, «губителен» для человека. Он, дескать, может жить
лишь в обществе с устоявшимися, определенными
формами иерархии, что обеспечит стабильную основу для
дальнейшего развития человечества, даст возможность
определить отдельному человеку его место в мире,
предотвратит возникновение противоречий между ним и
обществом и другими людьми. Идеям социальной
революции нет якобы места в человеческом сознании, потому
что такие идеи, согласно неоконсерваторам, — это
призыв к нарушению сложившегося порядка, это зло,
губительное для человека. Человеческий дух не имеет права
оборачиваться против собственной природы.
Капиталистическое государство, которое, по мнению
•этих идеологов, одно только и может обеспечить чело-

веку существование, изображается ими как классово
нейтральное образование, существующее вне времени.
Социальное поведение человека формируют семья,
народ, нация, сообщество народов, которые следует защи-
щать-де от любых проявлений антикапиталистического
мышления. Они отвергают всякие воззрения,
несовместимые с ультраконсервативными, призывают к борьбе
против демократических сил.
Неоконсерваторы стремятся обеспечить политическую
власть для наиболее агрессивных кругов
монополистической буржуазии, подводят под эти устремления
теоретические основы. Стремление к власти, подчинение слабого
сильному — качества, присущие каждому живому
существу. Стремление к власти не нуждается в рациональном
обосновании, ибо это выражение самого жизненного
процесса. Стремление к власти ведет к сильному
государству, являющемуся элементарной жизненной потребностью
всех людей. Оно вневременно и классово нейтрально.
Это необходимый результат, проявление деятельности
«высшего авторитета».
Таким образом, неоконсерваторы, ссылаясь на
«необъяснимость» процессов становления, укрепления,
функционирования механизма государственной власти,
«разъясняют» массам «важность» того, что человек срочно
нуждается в постоянном контроле над своей
деятельностью, в жестких формах опеки над собой.
Капиталистическое государство обязано взять на себя функцию
наведения и сохранения порядка. Оно не должно зависеть
от общественных ценностных представлений и норм, а
быть само «высшим авторитетом», якобы независимым
от воли народа.
Именно это, считают неоконсервативные идеологи,
соответствует природе человека: глубокое, необъяснимое
желание строить свое существование под эгидой
«высшего авторитета», будь то глава семьи, руководитель
предприятия, учитель или само государство. Сохранить
человека, опираясь на демократические традиции,
невозможно. Государство ни в коей мере, напоминают
неоконсерваторы, не должно быть слабым и нерешительным.
Здесь отчетливо просматривается заданность
неоконсерватизма, его соотнесенность с политическими,
классовыми целями, устремлениями самых реакционных
кругов монополистической буржуазии. Его идеологи
представляют исторический процесс не как взаимодействие
50

социально-экономических факторов, а как
противоборство определенных нравственных критериев. Для ньх
исторический процесс — это цепь, состоящая из
отдельных неповторимых, отличающихся своей
индивидуальностью событий. Сама история не является цельной,
она — только момент в развитии мира.
Неоконсерваторы призывают отказаться верить в исторические
закономерности. Истинно нравственно, а посему достойно
существования для них то, что не предается
«тлетворному влиянию» модных, читай марксистских, идей.
Нравственно подчинение незыблемой государственной власти,
обеспечивающей плавность и непрерывность культурно-
исторического процесса, т. е. «освобожденного» от
социально-политических потрясений.
Что влекут за собой подобные рассуждения, нетрудно
представить. Ведь человек, лишенный ясного понимания
причин и следствий общественного развития, во всех
своих действиях привыкший ссылаться на власть
довлеющего над ним авторитета, способен оправдать любые
личные поступки как не от него самого исходящие.
Такой слепой исполнитель не задумывается о гуманности
и этичности своих поступков: он уверен, что за него
думают, его оправдают.
Человек, по мнению неоконсерваторов, по
совокупности своих качеств не может измениться даже с
изменением социальных условий. Врожденные инстинкты
человека, которые нельзя ни ликвидировать, ни изменить,
оказываются сильнее его социального окружения.
Коллизии современного общества — результат борьбы
сознательного и бессознательного в человеке,
общественные условия здесь ни при чем.
Неоконсерваторы опускают тот факт, что любой
человек является представителем того или иного класса,
и отрывают человека от общества, а общество от
природы. Они внушают ему, что он должен смириться с
существующими условиями, признать их. Таким образом,
остается завуалированной сущность человека как
субъекта истории. От него скрывается взаимосвязь между
объективным развитием общества и субъективными
факторами, хотя человек и провозглашается единственным
творцом себя и истории.
Несостоятельность выводов неоконсерваторов 0
человеке, его сущности, предназначении заключается в
том, что они объясняют суть человека исходя не из об-
51

щественного бытия людей, из условий их жизни, а из
биологических основ человека. Они рассматривают его
преимущественно как биологическое существо, переносят
биологические понятия на общественные явления,
возлагают вину за пороки капитализма на биологическую
природу человека и на то, что развиться этим порокам
якобы помогают социалистические теории о достижении
равенства, братства и счастья всех народов, теории о
«непогрешимости человека», его «главенствующей роли
во взаимоотношениях с природой».
Проблема человека всегда занимала важное место
в учениях о развитии общества и культуры. О том, что
такое человек, в чем его сила, слабость, чем
обусловливается его поведение, образ мышления, думали
выдающиеся представители человечества во все времена.
Марксистская точка зрения на человека заключается
в признании его прогрессивной изменчивости в
историческом процессе. Человек в своей сущности
представляет совокупность всех общественных отношений 1. Он не
греховен. Религиозное представление о грехе получило
в эксплуататорском обществе широкое распространение.
Главным грехом здесь объявляется борьба трудящихся
против якобы благословенного высшими силами права
на частную собственность.
Неоконсерваторы к традиционной теме греха
добавляют, что греховность современного человека
усугубляется, мол, его доверчивостью к «лжепророкам», т. е.
выразителям демократических идей, идей социального
переустройства. Человек верит в свое могущество, а он,
между тем, по их утверждению, биологически ущербен,
«биологически недостаточное существо», и пренебрегать
этим, верить в свое совершенство — грех.
Утверждения о биологической неполноценности
человека научно не состоятельны, ложны, имеют прежде
всего идеологическую направленность. Неоконсерваторам,
так же как империализму в целом, они служат для
оправдания и укрепления эксплуататорского строя,
репрессивного государственного аппарата. Социальные
изменения не могут якобы повлиять на отрицательные стороны
человеческой природы, изменить их.
Марксистско-ленинская философия в противовес
буржуазной исходит из определяющей роли социальной при-
1 См.: Маркс К.,* Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 3,
52

роды человека, т. е. марксистская точка зрения по
этому вопросу заключается в том, что человек,
объединяющий в себе биологическое и социальное, изменяется
вместе с изменением общественных отношений.
Биологические потребности людей опосредуются общественными
связями. Основоположники марксизма считали, что
человек как часть социального коллектива, как субъект
труда, общения и познания не остается в какой-то одной
своей определенности, а вовлекается в процесс
постоянного развития. Этот процесс обусловлен развитием
«всех других индивидов», с которыми человек
«находится в прямом или косвенном общении»2. Иными
словами, становление человека как личности обусловлено
конкретно-историческими условиями жизни общества.
Что же касается отрицательных черт человеческой
природы, то источник порчи человека следует искать в
противоречиях общественных отношений.
Классики марксизма-ленинизма показали, что в
развитии человеческого общества не существует «чистых»
общественно-экономических формаций; в каждой из них
сохранялись остатки прежних экономических укладов,
политических и духовных структур, которые неизбежно
вели к пережиткам прошлого в образе жизни и
сознании определенной части людей. Общественное
сознание обладает определенной косностью, поэтому после
социального переворота пережитки отмирают не сразу.
Социализм наследует «родимые пятна» капитализма, и
в связи с этим пережитки прошлого какое-то время
продолжают существовать и в социалистическом обществе.
Проявляются они в тунеядстве, пьянстве, моральном
нигилизме, в других формах антиобщественного поведения.
Изменение «человеческого материала» в лучшую
сторону после векового воздействия уродующих явлений
капиталистической действительности, откровенно признают
марксисты, не может быть скорым. В. И. Ленин по
этому поводу писал: «Мы никогда не были утопистами и не
воображали, что коммунистическое общество мы будем
строить чистенькими руками чистеньких коммунистов,
которые должны рождаться и воспитываться в чисто
коммунистическом обществе. Это — дегские побасенки.
Строить коммунизм мы должны из обломков
капитализма, и только тот класс, который закален в борьбе против
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 440.
53

капитализма, может это сделать. Пролетариат... не
лишен недостатков и слабостей капиталистического
общества. Он борется За социализм, и вместе с тем борется
против своих собственных недостатков»3. Таким
образом, социализм, в отличие от других
общественно-экономических формаций, не консервирует недостатки
человеческой природы, а борется с ними. Партия
подчеркивает, что для воспитания нового человека, человека
думающего, активного, во всем многообразии его чувств и
помыслов, требуется кропотливая, длительная работа.
Такая работа ведется для того, чтобы полнее раскрыть
огромные перспективы социальной роли человека,
показать его место в процессе совершенствования развитого
социализма. Об этом, о необходимости активного
влияния на развитие творческих сил личности, еще раз
говорилось на Всесоюзной научно-практической
конференции по вопросам совершенствования развитого
социализма и идеологической работы партии в свете решений
июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС.
Буржуазные идеологи, в первую очередь
неоконсерваторы, всячески муссируют недостатки человеческой
природы, вызванные влиянием эксплуататорского
общества, пытаются укрепить в сознании масс неверие в их
устранение. Убедительное свидетельство
несостоятельности концепций о биологической предопределенности
социальных качеств человеческой природы — практика
реального социализма. Социализм как общественный
строй, социалистическая идеология несут с собой
подлинно гуманистические идеалы общественного
прогресса, развития человеческой личности. Люди
социалистического мира своим отношением к труду, друг к
другу, другим народам полностью опровергают
измышления буржуазной идеологии.
Успехи, достигнутые социалистическим обществом в
формировании и воспитании нового человека,
показывают, что определенные общественные роли, которые
играют люди е жизни общества, вытекают отнюдь не из
человеческой индивидуальности вообще, а находятся в
прямой зависимости от социальных условий4.
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 197—198.
4 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 78.
54

НОВЫЕ КУЛЬТЫ, ИЛИ БЕГСТВО ОТ РАЗУМА
Усилия идеологов неоконсерватизма в закреплении
религиозного сознания, что выражается в распространении
мистики, находят определенный отклик в буржуазном
обществе. Мистика становится модной на Западе. Она
существует как на уровне теоретического мышления в
виде концепций, пытаясь обратить себе на пользу
рациональное, эмпирическое знание, так и в практическом
мироощущении — иллюзиях, уходе от буржуазной
действительности.
Идеи неоконсерватизма, в том числе пропаганда
мистики, имеют благоприятные условия в
капиталистическом обществе, где господствуют духовный упадок и
деморализация, неуверенность в будущем, страх перед ним,
отчужденность значительных слоев населения от
политических институтов буржуазного государства. В
общественном сознании укрепляются настроения эскапизма,
когда человек хочет убежать от реального буржуазного
мира, от себя. Многие полагают, что надо отказаться
от устремленности к «сомнительным» для них ценностям
будущего, обратить свой взор к минувшему, дабы найти
там не только чистую атмосферу и зелень, но и
простоту и ясность бытия.
Идеализируются прошлое, антипрогрессизм, забытое,
утраченное, ушедшее. «Массовая культура» мгновенно
фиксирует эти настроения, создавая продукцию в духе
ретро. В ней в розовых тонах изображаются ушедшие
эпохи, уклад и образ жизни, отличавшиеся, мол,
спокойствием, стабильностью отношений. Подчеркивается, что
настоящее — это бездушный, «железный век»,
сменивший прекрасную пору человечества и укравший у него
потребность в красоте и фантазии.
Улавливая нынешние изменения в массовом
сознании, идеологи «неоконсервативной волны» стараются
ввести их в какие-то определенные границы, придать им
убедительность и идеологический пафос. Они
«сочувствуют» современному человеку, делают вид, что изо всех
сил хотят уберечь его от психологического
перенапряжения. Чтобы избавиться от стрессов, утверждают они,
восстановить общественное спокойствие, надо следовать
старым, «добрым традициям» капитализма,
превозносящим среди прочих «достоинств» человека послушание и
55

смиренность: никаких покушений на общественный
строй, никаких социальных революций.
Пбддержку неоконсерваторам в распространении
мистических умонастроений оказывают буржуазные
средства массовой информации, усиленно поддерживающие
астрологический бум, веру людей в мистические силы. В
передачах по радио, телевидению прорицатели доводят
до сведения миллионов людей свои версии исторического
развития. В ходу предсказания о близком конце света,
всемирном потопе. При этом «оракулы» утверждают, что
эти предсказания навеяны якобы «внутренним голосом»,
услышаны ими в результате общения с богом.
Проводятся «международные конгрессы»,
«симпозиумы» астрологов, хиромантов, гадалок, колдуний,
приверженцев «черной» и «белой» магии. Мистический бум
открывает перед ними благоприятные перспективы. До
какой степени вера в зависимость человека от
мистических сил проникла в сознание населения
капиталистических стран, показывает следующий факт.
В один обычный день в редакции газеты небольшого
западногерманского города беспрерывно звонили
телефоны. Журналисты выслушивали многочисленные
тирады читателей, от просительных, до предельно гневных.
Ситуация в общем не столь уже и экстраординарная. Но
была в ней своя особенность. Все монологи отличались
растерянностью. У газетчиков создалось впечатление,
что их читатели не только молоды, но и лишены самых
необходимых житейских знаний, абсолютно
несамостоятельны, ибо никто из них не представлял, что же надо
делать в этот конкретный день, как жить!
Оказывается, газета постоянно публиковала гороскоп
на текущий день. Читатели так привыкли к нему, что
уже не представляли себе, как они организуют,
распланируют свое время без гороскопа. Только «благодаря»
ему они «знали», в каком настроении приступят к
работе, учебе, стоит ли им ехать за город, открывать свою
лавку, назначать свидания, покупать те или иные
товары, навещать знакомых. А в этот день гороскоп почему-
то не появился на ее страницах.
Такая реакция жителей города не удивительна, если
учесть, что 54% населения ФРГ регулярно сверяют свою
жизнь с тем, что о ней «говорят» звезды. Эти люди
убеждены, что звезды, луна, солнце и прочие
космические тела предопределяют их жизненный путь, выбор
56

профессии, оказывают сильное влияние на их творческие
успехи, здоровье, гармонию в семейной жизни. Многие
считают возможной новую жизнь после смерти,
допускают, повторное рождение. Свыше 20 млн. граждан ФРГ
высказывает большее доверие знахарям, чем
современной, медицине.
Во Франции за 70-е гг. количество всевозможных
провидцев выросло в четыре раза и составляет сейчас более
50 тыс. человек. Население надеется с их помощью
«противостоять» «ведьмам» и прочей «нечистой силе»,
которая вроде бы вносит хаос в жизнь общества, сеет смуту.
Что касается крупнейшей капиталистической
страны — США, здесь в середине 70-х гг. более 6 млн.
человек практиковало различные формы медитации,
достижения углубленной сосредоточенности, отрешенности.
Миллионы молодых американцев присоединились к
различным религиозным новым нетрадиционным
движениям, культам и сектам *. Создается впечатление, пишут
американские авторы Ф. Конвей и Дж. Зигельман,
будто наступила какая-то новая, неожиданная эра
«всеобщего озарения». Многие люди, и не только молодые,
вдруг начинают чувствовать себя сторонниками каких-
то новых верований, убеждений, в корне меняющих их
поведение, привычки, взгляды на мир.
Одна из последних «новинок» в области мистики —
«трансперсонализация», так называемое учение о
«растворении» человека в природе, в космосе, о достижении
им «внутреннего рая», о «расширении» его сознания.
Пройти курс «трансперсональной психологии» в США
из Западной Европы ежегодно приезжают тысячи
человек. Вкратце смысл этой «основополагающей веры
постиндустриального общества», как именуют свое
религиозно-мистическое детище его создатели, сводится к тому,
что человек и природа подчинены космическому перво-
порядку, законы которого нельзя понять благодаря
логике. Аналитическое мышление вообще противоречит
этим законам. Требуется новое видение
действительности в «спиритуально-экологической перспективе», с по-
1 См.! Балагушкин Е. Г. Нетрадиционные религии в
капиталистических странах Запада и их влияние на молодежь. М., 1980;
его же. Критика современных нетрадиционных религий. М., 1984;
его же. Критика идеологии и практики современного кришнаизма.
М., 1984; Митрохин Л, Н, Религиозные «культы» в США. М.,
1984.
57

мощью которого Можно будет, наконец, решить
проблемы сохранения окружающей среды, так остро стоящие
в капиталистическом мире. Только это «новое видение»
может как-то повлиять на человека, расширить его
сознание, заставить отойти от рационального, рассудочного
мышления, вернуть к восприятию трансцендентного
опыта и ценностей.
Буржуазные идеологи, в том числе и
неоконсерваторы, наблюдая за тем, как капиталистический мир все
глубже погружается в пучину острых противоречий,
обрушивают свой гнев на разум, на «одностороннюю»
увлеченность человека аналитическим мышлением. В их
требовании «расширить сознание» ярко проявляется
такая особенность буржуазного мышления, как сочетание
в нем рационального и иррационального, склонность к
мистике. Эта раздвоенность буржуазного сознания,
поиски иррационалистических мотивов человеческого
бытия не случайны.
Известно, что человек ориентируется на
выработанные обществом духовные ценности, определяет свое
отношение к ним, соотносит личные жизненные установки
с позициями других людей. Его сознание «с самого
начала есть общественный продукт и остается им, пока
вообще существуют люди»2. Буржуазное общество,
провозгласив единственным критерием ценности человека
материальный успех, поставило труднопроходимые
барьеры на пути его самореализации. Человек, познавая
себя, постоянно сталкивается с господствующим духом
наживы, ощущает на себе влияние расчетливости,
эгоистической атмосферы капиталистического мира.
Находиться в постоянном напряжении, непрестанно гнаться за
«улыбкой Фортуны», конечно же, нелегко, и поэтому
в буржуазном сознании возникает своеобразная
уравновешивающая сила, романтическая мечта о
целостности индивида, его гармонии с природой и обществом.
Но эта мечта остается нереализованной, а сам
человек, обнаруживающий свою беспомощность перед
слепыми силами капитализма, испытывающий страх перед
его полным безразличием к нему, страх разорения,
потери работы, утраты своего социального статуса,
надеется найти хоть какое-нибудь утешение у «высших сил».
Ныне под влиянием глубокого кризиса капитализма и
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 29,
53

религии возникают различные их модификации,
усиливается тенденция к мистике. Духовная опустошенность
толкает на поиски возможного «расширения»
собственного сознания, т. е. уход в мистику. Таким образом,
буржуазная действительность, господство капитала
вынуждают определенную часть людей обращаться к
нетрадиционным религиям.
Сейчас во всех крупных западногерманских городах
есть «кружки психопутешествий», где можно вновь
пережить состояния, присущие прежней, т. е. до своего
нынешнего рождения, жизни, или же, наоборот,
«окунуться» в будущее. Называются они по-разному:
«трансперсональный центр», «рабочая группа реинкарнацион-
ной терапии» и т. п. По Западной Европе гастролируют
«кудесники духа», «посредники единства человека с
космосом».
В широко распространяемой литературе на эти темы
говорится, что духовного совершенства можно достичь
с помощью «духовного возрождения», «пикового
переживания», «переизбытка чувств», «космического
сознания» и т. п. Заявления о том, что нынешняя жизнь
человека не первая, что он уже появлялся на Земле и
появится еще не раз, вызывают интерес у определенной
части людей, уставших от кризисных потрясений
западного мира. Почему бы не «трансформироваться» и не
пережить несколько приятных минут «прежней жизни»?
Почему бы не катапультировать себя в будущее?
В западных странах появилась целая «армия» лиц,
узревших неплохую добычу от эксплуатации
«астральных сил». Только в ФРГ за 1981 г. в карман астрологов
от жаждущего чуда обывателя попало около 60 млн.
марок. Здесь открыто множество школ астрологии.
Примечательно, что астрологами становятся и
дипломированные специалисты, в частности, учителя, психологи,
оставшиеся без работы.
Многие из этих «просветителей» практикуют дома,
зарабатывая средства к существованию. Но среди тысяч
астрологов в странах капитала немало и таких, кто
принимает посетителей в кабинетах с
электронно-вычислительной техникой и другими атрибутами научной
лаборатории. Здесь говорят наукообразным языком,
создается видимость серьезной научной деятельности.
Услугами «кудесников» пользуются и
высокопоставленные чиновники, крупные промышленники, политики
59

и даже ученые. Это дало основание американскому
философу П. Куртцу заявить о том, что-Запад живет в
«начале эпохи псевдонаучного иррационализма», а Ф. Кон-
вей и Дж. Зигельман подчеркивают социальную
опасность таких «вторых рождений», «просветлений», ибо
значительная часть людей, особенно молодежи,
оказалась очень чувствительной к внушению и духовному
обольщению. Это настораживает.
Неоконсерваторы, прибегая к романтически
окрашенной антицивилизаторской критике капитализма,
призывая к «исправлению» буржуазной действительности, к
«порядку», преследуют политические цели, внушают
массам свои политические установки. В период обострения
противоречий эксплуататорского строя такая «критика»,
обильно сдобренная мистическими отклонениями,
призывами к единству с богом и его «посланниками»,
способна вызвать у людей, уставших от жизненных
катаклизмов, чувство тоски по «простым и ясным»
общественным формам, где не будет социальных потрясений,
каждый будет знать свое место и подчиняться высшему
авторитету. Добиться этого, проповедуют
неоконсерваторы, можно, устранив рациональное мышление,
свободное от религии сознание, революционно-демократические
традиции.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Критический анализ с марксистско-ленинских позиций
неоконсервативных концепций показывает, что
империализм требует от своих идеологов найти новые формы
воздействия на сознание масс. Так мистицизм в
условиях кризиса капитализма, кризиса его идеологии
выступает не только в качестве элемента философии
буржуазных ученых, но и стал оружием в руках
антидемократических, антиреволюционных, антипрогрессивных
сил в области идеологии и политики. Используя
мистические теории, неоконсерваторы пытаются убедить
людей в том, что человек не имеет права подчиняться
«внутренним демонам» и выступать против
эксплуататорского строя. В то же время они оправдывают резкое
обострение идеологической борьбы, психологическую
войну империалистических государств против
социалистических стран, политику милитаризма и гонки
вооружений.
60

Неоконсерваторы прилагают все силы для
оглупления трудящихся новыми формами религиозного обмана.
Стремясь активизировать реакционные силы
буржуазного общества, парализовать социальное развитие, они
расчищают почву для установления господства наиболее
агрессивных монополистических кругов. Из своих
якобы «внеклассовых» рассуждений они делают
совершенно четкие классовые выводы: укрепить
эксплуататорский строй. В. И. Ленин по этому поводу писал, что
идеологи буржуазии превосходно понимают смысл
классовой борьбы, «когда это их класса касается»1.
Открыто проповедуя пессимистические взгляды в
отношении развития человека и общества,
неоконсерваторы отрицают возможность построения
социалистического1 и коммунистического общества, убеждают
трудящихся в том, что цель существования человека —
устройство своего личного бытия в своем собственном,
«независимом», специфичном измерении. Иными словами, они
пытаются навязать ему мировоззрение отшельника,
индивидуалиста, исправного и безмолвного потребителя
тех благ, которые предлагает буржуазное общество.
Неоконсерваторы, хотя и выдают свои классовые
интересы за общечеловеческие, по сути, направляют свои
усилия на защиту капитализма, на выработку и
закрепление у масс консервативно-охранительного мышления.
Это проявляется в открытом прославлении
буржуазного общественного устройства как единственно
правильного, соответствующего воле «высших сил» «порядка», во
враждебном отношении к идеям прогресса, социализма,
в обращении к иррационалистически окрашенным
теориям прошлого, в подчеркнутом внимании к так
называемым «непреходящим» ценностям. Подтверждается
ленинское положение о том, что монополистическая
буржуазия, ее идеологи в эпоху кризисов, эпоху гигантских
крахов, «напрягают все свои силы», чтобы представить
философское обоснование империалистической
политики2.
Цель буржуазной идеологии, а следовательно,
неоконсерваторов, строящих свои концепции в ее рамках,
заключается в том, чтобы поставить перед массами
преграду на пути научного познания ими объективной дей-
1 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 32, с. 300.
2 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с, 276,
61

ствительности, обосновать насильственное подчинение
человека эксплуататорскому обществу как якобы
необходимый элемент в процессе сохранения самого
человека в качестве биологического вида, неспособного
самостоятельно реализовать собственные иррациональные
желания.
Идейно-политическая цель неоконсерватизма,
прикрывающегося мистическими теориями, — оправдать и
узаконить принцип иерархического деления общества,
отвергнуть право на существование идей социального
прогресса, равенства людей, как не соответствующих
якобы природе человека.
Таким образом, как видим, мистические откровения
неоконсерваторов переплетаются с их
антропологическими изысканиями, с выводами о недостижимости
равенства людей в социальной области, с Оправданием
господства одних над другими. И пресловутая «мистическая
невозмутимость» на поверку оказывается не чем иным,
как ширмой для прикрытия истинных классовых целей
монополистической буржуазии, стремящейся еще
сильнее закрепить право на эксплуатацию и подавление
трудящихся масс. Неоконсерватизм — это программа
активного, агрессивного противодействия силам
общественного прогресса, стремление обосновать поворот в
буржуазной политике и идеологии еще правее.
Перед советскими учеными, всеми коммунистами
стоит задача «убедительно раскрывать антинародную
сущность империализма, его политики и идеологии,
неспособность буржуазного общества устранить социальные
язвы, национальную и расовую несправедливость.
Следует развивать политическую бдительность советских
людей, их непримиримость к враждебным взглядам,
умение противостоять идеологическим диверсиям
классового противника»3.
Неоконсерватизм, мистицизм — свидетельство
глубокого кризиса буржуазной идеологии, ее неспособности
найти какую-либо альтернативу реальному социализму,
идеологии марксизма-ленинизма. Остановить ход
истории, продвижение человечества к социалистическому и
коммунистическому будущему не удастся никаким
силам, ни «высшим», ни земным.
3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—
15 июня 1983 г,4 с, 74,
62

ЛИТЕРАТУРА
К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин о религии. М., 1983*
Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство, или критика
критической критики. — Собр. соч., т. 2.
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. — Собр. соч.,
т. 3.
Ленин В. И. Классы и партии в их отношении к религии и
церкви. — Поли. собр. соч., т. 17.
Ленин В. И. Об отношении рабочей партии к религии. —
Поли. собр. соч., т. 17.
Ленин В. И. Еще одно уничтожение социализма, «. Поли*
собр. соч., т. 25.
Ленин В. И. Союз для остановки революции. — Поли. собр.
соч., т. 32.
Ленин В. И. О- значении воинствующего материализма. —
Поли. собр. соч., т. 45.
Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981.
Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—15
июня 1983 г# М., 1983,
* * *
Великович Л. И. Современный капитализм и религия. М.,
1984.
Гуревич П. С. Спасет ли мессия? М., 1981.
Гуревич П. С. Возрожден ли мистицизм? М, 1984.
Од у ев С. Ф. Реакционная сущность ницшеанства. М., 1959.
Современная буржуазная философия и религия. Под ред. проф.
А. С. Богомолова. М., 1977.
США: консервативная волна. Пер. с англ. (Введение и общ.
ред. А. Ю. Мельвиля). М., 1984.
Францов Т. П. У истоков религии и свободомыслия. М.,
1964.
НА ВАШУ КНИЖНУЮ ПОЛКУ
Великович Л. Н. Современный капитализм и религия. М.,
Политиздат, 1984, 238 с.
В книге доктора философских наук, профессора Л. Н. Велико-
вича анализируются взаимоотношения современного капитализма и
религии. Характер этих взаимоотношений, что хорошо
проиллюстрировано богатым фактическим материалом, определяется кризисными
процессами, которые происходят как в самом капитализме, так и в
религии. Сложившиеся еще в давние времена отношения между
капитализмом и религией видоизменяются, становятся более
сложными. Церковные иерархи ведут поиски выхода из тупика, в котором
оказались капитализм и религия. Автор книги в связи с этим
указывает на новые тенденции в идеологии религиозных организаций,
отмечает противоречивый характер усилий церкви, модернизм, с
одной стороны, консерватизм — с другой, направленных на
утверждение своего влияния в обществе.
Гуревич П. С. Возрожден ли мистицизм? М., Политиздат, 1984,
302 с.
Книга, ориентированная па массового читателя, посвящена ма-
63

лоисследованной проблеме — критике современного мистицизма как
духовно-идеологического явления буржуазного мира. В данной
работе, написанной в живой, увлекательной форме, рассказывается о
различных направлениях распространенного сейчас на Западе
оккультизма. Автор показывает, что в условиях глубокого кризиса
капитализма, когда по признанию многих буржуазных политических
деятелей, философов, социологов, терпят крушение традиционные
воззрения, ориентации, когда речь идет о «кризисе духа», у людей
возникает острая потребность в целостном, универсальном взгляде
на мир, эти буржуазные идеологи усматривают в нетрадиционной
религиозности новые духовные ресурсы, которые якобы могут
вернуть капитализму утраченную мобилизационную силу. Автор на
основе марксистско-ленинской методологии вскрывает пагубность
для человека такого рода идейной экспансии капитализма,
подчеркивает тщетность попыток буржуазных идеологов дискредитировать
идеи научного социализма, материалистический взгляд на мировое
развитие.
Современные буржуазные теории общественного развития. М.,
Наука, 1984, 256 с.
Книга представляет собой коллективный труд сотрудников
отдела научного коммунизма Института научной информации по
общественным наукам АН СССР. В ней дается критический анализ
взглядов современных буржуазных ученых-обществоведов на
характер и перспективы общественного развития. В монографии показано,
что при всей пестроте и несхожести буржуазных концепций они
обнаруживают некоторые единые черты, которые во многом
определяются разочаровывающим социальным и духовным опытом
последних десятилетий. Авторы монографии раскрывают эволюцию
современных буржуазных концепций общественного развития,
показывают глубокий кризис апологетики капитализма, нарастание
неоконсервативных, иррациональных, антипрогрессистских настроений,
которые выражаются в йризывах вернуться к «закону и порядку»,
подключиться к процессу религиозно-нравственного возрождения.
Владимир Ильич КОНОНОВ
МИСТИКА И ОККУЛЬТИЗМ НА СЛУЖБЕ ИДЕОЛОГОВ
ШЕОКОНСЕРВАТИВНОЙ ВОЛНЫ»
Гл, отраслевой редактор 3. М. Каримова. Редактор В. В. Бойко.
Мл. редактор Г. Г. К о б я к о в а. Худож. редактор Т. С. Егорова. Техн.
редактор А. М, Красавина. Корректор И. Н. Тереховская.
ИБ № 7141
Сдано в набор 04.02.85. Подписано к печати 08.04.85. А 08874. Формат
бумаги 84Х1081/з2. Бумага тип. № 1. . Гарнитура литературная. Печать высокая.
Уел» печ. л. 3,36. Усл. кр.-отт. 3,47. Уч.-изд. л. 3,55. Тираж 47 510 экз.
Заказ 262. Цена 11 коп. Издательство «Знание». 101835, ГСП, Москва, Центр,
рроезд Серова, д. 4. Индекс заказа 85Ц05.
Типография Всесоюзного общества «Знание*. Москва, Центр, Новая пл., д. 3/4.

11 Кдгь
Индекс 70075
НОВОЕ В ЖИЗНИ, НАУКЕ,ТЕХНИКЕ