Author: Арциховский А.В. Авдиев В.И.
Tags: вестник древней истории история античного мира
Year: 1950
Text
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
И 3ДАТЕЛЬ СТВО
АКАДЕМИИ НАУК СССР
1950
АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
3(33)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1950 ЛЕНИНГРАД
ОТВЕТ ТОВАРИЩАМ
Товарищу Санжееву
Уважаемый товарищ Санжеев!
Отвечаю на Ваше письмо с большим опозданием, так как только
вчера передали мне Ваше письмо из аппарата ЦК.
Вы безусловно правильно толкуете мою позицию в вопросе о диа-
лектах.
«Классовые» диалекты, которые правильнее было бы назвать жарго-
нами, обслуживают не народные массы, а узкую социальную верхушку.
К тому же они не имеют своего собственного грамматического строя и ос-
новного словарного фонда. Ввиду этого они никак не могут развиться
в самостоятельные языки.
Диалекты местные («территориальные»), наоборот, обслуживают
народные массы и имеют свой грамматический строй и основной сло-
варный фонд. Ввиду этого некоторые местные диалекты в процессе
образования наций могут лечь в основу национальных языков и развиться
в самостоятельные национальные языки. Так было, например, с курско-
орловским диалектом (курско-орловская «речь») русского языка, который
лег в основу русского национального языка. То же самое нужно сказать
о полтавско-киевском диалекте украинского языка, который лег в
основу украинского национального языка. Что касается остальных
диалектов таких языков, то они теряют свою самобытность, вливаются
в эти языки и исчезают в них.
Бывают и обратные процессы, когда единый язык народности, не
ставшей еще нацией в силу отсутствия необходимых экономических
4 условий развития, терпит крах вследствие государственного распада
этой народности, а местные диалекты, не успевшие еще перемолоться
в едином языке,—оживают и дают начало образованию отдельных
самостоятельных языков. Возможно, что так именно обстояло дело,
• например, с единым монгольским языком.
И. Сталин
1950 г. 11 июля.
4
И. СТАЛИН
Товарищам Д. Белкину и С, Фуреру
Ваши письма получил.
Ваша ошибка состоит в том, что вы смешали две разные вещи и
подменили предмет, рассматриваемый в моем ответе т. Крашениннико-
вой, другим предметом.
1. Я критикую в этом ответе Н. Я. Марра, который, говоря об
языке (звуковом) и мышлении, отрывает язык от мышления и впадает
таким образом в идеализм. Стало быть, речь идет в моем ответе
о нормальных людях, владеющих языком. Я утверждаю при этом, что
мысли могут возникнуть у таких людей лишь на базе языкового
материала, что оголенных мыслей, не связанных с языковым материалом,
не существует у людей, владеющих языком.
Вместо того, чтобы принять или отвергнуть это положение, вы под-
ставляете аномальных, безъязычных людей, глухонемых, у которых
нет языка и мысли которых, конечно, не могут возникнуть на базе
языкового материала. Как видите, это совершенно другая тема, которой
я не касался и не мог коснуться, так как языкознание занимается
нормальными людьми, владеющими языком, а не аномальными, глухо-
немыми, не имеющими языка.
Вы подменили обсуждаемую тему другой темой, которая не обсу-
ждалась.
2. Из письма т. Белкина видно, что он ставит на одну доску «язык
слов» (звуковой язык) и «язык жестов» (по Н. Я. Марру «ручной»
язык). Он думает, повидимому, что язык жестов и язык слов равно-
значны, что одно время человеческое общество не имело языка слов,
что «ручной» язык заменял тогда появившийся потом язык слов.
Но если действительно так думает т. Белкин, то он допускает
серьезную ошибку. Звуковой язык или язык слов был всегда един-
ственным языком человеческого общества, способным служить полноцен-
ным средством общения людей. История не знает ни одного челове-
ческого общества, будь оно самое отсталое, которое не имело бы своего
звукового языка. Этнография не знает ни одного отсталого народца,
будь он таким же или еще более первобытным, чем, скажем, австра-
лийцы или огнеземельцы прошлого века, который не имел бы своего
звукового языка. Звуковой язык в истории человечества является одной
из тех сил, которые помогли людям выделиться из животного мира,
объединиться в общества, развить свое мышление, организовать обще-
ственное производство, вести успешную борьбу с силами природы и дойти
до того прогресса, который мы имеем в настоящее время.
В этом отношении значение так называемого языка жестов ввиду
его крайней бедности и ограниченности — ничтожно. Это, собственно,
не язык, и даже не суррогат языка, могущий так или иначе заменить
звуковой язык, а вспомогательное средство с крайне ограниченными
средствами, которым пользуется иногда человек для подчеркивания
тех или иных моментов в его речи. Язык жестов так же нельзя при-
равнивать к звуковому языку, как нельзя приравнивать первобытную
деревянную мотыгу к современному гусеничному трактору с пятикор-
пусным плугом и рядовой тракторной сеялкой.
3. Как видно, вы интересуетесь прежде всего глухонемыми, а потом
уж — проблемами языкознания. Видимо, это именно обстоятельство
и заставило вас обратиться ко мне с рядом вопросов. Что же, если вы
настаиваете, я не прочь удовлетворить вашу просьбу. Итак, как обстоит
дело с глухонемыми? Работает ли у них мышление, возникают ли
мысли? Да, работает у них мышление, возникают мысли. Ясно, что
ОТВЕТ ТОВАРИЩАМ
5
коль скоро глухонемые лишены языка, их мысли не могут возникать
на базе языкового материала. Не значит ли это, что мысли глухонемых
являются оголенными, не связанными с «нормами природы» (выражение
Н. Я. Марра)? Нет, не значит. Мысли глухонемых возникают и могут
существовать лишь на базе тех образов, восприятий, представлений,
которые складываются у них в быту о предметах внешнего мира и их
отношениях между собой благодаря чувствам зрения, осязания, вкуса,
обоняния. Вне этих образов, восприятий, представлений мысль пуста,
лишена какого бы то ни было содержания, т. е. она не существует.
И. Сталин
22 июля 1950 г.
Товарищу А, Холопову
Ваше письмо получил.
Опоздал немного с ответом ввиду перегруженности работой.
Ваше письмо молчаливо исходит из двух предположений: из пред-
положения о том, что допустимо цитировать произведения того или
иного автора в отрыве от того исторического периода, о котором
трактует цитата, и во-вторых, из того предположения, что те или
иные выводы и формулы марксизма, полученные в результате изучения
одного из периодов исторического развития, являются правильными
для всех периодов развития и потому должны остаться неизмен-
ными.
Должен сказать, что оба эти предположения глубоко ошибочны.
Несколько примеров.
1. В сороковых годах прошлого века, когда не было еще монополи-
стического капитализма, когда капитализм развивался более или менее
плавно по восходящей линии, распространяясь на новые еще не занятые
им территории, а закон неравномерности развития не мог еще действо-
вать с полной силой,—Маркс и Энгельс пришли к выводу, что социа-
листическая революция не может победить в одной какой-либо стране,
что она может победить лишь в результате общего удара во всех или
в большинстве цивилизованных стран. Этот вывод стал потом руко-
водящим положением для всех марксистов.
Однако в начале XX века, особенно в период первой мировой вой-
ны, когда для всех стало ясно, что капитализм домонополистический
явным образом перерос в капитализм монополистический, когда капита-
лизм восходящий превратился в капитализм умирающий, когда война
вскрыла неизлечимые слабости мирового империалистического фронта,
а закон неравномерности развития предопределил разновременность
созревания пролетарской революции в разных странах, — Ленин, исходя
из марксистской теории, пришел к выводу, что в новых условиях раз-
вития социалистическая революция вполне может победить в одной,
отдельно взятой стране, что одновременная победа социалистической
революции во всех странах или в большинстве цивилизованных стран
невозможна ввиду неравномерности вызревания революции в этих
странах, что старая формула Маркса и Энгельса уже не соответствует
новым историческим условиям.
6
И. СТАЛИН
Как видно, мы имеем здесь два различных вывода по вопросу
о победе социализма, которые не только противоречат друг другу, но
и исключают друг друга.
Какие-нибудь начетчики и талмудисты, которые, не вникая в су-
щество дела, цитируют формально, в отрыве от исторических условий, —
могут сказать, что один из этих выводов, как безусловно неправильный,
должен быть отброшен, а другой вывод, как безусловно правильный^
должен быть распространен на все периоды развития. Но марксисты
не могут не знать, что начетчики и талмудисты ошибаются, они не
могут не знать, что оба эти вывода правильны, но не безусловно,
а каждый для своего времени: вывод Маркса и Энгельса — для периода
домонополистического капитализма, а вывод Ленина — для периода
монополистического капитализма.
2. Энгельс в своем «Анти-Дюринге» говорил, что после победы
социалистической революции государство должно отмереть. На этом
основании после победы социалистической революции в нашей стране
начетчики и талмудисты из нашей партии стали требовать, чтобы
партия приняла меры к скорейшему отмиранию нашего государства,
к роспуску государственных органов, к отказу от постоянной армии.
Однако советские марксисты, на основании изучения мировой обста-
новки в наше время, пришли к выводу, что при наличии капитали-
стического окружения, когда победа социалистической революции имеет
место только в одной стране, а во всех других странах господствует
капитализм, страна победившей революции должна не ослаблять, а все-
мерно усиливать свое государство, органы государства, органы разведки,
армию, если эта страна не хочет быть разгромленной капиталистическим
окружением. Русские марксисты пришли к выводу, что формула
Энгельса имеет в виду победу социализма во всех странах или в боль-
шинстве стран, что она неприменима к тому случаю, когда социализм
побеждает в одной, отдельно взятой стране, а во всех других странах
господствует капитализм.
Как видно, мы имеем здесь две различные формулы по вопросу
о судьбах социалистического государства, исключающие друг друга.
Начетчики и талмудисты могут сказать, что это обстоятельство*
создает невыносимое положение, что нужно одну из формул отбросить,
как безусловно ошибочную, а другую, как безусловно правильную,—
распространить на все периоды развития социалистического государства.
Но марксисты не могут не знать, что начетчики и талмудисты оши-
баются, ибо обе эти формулы правильны, но не абсолютно, а каждая
для своего времени; формула советских марксистов — для периода победы
социализма в одной или нескольких странах, а формула Энгельса — для.
того периода, когда последовательная победа социализма в отдельных
странах приведет к победе социализма в большинстве стран и когда
создадутся, таким образом, необходимые условия для применения
формулы Энгельса.
Число таких примеров можно было бы увеличить.
То же самое нужно сказать о двух различных формулах по вопросу
об языке, взятых из разных произведений Сталина и приведенных
т. Холоповым в его письме.
Тов. Холопов ссылается на произведение Сталина «Относительно мар-
ксизма в языкознании», где делается вывод, что в результате скрещивания,
скажем, двух языков, один из языков обычно выходит победителем,
а другой отмирает, что, следовательно, скрещивание дает не какой-то
новый, третий язык, а сохраняет один из языков. Далее он ссылается
на другой вывод, взятый из доклада Сталина на XVI съезде ВКП(б),.
ОТВЕТ ТОВАРИЩАМ
7
где говорится, что в период победы социализма в мировом масштабе,
когда социализм окрепнет и войдет в быт, национальные языки неми-
нуемо должны слиться в один общий язык, который, конечно, не будет
ни великорусским, ни немецким, а чем-то новым. Сличив эти две фор-
мулы и видя, что они не только не совпадают друг с другом, а исклю-
чают друг друга, т. Холопов приходит в отчаяние. «Из статьи Вашей,,
пишет он в письме, я понял, что от скрещивания языков никогда
не может получиться новый какой-то язык, а до статьи твердо был
уверен, согласно Вашему выступлению на XVI съезде ВКП(б), что при
коммунизме языки сольются в один общий».
Очевидно, что т. Холопов, открыв противоречие между этими двумя
формулами и глубоко веря, что противоречие должно быть ликвидировано,
считает нужным избавиться от одной из формул, как неправильной, и
уцепиться за другую формулу, как правильную для всех времен и
стран, но за какую именно формулу уцепиться, — он не знает. Полу-
чается нечто вроде безвыходного положения. Тов. Холопов и не догады-
вается, что обе формулы могут быть правильными, — каждая для своего
времени.
Так бывает всегда с начетчиками и талмудистами, которые, не вни-
кая в существо дела и цитируя формально, безотносительно к тем
историческим условиям, о которых трактуют цитаты, неизменно попа-
дают в безвыходное положение.
А между тем, если разобраться в вопросе по существу, нет никаких
оснований для безвыходного положения. Дело в том, что брошюра
Сталина «Относительно марксизма в языкознании» и выступление Сталина
на XVI съезде партии имеют в виду две совершенно различные эпохи,
вследствие чего и формулы получаются различные.
Формула Сталина в его брошюре, в части, касающейся скрещива-
ния языков, имеет в виду эпоху до победы социализма в мировом
масштабе, когда эксплуататорские классы являются господствующей
силой в мире, когда национальный и колониальный гнет остается в силе,
когда национальная обособленность и взаимное недоверие наций закреп-
лены государственными различиями, когда нет еще национального равно-
правия, когда скрещивание языков происходит в порядке борьбы за
господство одного из языков, когда нет еще условий для мирного и
дружественного сотрудничества наций и языков, когда на очереди стоит
не сотрудничество и взаимное обогащение языков, а ассимиляция одних
и победа других языков. Понятно, что в таких условиях могут быть
лишь победившие и побежденные языки. Именно эти условия имеет
в виду формула Сталина, когда она говорит, что скрещивание, скажем,
двух языков дает в результате не образование нового языка, а победу
одного из языков и поражение другого.
Что же касается другой формулы Сталина, взятой из выступления
на XVI съезде партии, в части, касающейся слияния языков в один
общий язык, то здесь имеется в виду другая эпоха, а именно — эпоха
после победы социализма во всемирном масштабе, когда миро-
вого империализма не будет уже в наличии, эксплуататорские классы
будут низвергнуты, национальный и колониальный гнет будет ликви-
дирован, национальная обособленность и взаимное недоверие наций
будут заменены взаимным доверием и сближением наций, национальное
равноправие будет претворено в жизнь, политика подавления и асси-
миляции языков будет ликвидирована, сотрудничество наций будет на-
лажено, а национальные языки будут иметь возможность свободно обо-
гащать друг друга в порядке сотрудничества. Понятно, что в этих
условиях не может быть и речи о подавлении и поражении одних и
8
И. СТАЛИН
победе других языков. Здесь мы будем иметь дело не с двумя языками,
из которых один терпит поражение, а другой выходит из борьбы по-
бедителем, а с сотнями национальных языков, из которых в результате
длительного экономического, политического и культурного сотрудничества
наций будут выделяться сначала наиболее обогащенные единые зональ-
ные языки, а потом зональные языки сольются в один общий между-
народный язык, который, конечно, не будет ни немецким, ни русским,
ни английским, а новым языком, вобравшим в себя лучшие элементы
национальных и зональных языков.
Следовательно, две различные формулы соответствуют двум различ-
ным эпохам развития общества, и именно потому, что они соответствуют
мм, обе формулы правильны, — каждая для своей эпохи.
Требовать, чтобы эти формулы не находились в противоречии друг
с другом, чтобы они не исключали друг друга,— так же нелепо, как
было бы нелепо требовать, чтобы эпоха господства капитализма
не находилась в противоречии с эпохой господства социализма, чтобы
социализм и капитализм не исключали друг друга.
Начетчики и талмудисты рассматривают марксизм, отдельные выводы
и формулы марксизма, как собрание догматов, которые «никогда» не
изменяются, несмотря на изменение условий развития общества. Они
думают, что если они заучат наизусть эти выводы и формулы и начнут
их цитировать вкривь и вкось, то они будут в состоянии решать любые
вопросы, в расчете, что заученные выводы и формулы пригодятся им
для всех времен и стран, для всех случаев в жизни. Но так могут
думать лишь такие люди, которые видят букву марксизма, но не видят
его существа, заучивают тексты выводов и формул марксизма, но не
понимают их содержания.
Марксизм есть наука о законах развития природы и общества, наука
о революции угнетенных и эксплуатируемых масс, наука о победе
социализма во всех странах, наука о строительстве коммунистического
общества. Марксизм, как наука, не может стоять на одном месте, — он
развивается и совершенствуется. В своем развитии марксизм не может
не обогащаться новым опытом, новыми знаниями, — следовательно, от-
дельные его формулы и выводы не могут не изменяться с течением
времени, не могут не заменяться новыми формулами и выводами, соответ-
ствующими новым историческим задачам. Марксизм не признает неиз-
менных выводов и формул, обязательных для всех эпох и периодов.
Марксизм является врагом всякого догматизма.
И. Сталин
28 июля 1950 г.
ЗАДАЧИ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ
В ОБЛАСТИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ
ПЯТИЛЕТИИ
/Чтатьи И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании», «К не-
^которым вопросам языкознания» и «Ответ товарищам» — огромное
событие в нашей научной жизни. И. В. Сталин дал выдающееся решение
важнейших вопросов, касающихся марксизма в языкознании. Он опре-
делил особенности языка как общественного явления: «Язык,— говорит
И. В. Сталин,— нельзя причислить ни к разряду базисов, ни к разряду
надстроек». «Язык, как средство общения, всегда был и остается единым
для общества и общим для его членов языком», а «формула о «классовости»
языка есть ошибочная, немарксистская формула». И. В. Сталин ука-
зал характерные особенности языка и наметил пути исследования язы-
ковых явлений. В статьях И. В. Сталина вскрыта ошибочность, немар-
ксистская сущность так называемого «нового учения о языке» Н. Я. Марра
и указано, что — «ликвидация аракчеевского режима в языкознании,
отказ от ошибок Н. Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание, —
таков... путь, на котором можно было бы оздоровить советское языко-
знание».
Новые труды И. В. Сталина имеют прежде всего исключительное
значение для дальнейшего развития марксизма, который «есть наука
о законах развития природы и общества, наука о революции угнетенных
и эксплуатируемых масс, наука о победе социализма во всех странах,
наука о строительстве коммунистического общества». Четко определяя
основное содержание марксизма, И. В. Сталин подчеркнул, что «марксизм,
как наука, не может стоять на одном месте, — он развивается и совер-
шенствуется». Глубокой разработкой ряда важнейших теоретических
вопросов И. В. Сталин проложил новые пути творческого развития
марксизма, который «не может не обогащаться новым опытом, новыми
знаниями». Со всей силой и глубиной своего научного опыта И. В. Сталин
показал, что «марксизм не признает неизменных выводов и формул,
обязательных для всех эпох и периодов. Марксизм является врагом
всякого догматизма».
Развивая эти глубоко творческие принципы, И. В. Сталин обогатил
марксистско-ленинскую теорию новыми выдающимися достижениями,
имеющими огромное значение для дальнейших успехов науки. И. В. Сталин
обратил особое внимание на отношение между базисом и надстрой-
кой, подчеркнув активность надстройки по отношению к своему базису.
И. В. Сталин дал новое определение одного из законов диалектики—за-
кона «перехода от старого качества к новому», указав, что этот закон «обя-
10
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕхМ ПЯТИЛЕТИИ
зателен для общества, разделенного на враждебные классы. Но он вовсе но
обязателен для общества, не имеющего враждебных классов». Много важ-
ных положений высказано в статьях И. В. Сталина о развитии культуры,
о развитии рода, племени, народности и о национальном развитии;
остановился И. В. Сталин и на очень важном вопросе древнейистории
о сущности военно-административных объединений, какими были импе-
рии рабского и средневекового периодов.
Все эти положения И. В. Сталина дают возможность по-новому
разрешать вопросы истории и должны быть положены в основу научно-
исследовательской работы в ближайшие годы.
Планирование научно-исследовательской работы — одно из величай-
ших достижений нашего социалистического общества. Плановая работа
во всех областях научной жизни дает полную возможность поставить
науку на пользу общества, направить ее на разрешение тех проблем,
которые являются особенно важными и актуальными. Учение о законах
общественного развития, разработанное классиками марксизма-ленинизма,
сыграло всемирно-историческую роль и в настоящее время указывает
трудящимся СССР пути построения коммунистического общества и сло-
жит всем народам мира мощным орудием в борьбе за мир и демократию.
Особенностью марксистско-ленинского познания общественных явлений
является изучение их в историческом развитии. «Мы знаем только одну
единственную науку,— писал Маркс, — науку истории» (Маркс и
Энгельс, Соч., т. IV, стр. 8, прим.).
Составляя план исследовательских работ на ближайшее пятилетие,
институты Академии Наук СССР и союзных академий, исторические фа-
культеты должны поставить на первое место то, что является наиболее
актуальным, что двигает вперед марксистско-ленинскую науку, содей-
ствует строительству коммунизма и вооружает нас в борьбе с буржуазными
теориями, которые идеологически защищают гибнущий капиталистиче-
ский строй.
Актуальность в области исторических наук определяется не только
близостью к нашему времени тех событий, которые исследуются истори-
ком, но и тем, в какой мере изучаемая проблема содействует осуществлению
той основной цели исторической пауки, которая сформулирована товарищем
Сталиным в его работе «О диалектическом и историческом мате-
риализме»: «наука об истории общества,— говорит товарищ Сталин,—
несмотря на всю сложность явлений общественной жизни, может стать
такой же точной наукой, как, скажем, биология, способной использовать
законы развития общества для практического применения» (И. В. Сталин,
Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 544). Но законы развития общества
не могут быть установлены на основании исследования лишь одного ка-
кого-нибудь отрезка исторического развития, они могут быть формулиро-
ваны на основании изучения всей мировой истории, в которой целые
тысячелетия изучаются историей древнего мира.
Многие вопросы древней истории специально изучались клас-
сиками марксизма-ленинизма при разрешении ими основных вопросов
развития общества. Книга Энгельса «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства» была написана на одну из самых актуальных
тем, хотя Энгельс привлек материал об ирокезах, о греческом и римском
роде, о древних кельтах и германцах. Но на основании этих материалов
Энгельс сделал ряд важных заключений, и его выводы о сущности госу-
дарства использовал В. И. Ленин в своей работе «Государство и революция»,
которая была написана в то время, когда вопрос об отношении социали-
стической революции пролетариата к государству приобрел «не только
практически-политическое значение, но и самое злободневное значение»
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
11
(В. И. Лени п, Соч., 4-е изд. т. 25, стр. 356). Разрешая общие истори-
ческие вопросы, классики марксизма-ленинизма обращались неодно-
кратно к проблемам истории древнего мира. Маркс и Энгельс уделяли
много внимания общественно-экономическому строю античных государств;
особенности развития древневосточных и античных обществ исследуются
Марксом в его труде «Формы, предшествующие капиталистическому
производству». Во многих работах мы находим у Маркса сопоставление
явлений античного мира и явлений нового времени. В июльские дни
1848 г. Маркс и Энгельс писали по поводу парижских событий: «В истории
известны только два момента, подобные той борьбе, которая ра-
зыгрывается в настоящее время в Париже: война рабов в Риме и лионское
восстание 1834 г.» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VI, стр. 211).
Свою лекцию о государстве Ленин начинает с разрешения вопросов, ка-
сающихся развития рабовладельческого общества. Он говорит о различ-
ных формах государств в античном мире, о борьбе рабов и ее значении.
Анализируя современный империализм, Ленин не раз говорил и о рим-
ском империализме, возникшем на почве рабства. Характеризуя различ-
ные типы производства, И. В. Сталин дает исчерпывающую ха-
рактеристику рабовладельческого способа производства. Говоря о поло-
жении трудящихся в различные эпохи мировой истории, товарищ Сталин
определил и роль восстаний рабов в падении античного мира. Разоблачая
злодейские планы нападения на СССР, он указал и на роль варварских
завоеваний в последние века Римской империи, а характеризуя контрна-
ступление, как особую форму стратегии и тактики, И. В. Сталин привел
пример парфян, знавших тактику контрнаступления и победивших
Красса. Разрабатывая свое учение о нации, товарищ Сталин определил
особенности империй древнего мира, которые он характеризует как
«случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся
и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или
иного завоевателя» (Соч., т. II, стр. 293). В своей новой работе
«Относительно марксизма в языкознании» И. В. Сталин вновь возвра-
щается к империям древности. При этом он подчеркивает, что они
«не имели своей экономической базы и представляли временные и не-
прочные военно-административные объединения», а затем, и это очень
важно именно для изучения истории древнего мира, товарищ Сталин
обращает внимание на важнейшую роль в истории, которую играли
не эти и им подобные империи, «а те племена и народности, которые
входили в состав империи, имели свою экономическую базу и имели свои
издавна сложившиеся языки» (И. Сталин, «Относительно марксизма
в языкознании, 1950, Госполитиздат, стр. 10—11). Нужно прямо признать,
что мы меньше всего занимались именно этим.
История исторической науки учит нас, что события античной истории
постоянно использовались в идеологической борьбе. Историки-модерни-
заторы конца прошлого и начала текущего века, неправильно толкуя
общественные явления античного мира, хотели найти капитализм в антич-
ном мире и пытались доказать, что крушение капитализма может приве-
сти лишь к упадку культуры. Немецкие и итальянские фашисты, силясь
обосновать свою расистскую «теорию», фальсифицировали историю древ-
него мира. В США и в Англии в наши дни выпускается большое количе-
ство книг по древней истории, в которых путем фальсификации «обосно-
вываются» теории мирового господства и те же расистские бредни. В Аме-
рике большим распространением пользуется утверждение, что «смешение
рас» было главной причиной гибели Римской империи и падения античного
мира . Симптоматично, что вопрос о падении античного мира занимает в на-
ше время буржуазную литературу. Еще недавно, менее 25 лет назад, неко-
12
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
торые буржуазные ученые (Допш, Миквитц и др.) доказывали, что паде-
ния античности в сущности не было и переход к средневековью был
«мирным», не был связан ни с упадком культуры, ни с изменением эконо-
мических отношений. В настоящее время реакционные буржуазные исто-
рики, наоборот, говорят о катастрофе, погубившей Римскую империю,
и силятся найти «средства», чтобы самим избежать подобной катастрофы,
проповедуя то необходимость утверждения авторитета католической
церкви, то Pax Americana, которым прикрываются империалистические
вожделения американских монополий.
В то же самое время мы наблюдаем в зарубежной литературе и другие
тенденции. Мы имеем основания говорить и о прогрессивных течениях
в западноевропейской историографии. Некоторые ученые стремятся осве-
тить явления античности с точки зрения марксистской теории. Укажем,
например, на работы английского археолога Чайльда, а также на ис-
следование Томсона, издавшего в 1949 г. книгу о древнейшем периоде
истории греческого общества. Не все в этих и подобных имработах является
приемлемым, но сам по себе факт, что в те дни, когда буржуазная реакция
мобилизовала все, чтобы «опровергнуть» марксистское учение, находится
группа английских ученых, которая пытается осветить вопросы истории
с марксистских позиций, имеет существенное значение. За последнее
время в восточных странах, находящихся под ярмом империализма, по-
явилось немало историков древности: уроженцы Индии, Египта, Аравии,
Сирии разрабатывают историю отдаленных периодов своей родины. Труды
их нередко игнорируются или же третируются официальной буржуазной
наукой. Между тем среди них есть прогрессивные деятели науки, до-
стижения которых достойны всяческого внимания. Наша задача состоит
в том, чтобы, разоблачая антимарксистские, антиленинские реакционные
концепции, оказать поддержку тем, кто в капиталистических странах
стремится итти в области истории по пути марксизма-ленинизма.
Большая работа в области истории древнего мира ведется в странах
народной демократии. Многие ученые, прошедшие старую школу, нахо-
дившиеся недавно под влиянием буржуазных теорий, изучают достиже-
ния советской науки и становятся на новый путь исследовательской ра-
боты. Большие работы проводятся ими в области изучения балканских
областей в античную эпоху, многое сделано в области археологии.
Среди ученых нового Китая и героической Кореи также крепнут
прогрессивные тенденции в изучении своей истории и ее древних
периодов. Выходит на широкую дорогу и первый отряд историков
Монголии, стремящихся вести свою работу по пути марксизма-ленинизма.
Мы обязаны способствовать им освоить достижения советской науки и
использовать наш опыт планирования научной работы. Это, несомненно,
поможет им в борьбе против реакционных сил, которые еще пытаются
противодействовать успехам строительства в этих странах новой жизни.
Планируя исследовательские работы по историческим дисциплинам,
следует уделить должное внимание истории древнего мира. Наша сегод-
няшняя задача заключается в том, чтобы яснее определить те проблемы,
над которыми историки древнего мира должны работать в предстоящем
пятилетии.
Определенный круг проблем связан с историей нашей Ро-
дины. Многочисленные археологические экспедиции обогатили науку
новыми материалами. Уже более столетия русскими учеными изучается
история Северного Причерноморья в античную эпоху. Археологические
достижения последних лет значительно расширили горизонт исследова-
теля. Определены основные контуры древнейшей культуры Приднепровья
(Трипольской), связанной со старинными Эгейскими центрами, разраба-
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
13
тываются древнейшая и античная истории Кавказа^ Средней Азии, древ-
няя история Сибири. Успешная работа наших ИСТОрИКОВ-арХСОЖОВ
отмечена Сталинскими премиями. В годы новой пятилетки работа эта
должна продолжаться с тем, чтобы яснее стала конкретная история древ-
них родов и племен, история их социально-экономического развития,
их взаимоотношений и культурно-исторической преемственности. Советские
археологи и историки полностью должны реализовать в этой работе важней-
шие положения относительно истории древних родов, племен и народ-
ностей, развитые И В. Сталиным в его трудах о марксизме в языкддц^цдд.
Предстоит расширить начатые историко-археологические исследования
в областях античного Причерноморья. Они помогут разрешить многие
вопросы истории греческих городов, Боспорского царства и соседивших
с ними народов в античную эпоху. Особенно важно изучение хозяйствен-
ного быта, торговых связей причерноморских областей с центрами антич-
ной культуры. Советскими историками много сделано для характеристики
взаимоотношений между греческими колониями и местным населением;
эта работа должна быть продолжена. Необходимо обратить большее вни-
мание на историю местных племен и их роль в развитии тех или иных
культурных центров. Древняя история Северного Причерноморья раз-
работана больше и лучше, чем история других областей нашей Родины
в отдаленные эпохи, но тем не менее предстоит еще большая работа по
публикации материалов и по их освоению. Также должны быть расширены
работы по изучению древней истории Кавказа, Средней Азии, Сибири,
причем необходимо развернуть работы в тех областях, которые пока
наименее изучены, например в Западной Сибири, в Казахстане и др.
Сбор материалов, их публикация и освоение есть лишь предвари-
тельная ступень в историческом исследовании. Большее внимание долж-
но быть обращено на методологические вопросы. Определяющее значе-
ние должно для исследователей иметь указание товарища Сталина,
С. М. Кирова и А. А. Жданова о том, чтобы «история народов СССР
не отрывалась от истории общеевропейской и, вообще, мировой истории».
Древняя история изучает историю областей СССР в эпохи, предшеству-
ющие сложению Русского государства. Исследователь должен показать,
в какой мере были связаны в те времена различные области, какую роль
сыграли они в событиях мирового значения. Местная история ценна
только тогда, когда она учитывает события всемирной истории.
Историкам, изучающим древнейшую историю нашей Родины,
предстоит немалая работа по перестройке своей работы и по пере-
смотру своих выводов на основе критики и самокритики. Необходимо
освободиться от тех ложных заключений, какие сделаны отдельными
исследователями на основе так называемого «нового учения о языке»
Н. Я. Марра. Это сказалось, в частности, в недооценке фактов переселе-
ний отдельных народов. Для историка-марксиста неприемлемы буржуаз-
ные миграционистские теории, сводящие все содержание исторического
процесса к миграциям, но у нас нет никаких оснований проходить мимо
передвижений племен и народов, которые засвидетельствованы письмен-
ными документами, а для отдаленных периодов — археологическими па-
мятниками. Особенно это отразилось в работах по этногенезу. В своем
труде «Марксизм и национальный вопрос» товарищ Сталин дал ясные
указания, как нужно изучать историю происхождения наций. Его
указания должны были лечь в основу тех работ, которые касаются
происхождения того или иного народа. Вместо этого многие исследователи
всерьез пользовались пресловутыми четырьмя элементами, произвольно
в духе Марра сближали слова различных языковых систем. Результатом
этого явилось то, что выводы подобных исследований лишены какой-либо
14
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
научной ценности, а написаны они так, что редко кто может их
понять. Методы исследования истории этногенеза должны быть пере-
смотрены, история происхождения народов не должна отрываться от их
социальной истории. Статья И. В. Сталина «Относительно марксизма в
языкознании» имеет огромное значение для всех общественных дисциплин,
а особенно для древней истории СССР. Товарищ Сталин сказал, что «чем
скорее освободится наше языкознание от ошибок Н. Я. Марра, тем ско-
рее можно вывести его из кризиса, который оно переживает теперь».
Но это является первоочередной задачей не только лингвистов,
но и историков, в частности историков отдаленного прошлого нашей
Родины.
Советские историки достигли немалых успехов в исследовании общих
проблем истории древнего мира. На страницах нашего журнала эти до-
стижения уже не раз отмечались. Составляя план работы на ближайшие
пять лет, нужно обратить внимание на то, что имеет первостепенное зна-
чение. Важнейшую задачу, разрешение которой потребует не одного деся-
тилетия напряженной исследовательской работы наших историков, по-
ставил товарищ И. В. Сталин, указав, что «историческая наука... должна,
прежде всего, заняться историей производителей материальных благ,
историей трудящихся масс, историей народов». История непосредствен-
ных производителей материальных благ должна быть ведущей темой
ряда исторических исследовательских учреждений. Необходимо дать
углубленные исследования по истории трудящихся в странах древнего
Востока. Исследовательские рамки должны быть расширены. До сих пор
наши историки занимались главным образом странами так называемого
классического Востока. Лишь немногие работники заняты были историей
дальневосточных государств и Индии. Очень мало изучалась история
Китая и Монголии, а древняя история таких стран, как, например, Корея
и Вьетнам, совсем не затрагивалась нашими исследователями. Недоста-
точно работ было у нас и по истории Парфии, а также по вопросу о хет-
тах. Между тем только всестороннее изучение всех стран древнего Вос-
тока даст возможность разрешить те вопросы, которые остаются до сих
пор недостаточно ясными для историка-марксиста. Исследования совет-
ских ученых показали, что в существе своем общественные отношения
на древнем Востоке были рабовладельческими. С полной справедливостью
подчеркнута роль общины в государствах древнего Востока. Совет-
ские историки, однако, недостаточно отчетливо определили специфику раз-
вития отдельных стран древнего Востока, в частности историю землевладе-
ния в различных государствах древнего Востока. История землевладения
была в последние годы затронута нашими исследователями, ознакомивши-
ми советских читателей с весьма интересным материалом, но выводы в по-
явившихся трудах, как это видно и из дискуссионных статей и рецензий,
печатавшихся в «Вестнике древней истории», нельзя считать общепризнан-
ными. Для разрешения всех этих вопросов играет большую роль иссле-
дование истории непосредственных производителей в странах древнего
Востока, истории трудящихся. Много неясного в вопросе о положении
рабов, а также земледельцев, которые во все времена играли большую
роль, но условия жизни и юридический статус их были не везде одина-
ковыми. Советские историки недостаточно определили особенности ра-
бовладения в каждой из древних стран Востока. Остается невыясненным,
когда появляются те или иные элементы феодализма в странах Востока,
в большинстве случаев не показано, где, когда и какими путями происхо-
дит переход от рабовладения к феодализму.
История античного рабства в трудах советских исследователей зани-
мала в течение многих лет ведущее место, особенно много сделано было
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
15
по истории восстаний рабов, предстоит обобщить и углубить эту работу,
дополнив ее историей тех категорий свободного населения, которые в силу
определенного положения их в обществе относились к производителям
материальных благ. Следует, например, сказать, что у нас не было спе-
циальных исследований о положении рабов в классической Греции, а меж-
ду тем и древние авторы и эпиграфические документы содержат немало
интересных данных. В стороне от исследователей стояла история так
называемых отсталых областей Греции: Спарты, Беотии, Фессалии
и т. д. О них говорилось главнымобразомв связи с событиями политической
жизни. Между тем история трудящихся этих областей представляет
большой интерес, а положение их может быть определено не на основании
общих соображений, а в результате изучения сохранившихся конкрет-
ных иных.
За последние годы большое внимание уделено истории эллинизма.
Советские историки отказались от характерного для буржуазной историо-
графии определения эллинизма как особой стадии культурного разви-
тия и указали на необходимость определения социально-экономической
сущности эллинизма. Но это определение не может быть формальным.
Оно должно быть основано прежде всего на всестороннем изучении истории
производителей материальных благ в различных странах эллинистиче-
Необходимо пересмотреть все выводы буржуазных исследо-
вателей по аграрной истории эллинизма и определить роль в хозяйствен-
ной жизни, экономическое, социальное и политическое положение отдель-
ных категорий трудящегося населения. Теория марксизма-ленинизма
дает совершенно ясные и отчетливые определения понятий: раб, зависи-
мый крестьянин, свободный рабочий. Этими определениями, а не всякого
рода домыслами должен пользоваться исследователь при характеристике
различных групп населения в эллинистических странах. Таким образом,
разрешение вопроса о социально-экономических основах эллинизма сле-
дует начать с исследования положения производителей материальных
благ, трудящихся, народов. Это даст возможность более отчетливо по-
дойти и к вопросу о том, какие страны можно отнести к эллинистическим,
и определить хронологию эпохи эллинизма.
История рабов в Риме, в особенности же история рабских восстаний,
лучше других проблем разработана советскими исследователями. Эти
вопроса и трудах буржуазных исследователей затрагивались лишь ми-
моходом, и наша советская историография по этим вопросам не только
в качественном, но и в количественном отношении заняла первое место.
Нужно, однако, теоретически обобщить результаты отдельных исследова-
ний. История отдельных восстаний рассматривалась нередко изолирован-
но, следует поэтому больше подчеркнуть связи между отдельными вы-
ступлениями рабов. История крупных восстаний в области Средиземно-
морья падает на определенную эпоху — от половины второго столетия
до половины первого столетия до н. э. Своевременно поставить общий
вопрос о том, не были ли обусловлены эти массовые движения какой-то
определенной социально-экономической ситуацией. Поэтому от локаль-
ного изучения восстаний, причем восстаний только рабов, нужно перейти
к изучению проблемы истории социальных движений во всем Средизем-
номорье.
Меньшее внимание уделялось в нашей историографии римскому и
италийскому крестьянству, между тем история его, на которую обращал
внимание К. Маркс, имеет большое значение для понимания процессов
развития Римского государства. Роль римского крестьянства в завоева-
нии Италии, пролетаризация крестьянства, образование колоната —все
эти моменты освещались у нас в общих пособиях и учебниках, но не были
16
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
заново исследованы. Очень мало внимания уделяется ивтории провинциаль-
ного крестьянства, а между тем история его дает возможность проследить
процесс зарождения в недрах рабовладельческого общества элементов
феодальной формации.
Политическая роль крестьянства, особенно в последний период рес-
публики, связь его с наемной армией мало затрагивались нашими иссле-
дователями. Лишь общие соображения можно встретить и о положении
городского плебса. Между тем, если массовые восстания рабов заверша-
ются в конце 70-х гг. I в. до н. э., то на последний период республики
падают, правда, кратковременные и стихийные, но тем не менее полити-
чески значительные выступления плебеев, рабов и разоряющегося кре-
стьянства. Буржуазная историография третировала их как «бунты»,
«беспорядки», «анархию»; процесс превращения республики в мойа^хпю
рассматривался как борьба между честолюбивыми полководцами. Но
советские исследования последних лет показали, что эти «беспорядки»
были мощными социальными движениями, борьба с которыми и опреде-
лила победу военной диктатуры.
Это положение должно быть проверено и развито в дальнейших
исследованиях.
В советской исторической литературе появились труды, касающиеся
истории римских провинций. Работа в этом направлении должна быть
продолжена. В отличие от буржуазных исследований, которые изучают
главным образом юридические вопросы, связанные с провинциальным
управлением, советские исследователи должны обращать внимание на
историю провинциального населения, па историю тех племен и народов,
которые населяли Римскую империю и были производителями материаль-
ных благ.
Изучение этого вопроса может пролить и новый свет на историю паде-
ния Римской империи, которая в течение многих веков была актуальной
исторической темой, остается актуальной и по сей день. Восста-
ния рабов, которые происходили одновременно со вторжениями варваров,
сыграли исключительно большую роль при переходе от античности к сред-
невековью. Конкретная история этих восстаний и вторжений различных
племен должна быть исследована и написана. В содружестве с медиеви-
стами историки античности должны охарактеризовать результаты вое-,
станий рабов и завоеваний варваров в отдельных западных и восточных
областях Римской империи. Этот вопрос когда-то исследовался русскими
историками — Кудрявцевым и Ешевским. Нужно продолжить эти славные
традиции.Таким образом, история производителей материальных благ, тру-
дящихся, народов должна быть ведущей темой исследовательских работ
по истории древнего мира. На основании этой истории может быть разре-
шен ряд кардинальных проблем древней истории, отчасти исследованных,
отчасти только намеченных советскими историками.
Вторая большая тема исследовательских работ должна, по нашему
мнению, рассмотреть определенные политические и идеологические явле-
ния истории древнего мира с точки зрения марксистско-ленинского учения
о базисе и надстройке. «Базис, — говорит И. В. Сталин,— есть экономи-
ческий строй общества на данном этапе его развития. Надстройка — это
политические, правовые, религиозные, художественные, философские
взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие
учреждения.
Всякий базис имеет свою, соответствующую ему надстройку... Если
изменяется и ликвидируется базис, то вслед за ним изменяется и ликви-
дируется его надстройка, если рождается новый базис, то вслед за ним
рождается соответствующая ему надстройка...
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
17
Надстройка порождается базисом, но это вовсе не. значит, что она
только отражает базис, что она пассивна, нейтральна, безразлично отно-
сится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя. Наобо-
рот, появившись на свет, она становится величайшей активной силой,
активно содействует своему базису оформиться и укрепиться, принимает
все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликвидировать
старый базис и старые классы» (И. Сталин, Относительно марксизма
в языкознании, 1950, стр. 3).
Эта изумительная по ясности и глубине формулировка товарища
Сталина является настоящей программой исследовательских работ в об-
ласти исторической науки. Ее должен продумать каждый историк, ею
должны руководствоваться все исследователи исторических явлений,
особенно тех, которые можно отнести к надстройке. Что всякая идеология
отражает те или иные явления социальной жизни, отмечено во многих
советских исследованиях, но мало внимания уделялось активной роли
надстройки, содействующей своему базису и укрепляющему его. С этой
точки зрения нужно рассмотреть историю государств древнего мира.
У нас остаются неясными многие вопросы, касающиеся происхождения
древних государств и форм общественного строя, предшествующих по-
явлению государства. В частности, немало путаницы остается по вопросу
о военной демократии, ее характере и ее роли. Иные историки склонны
как будто растягивать продолжительность ее на века, трактовать ее чуть
ли не как особую формацию; другие склонны находить элементы воен-
ной демократии даже в деспотиях древнего Востока. Предстоит иссле-
довать все условия, приведшие к ликвидации первобытно-общинных
отношений, к установлению классового общества, к образованию го-
сударства.
На основании указаний Маркса и Энгельса нужно исследовать вопрос
о том, все ли народы при переходе от первобытно-общинного строя к клас-
совому обществу проходили через военную демократию, какие элементы
или пережитки ее сохранились в рабовладельческих государствах.
Конкретная история происхождения отдельных государств остается
до сих пор недостаточно изученной, хотя в распоряжении историка-мар-
ксиста есть такой прекрасный образец исследования истории возникнове-
ния государств, как книга Энгельса «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства». До сих пор остается неисследованной проблема
происхождения восточных государств, остается неясным характер госу-
дарств крито-микенской эпохи, этрусского государства и др.
Изучая рабовладельческие государства, нужно вести борьбу против
реакционных буржуазных учений о внеклассовом характере древних
государств, большое внимание должно быть уделено изучению империй
рабского периода (империи Кира, Александра Великого и Цезаря), яв-
лявшихся, как указал товарищ Сталин, временными и непрочными военно-
административными объединениями, а не внеклассовыми, «всенародными»
монархиями, управлявшимися добрыми царями, как это до сих пор
утверждают буржуазные исследователи. Поскольку государство является
надстройкой, нужно показать, какими путями оно укрепляет базис,
укрепляет рабовладельческие отношения. Много неясного остается,
например, в вопросе об организации государственного хозяйства в различ-
ные эпохи. И раздача земель в аренду на Востоке, и откупа в эллинистиче-
ских государствах и в Римской республике, и бюрократическая регламен-
тация работы ремесленных коллегий в Римской империи — все это нужно
рассматривать как средства укрепления рабовладельческого общества.
Изучая историю отдельных государств, советский историк должен
быть диалектиком и, в отличие от буржуазных исследователей, рас-
18
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
сматривать явления не как неизменные, а как меняющиеся, находящиеся в
движении.
Огромная работа предстоит в области истории идеологий. С точки
зрения соотношения базиса и надстройки должны быть исследованы пра-
вовые, религиозные, художественные, философские взгляды представи-
телей различных классов истории древнего мира.
Составляя план исследовательской работы по истории, следует руко-
водствоваться данным недавно указанием И» В. Сталина: «язык и законы
его развития можно понять лишь в том случае, если он изучается в нераз-
рывной связй с историей общества, с историей народа, которому принад-
лежит изучаемый язык и который является творцом и носителем этого
языка». ИстЪрия языка, таким образом, не должна стоять в стороне от
работы историка, а историки древнего мира должны помочь скорее осво-
бодить наше языкознание от ошибок Н. Я. Марра, скорее «вывести его
из кризиса, который оно переживает теперь». Исследуя жизнь той или
иной страны, нужно уделять внимание и ее языку и учитывать специфику
языкового развития. Такой процесс, как формирование романских языков,
может быть разрешен не на основании манипулирования какими-то эле-
ментами, а с учетом исторического развития различных областей, когда-то
входивших в состав Римской империи, а впоследствии ставших территория-
ми национальных государств.
Третий круг вопросов, который должен привлечь внимание советских
историков, изучающих историю древнего мира, касается вопросов историо-
графических, связан с историей исторической науки. Эти вопросы затра-
гивались до сих пор в отдельных статьях, учебниках и учебных пособиях,
но нет еще такого труда, который, напоминая по тематике труд покойного
акад. В. П. Бузескула «Введение в историю Греции», отличался бы от него
в методологическом отношении. Исследователь, стоящий на марксистско-
ленинских позициях, не может рассматривать деятельность историка, его
взгляды, его мировоззрение в отрыве от той социальной среды, в которой
историк живет, интересы которой в той или иной степени отражает и за-
щищает. История есть идеология, она относится к надстройке и тесно
связана с базисом. История древнего мира разрабатывалась в течение сто-
летий, наиболее интенсивное изучение ее начинается с XIX в. Выбрать
из необозримого количества исторической литературы труды особой науч-
ной значимости, определить те идеологические мотивы, какие нашли в них
отражение, показать, какое место занимал историк в классовой борьбе
своего времени, — все это составляет содержание работ по истории истори-
ческой науки. Для нас ясны позиции Нибура, Моммзена, Пельмана,
Эд. Мейера и М. Ростовцева, но современная буржуазная историография
изучается недостаточно, а между тем литература по истории древнего
мира является в Америке, Англии и других капиталистических странах
мощным орудием идеологической борьбы. Разоблачение реакционных тен-
денций, отражающих империалистические планы, которые скрываются за
академическими, на первый взгляд, рассуждениями того или иного исто-
рика, является насущнейшей задачей.
Большое внимание следует уделить истории изучения в России
древнего мира. Исследования по этим вопросам велись в последние
годы, но результаты их не нашли еще должного отражения в печати.
Между тем мы имеем основания установить приоритет русских ученых
по тем или иным вопросам истории древнего мира. Некоторые работы
были незаслуженно забыты нашими исследователями. Однако, подчер-
кивая достижения русских ученых, следует учитывать классовую обуслов-
ленность и буржуазную ограниченность их концепций, необходимо отме-
тить характерное для некоторых ученых преклонение перед иностран-
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ 12
щиной, недоучет значения нашей отечественной науки. Изучая историю
науки, нельзя порывать с ценным наследием прошлого. Нужно помнить,
что сказано И. В. Сталиным относительно позиции Н. Я. Марра и его
«учеников». «Н. Я. Марр,— говорит И. В. Сталин,— внес в языкознание
не свойственный марксизму нескромный, кичливый, высокомерный тон,
ведущий к голому и легкомысленному отрицанию всего того, что было
в языкознании до Н. Я. Марра». При изучении буржуазной историографии
необходимо прежде всего вскрыть ее социальную сущность и разоблачить
ее реакционную тенденцию особенно в последние десятилетия, но вместе
с тем нельзя не учитывать, что внесено нового, ценного, прогрессивного
в изучение истории древнего мира историками различных стран и в
различные периоды. Немало пользы может принести изучение буржуазной
историографии периода роста капитализма, поскольку труды, которые
нередко игнорируются современными буржуазными учеными как уста-
ревшие, содержат немало существенных наблюдений.
Теперь уже настало время дать исследование и по вопросам советской
историографии. Нужно учесть, в какой мере выполнены указания клас-
сиков марксизма-ленинизма по вопросам древней истории. Нужно изу-
чить, как разрабатывались в советскую эпоху те или иные проблемы исто-
рии древнего мира, нужно показать роль историков древности в борьбе
с буржуазной идеологией, с искажениями марксистско-ленинской теории,
в частности, со «школой» Покровского, с буржуазным объективизмом и
с буржуазным космополитизмом. Важнейшей задачей является борьба
с искажениями марксизма-ленинизма «учениками» и «последователями»
Н. Я. Марра. Работа по историографии должна иметь не только теорети-
ческое, но и практическое значение. Она должна подвести итоги тому,
что было сделано, и отчетливее определить те задачи, какие стоят перед
исследователями.
Но план исследовательской работы не может ограничиваться лишь
разработкой отдельных проблем. Нужны обобщающие работы, синтези-
рующие наши достижения. Одной из очередных задач является издание
«Всемирной истории». Институт истории АН СССР планирует издание
«Всемирной истории» в 8 томах, из которых два тома должны быть посвя-
щены истории древнего мира. Эти тома должны быть действительным
итогом наших достижений. Работа над ними должна привлечь широкое
внимание нашей общественности. В составлении этих томов должны
принять участие наши лучшие специалисты, а предварительно разра-
ботанный проспект тома должен быть заранее опубликован и обсужден
на широком активе сектора древней истории.
В истекающем пятилетии были изданы учебники по истории древнего
мира. В ближайшие годы потребуется их переиздание с учетом тех заме-
чаний и предложений, какие сделаны были в печати и при обсуждении
книг на кафедрах. Но работа над учебниками по древней истории должна
быть расширена. В новом пятилетии должен, наконец, выйти в свет учеб-
ник по древней истории для неисторических вузов, потребность в котором
ощущается тысячами студентов. Необходимо обратить внимание на изда-
ние специальных курсов по источниковедению и историографии. Было
бы целесообразно, чтобы эти курсы издавались сначала вузами и в ограни-
ченном тираже, а затем путем отбора на основе широкого обсуждения
лучших из них выпускались бы центральными издательствами. Необхо-
димо обратить внимание на издание источников по древней истории. Кроме
хрестоматии по истории древнего мира, работу над которой давно уже
начал Учпедгиз, но до сих пор еще не опубликовал ни одного тома, необ-
ходимо издание источников по определенным темам. Без таких изданий
нельзя серьезно поставить семинарскую работу на исторических факуль-
2*
20
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
тетах. Нужно создать атлас по древней истории для исторических вузов.
Существующий атлас для средней школы не может удовлетворить, при
всех его достоинствах, потребностей студентов. Должна быть расширена
работа по переводам классических авторов. В первую очередь нужно
обратить внимание на такие античные исторические труды, которые ни-
когда не переводились на русский язык, несмотря на то, что они во многих
случаях являются первостепенными памятниками. Укажем хотя бы
Диона Кассия или Дионисия Галикарнасского. Такой важный труд, как
«Историческая библиотека» Диодора Сицилийского, переводился
в XVIII в. и ни по языку, ни по переводу не удовлетворяет современного
читателя, являясь к тому же редчайшей книгой. Со всей широтой должен
быть поставлен вопрос о публикациях. Ленинградское отделение Инсти-
тута истории АН СССР подготовило переиздание сборника надписей
Северного Причерноморья, изданного в свое время Латышевым, а Инсти-
тут истории материальной культуры заканчивает подготовку к печати
одного из невышедших томов этого собрания. Но многие вновь открытые
надписи не опубликованы, слабо идет публикация вновь открытых археоло-
гических материалов; наши музеи, в первую очередь Эрмитаж и Музей
изобразительных искусств в Москве, содержат ценные папирологические
коллекции, между тем публикация папирусов подвигается недопустимо
медленными темпами.
Своевременно поставить и обсудить вопрос о том, не пора ли нам по-
думать об издании такого справочного труда, который мог бы заменить
«Реальную Энциклопедию» Паули — Виссова или «Словарь древностей»
Дарамбера и Сальо. К ним вынужден постоянно обращаться всякий,
кто работает над проблемами истории древнего мира, но, давая справоч-
ный материал, эти издания навязывают и ту идеологию, с которой ведется
изложение. Работа эта трудная и объемная, ее нельзя выполнить в этом
пятилетии, но кое-какие предварительные наметки могут быть даны.
Успешное разрешение тех или иных проблем невозможно без хорошо
налаженной организационной работы. Для выполнения плана исследова-
тельских работ по истории древнего мира должны объединиться все
историки древности нашей страны: действительные члены и члены-кор-
респонденты Академии Наук СССР и союзных академий, научные сотруд-
ники исторических институтов, профессора и доценты исторических и
филологических вузов и факультетов. Нужно вовлечь в исследователь-
скую работу актив, который составляют учителя средних школ, музейные
работники, работники издательств. Одним из серьезных недочетов исследо-
вательской работы,наблюдающихся теперь,является разобщенность работы
отдельных организаций. Не только отдельные институты, но даже секторы
институтов у нас мало между собою связаны. Больше того, работы сектора
древней истории Института истории АН СССР в Москве и сектора древней
истории Ленинградского отделения того же института не были между
собою координированы. Работа на вузовских кафедрах велась сепаратно,
отсюда проистекал нередко параллелизм в работе, отвлечение внимания
на разрешение второстепенных вопросов.
Неправильны были и самые приемы составления научно-исследователь-
ских планов. Нередко кафедра или сектор, составляя план, только реги-
стрировали темы индивидуальных работ отдельных сотрудников по их
заявкам. На первом месте стояли не общие проблемы нашей науки, а ин-
тересы того или иного члена сектора или кафедры к определенной изу-
чаемой им проблеме.
План работ по истории древнего мира на предстоящее пятилетие дол-
жен быть координирован между различными учреждениями. Инициати-
ва должна исходить от Академии Наук СССР, но требуется внимание
ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
21
и Министерства высшего образования, которое ведает большим отрядом
профессоров, доцентов и старших преподавателей многочисленных исто-
рических вузов.
Вместе с тем нужно поставить вопрос о широких конференциях истори-
ков, работающих в одной специальности. Назрело много вопросов, и тео-
ретических и практических, касающихся, в частности, преподавания
истории древнего мира, которые можно разрешить при хорошо органи-
зованной встрече. Министерство «высшего образования давно уже наме-
ревалось созвать съезд заведующих кафедрами всеобщей истории, но
осуществление этого намерения откладывается из года в год. Между тем
личное общение работников той или иной специальности играет большую
роль в организации работы. Преуспевание науки зависит в наших усло-
виях прежде всего от критики и самокритики. «Общепризнано,— говорит
товарищ Сталин,— что никакая наука не может развиваться и преуспе-
вать без борьбы мнений, без свободы критики».
Большое значение поэтому имеет организация конференций или со-
брание широкого актива при том или ином институте для проведения
дискуссий. Научная жизнь нашего Союза в последние годы показала,
какое плодотворное значение имеют дискуссии. Дискуссия по вопросам
философии в 1947 г., выявив недочеты в работе наших философов, открыла
новые пути развития философской науки. Дискуссия по вопросам био-
логии подчеркнула творческое значение материалистических принципов
для всех областей науки и содействовала новым успехам научно-теоре-
тической работы в нашей стране. Исключительное значение имела
дискуссия по вопросам языкознания, которая проводилась газетой
«Правда». Вскрыв коренные ошибки целого «направления, «именовав-
шегося «новым учением о языке», не имевшего ничего общего с марксиз-
мом, но державшегося благодаря аракчеевским методам администриро-
вания его сторонников, И. В. Сталин дал настоящую программу дея-
тельности не только советским лингвистам, но и всем работникам в тех
областях науки, которые соприкасаются с лингвистикой. Свободная
научная дискуссия содействует поступательному движению науки
вперед.
По истории древнего мира было мало дискуссий. Наш журнал ставил
ряд вопросов, но дискуссия по ним проходила вяло, с излишней
академичностью, к тому же и вопросы ставились второстепенные и мало
интересные. Можно назвать целый ряд вопросов, который следовало обсу-
дить в дискуссионном порядке. Укажем хотя бы на вопрос о характере
землевладения на древнем Востоке, о переходе восточных государств от
рабовладения к феодализму, недостаточно еще обсужденный на наших
дискуссиях вопрос о характере социально-экономических отношений
в эллинистических странах, о роли колоната в эпоху Римской империи.
Дискуссии должны быть конкретными, и успешное проведение их будет
содействовать развитию нашей науки.
Большую роль, чем до сих пор, в организации научно-исследователь-
ской работы должна сыграть периодическая печать, в частности наш
журнал «Вестник древней истории». Журнал должен быть тесно связан
с исследовательскими институтами и вузами, работающими в различных
областях древней истории. На страницах журнала должны публиковаться
планы и проспекты работ различных исследований, большее внимание
должно быть уделено дискуссиям, а для этого больше следует прислуши-
ваться к тому, что делается на местах, т. е. на заседаниях кафедр, секто-
ров и т. д. Критика вышедших работ не должна запаздывать. Необходимо
публиковать рецензии на работы вскоре после их выхода.
Советские историки древнего мира имеют несомненные достижения,
22 ЗАДАЧИ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ПРЕДСТОЯЩЕМ ПЯТИЛЕТИИ
но еще больше стоит перед ними задач трудных, серьезных и важных.
Научно-исследовательские учреждения наметят план работ, учитывая
потребности нашей науки. Программа работ будет широкой, требующей
напряжения для ее выполнения. Но у советских людей есть опыт борь-
бы за выполнение плана. «Реальность нашей программы,— говорит
И. В. Сталин,— это живые люди, это мы с вами, наша воля к труду, наша
готовность работать по-новому, наша решимость выполнить план» («Во-
просы ленинизма», изд. 11-е, стр. 349).
Академик В. В. Струве
ВОССТАНИЕ САВМАКА
Декрет в честь Диофанта, полководца царя Понта Митрадата Евпа-
тора, является замечательным источником для истории Крыма
в конце II в. до н. э. Среди событий, увековеченных надписью, мы
находим упоминание о восстании скифов на Боспоре Киммерийском при
Перисаде V, последнем из представителей династии Спартокидов. Опи-
сание этого события следует в декрете за сильно разрушенным повество-
ванием о походе Диофанта на укрепленные селения скифов Хавеи и Неа-
поль, к востоку от Херсонеса,
Строки 32—36 декрета в честь Диофанта, посвященные восстанию
скифов на Боспоре, до 1933 г. обычно переводили следующим образом:
«Отправившись в Боспорские местности, он (т. е. Диофант) устроил та-
мошние дела прекрасно и полезно для царя Митрадата Евпатора; когда
же скифы с Савмаком во главе подняли восстание и убили воспитавшего
его (т. е. Савмака) боспорского царя Перисада, а против Диофанта соста-
вили заговор, он (т. е. Диофант), избежав опасности, сел на отправленный
за ним гражданами (Херсонеса) корабль» и т. д.1 Новый перевод был
дан в 1933 г. в замечательном исследовании С. А. Жебелева «Последний
Перисад и скифское восстание на Боспоре» (ИГАИМК, вып. 70). До
С. А. Жебелева все историки, изучавшие декрет в честь Диофанта, пони-
мали и переводили причастие действительного залога аориста ёхОрёфосутос
как «воспитавшего»1 2. Поэтому все исследовавшие надпись до 1933 г. ви-
дели в Савмаке воспитанника, приемного сына царя Перисада, происхо-
дившего из числа представителей скифской знати или династии Спарто-
кидов. Таким образом, относительно классового происхождения Савмака,
как писал С. А. Ж е б е л е в, среди ученых было «полное единомыслие,
с незначительными лишь оттенками» (ук. соч., стр. 26).
Подходя к изучению этих событий с позиций исторического материа-
лизма, С. А. Жебелев в результате углубленного изучения надписи дал
новый перевод указанного текста, коренным образом изменивший его
понимание. Эта работа была подлинным открытием. С. А. Жебелев совер-
шенно бесспорно установил, что перевод слова ёх&рёфаута как «воспитав-
шего» неточен, «так как ёхтресреьу дословно значит «вскармливать», «вы-
кармливать» (ук. соч., стр. 37). Это свое положение С. А. Жебелев аргу-
1 «Древний мир на юге России». Изборник источников. Под ред. проф. Б. А. Т уГ-
раев а, И. Н. Бороздина и Б. В. Ф а рм а к овс к ог о, М., 1918, стр. 68.
2 Историография работ, посвященных декрету в честь Диофанта, приведена
у С. А. Жебелева, ук. соч., стр. 26—27.
24
АКАД. В. В. СТРУВЕ
ментировал ссылкой на свидетельство платоновского диалога «Критон»
(стр. 51 С). В этом диалоге олицетворенные законы обращаются к Сократу:
«мы, тебя родившие (yevr'aavTe?), вскормившие (ёхЭрефауте^), воспитав-
шие ('rcatSsuaravTs^), наделившие всевозможными благами» и т. д. Из этих
слов диалога Платона С. А. Жебелев действительно мог сделать неоспо-
римый вывод, что глаголы ёхтресресу и KaiSsueiy четко отличались друг
от друга. Противопоставление этих двух глаголов мы находим и в других
произведениях Платона, так, например, в его «Государстве» (III, 21,
414 Д, или IV, 3, 424 А). Путем привлечения ряда примеров С. А. Жебе-
лев установил, что с глаголом exTpecpsiv «связано представление о физио-
логическом акте воспитания, точнее выкармливания новорожденного,
и в таком смысле глагол этот употребляется безразлично в отношении
и людей, и животных, и растений» (ук. соч., стр. 27).
В своем исследовании 1933 г. С. А. Жебелев не мог еще подкрепить
документальным свидетельством постулированное им сопоставление,
а тем самым и связь глагола ёхтрёсреьу с термином дретгтб^, который
обозначает раба, родившегося и выросшего в доме своего господина, и
соответствует лат. verna. Сопоставление ёхтресреьу и -Э-ретгтб^ было
документировано в 1938 г., когда работа С. А. Жебелева, опубликованная
в 1933 г. очень ограниченным тиражом, была вновь напечатана в ВДИ
с некоторыми изменениями и дополнениями. В приведенной здесь надписи
из селения Давлия в Фокиде, содержащей манумиссию II в. до н. э.,
засвидетельствовано сопоставление глагола ёхтресресу и термина {Эректор
(ВДИ, 1938, № 3, стр. 64). Данное сопоставление окончательно укрепило
С. А. Жебелева в мысли, что глагол ёхтресреьу в декрете в честь Диофанта
был применен в специальном значении вскормления раба (там же,
стр. 65). В результате данного истолкования ёхЭрефо^та 34-й строки на-
званной надписи акад. Жебелев увидел в восстании Савмака переворот,
который произвел не царевич, а раб, опиравшийся при этом на своих
товарищей рабов. Говоря словами С. А. Жебелева, переворот «возник
в результате давным-давно таившейся вражды между классом господ и
классом рабов. Эта классовая вражда вылилась в конце концов в откры-
тую классовую борьбу в виде восстания скифских рабов в европейской
части Боспорского государства» (там же, стр. 63).
Свое определение восстания скифов, возглавленного Савмаком, как
восстания рабов, С. А. Жебелев подкрепил в исследовании 1936 г.,
максимально подчеркнув здесь связь восстания Савмака с передачей
Перисадом V своего царства Митрадату Евпатору. Тем самым устанавли-
валась близость движения, руководимого Савмаком, с восстанием рабов
и бедноты, поднятого в Пергамском царстве Арист^ником Ч Последний,
как известно, будучи побочным сыном пергамского i ря Евмена II, вы-
ступил, как претендент на царский престол после смерти своего брата
Аттала III, завещавшего свое государство Риму. Основной силой Ари-
стоника были восставшие массы рабов и бедняков.
Интерпретация движения Савмака, предложенная.X. А. Жебелевым,
была принята громадным большинством советских историков. Так,
в 1940 г. в статье Д. П. Каллистова, посвященной роли С. А. Жебелева
в исследовании Северного Причерноморья античного времени, дана сле-
дующая оценка работы о восстании Савмака: «Исследовательская нить
в ней начинается с разбора херсонесской надписи в честь Диофанта.
Отдельные выражения и слова, например такие слова, как EXToetpeiv,
подвергаются в ней внимательнейшему филологическому
1 S. Jebelev, L’abdication de Pairisades et la revolution scvthe dans le royaume
du Bosphore, REG, XLIX (1936), стр. 17 сл.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
25
и смысловому анализу. В результате эта древняя и, как казалось, вполне
изученная надпись выступает перед нами в совершенно новом свете. На
основании ее содержания Сергею Александровичу удалось установить
до сих пор неизвестный факт очень большого исторического значения.
Теперь, после опубликования «Последнего Перисада», никто уже не может
сомневаться в том, что на Боспоре в конце II в. до н. э. произошло восста-
ние скифских рабов, потрясшее основы этого государства» (ВДИ, 1940,
№ 1, стр. 171). В статье «Значение работы С. А. Жебелева «Последний
Перисад и скифское восстание на Боспоре» для истории нашей страны»
акад. Б. Д. Греков писал: «С. А. Жебелев своим исследованием раскрыл,
как подготовлялось это наступление варваров с их общинным строем на
рабовладельческие общества европейского и ближнеазиатского Востока
задолго до появления славян. Он подчеркнул первостепенную важность
изучения варварского мира южнорусских степей, несших в себе молодые
и животворящие силы на смену зашедшей в тупик рабовладельческой
цивилизации» (ВДИ, 1940, № 1, стр. 176).
Выводы С. А. Жебелева были приняты и в наших учебниках1, а также
и в БСЭ1 2. Однако исследование С. А. Жебелева подверглось и некоторой
критике. В рецензии на исследование С. А. Жебелева проф. А. С. Коце-
валов высказывает сомнения в закономерности сопоставления глагола
sxTpecpeiv и термина Затем он отмечает, что ехОрефаутос 34-й
строки декрета в честь Диофанта является причастием аориста действи-
тельного залога, а не медиального. Согласно же наблюдениям проф. Ко-
новалова вскармливание домашнего раба выражалось только медиальной
формой глагола ёхтресреи/. В заключении рецензии взамен предложенного
Сергеем Александровичем толкования событий на Боспоре была дана
весьма сложная «рабочая гипотеза»3.
На рецензию проф. Коцевалова акад. Жебелев ответил еще сам в 1938 г.
в заключительном примечании ко второму изданию своей работы «Послед-
ний Перисад и скифское восстание на Боспоре». По поводу «рабочей ги-
потезы» рецензента С. А. Жебелев замечает: «не завидую пылкой фантазии
автора этой «рабочей гипотезы». Возражая проф. Коцевалову по вопросу
о возможности сопоставления exrpecpew и йретстб^, С. А. Жебелев ссы-
лается на свидетельство приведенной им давлийской манумиссии, где
имеется налицо бесспорное сопоставление двух указанных слов (ВДИ,
1938, № 3, стр. 71, прим. 1). Правда, С. А. Жебелев совсем не останавли-
вается на трудности, обусловленной активной формой причастия ех&ре-
фаута, но я ниже попытаюсь выявить причину подобного пренебрежения
со стороны С. А. Жебелева к данному аргументу проф. Коцевалова.
С критикой положений С. А. Жебелева выступил и Ростовцев.
Он соглашался с п- Жжением С. А. Жебелева о сходстве, условий восста-
ния Савмака на Боспоре и восстания Аристоника в Пергаме, но тем не
менее сомневался в возможности сделать из термина ёх-Эрефосута вывод
о рабском положении Савмака. Он полагал, что если бы Савмак действи-
тельно был рабом, \о декрет в честь Диофанта отметил бы это более ясно.
1 «История СССР», 2 изд., 1947, стр. 22. «О восстании скифов-рабов во главе с ра-
бом боспорского царя Савмаком» говорит и учебник по истории СССР под ред.
А. М. Панкратовой, 8-е изд., М., 1948, стр. 19.
2 В статье «Савмак» последний характеризуется как «руководитель восстания
скифских рабов в Пантикапее (Керчь) — центре Боспорского царства в 107 г. до н. э.»
(БСЭ, т. 50, 1944, ст. 92).
3 «Науковх записки Институту исторП материально! культури», I (1937),
стр. 109—114.
26
АКАД. В. В. СТРУВЕ
Ростовцев был склонен видеть в Савмаке скорее одного из скифских
заложников Ч
Третьим критиком концепции С. А. Жебелева выступил проф.
С. Я. Лурье. Он прочитал свой доклад 23 сентября 1948 г. в Симферополе
на сессии, посвященной истории Крыма. Поскольку доклад С. Я. Лурье
не был напечатан, то я вынужден цитировать его содержание по изложению,
которое дал В. Ф. Гайдукевич в своем труде «Боспорское царство. «Ис-
ходя из грамматического анализа известной части текста диофантовской
надписи, С. Я. Лурье доказывает, что предшествующие исследователи,
занимавшиеся херсонесским декретом в честь Диофанта, читали этот
эпиграфический памятник неверно. Согласно С. Я. Лурье, выражение
Ех$рефа*та ocutov относится вовсе не к Савмаку, а к Диофанту. Таким
образом, по мнению С. Я. Лурье, интересующее нас место в декрете надо
читать так: «Когда скифы, во главе с Савмаком, произвели государствен-
ный переворот и убили боспорского царя Перисада, воспитавшего его
(т. е. Диофанта)...» 1 2 Стремясь наиболее точно и полно отразить содержа-
ние неопубликованного доклада С. Я. Лурье, я решаюсь привести краткое
изложение его выступления, опубликованное в отчете вышеназванной
симферопольской сессии, напечатанном в журнале «Вопросы истории»:
«Проф. С. Я. Лурье прочитал доклад о древнегреческой надписи, извест-
ной под названием «Декрет в честь Диофанта». Стремясь истолковать эту
надпись, как сказал докладчик, без априорных суждений, на основании
только грамматических и стилистических соображений, С. Я. Лурье
выдвинул новую точку зрения на восстание Савмака. Он считает, что
Савмак был скорее всего скифским царьком, присоединившим к своим
владениям Боспор. О борьбе с Савмаком в декрете говорится лишь как
об одном из эпизодов большой войны Диофанта со скифами; воспитанни-
ком царя Перисада был не Савмак, а Диофант. Выступление Савмака про-
тив Митридата было, по всей видимости, не восстанием рабов, каковые
вообще характерны для II—I вв. до н. э., а одним из звеньев «варварского»
наступления на рабовладельческий мир — наступления, которому в ко-
нечном счете предстояло сыграть решающую роль в сокрушении этого
мира» (ВИ, 1948, № 12, стр. 183).
Ознакомившись с изложением доклада С. Я. Лурье на симферополь-
ской сессии, нельзя не согласиться с мнением В. Ф. Гайдукевича,
что «наиболее решительно против концепции С. А. Жебелева выстудил...
проф. С. Я. Лурье» (ук. соч., стр. 536). Правда, приведенное выше положе-
ние С. Я. Лурье, взятое само по себе, вне общего контекста доклада, не
противоречит точке зрения С. А. Жебелева, что движение, возглавленное
Савмаком, являлось восстанием скифских рабов. Однако из общего кон-
текста доклада С. Я. Лурье видна абсолютная непримиримость его точки
зрения с концепцией С. А. Жебелева: на основании грамматического
и стилистического анализа С. Я. Лурье относит выражение 34-й
строки декрета ёхЭрефосутос qcutqv «вскормившего его» не к Савмаку,
а к Диофанту, полководцу понтийского царя Митрадата Евпатора.
Стало быть, согласно филологической интерпретации С. Я. Лурье,
вскормленником Перисада оказывался не Савмак, а Диофант, который,
будучи полководцем Митрадата Евпатора, не мог быть, конечно, в
момент восстания рабом Перисада. Допуская возможность подобной
филологической аргументации проф. С. Я. Лурье, я вместе с тем дол-
жен подчеркнуть, что его вывод едва ли приемлем с исторической точки
1 М. И. Ростовцев, The social and economic history of the hellenistic
world, III, 1941, стр. 1512.
2 В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, АН СССР, 1949, стр. 536.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
27
зрения. Действительно, положение С. Я. Лурье о том, что вскор-
мленником Перисада был не Савмак, а полководец Митрадата Евпатора
Диофант, встречает с моей точки зрения непреодолимое затруднение в том
факте, что хотя Диофант в декрете назван три раза: «Диофант, сын Аскле-
пиодора, синопец» (стк. 2-я и 50-я) и «Диофант, сын Асклепиодора», (стк.
48-я), но факт «вскормления» Диофанта боспорским царем Перисадом
в декрете не отмечается. Если бы действительно Диофант был вскормлен-
ником Перисада, то умолчание об этом в декрете в честь самого Диофанта
было бы невозможно х.
Это затруднение, встающее на пути признания того грамматического
и стилистического анализа интересующего нас места декрета, который
дан С. Я. Лурье, заставило меня поставить вопрос о точности чтения дан-
ного места неоднократно уже переиздававшегося эпиграфического памят-
ника. Обратившись в первую очередь к двум изданиям декрета В. В. Ла-
тышевым1 2, я мог установить следующие интересные факты: 1) конечная
буква v слова ocutov — «его», которую видел В. В. Латышев при первом
своем издании надписи3, в самом памятнике подтверждения не находит,
и акад. Латышев во втором издании ее уже больше не читал; 2) фрагмен-
тированный коцец надписи, судя по авторской копии издателя и по
приложенной автотипии, настолько велик, что дает возможность и даже,
пожалуй, требует помещения большего количества букв, нежели те три
буквы, которые восстанавливает акад. Латышев.
Действительно, в первом издании декрета в честь Диофанта В. В. Ла-
тышева (IOSPE, I, 1885, № 2185) мы находим в авторской копии в конце
34-й строки следующий текст: EKOPEYANTAAYTcN •
Во втором издании, опубликованном 31 год спустя, мы уже v не на-
ходим4: EK©PEYANTAAYTc»^OO *
Установив, таким образом, в конце 34-й строки декрета возможность
иного восстановления, нежели аит[б>], я решился предложить восста-
новление айт[ои<;] — «их», которое может быть полностью помещено
в лакуне конца 34-й строки декрета. При данном восстановлении филоло-
гическая интерпретация С. Я. Лурье, построенная на старом чтении
аит[бу] и создававшая для историка, как мы выше видели, непреодолимые
трудности, теряет право на существование. Если же после слова £х&рефаута
надлежит читать не aur[6v], а аот[оо<;], то оказывается, что боспорский царь
Перисад вскормил Не «его», т. е. Диофанта, а «их», т. е. скифов, возглав-
ленных Савмаком. Теперь мне надлежало путем внимательного изучения
самого эпиграфического памятника превратить предложенное восстанов-
1 На это затруднение указывает и В. Ф. Гайдукевич своим замечанием
(ук. соч., стр. 537): «Воспитанником Перисада в интерпретации С. Я. Лурье был
Диофант, который официально именуется в херсонесском декрете гражданином
г. Синопы».
2 Editio princeps В. Н. Юргевича (ЗОО, XII, 1880, стр. 1 сл.) я счел возможным
в данном исследовании не привлекать.
3 В публикации В. Н. Юргевича (см. прим. 2) не были отмечены ни о, ни \
после аот. Поэтому р первом издании Sy Hoge Inscriptionum Graecarum Диттенбергера
(Lpz., 1883) указанные две буквы,как восстановленные, включены в квадратные скобки.
4 Второе издание I тома IOSPE было опубликовано в 1916 г. К сожалению,
чтение буквы \ после полуразрушенного о конца 34-й строки декрета, данное в первом
издании, успело войти в издание Ch. Michel, Recueil d’inscriptions grecques, 1900 г.
и во второе (1898 г.) и в третье (1915 г.) издания Sylloge Inscriptionum Graecarum
Диттенбергера. Этой справке я обязан неизменной любезности И. Д. Амусина.
28
АНАД. В. В. СТРУВЕ
ление аит[о6<;] из возможного в максимально вероятное. Прекрасная
фотография правого верхнего угла надписи1 и проверка данных ее на
самом оригинале1 2 создали те условия, благодаря которым я смог уста-
новить максимально вероятное чтение конца 34-й строки декрета. На дан-
ной фотографии (см. рис. 1) видно, что после полуразрушенного омикрона
следует полустертая буква, распознавание которой осложняется ущербле-
Рис. 1. Херсонесский декрет в честь Диофанта. Правый
верхний угол
нием камня в виде несколько изогнутой линии, непосредственно примы-
кавшей к разрушенной правой стороне буквы о. Очевидно, именно это
ущербление камня и было принято в 1885 г. В. В. Латышевым за левую
вертикаль буквы v, и, таким образом, следующая за ущерблением полу-
стертая буква была им прочитана тогда как v.
Это чтение при более внимательном изучении конца 34-й строки над-
писи полностью отпадает ввиду следующих соображений: 1) столь большое
сближение двух следующих друг за другом букв не встречается нигде в на-
1 Проф. М. И. Максимова посоветовала мне прибегнуть к помощи фотографии,
сделавшей за последние десятилетия громадные успехи. Благодаря любезности ди-
ректора Гос. Эрмитажа акад. И. А. Орбели и его заместителя проф. Б. Б. Пиотровско-
го и благодаря искусству зав. фотолабораторией Гос. Эрмитажа А. П. Булгакова
я получил прекрасные фотографии декрета в честь Диофанта.
2 Приношу благодарность зав. отделом античного искусства и культуры Гос.
Эрмитажа А. А. Передольской за возможность изучения самого эпиграфического
памятника.
5
to
20
Рис. 2. Херсонесский декрет в честь Диофанта. Строки 1—30
15
25
31
32
33
J4
35
36
37
38
39
46
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
Рис. 3. Херсонесский декрет в честь Диофанта. Строки 31—58
ВОССТАНИЕ САВМАКА
29
стоящей надписи, тем более что в подобном сближении не было нужды,
поскольку здесь имеется достаточно свободного пространства для поме-
щения тех трех букв, которых требует восстановление В. В. Латышевым
конца 34-й строки надписи; 2) диагональная линия буквы у соединяет
верхний конец левой вертикали с нижним концом правой вертикали, а не
с серединой последней; 3) правая вертикаль у представляет собой прямую,
а не загнутую направо линию.
Отвергая, таким образом, безоговорочно чтение v для полустертой
буквы конца 34-й строки декрета, я остановился, в результате изучения
фотографии и слепка с надписи1, а также и самой надписи, в конце
концов на чтении и. Тем самым я пришел к тому чтению, реальность ко-
торого я уже предположил, опираясь на те два издания надписи, которые
были опубликованы В. В. Латышевым. Правда, чтение полустертой буквы
конца 34-й строки декрета в качестве и может вызвать некоторое сомнение,
поскольку во многих случаях написание и отличается до известной степени
от общего облика интересующей нас поврежденной буквы. Но путем более
детального изучения написания и в пределах документа, взятого в его
целом объеме, можно устранить указанное сомнение. Действительно,
в ряде случаев мы находим написание и, близкое общему облику полу-
стертой буквы конца 34-й строки. Мы встречаем подобные написания во
2-й строке, во второй ее половине, в 4-й строке, в первой ее половине,
в конце 7-й строки, в 8-й строке, в первсСй ее половине, в начале 10-й стро-
ки, в конце 11-й строки, в конце 14-й строки, в начале 15-й строки, в сере-
дине 19-й строки, в конце 27-й строки, в начале 32-й строки, в середине
35-й строки, в конце 35-й строки1 2, в середине 37-й строки, в начале 46-й
строки и, наконец, в строке 57, во второй ее половине (см. рис. 2).
Я поэтому на основании всего вышесказанного восстанавливаю с мак-
симальной вероятностью конец строки 34-й: ёх-Эрефаута аит[ои<; [За]
(см. рис. 2) «вскормившего и[х (т. е. скифов, возглавленных Савмаком)
ца]ря Боспора Перисада» и т. д. Если я смог исправить чтение столь та-
лантливого и опытного эпиграфиста, каковым был акад. В. В. Латышев,
то это было обусловлено исключительно тем, что я, как советский ученый,
поставлен в более благоприятные условия работы, нежели этот крупный
русский ученый дореволюционной эпохи. Наша передовая техника,
а также интерес руководства Гос. Эрмитажа к научно-исследовательской
работе3 создали необходимые предпосылки для плодотворного изучения
этого важнейшего эпиграфического памятника. Путь же к правильному
решению задачи указало ценнейшее наблюдение советского историка
С. А. Жебелева, который сделал его, будучи вооруженным теорией марк-
сизма-ленинизма. Он первый из работавших над декретом Диофанта указал,
как мы выше видели, что глагол ёхтресре^у надо понимать не как «воспи-
тывать», а как «вскармливать», «выкармливать». При старом понимании
Ы>р1фаута, общепринятом в буржуазной историографии, восстановление
аит[бу] («его») было, конечно, единственно возможным восстановлением
следующего полуразрушенного слова аът...: нельзя же было себе пред-
ставить, что последний Перисад «воспитал» целую толпу каких-то скифов.
Самым естественным в данном случае являлось, конечно, предположение,
что Перисад был воспитателем одного какого-либо лица, будь это Савмак,
как предполагало большинство исследователей, будь это сам Диофант,
1 Представлением прекрасного слепка с надписи я обязан исключительной лю-
безности зам. директора Гос. Эрмитажа проф. Б. Б. Пиотровского.
2 Полуразрушенный о здесь своими контурами совпадает с контурами полустертой
буквы конца 34-й строки. Ср. также полуразрушенный о в начале 36-й строки.
3 Как мне сообщила проф. М. И. Максимова, декрет в честь Диофанта был вы-
ставлен ранее в полутемном зале.
30
АКАД. В. В.СТРУВЕ
как предположил G. Я. Лурье* После же истолкования С. А. Жебелевым
глагола ixTpecpstv как «вскармливать» становилось вполне возможным й
допустимым восстановление аът[оо<;] — «их», поскольку царь Боспора
Перисад мог, конечно, вскормить любое количество рабов1, а не только
одного. Вместе с тем надлежит признать, что новое чтение конца 34-й
строки декрета в честь Диофанта весьма существенно подкрепляет тезис
С. А. Жебелева о восстании скифских рабов на Боспоре в последнее
десятилетие II в. до н. э. Правда, против истолкования ех&рефаута как
«вскормившего» (рабов) имеются, как мы выше видели, возражения проф.
А. С. Коцевалова. Он указывал на то, что ёхтрефаута является причастием
активной формы,, аориста глагола IxTpscpeiy, а отнюдь не причастием
медиальной формы, которая требовалась бы для выражения «вскормления»’
раба. Действительно, в трех известных и С* А. Жебелеву и А. С. Коце-
валову случаях, когда IxTpecpsiv «вскармливание» производилось в ин-
тересах того лица, которое вскармливало раба или рабов, медиальная
форма глагола Ьстрефеьу заменяла его активную форму. Первый пример
мы находим у Демосфена, LIII, 19. Здесь рабовладелец ЦеЭ'рефато «вскор-
мил для себя» раба с малых лет. Второй и третий примеры засвидетель-
ствованы в двух манумиссиях. В обоих текстах лица, посвящавшие бо-
жеству рабов, заявляли, что они последних Це&рефаУто «вскормили для
себя»1 2.
С. А* Жебелев был хорошо знаком с рецензией проф. Коцевалова, но
на данный аргумент он тем не менее не обратил внимания, хотя и ответил
на другие аргументы своего рецензента (ВДИ, 1938, № 3, стр. 71, прим. 1).
Я полагаю, что можно выяснить те основания, в силу которых С. А. Же-
белев счел для себя возможным не обратить внимания на данный довод
проф* Коцевалова; дело в том, что с глаголом ехтресреьу связано, как
указывает С. А* Жебелев, представление о физиологическом акте воспи-
тания, точнее выкармливания, ребенка (ИГАИМК, вып. 70, стр. 27).
Акад. Жебелев и приводит два текста, свидетельствующие о применении
глагола гхтресреьу к деятельности кормилицы. В одном из них кормилица го-
ворит о выкармливании ею ребенка-свободного3, а во втором — о вы-
кармливании ребенка-раба4. В обоих случаях кормилица, говоря о своей
деятельности, пользуется глаголом вхтресресу в его активной форме. Но
глагол ёхтре<р£1У «выкармливать» мог быть поставлен и применительно
к самой матери в активной, а не медиальной форме. Так, Ксенофонт
(Memorab., I, 4, 7) говорит и в таком случае о стремлении «вскармливать»,
а не «вскармливать для себя»5. Могла быть, конечно, использована в по-
добном контексте и медиальная форма глагола ехтресресу, как, например,.
Еврипидом, Медея, 1349: «детей, которых я родила и выкормила
для себя». Мы имеем примеры применения как активной, так и медиальной
формы глагола ехтресре^у «выкармливание» (детей родителями) в одном
и том же памятнике6.
1 Вспомним, что в вышеупомянутой давлийской манумиссии частная семья
«вскормила» семь рабов.
2 Одна из манумиссий, опубликованная в «Samml. d. Griechischen Dialekt-In-
schriften», II, 4, № 1942, была привлечена проф. Коцеваловым в его рецензии на работу
С. А. Жебелева 1933 г. (ук. соч., стр. 112). Вторая — это та давлийская надпись,
которую привлек, как мы выше видели, С. А. Жебелев (ВДИ, 1938, № 3, стр. 64).
3 Эсхил, Хоэфоры, 750: «я вскормила» (слова няни Ореста).
4 «Rylands Papyri», Manchester, II, 1915, 178, 14. Договор с кормилицей, в ко-
тором она заявляет: «я беру на себя обязательство и выкормлю раба-ребенка в течение-
двух лет».
5Ср. Платон, Пир, стр. 207 В: «вскармливать [рожденное]», и в других
его сочинениях.
6 Платон, Законы, IX, 929 А (медиальная форма) и XII, 958 С (активная
форма).
ВОССТАНИЕ САВМАКА
31
Глагол exTpstpeiv мог иметь и несколько более широкое значение,
а именно «взращивания» (родителями детей), но и в таком случае могла
применяться активная форма глагола. Так, например, Плутарх
говорит, что Корнелия, мать обоих Гракхов, их «взрастила» (Цейрефеу) \
хотя, будучи их матерью, она их, гтрого говоря, «взрастила для себя».
С другой стороны, у Со фо к л а в «Электре» (13) Талфибий, старый слуга
Агамемнона, говорит о себе, что он «вырастил для себя [Ореста]», хотя
он, не будучи отцом, мог сказать лишь, что «он вырастил [Ореста]».
Точно так же и тот глагол, производным от которого является exTpetpeiv,
а именно тресреьу, обозначающий «кормление» рабов, скота, собак
и т. д.1 2, мог применяться в своей активной форме, хотя и кормление раба
производилось в интересах того лица, которое давало средства на кормле-
ние. В данном случае является весьма доказательным пример употребле-
ния глагола тресреьу уКсенофонта (МешогаЬ., 2, 7, 3). Здесь речь
идет о некоем лице, которое .«кормит рабов», хотя по контексту видно, что
оно их «кормит для себя», так как оно использует их в качестве ремеслен-
ников в своей мастерской. Очевидно, ввиду подобных примеров употреб-
ления глаголов IxTpecpstv и тресреьу С. А. Жебелев и не счел нужным
в своем ответе на рецензию проф. Коцевалова коснуться того аргумента
последнего, который опирается на применение в 34-й строке надписи
активной, а не медиальной формы глагола ёхтресреьу. С. А. Жебелев считал
себя тем более вправе не касаться данного аргумента, что медиальная
форма глагола ёхтресреьу в указанных выше трех текстах, упоминавших о
вскормлении рабов частными лицами, была обусловлена общим характером
этих текстов, а не тем обстоятельством, что глагол exTpetpsiv выражал
здесь «вскармливание» домашних рабов.. Действительно, уже в первом
примере, взятом из Демосфена (LIII, 19), медиальная форма
ё^е&рефато теряет свое значение для аргументации проф. Коцевалова, если
мы примем во внимание, что у Демосфена медиальная форма этого глагола
означает не только «вскармливать для себя», но и просто «вскармливать» 3.
Что же касается двух вышеприведенных манумиссий, то медиальная
форма была обусловлена юридическим характером этих доку-
ментов. Последние должны были со всей решительностью подчеркнуть,
что жертвователи посвящали богам своих собственных рабов, которых
они «вскормили» или «взрастили для себя». Жертвователи ведь могли
«взращивать» чужих рабов, обучая их «науке о рабстве», как об этом
сообщает Аристотель (Polit., I, 2, 22).
В результате всех этих соображений и наблюдений, я полагаю,
С. А. Жебелев не счел нужным полемизировать с А. С. Коцеваловым по
вопросу о значении активной формы причастия ёх&рефаута 34-й строки
декрета. Акад. Жебелев также не счел нужным опровергнуть утверждение
своего рецензента, что термин йретстбс;, производное слово от глагола
тр&рею — «кормить», обозначал сам по себе любого «вскормленника»,
а не только доморощенного раба4. Очевидно, С. А. Жебелев счел возмож-
ным для себя не обратить внимания и на этот довод проф. Коцевалова
ввиду того, что он мог привести сколько угодно примеров, доказывающих,
что «йрелгтб^, Эретстт* — terminus technicus; он соответствует лат. verna
и обозначает раба, родившегося и выросшего в доме своего господина,
1 Аристофан (Лягушки, 1433) использует активную форму глагола exTpEcpeiv,
хотя речь идет о «взращивании [льва] для себя».
2 L i d d е 1 a. Scott, Greek-English Lexicon, 8 изд., 1929, s. v.
3 См. Fr. Passow, Handworterbuch der griechischen Sprache, 1841, s. v.
4A. С. Коцевалов (ук. соч., стр. 112). По существу присоединяется
к этому аргументу А. С. Коцевалова иРостовцев, The social and economic history
of the hellinistic world, III, стр. 1512, подчеркивая многообразие значений термина.
32
АКАД. В. В. СТРУВЕ
доморощенного раба» (ИГАИМК, вып. 70, стр. 28). Вместе с тем надлежит
отметить, что &р£тгтб<;, отглагольное имя прилагательное от тресту —
«кормить», вполне закономерно получило столь специфическое значение.
Дело в том, что, согласно законам рабовладельческой эпохи, человек,
которого вскармливали, попадал в зависимое положение по отношению
к тому лицу, которое его вскармливало. Поэтому дети в рабовладельче-
ском обществе Рима пребывали до своего совершеннолетия на положении
рабов. Зависимыми становились и те взрослые свободные люди, которые
находили «кормление» в доме какого-либо родственника или посторон-
него им человека. Так, в зависимость от своего «кормильца» — знатного
афинянина Аристарха попали и его родственники, которые вследствие
смут в Аттике собрались в его доме. По совету Сократа (К с е н о ф.
Memorab., II, гл. 7) Аристарх заставил их работать так, как трудились
рабы, и Сократ мог сравнить Аристарха с овчаркой, которая, будучи охра,-
нителем овец, является также и надзирателем. О «сладости» жизни у своего
«кормильца» Медока, царя фракийцев, рассказывал Ксенофонту
(Anab., VII, 2) фракийский царевич Севт:. «...я, как сирота, был вскормлен
у теперешнего царя Медока; когда я сделался юношей, то мне стало не-
выносимо так жить, чтобы я взоры мои обращал на чужой стол, и я сидел
за столом его и просил его дать мне столько людей, чтобы я мог отомстить
тем, которые нас изгнали, и я мог бы жить, не обращая взор мой, подобно
собаке, на его стол». Если «собачьей» была жизнь даже «вскармливаемого»
царевича, то можно себе представить, каковой была жизнь рядового сво-
бодного человека, который из-за бедности кормился за счет посторонних
людей. В Малой Азии еще во второй половине II тысячелетия до н. э.,
согласно хеттскому судебнику, свободный человек, вскормленный кем-
либо во время голода, мог уйти из хозяйства данного лица лишь при
условии предоставления вместо себя другого человека, т. е. раба. По-
этому является вполне естественной та семантика, которую приобрело в
греческом рабовладельческом обществе слово -Эректор, означавшее перво-
начально «вскормленника» вообще, но получившее в конце концов спе-
цифическое значение «раба, вскормленного в доме»1.
Таким образом, в результате всех вышеприведенных данных я прихо-
жу вместе с А. С. Жебелевым к выводу, что глагол ёхтресреьу в строке 34-й
декрета в честь Диофанта употреблен в специальном значении и был при-
менен по отношению к скифам, возглавленным Савмаком, потому что они
были рабами. Действительно, если можно было себе представить, что царь
Боспора Перисад вскормил одного или двух знатных скифских юношей,
подобно тому, как фракийский царь Медок вскормил царевича Севта, то
при новом чтении становится весьма невероятным предположение, чтобы
Перисад вскормил целую толпу знатных скифов. Следует принять во
внимание, что скифы, возглавленные Савмаком, были настолько много-
численны, что могли покушаться на жизнь победоносного полководца
понтийского царя Митрадата Евпатора Диофанта, хотя последнего,
несомненно, сопровождал небольшой, но отборный отряд телохранителей.
Со своими телохранителями он прибыл в Пантикапей на корабле, так как
он, конечно, отправился на Боспор и в первый и во второй раз морским
путем. Восставшие скифы не побоялись телохранителей Диофанта и ли-
шили его того корабля, на котором он прибыл к Перисаду: дело в том,
что, согласно декрету в честь Диофанта, он, спасшись от заговора скифов,
возглавленных Савмаком, «сел на отправленный за ним гражданами
(Херсонеса) корабль» (стк. 35—36). Стало быть, корабль, который доста-
вил его в Пантикапей, был захвачен восставшими скифами. Это сви-
1 L i d d е 1 a. Scott, A Greek-English Lexicon, стр. 805 b., s. v.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
33
детельствует, бесспорно, и о планомерности действий восставших, но так-
же и о их значительном числе. Возможно, правда, предположить вместе
с С. А. Жебелевым, что «флот примкнул к повстанцам» (ИГАИМК,
вып. 70, стр. 29). В таком случае, вероятно, к скифам, возглавленным
Савмаком; примкнули гребцы. И это обстоятельство говорило бы также
за рабское положение повстанцев. Предположение же, что восставшие
скифы были вскормлены Перисадом. в качестве заложников, является
весьма невероятным1. Этому предположению определенно противоречит
характеристика восставших против Перисада скифов: тау тгерк Saup,axov
SxuSHv, т. е. «скифы, окружающие Савмака» или «возглавленные Сав-
маком скифы». Едва ли заложники из среды знати различных соседних
Боспору скифских племен могли бы образовать какую-то группу, возглав-
ленную кем-нибудь из своей среды. Такая характеристика более подходит
к отряду рабов, который, конечно, мог иметь во главе своей надзирателя,
назначенного из числа его представителей.
За то, что восставшие скифы принадлежали к низам, а не к верхам
скифского общества, говорит, по моему мнению, и то обстоятельство, что
основными очагами восстания были Пантикапей и Феодосия. По крайней
мере декрет в честь Диофанта сообщает, что последний ликвидировал вос-
стание Савмака тем, что «он взял Феодосию и Пантикапей, виновников
восстания наказал, а Савмака, убийцу царя Перисада, захватив в свои
руки, выслал в царство Митрадата и (таким образом) восстановил власть
царя Митрадата Евпатора» (стк. 40—44). Из факта, что Феодосия и Панти-
капей были, очевидно, самыми крупными очагами восстания, возглав-
ленного Савмаком, В. Ф. Гайдукевич сделал правильный вывод,
указав на то, что «названные города были главным средоточием ра^ов,
эксплуатируемых в промышленных эргастериях, во флоте и т. д. Поэтому
активное участие рабов в восстании вряд ли подлежит сомнению» (ук.
соч., стр. 304). Поднять же рабов Феодосии и Пантикапея на восстание
было легче скифским рабам, нежели представителям скифской знати,
которая в эту эпоху срослась весьма прочно с греческим рабовладельче-
ским классом Боспорского царства1 2.
О том, что Савмак опирался на движение рабов, говорит также остро-
умное предположение В. Ф. Гайдукевича, обратившего внима-
ние на изображение головы Гелиоса на монетах, выпущенных Савмаком,
«что, возможно, являлось отражением той же идеи «солнечного царства»,
создание которого незадолго до того пытался осуществить Аристоник в Пер-
гаме» (ук. соч., стр. 304). Что скифы, возглавленные Савмаком, были
рабами, а не свободными людьми, говорит, по моему мнению, и то, что
их «вскормил», а не «воспитал» (каьЗеоста^та) Перисад, царь Боспора3.
В целях устранения последнего сомнения в рабском положении скифов,
восставших против последнего Перисада под руководством Савмака, я
остановлюсь на доводе М. И. Ростовцева, которым последний пытался
опровергнуть тезис С. А. Жебелева о принадлежности Савмака к челяди
царя Боспора. По мнению М. И. Ростовцева, Савмак не мог быть пред-
ставителем несвободного населения, ибо в подобном случае декрет в честь
Диофанта не отметил бы этого обстоятельства в такой завуалированной
форме, а прямо назвал бы Савмака рабом.
Данный довод мне не представляется в какой-либо степени убедитель-
1 Это предположение высказал М. И. Ростовцев в своей критике работы
С. А. Жебелева (см. прим. 1 на стр. 26): он был готов видеть в Савмаке заложника
Перисада.
2 В. Ф. Гайдукевич, ук. соч., стр. 258 и 275— 276.
3 На этот довод обратила внимание А. И. Болтунова, О значении глагола
«Katosusiv» в языке надписей Причерноморья, см. IOSPE, I2, № 42, И—13.
3 Вестник древней истории, № 3
34
АКАД. В. В. СТРУВЕ
ным, поскольку название Савмака рабом еще не давало его исчерпывающую
характеристику. Дело в том, что раб мог попасть в рабовладельческое
хозяйство извне, путем купли, пленения на войне и т. д., или же изнутри,
путем вскормления раба-ребенка. Рабы вскормленные отличали себя от
рабов купленных; вспомним хотя бы ответ пастуха в «Эдипе-царе» Софокла
на вопрос Эдипа, был ли он рабом царя Лайя: «Я был рабом не куплен-
ным, но в доме взращенным» (стк. 1123). Челядь, вскормленная рабо-
владельцем, считалась наиболее преданной своему хозяину, и поэтому
смерть последнего от руки им же вскормленных рабов была в глазах
античного рабовладельца таким же противоестественным событием, как
покушение на жизнь человека со стороны им же вскормленных собак.
Херсонесский составитель декрета в честь Диофанта хотел, несомненно,
своим указанием на смерть Перисада от руки вскормленных им скифов
подчеркнуть «врожденное последним вероломство». О «коварстве» скифов
говорит составитель декрета еще раньше, в строках 15—16: «Когда же
скифы обнаружили врожденное им вероломство и отпали от царя Митра-
дата» и т. д. Жгучей ненавистью к скифам, угрожавшим независимости
Херсонеса, и объясняется та форма, в которой составитель декрета опре-
делил рабское состояние скифов, возглавленных Савмаком. Таким образом,
вопрос о классовом положении восставших уже больше сомнений вы-
зывать не может. У методического исследователя может возникнуть лишь
вопрос о том, был ли и Савмак сам, возглавлявший этих скифов-рабов,
также рабом, но заслужившим по каким-либо причинам особое доверие
царя Перисада и выдвинутым поэтому в качестве надзирателя над своими
товарищами. Сомнение подобного рода может быть вызвано близостью
конечной судьбы Аристоника, вождя мятежных рабов в Пергаме, и
Савмака, руководителя восстания рабов на Боспоре. Аристоник, будучи
захвачен живым после поражения своего, не был казнен на месте, а был
послан в Рим1. Аналогичная участь постигла и Савмака. Диофант, за-
хватив его, убийцу царя Перисада, не казнил его, а отослал в царство
Митрадата (стк. 43 надписи). Поскольку Аристоник сам не был рабом,
а был побочным сыном царя Пергама Евмена II, то можно было бы пред-
положить, что он избегнул немедленной казни лишь потому, что был
свободным человеком, а не рабом. В таком случае приобрело бы большую
вероятность и предположение, что Савмак был также свободным, а не
рабом. Но мы знаем, что и Евн, вождь первого сицилийского восстания
рабов, объявивший себя царем, не был казнен немедленно после своего
пленения, хотя и был заведомо рабом; он, как известно, был брошен
в тюрьму, где и умер1 2. Поэтому я и полагаю, что причиной отсрочки
казни Аристоника, Савмака и Евна было то обстоятельство, что они были
царями, хотя бы и царями над несвободными людьми. Тем самым факт
отсрочки казни Савмака перестает быть решающим аргументом в пользу
предположения о том, что Савмак был свободным человеком, а не рабом.
Данное предположение становится еще более невероятным, если мы
примем во внимание, что Савмак был теснейшим образом связан с окружа-
ющей его группой скифов, о чем свидетельствует сопоставление строк
34—35 и 42—43 декрета. Действительно, в строках 34—35 сообщается,
что «скифы, возглавленные Савмаком, подняли восстание и убили вскор-
мившего их боспорского царя Перисада», а из строк 42—43 мы узнаем,
что убийцей был Савмак: «Савмака, убийцу царя Перисада, захва-
тив в свои руки, выслал в царство (Митрадата)». В ольвийском
1 См. Н. А. Маш к и н, История древнего Рима, М., 1947, стр. 215; С. И. К о-
в а л е в, История Рима, Л., 1948, стр. 345—346.
2 См. Н. А. М а ш к и н, ук. соч., стр. 209; С. И. Ковалев, ук. соч., стр. 343.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
35
декрете в честь Прото гена, в рассказе о том, как сдавалось на откуп
снаряжение посольства в резиденцию царя Саитафарна, мы встречаемся
с обратным явлением. Здесь сначала взятие на откуп представляется как
единоличное действие некоего Конона, а в дальнейшем отказ от этого
откупа описывается уже как совместное действие целого коллектива.
«Взял на откуп Конон, но, вследствие того, что архонты не могли запла-
тить эти деньги, которые были у откупщиков податей, еще не внесших
их в государственное казначейство, (Конон и его товарищи) отказались
(8(.aXuCTa|ievcdv) от откупа» Ч
Подобная замена единоличного действия главы какого-нибудь коллек-
тива совместным действием этого коллектива или же обратная замена
могли иметь место лишь в том случае, если глава коллектива и сам коллек-
тив пребывали на одинаковом социальном уровне. Если же Савмак и его
скифы, как Конон и его товарищи, в социальном отношении качественно
не отличались друг от друга, то, стало быть, Савмак не мог быть не кем
иным, как рабом. Он так же, как и скифы, которых он возглавлял, был
вскормлен Перисадом, царем Боспора. На этом выводе, казалось бы,
я мог бы закончить мое исследование, посвященное проблеме социальной
характеристики Савмака и его мятежных скифов. Но, стремясь с макси-
мальной полнотой осветить проблему, впервые поставленную С. А. Жебеле-
вым, я попытаюсь доказать, что и при учете основного аргумента проф.
Коцевалова — указания на активную форму Ы>рефаутос — остается по
существу в силе основной вывод автора исследования «Последний Перисад
и скифское восстание на Боспоре». Он остается в силе уже потому, что вся
вышеприведенная аргументация доказывает рабское положение как ски-
фов, окружавших Савмака, так и самого Савмака. Если же декрет в честь
Диофанта отмечает, что царь Перисад «их вскормил», а не «их вскормил
для себя», то из этого следует, при учете указания проф. Коцевалова, что
скифы, возглавленные Савмаком, не были домашними рабами царя Перисада
в узком смысле этого слова. Спартокиды могли, несомненно, до некоторой
степени различать свое личное хозяйство от государственного, поскольку
они именовали себя еще в IV в. до н. э. «архонтами Боспора и Феодосии»
и «царями» всех входивших в их государство варварских племен. Назы-
вая себя архонтами греческих городов своего царства, Спартокиды под-
черкивали тем самым, что они являлись здесь, по крайней мере формально,
лишь высшим правительственным лицом. Правда, в IV в. до н. э. этот
двойной титул исчезает, но, конечно, какое-то отличие и тогда в управле-
нии греческими городами, с одной стороны, и варварскими племенами,
с другой, оставалось. Поэтому можно предположить, что Перисад,
вскормив возглавленных Савмаком скифов не «для себя», вскормил их
для нужд правительственного аппарата, ведавшего делами греческих
городов Боспорского царства. Вспомним, что Афинское государство после
мира с персами, заключенного Кимоном, купило 300 скифов-лучников,
которые использовались в качестве полиции (SC, БДИ, 1947, № 2, стр. 321).
Перисад поэтому вскормил скифов, возглавленных Савмаком, не «для
себя», подобно тому, как, согласно Плутарху (Brut., XII), Брут
Альбин «кормил» (етресре) не «для себя», а для цирковых игр множество
гладиаторов. Скифы, вскормленные Перисадом, были, очевидно, до не-
которой степени близки тем «царским рабам», которые входили в состав
населения Иберии наряду со жрецами, воинами и земледельцами
(Strabo, XI, III, 6).
Поэтому я полагаю, что скифы, вскормленные царем Перисадом, были
1 IOSPE, I2, № 32 А, 48—52. Это место декрета в честь Протогена привлек в дру-
гой связи проф. Коцевалов в своей рецензии (ук. соч., стр. 112, прим. 22).
3*
.36
АКАД. В. В. СТРУВЕ
государственными рабами Боспорского царства, для уяснения поло-
жения которых надлежит остановиться на той роли, которую играло
на; Боспоре Киммерийском подвластное скифское население в целом.
Боспорское царство «представляет своеобразное явление, не укладываю-
щееся в рамки того представления, которое соединяется с понятием гре-
ческой колонии» Ч
Обращаясь к источникам, которыми мы располагаем для установления
общественного строя Боспорского царства, мы находим здесь свидетель-
ство о наличии земледельческого населения, которое жило вне городов
в отдельных селениях. Об этом нам сообщает третий из эпизодов, расска-
занный Полиэном о Левконе I (388—348 гг. до н. э.). П о л и э н (VI, 9, 3)
повествует о мерах, которые принял Левкои, когда узнал во время войны
с Гераклеей Понтийской о подготовляемой измене со стороны трие-
рархов. Он, с одной стороны, повелел триерархам оставить службу, но,
с другой — «родственникам подозреваемых он вручил власть и управле-
ние селениями (х<ор,оа), показывая тем самым благосклонность к ним»
(SC, ВДИ, 1948, № 2, стр. 217). С помощью таких «комархов» правители
Боспора, подобно другим эллинистическим царям, эксплуатировали под-
властное им сельское население. Вместе с тем они, очевидно, давали и
самим «комархам» право обогащаться за счет управляемых ими селений,
и мы можем себе представить тяжелое положение коренного населения
Боспорского государства, эксплуатируемого не только царем и гос-
подствующим классом, но также и чиновничьим аппаратом.
О людях, работавших на частной, а потом на храмовой земле, сообщает
нам фанагорийская надпись от 151 г. н. э. (IOSPE, II, № 353). В последней
Римиталк, царь Боспора, увековечил свое благочестивое благодеяние по
отношению к богине Афродите Апатуре, а именно восстановление в преж-
нем объеме и числе посвященных богине некиим Летодором участка земли
и «целатов». В словарях эллинистической и византийской эпох «пелаты»
сопоставлялись с фетами (поденщиками) и шестидолыциками (аренда-
торами земли, сохранявшими для себя одну шестую часть урожая)1 2.
Подобно пелатам фанагорийской надписи, пелаты, засвидетельствован-
ные второй главой «Афинской по литии» Аристотеля, обрабатывали землю:
«бедные находились в порабощении не только сами, но также дети и жены.
Назывались они пелатами потому, что на таких арендных условиях обра-
батывали поля богачей» 3. Пелцтов знало афинское общество на рубеже
V—JVbb. и среди клерухов острова Наксоса. Некоторые из них возделы-
вали землю на положении фетов, как об этом сообщает Платон («Евти-
фрон», 4G.): «[Умерший]был одним измоих пелатов и, когда мы возделы-
вали землю на Наксосе, он работал у нас как фет». Пелаты, следовательно,
в это время приравнивались к низшему слою свободного населения Афин-
ского государства. О тяжелом положении пелатов в Афинах древнейшего
времени рассказывает Дионисий Галикарнасский в связи
с изложением реформ Ромула. Он отождествил пелатов-афинян с пенеста-
ми фессалийцев и утверждал (AR, II, 9, 2), что«те ( т. е. афиняне и фесса-
лийцы) относились надменно к пелатам, поручая им непристойные для
свободных работы, и, когда они не выполняли что-нибудь из того, что
было приказано, они наносили им удары и другое, что применяется по
отношению к купленным рабам. Называли же афиняне пелатов фетами
1 С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития Боспорского
государства, ИАН ООН, 1934, № 8, стр. 589.
2 См. словари Полидевка (Юлия Поллукса), Гезихия и Фотия. Их свидетельства
собраны в статье, посвященной термину «пелаты» в RE, XXXVII, стр. 261—264.
3 См. Аристотель, Афинская полития, перевод и примечания С. И. Ра д-
ц и г а, 2-е изд., М., 1937, стр. 9.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
37
сообразно с тяжелой работой, а фессалийцы, ругая их пенестами \ рас-
крывают перед ними уже в названии их (тяжелую) участь». Поскольку
пелаты афинян имели своих покровителей среди знати, то Дионисий Га-
ликарнасский передавал латинский термин «клиенты», т. е. плебеи; вы-
бравшие себе патрона среди патрициев, словом «пелаты» 1 2. С термином
«пелаты» тесно связан термин тсроотсеХатаь 3, каковым термином называ-
лись порабощенные иллирийским племенем ардиеев фракийские племена
нестов и малиев 4.
В таком же состоянии порабощения оказались, очевидно, и оседлые
скифские племена Керченского полуострова в результате появления
здесь греческих поселенцев. Сохранилась традиция о враждебных дей-
ствиях греческих колонистов по отношению к коренному населению по-
луострова. Так, Страбон, (XI, II, 5) сообщает, что «Киммерийцев
изгнали из страны скифы, а скифов — эллины, основавшие Пантикапей
и прочие города на Боспоре». Подобную же традицию мы находим и в гео-
графическом словаре Стефана Византийского, свидетельствующего о том,
что Пантикапей был взят у Агаэта, царя скифов. В Феодосии, наверное,
имело место подобное же порабощение скифского населения, поскольку
эта греческая колония, являлась «местом, лежащим близко к области
скифов» 5. Греческие поселенцы, подчинив себе оседлое скифское насе-
ление, заставили их родовые общины выплачивать себе ту дань, которую
оседлые скифские племена платили кочевникам. Скифы, подчиненные
греческим городам Боспора, пребывали, наверное, в том же зависимом по-
ложении, в котором находилось малоазиатское племя мариандинов по
отношению к греческой колонии Гераклее Понтийской. Мариандины,
согласно свидетельству А ф и н е я (VI, 263), «доставляют гераклеотам
все необходимое при условии, что никто из них не будет продан за пределы
Гераклеи, но останется в пределах собственной страны» 6. Названные ма-
риандины были, следовательно, земледельческим населением, жили в се-
лениях (xwp,ai) и, несомненно, были тождественны с теми малоазиат-
скими ХаоЕ эпиграфических 7 и нарративных источников8, которые да-
вали свою дань-ренту’ господствующему классу, будь он туземного или
иноземного (персы, греки) происхождения. Для греков они были рабами,
и поэтому греческие историки называли их также аббата («тела») (S t г а-
b о, XII, 2, 59; Pint., Eum., 8) или avSpaTcoSa («человеконогие»)
(X е n., Anab., VII, 8, 13), т. е. рабами. «Рабами» для господствующего
класса Боспорского государства и было то скифское оседлое население
Керченского полуострова, которое сидело в своих селениях и своим зем-
ледельческим трудом кормило рабовладельцев Пантикапея и Феодосии.
1 Во времена Дионисия Галикарнасского слово «пенест» стало обозначать «бед-
няк». «нищий».
2 D 1 о. Hal., I, 9, 3; ср. IX, 23, где сопоставляется родство Фабиев и их
«пелатикон» (пелатство). Плутарх (Rom., XIII) указывает прямо, что «клиенты»
соответствуют «пелатам».
3 Этот термин встречаем у А ф и н е я (X, 443 в.). Тесная связь его с термином
«пелат» доказывается схолией к вышеприведенному месту из платоновского «Евти-
фрона», 4 С. Здесь работа пелата, которую он выполняет за прокормление, опреде-
ляется глаголом TtpoaKeXaCsiv.
4 См. С. А. Жебелев, Основные линии экономического развития Боспорско-
го государства, ИАН, ООН, 1934, № 8, стр. 598.
5 См. словарь Валерия Гарпократиона под словом «Феодосия».
Совсем неверно истолковал эту строку Б р а н д и с, RE, III, стр. 763.
6 См. В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 149.
7 См. большую надпись из святилища Артемиды в Сардах конца IV в. до н. э.,
AJA, XVI (1912), стр. И сл.
8 П о л и б и й, IV, 52, 7, в перечислении условий мирного договора Прусия,
царя Вифинии, с Византием, согласно которым первый обязуется возвратить без вы-
купа kaol и военнопленных.
38
АКАД. В. В. СТРУВЕ
Если, правда, иной раз греки отличали положение несвободного населе-
ния, подобного Хао( Малой Азии, от положения подлинных рабов \ то,
несомненно, рабами в настоящем смысле слова было для рабовладельцев
Боспора неземледельческое скифское население, сосредоточенное в го-
родах и «вскармливаемое» частными лицами и царем, как представителем
господствующего класса. О существовании в частновладельческом хозяй-
стве Боспора работников, не имевших собственного хозяйства, мы узнаем
из речи Демосфена против некоего Лакрита (XXXV, 32) 1 2. Здесь
говорится о грузе, который везли на судне, потерпевшем крушение, и
о месте отправления и назначения этого груза: «Косское винцо, т. е.
80 сосудов прокисшего вина, и соленая рыба перевозились из Панти-
капея в Феодосию для какого-то земледельца, на продовольствие поле-
вым рабочим (ipyaTai oi 7cepl rw yecopytav)...» (БДИ, 1947, № 3, стр. 238).
Поскольку эти рабочие получали продовольствие, то, стало быть, это не
могли быть «барщинники», которые кормились за счет своего собственного
хозяйства, дававшего им необходимый для их личного воспроизводства
продукт. Они, надо полагать, были рабами 3.
Рабами, несомненно, было и скифское неземледельческое население,
о котором нам сообщает 34-я строка декрета в честь Диофанта. Поскольку
в царское хозяйство Боспора входило и государственное хозяйство, то
число скифских рабов, которых «вскормил» царь Перисад, могло быть
весьма значительным. Рабский труд ведь мог быть с таким же успехом
использован в государственном хозяйстве, как и в частном. Поэтому еще
в середине IV в. до н. э. возникла в Афинах мысль о приобретении самим
городом большого количества рабов в целях повышения государственных
доходов 4. Применение труда государственных рабов могло быть самым
разнообразным. Они могли быть использованы и для военных нужд. Так,
из «вскормленных» царем скифских рабов, надо думать, отчасти рекрути-
ровались те скифские стрелки, которым Спартокид Левкои I (388—348 гг.
до н. э.) доверял больше, чем своим греческим наемникам5. «Вскормлен-
ные» царем скифские рабы входили, вероятно, и в состав того скифского
войска, с которым царь Сатир II (310—309 гг. до н. э.) победил восстав-
шего против него младшего брата Евмела 6. «Вскормлены» царем были
и те рабы, которые по приказу того же самого Сатира II убивали мышей,
угрожавших, согласно прорицанию, его жизни 7. Государственные рабы
могли быть использованы и на каменоломнях, и на строительных работах,
и на кораблях военного флота в качестве гребцов и т. д. Они были орга-
низованы, судя по свидетельству нашей надписи, в отряды: «скифы, воз-
главленные Савмаком». Подобная организация, а также и то обстоятель-
ство, что они пребывали в городах, делало их более опасными для спокой-
ствия государства, нежели скифское земледельческое население. Они
1 Так, «Ономастикой» Поллукса (III, 83) указывает на то, что «среднее
положение между свободными и рабами занимают лакедемонские илоты, фессалийские
пенесты, критские клароты и мноиты, мариандины» и т. д.
2 См. С. А. Жебелев, ИАН, ООН, 1934, № 8, стр. 597.
3 См. В. В. Струве, СЭ, 1940, № 3, стр. 18.
4 См. псевдоксенофонтово сочинение Hopot '/] rcspi rcpoaoocov, гл. 4.
5 См. четвертый рассказ П о л и э н а (VI, 9) о Левконе I. Здесь повествуется
о том, что царь для противодействия высадке врагов «поставил впереди гоплитов,
а позади их — скифов и во всеуслышание приказал последним в случае, если гоплиты
будут действовать вяло и дозволят врагам высадиться, стрелять в них и убивать».
Я следую переводу, данному в ВДИ, 1948, № 2, стр. 217.
6 См. Диодор, XX, 22. Эту остроумную догадку на основании текста Дио-
дора высказал В. Ф. Гайдукевич во время обсуждения моего доклада о декрете в честь
Диофанта на заседании, посвященном памяти С. А. Жебелева в январе с. г. в ЛОИИ.
7 Диодор, XX, гл. 26, 1: «постоянно приказывал мышей убивать отрокам
.zatatv)», т. е. рабам.
ВОССТАНИЕ САВМАКА
39
могли быстро мобилизоваться и захватить врасплох своего классового
врага. Опасность со стороны этих скифов, «вскормленных» царем, усу-
гублялась еще и тем, что они были в этническом отношении однородны
и вместе с тем принадлежали к народу, который до побед Диофанта счи-
тался «непобедимым»1. Недаром Аристотель указывает на то,
что государственные рабы «не должны быть все соплеменниками и не долж-
ны быть горячего нрава, потому что при соблюдении этих условий они
оказались бы полезными для работы и нечего было бы опасаться, чтобы
они подняли восстание»1 2.
Восстание скифских неземледельческих рабов являлось тем более
грозным событием для государства Перисада, что они, раз восставши, мог-
ли найти себе опору в лице других рабов, которые находились, как уже
выше было сказано, в большом количестве в Пантикапее и Феодосии
(см. выше, стр. 33). Здесь лишь надлежит указать на то, что в больших
приморских городах Боспора имелось также большое количество рабов,
предназначенных для вывоза. О массе рабов, вывозимых из понтийских
стран, сообщает нам такой точный источник, как Полибий3. О том
же говорят надписи эллинистической эпохи с именами рабов прибоспор-
ского происхождения. Из свидетельства Полибия и эллинистического
эпиграфического материала Б. Н. Граков сделал весьма правдоподобное
предположение о том, что цари Боспора эллинистической эпохи стремились
найти выход из кризиса хлебной торговли путем усиленного вывоза рабов
из представителей соседних племен 4. Предназначенные для средизем-
номорского рынка, но еще не вывезенные рабы являлись, конечно, желан-
ными союзниками для скифов, восставших под руководством Савмака.
В дальнейшем последние нашли себе союзников и в лице скифского зем-
ледельческого населения. Возможно, что Савмак пытался провести его
освобождение, следуя примеру Клеарха, ученика Платона и Исократа,
который в 363 г. до н. э., сделавшись тираном в Гераклее Понтийской,
освободил, мариандинов 5. Надо думать, что Савмак свою реформу, если
она действительно имела место, начал проводить в Феодосии. Дело в том,
что Феодосию и Гераклею Понтийскую связывали давнишние взаимоотно-
шения еще с того времени, когда последняя помогала Феодосии при первых
Спартокидах отстоять свою самостоятельность от Боспорского царства 6.
Поэтому вполне возможно, что мятежники в Феодосии пошли по пути,
проторенному для них переворотом 363 г. до н. э. в Гераклее Понтийской.
Следует в данном случае принять во внимание и то, что Феодосия была
ближе, нежели Пантикапей, к скифскому племенному союзу, создав-
шемуся на территории, примыкающей к Боспорскому царству. Поэтому
воздействие последнего ощущалось сильнее в пограничной Феодосии.
Внебоспорские скифские племена были, наверное, в какой-то мере связаны
1 Это признается и в декрете в честь Диофанта: «Когда же скифский царь Палак
внезапно напал (на Диофанта) с большою толпою, он (Диофант), поневоле приняв
битву, обратил в бегство скифов, считавшихся непобедимыми, и (таким образом)
сделал то, что царь Митрадат Евпатор первый поставил над ними трофей» (стк. 7—9).
2 «Политика», VII, 9, 59. Надлежит отметить, что Аристотель, говоря о «вос-
стании» государственных рабов, употребляет тот же глагол vswTepiCew, который
употреблен и в декрете в честь Диофанта по отношению к восстанию скифов, «вскор-
мленных» царем Перисадом. Этот момент — также лишний довод в пользу того, что
последние были государственными рабами.
3 IV, 38, 4—5: «Так, прилегающие к Понту страны доставляют нам из предметов
необходимости скот и огромное множество рабов, бесспорно превосходнейших».
4 Эти надписи собраны в работе Б. Н. Г р а к о в а, Материалы по истории
Скифии в греческих надписях Балканского полуострова и Малой Азии, ВДИ, 1939,
№ 3, стр. 231—315, под №№ 108—119, (см. стр. 234).
5 Dio d., XV, 81, 5 и I us t., XVI, 4, 1; 5, 2.
6 В\ Ф. Гайдукевич, ук. соч., стр. 58.
40
АКАД. В. В. СТРУВЕ
с восстанием скифских рабов, руководимых Савмаком. Намек на это я
нахожу в строках 30—31 декрета. Согласно свидетельству надписи, Дио-
фант после разгрома скифов Палака и союзных с ним роксолан двинулся
на скифские укрепленные поселения Хавеи и Неаполь со всем тяжелым
войском и часть скифов заставил бежать, а «остальных скифов принудил
совещаться о своем положении». Результатом этого совещания и были
происки их на территории Боспорского царства, которое они стремились
поставить в бдльшую зависимость от себя. Этому предположению отнюдь
не противоречит тот факт, что царю скифов Палаку были нанесены Дио-
фантом только что тягчайшие поражения, ибо «скифское объединение»,
согласно правильному определению М. И. Артамонова, «отнюдь не следует
себе представлять в виде обширного могущественного государства. Эта
был непрочный, изменчивый в своем составе союз племен с множеством
династов и вождей и с близким к номинальному преобладанию одного из
них над другими»1. Поэтому скифские племена восточного Крыма, не
в такой степени пострадавшие от сокрушительных побед Диофанта над
западными племенами, могли проявлять агрессию по отношению к Бос-
порскому царству. О ней свидетельствует Страбон (VII, 4, 4), когда
он повествует, что Перисад, «будучи не в состоянии бороться с варварами,
требовавшими большей дани, чем прежде, уступил власть Митрадату
Евпатору». Тогда внебоспорские скифские племена нашли орудие мести
в лице Савмака, руководившего частью скифского населения Боспора,
т. е. рабов, которые и нанесли мощный удар общественному строю
государства последнего Перисада.
Таким образом, предложенная С. А. Жебелевым в 1933 г. интерпре-
тация восстания Савмака, покоящаяся на положении товарища Сталина
об освободительных движениях рабов и глубоком изучении источника,
выдержала испытание временем. «Восстание скифских рабов на Боспоре,
имевшее место в последнее десятилетие II в., было одним из звеньев
той длинной цепи рабских восстаний, которые вспыхивали в последней
трети II в. и были иногда очень грозными. Причина всех рабских вос-
станий повсеместно была одна и та же: та система рабовладельческого
хозяйства, при которой земельные собственники выжимали из своих
рабов все соки. Во всю эту серию рабских восстаний прекрасно входит
и восстание скифских рабов на Боспоре» (ВДИ, 1938, № 3, стр. 69—70).
Этот вывод С. А. Жебелева остается в полной силе.
Поэтому до конца правильным было следующее утверждение
Б. Д. Грекова в его оценке значения работы академика Жебелева для
истории нашей страны: «Уменье видеть то, чего не видел никто до
С. А. Жебелева, объясняется тем, что С. А. Жебелев подходил к доку-
менту, вооруженный теорией. Он ясно представлял структуру Боспор-
ского общества как общества рабовладельческого и в процессе работы
над источником исходил из этого положения» (ВДИ, 1940 № 1, стр. 173—
174). Поэтому я имею право закончить мою настоящую работу заклю-
чительными словами второго издания названного исследования С. А. Же-
белева: «Для нас же восстание скифских рабов на Боспоре представ-
ляет особенный интерес, как первое революционное восстание угнетен-
ных против их угнетателей в античных колониях на территории СССР»
(ВДИ, 1938, № 3, стр. 71).
1 М. И. Артамонов, Вопросы истории скифов в советской науке, ВДИГ
1947, № 3, стр. 72.
М. Е. Массон
НЕКОТОРЫЕ НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
(Доклад на заседании Отделения истории и философии АН СССР
21 марта 1950 г., посвященном итогам археологических работ
НИМ К за 1949 г.)
Работающая в соответствии с пятилетним планом, выработанным
на первом Всесоюзном археологическом совещании в Москве
в 1945 г., Южно-Туркменистанская археологическая комплексная
экспедиция (ЮТАКЭ) особое внимание уделяет периоду существования
Парфянского государства Арсакидов. С 1946 по 1949 г. проведены реко-
гносцировочные изыскания в ряде районов от берегов Каспийского моря
до Аму-Дарьи, разведочные работы на территории древнего Мерва и рас-
копки на площади двух городищ — Старая и Новая Ниса.
Зарегистрировано свыше двух десятков разного типа поселений арса-
кидского времени. Среди них такие крупные города, как Мерв и Ниса,
возникшие задолго до появления на исторической арене Парфянского
государства, а в пору его существования ставшие центрами жизни элли-
низированной верхушки тогдашних правящих классов. Наряду с ними
изучались менее значительные провинциальные городки. Отмечено не-
сколько типов сельских поселений разного бытового уклада: оседлого
населения, полуоседлых скотоводов и кочевников. Исходя из показаний
Страбона, основная часть сведений которого о Парфии восходит ко
второй половине I в. до н. э. (хотя писал он свой труд в I в. н. э.), что
горы Маргианы и Арии были заняты народом, живущим в шалашах, можно
допускать существование в то время в Парфии племен, в хозяйстве ко-
торых видную роль играла охота. Во всяком случае о племенах Средней
Азии, основным занятием которых еще и в X в. была охота, есть прямые
указания арабских географов.
Судя по отрывочным письменным известиям греческих и римских ав-
торов, значительный массив населения северо-восточных окраин Пар-
фянского государства до конца существования последнего удерживал
в образе жизни и в нравах «много варварского и скифского», т. е. черты
первобытно-общинно го строя. В этом Страбон усматривал для пар-
фян «благоприятные условия для преобладания над другими и для успехов
в войне» (XI, 9). Парфяне, а вернее дахо-парно-парфянские племена,
выбиравшие, как писал Помпей Трог (XLI, 2), «вождей на войне и упра-
вителей в мире» из «ближайшего к царскому достоинству сословия» и слу-
жившие опорой династии Арсакидов, разводившие прославленных в древно-
42
М. Е. МАССОН
сти коней и поставлявшие великолепный контингент кавалерии парфянско-
му войску, дававшие отличных конных стрелков из лука, парфяне, женщины
которых ткали ковры, окрашиваемые особым, отличным от других спосо-
бом (Плиний, VIII, 48),— предстают перед нами, как, определен-
ная часть населения Парфянского государства, сохранившая пережитки
родовой организации и патриархальных отношений. Подавляющая масса
их жила, без сомнения, не в городах, где преимущественно пребывали пред-
ставители нескольких сот семейств родовитой землевладельческо-рабо-
владельческой знати, купцы, в меньшем числе жрецы. В сельских мест-
ностях оазисов, в горах и в песках проживали члены разноплеменных
общин, крестьяне и скотоводы, частью свободные, а в основном как-то
пожизненно зависимые от родовой знати, опиравшейся на них, обучавшей
их верховой езде и владению оружием, воспитывавшей их, по данным
Помпея Трога, «с той же заботливостью, как своих детей», и поставлявшей
их арсакидским царям на войну в том или ином количестве, в зависимости
от своего положения и достатка. Это отнюдь не были рабы, хотя Помпей
Трог применяет для определения их положения, не имевшего аналогий
в римском обществе, термин servitium, а Плутарх—термин 8оиХо<;.
Буквальный перевод этих слов в первом основном значении исключен
уже в силу того, что в ту пору в средиземноморских рабовладельческих
обществах часто происходили крупные восстания рабов и парфяне не
стали бы рисковать устоями своего государства, обучая военному делу
массы рабов и создавая из них главные силы армии. Но, разумеется,
настоящие рабы в парфянском обществе, в частности в северо-восточных
провинциях, не только были, но составляли значительный процент насе-
ления.
Места обитания сельского парфянского населения впервые обнаружены
в пределах древних областей Парфиены, Апаварктикены, Маргианы.
Впервые установлены места парфянских поселений, но многие из них
еще не подвергались археологическим раскопкам и регистрируются пока
условно как «поселения» при наличии следов хотя бы небольшого укреп-
ленного пункта (например, в 1 км к югу от ст. ж. д. Каушут или Джанли-
депе к северу от Байрам Али) и как «стоянки» (соответствующие «кыштау»)
при отсутствии такового (например, Ядиджа-депе к северу от Душака).
Отсутствие какой.бы то ни было регулярности и разбросанность—наиболее
характерные черты их планировки.
О том, что представлял собой небольшой городок Парфиены Татар,
упомянутый Исидором Харакским, в 6 схойнах от Нисы, дает представле-
ние многогранное в плане, почти переходящее в овал городище Анау.
Следы жизни парфянского времени вне стен его в основном прослеживают-
ся по памятникам к югу от городища, вдоль русла сая. Упоминаемый
у того же автора город Сирок, в 5 схойнах от Гатара, соответствует, по
данным ЮТАКЭ, остаткам городища к юго-западу от современного селе-
ния Гяуре. В центре его высится средних размеров депе. От древнего
кольца внешней стены с северо-западной стороны уцелела часть вала на
протяжении около полукилометра. По площади Сирок уступает Гатару.
Городу Апаварктике как будто соответствуют развалины Куня-Каахка.
Площадь городища в виде неправильного вытянутого четырехугольника
имеет около 35 га и обведена стеной с часто расположенными башнями,
для которых характерны стреловидные бойницы. Примерно в середине
находится крупное депе, имеющее в плане вид неправильного восьми-
угольника.
Антиохия Маргианская, упоминаемая под этим именем в источниках
начала нашей эры, состояла из цитадели (ныне Эрке-кала) и собственно
города (ныне Гяур-кала). Городская округа была обнесена некогда стеной,
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
43
которая охватывала площадь почти в 60 км2 и сохранилась теперь в виде
вала Гилякин-Чильбурдж. В его пределах распространена керамика
парфяно-кушанского времени. В 1949 г. установлен интересный факт,
что остатки поселений кушано-парфянского времени встречаются и за
пределами обнаруженной ЮТАКЭ внешней стены, которая при Антиохе I
Сотере (280—261) окружала культурные земли Маргианского оазиса.
В отношении же укрепленного города Дара, основанного Тиридатом I
в то время, когда Селевк II (246—226) был отвлечен междоусобной борьбой
и затем войной на западных границах государства, ЮТАКЭ пришла к от-
рицательному выводу в смысле возможности отыскания его следов в пре-
делах СССР. Ашхабадские археологи помещали его у выхода долины
Дерейум. Было высказано также предположение, что Даре соответствуют
развалины Кенэ Баверда, южнее ст. ж.-д. Каахка, однако здесь, по дан-
ным ЮТАКЭ, находятся только руины укрепленной усадьбы времени,
предшествующего арабскому завоеванию. Помпей Трог (XLI, 5)
сообщает, что город Дара был отстроен на горе Запаортене в месте, «ук-
репленнее и прекраснее которого ничего не может быть»; «оно так окружено
со всех сторон скалами, что для охраны его не нужно защитников, и таково
плодородие окружающей почвы, что она полна богатств; тут такое обилие
ручьев и лесов, что излишек воды дает возможность орошения, а в лесах
позволяет охотиться». Все это убеждает, что местоположение Дары сле-
дует, повидимому, связать с почти естественной горной крепостью Келати-
Надири, окруженной со всех сторон отвесными скалами от 200 до 300 м
высоты и имеющей только два входа.
Особая судьба была у Нисы, изучение прошлого которой в значитель-
ной мере способствовало тому, что ЮТАКЭ смогла предложить свою
периодизацию ее истории и тем самым в известной мере периодизацию
истории Парфии. Как крупное поселение Ниса существует со времен пер-
вобытного общества, что подтверждается находками в культурных отло-
жениях городища Новая Ниса и в ближайших окрестностях памятников,
близких к культурам Анау. О древности города свидетельствует иррегу-
лярная конфигурация плана. Вопрос о том, был ли здесь где-то город
Александрополь, возникший в пору македонского владычества, пока остает-
ся открытым. Но нет никаких сомнений, что Ниса, или Парфавниса,
играла как значительный городской центр определенную роль на всем
протяжении времени существования Арсакидского государства, которое
было порой максимального расцвета Нисы как города рабовладельческого
общества. Собственно город занимал тогда возвышенную территорию го-
родища Новая Ниса (площадью около 18 га), обнесенную мощной стеной
из сырцовых кирпичей (42x42 X 12 см3) с многочисленными башнями.
Ворота были расположены в восточной части. Подле них на протяжении
нескольких столетий существовал некрополь парфянской знати. В южной
части возвышалась цитадель, где, видимо, кроме гарнизона, размещались
и административные учреждения. На месте одного из них в 1948 г. был
найден небольшой архив парфянских документов, написанных черной
краской на крупных фрагментах глиняных корчаг-пифосов, обычно на
одной стороне, реже на двух. Новая Ниса — это акрополь рабовладель-
ческого города. Обжитые земли разной степени густоты застройки при-
мыкали со всех сторон и были обнесены внешней стеной городской окру-
ги. Изучение остатков этой стены с западной и юго-западной сторон по-
казало, что она была сделана из нескольких рядов битой глины (пахса).
Вне этой стены с южной стороны находится городище Старая Ниса — тер-
ритория особого назначения.
В первый начальный период сложения Арсакидского государства
(с середины III в. до н. э. до семидесятых годов II в. до н. э.) территория
44
М. Е. МАССОН
Парфиены, т. е. собственно Парфии в узком смысле, была областью, где
разыгрались события, имевшие существенные последствия и, невидимому,
послужившие основанием для установления специальной «парфянской
эры», начинающейся, по расчетам некоторых специалистов, в 247 г. до н. э.
Вторгшиеся, вероятно, из долины Теджена, группы парнов-даев под пред-
водительством братьев Арсака и Тиридата сумели организовать восстание
местного населения против македонских пришельцев и овладели страной.
Старший из братьев, Арсак, погиб в процессе борьбы. Тиридат же, восполь-
зовавшись затруднениями Селевка II (246—226), создал себе неприступное
убежище в крепости Дара, «построил крепости и укрепил города» (что
не прошло бесследно и для Новой Нисы), провозгласил себя царем в го-
роде Асааке, а столицей нового небольшого самостоятельного владения
сделал Гекатомпил (вне пределов СССР). Арсак I был предан погребенью
в Нисе, чем положено было начало тому, что здесь стали по традиции хо-
ронить арсакидских царей; постепенно здесь сложился своеобразный
заповедник-курук, ныне городище Старая Ниса.
Расположенное, как и надлежит царскому заповеднику, несколько
в стороне от города, это городище, площадью до 14 га, находится на гео-
логическом останце. Его конфигурации не придали правильной формы,
ограничившись только некоторым выпрямлением пяти разной длины фасов.
Мощные крепостные стены с часто расположенными башнями были от-
строены в несколько приемов, в связи с чем находится факт наличия следов
былых въездов и ворот в трех местах. Можно думать, что они не все функ-
ционировали одновременно и что в определенные периоды некоторые из
них бывали заложены. Внутри городища была пропущена самотеком
по исчезнувшей теперь дамбе вода, наполнявшая несколько водоемов,
следы которых хорошо видны до сих пор. Площадь большей части горо-
дища оставалась не застроенной. Кое-где были древесные насаждения.
Под стенами располагались казармы, конюшни и другие подсобные хо-
зяйственные помещения. Примерно в середине и в северном конце го-
родища прослеживаются следы двух крупных архитектурных комплексов,
которые сложились не сразу. К остаткам наиболее ранних сооружений
на Старой Нисе можно отнести мощную платформу южного комплекса,
в среднем до двух метров высоты, сложенную из сырцового кирпича и
предназначенную для возведения на ней различных помещений. От по-
следних сохранились угловые оштукатуренные стены, из того же сырцо-
вого кирпича, со всех сторон зажатые позднее пристроенными стенами
так называемого «красного коридора», парадного зала с четырьмя цент-
ральными колоннами и северной кордегардии. На Новой Нисе в эту
пору проводились большие фортификационные работы по укреплению
самого города. Наиболее ранними объектами первого периода, которые
можно датировать, являются найденные на Старой и Новой Нисе нако-
нечники стрел двух типов: бронзовые трехперые с открытой втулкой и
железные черешковые двухлопастные.
Второй период, называемый нами «филэллинским», продолжался
с семидесятых годов II в. до н. э. до конца первого десятилетия I в. н. э.
С первых лет этого периода намечается интенсивный рост военной, поли-
тической и экономической мощи государства Арсакидов на базе развития
местного рабовладельческого общества, имевшего, однако, еще много
примитивных черт. В историко-культурном отношении для этого пе-
риода характерен процесс постепенной переработки эллинистических
мотивов в изобразительном искусстве. В целом весь период может быть
расчленен на три этапа.
Первый этап продолжается до второго десятилетия II в. до н. э., т. е.
до начала активной политики Митридата II. Начиная с Митридата I
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО- ИСТОРИИ ПАРФИИ
45
(171—136) создается крупное Арсакидское государство «с несколькими
сотнями городов», упоминаемых китайскими хрониками. Митридат за-
хватывает у Греко-Бактрийского царства сатрапии Аспиону (в районе
Арианы) и Тапирию (восточнее среднего течения Теджена, а не близ’Гир-
кании, как полагают некоторые западноевропейские специалисты).
При его преемнике, Фраате II (136—127) были вырезаны селевкидские
гарнизоны в западной пограничной полосе и преодолено соперничество
государства Селевкидов; в то же время прекращает свое существование
Греко-Бактрийское царство, и ничто не мешает теперь Арсакидам пере-
нести свою столицу далее на запад, в Экбатану. Но как бы отдавая при этом
дань уважения Нисе, месту погребения своих предков, Фраат II дает рас-
поряжение отчеканить монеты с упоминанием этого города. Только ослож-
нения в борьбе с саками на востоке привели к гибели Фраата II и задержа-
ли на некоторое время окончательное уничтожение государства Селев-
кидов. Гибелью в борьбе с тохарами на восточнйх границах Арсакидского
государства кончается в 124 г. и правление Артабана II, о чем сообщают
одновременно китайский и римский источники.
На этом первом этапе заповедник-курук Старой Нисы превращается
в сильную крепость, поэтому на этом коротком южном фасе сооружается
особенно сильный форт, так как, очевидно, врага ожидали с юга. В целях
большей безопасности главный въезд устраивается вдоль западного фаса,
обращенного в сторону города. Здесь оборудуется дополнительный вход-
калитка, который вел к главному фасаду дворцового зала. Стены и башни
«раннеантичного» типа одеты прямоугольными зубцами и снабжены как
настоящими, так и фальшивыми «стреловидными» бойницами. В южном
комплексе появляются на платформе «красный коридор» со смежным
помещением и большой, дворцового типа парадный квадратный зал с че-
тырьмя круглыми колоннами (диаметром 90 см) в середине, с пилястрами
вдоль стен по нижнему ярусу и с крупными кирпичными колоннами во
втором ярусе. Три его парадных входа северо-западного фаса снаружи
оформлены перспективно-раскрепованными устоями. В архитектурной
декорации помещений этого времени видное место занимают терракотовые
плиты в виде акантов, зубцов, карнизов, плит с пальметами, розетками
и своеобразных плит, условно называемых «метопами». На последних
между двумя прорезными щелями-бойницами помещены изображения,
как-то связанные с династией: палица «Геракла», тамгообразный знак,
близкий к так называемому «якорю Селевкидов» и эмблеме Атаргатис,
символы луны и солнца. Последние заставляют вспомнить, что парфян-
ские Арсакиды считали себя происходящими от детей солнца и луны.
Крыши помещений покрываются крупно-плиточной черепицей. Таким
образом, здесь налицо процесс сложения нового парфянского стиля,
переработавшего эллинистические элементы.
В это же время появляется несколько новых помещений в северном
комплексе, где на протяжении первого и второго этапов второго периода
концентрируются различные предметы царской утвари, связанные с погре-
бальным ритуалом. К ним относятся, между прочим, найденные в 1948
и 1949 гг. многочисленные ритоны из резной слоновой кости со скульптур-
ными фигурами в нижней части. Последние изображают львоподобных
крылатых грифонов, крылатых кентавров-мужчин, одних и с женщинами,
юношей с человеческими торсами, коровьими ногами и зебувидными гор-
бами1, нагих богинь, держащих амфоры, слона с сидящим на нем водите-
лем, фантастических животных и пр. Во фризовых венчаниях барельефом
изображены то пантеон главных божеств, то музы, то вакхические и другие
1 По мнению Г. А. Пугаченковой, они изображают Гопатшаха,
46
М. Е. МАССОН
сцены. В карнизах размещены трехчетвертные скульптуры мужских и
женских голов разных возрастов. Инкрустированные стеклом и самоцве-
том, украшенные золотом и серебром хрупкие по своей структуре ритоны
парфянских царей были сильно поношены в древности, тогда уже утратили
отдельные свои элементы, хотя и подвергались иногда ремонту, причем
для скрепления употреблялась серебряная проволока. Ритоны, входившие
в погребальный инвентарь, известны по парфянским захоронениям из
Селевкии и некрополя близ Демавенда, причем в последнем ритон из крас-
новатой терракоты с протомой горного козла датируется монетой Митри-
Рис. 1. Старая Ниса. Северный комплекс. Нижняя часть ритона
из слоновой кости
дата И1. Восточное происхождение великолепных уникальных ритонов
из Нисы не вызывает сомнений. Парфия вела большую торговлю слоновой
костью во И—I вв. до н. э., и одно это могло способствовать появлению
производства резных изделий из нее. Нельзя отрицать, что в исполне-
нии ритонов есть признаки влияния на их создателей обучения в духе
восточноэллинистической школы. Однако в унаследованные образы
мастера вкладывают новое содержание. Рогатые грифоны, полулюди-
полукоровы, крылатые кентавры и т. п.— все это чуждо эллинизму.
В сотнях дошедших на ритонах изображений интересны костюмы.
Одни — явно местные: высокие сапожки с разрезными отворотами,
длинные в складках штаны, своеобразные парфянские головные уборы.
Другие напоминают эллинистические, но не совпадают с ними полностью.
Невольно вспоминаются слова Помпея Трога (XLI, 2), который
указывает, что одежда у парфян «прежде была особая, после же развития
1 М. Bahram i, {/exposition d’art iranien a Paris, «Artibus Asiae», XT,
Л2 1—2 (1948), стр. 22.
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
47
богатства — прозрачная и падающая складками». Эти эллинизированного
типа одежды, оригинальные женские прически, подстрижка мужских усов
по-восточному с обнажением верхней губы и ряд других признаков за-
ставляют думать, что многие фигуры фризов в образах муз и других персо-
нажей имеют облик мужчин и женщин из парфянской придворной среды
и вообще рабовладельческой филэллинствовавшей знати.
Стилистический анализ позволил уже в 1948 г., в момент находки
nepm ирдат ода дада дай, дадаш ржш
в основном II в. до н. э. В настоящее время это подтверждается совокуп-
ностью данных всего обнаруженного комплекса архитектуры, каменной
скульптуры, керамики, оружия (в частности бронзовые трехперые нако-
нечники стрел), палеографии (на одном из ритонов имеется вырезанная
надпись ESTI AS) и нумизматики. Среди найденных монет имеется несколько
подражаний драхмам и тетрадрахмам Александра Македонского из груп-
пы так называемых nummi pelliculati, одна тетрадрахма Евтидема I
греко-бактрийского (с изображением Геракла) и одна парфянская драх-
ма из группы monnaies sacerdotales, выпущенных при Митридате I (Арсак
изображен в головном уборе, каку Камнаскеридов Фраада, Артаксеркса,
Аутофрадата I). В числе предметов утвари парфянских царей, найденных
в северном комплексе Старой Нисы, заслуживают быть также отмеченными
отдельные элементы мебели, выточенные из слоновой кости, в частности
от трона Арсакидов, близкие известному по барельефному изображению
трону ахеменидского царя Дария.
На Новой Нисе к этому времени относится культовое здание у северной
части городской стены, на территории некрополя знати. Монументальная
постройка имеет в своей основе платформу из сырцового кирпича. Из него
же сложены стены. Низ их снаружи оформлен в виде развитой панели
(переработка «ордера» в нормах «азиатской праионики»). Происхождение
этой формы связано с местной традицией деревянного строительства.
Снаружи до половины высоты устроен колонный айван-терраса с дере-
вянными колоннами на торовидных базах из жженого кирпича с алебастро-
вой обмазкой. В раскраске преобладает сочетание тонов, характерное
для современных туркменских ковров: малиново-красный, черный, белый.
Второй этап «филэллинского» периода охватывает время со второго
десятилетия II в. и до тридцатых годов I в. до н. э. Это время, когда Пар-
фия постепенно становится достойным соперником Рима на Востоке и
достигает апогея внешнего блеска. Начало этого этапа ознаменовано при-
ведением в правление Митридата к покорности саков с превращением
их области в сатрапию Сакастену, удачной борьбой с тохарами, завоева-
нием Маргианы и Арии с выпуском упоминающих эти области памятных
монет группы хатасгтрате'ьа, заключением союза с Римом в годы борьбы
Суллы против Понта, проведением западной границы по Евфрату и одно-
временным установлением дипломатических отношений с Китаем и с Ри-
мом. Мощная Парфянская держава в конце II в. до н. э. с помпой встречает
китайское посольство у своих границ, придав ему почетный конвой в 20 ты-
сяч человек. Несмотря на начавшиеся вскоре столкновения с Римом, про-
ходившие с переменным успехом, политическое и экономическое положе-
ние Парфии на Востоке в эту пору очень прочно. Показательно, что пар-
фянская драхма с этого времени и до середины I в. н. э. играет видную
роль в денежном обращении на рынках сопредельных стран. В частности,
на территории Средней Азии (по Аму-Дарье, в Мавераннахре и в более
северных областях) эти драхмы нередко встречаются среди местных нахо-
док— особенно чекана Синатрука (77—70 гг. до н. э.), Фраата III
(70—57 гг. до н. э.), Орода I (56—37 гг. до н. э.) и Готарза (40/41—51 гг.
н. э.). Высшей точки своего могущества Парфия достигла при Ороде I, когда
48
М. Е. МАССОН
государство Арсакидов на западе являлось обладателем почти всех
земель, входивших некогда в состав Ахеменидского царства. Отныне
столица Парфии переносится в Ктесифон, отстроенный Пако ром в трех
милях от Селевкии, на противоположном берегу Тигра, на месте быв-
шего селения, где находился военный лагерь. После тяжелого поражения
Красса в 53 г. до н. э. парфяне одерживают еще ряд побед над римскими
полководцами, в том числе и над Антонием.
Рис. 2. Старая Ниса. Парфянский сосуд
из горного хрусталя
На этом этапе царский заповедник-курук в Нисе пользуется особым
вниманием центральной власти. Возможно, что именно в это время в связи
с ростом города был оборудован новый въезд вдоль восточного фаса. Внут-
ри разрастается южный комплекс. Здесь отстраивается, между прочим,
в южной части так называемый «круглый зал», квадратное снаружи со-
оружение, имеющее внутри 16 м в диаметре и вход с юга. Всячески под-
держивается в первоначальном виде ставший «старинным» квадратный
дворцовый зал. Отколовшиеся детали хрупких терракотовых архитектур-
ных плит реставрируют из алебастра. Заметно растет и город Ниса. В нем
проживает немало зажиточных семей знати и купцов. У запущенного уже
айванного здания близ восточных ворот появляются погребальные ка-
меры представителей парфянской знати. Небольшие, прямоугольные,
толстостенные, они сложены из сырцового кирпича, иногда впритык
к руинам айванного памятника. В их перекрытии применяются «своды
отрезками». Изредка устраиваются одиночные коридорообразные длин-
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
49
ные и низкие ниши. Полы, стены и своды покрываются густым слоем
красной штукатурки разных оттенков. Так как непотревоженных камер
пока не встречено, очень немногое можно добавить к словам ПомпеяТрога,
что у парфян «обычное погребение состоит в растерзании собаками или
птицами; обнаженные же кости они хранят в земле». Вместе с отдельными
кусками человеческих костей во время раскопок камер встречены были
остатки неразграбленных золотых украшений в виде тонких трилистников
от головного венчика, массивных кованых скрепок и особенно много
мелких золотых нитей и бляшек, нашивавшихся на какую-то погребаль-
ную ткань. Архитектура, планировка погребальных камер, самый обряд
захоронения — все в Нисе иное, чем в Дура Европос и в других некропо-
лях Месопотамии парфянского времени.
Третий этап «филэллинского» периода продолжается с тридцатых годов
до н. э, до конца первого десятилетия н. э. Это этап временного ослабления
государства, внешних неудач и энергичного вмешательства Рима во внут-
ренние дела Парфии через своих ставленников. Начало нового этапа
сопровождалось рядом поражений, нанесенных парфянской армии легатом
Антония, Вентидием, гибелью римского ренегата Лабиена и затем в 38 г.
Пакора, отречением от престола Орода и, наконец, его убийством собствен-,
ным сыном, Фраатом IV (37—2 гг. до н. э.). Борьба с Римом после этого
шла с переменным успехом, но больше неудач было на стороне Парфии.
Фраат IV вернул римлянам все знамена и всех уцелевших пленных из
армий Красса и Антония, проживавших в большом числе в Маргиане.
В Рим приходилось отправлять заложников-царевичей, которые затем
появлялись оттуда в качестве претендентов на престол и ставленников
Римской империи. Во время внутренних междоусобий в борьбе за престол
соперникам приходилось прибегать к помощи саков. В частности, сам
Фраат IV, вынужденный бежать из Ктесифона, вернулся туда пколо
30 гг. с помощью саков. На востоке начал свои завоевания создатель го-
сударства «великих кушан» Кадфиз I, войска которого появились у пре-
делов Парфии. В среде парфянской знати усиленно нарастал протест
против всего, исходившего из Рима, чуждого, не своего. Царевичи из дома
Арсакидов свергались, убивались, изгонялись.
В такой обстановке подготовлялся переход к новому, третьему периоду,
характеризующемуся антиэллинским направлением в политике и новым
расцветом парфянской культуры, который продолжался с 10 до 162 г. н. э.
Первый этап этого периода охватывает время до 50-х гг. I в. н. э. Парфян-
ская знать останавливает свой выбор при подыскании подходящей канди-
датуры в цари на зяте Фраата IV, правителе Мидии, в надежде, что он
будет послушным орудием в ее руках, в чем она не ошиблась. Новый царь
стал править под именем Артабана III (10—40 гг. н. э.). Ему наследовал
приемный сын Готарз (4041—51), выдержавший борьбу с родными детьми
своего усыновителя. Последовательным продолжателем антиэллинской
политики был и наиболее яркий ее представитель Волагаз I (51—77/8).
Политика уступок Риму сменяется активным противодействием .ему,
в частности в Армении. Уже с Артабана III отмечается так называемая
«варваризация» легенд на монетах, а с Волагаза I греческие легенды во-?
обще начинают заменяться надписями арамейского алфавита. Последний
государь даже сделал попытку перенести столицу из слишком эллини-
зированного Ктесифона в отстроенный на правом берегу Евфрата Вола-
гасокерт, куда парфяне стремились перетянуть мировую торговлю из
Пальмиры. Еще при Готарзе удавалось поддерживать значение парфян-
ской драхмы на рынках соседних зарубежных стран, но при его преемни-
ках в связи с ухудшением металла парфянское серебро почти перестало
выходить за пределы Парфянского государства.
4 Вестник древней истории, № 3
50
М. Е. МАССОН
Попытки восстановления «наследства Кира» постоянно встречали на
западе препятствия со стороны Рима. На востоке началось соперничество
с государством «великих кушан», причем инициатором военного столкно-
вения являлся Кадфиз I. Артабан III был занят борьбой с Римом и был
еще слишком слаб для организации решительного сопротивления куша-
нам, тем более что ему самому трижды в своей жизни пришлось получать
парфянский престол. В 35 г. он для этого искал опоры в коренных северо-
восточных провинциях Парфии. Зато Вардан совершил небезуспешный
поход против кушан на восток до границ ариев и дахов, чем, может быть,
и способствовал в известной мере приостановлению экспансии обоих
Кадфизов в сторону парфянских владений. Во всяком случае уже на этом
первом этапе наметилось особое значение Парфиены (а тем самым и Нисы)
в дальнейшей истории новой Арсакидской династии и всей страны. Это
хорошо видно из археологических памятников второго этапа третьего
периода (51—122 гг). Наиболее характерным явлением этого времени
было расчленение государства на отдельные владения разной степени
самостоятельности, иногда с членами правящей династии во главе. Наме-
тившийся уже раньше, этот процесс особенно активно стал протекать с то-
го момента, как в 61 г. была признана автономия Гиркании. Вслед за ней
отпал целый ряд провинций, и Плиний писал, что «всех парфянских
царств восемнадцать»; из них одиннадцать начинались у границ Арме-
нии и у берегов Каспийского моря, доходя до скифов; остальные семь
назывались «нижними», т. е., очевидно, были или восточными, или южными.
Характерно, что этот римский автор особо отмечает к северу от коренных
земель Парфии, т. е. в Каракумах, наличие «потусторонних» кочевников-
парфян (VI, 25).
При всем том сохраняется тенденция парфянских царей к централи-
зации. Этому способствовало отчасти то, что при Волагазе Арсакиды за-
нимали престолы Армении, Грузии, Атропатены, Гиркании, индо-парфян-
ских владений и др. Вероятно, в эту пору жил и тот арсакидский царевич
на далеком юго-востоке Парфянского государства, который в буддийской
литературе упоминается как переводчик с санскритского на китайский.
Создавшееся положение делало особенно важным задачу поддержания
более крепких связей между членами правящей династии и теми парфян-
скими племенами, которые у себя на родине консервативно сохраняли
военно-демократическую организацию и могли всегда явиться центра-
лизующим ядром военной силы, составлявшейся из разрозненных
групп вооруженных людей, которых поставляли правители разных
областей.
Второе характерное явление — это политика поддержания «добро-
соседских отношений» с опасными соперниками: Римом и Кушанским го-
сударством. Возможно, что с этой политикой, в частности с ожиданием
активных действий со стороны нового, вступившего на кушанский трон
государя Канишки, как-то связана посылка парфянского посольства
87 г. в Китай. Если ожидавшееся около 88 г. многими врагами Рима
столкновение его с Парфией не произошло и запечатленное в Апокалипсисе
«пророчество» не сбылось, то все же.несколько позднее, в начале II в. н. э.,
война между ними вспыхнула и одно время даже привела к занятию
в 116 г. Ктесифона и захвату Траяном трона арсакидских царей.
Наконец, третье характерное явление рассматриваемого этапа — это
дальнейшее усиление антиэллинского движения. Внешне это нашло вы-
ражение, в частности, в вытеснении из употребления эллинизированной
географической терминологии. Не случайно в это время Александрию
Арахозскую (Угэшанлы) китайцы упоминают под новым местным наиме-
нованием, дожившим до арабского завоевания,— Панджвей (в китайской
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
51
передаче — Пайчите), а Антиохию Маргианскую именуют впервые в ис-
тории Мервом (в китайской передаче — Му-лу).
Именно к этой эпохе, а не к какому-либо другому времени, следует
относить попытку (отрицаемую некоторыми специалистами, переоцени-
вающими роль сасанидского Ирана) организовать сбор письменных и
устных отрывков старинных народных преданий и верований, с целью
в дальнейшем дать их сводку, какую-то редакцию той Авесты, которая
позднее снова будет подвергаться ревизии уже при Сасанидах
Рис. 3. Раскопка дворцового зала с четырехлопастными колоннами
Рассматриваемый второй этап очень ярко отразился в памятниках
Старой Нисы. Новая династия, утверждая не только преемственность
власти, но прямое родство с Арсакидами, а также преследуя упомянутое
стремление опираться на население коренных парфянских земель, уделяет
особое внимание былому царскому заповеднику-куруку и его великолеп-
ному архитектурному дворцово-культовому комплексу. Дворцовый па-
радный зал, пришедший за почти двести лет своего существования в со-
стояние разрушения (вероятно, не без влияния землетрясений и отчасти
из-за слабости центральных высоких опорных столбов), коренным образом
реконструируется. При той же квадратной площади появляется зал нового,
более мощного стиля. Старые строительные материалы (лекальные кирпи-
чи колонн) и архитектурные керамические детали при вторичном исполь-
зовании в большом количестве идут на забутовку фундаментов и на вы-
кладку гнезд для новых кирпичных полуколонн нижнего яруса, которые
располагаются в промежутках между былыми пилястрами. Последние
стесываются заподлицо со стенами и заштукатуриваются. Не оправдав-
шие себя круглые столбы в середине зала заменяются мощными четырех-
лопастными столбами восточного типа, как бы слившимися из четырех
крупных колонн. В верхнем ярусе появляются взамен кирпичных колонн
круглые «стойки» облегченного типа, имеющие деревянную основу и об-
мазанные снаружи сперва глиной, а затем алебастром. Во втором ярусе
размещаются крупные (больше 2 м), полые внутри мужские и женские
4*
52
М. Е. МАССОН
глиняные раскрашенные статуи. Зал сочетает функции «аудиенц-зала»
и, может быть, «зала обожествленных предков».
Формы, детали, конструкции — все это характеризует преодоление
«эллинистических» и торжество местных традиций. В связи с новыми
функциями как бы изменяется «идеологическая ориентация» самого по-
мещения. В западном фасе из трех парадных проходов два наглухо закла-
дываются, а центральный превращается в широкую парадную нишу, около
которой в 1946 г. ЮТАКЭ обнаружила фрагменты глиняной мужской
статуи, сидящей с вытянутой вперед правой ногой (поза Арсака I на пар-
фянских монетах). По сторонам восточного прохода вплотную пристра-
иваются кордегардии, в которых в 1947 г. были найдены позднепарфян-
ские железные черешковые наконечники стрел.
В это же время начинает завершаться весь архитектурный южный
комплекс.В частности, «круглый зал» обносится обводным коридором,
подобным тем, которые строились в «храмах огня» парфянского времени.
Южный проход его наглухо закладывается. Внутри заметно повышается
уровень нового пола. В обводном коридоре, как и в «красном коридоре»,
рядом с квадратным залом раскопки 1949 г. обнаружили вотивные але-
бастровые комья с пустотами внутри и клеймами со знаками каких-то
букв «квадратного» начертания снаружи. В северном комплексе появляют-
ся новые пристройки. В разных помещениях обоих архитектурных ком-
плексов получают развитие сводчатые конструкции. В декорации отмечают-
ся цветные штукатурки и окраска как статуй, так и архитектурных скульп-
турных деталей.
; J Последний, третий этап третьего периода, длившийся с 122 по 166 г.,—
это этап сорокалетнего мира с Римом. Можно думать, что известное
status quo уравновешивалось на Востоке потенциальной опасностью со
стороны государства кушан в период правления там Канишки и Хувишки.
Как бы то ни было, но длительный мир не мог не сказаться благотворно
для Парфии как страны и не задержать на некоторое время развитие
процесса, приведшего государство к гибели. В его западных областях
отмечается в эту пору новая волна эллинистического влияния, которое
шло из императорского Рима, но в изучаемых ЮТАКЭ памятниках соб-
ственно Парфиены это влияние совершенно не заметно.
На Старой Нисе подходит к завершению создание обоих архитектур-
ных комплексов ^примерно в том виде, как остатки их дошлц до нас,—
с двориками, колонными портиками, помещениями хозяйственного назна-
чения. В одном из них в 1946 г. был обнаружен пифос-хум с нанесенной
черной краской парфяно-пехлевийской надписью не позднее конца II —
начала’III в. н. э.
Четвертый и последний период в истории Парфии охватывает несколько
десятилетий с 162 до 226 г. Это период окончательного разложения всей
системы крупного рабовладельческого государства. Ему сопутствуют
почти постоянные военные столкновения с Римом, протекавшие, как и
раньше, с переменным успехом. Столица Ктесифон несколько раз перехо-
дила из рук в руки. Вавилон в 198 г. достался римлянам почти пустым
и в развалинах. Септимий Север вслед за взятием Селевкии и Ктесифона
увел в плен до 100 тыс. человек. В 217 г. Каракалла завладел Арбелою,
разорил находившиеся там могилы некоторых парфянских царей, похо-
роненных вдали от родного курука в Нисе, и велел в порядке осквернения
разбросать их кости и прах.
И тем не менее в государстве нашлись силы, обеспечившие блестящий
реванш, нанесшие ряд крупных поражений римским армиям и как бы
воскресившие былую славу парфянского оружия. Эти силы дали эконо-
мически и политически окрепшие отдельные владения с наследственными
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
53
правителями, на которые давно фактически распалось Парфянское го-
сударство. Среди них в III в. выделялось владение Персида, где правили
потомки Сасана, и арабское Хирское княжество с династией Лахмидов.
В значительной мере благодаря войскам Хира Гелиогобал (218—222) по-
терпел одно за другим два крупных поражения и вынужден был выпла-
тить парфянам контрибуцию в 5 млн. динариев. Можно с большой уве-
ренностью утверждать, что римское зуэлото не дошло до государственной
казны Арсакидов, а было распределено между теми, кто обеспечил своими
отрядами разгром римских легионов. Показателем печального состояния
государственной парфянской казны в эту эпоху служит отчасти чекан
последних Арсакидов, среди которого очень много низкопробных монет
типа nummi pelliculati (т. е. кружков из неценных металлов, обтянутых
серебряной пленкой). В Средней Азии чаще всего встречаются такие те-
традрахмы Волагаза V.
Перед концом государства Арсакидов все области, кроме основной
Парфии, управлялись самостоятельными правителями и «царями племен».
К этому последнему, четвертому периоду, когда коренные земли Парфиены
оставались основным ресурсом арсакидских царей, значение для нихНисы
стало особенно существенным как в идеологическом, так ив материальном
отношении. Это не могло не найти отражения в проявлении некоторой
заботы к династическому куруку. И действительно, в обветшавшем от вре-
мени дворцовом квадратном зале осталось немало следов убогой рестав-
рации. Выпавшие из гнезд кирпичные полуколонки заменяются глиня-
ными. Подновляются глиняные статуи. На стены наносится новая белая
штукатурка. Кое-где производится частичная подкраска. Следами этих
жалких ремонтов являются также обнаруженные в некоторых помещениях
разбитые глиняные чашки с остатками красок, так и не выметенные,
видимо, в связи с последовавшим вскоре опустением всей Старой Нисы
вслед за падением династии. Ремонт велся еще буквально в последний
момент существования Арсакидского государства. На Новой Нисе с по-
следним периодом связано появление погребальных камер III яруса в нек-
рополе знати у восточных ворот. Они беднее по своему оформлению: полы
их выложены хрупкими кирпичными плитами плохого обжига; перекры-
тия даны в виде сводов отрезками. Кое-где в полу камер устроены неболь-
шие «тайнички» — показатель, что наступило неспокойное время, когда
нелегко было обеспечить неприкосновенность могил с их ценным инвен-
тарем. Неразграбленного «тайника» при работах ЮТАКЭ не встречено.
Кр® га тедерта и даветк -
это результат распада крупного . рабовладельческого государственного
образования, который обусловлен внутренними процессами и наступ-
лением того периода кризиса рабовладельческой формации, который одно-
временно сводит почти на-нет не менее значительное рабовладельческое
государство кушан.
Гибель Артабана V в борьбе с царьком Персиды, Арташиром, знаменует
наступление в жизни Парфиены и Нисы новой поры, изложение истории
которой не входит в данный момент в мою задачу. Замечу, что в значитель-
ной мере для этого периода характерна борьба со всем, что как-либо на-
поминало Парфию. В этом Сасаниды преуспели вполне. Народный эпос
не сохранил четких представлений об Арсакидах. Термин «Парфиена»
был выведен из употребления и заменился в узком значении термином
«область Нисы», в более широком — термином Хорасан. Царский курук
был предан разрушению и разграблению. Сам город Ниса скоро запустел.
В результате новых исследований ЮТАКЭ и дальнейшей углубленной
проработки вопроса, под натиском новых красноречивых фактов кое-что
из высказанного, несомненно, будет в дальнейшем уточнено, пересмотрено
54
М. Е. МАССОН
и изменено. Но ряд наметившихся положений уже достаточно обоснован.
В свое время В. В. Бартольд утверждал, что «после перенесения
столицы парфянской державы в Селевкию и Ктесифон связь династии
с ее восточными областями должна была ослабеть»1. Прошлое Нисы в свете
работ ЮТАКЭ наглядно убеждает в противном. Тот же В. В. Ба р-
т о л ь д, который отводил Парфии очень скромное место, обосновывал
это тем, что Арсакиды ничего якобы не сделали даже для поднятия куль-
Рис. 4. Новая Ниса. Острак с парфянскими письменами
туры своих коренных восточных областей (ук. соч., стр. 367). Это мнение
основано было в значительной мере на argument urn ex silentio, и уже сейчас
очевидно, что за время существования Парфянского государства на Вос-
токе кое-что было сделано.
Факты, выявленные советскими археологами, вносят много нового
в понимание малоизвестных до сих пор культуры и искусства Арсакидского
государства, о которых имеется немало разноречивых высказываний за-
рубежных буржуазных специалистов. Н. Д. Дибвоиз, исходя из матери-
алов, полученных при археологических работах в Селевкии, особое зна-
чение придавал памятникам эпохи с 69—70 гг. до 200 г. н. э., которые,
1 В. В. Бартольд, Восточно-иранский вопрос, ИРАИМК, II (1922), стр. 269.
НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО ИСТОРИИ ПАРФИИ
55
по его мнению, представляют типичную парфянскую культуру, прости-
равшуюся от Ура до Ниппура и Орхоза (Варки). Этот период он расценивал
как «восточную реакцию и вторжение парфянского влияния в месопотам-
скую культуру»1. Между тем работы ЮТАКЭ наглядно показали, что «ти-
пичную парфянскую культуру» следует искать и можно будет установить
не на территории от Ура до Ниппура, а много северо-восточнее, в частно-
сти в пределах СССР. О. Р о й т е р видел в развитии парфянского зод-
чества две основные фазы: одну эллинистическую и вторую — несущую
черты влияний римской архитектуры, причем усматривал в одном этапе
возврат к ассиро-вавилонским традициям1 2. Старая, восходящая к концу
XIX в. концепция О. Ш у а з и сводилась к полному отрицанию куль-
турной роли Парфии. Французский исследователь писал буквально сле-
дующее: «С падением династии Ахеменидов развитие искусства Персии
приостанавливается и начинается период почти полной бездеятельности;
от времени парфянской династии до нас дошли памятники, которые пред-
ставляют собой лишь подражания»3. Несмотря на протекшие с тех пор
более чем полвека, среди зарубежных специалистов не только есть сто-
ронники этой теории, но некоторые пошли еще дальше. Из них самую
крайнюю позицию занимает Э. Херцфельд, расценивающий почти полу-
тысячелетнее существование Парфянского государства как неуклонную
деградацию культуры, как полный упадок архитектуры, как декомпози-
цию скульптуры и вырождение живописи. По словам Э. Херцфельда,
созданные парфянами «произведения искусства напоминают рецидивы
доисторических примитивных ступеней; примитивность не юности, но
импотентного возраста»4. В свете новых работ ЮТАКЭ школе Э. Херцфель-
да и ее последователям можно указать, что проводившаяся в былое время
Сасанидами политика по искоренению из памяти людей всего, что связана
с деятельностью многих поколений, живших, трудившихся, творивших
в течение почти пяти столетий на территории Парфии,— теперь, много
веков спустя, оказала влияние на их научную продукцию. Советским уче-
ным легче всего рассеять этот туман и вернуть исчезнувшим поколениям
и их потомкам (в частности, и туркменскому народу) то, что ошибочно
записывалось в научньГх йнБёЙТАрЯ! ПАК ОТЯО6ЯЩ06ОЯ К ПАИЯТЯИКАМ
сасанидского времени. При справедливом дележе культурного наследства
прошлого между народами можно ставить на беспристрастное обсуждение
проблему, не обязана ли Парфии и Северная Индия кое-чем из того, что
в ее культуре первых веков нашей эры считается привнесенным с далекого
эллинистического запада?
Пора покончить с западной односторонностью в изучении истории
Парфии, свойственной буржуазной науке, тем более, что значительная
часть коренных земель собственно Парфии, где зародилось Арсакидское
государство, по данным ЮТАКЭ, до конца имели для Парфии большое
значение; в их культурных наслоениях запечатлено много ценного, спе-
цифического для подлинной парфянской культуры. Местонахождение
их—на территории южной части Туркменистана, т. е. в пределах СССР.
1N. D. Debevoise, The Origin of Decorative Stucco, AJA, XLV (1941),
№ 1, стр. 46,57.
2 О. Reuter, Parthian Architecture. A Survey of Persian Art, т. I, L.—N. Y.,
1936—1939, стр. 411, 428—435, 444.
3 О. Шу ази, История архитектуры, т. I, М., 1935, стр. 122.
4 Е. Herzfeld, Iran in the Ancient East, L.~N. Y., 1941, стр. 285, 305—306;
О. В. Кудрявцев
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ В БАЛКАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ
РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Вторжение племени костобоков в балканские провинции Римской
империи до сих пор не пользуется в историографии тем вниманием,
которого оно заслуживает.. Между тем проникновение небольшого
варварского племени, беспрепятственно прошедшего через несколько
провинций на территорию Аттики, в самое сердце античной цивилизации,
представляет выдающийся интерес, проливая новый свет на положение
Римской империи в 70 гг. II в.
В науке сравнительно прочно укоренилось представление о «золотом
веке» Антонинов. Нет никакого сомнения в том, что период ранней импе-
рии, в особенности первая половина II в., был периодом последнего
расцвета античного мира, периодом, когда античное рабовладельческое
общество, распространившееся по обширной территории варварских
земель, объединенных под властью Рима, в последний раз смогло развер-
нуть свои силы на базе рабовладельческого способа производства. «Процве-
тание провинций» при Антонине Пии отмечено М.арксом в «Хроно-
логических выписках»1. Но в то же время обострявшиеся внутренние
противоречия подтачивали самые корни рабовладельческого общества Рим-
ской империи. Противоречия между рабовладельцами и рабами, между
богатыми и бедными в городах, между крупным землевладением и кре-
стьянством в деревне, между постепенно разоряющимися мелкими произ-
водителями и возрастающим гнетом государства, между возникающими на
варварских территориях античными городами и экспроприируемыми
местными жителями с неизбежностью должны были привести к тому,
что процветание империи сменилось ее кризисом. За «золотым столетием»
пришел кризис III в., нанесший решительный удар общественному
.строю античного мира.
Кризис III в. начинается с эпохи Северов, однако элементы нарастаю-
щего кризиса появляются уже во второй половине II в. В нашей науке
уже сделаны первые шаги по изучению подготовки кризиса III в. в период
правления Антонинов. В. С. Сергеев в своих «Очерках по истории
древнего Рима» дает общий обзор социальных движений II в.1 2
Н. А. Машкин в своей «Истории древнего Рима» весьма тщательно
отмечает все самые скудные известия о социальных движениях эпохи
1 К. Маркс, Хронологические выписки, АМЭ, V, 1938. стр. 6.
2 См. В. С. С е р г е е в, Очерки по истории древнего Рима, 11,1938, стр. 528—532.
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
57
Антонинов, подчеркивая важность их для общей оценки положе-
ния Римской империи в это время1. С. И. Ковалев в своем общем курсе*
выделяет правления Марка Аврелия и Коммода в особую главу, непосред-
ственно предшествующую главам, относящимся к кризису III в.; «конец
Антонинов» как бы составляет переход к общему кризису империи1 2.
А. Б. Ранович в своей специальной монографии затрагивает вопрос
о народных движениях в восточной половине империи3. Наконец,
А. Д. Дмитрев в ряде старей рассматривает социальные движения вре-
мени Антонинов и стремится показать связь варварских нашествий
с движением угнетенных слоев населения внутри империи4. Выяснение
различных сторон подготовки кризиса III в. в период правления Анто-
нинов должно способствовать пониманию общих путей развития империи
в эпоху начинающегося ее упадка.
Исследования советских историков показали, что варвары вне империи
и низшие слои провинциального населения внутри империи оказались
естественными союзниками в борьбе против римского владычества; «не-
римляне, т. е. все «варвары», объединились против общего врага и с гро-
мом опрокинули Рим»5. Нужно, однако, заметить, что начальная стадия
этого объединенного наступления варваров против Рима недостаточно
еще исследована. Первым этапом этого наступления следует считать
проникновение варваров в Северную Италию и многолетнюю борьбу
на границах империи, то на ее территории, то за ее пределами, между
римскими легионами и воинственными полчищами германцев и сарматов,
известную под именем Маркоманских войн (166—175; 178—180). Одним
из эпизодов этого первого этапа было нашествие костобоков. Хотя оно
и не было наиболее грозным из варварских нашествий этого времени,
так как римским войскам удалось сравнительно легко вытеснить костобо-
ков из пределов империи, тем не менее оно представляет большой
интерес во многих отношениях. Во-первых, костобоки, разрушившие
храм мистерий в Элевсине, проникли на территорию империи дальше,
чем какое-либо другое варварское племя до великих варварских наше-
ствий середины III в.6; во-вторых, нашествие костобоков распростра-
нилось на восточные провинции Балканского полуострова — Нижнюю
Месию, Фракию, Македонию и Ахайю, территория которых не была
затронута другими варварскими вторжениями этого времени; в-третьих,
нашествие костобоков показывает, насколько слабо была организована
оборона внутренних, не пограничных, провинций и какие усилия упо-
требляла империя для того, чтобы добиться победы над врагами на
основном театре военных действий, обнажая другие границы; наконец,
нашествие костобоков и обстоятельства, с ним связанные, проливают
некоторый свет на передвижения, происходившие в варварском мире в
середине II в. Таким образом, нашествие костобоков представляет не-
сомненный интерес и для историка империи и для исследователя
древней истории Балканского полуострова и сопредельных'стран, а так-
же для историка СССР, поскольку первоначальные места обитания кос-
тобоков находились к востоку от Карпат.
1 См. Н. А. Машкин, История древнего Рима, 1949, стр. 490—497.
2 См. С. И. Ковалев, История Рима, 1948, стр. 635—638.
3 См. А. Б. Р а н о в и ч, Восточные провинции Римской империи в I—III вв.,
1949, стр. 14 сл., а также применительно к отдельным провинциям.
4 См., например, А. Д. Дмитрев, Буколы, ВДИ, 1946, № 4, стр. 92—100;
он же, Падение Дакии (К вопросу о связи освободительных движений в Римской
империи с вторжениями варваров), ВДИ, 1949, № 1, стр. 76—85.
5 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, 1947, стр. 432.
6 За исключением, быть может, вторжения бастарнов в провинцию Азию, вопрос
о котором, однако, недостаточно ясен.
58
О. В. КУДРЯВЦЕВ
Известия литературных источников о вторжении костобоков в провин-
ции империи чрезвычайно скудны. Из современников о нем упоминают
только Элий Аристид и Павсаний. Первый посвятил нашествию костобоков
свою «Элевсинскую речь», в которой он скорбит о разрушении варварами
элевсинского храма как о событии, которое должно поразить весь эллин-
ский мир1. Известие Павсания касается лишь одного сравнительно незна-
чительного эпизода в нашествии костобоков, но зато оно более определен-
но. В X книге своего сочинения Павсаний говорит: «Бывший же при мне
набег разбойничающих костобоков на Элладу затронул и Элатею; именно
здесь муж Мнесибул собрал вокруг себя лох из мужей и, убив многих из
варваров, пал в битве. Этот Мнесибул одержал несколько побед в беге и,
между прочим, в двести тридцать пятую олимпиаду [в 161 г.] победу на
стадии и в двойном беге со щитом» и т. д. (Paus., X, 34, 5). Кроме Ари-
стида и Павсания имя костобоков из современников упоминают также
Птолемей (Geogr., Ill, 5, 9; 8, 13), у которого они встречаются при
перечислении народов Средней Европы, и бывший во время разбираемых
событий еще очень юным Кассий Дион (LXXII, 12, 1), рассказы-
вающий о нападении на костобоков племени астингов; однако ни тот,
ни другой автор (во всяком случае постольку, поскольку это касается
сохранившихся отрывков Диона) ни словом не упоминают о вторжении
костобоков в Ахайю. Так же обстоит дело и с позднейшими источниками;
о нашествии костобоков на империю ничего не говорится ни в биографии
императора Марка, приписываемой Юлию Капитолину (SHA, Маге., 22,1),
ниуАммиана Марцеллина (XXII, 8, 42), хотя оба источника
упоминают имя костобоков. Причиной этого, как будет показано ниже,
было, повидимому, то обстоятельство, что нашествие костобоков не было,
за немногими исключениями, оценено по достоинству современниками и
поэтому не вошло по-настоящему в древнюю историографию. Между тем
большое количество эпиграфических свидетельств о нашествии костобоков,
прямых и косвенных, показывают, что недооценивать значение вторжения
костобоков в ряду других событий этой эпохи совершенно недопустимо.
Первым вопросом, который необходимо разрешить в связи с изучением
нашествия костобоков, является вопрос о его хронологии. Только выяснив
с наивозможной точностью дату нашествия костобоков, можно поставить
это нашествие в связь с современными ему событиями как в римском, так
и в варварском мире.
Однако вопрос о точной датировке нашествия костобоков является
весьма сложным. До какой степени смутны существующие в науке пред-
ставления о времени этого варварского нашествия, показывает хотя бы то,
что некоторые совершенно неправильно относят его ко времени Антонина
Пия1 2. Между тем с несомненностью можно утверждать, что оно про-
изошло при императоре Марке3, хотя точная датировка этого события
определяется по-разному. Одни относят нашествия костобоков к 170—171,
другие — к 175—176 гг. или даже позже. В пользу каждого мнения при-
водятся определенные доказательства.
Может показаться, что более точное определение даты нашествия
костобоков излишне, но это совершенно неправильно. Перипетии Марко-
1 Правда, Аристид не упоминает имени костобоков, но нет никакого сомнения»
что «Элевсинская речь» относится именно к их разрушениям в Элладе.
2 Так поступает, например, Lecrivain, fitudes sur 1’histoire Auguste, 1904,
стр. 119, который упомянутое в жизнеописании Антонина Пия восстание в Ахайе
отождествляет с вторжением костобоков.
3 На это указывает хотя бы вышеприведенное место из Павсания (X, 34, 5),
ибо совершенно очевидно, что если Мнесибул одержал победу на олимпийских играх
в 161 г., он не мог быть убит раньше этого времени.
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
59
манских войн, которые представляли собой первое крупное столкновение
римского мира с варварами, предвещавшее варварские нашествия III—
V вв., настолько сложны и многозначительны, что здесь каждый год, каж-
дая кампания приносили существенные изменения. Поэтому для того,
чтобы вставить нашествие костобоков, принимавших участие в великом
союзе варварских племен против Римской империи (SHA, Маге., 22, 1),
на подобающее ему место, необходимо точно определить дату этого со-
бытия.
Главную опору для датировки нашествия костобоков дает «Элевсин-
ская речь» Элия Аристида. Написана она, как кажется, под све-
жим впечатлением совершившегося события. В Лаврентианском кодексе
к концу этой речи приложен схолий, сообщающий, что «все это написано
летом в Смирне в двенадцатый месяц [местного календаря] при гегемоне
Макрине [Аристидом], имевшим от [роду] 53 [года] и 6 месяцев» (см. PIR,
II, 314). Под гегемоном разумеется проконсул Азии. К сожалению, ни
время, когда этот Макрин был проконсулом, ни год рождения Аристида
вполне точно не известны. Из описания комбинации созвездий, которая
имела место в час рождения Аристида, заключают, что он должен был
родиться либо в 117, либо в 129 г. Так как сверх того из той же комбинации
созвездий видно, что Аристид родился в марте или апреле, то можно за-
ключить, что упомянутый Макрин был проконсулом либо в 170—171,
либо в 182—183 гг. (проконсулы Азии вступали в свою должность в июле).
Поскольку «Элевсинская речь» написана, по видимо му, под свежим впе-
чатлением варварского нашествия, первая датировка представляется
более вероятной, так как вторжение костобоков произошло, без сомнения,
при Марке. В пользу этой датировки говорит и эфесская надпись некоего
Макрина1, поставленная в 169—180 гг.1 2 и, быть может, ранее 176 г.3
Настаивающие на более поздней датировке рождения Аристида и относя-
щие, следовательно, проконсульство упомянутого в приписке к речи
Аристида гегемона к 182—183 гг., вынуждены допускать грубую ошибку
в рукописи и заменять Макрина Маркианом (Публием Юлием Геминием
Маркианом). Высказывалось также предположение, что Аристид ро-
дился в 126 г.; в этом случае проконсульство упомянутого Макрина
падает на 179 г.4, причем он может быть отождествлен с Марком Пом-
пеем Макрином Неем Теофаном или с его сыном или внуком Марком
Помпеем Макрином, ординарным консулом 164 г. Хотя такая датировка
проконсульства Макрина и позволяет как будто относить нашествие
костобоков к 175—176 гг., однако на основании других источников
это последнее предположение представляется весьма мало вероятным.
Итак, «Элевсинская речь» Элия Аристида не дает возможно-
сти сама по себе решить вопрос о времени вторжения костобоков вполне
определенно. Еще менее точно известие другого современника нашествия
костобоков—Павсания. Из слов периэгета ясно только то, что Павсаний был
современником нашествия и что оно произошло при императоре Марке поз-
1 JOeAI, IX (1906), Beibl., 61 сл. = ILS, II, 2, 8830: «[Марка Нония] Макри[на],
консула римлян, проконсула Азии,... члена коллегии жрецов Антонина и Вера
•{ ’Ачтсочеефа^дч OoTqptavdv сриХтатсоч »ереа = sodalem Antoninianum
Verianumf, легата и комита величайш[е]го императора М[арка] Аврелия Анто-
нина, гегемона и консуляра Верхне[й] Паннонии, гегемона Нижней Паннонии».
2 Макрин именуется только sodalis Verianus.
3 Поскольку Макрин не имеет никаких dona militaria, хотя он и участвовал как
comes в Маркоманской войне. Отождествляя этого Макрина с упомянутым в приписке
к «Элевсинской речи» Аристида, предполагают, что надпись поставлена при
отбытии его из провинции летом 171 г.
4 Это вытекает из расчетов Кейля (Keil, Apollo in der Mylias, «Негш.», XXV,
1890, стр. 315—316).
60
О. В. КУДРЯВЦЕВ
же лета 161 г. Сделать какие-либо определенные выводы из хронологии от-
дельных книг Павсания также не представляется возможным. Окостобоках
у Павсания говорится только в приведенном месте X книги. Что нашествие
костобоков на Элатею описывается именно здесь, вполне понятно, посколь-
ку Элатея находится в Фокиде. Что в I книге, трактующей об Аттике,
ничего не сказано о разрушении костобоками элевсинского храма, также
вполне понятно, поскольку она написана, видимо, в 143—165 гг. Странно,
однако, что ни в одной из последующих книг автор ни словом не обмол-
вился об этом выдающемся событии, хотя в других случаях, например,
в отношении афинского Одейона1, он упоминает наиболее выдающиеся
события, совершившиеся по написании тех книг, в которых о них должно
было бы говориться. Наконец, автор мог сказать о нашествии костобоков в
IX книге, поскольку в ней говорится о Беотии, а варвары не могли мино-
вать ее, когда шли на Аттику.
Что же касается времени написания отдельных книг Павсания, то
поскольку V написана в 174 г. (Р a u s., V, 1), а все книги писались, видимо,
в том порядке, в котором они находятся сейчас, притом в короткий срав-
нительно промежуток времени, то очевидно, чтовсе книги, начиная с VI,
были написаны вскоре после 174 г., вероятно, в 175—17 гг.1 2 Умолчание
о костобоках говорит как будто в пользу более поздней датировки их
вторжения в Элладу, чем 170—171 гг. Но ссылка на умолчание являет-
ся слишком слабым аргументом, и объяснять это умолчание приходится
чисто случайными причинами.
Другие литературные источники для датировки нашествия костобоков
не дают ничего. У историков вторжение костобоков в Ахайю не упоми-
нается совершенно3.
Что касается эпиграфических источников, то здесь особенно важна
надпись Юлия Вегилия Юлиана (GIL, VI, 4, 2, 31856 = ILS, I, 1327).
Она заслуживает того, чтобы привести ее целиком:
1 «Л[уцию] Юлию Ве[гил]ию Гр [ату]
2 Юлиану, пре[фекту] пр[етория], преф[екту]
3 анн[оны], заведующему финансами (a rationib [us]), преф[екту]
ф[лота п[рет[орского] Мисенск[ого], пре[фекту]
4 флота прет [орского] Равен [некого, прокуратору] Авг[уста]
и преп[озиту] вексил[ла]-
5 тион[ы?] во время войны [Британской, пр]ок[уратору]
Авг[уста] провинции
1 Paus., VII, 20, 6: «мною же в аттическом сочинении потому пропущен Одейон,
что относящееся к афинянам было закончено мной еще прежде, чем Герод начал по-
стройку».
2 Paus., VIII, 43, 6 слишком неопределенно, чтобы служить самостоятельным
аргументом.
3 Некоторые хотят видеть намек на вторжение костобоков в обзоре больших
варварских нашествий применительно к готской войне Валента у Аммиана
(XXXI, 5, 15), однако это место, после которого непосредственно описывается гибель
двух Дециев, относится скорее всего к готским войнам III в. Число судов, указанное
у Аммиана, совпадает с числом судов экспедиции 269 г. Слова самого Аммиана
(XXXI, 5, 10: «было бы достаточно перечислить наиболее яркие примеры,
так как [для] сохранения памяти [о] событиях [explicandae rerum memoriae] везде
должна быть надежная достоверность») показывают, что он вовсе не хотел дать полное
перечисление всех варварских нашествий на империю, предшествовавших нашествию
при Валенте, но собирался лишь показать наиболее разительные примеры (кимвры и
тевтоны в эпоху республики, маркоманны при Марке, готы при Деции и Клавдии).
Влияние реторики, под которым находился Аммиан, определило схематическое, а не
хронологическое расположение событий в данном экскурсе, вследствие чего нашествие
269 г. и стоит ранее гибели Дециев.
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
61
6 Лусит[ании] и Ветт[онии, прокуратору А]вг[уста] и пре-
позит[у]
7 вексиллатионы в ..... прок[уратору] Авг[уста]
8 и префекту По[нтий]с[кого] флота, [прокуратору Августа
(или Августов)]1 и пре[позиту]
9 вексиллатионы в Ахайе и Македонии
10 [при походе] в Испании против кастабоков и
11 мавров мятежных (adversus Gastabocas et Mauros rebelles),
препозиту вексиллатио-
12 н во время войны Германской и Сармат[ской],
13 префекту] алы Тампийской, префекту] алы Гер-
14 кулесовской, триб[уну] когорт[ы] первой Ульпии (Ulpiae)
пан-
15 нонцев, префекту] когорт[ы] третьей Август[ы] (August[ae])
16 фракийцев, получившему военные награды от Импе-
17 [рато,]ров Антонина и Вера (donis militaribus donato ab Impe-
[rato]ribus Antonino et Vero) за, победу
18 [в Парфян] ckoji [войне] ([belli Parthi]ci), также от Антонина и
19 [Коммода (ab Antonino et [Gommodo]) за поб]еду [в] вой-
[не Герм[а]нско [й
20 и Сарматской]....».
Надпись содержит перечисление должностей,(которые занимал рим-
ский всадник Юлий Вегилий Юлиан, причем они расположены в обратном
хронологическом порядке, начиная с должности префекта претория и
кончая должностью префекта III фракийской когорты. Отсюда вытекает,
что Юлиан участвовал в Германской и Сарматской войне раньше, чем
в военных действиях против костобоков и мавров. Труднее решить, какая
из двух последних кампаний была раньше. Так как во время обеих кам-
паний Юлиан командовал одной и той же вексиллатионой, то эта часть
надписи представляет собой, видимо, единство, внутри которого не
действует обратный хронологический порядок расположения событий,
что подтверждается прямым порядком событий в названии Германской
и Сарматской войны, а также параллелями других надписей (GIL, II,
4114 = ILS, I, 1140). Отсюда вытекает, что Юлиан воевал с костобоками
после своего участия в Германской и Сарматской войнах и до того, как
ему пришлось воевать с маврами.
Под Германской войной подразумеваются военные действия про-
тив маркоманнов, квадов и других племен от вторжения варваров
в Италию до прекращения военных действий на севере в связи с
восстанием Авидия Кассия (166—175). Наименование Сарматской войны
прилагается обычно, в частности, к военным действиям 175 г. против сар-
матов: только в этом году император Марк принял титул Сарматика. При
таком истолковании приведенных в надписи Юлиана выражений было
бы как будто необходимо предпочесть позднюю датировку вторжения ко-
стобоков, но против этого можно сделать два возражения: 1) крупные стол-
кновения с сарматами-язигами имели место и раньше, например, в 170 г.,
когда в борьбе с ними пал Фронтон, и в 173—174 гг., когда римские войска
были вынуждены вновь выступать против язигов; 2) двойное наименование
войны 166—175 гг. превратилось, повидимому, в формулу и употребля-
лось постоянно, независимо от того, участвовало ли данное лицо в военных
действиях на протяжении всей войны или только частично. Имея это
1 Относительно восполнения см. ниже, стр. 62.
62
О. В. КУДРЯВЦЕВ
в виду, можно допустить, что Юлиан участвовал в Германской войне,
затем был направлен против костобоков, а потом переброшен в Испанию;
однако, поскольку Германская и Сарматская война длилась до 175 г.,
надпись Юлиана сама по себе не может еще дать определенного решения
вопроса о дате нашествия костобоков. Необходимо обратиться к хроно-
логии войны с маврами в Испании.
Только здесь впервые можно получить какие-либо более определенные
результаты. В биографии Севера, приписываемой Спартиану, говорится:
«после квестуры [он] получил по жребию Бетику и оттуда отправился
в Африку, чтобы по смерти отца привести в порядок домашние дела.
Но пока он находится в Африке, вместо Бетики ему назначается Сарди-
ния, так как Бетику опустошали мавры» (SHA, Sev., 2, 3—4). В связи
с военными действиями против мавров сенатская Бетика была отдана им-
ператору, взамен чего сенат получил Сардинию. Нашествие мавров про-
изошло внезапно, в небольшой промежуток между городской квестурой
и проквестурой Септимия Севера. Последняя относится, надо полагать,
к 173 г.1 В таком случае нашествие мавров должно было иметь место,
по всей вероятности, в конце 172 г. В 173 г. в Ламбезисе в стоявший
здесь легион, как показывает надпись 198 или 199 г., было принято не-
обычно много рекрутов1 2. Это было сделано под давлением военной необ-
ходимости, которая возникла в результате нашествия мавров на Испанию,
тем более, что легион был ослаблен вследствие высылки вексиллатионы под
начальством Плавтия Феликса для участия в Маркоманской войне3. К
174 г. наиболее острая опасность прошла, так как некоторые африкан-
ские части были отозваны; на это указывает африканская надпись от
мая этого года4. Можно предположить, что африканские подразделения
из сильно ослабленного легиона III Августа были отозваны именно по-
тому, что пришли свежие войска из других областей империи, в частности,
вексиллатиона Вегилия Юлиана. В таком случае переброска вексилла-
тионы Юлиана с Балканского полуострова на Пиренейский должна была
произойти не позже 173—174 гг., а отсюда следует, что раннюю датировку
нашествия костобоков следует решительно предпочесть поздней. Сопо-
ставляя полученные данные с одной из трех возможных датировок «Эле-
всинской речи» Аристида, нашествие костобоков следует отнести к
лету 170 г.5
Что касается общей политической обстановки, способствовавшей про-
никновению сравнительно небольшого варварского народа вплоть до
Афин, то как раз в 170 г. она была особенно благоприятной. В это время
после гибели Клавдия Фронтона, наместника трех Дакий и Верхней
1 Это заключается с большой вероятностью из cursus honorum Септимия Севера.
2 CIL, VIII, suppl., 2, 18068: далеко неполный список ветеранов (всех должно
было быть около 330), вступивших в legio III Augusta при консулах Гнее Клавдии
Севере во второй раз и Тиберии Клавдии Помпеяне во второй раз, т. е. в 173 г.
3 CIL, VIII, 1, 1619 = ILS, I, 2747: «препозит вексил[латионы] лег[иона] III
Авг[усты] у маркоманнов». Эта вексиллатиона служила оккупационным корпусом.
4 CIL, VIII, suppl., 3, 21567: «уже [вернувшись], [...испол]няю м[ои обеты
до]лжные, которые я давал вс [ем богам, выступая];» и на стороне: «чтобы знал [ты],
кто бы [ты] ни был, [кто] в этой экс[пе]диции остался [це]л...»; и далее: «написал
[при] Фл[ак]ке и Га[лле консулах в... день перед июн[ьскими] к]ал[ендами]». Однако
заключать на основании этого, что война с маврами в Испании была полностью за-
кончена, нет нужды; наоборот, можно предполагать,что она продолжалась вплоть
до начала совместного правления Марка и Коммода. Этому вопросу автор насто-
ящей статьи собирается посвятить специальное исследование.
5 Из всего сказанного следует, что восполнение, принятое Дессау (ILS,
I, 1327) в 8-й строке надписи Юлиана (Augg.), возможно, но не обязательно, так как
вполне определенно, что Юлиан начал военные действия против мавров во время
единоличного правления Марка, но неясно, когда именно он их окончил.
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
63
Месии, павшего в борьбе с варварами, весьма значительные силы были
стянуты в Дакию, которой угрожала наибольшая опасность; благодаря
этому оборона Нижней Месии была значительно ослаблена, и это помогло
костобокам безнаказанно перейти через нижнее течение Истра и, пройдя
через Месию, Фракию и Македонию, достигнуть Ахайи. Действительно,
по некоторым данным можно установить, что костобоки двигались именно
вдоль западного побережья Понта и, таким образом, должны были перейти
Истр в нижнем течении. Иначе обстояло дело в 175—176 гг. В 175 г. импе-
ратор Марк все время находился на дунайской границе, где он и полу-
чил известие о гибели Авидия Кассия: трудно предположить, чтобы
в присутствии самого императора и притом тогда, когда основные военные
действия на дунайской границе были уже завершены, костобоки решились
перейти границу империи или, тем более, сумели исполнить это предприя-
тие. Еще менее благоприятные условия для нашествия костобоков имели
место в 176 г., когда уже около года не было войны и когда все легионные
гарнизоны стояли в своих провинциях. Таким образом, и общая полити-
ческая обстановка заставляет принять более раннюю датировку нашествия
костобоков (170).
Установив точную дату нашествия костобоков, можно перейти к рас-
смотрению сравнительно скудных данных об этом племени, о его вторже-
нии в пределы Римской империи и к оценке исторического значения этого
события. Проблема локализации костобоков представляет весьма значи-
тельные трудности и не может в настоящее время считаться окончательно
решенной. В новой историографии одни помещают костобоков на верхней
Тиссе, т. е. к северу от провинции Дакии, другие — на северо-запад-
ном берегу Понта, третьи — на восточном краю Карпат; существует,
наконец, мнение, что одно племя костобоков жило на Висле, а другое —
к востоку от Семиградья, т. е. от римской провинции Дакии. Истолкова-
ние античных данных по этнографии Средней и Северной Европы пред-
ставляет еще значительные трудности и может стать на твердую почву
лишь при систематическом археологическом обследовании изучаемых
местностей, и притом не только с точки зрения местных культур, которые,
имеют, разумеется, решающее значение при этнографическом разграни-
чении населения варварских областей, но и с точки зрения предметов,
ввезенных из сферы античной культуры, поскольку изучение путей про-
никновения греческих и римских товаров на север должно способствовать
истолкованию взаимного расположения племен в географических сочи-
нениях типа трудов Страбона, Помпония Мелы или Птолемея1. Этно-
графия Прикарпатья в первые века н. э.,— а подавляющее большинство
исследователей, несмотря на различие в точках зрения, помещают кос-
тобоков так или иначе в районе Карпат — изучена еще недостаточно, и
это затрудняет уверенное решение вопроса о локализации костобоков.
Разногласия, существующие в новой историографии по вопросу о ло-
кализации костобоков, объясняются разноречивыми сведениями античных
авторов. У Птолемея, например, костобоки упоминаются дважды, но в обо-
их случаях локализуются различно. В одном месте костобоки помещаются
к северу от Карпатских гор. «Восточнее же названных [племен, населяю-
щих Сарматию и живущих в области, простирающейся от Вистулы до Кар-
патского хребта] живут под венедами опять [?] галинды и судины и ставаны
до аланов, под ними игиллионы, потом койстобоки и трансмонтаны до
1 Полный обзор римских предметов, найденных на землях, населенных ныне
славянами, см. Majewski, Importy rzymskie па ziemiach. slowianskich, 1949;
см. Bilinski, Drogi Swiata starozytnego ku ziemiom slowianskim w swietle staro-
ytnych swiadectw literackich, «Arc heologia», I (1947), стр. 147, 164.
64
О. В. КУДРЯВЦЕВ
Певкинских гор» (Р t о L, Geogr., Ill, 5, 9); Другое известие Птолемея
помещает костобоков на севере Дакии, т. е. к югу от Карпат: «Населяют
же Дакию [на] крайнем севере, начиная с запада, анарты и тевриски и
койстобоки» (III, 8, 3). В первом случае племена расположены в меридио-
нальном направлении, с северо-запада на юго-восток, от венедов, живущих
по берегу Венедского залива (III, 5, 7), т. е. Балтийского моря, до Пев-
кинских гор, которые отождествляются с восточной частью Карпат (Пто-
лемей не видит в Карпатах единой горной системы и разделяет их на
Сарматские, Карпатские и Певкинские горы, идущие в таком порядке
с запада на восток). В таком случае костобоков и трансмонтанов следует
помещать к северу и северо-западу от восточной части Карпат. Во втором
случае племена перечисляются в широтном направлении, с запада на вос-
ток, так что костобоки оказываются на северо-востоке Дакии, т. е. к югу
от Карпат. Большинство исследователей клали в основу своих рассуждений
одно из этих мест и, дополняя его данными других авторов, делали отсюда
заключения о месте жительства костобоков. Другие принимали во вни-
мание оба места и заключали отсюда о наличии двух племен костобоков,
разделенных значительными пространствами земли или,,по крайней мере,
Карпатским хребтом1. Это последнее мнение представляется из всех
предшествующих наиболее близким к истине, тем более, что обе местности,
в которых, по данным Птолемея, можно локализовать костобоков, распо-
ложены симметрично по обеим сторонам Карпатского хребта, который
является их границей. Необходимо, однако, отметить, что все пред-
шествующие исследователи при локализации костобоков не учитывали
двух моментов; разновременности источников, легших в основу ^Геогра-
фии» Птолемея, и движения костобоков к югу в процессе общего
смещения племен Средней Европы в середине II в. Если предположить,
что костобоки, двинувшись со своих первоначальных мест обитания у вос-
точного края Карпат, а это является наиболее вероятным предположе-
нием (см. стр. 57), в обход Карпатских гор, проникли в северо-восточную
Дакию, укрепились там, вклинились затем в свободное пространство между
восточной границей римской Дакии и Петром и оттуда совершили набег
на внутренние провинции империи, то различные данные античных
авторов и различные мнения современных исследователей находят исчер-
пывающее объяснение. Таким образом, можно попытаться решить про-
блему локализации костобоков и без предположения о двух частях племе-
ни, разделенных Карпатским хребтом.
Этническая принадлежность костобоков не вполне ясна: быть может,
они были, подобно бастарнам, кельто-фракийским племенем1 2, вполне воз-
можно также, что они были родственны фракийским дакам, хотя об этом
нельзя заключать лишь на основании того, что царский род костобоков
1 Такого мнения придерживается,например, L u s t h а и s, Br^zowa r^ezka woty-
wna z Myszkowa, «Arch.», I, 180, который из двух приведенных свидетельств Птолемея
выводит, что костобоки жили по обе стороны Карпат, ссылаясь при этом на работу
Домашевского (Domaszewski, Text zur Markussaule, стр. 122 сл.), где указы-
вается, что римляне сталкивались с костобоками и к северу и к югу от Карпат.
На той же точке зрения стоит и Б и линек ий («Arch.», I, 163), который считает,
что название трансмонтаны, взятое Птолемеем, без сомнения, из латинского источника,
не представляло там особого племенного наименования (таким оно сделалось только
в тексте Птолемея), а было лишь эпитетом живших по ту сторону Карпат костобоков
(сходным образом племя анартофрактов появилось лишь как искажение латинского
выражения Anartes fracti). Таким образом, по мнению Билинского, наряду с косто-
боками, жившими на севере Дакии, существовали еще костобоки-трансмонтаны,
обитавшие за Карпатскими горами.
2 П. Н. Третьяков, Восточно-славянские племена, 1948, стр. 56,
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
65
был в свойстве с царским родом даков1. Напротив, сопоставление их
с сарматами представляется менее вероятным1 2. Культура «полей погре-
бений», частично захватывающая область расселения костобоков, как эта
последняя должна быть нанесена на карту на основании первого свиде-
тельства Птолемея, относящегося к первоначальной родине костобоков,
сохраняет в первые века нашей эры скифский характер, причем в области
Прикарпатья ее носителями были, возможно, иллирийские и дако-фра-
кийские племена. Ни в коем случае нельзя представлять отдельные эт-
нические элементы варварской Европы существовавшими независимо
друг от друга; наоборот, они находились в постоянном соприкосновении
и взаимодействии. На это указывал еще Страбон3. Все это показывает,
что вопрос об этнической принадлежности костобоков нельзя решить
пока вполне определенно.
Об образе жизни и общественном строе костобоков судить трудно. По
данным Птолемея, они жили на границе земледельческой культуры «полей
погребений». Быстрота, с которой они проникли с берегов Прута и Серета.
ДО АттаКИ, бит! мджет, указывает на то, что они 5ыли кочевым
племенем. По своему общественному строю они находились, по всей ве-
роятности, на стадии разложения первобытно-общинного строя. «Цари»
костобоков были, скорее всего, лишь племенными предводителями, на-
поминая в этом отношении басилеев гомеровской Греции, современных
им сарматских царей и т. д. Постоянное состояние войны, характерное
да строя, формирование иле-
менной знати, стремление к добыче и накоплению богатств были основ-
ными общими предпосылками, толкнувшими костобоков к вторжению
на территорию империи.
Непосредственной гцнгшМ йВДршМй tok йШй W*
литическая обстановка, сложившаяся в се^е^ине II в, в С^е^ней
это время с нижней Вистулы к берегам Понта Евксинского двинулись
готы4. Готские племена, вступившие в борьбу с народами, жившими
на границах империи, привели в движение всю массу варварских пле-
мен Средней Европы. К середине 60 гг. II в. образовался обширный союз
варварских племён против Рима, куда входили и костобоки5. Вторжение
1 CIL, VI, 1,1801 — ILS, 1,854: «б[огам] М[анам]; Зии, Тиата доч [ери], дакийке,
супруге Пиепора, царя коисстобокского, бабке [своей] дражай[шей], м[ного] д[остой-
ной], Натопор и Дрпльгпса постав [или] ([Natoporuset Drilgisa aviae carissfimae] b[ene]
m[erenti] fecerfunt])». Разумеется, речь идет о независимых даках, живших к вос-
току от римской провинции. Надпись эта найдена в Риме, точной датировке по
поддается, но, возможно, ее следует сопоставлять с событиями, последовавшими за
нашествием костобоков (см. ниже, гр. 69).
2 Вряд лп в свете всего сказанного выше можно отождествлять их с котобакхами
(Cotobacchi), упоминаемыми Плинием (NH, VI, 19) в числе сарматских племен,
живущих на берегах Танапда, а также делать заключения о близости их к сарматам
на том основании, что Лммиан Марцеллин упоминает их рядом с европей-
скими аланами (XXII, 8, 42: «в срединном же пространстве лука находятся европей-
ские аланы и костобоки и бесчисленные племена скифов»).
3 S t г а b о, VII, 3, 2, стр. 296: «ибо и ныне смешались эти народы [скифы и
сарматы] с фракийцами, а также бастарнские [народы], более, конечно, с теми, что за
Петром, но и с теми, что по эту сторону [Истра]».
4 П. Н. Третьяков, Восточно-славянские племена ,стр. 65, относит начало
движения готов ко времени Маркоманской войны.
5 SHA, Матс., 22, 1: «все племена от границы Иллирика вплоть до Галлии соста-
вили заговор, а именно маркоманны, варисты, гермундуры и квады, свебы, сарматы,
лакрингп и буры, те и другие с виктуалами, осы, бессы, коботы, роксоланы, бастарны,
аланы, певкины, костобоки». Из перечисленных народов лакринги здесь названы,
невидимому, по ошибке, поскольку определенно известно, что лакринги были в союзе
с римлянами (D i о, LXXI, 11, 6: «что пришли и астинги и лакринги на помощь Марку»),
5 Вестник древней истории, № 3
66
О. В. КУДРЯВЦЕВ
костобоков было составной частью общего наступления варварских племен
против империи.
В процессе общего смещения варварских племен Средней Европы
к югу и столкновения их с империей костобоки тоже продвинулись со
своих первоначальных мест обитания к востоку от Карпат в сторону рим-
ской границы. Доказательством того, что по крайней мере значительная
часть племени костобоков покинула свою родину, является то обстоятель-
ство, что астинги немедленно после столкновения с ними вернулись
в Дакию, где они (т. е. астинги) оставили жен и детей, и подвергли ее
опустошению1. Можно предполагать, что костобоки вклинились в сво-
бодное пространство между восточной границей римской Дакиц и Истром.
Отсюда, перейдя через Истр и миновав римскую военную границу, ослаб-
ленную переводом стоявшего на нижнем течении Истра V Македонского
легиона в Дакию, они вступили на территорию римских провинций. Таким
образом, именно тяжелое положение, в которое попала империя в резуль-
тате напора варваров на Дакию и Верхнюю Месию, дало костобокам
возможность перейти границу империи. В силу этого же обстоятельства
нашествие костобоков затронуло провинции, оставшиеся в стороне от
опустошений, вызванных Маркоманскими войнами,-- Нижнюю Месию,
Фракию, Македонию и Ахайю.
Дальнейший путь костобоков можно проследить по отдельным эпигра-
фическим свидетельствам. Перейдя Истр, костобоки двинулись прежде
всего в так называемую Малую Скифию, причем здесь их нашествие при-
вело прежде всего к тому, что местные даки стали захватывать земли
у римских колонистов. Будущий император Гельвий Пертинакс, бывший
наместником двух Месий, а затем наместником Дакии, вынужден был
«умиротворять» Малую Скифию, восстанавливая прежний порядок и воз-
вращая захваченные земли старым владельцам1 2. Таким образом, на
территории Нижней Месии нашествие варваров-костобоков слилось с дви-
жением низших слоев провинциального населения, направленным против
римского владычества и римской колонизации.
На следующий этап движения костобоков указывает надгробие челове-
ка, который упоминается в эпитафии как «убитый кастабоками»3. Над-
пись эта, найденная на месте древнего города, именовавшегося Тропеем
Траяна, дает прочную веху для установления пути движения костобоков
через Нижнюю Месию. Из Месии, перевалив Гем, костобоки перешли во
Фракию. Важнейшие римские гарнизоны остались теперь позади, и косто-
бокам было легко продвигаться через незащищенные внутренние провин-
ции, пересечь Македонию и достигнуть Ахайи. Как именно костобоки
двигались через Фракию, сказать трудно: попытки доказать, что они
шли вдоль берега Понта, недостаточно обоснованы источниками4. Из
1 D i о, LXXI, 12, 1* «победив же их [костубоков], нисколько не меньше опусто-
шили и Дакию».
2 CJL, III, suppl., 4, 14437, 2; см. А. Д. Дмитров, ВДИ, 1949, № 1,
стр. 82—83.
3 CIL, III. suppl., 4,14214=ILS, II, 2, 8501: «б[огам} М[анам]; Даизи Комозои
жил 50 ле[т] (an[nos] L), убитый кастабоками;отцу м[ного] д[остойному] поставили
Юст и Вал[ерий?] (lustus et Val[erius?] patri b[ene] m[erenti] posuerunt)»; надпись
найдена в Адамклпсси на месте города Tropaeum Traiani в Нижней Месии.
4 Премерштейн (Premerstein, Untersuchungen zur Geschichte des Kaisers
Marcus, «Klio», XII, 1912, стр. 143; 155; 163), доказывая, что костобоки двигались вдоль
берегов Понта, стремится этим подтвердить свою гипотезу об одновременнохм сухопут-
ном и морском нашествии костобоков. Он ссылается на надпись из Аполлонии (SchB,
IV, 1906, стр. 142, № 156), в которой говорится о восстановлении города «после опу-
стошения» ([лгта TTjv однако слово exktwsis может означать и «упадок» и
«несчастье», а потому надпись, возможно, имеет в виду чуму, затронувшую, наряду
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
67
Фракии костобоки перешли в Македонию1, пересекли ее и достигли
Ахайи. Снова после долгого промежутка времени варвары вступили на
террито рию Эллады.
Костобоки, видимо, миновали Фессалию, прошли через Фермопилы
и вступили на территорию Средней Греции. Здесь их добычей сделалась
в первую очередь Фокида. По словам Павсания (X, 34, 5), костобоки
подошли, между прочим, к городу Элатее в Фокиде. Лишенный, разумеет-
ся, какого-либо гарнизона, город был предоставлен своей собственной
участи. Гражданин Элатеи Мнесибул, неоднократно одерживавший перед
тем победы в беге, в том числе и на олимпийских играх, наскоро собрав
лох из своих сограждан, выступил против варваров. Нанеся им значи-
тельный ущерб, он пал в битве* 1 2.
Костобоки двинулись через Беотию в Аттику, рассыпавшись по всей
стране и предавая ее разграблению (Павсаний со свойственным антич-
ному человеку презрением к варварам именует их разбойниками). В Ат-
тике они разрушили знаменитый храм мистерий в Элевсине, построенный
Периклом; судьбу этого храма оплакивает Элий Аристид в своей
«Элевсинской речи». Дальше костобоки, повидимому, не пошли; в Пело-
поннес проникнуть им не удалось.
Как уже было указано выше, нашествие костобоков относится к пер-
вому акту грандиозной драмы, завершившейся падением Римской империи
под ударами варварских народов. Даже такие отдаленные провинции,
как Ахайя, не были свободны от угрозы варварского нашествия. Есть
основания предполагать, что оружие варваров затронуло даже такую
далекую и к тому же отделенную морем от Европы провинцию, как Азия.
«Воинственнейшие племена»3, как они именуются на триумфальной арке
Марка Аврелия, напирали с севера на империю, и нашествие костобоков
было одним из эпизодов этой тяжелой борьбы.
Эллада была захвачена врасплох варварским нашествием. Римского
гарнизона в Ахайе не было. Пришлось довольствоваться местными сред-
ствами. Кое-где против костобоков выступало ополчение эллинских го-
родов, как показывает пример Мнесибула в Фокиде. Только в самый
разгар нашествия центральное правительство направило против косто-
боков вексиллатиону под командованием Луция Юлия Вегилия Грата
Юлиана4. Юлиану удалось вытеснить их из Ахайи, тем более, что пре-
с другими провинциями, и Фракию. Посвящение Нептуну в надписи CIL, III, suppl., 4,
14433, Премерштейн («КИо», XIТ, 143) объясняет тем, что незадолго до того была
одержана морская победа над костобоками. Однако воинское соединение, поставившее
посвящение Нептуну Августу,— вексиллатиона легионариев, а не отряд какого-либо
флота, а место, в котором оно поставлено,— город Tropaeum Traiani в Нижней Месии,
сравнительно далеко расположенный от моря. Нептуна, упомянутого в посвящении,
следует связывать с местным божеством, отождествленным с эллинским Посейдоном
вследствие того, что и тот и другой были покровителями коней. Ср. I и 1. V а 1, I., 49.
1 -Впрочем, надпись ILS, Л, 2, 8868=IGRR, III, 1420. не имеет, видимо, никакого
отношения к борьбе с костобоками в Македонии: упоминаемая в ней ШаМа должна
быть отождествлена не с северомакедонской Пайонией (Пакта), а с Паннонией,
которая в греческих источниках обычно именуется также Пакта; о костобоках
в надписи ничего не говорится.
2 Этот Мнесибул (или Мнасибул), помимо Павсания, известен еще из надписи
своего сына, ВСН, XI (1887), стр. 342: «Мнасибул[а, сына] Мнасибу[ла], дважды
перио[дони]ка, лучше [го из элл]инов...»
3 CIL, VI, 1, 1014=ILS, I, 374: «bellicosissimae gentes».
4 CIL, VI, 4, 2, 31856=ILS, I, 1327. На то, что Юлиан вступил в борьбу с косто-
боками уже после проникновения их в пределы Ахайи, указывает, быть может, по-
рядок перечисления провинций, на территории которых Юлиан действовал против
костобоков («per Achaiam et Macedonian!»). Кроме того, костобоки вряд ли сумели
бы проникнуть в Среднюю Грецию и, в частности, пройти через Фермопилы при на-
личии римской вексиллатионы в пределах Ахайи. Пример Леонида достаточно пока-
5*
68
О. В. КУДРЯВЦЕВ
бывание в разоренной стране и не входило в планы костобоков. Их наше-
ствие на Ахайю было обыкновенным набегом, характерным для периода раз-
ложения первобытно-общинного строя, когда «Война, которую раньше ве-
ли только для того, чтобы отомстить за нападения, или для то го,чтобы рас-
ширить территорию,... ведется теперь только ради грабежа, становится
постоянным промыслом» Ч Костобоки отступили из Ахайи в Македонию,
куда за ними последовал Юлиан, оттуда во Фракию2, а затем и совсем
покинули пределы империи3.
Вторжение костобоков произвело сильное впечатление на наиболее про-
зорливых патриотов эллинской культуры, не меньшее, чем за несколько
столетий перед тем нашествие галатов или позднее нашествие герулов.
Древняя Эллада, метрополия античной цивилизации, оказалась безза-
щитной перед сравнительно небольшими отрядами варваров. Мир, кото-
рым пользовались внутренние провинции на протяжении двух столетий,
вдруг оказался непрочным и ненадежным. Элий Аристид, находясь в это
время в пределах провинции Азии, горько скорбит о том, что варвары
вступили на территорию Аттики, чего не было со времен Мидийских
войн. Но так думали только единицы. Большая часть населения горо-
дов Эллады, не говоря уже о других .провинциях, погруженная в свои
зателен, тем более, что неорганизованную орду костобоков вряд ли можно сопо-
ставить с многотысячной ратью Ксеркса. Очевидно, Юлиан вступил в борьбу с косто-
боками на территории Ахайи и затем последовал за отступающими в Македонию.
1 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
1950, стр. 170.
2 О борьбе с костобоками на территории Фракии говорит усиленное строитель-
ство укреплений Филиппополя, завершенное под влиянием опасности в 172 г., CIL,
III, 2, 6121 = 111, suppl., 1, 7409=SchB, IV, 25, № 29: «Имп[ератор] Кесарь
М[арк] Аврелий Антонин [Август Германии], имп[ератор в] V [раз], ко[н] с [ул в]
III [раз], о[тец] отечества, дал] стену городу Филиппопол[ю, Пантулей Гра]птиак,
лег[ат] Авг[уста] за пр[етора], наблюд[ал за] воздвижением [стены]. Филиппополь,
[город] Фракии, и[з данных] ему божественны[м Марком Ав]релием Антонином Ав-
густом] Германико[м] денег [воздвиг, когда упра]влял народом [т. е. провинцией]
Пантулей Гра[птиак]». Датировка надписи определяется титулом Germanicus, который
Марк принял в 172 г., с другой стороны, impTerator] V, стоящее в латинской части
надписи и поставленное резчиком по незнанию, поскольку VI провозглашение Марка
Аврелия императором произошло, судя по монетам, еще в 171 г., делает невозмож-
ным отодвигать эту надпись далеко от 171 г. и заставляет считать датировку ее 172 го-
дом наиболее вероятной. Долговременное господство pax Romana приводило к тому,
что укрепления внутренних городов постепенно разрушались; их теперь пришлось
спешно восстанавливать. Указанное известие гораздо удобнее сопоставлять с наше-
ствием костобоков, нежели с общим нарастанием военной опасности на границах им-
перии (как это делает Weber, The Antonines, САН, XI, 1936, стр. 352); в эти годы
основной напор варваров сосредоточивался на верхнем и среднем Да нубии, и опас-
ности подвергалась преимущественно западная часть Балканского полуострова;
только нашествие костобоков показало, что нельзя безнаказанно ослаблять оборону
на нижнем Данубии, и заставило укреплять фракийские города.
3 Нашествие костобоков ограничивалось Балканским полуостровом. Попытки
Пре мер штейн а («КИо», XII, 143, 155, 163) доказать, что военные действия
против костобоков велись не только на суше, но и на море, и, в частности, что косто-
боки совершили карательный поход в Африку, следует признать несостоятельными.
В надписи из Симитта говорится о пребывании в Африке некоего костобока или вскор-
мленного среди костобоков (CIL, VIII, suppl., 1, 14667: «[богам] М[анам посвя-
щение; Сал]люстий, К[ая] с[ып, из] К[виринской трибы], Фор[тун]атиан Ко-
стоб[оки]он, так как он [в]скормлеп среди кос[т]о[боков?; далее неразборчиво).
Речь идет или о выселенце из дунайских провинций, или, еще более вероятно, о
воине, завербованном в римские войска на берегах Данубия, а может быть, об
отпущеннике варварского происхождения. Командование Юлиана ограничива-
лось сушей (CIL, VI, 4, 2, 31856), поскольку военные силы, находившиеся в‘ его
распоряжении, состояли лишь из одной вексиллатионы. При двойном командовании
на суше и на море это обычно указывалось специально (II, 4114=ILS, I, 1140; ср.
GIG, II, 2509).
ВТОРЖЕНИЕ КОСТОБОКОВ
69
местные интересы, не обратила внимания на проникновение варваров
вплоть до Элевсина. Нашествие костобоков казалось им явлением слу-
чайным, им трудно было представить возможность гибели античного
мира под ударами варваров. Аристид упрекает эллинов в беспечности и
равнодушии перед лицом наступающей опасности: «О, [вы] и древле и
ныне поистине дети, эллины, что остались равнодушны при наступле-
нии такого несчастья. Ныне же, о, достойные удивления, вы не будете
дома у себя самих? Не придется ли спасать вам сами Афины?» (А г.,
Огг., I, 455 С). И даже периэгет Павсаний, тщательно изучавший
эллинские святыни и достопримечательности, нашел нужным упомянуть
о вторжении костобоков лишь при описании одного из городов Фокиды.
Такие люди, как Аристид или противник христианства Цельс, ясно
видели, какая угроза для античной цивилизации таится в окружающем
ее варварском мире. Однако на данном этапе опасность была скоро пред-
отвращена. Уже с начала 70 гг. II в., вскоре после вторжения костобоков,
если следовать ранней, безусловно более вероятной, датировке, начи-
нается отлив варварского движения, ослабевает напор варваров на гра-
ницы римского мира. На этот раз империя была спасена и на несколько
десятилетий получила относительный покой.
Что касается самих костобоков, то они вскоре после 170 г. подверглись
нападению вандальского племени астингов. «...Астинги, которыми пред-
водительствовали Рай и Рапт, пришли в Дакию, чтобы поселиться [место
несколько испорчено], в надежде получить и богатства и землю в качестве
союзников; не получив же этого, поручили жен и детей Клементу, наме-
реваясь захватить оружием землю костубоков; победив же их, нисколько
не меньше опустошили и Дакию» (D i о, LXXI, 12, 1). Это событие следует
поставить в связь с изгнанием костобоков из Ахайи, причем его обычно
относят к концу 171 — началу 172 гг. В таком случае нужно предположить,
что астинги напали на костобоков, недавно вернувшихся из похода
в глубь империи. Однако еще более вероятно, что поход астингов отно-
сится к рубежу 170—171 гг. и произошел в то время, когда основная во-
енная сила костобоков еще не успела вернуться домой. Упоминаемый
у Диона Секст Корнелий Клемент стал наместником трех Дакий в 170 г.
после гибели Фронтона; под этим годом он упоминается, как таковой,
в одной надписи. Таким образом, вполне возможно предположить, что
война астингов с костобоками относится к концу 170 — началу 171 гг.
В доказательство этого можно привести и то, что астинги, по сообщению
Диона, не получив земли в римской Дакии, пытались захватить именно
землю костобоков, а это можно было сделать удобнее всего в то время,
когда основная масса племени находилась за пределами своих владений.
Вполне возможно, что астинги действовали по непосредственному науще-
нию римской власти, которая стремилась одновременно избавить империю
от их нашествия и нанести сокрушительный удар в тыл костобокам.
Впрочем астинги, победив костобоков, тяжело опустошили и самое Дакию,
но были вслед затем разбиты лакрингами, так что не могли больше пред-
принимать каких-либо враждебных действий против римлян. Можно
предполагать, что упомянутая в надписи царица костобоков, которая
прибыла в Рим вместе с членами своей семьи (CIL, VI, 1, 1801 = ILS,
I, 854), оказалась здесь в результате военных действий астингов против
ее племени1. Костобоки в результате борьбы с астингами могли быть
1 Все это еще раз подтверждает раннюю датировку нашествия костобоков. При
поздней датировке предполагается, что нашествие костобоков произошло после напа^
дения на них астингов, и это последнее из следствия обращается в причину: костобокй
вторглись в империю, мстя за нападение на них римских союзников. Однако все эТо
70
О. В. КУДРЯВЦЕВ
отброшены за Карпаты, хотя определённых данных для этого нет; вотивная
надпись помощника центуриона римской когорты, обнаруженная на тер-
ритории Западной Украины, вряд ли имеет к ним отношение (см. L u s t-
h а и s, «Arch.», I, 184). Вторжение костобоков в Ахайю окончилось
печально для них самих, но оно вместе с тем показало, насколько слаба
империя, которая не смогла предотвратить проникновение небольшого
варварского племени в самое сердце античной цивилизации.
Нашествие костобоков проливает свет на состояние балканских про-
винций Римской империи при императоре Марке, показывает недостатки
имперской обороны и помогает уяснить положение, в котором Римская
империя находилась в разгар Германской и Сарматской войны. Наше-
ствие костобоков было первым значительным проникновением варварских
народов Средней Европы на территорию балканских провинций Рим-
ской империи: так далеко, как костобоки, не проникало ни одно варвар-
ское племя до великих варварских нашествий середины III в. Таким
образом, нашествие костобоков представляет собой одно из первых
проявлений того грандиозного столкновения римского и варварского
мира, которое окончилось разрушением Западной Римской империи и
гибелью рабовладельческого строя.
построение чрезвычайно сомнительно: помимо чисто хронологических соображений
(ср. выше), трудно предположить, чтобы костобоки, ослабленные нападением астингов,
смогли после этого предпринять вторжение в Римскую империю и проникнуть вплоть
до Ахайи,
PL M. Штаерман
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ В ПЕРИОД ИМПЕРИИ
Роль фамилии как основной ячейки рабовладельческого общества
в ранние века существования Рима достаточно засвидетельствована
в источниках и выяснена в литературе. Менее ясна ее судьба во
времена империи. Между тем этот вопрос чрезвычайно важен для уяснения
процесса развития и углубления кризиса рабовладельческого строя.
Какие изменения произошли в самых его основах, каково было отношение
различных социальных слоев к этим изменениям, какова была политика
императорского правительства, как отразились эти изменения в возни-
кавших современных идеологических течениях — вот вопросы, которые
возникают при изучении истории империи. При попытке дать на них ответ
мы, как и в целом ряде других случаев, встречаем препятствие в скудости
источников.
Состояние источников, а также слабый интерес буржуазных историков
к положению широких народных масс обусловили слабую изученность
этой темы в буржуазной историографии Запада. Большее внимание уде-
лялось ей в русской историографии. Ее затрагивают Помялов-
ский1, Кулаковский1 2, Шенвиц3, Мухин4. Однако эти
авторы, придавая слишком большое значение влиянию идей стоицизма и
христианства на изменения в положении рабов, не обращают внимания на
те новые экономические и социальные условия, которые обусловили
появление новых идей. Тем не менее в их работах собрано много ин-
тересных фактических данных и указаний на роль правительства в изме-
нениях взаимоотношений pater families с зависимыми от него лицами.
В последнее время чрезвычайно ценные и плодотворные наблюдения
по интересующей нас теме сделал Н. А. Машкин. Он впервые представил
мероприятия Августа относительно рабов, семьи, культа как единую
цельную программу, направленную на укрепление фамилии как основы
рабовладельческого общества. Таким образом, получило должное
освещение взаимоотношение социально-экономического базиса и идео-
логической надстройки5. В настоящей статье я хочу попытаться,
по возможности, выяснить, каково было положение фамилии в дальнейшем,
после Августа.
1 «Эпиграфические этюды», 1873.
2 «Коллегии в древнем Риме», Казань; 1884; «Коллегии в среде рабов в Римской
3 «Власть римского домовладыки», Москва — Варшава, 1914.
4 «Положение рабов в римском государстве», Казань, 1916.
5 Н. А. Машкин, Принципат Августа, М., 1949.
72
Е. М. ШТАЕРМАН
По всей видимости, переломным моментом в истории римского рабства
можно считать вторую половину I в. Все свидетельства Сенеки, Петрония,
Тацита, Плиния Старшего об огромных массах рабов, находящихся во
владении частных лиц, так же как и надписи из колумбариев Волусиев
и Статилиев, относятся к первой половине этого столетия. Затем коли-
чество рабов уменьшается. В буржуазной литературе твердо укрепилось
мнение, что причиной уменьшения числа рабов явилось прекращение
войн и притока рабов извне. Для историка-марксиста не подлежит сомне-
нию, что определяющим являются не внешние факторы, а внутреннее
развитие кризиса рабского способа производства. Ярким подтверждением
этому может служить то обстоятельство, что победоносные войны Траяна
не оказали, повидимому, значительного влияния на увеличение числа
рабов или на изменение цен на них. В этом плане сравнение результатов
войн Траяна с результатами войн республиканского периода, когда
крупные победы сразу увеличивали приток рабов и понижали их стоимость,
очень показательно.
К этому же переломному моменту конца I — начала II в. относятся и
известные свидетельства Колумеллы и Плиния Младшего
о развитии колоната. Судя по некоторым надписям, во II в. колонат был
уже весьма распространен. Особенно характерна одна из этих надписей
(CIL, XI, 911) — эпитафия, в которой умершая обращается к «благоче-
стивому землевладельцу или колону» с просьбой не дать ее могиле зарасти
лесом и желает им богатых даров Цереры и Бромия. Очевидно, possessor
и colonus были основными фигурами сельского хозяйства. Но все-таки
у крупных владельцев еще оставалось значительное число рабов для до-
машних услуг, для управления теми же виллами ит. д. В Шв. сокращает-
ся, повидимому, число рабов и этих категорий, что видно, например, из
данных SHA о содержании чиновников и полководцев, получаемом от
государства: обычно они получали лишь 3—4 рабов для услуг.
Что касается провинций, то там, за исключением Африки, рабов всегда
было значительно меньше, чем в Италии. Об этом свидетельствует и мень-
шее число надписей с упоминанием рабов и большее количество надписей
свободных ремесленников, и тот теперь общепризнанный факт, что гон-
чары, изготовлявшие галльскую terra sigillata, были свободными, в отли-
чие от знаменитых италийских мастеров, которые почти все были рабами.
Кроме общего уменьшения числа рабов, происходит, повидимому,
и концентрация имеющихся рабов в руках императоров, о чем говорит
большое число надписей императорских рабов; рабы переходили к импе-
раторам при конфискации имущества их господ. Пертинакс и Септимий
Север издали ряд постановлений об этих рабах (Cl, VI, 3, 8). Но процесс
концентрации начался гораздо раньше. Судя по клеймам на кирпичах
и черепицах (CIL, XV, fasc. 1), крупные керамические мастерские, нахо-
дившиеся в I в. в частном владении, со времени Домициана и при Анто-
нинах постепенно переходят к императорам, которые эксплуатируют их
при помощи своих рабов или сдают в аренду вольноотпущенникам, при-
меняющим труд рабов или наемных рабочих. Вероятно, и некоторые
другие отрасли промышленности претерпели такую же судьбу, что и при-
вело к последующему созданию крупных императорских мануфактур
и монополий. Однако постепенно уменьшается и число императорских
рабов. Биограф Александра Севера Лампридий пишет, что этот
император отказался от услуг свободных людей, пользовался трудом только
рабов и был поэтому вынужден прикупить некоторое их количество, так
как имеющихся нехватало (Vit. Alex., XXIII, 3).
В это же время в связи с кризисом рабовладения возрастает отпуск
рабов на волю. Кроме прочих причин, здесь, возможно, сказалось растущее
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
73-
обеднение и задолженность мелких, средних, а иногда и крупных владель-
цев. Юристы неоднократно упоминают о противозаконных манумиссиях,
произведенных для обмана кредитора и фиска, о завещаниях, по которым
отпускаемый на волю раб получал свободу вместе с наследством, обре-
мененным долгами. В таком случае отпущенник не мог отказаться от
наследства и должен был вместо покойного или его сына нести бремя
бесчестия, связанного с продажей имущества за долги, и помогать сыну
патрона (CI, VII, 11, 2; G a i., Inst., II, 152—154; S с а е v., fragm. 16).
Но как бы ни изменялось число рабов, сопротивление их не уменьша-
лось. Отдельные вспышки восстаний рабов известны для I в. н. э.; в III в.
рабы массами уходят в разбойничьи отряды; часто рабы, несмотря на
ожидавшее их ужасное наказание, убивали своих господ. Сенека
говорит об этом, как о чем-то весьма обыденном (Ер. ad. Luc. IV, 117),
Плиний Младший в своей переписке упоминает о трех таких
случаях (Epp., III, 14; VI, 25; VIII, 14). Тот же Сенека часто указывает
на постоянную угрозу доноса со стороны рабов. Чаще всего рабы доносили
о преступлениях против закона Юлия, об оскорблениях величества, заго-
ворах, колдовстве. Итак, раб становился все менее рентабельным и все
более опасным для ра ельцев. Последние, пытаясь найти выход
из этого положения, предлагали различные меры.
Когда в сенате обсуждалось дело о казни фамилии убитого рабами
Педания Секунда, против смягчения наказания выступил Кай Кассий,
кстати сказать, незадолго до этого с такой суровостью подавлявший мятеж
в Путеолах, что его пришлось отозвать из этого города (Т а с., Ann.,
XIII, 48). В своей речи он доказывал, что если ослабить строгость к рабам,
то господин останется совершенно беззащитным среди их враждебной
массы. Интересно, что эта крайне реакционная программа принадлежала
одному из «последних республиканцев», хранившему у себя портрет своего
предка Кассия, убийцы Цезаря. Этим «республиканцам» была чужда
гибкость в отношении покоренных, безразлично провинциалов или рабов,
и политика их в чистом виде становилась неприемлемой в новых условиях.
Характерно, что Кассий в своей речи подчеркивает различие между ра-
бами предков, которые рождались в доме господина, и иноплеменными
(nationes) рабами его времени (Т а с., Ann., XIV, 44). Этот мотив раз-
вивается и другими авторами. Плиний Старший, говоря о во-
шедших в употребление печатях на перстнях, восклицает: «О, какова была
жизнь предков! Какая невинность, при которой ничего не запечатывалось!
А теперь даже пища и питье запечатываются от кражи. Это сделали ле-
гионы рабов [mancipiorum, этот термин употреблен, повидимому, в про-
тивоположность verna] и чужеземные толпы в доме... по-иному было
у древних...» (NH, XXXIII, 6). Эти слова Плиния органически связаны
с его взглядами на прошлое Рима. Он восстает не только против роскоши,
но и против излишних затрат на обработку земли. Последнее он непосред-
ственно связывает с недопустимостью обрабатывать землю при посредстве
закованных рабов, «так как все, что делают отчаявшиеся люди, будет
наихудшим» (NH, XVIII, 7). Эти слова Плиния показывают, что рабо-
владельцы I в. отчасти осознавали причины кризиса и пытались бороться
с ним более или менее сознательно. Этим, вероятно, объясняется и тот факт,
что во время дакийских войн не производилось массовых обращений в раб-
ство. Ленин, давая критику выдвинутого буржуазными экономистами
«закона убывающего плодородия почвы», писал, «что неизменное состо-
яние техники ставит очень узкие сравнительно пределы добавочным вло-
жениям труда и капитала»1 . Именно так и обстояло дело в рассматри-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 93.
74
Е. М. ШТАЕРМАН
ваемую нами эпоху. При застойности техники дальнейшее увеличение
количества рабов уже не могло повысить доходности италийских имений,
и Италия попадает все в большую зависимость от провинций, где к тому
времени кризис еще не зашел так далеко. Технические усовершенствования
не могли быть применены в условиях рабовладельческого строя. Поэтому
Колумелла ищет выхода в попытках заинтересовать рабов поощрениями
и наказаниями, а П л и н и й прямо протестует против увеличения числа
рабов (NH, XVIII, 7). '
Тот же комплекс идей мы находим у Ювенала. Нападая на современные
нравы, роскошь, разврат, толпы изнеженных греческих и восточных рабов,
он рисует картину доблестного прошлого, когда солдат-завоеватель воз-
вращался на свое маленькое поле, которое кормило его и его домочадцев,
когда в его хижине играли трое его собственных детей вместе с рожденным
в доме маленьким рабом (vernula) (I u v., Sat., XIV, 156 сл.). Такая же
скромность, говорит он, сохранилась и в италийских городах, выгодно
отличающихся от Рима; там рабы также говорят по-латыни, как и их
хозяева (Sat., XI, 145 сл.).
Рабовладельцы, придерживавшиеся таких взглядов, искали выхода
в ограничении числа рабов, в возвращении к старым отношениям неболь-
шой патриархальной фамилии, когда ее глава мог легко держать в руках
всех своих подданных. Эти взгляды лежали в основе осуждения совре-
менности и возвеличивания mores maiorum, а также в основе требований,
неоднократно предъявлявшихся правительству в I в. об издании новых
законов против роскоши, которые должны были, между прочим, норми-
ровать и количество рабов в частном владении. Однако многие возражали
против этой точки зрения, ссылаясь на то, что обстоятельства изменились
(Тас., Ann., II, 33; III, 53—55).
В этом смысле неоднократно высказывался и Сенека, который,
при всем уважении к предкам, указывал, что их нравы и обычаи не являют-
ся абсолютной нормой (Ерр. 13 и 85). Он же первый из римлян развивает
стоическую теорию об отношении к рабам. Надо заметить, что его идеи,
изображаемые в современной буржуазной литературе как плод чистого
альтруизма и гуманности, на самом деле имели самую практическую основу.
Он не восстает против рабства вообще или против наказаний рабов, но
он увещевает господ не озлоблять рабов свыше меры, чтобы не толкнуть
их на какие-нибудь отчаянные поступки, на насилие над господами, на
доносы против них. По существу, это та же мотивировка, которую приводит
Колумелла, советуя особенно внимательно относиться к рабам, заклю-
ченным в эргастулы, чтобы не довести их притеснениями до мятежа,
а с остальными рабами обращаться, по возможности, снисходительно,
чтобы заставить их лучше работать. Но если у Колумеллы основной упор
делается на экономику, то у Сенеки его взгляды на рабов являются частью
его общих социально-политических взглядов. Они были отражением тех
мероприятий, которыми императоры пытались ослабить кризис, создав-
шийся в конце республики. Создание мировой империи и формальная
забота о благополучии провинций сказались в учении об единстве чело-
веческого рода. Новые методы эксплуатации раба заставили провозгла-
сить его человеком, равным свободному. Стремление подавить всякое
сопротивление во всех объектах эксплуатации, будь то провинциалы или
рабы, сделало особенно актуальными идеи социального мира, полного
растворения индивида в целом — гражданина в городе, раба в фамилии,
подданного в империи. Всякий ропот, гнев, протест против внешней не-
справедливости объявлялись недостойными мудреца, познавшего добро-
детель. Зато совершенствоваться в добродетели великодушно дозволя-
лось и даже рекомендовалось не только свободнорожденным римлянам,
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
75
но и перегринам, варварами рабам. Недаром Сенека говорит, что фило-
софы не только не сеют мятежных идей, в чем обвиняют их некоторые,
а напротив, они-то именно и подготовляют всеобщий мир и повиновение
(Ерр. 73 и 5). В этом смысле он не видит принципиального различия между
рабами и свободными; первые повинуются господину — pater familias,
вторые императору — pater patriae (de clem., I, 13). «Гнев гибелен для
раба, возмущение лишь увеличивает тягость рабства... иго меньше ранит
покорную, чем мятежную голову, единственным облегчением может быть
лишь послушание необходимости и терпение» (de ira, III, 16). Это
для рабов, а для свободных, для вельмож — «надо спокойно сносить
оскорбления могущественных... все знают ответ человека, состарившегося
при дворе царей, которого спросили, как он достиг такого преклонного
возраста, вещь редкая в таких условиях,— получая оскорбления и при-
нося благодарность» (de ira, II, 33; Ер. 14). Но и господин в семье, так же
как император в государстве, не боясь в случае необходимости покарать
виновного, не должен забывать о справедливости и милосердии не только
по отношению к свободным, но и к рабам в своем доме (de vit. beat., 24),
Тирана на троне и в семье осудят потомки, а современники могут ему
жестоко отомстить, так как даже самый маленький и униженный человек
может быть полезен или губителен для самого могущественного (Ер. 47;
de clem., I, 13; de ira, II, 11).
Так утверждается идея фамилии как республики в миниатюре и го-
сударства как большой фамилии; главы семьи как магистрата и импера-
тора как отца отечества. Для членов и глав и того и другого устанавли-
ваются одинаковые нормы поведения, нормы, которые должны обеспечить
осуществление главного лозунга эпохи — социального мира. Сенека,
с одной стороны, ставит в пример патриархальные отношения древней
фамилии, где рабы назывались familiares, но, с другой,— восстает против
полного подавления личности членов фамилии властью отца (de benef.,
Ill, 18—28; Ер. 47). В конце концов его главная аргументация сводится
к тому, что тот раб, которому господин не зажимает дома рот, молчит на
пытке, а тот, которого хозяин карает за каждое вольное слово, охотно
поносит его за спиной и рад предать его при всяком случае (Ер. 47). Он
предвидит, что его обвинят в попытках подорвать авторитет отца и госпо-
дина, но, по его словам, он этот авторитет не подрывает, а только старает-
ся показать отцу, господину и царю, что его власть будет прочна, если
в основе ее будет лежать не страх, а уважение и преданность, если раб
будет относиться к господину, как клиент к патрону (Ер. 47).
Для современников Сенеки эти идеи были еще новы и не очень прием-
лемы. Он сам полемизирует с неизбежными возражениями. Петроний
пытается высмеять их, вкладывая их в уста Тримальхиона, который к концу
пира приглашает домашнюю фамилию усесться с гостями за стол и про-
износит тираду о человеческих правах рабов (Sat., 71). Возможно, что
Петроний хотел здесь посмеяться над учеником Сенеки Нероном, которого
некоторые считают прототипом Тримальхиона. Однако во II в. стоицизм
становится почти официальной идеологией, между прочим и в части,
касающейся рабов. Совершенно неправильно было бы думать, что так
называемые «гуманные» стоические идеи в какой-либо мере способствовали
действительному изменению отношения рабовладельцев к рабам. Очень
характерен в этом смысле Плиний Младший. Он неоднократно
говорит о своем гуманном обращении с рабами, оплакивает их болезни
и смерть, но когда рабы убили Ларгия Македона, по свидетельству самого
Плиния, грубого и жестокого господина, сына отпущенника, забывшего,
что его отец сам некогда был рабом, он разражается негодующими тира-
дами и призывает к страшной мести (Epp, III, 14).
76
Е. М. ШТАЕРМАН
Стоические теории предназначались для господ, которых они должны
были научить охранять свою безопасность, и для рабов, в которых они
должны были убить способность к сопротивлению. И они действительно
проникают в среду рабов и бедняков. Имеется ряд надписей рабов и отпу-
щенников, в которых они говорят о своей скромности, почтительности
и повиновении господам и патронам х. Данные об этом имеются и в баснях
раба Федра, Флавия Авиана (время Антонинов), и в собраниях изречений,,
приписывавшихся мимо графу отпущеннику Публию Сиру и Дионисию
Катону (автору II в.). Ф е д р учит в своих баснях, что со сменой прин-
цепса для бедняка ничего не меняется, кроме именц господина (I, 15),
что маленькие люди (humiles) всегда страдают от борьбы сильных (I, 30),
что против сильного никто не защищен (II, 6), что скромное положение
надежнее высокого, особенно во время всяких смут и потрясений (II, 7;
IV, 6), что не следует стремиться к тому, что не дано (III, 18). Те же мотивы
мы видим уАвиана — бедный должен опасаться общества богача и
верить лишь равному (XI), тщетны попытки сопротивляться сильному,
его можно обезоружить только кротостью (XVIII), не надо желать боль-
шего, чем имеешь (XXV), маленькие люди, находясь под властью знат-
ных, могут только потихоньку оплакивать свою судьбу (XLI).
В изречениях, приписывавшихся Публию Сиру, были, видимо, собраны
различные ходячие изречения и поговорки, как, например: «хуже раба
господин, боящийся своих рабов»; «обратиться к низшему — значит предать
себя»; «кто ведет себя в рабстве умно, получает долю в господстве»; «кто
раб против воли, несчастен и все же раб»; «если ты повинуешься против
воли, ты раб, если охотно — помощник' (minister)»; «согрешить ради
господина значит проявить добродетель». Довольно любопытны нравоучи-
тельные двустишия Дионисия Катона, очевидно, предназначен-
ные для средних классов. Здесь и советы бережно расходовать и, по
возможности, увеличивать свое имущество (II, 39; III, 9; 12), и советы при-
лично, хитро вести себя с высшими (II, 18; IV, 39) и вместе с тем снисхо-
дительно относиться к своим рабам, не пренебрегать их советами, помнить,
что и они люди (I, 37; III, 11; IV, 44).
Однако как ни старался господствующий класс привить угнетенным
классам идеи покорности, уважения и безропотного подчинения, идеи
отказа от борьбы и стремления к лучшему, ему не удавалось ни оградить
себя от отдельных стихийных выступлений, ни воспрепятствовать появле-
нию других идей. Следы их мы встречаем у тех же писавших для народа
баснописцев, и, вероятно, за них-то и претерпел Федр те преследования,
на которые жалуется в прологах к своим книгам. Это, во-первых, басни,
мораль которых учит мстить за обиды (I, 26) и показывает, что самый
маленький человек при уме и настойчивости может отомстить самому
могущественному (Р h е d г., I, 28; Avian., XXXI); затем басни, дока-
зывающие, что самая жалкая свобода прекраснее самого благополучного
рабства (Р h е d г., III, 7; A v i a n., XXXVII), и, наконец, басни о труде.
Одна из них принадлежит Федру и повествует о суде между пчелами и
трутнями, которые предъявили свои права на сделанный пчелами мед.
Судья, подвергнув тяжущихся испытанию и увидя неспособность трут-
ней, присудил мёд пчелам. «Я бы,— заключает Федр,— обошел эту басню
молчанием, если бы трутни не нарушили свою верность договору» (III, 13).
Авиан рассказывает о крестьянине, который, заведя в трясину запряжен-
ных в плуг быков, просил Геракла вытащить их. Но Геракл отвечал, что
придет к нему на помощь, только убедившись, что он истощил все усилия,
1 См. Е. М. Штае рман, Отражение классовых противоречий II—III вв.
в культэ Геракла, ВДИ. 19/<.9, № 2, стр. 64.
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
77
пытаясь помочь себе сам. «Научись же,— говорит автор,— не обременять
богов обетами ленивых, боги помогают лишь тому, кто сам трудится»
(Avia n., XXXII). Геракл — божество низших классов — становится
символом активной морали и величия простого труда Ч У Федра встре-
чается также мысль, что право на продукты труда имеют только труже-
ники. Так в среде рабов и низших классов зарождается известное клас-
совое самосознание, сознание своего превосходства, как тружеников,
которое впоследствии развивается у крайних киников в форме нападок
на изнеженных бездельников, чающих найти спасение в мистериях в про-
тивоположность трудящимся, которые обретут награду за труд. Так рож-
дается и повое отношение к труду, противопоставленное античному презре-
нию к нему. Постепенно оно проникает и в другие слои общества. Тот
же Дионисий Катон в своих двустишиях поучает: если у тебя
есть дети и нет богатства, научи детей ремеслам, чтобы они могли отстаи-
вать скудную жизнь (I, 28); избегай праздности, которая несет с собой
недостойную^жизнь (III, 6); изучи какое-нибудь ремесло, так как, если
вдруг Фортуна отойдет от тебя, оно поддержит всегда твою жизнь (IV,
19); упражняйся в науке и избранном ремесле, так как и уму и рукам
помогает упражнение (IV, 21). Эти идеи воспринимаются средними клас-
сами под влиянием ухудшения их экономического положения и неуверен-
ности в будущем. Они распространяются вместе с кинизмом и христиан-
ством. Впоследствии выходец из среды муниципальной аристократии,
платоник Апулей неоднократно в своих «Флоридах» и «Апологии» бу-
дет превозносить киников, в частности Кратеса, а Авл Геллий вы-
соко оценит осмеянного Лукианом киника Перегрина (Noct. Att., XII, 11).
Таким образом, мы видим, что ни применение открытой силы, ни по-
пытки вернуться к «нравам предков», ни проповедь социального мира
й непротивления не могли заставить рабов отдавать все свои силы на
обогащение господ, не могли окончательно подавить их активное и пас-
сивное сопротивление.
Правящие классы ищут все новых путей и компромиссов. В экономике
это стремление отразилось в росте и укреплении рабского пекулия, воль-
ноотпущенничества и в развитии колоната. В социальном отношении
оно привело к некоторому переустройству внутри самой фамилии. Надо
было найти форму организации массы рабов крупных частных и импера-
торского хозяйств, соединить эти «разноплеменные толпы, поклоняю-
щиеся чужим, или не поклоняющиеся вовсе никаким богам» (Т а с., Ann.,
XIV, 44). В соответствии с* представлением о доме как о маленьком
государстве эта форма организации была найдена в коллегиях, возни-
кавших внутри фамилии. Особенно много таких коллегий было среди
императорских рабов, но значительное число надписей указывает также
и на коллегии в домах частных владельцев. Частично они носили про-
фессиональный характер — объединяли рабов одной специальности,
частично — характер коллегий погребальных и религиозных. В первом
случае они, повидимому, развились из декурий, на которые подразде-
лялись рабы в процессе производства. О таких декуриях говорит и
Колумелла, упоминаются они и у Петрония в описании хозяйства
Тримальхиона, и в надписях. В императорском хозяйстве такие кол-
легии встречаются во все века, в Частных хозяйствах, судя по надписям,
они появляются в основном в I в. Впоследствии, очевидно, уменьшение
количества рабов в частных руках исключает возможность таких про-
фессиональных объединений. Коллегии второго и третьего типа также
чаще встречаются в I в., но они упоминаются также и во II и III вв.
1 См. Е. М. Штаерман, ук. соч., ВДИ, № 2. 1949, стр. 64.
78
Е. М. ШТАЕРМАН
как для императорских, так и для частных домов. Очевидно, инициа-
тором их возникновения был Август, позаботившийся о восстановлении
культа ларов в соединении с культом своего гения; в то же время
Ливия заботится о восстановлении и процветании культа Доброй Бо-
гини (Bona Dea). В правление Августа не только восстанавливаются
и организуются коллегии, ведавшие общественным культом этих бо-
жеств, но, по свидетельству Тацита, во всех домах возникают орга-
низованные на манер коллегий объединения почитателей Августа (cultores
Augusti) (Ann., I, 73). Как общественные, так и частные организации
cultores Augusti имели смешанный состав из свободных, отпущенников
и-рабов. Это видно как из фаст этих коллегий1, так и из обвинения против
всадника Фалания, основанного на том, что он принял в коллегию своего
дома мима Кассия (Т а с., Ann., I, 73). Такое соединение рабов разных
фамилий и свободных, к фамилии не принадлежавших, противоречило
строгой организации прежней фамилии, так же, впрочем, как и участие
рабов в культе гения императора. В республиканский период они исклю-
чались даже из культа гения своего господина и почитали только ларов.
Из сочинения Катона Старшего явствует, что им не дозволялось и участие
в культе других богов, кроме Сильвана1 2. Культом ларов ведал сам госпо-
дин или вилик за всю фамилию. Организация культа ларов при Августе
отражает двойственность его политики в отношении фамилии, которую он
не мог уже восстановить в первоначальной чистоте и строгости. Уже
Lex Julia была вторжением государственной власти в сферу pater
familias3. Сохранилось много свидетельств о том, что Август старался
укрепить власть отца и господина, и вместе с тем именно при нем, по всей
видимости, было положено начало глубоко возмущавшему «истинных
республиканцев» обычаю, по которому раб и отпущенник могли искать
убежища и защиты у изображения императора (Т а с., Ann., II, 36;
Seneca, de clem., I, 18). Это двойственное отношение императорской
власти к фамилии, вначале лишь намечавшееся, постепенно, как мы уви-
дим далее, становилось все более заметным.
Двойственно было и отношение к свободным коллегиям. В конце рес-
публики они стали могущественной организацией свободных из низших
классов и рабов; борющиеся демагоги использовали их в своих целях,
и это вызывало попеременно то их запрещение, то восстановление. Они
были окончательно распущены при Цезаре и дозволены в реорганизованном
виде Августом. Отныне свободные коллегии должны были служить глав-
ным образом воспитанию в низших классах преданности императору и
послушания высшим. Из многочисленных надписей разнообразных кол-
легий мы знаем, что они постоянно отмечали праздниками, раздачами
и жертвоприношениями всяческие юбилейные даты правящих императоров
и своих патронов. Но вместе с тем правительство постоянно опасалось,
как бы в эти организации не проник дух мятежа, недозволенных рели-
гиозных и политических учений. Поэтому разрешение на новые коллегии
давалось не всегда, а иногда запрещались и старые. Более снисходительное
отношение было к погребальным и религиозным коллегиям мелкого люда
(collegia tenuiorum), которые, как мы увидим дальше, имели ряд точек
соприкосновения с фамилией. Мне представляется, что одной из важных
причин, по которой правительство все-таки терпело коллегии, было жела-
ние, сорганизовав в них значительную часть населения, подчинить его
1 CIL, I, 602; V, 3257; VI, 10286, 10287, 10288, 10395; X, 1582.
2 Ср. также S е г v., Aen., VI, 611, о запрещении древними пожертвований
богам рабами.
3 Ф. Шенвиц, Власть римского домовладыки, 1914, стр. 75.
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
79
контролю через магистратов и патронов коллегий. Позже, в III в., как
известно, коллегии начинают играть важную роль в государственной
экономике и обязываются разными поставками и повинностями. В первые
же века они должны были скорее играть роль в идеологической организа-
ции населения. Домашние коллегии, состоявшие из рабов, не признавались
законом как официальные, но в маленькой домашней республике они
строились по тем же принципам и на тех же основаниях, что в государстве.
Возникнув при Августе, домашние коллегии, как я уже сказала, про-
должали существовать и развиваться впоследствии. Они поощрялись
господами, предоставлявшими им иногда средства к отправлению культа.
По всей видимости, для рабовладельцев эти организации представляли
двойную выгоду — они разделяли класс рабов и давали рабам интересы,
отвлекавшие их от «опасных» размышлений. Надписи и свидетельства
авторов показывают, что некоторая часть рабов достигала известного
благосостояния. Источники его были разнообразны: управление господ-
скими имениями, часто полновластное, ведение коммерческих дел господ,
подарки, которые делали любимым рабам влиятельных лиц клиенты и про-
сители, и, наконец, рабский пекулий. Мы знаем, что постепенно этот
пекулий возрастал, число получавших его рабов увеличивалось, и раб,
если не по закону, то по обычаю, получал все большие права на него.
Конечно, разбогатевший раб, нередко имевший собственных рабов —
викариев, резко отличался от своего сотоварища, работавшего где-нибудь
на винограднике или на мельнице. И как богатому муниципалу предо-
ставлялась возможность удовлетворить свои честолюбивые стремления
и растратить свои деньги на прославление Рима и императора, проходя
лестницу городских почетных должностей, так же и раб, разбогатевший
или угодивший господину, мог получить почести в своей домашней рес-
публике. Тримальхион, рассказывая свою биографию, упоминает
о постоянных интригах, которые велись в фамилии за господские милости
(Pet гоп., Sat., 57). Вероятно, борьба шла и за получение почетных
мест в коллегиях \ хотя формально в них соблюдалась известная «де-
мократия». Решения выносились «с согласия декурионов» или «с согласия
декурионов и фамилии» (GIL, VI, 10237, 10352, 10356, 9288, 9289 и др.).
Только иногда упоминается и «разрешение господина» (GIL, VI, 7303,
22811). Насколько эти коллегии вошли в быт, видно из того, что в надпи-
сях иногда слова «фамилия» и «коллегия» выступают почти синонимами.
Декурионы и фамилия выбирали квесторов, эдилов, квинквенналов, ко-
оптировали новых декурионов; в этих коллегиях были также honorati
и immunes, были даже и судьи1 2. В своих надписях рабы сообщают о за-
нимавшихся ими в коллегиях почетных должностях. Эдилы имели право
издавать какие-то распоряжения, по крайней мере на пиру у Трималь-
хиона в отчете о различных событиях, происшедших за день на его землях
и среди его рабов, зачитываются и edicta aedilium (Petro n., Sat., 53).
Частично эти коллегии были погребальными (GIL, VI, 9148, 9149,
10260—10264), но большее число надписей как частных, так и импера-
торских рабов относится к коллегиям религиозным, созданным для культа
гения и ларов господина, императора или частного владельца. Иногда
1 Ниже приводится эпитафия спальника Панклита, который умер 20 лет, имея
различные почетные должности в своей фамилии-коллегии. Вероятно, предоставление
их такому молодому рабу было вызвано особым пристрастием к нему хозяина.
2 Например, надпись из Рима: Panclis cub(icularii) aed(ilis) et ex d(ecreto)
d(ecurionum) pro mag(istro) i(ure) d(icundo) ossa hie sita sunt. In sua aed(ili-
tate) dec(urio) lectus est et ei aes a familia conlatum est. In mag(isterio) mortuus est
annorum natu XX (CIL, VI, 9289).
80
Е. М. ШТАЕРМАН
они посвящались Сильвану или Гераклу1. Но большей частью в среде
императорских рабов это были коллегии почитателей ларов отдельных
имений (OIL, IX, 3987, VI, 455, 10268, 10267 и др.) или ларов и изображе-
ний правящего императора (OIL, VI, 471, 958 и др.). Наиболее полно за-
свидетельствована collegium magnum Larum et Imaginum императора,
которая представлена в надписях с середины I до середины III в., причем
она была, видимо, распространена по всей империи, так как ее надписи
встречаются и в Риме (CIL, VI; 671, 692, 10252—10254, 1371), и в Италии
(CIL, XIV, 2045), и в дунайских провинциях (OIL, III, 4038, 8829) и в
Эфесе (OIL, III, 6077). Соответственно в частных домах это были почита-
тели изображений господина (CIL, IX, 2654), его ларов1 2, его гения (CIL,
IX, 6320), ларов и гения (CIL, III, 1980; XI, 957) или ларов фамилии (CIL,
X, 8067). Так разноплеменные рабы объединялись в одном истинно римском
культе ларов, гения и изображений — imagines (портретов предков),
т. е. рода своего господина. Гений господина был для раба так же священен,
как для свободного гений императора. Мы знаем многочисленные надписи,
посвященные рабами гению господина; раб клялся этим гением (Sene-
с а, Ер. 12); Тримальхион распял раба,оскорбившего его гения (Petro п.,
Sat., 53). Главой сельской фамилии при ее жертвоприношениях за благо
господина нередко выступал вилик, в одном случае в надписи из района
Мактариса назван princeps familiae (С a g n a t, 107).
По мере роста вольноотпущенничества отпущенники включаются в эти
же домашние коллегии. Для господина было крайне важно сохранить
с отпущенниками экономическую и идеологическую связь. Она была за-
креплена законом и обычаем. Еще в одном из изречений Публия Сира
«честный отпущенник» назван «сыном помимо природы» (Probus libertus
sine natura est filius). Отпущенник был обязан определенными работами
в пользу патрона, он должен был помогать ему в случае нужды, содержать
обедневшего патрона, оставлять ему определенную часть имущества по
завещанию, быть к нему почтительным, не подавать на него в суд и не
давать против него показаний. Разорявшиеся представители римской,
а затем и муниципальной аристократии стремились привязать к себе это
наиболее производительное, а часто и богатое сословие. Вольноотпущен-
ники входят как неотъемлемая составная часть в домашние коллегии.
Нередко они делают этим коллегиям богатые подарки в виде алтарей,
статуй или даже земель, с доходов от которых коллегии совершали жертво-
приношения и ритуальные трапезы. Они занимают в этих коллегиях раз-
личные почетные должности; формула liberti et familia становится посте-
пенно обычной, так же как и формула эпитафий II в., по которой гроб-
ница принадлежит господину, его семье, его отпущенникам и их потомкам
и отпущенникам, чтобы никогда она не влипла из владения рода. По мере
развития взгляда на отпущенников как на членов рода необходимых,
полезных и почтенных, меняется и отношение к ним. Писатели I в. постоян-
но избирали их мишенью своих насмешек, напротив, Плиний Млад-
ший не только считает неуместным унижать отпущенников, подавая им
за столом худшую пищу и вино (Ер. II, 26), но в высшей степени одобряет
деда своей жены Фабата, который, отпустив сначала большое число своих
рабов inter amicos, оформил затем их освобождение в присутствии претора.
«Я хочу,— пишет Плиний,— чтобы наша родина богатела во всех отно-
шениях, особенно же количеством граждан. Ибо это наипрочнейшее
украшение города» (Ер. VII, 32)'.
1 См. Е. М. Штаерман, ук. соч., ВДИ, 1949, № 2, стр. 60 сл.
2 CIL, II, 174; III. 1980; V, 4340; VI, 261; IX, 2481; XII, 2677; XIII, 1747.
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
81
Неизвестно, входили ли в домашние коллегии клиенты1, но во всяком
случае, как мы знаем из надписей и из сочинения Цензорина, они считали
своим долгом почитать гения своего патрона. По мере роста колоната,
очевидно, и колоны включались в домашние культовые коллегии, что
должно было упрочить их связь с землевладельцем и патроном. Об этом
говорит, например, интереснейшее место из Феста, который называет
инквилина почитателем того же очага или того же места1 2. В надписи
227 г. один колон называет себя членом упоминавшейся выше collegium
magnum (CIL, VI, 33840), другой колон — членом фамильной коллегии
в каком-то Тиранианском имении (CIL, IX, 3674, 3675).
Один из канонов (XL) состоявшегося в первых годах IV в. Эльвир-
ского собора запрещает землевладельцам-христианам при расчете с ко-
лонами засчитывать затраты, произведенные ими на жертвы «идолам».
Здесь скорее всего имеются в виду те же лары и гении; очевидно, хозяева-
язычники, чтобы поощрить колонов к этому культу, жертвовали на его
нужды часть причитавшейся им арендной платы. Насколько неотъемлемой
частью фамилии были эти боги, видно из следующего канона того же со-
бора, по которому господину рекомендуется, по возможности, не держать
в доме «идолов», но если он будет вынужден к этому страхом перед наси-
лием со стороны рабов, то пусть старается соблюдать хоть свою собствен-
ную чистоту. Характерно, что юридическая формула, запрещавшая расто-
чительному хозяину пользоваться своим имуществом (III в.), гласила,
что он отлучается от дел и от ларов (Pau 1., Sent., Ill, IV, 7). Лары не
только защищали права господина, но были и прибежищем и заступни-
ками рабов. Самое основание их культа приписывалось сыну Лара и ра-
быни Сервию Туллию, признанному покровителю рабов и простого
народа: к ларам и пенатам бежал разгневавший господина раб (S е г v.,
Aen., II, 512—514); Ювенал говорит о жестоком господине, внушаю-
щем ужас и отвращение ларам (Sat., XIV, 20). Гении, лары и пенаты пе-
реживают всех языческих богов, и культ их отменяется только Феодосием.
Под защиту этих божеств ставят себя все лица, зависящие от господина
фамилии.
Так укрепляется и расширяется фамилия, дом, имение как единое
социальное и экономическое целое. В законах мы видим стремление сохра-
нить его как таковое. Если господин переводил раба в другое имение или
отсылал его учиться, то после смерти владельца раб возвращался на старое
место и, вместе со всей фамилией и виллой, переходил к наследнику
(Pau 1., Sent., Ill, 6, 34, 47, 52), так же как и колон, приписанный к
данному владению ( там же, 48). В длинном перечне наказаний, которым
подвергаются свободные женщины, вступившие в связь с рабами, только
отпущенница, избравшая мужем раба своего патрона, не терпела никакого
ущерба, «так как видно, что она не хотела изменить дому господина»
(Pau 1., Sent., II, 21, 11). Плиний Младший разрешал своим
рабам делать завещания, если они изберут наследников из числа фамилии,
и именно по этому случаю формулирует свой взгляд: nam servis respublica
quaedam et quasi civitas domus est (Ер., VIII, 16). Даже два раба по закону
считались уже фамилией, и, если ее имущество расточалось, закон вме-
шивался, так как фамилия оберегалась не только как социальное, но
и как экономическое целое, не только как сумма людей, но и как сумма
богатств. Говоря об эдиктах императоров II в. в пользу рабов, юристы
1 Это позволяет предполагать надпись из Ламиния в Испании: Alliae М. f. Сап-
didae curante Licinia Macedonia matre colleg[ii...] anensem clientes et liberti patronae
posuerunt (CIL, II, 3239).
2 См. E. M. Штаерман, ук. соч., ВДИ, № 2, 1949, стр. 63.
6 Вестник древней истории, № 3
82
Е. М. ШТАЕРМАН
разъясняют, что никому не разрешено неразумно распоряжаться своим
достоянием или доводить жестокостью рабов до насильственных действий.
Мотивы гуманности имеют обычно лишь значение идеологического
оформления этих практических соображений (G a i., Inst., I, 52—55;
U 1 р., de off., VIII). Вероятно, теми же соображениями вызваны поздней-
шие запрещения продажей, дарением или завещанием расторгать семьи
рабов, которые если не законом, то обычаем давно уже были признаны.
К этому же комплексу можно отнести закон, который разрешал находяще-
муся во власти отца солдату свободно завещать свой peculium castrense,
кроме входящей в его состав земли, которая в случае смерти солдата
возвращалась его отцу, оставаясь, таким образом, в семье. Эта растущая
связь раба и фамилии с имением, где он родился или где фамилия издавна
числилась, сказалась в том, что коллегии-фамилии начинают называться
иногда не по имени господина, а по имени виллы, где они были образованы.
Во II—III вв. расширяется культ Сильвана, покровителя земельных
угодий, и особенно резко возрастает число посвящений гению места, а не
личному гению (здесь сказалось и влияние провинций, где территориальное
деление всегда было важнее фамильного). Этот процесс сливается с усили-
вающимся прикреплением к земле колонов и общим развитием учения
об origo. Так рабы, отпущенники, колоны, клиенты сплачивались в фа-
милию-коллегию — миниатюрную республику со своей постоянной терри-
торией, со своей иерархией имущественных различий и почетных долж-
ностей, со своим патроном и господином, со своим культом гениев и ларов,
личных и территориальных. Этим отчасти подготовлялось создание круп-
ных экстерриториальных сальтусов, содержащих в зародыше многие черты
будущего феодального поместья1.
Но многие силы и процессы, способствовавшие расширению и укрепле-
нию фамилии крупных владельцев, разрушали ее у более мелких собствен-
ников. В этом направлении действовало, во-первых, уменьшение числа
рабов, рост вольноотпущенничества, достижение рабами некоторой эко-
номической и семейной независимости. Не говоря уже о вольноотпущен-
никах, многие рабы, получив свою землю, лавку, мастерскую, жили почти
самостоятельно. Так возникают многочисленные, странные на первый
взгляд случаи, когда требуется специальное судебное разбирательство,
чтобы установить, было ли определенное лицо рабом или свободным;
человек даже сам мог находиться в заблуждении относительно своего
статуса, вступать в брак, заключать сделки, считая себя свободным,
тогда как на деле он являлся рабом. В одном рескрипте Диоклетиана
говорится о рабах, которые становятся свободными и гражданами, если они
20 лет подряд пользовались свободой на законных основаниях (CI, VII, 22).
Такой самостоятельно живший раб терял связь со своей фамилией
и вступал в религиозную, погребальную или профессиональную коллегию
свободных. Там его права пользовались некоторой защитой, как видно
из устава .коллегии Антиноя и Дианы от 136 г. (CIL, XIV, 2112). Господин
не имел права на его вклад в коллегию, и если он отказывался выдать
труп раба для погребения, то сочлены устраивали покойнику символи-
ческие похороны. Закон, покровительствовавший коллегиям мелкого
1 Это, между прочим, отразилось и в одн ом из определений Ульпиана, дан-
ном фамилии, к которой он относит не только сыновей и рабов, но и лиц, находящихся
у главы семьи на службе, будь то свободные или чужие рабы (Dig., XXI, 1, 25). In
potestatem поступали и выкупленные у врагов пленные, которые до внесения ими вы-
купа содержались выкупившим на положении, близком рабам (Dig., XXVIII, 1, 20).
Таким образом, фамилия включала все большее количество лиц, зависимость которых
от ее главы осмысливалась по нормам, привычным для рабовладельческого общества,
приобретая, однако, уже несколько иное содержание.
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
83
люда, разрешал рабам вступать в них с согласия господ (Dig. 47, 23, 3, 2).
Здесь, вероятно, преследовалась та же цель, что и при организации
коллегий в фамилиях, т. е. отвлечь рабов и низшие классы свободных ко-
медией почетных должностей в этих коллегиях; усилить преданность им-
ператору, дни рождения и воцарения которого они справляли общими
трапезами и жертвоприношениями, и удовлетворить их религиозную
потребность в пределах привычных и надежных культов, близких к фа-
мильным. Не надо забывать, что всякие новые религиозные учения, магия,
колдовство всегда были страшны и правительству в целом и каждому
отдельному рабовладельцу: они приравнивались к попыткам возмутить
народ. Если свободный советовался с магом о жизни императора, а раб —
о здравии господина, если кто-нибудь вводил «новые суеверия» или пы-
тался подстрекнуть народ к мятежу, он безоговорочно приговаривался
к смертной казни на арене или на кресте (Pau 1., Sent., V, XXI, 1—3).
Любопытно, что непосредственно за наказаниями по этим преступлениям
рассматриваются наказания за уничтожение при волнениях межевых
знаков: рабы ссылались в рудники, свободные из низших сословий — на
общественные работы, из высших— на острова (Pau 1., Sent., V, XXII, 1—2).
Возможно, что уничтожение межевых знаков иногда являлось результа-
том агитации представителей некоторых сект и учений, которые, как не-
которые гностики и крайние киники, стояли на точке зрения общности
имущества. Тем более важно было правительству рабовладельцев, чтобы
рабы, которые отрывались от своих фамилий или, вследствие малочислен-
ности этих фамилий, не имели там домашних коллегий, находили им не-
которую замену в коллегиях «мелких людей». И, действительно, эти
collegia tenuiorum избирали обычно культы, близкие к домашним. Их
покровителями были Сильван, во многом почти отождествлявшийся
с ларами, различные гении, Геракл, Меркурий, Фортуна, также близкая
к домашним божествам и через своего возлюбленного царя Сервия Туллия
сближавшаяся с ларами1.
Если фамилии многое заимствуют у коллегий, то, как было подмечено
уже Кулаковским1 2, collegia tenuiorum заимствуют кое-что от фамилии.
Они иногда принимают общее, как бы родовое имя, например, в одной
надписи: Benedicto. Hoc nomen inposuerunt sodales sibi et suis posteris-
que eorum (CIL, VI, 2279). Другая коллегия называет себя cognatio
*(CIL, III, 8675); многие носят такие имена, как Eusebiorum (CIL,
VI, 3497, 8513, 10276), Fructuariorum (CIL, VI, 10275), Simpliciorum,
члены последней коллегии известны в Риме (CIL, VI, 3324)) и в Африке
(D. ёр., 1933, № 57) и др. В некоторых коллегиях употребляются
наименования «отца», «матери», «сестер», «братьев». Патрон, в некотором
смысле, заменяет pater families. Коллегия плотников в Риме называет
себя фамилией3.
Однако удержать рабов в этих рамках не удавалось. Давно прошли
те времена, когда раб не смел сам обращаться к богу. В посвятительных
надписях рабов времен империи, помимо обычных для рабов божеств, как
Сильван, Bona Dea, Mens Bona, Ферония, Фортуна, Либер, Фавн, Приап,
встречаются также почти все остальные римские и восточные боги. Культы
этих последних проникали даже в домашние коллегии; одну из них состав-
ляли рабы — почитатели Исиды (CIL, II, 3730), другую — почитатели
книдской Венеры (CIL, VI, 4872); рабы входили в митраистские коллегии,
приносили жертвы Эскулапу Пантею (вероятно, главному богу герметистов
1 См. Ф е с т, s. V. Servorum dies; Ovid., Fast., VI, 570 сл., 770—785.
2 Ю. К у л а к о в с к и й, Коллегии в древнем Риме, Казань, 1882, стр. 55.
> ' 3 CIL, VI, 9409: М. Allius Apollonius faber tignarius mag(ister) in fam(ilia) prae-
f(ectus) dec(urio).
6*
84
Е. М. ШТАЕРМАН
(М е г 1 i п, 868), Исиде тысячеименной (CIL, V, 5079, 5080), Юпитеру
(CIL, VI, 4024; XI, 6312; XIII, 310 и др.), солнцу и Митре (CIL, VI, 3719,
721, 744, 774; VIII, 9256) и другим. Так экономическая эмансипация
сопровождалась идеологической; фактически рабы принимали участие
в разнообразных религиях и философских школах. В collegia tenuiorum
и культовых организациях они все больше сближались со свободными
из низших классов, что впоследствии облегчило совместное выступление
тех и других против общих угнетателей.
Известно, что еще при казни рабов Педания Секунда римский народ
был готов возмутиться; в конце II и в начале III в. рабы и свободные со
ставляют вместе разбойничьи банды, которые грабили богатых и щадили
или даже награждали бедных ремесленников. Марк Аврелий запретил во
время спектаклей освобождать рабов по требованию народа (Cod. lust., VII,
II, 3), так как, очевидно, такие случаи бывали нередко. Гай пишет, что
освобождения, произведенные под влиянием угроз толпы, не считаются
действительными. Возможно, что первым отражением сознания общности
интересов свободной бедноты и рабов служит интерпретация функций
Сервия Туллия и Фортуны как покровителей рабов и низших свободных;
впоследствии это сказалось в развитии среди свободных культа Сильвана
и, что самое важное, в развитии нового отношения к труду среди христиан,
киников, почитателей Геракла, включавших и рабов, и свободных.
Другим фактором, влиявшим на ослабление фамилии, было двой-
ственное отношение к ней императорско] о правительства. Как я уже го-
ворила, оно наметилось еще при Августе. Сочинения юристов II и III вв.
как будто свидетельствуют о стремлении сохранить фамилию. В них раз-
рабатывается учение о власти отца и господина, об обязанностях отпущен-
ников, детей и рабов. Из одной надписи мы можем заключить, что при
Септимии Севере восстанавливаются пришедшие в упадок среди его рабов
коллегии почитателей ларов и изображений императоров (Fontes, III,
76). Возможно, что это стояло в связи с ростом числа императорских рабов
вследствие конфискаций и уходом их в разбойничьи отряды, что при-
водило к необходимости сорганизовать их более прочно. Об этом говорит
и надпись из Африки в честь Александра, Маммеи и gens Septimia Aurelia
(Аёр., 1913, №120). Вообще после династии Юлиев-Клавдиев род импе-
раторов перестал быть предметом особого культа, который возда-
вался теперь каждому императору индивидуально. Возможно, что при
Северах делались попытки восстановить родовые культы в связи с укрепле-
нием фамилии и ее божеств Ч Быть может, в этом смысле надо понимать
и введение Каракаллы к его знаменитому эдикту. Он говорит, что желает
дарованием всеобщего римского гражданства дать новых почитателей
богам. Это место вызвало недоумение современных исследователей, так
как римские боги к тому времени давно уже почитались перегринами.
Только лары оставались достоянием Рима и римской фамилии. Может
быть, их-то и имел в виду Каракалла. Возможно, что с этим связано и из-
вестное из надписей распространение в III в. на окраинах империи культа
Bives, Trives, Quadrives, соответствовавших lares campitales, а также
развитие культа гениев и учения о них (Апулей, Цензорин). Значение
фамилии старается поднять и Диоклетиан, говоря о ее чистоте, о связую-
щей ее членов pietas, причем при нем, как и при Августе, эта тенденция
сопровождается возвеличиванием римской старины и римской религии.
Однако многие мероприятия императоров действовали в прямо про-
тивоположном направлении. Не говоря уже о вмешательстве магистратов
1 В Аквилее также упоминается коллегия Septimiorum Aureliorum (CIL, V»
1012), значит, этот культ был повсеместным и официальным.
РАБСКИЕ КОЛЛЕГИИ И ФАМИЛИИ
85
в случае жестокого обращения с рабами и фактического уничтожения
права pater families бесконтрольно карать своих рабов и детей, рабы по-
стоянно использовались как свидетели и доносчики в борьбе императоров
с неугодными им магнатами. Диоклетиан, выколачивавший средства из
населения всеми возможными способами, разрешает допрашивать рабов
и отпущенников не только по делам о государственной измене и заговорах,
но и в случае претензий фиска к господам и патронам, когда возникало
подозрение, что они неправильно указали размеры своего имущества (Cod.
lust., IX, 41, 15). Все обещания «хороших» императоров отказаться при-
нимать доносы и показания рабов ни к чему не привели. Особенно расши-
рялись фактические права и независимость отпущенников. Во всех спорных
случаях закон высказывался определенно: раз данная свобода не может
быть вновь отобрана (например, CI, II, 31, 1 и др.). Если в I в. господин
мог вернуть в рабство отпущенного inter amicos и, таким образом, как
бы испытать либертина в этом промежуточном состоянии, то в III в. это
право у него отнимается. Категория manumissi inter amicos отличается
от прочих только большими стеснениями в имущественном отношении
в пользу патрона (S с а е v., fragm., 5, 6). При все растущей нехватке
рабочей силы и общем разорении правительство старается охранить
благосостояние богатых и деятельных отпущенников и привлечь их к себе,
продолжая, таким образом, политику Августа, создавшего для этой цели
севират. Постепенно уменьшаются права патронов на их труд (God.lust.
VI, 3; I, 2, 7) и на долю в завещании. В дунайских провинциях, где рабов
всегда было меньше, встречались отпущенники, занимавшие, несмотря
на формальное запрещение законом такой практики, городские магистра-
туры (GIL, III, 1079, 1820).
Во времена империи фамилия переживает значительные изменения
по сравнению с фамилией республиканской. Страх рабовладельцев перед
рабами, растущая нерентабельность рабского труда, некоторая экономи-
ческая и идеологическая эмансипация рабов заставляют господствующие
классы искать новых путей отвлечения рабов от попыток пассивного и
активного сопротивления. В больших хозяйствах эти миниатюрные рес-
публики постепенно включают в себя всех лиц, попадающих в зависи-
мость от их главы, что облегчает возникновение и развитие экстеррито-
риальных сальтусов.
В мелких хозяйствах рабы постепенно порывают связи с фамилией
и смешиваются со свободными, привнося в их организации и идеологию
кое-что от себя и заимствуя многое от них. Это облегчило совместные вы-
ступления рабов и свободных в движениях, начавшихся с конца II в.
На всех этих примерах можно проследить единство политических ме-
тодов римского господствующего класса в отношении всех угнетенных
и подчиненных слоев населения, начиная от провинциалов и кончая ра-
бами. Из них видно также, как эти методы неоднократно приводили к не-
ожиданным результатам, терпели неудачу под влиянием развития кризиса
рабовладельческого общества. Наконец, они показывают всю необоснован-
ность представлений буржуазных ученых о каких-то чисто гуманных
идеях, руководивших действиями рабовладельцев, проникшихся стоиче-
ским, а позже христианским учениями, тогда как на деле возникно-
вение и распространение этих идей было лишь отражением одной из
попыток обеспечить повиновение рабов господину и свободных принцепсу.
ПУБЛИКАЦИИ
НОВЫЕ ФИНИКИЙСКИЕ НАДПИСИ ИЗ КИЛИКИИ
Открытые в самое последнее время в Киликии финикийские надписй имеют перво-
степенное научное значение.
Во-первых, они вводят в науку новые данные по социально-политической истории
древнего Востока. На сцену выступают неизвестная до сих пор этническая группа, но-
вое государственное образование Нет сомнения в том, что, когда все эти факты
будут полностью освоены, они представят важный исторический материал и, возможно
заставят внести изменения в упрочившиеся в науке взгляды.
Во-вторых, эти надписи существенно расширяют наши знания в области финикий-
ской письменности. Они содержат около 70 новых слов, много новых словосочетаний,
целый ряд новых грамматических форм. Достаточно сказать, что по количеству строк
киликийские надписи едва ли не превосходят все надписи, до сих пор найденные в са-
мой Финикии. При этом финикийский язык выступает здесь в столь характерной и от-
четливой форме, что, как мне кажется, теперь представится возможным более точно
определить его место в системе семитского языкознания1.
В-третьих, так как одновременно с финикийскими надписями бок о бок с ними
обнаружены столь же обширные хеттские иероглифические надписи, то имеются все
основания полагать, что при помощи финикийских надписей хеттское иероглифиче-
ское письмо, наконец, получит свою окончательную дешифровку. И, быть может.,
справедливо поэтому мнение, что вновь открытые киликийские надписи уступают
в своем значении разве только Вехисту некой надписи и Розеттскому камню1 2. Само
собой разумеется, что новые надписи дают также ценный материал по истории
северосемитского письма, его эволюции, местным разновидностям и области распро-
странения.
История киликийских нажодок вкратце такова. Осенью 1945 г. поступили сведения
о том, что в районе Каратепе3 находится каменное изваяние льва. В 1946 г. проф.Бос -
серт недалеко от этого изваяния обнаружил еще опрокинутую статую из темносерого
базальта, 2,10 м высоты, задняя сторона которой была покрыта надписью в 20 строк
(перевернуть статую не представилось возможным из-за ее тяжести). Кроме того, были
найдены: каменный обломок с надписью в 14 строк; обломок льва, также по-
крытый письменами; ряд каменных обломков с хеттскими иероглифами и т. д. Надписи
1 Поспешным и совершенно необоснованным поэтому является мнение проф.
Олбрайта, что киликийские надписи отличаются «грубостью слога и неуклюжестью
синтаксиса» (BASOR, 1949, № 114, стр. 15).
2 См. JNES, 1949, VIII, № 2, стр. 108.
3 Каратепе — гора около 500 м высоты в лесистом Антитавре на западном берегу
р. Джейхан (в древности Ру ramus). Она находится в 40 км на СЗ от Зенджирли
(в древности Sam’al), в 60 км на ЮЗ от Мараш (в древности Marqasi) и в 18 км на ЮВ
от Кадирли.
ПУБЛИКАЦИИ
87
на статуе, каменном обломке и обломке льва тогда были приняты за «древнеарамей-
ские».
Весною 1947 г. Боссерт отправился во вторую экспедицию в район Каратепе.
Когда статую удалось перевернуть, обнаружилось, что и лицевая сторона и бока также
покрыты надписями. Выяснилось также, что и каменный обломок с надписью в 14 строк
относится к статуе, равно как и некоторые другие вновь найденные небольшие обломки.
Таким образом оказалось, что надпись на статуе состоит из четырех столбцов: первого,
насчитывавшего, вероятно, 23 строки, но от которого сохранилось, и то не полностью,
лишь несколько строк; второго ив 15 строк, более или менее удовлетворительной со-
хранности; третьего ив 20 строк, сохранившихся полностью (за исключением трех букв
в 20 строке), и четвертого, состоявшего, вероятно, из 21 строки, которые плохо сохра-
нились. Экспедицией были изготовлены копии, фотографии и оттиски с надписей на
статуе и на обломке льва. Кроме того, были обследованы также разбросанные по гу-
стому лесу обломки ортостатов с хеттскими иероглифами. Важнейшие материалы были
в том же году опубликованы и сразу же получили живейший отклик1.
Осенью 1947 г. производились раскопки развалин в районе Каратепе. Раскопки
производились в двух пунктах: 1) недалеко от южной вершины горы, там, где была
обнаружена статуя, покрытая надписью, и ортостаты, украшенные рельефами; 2) на
северо-восточном склоне горы, где густые и колючие заросли скрывали ряд базальто-
вых ортостатов. Здесь, во втором пункте, в юго-восточной части раскопанного коридо-
ра, была обнаружена финикийская надпись, которая покрывает поверхность четырех
ортостатов, часть подножья ортостатов и стоящего у ворот льва. Надпись состоит из
трех столбцов. Первый столбец занимает два ортостата (0,79 X 1,27 м и 0,24X 1,25 м)
и имеет 21 строку; второй столбец занимает один ортостат (0,74 X 1,27 м) и имеет
19 строк; третий столбец также занимает один ортостат (0,78 X 1,25 м) и имеет
18 строк. После восемнадцатой строки третьего столбца надпись продолжается в одну
линию по горизонтали подножья двух ортостатов влево и заканчивается на льве.
Здесь же была обнаружена и хеттская иероглифическая надпись. Она покрывает
поверхность льва, ортостаты и подножье ортостатов, находящихся в северо-западной
части коридора, поверхность сфинкса, а также ортостаты и подножье ортостатов при-
легающей комнаты. Согласно утверждению Боссерта, финикийская и хеттская надписи
являются идентичными.
Сличение финикийских надписей на статуе и на ортостатах показывает: 1) что обе
эти надписи совершенно одинаковы по своему содержанию; 2) что дошедшие до нас
в сохранности части надписи на статуе почти буквально совпадают с соответствующими
частями надписи на ортостатах; 3) что обе надписи являются двумя версиями одного 1 * * * s
1 Так, например: A. Alt, Die geschichtliche Bedeutung der neuen phonikischen
Inschriften aus Kilikien, «Forschungen und Fortschritte», 1948, XXIV (Heft 11/12),
стр. 121—124; R. D. Barnett, J. Leveen and C. Moss, A Phoenician
Inscription from Eastern Cilicia, «Iraq», 1948, X (part I), стр. 56—71; H. Th. В os-
s e r t and H. C a mb e 1, Karatepe. A Preliminary Report on a New Hittite Site.
Istanbul, 1946; H. Th. В о s s e r t and U. Bahadir Alkim, Karatepe. Ka-
dirli and its Environments, Istanbul, 1947; M. A. Dupont-Sommer, Inscrip-
tions pheniciennes recemment decouvertes a Karatepe (Cilicie), CRAI, 1948 {janvier—
avril), стр. 76—83; J. Friedrich, Eine altphonizische Inschrift aus Kilikien, «For-
schungen und Fortschritte», 1948, XXIV (Heft 7/8), стр. 76—79; С. H. Gordon,
Phoenician Inscriptions from Karatepe, JQR, 1948, XXXIX, стр. 41—50; A. M. Ho-
ne у m a n, Phoenician Inscriptions from Karatepe, «Musdon», 1948, LXI (1—2), стр.43—
57; В. Landsberger, Sam’al. Studien zur Entdeckung der Ruinenstatte Kara-
tepe. Erste Lieferung, 1948; R. Marcus and I. J. Gelb, A Preliminary Study
of the New Phoenician Inscription from Cilicia, JNES, 1948, VII (№ 3), стр. 194—198;
J. Obermann, Discoveries at Karatepe. A Phoenician Royal Inscription from
Cilicia, J AOS, Supplement, N 9, 1948, 49 стр.
88
ПУБЛИКАЦИИ
Надпись на ортостатах
Столбец I
1. эпк 3ztwd hbrk ЬЧ cbd
2. ЬЧ DS Mr 3wrk mlk dnnym
3. рЧп ЬЧ Idnnym Pb wPm yhw эпк ?yt
4. dnnym yrhb Dnk 3rs cmq Mn lmmsJ §
5. mS wcd mb3y wkn bymty kl ncm Idnny
6. m wsbc wmncm wmP 3nk cqrt pcr wpc
7. 1 3nk ss 4 ss wmgn 4 mgn wmhnt 4
8. mhnt bcbr ЬЧ w3lm wSbrt mlsm
9. wlrq Dnk kl hrc DS kn b^rs wytn3 эпк
10. bt Mny bncm wp4 эпк ISrS Mny ncm
11. wysb эпк 4 ks3 Dby wSt ’nk Sim 4
12. kl mlk wDp b3bt pcln kl mlk bsdqy w
13. bhkmty wbncm Iby wbn эпк hmytc
14. zt bkl qsyt 4 gblm bmqmm bcS kn
15. 5sm rLm ЬЧ 3gddm 3S Ы 3s cbd
16. kn Ibt mpS wDnk 3ztwd Stnm tht pcm
17. у wbn эпк hnyt bmqmm hmt Isbtnm dnn
18. ym bnht Ibnm wcn 3nk 3rst czt bmb3
19. sms DS Ы cn kl hmlkm 3s kn Ipny wD
20. nk Dztwd cntnm yrdm ''nk ySbm Dnk
21. bqst gbly bins3 Sms wdnnym
Столбец II
1. ySbt Sm wkn bymty bkl
2. gbl cmq Mn Imms3 SmS
3. wcd mb3у wbmqmm DS kn
4. Ipnm nStcm 3S yStc Mm llkt
5. drk wbymty эпк Mttklhd
6. ydlplkm bcbr bcl w3lm
7. wkn bkl ymty Sbc wmncm wSbt
8. ncmt wnht lb Idnnym wlkl cm
9. q Mn wbn эпк hqrt z wS[t
10. эпк s]m Mtwdy к ЬЧ wrSp
11. sprm Slhn Ibnt wbny эпк b
12. cbr ЬЧ wbcbr rSp sprm b
13. Sbc wbmncm wbSbt ncmt wbnht
14. lb Ikny mSmr lcmq Mn wlb
15. t mps к bymty kn Prs ^q3
16. dn Sbc wmncn wbl kn mtm [11 bymty] Idnny
17. m (11 bymty) wbn эпк hqrt z [w]St
18. эпк Sm 3ztwdy ySb Dnk bn
19. ЬЧ krntryS wylk zbh Ikl
ПУБЛИКАЦИИ
89
Перевод надписи
Столбец I
1. Я—Азитавадд, благословенный Ваалом, раб
2. Ваала, муж могучий,... (?), царь дануниитов.
3. Ваал поставил меня отцом и матерью дануниитам, чтобы оживил я
4. дануниитов, чтобы расширил я земли Долины Адана от восхода солн-
5. ца до его заката. И были у дануниитов в дни мои всякие блага,
6. и обилие, и довольство. И восстановил я разрушенное в Пахри (?); и приба-
7. вил я коней к коням, и щиты к щитам, и войско к
8. войску — ради Ваала и богов и по совету приближенных (?),
9. И искоренил я всякое зло, что было в стране, и устроил я
10. дом господства моего в благополучии, и сотворил я для корня господства моего
благо.
И. И воссел я на трон отца моего. И заключил я мир со
12. всеми царями,— хотя цари и действовали враждебно против меня,— по справед-
ливости моей,
13. мудрости моей и доброте сердца моего. И построил я укрепления
14. мощные на всех окраинах, на границах, там, где находились
15. люди злые, начальники отрядов, где никто не был подвластен
16. Дому Мопша; я же, Азитавадд, поверг их к моим ногам.
17. И построил я селения в тех местах, чтобы жили дануни-
18. иты в покое сердца своего. И покорил я страны сильные на за-
19. паде, которые не были покорены всеми царями, бывшими до меня; я
20. же, Азитавадд, покорил их, завладел ими, [а жителей] пленил и поселил
21. у самых границ моих на Востоке, а дануниитов
Столбец II
1. я переселил туда. И жили они [т. е. данунииты] r дни мои во всех
2. пределах Долины Адана, от восхода солнца
3. и до его заката, и в местностях, которые были
4. раньше опасными, где люди боялись ходить
5. дорогами. И в дни мои....(?)
6 (?) ради Ваала и богов.
7. И было во все дни мои изобилие, и благоденствие, и доволь-
8. ство, и покой у дануниитов и во всей Долине
9. Адана. И построил я этот город, и назвал
10. я его городом Азитавадда, ибо Ваал и Решеф-
11. Цпрм послали меня строить. И построил я его
12. ради Ваала и ради Решеф-Цпрм, в
13. изобилии, в благоденствии, в довольстве и в по-
14. кое, чтобы он служил оплотом Долины Адана и До-
15. ма Мопша. И было в дни мои в стране Долины А-
16. дана изобилие и благоденствие, и не было в дни мои человека изнемогающего у
данунии.
17. тов. И построил я этот город, и назвал
18. я его городом Азитавадда. Я поместил в него
19. Ваала-Крнтрйш. А повинность жертвоприношения всем
90
ПУБЛИКАЦИИ
Столбец III
1. hmskt zbh ymm 4p wb[ct h] rS
2. § wblt qsr § (wbrk bcl kr[n]
3. tryS ’yt’ztwd hym wSlm
4. wcz Mr C1 kl mlk) Itty bcl krntryS
5. wkl э1п qrt Pztwd эгк ymm wrb
6. Snt wrSM ncmt wcz Mr 4 kl ml
7. к wkn hqrt z b4t Sbc wtrS wcm
8. z 3S ySb bn ykn bcl 4pm wbc
9. 1 sM wbcl Sbc wtrs wbrbm ylc (?)
10. wbrbm yMr wbrbm ycbd Pz
11. twd wlbt mpS bcbr bcl w’lm
12. whn mlk bmlkm wrzn brznm’m3
13 dm 3S Mm Sm 3S ymh sm 3ztw
14. d bScr z w§t Sm 4n Dp ybmd эу
15. t hqrt z wysc hscr z °s pcl 3
16. ztwd wypcl lScr zr wSt Im cly
17. Ma bhmdt ysc 3m bSn4 wbrc yss
18. hScr z wmh b4 Smm wd qn Ms
На подножье ортостатов
1. wSmS 4m wkl dr bn 4m
2. ’yt hmmlkt IP
3. w3yt hmlk IP
4. w’yt
На льве у входа
1. Mm IP Ds Mm Sm 3ps
2. Sm Dztwd ykn 14m km Sm
3. SmS wyrh
ПУБЛИКАЦИИ
Столбец III
1. изображениям богов: ежегодное приношение быка, приношение
во время посева
2. овцы и во время жатвы овцы (и благословил Ваал-Крн-
3. трйш Азитавадда жизнью, и миром,
4. и властью могучей над всеми царями) — чтобы дал Ваал-Крнтрйш,
5. и все боги города Азитавадду долгоденствие и много-
6. летие, и благополучное царствование, и власть сильную
над всеми ца-
7. рями. И будет этот город обилен хлебом и вином, а народ,
8. который живет в нем, будет владеть крупным скотом и
9. овцами, хлебом и вином; и, умножившись в числе, будут
работать,
10. и, умножившись в числе, будут воздавать хвалу, и, умно-
жившись в числе, будут служить Ази-
11. тавадду и Дому Мопша, ради Ваала и богов.
12. А если какой-нибудь царь из царей, или вельможа из вельмож,
или
13. какой-нибудь другой человек изгладит имя Азитавад-
14. да на этих вратах и напишет свое имя или же пожелает
15. этот город и удалит эти врата, которые сделал А-
16. зитавадд, и сделает другие врата и напишет имя свое на них,—
17. будь то по алчности он удалит, будь то по ненависти или
злобе он удалит
18. эти врата,— то истребят Ваал неба, и Эл, сотворивший землю
На подножье ортостатов
1. и солнце вечное, и весь род сынов божьих —
2. ту царственную особу,
3. и того царя,
4. и
На льве у входа
1. того человека, кто бы он ни был;
2. имя же Азитавадда сохранится во век, как имя
3. солнца и луны.
92
ПУБЛИКАЦИИ
п того же текста; 4) что версия, представленная на ортостатах, является более подробной
и, по всей вероятности, наиболее поздней.
Что касается третьей финикийской надписи, т. е. надписи на обломке льва, то она
так мала и фрагментарна, что трудно составить о ней какое-либо определенное мнение,
однако надо сказать, что все ее 27 слов в той же последовательности входят в состав
как надписи на статуе, так и надписи на ортостатах.
Паша работа посвящена именно надписи на ортостатах. Эта надпись совершенно
исключительной сохранности. Все ее 400 с лишним слов, составляющие 65 строк, ясно
и четко написаны. Только три буквы в 41-й строке и одна буква в 42-й строке повреж-
дены, но и они восстанавливаются с полной убедительностью1.
Разные мнения были высказаны учеными о времени, к которому должны быть отне-
сены найденные в районе Карателе надписи. Однако наиболее вероятной датой,
кажется мне, являются годы 830/825—815/810 до н. э. В пользу этой даты говорит
следующее:
1. Вполне возможно допустить, что «царь дануниитов», упоминаемый в найденной
в Зенджирли надписи Киламува, есть именно тот царь Азитавадд, о котором говорится
в наших надписях. Ведь жалобам Киламува: «и одолел меня царь дануниитов (w’dr
cly mlk d[n]nym)» вполне соответствует заявление Азитавадда о покорении им разных
стран, о расширении им земли Долины Адана от восхода солнца до его заката. Я уже
не говорю о некоторых стилистических совпадениях в надписях Киламува и Азита-
вадда и об известной близости их в палеографическом отношении. Киламува же, как
это установлено новейшими исследованиям1 2, воцарился около 830 и умер в 810 или
815 7.
2. Последние годы Салманасара III (умер в 824 г.) и годы царствования его сына
Шамшиадада (824—811), как известно, знаменуют собой временный упадок' Ассирий-
ской державы и ослабление ее экономической и политической мощи. События же,
которые описываются в наших надписях, в частности покорение Азитаваддом разных
стран и расширение им земли дануниитов, а также подчеркиваемое в них неодно-
кратно весьма благоприятное положение дануниитов могли иметь место именно в период
упадка Ассирии.
3. Очень возможно, что указание на Азитавадда и на его страну содержится в над-
писи из Хамата царя Закира, датируемой большинством ученых концом IX в.до н. э.
В этой надписи перечисляются цари, которых Бар-Хадад, сын Хазаеля, царь Арама
(=Дамаска), объединил против Закира, царя Хамата: «Бар-Хадад и его войско, Бар-
Гуш ( = apal Giisi, Giisi) и его войско, царь Куэ (ассир. Que, Киликия) и его войско,
царь Долины (‘mq) и его войско, царь Гургума и его войско, царь Сам’аля и его войско,
царь Мелиза ( = Мелид)иего войско». Нельзя ли усмотреть в «царе Долины»3 Азита-
вадда, царя Долины Адана? То, что здесь дано название страны в сокращении, не имеет
большого значения. Ср., напр., Jeh. 17, 16; I Sam. 31,7; I Chr. 10,7 и т. д.
Многие ученые разных специальностей (хеттологи, историки Востока, семитологи
11 ДР-) пытались дешифровать и истолковать надписи Азитавадда. Однако нельзя ска-
зать, что эта задача вполне удовлетворительно разрешена. Многое продолжает оста-
ваться неясным, многое истолковано ошибочно. Наша работа, быть может, про-
двинет несколько вперед исследование этих новых и столь важных памятников фини-
кийской письменности.
1 См. об этой надписи: A. Dupont-Sommer, Azitawadda, roi des Danouniens,
RA, 1948, XLII, NN 3—4, стр. 161—188; С. H. Gordon, Azitawadd’s Phoenician
Inscription, JNES, 1949, VIII, N 2, стр. 108—115; R. Marcus and I. J. Gelb,
The Phoenician stele Inscription from Cilicia, там же, стр. 116—120.
2 См., например, В. Landsberger, ук. соч., стр. 50, 57 сл.
3 cmq в этой надписи обычно отождествляется с Unqi, т. е. cAmuq —
ПУБЛИКАЦИИ
93
Комментарии
Столбец I
1. 'ztwd. «Согласно двум хеттским версиям, имя царя, равно как и построенного им
на Каратепе города,— Asitawandas» (Боссерт у Оберманна, стр. 13).
В семитской передаче имя царя, вероятно, звучало: Азитавадд или Азитавадда.
Хонеймэн (стр. 48 и сл.) предлагает произносить это имя: Узтавадда.
hbrk bQl. Употребление определенного члена необычное; однако см. Gen.
31, 13; Num. 21,14; II Reg. 23, 17; Jes. 36, 16 и т. д.—Ср. Gen. 24, 31; 26, 29:
beruk yhwh. Ваал в данной надписи выступает как верховное божество Азита-
вадда и его народа. В хеттском тексте в этом месте (по Боссерту): «человек
моего солнца».
2. 'dr. Ср. надпись Киламува из Зенджирли, 7 («wcdr cly mik d-nym»), а также над-
пись из Масусба 5—6 («Мп mikm hMr»). Между прочим, в надписи CIS, 1, 2
№ 1178, встречается собственное имя ’s’dr. Толкование этих двух слов и следую-
щего за ними слова Dwrk, которое предлагают: Гордон (1949, стр. 109, 112),
Маркус и Гельб (1949, стр. 117, 118): — «которого Аврикк, царь дануни-
итов, возвысил».— лишено всяких оснований
ъюгк. Значение этого слова еще не выяснено. В хеттском тексте arakus
mik dnnym. См. надпись Киламува из Зенджирли, 7 : w’dr с1у mik d[n]nym
«и одолел меня царь дануниитов». Исследователи привлекают для отождествле-
ния dnnym следующие названия: a) danuna — местность, упоминаемая в одном
письме из архива Телл-эл-Амарны (sar matu da-nu-na.— J.A. Knudtzon,
Die El-Amarna-Tafeln, № 151, строка 52); 6) dnn — название одного из племен,
участвовавших в нашествии на Египет при Рамсесе IV; в) dan-un-na—страна,
упоминаемая на обелиске Ашшурнасирпала II; г) dinanu—название города
в Bit Agiisi (см. RE, s. v. Syria, стб. 1595, 1599); д) dnnym — народ,
упоминаемый в надписи Киламува из Зенджирли; е) jad(a)nana — название
острова Кипр (см. ZA,. XXVIII, стр. 92 и сл.); ж) греч. Да\<хо».. Можно еще
указать на J dodanm, Gen. 10, 4, и dedan, Ez. 27, 15.
3. рЧп bHldnnyn Pb wPm. Ср. надпись Киламува, 10: «w3nk Imy kt?b wlmy kt?m».
Ср. также Gen. 45,8.
3—4. yhw ynk... yrhb bnk.Формы yhw и yrhb до сих пор не получили удовлетворительного
об ъяснения. Оберманн предлагает исправить yhw в mhw, а йод в yrhb отбро-
сить, чтобы таким образом получить формы причастия (Оберманн, стр. 8, 15).
Гордон возражает против того, чтобы считать yhw и yrhb причастиями, и пред-
лагает рассматривать эти слова как адвербиальные инфинитивы каузативной фор-
мы ур Ч «used historically» (Гордон, 1949, стр. 112). Хонеймэн (стр. 50)
также считал эти формы инфинитивами if 41 «used absolutely». Барнетт,
Л е в и й н и Мосс (стр. 63. 68, 58) видят в формах этих слов 3 л. ед. ч. им-
перфекта, употребленного здесь в значении претерита. Но, допустив такое тол-
кование, они вынуждены рассматривать следующее за каждым из этих слов
личное местоимение эпк (я) как собственное имя и переводить: yhw Dnk —DNK
preserved, yrhb nk — 3NK enlarged и т. д. Фридрих (стр. 78) объясняет
эти необычные формы особенностями стиля автора надписи. Он пишет: «Автор
надписи имел варварское обыкновение соединятьэпк «я»с 3 л. ед. ч. м. импер-
фекта вместо 1 л. ед. ч.
Я считаю, что yhw и yrhb представляют форму не 3 л., а 1 л. имперфекта.
Основанием для такого утверждения может служить следующее:
1) Преформативом 1 л. имперфекта в документах из архива Телл-эл-Амарны,
повидимому, под влиянием ханаанской языковой среды, довольно часто яв-
ляется i, так, например, ibluta — я живу, issuru — я охраняю, imluk — я
думаю и т. д.
94
ПУБЛИКАЦИИ
2) По вавилонской системе вокализации преформатив 1 л. имперфекта
всегда Di (а не эе, как по тивериадской системе). Еще известный средневековый
грамматик Давид Кимхи указывал на то,что формой 1 л. имперфекта было именно
Diktol, а не ’ektol.
3) Единственные примеры 1 л. ед. ч. имперфекта в финикийской письменности
сохранились, насколько мне известно, только в «Poenulus» Плавта, но там они
переданы так; ythmum — я завершу, у si — я спрашиваю, ysthyal — я прошу.
4) Древнееврейской каузативной форме hifс il в финикийском соответствует
именно у ifс il. Так, например, у th? — сооружать, устанавливать, воздвигать;
ykds — посвящать и т. д. Нам совершенно ясен генезис этой формы. Сначала hi
превратилось в i, а затем i получило йотацию (hifc il> ifc il >yifc il).
Сказанное, кажется мне, позволяет утверждать, что в финикийском языке
преформатив 1 л. ед. ч. имперфекта звучал i, которое уже довольно рано стало
проявлять тенденцию к переходу в yi (йотация). См. С. Brockelmann,
Grundriss der vergleichenden Gramma tik..., I, стр. 566; Gesenius-Kautzsch,
Hebr. Grammatik, 1902, § 24e, § 47 b.
4. *mq 2dn. 3dn отождествляется исследователями с современным городом Адана,
расположеннььм в 35 милях на запад от Кадирли. Это название засвидетельство-
вано уже в клинописных текстах, найденных в Богазкеое. См. Оберманн,
стр. 3, 23.
6. wml? >пк cqrt pzr Гордон (1949, стр. 113), а также Маркус и Гельб
(стр. 118) полагают, что рсг — это Pahri (или Pahra), упоминаемое в анналах Сал-
манасара III как царская резиденция в Киликии. На это указывал уже Б о с-
с е р т (Berichte: Karatepe, «Die Welt des Orients», 1948, Heft 3, 251). См. также
опубликованные недавно тексты из Ассура (Е. Michel, Die Assur-Texte
Salmanassars III (858—824), «Die Welt des Orients», 1947, II. I и II; 1948, H. Ill),
где Салманасар III говорит: «я запер надменного врага Кати в Пахри, его царской
резиденции» (II, стр. 58).
Гордон переводит выражение wmP эпк cqrt pcr — «и я наполнил арсеналы
Пагр’а» (стр. 109). Он еще пытался сопоставлять cqrt с eBp.Caqarot — «бездетные
женщины» и толковать это выражение так; «царствование было столь счастли-
вым, что женщины до того бездетные стали рожать детей» (стр. 113). Маркус
и Гельб переводят: «И я наполнил строения Псрэа» (стр. 117). Они указывают,
что такое значение слова cqrt («строения») подсказано: а) контекстом; б) значением
слова caqr в арабском языке («жилище, замок, имущество»); в) соответствующим
хеттским иероглифическим словом «karunas», которое значит: «строение или
что-нибудь подобное». Я полагаю, что cqrt (мн. ч.) означает то же, что евр. peres,
perasTm, а именно: проломы, повреждения, разрушения. Ср. Zeph. 2,4: weeqron
tecaqer — и Екрон будет разрушен. Понятным становится тогда и употребление
здесь глагола тР — заполнять, наполнять.
6—7. Ср. II Chr. 32,5.
8. wsbrt mlsm. Гордон переводит это выражение: «совет сановников», но он не дает
никаких оснований для такого перевода; он указывает лишь на то, что слово
«mis» встречается в некоторых надписях с Кипра в качестве почетного титула
(См. G. A. Cooke, North-Semitic Inscriptions, 1903, стр. 60 ^и сл.; M.Lidz-
barski, Kanaanaische Inschriften, 1907, стр. 27).
Совершенно лишен основания перевод, который предлагают: Маркус и
Гельб — «ия сокрушил мятежников»; Д ю п о н-С оммер — «и я сокрушил на-
дменных». Не стоит ли слово £brt в связи в арам. sebara, что значит: «мнение,
заключение»? Ср. II Chr. 32,3.
9. wtrq. Ср. арам. terak, terek. Ра. таге к — изгонять, выгонять, прогонять.
wytn? упк — имперф. 1 л. с waw consecutivum. См. прим, к строкам 3—4
столбца 1. *
ПУБЛИКАЦИИ 95
10. bt *dny. 3dny от Ddnm (мн. ч.), что означает, вероятно, господство, владычество.
Ср. Gen. R, s. 93 (начало): malkut we:>adnut.
И. Ч ks* ^by. Ср. надпись Киламува, 9 : С1 ks3 Л)у.
wst *пк "slm. Ср. Jeb. 9, 15; Jes. 27,5; Job 25,2.
12. *bt вражда; b^bt враждебно. См. Num. 35,21.
Перевод выражения «wDp b’bt pcln kl mlk», который предлагает
Гордон «и даже на войне каждый царь ценил меня» — лишен всякого осно-
вания. Не имеют основания и переводы Дюпон-Соммера: «как с отцом со
мной обходились все цари» или «любезны были со мной все цари».
12—IS.bsdqy wbhkmty. Ср. надпись Панамува, II : bhkmth wbsdqh.
13. fynt мн. hmyt стена. Так же и в угаритском.
14. qst мн. qsyt окраина.
там где. Ср. Gen. 21, 17; Jud. 5,27; Ruth 1,16; Job 39, 30.
15. ^sm r*m. Cp. Ez. 30, 12: «и передам землю в руки людям злым»; Jer. 12, 14; см.
4s гас I Sam. 30, 22; 3anse гас Рг. 28,5; 3adam гас Ps. 140, 2.
ЬЧ igddm. ygddm (евр. gediidim) полчища, отряды, шайки. См. II Sam. 4,2.
15—16. bl s cbd kn — где ни один человек не был рабом.
16. bt mps.— «Дом Мопша», повидимому, название династии царя Азитавадда.
См. Оберманн, стр. 19 и сл. Некоторые исследователи хотят видеть в «bt
т𧻠семитизированную форму классического «Mopsuhestia» (современный Misis,
расположенный в 30 км на восток от Адана).
stnm — перфект 1 л.+nm, суффикс 3 л. мн. ч.
17. hnt мн. ч. hnyt — селение, поселок. Однако возможно и чтение bmyt — стены;
Isbtnm dnnym. См. примеры подобной конструкции: Рг. 13, 14; Ez. 10,3.
Рг. 14, 13; Ezra 2,62 и т.д .Оберманн высказывает предположение, что инфини-
тив §bt имеет здесь каузативное значение, и переводит это выражение: «чтобы
поселить дануниитов»(стр. 21),но это предположение лишено оснований. Не имеет
основания и перевод Хонеймэна: «чтобы заселили их», т. е. эти места.
18. wcn. Ср. Num. 24,24.
20. *ntnперфект 1 л.+nm, суффикс 3 л. мн. ч.
у г dm—1л. имперфекта от глагола rdy. См. евр. rdh «господствовать, влады-
чествовать, править, управлять».Ср. I Reg. 5,4; Jes. 14,2 (здесь встречаются рядом
глаголы rdh и 1ЬЬ,как и в надписи); Ps. 68,28 (здесь встречается глагол rdh с суфф.
3 л., как и в надписи; значение слова rodem, бывшее до сих пор темным,
благодаря этой параллели может считаться выясненным).
ysbm — 1л. имперфекта от глагола §Ьу. См. евр. §bh — пленить. Ср. I Reg»
8,46 и II Chr. 6,36, где Sbh имеет значение «пленить и переселить». Суффикс 3 л.
мн. ч. здесь не пт, а т.
Трудно согласиться с общепринятым мнением, что yrdm происходит от гла-
гола yrd, a ySbm—от глагола у5Ь, так как эти формы не могут быть удовле-
творительно объяснены.
Столбец 11
1—2. bkl gbl. Ср. Ex. 10: 14,9; I Reg. 1,3.
4. nsthn^yst^. Scy (Nitpacel) опасаться, страшиться, бояться; быть опасным, страш-
ным. Ср. Jes. 41,10. См. формыNitpacel: Dt. 21,8; Ez. 23,48. Хонеймэн
(стр. 52) рассматривает слово пИст как причастие nifcal от глагола 5tc и при-
бавляет, что это слово известно в угаритском, библейском и позднееврейском
языках. Это — сомнительно.
5—6. 'sttklhdydlplkm — эта группа букв не получила еще удовлетворитель-
ного разъяснения.
7—8. w^sbt rfmt. Ср. Ps. 133,1.
96
ПУБЛИКАЦИИ
8. wnhi lb. Ср. выражение nahat ruah Ber 17a, Hag 16b, Ket 95a. См. аккад. null
libbi.
9—10. m — см. строки 17 и 18 этого же столбца.
10—И. wrsp sprm. Мы не располагаем никакими более или менее определенными
данными для суждения об этом божестве. Слово sprm может быть сопоставлено
с библ. seplrim — козлы; оно могло означать приблизительно то же, что secirim,
о которых говорится в Lev. 17,7 и II Chr. 11,15. Можно еще привлечь для сопо-
ставления арам. separ, sapra — рассвет, раннее утро, и saprire — категория ду-
хов, связанных с дневным светом. См. Targ. Ps. 121,6;j Targ. Cant 4,6; Targ.
Num. 6, 24.
11. wbny — причастие с мест. суфф. 3 л. («и построил я его»).
14. 1кпу — инфинитив с мест. суфф. 3 л.
16. mtmll. Не может быть сомнения в том, что этот финикийский глагол стоит в связи
с евр. глагольными формами mil (Ps. 37,2; 90,6; Job 14,2; 18,16 и т.д.) и ’mil
(Jes. 24,4; Jer. 15,9; Hos. 4,3; Ps. 6,3ит.д.), а также с арам, формой 3itmolel
(itpolel от mil), см., напр., Targ. Job 14,2—и означает: увядать, изнемогать,
приходить в упадок. Перевод Г о р д о н а: «и не было врага у дануниитов», а
равно и аналогичные переводы Оберманна и Хонеймэна не имеют
никаких оснований.
mtm \ll bymty]. Исправлено на основании надписи на статуе, столбец III»
строка 14.
17. (Il bymty). Попало в эту строку из предыдущей по ошибке.
18. ysb — имперфект 1 л. Возможно: 6sTb>y6siib.
bn—в нем. См., напр., надпись Эшмуназара, 5.
19. ЪЧ krntrys. Некоторые исследователи отождествляют krntryS с Kekeospic —
название города на киликийском побережье. Хонеймэн полагает, что
krntryS состоит из хеттского kwirwan — царский почетный титул и tarayaS <
tarauwas — название лувийского божества. Он говорит, что «сюзеренный
TarayaS», идентифицированный здесь с Ваалом, является непосредственным
предшественником bcl trz, который встречается на монетах из Тарса в персид-
ский период (стр. 53 и сл.).
ylk. Не стоит ли слово ylk в связи с вавил. ilku (подать, налог, повинность)
и с арам. halak (налог, вид повинности, см. Ezra 4 : 13,20; 7,24)? Предлагаемый
для слов «wylk zbh» перевод: «и пошло жертвоприношение» (Гордон) или «и
пойдет жертвоприношение» (Маркус и Гельб) — не имеет смысла. Дюпон-
Соммер читает: уolik (yifil) или yulak (yofal) и переводит: «и приведут»
или «и будут приведены».
Столбец III
1. hmskt. Возможно, что под mskt, как и в евр., разумеются литые изображения
богов. См. II Chr. 28,2, где о царе Ахазе говорится, что он «даже сделал литые
изображения Ваалов»
h ymm. Ср. I Sam. 1,21 и 20,6.
1—2. wb4 hrs wb4 qsr. Ср. Gen. 45,6; Ex. 34,21. См. еще Jer. 50,16; 51,33 См. над-
пись на статуе, столбец II, строки 4,5.
2—4. wbrk ЪЧ kr\n]trys *yt 2ztwd hym wslm wzz ^dr 4 kl mlk «и благословил Ваал-
Крнтрйш Азитавадда жизнью, миром и властью могучей над всеми царями».
Писец, повидимому, обнаружив допущенную им в приведенной фразе грамма-
тическую ошибку (обязательно надо: «... bhym wb§lm wbcz»), а также то, что им
оставлены без упоминания все местные боги, решил переписать фразу наново,
изменив ее и расширив.
4. Itty — «чтобы он дал» или «чтобы дал ему».
ПУБЛИКАЦИИ
97
6. wrs4 n'mt. rsJt происходит от глагола rF, который означал в финикийском,
вероятно: управлять, господствовать, властвовать и т.п, Сохранность ’совер'
шенно закономерна в финикийском; см., например, от qr3— перфект 1 л. qr3t-
от ys3 — прич. мн. ч. м. р. ys3m; ms3smS; от I’k — ml3kt; от tn3 — ytn3, ytn3t,
tn3t и т. д.;от b3 — yb3, mb3 Ср. арам, rasut, которое означает: правление
управление, начальствование, господство, правительство, власть. См., например,
Aboth. 1,10; 2,3; Ab. zara 17а; Erub. 41b; Yer. Sanh. VI, 23d; Hag 15a.
7. wkn. — перфект 3 л. ж. p. c waw consecutivum.
sb^wtrs. Cp. Deut. 33,28; II Reg. 18,32; Jes. 36,17. Особенно см. Рг. 3,10, где
sb встречается рядом с trs и имеет значение хлеба, зерна.
8. Вместо: 3s y£b ;bny kn (Гордон) я читаю: ’s ysb bn ykn. Слово bny не имеет здесь
никакого смысла.
9. wbrbm. Ср. Hos. 4,7; Deut. 7,7. Гордон неверно читает: wbrbmy Iе; надо:
wbrbm ylc.
уИ — имперфект^ 3 л. мн. ч. от глагола 1су. Ср. арам. 1су работать, трудить-
ся. См. выражения: 1е<ё taba3ut «трудись усердно!» (Lev. R, s. 32); de3ila 1асё la
nages «если он не работает, он не ест»(Сеп, R, s. 14); let3at агё! 1а1ё wenages «почему
ты не идешь работать, чтобы иметь что есть?» (Lev. R,s. 34). Перевод слов: wbrbm
у 1е, который дает Гордон,— «и уплачивая налоги», — не имеет никаких осно-
ваний.
10. у* dr — имперфект 3 л. мн. ч. от глагола ’dr (yifcil), который означает: прослав-
лять, возвеличивать. Ср. конструкцию’dr... 1... Sanh. 63b.
yQbd — имперфект. 3 л. мн. ч. от глагола cbd.
Ср. конструкцию cbd... 1... I Sam. 4,9; II Sam. 9,10; 16, 19; Jer. 44, 3.
12. w*m mik bmlkm etc. Ср. надпись Ахирама: w’l mik bmlkm wskn bsknm.— Cm.
Jud. 5,3, где также рядом встречаются melakim и rozenim.
15. wysQ—от глагола nsc «вырывать, удалять». Ср. Jud. 16,3.
16. zr. См. I Reg. 3,18; Jes. 43,12; Job. 19,27 и т. д., где zar имеет значение «другой».
17. b'snH. Ср. Num. 35,20; Ez. 32,29.
wbrQ. Ср. др.-евр. гбас.
18. wmh — перфект от глагола mhy с waw consecutivum.
w4 qn *rs. Cp. Gen. 14: 19.
22: ’ё!с eljon qoneh samajim wa3ares.
На подножье ортостатов
1. wkl dr ЪпЧт. Ср. в угаристском: Idr. bn il. (C. Gordon, Ugaritic Handbook,
1947, стр. 224).
На льве у входа
2—3. ykn 14m km sm sms wyrh. Cp. Ps. 89: 37, 38.
И. H. Винников
ТАНАИССКАЯ НАДПИСЬ, IOSPE, II, 454
Bo время работ по постройке железной дороги из Ростова в Таганрог в 1869 г.
в развалинах Недвиговского городища на реке Дон было найдено большое количество
обломков мраморных плит с греческими надписями. Они были доставлены в Археоло-
гическую комиссию и затем переданы в Эрмитаж, где под руководством акад. Л. Сте-
фани была проделана трудная и кропотливая работа по воссоединению из мелких
7 Вестник древней истории, № 3
98
ПУБЛИКАЦИИ
кусочков 18 более или менее цельных плит с текстами, поддающимися чтению. Эти
надписи были изданы Стефани вместе с отдельными более или менее значительными
обломками в ОАК за 1870/71 гг. (стр. 228—272).
Акад. В. В. Латышев, сверивший чтение Стефани и заново списавший все эти
надписи с оригинала, включил их во II том IOSPE, отметив разночтения и в ряде
случаев неправильный, по его мнению, монтаж кусков.
В прошлом году вышло в свет обстоятельное исследование Т. Н. Книпович, посвя’
щенное древнему Танаису \ где в специальном разделе, посвященном эпиграфическим
памятникам, критически сведена вся литература вопроса, дан обзор всего танаисского
эпиграфического материала, издана одна новая надпись и сделан ряд важных обобщений
и выводов. В качестве приложения дан полный список имен, встречающихся в надпи-
сях Танаиса; однако нового сличения текстов с оригиналами произведено не было.
Занимаясь этой работой, я сочла необходимым специально остановиться на над-
писи IOSPE, II, 454, так как сличение изданного текста с оригиналом дало значи-
тельное количество разночтений. Плита составлена из 79 обломков. Высота ее 1,10
и ширина 0,82 м восстанавливаются полностью. Толщина — всего лишь 0,03 м. Ли-
цевая поверхность тщательно отполирована; задняя—совершенно необработана и
очень неровна. Совершенно очевидно, что в древности плита была вделана в стену.
На поверхности обломков явственно сохранились следы огня. Некоторые куски верх-
ней половины плиты пострадали от химического разложения. Высота букв — 0,028—
0,025 м. Вырезаны они довольно тщательно и четко, но без всякого изящества. Перед
нами надпись одного из танаисских религиозных союзов, обозначавшихся чаще всего
словом ао\ооо$, ставивших «памятник» TEXapxbv «богу всевышнему» в виде мраморной
плиты. После обычной формулы посвящения: ’АуаЯф 8зол utpiaw Етггрсбкр
гоХ'Ф, следует перечисление всего состава союза: его должностных лиц (здесь по-
именованы tepeuc, cpika^axlos, 'rcapacptXa'pfto;, И vsav.axapyY]?) И рядо-
вых членов союза. Все эти лица названы по имени и отчеству1 2. В конце, в послед-
ней строке, дата надписи: указание года Боспорской эры, месяц и число.
Надпись, содержащая 33 строки текста, имеет ряд лакун3, заполненных гипсом.
Одна из них, теперь восполненная, приходилась на середину последней строки в месте,
где были вырезаны буквы, обозначавшие цифру года.
Нет надобности останавливаться на восстановлении отдельных букв в^греческих
словах и именах первых 13 строк, поскольку дополнения эти совершенно бесспорны4.
Значительно большую трудность представляет чтение негреческих имен, дополнение
их, и в особенности имен, встречающихся впервые в данном документе. Однако успех
в восстановлении негреческих имен может быть обеспечен лишь в сотрудничестве эпи-
графиста с соответствующими специалистами-лингвистами, на суд которых выносятся
результаты этой работы5. Остановимся на некоторых именах, чтение которых было по-
1 Т. Н. Книпович, Танаис, М.—Л., 1949.
2 О танаисских союзах, их организации и роли в жизни города, социальном со-
ставе, должностных лицах и «боге всевышнем» см. Книпович, ук. соч., где при-
ведена литература.
3 Первые 13 строк дошли полностью, за исключением отдельных букв, утраченных
кое-где в местах соединения обломков. Начиная со строки 14-й следует большая
лакуна, из-за которой пострадала правая сторона строк с 14-й по 20-ю и концы строк
21-й и 22-й. Вторая небольшая лакуна прйходится на начало строки 20-й. Третья
лакуна в левой стороне плиты охватывает начало строки 24-й и часть строк 25—30-й.
Из-за четвертой лакуны погибли концы строк 26—31-й.
4 Мелкие неточности, допущенные в издании Стефани, исправлены Латышевым.
При сличении изданного Латышевым текста с надписью на камне оказалось необходи-
мым произвести лишь несколько незначительных перемещений квадратных скобок.
5 Приношу свою благодарность В. И. Абаеву, который поделился со мной
своими соображениями относительно фонетики и морфологии восстанавливаемых
ПУБЛИКАЦИИ
99
разному установлено Стефани и Латышевым и которые, при ознакомлении с ориги"
налом, заставили меня усомниться в правильности и того и другого чтения, а также
на дополнениях, которые я не сочла возможным принять после тщательного измерения
емкости лакун и длины предложенных восстановлений.
Стк. 12: имя, которое Стефани читал Г1АГ. 1*02 , а Латышев ПАГ. YOS.
Чем обусловлено, что оба исследователя видели в первой букве гамму, непонятно,
так как на камне совершенно ясно видна нижняя горизонтальная черточка квадратной
сигмы. В чтении третьей буквы Стефани оказался гораздо ближе к истине, чем Ла-
тышев, ибо, несмотря на небольшое повреждение, поперечная черточка альфы хо-
рошо видна. Между второй гаммой и ипсилоном одна буква утрачена, по всей вероят-
ности омикрон. Дальше сохранилось 1*02. Таким образом, имя читается SIAF.YOS.
Как объяснить наличие омикрона перед концевой сигмой: погрешностью резчика»
привыкшего оканчивать имена в именительном падеже на os, или полногласием
вместо обычной стяженной формы на oos? Думается, скорее первое и что здесь, в та-
наисской надписи, перед нами имя Stapos, известное из каталога граждан Горгиппии
II—III вв. н. э., где оно повторено дважды (IOSPE, II, 402). В списке членов горгип-
пийского религиозного общества II в. н. э. (ИАК, LVIII, стр. 33—37) в конце строки
20-й, повидимому, то же имя Staftoos?]1.
Стк. 15: первое слово Стефани читает OPLIOMNYOS, Латышев 0P2I0MIX0S.
Между тем четвертая буква не йота, а тау: горизонтальная черта тау вполне
хорошо видна. Чтение Латышевым седьмой буквы как йоты нельзя объяснить иначе,
как недоразумением: но это и не ню, как думает Стефани, так как на камне видна
горизонтальная поперечная, соединяющая обе вертикальных. Кроме того, следующая
буква — хи, как читал Латышев, а не ипсилон, как думал Стефани. Полностью
имя читается ’Оратор.^0*- После отчества 3Ap8apaxo[o утрачена первая часть следующего
имени, оканчивающегося на \axoc. Учитывая размер лакуны, утраченное имя легче
всего было бы дополнить 3Iaaa\oa]\axos (оно встречается ниже, в той же надписи),
Стк. 17: Латышев дополняет 3'Атта]?« Однако такое дополнение невоз-
можно, так как, приняв его, мы оставили бы на камне незаполненное место для двух
букв. Поэтому здесь было гораздо более уместным дополнение Koaao6]<s, тем более, что
Koaaoos cHpaxX£i'Sou, встречается в танаисских надписях IOSPE, III, 434 и 449.
Стк. 18: в имени ХарСарб-рйос третья от конца буква не дзета, так как
нет верхней горизонтальной черты, а дельта; так ее и прочитал Стефани.
Стк. 19: имя с утраченной начальной буквой* 1 2 оканчивается в стк. 20-й на -ахос.
Это можно утверждать, так как сохранилась нижняя часть альфы и правый верх-
ний кончик каппы. Полностью имя было, повидимому, 3Apaoa[p]axos.
Последние четыре буквы стк. 20-й не представляют имени CIAYALKIL; начало
имени утрачено, так как после дополнения Д-qprjTpioo] в лакуне остается незапол-
ненным место еще примерно для четырех букв, как правильно рассчитал Стефани,
и до CI нехватает еще, повидимому, двух слогов.
Стк. 21: от попыток дополнения имени, начало которого в конце строки 21-й утра-
чено, отказались оба исследователя. Предпоследнюю букву в строке оба читали как
М, а утраченными в начале слова считали Латышев две буквы, а Стефани три. Между
тем предпоследняя буква не М, а N, ибо достаточно отчетливо видно соединение
наклонной с левой вертикальной, а справа, на той же высоте, следов наклонной нет;
кроме того, правая имеет апекс, а левая нет, благодаря чему начертание буквы М
оказалось бы асимметричным; между тем для N в нашей надписи такое начертание
мной сарматских имен: стк. 12 Stayoo<o>s; 19—20 3A]paod[p]axos; 21—22 [Aip-Vjaxos;
29 эАроаат[[рои], и тем укрепил мою уверенность в правильности предложенных
мной чтений.
1 Латышев дополняет Sia[aas].
2 После дополнения 2тра[то^г(хоо остается место лишь для одной буквы, как
правильно рассчитал Стефани, а не для трех, как полагал Латышев.
7*
ICO
ПУБЛИКАЦИИ
Танаисская надпись, IOSPE II, 454
ПУБЛИКАЦИИ
101
(апекс лишь на правой) применяется очень последовательно. Первая буква имени, судя
по сохранившейся нижней ее части, могла быть только либо А, либо, скорее, А.
За нею следует йота, нижний кончик которой заметен, и дальше была, повидимому,
М (виден лишь правый апекс). Прочтенное таким образом имя [Aipjvaxoc встре-
чается в цитированной уже горгиппийской надписи IOSPE, II, 402 и, повидимому,
403.
Стк. 22: имя, конец которого из трех букв утрачен, может быть эШа[хо<;]?
Стк. 24: после слова Дт]рл][тр1ои до &, хорошо видной на камне, остается
место лишь для одной буквы: судя по сохранившимся верхним концам двух вертикаль-
ных черточек, это может быть только Н; имя было ’Hpioyaxo?.
Стк. 26: отчество человека по имени э,1руамо?, начинающееся с X и состоящее
из семи букв, в соответствии с размерами лакуны, может быть дополнено Х[ор.еио]е.
В конце той же строки было короткое имя, начинающееся на EY; Стефани отказался
от его дополнения. Дополнение Латышева не может быть принято потому, что если
третью букву и можно принять за йоту, то дальше никак не мог следовать омик-
рон, ибо на месте его видны верхние концы двух вертикальных. Скорее это могло
быть имя Eu[wvj.
Стк. 27: утраченное имя, после э,Аатеро[?, оканчивающееся на - Ко?, судя по окон-
чанию, должно было быть греческим, и по количеству утраченных букв (пять), его легко
дополнить Ме\юХ]Хо?. Имя это встречается в надписях Танаиса, IOSPE, II, 453
и 446. В конце той же строки утрачен конец имени, начинающегося с и начало
отчества с окончанием на следующей строке -you. По размеру лакуны как имя, так
и отчество должны быть очень краткими и состоять из 7—8 букв; по этим соображениям
мне кажется возможным дополнение: Ф1к[шта? эА^а]|^оо. Имя Ф^бта? встречается
в танаисской надписи, IOSPE, II, 438 и в горгиппийской надписи, IOSPE, II, 403;
отчество эА<ра-)(оов IOSPE, II, 434.
Стк. 28: дополнение Латышева Фаф'мацо? Фа]С(оо не может быть принято, так
как лакуна может вместить никак не больше шести букв. Поэтому единственным
возможным дополнением является Фафоб? Фа]Сюб. Следующее затем имя—Aoaaxt?,
а не Aoaaxic, как его прочитал Латышев, так как горизонтальная черта началь-
ной альфы видна вполне отчетливо и была замечена еще Стефани, читавшим
начальную букву как альфу. Имя, начало которого в конце 28-й строки утрачено,
а конец—Баато? перенесен на стк. 29, восстановлению не поддается, так как в надписях
не встречается ни одного полностью сохранившегося имени, оканчивающегося на
баато?. В надписи IOSPE, II, 446 встречается отчество, оканчивающееся на -обаатоо,
вероятно, именно поэтому Латышев дополняет в утраченном конце строки омикрон.
Утраченная часть строки состояла из 3—4 букв. Утраченное отчество этого имени
в строке 29-й было, по всей вероятности, Добка, так как оно состояло из 5 букв и окан-
чивалось на альфу. Утраченный конец строки 29-й содержал конец отчества и начало
следующего имени, которое, судя по окончанию в следующей строке, бесспорно допол-
няется как Фа]!Сюб?. Предшествующее ему отчество предыдущего фиасота Латышев
дополняет DApoact[oo. С этим дополнением согласиться нельзя. Во-первых, после сигмы
следует т а у, а не и о т а: левая сторона горизонтальной черты тау хорошо видна.
Во-вторых, утраченная часть слова состояла не менее чем из четырех букв, так как
иначе в конце строки осталось бы слишком много места и был бы непонятен перенос
на следующую строку большей части имени Фа£юб?. Поэтому по аналогии с именем.
OupodcTtpo? (IOSPE, II, 451) я предлагаю восстановление эАроаст[<роо].
Стк. 30: короткое имя, утраченное полностью, предлагаю восстановить Даба;,
по двум соображениям: 1) имя, по количеству места, должно состоять из пяти букв;
2) фиасот Даба? Паллоо уже ивестен из надписи IOSPE, II, 446.
Как Стефани, так и Латышев, издавали данную надпись с утраченным обозначе-
нием даты. Латышев в комментариях как к данной надписи, так и к № 455 считает
ее по времени очень близкой к ^2 455 на том основании, что и в той и в другой упоминают-
ся одни и те же пять лиц: Пала? Хр^атоо (в обеих надписях tepee?), Nopxpepax? °Ox<»oidxoo
102
ПУБЛИКАЦИИ
(в обеих надписях ао^а^соуо?), 0ео>\ Фа^уа-рло (в обеих надписях cpiXdqaQ-o?), ФаС'^аро?
KaXXtaTia)\o? (№ 455 -ррлаа'.ар-р]?, № 454 rcapacpikoqa&o?), ’AXe£a\/opos S6700 (в обеих над-
писях Ihaamiq?)1.
Надпись IOSPE, II, 455 Латышев датирует временем Нотиса III (227/8—233/4 гг.
н. э.), дополняя имя царя в соответствии с размерами лакуны; нашу же надпись он
относит к первым десятилетиям III в. н. э., так как ряд лиц, в ней перечисляемых1 2,
упоминаются в танаисских надписях со 192 по 236 г.3. Теперь, однако, нет больше на-
добности прибегать к сопоставлению содержащихся в надписи имен ради установления
приблизительной датировки памятника, так как можно считать установленной точную
его дату. Мне удалось отыскать недостающий обломок плиты, содержащий утраченное
обозначение года, и другой маленький обломок, содержащий букву 4Н из слова
Пауфхю4.
Обломок, содержащий дату, был известен и Стефани и Латышеву. Стефани оши-
бочно включил его в левый нижний угол надписи IOSPE, II, 450, которую он и датиро-
вал в силу этого недоразумения 541 г. Боспорской эры (ОАК 1870/71 г., стр. 252—
254). Латышев в комментарии к IOSPE, II, 450 высказался против отнесения этого
обломка к надписи № 450, указав, что обломок содержит, кроме цифры года, также
первую букву названия месяца перития или панема, в то время как надпись № 450
сохранила название месяца ксандика. Стефани букву П принял за плохо сохранив-
шиеся буквы ЕТ (етоо?). Однако никаких предположений о принадлежности обломка
к какой-либо другой плите Латышев не высказал.
Найденный обломок с цифрой года (строка 33-я нашей надписи) сохранил также
нижнюю часть одной буквы из строки 31-й. Это начальная буква нигде в других надпи-
сях не встречающегося имени, которое мы можем теперь прочесть BJiDpopapaxou5.
Принимая во внимание внесенные поправки, текст надписи предлагается в следую-
щем виде:
1 эАуа^т)1
[ифьат]а> &тг7]хо(р [£]и[х]^ auvoSoc; кер!
ispea Патгау Хр^сттои хас аиуаусоубу Хир,-
[<рерсот]а эОх<в^ахои x[a]i (piXayaB'oy 0[e]coya
5 Фа£(,[у]арои x[a]i тсарасрг[Х]ауаг1оу Фа££уар-
оу [KaJXXiaTtcoyo; xa[i yJupyaaLapx^v Maxapt-
oy Маатои xai vsaviaxapxvp ZvJ^oy Zt^ou
x[a]l ot Xouvoi К[а]иахо<; 2т[о]старах[ои]
Меуеатрато<; сЕрр,т), Mv)ya<; NsoxXeout;, Ma-
10 xaptoc; Nepcoyo<;, 0ьа[р]рахо<; Хриспккои, эАХе-
£a[v8p]o<; Soyou, Sapaxot; Да8а, Eap£avo<;
°AaxXv]7ULa8ou, Siay[o]u<o><; MaySaaou, Аира -
1 Из них у первых двух имена, а у третьего даже и отчество дополнены Латышевым
по аналогии с нашей надписью.
2 Патса? Хр^?тоо, Фа^уаро?, КаХХюткоуо?, э'Атта?, ’HpaxXsi'ooo/ACapiar,», Дт)рт|тр1оо, Фауут)?
^ТраТОУЕСХОУ.
3 Но ’Атта? ’HpaxXsiooo, которого мы встречали в надписях IOSPE, II, 428
( 192 г.) и 445 ((175—211 гг.), должен быть изъят из нашей надписи по соображе-
ниям, указанным выше; остальные имена упоминаются в надписях 236 г. (№ 434),
228 г. (451) и 220 г. (№ 446).
4 У Стефани почему-то опущены все три первые буквы IIAN, между тем AN он
должен был видеть, так как они помещаются под словом Bwpopapdxoo, которое он
читал полностью, кроме первой буквы. У Латышева, видимо, по ошибке, указана
утрата не Н, а N.
5 Ср. Bwpaxocz, IOSPE, II, 402.
ПУБЛИКАЦИИ
103
£ ахо<; fP68coyo<;, DOx[<^]^axor По[тс]Х£ои, эЕка-
ya&oi; IIslctUHou, эАХе^а[у8ро<; эА[3]8арахои,
15 эОрсттб[17)х0^ эА{38арахо[и, э1астау8а?]уахо<; Э'А-
сттеро^, ДооХас; Три<р(оу[о<;, Етратб]уг1хо<;
ZtJvcovo^, Tpvtpcov Ф ay у £ [cor, Коааоъ]< cHpaxXe[i]-
8ои, Хар£арбуа[8]о<; Дт)р,[7)тр(ои, Фауу]т)<; £тра-
[т]оуг£хои, Хао/ахо^] 5т[р]а[тоуе1хои, эА]рстоа-
20 [р]ахо^ Да8а, Харьтсоу Ду)р)[тр£ои, . . . .]aiav-
aaxi^ DApioaaxou, 0iapcoyo^ 2Л co pi а/ou, [Atpjva-
кос, ПотсХ'юи, Sicopia/o; 0аир.асттои DI£'ia[xo^?]
эАрхаЭчои, Xo'pisuoc; Maxaptou, эА£ар’соу A^piv) -
тр[о[и, эН]Эч6хахо^ эАр8оуауарои, Оиауоиуб -
25 (Заро[<; Меу]еатратои, Фа£ьои<; Патстсои, э'1руа-
X[ор.еъо?]и, Ф?)3ауахо^ EuycSyou, Evfycoy?]
э,Аатеро[<;, МеуиХ?]Хо<; Фаруахои, ФьХ[6та^? эАфа?]-
/ои, Фафой; Фа]£юи, Auaaxtt; эА[р,]оаа[хои, . . о]
8аато<; [ДоиХа], Го8бстаио<; эАроаат[£рои, Фа-
30 ДоиХа, э1ааа[у]8ауахо<; э1аиахо[и, Да8а<;]
Паккои, Ss£pi£Lxo£ Всоро^арахои, Лсфеф; 5тра]-
Toystxou
33 эЕу tw арир' Пауузрюи.
Всего в надписи поименовано 54 человека. Некоторые из них, как уже было от-
мечено, известны из других надписей Танаиса. Так, Пака; Хр^атоо в 228 г.— рядовой
член союза; в 236 г. в надписи, сообщающей о восстановлении колодца и построении
башни (IOSPE, II, 434), он эпимелет, а между 227 и 233 гг. (IOSPE, II, 455) он уже
жрец (tEpeuc), т. е. высшее должностное лицо, в том же самом союзе, где вместе с
ним действуют Кор.<рерюс ’ОушСкххоо (в качестве синагога), 0еа>у ФаС1уар.оо — tptXaya&os
и ФаС(уар.о; КаХХкзНшуо;. Последний в надписи IOSPE, 11,449 ’юло^тос абеХсрб;
в 227—233 гг. гимнасиарх, а в 244 г. rcapacptXdfa&oc. Из этого следует заключить
что надпись IOSPE, II, 449, с утраченным обозначением даты, древнее не только
нашей надписи IOSPE, II, 454 (244 г.), но и надписи № 455 (277—233 г.)1. Из двух
должностных лиц, на которых были возложены заботы обучения членов союза,
ранее встречался один лишь Zvj&o; Zt^od , неанискарх в 244 г., который в 225 г-
(IOSPE, II, 448) был простым членом союза.
Из всего состава рядовых членов союза, перечисленных в нашей надписи, известны
из других надписей: MaxdpiocNepwyo; и ’АХе^аубро; Ебуоо (IOSPE, II, 455—227—233 гг.),
которые вместе с руководящим составом союза целиком перечислены в нашей надписи
244 г. Из остальных членов союза упоминается в качестве такового в 220 г.
(IOSPE, II, 446) 3АСар(шу Aiqp/qTpi'oo. Если правильно восстановлены мною имена
Коззоб]с cHpaxXEtooo и Даба;, Паккоо, то первый упоминается вместе с Папом, сыном
Хреста, в 236 г. в числе эпимелетов (IOSPE, II, 434) и в надписи IOSPE, II, 449
(210—226 гг.) —в числе larcorqToi doeXcpot; а второй — в 220 г. в числе BiaawTat (IOSPE,
II, 446).
Имя Фсгагг]; Етратоугпсоо в надписи 155 г. (IOSPE, II, 438) принадлежало явно
другому лицу.
1 Ибо, как убедительно показала Т. Н. Книпович, (ук. соч., стр. 104),
нет ни одного случая, чтобы лицо, занимавшее в союзе какую-либо должность, появи-
лось бы затем в качестве простого члена йкхабтт);. Это подтверждает мнение Латы-
шева, который относил надпись IOSPE, II, 449 ко времени Рескупорида III (210/11—
226/7 гг.) и возражал Стефани, относившему ее ко времени Рескупорида V.
104
ПУБЛИКАЦИИ
Обращает на себя внимание и тот факт, что в нашей надписи из общего числа
81 имен 50 имен не греческие. Половина из них впервые вводится в научный обиход
нашей надписью.
Значение нашей надписи состоит и в том, что она является самой поздней из всех
известных датированных надписей Танаиса. Надпись относится ко времени правления
Рескупорида V (240/241—267/268 гг.); это—время начала острого экономического кри-
зиса на Боспоре, связанного с падением внешней торговли, упадком его внешней мощи
и натиском готов на границы Боспора1. Из десяти строительных надписей Танаиса,
изданных в IOSPE, II, №№ 427—436, восемь, датируемых 188—236 гг., сообщают
об усиленном строительстве, восстановлении оборонительных сооружений, стен,
башен. Повидимому, в создавшейся тревожной обстановке стала особенно актуальной
задача восстановления обороноспособности богатого купеческого города и защита его
от набегов степных племен. Рассчитывать на военную помощь Боспора становилось
все труднее. Интересно отметить, что обе надписи 236 г. (IOSPE, II, 433 и 434), сооб-
щающие о восстановлении обветшалых башен (вторая из них как раз упоминает Папа,
сына Хреста), еще содержат имя правящего на Боспоре царя (Ининфимея). Весьма
показательно, что наша надпись 244 г. уже не упоминает царского имени. По всей
вероятности, это является молчаливым указанием на тот факт, что в обстановке ин-
тенсивного наступления готов и других участвовавших в этом движении племен, до-
стигших около середины III в. берегов Меотиды и низовьев реки Танаиса, политическая
связь между Танаисом и Боспором была уже прервана.
А. И. Болтунова
К ВОПРОСУ О КУЛЬТЕ АФРОДИТЫ НА БОСПОРЕ
(Образ Афродиты в боспорском искусстве)
Среди многочисленных образов греческой мифологии, которые вошли в боспорский
пантеон и в местное боспорское искусство, особое место занимает образ Афродиты.
Культ Афродиты на Боспоре был чрезвычайно распространен, он принадлежит к тем
греческим культам, которые органически слились с местными религиозными представ-
лениями и синкретизировались с местными культами. Особенно значительную роль
в развитии религиозных представлений Боспора играл культ Афродиты Урании, по-
читавшейся, в частности, в Фанагории с эпитетом владычицы Апатура (эАтсатоо'роо
(хеоеобаа).
В этой связи большой интерес представляет одна неопубликованная мраморная
статуя, хранящаяся в Керченском музее (рис. 1). Здесь изображена стоящая женская
фигура, одетая в высоко подпоясанный хитон из легкой ткани. С левого плеча хитон
спущен. Фигура стоит, опираясь на правую ногу; левая нога резко отставлена в сторону
и согнута в колене. Верхняя часть корпуса несколько повернута вправо. Утрачены
голова с шеей, часть груди и левого плеча, а также обе руки статуи, поврежден плинт,
стерта и сильно окатана поверхность. Размеры статуи: 0,63 х 0,31 х 0,15 м. Мате-
риал — желтоватый мрамор, похожий на пентелийский. Сзади фигура обработана
суммарно; повидимому, она была рассчитана на постановку в нише или у стены и на
вид в фас. Небольшие размеры фигуры (значительно меньше натуральной величины)
не дают возможности считать ее культовой статуей. Скорее всего она могла быть вотив-
ной скульптурой. По сохранившимся сведениям, статуя была найдена в 1892 г.недалеко
от хутора Шатырева на Таманском полуострове (на месте Фанагории) в насыпи1 2.
1 В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, М.—Л., 1949, стр. 440 и 443.
2 Архив Керченского музея, карточка № 12.
ПУБЛИКАЦИИ
105
Для толкования статуи имеет большое значение мотив спущенного с одного плеча
хитона. Этот мотив имеет место, как известно, в статуе Афродиты в Садах, восходящей
к оригиналу Алкамена. Следует обратить внимание и на неясный выпуклый предмет,
помещенный на левом боку фигуры, ниже пояса, чрезвычайно трудно различимый
из-за плохой сохранности,— поверхность его сильно стерта. Размеры и общие очерта-
ния указанного предмета заставляют предположить, что это изображение птицы.
Повидимому, богиня придерживала птицу опущенной вниз левой рукой. Подобный
мотив встречается в детских фигурках эллинистического и римского времени. Это»
Рис. 1. Статуя Афродиты Урании. Керченский музей
обстоятельство не только подкрепляет толкование фигуры как изображения Афродиты,
но и позволяет уточнить его как изображение Афродиты Урании, атрибутом которой
была птица.
Чрезвычайно показательно в связи с этим место находки статуи — Таманский
полуостров, район Фанагории, где находился главный боспорский храм Афродиты
Урании.
К сожалению, обстоятельства находки статуи не дают возможности связать ее с
каким-нибудь определенным археологическим комплексом и, следовательно, ничего не
разъясняют в вопросе ее датировки. Этот вопрос, так же как и вопрос о том, следует ли
считать скульптуру привозной или местной работой, может быть решен только на
основании стилистического анализа самой статуи.
Прежде всего обращает на себя внимание сильное внутреннее движение фигуры
при спокойной как будто бы постановке. Следует также отметить живописную и сильно
обобщенную трактовку складок хитона, особенно в нижней части. Эти обстоятельст-
ва заставляют искать аналогий для статуи среди эллинистических скульптур. Дати-
ровку эллинистическим временем подсказывает также высокое расположение пояса.
106
ПУБЛИКАЦИИ
Наиболее близкие аналогии статуя Керченского музея находит среди стоящих
задрапированных женских фигур, найденных в Пергаме1. Но по сравнению с этими
статуями, да и вообще по сравнению с эллинистической скульптурой, наша статуя от"
личается крайним упрощением, почти схематизацией. Такой схематизм сказывается
и в трактовке складок ниже пояса, но еще более резко он выражен в верхней части хи-
тона: складки хитона выше пояса переданы мелкими вертикальными линиями, совер"
шенно прямыми и строго параллельными между собой. Такого приема трактовки скла"
док мы не знаем в античной скульптуре.
Эта особенность нашей статуи заставляет поставить вопрос о том, не является ли
она местной работой. Против этого говорит, как будто бы, материал. Но стилистические
Рис. 2. Фрагмент статуи Афродиты на дель-
фине. Керченский музей
особенности статуи настойчиво
подсказывают этот вывод. Помимо
трактовки складок, поражает со-
вершенно необычная для эллини-
стической скульптуры грузность и
приземистость ее пропорций.
Охарактеризованная выше
манера трактовки складок хитона
на груди нашей статуи находит
прямую аналогию в местном ис-
кусстве — фигуре богини на ри-
тоне из дер. Мерджаны1 2. Наша
статуя заставляет предположить,
что местные боспорские скульп-
торы работали не только в мест-
ных известняках, но и в мраморе,
который мог привозиться спе-
циально в боспорские города из
Греции.
Нашу фигуру можно считать
вотивной статуей Афродиты Ура-
нии конца III в. или начала II в.
до н. э. работы местного боспор-
ского художника, который
использовал греческий образец, но видоизменил его в духе местного стиля, причем,
повидимому, на него оказали влияние произведения местного искусства типа ритона
из дер. Мерджаны.
В связи с вопросом об образе Афродиты в искусстве Боспора заслуживает внима-
ния также один мраморный скульптурный фрагмент Керченского музея (рис. 2).
Этот фрагмент размерами 0,52 X 0,33 X 0,28 м представляет нижнюю часть
женской фигуры, сидящей на дельфине. Задрапированные в плащ ноги фигуры повер-
нуты влево, к хвосту дельфина, причем левая сильно выдвинута вперед. Вся верхняя
часть фигуры, начиная от бедер, утрачена. Сбит хвост дельфина и ступня правой ноги
женской фигуры с примыкающей частью складок плаща.
Скульптурный фрагмент был найден случайно в 1865 г. при добыче камня на г. Мит-
ридат, близ памятника Стемпковскому3.
Из рапорта Люценко мы узнаем о том, что скульптура была найдена на глубине
около 1 х/2 саж. от поверхности, в насыпи, лежавшей над фундаментом какой-то древ-
1 Altertumer von Pergamon, VII, Berlin, 1908, табл. XIV—XV, XX.
2 ИАК, XLIX, табл. X, рис. 1.
3 Архив ИИМК, д. № 9/1865, Л. 39, рапорт Люценко. В Альбоме рисунков Ар-
хеологической комиссии 1865/1866 гг. имеется рисунок Гросса (гуашь), л. 25. Архив
Керченского музея, Черновой каталог древностей, 1853/871, отд. XII, № 374.
ПУБЛИКАЦИИ
107
ней постройки. Он пишет: «... предполагая, что в насыпи, смежной с этой находкой,
могут заключаться голова, руки и прочие части этой фигуры, я решился ныне же под-
вергнуть означенную насыпь тщательному исследованию...» Но никаких дополнитель-
ных сведений о находках частей этой фигуры мне не удалось обнаружить в архиве.
Наиболее естественным толкованием женской фигуры, сидящей на дельфине, было
бы понимание ее как нереиды. Но одна аналогия наводит на мысль о возможности дру
того толкования. В 1927 г., при раскопках святилища Посейдона на о-ве Фасосе, да-
тируемого IV в., была найдена мраморная статуэтка Афродиты, сидящей на дельфине1.
Толкование фигуры как Афродиты доказывается присутствием маленького Эрота,
который держится за хвост дельфина.
Хорошо сохранившаяся статуэтка с о-ва Фасоса по мотиву близка к керченскому
фрагменту. Ноги ее также повернуты к хвосту дельфина и покрыты плащом, торс об-
нажен, край плаща развевается за спиной. В стилистическом отношении фасосская
статуэтка отличается от керченской значительно более объемной и живописной трак-
товкой складок. Наряду с этим обращает на себя внимание своеобразная угловатость
трактовки деталей фасосской статуэтки, значительно более мягкой в керченской скульп-
туре. Несмотря на все эти стилистические различия и плохую сохранность керченской
скульптуры, сходство ее основного мотива с фасосской статуэткой несомненно. Это
позволяет поставить вопрос об истолковании керченского фрагмента как изображения
Афродиты.
В пользу положительного ответа на этот вопрос можно привести некоторые кос -
венные аргументы. Прежде всего мне хотелось бы указать на то обстоятельство, что
в боспорском художественном ремесле нереиды чаще изображаются едущими на гиппо-
кампах, морских драконах, кентаврах и т. п., чем на дельфинах1 2.
Вторым косвенным аргументом в пользу понимания керченской скульптуры как
Афродиты, а не нереиды, может служить исключительно широкое распространение
изображения Эрота на дельфине среди гипсовых прилеп боспорских деревянных сар-
кофагов. Дельфин в античном искусстве является обычным спутником и атрибутом
Афродиты. Дельфин изображен у ног Афродиты Медичи и Афродиты Капитолийской.
Этим подчеркивается связь Афродиты с морем, ее природа как водного божества.
Для Боспора этот аспект образа Афродиты имеет специфическое значение. Эпигра-
фически засвидетельствовано существование на Боспоре культа Афродиты Навархиды,
храмы которой были построены в Пантикапее при Асандре 3 и в Горгиппии при
Савромате I4.
Керченская скульптура относится, повидимому, к более позднему времени, чем
фасосская статуэтка. По характеру трактовки складок ее скорее всего следует считать
копией раннеримского времени (конца I в. дон. э.— начала I в. н. э.) с эллинистиче-
ского оригинала. Заслуживает внимания то, что она была найдена в центре городища
Пантикапея в связи с каким-то крупным строительным комплексом. В силу всего этого
возможно предположить, что керченский фрагмент находится в связи с храмом Афро-
диты Навархиды, построенным в Пантикапее при Асандре. Однако и масштабы скульп-
туры, и ее композиция исключают возможность считать ее культовой статуей. Как
и вышеописанная статуя Афродиты Урании, данная скульптура также была скорее
всего вотивной.
Обе разобранные нами скульптуры Керченского музея подтверждают прочно уста-
новившееся в советской науке положение о большой роли, которую играл на Боспоре
1 ВСН, Ы, 1927, стр. 490, рис. 7; АА, стр. 618, рис. 15.
2 Так, среди 15 дошедших до нас деревянных резных фигурок нереид, укра-
шавших Анапский саркофаг, нет ни одного изображения нереиды на дельфине;
Фетида на золотых серьгах из Большой Близницы изображена едущей на гиппокампе
(ОАК, 1865, табл. II, рис. 1, 2).
3 IOSPE, II, № 25; см. также КСИИМК, XIII, стр. 140.
4В. В. Латышев, Эпиграфические новости из Южной России (находки
1906 г.), ИАК, XXIII, стр. 47, № 32.
108
ПУБЛИКАЦИИ
культ Афродиты. Они являются существенным пополнением той обширной серии па-
мятников изобразительного искусства Боспора, которые служат важнейшим источни-
ком для изучения религиозных представлений жителей Боспора \
Известны многочисленные изображения Афродиты в боспорском художественном
ремесле. В высшей степени показательна в этом смысле находка в Тиритаке бронзового
штампа для чеканки золотых бляшек, с изображением бюста Афродиты1 2. Исключи-
тельно широко распространено изображение Афродиты и в боспорской коропластике3-
Большой интерес представляет также комплекс терракот, открытый в Фанагории
и относящийся к мастерской местного коропласта4 *. Изображения Афродиты неодно-
кратно встречаются среди изделий из резной кости, найденных на Боспоре б.
Среди изображений Афродиты в монументальном искусстве Боспора заслуживает
внимания плита из местного известняка II в. до н. э. с посвятительной надписью фиаса
Афродите Урании, владычице Апатура, найденная Гроссом на северо-восточном склоне
горы Митридат, в 1876 г. 6. Плита увенчана фронтоном с рельефом, изображающим
Афродиту Уранию сидящей на лебеде, со скипетром в руке, в сопровождении Эрота.
О. Ф. Вальдгауер доказал, что этот рельеф воспроизводит статую Фидия. Принимая
этот вывод, Л. П. Харко высказывает вместе с тем интересное предположение о том,
что керченский рельеф повторяет фронтонную композицию одного из храмов Афродиты
на Боспоре7.
Л. П. Харко склонен видеть воспроизведение культовой статуи Афродиты Урании
в известном изображении на золотом медальоне из собрания Д. И. Толстого8, где она
изображена торжественно сидящей в фас, на высоком кресле-троне, с двумя малень-
кими эротами у ног. Чрезвычайно близкое к этому медальону изображение Афродиты
Урании встречается также на боспорских монетах II—III вв. н. э., где она изобра-
жается сидящей на троне, со скипетром и шаром, иногда с патерой в руках, иногда
одна, иногда же со стоящим перед ней Эротом9.
1 Вопросу о культе Афродиты на Боспоре в настоящее время посвящена обстоя-
тельная работа Л. П. Харко, ВДИ, 1950, № 1, стр. 197 сл. Л. П. Харко широко ис-
пользует в своей работе памятники местного изобразительного искусства, подчеркивая
их большое значение для характеристики местных особенностей культа Афродиты,
так как письменные источники не дают в этом отношении достаточного материала*
См. также КСИИМК, XIII, стр. 137—141.
2 В. Ф. Гайдукевич, Находка античного бронзового штампа в Тиритаке,
СА, VI, стр. 498 слл. Подобные изображения бюста Афродиты часто встречаются на
штампованных бляшках, найденных в Северном Причерноморье. В частности, близкую
аналогию к тиритакскому штампу дают бляшки, найденные в Недвиговке в 1908 г.
Ср. Т. Н. Книпович, Танаис, М.—Л., 1949, рис. 20, стр. 62.
3 Можно указать, например, на терракоту, изображающую Афродиту в раковине
и принадлежавшую, повидимому, мастерской тиритакского коропласта, см. МИА СССР.
IV, стр. 30 и рис. 35 на стр. 32.
4 М. М. Кобылина, Терракоты Фанагории местного производства, ВДИ,
1949, 2, стр. 107—112. В этом комплексе большое место занимает изображение женской
фигуры в высоком головном уборе, которое М. М. Кобылина сопоставляет с изображе-
нием Афродиты — Урании — Апатуры на фанагорийских монетах I в. до н. э.
6 Здесь можно указать на фигурку из слоновой кости, хранящуюся в Эрмитаже
и довольно точно воспроизводящую тип Афродиты Медичи (см. ДБ К, табл. XXXI,
рис. И, 11а). Данная фигурка является, безусловно, местной работой; за это говорит
общая суммарная трактовка тела, некоторая плоскостность и угловатость.
6 ОАК, 1877, стр. 246 (виньетка), 249 сл.; IOSPE, II, № 19; О. Ф. Вальдгау-
е р, Афродита Урания и Афродита Пандемос, ИРАИМК, II, 1922 стр. 212 сл., рис. 4*
7 КСИИМК, XIII, стр. 139, тезис 3, стр. 140, тезис 4.
8 ИАК, XLIX, табл. II, рис. 3; Толстой и Кондаков, Русские древно-
сти в памятниках искусства, 1 [, СПБ, 1889, стр. 45, рис. 32.
9 ИАК, XLIX, табл. IV, 13, 14, 15; Бурачков, табл. XXXI, 244.
ПУБЛИКАЦИИ
109
Проф. С. Я. Лурье в одной из своих последних работ 3 высказал сомнение в том,
что на монетах и медальоне изображена Афродита Урания. Он предпочитает видеть
в этой фигуре сложное синкретическое божество Артемиду-Ма-Партенос, т. е. Артемиду
Агротеру, синкретизированную с малоазийской богиней Ма и с таврской Девой. Именно
эта богиня, а не Афродита Урания, была, как предполагает С. Я. Лурье, верховной бо-
гиней Боспора. Присутствие Эрота рядом с богиней С. Я. Лурье объясняет тем, что,
по свидетельству Цицерона, сыном Артемиды был также Эрот. Он допускает вместе
с тем гозможность изображения в виде Эрота любого юного божества,в частности сына
богини-матери Артемиды-Ма-Партенос.
Мне представляется недостаточно обоснованным как скептицизм проф. С. Я. Лурье
по вопросу о значении культа Афродиты Урании для Боспора, так и в особенности
выдвинутые им соображения по поводу изображений на монетах и медальоне. Следует,
в частности, подчеркнуть то обстоятельство, что если античная литературная традиция
знает Эрота как сына Артемиды, то в памятниках изобразительного искусства мы не
встречаем Эрота или другого юного божества в качестве спутника Артемиды, Великой
Матери — Кибелы или херсонесской Девы.
Многочисленные изображения Афродиты в боспорском художественном ремесле
свидетельствуют с полной очевидностью о значительной роли, которую играл этот
культ на-Боспоре. Еще более выразительно свидетельствуют об этом изображения Аф-
родиты в боспорской монументальной скульптуре, о существовании которых до сих
пор позволяли догадываться фронтон керченской стелы 1876 г., монеты и медальон
из собрания Д. И. Толстого. Описанные выше скульптуры Керченского музея расши-
ряют и пополняют наши сведения о статуарных изображениях Афродиты на Боспоре.
А. П. Иванова
1 Проф. С. Я. Л у р ь е, Культ матери и Девы в Боспорском царстве, ВДИ,
1948, № 3, стр. 204—211.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Д. П. КАЛЛИСТОВ, Очерки по истории Северного Причерноморъя
античной эпохи, Л., 1949, 284 стр., тираж 3000 экз., цена 17 руб.
Рецензируемая книга состоит из краткого введения, шести глав и многочисленных
примечаний (стр. 237—284). Во введении (стр. 3—4) автор намечает главную задачу
исследования: изучение проблемы взаимоотношений мира варваров с миром античной
цивилизации на материалах истории Боспорского государства V—IV вв. до н. э.
Первая глава (стр. 5—43) посвящена предколонизационному периоду. Д. П. Кал-
листов утверждает, что существенной особенностью греческой колонизации Северного
Причерноморья было наличие торговых связей еще в VII в. до н. э., за сто лет до воз-
никновения постоянных поселений, и полагает, что греческую колонизацию нужно
рассматривать как процесс двусторонний, обусловленный развитием и средиземномор-
ской Греции, и туземного общества Северного Причерноморья. Автор обращает внимание
на типологическое единство всех трипольских поселений, что является свидетельством
широкого общения и прочных связей между трипольскими племенами уже в древней
шую эпоху. Наличие меновых связей с средиземноморским бассейном связывается
с последующей греческой колонизацией района Трипольской культуры. Более сложный
вопрос о местных предпосылках колонизации Северо-восточного Причерноморья рас-
сматривается в связи с новейшими археологическими исследованиями Северного Кав-
каза и Закавказья. Высказывается предположение, что к концу II тысячелетия до н. э.
междуплеменные связи распространяются на все Северное Причерноморье, соединяя
юго-восток и юго-запад нашей страны. Однако недостаточность археологического ма-
териала заставляет автора считать этот вывод предварительным. Утверждая единство
варварского мира, автор ссылается на общность материальной культуры, обряда
погребения, а равно и на распространение «звериного» стиля.
Д. П. Каллистов полагает, что единство варварского мира в предколонизацион-
ный период было условием возникновения греческих колоний. При низком уровне
производительности сельского хозяйства варваров только обширная территория могла
удовлетворить экспортные возможности торговой колонии.
Во второй главе говорится о колонизации Боспора (стр. 43— 80). Автор полагает,
что от первых посещений греками Северного Причерноморья до основания колоний
должно было пройти не менее 50 лет. Принимая традиционную дату основания Фана-
гории, автор разделяет мнение С. А. Жебелева о возникновении Пантикапея в сороковых
годах VI в. до н. э. Ряд поселений Д. П. Каллистов считает возникшими в результате
так называемой внутренней колонизации. Согласно его мнению, греческой колониза-
ции Боспора были присущи две особенности: 1) все колонии были выведены в последних
десятилетиях VI в. до н. э. и возникли почти одновременно; 2) к началу V в. колони-
зационный поток прекратился, что связано с подавлением ионийского восстания пер-
сами. Далее (стр. 68—69) Д. П. Каллистов останавливается на различных мнениях
относительно роли местных элементов в северно-причерноморских городах.
Автор категорически утверждает, что торговля с самого раннего времени в тече-
ние ряда веков доминировала над всей хозяйственной жизнью городов-колоний. Дли-
тельное торговое общение греков и варваров должно было вызывать близость и частные
случаи этнического смешения. Однако, суммируя доступные данные о культурно.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
111
политической жизни греческих городов Боспора, Д. П. Каллистов склоняется к тому,
что более сильными были их связи с метрополией, чем с варварским миром. Это приво-
дит к выводу о существовании греческого и варварского миров в качестве обособ-
ленных исторических сил, но находящихся в постоянном соприкосновении.
Следующие главы работы посвящены обоснованию этого построения.
Наименьшая из всех по объему, третья глава (стр. 81—100) называется: «Интер-
претация северночерноморских варваров в античной литературной традиции». Оспари-
вая положение Ростовцева о существовании ионийской научной традиции реалисти-
ческих описаний Северного Причерноморья, Д. П. Каллистов считает возможным
приложить понятие реалистического канона только к труду Геродэта. В античной
литературной традиции о скифах и сарматах автор усматривает прежде всего идеализи-
рующее направление, возглавляющееся Эфором, а затем противоположное направле-
ние, представляющее причерноморское население в виде диких, кровожадных варва-
ров; ярким представителем этого течения был Еврипид. Наконец, к третьей группе
относятся христианские писатели, повествовавшие о смягчении ранее диких варваров
христианством. По мнению Д. П. Каллистова, все античные авторы, независимо от
того, к какому направлению они бы ни принадлежали, свидетельствуют своим твор-
чеством, что всему античному миру варварская стихия всегда оставалась чуждой и не-
понятной, хотя античная традиция и заключает много вполне реальных данных о вар-
варах.
Самая большая по объему, четвертая глава носит название «Особенности социаль-
ного строя северночерноморских варваров» (стр. 101—153). Автор указывает, что во-
прос о социальном строе северночерноморских варваров лишь в недавнее время стал
привлекать внимание исследователей. Он склоняется к мнению В. И. Равдоникасаг
М. И. Артамонова и А. А. Иессена, считающих скифское общество эпохи Геродота еще
родовым, хотя и значительно уже затронутым процессом социально-имущественной
дифференциации. Далее, автор, полемизируя с Ростовцевым по вопросу о существо-
вании скифской державы в VII—V вв. до н. э., допускает лишь «временное и непрочное»
(стр. 111) объединение многих племен.
Переходя к рассмотрению IV книги Геродота, автор отмечает, что Геродот пользо-
вался двоякой терминологией при описании племен Северного Причерноморья. Одни
из них называются по их именам, другие же получили наименование, характеризую-
щее их хозяйственный уклад, например, скифы-пахари. Эту терминологическую осо-
бенность автор видит во всей античной традиции, связанной с Северным Причерноморь-
ем. Отсюда следует вывод, что, читая Геродота, мы не найдем данных о существовании
крупных племенных объединений (стр. 126). Под таким углом зрения рассматривается
рассказ Геродота о скифах и походе Дария. Это приводит автора к выводу, что у скифов
того времени не было объединений, обладавших чертами хотя бы примитивного вар-
варского государства.
Отводя патриархальному рабству геродотовских скифов небольшую роль,
Д. П. Каллистов видит в «скифах-земледельцах» и «скифах-пахарях» мелких свободных
производителей, самостоятельно ведущих хозяйство и продающих избыток своего
хлеба греческим купцам. Одним из доказательств этого положения автор считает
раннюю чеканку и обилие мелких номиналов монет в городах Северного Понта.
д. П. Каллистов утверждает, что скифы в эпоху Геродота находились на стадии
военной демократии, и принимает точку зрения С. А. Жебелева, считавшего, что первым
варварским государством в Северном Причерноморье было царство Скилура и Палака.
В конце главы автор оспаривает существование государства синдов в V в. до н. э.
и рассматривает чеканку синдских монет как мероприятие боспорского правительства-
Пятая глава — «Археанактиды» (стр. 154—198) посвящена проблеме возникнове-
ния Боспорского государства. Д. П. Каллистов выдвигает предположение, что Диодор
заимствовал сведения из местной хроники, вероятно, придворного историографа бос~
порских правителей. Свидетельство его об Археанактидах говорит о возникновении
нового, отличного от обычного эллинского полиса, государственного объединения.
Первоначальная территория этого государства была невелика: она охватывала Панти-
112
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
капей, Фанагорию и близлежащие земли. В связи с этим Д. П. Каллистов, касаясь
вопроса о происхождении валов на Керченском полуострове, склоняется к мнению, что
они были сооружены объединением греческих городов и отражали рост Боспорского
государства. Государство Археанактидов автор считает союзом греческих полисов.
Мнение Бека об аристократическом характере власти Археанактидов автор находит
мало убедительным. Не соглашается он и с мнением С. А. Жебелева, считавшего отно"
шения боспорских городов с местными обитателями в древнейшую эпоху только миро-
любивыми.
Затем Д. П. Каллистов переходит к рассмотрению исторических условий возник-
новения государства Археанактидов. По мнению автора, разгром ионийского восста-
ния персами привел к изоляции причерноморских колоний и застою торговли в бос-
порских городах, вызвав ухудшение отношений с местными племенами. Именно послед-
нее обстоятельство и было причиной объединения боспорских городов, преодолевших
традиции полисного сепаратизма. Это предположение Д. П. Каллистова о предпосылках
возникновения Боспорского государства является совершенно новой попыткой связать
возникновение Боспорского государства с общеисторическими событиями первых де-
сятилетий V в. до н. э.
Последняя, шестая глава посвящена Спартокидам (стр. 199—236). Автор сначала
говорит об их приходе к власти, затем подробно рассматривает вопрос о вхождении
северопонтийских городов в Афинский морской союз, считая несомненной принад-
лежность Нимфея и других городов к этому союзу. Д. П. Каллистов полемизирует с
С. А. Жебелевым по вопросу о переходе Нимфея от Афин к Боспору. Затем автор вы-
двигает положение, что увеличение спроса на хлеб в конечном счете вызвало расширение
боспорской территории. Останавливаясь на политике первых Спартокидов, исследователь
высказывает мысль, что они находили поддержку не только у местного и грече-
ского населения, но и среди приезжих греков; сторонники же полисной автаркии
находили себе приют и защиту в Феодосии. Утверждая, что в IV в. до н. э. экспорт
и импорт превалировали над собственным боспорским производством, Д. П. Каллистов
указывает, что воздействие греческих городов на соседние племена было прежде всего
торговым: не перестраивая коренным образом местное общество, оно только форсиро-
вало происходившие там внутренние процессы. Автор полагает, что внутренняя жизнь
племен развивалась в том же направлении, что и в доколонизационный период.
По мнению Д. П. Каллистова, Боспор Спартокидов не был централизованным
государством. В двойной титулатуре боспорских правителей автор видит сохранение
еще в IV в. каких-то остатков полисного самоуправления и племенной автономии. Но
власть Спартокидов была весьма прочна, так как их поддерживали высшие слои гре-
ческого и местного населения, заинтересованные в развитии боспорской торговли.
Свой интересный и обстоятельный труд Д. П. Каллистов заканчивает кратким анализом
социальных противоречий, проявлявшихся на Боспоре даже в эпоху его наивысшего
расцвета.
Работа Д. П. Каллистова производит весьма благоприятное впечатление. Автор
проявил широкую и разностороннюю эрудицию и мастерство историка-исследователя.
Как видно из содержания работы, в ней освещены и предколонизационный этап в исто-
рии Северного Причерноморья, и социальный строй местных племен в античную эпоху,
и эллинская колонизация Северного Причерноморья в первые века истории Боспора.
Уже этот факт свидетельствует о большой широте интересов автора, редко доступной
одному исследователю.
Несомненной заслугой Д. П. Каллистова является и то обстоятельство, что он
рассматривает историю Северного Причерноморья вообще и Боспора в частности в тес-
ной связи с историей Восточного Средиземноморья и эллинской метрополии, учитывая
связи и взаимодействия, которые неоднократно имели место.
Свободно владея всеми данными античных авторов, Д. П. Каллистов проявляет
большую тонкость и осторожность при критике текста последних. Широко использовав
при этом опыт и достижения своих предшественников, он вносит ряд новых, самостоя-
тельных наблюдений и заключений. Весьма обстоятельно использованы [Д. П. Калли"
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ИЗ
стовым и данные эпиграфики. Несомненным достоинством труда является широкое
использование материалов нумизматики и археологических данных. В целом работа
является, несомненно, ценным вкладом в историю отдаленного прошлого нашей Родины.
Целый ряд приемов и наблюдений автора, несомненно, станет достоянием нашей науки.
Хорошее знакомство с рецензируемой работой настоятельно необходимо для каждого
исследователя древней истории нашего Юга.
Однако, несмотря на все отмеченные достоинства, работа Д. П. Каллистова не
лишена и некоторых недостатков. Прежде всего отметим наличие отдельных проти-
воречий в изложении автора. Так, в первой главе исследователь подчеркивает наличие
широкого общения и прочных связей, существовавших уже во времена трипольской куль-
туры (стр. 15 сл.); в века, непосредственно предшествующие греческой колонизации,
подобные связи не только распространяются на очень значительную территорию, но
возникает еще и то, что может быть названо единством варварского мира (стр.40). В даль-
нейшем, в IV главе, описывая быт обитателей Северного Причерноморья во времена
греческой колонизации и последующие столетия, исследователь подчеркивает племен-
ную разобщенность. На стр. 126 он пишет: «Отсутствие даже косвенных данных о племен-
ных объединениях в среде «скифов-земледельцев» и «скифов-кочевников» скорее застав-
ляет думать, что в век Геродота их еще не было». Нужно думать, что если роль «вар-
варского единства» в III тыс. до н. э. явно преувеличена, то значение его в I тыс. до
н. э. явно преуменьшается.
Автор утверждает, что у скифов-пахарей был родовой строй, и вместе с тем пола-
гает, что они вели свои расчеты с ольвийскими купцами на деньги, выпускаемые Оль-
вией (стр. 141 сл.), и что ольвийская медь именно и предназначалась для покупки
хлеба у широкого круга местных производителей (стр. 145 сл.). Аналогичное назна-
чение предполагает Д. П. Каллистов и для мелких номиналов пантикапейского се-
ребра (стр. 146, 224, 226). Не разделяя точки зрения автора на возможность выпуска
монет для скифов-пахарей и других местных земледельцев, мы должны отметить явную
его непоследовательность, поскольку допускается хождение денег (именно как денег,
а не сокровищ) и наличие частной собственности на хлеб у многих мелких производи-
телей в том обществе, которое он считает родовым.
Безусловно большим достоинством работы Д. П. Каллистова является внимание
его к местному населению Северного Причерноморья как в предколонизационное время,
так и в эпоху существования греческих городов. Однако в намеченной им картине выпало
весьма важное звено, а именно, киммерийская культура, которой автор в сущности
совсем не уделил внимания, ограничившись отдельными беглыми упоминаниями о вещах
киммерийского типа (например, стр. 22). История киммерийцев и их отношений со
скифами, а равно и роль киммерийских традиций в культуре племен Северного При-
черноморья античной эпохи также не получили освещения в рецензируемой работе.
Между тем остановиться на этих вопросах для историка Боспора, несомненно, было
гораздо важнее, чем освещать культуру Триполья или Прикубанья III тыс. до н. э.
В первой главе Д. П. Каллистов уделил немало внимания проблеме межплеменных
связей в доколонизационный период. Однако, к сожалению, она разрабатывается в не-
котором отрыве от конкретной задачи исследования, ибо автор трактует о II тысячеле-
тии до н. э. и более отдаленных периодах, не останавливаясь на более близком вре-
мени: VIII—VII вв. до н. э. В силу этого у читателя встает недоуменный вопрос:
почему рассмотрение трипольской культуры предпослано исследованию колонизации?
Ведь трипольская культура задолго до колонизации прекратила свое существование
и ни прямой ни косвенной связи с нею не имеет. За столь долгое время хозяйство и
культура обитателей Северо-западного Причерноморья сильно изменились. Между
тем эти вопросы остались неосвещенными, и автор непосредственно переходит затем
к нашествиям варваров в VIII—VI вв. до н. э. на широких пространствах от Балкан-
ского полуострова до Китая. Таким образом, широкая историческая проблема ока-
зывается обескровленной отсутствием важного звена — киммерийцев. Этот пробел
тем более бросается в глаза, что автор неоднократно обращается к Урарту (стр. 113,
126,р 149), крайне преувеличивая влияние последнего на Северное Причерноморье.
8 Вестник древней истории, № 3
114
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Одним из самых трудных вопросов, затронутых в исследовании Д. П. Каллистова,
является вопрос об особенностях социального строя обитателей Северного Причер-
номорья, в частности скифов. Ряд положений автора вызывает возражения. Так, напри-
мер, желая подчеркнуть разобщенность обитателей Северного Причерноморья, автор
говорит на стр. 125, что в 17 и 27-й главах IV книги Геродота мы находим пере-
числение племен, а более широкие термины отсутствуют. Но ведь там Геродот
и преследует эти цели — детально сообщить о расселении племен; общее наименование
скифов — сколоты он сообщает выше (IV, 6). Нельзя также приводить как доказатель-
ство разобщенности отсутствие в Херсонесской присяге термина Zxo&ai (как это
делает автор на стр. 125) — весь смысл данной присяги именно и требовал более общей
формулировки (имелся в виду каждый эллин и каждый варвар, а не только скиф).
Автор преувеличивает раздробленность племенных групп в Северном Причерно-
морье и преуменьшает занимаемые ими территории. Впрочем, этническая дробность
сама по себе мало что значит. На стр. 127 мы читаем, что «у Геродота отсутствуют
прямые указания на зависимость одних племен от других». Этому противоречит
20-я глава IV книги Геродота, где говорится, что царские скифы считают прочих
скифов своими рабами. Но это еще не столь важно. Важнее другое, а именно,
что все скифское общество на протяжении половины тысячелетия (с VII в. до н. э.
до III в. до н. э.) рассматривается исследователем почти совершенно статически.
Первые признаки скифской государственности Д. П. Каллистов относит к III в. до н. э.
(стр. 149), считая вместе с тем, что у нас имеются все основания согласиться с G. А. Же-
белевым, утверждавшим, что до середины II в. до н. э. скифы не знали прочных объ-
единений и действовали вразброд. Дело здесь не только во внутреннем противоречии,
в которое впал автор, оставивший читателя в полном недоумении, когда же, по его
мнению, появилось у скифов государство — в III или в середине II в. до н. э. Гораздо
важнее другое. Д. П. Каллистов совершенно не уделил внимания тем процессам, ко-
торые предшествовали образованию государства у скифов, а показ их развития является
едва ли не важнейшей задачей историка скифского общества.
Автор оставил без внимания ряд данных, свидетельствующих о распаде родового
строя у скифов уже в V—IV вв. до н. э. (господство царских скифов над другими,
несомненное наличие крупных поставщиков греческим купцам, как это показывают
богатые курганы, многочисленность рабов). Последнее положение Д. П. Каллистов
оспаривает на стр. 140, полагая, что скифы уводили людей в полон для продажи рабов
греческим купцам. Роль рабского рынка Северного Причерноморья не подлежит сомне-
нию. Однако вряд ли громадные насыпи скифских царских курганов сооружены не
подневольным трудом.
Заключая нашу мысль, отметим, что если большие походы скифов в VII—VI вв.
до н. э. могли осуществляться союзом племен, то трудно допустить, чтобы возникшее
в середине IV в. до н. э. царство скифского царя Атея, правившего на обширных про-
странствах от Танаиса до Истра, не представляло собой государства хотя бы самого
примитивного типа. К концу III в. до н. э. относятся первые чеканки монеты скифских
царей, которые трудно понять, не признав факта существования скифского государства
в это, а вернее, и в более раннее время.
Следует указать, что исследователь не обратил должного внимания на неравно-
мерность развития местных племен Северного Причерноморья, между тем вряд ли
можно сомневаться в том, что одни из них (например, синды и скифы) значительно
опережали других.
Автор, всегда очень внимательно учитывающий все, даже мельчайшие моменты
социально-политической истории, уделяет несколько меньше внимания экономике и в
этой области чаще, чем в других, впадает в погрешности. Так, вопрос об основах хозяй-
ства почти не затрагивается в I главе. Весьма сомнительна намечаемая автором картина
торговли греческих купцов с многочисленными мелкими свободными местными земле-
дельцами и, что совсем невероятно,— специальный выпуск для этой цели мелких
номиналов пантикапейского серебра и ольвийской меди (стр. 145—146, 208 сл.). Бо-
гатые погребения местной знати наглядно свидетельствуют о существовании в местной
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ 115
______________________________________1___________________________________
среде крупных торговцев, а наличие мелких номиналов указывает на развитие город-
ской жизни и потребностей внутри городского рынка.
Следует также отметить, что вопросы историко-художественные, которых иногда
касается автор, не всегда трактуются им достаточно четко. Так, не вполне ясны взгляды
автора на вопросы, связанные со скифским звериным стилем. На стр. 30—33 своей
книги Д. П. Каллистов излагает довольно противоречивые взгляды ряда исследова-
телей, и у читателя создается впечатление, что автор согласен со всеми исследователями
(кроме Б. В. Фармаковского). Так изложены теории Б. Б, Пиотровского о влиянии
Урарту на скифский «звериный» стиль, Ростовцева — об иранском влиянии, Д. Н. Эдин-
га, выдвинувшего положение о местном происхождении «звериного» стиля, В. В. Гольм-
стен, призывавшей покончить с теориями ассирийского, иранского и ионийского про-
исхождения «звериного» стиля. Признавая В. В. Гольмстен правой, автор в дальнейшем
(стр. 38) утверждает, что произведения «звериного» стиля изготовлялись урартийскими,
греческими и иранскими мастерами для скифских заказчиков. Нам представляется,
что произведения «звериного» стиля изготовлялись самими скифами. Отмеченная неяс-
ность формулировок неоднократно имеет место и в других частях книги. Так, например,
остается неясным, к какой точке зрения склоняется автор в вопросе о происхождении
Спартока (стр. 201).
Достоинством работы Д. П. Каллистова является то обстоятельство, что автор
постоянно рассматривает историю Боспора в тесной связи с теми событиями, которые
имели место в Восточном Средиземноморье. Однако эта постановка вопроса, сама по
себе правильная, иной раз приводит автора к спорным и даже неправильным выводам.
На стр. 194 и сл. высказывается заманчивое предположение, что возникновение Бос-
порского государства в 480 г. до н. э. было обусловлено кризисом, вызванным прекра-
щением торговли с ионийскими городами, разоренными персами в 494 г. до н. э. Однако
кризис этот не мог длиться в течение многих десятилетий, тем более, что вскоре после
возникновения государства Археанактидов и побед над персами в 480—479 гг. до н. э.
вся обстановка на Эгейском и Мраморном морях изменилась в пользу греков. Кроме
того, мало вероятно, что возникновение Боспорского государства порождено одними
событиями в метрополии. Нужно полагать, что не меньшее значение должны были иметь
причины чисто местного порядка, например, постепенно слагавшиеся объединения со-
седних племен.
Еще труднее согласиться с другим положением Д. П. Каллистова, а именно, что
расширение Боспорской территории в конечном счете было вызвано афинским спросом
на хлеб с Понта. На стр. 208 мы читаем: «Развитие территориальной экспансии Боспор-
ского государства следует поставить, таким образом, в прямую причинную связь
с общими изменениями конъюнктуры на международном рынке того времени, и прежде
всего со значительным повышением спроса на боспорский хлеб». И дальше (стр. 208—
209): «Увеличивавшийся спрос на хлеб поставил Боспор перед проблемой расширения
своей территории. Ему предстояло превратиться в большое государство». А ведь соз-
дание и последующее расширение Боспорского государства определялись прежде
всего развитием античных городов и окружавших их местных племен; что же касается
спроса на хлеб, то таковой отнюдь нельзя считать фактором, определявшим расширение
территорий; так, значительный вывоз хлеба из Ольвии не привел к каким-либо терри-
ториальным захватам.
Большим достоинством Д. П. Каллистова является всегда строго критическое
отношение к своим предшественникам-историкам, даже если их авторитет общепри-
знан. Однако наряду с этим к археологам и искусствоведам автор гораздо менее крити-
чен, в силу чего в работу проник целый ряд спорных, а иной раз и просто ошибочных
положений. Так, нет достаточных оснований считать нимфейские курганы (стр. 63 сл.)
не принадлежащими городищу, как это в самой решительной форме утверждает автор.
На стр. 51 автор признает существование в Фанагории храма Геракла, основываясь
на находке в 1929 г. фрагмента надписи, якобы являющегося частью архитрава. Видеть
в этом фрагменте часть архитрава крайне трудно, в силу чего нельзя принять и вывод
о храме. Вряд ли можно говорить об архитектуре фанагорийского храма Афродиты
8*
116
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Апатуры на основании найденного в другом городе архитектурного обломка позднего
времени с плохо сохранившимися рельефными изображениями гигантов (стр. 51).
Лучше отказаться от таких предположений. Нельзя также признать удачной мысль
(стр. 36 сл.), что для эллинского художественного восприятия характерно трактовать
негреческие народы в образах мифологических существ низшего порядка. Таковыми
автор считает образы Антея на вазе Евфрония, фигуру Марсия Мирона и фигуры за-
падного Олимпийского фронтона,— вероятно, кентавров. С этим положением нельзя
согласиться. Греческие художники изображали варваров с архаических времен, не
смешивая их с мифологическими существами низшего порядка, персонифицирующими
силы природы. Не нужно их смешивать и нынешним исследователям. Совершенно
излишним представляется также следующее затем изложение крайне субъективной
теории «греческого гуманизма середины V в. до н. э.» (стр. 37).
Остановимся, наконец, на вопросе, которым автор завершает свою работу.
Д. П. Каллистов приходит к выводу, что эллины и аборигены Северного Причерноморья
всегда были двумя несливавшимися и независимо друг от друга существовавшими ми-
рами. С этой точкой зрения нельзя согласиться. Взаимоотношения местного населения
и греков — это сложнейший процесс, который нельзя охарактеризовать в немногих
словах, как это пытается сделать автор. Различные племена и различные социальные
слои последних далеко не в одинаковой мере вступали в те или иные соотношения с ан-
тичным миром. Равным образом, в различных греческих городах те или иные слои
населения в различные эпохи в разной мере испытывали воздействие местной среды.
Сколь велико могло быть, правда, в отдельных случаях, слияние античного мира с мест-
ным населением, показывает существование эллино-скифов — каллипидов около
Ольвии уже во времена Геродота.
Перейдем теперь к отдельным частным вопросам. Прежде всего на стр. 44 мы чи-
таем, что местоположение Диоскуриады до сего времени не установлено. Вряд ли есть
основание писать об этом так категорически после работы Л. Н. Соловьева,
«Диоскурия-Севастополис-Цхум» (Труды Абхазского гос. музея, I, 1947, стр. 99 сл.).
На стр. 47 и сл. (см. также стр. 7) автор присоединяется к мнению С. А. Жебелева
о возникновении Пантикапея в сороковых годах VI в. до н. э. Этому мнению противо-
речат данные раскопок 1945 г., установившие наличие поселения на Митридате в первой
половине VI в. до н. э., в полном соответствии с чем находится чеканка пантикапейской
монеты со второй половины VI в. до н. э. и древнейшие погребения пантикапейского
некрополя.
Поддерживаемое автором (стр. 66) мнение С. А. Жебелева, что чуть не все выве-
денные на Боспор колонии «были основаны на протяжении короткого промежутка
времени последних десятилетий VI в. до н. э.», нуждается в значительном пересмотре.
Автор утверждает (стр. 49), что до конца V или начала IV в. до н. э. в Пантикапее
и других античных поселениях Северного Причерноморья не было ни глиняной черепи-
цы, ни зданий, способных ее вынести. Находки опровергают это. В 1939 г. в Фанагории
слой, бесспорно датируемый V в. до н. э., заключал обломки глиняных черепиц. В 1945 г.
в Пантикапее были найдены обломки здания ионийского ордера начала V в. до н. э.,
несомненно, способного нести кровлю не только из глиняной, но и из мраморной че-
репицы. Да и странно было бы допустить, чтобы столица Боспора — Пантикапей ко
времени Спартока состояла из одних хижин, крытых соломой.
д. П. Каллистов, говоря о местной керамике, найденной в Фанагории, утверждает
(стр. 52 сл.), что она выпускалась в расчете на широкий круг потребителей и предна-
значалась для удовлетворения повседневных бытовых нужд, и отрицает ее «парадный»
характер. Далее, автор пишет: «Ничего специфически туземного, роднящего эти изде-
лия с вещами, исполненными в так называемом скифском стиле, как нам кажется, за-
метить нельзя». Здесь следует отметить, что, говоря о местной культуре Фанагории, мы
прежде всего должны уделить внимание синдо-меотским, а не скифским, чертам. Далее,
упомянутая керамика встречается в Фанагории в весьма небольшом количестве и в силу
этого не могла обслуживать широкий круг потребителей, как это утверждает Д. П. Кал-
листов. Очень высокий технический уровень ее исполнения, лощение, дающее блеск,
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
117
подобный черному хорошему лаку, дает все основания видеть в этой посуде именно
парадную, что напрасно пытается оспаривать автор. Вместе с тем решительно невоз-
можно утверждать, как это делает Д. П. Каллистов, что у этой керамики «нет ничего
специфически туземного»; посуда эта явно местная, а не греческая, совершенно не по-
хожая на античную керамику, изготовлявшуюся в той же Фанагории.
Автор несколько переоценивает роль импортной керамики на Боспоре в IV в. до
н. э. (стр. 70—72, 228). Не оспаривая большого значения ввоза из Греции в это время,
мы считаем, что автор уделяет недостаточное место боспорскому производству. Отметим,
кстати, что говорить с уверенностью о превалировании импортной керамики
в Феодосии пока преждевременно ввиду недостаточной исследованности городища.
На стр. 69 автор, перечисляя некрополи античных городов Северного Причерно-
морья, где среди древнейших погребений были найдены костяки в скорчен-
ном положении, называет Фанагорию. Все подобные фанагорийские погребения
(как отмечено в отчетах) относятся не к древнейшим временам, а, напротив, к
поздней эпохе.
Нельзя согласиться с тем, что «боспорские города призваны служить морскими
станциями, облегчавшими сношения между европейской и азиатской частями Боспора»
(стр. 70). Экономические связи между восточной частью Керченского полуострова и за"
падной частью Таманского полуострова (или, точнее, Архипелага) в древности отнюдь
не имели такого значения, чтобы вызвать появление целой группы греческих городов.
Анализ описания Северного Причерноморья в труде Геродота (стр. 119 сл.) произ-
водится без учета весьма важного обстоятельства, а именно, общей композиции и за-
мысла его труда, повествующего о борьбе эллинов с Востоком.
Вызывает недоумение несколько неопределенная характеристика, которую дает
автор военному искусству скифов, говоря (стр. 133) о «сознательном или бессознательном
заманивании врага». У читателя невольно встает вопрос: не считает ли автор полней-
шую неудачу, постигшую непобедимую персидскую армию, результатом простой слу-
чайности? В примечании 247 на стр. 142 мы читаем: «Описываемая Геродотом в этих
главах тактика скифов....» Геродот говорит о стратегии, а не о тактике скифов.
На стр.202 автор говорит, что приход к власти Спартокидов по времени совпал
с началом и развитием боспорской территориальной экспансии. Это утверждение не-
сколько неточно. Правление Спартока началось с 438 г. до н. э. Присоединение Нимфея
имело место в конце V в. до н. э. Дальнейшая и значительно большая территориальная
экспансия Боспора приходится на время Сатира и особенно Левкона.
Сомнительно предположение, что конкуренция с ионянами на западном побережье
Черного моря побудила афинян перенести свою деятельность на северное побережье
Понта (стр. 205 сл.). Афиняне одинаково конкурировали с ионянами на обоих берегах.
Нельзя согласиться с Д. П. Каллистовым, что Феодосия имела для Боспора зна-
чение прежде всего как транзитный пункт (стр. 212). Демосфен в речи против Лептина
явно свидетельствует о большом значении Феодосии как порта, откуда вывозили боль-
шое количество хлеба. Не обоснованы предположения автора о низких экспортных
возможностях Феодосии (стр. 210), расположенной в весьма хлебородном районе.
На стр. 221 Д. П. Каллистов говорит о двух конъектурах текста Диодора (XX, 22),
упоминающего о союзниках Евмела: вместо 0рах<Ьм— ©атешм, поддержанная В. В. Ла-
тышевым, или вместо 0рахшм — Stpaxwv, поддержанная С. А. Жебелевым. Наш ис-
следователь считает, что трудно решить, какой из указанных конъектур следует отдать
предпочтение. Вопрос может быть решен с большой определенностью в пользу мнения
В. В. Латышева. Естественнее ожидать, что на реке Фате жили фатеи, а несираки, да
и местность, по которой протекает Фат, судя по описанию Диодора, была к югу от Ку-
бани, где вряд ли могли жить сираки.
Книга написана очень хорошим языком, стилевые погрешности и терминологиче-
ские неточности крайне редки. Из числа замеченных нами досадных опечаток отметим:
на стр. 149 имя «Ситалк», превращенное в «Ситаук», на стр. 66 о греческих крестьянах
сказано, что они разводили «сливу», вместо «оливу».
Однако все перечисленные недостатки отнюдь не обесценивают отмеченных боль-
118
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ших достоинств рецензируемой работы. Исследование Д. П. Каллистова является ценным
вкладом в изучение истории далекого прошлого нашей страны; автор проявил здесь
свою разностороннюю эрудицию и присущее ему мастерство историка-исследователя.
В. Д. Блаватский
* , *
*
Появление работы Д. П. Каллистова представляет собой примечательное собы-
тие в нашей литературе. Работа вызвала повышенный интерес советских ученых.
Автор впервые в плане большого монографического исследования выдвинул
проблемы взаимоотношений в Северном Причерноморье между миром «варваров»
и миром греков. До сих пор эти проблемы еще не изучались специально в крупном
исследовании, а мир местных племен не получал достаточного освещения как основ-
ная часть Северного Причерноморья. Постановка и попытка разрешить эти проблемы,
несомненно, являются огромной заслугой автора.
Проблема взаимоотношений двух различных сил — греческой и туземной на
территории нашего Юга совершенно законно издавна интересовала русскую науку.
Ряд выдающихся ее представителей, не без влияния буржуазных западноевропей-
ских ученых, развивали тезис о «культуртрегерской» роли колонизаторов-греков
по отношению к местным племенам. Очевидная тенденциозность этой теории не могла
удовлетворить наших советских исследователей. С этой точки зрения, постановка
проблемы о взаимоотношении двух миров как одной из главных проблем рецензируе-
мой работы совершенно правомерна и необходима.
Чрезвычайно положительным и ценным моментом работы является исследование
социального строя народов, населявших Северное Причерноморье. Благодаря привле-
чению широкого археологического материала, новейших печатных работ и острой
критике различных буржуазных теорий, в частности, концепции «державы» у ски-
фов, глава, посвященная этим проблемам, читается с большим интересом и увлече-
нием. В целом, мир «варваров» обрисован верно, хотя и дан несколько обобщенно.
Необходимо было бы дать более четкую характеристику отдельных племен, отметив
более высокий уровень развития одних и отсталость других. Обобщения упростили
картину реального быта племен и несколько схематизировали его.
Неверным представляется нам отождествление социального строя скифов, меотов
и синдов, а также отрицание более раннего возникновения классов и государства
у последних. На стр. 153 в качестве вывода говорится: «Едва ли ... область синдов,
окруженная со всех сторон другими меотийскими племенами, в своем социальном раз-
витии явилась исключением и ранее других вступила на путь государственности».
Однако сам автор, не говоря уже о наличии синдских монет и известия о синдском царе
Гекатее, силою фактов вынужден признать, что именно территория Кубани, а не Крыма,
Дает картину наиболее резкого социального контраста между погребениями (стр. ИЗ).
Именно племена на территории Кубани и Северного Кавказа находились под постоян-
ным и ускоряющим процесс общественной дифференциации воздействием государства
Урарту, о чем неоднократно упоминает сам автор (стр. 113, 126). Все это не могло не
отравиться на социальном строе синдов, которые, по всей вероятности, рано приняли
участие в формировании и развитии боспорской государственности;
В труде Д. П. Каллистова рассматривается вопрос об интерпретации северочер-
номорских «варваров» в античной литературной традиции. Направления, идеализиру-
ющие или порочащие скифов или другие северные народы, связываются с разочарова-
нием греков того времени в общественной жизни отечества, поисками идеального
образа правления, дискуссиями о «театрюс rcoXiTeia» и воплощением якобы идеального
«строя отцов» у скифов. Такое объяснение, выдвинутое автором, интересно и правдо-
подобно, хотя, как нам кажется, оно лишь отчасти объясняет обе литературные тра-
диции. Причины возникновения последних нужно искать не только в области идеоло-
гической, но и в области социально-экономической. Пристальное внимание грека к
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
119
северочерноморским варварам объясняется попытками избежать социальных болез-
ней рабовладельческой системы; только они — скифы, абии, меоты и другие народы,
их хлеб и сырье,— могли задержать, как думали античные авторы, неуклонно разви-
вающийся упадок эллинских государств. К освоению варварских земель надо было
привлечь максимальные людские силы, и направление, идеализировавшее варваров,
сыграло, повидимому, большую роль в этом отношении, возбудив интерес к этим
народам.
Другое направление, рисовавшее скифов и других «варваров» в самых мрачных
красках, фактически имело целью оправдать их эксплуатацию. Ведь варвары для
грека — «прирожденные рабы». Многочисленные свидетельства о жестокости и воин-
ственности варваров могли играть роль предупреждения об осмотрительности и осто-
рожности. Греки являлись на Понт не с голыми руками, а во всеоружии. Таким об-
разом, оба направления были рождены не столько дискуссией об идеальном строе
и стремлением «стряхнуть с себя налет шумной городской жизни, чтобы обрести ду-
шевное равновесие в сельской тишине» (стр. 92), сколько и вполне определеннььм
устремлением греческих рабовладельцев, направленным к Северному Причерноморью.
Греческое общество видело здесь место не успокоения, а обогащения. В этом отноше-
нии обе литературные традиции при всей кажущейся их противоположности смы-
кались, и обе представляли собой идеологическую обработку греческого обще-
ства, сопутствующую процессу колонизации. В этой идеологической подготовке уча-
ствовали все наиболее выдающиеся представители государственной и культурной
жизни Греции.
Большим достоинством рецензируемой работы является то, что в ней, хотя и по
другому поводу, устанавливается возможная связь между заинтересованностью Афин
в Понте и поездкой Геродота в Северное Причерноморье (стр. 204). Иллюстрацией
активного устремления Афин в Северное Причерноморье является та горечь, с которой
афиняне спустя долгое время вспоминали, судя по словам Эсхина, об утрате Нимфея.
Д. П. Каллистов правильно подошел к решению вопроса о греческой колонизации,
остановившись не только на условиях греческой жизни, но учитывая и особенности
жизни местных жителей, степени местного развития и доли участия в процессе коло-
низации. Можно вполне согласиться с заключением автора о том, что к началу грече-
ской колонизации «туземный мир уже успел сформироваться как самостоятельная
историческая сила» (стр. 42) и что греки отнюдь не выступали здесь в роли «носителей
высокой цивилизации, поработивших местных дикарей своими преимуществами».
Автор правомерно рассматривает колонизацию как двусторонний процесс, отме-
чая, что успех греческой колонизации зависел от степени развития производительных
сил местного населения. Принимая положение автора о том, что отношения между при-
шлыми греками и туземным населением с самого начала были отношениями двух партне-
ров, считаем нужным заметить, что следовало бы подчеркнуть различную заинтересован -
ность в колонизации самих греков и всего «варварского» мира. Автор утверждает, что
местные племена, в силу достаточного развития их производительных сил и межпле-
менных связей, могли обеспечить успех греческой колонизации и удовлетворить спрос
греков-пришельцев на необходимые им товары. Однако необходимо было бы оговорить,
что процесс роста производительных сил шел бы своим путем и без греческой колони-
зации. Поэтому местные племена, будучи одним из партнеров, не могли проявить та-
кую же сильную заинтересованность в колонизации, как греки. Заинтересованность
последних была гораздо большей, ибо она была для них жизненной необходимостью
и определялась всем ходом их развития.
В тесной связи с этими моментами находится вопрос об общем характере колони-
зации — был ли он мирным или насильственным. Наша научная литература не дает
еще достаточно ясного ответа на этот вопрос. Он не разрешается и в книге Д. П. Кал-
листова. Правда, в нашем распоряжении имеются лишь разноречивые суждения ан-
тичных авторов, из которых одни говорят о том, что эллины изгнали скифов, а другие
о том, что скифы добровольно уступили грекам часть земли. Быть может, столь различ-
ные отношения «варваров» к колонизаторам следует связать прежде всего не с поли-
120
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тикой греков, а со степенью развития отдельных племен. Неодинаковая степень раз-
вития последних порождала и неодинаковую их заинтересованность в греческих «куп-
цах» и различное, мирное или враждебное, к ним отношение. Грекц в данном случае
вынуждены были в начальный период колонизации приспосабливаться к обстановке
в каждом частном случае так же, как они приспосабливали основание своих городов
в Северном Причерноморье к древним торговым путям и туземным центрам. Послед-
ним автор, к сожалению, не придает почти никакого значения и не выясняет роли ту-
земных поселений в процессе образования греческих городов. А это во многом помогло
бы выяснить взаимодействие местной и греческой культур.
Нельзя согласиться с положениями автора о том, что местное население не при-
нимало никакого участия в формировании греческих городов и в их дальнейшей жиз-
ни. Высказывание автора — «предположение, что Фанагория спустя полтора столетия
после своего возникновения выглядела менее греческой, чем тогда, когда ее основали
теосские колонисты, ничем не может быть оправдано» (стр. 51), фактами не подтвер-
ждается. Последние раскопки М. М. Кобылиной дали материал, говорящий о смешан-
ном характере населения Фанагорий. К сожалению, результаты исследования Фана-
гории в послевоенные годы автором совершенно не учтены; им приняты во внимание
только раскопки 1936—1940 гг. Утверждение автора об исключительно греческом
характере населения раннего Пантикапея недостаточно верно: нам известно панти-
капейское надгробие Тихона-тавра, относящееся к V в. до н. э.
Трудно согласиться с положением автора о том, что города Боспора долго сохра-
няли черты полисного строя. Отличительной чертой политического строя Боспор-
ского царства является то, что в нем рано, и не без участия^туземных элементов,
преодолены были полисные традиции.
Автор недооценивает участие местного туземного населения в образовании Бос-
порского государства. О первоначальном характере археанактидовского объединения
он говорит, например, следующее: «Незначительность его территории дает основа-
ние думать, что это объединение возникло как объединение греческих полисов-колоний
без заметного участия в нем туземных элементов» (стр. 181—182).
Между тем уже при Спартокидах туземные элементы играют в жизни государ-
ства серьезную роль. Автор оставляет неясным, при каких условиях они вошли и
какое место заняли в государстве. Только тогда, когда во главе Боспора появляется
местная династия, автор признает большое значение местного населения в жизни
государства.
Однако без длительной внутренней борьбы туземная династия не пришла бы к
власти. И, если применить здесь метод обратного умозаключения, которым пользуется
автор в других вопросах (стр. 209—210), следовало бы допустить участие «варваров»
в общественной и политической жизни государства еще при Археанактидах.
Некоторые иа недочетов работы Д. П. Каллистова объясняются, как нам кажется,
тем, что автор несколько ошибочно подошел к решению проблемы о взаимоотношении
мира «варваров» и мира греков во всем Северном Причерноморье, а особенно на Бое-
поре. Д. П. Каллистов, стремясь как можно резче отмежеваться от теории о культур-
трегерской роли греков, пришел к преувеличению изолированности в развитии двух
миров и утверждению их обособленности. Поэтому автор не избежал ошибочного
взгляда на сохранение абсолютной чистоты греческой культуры на Боспоре и отри-
цает влияние «варваров» на греков.
Д. П. Каллистов правильно поступил, приведя замечательный вывод С. А. Жебе-
лева о том, что резкое различие между двумя мирами — миром «варваров» и миром
античной рабовладельческой цивилизации совпадает с линией классового антагонизма.
Жаль, что это положение не явилось для автора одним из исходных моментов его
исследования и упомянуто им на последней странице книги. Иначе он детальнее оста-
новился бы на процессе смыкания греков-рабовладельцев и представителей, имущих
слоев местных племен. Это, в свою очередь, позволило бы автору смягчить его тезис
об обособленности двух миров и представить эти миры не столь однородными в соци-
альном отношении.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
121
Из мелких недостатков отметим следующие: на стр. 141 говорится, что выпуск
монет в Пантикапее начинается с конца VI в. до н. э., а на стр. 146— со второй поло-
вины V в. до н. э. Название работы не совсем соответствует содержанию. Она
называется «Очерки по истории Северного Причерноморья», но посвящена она в ос-
новном истории Боспора, т. е. только северо-восточной части Причерноморья. К ра-
боте следовало бы приложить библиографический указатель.
Указанные недостатки не обесценивают книги Д. П. Каллистова. В своей
постановке чрезвычайно важных вопросов работа стоит на уровне современной
науки, учитывает широкий археологический материал. Автор обобщил большое
количество источников и сумел подать тему в увлекательной и доступной для всех
форме изложения.
Г. А. Цветаева
ТЕШИ К-ТАШ, Палеолитический человек. Труды Научно-исследова-
тельского института антропологии. Под редакцией проф. М. А. Гремяц-
кого и доц. М. Ф. Нестурх, М., изд. МГУ, 1949, 182 стр., с 105 рис.,
цена 22 руб.
Только в нашей великой стране, где партией Ленина—Сталина и советским прави-
тельством созданы все предпосылки для небывалого в мировой истории расцвета науки,
антропология, эта естественная история человека, работает на благо народа и тру-
дящихся масс во всем мире.
Крупнейшее антропологическое учреждение СССР—Институт антропологии при
Московском университете—посвятило весь очередной том своих трудов находке
ископаемого палеолитического человека, жившего более 100 тысяч лет назад на
южной окраине Советской Средней Азии. Книга эта удостоена Сталинской премии
за 1949 год.
Ленинско-сталинская национальная политика обеспечила то тесное содружество
между узбекскими и русскими научными учреждениями, без которого не было бы ни
самой замечательной находки, ни содержательной книги о ней. По инициативе Коми-
тета по охране и изучению памятников материальной культуры при СПК Узбекской
ССР были организованы планомерные поиски древнейших следов человека в горах
Южного Узбекистана. В 1938—1939 гг. А. П. Окладников совместно с художником-
археологом В. Д. Запорожской произвели исчерпывающие раскопки в гроте Тешик-
Таш (Гиссарийский хребет, Южный Узбекистан). Все добытые материалы поступили
на хранение в музеи Ташкента, Ленинграда и Москвы. Уже из предварительных сооб-
щений советских ученых о находке в Тешик-Таш даже буржуазным антропологам
.стало ясно ее огромное научное значение. Так, американский антрополог А. Грдличка
уже в 1940 г. писал о ней, как о «величайшей находке за последние два десятилетия»1.
Но только в итоге нескольких лет сложной, трудоемкой, скрупулезной работы
дружного коллектива советских ученых раскрывается исключительное значение
находки в Тешик-Таш.
В рецензируемый сборник вошли статьи А. П. Окладникова,’ Исследование
мустьерской стоянки и погребения неандертальца в гроте Тешик-Таш (стр. 7—85 с 40
рис.), В. И. Г р о м о в а, Плейстоценовая фауна млекопитающих (стр. 87—99),
покойной П. В. Сусловой, Плейстоценовая орнитофауна... (стр. 101—108),
Д. Г. Рохлина, Некоторые данные исследования детского скелета... (стр. 109
121), покойного Н. А. Синельникова и М. А. Гремяцкого, Кости ске-
лета ребенка неандертальца... (стр. 123—136) и М. А. Гремяцкого, Череп ребен’
ка-неандертальца (стр. 137—182, с 20 рис.).
1 «Nature», 7.1. 1940.
122
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Редакция сборника поставила задачей дать «возможно более полно фактиче-
ский (разрядка моя.— В. Н.) материал о Тешикташской находке» (стр. 6) и оконча-
тельные, надежные итоги зоологического, антропологического и археологического
исследования. Коллективу московских антропологов, руководимому М. А. Гремяц-
ким, удалось установить, что все человеческие кости из Тешик-Таш принадлежали
Скелету одного ребенка, примерно 8—9 лет. Изучение черепа, искусно реставриро-
ванного археологом-скульптором М. М. Герасимовым, и костей скелета раскрыло ряд
особенностей, которые подтвердили предварительный вывод Г. Ф. Дебеца1 о принад-
лежности костей палеоантропу или неандертальцу. Особенно важны для специали-
стов детальные особенности детского черепа, установленные и описанные М. М. Гре-
мяцким. Впервые в антропологической литературе публикуется столь тщательная,
достоверная и полная документация о неандертальском ребенке, с которой не может
итти в сравнение ни одна аналогичная зарубежная работа.
Тешикташская находка имеет особое научное значение, так как она подтвер-
ждает единственно научное материалистическое объяснение происхождения современ-
ного человека от палеоантропа или неандертальца. Именно поэтому против советского
открытия выступают буржуазные антропологи. Так, Ф. Вейденрейх, скрытый ра-
сист, приверженец ортогенеза, т. е. веры в эволюцию жизни на земле по плану, начер-
танному божеством, попытался дискредитировать советскую находку в Тешик-Таш.
Он объявил кости из Тешик-Таша принадлежащими не настоящему неандертальцу,
а более развитому человеку, притом даже с чертами монгольской расы1 2.
Несостоятельность такого толкования костей из Тешик-Таш убедительно пока-
зал (уже в 1947 г.) советский антрополог Г. Ф. Дебец3. М. А. Гремяцкий присоеди-
нился к его аргументации и усилил ее новой фактической основой. Нельзя не вспо-
мнить слова великого советского ученого И. П. Павлова: «факты — воздух ученого».
Факты в монографии о Тешик-Таш обладают такой мощью, пр отив которой бессильны
все потуги англо-саксонских расистов.
Вышеупомянутый американский антрополог Грдличка в бытность в 1939 г. в
Москве указывал, что в антропологическом отделе Музея естественной истории в
Нью-Йорке нет отдельного зала, посвященного «происхождению человека», как
в Музее антропологии Московского университета. Он объяснял это тем, что «сена-
торы не любят обезьян». Грдличка имел полное основание так говорить. Достаточно
вспомнить «обезьяний процесс» в США, когда учителя Скопса присудили всего лишь
четверть века назад к штрафу и лишению свободы за преподавание учения Дарвина
о происхождении человека от ископаемой обезьяны. Товарищ Сталин говорил по по-
воду этого процесса. «Такие случаи, как в Америке, где осудили недавно дарви-
нистов, у нас невозможны, потому что партия ведет политику всемерного отста-
ивания науки»4.
У нас не скрывают от народа останки древнейших людей. Маленький отряд совет-
ских антропологов посильно участвует в пропаганде научно-атеистических взглядов.
Недавно директор Музея антропологии МГУ М. К. Плисецкий выпустил альбом,
посвященный вопросу происхождения человека. Приготовлена для массового распро-
странения серия муляжей черепов ископаемых людей. Почетное место в этих изда-
ниях отведено тешикташской находке.
1 Г.Ф.Дебец, Об антропологических особенностях скелета из пещеры Тешик-
Таш, «Труды Увб. ФАН СССР», Ташкент, 1940, вып. 1, стр. 46—71.
2 F. Weidenreich, The paleolithic child from the Teshik-Tash*cave in South-
ern Uzbekistan (Central Asia), «American Journal of Physical Anthropology», 1945,
v. 3, N 2.
3 Г. Ф. Д e б e ц, О положении палеолитического ребенка из пещеры Тешик-Таш
в системе ископаемых форм человека, М., изд. МГУ, 1947.
4 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 192.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
123
М. М. Герасимов, реконструировавший череп неандертальского ребенка из Те-
шик-Таш, сделал замечательный бюст его, выставленный в зале подарков И. В. Ста-
лину в Музее революции (Москва).
В сборнике «Тешик-Таш» опубликована лишь часть материалов, связанных с на-
ходкой неандертальца. Крайне желательно, чтобы М. А. Гремяцкий исполнил свое
обещание дать специальную статью, посвященную «детальному разбору филогенети-
ческих и систематических взаимоотношений ископаемых гоминид, в том числе и те-
шикташской находки» (стр. 180, прим. 1).
Следует пожелать дальнейшего продолжения и завершения работы по датировке
тешикташской находки. По сообщению В. И. Громова, геологические условия на-
ходки, изучавшиеся в 1939 г. геологом С. В. Эпштейном, еще не опубликованы1.
В. И. Громов полагает, что фауна млекопитающих свидетельствует о близком сход-
стве современных природных условий с эпохой неандертальца. Таков же вывод П. В. Су-
словой. Основной вывод В. И. Громова (стр. 99), что неандерталец из Тешик-Таш
жил в конце миндель-рисского периода, является наиболее вероятным.
Эту датировку подтверждают и археологические исследования А. П. Окладни-
кова, которому удалось доказать, что инвентарь орудий людей из Тешик-Таша —
типично мустьерский.
А. П. Окладникову удалось установить и способ неандертальского погребения
в пещере Тешик-Таш. Он показал, что в этой пещере неандертальцы похоро-
нили ребенка, выкопав небольшое углубление на дне своего жилища, покрыв, вероят-
но, его тело землей, ветвями и отбросами и воткнув «по краям могильной ямы, а может
быть, частично и вдоль стенок» ее, «по меньшей мере, пять-шесть пар» рого в огромных
козлов, «притом в определенном порядке, по кругу».
Можно полностью принять вывод А. Окладникова о том, что «глубокое и слож-
ное переплетение древнейшего мустьерского «культа» мертвых с «культом» живот-
ных особенно ярко засвидетельствовано находками в гроте Тешик-Таш, где кости
ребенка оказались окруженными козлиными рогами» (стр. 78).
А. П. Окладников подкрепил свой вывод о культовом, следовательно религи-
озном, характере неандертальских погребений и ссылкой на открытие Г. А. Бонч-
Осмоловским в Крыму неандертальской могилы в пещере Киик-Коба.
Подлежат сомнению только некоторые детали в оценке древнейших религиозных
верований неандертальцев. А. П. Окладников напрасно примкнул к утверждению
Г. А. Бонч-Осмоловского о «ранне-ашельском» возрасте могилы в Киик-Коба, упо-
требив, правда, осторожное выражение «повидимому». Правильнее считать, вслед за
В. И. Громовым, что «древнейшие палеолитические находки в Крыму не старше
раннего Мустье».
А. П. Окладников, как видно из перечня использованной им обширной литературы
(стр. 84—85), не посчитался с работами, публиковавшимися в 30-х гг. в «Антирели-
гиознике». Этим недостаточным вниманием к работам советских историков религии
можно объяснить и согласие его (стр. 79) с И. И. Борисковским, который неверно
усмотрел доказательства возникновения «тотемического» культа зверя в мустьерских
находках в пещерах Драхенлох и Петерсхёле. Вероятно, этим же объясняется и недо-
статочное акцентирование им дорелигиозного периода. Однако это мало критическое
отношение к некоторым утверждениям своих предшественников искупается общим
материалистическим выводом А. П. Окладникова о возникновении религии.
«В первичных «диффузных» представлениях и образах мустьерской эпохи прояв-
лялись, прежде всего, общий познавательный процесс и прогрессивное развитие чело-
веческого мышления, происходившие на основе реальных успехов в его трудовой
практике. Вместе с тем они были, очевидно, уже настоящими зачатками первобытной
1 В. И. Громов, Палеонтологическое и археологическое обоснование стра-
тиграфии континентальных отложений четвертичного периода на территории СССР
(млекопитающие, палеолит), «Труды Института геологических наук», вып. 64 (1948),
геологическая серия, № 17, стр. 373.
124
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
религии и тех ложных, фантастических представлений о себе самом и об окружающей
действительности, которые возникли, по выражению В. И. Ленина, как «пустоцвет»
на могучем дереве человеческого познания, вследствие бессилия дикаря перед сти-
хийной мощностью природы. Обо всем этом вновь настоятельно напоминают нам на-
ходки в гроте Тешик-Таш» (стр. 80).
Прав А. П. Окладников, когда он утверждает: «характер захоронения ребенка
с лежащими вокруг рогами козлов свидетельствует о более высоком развитии психики
мустьерских людей, чем обычно принято считать» (стр. 84). Мы теперь знаем, что неан-
дертальцы обладали и членораздельной речью, Тем самым выводы археологической
части сборника объединяются с выводами ее антропологической части. Можно согла-
ситься с М. А. Гремяцким, заканчивающим сборник такими словами: «На основании
находки можно считать установленным, что и Средняя Азия была областью, населен,
ной неандертальским типом, предшествовавшим здесь, как и в других местах, появ-
лению современного типа человека. Умножившиеся в самое последнее время находки
промежуточных и переходных форм на территории СССР (днепропетровские черепа)
между неандертальцами и Homo sapiens снова и снова подтверждают прямые род-
ственные связи между этими двумя ступенями эволюции гоминид» (стр. 181). Таким
образом, сборник о Тешик-Таше является ценнейшим вкладом не только в антропо*
логию и археологию, но и в историю первобытного общества, так как он проливает
новый свет на неандертальца как предка современного человека. Новый труд помога-
ет борьбе с расизмом и религией, поддержйваемыми’идеалистическими лжеучеными —
лакеями империализма. Он показывает, что советские патриоты должны и могут
в непримиримой борьбе с реакционным идеализмом двигать вперед подлинную
науку, выполняя указания величайшего корифея науки И. В. Сталина: «Наука
потому и называется наукой, что она не признает фетишей, не боится поднять руку
на отживающее, старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики. Если бы
дело обстояло иначе, у нас не было бы вообще науки... у нас не было бы биологии,
и мы все еще утешались бы легендой о сотворении человека»...1
В. К. Никольский
Б. Г. ГАФУРОВ, История таджикского народа, т. I, ГИПЛ, 1949,
475 стр., тираж 10000 экз., цена 8 р. 50 к.
Издание общедоступных курсов истории народов СССР — дело первостепенной
важности. Советская наука имеет значительные достижения в этой области. Тщатель-
ное марксистское изучение всей суммы разнообразных литературных и археологиче-
ских источников дает возможность восстановить, казалось, безвозвратно забытое про-
шлое. Большие успехи в этом отношении сделаны по истории народов Средней Азии.
Важнейшей частью ее является история таджикского народа, которой посвящена ре-
цензируемая книга. Как видно из послесловия (стр. 465), перед нами второе издание
книги, настолько переработанное (по сравнению с первым изданием, опубликованным
на таджикском языке), что автор счел возможным охарактеризовать его как написан-
ное заново. В настоящем обзоре мы остановимся на двух первых разделах книги, по-
священных древней истории (стр. 5—100).
Раздел первый озаглавлен: «Древние предки таджиков в период первобытно-
общинного строя в Средней Азии». Он состоит из двух глав: 1 ^Первобытно-общинный
строй в Средней Азии и 2) Восточноиранские племена Средней Азии и начатки их госу-
дарственности (I тысячелетие до н. э.).
Автор стремится изложить историю Средней Азии и возникающего таджикского
народа на широком историческом фоне, во взаимосвязях с другими странами. Он
начинает с общих проблем возникновения человека и человеческого общества. Затем
следует изложение данных археологических раскопок в Средней Азии, начиная с
1 И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е стр. 502.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
125
остатков скелета неандертальского мальчика из пещеры Тешик-Таш и кончая куль-
турным слоем Анау IV. К сожалению, эта часть главы представлена слишком кратко
и без органической увязки с предпосланными ей общими рассуждениями из об-
ласти политэкономии докапиталистических формаций. Глава значительно выиграла
бы от увеличения количества специально проанализированных археологических
данных за счет сокращения общей части. Вряд ли уместно употребление термина
«доисторическое прошлое» (стр. 7), заимствованного из буржуазной терминологии.
Первобытно-общинный строй — не доисторическое прошлое, а первый из известных
истории пяти «основных типов производственных отношений»1.
Глава вторая написана по тому же плану, что и предыдущая, но, естественно,
имеет сболее богатое конкретное историческое содержание. Социально-экономи-
ческие отношения в Средней Азии на рубеже II и I тысячелетий автор относит к выс-
шей ступени варварства и отмечает наличие «военно-племенной» демократии. Здесь
следует задать вопрос: а почему не просто «военной демократии»? Терминология и в
научно-популярном изложении должна быть точной. Далее автор совершенно произ-
вольно характеризует население Средней Азии как находящееся на яфетической
стадии в этническо-языковом отношении и считает его преимущественно скифским.
Скифы, по мнению Б. Г. Гафурова, совершенно некритически следующего здесь
за фантазиями так называемого «нового учения о языке» Н. Я. Марра, «... пред-
ставляли конгломерат различных племен», среди которых происходил процесс «пере-
воплощения яфетических народов в иранские». Вообще Б. Г. Гафурову следует
полностью отказаться от порочных взглядов Н. Я. Мара о стадиальном развитии
языка и самым тщательным образом пересмотреть соответствующие разделы своей
книги в свете положений, выдвинутых товарищем И. В. Сталиным в его статьях:
^Относительно марксизма в языкознании», «К некоторым вопросам языкознания»
и «Ответ товарищам».
Сведения о саках излагаются по более поздним персидским надписям и антич-
ным авторам. Отмечаются стойкие пережитки матриархата у этих племен. Даль-
нейшее развитие представлено так: «часть сакских и массагетских племен постепенно
оседала на землю, смешивалась с земледельческим населением оазисов и давала
начало оседлым восточноиранским племенам и народностям» (стр. 26). Это были
согдийцы, хорезмийцы, бактрийцы. На этом материале автор показывает антина-
учность «теории чистой расы» и местное происхождение «арийцев», так как
«восточноиранское население ниоткуда не пришло в Среднюю Азию, а сложилось
здесь же, на месте, вобрав в себя различные этнические элементы, обитавшие здесь с
первобытной древности» (стр. 26). Далее следует краткая характеристика древнейших
государственных образований в Средней Азии — Бактрии, Согдианы и Хоразмии —
на основании «Авесты». Последний параграф посвящен изложению религии Зара-
тустры, возникшей в Бактрии среди местных земледельческих племен, боровшихся
с кочевниками. Автор устанавливает культурный приоритет восточноиранских
(среднеазиатских) племен перед западноиранскими (персами). Отмечает он и архе-
ологические данные, указывающие на древнейшие связи Бактрии с Месопотамией
и Египтом. Очерк использует достижения советской исторической науки, резюми-
руя результаты специальных исследований.
Раздел второй — «Предки таджиков в период рабовладельческих отношений
в Средней Азии» состоит из четырех глав: 3) Восточноиранские народности Средней
Азии и их взаимоотношения с империей Ахеменидов (VI—IV вв. до н. э.); 4) Борьба
народов Средней Азии против греко-македонских завоевателей и восстание Спита-
мена (IV в. до н. э.); 5) Парфянское, Греко-Бактрийское и Хорезмское государства
(III—II вв. до н. э.), 6) Государство «Великих Кушан» (II в. до н. э. — III в. н. э.).
Раздел начинается кратким изложением истории «империи Ахеменидов». Общий
очерк сух и расплывчат и, особенно вначале, сводится к перечислению царей и войн.
При этом скрадывается подчеркнутый товарищем Сталиным неустойчивый, конгло-
1 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 119.
126
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мератный характер Персидской державы. В частности, совсем не отмечен распад госу-
дарства Кира после Камбиса, а ожесточенная социальная борьба среди мидийских и
персидских племен представлена как дворцовый переворот. В книге (стр. 38) идеали’
зирован представитель мидийской аристократии, маг Гаумата. Несколько ниже
(стр. 48) подчеркнуто, на основании надписей Дария I, привилегированное положение
персов области Фарс. Автор, к сожалению, не обращает внимания на проблему их
социального расслоения.
Следующий параграф повествует о положении народностей Средней Азии при
Ахеменидах. Здесь использованы археологические данные неведения античных авто-
ров, в одном случае привлечена «Авеста». Этот очерк полезно было бы увеличить в раз-
мерах за счет сокращения описания «империи Ахеменидов». Правильно отмечая
жестокий, эксплуататорский характер персидского владычества и непрерывную борьбу
свободолюбивых народов Средней Азии против захватчиков, автор несколько пере-
оценивает положительное значение Персидского государства для народов Средней
Азии. Оказывается, Ахемениды «защищали» земледельцев от кочевников и укрепляли
связи с Передним Востоком. «Наибольшую пользу из этого обстоятельства извлекали,
понятно, торговцы и ростовщики, однако и для всего народа культурное значение
этих связей и сношений было велико» (стр. 49). Что для ростовщиков и им подобных
эти связи были выгодны, сомнений нет, но для всего народа вряд ли это имело значе-
ние. Вспомним, как Ахемениды закрывали шлюзы оросительных каналов, для того
чтобы дополнительно выкачивать подати, о чем сообщает автор на стр. 48. Это ограб-
ление отнимало у народа гораздо больше, чем могли дать культурные блага, полу-
чаемые им а от завоевателей. Отметим, однако, правильное резюме данной главы:
«То, что обычно именуют культурой ахеменидского периода, создали, таким обра-
зом, отнюдь не столько персы, сколько многие народы, в том числе бактрийцы, сог-
дийцы, хорезмийцы и саки» (стр. 50).
В главе четвертой история Средней Азии занимает большее место, чем в других
главах. Изложение событий в Средней Азии, несмотря на его схематичность и
грубые фактические ошибки, содержательно. Последовательно подчеркивается оже-
сточенная борьба местных свободолюбивых племен с греко-македонскими захватчи-
ками. Отмечаются причины быстрых успехов Александра Македонского в Малой и
Передней Азии и затруднений в Средней Азии.
Важнейшей частью главы 4 является рассказ о восстании согдийца Спитамена,
которого автор характеризует как «одну из замечательных фигур в истории таджик-
ского народа» (стр. 56). Предательство в борьбе за независимость со стороны местной
аристократии привело к временной победе Александра. Александр, сначала прово-
дивший поголовные расправы, постепенно менял свою политику, стремясь найти опору
своей власти в местной знати. АвторОхМ правильно отмечается значительное ослаб-
ление греко-македонских войск из-за войны в Средней Азии. Однако небрежное от-
ношение к изложению общеизвестных событий неприятно поражает читателя. Приве-
дем лишь отдельные примеры: на стр. 51—52 книги сообщается, что «македонский
царь Филипп разбил на границе Херонеи объединенное войско греческих царей (!)».
Греческие «цари» целиком лежат на совести автора и редактора, Херонея не об-
ласть, а небольшой город. Там же в книге сказано: «Тирания Филиппа в Македо-
нии» (стр. 52). Но термин «тиран» имел в Греции вполне определенный исторический
смысл, и применение его к Филиппу совершенно неуместно. Город Исс, возле которого*
произошло в 333 г. до н. э. знаменитое сражение Александра с Дарием III Кодоманом,
превращен в реку. Пролив Геллеспонт (Дарданеллы) превращен в Босфор! Вызывает
удивление открытие автором и редактором некоего греческого государства, которое ока-
залось сильнее в военном отношении державы Ахеменидов и потому победило. В дейст-
вительности существовало Македонское государство и много греческих городов-госу-
дарств, с трудом мирившихся с гегемонией Македонии. Вместо сухого, схематического-
изложения, изобилующего грубыми фактическими ошибками, полезнее было бы дать,
конкретное марксистское объяснение причин похода Александра Македонского.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
127
В заключительном параграфе, озаглавленном «Результаты греко-македонского
завоевания», автор снова подчеркивает всю силу сопротивления народных масс в Сог-
диане и Бактрии, а также большое значение этих территорий для Ахеменидов и Алек-
сандра. Он критикует реакционных западноевропейских буржуазных ученых, кото-
рые преувеличивают влияние греческой культуры на народы Востока и уменьшают
или совсем замалчивают влияние древневосточной культуры на страны эллинизма.
Целый ряд элементов культуры среднеазиатских народов получил широкое распро-
странение в Греции и Риме. «Влияние греческой культуры на Бактрию и Согд усили-
вается значительно позже, а именно во II в. до н. э., когда внутренние условия
создали здесь свою «античность». По прошествии почти 200 лет после войн Александра,
когда согдийцы оказались способными сбросить с себя иго македонских захватчиков,«
начинает развиваться так называемая греко-бактрийская культура, самобытная
и своеобразная, среднеазиатская культура, вобравшая в себя также многие эле-
менты греческой, индийской и древневосточной цивилизации» (стр. 63). К со-
жалению, эти интересные положения, являющиеся, как известно, обобщением важ-
нейших достижений советской исторической науки о Средней Азии, не получили
конкретного развития на дальнейших страницах. В заключение следует отметить, что
эллинизм в изложении автора выглядит только как культурное явление. Это устаре-
лая точка зрения, развивавшаяся буржуазными учеными. Термин «эллинизм» прежде
всего имеет социальное значение. Эллинизм — это этап в развитии рабовладельче-
ского общества. Наконец, неправильна формулировка «индийская и древневосточная
цивилизация», так как древнеиндийская цивилизация является частью цивилизации
древневосточной.
Пятая глава посвящена важнейшей эпохе древней истории Средней Азии—времени
Парфянского, Греко-Бактрийского и Хорезмского государств. Образование Пар-
фянского царства показано как результат восстания кочевых племен, которое исполь-
зовала местная знать в лице Аршака и Тиридата в тот период, когда государство Селев-
кидов испытывало затруднения. Автор излагает историю Парфии только до половины
I в. н. э., мотивируя это тем, что во второй половине существования этого государства
главнейшие события истории Парфии происходили не в Средней Азии, а в Иране и Ме-
сопотамии. Социально-экономическая характеристика Парфии отсутствует.
Более содержателен очерк истории Греко-Бактрийского царства и его культуры.
Автор отмечает, что к середине III в. до н. э. народное возмущение против греко-македон-
ских захватчиков достигло здесь весьма больших размеров. Однако македоняне имели
здесь больше войск, чем в Парфии, и поэтому «греко-македонская военщина во главе с
бактрийским сатрапом Диодотом, опасаясь народного восстания, взяла на себя инициа-
тиву переворота» (стр. 70). Частые перевороты и междоусобную борьбу греко-бак -
трийских царей автор справедливо ставит в связь с народными волнениями,
которые, например, использовал сатрап Согда Евтидем для борьбы с Диодотом II.
В Бактрии «развивались рабовладельческие отношения при сохранении преобладающей
роли в хозяйстве сельской общины. Происходит также быстрый рост городов» (стр.
74). Автор правильно отмечает, что «основную роль в хозяйственной жизни Греко-
Бактрийского государства играло коренное население страны» (стр. 74). В этом
месте книги используются археологический материал и сведения античных авторов, а
также санскритские источники.
Хорезмскому государству в книге уделено всего лишь две страницы, дающие
общую его характеристику на основании археологических исследований. Глава закан-
чивается замечанием о том, что в состав Хорезмского государства «в разное время вхо-
дил и Согд, сохранявший при этом свою экономическую обособленность, язык и само-
бытный характер культуры» (стр. 80). В главе собран материал, рассказывающий об
оживленных международных отношениях государств Средней Азии в этот период.
Обзором истории государства «Великих Кушан» (глава шестая) заканчивается
часть книги, посвященная рабовлэдельческому обществу. Эта глава повествует о па-
дении Греко-Бактрийского государства. Автор делает важное заключение о том, что
«издавна враждебно относившиеся к греко-македонским захватчикам независимые
128
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
племена массагетов, имея в центре тохаров и опираясь на оседлое население Хорезма,
Согда и Бактрии, явились главной силой, которая в середине II в. до н. э. нанесла
сокрушительный удар иноземным завоевателям. Происходит новое расселение средне-
азиатских кочевых племен. В частности, тохары осели преимущественно в Бактрии,
в бассейне верхней Аму-Дарьи, и составили основу возникшего государства с центром
на территории нынешнего Таджикистана. Поэтому Бактрия и стала называться впо-
следствии «Тоха ристан» (стр. 83). В. Г. Гафуров предполагает, что «название тохары
имеет этническое значение, тогда как термин кушан имеет государственно-династиче-
ский характер» (стр. 83).
Представляет интерес параграф, посвященный отношениям между- Китаем и
среднеазиатскими народами. Автор отмечает разнообразные связи Китая и Средней
Азии, Из» Средней Азии распространилась в Китай культура винограда и люцерны, а
из Китая — шелководство и т. п. Интересно упоминание китайских летописей о цар-
стве Тиаджи в Средней Азии.
На этом вопросе желательно было бы остановиться подробнее в связи с происхож-
дением этнического названия «таджики».
В начале новой эры Средняя Азия и часть Индии были объединены под властью
государства Великих Кушан, достигшего особенного могущества во время правления
царя Канишки (78—123 гг. н. э.). В царстве Великих Кушан происходило дальнейшее
развитие рабовладельческих отношений и расслоение среди свободных. Содержа-
тельный очерк экономической и культурной жизни в царстве Великих Кушан, осно.
ванный на изучении главным образом археологического материала и частично пись-
менных источников, рисует картину большого подъема экономики и культурной жизни
в царстве Великих Кушан и оживленные связи с Востоком и Западом. Подчеркивается
ведущая роль Согда, выразившаяся, в частности, в том, что «согдийский язык употреб-
лялся в Центральной и Восточной Азии в качестве международного языка» (стр. 93).
В заключение автор подвергает критике антинаучную теорию буржуазных ученых
об «извечном феодализме в Средней Азии» (стр. 94). Советская историческая наука
доказала, что в результате разложения первобытно-общинных отношений в Средней
Азии начало развиваться рабовладельческое общество. Никакой принципиальной
разницы между развитием Востока и Запада не было. Рабовладельческие отношения
особенно интенсивно развивались в районах оазисов. В степных районах более устой-
чивыми были первобытно-общинные отношения. Рабовладельческие отношения
в Средней Азии не дошли «до такой глубины, как в античном мире» (стр. 98),— обоб-
щает автор и применяет встречающийся в специальной литературе по истории Сред-
ней Азии термин для характеристики таких отношений: «общинно-рабовладельче-
ский строй» (стр. 98) или «патриархально-рабовладельческий» (стр. 99). Автор
поясняет свою мысль следующим образом: «Рабовладельческой была здесь преимуще-
ственно правящая аристократическая верхушка» (стр. 98). Но в странах Переднего
Востока — Вавилонии, Египте и т. д., налицо было примерно то же. Следовательно,
в данном случае правильнее говорить о древневосточном этапе рабовладельческой
формации.
Перед нами опыт марксистского построения истории одного из крупнейших народов
Средней Азии. Наряду с достижениями необходимо отметить целый ряд сущест-
венных недочетов. Главными из них являются неясность в трактовке некоторых
методологических вопросов, некритическое следование «теории» Н. Я. Марра
и многие фактические ошибки. Общеисторические экскурсы, изобилующие ошиб-
ками и часто не имеющие непосредственного отношения к теме, следует сократить и
расширить отделы, посвященные Средней Азии. Таким образом, автор избегнет схе-
матизма и суммарности изложения, которые значительно ухудшают качество рецен-
зируемого труда.
Я. Н. Пикус
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
129
ГОМЕР, Одиссея, Перевод П. А. Шуйского, под ред. А. И. Ви-
ноградова, Свердловск, 1948, 423 стр., тираж 1000 экз., цена 30 руб.
Единственному полному стихотворному переводу Одиссеи на русский язык, пере-
воду Жуковского, в 1949 г. исполнилось сто лет. За эти сто лет его критиковали не
раз, но не было сделано ни одной попытки дать новый перевод всей Одиссеи. Немед-
ленно после его выхода перевод Жуковского был подробно разобран Сенковским.
Восхваляя поэтический дар Жуковского, Сенковский все же указывает, что иногда
«гармония этого пера переходит в другой тон, не ладящий с тоном подлинника, в тон
шумнее или высокопарнее». Вину за это он возлагает на того «ученого боннского
филолога, который сбил русского поэта с настоящего пути». «Настоящим путем» Сен-
ковский считает передачу Одиссеи русской разговорной речью с значительным введе-
нием элементов простонародного говора (частиц, прибауток и т. п.).
Обвинения по адресу «боннского филолога» основаны на том, что Жуковский, не
зная греческого языка, перевел Одиссею не с подлинника, а с немецкого подстрочного
перевода. Этот подстрочный перевод был, правда, снабжен детальным грамматиче-
ским и фразеологическим комментарием, но, конечно, перевод Жуковского, сделанный
не с оригинала, неизбежно должен был иметь некоторые погрешности. Еще более отри-
цательное влияние на точность перевода, несомненно, оказали романтически-религиоз-
ное мировоззрение Жуковского, его монархические симпатии и убеждение в наивной
«примитивности» гомеровского эпоса. Все эти недостатки перевода Жуковского пре-
красно разобраны во вводной статье И. И. Толстого к изданию 1935 г. Тем не менее
и для нашего времени перевод Жуковского является «нетленным памятником его
имени»; можно только изумляться его таланту и мастерству, создавшим такой перевод,
на котором многие поколения русских читателей учились любить Гомера. Даже язык
его перевода Одиссеи, местами использующий и церковно-славянские и древнерус-
ские обороты, все-таки значительно менее устарел, чем язык «Илиады» Гнедича, пе-
реведенной только 20 годами раньше.
Однако и самый лучший перевод может устареть, и желание дать новый перевод
Гомера, отвечающий требованиям научной точности, сохранения литературного стиля
оригинала и его стихотворных особенностей, само по себе вполне законно. Важно
рассмотреть, какие задачи ставит себе переводчик, какие недостатки он находит
у своего предшественника, удается ли ему исправить их и не вносит ли он со своей
стороны новых погрешностей, может быть, более важных, чем прежние.
Перевод «Одиссеи», сделанный П. А. Шуйским, является, как указано в преди-
словии редактора, «плодом долголетних (более 20 лет) и упорных занятий Гомером»,
«подвигом жизни» (стр. 5). В этом же предисловии приводится выдержка из отзыва
акад. И. И. Толстого, говорящая о том, что перевод П. А. Шуйского «несравненно
более точен в выборе лексического запаса и в передаче характера самого стиля ан-
тичной эпической речи». Судя по таким отзывам, можно ожидать, что в этом переводе
исправлены именно те недостатки, какие действительно имеются в переводе Жуков-
ского, т. е. словарные неточности и чуждая оригиналу стилистически-романтическая
окраска. В предисловии «От переводчика» автор упрекает Жуковского в том же, о чем
было сказано выше, а именно—в «приукрашивании» Гомера и в употреблении терминов
из придворной жизни («царей», «царских палат» и т. п.) и указывает, что «это — до-
статочный стимул для работы над новым русским текстом обеих поэм, более близким
во всех отношениях к подлинному Гомеру» (стр. 7). Правда, он тут же прибавляет,
что рассматривает свой труд только «как попытку приближения к Гомеру, скромные
результаты которой в лучшем случае могут послужить толчком для других подобных
попыток».
Отсюда еще нельзя заключить, в каких именно отношениях П. А. Шуйский хочет
приблизить свой перевод к гомеровскому тексту. Более ясным это становится при чте-
нии подробных примечаний, которыми снабжен перевод и которые занимают более
50 страниц мелкого шрифта (стр. 346—399). В этих примечаниях переводчик в основ-
ном сопоставляет свой текст с текстом Жуковского и указывает на неточности и добав-
9 Вестник древней истории, № 3
130
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ления в переводе Жуковского, которые он счел нужным исправить или опустить. Среди
этих замечаний есть и достаточно обоснованные: например, Жуковский ввел эпитет
«святотатный», отсутствующий в тексте (IV, 503, 509 и X, 200); правильно указание,
что на ткацком станке времен Гомера работали не сидя перед ним, а обходя его, как,
добавим, и сказано в переводе «Илиады» Гнедича: «Ткальный стан обходя...» (X, 31)
(у Жуковского Цирцея сидит перед станком (X, 222) ).
Результаты сверки перевода Жуковского с подлинником, отраженные в приме-
чаниях П. А. Шуйского, действительно «могут послужить толчком» к созданию но-
вых переводов и должны быть учтены каждым, кто решился бы еще раз взяться за
подобный труд. Однако еще более важной предпосылкой для такой попытки должно
быть обладание тем «верным поэтическим инстинктом», за который Сенковский вос-
хвалял Жуковского. Если даже не читать перевода И. А. Шуйского, уже при внима-
тельном чтении его примечаний становится ясным, что именно понимает автор пере-
вода под точностью: это исключительно словарная точность, более близкая к
буквальности, чем к поэтической верности перевода. К сожалению, стремление
П. А. Шуйского к точности оказывается только стремлением к словарной буквально-
сти, приводящей нередко к искажению образов, к нарушению общего стиля, к иска-
жению синтаксического строя русского языка и даже к бессмыслице.
Начнем наш разбор с замечаний П. А. Шуйского об употреблении некоторых
отдельных слов и терминов. П. А. Шуйский особенно порицает Жуковского за упо-
требление слов «царь», «царица», «царевичи», выражений «царские палаты», «царевы
конюшни» и т. п. В начальном общем примечании к песне IV (стр. 351) он перечисляет
всевозможные слова, какими Гомер обозначает «предводителя племен, вождя». Таких
слов у Гомера очень мною (а\а(-, pastketk, ка<Ьм и т. д.). Перевод таких слов
словом «царь», конечно, исторически неточен, как верно указывает П. А. Шуйский,
так как составление гомеровских поэм «относится к временам догосударственным»
Однако вместо «царя» и «царицы» сам П. А. Шуйский почему-то вводит в свой перевод
слова «басилей», «басилея», «деспойна» (ср. IV, 44; 697; 770; VII, 53), никакого смысла
для русского читателя, не знающего греческого языка, не имеющие и не связанные
ни с каким реальным представлением. Между тем слова «царь» и «царица», хотя и не-
точны исторически по отношению к Менелаю, Одиссею, Елене и Пенелопе, стилисти-
чески, однако, вполне законны, так как они употребляются в сказках, легендах и исто-
рических песнях и связаны в народных поэтических произведениях вовсе не с образом
неограниченного монарха в буквальном смысле слова, а с образом властителя вообще.
Но даже если переводчик хотел во что бы то ни стало избежать слова «царь» и произ-
водных от него, то ему следовало использовать русские слова: «владыка», «властитель»,
«повелитель», «вождь», «глава», «начальник», «предводитель», «правитель», и т. п.>
следуя чрезвычайно разнообразным гомеровским синонимам, но ни в коем случае
не вводить в поэтический текст ненужные и непонятные (да, кстати сказать, и не объяс-
ненные П. А. Шуйским) новые заимствования. Слово же «деспойна» (ср. VII, 53) мож-
но было перевести просто словом «хозяйка», которое наиболее правильно передает
отношение хозяйки дома в гомеровское время к слугам и домочадцам. Совершенно
необоснованным является и слово «нимфа» в обращении Эвриклеи к Пенелопе: «Милая
нимфа» (IV, 743 \qjxpa cpqp/r]). Слово «нимфа» в русском языке приобрело строго
определенное значение полубогини или второстепенного божества, олицетворявшего
в греческой мифологии различные силы природы, и никогда не может быть употреб-
лено как обращение к замужней женщине, как в данном случае.
Разбирая слова, обороты и образы, которые Жуковский добавил от себя, придав
своему переводу более романтический или сентиментальный характер, чем тот, какой
имеется в подлиннике, П. А. Шуйский не обращает внимания на то, что его собствен-
ный перевод тех стихов, которые романтизирует Жуковский, страдает ничуть не луч-
шими добавлениями. Например, у Жуковского:
...Телемак в несказанном волненъи
Пламенно обнял отца благородного с горьким рыданьем
(XVI, 213 сл.)
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
131
В подлиннике: T^Xsp-ayo; os apxpiyoilei; катер3 s<y8X6v ооирето, оахроа Xsij3a>v.
Несомненно, перевод Жуковского вносит слишком много лишнего пафоса, но
в переводе П. А. Шуйского тоже введены лишние слова, а весь образ ослаблен.
. . . Телемах, проливая
Слезы из глаз, обнимая отца благородного, плакал.
Ведь слезы всегда льются из глаз, а проливать слезы и плакать
совершенно' одно и то же; у Гомера же сказано, что сын Одиссея, «проливая слезы,
рыдал».
П. А. Шуйский уделяет, повидимому, большое внимание эпитетам, подробный
перечень которых он дает в особом приложении (стр. 403—408). Однако с переводом
их весьма часто нельзя согласиться. Так, пастух Филотий назван (XXI, 83) «коровни-
ком», как и у Жуковского; но именно здесь современному переводчику следо-
вало непременно отклониться от Жуковского, так как в настоящее время «коровником»
называется не пастух, пасущий коров, а хлев, где стоят коровы. Тот же Филотий в дру-
гой песне (XXII, 285) назван «козий пастух», хотя у Гомера он и здесь явно коро-
вий пастух, а немного ниже (в стихе 292) он же назван «пастух кривоногих
коров». Здесь переводчик явно не разобрался в выражении [fowv sXixcdv екфоохбХос.
Дело в том, что гомеровское прилагательное е'Х'Л понимается разными толкователями
по-разному: это либо криворогий, по античному толкованию, либо запле-
тающий, волочащий ноги, либо даже лоснящийся, тучный,
но только не «кривоногий». Невозможность такого понимания ясна сразу всякому!
Но П. А. Шуйский, как и в других случаях, не вникает в общий смысл сказанного
у Гомера.
Эпитет bio;, очень часто встречающийся у Гомера, передается П. А. Шуйским то
как «светлый», то как «пресветлый» (XX, 55). Если еще можно согласиться с первым
переводом (значение «блестящий», «сияющий» возможно), то второй перевод носит
значительно более церковный характер, чем многие из эпитетов Жуковского, которые
П. А. Шуйский считает «ближе к церковным акафистам, чем к Гомеру» (стр. 353 к
ст. 209). Кстати сказать, именно эпитеты, переводимые Шуйским, переведены
Жуковским очень точно; речь идет о снотворном средстве, которое Елена прибавляет
к вину (IV, 220 сл.):
В чаши она круговые подлить вознамерилась соку,
Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье
Бедствий дающего.
П. А. Шуйский придает, повидимому, большое значение расстановке слов в пред-
ложении и хотел бы возможно точнее сохранить греческий их порядок. Ничем иным
нельзя объяснить его примечание к 1-му стиху первой песни, в котором он сознается
в собственной беспомощности, а переводя его, только искажает стих Жуковского.
Расположение слов в переводе П. А. Шуйского постоянно нарушает строй русского
языка:
Горе мне! В землю какую людей опять я приехал?
(XIII - 200)
Звонкую он формингу повесил на гвоздь деревянный
Возле певца головы, показав, как ее взять руками
(VIII, 67 с.)
Здесь слово «взять» оказывается безударным, за что, как мы увидим ниже,
П. А. Шуйский упрекает своих предшественников. Или еще:
Низменный берег увидишь и рощу затем Персефоны,
Черные тополи ввысь, а также бесплодные ивы
• {X, 509)
9*-
132
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В подлиннике нет ни черных тополей (они есть у Жуковского!), ни б есп л од-
них ив. Гомер, повидимому, знал ботанику лучше переводчика!
Не понимает П. А. Шуйский, что «собственный дом» по-русски неразложимое
словосочетание и имеет особый смысл, совершенно невозможный у Гомера:
Лучше я предпочту быть убитому в собственном доме.
Там умереть.,, (XVI, 106)
Невозможно и оторванное «Там умереть». У Жуковского и точнее и поэтичнее:
Было бы лучше мне, в доме моем пораженному, встретить
Смерть,,.
Нередки в новом переводе и прямые бессмыслицы. Не говоря уже о том, что пе-
реводчик должен твердо знать (как знал это Жуковский), что Аид у Гомера не место,
а божество, и не переводить «... пребывает в Аиде» (XXIV, 264), да еще без соблюдения
эпического повтора, на который он сам указывает в примечании, П. А. Шуйский обязан
был избегать таких крупных недоразумений, какие совершенно сбивают с толку чи-
тателя, не имеющего возможности обратиться к подлиннику. Так, например, в песне
XVI, ст. 115 сл. Телемах на вопрос Одиссея, который еще не открылся и притворно
спрашивает его, не винит ли он своих братьев, на которых обычно полагается каждый
человек при общем раздоре, отвечает, что он не может их винить, потому что у него
их нет. В переводе Жуковского ответ Телемаха передан так:
... ни братьев
Также моих не могу я винить, на которых отважность
Муж полагается каждый при общем раздоре, понеже
В каждом колене у нас, как известно, всегда лишь один был
Сын. ..
В переводе П. А. Шуйского Телемах отвечает так, что ничего понять нельзя, кроме
того, что у Телемаха братья имеются, но что он единственный сын Одиссея, т. е. ответ
Телемаха — бессмыслица:
Братьями я доволен, которые будут, надеюсь,
Вместе бороться, хотя бы великая битва возникла',
Род наш единственным сделал таким владыка Кронион',
Сына Лаэрта родил одного лишь мой прадед Аркесий,
Лишь единственный сын Одиссей у Лаэрта родился,
В доме родил Одиссей одного лишь меня...
Козий пастух Филотий пасет кривоногих коров Одиссея,
единственный сын которого надеется на помощь своих братье в... Для
исследователей Гомера новый перевод П. А. Шуйского прямо клад!
Перейдем к краткому разбору вопросов метрики. П. А. Шуйский не раз упрекает
Жуковского за неправильные ударения и за постановку ударений на служебных сло-
вах. Он подвергает критике и отрывок из перевода Зелинского за то, что слова «его»
и «среди» поставлены в безударное положение (стр. 359). Вот этот отрывок:
Ныне ж другую нам песнь подари — о коне деревянном,
Как его создал Эней по внушению девы Паллады,
Если и это ты нам по порядку поведаешь, буду
Всюду твердить и всегда среди всех, с кем сведет меня Мира
и т. д.
Оба слова («его» и «среди»), естественно, попадают в безударное положение. Но ведь
значительно хуже, когда, наоборот, в ударное положение попадают такие слу-
жебные слова, как «за», «иль» и т. п., что постоянно наблюдается в переводе Шуйского:
«Взялся з а Телемаха рукою ...» (III, 374), «Кратким иль благосклонным...» (V, 9),
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
133
«Были и в серебра...», «Также и з серебра...» (VII, 89 и 90), «Спавшего н а корабле
обоюдокривом (?)... (XIII, 117), «Перед матерью милой дары положили большие»
(VIII, 420). Крайне неблагозвучны и окончания стиха на односложные слова у
П. А. Шуйского:
Здравствуй, странник почтенный! Да будет тебе впереди хоть
Благо... (XX, 199)
или
Солнце еще заходило, когда все дары принесли уж (VIII, 417)
Необходимо обратить внимание и на то, что в большинстве приведенных примеров
из перевода П. А. Шуйского имеются и смысловые недоразумения: «Взялся за Теле-
маха рукою» вместо «За руку взял Телемаха»; «... на корабле обоюдокривом...»
Почему чХасрирб?, которое П. А. Шуйский в других случаях (ср. I, 14; II, 20) перево-
дит «глубокий», обратилось в совершенно непонятное «обоюдокривой»? Почему rceptxaX-
Xea Ьюра обратилось в «дары... большие»? Что значит «да будет тебе впе-
реди хоть благо»? Что значит «Солнце еще заходило»? Сравнение с греческим тек-
стом, а во многих случаях просто с переводом Жуковского, поможет разобраться
в переводе П. А. Шуйского, но без этого он остается непонятным.
Колеблющиеся ударения на значимых словах, которые встречаются и у Гнедича,
и у Жуковского, да и в любых стихотворных переводах, использует и П. А. Шуйский;
но едва ли можно признать законным ударение последнего слова в таком стихе: «Три
пастуха разошлись по разным местам со свиньями» (XIV, 25). Неудобочитаемым де-
лает перевод П. А. Шуйского и переполнение его спондеями (*= трохеями) и не в третьей
стопе, где цезура помогает их прочесть, а в первой, второй и в первой и второй подряд
ср. II, 187; IV, 19; V, 180; XIX, 215 и т. д.).
Таким образом, новый перевод «Одиссеи» оказывается во многих случаях неудо-
бочитаемым, непонятным и прямо неверным,
В выходных данных указано, что иллюстрации в тексте сделаны М. П. Шуйской.
Это неверно: иллюстрации принадлежат Флаксману, а о качестве их перерисовки
можно легко судить, сравнив их с подлинными иллюстрациями этого художника,
помещенными в издании поэм Гомера в переводе Гнедича и Жуковского под редакцией
А. Е. Грузинского (М., «Окто», 1912).
М. Е. Грабаръ-Пассек и ф, А. Петровский
Н. А. МАШКИН, История Римской империи. Специальный курс.
Методическое пособие для студентов-заочников пединститутов, М., 1949,
72 стр.
Рецензируемое методическое пособие по истории Римской империи является пер-
вым опытом изложения специального курса по истории древнего мира для студентов-
заочников. Появление этой книги свидетельствует о повышении требований к заочно
обучающимся студентам-историкам и связано с быстрым ростом сети заочного обуче-
ния в наших пединститутах и университетах.
Тема специального курса избрана весьма удачно. Изучение истории Римской
империи дает возможность проследить многогранные процессы перехода от рабовла-
дельческой формации к феодальной; история Римской империи является одним из
важнейших этапов всемирной истории. Для советских историков тема эта особенно
важна и потому, что в орбиту римского влияния входили древние государства Север-
ного Причерноморья, Рим сталкивался и с племенами, жившими в Закавказье. Важна
постановка этого специального курса и в силу методических особенностей изучаемого
отрезка истории: насыщенность фактами и событиями, сложность экономических,
политических и социальных отношений в Римской империи делает этот курс чрезвы-
134
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
чайно трудным для усвоения студентами, тем более, что история древнего мира в уни-
верситетах и пединститутах читается на первом курсе.
Перед автором стояла сложная задача: в небольшой брошюре дать указания к изу-
чению специального курса, учитывая специфику заочного обучения: студенты-заочники
исторического факультета — чаще всего учителя начальной и неполной средней школы,
большая часть которых живет и работает в сельских местностях. Поэтому автор со-
вершенно правильно положил в основу специального курса общедоступные учебники
по истории Рима Н. А. Машкина, В. С. Сергеева и С. И. Ковалева, в той их части, кото-
рая относится к истории империи. Расширение и углубление знаний студентов дости-
гается двумя путями: во-первых, путем самостоятельного изучения студентами ан-
тичных источников; во-вторых, путем самостоятельной же работы студентов над ву-
зовскими учебниками. Так, в начале каждой главы автор указывает, какие должны
быть использованы литературные, эпиграфические и нумизматические источники;
в разделах же «Работа по источникам», имеющихся в конце каждой главы, автор ука-
зывает, на что именно следует обратить внимание при изучении данного конкретного
источника, какую сторону истории Рима он характеризует; автор обращает особое
внимание студентов на историческую ценность источника: его тенденциозность, спе-
цифику жанра и т. д. Прекрасно подобранная тематика работы над источниками дает
возможность использовать каждый из разделов как тему семинарского доклада или же
курсовой работы. В разделах «Работа над источниками» желательно было бы ввести
темы, заставляющие студентов сравнивать мнения двух или более различных авто-
ров х: это способствует умению критически разбирать источники и делать более глубо-
кие и обоснованные исторические выводы, Целесообразно бЫЛО 6ll ТЭШЖе ввести темы
по изучению памятников ИСКУССТВО, даюЩИХ сведения по истории Римской империи
(например, изображения на колонне Траяна и др.). Самостоятельная работа студентов
касается чрезвычайно интересных и существенных вопросов римской истории.
Н. А. Машкин, давая общие указания, предоставляет самим учащимся делать выводы
по отдельным темам. Так, например, в теме III — «Социально-экономические пред-
посылки образования Римской империи» автор рекомендует студентам припомнить
ход и результаты римской экспансии с III по I в. до н. э., что подводит к решению
вопроса о создании мировой державы в античном значении этого понятия; в другом
месте (стр. 54) студентам предлагается проследить время появления восточных культов
в Риме, общность обрядов различных мистических религий, что способствует четкому
пониманию указания Энгельса о «потребности дополнить всемирную империю все-
мирной религией».
Указанные выше методические приемы, избранные автором, представляются нам
весьма удачными; они не только углубляют знания студентов по Римской империи,
но и, безусловно, способствуют развитию определенных исследовательских навыков,
прививают умение систематизировать и обобщать материал, находить наиболее важ-
ные и определяющие моменты в массе исторических фактов и событий.
Основное содержание книги составляют методические указания по каждой теме.
Н. А. Машкин не стал на легкий и малоэффективный путь краткого изложения
содержания соответствующей главы учебника, как это иногда делается в методиче-
ских пособиях для учителей средней школы. Он сумел в каждой из тем проследить
основное и характерное для данного периода римской истории, ту красную нить, кото-
рая определяет суть происходящих событий. Особенно хорошо поданы темы, касаю-
щиеся подготовки к переходу политического строя Рима от республики к империи.
В теме «Принципат Августа» указывается, что все мероприятия Августа были направ-
лены на укрепление рабовладельческого строя, и подчеркивается, что переход к импе-
рии не был революцией, так как социальные основы римского общества оставались
прежними. В теме, посвященной династии Юлиев-Клавдиев, подчеркивается, что
опорой всех императоров этой династии была армия и что все они вступали в кон-
1 Подобная работа проводилась самим автором со студентами МГУ и ИФЛИ
и дала положительные результаты.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
135
фликт с сенаторским сословием. Последнее обстоятельство объясняется определен-
ной политической тенденцией — укреплением военной диктатуры в связи с усилением
классовой борьбы. В темах, посвященных экономике Римской империи I и II вв. н. э.,
автор прослеживает, как в недрах рабовладельческого общества развиваются элементы
феодального строя.
Исходя из того, что основные факты, события и даты римской истории уже должны
быть усвоены студентами при изучении общего курса Римской империи, метод, избран-
ный Н. А. Машкиным, следует признать вполне правильным: при нем четко
прослеживаются основные линии развития рабовладельческого общества, что способ-
ствует формированию марксистско-ленинского мировоззрения у студентов-историков.
Следует отметить, однако, некоторую неравномерность в изложении истории
Римской империи и ее историографии. Автор уделил слишком мало внимания изучению
истории римских провинций; замечания, связанные с их историей, сделаны вскользь.
Между тем очерк их истории в теме XIII «Социальный строй Римской империи в I
и II вв.» необходим, ибо без него нельзя составить себе правильного и полного пред-
ставления об экономике Римской империи, о причинах кризиса III в. и т. д. Автор
неоднократно говорит об урегулировании сбора налогов в провинциях и о том, что
управление провинциями упорядочивается и приводится в систему в эпоху Римской
империи (стр. 26, 32). Следует подчеркнуть, что это «урегулирование» следует по-
нимать лишь в том смысле, что тяжелый налоговый гнет становится постоянно дей-
ствующей системой, прессом, давящим основных жителей провинций со все возрастаю-
щей силой. Вряд ли можно безоговорочно утверждать, что со времени Августа «откуп-
ная система заменяется непосредственным сбором налогов императорскими чиновни-
ками или же налоги вносятся городскими советами» (стр. 26). Надписи1 свидетель-
ствуют, что откупная система сбора налогов существовала в ряде провинций до 182 г.
н. э. Весьма уместным было бы в разделе «Римская культура в конце I и во II в. н. э.»
коснуться и провинциальной культуры: эта тема важна и сама по себе и в связи с влия-
нием провинциального искусства на римскую (в узком смысле этого слова) культуру.
Хотелось бы также, чтобы автор осветил историю Боспорского царства в те периоды,
когда судьба этого одного из древнейших государств на территории СССР переплеталась
с историей Римской империи. Излишней кажется нам приложенная к каждой главе
хронология, полностью совпадающая с хронологическими таблицами, помещенными в
учебнике по римской истории Н. А. Машкина. Автор уделяет достаточно места
западноевропейской историографии XVIII в. и дает ее критику, а чрезвычайно
актуальные вопросы, связанные с критикой буржуазной историографии XIX и
особенно XX вв., совсем не нашли отражения в книге.
Значение книги выходит за те рамки, которые были поставлены перед
Н. А. Машкиным как автором методического пособия для студентов-заочников. Чет-
кая разработка основных проблем, связанных с историей Римской империи, тщательно
подобранная тематика работы над источниками и подробный указатель русской ли-
тературы по каждой из тем делают книгу весьма полезной также и для преподавателей
пединститутов, которые пожелали бы вести на историческом факультете специаль-
ный курс или специальный семинар по истории Римской империи.
Т7. Д. Златковская
СТАТЬИ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В «УЧЕНЫХ ЗАПИСКАХ»
ПЕДВУЗОВ И УНИВЕРСИТЕТОВ В 1948—1949 гг.
В «Ученых записках» высших учебных заведений, вышедших в 1948 и 1949 гг.,
помещен ряд статей по истории древнего мира. Часть из них непосредственно связана
с историей нашей родины.
1 CIL, III, 751, 752, 7434; АЕМ, т. Х\1, ст. Франкфуртер, № 2.
136
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В статье М. И.Артамонова «О землевладении и землевладельческом празд-
нике у скифов»1 общественный строй скифов характеризуется как первобытно-общин-
ный. Автор считает, что скифское общество было сходно по формам землевладения
с германским обществом времен Цезаря и Тацита. «Скифы, как и древние германцы,—
говорит М. И. Артамонов,— находились на последней стадии развития родового,
строя, на этапе его разложения, который Энгельсом именуется «военной демократией».
Автор впервые анализирует с социально-экономической точки зрения сообщае-
мую Геродотом (IV, 7) легенду о происхождении скифов, в которой рассказывается об
обычае скифов-земледельцев наделять в весенний земледельческий праздник землей
без ограничения того, кому, согласно легенде, оставалось жить не больше года. Из
этой легенды логически вытекает то, что земля распределялась между хозяйствами
ежегодно и что площадь надела ограничивалась. Сопоставляя свидетельство Геро-
дота со свидетельствами Цезаря и Тацита о земельных распорядках у древних гер-
манцев, а также с данными археологии о размещении населения больших скифских
городищ тесными группами, разделенными между собой значительными свободными
участками, М. И. Артамонов полагает, что каждая такая группа представляла собой
какую-то крупную социальную единицу — племя или общину.
При разделе земли могло приниматься во внимание не только количество членов
разных семей, но и их социальное положение, как это было у германцев во времена
Тацита. Этот вывод подтверждается, по мнению М. И. Артамонова, не только анало-
гиями, но и тем, что, согласно рассказу Геродота, скифы предоставляли заснувшему
со священным золотом возможность получить столько земли, сколько он сможет объ-
ехать в один день. Огромные размеры такого участка связаны с тем, что в разделяемые
земли включались не только пахотные участки, но и обширные пастбища. Городища
не были поселениями, а только укрепленными убежищами на время военной опас-
ности.
Предлагаемое М. И. Артамоновым толкование свидетельства Геродота все же тре-
бует дальнейшего уточнения. В частности, нельзя ставить знак равенства между
аграрным строем германцев времен Цезаря и времен Тацита.
Другая статья М. И.Артамонова «Скифское царство в Крыму»1 2 посвящена
общественно-политическим отношениям скифов в Крыму и нижнем Поднепровье
в эллинистический и римский периоды. Основываясь на археологических и других
источниках, автор утверждает, что «скифов эллинистического периода в Крыму и ниж-
нем Поднепровье представляли, вероятно, в основном те же племена, которые под об-
щим названием «скифы-номады» жили здесь и раньше». Эти племена, «с наибольшей
силой подвергавшиеся влиянию античной цивилизации, тесно связались с экономикой
греческих колоний и в своем социально-экономическом развитии обогнали другие,
более отдаленные варварские образования». Отсюда — их отпадение от скифского
союза племен и превращение в оседлое земледельческое население, оставившее свои
следы в городищах в низовьях степных рек.
Переход кочевников-скотоводов к оседлости и земледелию автор справедливо
рассматривает «как следствие экономической дифференциации» в обществе, одновре-
менно приводившей также и к распаду кочевой общины и разложению родового строя.
М. И. Артамонов подчеркивает, что во взаимоотношениях между членами одного и того
же племени «преобладающее значение имела экономическая кабала под маской пат-
риархальности, граничащая с рабством, а в значительной мере и ничем не прикрытое
рабство», возникшее же в это время скифское государство «могло быть еще полугосу-
дарством, государством варварского типа». Против последнего определения нужно
возразить, так как оно методологически несостоятельно. Автор останавливается на
борьбе скифского царства за подчинение греческих городов, Северного Причерно-
морья в I в. н. э. и на судьбах скифов Крыма и нижнего Поднепровья до III в. н. э
1 УЗ ЛГУ, СИН, вып. 15 (1948), стр. 3—20.
2 «Вестник ЛГУ», 1948, № 8, стр. 56—78.
КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
137
Исчезновение скифского царства объясняется тем, что «оно было прежде всего
военной организацией», государством варварского типа, не изжившим до конца
«старой родовой организации».
Со скифской проблемой связана также статья К. Э. Гриневича «Оборона
Боспора Киммерийского на основании археологического материала»1. В трех главах
этой работы дано сжатое описание валов, рвов и прочих городских укреплений, а также
предметов вооружения местных жителей. В приложении приводится обстоятельный
перечень мечей, копий и стрел, найденных в боспорских могилах в 1901—1915 гг.
Истории скифского общества касается и статья М. М. К у б л а н о в а, посвя-
щенная итогам археологических изысканий в районе дер. Ивановки (Керченский полу-
остров) в 1947 г.1 2. В расследованной части крепостной стены городища у дер. Ивановки
автор обнаруживает переплетение приемов крепостного строительного искусства
эллинских колонистов Северного Причерноморья с туземными элементами, причем
последние имеют, очевидно, перевес. По своей структуре и мощности раскопанный па-
мятник имеет много общего с крепостной стеной Неаполя Скифского. Найденные за
пределами городища материалы дают основания установить некоторые хронологиче-
ские ориентиры для городища и его округи (III в. до н. э.— V в. н. э.). Кроме греко-
римских материалов извлечено очень много лепной туземной керамики, что свидетель-
ствует об интенсивном развитии туземных элементов в ремесленном производстве.
Вопросу о киммерийцах посвящена статья В. Д. Блаватского «Киммерий-
ский вопрос и Пантикяпей»3, в которой данные раскопок последних лет в Камыш -
Буруне, Мирмекии и Керчи сопоставляются с незначительными археологическими дан-
ными предшествующего времени и с античной традицией о киммерийцах. Автор при-
ходит к выводу, что на месте Пантикапея в киммерийское время существовало уро-
чище, а может быть, и убежище; явно не греческое наименование города связано
с киммерийцами. Автор допускает возможность, что потомки киммерийцев — местные
племена Боспора—приняли участие в создании греко-варварского государства
Спартокидов, возглавленного династией туземного происхождения.
Другая статья В. Д. Блаватского «Северо-понтийские города в конце
II—I вв. до н. э.»4 посвящена событиям этого времени в античных городах Северного
Причерноморья. Основываясь на наблюдениях, сделанных при раскопках Пантика-
пея в 1945—1948 гг., автор исследует экономику названных городов в свете их разо-
рения в позднеэллинистическую эпоху. Экономический упадок эллинских полисов
проложил широкий доступ варварам и способствовал росту противоречий между
эллинами и варварами. Автор также устанавливает, что одним из результатов вос-
стания Савмака и последовавших за ним событий на грани II и I вв. до н. э. было такое
же усиление роли местных элементов в городах Боспора, как это имело место в Ольвии.
«Падение привоза из метрополии, усиление местного производства, обслуживавшего
местные потребности, значительная связь городов со степью — вот черты, которые
определяют лицо культуры Боспора в позднеантичное время»,— констатирует автор.
В. Д. Блаватский отмечает, что именно варварские, а не эллинские элементы были той
движущей силой на Боспоре, которая определила сопротивление его римскому влады-
честву. В первые века нашей эры туземные обитатели Причерноморья, сарматы в осо-
бенности, имели очень большое значение в городах Боспора, они наложили за-
метную печать на всю культуру Боспора, что не смог сделать Рим. Поэтому по мнению
автора, справедливее было бы рассматриваемый период именовать не римским, а сар-
матским, по имени основной внутренней силы и правившей в это время династии.
Одной из важных проблем, стоящих перед советской исторической наукой, яв-
ляется вопрос о взаимоотношениях между государствами древнего Востока и народами
Закавказья. Этой проблеме посвящена содержательная и обстоятельно документиро-
1 УЗ Томского университета, 1947, № 7, стр. 57—88.
2 УЗ ЛГПИ им. Герцена, т. 68, стр. 27—54 (16 карт и рисунков).
3 «Вестник МГУ», 1948, № 8, стр. 9—19.
4 «Вестник МГУ», 1949, № 7, стр. 55—70.
138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ванная статья В. И. Авдиева «Кавказ и древний Восток»1, в которой автор уста*
навливает точки соприкосновения и взаимную связь древней культуры народов Кав-
каза с культурами народов древнего Востока. Общий вывод автора следующий: изу-
чение большого этнографического и археологического материала дает возможность
установить, что, начиная со второго тысячелетия до н. э. на Кавказе, а в частности
в Закавказье, жили культурные племена, обладавшие высокой и своеобразной куль-
турой, тесно связанной с культурой соседних древневосточных народов, главным
образом хетто-урартского круга. Эти народы Закавказья поддерживали тесные торго"
вые и культурные взаимоотношения в первую очередь с соседними народами Передней
Азии. Дальнейшее изучение этой важной исторической проблемы может пролить яр"
кий свет на целый ряд вопросов, связанных с историей древнего Востока.
К истории древнего Востока относится и статья И.С. Кацнельсона «Нубия
под властью Египта»1 2. В ней ставятся вопросы, связанные с объединением Нубии
и превращением ее в египетскую провинцию. Объединение этой страны в единое целое
стало, по мнению автора, возможным лишь благодаря военным успехам фараонов Сред-
него и Нового царства. Созданная египтянами система управления, их религия и куль-
тура оказали решающее воздействие на местное население, в первую очередь на ро“
довую аристократию, которая стала активным проводником иноземного влияния.
Основываясь на египетских источниках, автор указывает, что под воздействием
Египта происходил дальнейший распад первобытно-общинных отношений, развитие
ремесла и торговли. «Египет способствовал образованию Напятского государства,
которое возникло на возведенном им (Египтом) фундаменте, почти полностью унасле-
довав от него идеологическое и политическое оформление». Надо отметить, что этот
столь категорический вывод, повидимому, связан с тем, что автор не обращает доста-
точного внимания на значение туземных элементов в создании нубийской государ-
ственности, если не считать признания им того, что туземные племенные вожди Нубии
играли немалую роль в управлении страной.
Истории древней Греции посвящена статья К. М. Колобовой «К вопросу
о древнейшем населении на о. Родосе (тельхины на Родосе)»3. В этой статье автор
пытается установить, кто такие тельхины — первоначальное мифическое население
Родоса. Легенда обнаруживает, по мнению автора, мифологическую связь Родоса
с минойским Критом и отражает воспоминание о древнейшей колонизации Родоса.
Вторая статья К. М. Колобовой «Греки в Египте»4 посвящена характери-
стике двух греческих колоний в Египте: Дафн и Навкратиса. Данные источников
рисуют греческую колонизацию Египта, которая началась во времена фараонов Санс-
ской династии как проникновение пиратов, превращаемых в наемников. Египетские
фараоны использовали этих наемников для борьбы с Сирией и для походов в Эфиопию.
В Дафнах греческие наемники были поселены в виде отдельной колонии на особых
условиях.
Переселение греческих и карийских наемников в Мемфис привело к падению
Дафн и вызвало борьбу родосских городов за Навкратис, основанный, повиди лому,
в конце VII в. Автор расходится с существующей в литературе оценкой значения Нав-
кратиса в греко-египетских торговых отношениях VII—VI вв. По его словам, «Нав-
кратис, во всяком случае в первые века своего «греческого» существования, был в ос-
новном лишь греческим эмпорием, где, конечно, могли обосноваться и греческие
мастерские, сохранившие и художественные традиции и стиль работы своих отече-
ственных полисов» (стр. 251), но он не был греческим полисом. Автор выясняет эконо-
мические связи греческих городов, в частности Родоса, с Навкратисом.
1 «Вестник МГУ», 1948, № 4, стр. 3—22.
2 «Вестник МГУ», 1948, № 6, стр. 15—32.
3 УЗ ЛГПИ им. Герцена, т. 68, стр. 79—86.
4 УЗ ЛГУ, СИН, вып. 14 (1948), стр. 237—279.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
139
Древней истории Аттики коснулся в своей статье «К вопросу об издольщине в
Аттике» В. Шостакович. Его интересует прежде всего, кто такие гектоморы
эпохи Солона. Считая, что проблему афинской гектомории следует изучать не изоли-
рованно, а рассматривать в связи со всей структурой сельскохозяйственного произ-
водства древней Аттики, автор утверждает, что афинский издольщик —: гектомор
платил владельцу обрабатываемой им земли долю урожая соответственно степени
своего участия в сельскохозяйственном производстве. «Процесс сельскохозяйствен-
ного производства в древней Аттике слагался из следующих шести основных эле-
ментов или факторов: земля — вода — семена — рабочий скот — орудия труда —
рабочие руки. На каждый фактор производства полагалась одна доля урожая»
(стр. 103). Но «не обязательно все издольщики,— говорит он,— должны были
отдавать землевладельцу б/б или все они должны были уплачивать ему 1/в жатвы»
(стр. 104), как это принято утверждать. В связи со своей концепцией автор явно пре-
увеличивает значение ирригации в хозяйстве древней Аттики; поэтому вряд ли
уместны те аналогии с Востоком, которым отведена значительная часть его работы.
Из проблем, относящихся к ранней истории эллинизма, С. И. Ковалев в
своей интересной статье «Александр,Филота и Парменион»1 исследовал вопрос о заго-
воре против Александра Македонского осенью 330 г. Анализ источников и выяснение
отношений, существовавших между Александром и его полководцами, приводит автора
к выводу, что восстановить ясную картину событий 330 г. в Дрангиане «не представ-
ляется никакой возможности» (стр. 295). Эти источники позволяют ответить лишь
на некоторые вопросы заговора. Считая, что возникновение заговора связано с пере-
ходом Александра к восточному абсолютизму и прекращением македонской патриар-
хальной политики, С. И. Ковалев указывает, что «недовольство известных македонских
кругов новой политикой Александра было не только «национальной», но и чисто поли-
тической оппозицией» (стр. 306) и что, хотя заговор возник в придворной среде, «у нас
нет оснований считать, что в нем принимала сколько-нибудь заметное участие старая
македонская знать. Скорее — наоборот: заговорщики принадлежали к новой, не родо-
витой знати и, кроме того, вообще не пользовались большим влиянием в придворных
кругах» (стр. 299). Сами Филота и Парменион имели лишь «косвенное отношение»
к заговору, но они вольно или невольно оказались в центре недовольства в армии
(стр. 303). Что касается размеров заговора, то, как утверждает автор, «мы не можем
верить и некоторым из наших источников, когда они под влиянием враждебной Алек-
сандру традиции говорят о якобы широком недовольстве, охватившем армию в связи
с ориентализацией македонской политики. Будировала (вплоть до организации заго-
воров) только известная часть знати. Что же касается рядовой крестьянской массы,
то она, по всей вероятности, довольно равнодушно смотрела на происходящее, так как
перемены при дворе и в армии ее пока не затрагивали» (стр. 308).
Среди статей, посвященных истории древнего Рима, представляет значительный
интерес статья Н. А. Машкина «Третий ценз императора Августа»1 2, в которой
исследуется опубликованный в 1946 г. фрагмент фаст из Остии, относящихся к тре-
тьему цензу императора Августа. На основании его анализа и сопоставления Res
gestae divi Augusti автор устанавливает, как распределялись в конце правления Ав-
густа римские граждане между Римом и Италией, с одной стороны, и провинциями —
с другой. Н. А. Машкин показывает, что это может явиться исходным пунктом для
суждения о численности населения Италии и провинциального гражданства, что, в
свою очередь, имеет чрезвычайно важное значение для социальной истории I в. н. э.
Привлекает внимание и исследование Н. Н. Залесского «Римляне на острове
Делосе»3. Автор задался целью изучить экономику острова Делоса, игравшего огром-
ную роль в хозяйственных связях Рима с периферией. Использовав весьма значитель-
1 УЗ ЛГГ, СИН, вып. 14 (1948), стр. 280-308.
2 «Вестник МГУ», 1949, № 4, стр. 35—42.
3 УЗ ЛГУ, СИН, вып. 15 (1948), стр. 134—168.
140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ный эпиграфический материал и другие источники, рисующие делосскую торговлю,
Н. Н. Залесский показывает специфические черты этого античного торгового рынка.
Нужда в заморских торговых рынках в связ<г с развитием элементов товарности
в римском хозяйстве и потребность во ввозе рабов обусловили во II в. до н. э. значи-
тельное развитие римской заморской торговли. Экономическая экспансия Рима нача-
лась здесь еще в III в., но окончательное утверждение римлян на острове относится
к периоду после победы над Персеем в 168 г., а максимальный расцвет Делоса имел
место после разрушения Коринфа, когда вся его торговля перешла к Делосу. С этого
времени не только римляне преобладают в торговых корпорациях, но все товары,
которыми торгуют на Делосе, и, в частности, главный из них — рабы, рассчи-
таны на сбыт в Италию. «Делосские материалы,— заявляет автор,— являются отлич-
ным подтверждением правильности принятого нами положения, что в Риме денежный
капитал выступает преимущественно в его ростовщической форме и что вообще актив-
ность римско-италийских, в особенности римских, элементов при республике в сфере
торгово-транспортных операций была относительно второстепенным фактором в общей
картине развития италийской экономики» (стр. 162).
Другая статья Н. Н. Залесского «К вопросу о происхождении плебса
(форкты и санаты законов XII таблиц)»1 пытается установить, кто такие упоминае-
мые в законах XII таблиц форкты и санаты. Автор приходит к тому выводу, что форк-
ты и санаты в эпоху законодательства децемвиров не были полноправными гражда-
нами, но не были и жителями города. Если они не были в собственном смысле плебе-
ями, то были близки к ним по своему юридическому положению.
Восстание Спартака привлекло внимание А. А. Моту с-Ь е к к е р; ее статья
«Из истории восстания Спартака»1 2 содержит две главы. Первая выясняет значение
произведений Цицерона как источника о восстании Спартака. Вторая посвящена
вопросу о разногласиях в армии Спартака. Считая данные Цицерона о восстании
Спартака важным источником для выяснения причин неудачи переправы армии Спар-
така в Сицилию, автор находит в них данные о том, что: 1) Красс принял меры к тому,
чтобы помешать переправе армии Спартака; 2) Веррес укрепил для этой цели побережье
Сицилии и 3) пиратский флот не выполнил договора о переправе вследствие преда-
тельства пиратской верхушки, подкупленной Верресом. На этом основании автор
считает объяснение причины неудачи переправы армии Спартака в Сицилию исключи-
тельно бурей, какое давал А. В. Мишулин, недостаточным.
Соглашаясь с критикой версии о племенных разногласиях в армии Спартака,
А. А. Мотус-Беккер в то же время возражает против концепции А. В. Мишулина
о том, что объяснения причин раскола в армии Спартака следует искать в различном
социальном составе восставших (рабы и свободная беднота). Исходя из того, что кре-
стьян в армии Спартака было мало, а племенной ее состав предположительно состоял
в основном из галлов и фракийцев, частично германцев, а также и других племен,
автор полагает, что разногласия в армии Спартака нельзя свести исключительно к раз*
личному социальному составу или к племенной вражде. Это были разногласия в самой
массе восставших рабов и их вождей по вопросам тактики и стратегии самого движе-
ния (время, место, тактика боя, маршрут движения, время и место выхода из Италии).
Нужно заметить, что подобное объяснение нельзя считать удовлетворительным. Даже
античные авторы пытались так или иначе объяснить причину разногласий восставших
в области тактики, а А. А. Мотус-Беккер ограничивается голой констатацией раз-
ногласий по вопросам стратегии и тактики и фактически не дает никакого объяснения
причин этих разногласий.
Вопросу о заговоре Катилины посвящены две работы: статья С. С. Кирбья-
т ь е в а «Заговор или движение Катилины»3 и краткие тезисы С. Н. Бенклиева
1 УЗ ЛГПИ им. Герцена, вып. 68, стр. 87—100.
2 Там же, стр. 55—78.
3 УЗ Чкаловского ГПИ, вып. 1, 1948, стр. 112—150.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
«Античные источники о заговоре Катилины»1. С. Н. Бенклиев утверждает, что «антич-
ная историография, несмотря на недостатки, дала в общем правильную характери-
стику заговора, личности Катилины и показала его диктаторские замыслы». Автор
доказывает несостоятельность мнения, что заговор Катилины представлял собой выс-
тупление римской демократии.
Против такой оценки заговора Катилины выступает С. С. Кирбьятьев. По его
словам, источники «свидетельствуют о том, что так называемый заговор Катилины
представлял собой не просто заговор, а движение масс, вылившееся в вооруженное
восстание, что основной движущей силой восстания Катилины были массы разорен-
ных крестьян Италии и вообще беднота и должники, что этому движению бедноты
Сочувствовали рабы и готовы были его поддержать, что катилинарцы намеревались
установить связь и поднять порабощенные племена галлов» (стр. 115). Таким образом,
С. С. Кирбьятьев представляет выступление Катилины не как заговор, а как широкое
демократическое движение. Автор сомневается в том, что Катилина был активным сул-
ланцем в 83—70 гг., и утверждает, что он был врагом сулланской части сената в после-
дующее время. Он отвергает предположение об участии Цезаря и Красса в движении
Катилины и мысль о республиканизме Цицерона. Автор совершенно бездоказательно
утверждает, что «именно беднота, которую возглавлял Катилина, и выдвигала свою
программу—кассацию долгов, проскрипции богачей (крупных землевладельцев и
финансистов-ростовщиков), демократизацию государственного строя и магистратские
должности для сторонников этой программы (а вовсе не монархию)» (стр. 115).
Свои расходящиеся с современными взглядами советской науки положения автор
подтверждает не столько анализом источников, сколько общими рассуждениями.
Вопросу по истории колоната в ранней Римской империи посвящена работа
Н. X. Юдикиса «Колонат в ранней империи»1 2. На фоне анализа положения сель-
ского хозяйства и судеб сельскохозяйственных классов древнего Рима и на основании
многочисленных литературных источников, эпиграфических и юридических докумен-
тов автор рисует колонатные отношения на территории Италии и Африки в I в. до
н. э.— II в. н. э. Н. X. Юдикис показывает эволюцию экономического и правового
положения колонов и рост зависимости свободных колонов от владельцев латифун-
дий. Однако вопросу о юридическом положении свободных колонов Н. X. Юди-
кис уделил мало вимания. Им не показано изменение правового положения
колонов в государстве. К сожалению, автор не дал развернутой критики взглядов
Ростовцева и других буржуазных историков по этому вопросу.
Статья проф. Н. П. Розенталя посвящена социально-политическим воззре.
ниям языческой интеллигенции поздней Римской империи3. Поскольку ни надписи,
ни законы не проливают достаточного света на классовую природу позднего языче-
ства, автор обратился к изучению литературных произведений этой эпохи, в частности
двух виднейших писателей IV в.: ритора Либания и историка Аммиана Марцеллина.
Как и большинство языческих писателей этой эпохи, оба они происходили из средних
и мелких земельных собственников, крестьян, о которых Энгельс говорил: «Этот класс
всего меньше был затронут общественным переворотом; он и религиозному перевороту
сопротивлялся всего дольше»4. По мнению автора, социально-политическая про-
грамма Либания полностью соответствовала его консервативным религиозным взгля-
дам и отражала положение гибнувших мелких и средних слоев свободного античного
гражданства. Интересы этих слоев выступают и в исторических свидетельствах Ам-
миака Марцеллина. Ими же определяется отрицательное отношение последнего к но-
вым формам деспотической власти первых христианских императоров, бывших поли-
тическим орудием экономически господствовавшей верхушки Римской империи, к
1 «Труды Воронежского университета», т. XVI, вып. 1 (1948), стр. 21—23.
2 УЗ Вологодского ГПИ, т. IV (1948), стр. 37—77.
3 «Труды Одесского гос. ун-та им. И. И. Мечникова», вып. 49, стр. 89—114.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 607.
142
КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
которой относилось и высшее христианское духовенство. Вывод автора таков: живу-
честь язычества в интеллигентских кругах — не простой религиозный атавизм, а вы -
ражение определенных социально-экономических отношений. Нужно, однако, заме-
тить, что язычество прочно держалось не только в интеллигентских кругах, но и сре-
ди сенаторской знати и среди крестьянства.
Вошедшие в наш обзор работы по древней истории далеко не полностью отражают
исследовательские интересы работников наших высших учебных заведений, занимаю-
щихся вопросами древней истории, так как публикация их работ идет еще очень мед-
ленно. Большая часть опубликованных работ представляет несомненный интерес.
Особенно положительным явлением следует считать связь ряда опубликованных работ
с проблемами древней истории нашей Родины.
Б. И. Рыськин
И. ЕФРЕМОВ. На краю Ойкумены, «Молодая гвардия», 1949,
293 стр., тираж 15 000 экз., цена 9 руб.
Рецензируемая книга написана очень живо, образно, занимательно и представ-
ляет большой интерес, особенно для молодого читателя.
Описываемые события развертываются в глубокой древности в XI—X вв. до н. э.,
т. е. более 3000 лет назад. Герой повести — юный грек Пандион, талантливый ученик
художника Агенора. Юношу не удовлетворяет его учитель; он хочет создать такие
произведения искусства, которые бы правдиво передали весь окружающий мир. В по-
исках художественного идеала Пандион хочет отправиться на Крит, хотя его пугают
и далекое путешествие и неизвестная чужая страна.
В дальнейшем автор переносит место действия на Крит и затем в Африку. Из-за
роковой случайности Пандион оказывается в море, где его подбирает финикийский
корабль. Уже у самых берегов Африки юношу приносят в жертву разыгравшейся буре
и выбрасывают в море. Прибоем его выносит на берег. Тут грека подбирает египет-
ская стража.
С этого момента начинается ряд тяжелых испытаний в жизни молодого грека.
Он становится рабом фараона, живет в невыносимо ^трудных условиях и выполняет
вместе со своими товарищами нечеловечески тяжелую работу. Единственное, что скра-
шивает жизнь невольника,— это то, что он находит друзей среди рабов. Рабы подни-
мают восстание. Одной группе восставших удалось бежать в пустыню. Однако их насти-
гают и возвращают в Египет. Случай помогает рабам. Фараон мечтает о живом носо-
роге, которого можно поймать в Центральной Африке. На эту охоту отправляют осуж-
денных на смерть восставших рабов и за удачную поимку живого носорога им обещают
свободу. Ценой громадных жертв носорог пойман, и рабам возвращается свобода,но
... выбираться из дебрей Африки им предоставляется самим.
Последние главы повести посвящены описанию приключений в африканских
степях и лесах, встречам с негритянскими племенами, опасным переходам через
девственные леса, охоте на страшных хищников. Наконец, часть уцелевших людей
добирается до моря. Среди них и герой повести Пандион, и его лучшие друзья: этруск
Кави и негр Кидого. Последний, собственно говоря, уже вернулся домой; его деревня
расположена как раз у моря, и его сородичи помогают Пандиону, Кави и всем осталь-
ным перебраться через море на родину.
Таков сюжет очень занимательной и интересной повести. Но не в этом ее главная
ценность. В книге нашли яркое выражение идеи дружбы и верности, любовь к родине,
жажда свободы. Эти идеи не навязываются читателю; они переданы в живых, ярких
образах трех друзей — Пандиона, Кави и Кидого, в их постоянной заботе друг
о друге и обо всех товарищах. Через всю повесть красной нитью проходит мысль, что
одиночка без помощи и поддержки товарищей погибает, а единый сплоченный коллек-
тив может преодолеть все препятствия. Очень верно и хорошо показано в повести, как
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
в момент самых тяжелых испытаний, когда у людей уже иссякали все силы, их всех
поддерживала надежда вернуться на родину. Те места повести, где описывается, как
товарищи ухаживали за больным Пандионом, как они боролись со страшным зверехМ
Гишу, являются лучшими в книге.
Ярко и красочно описана древняя игра с быком на Крите и перекликающаяся
с ней охота на носорога. В критический момент Пандион вспоминает, как победили
быка критские юноши и девушки, и успешно применяет тот же прием в борьбе с носо-
рогом.
С большим интересом следит читатель за всеми этапами опасной охоты на
слонов; с волнением читает страницы, посвященные описанию тяжелых страданий
от зноя, мучительной жажды и, наконец, шествия по пустыне, где путников насти-
гает песчаная буря и затем догоняют египетские воины.
Образно дана картина первобытного леса экваториальной Африки, с могучими
деревьями, непроходимыми зарослями тропических растений, топкими болотами
и туманами. И на этом фоне такой мужественной кажется маленькая группа отваж-
ных людей, которые прошли тяжелый путь к свободе, к родине и которым оста-
ется пройти еще немного, чтобы достигнуть своей цели.
Однако чем больше достоинств у книги, тем строже следует подойти к ее недостат-
кам, для того чтобы устранить их впоследствии и еще больше повысить качество по-
вести. Одним из основных недостатков автора является отсутствие достаточного исто-
рического чутья. Ведь эта повесть не только приключенческая, но и историческая,
а потому к ней должны быть предъявлены с этой точки зрения большие требования.
Художник—не историк и не исследователь, поэтому мы не вправе ожидать от него
скрупулезной, подчас педантичной точности, которая безусловно необходима для
любой исторической монографии и статьи. Но даже автор художественного произве-
дения обязан соблюдать какие-то исторические границы и стараться, чтобы его худо-
жественный рассказ не противоречил исторической действительности. А этим недо-
статком как раз грешат первые главы повести.
Возьмем начало. Автору безусловно удался образ молодого скульптора Пандиона,
который ищет путей для воплощения образа живого человека в искусстве. Но ведь
книга приурочена к XI—X вв. до н. э. в Греции (кстати, на стр 12 указаны X—XI вв.,
до н. э.; обычно в датировках до нашей эры пишут наоборот). Это ранний период Гре-
ции, эпоха первобытно-общинного строя, когда в искусстве господствовал геометри-
ческий стиль. Можно ли об этом периоде говорить в таких выражениях, как делает
автор, о творческих исканиях Пандиона, можно ли такими словами описывать, как
Пандион лепит статую: «Много дней уже шла эта борьба творческих рук с мертвой,
безразлично податливой глиной, которую нужно было заставить принять прекрасную
форму живого» (стр. 24). Откуда могло тогда взяться такое стремление передать
живое тело, живую жизнь, мы бы сказали стремление к реализму у художника
XI—X вв. до н. э.?Да и были ли тогда художники уже художниками-специалистами,
какими рисует автор и Пандиона и его учителя Агенора? Вспомним хотя бы
хорошо известные памятники геометрического стиля. Еще более немыслимыми
являются высказывания Агенора об искусстве: «Древнее искусство для нас должно
быть мерой и пробой, а итти нужно своим путем» (стр. 29), или «Народ наш еще
молод и беден, сын мой. Нужны века жизни в достатке, чтобы сотни людей могли
посвятить себя высокому мастерству художника, сотни людей могли предаться
изучению красоты человека и мира» (стр. 27). Кто это говорит — автор популяр-
ного современного учебника по истории искусства или грек гомеровской эпохи,
не порвавший еще с первобытно-общинным строем, с ограниченным кругозором
своего узкого мира. Если бы автор не указал в примечании, что повесть относится
к XI—X вв. до н. э., то по описанию нельзя было бы установить эпохи. Ничего в пер-
вой главе на нее не указывает: ни образ жизни, ни люди, а о среде автор вообще
умалчивает.
Несомненно, автор хорошо знаком с изобразительным искусством древнего
Египта. По его описанию легко можно догадаться, какой конкретный храм он
144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
имеет в виду, в каком месте происходит действие, но в описаниях природы,
храмов, сцены пира чувствуется застывшая неподвижность, а не живая действи-
тельность. Кажется, что все это описано по фрескам и рельефам древних египтян,
а их условные изображения приняты как реальность. Вот почему в описаниях появ-
ляется коричневая кожа у воинов, угловатое телосложение у египтянок, застывшие
позы вельмож, сидящих на пиру, и т. п. Недостаточное знание египетской культуры
не позволило автору дать живую, исторически верную картину быта, а превратило
эти описания в схематический очерк, как, например, сцена перед дворцом фараона
(стр. 45).
Большой ошибкой является основная концепция автора о Египте—-вся страна была
превращена в цветущий сад рабами, все искусство было создано руками рабов. Безу-
словно, рабство играло огромную роль в Египте, без рабовладельческого строя Египет
не достиг бы того развития производительных сил и расцвета культуры, которые
характерны для него. Но все же надо помнить, что в обработке полей, в создании
ирригационной сети принимали участие не только рабы, но и основная масса рядовых
свободных, а египетское искусство было создано не чужеземцами (рабами), а сами-
ми египтянами, которые, так же как и всякий народ, сами создали свою культуру.
Понятно, что автора особенно интересовали рабы, среди которых находился герой
повести Пандион; все же остальное являлось только фоном, на котором развертываются
события. Но, к сожалению, фон дан только одной краской—показаны одни рабовла-
дельцы,— и это ведет к некоторому искажению исторической действительности.
Правда, автор вводит неджеса Яхмоса. Но его появление настолько эпизодично, что
это нисколько не спасает положения. Исторический фон в Египте дан неудачно. Не
помогает и множество «египетских» слов, которые автор вводит в текст. Они звучат
слишком условно, как, например: «Тепе», Фивы, либо совсем неверно, как «Кемт»
Таких примеров можно было бы привести много. Искажают историческую действи-
тельность и такие положения, которые основаны на недостаточном знании египетской
культуры. Нельзя называть египтян народом, заботившимся о смерти больше, чем
о жизни, только потому, что у египтян был так развит заупокойный культ. Абсолютно
непонятно выражение,что «ка» будет вечно терять «ба», и уже совсем неправильно объяс-
нение, что «ка» — духовный человек, разумная душа, а «ба» — телесная душа,
призрак тела. Это сплошная фантазия автора. Несколько пренебрегает автор и хроноло-
гией; не говоря уже о том, что она дана по устаревшим работам, автор не вполне свя-
зывает ее с событиями. Война с народами моря была в XIII в. до н. э., а Пандион попа-
дает к берегам Египта в X в., можно ли в таком случае говорить о «недавней» войне
с народами морей, как это делает автор на стр. 5 .
Непонятно, откуда Яхмос, бедный египтянин, мог знать карту Египта и даже
рисовать ее. Да и вообще можно ли было найти тогда людей, которые могли бы это
сделать. Таких мелких недочетов, которые портят общую картину, можно было бы
привести еще много, но мне кажется, что и сказанного достаточно.
Все указанные недостатки в книге, как мелкие, так и принципиальные, можно
было бы вполне устранить при дальнейшей переработке книги, отчего она несомненно
выиграет. Таким образом, мы получим не только интересный приключенческий рас-
сказ, в котором красной нитью проходят идеи любви к родине, свободе и дружбе, но
и хорошую историческую повесть, дающую верную историческую картину жизни
древней Греции и древнего Египта.
Р. И. Рубинштейн
1 По-египетски т — признак женского рода; слово «кем» означает «черные»;
«та кемт» — «черная земля», т. е. Египет.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
ЕЩЕ РАЗ ОБ УЧЕБНИКЕ ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКА
ДЛЯ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ1
Первый советский учебник латинского языка для средней школы С. П. Кондра-
тьева и А. И. Васнецова встретил достойное внимание как на страницах ВДИ (рецен-
зии Я. А. Ленцмана и В. С. Соколова, №№ 3 и 4 за 1949 г.), так и журнала «Иностран-
ные языки в школе» (рецензия А. Козаржевского, № 5 за 1949 г.). Рецензенты раскрыли
с достаточной полнотой как положительные стороны учебника С. П. Кондратьева
и А. И. Васнецова, так и его многочисленные недостатки. Характерны окончательные
оценки, данные этими рецензентами учебнику: они диаметрально противоположны.
Я. А. Ленцман с позиций принципиально-научной критики учебника сквозь все его
недостатки видит в нем явление в общем положительного значения; А. Козаржев-
ский, наоборот, рассматривая учебник с точки зрения пригодности его для школы,
дает ему резко отрицательную оценку. Стоя на позициях чисто методологических,
В. С. Соколов находит учебник лишь не отвечающим задачам школы в области препо-
давания языка.
Такое противоречие в оценке учебника вполне законно и естественно уже потому,
что сам учебник в достаточной степени совмещает в себе как значительные положитель-
ные качества, так и еще более крупные недостатки; да и точки зрения рецензентов
тоже разные. Но, и помимо того, такая разноречивость в оценке учебника не является
простой случайностью. Во-первых, она свидетельствует о явном интересе со стороны
научной и педагогической общественности к вновь введенному в план средней школы
предмету. Во-вторых, многочисленность и противоречивость откликов на него ука-
зывают на то, что создание первого именно советского учебника по древнему языку,
вопреки ожиданиям (прежде всего самих авторов книги), оказалось делом чрезвы-
чайно сложным: в нем следовало методологическую целесообразность органически
сочетать с новизной и важностью поставленной школьному преподаванию задачи, а
методическое совершенство с научно обоснованным подходом, к раскрытию изла-
гаемого материала.
Со своей стороны мы, солидаризируясь с Я. А. Ленцманом и В. С. Соколовым,
должны особенно подчеркнуть одно совершенно неоспоримое положительное качество
рецензируемой книги, которое, несомненно, говоря словами В. С. Соколова, «будет
подхвачено и продолжено в последующих работах», а именно: свежую струю, вноси-
мую авторами в построение учебника по латинскому языку. Она чувствуется в смелом
отказе от стандартизованной системы, принципиально новом подходе к изложению
материала, в попытках оживления мертвого языка и приближения его к современности,
в историческом подходе к объяснению языковых фактов, в развернутых объяснениях
этих фактов вместо кратких, голых, сухих правил, в попытке, хотя и чрезвычайно
робкой, встать на путь требований современного языкознания.
Однако эта новизна в построении курса уже в самом учебнике нашла кривое
отражение. Авторы не справились с практическим осуществлением намеченных ими
принципов, что требовало глубокой и всесторонней продуманности и очень большого
методического опыта. На всем учебнике лежит печать крайней спешности в его состав-
лении; иногда даже кажется, что они излагают то, что им подвернется прежде всего
под руку. В результате вместо единой выдержанной системы получилась какая-то
страшная хаотичность в самом расположении материала, не оправданная никакой
1 Публикуя настоящую рецензию, редакция ВДИ заканчивает обсуждение учеб-
ника латинского языка для средней школы. Соглашаясь с общей оценкой учебника
в данной рецензии, редакция считает, что учебник С. П. Кондратьева и А. И. Васне-
цова нуждается в основательной переработке прежде всего с точки зрения методиче-
ской. Желательно, чтобы предварительно Учпедгиз организовал совещание пре-
подавателей латинского языка в средней школе по вопросу о переиздании
учебника.
10 Вестнин древней истории, № 3
146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
методикой; отсюда и сумбурность в изложении отдельных явлений и правил. Особенно
резко это ощущается в изложении III склонения.
Нам вполне понятен поэтому и резкий тон, взятый А. Коза ржевским в его рецен-
зии. Но тем не менее мы все-таки не можем разделить его точку зрения о полной не-
пригодности учебника в школе: в руках опытного преподавателя он может быть исполь-
зован во многих случаях не без успеха. Разумеется, этого недостаточно для школы
в целом с ее молодыми кадрами латинистов, поэтому учебник должен быть перерабо-
тан самым коренным образом. В связи с необходимостью такой переработки нам хоте-
лось бы коснуться некоторых вопросов методического построения учебника по латин-
скому языку.
Как это ни странно, но в учебнике С. П. Кондратьева и А. И. Васнецова, пред-
назначенном для средней школы, не только отсутствует сама методика, но даже и за-
бота о ней. Вот почему и «методические указания для учителя» в начале книги, на
отсутствие которых указывает А. Козаржевский,были бы здесь совершенно бесполезны.
Каким представляется нам учебник латинского языка? Всякий учебник по древ-
нему языку для средней школы, с нашей точки зрения, должен быть построен по
урокам. Правда, во всех существующих учебниках тоже нет поурочной системы;
но то — учебники для высшей школы, а не средней; в этом разница. В учебнике для
средней школы материал должен быть обязательно дозирован. Дозировки материала
должны быть тщательно продуманы, чтобы можно было изучаемый в данном уроке
материал уложить в течение одного или двух часов; при этом сюда должен быть вклю-
чен материал не только теоретический, но и практический вместе с домашним заданием.
Преимущество поурочной системы в том, что она позволяет сразу видеть, на какое-
количество часов рассчитан весь сконцентрированный в учебнике материал. Она все-
ляет чувство бодрости в учащегося, ставя перед ним ограниченные и вполне достижи-
мые цели. Отсутствие такой системы порождает чувство растерянности перед огром-
ным количеством материала, отсюда возникает сознание безнадежности справиться
с этим материалом. Осваивая отдельные уроки, ученик преодолевает один небольшой
этап за другим. Преодоление первого небольшого раздела невольно толкает его на
преодоление следующего, возбуждая интерес к тому, что идет дальше, за этим уро-
ком, и, таким образом, весь процесс изучения проходит легко и незаметно.
Поурочная система имеет и другое, далеко не маловажное значение: она позволяет
расположить излагаемый в учебнике материал в таком порядке, который диктуется
самой логикой его развертывания, что в свою очередь может предохранить и самого
автора от очень серьезных методических ошибок. Можно быть уверенным, что, если
бы авторы рецензируемого учебника построили его по поурочной системе, у них
не получилось бы такого беспринципного хаотизма в расположении материала, ко-
торый отличает их не плохо задуманную книгу.
Основное требование, предъявляемое в преподавании латинского языка,—рас-
сматривать соответствующие языковые явления в их многочисленных диалектических
связях как между собой, такие явлениями родственных языков, вскрывая ту почву,
которая рождает эти явления. С этой точки зрения требуется прежде всего предпо-
слать изложению материала краткий, но исчерпывающе ясный, конкретный, даже с
иллюстрациями, очерк исторического значения и роли латинского языка, его транс-
формации в современных языках и взаимоотношения с языком русским. Поэтому,
чтобы облегчить учащемуся понимание самого языка, необходимо обрисовать как
можно нагляднее его положение и роль в античном Риме, в средневековье и в на-
ше время.
Но, и помимо этого, следует, пользуясь всякой возможностью, отмечать связи
между фактами латинской грамматики и лексики с такими же явлениями языка рус-
ского, а также современных западноевропейских языков. А этих связей очень много:
единство самого принципа склонения, общность некоторых окончаний склонения
и спряжения, одинаковый принцип словообразования, общие начала в употреблении
некоторых предлогов и падежей, общность корней слов, некоторая общность синта-
ксических явлений.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
Но языки характеризуются не только сближениями, но и, даже в еще большей
степени, их расхождением. В этом отношении, в частности, было бы очень важно отме-
тить наличие несоответствия с латинским языком в количестве и образовании времен
глагола в русском языке. Необходимо также отчетливо противопоставить друг другу
особенности временной и видовой передачи форм глаголов в том и другом язы-
ке. Между тем о видах глагола в учебнике нигде даже и не упоминается, во всяком
случае конкретно не вскрывается видовое значение форм латинского спряжения-
Совершенно отвлеченно в учебнике С. Кондратьева и А. Васнецова дается понятие
и о страдательном залоге, между тем как это один из самых трудных пунктов грам-
матики не только латинской, но и еще в большей степени — русской.
Следует ли привлекать исторические и научные данные для пояснения граммати-
ческих явлений? В этом вопросе нельзя согласиться с отрицательной точкой зрения
В. С. Соколова и А. Козаржевского. Ведь если логически следовать вполне правильно
и четко сформулированной самим же В. С. Соколовым задаче изучения латыни в со-
ветской школе, то надо признать, что только привлечение исторических параллелей,
а также чисто научных данных, которые, вскрывая действительную природу языко-
вых явлений, оживляют мертвые латинские формы,—только это одно и может спасти
школу от крайнего формализма и сухости в преподавании латинского языка, мы не
говорим уже о том, что это расширяет грамматический кругозор учащегося и поясняет
диалектические связи явлений. Ведь есть вполне доступные пониманию учащегося
даже средней школы данные истории языка и научной грамматики, которые смогут
раскрыть перед ним истинную сущность явления и тем облегчить его запоминание.
Дело, следовательно, здесь вовсе не в отрицании самой необходимости привлечения
данных истории и науки, а в отказе от той неуклюжей формы, которую избрали авторы
учебника для привлечения этих данных. Очень часто они привлекают исторические
данные тогда, когда они не нужны и к тому же совершенно бесполезны в данном слу-
чае; и, наоборот, там, где эти данные нужны и где они могли бы помочь пониманию
раскрываемого явления, авторы их не привлекают. Примером этого может служить
изложение материала III склонения, на котором мы остановимся немного подробнее.
Исторические объяснения, привлекаемые авторами в самом начале изложения,
сводятся к указанию того, что «формы III склонения и их особенности относятся,
по существу, к небольшому отрезку времени, называемому классическим
периодом... Формы до этого периода (архаическая латынь) и после этого периода
(вульгарная и средневековая латынь) представляют многочисленные отступления
от указанных форм».
Для чего нужно это указание начинающему изучать латинский язык? Что оно
дает ученику, не сведущему в тонкостях литературно-языкового развития древнего
Рима? Между тем основная особенность III склонения — варианты — вразумительным
образом не разъяснена. После голой таблицы гласного склонения, из которой не яв-
ствует, какую же роль играет в образовании различий этого склонения основа,
авторами делается такой неожиданный и, хочется сказать, недостойный ученого вывод:
«Такой хаос (разрядка моя.— П. Г.) окончаний вызвал необходимость в новейшее
время (?) создать третий вид III склонения и назвать его смешанным склоне-
ние м».
Здесь все антинаучно: и самое понятие «хаос» вместо исторически нормально
сложившегося явления, которое и следует прежде всего объяснить (да и странно го-
ворить о хаосе там, где налицо всего лишь два различных окончания!); и совершенно
непонятное для ученика, «новейшее время», которое он, за неимением исторической
перспективы, несомненно, отнесет к XX в.; и, наконец, «необходимость создать третий
вид склонения и назвать его смешанным». Ведь непосредственный смысл этих послед-
них слов получается такой: смешанное склонение создано кем-то из ученых, очевидно,
преднамеренно, чтобы выйти из «хаоса» имеющихся окончаний, в то время как на са-
мом деле, как это известно и нашим авторам, оно — естественный результат историче-
ского развития языка, обусловленного t определенными социальными и идеологи-
ческими причинами. Притом к «хаосу» имеющихся уже окончаний этот неведомый
10*
148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
для ученика «создатель смешанного склонения» прибавил еще одно лишнее оконча-
ние, тем самым не только не уничтожив, а, наоборот, еще больше увеличив уже имею-
щуюся «хаотичность». Такой именно вывод напрашивается из приведенного нами выше
замечания. Уж если где и требовалось привлечение научно-исторических данных,
так это именно здесь. В их свете можно было бы изложить все это и проще и понятнее.
Мы не останавливаемся на других фактах неуклюже использованных историче-
ских параллелей. Полностью приветствуя возможно широкое применение принци-
па историзма в преподавании латинского языка, мы считаем, что делать это надо
продуманно и обоснованно с учетом всех требований методики преподавания
языка.
П. И. Глебов
Издания на Народная Археологически Музей, нова серия, «Разкопки
и проучвания», № I и II, София, 1948.
Среди литературы, отражающей огромный рост исторической науки в народно-
демократической Болгарии, с особенным интересом мы останавливаемся на изданиях
Народного Археологического Музея. Эта новая серия исследований показывает, какой
большой перелом происходит в среде прогрессивных болгарских ученых, стремящихся
к овладению марксистско-ленинской теорией.
Проблемы, поставленные во «Введении» Н. Мавродиновым, открывают широкие
возможности по перестройке всей болгарской археологической науки. Решительно
осуждая вещеискательство и вещеведение, столь характерные для буржуазной науки,
Мавродинов указывает главные цели болгарских археологов: «Мы стремимся прило-
жить исторический материализм к истории материальной культуры нашей страны»
(стр. 5).
Два первых выпуска указывают на значительные успехи болгарской археологии.
В первом выпуске отдел предистории и древней истории начинается работой
известного исследователя В. Микова «Предисторическото селище до с. Миха лич Сви-
ленградско» (стр. 7—25). Автор публикует раскопки, произведенные им в 1945 г. в рай-
оне Свиленграда. В окрестностях с. Михалич было раскрыто укрепленное поселение
на возвышенности и менее значительные остатки поселений на равнине, относящиеся
к периоду 2600—2200 гг. до н. э. Разнообразный материал: остатки прямоугольных
хижин с очагами и хорошо сохранившейся круглой печью, каменные орудия, изделия
из кости и дерева, многочисленная керамика, остатки костей животных (собака, ко-
рова, лошадь, овца, свинья, кошка), пряслица и отпечатки ткани на глиняном сосуде—
показывают, что здесь существовало большое поселение в эпоху позднего неолита.
Родовая община, обитавшая в этом поселке, занималась скотоводством, составлявшим
основу хозяйства. О развитии земледелия говорят весьма многочисленные каменные
зернотерки. Автор совершенно справедливо указывает на тесные связи культуры этого
поселения с культурой прибрежной Фракии и Македонии, северо-западного побережья
Малой Азии и островов Эгейского бассейна.
Столь же большой интерес представляет опубликованный В. Миковым (стр.
26—62) обзор раскопок Народного Археологического Музея, производившихся летом
1946 г. у села Криводол, около 75 км к северу от Софии («Предисторическото селище
до Криводол Врачанско»). Автор подробно характеризует обнаруженный материал;
остатки прямоугольных хижин с обмазанными глиной стенами, круглые в плане очаги
и печи, камни зернотерок и многочисленные предметы бытового обихода из камня, кости,
рога и глины. Особенный интерес представляет весьма обильная и разнообразная ке-
рамика Криводольского поселения. Разнообразие форм сосудов и богатая орнамен-
тация — врезанный, точечный, бугорчатый и капелированный узоры — указывают на
высокое развитие керамического мастерства жителей. Находка медной спирали дати-
рует поселение 2200—1900 гг. до н. э.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
В. Миков, изучавший многие поселения Болгарии эпохи неолита и бронзового
периода, выделяет ряд местных особенностей Криводольского поселения. Обитавшее
там земледельческо-скотоводческое население, по мнению автора, было ближе по своей
культуре к западной группе культур расписной керамики, чем к восточной.
Рецензируемая статья является важным и ценным исследованием. Было бы,
однако, желательно, чтобы автор исследования поставил вопрос о стратиграфии слоев
Криводольского поселка. Это вполне разрешимая задача, так как неолитические слон
имеют здесь в толщину 4,20 м и содержат остатки нескольких жилищ. Стратиграфи-
ческое исследование материала помогло бы выявить черты развития неолитического,
населения Криводола в течение длительного периода существования поселка. Поэтому
нам представляется неправильным то, что автор рассматривает керамику из различных
слоев Криводола вместе, не отделяя ранние образцы от более поздних. Если керамику
из мусорных насыпей трудно выделить, то сосуды из жилищ можно было бы рассматри-
вать в их хронологической последовательности. Нельзя согласиться и с предложенной
автором классификацией Криводольской керамики по наличию и формам ручек насосу"
дах; нам кажется более закономерной обычная классификация по формам и орнаменту.
Хотелось бы также, чтобы автор обратил внимание на некоторые параллели в керамике
Криводола (например, сосуд на рис. 31 е) с сосудами Усатовской культуры. Это дало
бы основание говорить о более широких связях криводольцев эпохи позднего неолита
с соседними племенами и территориями.
Статья Г. И. Георгиева «Енеолитното селище до с. Колена, Старозагорско»
(стр. 63—74) представляет собою описание разведывательных раскопок энеолитиче-
ского поселения у села Колена, в 11 км к северу от Стара Загора. На небольшом рао'
копе осенью 1946 г. было прослежено пять последовательно сменявшихся культур-
ных слоев с остатками жилищ, гончарной печи, орудий труда, керамики и т. д. Для
данного поселка характерным является небольшое количество каменных орудий.
Автор датирует это поселение энеолитической эпохой, исходя из форм и орнамента
сосудов, особенно на основании орнамента, нанесенного графитом, столь часто встре-
чающегося в других энеолитических поселениях южной Болгарии.
Небольшая, но обстоятельная заметка Н. Петкова «Гинова могила до с. Че-
лопеч, Пирдопско» (стр. 75—81) посвящена материалам, добытым при зондажах неоли-
тического поселения, существовавшего здесь приблизительно от 3000 до 1900 гг.
до н. э. Раскрыты три культурных напластования, показывающие большое сходство
культуры обитателей этого поселка с культурой жителей Софийской котловины в
III —начале II тысячелетия до н. э.
И. Венедиктов разбирает вопрос об этническом составе населения Пеонии
с VI в. до н. э. по II в. н. э. («Баргала», стр. 82—98) на основе ряда новых археологи-
ческих находок. В VI—V вв. до н. э. в долине р. Брегалницы существовала иллирий-
ская культура; носителями ее были пеоняне, пребывание которых здесь засвидетель-
ствовано античными авторами. Позднее здесь появились фракийцы. Автору удается
показать, что ряд названий в средней Македонии являются фракийскими. Публикуя
надпись о постройке ворот в городе Баргале при императорах Валентиниане и Валенте,
исследователь локализует этот город на берегу современной р. Брегалницы у с.Кар-
бинци. Фракийской топонимике в этой местности соответствуют фракийские захоро-
нения там же, датируемые первыми веками нашей эры.
И. Венедиктов считает, что смена иллирийской культуры фракийской в средней
Македонии произошла в результате переселения туда фракийцев вследствие обез-
людения Пеонии.
Весьма интересную находку публикует Т. Иванов («Предпазно вторъжение
на тракиец от Асеновград», стр. 99—108) —бронзовый шлем, поножи и происходящую
из того же погребения бронзовую гривну. Весь комплекс относится к концу V или
началу IV в. до н. э., судя по клейму мастера на поножах. Находка важна не только
для пополнения наших знаний о фракийском военном деле. Она показывает, что фра-
кийская знать, подобно скифской и меотской, пользовалась изделиями греческих
мастеров из прибрежных колоний.
150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Перу этого же автора принадлежит заметка «Новооткрити паметници от Nicopo-
lis ad Istrum» (стр. 109—115). Среди публикуемых архитектурных, скульптурных
и бытовых памятников должно особо выделить два надгробия, принадлежащих, судя
по надписям, членам одной и той же семьи. В одной из них впервые упоминаются ге.
русия и фила Аполлония, не известные ранее в Никополисе на Истре. Архитектор
С. Б об ч ев возобновил свои исследования театрального сооружения в Никополисе на
Истре («Нови данни за «Одеони» в Nicopolis ad Istrum», стр. 116—125), начатые им еще
в 1927 г. (см. ИБАИ, V, 1928). Раскопки 1945 г. позволили уточнить реконструкцию
крытого здания театра и с еще большей уверенностью определить, что исследуемое
сооружение было театром города Никополиса, а не зданием булевтерия.
В заметке «Новопостъпили паметници на Диониса в Софийския Музей» (стр.
126—133) 3. Ракева-Морфова публикует изображение головы Диониса и вос-
производит два посвятительных рельефа Дионису, публиковавшихся ранее без фо-
тографий. Исследуемые памятники весьма интересны для изучения распространения
культа Диониса во Фракии и определения местных фракийских особенностей этого
культа.
Известный болгарский нумизмат Т. Герасимов поместил очень обстоятель-
ное и ценное исследование большого клада (112 штук) серебряных монет Аполлонии
Понтийской (стр. 134—149). К сожалению, о местонахождении этого клада известно
только то, что он происходит из Шуменского округа. Весь комплекс относится к 440—
400 гг. до н. э. Автор очень тщательно и подробно исследует тетраболы Аполлонии,
указывая на целый ряд характерных особенностей этих монет. Его замечания о тех-
нике чеканки монет- в Аполлонии весьма важны для истории монетного дела в древ-
ности. Особенно обращает внимание указание Т. Герасимова на то, что из более чем
сотни экземпляров монет очень немногие выбиты одним и тем же чеканом. Это сви-
детельствует о большом размере серебряных эмиссий Аполлонии во второй половине
V в. до н. э.
Нам хотелось бы добавить, что находка этого клада в столь отдаленных от самой
Аполлонии местах свидетельствует о весьма широком хождении монеты аполлониатов
во фракийских землях в эпоху возвышения царства одрисов. Нельзя ли сделать от-
сюда вывод об особом покровительстве царей Ситалка и Севта грекам-торговцам из
Аполлонии? Величина клада указывает не только на размеры торговли фракийцев
с греками; она подтверждает значительное развитие товарно-денежных отношений
среди местного населения в V в. до н. э. Свидетелями последнего являются монеты
одрисских царей, выпуск которых начался в 420-х гг. до н. э.
Исходя из данных о развитии денежного обращения во Фракии, мы предлагаем
иное объяснение найденным в кладе монетам «варварского стиля» №№ 20, 46 и 47.
Т. Герасимов полагает, что они были сделаны на монетном дворе Аполлонии мастером-
фракийцем. Вероятнее всего, что эти монеты представляют собою подделку широко
распространенной монеты Аполлонии и были выбиты мастерами-фракийцами где-
нибудь внутри страны.
Мы не можем согласиться с предлагаемой Т. Герасимовым датировкой клада вре-
менем после 358 г. до н. э., так как ни одной монеты первой половины IV в. в нем не
обнаружено. Вероятнее всего, что он относится к началу IV в. до н. э.
Многочисленные рисунки и фотографии делают публикуемые в первом выпуске
материалы легко доступными для использования. Желательно только снабжать после-
дующие выпуски списком сокращений, так как не все болгарские издания известны
широким кругам читателей (например, СПБАН, ГПНБМ и несколько других).
* *
*
С особенным интересом рецензируем мы второй выпуск, целиком посвященный
раскопкам некрополя Аполлонии Понтийской. Проводившие летом 1946 г. эти иссле-
дования сотрудники Народного Археологического Музея поставили перед собою новые
задачи: выявить влияние местного, фракийского населения на культуру греческих
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
городов побережья, показать, что культура фракийцев не была полностью эллинизи-
рована, но сохраняла свою самобытность и развивалась по своим собственным путям.
Выбор городища и некрополя Аполлонии для разрешения этих задач очень удачен.
Выявление следов воздействия фракийской культуры на такой крупный город может
показать высокое значение местного населения в жизни античного Причерноморья.
Первая статья разбираемого сборника «Разкопките в некропола на Аполония
през 1946 г.» (стр. 7—29) принадлежит руководившему раскопками И. Венедик-
тову. В ней читатель найдет интересные сведения о прежних раскопках некрополя
Аполлонии, об организации раскопок 1946 г. и о разведках в самом городе. Главное,
•однако,— подробное описание вскрытых 122 погребений, обнаруженных на глубине
от 1,20 до 4,50 м. Анализируя различные виды и инвентарь захоронений с кремиро-
ванием и трупоположением, в урнах и амфорах, в черепичных гробницах или, в боль-
шинстве случаев, прямо в землю, автор приходит к выводу, что раскопанный участок
некрополя служил местом для погребения в течение не более, чем 300 лет. Древней-
шие захоронения относятся к концу V в. до н. э. По инвентарю некрополь Аполлонии
напоминает обычные греческие некрополи того времени. Очень важными, как отме-
чает автор, являются погребения с фракийскими бронзовыми вещами, показывающие,
что население Аполлонии в IV—II вв. состояло не только из греков, но и из фракий-
цев. Нам кажется, что И. Венедиктов мог бы поставить вопрос и о социальной при-
надлежности захороненных в этом некрополе фракийцев. Если мы сравним эти захоро-
нения с местными погребениями в Херсонесе, открытыми в 1936—1937 гг.1, которые
принадлежали рабам херсонеситов, то сможем сделать следующий вывод: погребенные
в некрополе Аполлонии фракийцы были свободными. Все эти соображения носят,
конечно, предварительный характер. Хотелось бы отметить, что амулеты, подобные
изображенному на стр. 25 рис. 27, известны в Ольвии.
Керамические находки были обработаны и изданы Т. Ивановым («Керами-
ката от некропола на Аполония», стр. 31—52). Обстоятельнэ изучив новый материал,
исследователь делает ряд интересных выводов о культуре, обычаях и экономическом
положении жителей Аполлонии в период от конца V в. до середины II в. до н. э. Он
отмечает, что наиболее богаты керамикой погребения IV в., главным образом эпохи
Филиппа и Александра Македонского, что было следствием подъема материального
благосостояния населения древней Фракии. Многочисленная аттическая керамика
в некрополе Аполлонии дает автору основание говорить о значительной торговле
Афин с фракийским побережьем, подобной торговле с северопонтийскими городами.
Очень интересно указание автора о широком распространении местной керамики
в III—II вв. до н. э., заменившей привозную.
Ц. Дремсизова на основании найденных в некрополе терракот («Терако-
тите от некрополя на Аполлония», стр. 53—58) делает очень важный вывод о наличии
местного производства терракот в IV—III вв. Эти данные показывают, что раз-
витие керамического производства Аполлонии шло такими же путями, как и гончар-
ное дело Северного Причерноморья. Обстоятельное и весьма подробное исследование
Ц. Дремсизовой открывает ряд новых черт в культуре и религиозных представлениях
аполлониатов. Однако мы считаем возможным внести небольшое уточнение. Автор
полагает (стр. 57), что терракотовая мастерская Аполлонии работала при помощи
форм, привезенных из Танагры, Мирины или малоазийских городов. Без сомнения,
в самом начале образцами для фигурок в Аполлонии служили привезенные из метро-
полии статуэтки. Но формы для их изготовления были сделаны на месте в Аполлонии.
Вряд ли можно предполагать ввоз терракотовых форм, да еще из различных центров.
Художественное ремесло было развито вполне достаточно в Аполлонии, чтобы
местные мастера сами изготовляли формы.
Г. Михайловв статье «Надписи намерени в Созопол през 1936 година» (стр.
1 В. Д. Блаватский, Рецензия на книгу: Г. Д. Белов «Херсонес Таври-
ческий», ВДИ, 1949, № 3, стр. 146—147 иГ. Д. Белов, Отчет о раскопках в Хер-
сонесе за 1935—36 гг., Севастополь, 1938, стр. 163 сл.
152 КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
59—67) публикует ряд новых ценных эпиграфических памятников. Надгробия из
некрополя и его окрестностей дают много имен граждан Аполлонии конца V — на-
чала IV в. до н. э. Очень интересно надгробие № 1, указывающее, что приток пересе-
ленцев в Аполлонию из Малой Азии продолжался и в V в. до н. э. Среди памятников,
найденных в самом городе, особенно ценным является фрагмент мраморной стелы,
содержащей часть почетного декрета III в. до н. э. на дорийском диалекте. Автор пред-
лагает убедительную реконструкцию текста и объясняет его, исходя из общего
положения во Фракии в то время. Декрет на дорийском диалекте является копией
постановления союзного с Аполлонией города, вероятно Месембрин. Оба города под-
вергались какой-то опасности и получили помощь от Антиоха. Г. Михайлов подробно
разбирает вопрос о деятельности Селевкидов в III в. до н. э. во Фракии и приходит к
выводу, что упоминаемый в надписи Антиох был Антиох II Теос, помогавший Аполло-
нии и Месембрин против угрожавших им кельтов. Это предположение объясняет один
из пробелов в истории Аполлонии и Месембрин, так как ни один из источников не
сохранил данных о судьбе этих городов во время кельтского нашествия. Вполне возмож-
но, что помощь Антиоха помогла им отразить нападения врагов. Разбираемая
надпись является еще одним свидетельством того интереса, который проявляли
эллинистические цари к греческим городам Западного Причерноморья.
Заканчивая обзор, мы хотим отметить высокий уровень полевой техники и по-
следующей обработки и публикации материалов. Чрезвычайно удачным нужно счи-
тать объединение публикаций и исследований всех добытых раскопками материалов1
керамики, терракот, надписей и т. д. Можно пожелать только успешного продолже"
ния издания столь солидных трудов Народного Археологического Музея.
Т. В, Блаватская
ЦИЦЕРОН И ЦЕЗАРЬ В ПОСЛЕВОЕННОЙ БУРЖУАЗНОЙ
ЛИТЕРАТУРЕ
В послевоенные годы в буржуазной исторической литературе уделялось большое
внимание истории падения Римской республики и переходу к империи. Одной из ха-
рактерных черт многих работ является уверенность авторов в том, что как общее
положение Рима, так и отдельные деятели этого бурного времени имеют разительное
сходство с современностью и современниками.
Вот, например, книга «автора многих трудов по политическим и юридическим
вопросам» (как он охарактеризован в предисловии) судьи из штата Огайо, Уилки-
н а,— «Вечный юрист»1 с предисловием Лорда, издателя речей Цицерона в серии Лёба.
Автор предисловия высоко оценивает книгу, особо рекомендуя ее вниманию читателя,
который найдет в ней много параллелей с современностью и полезных предостереже-
ний. Судья Уилкин, по его словам, показал Цицерона с новой стороны,— не как поли-
тического оппортуниста, а как вечного борца за право и справедливость и, кроме
того, как пророка, предостерегающего Америку XX в. от ошибок Рима I в. до н. э.
«Не виной судьи Уилкина будет, если голос Цицерона окажется гласом вопиющего
в пустыне»,— заканчивает он. Сам судья начинает свою работу с утверждения, что
все наиболее яркие эпохи в истории характеризовались борьбой за право и закон.
Во время Цицерона эта борьба разыгрывалась на арене города-государства, в XVIII—
XIX вв.— на арене национальной, в XX в.— на мировой.
Цицерон якобы всегда защищал обиженных, всегда готов был жертвовать собой.
В качестве примера приводится его выступление за Секста Росция, которое, по мне-
нию автора, было для Цицерона полно риска в условиях диктатуры Суллы (стр. 13),
хотя на деле Цицерон в своей речи достаточно льстит Сулле, чтобы чувствовать себя
в полной безопасности. Однако Уилкин считает, что в этом деле Цицерон цроявил
1 R. Wilkin, The eternal lawyer, N. Y., 1947.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153-
мужество настоящего юриста, не боявшегося тирана. Затем он восхваляет Цицерона
за то, что, посетив Грецию, тот понял всемирный, а не национальный характер ее куль-
туры. Участие Цицерона в деле Берреса он также характеризует как яркий пример
профессиональной смелости (стр. 46), хотя ни для современников, ни для потомков
не было секретом, что в этом деле Цицерон выступал обвинителем вовсе не из идеаль-
ных соображений. Наконец, по поводу речи за закон Манилия Уилкин нехотя при-
знается, что Цицерон действительно искал популярности, но сейчас же оговаривается,
что эту популярность он хотел поставить на службу человечеству (стр. 64). Конечно,
соглашается судья, закон Манилия вел к диктатуре и к войне, но диктатуру можно
оправдать испорченностью сената, а войну — тем, что она должна была расширить
границы мира и справедливости, создать мировую и мирную империю с равными на-
циями и индивидами, и только к чести Цицерона служит, что он не был пацифистом,
не понимающим неизбежности войн (стр. 65). Так несколько неожиданно проговари-
вается американский судья, защитник «вечных прав» и «законов».
Далее следует панегирик Цицерону за разгром Катилины, заговор которого
был «особенно опасен» в условиях появления многочисленных иностранцев среди
римского плебса. Почему же «спаситель отечества» вдруг оказался в изгнании? Дело
оказывается в том, что люди того времени, отвернувшись от закона, отвернулись и от
законоведа (стр. 96). У борца за либерализм и конституционализм было мало шансов
во время военных диктаторов, но «если гуманизм еще не исчез с лица земли, то это по-
тому, что были и есть Цицероны, Катоны и Черчилли, которые имели достаточно му-
жества, чтобы восстать против Помпеев, Цезарей и Гитлеров» (стр. 99). Вот, значит,
в чем причина восхищения Цицероном'— это был «Черчилль античности».
Однако послушаем дальше. Казалось бы, по мнению «гуманного» судьи не могло
бы существовать ничего общего между Цицероном — Черчиллем и Цезарем —Гитле-
ром. Ничуть не бывало. Несколькими страницами дальше он пишет, что основной
ошибкой Цицерона был отказ от попытки договориться с Цезарем: «если бы Цицерон
вступил в союз с Цезарем, то соединение военного и юридического гениев спасло бы
республику и ход истории изменился бы» (стр, 116). В общем, автор склонен одобрять
Цезаря. Он считает его замечательным человеком, который сделал все возможное,
чтобы «усмирить чернь», и потому Цицерон был вполне прав, примирившись с ним
после гибели Помпея. Правда, республика погибла, но Цицерона утешало зрелище
порядка, наведенного Цезарем. Тут же поучение для современников: учесть опыт
Рима, обуздать «демагогов», не допускать развития «крайней демократии» (стр. 166).
Автор считает, что, если бы Цезарь прожил немного дольше, он восстановил бы рес-
публику и Цицерон мог бы надеяться устроить «компромисс между Цезарем и сво-
бодой» (стр. 176). Но с Антонием Цицерон примириться не мог, так как у Антония не
было ни величия духа, ни ума, ни образования Цезаря.
Книга заканчивается восхвалением Цицерона как философа, социолога и юри-
ста. Главные его заслуги, по мнению автора, в том, что в философии он доказывал
наличие разумного творческого начала во вселенной; в учении о государстве он создал
современный конституционализм, борясь против крайней демократии и «государствен-
ного социализма» (стр. 221); наконец, в праве он утверждал вечные истины и идеалы,
которые теперь отрицаются злонамеренными материалистами и марксистами (стр. 230),
Я более подробно остановилась на этой книге, конечно, гораздо более дающей
для понимания идеологии современной Америки, чем истории древнего Рима, только
потому, что она очень характерна для исторической литературы, выходящей в США.
Ё ней соединены все ее характерные черты — модернизация, морализация, полная 1
неспособность критически подойти к объекту своего восхищения и, главное, удиви-
тельнейшее смешение фактов, суждений, характеристик, лишь бы провести свои
реакционные взгляды. Цезарь — «демагог и тиран», пока он выставляет демократи-
ческую программу; тот же Цезарь — великодушный гений, когда он «подавляет чернь»
Цицерон — защитник сенаторской олигархии, политический интриган, оппортунист
и трус, о котором Энгельс писал, Марксу: «Более низкой канальи, чем этот моло-
дец, не найти в среде простофиль с самого сотворения мира» (т. XXI, стр. 173), стано-
154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
вится идеалом демократа и борца за свободу и справедливость. Политические симпатии
и антипатии автора совершенно ослепляют его. Как мы увидим дальше, этот взгляд
на историю характерен не только для судьи из Огайо, но, в большей или меньшей
степени, и для профессиональных историков Америки и Европы.
Другая большая работа о Цицероне, вышедшая за последние годы в США, пере-
ведена с датского и принадлежит перу члена риксдага, делегата на конференции в
Сан-Франциско в 1945 г. и профессора классической филологии Копенгагенского уни-
верситета — Фриша1.
Сам Фриш, переживший все ужасы гитлеровского господства в Дании и стоявший
в оппозиции к нацистскому режиму, пишет в предисловии к своей книге, что в XIX в.
господствовало увлечение личностью Цезаря и слишком строгий суд над Цицероном.
Но после того, как XX век стал свидетелем уничтожения всех свобод, уважавшихся
даже реакцией XIX в., естественно желание пересмотреть суждение о Цицероне-
республиканце, парламентарии и публицисте. Конечно, он был слабохарактерен, не
умел поладить с Цезарем, но «легче восхищаться демоническими натурами спустя
2000 лет, чем обращаться с ними при жизни» (стр. 15). Главную заслугу Цицерона
автор видит в той смелости, с которой глубоко мирный Цицерон напал на атлетически
сложенного, наделенного «бурбонским» подбородком быкоподобного Антония (стр.
139). Хотя боролся Цицерон с Антонием не кулаками, а словом, но автор почему-то
придает большое значение этой разнице в физической силе.
Вся работа построена на разборе отдельных филиппик Цицерона с подробным
освещением обстоятельств, при которых они были произнесены. Разбору филиппик
предпослано введение с краткой характеристикой событий, предшествовавших началу
борьбы Цицерона с Антонием. Заслугой автора надо признать то внимание, которое
он уделяет роли аграрного вопроса во всей истории гражданских войн, однако он
рассматривает эту проблему только с точки зрения интересов сенаторской знати.
Так, останавливаясь на римском государственном устройстве в описании Полибия,
автор задается вопросом, как могло существовать равновесие при наличии трибун-
ского вето, и отвечает, что это происходило вследствие экономической зависимости
населения от сената. Когда же население обнищало и перестало вести «дела», которыми
распоряжались сенаторы, конституция погибла (стр. 19). Расшатали ее Гракхи,
ответом на их движение была диктатура Суллы, и с тех пор не прекращались конфлик-
ты между сенатом, трибунами и армией, пока Август не примирил их между собой на
базе соблюдения интересов сенаторов, которые, по мнению автора, в общем как земле-
владельцы даже выиграли от проскрипций (стр. 8—12). За такое разрешение аграр-
ного вопроса автор высоко ценит Августа, противопоставляя его Цезарю, который
не сумел учесть силы сената и примириться с ним (стр. 8 и 27—36). Если бы Цицерон
с самого начала понял намерения Октавиана, он не погиб бы, так как безоговорочно
поддерживал бы его все время.
Конечно, нельзя согласиться с мнением Фриша, что Октавиан с самого начала
своей деятельности предвидел всю свою дальнейшую политику. Неверно и представ-
ление о том, что от проскрипций в конце концов выиграло сенаторское сословие в це-
лом за счет италийских муниципиев. Конечно, многие сторонники Августа стали
крупными землевладельцами, а концентрация земли продолжалась и после Августа,
но нельзя отрицать, что проскрипции способствовали раздроблению крупного земле-
владения, что видно хотя бы из многочисленных надписей ветеранов Октавиана и Ан-
тония, получивших земли в Италии и провинциях и вошедших в состав муниципальной
аристократии.
Автор подробно останавливается на событиях после смерти Цезаря, рисуя их
с точки зрения продвижения Антония к единоличной диктаторской власти; Антоний,
пишет он, играл на противоречиях цезарианцев и сената, не желая поэтому гибели
тех или других (стр. 89). Но цезарианцев расколола невозможность удовлетворить
1 Н.Frisch, Cicero’s fight for the republic. The historical background of Cicero’s
Philippics, 1946.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
землей ветеранов, разгром движения Герофила, ссора Антония с Октавианом. Таким
образом, ведущим лицом этого периода стал Цицерон (стр. 94). Вся его деятельность
сводилась к тому, чтобы сделать невозможным соглашение с Антонием и, наоборот,
укрепить союз с Октавианом. Его политика потерпела крах, когда сенат после битвы
яри Мутине вообразил, что разбит не только Антоний, но и все цезарианцы, и отка-
зался от сотрудничества с Октавианом (стр. 292). Эта ошибка погубила и Цицерона,
и республику.
Автор переоценивает, несомненно, искренность союза Цицерона с Октавианом,
в котором обе стороны рассчитывали использовать друг друга для извлечения наи-
большей выгоды, чтобы затем отделаться от ставшего ненужным «союзника». Тут
сказалась та же идеализация Цицерона, идущая рука об руку с идеализацией респуб-
лики, особенно в ее до-гракховской форме, с полным экономическим и политическим
преобладанием сената и с сочувствием к сенатской аристократии. Нечего говорить,
что этот «республиканизм» по сути дела весьма реакционен.
Весьма любопытна новая работа известной американской античницы Л. Росс-
Т а й л о р о партийной политике в век Цезаря1. Хотя она начинает ее с неизбежной
ссылки на сходство периода 70—50 гг. до н. э. с современностью, так как и тогда борьба
партий будто бы неизбежно должна была кончиться «тоталитарной системой», она
в дальнейшем не возвращается к аналогиям и дает ряд интересных материалов и на-
блюдений.
Автор характеризует «партии» оптиматов и популяров, присоединяясь к уста-
новившемуся теперь мнению, что эти «партии» ни в каком смысле не были похожи
на партии современные. Она останавливается на значении слов «partes» и «factiones»
и показывает, что последнее наименование приобрело одиозное значение в смысле
кучки олигархов, угнетающих народ (стр. 9). Популяры были не истинно народной
партией, а группировкой внутри нобилитета; их лидеры обращались к народу, когда
терпели неудачу в сенате, и все они, кроме Гракхов, больше думали о личной власти,
чем о защите народа (стр. 21). Далее автор высказывает интересную мысль, что свою
программу лидеры популяров проводили не во время предвыборных кампаний, а во
время голосования законов на комициях (стр. 23). Автор характеризует организации
внутри нобилитета, основанные на фамильных связях, клиентелле, amicitia и hos-
pitium (стр. 36—43). Большое значение автор придает клиентелле, которая расширя-
лась путем дарования римского гражданства, причем это иллюстрируется недавно
найденной надписью, содержащей клятву италиков на верность Друзу (стр. 46). На
таких связях строились отношения вождя и армии, причем полководец продолжал
оставаться патроном и вышедших в отставку и наделенных землей ветеранов (стр. 47)-
Далее автор ставит весьма интересный вопрос об участии италиков в голосованиях.
Сопоставляя ряд данных, главным образом эпиграфических, она показывает стремле-
ние аристократии перевести своих клиентов и отпущенников в сельские трибы, менее
многолюдные, чем городские, чтобы обеспечить себе там большинство (стр. 54). Сель-
ские трибы были оплотом аристократии и сената, так как в них сосредоточивались
консервативные собственники — италики. Они же играли главную роль при выборах
на центуриатных комициях; напротив, городской плебс преобладал в трибутных коми-
циях, на которых обычно проводились законы, предложенные лидерами популяров.
Так, единственным законом, поставленным и принятым на центуриатных комициях,
был закон о возвращении Цицерона из изгнания, тогда как отправлен он был в изгна-
ние трибутными комициями (стр. 57). Далее излагаются различные способы воздей-
ствия на голосующих — подкуп, запугивание, обращение к государственной религии,
на которую нобилитет смотрел как на «опиум для народа» (стр. 77).
Не знаю, насколько можно согласиться с автором, когда она утверждает, что «в
Риме не было средних классов», были только богачи и состоявший из восточных
выходцев «готовый на эксцессы» нищий плебс, а средние классы сохранились только
в Италии и приходили в Рим только ко дню выборов (стр. 54—55). Такое мнение о рим-
1 L. Ros s-T а у 1 о г, Party politics in the age of Caesar, Los Angelos, 1949.
156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ском плебсе этого времени стало почти общепринятым не только среди американских
античников, которые основывают на нем свои выпады против современного пролета-
риата и американских жителей, не принадлежащих к «англо-саксам», но и среди «со-
лидных» историков. Базируется оно главным образом на пристрастных речах и памф-
летах тогдашних деятелей. Но если при Цезаре в Риме не было никого, кроме бездель-
ников и громил азиатского происхождения, то откуда же через несколько десятилетий
там появилось огромное количество ремесленников и торговцев, засвидетельство-
ванное в многочисленных надписях, начиная с Августа? Кто входил в разнообразней-
шие ремесленные коллегии, откуда взялось почтение к римской религии, о котором
говорит сам автор? К какому народу обращался Цицерон в речах против «покушав-
шегося на собственность» Катилины, если перед ним были только те, кому нечего те-
рять? Таких вопросов множество. Конечно, может быть, отряды Клодия и Милона
были более заметны благодаря своему буйному поведению, но вряд ли к ним сводилось
все население Рима.
Большую роль в политике того времени автор придает судебным процессам, где
более свободно и широко обсуждались политические вопросы и где могли сделать
карьеру будущие политики. В качестве примера автор рисует возвышение Цицерона,
отнюдь не в тех житийных тонах, в которых о нем повествует судья из Огайо. Разби-
рая дело Берреса, автор показывает, что Цицерон выступил обвинителем, во-первых,
потому, что это дело приобрело большое политическое значение и Цицерон рассчи-
тывал приобрести друзей и среди популяров, и среди сенаторов, а во-вторых, потому,
что по законам об обвинителях он после осуждения Берреса получал его место в се-
нате среди бывших преторов (тогда как сам был только эдилом), что сразу продвигало
его карьеру (стр. ИЗ). Далее, автор обращает внимание на тот мало известный факт,
что Цицерон намеревался защищать обвиненного в вымогательстве Катилину, чтобы
дать ему возможность выставить свою кандидатуру в консулы и, напугав этим опти-
матов, собрать их голоса в свою пользу (стр. 118).
Лидером оптиматов автор считает не Цицерона, а Катона. Заканчивается книга
главой «Катонизм и цезаризм». Катон характеризуется «не как оптимат, а как респуб-
ликанец», причем, в до-гракховском понимании республики (стр. 168). Он был вели-
ким человеком и патриотом в век упадка и умер вместе с республикой (стр. 169). Це-
зарь же как монарх пошел по пути отожествления государства со своей «партией»
(в римском смысле), сделав и сенат, и народ своими клиентами (стр. 174). «Катонизм»
и «цезаризм» объединил Август, заимствовав у Цезаря положение всеобщего патрона,
а у Катона — республиканизм или его видимость. Это отразилось в забвении Цезаря
и культе Катона (стр. 180). Однако это обожание Катона жило лишь среди знати, на-
род не знал его, ничего не потеряв с заменой олигархии монархией (стр. 182).
Книга Л. Росс-Тайлор, несомненно, интересна, но и в ней сказывается буржуаз-
ная ограниченность и реакционность. Первая сказалась в обычном игнорировании
положения и движения рабов и общих социально-экономических причин кризиса рес-
публики; вторая — в идеализации Катона и до-гракховской республики, что подходит
скорее представителю сенатской историографии первых веков нашей эры, чем совре-
менному историку. Все-таки это одна из немногих написанных за последние годы на
Западе книг, которая пытается поставить более широкие вопросы и разрешить их,
детально анализируя источники. Другие либо фальсифицируют источники, либо
пересказывают их, не задаваясь никакими вопросами.
Примером такой работы может служить книга Вальтера о Цезаре1. На про-
тяжении 700 страниц автор не нашел ни одной широкой проблемы, на которой счел
бы нужным остановиться. Описания походов Цезаря чередуются с изложением его
любовных похождений. Всюду на переднем плане сам Цезарь, все остальное только
фон; так, например, автор даже не упоминает о таком факте, как парфянский поход
и гибель Красса. Всеми действиями Цезаря руководит с самого начала его карьеры
хитрый и дальновидный расчет. Например, Цезарь решает войти в доверие Красса,
1 G. Walter, Caesar, Р., 1947.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
и для этого он становится любовником его жены; с тех пор на всех проектах КрассаУ
виден отблеск гения Цезаря. Цезарю же автор приписывает и главную роль в египет-
ском проекте; ссылаясь на Плутарха, он доказывает, что в Риме уже тогда
знали, что Цезарь станет первым, хотя на самом деле в то время Цезарь еще очень мало
значил по сравнению с Помпеем и Крассом. Руководящую роль приписывает Вальтер
Цезарю и в заговоре Катилины, резко осуждая Цицерона как врага Цезаря. Он,
между прочим, высказывает странное утверждение, что Цицерон сам натолкнул Кло-
дия на знаменитый скандал во время празднества Bona Dea и даже сам одевал его
в женское платье (стр. 103), чтобы осрамить Цезаря как великого понтифика. Оконча-
тельно вступает Цезарь на путь славы во время своего пропреторства в Испании,
когда из изнеженного юноши он становится сильным и суровым мужем. Оказалось,
что первое было только маской, под которой он скрывал планы великого завоевателя,
осуществленные им в Галлии (стр. 166). Здесь ему удалось и удовлетворить личное
честолюбие, и осчастливить галлов стройной монархической властью вместо прежней
беспорядочной олигархии (стр. 227). Изложив все походы и деяния Цезаря, автор
доходит до Фарсальской битвы и восторженно восклицает, что «от Марафона до Ста-
линграда человечество насчитывает не более полудюжины битв, которые в такой же
Мере, как Фарсальская, повлияли бы на его историю» (стр. 466). Однако почему автор
приписывает такое значение именно этой битве, а не, например, Актийской, он не пояс-
няет. Конечно, много внимания уделяется роману Цезаря с Клеопатрой, которая
будто бы действительно уговорила его перенести столицу в Александрию и царить
оттуда вместе с нею над миром (стр. 600). Никакой оценки дальнейшей деятельности
Цезаря Вальтер не дает, ограничиваясь перечислением его законов. Книга эта в своем
роде так же типична, как книга судьи Уилкина. Последняя — образец реакционной
тенденциозности, первая — скучнейшего безидейного объективизма.
Мы видим, что в этих работах история последних лет Римской республики сво-
дится, в основном, к противопоставлению Цицерона — Цезарю, «парламентаризма»—
«тирании», причем симпатии авторов делятся между тем и другим или отдаются и тому
и другому, как двум блюстителям «порядка», врагам «черни», лишь по печальному
недоразумению не соединившим свои усилия ко «всеобщему благу». Если крайнюю
«процицероновскую» позицию занимает Уилкин, то на диаметрально противополож-
ном фланге стоит в своей последней работе Каркопино1. Работы этого наиболее
видного из современных французских античников хорошо известны и у нас. Известны
и его симпатии к Цезарю, а также и его положение министра просвещения в прави-
тельстве Виши. В своем новом двухтомном труде «Тайна переписки Цицерона» Кар-
копино также неоднократно называет Цезаря величайшим из римлян, гением, прослав-
ляет его великодушие к врагам и т. д. Но основное внимание уделяет он не прослав-
лению Цезаря, а обесславливанию Цицерона. Делает он это, правда, несколько
двусмысленно. Нарисовав на протяжении более чем 900 страниц отвратительную кари-
катуру на Цицерона — человека, юриста, политического деятеля, автор на послед-
них трех страницах пытается уверить читателя, что это лишь искаженный образ»
данный в «Переписке», которому нельзя верить вполне. Однако это мало утешает по"
клонников Цицерона. Один из них в обширной рецензии на книгу Каркопино при-
знается, что он «уже не может любить Цицерона так, как любил раньше»1 2.
В своей работе Каркопино ставит вопрос, кем и когда была издана «Переписка»
Цицерона. Он отвергает мнение, что это было сделано после Тиберия, и доказывает,
что ее знали Асканий, Домиций Марс — завсегдатай кружка Мецената, что она нашла
отклик в «Сатирах» Горация, использовавшего некоторые характеристики и образы
из «Переписки» (юриста Требатия, богача Дамасиппа и др.). Все это приводит его
к заключению, что «Переписка» была издана по инициативе Октавиана перед реши-
тельной битвой с Антонием с целью, очернив Цицерона, оправдать проскрипции и при-
влечь к Октавиану новых сторонников. Чем же способствовали письма Цицерона до-
1 J.Carcopin о, Les secrets de la correspondance de Cic6ron, т. I—II, 1947.
2 P. Воуапсё5 Cic6ron contre Cicdron. REA, LI, No 1—2, 1949, стр. 128—138*
158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стижению этих целей? Во-первых, если бы они не существовали, мы бы судили об их
авторе по его речам и биографии Плутарха и он представлялся бы нам искусным поли-
тиком и бескорыстным государственным деятелем. Диаметрально противоположный
образ рисуют «Письма», которые заставляют считать заслуженной казнь этого «под-
леца» (стр. 71). Как человек он был низкий стяжатель. Он ухитрился'потратить 10 мил-
лионов сестерциев на покупку домов и земель, служивших только развлечениям
(стр. 92). Чтобы доставать деньги на свои прихоти, он прибегал к бесчестным аферам,
например, взяв у Цезаря 800 тысяч сестерциев из галльской добычи, он предал его,
чтобы не вернуть долга (стр. 107). В 48 г., уехав в Эпир, он просил у Аттика взаймы
под свой двухмиллионный вклад у эфесских публиканов, который на самом деле
уже не существовал (стр. 111). Он бросал колоссальные средства на греческие произ-
ведения искусства не из любви к ним, а из тщеславия и снобизма (стр. 126). Он много
тратил на роскошный стол, одежды, на рабов, пиры (стр. 146). Чтобы нажиться, он
защищал негодяев, например, он взял в 62 г. 2 миллиона у сообщника Катилины Суллы
и добился его оправдания (стр. 162). Многочисленные наследства, которые он получал
от каких-то темных италиков, показывают, что он помогал им в их денежных опера'
циях (стр. 175), хотя всегда выставлял себя единственным исключением из числа
продажных юристов. Не брезгал он сомнительными спекуляциями через подстав-
ных лиц, например на конфискованных имениях своего подзащитного Милона (стр.
189). «Письма» позволяют сомневаться в его бескорыстном управлении Киликией;
так, он «взял взаймы» у своего квестора Песцения Руфа 100 тысяч ^сестерциев, а затем
закрыл глаза на его злоупотребления (стр. 205). Страсть к деньгам определила и его
семейные отношения.
«Письма», по мнению Каркопино, разрушают и репутацию Цицерона как поли-
тика, показывая его низкие мотивы и бездарность (стр. 310). Он малодушно плачет
в изгнании (стр. 319), готов выслужиться как угодно у триумвиров и по их требованию
выступает в защиту лиц, которых поносит в письмах: Рабирия, Бальба, Габиния.
Он готов был на все, чтобы не лишиться комфорта (стр. 351). Он всегда выжидал по-
беды, чтобы перебежать к победителю (стр. 372). У него не было никаких достоинств
и были все пороки государственного деятеля. Незачем искать глубоких мыслей в De
republica. Знаменитая concordia ordinum в его «Письмах» оказывается то куцой про-
граммой союза сената и всадников, то просто темой для декламации (стр. 377). Настоя-
щая его программа — беспринципный оппортунизм (стр. 380). Он никогда не умел
разобраться в обстановке и предугадать события (стр. 386). Он не понимал ни глубокого
разложения аристократии, ни значения новых завоеваний, ни силы армии, ни гени-
альности Цезаря (стр. 387). Он нерешителен, безволен, постоянно просит советов,
бессмысленно тщеславен, двуличный друг, сплетник и клеветник (стр. 401). Такой
портрет, говорит Каркопино, могла нарисовать только ненависть, и он удивляется,
как до сих пор никто не заметил этого и не догадался, что здесь действовала рука Окта-
виана (стр. 439).
Во втором томе Каркопмно переходит к рассмотрению тех выгод, которые мог
извлечь Октавиан из «Переписки» Цицерона, кроме оправдания его казни. Он пишет,
что многие исследователи относили публикацию писем ко времени после Тиберия,
так как в них порочится Цезарь. Но, по мнению Каркопино, Цицерон не мог опорочить
обожествленного гения. Черня его, он лишь обнаружил собственную подлость, не-
благодарность и двуличие (стр. И). Он льстил Цезарю и обманывал его, публично пре-
возносил и втайне желал его смерти (стр. 22). Каркопино не сомневается в прича-
стности Цицерона к заговору и в его завистливом торжестве по поводу смерти его
«благодетеля» (стр. 32). Это обстоятельство вполне оправдало его казнь (стр. 42).
Далее, «Письма» должны были заставить сторонников Антония отвернуться от него,
так как содержат о нем множество унижающих его сплетен (стр. 57). Эти письма под’
крепляли филиппики. В них же содержался обильный материал против Клеопатры,
что также было на-руку Октавиану (стр. 61). На пользу Октавиана шли приведенные в
«Письмах» характеристики неспособных, разложившихся сенаторов, описания корруп-
ции, царившей во всех областях управления. Такая республика не могла воскреснуть
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
(стр. 72). Наконец, «Письма» порочили врагов Цезаря и Октавиана. Цицерон отрицает
военные способности Помпея и пишет, что он служил не республике, а личной выгоде,
стремясь занять место Суллы (стр. 96). «Письма» губят доброе имя Брута, рисуя его
таким же корыстолюбцем, стяжателем и притеснителем слабых, какими были и дру-
гие аристократы его времени (стр. 123). Он окружен проходимцами, достойными шайки
Клодия, его мать — продажная интриганка и сводня, его сестры — развратницы
(стр. 130). Кто бы узнал все это о герое Бруте без «Переписки» Цицерона? — спраши-
вает Каркопино. Не ясно ли, что здесь преследовалась определенная цель? С другой
стороны, эта же «Переписка» реабилитирует Октавиана. Он является не обманщиком,
использовавшим и предавшим Цицерона, а жертвой коварства последнего. «Письма»
должны были также служить ответом на пропаганду Антония против Октавиана. Из
них явствует, что отец Октавиана был почтенным человеком, что сам Октавиан не отра-
вил консула Пансу, что Цезарион не был сыном Цезаря, что Клеопатра была разврат-
ницей и т. д. Каркопино признает их шедевром пропаганды (стр. 213).
Кто же издал их? После многих изысканий Каркопино дает ответ: Аттик, Тирон
и Марк Цицерон по приказанию Октавиана. Главную роль играл опытный издатель
Аттик. Как же случилось, что он предал своего друга Цицерона? Очень просто, вся
его подробно разобранная биография доказывает, что он был материалист и эпику-
реец, а следовательно, не уважал ни государства, ни любви, ни дружбы, ни покойни-
ков, а искал только выгоды. Пока было выгодно, он дружил с Цицероном, [а затем
подружился с Октавианом. К изданию он привлек Корнелия Непота, который соста-
вил свою книгу de viris illustribus с единственной целью написать биографию Аттика,
расхвалить его и разрекламировать издание «Переписки», выставив его как плод не
коварства, #а дружбы (стр. 350). Впоследствии Август наново ее отредактировал, выки-
нув письма 64, 63, 57 и 43 гг., а также ряд других, которые могли компрометировать
его и Цезаря (стр. 440). В таком виде и дошла до нас «Переписка», рисующая искажен-
ный образ Цицерона (стр. 462).
Книга Каркопино содержит кое-какие интересные данные и остроумные сопо-
ставления. Но в значительной мере выводы автора основаны на больших натяжках.
Как правильно замечает вышеупомянутый рецензент, нужна была вся эрудиция ав-
тора, чтобы попытаться обосновать его теорию, а следовательно, ни для современников
Августа, ни для последующих поколений издание «Переписки» — «шедевра пропаган-
ды»,—не достигло цели, предполагаемой Каркопино. Как мы видим, до сих пор у Цице-
рона много поклонников. Ни для кого из римлян его образ не был опорочен «Перепи-
ской», как не был опорочен и образ Брута. Брут остался символом тираноборства не
только для римской сенатской традиции, не только для деятелей Французской ре-
волюции, но и для одного из современников и соотечественников Каркопино. Не при-
мирившись, подобно ему, с нацизмом во Франции, он посвятил Бруту в общем до-
вольно мало ценную, скорее психологическую, чем историческую, книгух. В ней он
пишет, что, может быть, история показала неправоту Брута, но он, переживший
ужас полицейского гнета, страх перед застенками гестапо, все-таки сочувствует Бруту
(стр. 225). Много натяжек и в самих сопоставлениях фактов и толковании «Писем»,
например «Писем», которые, по мнению Каркопино, подтверждают участие Цицерона
в убийстве Цезаря. Совсем уже тенденциозной натяжкой надо признать объяснение
роли Аттика его материализмом и эпикуреизмом. Будучи врагом материализма, Кар-
копино повторяет нелепые филистерские басни, осмеянные еще некогда Плехановым»
о том, что материализм оправдывает всякую беспринципность личной материальной
выгодой.
Восхищение Цезарем заставляет Каркопино относиться к Цицерону слишком
пристрастно и искажать источник в той же мере, в которой искажает источники и
историческую истину из прямо противоположных побуждений и чувств Уилкин.
1 R. В г е u i 1, Brutus, 1945.
160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Укажу еще на книгу Женевьевы Фостер об Августе \ Она написана в полу-
беллетристическом, по лунаучно-популярном стиле и должна, по замыслу автора;
дать картину всего человечества в период от смерти Цезаря до смерти Августа.
Попутно описываются разные замечательные лица, жившие и раньше. Книга
разбита на множество маленьких главок-рассказиков с «завлекательными назва*
ниями», например — «Под счастливой звездой» — визит Октавия и Агриппы к
астрологу в Аполлонии; или «Кровавые отпечатки пальцев» — проскрипции триум-
виров и т. д. Наибольшее внимание уделено «романическим историям» — романам
Цезаря и Клеопатры, Антония и Клеопатры, Антония и Октавии, Ирода и Мариам-
ны, а также гороскопам, друидам, Конфуцию, Будде, Митре, Эхнатону и т. п*
Г" Объяснения событиям даны соответственные: Цезарь решил стать монархом,
^чтобы понравиться Клеопатре; Антоний взял себе Восток и отдал Октавиану Запад,
чтобы отдохнуть от Фул ьвии, и т. п. Книга снабжена многочисленными иллюстра-
циями, исполненными самой Ж. Фостер. Брут нарисован с кинжалом, Вергилий—
в задумчивости над « Энеидой», грызущий стилос; триумвиры—в шлемах, пишущие
за круглым столиком; Юлия и Друз—в детстве с куклой и лошадкой; Страбон —на
верблюде и т. д. Книга эта интересна только как образец того, как препарируется
история для американца.
Обзор этих нескольких книг, посвященных Цицерону и Цезарю, показывает нам»
что древняя история сейчас, как и прежде, остается неизменным арсеналом, из кото-
рого заимствуют свое оружие представители самых различных течений и направлений.
Чем острее становится борьба, тем с большей страстью обсуждаются проблемы ан*
тичности и с тем большим пристрастием рисуются портреты античных деятелей, по-
скольку в них пытаются видеть прообразы проблем и деятелей современности. «Демо-
краты» превозносят «парламентария» Цицерона; «завоеватели»—Цезаря; те и другие—
«усмирителей черни» всех категорий^ Все меньше считаются они с источниками, все
менее утруждают себя серьезным, кропотливым историческим исследованием, заме"
няя факты «чувствами» и анализ — политическими страстями. В поисках дешевой сен-
сации и эффекта они отказываются от выяснения положения широких масс и их роли
в событиях, от характеристики, социальной и экономической, того периода, о кото-
I ром они пишут.
Е. М. Штаерман
Е. BAUMGERTEL. The Cultures of Prehistoric Egypte, L,, Oxf.,
Univ. Press., 1947, XI-f-122 стр.
Рецензируемая книга «Культуры доисторического Египта» принадлежит перу изве-
стного специалиста в области истории первобытного Египта. Первые работы Э. Баум-
гертель были опубликованы более 30 лет назад, а в течение последнего десятилетия
она работала в лондонском университетском музее, где сосредоточена большая часть
материалов, добытых раскопками в первобытных поселениях и некрополях Египта
за последние 50 лет, в том числе и многие еще не опубликованные. Результатом ана-
лиза этих материалов, а также материалов оксфордского Ashmolean-Museum и яв-
ляется рецензируемый труд.
В начале книги автор пишет: «... я попытаюсь теперь описать факты и даже сде-
лать некоторые выводы, прилагая все усилия, чтобы воздержаться от любой новой
гипотезы, не основанной на фактах, чтобы не сказать ничего, им противоречащего»
(стр. 18). Однако, как будет показано ниже, автору не удалось выполнить свои обе-
щания: выводы рецензируемого труда еще менее убедительны, чем те гипотезы, про-
тив которых восстает автор. Во всей работе серьезного внимания заслуживает только
1 G. Foster, Augustus Caesar’s world. A study of ideas and events from 44 b. C.
to 14 a.d., New York, 1947.
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
критика теории «додинастического объединения». В целом же книга Баумгертель
типична для современной буржуазной историографии: ее примитивная методология,
легковесность суждений и фантастические построения характерны, например, и для
книги Мерсера1, и для статей Э. Кантор1 2. Несмотря на то, что по вопросу о додина-
стическом объединении Египта первый является противником Баумгертель, а вто-
рая — ее единомышленницей, все три автора в равной мере являются сторонниками
миграционизма.
Книга Баумгертель состоит из двух частей, которым предпослано обширное «Вве-
дение». Никакого заключения/ однако, в конце книги нет, она обрывается главой,
посвященной частному вопросу (каменным сосудам), и остается без какого-либо об-
щего вывода. Объясняется это, по словам автора, «критическими обстоятельствами
военного времени» (стр. 52). Первая часть книги посвящена характеристике этапов
развития первобытного Египта и вопросу о происхождении египетской цивилизации.
Примыкая к точке зрения самых крайних миграционистов, Баумгертель приходит
к выводу, что возникновение египетской цивилизации явилось результатом проник-
новения в долину Нила какого-то азиатского «народа». Вторая часть книги посвящена
вопросу о «прародине» этого «народа».
Положительное значение имеет только та часть книги, которая посвящена критике
гипотезы о так называемом додинастическом объединении Египта. Эта гипотеза, вы-
двинутая Зете в 1930 г. только в порядке предположения, вошла во все новейшие бур-
жуазные работы по истории Египта уже в качестве непреложной истины. Между
тем аргументация Зете крайне слаба, и сам он в предисловии к своей работе, посвя-
щенной этой проблеме, писал, что созданная им схема древнейшей истории Египта
является только «картиной, основанной на личных представлениях»3.
Автор рецензируемой книги убедительно показывает, что теория додинастического
объединения основана только на чисто умозрительных построениях и ни одним
твердо доказанным фактом не подтверждается, Баумгертель прежде всего выступает
против общепринятой точки зрения о приоритете Дельты в историческом разви-
тии Египта, указывая, что до сих пор в Дельте не обнаружено ни одного додинастиче-
ского поселения, которое по своему развитию стояло бы выше, чем поселения Верх-
него Египта времени Негады II. Этот аргумент Баумгертель пытается подкрепить
и собственными заключениями по вопросу о датировке культуры Фаюма и Меримде
(эти соображения будут рассмотрены ниже). Далее Баумгертель приводит ряд дока-
зательств в пользу своего взгляда, что в период до Негады II Дельта не могла быть
обитаема. Особенно убедительно звучат ссылки автора на тексты Древнего царстваь,
в которых Дельта еще и в это время рассматривается только как место для пастбищ
среди пустынных болот; на это же указывают и слова Г е р о д о т а: «В его [Менеса]
время весь Египет, за исключением Фиванской области, представлял болото, и на всем
пространстве ниже Меридова озера не было свободного от воды пункта..» (И, 4). Весьма
убедительно опровергает автор утверждение К. Зете о «политическом преобладании»
Гелиополя: она указывает, что, во-первых, нет никаких исторических данных о том,
что Гелиополь когда-либо был политическим центром Египта, и, что, во-вторых, эта
теория базируется на опровергнутой ныне трудами Нейгебауэра (и, нужно добавить,
Н. А. Шолпо 4) теории возникновения сотического календаря в V тысячелетии до н. э.
на широте Гелиополя. Кроме того, Баумгертель указывает, что археологические рас-
копки на месте Гелиополя не дали никаких доказательств его существования в пе-
риод до III династии (стр. 9). Эта критика почти общепринятой в буржуазной науке
теории «додинастического объединения» Египта имеет важное значение, хотя надо
1 S. Me гее г, Horus, Royal God of Egypt, Grafton, Mass., 1946.
2 JNES, I, 1942, № 1; III, 1944, № 2.
3 K. S e t he, Urgeschichte und alteste Religion der Aegypter, Lpz., 1930, § 3.
4 H. A. HI о л п о, О времени «введения» календаря в древнем Египте, ВДИ,
1939, № 1, стр. 52—58.
И Вестник древней истории, № 3
162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
отметить, что Баумгертель далеко не исчерпала всей возможной аргументации против
этой фантастической теории. В небольшой рецензии нельзя, разумеется, достаточно
подробно остановиться на этом вопросе, однако следует указать хотя бы на некото-
рые дополнительные аргументы против теории «додинастического объединения».
Сторонники этой теории исходят из предположения, что в Египте уже задолго
до I династии могло существовать государство со столицей в Гелиополе. Однако
в советской историографии совершенно определенно доказано, что возникновение
государства в Египте невозможно датировать временем: более ранним, чем период
I династии и двух-трех ближайших ее предшественников (около 3200 г. до н. э.) \
Баумгертель, которая сама считает, что уже в период Негады II в Египте сущест-
вовала монархия, разумеется, не могла дать критики этой стороны теории «доди-
настического объединения ».
Далее можно указать, что не выдерживает критики и еще один из важнейших
аргументов теории «додинастического объединения». К. Зете и его последователи
предполагают, что так называемый «дуализм» в системе египетского государствен-
ного управления 1 2 мог возникнуть только в результате распада на два самостоя"
тельных государства того объединенного египетского государства, которое якобы
существовало еще в «додинастический» период. Действительно, такой «дуализм»
мог возникнуть только в результате распада объединенного египетского государства
и последовавшего затем нового его объединения; однако вовсе не следует относить
эти события в «додинастический» период, когда, как указано выше, вообще еще не
было никакого государства. Гораздо проще предположить, что этот распад и новое
объединение имели место во времена I—II династий, в надписях которых действи-
тельно неоднократно упоминается о вновь и вновь возобновлявшейся борьбе за
объединение Нижнего и Верхнего Египта в одно государство 3.
В пользу этого предположения говорит и факт отсутствия данных о «дуализме»
в государственном аппарате в начале I династии: например, ведомства «Белый
дом» и «Красный дом» впервые упоминаются только в надписях середины I ди-
настии 4. Отсутствие упоминаний об этих ведомствах в надписях царей Аха, Джера
и Джета ни в коем случае нельзя объяснить только случайностью (ВДИ, 1947,
№ 1, стр. 242). Таким образом, надписи свидетельствуют о том, что так называемый
«дуализм» государственного аппарата начинает формироваться только в период
I династии и, следовательно, он никак не может восходить к периоду гипотети-
ческого объединения в «додинастический» период.
В общем отдельные положительные черты работы Баумгертель совершенно
заслоняются множеством необоснованных гипотез. Согласно концепции Баумгертель,
вся история первобытного Египта представляет собой непрерывную цепь иноземных
вторжений.
1 См. акад. В. В. Струве, История древнего Востока, 1941, стр. 136; Н. М. П о -
стовская, Начальная стадия развития государственного аппарата в древнем
Египте, ВДИ, 1947, № 1, стр. 233—249; проф. В. И. Авдиев, История древнего
Востока, 1948, стр. 151—152.
2 Этот «дуализм» выражается в существовании в период Древнего царства ряда
параллельных учреждений для Нижнего и Верхнего Египта: двух сокровищниц,
двух земельных управлений и некоторых других (см. А. Егтап и Н. Ranke,
Aegypten und aegyptisches Leben, 1923, стр. 94).
3 Как известно, фараон Нармер был первым документально засвидетельство-
ванным объединителем Египта, однако в надписях царя Аха опять идет речь об
объединении; о борьбе Юга с Севером и новом объединении страны говорят и над-
писи II династии. Таким образом, за этот период Египет несколько раз объеди-
нялся и вновь распадался на два государства — Нижнего и Верхнего Египта.
4 В надписях царей Дена (Уджи-му) и Анджиба (RT, I, печати №№ 35 и 68).
При этом следует отметить, что в одной из надписей Дена говорится о «Восточном
Белом доме» (RT, I, печать № 35).
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
Приверженность автора к миграционной теории в ее наиболее крайнем выраже-
нии является естественным следствием ее чрезвычайно примитивной методологии.
Баумгертель становится в тупик всякий раз, когда перед ней встает вопрос о причи-
нах изменений в материальной и духовной жизни общества. Пытаясь ответить на эти
вопросы, она прибегает к теории толчка извне, к теории привнесения новых элемен-
тов культуры со стороны. «Толчком» (impetus) объясняет Баумгертель переход от куль-
туры Негады I к культуре Негады II, «толчком» же объясняется и быстрота развития
египетской цивилизации в период первых династий (стр. 2). Баумгертель ищет мигра-
ций повсюду и видит в них единственную движущую силу исторического процесса.
Каждый новый этап в развитии первобытного Египта и всякое изменение в технике
автор пытается объяснить вторжением «свежих групп населения» (стр. 24). При этом
она совершенно не задумывается над естественным вопросом о том, откуда же взялись
новые технические достижения у племен, якобы вторгавшихся в долину Нила.
Не отрицая возможности самого факта миграций первобытных племен, следует
все же со всей силой подчеркнуть, что движущей силой исторического процесса яв-
ляется, разумеется, не миграции, а развитие производительных сил.
Утверждая, что «... предки династических египтян не были потомками палеоли-
тических или мезолитических обитателей Египта, но пришли извне» (стр. 52), автор
пытается подкрепить это положение ссылкой на различие в технике обработки крем-
ня, характерной для каждой из этих культур: в то время как для палеолитических
обитателей Северной Африки характерна техника выработки орудий из отщепов,
в период неолита в Египте господствует техника двусторонней оббивки (стр. 19, 38,
49, 52). Как и все последователи культурно-исторической школы, Баумгертель счи-
тает, что та или иная техника обработки материалов, та или иная форма утвари и т. д.
являются этническими особенностями. Разумеется, это наблюдение, даже если бы оно
и было верно, не может служить доказательством положений автора, так как абсо-
лютно ясно, что население долины Нила не только могло, но и должно было без
какой-либо миграции перейти к новой технике обработки кремня.
Исходя из этого совершенно несостоятельного аргумента, автор считает, что созда-
тели культуры Негады I пришли в долину Нила с юга, но при этом утверждает также,
что они находились под сильным азиатским влиянием, так как-де они расписывали
свою керамику, а это «азиатская практика» (стр. 49). Появлением скотоводства созда-
тели Негады I, по мнению автора, также были обязаны этому «азиатскому влиянию»
(стр. 50). Не говоря уже об общих соображениях, аргументация автора далеко неудо-
влетворительна и с фактической стороны; Баумгертель исходит только из музейных
материалов и, не учитывая результатов новейших раскопок, вступает в противоречие
с данными полевых исследователей, как, например, Гуссейна1, который указывает,
что среди памятников Негады встречаются и микролитические орудия капсийского
типа. Следовательно, заключение Баумгертель о резком разрыве между культурой
палеолита и неолита неверно и с фактической стороны.
Столь же мало обосновано и утверждение Баумгертель о коренном отличии куль-
туры Негады I от культуры Негады II, которая якобы была принесена в Египет из
Азии: «... народ Негады II с самого начала,— заявляет автор,— имел цивилизацию,
столь отличную от цивилизации Негады I, что первая никоим образом не могла раз-
виться в Египте из второй ... их расписная керамика и техника выработки орудий из
отщепов кремня указывают на Азию» (стр. 49).
Здесь прежде всего неверно утверждение Баумгертель о коренном отличии куль-
туры Негады I от Негады II. В качестве главного аргумента в пользу этого мнения
она выдвигает тезис о коренном различии между этими двумя культурами в технике
обработки кремня: в то время как в Негаде I якобы безраздельно господствовала
техника двусторонней оббивки (bifacial industry), в Негаде II, по мнению автора,
1 S. A. Huzayyin, The Place of Egypt in Prehistory, «M6moires presentes
a 1’Institut d’Egypte», t. 43 (1941).
11*
164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
преобладала техника отщепов (blade industry). Однако это положение явно противоре-
чит фактам: на самом деле орудия, изготовленные из отщепов, были широко распро-
странены и в период Негады I, что хорошо известно и самому автору, который, однако,
голословно заявляет, что характерные для Негады I наконечники копий и кинжалы,
изготовленные из пластин (blades), «не могут считаться сделанными на месте» (стр.
28). Факт же сосуществования обоих видов кремневых орудий в период Негады II
признает и сама Баумгертель (стр. 39).
Весьма сомнительна и предлагаемая автором новая датировка культуры север-
ного Фаюма и Меримде-Бени Саламе. Ее утверждение о сходстве кремневых орудий
из Фаюма и Меримде-Бени Саламе с аналогичными орудиями Негады II основано только
на ее же собственных наблюдениях над старыми музейными материалами и недоступно
для проверки. Между тем по этому вопросу среди археологов широко распространено
иное мнение: Менгин считает, что орудия из Меримде сходны с позднекапсийскими,
а Юнкер также указывает на полное сходство наконечников стрел из Меримде с нако-
нечниками из Бадари. Что касается техники отщепов, которая, по утверждению Баум-
гертель, преобладает в Меримде, как и в Негаде II, то не следует забывать, что данная
техника характерна еще и для позднекапсийской культуры; вопрос о различии или
сходстве следует решать не по одному формально и изолированно взятому признаку,
а по всей совокупности особенностей орудий: их форме, назначению, размерам и тех-
нике обработки. Против точки зрения автора говорят и новейшие данные археологии
Нубии, приводимые одним из английских рецензентов книги Баумгертель — A. J. Аг-
кеП’ом, который обнаружил в Судане культуру, сходную по керамике с бадарийской,
а по кремневой индустрии —с позднекапсийской (орудия из отщепов)1. Таким обра-
зом, указанная культура характеризуется одновременным сосуществованием памят-
ников бадарийского и позднекапсийского типа. Тем самым опровергается утвержде-
ние Баумгертель о резком разрыве между культурой палеолитической (с техникой
отщепов) и неолитической (с техникой двусторонней оббивки).
Более детальной аргументации тезиса об азиатском происхождении культуры
Негады II и попыткам найти «прародину» этой культуры посвящена вторая часть
рецензируемой книги. Здесь автор тщетно пытается доказать, что предки жителей
династического Египта, создатели культуры Негады II, вышли из Азии, проникли
через Красное море близ Вади-Хаммамата в долину Нила и принесли с собой новую
технику обработки кремня, новые типы расписных сосудов и обработку меди и сере-
бра. Эту гипотезу, кстати сказать, далеко не новую1 2 и отвергаемую даже большин-
ством буржуазных исследователей XX в.3, автор пытается аргументировать детальным
сопоставлением мотивов росписи на сосудах Негады II с сосудами, найденными в Иране
и Месопотамии. Аргументация эта совершенно неубедительна. Ведь сама Баумгертель
вынуждена признать, что «сырье и способ расписывания сосудов являются местными,
египетскими» (стр. 52), что изображения людей и животных на керамике Негады II
совершенно оригинальны (стр. 71), что почти все прежние исследователи единодушно
считали египетские сосуды резко отличными от азиатских. В качестве главного аргу-
мента в пользу своей точки зрения Баумгертель выдвигает тот факт, что как на еги-
петских, так и на азиатских сосудах этого времени встречается геометрический орна-
мент. Однако общеизвестно, что геометрический орнамент свойственен многим пер-
вобытным народам, достигшим аналогичной ступени исторического развития. На это,
между прочим, указывает иЭ.А. Шпейзе р в своей работе «Начало месопотамской
1 «Antiquity», № 83 (1947), стр. 167.
2 В начале XX в. ее выдвинул Фл. Питри (Fl. Petrie, A History of Egypt,
I, 1903, стр. 4).
3 Так, например, Э. Смит, X. Холл А. Морэ и Г. Юнкер считают культуру Не-
гады совершенно автохтонной, и даже такой ярый сторонник миграционизма,
как учитель Баумгертель А. Шарф считает, что при всех «культурных взаимозависи-
мостях» египетская культура «в своих основных качества х была чисто автохтонной».
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
цивилизации»1, мнение которого приводит и сама Баумгертель. Против мнимого
сходства расписной керамики древнейшего Египта с керамикой Передней-Азии
категорически выступают и Юнкер и Холл1 2.
Столь же неубедительны и дополнительные аргументы, приводимые Баумгертель*
Так, например, она усматривает «азиатское влияние» в том, что первоначально егип-
тяне изображали воду вертикальными зигзагами и лишь позже стали изображать ее
зигзагами горизонтальными (стр. 60—72), но, разумеется, это не является доказатель-
ством, так как во всех иероглифических системах, в том числе и в китайской, вода
изображается различными зигзагами. Еще менее убедительны приводимые в ее книге
параллельные изображения росписей сосудов из Негады, Джемдет-Наср, Суз и Пер-
сеполя: в лучшем случае они могут свидетельствовать только о самом общем
сходстве, обусловленном одинаковым общественно-экономическим и культурным
уровнем. Примеры подобного же сходства можно найти с равным успехом и при
сравнении египетских или месопотамских сосудов с керамикой первобытных народов
других стран, например, Сибири3.
Столь же бездоказательно и другое утверждение автора, что культура Негады I
находилась под влиянием Ирана, а Негады II — под влиянием народа, создавшего
культуру Джемдет-Наср.
Таким образом, попытка автора возродить гипотезу об азиатском происхождении
египтян лишена сколько бы то ни было серьезного значения. Автор совершенно не
задумывается над тем, каким же образом возникают новые культурные достижения,
если все их считать привнесенными извне. Откуда,нал ример,эти фантастические предки
египтян и шумеров на Иранском плоскогории заимствовали свою технику обработки
кремня и металлов, скотоводство, технику росписи сосудов? Все эти вопросы автором
даже не ставятся.
Методологическая несостоятельность этой типичной для современной буржуазной
науки книги сказывается и в отдельных частных положениях автора. Не признавая
принципиального отличия первобытного общества от общества классового, автор,
например, считает, что «город», открытый в Негаде, был столицей Египта уже в период
неолита (!) (стр. 1), и постулирует существование в Верхнем Египте монархического
государства уже в период Негады I (стр. 44). Модернизаторские тенденции автора ска-
зываются и в преувеличении объема и значения торговли в первобытном Египте
«Мы едва ли можем сомневаться в том, что кремневые орудия Негады II продавались
по всему Египту...» (стр. 17).
Оценивая книгу Баумгертель в целом, следует сказать, что методологическое
бессилие автора делает бесполезным весь ее кропотливый труд.
Н. М. Постовская
Н. VAN EFFENTERRE, La Crbte et le monde grec de Platon
a Polybe. P., 1948, 337 стр.
После второй мировой войны с особенной четкостью проявляется регресс буржу-
азной науки, отражающей общий кризис капиталистической системы. Изучение исто-
рии античных рабовладельческих обществ находится сейчас на более низком
уровне, чем 30—40 лет назад. Буржуазные ученые начала XX столетия, несмотря
на то, что они стояли на реакционных позициях циклизма, все же неоднократно
выдвигали проблемы социальной истории, указывали на наличие острых про-
1 «Antiquity», № 15 (1941), стр. 166.
2 Н. Н а 1 1, The Ancient History of the Near East, изд. 8-e, 1932, стр. 91.
3 См. С. В. Киселев, Древняя история южной Сибири, М., 1949, табл. VIII»
рис. 6—16 и табл. X, рис. 6—12.
166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тиворечий внутри рабовладельческого общества, хотя сам характер этих проти-
воречий они определяли неверно. Современные буржуазные историки вообще
отказываются от каких-либо обобщений и становятся на путь изучения отдель-
ных фактов, что приводит к значительному снижению качества научной продукции.
Рецензируемая работа написана профессором гуманитарного факультета в г. Кане
(Франция), уже около 10 лет выступающим со статьями на страницах специальных
журналов, и была представлена им в качестве докторской диссертации в Парижский
университет. Можно было бы ожидать, что автор справится со стоящей перед ним зада-
чей—осветить историю взаимоотношений Крита и остальной Эллады в IV—II вв.
до н. э.
История Крита в классическую и эллинистическую эпохи представляет значитель-
ный интерес, а исследована она далеко недостаточно. Крит сохранял многие пере-
житки в социальном и политическом строе, особенно выявившиеся в эллинистическую
эпоху. В этом заключается своеобразие Крита. Исследовать причины замедленного
развития критских рабовладельческих полисов, показать все своеобразие социаль-
ного строя острова, населенного многими племенами, выявить картину экономиче-
ского, политического и культурного развития Крита — все эти задачи должны стоять
в центре внимания ученого, занимающегося Критом. Недавно вышедшие Inscriptiones
Creticae предоставляют новые сведения историкам, пополняя известия древних писа-
телей о Крите.
Рецензируемая работа с самого начала разочаровывает читателя. Автор ставит
своей задачей разрешить проблему противоречия между положительной характеристи-
кой Крита, содержащейся в «Законах» Платона, и отрицательным отзывом Полибия
о критских полисах. Нам представляется, что этому вопросу можно было бы посвя-
тить журнальную статью, не превращая его в «проблему», излагаемую более чем на
300 страницах текста. Надуманная постановка вопроса определяет весь характер книги.
Работа, особенно в первой части («Открытие Крита») носит скорее источниковедче-
ский характер, но метод использования источников оставляет желать много лучшего.
Обычно, прежде чем использовать источник, исследователь анализирует его, опре-
деляет социальные и политические позиции древнего автора и строит на этом
свои выводы. Автор рецензируемой работы поступает наоборот. Эффантерр
находит возможным, например, использовать данные Полибия для истории Крита
в эллинистический период без предварительного их анализа. Указывая на «не-
справедливое» суждение Полибия, автор объясняет его только в последней части книги
(«Репутация критян») на стр. 308—312. Во всем предшествующем изложении позиция
древнего историка остается загадкой. Подобный метод совершенно недопустим в науч-
ном исследовании. Повидимому, сам автор не составил себе ясного представления
об используемом им источнике, так как на стр. 309 он предлагает «даже не гипотезу,
а скорее впечатление» об отношении Полибия к Криту.
Столь же поверхностно используются в разбираемой книге и другие античные
авторы. Утверждая неоднократно, что Платон хорошо знал Крит и что описание крит-
ских установлений в «Законах» отвечает полностью критской действительности того
времени (стр. 45—74), автор даже не пытается обрисовать историю острова того вре-
мени. Говоря о связях Крита и остальной Греции в V в. только на основании упоми-
наний Платона, Эффантерр почти не использует надписей, освещающих этот раздел
истории Крита. Весьма характерно, что очень важный для основной темы работы —
связей Крита с Грецией—знаменитый декрет о союзе между Кноссом и Тилиссом
при посредничестве Аргоса (середина V в.) используется автором совершенно
недостаточно (стр. 29 сл.). Упоминая о нем в параграфе «Мятежи и междоусобные
войны», автор не видит многочисленных указаний этого текста на близкие связи
Аргоса с крупнейшими критскими центрами. Можно только удивляться подобному
невниманию историка, изучающего Крит.
Неумение автора всесторонне использовать новые эпиграфические данные прояв-
ляется неоднократно. Упоминая о надписи из Милета, сообщающей о переселении
большого количества критян в Милет в 228—222 гг. до н. э., Эффантерр не пользуется
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
ею для освещения этапов социальной борьбы на Крите. В иных случаях его толкова-
ние источников вызывает прямое недоумение. Например (стр. 165), он заявляет, что
формула хорia exxXiqala подтверждает верховную власть народного собрания, что яко-
бы является одной из характерных черт демократического строя. Подобное толкование
указывает на незнание автором основных процедурных установлений греческих поли-
сов, так как данный термин применялся к народному собранию тогда, когда в нем
председательствовала первая притания.
В общих суждениях Эффантерра повторяются обычные теории буржуазной науки.
Он рассматривает исторический процесс как медленную эволюцию. Социальная борьба
на Крите представляется ему в виде борьбы отдельных личностей из правящих слоев;
те группы, которые управляли критскими полисами, он рассматривает как «партии
порядка» на Крите.
По мнению автора, устойчивость государственного строя зависела от мудрости
правящих классов в критских полисах, более или менее энергично боровшихся с от-
дельными честолюбцами, посягавшими на существующий порядок. Иногда (стр. 103)
автор пишет об имущественном неравенстве как причине движений на Крите, но
чаще он видит во внутренней борьбе проявление «греческого партикуляризма».
Большое разочарование постигает читателя, интересующегося положением за-
висимого населения на Крите. Этого вопроса автор только касается, аккуратно пере-
числяя (стр. 91 сл.) наименования различных категорий несвободного населения и
бегло намечая основные отличия социального положения этих слоев. Упомянул Эф-
фантерр о них только потому, что Аристотель пишет о критских периойках; позднее,
в разделе «Эллинистический Крит», автор даже не вспоминает о них. Такое отношение
к зависимому населению Крита определено общей позицией автора, отрицающего
участие угнетенных слоев в социальных движениях на Крите. По его мнению, зависи-
мое население никогда не имело «революционных настроений» (стр. ИЗ). Подобные
суждения отражают одну из главных тенденций буржуазной историографии — умень*
шить и свести на-нет социальную борьбу в древности.
К общим методологическим недостаткам автора присоединяется неполноценность
его как историка. Рецензируемую книгу нельзя охарактеризовать даже как труд,
хотя и неприемлемый по общим установкам, но ценный собранными в нем материалами.
Неумение автора понять сведения, имеющиеся в его распоряжении, мешает ему иногда
изложить последовательно весь ход исторического процесса. Так, например, рассмот-
рение интереснейшего периода в истории эллинистического Крита — борьбы между
полисами, сторонниками Ахейского и Этолийского союзов, в 220-х гг. до н. э.— превра-
щено у него в мелочное изложение фактов почти без установления их взаимной связи
и зависимости. Вывод автора о том, что борьба критских полисов в III—II вв. была
борьбой кносского империализма с гортинским федерализмом, еще раз показывает
непонимание исторического развития острова в эллинистическую эпоху.
Совершенно неприемлемыми представляются нам попытки автора оправдать
и обелить критян и там, где он говорит о критских наемниках, и в специальном разделе
«Репутация критян» (стр. 275—312). Эти положения свидетельствуют о неисторическом
подходе автора к взятой им теме.
Автор прочел много книг, иногда полемизирует с такими крупными представителя-
ми буржуазной науки, как Виламовиц-Меллендорф, [оспаривает ряд отдельных не-
верных утверждений предшествовавших исследователей, но все это делается весь-
ма легковесно, так что мы не можем даже сказать: ut desint vires, tamen est laudan-
da voluntas. Выписывая многочисленные и длинные цитаты из трудов своих предше-
ственников, Эффантерр очень часто не решается сделать из них хотя бы частичные
выводы.
Рассмотренную книгу можно определить как типичное для современной буржуаз-
ной науки фактологическое сочинение. Это не историческое исследование о связях
Крита и Греции в V—II вв., а поверхностные рассуждения о Крите.
Т. В. Блаватская
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ФЕОДОСИЯ, ГЕРАКЛЕЯ и СПАРТОКИДЫ
«Это был древний эллинский город, ионийский, основанный милетцами; и упоми-
нания о нем имеются во многих сочинениях»,— говорит о Феодосии Арриан (РРЕ,
30;ср. Анон., РРЕ, 77 = 51). Название Феодосии встречается у многих древних авто-
ров, но в большинстве случаев это лишь отдельные отрывочные упоминания, почти
не дающие материала для воссоздания истории города. Только отдельные моменты
из жизни античной Феодосии освещены литературной традицией. Эпиграфические,
нумизматические и археологические источники по истории Феодосии тоже весьма
фрагментарны и случайны. При таком положении вещей многие вопросы истории этого
города для нас до сих пор остаются еще совершенно неясными.
Свидетельство Арриана, повторенное безыменным автором позднейшего перипла
Понта Евксинсйого, об основании Феодосии милетцами не вызывает ни у кого сомне-
ний. Все исследователи признают, что Феодосия как греческая колония была осно-
вана около середины VI в. до н. э.х. Таким образом, исходный пункт истории Феодоси и
для нас в какой-то степени ясен. Но последующий период ее истории до начала
борьбы против экспансии Спартокидов не нашел почти никакого отражения в
источниках.
Имеющиеся в нашем распоряжении, правда, весьма немногочисленные, археоло-
гические и нумизматические данные позволяют установить, что во второй половине
VI и в V в. до н. э. Феодосия была типичным греческим полисом1 2, который имел
весьма развитые торговые связи, главным образом с Афинами.
О значении Афин в торговом обороте Феодосии свидетельствует колоссальное
количество аттической керамики, терракот и других изделий, которые были открыты
при земляных работах в этом городе3. Афинское влияние можно обнаружить и в типо-
логии автономных монет Феодосии. Нам известны только две серии феодосийских
монет, которые могут быть отнесены к этому первому периоду существования города,
до присоединения его к Боспорскому государству4 *. Первая из них включает серебря-
ные монеты одного номинала, имеющие на лицевой стороне изображение безбородой
головы, а на оборотной — голову быка и надпись 0ЕОДЕО б. Фактура этих монет,
1 С. А. Жебелев, Возникновение Боспорского государства, ИАН ОГН,
1930, № 10, стр. 811—812; он же, Боспорские этюды, ИГАИМК, 104, стр. 7;
В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, 1949, стр. 22, 58, 192; Д. П. Кал-
лис т о в, Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи, 1949, стр. 60.
2 Очень интересна мысль С. А. Жебелева (ИАНОГН, 1930, № 10,стр. 820 )
о том, что в Феодосии до ее присоединения к Боспору, вероятно, существовал свой
архонт.
3 Э. Р. Штерн, Феодосия и ее керамика, Одесса, 1906, стр. 33; С. А. Жебе-
лев, Боспорские этюды, стр. 15, пр. 1.
4 А. Л. Б е р т ь е-Д е л а г а р д (ЗООИД, XXX, стр. 52; ср. «Нум. сб»., II,
стр. 72) предполагал, что все известные монеты Феодосии относятся уже ко времени
efe подчинения Боспору, но мнение это безусловно ошибочно.
6 X. X. Г и л ь, ЗРАО, V, табл. IV, 14.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
169
компановка типа оборотной стороны в углубленном квадрате, известная схематизация
головы быка, расположение надписи вдоль обреза quadrat! incusi — все это сближает
эти феодосийские монеты с первой серией пантикапейских монет, имеющих голову
барана на реверсе1, и с монетами синдов (КСИИМК, XXX, стр. 115). Это позволяет
нам, вслед за А. Н. Зографом, отнести первые монеты Феодосии к тому же времени,
к которому относится и указанная пантикапейская серия, т. е. к последней четверти
V века.
Следующей по времени серией феодосийских монет являются серебряные монеты,
имеющие на лицевой стороне изображение головы Афины в круглом шлеме, а на
реверсе букраний, украшенный гирляндой, и надпись 0ЕОДЕО1 2. Ряд соображе-
ний заставляет нас относить эти монеты к рубежу V и IV вв. до н. э. Во-первых,
изображение головы Афины на аверсе по стилю очень близко к изображению без-
бородой головы на предыдущей серии феодосийских монет и само по себе еще
достаточно архаично; во-вторых, фактура оборотной стороны разбираемых монет
очень напоминает фактуру реверса второй серии пантикапейских монет с головой
барана: углубленный квадрат, присутствующий на первой серии феодосийских
монет, уже исчез, но все поле оборотной стороны получило значительную во-
гнутость; в-третьих, наличие в описываемой серии очень мелкого номинала, весом
0,25 г3, показывает, что в то время, когда эта серия находилась в обращении, медная
монета не употреблялась. Этот факт аналогичен тому, что известно о чеканке Панти-
капея и Нимфея конца V в. Кроме того, датировка наших монет временем более позд-
ним, чем середина IV в. до н. э., необходимо предполагала бы двухкратное изменение
легенды феодосийских монет: ©ЕОДЕО—©ЕОДО (на медных монетах середины
IV в.) — и опять ©ЕОДЕО. Сопоставление всех указанных фактов позволяет нам
признать феодосийские монеты с головой Афины и букранием современными второй
серии пантикапейских монет с головой барана и датировать их гранью V и IV вв. и>
может быть, первыми годами IV в. до н. э.
Изображение Афины или ее атрибутов нигде более в боспорской нумизматике не
встречается4, и самый культ Афины на Боспоре не был распространен. При таких
условиях можно предположить, что этот тип феодосийских монет возник под афинским
влиянием. Нужно также учесть, что Э. Р. Ш т е р н (ук. соч., 5, И, 33) особенно под-
черкивает преобладание аттической керамики среди находок из Феодосии именно
того периода, к которому относятся разобранные феодосийские монеты с головой
Афины, т. е. конца V — начала IV в. до н. э. Можно думать, что Феодосия в это время
прочно входила в орбиту влияния Афин, владевших соседним Нимфеем.
К моменту столкновения с боспорскими Спартокидами Феодосия, повидимому,
достигла значительного процветания. Обладая прекрасной гаванью (D е m о s t., а.
Lept., 33; Strabo, VII, 4, 4) и, будучи выгодно расположена на краю плодородной
равнины (Strabo, VII, 4, 4), она смогла развить интенсивную торговлю хлебом
Недавно Д. П. Каллистов попытался доказать, что экономическое развитие Феодосии
в V в. было незначительно и что только после присоединения ее к Боспору она смогла
в должной мере использовать свою гавань для развертывания хлебной торговли5 б.
С этими положениями никак нельзя согласиться. Прежде всего нельзя принять утвер-
1 Ср. ВДИ, 1949, № 1, стр. 152.
2 X. X. Г и л ь, ЗРАО, V, табл. IV, 17.
3 Е. Minns, Scythians and Greeks, Cambridge, 1913, стр. 559; одна такая мо-
нетка есть также в собрании ГИМ, ср. П. О. Бурачков, Общий каталог монет,
Одесса, 1884, табл. XVIII, 2, где она неправильно указана как медная.
4 За исключением монеты синдов, на которой изображение совы является след-
ствием того же афинского влияния (КСИИМК, XXX, стр. 44), и нескольких более
поздних пантикапейских и царских монет, которые воспроизводят типы александров-
ской чеканки.
бД. П. Каллистов, Очерки по истории Северного Причерноморья антич-
ной эпохи, стр. 189, 211; ср. ВДИ, 1950, № 1, стр. 33.
170
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ждение о мнимой бедности Феодосийского некрополя и городища1. Феодосийский
некрополь исследован очень слабо, но и то, что нам известно, позволяет говорить
о богатстве правящего класса Феодосии. На городище найдено большое количество
дорогой привозной расписной керамики VI—V вв. до н. э.1 2, много великолепных
терракот, в том числе и архаических3, фрагменты мраморной скульптуры (ЗООИД,
XXVI, стр. 203 сл.) и золотые вещи4 5. Все это говорит не о бедности, а, наоборот,
о значительном расцвете города в VI—V вв. Правда, феодосийская чеканка периода
автономии довольно слаба для значительного торгового города, но нужно иметь в виду,
что для расчетов на внешнем рынке всеми северночерноморскими городами употребля-
лась не собственная монета, а международная валюта — кизикские статеры, так что
отсутствие или слабость собственной чеканки еще не может служить доказательством
отсутствия широкого торгового оборота. Нужды же местного рынка могли удовле-
творяться и мелким боспорским серебром, которое, вероятно, имело хождение и в со-
седних с Боспором городах, как это показывает находка его вместе с нимфейскими
монетами в эльтегеньском кладе.
Географическое положение Феодосии отнюдь не было неблагоприятным, как
полагает Д. П. Каллистов. Город владел прилегающей весьма плодородной равниной,
о чем мы имеем неопровержимое свидетельство Страбона (VII, 4,4), а для связей
с производителями хлеба в крымских степях у Феодосии было не меньше возможно-
стей, чем у Пантикапея. Только подчинение плодородных земель Прикубанья резко
подняло экспортный потенциал Боспора, но это произошло уже после присоединения
Феодосии к Боспорскому государству.
Поэтому нам представляется вполне правильной мысль С. А. Жебелева о том, что
Феодосия в VI—V вв. до н. э. являлась конкурирующим с Пантикапеем центром и что
упорная борьба Спартокидов за овладение Феодосией в значительной степени была
вызвана этой конкуренцией б. Сама возможность длительного и упорного сопротив-
ления Феодосии силам Спартокидов была бы необъяснима, если бы Феодосия в это
время была таким бедным и экономически слабым центром, каким представляет ее
себе Д. П. Каллистов. Помощь Гераклеи Понтийской не могла, как увидим ниже,
играть в это время какой-нибудь существенной роли.
Торговая конкуренция Феодосии была, вероятно, одной из основных причин,
вызвавших походы против нее Сатира и Левкона; но, кроме этой причины, могли суще-
ствовать и другие мотивы, толкавшие Спартокидов на попытку овладения Феодо-
сией. Они уже указаны Д. П. Каллистовым: желание приобрести удобную гавань для
оборудования там торгового порта, стремление выйти к естественным границам госу-
дарства на западе, наконец, заманчивая возможность расправиться со своими полити-
ческими врагами, укрывшимися в Феодосии6. Впрочем, последний момент не следует
переоценивать. Свидетельство анонимного перипла о том, что в Феодосии жили бос-
порские изгнанники (РРЕ, 77=51), слишком неопределенно, чтобы можно было строить
на нем какие-либо выводы; мы не знаем, ни к какому времени относится замечание
перипла, ни какого рода изгнанники проживали в Феодосии 7, ни насколько опасны
были они для правителей Боспора.
1 Д. П. Каллистов, ук. соч., стр. 210, ср. ВДИ, 1950, № 1, стр. 33.
2 Э. Р. Ш т е р н, ук. соч., стр. 11, табл. II—III.
3 «Музей Одесского общества истории и древностей», вып. I (1897), табл. VI—
X; вып. II (1898), стр. 46—47, где специально отмечается, что «товар дешевый, дюжин-
ный здесь почти отсутствует».
4 Извлечения из отчета об археологических розысканиях за 1853 г., СПБ., 1855,
стр. 122—128, ср. ДБК, I, стр. 76—83, табл. ХП-а.
5 С. А. Ж е б е л е в, Боспорские этюды, стр. 14—15; ср. В. Ф. Г а й д у к е-
в и ч, ук. соч., стр. 58.
6 Д. П. Каллистов, ук. соч., стр. 217—218.
7 В. Ф. Гайдукевич (ук. соч., стр. 54—55) полагает, что это были сторон-
ники низвергнутых Археанактидов. Д. П. Каллистов видит в них противников боспор-
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
171
Самый факт завоевания Феодосии Спартокидами и некоторые относящиеся к нему
подробности надежно засвидетельствованы известиями античных авторов и надписями,
но неясность и отрывочность литературной традиции вызвала в ученой литературе
противоречивые мнения по целому ряду вопросов, связанных с этим событием. При
таком положении вещей представляется весьма нелишним новый пересмотр всего
относящегося к этому событию материала.
Прежде всего до сих пор не установлена дата присоединения Феодосии к державе
Спартокидов. Одна группа исследователей датирует это событие 80-ми и даже 90-ми гг.
IV в.1, другая относит его к 50-м гг. этого столетия* 1 2. Сторонники первой датировки
исходят из того засвидетельствованного Гарпократионом (s. v. Beuooaia) и
схолиями Ульпиана к Демосфену факта, что Сатир I умер при осаде Феодосии, и
предполагают, что окончательное ее присоединение последовало вскоре после этого,
в начале правления Левкона. Позднейшая датировка (50-е гг.) основана на попытке
связать это событие с участием Мемнона в войне против Боспора (Р о 1 у а е п.,
V, 44, 1). Эта поздняя датировка должна быть решительно отвергнута. Дело в том, что
Мемнон, как мы увидим ниже,не мог принимать участия в борьбе Гераклеи с Боспо-
ром ранее 353 г. до н. э. Между тем уже в 355 г. Демосфен в речи против Леп-
тина (33) говорит о Феодосии как о владении Левкона.
Таким образом, 355 год до н. э. может рассматриваться нами, как terminus ante
quem для присоединения Феодосии. Terminus post quem — год смерти Сатира — 387 г.
до н. э. Но некоторые соображения позволяют нам предположительно наметить более
точную дату этого события. Из этой же речи Демосфена мы узнаем, что Левкои уже
успел переоборудовать и расширить порт в Феодосии и даровать в нем ателию афиня-
нам. На перестройку феодосийского порта, доставшегося Левкону после длительной
борьбы вряд ли в идеальном состоянии, нужно было некоторое время. Это заставляет
нас предполагать, что к моменту произнесения Демосфеном речи против Лептина
(355 г.) Левкои уже значительное время обладал Феодосией. Косвенным свидетель-
ством в пользу ранней датировки завоевания Феодосии Левконом может служить и то
обстоятельство, что в надписях Левкои всегда именуется архонтом Феодосии (IOSPE,
I, №№ 6, 7, 343, 344). Вряд ли можно думать, что все дошедшие до нас надписи Левкона
принадлежат только к нескольким последним годам его жизни. Известен и тот факт,
что уже после присоединения Феодосии Левкои постепенно подчинил своей власти
многие племена азиатской стороны Боспора — синдов, торетов, дандариев, псессов 3.
На это нужно было, вероятно, немало времени. Наконец, некоторые указания могут
дать нам нумизматические памятники. Мы уже говорили, что феодосийская чеканка
периода автономии города насчитывает только две серии серебряных монет. Вторая
из этих серий должна быть датирована гранью V и IV вв. и началом IV в. до н. э. Пре’
кращение этой феодосийской чеканки примерно в 80-х гг. IV в. скорее всего могло быть
вызвано присоединением Феодосии к Боспорскому государству, подобно тому, как
это имело место в Нимфее. Все эти соображения заставляют предположить, что
борьба Левкона против Феодосии увенчалась успехом еще в первые годы его правле’
ния.
Сборник военных новелл Полиена и псевдо-аристотелевская «Экономика» сохра-
нили нам сведения об участии Гераклеи Понтийской в борьбе Спартокидов и Феодосии
на стороне последней. Полиен не принадлежит к числу античных авторов, безусловно
заслуживающих нашего доверия, но в данном случае мы имеем большие основания
считаться с его известиями, так как можно думать, что его сведения восходят к надеж-
ской централизации и приверженцев полисной автаркии (Д. П. Каллистов, ук.
соч., стр. 212—213, и ВДИ, 1950, № 1, стр. 33).
1 В. К. Виноградов, Феодосия, 1884, стр. 15; А. Л. Б е р т ь е-Д е ла-
га рд, ЗООИД, XXX, 1912, стр. 52.
2 Э. Р. Ш т е р н, ук. соч., стр. 13; ср. В. Ф. Гайдукевич, ук. соч., стр.
59, прим.
3 См. В. В. Латышев, Uovutxa, СПБ, 1907, стр. 60 сл., 77.
172
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ному источнику эпохи эллинизма (ЗООИД, XXXII, стр. 73 сл.). Кроме того, известия
Полиена косвенно могут быть подтверждены археологическим и нумизматическим
материалом, о чем будет речь дальше. В рассказе Полиенао хитрости Тинниха
(Strateg., V, 23) повествуется об освобождении гераклейским навархом Тиннихом
Феодосии, осажденной «соседними тиранами». В других новеллах Полиена гово-
рится о войне гераклейцев против Левкона, о высадке их на Боспоре (VI, 9,4) и об
измене боспорских триерархов во время этой войны (VI, 9,3).
Большинство ученых относит все эти рассказы Полиена, равно как и заметку
в псевдоаристотелевской «Экономике» (II, 2,8) об отправке Гераклеей против Бос-
пора 40 кораблей, ко времени борьбы Феодосии со Спартокидами в 80-х гг. IV в. до
н. э. и видит в Левконе, упоминаемом Полиеном, завоевателя Феодосии Левкона Iг.
Однако правильность этой точки зрения в высшей степени сомнительна. Общая исто-
рия Боспора говорит против нее. Та обстановка, которая сложилась, судя по расска-
зам Полиена, на Боспоре во время войны с Гераклеей, совершенно не характерна для
времени Левкона I. Все имеющиеся в нашем распоряжении источники: литературные
эпиграфические, нумизматические и археологические, говорят о времени Левкона I
и Перисада I как об эпохе наивысшего расцвета Боспорского государства, эпохе наи-
большей прочности власти Спартокидов, эпохе их удачной военной экспансии. Пред-
полагать для этого времени наличие на Боспоре серьезных внешних и внутренних
потрясений мы не имеем никаких оснований. Между тем в рассказах Полиена идет
речь о крайне неустойчивом положении на Боспоре во время войны Левкона с Герак-
леей: против Левкона составляют заговоры его же подданные и даже друзья (VI, 9,2),
его армия выходит из повиновения (VI, 9,4), его навархи пытаются перейти на сторону
неприятеля (VI, 9,3), финансовые затруднения заставляют его прибегнуть к перече-
канке монеты и повышению ее номинальной стоимости при сохранении того же веса
(VI, 9,1). Сам Левкои в этих рассказах выступает отнюдь не в благоприятном свете
он производит мошеннические финансовые операции, хитростью и обманом завлекает
в западню подозреваемых военачальников и т. п. Все это совершенно не вяжется с тем
представлением о расцвете Боспора и об устойчивости власти Спартокидов в эпоху
Левкона I и Перисада I, которое мы получаем из обозрения всех остальных источников.
К Левкону I во всяком случае не может быть отнесен рассказ Полиена о перече-
канке монеты (VI, 9,1). В IV в. перечеканка монеты на Боспоре совершенно не приме"
нялась. Зато в течение большей части III в. на Боспоре наблюдается жесточайший де-
нежный кризис, действительно сопровождающийся многократными перечеканками
и надчеканками медных монет. Образ Левкона у Полиена резко противоречит
всему тому, что передают о Левконе I другие античные писатели, восхваляющие его
как образец добродетельного властителя1 2. Все это говорит как будто бы не в пользу
отождествления полиеновского Левкона с Левконом I. Наоборот, все события, сообщае-
мые Полиеном, вполне уместны в середине III в., при Левконе II, когда Боспорское
государство находилось в состоянии жестокого экономического кризиса, нашедшего
такое яркое отражение в пантикапейской чеканке этого времени. Вероятно, о том ж &
Левконе II сохранили нам сведения А ф и н е й (VI, 71), Овидий (Ibis, 309) и его
схолиасты (310). Последние сообщают и о внутренней борьбе в самой семье Спар"
токидов, вероятно, явившейся следствием тех экономических и политических затруд-
нений, о которых мы только что говорили и которые, очевидно, нашли отражение в
новеллах Полиена.
1 Э. Р. Ш т е р н, ук. соч., стр. 9—10; В. В. Латыше в, Hovuixa, стр. 77>
79; С. А. Жебелев, Боспорские этюды, стр. 15—16; В. Ф. Гайдукевич,
ук. соч., стр. 58—59, 498; Д. П. К а л л и с т о в, ук. соч., стр. 213; М. И. Р о с т о в-
ц е в в одной из своих статей («Амага и Тиргатао», ЗООИД, XXXII, стр. 68 сл.) вы-
двинул иное предположение, но затем от него отказался («Скифия и Боспор», стр. 135).
2 Р 1 u t., de stoic, rep., 20; Strabo, VII, 4, 4; Dio Chry s., Or. II, 77;
A i n e u s, Comm, poliorc., V, 2.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
173
Недавно этот вопрос был рассмотрен совсем с другой стороны В. П. Дзагуровой.
В своей диссертации, посвященной истории Гераклеи Понтийской, она, исходя из
данных гераклейской истории, утверждает, что посылка на Боспор большого флота,
о котором говорят П о л и е н (VI, 9,4) и Псевдо-Аристотель (Oekon., II, 2,8),
была в начале IV в. не под силу Гераклее, не имевшей тогда еще значительного флота
и наемного войска и занятой напряженной борьбой за овладение Мариандинией. Однако
она считает возможным относить ко времени Левкона I рассказ о помощи Тинниха Фео-
досии, различая, таким образом, в борьбе Гераклеи против Спартокидов два разно-
временных эпизода. Такое решение вопроса представляется нам наиболее правильным.
Внимательное рассмотрение свидетельств Полиена приводит к убеждению, что не все
события, им описанные, относятся к одному времени. В рассказах о хитростях Левко-
на (VI, 9,3—4) говорится о большой войне Левкона с Гераклеей. Гераклейцы высту-
пают против Левкона многочисленным флотом (vast кокХаТ?) и высаживаются на бос-
порской территории, где им заблагорассудится. Левкои тоже обладает не только
сухопутными войсками, но и флотом, с многочисленными триерархами во главе. Оче-
видно, к этой же войне относится и заметка у Псевдо-Аристотеля о посылке Гераклеей
против Боспора 40 кораблей. Эта война и должна быть отнесена, согласно выше-
приведенным аргументам, ко времени Левкона II, т. е. к середине III в. до н. э.
или к началу второй его половины.
Совершенно иную ситуацию предполагает рассказ Полиена о хитрости
Тинниха (V, 23). Из рассказа видно, что гераклеоты могут послать на помощь осажден-
ной Феодосии только одну триеру в сопровождении торгового судна и совсем незначи-
тельное количество войск. Мы не разделяем мнения В. П. Дзагуровой о том, что здесь
имела место только продовольственная помощь Феодосии со стороны Гераклеи: рас-
сказ Полиена ясно свидетельствует о намерении Тинниха освободить Феодосию от
осады, а не провезти туда продовольствие. Но во всяком случае здесь и речи быть не
может о тех широких военных операциях, которые проводили гераклеоты против
Левкона II. Из рассказа явствует также, что и боспорский правитель, осаждавший
Феодосию, не имел флота, иначе он, конечно, блокировал бы город с моря и воспрепят"
ствовал бы выполнению Тиннихом его задачи. Между тем о Левконе II Полиен рас-
сказывает, как мы видели, что у него было много триерархов. Совершенно ясно, что
речь идет здесь о разных эпохах и что эпизод с Тиннихом нельзя относить ко времени
Левкона II. Этот эпизод датируется всеми исследователями временем осады Фео-
досии Сатиром I или Левконом I, т. е. 80-ми годами IV в. до н. э. Таким образом,
борьба Гераклеи против Спартокидов является не случайным эпизодом, а политиче-
ским курсом, которого придерживаются в Гераклее около полутора столетий.
При таких условиях мы вправе ожидать, что и в промежутке между двумя выше-
описанными столкновениями Гераклеи и Боспора могли иметь место враждебные дей-
ствия гераклеотов против Боспора. И действительно, у того же Полиена имеются све-
дения еще об одном эпизоде, вероятно, имеющем отношение к этой борьбе. Полиен
рассказывает о хитрости Мемнона, которую тот применил во время войны с Левконом
для того, чтобы узнать о количестве населения на Боспоре (Strateg., V, 44, 1). Речь
идет о Мемноне Родосском, известном полководце IV в. О его борьбе против Боспора
неизвестно ничего, кроме сведений, сообщаемых в краткой заметке у Полиена. Един-
ственным вероятным объяснением этой борьбы является предположение об участии
Мемнона в войне Гераклеи против Спартокидов, поскольку ни о каких других войнах
на Боспоре, в которых Мемнон мог бы принимать участие, нам неизвестно. Но каким
временем следует датировать эту войну? Брандис, Штерн и другие датируют ее пример-
но 355 г. до н. э., но Мемнон до 353 г. находился на службе у своего шурина Артабаза
и не мог бы принять участия в такой войне. В 353 г. он должен был вместе с Артабазом
уйти в изгнание и нашел приют у Филиппа II Македонского; только в 342 г. он получил
от персидского царя разрешение вернуться в Малую Азию (RE, XXIX, 652). На этот-
то период изгнания и должно падать его участие в войне Гераклеи против Боспора.
Таким образом, эта война может быть датирована временем с 353 г. до смерти Левкона I
в 347 г.
174
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Вот все те сведения о борьбе Гераклеи против Спартокидов, которые мы можем
почерпнуть из литературных источников. Если эти сведения и недостаточны для выяс-
нения всех перипетий этой борьбы, то все же они ясно показывают, что Гераклея в тече-
ние продолжительного времени являлась иногда потенциальным, а иногда и открытым
врагом державы Спартокидов, что ее интересы толкали ее на неоднократные враждеб-
ные выступления против Боспора. Каковы были эти интересы, мы можем только дога-
дываться. Вероятно, основной причиной враждебности гераклеотов к Спартокидам
было опасение за судьбу своей собственной колонии — Херсонеса, которому угро-
жало все возрастающее могущество державы Спартокидов и особенно ее территориаль-
ная экспансия на западе — в сторону Феодосии х. Но возможно, что у Гераклеи были
какие-то интересы и в азиатской части Боспора, об этом заставляет думать заимство-
вание гераклейских монетных типов синдами и Фанагорией еще в конце V и самом
начале IV в. до н. э.1 2
Нам остается выяснить, какую позицию занимала Феодосия во всех этих столкно-
вениях Гераклеи с правителями Боспора. В дореволюционной литературе было ши-
роко распространено мнение о том, что Феодосия в составе Боспорского государства
находилась на особом положении по сравнению с другими городами и пользовалась
известной автономией3. Это мнение основывается на двух фактах, ошибочно интер-
претируемых: на упоминании Феодосии в титуле Спартокидов и на эпизодической
чеканке Феодосией монеты в IV и III вв.
Употребление в титулатуре Спартокидов выражения «архонт Боспора и Феодосии»
не может, по нашему мнению, указывать на какое-либо привилегированное положе-
ние Феодосии среди боспорских городов. Поскольку Спартокиды назвали себя архон-
тами по отношению ко всем греческим городам, объединяемым понятием «Боспора»,
нет ничего удивительного и в том, что по отношению к Феодосии они приняли тот же
титул. Когда в III в. до н. э. титул басилевса начинает применяться не только к тузем-
ным племенам, но и к греческим городам Боспора, Феодосия не составляет в этом от-
ношении исключения. Что же касается отдельного упоминания Феодосии, един-
ственной из городов Боспора, в титулатуре, то оно объясняется, вероятно, тем, что
Феодосия, присоединенная к Боспорскому царству сравнительно поздно, была завое-
вана с большим трудом: завоевание ее потребовало напряженных усилий со стороны
двух выдающихся представителей династии Спартокидов. Совершенно понятно, что,
добившись, наконец, ее присоединения, «архонты Боспора» захотели именоваться
«архонтами Боспора и Феодосии». Таким образом, титулатура Спартокидов свидетель-
ствует не о мнимой автономии Феодосии, а о том значении, которое придавали сами
правители Боспора ее завоеванию4.
Д. П.Каллистов полагает, что в титу латуру механически включались
все вновь присоединяемые к Боспору области, не вошедшие с самого начала в состав
государства (ук. соч., стр. 174). Но этому противоречит пример Нимфея: он безус-
ловно не входил в основную территорию Боспора, а был присоединен позднее, но все
же не удостоился быть названным в титуле Спартокидов. Это лишний раз подтверж-
дает нашу мысль о том, что Феодосия являлась еще до присоединения к Боспору
значительным экономическим центром и что сами Спартокиды сознавали разницу
между подчинением этой могущественной соперницы и захватом мелких прибреж-
ных городков.
Мы уже видели, что ранняя серебряная чеканка Феодосии прерывается в начале
1 С. А. Ж е б е л е в, Боспорские этюды, стр. 16; В. Ф. Гайдукевич, ук.
соч., стр. 58.
2 КСИИМК, XXX, 1949, стр. 112.
3 В. К. Виноградов, Феодосия, стр. 15 сл.; Э. Р. Ш т е р н, ук. соч.,
стр. 15; А. Л. Б е р т ь е-Д е л а г а р д, ЗООИД, XXX, стр. 52; Е. Minns, ук.
соч., стр. 557.
4 Ср. Э. Р. III т е р н, ук. соч., стр. 10; С. А. Жебелев, ИАН ОГН, 1930,
№ 10, стр. 812; В. Ф. Гайдукевич, ук. соч., стр. 59.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
175
IV в. до н. э., вероятно, в связи с присоединением этого города к Боспорской державе
Левкона I. Однако на этом история монетного дела Феодосии не прекращается совер-
шенно. Нам известны еще три типа монет, принадлежащих этому городу и выпущен-
ных, несомненно, уже после присоединения его к Боспорскому государству. Эти-то
монеты и дали основание А. Л. Берьтье-Делагарду и другим говорить о значительной
автономии Феодосии в системе Боспорского государства. Действительно, в то время,
к которому относятся эти феодосийские монеты,— в IV и в половине III в. до н. э.,
ни один другой боспорский город, кроме Пантикапея, своей монеты не чеканит. Но
для того, чтобы представить себе условия и значение феодосийской чеканки, нужно-
рассмотреть самые монеты, послужившие поводом для предположения о феодосийской
автономии.
Прежде всего укажем на серию медных монет одного номинала, имеющих на лице-
вой стороне изображение безбородой головы, а на оборотной — фигуру бодающего
быка и под ним надпись 0ЕОДО\ Безбородая голова на аверсе не поддается
определению; она, может быть, принадлежит тому же герою или богу, голову которого
мы уже встречали на первых серебряных феодосийских монетах. А. Н. 3 огра фУ
ссылаясь на аналогии с монетами Херсонеса и Тиры, датирует эту серию феодо-
сийской меди серединой IV в. до н. э. Другая серия медных монет Феодосии
относится к гораздо более позднему времени. Эти монеты имеют на лицевой сто-
роне изображение головы Афины в коринфском шлеме, а на обороте — лук в горите,
палицу и надпись ©EY1 2. Датировка этих монет временем Левкона II (примерно
середина III в. до н. э. или начало второй половины этого столетия) не может вызы-
вать сомнений, поскольку тип лицевой стороны их находит себе полную аналогию
в первых выпусках царской меди — в медных монетах этого правителя. Вероятно,
к этому же времени принадлежит и единственная серебряная монета, на лицевой сто-
роне которой помещено изображение головы Геракла, а на оборотной — палица и над-
пись 0ЕТДО3. А. Л. Бертье-Делагард относит эту монету еще к IV в. до н. э.4,
но стиль монеты говорит о более поздней ее датировке. К сожалению, эта монета
дошла до нас в единственном экземпляре весьма неудовлетворительной сохранности;
все же некоторые признаки стиля и фактуры позволяют относить ее к тому же времени,
к которому относится и только что разобранная вторая серия феодосийской меди.
Мы перечислили все нумизматические памятники Феодосии, которые могут быть
отнесены ко времени принадлежности этого города державе Спартокидов. Внима-
тельное рассмотрение всей этой феодосийской чеканки приводит к убеждению об оши-
бочности взгляда на феодосийские монеты как результат автономии города в преде-
лах Боспорского государства. Против этого взгляда прежде всего говорит сама эпизо-
дичность чеканки. Выпуск феодосийской монеты, как мы видели, после подчинения
Феодосии Боспору возобновляется дважды, каждый раз на очень короткий срок (коли-
чество известных нам монет каждого типа крайне незначительно, они встречаются
буквально единицами). Иметь какое-нибудь практическое хозяйственное значение
эти кратковременные и количественно чрезвычайно слабые выпуски медных монет,
при условии обращения на Боспоре, и в частности в Феодосии, огромных масс панти-
капейской меди5, конечно, не могли. Эта чеканка могла иметь при таких условиях
лишь характер символического подтверждения известной самостоятельности города
по отношению к Спартокидам. Но и это не объясняет нам, почему Феодосия не чека-
нила монету постоянно, почему перерывы между отдельными выпусками ее монеты
достигали 100 лет, а сами выпуски были так кратковременны. Предполагать, что права
1 X. X. Гиль, ЗРАО, V, табл. IV, 15.
2 X. X. Гиль, ЗРАО, V, табл. IV, 16.
3 А. Л. Берть е-Д е л а г а р д, Монетные новости древних городов Тавриды,
ЗООИД, XXX, табл. I, 10.
4 Т а м же, стр. 52; «Нум. сб.», II, стр. 72, № 49.
6 См. о находках пантикапейских монет в Феодосии у Э. Р. Штерн, ук. соч.г
стр. 90.
176
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
чеканки давалось ей временно, а потом опять отбиралось центральной властью.—очень
трудно.
Далее, обращает на себя внимание время, когда производится выпуск феодосий-
ской монеты. Два раза пытается Феодосия чеканить свою монету — в середине IV в.
и около середины III в. до н. э., во время правления на Боспоре Левкона II. Оба раза
эта чеканка совпадает по времени с теми столкновениями Боспора и Гераклеи, о кото-
рых мы говорили выше. Такое совпадение невозможно считать случайным. Оно наводит
на предположение, что феодосийская чеканка вызвана к жизни не правами автоно-
мии, которыми якобы пользовалась Феодосия в государстве Спартокидов, а попыт-
ками этого города проявлять самостоятельность в моменты, наиболее критические для
Боспора, вызванные войной с гераклеотами. Это предположение устраняет все недо-
умения относительно эпизодического характера феодосийской чеканки. Анализ типов
феодосийских монет подтверждает это предположение.
Выше мы говорили о первой серии феодосийской меди, относящейся к середине
IV в. Реверсный тип этих монет — бодающий бык—совершенно подобен аналогичному
мотиву на монетах Херсонеса и Гераклеи Понтийской. Тип бодающего быка приме-
нялся в гераклейской нумизматике первой половины IV в.1. Херсонесские монеты
с подобными же типами относятся ко второй четверти IV в., а та серия их (с профиль-
ной головой Девы), которая по трактовке ближе всего подходит к феодосийским моне-
там, датируется серединой IV в. Этим определяется время феодосийской чеканки.
Если наше предположение о борьбе Гераклеи Понтийской в середине IV в. против
Левкона I, отразившейся в рассказе Полиена о хитрости Мемнона, правильно, то
вряд ли случайным является то обстоятельство, что именно в это время Феодосия после
длительного перерыва вновь начинает чеканить монету и притом с гераклейско-хер-
сонесскими типами. Вероятно, Феодосия не осталась равнодушной к этой борьбе
и попыталась воспользоваться ею для своего освобождения от власти Спартокидов,
если только самая война Гераклеи с Боспором не возникла опять по поводу Феодосии.
Выпуск собственной монеты с гераклейскими типами и должен был символизировать
восстановление полисной автаркии. Попытка Феодосии отложиться от Боспора успеха
не имела, она была вынуждена вновь признать верховную власть Левкона I и отка-
заться от самостоятельной чеканки монеты. Этим и объясняется, повидимому, кратко-
временность самой этой чеканки.
Аналогичное положение наблюдаем мы и столетием позже, в середине III в. до
н. э., когда Феодосия, воспользовавшись затруднительным положением Левкона II
в войне с Гераклеей, опять предпринимает чеканку своей монеты, уже не только мед-
ной, но и серебряной. На этот раз лицевой тип медных монет — голова Афины — был
заимствован феодосийскими монетными мастерами с монет Левкона II. Однако это
заимствование не может препятствовать нашему предположению об антибоспорской
направленности этого выпуска: во-первых, изображение Афины никак не было связано
с самим Левконом и на его монетах тоже является заимствованием со статеров алек-
сандровского типа; во-вторых, голова Афины в качестве монетного типа не являлась,
как мы видели, новостью в Феодосии, и уже одно изображение этой головы на моне-
тах служило напоминанием об автономном периоде ее истории. Наоборот, тип оборот-
ной стороны монет Левкона II — личный знак самого боспорского царя, символ его
власти — молнию, феодосийские мастера не воспроизводят на своих монетах, а заме-
няют его своим типом — палицей и луком в горите, а вместо имени Левкона помещают
сокращенное название своего города ©EY. Типы единственной феодосийской сереб-
ряной монеты, относящейся к этому же времени, не противоречат попытке толковать
и этот выпуск как антибоспорский, поскольку голова Геракла, украшающая лицевую
сторону этой монеты, является основным монетным типом Гераклеи Понтийской,
а изображенная на реверсе палица так же часто встречается на монетах Гераклеи
и Херсонеса, как и на гераклейских амфорных клеймах.
1 W. Waddington, Е. Babeion, Th. R е i n а с h, Recueil general
des monnaies grecques d’Asie Mineure, Paris, 1908, т. I, 2, стр. 346, табл. LV, 5—7.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
177
Если в своей борьбе против Спартокидов Феодосия неизменно опиралась на под-
держку Гераклеи Понтийской, мы вправе ожидать, что связи Феодосии с Гераклеей
должны были быть особенно прочными. И действительно, отражение этих связей мы
можем найти и в литературной традиции, и в археологическом материале. Рассказывая
об осаде Гераклеи Понтийской М. Аврелием Коттою в 72—70 гг. до н. э., Мемнон
говорит: «снова было отправлено посольство к херсонесцам в Скифии, к феодосийцам
и к властителям Боспора с просьбой о помощи» (Mem n., XVI, 49,4). Это замечание
в высшей степени знаменательно. В тяжелый для себя момент гераклейцы обращаются
за помощью не только к своей колонии—Херсонесу, но и к Феодосии. Из всех боспор-
ских городов только в Феодосию было послано специальное посольство, отдельно от
посольства к боспорским властям. Скорее всего это посольство может быть объяснено
теми длительными и прочными связями, которые существовали между Гераклеей и
Феодосией в течение нескольких веков1. Эти вековые связи прослеживаются и на архео-
логическом материале. Среди клейменых амфор, встречающихся в Северном Причерно-
морье, существует группа, гераклейское происхождение которой убедительно доказал
Б. Н. Граков1 2. Амфоры эти датируются IV—III вв. до н. э. и в раннеэллинисти-
ческую эпоху составляют, наряду с фасосскими, основную категорию импортной
керамической тары. Они встречаются в самых различных пунктах Северного Причер-
номорья, но в Феодосии находки их попадаются относительно чаще, чем в других горо-
дах. В Феодосийском музее высокий процент гераклейских амфор среди других ти-
пов керамической тары бросается в глаза3. Из 514 амфорных клейм, найденных в Фео-
досии, Гераклее принадлежат 69, или около 13,5% 4. Хотя число гераклейских клейм
и в Феодосии значительно уступает количеству клейм Родоса, Синопы или Фасоса,
все же оно достигает здесь наиболее высокого процента по сравнению с другими
центрами Северного Причерноморья, где отношение числа гераклейских клейм к числу
остальных примерно в 3—4 раза меньше. Как бы приблизительны ни были эти под-
счеты, они все же, несомненно, отражают тот факт, что гераклейский импорт в Фео-
досии занимал особое место. Феодосия в IV—III вв., уже после присоединения ее
к державе Спартокидов, продолжала вести, насколько это было возможно, самостоя-
тельную торговую политику и была теснее связана с Гераклеей Понтийской, чем дру-
гие города Северного Причерноморья (за исключением, конечно, Херсонеса). Таким
образом, можно думать, что длительные политические связи между Феодосией и Гера-
клеей, прослеженные выше, базировались на реальных торговых интересах обоих
городов. Феодосийцы стремились использовать эти интересы для борьбы против Спар-
токидов и для восстановления своей независимости: они пытались, опираясь на по-
мощь Гераклеи, в благоприятный момент отложиться от Боспора. Именно в этот пе-
риод Феодосия и чеканит свою монету. Таким образом, эта эпизодическая феодосий-
ская чеканка не является признаком мнимой самостоятельности Феодосии в системе
Боспорского государства, санкционированной Спартокидами, как это обычно думают,
1 Объяснять это посольство автономным положением Феодосии в Боспорском
государстве (см. ВДИ, 1948, № 1, стр. 235, прим. 5) совершенно невозможно: такая
широкая автономия, позволившая Феодосии вести самостоятельную внешнюю поли-
тику, невероятна в эпоху владычества на Боспоре Митридата Евпатора.
2 Б. Н. Граков, Энглифические клейма на горлах некоторых эллинистиче-
ских остродонных амфор, «Труды ГИМ», вып. I, 1926; ср. И. Б. 3 е е с т, О типах ге-
раклейских амфор, КСИИМК, XXVII (1949).
3 Эти сведения любезно сообщила нам И. Б. Зеест. Очень любопытно также ее
сообщение о частых находках гераклейских амфор в районе Анапы: они могут быть
сопоставлены с уже отмечавшимся выше влиянием гераклейской нумизматики на мо-
нетное дело азиатского Боспора.
4 Эти цифры получены путем подсчета всех находок амфорных клейм в Север-
ном Причерноморье по основной части рукописи III тома IOSPE, составленной
Е. М. Придиком и подготовляемой к печати Институтом истории материальной
культуры АН СССР.
12 Вестник древней истории, № 3
178
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
а, наоборот, служит свидетельством ее непокорности и стремления к автаркии. Не-
потому ли Феодосия и не получила права чеканки собственной монеты во II в. до н. э.,
когда это право приобрели и Фанагория, и Горгиппия?
Д. Б. Шелов
ЧЕРТЫ СВОЕОБРАЗИЯ АРМЯНСКОГО
ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ТЕАТРА
О том, что в Армении в I в. до н. э. существовал театр, известно из трудов Плу-
тарха (Luc., XXIX; М. Crass, 33). Но до настоящего времени слова Плутарха
воспринимались только как сообщение о заехавших в Армению бродячих греческих
актерах, которые со времен походов Александра Македонского проникли далеко на
Восток. Вопреки общепринятому мнению, я позволю себе утверждать, что описанная
Плутархом оригинальная постановка трагедии Еврипида на берегах Аракса была од-
ним из первых достоверно известных спектаклей старейшего театра народов СССР
а не греческого театра, приехавшего на гастроли ко двору армянского царя.
В I в. до н. э. в Армении уже существовал армянский эллинистический театр. Его
возникновение не было случайным, это был результат процесса развития культуры
в странах Переднего и Среднего Востока. Изучение театра древней Армении дает мате-
риал, который может привлечь внимание не только искусствоведов \ но и историков,
В настоящей статье я хочу осветить вопрос об армянском театре как явлении армян-
ской культуры эллинистического периода.
Неожиданно напав на Армению, римские легионы Лукулла 6 октября 69 г. до н. э.
подошли к южной столице Армении— Тигранакерту. Ворвавшись в город после срав-
нительно недолгой осады, римский полководец увидел, что «в столице находится очень
много актеров, которых Тигран выписал отовсюду для освящения построенного им
театра. Лукулл воспользовался их услугами при играх и театральных пред-
ставлениях во время победного торжества» (Р1 u t., Luce. 14—15). Из этого сооб-
щения Плутарха видно, что театр был построен незадолго до начала осады Тиграна-
керты римлянами, потому что большое количество актеров, выписанных «отовсюду для
освящения построенного им (Тиграном) театра», еще находились в городе. Таким обра-
зом, можно принять 69 г. до н. э. как дату окончания постройки первого известного
нам здания театра в Армении.
Какого типа было здание тигранакертского театра? Несомненно, греческого образ-
ца, по той простой причине, что первый постоянный театр в Риме был построен Помпеей
лишь в 55 г. до н. э., т. е. на 14 лет позднее тигранакертского. Иначе дело
обстояло с эллинистическими театрами. В ряде городов юго-запада Малой Азии к мо-
менту их завоевания Тиграном уже давно существовали роскошно построенные театры.
Раскопки последнего столетия открыли нам в различных районах Малой Азии более
десятка сравнительно хорошо сохранившихся остатков грандиозных зданий античных
театров. Можно представить себе, каков был театр Тигранакерта. Ведь этот театр был
построен в тот период, когда Тигран находился в зените могущества и славы, когда
он располагал десятками тысяч рук опытнейших строителей из греческих колоний
средиземноморского побережья, в частности из Киликии, где было немало греческих
театров. Вспомним сообщение Страбона о том, что, строя Тигранакерт, Тигран «посе-
лил в нем жителей двенадцати [I] эллинских городов, им же разоренных» (I, 14—15).
Создав менее чем за какой-нибудь десяток лет (с 77 по 69 год до н. э.) город с
населением в 300 000 жителей, город, который должен быть затмить столицу низ-
1 Георг Г о я н, Эллинистический и средневековый театр Армении по памятникам
материальной культуры и древним текстам, Гос. Эрмитаж, 1949 (автореферат первых
двух томов подготовляемой к печати работы «2000 лет армянского театра»).
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
179
вергнутых Селевкидов, Тигран, разумеется, не мог бы удовлетвориться театром
менее совершенным, чем те, что он сам видел во время своих походов в завоеван-
ных городах, в том числе и в пышной Антиохии. Ведь из этих именно городов
с роскошными театрами собрал он в Тигранакерту тех актеров, о которых сообщает
Плутарх. Стал бы «царь царей» приглашать их на открытие построенного им
тигранакертского театра, если бы последний был хуже и беднее, например,
антиохийского амфитеатра?
Постройка в Тигранакерте театрального здания античного типа обозначает, что
оно предназначалось для широких слоев городского населения, а не только для узкого
круга придворной аристократии. Следовательно, приступив к строительству театра
такого характера, Тигран стремился разрешить крупную культурно-политическую
задачу. По своей политической сушности постройка театра такого типа была предпри-
нята Тиграном во имя тех же классовых интересов правящих слоев армянской эллини-
стической монархии, во имя которых «царь царей» установил в языческих храмах Арме-
нии статуи греческих богов, вывезенные им из захваченных эллинистических городов
Малой Азии. И театр и боги были призваны служить одному и тому же делу: всемерно
укреплять идеологическое влияние господствующего класса на широкие слои трудя-
щихся масс.
После заключения мира с Римом в 66 г. до н. э. Тигран II царствовал еще
около 10 лет, скончавшись в 85-летнем возрасте. В последнее десятилетие своего
правления Тигран продолжал развивать в Армении городскую культуру эллинистиче-
ского типа. Это дает основание полагать, что еще в шестидесятых годах I в. до н. э.
в Армении систематически функционировал театр. Доказательством этого служат также
и события последующего десятилетия, связанные с постановкой в Армении трагедии
Еврипида «Вакханки». Об этом спектакле надо говорить особо, но я думаю, что, рас-
сматривая вопрос о театре в Тигранакерте, уместно заметить, что драматургическая
деятельность Артавазда и оригинальность постановки «Вакханок» в его арташатском
театре могут найти объяснение только в признании факта существования в Армении
развитой театральной культуры в предшествовавшие годы.
Когда в 69 г. до н. э. закончилось строительство театра в Тигранакерте, сын Тиг-
рана, Артавазд, был уже взрослым человеком, ему было около 25—27 лет от роду.
С этого же времени он официально становится соправителем своего отца и последова-
тельно проводит его политику развития эллинистической культуры Армении. В эти
полтора десятка лет (с 69 по 53 г. до н. э.) Артавазд, очевидно, имел возможность изу-
чить сценическое искусство на практике театра, созданного по инициативе его отца
и развитого им самим. Артавазд создал второй в Армении эллинистический театр
в Арташате. Театр имел профессиональную труппу во главе с трагиком Ясоном из го-
рода Траллы. Об этом театре Плутарх упоминает в связи со свадьбой сестры Артавазда
и сына парфянского царя Орода I. В северной столице Армении устраивались свадеб-
ные торжества, игры и, кроме того, публично «было представлено много [!] эллинских
спектаклей» (Pint., М. Crass., I, 14—15). Если бы до нас дошло одно только это
сообщение Плутарха, то и тогда существование театра в древней Армении было бы
очевидно. Но, к счастью, Плутарх сохранил нам о нем более подробные сведения.
Прежде чем обратиться к ним, мы должны вспомнить историческую обстановку
того времени, без чего нельзя как следует уяснить смысл известия Плутарха. 9 июня
53 г. до н. э. произошло знаменитое сражение при Каррах. Римлянам было нанесено
настолько ужасное поражение, что они не смогли даже подобрать тела павших воинов
и предать их погребению. Крассу отрубили голову и правую руку. Это сделал некий
парфянин Помаксафр. Дион Кассий передает интересную деталь: взяв голову Красса,
парфяне «влили ему в рот расплавленное золото, сопровождая это оскорбительными
насмешками, ибо Красс, невзирая на свое невероятное богатство, был необы-
чайно жаден к золоту» (XL, 27). Иосиф Флавий (BI, I, VIII, 8) и Ф л о р
(XLVI, 3, И) подтверждают это сообщение.
Такая же расправа была учинена во время войны римлян с Митридатом Евпатором
и над другим римским полководцем—Манием Аквилием (Арр., Mythr., 21). Мне хс-
12*
180
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
чется сопоставить рассказы о судьбах Мания Аквилия и Марка Красса не только в ча-
сти, касающейся «утоления» их жажды золота. Их участь была одинаковой и в другом
отношении. Когда Митридат Евпатор взял в плен Мания Аквилия, он его, «связанного,
всюду возил на осле, громко объявляя зрителям, что это Маний» (там же). Нечто подоб-
ное сделал и Сурена. Одного из пленных римлян, очень похожего на Красса, посадили
на лошадь и приказали называть его «императором Крассом». Селевкийские же
гетеры-певицы шли и «распевали множество непристойных и смешных песен насчет
изнеженности и трусости Красса» (Р 1 u t., М. Crass., 32). Итак, сущность дела не ме-
няется от того, что Аквилий был посажен на осла, а двойник Красса—на лошадь, что
над Аквилием издевались при жизни, а вад Крассом—после его смерти. Мне кажется,
что нет надобности доказывать внутреннюю связь и одинаковый политический смысл
агитационной символики этих «шествий» и «награждений» расплавленным золотом.
Это золото, «отданное» Крассу, и «почет», который воздавали ему в посмертном «триум-
фе», стоят одно другого. Перед нами первые звенья той цепи, конец которой мы найдем
в такой же преднамеренной агитационной символике арташатского спектакля.
Помаксафр вместе с посланцами Сурены привез свои трсфеи из Арташата к Ороду I,
уже находившемуся в то время в столице Армении, на свадьбе сына. Можно считать
бесспорным, что арташатская свадьба должна была продемонстрировать прочность
только что заключенного союза значительных в то время государств Передней Азии.
По своей сути это был военно-политический союз, направленный против aipeccnn Рима.
Именно в этот момент пришла радостная весть о полном разгроме вторгшейся армии
ненавистных захватчиков. Воочию было доказано, что римлянам можно наносить со-
крушительные удары, тысячами брать их в плен и обращать в бегство римских полко-
водцев. В довершение торжества было доставлено убедительное доказательство победы:
отрубленные Помаксафром голова и рука Красса. Какое все это вызвало ликование!
Помаксафр был приглашен на пиршество во дворец Артавазда. Но армянскому
царю недостаточно было пира, для того чтобы отпраздновать победу над ненавистным
Римом. Артавазд, который был, как уже сказано, соправителем своего отца Тиграна II,
конечно, не забыл того дня, когда римский полководец Луккулл вошел в столицу
Армении, дотянувшись своей жадной рукой до несметных сокровищ Тигранакерты.
И вот через 16 лет алчная рука другого римского полководца снова достигла сто-
лицы Армении, но на этот раз на границе Армении остались тысячи римских
воинов. В свое время Лукулл отпраздновал победу спектаклями на сцене тиграна-
кертского театра. Что же удивительного в том, что Артавазд захотел отплатить Риму
кровавым спектаклем, поручив разыграть его труппе своего арташатского театра!
Но даже пьянящая радость победы не могла заставить осторожного Артавазда
действовать откровенней обычного. Оставаясь верным себе, он избрал такой остроум-
ный и тонкий способ мести ненавистному противнику, какой можно сравнить, пожалуй,
только с его же «советами» Крассу, о которых сообщает Плутарх (М. Crass.,
19 и 22). Дальновидный Артавазд не хотел подчеркивать своего личного участия
в демонстрации против Рима, осторожно полагая, что, возможно, ему еще придется
отвечать перед Римом. Вместе с тем Артавазду хотелось «отвести душу» и отплатить
Риму сполна за пережитые невзгоды. Для достижения этой цели была избрана тра-
тедия Еврипида «Вакханки». Насколько я знаю, еще никто при изучении истории
культуры древней Армении не обращался к сохранившемуся тексту трагедии, испол-
нявшейся в Арташате. Между тем сопоставление текста пьесы с описанием спектакля
проливает новый свет на свидетельство Плутарха.
Можно ли считать случайным выбор этой трагедии Еврипида для исполнения ее
в армянском театре после победы над римскими легионами? Артавазд все время трезво
учитывал могущество Рима. Разгром крупной по тем временам римской армии под
Каррами нанес серьезный удар военному престижу Рима. Естественно, врагам Рима
хотелось превратить это поражение в доказательство некоей общей закономерности.
Царям азиатских держав — Армении и Парфии — крайне важно было создать у
людей своего лагеря уверенность в том, что победителями выйдут они, сыны Азии.
Достаточно вспомнить содержание трагедии «Вакханки», чтобы убедиться, что эта
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
181
трагедия Еврипида б ыла исполнена в Арташате не в честь бракосочетания сына Орода
с сестрой Артавазда, как это обычно думают, а в честь победы над Римом, и выбор
«Вакханок» для ознаменования победы над Римом может служить достаточно убеди-
тельным доказательством той большой роли, какую играл уже две тысячи лет назад
театр в политической жизни древней Армении.
Об этом приходится говорить потому, что решительно все исследователи этого
вопроса считают события, произошедшие в Армении в связи с гибелью Красса, случай-
ным происшествием. Правда, Т. Моммзен отчасти правильно оцепил политический
смысл арташатского спектакля, но и он считал, что все происшедшее было стечением
случайных обстоятельств. Пересказывая Плутарха, он ясно излагает эту точку зре-
ния: «Когда прибыла от его [Орода] визиря весть о победе и вместе с ней, по восточному
обычаю, и отрубленная голова Красса», труппа актеров «исполняла как раз в это время
трагедию «Вакханки»1. То же самое говорится и в последней из известных мне работ,
упоминающих этот эпизод, книге акад. Я.А. Манандяна «Критический обзор
истории армянского народа»: «...голову Красса принесли в Арташат во время их
св адебного пира, когда труппа греческих актеров представляла во дворне трагедию
Еврипида «Вакханки»...» (стр. 252).
Но все исследователи этого вопроса упускают из виду то важное указание Плутарха,
что участник битвы при Каррах, обезглавивший Красса, Помаксафр был среди пригла-
шенных на царский пир, предшествовавший представлению трагедии
«Вакханки». Разумеется, Помаксафр приехал не отдельно от посланцев Сурены, а вместе
сними. Следовательно, голова Красса была привезена в Арташат до начала пира в честь
победы, а не во время спектакля. Таким образом, Артавазд еще до спектакля знал о
победе парфян и трагической участи римского полководца. Артавазд имел достаточно
времени для того, чтобы притти к мысли разыграть оригинальный спектакль силами
труппы своего арташатского театра. Это дает основания предполагать, что все было
обдумано заранее и сыграно по предварительно составленному плану-«сценарию», учи-
тывавшему наиболее уместнее и эффектнее появление на сцене кровавой бутафории.
Исполнение классической трагедии превратилось в исключительно острый злободневный
спектакль, память о котором хранится вот уже две тысячи лет.
Позволю себе высказать мнение, что автором этой режиссерской выдумки
был сам Артавазд. Кроме изложенных соображений, к такому выводу приводит
и анализ других дошедших до нас сведений. Если Артавазд был автором исторических
Сочинений, политических речей и,самсе главное для нас, автором новых пьес, то почему
он не мог выступить интерпретатором классической трагедии Еврипида? Характерно,
что Плутарх, рассказывая о поражении римлян при Каррах, говорит, что Крассу отру-
били голову и руку и отослали их в Армению. А когда у Плутарха описывается спек-
такль, речь идет только о голове и не упоминается ненужная по пьесе отрубленная рука
Красса. Ясов, исполняя роль Агавы, декламировал, держа в руках «театральное сна-
ряжение» — маску или бутафорскую голову Пентея. По ходу действия трагедии Агаве
полагается держать изображение оторванной ею от туловища головы строптивого царя
Пентея. Актеру аплодировали, и именно в это время в зал вошел парфянский сатрап
Силлакес, склонился, приветствуя царя, и «бросил на середину голову Красса». Зри-
тели выражали восторг громкими криками и рукоплесканиями. Слуги, пи знаку царя
пригласили Силлакеса занять соответствующее место. Ясон же, отдав одному из хорев-
тов бутафорскую голову Пентея, схватил голову Красса и, «впав в состояние вакхиче-
ского экстаза, с энтузиазмом» продекламировал слова Агавы:
Мы, дедовский храня обычай,
Несем из гор домой добычу,
Оленя, сбитого стрелой!* 2
Моммзен, Римская история, 1880, т. III, стр. 290.
2 Вольный перевод В. Брюсова. В оригинале голова Пентея сравнивается со
«срезанным плющем».
182
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Непосредственно перед словами, в которых голова Пентея —Красса назы-
вается головой «оленя, сбитого стрелой» («срезанный плющ»), Агава начинает
свои слова с обращения «Вакханки Азии!...» Это им, «женам Азии», она торжест-
вующе сообщает о победе. «Всем присутствующим это доставило наслаждение». Ясон
продолжал исполнение роли, «поочередно обмениваясь с хором песнями». Когда он
дошел до того места трагедии, где хор вакханок спрашивает Агаву: «Кто его убил?»,
а та отвечает: «Мой это дар!»— парфянин Помаксафр, вскочив с места, выхватил у Ясо-
на голову Красса в знак того, что «произносить эти слова подобает скорее ему, чем
Ясону» (Pin t., Luce., XXIX; Crass., 33).
Парфянский царь Ород высоко оценил неожиданную услуту Помаксафра, демон-
стративным жестом подчеркнувшего, что именно парфянам принадлежит честь нане-
сения столь чувствительного удара Риму, и одарил Помаксафра «по обычаю своей стра-
ны». По указание Плутарха, что один только Ород щедро вознаградил Ясона, подарив
ему талант золота, заставляет призадуматься: почему Артавазд не реагировал так же,
как и его гость Ород, на происходившее перед ним представление? Конечно, Артавазд,
естественно, не имел основания одаривать Помаксафра за лесть парфянскому царю,
но почему он так же, как Ород, не вознаградил Ясона? Ведь поступок актера, по сло-
вам Плутарха, «всем присутствующим», т. е. в равной мере и армянам и парфянам,
доставил наслаждение». Не произошло ли это оттого, что в отличие от Орода Артавазд
не воспринял поступок Язона, как проявление его изобретательности? Если автором
выдумки с заменой бутафорской головы головою Красса был сам Артавазд, то в этом
случае ему, конечно, не за что было бы вознаграждать актера. С другой стороны, по
моему мнению, здесь имело место проявление той осторожности Артавазда, о которой
я уже говорил.
Поразительное совпадение сценической ситуации «Вакханок» Еврипида, когда по
ходу действия Агава уже держит в руках бутафорскую голову Пептея, наказанного
за свое дерзкое сопротивление Дионису, с эффектным появлением посланца Силлакеса
нельзя объяснить простой случайностью. Символическая сцена замены головы Пентея
головой Красса, конечно, не случайность. Она вызвана совершенно очевидным намере-
нием провести полную параллель между Пентеем и Крассом, желанием отождествить их
судьбы: и Пентей и Красс одинаково наказаны за свое дерзкое отношение к владыкам
Азии: Пентей — Дионису, а Красс — царям Армении и Парфии. При этом парфяне
демонстративным жестом Помаксафра недвусмысленно утверждали свой приоритет.
Вспомнив, наконец, что ко времени царствования Артавазда II боги языческой Армении
уже слились в сознании армян с соответствующими богами Олимпа (типичное для
Эллинизма явление), мы еще отчетливее представим себе, какой значительной
и заранее подготовленной политической демонстрацией было исполнение именно
«Вакханок» Еврипида для торжественного ознаменования одержанной победы. Апел-
ляция к богам воспринималась зрителями театра языческой Армении не как лите-
ратурно-художественная реминисценция. Мы должны взглянуть на исполнение «Вак-
ханок» глазами его современников, чтобы понять и оценить, каким могучим орудием
идейно-политической борьбы явился для Артавазда театр.
Исполнение столь сложной и художественно совершенной трагедии, как «Вакхан-
ки», может свидетельствовать о высоком уровне развития любого театра. Но на самом
деле, как мы видим, было нечто большее: исполнение «Вакханок» в Арташате было
свободной интерпретацией классической драматургии. Такое свободное обраще-
ние в сочетании с тонким пониманием идейно-философского содержания исполняемой
трагедии могло возникнуть лишь в обстановке постоянного общения с классической
литературой и при наличии известного театрально-сценического опыта.
Постройка» театрального здания в столице Армении — Тигранакерте, поддержка
театрального искусства царями Армении, существование специальной профессиональ-
ной труппы в Арташате, наличие оригинальных произведений армянской античной
драматургии, трагедии Артавазда II и, наконец, сознательное использование театра
для политической борьбы — все это факты. Они подтверждают, что театр в рабовладель-
Рис. 1. а и б. Монета Артавазда II. Серебро. Исторический
музей, Ереван, увелич. Изображению царя Артавазда,
первого армянского драматурга, приданы черты трагиче-
ской маски; внутренние углы бровей подняты, углы рта
скорбно опущены и около губ проведена легкая складка
горечи
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
18з
леской Армении действительно был частью культуры данной страны. Таковы выводы,
которые мы можем сделать, анализируя текст Плутарха.
А что говорят памятники материальной культуры? При раскопках 1935—1936 гг.
в окрестностях станицы Даховской (Северный Кавказ, около Майкопа) была найдена
«серебряная чаша армянского царя с изображениями театральных сцен, опубликован*
ная в статье Б. Лунина, (рис. 2), где мы читаем: «Замечательной индивидуальной осо-
бенностью даховской чаши является греческая надпись... Она гласит: «От царя Пакора».
Время надписи согласовывается со временем всей чаши, с ее отмеченными выше изобра-
жениями вакхического цикла. В свете отмеченных показателей не вызывает споров и во-
прос, какой именно царь Пакор упомянуть надписи. Это—Пакир (Бакур) III, брат пар-
фянского царя Валогеза III (148—191), которого последний посадил на престол Армении
при Антонине Пии (138—161). Время правления Пакора III также вполне согласуется
«с типическими палеографическими особенностями на чаше. Нанесение имени Пакора
на предмет материальной культуры было осуществлено при жизни царя (чаша является
личным подарком последнего)»1. Исчерпывающая аргументация Б. Лунина действи-
тельно не оставляет места каким-либо сомнениям, о каком Пакоре идет речь. Остается
лишь подчеркнуть, что надпись свидетельствует не только о том, что она была сделана
при жизни Пакора, коль скоро он преподносил ее кому-то, но и сделана в Армении, раз
€н именует себя царем. До своего появления в Армении царем он не был.
На серебряной чаше Пакора представлено именно сценическое действие, а не ка-
кая-либо вольная композиция на тему о сатире и танцующей менаде. Это театраль-
ные сцены вакханалии. «Достаточно указать на изображения фигуры танцующей ме-
нады и стоящего сатира, собак (из которых одна опирается передними лапами на ал-
тарь (?) в виде колонки), четырех театральных масок, в том числе Силена, менад (три
маски даны на фоне шкафиков, в которых эти маски обычно сохранялись; женская
маска повторена без изменений два раза), тирса, сиринкса, или многоствольной флейты
(«свирель Пана»), тимпана» и т. д. «Все без исключения изображения на чаше принадле-
жат к циклу аксессуаров театральных сцен вакхического цикла», — резюмирует Б. Лу-
нин результаты своего исследования.
Что изображали актеры, выходя на сцену в маске Силена,— общеизвестно. Ка-
кова была роль сатиров и вакханок в сатировских драмах, это также легко себе предста-
вить, вспомнив античный театр греков. Поэтому Б. Лунин мог на всем этом не останав-
ливаться. По одну необычную для изображений сатировских драм деталь украшения
чаши Б. Лунин напрасно оставил без объяснения, хотя и заметил ее. Остался без ответа
естественно возникающий вопрос: почему среди традиционных аксессуаров театральных
сцен вакхического цикла оказались изображения двух собак? И почему одна из собак
«опирается передними лапами на алтарь (?) в виде колонки»? Как известно, в сценах
вакхического цикла постоянно фигурируют леопарды или барсы, а не собаки. Почему же
художник заменил леопардов собаками?
Рассматривая археологические материалы, относящиеся к древней Армении, я об-
ратил внимание на загадочные бронзовые статуэтки, найденные в Зангезуре, близ села
Арциваника и в Карской области, близ Сарыкамыша (рис. 3). Разбор всех примечатель-
ных особенностей этих статуэток я пытаюсь дать в упомянутой книге «2000 лет армянско-
го театра». Сейчас отмечу только некоторые подробности. Прежде всего бросается в гла-
за отмеченная и прежними исследователями, но не объясненная ими, одна весьма харак-
терная деталь. На многих статуэтках ясно видно, что они изображают одетых людей,
и в то же время у них обнажены фаллы, выступающие вперед. Такое сочетание типично
для изображения актеров. Именно так они представлены на многочисленных античных
вазовых рисунках. Бутафорские фаллы подвешивались мимами к своему костюму, со-
стоявшему из узких, прилегающих к телу штанов и короткополой верхней одежды.
1 Б. Лунин, Археологические находки 1935—1936 гг. в окрестностях станиц
Тульской и Даховской, близ Майкопа, ВДИ, 1939, Я» 3, стр. 220—223.
184
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Рис. 3. Дзайнарку-гусан. Статуэтка
из села Арциваник (Зангезур). Брон-
за. ГИМ. Н. в. На правой руке маска
псоглавого бога аралеза. Высота
статуэтки 8^2 см
Рис. 2 а, б, в. Серебряная чаша
армянского царя Пакора III. а —
изображены: театральная маска ме-
нады на фоне шкафчика для ее хра-
нения, сиринге, две собаки, из кото-
рых одна положила лапы на алтарь;
б — изображены: театральная маска
сатира: кожаный узел - мешок для
театральных аксессуаров; танцую-
щая менада с тирсом и тимпаном;
в — изображены: маски силена, тир-
сы с лентами, сатир
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
185-
Такая короткая куртка вместе с поясом сохранилась на задней стороне рассматривае-
мой фигурки второй группы. Большой бутафорский фалл был неотъемлемой частью
сценического костюма греко-римских мимов. В таком же одеянии выступали и армян-
ские мимы—гусаны. Па статуэтке, найденной Е. Лалаяном в районе озера Ван, ясно
видны шаровары и сапоги, и в то же время она фаллична. Изучая древнеармянские ми-
ниатюры уникальных рукописей, хранящихся в «Матенадаране» (Ереван), я также обна-
ружил изображения одетых мужчин с обнаженными фаллами. То, что это актеры театра
мимов-гусанов, видно не только из указанной особенности их костюмов. Один из них
нарисован выступающим в сопровождении оркестра, а другой изображен танцующим
с одетой женщиной, поразительно напоминая сатира, танцующего с менадой (с черно-
фигурной греческой вазы VI в. до н. э.). Размеры журнальной статьи не дают
возможности подробно разобрать данные об упоминаемых памятниках древнеар-
мянского искусства, равно как и не позволяют привести ряд ссылок на работы
армянских историков и филологов. Обо всем этом говорится в первом и втором
томах находящейся в печати работы «2000 лет армянского театра».
В результате этих сопоставлений бронзовые статуэтки нашли свое объяснение как
изображения актеров древнеармянского театра мимов. Но в них не все еще было понят-
но. В частности, оставалась необъясненной своеобразная манера держать правую руку
согнутой в локте и поднятой на высоту плеча. Изучение оригиналов арциваникских
фигурок, ныне хранящихся в Москве, в Историческом музее, заставило меня отказаться
от предположения, сделанного прежними исследователями, будто в правой руке у всех
семи статуэток находится семь одинаково (?) обломавшихся не то «топоров»1, не то
«копий»1 2, не то «метательных снарядов»3. На правой руке у каждой из этих фигурок
надета маска, напоминающая морду борзой собаки с оттянутыми назад ушами. На не"
которых статуэтках сохранилась линия, отделяющая нижнюю челюсть, и точка глаза.
Почти на всех фигурках четко видны надглазнолобовые возвышения собачьей морды.
Сделанное наблюдение заставляет поставить во взаимную связь изображение собак
на бронзовых статуэтках актеров театра мимов со знакомыми уже нам изображениями
собак среди участников театральных сцен, воспроизведенных на серебряной чаше Па-
кора III. Чтобы найти объяснение этой связи, нам необходимо предварительно обра-
титься к предистории армянского театра.
В древние времена армяне верили, что существуют аралезы — боги-псоглавцы,
которые могли лизанием ран павших в бою возвращать их к жизни. Сопоставляя все
вышеизложенные данные, я полагаю, что семь арциваникских статуэток, сарыкамыш-
ские фигурки первой группы и пять статуэток из коллекции Эрмитажа держат в правой
руке изображения голов аралезов. Идя на похороны, для того чтобы «утешать» близ-
ких усопшего, что можно было взять с собой более уместнее, чем символ аралеза, вну-
шающий надежду на воскресение покойника? Надо думать, что изображение арале-
зов выносилось на всякие похороны, а не только в тех случаях, когда были основания
ожидать вмешательства богов, т. е. когда умирал воин-герой. Точно так же как об ара-
лезах в литературных источниках говорится во множественном числе, так и в упомя-
нутой скульптуре из Арциваника они выступают сразу многочисленной группой.
Как известно, Армения на протяжении полутора веков входила в состав эллини-
стической монархии Селевкидов (вплоть до 189 г. н. э.). По всей вероятности, тогда же,
т. е. в III—II в. до н. э., появились первые греческие труппы в Армении. Во всяком слу-
чае это произошло, как уже было сказано выше, не позднее первой половины I в. до
1 А. Захаров, Кавказ, Малая Азия и Эгейский мир, РАНИОН, вып. II,
1928, стр. 34—36.
2 X. Самуелян, Культура древней Армении, Ереван, 1941, стр. 108 и сл.
(на арм. яз.)
8Ш. Амиранашвили, История грузинского искусства, Тбилиси, 1945,
т. I, табл. 13 (на груз, яз.) и соответствующий текст.
Рис. 4 а и б, Дзайнарку-гусаны. Статуэтки из села Арциваник. Бронза. ГИМ. Н. в. Детали
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
187
Hi. э., во время царствования Тиграна II. Приезжавшие в Армению актеры видели
.здесь представления местного театра гусанов, самобытно возникшего, достаточно раз-
витого, но находившегося еще в тесной связи с религиозно-культовым церемониалом.
Как сообщает Мовсес Хорена-
ц и, древнеармянские гусаны «пе-
нием, танцами и показом»,под звуки
оригинального музыкального инстру-
мента—«панд ирна» представляли «де-
ла своих предков», изображая и воспе-
вая их подвиги (I, 6). В Армении про-
изошел такой же процесс, какой имел
вместо на Апеннинском полуострове
за двести лет до этого. Новые усло-
вия, в которых осваивался грече-
ский театральный опыт, наложили
свой отпечаток на театр Армении и
придали ему в не меньшей мере, чем
в Риме, черты своеобразия и ориги-
нальности. Возникший на берегу
Аракса новый театр не стал копией
греческого или римского театра, а
был оригинальным армянским.
Но это вовсе не означает, что
армянский театр не испытал на себе
влияния театральной культуры со-
седних народов. Придя в соприкос-
новение с театром сирийских и гре-
ческих мимов, гусаны испытали на
себе его мощное влияние, и под его
воздействием на рубеже нашей эры
в их среде произошла дифференциа-
ция. Одна часть, продолжая пазы-
Рис. г 5. Армянский актер в маске собаки.
Деталь древнеармянской миниатюры 1329 г.
Картинная галлерея Армении. Увеличено
в 4 раза
ваться гусанами, превратилась в армянских мимов, а другая, храня традиции от-
цов и дедов, осталась рапсодами, приобретя наименование вппасанов. Об этом сви-
детельствует ход развития древнеармянского театра. Не случайно во всех словарях
древнеармянского языка слово «гусан» ставится в качестве синонима слова «мим»,
которое в то время вошло в армянский язык и по сей день бытует в греческой тран-
скрипции — мимо с \
Одновременно с армянской трагедией, сложившейся в самостоятельный жанр
театрального искусства в полном смысле этого слова, продолжали существовать также
и старинные обряды погребения усопших, представлявшие собою как бы зачаточную
форму армянского трагедийного спектакля. К разыгрыванию ролей в этих обрядах
попрежнему привлекались гусаны, хотя они уже превратились в мимов» Гусанов-ми-
мов, исполнителей театральных спектаклей, называли не просто гусанами, а с добав-
лением слова даайнарку. Этим прямо указывалось на их тесную связь с гусанами,
которые привлекались к участию в погребальных обрядах и о которых говорится в по-
становлениях собора V в., описанного Мовсесом Каганкатваци. Весьма характерно,
что это постановление вошло в число «канонов армянской церкви». Приведу цитату
не в литературном, а в дословном переводе, невзирая на его неуклюжесть: «И тех, кото-
1 Многообразие жанров древнеармянского театра — это специальный вопрос
к которому я стараюсь привлечь внимание в вышеупомянутой моей книге. Для темы же
данной статьи достаточно, в качестве примера, одной трагедии.
188
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
рые оплакивают хозяина дома, и гусанов вязать и вести к царскому двору и наложить на
них наказания (в оригинале «бедствия»): чтобы семьи впредь не вправе были плакать»
Сопоставим эти строки со словами Мовсеса Хоренаци о погребений царя Арташеса
(ll, 60). Здесь «те, которые оплакивают», отделены от гусанов, так же как у Мовсеса
Хоренаци дзайнарку отделены от «плакальщиц». Следовательно, дзайнарку и гуса-
ны участвовали в обрядах погребения не только «рыданиями», иначе они слились бы
с плакальщицами, как это произошло в представлении некоторых филологов. Приведу
в качестве иллюстрации несколько строк из «Истории Армении» Фавстоса Бузанда,
в которых описывается сцена оплакивания Гнела — убитого мужа Парандзем. Кстати
сказать, самое описание дано так, словно речь идет о спектакле: дзайнарку начали
играть и петь о событиях, вызванных страстью Тирита, о том, как он позарился [на
жену своего брата Гнела], притворствовал, изыскивая средства, чтобы погубить [Гнела],,
и сгубил его» (IV, 15). Другими словами, дзайнарку изображали то, что предшество-
вало уже совершившемуся убийству.
Видный армянский грамматик VIII в. Стэпаное Сюнеци, говоря о трагедии, ука-
зывает на нес как на «утешение, производимое над покойником или при перенесении
какого-либо несчастья». Актеры в трагедии «говорят героически назидательное и поощ-
рительное и хвалебно-панегирическое ушедшим из жизни» 1 2. «Это определение, исходя-
щее от монаха, указывает не только на то, как прочно укоренились в жизни армян
обычаи их прадедов-язычников, но и на влияние армянских языческих погребальных
обрядов на трагедийные спектакли театра в прямом смысле этого слова.
Глубокие исторические связи армянского театра трагедии с языческими обрядами
погребения, оплакивания умерших и воспевания их подвигов нашли отражение в сло~
вах вохбергак и вохбергутюн, которыми древнеармяпский язык выразил понятия
«трагедийное» и «трагедия». Вохб— значит вопль, рыдание; ерг — песня. Следова-
тельно, в буквальном переводе трагедия именовалась «воплепение». Сохранился замеча-
тельный документ, говорящий весьма о многом. Он опубликован в известной книге
Н. Адонца «Дионисий Фракийский и армянские толкователи». Н. Адонц обратил вни-
мание на то, что в переводе Дионисия Фракийского на древнеармянский язык слово
«трагедия» передано через знакомое уже нам слово вохбергутюн. Но этого мало.
Самое интересное в том, что армянские переводчики сознательно отказались и от пе-
ревода греческого слова, и от перенесения его в свой язык в неизмененном виде,
в форме готового термина. Армянский писатель VI в. Давид Керакан (Грамматик)
пишет: «вохбергутюн — называется по-гречески нохазергутюн [буквально — козло-
пение], — так как приносили «козла» в жертву Дионису, создателю виноградной лозы —
история известная» (Н. Адонц, ук. соч., стр. 89).
Мы достоверно знаем, что армяне познакомились с театром античной трагедии не
позднее I в. до н. э. Как я уже старался показать, это не было поверхностным знаком-
ством. Эллинистический театр прочно вошел в культурную жизнь Армении уже во
времена царствования выдающихся представителей династии Арташесианов — Тиг-
рана и Артавазда. Однако, несмотря на это, древнеармянский язык не стал передавать
понятие «трагедия» греческим термином траую&'юс, вошедшим в почти неизменив-
шемся звучании во все европейские языки. Это понятие древнеармянский язык выражал
своим самобытным словом вохбергутюн. Это могло произойти только в том случае^
если еще до появления греческих трагиков в Армении там уже существовало то, что
позволило армянам усмотреть в привезенном извне театре античной трагедии нечто
уже хорошо знакомое, имеющее свое местное, при этом прочно установившееся наиме-
нование. Армянская трагедия, существовавшая со времени Артавазда, т. е. с середины
I в. до н. э., сохранила свое старинное название вохбергутюн потому, что еще до появ-
1 М. Каганкатваци, История авган, М., 1860. стр. 67, или Тифлис, 1912^
стр. 100 (на арм. яз.),
2 Цитирую по книге Н. Адонц, Дионисий Фракийский и армянские толкова-
тели, 1915, тексты, стр. 89.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
189
ления Ясона Траллийца в Араратской долине в Армении существовал свой, самобытно
возникший театр гусанов. Вероятно, тогда он еще не отпочковался окончательно от це-
ремониала культа умерших предков. А в этот церемониал, как уже говорилось, входило
наглядное изображение подвигов умерших героев и предков, восхваление их и оплаки-
вание усопших, изображение подвигов легендарных богатырей-титанов, которые у ар-
мян назывались дюцазанами.
Прочные исторические корни связывали армянский театр с культовыми церемо-
ниями. Не случайно у древнеармянских авторов слово «трагик» — вохбергак приме
няется как синоним знакомого нам термина дзайнарку-гусан. Встречается иногда еще
более красноречивый термин—вохбергу-гусан. Не случайно наименование языческой
погребальной церемонии вохбергутюн — «воплепенке» навсегда утвердилось в древнем
армянском языке. Этот термин перешел из древнего языка в современный нам армян-
ский язык. А современные нам актеры-трагики и сейчас попрежнему называются
«вохбергаками»—«воплепевцами»! Ежедневно мелькающие на афишах театров Совет-
ской Армении в газетных объявлениях и рецензиях эти слова «воплепевец» и «вопле-
пение»—живой памятник двухтысячелетней истории развития армянского театра!
Ко всему сказанному следует добавить, что в армянском языке с древнейших вре-
мен до наших дней понятие «комедия» также обозначается не греческим словом, вошед-
шим в европейские языки, а самобытным термином катакергутюн.
Если бы от древнеармянского театра сохранились только два термина — вохбер-
гутюн и катакергутюн, то и этого одного было бы вполне достаточно для серьезной
постановки вопроса о его самобытности. Эти два термина — две стороны одного цело-
го — связаны своим происхождением с предисторией армянского театра, с театрали-
зованными церемониями языческой мистерии пахарей и виноградарей. Благодаря
сложному и длительному процессу «диффузии» между местным, самобытно возникшим
театром гусанов и привозным сирийско-греческим театром образовался высокоразви-
тый и своеобразный армянский эллинистический театр.
После всего сказанного об изображениях собак как специфических атрибутах,древне-
армяпского театра нетрудно дать ответ на поставленный вопрос: почему на чаше Па-
кора изображение собаки заменило изображение леопарда?—Потому, что эта чаша была
сделана в Армении. Художник запечатлел на ее рельефе то, что видел и что для него,
как для зрителя спектаклей эллинистического театра Армении, было обычным явле-
ньем. Сюжетная основа сценических представлений вакхического цикла, как известно,
сводилась к разработке одной из тем мифа о Дионисе-Вакхе и была связана с «вакха-
налиями»— древними празднествами в честь этого бога. По существу это был вариант
хорошо знакомых армянам церемоний оплакивания умершего Гисанэ-Ара Прекрасного
и оргиастического веселья после его возрождения. Неудивительно, что в сатировских
драмах древние армяне видели вариант вохбергутюн и катакерзутюн. Но, по мне-
нию армян, воскрешение умершего Диониса-Ара-Гисапэ не могло произойти без уча-
стия аралезов, и армянские хорэги считали необходимым ввести в число действующих
персонажей не только сатира — спутника Диониса, но и собак, возвращавших его к
жизни. Обратим внимание на то, что на чаше все изображено очень лаконично—одна
вакханка, один сатир, один лев. Однако художник не счел возможным ограничиться
одной собакой. Напоминаю читателю ранее сказанное об изображении аралезов сворой,
а не в одиночку. Непонятное на первый взгляд изображение собаки, положившей лапы
на алтарь, разъясняется, если мы примем предлагаемое толкование. Круглый алтарь
под лапами собаки напоминает такие же круглые пьедестальчики под ногами дзайнарку-
гусанов, о которых достаточно было сказано. Эта параллель настолько интересна, что
Стоит над ней задуматься. И алтарь и пьедестал ясно говорят о культовом происхожде-
нии этой «театральной бутафории». Изображения сатира, менады, театральных масок
и музыкальных инструментов — все это говорит об исполнении драмы сатиров, как
ее играли за пределами Армении. Но собаки, опирающейся лапами на алтарь, в спек-
таклях Греции и Рима не было.
Памятники материальной культуры с неопровержимой убедительностью доказы-
вают, что армянские актеры имели свои весьма своеобразные сценические атрибуты-
190
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Столь же своеобразны и театральные термины, которые сохранились в армянском языке.
Отсюда можно сделать вывод, что своеобразными были и исполняемые спектакли армян-
ского эллинистического театра. Армянский позднеэллинистический театр, существо-
вавший на протяжении пяти веков, был в полном смысле слова театром: он имел спе-
циальные театральные здания, профессиональные труппы актеров и актрис, которые
оригинально ставили произведения как армянской, так и западной античной драма-
тургии. Эти пять веков были первым этапом двухтысячелетнего непрерывного пути
развития армянского театра.
Мы, советские люди, гордимся своей новой, социалистической культурой, которая
критически осваивает наследство прошлого. У нас нет желания идеализировать и при-
украшивать историческое прошлое; мы реально видим всю сложность обстановки ми-
нувших дней; мы видим напряженную классовую борьбу и ее отражение в искусстве,
в частности, на подмостках театра. Но мы не игнорируем достижения культуры наро-
дов СССР, в частности, одного из древнейших советских народов — армянского.
В. М. М о л о т о в, в докладе о 22-й годовщине Октября говорил: «...все действитель-
ные достижения культуры народов, как бы они далеко не уходили в прошлое, высоко
ценятся в социалистическом государстве и встают теперь перед своим народом и перед
народами всего Советского Союза возрожденными, в своем действительном идейном
блеске. Большевики не из числа людей, не помнящих родства с своим народом»
(В. М. Молотов, Госполитиздат, 1939, стр. 14).
Советские патриоты, уважая национальные традиции входящих в СССР народов,
решительно отвергают идеологию национализма, проповедующую национальную исклю-
чительнесть^нреносходс-тво- одних рас над другими. Буржуазно-империалистическая
реакция, усиливая борьбу против Страны социализма, стремится принизить все совет-
ское, изобразить его «неполноценным» и в настоящем и в прошлом. Реакционная бур-
жуазия хотела бы заразить советских людей тлетворным ядом «теории» о мнимом пре-
восходстве буржуазной культуры, деморализовать их, подорвать у них веру в свои
силы. В качестве «научного» обоснования, между прочим, делаются ссылки на историка
культуры. В частности, Западная Европа изображается единственной обладательницей
греко-римского классического наследства.
Проявление подобных реакционных взглядов можно обнаружить и в изложении
всеобщей истории театра. Я говорю не о далеком прошлом, а о сегодняшнем дне. Исто-
рия мирового театра излагается как история, построенная по принципу «европоцент-
ризма», где весь ход событий рассматривается по пресловутой схеме: Греция — Рим —
Западная Европа, а все остальное считается малосущественным, второстепенным. До*
сегодняшнего дня история театра изображается как путь, на котором можно обнаружить
только эти, хорошо знакомые, вехи: греческий театр, а за ним римский, в виде един-
ственного наследия греческого театра. Дальше, в связи с игнорированием того, что
происходило на эллинистическом Востоке, образуется огромный провал, примерно лет
на 500—600. Все, что делалось в Византии, не говоря уже об Армении, Грузии и Согде,
все это остается вне поля зрения буржуазных историков мирового театра. К сожалению
влияние этой антинаучной концепции до сих пор иногда сказывается и в советских
исследованиях по истории театра.
В области искусствознания мы обязаны сделать то, что уже сделано в области
общей историографии: покончить с «европоцентризмом», который по существу является
попыткой фальсифицировать историю. Скрытый смысл этой фальсификации, скрытый,
впрочем, весьма плохо, заключается в том, что путем фальсификации фактов истории
пытаются подтвердить существование «исторических» и «неисторических» народов.
Другими словами, «обосновывается» расовая теория, принятая на вооружение импе-
риалистической буржуазией. Далекие времена, казалось бы, ничего общего не имеющие
с сегодняшней жизнью, как бы придвигаются к нам ближе и приобретают злободнев-
ный интерес.
Эллинистическая культура, разумеется, должна была иметь соответствующий
материальный базис. Поэтому вполне попятно, что проблема существования эллинисти-
ческой культуры в любой стране неотделима от вопроса о рабовладельческой стадии раз.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
191
вития этой страны. Проходила ли Армения эту стадию, или же, минуя ее, прямо пере-
шла от первобытной общины к феодальному строю? Было бы идеализацией историче-
ского прошлого Армении изображение ее страной, которая, находясь в окружении
других рабовладельческих государств, сама миновала рабовладельческую стадию
развития, а сразу от родового строя шагнула в феодализм (как известно, среди
армянских историков есть люди, которые именно так представляют себе ход
событий). Древнеармянская монархия была рабовладельческим государством (в какой
степени и как долго — это специальная тема)1
Некоторая часть армянских историков полагает, что Армения не проходила рабо-
владельческой стадии развития и что феодальный строй развился здесь непосредственно
из первобытно-общинного, причем, мол, феодализм приобрел явные очертания уже в I в.
дон. э., при Тигране II. Вве зависимости от личных намерений этой группы истори-
ков, объективно они поддерживают тех обскурантов от буржуазной историографии,
которые тщатся разбить марксистскую концепцию процесса развития человеческого
общества. Отрицание рабовладельческой стадии является «артиллерийской подго-
товкой» псевдонаучного обоснования мнимой «несостоятельности» марксистско-ле-
нинского учения о закономерной смене общественных формаций. А вся эта фальсифи-
кация истории нужна дипломированным лакеям империализма для доказательства
незыблемости капиталистического строя, на смену которому социализм, дескать,
вовсе не обязательно должен являться. Таким образом, вопрос о далекой рабовла-
дельческой формации оказывается связанным с остро актуальными политическими
проблемами наших дней.
К этому надо добавить, что последнее время имели место случаи (правда, единич-
ные), когда под благовидным предлогом справедливой борьбы с компаративизмом
делалась попытка протащить старую буржуазно-националистическую контрабанду.
Делалась ставка на «логику исторических параллелей», которая должна, мол, при-
вести к следующему националистическому выводу: армяне, дескать, вообще не спо-
собны к восприятию культурных влияний соседних народов, даже тогда, когда культура
последних выше отечественной. Отгораживание древней Армении от передовой по тем
временам культуры эллинов и эллинистических государств Переднего Востока
предпринималось для отгораживания современной Армении от самой передовой в
наше время социалистической культуры братских народов СССР. Эту шовинисти-
ческую подоплеку необходимо вскрыть и без обиняков назвать вещи своими именами»
невзирая на возможные попытки наигранным «возмущением» и «протестами» против
этого обвинения замазать политическую сущность разбираемого вопроса. Отрицание,
вопреки фактам, культурных связей древней Армении с соседними народами не имеет
ничего общего с той благородной борьбой, которую вед^т советские люди, подлинные-
патриоты своей социалистической национальной культуры, с низкопоклонством перед
иностранщиной.
Подлинная борьба с космополитизмом и национализмом неотделима от строго
научного отношения к историческим фактам. А они с неопровержимой убедительностью
говорят о чертах своеобразия, присущих всем явлениям древнеармянской, дохристиан-
ской культуры и в то же время свидетельствуют о ее теснейших связях с культурами со-
седних народов, в живом общении с которыми она развивалась. Наглядным примером
служит Гарнийский эллинистический храм. Это здание построено не только по образ-
цам античной архитектуры,— оно вобрало в себя и опыт местных армянских зодчих,
унаследовавших строительную технику эпохи Урарту: внешне храм украшен орнамен-
том, изображающим гранаты и виноград, т. е. природу окружающей Араратской
(Айраратской) долины.
Националистическое отрицание существования армянской эллинистической куль-
1 Ср. С. Т. Е р ем я н, О рабстве и рабовладении в древней Армении, ВДИ, 1950,
№ 1, стр. 12—26. В этой статье указываются примеры подобных рассуждений о
феодализме в Армении I века до н. э. (проф. X. Самуелян и др.)
492
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
туры, повторяющее зады буржуазно-клерикальной историографии, не только не ведет
действительной борьбы с космополитизмом, но и широко раскрывает перед ним двери.
Делая вид, что понятие «эллинистическая культура» равнозначно понятию «эллинская
культура» или, в лучшем случае, что это культура «эллинизированных туземцев»,
т. е. «грецизировапных» армян, проповедники подобных «теорий» пытаются отнять
у армянского народа его историческое достояние, им освоенную и на свой лад перера-
ботанную культуру, в которой даже заимствованное извне было арменизировано.
Но если эллинистической культуры в Армении не существовало, то тогда логично
утверждать, что «Тигран IT насаждал греческую культуру», логично, что арташатский
театр Артавазда объявляется греческим, а сам Артавазд II зачисляется в сонм провин-
циальных греческих писателей. Гарнийский храм тогда неизбежно превращается в яв-
ление, инородное для армянской культуры, только в «образец античной архитектуры»
и больше ничего.
Во всем этом буржуазный национализм раскрывает свою антипатриотическую
сущность. Не случайно во время разоблачения партийной печатью антипатриотиче-
ской группы, сложившейся в театральной и литературной критике, неоднократно под-
черкивалась связь космополитизма с буржуазным национализмом. Это разные стороны
одной и той же враждебной нам, классово чуждой идеологии. А так как самый опасный
уклон—тот, с которым не ведут борьбы, задача советской историографии заключается
в одновременной борьбе на два фронта: и против космополитизма и против шовинисти-
ческой изоляции народов друг от друга.
В. Белинский говорил, что «процесс заимствования идет под знаком национального
преобразования воспринятого, ибо иначе нет прогресса». Эти слова могут быть избраны
эпиграфом к книге, посвященной проблеме национальной самобытности народов СССР.
Этой формуле в равной мере чужды и буржуазно-националистическая ограниченность
и национальный нигилизм космополитов. Эллинистическая культура стимулировала
рост тех народов, социально-экономические и политические услсвия жизни которых
^создавали для них возможность освоения и самобытного развития этой культуры. Ар-
мяне принадлежали к числу таких народов. Армянский эллинистический театр предста-
вляет собою первый известный нам в истории СССР пример «национального преобразо-
вания», античного театрального искусства.
Армяне освоили античный театр и пользовались им в своих интересах, превратив
театр в органическую составную часть культуры древней Армении. Образовалось
.нечто новое, своеобразное, дающее нам право утверждать, что в Армении был не
эллинский, а эллинистический театр со своей четко выраженной индивидуальностью.
Опа была определена тем, что прочные традиции местных театрализованных язы-
ческих обрядов в сочетании с опытом греко-сирийско-римского театра взрастили на
плодоносной почве богатой армянской мифологии и эпоса самобытный армянский ва-
риант эллинистического театра.
Проф. Георг Гоян
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
193
ЗАМЕТКИ ПО НУМИЗМАТИКЕ ДРЕВНЕЙ КОЛХИДЫ
Широко известная под названием «колхидок», чрезвычайно обильная и крайне
интересная по содержанию группа нумизматических памятников в последние годы
стала пополняться новыми, до этого совершенно не известными видами и вариантами.
Покойный А. Н. Зограф, посетивший в 1937 г. ряд музеев республик и обла-
стей Кавказа, имел случай ознакомиться с хранящимися там нумизматическими фон-
дами и, опубликовав весьма ценные свои наблюдения, тогда же говорил, что «есть
основание предполагать, что дальнейшее исследование еще более обогатит эту
группу» А
В течение долгого времени известно было всего лишь три основных типа колхи-
док. Наиболее широко распространенными среди них являются мелкие серебряные
монеты — полу драхмы с изображениями человеческой головы на лицевой и головы
быка на оборотной стороне (см. табл., 5).
Такие же мелкие номиналы, но снабженные греческими буквами МО, О, А или
Ф1 2, встречаются реже. Но еще реже попадаются крупные номиналы колхидок —ди-
драхмы, известные в единичных экземплярах и пока представленные в двух основных
типах: 1) изображение человеческой головы в линейном ободке на лицевой стороне
и две такие же головы, обращенные лицом друг к другу, но меньших размеров, поме-
щенные в два вдавленных прямоугольника,— на оборотной стороне (см. табл., 6);
2) изображение лежащего льва с повернутой к туловищу и оскаленной мордой на лице-
вой стороне и коленопреклоненной быкоголовой человеческой фигуры во вдавленном
прямоугольнике на оборотной стороне (см. табл., 3.)
Эта группа античных серебряных монет стала пополняться, особенно за последние
годы, новыми типами. В 1939 г. С. И. Макалатия издал совершенно новый и крайне
редкий тип мелкой колхидки, полудрахмы3, с изображением оскалившейся головы
льва на лицевой и протомы львицы (?) во вдавленном квадрате на оборотной сто-
роне (см. табл., 2). А. Н. Зограф, сводяколхидки в таблицы, дополнил перечисленные
выше типы еще одним, до этого не изданным типом монеты (ук. соч., табл. I).
К сожалению, я не располагаю дополнительными сведениями, содержащими
доводы или окончательные заключения издателя по поводу этой монеты, но типологи-
ческое, стилистическое и фактурное ее сходство с остальными колхидками, действи-
тельно, совершенно очевидно. Невзирая на полное отсутствие сведений об обстоя-
тельствах и месте находки этой монеты, А. Н. Зограф, не колеблясь, включает ее
изображение в общую таблицу вместе с уже признанными остальными колхидками,
прямо указывая, что «типологическое сходство этой монеты с «колхидками» делает
вполне возможной и ее принадлежность к этой группе» (ук. соч., стр. 36).
Надо отметить, что еще до выхода в свет работы А. Н. Зографа эта монета среди
грузинских археологов и нумизматов тоже слыла за колхидку. Несколько видоизме-
ненный рисунок лицевой стороны этой монеты (см. табл., 4) (львиная голова в фас,
а не в профиль) типологическими и стилистическими своими чертами сходен с дидрах-
мой II типа (см. табл., 3) и с недавно изданной С. И. Макалатия полудрахмой (см.
табл., 2), а тип оборотной стороны (головы быка) абсолютно идентичен с рисунком
оборотной стороны обычной мелкой колхидки (см. табл., 5). Весовые данные ( = 5,52г)
этого, повидимому, уникального экземпляра, хранящегося в Кутаисском краеведче-
ском музее, дают основание считать его тоже пока единственным известным в группе
колхидок номиналом драхмой.
Среди поступлений, обогативших за последние два десятилетия наши музейные
1 А. Н. Зограф, Распространение античных монет на Кавказе, ТОНГЭ, I
(1945), стр. 36.
2 Последний вариант известен мне по единственному экземпляру, хранящемуся
в Государственном музее Грузии имени акад. С. Н. Джанашиа.
3 С. И. Макалатия, Новый клад колхидских монет, ВДИ, 1939, № 4 стр. 15.
13 Вестник древней истории, № 3
194
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
хранилища, имеется еще один экземпляр (см. табл., 1), очень близко соприкасающийся
с описанными тут монетами и имеющий основания быть включенным в число колхских
монет. Вместе с остальными монетами этот экземпляр был приобретен Государствен-
ным музеем Грузии в октябре 1933 г. от некоего А. Иванова, но, как мне удалось
установить, раньше он принадлежал известному местному коллекционеру инж.
А. И. Набоких. Будучи лично знаком с А. И. Набоких, я неоднократно от него слы-
шал, что значительная часть его коллекции приобретена им непосредственно от мест-
ного населения и, повидимому, представляет собой местный же, найденный на тер-
ритории Грузии материал.
Для того чтобы говорить о происхождении монеты, эта справка, конечно, скупа
и лаконична, но привлечена она потому, что Е. А. Пахомов рекомендует не пренебре-
гать и такими. Основываясь на своем долголетнем опыте, в одной из своих работ он
утверждает, что не только среди монетных запасов местного населения, но даже среди
приобретаемых «в торговых фирмах преобладают монеты местные, только собранные
с большого района: так в Тифлисе — со всего Закавказья...» и т. д.1
Указанная монета изготовлена из серебра, диаметр ее 22—23 мм, вес — 13,80 г.
Лицевая сторона: левый профиль головы льва. Оскаленная пасть обнажает мощные
клыки и судорожно вытянутый язык. Контур разинутой пасти трактован туго натя-
нутой, крутой дугой, которая в общем ансамбле с напряженными мышцами морды
зверя придает ей крайне свирепый и грозный облик. Впечатление это еще более уси-
ливается и широко раскрытым глазом, над которым дыбом торчат волоски брови.
Грива изображена тремя рядами мелких, параллельно расположенных клинышков,
создающих впечатление вздыбленной. Кругового ободка нет. Оборотная сторона:
протома скачущего вправо Пегаса с разинутой пастью и преувеличенно вытянутой,
несколько стилизованной головой. Грива вздыблена и передана торчащими вверх
и расположенными по дуге шеи черточками, загибающимися к концам. Изображение
это помещено во вдавленном квадрате.
Общий вид этой монеты, ее типологические и стилистические черты сближают
ее в первую очередь с колхской полудрахмой, опубликованной в 1939 г. на страницах
ВДИ. Уже при самом беглом взгляде на нашу таблицу становится совершенно очевид-
ной общность типа лицевых сторон нашей монеты (1) и полудрахмы, опубликованной
С. И. Макалатия (2). Эти же лицевые стороны обеих указанных монет, несомненно,
являются лишь деталью общего изображения, помещенного на колхской дидрахме
II типа (3). Рисунок всех этих трех монет, в свою очередь, вплотную примыкает к уни-
кальной драхме Кутаисского музея (4), которую А. Н. Зограф тоже включил в об-
щую группу колхидок. Изображение льва на остальных монетных типах колхидок уже
не повторяется, но связь, объединяющая все эти монеты в одну общую группу, все же
не прерывается, так как помещенное на оборотной стороне последней из вышепере-
численных монет изображение быка абсолютно тождественно такому же изображению
оборотной стороны обычной полудрахмы (5). И, наконец, сходство лицевых сторон
этой обычной полудрахмы и дидрахмы I типа (6) неоспоримо.
Остановимся подробнее на сходстве изображений оскалившейся морды льва на
монетах №№ 1 и 2 и отметим детали, подчеркивающие существующую между ними
разницу. Это отличие выражается лишь в величине и различном направлении изобра-
жения зверя. Для устранения этой разницы и облегчения процесса сравнения изобра-
жение монеты № 2 повторно помещено на таблице, но теперь оно уже дано негативно
и в увеличенном до размера № 1 виде (см. табл. 2). Таким образом, изображение
львиной головы монеты № 2 искусственно повернуто в ту же сторону, куда она на-
правлена на монете № 1. Этим фотоприемом более наглядно выявляется крайне близкое
типологическое и стилистическое сходство сравниваемых монет: та же трактовка оска-
лившейся пасти, одинаково обнажающая клыки зверя; тем же приемом передана
вздыбленная грива; то же крайнее напряжение мышц и широко раскрытый глаз. Все
1 Е. А. Пахомов, Монетные клады Азербайджана и Закавказья, 1926,
стр. 5.
Основные типы колхских серебряных монет
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
195
эти совпадающие детали устраняют даже мысль о случайном сходстве и дают полное
основание говорить о том, что штемпеля обеих сравниваемых монет резались одним и
тем же мастером или же, во всяком случае, мастерами одной и той же школы. Еще бо-
лее очевидно сходство с монетой № 3. Поразительно фактурное сходство, наблюдаемое
при сличении данной монеты с крупными номиналами колхидок—дидрахмами. Вое
они одинаково представлены плотным диском, большей частью неправильной формы
и с закругляющимися краями. Подобно большинству античных монет, они отли-
чаются выпуклой лицевой и вогнутой оборотной стороной, но в данном случае эта
особенность проявляется не так резко, переходы тут несколько смягчены. Есть и еще
одна черта, объединяющая сравниваемые монеты в одну группу: это одинаково высокий
рельеф изображений, являющийся характерным для всех ранних колхидок, как,
впрочем, и вообще для ранних античных монет.
Сопоставление нашей монеты № 1 с остальными колхидками, пожалуй, было бы
неполным, если бы без внимания были оставлены их весовые данные. Вплоть до по-
следнего времени известно было всего лишь два номинала колхидок: полудрахма
(2 и 5) и дидрахма (3 и 6). Опубликованный А. Н. Зографом экземпляр, судя по раз-
меру и весу, заполняет существующий между этими двумя номиналами пробел и, та-
ким образом, должен быть признан драхмой. Рассматриваемая же нами монета
№ 1 по размерам и весовым данным приближается уже к тетрадрахме, тоже имевшей
в античное время широкое распространение.
Сравним эти данные с имеющимся в нашем распоряжении фактическим материа-
лом и выбранными из специальной литературы сведениями.
№ п/п Типы колхидок Сред- ний вес Предельные цифры Колич. взвеш. экз. Примечание
1 Обычная полудрах- ма (5) 1,98 1,45 2,51 ок. 300 ГМГ
2 3 Полудрахма с изоб- ражением льва (2) Драхма Кутаис. музея (4) 2,34 ? 2,21 2,22 2,6 5,52 3 1 ГМГ — 3 экз. Уник.
4 Дидрахма I типа (6) 9,90 8,69 10,81 10,36 11,34 9,16 9,60 10,10 и 10,40 8 ГМГ — 5 экз. Кутаис. муз. — 2 экз. Горийск. муз.—1 экз.
5 6 Дидрахма II типа (3) Тетрадрахма ГМГ U) 8,99 ? 8,06 9,39 10,36 8,57 и 8,58 13,80 5 1 Собр. Е. А. Пахомо- ва — 1 экз. ГМГ —2 экз., б. собр. Якунч. 2 экз. Уник.
При наблюдающемся в пределах одного и того же номинала резком колебаний
веса монет выводить их средние показатели несколько затруднительно, но некоторую
исходную цифру, во всяком случае, наметить можно. Средний вес монеты исчислялся
двумя способами: для обычной полудрахмы, при наличии большого количества взве-
шенных экземпляров, это было вычислено простым делением на два суммы показателей
наибольшего и наименьшего веса, а для остальных номиналов — делением общей сум-
мы всех имеющихся данных на соответствующее количество взвешенных в каждом
отдельном случае монет. Весовой ремедиум, как об этом свидетельствует уже другая
13*
196
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
таблица, во всех случаях оказался крайне чувствительным и показывает следующйё
отклонения:
.h о Типы колхидок Сред- ний вес Предельные весовые показа- тели Отклонен, в сто- рону понижен, или повышения веса Процентное отклонение
i Обычная полудрахма 5 1,98 1,45— 2,51 —0,53+0,53 26,8—26,8
2 Полудрахма со львом 2 2,34 2,21— 2,60 -0,13+0,26 5,50—11,10
3 Драхма Кутаисск. муз. 4 Сравнительных показателей нет
4 Дидрахма I типа 6 9,90 I 8,69—11,34 1 —1,21 + 1,44 1 12,20—14,50
'5 Дидрахма II типа 3 8,99 1 8,06-10,36 1 —0,93+1,36 1 10,93—15,10
6 Тетрадрахма ГМГ 1 1 Сравнительных показателей нет 1 1
Если допустить, что рассматриваемая нами монета принадлежит к категории лег-
ковесных экземпляров и, аналогично другим крупным номиналам этой группы, вес
ее ( =13,80 г) в данном случае отклонился тоже в сторону понижения, хотя бы на
10%, то, прибавив эту потерю веса, мы получим цифру, равную 15,18 г, т. е. совер-
шенно нормальный вес для тетрадрахм того времени.
Сопоставляя все перечисленные аналогии, факты и расчеты и анализируя ход
моих мыслей, я не заметил в них логических нарушений и полагаю, что высказанные
предположения являются наиболее вероятными и правдоподобными. Но даже при
этих условиях я все еще не решаюсь окончательно и с полной категоричностью настаи-
вать на колхском происхождении этой крайне интересной монеты. Это было бы риско-
ванно еще и потому, что некоторые вопросы о несравненно более обильно представ-
ленных типах колхидок по существу окончательно не решены и сейчас.
Публикация монеты была вызвана главным образом необходимостью непременно
ввести ее в круг внимания специалистов и этим избавить ее от опасности быть забытой.
И если привлекаемая мною связь сравнений и вытекающие отсюда выводы будут
признаны достаточно убедительными или, еще того лучше, дополнены указаниями
сведущих лиц на те или иные детали, ускользнувшие от моего внимания, то цель,
преследуемую этой работой, я буду считать достигнутой.
Д. Г. Капанадзе
ВЫЧИСЛЕНИЕ ПОВЕРХНОСТЕЙ И ОБЪЕМОВ ТЕЛ
ВРАЩЕНИЯ У ДРЕВНИХ ЕГИПТЯН
В известном математическом папирусе, хранящемся в Московском музее изобра-
зительных искусств, имеется одна задача, приковывающая внимание исследователей
благодаря тому, что ответом на нее служит формула, которую можно истолковать
как площадь некоторой поверхности. Однако в вопросе о том, о какой именно поверх-
ности здесь идет речь, мнения расходятся. Акад. В. В. Струве1 считал, что это —
половина шара. Пит высказал предположение, что это — полуцилиндр
1 W. W. S t г u w е, Mathematisches Papyrus des Staatlichen Museums der schonen
Kunst zu Moskau, Berlin, 1930.
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
197
с осевым сечением в виде квадрата. Гипотезу Пита поддерживает целый ряд исследо-
вателей, в том числе и Нейгебауэр1 и Н. Н. Веселовский1 2 *.
Но и та и другая гипотеза в высшей степени маловероятна. В самом деле, невоз-
можно себе представить, чтобы египетский математик эпохи Среднего царства смог
экспериментальным путем или, тем более, с помощью инфинитезимальных построений
вывести столь сложную формулу, какой является площадь поверхности шара. Вычис-
ление же поверхности цилиндра основано на знании формулы длины окружности.
Но о длине окружности ни в одном древнеегипетском математическом тексте не упо-
минается. Египтяне, повидимому, не знали формулы длины окружности; такой же
особенностью отличалась и древнегреческая доархимедовская математика.
Рис. 1. Московский математический папирус. ГМИИ им. А. С. Пушкина
(фрагмент)
Между тем задаче, привлекающей наше внимание, можно дать весьма простое
истолкование, не заставляющее предполагать, что египетский автор знает больше того,
что имеется в прочих местах математических папирусов: речь идет о площади поверх-
ности такого конуса, разверткой которого служит полукруг. Для обоснования
этого мнения изложим подробнее текст папирусами соображения Струве, Пита и наши.
В столбце XVIII Московского папируса (рис. 1) говорится: «Вычисление сосуда
(nb. i). Если тебе скажут: сосуд с поперечником отверстия в (г) 4 г/2, узнай его пло-
щадь. Найди от 9, ибо сосуд есть половина.... Получится 1».
Далее идут вычисления, смысл которых сводится к следующему:
9—1 = 8
1 2 11
9 ' 8 = 3 + '6 + 18
1 Нейгебауэр, Лекции по истории античных математических культур,
М.— Л., 1937.
2 И. Н. Веселовский, Египетская наука и Греция, «Труды Института
истории естествознания АН СССР», II (1948).
198
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
1 1
7 9--4 =32
«Получается 32. Это его площадь. Ты нашел правильно».
Предмет, о котором говорится в задаче, назван nb.t. Струве, Пит, а также Ней-
гебауэр переводят это слово как корзина. Между тем можно считать, что nb.t
обозначает вообще вместилище, сосуд.
Следующее неясное место текста переведено нами так: «С поперечником отверстия
в 4 х/2». Струве переводит это место так: «С устьем по 4х/2 в любом направлении»,
и делает отсюда заключение, что 4 х/2 есть диаметр круга. Пит же считает, что здесь
речь идет оквадрате, ибо выражение г 4х/2 в предыдущем столбце текста приме-
няется к квадрату с данной стороной. Буквально же это место звучит: «Устьем по (г)
4х/2 в (т) заполнении». Термин «в заполнении» в толковании Пита переводится при-
мерно так: «вдоль и поперек».
Решающим моментом в объяснении всей задачи является то, как мыслить лакуну,
обозначенную в вышеприведенном переводе многоточием. Внимательное рассмотре-
ние папируса показывает, что пропущенное слово начинается со знака f (i) и окан-
чивается обрывком иероглифа, имеющим вид половины эллипса. Струве делает предпо-
ложение, что все слово есть & \пг, причем знак есть детерминатив, изображаю-
щий яйцо и обозначающий всякий круглый предмет, в данном случае — шар. Речь
идет, стало быть, о корзине, имеющей вид полушара с диаметром D = 4 х/2.
Пит полагает, что оборванный иероглиф изображает «бочку, а все слово читается
как Ip.t и должно быть переведено как цилиндр. «Корзина», по Питу, следова-
тельно, имеет вид корыта и является полуцилиндром, построенным на квадрате, как
осевом сечении, со стороной D = 41/2. Площадь днища такого сосуда, не считая боко-
вых полукругов, действительно, равна — 2 D2, что совпадает с ответом египетского
4
автора (32), если считать, что длина окружности выражается формулой 4^ — J D2.
Предположение Пита маловероятно не только в силу того, что египтяне не распо-
лагали формулой длины окружности, но еще и потому, что вся задача в трактовке
Пита приобретает отвлеченный характер, не свойственный египетской математике.
В самом деле, какой практический смысл был спрашивать о площади лишь полукруг-
лой части корзины, а не всей корзины в целом? Мы знаем, что во всех других зада-
чах (например, папируса Райнда) всегда спрашивается об объеме всего тела, напри-
мер, амбара или пирамиды.
Между тем восстановить лакуну в папирусе можно очень просто, и притом так,
что задача приобретает совершенно естественный вид. Оборванный иероглиф есть О,
что представляет собой детерминатив круга, а все слово обозначает \t.n — круг.
Итак, в задаче говорится: «Найди х/9 от 9, ибо сосуд есть половина круга».
Но что это за сосуд, являющийся половиной круга? Таким сосудом может быть
только конус, разверткой которого служит полукруг. Конус, получаемый от свер-
тывания полукруга, имеет вполне определенную форму: его осевое сечение есть равно-
сторонний треугольник. Однако в условии задачи ничего не сказано о форме сосуда.
Пояснение, что сосуд есть половина круга, появляется лишь в ходе решения,
как ссылка на некий общеизвестный факт. Это говорит о том, что nb. t (сосуд), площадь
которого предлагается вычислить, представлял какой-то общеизвестный предмет.
Таким предметом мог быть глиняный кувшин, которым снабжался ш а д у ф —: при-
способление для подъема воды из колодца. Рисунки древнеегипетских шадуфов (рис. 3)
показывают, что такие сосуды имели зачастую именно указанную форму. Теперь
задача приобретает и практический смысл: вычисляя поверхность глиняного кувшина,
ДОКЛАДЫ Й СООБЩЕНИЯ
199
египетский автор получал возможность узнать количество материала (глины), потреб-
ного для его изготовления.
Проанализируем теперь вычисления, производимые в папирусе. Так как сосуд
«образован половиной круга диаметра 2D = 9, то автор в первых двух действиях на-
о
ходит—_ 2D; в следующих двух строчках он умножает этот результат на 8/9 и получает
-аг 4-
Наконец, все это умножается на Л, и получается
2D2.
Если, как всегда, считать
то ,ответ,
Рис. 2
полученный египетским автором, 2D2, совершенно
точно выражает площадь полукруга радиуса D, свер-
тываемого в конус с диаметром основания D.
Итак, мы видим, что рассматриваемая задача по-
добрана автором папируса как применение обычной
в египетской математике формулы площади круга к
вопросу, взятому из практической жизни и требующе-
му лишь наглядных геометрических соображений.
В связи с этим возникает вопрос: располагали ли еги-
птяне формулой для вычисления поверхности л ю б о-
г о круглого конуса? Этот вопрос тем более интере-
сен, что на рисунках древних шадуфов можно различить конические сосуды более
вытянутой формы, чем те, которые изображены на рис. 3. Однако ни одна из задач,
Рис. 3. Древнеегипетский шадуф
кроме рассмотренной, как Московского, так и Лондонского папирусов не относится
к такого рода сосудам. Можно лишь высказать весьма правдоподобное предполо-
жение, что при вычислении поверхности конусов с отношением диаметра осно-
вания к образующей L, равным 2/3 или Vg, египтянин мог использовать формулы
Ж* -Ж-
Перейдем теперь к вопросу о формулах, по которым в древнем Египте вычисля-
лись объемы тел вращения. В папирусе Райнда имеется раздел, посвященный вычис-
лениям «четырехугольных» и «круглых» амбаров для хлеба. Так, в задаче № 41 гово-
рится: «Наставление, как вычислить круглый хлебный амбар в 9 и 10 локтей. Отними
*/9 от числа 9, т. е. 1. В остатке будет 8. Умножь 8 на 8, это дает 64. Возьми 64 10 раз,
это дает 640. Приложи к нему половину, это дает 960. Это и есть его объем».
200
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Если обозначить данные этой задачи через D = 9 и h = 10, то объем окажется
вычисленным по формуле
D2h.
Между тем в другой аналогичной задаче ответ выглядит как Какая
же форма подразумевалась у «круглых» амбаров, и как могло случиться, что египетский
автор решал задачи одного и того же типа по двум разным формулам? Еще Бобынин1
высказал предположение, что формулы вычисления объемов амбаров относятся к те-
лам вполне определенной формы, требующим введения соответствующих коэффи-
Г8 \2
— j D2 h, в данных случаях 3/2 и 32/27. То
Рцс. 4. Египетские амбары. Новое царство
обстоятельство, что идентичные задачи решались по двум разным формулам:,
Бобынин объяснял тем, что обе формулы были найдены независимо друг от друга
эмпирическим путем.
Чтобы разобраться в этом вопросе, обратимся к документальным изображениям
египетских амбаров. Рисунки, относящиеся ко времени Нового царства (рис. 4), по-
казывают, что амбары имели параболические очертания. Весьма возможно, что ниж-
няя часть была цилиндрической или призматической, а верхняя, представляла соот-
ветственно или параболоид вращения, или имела вид купола, образованного пересе-
чением четырех параболических цилиндров.
Если представить себе тело, состоящее из цилиндра высоты h и диаметра D, увен-
чанного параболоидом вращения высоты Л, то, как показывает строгое вычисление,
объем такого тела будет выражаться формулой- —D2 Л, что в точности совпадает
2 4
D2h. Если же взять тело, состоящее из прямой
призмы высоты Лис основанием в виде квадрата со стороной /), увенчанной куполом
высоты Л, образованным поверхностями четырех параболических цилиндров. то>
1 В. В. Бобынин, Математика древних египтян, М., 1880.
с египетской формулой
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
201
3
объем такого тела окажется — D2 h, В частности, если D = h, объем сведется
к —£)2. Именно по такой формуле и вычисляются в папирусе Райнда объемы «че-
тырехугольных» амбаров «в D локтей».
К чему же относится
D2 h? Если откинуть гипотезу Бобы-
нина, согласно которой для вычисления однотипных амбаров египтяне пользовались
различными формулами, противоречившими друг другу, то можно высказать
лишь две гипотезы:
1) Формула
32/ 8\2
27 \ 9 )
D2 h относится к круглым телам иной формы. Если допу-
Рис. 5
стить, что весь амбар имеет высоту 2Л, а его нижняя половина — цилиндр диаметра
D и высоты h, то на долю верхней части придется объем, составляющий почти половину
объема конуса высоты h. Весь амбар должен был бы иметь вид, представленный на
рис. 5, Ъ, что совершенно невероятно.
2) Текст папируса содержит ошибку. В самом деле, выражение
f D2h. Ясно, что вычислитель
D2h
D2h или
есть не что иное, как
ошибся, умножив A D2 h д в а раза на •
Остается решить последний вопрос: каким образом были выведены формулы объ-
емов для «амбаров» того и другого вида? Прежде всего ясно, что эти формулы не
могли быть выведены математически, так как понятие параболы и параболоида не
были знакомы египтянам. Скорее всего, та и другая формула были составлены на
основании глазомера как простое приближенное выражение объема, а именно
как средне е-между объемом цилиндра или призмы высоты h и высоты 2h. Но так
как оно оказалось весьма точно выражающим объем реальных амбаров, по форме
близких к рассмотренным геометрическим телам, то практика и узаконила единое
правило: объем всего амбара составляет 1х/2 объема его нижней части.
Проф. Г. П. Боев
ХРОНИКА
Обсуждение трудов И. В. Сталина по вопросам марксизма
в языкознании в Институте истории материальной культуры
Академии Наук СССР
В Институте истории материальной культуры широко проходит обсуждение статей
товарища Сталина по вопросам языкознания. На открытом партийном собрании, на
заседаниях секторов, в поступивших письменных откликах сотрудники высказывают
глубокую благодарность товарищу Сталину за заботу о развитии науки, за новые
гениальные произведения, которые являются огромным вкладом в сокровищницу
классической марксистской литературы.
Все выступавшие отмечают, что работы И. В. Сталина имеют глубокое теорети-
ческое значение не только для языкознания, но также и для других
наук и идеологии советского общества в целом. Для всех советских ученых
они представляют образец смелого творческого развития марксистско-ленин-
ской теории, дают новую философскую и методологическую, разработку важнейших:
проблем общеисторического значения.
Большое значение имеют выступления И. В. Сталина для дальнейшего развития
исюрии и археологии. В них намечен ряд конкретных исторических вопросов, под-
лежащих дальнейшей разработке, в них содержится ряд важнейших высказываний
по различным вопросам истории и истории культуры, имеющих большое принци-
пиальное значение.
Чл.-корр. АН СССР А. Д. Удальцов в своем выступлении говорил о совер-
шенно новом освещении товарищем Сталиным многих вопросов., касающихся роли
языка в общественной жизни. Гениальные произведения корифея нашей науки
И. В. Сталина являются поворотной вехой в языкознании; они кладут предел научному
разброду, созданному Н. Я. Марром и его школой, они создают основы подлинно
научного конкретно-исторического исследования в языкознании.
Дискуссия на страницах «Правды» по вопросам языкознания принесла большую
пользу. «Она выставила на свет божий этот аракчеевский режим и разбила его
вдребезги». Она выявила существование невероятной путаницы во взглядах по самым
важным вопросам языкознания. Она выявила все замалчивавшиеся ошибочные поло-
жения Н. Я. Марра, который хотя и стремился в марксизму, но никогда не был мар-
ксистом. Статьи товарища Сталина зовут к упорной работе над созданием советского
марксистско-ленинского языкознания с критическим использованием всего действи-
тельно прогрессивного, что дало нам языкознание в прошлом.
Каждый из советских ученых должен глубоко продумать выдвинутые в статьях
товарища Сталина положения и применять их в своей дальнейшей работе.
В Институте истории материальной культуры, особенно в Ленинградском его отделе-
нии, существовал своеобразный «культ» Марра, многие опирались на его ошибоч-
ные работы. Пора положить этому предел. А. Д. Удальцов обещает на своей собст-
венной работе показать пример преодоления прошлых ошибок.
ХРОНИКА
203
Проф. П. Н. Третьяков указал, что статьи товарища Сталина имеют <
огромное значение для жизни и работы Института истории материальной культуры.
Являясь новым крупнейшим вкладом в теорию исторического и диалектического ма-
териализма, работы товарища Сталина в то же время разоблачают порочные положения
«сучения Н. Я. Марра». Нужно сказать, что ИИМК в течение многих лет возглавлял-
ся Н. Я. Марром, носит его имя, и ряд сотрудников института в своей деятельности
опирался на работы Марра.
Вульгарно-материалистические положения Н. Я. Марра в работах этих археологов
рассматривались в качестве марксистских. Сюда относятся в первую очередь коренные
ошибочные положения Н. Я. Марра: отнесение языка к надстройке, утверждение
о классовости языка и о стадиальности в развитии языка. П. Н. Третьяков указывает,
что в некоторых своих работах он также некритически использовал труды Н. Я. Марра,
перенося его неправильные представления о развитии языка на процесс этно-
генеза.
Положение Марра о том, что славянские племена и языки возникли на опреде-
ленной ступени исторического развития в результате «взрыва» предшествовавших им
неславянских языков и племен, не могло быть подтверждено фактическими данными.
У наших ученых была путаница в вопросах этногенеза и глоттогенеза. Мы считали,
что язык и культура—это одно и то же.
Теперь в свете указаний товарища Сталина видно, что хотя линии развития
языка и культуры сближаются, но все же в их развитии в ходе истории имеется большое
различие. «Культура по своему содержанию меняется с каждым новым периодом
развития общества, тогда как язык остается в основном тем же языком в те“
чение нескольких периодов, одинаково обслуживая как новую культуру, так и
старую» (И. В. Сталин).
Положение Марра о том, что процессы этногенеза и глоттогенеза целиком совпа-
дают, связано с буржуазным языкознанием: Шахматов тоже ставил знак равенства
между развитием славянских языков и славянских племен.
Советским ученым, работающим в области этногенеза, предстоит большая работа
по изучению статей товарища Сталина. В свете этих статей они должны коренным обра-
зом исправить допущенные ими ошибки. Работы И. В. Сталина создают прочные основы
для подлинно-научного контакта историков и языковедов.
Проф. Н. Н. Воронин говорил о некоторых из тех конкретно-исторических
вопросах, которые намечены в статьях товарища Сталина и которые должны быть
по-новому разработаны советскими учеными в свете этих статей. Перед археологами
стоит задача заново пересмотреть проблему славянского этногенеза, подчас связанную
с некритическим восприятием туманных или неверных высказываний Н. Я. Марра.
Важнейшее значение имеет характеристика империй рабского и средневекового
периодов, «которые не имели своей экономической базы». Это указание заставит исто-
риков и археологов вновь обратиться к характеристике, в частности, Киевского го-
сударства. Проблема двух культур, получившая новое уточнение в статьях
И. В. Сталина, почти не разработана для феодального периода, а это вопрос не менее
острый и важный, чем вопрос о формировании элементов наций при феодализме.
Это лишь немногие из конкретных вопросов исследовательского порядка, которые
возникают при чтении статей И. В. Сталина. Богатство поставленных и блестяще раз-
решенных в этих статьях проблем поистине неисчерпаемо. Они надолго станут источ-
ником и стимулом нового расцвета советской исторической науки.
Проф. А. П. Смирнов отметил то обстоятельство, что статьи товарища
Сталина еще раз предостерегают против поверхностного, невдумчивого подхода к ра-
ботам основоположников марксизма, против формального цитирования их работ, что,
как отмечено в статьях, привело к искажению взглядов Ленина и Сталина в исследо-
ваниях языковедов. Статьи товарища Сталина еще раз ставят вопрос о критике и са-
мокритике в научной среде. Если бы в нашей среде не забывали об этом, никогда бы
неверные положения марровской теории не смогли получить столь широкое и пагуб-
ное распространение.
204
ХРОНИКА
Проф. В. Д. Блаватский подчеркнул, что статьи И. В. Сталина имеют
колоссальное прогрессивное значение. Они не только освобождают советское языко-
знание от всей той идеалистической путаницы, которую пытались выдать за подлин-
ную науку «ученики» Н. Я. Марра, они не только закладывают прочные основы мар-
к систского языкознания, но и содержат целый ряд важнейших высказываний по во-
просам истории и истории культуры. Для археологов, занимающихся античной
культурой, особенно важна мысль товарища Сталина о том, «... что элементы со-
временного языка были заложены еще в глубокой древности, до эпохи рабства». Это
псложение может быть иллюстрировано сравнительно недавней находкой замеча-
тельной асинской надписи (на греческом языке критским шрифтом), около XIII в.
до н. э. Эта надпись позволяет утверждать, что греческий язык уже сложился в своей
основе более чем за полтысячелетия до возникновения древнейших греческих по-
лисов.
Не менее важно указание И. В. Сталина о том, что «дальнейшее развитие произ-
водства, появление классов, появление письменности,. зарождение государства, ну-
ждавшегося для управления в более или менее упорядоченной переписке, развитие
торговли, еще более нуждавшейся в упорядоченной переписке, появление печат-
ного станка, развитие литературы — все это внесло большие изменения в развитие
языка». Добытые археологическим путем памятники античной письменности могут
служить наглядной иллюстрацией этого положения. Древнегреческий алфавит воз-
никает примерно около того же времени, когда появились греческие города-госу-
дарства. Множество дошедших до нас произведений античной лапидарной эпиграфики
связано с политической жизнью греческих государств. Еще более велико число па-
мятников керамической эпиграфики.
Необходимо отметить, что, перечисляя империи рабского периода, И. В. Сталин
упоминает, наряду с империей Кира и Александра Великого, также и империю Це-
заря. Это указание вносит существенную поправку в традиционное изложение римской
истории, в том числе и в советской историографии, где обычно началом Римской импе-
рии принято считать эпоху Августа. Между тем переход от Римской республики к им-
перии, т. е. к единоличной диктатуре императора, опиравшегося на войско, представ-
лял собой процесс, начавшийся еще в эпоху Суллы. Во времена Цезаря этот процесс
уже фактически завершился.
Проф. С. В. Киселев сказал: В свете статей И. В. Сталина ясно видна
полная несостоятельность всех основных положений так называемого «нового учения
о языке» Н. Я. Марра и его адептов: трактовки языка как надстройки, утверждения
классовости языка, утверждения языковых «революций», демагогических требований
замены «устарелых» классовых языков новыми, так называемых теорий скреще-
ния, стадиальности и «палеонтологического» анализа по элементам и многих других,
часто противоречащих друг Другу утверждений, сдобренных марксистскообразпыми
фразами, которые делали Марра не марксистом, а «всего лишь упростителем п вуль-
гаризатором марксизма».
Для большинства советских археологов всегда была помехой так называемая
«теория стадиального развития языка». Под фантастические стадии — «скифскую»,
«киммерскую», «яфетическую» и т. п.— адепты Н. Я. Марра призывали под-
гонять реальный исторический процесс,, который развивался по закономерностям,
ничего общего не имеющим с этими «стадиями». Это только уводило доверчивых людей
от подлинно научного анализа общественного развития в соответствии с по-
ложениями исторического материализма. Это лишало исследования конкрет-
ности, превращало изложение многогранной действительности прошлого в скучней-
шую схему, сдобренную антинаучными фантазиями. Это особенно ярко сказалось
на таких, например,работах, как учебник «История первобытного общества», состав-
ленный В. И. Равдоникасом и изданный Ленинградским университетом.
Для советских археологов, имеющих дело прежде всего с первобытно-общинным
строем и раннеклассовыми обществами, исключительно важное значение представляют
слова И. В. Сталина о ходе развития языков «от языков родовых к языкам племеннымг
ХРОНИКА
205
от языков племенных к языкам народностей и от языков народностей к языкам нацио-
нальным». Чрезвычайно важен вопрос о сложении народностей. И. В. Сталин ясно
показал место народностей в историческом процессе: дело археологов, историков,
этнографов и языковедов показать конкретные пути сложения народностей и особен-
ности их развития.
Характеристика, данная И. В. Сталиным империям рабского и средневекового
периодов, имеет исключительное значение для всех историков и археологов, занимаю-
щихся античностью и средневековьем. Следует обратить здесь внимание па одну очень
важную сторону вопроса. И. В. Сталин, который во всех своих работах, касающихся
истории, неустанно обращает внимание на роль трудящихся масс в историческом про-
цессе, и здесь призывает обращать главное внимание на «те племена и народности,
которые входили в состав империи, имели свою экономическую базу и имели свои
издавна сложившиеся языки». Ведь если посмотреть на наши книги по истории древ-
него мира и раннего средневековья, то в них меньше всего внимания уделяется истории
отдельных племен и народностей. Их заслоняют собой древневосточные и эллинисти-
ческие империи и Рим. А между тем, ведь именно эти племена и народности были за-
няты производством, в них кипела сложная, противоречивая социальная жизнь,
они создавали свою культуру, свое искусство и науки, они героически боролись против
порабощавших их империй. Но мы тщетно будем искать в нашей марксистской лите-
ратуре монографических работ по истории отдельных народностей. Это особенно нужно
учесть археологам-антиковедам, которые в последнее только время стали преодолевать
наследие буржуазной науки — взгляд на античную культуру как на культуру вообще
греческую, вообще эллинистическую, вообще римскую. Ведь именно археолог, следуя
указаниям И. В. Сталина, может воссоздать конкретную историю народов, заслонен-
ную официальными анналами древневосточных, эллинистических и римских деспотов.
В заключение нельзя пройти мимо осуждения товарищем Сталиным не свойствен-
ного марксизму нескромного, кичливого, высокомерного тона, внесенного в науку
Н. Я. Марром и всячески поддерживавшегося его «учениками». Они приписывали
Н. Я. Марру чрезмерные заслуги в развитии, и притом далеко не одного только, со-
ветского языкознания. В работе В. А. Миханковой «Н. Я. Марр» и в брошюре
А. П. Окладникова «Н. Я. Марр как археолог» этот ученый-лингвист, весьма мало
работавший по археологии, и то только до революции, объявлен основоположником
советской археологической науки, которая будто бы только благодаря Марру пошла
по пути марксизма-ленинизма.
Это совершенно не соответствует действительности и является еще одним образцом
тех преувеличений, которые отличают работу «последователей» Н. Я. Марра. Еще
многим памятно то время, когда, несмотря на то, что в ряде археологических учрежде-
ний уже начинали работать, следуя положениям исторического материализма, в
археологических трудах, выходивших под руководством Н. Я. Марра, еще полностью
господствовала старая наука.
Проф. А. В. Арциховский указал, что не только для языковедов появле-
ние статей товарища Сталина будет радостной, незабываемой датой; все представители
общественных наук (да и не только общественных) будут вдохновляться появившимися
новыми замечательнейшими произведениями марксистской литературы. Археологи
в течение многих лет находились под вредным воздействием «марризма». Многие бес-
спорные достижения нашей науки некоторые археологи, поддавшись крикливой аги-
тации Марра и его «учеников», приписывали Марру.
Для советских работ по этногенезу руководящее значение имеют слова И. В. Стали-
на о развитии «от языков родовых к языкам племенным, от языков племенных к язы-
кам народностей и от языков народностей к языкам национальным». Исконная мно-
жественность языков принадлежит к основным положениям марксистской лингвистики,
но Марр и марристы неправильно толковали эту множественность; они, ссылаясь на
нее, отрицали генетическое родство современных языков: романских с романскими,
славянских со славянскими, иранских с иранскими. Здесь единственный возможный
путь исследования впервые в науке открыли теперь слова И. В. Сталина: «при скре-
206
ХРОНИКА
щивании один из языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматический
строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутрен-
ним законам своего развития, а другой язык теряет постепенно свое качество и посте-
пенно отмирает». Именно такими языками-победителями, надо полагать, были языки
древнероманский, древнеславянский, древнеиранский и т. д., поглотившие в свое время
много чужеродных языков и распространившиеся с маленьких территорий на огром-
ные, а затем распавшиеся, породив современные языки. Но и дальше шел процесс
скрещивания по тем же закономерностям, и для руссистов огромное значение имеют
слова И. В. Сталина: «Так было, например, с русским языком, с которым скрещивались
в ходе исторического развития языки ряда других народов и который выходил всегда
победителем».
Теперь, когда пресловутое «новое учение об языке» разрушено до основания,,
особенно ясно видно, каким оно было препятствием для развития науки. Характерно,
что те немногие лингвисты-марристы, которые не ограничивались крикливыми
фразами, но работали и научно, не применяли марровских методов в своих иссле-
дованиях. А большинство представителей господствовавшей лингвистической
школы сами не работали и другим мешали. Создателем разбитого теперь вдре-
безги аракчеевского режима был сам Марр.
Вспомним, какими яростными выкриками он встречал на заседаниях робкие по-
пытки критики, какие административные меры применял он и его «ученики»
против всех несогласных с ним. Особенно раздражали Марра попытки критики
с марксистских позиций. Вот как он на них реагировал: «всякая сволочь, не только
зарубежная (чорт с ней), но и у нас выступает, да еще «в защиту марксизма» от
этого марксистского учения» (т. е. так называемого «нового учения о языке»г
(«Проблемы истории докапиталистических обществ», 1935, № 3—4, стр. 195). Или:
«Послушайте только, какую дребедень, не стесняясь, позволяет себе говорить про
новое учение об языке какой-нибудь рыцарь печального образа по литературоведению,
думающий говорить марксистски и пролетарски организовать русскую литературу»
(там же, стр, 248).
Многие тысячи студентов и аспирантов вынуждены были изучать Марра. Они
читали его статьи, состоящие из хаотического нагромождения бездоказательных до-
мыслов, статьи, построенные на вульгаризации марксизма, читали с удивлением, со
скукой, с недоумением; представители аракчеевского режима заставляли их искать
в этих статьях высшую мудрость.
А. Л. Монгайт говорил о том, что, кроме глубокого научного и философского
значения, статьи товарища Сталина важны для развития советской науки еще и тем,
что кладут предел попыткам установить аракчеевский режим в науке. Такие попытки
были и в археологии. Хотя Марр мало занимался археологической наукой, его «уче-
ники» объявили Н. Я. Марра основоположником советской археологии. Многие зна-
чительные достижения нашей науки, завоеванные в борьбе с буржуазной археологиейг
были приписаны Н. Я. Марру« Между тем эти положения непосредственно вытекают
из марксизма и никак с Марром не связаны. Марра пытались навязать советским уче-
ным в качестве какого-то посредника между ними и марксизмом. Проводники арак-
чеевского режима требовали от ученых ссылок на Марра даже в том случае, если эти
ссылки не были обоснованы и ничего по существу работы не давали. Ссылку на Марра
считали своеобразным пропуском в советскую науку. Ярлыки с именем Марра на-
клеивали на всевозможные научные работы.
Так получилось, что вся советская археология как-то связывалась с Марром,
в особенности в представлении сторонних наблюдателей. Возможно, что вследствие
этого «наш отказ от Марра» будет восприниматься буржуазными учеными как отказ
от некоторых основных положений советской археологии. Мы должны со всей
ясностью заявить, что Марр никогда не был основоположником советской археологии^
что основные положения нашей науки опирались всегда на марксизм. Вульгарно-
материалистические положения Н. Я. Марра оказали только вредное влияние на
нашу науку. Археологи ошибочно считали марксистскими положения Н. Я. Марра:
ХРОНИКА
207
язык — надстройка, классовость языка и стадиальность в развитии языка. Эти за-
блуждения привели к ряду ошибок, которые должны быть исправлены.
Все выступавшие отмечали, что глубокое изучение статей товарища Сталина и раз-
витие критики и самокритики поможет исправлению допущенных ошибок и послужит
ггимулом развития науки. Огромное значение имеет указание товарища Сталина на
роль борьбы мнений в науке и на необходимость покончить с попытками установления
аракчеевского режима в науке. Выступавшие указывали, что такие попытки были и
в археологии. Они исходили главным образом от Ленинградского отделения ИИМК,
сотрудники которого считали себя наследниками и хранителями «марровских тради-
ций». Непризнание или критика ошибочных положений Марра расценивались ими
как самый тяжкий проступок. Необходимо потребовать самокритического анализа
своих прежних работ от всех ученых, поддерживавших вульгарно-материалистиче-
ские положения Н. Я. Марра и опиравшихся на них.
В этом отношении уже состоявшиеся печатные выступления не всегда до-
статочно самокритичны, и их авторы грешат стремлением навязать свои ошибки
всем советским историкам, археологам и этнографам.
Отмечалось также, что Институт истории материальной культуры неправильно
носит имя Н. Я. Марра. Это наименование перешло на Институт по традиции от Ака-
демии истории материальной культуры, основанной Марром. Но теперь особенно
стало ясно, что это имя с Института нужно снять, после разоблачения товарищем
Сталиным учения Марра, как вульгаризации марксизма.
А. Монгайт
Сессия ОИФ и пленум ИИМК АН СССР, посвященные
итогам полевых работ 1949 г.
В марте 1950 г. в Москве проходила сессия Отделения истории и философии АН
СССР и пленум ИИМК. В работах сессии и пленума приняли участие научные
работники Москвы, Ленинграда, Киева, Ташкента, Свердловска, Симферополя,
Краснодара и многих других городов — всего более 1000 человек. В пленарных
и секционных заседаниях было заслушано 66 докладов, из которых многие касались
проблем древней истории. Мы помещаем здесь краткие сообщения об этих докладах,
расположив их в тематическом порядке.
Доклад Т. С. П а с с е к был посвящен исследованию трипольского поселения
Поливанов-Яр на Днестре. Здесь было вскрыто наземное глинобитное жилище (20 x7м),
разделенное на два помещения. Обнаружены сводчатые печи с лежанками около них.
Культурный слой очень насыщен костями животных, кремневыми орудиями, заготов-
ками и отходами производства. Видимо, в жилище находилась мастерская, изготов-
лявшая каменные орудия не только для данного поселения, но и на обмен. В большом
количестве найдены посуда со спиралевидным углубленным орнаментом, глиняные
грузила, культовые статуэтки, амулеты и печати, костяные орудия и несколько мед
ных кованых предметов (шило, бусина, плоская пластина). Особенно интересно откры-
тие на этом поселении шести землянок с глинобитным полом, представляющих новый
тип жилищ для трипольских поселений. Землянки дают посуду, главным образом,
расписную, и относятся к несколько более позднему времени, чем наземное жилище.
Поселение Поливанов-Яр датируется временем Кукутени в Румынии или Кадиевки на
Днепре. Исследование его позволяет установить ряд особенностей трипольской куль-
туры в Поднестровье. Открытие мастерской макролитических орудий позволяет те-
перь датировать их трипольским временем. Кроме раскопок Поливанова-Яра, три-
польская экспедиция произвела в Поднестровье обследование свыше 70 поселений
разных эпох: палеолита, трипольской культуры, скифских и славянских.
208
ХРОНИКА
Б. Н. Граков кратко изложил основные результаты работы степной скифской
экспедиции. В 1949 г. в Каменском городище вскрыты остатки нескольких наземных
жилищ овальной формы с тынообразными стенами, обмазанными глиной. Эти жилища,
в противоположность землянкам, являлись, очевидно, летними. Найдено много остат-
ков металлургического производства (части горнов, шлаки, орудия, изделия) и первые
(кроме зернотерок) несомненные следы местного земледелия — серпы, зерна ячме-
ня. В окрестностях Каменки обнаружено 21 поселение—от энеолита до скифского вре-
мени. Наиболее интересным из них является городище в с. Б. Лепетиха (II в. до
н. э.— IV в. н. э.). В западной части Азовского побережья, от Утлюгского лимана до
Обиточной косы, обнаружены 54 стоянки и селища, в том числе до 40 скифо-сармат-
ских. В некоторых селищах имеется переходный материал от эпохи бронзы к скиф-
скому времени.
О. А. Гракова сообщила о раскопках поселения эпохи поздней бронзы в ни-
зовьях р. Обиточной. Местная керамика дает формы, переходные от киммерийского
времени к скифской эпохе.
П. Д. Л иберов рассказал о раскопках трех курганов в окрестностях Мели-
тополя. Курганы и основные погребения в них (ямные и катакомбные) относятся
к эпохе бронзы, но в одном из курганов открыто впускное погребение раннескиф-
ского времени с бронзовыми удилами, роговыми псалиями и двумя бронзовыми бляш-
ками «звериного» стиля.
О работах правобережной скифской экспедиции сообщил А. И. Тереножкин.
Обследовано раннескифское городище в Черном лесу, близ Знаменки Кировоградской
обл., и курган около Днепропетровска, содержащий древнеямные захоронения. Инте-
ресна находка в этом кургане остатков повозки, позволяющая говорить о весьма ран-
нем появлении упряжки в Восточной Европе. Кроме того, экспедиция производила
разведки в окрестностях Умани (памятники белогрудовского типа) и в верховьях рек
Ингу ла и Ингульца.
И. И. Ляпушкин доложил о раскопках скифского поселения около д. По-
жарная балка Полтавской обл. Культурный слой состоит из зольных насыпей с вклю-
чением обломков лепных сосудов с лощением и без лощения, костей животных, поде-
лок из камня, кости, бронзы и железа; греческих вещей нет. Обнаружены остатки
глинобитной печи, открытых очагов и разных хозяйственных сооружений. Под золь-
ником в южной части поселения открыты остатки жертвенного места и площадка с вы-
резанными на земле рельефами, представляющими водоплавающих птиц. Эти рельефы
являются уникальным памятником скифского искусства.
П. Н. Шульц остановился на работах тавро-скифской экспедиции. Исследова-
ние некрополя Неаполя Скифского обнаружило два склепа, один из них — земляной,
со следами стенной живописи по глине. Кроме того, раскопана большая курганная
насыпь с 30 погребениями, расположенными пятью последовательными ярусами (I в.
до н. э.— II в. н. э.). В числе этих погребений встретилось одно скорченное (тавра?).
У подножья Неаполя расследовалось поселение кизыл-кобинской культуры. Находка
здесь рогового псалия VII—VI вв. до н. э. подтверждает датировку кизыл-кобинской
культуры концом периода бронзы. В Симферопольском, Зуйском и Белгородском райо-
нах разведками обнаружено несколько новых скифских городищ и селищ, в юго-
западном Крыму и на южном побережье обследован ряд таврских укрепленных убе-
жищ, святилищ и могильников.
Доклад о раскопках Неаполя Скифского сделал А. Н. Карасев. Произведено
доследование главных городских ворот, возникновение которых относится к III в-
до н. э. Открыты остатки восточной приворотной башни (II в. до н. э.— начало III в.
н. э.). Главные ворота выходили на городскую площадь, на ее противоположной сто-
роне обнаружены остатки большого общественного здания хорошей квадровой кладки
III—II вв. до н. э. С ним, вероятно, связаны найденные здесь же фрагменты бронзовой
скульптуры, известняковая капитель, посвятительная надпись на мраморной базе
статуи и большое количество синопской черепицы. Здание, повидимому, составляло
единый архитектурный комплекс с городскими воротами. Здесь же открыто в вырубке
ХРОНИКА
209 .
скалы погребение воина с узкогорлой амфорой III в. н. э. ис богатым конским набором
из железного налобника, удил с псалиями и большого количества бронзовых блях,
обтянутых золотой фольгой; рядом находилось погребение коня. В северо-восточном
участке раскопок продолжалось исследование городского зернохранилища, состояв-
шего из 40 зерновых ям. В одной из ям найдено погребение мужчины с конем (II—
III вв. н. э.).
В секторе античной археологии был прочитан доклад Е. И. Л ев и о раскопках
в Ольвии (см. ВДИ, 1950, № 2, стр. 223).
И. Б. 3 е е с т сделала сообщения о раскопках в Киммерике и о разведочных
работах в Феодосии. В Киммерике были продолжены раскопки усадьбы первых веков
н. э. В Феодосии, в северо-восточной части городища, вскрыты культурные слои клас-
сического и эллинистического времени с остатками архитектурных сооружений.
Очень интересны значительные находки лощеной керамики VI—V вв. до н. э., что
доказывает наличие местного этнического элемента в населении Феодосии уже в ран-
ний период существования города.
Об исследованиях Илурата рассказал В. Ф. Гайдукевич. В 1949 г. открыта
значительная часть северо-западной оборонительной стены с примыкающими к ней
башнями и небольшой калиткой. Широко раскапывались и городские кварталы.
Выяснена очень своеобразная конструкция обогревательных печей в жилых
помещениях. Среди находок обильно представлена разнообразная местная лепная
керамика, иногда с изящными украшениями. Большой интерес представляют находки
глиняных статуэток богов варваризованного типа, а также глиняного штампа с изобра-
жением местной варварской богини, покровительницы животного и растительного
мира. Раскопки дают яркое представление об Илурате как о городе-крепости первых
веков нашей эры, очень поверхностно затронутом эллинизацией. Вещественный мате-
риал свидетельствует о прочном бытовании здесь варварских верований, обычаев
и вкусов.
Доклад М. М. Кобылиной был посвящен раскопкам Фанагории. На холме
«Г» продолжалось изучение обнаруженного ранее комплекса архаических амфор.
К III в. до н. э. относятся открытые здесь остатки большого общественного здания,
воздвигнутого на искусственно созданной террасе. Выше обнаружены жилые кварталы
I—II вв. н. э. На Северном раскопе исследованы остатки дома II в. до н. э., огромный
пифос, связанный с винодельней, обнаруженной здесь в 1939—1940 гг.
Д. Б. Шелов сообщил о результатах разведки городища первых веков нашей
эры около хутора Ильичевка на Фонтановском полуострове.
Н. В.Анфимов сделал доклад о раскопках Семибратнего городища. В северо-
восточной части городища открыты городские стены и башня. Пояс стен, V—IV вв.
до н.э., достигает толщины 4,35 м. Стена, III—II вв. до н. э., состоит из двух панцырей
и заполняющего бута; толщина ее — 1,90 м. Четырехугольная башня выступает на
3,5 м за линию стен, в ней установлены два строительных периода и следы двух пожа-
ров. Римский материал на этом участке не встречен; видимо, в римское время этот
район не входил в черту города. Найдено много местной и привозной керамики, пред_
меты вооружения, орудия производства, терракоты, монеты и т. д. Все эти находки поз.
воляют отодвинуть дату возникновения города в конец VI в. до н. э. Наличие в Син-
дике уже в V в. до н. э. мощного экономического и военного центра городского типа
говорит о высоком уровне социального развития синдов.
Б. Б. Пиотровский сообщил о результатах раскопок урартской крепости
на холме Кармир-Блур. В 1949 г. была открыта обширная кладовая в западной части
дворца, заполненная 82 большими сосудами — карасами. В пяти карасах найдены
зерна ячменя, проса, пшеницы и кунжута. На каждом сосуде иероглифами или клино-
писью обозначена его емкость. В одном из карасов найдено 97 бронзовых чаш, на
дне которых клинописью сделаны надписи с именами урартских царей VIII в. до н. э.
Большинство содержит имя царя Сардура, по шесть надписей — имена Менуа и Русы I
и две надписи — имя Аргишти. Стены кладовой были покрыты живописью по глине.
Роспись изображала священное дерево с солнечным диском над ним и с двумя фигу
14 Вестник древней истории, № 3
210
ХРОНИКА
рами богов по сторонам. В центре кладовой находился жертвенник из кирпича, сопро-
вождавшийся несколькими глиняными фигурками богов и курильницей. Соседнее
помещение было сплошь забито пережженными костями жертвенных животных. В кла-
довой обнаружены конский убор скифского типа, кинжалы, серпы. В другой большой
комнате, раскопки которой только начаты, открыты шесть упавших четырехугольных
базальтовых башенок,украшавших ранее верхние части стен.Здесь же найдена глиняная
табличка с 12 строками клинописи и с оттиском печати на обороте. Раскопки подошли к
центральной части дворца; обнаружено, что эта центральная часть была двухэтажной.
К. Ф. Смирнов изложил итоги работ в Дагестане и Краснодарском крае
(см. ВДИ, 1950, № 2, стр. 221 сл.).
К. В. Сальников сделал доклад о раскопках в Курганской и Челябинской
областях. В Агаповском районе Челябинской области было раскопано четыре кургана
эпохи ранней бронзы и сарматского времени. В Курганской области раскапывалось
городище «Чудаки», датируемое примерно III в. до н. э., и современный городищу раз-
грабленный курган.
И. С. Синицын сообщил об археологических работах в низовьях Большого
и Малого Узеней в Западном Казахстане. Обнаружены поселения эпохи бронзы, по-
гребения скифо-сарматского времени и поздние кочевнические. Открыто до 20 погре-
бений IV—III вв. до н. э. с однородным обрядом и инвентарем (мечи с серповидным на-
вершьем и прямым перекрестьем, бронзовые трехгранные наконечники стрел, бронзо-
вые зеркала, стеклянные бусы с синими глазками и т. п.).
М. Е. Массон в докладе «Новые данные к истории Парфии» изложил основные
итоги работ южнотуркменистанской комплексной археологической экспедиции
(ЮТАКЭ) за 1945—1949 гг. (см. ВДИ, 1950, № 3, стр. 34).
С. П. Толстов сообщил о работах комплексной хорезмской экспедиции за
1949 г. После работ этого года в Топрак-Кала стал вырисовываться общий облик
дворца хорезмшахов. Установлено, что помещения группировались по отдельным
обособленным комплексам. Так, в южной части дворца обнаружен «комплекс гарема»,,
в который входят жилые комнаты, группирующиеся вокруг небольшого зала, украшен-
ного круглыми нишами. Этот комплекс был связан коридорами с помещениями для слуг
и рабов. В восточной части дворца продолжалось расследование другого комплекса по-
мещений —военного («арсенал») и хозяйственного назначения. Здесь сделаны новые на-
ходки хорезмийских документов на коже и дереве (всего теперь открыто до 140 докумен-
тов, из коих 26 — хорошей сохранности). Новые фрагменты хорезмийской стенной живо-
писи и скульптуры дали раскопки парадных зал дворца: «зала воинов», «зала побед»
и «зала царей», названных так по скульптурным фигурам, некогда их украшавшим.
G. П. Толстов подчеркивает своеобразие и самобытность хорезмийского искусства
и архитектуры. Характерной чертой хорезмийского искусства является его светский
характер. Разведки хорезмской экспедиции в бассейнах Яна-Дарьи и Куван-Дарьи
позволяют локализовать некоторые из среднеазиатских племен, упоминаемых Пто-
лемеем. На севере Кизыл-Кумов экспедиция производила раскопки древнетохарского
городища Алтын-ассар и большого кургана.
В. А. Шишкин посвятил свой доклад работам узбекско-заравшанской экспе-
диции. Основным объектом раскопок был дворец Бухар-худатов на городище Варахше.
Дворец существовал долго, неоднократно разрушался и отстраивался. Лучше всего
сохранились постройки IV — VI вв. н. э., когда-то искусственно разрушенные и заби-
тые утрамбованной глиной. Здесь обнаружено много фрагментов алебастровой скуль-
птуры и фресковой живописи, отличающейся условностью трактовки, хотя и с
элементами реализма, и декоративностью. Изображены сцены охоты, борьбы живот-
ных и фантастических существ грифонов, гепардов и т. п., растительные орнаменты
и пр. Сюжеты, вероятно, связаны с зороастрийской мифологией. Эта же экспедиция
изучала древние ирригационные сооруженния Бухарского оазиса. Это изучение
показало, что система здесь была создана не позже, чем во II тысячелетии до н. э.
Наибольший расцвет ирригации имел место на грани нашей эры. Впоследствии пло-
щадь орошаемых земель резко сокращается.
ХРОНИКА
211
С. С. Черников сообщил об археологических работах в Восточном Казах-
стане. Эт^ работы засвидетельствовали почти полное отсутствие памятников земле-
дельческой оседлой культуры в этом районе и господство кочевого скотоводства, начиная
с эпохи бронзы. Древнейшим памятником, раскопанным в 1949 г., является курганный
могильник в горах Чингиз-Tay, относящийся к позднеандроновскому времени. Другой
могильник в том же районе может быть датирован по аналогии с Беккаринским мо-
гильником на р. Талас III—I вв. до н. э. В Чиликтинской долине исследован один
курган из большой курганной группы в центре долины. Курган был ограблен еще
в древности, но все же в нем сохранились золотые бляхи в виде оленя, птиц и рыбы,
выполненные в типичном «зверином» стиле. Повидимому, Чиликтинский могильник
относится к племенам сако-скифской культуры. Докладчик утверждает, что культура
кочевников Восточного Казахстана скифского времени имеет местные корни, разви-
ваясь непосредственно на андроновской основе. В антропологическом типе этих ко-
чевников преобладают андроновские европеоидные черты. Несмотря на единство ос-
новных форм хозяйства и культуры разных кочевых племен, между ними существуют
уже и этнографические различия. Развитие кочевых племен Восточного Казахстана
тесно связано с Алтаем и Семиречьем.
А. X. Маргулан сообщил о раскопках курганов с катакомбными захороне-
ниями в Центральном Казахстане. Ритуал и погребальный инвентарь этих погребений
типичен для гуннского времени и заставляет датировать их первыми веками на-
шей эры.
А. Н. Бернштам охарактеризовал основные группы памятников централь-
ного Тянь-Шаня, начиная с андроновского этапа эпохи бронзы до X в. н. э. Доклад-
чик считает, что на протяжении всего этого времени Тянь-Шань являлся цитаделью
кочевого скотоводства, однако сакские по происхождению кочевые племена Тянь-
Шаня были тесно связаны с племенами Южной Сибири; на рубеже нашей эры значив
тельно усиливаются центральноазиатские влияния; с VI в. н. э. укрепляются связи
Тянь-Шаня с Ферганой.
Доклад о раскопках пятого пазырыкского кургана на Алтае сделал С. И. Ру-
денко (см. ВДИ, 1950, № 2, стр. 225—226).
М. П. Г р я з н о в доложил о раскопках памятников различного времени в уро-
чище Ближние Елбаны на верхней Оби. Здесь открыты памятники 11 последователь-
ных хронологических групп, начиная с андроновской культуры и до XVII в. н. э.
В 1949 г. открыт могильник андроновской культуры, исследована землянка VII—
VI вв. до н. э. (болыпереченская культура), обнаружены литейная мастерская V—
III вв. до н. э. (бийская культура) и памятники рубежа нашей эры (березовская куль-
тура). Могильники III—IV вв. н. э. М. П. Грязнов приписывает особо им выделяемой
одинцовской культуре. Эта культура затем перерастает в безыменную культуру середи-
ны I тысячелетия н. э. и в фоминскую культуру VII—VIII вв. Все это время лесные
пространства верхнего Приобья населены оседлыми племенами. В. Н. Чернецов в пре-
ниях по докладу М. П. Грязнова оспаривал его датировки, основываясь на аналогиях
из Приобья и Прииртышья, в частности на комплексе находок городища Усть-Полуй.
Расхождение в датировках между ним и докладчиком достигает 500—600 лет.
В. Н. Чернецов сообщил о раскопках городища Большой Лог на р. Оми,
близ г. Омска. Нижний слой городища относится к концу эпохи бронзы, средний
принадлежит рубежу нашей эры.
Доклад А. П. Окладникова был посвящен работам бурято-монгольской
экспедиции (см. ВДИ, 1950, № 2, стр. 226).
Многие доклады сопровождались демонстрацией научных кинофильмов. К сес-
сии была организована выставка, на которой были представлены материалы почти
всех экспедиций.
Д. ш.
14*
212
ХРОНИКА
Обзор археологических раскопок в Греции
за послевоенные годы
В послевоенное время археологические работы в Греции проводились лишь в не-
большом масштабе и в большинстве своем сводились к доследованию площадей и па-
мятников, открытых еще до войны.
Греческие монархо-фашисты и англо-американские интервенты почти полностью
прекратили археологические работы и считали своей единственной задачей борьбу
против героических греческих партизан. Характерно, что даже свертывание вся-
кой научно-исследовательской работы в области древней истории буржуазные
журналы мотивируют военными расходами монархофашистов.
Аттика
ВАфинахс 1946 г. возобновились под руководством проф. Томпсона работы
на агоре. При расчистке Алтаря двенадцати богам было найдено несколько фраг-
ментов плит, которые дают возможность реконструировать ограду вокруг алтаря.
Раскопки подтвердили указание Фукидида на то, что алтарь был построен Гиппархом,
•сыном Писистрата, и в то же время свидетельствуют о перестройке этого сооружения
в третьей четверти V в. до н. э.
Предполагается, что это тот самый алтарь, который фигурирует у П а в с а-
н и я (1,17) под названием «Жертвенника милости». В слое V в. найдена архаиче-
ская львиная голова (JHS, 1946, LXVI, стр. 109; «Hesperia», 1947, № 3, стр. 198 сл.
и 207; табл. XLIII, 4 и XLV, 1).
Дополнительное исследование упоминаемого Павсанием здания Одеона установило,
что этот театр был построен в эпоху Августа (Одеон Агриппы), подвергался перестрой-
кам в I и II вв. н. э. и погиб от пожара при захвате Афин герулами в 267 г. н. э.
-Центральная часть здания состояла из амфитеатра для зрителей и заднего помещения.
.Спереди к ней примыкала узкая и длинная сцена, с остальных трех сторон были
боковые галлереи. Главный фасад здания, украшенный четырехколонным портиком
-и статуями гигантов и тритонов, выходил на север и представлял эффектный вид при
подходе с Панафинейской дороги. Все здание было крытым. В слоях под Одеоном
были найдены многочисленные фрагменты ранней керамики с XI по VI в. до н. э.
{«Hesperia», 1947, № 3, стр. 200 сл.).
В юго-западном углу агоры было открыто примыкавшее с севера к Средней Стое
небольшое общественное здание I—III вв. н. э., интересное тем, что перед его фасадом
стояли каменные базы, на которых в свое время были водружены мраморные стелы;
.фрагменты последних обнаружены тут же. На стелах были высечены официальные по-
становления, а на двух из них в высоком рельефе изображена кровельная черепица
£ натуральную величину, повидимому, официальный стандарт для правительствен-
ных контрактов (рис. 1) («Hesperia», 1947, № 3, стр. 199 сл.; 1948, № 3, стр. .151 сл.;
AJA, 1948, № 2, стр. 378).
При расчистке западного конца Средней Стой найдены архитектурные детали из
пороса и фрагменты орнаментированного терракотового карниза («Hesperia», 1948,
-№ 3, стр. 151, табл. 38, 2).
Южнее Средней Стой расчищалось здание над источником. Оно сильно разрушено,
но найденные по соседству архитектурные детали из твердого желтоватого пороса:
барабан колонны с 20 каннелюрами, фрагмент дорийского карниза и др., дают
материал для реконструкции. Повидимому, это то построенное Писистратидами
здание, которое Павсаний называет «Эннеакрунос» (I, 14; *AJA, 1948, № 4,
кстр. 523).
ХРОНИКА
213
На северном склоне Ареопага обнаружены две новые камерные гробницы позд-
него бронзового века (XIV в. до н. э.). Вместе с двумя другими гробницами, обнару-
Рис. 1. Афиныз Агора. Мраморная стела с изображением кровельной
черепицы
женными еще в 1939 г. (ВДИ, 1947, № 1, стр. 197 сл.), они составляют небольшой
некрополь, который, судя по богатству погребального инвентаря и по близости к Акро-
Рис. 2. Афины. Ареопаг. Керамика из могилы микенской эпохи
полю, был местом захоронения членов царской семьи, жившей во дворце на Акрополе.
В этих гробницах найдены два бронзовых меча с золотыми украшениями, многочис-
214
ХРОНИКА
ленные золотые бляшки и керамика микенского времени (рис; 2) (AJA, 1948, № 2,
стр, 378; «Hesperia», 1948, № 3, стр. 154 сл.).
На северном, северо-западном и северо-восточном склонах Ареопага за послед-
ние годы обнаружен целый ряд могил с керамикой прото-геометрического и геометри-
ческого стиля: таково погребение в большой амфоре останков кремированного воина,
в амфоре находились железный меч и
нож («Hesperia», 1947, № 3, стр. 196сл.,
рис. 1, табл. XLI), а также потревожен-
ное погребение с 18 вазами разных форм
(«Hesperia», 1948, № 3, стр. 158). Здесь
же было найдено богатое погребение с
прахом сожженного в амфоре геометри-
ческого стиля, вместе с железным но-
жом, парой электровых серег, брон-
зовыми булавками с круглыми головками
и костяной цилиндрической бусиной.
Амфора, закрытая круглой пиксидой,
стояла в глубокой яме, перекрытой камен-
ной плитой. В плоскую яму над плитой
были брошены остатки трапезы и погре-
бального костра: фиги, птичьи кости, 19
разбитых геометрических ваз различных
форм и пара миниатюрных терракотовых
Рис. 3. Афины. Баллотировочный сапожек (AJA, 1948, № 4, стр. 525).
жетон из здания дикастерия Вместе с могилами того же периода,
открытыми в 1932 г., все эти погребения
Составляют целый некрополь IX—VIII вв. до н. э., разбросанный по склонам
Ареопага («Hesperia», 1948, № 3, стр. 159).
Начиная с VI в. на северном склоне Ареопага появляются жилые дома. Остатки
жилищ, а также цистерн и колодцев с многочисленными бытовыми находками указы-
вают на заселение этого района, особенно интенсивное в эллинистическое и римское
время. К позднеримскому периоду относятся остатки открытого в 1947 г. небольшого
сада III—IV вв. н. э. с двориком, вымощенным мраморными плитами, и узким бассей-
ном («Hesperia», 1948, № 3, стр. 159 сл.).
В связи с предполагаемой постройкой музея для хранения находок из агоры
в 1946—1948 гг. производились раскопки большой территории к западу от Ареопага.
Однако район этот до такой степени насыщен архитектурными остатками, что мысль
о постройке здесь музея пришлось оставить.
Указанный район был густо заселен начиная с конца VI в. до н. э. и особенно
в V—IV вв., когда здесь, видимо, существовал квартал ремесленников и художников—
гончаров, коропластов, скульпторов, литейщиков. Повсюду встречались остатки их
производства: формы для терракотовых статуэток, недоконченные мраморные статуи
и пр. В одном месте обнаружена куча мраморной крошки и стружки, повидимому,
отходы от работы скульпторов, в другом — литейная яма с остатками терракотовой
формы для отливки бронзовой статуи. Жилые дома были очень скромны. Фундаменты
сложены из бутового камня на глине или выложены в полигональной кладке;
стены сложены, повидимому, из сырцового кирпича. Пол в комнатах обычно
глинобитный. Дворы выложены галечной мозаикой без узора.
Резкий контраст этим скромным жилищам представляют большие красивые вил-
лы римского времени, расположенные на восточном склоне Холма нимф, откуда откры-
ваются широкие виды на агору и Акрополь. Одна из вилл занимает около 800 м2. Сере-
дину владения занимает двор (6,80X7,33 м), вымощенный мраморными плитами и окру-
женный со всех четырех сторон портиками. В углу двора обнаружен колодец. Южный
портик вел в большую (7,30X7,70 м) комнату, вероятно, триклиниум; рядом с послед-
ним помещалась небольшая кухня, в которой был найден полный комплект кухонной
ХРОНИКА
215
утвари, разбросанной по полу, очевидно, в момент гибели дома при захвате города
герулами. Здесь найдены глиняные и бронзовые кувшины, кружки, кастрюли, све-
тильники, стеклянные сосуды и пр.,
а посередине комнаты лежал скелет
осла. Около северного входа обнару-
жена домашняя уборная, типа, из-
вестного по раскопкам Делоса. Сте-
ны дома, построенные из бетона,
были оштукатурены и расписаны.
Роспись состоит из простых широ-
ких панелей, разделенных верти-
кальными полосами растительного
орнамента. В основной своей части
дом относится, повидимому, ко II в.
н. э. (AJA, 1948, № 4, стр. 524; 1949,
№ 2, стр. 145; № 4, стр. 368;
«Hesperia», 1948, № 3, стр. 171).
У подножия восточного склона
Ареопага было открыто каменное
общественное здание формы трапе-
ции, размером около 17 X 38 м. В юж-
ной его половине расположен боль-
шой зал или двор, остальная часть
здания разделена на отдельные ком-
наты. Рядом со зданием найдено
несколько бронзовых кружков
(рис. 3), игравших в Афинах роль
баллотировочных жетонов. Это дает
основание предполагать, что данное
здание было одним из афинских ди-
кастериев, или народных судов. Зда-
ние существовало начиная со второй
половины V в. до н. э. и было раз-
рушено, повидимому, солдатами Суллы
Рис. 4. Афины. Голова Геракла
(архаическая эпоха)
в 86 г. до н. э., после чего на его развалинах
был построен небольшой дом, повидимому, частного характера (AJA, 1948, № 4,
стр. 524; 1949, № 4, стр. 363 сл.; «Hesperia», 1948, № 3, стр. 167 сл.).
Из общественных зданий римского периода в этом районе следует отметить термы.
Самые большие термы были раскопаны в долине между Ареопагом и Холмом нимф.
В здании обнаружено большое помещение, вымощенное мраморной мозаикой, и гипо-
каустная система для нагревания пола. Термы существовали в I—V вв. н. э. (AJA,
1948, № 4, стр. 525).
В этой же долине встречены также могилы микенского времени: одна камерная гроб-
ница находилась у подножия Холма нимф, другая могила — в виде каменного ящика —
под одним из домов V в. Обе эти могилы по размерам и инвентарю значительно
скромнее, чем богатые царские гробницы на северном склоне Ареопага («Hesperia»,
1948, № 3, стр. 163 сл.; AJA, 1948, № 4, стр. 525).
Рядом с открытым еще в 1939—1940 гг. архаическим некрополем у подножия
западного склона Ареопага была раскопана еще одна могила с чернофигурным леки-
фом третьей четверти VI в. до н. э. К тому же времени относятся и остатки трупосож-
жения по ту сторону долины, с такого же рода лекифами («Hesperia», 1948, № 3,
стр. 166).
Большой интерес вызывает открытие детских захоронений под полами жилых
домов IV и III вв. до н. э.; большинство из них с трупосожжением. Повидимому, в этот
период, вопреки обычаю хоронить мертвых за городской чертой, афиняне хоронили
детей у себя дома. Может быть, против детской кремации городские власти и не возра-
216
ХРОНИКА
жали, а захоронение детского трупа легко можно было от них утаить («Hesperia», 1948,
№ 3, стр. 166 сл.; AJA, 1948, № 2, стр. 377).
В результате работ 1946—1948 гг. удалось выяснить направление главных улич-
ных магистралей и устройство системы сточных труб в районе агоры. Древняя дорога,
выходившая из юго-западного угла агоры, шла на юг, огибая Ареопаг с запада. Ши-
рина ее составляла от 3 до 4 м. Она была выложена несколькими напластованиями
вымосток из плотно утрамбованного гравия. Вдоль средней оси улицы под вымосткой
шел водосток с ответвлениями, забиравшими сточную воду из отдельных домов. В двух
Рис. 5. Афины. Общий вид на раскопки агоры с Акрополя:
А — западный конец Средней Стой; В — Микенский некрополь на
северном склоне Ареопага; С — участок к западу от Ареопага
местах улица прерывалась ступенями ввиду неровности рельефа местности и была,
следовательно, пригодна только для пешеходного движения. Параллельно этой улице
шла другая, по северо-восточному склону Холма нимф. Третья магистраль пересе-
кала обе эти улицы, проходя, с запада на восток, от Пирейских ворот вдоль северного
склона Ареопага к Панафинейской дороге. В месте пересечения ее с большим сточным
"каналом последний был облицован тесаным камнем со слегка уступчатым сводом («Hes-
peria», 1947, № 3, стр. 205; 1948, № 3, стр. 163, 167; AJA, 1948, № 4, стр. 523).
Раскопки в районе агоры в 1946—1948 гг. дали ряд первоклассных находок.
"Среди них следует отметить прекрасную голову Геракла (архаика) (рис. 4), торс
Афины школы Фидия, копию Геракла Фарнезского, голову юноши начала III в. до н. э.,
несколько портретов римского времени и др. Торс юноши школы Поликлета, возможно,
происходит с фронтона храма Гефеста. Несомненно, фронтонной скульптурой яв-
ляется фигура позднеэллинистического стиля с западного фронтона Парфенона («Hes-
peria», 1947, № 3, стр. 207 сл.; 1948, № 3, стр. 174 сл.; AJA, 1948, № 4, стр. 525).
Из терракотовых рельефов следует отметить изображение прядущей девушки,
видимо, начала V в. («Hesperia», 1947, № 3, стр. 208; 1948, № 3, стр. 180 сл.). Среди
многочисленных лапидарных надписей имеется обломок стелы с объявлением о рас-
продаже имущества Алкивиада. На другой стеле высечено обращение к афинской
герусии от императоров Марка Аврелия и Коммода по поводу разных мелких дел.
Плиты с надписями были вторично использованы в строительстве.
Своеобразную группу надписей составляют найденные в колодце III в. до н. э.
свинцовые таблички, содержащие проклятия по адресу разных лиц. Так, анонимный
ХРОНИКА
217
автор одной из табличек призывает проклятия подземных богов на головы некиих Пия
и Леосфена, чтобы они не общались с Юлианой, дочерью Марции. Другая табличка,
написанная, вероятно, кем-нибудь из этих юношей, содержит проклятия по адресу
самой Юлианы, а также и возлюбленного ее Полиника (AJA, 1948, № 2, стр. 379; «Hes-
peria», 1948, № 3, стр. 195 сл.).
Среди остраков впервые найдены три черепка с именем Кимона, сына Мильтиада.
Количественно преобладают остраки с именем Фемистокла («Hesperia», 1948, № 3, стр.
193 сл.; AJA, 1948, № 2, стр. 379).
Накопление массы находок из района агоры поставило вопрос о строительстве
постоянного музея агоры. Поскольку район к западу от Ареопага оказался для этой
цели не подходящим, в настоящее время решено восстановить и приспособить для
музея Стою Аттала на самой агоре. Предварительные работы для этого уже начались
в 1948 г. Общий вид раскопок агоры см. на рис. 5.
Браврон. В 1948 г. Археологическое ведомство производило раскопки в Лей-
вадах (древний Браврон) с целью обнаружения храма Артемиды Бравронской. Откры-
та длинная (22,50 м) подпорная стена с тремя ступенями и на ней остатки стены древ-
него святилища. Отмеченная ступенчатость ставится в связь с указанием Еврипида,
который ссылается на «священную бравронскую лестницу» (Иф. Т., 1462—3). Найдено
много статуй и рельефов, среди них мраморный рельеф начала V в. до н. э. с изображе-
нием женской фигуры. Надписи с посвящением Артемиде Бравронской подтверждают
отождествление храма. В этой связи интересны также фрагменты надписи с перечис-
лением ювелирных украшений и костюмов, приносимых в дар богине [(Ср. Еври-
пид: «Приношением тебе там будут женщин одеянья, скончавшихся в родах». Иф.
Т., 1465; AJA, 1949, № 4, стр. 371)].
Элевсин. В результате последних исследований выяснилась топография го-
рода, возникшего вокруг святилища Деметры и укрепленного мощной оборонительной
стеной. Подтверждается длительное существование святилища, возникшего в эпоху
поздней бронзы и продолжавшего существовать еще в римское время. В течение этого
времени архитектурные сооружения святилища подвергались неоднократным пере-
стройкам. В настоящее время холм, на котором расположен Элевсин, сильно разру-
шается вследствие ломки известняка на нужды строительства (AJA, 1948, № 2, стр.
376).
Центральная Греция
Дельфы. В Дельфах послевоенные годы были использованы для ремонта
и реставрации памятников, открытых вдоль Священной дороги. Последний из сохра-
нившихся блоков с марафонской надписью был поставлен на свое место к югу от Со-
кровищницы афинян. Реставрированы колонны самой сокровищницы. Закончена
начатая еще в 1938 г. реконструкция фасада храма Аполлона. Заново переложен по-
стамент конной статуи вифинского царя Прусия. Квадратная база к югу от этого
постамента отождествляется теперь с базой той бронзовой пальмы, увенчанной позо-
лоченной статуей Афины, которая была поставлена афинянами после битвы при
Эвримедонте в 468 г. до н. э. Детальное изучение показало, что пальма была впущена
в углубление, сделанное для этого на поверхности базы, которое после этого было
залито свинцом, т. е. укреплена так же, как и пальма Никия на Делосе.
На участке между Лесхой книдян и восточным периболом обнаружены слои ми-
кенского времени и, впервые в Дельфах, замечены остатки микенского здания из сыр-
цового кирпича. Среди находок имеется бронзовый шлем с рельефным изображением
божества, сидящего на быке, критской работы, первой половины VII в. до н. э., фраг-
менты архитектурных терракот, может быть, от Лесхи и др. (AJA, 1948, стр. 528;
JHS, 1947, XVII, стр. 37).
В 1948 г. обнаружен декрет конца IV в. (при архонте Сарпедоне), дающий этолий-
цам право внеочередного запроса дельфийского оракула (AJA, 1949, № 4,
стр. 366).
218
ХРОНИКА
Пелопоннес
Коринф. Как и в Афинах, работы заключались главным образом в дополни-
тельном изучении памятников, открытых в основном еще до войны. Главным объектом
изучения и в Коринфе была агора. Шесть небольших храмов, окаймляющих западную
сторону площади, определяются предположительно как храмы Тихе-Афродиты, Ге-
Рис. 6. Коринф. Горло амфоры
с крышкой
ракла, Посейдона, Аполлона, Гермеса и
Пантеон. Здание с абсидой, замыкающее
с запада линию центральных лавок, может
быть, было местом культа Диониса. Здание
в юго-восточном углу агоры отождест-
вляется с Табуларием (AJA, 1948, № 2,
стр. 383; «Hesperia», 1949, № 4, стр. 235,
237).
Расчищены развалины Южной Стой,
а разбросанные кругом в беспорядке части
стен поставлены на сохранившиеся фунда-
менты (AJA, 1948, № 4, стр. 383; «Hespe-
ria», 1949, № 4, стр. 238). Из находок осо-
бенно интересен терракотовый расписной
алтарь архаического времени.
Основное внимание было уделено рас-
чистке колодцев в торговых помещениях
Стой. Большинство колодцев служило сво-
его рода холодильниками для вина, а поме-
щения, которые они обслуживали, очевид-
но, были тавернами. На дне колодцев были
найдены фрагменты книдских, родосских и
других амфор, а также чаш для вина, среди
которых выделяется прекрасная мегарская
чаша со сценами из «Илиады». На ряде
чаш имеются надписи. Амфоры закрыва-
лись крышками (рис. 6) и запечатывались глиной или воском. Из других сосудов
преобладают кувшины типа «лагинос». Кроме того, в колодцах найдены светильники,
игральные кости, обломки флейт, терракотовые статуэтки, бронзовый рельеф с изоб-
ражением стоящего Гермеса, а также обломки черепицы и терракотовых расписных
карнизов с водостоками, повидимому, от кровли Стой, и части дорийского ордера,
относящиеся к ней же. В некоторых колодцах найдены терракотовые сосуды, слу-
жившие тарой для красок, они относятся, вероятно, к мастерской художника или
косметической лавке. Необычна глиняная курильница с боковым отверстием, оформ-
ленным в виде головы сатира. Судя по находкам, колодцы были засыпаны в I в. до
н. э., когда было предпринято восстановление портика, разрушенного при взятии го-
рода Муммием (AJA, 1948, № 2, стр. 383; «Hesperia», 1947, № 4, стр. 239 сл.; 1949,
№ 1, стр. 150 сл.; JHS, 1947, LXVII, стр. 37).
При исследовании базилики Юлиана в восточной части агоры, раскопанной еще
в 1914—1915 гг., обнаружено, что она, как и южная базилика коринфской агоры,
имела три прямоугольные экседры, выступавшие наружу из задней стены. Таким
образом, планы обеих базилик совершенно идентичны. Вероятно, обе они были по-
строены при императоре Клавдии. Внутри южной базилики очищен колодец второй
половины VIII в. до н. э., давший ряд геометрических и протокоринфских сосудов,
а также железный наконечник стрелы, длиной 22 см.
Наиболее значительным открытием в Коринфе явилось обнаружение в восточном
конце базилики Юлиана ямы, вырытой в материке, на дне которой оказались фраг-
менты керамики микенского времени. Большинство фрагментов составляет большой
расписной амфоровидный кратер с изображением человеческих фигур, едущих на
ХРОНИКА
219
колесницах. Это открытие, может быть, поможет разрешить вопрос о местонахожде-
нии микенского Коринфа, который, видимо, нужно искать на гребне возвышенности,
проходящей в восточной части агоры (AJA, 1948, № 4, стр. 527; JHS, 1947, LXVII,
стр. 38).
Разведочная траншея на участке у церкви св. Девы (в 75 м от агоры) дала кера-
мику V и IV вв. до н. э. и другие вещи; среди них — мраморную статуэтку римского
времени типа Афродиты Капуанской, прототипом которой, по мнению Фуртвенглера,
являлась культовая статуя, стоявшая в храме на Акрокоринфе (AJA, 1948, № 2, стр. /
383; «Hesperia», 1947, № 4, стр. 243 сл.).
Доследование храма Асклепия и здания над Лернейским источником показало,
что оба эти сооружения, так же как и здания агоры, были разрушены при взятии
города Муммием в 146 г. до н. э. («Hesperia», 1947, № 4, стр. 247).
Во время разведочных раскопок вЭпидавре у храма Аполлона Малеата были
найдены архитектурные детали и обломки скульптуры, среди них — мраморная го-
лова IV в. до н. э., аналогичная по технике скульптурам из храма Асклепия, припи-
сываемым Тимофею. Найден также обломок надписи с изложением предписания о пред-
варительных жертвах, которые надлежало принести Аполлону, прежде чем можно
было войти в святилище Асклепия. Раскопки в святилище Аполлона с древнейшим
алтарем обнаружили обильные следы огня и многочисленных вотивных приношений.
Все это свидетельствует о том, что культ Аполлона в Эпидавре восходит к началу
VII в. до н. э. и что он существовал здесь еще до введения культа Асклепия (AJA,
1949. № 4, стр. 372).
Острова
НаФасосе в 1947 г. был раскрыт участок дороги, идущей от Пританея к гроб-
ницам на западном склоне Акрополя, и стена V в. до н. э., может быть, часть ограды
святилища (JHS, 1947, LXVII, стр. 40).
В 1948 г. продолжались работы по расчистке агоры. При этом раскрыто здание
толоса, ряд колонных баз перед северо-западным портиком, алтарь в ограде ив мра-
морных колонн, соединенных деревянными баллюстрадами, круглый очаг с кольцом,
может быть, для привязывания жертвенного животного (AJA, 1949, № 4, стр. 367 сл.).
Ниже уровня эллинистической агоры были найдены остатки архаического здания
полигональной кладки, разделенного на ряд комнат. В процессе раскопок найдены:
архаическая голова Коры, фрагменты краснофигурных ваз, бронзовые монеты, много
надписей, среди них список побед атлета Теогена и др.
Расчищен фундамент раннехристианской базилики и выяснен ее план. К северо-
востоку от базилики открыт дом времени Адриана с внутренним двором, вымо-
щенным узорчатой мозаикой. Как дом, так и базилика построены на развалинах об-
ширного здания времени Августа, может быть, товарного склада, уничтоженного по-
жаром (AJA, 1949, № 4, стр. 367 сл.).
В 1948 г. были возобновлены раскопки' на острове Самофракии. Открыта
большая архаическая терраса, на которой стоит ранее раскопанный анакротерий
(см. ВДИ, 1947, № 1, стр. 213). Внутри Арсиноейона раскрыт догреческий «скальный
алтарь», перекрытый архаическим святилищем VII в. до н. э. (AJA, 1949, № 4, стр.
375 сл.).
В 1946—1948 гг. проводились разведочные раскопки на Д е л о с е, позволившие
уточнить стратиграфию и датировку открытых здесь памятников. Наиболее интерес-
ные открытия были сделаны^ в Артемизии. Здесь обнаружены ювелирные изделия
^из золота, слоновой кости и бронзы, которые, повидимому, происходят из тайника под
восточной стеной архаического храма. Среди этих вещей следует отметить пластинки
из слоновой кости, повидимому, от шкатулки, с тонкой резьбой, изображающей
сцены борьбы грифонов и животных, а также воина в шлеме с щитом и копьем. Еще
глубже найдена каменная плита, перекрывавшая бофрос (ро&рос), наполненный ко-
стями и фрагментами разновременной керамики — от грубой протомикенской посуды
220
ХРОНИКА
до геометрических ваз. Это открытие подтверждает большую древность культа Арте-
миды на Делосе и дает основание считать, что архаический храм богини был сооружен
около 700 г. до н. э. К югу от Артемизия раскапывалось поселение с обильной микен-
ской и геометрической керамикой. К востоку от храма открыты остатки строений
микенского времени. Керамика нижнего слоя указывает на заселение этого места еще
с середины II тысячелетия до н. э.
В святилище Аполлона расчищены остатки жилищ с керамикой позднемикенского
времени, предшествовавших установлению на этом месте культа Аполлона. Вблизи
портика Антигона открыты остатки архаической стены.
Изыскания на месте Летоона показали, что до его возведения на этом месте ника-
кого другого здания не было, и никаких следов более древних культов не замечено.
Весь храм был построен около середины VI в. до н. э. Обнаружение соединительной
стены между Летооном и Львиной террасой подтверждает, что оба эти сооружения
были объединены в одно целое и что Львиная терраса играла роль монументального
подступа к святилищу. К западу от Львиной террасы на берегу моря расчищен дом,
вымощенный мозаикой с геометрическим узором. Здесь же найдена длинная надпись
II в. до н. э., перечисляющая обязанности афинского эпимелета на Делосе.
Между северо-восточным входом в святилище Аполлона и театром прослежен
участок оборонительной стены, построенной римским легатом Триарием. С внутрен-
ней стороны стены раскрыто трехярусное здание с лестницами, мозаичными полами
и скамьей в нише. При удалении стены Триария раскрыто восточное крыло палестры
на берегу озера. Палестра была построена здесь на месте архаического здания в эпоху
Делосского союза (V в. до н. э.). В III и II вв. она подверглась значительным ^пере-
стройкам. В 69 г. до н. э. здание было окончательно разрушено (AJA, 1948, № 4, стр.
529; 1949, № 4, стр. 366; JHS, 1947, стр. 40 сл.).
Малая Азия
В 1948 г. начаты пробные раскопки в Байраклы около Смирны, на холме,
в северо-восточном углу Смирнского залива, где в 1930 г. Ф. Мильтнер обнаружил
следы архаического поселения. Результаты раскопок показали, что этот холм был
обитаем в течение многих веков, причем особенно интенсивное заселение наблюдалось
в архаическую эпоху, но уже в начале VI в. жизнь поселения резко оборвалась. В даль-
нейшем заселение этого места носило лишь частичный характер, а в конце IV в. оно
было окончательно заброшено. На основании этих данных указанное поселение отож-
дествляется с древней Смирной, разрушенной лидийским царем Алиаттом (Геро-
дот, I, 16; Страбон, XIV, 37).
Нижние слои раскопанной площади еще не исследованы до конца. Толщина до-
греческих слоев превышает 4 м. Здесь можно различить четыре строительных периода
со следами грубых каменных фундаментов. Характерной керамикой этих слоев является
полированная монохромная посуда розового или коричневатого тона, наряду с кото-
рой встречается и серая керамика.
В греческих слоях самой ранней является керамика с геометрической росписью
(протогеометрической встречено немного). Вероятно, к VIII в. до н. э. относится
круглая, выложенная камнем яма, с выстланным булыжником дном. Яма, глубиной
около 2 м, опущена в верхние догреческие слои. Обнаружены фундаменты ряда пря-
моугольных и круглых построек, видимо, VII в. до н. э. Судя по тому, что у некоторых
фундаментов обработана только внутренняя сторона, предполагается, что иногда пол
жилищ был ниже поверхности земли. Железные предметы найдены только в грече-
ских слоях. Все орудия из догреческих слоев сделаны из камня.
Архитектурные остатки начала VI в. до н. э. сильно разрушены от действия ат-
мосферных влияний. Фундаменты из массивных каменных блоков, в одном случае
с небольшой лестницей из монолитных ступеней, указывают на появление более проч-
ных сооружений. В одном случае сохранились стены дома, состоящие из каменного
ХРОНИКА
221
цоколя, высотой около 1 м, аккуратно сложенного в «лесбийском» стиле, и сырцовой
надстройки, сохранившейся на высоту 1,5 м. На этом уровне найдено много бронзо-
вых и железных стрел, относящихся, повидимому, ко времени захвата города Алаят-
том.
Такие же стрелы найдены в мусорной свалке значительной мощности в северной
части холма. Среди найденной здесь же керамики имеются интересные фрагменты ран-
него ориентализирующего стиля. В большом количестве присутствует также серая
керамика.
О заселении холма в конце VI — начале V вв. свидетельствуют только случайные
находки: фибула анатолийского типа, несколько фрагментов ионийских чернофигур-
ных ваз. Лишь с конца V в. наблюдается импорт аттических чернолаковых ваз. Пови-
димому, к началу IV в. относится каменный фундамент здания с несколькими комна-
тами. Внутри здания найдено много остродонных амфор. Здание было покинуто около
середины того же века, может быть, в связи с основанием Антигоном нового города
в 5 км к югу от старого.
При исследовании некрополя к северу от города обнаружены четыре вазы V и на-
чала IV в. до н. э.5 происходящие из разграбленных могил (JHS, 1947, LXVII, стр. 41
сл.; AJA, 1949, № 1, стр. 45 сл.).
Крит
В К н о с с е идут ремонтные работы по восстановлению дворца Миноса. В про-
цессе работ обнаружен древнейший пол под восточной криптой, датирующийся средне-
минойским (1а) периодом. Напротив современного входа во дворец прослежен ран-
неримский слой с остатками архитектуры и скульптуры (JHS, 1946, LXVI, стр. 117
сл.; 1947, LXVII, стр. 41).
В М а л л и и производилось доследование ранее открытых домов к западу от
дворца по дороге к морю. Дома датируются первым позднеминойским периодом. Одни
из них сохраняют простое устройство ранних жилищ, с несколькими комнатами, труп"
пирующимися вокруг двора, другие устроены более сложно. Так, в доме «дельта-
-альфа» вход открывается в центральный вымощенный коридор, который ведет в глав-
ную комнату, также вымощенную, с небольшим водоемом кносского типа. Справа от
шрохода расположены кладовые, слева — комнаты для омовений. В этом доме найдена
интересная печать с изображением двух фигур с поднятыми руками перед священной
одеждой богини.
Большой прямоугольный дом к востоку от дворца еще не раскопан до конца,
но, повидимому, устройство его аналогично виллам в Кноссе и Тилиссе. В 1948 г.
около дворца открыто три дома III позднеминойского периода. В кладовых одного из
домов найдено большое количество ваз, среди них впервые в Маллии найдена ваза
с росписью в виде наутилуса (AJA, 1948, № 4, стр. 530; 1949, № 4, стр. 366; JHS,
.1947, LXVII, стр. 41).
Н. Н. Погребова
222
ХРОНИКА
Археологические открытия в Италии за последние годы1
Археологические исследования Италии после войны носят своеобразный харак-
тер. В первые годы после окончания войны никаких раскопок не было. Иностранные
учреждения, за счет которых главным образом проводились раскопки, долго не возоб-
новляли своей деятельности. Итальянские научные силы были заняты возвращением
музейных коллекций и реставрацией памятников, к тому же они не обладали, пови-
димому, необходимыми средствами и достаточным количеством рабочих.
Вследствие такого затишья различные иностранные археологические журналы
на протяжении нескольких лет (1944—1947) публиковали в основном лишь известия
о разрушении, уничтожении и повреждении отдельных памятников Италии во время
войны, а также информации итальянских музеев о возобновлении экспозиций и рестав-
рации памятников. Вместо обзора археологических открытий давался обзор пуб-
ликаций ранее открытых памятников. Для советских археологов, возобновивших
свои систематические и планомерные полевые работы уже в 1945 г., такой длительный
застой кажется особенно поразительным. Сообщения о новых археологических откры-
тиях в СССР находятся в резком контрасте с сухими и лаконическими сводками AJA
лишь о новых публикациях по Италии.
Только в 1947—1948 гг. отдельные иностранные археологические школы, в том
числе британская и американская, начали возобновлять свои работы в Италии. Но
и до сего времени исследование ведется далеко не полным темпом, а в ряде случаев
оно почти отсутствует даже в таких важных археологических заповедниках, как Гер-
куланум и Помпеи (AJA, 1949, № 4, стр. 379). Поэтому большинство открытий про-
должает оставаться делом случая, что, конечно, сказывается на характере исследова-
ния и документации памятников.
Северная Италия
Arena Candida (Лигурия). Раскопки, произведенные на значительную
глубину (более восьми метров), выявили следующие культурные слои: 1) слой рим-
ского времени с фрагментами большой римской амфоры, видимо, погребального на*
значения; 2) слои позднего железного века с грубыми сосудами и топорами; 3) слои,
относящиеся к бронзовому веку; 4) богатые слои поздненеолитического периода с мо-
нохромными глянцевыми сосудами, имеющими маленькие ушкообразные ручки;
5) слои среднего неолита, чрезвычайно богатые, характеризующиеся сосудами с пря-
моугольными отверстиями, насечками, изображениями, навеянными охотой и рыбо-
ловством. Ниже этого слоя был найден некрополь со скелетами, покрытыми слоем
охры, под которым был обнаружен ярко выраженный палеолитический слой. Среди
красного глинозема и массы обломков скалы, говорящих об обвалах свода пещеры,
находилось богатое погребение. Возле рук и ног скелет был обложен камнями. На
голове костяка найден убор из раковин, на груди — четыре «знака власти»,
а также и различные орнаментированные предметы. Наличие огромной массы
обломков скалы помешало спуститься на большую глубину. Повидимому, культурный
слой спускается ниже и содержит следы еще более ранней культуры (AJA, 1949, № 4,
стр. 383).
В восточной части Лигурии найдено погребение периода железного века (AJA,
1950, № 1, стр. 79).
Милан. Здесь открыта часть городской стены с башней полигональной формы
(AJA, 1947, № 3, стр. 295).
А к в и л е я. К большому количеству давно известных надгробных барельефов
конца III —начала IV в. н. э., относящихся к солдатским погребениям XI легиона
1 Предыдущий обзор см. ВДИ, 1947, № 2, стр. 190—204.
ХРОНИКА
223
Gl(audia) p(ia) f(idelis), относится, повидимому, и недавно найденное надгробие с изо-
бражением легионера (рис. 1). Размер плиты — 0,40x0,46x0,20 м. Легионер воору-
жен круглым щитом и копьем. Щит закрывает фигуру почти полностью, ноги пере"
Рис. 1. Надгробная стела из Аквилеи
даны в виде бесформенных обрубков. Лицо обрамлено тяжелой шапкой волос. Круг-
лая форма щита характерна для позднеримского времени (AJA, 1948, № 4, стр. 515).
Этрурия
Ф е з у л ы. Случайно была открыта прекрасно сохранившаяся значительная
часть стены этрусского времени (рис. 2). Последняя находится в тесной связи с изве-
стными уже стенами Фезул (AJA, 1949, № 4, стр. 382).
При реставрации старой церкви св. Марии на Piazza Mino были открыты остатки
каменной колоннады, включенные в северную стену церкви. Они состоят из длинного
стилобата, на котором находится in situ колонна с капителью; рядом с ней — остатки
другой колонны. Руины античного здания, включенные в христианскую церковь,
относятся, повидимому, к республиканскому времени (AJA, 1948, № 4, стр. 513).
А р р е ц и й. Во время земляных работ было открыто несколько стен большой
толщины. Внутри сооружения найдены: свинцовый диск с этрусской надписью, тер-
ракотовая статуэтка римского типа, фрагменты сосудов, подобных вазам «bucchero»,
ряд глиняных изделий, часть которых, а также костяные изображения животных
относятся к VIII—VI вв. до н. э. Выдвигается предположение о том, что маленькие
вотивные святилища этрусского периода продолжали использоваться в римское время
и даже в средние века (AJA, 1948, № 4, ст. 513 сл.).
Модена. В 1947 г. во время случайных раскопок был открыт очень интерес-
ный мраморный саркофаг значительных размеров: 2,46 м длины и 1,81 м высоты (вме-
224
ХРОНИКА
сте с крышкой). Крышка саркофага имеет форму двускатной крыши с большим акро-
терием, декорированным рельефами женских голов, представляющих четыре сезона
года. Хорошо передана имитация кровельных черепиц. На передней стороне саркофага
имеются фигуры двух купидонов. На коротких сторонах изображены воинские знаки.
В саркофаге находилось пять скелетов. Памятник датируется второй половиной II в.
до н. э. (AJA, 1948, № 4, ст. 514). Надпись на саркофаге полностью уничтожена.
Тарквини и. Раскопки 30-х гг. в Чивитта обнаружили часть оборонительной
стены IV в. до н. э. и подиум большого храма. Работы 1939—1942 гг. выявили размеры
этого храма: 77,15 на 35,55 м. Отдельные архитектурные части, как, например, анте-
фиксы, позволяют датировать возведение храма IV или III в. дон.э. На территории
города было открыто полукруглое основание здания, возле которого находилось боль-
шое количество вотивных терракот. Раскопки 1946—1947 гг. завершили выяснение
Рис. 2. Фезулы. Этрусская стена
общих контуров города. Общее протяжение окружности оборонительных стен состав-
ляет свыше восьми километров. Приемы строительства стен из регулярных блоков
туфа напоминают стену Сервия в Риме. Стены Тарквиний датируются IV в. до н. э.
(AJA, 1947, № 3, стр. 290 сл.).
В ольсинии. Раскопки этого этрусского города в 1946—1947 гг. привели
к открытию массивной этрусской стены (рис. 3), аналогичной стенам этрусских Тар-
квиний. Она прослежена на расстоянии около километра, а ее общая протяженность
достигает, вероятно, 6—7 км. Стена относится, повидимому, к V—IV вв. до н. э. К тому
же периоду относятся две этрусские надгробные надписи и колумбарий, повидимому,
этрусского периода (AJA, 1947, № 3, стр. 292).
Здесь же открыта огромная цистерна, выложенная туфом, имеющая по 5—6 м в
глубину и ширину и свыше 20 м в длину; цистерна до сего времени наполнена водой.
В 1948 г. в Вольсиниях были открыты следы храма позднеэтрусского типа (AJA,
1948, № 4, стр. 511).
К л у з и й. Во время войны в большом могильном холме была обнаружена пяти-
строчная этрусская надпись конца VI или начала V в. до н. э. Надпись представляет
собой тип tabella defixionis.
В Ференто полностью закончена реставрация римского театра (рис. 4) (AJA,
1947, № 3, стр. 292).
В е й и. Во время раскопок последних лет найдены фрагменты известной статуи
Аполлона и сопровождающих его фигур, а также многочисленные остатки архитек-
турных украшений верхней части храма Аполлона. Большое количество фрагментов
ХРОНИКА
225
глиняных статуй в половину, натуральной величины говорят о том, что в святилище,
помимо известной группы, открытой в период первой мировой войны, было еще много
других статуй (AJA, 1949, № 4, стр. 381 сл.).
Коза. В 1948 г. были проведены топографические исследования и частичные
раскопки крепости и капитолия римской колонии 273 г. до н. э. Исследования вы-
явили план, укрепления и главные здания города последних двух веков до н. э. Раскоп-
Рис. 3. Вольсинии. Этрусская обводная стена V—IV вв.
до н. э.
ки капитолия обнаружили следы более раннего храма, восходящего, повидимому,
к началу V в. до н. э. (AJA, 1949, № 4, стр. 382).
Герветри (античное название Caere). В некрополе открыт большой склеп
VII в. до н. э., окруженный девятью более поздними гробницами меньшего размера.
Во время строительных работ на территории современного города были вскрыты поме-
щения прямоугольной формы, типичные для городов этрусско-римской эпохи. Они
сопровождаются обычно подвальными комнатами, туннелями и цистернами (AJA,
1948, № 4, стр. 512).
Ischia di Castro (возле античного города Vulci). Здесь был открыт некро-
поль энеолитического времени. Большинство погребений разрушено при расширении
15 Вестник древней истории, № 3
226
ХРОНИКА
шоссе, среди сохранившихся — погребения типа a forno. При костяках найдены со-
суды бутылочной формы из темной глины, маленький кинжал и просверленные зубы
различных животных (AJA, 1948, № .4, стр. 512).
Средняя Италия
Рим. Одним из интересных открытий последних лет было выявление языческих
и христианских гробниц под базиликой св. Петра. Во время земляных работ, связан-
ных с углублением ватиканских гротов под базиликой св. Петра, были найдены
различные гробницы: простые земляные, каменные и саркофаги; одна из гробниц
датируется надписью 414 г. Более ранний языческий некрополь состоит из серии
мавзолеев или погребальных комнат, расположенных двумя параллельными рядами,
Рис. 4. Римский театр в Ференто
направление которых не совпадает с главной осью базилики. Почти все комнаты имеют
ниши или абсиды и стенную роспись на сюжет дионисийских мифов, что датирует
их II и III вв. н. э. Фигуры на росписи плохо сохранились; выполнены они в серых,
желтых и яркоголубых красках по красному фону. В III в. н. э. гробницы были исполь-
зованы христианами, которые дополнительно декорировали их новыми рисунками:
изображением корабля, рыбака и др. Один из склепов дает древнейший пример упо-
требления мозаики в христианских погребальных сооружениях.
Во время сооружения базилики в эпоху Константина одна часть погребальных
сооружений была разрушена, другая—засыпана землей (RA, 1946, XXV, стр. 79 сл.;
AJA, 1946, N. 2, стр. 302 сл; 1947, N. 3, стр. 284 сл.).
На территории Рима у городских стен был найден торс статуи из греческого мра-
мора, высотой в 2 м. Статуя изображает, повидимому, императора, держащего в пра-
вой руке копье, в левой — меч. По своему типу статуя аналогична императорским ста-
туям середины II в. н. э.
В районе скрещения дорог Via Osteijsis и Via Appia открыты гробницы республи-
канского и императорского периодов. В одной из урн было найдено скульптурное изо-
бражение головы молодой женщины антониновского времени (рис. 5) (AJA, 1947, № 3,
стр. 283 сл.).
’.В 1947 г. вновь расчищался раскопанный еще в 1861 г. район древнеримских
сооружений на территории города: два дома и большой квартал с бассейном и двор-
цом. Комнаты последнего, дали яркие образцы стенной росписи и мозаичных полов.
Это сооружение можно отнести к эпохе Антонинов и поставить в связь с императорским
ХРОНИКА
домом. Стенная роспись относится, повидимому, к III в. н. э. (AJA, 1948, № 4, стр.'
504 сл.). )
Еще накануне второй мировой войны во время земляных работ в районе капито-
лийского музея были открыты части храма древнеримского бога Вейовиса. Более по-
дробные сообщения и публикации об этом интересном открытии появились лишь отно-
сительно недавно. По сообщениям античных авторов известно, что консул 196 г. до
н. э. Л. Фурий Пурпурной дал обет выстроить храм Вейовису (L i v., XXXIII, 37). Рас-
копки засвидетельствовали небольшие размеры этой постройки: 15,0x8,90 м по внеш-
ней стороне. Храм был тетрастильным, имел высокий подиум (1,775 м), открытый про-
наос с ионическими колоннами и удли-
ненную целлу. Внутри храма, около
двери, была найдена мраморная статуя
колоссальных размеров: без головы и
ступней ног она достигает 2,85 м. Ста-
туя изображает обнаженного юношу,
слегка опирающегося левой рукой, по-
видимому, на трость. С левого плеча
спускается шерстяной плащ, изображе-
ние которого сохранило следы краски,
которая покрывала, вероятно, всю ста
тую. Статуя исполнена, видимо, во II в.
н. э. с эллинистической скульптуры.
Так как голова не сохранилась, можно
лишь предполагать, что она передавала
тот же тип изображения Вейовиса, ко-
торый известен нам по динарию Мания
Фонтея. Материалы раскопок говорят
о реставрации храма при Домициане и
об его существовании и использовании
в эпоху Теодориха (RA, 1946, XXV,
стр. 70 сл.).
В последнее время были исследо-
ваны слои, лежащие ниже мостовой
императорского периода на Форуме
и Палатине: в частности, были
обнаружены два горизонта базилики
Эмилии, предшествовавшие периоду ре-
конструкции ее Августом, и система
углублений и туннелей в некоторых
частях Палатина.
Рис. 5. Рим. Голова женщины. Время
Антонинов
Во время строительных работ в одной из частей города был найден небольшой
некрополь с полуразрушенным колумбарием. В районе рынка возле Monto Testaccio
продолжались дальнейшие открытия стен, среди которых был обнаружен водосток.
Интересной находкой является открытие мозаики с изображением Нила, кораблей
и плывущих по нему рыб.
У Via della Conciliazione был найден необыкновенный образец неоаттической мра-
морной скульптуры: треугольная база канделябра с изображениями фигур Аполлона,
Артемиды и Латоны (рис. 6) (AJA, 1948, № 4, стр. 503 сл.).
В последние годы было проведено также частичное дополнительное исследование
известного колумбария за латинскими воротами Аврелианской стены. Доисследован
был колумбарий императорского периода (AJA, 1948, № 4, стр. 504).
При реставрации средневековой церкви вблизи мавзолея Августа на М а р с о-
вом поле в фундаменте был обнаружен ряд кладки из блоков желтого туфа, подоб-
ных тем, из которых состоит республиканская стена и другие здания IV—III вв. до н. э..
Не исключена возможность, что эти блоки представляют собой остатки храма Марса,.
15*
228
ХРОНИКА
так как классические авторы относят местоположение храма Марса к этому району
(AJA, 1948, № 4, стр. 505).
Продолжалось исследование храма Беллоны. Установлено, что храм был восьми-
колонным, базы и капители колонн сделаны из известкового туфа. Храм сооружен
в республиканское время и полностью реконструирован в конце I в. н. э., может быть,
после большого пожара 80 г. Здание ориентировано параллельно цирку Фламиния.
В 1949 г. в этом районе был найден
большой мраморный фриз с изобра-
жением Дианы (AJA, 1949, № 4,
стр. 376).
Пренесте. Проводилась рас-
чистка районов древнего города,
сильно пострадавших во время бом-
бардировки. Во время этих работ
преследовалась цель полного восста-
новления сулланского храма Фор-
туны в том виде, в каком он был
построен архитектором Суллы. Было
удалено более 10 000 м3 земли и му-
сора. Не обнаружено никаких архи-
тектурных и скульптурных находок,
за исключением нескольких фраг-
ментов, относящихся к двойной ко-
лоннаде храма (AJA, 1948, № 4,
стр. 505).
Террацина. В связи с
разрушением современных зданий
во время войны появилась возмож-
ность уточнить многие детали антич-
ного города. Например, полностью
освобожден храм Капитолий в севе-
ро-западной части форума, а также
выяснена его конструкция. Храм
построен в тосканском стиле. Раз-
мер храма 16,54X16,33 м; относится
он к доавгустовскому периоду (AJA,
1949, № 4, стр. 379).
М и н о р и. Еще раскопки
Рис. 6. Мраморная база новоаттического
канделябра из Рима
1932—1938 гг. открыли большую часть римской виллы IV в. н. э. В последнее время
раскопано несколько комнат у южной части перистиля и у нимфеума. В одной из
комнат находился мраморный бассейн, куски мраморной скульптуры и мраморной
же облицовки цоколя стен. Вилла была погребена под толстым слоем вулканической
лавы; повидимому, она погибла при извержении Везувия (AJA, 1947, № 3, стр. 290;
1949, № 4, стр. 379).
Альба Фуцинская. Открыт большой комплекс построек раннереспубли-
канского периода. В императорское время на их месте возник дом с комнатами, укра-
шенными мозаикой. Открыты также следы древней дороги, отождествляемой с Via
Valeria (AJA, 1949, № 4, стр. 379).
Южная Италия
Апулия. Были открыты памятники доисторического времени: гробницы типа
гротов в Vanze древней Мессапии, Каннах, Певкетии, Арпах. Гробницы выдолблены
в камне средней твердости, имеют в плане эллиптическую форму, куполообразный
свод и короткий входной коридор. Керамические находки из гробниц в Vanze свя-
ХРОНИКА
229
заны с культурой сикулов и датируются позднебронзовым веком, другие — началом
железного века. В каждом погребении содержалось от 20 до 40 костяков. Погребения
в Каннах и Арпах — более поздние; они содержат по одному или по два скорченных
костяка. Эти погребения датируются IV—III вв. до н. э.
Из других памятников доисторического времени, открытых в Апулии, следует
упомянуть каменные круги и дольмены (AJA, 1947, № 4, стр. 451).
Л у к а н и я. В 1947 г. в Палинурусе были открыты 53 гробницы. Особенно инте^
ресна одна из них, ямного типа, окруженная небольшой стеной из насухо положенных
камней, без перекрытия. В ней находилось около 40 аттических, ионийских и местных
сосудов. К первой группе относится чернофигурная амфора с изображением кифари4
сток, затем кратер и лекифы. Все ионийские сосуды принадлежат к известным типам.
Вышеупомянутые сосуды датируют гробницу и местную керамическую продукцию,
Рис. 7. Амфора из Палину руса (VI в. до н. э.)
в ней найденную, 530—520 гг. до н. э. Особенно интересна большая амфора с шаро*
видным ту ловом и вертикальными ручками (рис. 7). Роспись выполнена в красных
и черных тонах, мотивы ее заимствованы из традиционного геометрического стиля.
Однако шаровидная форма амфоры и двухцветная схема росписи стоят в прямой связи
с ранними геометрическими сосудами Певкетии. Найденная здесь же бронзовая фи-
була также аналогична фибулам Певкетии. Весь открытый материал свидетельствует
о тесной связи между Апулией и Луканией в VI в. до н. э. (AJA, 1948, № 4, стр. 509
сл.; 1949, № 4, стр. 380 сл.).
П е с т у м. В 1943 г. во время сооружения аэродрома в окрестностях Пестумг1
был обнаружен доисторический некрополь. Раскопки последнего в 1946—1947 гг.
дали большой материал. В слое известняка на глубине 0,20—2,50 м открыто 23 по-
гребения; все они ориентированы с севера на юг и имеют ширину 0,40—0,50 м. Форма
могильной ямы — овальная или прямоугольная. Гробницы типа a forno имеют
входной коридор различной формы и величины. Вход закрыт вертикально поставлен-
ной плитой. Гробницы состоят из одной или двух комнат круглой или эллиптической
формы. Количество костяков в каждом погребении — от 2 до 25; они имеют, как пра"
230
ХРОНИКА
вило» сидячее положение, лишь один или два лежали на спине. Погребальный инвен-
тарь состоит.из сосудов и оружия. Костяки в сидячем положении находились напротив
задней стены гробницы, сосуды были, расставлены в полном порядке вдоль боковых
стен или напротив задней стены, в одном случае один из сосудов стоял посреди гроб-
ницы. Во всех погребениях было найдено свыше 200 сосудов, из которых 150 были
совершенно целыми; кроме того, здесь же обнаружено 23 клинка кинжалов и 26 нако-
нечников стрел. Все они сделаны из кремня; исключением являются лишь два клинка
из меди, из которых один представляет собой, видимо, церемониальное оружие, он
имеет в длину 0,30 м и максимальную ширину 0,02 м. Все найденные сосуды сделаны
от руки, имеют черный или коричневый цвет и преимущественно сферическую форму.
Рис. 8. Марсала. Вход в пуническую гробницу
Находки заставляют датировать весь некрополь временем энеолита, или халко-
лита. Данное открытие представляет чрезвычайную важность, ибо не имеет еще ана-
логий среди некрополей Италии или Сицилии. Особый интерес среди находок некро-
поля представляют аски очень древнего типа, аналогии к которым дает лишь материал
Трои II; на территории Италии аналогии имеются только среди находок, относящихся
к железному веку. Раскопками была вскрыта лишь небольшая часть некрополя, кото-
рый, видимо, существовал длительное время. Повидимому, исключается связь некро-
поля с иберо-сикулами, допускаются лишь аналогии с культурами Восточного Среди-
земноморья.
В 1947 г. на расстоянии 1 км от доисторического некрополя были открыты части
двух небольших зданий конца III или начала II в. до н. э. (AJA, 1947, № 3, стр. 287 сл.).
Продолжалось также исследование храма Нептуна. К югу от наиболее позднего
алтаря были открыты большая прямоугольная база и мужской торс статуи типа Прак-
сителя. В нижних слоях — сооружение прямоугольной формы, построенное из изве-
стняковых плит, положенных на ребро; рядом найдено большое количество простых
бронзовых браслетов, фрагменты терракотовых голов натуральной величины и во-
тивные терракотовые изображения рук и ног (AJA, 1948, № 4, стр. 509 сл.).
Здесь же найден терракотовый фриз середины VI в. до н. э. с изображением муж-
ской обнаженной фигуры. К югу от города во время земледельческих работ была обна-
ружена мраморная статуя Афины. Статуя имеет высоту 0,86 м, представляет собой
эклектическую римскую композицию (AJA, 1949, № 4, стр. 380).
ХРОНИКА
231.
Э р е д и.т а. Открыта каменная гробница из известняковых плит; ориентирована
она с востока на запад, костяк лежал головой на восток. Длина гробницы 1,94, ширина
0,73, глубина — 0,80 м. В погребении найдены фрагменты 16 сосудов IV.в. до н. э.
(AJA, 1949, № 4, стр. 380).
Сатриано (Лукания). В 1946 г. во время строительных работ здесь найдено
несколько погребений VI в. до н. э. Это земляные могилы, перекрытые бесформенными
каменными плитами. Помимо костяков,, в погребениях находились апулийские сосуды
геометрического стиля, бронзовые фибулы и коринфо-ионийские чаши. Открытый нек-
рополь свидетельствует о распространении культуры первого периода железного века
в западной части Апулии (AJA, 1947, 3, стр. 290).
Сицилия и Сардиния
Сицилия. В восточной части острова был открыт ряд палеолитических стоя-
нок. Одна из них дала большое количество, микролитических изделий. Возле Пьяцца
Рис. 9. Гела. Оборонительная стена V в. до н. э.
Армерина (центральная часть острова) открыта мозаичная мостовая, относящаяся
к большой римской вилле позднеимператорского периода. В Сиракузах раскопки про-
изводились на площади древнего рынка; найдено большое количество фрагментов про-
токоринфского и коринфского стиля, датируемых первым веком жизни города.
На Villa Landolina возле с. Джиованни было открыто несколько языческих и хри-
стианских склепов с живописью и надписями. Один из склепов был декорирован мозаи-
кой (AJA, 1947, № 3, стр. 296 сл.)
В Марсале (античный Лилибей) продолжались исследования обширного пу-
нического некрополя эллинистического периода. Открыты земляные гробницы ямного
типа и шахтовые. Последние достигают глубины от 2 до 8 метров, имеют в про-
филе прямоугольную форму и одну или две комнаты, высеченные в скале (рис. 8).
Погребения подобного типа широко распространены в Северной Африке. Погребаль-
ный инвентарь состоит из многих светильников пунического и эллинистического
типа, множества бронзовых и железных предметов, зеркал, ножниц, пунических
монет и большого количества амулетов из стеклянной пасты. Одновременно применя-
лись различные обряды погребений — трупоположение и кремация. Пепел помещался
в простые глиняные сосуды или в большие амфоры, реже в маленькие мраморные
232
ХРОНИКА
урны. Некрополь существовал долгое время; начало его датируется IV—III вв. до
н. э. (AJA, 1949, № 4, стр. 385).
Гела. К западу от современного города во время поисков предполагаемого
театра были открыты достопримечательные оборонительные стены (рис. 9). Конструк-
ция стен представляет уникальную особенность для греческой Сицилии: над обычной
стеной из песчаника возвышается стена из больших глиняных кирпичей, высушенных
на солнце. Высота сырцовой стены от 0,80 до 4,25м, толщина—2,50 м, протяженность—
150 м. Она прекрасно сохранилась, так как находилась глубоко в песчаных дюнах.
Кладка каменной стены характеризуется прекрасным качеством. Строительство этих
оборонительных стен относится, повидимому, к первой половине V в. до н. э. При
Тимолеоне, вероятно, сырцовая стена подверглась ремонту. Открытые оборонитель-
ные стены были, может быть, построены в порядке усиления более древних и слабых
оборонительных стен города (AJA, 1949, № 4, стр. 386 сл.).
Сардиния. В 1946 г. на территории Гергей (провинция Нуоро) была открыта
большая гробница мегалитического типа. В погребении находилось пять скелетов
неполной сохранности и несколько грубых глиняных сосудов.
Гаглиари. Здесь был расчищен большой резервуар конической формы глу-
биной около 5 м. Резервуар содержал отложения нескольких столетий: кости живот-
ных, неполный человеческий скелет, фрагменты керамики, стекла и другие, относя-
щиеся к III и II вв. до н. э.; по типу постройки резервуар относится к пунической
культуре.
На территории «Поля Сципиона» было открыто помещение с несколькими ком-
натами, окружающими атриум. Последний имел колоннаду ионийского стиля. Среди
находок — черепки «этрусско-кампанского» стиля и несколько пунических монет,
датирующих здание III—II вв. до н. э. Особенно интересна фигурная мозаика пола
атриума: изображения на мозаике имеют связь с культом Танит (AJA, 1947, № 3,
стр. 299 сл.).
Г. А. Цветаева
ПРИЛОЖЕНИЕ
AnniANOY
PS2MAIKA
АППИАН
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
Аппиан
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
Перевод С. П. Кондратьева
V
ИЗ [КНИГИ] «О ВОЙНАХ В СИЦИЛИИ И НА ОСТАЛЬНЫХ
ОСТРОВАХ»
I. [Из сборника «О посольствах»; U., стр. 354] Ч Когда и римляне и
карфагеняне стали нуждаться в деньгах, то первые, истощенные воен-
ными расходами, не стали больше снаряжать флотов,но, набирая пешее
войско, они каждый год посылали его в Ливию и Сицилию 1 2, карфагеняне
же отправили посольство к Птолемею, сыну Птолемея, сына Лага, царю
Египта, желая занять у него две тысячи талантов. У Птолемея же была
дружба и с римлянами и с карфагенянами, поэтому он попытался при-
мирить их друг с другом. Потерпев неудачу, он сказал, что следует
помогать друзьям против врагов, но не против друзей.
II. [Оттуда же, там же]. Карфагеняне, дважды потерпев за это время
поражение на суше и дважды на море, где они считали себя намного
превосходящими римлян, и уже испытывая недостаток и в деньгах, и
в кораблях, и в людях, стали просить у Лутация 3 перемирия
и, получив его, отправили в Рим послов для переговоров о мире на уме-
ренных, насколько это возможно, условиях (ек'с (Зрахитероц); 4 с по-
слами они отправили и консула Атилия Регула, бывшего у них плен-
ником, чтобы он уговорил своих сограждан заключить мир на этих услови-
ях. Он прибыл как пленник, одетый по-финикийски, и, отстав от послов в
помещении сената, объяснил сенаторам, что дела карфагенян находятся в
плачевном состоянии, и убедил их или решительно продолжать войну,
или заключить мир на более выгодных условиях. Когда он добровольно
вернулся в Карфаген, карфагеняне убили его, набивши повсюду железных
гвоздей в доски, между которыми он стоял, так, чтобы он не мог нигде
прислониться, сами же заключили мир с более значительными уступ-
ками с их стороны.
2. Условия, на которых они договорились, были следующие 5: плен-
1 252 г. до н э.
2 Рассказ относится ко времени после 256 г. до н. э., но противоречит сообщению
Полибия (I, 34 сл.). Ср., однако, Р о 1 у b., I, 39, 7 сл.
3 Гай Лутэций Катул, консул 2-42 г., победитель карфагенян в морском сражении
при Эгатских островах 10 марта 241 г.
4 Выражение ети Рра^отеро».?, необычное в классической прозе, друхими истол-
ковывается: «не предъявляя римлянам очень широких условий* , «в возможно ко-
роткий сроку.
5 Ср. Ci с., de off., Ill, 99 сл.; Gell., VII, 4,1 сл.; Liv., Ер., XVIII.
236
АППИАН
ников из числа римлян и перебежчиков, сколько их ни было у карфагенян,
тотчас отдать римлянам и отказаться в пользу римлян от Сицилии и других
меньших островов, которые находились около Сицилии; карфагеняне не дол-
жны начинать войны с сиракузянами или с тираном Сиракуз Гиероном, не
должны набирать наемников в Италии, обязаны внести как контрибуцию
римлянам за войну две тысячи эвбейских талантов в двадцать лет, при-
возя в Рим взнос каждого года. Эвбейский же талант имеет семь тысяч
александрийских драхм. Этим окончилась первая война римлян и
карфагенян из-за Сицилии, продолжавшаяся двадцать четыре года V
Во время этой войны у римлян погибло семьсот кораблей, у карфагенян —
пятьсот. Таким образом, римляне овладели большей частью Сицилии,
которой целиком раньше владели карфагеняне; на жителей острова
они ъъпоямиги. подати и, распределив морские повинности между горо-
дами, стали посылать в Сицилию на каждый год претора. В вознагражде-
ние за ту помощь, которую сиракузский тиран Гиерон оказал им в этой
войне, они сделали его другом и союзником.
3. Когда окончилась эта война, кельты стали требовать от карфагенян
платы, полагавшейся им еще со времени войны в Сицилии, и тех
подарков, которые обещал им дать Гамилькар. Требовали того же и
ливийцы; хотя они были подданными карфагенян, но со времени похода
на Сицилию они возгордились, видя к тому же карфагенян слабыми и исто-
щенными; ливийцы были раздражены на них за избиение трех тысяч своих
сограждан, которых карфагеняне распяли за то, что они перешли на сто-
рону римлян. Так как карфагеняне отказали и тем и другим, они соеди-
ненными силами взяли город Тинет 1 2, и Утику, которая является величай-
шим городом Ливии после Карфагена; двинувшись оттуда, они звали к от-
падению остальную Ливию, убедили выступить вместе с ними некоторых
из номадов и приняли к себе большое число бежавших рабов, а все владения
карфагенян подвергли опустошению. Теснимые отовсюду войной, карфа-
геняне обратились за помощью против ливийцев к римлянам как к своим
союзникам. Римляне им не послали войска, но разрешили получать
себе продовольствие из Италии и Сицилии и, только для этой войны,
набирать наемников в Италии 3. Они отправили и послов в Ливию, не
смогут ли те прекратить войну; послы возвратились, ничего не достигнув.
И карфагеняне всеми силами принялись за эту войну.
III. [Из сборника «О доблестях и пороках»; V а 1., стр. 558, и S u i d.,
s. v. эЕтхи8т](;] 4 5. Два брата, оба военачальники у сиракузян, Гиппократ
и Эпикид (’EkixuSt^), с давнего времени недовольные римлянами, так как
они никак не могли втянуть Сиракузы в войну, бежали к леонтинцам, враж-
довавшим с сиракузянами, и обвиняли своих сограждан в том, что в то
время как Гиерон заключил мирный договор, касающийся всей Сицилии,
одни сиракузяне хотят заключить лишь для себя новый договор с римля-
нами. Леонтинцы пришли в негодование, а сиракузяне объявили, что,
если кто принесет им голову Гиппократа или Эпикида, они дадут за это
ему столько же весом золота; леонтинцы же выбрали у себя Гиппократа
военачальником.
IV. [Оттуда же, Vai., там же] f. Сикелы, и раньше негодовавшие
на жестокость полководца Марцелла 6, еще более были возбуждены тем
1 2А4—241 гг. до н. э. Ср. Р о ] у b., I, 63.
2 Тунет (Tunis)»
3 Ср. Poly b., I, 83, 9 сл.
4 21 \ г. до н. э
5 212 г. до н. э.
6 Марк Клавдий Марцелл, проявивший большую жестокость при взятии Леонтин
в 214 г. до. н. э. (L i v., XXIV, 30).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
237
обстоятельством, что он ворвался в Сиракузы, воспользовавшись преда-
тельством. Сикелы перешли на сторону Гиппократа и дали друг другу
клятву не заключать мира 1 друг без друга. Они послали ему и продо-
вольствие и войско в количестве приблизительно до двадцати тысяч пеших
и пяти тысяч всадников.
V. [Оттуда же, там же]. Ненавистному для всех 1 2 Марцеллу не верили
без клятв. Поэтому, когда сдавались ему тавромении3, он заключил с ними
договор и поклялся, что он не поставит в город гарнизона и не будет про-
изводить из их среды набор.
VI. [Из сборника «О посольствах»; U., стр. 371]. 1. Считалось, что критя-
не с самого начала благоприятно относились к Митридату, царствовавшему
в Понте, и говорилось, что во время его войны с римлянами они посылали
ему наемников. Считалось достоверным также, что критяне из распо-
ложения к Митридату содействовали морским разбойникам, наводнявшим
тогда моря, и явно помогали им, когда их преследовал Марк Антоний 4.
Когда Антоний отправил к ним послов, критяне не обратили на них вни-
мания и ответили надменно. За это Антоний начал с ними тотчас войну,
но действовал не очень удачно, однако был прозван за свои действия
«Критским». Этот Антоний был отцом Марка Антония, воевавшего позд-
нее при Акции с Цезарем, названным Августом. Но когда римляне по-
становили начать войну с критянами, критяне отправили послов в Рим
для переговоров о мире5. Римляне приказали выдать им Ластена, воевав-
шего с Антонием, передать все разбойничьи суда и всех пленников из
римлян, которых они имели, дать триста заложников и заплатить
четыре тысячи талантов серебра.
2. Так как критяне не приняли этих условий, против них был выбран
стратегом Метелл 6. И в битве при Кидонии Метелл победил Ластена,
и, когда тот бежал в Кносс, Панарес 7 передал Метеллу Кидонию при
условии, что он сам не потерпит ничего плохого. Когда Метелл осаждал
Кносс, Ластен поджег свой дом, полный богатствами, и бежал из Кносса.
И вот критяне, послав к Помпею Великому, бывшему полководцем
в войне с морскими разбойниками и Митридатовой войне 8, сказали, что,
если он придет, они поручат себя ему. Он же, будучи тогда занят, велел
Метеллу 9 покинуть остров, так как, по его словам, не должно дальше
воевать со сдавшимися; ибо он сам придет и примет этот остров под власть
Рима. Но Метелл, не подумав подчиниться, продолжал войну, пока не
покорил этот остров, заключив с Ластеном договор на тех же условиях,
как и с Панаресом. Он справил триумф 10 11 и был прозван Критским
справедливее Антония, так как он подчинил остров.
VII. [Из сборника «О доблестях и пороках»; V al., стр. 558]. Клодий 1Х,
1 С римлянами.
2 За спои грабительские действия ь Сицилии; ср. L i v., XXVI, 29, 4 сл.
3 Событие эго должно быть отнесено к 211 г., когда, по взятии Сиракуз, Марцелл
подчинил Риму и другие пункты восточной Сицилии (L i \., XXV, 40 сл.).
4 Марк Антоний в свою претуру (в 74 г. до н. э., Veil., II, 31, 3) получил ио рас-
поряжению сената командование над силами, направленными для борьбы со средизем-
номорскими пиратами (С i с., in Verr., act. sec., Il, 8; III, 213).
5 Эти переговоры должны были происходить в 69 г. до н. э. (Di о d, XI, L, 3 сл.).
6 Квинт Цецилий Метелл, консул 69 г. до н. э.
7 Другой вождь критян, вместе с Ластеном сопротивлявшийся Антонию и Метеллу
(Veil., II, 2Ц.
8 В 67 г. до. н. э. Пимпей ио lex G a bin i а получил полномочия против циратов (гм.
Pint., Pomp., 25), в 66 г. по lex ?danilia ему Сылиданы полномочия для войны с
Митридатом.
9 Через своего легата Луция Октавия, с которым Металл обошелся, как с врагом.
10 В 62 г. ди н. э.
11 Публий Клодий, квестор 61 г. до н. э. и народный трибун 58 I.
238
АППИАН
родом патриций, прозванный Пульхром, т. е. красавцем, любил жену Гая
Цезаря. Будучи еще безбородым, он оделся женщиной с головы до пят и
как женщина пришел в дом Гая ночью, когда туда можно было входить
одним женщинам, так как справлялись мистерии1. Потеряв провожавшую
его служанку и будучи открыт другими по голосу, он был оттуда выгнан.
VII
ВОЙНА С ГАННИБАЛОМ
I, 1. В этом сочинении излагается, что карфагенянин Ганнибал, вторг-
шись из Иберии в Италию, испытал от римлян в течение шестнадцати лет,
которые' он там непрерывно воевал, пока карфагеняне, подвергаясь опас-
ности в своем собственном городе, не призвали его в свои владения, а
римляне не изгнали его. Какая же у Ганнибала была истинная причина
вторжения и какой внешний предлог, в высшей степени точно показано в
Иберийском сочинении; однако я опишу это и здесь для напоминания.
2. Гамилькар, который был прозван Баркой, отец этого Ганнибала,
был начальником войск карфагенян в Сицилии, когда римляне и карфа-
геняне сражались друг с другом из-за этого острова1 2. Ввиду распростра-
нившегося мнения, что он плохо вел дела, он подвергался преследованиям
со стороны врагов и, боясь исхода суда, устроил так, что до сдачи отчета
о своих действиях он был выбран полководцем против номадов. Оказавшись
же полезным в этой войне и ублаготворив войско грабежами и подарками,
он повел его без разрешения общины карфагенян к Гадейрам и перепра-
вился через пролив в Иберию3, откуда он стал посылать богатую добычу
в Карфаген, ублаготворяя народ, чтобы, если возможно, он не сердился
на него за командование в Сицилии, а так как он приобрел большую об-
ласть, слава его была велика, и он внушил карфагенянам желание овла-
деть всей Иберией, как будто это было легким делом. Закинфяне4 же и
все другие эллины, бывшие в Иберии, прибегают к помощи римлян, и кар-
фагенянам определена граница их владений в Иберии: они не должны пере-
ходить реки Ибера; и это было вписано в договор между римлянами и
карфагенянами5. После же этого, организовав находящуюся под властью-
карфагенян Иберию, Барка гибнет, пав в каком-то сражении6, и полковод-
цем после него становится Гасдрубал, зять Барки. Последнего на охоте
убивает7 какой-то слуга8, господина которого Гасдрубал казнил.
3. 9 Третьим после них полководцем в борьбе с иберами провозглашается
войском вот этот Ганнибал, считавшийся воинственным и опытным в воен-
ных делах; он был сыном Барки и братом жены Гасдрубала; он был очень
юным и еще как подросток постоянно находился при отце и зяте.
И народ карфагенян постановил вручить ему командование10. Таким обра-
зом, Ганнибал, о котором я пишу дальше, становится полководцем кар-
фагенян в области иберов; когда же враги Барки и Гасдрубала стали
преследовать их друзей и презирали этого Ганнибала, как еще слишком.
молодого, Ганнибал, полагая, что это начало похода против него, и счи-
1 В честь богини Bona Dea (Ci с., ad Att., I, 12, 3).
2 В I Пуническую войну, в 246—241 гг. до н. э.
3 В 237 г. до н. э. (ср. Р о 1 у b., II, 1, 5).
4 Сагунтинцы.
6 Ср. Р о 1 у b., II, 13, 7.
6 При осаде Гелики (Dio d., XXV, 14) в 229/8 г. до н. э.
7 В 221 г. до н. э. (L i v., XXI, 2, 3).
8 Кельтский раб (по Р о 1 у b., II, 35, 2).
9 220 г. до н. э.
10 Тотчас же после смерти Гасдрубала, т. е. в 221 г. до н. э. (Р о 1 у b., II, 36, 1).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
239
тая, что лично он будет в безопасности, если его отечество будет испыты-
вать страх, стал приходить к мысли ввергнуть их в какую-либо великую
войну. Он предполагал, как это и оказалось на деле, что война между
римлянами и карфагенянами будет длительной, ему же принесет великую
славу сама попытка, даже если бы случилось, что он потерпит в ней
неудачу; говорили, что когда он был еще мальчиком, отец заставил
его поклясться у алтарей, что он никогда не перестанет вредить римля-
нам. Ввиду всего этого он задумал в нарушение договора перейти Ибер,
и для того, чтобы иметь предлог, он подговорил некоторых выступить
обвинением против закинфян1. Написав об этом тотчас же в Карфаген
и прибавив, что римляне тайком возбуждают Иберию к отпадению от
них, он получил от карфагенян разрешение действовать, как он найдет
нужным. И вот, перейдя Ибер, он до основания разрушил город закин-
фян, вследствие чего был нарушен договор между римлянами и карфа-
генянами, заключенный ими после войны в Сицилии.
4. 1 2 Все, что сделали в Иберии сам Ганнибал и бывшие после него дру-
гие полководцы карфагенян и римлян, излагается в книге об Иберий-
ских войнах;3 навербовав дополнительно как можно больше воинов из
кельтиберов, ливийцев и других народов и передав наблюдение за
Иберией брату своему Гасдрубалу, он перешел через Пиренейские горы
в страну кельтов, ныне называемую Галатией4, ведя с собой девяносто
тысяч пехотинцев, до двенадцати тысяч всадников и тридцать семь сло-
нов. Из галатов одних подкупив, других уговорив, иных же принудив
силой, он прошел через их страну. Подойдя к Альпийским горам и не
находя ни одной дороги, по которой он мог бы пройти или подняться на
горы (так как они очень отвесны), он все же, исполненный смелости,
взобрался и на них; сильно страдая от глубокого снега и холода, рубя
и поджигая лес, золу же поливая водой или уксусом и ставшие вслед-
ствие этого ломкими скалы разбивая железными колунами, он проложил
себе таким образом дорогу, по которой и теперь ходят через горы
и которая называется проходом Ганнибала. Поскольку у него уже ощу-
щался недостаток в продовольствии, он стал торопиться, причем ему
удавалось скрыть все это от римлян до тех пор, пока он не прибыл в Ита-
лию; с трудом лишь на шестой месяц, после того как он двинулся из
Иберии, потеряв многих, он спустился с гор на равнину.
II, 5. Передохнув немного, он напал на Таврасию, город кельтов. Взяв
его штурмом, он для устрашения остальных кельтов перебил пленных
и, придя к реке Эридану, ныне называемому Падом, где римляне воевали
с кельтами, именовавшимися бойями5, стал лагерем. Римский консул
Публий Корнелий Сципион6, воевавший с карфагенянами в Иберии, узнав
о вторжении Ганнибала в Италию, тоже7 оставив своего брата Гнея Корне-
лия Сципиона для устройства дел в Иберии, переплыл в Тиррению;
двинувшись оттуда и собирая по дороге сколько мог союзников, он успел
раньше Ганнибала подойти к Паду8. Он отправил в Рим Манлия9 и Ати-
лия10, которые воевали с бойями, так как в присутствии консула им уже
не полагалось командовать; сам же, взяв от них войско, стал выстраи-
1 Сагунтинцев; 219 г. до н. э.
2 218 г. до н. э.
3 См. Ib., 1 сл.
4 Т. е. Галлией.
5 См. Celt., 1; J11., 8.
6 Сын Луция Корнелия Сципиона, консул 218 г. до н. э.
7 Подобно Ганнибалу.
8 И его перейти.
• Луций Манлий Вульсон, претор 218 г. до н. э.
10 Гай Атилий Серран, претор 218 г. до н. э.
240
АППИАН
вать его для сражения с Ганнибалом. Когда произошел бой1 легковоору-
женных и всадников, римляне, окруженные ливийцами, бежали в лагерь
и с наступлением ночи удалились в сильно укрепленную Плаоднцию,
перейдя Пад по мостам и разрушив их за собой. В свою очередь и Ганнибал,
перекинув мосты через реку, перешел ее.
6. Это дело, совершившееся почти непосредственно после перехода
Альпийских гор, сразу подняло у живущих там кельтов славу Ганнибала
как непобедимого полководца и человека, пользующегося блестящим
счастьем. Так как это были варвары, а кроме того исполненные к нему
благоговейным страхом, Ганнибал, считая, что их можно обмануть по этим
двум причинам, каждый день менял одеяние и прическу волос, постоянно
прибегая все к новым и новым1 2 выдумкам; когда он проходил среди народов,
кельты, видя его то стариком, то юношей, то человеком средних лет,
постоянно меняющим свой облик, удивляяь, считали, что он причастен
божественной природе.
Второй консул Семпроний3, будучи в это время в Сицилии и узнав
о происшествии, прибыл на кораблях к Сципиону и стал лагерем на рас-
стоянии сорока стадиев4 5 6 от него. Они намеревались на следующий день
вступить в сражение. Между противниками протекала река Требия, ко-
торую римляне перешли до рассвета, погрузившись по грудь, а это было
время зимнего солнцестояния, шел дождь и было холодно. Ганнибал же
велел войску отдыхать до второго часа дняъ и только тогда вывел его
в сражение.
7. Боевой строй обоих войск был следующий: конница и того и другого
консула^ занимала крылья по обе стороны фаланги пехотинцев. Ганнибал
против всадников поставил слонов, а против фаланги (ту; сряХаууь)7—
пехотинцев; всадникам же он велел держаться спокойно позади слонов,
пока онсам не даст им какого-либо приказа. Когда все вступили в бой, кони
римлян бросились прочь от слонов, не вынося ни вида их, ни запаха.
Пехотинцы же, хотя они и были измучены и вялы от холода, перехода через
реку и бессонницы, однако смело напали на зверей, стали наносить им
раны, а некоторым даже подрезали жилы и уже заставили вражеских
пехотинцев отступать. Увидев это, Ганнибал дал коннице приказ зайти
врагам в тыл. Так как римские всадники только что были рассеяны сло-
нами и пехотинцы остались одни, причем попали в тяжелое положение
и боялись окружения, отовсюду началось бегство в лагери. И некоторые
римские воины погибли, настигнутые, как пехотинцы, всадниками, дру-
гие — вследствие поднявшихся вод реки: так как солнце растопило снег,
река текла громадным потоком и нельзя было ни стать вследствие глу-
бины, ни плыть вследствие тяжести оружия. Следуя за ними и за-
клиная их остановиться, будучи сам ранен 8, Сципион едва не погиб и с тру-
дом спасся в Кремону, унесенный туда на руках. Недалеко от Плаценции
была небольшая стоянка для кораблей, напав на которую Ганнибал
потерял четыреста воинов и сам был ранен9. С этого времени все стали на
1 Имеется в виду сражение при Верцеллах (L i v., XXI, 45. 3; Р о 1 у b., X, 3.).
2 Конъектура Hermann’а.
3 Тиберий Семпроний Лонг, консул 218 г. до н. э. (Р о 1 у b., III, 41, 2 сл.; L i v.,
XXI, 17, 1 сл.).
4 8 км.
5 7 часов утра.
6 Вставка по конъектуре Schweighauser’a.
7 Т. е. легионов.
8 Эта рана была им получена (Poly b., X, 3, 4; Li v., XXI, 45, 3 сл.) при
Верцеллах.
9 Речь идет о сражении у гавани Плаценции зимой 218—217 гг., ср. L i v., XXI,
57.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
241
зимние квартиры: Сципион в Кремоне и Плаценции, Ганнибал —
около Пада.
8. Римляне, находившиеся в городе, узнав о происшедшем и в третий
раз уже потерпев поражение около Пада (ведь еще до Ганнибала они
были побеждены бойями), стали собирать другое войско из своей среды
с тем, чтобы с находящимися около Пада было тринадцать легионов,
и от союзников потребовали вновь воинов в двойном количестве. Уже тогда
легион у них имел пять тысяч пехотинцев и триста всадников1. Из этих
одних они послали в Иберию, других — в Сардинию, так как и там шла
война, третьих — в Сицилию. Но большинство вели против Ганнибала
выбранные после Сципиона и Семпрония консулами Гней Сервилий и Гай
Фламиний1 2. Из них Сервилий, поспешивший к Паду, принял командова-
ние от Сципиона (Сципион, назначенный проконсулом, отплыл в Ибе-
рию)3, Фламиний же с тридцатью тысячами пехотинцев и тремя тысячами
всадников4 охранял Италию, расположенную внутри Апеннинских гор,
которую одну и следовало бы назвать собственно Италией. Апеннины
выходят из середины Альп по направлению к морю, и все то, что лежит
направо от них, является настоящей Италией, то же, что налево и скло-
няется к Ионийскому5 морю, теперь и это — Италия, потому что и Тирре-
ния6 стала теперь Италией, но одни из ее областей, по обе стороны Ио-
нийского полуострова, населены эллинами, а остальные — кельтами, теми,
которые впервые, напав на Рим, сожгли город. Когда же, изгоняя их, Ка-
милл преследовал келътов до Апеннинских гор, они, как мне кажется,
перевалив, через эти горы, вместо своей родины поселились у Ионийского
моря', и эту часть страны еще и теперь так называют — Галатская Италия7.
9. Итак, римляне разделили значительные свои военные силы намного
частей и вели одновременно войну в разных местах', заметив это, Ганнибал
с началом весны, ускользнув от противников .(<х>Хои<;)8, стал опустошать
Тиррению и постепенно приближался к Риму. Когда он стал подходить
ближе, римлян охватил страх, так как у них не было боеспособного войска.
Однако из оставшихся граждан они вооружили восемь тысяч, во главе
их поставили Центения, одного из выдающихся частных лиц, так как ни-
какого начальства не было налицо, и послали его в страну омбриков9 к Плей-
етинскому10 11 озеру, чтобы он занял узкие проходы, которые представляют
собой ближайшую дорогу к Риму. В то же время и Фламиний, охранявший
с тридцатью тысячами войск внутреннюю Италию, заметив быстроту
Ганнибала, быстро, не давая отдыха войску, переменил свою позицию.
Отчасти боясь за город, да и сам будучи неопытным в военном деле, из-
бранный на эту высокую должность11 благодаря заискиваниям перед на-
родом, он торопился вступить.в сражение с Ганнибалом.
1 Ср. L i v.. XXI, 17, 3; XXII, 36, 2; Р о 1 у b„ III, 107, 10.
2 217 г. до н. э. Гней Сервилий Гемин (L i v., XXII, 1, 4) и Гай Фламиний во вто-
рой раз; его первый консулат — в 223 г. до н. э. (RE, VI, 2, 2497).
3 Назначение Сципиона в Испанию состоялось еще в 218 г., но поход Ганнибала
заставил его вернуться назад. В 217 г. события в Италии вынудили сенат к продлению
его консульских полномочий (L i v., XXII, 22, 1; ср. Р о 1 у b., III, 97, 1 сл.).
4 Ср\ L i v., XXII, 7, 2; Р о 1 у b., III, 84, 7; 85, 1.
6 Т. е. Адриатическому.
6 Т. е. Этрурия.
7 Цизальпинская Галлия, или Gallia Citerior латинских авторов, организованная
в самостоятельную провинцию во времена Суллы.
8 Непонятное чтение рукописей аХЬо; Schweighauser заменяет словом коХерлоос —
«врагов», Mendelssohn — более удачным — «противников».
9 Т. е. умбров.
10 Конъектура Cluver’a: «к Перусине». Плейстинское озеро локализуется близ
современного городка Плестья в Умбрии.
11 Консула.
16 Вестник древней истории, № 3
242
АППИАН
10. Последний, заметив его поспешность и неопытность, укрылся за не-
коей горой и озером1 и, скрыв легковооруженных и всадников в горном
проходе, разбил лагерь. Фламиний, увидя его на рассвете, немного приоста-
новился, давая войску отдохнуть от марша, пока он укрепит лагерь,
после же этого тотчас повел их, страдавших от бессонницы и тяжелого
труда, в битву. Но когда появились из засады враги, Фламиний, оказав-
шись в середине между горой, озером и врагами, погиб и сам, и с ним двад-
цать тысяч воинов. Остальных в числе десяти тысяч, бежавших вместе
в какое-то укрепленное местечко, помощник Ганнибала Магарбал, тоже
имевший величайшую славу как полководец, не имея возможности легко
захватить их силойине считая нужным сражаться с отчаявшимися, убедил
сложить оружие, обещав отпустить, куда они хотят. Когда они сложили
оружие, он, взяв их, безоружными привел к Ганнибалу. Тот же, сказав,
что Магарбал не был уполномочен без него заключать такой договор, тех иг
пленных, которые были из числа союзников, проявив чрезвычайную доброту,
отпустил домой, стремясь таким человеколюбием привлечь их города,
тех же, которые были из римлян, стал содержать в оковах1 2. Отдав добычу
участвовавшим вместе с ним в походе кельтам, чтобы и их привлечь этой
выгодой, он двинулся дальше, в то время как стоявший в области Пада
полководец Сервилий, узнав уже о произошедшем, с сорока тысячами
поспешил в Тиррению3, а Центений с восемью тысячами занял уже ущелье.
11. Ганнибал, увидев перед собой Плейстинское озеро и над ним гору и
Центения, овладевшего горным проходом между ними, стал старательно
расспрашивать проводников, нет ли какого-либо обходного пути. Когда они
сказали, что торной дороги никакой нет, но все только кручи и ущелья,
он все же послал этим путем легковооруженных и с ними Маргабала, чтобы
ночью обойти гору. Прикинув, что они могли уже обойти гору, Ганнибал на-
пал на Центения с фронта4. Когда с обеих сторон начался бой5, Магарбал,
проявив особое рвение (kolvu показался на вершине горы над ними
и поднял боевой клич. Тотчас же началось бегство римлян и избиение*
попавших в окружение: три тысячи пало, восемьсот попало в плен; осталь-
ным с трудом удалось бежать. Бывшие в городе, узнав о случившемся
и испугавшись, как бы Ганнибал немедленно не подошел к городу, стали
сносить камни на стену и вооружать стариков; испытывая же недостаток
в оружии, они стали брать из святилищ взятое как добычу в прежних
войнах ору'Жие, висевшее в них как украшение; и, как это бывало
в минуты крайней опасности, они выбрали диктатором Фабия Максима6.
III, 12. Но Ганнибал, которого бог отвратил от этого намерения,
повернул опять к Ионийскому морю и, идя по побережью, все предавал
опустошению, забирая большую добычу. Консул Сервилий, следуя па-
раллельно за ним, прибыл в Аримин, находясь на один день пути от Ганни-
бала; там он задержал свое войско и ободрил дружественных еще кельтов,
пока диктатор Фабий Максим7, прибыв туда, не отослал Сервилия в Рим,
так как по избрании диктатора тот не был уже ни консулом, ни полко-
водцем, сам же, следуя по пятам за Ганнибалом, не вступал с ним в сра-
жение, хотя тот часто его вызывал на это, но не позволял Ганнибалу
1 Тразименским.
2 Ср. Р о 1 у b., III, 85, 9 сл.; L i v., XXII, 6, 12.
3 Этрурию.
4 Ср. выше, 9, и прим.
5 Mendelssohn предлагал отнести тсямо к этому «бою». Тогда перевод:
чкогда с обеих сторон начался бой с большим воодушевлением, Магарбал показался
на вершине горы...»
6 Квинт Фабий Максим Веррукос, прозванный Кунктатором.
7 Ср. Poly b., III, 88, 8.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
243
осаждать какой бы то ни было город, сторожа и мешая ему. Так как страна
была опустошена, то Ганнибал стал испытывать недостаток в продоволь-
ствии, и, опять обходя ее, каждый день выстраивал войско в боевом порядке,
вызывая на бой противника. Но Фабий не вступал с нимв сражение, хотя
Минуций Руф, который был у него начальником конницы, порицал его и да-
же писал в Рим друзьям, что Фабий медлит со сражением вследствие своей
трусости. Когда Фабий временно отлучился в Рим ради каких-то жертвопри-
ношений, Минуций, начальствуя над войском, завязал как-то битву с Ганни-
балом и, считая, что он победил, тем решительнее написал донесение
в Рим сенату, обвиняя Фабия, что он не хочет победить. И сенат поста-
новил, когда Фабий уже вернулся в лагерь, чтобы начальник жонницы
имел с ним одинаковую власть1.
13. И вот они, поделив войско, располагались лагерями близко друг
от друга, причем каждый оставался при своем мнении: Фабий считал, что
Ганнибала надо истощить промедлением и попытаться не испытывать от
него никаких поражений, Минуций — что надо решить дело битвой. Когда
Минуций вступил в битву, Фабий, предвидя, что случится, поставил свое
войско неподвижно поблизости и воинов Минуция, обращенных в бегство,
принимал под свою защиту, воинов же Ганнибала, преследовавших бегущих,
оттеснил. Фабий этим облегчил для Минуция постигшее его несчастье,
нисколько не питая на него зла за клевету1 2. Минуций же, сознав свою
неопытность, сложил власть и своя? часть войска передал Фабию3, который
считал, что для вступления в битву с человеком, который является масте-
ром военного дела, есть одно только обстоятельство: необходимость. Об
этом впоследствии часто вспоминал Август, который и сам не любил быстро
решаться на сражения, предпочитая пользоваться скорее искусством, чем
смелостью. Фабий опять, как и прежде, сторожил Ганнибала и мешал
ему опустошать страну, не вступая с ним в сражение всем войском, но
нападая только на рассеявшихся отдельными отрядами фуражиров и
вполне определенно зная, что скоро Ганнибал будет испытывать недоста-
ток продовольствия.
14. Когда оба войска приблизились к узкому горному проходу4, ко-
торого Ганнибал не предвидел, Фабий, послав вперед четыре тысячи
воинов, занял его, а сам с остальными стал лагерем на укрепленном холме
с другой стороны. Ганнибал же, когда заметил, что он попал в середину
между Фабием и теми, которые стерегли теснины, почувствовал страх,
как никогда раньше: он не видел никакого другого прохода—все состояло
из отвесных и непроходимых скал, и он не надеялся победить Фабия или
стоящих у теснин ввиду укрепленности их позиций. Находясь в таком без-
выходном положении, Ганнибал перерезал бывших у него числом пяти
тысяч пленных, чтобы они в момент опасности не подняли восстания, быкам
же, которые у него были в лагере (а их было большое количество), к их рогам
он привязал факелы и, с наступлением ночи зажегши эти факелы, другие
огни в лагере потушил и велел хранить глубокое молчание, самым же сме-
лым из юношей приказал гнать быков со всей поспешностью вверх на те
крутизны, которые были посередине между лагерем Фабия и ущельем.
Быки подгоняемые гнавшими их, а также из-за огня, который их жег,
обезумев, изо всех сил лезли на крутизны, потом падали и снова лезли.
1 Марк Минуций Руф, приданный Фабию в качестве начальника^ конницы не
обычным образом, по назначению самого диктатора, а по определению народного со-
брания еще до битвы при Героини, Р о 1 у b., III, 87, 9; L i v., XXII,
8, 6; ср. Poly b, III, 103, 8).
2 Ср. P о 1 у Ь., Ill, 104 сл.
3 См. Liv., XXII, 29, 7 сл.; 30; Р I u t., Fab., 13, 1 сл.;| Р о 1 у b., III, 106, 1.
4 Ср, Р о 1 у b., III, 92, 10 сл.
16*
244
АППИАН
15. Римляне и с той и с другой стороны, видя, что в лагере Ганнибала
темно и тихо, а в горах много всяких огней, не могли, как это бывает
ночью, точно понять, что происходит. Фабий подозревал здесь какую-то
хитрость Ганнибала, но не мог разгадать ее, держал войско неподвиж-
но, считая, что ночью все подозрительно, стоявшие же в теснинах пред-
положили, чего и хотел Ганнибал, а именно что он, попав в затруднительное
положение, бежит,пробиваясь вверх по кручам; поэтому они покинули
свои места и бросились туда, где появлялся огонь, рассчитывая захва-
тить там Ганнибала, которому приходилось плохо. Как только Ганнибал
увидел, что они спустились из теснин, он быстро бросился в эти теснины
с самыми быстрыми из своих воинов, без света в полном молчании, чтобы ос-
таться незамеченным; захватив их и укрепившись там, он дал знак трубой,
и лагерь ответил ему громким криком, и внезапно всюду появился огонь.
Только тогда римляне заметили обман; остальное же войско Ган-
нибала и те, которые гнали быков, безболезненно прошли к теснинам.
Собрав их, он двинулся дальше. Так, сверх ожидания, Ганнибал тогда
уцелел и сам и спас свое войско, и, двинувшись в Героиню1, находив-
шуюся в Япигии, которая была полна хлебом, взял ее и, имея всего в изо-
билии, спокойно зимовал.
16. Фабий, и после этого продолжая придерживаться своей тактики,
следовал за ним и стал лагерем на расстоянии десяти стадий от Героини,
имея между собой и Ганнибалом реку Ауфид1 2. Так как окончились
шесть месяцев, на которые римляне выбирают диктаторов, то консулы
'ервилий и Атилий3 вернулись к исполнению своих обязанностей и при-
были в лагерь, а Фабий отбыл в Рим4. В течение этой зимы у Ганнибала
и у римлян были постоянные стычки между легковооруженными; ив них
римляне оказывались более счастливыми, более храбрыми. Ганнибал
всегда сообщал карфагенянам о происходящем, преувеличивая свои
успехи, но тогда, так как у него погибло много воинов, он почувствовал
недостаток в людях и просил войска и денег. Но враги, преследовав-
шие злыми насмешками все начинания Ганнибалами тогда язвительно
ответили, что они не понимают, в чем дело, ведь побеждающие не про-
сят денег, но посылают их на родину, а Ганнибал просит, говоря в то
же время, что побеждает. Под их влиянием карфагеняне не посылали
ему ни войска, ни денег, и Ганнибал, оплакивая это, писал в Иберию
своему брату Гасдрубалу, убеждая его в начале лета с войсками, какие
только он может набрать, и деньгами вторгнуться в Италию и опусто-
шить северные ее части, чтобы вся она была предана разграблению и рим-
ляне были ими поставлены в тяжелое положение с обеих сторон.
17. В таком положении были дела Ганнибала, римляне же, глубоко
уязвленные размерами поражения Фламиния и Центения5, как претерпев-
шие нечто недостойное их и противное разуму и ужасное, и вообще не
желая переносить войну, которая велась на их территории, полные гнева
против Ганнибала, набрали в Риме четыре легиона воинов и отовсюду
собирали союзников, направляя их в Япигию6. Они выбрали консулами
за военную славу Луция Эмилия, перед тем воевавшего с иллирийцами,
а за заискивание перед народом — Теренция Варрона, который с обычным
1 Геруний, или Героний, других авторов (Poly b., V, 108, 10), в Апулии (L i v.
XXII, 18, 39), близ современного Кастель Драгонара.
2 Также Ауфидий (Р t о 1., Ш, 115), главная река Апулии, современная Офанто.
8 Марк Атилий Регул, назначенный Фабием на место умершего Фламиния. Ср.
L i v., XXII, 26, 7; Р о 1 у Ь., III, 106, 2.
4 В начале 216 г. до н. э. (Poly b., III, 106, 1).
6 См. выше, 10 сл.
6 216 г. до н. э.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
245
для него тщеславием давал им много обещаний. А когда консулов про-
вожали на войну, их просили решить войну битвой и не истощать
государство долго затянувшейся войной, непрерывной военной служ-
бой, денежными взносами, голодом и бесплодием опустошенной земли1.
Они, взяв с собой войско, находившееся в Япигии, и имея всего семьдесят
тысяч пехотинцев и шесть тысяч всадников, стали лагерем около одной
деревни, называемой Каннами1 2. Ганнибал разбил лагерь напротив рим-
лян3. Будучи по природе воинственным и не вынося бездействия,
особенно в это время, под давлением недостатка во всем, Ганнибал
постоянно выстраивал войско для битвы, боясь, как бы наемники не
перебежали из-за неуплаты жалованья или не разбрелись, добывая
продовольствие. Поэтому он вызывал неприятелей на сражение.
18. Точка зрения консулов была следующей: Эмилий полагал, что
надо медлить, истощая Ганнибала, который не будет в состоянии дальше
выдержать вследствие недостатка продовольствия, и не вступать в сраже-
ние с полководцем и войском, вышколенным войнами и счастьем4,
Теренций же, как и полагается человеку, заискивающему перед народом,
полагал, что надо помнить о том, что наказал им народ, когда они
отправлялись на войну, и возможно скорее решить войну битвой. К мне-
нию Эмилия присоединялся консул прошлого года Сервилий, еще остав-
шийся при войске, к Теренцию же — все находившиеся в войске сена-
торы итак называемые всадники5. Они спорили друг с другом, а Ганнибал,
напав на вышедших за сеном или дровами, притворно сделал вид, что
он побежден, и вот во время последней стражи6 двинул всю массу войска,
как будто решил отступить. Видя это, Теренций вывел войско, чтобы
преследовать бегущего Ганнибала, хотя Эмилий и тогда отговаривал
его от этого намерения. Но так как он не послушался, Эмилий сам по
себе стал производить птицегадания7, как это в обычае у римлян, и,
послав к находившемуся уже в пути Теренцию, сказал, что день оказы-
вается неблагоприятным. Тот вернулся, боясь показать, что он не повит
нуется птицегаданиям, но на глазах всего войска рвал на себе волосы и
негодовал, как лишенный победы вследствие зависти своего сотоварища?
И все войско негодовало вместе с ним.
IV, 19. Потерпев неудачу в своей попытке, Ганнибал тотчас же вернулся
в лагерь, чем и открыл свой коварный план; однако и это не научило
Теренция относиться с подозрением ко всем действиям Ганнибала, но,
как он был в оружии8, ворвавшись в преторий9, к тому же в присут-
ствии членов сената, примипилариев (та^ихрх6™) и военных трибунов, он
обвинял Эмилия, что тот воспользовался птицегаданиями как предлогом и
лишил Рим явной победы, уклонившись из-за трусости или завидуя ему
из-за соперничества. Когда он так кричал, охваченный гневом, стоявшее
вокруг палатки войско слушало и поносило Эмилия. Последний напрасно
приводил разумные доводы находящимся внутри палатки, но так как на
1 Английский переводчик юнимает: «И бездействием вследствие опустошения
полей» (?).
2 В Апулии, на правом берегу Ауфида, недалеко от Адриатического побережья.
По Полибию (III, 107, 9 сл.), римляне имели под Каннами около 90 000 войска,
по Ливию (XXII, 26, 3) — 87200.
3 Ганнибал занимал акрополь Канн (Poly b., III, 107, 2).
4 Ряд конъектур: Schweighausen «вышколенным войной и возгордившимся по-
бедами»; Nauck: «вступать в сражение с этим храбрым войском, вышколенным...»
6 Т. е. представители всаднического сословия.
6 3—6 часов утра.
7 Ауспиции.
8 Эти слова у некоторых ученых вызывают сомнения;
9 Палатку консула.
246
АППИАН
сторону Теренция, кроме Сервилия, стали все остальные, он уступил.
И на следующий день он сам выстроил войска, предводительствуя ими,
ибо Теренций уступил ему это право. Ганнибал это заметил, но тогда не
вышел против них (так как еще не сделал надлежащих распоряжений
для битвы), на следующий же день оба войска спустились в равнину.
Римляне были построены в три ряда, отстоящих друг от друга на неболь-
шое расстояние, причем каждая часть их имела пеших в центре, а лег-
ковооруженных и всадников — с обеих сторон. Полководцы же стояли
так: в центре Эмилий, на левом фланге Сервилий, Теренций же — с теми,
Которые стояли на правом фланге, каждый имел при себе по тысяче
отборных всадников, чтобы они помогали попавшим в затруднительное
положение. Так построились римляне.
20. Ганнибал, зная прежде всего, что в этой местности регулярно около
полудня начинал дуть юго-восточный ветер, подымавший тучи пыли,
занял такое место, где ветер дул бы им в спину; затем он заранее поместил
в засаду на холм, поросший кустарником и изрезанный оврагами, всад-
ников и легковооруженных, которым приказал, когда фаланги1 стол-
кнутся и завяжется горячее дело и когда начнет дуть ветер, оказаться
в тылу у неприятелей. А пятистам кельтиберам он велел вдобавок к длин-
ным мечам надеть под одежду другие, более короткие мечи, сказав, что
он сам, когда нужно, даст знак, что им делать. Все войско и он разделил
на три части и всадников поставил на флангах широко растянутым
строем, чтобы, если будет возможность, окружить врагов. На правом
крыле он поставил брата своего Магона, на другом — племянника Ганнона;
середину же он занял сам, так как ему была известна опытность Эми-
лия. С ним было две тысячи отборных всадников, а Магарбал, имея
тысячу других, остался в резерве, чтобы помочь, если увидит, что свои
попали где-нибудь в затруднительное положение. Действуя так, он за-
тягивал время до второй половины дня (е^ Зеитерау каретеtvev wpav)1 2,
ожидая, чтобы поскорее начался ветер.
21. Когда и на той и на другой стороне все было приведено в надле-
жащий порядок, полководцы объезжали ряды, воодушевляя своих,
и напоминали: о родителях, детях и женах, о бывших раньше пораже-
ниях, и говоря, что в этой битве будет решаться вопрос об их спасении;
Ганнибал же напоминал о прежних победах над этими же людьми,
говоря, что позорно позволить побежденным победить своих победителей.
Когда же зазвучали трубы и фаланги подняли крик, сперва легково-
оруженные стрелки, пращники и камнеметатели с обеих сторон, выбе-
жав на середину, начали между собой сражение, после же них двинулись
в бой и фаланги. Много тут былой крови и поту, так как собеих сто-
рон сражались с воодушевлением. В это время Ганнибал дает знак всад-
никам окружить вражеские фаланги, но римские всадники, хотя их
было меньше, чем врагов, храбро сопротивлялись им и, растянув
свой строй так, что он стал очень тонким, тем не менее бились очень
решительно, и особенно те, которые стояли на левом фланге по направ-
лению к морю. Поэтому Ганнибал и Магарбал вместе пустили на них тех
всадников, которых имели вокруг себя, считая, что они своим ужасным
варварским криком устрашат противников. Но те и этих встретили твердо
и без страха.
1 Т. е. тяжеловооруженная пехота обоих войск.
2 Английский переводчик переводит: «около второго часа», т. е. примерно в вось-
мом часу утра; в этом случае у Аппиана получается противоречие с началом главы,
где он указал, что удушливый ветер, которого ждал Ганнибал, подымается около
полудня.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
247
22. Поскольку и эта попытка потерпела неудачу, Ганнибал дал знак
пятистам кельтиберам1. Они, выбежав из строя, бросились к римлянам
и протягивали им щиты, копья и мечи, которые были у них на виду, как
«будто они были перебежчиками. Сервилий, похвалив их, тотчас взял
у них оружие и поставил их назад в одной, как он думал, одежде; он
не считал целесообразным связывать перебежчиков на глазах врагов и не
подозревал их, видя их в одних хитонах, да и времени подходящего не
было среди такого напряжения боя. Другие отряды ливийцев, подняв
сильный крик, сделали вид, что они бегут к горам. Этот крик был зна-
ком для скрывавшихся в оврагах, чтобы они бросились на преследующих.
И тотчас же легковооруженные и всадники показались из засады; одно-
временно поднялся сильный и удушливый ветер, с тучей пыли, дуя в
лицо римлян; и это мешало им более всего видеть, что делается впе-
реди у врагов. И удары копий и стрел у римлян во всех отношениях
•были слабее из-за противного ветра, у врагов же удары были более мет-
кими, так как ветер подталкивал бросаемое ими оружие. Римские же
солдаты, не видя ничего перед собой, не могли ни уклоняться от ударов,
ни сами как следует бросать, сталкиваясь друг с другом; их ряды при-
ходили в полное замешательство.
23. Тогда, видя, что наступил указанный им момент, те пятьсот
кельтиберов, вытащив из-за пазух короткие мечи, убили первыми тех,
позади кого они стояли; затем, схватив их более длинные мечи, щиты и
копья, они напали по всей линии, устремляясь от одних на других, не
щадя себя', и опи-то и произвели главным образом наибольшее избиение,
так как стояли позади всех. Большие и ужасные беды поразили тогда
римлян: с фронта их теснили враги, с флангов они были окружены быв-
шими в засаде и избивались неприятелями, перемешивавшимися с ними.
'Они не могли повернуться против последних из-за настукавших на них
с фронта, да и узнать их было не легко, так как у них были римские щи-
ты. Сверх всего прочего римлянам особенно мешала пыль, так что они
даже не могли понять, что происходит, но, как бывает при замешатель-
стве и страхе, им все представлялось в больших размерах', им казалось,
что и бывших в засаде было гораздо больше, также и относительно
пятисот: хотя они знали, что их пятьсот, но им казалось, что все
римское войско окружено всадниками и перебежчиками; и вот, повер-
нув тыл, они беспорядочно побежали; первыми те, которые были на
правом фланге, причем Теренций сам показал им пример к бегству;
после же них — стоявшие на левом фланге, начальник которых Серви-
лий бросился к Эмилию, и около них собрались все лучшие из всадни-
ков и пехотинцев, около десяти тысяч.
24. Полководцы, а за ними все, которые были на конях, соскочив
‘С коней, стали сражаться пешими, окруженные всадниками Ганнибала.
И много блестящих подвигов совершили они, будучи опытными и храб-
рыми и, находясь в безнадежном положении, нападая на врагов, испол-
ненные гнева; их истребляли отовсюду, и, разъезжая верхом вокруг
Них, Ганнибал то подстрекал своих, призывая покончить с этим остатком,
чтобы довершить свою победу, то стыдил и упрекал, что, победив такое
множество, они не могут одолеть немногих. Римляне же, пока с ними были
Эмилий и Сервилий, и нанося сами удары и терпя большой урон, все же
оставались в строю; когда же пали их полководцы, они, сильным натиском
пробившись через середину врагов, стали разбегаться в разные сто-
роны, одни — в лагери, которых было два, куда уже собрались бежав-
шие до них; и всех их оказалось около пятнадцати тысяч: Ганнибал,
1 См. выше, 20.
248
АППИАН
окружив лагерь, приставил к ним стражу; другие — около двух ты-
сяч — бежали в Канны. Эти две тысячи сдались Ганнибалу. Немногие
бежали в Канусий, а остальные в одиночку рассыпались по лесам.
25. Таков был конец битвы Ганнибала и римлян при Каннах, начав-
шейся немного позднее второго часа \ закончившейся же незадолго до двух
часов ночи1 2; она еще и ныне известна у римлян как великое бедствие,
V так как в эти часы у них погибло пятьдесят тысяч3, большое число
было взято в плен живыми, погибли многие и из сенаторов и с ними все
военные трибуны и центурионы, а из самих полководцев два лучших. Са-
мый же худший, бывший виновником этого несчастия, как только началось
бегство, сам первый скрылся. Римляне, воюя уже два года с Ганнибалом
в Италии, потеряли из своих граждан и из союзников до ста тысяч чело-
век.
26. Ганнибал, одержав столь блестящую и редкую победу, применив
в один день четыре стратегические хитрости: силу ветра, притворный
переход перебежчиков, притворное бегство и скрытую в оврагах засаду*
тотчас же после боя отправился осматривать убитых и, видя убитыми
лучших из своих друзей, застонал и, заплакав, сказал, что ему не нужно
другой такой победы. Говорят, что и до него такие же слова сказал Пирр,
царь Эпира, который тоже одолел римлян в Италии с подобными же
потерями4. Из бежавших с поля битвы те, которые собрались в большем
лагере, вечером, выбрав себе предводителем Публия Семпрония, про-
рвались силой через охрану, поставленную Ганнибалом, но заснувшую от
усталости, и около полуночи быстро дошли до Канусия в числе около
десяти тысяч; пять тысяч же собравшиеся в меньшем лагере, на следую-
щий день были взяты в плен Ганнибалом. Теренций, собрав остатки1
войска, попытался подбодрить убитых отчаянием и, поставив им началь-
ником Сципиона, одного из военных трибунов, быстро уехал в Рим.
V, 27. В Риме же, когда пришло известие о несчастии, некоторые на
улицах оплакивали своих близких, называя их по именам, и с воплями
ожидали, что они сами вот-вот будут взяты в плен, женщины с детьми
молились в храмах, чтобы наконец прекратились эти несчастия для
государства, магистраты жертвоприношениями и обетами старались умило-
стивить богов, умоляя их, если над государством за что-нибудь тяготеет
их гнев/чтобы они удовлетворились происшедшим. Сенат послал в Дельфы
__Квинта Фабия, историка этих событий5, чтобы вопросить о настоящем
положении дел; с разрешения хозяев сенат освободил до восьми тысяч
рабов6 и велел всем находящимся в городе готовить оружие и луки; даже
при таком положении дел сенату удалось собрать некоторое количество
воинов из союзников. Клавдия Марцелла, который должен был плыть в
Сицилию, сенат, переменив решение, направил на войну с Ганнибалом.
Марцелл дал часть флота своему сотоварищу Фурию7 и послал его в Си-
цилию; сам же, ведя рабов и тех, кого гг сколько он мог собрать из граж-
1 8 часов утра. Ср. выше, 20, где говорится, что сражение началось после полудня.
2 8 часов вечера.
3 По словам Полибия (III, 117, 4), число убитых достигало 70000 и в плен
попало около 10 000 (III, 117, 3). Л и в и й (XXII, 49) насчитывает более 47 000 уби-
тых и 4 500 пленных.
4 См. Р 1 u t., Pyrrh., 21.
5 Один из древнейших римских анналистов — Квинт Фабий Пиктор, бывший,
видимо, во время II Пунической войны одним из децемвиров sacris faciundis (см.
Lib., XXII, 57, 5).
6 .Ливий (XXIII, 57, 10) сообщает о наборе 8 000 сильных юношей из рабов,
выкупленных на общественный счет ввиду недостатка солдат.
7 Марк Клавдий Марпелл, знаменитый полководец, и Публий Фурий Фил —пре-
торы 216 г. до н. э.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
249
дан или союзников, всего до десяти тысяч пехотинцев и две тысячи
всадников, двинулся в Теан и следил, что собирается делать Ганнибал.
28. Когда Ганнибал дал пленным позволение отправить в Рим послов
относительно их участи: не захотят ли находящиеся в городе выкупить
иге за деньги. Выбранных пленными трех послов во главе с Гнеем Семпро-
нием заставил поклясться в случае отказа римлян вернуться к нему.
Родственники взятых в плен, обступив здание сената, заявляли, что
каждый из них выкупит родных за свои деньги, и умоляли сенат раз-
решить им это, и народ вместе сними плакал и просил; из сенаторов одни
не считали правильным при столь больших несчастиях вредить государству
потерей еще стольких граждан, освобождать рабов и пренебрегать воз-
можностью освободить свободных1, другие же полагали, что не сле-
дует такой жалостью приучать солдат к бегству, но заставлять или, сра-
жаясь, побеждать, или умирать, чтобы не могло сложиться убеждение,,
что беглец может заслужить жалость даже со стороны своих близких.
Было приведено много примеров из прошлого для доказательства обоих
мнений, и сенат не разрешил родственникам выкупить пленных, полагая,
что при многих предстоящих еще опасностях не принесет пользы на бу-
дущее проявленное в настоящее время человеколюбие; жестокость же,
пусть бы она казалась и печальной, будет полезна для будущего, а в
настоящее время смелостью решения поразит Ганнибала. Итак, Семпро-
ний и бывшие с ним двое из пленных вернулись к Ганнибалу. Некоторых
из пленных Ганнибал тогда продал, некоторых же, охваченный гневом, ве-
лел убить, запрудил их телами реку и по такому мосту перешел через
нее. Всех же тех, кто принадлежал к сенаторам или вообще к знатным, он
заставил вступить друг с другом в единоборство, отцов с сыновьями,
братьев с братьями, не упуская ни одного случая проявить презритель-
ную жестокость, причем ливийцы были зрителями этого зрелища,
29. После этого, придя в область, подвластную римлянам, он опу-
стошил ее и пододвинул осадные машины к Петелии1 2. Петелинов было
немного, но они смело вместе с женами выступили против Ганнибала и со-
вершили много славных подвигов. Они постоянно сжигали его машины,
причем их жены сражались не менее мужественно, чем они. Становясь после
каждого боя все малочисленнее, они больше всего страдали от голода.
Заметив это, Ганнибал окружил их линией укреплений и поставил
Ганнона3 во главе осады. Осажденные, поскольку их бедственное положение
стало затягиваться, сначала выгнали бесполезных для сражений людей в
пространство за своими укреплениями и смотрели на них, избиваемых
Ганноном, без печали, считая, что, умирая, они получают лучшую долю.
На этом же основании и остальные, доведенные до полного истощения,
сделали вылазку против врагов, причем они и тогда совершили много
славных подвигов, но, не будучи в силах из-за отсутствия пищи и
слабости даже вернуться в город, они все были истреблены ливий-
цами. Ганнон взял город, причем из него бежали при этих обстоятельствах
те немногие, которые могли бежать. Римляне, восхищенные их располо-
жением к себе и невероятной решимостью, старательно собрали их, рас-
сеявшихся по разным местам, и в количестве около восьмисот человек
вернули и поселили после этой войны вновь на их родине,
30.4 Так как всадники-кельтиберы, которые служили наемниками
у Ганнибала, блестяще сражались, то римские полководцы в
1 Некоторые после этого слова прибавляют: «попавших в рабство». Mendels-
sohn одобряет эту конъектуру.
2 Греческая колония в Бруттии на берегу Тарентского залива.
3 Племянника своего, о котором см. выше, 20.
4 215 г. до н. э.
250
АППИАН
Иберии, попросив у городов, бывших под их властью,] столько] же
(toqougSs)1 других всадников, послали их в Италию в противовес тем,
которые были там у Ганнибала; они, встречаясь с соплеменниками, по-
скольку они стали лагерем близко от Ганнибала, привлекали их на свою
сторону. Когда многие из них перешли к римлянам, как перебежчики, или
просто бежали, то и оставшиеся не были верны Ганнибалу, подозреваемые
им и сами подозревая его. Вот с этого-то времени дела у Ганнибала
и пошли хуже.
31. Есть город в Давнии—Аргириппы (^Аруирьтпса)1 2, который, как
говорят, основал Диомед Аргосский. Некто Дасий, считавшийся потомком
Диомеда, человек неустойчивый в своих убеждениях и недостойный Дио-
меда, после того кате римляне потерпели около Канн большое поражение,
побудил отечество отложиться от римлян к ливийцам3. Тогда же, когда
у Ганнибала дела пошли плохо, он тайно верхом съездил в Рим и, введен-
ный в сенат, сказал, что может4 исправить ошибку и вновь привлечь
город на сторону римлян. Сенаторы же чуть его не убили и тотчас же вы-
гнали из города. Он же, боясь и их и Ганнибала, скитался по стране, а его
жену и детей Ганнибал сжег живыми, а Аргириппы, так как нашлись другие,
сдавшие их, Фабий Максим5 взял ночью6 и, перебив всех ливийцев, ко-
торых нашел там, поставил в городе гарнизон.
VI, 326. А Тарент, в котором римляне держали гарнизон, вот каким
образом предал Кононей7. Кононей привык заниматься охотой и, всегда
принося что-либо начальнику римского гарнизона Ливию8, сделался
поэтому его приятелем. Так как в стране шла война, он сказал, что должно
охотиться ночью и ночью приносить добычу. Поэтому, так как ночью ему
отпирали ворота, он, условившись с Ганнибалом и взяв у него воинов,
одних скрыл в какой-то заросли, вблизи города, другим велел следовать за
собой на небольшом расстоянии, а третьим, одетым охотниками,— подойти
вместе с ним, надев панцыри и мечи под одежду. Дав им нести на
шестах кабана, ночью он подошел к воротам. Когда сторожа, как обычно,
открыли ему ворота, вошедшие вместе с ним тотчас же убили открыв-
ших ворота, а следовавшие за Кононеем спешно ворвались с ними, при-
няли тех, которые вышли из заросли, и открыли ворота Ганнибалу. Он,
войдя внутрь, быстро овладел остальным городом и, привлекши на свою
сторону тарентинцев, осадил акрополь, еще охраняемый римским гар-
низоном.
33. Вот каким образом Кононей предал Тарент; римлян, которые зани-
мали акрополь, было до пяти тысяч, и к ним присоединились некоторые
из тарентинцев; также начальник гарнизона в Метапонте9 прибыл сюда
с половиной своего гарнизона; у них был большой запас стрел и орудий,
1 Колебание рукописей (тозобзог и тоюбзйг): во втором случае перевод: «таких
же по качеству».
2 Арпы (э'Ар-о») в Апулии, к востоку от горыГаргана. Город, по преданию, назван
был Диомедом э'Аррс uctuov (см. S е г v., ad Aen., XI, 246), откуда будто бы прои-
зошло и его другое, нумизматически не засвидетельствованное, наименование 3Apf6piKza.
3 213 г. до н. э.
4 Конъектура Nauck3 а: «что исправил...»
5 Квинт Фабий Максим, сын Фабия Максима Кунктатора, консул 213 г.; ср.
L i v., XXIV, 45, 1 сл.; XXV, 15, 1; Front., Strat., Ill, 9, 2.
6 212 г. до н. э.
7 Под этим именем он фигурирует также у Front., Strat., Ill, 3, 6; 17,3; у
Р о 1 у b., VIII, 26 сл. и L i v., XXV, 7, 10—Филемен.
8 В рукописи «Юнию», повидимому, описка, вместо «Ливию», как звучит имя
префекта римского гарнизона в Та ренте у Полибия (VIII, 27, 7) и Ливия
(XXV, 7, 20), которые расходятся, однако, относительно его praenomen’a. Полностью
имя его засвидетельствовано лишь у L i v., XXVII, 34, 7: Marcus Livius Macatus.
9 Греческий город, ахейская колония на Тарентском заливе, на месте современного
Торре ди Маре, основанный около 700 г. до н. э.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
251
так что они могли легко со стен отражать Ганнибала. Но и у Ганнибала
ясего этого было в большом количестве. Итак, подведя башни, катапульты
и черепахи, он раскачал некоторые из стен, серпами, привязанными к ка-
натам, сорвал зубцы и обнажил стену. Римляне, пуская камни в ма-
шины, многие из них уничтожили, петлями отводили серпы, и, часто и
внезапно делая вылазки, они всегда возвращались после того, как вноси-
ли какой-либо беспорядок в ряды врагов и из них многих убивали. Однажды,
заметив, что поднялся сильный ветер, одни стали бросать со стены
зажженные факелы, паклю и смолу на машины, а другие, сверх того сде-
дав вылазку, подожгли их. Отказавшись от этой попытки, Ганнибал об-
ложил город укреплениями, кроме той части, которая подходила к морю,
так как это было невозможно. И, передав Ганнону1 руководство осадой,
он удалился в область япигов.
34. У тарентинцев есть гавани, обращенные к северу, если въезжать
с моря через пролив1 2, причем пролив этот запирался мостами3 4;
тогда они были в руках римского гарнизона, который сам получал
продовольствие с моря, а тарентинцам препятствовал снабжаться
таким образом. Поэтому тарентинцы испытывали недостаток в продоволь-
ствии, пока, придя к ним, Ганнибал не научил их, перекопав проезжую
.дорогу, которая шла по середине города от гаваней к южному морю,
сделать, таким образом, другой проход. Сделав это, они стали получать
продовольствие, и, так как римский гарнизон не имел кораблей, тарен-
тинцы своими триэрами, подплывая^ под стену, особенно когда не было силь-
ного ветра, вредили римлянам: подвозившееся им продовольствие они отни-
мали, и римляне стали испытывать в нем недостаток. И когда фурийцы5 пос-
лали им на кораблях хлеб и триэры для охраны кораблей, тарентинцы и быв-
шие с ними ливийцы, узнав об этом и устроив засаду, захватили все корабли
и с этим хлебом, и с самими людьми. Когда фурийцы стали часто посы-
лать посольства и просили освободить захваченных в плен, тарен-
тинцы старались приходивших к ним привлечь на сторону Ганнибала.
И Ганнибал всех фурийцев, которых он имел пленниками, тотчас осво-
бодил. Они же силой заставили своих сограждан открыть ворота Ганно-
ну. И вот фурийцы, желая сохранить Тарент для римлян, незаметно
сами оказались под властью карфагенян; бывший же в городе римский
гарнизон тайно уплыл в Брентесий6.
357. Метапонтцы же, когда их начальник гарнизона ушел в Тарент,
уведя половину своих воинов, перебили остальных, уже малочисленных,
и присоединились к Ганнибалу. Присоединилась и Гераклея8, лежавшая
между метапонтцами и фурийцами9, скорее от страха, чем сознательно.
Дела Ганнибала вновь стали лучше. В следующем году и некоторые из
1 См. о нем выше, 20; 29.
2 Место считается испорченным и вызвало ряд конъектур и вставок, как кажется,
ненужных, если иметь в виду стиль Аппиана.
3 Об этих мостах или мосте, соответствующем современному Понто ди Наполи,
•соединяющему Маре грандо и Маре пикколо тарентского порта, упоминает Стра-
бон (VI, 278); о существовании его можно заключить также из Poly h., VIII, 36,
5 сл.
4 Добавлено по конъектуре Mendelssohn’а.
5 Жители греческой колонии, основанной в 443 г. до н. э. на луканском берегу,
у современной Терра Нуова.
6 Римский Брундисий (современный Бриндизи), крупный порт на Адриатическом
берегу в Калабрии, город саллентинов, позднее колонизованный греками и, по преда-
нию, основанный Диомедом (I u s t., XII, 2).
7 211 г. до н. э.
8 Греческий город на Тарентском заливе, к югу от Метапонта, на месте современ-
ного Поликоро, основанный тарентинцами (D i о d., XII, 36).
9 Переведено по конъектуре; рукописи: «тарентинцами».
252
АППИАН
луканов отпали от римлян; проконсул Семпроний Гракх1, двинувшись
против них, воевал с ними. Некий лукан, из тех, которые еще оставались
под властью римлян, по имени Флавий (ФЛаоию^)1 2, считавшийся другом и
гостем Гракха, решив предать его, убедил его притти в какое-то местечко,
чтобы заключить договор с полководцами луканов якобы они раская-
лись и хотят дать и получить обещания в верности. Ничего не подо-
зревая, Гракх последовал за ним с тридцатью всадниками. Когда же его
окружило большое число номадов, появившихся из засады, и Флавий
ускакал к ним, Гракх, поняв его предательство, спешившись и совер-
шив много подвигов, был изрублен со всеми своими спутниками,’кроме
троих: их одних взял в плен Ганнибал, хотя он приложил много уси-
лий, чтобы взять живым римского проконсула. Хотя онтак недостойно
попал в засаду, но все же, восхищенный доблестью его кончины, Ганнибал
похоронил (еЭ-афе) его3, а кости послал римлянам. После этого сам он
провел лето в области япигов и старался собрать побольше хлеба.
36. Когда же римляне решили напасть на капуанцев, Ганнибал послал
Ганнона4 с тысячью пехотинцев и тысячью всадников,чтобы он ночью вошел
в Капую. Он и вошел незаметно для римлян, и они с наступлением дня, как
только увидали на стенах более многочисленных защитников, поняли
происшедшее и тотчас отошли от города, но сперва собрали еще не сжатый
хлеб капуанцев и других кампанцев. Когда кампанцы стали на это пла-
каться, Ганнибал сказал, что он имеет много хлеба в Япигии, и велел,
послав за ним, брать, сколько они хотят. Они же послали не только вьюч-
ных животных и мужчин, но и женщин и детей, чтобы носить хлеб, не
боясь уже ничего во время пути, так как в их область перешел из области
япигов Ганнибал и стал лагерем у реки Калора5, близ Беневента, жителей
которого одних боялись капуанцы, так как те еще оставались союзниками
римлян. Но тогда, в присутствии Ганнибала, капуанцы презирали всех.
376. Случилось, что Ганнибал, так как его вызвал Ганнон, ушел
в область луканов, оставив большую часть снаряжения в лагере у Бене-»
вента с малой охраной; тогда один из римских консулов, командо-
вавших войсками,—& их было два, Фульвий Флакк и Клавдий Аппий7 —
узнав об этом, напал «а кампанцев, переносивших хлеб, и, так как они к
этому были не приготовлены, многих перебил, а хлеб отдал жителям Бене-
вента; он взял и лагерь Ганнибала и все заготовленное в нем разграбили,
так как Ганнибал был еще в области луканов, окружил рвом Капую и за
рвом обвел всю Капую по кругу стеной. Сделав вне этого укрепления
другое, пространство мемсду ними римляне сделали лагерем. Стенные
выступы у них были обращены одни в сторону осаждаемых капуанцев,
другие — в сторону подступающих извне, причем вид этого лагеря был
наподобие большого города, имеющего в середине меньший. От внутрен-
ней стены кругового укрепления до Капуи расстояние было самое большее
два стадия8; на этом пространстве каждый день, когда лучшие воины обеих
1 Тиберий Семпроний Гракх, консул во второй раз в 214 г. до н. э. Поскольку он
назван у Аппиана проконсулом, событие это должно относиться к 212 г. до н. э. (L i у.,
XXV, 17, Зел.: ср. Kahrstedt, Gesch. d. Karthag., Ш, 1913, стр. 263).
2 У Li v., XXIV, 16, 5, Флав (Flavus); ср. V а 1. М а х., I, 6, 8.
3 Текст дает: «похоронил» (г8афз), но, повидимому, тут имеется в виду сожжение.
4 Этот Ганнон не идентичен ранее упоминавшемуся племяннику Ганнибала.
См. о нем ниже, 43.
5 Приток Вольтурна, современная Калоре.
6 212 до н. э.
7 Переведено по конъектуре; рукописи говорят о Клавдии и Аннии. Квинт
Фульвий Флакк в третий раз и Аппий Клавдий Пульхр, консулы 212 г., полно-
мочия которых были продлены на следующий год для окончания осады Капуи
(L i v , XXV, 43, 13).
8 400 м.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
253
сторон вызывали друг друга, происходило много столкновений и схваток,
много единоборств, как в театре, окруженном стенами. Некий капуанец,
по имени Таврен1, убегал во время единоборства от одного из римлян —
Клавдия Аселла1 2, избавляясь от опасности, пока Аселл, натолкнувшись
на стены капуанцев и не имея возможности на полном скаку повернуть
коня, не ворвался стремительно через вражеские ворота в Капую и, про-
скакав через весь город, не выскочил через другие ворота к римлянам,
стоявшим на другой стороне.
38 3. И так он спасся, совершенно невероятным образом. Ганнибал же, об-
манувшись в успехе дела, из-за которого он был вызван в область луканов,
обратился к Капуе, считая очень важным, чтобы такой большой и удачно
расположенный город не оказался под властью римлян. Напав на круговое
укрепление, но ничего не достигнув и не представляя, каким образом можно
послать в город или хлеб, или войско, так как никто из тех, кто находился в
городе, не мог к нему выйти из-за укрепления, охватывавшего город со всех
сторон, он спешно двинулся со всем войском на Рим, узнав, что и римляне
уже страдают от голода, а также надеясь, что этим он отвлечет римлян
от Капуи или сам сделает нечто большее, чем освобождение Капуи. Стре-
мительным походом пройдя земли многих враждебных народов, из которых
одни не могли его удержать, а другие не делали даже попытки сопротив-
ляться ему, он стал лагерем в тридцати двух стадиях4 от Рима на реке
Аниене 5.
39. Город пришел в такое смятение, как никогда раньше; своего войска
у них не было никакого (все, какое было, находилось тогда в Кампа-
нии), тогда как внезапно на них напали столь большое вражеское войско
и полководец доблестный и счастливый, не терпевший поражений. Одна-
ко те из способных носить оружие, которые были в городе, стали охранять
ворота, старики поднялись на стену, женщины и дети подносили камни и
стрелы. Бывшие в полях бегом собирались в город. Крик, плач, моления
и взаимные подбадривания смешались в общий гул. Были из них и такие,
которые, выйдя из города, стали разрушать мост на Анио. Некогда рим-
ляне, укрепив один маленький городок в области айканов6, назвали его
от своей метрополии Альбой7; со временем вследствие небрежности про-
изношения или порчи языка или для отличия от албанов они стали назы-
вать их альбесеями (’АХ^стеа^)8. Из этих вот альбесеев тогда бегом
примчались в Рим две тысячи человек, чтобы вместе пережить опасность,
и, как только они прибыли, они вооружились и стали охранять ворота.
Такое рвение из всех колоний проявил один только этот маленький
городок, подобно тому, как и к афинянам в битве при Марафоне малень-
1 Церрин Вибеллий Таврея (L i v., XIII, 47, 8).
2 Ливий относит эпизод о Таврее и Клавдии Аселле к 215 г. до н. э. Под 212 г.
(XXV, 18, 4 сл.) он рассказывает другой эпизод, в котором речь идет о единоборстве
под стенами Капуи Тита Квинктия Криспина и кампанца Бадия. Клавдий Ква-
дрига рий (fr. 5t> Р) знает подобный последнему эпизод, где фигурируют Таврея и
некий Арторий.
3 211 г. до н. э.
4 6,4 км.
5 В рукописях колебание между Аниентом и Аниеном; последнее наименование
представляет собой более древнюю форму наименования реки, называвшейся позднее
Анионом (ср. RE, I, 2, 2211), притока Тибра в Лации, современного Тевероне или
Аниене.
6 Т. е. эквов. Горное племя в средней Италии, находившееся в период ранней
республики во враждебных отношениях с Римом и окончательно покоренное в 304 г.
до н. э. Семпронием Софом (D i о d., XX, 101).
7 Альба Фуцента, на границе области марсов, в качестве римской колонии под
этим именем известна со времени окончания II Самнитской войны (304 г. до н. э.).
8 Греческое происходит, очевидно, от латинского Albenses.
254
АППИАН
кий город платейцев пришел на помощь, чтобы принять участие в за-
щите от грозившей тогда опасности1.
40. Из римских полководцев Аппий остался у Капуи, так как каза-
лось, что они один сумеет взять Капую, а Фульвий Флакк1 2, двинувшись
другими, чем Ганнибал, путями с невероятной быстротой, стал лагерем:
против Ганнибала, имея между собой и им реку Аниен. Ганнибал, найдя
мост разрушенным, а Фульвия засевшим против него на другом берегу*
решил обойти реку у ее истоков. Фульвий шел параллельно с ним по
другому берегу, но Ганнибал и здесь его обманул, оставив всадников-
номадов, которые по уходе войск перешли Аниен и стали опустошать поля
римлян. Оказавшись у самого Рима и устрашив его, они, как им было
приказано, вернулись к Ганнибалу. Сам же он, когда обошел истоки
реки и до Рима осталось недалеко, как говорят, ночью с тремя тело-
хранителями тайно осмотрел город, и, несмотря на то, что он заметил
недостаток войска и охватившее всех смятение, он повернул обратно
к Капуе3: или бог, как гг в других случаях, и тогда отнял у него ра-
зум, или испугавшись доблести и счастья этого города, или, как он сам
говорил советовавшим ему напасть на город, не желал кончать войны
из страха перед карфагенянами, ибо тогда ему пришлось бы сложить ко-
мандование. Ведь войско Фульвия ни в какой степени не могло рав-
няться с войском Ганнибала. Фульвий следовал за уходившим Ганни-
балом, мешая ему запасать фураж и остерегаясь подвергнуться напа-
дению из засады.
VII, 41. Выждав безлунную ночь и заметив, что Фульвий вечером но
успел построить стены, но, выкопав ров, оставив промежутки вместо
ворот и сделав вместо стены насыпь, успокоился, Ганнибал тайно
послал на естественно укрепленный холм, поднимавшийся над римским
лагерем, всадников, которым сказал, чтобы они временно держались
спокойно, пока римляне не начнут занимать холм, как свободный от
людей, и, посадив на слонов индийцев, приказал им прорваться в лагерь
Фульвия через промежутки, оставленные для ворот, а, как только смогут,
и через насыпи. И, приказав некоторым трубачам и горнистам следовать
за ними на небольшом расстоянии, он прибавил к этому, что, когда они
окажутся внутри лагеря, одни должны, разбежавшись, произвести воз-
можно больше смятения, чтобы показалось, что их очень много, другие
же кричать по-латыни, что Фульвий, полководец римлян, приказывает,
оставив лагерь, взойти на близлежащий холм4. Такова была военная
хитрость Ганнибала, и в начале этого предприятия все шло так, как он
задумал; и слоны вошли, затоптав сторожей, и трубачи делали свое дело, и
смятение, неожиданно охватившее римлян, поднимавшихся со сна в тем-
ноте ночи, было ужасающим, слыша же от говоривших по-латыни, что
приказано бежать на холм, они готовы были это выполнить.
42. Фульвий же, всегда ожидая какой-нибудь засады и подозревая
что-либо подобное во всех действиях Ганнибала, или по врожденной
ему рассудительности, или осененный божественным наитием, или по-
лучив точные сведения от пленника, Фульвий поспешно поставил трибу-
нов на дорогах, ведших к холму, чтобы задерживать тех, которые по
ним уже неслись туда, и разъяснять им, что этот приказ дал не римский
полководец, а Ганнибал, устроивший там засаду. Сам же он, поставив
на насыпях через короткие промежутки стражей, чтобы никто не вторг-
1 См. Н е г., IV, 108.
2 Рукописи и здесь и далее: «Клавдий Флакк».
3 Летом 211 г. до н. э.
4 Ср. L i v., XXVI, 6, И, сл., где речь идет о подобном приеме, употребленном
при осаде Капуи карфагенянами.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
255-
нулся извне, ходил по лагерю вместе с другими и громко сообщал, что
все обстоит спокойно и что тех, которые вошли вместе со слонами,
немного. Он велел повсюду зажечь факелы и развести костры, и тогда
стала ясной малочисленность вошедших, так что римляне, совершенно
проникнувшись к ним презрением гг, перейдя от прежнего страха к гневу,
легко перебили их, так как они были безоружны и немногочисленны.
Слоны, не имея свободного пространства, чтобы повернуться, запутывались
между палаток и бараков; в узком пространстве огромные их тела пред-
ставляли прекрасную цель для ударов; в конце концов, страдая от ран,
придя в ярость (ауауахтентес;)1, не имея возможности броситься на вра-
гов, они скинули с себя своих вожаков, затоптали их в бешенстве и с
ревом и, совершенно обезумев, вырвались из лагеря. Так Фульвий
Флакк благодаря разумной твердости и искусству, встретившись с вне-
запной засадой, обошел Ганнибала и сохранил свое войско, всегда бо-
явшееся козней Ганнибала1 2.
43. Потерпев неудачу в своей попытке, Ганнибал, перейдя в область<
луканов, зазимовал; и этот свирепый воин предался непривычной
для него роскоши и любовным наслаждениям. И тотчас у него за
малое время все переменилось. Фульвий возвратился в Капую к своему
сотоварищу-полководцу, и оба стали усиленно теснить капуанцев, торо-
пясь взять город зимой, пока Ганнибал отсутствовал. Капуанцы же,.
поскольку запасы продовольствия были у них исчерпаны и неоткуда
было подвезти другие, отдали себя в руки консулов; сдались им и те
из ливийцев, которые стояли как гарнизон, с самими полководцами, Ган-
ноном (не тем, который был в Лукании)3и Бостаром4. Римляне поставили
в городе свой гарнизон и сколько ни нашли перебежчиков, у всех у них
отрубили руки; из ливийцев знатных послали в Рим, остальных продали.
Из самих капуанцев,наиболее виновных в отпадении, они казнили, у осталь-
ных отняли только землю: вся она вокруг Капуи очень плодородна, так
как это равнина. Так Капуя вновь перешла в руки римлян, и этим у ли-
вийцев для ведения войны в Италии было отнято большое преимущество.
44. 5 В области бруттиев, которая составляет часть Италии6, один
человек из занятого ливийцами города Тисии7, привыкший всегда грабить
и доставлять добычу начальнику гарнизона, а вследствие этого став-
ший ему во всех отношениях приятелем и почти сотоварищем по власти,
страдал, видя, как солдаты гарнизона насильничают над его отечеством.
Поэтому, столковавшись с римским военачальником и дав и получив от
него клятвы в верности, он всякий раз приводил в крепость как пленных
нескольких римских солдат, а их оружие приносил как добычу. Когда
их оказалось довольно много, он освободил и вооружил их, уничтожил
гарнизон ливийцев и ввел другой от римлян. Когда немного позднее
мимо них проходил Ганнибал, солдаты римского гарнизона, поражен-
ные страхом, бежали в Регий, а тисиаты предали себя Ганнибалу. Винов-
ников отпадения Ганнибал сжег, а в городе поставил другой гарнизон.
1 Конъектура Nauck’a: «придя в беспорядок»
2 Ср. L i v., XXVI, 8, 1 сл.; Р о 1 у b., IX, 5, 1 сл.
3 См. о нем выше, 36; L i v., XXVI, 1, 2.
4 Рукопись «Ботой», конъектуры: «Бостой», «Бостаром»; также Бостар v L i v.,
XXVI, 5, 6.
5 210 г. до н. э.
6 Эта фраза вызвала ряд конъектур: «которая составляет крайнюю часть
Италии»; «которая составляет часть древней Италии»; «которая составляет
часть Италии, которая только одна так и называлась»; «которая составляет предел
Италии».
7 Крепость неподалеку от Регия, вероятно, идентичная Исии Диодора
XXXVII, 2, 13).
256
АППИАН
45. В городе япигов Салапии1, подвластном ливийцам, было два че-
ловека, выдающихся из числа других родом, богатством и могуществом,
но во многом отличных друг от друга. Из них Дасий стоял на стороне ли-
вийцев, а Блатий — на стороне римлян. Пока дела Ганнибала процветали,
Блатий бездействовал; когда же дела римлян стали поправляться
и многие из их владений они вновь вернули, Блатий стал убеждать
своего врага объединиться с ним в заботах только об отечестве, чтобы
не потерпеть чего-нибудь ужасного, если римляне возьмут силой их
город. Тот, сделав вид, что соглашается, донес об этом Ганнибалу. И судил
их Ганнибал, причем Дасий обвинял, Блатий защищался и говорил, что
он подвергся навету вследствие вражды; уже и раньше предвидя это,
Блатий дерзнул произнести такую речь перед врагом, считая, что его
обвинителю не будет веры вследствие их взаимной вражды. Ганнибал,
полагая, что не должно ни оставлять такого дела без внимания, ни сразу
поверить сказанному врагом обвиняемого, отослал их, чтобы самому
с собой обдумать это дело. Так как выход был очень узким, Блатий неза-
метно для других сказал Дасию: «Не будешь, приятель, спасать оте-
чество?» Дасий же, немедленно закричав, сообщил это Ганнибалу.
46. Тогда Блатий, жалуясь и этим еще более вызывая к себе доверие, ска-
зал, что он является жертвой заговора хитрого врага. «Этот», сказал он, «те-
перешний коварный замысел освобождает меня и от прежнего подозрения,
если какое-нибудь было. Ведь кто и прежде мог бы доверить врагу
такое дело, и теперь, если раньше он и поступил необдуманно, вновь во
второй раз решился бы сказать то же самое человеку, недостойному
доверия, выступившему обвинителем в этом самом деле, переживая еще
опасность, находясь под судом и отрицая свою виновность, и при этом
еще сказать в суде, где многие могли слышать, да и обвинитель равным
образом тотчас же сообщил бы это? И если бы даже он внезапно оказался»,
говорил он, «благорасположенным и дружественным, то в чем он мог бы
оказаться мне полезным в борьбе за отечество? Чего бы я требовал от него,
который ничем не может мне помочь?» Мне кажется, что Блатий, опять
предвидя все, что случилось, шепнул на ухо Дасию эту фразу, и вы-
звал к нему еще большее недоверие; вследствие этого и Ганнибал стал
меньше доверять сказанному прежде Дасием. Но даже и теперь, избегнув
суда, Блатий не перестал переубеждать врага, одновременно презирая
его, как ставшего недостойным доверия во всех отношениях. Дасий же
вновь сделал вид, что соглашается, и просил указать ход задуманного
отпадения. Ничего не опасаясь, Блатий сказал: «Я спешно уеду в один
из римских лагерей» (указав ему один из самых далеких) «и, взяв вой-
ско, приведу сюда', ибо начальник того войска мне друг; ты же оставайся
у меня здесь и наблюдай за внутренней жизнью города».
47. Так он сказал и тотчас же быстро уехал, тайно от Дасия, не в тот,
на который он указал, лагерь, а в Рим, куда дорога была короче. Дав
сенату заложником сына, он попросил тысячу всадников, с которыми
спешно возвратился, предвидя, что должно произойти. Дасий, не видя
врага в следующие дни, решил, что тот выполняет то, о чем он ему сообщил,
как будто уже вполне доверяя ему. Итак, сочтя, что действительно
Блатий отправился в тот более отдаленный лагерь, Дасий быстро отпра-
вился к Ганнибалу, рассчитывая, что сумеет вернуться раньше его; при
этом он сказал: «теперь я предам тебе Блатия с поличным, когда он будет
вводить в город войско». Изложив произошедшее и взяв несколько воинов,
1 Конъектура Palmer’a; рукопись: «Салатии». Также Сальпия (V i t г., I, 4, 12)
и Эльпия (у греческих авторов), родосская колония близ современной Поста ди Сальпи,
к югу от Арп.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
257
он с поспешностью вернулся в родной город, полагая, что Блатий еще дале-
ко. Но тот был уже в городе только что туда прибыл, и, перебив
гарнизон из ливийцев, бывший немногочисленным, стерег, чтобы никто
не вышел из города', все остальные ворота он запер, те же, через которые
должен был войти Дасий, одни оставил открытыми. И часть стены,
которая прилегала к ним, он всю привел в такое состояние, чтобы она
не вызывала подозрения; внутри же все было так перерыто рвами, чтобы
ворвавшиеся за ворота не могли разбежаться по всему городу. Когда
Дасий увидел ворота открытыми, он обрадовался, сочтя, что он предупре-
дил врага, и, полный веселья, въехал в город. Блатий же, закрыв ворота,
убил его и въехавших с ним, оттеснив их в узкое пространство, так что
вследствие рвов они не имели возможности бежать. Лишь немногие из
них, перескочив через стену, бежали.
VIII, 48. Так Блатий одолел Дасия, трижды применив против него
коварство \ В это время Фульвий1 2, римский консул, осаждал Эрдонию3;
вечером незаметно для него сюда подошел Ганнибал и, став побли-
зости, велел не зажигать огней и хранить молчание. Около рассвета, когда
к тому же поднялся туман, он послал всадников напасть на римский
лагерь. Римляне стали их отражать, правда, с некоторым смятением,
как только что вставшие от сна, но храбро, так как видели перед собой
немногих, откуда-то к ним явившихся. Ганнибал же с пехотой обошел
город по другую сторону, чтобы одновременно и осмотреть место и вну-
шить надежду находящимся внутри, пока во время обхода, или предвидя
это, или случайно, он не столкнулся с римлянами и не окружил их. Тотчас
же попав под перекрестные удары, они, безжалостно избиваемые врагами,
погибали в большом количестве; было убито из них до восьми тысяч
и сам консул Фульвий. Остальные, вскочив на какую-то насыпь перед
лагерем, храбро отбиваясь, сохранили ее и помешали Ганнибалу взять
лагерь4.
49. После этого римляне опустошали страну отпавших япигов, Ганни-
бал же — область кампанцев, перешедших на торону римлян, кроме
одной Ателлы5. Жителей ее он переселил в Фурии, чтобы избавить их от
бедствий войны, которую вели бруттии, луканы и япиги. Римляне
поселили в Ателлу6 изгнанных из Нуцерии7 и, напав на еще подвласт-
ную Ганнибалу Авлонию8, взяли ее и, делая набеги, опустошали землю
бруттиев. Тарент, где гарнизоном командовал Карталон9, они осадили с су-
ши и с моря10. Так как карфагенян в наличности было мало, Карталон взял
в гарнизон бруттиев. Начальник этих бруттиев был влюблен в женщину,
1 Ср. L i v., XXVI, 38, 6 сл.
2 Гней Фульвий Центумал, консул 211 г., военные полномочия которого были
продлены на 210 г.— время, к которому должны быть отнесены описываемые события.
Ср. L i v., XXVI, 28, 9.
3 Иначе Гердонию, апулийское укрепленное поселение (Р 1 i n., NH, III, 105)
на месте современной Ордоны, существовавшее, судя по керамическим находкахМ
(RM, 1908, стр. 184), уже в V в. до н. э.
4 Ср. L i v., XXVII, 1, 4 сл.
6 Осский город близ тирренского побережья между Неаполем и Капуей, у
современной Аверсы.
6 Т. е. на территорию Ателлы, оставшуюся свободной после переселения ателаев
в Фурии.
7 Ср. D i о d., XIX, 65; L i v., XXVII, 3. Нуцерия была расположена непода-
леку от побережья, на реке Сарне, близ современной Ночеры.
8 Вероятно, идентична с Авлоном, местностью близ Тарента (Н о г., Сагт.,
II, 4, 16).
9 Об этом военачальнике Ганнибала, имя которого известно и в связи с более ран-
ними эпизодами II Пунической войны, см. у Ливия (XXII, 15,5 сл.; 49, 13 сл.;
58, 7), по словам которого он погиб при взятии Тарента римлянами (XXVII, 16k
10 209 г. до н. э.
17 Вестник древней истории, № 3
258
АППИАН
брат которой, находясь в войске римлян, устроил через сестру, чтобы
начальник сдался римлянам, когда они подведут осадные машины к той ча-
сти стены, где он командовал. Вот каким образом римляне взяли Та рент,
место, весьма важное для ведения войны и на земле и на море.
50. Ганнибал торопился к Таренту, но узнав, что он взят, очень огор-
ченный, отправился в Фурии, а оттуда в Венусию1, где против него стали
лагерем Клавдий Марцелл1 2, захвативший Сицилию, бывший тогда в пятый
раз консулом, и Тит Криспин3; но они не решились начать битву4.
Но Марцелл, увидев, как номады забирают какую-то добычу, и считая,
что этих грабителей мало, быстро напал на них с тремястами всадников,
полный к ним презрения, причем сам он шел впереди, будучи отважен в
битвах и всегда готовый на опасность. Но когда внезапно появилось много
ливийцев, отовсюду напавших на него, те из римлян, которые были в тылу,
первыми бросились бежать. Марцелл же, считая, что они следуют за
ним, продолжал храбро сражаться, пока, пораженный дротиком, не был
убит5. Ганнибал, став около его тела, когда увидел раны, которые все
были на груди, похвалил его как воина, но упрекнул как полководца.
Сняв с его руки перстень с печатью, он торжественно предал его тело
сожжению, а кости отослал сыну в лагерь римлян.
51. Гневаясь на салапинов6, Ганнибал поспешно, прежде чем смерть
Марцелла стала многим известна, запечатал письмо Марцелла печатью
и послал отнести ото письмо римского перебежчика, который должен был
сообщить, что за ним идет войско Марцелла и что Марцелл велит его при-
нять. Но жители Салапии только что получили письмо Криспина, разослав-
шего всем уведомление, что печатью Марцелла овладел Ганнибал. Итак,
вестника, чтобы, оставаясь, он не узнал, что они хотят сделать, они
отослали, обещав сделать то, что приказано, сами же, вооружившись,
ожидали на стенах очередного коварства. Когда подошел Ганнибал с
номадами, которых он вооружил римским оружием, они при помощи
военного приспособления подняли ворота, как будто действительно ра-
дуясь прибытию Марцелла, и, приняв внутрь столько, сколько они легко
могли одолеть, они вновь при помощи того же приспособления опустили
ворота. Вошедших они убили, а стоявших еще вне стен они сверху стали
поражать и наносить им раны. И, потерпев неудачу в этой второй попытке
взять город, Ганнибал отошел7. о
52. 8 В это время и Гасдрубал, брат Ганнибала, с войском, которое
он набрал в области кельтиберов, перешел в Италию и, так как кельты
приняли его дружелюбно, перешел Альпийские горы, пройденные ранее
Ганнибалом, едва месяца, а до того эта дорога потребовала у Ганнибала
шесть месяцев. Он вторгся в Тиррению, ведя с собой сорок восемь тысяч
пехотинцев, восемь тысяч всадников и пятнадцать слонов. Он отправил
брату письмо, извещая, что он прибыл. Так как письмо было перехвачено
римлянами, то консулы Салинатор и Нерон9, узнав из письма количество
его войска, соединили вместе все свои силы и стали против него лагерем
у города Сен (Sr'va^)10. Гасдрубал, вовсе не желая сражаться, но торопясь
1 Город в Апулии на Ауфиде, современная Веноза (см. L i v., XXVII, 10, 20).
2 См. выше, 27.
8 Тит Квинктий Криспин, консул 208 г. до н. э. (L i v., XXVII, 22, 1).
4 208 г. до н. э.
5 По Р о 1 у b., X, 32, 1 сл., Марцелл был убит в засаде близ Петелии, откуда
товарищ его Криспин ускользнул, тяжело раненный.
6 См. выше, 45 и прим.
7 Ср. Li v., XXVII, 28, 4 сл.
8 207 до н. э.
9 Марк Ливий Салинатор и Гай Клавдий Нерон, консулы 207 г. до. н. э.
10 Sena Gallica, укрепленный город на умбрском берегу Адриатики, при устье
одноименной реки Sena (Р t о 1., II, 19. 1).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
259
соединиться с братом, уклонялся от боя. И ночью, снявшись с лагеря,
он двигался по болотам и топям около трудно переходимой реки, пока
с наступлением дня римляне не захватили воинов Гасдрубала, находя-
щихся в беспорядке и усталых от бессонницы и усилий, и многих из них
вместе с начальниками, когда они еще собирались и строились, пере-
били, и в числе их самого Гасдрубала; многих они взяли в плен1 и ос-
вободили Италию от великого страха, так как Ганнибал стал бы для них
непобедимым, если бы присоединил к своему и это войско.
53. Мне кажется, что бог вознаградил римлян за поражение при Кан-
нах этой победой, которая не далеко отстояла от него по времени и в не-
котором отношении была ему равноценной, так как в обоих случаях
погибли полководцы и количество погибшего войска было очень близко
и в том и в другом случае; и пленных было много, одинаково в и той и
в другой битве; в обоих случаях неприятели овладели лагерем и бога-
тыми запасами противной стороны. Так попеременно Рим испытал и
счастье и несчастье. Из кельтиберов же те, которые бежали из этого
поражения, одни ушли домой, другие — к Ганнибалу.
54. Ганнибал был тяжело поражен внезапной гибелью брата и столь
большого войска из-за незнакомства с дорогами. Имея уже четырнадцать
лет непрерывных трудов, с тех пор, как он начал воевать с римлянами
в Италии, выбитый отовсюду, что он захватил раньше, он удалился
в область бруттиев, народа, который один остался ему подвластным,
и, ожидая новых войск, которые должны были притти из Карфагена,
бездействовал. И действительно они [т. е. карфагеняне} послали ему сто
«круглых» грузовых судов, на которых были хлеб, войско и деньги, но
так как ни один корабль с веслами их не сопровождал, ветер занес их
в Сардинию, и военачальник Сардинии, выплыв против них на длин-
ных1 2 кораблях, двадцать из них потопил, шестьдесят захватил; осталь-
ные карфагеняне бежали в Карфаген. Поэтому Ганнибал, еще более
испытывая недостаток во всем и отказавшись от надежды на помощь от
карфагенян, таккакдажеМагон3, набиравший наемников среди кельтов
и лигу ров, ему не посылал ничего, но выжидал, как в будущем сложатся
дела, предвидя, что он [т. е. Ганнибал} не сможет больше оставать-
ся в Италии, — стал относиться без внимания даже к самим бруттиям,
ставшим ему почти что чужими, накладывал на них очень большие побо-
ры и переселил их из укрепленных городов в равнины, как собирающихся
отпасть от него; многих из людей, обвинив, он казнил, чтобы присвоить
их имущество.
IX,55. В таком положении он находился, в Риме же были выбраны кон-
сулами Лициний Красс и Публий Сципион, завоевавший Иберию4, из них
Красс стал лагерем против Ганнибала в области япигов, Сципион же
убеждал народ, что они никогда не избавятся ни от карфагенян, ни от
Ганнибала, которые мучат и истощают их в Италии, если римское войско
не перейдет в Ливию и не поставит карфагенян перед опасностью у себя
дома. Настойчиво им это доказав и убедив колебавшихся, Сципион сам
был выбран полководцем для похода в Ливию и тотчас отплыл в Сицилион.
Собрав там войско и обучив его, он внезапно отплыл в Локры, находя-
щиеся в Италии, охраняемые гарнизоном Ганнибала; истребив этот гар-
низон и передав город Племинию5, сам переправился в Ливию. Племиний,
1 Ср. L i v., XXVII, 43 сл.; Р о 1 у b., XI, 1, 5 сл.
2 Военных.
3 См. выше, 20.
4 Консулы 205 г. до н. э. Публий Лициний Красс и Публий Корнелий Сципион,
руководивший военными операциями в Испании в 211—206 гг. до н. э.
5 Легат Сципиона, о действиях его см. также L i v., XXIX, 8 сл.
17*
260
АППИАН
проявив по отношению к локрам всякого рода распущенность, оскорби-
тельность обращения и жестокость, ограбил, наконец, и святилище Ферсе-
фоны. Римляне казнили в тюрьме1 его и его друзей, участвовавших в
его преступлениях, их имущество отдали локрам, чтобы поместить в
сокровищницу богини и, разыскав все другое из украденного, что мог-
ли, остальное возместили богине из своего общественного казначейства.
561 2. В то же самое время Красс привлек на свою сторону от Ганни-
бала Консентию3, большой город бруттиев, и шесть других. И так как
в Риме от Зевса4 были страшные знамения, десять мужей5, посмотрев
Сивиллины книги, сказали, что в Песинунт во Фригии, где фригийцы
почитают Матерь богов, на этих днях нечто упадет с неба и что это должно
привезти в Рим. Немного времени спустя было дано знать, что там упало
изображение богини, и оно было доставлено в Рим. И ныне праздник
Матери богов справляется в тот день, в который изображение было
тогда привезено. Говорят, что корабль, который вез его, завязнув
в иле реки Тибра, никакими средствами не мог быть сдвинут с места,
пока, после того, как прорицатели сказали, что он пойдет только в том
случае, если его потащит женщина, чистая от общения с чужими мужами,
Клавдия Квинта6, на которой тяготело обвинение в прелюбодеянии, но
которая еще не подверглась суду, хотя ее роскошная жизнь и как буд-
то бы вполне подтверждала его, не обратилась к богине с большой мо-
литвой относительно своей невинности7 и не привязала ленту своего
головного убора к кораблю. И богиня последовала. Клавдия, таким обра-
зом, вместо позорнейшей славы получила самую лучшую; но римлянам и до
случая с Клавдией Сивиллины книги приказали привезти изображение
из Фригии руками лучшего у них; они отправили считавшегося тогда
лучшим у них Сципиона, прозвищем Насику8; это был сын Гнея Сци-
пиона, начальствовавшего в Иберии и павшего в ней, двоюродный брат
Сципиона, отнявшего гегемонию у карфагенян и первого прозванного Аф-
риканским. Так явилась в Рим богиня, благодаря лучшим мужам и женам9.
57. Когда в Ливии карфагеняне стали постоянно терпеть поражения
от этого самого Сципиона, все из бруттиев, которые узнали это, отпали от
Ганнибала и одни избивали,'другие изгоняли его гарнизоны. Не имевшие
же возможности сделать ни того, ни другого, тайно отправляли послов
к сенату, указывая на свою необходимость подчиняться Ганнибалу и на
свое желание перейти на сторону римлян. Ганнибал прибыл с войском в Пе-
телию10. которую еще не занимали петелины; изгнав их, он еще раньше пере-
дал город бруттиям. Он обвинял их, что они отправили послов в Рим; когда
же они отрицали это, он притворился, что верит им, «а чтобы», сказал он,
«вы не находились даже под подозрением», он передал наиболее влиятель-
ных номадам, чтобы стеречь каждого из них отдельно, у населения же
отобрал оружие, а рабов, вооружив, поставил стражами города. Приходя
и в другие города, он поступал подобным образом. Выбрав из фурийцев
1 По L i v., XXIX, 22, 9 и D i о d., XXVI, 4, 6, Племиний умер в тюрьме своей
смертью.
u 2 204 г. до н. э.
8 Главный город Бруттия, современная Консенца (Р 1 i n., NH, III, 72).
4 White считает возможным, наряду с буквальным, другой перевод: «на небе»
5 Децемвиры.
6 Progenies, т. е., вероятно, внучка Аппия Клавдия Цека (С i с., Gael., 34). Основа-
нием для излагаемого Аппианом анекдота, расцвеченного также поэтами (О vid.,
Fasti, IV, 305 сл.), послужил факт, переданный у L i v., XXIX, 14, 12.
7 Конъектура; рукописи: «относительно своей виновности».
8 «Остроносый» (А г n., VI, 10).
9 Wesseling (на основании D i о d., II, 605) делает поправку: «руками лучшего
мужа и женщины». Об этом эпизоде ср. L i v., XXIX, 14, 8 сл.
10 Ср. выше, 29.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
261
три тысячи наиболее расположенных к карфагенянам и пятьсот других
из деревень, остальных он дал войску на разграбление. Оставив в городе
сильный гарнизон, он переселил эти три тысячи пятьсот в Кротон, считая,
что город расположен очень удачно, и сделав его себе казнохранилищем
и исходным пунктом для походов на другие города.
581. Когда же карфагеняне стали призывать его возможно скорее
притти на помощь отечеству, которое находится в опасности вследствие
наступления Сципиона, и, чтобы он не медлил, послали к нему началь-
ника флота Гасдрубала1 2, Ганнибал, хотя и был охвачен и скорбью и
гневом, давно испытав по опыту недоверие и неблагодарность карфа-
генян к своим начальникам, и вместе с тем боялся обвинения за эту
войну, как первый напавший на римлян в Иберии3, однако решил
ввиду необходимости следовать за Гасдрубалом и стал готовить много
кораблей, так как Италия обладала прекрасным лесом. Пренебрегая
подвластными ему еще городами, как чужими, он решил все их раз-
грабить и, обогатив войско, расположить его к себе на случай нарека-
ний на него в Карфагене. Но, стыдясь сам нарушать договоры, он посылал
начальника флота Гасдрубала под предлогом осмотра гарнизонов. Тот
же, входя в каждый город, приказывал жителям его, чтобы они и их
рабы, взяв сколько могут, удалились из города, а остальное отдавал на
разграбление. Некоторые из них, узнав об этом, нападали на солдат
гарнизонов, прежде чем приходил Гасдрубал, и бывало, что кое-где по-
беждали города, а кое-где солдаты гарнизона, и происходили повсемест-
ная резня, насилие над женщинами, увод в плен девушек и все, что
бывает в городах, взятых во время войны.
59. Сам же Ганнибал, зная, что воевавшие вместе с ним из италиков
были хорошо обучены, убеждал их многими обещаниями отправиться с ним
на войну в Ливию. Из них боявшиеся наказания за свои преступления по
отношению к родным городам, последовали за ним, охотно покидая
родную землю, те же, которые ничем не погрешили против родины,
колебались. И вот, собрав тех, которые требовали, чтобы их оставили,
под предлогом, что он хочет им нечто сказать или поблагодарить за
прошлое, или дать указание на будущее, он внезапно окружил их
вооруженным войском и приказал своим выбрать себе из них, сколько
они хотят, рабов. Когда одни выбрали, другие же стыдились порабощать
себе своих боевых товарищей, совершивших вместе с ними столько
подвигов, Ганнибал велел всех оставшихся перебить, чтобы такие храбрые
люди не оказались полезными для римлян. Он перерезал у них сверх того
и до четырех тысяч коней и множество вьючных животных, не имея воз-
можности увезти все это в Ливию.
60. После этого, посадив все войско на корабли, он ожидал попутного
ветра, оставив на земле немногих для охраны. Петелины и с ними другие
италийцы напали на них и, перерезав некоторых из них, убежали. И вот
Ганнибал отплыл в Ливию, после того как он целых шестнадцать лет
опустошал Италию, заставил людей испытывать тысячи бедствий и часто
доводил их до крайней опасности, а подвластным ему и союзникам
чинил насилие как врагам; да ведь и раньше руководясь в обращении
с ними не столько расположением к ним, сколько пользой для себя, он
и теперь, не имея больше ничего, чем бы он мог воспользоваться от них,
отнесся к ним бессердечно, как к врагам.
61. Когда Ганнибал отплыл, сенат всем другим народам Италии, ко-
торые перешли на его сторону, простил прошлое и объявил амнистию,
1 203 г. до н. э.
2 Ср. Liv., 34.
3 Последние слова от «напавший» Mendelssohn считает подозрительными.
262
АППИАН
и только у бруттиев, которые до конца были более всех преданы Ганни-
балу, он отнял много земель и оружие, какое еще оставалось, после того как
отобрал у них Ганнибал, и на будущее время сенат запретил бруттиям слу-
жить в войсках, как людям, которые не являются свободными, но велел
следовать в качестве слуг за консулами и преторами, отправляющимися
для управления народами1, для выполнения государственных работ в ка-
честве служителей. Таков был конец вторжения Ганнибала в Италию1 2.
VIII
СОБЫТИЯ В ЛИВИИ
1, 1. Карфаген (Kap/iqSova), находящийся в Африке, основали финикийцы
7 за пятьдесят лет до взятия Илиона3 4, ойкистами же его были Зор (Zaipo^)
и Кархедон (Kapx^Swv), как говорят эллины*, а как считают римляне и
сами карфагеняне — Дидона, происходившая из Тира5, мужа которой убил
Пигмалион, бывший тираном Тира, причем он скрыл это дело. Но Дидона
узнала об убийстве из сновидения и с большими сокровищами и людьми,
которые бежали от тирании Пигмалиона, она на кораблях прибыла к тому
месту Ливии, где теперь находится Карфаген. Не допущенные к высадке
ливийцами, они стали просить разрешения взять для поселения столько
земли, сколько может захватить бычья шкура. Ливийцы стали смеяться,
что финикийцы просят такую малость, и к тому же они стыдились отка-
зать в такой ничтожной просьбе. Особенно же они недоумевали, как может
поместиться город на столь малом пространстве, и, желая увидать, что
это у них за хитрость, они согласились дать, сколько они просили, и покля-
лись в этом. Прибывшие же, разрезав шкуру быка в виде одного очень
узкого ремня, охватили им то место, где ныне находится акрополь
карфагенян; поэтому он и называется Бирса (Bvpaa)6.
2. С течением времени, двигаясь отсюда и превосходя окрестных жи-
телей в военном деле, а также пользуясь кораблями и направив, как фи-
никийцы, свою деятельность в сторону моря, они раскинули город вне
Бирсы. Постепенно достигнув могущества, они овладели Ливией и боль-
шим пространством моря; они стали вести внешние войны, совершая по-
ходы в Сицилию, на Сардинию и на другие острова, которые находятся на
этом море, а также в Иберию. Очень часто они стали посылать и ко-
лонии, и могущество их в военном отношении стало равно эллинскому,
по богатству же стояло на втором месте после персидского. По проше-
ствии семисот лет от синойкисма римляне отняли у них Сицилию7 и Сар-
1 Т. е. провинциями.
2 После этого в рукописях следует крайне неясная фраза: «и в этой войне карфа-
генян было пятьдесят два года». Некоторые хотят, исправляя ее, истолковать так:
«затем эта вторая война римлян с карфагенянами шла еще два года и закончилась
миром, продолжавшимся пятьдесят лет».
8 Дата, восходящая к Филисту Сиракузскому (Е u s., Chron., стр. 51 Sch.) и
Эвдоксу Книдскому (см. Schol. ad. Е и г. Troad., 220) — авторам IV в. до н. э.; на
основании расчетов Евсевия основание Карфагена следует отнести к 1213 г. до н. э.
4 Набранное курсивом—дополнение Schweughauser’a и Mendelssohn’а. Имеется
в виду тот же Филист Сиракузский, на которого прямо ссылается Евсевий
(Chron., стр. 50 Sch.).
5 Согласно Юстину (XVIII, 4, сл.), дочь царя Тира Мутто (Метрес у S е г v.,
ad. Aen., I, 343).
6 T. e. шкура. Подобное значение слово это могло иметь только по-гречески
(£эрза), по-финикийски же оно должно было означать «крепость», «укрепленное
место». См. Meltzer, Gesch. d. Karthager. I, 1879, стр. 42; II, 1896, стр. 192.
7 В 241 г. до н. э. Если приведенный расчет относится к Риму, то основание Рима
должно падать примерно на 941 г. до н. э. (ср. выше А р р., Praef., 6). Однако он
может относиться и к Карфагену (ср. Lib., 1).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
263
динию, а после второй войны—и Иберию. Вторгаясь в пределы противника
с огромными войсками, карфагеняне, когда предводительствовал ими Ган-
нибал, непрерывно в течение шестнадцати лет опустошали Италию, а рим-
ляне — Ливию, когда их полководцем был Корнелий Сципион Старший1,
пока не лишили карфагенян гегемонии, и кораблей, и слонов и не при-
казали им внести в определенное время огромную сумму денег. Это второе
перемирие между римлянами и карфагенянами продолжалось около
пятидесяти лет, пока, нарушив его, они не вступили друг с другом в третью
и последнюю войну, в которой римляне, когда полководцем их был
Сципион Младший, разрушили Карфаген и постановили предать прокля-
тию это место. Но затем они снова населили его своими собственными
людьми, поселив их очень близко от прежнего Карфагена, так как это
место было самым удобным в Ливии. Из этого то, что произошло в Сицилии,
излагается в книге о сицилийских делах1 2, произошедшее же в Иберии —
в книге об Испанских войнах3 а все то, что сделал Ганнибал, вторг-
шись в Италию, изложено в книге о войне с Ганнибалом4; произо-
шедшее же с самого начала в Ливии содержит эта книга.
З5. Римляне начали вести военные дела в Ливии во время Сицилийской
войны6: приплыв в Ливию на трехстах пятидесяти кораблях, взяв не-
сколько городов и оставив полководцем при войске Атилия Регула7,
который захватил еще двести других городов, перешедших к нему из-за
ненависти к карфагенянам8, и, продолжая наступление, опустошал
страну. Карфагеняне стали просить лакедемонян поислатъ им вое-
начальника, полагая, что они несут поражения вследствие отсутствия
надлежащей военной власти. Лакедемоняне послали им Ксантиппа9. Ати-
лийже, который стоял лагерем около озера, двинулся на врагов вокруг
озера в самую жару; его войско страдало от тяжести вооружения, жажды,
духоты и изнурительного пути, к тому же с крутых холмов сверху его
поражали камнями и стрелами10 11. Когда к вечеру он приблизился к вра-
гам и их разделяла только река, он тотчас перешел реку, чтобы и этим
испугать Ксантиппа11; но тот вывел через ворота из лагеря выстроен-
ное в боевом порядке войско, надеясь, что он одолеет усталого и по-
страдавшего в пути врага и что самая ночь окажет помощь победите-
лям. И действительно, Ксантипп не обманулся в этой надежде: из
тридцати тысяч человек, которых вел Атилий, немногие12 с трудом бе-
жали в город Аспиду13, все же остальные—одни погибли, другие же
были взяты в плен. И в их числе стал пленником также и сам вое-
начальник Атилий, бывший консулом.
1 См. выше, Hann., 55.
2 V книга «Римской истории» А п п и а н а.
3 VI книга «Римской истории» А п п и а н а.
4 VII книга «Римской истории» А п п и а и а.
6 256 г. до н. э.
6 Т. е. во время I Пунической войны.
7 См. выше, Sic., 2, 1 и прим.
8 Ср. Р о 1 у b., I, 31, 2.
9 В действительности этот Ксантипп был простым наемником (ср. Polyb.,
I, 32, 1 сл.).
10 Поражение Регула относится к 255 г. до н. э.
11 Географическая обстановка этих событий дэле о не ясна. Упомянутое у Аппиана
озеро отождествляется обыкновенно с Тунисским (см. Meltzer, Gesch. der Karth.,
II, 303; ср. G s e 1 1., Hist. anc. de 1’Afr. du Nord, III, 1929, стр. 86, где приведены
соображения относительно отождествления упомянутой у Аппиана реки).
12 2 000 по Р о 1 у b., I, 34, 9.
13 Клупею. Так назывались мыс на североафриканском побережье к западу от мыса
Меркурия (Р t о 1., IV, 3, 8), близ современной Келибии (Т i s s о t, Geographic compa-
re de 1’Afrique, II, 1886, стр. 136), и одноименный ему город, заложенный или лишь
названный так Агафоклом (Strabo, XVII, 314: ср. Р г о с., Vand., II, 10).
264
АППИАН
41. Именно его немного спустя карфагеняне, устав от войны, послали
в Рим вместе со своими послами с тем, чтобы он добился для них переми-
рия или же вернулся; и Атилий Регул, убедив при тайной встрече высших
магистратов римлян твердо продолжать войну, вернулся на ожидавшую
его гибель; карфагеняне казнили его, посадив в клетку с торчащими
отовсюду гвоздями1 2. А для Ксантиппа его счастливая победа была началом
несчастий: карфагеняне, чтобы не казалось, что столь славная победа
была делом лакедемонян, сделав вид, что хотят почтить его многими дара-
ми и отправить в Лакедемон на триэрах, поручили начальникам триэр
утопить его вместе с плывшими с ним лаконцами 3. Таким образом он понес
наказание за свой подвиг, и таковы были успехи и неудачи римлян в пер-
вую войну в Ливии, пока карфагеняне не отдали римлянам Сицилии4.
А как отдали, рассказано в книге о сицилийских делах5.
5. После этого у римлян и карфагенян был мир между собой, ливийцы
же, которые, будучи подданными карфагенян, воевали вместе с ними в Си-
цилии, и из кельтов те, которые служили у них за плату, заявляя против
карфагенян жалобы за невыплату жалования и неисполнение обещаний,
стали воевать с ними весьма упорно 6 7. Карфагеняне взывали о помощи
к римлянам, так как они считались друзьями, и римляне разрешили им на
одну войну набирать наемников из Италии, так как в договоре было запре-
щено и это. Послали они и посредников для установления мира, которых
ливийцы не послушались, но заявили, что их города будут подвластны
римлянам, если те захотят; но римляне не приняли их. Устроив благо-
даря многочисленному флоту блокаду городов, карфагеняне отняли у
ливийцев возможность подвоза хлеба с моря. И так как и земля оставалась
незасеянной, как это бывает во время войны, они победили ливийцев голо-
дом, купцов же, которые плыли мимо, они грабили вследствие недостатка
средств для жизни', купцов же римских, убивая, бросали в море, чтобы
скрыть преступление1. И долгое время они это скрывали. Когда же совер-
шаемое ими открылось, и римляне стали требовать возмещения, они отка-
зывались, пока, после того, как римляне постановили итти против них
войной, они не отдали в возмещение Сардон8. И это было вписано в преж-
нее соглашение9.
II, 610 11. Немного времени спустя карфагеняне начали свои походы на Ибе-
рию и по частям подчиняли ее своей власти, пока закинфяне11 не обратились
1 250 г.до н. э.
2 Ср. выше, Sic., 2, 1.
3 Эту легенду, на существование которой намекает Полибий (I, 36, 2 сл.),
передавал также Кассий Дион (Z о n., VIII, 13).
4 241 г. до н. э.
5 См. Sic., 2, 2 сл.
6 Так называемая Ливийская война (241—238), о которой подробно сообщает
на основании Филина Полибий (I, 65 сл.).
7 Ср. Р о 1 у b., I, 83, 5 сл., откуда видно, что карфагеняне захватили италийских
купцов, торговавших с ливийцами, в плен, а потом, по настоянию Рима, обещавшего
не допускать подобной торговли впредь, отпустили их на родину. У Аппиана, как и
всегда, резко антипуническая версия.
8 238 г. до н. э. Ср. Р о 1 у b., I, 88, 9 сл., откуда видно, что Сардиния была за-
хвачена римлянами после восстания наемного карфагенского гарнизона в 238 г., а пеня
в 1 200 талантов была уплачена Карфагеном в результате попытки удержать Сардинию
за собой.
9 Относительно договора об уступке Сардинии см. Z о n., VIII, 18.
10 К этому месту Mendelssohn делает такое примечание: «В шестой главе должно
было излагаться то, что Аппиан намеревался сказать о предполагавшихся или состо-
явшихся экспедициях в Африку Тиберия Семпрония Лонга (консула 536 [218] г.) и
других римских вождей до Публия Корнелия Сципиона: см. Ib., 14. Однако не должно
думать поэтому вместе с К е 11 е г’ом, De luba Appiani Cassiique Dionis auctore,
Marb., 1872. стр. 29, что это место испорчено; скорее всего обещание было забыто».
11 Сагунтинцы.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
265-
за помощью к римлянам, и карфагенянам в Иберии не была назначена гра-
ница с приказом не переходить за черту реки Ибера1. И этот договор кар-
фагеняне нарушили, прейдя Ибер под начальством Ганнибала. Когда они
переправились на :от берег, то Ганнибал, предоставив власть над войском
в Иберии другим, сам вторгся в Италию; римские полководцы в Иберии,
двое братьев Публий Корнелий Сципион и Гней Корнелий Сципион, проя-
вив себя блестящими победами, оба погибли в сражении с врагами. Пол-
ководцы, которые были после них, действовали плохо, пока Сципион, сын
того Публия Сципиона, который погиб в Иберии, приплыв туда1 2 и внушив
всем, что он прибыл по воле божества и что относительно всего он поль-
зуется божественным внушением, не стал одерживать блестящие победы]
достигнув вследствие этого большой славы, он передал командование
посланным ему на смену, а вернувшись в Рим, просил послать его
полководцем в Ливию, чтобы заставить Ганнибала уйти из Италии
и наказать карфагенян в их собственном отечестве3 4.
7.4 Из лиц, руководивших государством, некоторые возражали против
этого, говоря, что неразумно в то время, как Италия опустела от столь
значительных в недавнее время войн, когда ее еще опустошает Ганнибал,
когда Магон на флангах набирает против нее наемниками лигуров и
кельтов5, затевать поход в Ливию, что нечего протягивать руки к чужим
землям, прежде чем не будет освобождена родная страна от настоящих
бедствий] другие же думали, что карфагеняне, будучи теперь свободными
от страха, ничем не беспокоимые дома, будут крепко держаться в Италии,
но если у них начнется война на их родной земле,они пошлют и за Ганниба-
лом. Поэтому одержало верх мнение — отправить в Ливию Сципиона,
хотя ему и не разрешили набирать войско в Италии, страдавшей еще
от Ганнибала; добровольцев же, если такие есть, разрешили вести с собой
и использовать тех, которые находились еще в Сицилии. Ему дали
также возможность снарядить десять триэр и набрать для них экипаж,
а также воспользоваться триэрами, бывшими в Сицилии. Не дали и денег,
кроме тех, которые кто-нибудь по дружбе захочет дать Сципиону6. Так
незаботливо относились вначале римляне к этой войне, оказавшейся для
них вскоре величайшей и славнейшей.
8. А Сципион, как бы издавна предназначенный божественной волей
на гибель Карфагена7, собрав кое-каких всадников и пехотинцев, самое
большее до семи тысяч, переплыл в Сицилию, имея около себя триста
отборных юношей, которым он велел следовать за собой без оружия.
Набрав еще триста из богатых сицилийцев, он велел им притти
в определенный день с оружием и конями, самыми лучшими. Когда они
прибыли, он предложил им, что если бы кто из них захотел, то он может
дать вместо себя заместителя для военной службы. Когда все приняли
его предложение, он вывел к ним триста своих, не имевших оружия,
и приказал сицилийцам снарядить их вооружением. Они охотно стали
передавать оружие и коней. Таким образом, Сципиону удалось иметь
вместо сицилийцев триста юных италийцев, прекрасно снаряженных
чужими конями и оружием, почувствовавших за это сразу к нему большую
1 Т. е. Эбро. Такое обещание было дано Гасдрубалом римскому посольству в Ис-
пании в 226 г. до н. э. (Р о 1 у Ь„ II, 3, 7).
2 210 г. до н. э.
3 Ср. выше, Hann., 56 сл.
4 205 г. до н. э.
5 Ср. выше, Hann., 54.
3 Ср. Li v., XXVIII, 45 сл.
7 Ср. L i v., XXVI, 19 сл.: D i о, фр. 57, 38.
266
АППИАН
признательность; ими и впоследствии он пользовался во всем, как
наиболее преданными ему1.
9. Узнав это, карфагеняне послали Гасдрубала, сына Гескона1 2, на
охоту за слонами, а Магону, набиравшему наемников в Лигистине3,
послали пехотинцев до шести тысяч, восемьсот всадников и семь слонов
и приказали ему, присоединив сколько может других войск, вторгнуться
в Тиррению, чтобы отвлечь Сципиона от Ливии. Но Магон и тогда про-
должал медлить, не имея возможности соединиться с Ганнибалом, далеко
отстоявшим от него, и все время выжидая4 будущих событий. Гасдру-
бал, вернувшись с охоты, стал набирать из карфагенян и ливийцев пехо-
тинцев, числом тех и других до шести тысяч, и шестьсот всадников; он ку-
пил до пяти тысяч рабов, чтобы посадить их грести во флоте; он взял две
тысячи всадников, кроме того, он вербовал и наемников, и всех обучал,
находясь в двухстах стадиях от номадов Карфагена.
10. У номадов же в Ливии было много царей, каждый над своей частью,
выше же всех был Сифакс5, имевший и у других племен исключитель-
ный почет. С другой стороны, у массилиев6, очень сильного племени,
был сын царя Массанасса7, который вырос и воспитался в Карфагене;
так как он был прекрасен по внешности и благороден характером, Гасдру-
бал, сын Гескона, не уступающий никому из карфагенян, предназначил
ему в жены дочь, хотя Массанасса был номад, а он карфагенянин. Сосва-
тав их, он, отправляясь полководцем в Иберию, взял с собой и юношу.
Сифакс же, охваченный любовью к этой девушке, стал грабить владения
карфагенян и Сципиону, приплывшему к нему из Иберии, обещал быть
союзником, когда тот пойдет на карфагенян8. Заметив это и считая
очень важным приобрести Сифакса в качестве союзника для войны против
римлян, карфагеняне отдали ему девушку без ведома Гасдрубала и Масса-
нассы, бывших в Иберии. Чрезвычайно страдая из-за этого, и Масса-
насса в свою очередь заключил союз в Иберии со Сципионом тайно, как
он думал, от Гасдрубала9. Узнав об этом, Гасдрубал был глубоко ос-
корблен за юношу и за дочь, которые оба подверглись оскорблению, но
хотел вместе с тем помочь отечеству, устранив Массанассу, и когда послед-
ний возвращался в Ливию из Иберии, вследствие смерти отца, он послал
с ним в качестве провожатых всадников, которым приказал незаметно
устроить на него покушение и убить его, как сумеют.
11. Заметив это, Массанасса ускользнул от них и старался укрепить уна-
следованную власть,собирая всадников, у которых и днем и ночью было одно
дело: действуя большим количеством дротиков, все время налетать и от-
ступать и опять налетать. И вся битва у них состоит в бегстве и преследо-
вании. Эти номады умеют и переносить голод и зачастую питаться травой
1 Ср. Li v., XXIX, 1 сл.
2 Таково чтение лучших рукописей; в других рукописях и старых изданиях обычно:
«Гискона». Карфагенский полководец, командовавший военными силами в Испании, а
после переправы Сципиона в Африку в 204 г. до н. э. назначенный главнокомандующим
всеми карфагенскими силами (L i v., XXIX, 35, 5 сл.).
3 Лигурии. О действиях Магона ср. выше, 7.
4 Конъектура Schweighauser’a; рукопись: «предвидя».
6 Царь нумидийского племени массесилов, соседствовавших с маврами.
6 Ну мидийское племя, границы которого простирались от массесилов до Сикки,
соприкасаясь, таким образом, с владениями Карфагена (S t г a bo, XVII, 3, 13).
7 Массинисса латинских авторов; имя должно быть сопоставлено с племенными
наименованиями массилиев и массесилов.
8 См. у Л и в и я (XXIV, 48 сл.), соответственно которому союз Сифакса
с Римом должен быть отнесен к 213 г. до н. э., к моменту проникновения Гнея и Пуб-
лия Сципионов в южную Испанию.
9 Имеются в виду переговоры Массиниссы с Силаном, которого послал Сципион
(см. Liv., XXIV, 16).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
267
вместо хлеба; а пьют они вообще только воду. И конь у них совершенно
не знает даже вкуса овса, всегда питаясь травой, пьет же с большими
промежутками. Собрав таких всадников до двадцати тысяч, Массанасса
выводил их на охоту или на грабеж других народов: он полагал, что
это является и выгодным делом, и военным упражнением. Карфагеняне
и Сифакс, считая, что приготовления юноши направлены против них (так
как они не могли не сознавать, что оскорбили его), решили воевать снача-
ла с ним, пока не покончат, и тогда уже встретиться с римлянами.
12. Сифакс и карфагеняне намного превосходили его числен-
ностью, но отправились они в поход с повозками и тяжелым ба-
гажом для всякого рода роскошной жизни', Массанасса же для всех был
примером перенесения трудностей, у него была только конница и не было
ни вьючных животных, ни продовольствия. Поэтому он легко и убегал,
и нападал, и отступал в недоступные места. Часто, уже будучи окружен,
он разделял войско на мелкие отряды, чтобы они убегали по частям, кто как
может. Сам же он скрывался где-либо с немногими, пока ночью или вечером
к нему в назначенное место не собирался весь отряд. Однажды он сам-тре-
тей скрывался, спрятавшись в пещере, когда вокруг пещеры стояли ла-
герем враги. Он не имел определенного места для лагеря, но все его военное
искусство более всего состояло в том, чтобы скрывать, где когда он бывает.
Поэтому враги не имели возможности непрерывно 1 нападать на
него, но только отражали его нападения. Что бы им ни захватывалось
под вечер — местечко, деревня или город,—все давало ему возможность
получать продовольствие каждый день: грабя все, он разделял награбленное
между всеми. Поэтому к нему стекались многие из номадов, хотя онм
платил определенного жалованья зачисленным в строй, но они получали
значительные выгоды.
Ш,131 2.Так Массанасса воевал с карфагенянами. Сципион же,когда у него
все было приведено в надлежащий порядок в Сицилии, принес жертвы
Зевсу и Посейдону и отправился в Ливию на пятидесяти двух длинных
кораблях, на четырехстах грузовых; много следовало за ним разведоч-
ных и мелких судов. Он вел войско в количестве шестнадцати тысяч пеших
и тысячи шестисот всадников3. Вез он с собой метательное и оборонитель-
ное оружие, разнообразные машины и много продовольствия. Так совершал
свою переправу Сципион. Узнав об этом, карфагеняне и Сифакс реши-
ли в настоящий момент обмануть Массанассу и притворно заключить
(шгауауесОш)4 с ним дружбу до того времени, пока они не одолеют Сци-
пиона. Массанасса не мог не знать, что его собираются обмануть; отве-
чая на коварство коварством и сообщая все Сципиону, он прибыл к Гас-
друбалу, как заключивший с ним мир, со своими всадниками. И они
стали лагерем недалеко друг от друга, около города Утик: Гасдрубал с
Сифаксом и отдельно Массанасса; около Утики стал лагерем и Сципион,
занесенный сюда ветрами. Гасдрубал отстоял от него на небольшое
расстояние, имея войска до двадцати тысяч пехотинцев, семи тысяч
всадников и ста сорока слонов5 6.
14. Между тем Сифакс, или боясь, или оказавшись отчасти неверным по
1 При чтении «часто»; Mendelssohn предлагает: еоуер^-«спокойно»,
«удачно».
2 204 г. до н. э.
3 По сообщению L i v., XXIX, 25, 2, Сципион отбыл в Африку с 35 000 войска,
цифра, которую принимает Kahrstedt, Gesch. d. Karth., Ill, 1913, стр. 542.
4 При чтении uTtoqoqeciftai; при чтении eKa^a^ea^at (как издавалось до Меп-
delssohn’a) просто «заключить». Место вызвало много конъектур.
6 L i v., XXIX, 35: 30 000 пехоты и 3 000 конницы. noKahrste d t’y, ук. соч.,
I, 543 — более 30 000.
268
АППИАН
отношению к обеим сторонам, под предлогом, что соседние варвары прояв-
ляют враждебные действия против его державы, уехал домой; а Сципион
стал посылать небольшие отряды, чтобы вступать в схватки сГасдрубалом^
и даже из городов некоторые присоединились к нему. Ночью тайно Масса-
насса прибыл в лагерь Сципиона и, дружески принятый, научил его на
следующий день послать не более пяти тысяч человек в засаду, небольшую
крепость, отстоявшую от Утики стадиев на тридцать, где есть башня,
выстроенная тираном сиракузян Агафоклом1. С наступлением дня Масса-
насса стал убеждать Гасдрубала послать начальника конницы Ганнона
разведать число врагов и быстро занять Утику, чтобы ввиду приближения
врагов ее жители не устроили какого-либо переворота, а сам обещал,
если ему будет приказано, следовать за ним. И вот Ганнон повел тысячу
>тборных карфагенских всадников и некоторое количество ливийцев,
Массанасса же вел своих номадов; как только они прибыли к башне и
Ганнон с небольшим числом всадников поскакал в Утику, появилась
некоторая часть тех, которые находились в засаде, и Массанасса велел
стоявшему во главе карфагенских всадников напасть на врагов, так
как (<Ь<;)1 2, говорил он, их мало. И сам следовал на близком расстоянии,
как бы собираясь им помогать. Когда ливийцы оказались в середине
между римлянами и Массанассой, бывшие в засаде появились в большем
количестве и с обеих сторон, перекололи их копьями, римляне с одной
стороны и Массанасса — с другой, кроме четырехсот, которые были
взяты в плен3. Когда все это было закончено, Массанасса спешно дви-
нулся, как друг, навстречу возвращающемуся (hravtovTt)4 Ганнону; за-
хватив Ганнона, он отвел его в лагерь Сципиона и отдал его Гасдрубалу
в обмен на свою мать.
15. После этого Сципион и Массанасса опустошали страну и освобожда-
ли тех из римлян, которые скованными, копали на полях землю; они были
присланы Ганнибалом из Иберии или Сицилии, или из самой Италии.
Когда они осаждали большой город, которому было название Лоха5,
и перенесли много трудностей, и когда уже приставлены были к стенам лест-
ницы, жители Лохи через глашатаев дали знать, что, если они получат обеща-
ние сохранить им жизнь, они покинут город. И Сципион приказал трубить
отбой, чтобы отозвать войско; но воины вследствие гнева зато, что они пре-
терпели, не послушались приказа и, взойдя на стены, стали избивать женщин
и детей; оставшихся в живых жителей Лохи Сципион отпустил невредимыми,
а войско лишил добычи, относительно же центурионов, которые ока-
зались виновными в непослушании, велел перед всем собранием солдат
бросить жребий и троих, на которых пал жребий, наказал смертью. Со-
вершив это, он стал опять грабить страну. Гасдрубал же устроил им за-
саду, послав начальника конницы Магона с фронта, сам же двинувшись
с тыла. Оказавшись между ними, Сципион и Массанасса разделили между
собой командование боем и, обратившись каждый из них на каждого
из врагов, убили пять тысяч ливийцев, тысячу восемьсот взяли в плен,
остальных же загнали в скалы.
1 Агафокл (317—289), выходец из низших слоев свободного населения, сиракуз-
ский тиран был смелым полководецем ив 311 — 307 гг., переправившись в
Африку, воевал с карфагенянами. Башня Агафокла (или остатки его укрепленного
лагеря) находилась к юго-востоку от Утики, близ Мензель Гула (К г о m а у е г,
Ant. Schlachtfelder, III, 1922, стр. 581).
2 при чтении sw; —«пока».
8 Ср. Li v., XXIX, 34, 1.
4 При переводе использована конъектура Reiske и Mendelssohn’ a: ёксгдоуп.
6 Вероятно, идентичен городу Салека у L i v., XXIX, 34, 6, расположенному
у современного пункта Дар Бобра (Ti в s о t, Geogr. comp, de 1’Afrique, Г, 1884, стр. 552;
cp. G s e 1 1, ук. соч., Ill, 218).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
269
16. Тотчас после этого Сципион напал и суши с и с моря на Утику;
соединив две пентеры, он поставил на них башню, откуда и посылал на
врагов стрелы в три локтя длиной большие камни и тем причинил
врагам много потерь, но и сам* взамен много потерпел, так как его ко-
рабли разбивались; он воздвиг большие валы и, когда ему удавалось при-
близиться, громил стену таранами, срезая косами шкуры и все другое,
что было повешено на ней в качестве прикрытия. Жители города подрыва-
ли насыпи, отводили петлями косы и ослабляли силу таранов, набрасывая
наискось бревна; они делали вылазки с огнем на машины, когда им удава-
л,осъ подстеречь дуновение ветра в их сторону. Поэтому Сципион, отка-
завшись от мысли взять таким образом город, перешел к его осаде.
17. Сифакс, узнав о происходящем, пришел с войском и остановился
недалеко от Гасдрубала. Еще притворяясь, что он друг обеим сторонам,
и решив затянуть войну, пока у карфагенян не появятся другие уже
строящиеся корабли и не придут какие-либо наемники из кельтов и ли-
гуров, он попытался стать посредником в переговорах и считал справед
ливым, чтобы ни римляне we вторгались воевать в Ливию, ни карфагеня
не в Италию и чтобы римляне удержали Сицилию, Сардинию и, если они
имеют, какие-нибудь другие острова, а также Иберию. Если же кто от-
вергнет эти условия, он будет союзником, сказал он, тех, кто их примет1.
Он одновременно делал это и пытался привлечь к себе Массанассу, обещая
закрепить за ним державу массилиев и из дочерей, а их было три, отдать
за него замуж, какую он захочет. Тот, кто должен был это сказать Мас-
санассе, имел с собой и золото, чтобы, если Массанасса не будет им убеж-
ден, дать тому из его слуг, который пообещает убить Массанассу. Послан-
ный, не убедив Массанассу, дал кому-то золото для убийства Массанас-
оы; тот же, взяв золото, показал его Массанассе и уличил давшего.
181 2. Сифакс, не надеясь после этого, что сможет долее обманывать, явно
соединился с карфагенянами и взял с помощью предательства город
Толунт, находившийся внутри страны3, где было военное снаряжение
римлян и много хлеба, из охранявших его он перебил тех, кто не
захотел уйти под охраной договора, и вызвал к себе многих других
из номадов. Были у них уже и наемники, и корабли их были в пол-
ном порядке, так что было решено воевать так, чтобы Сифакс двинулся
на осаждавших Утику, Гасдрубал же — на лагерь Сципиона. Корабли
они решили направить против кораблей, и произойти все это должно
было на следующий день одновременно, чтобы римляне помогли проти-
востоять им ввиду малочисленности.
IV, 19. Узнав об этом уже ночью от каких-то номадов, Массанасса
передал это Сципиону. Последний испугался и опасался, что войско,
разделенное у него на много частей, окажется всюду слабейшим.
Поэтому тотчас же ночью он созвал на совещание начальников,
и, так как все затруднялись, он после долгого раздумья сказал:
«Нам нужны, о друзья, смелость и быстрота, и отчаянная битва. Преду-
предим врагов, напав на них. Сколько выгод мы из этого извлечем,
вы уже сами поймете. Их поразит неожиданность нашего появления и
самая невероятность поступка, что мы, будучи малочисленное их, напада-
ем первыми; мы будем оперировать не разбитым на многие части войском,
но собранным вместе, и поведем его не на всех врагов сразу, но на тех,
кого мы выберем первыми. Каждый из них стоит сам по себе; и мы будем,
1 Ср. L i v., XXIX, 4 сл.
2 203 г. до н. э.
3 Из других источников не известен; ближайшему отождествлению не поддается.
Где-либо неподалеку от Утики. Ср. RE, VIA,I, 315.
270
АППИАН
сражаясь с ними по частям, равны им по численности, смелостью же и
счастьем мы превосходим их, И если бог даст нал одолеть первых, к осталь-
ным мы сможем отнестись с презрением. На кого же из них прежде всего
надо напасть, какое время и какой будет способ нападения, если вам
угодно, я скажу вам свое мнение».
20. Когда все согласно просили его об этом, он сказал: «Что касает-
ся времени, то надо действовать тотчас после этого совещания, пока еще
ночь, когда и наше нападение будет для врагов страшнее, когда у них
ничего не будет готово и когда никто из их союзников не сможет им
помочь в темноте. Только так предупредим мы их планы, поскольку нам
известно, что на следующий день они нападут на нас. У них три лагеря,
корабли далеко, и нельзя ночью нападать на корабли, Гасдрубал же и
Сифакс недалеко друг от друга. Из этих двоих Гасдрубал является
главой войны, Сифакс же ночью не решится ни на какой труд, как
варвар, изнеженный и полный страха. Итак, мы нападем на
Гасдрубала со всем войском; этому вот Массанассе поручим устро-
ить засаду против Сифакса, если бы тот все же сверх ожидания вышел
из лагеря. Мы, пехотинцы, направимся к валу Гасдрубала и, окружив
его, нападем со всех сторон с доброй надеждой и со стремительной сме-
лостью: настоящие обстоятельства требуют более всего этих двух ка-
честв. Всадников (ведь, пока еще ночь, ими пользоваться нельзя) я пошлю
вперед окружить лагерь врагов на более далеком расстоянии, чтобы, если
мы уступим силе, они приняли и прикрыли нас и мы могли прибег-
нуть к их дружеской помощи, если же мы одолеем, преследовали бы их
выбегающих и приканчивали их».
21. Сказав это и распустив начальников для вооружения войска,
он сам стал приносить жертвы Смелости и Страху1, чтобы ничто, как это
бывает ночью, не навело паники на его войско, но чтобы войско у него
выказало возможно большую храбрость. Приблизительно в третью стра-
жу1 2 он дал знак к выступлению приглушенным звуком труб, и столь
значительное войско стало двигаться в глубоком молчании, пока всадники
не окружили врагов, а пехотинцы не подошли к их рву. Тогда со смешан-
ным криком, затрубив одновременно во все трубы и рожки для устрашения
врагов, они столкнули сторожей со сторожевых постов, стали засыпать
ров и вытаскивать столбы лагерной ограды. Самые смелые, прорвавшись
вперед, подожгли несколько палаток. Ливийцы, пораженные страхом,
вскакивали со сна, хватались за оружие и беспорядочно неслись стро-
иться в ряды; из-за шума они не слушали приказаний, да и сам полково-
дец не знал точно, что происходит. Между тем их, вскочивших на ноги,
еще вооружавшихся и приведенных в смятение, римляне захватывали,
поджигали еще большее число палаток и бывших на ногах убивали. Для
ливийцев же крик врагов, их вид и действия были очень страшны, как это
бывает ночью и вследствие неведения происходящего бедствия. Считая,
что лагерь взят, страшась огня подожженных палаток, они сами выбегали
из них и устремлялись на равнину, как в более безопасное место; отсюда
вразброд, как кому удавалось, они разбегались в беспорядке и, натыкаясь
на римских всадников, которые стояли вокруг лагеря, погибали.
22. Сифакс, еще ночью услыхав крик и увидев огонь, не вышел из
лагеря, но послал некоторых из всадников помочь Гасдрубалу; однако
Массанасса, внезапно напав на них, произвел большое избиение.
С наступлением дня, узнав, что Гасдрубал уже бежал, что из его войска
1 Эти божества, известные как ипостаси или спутники Ареса уже с гомеровских
времен, фигурировали нередко и в латинском эпосе (Vai. Place., II, 204 сл.).
2 Около 2 часов ночи.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
271
одни погибли, другие взяты в плен врагами, а остальные рассеялись, и что
римляне владеют его лагерем со всем снаряжением, Сифакс снялся с ла-
геря, бросившись бежать в смятении внутрь страны и оставив все, полагая,
что тотчас после преследования карфагенян Сципион явится, чтобы на-
пасть на него. Поэтому и его лагерь со всем снаряжением, в нем находив-
шимся, захватил Массанасса.
23. Таким образом, римляне, благодаря одной только смелости, в не-
значительную часть ночи овладели сразу двумя лагерями и победили
два войска, гораздо более многочисленных, чем их собственное. Римлян
погибло около ста человек, а врагов — без малого тридцать тысяч; в плен
было взято две тысячи четыреста. Из всадников шестьсот сдались Сципионуг
возвращающемуся после победы. Из слонов одни были убиты, другие
ранены. Сципион овладел множеством оружия, золота, серебра и сло-
новой кости, конями, номадскими и другими, и поставил благодаря
одной этой победе, оказавшейся столь блестящей, на колени все могу-
щество карфагенян. Войску он роздал подарки за храбрость, а все наиболее
замечательное из добычи отправил в Рим. Войско же он продолжал
старательно обучать, ожидая, что тотчас прибудут из Италии Ганнибал
и из области лигуров—Магон1.
24. Этим был занят Сципион1 2, Гасдрубал же, полководец карфагенян,
раненый, убежал во время ночной битвы с пятьюстами всадников, в Анду3,
стал собирать там кое-каких наемников, успевших вырваться из этой битвы,
и номадов и призывал рабов, давая им свободу; узнав, что карфагеняне
приговорили его «смерти, как плохо начальствовавшего войском, и выбра-
ли полководцем Ганнона, сына Бомилькара4, он, составляя свое собствен-
ное войско, присоединил к нему разбойников, грабил для пропитания,
обучая тех, кого имел,— около трех тысяч всадников и восьми тысяч
пехотинцев; ведь единственная его надежда теперь осталась в военных
действиях. И вот, делая это, он долгое время оставался незамеченным ни
римлянами, ни карфагенянами. Между тем, Сципион повел вооруженное
войско на самый Карфаген и надменно вызывал карфагенян на битву,
но никто не вышел к нему. А начальник карфагенского флота Гамиль-
кар с сотней кораблей поспешно двинулся к корабельной стоянке
Сципиона, надеясь предупредить его возвращение и бывшие там у римлян
двадцать триэр легко захватить своими ста кораблями.
25. Когда Сципион заметил, что Гамилькар вышел в море, он послал
вперед людей загородить устье гавани грузовыми судами, поставлен-
ными на якорях, оставив некоторые промежутки, чтобы через них, как
через ворота, выходили триэры, когда представится благоприятный слу-
чай; кроме того, он велел связать корабли мачтами и тесно соединить
между собой в виде стены. Застав их за этим делом, Сципион, вернув-
шись, сам принялся за работу, и, так как карфагеняне поражались
и с кораблей, и с земли, и со стены, их корабли были повреждены;
усталые, они вечером отплыли назад. Когда же они отходили, римские
1 Ср. выше, 7; 9.
2 Ср. L i v., XXX, 3, 1 сл.; ср. Kahrstedt, ук. соч., 549.
8 Ни Полибий (XIV, 6, 2), ни Л и в и й (XXX, 17, 1) не называют по имени
этого города, указывая в то же время на его близость к Утике. G s е 1 1., ук. соч.,
ПТ, 227 сл., отождествляет его с Генхир Бу Джава, расположенным к юго-западу от
Утики.
4 Об этом факте, не известном Полибию и Ливию, сообщает лишь Кассий Дион
(Z о п., XII, 8), соединяющий в одно, подобно Аппиану, разгром Сципионом лагеря
Гасдрубала близ Утики и сражение на «Больших полях» (Poly b., XIV, 8, 2), о ко-
тором у Аппиана ничего не говорится. Ганнон, сын Бомилькара, должен быть иденти-
чен с упоминавшимся Папп., 20, племянником Ганнибала Ганноном (ср. RE, VII,
2, 2357).
272
АППИАН
суда их преследовали, выезжая через промежутки и отступая, когда
подвергались нападению. Один корабль, без людей, они взяли на
буксир и привели к Сципиону1. После этого и те и другие стали на
зимовку. Римлянам подвозился провиант по морю в большом количестве,
жители же Утики и карфагеняне, голодая, грабили купцов, пока другие
корабли римлян, посланные Сципиону, не стали выслеживать врагов и
мешать разбоям. Карфагеняне уже сильно страдали от голода.
V. 26. В ту же зиму, когда Сифакс находился поблизости, Массанасса
попросил у Сципиона, в дополнение к собственному войску, третью часть
римского и, получив ее (римлянами предводительствовал Лелий 1 2,) стал
преследовать Сифакса. Тот все время ускользал от них, пока, наконец,
замеченный около какой-то реки, не вынужден был построиться для
битвы. Номады с обеих сторон, по своему обычаю, выпускали друг против
друга великое множество стрел и копий, римляне же, выдвинув вперед
щиты, наступали. Видя Массанассу, Сифакс в гневе бросился на
него; тот же в свою очередь радостно поскакал навстречу. Когда
вокруг обоих загорелся сильный бой, люди Сифакса, обратившись
в бегство, стали переплывать реку; тут кто-то ранил коня самого
Сифакса, и он сбросил с себя своего господина; Массанасса, налетев,
взял в плен самого Сифакса и одного из его сыновей и тотчас же
отправил их к Сципиону. В этой битве со стороны Сифакса было
убито десять тысяч, со стороны римлян — семьдесят пять, а у Мас-
санассы — триста человек. И пленных из войска Сифакса оказалось четыре
тысячи. В их числе было две тысячи пятьсот массилиев, перешедших к Си-
факсу от Массанассы; их Массанасса по этой причине выпросил у Лелия
и, получив, перерезал.
27. После этого они двинулись к массилиям и в царство Сифакса;
первых они опять подчинили власти Массанассы, а вторых3 привлекли
на свою сторону, принудив непокорных силой. Прибыли к ним и послы
из Цирты4, передавая им дворец Сифакса, специально же к Мас-
санассе прибыли другие послы от Софонибы5, жены Сифакса, рассказать
о ее браке по принуждению. Приняв с радостью Софонибу, Массанасса
женился на ней; отправляясь сам к Сципиону, он, уже предвидя буду-
щее, оставил ее в Цирте. Сципион же спрашивал Сифакса: «Какой демон
заставил тебя, бывшего мне другом и побуждавшего меня притти
в Ливию, обмануть богов, которыми ты клялся, обмануть вместе
с богами римлян и предпочесть воевать в союзе с карфагенянами
вместо союза с римлянами, которые недавно помогли тебе против
карфагенян?...» Тот же сказал: «Софониба, дочь Гасдрубала, ко-
торую я полюбил себе на гибель. Она сильно любит свое отечество
и способна всякого склонить к тому, чего она хочет. Она меня
из вашего друга сделала другом своего отечества и из такого счастья
ввергла в это бедствие. Тебя же я предупреждаю, ибо нужно, чтобы,
став вашим другом и избавившись от влияния Софонибы, я хранил бы-
теперь вам твердую верность: берегись Софонибы, чтобы она не увлекла
1 Ср. Р о 1 у b., XIV, 9 сл.; L i v., XXX, 9 сл.
2 Гай Лелий, один из видных помощников Сципиона, использовавшийся им то
в качестве командующего флотом (L i v., XXVI, 49, 4), то в качестве легата (XXVI,
51, 1).
3 Т. е. подданных Сифакса.
4 Укрепленный город в Нумидии, на левом берегу реки Амисага, на месте совре-
менной Константины, столицы Нумидийского царства, созданного Сифаксом (L i v.,
XXX, 12).
5 Дочь Гасдрубала, сына Гескона, помолвленная с Массиниссой, но выданная
замуж за Сифакса (см. выше, 10; ср. Dio d., XXVII, 7; Poly b., XIV, 1, 4; 7, 6).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
273
Массанассу к тому, чего она хочет. Нечего надеяться, что эта женщина1
перейдет когда-либо на сторону римлян: так сильно она любит свой город».
28. Так он говорил, или говоря правду, или из-за ревности и желая
как можно больше повредить Массанассе; Сципион же привлекал Сифакса,
казавшегося разумным и знающим страну, к обсуждению государственных
вопросов и прислушивался к его мнениям и советам, подобно тому, как и Кир
пользовался советами Креза Лидийского1 2, а когда прибыл Лелий и сказал,
что он от многих узнал то же самое о Софонибе, Сципион приказал Мас-
санассе передать жену Сифакса римлянам. Когда же Массанасса стал умо-
лять и рассказывать, какие у него были с ней в прежнее время отношения,
Сципион еще более резко приказал ему ничего не брать самовольно из рим-
ской добычи, но, отдав ее, просить и убеждать вернуть ее ему, если можно.
Массанасса отправился тогда с несколькими римлянами, чтобы передать
им Софонибу. Но, тайно неся ей яд, он первый встретился с ней, рассказал
о положении дел и предложил или выпить яд, или добровольно отдаться
в рабство римлянам. И, не сказав ничего больше, он погнал коня. Она же,
показав кормилице килик и попросив не оплакивать ее, так славно
умирающую, выпила яд. Массанасса, показав ее тело прибывшим римля-
нам и похоронив по-царски, вернулся к Сципиону. Последний, похвалив
его и утешив, говоря, что он избавился от плохой женщины, увенчал
его за поход на Сифакса и одарил многими дарами. Когда Сифакс был
привезен в Рим, то некоторые предлагали сохранить его жизнь, так как
он был им другом и союзником, когда они воевали в Иберии, другие же
предлагали его наказать, поскольку он поднял оружие против друзей. Но
Сифакс, захворав от огорчения, умер3.
29. Гасдрубал же, когда хорошо обучил бывших с ним, послал к пол-
ководцу карфагенян Ганнону одного человека, требуя, чтобы Ганнон при-
нял его участником в командовании. Он указал, что многие иберы находятся
в войске Сципиона против воли; и что если кто-либо подкупит их золотом
и обещаниями, они подожгут лагерь Сципиона. Он сказал, что и сам он,
если узнает вперед время действия, явится туда. Вот что говорил Гасдру-
бал. Ганнон же, имея коварные намерения против Гасдрубала, все же не
считал это предприятие безнадежным, но послал с золотом в лагерь Сци-
пиона под видом перебежчика верного ему человека. Он, вызывая к себе
доверие, встречался с каждым из воинов, многих подкупил и, назначив
им день, ушел назад. И Ганнон передал Гасдрубалу о назначенном дне.
Когда Сципион приносил жертвы, они указывали ему опасность от
пожара; поэтому он разослал людей по всему лагерю, чтобы каждый,
кто видел какой-либо огонь, горевший очень сильно, прекращал его.
И опять в продолжение многих дней он приносил жертвы. И, так
как жертвы не переставали указывать на пожар, он беспокоился и
подумывал о том, чтобы перенести лагерь.
30. Между тем, слуга одного римского всадника, родом ибер, за-
подозрив нечто относительно задуманной измены, притворился соуча-
стником, пока не узнал всего, и тогда донес об этом господину, кото-
рый отвел его к Сципиону, и там он уличил всех. Сципион всех
казнил и трупы их выбросил перед лагерем. Ганнону, бывшему
очень близко, это стало известно, и он не пошел в назначенное
место, Гасдрубал же, не зная этого, явился. Когда же он увидал
1 Буквально: «бабенка».
2 Her., I, 88 сл.
3 Полибий утверждает, что Сифакс умер после триумфа Сципиона, в котором он
фигурировал вместе с прочими пленниками (в 201 г. до н. э.). Однако этому противо-
речит сообщение Ливия (XXX, 45, 2), соответственно которому он умер до этого
в Тибуре.
18 Вестник древней истории, № 3
274
АППИАН
множество мертвых, он понял происшедшее и удалился. И Ганнон стал
на него клеветать перед народом, будто он явился к Сципиону, чтобы
сдаться, а тот его не принял. Из-за этого Гасдрубал стал еще более
ненавистен карфагенянам; в то же самое время Гамилькар, внезапно напав
на корабли римлян, захватил одну триэру и шесть грузовых судов, Ганнон
же, напав на осаждавших Утику, был отбит. Так как осада была длитель-
ной, Сципион снял ее, не достигнув ничего, а машины переправил к го-
роду Гиппону (Чтстисоуа)1. Но так каки здесь ему ничто не удавалось, то,
сжегши машины, как бесполезные, он стал быстро передвигаться по стра-
не, одних привлекая к дружбе, других же грабя.
VI, 31. Карфагеняне, недовольные неудачами, выбрали Ганнибала
военачальником с неограниченными полномочиями и послали началь-
ника флота1 2 с кораблями, чтобы побудить его к скорейшей переправе
в Ливию. Одновременно с этим они отправили послов к Сципиону
относительно мира, считая, что во всяком случае они добьются чего-либо
одного: или получат мир, или затянут время, пока не прибудет
Ганнибал. Сципион дал им перемирие и, получив от них средства
для содержания войска, разрешил им отправить послов в Рим;
они отправили послов, которые остановились вне стен, как являвшиеся
еще врагами, и, введенные в сенат, стали просить о возможности полу-
чить прощение. Из сенаторов же одни напоминали о вероломстве карфа-
генян, о том, сколько раз они заключали соглашения и преступали их,
о том, сколько страшного сделал Ганнибал римлянам и союзникам рим-
лян и в Иберии и в Италии; другие же указывали, что мир будет полезен
римлянам не меньше, чем карфагенянам, так как Италия истощена
столькими войнами; они последовательно излагали, что будущее полно
опасностей, когда против Сципиона немедленно двинутся с огромными
войсками Ганнибал из Италии, Магон из области лигуров и Ганнон из-под
Карфагена.
32. Будучи в нерешительности, сенат послал Сципиону советников,
с которыми он мог бы обсудить и выполнить то, что он найдет полезным.
Он согласился на мир с карфагенянами на следующих условиях'. Магону
немедленно отплыть из области лигуров и на остальное время карфагеня-
нам не набирать наемников, иметь длинных кораблей не больше тридцати,
не вмешиваться в чужие дела, ограничиваясь тем, что находится в
пределах так называемых финикийских рвов3, отдать римлянам скольких
они имеют из них пленных и перебежчиков, внести им тысячу шестьсот
талантов серебра4 в определенное время; Массанассе — владеть массили-
ями и всем, чем может, из царства Сифакса. На этом они договорились
друг с другом. И послы отплыли, одни в Рим, чтобы принять клятву от
консулов, другие из Рима в Карфаген, и власти карфагенян поклялись
им. Массанассе же римляне в знак признательности за союз послали ве-
нок из золота, золотую печать, курульное кресло из слоновой кости,
порфиру, римскую одежду, златоуздого коня и полное вооружение.
33. Пока все это еще происходило, Ганнибал против воли плыл в Карфа-
ген. предвидя неверность народа к своим правителям и быструю пере-
1 Скорее всего Hippo Diarrhytus, расположенный к западу от Утики, см. о нем
ниже, 111;, 135, где он фигурирует под именем Гиппагреты (Гиппакрит Полибия,
I, 70, 9). У других авторов нет сообщений об этом предприятии Сципиона. Ср. G s е 1 1,
ук. соч., III, 236, прим. 1.
2 Гасдрубала, см. Hann., 58.
3 Речь идет о рве, ограничивавшем основную территорию Карфагена, существо-
вавшем в эпоху Ганнибаловой войны (по свидетельству Э в м а х a, FHG, III, 102)
и вырытом, быть может, еще в эпоху Гамилькара Барки (N е р., Ham., II, 5). Ср.
G se I 1, II, 1929, стр. 101 сл.
4 По Полибию (XV, 7, 8) и Л и в и ю (XXX, 16, 10) 5 000 талантов.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
275
менчивость его настроений. Сомневаясь еще, будет ли заключен мир,
а если это и случится, хорошо зная, что он будет соблюдаться недолго,
он прибыл в Гадрумет1, город Ливии, стал собирать хлеб, разослал лю-
дей для покупки коней и привлек к дружбе царя номадов, называемых
ареакидами1 2. Четыре же тысячи всадников, которые явились к нему в ка-
честве перебежчиков и которые, будучи подчинены некогда Сифаксу, ока-
зались теперь под властью Массанассы, он, заподозрив в предатель-
стве, велел перебить, а коней роздал войску. Прибыл к нему и другой
царек Месотил3 с тысячью всадников и Вермина, второй сын Сифакса,
правивший еще над большей частью отцовского царства4. Города Мас-
санассы Сципион подчинил себе одни добровольно, другие же силой. Так,
Нарку5 он взял хитростью следующим образом. Пользуясь их рынком6,
он посылал в город своих людей, как к друзьям. Когда же он решил напасть
на них, он послал большое число воинов, тайно имевших при себе ножи,
которым велел хорошо обращаться с торгующими, пока они не услышат
звуки труб, тогда же нападать на всех, кто попадается им навстречу, и
охранять для него ворота.
34. Так была взята Нарка. Карфагеняне же, хотя и заключили
соглашение, когда Сципион находился еще на их территории, а их
собственные послы не вернулись еще из Рима, разграбили продовольствие,
предназначавшееся Сципиону и занесенное ветрами в Карфаген, а сопро-
вождавших его заключили в оковы; хотя буле (pouXVfc)7 всячески грозило
им и убеждало не нарушать только что заключенного перемирия, они
поносили и соглашение, как заключенное несправедливо, и говорили,что
голод их беспокоит больше, чем нарушение договора. Сципион между тем
не считал достойным возобновлять войну после заключения договора,
но требовал удовлетворения как от друзей, нарушивших обязательства.
Но они хотели схватить и послов его, чтобы держать их, пока не вернутся
к ним из Рима их собственные послы. Но Ганнон Великий и Гасдрубал
Козел8 вырвали их из рук толпы и отослали в сопровождении двух триэр;
но другие убедили начальника флота Гасдрубала, стоявшего у мыса Апол-
лона, как только уйдут сопровождающие триэры, напасть на послов Сци-
пиона. Он напал, и из послов некоторые были убиты стрелами, остальные
же ранены и, гребя изо всех сил, успели войти в гавань своего лагеря и
соскочили с корабля, уже захватывавшегося врагами: настолько близка
была для них возможность стать пленниками.
35. Когда в самом Риме узнали об этом, то было отдано приказание, что-
бы послы карфагенян, которые там еще находились по вопросу о мире, не-
медленно отплыли назад как враги. Они отплыли и бурей были занесены
в лагерь Сципиона; начальнику флота, спросившему о них, что должно де-
1 Крупный город, финикийская колония на Бизакенском берегу, к югу от Карфа-
гена, Р 1 i n., Nil, V, 25.
2 У других авторов не упоминаются. Быть может, этого царька, называя его Ти-
хеем, имеет в виду П о л и б и й (XV, 3, 5 сл.); ср. G s е 1 1, III, 251, 255.
3 Идентичен, видимо, Мазетуллу Л и в и я (XXI, 31), находившемуся на стороне
Массиниссы в его борьбе с Сифаксом.
4 Ср. L i v., XXIX, 33, 2. По Кассию Диону (Z о n., IX, 13), он попал в плен
вместе с отцом.
5 Город во владениях Массиниссы. У других авторов не упоминается. Ср. RE,
дополнительней том VI, 642.
6 Т. е. рынком жителей Нарки.
7 ВоиХтр речь идет, скорее всего, о совете трехсот, который Полибий обозна-
чает словом (X, 18, 1), а Л и в и й называет сенатом (XXX, 16, 3), в отличие
от совета в более узком смысле слова (из 30 членов), упоминаемого ниже (Liv., 30)
и именуемого греческими авторами fepooaia; Ливий (там же) говорит о нем как
о triginta seniorum principes.
8 Вожди антибаркидской партии в Карфагене. Ср. ниже, 49; Р о 1 у b., I, 67 сл.
Liv., XXX, 42 сл.
18*
276
АППИАН
лать с ними, Сципион сказал: «Не позволять ничего подобного карфаген-
скому вероломству, но отпустить их невредимыми». Герусия (vepoutna),
узнав об этом, упрекала народ, сравнивая эти два поступка, и советовала
и теперь просить Сципиона сохранить соглашение и получить от карфа-
генян удовлетворение за совершенную несправедливость. Но они, уже
давно недовольные и самой герусией за плохое ведение дел, за то, что
она не предвидела как следует, что для них полезно, подстрекаемые на-
родными льстецами и возбуждаемые бессмысленными надеждами, призы-
вали Ганнибала с войском, какое у него было.
36 \ Он же, видя размеры войны, приказал им призвать Гасдрубала
с бывшими при нем силами. И вот Гасдрубал, освобожденный от произ-
несенного над ним приговора, передал войско Ганнибалу, но даже и теперь
не решался показываться карфагенянам, но скрывался в городе; Сципион
же, поставив корабли поблизости от Карфагена, препятствовал доставке
карфагенянам с моря продовольствия, причем и с суши они не могли по-
лучать много продуктов, так как земля из-за войны была незасеяна. В те
же дни произошло конное сражение Ганнибала и Сципиона около Замы
(Zaboev)1 2, в кото ром Сципион получил перевес3; в следующие дни были вза-
имные столкновения легковооруженных, пока Сципион, заметив, что Ган-
нибал испытывает сильный недостаток продовольствия и ожидает его подво-
за, не послал ночью трибуна Ферма4 против тех, кто вез это продоволь-
ствие. Ферм, заняв холм в узком проходе, убил до четырех тысяч ливийцев
и столько же взял живыми в плен, а продовольствие доставил Сципиону.
37. Доведенный до крайности недостатком продовольствия и обдумывая,
как может разрешиться настоящее положение дел, Ганнибал отправил
к Массанассе послов, напоминая ему о его жизни и воспитании в Карфагене
и призывая помочь ему заключить договор со Сципионом, ибо преж-
ние проступки были, говорил он, проступками народа и тех, кто еще
неразумнее народа. Массанасса, действительно выросший и воспитанный
в Карфагене, питая уважение к достоинству города и будучи другом еще
многим из тех, кто там жил, обратился с просьбой к Сципиону и примирил
их опять на тех условиях, что карфагеняне отдают корабли и людей,
которых они взяли, когда те везли продовольствие римлянам, возвращают
все разграбленное или же возмещают потерянное по цене, какую устано-
вит Сципион, и, как штраф за совершенную несправедливость, вносят
тысячу талантов; таково было соглашение; было заключено перемирие,
пока карфагеняне не узнают этих условий. Так пришло к Ганнибалу не-
ожиданное спасение.5 6
1 202 г. до и. э.
2 Местоположение древней Замы, около которой произошло знаменитое сражение,
неизвестно в точности, прежде всего потому, что античная традиция (подтверждаемая
эпиграфическими находками) знает по крайней мере две Замы в Северной Африке
(см. G s е 1 1, III, 255 сл.). Вероятнее всего, сражение Сципиона с Ганнибалом имело
место или у современной Джамы, где локализуется обычно Zama Regia, столица Юбы
(V i t г., VIII, 3, 24), или у Сиди Амор эль Джедиди, где найдена была надпись (CIL,
VIII, 12018) с упоминанием coIonia Zamensis.
8 Рассказ Аппиана отличается здесь особенно резко от повествований Полибия
и Ливия. В частности, он упоминает о битве при Заме как о незначительном столкно-
вении конницы; описывая ниже сражение, известное под этим именем (N е р.: Hann.,
VI, 3) и определившее исход африканской кампании Сципиона, он называет его сра-
жением при Килле (А р р., Lib., 40), тогда как Полибий (XV, 5 сл.) и Ливий
(XXX, 29, 9) называют пункт, у которого расположился лагерь Сципиона, Маргарон
(Наркара). Что касается до сражения при Заме, то Ливий, подобно Непоту, упоминает
сражение при Заме, тогда как у Полибия оно не фигурирует.
4 Этот, называемый в тексте хилиархом, военачальник Сципиона ближе не из-
вестен.
6 Ср. выше, 31, рассказ о перемирии, заключенном Сципионом с Карфагеном,
дублетом чего, скорее всего, является настоящее сообщение.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
277
VII, 38. Буле (РоиАт;) карфагенян с большим удовольствием одобрила
этот договор и убеждала народ держаться этих решений, указывая на
положение, тяжелое во всех отношениях, на теперешний недостаток
войска, денег и продовольствия. Но, как это ей свойственно, чернь неразумно
полагала, что карфагенские полководцы в своих интересах заключили с
римлянами этот договор, чтобы сих помощью властвовать над отечеством:
«что теперь делает Ганнибал, незадолго до этого сделал,—говорили они,—и
Гасдрубал, который, сдав ночью лагерь врагам, через небольшой проме-
жуток времени захотел и самого себя отдать Сципиону, приблизившись
для этого к его лагерю, а теперь скрывается в городе». Когда при этих сло-
вах поднялись крик и смятение, некоторые, покинув народное собрание,
стали, обходя город, искать Гасдрубала. Но он успел раньше бежать в
гробницу отца и там, приняв яд, лишил себя жизни: однако они из-
влекли оттуда его труп и, отрубив ему голову, стали носить ее на копье
по городу. Так Гасдрубал и в первый раз был изгнан несправедливо, и
вторично ложно был оклеветан Ганноном и тогда был присужден кар-
фагенянами к смерти, и даже после смерти подвергся с их стороны таким
оскорблениям Ч
39. Карфагеняне приказали Ганнибалу прервать перемирие, во-
евать со Сципионом и ввиду недостатка продовольствия возможно скорее
решить войну сражением. Ганнибал, послав сообщить об этомСципиону,
прекратил перемирие, а Сципион, напав тотчас же на большой город
Парт (Пар&оу)1 2, взял его и переместил лагерь ближе к Ганнибалу. Тот
снялся с лагеря, послав к римлянам трех разведчиков, которых Сципион
взял в плен, но не убил, как обычно убивают разведчиков, а, приказав
провести их по лагерю, по арсеналам и машинам и показать им обучаемое
войско, отпустил их, чтобы они обо всем рассказали Ганнибалу. А Ганнибал
решил еще раз сойтись для переговоров со Сципионом и, сойдясь, стал
говорить, что карфагеняне вознегодовали на прежний мир из-за денег,
и если это устранить, а римляне сочли бы достаточным владеть только Си-
цилией, Иберией и островами, над которыми они властвуют, то соглашение
будет твердым. Сципион ему ответил: «Много выгоды будет у Ганнибала
за бегство из Италии, если он получит от Сципиона согласие на это».
И запретил еще раз посылать к нему послов. После взаимных угроз они
отправились каждый в свой лагерь.
40. Поблизости был город Килла (KiXXa)3 и около него холм, удобный
для разбивки лагеря; имея намерение захватить его, Ганнибал послал
некоторых людей разместить на нем лагерь и, тотчас снявшись с места,
двинулся, как будто имея уже холм в своих руках. Но так как Сципион
его предупредил и раньше захватил холм, то, не допущенный туда, он всю
ночь провел посреди равнины, лишенной воды, все время копая колодцы;
его войско, выгребая песок, с трудом находило себе немного мутной
воды для питья; без отдыха и пищи, некоторые даже в оружии, его воины
провели ночь. Заметив это, Сципион на самом рассвете двинулся на них,
утомленных дорогой, бессонницей и жаждой. Ганнибал был недоволен,
что ему приходится вступать в сражение не тогда, когда ему бы хотелось,
1 Ср. версию Кассия Диона (Z о n., IX, 13).
2 Пяр&о? или Парком ближе не известен, локализуется где-либо неподалеку от
Замы.
3 Следует обратить внимание на то обстоятельство, что Полибий, называя у места
расположения лагеря Сципиона город Маргарон, приводит, однако, то же сообщение,
что и Аппиан — ниже, в этой же главе — о преимуществах позиции Сципиона в от-
ношении питьевой воды (Poly b., XV, 5, 14). Наименование KiXXa тождественно,
может быть, с именем некоего древнего пункта, расположенного недалеко от Джамы,
где была найдена надпись с упоминанием Chellenses Numidae (CIL, VIII, 16352).
Ср. G se 1 1, III, 263.
278
АППИАН
но видел, что если он останется на месте, то будет страдать от отсутствия
воды; а если будет отступать, то этим он подымет дух у неприятелей и
они, нападающие на него стыла, причинят ему много неприятностей. По-
этому Ганнибалу необходимо было вступить в сражение. Он тотчас же по-
строил свое войско, имея до пятидесяти тысяч человек и восемьдесят слонов1.
Стараясь внушить наибольший страх, он поставил первыми слонов с про-
межутками по всему фронту. За ними находилась третья часть войска,
кельты и лигуры; с ними всюду были перемешаны стрелки и пращники,
маврусии и гимнесии. Позади них находилась вторая линия, карфагеняне
и ливийцы. Третьими же были все, которые последовали за ним из Италии.
На них он особенно полагался, так как им приходилось особенно бояться
победы римлян. Конница стояла на флангах.
41. Так выстроил войско Ганнибал, у Сципиона же было около двадцати
трех тысяч пехотинцев, а всадников из италийцев и римлян—тысяча пять-
сот 1 2. Вместе с ним сражался и Массанасса со многими всадниками-номада-
ми и другой царек Дакама 3 с шестьюстами всадников. Пехоту и Сципион,
подобно Ганнибалу, построил в три линии, и все отряды поставил правильно
друг за другом, чтобы между ними легко могли проезжать всадники. По
фронту каждого отряда он поставил лучших бойцов, которые должны были
бросать руками, как стрелы катапульты, в подходивших слонов толстые
древка в два локтя длиной, крепкие и в своей большей части обитые желе-
зом. И им и остальным пехотинцам было приказано уклоняться от напа-
дения зверей и, разбегаясь, постоянно бросать в них дротики или, прибли-
жаясь возможно ближе, подрезать им жилы на ногах. Так были построены
у Сципиона пехотинцы; всадников номадских, привычных переносить вид
и запах слонов, он поставил на флангах, италийских же, ввиду их непри-
вычки к этому,— позади всех, они готовы были двинуться через промежутки,
когда пехотинцы выдержат первый натиск слонов. У каждого из этих
всадников был помощник, несший большое количество дротиков, которыми
он собирался отражать зверей. Так обстояло у него дело с конницей; коман-
дование правым флангом он передал Лелию, левым—Октавию4. В середине
стоял он сам, как и Ганнибал, ввиду взаимного уважения к доблести друг
друга, имея около себя всадников, чтобы помогать там, где они увидят
своих попавшими в тяжелое положение: Ганнибал — четыре тысячи,
Сципион — две тысячи и триста италийцев, которых он сам вооружил
в Сицилии.
42. Когда у них было все готово, каждый стал объезжать своих, ободряя
их\ Сципион на глазах у воинов призывал богов, которых оскорбляли
карфагеняне всякий раз, когда нарушали соглашения, и просил войско
смотреть не на множество врагов, но на свою доблесть, которой они и
раньше одолели этих же врагов, хотя их на этой же земле было и больше.
Если и у победивших есть по отношению к будущему страх или неуверен-
ность, или колебание, насколько больше необходимо должно быть это
у побежденных. Так возбуждал своих Сципион и успокаивал их относи-
тельно малочисленности; Ганнибал же напоминал своим о делах, совершен-
ных ими в Италии, сколько блестящего и великого они сделали, не против
1 Расчеты Полибия согласуются с этими данными (XV, 14, 9).
2 Цифра эта преуменьшена и противоречит, во всяком случае, в отношении кон-
ницы, сказанному в конце этой же главы, где говорится, что Сципион, расположив
свою конницу по флангам и в арьергарде, имел при себе еще 2 300 всадников.
3 У других авторов не засвидетельствован.
4 Гней Октавий, военный трибун 216 г. и претор 205 г. до н. э. (L i v., XXVIII,
38, 11). отличившийся в битве при Каннах и во время пропреторства в Сардинии
в 203 г. (L i v., XXVIII, 46, 11). Вряд ли он, однако, командовал левым флангом при
Заме, ибо засвидетельствовано, что Лелий (см. о нем выше, 26) командовал конницей
на левом фланге (Poly b., XV, 9, 8; L i v., XXXIII, 2, 16).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
279
номадов, но против всех италийпев в Италии, и с того места, где стоял’
указывал на малочисленность врагов и призывал их, чтобы они, будучи
более многочисленными, не показали себя на родной земле худшими,
чем менее многочисленные враги. Каждый выставлял своим опасность
и величие настоящего состязания: Ганнибал, указывая, что это состязание
решает судьбу Карфагена и всей Ливии, быть ли ей в рабстве в случае
поражения или в дальнейшем властвовать над всем, что они захватили,
Сципион же — что в случае поражения для римлян нет даже безопасного
отступления, если же они победят, их государство станет еще более мо-
гущественным, им самим это даст отдых от настоящих трудов, возмож-
ность вернуться домой и славу на будущее время.
43. Так, каждый воодушевляя своих, они начали битву — Ганнибал,
подав знак к наступлению трубами, Сципион, приказав ответить тем же.
Когда войска сошлись, начали сражение слоны, снаряженные для вну-
шения ужаса и возбуждаемые уколами стрекал со стороны тех, кто на
них сидел; но всадники-номады, носясь вокруг них, метали в них дротики
один за другим, пока вожаки не вывели их из битвы, израненных, бро-
сившихся бежать и уже переставших слушаться. Так было со слонами,
стоявшими на флангах, стоявшие же в середине фаланги стали топтать
римских пехотинцев, бывших неопытными в такой битве, малоподвижных
вследствие своего тяжелого вооружения и поэтому не имевших возможно-
сти легко от них убегать или их преследовать, пока Сципион не при-
казал италийским всадникам, выстроенным позади и имевшим более
легкое вооружение, соскочить с испуганных коней и, окружив слонов,
забросать их дротиками. И он сам, первый соскочив с коня, ранил шедшего
впереди слона. Его пример внушил смелость другим и они стали уже
отовсюду наносить слонам раны; тогда отступили и слоны.
44. Когда с поля битвы были удалены звери, началось состязание одних
лишь мужей и коней. Правое крыло римлян, которым командовал
Лелий, обращает в бегство стоящих против него номадов, после того как
Массанасса ударом копья убил их царька Массату1; быстро явившись им
на помощь, Ганнибал восстановил положение. На левом же крыле, где рим-
лянами командовал Октавий, а у неприятелей стояли кельты и лигуры, и
тем и другим приходилось очень плохо. Сципион послал им на помощь три-
буна Ферма1 2 с отборным отрядом', Ганнибал же, когда восстановил порядок
на левом крыле, поскакал к лигурам и кельтам, ведя с собой вторую линию
карфагенян и ливийцев. Видя его, Сципион, в свою очередь, явился туда со
вторым рядвм своих солдат. Таким образом, сошлись на бой два лучших
полководца; те, кто был под их начальством, блестяще вели это состязание,
полные уважения к своим вождям', и у тех и у других не было недо-
статка в решимости; и бой, и увещания были решительными и сильными.
45. Так как битва была долгой и нерешительной, вожди, жалея своих
усталых воинов, бросились друг на друга, чтобы личной схваткой ускорить
окончание боя. Оба одновременно бросили копья, Сципион попал в щит Ган-
нибала, а Ганнибал—в коня Сципиона. Конь, страдало? раны, унес Сципио-
на назад, пока тот, пересев на другого коня, вновь не бросил дротика в Ган-
нибала. Но и тогда он не попал в него, но убил находившегося поблизости
всадника. В это время, узнав об этом, явился и Массанасса. Римляне,
видя, что их полководец сражается за них, как простой воин, с большей
силой бросились на врагов, обратили их в бегство и стали преследовать
бегущих; те уже не повиновались Ганнибалу, который верхом объезжал
их и уговаривал их остановиться и вновь испытать военное счастье.
1 Ближе не известен.
2 См. о нем выше, 36.
280
АППИАН
Тогда, потеряв надежду на них, Ганнибал повел в бой тех, которые с ним
прибыли из Италии и находились еще в резерве и не двигались с
места; он надеялся напасть на римлян, во время преследования расстроив-
ших свои ряды. Те же, разгадав его намерение, ревностно стали отзывать
друг друга от преследования и снова построились для боя. Так как у них
не было коней, не было уже и дротиков, они пустили друг против друга
в ход мечи и вступили в рукопашный бой. Здесь произошло страшное из-
биение, наносились жестокие раны, раздавались стоны падающих, гром-
кие радостные крики убивавших, пока, наконец, италийцы1 и этих не
обратили в бегство и не стали преследовать бегущих и не произошло,
таким образом, блестящее завершение войны.
46. Во время бегства Ганнибал, заметив множество собравшихся
вместе всадников-номадов, быстро подъехав к ним, просил не покидать
его и, убедив, напал на преследующих, понадеявшись, что он сможет как-
нибудь организовать обратное преследование. Столкнувшись прежде всего
с массилиями, он вступил с ними в сражение, и это было единоборство
между стоявшими друг против друга Массанассой и Ганнибалом. Когда
и они понеслись друг на друга, полные возбуждения, Массанасса, бросив
копье, попал в щит Ганнибала, Ганнибал и на этот раз поразил у против-
ника коня. Массанасса, выбитый из седла, пеший устремился на Ганни-
бала и, ударив напавшего на него прежде других всадника, убил его.
Приняв копья остальных на щит из слоновой кожи, он вытащил одно из
копий, застрявших в щите, и, бросив его в Ганнибала, снова не попал в него,
но, подобно Сципиону, убил находившегося поблизости всадника. Извле-
кая же второе копье, он был ранен в руку и на короткое время вышел
из боя. Сципион, узнав об этом, испугался за Массанассу и поспешил к
месту боя, где нашел Массанассу перевязавшим рану и снова несущимся
на другом коне в бой. И вновь у них завязался равный для обеих сторон
и весьма упорный бой, так как и те и другие стыдились полководцев,
пока Ганнибал, заметив на каком-то холме столпившихся иберов и кель-
тов, не поскакал туда, чтобы и их привлечь к сражению. Тогда сража-
ющиеся, не понимая причины его удаления и приняв его отъезд за бегство,
добровольно оставили сражение и беспорядочно бежали не туда, куда,
как они видели, направился Ганнибал, но куда каждый сумел. Таким
образом они рассеялись, римляне же, считая, что битва уже окончена,
нестройно преследовали их, тоже не понимая намерения Ганнибала.
47. Но он уже возвращался с холма, окруженный иберами ицельтами. И
Сципион опять спешно стал отзывать римлян, чтобы они оставили преследо-
вание, и выстроил их, причем их было много больше, чем спустившихся с
холма; поэтому они без труда их победили. Потерпев неудачу и в этой по-
следней попытке, Ганнибал уже явно обратился в бегство, потеряв всякую
надежду. Его преследовало много всадников и среди них Массанасса, кото-
рый, хотя и страдал от раны, но все время старался догнать его, желая во что
бы то ни стало привести Ганнибала пленником Сципиону. Ночь, однако,
спасла Ганнибала, и уже в темноте с двадцатью всадниками, которые могли
равняться с ним в быстроте бега, он примчался в город, которому имя Тон
(@wv)1 2, и узнал, что сюда сбежалось после поражения много всадников из
бруттиев и иберов. Поэтому, боясь иберов, как варваров, быстрых на всякое
решение, и бруттиев, как италийцев, соплеменных Сципиону, как бы они
не отвели его к Сципиону, чтобы получить прощение за свои проступки
против Италии, тайно бежал оттуда с одним всадником, которому он
1 Это слово уничтожает Ниппердей; подразумеваются, конечно, римляне.
2 У других авторов не упоминается. Должен быть локализован где-либо на пол-
пути между Замой и Гадруметом, т. е. в районе Зевгитанских гор.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
281
более всего доверял. Проехав за две ночи и два дня до трех тысяч стадиев,
он прибыл в приморский город Гадрумет1, где у него оставалась некоторая
часть войска для охраны хлеба. Вызвав воинов из близлежащих мест и
собрав бежавших из битвы, он стал готовить оружие и машины.
VIII, 48. Сципион же, одержав такую блестящую победу, ненужную
часть добычи стал сжигать сам, подпоясавшись, как обычно делают пол-
ководцы римлян. Он отослал в Рим на кораблях десять талантов золота,
две тысячи пятьсот талантов серебра, изделия из слоновой кости и наиболее
видных из пленных; с ними он отправил Лелия, чтобы сообщить о победе,
и, распродав остальное, вырученные деньги роздал войску; особенно
отличившимся он дал подарки, а Массанассу увенчал и на этот раз. Об-
ходя города, он подчинял их себе. Таков был конец битвы Ганнибала и
Сципиона в Ливии, впервые тогда вступивших в сражение друг с другом;
в ней погибло у римлян две тысячи пятьсот человек1 2, у Массанассы —
еще больше, у неприятелей — двадцать пять тысяч. В плен было взято
восемь тысяч пятьсот. К Сципиону перебежало триста иберов, а к Мас-
санассе — восемьсот номадов.
49. Когда еще ни карфагеняне, ни римляне не получили известий об
этом, первые послали к Магону, еще набиравшему наемниками кельтов,
приказ вторгнуться в Италию, если он может, или переплыть с наемниками
в Ливию, последние же, поскольку это письмо было перехвачено и достав-
лено в Рим, послали Сципиону новое войско, коней, корабли и деньги.
Он же уже направил по земле к Карфагену Октавия, сам же плыл на
кораблях. Карфагеняне, узнав о поражении Ганнибала, на быстроходном
судне направили к Сципиону послов, во главе которых стояли Ганнон,
называемый Великим, и Гасдрубал Козел3. Они поставили высоко на носу
корабля жезл глашатая и протягивали к Сципиону руки по образу мо-
лящих. Он приказал им явиться в лагерь и, когда они пришли, дал им
аудиенцию,восседая на высоком сидении. Они со стенанием бросились на
землю, и, когда служители подняли ах и приказали сказать, чего они же-
лают, Гасдрубал Козел сказал:
50. «Дозвольте, о, римляне, и этому Ганнону и всем разумным иэ
карфагенян очистить себя от проступков, в которых вы нас обвиняете;
ваших послов, против которых нагие отечество погрешило невольно
вследствие голода, мы спасли и отправили к вам. Не следует, чтобы и
вы обвиняли всех карфагенян, тех, которые и прежде просили мира и,
получив его, охотно поклялись. Но есть города (кбХг^)4, которые легко
склоняются к худшему, и то, что доставляет удовольствие, всегда имеет
силу у толпы. Это испытали и мы, не имея возможности ни убедить толпу,
ни сдержать ее из-за тех, которые клевещут там на нас и отнимают воз-
можность откровенно говорить перед вами. Не судите, о, римляне, с точ-
ки зрения вашей дисциплины и благоразумия о том, что делается у нас,
но если кому кажется виной и то, что народ повинуется подстрекающим
его, то обратите внимание (итиоХоу'^гаВ'е)5 на голод и на безвыходность
положения, которая возникла у нас вследствие этих несчастий. Ведь,
конечно, не могло быть сознательным делом одних и тех же лиц только что
просить о мире и согласиться заплатить такие деньги, и отказаться от
длинных судов, кроме немногих, и передать вам большую часть своей
державы, и поклясться относительно этого, и принять клятву от вас, от-
1 См. выше, 33.
2 Полибий говорит всего о 1 500 (XV. 14, 5).
2 См. о них выше, 34.
4 Вместо Koket? есть конъектура TzokXoi — «многие».
6 Конъектура Mendelssohn’а; издания вслед за Schweighauser’oM :
«прибавьте сюда»; рукописи: viueioeG&e, oTueiosa^at.
282
АППИАН
правив для этого послов в Рим, а затем, когда наши послы были еще у
вас1, добровольно все это нарушить. Но скорее всего кто-то из богов
лишил нас разума и затем буря, занесшая ваше продовольствие в Карфа-
ген; а вдобавок к этой буре голод отнял у нас способность заботиться о
чужих нуждах, когда мы сами нуждались во всем. Нельзя требовать
рассудительности от толпы, неорганизованной и испытывающей несчастья.
51. Если же и в этом случае мы кажемся вам виновными, а не несчаст-
ными, мы соглашаемся и с этим, и вот поэтому-то и заклинаем вас о про-
щении, Для не погрешивших ни в чем возможна защита своей справедли-
вости, для погрешивших остается только мольба. Этим путем они скорее
получат сострадание от счастливых, когда те посмотрят на изменчивость
человеческих дел и увидят, что вследствие внезапных перемен умоляют те,
которые вчера сами могли наносить обиды. Так и город карфагенян, вели-
чайший и могущественнейший в Ливии, богатый одновременно и кораблями,
и деньгами, и слонами, и войском пешим и конным, и многочисленными
подданными, процветавший семьсот лет и властвовавший над всей Ливией
и другими народами и островами и таким огромным морем и долгое время
дерзавший на соперничество с вами самими, ныне имеет надежду на спа-
сение не в море и кораблях, не в слонах и конях, не в подданных, от ко-
торых от всех он отказался в вашу пользу, но в вас самих, испытавших
прежде от него столько зла. Нужно, чтобы вы, приняв это во внимание
и остерегаясь по отношению к себе Немезиды, умеренно пользовались
своим счастьем, действовали достойно вашего, о, римляне, собственного
великодушия и прежнего счастья карфагенян и научились бы на наших
бедствиях безропотно переносить перемены, посылаемые божеством, чтобы
и по отношению к богам ваше поведение для вас было безгрешным и по
отношению ко всем людям достойно похвалы.
52. Конечно, нечего бояться, как бы и теперь карфагеняне, которые
за прежнее неразумие подверглись столь тяжкому раскаянию и наказа-
нию, не переменили своего решения. Для людей разумных стражем,
охраняющим их от прегрешений, является благоразумие, для склонных
же к проступкам — прежние страдания и раскаяние. Естественно, что
подвергшиеся наказанию тверже выполняют свои обязательства, чем те,
которые этого не испытали. Не следует, чтобы вы, которые упрекаете
карфагенян за жестокость и правонарушения, сами подражали им в этом;
для впавших в несчастье сами бедствия бывают началом новых правона-
рушений вследствие безвыходности их положения, для счастливых само
человеколюбие находится в их власти. Ни славно, ни полезно для вашей
власти уничтожить такой великий город, а не сохранить его. Вы сами —
лучшие судьи того, что вам выгоднее. Мы же вам ради своего спасения
приводим изо всего главным образом два следующих положения: прежнее
достоинство Карфагенской державы и вашу собственную умеренность во
всем, которая вместе с оружием подняла вас до такой степени власти и
могущества. На каких бы условиях вы ни дали нам мир, мы примем
его; излишне говорить о них тем, которые вашей власти вручают все
свое».
53. Сказав это, Козел заплакал. Сципион, удалив их, долго совещался
с лучшими из окру жавших его. Когда он пришел к определенному решению,
он, вызвав их, сказал так: «Вы не достойны никакого прощения, вы, так ча-
сто нагло нарушавшие договоры снами и, наконец, теперь столь явно и без-
законно совершившие преступление по отношению к посольству, что ни от-
рицаете этого, ни возражаете на то,что достойны высшего наказания. Но что
же обвинять тех, которые сами сознаются во всем? Вы прибегаете к моль-
1 Некоторые рукописи: «ваши послы были еще у нас».
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
283
бам, вы, которые не оставили бы даже имени римлян, если бы вы победили.
Но мы никогда не сделаем вам чего-либо подобного; ведь и послов ваших,
бывших еще в Риме, яогдавы нарушили клятвенно заключенный договори
совершили преступление против наших послов, наш город отпустил, и я их,
занесенных в мой лагерь, отослал к вам, уже воевавшим с нами, невреди-
мыми. Нужно, чтобы вы, обвиняющие самих себя, считали выгодой то,
что получите. Я скажу свое мнение, а сенат постановит, что ему будет
угодно.
54. Еще раз мы даруем вам, карфагеняне, мир, если вы передадите
римлянам длинные корабли, кроме десяти, и слонов, которых вы имеете,
и все, что вы за последнее время похитили, или цену потерянного, причем
в случае разногласий я буду третейским судьей, передадите также всех
пленных и перебежчиков и всех, кого Ганнибал привез из Италии. Все это
сделайте в течение тридцати дней с того момента, как будет установлен
мир; в течение шестидесяти дней Магон должен удалиться из области ли-
гуров, а вы — вывести гарнизоны из городов, которые находятся вне фи-
никийских рвов1, отдать всех заложников, которых вы от них имеете, а
в Рим каждый год в течение пятидесяти лет вносить по двести эвбейских
талантов1 2. И больше не набирать наемников ни у кельтов, ни у лигуров,
не воевать ни с Массанассой, ни с любым другим другом римлян, и чтобы
никто из карфагенян не воевал против них, по крайней мере от имени об-
щины. Вы будете владеть городом и всей той областью, которую вы
имели внутри финикийских рвов, когда я переплыл в Ливию. Вы будете
друзьями и союзниками римлян на земле и на море, причем все это бу-
дет, если это одобрит сенат. Когда эти условия будут приняты, римляне
удалятся из Ливии в течение ста пятидесяти дней. Если вы захотите
получить перемирие, пока не отправите посольство в Рим, вы дадите нам
тотчас заложниками сто пятьдесят юношей, которых я сам выберу, дадите
также для содержания войску другую тысячу талантов и продовольствие.
Когда будет заключен договор, вы получите обратно заложников»3.
IX, 55. Так сказал Сципион, и послы отнесли его ответ в Карфаген, где
народ сходился на собрание в течение многих дней для обсуждения этих
предложений, причем у лучших было мнение — принять предложенное
ине рисковать всем, отказываясь от повиновения в каких-либо отдельных
вопросах, рыночная же толпа, думая больше о потере всего, что они имели—
а это было так много,— а не об ужасах настоящего, не хотела принимать
этих условий и негодовала, что правители во время голода предпочитают
хлеб отдать римлянам для обеспечения перемирия вместо того, чтобы дать
его своим гражданам; окружая каждого из них, они грозили всем, что
разграбят и сожгут их дома. Наконец, они решили в настоящих обсто-
ятельствах призвать советником Ганнибала, который имел уже шесть
тысяч пехотинцев и пятьсот всадников и стоял в городе Мартама4. Он
прибыл, и хотя умеренные граждане боялись, как бы этот воинствен-
ный муж не подстрекнул толпу продолжать войну, он в речи, полной
достоинства, велел принять мир5. Но народ, обезумев от гнева, поносил
и его и грозил всем, пока одни из знатных не бежали к Массанассе, другие
1 См. выше, 32.
2 Эту же цифру называет и Полибий (XV, 18, 7). Эвбейский талант рав-
няется 5/6 эгинского таланта, составлявшего 26,2 кг серебра.
3 Ср. сообщения Полибия (XV, 18, 3 сл.) и Ливия (XXX, 37, 2 сл.),
между которыми имеются незначительные расхождения.
4 Из предшествующего явствует, что город этот, наименование которого читается
также Бартама, должен был находиться близ Гадрумета. Ср. G s е 1 1, III, 281, прим. 5.
5 Ср. Li v., XXX, 36, 3.
284
АППИАН
же, потеряв надежду на спасение государства, добровольно предали
сами себя римлянам.
56. Карфагеняне, узнав, что в какой-то гавани Ганнибал собрал
много хлеба, выслали к нему грузовые суда и длинные корабли, решив,
если они получат хлеб, выступить с оружием из города и лучше подверг-
нуться всему, что решит послать им судьба, чем добровольно стать ра-
бами римлян. Но когда ветер и буря разбили их корабли, они, разоча-
ровавшись во всем, стали проклинать богов, как замышляющих их гибель,
заключили перемирие со Сципионом и отправили послов в Рим. И Сципион
послал от себя тех, которые бы посоветовали признать предложенное.
Говорят, что он это сделал по двум причинам', во-первых, он считал, что
это полезно государству, а во-вторых, узнав, что консул Гней Корнелий
Лентул1 замышляет отнять у него командование войском, а ему не
хотелось, чтобы слава окончания войны досталась другому. Уезжающим
он поручил сказать, что, если римляне будут медлить, он сам от своего
имени заключит мир.
57. Римляне же очень радовались, что одолели столь великое государ-
ство, которое прежде причинило им много бедствий и которое по могуще-
ству занимало второе или третье место на земле, но сенаторы спорили меж-
- ду собой, одни — еще полные гнева и раздражения на карфагенян, дру-
гие же — уже жалея их и считая, что в чужих несчастьях они должны
принимать решения согласно с достоинством римского народа. Один
из друзей Сципиона1 2, поднявшись, сказал: «Не о спасении карфагенян,
отцы-сенаторы, теперь у нас забота, но о верности римлян по отношению
к богам и о доброй славе среди людей, чтобы нам не поступить более
жестоко, чем сами карфагеняне, нам, которые обвиняют карфагенян
в жестокости, и, всегда заботясь об умеренности в малых делах, не пре-
небречь ею в более значительных; а ведь их вследствие их значительности
нельзя скрыть, но по всей земле и теперь и впоследствии пройдет слух
об этом, если мы уничтожим прославленный город, владыку морей, ко-
торый властвовал над многими островами, над всем морем, более чем над
половиной Ливии, который в битвах против нас самих проявил столько
примеров и счастья и силы; с ними, пока они еще боролись, следовало бо-
роться, но раз они пали, их надо щадить, подобно тому, как и из атлетов
никто не бьет уже павшего противника, да и из зверей многие щадят упав-
ших. Следует при счастливых обстоятельствах остерегаться отмщения
богов и зависти людей. Если кто внимательно подумает, сколько они
совершили против нас, он поймет, что в этом и есть самая страшная воля
судьбы, если теперь молят об одном спасении те, которые имели возмож-
ность совершить против нас столько и таких деяний и которые недавно
блестяще боролись за Сицилию и Иберию. Но за все это они понесли на-
казание, в последних же своих преступлениях они обвиняют голод, для
людей зло самое тягостное, которое может отнять всякую способность
мыслить.
58. Я ничего не скажу в защиту карфагенян, так как этого не стоит
делать: я ведь хорошо знаю, что и прежде перед этим бывшие у нас дого-
воры они нарушали, но, как поступая в таких случаях, отцынаши достигли
такого благоденствия, хотя вы и сами это знаете, я все же вам напомню.
Когда все наши соседи, жившие вокруг нас, часто от нас отпадали
и постоянно нарушали клятвенные договоры с нами, они не пренебрегли
ими — ни латинами, ни тирренами, ни сабинянами. И когда опять-таки
1 Консул 201 г. до н. э. вместе с Публием Элием Петом, L i v., XXX, 40, 5.
2 Вероятно, Квинт Цецилий Метелл (L i v., XXX, 23, 3 сл.), бывший главой
партии Сципиона в сенате.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
285
жившие вокруг нас айканы, вольски и кампанцы, и все другие племена
Италии нарушили договоры с нами, они стойко перенесли это. И племя
самнитов, которое трижды пренебрегало дружбой и договорами и восемь-
десят лет вело с нами величайшие войны, они не уничтожили, равно
всех других, которые призвали Пирра против Италии. Да и мы сами еще не-
давно не истребили же тех из италийцев, которые присоединились к Ганни-
балу, равно и бруттиев, которые до конца боролись вместе с ним против
нас, но, наказав их тем, что мы отняли у них часть земли, позволили им
владеть остальным, так как одновременно и благочестиво и полезно для
нашего благоденствия не столько истреблять племена людей, сколько
учить их благоразумию.
59. Итак, ради чего изменим мы по отношению к карфагенянам наш
образ действий, пользуясь которым доныне мы процветали? Или потому,
что их город больше других! Но поэтому он еще более достоин пощады.
Или потому, что они часто нарушали данные нам клятвенно обещания?
Но ведь это делали и другие и, можно сказать, все. Или потому, что они
теперь подвергаются малому наказанию? Они, у которых отнимаются
все корабли, кроме десяти, которые передают нам слонов, свою главную
силу, платят десять тысяч эвбейских талантов1, отступаются от всех
городов и всей страны, над которой они властвуют вне финикийских рвов,
и все, что они разграбили, страдая от голода, они, все еще страдая от голо-
да, отдают, а в случае разногласий третейским судьей для них является Сци-
пион, воевавший с ними. Я хвалю Сципиона и за высокие и за многочислен-
ные эти требования, но настойчиво советую ради завистливости судьбы и
переменчивости человеческих дел пощадить тех, у которых есть еще, пока
мы не заключили соглашения,много кораблей и большое количество слонов,
причем Ганнибал, муж самый опытный в военном деле, уже имеет войско,
Магон из области кельтов и лигуров ведет других многочисленных на-
емников, а сын Сифакса Вермина1 2 является их союзником, равно как
и другие народы номадов; наконец, они имеют много рабов. Если они
потеряют надежду на то, что они могут получить от нас, они, не жалея
ничего, воспользуются всем этим. Нет ничего страшнее отчаяния в бит-
вах, в которых и божество не всегда справедливо и часто завистливо.
60. Повидимому, и Сципион, предвидя это, прислал нам свое мнение
и добавил, что, если мы будем медлить, он сам заключит договор. Естествен-
но, что он лучше нас разбирается в обстановке и что ему виднее, так как он
находится на месте. Отвергнув его советы, мы обидим человека, столь
любящего свой город, и такого исключительного полководца, который,
когда мы и не стремились в Ливию, побудил нас к этому, не взяв войска,
сам собрал его для себя и эту кампанию провел для нас настолько счаст-
ливо, как мы того и не ожидали. И достойно удивления, что, относясь
вначале к этой войне легкомысленно, вы теперь хотите продолжать ее
так настойчиво и неумеренно. Если же кто считает, что все это верно,
но боится, как бы и теперь карфагеняне не нарушили договоров, то наибо-
лее вероятно, что они, столь много претерпев от прежних нарушений,
сами уже будут стражами этих договоров и на будущее время станут чтить
благочестие, из-за нечестия пав перед нами на колени; непоследовательно
для одних и тех же сенаторов одновременно презирать карфагенян, как
уже не имеющих никакой силы, и в то же время бояться их, как могущих
поднять восстание. А нам легче уследить за ними, чтобы они вновь не уси-
лились, чем сейчас их окончательно уничтожить; ведь теперь они будут
сражаться с отчаянием; впоследствии же мы всегда будем сдерживать их,
1 Ср. выше, 54.
2 Ср. выше 33.
286
АППИАН
боящихся нас. Достаточно неприятностей будут они иметь и без нас: их
будут теснить все живущие вокруг них, помня зло за прежнее их насилие,
да и Массанасса, муж, вернейший нам, находясь там, будет всегда сле-
дить за ними.
61. Но если кто-либо пренебрежет всем этим, лишь бы самому заменить
в командовании Сципиона, наблюдая лишь свои интересы и уверенный,
что он встретит покровительство судьбы до самого конца, то что же мы
будем делать с городом, взявши его, если только мы его возьмем? Уничто-
жим его совершенно за то, что они разграбили наши корабли с хлебом?
Но они готовы отдать это вместе со многим другим. Или мы этого не сде-
лаем, остерегаясь отмщения богов и поношения от людей, но передадим его
во власть Массанассе? Но хоть он нам и друг, не следует делать даже его без-
мерно могущественным; напротив, надо думать, что их вражда друге дру-
гом полезна для Римского государства. Или всю эту землю мы пустим в
аренду? Но охраняющее ее войско поглотит весь доход: мы будем нуждать-
ся в большом войске, как это естественно в окружении многих соседей,
которые все варвары. Или мы пошлем колонистов, заставив их жить
среди стольких номадов? Но они всегда будут терпеть от них насилия,
так как варвары сильнее их\ если же они одолеют их, то на будущее они
сами будут нам страшны и будут вызывать у нас зависть, имея страну
столь обширную и много лучшую, чем наша. Это, мне кажется, принимая
в соображение, Сципион и велит нам принять мольбы карфагенян. Послу-
шаемся поэтому и умоляющих и нашего полководца».
62. Так он сказал, Публий же Корнелий1, родственник Корнелия Лен-
тула, бывшего тогда консулом и имевшего намерение быть преемником
Сципиона, возразил так: «Только на то, что выгодно, о, отцы-сенаторы,
надо смотреть, когда идет война; и насколько этот город, как указывают
вот они, является еще могущественным, настолько нам нужно остере-
гаться его неверности, соединенной с могуществом, и нужно ранее сокру-
шить силу, если мы не можем устранить их неверность. Для нас нет
более удобного случая, чтобы уничтожить страх перед карфагенянами,
чем настоящий, когда они во всех отношениях слабы и находятся в без-
выходном положении, прежде ^ел«они опять усилятся и в том, и в другом
отношении. И конечно, я не отказываюсь разобрать этот вопрос с точки
зрения справедливости; мне не кажется, что наше государство предъявило
неумеренные требования к карфагенянам, которые, когда благоденствуют,
поступают несправедливо и насильничают над всеми, в несчастьях же
умоляют и, если добьются успеха, тотчас же нарушают соглашения. У
них нет ни уважения к святости договоров, ни твердости слова в
клятвах; и вот таких он предлагает спасти, боясь отмщения богов и
ненависти людей. Я же думаю, что сами боги поставили Карфаген в
такое положение, чтобы когда-нибудь понесли наказание за нечестие те,
которые и в Сицилии, и в Иберии, и в Италии, ие самой Ливии, иенами,
и со всеми другими всегда и заключали договоры, и преступали клятвы, и
совершали другие страшные и преступные дела. Прежде чем перейти к
нашим делам, я приведу вам пример их отношений «другим народам, чтобы
вы знали, что все будут обрадованы, если мы накажем карфагенян.
63. Они у закинфян1 2, в славном городе Иберии, бывшем в договорных
отношениях с ними самими и дружественном нам, перебили всех, кто
только был в цветущем возрасте, хотя те ни в чем не поступили неспра-
ведливо. Они, взяв по договору подвластную нам Нуцерию3 и поклявшись
1 Публий Корнелий Лентул, претор 214 г., управлявший Сипилией.
2 Т. е. жителей Сагунта (Закинфа), греческой колонии в Тарраконской Испании,
на месте современного Мурвиедро, ср. 1Ь., 10 сл.; L i v., XXI, 15.
3 См. выше Hann., 49; L i v., XXVII, 3.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
287
отпустить каждого с двумя одеяниями, заперли их сенат в баню и, зажегши
баню, заставили задохнуться, а уходивший народ перебили копьями.
Сенат же ацерранов1 после заключения с ними договора они бросили в ко-
лодезь, а колодезь засыпали. Нашего консула Марка Корнелия1 2, обманув
его клятвами, повели как будто для того, чтобы повидаться с их боль-
ным полководцем, и, схватив, отвезли его из Сицилии в Ливию как плен-
ника с двадцатью двумя кораблями3. Убили они и Регула4, другого на-
шего полководца, замучив его, когда он, чтобы не нарушить своей клятвы,
вернулся к ним. Сколько же совершил Ганнибал, или воюя, или устра-
ивая засады, или преступая клятвы по отношению к городам и войскам
нашим, против собственных своих союзников, грабя города и избивая
воевавших вместе с ним, было бы долго перечислять. Достаточно сказать,
что он разрушил четыреста наших городов. Наших же пленных бросал он
во рвы и реки, проходил по ним, как по мостам, других же бросал под
ноги слонам, иным же приказывал вступать в единоборство друг с другом,
ставя братьев против братьев и отцов против сыновей. А эти недавние
события, когда они присылали сюда послов относительно мира и умоляли
и клялись, и, когда послы их были еще здесь, в Ливии же, они разграбили
наши суда и заключили в оковы наших воинов. До такой степени бе-
зумия доходят они вследствие кровожадности.
64. Так вот какая же может быть жалость или умеренность в проявлении
своих чувств со стороны других в отношении тех, которые сами не прояв-
ляли в отношении кого бы то ни было ни умеренности, ни мягкости?
Как сказал сам Сципион, если бы мы попали в их власть, не оставили бы
даже имени римского народа. Но, говоришь ты, тверда их верность, крепка
их рукопожатие! Какая верность? Какой договор, какая клятва, которую
они не затоптали? Какое соглашение, какие знаки расположения, которых
они не осквернили бы своей наглостью? Не будем подражать, говорит он,
им! Какое же соглашение мы нарушаем, еще ни в какое с ними не вступав-
шие в соглашение? Но, говорит он, не будем подражать их кровожадности.
И мы сделаем друзьями и союзниками этих кровожаднейших людей? Ни
того, ни другого они недостойны. Но пусть они предадут себя нам по за-
кону побежденных, как многие предавали себя, а мы посмотрим. И чтобы
мы им ни дали, пусть они видят в этом милость, а не соглашение. Разли-
чаются же эти два предложения между собой следующим образом. Пока
они будут заключать договоры, они будут их нарушать, как и прежде, все-
гда находя в этих договорах какой-нибудь предлог, находя что онив н их
ущемлены; спорные же дела представляют много предлогов. Когда же они
передадут себя нам и мы возьмем у них оружие, и самое тело их будет на-
шим, и они убедятся, что у них нет ничего собственного, тогда падет их
надменность и они будут довольны, что бы они от нас ни получили, как
будто это нечто чужое. Итак, если Сципиону это кажется иначе, вы
имеете возможность сопоставить и обсудить оба мнения; если же он заклю-
чит договор с карфагенянами помимо вас, зачем он посылал это дело на
ваше решение? Так как вы полномочны судить относительно этого, я
высказал свое мнение, которое, я считаю, принесет пользу государству».
65. Это сказал Публий; сенат поставил этот вопрос на поименное го-
лосование, и большинство поддержало мнение Сципиона. Итак, был за-
ключен мир, это уже в третий раз, между римлянами и карфагенянами.
1 Т. е. города Ацерры в Кампании (современная Ачерра), L i v., XXTIT, 17.
2 По данным других авторов, ГнеЙ Корнелий Сципион Асина, консул 260 г до
н. э., командовавший римским флотом и попавший в плен при Липарских островах
(Poly b., 1, 21, 4 сл.; L i v., Ер., XVII).
3 Ср. Р о 1 у b., I, 21, 7; VIII, 1; 9,
4 См. выше, 4.
288
АППИАН
И главным образом Сципион считал необходимым побудить к нему римлян
или ввиду сказанных соображений, или считая, что римлянам для бла-
годенствия достаточно отнять у карфагенян только право на господство,
ведь есть и такие, которые считают, что он ради поддержания благоразумия
у римлян желал навсегда оставить им соседа и соперника, внушающего
страх, чтобы они, достигнув огромного счастья и безопасности,
не стали высокомерными. И то, о чем Сципион тогда думал, об этом
немного позднее громко сказал римлянам Катон, порицая их за крайнее
раздражение против Родоса1. Сципион, заключив этот договор, со всем
войском переплыл из Ливии в Италию и вступил в Рим с триумфом, са-
мым блестящим из всех, какие до него были1 2.
66. Обычай, который соблюдается и ныне, когда справляется триумф, та-
ков. Все выступают увенчанные венками, впереди идут трубачи и движутся
повозки с добычей, проносят башни и изображения взятых городов, карти-
ны, изображающие военные события, затем золото и серебро— нечеканенное
и в монетах—и если есть, то и другие подобные же ценности, и все венки, ко-
торыми наградили полководца за доблесть или города, или союзники, или
подчиненные ему войска. Затем шли белые быки, а за быками были слоны
и все вожди и самих карфагенян и номадов, которые были взяты в плен3.
Впереди самого полководца шли ликторы, одетые в пурпурные туники,
и хор кифаристов и играющих на свирелях, подобно тирренской
процессии, подпоясанные и с золотыми венками на голове; подобным об-
разом выступают другие в строю с пением и приплясыванием. Их называют
лидийцами, потому (думаю), что тиррены являются колонистами лидийцев 4.
Один из них, в пурпурной до пят одежде, в золотых ожерельях и
браслетах, делает различные жесты, вызывая смех, как бы насмехаясь
над неприятелями. За ним множество носителей благовоний, а за благо-
вониями — сам полководец на колеснице, пестро расписанной, в венке
из золота и драгоценных камней, одетый, по отеческому обычаю, в пур-
пурную тогу с вотканными в нее золотыми звездами, несет скипетр из
слоновой кости и лавровую ветвь, которую римляне всегда считают сим-
волом победы. С ним всходят на колесницу мальчики и девушки, а на
свободных конях с обеих сторон едут юноши, его родственники. За ним
следуют все те, которые во время войны были у него писцами, служите-
лями, оруженосцами. И после них войско по илам и когортам, все увен-
чанное и несущее лавровые ветви; лучшие же воины несут и знаки отличия.
Из начальников одних они восхваляют, других осмеивают, а иных порица-
ют; ибо триумф не знает запрета, и все вправе говорить, что только хо-
тят. Прибыв на Капитолий, Сципион распустил процессию, а на угощение
он по обычаю пригласил друзей в храм.
X, 67. Такой конец имела для римлян вторая война против карфаге-
нян, начавшаяся с Иберии и кончившаяся в Ливии таким договором отно-
сительно самого Карфагена. У эллинов в это время проходила сто сорок
четвертая олимпиада5. Массанасса полный гнева на карфагенян и уве-
ренный в дружбе римлян, захватил значительную часть земли карфаге-
нян, как принадлежавшую некогда ему. Карфагеняне просили римлян
помирить их с Массанассой. Римляне послали третейских судей, которым
1 Марк Порций Катон Старший, цензор 184 г. до н. э.,; ср. L i v., XLV, 25; G е I 1.,
NA, VII, 3. Но, как известно, Катон высказывался за уничтожение Карфагена
(см. ниже, 69).
2 201 г. до н. э.
3 Здесь А п п и а н от описания римского триумфа вообще (ср. его же описание
триумфа Помпея, Mithr., 117) переходит к описанию триумфа Сципиона.
4 Ср. Не г., I, 94.
5 А именно ее третий год, соответствующий 201—200 гг. до н. э.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
289
было велено содействовать, насколько могут, Массанассе. Так Массанассе
была прирезана часть земли карфагенян, карфагенянами было заключено
соглашение и с ним, которое продолжалось около пятидесяти лет1. За это
время Карфаген, пользуясь спокойно миром, достиг большого могущества
и многолюдства благодаря плодородию земель и выгодному положению
у моря.
682. И тотчас, как это случается в счастливых обстоятельствах,
одни стали склоняться на сторону римлян, другие — на сторону демоса,
некоторые же выражали свои симпатии Массанассе. Предводительствовали
же каждой из этих группировок люди, выдающиеся по славе и доблести:
сторонниками римлян — Великий Ганнон3, избравшими сторону Масса-
нассы был Ганнибал, прозванный Скворцом, сторонниками же демоса—
Гамилькар, которому было прозвище Самнит4, и Карталон. Они5, выждав
время,'когда римляне воевали с кельтиберами6, а Массанасса пошел на вы-
ручку сына, которого окружили и держали в осаде другие иберы7, убеждают
Карталона, бывшего боэтархом8 и объезжавшего в силу этой власти страну,
напасть на подданных Массанассы, живших в палатках на спорной земле.
И он убил некоторых из них, угнал добычу и бывших там в полях ливий-
цев возбуждал против номадов. Много и других военных столкновений
произошло у них друг против друга, пока от римлян не пришли другие
послы для разбора их споров, которым также было велено незаметно
помогать Массанассе. И послы закрепили за Массанассой все, что захватил
он раньше, следующим хитрым способом. Они ничего не сказали и никого
не выслушали, чтобы Массанасса не потерпел какого-либо ущерба, как
это произошло бы при правильном суде, но, став между ними обоими, про-
тянули руки, разделяя их: и это было у них приказание, обращенное к обе-
им сторонам, примириться. Немного позже Массанасса поднял распри
из-за так называемых великих равнин9 и из-за области пятидесяти горо-
дов^^которую они называют Туской10. Из-за этого карфагеняне вновь
прибегли к римлянам. Римляне обещали им и на этот раз отправить по-
слов для решения спора, но затянули отправку, пока можно было уже
считать, что дело карфагенян в большей части проиграно.
69. И тогда римляне отправили послов и среди них Катона11, которые,
прибыв на спорную землю, потребовали, чтобы обе стороны предоставили
им право решения относительно всего. Массанасса, конечно, как уже
захвативший большую долю и всегда твердо полагавшийся на римлян,
им это право предоставил, карфагеняне же отнеслись к этому предложению
подозрительно, так как знали, что прежние послы судили недобросовестно.
Итак, они сказали, что договор, заключенный при Сципионе, не нуждается
1 Ср., однако, следующую главу.
2 193 г. до п. э.
2 Ср. выше, 49.
4 См. о нем еще ниже, 70, а также Р о 1 у b., XXXV11, 10, 2.
6 Т. е. Гамилькар Самнит и Карталон.
в Имеется в виду так называемая II Кельтиберийская война, точнее ее первая
фаза (153—151 гг. до н. э.) Ср. BE, XI, 1, 154.
7 Т. е. отличные от тех кельтиберов, с которыми воевали римляне.
8 Этот Карталон боэтарх, т. е. начальник над вспомогательными войсками, не
идентичен названному выше Карталону — вождю демократической партии, см. о нем
еще ниже, 7 4.
9 См. Polyb., XIV, 7, 9; отождествляются с современной местностью Сук эль
Арба в бассейне реки Меджерды.
10 Туска отождествляется с Туггой латинских надписей (CIL, VIII, 15502). Ср.
Р t о 1., IV, 3, 7, современная Дугга; ср. G s е 11, III, 321.
11 В 153 г. до н. э. (L i v.. Ер., XLVIII; ср. Р 1 u t., Cato Maior, 26).
19 Вестник древней истории, № 3
290
АППИАН
ни в каком разбирательстве, ни в каком исправлении; надо только, чтобы
из него ничего не нарушалось. Но послы, не желая произносить своего
решения, удалились и стали осматривать страну, тщательно обработан-
ную и имевшую большие источники доходов. Войдя в город, они
увидели, насколько он стал могуществен и насколько увеличилось
его население после бывшего незадолго перед тем истребления, причи-
ненного ему Сципионом. Вернувшись в Рим, они говорили, что не
столько зависти, сколько страха вызывает у них положение Карфагена,
города враждебного и столь значительного, соседнего и так быстро расту-
щего. И особенно Катон говорил, что никогда у римлян даже свобода не
будет прочной, пока они не уничтожат Карфагена. Сенат, узнав об этом,
решил воевать, но сперва пользовался предлогами, а свое решение держал
скрытым. И говорят, что Катон с того времени в сенате постоянно повторял
свое мнение, чтобы Карфагена не существовало, Сципион же Насика1
требовал противоположного, чтобы Карфаген был оставлен целым, на
страх, как он думал, для римлян, уже тогда начавшим отступать от суро-
вого образа жизни.
701 2. У карфагенян же сторонники демократии изгнали заботившихся
о делах Массанассы, которых было около сорока; они провели голосование об
их изгнании и заставилидемос поклясться никогда их обратно не принимать
и не позволять никому вносить предложение об их возвращении. Изгнан-
ные бежали к Массанассе и стали побуждать его к войне. Он же, и сам
желая того же, послал в Карфаген двоих из сыновей, Голоссу3 и Мицип-
су4 *, требуя принять назад изгнанных из-за него. Перед ними, подходив-
шими к городу, боэтарх запер ворота, боясь, как бы родственники из-
гнанных не разжалобили демос слезами. А на Голоссу, уже возвращав-
шегося домой, напал Гамилькар Самнит и некоторых из его спутников
убил, самого же его привел в страх, вследствие чего-Ма^анащ&а. сделав
это себе поводом для нападения, стал осаждать город Гох о скоп^^цод-
ступив к нему в нарушение условий договора. Карфагеняне двадцатью
пятью тясячами пехотинцев и четырьмястами городских всадников
под начальством Гасдрубала, бывшего тогда у них боэтархом6, ополчились
па Массанассу. Когда они приблизились, Асасис7 и Суба8, таксиархи
Массанассы, из-за чего-то поссорившиеся с сыновьями Массанассы, перешли
на их сторону, ведя за собой шесть тысяч всадников; благодаря этому
Гасдрубал воспрянул духом, переместил лагерь ближе к царю и в несколь-
ких стычках имел успех. Массанасса, устраивая ему засаду, понемногу
отступал, как будто убегая, пока не завел его на большую и пустыннук
равнину, которую отовсюду окружали крутые холмы, где было полно1
отсутствие продовольствия. Тогда он, обратившись против неприятелей,
стал лагерем на равнине; Гасдрубал же поднялся на холмы, представляв-
шие как бы своего рода укрепления.
71. На следующий день они собирались вступить в бой, Сципион ж(
1 Публий Корнелий Сципион Насика Коркул, цензор 159 г. до н. э;, возглав
ливший "римское посольство в Карфаген в 152 г. до н. э.’(Liv., Ер., XLVIII; Z о и.
IX, 26).
2 152 г. до н. э.
3 Второй по старшинству сын Массанассы. См. о нем у Полибия (XXXIV
16), знавшего его лично.
4 Старший сын Массанассы (Z о n., IX, 27).
6 В 150 г. до н. э. Положение этого города, судя по этимологии его греческог
наименования находившегося где-либо в горах, ближе не известно. Ср. G s е 1
I, 109.
6 См. о нем ниже, а также Z о n., IX, 26.
7 Другое чтение Гагасис, ср. RE, IV, 1, 474.
8 Ср. шике, 72 сл., где упоминаются перебежчики.
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
291
Младший1, взявший впоследствии Карфаген и бывший тогда легатом
Лукулла, воевавшего с кельтиберами1 2, явился в это время к Массанассе,
посланный просить у него слонов. Навстречу ему Массанасса, сам занятый
своим вооружением, как человек готовящийся к битве, послал всадников
и некоторым из сыновей приказал принять явившегося. Сам же он на рас-
свете выстроил войско, так как, несмотря на то, что ему было восемьдесят
восемь лет, он был еще хорошим всадником и скакал на неоседланном коне,
как это в обычае у номадов, одновременно и командуя, и сражаясь, как
рядовой воин. Из ливийцев номады самые сильные, и хотя все они отли-
чаются долголетием, номады самые долголетние. Вероятно, причина этого
в том, что зимой?/ них не бывает сильных морозов [от которых гибнет все],
а лето не очень жаркое, как у эфиопов и индийцев. Поэтому в этой земле
и из зверей водятся самые могучие, а люди всегда находятся под открытым
небом и в трудах. У них мало вина, а пища у всех простая и полезная.
И вот Массанасса, вскочив на коня, стал устраивать войско, а Гасдрубал
вывел против него свое в значительно большем количестве, так как уже и
к нему пришли многие из страны. Сципион смотрел на сражение с высоты,
как в театре. И часто позднее он говорил, что, участвуя во всевозможных
сражениях, он никогда так не наслаждался; ибо, говорил он, на одно это
сражение, где сошлись на битву сто десять тысяч мужей, он смотрел
беззаботно. И, применяя несколько возвышенный тон, он говорил, что
только двое до него видели подобное зрелище во время Троянской войны.
Зевс с горы Иды и Посейдон с Самофракии.
72. Битва шла с зари до ночи, много пало с обеих сторон, и, повиди-
мому, Массанасса был победителем. Когда он возвращался с боя, ему встре-
тился Сципион. Он же к нему, как к другу по деду, проявил исключительное
внимание. Карфагеняне, узнав о прибытии Сципиона, просили его прими-
рить их с Массанассой. Он свел их, и, когда пошел разговор об условиях,
кадфагеняне сказали, что уступят Массанассе землю около Эмпория3
и дйдут тотчас двести талантов серебра и восемьсот со временем, когда же
он потребовал выдать ему перебежчиков, они не захотели даже слушать,
но разошлись, не достигнув никаких результатов. Возвратился Сципион
в Иберию, получив слонов, Массанасса же, окружив холм, где стояли
враги, рвом, сторожил, чтобы им не доставлялось никакого продоволь-
ствия. И вообще поблизости не было ничего, так что и ему едва лигиь
издалека с очень большим трудом доставлялось оно в малом количестве.
Казалось, что Гасдрубал мог бы тотчас пробиться через линию врагов,
покау него войско было еще сильным и не пострадавшим, но так как у него
запасов было больше, чем у Массанассы, он считал, что заставит Масса-
лассу вступить в сражение, и оставался, узнав вместе с тем, что едут
послы римлян для примирения. Они пришли, но им было сказано, что
если у Массанассы дела хуже, чтобы они прекратили их спор, если же он
имеет преимущество, чтобы они еще более подстрекнули его к борьбе.
. ТВ. Порученное им они выполнили4, голод же истощал Гасдрубала и
карфагенян; сами они ослабели и не могли уже силой одолеть врагов;
они сперва перебили вьючных животных, затем после вьючных животных—
коней и ели ремни, варя их. У них распространялись разные болезни как
вследствие негодной пищи, так и от отсутствия всякой деятельности и
1 Публий Корнелий Сципион Эмилиан, прозванный Африканским, прибывший
в Африку в 150 г. до н. э.
2 Ср. А р р., 1Ь., 69.
3 Эмпорием, или Эмпориями (Poly b., III, 23, 2), назывались ливийские посе-
ления на Малом Сирте, начало борьбы за которые между Карфагеном и Массиниссой
должно быть отнесено к 161 г. до н. э. (XXXI, 21; ср. Kahrstedt, III, 592 сл.).
4 Ср. Li v., Ер., XLIX.
19*
292
АППИАН
времени года, ибо в одно место и в узкий лагерь была заперта большая
толпа людей при обычном в Ливии жарком лете. Когда у них кончились
дрова для варки пищи, они стали сжигать деревянные части оружия.
Из умерших никто не выносился из лагеря, поскольку Массанасса не снимал
охраны, их и не сжигали из-за недостатка дров. Поэтому смертность у них
была большая, с очень болезненными явлениями, так как они находи-
лись вместе с разлагавшимися и издававшими зловоние трупами. Боль-
шая часть войска уже погибла; а остаток, не видя для себя никакой
надежды на спасение, постановил выдать Массанассе перебежчиков, внести
пять тысяч талантов серебра в течение пятидесяти лет и принять назад
своих изгнанников, в нарушение собственной клятвы, причем сами они
должны были выходить через одни ворота по одному, проходя между ря-
дами врагов с одним только одеянием. Когда они уходили, то Голосе а,
раздраженный недавним нападением на него, или с ведома отца, или сам
по себе, послал на них всадников-нумидийцев, которые перебили не защи-
щавшихся, не имевших оружия для отражения врагов и не могших бежать
из-за слабости. Так из пятидесяти восьми тысяч мужей совсем немногие
спаслись в Карфаген и с ними полководец Гасдрубал и другие из
знатных людей.
список СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ 3—1950 г.
AJA — American Journal of Archeology
ЛМЭ — Архив Маркса—Энгельса
AR — Antiquitates Romanae
JBASOR — Bulletin of the American School of Oriental Research
ВСИ — Bulletin de correspondence Hellenique
аЗСЭ — Большая советская энциклопедия
ВИ — Вопросы истории
CI — Codex lustinianus
CIG — Corpus Inscriptionum Graecarum
CIL — Corpus Inscriptionum Latinarum
CRAI — Comptes rendus de 1’Academie des Inscriptions et Belles lettres
ДБК — Древности Боспора Киммерийского
ЖМНП — Журнал Министерства народного просвещения
ЗООИД — Записки Одесского общества исследования древностей
ЗРАО — Записки Российского Археологического общества
ЮТАКЭ — ТОжно-Туркменистанская археологическая комплексная экспедиция
FHG — Fragmenta Historicorum Graecorum
ГИМ — Государственный исторический музей
ИАК — Известия археологической комиссии
ИАН ОГН — Известия Академии Наук, Отделение гуманитарных наук
ИАН ООН — Известия Академии Наук, Отделение общественных наук
ИВАН — Известия Болгарского археологического института
ГАИМК — Известия Государственной Академии истории материальной культуры
ДИМК — Институт истории материальной культуры
ИРАИМК — Известия Российской Академии истории материальной культуры
11ТАИМК — Известия Таврической Академии истории материальной культуры
ИФЛИ — Институт философии, литературы и истории
IGRP — Inscriptions Graecae ad res Romanas pertinentes
ILS — Inscriptions Latinae Selectae
IOSPE — Inscriptions Orae Septentrionalis Ponti Euxini
JAOS — Journal of American Oriental Society
JHS — Journal of Hellenic Studies
JNES — Journal of Near Eastern Studies
JOeAl — Jahreshefte des Oesterreichischen Archaologischen Instituts
JQR — Jewish Quarterly Review
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры
NH — Naturalis Historiae
OAK — Отчеты Археологической комиссии
РРЕ — Periplus Ponti Euxini
РАНИОН — Российская ассоциация научно-исследовательских институтов общест-
венных наук
RA — Revue archeologique
RE — Revue Epigraphique
RE — Pauly—Wissowa — Kroll — Realencyklopadie der klassischen Altertums-
wissenschaft
294
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
REA — Revue des etudes anciennes
REG — Revue des etudes grecques
RM — Rheinisches Museum
SC — B. Latyschev, Scythica et Caucasica. Известия древних писателей о Скифии
и Кавказе
SHA — Scriptores Historiae Augustae
СЭ — Советская энциклопедия
ТОНГЭ — Труды отдела нумизматики Государственного Эрмитажа
УЗЛГУ СИН — Ученые записки Ленинградского государственного университета,
серия исторических наук
СО ДЕР ЖАН И Е
И. Сталин—Ответ товарищам............................L......... 3
Задачи научно-исследовательской работы в области древней истории в
предстоящем пятилетии........................................ 9
Акад. В. В. Струве — Восстание Савмака......................... 23
М. Е. Массон — Некоторые новые данные по истории Парфии . . . . . 41
О. В. Кудрявцев — Вторжение костобоков в балканские провинции Римской
империи ................•................................... 36
Е. М. Штаерман — Рабские коллегии и фамилии в период империи... 71
ПУБЛИКАЦИИ
И. Н. Винников — Новые финикийские надписи из Киликии.......... 86
А. И. Болтунова — Танаисская надпись IOSPE..................... 97
4. П. Иванова — К вопросу о культе Афродиты на Боспоре......... 104
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. Д. Блаватский и Г. А. Цветаева — Д. П. Ка ллистов, Очерки по исто-
рии Северного Причерноморья античной эпохи................. 110
В. К. Никольский — Тешик-Таш, Палеолитический человек.......... 121
Н. Н. Пикус — Б. Г. Гафуров, История таджикского народа........ 124
М. Е. Грабаръ-Пассек и Ф. А. Петровский — Гомер, Одиссея....... 129
Т. Д. Златковская— Н. А. Машкин, История Римской империи...... 133
В. И. Рысъкин — Статьи по древней истории в «Ученых записках» педвузов
и университетов в 1948—1949 гг............................. 135
Р. И. Рубинштейн — И. Ефремов, На краю Ойкумены................ 142
П. И. Глебов — Еще раз об учебнике латинского языка для средней школы 145
Т. В. Блаватская — Издания на Народния Археологически Музей, Нова се-
рия. «Разкопки и проучвания».......................... 148
Е. М. Штаерман — Цицерон и Цезарь в послевоенной буржуазной литера-
туре ...................................................... 152
Н. М. Постовская -— Е. Baumgertel, The Cultures of Prehistoric Egypte . 160
T. В. Блаватская — H. van Effenterre, La Crete et le monde grec de
Platon a Polybe........................................... 165
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Д. Б. Шелов — Феодосия, Гераклея и Спартокиды.................. 168
Г. Гоян—Черты своеобразия армянского эллинистического театра... 178
Д. Г. Капанадзе — Заметки по нумизматике древней Колхиды....... 193
Г. П. Боев — Вычисление поверхностей и объемов тел вращения у
древних египтян............................................ 196
ХРОНИКА
А. Монгайит Обсуждение трудов И. В. Сталина по вопросам марксизма
в языкознании в ИИМК АН СССР............................... 202
Д. Ш.—Сессия ОПФ и Пленум ИИМК АН СССР, посвященные итогам поле-
вых работ 1949 г........................................... 207
Н. Н. Погребова — Обзор археологических раскопок в Греции за послевоен-
ные годы................................................... 212
Г, А. Цветаева — Археологические открытия в Италии за последние годы 222
ПРИЛОЖЕНИЕ
Аппиан. Римская история........................................ 235
Т-06373 Подписано к печати 2.IX.
1950 г. Заказ № 320. Форм. бум.
70x108 1/19 Бум. л. 9г/4. Печатных
листов 25,34 + 3 вклейки
Уч;-изд. л. 27,9 Тираж 4375 экз-
2-я типография Издательства
Академии Наук СССР
Москва, Шубинскпй пер., д. 10
1 Редакционная коллегия: < 1 (проф. В. И, Авдиев проф. А. В. Арциховский проф. Н. ф, Дератани проф. С. В, Киселев (главный редактор)
(проф. Н. А. Машкин} акад. В. В. Струве проф. С. П. Толстов .проф. С. Л. Утченко
Адрес редакции: Москва, Волхонка 14, Институт истории АН СССР
Телефон К 5-32-22.