ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
АКАДЕМИИ НАУК СССР
1950

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
2 (32)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА -	1950 г. - ЛЕНИНГРАД

И. Сталин
ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА
В ЯЗЫКОЗНАНИИ
Ко мне обратилась группа товарищей из молодежи с предложением —
высказать свое мнение в печати по вопросам языкознания, особенно в
части, касающейся марксизма в языкознании. Я не языковед и, конечно,
не могу полностью удовлетворить товарищей. Что касается марксизма
в языкознании, как и в других общественных науках, то к зтому делу
я имею прямое отношение. Поэтому я согласился дать ответ на ряд вопро¬
сов, поставленных товарищами.
Во пр о с. Верно ли, что язык есть надстройка над базисом?
Ответ. Нет, неверно.
Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития.
Надстройка — это политические, правовые, религиозные, художествен¬
ные, философские взгляды общества и соответствующие им политические,
правовые и другие учреждения.
Всякий базис имеет свою, соответствующую ему надстройку. Базис
феодального строя имеет свою надстройку, свои политические, правовые
и иные взгляды и соответствующие им учреждения, капиталистический
базис имеет свою надстройку, социалистический — свою. Если изме¬
няется и ликвидируется базис, то вслед за ним изменяется и ликвидируется
его надстройка, если рождается новый базис, то вслед за ним рождается
соответствующая ему надстройка.
Язык в этом отношении коренным образом отличается от надстройки.
Взять, например, русское общество и русский язык. На протяжении
последних 30 лет в России был ликвидирован старый, капиталистический
базис и построен новый, социалистический базис. Соответственно с этим
была ликвидирована надстройка над капиталистическим базисом и создана
новая надстройка, соответствующая социалистическому базису. Были,
следовательно, заменены старые политические, правовые и иные учреж¬
дения новыми, социалистическими. Но, несмотря на это, русский язык
остался в основном таким же, каким он был до Октябрьского переворота.

4
И. СТАЛИН
Что изменилось за этот период в русском языке? Изменился в известной
мере словарный состав русского языка, изменился в том смысле, что по¬
полнился значительным количеством новых слов и выражений, возникших
в связи с возникновением нового социалистического производства, появ¬
лением нового государства, новой социалистической культуры, новой
общественности, морали, наконец, в связи с ростом техники и науки;
изменился смысл ряда слов и выражений, получивших новое смысловое
значение; выпало из словаря некоторое количество устаревших слов.
Что же касается основного словарного фонда и грамматического строя
русского языка, составляющих основу языка, то они после ликвидации
капиталистического базиса не только не были ликвидированы и заменены
новым основным словарным фондом и новым грамматическим строем язы¬
ка, а, наоборот, сохранились в целости и остались без каких-либо серьез¬
ных изменений,— сохранились именно как основа современного русского
языка.
Далее. Надстройка порождается базисом, но это вовсе не значит, что
она только отражает базис, что она пассивна, нейтральна, безразлично
относится к судьбе своего базиса, к судьбе классов, к характеру строя.
Наоборот, появившись на свет, она становится величайшей активной
силой, активно содействует своему базису оформиться и укрепиться,
принимает все меры к тому, чтобы помочь новому строю доконать и ликви¬
дировать старый базис и старые классы.
Иначе и не может быть. Надстройка для того и создается базисом,
чтобы она служила ему, чтобы она активно помогала ему оформиться и
укрепиться, чтобы она активно боролась за ликвидацию старого, отживаю¬
щего свой век базиса с его старой надстройкой. Стоит только отказаться
надстройке от этой ее служебной роли, стоит только перейти надстройке
от позиции активной защиты своего базиса на позицию безразличного
отношения к нему, на позицию одинакового отношения к классам, чтобы
она потеряла свое качество и перестала быть надстройкой.
Язык в этом отношении коренным образом отличается от надстройки.
Язык пороящен не тем или иным базисом, старым или новым базисом,
внутри данного общества, а всем ходом истории общества и истории бази¬
сов в течение веков. Он создан не одним каким-нибудь классом, а всем
обществом, всеми классами общества, усилиями сотен поколений. Он
создан для удовлетворения нужд не одного какого-либо класса, а всего
общества, всех классов общества. Именно поэтому он создан, как единый
для общества и общий для всех членов общества общенародный язык.
Ввиду этого служебная роль языка, как средства общения людей, состоит
не в том, чтобы обслуживать один класс в ущерб другим классам, а в том,
чтобы одинаково обслуживать все общество, все классы общества. Этим
собственно и объясняется, что язык моя?ет одинаково обслуживать как
старый, умирающий строй, так и новый, подымающийся строй; как старый
базис, так и новый, как эксплуататоров, так и эксплуатируемых.
Ни для кого не составляет тайну тот факт, что русский язык так же
хорошо обслуживал русский капитализм и русскую буржуазную культуру

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
5
до Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалистический
строй и социалистическую культуру русского общества.
То же самое нужно сказать об украинском, белорусском, узбекском,
казахском, грузинском, армянском, эстонском, латвийском, литовском,
молдавском, татарском, азербайджанском, башкирском, туркменском и
других языках советских наций, которые так же хорошо обслуживали ста¬
рый, буржуазный строй этих наций, как обслуживают они новый, социа¬
листический строй.
Иначе и не может быть. Язык для того и существует, он для того и соз¬
дан, чтобы служить обществу, как целому, в качестве орудия общения
людей, чтобы он был общим для членов общества и единым для общества,
равно обслуживающим членов общества независимо от их классового
положения. Стоит только сойти языку с этой общенародной позиции,
стоит только стать языку на позицию предпочтения и поддержки какой-
либо социальной группы в ущерб другим социальным группам общества,
чтобы он потерял свое качество, чтобы он перестал быть средством общения
людей в обществе, чтобы он превратился в жаргон какой-либо социальной
группы, деградировал и обрек себя на исчезновение.
В этом отношении язык, принципиально отличаясь от надстройки, не
отличается, однако, от орудий производства, скажем, от машин, которые
так же безразличны к классам, как язык, и так же одинаково могут обслу¬
живать как капиталистический строй, так и социалистический.
Дальше. Надстройка есть продукт одной эпохи, в течение которой
живет и действует данный экономический базис. Поэтому надстройка
живет недолго, она ликвидируется и исчезает с ликвидацией и исчезно¬
вением данного базиса
Язык же, наоборот, является продуктом целого ряда эпох, на протя¬
жении которых он оформляется, обогащается, развивается, шлифуется.
Поэтому язык живет несравненно дольше, чем любой базис и любая над¬
стройка. Этим собственно и объясняется, что рождение и ликвидация не
только одного базиса и его надстройки, но и нескольких базисов и соответ¬
ствующих им надстроек — не ведет в истории к ликвидации данного языка,
к ликвидации его структуры и к рождению нового языка с новым словар¬
ным фондом и новым грамматическим строем.
Со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет. За это время были
ликвидированы в России феодальный строй, капиталистический строй
и возник третий, социалистический строй. Стало быть, были ликвидиро¬
ваны два базиса с их надстройками и возник новый, социалистический базис
с его новой надстройкой. Однако, если взять, например, русский язык,
то он за этот большой промежуток времени не претерпел какой-либо
ломки, и современный русский язык по своей структуре мало чем отличает¬
ся от языка Пушкина.
Что изменилось за это время в русском языке? Серьезно пополнился
за это время словарный состав русского языка; выпало из словарного
состава большое количество устаревших слов; изменилось смысловое
значение значительного количества слов; улучшился грамматический

6
И. СТАЛИН
строй языка. Что касается структуры пушкинского языка с его грамма¬
тическим строем и основным словарным фондом, то она сохранилась во
всем существенном, как основа современного русского языка.
И это вполне понятно. В самом деле, для чего это нужно, чтобы после
каждого переворота существующая структура языка, его грамматический
строй и основной словарный фонд уничтожались и заменялись новыми,
как это бывает обычно с надстройкой? Кому это нужно, чтобы «вода»,
«земля», «гора», «лес», «рыба», «человек», «ходить», «делать», «производить»,
«торговать» и т. д. назывались не водой, землей, горой и т. д., а как-то
иначе? Кому нуишо, чтобы изменения слов в языке и сочетание слов в пред¬
ложении происходили не по существующей грамматике, а по совершенно
другой? Какая польза для революции от такого переворота в языке?
История вообще не делает чего-либо существенного без особой на то не¬
обходимости. Спрашивается, какая необходимость в таком языковом пе¬
ревороте, если доказано, что существующий язык с его структурой в основ¬
ном вполне пригоден для удовлетворения нужд нового строя? Уничтожить
старую надстройку и заменить ее новой можно и нужно в течение несколь¬
ких лет, чтобы дать простор развитию производительных сил общества,
но как уничтожить существующий язык и построить вместо него новый
язык в течение нескольких лет, не внося анархию в общественную жизнь,
не создавая угрозы распада общества? Кто же, кроме дон-кихотов, могут
ставить себе такую задачу?
Наконец, еще одно коренное отличие между надстройкой и языком.
Надстройка не связана непосредственно с производством, с производствен¬
ной деятельностью человека. Она связана с производством лишь косвенно,
через посредство экономики, через посредство базиса. Поэтому надстройка
отражает изменения в уровне развития производительных сил не сразу
и не прямо, а после изменений в базисе, через преломление измененйй
в производстве в изменениях в базисе. Это значит, что сфера действия
надстройки узка и ограничена.
Язык же, наоборот, связан с производственной деятельностью человека
непосредственно, и не только с производственной деятельностью, но и со
всякой иной деятельностью человека во всех сферах его работы от произ¬
водства до базиса, от базиса до надстройки. Поэтому язык отражает изме¬
нения в производстве сразу и непосредственно, не дожидаясь изменений
в базисе. Поэтому сфера действия языка, охватывающего все области
деятельности человека, гораздо шире и разностороннее, чем сфера действия
надстройки. Более того, она почти безгранична.
Этим прежде всего и объясняется, что язык, собственно его словарный
состав, находится в состоянии почти непрерывного изменения. Непрерыв¬
ный рост промышленности и сельского хозяйства, торговли и транспорта,
техники и науки требует от языка пополнения его словаря новыми словами
и выражениями, необходимыми для их работы. И язык, непосредственно
отражая эти нужды, пополняет свой словарь новыми словами, совершен¬
ствует свой грамматический строй.

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
7
Итак:
а)	марксист не может считать язык надстройкой над базисом;
б)	смешивать язык с надстройкой — значит допустить серьезную
ошибку.
В о пр о с. Верно ли, что язык был всегда и остается клас¬
совым, что общего и единого для общества неклассового, обще¬
народного языка не существует?
Ответ. Нет, неверно.
Не трудно понять, что в обществе, где нет классов, не может быть и
речи о классовом языке. Первобытно-общинный родовой строй не знал
классов, следовательно, не могло быть там и классового языка,— язык
был там общий, единый для всего коллектива. Возражение о том, что под
классом надо понимать всякий человеческий коллектив, в том числе и
первобытно-общинный коллектив, представляет не возражение, а игру
слов, которая не заслуживает опровержения.
Что касается дальнейшего развития от языков родовых к языкам пле¬
менным, от языков племенных к языкам народностей и от языков народ¬
ностей к языкам национальным,— то везде на всех этапах развития
язык, как средство общения людей в обществе, был общим и единым для
общества, равно обслуживающим членов общества независимо от социаль¬
ного положения.
Я имею здесь в виду не империи рабского и средневекового периодов,
скажем, империю Кира и Александра Великого, или империю Цезаря и
Карла Великого, которые не имели своей экономической базы и представ¬
ляли временные и непрочные военно-административные объединения.
Эти империи не только не имели, но и не могли иметь единого для импе¬
рии и понятного для всех членов империи языка. Они представляли кон¬
гломерат племен и народностей, живших своей жизнью и имевших свои
языки. Следовательно, я имею в виду не эти и подобные им империи, а те
племена и народности, которые входили в состав империи, имели свою
экономическую базу и имели свои издавна сложившиеся языки. История
говорит, что языки у этих племен и народностей были не классовые,
а общенародные, общие для племен и народностей и понятные для них.
Конечно, были наряду с этим диалекты, местные говоры, но над ними
превалировал и их подчинял себе единый и общий язык племени или
народности.
В дальнейшем, с появлением капитализма, с ликвидацией феодальной
раздробленности и образованием национального рынка народности раз¬
вились в нации, а языки народностей в национальные языки. История
говорит, что национальные языки являются не классовыми, а общена¬
родными языками, общими для членов наций и едиными для нации.
Выше говорилось, что язык, как средство общения людей в обществе,
одинаково обслуживает все классы общества и проявляет в этом отноше¬
нии своего рода безразличие к классам. Но люди, отдельные социальные
группы, классы далеко не безразличны к языку. Они стараются исполь¬

8
И. СТАЛИН
зовать язык в своих интересах, навязать ему свой особый лексикон, свои
особые термины, свои особые выражения. Особенно отличаются в этом от¬
ношении верхушечные слои имущих классов, оторвавшиеся от народа и
ненавидящие его: дворянская аристократия, верхние слои буржуазии.
Создаются «классовые» диалекты, жаргоны, салонные «языки». В лите¬
ратуре нередко эти диалекты и жаргоны неправильно квалифицируются
как языки: «дворянский язык», «буржуазный язык»,— в противополож¬
ность «пролетарскому языку», «крестьянскому языку». На этом основании,
как это ни странно, некоторые наши товарищи пришли к выводу, что на¬
циональный язык есть фикция, что реально существуют лишь классовые
языки.
Я думаю, что нет ничего ошибочнее такого вывода. Можно ли считать
эти диалекты и жаргоны языками? Безусловно нельзя. Нельзя, во-первых,
потому, что у этих диалектов и жаргонов нет своего грамматического строя
и основного словарного фонда,— они заимствуют их из национального
языка. Нельзя, во-вторых, потому, что диалекты и жаргоны имеют узкую
сферу обращения среди членов верхушки того или иного класса и совер¬
шенно не годятся, как средство общения людей, для общества в целом.
Что же у них имеется? У них есть: набор некоторых специфических слов,
отражающих специфические вкусы аристократии или верхних слоев бур¬
жуазии; некоторое количество выражений и оборотов речи, отличающихся
изысканностью, галантностью и свободных от «грубых» выражений и обо¬
ротов национального языка; наконец, некоторое количество иностранных
слов. Все же основное, т. е. подавляющее большинство слов и грамматиче¬
ский строй, взято из общенародного, национального языка. Следовательно,
диалекты и жаргоны представляют ответвления от общенародного нацио¬
нального языка, лишенные какой-либо языковой самостоятельности и
обреченные на прозябание. Думать, что диалекты и жаргоны могут раз¬
виться в самостоятельные языки, способные вытеснить и заменить нацио¬
нальный язык,— значит потерять историческую перспективу и сойти
с позиции марксизма.
Ссылаются на Маркса, цитируют одно место из его статьи «Святой Макс»,
где сказано, что у буржуа есть «свой язык», что этот язык «есть продукт
буржуазии», что он проникнут духом меркантилизма и купли-продажи.
Этой цитатой некоторые товарищи хотят доказать, что Маркс стоял буд¬
то бы за «классовость» языка, что он отрицал существование единого на¬
ционального языка. Если бы эти товарищи отнеслись к делу объективно,
они должны были бы привести и другую цитату из той же статьи «Святой
Макс», где Маркс, касаясь вопроса о путях образования единого нацио¬
нального языка, говорит о «концентрации диалектов в единый националь¬
ный язык, обусловленной экономической и политической концентрацией».
Следовательно, Маркс признавал необходимость единого националь¬
ного языка, как высшей формы, которой подчинены диалекты, как низшие
формы.
Что же в таком случае может представлять язык буржуа, который,
по словам Маркса, «есть продукт буржуазии». Считал ли его Маркс та-

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
9
0
ким же языком, как национальный язык, со своей особой языковой струк¬
турой? Мог ли он считать его таким языком? Конечно, нет! Маркс просто
хотел сказать, что буржуа загадили единый национальный язык своим
торгашеским лексиконом, что буржуа, стало быть, имеют свой торгаше¬
ский жаргон.
Выходит, что эти товарищи исказили позицию Маркса. А исказили ее
потому, что цитировали Маркса не как марксисты, а как начетчики, не
вникая в существо дела.
Ссылаются на Энгельса, цитируют из брошюры «Положение рабочего
класса в Англии» слова Энгельса о том, что «...английский рабочий класс
с течением времени стал совсем другим народом, чем английская буржуа¬
зия», что «рабочие говорят на другом диалекте, имеют другие идеи и пред¬
ставления, другие нравы и нравственные принципы, другую религию и
политику, чем буржуазия». На основании этой цитаты некоторые това¬
рищи делают вывод, что Энгельс отрицал необходимость общенародного,
национального языка, что он стоял, стало быть, за «классовость» языка.
Правда, Энгельс говорит здесь не об языке, а о диалекте, вполне понимая,
что диалект, как ответвление от национального языка, не может заменить
национального языка. Но эти товарищи, видимо, не очень сочувствуют
наличию разницы между языком и диалектом...
Очевидно, что цитата приведена не к месту, так как Энгельс говорит
здесь не о «классовых языках», а главным образом о классовых идеях,
представлениях, нравах, нравственных принципах, религии, политике.
Совершенно правильно, что идеи, представления, нравы, нравственные
принципы, религия, политика у буржуа и пролетариев прямо противо¬
положны. Но при чем здесь национальный язык, или «классовость» языка?
Разве наличие классовых противоречий в обществе может служить дово¬
дом в пользу «классовости» языка, или против необходимости единого
национального языка? Марксизм говорит, что общность языка является
одним из важнейших признаков нации, хорошо зная при этом, что внутри
нации имеются классовые противоречия. Признают ли упомянутые това¬
рищи этот марксистский тезис?
Ссылаются на Лафарга, указывая на то, что Лафарг в своей брошюре
«Язык и революция» признает «классовость» языка, что он отрицает
будто бы необходимость общенародного, национального языка. Это не¬
верно. Лафарг действительно говорит о «дворянском» или «аристократи¬
ческом языке» и о «жаргонах» различных слоев общества. Но эти товарищи
забывают о том, что Лафарг, не интересуясь вопросом о разнице между
языком и жаргоном и называя диалекты то «искусственной речью», то
«жаргоном»,— определенно заявляет в своей брошюре, что «искусствен¬
ная речь, отличающая аристократию... выделилась из языка общенарод¬
ного, на котором говорили и буржуа, и ремесленники, город и деревня».
Следовательно, Лафарг признает наличие и необходимость общенарод¬
ного языка, вполне понимая подчиненный характер и зависимость «ари¬
стократического языка» и других диалектов и жаргонов от общенародного
языка.

10
И. СТАЛИН
Выходит, что ссылка на Лафарга бьет мимо цели.
Ссылаются на то, что одно время в Англии английские феодалы «в те¬
чение столетий» говорили на французском языке, тогда как английский
народ говорил на английском языке, что это обстоятельство является будто
бы доводом в пользу «классовости» языка и против необходимости обще¬
народного языка. Но это не довод, а анекдот какой-то. Во-первых, на фран¬
цузском языке говорили тогда не все феодалы, а незначительная верхушка
английских феодалов при королевском дворе и в графствах. Во-вторых,
они говорили не на каком-то «классовом языке», а на обыкновенном обще¬
народном французском языке. В-третьих, как известно, это баловство
французским языком исчезло потом бесследно, уступив место общенарод¬
ному английскому языку. Думают ли эти товарищи, что английские фео¬
далы и английский народ «в течение столетий» объяснялись друг с другом
через переводчиков, что английские феодалы не пользовались английским
языком, что общенародного английского языка не существовало тогда,
что французский язык представлял тогда в Англии что-нибудь большее,
чем салонный язык, имеющий хождение лишь в узком кругу верхушки
английской аристократии? Как можно на основании таких анекдотиче¬
ских «доводов» отрицать наличие и необходимость общенародного
языка?
Русские аристократы одно время тоже баловались французским язы¬
ком при царском дворе и в салонах. Они кичились тем, что, говоря по-
русски, заикаются по-французски, что они умеют говорить по-русски
лишь с французским акцентом. Значит ли это, что в России не было тогда
общенародного русского языка, что общенародный язык был тогда фик¬
цией, а «классовые языки» — реальностью?
Наши товарищи допускают здесь, по крайней мере, две ошибки.
Первая ошибка состоит в том, что они смешивают язык с надстройкой.
Они думают, что если надстройка имеет классовый характер, то и язык
должен быть не общенародным, а классовым. Но я уже говорил выше, что
язык и надстройка представляют два различных понятия, что марксист
не может допускать их смешения.
Вторая ошибка состоит в том, что эти товарищи воспринимают проти¬
воположность интересов буржуазии и пролетариата, их ожесточенную
классовую борьбу, как распад общества, как разрыв всяких связей между
враждебными классами. Они считают, что поскольку общество распалось
и нет больше единого общества, а есть только классы, то не нужно и еди¬
ного для общества языка, не нужно национальной языка. Что же остается,
если общество распалось и нет больше общенародного, национального
языка? Остаются классы и «классовые языки». Понятно, что у каждого
«классового языка» будет своя «классовая» грамматика,— «пролетарская»
грамматика, «буржуазная» грамматика. Правда, таких грамматик не суще¬
ствует в природе, но это не смущает этих товарищей: они верят, что такие
грамматики появятся.
У нас были одно время «марксисты», которые утверждали, что желез¬
ные дороги, оставшиеся в нашей стране после Октябрьского переворота,

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
И
являются буржуазными, что не пристало нам, марксистам, пользоваться
ими, что нужно их срыть и построить новые, «пролетарские» дороги. Они
получили за это прозвище «троглодитов»...
Понятно, что такой примитивно-анархический взгляд на общество,
классы, язык не имеет ничего общего с марксизмом. Но он безусловно
существует и продолжает жить в головах некоторых наших запутавшихся
товарищей.
Конечно, неверно, '.зныввиду наличия ожесточенной классовой борьбы
общество якобы распалось на классы, не связанные больше друг с другом
экономически в одном обществе. Наоборот. Пока существует капитализм,
буржуа и пролетарии будут связаны между собой всеми нитями экономики,
как части единого капиталистического общества. Буржуа не могут жить
и обогащаться, не имея в своем распоряжении наемных рабочих, пролета¬
рии не могут продолжать свое существование, не нанимаясь к капитали¬
стам. Прекращение всяких экономических связей между ними означает
прекращение всякого производства, прекращение же всякого производ¬
ства ведет к гибели общества, к гибели самих классов. Понятно, что ни
один класс не захочет подвергнуть себя уничтожению. Поэтому классовая
борьба, какая бы она ни была острая, не может привести к распаду обще¬
ства. Только невежество в вопросах марксизма и полное непонимание
природы языка могли подсказать некоторым нашим товарищам сказку
о распаде общества, о «классовых» языках, о «классовых» грамматиках.
Ссылаются, далее, на Ленина и напоминают о том, что Ленин при¬
знавал наличие двух культур при капитализме, буржуазной и пролетар¬
ской, что лозунг национальной культуры при капитализме есть национа¬
листический лозунг. Все это верно и Ленин здесь абсолютно прав. Но
при чем тут «классовость» языка? Ссылаясь на слова Ленина о двух куль¬
турах при капитализме, эти товарищи, как видно, хотят внушить читателю,
что наличие двух культур в обществе, буржуазной и пролетарской, озна¬
чает, что языков тоже должно быть два, так как язык связан с культурой,—
следовательно, Ленин отрицает необходимость единого национального
языка, следовательно, Ленин стоит за «классовые» языки. Ошибка этих
товарищей состоит здесь в том, что они отождествляют и смешивают язык
с культурой. Между тем, культура и язык — две разные вещи. Культура
может быть и буржуазной и социалистической, язык же, как средство
общения, является всегда общенародным языком и он может обслуживать
и буржуазную и социалистическую культуру. Разве это не факт, что рус¬
ский, украинский, узбекский языки обслуживают ныне социалистическую
культуру этих наций так же не плохо, как обслуживали они перед Октябрь¬
ским переворотом их буржуазные культуры? Значит глубоко ошибаются
эти товарищи, утверждая, что наличие двух разных культур ведет к обра¬
зованию двух разных языков и к отрицанию необходимости единого
языка.
Говоря о двух культурах, Ленин исходил из того именно положения,
что наличие двух культур не может вести к отрицанию единого языка
и образованию двух языков, что язык должен быть единый. Когда бундов¬

12
И. СТАЛИН
цы стали обвинять Ленина в том, что он отрицает необходимость на¬
ционального языка и трактует культуру, как «безнациональную», Ленин,
как известно, резко протестовал против этого, заявив, что он воюет против
буржуазцой культуры, а не против национального языка, необходимость
которого он считает бесспорной. Странно, что некоторые наши товарищи
поплелись по стопам бундовцев.
Что касается единого языка, необходимость которого будто бы отри¬
цает Ленин, то следовало бы заслушать следуюг в / слова Ленина:
«Язык есть важнейшее средство человеческого общения; единство языка
и беспрепятственное его развитие есть одно из важнейших условий дей¬
ствительно свободного и широкого, соответствующего современному капи¬
тализму, торгового оборота, свободной и широкой группировки населения
по всем отдельным классам».
Выходит, что уважаемые товарищи исказили взгляды Ленина.
Ссылаются, наконец, на Сталина. Приводят цитату из Сталина о том,
что «буржуазия и ее националистические партии были и остаются в этот
период главной руководящей силой таких наций». Это все правильно.
Буржуазия и ее националистическая партия действительно руководят
буржуазной культурой, так же, как пролетариат и его интернационали¬
стическая партия руководят пролетарской культурой. Но при чем тут
«классовость» языка? Разве этим товарищам не известно, что националь¬
ный язык есть форма национальной культуры, что национальный язык
может обслуживать и буржуазную и социалистическую культуру? Неуже¬
ли наши товарищи не знакомы с известной формулой марксистов о том,
что нынешняя русская, украинская, белорусская и другие культуры являют¬
ся социалистическими по содержанию и национальными по форме, т. е.
по языку? Согласны ли они с этой марксистской формулой?
Ошибка наших товарищей состоит здесь в том, что они не видят раз¬
ницы между культурой и языком и не понимают, что культура по своему
содержанию меняется с каждым новым периодом развития общества,
тогда как язык остается в основном тем же языком в течение нескольких
периодов, одинаково обслуживая как новую культуру, так и старую.
Итак:
а)	язык, как средство общения, всегда был и остается единым для обще¬
ства й общим для его членов языком;
б)	наличие диалектов и жаргонов не отрицает, а подтверждает наличие
общенародного языка, ответвлениями которого они являются и которому
они подчинены;
в)	формула о «классовости» языка есть ошибочная, немарксистская
формула.
Вопрос. Каковы характерные признаки .языка?
Ответ. Язык относится к числу общественных явлений, действующих
ва все время существования общества. Он рождается и развивается с рож¬
дением и развитием общества. Он умирает вместе со смертью общества.
Вне общества нет языка. Поэтому язык и законы его развития можно по¬

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
13
нять лишь в том случае, если он изучается в неразрывной связи с историей
общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык и
который является творцом и носителем этого языка.
Язык есть средство, орудие, при помощи которого люди общаются друг
с другом, обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания.
Будучи непосредственно связан с мышлением, язык регистрирует и за¬
крепляет в словах и в соединении слов в предложениях результаты работы
мышления, успехи познавательной работы человека и, таким образом,
делает возможным обмен мыслями в человеческом обществе.
Обмен мыслями является постоянной и жизненной необходимостью,
так как без него невозможно наладить совместные действия людей в борьбе
с силами природы, в борьбе за производство необходимых материальных
благ, невозможно добиться успехов в производственной деятельности
общества,— стало быть, невозможно само существование обществен¬
ного производства. Следовательно, без языка, понятного для общества и
общего для его членов, общество прекращает производство, распадается
и перестает существовать, как общество. В этом смысле язык, будучи ору¬
дием общения, является вместе с тем орудием борьбы и развития общества.
Как известно, все слова, имеющиеся в языке, составляют вместе так
называемый словарный состав языка. Главное в словарном составе языка —
основной словарный фонд, куда входят и все корневые слова, как его ядро.
Он гораздо менее обширен, чем словарный состав языка, но он живет очень
долго, в продолжение веков и дает языку базу для образования новых
слов. Словарный состав отражает картину состояния языка: чем богаче
и разностороннее словарный состав, тем богаче и развитее язык.
Однако словарный состав, взятый сам по себе, не составляет еще язы¬
ка,— он скорее всего является строительным материалом для языка.
Подобно тому, как строительные материалы в строительном деле не со¬
ставляют здания, хотя без них и невозможно построить здание, так же
и словарный состав языка не составляет самого языка, хотя без него и
немыслим никакой язык. Но словарный состав языка получает величайшее
значение, когда он поступает в распоряжение грамматики языка, которая
определяет правила изменения слов, правила соединения слов в предло¬
жения и, таким образом, придает языку стройный, осмысленный характер.
Грамматика (морфология, синтаксис) является собранием правил об изме¬
нении слов и сочетании слов в предложении. Следовательно, именно бла¬
годаря грамматике язык получает возможность облечь человеческие
мысли в материальную языковую оболочку.
Отличительная черта грамматики' состоит в том, что она дает правила
об изменении слов, имея в виду не конкретные слова, а вообще слова без
какой-либо конкретности; она дает правила для составления предложений,
имея в виду не какие-либо конкретные предложения, скажем, конкретное
подлежащее, конкретное сказуемое и т. п., а вообще всякие предложения,
безотносительно к конкретной форме того или иного предложения. Следо¬
вательно, абстрагируясь от частного и конкретного, как в словах, так и
в предложениях, грамматика берет то общее, что лежит в основе изменений

14
И. СТАЛИН
слов и сочетании слов в предложениях, и строит из него грамматические
правила, грамматические законы. Грамматика есть результат длительной,
абстрагирующей работы человеческого мышления, показатель громадных
успехов мышления.
В этом отношении грамматика напоминает геометрию, которая дает
свои законы, абстрагируясь от конкретных предметов, рассматривая
предметы, как тела, лишенные конкретности, и определяя отношения
между ними не как конкретные отношения таких-то конкретных предметов,
а как отношения тел вообще, лишенные всякой конкретности.
В отличие от надстройки, которая связана с производством не прямо,
а через посредство экономики, язык непосредственно связан с производ¬
ственной деятельностью человека так же, как и со всякой иной деятель¬
ностью во всех без исключения сферах его работы. Поэтому словарный
состав языка, как наиболее чувствительный к изменениям, находится
в состоянии почти непрерывного изменения, при этом языку, в отличие
от надстройки, не приходится дожидаться ликвидации базиса, он вносит
изменения в свой словарный состав до ликвидации базиса и безотноситель¬
но к состоянию базиса.
Однако словарный состав языка изменяется не как надстройка, не путем
отмены старого и постройки нового, а путем пополнения существующего
словаря новыми словами, возникшими в связи с изменениями социаль¬
ного строя, с развитием производства, с развитием культуры, науки и т. п.
При этом, несмотря на то, что из словарного состава языка выпадает обыч¬
но некоторое количество устаревших слов, к нему прибавляется гораздо
большее количество новых слов. Что же касается основного словарного
фонда, то он сохраняется во всем основном и используется, как основа
словарного состава языка. .
Это и понятно. Нет никакой необходимости уничтожать основной сло¬
варный фонд, если он может .быть с успехом использован в течение ряда
исторических периодов, не говоря уже о том, что уничтожение основного
словарного фонда, накопленного в течение веков, при невозможности соз¬
дать новый основной словарный фонд в течение короткого срока, привело
бы к параличу языка, к полному расстройству дела общения людей между
собой.
Грамматический строй языка изменяется еще более медленно, чем его
основной словарный фонд. Выработанный в течение эпох и вошедший
в плоть и кровь языка, грамматический строй изменяется еще медленнее,
чем основной словарный фонд. Он, конечно, претерпевает с течением вре¬
мени изменения, он совершенствуется, улучшает и уточняет свои правила,
обогащается новыми правилами, но основы грамматического строя сохра¬
няются в течение очень долгого времени, так как они, как показывает
история, могут с успехом обслуживать общество в течение ряда эпох.
Таким образом, грамматический строй языка и его основной словарный
фонд составляют основу языка, сущность его специфики.
История отмечает большую устойчивость и колоссальную сопротивляе¬
мость языка насильственной ассимиляции. Некоторые историки, вместо

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
15
того, чтобы объяснить это явление, ограничиваются удивлением. Но для
удивления нет здесь каких-либо оснований. Устойчивость языка объяс¬
няется устойчивостью его грамматического строя и основного словарного
фонда. Сотни лет турецкие ассимиляторы старались искалечить, разрушить
и уничтожить языки балканских народов. За этот период словарный состав
балканских языков претерпел серьезные изменения, было воспринято не
мало турецких слов и выражений, были и «схождения» и «расхождения»,
однако балканские языки выстояли и выжили. Почему? Потому, что грам¬
матический строй и основной словарный фонд этих языков в основном
сохранились.
Из всего этого следует, что язык, его структуру нельзя рассматривать
как продукт одной какой-либо эпохи. Структура языка, его грамматиче¬
ский строй и основной словарный фонд есть продукт ряда эпох.
Надо полагать, что элементы современного языка были заложены еще
в глубокой древности, до эпохи рабства. Это был язык не сложный с очень
скудным словарным фондом, но со своим грамматическим строем, правда,
примитивным, но все же грамматическим строем.
Дальнейшее развитие производства, появление классов, появление
письменности, зарождение государства, нуждавшегося для управления
в более или менее упорядоченной переписке, развитие торговли, еще бо¬
лее нуждавшейся в упорядоченной переписке, появление печатного
станка, развитие литературы — все это внесло большие изменения в раз¬
витие языка. За это время племена и народности дробились и расходились,
смешивались и скрещивались, а в дальнейшем появились национальные
языки и государства, произошли революционные перевороты, сменились
старые общественные строи новыми. Все это внесло еще больше измене¬
ний в язык и его развитие.
Однако было бы глубоко ошибочно думать, что развитие языка про¬
исходило так же, как развитие надстройки: путем уничтожения существую¬
щего и построения нового. На самом деле развитие языка происходило
не путем уничтожения существующего языка и построения нового, а путем
развертывания и совершенствования основных элементов существующего
языка. При этом переход от одного качества языка к другому качеству
происходил не путем взрыва, не путем разового уничтожения старого и
построения нового, а путем постепенного и длительного накопления
элементов нового качества, новой структуры языка, путем постепенного
отмирания элементов старого качества.
Говорят, что теория стадиального развития языка является марксист¬
ской теорией, так как она признает необходимость внезапных взрывов,
как условия перехода языка от старого качества к новому. Это, конечно,
неверно, ибо трудно найти что-либо марксистское в этой теории. И если
теория стадиальности действительно признает внезапные взрывы в истории
развития языка, то тем хуже для нее. Марксизм не признает внезапных
взрывов в развитии языка, внезапной смерти существующего языка и вне¬
запного построения нового языка. Лафарг был не прав, когда он говорил
о «внезапной языковой революции, совершившейся между 1789 и 1794 года¬

16
И. СТАЛИН
ми» во Франции (см. брошюру Лафарга «Язык и революция»). Никакой
языковой революции, да еще внезапной, не было тогда во Франции. Конеч¬
но, за этот период словарный состав французского языка пополнился
новыми словами и выражениями, выпало некоторое количество устарев¬
ших слов, изменилось смысловое значение некоторых слов,— и только.
Но такие изменения ни в какой мере не решают судьбу языка. Главное
в языке — его грамматический строй и основной словарный фонд. Но грам¬
матический строй и основной словарный фонд французского языка не
только не исчезли в период французской буржуазной революции, а со¬
хранились без существенных изменений, и не только сохранились, а про¬
должают жить и поныне в современном французском языке. Я уже не го¬
ворю о том, что для, ликвидации существующего языка и построения нового
национального языка («внезапная языковая революция»!) до смешного мал
пяти-шестилетний срок,— для этого нужны столетия.
Марксизм считает, что переход языка от старого качества к новому
происходит не путем взрыва, не путем уничтожения существующего
языка и создания нового, а путем постепенного накопления элементов но¬
вого качества, следовательно, путем постепенного отмирания элементов
старого качества.
Вообще нужно сказать к сведению товарищей, увлекающихся взры¬
вами, что закон перехода от старого качества к новому путем взрыва не¬
применим не только к истории развития языка,— он не всегда применим
также и к другим общественным явлениям базисного или надстроечного
порядка. Он обязателен для общества, разделенного на враждебные клас¬
сы. Но он вовсе не обязателен для общества, не имеющего враждебных
классов. В течение 8—10 лет мы осуществили в сельском хозяйстве нашей
страны переход от буржуазного индивидуально-крестьянского строя к со¬
циалистическому, колхозному строю. Это была революция, ликвидировав¬
шая старый буржуазный хозяйственный строй в деревне и создавшая но¬
вый, социалистический строй. Однако этот переворот совершился не путем
взрыва, т. е. не путем свержения существующей власти и создания новой
власти, а путем постепенного перехода от старого буржуазного строя в де¬
ревне к новому. А удалось это проделать потому, что это была революция
сверху, что переворот был совершен по инициативе существующей власти
при поддержке основных масс крестьянства.
Говорят, что многочисленные факты скрещивания языков, имевшие
место в истории, дают основание предполагать, что при скрещивании про¬
исходит образование нового языка путем взрыва, путем внезапного пере¬
хода от старого качества к новому качеству. Это совершенно неверно.
Скрещивание языков нельзя рассматривать, как единичный акт ре¬
шающего удара, дающий свои результаты в течение нескольких лет. Скре¬
щивание языков есть длительный процесс, продолжающийся сотни лет.
Поэтому ни о каких взрывах не может быть здесь речи.
Далее. Совершенно неправильно было бы думать, что в результате
скрещивания, скажем, двух языков получается новый, третий язык, не
похожий ни на один из скрещенных языков и качественно отличающийся

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
17
от каждого из них. На самом деле при скрещивании один из языков обычно
выходит победителем, сохраняет свой грамматический строй, сохраняет
свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутренним
законам своего развития, а другой язык теряет постепенно свое качество
и постепенно отмирает.
Следовательно, скрещивание дает не какой-то новый, третий язык,
а сохраняет один из языков, сохраняет его грамматический строй и основ¬
ной словарный фонд и дает ему возможность развиваться по внутренним
законам своего развития.
Правда, при этом происходит некоторое обогащение словарного со¬
става победившего языка за счет побежденного языка, но это не ослабляет,
а, наоборот, усиливает его.
Так было, например, с русским языком, с которым скрещивались в ходе
исторического развития языки ряда других народов и который выходил
всегда победителем.
Конечно, словарный состав русского языка пополнялся при этом за
счет словарного состава других языков, но это не только не ослабило, а,
наоборот, обогатило и усилило русский язык.
Что касается национальной самобытности русского языка, то она не
испытала ни малейшего ущерба, ибо, сохранив свой грамматический
строй и основной словарный фонд, русский язык продолжал продвигаться
вперед и совершенствоваться по внутренним законам своего развития.
Не может быть сомнения, что теория скрещивания не может дать чего-
либо серьезного советскому языкознанию. Если верно, что главной зада¬
чей языкознания является изучение внутренних законов развития языка,
то нужно признать, что теория скрещивания не только не решает этой
задачи, но даже не ставит ее,— она просто не замечает, или не понимает ее.
Вопрос. Правильно ли поступила „Правда“, открыв сво¬
бодную дискуссию по вопросам языкознания?
Ответ. Правильно поступила.
В каком направлении будут решены вопросы языкознания,— это станет
ясно в конце дискуссии. Но уже теперь можно сказать, что дискуссия при¬
несла большую пользу.
Дискуссия выяснила, прежде всего, что в органах языкознания, как
в центре, так и в республиках, господствовал режим, не свойственный
науке и людям науки. Малейшая критика положения дел в советском язы¬
кознании, даже самые робкие попытки критики так называемого «нового
учения» в языкознании преследовались и пресекались со стороны руково¬
дящих кругов языкознания. За критическое отношение к наследству
Н.	Я. Марра, за малейшее неодобрение учения Н. Я. Марра снимались
с постов или снижались по должности ценные работники и исследователи
в области языкознания. Деятели языкознания выдвигались на ответ
ственные должности не по деловому признаку, а по признаку безоговороч¬
ного признания учения Н. Я. Марра.

18
И. СТАЛИН
Общепризнано, что никакая наука не может развиваться и преуспевать
без борьбы мнений, без свободы критики. Но это общепризнанное правило
игнорировалось и попиралось самым бесцеремонным образом. Создалась
замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая, обезопасив
себя от всякой возможной критики, стала самовольничать и бесчинствовать.
Один из примеров:	так называемый «Бакинский курс» (лекции
Н. Я. Марра, читанные в Баку), забракованный и запрещенный к переиз¬
данию самим автором, был однако по распоряжению касты руководителей
(т. Мещанинов называет их «учениками» Н. Я. Марра) переиздан и вклю¬
чен в число рекомендуемых студентам пособий без всяких оговорок. Это
значит, что студентов обманули, выдав им забракованный «Курс» за пол¬
ноценное пособие. Если бы я не был убежден в честности тов. Мещани¬
нова и других деятелей языкознания, я бы сказал, что подобное поведение
равносильно вредительству.
Как могло это случиться? А случилось это потому, что аракчеевский
режим, созданный в языкознании, культивирует безответственность и
поощряет такие бесчинства.
Дискуссия оказалась весьма полезной, прежде всего, потому, что она
выставила на свет божий этот аракчеевский режим и разбила его вдре¬
безги.
Но польза дискуссии этим не исчерпывается. Дискуссия не только раз¬
била старый режим в языкознании, но она выявила еще ту невероятную
путаницу взглядов по самым важным вопросам языкознания, которая
царит среди руководящих кругов этой отрасли науки. До начала дискус¬
сии «ученики» Н. Я. Марра молчали и замалчивали неблагополучное по¬
ложение в языкознании. Но после начала дискуссии стало уже невозмож¬
ным молчать, — они были вынуждены выступить на страницах печати. И
что же? Оказалось, что в учении Н. Я. Марра имеется целый ряд прорех,
ошибок, неуточненных проблем, неразработанных положений. Спраши¬
вается, почему об этом заговорили «ученики» Н. Я. Марра только теперь,
после открытия дискуссии? Почему они не позаботились об этом раньше?
Почему они в свое время не сказали об этом открыто и честно, как это
подобает деятелям науки?
Признав «некоторые» ошибки Н. Я. Марра, «ученики» Н. Я. Марра,
оказывается, думают, что развивать дальше советское языкознание можно
лишь на базе «уточненной» теории Н. Я. Марра, которую они считают марк¬
систской. Нет уж, избавьте нас от «марксизма» Н. Я. Марра. Н. Я. Марр
действительно хотел быть и старался быть марксистом, но он не сумел
стать марксистом. Он был всего лишь упростителем и вульгаризатором
марксизма, вроде «пролеткультовцев» или «рапповцев».
Н. Я. Марр внес в языкознание неправильную, немарксистскую фор¬
мулу насчет языка, как надстройки, и запутал себя, запутал языкознание.
Невозможно на базе неправильной формулы развивать советское языко¬
знание.
Н. Я. Марр внес в языкознание другую, тоже неправильную и немарк¬
систскую формулу насчет «классовости» языка и запутал себя, запутал

ОТНОСИТЕЛЬНО МАРКСИЗМА В ЯЗЫКОЗНАНИИ
19
языкознание. Невозможно на" базе’ неправильной формулы, противоре¬
чащей всему ходу истории народов и языков, развивать советское языко¬
знание.
Н. Я. Марр внес в языкознание не свойственный марксизму нескромный,
кичливый, высокомерный тон, ведущий к голому и легкомысленному отри¬
цанию всего того, что было в языкознании до Н. Я. Марра.
Н. Я. Марр крикливо шельмует сравнительно-исторический метод,
как «идеалистический». А между тем нужно сказать, что сравнительно-
исторический метод, несмотря на его серьезные недостатки, все же лучше,
чем действительно идеалистический четырехэлементный анализ Н. Я. Мар¬
ра, ибо первый толкает к работе, к изучению языков, а второй толкает
лишь к тому, чтобы лежать на печке и гадать на кофейной гуще вокруг
пресловутых четырех элементов.
Н. Я. Марр высокомерно третирует всякую попытку изучения групп
(семей) языков, как проявление теории «праязыка». А между тем нельзя
отрицать, что языковое родство, например, таких наций, как славянские,
не подлежит сомнению, что изучение языкового родства этих наций мог¬
ло бы принести языкознанию большую пользу в деле изучения законов
развития языка. Я уже не говорю, что теория «праязыка» не имеет к этому
делу никакого отношения.
Послушать Н. Я. Марра и особенно его «учеников», можно подумать,
что до Н. Я. Марра не было никакого языкознания, что языкознание на¬
чалось с появлением «нового учения» Н. Я. Марра. Маркс и Энгельс были
куда скромнее: они считали, что их диалектический материализм является
продуктом развития наук, в том числе философии, за предыдущий период.
Таким образом, дискуссия помогла делу также и в том отношении, что
она вскрыла идеологические прорехи в советском языкознании.
Я думаю, что чем скорее освободится наше языкознание 'от ошибок
Н. Я. Марра, тем скорее можно вывести его из кризиса, который оно пере¬
живает теперь.
Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок
Н. Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание,— таков по-моему
путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание.

К НЕКОТОРЫМ ВОПРОСАМ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
Ответ товарищу Е. Крашенинниковой
Тов. Крашенинникова!
Отвечаю на Ваши вопросы.
1.	Вопрос. В Вашей статье убедительно показано, что язык не есть
ни базис, ни надстройка. Правомерно ли было бы считать, что язык есть
явление, свойственное и базису и надстройке, или же правильнее было бы
считать язык явлением промежуточным?
Ответ. Конечно, языку, как общественному явлению, свойственно то
общее, что присуще всем общественным явлениям, в том числе базису и
надстройке, а именно: он обслуживает общество так же, как обслуживают
его все другие общественные явления, в том числе базис и надстройка. Но
этим собственно и исчерпывается то общее, что присуще всем обществен¬
ным явлениям. Дальше начинаются серьезные различия между обще¬
ственными явлениями.
Дело в том, что у общественных явлений, кроме этого общего, име¬
ются свои специфические особенности, которые отличают их друг от друга
и которые более всего важны для науки. Специфические особенности ба¬
зиса состоят в том, что он обслуживает общество экономически. Специ¬
фические особенности надстройки состоят в том, что она обслуживает
общество политическими, юридическими, эстетическими и другими идеями
и создает для общества соответствующие политические, юридические и
другие учреждения. В чем же состоят специфические особенности языка,
отличающие его от других общественных явлений? Они состоят в том, что
язык обслуживает общество, как средство общения людей, как средство
обмена мыслями в обществе, как средство, дающее людям возможность
понять друг друга и наладить совместную работу во всех сферах челове¬
ческой деятельности, как в области производства, так и в области эко¬
номических отношений, как в области политики, так и в области культу¬
ры, как в общественной жизни, так и в быту. Эти особенности свойствен¬
ны только языку, и именно потому, что они свойственны только языку,

К НЕКОТОРЫМ ВОПРОСАМ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
21
язык является объектом изучения самостоятельной науки,— языкознания.
Без этих особенностей языка языкознание потеряло бы право на само¬
стоятельное существование.
Короче: язык нельзя причислить ни к разряду базисов, ни к разряду
надстроек.
Его нельзя также причислить к разряду «промежуточных» явлений
между базисом и надстройкой, так как таких «промежуточных» явлений
не существует.
Но может быть язык можно было бы причислить к разряду произво¬
дительных сил общества, к разряду, скажем, орудий производства? Дей¬
ствительно, между языком и орудиями производства существует некоторая
аналогия: орудия производства, так же как и язык, проявляют своего
рода безразличие к классам и могут одинаково обслуживать различные
классы общества, как старые, так и новые. Дает ли это обстоятельство
основание для того, чтобы причислить язык к разряду орудий производ¬
ства? Нет, не дает.
Одно время Н. Я. Марр, видя, что его формула — «язык есть над¬
стройка над базисом»,— встречает возражения, решил «перестроиться»
и объявил, что «язык есть орудие производства». Был ли прав Н. Я. Марр,
причислив язык к разряду орудий производства? Нет, он был безусловно
не прав.
Дело в том, что сходство между языком и орудиями производства
исчерпывается той аналогией, о которой я говорил только что. Но зато
между языком и орудиями производства существует коренная разница.
Разница эта состоит в том, что орудия производства производят матери¬
альные блага, а язык ничего не производит или «производит» всего лишь
слова. Точнее говоря, люди, имеющие орудия производства, могут произ¬
водить материальные блага, но те же люди, имея язык, но не имея ору¬
дий производства, не могут производить материальных благ. Не трудно
понять, что если бы язык мог производить материальные блага, болтуны
были бы самыми богатыми людьми в мире.
2.	Вопрос. Маркс и Энгельс определяют язык как «непосредствен¬
ную действительность мысли», как «практическое,... действительное созна¬
ние». «Идеи,— говорит Маркс,— не существуют оторванно от языка».
В какой мере, по Вашему мнению, языкознание должно заниматься смыс¬
ловой стороной языка, семантикой и исторической семасиологией и сти¬
листикой, или предметом языкознания должна быть только форма?
Ответ. Семантика (семасиология) является одной из важных частей
языкознания. Смысловая сторона слов и выражений имеет серьезное зна¬
чение в деле изучения языка. Поэтому семантике (семасиологии) должно
быть обеспечено в языкознании подобающее ей место.
Однако, разрабатывая вопросы семантики и используя ее данные,
никоим образом нельзя переоценивать ее значение, и тем более — нельзя
злоупотреблять ею. Я имею в виду некоторых языковедов, которые, чрез
мерно увлекаясь семантикой, пренебрегают языком, как «непосредствен¬
ной действительностью мысли», неразрывно связанной с мышлением,

22
И. СТАЛИН
отрывают мышление от языка и утверждают, что язык отживает свой век,
что можно обойтись и без языка.
Обратите внимание на следующие слова Н. Я. Марра:
«Язык существует, лишь поскольку он выявляется в звуках; действие
мышления происходит и без выявления... Язык (звуковой) стал ныне
уже сдавать свои функции новейшим изобретениям, побеждающим безо¬
говорочно пространство, а мышление идет в гору от неиспользованных его
накоплений в прошлом и новых стяжаний и имеет сместить и заменить
полностью язык. Будущий язык — мышление, растущее в свободной
от природной материи технике. Перед ним не устоять никакому языку,
даже звуковому, все-таки связанному с нормами природы» (См. «Избран¬
ные работы» Н. Я. Марра).
Если эту «труд-магическую» тарабарщину перевести на простой чело¬
веческий язык, то можно притти к выводу, что:
а)	Н. Я. Марр отрывает мышление от языка;
б)	Н. Я. Марр считает, что общение людей можно осуществить и
без языка, при помощи самого мышления, свободного от «природной
материи» языка, свободного от «норм природы»;
в)	отрывая мышление от языка и «освободив» его от языковой «при¬
родной материи», Н. Я. Марр попадает в болото идеализма. '
Говорят, что мысли возникают в голове человека до того, как они
будут высказаны в речи, возникают без языкового материала, без язы¬
ковой оболочки, так сказать, в оголенном виде. Но это совершенно не¬
верно. Какие бы мысли ни возникли в голове человека и когда бы они
ни возникли, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового
материала, на базе языковых терминов и фраз. Оголенных мыслей,
свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной
материи» — не существует. «Язык есть непосредственная действительность
мысли» (Марк с). Реальность мысли проявляется в языке. Только
идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с «природной
материей» языка, о мышлении без языка.
Короче: переоценка семантики и злоупотребление последней при¬
вели Н. Я. Марра к идеализму.
Следовательно, если уберечь семантику (семасиологию) от преуве¬
личений и злоупотреблений, вроде тех, которые допускают Н. Я. Марр
и некоторые его «ученики», то она может принести языкознанию большую
пользу.
3.	Вопрос. Вы совершенно справедливо говорите о том, что идеи,
представления, нравы и нравственные принципы у буржуа и у пролета¬
риев прямо противоположны. Классовый характер этих явлений безуслов¬
но отразился на семантической стороне языка (а иногда и на его форме —
на словарном составе,— как правильно указывается в Вашей статье).
Можно ли, анализируя конкретный языковый материал и, в первую
очередь, смысловую сторону языка, говорить о классовой сущности вы¬
раженных им понятий, особенно в тех случаях, когда речь идет о язы¬
ковом выражении не только мысли человека, но и его отношения к дей¬

К НЕКОТОРЫМ ВОПРОСАМ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
23
ствительности, где особенно ярко проявляется его классовая принад¬
лежность?
Ответ. Короче говоря, Вы хотите знать,— влияют ли классы на язык,
вносят ли они в язык свои специфические слова и выражения, бывают ли
случаи, чтобы люди придавали одним и тем же словам и выражениям
различное смысловое значение в зависимости от классовой принадлеж¬
ности?
Да, классы влияют на язык, вносят в язык свои специфические сло¬
ва и выражения и иногда по разному понимают одни и те же слова и
выражения. Это не подлежит сомнению.
Из этого однако не следует, что специфические слова и выражения,
равно как различие в семантике, могут иметь серьезное значение для раз¬
вития единого общенародного языка, что они способны ослабить его
значение или изменить его характер.
Во-первых, таких специфических слов и выражений, как и случаев
различия в семантике, до того мало в языке, что они едва ли составляют
один процент всего языкового материала. Следовательно, вся остальная
подавляющая масса слов и выражений, как и их семантика, являются
общими для всех классов общества.
Во-вторых, специфические слова и выражения, имеющие классовый
оттенок, используются в речи не по правилам какой-либо «классовой»
грамматики, которой не существует в природе, а по правилам грамма¬
тики существующего общенародного языка.
Стало быть, наличие специфических слов и выражений и факты раз¬
личия в семантике языка не опровергают, а, наоборот, подтверждают
наличие и необходимость единого общенародного языка.
4.	Вопрос. В своей статье Вы совершенно правильно оцениваете
Марра, как вульгаризатора марксизма. Значит ли это, что лингвисты,
в том числе и мы, молодежь, должны отбросить все лингвистическое
наследие Марра, у которого все же имеется ряд ценных языковых иссле¬
дований (о них писали в дискуссии т. т. Чикобава, Санжеев и другие)?
Можем ли мы, подходя к Марру критически, все же брать у него полез¬
ное и ценное?
Ответ. Конечно, произведения Н. Я. Марра состоят не только из
ошибок. Н. Я. Марр допускал грубейшие ошибки, когда он вносил в
языкознание элементы марксизма в искаженном виде, когда он пытался
создать самостоятельную теорию языка. Но у Н. Я. Марра есть отдельные,
хорошие, талантливо написанные произведения, где он, забыв о своих тео¬
ретических претензиях, добросовестно и, нужно сказать, умело исследует
отдельные языки. В таких произведениях можно найти не мало ценного
и поучительного. Понятно, что это ценное и поучительное должно быть
взято у Н. Я. Марра и использовано.
5.	Вопрос. Одной из основных причин застоя в советском языкозна¬
нии многие лингвисты считают формализм. Очень хотелось бы
знать Ваше мнение о том, в чем заключается формализм в языкознании
и как его преодолеть?

24
И. СТАЛИН
Ответ. Н. Я. Марр и его «ученики» обвиняют в «формализме» всех
языковедов, не разделяющих «новое учение» Н. Я. Марра. Это, конечно,
несерьезно и неумно.
Н. Я. Марр считал грамматику пустой «формальностью», а людей,
считающих грамматический строй основой языка — формалистами. Это
и вовсе глупо.
Я думаю, что «формализм» выдуман авторами «нового учения» для
облегчения борьбы со своими противниками в языкознании.
Причиной застоя в советском языкознании является не «формализм»,
изобретенный Н. Я. Марром и его «учениками», а аракчеевский режим и
теоретические прорехи в языкознании. Аракчеевский режим создали
«ученики» Н. Я. Марра. Теоретическую неразбериху внесли в языкознание
Н. Я. Марр и его ближайшие соратники. Чтобы не было застоя, надо
ликвидировать и то и другое. Ликвидация этих язв оздоровит советское
языкознание, выведет его на широкую дорогу и даст возможность совет¬
скому языкознанию занять первое место в мировом языкознании.
И, Сталин
29 июня 1950 г.

ОТ РЕДАКЦИИ
В истории советской науки и культуры произошло выдающееся со¬
бытие. Величайший ученый нашей Родины И. В. Сталин, вождь и учи¬
тель советского народа и всего прогрессивного человечества, принял уча¬
стие в свободной дискуссии, организованной «Правдой» по вопросам
языкознания.
В настоящем номере «Вестника древней истории» печатаются оба вы¬
ступления товарища И. В. Сталина в этой дискуссии — статьи «Относи¬
тельно марксизма в языкознании» и «К некоторым вопросам языкознания».
Статьи И. В. Сталина вскрывают глубокое теоретическое и широкое
общественно-политическое значение обсуждаемых вопросов, которые имеют
отношение не только к языкознанию, но и к другим наукам и к идеологии
советского общества в целом.
Товарищ Сталин прежде всего решает важнейшие вопросы теории мар¬
ксизма-ленинизма относительно базиса и надстройки, соотношений между
ними, изменения базиса и надстройки и особенностей языка, который
«коренным образом отличается от надстройки».
Глубочайшее теоретическое значение имеют положения И. В. Сталина
об особенностях диалектического движения в условиях классового строя,
когда общество разделено на враждебные классы, и в условиях развития
общества, «не имеющего враждебных классов».
В свете сталинских положений ясно видна несостоятельность всех
основных утверждений так называемого «нового учения о языке» Н. Я. Мар¬
ра и его «учеников»: трактовки языка, как надстройки, утверждения клас¬
совости языка и революционных «взрывов» в истории языка, демагогиче¬
ских требований замены «устарелых» языков новыми, так называемого
«палеонтологического анализа», «теории стадиальности» и многих других,
часто противоречащих друг другу построений. Автор этих построений
Н. Я. Марр, несмотря на звонкие марксистское бра зные фразы, не смог
стать марксистом, но был «всего лишь упростителем и вульгаризато¬
ром марксизма».
Давая исчерпывающий анализ так называемого «нового учения о
языке» и показывая с железной логикой его немарксистскую сущность,
И. В. Сталин вместе с тем делает важнейшие выводы, открывающие ши¬
рокие перспективы не только языкознанию, но и другим обществен¬
ным наукам.
Для советских историков древности и археологов, имеющих прежде
всего дело с первобытно-общинным, рабовладельческим и феодальным
строем, исключительно важное значение имеют выводы И. В. Сталина
о ходе развития языков «от языков родовых к языкам племенным,
от языков племенных к языкам народностей и от языков народностей
к языкам национальным». Здесь открываются широчайшие пути для кон¬
кретного исследования древних родов, племен и народностей, населявших
территорию нашей Родины в древнейшие времена. Нельзя сказать, что
в этом отношении не велась советскими учеными исследовательская ра¬
бота. Однако неоднократно так называемое «новое учение о языке» с его

26
ОТ РЕДАКЦИИ
отвлеченными «стадиями» и «палеонтологическим анализом» уводило
доверчивых исследователей от изучения живых общественных организмов
в их конкретно-историческом развитии, делало выводы абстрактными,
искажающими действительность.
Для правильного понимания исторического развития важно решение
вопросов о сложении народностей. И. В. Сталин ясно показал место
народностей в историческом процессе; дело историков, археологов, этно¬
графов и языковедов показать конкретные пути сложения народностей
и особенности их развития.
Всем работающим в этой области по историко-культурным материа¬
лам и прежде всего археологам совершенно необходимо руководствовать¬
ся четким указанием И. В. Сталина на то,, «что культура по своему
содержанию меняется с каждым новым периодом развития общества,
тогда как язык остается в основном тем же языком в течение несколь¬
ких периодов, одинаково обслуживая как новую культуру, так и
старую».
И. В. Сталин во всех своих работах, касающихся истории, неизменно
обращает внимание на ведущую роль трудящихся масс в историческом
процессе. В только что вышедших статьях И. В. Сталин вновь призывает
исследователей обращать главное внимание на «те племена и народ¬
ности, которые входили в состав империи, имели свою экономическую
базу и имели свои издавна сложившиеся языки». Это указание
И.В.Сталина вместе с глубокой социально-экономической характеристикой,
данной империям рабского и средневекового периода, имеет исключительно
важное значение для всех изучающих древнюю историю и Средневековье.
Нужно прямо признать, что до сих пор в наших книгах по истории древнего
мира и раннего Средневековья недостаточно внимания уделяется истории
отдельных племен и народностей. Их заслоняют собой древневосточные
и эллинистические империи, Рим и империи раннего Средневековья.
Публикуемые статьи И. В. Сталина поднимают множество вопросов,
теснейшим образом связанных с проблемами древней истории. Детальное
их освещение должно стать важнейшей задачей советских историков
древности.
Советским ученым нужно обратить внимание на осуждение
И. В. Сталиным не свойственного марксизму нескромного, кичливого,
высокомерного тона, внесенного в науку Н. Я. Марром и всячески под¬
держивавшегося его «учениками». Это привело к тому, что критика и
самокритика в языкознании были сильно ослаблены, развилось прекло¬
нение перед «руководителями» и возник аракчеевский режим по отноше¬
нию к ученым, не разделявшим взгляды Н. Я. Марра и его «учеников».
Такое положение в языкознании нашло свое отражение и в смежных
дисциплинах. Отразилось оно и на страницах «Вестника древней исто¬
рии». Редакция журнала полностью сознает свою ошибку, выразив¬
шуюся в том, что вместо критического рассмотрения работ Н. Я. Марра,
касающихся вопросов древней истории, она поместила в № 1 за 1950 г.
статью, односторонне и некритически осветившую его деятельность и
неправильно приписавшую отдельным работам Н. Я. Марра большое
значение для истории древнего мира. Неверно и содержащееся в этой
статье утверждение, будто исследования Н. Я. Марра открыли «новые
возможности» в области изучения этногенеза. В действительности эти
«исследования» уводили ученых в сторону от истинного марксистско-
ленинского пути, указанного И. В. Сталиным в его классических тру¬
дах о нации и национальном вопросе. Крайне преувеличив значение
работ Н. Я. Марра в области семантики, передовая статья ВДИ отнюдь

ОТ РЕДАКЦИИ
27
не содействовала тому, чтобы «уберечь семантику (семасиологию) от пре¬
увеличений и злоупотреблений, вроде тех, которые допускают Н. Я. Марр
и некоторые его «ученики» (И. Сталин). Осуждая свою ошибку, Редак¬
ция ВДИ считает совершенно необходимым использовать все возможно¬
сти журнала, публикуя на его страницах работы, развивающие на
историческом материале положения новых выдающихся исследований
И. В. Сталина.
Советским историкам древности, идущим по пути ленинско-сталинской
науки, в ответ на выступление И. В. Сталина нужно еще более самокри¬
тически отнестись к своей работе. Нужно тщательно проверять свою ра¬
боту, поднимать ее на более высокий теоретический уровень, ликвидиро¬
вать всяческие пережитки прошлого, в том числе и влияния порочных
идей так называемого «нового учения о языке». Успех советской истори¬
ческой науки всегда будет зависеть от неустанного совершенствования
в области теории марксизма-ленинизма, от неуклонного следования по
пути Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина.

Проф. П. Н. Тарков
К ИСТОРИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В АНТИЧНОМ МИРЕ
Вопросы истории международных отношений в древнем миро не нашли
еще должного отражения в нашей общей и монографической лите¬
ратуре. На очереди стоят вопросы разоблачения тех неправильных
положений, которые характерны для буржуазной историографии.
Вопросы исследования истории международных отношений древности,
очевидно, будут являться той темой, разработка которой позволит по-
новому поставить и разрешить ряд до сих пор еще темных вопросов
древней истории.
Это касается прежде всего вопроса истории международных отно¬
шений в странах древнего Востока. Невыясненными остаются такие во¬
просы, как характер связей древневосточных деспотий в Передней Азии в
их борьбе за сферы влияния, в частности роль Ассирии в этих связях уже во
II тысячелетии до н. э. как участника борьбы между Египетской и Хеттской
державами, рост ее независимости по отношению к Вавилону в это время.
Особенно досадным является отсутствие исследований о роли в этих
связях народов нашей страны. Ведь не случайным же было то обстоя¬
тельство, что Ассирии пришлось выдержать вековую борьбу с Урарту
еще на рубеже II и I тысячелетий до н. э. Только обеспечив свои границы
на севере, Ассирия смогла в VIII—VII вв. стать мировой державой
древности, хотя и в это время Урарту не было окончательно покорено.
Но почему Ассирия так и не могла поработить Урарту, несмотря на то,
что подчинила другие древние рабовладельческие страны? В нашей вос¬
токоведческой литературе ответа на этот вопрос, указаний на социальные
предпосылки успехов урартийцев, мы не найдем.
Не найдем мы в нашей исторической литературе и объяснения очень
своеобразного размежевания интересов у победителей Ассирии — мидо-
персов, ново-халдейского Вавилона и сансского Египта. Не исследованы
должным образом и связи Египта с Эгейским миром.
Несмотря на успехи советской историографии в области исследования
истории народов Северного Причерноморья, нет еще конкретных иссле¬
дований и о том, какую роль в международной ситуации сыграли, на¬
пример, киммерийцы и скифы.
Древнейшие страницы всемирной истории исследуются изолированно,
вне всеобщих связей одних народов с другими, при изучении их истории
упускается из виду вопрос об их месте во всемирно-историческом про¬
цессе. Этот недостаток нашей историографии, в частности, весьма отри¬
цательно отражается на исследованиях по истории племен и народов,
населявших нашу страну.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНОСТИ
29
Историки античности не дали всестороннего исследования историче¬
ского развития, как требовали от нас И., В. Сталин, А. А. Жда¬
нов и С. М. Киров в своих замечаниях к проспекту учебника по исто¬
рии СССР: «Нам нужен такой учебник истории СССР..., где бы история
народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и, вообще,
мировой истории...»
Выше уже было отмечено, что наши историки древнего Востока не
дали еще исчерпывающего исследования вопроса о роли народов нашей
страны в мировом историческом процессе. Немного лучше, по также
неудовлетворительно обстоит дело с этим вопросом и в хронологических
рамках истории античности: вопрос об участии народов и племен, за¬
селявших в древности нашу страну, во всемирно-историческом процессе
должен стать одной из центральных проблем истории античности.
И крито-микенский и гомеровский периоды получат совершенно новое
освещение, если будет решен вопрос о роли международных отношений
того времени и учтен характер весьма активных двусторонних связей гре¬
ческого мира с. окружавшими народами и странами в период Троянской
войны и позже.
Особенно плодотворным будет всестороннее изучение всемирно-истори¬
ческих связей классической античности с народами нашей страны. Иссле¬
довать вопрос о роли скифов во всемирной истории — это значит совершенно
по-новому перечитать одну из ярких и славных страниц прошлого нашей
страны. Между тем, правильному пониманию этих вопросов мешали и
до сих пор мешают предвзятые установки в историографии вопроса. Исто¬
рики античности до сих пор группируют материал вокруг Греции и Рима,
уделяя другим странам античного мира совершенно недостаточное вни¬
мание. Этот «эллиноцентризм» и «романоцентризм» приводит к тому,
что, вольно или невольно отказавшись от общеисторической точки зрения
на развитие событий в древности, историки оставляют в тени часто весь¬
ма существенные явления, оказавшие громадное воздействие на ход исто¬
рического процесса, а это, в свою очередь, ведет к искажению и неправиль¬
ному пониманию прошлого. До сих пор вся сложность отношений
между греческим миром и скифами причерноморской периферии опре¬
делялась обычно с точки зрения Цицерона, говорившего о греческих
колониях как о кайме, пристроченной к варварскому миру. Это
стало трюизмом в трудах западноевропейских буржуазных историков,
которые стали изображать историю античности с позиций «ведущих» исто¬
рических народов, греков и римлян, которые будто бы воздействовали на
варварскую периферию, вносили в эту среду начала государственности
и культуры, а сами якобы не подвергались никакому влиянию со стороны
«варваров». Историки эпохи империализма объявили «счастьем» и «благом»
для варваров иметь связи с «облагодетельствовавшими» их цивилизован¬
ными народами Средиземноморья. Все, что шло из пределов нашей
страны, стало объявляться варварским, «скифским», неполноценным,
мешающим поступательному развитию цивилизации.
Мы еще до сих пор не выполнили завета Ломоносова: «Всяк, кто уви¬
дит в российских преданиях равные дела и героев греческим и римским
подобных, унижать нас перед оными причины иметь не будет, но только
вину полагать должно на бывший нам недостаток в искусстве, каковым
греческие и латинские писатели своих героев в полной славе предали веч¬
ности»1.
История Скифии в различные периоды всемирной истории служит,
в частности, ярким опровержением предвзятой схемы, изложенной выше.
1 М. В. Л о м о н о с о в, Древняя российская история, М., 1766, стр. 3.

30
ПРОФ. П. Н. ТАРКОВ
В странах «гостеприимного» для друзей Понта находилось то «золотое
руно», которого так нехватало жителям Средиземноморья. Золотая пше¬
ница, рыба и шерсть — все это привлекало колонистов из Греции еще в
мифологические времена. Черноморье стало золотым дном для греков
уже к VI в. до н. э.
Уровень общественно-политического строя скифов в начале их исто¬
рии не был иным, чем у греков и персов. Он не был первоначально
столь отличным от греческого, как это казалось впоследствии. Между
прочим, «варварами», в первоначальном смысле этого слова — «чужезем¬
цами», наравне со скифами афиняне считали и персов. Скифы в то время
стояли на стадии разложения родового строя и развития военной демо¬
кратии, стадии, сходной с гомеровским периодом истории самих греков1.
Словом, в начальный период колонизации между греками и туземным
населением Причерноморья не было полной противоположности в отно¬
шении их социального развития 1 2.
На основании данных наших источников мы можем утверждать, что
скифы проводили вполне самостоятельную внешнюю политику, оказавшую
громадное влияние на весь ход исторического процесса.
Нет сомнений, что неудачный поход Дария в Скифию был задуман
как одно из важных мероприятий в общем стратегическом плане персид¬
ского царя, стремившегося перерезать коммуникации греко-скифского
мира; этот поход был предпосылкой для дальнейших завоеваний в Европе.
По-новому должен встать перед историками и вопрос о проливах в
древности; морская политика Афин в ходе греко-персидских войн, подго¬
товившая в известной мере Пелопоннесскую войну, получит тогда более
глубокое объяснение. По-другому должна трактоваться и последующая
борьба между Македонией и греческими полисами, а в III в. между эл¬
линистическими монархиями за проливы и коммуникации с Черноморьем.
Это направление международной политики наметилось еще перед греко¬
персидскими войнами в результате весьма активной военной и диплома¬
тической деятельности самих скифов. Это они первые разгромили в своих
степях Дария персидского в 513 г. и предлагали греческим тиранам, ожи¬
давшим Дария на Истре, не чинить им препятствий к окончательной
ликвидации персидской армии, а позже они же предложили в 491 г.
грекам союз, предусматривающий совместные военные действия. Но
греческие тираны, опиравшиеся, как они сами говорили, на силу персид¬
ского царя, обманули скифов, не желая потерять Дария как союзника.
И вторично, в 491 г., план скифов, направленный против персов, не был
осуществлен не по их вине, а по вине греков метрополии.
Победа скифов над Дарием послужила сигналом для народных масс
малоазиатских городов начать сначала восстание, а потом и регулярную
войну с персами. Восстание милетских греков поэтому следует считать
1	Недаром Геродот (I, МЗ и сл.) писал, что самые знатные из греческих коло¬
нистов производили себя от варварских женщин, стыдясь своего ионийского происхож¬
дения.
2	Пусть скиф Анахарсис, один из семи древних мудрецов, был созданием последую¬
щих, скептически настроенных к рабовладельческой демократии умов, влагавших
в уста Анахарсиса свои филиппики, все же они его сделали скифом, и это не звучало
для современников необычно. Достаточно сослаться на материалы раскопок, свиде¬
тельствующие о большой самобытности скифов, например, о высокой технике
ювелирного дела. Климент Александрийский сообщает, что, «по словам Гесиода, сплав
меди изобрел скиф». Павсаний (I, 25,5), описывая предметы в святилище Аскле-
пия в Афинах, о сарматском панцыре говорит: «Взглянув на него, можно сказать,
что варвары способны к искусству ничуть не менее нас». Полидевк (26) сообщает
о скифских секирах и об изобретении ими пятиструпного музыкального инструмента.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНОСТИ
3i
не завязкой греко-персидских войн, а следствием победы скифов над
«великим царем». Скифы выступили перед порабо¬
щенным греческим миром как борцы за свободу
и независимость своей родины. Персы на Истре были
спасены греческими олигархами, отклонившими предложение скифов *.
Во всяком случае, победа скифов над персами в 513 г. была начальной
датой падения могущества крупнейшей деспотии древности. Именно
поэтому заслуживает специального исследования с точки зрения всемирно-
исторического процесса дальнейшая история скифов и их роль в между¬
народных отношениях 1 2.
Чрезвычайно важно исследовать вопрос о роли скифов в истории
V—IV вв., когда в Причерноморье сложились государства, независимые
от метрополии и оказывавшие на нее свое влияние.
О	крупной международной роли скифов свидетельствует, например,
фраза их царя Атия (IV в.), обращенная к византийцам: «Не вредите моим
доходам, чтобы мои кобылицы не пили вашей воды». А в 342 г. Одесс
устоял против Филиппа II тоже только с помощью того же Атия 3. Позже,
в 313 г., греческие города просили помощи скифов против Лисимаха.
Все эти факты противоречат надуманной позже схеме, по которой
скифы не играли никакой роли в международных отношениях.
Не менее важно изучение международных отношений эпохи эллинизма.
Буржуазные историки античности не желали видеть ничего положитель¬
ного в той ожесточенной классовой борьбе, которая развертывалась в
Средиземноморье в эллинистическую эпоху. Принято было трактовать эту
борьбу как анархию, как показатель того, что греко-эллинистический мир
изжил самого себя и нуждался в такой силе извне, которая могла бы его
спасти. Отныне, по их мнению, столбовая дорога истории стала проле¬
гать через Рим, и вплоть до появления германцев только там творилась
«истинная история». История Средиземноморья начиная с IV в. уклады¬
вается в прокрустово ложе сначала «самнитских», затем «пунических» и
«македонских» войн, которые ведет «державный» Рим, выполняя «предна¬
значенную» ему судьбой задачу стать повелителем вселенной.
В буржуазной исторической науке поэтому преувеличиваются лесть
и угодливость побежденных, их паразитизм, преуменьшается значение
их государственных объединений и образований, особенно тех, где боль¬
шую силу имели массы населения. Объявляется, например, что история
Греции этого периода в лучшем случае носила «провинциальный характер»·
и известный интерес представляет только в области духовной культуры.
«Сражаться за греков — значит сражаться с ними»4— эта фраза стала афо¬
ризмом в современной историографии при оценке исторических судеб
Греции эллинистического периода. Греко-эллинистический мир рассмат¬
ривается как объект завоеваний, а история его отдельных государстн
излагается как совокупность событий и действий, в той или иной степени
способствовавших или противодействовавших основной исторической
судьбе этих греко-эллинистических государств быть покоренными, быть,
в той или иной степени подданства у Рима.
1	«Ионийцы, мы принесли вам свободу, если только вы захотите нас послушать»,
такие слова вкладывает Геродот в уста скифских послов на Истринской пере¬
праве (IV, 33; ср. VII, 10).
2	Поход скифов против персов в 496/5 гг. (Н е г., VI, 40), когда они, пройдя через
Фракию, достигли Херсонеса Фракийского, был, конечно, далеко не случайным.
•Jordan, Getica, X.
•Petit de J oulleville, Histoire de la Grèce sous la domination romaine,.
P., 1875, стр. 29.

32
ПРОФ. П. II. ТАРКОВ
Упуская из виду, что международная политика была теснейшим об¬
разом связана с внутренними социальными движениями, которые по¬
трясли рабовладельческую систему на рубеже III и II вв. до н. э., Рим
объявили спасителем античного мира.
Одним из родоначальников такой «проримской» точки зрения на исто¬
рические судьбы античного Средиземноморья был Моммзен. Соответ¬
ствующие страницы его капитального труда о взаимоотношениях Рима и
Греции заполнены апологетическими заключениями по адресу Рима и
обвинениями по адресу Греции. «Уже до тошноты приелся упрек, который
повторялся ученой чернью эллинских и послеэллинских времен — будто
римляне старались сеять внутренние раздоры в Греции — одна из самых
нелепых пошлостей, какие когда-либо были придуманы филологами, вдав¬
шимися в политику». И дальше: «Римляне вполне серьезно желали ос¬
вобождения Греции... грандиозно задуманный план привел к сооружению
столь жалкого здания только потому, что эллинская нация дошла до пол¬
ного и нравственного и политического разложения»1.
Пристрастные положения Моммзена явились наиболее распространен¬
ными в буржуазной историографии установками по основным разделам
истории античности конца III и начала II в. до н. э. Именно отсюда идет
представление о Риме, который был будто бы охвачен энтузиазмом к элли¬
низму, стремясь претворить свое уважение к Греции, свое преклонение
перед ее литературой и искусством в акты политического освобождения
греков от ига, например, Македонии.
Взаимоотношения римского и греко-эллинского миров рисовались
буржуазным историкам по образу и подобию тех связей, какие сложились
в эпоху империализма между капиталистическими странами и колониями.
Еще Финлей под влиянием колониальных успехов Великобритании в
XIX в. строил историю взаимоотношений в Средиземноморье на превос¬
ходстве и честолюбии «воинственных сынов Марса». Для него взаимо¬
отношения Греции и Рима казались построенными по одному из много¬
численных вариантов «счастья» и «блага» для первой быть покоренной
Римом, что «приходилось по сердцу большинству греческого населения»,
которое смотрело на уничтожение мелких независимых правительств
в стране как на необходимый шаг к улучшению собственного быта1 2.
В этом отношении у Финлея было много общего с Дройзеном 3.
Культ силы, преклонение перед удачей, резко отрицательное отноше¬
ние к социальным движениям широких народных масс — таковы общие
исходные позиции и у ряда представителей современной буржуазной исто¬
риографии. Для Т. Франка, например, история международных отноше¬
ний на рубеже III и II вв.— это история все возраставшего влияния Рима,
который как бы помимо своей воли вел захватническую политику. В ли¬
рических тонах говорит Франк о римских «филэллинистических настрое¬
ниях» как об «ответных струнах», по которым ударили призывы греков 4,
и утверждает, что Рим первоначально не имел никакой заинтересованности
в территориальных захватах и что «величайшей ошибкой является опре¬
деление сципионовской политики как империалистической»5.
1	Т. М о м м з е п, Римская история, русск. пер., М., 1936, стр. 680.
2	Финлей, Греция под римским владычеством, русск. пер., М., 1877, стр. 19.
3	«Антигон (Гонат) чувствовал, что Греции грозит та же опасность, от которой
отчизна немцев не избавится до тех пор, пока не перейдет от «интернационального
лишь единства к действительно национальному» Эти строки, написанные Дройзе-
II ом в 1843 г., были оставлены им, по его собственному признанию, при позднейшем
переиздании на память и в назидание потомству и в 80-х гг. («История эллинизма»,
том III, стр. 310, прим. 131).
4	Т. Frank, Roman imperialism, NY, 1921, стр. 118.
6 О н же, ук. соч., стр. 149 и 186—186.

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНОСТИ
33
Таким образом, Франк считает римлян прирожденными арбитрами в
делах Востока, а такие факты, как, например, экспедиция Манлия в по¬
мощь Пергаму, были, по его мнению, бескорыстным (I) актом Рима, борь¬
бой за престиж, борьбой за установление «нового порядка» на Востоке,
страховкой на будущее время от всяких неожиданностей со стороны «дерз¬
ких» и «беззаконных» варваров. Франк называет при этом и грабительскую
политику Манлия лишь «случайными» эксцессами, оправдывая их тем,
что «для подобных противников» римляне «не чувствовали нужды приме¬
нять старые нормы, предписанные фециальными законами». И только лишь
«лакейский дух» людей Востока, их рабская угодливость, их неспособ¬
ность соблюдать правила, приемлемые для римлян, заставили Рим, по
мнению Франка, отказаться от деликатного сципионовского курса, за¬
менив его грубым катоновским. Римлянам стало мало аплодисментов гре¬
ков, и они вспомнили, что «их великие предки обычно получали реальную
плату деньгами и территорией в обмен на кровь граждан» (ук. соч., стр. 191).
Не представляют в этом отношении исключения и работы англий¬
ского историка Уолбенка *. Риму отводится решающая роль в вопросах
восточной политики уже с первых шагов проникновения его на Балкан¬
ский полуостров. Договоры Рима с Филиппом V, по мнению Уолбенка,
были выражением римской претензии «организовать дела в Греции и обес¬
печить греческую свободу»1 2.
Социальную борьбу в Греции он считает отнюдь не основной причи¬
ной ее политического упадка:	он не останавливается на измене ее
правящих классов, напуганных социальными движениями и поддержи¬
вавших вторжение чужеземцев, т. е. на связи между внешней политикой
и внутренней борьбой.
Только романоцентрическая точка зрения и могла привести Уолбенка
к его заключительному положению в работе по истории Филиппа V,
которое формулируется как альтернатива, возникшая будто бы перед гре¬
ческим миром: либо примириться с полным уничтожением эллинистиче¬
ской культуры, либо примириться с возвышением государства, «способного
навести порядок» (стр. 274). Надо ли говорить, что такой силой порядка
(imposing order) Уолбенком рисуется именно Рим 3.
Стремление все свести к фатальному и неотвратимому завоеванию од¬
них другими, без учета внутренней социальной истории борющихся го¬
сударств и народов, в свою очередь может привести и приводит только
к расистским «теориям», так как в этом случае вся «философия истории»
ограничивается лишь представлением о том, что на мировой арене будто
бы неизбежно одни более удачливые, а поэтому и более одаренные и пе¬
редовые народы и государства вытесняют одряхлевшую, а следовательно, и
отсталую народность или государство 4.
Поэтому-то так важна борьба советских историков против современ¬
ных попыток зарубежных, особенно англо-американских, историков по¬
литизировать историю древности таким образом, чтобы вывести оттуда
весьма нужные им положения о необходимости победы «сил порядка»,
носителем которых рисуется, например, древний Рим в его взаимоотноше¬
ниях с другими государствами, среди «анархических», «изживших себя»
народов и государств, какими изображаются страны, охваченные де-
1	W а 1 b a n k, Philip of Macedon, Cambridge, 1940, стр. 179.
2	О п ж е, The causes of Greek decline, JHS, 1944.
3	Подробный разбор работы Уолбенка дан в моей рецензии на эту книгу, см.
БДИ, 1947, № 3.
4	Ср. например. Gumplowitz, La liitte de races, где утверждается, что
«быть побежденным или победить — такова неизбежная альтернатива, поставленная
каждому государству» (стр. 272).
3	Вестник древней истории, № 2

34
ПРОФ. П. Н. ТАРКОВ
мокритическими движениями и революцией рабов (Греция, восточное
Средиземноморье).
Советская историческая наука должна опровергнуть традиционные пред¬
ставления, касающиеся падения политической самостоятельности Греции, а
также положения несоизмеримости сил Рима и его конкурентов. Надо раз¬
венчать легенду об «извечно великом Риме», о целесообразности и полез¬
ности его завоевательной деятельности. Тогда окажется, что успехи Рима
сначала по объединению вокруг него Ита;йш, а затем и всего Средизем¬
номорья определялись не особой природой носителей римской государ¬
ственности, не мудростью его сенаторов, не воинственностью «сынов Марса»,
а гораздо более существенными обстоятельствами, в том числе междуна¬
родной ситуацией, тесно связанной с внутренней социальной обстанов¬
кой. Соседи Рима, каждый в отдельности, были первоначально сильнее
его, но борьба их друг с другом оказалась весьма выгодной для малень¬
кой общины на Тибре. Рим должен был первоначально покорно выслуши¬
вать то, что ему предлагал, например, Карфаген. В то же время успехи
плебса во внутренней борьбе способствовали закреплению первых скром¬
ных внешних успехов.
Эта связь и взаимозависимость между внутренней социально-полити¬
ческой жизнью отдельных государств античности и международной об¬
становкой приобретает решающее значение особенно для истории антич¬
ного Средиземноморья III—II вв. до н. э.
Все сказанное заставляет -совершенно иначе поставить вопрос об оче¬
редных, неотложных задачах в области научно-исследовательской работы,
а следовательно, и преподавания истории античности. Прежде всего)
очевидно, надо признать совершенно исключенной возможность дать
правильное освещение хода исторического процесса, если строить его
только по материалам каждой отдельно взятой страны без учета между¬
народной обстановки.
Действительно, трудно понять события от первой Пунической войны
(середина III в. до н. э.) до разрушения Римом Коринфа и Карфагена (се¬
редина II в. до н. э.), т. е. до установления римского господства, если следо¬
вать общепринятым схемам, не считаясь с данными источников. Источники
(Полибий, в первую очередь) сообщают нам о той существенной роли, кото¬
рую играли, например, греки Сиракуз в установлении политического рав¬
новесия в западном Средиземноморье после первой Пунической войны с
тем, чтобы не дать чрезмерно ослабеть Карфагену и усилиться Риму. Тот
же источник одновременно сообщает, что события трех лет ливийско-наем¬
нического восстания 241—238 гг. потрясли Карфагенскую державу боль¬
ше, чем двадцать с лишним лет длившаяся перед этим война ее с Римом.
Особенную сложность представляет объяснение успехов Рима с конца
Ганнибаловой войны, т. е. в период первого пятидесятилетия II в. до н. э.
Ведь Рим, будучи слабее своих противников, ни разу не разбив Ганни¬
бала, а, наоборот, будучи им неоднократно разбит, стал хозяином сначала
западной половины Средиземноморья, а затем, являясь, конечно, более
слабым по сравнению с восточными эллинистическими монархиями,—
тем не менее через пятьдесят лет стал господином положения и в восточ¬
ном Средиземноморье.
Мы не можем признать правильной ту картину, которая до сих
пор рисуется антидемократически настроенными историками по вопро¬
сам о причинах падения политической самостоятельности противников
Рима, как стран и государств «изживших себя», «косневших в анархии»,
для которых якобы было спасением покорение их Римом.
Греко-эллинистический мир и Рим на рубеже III и II вв. до н. э.— это
огромная тема, от правильного разрешения которой зависит ответ и на

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ДРЕВНОСТИ
35
последующие вопросы истории античности вплоть до установления при¬
чин гибели рабовладения и смены его более прогрессивной формацией.
Именно в этот период и именно на международной арене пытались найти
поддержку и защиту своих привилегий правящие классы рабовладель¬
ческого общества, опираясь на «своих» в чужом полисе, в другом госу¬
дарстве, в интересах борьбы с «чужими», т. е. своими классовыми врагами,
в своем полисе.
Отношения эллинистического мира с Римом на рубеже III и II вв.
до н. э. определялись совокупностью этих социальных и политических
условий.
В связи с этим надо признать, что столбовая дорога мировой истории
в этот период пролегала еще в греко-эллинистическом мире, в то время
как, образно выражаясь, история Рима этих лет была еще проселком.
Греция и даже такие периферийные государства, как, например, го¬
родские республики Крита или иллирийские области, совсем не были
только «географическим пространством» для проявления державной воли
Рима.
На западе Средиземноморья и на востоке питательной средой внеш¬
них политических связей была внутренняя ожесточенная борьба,
только учитывая которую и можно объяснить организацию всякого
рода союзов, возникновение войн и i. п. Так было в Риме (примеры
отпадения союзников, италиков и греков во время Ганнибаловой войны),
так было в Карфагене (восстание нумидийцев и переход испанских пле¬
мен на сторону Рима), так было и на Черноморье. В Греции рабовладель¬
цы пытались найти поддержку вовне для подавления революции. Это было
время войн, причем именно в войнах находила свое выражение всемирно-
историческая связь событий. Полибий писал: «Антиохова война заро¬
дилась из Филипповой, Филиппова из Ганнибаловой, Ганнибалова —
из Сицилийской, и все они в совокупности вели к одной цели» (III, 32).
Именно об этом свидетельствуют фактические данные источников вне
зависимости от суждений того или иного автора, суждений, на которые
оказывало громадное влияние классовое умонастроение античных писа¬
телей с их предпочтением чужого порядка собственным революционным
«неурядицам». И об этом должны говорить наши работы.
Совершенно бесспорно, что наша советская историческая наука най¬
дет правильное объяснение таким до сих пор необъясненным феноменам,
как победа Рима над Карфагеном Ганнибала, если она будет искать это
объяснение не в пресловутой доблести римлян, а в большей социальной
слабости Карфагена.
Можно не сомневаться, что при этих единственно правильных предпо¬
сылках центральное место при изложении конкретно-исторических
материалов займет история борьбы самих масс, истинных творцов исто¬
рии, восстаний рабов и обездоленных масс свободного населения, клас¬
сическим примером которой было, в частности, революционное государ¬
ство Набиса Спартанского на рубеже III и II вв. до н. э., один факт су¬
ществования которого угрожал безопасности многих аристократических
государств и определял внутреннюю и внешнюю политику периода,
кульминационной точкой которой было вторжение войск ряда рабовла¬
дельческих государств в Спарту.
Советская историческая наука должна суметь обосновать и конкрети¬
зировать тезис о том, что победа Рима в Средиземноморье, сопровождав¬
шаяся разгромом революционно-демократического движения там, была
лишь временным выходом из кризиса рабовладения, что это был выход
в виде втягивания в орбиту рабовладельческого хозяйства новых масс
прежде свободного населения самой Греции, классического Востока и

36
ПРОФ. П. Н. ТАРКОВ
варварской периферии. Иными словами, надо доказать, что Рим, громя
в Греции Набиса Спартанского, подготовил для себя восстание рабов в
Сицилии и гражданские войны конца республики.
Наше время, время строительства коммунистического общества, тре¬
бует перевооружения во всех областях науки и техники. Свою скромную,
но существенно важную роль в этой борьбе должны сыграть и исследо¬
ватели в области древней истории. Их задача показать в своих работах,
что передовое всегда побеждает силы вчерашнего дня и что это передовое
обеспечивается борьбой истинных творцов истории — широких народных
масс.

Проф. М. И. Артамонов
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
Из нескольких версий происхождения скифов, известных Геродоту,
и он сам и вслед за ним большинство современных историков наибо¬
лее вероятной считали ту, согласно которой скифы в конце VII в.
до н. э. вторглись в Европу из Азии. Северное Причерноморье до скифов
занимали будто бы киммерийцы. Скифы не только изгнали киммерийцев
из этой страны, но, преследуя их, сами прАшкли в Переднюю Азию и в ,
течение 28 лет держали в страхе и подчинении наиболее культурные и
могущественные страны древнего Востока. После этого они вернулись
в отнятое у киммерийцев Северное Причерноморье и обосновались здесь
на несколько столетий (H е г., IV, 11—12, I, 103—106, 1—4)1.
Клинописные памятники Ассирии, в которых нашлись сведения о
киммерийцах и скифах 2, показали, что данные Геродота о тех и других
не отличаются точностью. Эти памятники позволили существенным образом
изменить старые представления о взаимоотношениях скифов с киммерийца¬
ми и вместе с тем уточнить действительное содержание тех событий, которые
легли в основу легендарного рассказа Геродота. Оказалось, что кимме¬
рийцы появились в Передней Азии, на северных границах Ассирии, за¬
долго до появления там скифов. Киммерийцы упоминаются в ассирийских
памятниках еще в конце VIII в.3, тогда как первые сведения о скифах в
Передней Азии относятся к 70-м годам следующего, VII, столетия4. Уже
одна эта почти полусотлетняя разница в сроках выступления тех и других
на историческую арену исключает то объяснение их вторжения в Азию,
которое содержится в рассказе Геродота. Несостоятельность этого рас¬
сказа в данном отношении становится совершенно несомненной при учете
того, что киммерийцы и скифы выступают в Передней Азии не врагами,
как их рисует Геродот, а союзниками Б. В VII в. до н. э. на Ассирию на¬
падали с севера и киммерийцы, и скифы, и ряд других местных племен,
временами образовывавших мощные коалиции, угрожавшие не только
спокойствию, но и самому существованию этого, казалось бы, столь мощ¬
ного государства.
1	См., например, «История СССР, т. I. С древнейших времен до конца XVIII в.»,
под ред. акад. Б. Д. Грекова, чл.-корр. С. В. Бахрушина и проф.
В. Н. Лебедева, ияд. 2-е, 1948, стр. 15.
! W а I е г m a n, Royal Correspondence of the Assyrian Empire, I—ТГ, 1930;
J.	A. Knudtzon, Assyrische Gebete an den Sonnengott, I—II, 1893; E. Schra¬
der, Keiliuschriltliche Bibliothek, II, 1890.
■Waterman, ук. соч., № 146, 197, 1079 (ВДИ, 1947, № 1, стр. 266—267).
■Schrader, ук. соч., II, 129, Knudtzon, ун. соч., II, № 35 (ВДИ,
1947, № 1, стр. 270).
■Waterman, ук. соч., II, 1257; Knudtzon, ук. соч., II, № 35.

38
ПРОФ. М. И. АРТАМОНОВ
Нет надобности заниматься детальным сопоставлением ассирийских
известий о киммерийцах и скифах с рассказом Геродота, чтобы убедиться,
что в последнем мы имеем дело с легендой, весьма далекой от действитель¬
ности. Историческая наука, принимавшая эту легенду за подлинную
историю, впадала в грубейшее заблуждение, и не чем иным как таким же
заблуждением следует признать и те современные построения, которые
пытаются примирить показания Геродота с данными клинописных памят¬
ников. Так, например, Б. Н. Граков утверждает, что кочевые скифы
появились в северо-черноморских степях еще в IX—VIII вв. до н. э. До
конца VII в. они жили в соседстве с киммерийцами и бок о бок высту¬
пали в известиях, относящихся к этому времени. Из дальнейшего изложе¬
ния этого автора следует, что внедрение скифов в Причерноморье было
постепенным и что только после изгнания их из Передней Азии, после
616 г., они окончательно утвердились в Поднепровье, частично смешавшись
с остатками киммерийцев в виде местного населения1.
Приведенное построение истории Причерноморья в первые века I ты¬
сячелетия до н. э. не подтверждается никакими фактическими данными
и представляет собою лишь некоторую модификацию традиционного,
восходящего к Геродоту, представления о происхождении скифов с тем
лишь отличием, что Геродот, выдвигая свою версию, не замалчивал и
другой, по которой скифы /зыли исконным местным населением При¬
днепровья. Древность скифов в Причерноморье,восходящая к IX—VIII вв.,
выводится Б. Н. ГраковЬш из упоминания «доителей кобылиц»
и «млекоедов» у Гомера; совместное жительство их с киммерийцами обос¬
новывается тем, что последние упоминаются в «Одиссее», также приписы¬
ваемой Гомеру. Несерьезность этих доводов настолько очевидна, что нам
нет надобности заниматься их критическим разбором.
Следует признать, что письменные источники дают нам очень мало
достоверных сведений о древней истории скифов. Совершенно несомненно
лишь одно, а именно, что в 70-х гг. VII в. они появляются в Передней
Азии и вместе с киммерийцами и другими народами участвуют в собы¬
тиях, заканчивающихся падением Ассирии и образованием Мидийского
царства, а затем, уже в греческих известиях, выступают в качестве одного
из наиболее значительных образований в Северном Причерноморье. Све¬
дения Геродота об их отношениях с киммерийцами и о мотивах похода
в Переднюю Азию насквозь легендарны и не подтверждаются другими,
более достоверными источниками. Само собой разумеется, что при такой
оценке рассказа Геродота ставится под сильное сомнение и его версия
происхождения скифов, якобы вторгшихся в Причерноморье из Азии,
из-за Аракса.
. Как известно, Геродот (IV, 5—10) одновременно передает и другую
версию происхождения скифов, которую он сообщает даже в двух ва¬
риантах — греческом и скифском. По этой версии, скифы в Приднепровье
ниоткуда не приходили, они — исконное население, родственное соседним
этническим образованиям — фракийцам, к числу которых относятся ага-
фирсы, и гелонаМ, часть которых, вероятно, составляли авхеты, занимав¬
шие Побужье. Собственно скифами в этой легенде выступает нижнедне¬
провское население, к которому относятся наименования «сколоты» и
«паралаты»1 2. Мы, к сожалению, не можем с полной уверенностью связать
эти два наименования с определенными частями нижнеднепровских ски¬
фов, которые здесь различает Геродот, а именно: скифами-царскими, или
1	Б. Г р а к о ь, СкГфи, Ки1в, 1947. стр. 13 сл.
2	М. И. Артамонов, Этногеография Скифии, УЗЛГУ, Сер. истор. наук,
№ 13; о н ж е, Археология, Л., 1919, стр. 129 сл.; о н ж е, Вопросы истории скифов
в советской науке, ВДИ, 1947, № 3, стр. 76.

^ОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
39
сайями, скифами-номадами и скифами-зеьГледельцами. Эти группы зани¬
мали так называемую «Древнюю Скифию», вероятно, Скифию в собствен¬
ном смысле, из чего, конечно, не следует, что все ее население было вполне
однородно и одного и того же происхождения. Уже самый факт распаде¬
ния этого населения на три группы, из которых две не различались между
собой даже по образу жизни и хозяйству и обе были кочевыми, свидетель¬
ствует о возможности предполагать в этом разделении следствие различ¬
ного происхождения и, в частности, вторжения какой-то из этих групп
в Древнюю Скифию извне. Эта группа и могла бы быть той, которая
явилась сюда с востока и появление которой могло послужить основою
для легенды о происхождении скифов из Азии, той легенды, которую Геро¬
дот, а вслед за ним и другие историки считают почему-то наиболее достовер¬
ной, собственно даже единственной, заслуживающей доверия. Между тем,
как мы видели, эта легенда не может считаться в большей степени досто¬
верной, чем другие, и может быть принята во внимание при решении во¬
проса о происхождении скифов лишь постольку, поскольку принимаются
во внимание и другие. В ней, как и в других, может заключаться рацио¬
нальное зерно. Задача исторического исследования в данном случае как
раз и заключается в том, чтобы установить реальную основу легенд о
происхождении скифов. Поскольку письменных данных для этой цели
явно недостаточно, разрешить эту задачу можно только с помощью
археологии.
Связь скифской культуры с доскифской или, как ее называют не¬
которые исследователи, киммерийской культурой выражается в пережит¬
ках некоторых свойственных последнему культурных традиций даже
в позднескифское время и настолько очевидна, что даже наиболее упорные
сторонники азиатского происхождения скифов вынуждены вносить су¬
щественный корректив в картину появления скифов в Причерноморье,
нарисованную Геродотом, допуская, что киммерийцы далеко не полностью
выселились в Малую Азию. Часть туземного населения, по их мнению,
осталась на старых местах и смешалась с пришельцами, придав их куль¬
туре локальные черты1.
Допустим, что это так, что явившиеся из Азии скифы в культурном от¬
ношении настолько подчинились туземным традициям, что утратили даже
свойственный им, как особому этническому образованию, свой обряд
погребения и стали хоронить своих покойников так же, как это до них
делали туземцы. В степном Поднепровье они восприняли от местного на¬
селения древний обычай устраивать могилу в виде подземной камеры (ка¬
такомбы) или же погребать покойника в облицованных и перекрытых де¬
ревом или камнем ямных могилах, причем в разных местах степного По-
днепровья и Крыма по-разному. В Поднестровье они, как и туземцы, со¬
оружали каменные могилы и то полагали покойников в скорченном виде,
то сжигали. В Среднем Поднепровье устраивали столбовые деревянные
камеры и т. д. Общими для всех них, оказывается, являлись не формы мо¬
гильного сооружения, не обряд похорон и даже не образ жизни, таг^ак
в соответствии с разделением местного населения на земледелы^^и|(^о-
товодов часть скифов продолжала кочевать, часть же пос^^^вь в
укрепленных поселениях (городищах), а только некоторые "^^^рЬру-
жия, конского снаряжения и личного убора, в украшени^вЖорых
видное место занимали изображения животных. Эти-то яв^^^я и со¬
ставляют то, что именуется скифскою культурою, причем^ однако,
совершенно очевидно, что скифскою она может называться лишь весьма
'Б. Граков, Ск1фи, Ки!в, 1947, стр. 21.

40
ПРОФ. М. И. АРТАМОНОВ
условно, так как совершенно^акие же формы, такой же звериный стиль
распространены далеко за пределами Скифии.
Все, что мы знаем о возникновении так называемой скифской куль¬
туры, говорит о ее местном, в первую очередь причерноморском, проис¬
хождении. Древнейшие памятники скифского типа, такие, как Келермес
или Мельгуновский клад, происходят из предгорий Кавказа и из степей
Поднепровья; в Средней Азии и в Сибири нет ничего, что бы в смысле древ¬
ности можно было им противопоставить. С другой стороны, у нас нет ре¬
шительно никаких оснований ставить возникновение скифской культуры
на Алтае в зависимость от Причерноморья. Очевидно, и тут и там
и в ряде других мест она возникает независимо, как результат
развития в сходных исторических условиях, в числе которых, несомненно,
немаловажное, можно сказать, решающее, значение имел древний Вос¬
ток, при наличии взаимосвязей и взаимодействий между различными
племенами, по преимуществу степной Евразии. Скифская культура,
следовательно, в принятом нами выше смысле — признак не этни¬
ческий и не может ни в какой мере служить доказательством рас¬
пространения скифов как таковых. А если это так, то и в собственно
Скифии с ее различным этнографическим и, должно быть, и этническим
составом скифская культура не представляет особого этнического эле¬
мента, даже растворившегося в местной среде и только определенным
образом окрасившего ее этнические культуры. Таким образом, от якобы
принесших ее сюда скифов решительно ничего не остается, и мы оказы¬
ваемся и здесь перед лицом не одной, а нескольких этнических культур,
объяснить которые мы можем лишь изучив местное, доскифское развитие.
Если основываться на археологических материалах скифского и не¬
посредственно предшествующего ему времени, то никаких оснований для
предположения о появлении скифов в Поднепровье в результате наше¬
ствия извне, тем более из Азии, не обнаруживается. Скифы, притом не
только племена западной, земледельческой Скифии, но и кочевые племена
степного Поднепровья или древней Скифии, оказываются не пришлым, а
древним местным населением со старыми местными этно-культурными
традициями. Таким образом, реальная основа устанавливается только
для одной из версий происхождения скифов, содержащихся в легендах,
сохраненных Геродотом, а именно той, по которой их происхождение свя¬
зывается с Днепром, по которой они представляют собой древнейших
обитателей этой страны, детей ее змееногой богини-женщины, самым об¬
разом своим олицетворявшей мать-сырую землю и ее производительные
силы.
Такое заключение, однако, не может нас удовлетворить, так как труд¬
но согласиться с тем, что вторая версия происхождения скифов не имеет
под собой никаких оснований и что Геродот без серьезных поводов отдал
ей свое предпочтение. Что версия о вторжении скифов в Причерноморье
не |ыла выдумана Геродотом, мы знаем из его же ссылки на поэму «Ари-
маапея» Аристея Проконесского (Н е г., IV, 13), написанную, по сведе-
ншЛ^^юодота, еще в VII в. до н. э. Возможно, что именно этим освяще-
ние^^^Ьратурной традицией объясняется предпочтение, которое ей от-
дал^^^црт. Однако Геродот не слепо следовал за Аристеем. У послед-
него^^^Л были вытеснены исседонами —«многочисленными и очень доб-
лестньп|^Роинами, богатыми конями и стадами овец и быков», и «чваня¬
щимися своими длинными волосами»1. По Геродоту же, (I, 304) скифов
из Азии вытеснили не исседоны, а массагеты, которых он помещает на
восточной стороне Каспийского моря, т. е. в Кара-Кумах. Что касается
АД)1'А-4 (ВДИ, 1947, № 1, стр. 298).

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
41
исседонов, то они, по Геродоту, обитали «против» массагетов и к востоку
от живших у южной оконечности Урала агрипеев (плешивых) (Нет.,
I, 201; IV, 25), т. е. в нынешнем Казахстане. Отступление от Аристея сви¬
детельствует, что легенда об азиатском происхождении скифов представ¬
ляет собою не мертвую литературную традицию, а живое предание, с ко¬
торым Геродот мог познакомиться в Ольвии в форме, отличающейся от
той, которая была зафиксирована в «Аримаспее».
В совершенно особом, отличном и от Геродота и от Аристея, виде эта
легенда об азиатском происхождении скифов появляется у Диодора Си¬
цилийского, автора, писавшего во второй половине I в. до н. э., но исполь¬
зовавшего для своего труда более древние, в том числе и боспорские,
исторические сочинения. О скифах в его «Библиотеке» говорится, что «они
сначала занимали незначительную область.. . у реки Аракса. . . , но
еще в древности под управлением одного воинственного... царя приобрели
себе страну в горах до Кавказа, а в низменностях—прибрежия Океана и
Мэотийского озера и прочие области до реки Танаиса. Впоследствии,—
продолжает Диодор,—■ по скифским преданиям, появилась у них рожден¬
ная землею дева, у которой верхняя часть тела до пояса была женская,
а нижняя змеиная. Зевс, совокупившись с нею, произвел сына, по имени:
Скифа, который, превзойдя славою всех своих предшественников, назвал:
народ по своему имени скифами. В числе потомков этого царя были два
брата, отличавшиеся доблестью: один из них назывался Пал, а другой —:
Нан. Когда они совершили славные подвиги и разделили между собою
царство, по имени каждого из них назвались народы: один палами^
а другой напами. Спустя некоторое время потомки этих царей, отличив-,
шиеся воинственностью и стратегическими талантами, подчинили себе,
обширную страну за рекою Танаисом до Фракии и, направив действия]
в другую сторону, распространили свое владычество до египетской реши
Нила»1.
Нетрудно заметить, что рассказ Диодора представляет собою сильно
осложненную контаминацию обеих версий происхождения скифов в ле¬
гендах, очевидно, живших в туземной среде и сохраненных нам Геро¬
дотом, но ставших известными Диодору или его боспорскому источнику,
вероятно, не через Геродота, а другим путем. Совершенно новым в этом'
рассказе является сообщение о разделении скифского царства между двумя
братьями — Палом и Нэпом, именами которых якобы стали называться
подвластные им народы. Потомки этих царей простерли свои завоевания
на запад за реку Танаис до Фракии и на юг до реки Нила. Здесь опять
нельзя не усмотреть отражения тех же сведений, которые содержатся
у Геродота, а именно, о подчинении скифами Причерноморья и о походе
их в страны древнего Востока, сведений, сходных, но независимых от
Геродота. Ввиду этого особый интерес вызывают «палы», имя которых
напоминает потомков Скифа (Колаксая) одной из геродотовских легенд —
паралатов. При сближении этих наименований появляется возможность
именно этих скифов-паралатов, или палов, считать теми завоевателями,
которые вторглись в Причерноморье и под именем скифов-царскиз^рли
сайев, обосновались на нижнем Днепре, поставив в зависимость от себя
другие местные — как кочевые, так и оседлые — племена обширной стр&ны,
получившей наименование Скифии, хотя едва ли по имени пришельцев.
Все это, конечно, не больше чем гипотеза, вытекающая из сопостав¬
ления различных вариантов легенд о происхождении скифов и из пред¬
положения, что содержащаяся в них версия о появлении скифов из Азии
1	Диодор Сицилийский, Библиотека, II, 43 (ВЦИ. 1947, №4, стр. 250—
251).	,

42
ПРОФ. М. И. АРТАМОНОВ
должна иметь какое-то реальное основание. Как было уже сказано, архео¬
логические данные скифского и непосредственно предшествующего ему
времени таких оснований не дают. Не представляют ли их того же рода
данные, относящиеся к более ранней поре? Вот вопрос, который вполне
уместен, принимая во внимание ту настойчивость, с которой письменная
традиция указывает на азиатскую родину скифов.
Доскифское время в Северном Причерноморье представлено рядом
культур медно-бронзового века, классификация которых была сбздана
В. А. Городцовым х. Эта классификация выдержала ряд ревизий и бле¬
стяще закрепила свое право на существование. Лишь в одном отношении
советская археология поставила ее под сильное сомнение и даже пыталась
опровергнуть. Дело касается взаимоотношения между культурами го-
родцовской классификации. В. А. Городцов, различая ямную, катакомб¬
ную и срубную культуры, утверждал, что они, хотя хронологически и
следуют друг за другом в вышеперечисленном порядке, не переходят одна
в другую. По его мнению, каждая из этих культур была в этническом от¬
ношении совершенно особой, и последовательная смена их означает смену
населения на юге нашей страны. Вот этот-то пункт в классификации
В. А. Городцова и был поставлен под сомнение нашей наукой и даже на¬
чисто отвергнут. Некоторые археологи настаивали на другом, а именно,
что культуры городцовской классификации представляют собой после¬
довательные этапы развития одного и того же населения. Из древнеям-
ной культуры эволюционно возникает катакомбная, последняя также без
изменений в этническом составе населения наших степей переходит в
срубную 1 2. Последующие наблюдения не оправдали этих взглядов.
Правда, О. А. Кривцова-Гракова в своей статье «Генетическая связь
ямной и катакомбной культуры» пыталась доказать, что «ямная и ка¬
такомбная культуры неразрывно связаны между собой, причем ка¬
такомбная является непосредственным продолжением ямной»3 или,
другими словами, что «катакомбная культура произошла из ямной
путем постепенного развития последней»4. Однако, на мой взгляд,
ей так же, как ранее А. П. Круглову и Г. В. Подгаецкому,
удалось показать совсем другое, именно, что ямная и катакомб¬
ная культуры в известных случаях сосуществовали и смешивались друг
с другом. Что же иное можно вывести из приведенных О. А. Кривцовой-
Граковой многочисленных случаев нахождения типичного катакомбного
инвентаря в ямных могилах или, наоборот, вещей, характерных для ямной
культуры, в катакомбных могилах, а равным образом из смешения форм
ямного и катакомбного типов? Замечательно, что большинство примеров
такого рода смешения относится к нижнему Поднепровью, т. е. к западной
окраине распространения катакомбной культуры, где она выступает, в
значительно менее ярко выраженном виде, чем на Дону, в Бахмутском рай¬
оне и в степях Азовско-Каспийского междуморья.
Много успешнее оказались исследования О. А. Кривцовой-Граковой
по вопросу о генетической связи древнеямной культуры с культурою не
кат^омбной, непосредственно следующей за ней по классификации
1	Е. А. Городцов, Результаты археологических исследований в Изюмскому.
Харьковской губ в 1901 г. «Тр. XII АС», I, стр. 208.
2	В. И. Равдоникас, Пещерные города Крыма и готская проблема в связи
со стадиальным развитием Северного Причерноморья, «Готскийсборник», ИГАИМК,
XII, вып. 1—8 (1932), стр. 49 сл.; А. П. Круглов и Г. В. Подгаецкий,
Родовое общество степей Восточной Европы, ИГАИМК, вып. 119 (1935).
8 «Труды ГИМ», VIII (1138), стр. 34.
* ^г^ам же, стр. 36.

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
43
В. А. Городцова, а с культурой срубной, казалось бы, отделенной от ям-
ной значительным хронологическим промежутком.
В своей работе «Алексеевское поселение и могильник»1 О. А. Крив¬
цова-Гракова блестяще показала, что наиболее распространенная и ти¬
пичная для срубной и родственной ей андроновской культуры баночная
форма горшка представляет собою модификацию характерного остро-
донно-яйцевидного сосуда ямной культуры. И по ряду других признаков
генетическая связь срубной культуры с древнеямною оказывается со¬
вершенно очевидной, причем в значительной части области своего распро¬
странения срубная культура выступает непосредственно вслед за ямной
без промежуточного звена в виде катакомбной культуры. Последняя окон¬
чательно определилась как культура, свойственная только степной по¬
лосе от нижней Волги до Днепра, не заходящая к северу выше широты
Сталинграда. В результате археологических исследований в Азовско-
Каспийском междуморье и в степях между нижней Волгой и Доном было
установлено и другое важное обстоятельство, а именно, что здесь ката¬
комбная культура оставалась существовать и в то время, когда к западу
от Дона в степях господствовала срубная культура1 2. В треугольнике,
образованном нижними течениями Волги и Дона и основанием своим опи¬
рающимся на Кавказ, срубной культуры, оказывается, вовсе не было..
Здесь встречаются только отдельные вещи, характерные для срубной1
культуры. Катакомбные могилы с сосудами, несомненно, представляющими
традицию, свойственную катакомбной керамике, доживают здесь до са¬
мого конца медно-бронзового века.
Таким образом, катакомбная и срубная культуры — не последователь¬
ные этапы развития одного и того же общества, а действительно, как по¬
лагал и В. А. Городцов, особые этнические культуры, параллельно раз¬
вивавшиеся приблизительно в одно и то же время, но на разных террито¬
риях и лишь частично наслоившиеся одна на другую. В то время, как
катакомбная культура была распространена по южной полосе степей от
Волги до Днепра, срубная культура занимала территорию к северу и вос¬
току от нее — в бассейне среднего Дона и средней Волги, доходя на вос^
токе до современной Чкаловской области, где она соприкасалась с близко
сходною с нею и родственною андроновскою культурою степной Сибири.
Уже В. В. Гольмстен заметила, что основные орнаментальные мотивы на ка¬
такомбной и срубной керамике одни и те же, с тем лишь различием, что
в одном случае они переданы криволинейными фигурами, а в другом —
прямолинейными3. Они отражают один и тот же круг космических пред¬
ставлений и развиваются параллельно между собой. Эти культуры сходны
между собой, хотя типичные, наиболее развитые признаки' срубной куль¬
туры формируются несколько позже соответствующих признаков куль¬
туры катакомбной. Полтавкинская ступень срубной культуры Поволжья
еще отягощена рядом переживаний древнеямной ступени своего развития
и не содержит еще некоторых признаков развитой срубной культуры, хотя
по времени соответствует катакомбной культуре вполне выраженного
типа.	/
На основании вышеизложенного мы должны притти к заключению,,
что срубная культура, перекрывающая культуру катакомбную в степях
между Доном и Днепром, явилась сюда в результате вторжения, причем
носители срубной культуры, очевидно, частично вытеснили, а частично;
1	«Труды ГИМ», XVIII (1948), стр. 159 сл,
2	М. И. Артамонов, Раскопки курганов на Маныче в 1937 г., СА, XI (1949).
3В. В Гольмстен, Об элементах орнаментации керамики родового обще¬
ства юга СССР, ТОИПКЭ, I (1941), стр. 1 сл.

44
ПРОФ. М. И. АРТАМОНОВ
ассимилировали туземцев Ч На Дону вытеснение было, повидимому,
полным, в Поднепровье, кажется наоборот, — прилив нового населения
был относительно небольшим, и старое население со своими ямными и ка¬
такомбными традициями сохранялось наряду с носителями срубной куль¬
туры.
Если все это так, то естественно поставить вопрос: откуда явилось на¬
селение со срубною культурою в степи Причерноморья? Ясно, что оно
пришло сюда не с Кавказа и не из Сальских и Астраханских степей, где
срубной культуры не было, а из ближайших исконных областей этой куль¬
туры, со среднего Дона и Волги, т. е. по отношению к Причерноморью с
северо-востока.
Еще Тальгрен высказал предположение, что срубная культура может
представлять собою скифов, в дальнейшем утвердившихся в Поднепровье 1 2.
Это заключение он основывал главным образом на том, что в поволжской
срубной, или, как ее иногда называют, хвалынской, культуре встречаются
костяные трехгранные наконечники стрел, близко напоминающие ти¬
пичные бронзовые стрелки скифского времени. Этого сходства, даже с
присоединением сюда замечательных бронзовых втульчатых листовидны!
наконечников стрел в западном варианте андроновской культуры, ко¬
нечно, совершенно недостаточно для обоснования гипотезы о скифах как
носителях срубной культуры. Однако мысль о связи их со скифами мне
представляется не лишенной вероятности, но по совершенно другим ос¬
нованиям.
Мы видели, что в легендах о происхождении скифов упорно повторяет¬
ся мотив о появлении их в Поднепровье из Азии, а так как вторжение
срубной культуры в Причерноморье с востока — с Волги или из-за Волги—
является единственным фактом, хотя бы отчасти соответствующим усло¬
виям, данным легендою, естественно именно его и положить в качестве
реального основания этой легенды.
Хронология срубной культуры в настоящее время еще не может счи
таться достаточно разработанной, особенно с точки зрения нового понима¬
ния ее не в качестве развития катакомбной культуры, а как культуры,
возникшей независимо от катакомбной и развивавшейся в известной мере
параллельно с ней. Тем не менее несомненно, что в том виде, в котором она
появляется на Дону и в Поднепровье, срубная культура не старше самых
последних столетий II тысячелетия до н. э. Этими столетиями, следова¬
тельно, и надлежит датировать то событие, которое в легенде изобража¬
лось в виде вторжения скифов в Причерноморье.
Само собой разумеется, что ко времени, когда скифы появились в поле
зрения истории, от срубной культуры как таковой не осталось и следа.
Еще в первые века I тысячелетия до н. э. в ней происходят существенные
изменения, которые совершенно правильно установлены О. А. Кривцо¬
вой-Граковой в ее уже упоминавшейся работе «Алексеевское поселение
и могильник». Она выделяет особый, самый поздний, этап развития сруб¬
ной культуры, который предлагает именовать киммерийским. Этот этап
характеризуется высоким развитием металлургии бронзы и представлен
значительным количеством кладов или складов литейщиков, а равным
образом многими находками отдельных бронзовых предметов. В керамике
этого периода ведущее положение занимают сосуды с налепными
валиками у основания шейки или даже у края венчика, причем валин
украшается нарезными и вдавленными пальцами узорами. Существенно
1	В. А. Г о р о д ц о в, Бронзовый век на территории СССР, БСЭ, VII, стр. 621.
2	А. М. T а 11 g г е n, La Pontide préscythique après l’introduction des métaux,
ESAyII H, 1926, стр. 223.

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
45
заметить, что такая керамика распространяется много шире области,
занятой срубной культурой, и ложится в основу ряда форм сосудов скиф¬
ского времени. Совершенно несомненно, что она сформировалась, по край¬
ней мере в своих наиболее общих признаках, вне рамок срубной культуры
как таковой.
С господством этой керамики исчезает один из наиболее ярких при¬
знаков срубной культуры, ввиду чего мы почти лишены возможности сле¬
дить за ее дальнейшей историей. Срубная культура сливается с другими
культурами, и в пределах этого нового единства намечаются группы, от¬
нюдь не соответствующие тем древним культурам, из которых это един¬
ство образовалось. Таким образом, происходит становление новой куль¬
туры с рядом локальных вариантов, в которых если и сохраняются не¬
которые традиционные элементы старых культур, то в смешении с таким
количеством новых признаков, которое исключает возможность рассмат¬
ривать эти варианты в качестве простого и прямого продолжения более
древних культур.
Скифы, как некое культурное единство и как отдельные племена, уже
хотя бы в свете охарактеризованных археологических данных представ¬
ляют собою результат сложного процесса развития многих более древних
этно-культурных образований, и в каждом отдельном случае не легко,
а во многих положительно невозможно определить тот главный этниче¬
ский элемент, продолжением которого можно было бы считать ту или иную
культурную группу. Поэтому самое большее, что мы можем сказать от¬
носительно участия носителей срубной культуры в образовании скифов,
сводится к предположению, что их роль могла быть весьма значительной
в формировании поднепровских скифов, т. е. тех именно, которые и по
другим соображениям выступают в качестве первых претендентов на роль
потомков скифов, по легенде вторгшихся из Азии.
Как мы видели, этот новый в Поднепровье этнический элемент, очень
скоро смешавшийся, впрочем, со старым, был вовсе не азиатского про¬
исхождения, а представлял собою образование, возникшее в ближайшем
соседстве с Причерноморьем, в северной части той же степной полосы.
Происхождение его из Азии можно признать только при учете того, что
эта часть света начиналась, по представлениям древних, сразу же за До¬
ном (Танаисом). Правда, у Геродота рекою, из-за которой вышли скифы,
является Араке, причем в других местах своего сочинения он этим именем
определенно называет нынешнюю Аму-Дарью (Her., I, 202). Однако
в данном случае отождествление Аракса с Аму-Дарьей противоречило бы
указанию самого Геродота относительно местожительства массагетов
«за Араксом». Находясь между Араксом и Каспийским морем, они не могли
вытеснить скифов из-за Аракса в Причерноморье, разве только сами до
этого жили не в степях к востоку от Каспийского моря, а где-то в совер¬
шенно другом месте. По Аристею, врагами скифов были не массагеты,
а исседоны, которые по своему местоположению еще меньше были в состоя¬
нии изгнать скифов из Средней Азии. Остается думать, что Араке Геро¬
дота означает не Аму-Дарью, а какую-то другую реку, может быть, даже
Волгу, тем более, что Араксом и теперь называется река в Закавказье;
это название могло быть не собственным, а нарицательным, означающим
реку вообще.
При всей разноречивости сведений Аристея и Геродота относительно
врагов, которые заставили скифов покинуть свою страну и вторгнуться в
Причерноморье, мы не вправе оставить их сообщения без внимания, тем
более, что причина передвижения срубной культуры требует своего
выяснения. Его легко было бы объяснить переходом к кочевому скотовод¬
ству и освоением в связи с этим степных просторов. Но ведь в действи-

ПРОФ. М. И. АРТАМОНОВ
тельности ничего подобного не было. Носители срубной культуры
принесли в причерноморские степи не кочевое, а оседлое земледельческо-
скотоводческое хозяйство, выразительными памятниками которого
являются многочисленные поселения, обнаруженные в долинах степных
рек. Можно даже думать, что хозяйство катакомбной культуры —
исконного населения Причерноморских степей — было более скотовод¬
ческим и более подвижным, чем у сменившей ее срубной культуры.
Но и оно не было кочевым. Настоящее кочевое скотоводческое хозяйства
в степях возникает только вместе с началом скифской культуры.
Собственно, и образование скифов, как таковых, можно мыслить только
в связи со становлением этого нового типа хозяйства с его новой системой
отношений между племенами и войной как важнейшей функцией племен¬
ной организации кочевников С Ввиду вышеизложенного трудно было бы
объяснить движение населения с оседлым земледельческо-скотоводче¬
ским хозяйством из лесо-степи и северной окраины степей в южную, не¬
сомненно, более засушливую часть степи только побуждениями внутрен¬
него порядка. В данном случае приходится допустить давление извне.
Весьма соблазнительным представляется связать движение срубной
культуры на юго-запад с появлением в восточных пределах распростра¬
нения родственной со срубной андроновской культуры нового населения,
с так называемой карасукской культурой 1 2. Сейчас не может быть со¬
мнения, что карасукская культура проникла в Минусинский край из пре¬
делов Северного Китая. Антропологически носители этой культуры своими
монголоидными признаками существенно отличаются от европеоидного
типа андроновцев 3. Характерные формы карасукской культуры также
резко отличаются от андроновских и не выводятся из последних. Не¬
сомненно, что пришельцы частично смешались с аборигенным населением
и частично восприняли местную культуру, но возможно и даже вероятно,
что часть туземного населения оказалась оттесненной на запад, посколь¬
ку именно в этом направлении происходило распространение и карасук¬
ской культуры, охватившей в большей или меньшей степени бассейн
верхнего Енисея, Алтай и восточные области Казахстана. Толчок, кото¬
рый получили носители андроновской культуры в результате вторжения
культуры карасукской, мог отразиться и на западе в виде движения
носителей срубной культуры из Поволжья и среднего Дона в степи
Причерноморья. Само собой разумеется, что это гипотетическое решение
проблемы не претендует на бесспорность и является лишь первой попыткой
определения путей дальнейшего исследования.
Итак, скифами, явившимися в Причерноморье из Азии под напором
то ли массагетов, то ли исседонов, в свою очередь потесненных аримаспами
(Аристей), были европейские носители срубной культуры. Соответственно
со временем появления этой культуры в Причерноморье дату их вторже¬
ния надо относить не к VII в. до н. э., а к значительно более ранней поре,
а именно, к последним столетиям II тысячелетия до н. э. Такая трактовка
вопроса о появлении в Причерноморье, конечно, не скифов, как таковых,
т. е. тех самых, которых знает Геродот и история, а одного из важнейших
этнических компонентов скифского населения степного Поднепровья, мне
представляется наиболее вероятной уже по одному тому, что никаких
1	М. И. Артамонов, Вопросы истории скифов в советской археологии,
ВДИ, 1947, № 3, стр. 70.
2	С. А. Теплоухо в, Опыт классификации древних металлических культур
Минусинского края, «Мат. по этнографии», IV, вып. 2 (1929), стр. 44 сл.; С. В. К и-
с е л е в, Советская археология Сибири периода металла, ВДИ, 1938, № 2, стр. 231 сл.)
8	Г. Ф. Д е б е ц, Палеоантропология СССР, М.—Л., 1948, стр. 77 сл.

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СКИФОВ
47
данных о более поздних переселениях сюда в I тысячелетии до н. э.,
т. е. в непосредственно предскифское время, в археологии не имеется.
■ Но если это так, то срубную культуру в целом (и тем более последний '
период ее развития) нельзя называть киммерийской, как предлагает
0.	А. Кривцова-Гракова вслед за В. А. Городцовым С Это наименование
если и приложимо к памятникам Северного Причерноморья, то только к
культуре катакомбной, предшествовавшей здесь срубной культуре, что
отнюдь не исключает, а наоборот, подтверждает выставленное мной в одной
из предшествующих работ положение, что собственно киммерийской яв¬
ляется культура больших кубанских курганов 1 2. Катакомбную культуру
можно рассматривать только в тесной увязке с культурою Прикубанья,
особенно с дольменами станицы Царской. Здесь был основной центр ее
формирования, и отсюда исходили основные импульсы ее развития. Здесь
были и сами киммерийцы, именем которых был назван Боспор Киммерий¬
ский, Киммерийские переправы и ряд других географических пунктов на
Таманском и Керченском полуостровах. Они опередили в своем куль¬
турном развитии другие племена Причерноморья, рано связавшись с
Закавказьем и через него с древним Востоком. Их наименование могло'
распространяться и на стоявших в тесной культурной зависимости от них
носителей катакомбной культуры, в связи с чем вытеснение последних из
Северного Причерноморья срубной культурой и могло послужить поводом
для предания об изгнании скифами киммерийцев. Собственно же кимме¬
рийцы удержались на Кубани, с возникновением кочевого скотовод¬
ства первые начали грабительские походы через Кавказ в страны древ¬
него Востока и были первыми творцами так называемой скифской куль¬
туры. Поднепровские скифы в своих вторжениях в Азию только следовали
их примеру.
10. А. Кривцов а-Г ракова, «Труды ГИМ», XVIII (1948), стр. 160 сл.;
В. А. Г о р о д ц о в, К вопросу о киммерийской культуре, ИТОРАНОН, II, стр. 46 сл.
2М. И. Артамонов, Третий Разменный курган у ст. Костромской, СА,
X (1948), стр. 177.

Акад. А. И. Тюменев
ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
IV.	Херсонес а местное население: скифы *
Иначе, нежели с таврами, складывались взаимоотношения Херсо-
неса со скифами. Несмотря на то, что скифы не были непосредствен¬
ными соседями херсонесцев, как тавры (они были отделены от Херсо-
неса областью, занятой таврами), и по природным условиям сообщение
с ними, как отмечалось выше, было затруднено, все же, так как они уже
задолго до основания Херсонеса стояли на высшей ступени варварства,
сношения Херсонеса с ними были более оживленными. Однако чаще всего
на протяжении всего эллинистического периода взаимоотношения Херсо¬
неса со скифами носили враждебный характер.
В ближайшее соприкосновение со скифами привели Херсонес не
интересы торговли, но прежде всего забота о приобретении сельскохо¬
зяйственной базы для пропитания населения города, так как почвы Герак-
лейского полуострова пригодны были лишь для виноградных культур
и местное зерновое хозяйство было слишком незначительно. Это обстоя¬
тельство и послужило прежде всего причиной проникновения херсонесцев
в прибрежную область западного Крыма, сообщение с которой было более
доступно как морем, так и вдоль береговой полосы. Опорными пунктами,
занятыми Херсонесом на западном берегу, были, как известно, Керкини-
тида, положение которой близ Евпатории теперь может считаться оконча¬
тельно установленным, и Калос Лимен (современная Ак-Мечеть),
До самого недавнего времени территория, где находились оба эти
опорных пункта внешних владений Херсонеса, оставалась совершенно
неисследованной, и потому о размерах внешних владений Херсонеса
высказывались самые различные, большей частью преувеличенные мне¬
ния Результаты проведенного в 1933—1934 гг. под руководством * 1* См. ВДИ, 1949, № 4, стр. 75-86.
1	Так, одно время существовало представление о том, будто «владения херсонитяд
в начале II в. до н. э. выходили на север далеко за пределы Таврического полуострова
и шли вдоль Днепра (Борисфена), простираясь чуть не до порогов, и здесь, на границе
поселения греков, херсонитяпе вели торговлю с обитателями севера — россолаыамп
и другими народами, стоявшими близко к скифам» (Е. Э. Иванов, Херсонес
Таврический, Симферополь, 1912, стр. 16). Такое безответственное утверждение о рас¬
пространении владений Херсонеса до Сиваша и «чуть ли не до порогов»
повторяется и в популярной листовке К.Э. Гриневича, «Что такое Херсонес?»,
Севастополь, 1926, стр. 7; в изданной два года спустя брошюре «Херсонес. История —
руины — музей», Севастополь, 1928, стр. 7, К. Э. Гриневич определяет границы вла¬
дений Херсонеса более умеренно, хотя все же с сильным преувеличением, утверждая,
что Херсонес «имел у себя в подчинении целую страну от Балаклавы до Ак-Мечети».

ХЕРСОНСКИЕ ЭТЮДЫ. IV
49
П. Н. Шульца обследования западного побережья Крымского полу¬
острова в районе от Сакского озера до Ярлыгачского залива за Ак-Ме-
четью 1 1 показали, что все суждения о внешних владениях Херсонеса,
даже более умеренные, сильно преувеличены. Уже из данных херсо-
несской присяги и фактов, сообщаемых в надписи в честь Диофанта,
можно было заключить, насколько непрочны были внешние владения
херсонесцев. При ближайшем обследовании евпаторийского района (райо¬
на древней Керкинитиды) оказалось, что Херсонес в сущности никогда
не владел западным побережьем Крыма на всем его протяжении, но лишь
отдельными пунктами и соседней непосредственно примыкавшей к этим
пунктам очень ограниченной территорией. Из греческих (или греко-скиф¬
ских, как обозначает их П. Н. Шульц) городищ было обследовано четыре:
Евпаторийское (Керкинитида), занимавшее самую обширную площадь
(400 X 250 м), Ак-Мечетское (Калос Лимен), размером 230 х 180 м, и два
значительно меньшие городища — Караджинское (у западной оконечно¬
сти Тарханкутского полуострова) (150 X 90 м) и Донузлакское (70 х
X 50 м). Эти последние городища, очевидно, и представляли собою те
другие укрепления (таАХа тг(/7]), которые упоминаются наряду с Кер-
кинитидой и Калос Лименом в Херсонесской присяге и в надписи о военных
действиях Диофанта.
Все греческие городища расположены были на берегу удобных для
стоянки судов бухт. Все они обнесены были оборонительными стенами,
забитыми бутом и облицованными, как и стены самого Херсонеса, хорошо
отесанными квадровыми каменными плитами («Арх. иссл. ...», стр. 268
сл.). Нижний культурный слой относится к IV—III вв. до н. э. и дает
преобладающий античный материал и херсонесский импорт; второй слой,
относящийся ко II в., содержит значительную примесь скифской керами¬
ки 2. Эти города возникли во второй половине IV в., тогда же были
обнесены стенами и затем существовали до конца II в. до н. э., причем
Не меньшее преувеличение, хотя не в сторону севера, а в сторону востока, представ¬
ляет и определение границ внешних владений Херсонеса в книге акад. Ю. В. Готье,
Очерки по истории материальной культуры восточной Европы, Л., 1925, стр. 183,
где он говорит: «В III и II веках до р. х.... их (херсонесцев.— А. Т.) господство распро¬
странялось на западную часть полуострова, тогда как восточная тянула к босфорскому
царству». Аналогичное утверждение о подчинении Херсонесу «всей западной части
Крыма» находим и в путеводителе Г. Д. Белова, Музей и раскопки Херсонеса,
Севастополь, 1936, стр. 27. В последней своей работе «Херсонес Таврический», стр. 56,
Г. Д. Белов говорит, что «в конце IV—II вв. до н. э. Херсонесу принадлежала обшир¬
ная территория: Гераклейский полуостров и все западное побережье Крыма». Более
осторожно высказывались другие исследователи. Так, Кацевалов признает
вопрос о внешних владениях Херсонеса спорным («Нариси з iCTopii економичного життя
грецьких колоши па щвшчному узбережжи Черного моря», «Зб1ршк закоподавства
всеукрашсько1 Академп Наук», Кшв, 1919, стр. 15). Акад. С. А. Ж е б е л е в, ис¬
ходя из данных херсонесской присяги, признает, что Херсонесу принадлежало «за¬
падное побережье Крыма, по меньшей мере до Ак-Мечети» («Херсонесская присяга».
ИАН ООН, 1935, № 10, стр. 925), при этом он осторожно замечает: «значительная
часть равнины все же принадлежала скифам-земледельцам. Как велика была эта часть,
можно было бы определить лишь в результате систематически проведенного археоло¬
гического обследования всей равнины, при котором важно было бы установить остат¬
ки греческих и скифских поселений» (там же, стр. 926).
1	М. А. Н а л и в к и н а, Северо-западное побережье Крыма в эпоху античной
колонизации, ПИДО, 1934, А» 9—10, стр. 161—165; П. Н. Шульц, О работах евпа¬
торийской экспедиции, СА, III (1937), стр. 252—254; отчеты о той же экспедиции см.
КСИИМК, V (1940), стр. 71 сл.; «Археологические исследования в РСФСР
1934—36 гг. Краткие отчеты и сведения», М.—Л.,	1941: «Евпаторийский район
(П. Н. Шульц), стр. 265—277; «Материалы к всесоюзному археологическому
совещанию», под ред. акад. В. П. Потемкина, М,— Л., 1945, стр. 50.
3	«Археологические исследования...», стр. 259. В тексте статьи местная'керамика
названа скифо-сарматской. Но теперь сам автор предпочитает обозначать ее как скиф¬
скую.
4 Вестник древней истории, № 2

50
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
верхний слой носит следы пожара, что вполне соответствует данным
надписи в честь Диофанта.
Выяснив, таким образом, место, характер и время существования гре¬
ческих городов, обследование в то же время показало, что херсонесцы
не являлись единственными обладателями западного побережья. Наряду
с греческими городами в том же районе обнаружено было по крайней мере
шесть скифских городищ (вклиненных между греческими городами)
вблизи современных местечек Кара Тобе, Айрчи, Поповки и др. Распо¬
ложены были эти скифские городища на расстоянии 6—15 км одно от дру¬
гого, причем самое южное из них — Кара Тобе находилось к югу от Ев¬
паторийского городища (Керкинитиды), отрезая его, таким образом, со
стороны Херсонеса. Раскопки 1948 г. обнаружили существование на
побережье еще ближе к Херсонесу (в устье р. Альмы) крупного, быть мо¬
жет, самого крупного после Неаполя, скифского городища (Хебеи?),
окруженного мощным валом и рвом. Возникли эти скифские городища,
судя по подъемному материалу, также в IV в., т. е. одновременно с гре¬
ческими городами, причем, однако, они пережили эти последние, просу¬
ществовав до III—IV вв. н. э. Носили они, как и греческие города, отнюдь
не характер мирных поселений; все они были обнесены стенами цикло¬
пического характера, сложенными из неотесанных камней, и имели, таким
образом, прежде всего, повидимому, стратегическое назначение. В отличие
от греческих городов, они расположены были в таких пунктах побережья,
которые лишены бухт и были неудобны для причала судов, но в то же
время, возвышаясь на холмообразных уступах, окаймленных балочками,
они могли хорошо выполнять функции сторожевых постов. Возникнув
одновременно, «обе системы (греческих и скифских городищ. — А. Т.)
как бы противостоят одна другой» («Арх. иссл...», стр. 270).
Таким образом, как видим, сухопутное сообщение даже с Керкинитидой
и Калос Лименом было для Херсонеса затруднено. Херсонес не обладал
полностью даже той частью западного побережья, где были расположены
его опорные пункты, которые к тому же находились под постоянной
угрозой со стороны скифов Е Тревога, которая так явно сквозит в тексте
херсонесской присяги, была, таким образом, вполне обоснованной.
Но если, таким образом, отношения со скифами в общем были не¬
приязненными, то не всегда они носили открыто враждебный характер.
Главной целью утверждения херсонесцев на западном побережье Кры¬
ма было получение «хлеба, вывозимого с равнины», как о том опре¬
деленно свидетельствует текст присяги. Запрещение вывозить и
продавать хлеб с равнины в какое-либо иное место, кроме Херсонеса,
могло иметь в в виду только одну цель — обеспечение населения Херсонеса
хлебом. Часть хлеба при этом получалась путем непосредственной обра¬
ботки земли самими гражданами Херсонеса или жителями Керкинитиды
и Калос Лимена, на что определенно указывает факт сдачи государствен¬
ных земель в аренду или на откуп, повидимому, на территории внешних
владений Херсонеса 1 2. Во время раскопок 1917 г. в окрестностях
1	Данные обследования евпаторийской экспедиции опровергают высказанное
Л. Моисеевым («Из истории западного побережья Тавриды. Херсонес Тавриче¬
ский п раскопки 1917 г. в Евпатории», ИТУАК, 54 (1918) и поддержанное Н. В. П п-
тышевий, как «вполне вероятное» («Тавры и Херсонес Таврический», стр. 67,
122), предположение, что херсонесцы завладели западным побережьем Крыма,
«продвигая свое влияние на север и заселяя бухту за бухтой скорее всего путем дого¬
воров» (стр. 249), и что таким образом «получили всю равнину от скифов как бы на
откуп» (стр. 254).
2	ЮБРЕ, I2, № 403. Маловероятно, чтобы в этом документе шла речь о продаже,
а не о сдаче земель.

ХЕРСОНСКИЕ ЭТЮДЫ. IV
51
Евпатории, на берегу Мойнакского озера, обнаружены были следы каких-
то относящихся ко II в. и разрушенных в конце его хозяйственных по¬
строек типа усадеб в непосредственных окрестностях Херсонеса (ИТУАК,
54, стр. 250). Эти данные показывают, что окрестности Керкинитиды и
Калос Лимена использовались херсонесцами под зерновые культуры.
Но не весь «хлеб с равнины» получался, однако, этим путем. Значитель¬
ная и, быть может, большая часть получалась от местных скифов в обмен
на херсонесское вино: скифы западного побережья были земледельцами,
о чем свидетельствует большое число ям для хранения зерна, обнаружен¬
ных в скифских городищах («Арх. иссл...», стр. 274—275). О существовании
обмена (вина на хлеб) свидетельствуют находки в скифских городищах,
наряду с местной керамикой, значительного количества херсонесской ке¬
рамики, служившей тарой для вина. С другой стороны, скифская кера¬
мика была найдена на территории греческих городищ, что свидетельствует
о пребывании в греческих городах скифов; следует иметь, однако, в виду,
что во II в. до н. э. греческие города некоторое время находились во
власти скифских царей.
Взаимоотношения со скифами, повидимому, не ограничивались только
отношениями обмена. Так, судя по отдельным не-греческим именам, не¬
сколько скифов названы в числе арендаторов государственных земель.
Текст присяги содержит, между прочим, обязательство не отпадать и не
предавать Херсонеса и его владений ни эллину, ни варвару, а также не
открывать государственных тайн ни эллину, ни варвару, наконец, доводить
■до сведения властей об изменивших и отпавших гражданах. Все это говорит
о каких-то возможностях соприкосновения и общения с варварами, т. е.
прежде всего со скифами. Но если, таким образом, бывали случаи измены
и «отпадения» со стороны отдельных херсонесцев, враждебных демократи¬
ческому строю, то, вероятно, аналогичные случаи могли" иметь место и со
стороны отдельных скифов. Эти отдельные скифы могли поселяться в Херсо-
несе. Свидетельством этого,может быть, является единственный в окрестно¬
стях Херсонеса курган, заключавший в себе, повидимому, погребение како¬
го-то видного скифа1. Указание на этникон обычно видят в имени Скифа,
отца дельфийского проксена Гимна2; следует, однако, иметь в виду, что
имя Скифа часто встречается и в греческой метрополии; с этим именем
известны несколько афинян и лакедемонян, как и граждан других городов3.
В Херсонесе были, повидимому, и скифы, занимавшиеся гончарным ре¬
меслом, о чем свидетельствуют клейма на амфорных ручках ахиЭчхот,
охиНа«; 2ож6).ю?4.
Возвращаясь к вопросу о торговле со скифами, мы должны конста¬
тировать, что обменом вина на хлеб в ближайших скифских поселениях,
дело, повидимому, и ограничивалось. В окрестностях Керкинитиды, вбли¬
зи от местных скифских городищ, встречается много курганов, относящих¬
ся частью к предшествовавшему времени, частью современных существо¬
ванию Керкинитиды. Курганы эти в большинстве еще не были исследованы,
1	А. Л. Бертье-Делагард, Раскопки Херсонеса, МАР, 12	(1893),
стр. 55, табл. II; cp. Н. В. Пятншева, Тавры и Херсонес Таврический, стр.116 сл.;
она же, Скифы и Херсонес, стр. 6.
а См. о нем Б. Н. Граков, Материалы по истории Скифии в греческих над¬
писях, БДИ, 1939, № 3, стр. 219—250, под № 14.
•Pape-Benseler, Wörterbuch der griechischen Eigennamen, Braun¬
schweig, 1911, стр. 1412 ел., sub nomine.
* E. M. Приди к, Инвентарный каталог клейм на амфорных ручках и черепи¬
цах Эрмитажного собраппя П., 1917, стр. 104.

52
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
но пробные раскопки и обследования некоторых из них показывают; бед¬
ность их инвентаря: из греческих вещей найдены лишь обломки амфор г.
Произведенное много ранее обследование кургана в окрестностях Евпа¬
тории точно так же не дало никакого показательного материала 1 2. Кон¬
траст с курганными погребениями в окрестностях Пантикапея в этом сто¬
летии бросается в глаза 3.
Обмен Херсонеса со скифами, повидимому, не распространялся далее
ближайших окрестностей Керкинитиды и Калос Лимена. В этом отношении
характерно то обстоятельство, что, как показывают последние раскопки
под руководством П. Н. Шульца 4, столичный центр скифского государ¬
ства Скилура и Палака — Неаполь связан был не с относительно близко
расположенным Херсонесом, но со значительно более отдаленными Оль¬
вией и Боспором. Связь Неаполя и скифского царства с Ольвией на осно¬
вании нумизматического и эпиграфического материалов установлена
была уже давно: известно было большое число чеканенных в Ольвии монет
с именами скифских царей Скилура, Фарзоя и др. и одновременно с ле¬
гендой Ольвии, из чего было сделано заключение о каких-то близких от¬
ношениях (повидимому, отношениях зависимости) Ольвии со скифскими
царями 5 6. О связи Неаполя с Ольвией свидетельствуют также и давно
известные эпиграфические данные ®. Характерно, что все без исключения
надписи, найденные в Неаполе, свидетельствуют только о связях с Ольвией.
Результаты археологического обследования и раскопок, произведен¬
ных в 1945 и 1946 гг., дают возможность составить и более полное пред-
1	П. Н. Шульц, СА, III, стр. 252; «Арх. иссл....», стр. 207 сл., 275 сл. Такой
же бедный инвентарь обнаружен и в кургане в окрестностях Херсонеса.
2	М. И. Ростовцев, Скифия и Боспор, стр. 396.
3	Случайные находки золотых вещей, например золотой бляшки г виде грифона,
найденной в женском погребении в кургане близ Ак-Мечети (ОАК за 1882—1883 гг.,
стр. ХС1; И. И. Толстой и Н. П. Кондаков, Русские древности, II,
стр. 126, рис. 107 и 108; III, стр. 67), происходят, очевидно, с Боспора, поскольку эта
бляшка обнаруживает сходство, доходящее почти до полного тождества, с вещами, най¬
денными в Семибратских курганах на Таманском полуострове (см. М. И. Ростов¬
цев, там же, стр. 400—401). Найденные в окрестностях Евпатории стелы с рельеф¬
ным изображением отдыхающего Геракла, героя, пользовавшегося особой популяр¬
ностью среди скифов, представляют местные, а не привозные греческие произведения,
см. М. А. Н а л и в к и н а, О некоторых памятниках античной эпохи северо-запад¬
ного Крыма, СА, VI (1940), стр. 107 сл.
4	См. КСИИМК, XXI (1947); ДАН, 1947, № 1; «Памятники искусства, Бюлл.
МНИ им. А. С. Пушкина», № 2 (1947), стр. 21—36.
6	В. В. Латышев, О государственном строе города Ольвии, Пб., 1887,
стр. 114—133. Там же приводится более ранняя литература вопроса и дается обстоя¬
тельный обзор нумизматических данных. Выводы, к которым приходит сам В. В. Ла¬
тышев относительно отдельных царей и времени их правления, в настоящее время ш
могут быть признаны правильными. Вопрос о личности шшей на чеканенных в Ольвие
монетах был пересмотрен А. В. Орешниковым, ЗРАО, IV, стр. 14 сл.; НС, III
(1914), стр. 1—23; ИРАНМК, I (1921), стр. 225—232. А. В. Орешников не признав
Фарзоя предшественником Скилура, как В. В. Латышев, по относит его ко времен!
па 200 лет позднее, т. е. ко второй половине I в. н. о.
6 Таковы, прежде всего, посвятительные надписи богам от имени несколькп:
ольвиополитов, найденные на территории Неаполя, в том числе посвятительные над
писи Посидел, сына Посидел, Зевсу Атабирийскому ДОБРЕ, I2, № 670), Афине Линдий
ской (№ 671),Ахиллу,«владыке острова» (№672).Происхождение Посидел не указано, и
на основании данных ольвипских надписей, в которых упоминается его имя, можв
с несомненностью признать его ольвиоиолитом. Ольвиополитам же принадлежит I
другой найденный в Неаполе фрагмент, повидимому, также посвятительной надписп
с собственными и патронимическими именами Ахиллея, Ходардза, Омпсилака ДОБРЕ
I2, № 669, и исправленное чтение ИРАИМК, I, 1921 г. стр. 18), обычными именно дл
Ольвип, где лица с этими именами часто занимали высшие городские должности. И
Неаполя же происходит, наконец, фрагмент еще одной надписи с посвящение!
«Ахиллу и другим богам» ДОБРЕ, I2, № 673), причем факт посвящения Ахилл
типичен также только для Ольвии.	1

ХЕРСОНСКИЕ ЭТЮДЫ. IV
53
ставление о внешних сношениях Неаполя. Керамика, свидетельствующая
прежде всего о ввозе вина, происходит из самых различных центров ви¬
ноделия — с Родоса, Книда, Коса, из Синопа, в меньшем количестве
из Пантикапея и из Херсонеса (херсонесский импорт вина несколько
увеличивается только в римскую эпоху)х. Черепица получалась, главным
образом, из Синопа 1 2. Встречаются флаконы-бальзамарии типа ольвий-
ских — простые и краснолаковые3, мегарские чаши, чернолаковая атти¬
ческая посуда 4, краснолаковая посуда малоазийского происхождения 5,
статуэтки богини сирийско-финикийского круга, амулеты александрий¬
ского типа, в большом числе скарабеи и бусы из египетской пасты, бусы
финикийского литого стекла 6. Исключительно обильным представляется
импорт золотых ювелирных изделий из Боспора: в одном центральном
(царском?) погребении насчитывается свыше 700 золотых изделий, частью
скифской, но преимущественно боспорской работы 7. В числе вещей встре¬
чаются золотые бляшки, клавшиеся на глаза и уста покойников, также
преимущественно из Пантикапея (такие же бляшки встречаются и в Херсо-
несе, однако бляшки херсонесского типа с перемычкой наподобие очков
в Неаполе не найдены)8.
Об	импорте именно боспорских изделий свидетельствуют и данные
раскопок курганов в окрестностях Симферополя. Произведенные Н. И. Ве¬
селовским в 1890 г. раскопки курганов Золотого и других соседних с ним,
в 5 верстах от Симферополя, в направлении на Сарабуз, обнаружили отно¬
сительно бедный инвентарь, состоящий преимущественно из бронзовых
изделий, частью с накладным золотом, и некоторого количества золотых
пуговиц (ОАК, 1890 и 1893). Вещи, найденные в Золотом кургане, про¬
исходят частью из Боспора, частью и из других греческих городов (Самос);
поскольку же сам курган датируется рубежом VI и V вв., можно уже в это
время, задб^ге до времени основания Херсонеса, говорить об импорте из
Греции через Пантикапей. В 90-х гг. прошедшего столетия обследованы
были и другие курганы крымской степи 9. Отличаясь относительной бед¬
ностью своего инвентаря, все яти погребения как по преобладающему типу
вещей (золотые бляшки на одеждф, так и по специальному сходству от¬
дельных предметов с вещами «курганов боспорского типа» и «Куль Об¬
ской культуры» указывают также прежде всего на связь с Боспором 10.
Мы видели, что торговое влияние Боспора распространялось и далее на
запад вплоть до окрестностей Ак-Мечети.
Возвращаясь к данным раскопок Неаполя, мы можем констатировать
на основании этих данных, что связь с Боспором не ограничивалась им¬
1	КСИИМК, XXI, стр. 18; «Бюлл. МИИ», № 2, стр. 23; «Сов. Крым», 5, стр. 43;
2	КСИИМК, XXI, стр. 18—19.
9	КСИИМК, XXI, стр. 25; «Бюлл. МИИ», № 2, стр. 34; ср. Б. В. Ф а р м а-
конский, Раскопки некрополя древней Ольвии, ИАК, VIII (1903), табл. V, № 36.
4	П. Н. Шульц, «Сов. Крым», 2, стр. 105.
6 П. Н Шульц, «Бюлл. МИИ», № 2, стр. 23.
6	КСИИМК, XXI, стр. 30—31; П. Н. Шульц, «Сов. Крым», 5, стр. 54.
7	КСИИМК, XXI, стр. 20; «Сов. Крым» , 5, сто. 51; «Бюлл. МИИ», № 2, стр. 33.
9 КСИИМК, XXI, стр. 25; «Бюлл. МИИ», № 2,'стр. 34.
9	См. ОАК за 1890, 1891, 1892, 1895, 1897 гг. и сводную статью А. А. С п и-
ц ы н а, Скифо-сарматские курганы крымской степи ИТУАК, 54 (1918), стр. 172—181.
10	А. А. С п и ц ы н, стр. 173, 175, 180. Непонятно, почему автор статьи, конста¬
тировав неоднократно сходство вещей, находимых в крымских и боспорских курганах,
в то же время замечает в заключение, что «своими культурными центрами народность
крымской степи имела, надо думать (подчеркнуто мною.— А. Т.), Феодосию
и Херсонес, особенно же первую, как позднее занимавшие то же место татары» (стр.180).
Кроме простого предположения («надо думать») и сомнительной аналогии с крымскими
татарами, никаких других аргументов в пользу такого утверждения в статье А. А. Спи-
цына не приводится.

54
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
портом боспорских изделий. Влияние Боспора одинаково сказалось и на
архитектуре и на живописи Неаполя. Мавзолей Неаполя как по своим
формам, так и по ложному ступенчатому своду напоминает погребальные
склепы Керченского полуострова *. Стенная живопись склепов, отно¬
сящаяся уже к римскому времени, представляет также местную пере¬
работку мотивов и приемов стенной живописи, типичной для Боспора 1 2.
При всем своеобразии и чертах самобытности искусства скифского Неаполя
на развитие его все же прежде всего оказал влияние Боспор.
Подводя итоги нашему обзору внешних сношений скифского Неаполя,
мы теперь с большею или меньшею определенностью можем установить,
что торговый импорт из Греции производился, главным образом, при
посредстве Ольвии; предметы же художественного и ювелирного ремесла
поступали из Пантикапея. Под несомненным влиянием Боспора склады¬
вались стиль и приемы архитектуры и живописи Неаполя. Что же касает¬
ся Херсонеса, то импорт последнего ограничивался, по крайней мере в эл¬
линистическую эпоху, незначительным ввозом вина. Судя по количеству
найденных в Неаполе херсонесских клейм, он занимал даже по ввозу
вина одно из последних мест. Херсонесский импорт несколько возрастает
лишь в римскую эпоху. Херсонесская или аналогичная ей керамика I—-И вв.
н. э. встречается в погребениях некрополя на восточном склоне возвы¬
шенности, на которой был расположен Неаполь (см. Н.П. Бабенчиков,
Новый участок некрополя скифского, ВДИ, 1949, № 1, стр. 113 сл.).
В отношении же эллинистического времени можно сомневаться вообще
в существовании непосредственных сношений между Херсонесом и Неа¬
полем. Такое отсутствие непосредственных сношений представляется
тем более вероятным, что взаимоотношения между скифами и херсонес-
цами уже с момента первого их соприкосновения, когда в IV в. почти
одновременно возникли греческие и скифские опорные пункты на западном
берегу Крымского полуострова, сразу же приняли враждебный характер.
Керкинитида, Калос Лимен и другие «укрепленные пункты» на запад¬
ном побережье возникли во второй йоловинб IV в!; a yftte в самом начале
III в. в тексте херсонесской присяги 3, йак*мы видели, сквозит определен¬
ная тревога за эти опорные пункты, причем под варварами, угрожавшими
внешним владениям Херсонеса, можно разуметь только скифов. «Вели¬
чайшие опасности», о которых говорится в надписи, посвященной Деве, и
от которых избавила херсонесцев Дева (III в.), точно так же, повидимому,
могли угрожать Херсонесу только со стороны скифов, так как со стороны
тавров можно было ожидать лишь грабительских набегов, но не опасно¬
стей, угрожавших самому существованию города 4. О скифах прежде
всего идет речь и в договоре с Фарнаком Понтийским, заключенном
в 179 г. до н. э.5 6, поскольку обязательство помощи со стороны Фарнака
предусматривается на тот случай, когда «соседние варвары» выступят
1	КСИИМК, стр. 20; «Бюлл. МИИ», № 2, стр. 25; «Сов. Крым», 5, стр. 47—48.
2	«Бюлл. МИИ», № 2, стр. 27 сл.; «Сов. Крым», 5, стр. 56—61.
3	Время составления херсонесской присяги В. В. Латышев первоначально
определял концом IV — началом III в. (см. «Pontika», стр. 146—147). В комментарии
к изданию надписи время присяги определяется более точно (IOSPE, I2, стр. 356):
titulum primis decenniis tertii a. Chr. saeculi nequaquam recentiorem mihi videri.
В последнее время E. И. Леви («К вопросу о датировке херсонесской присяги»,
CA, IX, 1947) сделала попытку на основании сопоставления с современными событиями
в метрополии Херсонеса Гераклее более точно определить дату событий, вызвавших
составление присяги, и устанавливает дату 281/280 гг.
4	IOSPE, I2, № 343. Относительно восстановления слов έχ μεγίστων κινδύνων
см. В. В. Латышев, К вопросу о культе богини Девы в Херсонесе, «Сб. в честь
нроф. В. П. Бузескула», Харьков, 1914, стр. 209.
6 IOSPE, I2, № 402. Относительно датировки этого документа см. Р. X. Л е п е р,
Херсонесские надписи, ИАК, 45 (1912), стр. 29 сл.

ХЕРСОНСКИЕ ЭТЮДЫ. IV
55
походом (στρατεύωσιν) на Херсонес или на подвластную херсонесцам
землю (την κρατουμένην ύπό Χερσονησιτών χώραν). С одной стороны,
об организованном походе со стороны тавров, по указанным соображе¬
ниям, не может быть и речи; с другой стороны, упоминание в тексте до¬
говора о подвластной херсонесцам земле имеет в виду, конечнб, не Герак-
лейский полуостров, а внешние владения Херсонеса на западном берегу
Крыма, почему скифы и могли быть обозначены как «соседние варвары».
Между тем опасность со стороны скифов росла: скифы, теснимые в
III—II вв. с севера сарматами, усилили в свою очередь давление на
Херсонес. В связи с этими обстоятельствами, повидимому, и стоит пре¬
дание о сарматской царице Амаге, своим нападением на скифов с тылу
спасшей Херсонес от их вторжения (Полиэн, VIII, 567).
Опасность со стороны скифов сделалась особенно острой после объеди¬
нения скифов в мощное государство под властью Скилура и его сына Па-
лака. В это время внешние владения Херсонеса, повидимому, действительно
подпадают под власть скифов К О власти и пребывании скифов в гре¬
ческих городах западного побережья Крыма свидетельствуют керкини-
тидские монеты с изображением скифа и коня 1 2. Большое количество
местной скифской посуды, обнаруженной в греческих городах, точно так же
говорит о более или менее длительном пребывании здесь скифов. Как долго
длилось господство скифов, определенно сказать нельзя, но на основании
приведенных данных следует думать, что оно не было кратковременным 3.
В конце II в. до н. э. дело дошло до решительного столкновения,
причем херсонесцы вынуждены были обратиться за помощью к понтий-
скому царю Митридату Евпатору. По сообщению Страбона, скифы под¬
ступили к самому городу (VII, 41,7). Подвергся опустошению при этом и
весь Гераклейский полуостров; многие хозяйственные постройки были
разрушены и погибли от огня; многие были покинуты и запустели 4.
В результате двух походов, предпринятых полководцем Митридата
Диофантом в глубь скифских степей, скифам нанесено было несколько
поражений, взяты греческие города Керкинитида и Калос Лимен, скиф¬
ская крепость и опорный пункт Хебеи, захвачена и подверглась опусто¬
шению самая столица Скифского царства—Неаполь. Могуществу скифов
нанесен был решительный удар, и они на долгое время оставили Херсо¬
нес в покое.Однако, судя по результатам археологического обследования,
и греческие города западного побережья не были в это время восстанов¬
лены. Повидимому, херсонесцы, не надеясь более их удерживать, уже не
возвращались сюда.
Враждебные действия со стороны скифов возобновились в I в. н. э.
и имели место и до нападения, повлекшего за собою вмешательство
1	Диофант но отвоевывает Керкинитиду и «укрепления», как только захваченные
скифами, но овладевает ими, как уже принадлежащими скифам.
2	П. А. Бурачков, Общий каталог монет греческих колоний на северном
берегу Понта Евксинского, Одесса, 1884, табл. XIII; А. В. Орешников, Ма¬
териалы по древней нумизматике Черноморского побережья, М., 1892, стр. 1—14;
М. А. Н а л и в к и н а, ПИДО, 1934. № 9/10, стр. 163—164; СА, VI (1940), стр. 107.
8	В саламинском списке эфебов 119/118 гг. упоминается Аполлодор, сын Аполлония,
керкинит (Ю, II2, 1008; II1, 469=Г р а к о в, 6, ВДИ, 1939, № 3, стр. 244); однако
самый факт происхождения данного эфеба из Керкинитиды, тем более упоминаемого
вдали от родины, не исключает еще сам по себе возможности господства в это время
в его городе скифов.
4	Н. М. П е ч е н к и н, ИАК, 42 (1911), стр. 124; И. Н. Б о р о з д и н, Раскоп¬
ки на Гераклепском полуострове..., стр. 21; Н. И. Репников и П. Б а вен¬
чиков, Обзор, описание... памятников Гераклейского полуострова (рукопись в ар¬
хиве ЛОИИМК), стр. 276; В. Лисин, Обзор археологических раскопок в Херсонесе
в 1937 г., ВДИ, 1939, № 2, стр. 137—138 и более подробно в отчете Лисина в архиве
Херсонесскоги музея, дело № 481.

56
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
Плавтия Сильвана. Тиран, о котором идет речь в одной отно¬
сящейся, повидимому, ко времени Тиберия надписи и который долгое
время держал под угрозою Херсонес и подступал к нему с большим вой¬
ском (IOSPE, I 2, № 355), возможно, опирался на поддержку скифов.
Другая, также фрагментированная, надпись более определенно говорит
о нападении какого-то царя на Херсонес и о произведенном им опустоше¬
нии всей страны. Речь идет, повидимому, о скифском царе, напавшем на
Херсонес вместе с савроматами и другими союзниками (?) (таврами?) Ч
Наконец, уже несомненно факт нападения скифов заставил херсонесцев
обратиться к римскому легату провинции Месии Плавтию Сильвану.
Плавтий Сильван отразил нападение скифов (CIL, XIV, 3608), после чего
в Херсонесе и одновременно с этим в Таврике был помещен римский гар¬
низон (с 63 г. н. э.). Римский гарнизон находился в Херсонесе с конца прав¬
ления Нерона до времени Домициана и затем с половины II в. (со времени
Антонина) до половины III в. н. э.
Пребывание римского гарнизона в Херсонесе совершенно изменило
положение дел. Скифы, как и тавры, были теперь окончательно умиро¬
творены. Это обстоятельство, равно как и упадок торгового значения
Ольвии, открывало возможность более мирных и регулярных сношений.
Сообщение и теперь поддерживалось, повидимому, не прямым путем через
горы, но морем или вдоль морского побережья. Об этом свидетельствует
установленный исследованиями последних лет факт возрождения Калос
Лимена, но уже не как греческого, а как скифского города. Вместо квадро-
вой кладки стен, аналогичной кладке стен Херсонеса, какими ранее обнесен
был греческий город, город был обнесен теперь стеной грубой циклопиче¬
ской кладки. Арриан называет Калос Лимен, как и Керкинитиду, скиф¬
скими поселениями (РРЕ,30). В этом, возродившемся уже в качестве скиф¬
ского, городе обнаружены в относительно значительном количестве пред¬
меты греческого и римского импорта. Как мы видели, херсонесский
импорт несколько возрастает и в Неаполе, при сохранении, однако, преоб¬
ладающего импорта в Неаполь из Пантикапея.
Несмотря на такое оживление торговых сношений, торговая политика
самого Херсонеса остается попрежнему пассивной. Не греки проникают
в глубь крымских степей, а, напротив, скифы постепенно продвигаются
в сторону Херсонеса. Показателем может служить только что названный
факт возрождения Керкинитиды и КаЛос Лимена в качестве скифских
городов. Вместе с этим начинается как бы мирное завоевание самого
Херсонеса. Все более и более значительное число скифов проникает
в Херсонес. Результатом такого проникновения скифов и других варваров
является постепенная варваризация населения самого Херсонеса, выра¬
жающаяся в характере и типе надгробий, в погребальном·инвентаре, в оби¬
лии черепков местной скифской посуды и, наконец, в распространении
различных синкретических культов и представлений. 11 ЮЭРЕ, I2, № 369. Надпись сильно фрагментирована и потому допускает раз¬
личные толкования. Строки 6—7 читаются: 6[έ]πιπετών πλαθυΐ στρατ[ου. ... 7. ..·!
м και σαυρομάταν και σ[υ...]; Ρ. X. Л е п е ρ, Херсонесские надписи, 5, ИАК, 45
(1912), стр. 51—52 и В. В. Латышев в комментарии к изданию надписи предпо¬
лагали, что речь идет о боспорском царе Савромате, однако это предположение ни по
контексту (предполагаемое имя Савромата стоит между двумя союзами), ни по харак¬
теру письма, относящегося к значительно более раннему времени, не может быть
принято. Более вероятным представляется восстановление текста: (σκυθϊ) ν και
σαυρομάταν και σ(ϋμμάχων).

Т. В. Степугина
К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ
ОТНОШЕНИЯХ В КИТАЕ
В XIV—XII ВВ. ДО Н. Э.1
Вопрос о характере социально-экономического строя в Шан-Иньскую
эпоху является одним из серьезнейших вопросов древней истории
Китая. Разработка основных проблем этого периода китайской истории
необходима для понимания дальнейшего хода развития древнего общества
в Китае.
В течение 10 лет (1928 — 1937) археологическая секция Института
истории и филологии Китайской Академии Наук производила раскопки
в окрестностях маленькой деревушки Сяотунь, расположенной в провин¬
ции Хэнань, в 5 км от г. Аньяна. Здесь было обнаружено крупное посе¬
ление эпохи бронзы, относящееся к позднему периоду так называемой
эпохи Шан-Инь. Китайская историческая традиция датирует иньский
период XVIII—XII вв. до н. э., однако история иньского общества может
быть прослежена по достоверным источникам только с XIV в. до и. э.
Именно концом XIV—XII вв. до н. э. датируются иньские гадательные
надписи на костях животных и черепаховых щитах, найденных в Сяотуне.
С этим согласуются и данные китайской исторический традиции, которая
говорит о том, что, в XIV в. до н. э. иньцы передвинулись в район совре¬
менного г. Аньяна, где протекала вся их дальнейшая история до чжоус-
кого завоевания (1122 г. до н. э.).
Данная работа представляет собой попытку освещения некоторых во¬
просов, связанных с социально-экономическим строем иньского общества
XIV—XII вв. до н. э., на основании анализа текстов гадательных надписей
и археологических материалов.
Гадательные кости и данные археологических раскопок являются ос¬
новными источниками для изучения этого периода. Надписи на гадатель¬
ных костях расшифрованы далеко не все; те же, которые расшифрованы,
имеют много толкований. Однако то, что уже сделано китайскими учеными
в области дешифровки и интерпретации иньских надписей, дает возмож¬
ность притти к ряду интересных выводов относительно характера обще¬
ственного строя в эту эпоху. Разумеется, эти выводы являются лишь пред¬
варительным решением вопроса, так как дальнейшая работа по переводам
и толкованию текстов гадательных надписей, а также их периодизации, 11	Редакция считает крайне желательным, чтобы в дальнейших номерах жур-
пала вопросы древнейшей истории^Китая были всесторонне обсуждены специа¬
листами.

58
Т. В. СТЕПУГИНА
и проведение в более широком масштабе археологических раскопок, несо¬
мненно, дадут новые материалы для исследования и внесут большую ясность
во многие вопросы, касающиеся общественного строя древнейшего Китая.
Тексты гадательных надписей, использованные в данной статье, извле¬
чены главным образом из ценной работы Цзянь Воцзаня «Очерк истории
Китая*. Однако анализ и толкование приведенных в ней текстов дают воз¬
можность притти к ряду выводов, отличающихся от выводов самого Цзянь
Боцзаня.Цзянь Боцзань привлекает в качестве источников для изучения обще¬
ственного строя Иньской эпохи наряду с гадательными надписями и археоло¬
гическим материалом данные китайской классической исторической литера¬
туры, относящейся к гораздо более позднему времени. Недостаточно крити¬
ческое отношение к этим источникам приводит Цзянь Боцзаня к ряду
выводов, вызывающих большие сомнения. Так, основное положение
Цзянь Боцзаня сводится к признанию социально-экономического строя
данной эпохи развитым рабовладельческим строем, доходящим к концу
этого периода до стадии разложения, в недрах которого уже вызревают
элементы феодального общества. Исторический материал не дает никаких
явных доказательств этому положению, однако оно кладется Цзянь Боц-
занем в основу его исследования. Несогласие с основным выводом Цзянь
Боцзаня привело автора данной статьи к расхождению с ним и по другим
вопросам социально-экономического строя иньского общества.
После переселения в район Аньяна иньское племя окончательно осело
на этой территории1. Земледелие играло очень большую роль в хозяйствен¬
ной жизни иньцев. Многие иероглифы гадательных надписей говорят об обра¬
ботке земли и посадке» зерновых культур. Например: Ш тянъ поле, 1Ц чоу
пашня, цзин колодец, площадь пахотной земли, Уй цзян граница, Ц нун
земледелие, май пшеница, Щ су просо, Ш гиу просо, ^ хэ злаки, посевы,
колос ит.д1 2. Основными зерновыми культурами иньцев были просо двух
сортов, пшеница и ячмень. В гадательных надписях иероглифы, обознача¬
ющие вино, сочетаются с иероглифами зерновых хлебов. Неоднократно
задается вопрос о производстве пива. В качестве возлияния пиво играло
большую роль при жертвоприношениях.
Согласно исследованию Го Можо, весной во 2-ю и 3-ю луну и осенью в
10-ю и 11-ю луну иньцы приносили жертвы предкам и обращались к оракулу
с вопросами об урожае. Таким образом, гадания об урожае из неупорядо¬
ченных превратились в регулярные, что свидетельствует о длительной
практике земледелия. В надписях на костях и щитах читаем:
цю нянь )	_	Щ-^хаоу нянь 1	_
*Яс цю хэ ) молить 00 УР°жае %Ъшоу хэ	) собирать урожай
цю шу молить о просе
1	О жизни иньцев, до того, как они поселились в Аньяне, рассказывают пре¬
дания, записанные в Бамбуковых Анналах, Шуцзине, «Исторических записках»
Сыма Цяня и других памятниках древнекитайской литературы. Они говорят об
исключительно частых переселениях предков иньцев и неоднократных переселе¬
ниях иньцев после Чэн Тана (1766—1753) (Чэн Тан представлен в китайской
исторической традиции как первый ван Инь). Характерно, что различные источ¬
ники дают различные наименования так называемым «столицам» иньских ваногги
не согласуются друг с другом в отношении их локализации. Эти данные не оста¬
вляют сомнений в том, что незадолго до своего переселения иньцы вели кочевой
или полукочевой образ жизни.
2.	Проблема взаимоотношения слова и иероглифа в иньскую эпоху еще со¬
вершенно не изучена. Но поскольку в настоящей статье приведены не, древние
иньские начертания, а соответствующие им современные иероглифы, то все они
даны в современной пекинской транскрипции. Разумеется, она ни в коей мере не
отражает действительного звучания этих знаков в иньское время.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
69
Обычны надписи:	«гадали в день цзя чэнь, получат ли
в Шане урожай?»;	Ь »	гЛ° «гадали в день гэн шэнь,
соберем ли мы урожай проса? 3-я луна»1.
По подсчетам Ло Чжэньюйя, вопрос о том, будет ли год урожайный,
встречается 25 раз. Однако к циклу вопросов, связанных с земледелием,
нужно прибавить и многие из 77 вопросов о дожде. Часть из них непосред¬
ственно связана с урожаем, как например: с!, Ш Ь	«га¬
дали в день цзи ю об урожае проса,... будет достаточно дождя» * 2.
Гадательные надписи неоднократно связывают земледелие с дождем,
но нигде не упоминают о существовании искусственного орошения. На;
зависимость земледелия от дождя указывают и орнаменты на иньских
сосудах, употреблявшихся для жертвоприношений. Эти сосуды сплошь
покрыты узорами дождевого и грозового орнамента, имеющими магический
смысл.
Кроме земледелия, иньцы занимались садоводством. Об этом свидетель¬
ствуют иероглифы из надписей па гадательных костях: ^ го фрукт, Щ
юань сад, ли каштан, ® шу дерево, саженцы.
Земледельческие орудия в то время были очень примитивны. За исклю¬
чением каменных ножей для жатвы, при раскопках совсем не было найдено
орудий земледелия, но анализ иероглифов на гадательных костях дает воз¬
можность считать, что они изготовлялись из дерева. На костях встречаются
изображения X к М Л А , отождествляемые с иероглифом ^ лэй,
знак Ъ, который толкуют как Щ сы 3. Основным земледельческим орудием
была раздвоенная вилообразная мотыга лэй. Лэй представляло собой ис¬
кривленную деревянную палку, заканчивающуюся развилиной. Сы — за¬
остренный кол. Орудие сы упоминается в гадательных надписях очень редко.
Флуг считает, что сы распространилось позднее, в I тысячелетии до н. э., и
способствовало переходу к более интенсивным формам земледелия4. Плодород¬
ная и мягкая лёссовая почва давала иньцам возможность и при столь не¬
совершенных орудиях земледелия достигать сравнительно высокой произ¬
водительности труда.
Наряду с земледелием значительную роль в хозяйстве иньцев играло
скотоводство. Археологические раскопки дали несколько тысяч костей
домашних животных: лошадей, коров, свиней, овец, собак и даже слона.
Более всего найдено костей быков, о которых очень часто говорят и гадатель¬
ные кости. На втором месте, судя по количеству раскопанных костей и по
оракульным надписям, стояло разведение свиней. Меньше найдено костей
овец и собак, но и их было очень много. В одном из рвов найдено 38 скеле¬
тов лошадей. Однако в гадательных надписях о жертвоприношениях лоша¬
дей упоминается редко. Среди гадательных надписей о жертвоприношениях
большое количество посвящено жертвоприношению животных, как домаш¬
них, так и диких 5. Обычными были жертвоприношения нескольких голов
'Цзянь Б'оцзань, Чжунго ши ган (Очерк истории Китая), Шан¬
хай—Чунцин, 1946, т. 1,стр. 194—195.
2	Там же, стр. 195.
3	Цзянь Боцзань, Чжунго ши ган, т. I, стр. 196, 197.
4	Ф л у г, Материалы по истории Китая, период Шан-Инь, «Библиография
Востока», вып. 7 (1935), стр. 52—53.
5	Нельзя делать выводов о якобы чрезвычайно большом значении скотоводства
только на основании того, что большое количество надписей говорит о принесении
в жертву животных. Нельзя забывать о специфике этих письменных памятников,
представляющих собой собрание гадательных формул. Уже «одно то, что мы
имеем дело с оракульными надписями, объясняет столь большое количество за¬
писей о жертвоприношениях (306 надписей из 783 по подсчетам Ло Чжэньюйя).

60
T. В. СТЕПУГИНА
скота, реже — нескольких десятков голов. Записи об одновременном при¬
несении в жертву 300—400 голов скота встречаются всего несколько раз.
О значительной роли скотоводства свидетельствуют и надписи, датиро¬
ванные временем У Дина (1324—1265) 1. Среди них неоднократно встре¬
чаются сообщения следующего рода: йА	® Ц!Щ—«Люди племени
Люй пасут скот на наших землях, на западе»;	«Племя Ту
пасет на наших землях, 10 человек» и т. д. 1 2. Согласно надписям на костях,
в числе племен, с которыми велись войны в этот период, упоминаются и те,
относительно которых встречаются подобные заявления. Иногда на одной
и той же гадательной кости говорится и о пастьбе скота чужим племенем на
территории Инь и о войне с этим племенем. Вероятно, одной из причин
войны были распри из-за пастбищ 3.
Анализ ряда иероглифов дает возможность предположить, что иньцам
было уже известно стойловое содержание скота. Так, наряду с иероглифом
му пастьба скота, изображающим быка или овцу и руку, держащую·
палку, встречается иероглиф, состоящий из быка и руки с метлой, около
которой поставлено несколько точек, вероятно, капли воды4. Повидимому,
второй иероглиф представляет собой мытье и чистку быка в хлеву. В над¬
писях встречаются два различных иероглифа для обозначения барана и
коровы: 1) просто пиктограмма животного и 2) животное внутри огоро¬
женного места. Крил высказал предположение, что 1-я означает дикое
животное, а 2-я—животное в загоне, но он не мог дать объяснения этим
вариантам, так как ни баран, ни корова не упоминаются как объекты охо¬
ты 5 *. По всей вероятности, первый иероглиф говорит о пастбищном содержа¬
нии скота, а второй — о стойловом. Следующие пиктограммы
встречающиеся в гадательных надписях, могут изображать стойла. Над¬
пись	гао чу, имеющая смысл «гадание о заготовке сена», свидетель¬
ствует о том, что иньцы заготавливали на зиму корм для скота. Однако
это выражение встречается очень редко. Повидимому, иньцы лишь перехо¬
дили к стойловому содержанию скота.
Хотя скотоводство имело большое значение для хозяйства, однако ве¬
дущая роль принадлежала земледелию. Гадательные кости почти не упо¬
минают о разведении скота. Имеется много надписей, говорящих об урожае,
но ни одна не говорит об увеличении стад. Гадания относительно пастьбы
скота Ь $С бу му встречаются исключительно редко.
Иероглиф ^ ню корова, вол пишется в гадательных надписях следующим
образом;	7. Повидимому, он изображает вола с привязан¬
ной к его рогам доской. При примитивных орудиях земледелия корова
и вол, так же как и лошадь, не могли быть использованы в качестве тягло-
еой силы в земледелии, но они использовались при перевозках. В надписях
найдено несколько изображений дышловой колесной повозки, причем ее
колеса уже имели спицы, а не изготовлялись из сплошного дерева'. Судя по
1	Все даты даны по Тун цзянь ган-му.
•Го Можо, Чжунго гудай шэхуй яньцзю (Исследование о древнем об¬
ществе Китая), Шанхай, 1930, стр. 245.
3	Возможно, что эти сведения не столько говорят о большом значении скотовод¬
ства для иньцев, сколько о скотоводческом характере соседних с ними племен.
* H. G. G г е е 1, Studies in Early Chinese Culture, London, 1938, стр. 183,
примеч. 66.
5	H . G . Creel, La naissance de la Chine, Paris, 1937, стр. 74—75.
•Цзянь Боцзань, Чжунго ши ган, т. I, стр. 200.
7	Там же, стр. 200.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
61
пиктограммам повозок в гадательных надписях, иньцы имели парную
упряжку лошадей или волов *. Крупный рогатый скот£ свиньи, овцы и
■собаки употреблялись в пищу. Собака, по всей вероятности, использовалась
и для охоты.
Леса северного Китая изобиловали дичью и зверем. В Аньяне найдены
кости оленя, тигра, медведя, дикого кабана, пантеры, слона, барсука, зайца
и др. В гадательных надписях говорится об охоте на тигров, оленей, диких
лошадей, кабанов, слонов, зайцев, фазаиов. Добыча достигала 200 оленей
зараз. В надписях читаем о 348 диких животных, убитых во время одной
охоты. С охотой связана и часть вопросов о дожде. Часто упоминается о
рыбной ловле. Обычно в надписях встречаются выражения: ЕЕМ ван
ван ловит рыбу,ван шу ван охотится. Возможно, что речь идет о боль¬
ших охотах рода или всего племени во главе с ваном.
Многочисленность записей об охоте и рыболовстве в гадательных иаг-
писях навела некоторых исследователей на мысль, что основным занятием
иньцев были охота и рыболовство. Однако этот вывод, сделанный на осно¬
вании простого арифметического подсчета, является слишком поверхност¬
ным. К тому же данные Ло Чжэньюйя, на которых основываются эти иссле¬
дователи, повидимому, уже устарели 1 2. Во всяком случае, Го Можо пишет,
что в исследованных им надписях о крупных охотах говорят лишь шесть —
семь надписей, обычно же упоминается об охотах, добыча которых не превы¬
шает 10 зверей 3. В настоящее время возможно притти к выводу,что основным
занятием иньцев было земледелие; скотоводство также играло весьма
значительную роль в их хозяйстве, а охота и рыболовство превратились
в подсобный промысел.
В гадательных надписях встречается ряд иероглифов, свидетельствую¬
щих о наличии у иньцев ткачества и шелководства, например, иероглиф ^
сан тутовое дерево, Ш цанъ шелковичный червь, ^ сы волокно шелко¬
вичного червя, ^ бо шелковая ткань, ф цзинь платок, ^ му палатка, ^ и
широкая распашная одежда. Открыты и записи о жертвоприношении
духам шелковичных червей. При раскопках в Аньяне были определены
волокна пеньки. В погребениях часто находят следы тканей. Обычно ткань
целиком пропитана, а иногда и замещена продуктами коррозии бронзы
и минералов. Иногда можно заметить через микроскоп первона¬
чальную ткань, которая еще сохранилась. Нитки этой ткани грубы и часты,
но ткань ровная и гладкая 4 5 6.
Раскопки дали интересные материалы о керамических изделиях иньцев ®.
Расписная керамика совершенно отсутствует. Продолжается изготовление
черной керамики, столь характерной для неолитических поселений в
Чэнцзыяйе и Хоугане II ®. Достигает высокого уровня изготовление вели-
1	Ф л у г, Материалы по истории Китая, стр. 48—49.
ЛЛо подсчетам Ло Чжэньюйя, 130 надписей из 783 говорят.об охоте. См.
Л.. |Д Думай, Очерки по древней истории Китая, Лгр., 1938 (литографиро¬
ванию! издание), стр. 9—10.
'Цзянь Боцзань, Чэюунго шц гаи, т. I, стр. 201.
4 H. G. С г е е 1, La naissance de la Chine, Paris, 1937, стр. 83, 91.
5 Было найдено очень много черепков, но целых гончарных изделий не бо¬
лее десяти.
6	Сведения о раскопках в Чэнцзыяйе см. в статье С. А. Семенова,
Древнейший период в истории Китая, ВДИ, 1949, №4, стр. 221—223. Хоуган —
название местечка, расположенного в нескольких километрах от основного места
раскопок в Сяотуне. В начале 1930-х гг. здесь производились археологические
раскопки и были обнаружены три последовательно расположенных культурных
слоя. В самом низу лежал слой, относящийся к ранней стадии яншаоской неоли¬
тической культуры (Хоуган I). Вслед за ним шел двухметровый слой с остатками
неолитической культуры черной керамики (Хоуган II). Культура Хоуган II имеет
много общего с чэнцзыяйской: для нее характерны те же формы черной лоще-

62
Т. В. СТЕПУГИНА
коленной белой керамики. Иньская керамика изготовлялась из двух раз¬
личных материалов: обычной глины и белой каолиновой. Размеры иньских
керамических изделий различны: от самых маленьких до имеющих 1 м вы¬
соты и 45 см ширины. Формы их очень разнообразны. Различают более
15 типов сосудов. Орнамент наносился по сырой глине. Обычно он выпол¬
нялся прижиманием бечевки или шнура. После обжига иногда на сосуде
выцарапывался неловко^исполненный иероглиф, вероятно, имя владельца.
Рис. 1. Иньская керамика
Керамика в большинстве случаев приготовлялась от руки, использовалась
техника лепки лентами, укладывавшимися по спирали, а затем сосуд сгла¬
живался скребком или рукой. Однако в ряде случаев применялся и гон¬
чарный круг, причем искусство изготовления керамики на гончарном щ уге
достигло весьма высокого уровня. Часть керамических изделий имела по¬
крытую глазурью поверхность. Это были сосуды коричневого цвета с се¬
рыми точками поливы, обычно они украшались параллельными линиями.
Узор сначала выгравировывался на поверхности, а затем заливался поли¬
вой х. Самая красивая посуда изготовлялась из белой глины. Прекрасные
образцы ее найдены в больших иньских могилах. Белые керамические вазы
украшены искусно выгравированным рисунком, очень напоминающим
рисунки на иньской бронзе. Эта керамика использовалась в качестве ри¬
ной керамики, остатки стен из утрамбованной земли ’ и гадательные кости
без надписей, похожие на чэнцзыяйские. Над этим слоем находился слой, содер¬
жащий изделия, типичные уже для иньской культуры (Хоуган III). Возможно,
что носители культуры черной керамики жили в этом месте в то время, когда сюда
пришли иньцы.
’Цзянь Боцзань, Чжунго ши гаи, т. I, стр. 202.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XVI—XII ВВ. 63
туальных сосудов. Глиняные сосуды, наряду с каменными, были основной,
повседневно употреблявшейся утварью (рис. 1).
Иньцы широко использовали дерево. Из него изготовлялись лодки и
повозки, упоминаемые в гадательных надписях. Дерево служило и строи¬
тельным материалом. Строительное дело достигло высокого уровня. Раскоп¬
ками открыты остатки фундаментов зданий, как небольших, так и значи¬
тельных по своим размерам. Одно место раскопок, около 6 га, было сплошь
занято фундаментами крупных строений. Самый большой из найденных
фундаментов занимал площадь в 243 кв. м (27 х 9) при высоте 1 м.
По расположению подошв деревянных колонн видны три ряда колонн,
идущих вдоль платформы; по одному ряду с каждой стороны и один ряд
посредине. Между боковыми колоннами сооружались глинобитные или
деревянные степы. Колонны поддерживали горизонтальные деревянные
балки, на которые опиралась высокая крыша. Материалом для крыши,
повидимому, служила солома, так как при раскопках не найдено ни черепиц,
ни обожженных кирпичей * *. Пиктограммы из гадательных надписей
конечной крышей и выступающим поколем.
Внутри городища были обнаружены остатки стен, одна из кото¬
рых достигала 1 м ширины и 2,5 м высоты. Это может указывать
на то, что жилище иньцев окружал двор. Городских стен не было
найдено. Повидимому, это объясняется тем, что раскопками была охвачена
лишь небольшая территория в центре древнего города, так как среди
иньских надписей встречается изображение , свидетельствуящее о том,
что иньские поселения были обнесены стенами3.
Иньцы при возведении фундаментов и стен изготовляли деревянный
каркас, в который накладывали влажную землю и утрамбовывали ее слой
за слоем. Работа была столь тщательной, что каждый слой имел лишь
5—7 см толщины. Этот же способ использовался при сооружении больших
могил, повидимому, принадлежавших лапам. Было раскопано пять таких
могил. Две из них были крестообразной формы, три — квадратной. Их
форма напоминала усеченную пирамиду, перевернутую основанием вверх.
Одна из могил достигала 40 м глубины. Каждая из ее сторон равнялась
22 м и имела посредине широкую лестницу. На дне могилы находилось
погребальное помещение — деревянный сруб в 3 м высотой4. Могилу над
срубом заполняли слоями утрамбованной земли. Такая техника построек
требовала огромной затраты труда.
Очень большое место среди находок в Аньяне занимают орудия из кам¬
ня и кости. При раскопках было найдено более тысячи каменных ножей
типичной полулунной или прямоугольной формы, очень много каменных^
топоров, каменных и костяных наконечников стрел, копий и дротиков,'
каменные ступы, зернотерки, посуда и т. д. В очень большом количестве
обнаружены костяные иглы и ложки. Для изготовления орудий и оружия
использовались также рога быков и оленей. Несмотря на распространение
бронзы, основные предметы изготовлялись из камня и кости. Количество
10. Глухарева и Б. Денике, Краткая история китайского искус¬
ства, 1949, стр. 8.
*	Н. G . С Г О е 1, Studies in Early Chinese Culture, стр. 182,^59.
*	В. Karlgrrn, Grammata serica, № группы 774, Знак b.
*	О. Глухарева и Б. Денике, Краткая история китайского искусства,
2
дают представления об этой постройке с двухскатной остро-
стр. 8.

64
Т. В. СТЕПУГИНА
каменных и костяных орудий и утвари намного превышает количество рас¬
копанных в Аньяне изделий из бронзы.
В основном из бронзы изготовлялись оружие и ритуальные сосуды.
Встречаются и орудия труда: бронзовые топоры, ножи, рубанки, долота,
шила, иглы; однако все это найдено в незначительном количестве по сравне¬
нию с каменными и костяными вещами. Наряду с художественно выпол¬
ненными ритуальными вазами изготовлялись и относительно грубые брон¬
зовые сосуды, предназначенные, невидимому, для повседневного употре¬
бления; однако и здесь несравненно шире использовалась глиняная и ка¬
менная посуда.
В одном месте раскопок были
найдены пепел, шлак, куски металла,
древесный уголь и разбитые литей¬
ные формы. Повидимому, здесь изго¬
товляли изделия из бронзы. Техника
отливки бронзы достигла большого
совершенства. На основании микроско-
Рис. 2. Сосуд типа ли из Аньяна
Рис. 3. Сосуд типа сянъ
пического анализа аньянской бронзы установлено, что она содержит 83°/0
меди и 17°/0 олова. Самый высококачественный состав бронзы включает в себя
от 10 до Н°/0 олова. Предполагают, что ияьские бронзовые сосуды в основном
отливались по восковым моделям1, применялись также и разборные формы.
Богатство форм бронзовых сосудов исключительно велико. Все они имеют
типичную китайскую форму. Наиболее часто встречается сосуд типа Н ли~ 1 21	Этот процесс заключается в следующем: точная модель сосуда изготовля¬
лась из воска и покрывалась горшечной глиной, причем в глиняной форме ос¬
тавляли отверстия; затем форма обжигалась, воск вытекал из отверстий, в одно
из которых вливали металл; после охлаждения глиняную форму разбивали и за¬
делывали на металле следы отверстий. Этот же способ применялся при отливке
оружия и других изделий из бронзы.
2	Сосуд «ли» является характерным для всей ееверо-восточной области
древнего Китая. Эта форма была широко распространена здесь еще в эпоху
неолита. Ли представляет собой сосуд с луковицеобразным туловом и тремя по¬
лыми ножками. Предполагают, что эта форма произошла из трех составленных
вместе остродонных сосудов.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
G5
и производные от него формы сянь 1 и jfj; дин 2 (рис. 2, 3, 4). Очень
часто встречается сосуд в форме перевернутой каски с двумя высокими
штифтами у верхнего края — $'■ цэюэ и высокий кубок с широким растру¬
бом и небольшими утолщениями в средней части — № гУ (рис. б и 6).
Сосуды по характеру их отделки можно разделить на два основных
типа: 1) инкрустированные черным пигментом, который заполняет все
углубления, в результате чего поверхность становится совершенно гладкой;
2) сосуды с характерным выделением изображений, исполненных крупным
рельефом, на фоне сплошного геометрического узора. Арабески столь
тонки, что видны только в лупу. Рельеф выступает очень отчетливо" в тех
местах, где художник хочет его подчер¬
кнуть. Он поднимается над поверхно¬
стью всего на несколько миллиметров.
Обнаружены также вазы, инкрустиро¬
ванные драгоценными камнями, костью
и перламутром.
Не менее искусно выполнено и ору¬
жие иньцев, украшенное многочислен¬
ными узорами и инкрустацией. Оно не
уступает по своей отделке украшениям.
Иньские украшения и безделушки, най¬
денные в большом количестве, это —
изделия из золота, кости, нефрита, по¬
крытые тонким граверным рисунком,
инкрустированные бирюзой и перла¬
мутром. Производство изделий из бронзы
в иньскую эпоху стояло на очень высо¬
ком уровне. Это требовало длительного
накопления специальных навыков и
может свидетельствовать о том, что в это
время ремесло уже начинало приобре¬
тать самостоятельное значение.
При раскопках были открыты скла¬
ды драгоценностей. В одном из них найдено 580 различных предметов:
обломки гончарных сосудов, изделия из кости, перламутра, щитки чере¬
пах, золото, яшма и 63 бронзовые раковины типа каури 1 * 3. Во многих
местах найдены и подлинные раковины каури (Cyprea Moneta). Эти рако¬
вины, называемые Щ бэй, использовались иньцами в качестве денег. Ряд
иероглифов гадательных надписей, связанных с богатством, имеет в своем
составе элемент бэй: Щ баэ драгоценность, хо богатство, Иг чжу соби¬
рать, копить, складывать.
На костях встречаются изображения	^ , представляющие со¬
бой связки раковин. Обычно в надписях упоминается о связке, называющейся
Щ пэн. Сколько в пей раковин — не установлено 4 5. Наибольшее коли¬
чество пэн, упоминающихся в надписях,— 10. Не встречается никаких указа¬
1	Котел для варки пищи на пару. Он представляет собой сосуд ли, как бы
надставленный другим сосудом. Вода в нижней части кипит, и на пару варятся
предметы, помещенные в верхней части сосуда. Оба сосуда разделяются ситообраз-
ной частью.
* Сосуд с двумя ручками на трех толстых сплошных ножках, а не полых,
как у ли. Есть формы 8 см высоты и 5 см в диаметре; есть и формы, достигающие
60 см высоты.
3	H. G . С г е е 1, La naissance de la Chine, стр. 65.
4	Ван Говей считает, что пэн— это двойная связка из 10 раковин, по 5 штук
в каждой связке.
5 Вестник древней истории, JV« 2
Рис. 4. Сосуд типа дин

66
T. В. СТЕПУГИНА
ний об употреблении связки, меньшей, чем 1 пт. Стоимость 1 пт была
очень велика, и поэтому связка была очень неудобной для обмена. Однако
пт являлась единственной денежной единицей, что может указывать на
слабое развитие меновых отношений.
Среди находок в Аньяне встречаются кости кита. Так же, как и каури,
они привозились издалека, с морского побережья или из устья Янцзы. Их
добывали у соседних племен с помощью обмена или грабежа. О том, как
далеко простирались сношения иньцев
с соседними племенами, можно судить по
иньскому бронзовому оружию, найден¬
ному далеко на севере в Ичжоу (бас¬
сейн реки Ишуй, провинция Хэбэй).
Рис. б. Сосуд типа цзюэ
Рис. 6. Сосуд типа гу
Войвы в эпоху Инь были постоянным явлением; об стом свидетель¬
ствуют чрезвычайно многочисленные находки оружия и вооружения, час¬
то богато украшенных. Особенно много было найдено наконечников
стрел: бронзовых, костяных и каменных. Бронзовые стрелы уже не
повторяют форму * костяных и -каменных. Это плоские стрелы с вось¬
мигранным ребром посредине, которое продолжается вниз длинным сужи-
Еающимся черешком, входящим в древко. Прикрепленные к ребру крылья
стрелы заканчиваются острыми зубцами. Линия между кончиком зубца
и ребром не прямая, а слегка изогнутая, так что оба изгиба вместе походят
на форму лука1 (рис. 7). Иньпам был известен и «усиленный* лук.
В надписях на костях, относящихся ко времени У Дина (1324—1265), найдено
изображение этого лука 1 24 i ^ +
Он изготовлялся из
1	H. G. С г е е 1, La naissance de la Chine, стр. 231.
2	Г о М о ж о, Чжунго гудай шэхуй яньцзю, стр. 234.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
67
тонкого гнущегося дерева и рога и был способен пробить любые доспехи.
Наряду с наконечниками стрел были найдены бронзовые и костяные на¬
конечники копий и дротиков (рис. 8).
Наиболее распространенным после стрел оружием ины.ев были боевые
топоры-кинжалы или секиры-клевцы ^ гэ. Деревянная рукоятка этого
оружия расположена под прямым углом к лезвию. Обычно она достигала
размеров человеческого роста. Эта пропорция соблюдается более чем в 100
изображениях на костях иероглифа гэ. Размеры лезвия гэ достигают 17 см
в ширину и 22 см в длину Ч Лезвие-клинок имеет бронзовый отросток,
который проходит в отверстие рукоятки; рукоятку привязывали к клинку
Ееревкой или металлической проволокой. Это оружие роскошно украшалось,
инкрустировалось бирюзой, на него наносились тончайшие рисунки. Иногда
на клинке изображались иероглифы. Оружие гэ не имеет себе параллелей.
Рис. 8- Нако-
Рис. 7. Аньянские стрелы	нечник копья
из Аньяна
Оно возникло целиком на китайской почве (рис. 9 и 10). Иньцы имели
■и другое оружие типа гэ, но оно не является типично китайским и встречает¬
ся и в других странах в эпоху бронзы, например, в Сибири. Это оружие,
называемое Щуюй, также состоит из клинка, подобного кинжалу, но он
иначе соединяется с рукоятью: деревянная рукоять проходит через отвер¬
стие в металлической части, как в топорах.
В одной из больших могил было найдено около 80 бронзовых шлемов,
на макушках которых находилась короткая полая трубка (невидимому,
в нее вставлялось украшение вроде султана). Некоторые шлемы были укра¬
шены тонким орнаментом. Этот шлем мы видим и в изображении воина на
гадательных костях ^ . В руке у воина гэ, на голове — высокий голов¬
ной убор2.
В бою участвовали боевые колеснипы, но они еще не играли болыцой
роли. В надписях на костях иероглиф повозки встречается всего девять
раз. При раскопках бронзовые части колесниц были обнаружены лишь в
одном месте, правда, в большом количестве: в одном из рвов нашли более
400 кусков бронзовой отделки повозок. Вероятно, колесницы, так же как * 11	Н. G . С г е е 1/ Studies in Early Chinese Culture, стр. 213.
1 Там же, стр. 230.

68
'Г. В. СТЕПУГИНА
и шлемы, использовались только баком и приближенными к нему вое¬
начальниками. В обычных погребениях, где всегда находят стрелы и ору¬
жие типа гэ и цюй, шлемы совсем це встречаются.
\ Гадательные надписи отражают значение и характер войн иньцев.
(Тексты надписей постоянно. упоминают об ожесточенных войнах иньцев
!с соседними племенами. Наиболее часты были набеги с запада и походы на
\запад, по одна надпись говорит и о набеге с юга 1. Надписи дают много
названий родов и племен, с которыми воевали иньцы:	фан 1 2
ту*фан, люй фан, р ши, ^ мэн, ^ цян, ма фан, ян фан п
Рис. 9. Слева — секира цюй, посредине —
секира гэ, справа — копье
многие другие. Чаще во*епо велись войны с западными племенами цян и ту.
Наряду с войнами из-за пастбищ, о которых упоминалось выше, велись граби¬
тельские войны со специальной целью захвата пленных. Об этом говорят
многие надписи на костях: 1)	^«Гадали в день моу у, захватили
много рабов [ку]»; 2)	«Этой весной военный
вождь рода хоу], по имени Тяпь из рода Ху, должен отправиться из
Цзай в Шэн и захватить в плен [людей] из племени г|як»; 3)
Л-ГЗСЗьА «Гад 1 ли в день цзя чэнъ, поход на Ю, захватили десять
1	Н . й. С г е е 1, 1лТпа133апсо с1а 1а СЫпе, стр. 150.
2	Ряд исследователей считают, что термин—фан) имел значение рода,
однако во многих случаях он, повиддмому, обозначал племя.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
69
и пять человек»; 4), ^ ИВА#®!#А~!*3£.АА «Вдень цзя гизнь, племя [род]
снова отправилось в поход, взяли в плен десять и шесть человек»1!
Подобных записей очень много. Количество военнопленных достигало
песколъких сот человек. Однако на данном этапе захват пленных в значи¬
тельной степени сохранял характер «охоты за черепами», о чем имеется
много свидетельств. Обращение пленных в рабов и применение их труда в
производстве только начинались. На боевых топорах и секирах-клевцах
встречается изображение ^1"	Фа, обозначающее человека, обезглавливаемо¬
го оружием гэ или цюй1 2. Изображение этого иероглифа на наиболее часто
употреблявшемся оружии как бы символизирует собою основную цель
войны. Фа имеет одновременно смысл «нападать, атаковать» и «приносить
в жертву человека» (рис. 11). В надписях очень часто упоминается об
Рис. 10. Секира гэ
убийстве и жертвоприношении военнопленных: 1)	«принести в жерт¬
ву 10 человек»3; 2)	«Гадали: принести в жертву военноплен¬
ных»; 3)ав Ь	«Гадали в день сы и, нужно ли приносить в жертву
военнопленных?» 4 *.
Обычны выражения:	фу шзн пленник-жертва, Ш^г11а Фу
убийство пленного 6. В надписях на гадательных костях встречаются
записи о 100 — 300 человеческих жертвоприношениях. Как правило, жер¬
твоприношения в таких больших количествах относятся к военнопленным
из племени цян, с которым как раз и велись наиболее частые войны.
В одном километре от основного места раскопок, там, где было обнару¬
жено кладбище из 300 могил, раскопано 1100 обезглавленных скелетов и
столько же голов, захороненных отдельно. И скелеты и черепа захоронены
десятками. Каждые 10 обезглавленных скелетов закапывали вместе в про¬
долговатой яме. Их запястья были скрещены за спиной, указывая на то,
1	Ц з я н ь Б о ц з а нь, Чжунго ши ган, т. I, стр. 200, 213.
2 H. G. С г е е 1, La naissance de la Chine, стр. 198.
3 H. G. С г e e 1, Studies in Early Chinese Culture, стр. 214, примеч. 83.
1 Цэянь Боцзань, Чжунго ши ган, стр. 215.
3	Там же-

70
Т. В. СТИПУГИНА
что руки жертв связывались до обезглавливания. Вместе со скелетами най¬
дены различные маленькие предметы в количестве 10 штук, как бы по одно¬
му на жертву. Каждые 10 черепов закапывались вместе, с повернутыми к
северу лицами, в прямоугольной яме Г С военнопленными обращались
так же, как с животными, приносимыми в жертву: их сжигали, топили,
закапывали в землю живыми. В гадательных надписях есть изображение
£Е, обозначающее человека, которого сжигают, и ^, обозначающее за¬
капывание пленного живым в землю. Многие тексты говорят о сожжении,
утоплении и закапывании военнопленных 2.
Столь многочисленные сведения о принесении в жертву пленных и в
Даких больших количествах указывают на то, что рабы не имели еще боль¬
шого хозяйственного значения, хотя их труд уже и применялся в хозяйстве.
V Увеличение производства во всех отраслях—в скотоводстве, земледелии,
Домашнем ремесле — сделало рабочую силу человека способной произ-
I
Рис. 11. Боевой топор с изображением иероглифа фа
водить большее количество продуктов, чем это было необходимо для под¬
держания ее. Вместе с тем оно увеличивало ежедневное количество труда,
выпадавшее на долю каждого члена рода, домашней общины или отдельной
семьи. Привлечение новых рабочих сил стало желательным. Война доста¬
вляла их: военнопленных стали обращать в рабов» 3. Встречаются записи:
1)	«отпустить предназначенных для закапывания рабов [ну]»;
2)	«Гадали, нужно ли закапывать рабов [ну]»; 3)
5ШЙ «Гадали: пленных следует отпустить, их не нужно приносить в жертву».
В надписях на костях и щитах есть изображение человека, заключенного в
каком-то помещении
ПН
Этому соответствует запись	«пленные
находятся в заключении» 4. * *1	Н. 3. С г е е 1, Studies in Early Chinese Culture, стр. 215—216.
'Цзянь Боцзань, Чжунго ши ган, стр. 215.
*Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, 1949, стр. 166.
«Цэянь Боцзань, Чжунго ши ган, стр. 215.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.
71
Вероятно, И цю—это какие-то помещения, где содержали военнопленных.
Возможно, это те земляные рвы, которые были обнаружены при раскопках.
Повидимому, пленных держали в особых помещениях, чтобы использовать,
в нужный момент в качестве жертвоприношений. Однако во время весен-'
них земледельческих работ, когда своих рабочих рук нехватало, их исполь¬
зовали для хозяйственных целей. Это подтверждает надпись:
«Гадали, весной пленников не следует заключать [в особые помещения]» *.
О применении труда рабов в земледелии говорит также следующая надпись:
— И «Пусть главные рабы [/ЬЕ>сло чэнь] дадут распоряжение,
всем [людям] относительно проса, 1 луна». Рабы использовались и в ското¬
водстве, о чем свидетельствует надпись:	Ь	«Гадали в день!
моу сюй, пусть захваченные в большом количестве рабы [ну] пасут скот»1 2 у
Рабы участвовали в военных играх и плясках, а также в военных по/'
ходах, что подтверждает надпись:	сВан отправляется
походом против Люй, собрать много рабов [[5 чэнь] в поход против рода,
[племени] Люй3. Труд рабов, повидимому, использовался и при строи¬
тельстве больших сооружений, которые требовали очень большой затрать!
рабочей силы.	( ■
Среди рабов уже выделились сяо чэнь — рабы-надсмотрщики, однако
многообразие терминов, обозначающих рабов, и их семантика говорят
о ранних стадиях развития рабства. Иногда рабов называли ^ фу плен¬
никами, иногда — по имени их рода или племени, из которого особенно
часто захватывали рабов, например, % цян, иногда зк ну мужчина-раб,
це женщина-рабыня или просто «раб» £ чэнь.
В ряде случаев один и тот же иероглиф обозначал одновременно и сво¬
бодных и рабов, что также говорит лишь о начальной стадии развития
рабства. В этом отношении показательно употребление иероглифов А
жэнъ и ^ чжун. Судя по смыслу вышеприведенной надписи: «Пусть
сяо чэнь дадут распоряжение всем [людям] относительно проса...», иероглиф
чжун мог обозначать рабов. Он встречается также в надписи
«вести всех [людей] в поход против рода [племени] Люй» 4. Цитированная
выше надпись: «...собрать много рабов [в поход против] ...Люй», подтвер¬
ждает, что термин «чжун» мог обозначать рабов. Однако смысл следующих
надписей не дает возможности утверждать это: 1)	, ··· 'И'М5 Ш1&··· —
«Гадали в день бину, ... распорядиться, чтобы все [люди] занимались про¬
сом в [неразборчиво]»; 2)	[·,... 3^	...«Гадали вдень
моу инь, ... пусть ван отправится и ведет всех [людей] заниматься просом
в [расшифровке не поддается]»6. Скорее всего термин чжун, так же как
и термин жэнь, имел обобщающий смысл множества людей. Так могли
называть вообще всех, кто участвовал в данных полевых работах, всех,
кто участвовал в походе, включая сюда как членов рода и племени, так
и рабов. Их не считали членами племени, в свободное от работ время они
находились в особых помещениях, но их не противопоставляли резко чле¬
нам своего племени.
Рабство как таковое только зарождалось. Рабы находились в общей
собственности рода и племени. Из всех раскопанных погребений только
в одной большой могиле было найдено три раздавленных в утрамбованной
1	Цзянь Боцзань, Чжунго шй ган, стр. 215.
3	Там же, стр. 198 и 200.
3	Там же, стр. 213.
«Цзянь Боцзань, Чжунго ши ган, стр. 213.
6	В аналогичных надписях иногда вместо одного иероглифа чжун стоит
выражение	чжун жэнь.
6	Цзянь Боцзань, Чжунго ши ган, стр. 198.

72
Т. В. СТЕПУГИНА
земле скелета. Судя по золотой диадеме, инкрустированной бирюзой,
обломки которой были смешаны с этими останками, вероятно, это были
рабыни—наложницы вана. Больше ни в одном погребении не было обнару¬
жено захороненных рабов. В данном случае это может свидетельствовать
о неразвитости рабства. Не встречается записей о жестоком обращении
с рабами. В полевых работах в горячую пору они участвовали в одной
массе со свободными. Правда, их приносили в жертву, но в этом случае,
очевидно, действовало правило: вне племени — вне закона.
Единственным источником рабства были войны. О порабощении чле¬
нов своего племени нет никаких данных. Несомненно, имуществен¬
ное неравенство существовало, но существовало опо в рамках родового
1етроя, где все члены рода были равноправны. Вооружено было все племя.
Каждый его член был воином. Об этом свидетельствуют раскопки иньскпх
погребений. В одних могилах вместе с умершим захоранивали простой гэ
и цюй, в других было найдено оружие в большом количестве, украшенное
[рисунками и инкрустациями. В самых больших могилах лежали сотни
[такого оружия, роскошно оформленного. Но не найдено почти ни одного
погребения без оружия. Род являлся одновременно и военной единицей.
'На это указывает анализ иероглифа цзу род, изображающею знамя
и стрелы, как бы собранные под ним Г Перед нами «вооруженный народ»,
самостоятельно создающий себе защиту в своих родах и племени.
Земли принадлежали всему племени. Отдельные роды «могли иметь
на нее известные права владения, но не больше» 1 2. Найденные внутри
поселения остатки стен и небольших построек могут говорить о том, что во
владении отдельных больших семей находились сады и участки пахотной
вемли3.	г- 1 *:	^
Во главе племени стоял военачальник ван. Он же был верховным жре¬
цом. Хотя выделилась уже особая группа гадателей-шаманов 4 * *, однако
надписи гораздо чаще говорят о гаданиях, производимых самим ваном,
чем этими гадателями в. Часто ван лично осматривал животных, предна¬
значенных для жертвоприношения ®. Записи о том, что ван ведет всех
обрабатывать поля, указывают, что ему принадлежали также известные
хозяйственные функции. Но первой обязанностью вана было предводи¬
тельство на войне и охоте.
Грабительские войны усиливали власть вана и подчиненных ему воена¬
чальников. В руках вана скапливались большие богатства, о чем свидетель¬
ствуют крупные жертвоприношения ванов и раскопки пяти огромных могил
иньских ванов. Усиливались отдельные роды внутри племени. Должность
вана наследовалась внутри наиболее богатого из них, но это было насле¬
дование только внутри рода и, возможно, в силу избрания. Власть вана
ограничивалась советом. В одной из надписей читаем: «Гадание в день
чэнь цэи: вопрос — ван хочет совершить экспедицию против страны [знак
не расшифрован]. Совет не согласен. Добьюсь ли я успеха?» 7. В Шу-
цзине, в главе Пань Гэн, сохранилось воспоминание о том времени, когда
1	Л. И. Думай, Очерки по древней истории"Китая, стр. 13.
2	Ф. Энгельс, Происхождение .семьи, частной собственности и государ¬
ства, 1949, стр. 166.
3	О том, что земля была поделена между отдельными родами и семьями,
могут свидетельствовать иероглифы Д тянь — поле, разделенное на 4 части,
#узин — площадь пахотной земли, 51 цзян— границы.
4	При У Дине (1324—1265) известны имена 9 гадателей. В надписях встречаем
термины, обозначающие шаманов-гадателей:	ШМ-у чшу,	цин ши, ®
юй ши.
‘Цзянь Боцзань, Чоюунго ши ган, стр. 224.
• Ф л у г, Материалы по истории Китая, стр. 45.
7	Л. И. Думай, ук. соч., стр. 15.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV-XII ВВ. 73
ван не мог предпринять никакого серьезного решения без согласия совета
племени и народного собрания. В этой главе рассказывается о том, как
ван Пань Гэн (1401—1373) решил передвинуться в Инь, но натолкнулся
на противодействие всего народа. Тогда ван обратился ко всем членам
племени с большой речью и, ссылаясь на повеление оракула, всячески
пытался уговорить всех переселиться Ч
На гадательных костях встречаются надписи: 1)	«утвердить
вождя рода [(£ хоу] в роде Чжоу»,	«утвердить вождя рода хоу]
в роде Во»1 2 * 4 *. Повидимому, речь идет о праве племенного совета торже¬
ственно вводить в должность избранных родами сахемов и вождей, так же,
как это было в ирокезском роде. О том, что хоу означало военного вождя
рода, а не сахема, свидетельствует приведенная выше надпись: «этой вес¬
ной вождь рода [хоу], по имени Тяпь из рода Пу, должен отправиться из
Ц: ай в Шэн и захватить в плен [людей] из племени Цян».
Указание на совет племенных старейшин встречается также в Шу-
цзине в главе ВэуТцзыГщ^Щ«он пошел против самых ста-'
рых стариков, которые в течение долгого времени были почитаемыми людьми» .
и в главе Тай шэ: ...ЩЩЩМ 4 «отослал прочь седовласых старцев». Эти/
цитаты отражают более поздний период, когда ван уже узурпировал власть.)
В эпоху Инь этого еще не могло быть, но упоминаемый здесь совет старей-*
шин, несомненно, существовал у иньцев. Возможно, что члены совета,
так же как и ваны, избирались из одних и тех же разбогатевших родов.
Но в условиях родового быта, «в то время, когда каждый взрослый муж¬
чина в племени был воином, не существовало еще отделенной от народа
публичной власти, которая могла бы быть ему противопоставлена. Перво¬
бытная демократия находилась еше в полном расцвете» 6.
По всей вероятности, племя Инь возглавляло союз племен. В надписях
часто упоминается о союзничестве с племенем Чжоу. Повидимому, на это'
намекает и следующая запись: «Если нужно будет напасть на страну
[иероглиф не расшифрован], получим ли мы помощь?» 6.
Иньское племя распадалось на отдельные роды. На основании имею¬
щихся данных можно сделать некоторые выводы относительно устройства
иньской родовой организации. 1) Каждый иньский род имел свое опре¬
деленное имя. Возможно, иероглифы, выцарапанные на глиняных и брон¬
зовых сосудах, дают названия этих родов. О праве носить родовое имя
свидетельствуют надписи: «Род Бу и Ци собирают урожай», «Род Юй и
Цэ получают урожай проса» 7. 2) Обе эти надписи указывают па то, что
земля находилась в общем владении рода, члены которого в ряде случаев
обрабатывали ее сообща. 3) Вожди и старейшины рода, утверждаемые со¬
ветом племени, повидимому, избирались и смещались собранием всех членов
рода. Энгельс писал о праве избирать и смещать старейшин: «До конца
эпохи варварства всегда надо предполагать отсутствие строгого наследо¬
вания должностей, совершенно несовместимого с порядком, при котором
богатые и бедные внутри рода пользовались полным равноправием» 8.
4) Род имел общее место погребения. Кладбище из 300 могил в Сибэйгане
1	J.rL е g g е, The-Chinese Classics, London, т. III. The'Shoo'King, The Book
of Shang, kh. VII,	ч. I—III, стр. 220—247.
2	Цзянь Боцза н”ь, Чоюинго ши ган, стр. 211.
•	J. L е g g е, ук. соч!, кн. XI,	стр. 276.
4	Там же, кн. V, ч. II	стр. 290.
*	Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, 1949, стр. 108.
0	Н. G. С г е е 1, Studies in'Early'Chinese Culture, стр. 184.
7	Л. И. Думай, ук. соч·, стр. 15.
2	Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, 1949, стр. 103.

74
Т. В. СТЕПУГИНА
являлось, по всей вероятности, общим местом захоронений одного из ро¬
дов, возможно, рода ван а. 5) Право наследования принадлежало членам
рода. Об этом свидетельствует наследование должности еана внутри рода,
как от отца к сыну, так и от старшего брата к младшему. 6) Иньский род
был патриархальным. Культ предков, так же как и счет родства, велся
по мужской линии. Существовало патриархальное многоженство, разу¬
меется, только для богатых членов рода, возможно, только для ваш. Так,
в надписях на костях читаем о том, что У Дин (1324—1265) имел трех жен,
Цзу И (1525—1506) и Цзу Дин (1465—1433) — по две Ч
Патриархальный род иньцев сохранял очень значительные элементы ма¬
триархата. Согласно «Историческим запискам» Сыма Цяня, из 29 иньских
ваков 14 передали свои обязанности по наследству братьям и 3—племянни¬
кам 1 2. Хотя сыновья братьев уже назывались племянниками, братья
отца — дядьями, в надписях нередко встречаются записи о жертвоприно¬
шениях нескольким отдам. Например, 1)	«Гадали о жертво¬
приношении многим отцам»; 2)	Д11-,...	«Гадали в день гэн у,
относительно жертвоприношения 3-м отцам»; 3)
«Гадали [обращались] к отцу Гэн; гадали [обращались] к отцу Синь» 3.
У Дин (1324—1265), совершая жертвоприношение в честь Ян Цзя (1408—
1401), Пань Гэна (1401—1373) и Сяо Синя (1373—1352), всех их называл
своими отцами. Между тем все они приходились У Дину дядьями.
Продолжает бытовать у иньцев и так называемая искупительная жертва
женщин. В главе Шан суп в Ши-цзине читаем:	«Небо
повелело Черной птице спуститься, и родился Шан» 4. Цзянь Боцзань убе¬
дительно доказывает, что эта цитата отражает обычай, в силу которого
иньские женщины должны были раз в году, когда прилетала Черная птица,
отдаваться мужчинам в храме Черной птицы. В надписи на костях встре¬
чаются записи 6 жертвоприношении птице Щ, фын (феникс), которую Го
Можо и Цзянь Боцзань отождествляют с Черной птицей. Цзянь Боцзань
считает, что в эпоху Инь свобода половой жизни женщины до брака являлась
правилом. Столь сильные пережитки группового брака говорят о том,
что парный брак у иньцев был еще в силе. Женщина пользовалась
большим уважением. В надписях неоднократно говорится о жертвопри¬
ношениях женщинам-предкам независимо от их мужей. Когда речь шла
о жатве, обращались преимущественно к женским предкам, но и в других
случаях им посвящали такие же торжественные жертвоприношения, как
и мужчинам-предкам, хотя значительно реже, чем последним. В одном
случае оракулу был задан вопрос, кому следует приносить жертву — муж¬
скому" или женскому предку’·. Когда приносили жертвы совместно и мужчине
и женщине, то день жертвоприношения определялся женским предком 5.
Анализ различных начертаний иньских знаков дает яркую картину
сдвигов в фаллическом культе, отражающую процесс постепенного пере¬
хода от матриархата к патриархату, смену культа матери-прародительницы
наряду с изображением женского предка би, правая часть которого
представляет собой женское фаллическое изображение ( чЪ), встре¬
1	Г о М о ж о, Чжунго гудай шэхуй янъцзю, стр. 268.
2	Там же, стр. 272—274.
3	Там же, стр. 268-
*	J. Legge, The Chinese Classics, London, т. IV, The She King, ч. IV, кн.
Ш,	стр. 636.
*	H. G. Creel, La naissance de la Chine, стр. 172—173.
культом мужского предка ij? du. Среди иньских надписей

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КИТАЕ XIV—XII ВВ.	75
чается изображение мужского предка л§. цзу, происходящее от мужского
фаллического изображения ( <Г' )1. Все это может свидетельствовать о
и
том, что, несмотря на несомненное наличие у1 иньцев в поздний период их
истории патриархального отцовского рода, традиции матриархата были
еще очень сильны.	^
В области общественных представлений этой эпохи большое значение
сохраняли магия и тотемизм. Высокоразвитое декоративное искусство
иньцев выступает прежде всего как магическое искусство. Основой всех]
орнаментальных мотивов является изображение облаков и грома в виде
четких тонких спиралей. Они встречаются на ритуальных сосудах, вся по¬
верхность »которых обычно сплошь покрыта такими спиралями. Облачный
и громовой орнаменты, наряду с часто встречающимся изображением дра¬
кона, ассоциировались у иньцев с дождем. Изображение этих орнаментов
на ритуальных сосудах имело магическое значение, так как эти сосуды
использовались при жертвоприношениях, имеющих целью вызвать дождь.
Подавляющее большинство иньских изображений крайне условны.
Эта условность проявляется и в живописи и в скульптуре. Часто изобра-1
жения столь стилизованы, что им невозможно дать названия. Особенно
характерна в этом отношении скульптурная маска «тао-те». Нельзя опре¬
делить, представляет ли она собой изображение животного или человека.
Часто в ней сочетаются различные животные. Условность образов иньского
искусства имела магический смысл. Возможно, что в эту эпоху все или
почти все произведения искусства несли на себе печать производственной
магип. Ииьцы никогда нс называли в гадательных надписях настоящих
имен своих предков, заменяя их циклическими знаками, соответствую¬
щими дню рождения или смерти вана. Повидимому, продолжало существо¬
вать табу на имя предка.
Сохранение в быту иньцев целого ряда черт, типичных для средней
и даже низшей ступени варварства, характерно для общественного строя
этой эпохи и объясняется общим уровнем развития иньского общества^
Не подлежит сомнению, что оно находилось на стадии разложения родоу
племенного строя. Вёсь вопрос в“том, ааскблико далеко зашло"&Ш 'разлб?
жеяпе.
Различие в инвентаре погребений, раскопки кладов, находки велико¬
лепных по своей отделке утвари и оружия наряду с грубыми и простыми —
все это является ярким свидетельством имущественного неравенства,
еуществовавшего в иньском обществе. Выделяющаяся родовая аристократия
сосредоточивает в своих руках большие богатства. Военачальник племе¬
ни — ван становится постоянным должностным лицом, война — регуляр¬
ной функцией, приобретение богатства — одной из жизненных целей.
«Военачальник, совет, народное собрание образуют органы развивающейся
из родового строя военной демократии» 1 2.
В изучаемый период иньские племена жили в укрепленных поселениях,
окруженных стенами. Хотя скотоводство все еще продолжало играть боль¬
шую роль в хозяйстве, земледелие стало основным занятием иньцев. Однако
оно еще примитивно — ни плуг, ни удобрения, ни искусственнбе орошение
не используются в полеводстве. Развивается садоводство. Появляется
ремесло. Рабство уже возникло. Рабов начинают использовать в произ¬
водстве, но военнопленных все еще продолжают уничтожать в больших
1	В скобках даны иньские начертания.
2	Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства, 1949, стр. 169.

76
Т. В. СТЕПУГИНА
количествах. Рабы находятся в общей собственности рода и племени, и
только ваны имеют по нескольку наложниц. Обмен развит слабо. Воз¬
можно, что он все еще производился при посредстве родовых старейшин,
так как единственной денежной единицей была дорогостоящая связка
пэн. Это затрудняло возможность обмена между отдельными лицами и инди¬
видуальное накопление богатств. Тем не менее повышение уровня произ¬
водительности труда в связи с переходом к земледелию, как основе хозяй¬
ства, и постепенным внедрением в производство бронзовых орудий, а также
непрерывные войны —все это создавало условия для разделения рода па
богатых и бедных. Имущественное расслоение расшатывало устои родо-пле¬
менного строя. Но иньский род был еще достаточно крепок. Пока были
вооружены все члены племени, пока не было еще известно рабство своих
соплеменников, родовой быт мог противостоять разрушающим его
силам. Имущественные различия и появление рабства военнопленных
создавали предпосылки для разделения общества на антагонистические
классы, однако на данной стадии развития они не могли еще привести
к классовой дифференциации.
Перед нами варварское общество, стоящее на той стадии разлоясения
первобытно-общинного строя, которую можно определить как стадию воен¬
ной демократии. Преждевременно было бы говорить о возникновении го¬
сударства в этот период.

И. М. Дьяконов
О ПЛОЩАДИ И СОСТАВЕ НАСЕЛЕНИЯ ШУМЕРСКОГО
«ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА»*
1г»ак в советской, так и в иностранной литературе по социально-эконо-
^ мической истории древнейших обществ двуречья Тигра и Евфрата
почти все внимание уделялось до сих пор храмовому и царскому хозяй¬
ству. Действительно, только в этих хозяйствах велись архивы, и некоторые
из них дошли до нас, в виде десятков тысяч документов, позволяющих,
при надлежащем их анализе, во всех: деталях восстановить экономику
таких хозяйств, чем с большим успехом занимались советские ученые.
®днако социально-экономические отношения на землях, лежавших за
пределами храмовых и царских, этими архивами, естественно, совершенно
не освещаются. Это создает известную аберрацию, приводящую к неволь¬
ному отожествлению храмового или царского хозяйства с хозяйством
шумерского так называемого «города-государства» вообще.
Так например, А. Даймель утверждает, что «вся хозяйственная
жизнь того времени (имеется в виду Шумер до Саргона Древнего.—
И. Д.) была типичной храмовой экономикой»... «почти вся земельная соб¬
ственность была в то время в руках храмов»* 1.
По подсчетам Даймеля, исходящим из списка полей Ог. 4,39 сл., храм
богини Бау в Лагаше (из которого до нас и дошел архив) имел 708 1/4
«бур» полей, что равняется 4 465,5 га. Вместе с садами, рощами, огородами
и тростниковыми зарослями храм Бау, по мнению Даймеля, владел пло¬
щадью не менее 66 кв. км — всего, скажем, 50—60 кв. км обрабатываемой
земли. Так как, кроме храма Бау (второго по величине в Лагаше), имелось
еще около 20 других, по большей части значительно меньших, то общая
* В порядке обсуждения проблем, поставленных на страницах ВДИ в 1948 г
1 А. Dflimel. Sumerische Tempelwirtschaft zur Zeit Urukaginas und seiner
Vorgänger, «Analecta Orientalia», II, стр. 78. Акад. В. В. Струве приравнивал хра¬
мовые земли к ager publicus территориальной общины, а рабов храма считал рабами всей
общины, причем мыслилось, что общинник и свободный член храмового персонала —
одно и то же (см. «Проблема зарождепия, развития и упадка рабовладельческих обществ
древнего Востока», ИГАИМК, 77, стр. 38 сл.). В последпем издании его «Истории древ¬
него Востока», стр. 69, он более осторожно говорит, что «часть общинной земли счита¬
лась собственностью бога данной области», но отождествление общинников с членами
храмового персонала остается. Не совсем епрсделенна позиция акад. А. И. Тюмбне-
п а. В своей статье «Хозяйственный переопал храма Бау в Лагаше времени Урукагины»,
(ВДИ, 1948, № 1, стр. 30) он высказывает предположение, что «количество населения,
вовлеченного в храмовые хозяйства,., составит 30—40%».Но ранее, на стр. 12, он пи¬
шет, что «в патесиалыше п храмовое хозяйство была втянута значительная, быть может,
и большая часть населения области Лагаша».

78
И. М. ДЬЯКОНОВ
площадь храмовых хозяйств Лагаша должна была, по его мнению, в то
время составлять около 200—300 кв. км. «Тем самым почти все маленькое
царство Урукагины было, вероятно, разделено» (между храмами), пишет
Даймель, ^ в дальнейшем считает возможным игнорировать вне-храмовые
земли Лагаша
Следует попытаться ответить на следующие четыре вопроса: 1) каков
был общий размер обрабатываемой площади на территории Лагашского
государства; 2) какова была общая численность населения Лагашского
государства; 3) каков был общий размер площади, принадлежавшей хра¬
мам, и 4) какова была ойцая численность населения, связанного с храмо¬
вым хозяйством. При условии нахождения ответа на эти вопросы можно
получить правильное представление о действительном удельном весе всех
храмовых хозяйств в старошумерской экономике.
Приводимые ниже цифры и расчеты носят, конечно, условный ха¬
рактер и должны скорее показать, какого порядка были соответствующие
размеры площади и численность населения, чем дать их абсолютное цифро¬
вое выражение.
В «Découvertes en Chaldée» Сарзека (Partie épigraphique, LVIIa) издана
часть найденной в Лагаше стелы одного из царей династии Аккада — ве¬
роятно, Саргона Древнего. На стороне, лишенной изображений, имелся
реестр земель. Упоминаются: поле «Наншегара» (720? ган=около 200 га),
поле «Уадуга» (360 ган = около 100 га), поля «Суг-Лагаша» и «Гиргир-
мах» (вместе 180 ган = около 50 га) и другие (сохранилась лишь неболь¬
шая часть текста). В последнем 1 2 столбце надписи, после обычного в таких
случаях пробела, подведены итоги: «Всего 379 705 1/4 ган 3. Всего 17 глав¬
ных поселений (uru-sag), всего 8 главных поселков (mas-ga-na-sag)». Затем
подведена черта и начинается заключение надписи: «После того, как он
получил царство в Аккаде...», далее текст обрывается.
Поскольку отдельные поля, перечисленные в надписи, все безусловно
относятся к территории Лагаша (где и была найдена стела), можно пред¬
положить, что и итоговые цифры относятся к территории одной области
и, скорее всего, к той же территории Лагаша. 379 705 1/4 ган составляют
примерно 1340 кв. км. Если указанное предположение верно, то, имея
в виду, что~ссГвремегГ Урукагины общая территория государства умень¬
шилась процентов на 50—60, окажется, что площадь Лагаша в его полном
объеме, при Урукагине, могла доходить даже до 3 000 кв. км (очевидно,
считая и неудобные земли).
1 Даймель базируется при этом также и на своем переводе известных текстов
о реформах Урукагины. С этим переводом, как я постараюсь показать в другом месте,
не во всем можно сог ласиться.
* Или первом столбце оборота, если считать, что текст начинался со стороны, где
имеются изображения. Остатки текста на этой стороне есть, но они могли состав¬
лять и независимую от оборота надпись.
3	Число это написано следующим образом (счптая от наименьших цифр): 1/4
гана + 1 ган + (2 X 6) ган + 4 бур + (3 X 10) бур + 60 бур + (5 X 600) бур. Впереди
последней цифры стоит еще пять или, может быть, шесть полустертых кружков,^ которые
Тюро Данжен также считает за цифры, обозначающие 600 бур, но с оговоркой: «Здесь
имеет место неуверенность по причине разрушенного состояния первых шести цифр,
которые могут быть восстановлены лишь предположительно (в особенности следует от¬
метить, что невозможно различить никакого следа от поперечных черт)». Между тем
кружок без поперечных черт не может быть цифрой 600 бур. Поэтому вместо чтения
«(И X 600) бур», мне кажется необходимым читать: «(5 X 600)бур + (5 X 3600)бур»
(шестой кружок сомнителен). Итого получается_ число 21 094 бур 1 1/4 ran, пли
379 705 1/4 ган. Так как ran считается равным 0,35 га, то указанная площадь равна
около 1339 кв. км. При чтении, предполагаемом Тюро-Данженом, результат был бы
120 505 1/4 ган, пли 422 кв. км. Цифры, приводимые в статье самого Тюро-
Данжена (RS.5, (1897),' стр. 171),—6750 кв. км, и в работе Женульяка
(Génouillac, Tablettes sumériennes archaïques, стр. XLIV), — 165 кв. км, осно¬
ваны па устаревшей оценке размеров шумерского «гана».

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
79
На территории Лагаша (который представлял собой не один только
город, а целый «ном») имелось около десятка более или менее круп¬
ных, по всей вероятности, обнесенных стенами, поселений: Гирсу и соб¬
ственно Лагаш или Урукуга 1, составлявшие вместе центр государства;
далее Нанше или Нина, Кинунир, Уру, Гуаба, Киэш, Э-Нинмар и ряд
более мелких. Эти поселения были расположены на Тигре и на нескольких
крупных каналах (Лумагирнунта, Намнундакигара, Ид-Нанше-гина,
Лумадимдуг и др.)· Величина одного из этих каналов известна по цилиндру
«А» Гудеи, II, 4—IV, 5, где рассказывается, что Гудеа, плывя на барке
от Гирсу до Нанше по каналу Ид-Нанше-гина, посетил два храма, распо¬
ложенных на этом канале: храм Баби (Бага), посвященный Нингирсу,
у ответвления канала от Тигра 1 2 *, и крупный храм Э-Гатумдуг в самом
Лагаше. Сирарэшумта, храм богини Нанше в поселении того же имени,—
тоже один из самых крупных храмов,— был расположен на этом же ка¬
нале. Таким образом, канал Ид-Нанше-гина орошал значительную пло¬
щадь.
Весьма вероятно, что г. Нанше можно отождествить с современным
городищем Зургуль, расположенным в 18 км восточнее Лагаша 8. Другое
поселение, Гуаба (буквально «Берег моря»), было расположено не менее,
чем в 40—45 км южнее Лагаша, где в то время Тигр впадал в лагуну Пер¬
сидского залива. Продолжительность путешествия из Гуабы в Гирсу пре¬
вышала сутки, и между этими двумя пунктами было расположено по край¬
ней мере еще одно поселение — Э-Нинмар4. К северу от Гирсу и Лагаша
граница с соседним государством — Уммой — проходила, повидимому,
на 15—20 км севернее этих двух центральных поселений и тянулась, во
всяком случае, на протяжении нескольких километров с запада на восток 5 * *.
1	Я предполагаю, что Урукуга («священный город») есть эпитет Лагаша, а не на¬
звание отдельного поселения. Здесь находились храмы богини-покровительницы
собственно Лагаша—Гатумдуг (SAKI, 140, g, 9; ер. цилиндр «А» Гудои, SAKI, 90, II,
1129), и богини Bay (SAKI, 60, IV, 3—7; 62 f, II, 5—9; 76, d, III, 13, IV, 1;
78, III, 16—18), которые в других текстах локализуются в Лагаше.
*	«Баби, храм, от которого новый канал берет свою воду», цилиндр «А» II, 6—7.
Под «новым каналом» подразумевается, судя по контексту, тот же канал Ид-Нанше-
гина.
*	Именно здесь было найдено несколько посвятительных надписей Гудеи к богине
Нанше (IR, XXIII, 2; SAKI, 142, е; VS, XIV, № 17=VA 2203, 2332 — 2338 и др.). Си¬
стематических раскопок в Зургуле не велось. Ввиду ясного указания текстов трудно
согласиться с Женульяксм («Fouilles de Telloh») t. II, стр. 14), полагающим, что и
Нанше (Нипу) следует искать под развалинами Телло. Так называемый «храм Нанше»,
где была найдена надпись о построении «ворот дома Нанше» (посвященная, однако,
бшу Нингирсу), едва ли действительно ее храм или, по крайней мере, ее главный
храм. Топография Телло все еще весьма неясна, см. ук. соч., стр. 1—22.
4	После разрушения Лагаша царем Лугальзагеси центром Лагашской области
стал Э-Нипмар, причем территория, центром которой он являлся, простиралась от
Лагаша (в узком смысле) до моря (PBS, IV, 173, А—В), следовательно, Э-Нинмар лежал
между Лагашем-Гирсу и Гуабой. Жрец Э-Нинмара переписывался с Лагашем (В. К. Ши¬
ле й к о, ВНШП, стр. XX, прим. 1), следовательно, Э-Нинмар едва ли находился
очень близко от Лагаша.
в Я отожествляю расположенный в 15—20 км севернее Лагаша канал, отходящий
от старого русла Тигра на запад и соединявший старые русла Тигра и Евфрата (Шатт-
аль-Хай и Шатт-аль-Кар), на котором стояла Умма, с тем каналом, который был про¬
веден «от Большой реки (т. е. Евфрата или канала, шедшего параллельно ему) до
Гуэдепа», спорной области между Лагашем и Уммой (SAKI, 38, II, 1—2). Он назывался
«пограничным каналом бога Нингирсу» (e-ki-sur-ra-dNin-gir-su-ka—SAKI, 38, II,
31—35) или, возможно, иначе «Лумагирнунта» (SAKI, 26g, II, 7—12; ср. 38, III, 20),
и орошал лагашскую область Гуэден. Кроме того, существовал еще «пограничный ка¬
нал богини Нанше», отходивший от Тигра, вероятно, па восток, так как город богини
Нанше был расположен к востоку от Тигра, в направлении гор (?—ср. SAKI, 92, III,

80
И. м. ДЬЯКОНОВ
Прочие поселения находились, вероятно, в стороне от Тигра х. Таким
образом, общая площадь Лагашского государства к востоку и к западу
от Тигра имела никак не менее 1 000 кв. км (ср. карту, стр. 81), не
считая прилегающих степных и болотистых территорий без поселений.
По этой территории протекал Тигр (на протяжении 60—65 км) и не
менее семи каналов, которые имели общее протяжение до 100 км (см. карту).
На юге современного Ирака, при более низком уровне развития земледелия,
чем в древности 2, по берегам реки орошаются полосы в 2—3 км шириной
по каждую сторону, а иногда заливается полоса шириной в десятки кило¬
метров. Вод одного только Тигра у Багдада, при нормах использования
воды, обычных для Египта, достаточно для орошения 15 000 кв. км
полей. Расстояние от Багдада до Телло вдоль Тигра и Шатт-аль-Хая (древ¬
него русла Тигра) — около 250 км, а с учетом изгибов реки — до 500 км.
Если даже разбирать вдвое меньше воды, чем в современном Египте 3,
то запаса воды в Тигре хватит на орошение 15-километровой полосы
вдоль реки (вспомним, что поверхность Вавилонии — совершенно плоская,
с подъемом от Басры до Багдада всего в 40 м). Это составит для отрезка
реки в 60—65 км в пределах древнего Лагашского государства 900—
975 кв. км. Таким образом, вполне вероятно, что на территории Лагаш¬
ского государства была в древности орошена площадь более, чем
в 1 000 кв. км.
Данные об общей численности населения Лагашского государства дает
нам известное сообщение Урукагины о том, что он был избран на царство
богом «из 36 000 человек». Я постараюсь показать, что этой цифре мож¬
но, вероятно, доверять как цифре свободного взрослого мужского насе¬
ления государства.
У нас имеется два подобных указания: одно для интересующего нас * 4019). Параллельно каналу Лумагирпунта, вероятно, шел канал Нампундакигара, также
орошавший Гуэден (БАКЛ, 38, II, 31 сл.). В этом же районе упоминается капал Угэден
(£>АК1, 18, XII, 7). Пятый канал, Лумадимдуг, был вырыт Эанагумом специально для
хозяйства (й-гиш) храма Нингнрсу (БАКЛ, 22, V, 11—19, ср. 36, IV, 1—8) и поэтому
отходил от Тигра, очевидно, вблизи Гирсу (на запад, так как на восток шел канал Ид-
Нанше-гина). В районе Гирсу имелся еще «малый канал Гирсу» (8АК1, 52, XII, 29—38).
Для географии Лагаша исключительное значение имеет текст так называемого
«плача об Урукагине» (8АК1, 56—59), где перечисляются святилища, разрушенные
уммийцами, повидимому, п порядке их маршрута. Список начинается с пограничного
канала и находившихся вблизи него святилищ Нипгирсу — Аптасура (см. БАК1,
40. IV, 30—33) иТираш, а также святилища Абзу-банда. Далее следуют часовни Эн-
лиля и Уту на параллельном пограничному (см. 8АК1, 38, II, 31—42) канале Намнун-
дакигара и святилище Нингпрсу—Ахуш.Далее следует храм бога Уту Э-Парпар и свя¬
щенная роща богини Нинмах, откуда уммийцы попадают в центр государства Упомя¬
нуты 5 храмов: Бага, Дугру, Абзу-эга, Э-Га'тумдуг и Э-ана, из которых Бага и Э-Га-
тумдуг находились в Лагаше, а Э-ана — в Гирсу (ЭАКЛ, 144, ъ\ 76, III, 12). Далее идет
одно из святилищ богини Нанше — Шапад, и лежавшие в стороне от Лагаша храмы
Киэш (бога Ниндара), Кинунир (бога Думузи, может быть, современное городище аль-
Хибба?) и Э-Лугаль-уру (бога Лугаль-уру, в г. Уру). Очевидно, ими отмечен обратный
путь уммийцев или же набех'и в разные стороны во время осады (последнее более ве¬
роятно, так как Уру, кажется, лежал ближе к Лагашу-Гирсу, чем Киэш и Кинунир).
На последнем месте упомянуты святилище Э-Энгура богини Нанше и святилище бо¬
гини Ама-гештин, также лежавшие в стороне как от Лагаша и Гирсу, так и от обычного
пути из Лагаша в Умму. Не упомянуты пункты, лежавшие ниже Лагаша и Гирсу,—
Э-Нинмар, Гуаба и т. д., а также основные святилища самого Гирсу. Эти места не были,
очевидно, завоеваны уммийцами к моменту написания этого документа, а так как имен¬
но этот нее район составлял область Лагаш и при разгроме Лугальзагеси Саргоном, то
можно предположить, что он вообще вовсе не был завоеван Уммой.
1	Во всяком случае, из документа 8АК1. 56—59, видно, что Нанше, Кинунир,
Уру и Киэш не лежали на прямом пути из Уммы в Лагаш.
2	А. Адамов, Ирак Арабский, стр. 29, 166, 8 и 21. Общеизвестно, что ир¬
ригация в Ираке находится в большом упадке в результате монгольского завоева¬
ния, а затем турецкого и английского хозяйничанья.
3	См. «Страны Ближнего и Среднего Востока», ОГИЗ, 1944, стр. 104 и 172 сл.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
81
времени Урукагины (около 2 400 г. до н. э.) 4, другое — для времени
Гудеи (около 2 150 г. до н. э.), владевшего гораздо более обширной терри¬
торией 2. В надписи Урукагины читаем: «Когда Нингирсу, воин Энлиля,
дал Урукагине царскую власть Лагаша (и) из 36 000 человек его рука
избрала (его)...»3 В надписи Гудеа: «Когда Нингирсу на свой город
благостно взглянул, избрал Гудею благим пастырем в Стране, и из
216 000 человек его рука избрала (его)...»4
Обе цифры (при шестидесятиричном счислении) — округленные
(в первом случае 10 «сэров», во втором — 60 «саров»), но уже ввиду их 61	Конусы В и С, SAK1, 50, VII, 29—VIII, О. Ср. надпись Энтемены, где также
упоминается эта цифра — 36 000.
2	Статуя В, SAK.I, 68, III, 6—11.
3	u4(d) dNin-glr-su ur-sag dEn4il-la-ge Uru-ka-gi-na-ra nam-lugal LagaSaki e-na-
sum ma-a sa(g)-lii-36 000-ta su-ni e-ma-ta-dib-ba-a...
1 u4 (d) dNin-gir-su uru-ni-s6 igi-zi(d)-im-si-bar-ra Gii-de-a sib-zi(d) se Kalam-ma
ba-ni-pad-da-a sa(ir)-lu-216 000-ta su-ni ba-ta-an-dib-ba-a...
6 Вестник древней истории, № 2

82
И, М. ДЬЯКОНОВ
расхождения они не могут рассматриваться, как простое выражение не¬
определенного понятия «много». При высоком уровне постановки учета
в Лагаше вполне закономерно предположить здесь округление реальной
цифры. Это не может быть цифра численности всего населения или даже
только всего свободного населения. При господстве патриархальной семьи
могло ли древнему шумерийцу представляться возможным избрание царя
(хотя бы и богом) не только из числа мужчин, но и из числа женщин и
детей? Это кажется крайне невероятным Ч
Что касается цифры Гудеи, то она относится не к одному только Лагашу
а к Стране (Ка1аш), то-есть ко всему Шумеру 1 2. В начале XX в., при
упадке оросительной системы, население Вавилонии составляло около
1,5—2 миллионов 3 * . При Ахеменидах население Вавилонии должно было
быть значительно больше нынешнего: по Геродоту, Вавилония платила
в год царской подати 1 000 талантов серебра, что при численности насе¬
ления в 1 500 000 составляло бы около 2,5 сикля в год с души; средняя
семья должна была бы платить по 10—15 сиклей серебра в год, т. е. еже¬
годно уплачивать стоимость одной рабыни или стоимость урожая с 3 га по¬
ля. И это при средней величине земельного надела в 2—4 га! Ясно, что
численность населения Вавилонии в то время должна была превышать
3 000 000 человек. Такую же цифру населения принимает для времени
Хаммураби акад. Н. М. Никольский i. Нет ничего невероятного в том,
что и во времена Гудеи «Страна», т. е. Шумер, могла иметь свыше 200 000
свободных взрослых мужчин. Напротив, было бы странно, если бы столь
малая цифра выражала численность всего населения Шумера или хотя
бы значительной его части. Поэтому и для Лагаша времен Урукагины мы
можем с уверенностью принять цифру 36 000, как цифру численности
взрослого свободного мужского населения государства, вероятно, несколь¬
ко округленную вверх.
Для того чтобы выяснить, какому общему количеству населения со¬
ответствует эта цифра свободных взрослых мужчин, необходимо попытать¬
ся установить среднюю численность шумерской семьи. Такие данные дает
нам документ Ник. 19. Этот текст приводит список семейств, оставшихся
без кормильцев и живших на земле храма Бау. Список включает поимен¬
ный перечень и цифровые итоги для 10 семейств среднего достатка5 6, что,
как мне кажется, дает, в общем, удовлетворительную основу для суждения
о средней величине семьи 6 (см. табл. I, стр. 83).
Если взять эти цифры за средние, то окажется, что 36 тысячам сво¬
бодных взрослых мужчин Лагашского государства соответствует общее
свободное население численностью в 144 000 или, считая исходную цифру
несколько завышенной,— более 125 000 плюс еще около 25 тысяч частных
рабов, не считая рабов храмовых, о которых речь будет ниже. Для той части
Шумера, которая входила в государство Гудеи, соответствующие цифры
будут: 1 000 000 свободного населения и 200—250 000 рабов.
1	Ср. тождество шум. 1й = акк. аиё1ит. Таким образом, по-аккадски шумерское
36 000 1й можно было бы перевести не 36 000 шёё, а 36 000 а\\ёП — «36 000 мужей».
2	Ср. об этом термине В. К. Ш и л е й к о, ВНШП, стр. XII.
3	В 1920 г. Басрский вилайет имел 785 000 жителей, Багдадский — 1 360 000
(БСЭ под словом «Ирак»); так как древняя Вавилония занимала северную часть
Басрского вилайета и южную — Багдадского, соответствующая цифра будет 1 500 000.
1	«Частное землевладение и землепользование в древнем Двуречье», стр. 76.
6 Семьи старосты рабочего отряда (1^и1а, РА), судовщиков (ша-1аЬ), рыбака (эи-
киа) и др.
3	В таблице мы прибавили 10 мужчин—глав семейств, так как документ пере¬
числяет семьи, лишившиеся кормильцев. Женщины, повидимому, считались несовер¬
шеннолетними до выхода замуж, поэтому несовершеннолетних женского пола больше,
чем мужского. Данные этой таблицы подтверждаются материалами других, анало¬
гичных обществ.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
83
Таблица I
Состав семей по Ник. 19. Сводные данные для 10 семей
№
Наимен о'и а н и е
В абсолют¬
ных цифрах
в %
1
Средняя численность семьи
а) без рабов
5.4

б) с рабами
6,5
—
2
Свободных взрослых мужчин
17
26,1
3
В том числе глав семейств
10
15,4
4
Несовершеннолетних членов семейств . .
28
43,1
5
Всего свободных
54
83,1
6
Всего рабов и рабынь
11
16,9*
7
В том числе рабынь
5
7,7
8
Наибольшее число рабов на семью . . .
3
9
Число семей, не имеющих рабов . . .
4
40
* Три рабыни обозначены как принадлежащие храму
Абзу-пасира (в Гуабе, где проживают данные семьи?) и нахо¬
дятся, невидимому, лишь в пользовании данного семейства.
У нас нет прямых указаний на размеры территории других храмовых
хозяйств Лагаша, кроме храма Бау. Об этих размерах можно судить кос¬
венно — путем определения количества персонала в других храмах по
сравнению с количеством персонала храма Бау. Какие именно храмы су¬
ществовали в Лагаше? Названия их нам известны, можно определить
и относительную важность их культов.
Общешумерские боги не имели в Лагаше самостоятельных храмов,
а, повидимому, лишь1 второстепенные святилища [Ъага^)] 1, иногда
при более крупных храмах 1 2.
В центре лагашского пантеона стоял бог Нингирсу, покровитель об¬
щины Бирсу и всего государства. Ему был посвящен главный храм Э-нинну
и некоторые его филиалы (Антасура, Тираш, Баби или Бага, Дугруи др.).
Начиная со времени правителя Энентарзи это храмовое хозяйство нахо¬
дилось в прямом ведении лагашского правителя 3. На втором месте стоял
культ супруги Нингирсу, богини Бау; ее храмовое хозяйство, управляв¬
1	«Бара(г)» означает — крытое культовое возвышение для статуи, священного сим¬
вола или трона. Перевожу далее условно как «часовня». Известны «часовня» Энлиля,
Уту, Нинхурсаг и др. (SAKI, 56, I, 12—13; 38, II, 14—18). Ср. также священную рощу
Нинмах (=Нинхурсаг, SAKI, 56, И, 10—12) и святилище Энлиля «Э-ада-имсага» (SAKI
30, а, об., 5; 42, b III, 8—9; UET, I, 1 и хозяйственные тексты, например DP, 123). Этот
храм Энлиля, основанный Энтеменой (UET, I, № 1), имел, впрочем, «отрезанную от
степи» собственную землю — 1 728 ган, или около 600 га.
2	Наиболее важным показателем несамостоятельности культов общешумерских
богов в Лагаше является отсутствие соответствующих жрецов в списках (DP132, 226,
173, 133: TSA, 5). До Урукагины в них отсутствуют, правда, и верховные жрецы Нин-
гирсу, Бау и т. д., но их роль, как известно, играли сам правитель и его жена.
* Вплоть до правления Энтемены этот храм имел отдельного верховного жреца
(SAKI, 34, h, 21, i, 1; 36, k, VIII. 8; RTC, 46, об. II). Последним верховным жрецом
Нингирсу был, при сыне Энтемены, Энанатуме II, Энентарзи (RTC 16; Déc. ép. LIV).
Со вступлением Энентарзи на престол должность верховного жреца Нингирсу исче¬
зает из документов, и его роль выполняет сам правитель. Тогда же, вероятно, храмы
супруги Нингирсу, богини Бау, и детей Нингирсу — Гальалима и Шулыпагана (?),
переходят в управление жены правителя. Все прочие храмы Лагаша, кроме храма
Гатумдуг, продолжали иметь собственных верховных жрецов.

84
И. М. ДЬЯКОНОВ
шееся женой правителя, было, невидимому, объединено также и со свя¬
тилищами божеств — сыновей Нингирсу — Гальалима и Шулыпагана1.
На третьем месте стоял культ богини Йанше, покровительницы общины
Нанше (Нины), сестры Нингирсу. На четвертом месте стоял культ бо¬
гини Гатумдуг, покровительницы общины Лагаш (в узком смысле); к этой
богине лагашцы возводили свое происхождение 1 2.
Большое значение имели также культы божеств Думузи (Таммуза),
божества-покровителя четвертой крупнейшей общины Лагаша — Кину-
нира, и Нинмар,божества поселения Э-Нинмар, а также культ божества
Ниндар в общине Киэш. Кроме того, своих верховных жрецов (sanga)
имели следующие божества: Уту, Инана, Нинбадла (?), Пасаг, Энки
(в Гуабе?) и Лугаль-уру (в Уру), а также храмы и поселения Пасира (храм
бога Энки), Уртур, Паэссади Дугру. Имелись еще и более мелкие культы,
не имевшие своих верховных^ жрецов, ни, вероятно, храмовых хозяйств.
В пантеоне и в вотивных надписях часто выдающееся место занимают и дру¬
гие божества, например, общешумерские—Энлиль, Ан, Нинхурсаг, Зуэн
(Наннар), затем родовые божества правящих семей — Шуль-кунэ (?),
Ниншубур, Нингишзида и др.,но по разным причинам все они,повидимому,
как правило, не имели самостоятельных святилищ. Общее число всех
божеств, имевших свои храмы и самостоятельные святилища в Лагаше,
вероятно, не превосходило 20.
Исходя из порядка перечисления верховных жрецов в списках, часто¬
ты посвятительных надписей и других данных 3, мы можем расположить
отдельные храмы Лагаша по их значению, предположительно, в том
порядке, как это дано в табл. II (стр. 85).
Перейдем теперь к имеющимся у нас данным о численности персонала
различных храмов Лагаша. До нас дошло несколько текстов (БР 220;
Т8А,9; Рб 137 и ОР 159), касающихся праздничных выдач хлеба (шп<1а-Ьа).
В отличие от обычных хлебных выдач, происходивших ежегодно в празд¬
ник Бау и производившихся только членам персонала этого храма, в дан¬
ных четырех текстах речь идет об экстренных хлебных выдачах, связанных
с мероприятиями, имевшими общегосударственное значение. Таковы по¬
хороны Баранамтары, жены бывшего правителя Лугальанды и бывшей
правительницы храма Бау (ТЭА9; Б б 137),и специальное моление Лугаль-
1	Некоторые документы, относящиеся к храму Гальалима, сохранились н архиве
храма Бау (например, Ник. 18). Жрецы Шульншана и Гальалима в списках не упоми¬
наются. Ср. также документ БР, 564.
2	Цилиндр «А» Гудеи, III, 3, БАК1, стр. 90.
3	Порядок частоты посвящений богам в период Урукагины и династии Ур-Наыше
(по надписям, собранным в БАК1): 1) Нингирсу, 2) Бау и Нанше, 3) Гатумдуг и Уту.
Частота упоминаний богов и важнейших их храмов в тех же надписях: 1) Нингирсу,
2) Нанше, 3) Энлиль, 4) Бау, 5) Энки, 6) Нинхурсаг, 7) Гатумдуг, 8) Думузи, 9) Уту,
10) Шульшаган, 11) Галь-алим, 12) Инана, 13) Лугаль-уру, 14) Пасаг, 15) Нинмар и
Ниндар. Имена Нанше, Энлиля, Энки и Нинхурсаг особенно часты в титулатуре.
отсюда исключительно высокое место, занимаемое ими в нашем списке. Обычный поря¬
док жрецов по их важности: 1) Нанше, 2) Нинмар, 3) Думузи, 4) Уту, 5) Ниндар,
6) Пасаг, 7) Инана, 8) Лугаль-уру. Божествами-покровителями крупнейших общин
были: Нингирсу (Гирсу), Нанше (Нанше), Гатумдуг (Лагаш), Думузи (Кинунир),
Нинмар (Э-Нинмар), Ниндар (Киэш), Лугаль-уру и, повидимому, Энки(Гуаба). Ннп-
гирсу, Бау, Гальалим, Шульшаган и, повидимому, Гатумдуг не имели со времен Эиеи-
тарзи верховных жрецов; в конце царствования Урукагины они вновь появляются, по
рольих, по сравнению с правителем, очевидно, столь мала, что они попадают в кинец
списка. В управлении семьи правителя были храмы Нингирсу, Бау, Гальалима,
Шулынагаиа и, повидимому, Гатумдуг. Следовательно, отсюда можно сделать вывод о
следующем порядке важности культов: 1) Нингирсу, 2) и 3) Бау и Нанше (или на¬
оборот), 4) Гатумдуг, 5—8) Думузи, Гальалим, Шульшаган и Нинмар (в неясном
порядке), 9) Уту и 10) Ниндар. На последних местах — Инана, Энки, Лугаль-уру
я Пасаг, в неопределенном порядке.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
85
Таблица II
Храмы Лагаша в порядке их значения
№
Поселение
Храм
Божество
1
Гирсу
Э-нинпу * и др.
Нингирсу
2
Лагаш
Э-мунуз (Э-Бау)
Бау
3
Нанше (Пина
Сирарашумта (?)**; Абзу-
банда
Нанше
4
Лагаш
Э-Гатумдуг; Абзу-эга
Гатумдуг
1 Кипуиир
Кинунир
Думузи
СО
|
1 Лагаш
Э-мехушгальанки
Гальалим
LП
I Лагаш
Э-китушаккилли
Шулынаган
1 Э-Нинмар
0-Нинмар
Нинмар
9
Э-Парпар (?) близ Лагаша
Э-Парпар
У ту
10
Киэш
Киэш
Ниндар
( уРУ
Э-Лугаль-уру
Лугаль-уру
Sp
т·*
I
1 Гуаба (?)
Э-абзу; Абзу-пасира и др.
Энки
1
^■1
| Гирсу
Э-ана
Инана
(, Гирсу или Лагаш(?)
?
Пасаг
* В это время обычно название «Дом Тирсу» (Э-Гиреу) или «Дом Нингирсу»
(Э-Нингпрсу). Большинство мелких святилищ Нингирсу входили, вероятно, в хозяй¬
ственном отношении в одно хозяйство.
** Это название появляется в текстах позже; в это время данный храм назывался
«Э-Нанше» или, может быть, «Шапад».
анды в поселении Нанше (DP 220). Четвертый документ, относящийся
к 5 году Урукагины, не содержит указания на причину его составления;
может быть, это также какие-либо крупные похороны 1.
Наиболее интересным для нас является последний документ (DP 159).
В числе получателей хлеба здесь заказаны исключительно лица, не принад¬
лежащие к персоналу храма Бау,— певчие и плакальщицы (?) из всех
почти поселений и храмов Лагаша, кроме отдаленной Гуабы, а также
рабыни с детьми — последние только из четырех храмов и одного посе¬
ления или мелкого святилища. Документ заканчивается необычной
формулой: «Шагшаг, жена Урукагины, царя Лагаша, ... в Э-мунузе
( = храме Бау) накормила (bi-kii вместо обычного «выдала», е-пе-Ьа)».
Персонал храма Бау получал довольствие в порядке регулярных выдач;
посторонний персонал надо было специально кормить («угощать»). О
числе рабынь и их детей, «накормленных» храмом Бау, этот документ
сообщает данные, сведенные в табл. III (стр. 86).
Но, если в обрядах участвовали певчие из всех поселений Лагаша 1 2,
почему же рабыни были взяты только из этих четырех храмов? Объяснение
1	В деле участвуют певчие и плакальщицы (АВ + AS-igi).
2	Список певчих, в общем, также подтверждает наши выводы: наибольшим числом
(63) представлен Гирсу, где находился главный храм Нингирсу. На втором месте —Нап-
ше(42), на третьем — Лагаш(без храма Бау I—20). Далее следует незначительный Гур-
сар (8) — повидимиму, родина семьи жены Урукагины, бывшей родственницей Лугаль·
анды и его предшественников (см. ВНШП, стр. XXI; отец основателя династии, Ур-
Нанше, носил имя «Гуниду, сын Гурсара»), Остальные храмы и поселения прислали
единичных певчих (от 6 до 1). Общее число лиц по этому списку — 170

86
И. м. ДЬЯКОНОВ
Таблица III
№
Поселение
Божество
Число
рабынь
бее ука¬
зания
профессии
Число
рабынь-
плакаль-
щиц, му¬
зыкантш
и т. д.
Число
детей
Всего
1
Нанше
Нанше
105
24
51
180
2
Кинунир
Думузи
16
—
7
23
3
Э-Нинмар
Нинмар
14
—
7
21
4
Киэш
Ниндар
10
—
3
13
5
Кисила
5
5
очевидно. Из сравнения табл. III с табл. II видно, что остальные храмы
находились в самом Лагаше и в Гирсу (слившихся, как известно, между
собой) или во всяком случае очень близко от Лагаша (например Э-Парпар,
см. выше прим. 5 на стр.79) и могли поэтому прокормить своих рабынь в этот
день сам и(в документе определенно указывается, что речь идет только об од¬
ном дне). Напротив, храмы Нанше, Думузи, Нинмар и Ниндара были распо¬
ложены в других поселениях, на некотором расстоянии от Лагаша. Что
касается Гуабы, то за один день, очевидно, нельзя было поспеть оттуда до
Лагаша, и поэтому Гуаба не представлена ни в списке рабынь, ни в списке
певчих. Певчие же были гостями, и поэтому естественно, что храм Бау
взял на себя угощение их всех независимо от места их жительства.
Сравнивая табл. II и III, нетрудно заметить, что численность рабынь
четырех вне-лагашских храмов располагается в соответствии с порядком
храмов по их значению. Порядка не нарушает и прибавление цифр
численности рабынь и их детей для храма Бау за тот же год *, а также
Таблица
IV
Порядок храмов .
по значению 1
Численность рабынь
с детьми
1. Нингирсу
2. Бау
Бау
188
3. Нанше
Нанше
180
4. Гатумдуг
—
—
) Думузи
Думузи
23
с	о 1 Гальалим
' ( Шульшаган
Гальалим
23
—
—
/ Нинмар
Нинмар
21
9. Уту
—
—
10. Ниндар
Ниндар
13
для храма Гальалима (за 1 год Урукагины) 1 2, которые известны нам из
других источников (см. табл. IV).
Имея в виду, что в храме Бау (повидимому, равном по значению
с храмом Нанше или несколько превосходившем его) имелось (в разные
1	См. сводную таблицу численности рабынь у А. И. Тюменев а,ВДИ, 1948,
1, стр. 26. Берем только цифру рабынь, занятых в производстве и в хозяйстве, но не
в культе.
2	Ник. 18. Этот документ дает следующие цифры: «иги-ну-ду» и «ду-а-тар’ов» —
13, пастухов, слуг, сторожей, гонцов —«получающих по отдельным табличкам»—
19, служанок, «получающих по отдельным табличкам» (§й(е)-с1иЬ-с11(Ш),— 5, рабынь
(ткачих, чистильщиц рыбы (?), привратниц) — 18, детей — 3 мужского и 2 женского
пола. Итого 60 (в документе ошибочно 62).

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
87
годы) 150—200 рабынь и их детей, можно предположить, что 180 рабынь
с детьми составляют все или почти все число рабынь и их детей в храме
Нанше. Но в таком случае у нас есть основание думать, что этот вывод
будет верным и относительно рабынь и детей остальных трех храмов.
На это же указывает еще одно обстоятельство: если мы возьмем процент¬
ное соотношение за разные годы между не занятыми в культе рабынями
и их детьми в храме Бау, которое может быть установлено на основании
хозяйственных документов х, то окажется, что оно совпадает с таким же
процентным соотношением, получающимся для рабынь четырех храмов
и их детей в разбираемом нами документе 1 2. Некоторое расхождение
дают только цифры для храма Ниндара, где численность столь мала, что
процентное соотношение вообще не является показательным 3 4.
Таким образом, соотношение между рабынями и их детьми является
постоянным. Следовательно, численность детей, приведенных в храм Бау,
определяется не какими-либо привходящими, например, культовыми,
соображениями, а действительно соответствует тому числу детей, которое
должно было иметься при данном числе рабынь. Эти рабыни просто за¬
брали всех своих детей, отправляясь в храм Бау. Позволительно было бы
сказать, что при однодневной отлучке они могли бы оставить ребят своим
товаркам, если бы те оставались на месте в сколько-нибудь значительном
числе. Никаких данных об участии детей в погребальных и т: п. обрядах
мне не известно. Если речь шла не о всех рабынях данного храма, то не¬
понятно, зачем храм Бау должен был кормить их детей. Мы вправе по¬
этому предположить, что цифры документа БР 159 дают полную или почти
полную численность рабынь четырех храмов Лагаша.
Число рабынь в составе персонала храма Бау было, по акад. В. В. Стру¬
ве, в среднем около 170, плюс около 90 детей. Акад. А. И. Тюменев считает
от 93 до 173 рабынь и от 42 до 86 детей рабынь (плюс от 19 до 32 женщин,
приравненных к «иги-ну-ду», которых акад. В. В. Струве считает рабыня¬
ми). Для 5-го года Урукагины соответствующие цифры — 128 и 60. Общая
численность персонала Бау исчисляется акад. А. И. Тюменевым не
менее чем в 1 000 человек и акад. В. В. Струве — в 736 человек, не счи¬
тая рыбаков и судовщиков i. Таким образом, рабыни с детьми составляли
20% персонала храма Бау (в том числе 7% детей). Мы уже видели, что
число рабынь даже для рядовых семей составляло около 8%, поэтому
трудно представить себе, чтобы средний процент рабынь в храмовых хо¬
зяйствах, имевших ткацкие и прядильные мастерские и т. п., мог
быть ниже 31%. Следовательно, если мы выведем на этом основании аб¬
солютные цифры персонала четырех храмов, то эти цифры должны быть
близки к истине и, во всяком случае, ближе к максимуму, чем к минимуму.
Для определения численности храмового персонала в Лагаше можно
привлечь еще два документа, на которые мне любезно указал акад.
А. И. Тюменев. Первый документ — Ник. 58, согласно которому храм Бау,
по неизвестной нам причине (может быть, в связи с военными действиями),
взял на себя месячную выдачу зерна для одной из категорий персонала
храма Нингирсу, обозначенной как «шуб-лугаль». Так как норма выдачи
нам известна, то мы можем установить численность получавших доволь¬
ствие (до 1365 человек). Речь безусловно идет о всех «шуб-лугалях»
1 См. сводную таблицу у акад. А. И. Т ю м е и е в а, ВДИ, 1948, № 1, стр. 26.
3 Вау—68,9%: 31,1%, 62,4: 37,6%, 68,4: 31,6%, 69,2%: 30,8%, 68,1%: 31,9%,
78,3%: 21,7% (в последний год, возможно, большая детская смертность в связи с вой¬
ной). Нанше — 67,4: 32,6%; Думузи— 69,6:30,4%; Нинмар — 66,7%: 33,3%.
3 76,3% : 23,7%.
4В. В. Струве, Очерки по социально-экономической истории древнего Вос¬
тока, стр. 24: А. И. Тюменев, ВДИ, 1948, № 1, стр. 26.

88
И. м. ДЬЯКОНОВ
храма, так как в противном случае непременно было бы указано, какие
именно отряды (на которые делились «шуб-лугали») имелись в виду, или
в какой-либо иной форме было бы оговорено, какая часть данной категории
лиц довольствовалась в храме Бау. Во втором документе (БР 123) сооб¬
щается, что храм Бау вознаградил за какие-то работы в святилище Энлиля
«Э-ада-имсага» 44 «шуб-лугаля» и 7 строителей храма Нинмар и 25 «шуб-
лугалей» и 5 строителей от верховного жреца храма Уту.
Термин «шуб-лугаль» в различных текстах из Лагаша применяется
в более широком и в более узком смысле. В узком смысле в документах
внутренней отчетности храма Бау «шуб-лугалями» называлась группа
полевых работников 1, входивших в состав более широкой категории
лиц, получавших от этого храма земельные наделы за службу. В более
широком смысле термин «шуб-лугаль» употреблен в тексте «Реформ Уру-
кагины», где говорится о введении, с одной стороны, запрета произвольно
отбирать дома и движимое имущество у «шуб-лугалей» и, с другой стороны,
права отчуждения такого имущества этих лиц. Как заметил акад. В. В. Стру¬
ве (ук. соч., прим. 128 и 151), речь здесь не может итти о «шуб-лугалях»
в узком смысле слова, а лишь о держателях земельных наделов вообще 1 2.
Я полагаю, что в документах Ник. 58 и БР 123 термин «шуб-лугаль»,
как применяемый к чужому персоналу, употреблен в более широком
смысле, а именно как термин, обозначающий свободных членов персона¬
ла — тех именно, которые наделялись земельными «кормлениями» 3.
К этому выводу имеются следующие основания. В храме Бау имелось от
220 до 280 свободных работников 4 или от 162 до 271 работника, полу¬
чавших земельные наделы 5, что составляет в среднем около :/4 всего
персонала храма Бау (см. выше). «Шуб-лугалей» в узком смысле слова
имелось всего от 36 до 83, или 3,5—8%. Если принять последние цифры
за средние и считать, что наши документы имеют в виду только этих
«шуб-лугалей», то мы приходим к ряду несообразностей: 1) малозначитель¬
ные храмы редко упоминаемых божеств (на 9 и 15 месте по частоте) Нин¬
мар и Уту окажутся почти равными по величине храму Бау; 2) храм бога
Нингирсу окажется превосходящим следующий за ним по значению храм
в 20 раз, что мало вероятно; 3) храм Бау окажется, как мы увидим, равным
735 всех храмовых хозяйств Лагаша, а так как этот храм поставлял
в войско до 500—600 человек, то мы должны будем допустить невероятно
большую цифру для численности армии всех храмов Лагаша — 17 500—
21 000 человек, что равняется армии могущественнейших фараонов Егип¬
та XVIII династии; 4) храм богини Нинмар окажется обладавшим непро¬
порционально малым числом рабынь.
Напротив, если мы примем, что документы Ник. 58 и БР 123 под «шуб-
лугалями» разумеют всех вообще лиц, пользовавшихся наделами, то
окажется, 1) что выведенные отсюда цифры общей численности персонала
соответствующих храмов и цифры, выведенные на основании числа ра¬
бынь, взаимно подтверждаются, расходясь меньше, чем цифры по одному
и тому же храму Бау для разных годов ®, и 2) что численность данной
1 В. В.Струве, Очерки..., стр. 15; А. И. Т юмепе и, ВДИ, 1948, № 1, стр. 21.
а Несколько более широко применялся термин «шуб-лугаль» и в самой внутрен¬
ней отчетности храма Бау, начиная с 6 года Урукагины, при вступившем в это время
в должность новом заведующем канцелярии храма Бау, Эпшугиги, ВДИ, 1948, Л» 1,
стр. 27.
3	Они не могли быть названы обычным по внутренней отчетности храма Бау тер¬
мином—1й-кигв-(1аЬ5-Ьа—«люди, получающие [земельное] кормление», так как не были
для этого храма получателями земельных наделов.
4	В. В. С т р у в е, ук. соч., стр. 24.
в А. И. Т ю м е н е в, ВДИ, 1948. № 1, стр. 27.
• См. сводные таблицы у акад. А. И. Т ю м е н е в а, ВДИ, 1948, № 1, стр. 26 сл.;
колебание численности отдельных категорий за 6 лет составляло до 90%.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
89
категории лиц по отдельным храмам, так же как и в случае с рабы¬
нями, согласуется с независимо установленным нами ранее порядком хра¬
мов по их значению (см. табл. V, ср. табл. II).
Таблица V
Порядок храмов
Численность
получателей
по значению
наделов
1. Нингирсу
Нингирсу
1365
2. Бау
Бау
Около 250
3. Нанте
—
—
4. Гатумдуг
—
—
) Думузи
—
—
с о 1 Гальалим
0 I Шулынаган
—
—
—
) Нинмар
Нинмар
44
9. Уту
Уту
25
10. Ниндар
—
—
Мы будем поэтому исходить из последнего предположения и считать,
что интересующие нас документы дают для трех храмов число всей той
части персонала, которая получала земельные наделы и которая в храме
Бау составляла 25% от численности всего персонала. Впрочем, надо ого¬
вориться, что это процентное отношение могло подвергаться значитель¬
ным колебаниям в зависимости от сравнительных размеров полевого хо¬
зяйства и мастерских храма, так как «шуб-лугали» были полевыми работ¬
никами прежде всего А
На основании всех приведенных данных можно составить следующую
ориентировочную таблицу общей численности персонала всех храмов
Лагаша (см. табл. VI, стр. 90).
Если считать, что соотношение между площадью храмового хозяйства
и численностью персонала было более или менее постоянным, то площадь
земель храма Бау составит 10% общей площади храмовых территорий
Лагаша, которую нужно будет опрёдШГИть шкЬрой-дт» 500-^-.6СЮ-кв.~~Гш.
Эта цифра значительно больше предложенной Даймелем, но все же соста¬
вляет не более 50—60% орошаемой площади Лагашского государства,
составлявшей, па-е*мой~скрбмн6й оценке, 1 000 кв. км. Итак, почти по¬
ловина всей земли в Лагаше (если не более) лежала за пределами храмовых
владений.
"Приводимая нами таблица VI включает всех храмовых рабов, но
из свободных — только взрослых мужчин, во всяком случае по категории
держателей земельных наделов 1 2. Необходимо установить численность
тех и других отдельно. Количество рабов-мужчин является очень спорным.
Акад. В. В. Струве относит к числу рабов категории работников «иги-ну-
ду» и «ду-а-тар» 3. Акад. А. И. Тюменев считает, что почти весь храмовый
персонал, в том числе и «свободный», находился в положении, приближаю¬
щемся к рабскому, но что термины «шуб-лугаль», «иги-ну-ду» и проч.—
1 Поэтому в территориально обширном храмовом хозяйстве Нипгирсу их могло
быть и более 25%. Напротив, храм Гальалнма, обслуживавшийся канцелярией храма
Бау, как будто вовсе не имел ни «шуб-лу1 алей», ни своей земли.
а В числе иги-ну-ду и «получающих (натуральное довольствие) по отдельным
табличкам» были и женщины. Социальное положение их неясно, но скорее всего они
не были полноправными свободными женщинами: последние и позже никогда не привле¬
кались к работе на храм и царя даже в качестве наемниц, В. В. Струве, ВДИ,
1948, № 2, стр. 21. Мы, однако, из осторожности не причисляли их к рабыням.
3	ИГАИМК, вып. 77, стр. 38 и прим. 23; о н ж е, Очерки по соц.-эк. истории
древнего Востока, стр. 18 сл.

90
И. м. ДЬЯКОНОВ
Таблица VI
Общая численность храмового персонала в Лагаше
№
Поселение
Храм
Божество
Число персонала
1
2
3
4
Гирсу
Лагаш
Нанше (Нина)
Лагаш
\ Кинунир
! Лагаш
7 Лагаш
9
10
И
' Э-Нинмар
Э-Парпар (?)
Киэш
Уру, Гирсу,
Гуаба и др.
Э-Нинну и др.
Э-мунуз (Э-Бау)
Сирарашумта (?)
Э-Гатумдуг
Кинунир
Э-мехушгальан-
ки
Э-китушаккилли
Э-Нинмар
Э-Парпар
Киэш
Э-Лугаль-уру,
Э-абзу,
Э-ана, (?)
Прочие неучтенные храмы
Нингирсу и др.
Г>ау
Нанше
Гатумдуг
Думузи
Гальалим
Шулынаган
Нинмар
Уту
Нин дар
Лугаль-уру, Эн¬
ки, Инана, Па-
саг
Не свыше 5—6000
Около 1000
До 1 000
(Около 500 — предполо¬
жительно)
До 200
(До 200? или только 60)
(До 200 — предположи¬
тельно)
До 200
Не менее 100
До 100
(Около 500 вместе —
предположительно)
(Не более 1000 вместе)
Итого около 10—Итысяч
не столько социальные, сколько профессиональные г. Последнее положе¬
ние кажется мне правильным; правильно и то, что «свободный»персонал
храма был не вполне свободным; но это верно по отношению не ко всему
населению Лагаша, а именно только храмовому персоналу. Акад.
A.	И. Тюменев считает, что число собственно рабов (военнопленных, куп¬
ленных и их потомков) установить трудно, но что, вероятно, их было
сравнительно мало. Цифра общей численности рабов, предложенная
B.	В. Струве1 2,— 62% — кажется несколько преувеличенной, поскольку
она включает всех лиц объединенных списков «иги-ну-ду», «ду-а-тар»,
носильщиков и «получающих по отдельным табличкам», между тем
А. И. Тюменев справедливо, с моей точки зрения, указывает, что часть из
них не была рабами3 (в частности, «получающие по отдельным табличкам»).
Если учесть, что число рабынь, участвовавших в производстве, со¬
ставляло 13 °/^ (с. чем, кажется, согласны все исследователи), а их детей —
7 %, и что число рабов-мужчин не могло быть совсем ничтожным, хотя
обычно рабов на древнем Востоке бывало меньше, чем-рабынь; далее,
что имелось некоторое количество рабов и рабынь не в производстве,
а в культе 4,— то можно считать, что'цифра от 30 до 35% для рабов
обоих полов и всех возрастов должна быть недалека от истины. Нто озна¬
1 А. И. Т ю м е н е в, ВДИ, 1948, № 1, стр. 24—25.
а 456 рабов на 280 свободных, «Очерки...», стр. 25.
8	ВДИ, 1948, 1, стр. 17 сл. Собственно «иги-ну-ду», составлявшие в числе персо¬
нала до 8—10%, были, несомненно, в подавляющем большинстве случаев рабами. Ха¬
рактерен документ БР 339, перечисляющий «иги-ну-ду», принадлежащих лично жене
и детям Урукагины. Он заканчивается словами: «Всего 12 иги-ну-ду, граждан г. Аз
(т. е., очевидно, военнопленных.— И. Д.). Урукагина, царь Лагаша, выводит их из
дворца и отдает (своей жене) Шагшаг. Садовникам (она их) распределила». Ср. покупку
рабов в документах Ник. 17, Бб 43 и 44, Ник. 293 (см. ВДИ, 1948, 1, стр. 16, прим. 3)
и др. Некоторые совершеннолетние рабы включались в ведомости вместе с рабынями
(очевидно, подросшие дети рабынь). См. таблицу у акад. А. И. Т ю м е н е в а, ук.
ооч., стр. 26, и указанную там литературу (в частности, Ник. 1).
4	Ник. 17; ср. рабынь-певиц в документе БР 159.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
91
чает, что во всех храмовых хозяйствах Лагаша должно было иметься
6000—7000 свободных мужчин и всего 3000—4000 рабов и их детей.
Храм Бау, персонал которого составлял по нашим подсчетам пример¬
но !/ю всего храмового персонала Лагаша, мог выставить в военное время
до 500—600 воинов х. Это и соответствует предполагаемой нами цифре
свободных мужчин в храмовых хозяйствах.
Так как мы уже знаем, что свободные взрослые мужчины составляли
несколько более 1/.1 обычной шумерской семьи, численностью в среднем
5,4 человека, плюс в среднем 1 раб, то семи тысячам свободных взрослых
мужчин храмовых хозяйств должно соответствовать около 25 000 свобод¬
ного населения, связанного с работой на храм, и, кроме того, 4 000—5 000
частных рабов; к этому надо прибавить 3JJQ£1—4000 храмовых рабов.
Получаем следующую — конечно, грубо ориентировочную — таблицу
численности производственного населения лагашских храмов (табл. VII).
Таблица VII
Численность производственного населения храмов Лагаша
м
Наименование
Число
в %
1
Свободное население (члены храмового персо-
нала и их семьи)
25 000
75
(до 5 000 семей)
2
В том числе работников
7 000
21
3
Рабов
8000
25
4
В том числе рабов храма обоих полов и всех
возрастов
3 500
11
5
В том числе рабов в частном владении . . .
4 500
14
Итого населения
33 000
100
Соотношение между свободными работниками
и работниками-рабами (за вы-
четом детей) — 7 000 : 5 600, или 55% ; 45%.
С учетом всех возможных ошибок, можно полагать, что рабов всех
возрастов и обоих полов было в общем несколько больше, чем «свобод¬
ных» мужчин-работников, что число «свободных» и несвободных работ¬
ников почти уравновешивалось — во всяком случае, если включать част¬
ных рабов,—-но что вто же время общее число «свободного» храмового
населения, вероятно, значительно превосходило число рабов1 2.
Картина, однако, остается еще не полной. С храмом было связано не¬
которое количество ^ррцдятпрпд, сидевших на земле uru4-lal3, а также
1	A. Deimel, «Analecta Orientalia», II, стр. 113. Если принимать «шуб-лугалей»
документов Ник. 58 и DP123 за «шуб-лугалей» и узком смысле слова, то придется счи¬
тать численность персонала храма Нингирсу в 20 000, а общую численность храмового
персонала — в 30 000—35 000; но тогда храм Бау будет Составлять лишь г/ав всех
храмовых хозяйств, и мы должны будем постулировать для Лагаша, как уже указы¬
валось, слишком большое войско. Ср. небольшие цифры потерь в войнах Лагаша и
Уммы (SAKI,38, III, 19)—60 человек. В большой войне Эанатума против Киша и Уммы,
приведшей к гегемонии Эанатума во всем Двуречье, пало, по явно преувеличенным и
округленным данпым Стелы коршунов (SAKI, 12, VII, 21), 3 600 человек. Мало того,
общая площадь храмовых хозяйств составила бы около 1500 кв. км, то-есть много
больше всей орошаемой территории государс+ва.
2	Если принять цифры акад. В. В. Струве — 62% рабов всех возрастов и 38%
свободных работник ш,— то и в этом случае численность свободного населения должна
была значительно превосходить численнисгь рабов.
3	Документы, касающиеся земли uru4-lal и арендных участков, встречаются го¬
раздо реже, чем документы, связанные с землей kur„-ra и служебными наделами.

92
И. М. ДЬЯКОНОВ
жречество. Мне не удалось пока найти данных, могущих служить осно-
войгдЛя'исчисления арендаторов, но, во всяком случае, судя по имеющимся
сведениям, подавляющее большинство,держателей арендной земли были
иттрнями храмового персонала и одновременно держали также и надельную
землю Ч Учет семей арендаторов, не бывших держателями служебных
наделов, едва ли может дать число, превышающее 1 000, что составляет
дополнительно максимум 5 000 свободного населения и 1 000 рабов.
Что касается жречества, то число его было невелико. Больше всего
было представителей низшей категории служителей культа — певчих
(gala), часть, из которых могла даже принадлежать к рабам1 2. В похоронах
Баранамтары (F6 137) участвовало,^ певчих; в обрядах, к которым от¬
носится документ DP 159,—170 певчих из всех почти поселений Лагаша.
Шесть главных храмовых хозяйств Лагаша (кроме храма Бау), обладав¬
ших приблизительно 70% всего населения храмов, выставили, согласно
этому документу, 131 певчего. Всего в Лагаше можно поэтому предпо¬
лагать не более 200 певчих. Остальных жреческих должностей было не¬
много — в храме Бау менее десятка 3. Многие лица, участвовавшие в ри¬
туале, не были профессиональными жрецами 4. Едва ли во всем Лагаше
было более 400, самое большее 500 жреческих семейств. Это дает еще мак¬
симум 2 000 свободных и, скажем (имея в виду большую зажиточность
этой категории населения), столько же рабов.
Сравним теперь цифры населения храмовых хозяйств с общими
цифрами населения лагашского государства (табл. VIII, стр. 93).
Из всего вышеизложенного видно, что, хотя храмовое хозяйство,
несомненно, играло огромную роль в экономике древнего Шумера, оно
охватывало все же, вероятно, менее % свободного и х/2 рабского насе¬
ления Лагаша, и занимало никак не более, чем 50—60% обрабатываемой
площади государства, а может быть, и меньше.
Наши подсчеты подтверждаются и некоторыми теоретическими со¬
ображениями. Совершенно несомненно, что храмовый персонал в Лагаше
подвергался эксплуатации; но столь же несомненно, что он имел в руках
оружие, так как именно он и составлял основную военную силу правите¬
ля 5. Каким же образом численно ничтожная верхушка лагашского об¬
щества могла подчинить и эксплуатировать вооруженное большинство
общества, если считать, что храмам принадлежала почти вся террито¬
рия государства? Положение нельзя будет объяснить, если мы не призна¬
ем правильности наших расчетов и не примем, что храмовый персонал
не составлял большинства населения и что отношения, слагавшиеся внут¬
ри храмового хозяйства, определялись общим соотношением классовых
сил в обществе,в том числе, а может быть,даже главным образом, вне храма.
Исследование этих классовых сил должно явиться теперь очередной
задачей 6. Материалом здесь могут послужить дошедшие до нас сделки
о купле-продаже внехрамовой земли, относящиеся к периоду от начала
1	Ср. В. В. С тр у в 6, Очерки.., прим. ИЗ и др.
2	RTC 17; A. D е i m е 1, Sumerische Grammatik, erp. 172—173.
° Должности «дворцового жреца» (sanga-é-gal), agrig, sutug, gestü-kar-râ,
nin-dingir, sanga-gar и некоторые другие. Часть из них не имела земельных наделов
в храме.
4	Что иидно из праздничных выдач участникам ритуалов, см., например, A. D е i-
mel, «Analecta Orientalia», II, стр. А8.
5	См., например, акод. А. И. Т ю Мене в, ВДИ, 1918, № 1, стр. 21 сл.
6	Этим я не хочу сказать, что надо оставить исследование храмоьых архивоп.
Напротив, эти интереснейшие материалы далеко не доследованы. В частности, мне
кажется весьма желательным также изучение документов, касающихся жертвенных
взносов, экстренных выдач жрецам и чиповникам, документов, обнаруживающих пат
риархалыш-родствепные отношения и пределах храмового персонала, и т. п.

ПЛОЩАДЬ И НАСЕЛЕНИЕ ШУМЕРА
93
Таблица VIII
Численность населения Лагаша сравнительно с численностью населения
храмовых хозяйств
№
Наименование
Во бссм Лагаше
В храмах
1
Свободных взрослых мужчин
30 000—36 000
8 000-9 000
2
Число семейств
25 000
(Макс. 6 400)
3
Общее число свободного населении . . .
125 000
Макс. 32 000
4
Храмовых рабов
+3 500
+ 3 500
5
Частных рабов
25 000
Макс. 7 500
6
Общее число рабского населепия ....
28 500
Макс. И 000
Общее число населения
Несколько более
150 000
Макс. 43 000
III тысячелетия до н. э. до конца Аккадской династии (XXIII в. до н. э.)
и происходящие из всех основных центров Шумера и Аккада 1. Участки,
выдававшиеся из храмовой земли, были неотчуждаемы; даже реформы
Урукагины ввели лишь право для членов храмового персонала прода¬
вать свой дом (тростниковую или глинобитную хижину) и движимое иму¬
щество, а не землю. Поэтому в сделках о купле-продаже земли бесспорно
речь идет о внехрамовой территории.
Пока же, пользуясь результатами исследований академиков В. В. Стру¬
ве, А. И. Тюменева и Н. М. Никольского1 2, с теми добавлениями, которые
нам, как кажется, удалось внести, можно реконструировать следующую
примерную структуру древнешумерского общества (с указанием вероят¬
ных процентных отношений). 1) Верхушка жречества и государственной
администрации —до 2J%. 2) Свободные, не связанные с храмом,— около
60%. Эта категория^ конечно, была весьма дифференцирована в социаль¬
ном и имущественном отношении. Как я постараюсь показать в другом
месте, эти свободные были организованы в_общицы, и к ним-то именно
и следует применять термин «общинники». 3) Арендаторы храма, не ра¬
ботавшие на храм, — не свыше 1%. 4) «Свободные лица», работавшие на
храм и зависимые от него: а) храмовая администрация, б) свободные
ремесленники, в) земледельцы («шуб-лугали» и пр.),— всего около 15%.
5) Рабы храма: а) ремесленники, б) служители культа (певчие и т. п.),
в)	чернорабочие,— всего не свыше 3%. 6) Частные рабы — 15—20%.
Я не склонен слишком доверяться абсолютному значению этих про¬
центных отношений; принципиально важно лишь установить, что хра¬
мовым хозяйством далеко не исчерпывается экономика шумерского «го¬
рода-государства».
1	Мне известно в настоящее время около 70 таких сделок, включая 8 сделок так
называемого «Обелиска Маииштуеу». Из них около половины относятся ко времени
династии Аккада, остальные — к рапнедипастическому периоду.
2	См. акад. В. В. С т р у в е, Проблема зарождения, развития и упадка рабо¬
владельческих обществ древнего Востока, ИГАИМК, вып 77 (1934), стр.'53 сл.; он
ж е, Рабство в древнейшем Сумпре, ИГАИМК, пып. 97, стр. 5 сл.; он же, Очерки
социально-экономической истории древнего Востока, 1941, стр. 64 сл.; акад.
II. М И пк о л век и й, К вопросу о рабстве па древнем Востоке, ПИДО, 1934,
78; он же, Рабство в древнем Двуречье, ВДИ, 1941, 1, стр. 45 сл.; он же,
Община в древнем Двуречье, ВДИ, 1938, 4, стр. 72 сл.; он же, Частное землевла¬
дение и землепользование в древнем Двуречье, 1948; акад. А. И. Т ю м е н е в,
ВДИ, 1948, № 1, стр. 12 сл. ими. др.

титиц|||цйцйм<
Г. Ф. Ильин
ШУДРЫ И РАБЫ В ДРЕВНЕИНДИЙСКИХ СБОРНИКАХ
ЗАКОНОВ
В буржуазной историографии исследованию общественного строя
древней Индии придается столь мало значения, что, например, вопро¬
су о классовом положении шудры даже в таких обширных-работах,
как работа Смита «The early history of India» (Oxf., 1921) не уделяется ни
одной строки.
Между тем, разумеется, для историка-марксиста эта проблема и, в част¬
ности, вопрос о шудрах имеет первостепенное значение. Большинство
советских историков древнего мира стоит на той точке зрения, что варна 1
ШУДР — это варна рабов 1 2. Эта же точка зрения господствует и в бур¬
жуазной литературе Запада 3. Ниже я попытаюсь показать, что эта точка
зрения источниками не подтверждается.
Одним из основных положений древней системы варн, как оно выра¬
жено в «Законах Ману», является противопоставление одной низшей
варны — варны шудр, трем высшим — брахманов, кшатриев и вайшьев.
Если считать варну шудр Варной рабов, то оказывается, что рабовладель¬
цы, образующие три высшие варны «дважды рожденных», противостоят
рабам, составляющим четвертую, низшую варну, варну рабов; создается
картина общества с исключительно рельефным и четким делением на клас¬
1	Для определения 4 примитивных сословий древней Индии — брахманов, кшат¬
риев, вайшьев и шудр — мы сохраним древнеиндийский термин — «варна», так как
распространенный термин «каста» не отражает специфику этого социального института;
варны возникли в период разложения первобытни-общинного строя и становления
рабовладельческих отношений; они были следствием развития социального неравенства
среди свободных, что и выразилось в определении неодинакового отношения различных
варн к государству и друг к другу; употребление термина «каста» ведет в данпом слу¬
чае к смешению с «джати» («зат»— на современном хинди), переводом которого слово
«каста» и является. Современные касты —«зат» не произошли от четырех варн, а имеют
самостоятельное происхождение, как следствие развития общественного разделения
труда, и играют другую роль в общественной жизни народов Индии.
Ограничимся этими замечаниями, так как подробный разбор этого вопроса не
является темой данной статьи.
2	См., например, II А. Шолпо, Древняя Индия, гл. XXXIII в кн.
В. В. Струве, История древпего Востока, М., 1941; В. И. Авдиев, История
древнего Востока, М., 1940; «История древнего мира», учебник для 5—6 классов
сродней школы под ряд. А. В. Мишулина.
3	Например: «The Cambridge History of India»,T. I, Cambridge, 1922; N. R.Sinha
and A. Ch. Banergoe, History of India, Calcutta, 1944; E. Hopkins, The
mutual rclation of the four castes according tu the Mänavadharmaqästram, Lpz., 1881,
не говоря уже о более ранних работах Ф. Лен ормана (Руководство по древней
истории Востока, т. II, Киев, 1876), Лассена (Chr. Lassen, Indische Altertums¬
kunde, Bonn, 1852—1859) и др.

ШУДРЫ И РАБЫ
95
сы. Основанием для такого важнейшего вывода являются следующие
два стиха из VIII книги «Законов Ману», обычно приводимые в подтвер¬
ждение этой точки зрения. Здесь эти стихи тоже будут приведены в пе¬
реводе Эльмановича *, которым у нас чаще всего пользуются.
VIII,	413: «Но шудра, купленный или некупленный, может быть принуж¬
ден исполнять услуги; ибо он был создан Самосущим(Свайямбху) быть рабом
брахмана». VIII, 414: «Шудра, даже отпущенный своим хозяином,не освобо¬
ждается от рабства; ибо оно врождено ему, кто может освободить его от это¬
го?» Этих двух стихов, пожалуй, было бы достаточно (вопрос о правильно¬
сти перевода пока не затрагивается), если бы им в полной мере соответ¬
ствовало Удержание остальных стихов. Но этого нет, и примеров несо-
ответствий'И противоречий можно привести много. Во всех других случаях,
когда в этом сборнике законов излагаются обязанности членов различных
варн, говорится только об обязанности шудр служить высшим варнам
и нет никаких упоминаний об их рабском положении. Таковы стихи 2
1,91: «Одно только занятие Владыка указал для шудр — обслуживание
этих (дважды рожденных) варн со смирением (ekameva tu qüdrasya prabhuh
karma samâdiqat/ete§âmeva varnànàm quqrüçâmasüyayâ)»; IX, 334: «Но об¬
служивание жрецов — изучавших Веды почетных домохозяев — высший
долг шудры, ведущий к блаженству (viprânàm vedavidusâin grhasthânâm
yaqasvinâm/quqrüçaiva tu qüdrasuya dharmo naihqreyasah parah |[ }»; IX, 335:
«(Шудра) чистый, покорный высшим, говорящий кротко, свободный
от гордости, ищущий убежища у.брахмана,— всегда достигает более
высокой касты (в новом рождении) (Qucirutkrstaquqro§urmrduvâgah-
ankrtah/brâhmanâpâqrayo nityamutkrstâm jâtimaqnute || )».
Не трудно заметить, что эти стихи существенно отличаются от стихов,
приведенных выше. В данном случае ничего не сказано о социальном,
классовом положении шудры; речь идет только об его поведении в этом i
мире, поведении, имеющем целью выполнение религиозного долга с целью
добиться награды в будущем в виде возрождения в более высокой варне.
Смысл стихов 121—125 в X книге такой же: шудра может служить кому
угодно из дважды рожденных, но служба брахману считается для него
высшей добродетелью. Нигде больше в «Законах Ману» нельзя найти ни
одного стиха, который подтверждал бы положение, что шудры являлись
рабами.
Если мы обратимся к другим древнеиндийским сборникам законов,
то ни в одном месте, где говорится об обязанностях варн, мы также не
найдем упоминаний о рабском положении шудр, всюду говорится только
об их обязанности служения варнам дважды рожденных3. Но все эти
примеры, если ограничиться только ими, недостаточны для того, чтобы
доказать сомнительный характер обычного понимания VIII, 413 и VIII,
414 стихов в «Законах Ману». Авторы и составители этого сборника могли
и не повторять несколько раз то, что должно было бы стать ясным и после
однократного упоминания, если все остальные статьи основаны на том же
принципиальном положении.
В подтверждение нашего тезиса о противоречии двух разбираемых
статей другим статьям «Законов Ману» мы приведем несколько стихов * 11 С. Д. Э л ь м а н о в и ч, Законы Ману. Переьод с санскритского, СГТб.,
1913.
1 Перевод сделан здесь и далее мною по изданию J. J olly, Maria va dharma-
éàstra. The Code of Manu. Original sanscrit Text, London, 1887.
•У Апастамбы, I, 7—8, The Sacred laws of the Aryas, Oxf., 1897 (The Sacred
Books of the East, т. И, ч. 1); у Г а у т а м ы, X, 56 (там же); у Вишну, II, 8.
(Institutes — Vishnu, Oxf., т. VII) (The Sacred Books of the East, т. VII); у В а с и ш-
т x и, II, 20, (The Sacred laws of the Aryas, Oxf., 1882, в cep. «The Sacred Books of
the East, т. XIV); у Б а у д x а я н ы, ' I, 10, 18, 5 (там же)

96
Г. Ф. ИЛЬИН
из самых различных мест этого сборника, посвященных шудре; при этом
слово «шудра» в тексте перевода будем заменять словом «раб» и посмотрим,
что у нас из этого получится.
X,	99: «Но шудра, не могущий исполнять обслуживание дважды
рожденных, угрожаемый гибелью сыновей и жены (от голода), пусть
живет ремесленными занятиями (aqaknuvanstu quqrüsäih qüdrah kartum
dvijanmanärii/putradärätyayam präpto jivetkärukakarmabhih)». Если мы
перепишем этот стих, подставив вместо слова «шудра» слово «раб» —
получим: «Но раб, не могущий исполнять обслуживание дважды рожден¬
ных, угрожаемый гибелью сыновей и жены (от голода), пусть живет ремес¬
ленными занятиями».
Раб —это непосредственный производитель, лишенный средств произ¬
водства и работающий в порядке внеэкономического принуждения. Раб
потому и считается противоположностью свободного, что он является
сам собственностью другого, собственностью рабовладельца как одушев¬
ленное орудие труда и вследствие этого не может свободно располагать
самим собой. Тот же, о ком говорится в только что приведенном стихе,
конечно, не раб, так как очевидно, что он никому не принадлежит и сво¬
боден менять способы обеспечения своего материального благосостояния,
хотя в обычных условиях наиболее добродетельным для него является
работа в качестве домашнего слуги у членов варн дважды рожденных Е
Приведем другой пример. VII, 138: «Ремесленников всех специаль¬
ностей и шудр, живущих своим трудом, пусть царь заставит работать
(на себя) один день в месяц (kärukänchilpinaqcaiva qüudränqcätmopajivinah/
ekaikam kärayetkarma mäsi mäsi mahipatih||)»1 2. Переписываем: «Реме¬
сленников всех специальностей и рабов, живущих своим трудом, пусть
царь заставит работать (на себя) один день в месяц». Но в таком переводе
этот текст не может быть объяснен сколько-нибудь удовлетворительным
образом. Рабы, упоминаемые в тексте, не могут быть рабами царя, так как
он может заставить их работать на себя только один день в месяц, и в этом
отношении они не отличаются от обычных ремесленников. Если бы речь
шла о частных рабах, то должна была бы быть примерно следующая фор¬
мулировка: «Пусть царь заставит хозяев предоставить в свое распоряжение
их рабов на один день в месяц». Наконец, очевидно, что определение «жи¬
вущий своим трудом»3 , как бы его ни толковать, не может относиться
к рабу. Более естественно поэтому считать шудру свободным, но платящим
царю налог трудом. В этом случае стих VIII, 138 будет значить следующее:
«Шудр, живущих своим трудом, царь может заставить работать на себя
один день в месяц; он может заставить работать на себя один день в месяц
и членов других варн, если они являются ремесленниками».
В правилах для брахмана-домохозяина, окончившего курс священного
учения, имеется следующее предписание, весьма важное в интересующей
1	У Я д ж ы а и а л к ь и (Jajuavalkya's Gesetzbuch, Berlin — London, 1849),
I, 120: «(Обязанность) шудр — служение дважды рожденным; не могущий прожить
этим пусть будет купцом и пусть живет различными ремеслами; пусть исполняет нуж¬
ное дважды рожденным (qüdrasya dvijaquQrüsätayäjivanvanigbbavetlqilpain ä vivedhair-
jiveddvi jätihilamäoaret || )». К а у т и л ь я (Ärthaqästra of Kaut a ly a. Trivandrum Sans¬
crit Scries, I.XXIX. 1922—1924) eu.e более расширяет возможности выбора для шуд¬
ры, I, 3: «(Обязанность) шудр — служение дважды рож'депным, земледелие, скотовод¬
ство, торговля и профессия ремесленника, а также поэта (qüdrasva dvijätiquqrüsä
vartä kävukäqilavaharma ca)». Было бы странно, если бы гее сказанное у Яджпавалкьи
и Каутильи относилось к рабу.
2	См. также у М а н у, VIII, 120. У В и ш к у, III, 12: «Ремесленники (такие,
как кузнецы), работники ручною труда (такие, как плотники) и шудры должны испол¬
нять работу для царя в течение одного дня каждый месяц».
3	ätmopajivin переводится у Б е т л и и г а fSanskrit-Wörterbueh, СПб., 1879): «zum
Lebensunterhalt nur seiner eigenen Person bedürfend».

ШУДРЫ И РАБЫ
97
нас связи. IV, 253: «Земледелец-испольщик, друг семейства, пастух, раб,
цирюльник — они среди шудр те, пищу которых можно есть, а также тот,
кто передает себя (апНйкаЪ кШапШгай са gopala базапарДаи | е1;е чйЗге^и
Ык^уаппа уацса!тапат nivedayet || )»1. Подставим и здесь вместо слова
«шудра» слово «раб»: «Земледелец-испольщик, друг семейства, пастух, раб,
цирульник и тот, кто передает себя,— они среди рабов те, пищу которых
можно есть». Получается очевидная нелепость, так как на самом деле
«шудра» во втором полустишии является словом, обобщающим всех пере¬
численных, в том числе и раба. Следовательно, по смыслу стиха полу¬
чается, что шудра мог быть рабом, а мог им и не быть, раб мог быть
шудрой, а мог им и не быть. Шудра и раб в этом случае явно не одно и то
же, и отожествление их ведет к путанице. Стих же этот в расши-
; ренном изложении будет означать, вероятнее всего, следующее: «Благо¬
честивый снатака не должен есть пищу, полученную им от шудры; но пищу,
полученную от испольщика, друга семейства, пастуха, раба, цирульника
и того, кто передает самого себя, он может есть, даже в том случае, если
они—шудры».	,
Особенно интересен также следующий стих. IX, 179: «Сын шудры от
рабыни или рабыни раба пусть получает разрешенную отцом долю наслед¬
ства — так установил закон (<1азуат уа <1азас1азуат Уа уаЬ цшНавуа
бШо ЬЬауе! | во ’пищаЬо ЬагесЬпцапйи сПтгто ууауаэиШаЬ || )». В этом сти¬
хе, применявшаяся ранее замена стихов невозможна, так как противопо¬
ставление раба и шудры очевидно. Этот стих по смыслу тесно связан с дру¬
гим стихом той же книги, относящимся к разделу наследства. IX, 157:
«Но для шудры полагается жена его же варны, не другой; рожденные от
нее имеют равную долю, пусть будет даже сто сыновей (цй(1газуа Ьи ва-
уагпа]уа папуа ЬЬагуа У1<Нп'уаЬе 11азуат ^ЬаЬ БатапцаЬ БуигуасН ргИгаца-
1;ат ЬЬауе! || )». Оба эти стиха, вместе взятые, означают следующее: при
разделе наследства всякого дважды рожденного приходится считаться
с тем, что его дети могут быть различных варн, в зависимости от варн
их матерей, а следовательно, имеющими не равные права на наследство.
Но у шудры жены могут быть только из варны шудр, а значит, его сыновья
все обладают одинаковыми правами на наследство — «пусть даже сто
сыновей». Сын шудры от его рабыни или от рабыни его раба не считается
законным сыном, а потому не имеет права на наследство, если отец специ¬
ально не оговорил его права еще при жизни.
Приведем также стих X, 129: «Шудра не должен накоплять богатство,
даже если он имеет возможность (сделать это), так как шудра, приобре¬
тая богатство, притесняет брахманов (цак1епар1 Ы цйс1гепа па кагуо
(ШапазапсауаЬ | цш1га Ы <111апашазас1уа ЬгаЬтапапеуа ЬасН^е ]| )». Этот
стих также трудно объясним, если считать шудру рабом. В стихе VIII,''
416, говорится о праве хозяина на все заработанное его рабом. Следо¬
вательно, раб должен бы был поощряться хозяином к приобретению раз¬
ного рода материальных ценностей, поскольку то, что он зарабатывает,
все равно принадлежит не ему, а его хозяину. Если раб и приобретал что-
либо для себя, как это допускается Каутильей 1 2 * * * * 7, он делал это с разреше-/
1 У Я д ж ы а в а л ь к и (I, 166) почти буквальное повторение этого стиха.
«С.реди шудр—раб, пастух, друг семейства, земледелец-испольщик—те, пищу которых
можно принимать, а также парикмахер и кто передает себя (<;йс1ге§и й5задора]акн1аши-
гагббазт па б [ Ьби )у аипа парЬас^а^а уадсаПпапат ш\ес!ауе11|)». См. также у Г а у -
тамы, XVII, 5.
1 «Па хозяина, отнимающего имущество у раба, и на лишающего (его) положения
ария — половина штрафа (у]ИараЬаппо та базаБуагуаЬЬауат араЬагаи/гсШайапёаЬ)»
(К а у т и л ь я, III, 13). И дальше: «Наследниками имущества раба являются род¬
ственники, в отсутствие их — хозяин (баэабгаууайуа )па!ауо бауабаУШеэат астауз
э\гат1)» (там же).
7 Вестник древней истории, № 2

98
Г. Ф. ИЛЬИН
ния хозяина, и поэтому сделаться орудием притеснения хозяина такая соб¬
ственность раба никак не могла. Шудра, накопив богатства, мог притес¬
нять брахманов только в том случае, если он, будучи неполноправным
и презираемым, все же был лично свободен и мог по своему усмотрению
распоряжаться своим имуществом, которое охранялось законом от пося¬
гательства других лиц. Что исполнение предписания для шудры —
«Не обогащайся!» — было делом только добродетели (кому из законо¬
дателей могло придти в голову требовать действительного исполнения
этого предписания от шудры-купца или шудры-ремесленника, а шудры
могли быть и купцами и ремесленниками), что шудры частенько прене¬
брегали исполнением этого предписания, сплошь и рядом накопляли бо¬
гатства и получали, таким образом, возможность притеснять брах¬
манов, доказывается и следующим стихом, имеющим общий характер.
XI, 34: «Пусть кшатрий, преодолевает несчастье сам силой своих рук,
а вайшья и шудра — богатством; лучший из дважды рожденных — тихим
произнесением молитв (кяаЬпуо ЬаЬшчгуепа 1аге<1ара(1ата1тапай | сШапепа
уа1руачй(1гаи 1и japahomaiгdvijottamah)». Этот стих предполагает, что
среди шудр были люди состоятельные, а это также противоречит утвер¬
ждению, что они были рабами 2. В стихе VIII, 142 «Законов Ману» процент
роста по долгам устанавливается в зависимости от варны должника: для
брахмана —2% в месяц, для кшатрия —3%, вайшьи —4%, для шуд¬
ры — 5% 2. Этот факт также нельзя будет объяснить, если считать варну
шудр Варной рабов.
Если мы обратимся к рассмотрению особенностей юридического по¬
ложения членов различных варн, то и здесь мы найдем ряд положений,
которые противоречат отожествлению шудры с рабом. Совершенно необъ¬
яснимым может показаться, например, стих IX, 229: «Кшатрий, вайшья,
шудра, не могущий уплатить штраф, пусть платит, что полагается, работой;
брахман пусть платит мало-помалу (к§а1гауНчй<1гауот81и <1ап(1ат
(Шитачакпиуап | апрпуат кагтапа дассЬесМрго ЗаЗуассЬапаШ чапай || )».
В данном случае речь идет о приговоренных к денежному штрафу судом.
Тот, кто не мог уплатить штрафа, становился <1ап<1а<1а8а, который считается
у Ману (VIII, 415) одним из семи видов рабов — <1а8а. Из содержания
этого стиха можно сделать два вывода: 1) шудра — не раб, так как речь
идет о шудре, который не может уплатить штраф и только в силу необ¬
ходимости отработать этот штраф попадает в положение зависимости;
2) в этом нет принципиального различия между шудрой и членами других
варн, так как и они в аналогичном случае могут оказаться в подобном же
положении; исключение делается только для брахманов.
Следует обратить внимание на наказания, которые установлены за
оскорбление словом и делом, особенно на наказания, предусматривающие
членовредительство (Ману, VIII, 267—287). Если бы шудра действи¬
тельно был рабом, то эти наказания рабовладельцами не могли бы быть
установлены именно в таком виде, так как они для них не имели'бы смысла:
увечье раба, имеющее своим следствием лишение его трудоспособности,
является не только наказанием для самого раба, но и наказанием лля 11 Об этом свидетельствуют и многие другие тексты древнеиндийских сборников
законов. Например, следующее место у Г а у т а м ы. X, 39—42. «Собственник (ста¬
новится таковым) посредством получения наследства, покупкой, разделом, захватом
или находкой; прием в дар является для брахмана дополнительным (способом приобре¬
тения собственности), завоевание — для кшатрия, приобретение (работой)— для вайшьи
и щудры» У Васиштхи (XXVII, 1R) почти буквально повторен цитированный
выше стих из «Законов Ману» (XI, 34). Другие шастры и сутры также полны данных
о независимом имущественном положении шудры.
"У К а у т и л ь и, III, 11; у В а с ш и т х и, 11,61.

ШУДРЫ И РАБЫ
99
его хозяина. Показательно также, что нанесение обиды шудре влекло
за собой уплату штрафа правительству, а не хозяину этого «раба», который
(хозяин) никогда в связи с этим не упоминается. Все сказанное относится
и к наказаниям за убийство. За убийство шудры, например, полагалось
совершить Vie той эпитемии, которая полагалась за непредумышленное
убийство брахмана; ни о каком возмещении хозяину за убийство его раба
нет ни слова, что является совершенно необъяснимым, если иметь в виду,
что составителями сборника были брахманы, т. е. предположительно
основные рабовладельцы. Вряд ли также провозглашение необходимости
наказания за воровство вайшья — вдвое, кшатрия — вчетверо, брахма¬
на '—в 8—16 раз больше, чем шудры (Ману, VIII, 337—338), может
быть удовлетворительно объяснено рабским положением шудры.
Таким образом, в «Законах Ману» имеется много отдельных стихов,
которые по своему содержанию противоречат положению, что «шудра»
и «раб» — это одно и то же. Но приходится иметь в виду, что этот источник
изобилует разного рода противоречиями г. Может явиться поэтому пред¬
положение, что в данном случае мы также имеем дело с рядом таких проти¬
воречий; количественное соотношение противоречащих друг другу стихов
(а это соотношение сложилось явно не к выгоде двух оспариваемых
стихов) не всегда может явиться критерием того, что является верным
и что неверным. Необходимо обратиться к другим древнеиндийским источ¬
никам для подтверждения или для опровержения разбираемой точки
зрения.
При цитировании стихов из «Законов Ману» постоянно приводились
в примечаниях тексты из других сборников священных законов, и все они,
как легко можно было заметить, пригодны только для опровержения
указанной точки зрения, а не для подтверждения ее. Приведем еще
несколько таких примеров. В первую очередь еледует обратить внимание
на следующее важное место у Каутильи (III, 13): «Штраф на род¬
ственника, продающего или закладывающего несовершеннолетнего шудру,
если он свободный (агуаргапа), а не урожденный раб (udaradasa),— 12 пан1 2 *,
на вайшья — двойной, на кшатрия— тройной, на брахмана — четверной.
На не-родственника (делающего то же самое) — наказание первое, среднее,
высшее 8 и смертная казнь (соответственно порядку варн): такое же —
на покупателей и свидетелей. Не преступление для млечхов 4 * * * продавать
или закладывать потомство, но арий не может быть рабом (udaradasa-
varjamaryapranamapraptavyavaharam qiidram vikradhanam nayatah svaja-
nasya dvadaqapano dandah | vaiqyam dvigunah | kgatriyam trigunah | brah-
manam caturgunah II parajanasya purvamadhyamottamavadha dandah kretr-
qrotinam. ca llmlecchanamadoijah prajam vikretumadhatum va| na tvevaryasya
dasabhavah j| )».<
1 Так, например, в одном случае брахман, каков бы он ни был, объявляется ве¬
ликим божеством (XI, 85; I, 98—101: IX, 317), в другом (HI, 112; II, 1Ь7—158; XII,
114) неученый брахман объявляется брахманом только по имени; стихи II, 145, и II,
146, хотя и стоят рядом, совершенно противоположны по смыслу; подобным же образом
стихи III, 13 противоположны по смыслу следующим непосредственно далее стихам
(III, 17—19) и т. д.
*	Пана—монета (и единица веса) ь 9,76 грамма. В разное время она имела различ¬
ную стоимость в зависимости от металлического содержания; К а у т и л ья (II,
19) имеет в виду пану, состоящую из сплава п/1в серебра, 4/г» медии1/1в железа или
свянпа.
*	Первый денежный штраф равен у Каутильи 48—96 панам (у Ману и в других
сборниках — 250 пан); средний — 500 пан, высший — 1000 пан.
4	Слово mlecchäs комментаторами объясняется как anäryäh krsiqastrajlvino
vanyäh «не арии, живущие земледелием и войной лесные жители». «Млечха» не обяза¬
тельно дикарь, так как к млечхам составители «Законов Ману» относят даже дравидов,
чода, греков и таков (X, 41).
7*

100
Г. Ф. ИЛЬИН
Этот отрывок интересен с разных точек зрения \ но следует особо
подчеркнуть то обстоятельство, что все варны рассматриваются как равно
свободные и имеющие право на охрану своей свободы со стороны госу¬
дарства; разница между членами различных варн заключается только
в размерах наказания, полагающегося за преступление, жертвой которого
они стали. Из вышеприведенного отрывка «Артхашастры» следует, напри¬
мер, что наказание, накладываемое на продающего свободного несовер¬
шеннолетнего шудру, не являющегося его родственником, могло быть
вдвое выше, чем наказание, налагаемое на продающего в рабство свобод¬
ного несовершеннолетнего брахмана, если продавец является родствен¬
ником продаваемого, так как в первом случае штраф мог достигать 96 пан,
тогда как во втором случае он не мог превышать 48 пан.
Все это с несомненностью указывает как на то, что варна шудр не была
Варной рабов, так и на то, что рабами могли быть члены различных варн 1 2,
хотя несомненно, что члены низших варн чаще оказывались рабами, а чле-
, ны высших — рабовладельцами. Мы видим также, что и млечхи, с точки
зрения древнеиндийских законодателей, существа еще более презренные,
чем шудры, и те рассматривались как свободные; отличие их от ариев
заключалось в данном отношении только в том, что у них продажа взрослы¬
ми детей не наказывалась. Выше приводилось установление из «Законов
Ману» (IX, 229) о том, что не могущий уплатить штраф деньгами должен
был уплачивать его работой; исключение делалось только для брахманов.
Но составители древнеиндийских сборников законов считали закабале¬
ние всякого неоплатного должника (и не только шудры) вполне допусти¬
мым. Так, например, стих VIII, 177, в «Законах Ману» устанавливает:
«Пусть должник уплатит долг кредитору даже работой, если он равной
или более низкой касты О’аН), но если более высокой, пусть отдает посте¬
пенно (кагтапар1 затат kuryaddhanikayadhamaгnikah | вато ’уакг?1а]аНс;са
dadyacchгeyanstu ЬассЬапаШ)». Этим устанавливается весьма важный прин¬
цип, по которому кредитор не мог закабалить должника более высокой
касты, чем он сам. Принадлежность к той или иной варне, как видно,
не учитывалась.
Сходное предписание имеется иуЯджнавалкьи, II, 43: «Пусть
(царь) заставит исполнять работу ради уплаты долга обедневшего члена
низкой касты; но обедневший брахман пусть будет принуждаем уплатить
постепенно, в соответствии с доходом (Ыпа)аиш рапкз1пашгпаг1Ьат
кагтакагауе! | ЬгаЬтащ^и рапЬдпай чапаМаруо уак^ауат || )». Яджна-
валкья, подтверждая невозможность закабаления брахмана, как видно,
не делает подобного исключения ни для кого больше. В более поздних
источниках (V—VI вв. н. э.) мы находим дальнейшее развитие иммунитета
варны брахманов от рабства. Но сама необходимость формулирования этото
принципа является наилучшим доказательством того, что члены других
варн дважды рожденных (кшатрии и вайшьи) могли наравне с шудрами
становиться рабами, так как для них подобного ограничения нет. Так
например, в сборнике законов Катьяяны3 * * * * 8 утверждается: «Для
1 Так, например, он противоречит установившемуся мнению, что «ариями» на¬
зывались только члены трех высших варн. По прямому смыслу отрынка следует, что
«арий», член какой-либо из четырех варн, противопоставляется млечхе-варвару. Стихи
X, 44—45 в «Законах Ману» также дают основание думать это.
8	Положение —«арий не может быть рабом» не следует принимать как общее прин¬
ципиальное положение; оно только квалифицирует продажу или заклад свободною
ария как наказуемое деяние. Но и это установление допускало исключение, см.
у К а у т и л ь и III, 13
8	Пит. по статье:	Вапегпее, Slavery in ancient India, «Calcutta Review»,
1930, № 2.

ШУДРЫ И РАБЫ
101
членов трех варн рабство признается, для брахмана — нет (trisu varnegu
vijneyam dâsyam vipre na vidyate | )».
В некоторых других, также несколько более поздних, источниках,
относящихся уже к периоду раннего средневековья, имеется формули¬
ровка общего принципа, согласно которому свободный не мог быть соб¬
ственником раба более высокой варны, чем он сам. Так, у Я д ж на¬
вал к ь и, II, 183, устанавливается: «Рабство должно соответствовать
естественному порядку варн, не вопреки ему (varnänämanulomyena dâsyam
na pratilomatah || )». Подобным же образом выражает ту же мысль и
Н а р а д а, V, 37: «Рабство вопреки естественному порядку варн не по¬
лагается (varnänämpratilomyena däsatvam na vidhïyate)». Это также
является решительным свидетельством того, чташарца шудр не была
парной рабов, не было вообще никакой особой варны рабов, так как члены
различных варн могли стать по разным причинам рабами.
Свидетельством того, что в древней и в средневековой Индии хорошо
понимали разницу между qûdra и däsa, являются данные, которые можно
найти у индийских средневековых лексикографов. В синонимическом
словаре Хемачандры дается 16 синонимов для слова däsa Ч Вот эти си¬
нонимы: niyojya—подчиненный, слуга; paricäraka —помощник, слуга;
dingara — слуга; kimkara — помощник, слуга; bhrtya — слуга; се^а —
раб, слуга; gopya — охраняющий; paräcita — раб, слуга; рге§уа —
посыльный; pariskanda — идущий сбоку повозки; bhujiçya — слуга, раб;
parikarmin— помощник; paränna — имеющий чужую пищу; parapindä-
da —получающий чужой хлеб; parajäta —чужак; paraidhita —вскорм¬
ленный другими. Не поднимая всех вопросов, которые встают при всесто¬
роннем анализе этих терминов, отметим только то, что интересует нас
в первую очередь, а именно: синонимы, даваемые Хемачандрой для däsa,
не имеют отношения к системе варн.
Пять синонимов, даваемые Хемачандрой (894) для слова qüdra, следую¬
щие: antyavarna — человек худшего качества; vjsala — незначительный
человек; padya — происшедший от ступней; pajja — рожденный от ступ¬
ней; jaghanyaja — рожденный последним. Ни один из этих терминов не
повторяет ни буквально, ни по смыслу ни одного из 16 синонимов, давае¬
мых для слова däsa. Термин däsa со своими синонимами помещен в словаре
там, где речь идет о свободных, зависимых слугах, наемных работниках
и т. д. Термин же çûdra со своими синонимами помещен именно там, где
ему и полагается находиться, а именно при перечислении варн.
Можно было бы привести и другие данные из самых различных источни¬
ков, опровергающие то, что шудры являлись Варной рабов. Но и этого до¬
статочно, особенно если принять во внимание, что нет ни малейших дан¬
ных, подтверждающих это положение, кроме ранее приводившихся стихов
VIII, 413 и 414 из «Законов Ману». Остается только предположить, что
эти стихи понимались до сих пор неправильно.
Вот первый из них: qüdram tu kärayeddäsyam kritamakritämeva vâ|
däsyäyaiva hi sr§to ’sau brähmanasya svayambhüvä (VIII, 413). Бюлер 2,
перевод которого в буржуазной историографии считается образцовым,
дает следующую интерпретацию этого стиха: «But a qüdra whether bought
or unbought he may compel to do servile work; for he was created by the
Self-existent (svayambha) to be the slave of a Brähmana».
Эльманович дает свой перевод в полном согласии с этим переводом
Бюлера. Для наглядности приведем его еще раз: «Но шудра, купленный * 41 «Hemacandra’E Abhidhânacintâmani...» hrsg. von О. В ö h 11 i n g k und Ch.
Hie-, Г,пб„ 1847, 359—361.
4	«The Laws of Manu». Translated by G. B ü h 1 e г, Oxf., 1886 (The Sacred Books
of the East, т. XXV).

102
Г. Ф. ИЛЬИН
или некупленный, может быть принужден исполнять услуги, ибо он был
создан Самосущим (Свайямбху) быть рабом брахмана».
Дав свой перевод, Бюлер приводит в примечании толкования средне¬
вековых индийских комментаторов, которые он совершенно напрасно
не принял во внимание. Так, слова «купленный или некупленный» (krita-
maktritam), по мнению комментаторов Говиндараджи, Куллюкабхатты
и Рагхавананды, обозначают — «или получающий содержание в зависи¬
мости от исполняемой им работы, или нет»; по мнению Нараяны, это
означает «купленный или нанятый» х. Но что может означать в данном
случае «купленный или некупленный»? Обычно это место понимается
в смысле «всякий»; примерно так: «пусть заставляет всякого шудру ис¬
полнять услуги...» Однако такая трактовка должна быть признана со¬
вершенно неудовлетворительной. Сам этот текст из «Законов Ману» по¬
казывает, что существовали шудры купленные и некупленные; их положе¬
ние как членов одной и той же варны могло быть и одинаковым, но совер¬
шенно очевидно, что их классовое положение не могло быть одинаковым,
так как тогда не могло бы появиться деление шудр на купленных и не¬
купленных: никому из дважды рожденных не могло бы притти в голову
покупать шудру, раз он и так принадлежит ему полностью. Если понимать
выражение «kritamakritam» согласно индийским комментаторам — «куп-
ленныйили нанятый», а это понимание—единственно разумное, то естествен¬
ным является вывод, что некупленных и ненанятых шудр брахманы не
могли заставить исполнять какие-либо работы по услужению. Тогда пе¬
ревод во втором полустишии — «быть рабом брахмана» — также теряет
свой смысл, так как второе полустишие оказывается по смыслу несоответ¬
ствующим первому: не может считаться рабом человек, которого нельзя
заставить работать, если он не куплен или не нанят.
Бётлинг в «Sanskrit-Wörterbuch» дает следующие значения для
слова däsya: «1) Knechtschaft, Sklaverei, Dienst; 2) demuthiges Abhängig-
keitshgefühl». Вильямс («A Sanscrit-English dictionary», Oxf., 1899)
дает значения: «servitude, slavery, Service». На основании этих данных
и в связи с общим смыслом стиха следует считать, что слово däsya в дан¬
ном случае можно переводить словом «услужение» или «унизительное
услужение». Это слово встречается в данном стихе в обоих полустишиях,
однако в первом полустишии Эльманович перевел его как «услуга»,
а во втором — по неизвестной причине — «быть рабом», тогда как при
сохранении его значения и во втором случае перевод получился бы более
точным.
В переводах Бюлера и Эльмановича стихи VIII, 413 и 414 оказываются
стоящими как-то изолировано, хотя на самом деле, и в этом легко убедить¬
ся, стихи VIII книги с 410 по 414 связаны в единый контекст. Стих VIII,
410, устанавливает производственные функции вайшьев и шудр, причем
и здесь Эльманович переводит выражение däsyam dvijanmanäm, опре¬
деляющее обязанности шудры, не как «быть рабом дважды рожденных»,
а как «служить дважды рожденным».* 411 стих этой книги устанавливает,
что брахман может заставлять слуг из членов варн кшатриев и вайшьев
исполнять только те работы, которые свойственны им как членам опре¬
деленных варн, в силу присущих этим варнам привилегий. 412 стих уста¬
навливает наказание брахману за нарушение этого предписания, за при¬
нуждение посвященных дважды рожденных (sanskrtändvijän) к исполне¬
нию унизительной службы (däsyam); штраф установлен очень высокий —
600 пан. Разбираемый 413 стих является естественным продолжением 11	Привожу в изложении Бюлера и основываюсь на его переводе, так как в моем
распоряжении нет подлинников.

ШУДРЫ И РАБЫ
103
и развитием предыдущих и означает, что принуждение шудры, безраз¬
лично раб он или наемный слуга, исполнять унижающие его работы не
является наказуемым деянием, так как сам Брахма при создании шудры
предназначал его для такого рода работ. Этот стих по смыслу связан так¬
же со стихом X, 126, который устанавливает, что шудра не может потерять
касту вследствие нечистых работ.
По всем этих соображениям стих VIII, 413 должен быть переведен так:
«Но шудру, купленного или некупленного (нанятого), пусть (брахман)
заставляет исполнять унизительное услужение; ведь тот создан Самосу-
щим для услужения брахману».
Обратимся к следующему стиху — VIII, 414: па svamina nigr^to ’pi qudro
dasyadvimucyate | nisargajam hi tattasya kastasmattadapohati || . У Бюлера
он переведен так: «$udra though emancipated by his master, is not released
from servitude; since that is innate in him, who can set him free from it».
У Эльмановича этот стих переведен так же: «Шудра, даже отпущенный
своим хозяином, не освобождается от рабства; ибо оно врождено ему, кто
может освободить его от этого?» Очевидным является наличие ряда гру¬
бых противоречий в одном этом стихе при такой его интерпретации, не
принятых, однако, во внимание переводчиками. В первом полустишии,
с одной сторонй, оказывается, что могут существовать шудры «отпущен¬
ные» и «неотпущенные», с другой стороны, тут же оказывается, что «отпу¬
щенный» все-таки остается рабом. По смыслу второго полустишия оказы¬
вается, что состояние рабства врождено для шудры и никто не может шудру
освободить от рабства; откуда же тогда вообще могло появиться понятие
«отпущенный», а если он все-таки действительно освобождался, то от чего
именно, если он на самом деле все-таки не освобожден?
И в данном случае все упирается в значение слова dasya. И в данном
случае оно не значит «рабство», что было ясно еще средневековым коммен¬
таторам, и мнение одного из них приводит и сам Бюлер: «Куллюкабхатта
думает, что освобожденный шудра должен продолжать служить брахманам
или ариям для того, чтобы приобрести духовную заслугу». Таким образом,
Куллюкабхатта толкует этот стих не в том смысле, что шудра вообще не мо¬
жет быть освобожден от рабства, а в том, что раб из варны шудр и после того,
как отпущен на свободу, все равно должен быть в услужении у дважды рож¬
денных, только в данном случае он уже свободный, и обслуживание дважды
рожденных является теперь не обязанностью его, а только доброде¬
тельным исполнением долга своей варны. Средневековый комментатор
и на этот раз прав, так как его трактовка действительно объясняет стих
в соответствии с условиями общественной жизни и контекстом источника,
тогда как современные переводчики неправы и их переводы только
запутывают вопрос L
Перевод слова dasya словом «рабство» и в этом случае неверен и дол¬
жен быть заменен словом «услужение». Следовательно, стих VIII, 414,
должен читаться так: «Шудра (раб), даже отпущенный хозяином, не осво¬
бождается от обязанностей услужения; ведь оно врождено для него, кто
его от этого может избавить?» Нет причины, почему мы должны в переводе
использовать такое значение слова, которое делает стих непонятным, 11	Некоторые историки уже не придерживаются оспариваемого перевода, хотя и пе
выступают с аргументированными возражениями против него. Так,Ананд (Ch. A n a n d>
An introduction to the history of the government in India, Lahore, 1924) эти же стихи
из «Законов Ману» пзлагает.свеимисловами следующим образом: «Услужение (service)
является высшей добродетелью шудры (IX, 334). Именно для услужения (serving)
брахману он был создан Владыкой. Даже освобожденный хозяином шудра не может
быть освобожден от услужения (service); услужение (service) является его высшим при¬
званием; кто может ‘То освободить от этого?» (стр. 277).

104
Г. Ф. ИЛЬИН
необъяснимым, противоречащим многим другим положениям как в самих
«Законах Ману», так и в других древнеиндийских источниках, и не можем
давать такое значение, которое эти неясности и противоречия устраняет.
Уверенность в том, что предлагаемая здесь новая интерпретация 413
и 414 стихов VIII книги «Законов Ману» является правильной, основы¬
вается также на том, что вытекающее из этих стихов при обычной интер¬
претации переводчиков положение — «шудра—это раб» — противоре¬
чит основным принципам системы варн и основной концепции «Законов
Ману»: утверждению о незыблемости и неизменности всей системы варн.
Если судить на основании данных «Законов Ману», принадлежность к той
или иной варне определяется только рождением. Никакая безнравствен¬
ная, дурная жизнь в настоящем, никакое самое низкое положение не мо¬
жет передвинуть человека из более высокой варны в более низкую; он
мог быть совсем исключен из касты, но из кшатрия или брахмана стать,
скажем, вайшьей или шудрой он не мог. Равным образом никакие заслуги
и никакое, даже самое высокое, общественное положение не могло пере¬
вести человека из более низкой варны в более высокую. Мы не говорим
о том, что это правило могло нарушаться и иногда нарушалось, но речь
идет не об исключениях, а об общих принципах.
Согласно древнеиндийским законодательствам изменение варны могло
иметь место только в будущем возрождении, как награда за добродетель¬
ное или наказание за порочное поведение в настоящей жизни. А пас¬
та м б а следующим образом излагает этот основной принцип системы
варн: «в последующих возрождениях люди более низких каст 1 рождаются
в следующей, более высокой касте, если они исполняли свой долг. В по¬
следующих возрождениях люди высоких каст рождаются в следующей,
более низкой касте, если они пренебрегали исполнением своего долга»
(II, 5, 11, 10). Это положение может быть подтверждено многочисленными
примерами из «Законов Ману» (X, 42—43; XII, 9—91 и др.). Переход
в высшую варну был возможен и при некоторых формах смешанного брака,
но и то только для потомства 1 2.
0	том, как свободные делались рабами, в «Законах Ману» говорится
в стихе VIII, 415: «Захваченный под знаменем, раб за содержание 3,
рожденный в доме, купленный, подаренный, доставшийся по наследству
и раб в силу наказания— таковы 7 разрядов рабов (dhvajahrto bhaktadaso
gfhajah kritadatrimau | paitriko dandadasaqca saptaite dasayonayah || )».
Из семи перечисленных разрядов третий и шестой — это рабы, которые
только сменили хозяина; остальные пять могли быть свободными до того,
как они попали к хозяину, с точки зрения которого дается классификация.
Итак, свободный мог стать рабом (dasa), если он в бою попал в плен, если
он попал в кабалу к богачу, если он подарен или продан родственниками
или если закабален по решению суда в результате неуплаты им долга
или штрафа государству.
Достаточно вышеприведенный отрывок из Ацастамбы, а также 64 и
65 стихи X книги «Законов Ману» 4, в которых говорится о том, как ме¬
няется варна, поставить рядом со стихом VIII, 415, в котором говорится
1	В переводе Апастамбы на английский нзык (The Sacred Books of the East, т. II,
r. 1), который здесь используется, не делается различия между Варной и джати, и то и
другое переводится одним термином «каста».
2	М а н у, X, 64, 65; Г а у т а м а, IV, 22 и др.
3	Т. е. кабальный.
* X, 64—65: «Если дочь шудряшш и брахмана, в супружестве с брахманом, рож¬
дает (дочь, которая вступает в брак также с брахманом и так далее), то низшая (варна)
достигает высшей в седьмом колене. (Таким образом) шудра достигает степени брахмана
и (подобным образом) брахман нисходит до состояния шудры; но знайте, что то же саа
мое бывает с потомством кшатрпя или вайшья».

Е1УДРЫ И РАБЫ
105
о	том, как свободный становится рабом, чтобы сделать определенный вы¬
вод, что в обоих случаях говорится о совершенно различных вещах.
Если в «Законах Ману» перечисляются 7 разрядов рабов, то в сборнике
законов Нарады —■ 15; grhajata — рожденный в доме, krita — куплен¬
ный, labdha — полученный как дар, dayadupagata— полученный по
наследству, annakalabhrta — имеющий питание во время голода, ^hitah
svamina — заложенный хозяином, pnatprapta— должник, yuddhaprapta—
захваченный в плен в битве, pane jita — выигранный в кости или на пари,
tavahamityupagata — предложивший себя в качестве раба без всякой
компенсации (буквально: пришедший (со словами) — «я твой»), pravrajy-
avasita — давший обет нищенства и не живущий по этому обету, kalakr-
ta — сделанный рабом на время, bhaktadasa — раб за пищуг vadavabh-
rta — раб из-за брачной связи с рабыней, vikretatman — продавший са¬
мого себя (Наряда, V, 26—28).
В рассматриваемых источниках немало говорится и об условиях вы¬
хода из рабства. Так, «сделанные рабами насильно» и «проданные раз¬
бойниками» должны были освобождаться царем без всякой компенсации
для хозяина» Ч Военнопленные могли освободиться или дачей замести¬
теля (Н а р а д а, V, 32), или уплатой стоимости раба, а также соответ¬
ствующей отработкой (К а у т и л ь я, III, 13). Все «заложенные» и «урож¬
денные» рабы получали свободу, уплатив выкуп 1 2, причем сумма выкупа
не могла превышать стоимости раба (К а у т и л ь я, III, 13). Отказ
предоставить свободу после получения соответствующего выкупа должен
был наказываться (там же). «Раб в силу наказания» и. «должник» могли
освободиться уплатой наложенного на них штрафа или уплатой долга 3.
Все это показывает, что выход из состояния рабства был довольно обыч¬
ным делом; государство явно проявляло свою заинтересованность в
установлении определенных правил, которыми хозяева должны были
руководствоваться при освобождении своего раба, и это нашло свое отра¬
жение в древних сборниках законов. Но нигде нет ни малейшего намека
на то, что освобождение раба влекло за собой переход его из варны шудр
в одну из варн дважды рожденных.
Вполне мыслима такая биография: индиец, скажем, варны кшатриев,
мог быть в детстве продан отцом в рабство и стать рабом — krita, а затем
быть выкупленным на свободу; в зрелом возрасте, будучи солдатом, он
мог попасть в плен и стать рабом — dhvajahrta, а затем после отработки
определенного срока или уплаты выкупа мог опять стать свободным;
будучи преданным пороку игры, он мог проиграть самого себя в кости
и стать рабом — pane jita, а изыскав необходимую сумму денег, он мог
опять стать свободным; совершив что-либо недозволенное и принужден¬
ный к уплате денежного штрафа, в случае невозможности уплаты этого
штрафа он становился бы рабом — dandadasa и т. д. Сама мысль о том,
что во всех этих случаях он превращался то из кшатрия в шудру, то на¬
оборот, показалась бы древнему индийцу верхом нелепости. Такой переход
не имел места, и это можно утверждать не только потому, что мы нигдет
в древнеиндийских источниках не находим подтверждения этому (а это,
вопрос древнеиндийскими сборниками законов не мог быть обойден)
но и потому, что такого рода практика весьма быстро повела бы к исчезно¬
вению варн вообще, если бы даже и допустила их возникновение.
Таким образом, налицо важное формальное различие между классом
и варной: классовое положение человека может меняться, но место чело-
1
1	Яджнавалькья, II, 182; На рад а, V, 36.
3	Я д ж н а п а л к ь я. II, 182; К а у т и л ь я, III, 13; Н а р а д а, V, 30.
3 И а р а д а, 1,31; К а у т и л ь я, III, 13.

106
Г. Ф. ИЛЬИН
века в той или иной варне определяется только рождением, как это за¬
фиксировано в сборниках древнеиндийских законов; рабами не только
рождались, но и делались, шудрами — только рождались; раб мог стать
свободным, шудра стать членом дважды рожденной варны не мог.
Положение, что шудра — это раб, представляет собой непреодолимое
затруднение для понимания некоторых других особенностей обществен¬
ного строя древней Индии. Таков, например, вопрос о внекастовых. Судя
по тому, как к ним относятся составители «Законов Ману» и других сбор¬
ников подобного рода, внекастовые являлись существами, еще более низ¬
кими, чем шудры, но если считать шудр рабами, то оказывается невозмож¬
ным определить классовый статут внекастовых.
Неясным остается также вопрос о смешанных кастах. В стихах X,
12—56, а также во многих других местах «Законов Ману», говорится о сме¬
шанных кастах и об их общественном положении. О них не только в этом
сборнике, но и в других говорится очень много, но для нас сейчас важно
то, что имелись люди, стоявшие на общественной лестнице ниже шудр.
Таким, например, был чандала — сапс1а1а, который в «Законах Ману»
настойчиво рекомендуется как самый презренный из людей 1. Презрен¬
ной низшей кастой считался также антьявасайин, который определяется
как презренный даже для внекастового (Ману, X, 39).
Невозможно определить классовый статут членов этих низших
«смешанных», если даже стоящий много выше их шудра, и тот только раб.
Этот вопрос в исторической литературе обычно даже не ставится, а когда
его касаются, то получается нечто вроде того, что есть у Гопкинса: «... Сме¬
шанные касты... были иногда выше, но гораздо чаще ниже, чем домашний
раб» 2. Если принять во внимание, что вопроса о смешанных кастах он
в своей статье больше не касается, то от такого объяснения вопрос становит¬
ся еще более неясным. Как какая-либо общественная категория людей мо¬
жет быть иногда выше, но гораздо чаще ниже рабов, хотя бы и домашних?
Кто же они, все-таки, свободные или рабы? Что значит «иногда» и «гораздо
чаще»? Еще можно понять, что значит быть «выше» раба, но что значит
быть «ниже»?
Бросается в глаза тот факт, что утверждающие тождество шудры и раба
избегают конкретизировать место шудры в общественной организации
труда, его отношение к средствам производства — именно то, что должно
было определять его классовое положение как раба. Никто не пытается
также дать ответы на основные вопросы о том, принадлежал ли всякий
шудра всякому брахману, или определенный шудра определенному брахма¬
ну, кто в этом последнем случае распределял шудр между брахманами и
по какому признаку происходило это распределение, какие были отноше¬
ния между шудрой и брахманом в процессе производства и т. д. На эти
вопросы и невозможно ответить, так как ни в одном источнике обо всем
этом ни малейшего упоминания нет и не может быть.
Не только шудры не были Варной рабов, но и никакая другая варна
не была рабской, и не только потому, что вопросы сословного строя и свя¬
занные с этим вопросы — отношение варн к государству, отношения их друг
к другу, сословные привилегии и отношения и т. д.— настолько тщательно
1	М а ну, X, 12 и 16; adhamo nrnam, X, 26: naradamah. Так же называет его
и Гаутама, IV 28, характеризуя смешанные Варны: «Последний (по имени чан-
дала) — самый худший». Вот какой образ жизни чандале предписывается у Виши у,
XVI, 11: «Чандала должен жить, казня преступников, приговоренных к смерти...»
11: «Чандалы должны жить вне города, и их одеждами должны быть одеяния умерших
от болезней. В этом его положение отличается (от положения других сметанных каст
и ниже положения их)».
а «The Cambridge History of India», т. I, стр. 260.

ШУДРЫ И РАБЫ
107
разработаны в древнеиндийских сборниках законов, что умолчание об осо¬
бой варне рабов может означать только отсутствие такой варны, но и потому,
что такой варны и не могло быть по той же причине, по какой нигде рабы
не могли составлять сословие, так как даже в древней Индии, с ее прими¬
тивным и неразвитым рабовладением, рабы, в принципе, были исключе¬
ны из числа юридических лиц и были подчинены законам, которыми
регулировалась собственность на в е щ и.
Все вышесказанное можно заключить следующими тремя выводами:
1.	Обычная в общепринятых переводах Бюлера и Эльмановича «Зако¬
нов Ману» интерпретация стихов VIII, 413 и 414, является неудовлетво¬
рительной, так как она противоречит многим другим местам этого сбор¬
ника священных законов, другим древнеиндийским источникам и
основным принципам системы варн, являющейся системой сословного
деления свободных в примитивном рабовладельческом обществе древней
Индии.
2.	Отожествление понятий «шудра» и «раб» — ошибочно; это отоже¬
ствление является следствием недопустимого смешения двух различных
социальных явлений, смешения, совершенно искажающего сущность
общественных отношений и классовой борьбы в древней Индии.
3.	Деление общества на классы и на варны существовало в древней
Индии бок о бок, влияя друг на друга, но не совпадая.
Шудра не был рабом, он был членом низшего, неравноправного со¬
словия в сословном строе, сложившемся в рабовладельческой Индии.
Освещение общественного положения варны шудр и исследование во¬
проса о рабстве в древней Индии выходит за рамки данной статьи, целью
которой было только опровержение ошибочного отожествления шудры
с рабом.

ПУБЛИКАЦИИ
АНТИЧНЫЙ ДОМ В ХЕРСОНЕСЕ
(По раскопкам 1947—1948 гг.)
Археологические раскопки в Херсонесе систематически ведутся в северном при¬
брежном районе уже с 1931 г. и дали здесь весьма ценные результаты. Достаточно
сказать, что на северном берегу был открыт некрополь V—IV вв. до н. э., имеющий
важное значение для изучения истории возникновения Херсонеса. Здесь же в несколь¬
ких кварталах были открыты эллинистические дома. Это позволяет установить плани¬
ровку города, размеры кварталов, направление улиц, величину домов и их план. В не¬
которых случаях удается довольно точно определить составные части дома.
Один такой дом с инвентарем был раскопан в 1947—1948 гг. Строительные остатки
эллинистического периода на этом участке отличаются своеобразием планировки.
Внутренние стены здания по отношению к направлению улиц расположены здесь диаго¬
нально. Сохранились лишь некоторые из стен, но к продольной улице они примыкают
вплотную и находятся в связи со стеной, идущей вдоль улицы под тупым и острым угла¬
ми. К сожалению, плохая сохранность стен не позволяет восстановить полностью
необычный план этого здания и установить его назначение. Лишь об одном поме¬
щении, находящемся рядом с улицей, можно сказать, что оно было хозяйственным и
служило кладовой. В углу этого помещения находится грушевидной формы цистерна,
вырубленная в скале, оштукатуренная, глубиной около 3 м. В насыпи, заполнявшей
помещение и цистерну, оказалась масса обломков керамики, из которых собрано и ре¬
ставрировано большое количество разнообразных сосудов. Здесь имеются амфоры раз¬
личных мест происхождения: херсонесские, синопские, фасосские, родосские, гераклей-
ские. Найдены массивные лутерии и блюда больших размеров, с широкими носиками.
Кухонная посуда представлена горшками, мисками и сковородками. Следует отметить,
что среди этой группы имеются сосуды лепной работы, следовательно, местного про¬
изводства.
Большую группу составляют кувшины одноручные; характерной их особенностью
является плоское дно — отсутствие кольцевой подставки. Серию чернолаковой посуды
составляют: рыбные блюда, с углублением в середине, тарелки и миски, украшенные
пальметками и кольцами из насечек, маленькие блюдца («солонки»), канфары с наклад¬
ным орнаментом, «мегарские» чашки и др. Здесь, кроме того, найдены: маленький гли¬
няный жертвенник с посвятительной надписью Гераклу, терракотовые протомы и
миниатюрная статуэтка обнаженной женщины.
В насыпи, заполнявшей помещение эллинистического периода, найден ряд монет.
Несколько штук относится к IV в. до н. э., из них одна ольвийская, одна пантикапей-
ская, две херсонесские. Было также найдено девять монет херсоыесской чеканки III—
II вв. до н. э. В целом как строительные остатки, так и вещественный материал в соот¬
ветствии с монетами следует отнести к эллинистическому времени, концу IV — концу
II вв. до н. э.
Между моментом гибели эллинистического дома и началом возведения новых зда¬
ний прошло значительное время. По нашим наблюдениям этот промежуток длился
около столетия, если не более.

ПУБЛИКАЦИИ
109
В квартале раскопок 1947—1948 гг. в первых веках нашей эры находилось большое
здание с винодельней. Оно занимает южную часть квартала, выходя на улицу продоль¬
ную и X поперечную. Длина его по продольной улице свыше 12 м, по поперечной —
около 20 м. Стены здания в плане совпали с линией эллинистического дома только
по X поперечной улице, по продольной же улице произошло смещение стен — стена
винодельни отступила от улицы на 0,5 м внутрь квартала. Кроме того, планировка
стен нового здания соответствует направлению улиц, в то время как внутренние стены
эллинистических помещений имели диагональное направление.
Стены винодельни везде покоятся на материковой скале и отличаются мону ви¬
тальностью, их толщина около 1 м, а кладка состоит из довольно крупных камней,
большей частью обработанных; связующим раствором служит глина. На углах здания
имеются плиты, размерами до 1,0 X 0,60 м. Здание состоит из ряда больших помеще¬
ний. Юго-восточную его часть занимала винодельня. Рядом с нею, вокале поперечной
улицы, расположен был склад с большим количеством пифосов для хранения вина.
Далее к северо-западу находился большой двор. За ним расположен подвал. План
здания имеет законченный вид, однако в нижней его части нет жилых помещений·,
которые непременно должны были быть: невозможно представить, чтобы такое огром¬
ное здание, с винодельней и винным складом, не имело помещений для жилья. Пови-
димому, жилые помещения находились во втором этаже, например, над подвалом,
вырубленным в скале, над винодельней и винным складом. Монументальные стены
здания были достаточно прочными для того, чтобы выдержать дополнительную нагрузку
второго этажа. Общей монументальности здания вполне соответствуют размеры поме¬
щений — все они отличаются большой величиной. Подвалы таких огромных размеров
редко встречаются в Херсонесе. По сравнению же с эллинистическими подвалами он
превосходит их в два-три раза.
Особенно характерным является двор. Он и велик и благоустроен. В нем находятся
колодец для ключевой воды и цистерна для питьевой. Кроме того, второй колодец
расположен непосредственно возле винодельни. Наличие двух колодцев и цистерны
свидетельствует о большом масштабе хозяйства, связанного с значительным потреб¬
лением воды и с необходимостью иметь ее в запасе. Глубина обоих колодцев до уровня
ключевой грунтовой воды—около 6 м. Форма их цилиндрическая, диаметр — около 1 м.
Стены неровные.
Цистерна'устроена во дворе, рядом с колодцем. Ее глубина около 3 м, диаметр
вверху — 0,60 X 0,70, внизу — около 2,5 м. Стены цистерны тщательно оштукату¬
рены раствором, состоящим из смеси извести, песка и небольшого количества толченой
керамики. Форма цистерны грушевидная: вверху она цилиндрическая, на глубине
свыше 1 м начинается слабое расширение, наиболее широкая же ее часть находится
на глубине свыше 2,5 м.
Двор вымощен каменными плитами, причем вымостка поражает своей монумен¬
тальностью. Плиты — больших размеров, правильной прямоугольной формы и плотно
приложены друг к другу (рис. 1). С северо-западной стороны край вымостки сохранился
в целости. Здесь имеется трехступенчатый уступ: непосредственно на материке лежит
ряд толстых плит, толщиной 0,20 м; на нем, отступя на 0,50 м, лежат плиты второго
ряда, толщиной также 0,20 м, плиты третьего, верхнего, ряда находятся от края на
0,52 м, толщина их небольшая — 0,06—0,10 м. Если толстые плиты нижних рядов
изготовлены из известняка сарматского яруса, то тонкие плиты верхнего ряда сделаны
из другого материала — красноватого крепкого известнякового плитняка. С северо-
восточной стороны на вымостке видны явные следы разрушения. Между вымосткой
и юго-западной стеной имеется правильной формы выемка, обложенная с юго-восточной
и северо-западной сторон плитами. Размеры выемки: длина 1,57 м, ширина 1,05 м,
глубина 0,55 м. Выемка находится непосредственно возле лестницы, ведущей в подпал.
Назначение ее неясно, возможно, что она была устроена позднее, в IX—X вв., о чем
можно судить по содержанию заполнявшей ее насыпи.
В западном углу двора устроена лестница, ведущая в подвал.’Размеры подвала
около 4 X 4м, глубина выруба в скале около 2,80м. Стены подвала неровные. Местами

110
ПУБЛИКАЦИИ
сохранялись остатки заполнявшей их кладки. Разница между уровнем двора и подвала
около 3 м. Сообщение между ними происходило по вырубленной в скале лестнице, ко¬
торая вела из западного угла двора в южный угол подвала. Ширина лестничного проема
около 0,85 м. Семь ступеней верхней части лестницы устроены из небольших плит,
некоторые из них выпали и не сохранились. В нижней части ступени вырублены в ма¬
терике, последней ступенью служила штучная плита, лежавшая на полу подвала
(рис. 2).
Рис. 1. Вымостка во дворе римского здания, вид с севера
Внутри подвала, возле входа, стоит каменный блок правильной призматической
формы, высотой 1,05 м, толщиной вверху 0,32 X 0,33 м, внизу 0,30 X 0,31 м. Блок
установлен на уровне второй ступени лестницы в материке, верхний же его конец
укреплен под выступом скалы,с значительным наклоном внутрь подвала. В блоке имеет¬
ся продольное отверстие круглой формы, диаметром 0,12 м. На северо-западной сто¬
роне сохранились следы раскраски красного цвета. В отверстии блока были найдены,
краснолаковые светильники и большое количество костей домашних птиц—кур и гусей
а также и бараньи кости.
Местонахождение блока в подвальном помещении, возле входа, и содержимое его
отверстия позволяют считать этот блок жертвенником, посвященным хтоническим
(подземным) божествам. Аналогичные случаи нахождения жертвенников в подвальных
помещениях в Херсонесе известны, например, по раскопкам 1904 и 1937 гг.1. Однако
найденные прежде жертвенники отличаются от нашего, во-первых, своим видом: они
имеют плинтусы вдизу и карнизы с угловыми акротериями вверху, они обвиты змея¬
ми, головы которых поднимаются над углублением в верхней плоскости жертвенника;
во-вторых, тем, что они находились в домах эллинистической эпохи, а наш жертвен¬
ник принадлежит дому первых веков нашей эры. Таким образом, вновь найденный жерт¬
венник дает возможность проследить существование культа подземных божеств в Хер¬
сонесе и в римский период, вплоть до IV—V вв. н. э.
В насыпи, заполнявшей здание винодельни, найдено огромное количество предме¬
тов. Особенно много вещей содержала насыпь колодца, цистерны и подвала. При этом
ценным является то обстоятельство, что насыпь в этих местах не была ни перекопана,
ни потревожена в последующее время. Поэтому здесь нет каких-либо случайных пред¬
1	ИАК, вып. XX. стр. 22. рис. 6.

ПУБЛИКАЦИИ
111
метов, относящихся к иному времени. Вторым важным обстоятельством является оби¬
лие и разнообразие материала. В нем представлены и многие формы керамики, различ¬
ные по технике и назначению, и большое количество стеклянной посуды, терракоты
и светильники, орудия труда, масса монет. В целом инвентарь дома дает возможность
познакомиться с хозяйством и бытом населения и позволяет датировать предметы
в соответствии с монетами, которых здесь найдено очень много.
Рис. 2. Лестница в подвале, слева — жертвенник
Наиболее многочисленная группа предметов — керамика. Ее, в свою очередь,
можно подразделить на несколько видов, отличающихся по форме, технике и назна¬
чению. Самыми крупными сосудами являются пифосы. В целом виде они не со¬
хранились. Пифосы отличаются большими размерами и массивностью, стенки их
толстые и тяжелые, форма яйцевидная. Стояли они в помещениях возле винодель¬
ни: в материке там вырублены круглые ямы, расположенные правильными рядами,
в некоторых ямах пифосы стояли на месте. Это был винный склад — в пифосах
хранилось вино.
Амфоры различны по форме. Наиболее ранние из них, найденные в] колодце
и датируемые I—II вв. н. э., отличаются очень высоким узким цилиндрическим гор¬
лом и соответственно длинными ручками, и с небольшим, конической формы корпу¬
сом из желтовато-серой глины.
Другой вид, относящийся ктому же времени, —это амфоры с узким коническим невы¬
соким горлом и с коническим же корпусом. На таких амфорах обычно имеются надписи,
исполненные красной краской на горле или на плечиках. Кроме того, имеются амфоры
с широким цилиндрическим горлом и желобчатыми ручками, массивные, из красной
глины; амфоры с широким коническими горлом, с короткими дуговидными ручками.

112
ПУБЛИКАЦИИ
с желобками на горле и тулове; амфоры с воронкообразным коротким горлом из
зеленоватой глины. Эти виды датируются III—IV вв. н. э. Вместе с ними в насыпи
подвала найдены в большом количестве монеты III—IV вв.
Третья группа керамики — кувшины. Обычная их форма — невысокое горло
с отогнутым или рельефным венчиком, плавно переходящее в покатые плечики, тулово
значительно расширяется ниже своей середины и слегка суживается внизу, плоское
дно имеет кольцевую подставку, ручка чаще бывает одна, реже — две, глина красная>
лак красный или красно-коричневый. Своеобразной формой отличается кувшин, най¬
денный в первом колодце, высотой 0,20 м, диаметром 1,17 м (рис. 3). У него плоское
Рис. 3. Кувшин из колодца
дно, широкое приземистое тулово, низкое узкое горло и плоская широкая ручка.
На горле несколько желобков, на плечиках — орнамент в виде мягких волн, состоящих
из тонких линий, образующих два ряда, на ручке — мелкие желобки.
Четвертая группа — кухонная посуда, распадающаяся на несколько видов. Боль¬
шой процент ее составляют лепные сосуды, исполненные из темносерой грубой глины.
По форме преобладают низкие широкие миски. Имеются также и горшки, сделанные
на гончарном круге, сферической формы, с плоским дном, с плоской или круглой в се¬
чении ручкой. Следующий распространенный вид — низкие широкие сковородки,
различного диаметра, с слегка отогнутым краем, иногда с витой втулкой, в ко¬
торую вставлялась деревянная ручка.
Пятая группа — это краснолаковая посуда. Эта посуда употреблялась для
еды и питья. По форме она весьма разнообразна. Наиболее крупные сосуды —
блюда, они широкие, но невысокие, на кольцевой подставке, с полого наклонными
Степками и горизонтально отогнутым венчиком (рис. А). Миски отличаются меньши¬
ми размерами и имеют вертикальный венчик или слегка загнутый внутрь край, от¬
носительно большую, по сравнению с блюдами, высоту и , кольцевую подставку.

ПУБЛИКАЦИИ
ИЗ
Рис. 4. Блюдо из цистерны
Рис. 5. Краснолакопая миска из колодца
Рис. 6. Красиолаковая тарелка из колодца
8 Вестник древней истории, № 2

114
ПУБЛИКАЦИИ
иногда же без подставки, дно плоское (рис. 5). Краснолаковые тарелки бывают
нескольких видов: с вертикальными стенками па кольцевой подставке (рис. 6),
с округло отогнутыми стенками, с плоским дном, без подставки, или подобные же
тарелки, но с низкой кольцевой подставкой. Красиолаковые чашки конической фор¬
мы — наиболее распространенный вид, опи количественно преобладают над другими
формами. На дне этих чашек всегда имеется небольшая кольцевая подставка. Сна¬
ружи стенки украшены па венчике вдавленными поясками (рис. 7) или рельефными
поясками с поперечными насечками. Па некоторых чашках встречаются одновременно
и тот и другой пояски. Орнамент в виде вдавленных концентрических колец встре¬
чается и па внутренней поверхности как чашек, так и тарелок. Па многих чашках
Рис. 7. Красполаковая чашка из колодца
и тарелках имеются клейма различного вида: звездочка, кружок с рельефными точка¬
ми, ступня, имя владельца мастерской. При этом как звездочка, так и ступня не одина¬
ковы по величине и форме.
Большую группу керамики составляют светильники, найденные в колодце, в ци¬
стерне и в подвале. Некоторые из них относятся к I в. и. о.: у них длинный носик с во¬
лютами, например, светильник с изображением бегущей влево собачки (рис. 8, слева).
Однако значительная часть светильников имеет короткий сердцевидный носик, кольце¬
образную ручку, покатые плечики, какое-либо рельефное изображение на щитке:
вазу с высокой крышкой, крылатого обнаженного Эрота, детскую фигурку в плаще с
гусем и др. Эти светильники принадлежат II—III вп. п. о. К тому же времени относятся
подобные же светильники, но с гладким щитком. Одновременны нм найденные в большом
количестве светильники, украшенные па плечиках расположенными наискось рубчи¬
ками и бороздками. На одном из них на щитке возле ручки имеется рельефная надпись,
оттиснутая в форме вместе со щитком и читаемая справа палево ХЧХ.Па другом светиль¬
нике изображена сцепа боя двух воинов или гладиаторов, а на дне помещена оттис¬
нутая надпись ЕХТХХНС
В нижнем слое подвала найдено более дюжины светильников, отличающихся
споим примитивным видом. Небольшие размеры, отсутствие изображений и орнамента,
выступ вместо ручки, грубая работа, слабый обжиг — все это датирует данную группу
светильников III—IV вп. н. э. В отверстии я;ертвенника вместе с краснолаковымп све¬
тильниками оказался открытый светильник-плошка, треугольной формы, вылеплен¬
ный от руки и сильно закопченный. Особый вид светильников составляют найденные

ПУБЛИКАЦИИ
115
Рис. 8. Светильн ши из колодца и цистерны
Ряс. 9. Светильиики-плошки, найденные в цистерне

116
ПУБЛИКАЦИИ
в цистерне три плошки, имеющие в центре цилиндрический резервуар, сообщающийся
через боковое отверстие внизу с широкой чашей (рис. 9, края обломаны), и дуговидную
ручку, прикрепленную к венчику резервуара и к краю чаши (от ручек сохранились
лишь остатки на стенках).
На многих донышках красполаковых тарелок и чашек на нижней внешней стороне,
иырезаны граффити, надписи, означающие большей частью имя владельца сосуда.
Имена Даиск и Зет начертаны полностью, но чаще встречаются лишь начальные буквы
имени: АРП..., ХРН..., АГЕПО... Некоторые имена повторяются несколько раз
Из херсонесской эпиграфики известны имена Зета, Аристона, Агеполиса, относящиеся
к I—II вв. н. э.1 Так как имена на посуде и на эпиграфических памятниках совпадают
по времепи, то вполне вероятно их отожествление. Владельцы большого дома и зна¬
чительного по масштабам винодельческого предприятия могли занимать в городе важ¬
ные государственные должности.
Рис. 10. Терракотовая маска,
найденная в колодце
Рис. 11. Терракотовая статуэтка,
найденная в колодце
В насыпи колодца и цистерны найдено несколько терракот. Среди них обращает
на себя внимание большая массивная маска со строгими чертами лица, исполненная
из местной грубой глины красного цвета (рис. 10). Интересен также торс статуэтки,
одетой в подпоясанный хитон с короткими рукавами, с глубоким вырезом па груди,
с опирающейся на бедро левой рукой (правая рука и голова не сохранились). Судя
по законченности низа торса и по отверстиям на боках внизу, статуэтка имела
подвесные подвижные ноги и являлась куклой-игрушкой (рис. 11).
В колодце и цистерне оказалось также очень много обломков стеклянной посуды.
Формы ее разнообразны: чашки конической формы, тарелки с вертикальным краем,
те и другие аналогичны по форме краснолаковой посуде; сосуды с прямоугольным дном,
призматической формы; чашки цилиндрического вида, бальзамарии с узким высоким
1 ЮЭРЕ, I2, 347, 359, 363, 423 и др.

ПУБЛИКАЦИИ
.117
горлом, шаровидные флаконы с коротким горлом, бокалы с плоской или кольцевой
подставкой и др. Некоторые сосуды орнаментированы тонкими рельефными или вре¬
занными горизонтальными линиями, другие украшены массивными вертикальными
ребрами. Подавляющее количество посуды изготовлено из прозрачного, слегка зелено¬
ватого стекла, лишь несколько обломков имеют темносиний цвет, один же инкрусти¬
рован полосками желтого цвета.
Во дворе дома найдены два миниатюрных флакона с коническим туловом, цилип-
рическим горлом с горизонтально отогнутым венчиком и вертикальной ручкой (рис. 12).
Тулово одного из них украшено спиральной узкой линией светлозеленого цвета,
инкрустированной в темносинюю массу флакона. Другой флакон орнаментирован
иначе: нижняя часть тулова украшена горизонтальными поясками, верхняя — частыми
высокими зигзагами, горло — тремя поясками, орнамент на этом флаконе светлоголу¬
бого цвета, основная же масса сосуда темносинего цвета. Вместилище у обоих флако¬
нов очень узкое и маленькое, стенки же массивные. Флаконы употреблялись, вероятно,
для хранения драгоценных благовоний.
Рис. 12. Стеклянные флаконы, найденные
во дворе
Из орудий труда и предметов быта найдены: бронзовая спица с вилками на обоих
концах (употреблялась для вязания рыболовных сетей); глиняные грузила пирамидаль¬
ной формы, на одном вырезано граффити; известняковый верхний жернов; часть верх¬
него жернова из красного гранита, с глубокой конической выемкой и отверстием в се¬
редине; оселки из серого камня, один с отверстием на конце; каменный якорь в виде
гири с отверстием для каната; ступа каменная, четырехугольная; пращевой камень
скифского образца, кубической формы, но с закругленными углами; несколько выпук¬
лых мраморных кругов, служивших для растирания красок (?); мраморный пестик
и часть мраморной стунки; глиняные пряслица биконической формы; два бронзовых
ключа хорошей сохранности, один из них с кольцом для ношения на пальце; бронзовые

118
ПУБЛИКАЦИИ
пряжки; бронзовая цепь с тремя концами для подвешивания люстры. На трех облом¬
ках мраморных плиток сохранилось по нескольку букв греческих надписей, но остатки
их так ничтожны, что не дают возможности истолкования.
Весьма показателен для определения времени существования римского здания
нумизматический материал. Многочисленные монеты, в нем найденные, не позже
IV в. н. э. По отдельным помещениям они распределяются следующим образом.
В колодце— одна монета, относящаяся к концу II—середине I вв. до н. э. Поскольку
другого материала эллинистической эпохи в колодце не оказалось, то эту монету сле¬
дует считать попавшей в колодец случайно. Найденные в цистерне три монеты при¬
надлежат времени херсонесской элевтерии (середина II — середина III вв. н. э.)
и вполне соответствуют остальному материалу, в ней найденному. В подвале было
найдено много бронзовых монет, из которых удалось определить 72 монеты. По времени
происхождения они распределяются следующим образом: две монеты херсонесской
чеканки Принадлежат IV в. до н. э., одна монета—II в. до н. э. и одна, ольвийская,—
I в. до н. э. Эти четыре монеты, как и несколько чернолаковых черепков, невидимо¬
му,можно считать случайными, не связанными с существованием подвала. Далее монеты
идут в таком порядке: одна I в.н. э.,три херсонесские монеты периода элевтерии, две бос-
порские монеты III в. Прочие монеты— римских императоров IV в. Большая часть монет
около 50—принадлежит именно середине IV в.Эта группа,повидимому,определяет время
существования подвала, а вместе с ним и всего здания. Можно полагать, что первый
период существования подвала заканчивается во второй половине IV в., может быть,
даже в третьей четверти IV века. На эту дату указывает то обстоятельство, что на по¬
следнюю четверть IV в. приходятся лишь единичные монеты. Важно отметить, что в
засыпи на лестнице найдены две монеты Феодосия I, следовательно, в конце IV в. н. э.
лестницей уже не пользовались, проем ее был засыпан землей.
С конца IV — начала V в. наступает следующий период существования подвала.
На полу найдено 26 монет, большинство которых принадлежит V в. и лишь две отно¬
сятся к первой половине VI в. Монеты, найденные в других помещениях описываемого
здания (во дворе, в винном складе и в собственно винодельне), дают ту же самую кар¬
тину. Таким образом, можно считать прочно установленным, что конец существования
винодельни приходится на вторую половину IV в.
Резервуары винодельни и ее цементная площадка позже были использованы для
установки пифосов: в давильной площадке и на дне резервуаров были вырублены ямы,
а в крайних стенках углубления, с целью расширить их настолько, чтобы могли вме¬
ститься пифосы. Винодельня, в результате ее перестройки, была превращена в склад
пифосов, в которых хранилось уже не вино, а соленая рыба. На последнее указывает
то обстоятельство, что нижние части пифосов скреплены свинповыми скобами. Бывшая
винодельня во второй раз была использована, как и подвал, до середины VI в. Послед¬
ние монеты в насыпи винодельни относятся ко времени императоров Зенона, Анастасия,
Юстина I и Юстиниана I.
На полу подвала, вместе с монетами V— середины VI вв., лежали в большом коли¬
честве разбитые амфоры с коротким, узким или широким горлом, желобчатыми ручками
и с желобками па горле и тулове. Вместе с амфорами на полу находились черепицы и
ступа (рис. 13). Здесь же найдены многочисленные костяные предметы: круглая про¬
колка, украшенная поперечными вырезками; ручка из бараньей кости с гравирован¬
ным орнаментом; прямоугольная гладкая пластинка с двумя дырочками, повидимому,
створка диптиха; круглая палочка с мелким гравированным орнаментом, с отверстием
па конце для прикрепления к ней колокольчика или побрякушки, о чем можно судить
по имеющимся образцам в музее; бронзовые пряжки; масса железных гвоздей и ир.
В насыпи винодельни найдены были обломки двух амфор, которые удалось собрать
и полностью реставрировать. Одна из них—из светлозелепой глины, с очень длинным,
конической формы, туловом, сильно расширяющимся кверху, с коротким узким гор¬
лом и небольшими желобчатыми ручками (рис. 14). Поверхность ее гладкая, без же¬
лобков. Эта амфора лежала в яме, выбитой на цементной площадке в период повтор¬
ного использования помещения впноделыш. Другая амфора—из оранжевой глины,

ПУБЛИКАЦИИ
119
Рис. 13. Ступа и амфоры па полу п подвале
Рис. 14. Амфора, найденная
в винодельне
Рис. 15. Амфора, найденная
в винодельне

120
ПУБЛИКАЦИИ
с коротким горлом с отогнутым венчиком, с желобчатыми ручками и почти цилиндриче¬
ским туловом, украшенным рельефными поясками и слабо вдавленными желобками
(рис. 15). Эта амфора в раздавленном виде находилась в верхней части насыпи, запол¬
нявшей резервуары. Самые поздние монеты, здесь найденные, принадлежат концу
V — середине VI в. (Зенон и Юстиниан). Таким образом, описанные амфоры тоже
следует датировать периодом раннего средневековья.
*
*
*
Наблюдения, производившиеся в течение двадцатилетних раскопок над строи¬
тельными наслоениями различных периодов, позволяют нритти к некоторым выводам,
касающимся истории города в целом на протяжении многих веков его существования.
Так, можно утверждать, что начало правильной планировки города восходит к элли¬
нистическому времени. Основные магистрали, большие улицы, продольные и попереч¬
ные, были проложены в начальный период жизни города и сохранили свое направление
во все последующие этапы его существования, вплоть до XIII—XIV вв. Однако в ряде
случаев имеется отступление от первоначального плана: например, происходит укруп¬
нение кварталов в первых веках нашей эры, вследствие чего некоторые улицы эллини¬
стической эпохи оказываются застроенными. Стены последующих строительных перио¬
дов воздвигались большею частью на фундаментах зданий предшествующего времени,
по имеется иногда и смещение Или несовпадение верхних стен с нижними. Подобное
смещение стен имеется, например, в раскопе 1947 г., в зданиях, выходящих на продоль¬
ную улицу. Однако характерно, что в отношении большинства колодцев сохранялась
преемственность в течение длительного времени, ими продолжали пользоваться и
в последующие эпохи, для чего приходил ось'наращивать кладку колодцев и поднимать
вымостки двора вокруг них по мере накопления толщи культурного слоя. Как исклю¬
чение, встречаются колодцы, засыпанные в эллинистическую эпоху.
Масштабы сооружений в римский период по сравнению с эллинистическими до¬
мами были иными—здания достигали огромных размеров, поэтому они не всегда могли
вместиться в пределах эллинистических кварталов. В III—II вв. до н. э. в описываемом
районе были расположены жилые дома, принадлежавшие по преимуществу средним
слоям населения. В римский же период здесь, помимо жилых домов, были возведены
здания крупных размеров, имевшие производственное и общественное назначение.
Так, можно назвать ряд домов, заключавших в себе рыбозасолочные цистерны и кла¬
довые пифосов для хранения соленой рыбы; две винодельни с винными складами;
большое здание, которое, как можно предполагать, пред( --ляло собой термы, и др.
Длительные раскопки, производившиеся на значитель >м пространстве северного
берега Херсонеса, дают возможность выяснить последовательную смену ряда периодов
в истории города. При этом удается установить те критические моменты, которые яв¬
ляются гранями, разделяющими основные периоды в жизни Херсонеса. Путем много¬
летних наблюдений теперь выяснены важн лтше из этих критических моментов.
Первым из них является конец II в. до н. э. или рубеж II—I вв. до н. э. Разнооб¬
разный материал, находимый в эллинистических помещениях, датируется всегда III-
II вв. до н. э. и не заходит позднее конца II — начала I в. до н. э. Дата эта прочно уста¬
навливается как керамическими находками, так и монетами. В насыпи помещений и,
что особенно важно, в насыпи подвалов и цистерн совершенно отсутствуют, например,
стеклянная посуда, краснолаковая керамика и монеты I в. до н. э. или, тем более,
первых веков нашей эры. Наиболее характерными предметами, находимыми в этом слое,
являются обломки амфор, как херсонесских, так и привозных, относящихся по преиму¬
ществу к III—II вв. до н. э. В изобилии встречается здесь чернолаковая посуда в раз¬
нообразных формах. В большей своей части посуда эта отличается тусклым или ма¬
товым лаком. Среди нее имеются предметы местного производства. Большое количе¬
ство таких обломков и отбросов неудачного изготовления было найдено в 1900 г. при

ПУБЛИКАЦИИ
121
раскопках гончарной мастерской возле 19-й куртины оборонительной стены1. К группе
чернолаковой керамики надо отнести также посуду с накладным и процарапанным
орнаментом и так называемые мегарские чашки. Весь этот керамический материал
сопровождается находками монет, большей частью херсонесских, относящихся ко вто¬
рой половине IV в. и более всего к III—II вв. до н. э. Наиболее поздними монетами
являются монеты митридатовской эпохи, датируемые концом II— началом I вв. до н. э.
На рубеже II—I вв. Херсонес переживает какое-то большое бедствие. Археологи¬
ческие исследования со всей очевидностью указывают на разрушение большой части
города, в результате которого прекратили свое существование дома эллинистической
эпохи, а остатки их были засыпаны мусорной насыпью. Какова причина этого разру¬
шения: стихийное ли это бедствие в виде землетрясения, пожара, или нападение не-
приятеля?Вероятнее всего последнее.Конец II в. до н. э. в истории Крыма, как известно,
был временем скифских войн. Скифская держава достигла во II в. своего наибольшего
могущества и успешно вела наступление на греческие города Северного Причерно¬
морья в целях овладения морскими портами и развития собственной торговли без
посредничества греческих торговцев, с одной стороны, и освобождения массы скиф¬
ского населения от зависимости и угнетения ее греческими государствами,— с другой.
Письменные источники — литературные и эпиграфические — достаточно ясно
освещают этот период в истории Крыма. В частности, о Херсонесе известно, что город
подвергался нападению скифов; возможно, что население его укрывалось на Херсонес-
ском мысу за двумя крепостными стенами, об осаде которых рассказывает Страбон.
Вполне вероятно, что именно в этот период Херсонес и был сильно разрушен неприяте¬
лем — скифами. Следы разрушения можно наблюдать при раскопках на очень широкой
территории — в целом ряде кварталов приморского района. Они обнаружены также
при раскопках старых лет и в других районах города. Одновременное разрушение
зданий на большом пространстве подтверждается как одинаковым характером насыпи
и материала, так и тем обстоятельством, что новое строительство велось также одно¬
временно на всем этом пространстве. Значительные разрушения давали возможность
планировать новое строительство совершенно по-иному. Так, например, на участках
раскопок 1936—1937 гг. в эллинистическую эпоху находились три квартала, разделен¬
ные продольной и поперечной улицами. В первых же веках нашей эры эти улицы ока¬
зались застроенными, и из трех кварталов образовался только один, в котором были
расположены здания огромных размеров. Подобные изменения наблюдаются и в сосед¬
них кварталах. Повсюду дома разрушены, уцелели от них лишь нижние части стен и
фундаменты, кладка стен местами оказывается выбранной до материка, цистерны же,
а иногда и колодцы, были засыпаны до самого верха.
Таким образом, прираскопках мы видим, с одной стороны, картину полного раз¬
рушения жилых квар· г ов и, с другой,— картину нового строительства, часто не счи¬
тавшегося с остатками . даний предыдущего периода, засыпанных толстым слоем земли
и строительного мусора. Если бы смена зданий происходила постепенно и частично,
то во многих случаях была бы налицо преемственность в плане и в масштабе домов, и
наоборот, отсутствовали бы внутри их толстая насыпь, строительные отходы и масса
бытовых и хозяйственных предметов ^Последнее, действительно, наблюдается в тех
домах и в те эпохи, когда один период мирно переходил в другой, не сопровождаясь
потрясениями.
Промежуточным периодом, отделяющим античность от средневековья, являются
V—VI вв.: в технике, в хозяйстве, в материальной культуре населения в это время
выступают новые черты, достигающие наибольшей выразительности к IX—X вв.
Г. Д. Белов
1 ИАК, II, стр. 18—23, 38—39, табл. 1, 3.

122
ПУБЛИКАЦИИ
ПОУЧЕНИЕ ГЕРАКЛЕОПОЛЬСКОГО ЦАРЯ СВОЕМУ СЫНУ
(Эрмитажный папирус А? 1116 А)
Предлагаемый перевод поучения гераклеополнекого царя представляет собой
чрезвычайно интересный по своему содержанию текст. Это один из ценнейших памят¬
ников письменности древнего Египта. Впервые он стал известен благодаря изданию
В. С. Голенищевым в 1913 г. текста и транскрипции этого папируса1. В этом же издании
Голенищев дал также транскрипцию папируса № 4658 из коллекции ГМИИ и каир¬
скую табличку № 25224. Указанный Московский папирус настолько фрагменти¬
рован, что буквально поражает талантливая догадка Голенищева, которая позволила
ему по этим скудным данным установить значение Московского папируса и определить
его как один из вариантов Эрмитажного папируса № 1116 А.
Блестяще изданный Голенищевым текст привлек к себе внимание египтологов, и
уже через год Гардинер напечатал свой перевод и поучения гераклеопольского царя
(пап. 1116 А) и пророчества Ноферреху (пап. 1116 В) (JEA,I). В 1923 г. появилась книга
Эрмана а, где также дан перевод этого текста. Перевод папируса 1116 В сделан также
акад. В. В. Струве и напечатан в ЗКВ, т. I, 1925 г. Затем в 1933 г. Борхард опубли¬
ковал имеющийся у него лично фрагмент поучения1 2 3, после чего Шарф в 1935 г.
дал новый перевод 42 строк (от 68-й до 110-й)4 *.После смерти Борхардта его папирус был
передан в Копенгагенский университет и находится теперь в музее в Карлберге (пап.
Карлберг VI). В 1945 г. Фольтенв своей работе, посвященной древнеегипетским поуче.
ниям 6, дал полный перевод текста, с учетом всех вариантов.
Перевод Гардинера, очень интересный и значительный в 1914 г., в настоящее время
уже несколько устарел и нуждается в дополнении. Перевод Эрмана напечатан в научно-
популярной работе, и поэтому все наиболее трудные места в тексте автор либо совсем
опускает, либо передает содержание их своими словами. Перевод Шарфа охватывает
лишь третью часть текста (42 строки из 150) и не всегда является достаточно точным.
Слишком вольная редакция перевода в некоторых случаях даже искажает смысл. После
Гардинера самый полный перевод этого текста дается в последней работе Фольтена,
который использует и неизвестный в 1914 г. папирус Карлберг VI. Однако и перевод
Фольтена не всегда является достаточно убедительным. Так же как и Шарф, он стре¬
мится к литературной выразительности, и в результате иногда страдает точность в пе¬
редаче египетского текста.
В некоторых случаях Фольтен не останавливается и перед сознательным искаже¬
нием текста, для того чтобы обосновать свою предвзятую концепцию. Так, например,
он хочет доказать, что автором поучения был сам Мерикара, а не отец его. Фольтен
делает этот вывод на том основании, что в тексте якобы идет речь о разрушении гроб¬
ницы отца Мерикара, который, следовательно, не мог написать поучение после своей
смерти. Для этого Фольтен соответствующим образом переводит строку 70-ю: «Я сделал
подобное (т. е. разграбил чужую гробницу), случилось подобное со мной».. Но конъек¬
тура Фольтена «mir» дается им произвольно, так как при глаголе «случилось» — «hpr»
нет никакого местоименного суффикса.
В строке 120-й Фольтен дает совершенно произвольный перевод термина ip. t.
как «некрополь». Для слова «некрополь» в египетском языке есть хорошо известный
термин hr—ntr, который встречается в той же 70-й строке и правильно переводится
Фольтепом. Sp. t., как известно, значит «ном», «область». Жонглирование терминами
1	W. Golenischeff, Les papyrus hiératiques 1115, 1116 A, 1116 B de l’Ermi¬
tage Imperiale à St. Pétersbourg, 1913, табл. 9—14.
2	A. E г m a n, Die Literatur der Aegypter, Lpz., 1923.
3L. Borchardt, Allerlei Kleinigkeiten, Lpz., 1933.
4	A. Scharf, Der historische Abschnitt der Lehre für König Merikare, SBAW, 1936.
3	Volten, Zwei altägyptische politische Schriften, Köbenhavn, 1945.

ПУБЛИКАЦИИ
123
необходимо Фольтену для доказательства той же идеи: «Разрушен некрополь
(вместо «область») Тиниса», и за это царь получил наказание тем же, т. е. разрушена его
гробница. Также произволен и перевод слова «сРг», которое Фольтен переводит «нака¬
зание». Если бы перед ним стоял предлог «г», то еще можно было бы с натяжкой допу¬
стить такое толкование. Но предлог отсутствует во всех трех папирусах.
Трудно согласиться и с транскрипцией иератических знаков в строке 94-й «цЬ»,
которую дает Фольтен. Гораздо более вероятна транскрипция Голенищева «!кг»,
благодаря которой перевод получает больше смысла: «будь же таким доблестным,
каким я был». У Фольтена текст звучит «как то, что я жил и еще существую», что имеет
весьма неопределенный смысл. Эта фраза звучит, как заклинание, которое в данном
контексте совершенно неуместно. Можно было бы увеличить число подобных примеров,
но и этого достаточно.
Полностью на русский язык этот замечательный памятник до сих пор еще не был
переведен. Отдельные выдержки из него можно найти в целом ряде работ1 . Но эти
отрывки далеко не исчерпывают всего богатства его содержания.
Из трех папирусов с поучением гераклеопольского царя, сохранившихся до наших
дней, наибольшую ценность представляет Эрмитажный. Хотя Московский папирус
дает самый правильный в грамматическом отношении текст, но значение он имеет
только при сравнении с Эрмитажным, поскольку на фрагментах папируса ГМИИ
4658 сохранились лишь обрывки текста. Папирус Карлберг VI, который в грамма¬
тическом отношении хуже, чем Московский, но лучше Эрмитажного, дошел до нас
только с 88-й строки, причем начало его сильно фрагментировано и первые четыре
строки (до 92-й) очень плохо сохранились.
Таким образом, коллекция Государственного Эрмитажа является единственной
в мире, в которой хранится полный текст этого замечательного произведения. Все же
начало папируса также сильно попорчено из-за частого употребления его при чтении
еще в глубокой древности, тем более, что первый лист хрупкого папируса,находящийся
сверху, больше всего испытывает на себе печать времени. Главным образом пострадали
первые 22 строки, из которых сохранилось несколько фраз и десятка два не связан¬
ных между собой отдельных слов. Правда, общее впечатление можно составить даже
из этого отрывочного текста, тем более, что в дальнейшем основные идеи начальных
строк снова встречаются и в середине и в конце документа.
Несмотря на очень плохую сохранность первой строчки, па пей сохранилось цар¬
ское имя, которое позволяет сравнительно точно датировать папирус. Хотя палеогра¬
фически все три экземпляра относятся к Новому царству (в основном к XVIII династии),
когда они были написаны или, правильнее сказать, скопированы, сам оригинал вос¬
ходит к гораздо более древнему периоду. Имя фараона Мерикара, которому отец
посвятил свое поучение, не оставляет никаких сомнений в том, что оно было написано
в эпоху правления гераклеопольской династии. Возникает лишь вопрос о том, кто был
отцом Мерикара и, следовательно, автором поучения и можно ли считать гераклео¬
польского царя лицом, действительно написавшим этот текст.
Для решения первого вопроса следует обратиться к истории древнего Египта и
проанализировать дошедшие до нас списки египетских фараонов, а также использовать
едва заметные на папирусе иероглифы, сохранившиеся от имени царя. Собственно го¬
воря, работа по определению имени автора поучения была уже проделана Шарфом
(ук. соч., стр. 7 сл.), которому удалось с большой убедительностью доказать, что это
был царь Ахтой II с тронным именем Уахкара. Соглашаясь с Шарфом в том, что сохра¬
нившиеся знаки «ка» дают полное основание к восстановлению имени Уахкара, я счи¬
таю, что им все же была допущена ошибка, и между Ахтоем I—основателем династии,
и Ахтоем — автором поучения, т. е. Уахкара, следует поместить еще одного Ахтоя,
1	Б. А. Т у р а е в, Древний Египет, Птг., 1922; В. В. Струве, История
древнего Востока, 1940, и И. Снегирев и Ю. Францев, Древний Египет,
1938.

124
ПУБЛИКАЦИИ
повидимому, Ахтоя II Мериибра. Таким образом, автор нашего поучения был Ахтой III
Уахкара1.
То, что папирус является современным гераклеопольской династии, ни у одного
исследователя, кроме Дриотона, не вызывает сомнения. Дриотон высказывает пред¬
положение, что религиозная часть является позднейшей вставкой в текст и относится
ко времени Нового царства1 2. Он полагает, что религиозная концепция, идеи загроб¬
ного мира и представление о душе в Эрмитажном папирусе 1116 А и в надписи на стеле
Беки (Турин, 156) чрезвычайно близки, иногда написаны даже в одних выражениях.
А так как стела Беки относится к Новому царству, то и эта часть поучения, повидимому,
написана в то же время или незадолго до него, в конце Среднего царства. Оба эти текста,
как думает Дриотон, были источниками для религиозных идей 125-й главы Книги мерт¬
вых. Дриотон прав, когда он устанавливает близость обоих текстов и некоторую связь
их с Книгой мертвых, но он безусловно делает грубейшую ошибку, допуская псевдо¬
эпиграфический характер текста, опираясь при этом исключительно на указанные
выше аргументы.
Если обратиться к целому ряду надписей в гробницах, начиная с V династии, то
в них можно также найти идеи, близкие поучению. Очень богатый материал в этом от¬
ношении дают и тексты, современные IX—X династиям, а именно надписи гермополь¬
ских и сиутских номархов. Особенно интересны сиутские надписи, так как сиутские
номархи были ставленниками гераклеопольского царского дома, они носили царские
имена (Ахтой), и некоторые из них, как, например, номарх Ахтой I, воспитывались
при дворе фараона·.
Поэтому вполне понятно, что религиозные и политические идеи царского поучения
должны были найти свое отражение в надписях, зависимых от царя и преданных ему
номархов. Особенно характерна надпись Тефьеба, современника Ахтоя III Уахкара.
Начало ее является в основном идеальной биографией номарха, и все благодеяния,
оказанные им жителям нома, следует отнести за счет самовосхваления, обычного в за¬
упокойных текстах, связанных с идеей воздаяния после смерти. Эта идеальная биогра¬
фия стоит в тесной связи с мировоззрением поучения Ахтоя III, и некоторые его идеи
получают у Тефьеба дальнейшее развитие.
Тефьеб говорит о необходимости подражать поступкам предков. «Счастлив тот, кто
может сказать, когда он видит другого,— я достиг подобного отцам моим» (Брун¬
нер, ук. изд., гробница III, стк. 8).— «Приходит к нему правда очищенная, подобно
тому, как сказано в речениях предков. Поступай, как отцы твои, как предки твои»,—
сказано в поучении (пап. Эрмит. 1116 А, стк. 34—35).
Человек должен жить для будущего, говорит и Ахтой III.
«[Человек праведный] живет он для вечности» (пап. Эрмит. 1116 А, стк. 42).
Эта вечность в загробном мире. «Вечность—это пребывание там» (пап. Эрмит., стк. 56).
Блаженство в царстве мертвых приобретается ценою добрых поступков: «Судьи юга
судят бедняка. Знай, что они не милостивы в тот день, когда они судят нищего... Плохо,
если дают знать о мудром (т. е. обвиняют мудрого). Не полагайся на долгие годы, глядят
они на время, как на миг. Дела их (людей) остаются после смерти, кладут дела в кучу
рядом с ним» (пап. Эрмит. 1116 А, стк. 53—55). Смысл 39-й строки надписи Тефьеба
почти буквально совпадает с концом этой фразы: «существует вечность в собственном
лице, не смотрит он (т. е. бог) на будущее, он видит злодеяния».
Добродетельная жизнь обеспечивает не только блаженство за гробом, но и счаст¬
1	Подробное исследование этого вопроса было сделано мною на основании царских
списков Туринского папируса, всех памятников с именами гераклеопольских царей и
литературных текстов, в которых упоминаются фараоны IX—X династий. Этому во¬
просу посвящена мною специальная работа, пока еще не опубликованная.
2	D г i о t о п, Les confessions négatives, «Recueil d’études égyptologiques dédiés à
la mémoire de Champollion», P., 1922, стр. 552.
2	См. H. Brunner, Die Texte aus den Gräben der Heracleopolitenzeit von Suit,
Hamburg, 1937, гробница V, стр. 29.

ПУБЛИКАЦИИ
125
ливую жизнь на земле. «Твори истину и ты будешь жить долго на земле»,— говорится
в поучении (пап. Эрмит. 1116 А, стк. 47). «Каждый благородный, который будет делать
добро людям... любим на земле, блажен на том свете»,— написано у Тефьеба (ук. изд.,
гробница III, стк. 14—15). Добрые дела человека и любовь к нему обеспечат память
о нем. «Пусть любят тебя люди, и будут помнить твою добродетель» (пап. Эрмит. 1116 А,
стк. 141). Тефьеб говорит о человеке, которого любят люди, что «память о нем в городе
хороша» (Бруннер, ук. изд., гробница III, стк. 15).
Очень интересно отношение к подчиненным, рекомендуемое Ахтоем III: «Не про¬
гоняй человека из-за имущества (букв.: «вещей») отца его, не вреди вельможам из-за
их владений» (пап. Эрмит. 1116 А, стк. 47). Тефьеб ставит себе в заслугу то, что он ни
с кем не обращался плохо ради своей личной выгоды: «Нет никого, у кого я отбирал
имущество (букв.: «вещей») (Бруннер, ук. изд., гробница III, стк. 9)1.
Таким образом, незачем относить написание некоторых частей поучения на не¬
сколько сот лет позже, как делает Дриотон. Повидимому, поучение пользовалось на¬
столько большой популярностью в Египте, что его неоднократно переписывали и оно
было широко известно и египетской знати и писцам. Поэтому ничего нет удивительного
в том, что писец, составлявший надпись на заупокойной стеле Беки (в период царство¬
вания Аменхотепа II), мог не только заимствовать из поучения идеи загробного суда
и праведности, но даже воспользоваться его литературными выражениями.
Существует еще одна точка зрения, опровергающая авторство Ахтоя III. Фольтен
считает, что поучение было написано самим Мерикара, который адресовал его самому
себе от имени своего отца для прославления своего собственного правления. Главным
доказательством этого положения для Фольтена служит упоминание факта разрушения
гробницы Ахтоя, которое могло произойти только после его смерти; следовательно,
Ахтой не мог быть автором этого текста. Упоминание разрушения царских гробниц
в Лейденском папирусе № 344 Фольтен считает описанием событий, зафиксированных
в поучении, и таким образом получает якобы лишнее доказательство в подкрепление
своей точки зрения.
Однако это предположение Фольтена чрезвычайно спорно и мало убедительно.
Ссылка на Лейденский папирус ничего не доказывает, так как датировка этого папи¬
руса концом Древнего царства более чем спорна. В русской и советской историографии
события, описанные в Лейденском папирусе № 344, весьма убедительно датируются
концом Среднего царства.
Кроме того, из самого текста никак нельзя сделать вывод о том, что речь идет имен¬
но о разрушении гробницы Ахтоя, а не о разрушении гробниц вообще (как, к слову
сказать, и в Лейденском папирусе), что столь обычно для заупокойных текстов. В своем
предположении Фольтен опирается на два места в поучении: на строки 69—71 и
119—120. Если из первого отрывка можно еще сделать предположение, что речь идет
о разрушении гробницы самого царя Ахтоя III, то второй отрывок уже никоим образом
не свидетельствует об этом факте: строки 119—120 следует переводить «как разрушена
область Тиниса» а не «некрополь Тиниса», как делает Фольтен. В таком случае возмез¬
дие за разрушение «гробниц» будет иметь совершенно другой вид.
Но даже если согласиться с переводом Фольтена в первом отрывке: «не разрушай
гробниц ...я сделал подобное, случилось подобное», не обязательно считать, что это
произошло с гробницей самого Ахтоя III, так как при слове «случилось» (Ьрг) нет ни¬
какого суффикса.
И если даже, несмотря и на это, допустить, что в поучении упоминается разруше¬
ние гробницы Ахтоя III и что, следовательно, оно было написано после смерти царя,
нельзя полностью согласиться с мнением Фольтена, что автором этого папируса был
сам Мерикара. Трудно предположить, чтобы, будучи автором, он ничего не сказал
о событиях, произошедших в период его царствования. А между тем историческая обста¬
1 Эти примеры можно было бы привести в значительно большем количестве, до¬
полнив их надписями из Хатнубских каменоломен и целым рядом других. К сожалению,
Размеры статьи не позволяют этого сделать.

126
ПУБЛИКАЦИИ
новка, военные действия, характеристика взаимоотношений между Гераклеополем и
Фивами рисуют очень яркую и точную картину правления Ахтоя III Уахкара, которая
находит свое подтверждение и дополнение в надписях спутского номарха Тефьеба,
гермопольских правителей и в современных Ахтою стелах фиванского круга.
Может быть, правильнее всего считать, что автором поучения были ни Ахтой,
ни Мерикара, а «мудрец», занимавший высокий придворный пост, близкий к царю,
быть может, визирь. Этот «мудрец» составил наставление Мерикара с учетом всех собы¬
тий царствования Ахтоя III и, вероятнее всего, при его жизни. Вполне возможно, что
это поучение было закончено после смерти фараона и что в строках 69—70 го¬
ворится о гробнице уже покойного царя. Во всяком случае, кто бы ни был автором по¬
учения, папирус сохраняет свое значение как политический трактат, вышедший из ге-
раклеопольского царского дома, и как источник для истории X династии.
Перевод этого текста представляет в грамматическом отношении большие трудности.
Созданный в эпоху X династии, в конце III тысячелетия, он затем много раз переписы¬
вался и дошел до нас на папирусе, написанном уже во время XVIII династии. Многие
грамматические выражения поучения уже не всегда были поняты писцами Нового
царства, отчего смысл многих фраз остается неясным. Поэтому я не считаю свой перевод
окончательным. Но ввиду чрезвычайной важности этого интересного текста предлагаю
свой предварительный перевод этого памятника.
Перевод1
1	[Начало поучения, которое составил царь Верхнего и Нижнего Египта Ахтой
Уахкара] для сына своего Мерикара. 2	Не будь мягким в случае грабежа... да на¬
казываешь ты	3 за их слова всякие. Это начало [восстания] 4 	случается.
Увеличиваются мятежники...6... вместе с [творящим] замыслы... "если говорится, то
сообщи	7 если после этого твои слова осуществились	8 пристрастный...9 ...
делает он	думает10 он	делит	подчиненных в от [ряды молодежи]11
многочисленны перед лицом твоим. Ты преступаешь путь 12	да убиваешь ты
13 для других	зная, что его подчиненные любят его.
Если ты найдешь	горожан. Владыка	14 племя кочевников. Потребуй его
к себе, чтобы не	16 твои многочисленные. Не вреди человеку, который закона не
[преступил]	16 великие дворцы	 хлеб	17 [призывает] он бедуинов. Осте¬
регайся, чтобы не...18 [наказывай его] заключением, без лишения его жизни... Про-'
шел месяц	19 его самого. Говорит он о своих заботах. Он вспоминает	20 он
удовлетворен, и твое сердце чисто.21	ты	подобно богу, если он	плохи
приверженцы его	22[любят] его горожане. Подчиненные его многочисленны в объ¬
единении	 он входит...23 прекрасен он перед рабами своими. Вредный человек —
это подстрекатель [букв.: «говорун»]. Уничтожай его, убей...24 соскреби имя его,
[погуби] сторонников его, уничтожь память о нем. Его подчиненные,· они любят его.
Восстание26 это для горожан, это смута. Делает он два отряда молодых воинов из своих
подчиненных. Если же ты найдешь горожанина	28 и дела его известны тебе [букв.:
«прошли перед тобой»], уличи его перед твоими придворными, и (они) уничтожат его,
так как он враг.27 Вредный человек для города — это подстрекатель. Подавляй толпу,
уничтожь пламя, которое исходит от нее, не поддерживай [человека, который] вражде¬
бен,28 будучи бедняком [букв.: «в качестве бедняка»], он — враг.
Бедный — это смута войска	29 (остерегайся) сделай конец его, заменив...
(Он дает) разъяриться толпе, помещенной в рабочий дом. Кротость — это... наказывай.
^Предсказывают тебе	люди в радости.Ты будешь оправдан рядом с богом. Пусть
говорят люди: «(нет ничего), чего ты не знаешь».31 Ты наказываешь согласно твоим
1 Курсивом обозначены красные строки папируса.

ПУБЛИКАЦИИ
127
законам. Небо для человека — это добродетель [букв.: «хорошие качества», «хороший
характер»], плох тот, который проклинает [все советы] сердца.
82 Будь искусным в речах, и сила твоя будет (велика). Меч(человека)—это (сильный)
язык, слово сильнее, чем всякое оружие. Не обходят 33мудрого [букв.: «искусного
сердцем»]. (Будь мудрым), сидя на цыновке. (Крепость) вельмож — это мудрость. Не
вредит себе 34 тот, кто знает свое знание. Не было (лжи) в его время. Приходит к нему
правда очищенная [букв.: «процеженная»], как было сказано в изречениях 36 предков.
Поступай как отцы твои, как предки твои [букв.: «следуй за отцами твоими...»].
Вырабатывается	 знанием, смотри, слова их остаются записанными. 38 Открывай
книгу [букв.: «чтение»] твою, чтобы ты следовал к знанию. Будь искусным в учении
[букв.: «в качестве поучаемого»]. Не будь злым, хорошо быть доброжелательным [?]
87Увековечивай твои памятники любовью к тебе. Умножай богатство твоих горожан, и
будут благодарить бога за дары. Приходит к тебе 38 благодарность за доброту твою,
молятся за твое здоровье перед	 [Хент Ахтоем ?].
Уважай твоих вельмож, охраняй благополучие твоих людей. Укрепляй границы твои
88округа твои, так как хорошо творить для будущего. Благословляй (человека), живу¬
щего с открытым лицом, так как доверчивый [?] будет несчастным. Пусть пройдет твоя
(жизнь)40 в том, что ты будешь добродетельным, и тогда несчастный полюбит землю*
(на которой живет). Неимущий [букв.: «не знающий вещей»], жаден к тому, что при"
надлежит другому. Проходит (жизнь)41 на земле, не долга она. Счастье — это (добрая)
память о нем, так как (равно) нет праведности ни для миллиона людей, ни для владыки
обеих земель.42 (Человек праведный) живет он для вечности. Избегает смерти тот,
который идет вместе с Осирисом, подобно освобожденному, услаждающему себя [?].
Воввеличивай своих вельмож, чтобы они поступали по твоим законам.43 Не при¬
страстен богатый в доме своем, так как он владыка вещей и не имеет нужды. Не говорит
бедняк44 истины своей, не праведен говорящий: «о если бы я имел», так как он пристра-'
стен по отношению к тому, кого он любит, он кланяется [владыке награды своей]·
Велик царь, если вельможи его велики. Силен 46 царь, владыка придворных, так как
полезно богатство вельможам. Говори истину в доме твоем, и будут тебя бояться вель¬
можи, 48 которые живут на земле, так как справедливость владыки — это праведность
сердца. Те, которые находятся в главном доме, заставляют бояться тех, которые позади
дома.
Твори42 истину и ты будешь жить долго на земле. Утешай [букв.: «дай умолкнуть»]
плачущего, не притесняй вдову, не прогоняй человека из-за имущества [букв.: «вещей»]
отца его, не вреди 48вельможам из-за их владений. Остерегайся наказывать несправед¬
ливо. Не убивай. Нехорошо это для тебя. Наказывай ударами и “заключением, и будет
земля устроена благодаря этому. Будет осужден преступник, когда будут раскрыты
[букв.: «найдены]» его планы, так как бог знает мятежника.30 Бог наказывает его грехи
его кровью. Что же касается кроткого [человека, то он живет] время своей жизни. Не
убивай человека, достоинства которого ты знаешь,31 с которым ты распевал писания.
Читай в книге расследования... перед богом, и ты будешь свободно шагать в место
священное.32 Идет душа в место, которое она знает. Не преступает она своей дороги
вчерашнего дня, не преграждают ее всякие заклинания, приходит она к дающему33 ей
воду.
Судьи юга судят бедняка. Знай, что они не милостивы в тот день, когда они судят
нищего, 34 в тот час выполнения обычных [обязанностей]. Плохо это, когда дают знать
о мудром. Не полагайся на долгие годы [букв.: «не наполняй своего сердца долготою
лет»],33 смотрят они [судьи] на жизнь, как на один час. Дела их [людей] остаются после
смерти, кладут дела в кучу рядом с ним.38 Вечность — это пребывание там. Глуп тот,
который делает из этого опору. Тот же, который достигнет этого, не делая греха, будет
он подобен богу,37 свободно шагающему, как владыка вечности.
Набирай войско из молодежи, и будет любить тебя столица. Увеличивай твоих
подчиненных в качестве воинов с пером [?].“ Смотри, вот горожане твои, много среди
них молодежи, которым исполнилось 20 лет. Любят молодые воины, когда исполняют
их желания [букв.: «сладко молодым воинам, когда следуют их сердцу»].89 Воины с пе¬

128
ПУБЛИКАЦИИ
ром [?] выходят они во второй раз. Отец семейства входит он со своими детьми и ...
Что же касается старых воинов наших, то я возвысился*0 благодаря им при коронации
моей. Поэтому возвышай твоих вельмож, продвигай вперед твоих [воинов], увеличивай
отряды твоих 01 телохранителей, снабженных списками, обеспеченных землей, одарен¬
ных стадами.
Не различай сына человека от 02 простолюдина. Приближай к себе человека за дела
его. Делается всякое ремесло... для владыки могущества. Смотри за границами твоими(
•3воздвигай памятники твои, полезен отряд рабочих для владыки его. Создавай пре¬
красные памятники для бога, так как живет имя [человека] в том, что он делает [букв:
«давание жизни имени — это работа над ними», т. е. памятниками]. Творит^ человек
•‘полезное для души его. Делай ежемесячные приношения,бери белые сандалии,посещай
храм, открывай тайны, входи**в святая святых, ешь жертвенный хлеб в храме.
Дай процветать [т. е. заботься] жертвенникам, увеличивая жертвенные хлеба и
жертвоприношения.** Полезно это для того, кто это делает. Укрепляй памятники твои
по мере твоих сил, ибо один день дает он вечность, час,·7 он делает хорошее для буду¬
щего. Знает бог того, кто делает для него. Перенеси свои статуи в чужие страны, так
как не существует держащий [букв.:«дающиш>] их вместе.** Болен, опустошен враг. Нет
покоя врагу в столице Египта.
Отряды молодых воинов убудут сражаться с отрядами, как было предсказано пред¬
ками относительно этого. Сражается Египет70 в Некрополе. Не разрушай гробниц,
уничтожая то, что осталось. Я сделал подобное, случилось такое же,71 подобно тому,
что делается для преступившего у бога. Не поступай плохо с югом, так как ты знаешь
сказанное столицей относительно этого.72 Свершилось оно согласно тому (что было пред¬
сказано), свершится и это [т. е. другое предсказание]. Не преступали они подобно
тому, что было сказано...
Я прославляю себя из-за Тиниса,73 Маки и границы юга до Таут. Схватил я его
[т. е. Тинис] подобно ливню. Не делал этого 74царь Мери[ибра] правоголосый. Будь
милостив ради [?]. Возобновляй крепости.7* Нечист тот, который дает себя скрыть.
Хорошо творить для будущего.
Будь хорош с югом, и придут к тебе носители7· даров с дарами. Я поступал подобно
тому, как поступали предки. Если нет у него зерна, надо дать ему его. Приятно это для
тебя,77 так как устали они ради тебя. Насыщай себя хлебом своим, пивом своим, и при¬
дет к тебе гранит 7*без помехи. Не порть памятники другого, пусть ломают для тебя
камень в Туре. Не строй 7°гробниц, разрушая то, что сделано, чтобы создать ее. Смотри,
вот царь, владыка радости.*® Будь кротким, и ты будешь спокоен в силе твоей. Посту¬
пай, как я [букв.: «следуй сердцем за тем, что я сделал»], и не будет врага в пределах
[букв.: «округах»]*1 твоих границ.
Встал владыка в городе, и сердце его было скорбно из-за Дельты. От Хатшену до
*2Баки,южная граница до [Гераклеополя?]. Успокоил я запад во всем объеме до берегов
Фаюма. Работают·3 они, дают дерево «мерт», дерево «маат» дают они. Восток богат луч¬
никами.** Работают они... Возвращен остров середины, и все люди внутри его. Святи¬
лища говорят: «великий».** Восхваляют тебя, больше, чем меня.
Смотри на [страну], разрушено это, сделан номом город всякий большой. Власть
одного в руках десяти.·· Награждай (вельмож) пода’гными списками, жрецов — уча¬
стками земли. Будут работать для тебя подобно одному 07 отряду рабочих. Не будет
мятежника среди них. Не страдаешь ты из-за Нила, что он не приходит. Повинности
*8Дельты в твоей руке. Смотри, вбит пограничный столб для азиатов. Я создал на вос¬
токе границу от Хебену39 до дороги Гора, населенную городами, полными людей,
лучшими со всей земли, чтобы отражать руки "тех, кто находится там [т. е. азиатов].
Хотел бы я посмотреть на сильного, который прошел бы мимо этого и сделал бы больше,
чем я! 91 Уменьшающий мое наследство — плох.
Говорят это относительно лучников. Подл азиат, плохо место, в котором он на.
ходится, печально 92 оно водой, скрыто оно из-за множества кустарников,дороги плохи
из-за гор. Не сидит он на одном месте,03 бродит он из-за нужды, пересекает он (пустыню)

ПУБЛИКАЦИИ
129
ногами своими. Воюет он со времен Гора, но не побеждает он и не91 бывает сам побеж¬
ден. Не объявляет он дня битвы, подобно грабителю, который боится объединенного
отряда.
Будь доблестным,96 каким я был. Были эти лучники подобны секире в крепостях ее.
Заставил я открыть укрепления,99 я приказал [букв.: «я дал»] Дельте разбить их. Я раз¬
грабил их поселения, захватил их стада.97 Больше, чем отвращение, азиат для Египта.
Не заботься об этом [букв.: «не давай своего сердца позади этого»]. Азиат — это кро¬
кодил на99 берегу его. Грабит он одинокого, не нападает он на округа с множеством
городов.
Копайв Дельте 99 до... Наполнена водой сторона ее до Соленых озер. Смотри, это
центр [букв.: «пуп»] варваров.100 Стены ее воюют, воины ее многочисленны, подчинен¬
ные там, распоряжаются они собой, не считая 101 свободных от повинностей внутри
Джедесут. Насчитывается там 10 тысяч свободных из простолюдинов [букв.: «чистых»]
и не выполняющих повинности.102 Вельможи там со времен столицы. Укреплены гра¬
ницы, сильны крепости ее. Северяне в Дельте 103 многочисленны, орошают ее. Дает
Дельта подати ячменем из области свободной [букв.: «чистой»]. Проходит 104 это перед
тем, кто это делает. Смотри, это столб Дельты. Сделали они дамбу до 105 Гераклеополя.
Это свидетельствует о многочисленных городах. Остерегайся, чтобы не служили подчи¬
ненные врагу.100 Тот, кто остерегается, омолаживает годы.
Восстала граница твоя против юга. Лучники, 107 схватили они пояса. Строй храмы
в Дельте, так как не становится ничтожным имя 109 человека тем, что он сделал, не раз¬
рушается город устроенный. Строй [укреплений подобно ст]атуям [?]. Враг, 109 любит
он плохого сердцем [т. е. умом], но его счастье [букв.: «случай]» плохо.
Установлено было Ахтоем правоголосым в поучении: 110«Молчаливый сильнее серд¬
цем, чем тот, кто разрушает алтарь. Настигает бог врага храма. Придет к нему подоб¬
ное тому, что 111 он сделал. Будет он мудрым в своих решениях. Сеть, не будет она при¬
несена на воду в тот день 112прихода». Укрепляй памятники и почитай бога, говоря
«подлость это опускание рук твоих».113 То, что делает восставший против тебя, это от¬
вращение неба [?]... 114 Не портит он этого из желания, чтобы было восстановлено дру¬
гим то, что он сделал, другим, который придет после него. Нет [человека], лишенного
врагов,116 мудрый — это владыка обеих земель, нет неразумности у царя, владыки
придворных. Он мудр уже при119 [ выходе из чрева], и бог отличает его перед мил¬
лионами людей.
Должность хорошая — это царская власть. 117 Нет ни сына у нее, ни брата, но
увековечиваются памятники твои, так как делает человек для предшественника своего,
116из желания, чтобы то, что он сделал, было укреплено другим, который-придет после
него.
119Смотри, дурные дела произошли в мое время. Разрушена была область 120 Ти-
ниса. Это случилось не по расчету, который я сделал, и узнал я 121 об этом после того,
как это было сделано. Смотри, нужда [букв.: «необходимость»] была в тсЛт, что я еде.
лал. Плох тот, который разрушает. Не полезно для него 122 укреплять то, что он раз¬
рушил, украшадъ то, что он уничтожил. Остерегайся 123 возмездия за удар подобным же
[ударом]. Это — следствие [букв.: «точило»] всякого поступка.
Проходят поколения за поколениями среди людей,124 Скрыл себя бог, знающий сущ¬
ность. Не отражают владыку руки...
Почитается бог на пути его, он, сделанный из драгоценных камней и изваян¬
ный из меди. Воды заменяются 129 потоком, но нет Нила, дающего сокрыть себя. Раз¬
рушается дамба, которая его скрыла 127 собою. Когда идет душа к месту, которое она
знает, то не преступает она своего вчерашнего дня. Украшай дома твои на западе,
улучшай дома твои на западе, улучшай твое место 129 в Некрополе при помощи добро¬
детели и в качестве творца истины, так как опирается на это сердце их. Принимается
129 добродетель праведного сердцем больше, чем бык грешника. Делай для бога, и он сде¬
лает тебе подобное. Делай жертвоприношения 130 для алтаря и надписи на камне, это
сохраняет имя. Знает бог того, кто делает для него.
9	Вестник древней истории, № 2

130
ПУБЛИКАЦИИ
Заботься 181 о людях, пастве бога. Сотворил он для них небо и землю по их желанию.
Уничтожил мрак воды, сделал он для них воздух, чтобы жили им 132 носы их. Это образы
его, которые вышли из его тела. Восходит он на небо согласно их желанию. Сотворил
он 138 для них растения, животных, птиц, рыб, чтобы их накормить этим. Он убивает
врага и.уничтожает детей его за 131 замыслы их сделаться врагами. Создал он свет по
желанию их. Он совершает свой круг [букв.: «объезжает в ладье»], чтобы видеть их.
Воздвиг он для себя 136 святилище позади их, и, когда они плачут, он слышит их. Со¬
творил он для них царя из яйца, чтобы поддержать 138 спину слабого. Создал он для
них заклинания, более сильные, чем оружие, чтобы 137отражать случившееся, ^(сотво¬
рил он) сны днем и ночью. Он убивает мятежника среди них подобно тому,138 как чело¬
век бьет сына своего из-за брата. Знает бог имя каждого.
Не причиняй страданий всяких. Уста мои, дают они все законы 138 для царя. От¬
крой лицо твое, чтобы ты возвысился как человек. Да достигнешь ты меня, не имея
никого, кто бы жаловался на тебя. Не убивай 140 никого из тех, кто близок тебе, если
ты хвалил его. Бог знает его. Один из них [т. е. каждый]—это благополучие на земле.
141Те, которые следуют за царем, это боги. Пусть любят тебя люди, будут помнить (твою)
добродетель. Избегай зла, 142 и ты сможешь сказать: «погибло время страдания благо¬
даря тем, которые пришли после из дома 148Ахтоя согласно моему предсказанию, что
придет сегодня». Смотри, я говорю тебе вещи 144 прекрасные из нутра моего, чтобы это
стояло перед тобою.
Пришло к благополучному концу, как найдено в писании,146 как написано Хамуа-
сом для самого себя, праведного молчанием, прекрасного 148 характером, доброго, лю¬
бящего людей, не стоящего в глазу другого,147 не сварливого, слугой господина своего,
писцом, дающим отчет,148 искусным в работах Тота писцом Хамуасом, а также для брата
своего любимого,148 праведного молчанием, прекрасного характером,160 искусного в
работах Тота, писца Маху.
Объяснения к переводу
Строка 4. «Мятежники»— Ь5к\т 31Ь
Строка 10. «Отряды молодежи»— «Рпш (джаму). В словаре это выражение
переводится как «юношество, молодое поколение». Не только общий смысл текста поз¬
воляет связать этот термин с военной организацией, но и ряд современных поучению
памятников не допускает другого перевода. В Хатнубских надписях времени правле¬
ния Гераклеопольской X династии 1 очень часто встречается этот термин (с детермина¬
тивом ребенка), упоминаемый в смысле военных отрядов. Особенно ясно это видно из
20-й надписи, где говорится, что ряды джаму пополнялись из юношей (Ьгй-дг). В надписи
24-й (строка 6-я) говорится о том, что были набраны отряды джаму из юношей, тогда
как старые воины, очевидно, уже отслужившие долгий срок, были отпущены домой и
стали жить как «неджесы», т. е. как рядовые свободные простолюдины, не беря больше
оружия в руки. Этот текст позволяет сделать вывод и о социальном составе войска;
отслужив, воины возвращаются к своему первоначальному состоянию и становятся
«неджесами», простолюдинами. Таким образом, военные отряды джаму набирались
из рядовых граждан.
Однако не все войско было однородным. В Хатнубских надписях упоминаются
отряды джаму из простых «неджесов» (простолюдинов) и «сильных неджесов», которые
вышли из среды рядовых свободных и, представляя собою богатую верхушку египет¬
ского общества, приближаются к знати 2. Очевидно, отряды джаму из «сильных недже¬
сов» были привилегированными группами этого нового социального слоя богатых ра- * 81	Тексты изданы: В 1 а с k d е n and Fraser; ср. А n t h е s, Felsinschriften
von Hatnub, Lpz., 1928.
8 Это было доказано акад. В.В.Струве в целом ряде его работ: «Речение Ипуве-
ра», «История древнего Востока», изд. 1935 и 1940 гг. и др.

ПУБЛИКАЦИИ
131
Совладельцев. В Гермопольском номе «сильными неджесами» называют сыновей наибо¬
лее могущественного из гермопольских номархов Нехери. Среди «сильных неджесов»
мы встречаем высшую чиновную знать. Отсюда выражение пЙБкп п 1пго (Тиш (неджес
кен и хену джаму) следует понимать, как высшую военную знать, наиболее богатую
и привилегированную. Очевидно, это молодежь из богатых и знатных родов, которая,,
как указывает Ю. П. Францев1, ищет выхода из уже разложившейся к этому времени
патриархальной семьи. Повидимому, такими же отрядами привилегированной мо¬
лодежи были упомянутые в переводимом папирусе.
Строка 13. «Горожане»— nwtjw — производное слово от п·^ — город.
Строка 25. «Восстание»— Ьп·^
Строка 28. «Смута»— £Ь®.
Строка 29. «Рабочий дом»— 5пс рг — акад. В. В. Струве еще в 1924 г. перево¬
дил этот термин как «рабочий дом», исходя из перевода 5п — «подневольный труд»
и рг — «дом». Фольтен 1 переводит 5пс(знак рг он считает детерминативом) как «склад».
Строка 33. «Цыновка» Ш* пи На цыновках обычно сидели египетские чинов¬
ники в канцеляриях. Это выражение встречается в целом ряде современных поучению
текстах (Хатнубские надписи, надписи египетских номархов).
Строка 33. «Вельможи»— ёгет.
Строка 38. «Хент Ахтой»— местный бог, связанный с гераклеопольским цар¬
ским домом. Имя «Ахтой» было обычным для фараонов этой династии, родоначальник
которой тоже носил это имя. Сиутские номархи этого периода, тесно связанные с гера-
клеопольской династией, тоже назывались «Ахтоями» (из трех известных нам сиутских
номархов двоих звали «Ахтой»).
Строка 39. «Округа»— рЬт^'.
Строка 40. «Неимущий»— Ьт Пн — Ьт — «не знающий», 1ЬЬ «вещи». Человек,
«не знающий вещей», т. е. не имеющий их, неимущий.
Строка 42. «Освобожденный». 51Ъ — освобождать, развязывать. Человек пра¬
ведный становится равным богу; он бессмертен, подобно Осирису, вместе с которым ша¬
гает в загробном царстве, освобожденный от всего земного.
Строка 42. «Законы»— Ьр'иг. До нас не дошел кодекс законов древнего Египта.
Однако в целом ряде текстов упоминаются свитки с законами («наставления визирю»).
Строка 46. «Те, которые находятся в главном доме, заставляют бояться тех,
которые находятся позади дома». Это выражение следует понимать так, что господа,
находящиеся в главном доме, внушают страх слугам, живущим за домом, на задворках,
в помещении, находящемся не в главном здании.
С т р ока 48. «Владения»— ёс юЬ встречается в этом значении в текстах пирамид,
где чередуется с — имущество, вещи. Слабая полугласная ] утрачена впоследствии.
Строка 51. «Книга расследования»—йрчу — расследование, контроль, реви¬
зия. В данном случае, очевидно, имеется в виду книга судьбы, где записаны все деяния
человека, где расследованы его поступки. Это понимание вытекает из дальнейшего
текста.
Строка 53. «Судьи юга»— <МЧ гё] — понимаются, как судьи загробного мира,
которые судят покойного за его дела, совершенные на земле.
Строка 57. «Воины с пером»—	— значение слова не ясно. Перевожу по
смыслу написания Sw — перо, которое носили в Египте воины, набранные из чуже¬
земцев.
Строка 59. «Старые воины» 1ё^1с^с(1зш. I (букв, «древность»), здесь употреб¬
ляется в смысле «старые воины, ветераны». * 8‘Снегирев и Францев, ук. соч., стр. 159.
8 Volten, Zwei altägyptische politische Schriften, стр. И. При этом переводе
смысл фразы остается неясным («если толпа разъярилась, помести ее в склад»). Счи¬
таю перевод акад. В. В. Струве более] правильным. В словаре нет этого термина с де¬
терминативом рг.

132
ПУБЛИКАЦИИ
Строка 61. «Телохранители»— йшй-пг — термин употребляется в смысле «слу¬
жители, люди, следующие за кем-нибудь». Я понимаю в данном случае этот термин,
как личную охрану царя, обеспеченную имуществом, занесенным в списки.
Строка 61. «списки»— г1Н.
Строка 62. «Простолюдины» пбй. Этот термин буквально значит «маленький»,
в социальном смысле незнатный, не родовитый, простой. Противопоставляется знатным,
«великим»— йг; неджес — «маленький» не всегда мог отстаивать свои права, его могли
лишить имущества. Не случайно один из гермопольских номархов указывает, что в его
время «никакой простолюдин не был согнан со своего участка» (Хатнуб. надпись, № 22,
стк. 8)1. Очевидно, в этот период дифференциация среди свободного населения только
еще начиналась и номарх защищал маленьких людей от произвола знати и сильных.
Однако расслоение затронуло уже и самих простолюдинов. Из их среды выделяются
люди сильные, т. е. богатые. В делом ряде хатнубских надписей мы встречаемся с выра¬
жением «сильный неджес»®. Это выражение относится ксамомунсмархуГермополяНе-
хери.его сыновьям, к высшей чиновничьей знати. Термин этот ставится в таком контексте,
где подчеркивается богатство данного лица и то, что он не имеет равных себе. В двух
случаях (Хатнубские надписи: 20, 2; 23, 3) значение «сильного неджеса» подчеркнуто
тем, что все остальные люди по сравнению с ним являются экскрементами. О военных
отрядах из «сильных неджесов» см. объяснение к строке 10.
Строка 63. «Отряд рабочих»— Ьйлу — имеет значение и как отряд воеиный и
как отряд рабочих. Так как в этом случае речь идет о ремесле, об установке памятни¬
ков на границах, то надо понимать это выражение как «отряд рабочих».
Строка 63. «Бог»—п£г— слово, определяет общее понятие бога, а некаксе-
нибудь определенное божество. Проводится идея, что все, что человек делает, он де¬
лает для бога и в этом заключается средство продлить жизнь человека за гробом. Рели¬
гиозно-моральная идея этого папируса, с его ярко выраженной верой в воздаяние за
гробом, в суд над мертвым, является отражением идеологии господствующего класса
и играет огромную политическую роль, оказывая идеологическое воздействие на со¬
знание масс. Это чрезвычайно важный и интересный вопрос, которому должно быть
посвящено специальное исследование, тем более, что буржуазные исследователи (Бре-
стед, Фольтен, Шарф, Белай, Море, Антее и многие другие) исказили весь смысл текста
из-за непонимания классовой сущности морали, религии, этики и идеализировали
«золотой век» древности.
Сорока 64. «Белые сандалии»—ритуальная одежда верховного жреца, фа¬
раона, входящего в храм в «святая святых». Намек на выполнение царем жреческих
функций.
Строка 70. «Некрополь»— Ьг пЬг — кладбище. Война охватила всю страну,
сражение происходит повсюду, даже на кладбище, где находятся гробницы предков;
Строка 73. «Маки» и «Таут»—географические названия. Точное местоположе¬
ние их неизвестно. Повидимому, к югу от Гераклеополя.
Строка 77. «Гранит»— тЧ — преимущественно красный гранит, реже чер¬
ный. Добывался в Элефантине, употреблялся для строительства вообще, для гробниц
фараона, в частности.
Строки 81—82. «Хатшену», «Баки»— географические названия, вероятно, от¬
носящиеся к городам или местам в Дельте.
Строка 84. «Остров середины»— очевидно, имеется в виду один из островов,
образованных рукавами Нила в дельте.
Строка 87. «Повинности»— Ь®к\у.
Строки 88—89. «Хебену» и «Дорога Гора»— пограничные крепости в восточ¬
ной Дельте.. 1 21	R. А n t h е s, Die Felsinschriften von Hatuub, надпись 30-я.
2	Акад. В. В. Струве переводит ndä kn как «сильный маленький», см. его учеб¬
ник и «Речение Ипувера».

ПУБЛИКАЦИИ
133
Строка 91. «Лучники»—азиатские племена, кочевники, вооруженные луками.
Строка 94. «Не объявляет он дня битвы, подобно грабителю, который боится
вооруженного отряда». Последняя часть фразы от слова «который» грамматически по¬
зволяет дать и другой перевод: «отражай банду», т. е. отражай нападение кочевников.
Первый вариант мне кажется более вероятным.
Строка 95. «Подобно секире»— лучники в крепости сравниваются с секирой—
двусторонним оружием, которое разит в обе стороны.
Строка 97. В этой фразе сказалось презрение египтян к азиатам, которых
они считали неизмеримо ниже себя. С точки зрения египтянина азиаты более чем
отвратительны.
Строка 99. «Соленые озера» расположены к западу от Гераклеополя в области
Фаюма. Шарф считает, что это место тоже в ДельтВ.
Строка 101. «Джедесут»— название пирамиды Тети I, царя VI династии.
Строка 124. «Бог, знающий сущность»—попытка дать философское опреде¬
ление «богу», который знает сущность каждого человека, .всех вещей.
Строка 127. «Дома па западе»— гробницы, которые строились на западе, на
границе с пустыней.
Строка 129. «Принимается добродетель праведного сердцем больше, чем бык
грешника». Смысл этой фразы в том, что добродетель праведника стоит больше, чем
любая жертва, данная грешником.
Строка 135. Происхождение царя из яйца указывает на его божественное
происхождение, поскольку сам бог произошел тоже из яйца.
Вопросы, затронутые в поучепии, весьма разнообразны и широки; неудивительно
поэтому, что этот текст начал привлекать к себе внимание с момента своего издапия.
В многочисленных работах буржуазных историков встречается упоминание об этом
поучении и дается его оценка. Одни считают его литературным памфлетом 1 или «кри¬
тикой революции»1 2 3 *, другие —■ поучением литературного характера 8, царским отче¬
том * и даже политическим учением, но все буржуазные ученые сходятся в своей оценке
этого памятника, считая его вершиной гуманности и идеалом мудрого управления.
Наиболее ярко говорит об этом Фольтен в разбираемой выше работе: «Кто хочет дейст¬
вительно понять, какие идеалы мудрой энергии, соединенной с гуманностью и бого-
боязнью, воплощались в египетской царской власти, может узнать это из поучения
Мерикара» (ук. соч., стр. 103). В этом любовании «высокой моралью» древних егип¬
тян ясно видно желание буржуазных ученых создать концепцию внеклассовой и над¬
классовой морали без учета социальной среды и классовой борьбы.
Впервые обратил внимание на этот документ как на политический трактат, в кото¬
ром отразилась сложная социальная обстановка периода X династии, советский уче¬
ный Ю. П. Францев. Проблемам, которые раскрывают классовую сущность этого доку¬
мента, посвящена моя работа «Внутренняя политика фараона Ахтоя III», опублико¬
ванная в № 4 ВДИ за 1948 г.; характеристика исторической обстановки и анализ
событий найдут свое отражение в следующей работе—«Исторические Комментарии
к Эрмитажному папирусу 1116 А».
Р. Рубинштейн
1	A. M o r e t, L’accession de la plèbe égyptienne, «Recueil... Champollion», CTp.
342—343.
2	A. M o r e t, L’Égypte pharaonique, P., 1932, erp. 213.
3D. Breasted, The dawn of conscience, 1946, erp. 154.
* A. Scharf, Der historische Abschnitt der Lehre für König Merikare, SBAW,
1936.

134
ПУБЛИКАЦИИ
ФЕОДОСИЙСКИЙ КЛАД БОСПОРСКИХ «СТАТЕРОВ»
Летом 1949 г. нам удалось ознакомиться с монетным собранием Феодосийского
краеведческого музея. Среди многочисленных боспорских монет, главным образом
автономной городской чеканки, оказалось более ста монет, принадлежащих к одной
категории и примерно к одному времени. Эти монеты — деградированные «статеры»
последних боспорских царей — помечены разными инвентарными номерами и не имеют
никаких указаний на происхождение. Однако целый ряд признаков: большое количе¬
ство однородных «статеров», непрерывность их дат, единство фактуры и почти совер¬
шенно одинаковая (очень [хорошая) сохранность всех экземпляров, сразу же вызвал
предположение, что мы здесь имеем дело с единовременной находкой сравнительно
большого числа одинаковых монет; Предположение это подтвердилось обнаружением
в книге актов музея документа (акт № 50 от 8 июля 1927 г.), из которого явствует, что
летом 1927 г. в Феодосийский музей был передан небольшой клад, очень хорошей
сохранности, состоявший из 135 медных монет последних боспорских царей. По словам
находчика, клад был обнаружен им в разбитом глиняном сосуде при работах в вино¬
граднике у Ламбирова хутора под Феодосией. В музее все 135 монет клада были про¬
инвентаризированы последовательными номерами (3128—3262) и помещены в специаль¬
ные стандартные конвертики. Однако впоследствии старые инвентарные номера
были утеряны, и при новой инвентаризации монеты клада были записаны либо по
одиночке, без указания на общность их происхождения, либо даже под одним номером
с другими монетами, не имевшими к кладу никакого отношения. Поэтому собирание
клада вновь оказалось теперь возможным лишь по признакам фактуры и сохранности
монет. Тем не менее огромное большинство их может быть воссоединено без всяких
колебаний. В экспозиции и в фондах Феодосийского музея нам удалось выделить 123 мо¬
неты, принадлежность которых к кладу является несомненной; остальные 12 монет
клада не могут быть указаны. 123 монеты, бесспорно относящиеся к кладу, принадле¬
жат царям Фофорсу (25 шт.), Радамсаду (12 шт.) и Рискупориду VI (86 шт.). Период
накопления клада составляет 43 года (583—625 гг. боспорской эры, т. е. 286—328 гг.
н. э.), из которых в кладе представлено 25 лет. Находки кладов этого времени на Бое-
поре нередки; наиболее интересным является, несомненно, Тиритакский клад, недавно
детально изученный и опубликованный Л. П. Харко L
Значение издаваемого Феодосийского клада заключается в прекрасной сохранности
его монет, что позволяет проверить некоторые особенности типологии монет на экзем¬
плярах хорошей сохранности. Кроме того, хорошая сохранность обеспечивает возмож¬
ность метрологического изучения этих выпусков. В этом отношении очень показательна
разница весов между «статорами» из Тиритакского и Феодосийского кладов.
Ниже мы даем список монет феодосийского клада по той схеме, которую удачно
предложил Л. П. Харко в упомянутой статье. Так как основные типы и лицевых и обо¬
ротных сторон всех поздних боспорских статеров одинаковы,— портретные бюсты
царя и императора вправо,— в таблице указаны только диференты, даты и другие
дополнительные элементы монетного типа. Буква «Т» в графе «ободок» означает нали
чие точечного ободка по краю монеты; в графе «сохранность» буквы обозначают: «ОХ»—
очень хорошая, «X»—хорошая, «СР»—средняя, «ПЛ»—плохая. В графе «издание»
даны ссылки на ранее издававшиеся или упоминавшиеся монеты тех же типов при усло¬
вии наличия у них тех же знаков (эмблем) и диферентов. Сокращения в этой графе озна-
чают: К. Б. Кене, Описание музеума кн. Кочубея, т. И, СПб., 1857; КР.— Москов¬
ский публичный и Румянцевский музей. Каталог монет, в. I, М., 1884; КУ.— Ката¬
лог собрания древностей гр. Уварова, в. VII, М., 1887; ВМС.— British museum Cata-
loge oi Greek coins, Thrace etc., London, 1884; КО,— А. В. Орешников, Описа¬
ние древнегреческих монет Московского университета, М., 1891; X.— Л. П.Х а р к о,
Тиритакский монетный клад 1946 г., ВДИ, 1949, № 2. 11	Л. П. Харко, Тиритакский монетный клад 1946 г., ВДИ, 1949, № 2,
стр. 73 сл.

ПУБЛИКАЦИИ
135
ТАБЛИЦА МОНЕТ ФЕОДОСИЙСКОГО КЛАДА

136
ПУБЛИКАЦИИ

ПУБЛИКАЦИИ
137

138
ПУБЛИКАЦИИ
Наиболее ранняя монета нашего клада (№ 1) относится к первому году монетной
чеканки Фофорса. Л. П. Харко сделал попытку (ук. соч., стр. 78) отодвинуть начало
этой чеканки иа 8 лет назад, считая, что публикуемая им монета № 2 (там же, табл. Ill,
рис. 1) чеканена Фофорсом еще в 575 г. боспорской еры. С этим предположением нельзя,
однако, согласиться. Расшифровка даты на тиритакской монете № 2 Л. П. Харко ошибо¬
чна. Судя по опубликованной им фотографии, в дате на месте десятков стоит не О а П, и
все число должно читаться ГИФ или ЕПФ. Л. П. Харко, безусловно, прав, когда сопо¬
ставляет лицевую сторону тиритакской монеты № 2 с аверсами статеров 583 г. из Исто¬
рического музея и медной монеты Фофорса с орлом на обороте (там же, табл. III,
рис. 2); но именно это сопоставление говорит не в пользу, а против его гипотезы. Если мы
признаем вслед за Л. П. Харко, что «монета № 2 занимает промежуточное место между
типом «с орлом» и типом 583 г.», и в то же время монету № 2 датируем 575 г., то получится
значительный хронологический разрыв, более чем в 8 лет, между «статорами» 583 г.
и монетой «с орлом», чеканенными одним и тем же штемпелем лицевой стороны. Столь
долгов бытование или хранение штемпеля кажется нам неправдоподобным в эту эпоху,
когда штемпеля многократно менялись в течение одного года. Наконец, гипотеза Харко
предполагает совместное правление Тейрана и Фофорса в течение 575 и 576 гг., по¬
скольку «статеры» Тейрана с этими датами засвидетельствованы в Таракташском кладе *.
Отбрасывать «статеры» Тейрана 576 г. и подозревать Стевена в неправильном чтении
даты, как это делает Л. П. Харко, у нас нет никаких оснований. А. Н. Зограф п своей
последней работе признает наличие «статеров» этого года а. Таким образом, нет необ¬
ходимости отказываться от общепринятой даты начала чеканки Фофорса (583 г. б. э.)
и считать, что перерыв в чеканке произошел на второй год его правления;
Монеты №№ 9, 10, И, 20, 21 Феодосийского клада интересны в том отношении,
что они дают различные варианты того тамгообразного знака, который неизменно встре¬
чается на «статерах» Фофорса. Известная неустойчивость в начертании этого знака,
отмеченная Л. П. Харко для первых выпусков монет Фофорса, сохраняется, как пока¬
зывают наши монеты, и после 584 г. Монеты №№ 6, 14, 21—24 дают новые диференты
или сочетания диферентов на статерах Фофорса.
Статеры Радамсада из Феодосийского клада не дают ничего нового для истории
его чеканки. Интересно отметить только, что монеты №№ 26 и 27, относящиеся к пер¬
вым годам чеканки Радамсада, резко отличаются по стилю от остальных его монет:
бюсты на них небольшого размера, надписи вырезаны очень ровно и тщательно в отли¬
чие от обычной грубой и небрежной манеры исполнения, характеризующей остальные
монеты Радамсада. В этой связи необходимо остановиться еще на монете № 123. Она
замечательна тем, что, при совершенно ясно написанном имени Рискупорида, на оборот¬
ной ее стороне возле бюста помещен знак в виде косой черты или дубинки, обычный на
монетах Радамсада и никогда не встречавшийся на монетах Рискупорида. Кроме того,
надпись лицевой стороны этой монеты исполнена в той небрежной «радамсадовской»
манере, о которой мы только что говорили. Дата на этой монете не сохранилась; нам
представляется наиболее вероятным, что монета № 123 должна быть отнесена к
началу чеканки Рискупорида VI, еще до установления на его «статерах» знака в виде
двузубца. Эта монета, а также монета № 40, на которой вместо двузубца помещен знак
ввезды, доказывают правильность того предположения Л. П. Харко, что тамгообразные
знаки на поздних боспорских «статерах» относятся не к боспорскому царю, а к какому-то
другому лицу. Но мы не видим необходимости обязательно связывать эти знаки с ли¬
цом, изображенным па оборотной стороне «статеров». Этим лицом, повидимому, все же
являлся римский император. Попытки толковать бюст на обороте «статеров» как изо¬
бражение боспорского наместника не кажутся нам убедительными. Так как Радамсад
и Рискупорид VI в течение ряда лет чеканили монету одновременно, при этом с различ¬
ными знаками, пришлось бы допустить, что на Боспоре существовали одповременно
не только два царя, но и два наместника. Скорее всего тамгообразные знаки «статеров» 1 21	А. X. С т е в е н, Таракташский клад, ИТУАК, LIV, стр. 66.
2	А. Н. Зограф, Античные монеты, рукопись, стр. 651.

ПУБЛИКАЦИИ
139
не связаны ни с портретом царя, ни с портретом императора, а принадлежат какому-то
третьему лицу, ближе определить которое мы не беремся.Монеты №№ 26, 27,123 показы¬
вают, что в первый момент после перемены на боспорском престоле на монетном дворе
выпускались «статеры» уже с именем нового правителя, но еще в старой стилистиче¬
ской манере и лишь затем несколько видоизменялся и внешний облик монеты.
Наличие в Феодосийском кладе монет Рискупорида VI, датированных 612 и 613 гг.
б.	э. (№№ 38 и 39), подтверждает вывод Л. П. Харко о том, что совместное правление
Радамсада и Рискупорида VI на Босноре длилось не два года, а не менее пяти лет.
Некоторые монеты Рискупорида VI из Феодосийского клада дают новые варианты
диферентов. Следует отметить также монету № 117, имеющую совершенно невероятную
дату — К1Х. Подобная монета была опубликована Кене (ук. соч., стр. 348, 19), кото¬
рый полагал, что I вырезана резчиком по ошибке и что год надо читать КХ (620).
Данные стиля и фактуры монеты № 117 не противоречат такому предположению. Во
всяком случае этот «статер» не может быть датирован временем ранее 619 г. б. в.,
когда, по справедливому наблюдению Л. П. Харко, на «статорах» появляется эмблема
в виде орла на шаре.
Феодосийский клад, так же как Таракташский и Тиритакский, дает материал
для исследования характера денежного обращения на Боспоре в конце III и начале
IV в. н. э. и того глубочайшего экономического кризиса, который привел к полному
прекращению боспорской чеканки в 332 г. н. э., спустя несколько лет после того, как
прекратилось накопление публикуемого клада.
Д. Б. Шелов

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
<цицп-|ц1|щ-я41>ццшя.|цигд-|цп-|ццщц1|ц^^
Н. А. МАШКИН, Принципат Августа. Происхождение и социаль¬
ная сущцрсть, Издательство АН СССР, М.—Л., 1949, стр. 686, рис. 34,
табл. 10. Ц. 40 р.
Последнее столетие до нашей эры занимает исключительное место в истории запад¬
ного культурного мира. В течение этого необычайного столетия, насыщенного вели¬
кими событиями, сложилась в своих основных очертаниях Римская держава. Ярким
пожаром разгорелся в ней огонь гражданских войн, и в этом огне исчезла Римская рес¬
публика. На смену ей пришел новый политический строй, хотя и одетый в старые
республиканские одежды,—военная монархия, вошедшая в историю под именем «им¬
перии». Она просуществовала пять веков и погибла под мощными ударами революции,
подготовив основу для развития новой Европы. Таким образом, последнее столетие
старой эры является одним из важнейших пунктов мировой истории, на много веков
определившим дальнейшее развитие.
Политическим образованием, которое завершило гражданские войны первого
столетия и вместе с тем стало исходной точкой развития империи, был принципат Авгу¬
ста. В своеобразной форме принципата выступила диктатура рабовладельцев, подавив,
шая последние вспышки революционного движения и обеспечившая более или менее
устойчивый гражданский мир. В форме принципата зародилась империя, история кото¬
рой в известном смысле была историей развития элементов, заложенных в основе
принципата.
Нет ничего удивительного поэтому, что проблема возникновения монархии Авгу¬
ста и ее социально-политической сущности в течение многих столетий привлекала
острое внимание историков различных общественно-экономических формаций и всех
направлений. Одни видели в Августе тирана, задушившего революцию и уничтожив¬
шего республику, другие — образец монарха, которому надлежит подражать. Особенно
повышался интерес к принципату Августа в «критические» эпохи западноевропейской
истории: во времена французского абсолютизма, накануне французской буржуазной
революции, в периоды обеих бонапартрстскцх монархий и во второй половине XIX в.
в связи с образованием германского государства. Наконец, в наши дни фашистские
фальсификаторы истории в Италии и Германии тоже порывались рядить в тогу римских
принцепсов своих правителей, чтобы оправдать их узурпацию и их кровавую политику.
Важно отметить, что в русской дворянско-буржуазной историографии античности,
наоборот, интерес к Августу был очень слаб. Кроме работы В. И. Герье «Август и уста¬
новление Римской империи» («Вестник Европы», 1877, №№ 6—8), в русской дореволю¬
ционной науке не было ни одной крупной статьи, посвященной принципату Августа.
Нам кажется, что это отсутствие интереса к одному из самых важных периодов римской
истории объясняется общим, относительно более прогрессивным и более либераль¬
ным, характером русской исторической науки по сравнению с западноевропейской.
Корни этого явления кроются в условиях истории России XIX в. Август не при-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
влекал внимания русских историков-либералов, потому что он был символом само¬
державия.
Что же касается демократической части русской интеллигенции, то ее отношение
к основателю Римской империи ярко проявилось уже в замечательных стихах А. Н. Ра¬
дищева:.
И се, скончав граждански брани
И свет коварством обольстив,
На небо простирая длани,
Тревожну вольность усыпив,
Чугунный скиптр обвил цветами,—
Народы мнили — правят сами,—
Но Август выю их давил.
Ода «Вольность»
Такое отношение, конечно, не содействовало популярности научной тематики,
связанной с принципатом, в условиях дореволюционной России.
Однако советская историография в этом вопросе может и должна покончить со
старой традицией. Только она одна, опираясь на марксистско-ленинскую методологию,
может вполне объективно, «без гнева и пристрастия», подойти к проблеме принципата.
Только она одна может встать на единственно возможную в этом вопросе историческую
точку зрения.
Проблема возникновения принципата и его классовой природы принадлежит, как
мы уже указывали, к числу важнейших вопросов всемирной истории, и обязанность
историка-марксиста состоит в том, чтобы пролить свет и на эту проблему, чрезвычайно
осложненную двадцатью столетиями работы ограниченной и порочной классовой исто¬
риографии.
Однако до последнего времени советские историки не занимались сколько-нибудь
углубленно принципатом Августа. Дело ограничивалось несколькими страницами
в общих курсах гражданской истории, истории литературы или искусства. Происходило
это, конечно, не потому, что мы недооценивали важности проблемы или не понимали
своей обязанности сорвать покровы, окутывавшие «тайну» рождения Римской империи.
Дело объяснялось тем, что силы историков-античников за последние годы были направ¬
лены главным образом в сторону создания учебников и учебных пособий. Эта задача
на данном этапе являлась совершенно неотложной. Теперь она в известной части ре¬
шена, и за один только 1949 г. появилось несколько монографических исследований
по древней истории.
Самое значительное из них — большая монография Н. А. Машкина «Принципат
Августа». Ее выход в свет — крупнейшее событие на советском историческом фронте.
Сама тема, глубина ее разработки и объем монографии делают из нее выдающееся про¬
изведение советской исторической науки.
Монументальное исследование Н. А. Машкина делится на «Введение» и две части.
«Введете» посвящено проблеме возникновения римского цезаризма. Первая часть
(«Генезис принципата») содержит историю гражданских войн после смерти Цезаря,
подготовивших единодержавие Октавиана. Вторая часть («Принципат Августа») иссле¬
дует политическую форму и социальную сущность принципата. Наконец, обширные
приложения, занимающие 72 страницы, содержат описание монет, перечень источников,
указанных в тексте книги, указатель именной и предметный и перечень иллюстраций
и таблиц.
Автор совершенно прав, когда он начинает свое изложение с Цезаря и затем по¬
дробно останавливается на гражданских войнах после его смерти, хотя при всей важно-
эти этого отдела римской истории самого по себе все-таки для принципата гражданские
войны были только его предпосылкой. С этой точки зрения взгляд Н. А. Машкина,
развитый им на стр. 5, страдает некоторой неясностью: «Таким образом,— пишет он,—

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
предпосылку принципата следует искать в социальной истории II и I вв. до н. э. Но
видеть во всей многообразной истории этого времени лишь преддверье к принципату
было бы неверно... Нет поэтому никаких оснований видеть в истории II и I вв. лишь
подготовку римской монархии» (стр. 5). Это абсолютно правильно, если брать римскую
историю в целом. Но, повторяю, для историка, который занимается генезисом и социаль¬
ной природой принципата Августа, все предшествующее — только его предпосыл¬
ки. Это, конечно, не означает, что Н. А. Машкину нужно было в какой-нибудь степени
упрощать проблемы, связанные с диктатурой Цезаря и с гражданскими войнами 44—
31 гг.
Самой ценной частью «Введения» является анализ социальной природы цезаризма.
Отправляясь от определения бонапартизма, данного классиками марксизма-ленинизма,
и учитывая своеобразие римского рабовладельческого общества, Н. А. Машкин при¬
ходит к совершенно правильным, на наш взгляд, выводам. Сходство римского цезаризма
с бонапартизмом он усматривает в том, что цезаризм также возникает в результате
узурпации, что он опирается на армию и что для него характерно лавирование между
различными социальными группами. Однако при этих чертах внешнего сходства це¬
заризм отличается от бонапартизма рядом внутренних признаков. Цезаризм, во-пер¬
вых, является плодом разложения римской рабовладельческой демократии. Во-вторых,
он опирается на профессиональную наемную армию. В-третьих (и это самое главное),
лавируя между различным и прослойками римского общества, цезаризм исключает
из этого лавирования рабов:
«Бонапартизм,— пишет Н. А. Машкин,— был обусловлен определенным соотно¬
шением различных классов буржуазного общества: буржуазии, пролетариата, кресть¬
янства. Если мы возьмем политику римского цезаризма по отношению к различным
классам римского общества в середине I в. до н. э., то мы должны будем отказаться от
аналогии. У Юлия Цезаря не было никакой особой политики по отношению к рабам»
(стр. 811.
Это совершенно верно, и в этом заключается принципиальное внутреннее отличие
цезаризма от бонапартизма. О принципиальном отличии «преторианского режима»
писал Энгельс в письме к Марксу от 3 декабря 1851 г.: «...возможен ли преторианский
режим периода римской империи, предпосылками которого являлись совершенно по-
военному организованное обширное государство, обезлюдевшая Италия и отсутствие
современного пролетариата,— возможен ли такой режим в географически-концентри-
рованной, густо-населенной стране, как Франция, обладающей многочисленным
промышленным пролетариатом»1.
В советской исторической литературе нам неизвестно ни одной попытки дать анализ
военной диктатуры Цезаря с точки зрения ее сравнения с бонапартизмом, исходя из
марксистско-ленинского понимания бонапартизма. Попытка Н. А. Машкина является
первой и, как мы указывали выше, очень удачной.
В этом же «Введении» нам хотелось бы отметить пересмотр общепринятого взгляда
на Клодия как только на агента Цезаря. Н. А. Машкин полагает, что после отъезда
Цезаря из Рима Клодий проводил свою самостоятельную политику, не зависящую от
Цезаря. Движение, которым руководил Клодий, «скорее всего... было движение люмпен-
пролетарских слоев городского римского населения в условиях кризиса римского
государства» (стр. 35). Это, конечно, нисколько не противоречит тому, что «Клодий
был беспринципным политиком» (там же). Наоборот, люмпен-пролетарский характер
движения в целом не исключает, а предполагает беспринципность его вождя (само собой
разумеется, последнее не должно означать, что все другие политики эпохи конца рес¬
публики были принципиальными людьми!).
Переходим к первой части монографии. Не останавливаясь на частностях, здесь
необходимо подчеркнуть несколько важных моментов. Автор правильно считает, что
в событиях второй половины 40-х годов аграрный вопрос занимал очень важное место·
1К. Маркс и Ф. Энг ел ь с, Соч., т. XXI, стр. 303.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
Он оспаривает широко распространенное представление, что для ветеранов обладание
землей не имело никакого значения: «...Не для всех ветеранов обладание собствен¬
ным участком было кратковременным и преходящим» (стр. 145). Поэтому в аграрном
законе Люция Антония, в проскрипциях и конфискациях земли, в выведении колоний
ветеранов нужно в конечном счете искать аграрную подоснову: «Это была модификация
борьбы между крупным и мелким землевладением, столь характерной для римской
истории эпохи республики» (там же). В результате бурных событий 40-х г одов выиграла
средняя и мелкая земельная собственность: «Мы имеем все основания у тверждать,—
пишет Н. А. Машкин,— что в результате проскрипций и гражданской войны возра¬
стает удельный вес средней и мелкой земельной собственности в Италии» (стр. 301)·
Прекрасно написана глава «Союз цезарианцев и кризис рабовладения» (стр. 176—
198). Комментируя манифест триумвиров, приводимый Аппианом, Н. А. Машкин пра¬
вильно отмечает социально-классовые предпосылки проскрипций, «антиаристократиче-
ские и антиплутократические тенденции» солдат, которые стояли за спиной триумвиров
и давили на их волю: «Солдаты получали возможность расправиться с теми, кто по
своему богатству и знатности стоял на верху социальной лестницы» (стр. 180). Это не
исключает того, что проскрипции были для триумвиров способом рас правиться со
своими политическими противниками и добыть средства для борьбы с республикан¬
цами. Но учет социальных сил (пусть эти силы были в значительной своей части деклас¬
сированной военщиной) помогает глубже вскрыть общественную закономерность собы¬
тий 43—42 гг. и отделаться от слишком «персональной» трактовки второго триумвирата.
В господстве триумвиров автор видит новую фазу цезаризма, «когда от политики
лавирования цезарианские вожди переходят к неприкрытому господству, опирающе¬
муся исключительно на войско» (стр. 197).'Однако эта форма власти не могла обеспе¬
чить «охраны устоев рабовладельческого общества» (стр. 196). Система проскрипций
приводила к нарушению рабовладельческой собственности, восстанавливала рабов
против господ, окончательно разрушала семью. «В этом и заключается сущность того
социального кризиса, который начался после смерти Цезаря и продолжался более де¬
сятилетия» (там же).
Очень интересны соображения Н. А. Машкина относительно истерической досто¬
верности Описаний проскрипций, сохранившихся у Аппиана и других античных авто¬
ров. Сравнивая эти описания с данными надписи, известной под названием 1аийаЫо
Питав, Н. А. Машкин приходит к важному выводу: «Таким образом, надпись помогла
нам признать рассказы о проскрипциях, несмотря на всю кажущуюся фантастичность,
в основе своей восходящими к реальной действительности и базирующимися на доку¬
ментах, современных событиям. Лишь отдельные рассказы сочинены для доказатель¬
ства тех или иных положений, служивших темами для риторических упражнений, но
таких рассказов, повидимому, мало» (стр. 184). И еще один важный момент, касающийся
проскрипций, отмечает автор. Проскрипции сломили всякое возможное организованное
сопротивление триумвирам в Риме и Италии и, таким образом, лишили Брута, Кассия
и Секста Помпея всякой поддержки внутри Италии (стр. 192).
В главе «Битва при Акции и ее следствия» Н. А. Машкин выдвигает остроумную
гипотезу о том, на какие силы опирался на Востоке Октавиан в период войны с Анто¬
нием. Если Антоний искал опоры в восточных династах, то Октавиан противопостав¬
лял ему «деловые круги греческого населения». Возможно, что эта поддержка Окта-
виана греческими полисами и объясняет нам быстрое падение авторитета Антония в Азии
и Сирии (стр. 286).
Постановка широких методологических проблем является чрезвычайно ценной
чертой рецензируемой работы. Умело применяя основные положения марксистско-
ленинской методологии, автор использует их для того, чтобы вскрыть закономерность
в кажущемся хаосе событий. Выше мы указывали на правильный анализ социальной
природы военной диктатуры Цезаря, выполненный Н. А. Машкиным. Аналогичный
анализ производит он, чтобы решить вопрос, могут ли быть названы революцией собы¬
тия 44—30 гг. Критикуя «методологическую» путаницу, существующую в этом вопросе
у буржуазных историков, и опираясь на исследования советских авторов, Н. А. Машкин

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
приходит к правильному заключению, что гражданские войны конца республики
нельзя считать революцией.
Переход к империи, конечно, был известным выходом из кризиса, в котором
большую роль играло «революционное движение рабов и низших слоев сво¬
бодного населения» (стр. 296). Однако «видеть во всяком перевороте революцию
значит отказываться от объективного познания прошлого» (там же). Гражданские
войны не привели к глубоким социальным преобразованиям и закончились только по¬
литическим переворотом. Этот переворот был новой формой военной диктатуры, новой
формой цезаризма, получившей название принципата.
Исследованию политической формы и социальной сущности принципата Августа
посвящена вторая, главная часть монографии Н. А. Машкина. В ее первых разделах
(стр. 311—376) автор занимается источниковедческими и историографическими проб¬
лемами, относящимися к принципату, в частности, подвергает исчерпывающему
анализу основной исторический источник эпохи— Res gestae divi Augusti (стр. 311—
328).
В связи с этим уместно будет коснуться постановки этих проблем в монографии
в целом. Три основных ее раздела (введение и две части) включают обзоры источников
и литературы (особенно подробны они во второй части). Эти обзоры представляют боль¬
шую ценность. Не стремясь к исчерпывающему перечислению всех работ, посвященных
принципату (это было бы технически невозможно и едва ли целесообразно по существу)^
Н. А. Машкин подвергает разбору основные произведения. Здесь необходимо особо
подчеркнуть большое внимание, которое он уделяет работам русских дореволюционных
и советских исследователей. В ряде случаев автор отмечает приоритет русской науки
перед зарубежной.
Один только упрек можно сделать Н. А. Машкину в этой области. В разделе «Прин¬
ципат в трудах русских ученых» (стр. 350—355) он упустил выдающегося русского ис¬
следователя И. В. Нетушила. В своем известном курсе «Обзор римской истории»
(1-изд. 1912 г., 2-е изд. 1916 г.) Нетушил уделяет много внимания «правовой основе
принципата» и приходит к выводам, предвосхищающим взгляды новейших исследо¬
вателей.
В монографии использованы все группы источников. Не вдаваясь в детали, необ¬
ходимо оттенить здесь только некоторые моменты. В изложении событий, предшествую¬
щих II триумвирату, широко использован такой первоклассный источник, каким являет¬
ся переписка Цицерона.
Заслугой Н. А. Машкина нужно признать также использование фрагментов не¬
заслуженно забытого греческого историка Николая Дамасского. Его «Жизнь Цезаря»
служит одним из важнейших источников для раннего периода жизни Октавиана.
Излишне было бы говорить здесь о значении монет как исторического источника.
Они очень широко представлены в рецензируемой монографии (некоторые пущены в на¬
учный оборот впервые). Ряд вопросов политической истории изучаемой эпохи находит
освещение (а иногда и решение) благодаря искусному использованию монет Н. А. Маш¬
киным. Таковы, например, вопросы религиозной и династической политики Цезаря
(стр. 71—72), политической пропаганды (стр. 205—206, 256, 257 и др.), деятельности
и программы Августа (стр. 380, 448 и др.), его титулов (стр. 384, 391, 398) и пр. Моно¬
графия Н. А. Машкина может служить блестящим примером того, каким богатым и
многогранным историческим источником являются монеты в умелых руках.
Много места во второй части монографии занимает вопрос о юридических основах
власти Августа. Этому целиком посвящен весь раздел «Власть Августа» (стр. 376—401)
и значительная часть предшествующего раздела («Проблема принципата в историогра¬
фии нового и новейшего времени», стр. 338—376). Автор, несомненно, прав, когда он,
предвидя упрек, который ему может быть сделан, заявляет: «Нельзя... согласиться
с теми, кто считает, что все изыскания, касающиеся оформления власти Августа, со¬
ставляют что-то несущественное, не помогающее выяснить нам характер политических
отношений того времени» (стр. 395). Он также прав, когда указывает на важность юри¬
дических категорий в римской политической жизни. И тем не менее вопрос об юридиче-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
сном оформлении принципата занимает и монографии .непропорционально большое
место.
Когда лросматрипаешь один за другим оба иышеиазнашшх раздела, получается
ипечатление, что аитор псиолыю подпал под некоторое влияние юридического форма¬
лизма. Нам кажется, например, что для существа дела имеет ужо не столь важное зна¬
чение вопрос, являлась ли auctoritas или что другое истинной основой власти Августа.
Наше замечание тем более справедливо, что некоторые другие разделы второй части
непропорционально малы. Так, например, хотелось бы, чтобы небольшой раздел, скром¬
но озаглавленный «Из жизни римских провинций в эпоху Августа», превратился в на¬
стоящий полноценный отдел «Римские провинции в эпоху Августа». Это тем более
"ледовало бы сделать, что роль провинций в образовании принципата не нашла в
монографии почти никакого освещения, что является крупным упущением. Нам
кажется также, что можно было бы расширить раздел «Социальная политика Августа»,
хотя вообще-то он написан превосходно.
Чрезвычайно интересен раздел «Римский мир и укрепление ус.тоев рабовладельче_
ского общества». Это — одна из центральных глав монографии. Идея, положенная в ее
основу, дает возможность попять и социальный смысл монархии Am уста н классовую
направленность его реформ. «Pax Romana» должен был означать не только прекращение
пойн, он указывал на необходимость укрепить устои рабовладельческого общества»
(стр. 409).
Такое расширительное толкование понятия «pax Romana» совершенно правильно,
и оно многое объясняет нам в деятельности Августа. И ревизия эргастулов, и
законы Фуфия Каниния и Элия Септия, и брачное законодательство становятся нам
понятными и свете укрепления основ рабовладельческого общества, потрясенных страш¬
ным кризисом I в.
Необходимо также отметить интереснее замечание на стр. 418: «Августу удалось
предотвратить восстание рабон, но борьба последних против рабонладельцев приняла
иной характер: она развертывалась в отдельных домах и поместьях, рабы угрожали
жизни своих хозяев, в отдаленных от центра имениях они портили инвентарь, плохо
работали, расхищали имущество» (стр. 418). Это замечание многое объясняет нам в ха¬
рактере классовой борьбы эпохи Юлиев-Клавдиев.
В наших беглых замечаниях мы могли только в очень небольшой степени исчер¬
пать богатое содержание монографии Н. А. Машкина. Повторяем еще раз, что ее выход
в спет мы считаем крупнейшим событием на нашем историческом фронте. Будем надея¬
ться, что 1949 год стал началом появления больших советских монографий по древней
истории.
К сожалению, в книге очень много опечаток: к тем 30, которые указаны в списке
опечаток, без труда можно прибавить еще столько же. Но если исключить этот момент,
внешнее оформление книги не плохое. Особенно нужно отметить хорошие рисунки
монет.
С. И. Ковалев
Ю Вестник древней истории. .V? 2

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В. В. ПИОТРОВСКИЙ, Археология Закавказья с древнейших
времен до I тысячелетия до н. э., Курс лекций, Л., 1949, 131 стр.,
12 табл., цена 10 руб.
Рецензируемая новая книга Б. Б. Пиотровского является обработанным конспек
том лекций по археологии Закавказья, прочитанных автором на историческом факуль¬
тете ЛГУ им. А. А. Жданова. В этом курсе, состоящем из 15 лекций, Б. Б. Пиотровский
поставил своей задачей на конкретном археологическом материале «выявить основную
линию развития древнего общества Закавказья, показать значение истории Закав¬
казья для истории народов СССР».
В результате крупных археологических работ в Закавказье за последние 20 лет
советские археологи открыли многочисленные древние памятники, позволившие осве¬
тить не известные до того времени страницы прошлого народов Закавказья. В своем
курсе Б. Б. Пиотровский изложил историю Закавказья, начиная с древнейших эпох
существования там человека вплоть до I тысячелетия до н. э.
В первой лекции, посвященной изучению древнейшей культуры Закавказья,
выделены два периода изучения археологии Кавказа — начальный, охвативший целое
пятидесятилетие «интенсивного накопления материала, собирания археологических
коллекций для музеев», и позднейший — «после установления в Закавказье советской
власти и окончания гражданской войны, когда молодые республики Закавказья —
Азербайджан, Армения и Грузия—встали на путь неуклонного роста». Материалы лек¬
ции показывают развитие археологии на Кавказе, начиная от первых раскопок мо¬
гильника у с. Самтавро, близ Мцхета (положивших начало археологическому изучению
Закавказья более 80 лет назад), вплоть до настоящего времени. Б. Б. Пиотровский пра¬
вильно подчеркивает, что за последние годы советские археологи не только расширили
наши фактические знания, но и перешли к качественно новому периоду исследований:
«от музейного собирательства древностей археологии Закавказья... к исследованию
памятников материальной культуры, как исторического источника».
В этой лекДии следовало подвергнуть критическому рассмотрению вопросы,
связанные с публикацией кавказских археологических материалов в дореволюционный
период. Ведь хорошо известно, что к раскопкам на Кавказе допускалось в то время не
мало случайных лиц, часто иностранного происхождения, которые затем из года в год
печатали результаты своих раскопок в виде подробных отчетов (таковы отчеты Рёслера,
Бёлька, Байерна) в немецких археологических журналах. В России же в отчетах Архео¬
логической комиссии появлялись лишь краткие выдержки из них. Известно, что му¬
зейные собрания Парижа и Берлина пополнялись находками с Кавказа.
Во второй лекции Б. Б. Пиотровский останавливается на характеристике
эпохи палеолита. В ранний четвертичный период Закавказье представляло благоприят¬
ные условия для развития человеческого общества, и, как подчеркивает автор, «не слу.
чайным, повидимому, является тот факт, что наиболее ранние следы человеческой куль¬
туры на территории СССР прослеживаются в Закавказье, в частности в Абхазии и
Армении». Краткой, но обстоятельной сводкой впервые подытоживаются крупнейшие
успехи в области изучения палеолита Закавказья, достигнутые советскими археоло¬
гами за последние 10—15 лет. В результате этих исследований, пишет Б. Б. Пиотров¬
ский, «Кавказ, в частности Закавказье и восточный берег Черного моря, представляется
нам одним из центров древнейшей человеческой культуры, связующим звеном палео¬
литических культур Средиземноморья с Северным Причерноморьем». Следует подчерк¬
нуть тот факт, что еще совсем недавно было широко распространено мнение ученых
о позднем заселении Кавказа человеком. Так, в 1926 г. в общем очерке по до-истории
Закавказья нам приходилось писать, что, хотя ранние периоды каменного века не пред¬
ставлены совсем, все нее не следует соглашаться в атом с мнением некоторых ученых, что
каменный век совсем не имел места или существовал на Кавказе очень недолгое время,
не оставив по себе сколько-нибудь значительных следов. Более вероятно, что отсутствие
памятников ранних периодов на Кавказе следует отнести за счет пробелов в наших

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
знаниях 1. В настоящее время древнейший период истории человеческого общества
в Закавказье выступает с достаточной полнотой, и «миф о позднем заселении Кавказ;!
можно считать окончательно рассеянным».
В третьей лекции делается попытка дать сводку по неолиту Кавказа. Мате¬
риалов, относящихся к этому врзмени, известно пока крайне недостаточно. Неолитиче¬
ские стоянки, открытые в Закавказье, в Западной Грузии, в Армении, на черномор¬
ском побережье, Б. Б. Пиотровский сопоставляет с неолитическими и начальной поры
медного века памятниками на Северном Кавказе (Агубековское поселение, поселение
и могильник у Мальчика). Эти материалы характеризуют общество того времени как
находившееся на ступени матриархального рода; основой его хозяйства были охота
и собирательство. В связи с этим утверждением интересны наблюдения над стратигра¬
фией холма Шамирамальти (около Вана), где имеются материалы, указывающие на
существование в поздненеолитический период в Закавказье земледелия. Это дает оспо-
паиис Б. Б. Пиотровскому сделать заключение, что в Закавказье развитие культуры
шло более интенсивными темпами и создало предпосылки для быстрого освоения металла
п окончательного перехода общества от охотничье-собирательского хозяйства к земледе¬
лию и скотоводству.
Четвертая лекция охватывает культуру медного века с конца III тысячеле
тия до н. э., включая энеолитические поселения в Армении у с. Шенгавит, близ
Еревана, у Шреш-Блур и Кюль-Тапа, около Эчмиадзина, и Эларское поселение в Котай-
ском районе, стоянки древней Колхиды в Грузии, курганы с находками энеолптиче-
ского времени из Нагорного Карабаха и др. Б. Б. Пиотровский с большой тщатель¬
ностью подытоживает как все имеющиеся в литературе сведения, так и в большинстве
своем неизданные археологические материалы, по энеолптической культуре Закав¬
казья.
Б. Б. Пиотровский правильно отмечает, что памятники медного века Закавказья
обнаруживают поразительное сходство с памятниками той же стадии развития обще¬
ства на территории Передней Азии. Однако при всей близости они выявляют также
и определенное своеобразие, что указывает на самостоятельность их развития. Все же
не объяснена причина значительного отставания культур медного века в Закавказье,
который датируется второй половиной III тысячелетия до н. э., а в соседних странах—
и северном Иране, горной Туркмении, в Малой Азии (Анатолии; — началом III тысяче¬
летия, тогда как в Южном Иране и в Месопотамии медный век наступил еще раньше,
в конце IV тысячелетия до н. э.
Пятая лекция включает археологические памятники Закавказья второй поло¬
вины II тысячелетия до н. э. В это время складывается культура раннего периода эпохи
бронзы. Наряду с ростом скотоводства наблюдается постепенная дифференциация пле¬
мен; у отдельных богатых скотом племен богатства накапливаются и становятся средст¬
вом обмена, что приводит к укреплению связей со странами Передней Азии. В курган¬
ных погребениях этого времени (могильники у Тазакенда, Зурнабада и др.) типичной
является красная керамика с черной росписью. Аналогичная керамика была найдена
при раскопках крепости Муханнат-тапа около Еревана, причем она залегала в слое выше
предметов медного века первой половины II тысячелетия до н. э. и ниже слоя урарт¬
ского периода вместе с обломками черных лощеных энеолитических сосудов эларского
типа.
Аналогичная керамика с росписью обнаружена и в богатых курганах, раскопан¬
ных Б. А. Куфтиным в Триалети, в Цалкииском районе в Грузии. Б. Б. Пиотровский
считает, что погребения в курганах Триалети принадлежат вождям богатого скотовод¬
ческого племени, тогда как погребения у Тазакенда, Зурнабада и др. представляют со¬
бой рядовые могильники того же периода. Это замечание ново и интересно. С первых лет
открытий, сделанных Б. А. Куфтиным в Триалети, несмотря на совершенную уникаль-
1 См. Т. С. П а с с е к и Б. А. Лат ы н и и, Очерк до-истории Северного
Азербайджана, ИООИА, 1926, № 3, Баку.
10*

148
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
иость его находок, казалось необходимым уделить большее лнимание установлению
взаимосвязей вновь открытой им культуры с ранее известными памятниками Куро-
Араксинского Двуречья. В связи с этим особенно ванты новые раскопки Б. Б. Пиотров¬
ского в. 1948 г. в Кировакапе, где обнаружено богатое погребение с расписной керами¬
кой, золотыми и серебряными сосудами, бронзовыми предметами вооружения, анало"
гичными триалетскому комплексу находок.
Здесь же в этой лекции касается Б. Б. Пиотровский и спорного для Закавказья
вопроса о датировке Кизил-Вапского могильника, в котором обнаружена расписная
керамика различных типов. Вполне соглашаясь с основной датой, выдвинутой Б. Б. Пи¬
отровским для Кизил-Ванка I и II (вторая половина II тысячелетия—начало I тысяче¬
летия до н. э.), следует, как мне думается, подчеркнуть, что эта культура крашеной
керамики Закавказья в дальнейшем развивается па протяжении всего I тысячелетия до
н. э., доживая до первых веков н. э. Правда, далеко еще не все этапы ее развития извест¬
ны и могут быть охарактеризованы, однако исследованные памятники типа Ялойлу-
Тапа — Алазань — Мингечаур — Джафархан показывают, что в восточном Закав¬
казье, в долине Алазани и Куро-Араксинского дпуречья продолжает развиваться земле¬
дельческая культура крашеной керамики, уходящая своими корнями во II тысячелетне
до н. э. На этой основе в половине I тысячелетия до н. э. складываются здесь новые
объединения земледельческих племен, возможно, оставившие многочисленные городища
и древние оросительные каналы в Мильской и Муганской степи.
Последующие лекции (шестую — одиннадцатую) Б. Б. Пиотровский
посвящает культуре эпохи бронзы, т. е. X—VIII вв. до н. э. Могильники бронзового
пека еще совсем недавно, лет 20 назад, когда не были известны памятники предшествую¬
щих периодов, считались древнейшими для Закавказья. По существовавшим тогда
теориям, зарождение культуры бронзы происходило не на Кавказе, а где-то па Востоке
(теории Вирхова, Шаптра, Моргана, Мортилье, Монтелиуса). По мнению других (Гер¬
пес, Вильке), бронзовые изделия проникали па Кавказ из Западной Европы. Проведен¬
ные обследования древних могильников в богатых меднорудных районах Закавказья,
где имеется наряду с медной рудой и олово и сурьма, показали, что металлургия Кав¬
каза была в значительной степени самостоятельна и теснейшим образом связана с ле-
реднеазиатской.
Б. Б. Пиотровский выделяет основные районы, связанные с закавказской метал¬
лургией, и указывает, что эти районы характеризуются также и определенными фор¬
мами бронзовых изделий; далее подробно перечисляются древние памятники разных
районов. Вместе с тем Б. Б. Пиотровский как бы намеренно не выявляет своеоб¬
разия культуры в каждом районе, не указывает границ распространения отдельных
культур, например, Колхидской или Кобапской и др. Своеобразие отдельных культур,
определившееся в I тысячелетии до н. э., на Кавказе, соответствует определенным
племенным объединениям древнейшего Закавказья, и мне думается, что для понимания
исторической обстановки, которая сложилась в этот период разложения доклассо¬
вого общества, необходима большая детализация намечающихся археологических
культур с выделением основных их признаков.
Для одного из районов — Ходжалинского — Б. Б. Пиотровский выделил ряд
особенностей. Так, в курганных погребениях постоянно обнаруживается большое
количество золотых изделий переднеазиатского происхождения. Племена эти вели си¬
стематический обмен с урартами или с племенами к югу от Аракса. В одном пз ходжа-
линских курганов была сделана находка агатовой (сардониксовой) пронизки в виде
бутона цветка с клинообразной надписью, содержащей имя ассирийского царя Адад-
иирари. Можно указать еще, что именно в ходжалинских курганах обнаружены полив¬
ные керамические изделия, шедшие, видимо, также из Ассирии.
Особые лекции Б. Б. Пиотровский специально посвятил характеристике памят¬
ников культуры, хозяйства, ремесла и религии эпохи бронзы. Так, в девятой
лекции, стремясь выявить основные черты хозяйства первой половины I тысячелетия
до н. э., автор показывает на различных примерах сочетание земледелия с полукоче¬
вым скотоводством. «Использование горных пастбищ представляло в условиях то'о

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
149
времени неограниченные возможности для роста скотоводства. Скот стал основным
богатством первобытных общин, предметом накопления и обмена. Территориальная
близость горных пастбищ и мест разработки медных руд, па которых было основано
местное ремесло, создавала, при сравнительно еще неразвитом обмене, благоприятные
условия для развития культур племен, живших в горных районах Кавказа, которые
в эпоху бронзы приобрели значение ведущих районов» (стр. 78).
В десятой лекции Б. Б. Пиотровский подробно останавливается па развитии
в обработке металла. В начале I тысячелетия до н. э. в Закавказье имелись местные
изделия из высококачественной бронзы, из меди и олова. Отливка предметов происхо¬
дила как в каменных разъемных формах, так и но восковой модели. Бронзовые предметы
постоянно украшались деревянной инкрустацией (ажурные навершия кинжалов),
а также чеканкой и гравировкой.
Очень интересно ставится вопрое о культе и религии эпохи бронзы. Так, води п-
надцатой лекции, изучая древние могильные сооружения: курганы, каменные
ящики и находимый в них инвентарь, Б. Б. Пиотровский анализирует погребальные
обычаи и верования в загробную жизнь. Многочисленные изображения, вырезанные па
черной керамике и заполненные Селой массой, позволяют рассматривать их как сцены
магического заклинания животных. Наряду с этим прослеживается культ неба и солнца.
(символические изображения на бронзовых поясах, бронзовые прорезные диски, под¬
вески в форме птиц и т. п.). Р, заключение Б. Б. Пиотровский приходит к выводу, что
«в своей основе религия восточного Закавказья начиная с I тысячелетия до н. э. была
теснейшим образом связана с охотой. Но наряду с этим в жизни Закавказья большое
зиачение имели космические культы, оказавшие существенное влияние и на развитие
древней охотничьей религии, причем в зооморфных образцах часто выражались косми¬
ческие представления. Символика и отдельные амулеты, как, например, подвески в
форме прорезных дисков, свидетельствуют о большом значении культа солнца, который
становится одним из основных культов» (стр. 27).
Двенадцатая и тринадцатая лекции включают большой и разно¬
образный материал, освещающий историю и культуру Урарту в Закавказье. Привлекая
урартские и ассирийские клинописные тексты, автор освещает исторические события,
происходившие на протяжении нескольких столетий (IX—VI вв. до п. э.) в странах
древнего Закавказья, ставших частью Ванского царства, и отмечает, что влияние урарт¬
ской культуры имело зиачение для истории всего Закавказья в целом. Блестящей иллю¬
страцией взаимоотношений племен южного Закавказья с Урартским государством 1!
VII в. до и. з. являются раскопки автора на холме Кармир-Блур.
Скифы Северного Кавказа, получавшие в начале VII в. до н. о. через Закавказье
железо, как показывают раскопки на Кармир-Блуре, были связаны с урартскими цент¬
рами. Здесь найдены копские железные удила с костяными скифскими псалпями, брон¬
зовые трехгранные наконечники стрел скифского типа и т. п.
Находки каменных цилиндрических печатей, сердоликовых н агатовых бус асси¬
рийского происхождения указывают на связи этого урартского центра со странами
древнего Востока, пайденные золотые серьги VIII—VI вв.дон. э. свидетельствуют
о связях со Средиземноморьем. В раскопках обнаружены обломки глиняных табличек,
покрытых клинописью, свидетельствующих, что в Тейшебашш был свой архив. Слу
чайная находка небольшой печати-буллы из битума указывает на существование
второго архива, где хранились папирусные свитки.
Особо выделяет Б. Б. Пиотровский в четырнадцатой лекции вопросы,
связанные с культурой периода освоения железа (вторая четверть I тысячелетия до н.э.).
В это время (конец VII в. до п. э.) в материальном производстве происходит быст¬
рая замена бронзовых изделий железными. Горные районы, связанные с меднорудными
областями, перестают быть ведущими; включение южных областей Закавказья в состав
Ванского царства еще теснее связывает Кавказ с древиевосточпымп государствами
Передней Азии. Ведущими центрами становятся постепенно степные районы и долины
рек. Анализируя памятники этого периода, Б. Б. Пиотровский приходит к интересней¬
шему выводу, что «обширные территории оказываются в это время населенными пле~

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
менами, стоящими на одицакопой ступени общественного и культурного развитии.
Этот процесс, наблюдаемый как в Закавказье, так и на Северном Кавказе, создает
предпосылки для срастания племен, пходивших в союзы, в нечто целое, предпосылки
для образования пародов, связанных общим языком и общей культурой. Закавказье
стало переживать новую стадию развития ...» (стр. 115). Несмотря на то, что начинают
разрабатываться местные месторождения железа, формы ранних железных изделии
указывают па теснейшие спязи с урартской, иранской и скифской культурами.
Пятнадцатая, заключительная лекция «Скифы в Закавказье» посвящена
чрезвычайно интересному и сложному вопросу о вторжении киммеров и ски¬
фов в Переднюю Азию и о путях, которыми двигались скифы в Закавказье.
«Именно в это время (VIII—VII вв. до н. э.) наблюдается,— пишет автор,—
интенсивное возвышение отдельных стран Передней Азии, главным образом ва
территории древневосточного мира, начавших решительную борьбу с крупнейши¬
ми государствами, в состав которых они входили или у которых они находились
в подчинении. Глубоким внутренним кризисом, распадом древневосточных государств
объясняется не только сама возможность вторжения в Переднюю Азию кочевников
с севера, но и поразительно быстрый их успех в борьбе с могучими по внешнему виду
древними государствами» (стр. 122).
При раскопках многих городов Передней Азии в слоях VII—VI вв. до п. э. были
найдены бронзовые наконечники стрел, по форме совпадающие со скифскими. Эти стрелы
связаны с проникновением в VII в. до н. э. киммеров и скифов в Переднюю Азию.
На урартских городищах и крепостях собрано большое количество бронзовых наконеч¬
ников стрел скифского типа. На холме Кармир-Блур, как известно, наконечники стрел
скифского типа принадлежали врагам, разрушившим крепость в начале VI в. до н. э.
До начала VI в. до н. э. прослеживаются связи Закавказья со скифами Западного При¬
черноморья.
В заключение Б. Б. Пиотровский останавливается на понятии термина «скифы»,
понимая под этим термином народы, близкие друг к другу по культуре. Археологиче¬
ское изучение степей Восточной Европы и Азин выявляет характерные черты скифской
стадии развития общества.
Следует указать, что каждая лекция курса всегда заключает интересные исте ¬
рические обобщения. В конце указывается специальная^ литература. К книге прило¬
жено 12 таблиц, иллюстрирующих основные разделы лекций. Следовало бы дополнить
их еще картами, дающими ясное представление о местоположении того или другого
памятника.
Курс лекций Б. Б. Пиотровского, безусловно, является не только цепным учеб¬
ным пособием, но и интересной книгой по археологии Закавказья. На основе археоло¬
гических материалов из раскопок в Армении, Грузии и Азербайджане автору удалось
показать историю развития древнего общества в Закавказье, осветить целые разделы
древней истории и культуры народов Кавказа, указать па результаты больших раско¬
пок, проводившихся за последние 25 лет. Археологические материалы, использованные
автором как исторические источники, еще раз подтверждают, что советские археологи
не только осуществляют успешные раскопки, обогащающие науку новыми открытиями,
но и, на основе применения марксистско-ленинской теории, ставят и разрешают круп¬
ные исторические проблемы.
Проф. Т. С. Пассек

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
ГОМЕР, Илиада, Перевод В. Вересаева, ГИХЛ, М,— Л., 1949,
стр. 550+25 гравюр на дереве, тираж 10000 экз., цена 17 руб.
Большой решимостью, смелостью и уверенностью в своих силах должен обладать
тот, кто ставит перед собой задачу перевести одно из великих произведений мировой
литературы. Не только многие из них сами стали классическими с давних времен, но
и переводы их, сделанные крупными мастерами, приобрели почти такие же права, как
и оригинал. В особенности это касается тех произведений, знакомство с которыми
в подлиннике доступно немногим специалистам, но которые следует знать каждому.
На первом месте среди таких произведений стоят, несомненно, поэмы Гомера. Пере¬
воды Гнедича и Жуковского настолько прочно вошли в неотъемлемый фонд русской
литературы, что кажется невозможным не только заменить, но даже изменить их.
И тем не менее приходит время, когда и тот и другой вопрос может и должен быть
поставлен со всею серьезностью.
Еще в конце XIX в. (в 1896 г.) вышел новый перевод «Илиады», сделанный
Н. М. Минским. Однако большого успеха этот перевод не имел, хотя до 1918 г. он пе¬
реиздавался три раза, а в 1935 г. вышло новое, заново пересмотренное переводчиком
издание. Большинство читателей, интересовавшихся античностью (не говоря уже
о специалистах-классиках), остались верными старому переводу Гнедича. Несмотря
ва свой устаревший и условный язык, этот перевод передавал естественный пафос
и динамику «Илиады» более полно и точно, чем ясный, простой, но сухой и вялый
перевод Минского, стоящий, кроме Того, значительно ниже перевода Гнедича и
а филологическом отношении.
В 1912 г. была сделана интересная попытка «обновить» перевод Гнедича, осво¬
бодив его «от наиболее устарелых и неудачных слов и тяжелых оборотов, сохраняя
бережно его основной тон и колорит», но во всем остальном сохранив его полностью.
Эту переработку, произведенную А. Е. Грузинским (изд. ОКТО, М., 1912), можно
в общем признать удачной; однако многие архаизмы в ней все-таки сохранились, сохра¬
нился и несколько устаревший строй языка Гнедича; кроме того, Грузинский оставил
неисправленными и некоторые ошибки в переводе Гнедича (которых, надо сказать, очень
мало). В настоящее время это издание Грузинского является библиографической ред¬
костью.
Несмотря на все это, вопрос о необходимости коренного пересмотра перевода
Гнедича или о новом переводе «Илиады» становился все более и более настоятельным
ввиду того, что читательские круги безмерно выросли и растут у нас с каждым годом;
знание же церковно-славянских слов и выражений, являющееся необходимой пред¬
посылкой чтения перевода Гнедича, имеется только у людей, специально занимающихся
древней русской литературой.
В. В. Вересаев, крупный писатель, знаток русского языка и литературы и фило¬
лог по образованию, перу которого принадлежат переводы поэм Гесиода и произведений
греческих лириков, поставил перед собой задачу, сходную с той, какую выполнил
А. Е. Грузинский: дать новый перевод «Илиады», переработав для этого перевод Гнедича
с точки зрения современного словоупотребления и синтаксиса. «В основу своего пе¬
ревода,— говорит В. В. Вересаев в предисловии (стр. 6),— я кладу перевод Гнедича
везде, где он удачен, везде, где его можно сохранить. „Илиада“, например, кончается
у Гнедича таким стихом:
Так погребали они конеборного Гектора тело.
Лучше не скажешь».
В 1939 г. В. Вересаев читал отрывки из своей работы в Москве и имел
большой успех. Работал В. Вересаев над своим переводом долго и усердно, все
время вводя в него новые варианты и стремясь к его улучшению. Он не делал из своего
перевода никакой тайны; наоборот, стремился ознакомить с ним и спросить совета и
у специалистов, и у рядового читателя и слушателя, ясно сознавая всю ответственность
за взятую им на себя задачу.

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Вересаев использовал отчасти и перевод Минского, внося в свой текст его «отдель¬
ные стихи и обороты» (там же, стр. 7), но в основном он дал свой собственный перевод
«Илиады». Свое воззрение на новый перевод Вересаев выразил так:
«Все хорошее, все удавшееся новый переводчик должен полною горстью брать из
прежних переводов, конечно, с одним условием: не перенося их механически в свой
перевод, а органически перерабатывая в свой собственный стиль, точнее, в стиль под¬
линника, как его воспринимает новый переводчик» (стр. 6).
Таким образом, в процессе работы над переводом «Илиады» Вересаев ставит перед
собой уже более сложную задачу, чем простое подновление или исправление старого
перевода. Принципы перевода изложены в кратком предисловии покойного В. Вересае¬
ва. Разберем прежде всего те два примера, которые он приводит сам (стр. 7) для нагляд¬
ной иллюстрации процесса своей работы. Надо, однако, заранее сказать, что именно
эти примеры не вполне еще уясняют, к чему же стремился Вересаев, заменяя стихи
Гнедича своими («Илиада», XV, 320—322).
Перевод Гнедича:
Но едва аргивянам в лицо он воззревши, эгидом
Бурным потряс и воскликнул и звучно и грозно, смутились
Души в их персях, забыли аргивцы кипягцую храбрость.
Перевод Вересаева:
Но лишь, данайцам в лицо заглянувши, потряс он эгидой,
Грозно и сам закричав в это время — в груди у ахейцев
Дух ослабел, и забыли они про кипящую храбрость.
В этих трех стихах у Гиедича (текст которого Грузинский не счел нужным изме¬
нять) действительно устаревшим является только слово «перс п» и выражение «в о з-
зревши в лицо». Принятое в настоящее время слово л гида вместо эгид
может быть введено при подновлении текста Гнедича без всякого изменения размера
стиха. От оригинала оба перевода отклоняются в одинаковой степени.
Выражение «забыли про храбрость» просто неверно (Вересаев, вообще говори,
любпт предлог «про» и далеко не всегда применяет его уместно). А вот «кипяп1ую»
было бы уместно заменить другим эпитетом при слове храбрость («неистовую», «герой¬
скую»). Таким образом, в приведенных трех стихах новый перевод не имеет значите.! ь-
пых преимуществ перед старым.
(Приам умоляет Ахилла о выдаче тела Гектора (XXIV, 503—506):
Перевод Гнедича:
Храбрый, почти ты богов! Над моим злополучием сжалься,
Вспомнив Пелея родителя! Я еще более жалок!
Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:
Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!
Перевод Вересаева:
Сжалься, Пелид, над мною, яви уваженье к бессмертным,
Вспомни отца твоего! Я жалости больше достоин!
Делаю то я, па что ни один не решился бы смертный:
Руки убийцы моих сыновей я к губам прижимаю!
Новый перевод более дословен во второй строке, п б нем нет непринятой в гекса¬
метре дактилической цезуры (неоднократно применяемой Гнедичем), но вторая по¬
ловина этой же строки у Гнедича («Я еще более жалок») и ближе к тексту и более вырази¬
тельна. В последнем из приведенных стихов имеются две замены, недостаточно обос¬
нованные: слово даиЗофотос переведено «убийца с ы н о в е й», а не детей (как
у Гнедича), хотя сужение понятия в данном случае текстом не подсказано; слова
«к устам» заменены менее благозвучным сочетанием «к губам». По слово «уста» нельзя

-КРИТИКА И КИКЛИОГРАФИЯ
153·
считать архаизмом; оно живет и в народной поэзии, и в пословицах, и в языке нашей
современной лирики наряду со словом «губы». Но вот всю последнюю строку
(ст. 506) следовало бы изменить в сторону уточнения. Сам Вересаев говорит
(стр. 7), «что прежние переводчики слишком уж боялись чрезмерной, по их мнению,
близости к оригиналу, уклоняющейся от наших обычных оборотов речи», и совершен,
но правильно требует большей точности в передаче своеобразных гомеровских выра¬
жений: так, например, стих Гомера (Илиада, IV, 350)
•Άτρείδη, ποιον σε έπος φυγεν ερκος όδόντο-ν,
который Гнедич передает
Речи какие, Атрид, из уст у тебя излетают?
Вересаев перевел
Что за слова у тебя сквозь ограду зубов излетели!
А вот то, что Приам вовсе не целует руки Ахилла, а протягивает свою собственную
руку к устам (=к подбородку) убийцы Гектора, — подобно тому как делает Фетида
(Илиада, I, 501), умоляя Зевса, —не передано ни Гнедичем, ни Минским и остав¬
лено Вересаевым без изменения по переводу Минского с заменой лишь «уст» на
«губы»; смысл же греческого текста совершенно ясен (ανδρός πχιδοφόνο'.ο ποτι στόμα
χεΤρ3 όρέγεσθαι).
Такой подробный разбор двух примеров нужен был для уяснения основной цели,
ради которой, по замыслу переводчика, была проделана им огромная работа. Перевод¬
чик мог иметь в виду поэтизацию перевода, уточнение его или только приближение его
к современной речи.
Перевод Вересаева, безусловно, достигает третьей цели — он звучит проще и по¬
нятнее для современного читателя. Однако для достижения только этой цели не было
необходимости делать новый перевод, а следовало сохранить первоначальный план и
продолжать работу над очищением перевода Гнедича от архаизмов, совершенствуя
переработку А. Е. Грузинского на основе выработанных им методов.
Перейдем теперь к разбору тех средств, какие использованы Вересаевым для пе¬
редачи характерных литературных приемов гомеровского эпоса. Одним из приемов,
наиболее бросающихся в глаза, является изобилие эпитетов, постоянных и повторяю¬
щихся, но в то же время чрезвычайно наглядных и разнообразных; перевод их с грече¬
ского на любой другой язык представляет огромные трудности ввиду того, что ни один
язык не дает возможности такого легкого образования составных прилагательных, как
греческий; передача их составными же прилагательными на русский язык делает его
тяжелым, так как в русском языке составные прилагательные мало употребительны;
они свободно и легко употребляются при описании наружности живых существ (сине¬
глазый, остроносый, длинноухий, косолапый и т. п.), но при описании вещей и явлений
применяется обычно не словосложение, а суффиксы (золотистый, мутноватый, громо¬
вой, дождливый и т. п.). Поэтому переводчик Гомера может итти двумя путями: либо,
пользуясь словосложением, создавать эпитеты по образцу греческих и этим придавать
языку перевода несколько приподнятый тон (даже применяя такие слова, какие вошли
в русскую поэзию благодаря Пушкину и Тютчеву, вроде «широкошумный», «громо¬
кипящий», «тяжело-звонкий» и др.), либо передавать гомеровские сложные эпитеты
описательно. Первым путем пошел Гпедич, создав ряд великолепных эпитетов, как,
например, «златотронный», «сребролукий», «шлемоблещущий», «крепкостеипый», по
в то же время отяжелив свой перевод архаизованными и для его времени сложениями,
как, «тмочисленный», «меднодоспешный», «кудреглавый», «благодумный» и даже «ле-
покормый» (=с красивою кормой»).
Минский шел вторым путем; он избегал слишком тяжелых эпитетов и прибегал к опи¬
саниям, например, «ахейцы в прекрасных доспехах», «троянки в длинных одеждах»,
«шлем с косматою гривой» и т. п., что звучит легче и естественнее для русской речи,
но, конечно, сильно отклоняет перевод от стиля оригинала. Надо, однако, заметить,
что иной раз Минский применяет словосложение и там, где Гнедич разлагает греческий

154
КРИТИКА И БИБЛПОГРАФИЯ-
э	in пет, например, в XXIII, 6 у Гиедича —«быстрые конники», у Минского —«быстро¬
конные».
A.	Е. Грузинский, внимательно изучивший перевод Гиедича и отметивший силь¬
ную зависимость от него перевода Минского, указывает в предисловии к своему труду,
что ряд составленных Гнедичем слов, «неловких и не прижившихся в языке... лежат
омертвевшими пятнами иа его речи». Тем не менее Грузинский считает этот перевод
обладающим несомненными, никем еще не превзойденными достоинствами. «Выбрав его
для издания,— говорит Грузинский,— мы решили сделать попытку освободить этот
перевод от наиболее устарелых и неудачных слов и тяжелых оборотов, сохраняя бере¬
жно его основной тон и колорит». Нельзя не признать попытку А. Е. Грузинского удач¬
ной: замены слов и оборотов Гнедича сделаны им искусно и со вкусом в стиле всего пе¬
ревода. В частности, это касается и сложных эпитетов: Грузинский устраняет наиболее
тяжелые и непонятные, вроде «стотельная», «волокожный» и т. п., но сохраняет те,
которые оказались живыми и выразительными.
B.	Вересаев в переводе эпитетов решительно примыкает к Гнеднчу. Он сохраняет
даже некоторые архаизованные эпитеты: «Хрисеида, прекрас ноланитпая
дева», «коннодоспешные мужи», '«конепитательный Аргос»,
■«коневласый шлем», и вводит даже новые составные эпитеты, которых нет
у Гнедича:	«Зевс я р к о м о л н е н и ы й» арущЕрошмос — у Гнедича «сребро-
молненный», у Минского просто «громовержец». Среди новых эпитетов есть и неудач¬
ные, например, «Патрокл богомилый» (ou'epiXos), «суда пряморогие»
(opAoxpaipoi). Последний эпитет Гнедич передает через «островерхие», Минский —
(неточно) через «крутобокие». Буквальный перевод Вересаева, как и приблизитель¬
ный Гнедича, никакого образа не вызывает; следовало бы скорее сказать «крутоно¬
сые», то есть суда с носом, поднятым вертикально вверх. Крайне неудачен стран¬
ный, звучащий совсем не по-русски эпитет Гефеста «хромец обепогнй»
(яр.(р1уит)г1?), заменивший простой перевод Гиедича —«хромоногпй». Этот эпитет и
непонятен, да, вероятно, и неверен, так как приведенное выше греческое слово имеет
скорее всего значение «сильный», «искусный па обе руки»1. Так же неудачен бу¬
квальный перевод «черноподный» (о ручье): по-русски было бы лучше «темноводный».
Необходимо все же отметить, что, несмотря на большое количество составных эпи¬
тетов, язык перевода Вересаева далеко не тяжел и производит впечатление живого,
почти современного рз'сского языка, лишь постольку условного, поскольку условным
является почти всякий язык поэзии. Надо сказать, что те части и эпизоды, в ко¬
торых мало статических описаний, но много динамики, обычно удаются Вересаеву
лучше, чем его предшественникам. Поэтому часто хороши описания в книге XVI,
например 306—307:
Бой закипел врассыпную. Сражались бойцы в одиночку.
Вождь нападал на вождя...
У Гнедича перевод непонятен:
Тут человек поражал человека в рассыпанной битве;
Каждый поверг воеводу...
У М ипсгсот о он тяжел:
Бой закипел мьж вождями,
И муж умерщвляем был мужем.
Перевод Вересаева, несколько распространяя очень сжатое описание Гомера, тем
самым нагляднее передает его.
Удачно передана и дальнейшая картина боя (ст. ст. 366—379):
Все в беспорядке бежали назад. Быстроногие кони
Вынесли Гектора вместе с оружьем. Оставил он сзади
Войско троянцев, которых задерживал ров. Уж у многих
1 См. В л. Краузе, Гомеровский словарь, изд. 2-е, Спб., 1896, и переработку
словаря Лтобкера 1914 г., s. v. Hephaistos.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
Быстрых коней колесничных во рву поломалися дышла,
Много осталось во рву колесниц предводителей войска.
Яро Патрокл наседал, ва собой призывая данайцев,
Беды врагам замышляя. Троянцы в стремительном бегстве
Все заполняли дороги, повсюду рассеявшись. Вихрем
Пыль поднялась к облакам. Расстилались по полю кони,
К Трое обратно несясь от ахейских судов и от стана.
Где только видел Патрокл, что теснее толпятся троянцы,
С криком туда он коней направлял. С колесниц под колеса
Падали мужи ничком, и гремели, валясь, колесницы.
Вересаев использовал здесь некоторые обороты Гнедича и отдельные слова его
в той же мере, как и в других частях своего перевода, например, исключительно удач¬
ное поэтически выражение «расстилались по полю кони», даже пожертвовав эпитетом
'(однокопытные», сохранение которого н применении к коням он отстаивает на стр. 8
своего предисловия. К сожалению, при Dcex достоинствах своего перевода, живо пе¬
редающего напряжение боя п целом, Вересаев напрасно не передал картинных слов
подлинника'о том, «то быстрые колесничные кони убегали, оставляя во рву колесницы
с поломанными дышлами, что, кстатв сказать, хорошо передано у Минского:
Резвые кони без счета ломали влекущие дышла
И покидали во рву колесницы вождей...
(но только не «умерщвленных», как закан«ивает стих Минский).
Сильной стороной перевода Вересаева является передача разговорной речи. Такие
места у Гнедича наиболее устарели, потому что он передавал их не разговорной речью
своего времени, н которой, если бы и истрепались некоторые выражения и обороты,
п наше время неупотребительные, она все-таки оставалась бы подлинною, живой речью,
— Гнедич почти всегда передает речи патетическим, искусственным языком, близким
к языку современной ему трагедии, который отнюдь не соответствует речам в гомеров¬
ском эпосе и присущим им лиричности, юмору, искреннему гпеву, словом — свойствам
живой разговорной речи. Например, Елена, в гневе упрекая Париса, говорит в пере¬
воде Гнедича (III, 432 и 426):
Шествуй теперь и Атрида могучего вызови снова',
Или страшись, да его копием укрощен ты не будешь!
Вересаев переводит это так:
Что ж, возвращайся обратно! Иди, вызывай Менелая
Снова сойтись в поединке...
Иначе быстро тебя укротит его крепкая пика!
Несмотря на не вполне понятный оборот «возвращайся обратно» (значение здесь:
«отправляйся обратно» или «обратно ступай», у Гомера просто «ну же, иди»), перевод
Вересаева гораздо живее.
В книге VIII, ст. 152, Нестор говорит Диомеду (по переводу Гнедича):
Сын бранноносца Тидея, бестрепетный, что ты вещаешь?
В переводе Вересаева:
Храбрым Тидеем рожденный,— ну, что, Диомед, говоришь ты!
В книге IX, ст. 388, Ахилл, отвергая предложения Агамемнона, говорит (по Гне-
;н" у):
Дщери супругой себе не возьму от Атреева сына...

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
В переводе Вересаева:
В жены себе не возьму Атридовой дочери...	.	I
Совсем непонятно выражены у Гнедина слова Ахилла о том, что он еще на родине
не раз хотел жениться и провести жизнь мирно (IX, 398—400):
Там, о, как часто мое благородное сердце алкает,
Брачный союз совершив, с непорочной супругою милой,
В жизнь насладиться стяжаний, старцем Лелеем стяжанных.
Последний стих перевода Гнедича с ею неупотребительным теперь выражением
«в жизнь» совсем непонятен. Перевод Вересаева и вполне понятен, и удачен, и дане
точнее перевода Гнедича:
Там я нередко отважной душою мечтал, чтоб жениться,
Чтобы с законной женой, по душе мною выбранной, жить мне
И наслаждаться богатством, что добыл Лелей, мой родитель.
В книге XVIII, 178—180, Ирида побуждает Ахилла отбить у троянцев тело Пат¬
рон ла. По Гпедичу:
Шествуй, не медли более', ужас ты в сердце почувствуй.
Если Латрокл твой будет игралищем псов илионских!
Срам на тебе, если тел> его искаженное придет!
Следуя главным образом Минскому и заменив в третьей строке только одно слопо
«вечный» словом «страшный», но оставляя гнедичевское «игралищем псов илионских»,
Вересаев дает такой перевод:
Живо вставай же, не медли! Подумай, какой тебе будет
Стыд, если станет Латрокл игралищем псов илионских!
Страшный позор тебя ждет, если труп изуродован будет!
Эти примеры ясно показывают преимущество метода перевода речей у Вересаева
сравнительно с методом Гнедича. Только иногда Вересаев чересчур увлекается ходя¬
чими разговорными оборотами. Например, троянские старцы в его переводе так го-
вс рят о Елене (III, 158):
Страшно похожа лицом на 'югинъ она всчноживущих.
Слово а’гмшс в подлиннике скорее соответствует нашему «до ужаса», то-есть Елена так
похожа на богиню, что страх берет. Во всяком случае было очень легко заменить со-
вевшепно неуместный вульгаризм «страшно похожа» хотя бьт выражением «ч^дпо
похожа», как сказал бы Гоголь.
Первый стих книги XIV переведен Вересаевым:
Лестор, хоть пил в это время, но тоже те крики услышал.
Выражение «пил» без указания ближайших обстоятельств по-русски имеет смысл
«пьянствовал».
Несмотря на такие отдельные неудачные выражения, которых можно было при¬
вести значительно больше, крупным достоинством перевода Вересаева является именно
его старание живо передать разговорную речь с ее эмоциональными оттенками — гне¬
вом, насмешкой, лаской, презрением и т. п.,— снизив однообразно-торжественный тон
речей п переводе Гнедича и значительно оживив их сравнительно с сухим языком пе¬
ревода Минского.
В споем »Предисловия переводчика» Вересаев говорит, что в основу своего перевода
он кладет перевод Гнедича, не считая ею, однако, вполне удачным. Вот какие недостат¬
ки видит Вересаев у Гнедича: 1) архаический язык перевода, 2) перенасыщенность
церковно-славянскими словами и выражениями, 3) «высокий слог», 4) отказ от передачи

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
довольно грубых подчас выражений Гомера и смягчение их. Вересаев указывает далее,
что «можно держаться ближе к подлиннику гораздо чаше, чем это делают прежние
переводчики». Вот вкратце те положения, какие положены Вересаевым в основу его
перевода. Насколько же соответствуют эти положения тому, что сделано в самом пе¬
реводе?
Вересаев против архаичности языка и церковно-славянизмон Гнедича. Примера,
полностью подобного тому, какой приводит Вересаев из Гнедича на сто. 5, действи¬
тельно, не найти в новом переводе. Однако сам переводчик отнюдь не отказывается пол¬
ностью от того, за что он упрекает Гнедича; так, папрпмер, па стр. 47 (II, 345) он вместо
«битвы» говорит «сечи», вместо «пока»—«доколь» (ст. 348), вместо «войска»—«рати»
(ст. 352), причем по всех этих стихах замена устаревших слов живыми не представляет
ни малейших затруднений и вполне соответствует стилю речи Нестора в новом переводе:
«болтаете вы на собраньи, подобно ребятам» (у Гнедича: «В собрании мы разглаголь¬
ствуем праздно, как дети»). На стр. 107 (IX. 475) вместо «спальня» (как в ст. 473) ска¬
зано «почивальня», причем у Гомера и тут и там одно и то же слово, так что прибегать
к устарелому и торжественному синониму никакой надобности не было. На стр. 18
(I, 41) вместо простого «услышь», как у Гнедича, сказано «услыши меня»; гнедичевское
«пнемли мне» заменено (I, 3 7) нисколько не менее архаичным «слух нрек.чони».
Приведенные «архаизмы» и «церковно-славянизмы» могут быть здесь, пожалуй,
оправданы тем, что они входят в молитву жреца — Хриса, но чем же может быть оправ-
дш с точки зрения Вересаева такой стих (X, 414):
Созвал совет многолюдный с мужами советными Гектор
Не говоря уже ой ударении «созвал», «мужи сопетные»—чистый церковно-славяппзм.
Почему не заменить «сонетными» словом совершенно равнозначащим и живым —«ра¬
зумными»? Перевод Гнедича в данном случае гораздо менее архаичен:
Гектор, когда уходил я, остался с мужами совета
Гнедич ввел здесь «когда уходил»,— слова, которых нет в этом стихе подлинника,
но которые вполне оправдываются вопросом Одиссея в ст. 406:
Где, отправляясь, оставил ты Гектора, сил воеводу?
Этот стих Вересаев оставил по Гнедичу, по почему-то «сил воеводу» заменил сло¬
вами «пастыря войска».
Если в стихе X, 414 и следующем Вересаев желал сохранить этимологическую
фигуру подлинника посредством соответствия «совет — советными», то это совер¬
шенно не отвечает его методу (о котором он не говорит в предисловии, но который
совершенно очевиден по переводу), методу свободного обращения с гомеровскими прие¬
мами речи, в первую очередь с повторениями одних и тех же эпитетов и групп стихов?
Так, например, постоянный эпитет Геры в гомеровском эпосе XeoxoAsvoi Гнедич
перевел своим известным, но, разумеется, малопонятпым «лилейнораменная» (А. Е. Гру¬
зинский заменил его эпитетом «белорукая»). Вересаев не сохраняет этого постоянного
эпитета, но переводит его то «белорукая», то «белолокотная», то опускает совсем (ср. I,
55; V, 711; VIII, 381 и т. д.); точно так же воины оказываются в новом переводе то
«пышнопоножными» (как у Гнедича), то «красивопоножными» (ср. I, 17 и II, 331).
Весьма существенен вопрос о переводе важных в эпосе повторений ряда стихов.
Стихи 13—16 книги 1л точности повторяются стихами 372—375, а стихи 22—
25 — стихами 376—379.-Но Вересаев с этим не считается: стих 13 у него начинается
словами «Вызволить дочь, за нее...», а стих 372—«Пленную вызволить дочь...»; во
втором повторении стих 25 кончается словами «приказавши сурово», а стих 379 —
«оскорбительным словом». А ведь эпические повторения не какая-нибудь формальность;
они обусловлены самим существом устной народной поэзии и способствуют сохран¬
ности эпических произведений при отсутствии письменности, при устной передаче
целых больших поэм. Эту особенность гомеровского эпоса необходимо было сохранить
в переводе, и сделать это было чрезвычайно легко и просто.

158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Не вполне оправдано и то, что Вересаев ставит в ynpqn Гнедичу его «высокий слог»
и приводит ряд слов такого «высокого слога» на стр. 5. Но это какое-то недоразумение;
в самом деле, почему «конь» и «пес» слова «высокого слога»? Можно согласиться с тем,
что «уста» и «чело»— слова более высокого слога, чем «губы» и «лоб», но и против них
протестовать в языке поэтическом совершенно невозможно. Да и сам Вересаев яе исклю¬
чает из своего перевода ни «псов», ни «коней».
Дело вовсе не в словах, а в сочетаниях слов, в целых предложениях, синтак¬
сисе — вот что определяет нашу речь. В. В. Вересаев порой слишком увлекается точ¬
ной передачей отдельных слов, забывая о том целом, какое составляют эти слова в их
синтаксической, смысловой связи. Некоторые примеры видны из разбора перевода Вере¬
саева, сделанного выше; приведу еще один.
В книге III, 210 сл.р Антенор дает такую характеристику наружности Менелая и
Одиссея (перевод Вересаева):
Если стояли, то плеч шириной Менелай выдавался,
Если ж сидели, казался видней Одиссей многоумный.
В подлиннике сказано гораздо яснее. Дело в том, что у Менелая были длинные ноги,
а туловище довольно короткое, а у Одиссея туловище было длиннее, а коротки были
ноги; поэтому, когда оба сидели, выше оказывался Одиссей, а когда стояли — Менелай.
Вот это и надо было иметь в виду при переводе, а не стараться давать перевод дослов¬
ный, да еще выбрав очень неопределенный термин «выдавался».
Стихи в переводе Вересаева построены правильно и читаются легко; недочеты
есть, но не очень существенные, вроде, например, XV, 459 (стр. 329), где цезура на¬
рушает синтаксический строй фразы и разъединяет тесно связанные слова «он его».
Мы разобрали перевод Вересаева, исходя во многом из его же собственных положе¬
ний о том, какие требования следует предъявлять к передаче гомеровских поэм на рус¬
ском языке. Общее впечатление таково: он безусловно доступнее перевода Гнедича,
понятен, сделан хорошими стихами и дает достаточно полное представление об «Илиаде»
читателю, не имеющему возможности читать Гомера в подлиннике.
В. В. Вересаев шел по правильному пути: не порывая со старым классическим пе¬
реводом Гнедича, оп дал самостоятельный новый перевод древнегреческого эпоса и
предоставил советскому читателю возможность получить живое и яркое представление
об изображенном в гомеровской поэме быте, взаимоотношениях действующих лиц.
о мыслях и чувствах, волновавших людей древнейшего известного нам греческого
мира.
Несмотря на указанные нами недостатки перевода Вересаева, его «Илиада» без¬
условно крупное явление в нашей советской переводной литературе.
Будем надеяться, что скоро появится и его перевод «Одиссеи».
М. Е. Грабаръ-Пассек и Ф. А. Петровский
М. Е. СЕРГЕЕНКО, Помпеи, М.—Л.,	1949,	315 стр.,
тираж 8000 экз., ц. 17 руб.
Небольшое количество сохранившихся до наших дней руин древних городов,
погибших от разных причин, имеет большое значение для истории. Такими городами
являются: Помпеи, С.табии и Геркуланум в Италии, Олинф в Греции, древний урарт¬
ский город на Кармир-Блуре в Закавказье и некоторые другие.
Помпеи, погибшие одновременно со Стабиями и Геркуланумом не в результате
постепенного упадка, а сразу, при извержении Везувия в 79 г. н. э., представ¬
ляют целый городской комплекс, дающий возможность изучить жизнь античного го¬
рода с наибольшей полнотой. Этим определяется большой интерес к Помпеям, которым
посвящена огромная научная, научно-популярная и даже художественная литера¬
тура.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
На русском языке о Помпеях до последнего времени имелись только работы, на¬
писанные преимущественно в XIX в. и поэтому в значительной мере устаревшие. Обиль¬
ная западноевропейская и американская буржуазная литература ни в какой степени
не может удовлетворить советского читателя, ибо она в целом стоит на неверных исто¬
рико-методологических позициях, и страдает односторонностью, объективизмом и фор¬
малистическим анализом материала. Работы буржуазных ученых чаще всего являются
описательными 1 и не дают правильных исторических выводов относительно городской
жизни рабовладельческого общества, совершенно умалчивая об его классовой борьбе.
В противоположность этим работам рецензируемая книга проф. М. Е. Сергеенко
построена на базе основных принципов советской исторической пауки. Будучи приуро¬
чена к двухсотлетпему юбилею раскопок в Помпеях, она подводит итог последним
археологическим открытиям и всем нопейшим исследованиям о Помпеях в свете нашей
передовой марксистско-ленинской пауки. Книга написана на высоком научном уровне
и, несомненпо, вызовет большой интерес не только у широкого читателя, на которого
она рассчитана, но также у историков и специалистов по разным областям античной
культуры.
Автор, па основании археологического материала и древних литературных источ¬
ников, дает описание истории Помпей в связи с их экономикой и социально-политиче¬
скими отношениями. Тем самым раскрываются особенности и типичные черты жизни
ие только Помпей, но и других италийских античных провинциальных городов.
В книге подробпо характеризуется культура Помпей, широко развертывается кар¬
тина повседневной жизни и быта этого города. Хорошее впечатление производят
прекрасно выполненные иллюстрации. Здесь приводятся общие планы Помпей, виды
города, планы отдельных домов, образцы живописи, утвари и т. д. Это, несомненно,
значительно облегчает читателю восприятие текста. Книге предпослано введение
акад. И. И. Толстого, который высоко оценивает труд М. Е. Сергеенко.
Вся рецензируемая работа разбивается на 10 глав: 1) Гибель Помпей; 2) История
раскопок; 3) Кампания и Помпеи; 4) Город: общий план, стены, улицы, водоснабжение,
форум; 5) Городское управление и выборы; 6) Промышленность и торговля; хлебо¬
печение, рыбный соус «гарум», шерстяная промышленность, рынки, торговые и деловые
люди; 7) Дома и обстановка их: комнаты италийского дома, меблировка, стенная рос¬
пись; 8) Бани; 9) Амфитеатр и гладиаторские игры; 10) Деревенские усадьбы; усадьба
под Боскореале. усадьба в долине Сарно; усадьба Менандра.
В главе первой автор, основываясь на двух письмах Плиния Младшего к Тациту,
описывает катастрофу при извержении Везувия в конце августа 79 г. и. э. М. Е. Се| -
геенко критически подходит к высказываниям позднейших римских писателей, а таки е
беллетристов более поздних эпох, которые для усиления трагичности события добавляли
много фантастических деталей. Автор восстанавливает истинную картину бедствия,
исходя из анализа археологических данных. Так, на основании сопоставления количе¬
ства найденных скелетов (около 2 тыс.) с общим количеством населения города (20—
30 тыс.) опровергается сообщение Диона Кассия о полной внезапности катастрофы.
Здесь же уточняется причина гибели города. Город не был залит раскаленной ла¬
вой, и его здания не подвергались разрушительному действию всеобщего пожара,
об этом свидетельствует состояние найденных предметов. Повидимому, Помпеи
были погребены двойным слоем вулканических пород: первый образован из мел¬
ких кусочков пемзы, а второй — из пепла толщиной до 2 м.
Ряд красочно описанных трагических эпизодов из последних часов жизни помпей¬
цев дополняет представление читателя о катастрофе 79 г. доп. э. Здесь же характе¬
ризуется деятельность римского правительства, которое назначило комиссию из
сенаторов для «восстановления Кампании», но не оказало никакой реальной помощи
населению Помпей.	ч
Вторая глава знакомит читателя с историей раскопок Помпей, которую автор под¬
разделяет на два периода. Название первого из них —«Кладоискательство» дает пред-
1 Например, А. Mau, Pompei im Leben und Kunst, Leipzig, 1912.

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ставлепие о характере раскопок в период от XVIII до 60-х гг. XIX в. Начало вто¬
рого периода связывается с именем итальянского археолога Фиорелли, который вве.ч
некоторые новые, передовые для своего времени, археологические приемы. Раскопки
Помпей были прерваны первой мировой войной, по окончании которой они были возоб¬
новлены под названием «Новых раскопок». Во вторую мировую войну бомбардиров¬
ками немецких фашистов помпейскому археологическому заповеднику был нанесен
значительный ущерб. В последнее время археологи, ведущие раскопки в Помпеях, за
нимаются исследованием древнейшего периода истории города.
Удачно построенная третья глава дает малоизвестную историю древнего периода
Помпей, этого рядового кампанского юродка, па фоне истории всей Кампании, которой
автор посвящает первую часть данной главы. Первоначально Помпеи являлись, оче¬
видно, поселением рода Помпеев, от имени которых этот город и получил свое название.
Первое упоминание о Помпеях, которое мы находим у Ливия, относится к 311 г. до
и. о. Немногие известные исторические факты дополняются археологическими данными.
Так, городская стена, которая датируется I в. до н. э., покрыта выбоинами от мета¬
тельных снарядов. Это позволяет сделать вывод об участии помпейцев в Союзнической
войне. В данной главе уделяется место вопросу о влиянии греческой культуры сначала
на древпеоскское, а затем на оско-самнитское население Кампании. Вопреки ряду за¬
падноевропейских ученых, односторонне решающих вопрос о влиянии Греции на мест¬
ное население Италии, М. Е. Сергеенко считает, что греческое влияние только обога¬
тило культуру оско-самнитов, по не уничтожило ее самобытности. Однако на стр. 30
автор несколько переоценивает то влияние, которое оказали первоначально греческие
колонисты на местное оскское население. Трудно себе представить, что народ осков,
который жил па берегу Тирренского моря и имел своими непосредственными
соседями морских пиратов и «владык моря» этрусков, не был знаком с мореходством и
что только пришельцы колонисты-греки сумели научить осков искусству управлять
кораблем, как это доказывает проф. М. Е. Сергеенко, основываясь на том, что слово
«диЬегпаге» греческого происхождения.
Кроме того, нельзя согласиться с несколько идеализированной характеристикой
истории Помпей бурной эпохи I в. до н. э., данной автором в последнем абзаце. Здесь
нет указания па острую классовую борьбу, происходившую в италийских городах, на
восстания рабов, которые потрясали Римское государство и которые имели место также
и в Кампании. Так, кампанский город Капуя служил ареной движения рабов перед
вторым сицилийским восстанием, и ои же был колыбелью огромного восстания Спар¬
така. Это восстание не могло пройти мимо Помпей.
Первый и второй разделы следующей главы дают представление об общем харак¬
тере планировки Помпей. В истории строительства города различают два периода:
первый ■— древнейший — с неправильной планировкой улиц и второй — приурочен¬
ный к началу V в. до н. э., когда планировка улиц и кварталов производится по
определенной италийской системе. Автор убедительно доказывает, что строителями
нового города были этруски, а не греки или самниты. Повидимому, и древнейшая
из городских стен была также построена этрусками в период между 520 и 100 гг. до
и. э., одновременно с постройкой нового города.
Хотелось бы все же сделать два замечания: 1) Утверждение, что «в начале V в.
до и. э. город расширился до нынешних пределов» (стр. 37), неточно и требует объясне¬
ния. Ведь в начале V в. до и. э. был расширен не город, а была только определена и об¬
несена стеной та территория, за счет застройки которой и расширялся город в продол¬
жение целых шести веков, т. е. с V в. до н. э. по I в. и. э. В начале V в. значительная
часть пустующей городской площади была занята под садами и огородами, застройка
которых в последующее время и дала возможность расширить город, не выходя за пре¬
делы стен, построенных в начале V в. до и. э.
2) Касаясь во втором разделе вопроса о постройке этрусками оборонительной сте¬
пы V в. до и. э., автор, несомненно, преувеличивает греческое влияние, говоря: «Люди,
выстроившие такую стену, учились фортификации явно у греков» (стр. 11). Эта стена
резко отличается от системы постройки оборонительных степ в Греции: во-первых,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
в цей применена кладка из неправильных блоков; во-вторых, эта стена невысокая и
приземистая, хотя и без характерного для Италии вала; в-третьих, в этой стене приме¬
нена засыпка между панцирями стены не бутом, а землей. Все эти отличия говорят ско.
рее о превалировании элементов местной италийской фортификационной техники, чем
» прямом заимствовании у греков. В разделе «Водоснабжение» особенно интересно
описание колодца, глубиной в 38,25 м и водораспределительной башни.
В последнем разделе этой главы рассказывается о Помпейском форуме. Это был
целый архитектурный комплекс. Здесь находились храмы, здание городского совета
присутственные места для магистратов, базилика, триумфальные арки и продоволь!
ственный рынок. Характерным дополнением архитектурного ансамбля были мно¬
гочисленные статуи императоров, героев и видных помпейских граждан.
Пятая глава является как бы продолжением характеристики общественной жизни,
протекавшей на помпейском форуме. Италийские города как до римского владычества,
гак и во время его пользовались относительно широким самоуправлением, и автор
показывает, как это самоуправление являлось в руках крупных рабовладельцев ору¬
дием для угнетения неимущих слоев населения.
Здесь, на примере Помпей, излагается система городского управления и техника
выборов в античном городе. Римская избирательная система являлась демократиче¬
ской только для крупных рабовладельцев, хотя все свободное население пользовалось
правом голоса, но быть избранным на любую должность могли быть только люди, обла¬
давшие значительным имуществом. Все же, несмотря на все ограничения, постепенно
растет значение ремесленников и мелких торговцев. В книге широко и умело исполь-
!уются найденные в Помпеях надписи для изображения методов рекомендации канди¬
датов и приемов предвыборной борьбы и предвыборной агитации.
В главе шестой рассказывается об отраслях промышленности, которые имели пре¬
имущественное развитие в Помпеях, как то: хлебопечение, производство рыбного соуса
чгарума» и изготовление шерстяных тканей. Разбирая вопрос о промышленности и
торговле, автор большое внимание уделяет социальным отношениям. В этом плане
особенно важно изображение тяжелого положения рабов, которые работали в хлебо¬
пекарнях. Четко выделены классовые группировки помпейского общества и даны
яркие характеристики предпринимателей, торговцев и ростовщиков, стимулом жизни
которых был девиз: «радость — это прибыль».
Глава седьмая знакомит нас с частной жизнью обитателей Помпей, с устройством,
украшением и меблировкой их жилищ. Очень ясно и последовательно изложена слож¬
ная эволюция помпейского дома. Автором раскрыты и те экономические причины, ко'
торые заставляли помпейцев изменять планировку домов в соответствии с переходом
населения города от земледелия к ремеслу и торговле.
Обращает на себя внимание сравнительная характеристика различных домов бо-
чатых рабовладельцев и жилищ мелких ремесленников и прочей бедноты. Дома отли-
гаются друг от друга не только обстановкой, но и планом. Дома помпейской бедноты не
были сосредоточены в одном месте, а находились в каждом торговом квартале.
При разборе стенной живописи помпейских домов автор приводит дату только
второго стиля помпейских росписей, который, кстати, принято датировать временем
с 80 г. до н. э. по 13 г. п. э.1 11, а не концом II в. до н. э.; на наш взгляд было бы целесо¬
образно также указать время распространения каждого из четырех стилей.
Описывая тины городских домов, автор не упоминает о террасных домах, которые
были найдены в окраинных кварталах Помпея. Расцвет их строительства падает на
I в. до н. э. Эти дома являлись промежуточным типом между городскими и загородными
домами а.
Глава восьмая посвящена описанию устройства городских и частных бань. Автор
1М. М. Кобылина, Искусство древнего Рима, 1939, стр. 20; Всеобщая истог
рия архитектуры, 1948, т. II, стр. 78.
• См. Всеобщая история архитектуры, II, стр. 76.
11 Вестник древней истории, ;№ 2

162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
указывает на то большое значение, которое имели банн в общественной жизни антич¬
ного города, и подчеркивает их нередко роскошное внутреннее убранство.
Любимым популярным развлечением населения италийских городов были разно¬
образные гладиаторские бои. происходившие на арене городского амфитеатра. В девя¬
той главе автор широко использует открытый в Помпеях эпиграфический материал,
связанный с гладиаторами, и с присущим ему умением и красочностью рассказывает
об их жизни.
В последней главе М. Е. Сергеенко останавливает внимание читателя на пригородном
хозяйстве Помпей и знакомит нас с устройством трех деревенских усадеб, открытых
около Помпей. В пригородном хозяйстве Помпей, а также и всей Кампании наряду
с виноградарством и скотоводством использовались и зерновые культуры.
Автор очень убедительно доказывает назначение небольшого пресса, найденного
в вилле под Боскореале, определяя его как пресс для сыроварения. Этим автор вно¬
сит корректив в истолкование назначения этого прибора археологом Паскви, считаю¬
щим его прессом для выжимания масла.
Нельзя не упрекнуть автора в том, что им совершенно не рассмотрены помпейские
некрополи, открытые около Геркуланских, Стабианских, Нуцерианских и Полянских
ворот. Ввиду этого не освещены интересные вопросы, связанные с погребальными обря¬
дами и религиозными представлениями италиков, а также разнообразная погребальная
архитектура так называемой «дороги гробниц».
Необходимо отметить ряд опечаток, которые вкрались в примечания. Так, напри¬
мер, деятельность Ганнибала отнесена на конец III в. н. э. (примечание 12); эпирский
царь Пирр правил не в IV в. н. э.. а в III в. до н. э.; «Чпикур» вместо «Эпикур» (при¬
мечание 89).
Вышеприведенные замечания нисколько не снижают достоинства книги М. Е. Сер¬
геенко. Книга написана живым и ярким языком, хороший стиль ее и увлекательное
повествование делают ее чрезвычайно доходчивой и полезной. В ней широко и удачно
использован археологический материал для исторических выводов, и нельзя не присое¬
диниться к мнению академика Толстого об этой книге, что «глубокое знание материала
и удивительное умение писать даже о самых сложных вещах одинаково просто, живо
и ясно помогли М. Е. Сергеенко преодолеть трудности выбранной ею темы» (стр. 4).
Н. П. Сорокина
Можно вполне присоединиться к оценке, которую дал в предисловии к этой книге
акад. И. И. Толстой, что «глубокое знание материала и удивительное умение писать
даже о самых сложных вещах одинаково просто, живо и ясно помогли М. Е. Сергеенко
преодолеть трудности избранной ею темы». Во всяком случае, если и не все трудности
были преодолены, то автору тем не менее удалось написать книгу, которую с интересом
прочтут специалисты и широкие круги советских читателей, интересующиеся древ¬
ностью.
Книга, действительно, написана с большим знанием материала и весьма тепло,
пожалуй, даже слишком тепло, если учесть, что речь идет о городе рабовладель¬
ческого общества. Увлекшись своим материалом, автор иногда обращает слишком мало
внимания на чоткость формулировок. Изумляясь, например, тягой к красоте в антич¬
ности, М. Е. Сергеенко утверждает при этом, что эта тяга жила «в каждом... бога¬
том и бедном, знатном и простом. Без стенной росписи, ' без фресок, без пола, укра¬
шенного если не мозаикой, то хоть каким-нибудь узором из кирпича или осколков
мрамора, без цветов немыслим самый скромный и бедный помпейский домин»
(стр. 176). Такое обобщение не вытекает ни из раскопочных данных, ни из лите¬
ратурных параллелей. Ведь сам же автор неоднократно указывает на то, что рабы,
например, жили в комнатах без всяких украшений. Надо полагать, что далеко не только
рабы, но и «совсем нищие ремесленники» (стр. 176) жили бедно и неуютно.
Об этом свидетельствует также данное самой М. Е. Сергеенко социальное толко¬
вание слов Овидия о празднике Весты и соответствующих фресок из Помпей, изобра¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
жавших в самых идиллических тонах ."'тот праздник. Автор правильно и метко пишет
о том, что «художник не осмелился показать замученных людей и животных, предпочтя
заменить тех и других изображением веселых эротов, беспечно пирующих и венчающих
сытых, статных мулов цветами)» (стр. 117—118).
Излишнее приукрашивание античного быта сквозит и в утверждении, что
«в те времена... население Италии мылось в бане ежедневно. Давно оставлен был обычай
мыться только раз в неделю; теперь он соблюдался только для рабов» (стр. 235). На
фоне скученности жилищ в аптичности и других показателей (например, даиных о на¬
кожных болезнях) это — довольно смелое утверждение.
Однако эти обобщения автора,— вполне понятные п объяснимые его увлечением
материалом,— пожалуй, единственное, в чем его можно упрекнуть. Достоинств в книге
гораздо больше. Весьма ценным, например, является подтверждение археологическими
данными положения о том, что в эпоху империи растет самосознание средних слоев
рабовладельцев, всякого рода ремесленников и промышленников; их занятия «пере¬
ставали быть зазорными не только для крупного дельца и предпринимателя» (стр. 129).
В этом смысле необычайно выразительны приводимые данные о рядовом сукновале,
а равно и свидетельства о большом удельном весе в жизни города ряда лиц, занимав¬
шихся торговой деятельностью, имевших связи не только в Италии, но и за пределами ее.
Очень существенные поправки в общепринятые представления о характере хозяй¬
ственной деятельности в 1 в. п. э. вносятся автором на основании материалов Помпей
также и в сферу сельского хозяйства. Анализируя хозяйство деревенской усадьбы,
М. Е. Сергеенко «решительно зачеркивает старое, высказанное Моммзеном положение
о том, что древняя Италия в лице своих крупных землевладельцев отказалась от поле¬
водства и перешла к разведению садовых культур (в широком смысле слова), с одной
стороны, и к крупному пастбишнсму скотоводству — с другой» (стр. 293—294). Автор
вполне правильно призывает также пересмотреть безапелляционность, с какой решали
раньше вопрос о значении крупного землевладения в древности (стр. 300).
В общем и целом рецензируемая киша является ценным подарком широким кру¬
гам советских читателей.
Проф. П. Н. Тарное
Н. Ф. ДЕРАТАНИ, С. П. КОНДРАТЬЕВ и Н. А. ТИМОФЕЕВА.
Римская литература. Хрестоматия по античной литературе для вузов,
т. II, издание IV, М., 1949, стр. 591, тираж 25000, ц. 14 р. 25 коп.
В новом, переработанном и значительно дополненном издании не только представ¬
лены все основные римские классики, но и увеличено число образцов, приводимых из
их произведений. Расширены вступительные справки и очерки, комментарии и др.
Многие переводы публикуются впервые. Таковы образцы текстов римского фольклора,
отрывки из Цезаря и Плиния Младшего, заново переведенные .С. П. Кондратьевым;
переводы А. В. Артюшкога из «Энеиды», «Послания к Пизонам», Тибулловых «Эле¬
гий», Овидиевых «Песен любви» и «Тристий», «Мозеллы» Авсовия и стихов Клавдиана,
а также Ф. А. Петровского из Персия и Немесиана и др. Креме того, напечатаны мало¬
известные переводы отрывков Невия и Эиния (И. И. Холодняк) и фрагменты из Лупи-
лия (В. К. Модестов).
В книге пять основных разделов: 1) долитературнсе творчество (фольклор), 2) ли¬
тература эпохи расцвета республики и завоеваний в Средиземноморском бассейне,
3) литература эпохи гражданской войны, 4) литература времени Августа и 5) лите¬
ратура эпохи империи по периодам: а) до Адриана включительно; б) до Септимия Се¬
вера и в) вплоть до крушения античного римского общества.
Хрестоматия открывается избранными классическими характеристиками важней¬
ших особенностей древнеримского общества из трудов основоположников марксизма-
ленинизма. В их свете только и можно правильно понять взаимоотношения римской

164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
литературы с греческой в то время, как эта проблема все еще является одним из корен¬
ных заблуждений буржуазного литературоведения.
К сожалению, здесь но приведено еще одно важное указание Ленина о характере
римской завоевательной политики: «Империалистские войны тоже бывали и на почве
рабства (война Рима с Карфагеном была с обеих стороп империалистской войной)»...1
В свете этой мысли Ленина глубже и своеобразнее раскрывается отражение римской
действительности в таких, например, памятниках литературы ее, как «Энеида». В хре¬
стоматии следовало полностью привести сталинскую характеристику обстоятельств
гибели Римской империи.
Каждый из разделов хрестоматии начинается краткой исторической справкой об
основных событиях и процессах соответствующей эпохи. В свою очередь, перед про¬
изведениями авторов в сжатом очерке обрисован творческий путь и особенности ма¬
стерства писателя. Составителям пришлось проделать немалую работу, чтобы дать
правильную характеристику историко-литературного материала почти 40 писателей
в условиях, когда многие из опубликованных прежде трудов, учебников, предисловий
и др. значительно устарели. Этим и объясняется ряд еще встречающихся недостатков,
подлежащих устранению в следующем издании.
В первом небольшом отделе «Древнеримская литература» помещены фрагменты
латинского фольклора: заплачки (нении), эпитафии, песни-заклинания и один из жре¬
ческих гимнов (арвальских братьев), найденный на табличке 218 г. н. э. При незначи¬
тельности дошедшего фольклорного наследства следовало привести еще тексты прори¬
цаний, записанных Т. Ливпем, игувийского призыва к Грабовию и другие имеющиеся
образцы. Это далс бы более отчетливое представление о римской устной поэзии.
Второй раздел хрестоматии охватывает период римской экспансии III и первой
половины II в. до н. э. В очерке к нему не отмечено, что одновременным внутренним
стимулом этой экспансии было и стремление к захвату ценностей и рабов в связи с ро¬
стом работорговли, как отражением развития рабовладельческого способа производства,
о чем писал Маркс: «Самый рынок рабов постоянно получает пополнение своего то¬
вара — рабочей силы — посредством войны, морского разбоя и т. д. ...»*
Впервые широкий читатель получает тепер ь более конкретное представление о твор¬
честве «первых поэтов», особенпо Гнея Непия. Отзвуки борьбы римской демократии
против аристократических олигархов и роста денежных отношений слышны в его строч¬
ках: «Всегда ценил свободу я, и всегда выше ставил ее, чем денег мощь...» или еще:
«Насколько рабство здесь свободу превышает».
Свободолюбие и демократизм Певия окрашены национальными традициями в про¬
тивовес филэллинскому культу, который усиленно развивала римская правящая вер¬
хушка с конца III в. до н. э.
К образцам «Римской комедии» добавлены серенада из Плавтова «Куркулиона» и
сцепы из его «Мепехмов» и «Пленников». В очерке о Плавте уместно было бы отметить,
что «Мепехмы» являются первым его произведением, с которым знакомились русские
читатели в переводе драматурга В. И. Лукина (1737—1794 гг.). Кроме того, приме¬
чательно, что гениальный русский драматург А. Н. Островский, внимательно изучая
Плавта, сам перевел с латинского комедию «Ослы».
Давая образцы из Теренция, составители не привели, к сожалению, те строки из
второго пролога комедии «Свекровь» (ст. 27—47), на которые указывают не только все
курсы и учебники по римской литературе, но и вступительный очерк (стр. 106'). Следо¬
вало отметить также, что А. Н. Островский перевел комедию «Свекровь» на русский
язык (перенод этот опубликован впервые в 1923 г.), видимо, ценя ее как реалистический
образец римской семейной драмы.
В исторической справке к III разделу («Литература эпохи гражданской войны»)
следовало указать, что Маркс считал эту эпоху временем наивысшего расцвета Рима,
характерным тем, что в то время философия вытеснила религию у образован-
1 В. И. Л е н и п. К пересмотру партийной программы, т. XXVI, стр. 135,
•К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVIII, стр. 513.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
них римлян. В этом свете следует рассматривать произведения и Катулла, и Лукреция,
и Цицерона, отразивших момент, «когда Рим достиг вершины своего могущества»1.
Это высказывание Маркса о римских последователях греческой философии IV—III вв.
приведено в очерке о Лукреции (см. стр. 153), однако с пропуском начальных слов
«Читайте Цицерона!», которые придают ему конкретно-исторический характер.
Творчество почти всех писателей, произведения которых собраны в третьем разделе
(кроме Цезаря), проникнуто идеями рабовладельческою демократизма, республика¬
низма и свободолюбия. Оно как раз представляет и вершину развития римской лите¬
ратуры, еще не поращенной формализмом, придворной льстивостью и ложной рито.
рикой, этими спутниками развития античного декаданса, ярко начавшего цвести при
Августе. Не так давно проф. Н. Ф. Дератани писал: «Уже при Августе пресекается вся·
кал свобода литературного творчества...»*. Тем не менее, в противоречии с этой верной
констатацией, очерк о следующем — IV периоде (Августа) в хрестоматии начипаотся
положением: «Если художественная проза достигла своего расцвета в сочинениях Ци-
Depona, то «золотой век» римской стихотворной поэзии приходится лишь на конец рес¬
публики и начало императорской власти». Неточность этой характеристики с очевид¬
ностью вытекает из сравнения текстов и комментариев, помещенных в обоих разделах.
Сами составители отмечают, например, что Вергилий (стр. 215) в «Буколиках»
уступает по реалистичности александрийцу Феокриту. Гораций же в содержании своих
«Сатир» лишен той свободы в выборе общественно-политической тематики, которой
пользовался Луцилий, хотя его поэзия и «превосходит сатиры Луцилия тонкостью
юмора, изяществом языка и стиха». По чувству же Гораций настолько уступает Ка¬
туллу, что «пе захватывает читателя» (стр. 273). Иначе говоря: будучи сильнее в ма¬
стерстве, Гораций слабее Луцилия по содержанию, а Катулла по чувству.
Известно, что главным и определяющим я творчестве поэтов, конечно, является
содержание и его неотъемлемая часть — чувство, пафос. С этой стороны преимущества
у поэзии предыдущей эпохи с Луцилием, Катуллом и Лукрецием. Им бесспорно усту¬
пают Вергилий, Гораций, Овидий, несмотря на свои формальные достоинства. Что же
касается художественной прозы в собственном смысле, то здесь, по нашему мнению,
преимущества на стороне романа «Сатирикон» и Тацитовых «Историй».
Однако в соответствии со своими политическими взглядами буржуазная наука
объявила классическим «золотым веком» римской литературы эпоху Августа вместо
эпохи расцвета и заката республики с антицезарианцем Катуллом, просветителем —
атеистом и материалистом Лукрецием, республиканцем Цицероном. Отодвигая на
задний план содержание литературы, отправляясь от формы и мастерства, буржуазное
литературоведение превознесло эпоху Августа, породившую религиозную и вместе
е тем монархическую «Энеиду», Горзциевы посвящения императору, эротическую
элегию, несущие на себе яркие черты развивавшегося упадка литературы.
Упадочных явлений гораздо меньше в произведениях эпохи конца республики и
гражданской войны — этого подлинно «золотого вока» римской литературы, времени
ее наивысшего расцвета и в то же время начала ее упадка.8
В рецензируемом издании представлены также фрагменты демократической то-
гаты, мима, сохранившиеся острые строчки сатир Луцилия и образцы классической
прозы Г. Гракха, Цицерона, Цезаря, Саллюстия. Читатель получает неполное впечат¬
ление о характере творчества Катулла, так как его произведения представлены, в боль¬
шей части, не современными переводами размером подлинника, а устарелыми рифмо¬
ванными вариантами XIX в. (акад. Ф. Е. Корша). Особенно неудачен перевод сти¬
хотворения «Будем, Лесбия, жить, пока живы...» которым открывается эта глава.
В нем Ф. Корш контамиппровал в одно два разных произведения Катулла, известных 1 2 * *1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. I, стр. 194.
2	Марциал, Избранные эпиграммы, М., 1927, стр. 7.
8 Редакция считает эту оценку литературы эпохи Августа дискуссионной
и подлежащей дальнейшему обсуждению.

166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в латинском оригинале под номерами V и VII. Кроме того, из последнего цикла стихов
Катулла включен лишь эпиллий «Аттис». Обойдены такие шедевры, как «На могиле
брата», «Снова на родине», последняя часть «I Венчальной песни», которую Пушкин
пародирует в письме к Дельвигу, стихотворение «Весна» с прекрасными строчками:
О, как сердце пьянит желанье странствий!
Как торопятся ноги в путь веселый!
Вы, товарищи милые, прощайте!	·
Долго из дому вел нас тот же ветер.
Hoj вернемся мы разною дорогой.
В очерке о Катулле характеристика творческого облика поэта противоречива:
отмечается изощренность «александрийцев» и. простота языка, удаление архаизмов
(стр. 143); не подчеркнут республиканизм поэта, его реалистическая направленность.
Острая реакция на современность, борьба страстей видны не только в римских сти¬
хотворениях Катулла, но и в мифологическом произведении последнего периода после
отъезда из Рима — «Аттис», к которому с большим интересом относился А. Блок.
На это следовало указать в хрестоматии.
Апогеем расцвета римской литературы вообще и этой эпохи в частности является,
конечно, поэма Лукреция «О природе вещей». В диссертации Маркса блестяще охарак¬
теризовано творчество этого поэта. Надо было все же отметить, что историческая кон¬
цепция великого античного материалиста ограничена рамками своей эпохи. В ука¬
зании переводов пропущен прозаический перевод А. Клеванова, изданный еще в 1876 г-
Глава, посвященная римской прозе этой эпохи, открывается тремя фрагментами
из речей Гая Гракха, приведенными Аилом Геллием и Цицероном (что, однако,
в хрестоматии не отмечено). В справке о Гае Гракхе почему-то не приведена дата его
рождения и нет основных фактов его биографии. А следовало отметить, что
молодой Маркс одно время собирался писать драму «Братья Гракхи». Белинский
говорил: «Настоящий герой римский — это даже не Юлий Цезарь, а разве братья
Гракхи»1.
Хорошо представлен теперь в хрестоматии Цицерон. Помимо отрывков из речей,
помещены фрагменты из трактата «Об ораторе» и некоторых «Писем». Лучше написан
и предпосланный этим образцам очерк, к которому все же необходимы следующие заме¬
чания: на стр. 174 неточна сноска к высказыванию Маркса (194, а не 180-я страница
первого тома). Кроме того, это высказывание цитируется в контексте, создающем впе¬
чатление, пе соответствующее главной мысли Маркса. В хрестоматии говорится, что
в философских трактатах Цицерон «выступает против эпикуреизма, проповедуя близ¬
кую к стоицизму этику греческой «новоакадемической» школы. Недаром Маркс призы¬
вал читать Цицерона, чтобы убедиться в том, что «Философии Эпикура, стоиков или
скептиков были религиями образованных римлян к тому моменту, когда Рим достиг
вершины своего могущества». Призыв Маркса подчеркивает, что в эту пору у образован¬
ных римлян философия вытеснила религию. Из этого совсом не вытекает, что, следуя
за «новоакадемической» школой Филона, Цицерон боролся против эпикуреизма. Трак¬
таты Цицерона, посвященные метафизике, этике и политике, именно благодаря
эклектизму автора позволяют получить достаточно ясное представление о всех
главных течениях философии периода эллинизма 1 2. При критическом отношении к
некоторым положениям Эпикура, по античным данным, именно Цицерон опубликовал
эпикуреистическую поэму Лукреция. Ведь отрицательные суждения имеются у Цице¬
рона и в отношении многих положений других философских направлений.
В очерке о Цезаре не приведено никаких фактов о его политической деятельности,
н результате которой он стал во главе Рима. Отмечаемая в очерке апология этой деятель-
1	В. Г. Белинский, Соч., 1948, т. II, стр. 469.
2	Цицерон, Тускуланские рассуждения, IV, 21: «Перипатетикам отвечают
стоики. Пусть они обмениваются ударами мечей, это меня не касается, я ищу только
того, что кажется вероятным».

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
пости в сочинениях Цезаря может быть понята только в связи хотя бы с краткой харак¬
теристикой основных моментов его деятельности.
Четвертый раздел хрестоматии назван «классическим периодом римской литера¬
туры (конец I в. до н. э.— начало I в. н. эЛ. Из ранее сказанного явствует, что правиль¬
нее было его назвать —«Литература периода II триумвирата и принципата Августа».
Сюда включены вновь: эклога V «Буколик» Вергилия, ряд фрагментов его «Георгии»,
Моретум» и большие отрывки из «Энеиды», занимающие теперь 40 страниц. Таким об¬
разом читатель последовательно знакомится о рядом наиболее интересных фрагментов
этой «библии цезарианства». К сожалению, идейное содержание «Энеиды» в очерке
о Вергилии раскрыто недостаточно. Стремясь «воспеть мощь Римской державы и про¬
славить императора Октавиана Августа», поэт не только создал агитационную поэму,
в этом духе идеализируя римскую древность, по и дает апологию римской
агрессивной политики порабощения других народов. Вергилий представляет рим¬
лян избранным, «высшим» народом, призванным господствовать над другими, «низ¬
шими» народами мира. Своеобразно и метко оценил «Энеиду» Белинский (Соч., III,
469), сказав, что она «написана во времена перезрелости и падения народа», и: «Это
просто старческое произведение, которое силилось показаться младенческим. И при
том пафос римской жизпи был совсем другой, чем пафос греческий; следовательно,
Эней — ложноримский герой».
В очерке о Горации нужны дополнения. После поражения под Филиппами Гора¬
цию не «пришлось бежать в Италию», как указано на стр. 272, но он вернулся в Рим,
воспользовавшись амнистией. Уже в следующем, 41 г. до н. э. стали появляться его
«Сатиры», а затем и «Эподы». В 39 г. Вергилий рекомендовал его Меценату, который
в 37 г. до п. э. взял поэта с собою при поездке в Брундизий. В 33 г. Меценат подарил
поэту Сабины. Все это указывает, что сын вольноотпущенника Гораций вряд ли наме¬
ревался «удержаться на боевых республиканских позициях», а лишь создавал себе
иллюзию поэтической независимости, едко разоблаченную в упомянутом далее письме
Энгельса Марксу от 21.XII 1866 г. (см. стр. 274).
Число «Од» Горация значительно увеличено, но пропущена ода I, 39 о смерти Ан¬
тония и Клеопатры, на которую сделана ссылка на стр. 277 к «Эподу» II, 9. В «Посла¬
нии к Пизонам» есть неоправданные купюры; например, строки 125—127 являются
переходом к знаменитой характеристике Difficile est proprie communia dicére,
датируемой Пушкиным на латинском языке.
Среди произведений Овидия впервые помещена его школьная декламация, сохра¬
ненная в «Контровероиях» Сенеки, ряд эпизодов из «Метаморфоз» и отрывок из «Фастов».
Вводный очерк об Овидии следует отнести к лучшим в хрестоматии.
Последний раздел хрестоматии охватывает произведения писателей, творивших со
времени Тиберия до крушения античного общества в V в. Общая оценка литературного
развития I в. н. э., однако, не вскрывает специфических особенностей разнообразного
отражения действительности в ту пору. Нельзя согласиться с мыслью, что «литература
этого периода большей частью далека от актуальных политических вопросов» (стр.
389). Такому отправному положению противоречат не только поэты, которые, отражая
«идеи и настроения более низовых социальных групп Рима, утверждали в литературе
реалистические принципы искусства», но и писатели, выразившие, как сказано в очерке,
«идеологию верхушки общества», к которым отнесены Петроний, Сенека, Персий, не¬
смотря на их уход в философию и характерные черты упадочного стиля. «Приговор
жизни» в творчестве указанных авторов направлен против императорской политики-
Хрестоматия в ряде мест наталкивает на такое отношение к произведениям, ко¬
торое помогает уловить в них отражение общественно-политической действительности
эпохи. Так это и сделано в очерке о Федре, использовавшем иносказательный характер
басни, и, в частности, указано, что «Лягушки против солнца» направлены против Сеяна.
Приходится сожалеть, что в хрестоматии нет пятой сатиры Персия (о свободе),
имеющей мепее 200 строк и считающейся наилучшим его творением. Здесь уместно
было привести и характеристику Белинсь'ого (Соч., II, 226): «Мы теперь знаем,

168
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
что сатиры не есть осмеяние народов для исправления нравов, но что это есть высший
суд над падшим обществом, его иредсмертный, раздирающий душу вопль, и что
ТТерсий и Ювенал явились в римской литературе не случайно, а необходимо, и притом
в самую пору, так что ранее не могли явиться».
Г лаву с образцами из Сенеки следовало дополнить необходимыми при прохождении
курса фрагментами из философских трактатов и «Писем к Луцилию», а также из тра¬
гедии «Федра», чтение которой предусмотрено программой. Очерк о Сенеке (стр. 389)
противоречит оценке писателя во вступительной справке ко всему разделу (стр. 399).
В нем достаточно ярко охарактеризовано философско-политическое отношение автора
к жизни. Правильно отмечепо, что и в мифологических трагедиях Сенеки отражена
действительность, слышен «протест сенатской знати против императорского режима»,
т. е. подчеркнута непосредственная близость к политическим вопросам.
То же самое можно сказать и об очерке о Лукане, где правильно подчеркнута анти-
нероновская заостренность «Фарсалий». Его следует пополнить опенками эпопеи Лу¬
кана в русской критике. Так, Херасков указывал, что «Фарсалии» наполнены «высо¬
кими мыслями, одушевленными картинами, поразительными описаниями и сильными
выр ажениями».
Новая точка зрения на время создания (рубеж I и II вв. н. э.) и характер романа
«Сатирикон» уже получает некоторое отражение в очерке о Петронии. Роман
правильно охарактеризован как философский и социально-бытовой, а не аристокра¬
тический, комико-эротический, как это ранее представлялось. Следовало здесь также
отметить, что по форме он представляет смесь прозы со стихом. В связи с малой
доступностью’ изданий переводов этого романа, ставших библиографической редкостью,
следовало увеличить число отрывков в хрестоматии и привести также образцы стиха
из романа, чтобы дать иллюстрацию к указаниям учебников и пособий.
В очерке о Марциале указано на 12 книг его эпиграмм, тогда как в ремарке на
стр. 492 говорится: «XIII и XIV книги составляют эпиграммы в основном значеиии
этого слова —«надпись». Поскольку в издании Марциала содержится 15 книг, целесо¬
образнее было сказать в очерке об его 15 книгах, тем более, что среди образцов и
приводятся эпиграммы из XIII и XIV книг.
При большом историческом и литературном значении Тацита, «Истории» которого
не переиздавались в русском переводе с 1887 г., приходится пожалеть, что фрагментов
Тацита дано немного. Еще Пушкин считал необходимым ввести сочинения Тацита
в народное образование. В условиях, когда переподы Тацита являются библиографиче¬
ской редкостью, следовало увеличить отведенное ему место и привести также отрывки
из «Германии» и «Диалога об ораторах», где расцвет риторики объяснялся республи¬
канской вольностью. Заслуживал упоминания тот факт, что гитлеровцы сжигали «Гер¬
манию» на кострах, так как она разоблачала фашистских фальсификаторов истории.
Хорош и последний очерк этого раздела — об Ювенале. Его творчество представ¬
лено в хрестоматии I, III, IV сатирами в удачных переводах Д. Недовича и Ф. Петров¬
ского, а также V сатирой в переводе А. Артюшкова.
Вступительная справка к разделу «Литература II в. н. э.» кратко и четко обри¬
совывает важнейшие черты общественно-экономической жизни этого периода. Идей¬
ный разброд и моральное разложение эпохи отражены в романе Апулея «Метаморфозы»,
фрагменты которого и составляют эту небольшую главу. Здесь желательно иметь также
образцы из «Жизнеописания 12 цезарей» Светония и «Аттических ночей» Авла Геллия.
В последней главе этого раздела «Литература поздней Римской империи» (III—
V вв. н. э.) помещены образцы произведений Немесиана, Авсония, Марцеллина, Клаа-
диана и др. Здесь было бы интересно привести и несколько примеров из «центопов»,
акростихов, мезостихов и других версификаций, переводившихся, например, В. Брю¬
совым.
Очевидно, рецензируемая хрестоматия обеспечивает теперь вузовскую аудито¬
рию почти всем основным материалом по курсу античной литературы. Желательные-
добавления не велики и могут быть внесены в повторном издании, надобность.

169
КРИТИКА II БИБЛИОГРАФИЯ
»
в котором уже обнаружилась, так как тираж книги значительно меньше требований
вузов.
Удачен подбор иллюстраций, сделанный доц. Н. №. Черемухиной. Справочный
аппарат помещен удобно для читателей в сносках к каждой странице. Его в6е же сле¬
довало бы еще более расширить, учитывая, что студент первого курса приступает к озна¬
комлению с римской литературой без подготовки и предварительного знакомства с нею.
Это же вызывает и необходимость приложить указатели имен, названий, терминов и
мифологических образов.
В целом новое издание хрестоматии, несмотря на указанные недостатки, представ¬
ляет ценное собрание образцов произведений римских писателей и поэтов, подобранных
составителями на основе богатого педагогического ' опыта и с учетом методических по¬
требностей преподавания. Поэтому оно является существенным вкладом в советскую
учебную литературу, что нашло уже признание в одобрении его Министерством выс¬
шего образования в качестве учебного пособия для педагогических институтов.
Г. В. Пузис
Всеобщая история архитектуры. Архитектура древнего Рима.
М., 1948; 438 стр., тираж 10000, ц. 35 р.
В рецензируемом труде излагается история архитектуры древнего Рима; в качестве
приложения ко всему II тому дана глава «Античная архитектура на территории Север¬
ного Причерноморья». Автором части первой («Этрусская архитектура» и «Архитек¬
тура Римской республики») является С. А. Кауфман; автором второй части («Архи¬
тектура Римской империи»)—И. С. Николаев (при участии А. Г. Циреса). Приложение
написано В. Д. Елаватским.
Книга представляет собой серьезный труд, в котором впервые в советской лите¬
ратуре столь подробно, с привлечением обильного материала изложена история рим¬
ской архитектуры, и представляет собой очень полезное руководство при изучении
архитектуры в советских вузах и при самообразовании.
В книгу частично включены и оригинальные исследования советских ученых;
а этом плане необходимо отметить мастерский анализ акведуков и мостов Римской
империи II в., особенно анализ Гарцского моста, произведенный И. С. Николаевым.
Изложение архитектурного материала дается на фоне исторического развития
Римского государства, его социально-экономического, политического и этнического
развития. На всем протяжении книги подчеркивается, что римская архитектура но¬
сила классовый характер, в основе которого лежит разделение общества на рабовладель¬
цев и рабов, причем резко подчеркивается разница между роскошными сооружениями
римских рабовладельцев, монументальными общественными постройками рабовладель¬
ческого государства, в которых применены псе замечательные достижения римской
архитектуры, и жалкими хижинами простых земледельцев, казармами и тюрьмами для
рабов, неблагоустроенными домами основных масс городского населения.
Первая часть книги делится на два раздела: «Этрусская архитектура», из двух
глав, и «Архитектура Римской республики», из пяти глав. В первой главе «Введе¬
ние — Общие условия развития этрусской архитектуры» даются краткие сведения
о природных условиях страны, о населении Италии в древнейший период, об обще¬
ственном строе этрусков, их религии и искусстве. Описание географических усло¬
вий удачно связывается с основной темой. Недостаточно подчеркнут рабовладельче¬
ский характер этрусского общества. Автор обходит вопрос о происхождении этрусков,
во косвенно можно понять, что он склоняется в пользу восточного их происхождения.
Во второй главе «Памятники этрусской архитектуры» дается систематическое опи¬
сание основных этрусских сооружений. За исключением гробниц, крепостных стен
и ворот, эти памятники мало сохранились. Начиная изложение с инженерных сооруже¬
ний, автор правильно отмечает наличие мощеных камнем дорог у этрусков. Характер¬
ным моментом в построении этрусских крепостных стен является использование скальь

170
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
для шшшеб части стены; при этом автор подробнее останавливается на описании укреп¬
лений Перудзкии, Характерна также правильная планировка этрусских городов,
ориентированных по странам света. Этрусские гробницы строились из тесаного камня
(на севере) или высекались в туфовой скале (на юге), подражая древнему этрусскому
жилищу. Большого интереса заслуживают позднеэтрусские гробницы с массовым
погребением в нишах. Гробницы, урны и саркофаги дают, таким образом, возможность
судить и о жилой архитектуре этрусков.
Историю этрусского храма автор, в соответствии с датировкой Е. Ернштедта *,
делит на три фазы: 1) до конца VI в. до н. э.; 2) с конца VI в. до конца V в. до н. э.
и 3) с начала IV в. до н. э. Наиболее типичным является трехцелловый храм.
К сожалению, автор не дает характеристики доэтрусской архитектуры, например,
мегалитических сооружений эпохи разложения родового общества 1 2 3.
Во «Введении» ко второму разделу, посвященному архитектуре Римской респуб¬
лики, излагается краткое содержание римской истории до установления империи.
После кратких очерков религии и художественной культуры римлян даются общие
сведения о Помпеях. В конце «Введения» дается четкое описание четырех стилей помпей¬
ской декоративной росписи.
В следующей главе «Архитектура времени ранней Республики (V—III вв. до н. э.)»
подчеркивается, что римская архитектура этого времени оставалась в своей основе
этрусской. Только с эпохи эллинизма усиливается греческое влияние.
Характерным сооружением, соединяющим основные принципы этрусской и гре¬
ческой архитектуры, является храм в Габиях. Для восстановления плохо сохранив¬
шейся римской архитектуры этого периода автор широко использует архитектурные
остатки Помпей.
В главе «Архитектура Италии II в.— первой половины I в. до н. э. » описываются
портики, акведуки, мосты, виллы, театры и амфитеатры, постройки Помпей, храмы
в Кори, Террачине, Пренесте и Типоли, Табулярий, римский форум и другие соору¬
жения. Основным завоеванием рубежа III и II вв. до н. э. является применение бетона,
которое привело к развитию арочно-сводчатых конструкций. Автор констатирует, что
на рубеже II—I вв. до п. э. усиленно проникающие в римскую архитектуру греческие
элементы органически в ней перерабатываются. В параграфе о жилой архитектуре отме¬
чается использование световых эффектов (дом Серебряной свадьбы). Приводится опи¬
сание трех основных типов жилого дома римской знати: 1) атриумно-перистильного;
2) виллы и 3) переходною между двумя первыми — террасного. На примере террасных
домов и акведуков отмечается отличительное свойство римской архитектуры: умение
сочетать постройки с пейзажем и рельефом местности. Здесь же дается четкое описание
итало-коринфского оодера.
В короткой главе «Архитектура времени поздней Республики (середина I в. до
н. э.)» анализируются сооружения переходного периода. Выдающимися постройками
являются гробница Цецилий- Метеллы, памятник Еврисака, храмы Фортуны Вирилис
круглый храм на Тибре, театр Помиея и форум Цезаря.
В «Заключении» подводятся итоги развития римской архитектуры республиканской
эпохи и дается обобщающая характеристика отдельных типов сооружений, строитель¬
ных материалов, конструкций, композиционных приемов и ордеров. Здесь отмечается
практический характер римской архитектуры, выразившийся, например, в том, что
римский форум был одновременно торговым, культовым и государственным сооруже¬
нием. В создании ордерной аркады и аркады по колоннам выразилось стремление соче¬
тать греческий ордер с римскими арочно-сводчатыми конструкциями.
Вторая часть книги разбивается на восемь глав, включая «Введение» и «Заключе¬
ние». Глава «Архитектура времени Августа» начинается с описания строительной дея¬
1 Е. Ернштедт, Новые достижения в изучении памятников культа Этрурии
и Лациума, ВДИ, 1940, № 1, стр. 187.
3	Об этом см. подробнее у А. С. Башкирова, Антисейсмизм древней архи¬
тектуры, III. Италия, Калинин, 1948, стр. 26—28.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
171
тельности Августа и Агриппы; затем анализируется театр Марцелла, театр в Оранже
(Араузионе), монументальные ворота и арки, форумы и храмы. Подробно описываются
храмы Марса Ультора, Конкордии, Диоскуров, мост Августа в Римини и другие соору¬
жения.
В главе «Архитектура при преемниках Августа» указывается на высокое качество
проектирования и на появление многоэтажных дворцов (Калигулы); отмечается и
остекление окон. Если при Тиберии строительство сосредоточивалось на достройке
сооружений, начатых при Августе, и на возведении пышных жилых резиденций (Капри,
Гр ион и Гранде), то при Клавдии растет строительство общественных сооружений (акве¬
дук Клавдия, порт Клавдия, базилика в Порта Маджоре и др.). Затем описывается
строительная деятельность Нерона, дома-особняки в Помпеях и Геркулануме, погре¬
бальные сооружения; особенно интересен колумбарий Помпония Гиласа около Рима.
В архитектуре этого периода проявляется огрубение вкусов, стремление главным
образом к удобству и роскоши, в связи с чем перистиль заменяется крипто¬
портиком.
Следующая глава посвящена архитектуре времени Флавиев. Римская архитек¬
тура этого периода достигает высшей точки своего развития. Стремясь укрепить свое
положение, представители новой династии обращаются й строительству грандиозных
общественных и мемориальных сооружений (Колизей, арка Тита и др.). Выделяется
своею роскошью дворец Флавиев — резиденция римских императоров до конца антич¬
ности. В области конструкций развивается крестовый свод.
В главе «Архитектура II в.» правильно характеризуется история Римской империи
II в. как начало внутреннего разложения рабовладельческого хозяйства, уже нашед¬
шее свое отражение в упадке культуры; в связи с этим при Адриане римляне вновь
заимствуют элементы греческого искусства. Однако, благодаря продолжавшемуся рас¬
ширению границ империи и ее политической стабилизации, а также достижениям рим¬
ской строительной техники и композиции в предыдущие периоды истории, упадок в это
время еще почти не отразился на архитектуре, что объясняет высокий ее уровень во II
и даже в III в. Чувствуется только огрубение декораций. К этой эпохе относятся такие
замечательные сооружения, как траяновские форум, термы, колонна и рынок, вер¬
шина римской архитектуры — Пантеон, вилла Адриана в Тиволи и другие обществен¬
ные, жилые и инженерные сооружения в Италии и провинциях. В главе об архитектуре
III—IV вв. говорится о начале разложения Римской империи. Несмотря на политиче¬
скую стабилизацию при Северах, наблюдается спад строительной деятельности и паде¬
ние художественного уровня. В архитектуру проникают также черты провинциализма,
хотя техника и планировка стоит еще на большой высоте (термы Каракаллы). Поли¬
тическое ослабление империи сказалось и в усилении оборонного строительства
(постройка Аврелианом оборонительной стены вокруг Рима и оборонительные сооруже¬
ния Диоклетиана). Изложение истории римской архитектуры заканчивается описа¬
нием базилики Максенция и арки Константина; последняя показывает быструю дегра¬
дацию римской архитектуры. В этой главе было бы полезно выделить архитектуру
времени Северов и подробнее осветить кризис Римской империи III века.
В «Заключении» отмечены характерные черты римской архитектуры и определено
ее отношепие к греческой архитектуре; здесь подчеркивается, что римляне, освоив
достижения других народов, «сумели создать новую и в своей основе самобытную эпоху
мирового зодчества» (стр. 268). Здесь же отмечаются те черты римской архитектуры,
которые роднят ее с русской классической школой.
Редакция упустила ряд возможностей к улучшению книги, к ее еще большей ком¬
позиционной целостности и полноте содержания. В книге имеется ряд отдельных недо¬
статков, которые снижают ее общую положительную оценку. Оба раздела книги
построены таким образом, что вначале дается описание материала, а затем уже делают¬
ся обобщения и выводы. Такой метод вполне приемлем для исследовательских работ,
но, учитывая, что работа рассчитана не только па специалистов — историков архитек¬
туры, но и на широкие круги советских читателей, было бы полезнее непосредственно
после исторических введений к каждой части книги начинать изложение с общих черт

172
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
развития архитектуры данного периода, общих типов и форм сооружений, конструкций,
строительной техники и т. д., тем самым подготавливая читателя к анализу конкретных
памятников архитектуры. Способ изложения книги затрудняет понимание как много¬
численных памятников, так и их деталей. Авторам гследовало бы более детально
остановиться на назначении отдельных типов сооружений. В 'связи с вышесказанным
следовало бы предпослать книге краткое введение, в котором отмечалась бы общая
линия развития архитектуры на территории Италии.
Этрусская архитектура впервые в советской литературе изложена столь система¬
тично. Нужно, однако, заметить, что в общем плане работы уделено все же слишком
много места архитектуре этрусской. Ее нужно было показать главным образом
только как ступень в развитии римской. Наоборот, архитектура времени империи,
составляющая вершину развития всей римской архитектуры как в качественном, тан и
в количественном отношениях, дана сжато. Это сказалось в первую очередь в недо¬
статочном освещении архитектуры римских провинций.
Нельзя полностью согласиться с мнением автора первой части в том, что «в период
республики созданы все ведущие типы архитектурных сооружений, которые неотде¬
лимы от нашего представления о римской культуре в Италии и об ее экспансии по
всему античному миру» (стр. 102). Такая точка зрения создает впечатление застой¬
ности архитектуры эпохи империи. Между тем, такие типы сооружений, как импе¬
раторские форумы и дворцы, грандиозные купольные сооружения (Пантеон), а также
императорские термы в их законченных планах, качественно отличны от одноименных
сооружений эпохи республики. Дворец же Диоклетиана в Сплите роднит архитектуру
поздней империи со средневековой архитектурой.
Несомненным достоинством книги является постановка вопроса об архитектуре
жилищ беднейших слоев населения и рабов. Освещая архитектуру II в. н. э., автор
второй части останавливается на устройстве многоэтажных домов I—II вв. (инсул),
сдававшихся в наем малоимущему населению. Убедительны приведенные цифры:
в I в. и. э. на 1790 особняков и дворцов приходилось 46 602 инсулы, при населении
города около одного миллиона. Это подчеркивает классовый характер римской парадной
архитектуры, что и отмечается в ряде мест кпиги. Однако все же жилища бедняков
и рабов в книге охарактеризованы недостаточно. Авторы ссылаются на то, что дома
беднейшего населения, построенные из плохого материала и недостаточно тщательно,
почти не сохранились; нам все же кажется, что, используя материалы археологии сов¬
местно с литературными источниками,можно было бы болеешироко дать картину устрой¬
ства жилищ беднейшего паселепия и рабов уже с эпохи республики. Во-первых, сохра¬
нилось остатки домов мелких рсмесленппков, мелких торговцев и других рядовых оби¬
тателей античного города в Помпеях. Эти дома представляют собою жалкие лачуги
из одной комнаты, часто лишенные света и воздуха, без каких-либо следов украшений
и благоустройства. Во-вторых, античные писатели неоднократно дают представление
о домах бедняков и их устройстве. Материал для суждения о хозяйственных построй¬
ках имеется также, например, в вилле Боскореале, в вилле Мартр во Франции, а рим¬
ские агрономы дают очепь богатые сведения по этому вопросу.
При реконструкции жилпщ и тюрем для рабов можно бы было использовать бога¬
тый материал из помпейских раскопок, где открыта гладиаторская школа, п из раско¬
пок римских деревенских усадеб. Колумелла, описывая, какими должны быть поме¬
щения для рабоп, гопорит, что для помещений закованных рабов должен служить под¬
вал (ег§азЬи1ига), что «он освещается узкими окошечками, настолько поднятыми от
земли, что дотянуться до них рукой невозможно».
Используя частично литературное наследие римских писателей, авторы книги
мало обращаются к нему для подкрепления своих описаний и выводов, что могло бы
расширить их возможности, оживить стиль книги и еще более пополнить ее социально-
экономическим содержанием и бытовыми иллюстрациями. В качестве примера можно
упомянуть об описании терм у Сенеки *. Этот метод неоднократно применялся 11 Беп., Ер. ай Бие., БУ1,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
173
советскими исследователями римской архитектуры. Показывая, что рост населения
городов во II в. н. э. приводит к усилению строительства многоэтажных домов для массы
городского населения (стр. 233), автор связывает этот факт с вытеснением атриумно-
перистильных домов, не объясняя того, что в атриумно-перистильных домах жила исклю¬
чительно римская знать. В книге недостаточно полно изложен и использован трактат
Витрувия об архитектуре.
К числу недостатков нужно отнести слабую разработку вопросов, связанных с рим¬
ской строительной техникой; чаще всего авторы ограничиваются кратким обзором
строительных материалов и качеством обработки камня. В работе не говорится об ин¬
струментах, применявшихся при строительных работах, о подъемных и других ме¬
ханизмах, о способах обработки и добычи камня, технике изготовления бетона, на¬
конец, об организации строительных работ, типах профессий и об отделочных работах;
последнему большое внимание уделяет Витрувий. Все эти вопросы необходимо было
осветить не случайным упоминанием, а в специально выделенных параграфах, ибо
они имеют непосредственное отношение к истории архитектуры, а вопрос о приемах
отделочпых работ не утерял практического значения вплоть до наших дней.
В рецензируемой книге почти не уделено места системе покрытий зданий, не про¬
изведен анализ римских дорог императорского времени и даже не упомянуто о римских
валах, особенно о 1лтеэ Вотапиз между Рейном и Дунаем. Изложение римской архи¬
тектуры заканчивается описанием арки Константина,— сооружения начала IV в.
Необходимо было показать степень упадка римской архитектуры и показать те формы,
в какие вылился этот упадок в IV и V вв.
Язык книги в целом простой и правильный, стиль хороший, изредка слишком
сухой. В некоторых местах (при описании дома Фавна, Гардского моста) изложение
дано живо и увлекательно. В тексте не объяснен ряд специфических архитектурных
терминов, например: «стук», «астрагал», «букраний», «даптикул» и др.; ряд терминов
следовало бы заменить русскими, например, для термина «фуст» есть точный архитек¬
турный термин «ствол».
Книга снабжена многочисленными прекрасно подобранными и отпечатанными таб¬
лицами иллюстраций отдельно к I и II части книги, а также четкими рисунками, чер¬
тежами и картами в тексте. Чрезвычайно положительным моментом является приложе¬
ние пяти указателей: библиографического, в котором дана обширная литература на
русском языке, указателей архитектурных памятников по их местопа хождению и
по типам сооружений, указателя имен и географических названий и перечня иллюст¬
раций.
* *
*
Приложение «Аптичпая архитектура на территории Северного Причерноморья»,
написанное В. Д. Блаватским, относится к обеим книгам тома. Редакция совершенно
правильпо сделала, поместив это приложение в качестве отдельной главы, пбо теперь
уже невозможно рассматривать историю культуры античного общества без истории
культуры античного Северного Причерноморья.
Памятпики архитектуры античного Северпого Причерноморья плохо сохрани¬
лись и еще недостаточно изучены. Труд В. Д. Блаватского, в котором мастерски изло¬
жен весь имеющийся материал, тем более важен, что он является первым опытом систе¬
матического описания и анализа архитектуры Северного Причерноморья. Не загружая
изложения лишними описаниями деталей, основываясь не только на археологических,
но и на литературных, нумизматических и эпиграфических памятниках, автор дал чет¬
кую характеристику архитектуры Северного Причерноморья античной эпохи.
На фоне сжатого, но ясного исторического введения даются основные черты куль¬
туры античного Северного Причерноморья. Заслугой автора является описание строи¬
тельной техники, в котором выявлены оригинальные черты конструкций (слоевые суб-
струкции в Ольвии, применение черепичных вымосток и примесей и т. д.). Автор уделяет
достаточное внимание инструментам, употреблявшимся при обработке камня, и орга¬

174
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
низации строительных работ, разъясняя при этом, что в царских мастерских по изго¬
товлению черепицы работали рабы. В главе подробно описана известная боспорская
черепица (солены и калиптеры).
Изложение ведется в хронологической последовательности, что дает возможность
более ясно представить широкую картину развития античной архитектуры в Северном
Причерноморье, естественно далеко не полную из-за недостаточности материала, кото¬
рый, однако, быстро накапливается в силу успехов советской археологии. В очерк
не могли войти поэтому оборонительные стены Семибратнего городища V в. до н. э.
(раскопки 1949 г.), склеп, открытый в Пантнкапее при раскопках 1948 г., мукомольвя
в Киммерике (раскопки 1949 г.) и др. Описывая оборонительные стены Харакса,
автор дает элементы тактики оборонительного боя. Однако в параграфе о градострои¬
тельстве не упомянуто почему-то террасное строение Пантикапея, о котором говорит
автор в одной из своих работ *. В работе не обходится и архитектура малых форм.
На примере замечательных деревянных саркофагов и предметов мебели показывается
чрезвычайно высокий уровень столярных работ в древности на юге СССР. Особо
отмечается архитектурная форма мраморного Таманского саркофага. Упоминается
замечательный курорт древней Керчи на Темир-Горе, где открыт в прошлом
столетии архитектурно оформленный колодезь с целебной водой типа нарзана.
Переходя к описанию храмов, автор останавливается на храме Аполлона Простата
в Ольвии, попутно раскрывая тот факт, что строительство шло не только в крупнейших
центрах Северного Причерноморья (Пантикапей, Херсонес, Ольвия, Фанагория),
но и в глубине страны, на территориях местных народов, окружавших эти центры.
Поэтому, как говорит автор в заключении, «в художественном творчестве античных
колоний Причерноморья наблюдаются не только черты, общие для античного искус¬
ства в целом» (стр. 392), но и местные особенности, что сказалось в архитектуре, особенно
в декоративном искусстве (моделировка деталей, капители пристенных колонн d Панти-
капее). Тем самым отмечается влияние местных народов на греческие колонии в Север¬
ном Причерноморье. Подробно описан храм в Гарни (Армения) III—IV вв. и. э.
Приложение снабжено многочисленными рисунками и планами в тексте с приложе¬
нием таблиц.
Н. И. Сокольский
ВОПРОС ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ФОРМАЦИИ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
В СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
(По поводу книги А. Осипова, Краткий очерк истории Индии
до X века)
В данной рецензии будет сделан обзор рецензируемой книги и некоторых других
работ советских историков, опубликованных в 1948—1949 гг. и посвященных истории
древней Индии, причем только под углом зрения того, как тот или иной автор ре¬
шает вопрос об общественно-экономической формации в древней Индии. Вряд ли
стоит доказывать, что от решения этого вопроса зависит, в конечном итоге, решение-
остальных проблем истории древней и средневековой Индии.
Вопрос об общественно-экономической формации п древней Индии и о классовой
природе первых государств, образовавшихся на ее территории, представляет значитель¬
ные трудности. Исторические источники, с которыми приходится иметь дело исследова¬
телю,— это главным образом религиозная литература, религиозно-философские трак¬
таты, сборники так называемых «священных законов», собрания крайне противоречи¬
вых и путаных исторических преданий; эти источники чрезвычайно многочисленны, 11 В. Д. Б л а в а т с к и й. Террасы Пантикапея, КСИИМК, вып. XXI, (1917)-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
175
но поразительно скудны достоверными фактическими данными, причем даже к имею¬
щимся данным приходится относиться с большой осторожностью вследствие их хро¬
нологической неопределенности; исторической науки древняя Индия фактически не
знала, никакой хозяйственной документации до нас не дошло; открытые материальные
памятники скудны и плохо археологически обработаны; записки участников похода
Александра Македонского в Индию и послов эллинистических государств, посетивших
ее в IV—III вв. до н. э., не дошли до нас в подлинниках, а сохранились только в пере¬
сказах позднейших писателей, да и ценность этих источников обычно преувеличива¬
лась, так как сплошь и рядом античные авторы, не поняв чуждой им индийской дейст¬
вительности, дезориентируют читателя в важнейших вопросах.
Буржуазная историография к решепию этого коренной важности вопроса даже
ве подошла ввиду своей методологической беспомощности. Но советские историки
вооружены марксистско-ленинской теорией, которая является мощным идейным
оружием, и все дело в том, чтобы использовать его в полной мере в процессе тщатель¬
ного изучения конкретных исторических фактов и материалов.	.у
Следует отметить, что в советской исторической пауке уже сложилось правильное
представление о древней Индии как рабовладельческой стране восточного типа. В ре¬
шении этого вопроса советские историки исходили из методологических указаний, на¬
ходящихся в работах классиков марксизма-ленинизма. Но не всегда высказываемые
положения опирались на историческую конкретность; ее знали плохо, так как изучение
истории древней Индии и сейчас стоит не на должной высоте; обычно руководствова¬
лись аналогиями с историческим развитием других стран, а это приводило к схематич¬
ности и недостаточной обоснованности.
Вышедший в 1948 г. учебник для вузов «История древнего Востока» В. И. Авдиева
в XIX главе правильно определяет общественный строй древней Индии как рабо¬
владельческий, но характеристика рабовладельческой Индии не получилась вполне
отчетливой. Автор говорит о рабовладении «в его специфической форме домашнего
восточного рабства» (стр. 488), по основное внимание уделяет описанию сословно¬
кастового строя и Индии. Он включает, видимо, в эту сйстему и рабов, что видно из
его опенки характера брахманских законов, подчеркивавших пропасть, лежащую
между аристократами и рабами, высшими и низшими кастами (стр. 491). Впрочем,
па стр. 490 он к шудрам относит только низы угнетенных и бесправных бедняков, быв¬
ших почти на положении рабов; что значит «почти» — неясно. Только в четырех строч¬
ках (на стр. 489) говорится о дасах, которые называются рабами «в полном смысле этого
слова», но были ли какие-либо другие рабы — не сказано; ничего не говорится об удель¬
ном весе труда рабов в древнеиндийской экономике, не указаны сферы применения
труда рабов, нет характеристики особенностей в положении рабов и т. д. Вследствие
этого создается впечатление, что рабовладение в Индии существенно не отличалось
от развитых рабовладельческих государств античного мира, а основные положения
автора выглядят схематичными и поэтому неубедительными.
Следует подробнее остановиться на работе А. Осипова «Краткий очерк истории
Индии до X века» (М., 1948). Это первая значительная работа в советской историогра¬
фии, посвященная мало изученному периоду в истории Индии. Задача автора была очень
трудной, так как ему предстояло пересмотреть все установившиеся точки зрения бур¬
жуазной исторической науки и дать подлинную историю индийского народа, очистив
ее от Гималаев лжи и фальсификации. Многое можно отметить как заслугу автора: его
характеристику уровня развития производительных сил в каждый рассматриваемый
им исторический период, решительный отказ от лживой расистской теории «арийского
завоевания Индии», опровержение расовой теории происхождения сословного и касто¬
вого строя и др. Автор всюду стремится отметить своеобразие исторического развития
Индии, в частности дать характеристику особенностей ее общественного строя; но здесь
он не нашел правильного решения, чем значительно обесценил свой исторический очерк.
Как раз в вопросе об общественно-экономической формации древней Индии точка
зрения автора не отличается четкостью и определенностью. Он нигде не дает даже опре¬
деления классового характера государств древней Индии. Упомянув, например, об

176
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
образовании в VI—V вв. до н. э. первых государств в Индии, автор пишет: «одни были
с монархическим, другие с олигархически-республиканским управлением. Такпм об¬
разом завершился распад патриархально-общинного строя. Общество распалось на
классы, и господствующий класс создал аппарат для поддержания своего господствую¬
щего положения над собственным народом и для расширения своей власти на чужие
народы» (стр. 2?.). Конечно, это вряд ли кого-либо может удовлетворить, так как оста¬
ются неясными основные вопросы: на какие классы распалось общество, бывшее прежде
бесклассовым, какой класс стал господствующим, каков классовый характер возникших
государств.
На стр. 36 автор высказывается несколько более определенно. «Итак, в VI—V вв.
на севере Индии в области Джамна-Гангского двуречья и Бихаре возникли государства,
в которых господствующее положение принадлежало мощным рабовладельческим ро¬
дам». Следовательно, как будто речь идет о рабовладельческих государствах. Почему бы
так это и не сказать? Зачем непосредственно дальше писать: «На смену общинному
строю пришел новый строй, основанный на эксплуатации господствующим меньшин¬
ством массы непосредственных производителей* (стр. 37); ведь это уход от вопроса!
Но последуем далее за автором: «За отсутствием хозяйственных документов мы мо¬
жем судить о том, каков был этот новый строй, только опираясь на традиции, зафикси¬
рованные в религиозной, юридической и эпической литературе древней Индии,
поэтому наш вывод имеет условный характер. Этот вывод заключается в том, что
в Индии на месте первобытного строя не возник развитой рабовладельческий способ
производства. Военная добыча и эксплуатация рабов помогли родовым старейшинам,
раджам и брахманам сначала стать в независимое положение от общин, а потом и за¬
хватить власть над общинами. Совершив этот перепорот, господствующие роды, про¬
должая эксплуатировать домашних рабов и полусвободных, наложили руку и на
продукт труда свободных общинников-вайшьев. В этом им помогла разобщенность
общин, а также и то, что внутри общины уже не было прежнего единства... Прибавоч¬
ный продукт, экспроприируемый у общинников в форме налога, составлял основной
доход господствующего класса. Домашние рабы только дополняли недостающее и при¬
давали сырому продукту форму, способную удовлетворить ту или иную прихоть их
господина. Таким образом, существование господствующего класса покоилось на при¬
митивной форме феодальной эксплуатации общинников, обложенных, как данью, госу¬
дарственным налогом, и на эксплуатации домашних рабов. Рабство, как уклад, в отдель¬
ные моменты истории Индии получало толчок своему развитию, но так и не сумело
стать господствующим способом производства» (стр. 37).
Можно согласиться с автором, что в Индии па место первобытно-общинного строя
не возник развитой рабовладельческий способ производства. Но какой же все-таки воз¬
ник? Определенного ответа мы не находим, но на основании только что приведенных
цитат создается следующая теоретически явно несостоятельная картина общественно-
экономической формации в древнеиндийском государстве: 1. Господствующий класс
в этом государстве — рабовладельческая знать. 2. Существование господствующего
класса покоилось на примитивной форме феодальной эксплуатации. 3. Основной эксплу¬
атируемый класс — общинники.
Невозможно понять, каким образом существование господствующего класса —
«рабовладельческих родов»—могло поддерживаться в основном феодальной эксплуа¬
тацией, хотя бы и примитивной; неясно, почему этот класс нельзя назвать феодальным;
непонятно, почему класс, подвергающийся феодальной эксплуатации, не крестьяне,
а «общинпики», хотя такого «класса» вообще нет. Неудивительно, что рвтор ни разу
не дал классовой характеристики такого государства, так как ее и невозможно дать.
Отсутствие определенной точки зрения у автора па классовый характер древне¬
индийских государств является причиной того, что в его работе много отдельных
положений, находящихся в противоречии с уже упоминавшимися мною и друг с
другом. Так, автор несогласен с тем, что «Артхашастра» написана не в IV—III вв. до н. э.,
как считается индийцами по традиции^ оп считает более правильной датой II в. н. э.,
«не столько исходя из формального анализа и сопоставления этого труда с другими,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
177
сколько из духа самого произведения, в достаточно явной форме отдающего предпочте¬
ние наемному труду ремеслепников и крепостнической эксплуатации земледельцев
перед использованием рабской силы» (стр. 44). Выходит, таким образом, что если бы
«Артхашастра» была составлена в IV—III db. до и. э., то Каутилья отдал бы предпочте¬
ние использованию именно рабской силы. Но ведь автор утверждает, что и тогда уже
преобладала феодальная эксплуатация, следовательно, Каутилья мог предпочесть сво¬
бодный труд ремесленников и крепостническую эксплуатацию крестьян рабскому труду.
На стр. 67 автор питает: «На ранних ступенях развития индийского феодализма
(речь идет о II—III вв. н. э.— Г. Т1.) продолжала существовать унаследованная от
античности форма распределения прибавочного продукта среди господствующего класса.
Каждый феодал получал свою долю из общего фонда прибавочного продукта, концент¬
рируемого в руках главы государства, как жалованье за службу...» и т. д. Естественно,
что возникает ряд недоуменных вопросов. С одной стороны, автор считает необходимым
в истории Индии отделять античность от средневековья, с другой стороны, неясно,
зачем это ему понадобилось, так как существенной разницы между ними нет, ибо ран¬
нее средневековье унаследовало от античности феодальные методы эксплуатации.
На стр. 56 автор пишет: «Ко времени Ашоки развитие рабовладения привело
к крупным социальным и политическим изменениям, нашедшим свое отражение в сфере
идеологии». С этой точки зрения трактуется, в частности, религиозная политика Ашоки.
Если бы мы знали, что автор считает государство Маурьев рабовладельческим, нам
было бы все ясно, но преобладали ведь феодальные отношения; почему же развитие
несущественных рабовладельческих отношений («Рабство... играло подчиненную роль
в экономической жпзни», стр. 53) вызвало крупные социальные и политические изме¬
нения, которые определили развитие идеологических воззрений, а господствующие
феодальные отношения оказались не р состоянии этого сделать? Кстати, касаясь во¬
просов идеологии древней Ипдпи, автор также ни разу не определяет, в интересах ка¬
кого класса она создавалась, называя этот класс иногда «господствующим классом»
(стр. 30, глава «Учение о варнах»), иногда «эксплуататорами» (стр. 55, глава «Религиоз¬
ная политика Ашоки»), что никого не может удовлетворить.
Основная ошибка автора заключается в неправильной оценке значения пережит¬
ков первобытно-общинных отношений в общей структуре рабовладельческого строя
древней Индии. Автор прав, когда утверждает, что рабство в Индии пе разрушило
до конца первобытно-общинные отношения, что эксплуатации рабского труда носила
патриархальный характер (стр. 54). К сожалению, он не оказался последовательным
в этом своем рассуждении и отказался от естественного вывода, что в древней Индии
существовал уже рабовладельческий строй с весьма значительными элементами перво-
бытно-общинпых производственных отношений и что патриархальность рабства пред^
полагает существование первобытно-общинных отношений наряду с ним. От того, чтО|
рабство в древней Индии не было столь развитым, как в странах Средиземноморья,
оно не переставало быть рабством. Хотя пережитки первобытно-общинного строя были
весьма значительны, одпако они не могли определить структуру государства, так как
они были пережитками доклассового общества, тогда как государство является инсти¬
тутом классового общества. Поэтому государство, созданное в интересах подавления
рабов, пе может не быть рабовладельческим, хотя оно необходимо должно.отличаться
От государств с развитым рабовладением.
Автор имеет право предполагать, что элементы феодального общества зарождаются
еще в предыдущей рабовладельческой формации: «возникновение новых производитель¬
ных сил и соответствующих им производственных отношений происходит не отдельно
от старого строя, не после исчезновения старого строя, а в недрах старого строя...»
(«История БКП(б). Краткий курс», стр. 123). Автор имеет право предполагать, что эле¬
менты феодального общества могли в Индии возникнуть хронологически раньше, чем
в странах Европы, но он ошибочно принял элементы первобытно-общинного строя за
феодальные. Автор видит феодальные методы эксплуатации только в том, что общпнник
платит поземельный налог государству. Но сама по себе уплата поземельного налога
пе может представлять собой основной элемент феодальной эксплуатации, так как 1212 Вестник древней истории, № 2

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
такой налог платится не только при феодализме. Разделению общества на классы
рабовладельцев и рабов предшествует его разделение на богатых и бедных в перво¬
бытно-общинном строе; естественно, что наряду с имущественным неравенством растет
и неравенство социальное, следствием чего являются попытки родовой знати перело¬
жить все бремя на рядовых общинников. Когда возникает рабство и развивается
до такой степени, что становится необходимым создать государство для удержания
рабов в их угнетенном состоянии, то рабовладельческая знать, выросшая из родовой
знати, старается перенести расходы по содержанию этого государства также на счет
рядовых общинников. Но это не значит, что общинники стали эксплуатируемым
классом, хотя противоречия между свободными могут быть иногда очень острыми
и временами оказываться на первом плане политической жизни. История даже
таких рабовладельческих государств, как древняя Греция и Рим, полна примеров
этого, так как даже их социальная структура не ограничивалась существованием
только двух антагонистических классов — рабовладельцев и рабов: »Богатые и бед¬
ные, эксплуататоры и эксплуатируемые, полноправные и бесправные, жестокая клас¬
совая борьба между ними — такова картина рабовладельческого строп» («История
ПКП(б). Краткий курс», стр. 120).
Конечно, со временем в Индии общинники стали крестьянами (большинство)
или феодалами (ничтожное меньшинство), рабовладельцы стали феодалами, продол¬
жая по возможности использовать труд рабов, но автор не может доказать, что этот
процесс имел место уже в период возникновения первых государств в Индии (VI—
V вв. до н. э.), он и не пытается это сделать. А раз это так, то представление—о-древней
Индии как стране с господством феодальных отношений надо отбросить; оно не дока¬
зано фактически и ошпбочшУМСТблологпчески,
На наш взгляд Правильной точки зрения в вопросе об общественно-экономической
формации в древней Индии придерживался ныне покойный Д. А. Сулейкин. В докладе
«Основные вопросы периодизации истории древней Инднн»(«Учепые записки Тихоокеан¬
ского института», т. II, М.—Л., 1940) он говорил: «Своеобразие древнеиндийского
общества состоит в том, что оно представляет собой органическое соединство двух анта¬
гонистических элементов — рабовладельческого уклада и сельских общин, несмотря па
то, что развитие первого возможно только на основе разрушения второго, т. е. сельских
общин» (стр. 188). И дальше: «Земледельцы сельских общин не представляли собой
класса, как социальная категория они были унаследованы рабовладельческим обще¬
ством от первобытно-общинного строя...» (стр. 188—189). Одновременно автор отмечает,
что рабство в Индии носило примитивный характер: «...Древняя Индия не знала круп¬
ных рабовладельческих предприятий, но существо дела от этого не изменяется: это
означает лишь то, что Индия, в силу отмеченных выше обстоятельств, не достигла и не
могла достигнуть высших форм рабовладельческого общества» (стр. 188).
Следует иметь в виду также еще и то обстоятельство, обычно недостаточно при¬
нимаемое во внимание, что Индия пе представляла собой нечто единое по уровню своего
развития. Поэтому, когда мы характеризуем древнюю Индию в целом, следует помнить,
что даже рабовладение в его примитивной форме существовало далеко не на всей тер¬
ритории, а только в экономически и социально наиболее развитых районах страны.
Общий бывод таков: только признание древней Индии рабовладельческим государ¬
ством или системой рабовладельческих государств со спецификой общественного строя,
выражающейся в сосуществовании примитивного рабовладения с элементами перво¬
бытно-общинного строя, дает надежную основу для решения основных вопросов древ¬
ней истории этой страны.
Г. Ф. Ильин

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
«ARCHEOLOGIA», Rocznik Polskiego towarzystwa archeologicznego,
Wroclaw, т. I, 1947, 378 стр.; т. II, 1948, 510 стр.
Польский ежегодник «Археология», редактируемый К. Маевским, является ярким
показателем тех исторических сдвигов, которые происходят в польской культуре и
науке со времени освобождения Польши от ига гитлеровского фашизма. На протяже¬
нии трех десятилетий польский народ вот уже второй раз, благодаря поддержке на¬
родов СССР, по инициативе Ленина и Сталина, получает независимость и возможность
свободного развития своей культуры. Однако, если в 1918 г. польской буржуазии
удалось обмануть народные массы и Польша была ею фактически превращена в колопию
сначала англо-французского, а затем и немецкого империализма, а польскому народу
отводилась роль пушечного мяса в антисоветских планах разных Черчиллей и гитлеров,
то совсем по иному историческому пути пошло развитие Польши с 194Л г., когда на¬
родные массы благодаря историческим победам Советской Армии взяли управление
страной в свои руки и начали строить народно-демократическую Польшу. Польский
народ в упорном труде, залечивая раны, нанесенные ему пятилетней фашистской окку¬
пацией, успешно строит основы социализма. Растет и развивается новая народная
польская культура, используя богатейший опыт социалистического строительства
СССР.
Пе малого Iдобились за истекшее пятилетие и польские археологи и историки.
Во всех университетах были восстановлены довоенные кафедры и институты археологии
и древней истории. Впервые введено преподавание доисторической археологии в третьих
классах народных школ. Наряду с возобновлением старых журналов возникли солид¬
ные новые журналы, посвященные археологии и древней истории. Наконец, впер¬
вые в истории Польши создано общепольское археологическое общество.
На фоне общего культурного подъема особенно поразительны успехи, достигнутые
польскими учеными на территории воссоединенных западных польских земель. В зтом
отношении ярким примером может служить сам рецензируемый журнал. В момент
освобождения Вроцлава (раньше Бреславль) в городе остались только развалины.
Здание университета было разрушено, не было ни литературы, ни учебных пособий,
хотя бы даже на немецком языке. Но вот уже два года спустя, в 1947 г., вышел в спет
прекрасно изданный и оформленный том «Археологии», орган местного Польского архео¬
логического общества, которое в следующем году выросло в общегосударственное объ¬
единение польских археологов. ГГа протяжении всего лишь одного 1947 г. вдвое вы¬
росло количество студентов Вроцлавского университета; соответственно увеличивает¬
ся и расширяется материальная база обучения: число книг, пособий и т. д. и т. п.
Нельзя не приветствовать и не порадоваться успехам ученых новой народно-демокра¬
тической Польши. К сожалению, мы еще не располагаем третьим томом «Археологии»,
аа 1949 г., но не подлежит сомнению, что в прошлом году польские археологи и исто¬
рики древнего мира добились дальнейших успехов.
Рецензируемые два тома состоят из следующих отделов: I. Статьи, И. Miscellanea
III. Критика, отчеты н сообщения, IV. Библиография, V. Хроника, ЛИ. Некрологи.
В конце каждого номера дано краткое резюме статей на французском языке. Кроме
того, ко второму тому приложен список индивидуальных и коллективных членов
Польского археологического общества. В первом томе отделы статей и miscellanea
охватывают значительно больше половины всего материала (212 страниц из 378), что
вызвало критические замечания Государственного института книги (см. II, 382—
384) Б Повпдимому, в связи с этими замечаниями во втором томе оба указанных отдела
были немного уменьшены, несмотря на значительное увеличение общего объема тома 11 Ссылки на рецензируемый журнал даются в дальнейшем без названия, том обо¬
значается римскими, страницы — арабскими цифрами.

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
{198 страниц из 510). Следует признать, что пторой том в связи с этим изменением дей¬
ствительно выиграл,статьи в нем значительно короче [кроме одной из статей Б. Билинь-
ского на 74 (sic!) страницах] и интереснее, чем в первом томе.
• Отдел критики и отчетов, имеющий исключительное значение, особенно в условиях
стран народной демократии, где предстоит весьма значительная работа как по крити.
ческому пересмотру наследия старой буржуазной науки, так и по борьбе с реакционной
идеологией современных англо-американских археологов, имеет подчеркнуто информа¬
ционный, объективистский, почти аполитичный облик. Ловидимому, это объясняется
прежде всего желанием дать максимальное количество сообщений о значительной
книжной продукции, появившейся за последнее десятилетие во всех странах. Такое
стремление вполне понятно и оправдано, особенно в Польше, где за тяжелые годы немец¬
кой оккупации вообще прекратилась какая-либо научная деятельность и надо поскорее
наверстать упущенное. Существуют, несомненно, и трудности организационного поряд¬
ка, так как критические рецензии требуют значительно больше места, знаний и умения,
чем обычная информация. Все же эти обстоятельства ни в коей мере не снимают с жур¬
нала важнейшей политической обязанности не только информировать, но и воспиты¬
вать своих читателей. Особенно этот упрек относится к столь солидному и авторитет¬
ному журналу, как «Археология». Между тем отдел критики, самый слабый во всем
журнале, нуждается в коренной перестройке. Ее следовало бы начать уже с названия
отдела. Польское «осепу» не совсем соответствует ни нашему «критика», ни француз¬
скому «Critiques», как это слово переводит сама редакция. Настоящей критики л жур¬
нале до сих пор еще нет.
В отделе библиографии печатается весьма ценный список статей польских архео¬
логов за военные и послевоенные годы. К сожалению, из-за ведомственных спорое
с другим польским журналом «Przegl^d Arclieologiczny» («Археологическое обозрение»)
оба журнала печатают почти одинаковые списки, лишая, таким образом, читателя
возможности получить дополнительный свежий материал. В обоих томах рецензируе¬
мого журнала библиография занимает свыше 30 страниц.
Хорошо поставлена в «Археологии» хроника. Очень кратко, но всегда содержа¬
тельно дается свежая, актуальная информация о раскопках в Польше, отчеты о научно-
исследовательской и преподавательской деятельности кафедр классической и доисто¬
рической археологии университетов, данные о музеях и выставках, сообщения о жизни
научных обществ и о конференциях. Здесь же находит место полемика авторов журнала
с их рецензентами. Довольно широко дается особо выделенная информация о рас¬
копках в славянских странах, в первую очередь в СССР. В этом же отделе значительно
короче сообщается о деятельности археологов в странах древнего Востока, Греции
и Риме, а также других странах.
О профиле «Археологии» и задачах, которые она перед собой ставит, лучше всего
свидетельствует программное заявление «От редакции» (1, 5—6). Изложив кратко про¬
спект журпала, редактор тома определяет археологию как «историю искусства и мате¬
риальной культуры минувших эпох». Затем отмечается, что редакцию интересуют
«памятники искусства и материальной культуры в неразрывной связи с обществом,
создавшим эти памятники, с укладом хозяйственных, социальных и культурных сил,
которые руководят каждым человеческим обществом». В дальнейшем подчеркивается
роль «человеческого труда минувших эпох, обусловленного техническими, эконо¬
мическими, социальными и умственными преобразованиями, труда, формирующего
культурный облик каждого человеческого коллектива».
Надо отметить, что археологи буржуазной Полыни не говорили таким языком.
Подчеркивание значения труда как основного фактора в жизни человеческого обще¬
ства, указание на необходимость изучения экономики, как базы развития обществен¬
ной культуры, песмотря на ряд серьезных нечеткостей в отдельных формулировках,
свидетельствуют о значительном прогрессе польских археологов и прежде всего самого

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
редактора журнала К. Маевского, который с 1939 по 1941 и с 1944 по 1945 г. работал
во Львовском филиале Института археологии АН Укр, ССР и, как сам он неоднократно
отмечает, очень многое воспринял из опыта советской науки.
Следует все же обратить внимание на ошибочное определение археологии как
лсторип «искусства и материальной культуры». Формула эта не случайна. Она повто¬
рена и на титульной странице первого тома, она же фигурирует и в первой статье
того же тома (стр. 7 и дальше). Вряд ли надо доказывать, что такое определение архео¬
логии является неправильным. Оно ориентирует на исследование в первую очередь
объектов искусства, а не на изучение материальной культуры в целом. Искусство,
являющееся частью материальной культуры в широком значении этого слова, совер¬
шенно неправильно выделяется из материальной культуры идо некоторой степени про¬
тивопоставляется ей. Следует признать, что ошибочность указанной формулировки
стала, повидимому, ясной для самого К. Маевского, так как она была снята с титульного
листа II тома. Однако это было сделано молча, без указания на ошибочность определе¬
ния предмета археологии, данного в первом томе.
Мы остановились столь подробно на обращении «От редакции» потому, что оно
дает как бы программу действий журнала и, следовательно, всего Польского археоло¬
гического общества.
Отделы статен и miscellanea, кстати, мало отличающиеся друг от друга, состоят
из 18 трудов (в обоих томах вместе). В том числе напечатано шесть статей самого
К.	Маевского, три статьи Б. Билиньского и две статьи Э. Булянды. Учитывая, что
и в других отделах значительная часть принадлежит перу тех же авторов, мы должны
будем отметить некоторую анормальность такого положения вещей. Первоочередной
задачей журнала является создание более широкого авторского коллектива, особенно
привлечение молодых исследователей, хотя бы даже ценой некоторого временного сни¬
жения уровня статей. Однако, несмотря на узкий круг авторов, статьи читаются с
большим вниманием и интересом. Указанное обстоятельство дает нам основание дать
обзор статей «Археологии» по авторам.
Перу К. Маевского принадлежат следующие статьи: «Штудии над триполь¬
ской культурой» (I, 93—138), «Хронология и стиль западнотрипольской фигурной
пластики» (II, 1—16 + 7 табл.), «Культура полей погребений на Украине и проблема
происхождения восточных славян» (II, 167—176), «Территория западных славян в свете
импорта римских предметов» (I, 185—202), «Социально-политическая периодизация
Эгейской культуры» (I, 203—207) и «О некоторых так называемых сирийско-хеттских
изделиях из бронзы» (I, 207—212). Таким образом, круг научных интересов автора
охватывает три большие проблемы: западнотрипольская культура, западные славяне
в эпоху Римской империи и эгейская культура.
Первая из вышеуказанных статей посвящена поселениям трипольской культуры
в верховьях Днестра и Прута; она состоит из двух больших частей: 1) обзора раскопок
в этом районе и 2) анализа проблемы возникновения трипольской культуры. Маевский
предлагает собственную хронологию трипольской культуры: ранне-, средне- и поздне¬
трипольский периоды, подразделяемые на три этапа каждый. PT I синхронен периоду А
по классификации Т. С.Пассек;РТ П=ВТ иРТ Ш=ВП. Среднетрипольский (CT) I—III
соответствуют C.I—у I, и, наконец, неподра.чделяемый на этапы ПТ синхронен С II— Г и
Т. С. Пассек. Автор отмечает автохтонность трипольской культуры, «обусловленную
географическим положением и главной основой быта—земледелием,а равпо вытекающим
отсюда укладом хозяйственно-социальных отношений» (I, 133). «Создателями триполь¬
ской культуры были,— по мнению Маевского,— вероятнее всего, прафракийцы, ее
влияние больше всего простиралось на праэллинов и восточные праелавянскпе племена»
(I, 137). Несмотря на то, что автор отграничивается от теорий миграций и заимствова¬
ний, он все же сводит почти все новые элементы в развитии трипольской культуры, как
употребление меди, окрашивание сосудов и силуэтную фигурную орнаментику носи¬
телей трипольской культуры, к заимствованиям, притом даже из Передней Азии. Маев¬
ский с большим уважением высказывается о достижениях советских археологов, ра¬
ботающих по Триполью, прежде всего об исследованиях Т. С. Пассек (I, 105 и passim).

182
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Во второй статье о трипольской культуре Маевский, исходя ил типологического
анализа местной пластики, устанавливает относительную хронологию отдельных за'
паднотрипольских поселений. Копстатируя наличие синхронных изделий двух раз¬
личных типов — примитивно-схематического и натуралистического — в рамках одних
и тех же поселений, Маевский склонен объяснить это явление различием в социально-
экономических условиях быта населения. Очень большое, пожалуй, преувеличенное,
влияние приписывается автором фессалийской культуре.
В статье «Культура полей погребений...» Маевский правильно и своевременно
отмечает, что археологи всех славянских стран, усиленно занимающиеся общим во¬
просом об этногенезе славян, слабо связаны между собой и зачастую даже не информи¬
рованы о достижениях ученых соседних народов. В качестве примера указывается на
недостаточное знакомство польских археологов с успехами советских ученых Для
хотя бы частичного восполнения этого пробела автор излагает взгляды крупнейших
советских археологов по вопросу о культуре полей погребений и об ее значении в этно¬
генезе восточных славян.
Интересна принципиально новой, широкой постановкой вопроса четвертая из пере¬
численных выше статей. Эта статья представляет собой заключительную главу из боль¬
шой работы «Предметы римского импорта на славянских землях в первых веках нашей
эры». Выступая против распространенной среди археологов тенденции только инвен¬
таризировать и классифицировать добытые предметы, в том числе и предметы римского
импорта, Маевский настаивает на необходимости комплексного изучения материалов
раскопок в сочетании с другими источниками. Предметы римского экспорта на западно¬
славянских землях, рассматриваемые в связи с местными культурами, «не только наме¬
чают торговые пути, не только дают во многих случаях возможность определить абсо¬
лютную хронологию поселений местных культуо, но могут стать основой для социоло¬
гической интерпретации этих поселений... и даже для выяснения военно-политических
событий и этнических проблем» (I, 186). Широко используя картографический метод,
Маевский составил 10 географических карт с нанесенпымп на них местами находок
различных римских предметов. Особенно красноречивы карты №№ 5, 6 и 9, довольно
четко определяющие восточные и западные границы прапольских племен.
Статьи о трипольской культуре и о предметах римского ввоза встретили резкую
критику крупного польского археолога И. Костшевского (см. «Przegl. Archeol.», VIII,
1, 123—129). Подробный ответ Маевского своему рецензенту опубликован им п «Архео¬
логии», II, 436—4^5.
Статья, посвященная проблемам эгейской культуры, информирует польских чита¬
телей о довоенной дискуссии советских ученых по вопросу о крито-микенской куль¬
туре. Следует признать, что автор вполне прав, упрекая участников в сужении темы
дискуссии. Действительно, во время дискуссии говорилось только о Кносском дворне
XVII—XIV вв. и были оставлены в стороне как вопросы предыдущей истории Крита,
так и внекритские центры эгейской культуры. Соглашаясь полностью с характеристи¬
кой критской культуры, данной проф. В. С. Сергеевым, Маевский частично восполняет
пробел дискуссии составлением синхронной таблицы социально-экономического разви¬
тия эгейских обществ в III—II тысячелетиях до н. э. К сожалению, в таблицу не вклю-
чепо развитие Трои, тесно связанной с эгейским миром. Серьезным недостатком таблицы
является отсутствие в ней показателей технико-экономического развития эгейских
обществ.
В последней статье Маевский устанавливает поддельность группы так называемых
сирийско-хеттских изделий из бронзы, хранящихся в Краковском и Варшавском музеях.
В общем и целом следует отметить стремление Маевского к широким историческим
обобщениям археологического материала.
Б. Б и л и н ь с к и й является автором трех больших статей в «Археологии»:
«Пути древиего мира к славянским землям в свете античных литературных свидетел ьств»
(I, 139—168), «Западная граница праславянских земель согласно Помпонию Меле»
III, 129—139) и, наконец, «За гесиодов взгляд на античность; труд в древней Греции»
(II, 31—103). Как видно, основной тематикой научных интересов автора является изу¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
183
чение данных античных писателей о землях западных славян. Этой очень нужной и важ¬
ной теме посвящены две статьи. В первой из них дан обзор высказываний Геродота и
многочисленных римских авторов о польских землях. Геродот, по мнению Билинь-
ского, отражает древнейший торговый путь античного мира на север, ведущий через
Тиру по Днестру и его притокам, Западному Бугу и Висле в богатые янтарем прибал¬
тийские земли. Многочисленные греческие монеты IV в. до н. э., найденные сравнитель¬
но недавно в Быдгоще, вблизи Балтийского побережья, свидетельствуют о контакте
польских земель с Причерноморьем. Речь идет, попятно, только о посреднической
торговле. Местом соприкосновения причерноморских торговцев с прибалтийскими
должны были оказаться племена, живущие в пограничной лесной полосе. Таковыми
автор считает геродотовых невров, локализуемых пм на территории Подолии и Волыни.
Впоследствии интерес к прибалтийским землям возобновляется только в резуль¬
тате римской экспансии. Автор отмечает, что уже Агриппа (по Плинию) мог правильно
определить расстояние от излучины Дуная до устья Вислы. Торговый контакт с При¬
балтикой по старому 1еродотовскому пути возобновляется по времена Траяна через
Мёзию, что подтверждается массовыми находками римских монет от конца I по III в.
н. э. в Тарнополе, Холме, Варшаве и Плоцке.
Подробно анализируются высказывания Птолемея о Сарматии и о венедах.
В контроверзе между Плинием и Птолемеем о местонахождении венедов автор больше
доверяет последнему и, следовательно, локализует венедов уже в I в. н. э. у устья
Вислы. В птолемеевых βούλωνες, resp. Βούλωνες, III, 5, 8, которых следует локали¬
зовать на левом берегу Вислы (I, 165—166). Б. Билпньский усматривает имя полян.
Методически очень важно замечание: <В зависимости от направления, с которого до¬
ходили известия к античному миру, в материалах Птолемея следует различать источ¬
ники, различные не только в хронологическом аспекте, но и по направлению» (I, 167).
В исследовании о западной границе праславян Билпньский отмечает зна¬
чение свидетельств древнейшего римскою географа для определения границы
между германскими и праславянскими племенами. Этой границей, как указывает
автор, является район нижнего Одера, что находит свое подтверждение в археологи¬
ческих раскопках, свидетельствующих о распространении Оксивской культуры. Сфера
распространения Оксивской культуры покрывается с границами Сарматии по Меле.
Третья статья Билиньского и по содержанию и по характеру резко отличается от
обычных для рецензируемого журнала статей.Объем ее составляет 74 страницы, больше,
чем все прочие статьи этого отдела вместе. Автор желал показать, как с течением вре¬
мени изменялось у различных греческих авторов отношение к производительному
труду, и дать материалистическое объяснение этого явления. Замысел вполне правиль¬
ный и желательный, так как до войны польская интеллигенция воспитывалась в сугубо
идеалистическом духе и марксистское объяснение основных вопросов экономической
истории античной Греции принесет большую пользу читателям «Археологии». Билинь-
ский хорошо знаком с источниками и с литературой предмета, ссылается на многие
труды советских античпиков. К сожалению, статья в общем и целом носит не столько
исследовательский, сколько научно-популярный характер. Быть может, этим объяс¬
няется некоторая модернизация античности. Это чувствуется уже в заголовке: рато¬
вать за гесиодов взгляд на античность вряд ли к лицу ученому народной Польши. Очень
часто встречаются термины «шляхта» и «шляхетский» в применении к древности (II,
41, 60 и passim). Автор вслед за англо-американскими реакционерами ополчается про¬
тип «деморализующих оплат Перикла», идеализирует Сократа (II, 63—65) и т. д. Основ¬
ной вывод—древность не имела единого отношения к труду—относительно верный. Дей¬
ствительно, Гесиод по-иному относится к физическому труду, чем Платон; в Спарте это
отношение было иным, чем в Коринфе. Необходимо также учитывать изменения во
времени, в пространстве и в социальном положении источников. Однако античное
мировоззрение в той форме, в какой оно дошло до нас, во всех отношениях было ми¬
ровоззрением рабовладельцев и характеризуется пренебрежением к тяжелому физиче¬
скому труду — уделу рабов. Об этом говорит неоднократно и Энгельс, цитируемый по¬
чему-то автором не по оригиналу, а по книге «История греческой литературы» (изд. АН

184
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
СССР, т. I, стр. 31). Вообше богатейшее наследие классиков марксизма все еще не в моде
среди авторского коллектива «Археологии».
Две статьи: «Классическая археология» (I, 7—42) и «Новый памятник победы при
Марафоне» (II, 105—116 + 1 табл.) — опубликовал проф. Э. Б у л я н д а. Первая
из этих статей открывает первый том «Археологии» и, как таковая, задает в некоторой
степени тон всему журналу. К сожалению, эта статья никак не соответствует общему
направлению издания. Она писалась, как отмечает автор в августе 1943 г., и с тех
лор, несмотря на исторические преобразования в Польше, автор, по собственным словам,
ничего в ней не изменил. Мы говорили уже о неправильном определении археологии
(см. выше, стр. 189). Следует добавить, что изложение истории археологии, занимаю¬
щее основную часть статьи, автор почему-то прерывает на Винкельмане, в то время как
с него, пожалуй, надо было бы начинать. Вся история археологии для автора сводится
фактически только к изучению объектов античного искусства. Статья эта может тольк0
дезориентировать неопытного читателя.
Зато вторая статья того же автора очень интересна. Она представляет собой все*
сторонний анализ памятника, воздвигнутого в честь афинского полемарха Каллимаха
после Марафонского сражения. Надпись на памятнике была восстановлена австрий¬
ским эпиграфистом А. Вильгельмом накануне второй мировой войны. Автор привлек
данные литературной традиции о Марафоне и пришел к тому выводу, что основная за¬
слуга принадлежит не Мильтиаду, а Каллимаху. Роль Мильтиада была искусственно
раздута во времена Кимона. Небольшая, но очень интересная статья Булянды дает
новую оценку внутриполитического положения Афин во время Марафонского сражении.
Из остальных семи статей различных авторов часть непосредственно прпмыкает
к основной тематике журнала. К ним принадлежит прежде всего небольшая, но инте¬
ресная статья А. Наша «Венеды у Тацита и Птолемея» (II, 177—184). Эта работа
тесно связана с одной из рецензируемых статей Билиньского, занимавшегося той же
проблемой. Ставя вопрос об источниках Тацита и Птолемея в их сообщениях о венедах,
автор склонен полагать, что первый пользовался более древним источииком, чем второй.
Связующим звеном между кругом научных интересов Маевского и Билиньского
является вторичная публикация одной старой находки «Бронзовая вотивная ручка
из Мышкова», предпринятая Д. Люстгаусом (I. 162— 184 + 2 табл.). Это
древнейшее римское изделие на Западной Украине должно тем более заинтересовать
советских археологов, что оно было найдено на территории Западной Украины и хра¬
нится во Львовском музее. Согласно тексту надписи, ручка была посвящена Юпитеру
Долихену помощником центуриона (optio) I испанской когорты. Первоиздатели ручки
Деметрикевич и Зингерле в 1904 г. считали, что данная находка свидетельствует
о более или менее длительном пребывании римских войск в районе севернее Карпат.
Люстгаус, исходя из того, что ручка является уникальным римским изделием II в.
на территории Западной Украины, полагает, что она, повидимому, представляет один
из трофеев, захваченных костобоками в Дакии в 166—1/1 гг. Возможен также случай¬
ный импорт данной ручки. Основная часть статьи носит искусствоведческий характер.
Интересна и актуальна обстоятельная статья К. Буляса, «Археологические
открытия в Италии за последнее десятилетие (1938—1949)» (II, 139—164 + 11 табл.).
Автор является руководителем научной станции Польской академии наук в Риме и
компетентно, de visu, информирует читателей «Археологии» о последних раскопках
в Италии. В статью включены данные не только из итальянской печати, но и из послед'
них докладов римских археологов. Основная часть статьи, как и следовало ожидать,
посвящена раскопкам в Риме. Очень интересны сообщения о находках в Остии, в част,
ности о древнейшем на территории Италии (I в. и. э.) изображении Митры. Статья бо¬
гато иллюстрирована фотокопиями находок.
С вниманием читается работа двух авторов:— Змигридер-Конопки и
Бежуньской-Маловист «Человек с головой осла на bucchero нз Палер¬
мо» (II, 119—125 + 1 табл.), являющаяся продолжением исследования тех же авто¬
ров «Италийский Марсий» («Przegl. klas.», 1939, 515 сл.). Отправляясь от искусство¬
ведческого анализа указанного в заглавии памятника, авторы отмечают распрост ра.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
185
нение культа осла, resp. ослиной головы, в верованиях этрусков и приписывают ему
апотропаическое значение. Культ этот восходит, по мнению авторов, к эгейской культуре
и находит многочисленные аналогии в странах Востока, в частности, в Египте и Сирии.
Статья Ю. Кульчицкого «Праформы мебели на территории Европы»
(I, 43—91 + 13 табл.) представляет собой плановую работу автора в Львовском филиале
Института археологии АН УСС.Р за 1945—1946 гг Автор изучает древнейшие формы сту¬
ла, стола, ложа, ящика и т. д., иллюстрируя свои положения многочисленными анало¬
гиями между эгейской и, в основном, северноевропейской мебелью. Кульчицкий счи¬
тает, что существовали «общие схемы «праформ» для определенной степени развития
техники и культуры на территориях, располагающих лесом, в климате, требующем
изоляции от сырой и холодной земли» (стр. 86—87).
Указанная статья вызвала «Замечания на полях работы Кульчицкого» Р. Рейн-
ф у с с а (II, 185—195 + 2 табл.). Редакция «Археологии» обещает продолжить поле¬
мику этих двух авторов в III томе.
Статья Ю. Пиле ц кого «Многообразная (\violopostacioT.va) концепция зверей
в эгейской культуре» (II, 17—30 + 3 табл.) посвящена искусствоведческому разбору
образов грифа и сфинкса в микенской и критской культуре. Несмотря на некоторые по¬
пытки встать на путь социального анализа, автор все же стоит на сугубо формалисти¬
ческих позициях, пространно противопоставляя «мужской» характер изображений
в Микенах «женскому» характеру критян. Вся статья в целом резко отличается от об¬
щего характера журнала и значительпо снижает его идейный уровень.
Таково содержание двух головных отделов обоих томов «Археологпп». Следует
признать, что, весмотря на очень ограниченный авторский коллектив, содержание
этих отделов довольно разнообразно и читается с интересом. Вместе с тем редактору
удалось выделить узловые, ведущие темы исследований не только для журнала, но
и для польской археологии в целом. Основапиое, повидимому, по его инициативе Поль¬
ское археологическое общество ведет пропаганду за создание по образцу советского
ИИМК АН СССР польского государственного археологического института,
который взял бы на себя руководство работой археологов в общепольском масштабе.
Маевский усиленно выдвигает идею создания на общепольской археологической конфе¬
ренции шестилетнего плана археологических работ и исследований, причем в качестве
узловых тем плана, разработка которых должна вестись к о л л е к ти в ны м пу¬
тем, он выдвигает три проблемы: 1) римское влияние на славянских землях; 2) мате¬
риальная культура древнего мира в социологическом аспекте и 3) публикация хотя бы
части памятников античности из польских собраний. Как мы видели, большинство ста¬
тей первых двух томов теспо связано с соответствующими пунктами проекта шестилет¬
него плана.
Судя по материалам отделов критики и хроники, инициаторы создания Государ¬
ственного археологического института надеются на значительное улучшение подготовки
к печати и научной критики трудов, издаваемых по археологии (II, 218 сл.). И в этой
области Маевский считает необходимым перенять советский опыт; он предлагает, чтобы
научные труды печатались только после их предварительного обсуждения научной
общественностью, при условии, что работа будет исправлена автором и вторично обсуж¬
дена перед сдачей книги в печать. Действительно, вопросы научной критики очень
актуальны для польских археологов. Как мы отмечали выше (стр. 180), критика очень
слабо поставлепа даже в самой «Археологии». Отдел критики фактически является от¬
делом информации. Притом, что политически особенно важно, не ведется никакой ра¬
боты ни по разоблачению англо-амерпканекпх реакционных археологов, ни по крити¬
ческому рассмотрению наследия польской буржуазной археологии. Немногочисленные
критические рецензии в «Археологии» относятся исключительно к немецко-фашистской
литературе. Это, повторяем, наиболее уязвимая сторона журнала.
Весьма положительно расцениваем мы тот факт, что археологи народно-демократи¬
ческой Польши, поскольку можно об этом судить на основании двух томов журнала,
не замыкаются в вещеведении, а ставят широкие исторические проблемы и комплексно
используют подъемный материал в сочетании с данными других вспомогательных исто-

186
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
р ячеек их дисциплин. Поворот лицом к социальной стороне исторических явлений, «со¬
циологический метод», как его не совсем точно называет Маевский,— залог дальнейших
успехов польских археологов.
В заключение — это самое важное — пожелаем нашим польским товарищам более
внимательно и, главное, основательно изучать произведения Маркса, Энгельса,
Ленина, Сталина. Только овладение теорией марксизма-ленинизма—залог правильного
пути и успехов в любой отрасли науки, в том числе и в археологии.
Я. А. Ленцман.
ВОПРОСЫ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В БОЛГАРСКИХ ЖУРНАЛАХ
Болгарская историческая наука уделяет значительное внимание вопросам древней
истории. Ведущий исторический журнал «Исторически преглед» почти в каждом номере
помещает статьи по первобытной и античной истории Болгарии, публикует рецензии
на кпиги болгарских, советских и других историков по вопросам антиковедения-
Болыпое место статьям по древней истории уделено в ежегоднике Софийского универ¬
ситета, в трудах историко-филологического факультета которого регулярно поме-
щаются исследования, связанные с древним периодом истории Болгарии. Весьма цен¬
ным изданием являются «Известия Болгарского археологического института», где поме¬
щаются статьи пе только по древнеболгарской и античной археологии, но и по истории ь
Нередко исследования по античной истории помещают в своих ежегодниках Болгарский
библиографический институт и Болгарское историческое общество. В последние два
года начали выходить в свет специальные издания двух крупнейших музеев Болгарии—
Народного археологического музея в Софии и Народпого археологического музея
в Пловдиве, где помещаются публикации и исследования материалов новейших раско¬
пок в Болгарии.
Исторически преглед, година четвърта, 1947—1948 2
Хр. М. Данов, Еъм материа.тата культура на тракийците преломиро-
еата епоха, кн. I, стр. 15—21. Автор ставит перед собой задачу осветить один из
наиболее темных периодов в истории фракийцев, охватывающий время с конца IX до
середины V в. до н. э. Археологические свидетельства об этом периоде до сих пор еще
отсутствуют, а античная историческая традиция очень противоречива. В то время как
гомеровский эпос описывает фракийцев X—VIII вв. как народ, материальная куль¬
тура которого находится на одинаковом уровне с материальной культурой греков того
времени, Геродот и Фукидид подчеркивают низкий уровень развития экономики и ду¬
ховной культуры фракийских племен V в. до н. э.
В исторической литературе был сделан ряд попыток объяснить эти противоречивые
известия теми ударами, которые местная культура должна была понести вследствие
нашествия фригийско-мизийских племен. Дапов подвергает сомнению достоверность
сведений Гомера о фракийцах и предлагает новое объяснение этого противоречия.
Он указывает, во-первых, что гомеровский эпос изображает не фракийские племена
в целом, а лишь их вождей, героен, материальное состояние которых не характерно
для рядовых фракийцев. Во-вторых, он подчеркивает, что Гомер знает лишь прибреж¬
ных фракийцев, находившихся под сильным воздействием микенской культуры и отли¬
чавшихся от остальной массы их, жившей на север от Родопских гор.
Чрезвычайно интересная проблема, поставленная в статье Данова, скорее должна
быть решена в свете второго положения автора, указывающего на резкую разницу
в уровне развития прибрежных фракийцев и фракийцев внутренней территории. Первое
же и основное утверждение автора неизбежно наталкивается на то возражение, что и * 1» См. ВДИ, 1947, № 2, стр. 94—98.
1 Обзор статей по античности, помещенных в журнале «Исторически преглед*
за 1946—1947 гг., см. ВДИ, 1948, № 2, стр. 107—108.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
187
при характеристике бытового уклада греков Гомер тоже говорит в основном лишь о вож.
днх-героях, не касаясь жизни низших слоев населения Эллады. Кроме того, следует
принять во внимание еше и то соображение, что развитие греков метрополии в после-
гомеровскую эпоху пошло гораздо более быстрыми темпами, чем развитие фракийцев,
и для грека V в. фракийцы могли уже быть отсталым народом.
B.	Георгиев, Когда са дошли еърците в Гърция? ян. II, стр. 214—229. Автор
ставит перед собой задачу исследовать вопрос о появлении греческих племен в Греции
на основании некоторых новых археологических и лингвистических данных.
Культура Дичин и, характерная для Эгейского мира в эпоху позднего неолита
(первая половина III тысячелетия дон. э.), появилась в Средиземноморье из Македонии,
населенной, по мнению автора, уже в то время фракийцами. Население Греции в эту
эпоху не было греческим, так как ряд древнейших географических названий эгейского
мира негреческие (Кносс, Тиринф, Ларисса). Следующая, энеолитическая эпоха явилась
результатом развития местной неолитической культуры. Население Греции остается
до-греческим. В конце энеолитической эпохи эгейский мир испытал сильнейшее paapj-
шение, носителями которого были пришельцы из Трои. Они проникли в Грецию через
области южной Фракии и Македонии. Эти пришельцы тоже не были греками, так как
географические паимепования из Трои носят не-греческий характер. Только в XIII в.
начинается переселение греческих племен, а уже в IX в. по всей Греции живет
греческое население. Греки уничтожили микенскую культуру и ассимилировали до-
греческое население.
К сожалению, большинство утверждений автора основывается только на данных
топонимики; сведения же об археологическом материале почерпнуты только из книги
английского археолога Хартли о раскопках в Македонии. Автор не использовал ни ли.
тературной античной традиции, нн археологического материала, добытого на террито¬
рии Балканского полуострова.
Отдел критики и библиографии знакомит болгарских писателей
с содержанием ряда советских и болгарских книг, вышедших с 1941 г.: М. Ч ичико-
в а (кн. I, стр. 124 и кн. II, стр. 259) рецензирует статьи, помещенные в журнале
‘Советская археология», т. VIII, и в ТОИПКЭ, I, 1941.
А. Алексеева (кн. IV—V, стр. 591—593) рецензирует книгу Д. Цончева
Contributions à l’histoire du stade antique de Philippopolis, София, 1947, в которой
автор отмечает подтем благосостояния города во времена Каракаллы и Элагабала.
C.	Георгиева (кн. Ill, стр. 388—396) знакомит читателей журнала с основ¬
ными этапами развития советской археологической науки.
Исторически преглед, година пета, 1948—1949
X р. М. Д а н о в, Към социально-икономическото развитие на източната полови¬
на на Б алканския полуостров пpea пЪрвите пет века пр.н.г., кн. I, стр. 59—71. Свое
исследование автор начинает утверждением, что бея изучения экономики фракийских
племен немыслимо изучение истории греческих городов западного Понта. Исходя из
классификации Ф. Энгельса, Данов определяет степень развития фракийцев: главная
масса их находилась на высшей ступени варварства.
В первой части статьи автор дает характеристику экономического развития фра¬
кийцев на основании данных античной литературной традиции. Он указывает на на¬
личие имущестпенпого расслоения у фракийцев уже в начале исследуемого периода.
Знать (γενναίοι ευδαιμονεί) считала труд постыдным делом и занималась в основ¬
ном войной и грабежом. Главная же масса фракийцев занималась земледелием, ското¬
водством и пчеловодством. Была развита у фракийцев и металлургия.
Во второй, основной, части статьи Данов сообщает те сведения об экономике фра.
кийцев, которые можно извлечь из данных эпиграфики и археологии. Как о том сви¬
детельствуют раскопки при Дуваплий, Мезек и Брезово, еще в середине V в. Афины
имели торговые связи с -лпаднопонтийскими городами и фракийцами. Фракия ввозила
в Грецию зерно, мед, кожи, рабов, а вывозила из Аттики вино, масло, керамические

188
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
изделия, ткани. Несмотря на поражение Афин в Пелопоннесской войне, аттические
изделия продолжали играть основную роль в яападнопонтийском импорте IV в., как
о том свидетельствуют раскопки 1946—1948 гг. в Аполлонии. Походы Филиппа II
Македонского, по мнению автора, сыграли большую роль в развитии Фракии и западно-
понтийских полисов: они способствовали строительству новых городов, развитию ско¬
товодства, разработке естественных богатств и оживлению торговли. Монеты и богатые
постройки, обнаруженные внутри Фракии, дают возможность говорить об оживленных
торговых сношениях Фракии с островами Эгейского моря (особенно с о. Фасосом) и
о значительном благосостоянии местной знати в III в. до п. з. Сведения о последних
двух веках до нашей эры чрезвычайно скудны. Эпиграфические материалы свидетель¬
ствуют о сосредоточении больших богатств в руках знати греческих городов.
Настоящая статья проф. Данова во многом восполняет его исследование по исто¬
рии западного побережья Черного моря в древности 1 и дает общую характеристику
экономического состояния Фракии V—I вв. до. н. э. Весьма интересно было бы допол¬
нить статью сведениями о развитии у фракийцев ремесел (металлургии, стеклодув¬
ного производства, костерезного ремесла) и рыболовства.
X р. М. Данов, Към история на рабството в древна Тракия, кн. III—IV,
407—417.
В основном автор рассматривает вопросы, связанные с появлением рабов-фракнйцев
в городах древней Греции и в Риме. Уже во времена Писистрата фракийские рабы и ра¬
быни являлись постоянными фигурами в повседневной жизни Афин; их труд применял¬
ся, главным образом, па серебряных рудниках и в домашнем хозяйстве. После успеш¬
ного окончания греко-персидских войн Афины стали средоточием множества рабов.
Цена на рабов в Афинах резко упала (самые дорогие были сирийцы, стоившие 300 драхм,
цена раба-фракийца колебалась от 165 до 175 драхм). В этот период труд рабов-фракий
цев применялся, главным образом, на рудниках. Во времена Перикла рабы фракийскою
происхождения, которые жили в Аттике, главным образом в Афинах, имели в Мунихии
Специальное святилище богини Бендиды. Рабы-фракийцы являются постоянными пер¬
сонажами новоафинской комедии. Здесь они фигурируют в качестве слуг, продавцов
зелени и плодов.
Автор отмечает заметное перемещение рабов с востока на запад в эллинистическое
время. В период III Македонской войны римские военачальники проявляли необычай¬
ную алчность в добыче рабов из Беотии и эгейской Фракии; об этом достаточно красно¬
речиво говорят жалобы из этих мест в римский сенат. После III Македонской войны
в Риме очень возросло число рабов, в том числе фракийцев. Руководитель крупнейшего
рабского восстания — Спартак был фракийцем.
В императорскую эпоху рабов закупали из числа жителей пограничных племеп.
Этим занимались специальные торговцы рабами (стыратёргсорт). После превращения
Фракии и Мезии в провинции римляне доставали рабов в задунайских странах. Походы
Траяна и Клавдия II Готского были крупными рабовладельческими операциями.
Развитие рабства в самой Фракии и Нижней Мезии в императорскую эпоху было
незначительно, в основном население было свободное. Однако рабский труд существо¬
вал в Мезии и Фракии: в надписях из Томи и Никополя на Истре упоминаются рабские
содружества — sodalicia vernaculorum (vernaculi — рабы, родившиеся в доме хозяи¬
на). Таким образом, заключает автор, болгарские земли не только входили в рамки
античного рабовладельческого общества, но и были главным резервуаром, откуда оно
черпало рабские рабочие руки.
Было бы весьма желательно, чтобы автор расширил ту часть своей статьи, где го¬
ворится о развитии рабства в самой Фракии и Мезии. Ряд надписей из этих областей
говорит о рабах-вольноотпущенниках, используемых при постройке общественных
зданий. Слабое развитие рабовладения во Фракии и Мезии, совершенно справедливо,
на наш взгляд, отмеченное Хр. М. Дановым, возможно, следует объяснять сохранением
общинных отношений у фракийцев вплоть до славянского периода.
1 Западният бряг на Черноморскато побережие в древността, София, 1948.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
189
В отделе критики и библиографии журнал помещает рецензию
С. Георгиевой (кп. I, стр. 115—117) на книгу К. Миятева «Славянска керамика
в Болгария и нейното значение за славянската археология на Балкана», Софин, 1948.
Автор рецензируемой работы приходит к выводу, что славянская керамика п Болгарии
возникла на местной почве под влиянием балканской позднеримской керамики.
Хр. М. Д а н о в (кн. II, стр.234—238) помещает обширную рецензию на учебное пособие
Н. А. Машкина «История древнего Рима», в которой отмечает научные и методи¬
ческие достоинства книги и выражает пожелание, чтобы книга была издана и на бол¬
гарском языке.
Годишник на Софийская университет. Историко-филологически
факультет, т. XLII, година 1945—1946
Д. П. Димитров, Надгробният медалион от долината на средни Струма
прея римската. епося, стр. 1—66. Автор публикует целый ряд надгробий вформемеда-
лпоиа из областей среднего и нижнего Стримона, р. Вардар ио. Фасоса. Тщательно ис¬
следовав места находок надгробных медалионов, автор приходит к выводу, что эта
форма надгробий была широко распространена в Италии и в дунайских провинциях —
Норике, Паннонии, Дакии и Мезпи. В Греции и в провинциях греческого Востока
данный вид памятников был распространен весьма незначительно. Это обстоятельство
дает основание считать, что широкое распространение медалнона как надгробного па¬
мятника в области рек Стримона и Вардара явилось результатом западного римского
влияния. Пути проникновения этого влияния резко очерчены местонахождением меда¬
лионов. Первый путь— из Италии по морю в Диррахиум и оттуда по via Egnatia.
Второй путь — из северной Италии по Дунаю и оттуда по долинам рек Морава —
Вардар и Искр — Стрпмон.
Б. Г е р о в, Л атинско-з ръцки лексикальни взаимоотношения в надписите от
балканските земи, 'стр. 1—90. Статье автор предпосылает введение, в котором просле¬
живает исторические условия, при которых греческий и латинский языки вошли в не¬
посредственное соприкосновение и взаимно влияли друг на друга. Он подчеркивает раз¬
личие в степени эллинизации отдельных областей Балканского полуострова к моменту
появления здесь римлян. С одной стороны — эллинизированное побережье Черного
моря, Македония и южная Фракия, с другой — мало или совсем не затронутые элли¬
низацией области внутренней Фракии и будущей Мезии.
Автор систематизирует надписи по двум большим разделам. I — латинские тер¬
мины в греческих надписях и II — греческие термины в латинских надписях. Внутри
разделов надписи группируются по тематическим подразделам: военное дело, правовые
отношения, меры длины и веса, государственная администрация, религиозные и
сакральные термины, театральная жизнь, календарь и летосчисление.
После каждого термина [дано перечисление мест находок надписей с упоминанием
данного слова. Часто термины снабжены прекрасным комментарием (например, слова
buleuta, thracarcha и др.). Продолжение статьи помещено в следующем номере ежегод¬
ника.
Годишник на Софийския университет. Историко-филологически
факультет, т. ХЫИ, година 1947—1948
Б. Г е р о в, Латинско-грЪцки лексикальни взаимоотношения в надпиеите от
балкапските земи (продолжение), стр. 91—129. Во второй части своего исследования
автор отмечает, что латинские термины в греческих надписях сохраняют то же значе¬
ние, что и в латинских надписях и у латииских авторов. То же можно сказать п о гре¬
ческих терминах в латинской эпиграфике. Следовательпо: эти греко-латинские термины
представляют общий элемент обоих языков и характеризуют лексический ассимиляцион¬
ный процесс на Балканском полуострове в эпоху Римской империи. Па этой лексиче¬
ской основе мог быть создан (наверно, с элементами местного фракийского языка) об¬

190
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИИ
щий язык с различной региональной окраской. Вклад фракийского языка в этот обпшп
язык мог быть из области земледелия, скотоводства, хозяйственного строительства.
Большинство латинских слов в греческих надписях относится к военному делу (около
50 слов). Также обозначения мер веса в греческих надписях большею частью латинские.
Латинскими терминами в греческих надписях обозначены одежда, продукты питания.
Римское исчисление месяцев появляется в Македонии и греческих колониях Черного
моря в I в. до н. э. В IV и V вв. римский календарь почти вытесняет греческий и к
VI в. его полностью побеждаот.
Статья Герова безусловно является важным шагом па пути решения проблемы
борьбы эллинизма и романизма в тех провинциях Римской империи, где эти два куль¬
турных влияния сталкивались. Нам представляется, однако, что лексической основой
разговорного языка во Фракии и Мезии были отнюдь не греческий и латинский языки,
как утверждает автор (стр. 91), а фракийский. Надписи не могут служить здесь дока¬
зательством, ибо фракийской письменности не существовало, латынь же была официаль¬
ным языком. Кроме того, надписи ставили обычно наиболее зажиточные люди, которые,
как правило, были более эллиппзованы или романизованы, чем основная часть населе¬
ния. Живой разговорный язык жителей Фракии и Мезии следует рассматривать в об¬
щей связи со всем комплексом культурного развития страны. Общий же кз'льтурный
облик исследуемых областей оставался своеобразным, фракийским, как о том свидетель¬
ствуют формы быта, фракийские религиозные представления, фракийские имена жите¬
лей и то горячее стремление к отделению (не только культурному, но и политическому),
которое мы замечаем у фракийцев с первого же момента римского завоевания.
X р. М. Д а н о в. Към историческая облик на дрьвна Т раки я, II. Исследование пред¬
ставляет продолжение опубликованной в 1949—1944 г. статьи *, в которой автор дал
критическую опенку сведений греческих авторов (от Гомера до Страбона) об этногра¬
фии, географии п истории Балканского полуострова. В настоящей же статье автор де¬
лает обзор данных о болгарских землях у древних римских писателей. Работа Данова
является незаменимым пособием для каждого исследователя, занимающегося историей
Фракии в античную эпоху. Спедения литературных источников по этому вопросу,
весьма фрагментарные и разбросанные в многочисленных трудах, собраны автором
статьи чрезвычайно тщательно. Не мало места уделено вопросу об источниках того или
иного писателя древности, что весьма существенно для определения достоверности со¬
общаемых им сведений. Пессимистическчй вывод автора о том, что сведения римских
писателен о Балканском полуострове крайне скудны и шаблонны, блестяще опровер¬
гается самой работой Данова, показывающей, как многоценного сообщает нам древне¬
римская литературная традиция.
В. М и к о в. Бъяеарские аеми е края на псолитнатп ррою, стр. 1—18. Наиболее
интересным периодом неолитической эпохи в Болгарии является, по мнению автора,
период от 3000 до 1900 г. до н. э., к которому относится болыпинство неолитических
памятников. Благодаря раскопкам 1938—1946 гг., произведенным нри Веселипово,
Юнаците, Запет и особенно при Михалич (Свиленградский округ) Криводол (Врачан-
ский округ) и Краново (Н. Загорский округ), могут быть установлены четыре
различные культуры поздыенеолитической эпохи.
Первая из них (около 3000 г. до н. э.) характеризуется керамикой в форме сосудов
с высоким горлом, горшков с сильно раздутой нижней частью и низким горлом без
ручек или с ручками в виде маленьких горизонтальных налепоп.
Вторая культура (около 2000—2200 гг. до н. э.) характеризуется сосудами типа
кружки с одной вертикальной ручкой, заканчивающейся цилиндрическим отростком,
и широкими сосудами на четырех высоких ножках.
Третья культура относится уже к эпохе энеолита (около 2200—1900 гг. до н. э.).
В этой культуре появляются первые медные предметы. Формы керамических изделий
однообразны — обычно это плоскодонные сосуды с вздутой средней частью и низким
горлом. Значительная часть их украшена рельефным или вдавленным орнаментом. 11 См. т. ХЬ, стр. 1—61 того же издания.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
191
инкрустирована или окрашепа красной охрой. В украшениях преобладают прямые
геометрические формы, но встречаются также и спиральные пояса, круги и т. п.
Четвертая культура развивалась одновременно с третьей в северо-западной части
Балканского полуострова. Для нее характерны сосуды с двумя противолежащими
ручками, украшенные рельефными бороздками или вдавленным орнаментом в виде
кругов и меандра.
Все четыре культуры относятся к первой ступени варварства по классификации
Энгельса. Статья Микова подводит итог многочисленным раскопкам неолитических
поселений в Болгарии и является чрезвычайно важной для их датировки. В новых
археологических исследованиях датировка Микова принимается безоговорочно.
Д. П. Димитров, Археологическите изследования на граф Луиджи Марсили
из Еългарските земи в края на XVII век, стр. 1—62. Статья посвящена исследованию
итальянского ученого конца XVII в. Луиджи Марсплн «Danubius Pannonico-Mysicus,
observationibus geographicis, astronomicis, hydrographicis, historicis, physicis perlustra-
tus», изданному в Амстердаме в 1726 г. Первый том труда Марсили посвящен географии
дунайских земель: на картах и чертежах Марсили указывает места, в которых им были
замечены античные памятники. Второй том исследования посвящен археологии Бал¬
канского полуострова.
Несмотря на неточности в тексте (в основном они относятся к сообщениям о вос¬
точных областях Балканского полуострова), книга Марсили имеет большую цен¬
ность для занимающихся античной историей Дуная.
Годишник на Народния археологически музей Пловдив.
Кн. I. София, 1948
Статья, написанная П. Детевым, посвящена результатам раскопок энеолптп-
ческого поселения па холме Ясатепе в Пловдиве. Керамика, найденная при раскопках,
инкрустирована или украшена вдавленным орнаментом в виде спиральных линий.
Здесь же открыт дом, степы которого сделаны из обмазанной плетенки из прутьев.
Форма дома — четырехугольная, в центре — очаг. Наибольший интерес представляет
глиняная лампочка, фигурки козла, ручная мельница, вмазанная в пол, глиняные идо¬
лы в виде женских фигур и фигур быка, собакп и других животных, а также предметы
из глины и камня (глиняные ложки, каменные топоры). Поселение должно быть дати¬
ровано 2500—1900 гг. до н. э.
Д. Ц он чей в статье «Антична могилна гробница при Оризово» (стр. 15—25)
публикует результаты раскопок фракийской гробницы в Чнрпапском округе, произве¬
денных летом 1945 г. Погребение в деревянном гробу было перекрыто курганной насы¬
пью, состоящей из завала необработанных камней и слоя земли высотой 1,8 м и диамет¬
ром 17 м. Могильный инвентарь состоял из железного оружия (меч, копье), бронзовых
сосудов (ойнохоя, ситула, чаша) и украшений, среди которых наиболее интересны бляш¬
ки с изображенпем грифонов в скифском зверином стиле. Погребение может быть дати¬
ровано IV в. до п. э.
В статье «Старото селище при Брани поле» (стр. 35—47) Ц о и ч е в публикует
вновь открытые памятники из античного селища около Брани поле в окрестностях Плов¬
дива. Поселение здесь существовало с энеолитического времени до раннего средневе¬
ковья, как показывают ранее сделанные находки. Среди вновь публикуемых памят¬
ников — два фрагмента греческих надписей римского времени, несколько обломков
мраморных рельефов с изображениями Героя, Зевса и Геры в колеснице, а также
рельеф, посвященный Дионису, с изображением сбора винограда сатирами. Особенно
интересны два рельефа с изображением бога Сильиана в сопровождении собаки. Кроме
того, найдены там же фрагмент мраморного жертвенника и несколько монет II—III вв.
н. э.
Л. Ботушарова публикуе тряд новых памятников, найденных в различных
районах Болгарии («Аптичпи паметници от България», стр. 49—56). Среди них — семь
оотивных мраморных рельефов с изображением Геры, найденные в с. Белащица и

192
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
с. Кричим, в Байковском монастыре и неизвестного происхождения; мраморный рельеф
с изображением Зевса, Геры и трех нимф из с. Брезово; фрагмент мраморного алтаря
Зевса с изображением букрания, происходящий из с. Куклен Пловдпвского округа-
где в римское время, видимо, было святилище Зевса и Геры; бронзовый бюст Гермеса
с инкрустированными глазами из с. Маркове, две бронзовые статуэтки Геракла из
с. Стоян Запмово и из с. Новосел; бронзовая статуэтка и бронзовая маска Силена из
окрестностей Стара Загора.
Перу Ботушаровой принадлежит также статья «Тракийското светилище при
Дюлево» (ст. 61—74), содержащая публикацию материалов раскопок Пловдивского
музея, проведенных в августе 1947 г. в местности Градището около с. Дюлево. Раскопки
имели целью вскрытие фракийского святилища, известного ранее по отдельным наход
нам. Г. К. Кацаровым уже давно было высказано предположение (АА, 1929, стр. 303
сл., БЕ VI А, стб. 514), что святплише это было посвящено Гере. Найденные в 1947 г. в
большом количестве (39 экземпляров) вотивные рельефы с изображением Геры подтверж¬
дают это предположение. Всего с ранее найденными из этого святилища происходят 69
рельефов с изображением Геры. Кроме того, найдены три рельефа с изображением Зевса
и несколько с изображениями других божеств (Гермеса, Кибелы, Гекаты) и нимф.
Само святилище имело прямоугольную форму (размер 8X4 м), было выстроено из не¬
обработанного камня на глиняном растворе и крыго черепицей. Согласно предположе¬
нию Г. Кацарова, святилище принадлежало фракийскому племени велико-койлалетов
и функционировало в римскую эпоху до конца IV в.
В небольшой заметке «ТЬгаыса» (стр. 57—59) И. Руссу вносит некоторые по¬
правки в чтение нескольких греческих и латинских надписей, опубликованных ранее
в различных археологических и эпиграфических изданиях.
Большое место в ежегоднике занимает работа Д. Цончева «Старините по се-
перните склонове на Еленския и Сливенския Балкан» (стр. 113—152). Автор дает обзор
всех памятников древности на северных склонах центральных Балкан между Желез¬
ными воротами и проходом Хаин-боаз (Сливенские и Еленинские Балканы) и на осно¬
вании этого обзора составляет археологическую карту района. Доисторическая эпоха
представлена несколькими отдельными находками поздненеолитических шлифованных
топоров и наконечников копий; к. античному периоду относятся находки нескольких
мраморных рельефов с изображениями фракийского всадника и Диониса, серебряные
тетрадрахмы Александра Македонского, варварские подражания тетрадрахмам Фи¬
липпа и римские императорские монеты II и III вв. н. э.
В заметке «Народният археологически музей в гр. Пловдив» Ц о н ч е в дает крат¬
кую историю Пловдивского музея и его состояния на 1947 г. Нельзя не отметить зна¬
менательного факта — непрерывного и быстрого роста посещаемости музея в 1945—
1947 гг. (с 11 до 61 тыс.), отражающего общий расцвет культуры в Народной респуб¬
лике Болгарии.
В разделе «Археологически вести» помещены статьи Н. Петкова о раскоп¬
ках неолитического поселения на холме Гинова могила, около Челопеч (стр. 159—
(171), обзор вновь открытых доисторических селищ в Южной Болгарии П. Д етева
стр. 172—181), обзор находок различных археологических памятников в Болгарии
Л. Батушаровой и Д. Цончева (стр. 182—190) и материалы к археологи¬
ческой карте Болгарии Д. Цончева 1стр. 190—202).
Годишник на Българския библиографски институт, т. I, София, 1949
Г. И. К а ц а р о в, Към старата история на до.гно Струмската облает. Автор
излагает политическую историю фракийского племени бисалтов, живших к западу
от р. Стримон. Область нижнего Стримона играла значительную роль в культурной
и экономической истории древности. С полным основанием автор считает что,
вопреки сильному влиянию эллинизма в прибрежной южной Фракии и греческому вла¬
дычеству? местные фракийские племена сохранили свои племенные особенности и даже
оказали известное влияние на римских колонистов г. Филиппы. Об этом свидетель-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
193
стпуют многочисленные фракийские имена, сохранившиеся в эпиграфических докумен¬
тах римской эпохи.
И. В ел к о в, Принос към иэупавания бита и религията на Jmapumc траки.
Известный труд Г. II. Канарова «Битът на старите траки», вышедший в 1913 г.,
должен быть тепер ь дополнен теми сведениями, которые дают о быте и религии фракий¬
цев новые археологические открытия. Автор указывает на ряд фракийских крепостей
и селений, относящихся в основном к I тысячелетию до н. э. Главные из них находятся
в скалистой области Граово (Брезнишката околия), где на сравнительно небольшой
площади сосредоточено до десяти крепостей. При строительстве их фракийцы широко
использовали скалы л располагали свои крепости на неприступных вершинах. Фракий¬
ские крепости в Граово дают интересный материал и для изучения религии.
Д, П. Димитров, Един изчеянал римски саркофаг от Бидин. Статья
посвящена одному из частных вопросов истории провинциального искусства ду
найскпх областей II—III вв. н. э. Среди археологических памятников дунай.
ских земель, описанных итальянским ученым XVII в. Марсили, находится саркофаг
из г. Видин. Памятник этот бесследно исчез, но в книге Марсили имеется его изобра¬
жение в гравюре: две юношеские фигуры, стоящие по бокам лицевой стороны саркофага,
держащие в одной руке пальмовую ветвь, а другой поддерживающие посвятительную
доску; под фигурами юношей — изображение волка или собаки. Такая композиция
характерна для изображений на саркофагах из дунайских земель. В ней сочетались
черты эллинистического искусства (большое поле посвятительной доски, обрамленное
двумя фигурами) с чертами местного фракийского творчества (изображение волка,
собаки, всадника под обрамляющими доску фигурами).
Известия на Българското историческо дружество, кн. XXI,
София, 1945
Д. П. Димитров, Копие от една елинистична статуарна группа из Августа-
Траяна, стр. 1—21. Объектом исследования явилось рельефное изображение одного из
подвигов Геракла—борьбы с амазонкой Ипполитой, высеченное на известняковой плите
из г. Стара-Загора (древняя Августа-Траяна). Сюжет борьбы Геракла с царицей ама
зонок Ипполитой неоднократно был использован в античном искусстве, однако только
в рельефе на саркофаге из Феспий, находящемся теперь в Афинском музее, можно найти
аналогию к разбираемому рельефу из Августа-Траяна.
Д. Крънджалов, Един чпрабългарскт вал, който не существува, стр. 33—60.
Статья направлена против теории болгарского археолога К. Шкорпила и некоторых
других болгарских историков, утверждающих, что праболгары создавали окопы и
валы по всей границе своего государства и что, в частности, северной границей болгар¬
ского государства Аспаруха-Тервела был вал в Валахии, соединяющий берег Дуная
под Турну-Ссверип с берегом этой же реки под Ераиловым, т. е. пересекающий Малую
и Большую Валахию. Крънджалов утверждает, что,во-первых, вал шел в основном толь¬
ко через Малую Валахию, как о том сообщают исследователи Шухардт и Памфил По¬
лонии. Во-вторых, автор датирует вал в Малой Валахии римским временем и считает,
что он был построен во времена Клавдия и Верона. Вопрос об отсутствии вала в Боль¬
шой Валахии следует считать решенным. Для датировки же вала в Малой Валахии вре¬
менем Клавдия — Нерона у автора нет, на наш взгляд, достаточных оснований, так как
археологические, эпиграфические и литературные свидетельства, которые подтвер¬
ждали бы это утверждение, отсутствуют.
Г. Михайлов, Един неиздаден грецки надпис от София, стр. 117—118.
Автор публикует фрагменты греческой надписи из Софии в честь Антонина Пия и
его приемных сыновей Марка Аврелия и Вера.
В отделе критики и библиографии журнал помещает ряд рецензий
Д. П. Димитрова (стр. 145—159). В рецензии на первый том «Всеобщей истории ар¬
хитектуры» Димитров называет книгу ценным и своевременным сочинением.Он яге рецен¬
зирует статьи, помещенные в IX вып. КСИИМК. В рецензии на книгу Д. Крънджалова
13 Вестник древней истории, М» 2

194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«Валовете в Добруджа и Бесарабпя и прабългарската теория», София, 1942/43 г.,
автор рецензии приходцт к выводу, что для полного разгрома сторопников праболгар-
ской теории Крънджалову необходимо дополнить свои чисто логические выкладки дап-
ными археологических раскопок и новых исторических исследований. В общем же
книга сыграла, по мнению рецензента, положительную роль, так как некоторые бол¬
гарские ученые в своих трудах по истории Болгарии сняли утверждение о праболгар-
ском происхождении валов.
* *
*
Болгарская историческая наука об античности с сентября 1944 г. получила возмож-
яость ставить во всей широте кардинальные вопросы древнего периода истории своей
страны. Большинство болгарских историков, выступающих в печати, стремятся пра¬
вильно использовать марксистско-ленинскую методологию и часто обращаются к тру¬
дам классиков марксизма-ленипизма. Вопросы экономического развития и материаль¬
ного производства Фракии, ранее оставлявшиеся без внимания, в последнее время
стали предметом исследования крупных болгарских историков (Хр. М. Данов). Пре¬
одолевая буржуазную историографическую традицию, согласно которой история
сводилась к действиям «завоевателей» и «покорителей», болгарские ученые приступила
к изучению истории производителей материальных благ, истории трудящихся масо.
Должное место начинают занимать вопросы рабовладения в древней Фракии и Мезии,
причем развитие рабовладения ставится в зависимость от развития производительных
сил страны. Как уже отмечалось1, начинают освещаться вопросы, связанные с классо¬
вой борьбой в рабовладельческом обществе (работы Д. П. Димитрова и др.). По-новому
ставятся вопросы культурного развития фракийцев. Теория, сторонники которой го¬
ворили о полной эллинизации местного фракийского населения и совершенно пе учи¬
тывали развития местпой фракийской культуры, нашла должный отпор па страницах
болгарских журналов. В ряде статей болгарские исследователи (Г. И. Кадаров,
Д П. Димитров) указывают на специфические особенности фракийской религии, искус¬
ства и культуры, сохранившиеся несмотря на нивелирующую силу эллинизации
и позднее романизации. Хотелось бы отметить также как положительное явление боль¬
шой интерес болгарских историков античности к тем работам и исследованиям, которые
издаются у пас в Советском Союзе.
Таким образом, есть все основания утверждать, что после вступления Болгарии
па путь пародтюй демократии в болгарской исторической литературе об античности
четко проявляются новые, прогрессивные тенденции. Тем не менее следует отметить,
что работы, связанные с историей культурного развития Фракии, все еще являются
основной тематикой в болгарской периодике, тогда как вопросы экономики, производ¬
ства, производственных отношений стали лишь в самое последнее время (1945—1949 гг.)
предметом исследования отдельных историков (главным образом, проф. Данова), Вопро¬
сы же культурного развития решаются зачастую бея всякой связи с ходом эконо¬
мического развития древней Фракии.
Многого заставляют желать отделы критики и библиографии болгарских журна¬
лов. Журналы помещают рецензии только на болгарские и советские работы; рецензии,
за небольшим исключением, сводятся в основном к изложению содержания рецензируе¬
мых работ, так что отношение и оценка рецензента остаются неизвестными. Кроме того,
редакции забывают о необходимости воспитывать болгарских читателей в духе крити¬
ческого отнишенпь к работам буржуазных западнеевропейских й американских исто¬
риков и совершенно не помещают рецензий на их книги.
Несмотря на то, что мы всячески приветствуем работы и статьи крупных и заслу¬
женных историков Болгарии, было бы желательно также знать, над чем работают мо¬
лодые болгарские исследователи древней истории, статей которых мы почти не встре¬
чаем на страницах периодической печати.
1 БДИ, 1950. № 1, стр 162.

КРИТИКА Й БИБЛИОГРАФИЯ ’
195
Большинство работ болгарских историков относится к - истории их страны'.
Это обстоятельство свидетельствует о большой любви болгарских исследова¬
телей к своей родине и ее истории, тем более, что болгарские земли целиком входили-
в круг земель античного мира и сохранили богатейшие памятники Материальной и ду¬
ховной культуры того времени. Хотелось бы, однако, на страницах болгарской печати
видеть также и статьи, посвященпые общим проблемам античной истории, без глубо¬
кого изучения которых немыслимо правильнее понимание хода исторического разви¬
тия вообще и античного периода в Истории Болгарии в частности.
Т. Д· Златпковская
G. W. BOTSFORD and Ch. A. ROBINSON Jr., Hellenic history,
New-York, 1948, 509 стр.+ Юб табл.
Рецензируемая «Греческая история» Ботсфорда и Робинсона по замыслу издателей
и авторов должна была стать незаурядным событием в американской литературе, по,
древней истории и представляет собой, повидимому, максимум того, на что способны:
античники США. Книга выходит третьим изданием, что само по себе уже является со-:
вершенно исключительным событием в Америке. Издатели приложили все усилия,
чтобы создать у читателя впечатление большой ценности, добротности и высокого
научного уровня «Греческой. истории». Приложение из сотни таблиц па меловой,
бумаге, многочисленные иллюстрации в тексте,.карты и плацы, глоссарий, библиогра¬
фия, указатели, наконец, все внешнее оформление должны возбудить доверие к содер¬
жанию книги и, следовательно, к концепции авторов. Ко всему этому следует еще
прибавить, что фирма Мак-Миллана, которая выпустила книгу в СЕет, является самым
крупным научным издательством в США и в Англии.
Авторы рецензируемой работы далеко не дебютанты и не случайные фигуры в уче¬
ном мире США. Умерший в начале 20-х гг. Ботсфорд был типичным представите¬
лем старшего, отживающего свой гек, поколения американских историков античности
конца XIX — начала XX вв. Он читал курс древней истории в Колумбийском универ¬
ситете, интересовалоя веком Перикла, специализировался по вопросам афинской
конституции и по источниковедению. Изданная им в 1920 г. в сотрудничестве с
Шайлером «Греческая цивилизация» до сих пор еще считается образцовым пособием
для студентов американских вузов. Ботсфорд представляет собой тип недалекого,
ограниченного, поверхностного, но все же добросовестного буржуазного профессора,
не столько ученого, сколько популяризатора.
Совсем другие веяния чувствуются в биографии типичного представителя совре¬
менных американских «ученых»—соавтора рецензируемой книги. Ш. А. Робинсон
(младший) преподает классическую археологию и древнюю историю в Брауновском
университете штата Род-Айленд. Он участвовал в американских раскопках на афин¬
ской агоре, долгое время занимался историей походов Александра Македонского.
Б годы второй мировий войны он переключился на более актуальную для американ¬
ского империализма тему о «федеративных объединениях» в Элладе, а затем, учтя
конъюнктуру, решил «освежить» свою старую тематику и преподцести ее американ¬
скому' читателю под новым соусом. Его вышедшая в 1947 г. книга «Александр Великий:
встреча Востока с Западом в мировом правительстве и братстве»1 прекрасно свидетель;·
ствует о деловых способностях ее автора, но показывает не столько его знания, сколько
поразительную деградацию истории античности в США, которая нацелена Ее па
научное исследование древней истории, а на идеологическое обоснование бредовых
мечтаний американского империализма о мировом господстве.Ç
Тем не менее,— а, может быть, вернее именно поэтсму,— книга Робинсона встре¬
тила блестящие отзывы американских рецензентов. Один извих, некий Кент, заявляет:
1 Ch. A. Robinson, Jr., Alexander the Great: the Meeting of East and WestTn
World Government and Brotherhood, N. Y., 1947, 252 CTp.

196
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
«Талантливая и ученая биография одной из наиболее очаровательных личностей в исто¬
рии уже широко обсуждалась и встретила общее одобрение не только в научных жур¬
налах, но и в популярной печати... Некоторые рецензенты называют эту книгу даже
«не рассчитанной на сенсацию». Это, повидимому, значит, что автор не снизил уровня
книги приправами из ярких отрывков — условия sine qua пои для удачной продажи
(bestseller),— но дал фактам говорить за себя»1. После этого сомнительного компли¬
мента по адресу американских книжных «боевиков» рецензент продолжает восхвалять
Робинсона прежде всего за то, что он отказался от непрпвлекательпых сносок, и,
во-вторых, за то, что он сумел «уложить на неполных 40 страпицах сокращение
греческой истории от Персидских войн до смерти Филиппа, а заодно и описание дет¬
ских лет Александра и причин его завоеваний». Таким образом, в рецензии, рассчи¬
танной на относительно массового читателя, восхваляются имепно отрицательные
черты книги.
Книга, рецензируемая нами, до сих пор еще как будто бы не обсуждалась в ино¬
странной печати; однако можно быть уверенным, что и ее встретят не менее горячие
и веские (в долларах!) отклики. Гарантией этому является «актуально-политическое»
изложение Робинсона. Прежде чем приступить к непосредственному разбору концеп¬
ции авторов, необходимо указать, что «Греческая история» в некоторой степени пред¬
ставляет собой коллективное мнение американских и английских историков античности.
Как видно из предисловия, текст книги обсуждался многими весьма крупными спе¬
циалистами, как Тарн, Меррит, Рихтер, Динсмур, Бледжен, Фергюсон и др. Робин¬
сон учел большинство замечаний и внес соответствующие исправления в гранки.
Итак, взгляд Робинсона и Ботсфорда на процесс исторического развития древней
Эллады характерен не только для авторов книгп. по и для всей англо-американской
буржуазной историографии в целом.
Не считая обширных приложений и справочных материалов (стр. 457—509), вся
книга состоит из 26 глав, охватывающих всю историю древней Греции до завоевания ее
Римом включительно. В главах II—VIII (стр. 9—111) излагается история Эллады до
Греко-персидских войн. События V в. описаны в следующих шести главах (стр. 112—
265); всего лишь три главы (32 страницы) посвящены бурному, заполненному острыми
социальными конфликтами периоду до смерти Филиппа Македонского. Относительно
подробно, па 50 страницах, описаны походы Александра. Весьма поверхностно рассмот¬
рена история эллинистических государств; притом только в одной маленькой главе
на семи страницах анализируются социально-экономические отношения в период элли¬
низма.
Некоторое представление об уровне американских специалистов по древпей исю_
рии дает уже первая глава —«Введение», где ставятся общие вопросы: о сущности
греческого полиса, о роли эллинской цивилизации и о значении культурного наследия
греков. Все важнейшие проблемы истории Греции: образование полисов, расцвет гре¬
ческой культуры, постоянные внутренние междоусобицы и, в конце концов, падение
Эллады — авторы объясняют столь же банально, как и неверно — только воздейст¬
вием географических факторов. Незначительными размерами полисов объясняется
бурное развитие общественно-политической жизни. Расцвет науки авторы обусловли¬
вают врожденными чертами характера эллинов: умеренностью, воздержанием и
стремлением к самопознанию (стр. 2). Древнегреческая колонизация и торговля,
по их мнению, были вызваны нехваткой продовольствия и минералов (стр. 4), следо¬
вательно, теми же географическими условиями.
Вот, собственно говоря, вся философия истории в представлении американских
буржуазных ученых. Природные условия и национальный характер — единственные
Доступные их пониманию факторы исторического развития. Авторы книги даже не
ставят вопроса о роли рабства в истории Эллады, на задумываются над тем, почему
именно здесь так бурно и быстро шло политическое развитие, почему имепно древняя
Греция отличалась крупнейшими достижениями во всех отраслях культуры и искус-
1 «Classical Journal», XLIII (1948), № 8, стр. 408 сл.

КРИТИКА И. БИБЛИОГРАФИЯ
197
стпа. Географические условия, как известно, изменяются очень медленно, характер
парода тоже относительно стабильная величина. Однако только в классический пор иод
своей истории Эллада стала подливным центром всего Средиземноморья. Основная
причина расцвета Греции крылась, несомненно, в развитии производительных сил, в пе¬
реходе от домашнего к античному рабству. Факт этот столь неопровержим, что призна¬
вался даже многими буржуазными учеными, хотя бы тем же Тарном. Однако призвание
роли рабства заставило бы наших авторов заняться вплотную вопросом о положении
рабов, о классовой борьбе и еще, чего доброго, подвергнуться подозрению в неамери¬
канском образе мышления.
После такого вступления нет ничего удивительного в том, что авторы всерьез заяв¬
ляют: «Мы (т. е. американцы. — Я. Л.) имеем много общего с древними греками...
Как и греки, мы строим в Америке цивилизацию, основанную па опыте и знании, к сча¬
стью, свободную от религиозного и политического угнетения» (стр. 2). Надо быть по¬
истине «дипломированным лакеем» империализма, чтобы заявлять, что страна судов
Линча н комиссий по расследованию антиамериканской деятельности, страна процес¬
сов над лидерами компартии «свободна от религиозного и политического угнетения».
Авторы присоединяются к модным в США выпадам против демократии. Они пи¬
шут: «Греки были первым народом в Европе, который развил идеалы свободной демо¬
кратии, и, хотя временами они катились к сознательному самоубийству, все же они
Дают нам ценные указания в области управления» (там же). Так как лейтмотивом всей
книги является лозунг: «будем учиться на ошибках греков, чтобы избежать их в нашей
жизни», н, как мы увидим в дальнейшем, падение афинской демократии объясняется
прежде всего чересчур большими расходами на поддержку неимущих граждан, то
основным -выводом из греческой истории для среднего американского студента будет
необходимость борьбы против социального обеспечения трудящихся США во имя спа¬
сения «прелестей» американского образа жизни.
В следующих главах авторы дают более или менее систематическое, изложение
псторпи древней Греции. В основном они ограничиваются пересказом событий, стремясь
вкратце сообщить максимальнее количество фактов, и только в конце каждой главы
дают краткую интерпретацию и оценку событий. Именно эта часть лучше всего
характеризует уровень американской Науки.
Глава II —«Бронзовый век»— посвящена крито-микенской эпохе. Описывая на¬
ходки в Кноссе, авторы считают, что, «судя по надежным данным, жизнь населения была
исключительно радостной и беззаботной» (стр. 20). Единственным, что омрачало счаст¬
ливый быт жителей Кносса, была их «жестокая религия». На стр. 33 авторы, забыв о том,
что писали раньше, резко осуждают крито-микенсиое общество, так как оно являлось
образцом «деспотического социализма». Впрочем,это сногсшибательное открытие амери¬
канского профессора заслуживает цитирования полностью: «Общество было четко
дифференцировано на бедных и богатых, простолюдинов и знатных, подданных и
правителей... Земледельцы были крепостными или подобными крепостным (serflike),
как илоты более позднего времени... Это был уникальный эксперимент в области деспо¬
тического социализма. Но система, изобретенная царем и его фаворитами, лишала
граждаи их индпАдуальности и личной свободы». Из этой цитаты становится вполне
ясным, что автор не только не знаком с социализмом, но и не имеет понятия о сущности
крито-микенского общества. Болтовня о социализме в древности, невидимому,
нужна авторам лишь для того, чтобы бросить очередной упрек СССР и странам
народной демократии.
Период с 1200 по 750 гг. до н. э. (глава III) авторы, повторяя зады за Эд. Мейером,
называют «греческим средневековьем» и, исходя пэ этого абстрактного положения,
характеризуют гомеровское общество как феодальное. Они пишут: «Монархия появ¬
ляется в своих простейших элементах, хотя и с некоторыми анормальными претензия¬
ми. Царь был близким потомком, обычно правнуком Зевса... Народ молился ему и по¬
читал его как бога» (стр. 36). Все же, спохватившись, что подлинная картина гомеров¬
ского общества в «Илиаде» и «Одиссее» слишком уже не похожа на выдуманное ими гре¬
ческое средневековье и что в эпосе никак не найти даже намеков на обожествление

198
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
народом царец, авторы, продолжают: «В собраниях простого люда лежит зародыш де¬
мократии, который вырос и созрел в греческих государствах, как Афины» (стр. 38).
Не понимая того, что гомеровское общество представляло собой военную демократию—
.переходную ступень от первобытно-общинного строя к рабовладельческому государству,
американские лжеученые путают гомеровское общество с феодальным и равенст¬
во; всех членов родового общества с развитой античной демократией. Добавим к этому,
что частная собственность на землю в книге представляется извечной, и авторы с удив¬
лением вынуждены отметить, что пастбища и, «вероятно, леса» принадлежали общине
(стр. 39).
Вед ранняя история Эллады трактуется исключительно эклектически. Авторы на"
ходят здесь вперемешку социализм и феодализм, обожествление монарха и демократию,
частную и общественную собственность на землю, расцвет личности и ее угнетение.
-Вся эта эклектическая похлебка густо заправлена антисоветской клеветой. Если раньше,
п XIX и самом начале XX в., хотя бы у части буржуазных ученых наблюдалось стрем¬
ление к синтезу и к широким историческим обобщениям, пусть даже на неправильной
идеалистической основе, то теперь даже этого нет и в помине.
В главе V — «Колониальная экспансия и рост тирании» (стр 51—68) делается
следующая неуклюжая попытка объяснить падение аристократии и возвышение тор¬
гово-ремесленных кругов: «Человек, который мог купить даже одного (single) раба для
своей мастерской (shop), становился капиталистом малого масштаба до тех пор, пока,
по мере роста его предприятия, он не начинал конкурировать со старой знатью в бо¬
гатстве и мог бороться с ней за политическое главенство» (стр. 53). Если бы можно было
хоть на минуту заподозрить Робинсона в том, что он читал произведение небезызвест¬
ного Дюринга мы были бы готовы обвинить его в плагиате. До такой степени его
теория о политическом развитии древней Греции похожа на раскритикованную свыше
70 лет назад Энгельсом концепцию Дюринга о возникновении рабства путем
насилия. В. самом деле, вместо того чтобы попытаться объяснить развитие рабства
и обострение социально-политической борьбы в Элладе VII—VI вв. исходя из анализа
конкретной экономической обстановки того времени, Робинсон прибегает к излюблен¬
ной буржуазными «учеными» абстрактной фикции о Робинзоне и Пятнице. Согласно его
концепции, у некоего «человека» неизвестно откуда появились средства (повидимому,
благодаря пресловутой американской «бережливости», при помощи которой мальчики
на побегушках «честным путем» превращались в миллионеров), он покупает раба, ста¬
новится капиталистом, увеличивает свои доходы, расширяет предприятие и так, в конце
концов, добивается власти. Такое идиллическое причесывание и подсахаривание исто¬
рического процесса очень выгодно идеологам буржуазии, но не имеет ничего общего
с подлинным ходом развития человечества. Из схемы Робинсона выпадают такие «мел¬
кие подробности», как закабаление .общинников, ростовщическая кабала, рабство-
должничество, реформы Солона, образование государства, ожесточенная классовая
борьба между рабами:и рабовладельцами, беднотой и богатыми, демосом и аристокра¬
тией; все эти основные факторы исторического развития не оставляют камня на камне
от рассуждений Робинсона.
Напуганный ростом силы коммунизма, содрогаясь перед близким крахом ми¬
рового империализма, Робинсон находит социализм даже в Спарте. Он заявляет
буквально следующее; «Хотя Спарту, учитывая большое количество людей, которыми
она управляла, следует считать олигархией, мы отметим, что социалистический
деспотизм управлял жизнями самих граждан» (стр. 70—71). Для того чтобы у читателя
не оставалось никаких сомнений, автор на следующей странице вновь подчеркивает,
что «в Спарте все жили как бы в социалистической общипе (socialistic community),
которая жертвовала индивидуумом во имя идеального блага государства». Таким
образом, основная разница между крито-микенским обществом и спартанским состоит,
по мнению Робинсона, повидимому, в том, что первое представляло собой «деспоти¬
ческий социализм», в то время как второе является образцом «социалистического деспо¬
тизма». Что и говорить, незавидная участь американских студентов, вынужденных
разбираться в таких умопомрачительных рассуждениях своих руководителей.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
199
Зная метод исторического анализа наших авторов, мы не будем удивлены тем, что
они не находят никаких следов родового строя и в Аттике, что Афинское государство
существует, по их мнению, с начала заселения Аттики и что основным фактором разви¬
тия Афин они считают рост населения. Не будучи в состоянии понять роли классовой
борьбы в истории, авторы отмечают как «странный (strange), но характерный факт,
что росту блестящей ионийской культуры сопутствовали, в качестве причины и след¬
ствия, постоянные войны между государствами... и свирепая (fierce) фракционная
борьба внутри индивидуальных государств» (стр. 112). Греко-персидские войны рас¬
сматриваются только в аспекте национальной борьбы. Все общеизвестные даже школь¬
никам события, связанные с внутриполитической борьбой в Афинах, старательно замал¬
чиваются или, в случае, когда о них молчать невозможно, тщательно искажаются. Так,
например, авторы считают, что вряд ли Фемистокл «мог предвидеть демократиче¬
ские последствия» образования афинского флота (стр. 127). Вообще победа Эллады
представляется как случайное достижение отельных личностей.
Очень важна для оцелки общих взглядов американских буржуазных историков
античности глава XI — «Греческий мир после Платей» (стр. 154—170). Здесь, следуя
аа модным в современной буржуазной историографии течением, авторы всячески под¬
черкивают и преувеличивают связь между «империализмом (понимаемым ими как
захватническая политика вообще.— Я. Л.) и демократией» (стр. 151) и считают, что
только доходы от державы «давали массам афинян возможность принимать участие
в общественных делах (там же). Исходя из этого положения, они неутомимо восстают
против демократии и вдалбливают в головы своих читателей, что именно демократия
погубила Элладу, О том, насколько нова и оригинальна такая концецпия, лучше
всего свидетельствуют слова Энгельса: «Не демократия погубила Афины, как это
утверждают европейские школьные учителя, виляющие хвостом перед монархами,
а рабство, которое сделало труд свободного гражданина презренным»1.
Как это ни странно, но именно рабства не видят наши авторы в античной Греции.
-Если раньше, во времена полемики между К. Бюхером и Эд. Мейером, спор между
этими буржуазными учеными шел о том, чтб именно представляло собой античное раб¬
ство, то теперь Ботсфорд и Робинсон просто напросто заявляют: «Древняя Греция не
была рабовладельческим обществом (a slave society) в принятом смысле этого слова»
стр. 159). Понятно, отрицать наличие рабов в Афинах не могут даже наиболее*прожжен¬
ные американские дельцы «от науки». Зато они всерьез пишут: «Кто-либо владел, быть
может, полудюжиной рабов; хозяин и раб вместе работали дома, в мастерской или на
ферме. Условия быта и труда были примерно одинаковы для обоих» (там же). Этот бле¬
стящий образец ханжеского лицемерия американской буржуазной науки столь же
правдив, как то, что миллионер и безработный в США имеют равное право ночевать
зимой под мостом и питаться из одной помойки. Ярким примером того, как сознательно
умалчивает Робинсон о существовании рабства в древней Греция, может служить карта
экономики Средиземноморья в V в. до н. э., помещенная па внутренней обложке книги.
Здесь указаны даже такие маловажные объекты торговли, как экспорт сыра из Сицилии,
лотоса из Кпрены или собак из Спарты. Нет — и это не случайно — только одного:
рабов. Как будто бы вопсе не существовало ни рабства, ни работорговли в V в. до н. э.
Нет никакого сомнения в том, что это не опечатка. Ясно, что Робинсон сознательно
и умышленно скрывает роль рабства в Элладе, чтобы замазать напряжение классовой
борьбы в античном обществе.
Давно уже миновали те времена, когда в американской буржуазной литературе
принято было издеваться над феодальными пережитками в Европе, как, например, в ост¬
роумном твэновском произведении «Янки при дворе короля Артура». Ныне в США культ
аристократизма и презрение к народу проложили себе путь й на страницы псевдонауч¬
ных книг по древней нстории. Авторы не щадят усилий для восхваления аристократиче¬
ских, реакционных государственных деятелей Афин и для оклеветания представителей
1К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 98.

200
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
радикальной демократии, особенно яростно критикуя наиболее демократические черты
афинской конституции. Так, например, они пишут: «Беспринципные лица из низших
классов, не имеющие должности, могли увлечь за собой массы и заставить магистратов
вести неугодную им политику» (стр. 188). Понятно, американские порядки, когда, на¬
пример, демократы перед выборами обещают отменить законы Тафта — Хартли, а после
выборов отказываются это сделать, больше по душе Робинсону. С сожалением пишет он:
«Только мечтой был режим аристократии, при котором немного добрых людей мудро-
и бескорыстно управляли во имя общего блага коллектива» (стр. 268).
Примерно так же рисуется и ход Пелопоннесской войны. Авторы вообще умалчи¬
вают там, где это возможно, о социально-политической борьбе в Афинах, оказавшей,
как известно, решающее влияние на ход военных действий, считают случайностью
Пилосскуго операцию. Клеон, по их мнению, «худший демагог» без какой-либо полити¬
ческой линии и т. д. и т. п. Вместо того чтобы хотя бы изложить Фукидида, авторы ста¬
рательно выхолащивают великого греческого историка, причесывая его под дюжин¬
ного американского фашиста, критикующего современных, даже буржуазных, ученых
за — о, ересь!— тенденцию к социально-экономическому анализу. «В отличие от со¬
временных историков Фукидид тогда не исследовал испытующим образом (searchingly)
общих социально-экономических условий, ведших к афинско-пелопоннесскому кон¬
фликту» (стр. 264).
В качестве идеала для всех времен и народов преподносится американской интел¬
лигенции Сократ, о котором написано больше, чем о всех прочих греческих ученых
вместе взятых. Понятно, афинский демос обвиняется в том, что он осудил на смерть
«безвинного» философа. О том, что именно из кружка Сократа вышли наиболее ожесто¬
ченные враги демоса: Алкивиад, Критий, Ксенофонт, авторы предпочитают умалчивать.
Вполне понятно также и то, что именно по вине сиракузской «социалистической
демократии» (стр. 267) карфагеняне смогли продвинуться в Сицилии и была создана
тираническая держава Дионисиев. Крайне наивно сравнение поздней и ранней тира¬
нии. Ставя в виде исключения общий вопрос о том, почему тирания в IV в. была менее
распространена, чем в VII—VI вп., авторы ссылаются на развитие специализации. Так
как в IV в. демагоги были специалистами по общественным делам, а генералы — по
военным, то не было предпосылок для установления тирании, т. е. объединения в од¬
них руках и политической и военной власти. Такое лежащее вне пространства и вре¬
мени объяснение может пролить свет только на прискорбное состояние умственных
способностей автора книги, но никак не объясняет ни различия между ранней и поздней
тиранией, ни относительно малого ее распространения в IV в.
Зная уже психику и образ мышления американских историков древнего мира,
мы вправе полагать, что и в описании событий IV в. они найдут случай проявить свою
антикоммунистическую бдительность. В самом деле, «несчастным аспектом IV в. было
развитие классовой сознательности (слова-то какие страшные! — Я. Л.)... В этих
условиях было вполне естественно, что они, т. е. контролирующее большинство,,
выдвинули более или менее социалистическую программу» (стр. 268). Покойный.
Пельман мог бы порадоваться успехам своих американских учеников, если бы не то,
что и он сам ведь был заражен пристрастием к изучению социально-экономических
условий. Дальше наши авторы, ничтожс сумняшеся, находят двумя страницами ниже,
в том же IV в., и коммунизм и буржуазию.	1
Но, к счастью для жалких американских лжеученых, которые не только в наши Дни,
но лаже в классической Греции не находят себе спокойного места, на историческом го¬
ризонте появляется Македония. Филипп и Александр в потоках крови затопили антич¬
ный демос, а вместе с ним и независимость Эллады, избавив, таким образом, временно —
на очень краткий срок — Робинсона от призрака коммунизма в древности. Правда,
отношение автора к Филиппу двойственное: с одной стороны, как не порадоваться тому,
что он разгромил демократию; но, с другой стороны, все же Филипп был «по сути дела-
эгоистом» (стр. 297) и подавлял народные массы во имя своих собственных корыстных
интересов. Другое дело Александр Македонский.
Глава об Александре, охватывающая одну десятую часть всей книги, непропорцио¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
201!
нально велика. Это объясняется не только тем, что автор специально изучал биографию
этого полководца, но и тем, что именно в деятельности Александра Робинсон пытается
найти какие-то параллели с политикой США в том виде, в каком она преподносится
в маршаллизованных странах. Мы уже говорили выше (стр. 195) о несьма характерном
подзаголовке монографии Робинсона: «Встреча Востока с Западом в мировом правитель¬
стве и братстве». Вот как характеризуется деятельность Александра в «Греческой исто¬
рии»: «Новая культура последовавшего века эллинизма, единственная реально извест¬
ная миру греческая культура,... цивилизовала Рим, облегчила ему создание мировой
империи и покорение этой империи христианством. Как таковая, эта культура является
памятником Александру, потому что ему' принадлежат мечты о том, чтобы человече¬
ство заменило ограниченность и распри Аристотеля идеей мировой солидарности»
(стр. 340—341). Так, ловкостью пера мистера Робинсона Александр Македонский пре¬
вращается в предтечу американских империалистов.
Мания преследования, которая заставляла автора на протяжении всей истории
Эллады искать социализм и коммунизм, отрицая притом подлинный классовый антаго¬
низм между рабами и рабовладельцами, явно уменьшается по мере приближения к эл¬
линизму и особенно Риму. Захлебываясь от восторга, Робинсон в идиллических тонах
рисует космополитизм эллинистического общества, свободу торговли, благосостояние
городов и т. д., мимоходом только признавая «горестную судьбу рабочего» (стр. 404)
и упоминая о социальных утопиях Ямбула и революционном движении рабов.
Римскую экспансию, которая окончательно подавила народные движения на Вос¬
токе и лишила Элладу даже призрачной независимости, автор характеризует как благо-
для человечества: «Вообще говоря, мощная Римская империя означала процветание для
всего мира. В этой империи народы различных рас, религий и обычаев учились жить.
счастливо вместе» (стр. 455). Полный надменного презрения к свободе и независимости
народов, Робинсон цинично заявляет, что гнет и насилие Римской империи были бла¬
гом для угнетенных ею народов.
В заключение одно замечание: в своей ненависти ко всему советскому автор явно
старается умалить значение предков народов СССР в древности. Во всей книге только
один раз упоминаются Ольвия и Херсонес. О Пантикапее говорится лишь дважды.
Спартокиды оказываются царями Херсонеса Таврического (стр. 348), а «под протектора¬
том Спартокидов выросло небольшое Боспорское царство» (стр. 395). О скифах говорит¬
ся мимоходом, только в связи с походами Дария, Филиппа и Александра. Количество
примеров можно было бы без труда увеличить.
Общий диагноз книге Ботсфорда и Робинсона таков, что авторы ее, несомненно
больны весьма распространенной в США болезнью — mania Forrestolica.
Я. А. Ленцмат

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
О ГРАДУСНЫХ ИЗМЕРЕНИЯХ МЕРИДИАНА И ЗЕМНОЙ
ПОВЕРХНОСТИ ПО ДРЕВНЕАРМЯНСКИМ ИСТОЧНИКАМ
Как известно, еще в III в. до н. э. Эратосфен (275—195 гг. до н. э.) определил раз¬
мер окружности земного шара п 252 000 стадий. В географических трудах Посидония,
Марина и Клавдия Птолемея эта цифра была понижена до 180 000 стадий. Полагают,
что вычисленная Эратосфеном длина меридиана, в общем, осталась без существенного
изменения, но в более поздних трудах был изменен размер стадии, длина которой соот¬
ветственно была увеличена.
Вопрос о точной величине в современных линейных мерах окружности меридиана,
измеренного Эратосфеном и другими древними географами, до спх пор еще не решен
окончательно, так как считаются спорными размеры стадий, которые легли в основу
произведенных ими измерений. Так, например, в новейших метрологических трудах
определение длины стадии Эратосфена колеблется от 148 до 186 м.
Для разрешения спорного вопроса о вышеозначенных древних стадиях имеет,
несомненно, существенное значение привлечение материала источников ближневосточ-
'ных стран. В моем исследовании «Веса и меры в древнейших армянских источниках»
(Ереван, 1930) было показано, что для установления размера стадии Эратосфспа можно
найти данные в краткой и пространной редакциях «Географии» Моисея'Хоренского 1
и в метрологическом трактате «О движении солнца», ошибочно приписываемом Ана¬
нии Ширакскому 1 2. На основе материала этих новых источников можпо было с уверен¬
ностью заключить, что стадия Эратосфена, как считали уже давно и Гульч и Видэбапт,
была равна 159,8 м (у Гульча 157, 8 м)3.
Однако после выхода в свет моей работы «Веса и меры» появилось исследование
.профессора Венского университета Мжика 4, который, признавая правильность моего
вычисления длины стадии Эратосфена, считает, однако, этот результат случайностью
и полагает, что выводы мои основаны на тех цифровых данных «Армянской Географии»,
которые, по его мнению, являются описками переписчиков.
Не соглашаясь с доводами Мжика, я опубликовал в 1934 г. новое исследование
специально о стадии Эратосфена 5, в котором были приведены новые данные древне¬
армянских источников, подтверждавшие правильность моих вычислений.
Позднее, в 1940 и 1944 гг., были опубликованы в Ереване отрывки пеизвестных
раньше текстов космографического и астрономического содержания, приписываемые
1	«Армянская География», изд. и перевод К. Па гкапьяна, СПб., 1877, стр. 3 и
Soukry, Géographie de Moïse de Corène, Venise, 1881, стр. 4.
2	См. «Труды Анании Ширакского», изд. К. II а т к а н ь я н а, СПб., 1877,
стр. 32—33.
3Fr. Hultsch, Griechische und römische Metrologie, 2-е изд., Berlin, 1882,
стр. 61; О. Viedebantt в «Klio», XIV и XVI.
4	H. М z i k, Erdroessung, Grad, Meile nach den altarm. Quellen, Wien, 1933.
5	«Стадия Эратосфена и персидский аспарез», Ереван, 1934.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
203
Анании Ширакскому *. Любопытные данные этих новых отрывков дают возмол>
шость еще дальше продвинуться в вопросе о вышеозначенных географических стадиях.
Так как сведения древнеармянских источников о географических стадиях и градус-
uiijx измерениях земли представляют для истории математической географии исключи¬
тельную важность, я считаю прежде всего необходимым привести эти сведения подробно
и в подлинном переводе.
1.	Метрологическая таблица краткой редакции «Географии» Хоренского:
«Градус заключает в себе 500 аспарезов, аспарез же есть мера протяжения и рав¬
няется одному втавану. При измерении по воздуху аспарез равняется 100 * [двойным]
шагам, [двойной] шаг равняется 6 ступням, ступня — 16 пальцам. Миля равняется
одному1 * 3 4 5 (?) [было предложено мною исправить эту искаженную цифру и читать 101*
аспарезу. Аспарез же аспарезов заключает в себе 143 [двойных] шага, а миля 7 аспаре¬
зов, и соответственно при измерении земли миля равняется 1000 [двойным] шагам, а
парсах [парасанга] — трем милям.
При измерениях земли по воздуху градус имеет 500 аспарезов в ширину и столько
же в длину, т. е. во все четыре стороны, и соответственно этому градус равен 71 миле
Я */« и V» и 1/2в [= 71*/7К
2.	Метрологическая таблица пространной редакции «Географии» Хоренского:
«Единицей меры является градус. 1 градус равен, как полагают, 500 аспарезам,
а аспарез есть расстояние, соответствующее втавану, и при измерении по воздуху рав¬
няется 107 [двойным] шагам; [двойной] шаг равен 6 ступням, а ступня — 16 пальцам;
таким образом, в аспарезе считалось 643 ступни (на 1 меньше). Миля равняется 7 аспа¬
резам. Персидский же аспарез равен 144 [двойным] шагам, а [миля] при измерении
земли равна 1000 [двойным] шагам и парсах — трем милям. При измерении земли гра¬
дус имеет 500 аспарезов в четырех направлениях, так что в градусе заключается 71
■миля и 7i и 7, и 7а9 [=713/,]».
3.	Метрологический трактат «О движении солнца и вычислении мер»:
«Если ты желаешь знать, сколько оборотов делает сегодня солнце или сколько
«спарезов оно пробегает, возьми часы [цифру часов] дня и помножь на 30: столько имен¬
но оборотов делает оно; возьми обороты [число оборотов] и помножь на 500: столько
именно аспарезов оно пробегает.
При измерении по воздуху аспарез равняется 107 [двойным] шагам, [двойной]
шаг— 6 ступням и ступня — 16 пальцам. Миля равна 7 аспарезам. Персидский же
аспарез равен 143 [двойным] шагам, и, таким образом, при измерении земли миля равна
1000 [двойным] шагам. Парсах [парасанга] равен 3 милям. А при измерении земли по
воздуху градус имеет 500 аспарезов в ширину и длину, равномерно в четыре стороны».
4.	Метрологическая таблица Анонима в рукописи Парижской национальной биб¬
лиотеки Л» 114 6:
«Год имеет 12 месяцев и 5 дней, 52 недели и 1 день. Месяц имеет 30 дней. Неделя
имеет 7 дней. День имеет 24 часа в течение дня и ночи, а час имеет 30 «частей» [двойных
минут]. Месяц имеет 720 часов, и 24 часа составляют 720 «частей» [двойных минут].
Год имеет 8760 часов и 262 800 «частей» [двойных минут]. Градус равен 500 аспарезам,
1 Анания Ширакаци, Космография п теория календаря, пзд. А. Абрамян,
Ереван, 1940, и проф. А. Абрамян, Научные труды армянского ученого VII в.
Анании Ширакаци, Ереван, 1944.
* Таково чтение в преобладающей части рукописей. В некоторых рукописях
имеются чтения 105, 107 и 110.
3	В большинстве рукописей стоит «одному», имеются, однако, и разночтения: 7 и 5.
4	См. Я, А. М а н а н д я н, Стадия Эратосфена и персидский аспарез, стр. 25—
26 и 53.
5	См. Saint-Martin, Mémoires historiques et géographiques sur l’Arménie.
Paris, 1819, II, стр. 378. К. Патканьян, Труды Анании Ширакского, СПб.,
1377, стр. 32.

204
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
а аспарез есть расстояние, соответствующее втавану. Оборот солнца равен 500 аспаре-
зам, а аспарез соответствует одному нетадэигу [расстоянию полета стрелы]. Нетадаие
равен 150 [двойным] шагам, [двойной] таг—6 ступням, ступня— 16 пальцам.
Миля равняется 7 аспарезам.
Возьми час [цифру часа] дня и помножь на 30: столько имепно оборотов делает
солнце. Возьми обороты [число оборотов] и помножь на 500: столько именно аспарезов;
оно пробегает. Когда день имеет 12 часов, солнце делает 360 оборотов и пробегает
180 000 аспарезов. Один час имеет 30 «частей» [двойных минут]. Одна «часть» [двойная
мипута] соответствует одному обороту. Один оборот равен 500 аспарезам. Аспарез ра¬
вен 300 локтям. [Двойной] шаг равен 14 ладоням. Один локоть равен 7 ладоням. Один
[двойной] шаг равен 7 ступням. Одна ступня равна 16 [пальпам и один палец равен 6]
ячменным зернам. Одна миля равна 7 аспарезам. Одна миля равна 48 храсхам [плетрам? ].
Один храсх равен 22 [двойным] шагам и 44 локтям. Одна миля равна 1050 [двойным}:
шагам и 2100 локтям. 10 аспарезов равны 1500 [двойным] шагам. 20 аспарезов равны
3 000 [двойным] шагам. 40 аспарезов равны 6 000 [двойным] шагам. 100 аспарезов равны
30 000 локтям. 500 аспарезов равны 75 000 [двойным] шагам. Олин оборот [солнца],
равен 72 милям. Ширина солнца равна 500 аспарезам или 150 000 локтям»3.
5.	Метрологический отрывок из «Списка календаря», приписываемого Анании
Ш иракскому 2.
«Если ты желаешь знать, сколько оборотов делает солнце в день или сколько аспа¬
резов оно пробегает, возьми часы [цифру часов] дня и помножь на 30: столько именно
оборотов делает оно. Возьми обороты [число оборотов] и помножь на 500: столько именно'
аспарезов оно пробегает. Ибо при равноденствии солнце совершает с востока на запад
360 оборотов и оттуда далее прибавляет по одному обороту в день, а при укорочении
[дня] по одному убавляет. Когда день имеет 12 часов, оно [солнце] делает 360 оборотов
и пробегает 180 000 аспарезов, а когда день имеет 15 часов, оно делает 450 оборотов и
пробегает 225 000 аспарезов. Поэтому некоторые из геометров определили ширину
и длину земли в 180 000 аспарезов, а другие — в 225 000 аспарезов.
Год имеет 12 месяцев и 5 дней, 52 недели и 1 день. Месяц имеет 30 дней. Неделя имеет
7 дней. День имеет 24 часа в течение дня и ночи, а час имеет 30 «частей» [двойных ми¬
нут]. Г од имеет 8760 часов и 262 ООО «частей»3 [двойных минут]. Месяц имеет 720 часов,
и 24 часа составляют 720 «частей» [двойных минут]. Бюр равен 10000. Градус равен
500 аспарезам, а аспарез есть расстояние, соответствующее втавану. Оборот солнца
равен 500 аспарезам, а аспарез соответствует одному 4 нетадаигу [расстоянию полета
стрелы]. Нетлдаиг равен 150 [двойным] шагам, [двойной] шаг 6 ступням, ступня —
16 пальцам. Миля равняется 75 аспарезам.
6.	Метрологическое пояснение в «Толковании календаря Андреаса» ®.
«Почему одно продвижение солнца равно 500 аспарезам? Это познали при помощи-
геометрии. Ибо ширину и длину земли определили в 180 000 аспарезов геометры, кото¬
рые по приказу первых царей, Александра и других, объездили и обследовали вселен¬
ную. Так, заметив, что во время равноденствия солнце совершает 360 оборотов, они
разделили 180 000 аспарезов на число 360 оборотов, и, таким образом, один оборот был
установлен в 500 аспарезов. А один аспарез равен 300 локтям».
Прежде чем приступить к разъяснению приведенных астрономических" текстов,. 11	В рукописи Парижской библиотеки имеются искажения, которые исправлены'
Патка.чьяном, мною и Мжиком.
2	См. А. Абрамян, Научные труды армянского ученого VII века Анании)
Шнракаци, стр. 92—93.
3	В печатном тексте по ошибке 140 000.
4	В печатном тексте по ошибке 500 вместо «одному».
5	В печатном тексте 5 вместо 7.
6	См. Анания Ширакаци, Космография и теория калевдаря, изд.
А. Абрамян, Ереван, 1940, стр. 84.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
205
необходимо предварительно остановиться па вопросе о происхождении их и времени
их возникновения. Это тем более необходимо, что проф. Мжик даег неправильное осве¬
щение этому вопросу и, основываясь на спорных историко-литературных предположе¬
ниях, строит свои выводы на шатких предпосылках.
Ошибочно, прежде всего, мнение Мжика о времени возникновения метрологическо¬
го трактата «О движении солнца и вычислении мер». Проф. Мжик полагает, что этот
трактат должен быть приписан ученому армянскому математику Анании Ширакскому
и написан, последним между 670 и 705 гг. С На самом же деле, как уже было мною
отмечено, мнение это основано на явном недоразумении а. Трактат этот, хотя и издан
Авгеряном и Патканьяном под именем Анании, однако этот факт сам по себе нисколько
не разрешает проблемы, ибо отрывок этот, как известно, анонимен и приписан ими
Анании без всякого основания. В настоящее время с полной очевидностью уже выясне¬
но, что вышеприведенный текст (№ 3) является компиляцией позднего времени и состоит
из двух частей. Начальная его часть, отрывок о движении солнца, взята компилятором
*113 так называемого «Списка календаря», приписываемого Анании Ширакскому 1 * 3 *,
а вторая его часть, метрологическая таблица о географической стадии, взята из про¬
странной редакции «Географии» Моисея Хоренского.
Ошибочно также предположение Мжика о времени составления «Армянской Гео¬
графии», в краткой и пространной редакциях которой сохранились метрологические
таблицы о географической стадии. При разборе этого вопроса Мжик исходил из господ¬
ствовавших в литературе мнений Патканьяна, Маркварта и Гюбшмана. Он полагает,
что «Армянская География» в ее первоначальном виде могла быть написана в конце
'VII или же в VIII в., приблизительно между 670 и 790 г.
Вопрос этот подробно был рассмотрен мною в специальных монографиях *, и основ¬
ные мои выводы в этих работах сводились к тому, что «Армянская География» со¬
ставлена не Ананией Ширакским и не в VII—VIII вв., а Моисеем Хоренским в IX в.
В настоящее время не вызывает сомнения также и вопрос о времени возникновения
вышеприведенного четвертого текста, метрологической таблицы Анонима. Этот текст
•представляет извлечение из «Списка календаря», приписываемого Анании Ширакскому,
и почти полностью соответствует вышеприведенному пятому метрологическому тексту,
опубликованному впервые в 1944 г. А. Абрамяном в работе его о научных трудах Ана¬
нии Ширакского. Мы увидим ниже, что этот новонайденный метрологический отрывок
•(см. выше текст № 5), судя по его содержанию, должен быть, действительно, приписан
Анании Ширакскому, так как в нем учение о движении солнца соответствует не птоле¬
мееву учению о шарообразности землп, а учению византийских космографов, считав¬
ших обитаемую землю четырехугольной возвышенной плоскостью.
Приведенный нами выше последний метрологический текст (№ 6) «Толкование ка¬
лендаря Андреаса», повидимому, принадлежит писателю IV в. Андреасу, написавшему
по поручению императора Констанция (353—361) пасхалию, которая начиналась 352
•и кончалась 552 годом5 6. Отрывок этот интересен тем, что в нем «длина и ширина земли»
определены в 180 000 аспарезов, градус — в 500 аспарезов, но при этом особо упомянуто,
что один аспарез был равен 300 локтям.
Проф. Мжик, которому были известны тексты вышеприведенных первых четырех
таблиц (№№ 1—4), предполагает, что эти четыре текста составляют одну общую группу
и имеют греко-эллинистическое происхождение. Автором или, вернее, переводчиком
1 H. М ï i k, Erdmespung..., стр. 13.
* См. «Стадия Эратосфена и персидский аспарез», стр. 30—34 и 65—66.
3	См. А. Абрамян, Научные труды армянского ученого VII в. Анании
Ширакаци стр. 86.
1 «Разрешение проблемы Моисея Хоренского», Ереван, 1934 и «Когда и кем была
•составлена «Армянская География», приписываемая Моисею Хоренскому», ВВ, т. I
{XXVI), (1946).
6	Dulaurier, Recherches sur la chronologie arménienne, Paris, 1859, стр. 47.

206
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
их, по его мнению, был Анания Ширакский, который имел возможность ознакомиться» I
с учением о градусном измерении земли и размере географической стадии у своего
византийского учителя Тюхика в Трапезуйте (ук. соч., стр. 54, 122 и сл.).
Мои наблюдения расходятся и в этом пункте со взглядами на этот вопрос проф..
Мжика. Мне кажется, что, при внимательном изучении вопроса, не трудно убедиться,
что приведенные выше основные тексты (№№ 1, 2, 4 и 5) распадаются на две совершенно
различные группы. Первая группа (№№ 1 и 2) представлена метрологическими таб¬
лицами краткой п пространной редакций «Географик» Моисея Хоренского, главным
источником которой было утраченное географическое произведение -Пэйпа Алексан-
дрийского. Эти таблицы исключительно ценны, так как они относятся к эпохе позднего
эллинизма и восходят ко времени Панна Александрийского, который, как теперь по¬
лагают, был современником Диоклетиана (284—305). Вторая же основная группа
представлена метрологической таблицей Анонима и метрологическим отрывком из
«Списка календаря», которые должны быть приписаны Анании Ширакскому и отнюдь
не являются текстами эллинистической письменности, а относятся к византийской* *
эпохе, восходя ко времени Тюхика и Константина Антиохийского, прозванного Косъ-
мой Индикопловом (VI и VII вв.). В этих произведениях приводятся не сведения
античных авторов, а путапые и ошибочпке взгляды византийских церковных писате¬
лей VI в. Сведения этой второй группы текстов о движении солнца, как увидим ниже,-
истолковапы Мжиком неправильно.
Приведенный выше шестой текст, как мы видели, относится к IV в. н. э. и может
быть приписан Андреасу, а трактат «О движении солнца и вычислении мер» являете^
компиляцией из соответствующих текстов вышеозначенных двух групп.
Наиболее ценным источником для изучения древнего градусного измерения земли
и длины мер, положенных в основу этого измерения, является, как было сказано·
выше, «География» Моисея Хоренского, сохранившая по этим вопросам античную
эллинистическую традицию.
В моих вышеуказанных метрологических исследованиях было установлено, что
в сохранившихся двух редакциях «Армянской Географии» имеются ценные сведения о
стадии и других мерах Эратосфена, которые в краткой редакции определены в цифрового
отношении к «аспарезу аспарезов», т. е. наибольшему аспарезу, а в пространной редак¬
ции — к «персидскому аспарезу». Эта последняя стадия—«аспарез аспарезов», назван¬
ная в пространной редакции «Географии» «персидским аспарезсм», как я полагал, был»
тождественна с арабской мерой дйа1уа и персидской стадией Сассанидской эпохи дли¬
ною в 230, 112 м.
Другие меры, упомянутые в вышеприведенных метрологических таблицах «Армян¬
ской География», выразятся, следовательпо, в следующих отношениях: 1) персидский
аспарез, или «аспарез аспарезов», = 144 [двойным] шагам или [100°/, = 142в/71 =·
= 230,112 м [или 2282/, м]; 2) [двойной] шаг = 230, 112 : 144 [или 2282/, : 142е/,] =
= 1,598 м; 3) «аспарез при измерении по воздуху» [стадия Эратосфена] = 100 [двой¬
ным] шагам = 1,598 X 100 = 159,8 м; 4) «миля при измерении земли» [персидская
миля] = 1000 [двойным] шагам = 1,598 X 1000 = 1598 м; 5) ступня, соответ¬
ствующая стадии Эратосфена, = */, [двойного] шага = 1,598 : 6 = 0,266 V» м·
Вопреки мнению Мжика, который отрицал правильность предложенного мною-
вычисления и полагал, что под «аспарезом аспарезов», или персидским аспарезом, сле¬
дует понимать не «персидскую», а «восточную» меру «азиатско-египетской империи1
Александра Великого» *, бесспорность приведенного толкования была мною установ¬
лена новыми данными о персидской стадии и персидской миле, содержавшимися в сред¬
невековом армянском итинерарии IX в.а.
1 См. «ЕгсЗтездипф», стр. 84, прим. 197.
* См. мои работы «Стадия Эратосфена», стр. 9—13, 43—45 и «Средневековый ити-
нерарий в армянской рукописи X столетия», сб. «Академия Наук — академику Марру»,
1935, стр. 725—726.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
207
Заметим прежде всего, что полученные мною выводы разъясняют и ставят совер¬
шенно по-новому некоторые спорные и неясные вопросы древней метрологии.
Проф. Мжпк, придерживаясь общих положений метрологического труда Гульча,
упрекает меня в том, что я, основываясь на данных французской школы метрологов,
главным образом Декурдеманша, во главу угла вышеизложенного моего толкования
положил стадию в 230,112 м. В моих метрологических трудах имеются, действительно,
всылки на Декурдеманша, который считает стадию в 230,112 м стадией «царской филе¬
терской системы», а также Персии, древней и Сассанидской, и «егппетско-арабской
системы»1.
Однако метрологическая концепция Мжика по данному вопросу едва ли приемлема.
Из метрологических данных армянских источников с достаточной очевидностью' выте¬
кает, что по вопросу о филетерской стадии и путевых мерах древней и Сассанидской'
Персии правильны не общие положения метрологического руководства Гульча, которые-
Мжик считает неопровержимыми аксиомами, а положения французской школы метро¬
логов.
Как известно, филетерской называют, по имени основателя пергамской царской
династии Филетера (283—263 до н. э.), систему мер Пергамского царства. И не трудно
догадаться, что тождественность сассанндских мер, стадии (= 230,112 м) и мили
(= 1598 м), с соответствующими филетерскими мерами объясняется, вероятно, тем, что
меры эти восходят к Ахеменидской эпохе, когда древний Пергам входил в состав Пер¬
сидского царства Ахеменидов.
То существенно новое, что дают вышеприведенные древнеармянские материалы
истории метрологии, заключается также и в том, что п них, как и в вышеозначенном
средневековом армянском нтинерарии, указано, что персидская, илифилетерская, ста¬
дия (228 */7 или правильнее 230, 112 м) составляла 1/7 часть персидской, или филетер¬
ской, мили (= 1598 м).
Эти новые данные армянских источников, как мы видим, ставят под сомнение ука¬
зание Гульча, а также и Мжика, на то, что под стадией, равной одной седьмой мили,
следует подразумевать всегда и всюду стадию птолемеево-филетерской системы
(= у Гульча 210 м, у Мжика = 211,4 м) и соответствующую этой стадии римскую милю
(= у Гульча 1478,5 м, у Мжика = 1480 м).
Следует отметить далее, что подтверждением правильности предложенной мной
трактовки метрологических таблиц «Армянской Географии» может служить известное
свидетельство Плиния, относящееся к стадии Эратосфена, основываясь на котором
Гульч пришел к правильному выводу об ее размере. Плиний пишет:
«Schoenus patet Eratosthenis rati one stadia XL, hoc est passuum quinque millibus,
aliqui XXXII stadia singulis schoenis dedere» («Схойн равен по расчету Эратосфена
40 стадиям, т. е. 5000 двойным шагам, некоторые определяют схойн в 32 стадии» (NH,
XII, 30, 2).
По мнению Гульча, Плиний считал стадии Эратосфена аттическими стадиями
(= по Гульчу 184,98 м) и ошибочно полагал, что схойн был равен 5 римским милям
(= по Гульчу 1478,5 м), каждая из которых равнялась 8 аттическим стадиям. На са¬
мом же деле, в приведенной цитате под схойном подразумевается египетский схойн,
равный 12 000 египетским царским локтям (= 0,532*/» м, по Гульчу 0,525 м). У Гульча,
как было отмечено в моей работе «Стадия Эратосфена и персидский аснарез» (стр. 14—
15 и 46—47), спорно толкование последней части сообщения Плиния. По его мнению,
если считать схойн равным 32 стадиям, то получится равенство этой стадии 196,9 м
(ук. соч., стр. 60 и 570—571). Мне кажется более вероятным другое объяснение. Можно,
предположить, что в свидетельстве Плиния египетский схойн, равный 40 эратосфено-
вым стадиям и 4000 эратосфеновым ксил'ам или двойным шагам, ошибочно опре¬
делен в 32 римские стадии, каждая из которых равнялась 125 пассам, т. е. двойным
шагам (4000 : 125 = 32).
1 См. J.A. Decourdemanche. Traité pratique des poids et mesures des.
peuples anciens et des arades, Paris, 1909, стр. 76, 82, 88.

208
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Сведя в таблицу цифровые показатели вышеприведенного свидетельства Плиния,
получаем следующие данные: 1) Египетский схойн = 12000 египетским царским лок¬
тям = 12000 X 0,532а/3 [или по Гульчу 0,525 м] = 6392 м [6300 м1. 2) Стадия Эратос¬
фена = V«o египетского схойна, или 300 египетским царским локтям = 6392 [63001:
: 40, или 0,532 2/3 [0,525] X 300 = 159,8[м [по Гульчу 157,5 м]. 3) Двойной шаг Эратосфе-
новой стадии = 6392 [6300]: 4000 или 159,8 [157,5] : 100 = 1,598 м [1,575 м]. 4)Ступня
эратосфеновой стадии = 1,598 [1,575] : 6 = 0,266*/3м [по Гульчу 0,2625 м]. 5) Миля
Эратосфена = 6392 [6300] : 4 или 159,8 [157,5] X 10 = 1598 м [по Гульчу 1575].
Вышеизложенные данные о географических милях Эратосфепа, оспованные на
сообщении Плиния, как мы видим, полностью подтверждают предложенную мною
интерпретацию соответствующих свидетельств «Армянской Географии.» Убедительным
Доказательством правильности этой интерпретации, как я полагаю, является и то, что
на основании приведенных текстов «Армянской Географии», как и Плиния, точно уста¬
навливается не только размер стадии Эратосфена (= 159,8 м.), но одновременно также
и величина эратосфенова двойного шага (= 1,598 м), соответствовавшей этому шагу
ступни (=0,2667э м) и даже эратосфеновой мили (= 1598 м), которая, как оказывает¬
ся, была тождественна с филетерской и сассанидско-персидской милями.
Из вышеприведенных данных можно сделать еще один любопытный вывод. Эрато¬
сфенова система астрономических вычислений, как мы видим, была построена на весьма
удобном и понятном десятичном принципе, а именно: 1) Стадия Эратосфена = 100
двойным шагам = 159,8 м [у Гульча 157,5 м]. 2) Двойной шаг или оргия эратосфеновой
стадии = 159,8 : 100 = 1,598 м. 3) Миля Эратосфена = 1000 двойным шагам или
10 стадиям = 1,598 X 1000, или 159,8 X 10 = 1598 м [у Гульча 1575 м *]. Эти данные,
соответствующие вышеприведенным свидетельствам как Плиния, так и краткой редак¬
ции «Армянской Географии», мне кажется, можно считать твердо обоснованными, и,
можно надеяться, что они будут признаны окончательными. Вполне понятно, что Эра¬
тосфену, уроженцу Киренаики, который долгое время учился в Афинах, а затем жил
в Александрии, могли быть известны главным образом греческие и египетские меры
длины. Естественно поэтому, что он свою географическую стадию, соответственно гре¬
ческим линейным мерам, считал равной 100 оргиям или двойным шагам и 600 ступням.
Как разами цифры и имеются в краткой редакции «Армянской Географии»г «при изме¬
рении по воздуху аспарез равняется 100 [двойным] шагам, [двойной] шаг равняется
6 ступням». Совершенно очевидно, следовательно, что цифра 100 в краткой редакции
не является опиской переписчиков, как это ошибочно утверждает М ж и к (ук. соч.,
■стр. 39 и 84—85).
Проф. Мжик, как было сказано выше, согласен со мною в том, что в вышеприведен¬
ных метрологических таблицах «аспарез при измерении по воздуху» есть действитель¬
но стадия Эратосфена. Он признает правильной также и вычисленную мною длину
стадии Эратосфена (= 159,8 м). Однако этот результат он считает счастливой случай¬
ностью и полагает, что вычисление мое основано на неправильных числах шагов (100
и 144), являющихся описками переписчиков. Ему кажется, кроме того, что упомянутый
в вышеприведенных таблицах «персидский аспарез» на самом деле вовсе не персидская
мера, а восточно-эллинистическая, которая должна быть отнесена к эпохе владычества
Александра Великого и его преемников.
Сам же Мжик считает правильными цифровые данные не краткой редакции «Армян¬
ской Географии», а метрологической таблицы трактата «О движении солнца», которую
он ошибочно приписывает Анании Ширакскому. В действительности, как мы видели,
эта таблица никакого отношения к Анании Ширакскому не имеет, а является извле¬
чением из пространной редакции «Армянской Географии».
Согласно этой таблице, длина аспареза «при измерении по воздуху», т. е. стадии
Эрастофена, равна 107 двойным шагам, двойной шаг—6 ступням, персидский же аспарез
равен 143 двойным шагам, а миля— 7 аспарезам. На самом же деле, как не трудно
догадаться при внимательном метрологическом обследовании таблицы, размеры этих 11 Н u 1 t s с h, Griechische und römische Metrologie, стр. 61 и 613.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
209
стадий, обозначенные в круглых цифрах, были равны не 107 и 143, а 760/7 = 10777
и 1000/7 = 142 */7 двойным шагам.
Проф. Мжик обратил внимание на то, что в данном тексте соотношение между
аспарезом «при измерении по воздуху» и персидским аспарезом устанавливается в про¬
порции 750/7 : 1000/7 = 3:4. Это отношение, указывает он, соответствует отношению
эратосфеновой стадии к птолемеевой стадии. Поэтому, имея в виду это отношение и счи¬
тая, согласно Гульчу, что под стадией, равной одной седьмой мили, следует подразуме¬
вать всегда и всюду стадию птолемеево-филетерской системы (по Мжику 211,4 м)
и соответствующую этой стадии римскую милю (по Мжику 1480 м), он предлагает сле¬
дующее толкование цифровых показателей вышеозначенного трактата: 1) «Миля при
измерении по земле», или персидская миля, соответствует римской миле, равной около
1480 м. 2) Двойной шаг, или римский пасс (развив),= 5 римским ступням по 0,296 м
каждая,= 0,296Х 5 = 1,480 м. 3) Аспарез, или стадия персидской системы,= 7? рим¬
ской мили, пли 142е/, римским пассам, = 1480 : 7, пли 1,480 X 142в/7 = 211,4 м. 4) Этот
же аспарез = 600 птолемеевым ступням, по 0,3524 м каждая, = 0,3524 X 600 = 211,4 м.
5) «Аспарез при измерении по воздуху» (стадия Эратосфена) = 107*/7 двойным шагам,
или римским пассам,= 1,480X107 */, = 158,57 м. 6) Этот же аспарез = 600 ступням
по 0,2643 м каждая, = 0.2643 X 600 = 158,58 м. 7) Малая миля, равная 4000 птоле¬
меевым ступням, = 0,3524 X 4000 = 1409,6 м. Приведенные выводы Мжика, хотя на
первый взгляд кажутся обоснованными и убедительными, на самом деле спорны й вы¬
зывают веские сомнения.
Прежде всего совершенно непонятно, почему в этом вычислении соответствовав¬
шая персидской стадии «миля при измерении земли», под которой, как было выяснено
выше, следует подразумевать милю персидскую птолемеево-филетерской системы
(= 1598 м), оказалась тождественной с римской милей (= 1480 м). Проф. Мжик пола¬
гает, что в вышеприведенном тексте трактата «О движении солнпа», являющемся извле¬
чением из эллинистических географических произведений, слово «персидский» означает
«восточный» и имеет связь с «азиатско-египетской империей Александра Великого*
(ук соч , стр. 84). Это объяснение, несомненно, маловероятно. Трудно, конечно, себе
представить, чтобы римская миля и соответствовавшая ей стадия, равная */7 этой мили,
в трудах эллинистических авторов считались мерами персидскими. Мы уже видели
выше, что персидская стадия, равная 143 (142е/,) двойным шагам, является действитель¬
но персидской мерой и упоминается в средневековом армянском итвнерарии. Мне
кажется, что спорна и сомнительна, кроме того, и самая основа толкования Мжика,
базирующегося на римском дьойном шаге, или пассе (= 1,480 м), равном пяти ступням
(= 0,296 м). И это маловероятно, так как в вышеприведенном метрологическом трак¬
тате определенно сказано, что двойной шаг, лежавший в основе аспареза, «при изме¬
рении по воздуху» был равен не пяти, а шести ступпям.
Таким образом, кац.не трудно видеть, предложенное Мжиком толкование, которое
он считает окончательным и бесспорным, крайне искусственно и поэтому довольно
шатко.
В опубликованном моем труде «Веса и меры в древпейших армянских источниках»
(Ереван, 1930, стр. 103—105) я полагал, что в трактате «О движении солнца», как и
в пространной редакции «Армянской Географии», под «персидским аспарезом», равным
1ооо/7, или 142е/,, двойным шагам, следует подразумевать стадию персидской линейной си¬
стемы длиною в 230,112 м. Исходя из этой предпосылки, я мог сделать вывод, что упо¬
мянутый в трактате «аспарез при измерении по воздуху», т. е. стадия Эратосфена,
равная ,во/7, или 1071/,, двойным ша1ам и составлявшая */4 персидской стадии, может
быть определен в 172,584 м. Этот результат нельзя было считать удовлетворительным.
Поэтому я считал нужным оговорить, что вопрос этот остается неясным и нуждается
в дальнейшем изучении.
Для истории градусного измерения земли представляет интерес также и приведен¬
ный выше метрологический отрывок из «Списка календаря» (см. выше текст № 5),
тождественный с метрологической таблицей Анонима (см. выше текст № 4). Однако,
как мы увидим ниже, в этом метрологическом отрывке имеется в виду не стадия Эра-
14 Вестник древн ей истории, № 2

210
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
тосфепа, а совершенно другая стадия, которая лежала в основе картографии и геогра¬
фии Клавдия Птолемея.
Приведенные выше метрологические тексты дают нам возможность высказать со¬
вершенно новое предположение также и о тате называемой стадии Птолемея.
Как известно, вопрос о размере стадии, положенной в основу градусных измерений
земли в географических трудах Птолемея и его предшественника Марина, до сих пор
еще остается спорным. Большая часть ученых в своих исследованиях, посвященных
«Географии») Птолемея, считают, что птолемеева стадия была равна 1/8 римской мили и
размер ее составлял приблизительно 185 или 186 м. Другой взгляд по этому вопросу
был высказан Видебантом и Мжиком г, которые полагают, что стадия Птолемея рав¬
нялась 210 [213,13 м] м.
Необходимо, однако, заметить, что никем до сих пор не было обращено ннимания
на то, что имеющееся в краткой редакции «Армянской Географии» соотношение между
«аспарезом при измерении по воздуху», т. е. эратосфеновой стадией (= 100 двой¬
ным шагам = 150,8 м), и «аспарезом аспарезов», т. е. наибольшим аспарезом (= 144
[142е/,] двойным шагам = 230,112 м [228а/,[, устанавливающееся в пропорции
100 :144 и восходящее к Паппу Александрийскому и его источнику Клавдию Птолемею,
является соотношением между стацией Эратосфена и стадией Птолемея. Это соотноше¬
ние необходимо было особо указать, чтобы объяснить, какими стадиями производили
градусное измерение земли Папп Александрийский и Клавдий Птолемей, считавшие
градус вавпым 500 стадиям, в противоположность Эратосфену, считавшему градус рав¬
ным 700 стадиям. Это различие сведений о величине земного градуса, как уже выясне¬
но. объясняется тем, что в качестве основной единицы измерения градуса Эратосфен
и Птолемей избрали соответственно различные стадии. И крайне любопытно, что отно¬
шению величины земного градуса по Эратосфену к величине градуса по Птолемею —
Панну, равному 700 : 500 или 140 : 100, почти соответствует вышеприведенное отно
шение «аспареза при измерении по воздуху» (эратосфеновой стадии) к «аспарезу аспа¬
резов» (птолемеевой стадии), равное 100 : 144. Это отношение, как видим, было при¬
близительное, так как птолемеева стадия должна была быть равной не 14*/ioa эрато¬
сфеновой стадии, а 110/1вв. Следовательно, соответственным образом также и земной
градус, который по Эратосфену был равен 700 стадиям, по Птолемею — Паппу был лишь
Приблизительно равен 500 стадиям.
Что этот наш вывод правилен, видно из следующих свидетельств Птолемея и
Пап па: 1) «Что касается широты, то, во-первых, и сам он [Марин] помещает остров
Тулис под кругом широты, который ограничивал самую северную оконечность Извест¬
ной нам земли. Он указывает, что этот круг широты отстоял от экватора не более как
на 63 градуса — каковых полуденный круг имеет 360 —именно, па'31500 стадий,
так как один градус заключает в себе прибл изптельно
около 500 стадий» (Р t о 1., I, 7, 1). 2) «Сообщают, что»остров Тулис, который
отграничивает как бы рекой северные страны от Известной земли, по широте находится
(от экватора) на расстоянии 63 градусов (или 87) — каковых градусов полуденный круг
имеет 360 — именно, на расстоянии 31500 стадий, так как в одном градусе
заключается приблизительно около 500 стадий» (краткая
редакция «Армянской Географии» и изд. Патканьяна, армянский текст, стр. 1).
Приведенные свидетельства, как видим, подтверждают наши наблюдения. При
этом из сообщения Птолемея можно усмотреть, что определение географической его
стадии приблизительно в х*°/10о эратосфеновой стадии следует, повидимому, приписать
не самому Клавдию Птолемею, а географу начала II в. н. э. Марину Тирскому, карто¬
графический труд которого был основным источником Птолемея.
Следует отметить, что в «Географии» Птолемея, кроме рассмотренной нами его * 1081 Cm. O. Viedebautt, Posidonios, Marinos, Ptolemaios, «Klio», XVI, dp. 94—
108 h Mzik, Ptolemaios und die Karlen der arabischen Geographen, «Mitteilungen
der K. K. Geogr. Gesell, ln Wien», 1915, Bd. 58, Heft 3, CTp. 25 h cji. (Sonderabdruck)
n «Erdmessung», CTp. 96 m cjt.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
211
есновной стадия, были использованы без всякого разбора также цифровые данные в
стадиях, взятые у Гиппарха, Посидония, Полибия, Страбона и других авторов, хотя
эти стадии были часто различной величины. В этом отношении у Птолемея, как из.
лестно, имеется местами определенная путаница.
Особенно интересно то, что рядом с вышеозначенной стадией н «Географии» Птоле¬
мея, как совершенно правильно отмечено М ж ик ом (ук. соч., стр. 101—109), имеется
и другая стадия, также называемая птолемеевой, которая итпосилась к эрастосфеновой
стадии как 4:3. Эта последняя стадия, невидимому, является стадией известного исто¬
рика и географа I в. до н. э. Посидонпя. Этот крупный ученый, как видно из сообщения
Клеомеда \ основываясь на своих астрономических наблюдениях и предполагая, что
расстояние между Александрией и Родосом составляло 5000 стадий и соответствовало
7«в окружности земли, величину земного меридиана определил в противоположность
Эратосфену не в 252 000, а лишь в 240 000 стадий. Позднее он, как видно из свидетель¬
ства Страбона (11,2, 2), соответственно увеличив размер стадии, определил длину
земного меридиана в 180 000 стадий. Таким образом, имея в виду вычисленные Посидо¬
нием размеры меридиана в 240 000 и 180 000 стадий, делают вывод, что соотношение
между различными этими стадиями было 240 000 : 180 000, т. е. 4 : 3.
Можно как будто предположить, что в пространной редакции «Армянской Геогра¬
фии» и в трактате «О движении солнца», в которых соотношение между «аспарезом при
измерении по воздуху» и аспарезом филетерско-персидским показано в пропорции
,60/7 : 1000/7, т. е. 3 : 4, имеются в виду, как отмечено Мжиком, означенные стадии Поси¬
дония— Птолемея. Однако вопрос этот, как было указано много выше, не может счи¬
таться окончательно рептепным и нуждается в дальнейшем, более углубленном изучении.
Для выяснения размера стадии Марина — Птолемея, равной приблизительно Ч·,
филетерско-персндской мили, имеют важное значение, кроме метрологической таблицы
краткой редакции «Армянской Географии», также метрологический отрывок из «Списка
календаря», приписываемого Анании Ширакскому (см. выше текст № 5), и метрологи¬
ческая таблица Анонима (см. выше текст Л5 4), тождественная с означенным отрывком.
Отрывок из «Списка календаря», в^ противоположность метрологическим текстам
«Армянской Географии», как мы отметили выше, восходит не к эллинистической эпохе,
а к VI—У1т вв. н. э., т. е. к эпохе византийской.
В этом отрывке, как и у Посидония, Марина, Птолемея и Паппа Александрий¬
ского, длина земного градуса определена в 500 стадий, а длина земного меридиана
в 180 000 стадий. Однако величина стадии, определяющей размеры градуса и меридиана,
вычислена здесь иначе, чем в метрологических таблицах «Армянской Географии». Ста¬
дия эта, как свидетельствуют метрологические тексты Анонима (№ 4) и «Списка кален¬
даря» (Л1; 5), была тождественна с «нетадзигом», или полетом стрелы (как н полагаю,
с арабской мерой стЬа1уа), и была равна 150 двойным шагам, 300 локтям. Миля же была
равна 7 стадиям, 1050 двойным шагом и 2100 локтям.
Проф. Мжик, следуя установившейся традиций так называемой классической
метрологии Гульча и полагая, что под милей, равной семи стадиям, следует под¬
разумевать римскую милю (= 1480 м), дает следующее разъяснение вышепри¬
веденной таблицы Анонима: 1 миля (= ок. 1,480 м) = 7 стадиям (стадия = ок.
211,4 м) = 1050 двойным шагам (= ок. 14096 м) = 2100 локтям' (локоть = ок.
0,7048 м) = 4200 ступням (ступня = ок. 0,3524 м).
На приведенном двойном шаге, указывает Мжик, была основана и другая миля,
которая была меньше римской мили и равнялась 1000 двойным шагам (1,4096x1000 =
=1409,6 м) и 2000 локтям, или 4000 большим птолемеевым ступням. Эта меныпая'миля,
по его мнению, была распространенной мерой в восточных областях Римской империи,
главным образом, в Палестине, Сирии и, повидимому, и в Армении (ук. соч.,
стр. 114—116).
Мои наблюдения расходятся с означенными взглядами проф. Мжика и в этом во¬
1 См. «СусНса теЬеогиш соп.чбегаио». I, 10.

212
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
просе. Я полагаю,что и в вышеуказанных текстах, как и в краткой редакции«Армянской
Географии*, под аспарезом, названным «нетадзигом», т. е. «полетом стрелы», подразу.
мевается арабская стадия ghalva (= «полет стрелы»), т. е. та же самая стадия, которая
в «Армянской Географии» названа «аспарезом аспарезов» и «персидским аспарезом».
Следует иметь в виду, что величина земного градуса определена также и в этих поздних
текстах в 500 стадий. Не трудно поэтому догадаться, что стадии, лежавшие в основе
этого градуса, являются и здесь стадиями Марина — Птолемея, каждая из которых
равнялась 230,112 м. Таким образом, метрологические таблицы рассматриваемых нами
текстов, как я полагаю, могут быть сведены следующим образом: 1 стадия («нетадзиг»,
или ghalva) = 230,112 м — приблизительно V, филетерско-персидской мили (реальная
миля = 1598 м, счетная = 1610,784 м) = 150 двойным шагам, по 1,53408м каждый, =
= 300 локтям, по 0,76704 каждый, = 600 ступням, по 0,38352 м каждая.
Как мы видим, «Список календаря» дает о мерах, положенных в основу вычислепия
длины земного градуса, любопытный новый материал. Мы уже знаем, что в основе
счета метрологической таблицы краткой редакции « Армянской Географии» лежали филе-
терская, или персидская, миля ( = 1598 м) и соответствовавший этой последней двойной
шаг (= 1,598 м), равный 3 ег ипетским царским локтям (= 0,532*/* м), стадия же, или
«аспарез аспарезов», была в этом тексте счетлой мерой, равной 1/7 мили, или 1000/7, т. е.
142е/7, двойным шагам (=228*/7м, величина реального аспареза,или стадии, равна 144
двойным шагам, т. е. 230,112 м). Совершенно иной счет мы имеем в отрывке «Списка
календаря». В основе этого счета лежала не филеперская, или персидская, милн, а аспа¬
рез— «нетадзиг» (= 230,112 м) и соответствовавший этому последнему двойной шаг
(= 1,53408 м), равный пе трем египетским царским локтям (= 0.532*/3 м), как в «Армян¬
ской Географии», а друм большим филетерским локтям (= 0,76704 м). Упомянутая
в «Списке календаря» миля, равная 1050 двойным шагам или 2100 локтям (счетная
миля = 1610,784 м, величина реальной мили была равна 1598 м), в противополож¬
ность миле краткой редакции «Армянской Географии», была лишь счетной единицей
и соответствовала филетерской, или персидской, реальной миле приблизительно.
Приведенные меры аспарез — нетадзиг ( = 230,112 м), равный приблизительно
t/7 филетерской, или персидской, мили (= 1598 м), двойной шаг (= 1,53408 м) и большой
локоть (= 0,76704м) — пе упоминаются в метрологическом труде Гульча, так как он,
как было сказано выше ошибочно предполагал, что под стадией, равной 1j1 мили, подра¬
зумеваются в первоисточниках стадия филетерско-римской системы (= 210 м) и соот¬
ветствовавшая этой стадии римская миля (1470 м или, вернее, 1478,5 м).
Вопрос о длине стадии Марина — Птолемея, как видим, разрешается не так, как
предполагает проф. Мжик. На основании вышеуказанных древпеармянских текстов
размер этой стадии устанавливается не в 211,4 м, как указывает Мжик, а в 230,112 м.
Следует отметить, что в метрологическом отрывке «Списка календаря» пет упоми¬
нания об «аспаоезе при измерении по воздуху», т. е. стадии Эратосфена. Однако, если
иметь в виду, что Эратосфен считал в каждом зэмпом градусе по 700 стадий, а Марин
и Птолемей — по 500 стадий, и если принять в соображение, что в отрывке «Списка
календаря» длина птолемеевой стадии определена в 150 двойных шагов, то можно за·
ключить, что, согласно приведенному в этом отрывке расчету, ра0мер стадии Эрато¬
сфена предположительно должен был быть равным 107*/7 двойным шагам [7:5 =
= 150 : х, т. е. аг=™/7, или 107V7]- Получается, как мы видим, для эратосфеповой стадии
как раз та цифра двойных шагов, которая указана в метрологической таблице простран,
пой редакции «Армянской Географии» (см. выше текст № 2) и в метрологическом трак¬
тате «О движении солнца» (см. выше текст № 3). Это совпадение представляет некоторый
интерес. Было бы крайне заманчиво сделать из этого наблюдения вывод, что в означен¬
ных двух текстах (№ 2 и № 3) сведение «об аспарезе при измерении по воздуху» (эра¬
тосфеповой стадии), равном 1071/, двойным шагам, является позднейшей интерполяцией,
заимствованной из источников византийской эпохи, в которых отношение между птоле¬
меевой и эратосфеновой стадиями предполагалось как 150: 1071/«-
Выяснив длину стадий, являвшихся основными единицами древних намерений
Земли, мы имеем возможность вычислить с достаточной точностью в нынешних метрах

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
213
размеры земного градуса и меридиана, определенные Эратосфеном в 700 и 252 000 ста¬
дий, а Марином и Птолемеем — в 500 и 180 000 стадий. Следует прежде всего отметить,
что во всех вышеприведенных метрологических текстах определение длины земного
меридиана базируется исключительно па стадии Марина — Птолемея (= 230, 112 м),
принявших деление окружности земного шара па 3C0 градусов и считавших в каждом
градусе по 500 стадий. Однако, так как в краткой редакции «Армянской Географии*
имеется сведение о реальном размере «аспареаа при измерении по воздуху», т. е. ста¬
дии Эратосфена (= 159,8 м), то представляется возможным определить размеры зем¬
ного градуса и меридиана в нынешних метрах также и согласно вычислению Эратосфена.
Этот последний вопрос был рассмотрен мною в одной из прежних моих работ J.
сходя из данных краткой редакции «Армянской Географии», согласно которым длина
стадии Эратосфена установлена в 159,8 метра, не трудно было установить, что по
Эратосфену размер земного градуса был равен в нынешних метрах 700 X 159,8 =
— 111,86 км, а размер земного меридиана 252 000 X 159,8 = 40 269,6 км. Как мы видим
измерение, произведенное Эратосфеном, дало конечный результат, поразительно близ¬
кий к действительным размерам земного градуса (= 111,307 км) имеридиана (= прибли¬
зительно 40 000 км). Величина стадии Эратосфена определена у Гульча в 157,5 м, а дли¬
на меридиана— в 252 000x157,5 = 39 690 км (у Гульча круглым числом 39 700 км,
ук. соч., стр. 61—63). Небольшая разница в вышеприведенных выводах объясняется
тем, что Гульч считает эратосфенову стадию равной 300 египетским царским локтям
по 0,525 м (300 x 0,525 = 157,5 м), а согласно краткой редакции «Армянской Геогра¬
фии» длина трехлокотного двойного шага была равна 1,598 м и египетского царского
локтя — 1,598 : 3 = 0,532*/3 м. Эта последняя цифра, повидимому, более правильна, так
как Дидим Александрийский в своем метрологическом труде о мерах считает этот
локоть равным */в римской ступни (0,296 X*/t = 0,532*/б м).
Как мы уже видели выше, в отличие от расчета Эратосфена, в краткой и простран¬
ной редакциях «Армянской Географии» длина земного градуса определена в 500 аспа-
резов, равных 71*/? мили (= 50°/7), а длина меридиана — в 180 000 аспарезов.
Проф. Мжик, основываясь на своем вышеприведенном ошибочном толковании
древвеармянских метрологических текстов, полагает, что вычисление градуса в милях
является в этих источниках позднейшей вставкой, а упомянутые в них аспарезы, опре*
деляющие размеры градуса и меридиана, соответствуют, как и в трактате «О движении
солнца», стадиям Эратосфена в 158,57 м. Таким образом, получается у него вывод, что
длина градуса была равна по озпаченным источникам 500 X 158,57 = 79,285 км.
«Возможно,— полагает он,— что такая традиция, неизвестная нам из других источ¬
ников, имелась в римско-эллинистическом мире» (ук. соч., стр. 112). Приведенное мне¬
ние Мжика, несомненно, ошибочно. На основании предложенного нами нового освеще¬
ния вышеозначенных древнеармянских текстов, мне кажется, с полной определенностью
устанавливается, что под аспарезами и милями, являвшимися единицами измерения
градуса и меридиана, разумеются в них не эратосфеновы стадия и миля, а стадия и миля
Марина — Птолемея, т. е. стадия длиною в 230,112м, равная приблизительно */7 филе-
терско-персидской мили (= 1598 м). Таким образом, по данным древнеармянских источ¬
ников длина земного градуса получается не в 79,285 км, как указывает Мжик, а в
230,112x500=115,056 км [или же,согласно краткой редакции «Армянской Географии»,—
ии/7 X 500 = 1141/, км]. Длина же меридиана устанавливается по данным простран¬
ной редакции «Армянской Географии», в которой размер меридиана определен в 180 000
стадий но 144 двойных шага (= 230, 112 м), в 230,112 X 180 000 = 41420,16 км, а, со¬
гласно краткой редакции «Армянской Географии», в которой размер меридиана равен
180 000 стадиям по 142в/7 двойных шага (= 2282/7 м, т. е. км/7),— в isnli х 180 000 =
= 41 091а/7 км. Если в древнеармянских источниках птолемеевский земной меридиан
имеет несколько больший размер, чем по расчету Эратосфена, то объясняется это тем,
что отношение между стадией Марина — Птолемея и стадией Эратосфена, как мы
1 «Стадия Эратосфена и персидский аспарез», стр. 27—30, 54—56 и 64.

214
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
видели выше, было, по свидетельству этих источников, 144 : 100, или 142в/7: 100 вместо
140: 100.
Следует отметить, что для истории градусного намерения яемли представляет исклю¬
чительный интерес вышеприведенный метрологический отрывок «Списка 'календаря»
(см. выше № 5), приписываемого ученому армянскому математику Анании Ширакскому,
так как в нем нашли отражение астрономические взгляды византийской эпохи. Мы уже
видели выше, что и в этом отрывке, как и в метрологической таблице Анонима (см. выше
текст № 4), размер земного градуса определен в 500 птолемеевых стадий, по. 150 двойных
шага каждая [т. е. 150 X 1,53408 = 230,112 м]. Любопытно, однако, что хотя размер
земного градуса определен и в этих текстах в 115,056 км [230,112 х 500], о «ширине
и длине земли»; приведены в них явно ошибочные утверждения, которые неправильно
истолкованы проф. Мжиком.
Следует отметить, что вопрос о «длине и ширине земли» рассмотрен здесь в связи
с определением и вычислением движения солнца. Поэтому необходимо нам предвари¬
тельно ознакомиться с этой проблемой.
Как известно, любопытное упоминание о движении солнца и о путевых расстояниях
его продвижения имеется в следующем сообщении греческиго писателя III в. н. э.,
Ахилла Татия: «Халдеи,— свидетельствует этот писатель,— крайне любознатель¬
ные, решились определить движение солнца и соответственные часы. Они делят в дни
равноденствия один час пути солнца, в течение которого оно равномерно двигается по
небесному своду, на 30 «путевых меж» (όρος), так что тридцатая часть одного часа рав¬
ноденственного дня называется «путевой межой» солнечного движения. Они указывают
также, что час пути человека, который не спешит, не идет медленно, не стар и не мало-
летен, соответствует часу солнечного пути и составляет 30 стадий»1.
Приблизительно такого же содержания сообщение имеется в астрономическом
труде М. Манилия, из которого видно, что стадия есть та часть дуги эклиптики, т. е.
солнечного пути, для прохождения которой требуется 2 минуты * *.
Комментируя приведенные сообщения Ахилла Татия и М. Манилия, проф. Мжик
указывает, что во время равноденствия, начиная с восхода до захода, солнце пробегает,
как полагали халдеи, т. е. древние вавилоняне, в каждые две минуты одну «путевую
межу», или «стадию», в один час — 30 «путевых меж», а в течение всего дня — 360
«путевых меж». По мнению М ж и к а, под «путевой межой» в означенных текстах подра¬
зумевается видимый с земли диаметр солнца, который, как он заключает из содержания
свидетельств Ахилла Татия и М. Манилия, был равен V* земного градуса (ук. соч.,
стр. 49—51).
Крайне интересно, однако, что в «Списке календаря», приписанном Анании Ши¬
ракскому, и в метрологической таблице Анонима, в которых приводится аналогичное
сообщение о движении солнца и имеется указание па то, что 30 «оборотов», т. е. «путе¬
вых меж», пробегает солнце в один час, протяжение солпечного «оборота» определяется
не в земного градуса, а в один земной градус. Это видно из следующих свидетельств
этих текстов (см. выше тексты № 4 и № 5): «оборот солнца равен 500 аспарезам», «ши¬
рина солнца равна 500 аспарезам, или 150 000 локтям», «одна часть [двойная минута]
равна одному обороту». Такое же сведение о величине оборота солнца содержится и
в «Толковании календаря Андреаса» (см. выше текст № 6), в котором сказано, что во
время равноденствия солнце совершает 360 оборотов и что один оборот был установлен
в 500 аспареаов.
Проф. Мжик, полагавший, что сведения метрологических таблиц Анонима и отрыв¬
ка «О движении солнца» имеют своим источником произведения эллинистических авто¬
ров, склонен думать, что в этих древнеармянских текстах под «оборотом» солнца подра¬
зумевается не одна «путевая межа» (δρος), а две «путевые межи», под часами подразуме¬
1 См. «Conunentariorum in ATatuni reliquiae», rec. E. M a a s s, Berolini, 1898, стр. 45.
* См. Μ. M a n i 1 i i, Astronouiica, ed. Th. Breiter, Liber III, V, 275 сл.,
также и комментарии, стр. 88.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
215
ваются двойные часы или вавилонские беру, а под минутами — четверные минуты.
Что касается широты солнца, которая у Анонима определена в 500 аспарезов, то М ж и к
считает это явной ошибкой и полагает, что автором этой ошибки мог быть или пере¬
писчик текста, пли же сам Анания Ширакский, не понявшие и неправильно истолковав¬
шие данные таблиц о движении солнца (ук. соч., стр. 52—59).
Приведенные утверждения Мжпка, как нетрудно убедиться, не могут быть при¬
знаны правильными и являются результатом явного недоразумения. Ошибка его объяс¬
няется главным образом тем, что первоисточниками вышеозначенных текстов он счи¬
тал астрономические и метрологические труды авторов эллинистической эпохи. На са¬
мом же деле, как мы отметили выше, в основе этих текстов лежит не эллинистическая
традиция, а более поздняя византийско-христианская. Из эллинистического источника
«Хорографии» Паппа Александрийского, являющегося сокращением «Географии» Птоле¬
мея, заимствованы метрологические таблицы «Географии» Моисея Хоренского, астроно¬
мические же тексты Анонима и «Списка календаря» возникли в совершенно иной среде
и насквозь проникнуты мировоззрением христианской космографии, опровергавшей
античное учение о системе мира.
Вопрос этот был подробно рассмотрен в моих исследованиях, посвященных крити¬
ческому разбору «Истории» и «Географии» Моисея Хоренского 1. Я уже отмечал в этих
исследованиях, что Моисей Хоренский и Анания Ширакский резко расходятся в своих
космографических и географических воззрениях. Апания Ширакский, придерживаясь
учения христианской церкви, соглашается с античными писателями лишь в тех случаях,
когда показания их не противоречат сведениям «священного писания». Моисей же Хо¬
ренский, будучи ревностным грекофилом, подчиняется не авторитету библии, а авто¬
ритету античной географии. Анания Ширакский в своей «Космографии», в полном согла¬
сии с «Христианской топографией» Косьмы Индикоплова, считает обитаемую землю
четырехугольной возвышенной плоскостью и полагает поэтому, что солнце, при своем
восходе, освещает все рубежи земли 1 2 3, а Моисей Хоренский, следуя древнему учению
Птолемея и Паппа Александрийского, считает землю шарообразной *.
Это различие сообщаемых Моисеем Хоренским и Ананией Ширакским сведений
о мироздании не было принято во внимание проф. Мжиком. Как не трудно убедиться,
Анания Ширакский, следовавший традиции византийско-христианской космографии,
хотя и считал, согласно Марину — Птолемею, «ширину и длину земли» в 180 000 ста¬
дий, но не был согласен с утверждением античных географов о шарообразности земли.
Поэтому он и полагал, что 180 000 стадиям была равна не окружность шарообразной
земли, а ширина и длина четырехугольной плоской поверхности земли. Таким образом,
в полном противоречии с античной традицией, получился у него косвенный вывод, что
солнце пробегало в круглые сутки 360 000 стадий и что окружность верхней и нижней
поверхности земли, предполагавшейся четырехугольной возвышенной плоскостью, была
также равна 360 000 стадиям. Вывод этот, конечно, не досужая фантазия перепис¬
чиков или же самого Анании Ширакского, как утверждает Мжик, а концепция и тра¬
диция византийско-христианской энохи.
Представляет в этом отношении особый интерес также и следующее место в «Списке
календаря» (см. выше текст № 5).
«Когда день имеет 12 часов,— говорится в этом любопытном свидетельстве,—
•оно делает 360 оборотов и пробегает 180 000 аспарезов, а когда день имеет 15 часов,
оно делает 450 оборотов и пробегает 225 000 аспарезов. Поэтому некоторые из геометров
ширину и длину земли определили в 180 000 аспарезов, а другие — в 225 000 аспарезов».
Из этого свидетельства видно, что в византийско-христианской космографической
литературе существовала также традиция, согласно которой ширина и длина земли
1	«Разрешение проблемы Моисея Хоренского», Ереван, 1934, стр. 55—60 и 215;
«Когда и кем была составлена Армянская География, приписываемая Моисею Хорен-
скому», ВВ, I (XXVI), Москва, 1945.
2	См. Анания Ширакаци, изд. Патканова, стр. 37 и 60.
3	См. «Армянская География», русск. перев. Патканова, стр. 6 и 10.

216
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
предполагались рапными не 350 оборотам солнца, сопершаемым им в течение 12 часов,
а 450 его оборотам, совершаемым им в течение 15 часов и равным 450 X 500 = 225 000
птолемеевым'стадиям. Было бы крайне заманчиво предположить, что и это новое сви¬
детельство о «ширине и длине земли» в 225 000 стадий византийскими космографами
заимствовано из неизвестных нам метрологических текстов античных авторов. Основы¬
ваясь на атом предположении и имея в виду отношение означенной длины земли к длине
окружности земли по Посидонию — Марину — Птолемею как 225 000 : 180 000 =
= 5:4, можно было бы сделать вывод, что в основе приведенного нового размера
«ширины и длины земли» лежала сталия, равная «/а стадии Марина — Птолемея, а имен¬
но 230,112 Х4Д= 184,0896 м, т. е. стадия греческая, длипа которой была, согласно
Гульчу, 184,98 м, а согласно Декурдеманшу — 185,136 м.
Подводя итоги всему сказанному, мы видим, что древнеармянские источники под-
тверждают мнения Гульча и Видебанта о размерах земного градуса и меридиана по
вычислениям Эратосфена и дают совершенно новые сведения о длине градуса и меридиа¬
на, или градуса и «ширины и длины», четырехугольной плоской земли по вычислениям
Марина — Птолемея и византийско-христианских космографов. Сведя в таблицу выше¬
приведенные наши выводы, мы получаем следующие данные: 1. Размер земного градуса
по Эратосфену = 700 X 159,8 = 111,86 км. 2. Размер меридиана по Эратосфену =
= 252 000x159,8 = 40 269,6 км. 3. Размер земного градуса по Марину — Птолемею:
а)	согласно краткой редакции «Армянской Географии» = 500 X 18М/7 = 1141/, км;
б)	согласно пространной редакции «Армянской Географии» = 500 X 230,112 = 115,056 км.
4. Размер меридиапа но Марину—Птолемею: а) согласно краткой редакции «Армянской
Географии» = 180 000 X 15И/, = 41 091*/7 км; б) согласно пространной редакции «Ар¬
мянской Географии»= 180 000 X 230,112 = 41 420,16 км. 5. Размер «ширины и длины»
земной поверхности, предполагавшейся четырехугольной возвышенной плоскостью:
а) по Анании Ширакскому = 180 000 X 230, 112 = 41 420,16 км.: б) по мнению «некото¬
рых из геометров» = 225 000 X 230,11-2 = 51775,2 км.
Древнеармянские метрологические тексты не только дают нам ценные сведения
о географических стадиях Эратосфена и Марина — Птолемея и о размерах земного гра¬
дуса и окружности или поверхности земли по данным античных и византийско-хри¬
стианских географов, но они одновременно интересны также и тем, что содержат в себе
любопытные указания на меры длины, имеющие важное значение для метрологии древ¬
него мира. На основании вышеприведенных текстов, в которых, как мы видели, упоми¬
наются «персидский аспарез» и соответствовавшая ему миля, прежде всего точно уста¬
навливается система линейных мер сассанидской Персии. Получаются при этом вы¬
воды, которыеставят под сомнение предположения об этих мерах, высказанные Гульчем-
Исходя из теоретического соображения, что соотношение между персидской пара-
сангой и египетским схойиом следует предположить 9 :10, и имея в виду, что египет¬
ский схойн был равен 12 000 египетским царским локтям, по 0,525 м каждый, Гульч
делает вывод, что персидская парасапга заключала в себе 12 000 х,/ю=10 800 египет
ских царских локтей и была равна 10 800 х 0,525 = 5670 м. В целом персидская си¬
стема мер длины, установленная Гульчем, может быть сведена к следующему:
1. Локоть = 2 пядям =6 ладоням = 24 пальцам = 0,525 м. 2. Оргия = 4 локтям
— 2,10 м. 3. Двойной шаг = 3 локтям = 1,575 м. 4. Миля (ЫПЬга, Ьаваг) = 2700 лок¬
тям = 900 двойным шагам =*/« парасанги = 1417, 5 м. 5. Парасанга = 10 800 локтям =
= 3600 двойным шагам = 4 милям = 5670 м1.
Эти выводы Гульча о системе персидских мер длины, как видно из вышеприведен¬
ных данных древнеармянских источников, более чем спорны и, повидимому, должны
быть, в общем, отвергнуты. Что приведенные выводы Гульча шатки и неубедительны,
это видно также из свидетельств античных источников.
Персидская парасанга, как определенно свидетельствуют древнейшая Геронова
таблица, а также александрийские и греческие метрологи, была равна не */10 египетского
1 II u 1 t s с h, Griechische und römische Metrologie, стр. 474—478.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
217
схойна, как ошибочно полагает Гульч, а имела точь-в-точь такую же длину, как и еги¬
петский схойн 1.
Следует также отметить, что для выяснения системы персидских мер длины, кроме
вышеуказанных сведений, имеют значение свидетельства пехлевийских источников,
в которых сообщается, что миля (hâsar) была равна1/, парасанги и 1000 шагам * *.
Все эти свидетельства, как и данный мною анализ лревнеармянских метрологиче¬
ских текстов, как мы видим, определенно указывают, что персидские меры длины пра¬
вильно определены не Гульчем, а французскими метрологами — Декурдеманшем и еще
раньше Квейпо *.
Из вышеизложенного можно также заключить, что на основании метрологических
текстов «Армянской Географии» система мер длины сассанидской Персии, базировав¬
шаяся на древнеперепдекой парасанге, равной египетскому схойну, имела следующие
основные единицы деления: 1. Палец (angusta)=*/M локтя=0,532*/* : 24=0,022’/3« м
[у Гульча 0,022 м]. 2. Ладонь =*/» локтя = 4 пальцам = 0,0887/»м [у Гульча 0,088 м].
3.	Пядь (vitasti) =7» локтя = 3 ладоням = 12 пальцам = 0,266*/» м [у Гульча 0,263 м].
4.	JIoKOTb(arasni)= 2пядям = 6 ладоням = 24 пальцам = 0,532*/» м [у Гульча 0,525 м]·
5.	Двойной шаг, или оргия (bâzu),= Злоктям = 0,532*/ах3 = 1,598 м. 6. Qlar(gâma) =
= */» двойного шага = 1,598 : 2 = 0,799 м. 7. Стадия (asprês) =144 двойным шагам =
= приблизительно */7 мили = 1,598 X 144 = 230,112 м. 8. Миля = 7« парасанги =
= приблизительно 7 стадиям = 1000 двойным шагам = 3000 локтям = 1,598 X 1000=
= 1598 м. 9. Парасанга = 4 милям = 4000 двойным шагам = 12 000 локтям = 1598 X
X 4 = 6392 м.
Из приведенных мер длины соответствуют мерам длины, определенным Гульчем,
только первые четыре меры — палец, ладонь, пядь и локоть. Оргию, или bâzu, Гульч
считает равной не трем, а четырем локтям (0,525 X 4 = 2,10 м). Шаг и стадия у Гульча
не упоминаются, а миля, как мы видели, у него ошибочно определена в 2700 локтей
(= 0,525 X 2700 = 1417,5 м) и парасанга в 10 800 локтей (= 0,525 X 10 800 = 5670 м).
Не соответствуют некоторые из вышеозначенных мер длины также н этим же ме¬
рам длины, приведенным у Декурдемашпа. Стадия, миля и парасанга сассанидский
Персии определены и им в 230, 112, 1598 и 6392 м, однако персидская миля равна у него
не 3000 локтям по 0,532'/»м каждый, а 2500 длинным локтям по 0,6392 м каждый, или же
5000 ступням, по 0,3196 м каждая. Соответственно этому и персидская парасанга, по
его мнению, заключала в себе 10 000 длинных локтей (= 0,6392 м), или же 20 000 ступней
(= 0,3196 м) *.
Мне кажется, новые выводы настоящего исследования ставят под сомнение пред¬
положения Гульча также и о путевых мерах Сирии и Финикии. Для выяснения разме¬
ров этих мер Гульч пользовался сообщениями сирийского метрологического трактата
византийской эпохи, написанного в 501 г. В этсм трактате имеются указания на меры
поверхности и длины, существовавшие в Сирии со времени императора Диоклетиана
(284—305). Относительно путевых мер скааано в нем, что сирийская миля равна 500 жер¬
дям (axaivoc, pertica), по 8 локтей каждая. На оспове этих сведений получается, как
отмечает Гульч, вывод, что сирийская миля равнялась 4000 римским локтям (=0,4436 м)
и 6000 римским ступням (= 0,296 м), или 1000 двойным шагам (= 1,776 м). Этот вывод
Гульч считает совершенно невероятным и полагает, что сирийская миля в действи¬
тельности тождественна с римской милей (= 1480 м) и что эта миля, равная 1000 пас¬
сам, или двойным шагам, заключала в себе не 6000 римских ступней (= 0,296 м),
как ошибочно указывает сирийский метрологический трактат, а лишь 5000 6.
1 Hultsch, ук. соч., стр. 478, 569, 570 и 612. Сравни также мою работу «Стадия
Эратосфена и персидский аспарез», стр. 19 и 49.
*	H u 1 t s с h, ук. соч., стр. 477.
*	См. Decourdemanche, Traité pratique, стр. 82; cp. Q u е i р о, Essai sur
les systèmes métriques et monétaires des anciens peuples, Paris, 1859, т. I, стр. 271 сл.
*	См. Decourdemanche, Traité pratique, стр. 82.
*	См. H u 11 s c h, Griechische und römische Metrologie, стр. 582—584.

218
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Из вышеприведенных данных древнеармяиских материалов о размере персидской
мили (= 1598 м), мне кажется, можно сделать другой вывод. Можно предположить,
что и сирийская миля византийской эпохи, как и персидско-сассанидская миля, была
тождественна с милей не римско-италийской (= 1480 м), а римско-филетерской, равной
1598 м. При этом предположении, сведя в таблицу цифровые показатели сирийского
метрологического трактата, получим следующие данные: 1. Сирийская миля = 500 жер-
дям= 4000 локтям = 6000ступням = 1598м. 2. Жердь (ахоича, регМса) = 1/600 милп=
= 8 локтям - 12 ступням = 1598 : 500 — 3,196 м. 3. Локоть =1!ша мили=1/в жерди =
11/а ступням=1598 : 4000 = 0,3991/а м. 4. Ступня=1/в00в мили =1/1Я жерди=*/з локтя=
= 1598 : 6000 = 0,2661/8 м.
Не трудно убедиться, что полученные нами меры должны быть признаны реаль¬
ными. Ступня, равная */э локтя, соответствует пяди (\itasti) приведенной выше персид¬
ской системы мер, а локоть, равный I1/* ступням, является малым локтем и составляет
®/4 египетского царского, или персидского, локтя (= 532*/а м).
Вышеозначенная миля размером в 1598 м упоминается также в метрологической
таблице Юлиана Аскалонского, в которой имеются сведения о системе мер длины
Палестины в византийскую эпоху. Таким образом, как мы видим, птолемеево-филетер-
ская миля применялась в качестве путевой меры не только в сассанидской Персии
и Армении, но и в Сирии и в Палестине. Эта распространенность мили длиною в 1598 м
на Ближнем Востоке дает основание думать, что и путевая миля Малой Азии, которая
упоминается в таблице мер византийского времени, известной под заглавием Пер! тпХщо-
тг)то5 рётршу, тождественна, вероятно, не с римско-италийской милей (=1480 м), как это
предполагает Гульч, а с римско-филетерской (= 1598 м). Как известно, основываясь
именно на данных этого источника, Гульч пришел к выводу, что под милей, равной семи
стадиям, следует подразумевать римско-италийскую милю длиною в 1478,5 м. Пред¬
положив, что в основе указанных в вышеозначепной таблице мер лежали египетско-
персидскийцарскийлокоть(=0,525 м) и филетерская ступня, равная */8 этого локтя
{= 0,350 м), Гульч получил о малоазиатских мерах длины следующие выводы: 1. Ло¬
коть = 1г/г ступням - 0,525 м. 2. Ступня=*/з локтя = 0,525 Х2/З=0,350 м. 3. Шаг =
= 21/* ступням = 0,350 Х5/,= 0,875 м. 4. Жердь (аха\\<х) = 10 ступням = 3,5 м. 5. Ста¬
дия = 600 ступням = 240 шагам = 0,350 x 600 = 210 м. 6. Миля = 7 стадиям -
= 4200 ступням = 1680 шагам = 210 X 7 = 1470 м (ук. соч., стр. 568—569).
Метрологические данные древнеармянских источников и основанные на них вы¬
воды, согласно которым размер персидской, или птолемеево-филещрской, мили, рав¬
ной 7 стадиям, был определен нами в 1598 м, мне кажется, позволяют подвергнуть со¬
мнению утверждение Гульча о равенстве малоазиатской мили римско-италийской
(1478,5 м). Повидимому, не исключена возможность, что и малоазиатская миля, как
й сирийская и палестинская, была тождественна не с римско-италийской, а с римско-
филетерской, или персидской, милей, упомянутой в древнеармянскпх источниках
( = 1598 м). Как мы видели, в этой миле было приблизительно 7 стадий, каждая из кото¬
рых равнялась 230,112 м.
При этом новом предположении малоазиатские меры длины, приведенные в выше¬
означенной таблице, имели бы следующие основные единицы деления: 1. Стадия =
= 600 ступням = 230,112м. 2. Миля счетная = 4200 ступням = 7 стадиям = 230,112 X
X 7 = 1610,784 м (реальная миля = 1598 м).	3. Ступня = 1/ыя стадии =
230,112 : 600 = 0,38352 м. 4. Локоть = I1/» ступням = 0,38352 X 11/а=10,57528 м.
5.	Шаг =2уа ступням = 0,38352 Х6/,= 0,9588м. 6. Жердь = 10_ступням = 0,38352 х
X 10 = 3,8352 м.
Приведенные в настоящей таблице меры — стадия, ступня, локоть, шаг и жердь —
точь-в-точь соответствуют филетерским мерам «нового деления»1. Можно поэтому ду¬
мать, что по вопросу о филетерской стадии и соответствовавших ей мелких едипицах
1 Бесоигйетапсйе, ТгаПё рга^ие, стр. 75—77.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
219
мер данные Декурдеманша заслуживают внимания и что в данном случае французская
школа метрологов находится, повидимому, на правильном пути.
Вышеизложенные наши выводы, основанные па данных древнеарыянских метро¬
логических текстов, если они окажутся приемлемыми, будут иметь для древней метро¬
логии исключительную пенность.Они в корне расшатывают одно из существенных метро¬
логических положений Гульча о римско-италийской семистадийной миле (= 1487,5 м)
и определенно указывают, что на Блпжнем Востоке — в Египте, Персии, Армении,
Сирии, Палестине и Малой Азии — основными мерами длины являлись не римско-
италийские, а римско-фплетерские меры и путевая миля, заключавшая в себе 1598 м.
А если это так и если под милей, равной 7 стадиям, в вышеозначенных источ¬
никах подразумевается римско-фплетерская миля в 1598 м, заключавшая в себе около
7 стадий, по 230,112 м каждая, то могут оказаться спорными и утверждения Гульча
и Мжика о тех семистадийных милях, которые упоминаются в произведениях
авторов византийской эпохи — у Епифания Кипрского, Гесихия, Прокопия и Свиды 1.
Гульч и Мжик считают римско-италийскими и эти мили. На самом же деле, возможно
и даже вероятно, что все они, как и вышеозначенные малоазиатские и ближневосточные
мили, являются филетерскими милями размером в 1598 м.
Акад. Я. А. Манандян
1 См. Н и 1 I в с Ь ,
прим. 225.
ук. соч., стр
569, прим. 2; Мжик, ук. соч., стр. 115,

ХРОНИКА
Некоторые итоги полевых археологических исследований
в 1949 г.
Летом и осенью 1949 г. в различных районах нашей страны интенсивно работали
многочисленные археологические экспедиции. Масштаб полевых работ в сравнении
с предшествующими годами заметно возрос. Значительная часть экспедиций работала
над проблемами древней историп.
У р артийская экспедиция АН Арм. ССР и Гос. Эрмитажа при участии'И ИМ К,
возглавляемая Б. Б. Пиотровским, продолжала раскопки урартского города и кре¬
пости на холме Кармир-Блур. Раскопано помещение площадью ок. 300 кв. м, служившее
кладовой дворца урартского наместника. Здесь найдено большое количество крупных
сосудов; в пяти из них оказалось зерно. На сосудах клинописью или иероглифами была
отмечена их емкость. В одном из сосудов оказались сложенными для хранения 97 ме¬
таллических чаш с клинообразными надписями четырех урартских царей конца IX —
VIII вв. до н. э.
В центре кладовой находился жертвенник, около которого лежала курильница
и разбитые глиняные статуэтки урартских богов в виде человеческих фигур с накину¬
той на спину рыбьей чешуей. Столбы центральной части кладовой были украшены осы¬
павшейся росписью на глиняной штукатурке. Роспись изображала священное дерево
со стоящими перед ним крылатыми божествами. Среди найденных железных предметов
значительный интерес представляют кинжалы, серпы, конский убор сквфского типа
и обломки бронзового сосуда с массивными литыми ручками; такие сосуды характерны
для культуры центрального Кавказа начала VI в. до н. э.
Продолжалась расчистка второго квартала древнего города. Раскопаны три по¬
мещения. Среди находок следует отметить железный наконечник мотыги или лемеха
плуга и глиняный гончарный круг.
Сарматская Северокавказская экспедиция ИИМК и ГИМ, возглавляемая
К. Ф. Смирновым, производила раскопки в Дагестане и Краснодарском крае. В Даге¬
стане совместно с Дагестанским музеем экспедиция продолжала раскопки Таркинского
могильника. Вскрыто И погребений, давших материал двух культур: каякентско-
хорочаевской (начало I тысячелетия до н. э.) и сарматской. Погребения сарматского вре¬
мени дали повые формы керамики, подтвердившие тесные связи древнего населения
Дагестана с Поволжьем и Закавказьем. Среди сарматских погребений интересно погре
бение женщины с конем. В Буйнакском районе ДАССР на хазарском могильнпке у аула
Агач-Кала вскрыто два каменных склепа. Один из них был совершенно целым и со¬
держал погребение семьи с разнообразным инвентарем. Сохранились куски ткани и ме¬
ховой одежды. При мужском погребении найдена сабля, при женских — богатые на¬
боры оронзовых и серебряных вещей, медальоны с резным камнем, деревянная точеная

ХРОНИКА
221
шкатулка, стеклянные браслеты и сосуды и т. д. Над склепами обнаружен ряд узких,
преимущественно групповых, погребений, покрытых сверху досками. Могильник да¬
тируется VIII—X вв. н. э. и позволяет судить о том, что представляла собой материаль¬
ная культура хазар. В результате разведок в Карабудахкентском районе был зафи¬
ксирован могильник сарматского времени, по керамике аналогичный Таркинскому·
открыта также курганная группа с катакомбами.
В Краснодарском крае экспедиция продолжала раскопки Пашковских могильниг
ков .\°№ 1 и 3. Подтверждена глубокая древность могильника № 3: здесь вновь было
обнаружено скорченное погребение эпохи бронзы наряду со скорченными погребения¬
ми раннескифского времени (VII—V вв. до п. э.). Типичные меотские погребения с бога¬
тым инвентарем датируются III в. до н. э. На позднесарматском Пашковском могиль¬
нике № 1 вскрыто 14 погребений. Сармато-аланский обряд погребения сочетается,
с одной стороны, с инвентарем сарматского облика, а с другой — с инвентарем, анало¬
гичным инвентарю «полей погребений» (некоторые формы сосудов, фибулы и пр.).
Одно из погребений дало совершенно новый обряд, чуждый для сарматского мира:
трупосожжепие на стороне, причем кости собраны и положены в ямку вместе с кувши¬
ном и фибулой IV—V вв. Обряд трупосожжения наряду с прочими данными позволяет
сделать гывод о тесных взаимоотношениях населения Прикубанья с племенами Подне-
провья и Подонья, в том числе и славянскими.
* ·
*
Анапская экспедиция ГМИИ работала под рз^ководством В. Д. Блаватского.
Впервые произведены раскопки древней Горгиппии. Задачей экспедиции было установ¬
ление границ древнего города, характера и времени культурных напластований в по¬
следнем, а также определение места некрополя. Наблюдения над береговым обрезом
и выкидами ям, вырытых местными жителями, позволили примерно наметить район,
занятый древним городищем. Раскопки показали, что поселение возникло не
позднее конца VI — начала V в·, до н. э. и имело торговке связи с рядом иевтроп При¬
черноморья и Эгейского моря. Уточнен район некрополя древней Горгиппии, раскопана
одна черепичная гробница, примерно конца IV в. до н. э. В ней обнаружены боспор-
ские и местные черепицы с клеймами.
* *
*
Фанагорийская экспедиция ИИМК под руководством М. М. Кобылиной
продолжала раскопки городища Фанагории. На Северном раскопе в верхнем слое
открыты фундаменты жилого дома тмутараканското периода. Внутри дома найдены
жернова и посуда. Ниже обнаружены два огромных пифоса I—II вв. н. э., связанные с
открытой здесь ранее винодельней. Подними обнаружены остатки дома II в. до н. э.
Дом погиб от пожара; на полу его найдены куски расписной и лепной штукатурки и
каменное ядро.
На верхней террасе городища в верхнем слое найдены четыре пифоса, относящиеся
к хозяйственному комплексу тмутараканского периода. Ниже была обнаружена улица
и фундаменты прилегающих к ней домов I в. н. э., под которыми находится фундамен¬
тальная стена общественного здания IV—III вв. до н. э. Стены здания покрыты цвет¬
ной штукатуркой. Здание стояло на искусственно сооруженной террасе, под которой
обнаружено продолжение открытого экспедицией в 1948 г. склада с 34 целыми амфорами
VI в. до н. э.
Группа студентов пединститутов Москвы и Ярославля под руководством А. С. Баш¬
кирова продолжала раскопки городища П а т р э й на Фонтановском полуострове *. 11	См. настоящий номер ВДИ, стр. 231—233.

222
ХРОНИКА
Группа студентов Пединститута им. В. И. Ленива под руководством Д.,Б. Шелова
произвела разведки на городище у основания косы «Чушка» («Северная») на Фонтанов,
ском полуострове, на месте предполагаемого античного А х и л л е я. Выяснен общий
характер культурного слоя. Городище относится к первым векам нашей эры; более ран
нпе слои пока не обнаружены. Среди собранного экспедицией материала значитель*
ную часть составляет керамика местных сарматских форм.
В северо-восточной части Фонтановского полуострова, у с·. К у ч у г у р ы, про¬
изводила разведочные раскопки группа студентов Пединститута им. Герцена под руко¬
водством М. М. Кубланова.
Возглавляемая В. Д. Блаватским Керченская экспедиция ИИМК и ГМПИ
продолжала раскопки древнего Пантикапея. Исследование городища производилось
в четырех пунктах. Раскоп на южном склоне Второго кресла Митридата показал, что
исследованный участок лежал вне черты древнего города и был занят некрополем-
Могилы, поддающиеся датировке, относятся к первым векам нашей эры. Соседний рас¬
коп на юго-восточном склоне позволил решить вопрос о времени включения района
Второго кресла в черту древнего города. Обнаружено шесть городских напластований,
охватывающих период со II в. до. н. э. до IV в. н. э. Эспланадный раскоп обнаружил
остатки монументальной, повидимому, оборонительной, стены, сооруженной, вероятно,
еще в доархеанактидовскую эпоху. Характер глыб допускает предположение, что мате¬
риал для стены взят из догреческих сооружений. Здесь же исследовались напласто¬
вания IV и I вв. до н. э.
Основные работы экспедиции были сосредоточены к северо-востоку от Первого
кресла Митридата. Древнейшие находки подтверждают существование пантпкапей-
ского эмпория уже в VII п. до н. э. На раскопе обнаружено 11 культурных напластова¬
ний от первой половины VI в. до. н. э. до IV в. н. э. В I—III слоях обнаружены остатки
жилых домов, а в III—VIII слоях — мощные подпорные стены террас и платформ, сви¬
детельствующие о широких перепланировочных работах; в VI слое обнаружены раз¬
валины эргастерия коропласта: развалины гончарных печей, глиняные формы, обломки
терракот. Хорошо сохранились стены жилого дома конца VI в. до н. э. Монументаль¬
ным характером отличается стена II в. н. э. Главнейшие находки: надпись царя Фар.
нака, мраморная голова богини первоклассной работы, нижняя часть мраморной ста¬
туэтки Артемиды, многочисленные глиняные сосуды и их обломки, среди них фраг.
менты расписных ваз—родосских, аттических краснофигурных и др., чернолаковый
сосуд в виде астрагала, местная клейменая ойнохоя и пр.
* *
*
В. Ф. Гайдукевич возглавлял Бос н о р с к у ю экспедицию, организованную
ИИМК совместно с ЛГУ. Продолжались раскопки городов Илурата, Тиритаки и Мир-
мекия. Особенно широко были развернуты раскопки Илурата. Вскрыта значительная
часть двойной северо-западной оборонительной степы. В стене открыта калитка, флан¬
кируемая снаружи башней, а внутри города — особой боевой площадкой. Исследованы
также обширные городские кварталы с прекрасно сохранившимися постройками. Часть
домов имела вторые этажи; об этом свидетельствуют остатки каменных лестниц. В изо¬
билии встречалась местная лепная посуда, представляющая большое количество
весьма своеобразных местных типов. Найдена серия сильно варваризованных местных
статуэток. Весь вещевой материал относится к I—III вв. н. э.
В Тиритаке открыта часть монументальной оборонительной стены IV в. до н. э.
на северной границе города. В Мирмекии продолжалось изучение центральной части
городища. Здесь раскопан ряд сооружений III—II вв. до п. э. Разведочные раскопки
произведены на одном из участков Киммерикского (Аккосова) вала и на городище,
в поселке Опасном, где открыты мощные культурные напластования, начиная с VI в·
до н. э. и кончая III в. н. э.

ХРОНИКА
223
И. Б. Зеест руководила работами экспедиции ИИМК в Киммерике. Продол¬
жены раскопки здания с мукомольным комплексом, погибшего от пожара в III в. н.
Завершены работы в двух помещениях. Одпо из них оказалось складом или местом для
хранения продуктов. Об этом свидетельствует большое количество зерна, врытый
в землю пифос с остатками рыбы, две высечепные в скале хозяйственные ямы и боль¬
шое количество обломков остродонпых амфор.
На Феодосийском городище та же экспедиция произвела разведку е
целью выяснения характера культурных напластований и определения границ городи¬
ща. Слои античной Феодосии содержат обильный археологический материал от VI в.
до н. э. до позднеантичного периода.
Тавро-скифская экспедиция ИИМК и Крымской базы АН СССР под руко¬
водством П. Н. Шульца продолжала изучение памятников скифского государства
в Крыму. Основные работы велись Симферопольским отрядом (руководитель А.,Н. Ка¬
расев) па городище Неаполь Скифский. На участке оборонительной стены были досле¬
дованы городские ворота, причем установлено различное их расположение в разное
время. К востоку от ворот была раскопана крепостная башня с монументальными сте¬
нами. На территории города, против ворот, открыто большое каменное сооружение
квадровой кладки, около которого найдена греческая надпись. Вблизи ворот обнару¬
жена могила сарматского воина с оружием и конской сбруей. Продолжалось обследо¬
вание скифских и таврских поселений в предгорном и горном Крыму. Из последних
особенно интересно таврское поселение и святилище близ Симеиза.
* *
*
В Ольвии продолжала работы экспедиция АН УССР во главе с Л. М. Слави¬
ным. В состав экспедиции входил отряд сотрудников ИИМК (руководитель Т. Н. Кни-
пович). В центральной части городища, у Зевсова куна, рга открыта яма в материке;
в ней находился склад остродонных амфор и сероглиняной местной керамики VI п_
до н. э. Ниже амфор лежали два обломка раннескифских сосудов с инкрустированным
орнаментом и двулопастная медная стрелка, датируемые временем не позже VII в.
до н. э. Установлено, что в центральной части города находилась обширная площадь
с Vпо II в. до н. э. Исследован весьма интересный водоем, от которого в направлении
к склону Буга идет сложное гидротехническое сооружение с подземным ходом. Здесь же
открыт ряд новых помещений. При расследовании водоема найден большой обломок
мраморной стелы с 11 строками декрета в честь некоего херсонесца; надпись относится
к эллинистическому Бремени. В северо-восточной части верхней террасы открыт полу¬
подвальный этаж здания III—II вв. до н. э.; в южной части обнаружен обширный хо¬
зяйственный комплекс IV—III вв. до н. э. с тремя пифосами и остатками склада амфор.
Исследованы также четыре архаических погребения; из них три представляют погре¬
бения детей в амфорах.
Экспедиция производила раскопки и разведки в ближайших к Ольвии районах.
У сел. Викторовки, па западном берегу Березанского лимаиа, открыто греко-скифское
поселение VI—IV bd. до н. э. Здесь же обнаружены остатки поселения эпохи бронзы
и раннеславянского поселения с и; ил ищем — полуземлянкой. На этом же берегу ли¬
мана разведочными работами установлено существование д{Тугих греко-скифских и
раннеславянских поселений. Комплекс хозяйственных и жилых ям, ранняя печь и
различные находки, как греческие, так и скифские, обнаружены на ближайшем к Оль¬
вии поселении у Широкой балки.
* *
*
Исследования|скифских городищ и курганов Нижнего Поднепровья и Побужья
производила Скифская ^экспедиция ИИМК, руководимая Б. Н. Граковым.
На Каменском городище раскопано шесть столбовых жилищ, открыты многочисленные

224
ХРОНИКА
остатки черной металлургии, отходы от работы мастерской по изготовлению ножей
и костяных ручек к ним, выяснено наличие рыболовства. Городище датируется V—
III вв. до п. э. В северо-западном углу городища обнаружены остатки стоянки ямной
культуры. Сделан ряд уникальных для скифской культуры находок: железные серпы,
кузнечный молот, глиняное подражание бронзовому котлу, псалии в зверином стиле
и пр.
Во время разведок на Бодянских Кучугурах вдоль рек Конки и Днепра обнару¬
жены 21 стоянка и селище от ямной культуры досарматского времени. На территории
Херсонской области было открыто обширное селище позднескифского времени, хро¬
нологически близкое Неаполю Скифскому.
На водоразделе Конки и Молочной и на побережье Азовского моря экспедицией
открыто 50 древних поселений, главным образом скифо-сарматского времени. Близ
Мелитополя раскопаны три кургана, давшие значительнее число погребений бропзовой
эпохи и одно погребение VII—VI вв. до н. э. с ценными предметами архаическою скиф¬
ского звериного стиля.
* *
*
Н. И. Ляпушкин руководил Днепровской Л евобережной экспе¬
дицией ИИМК. Исследованию подверглось поселение эпохи «скифов-пахарей» блиэ де¬
ревни Пожарная Балка Полтавской области на правом берегу реки Ворсклы. По внеш¬
нему облику поселение представляет собой неукрепленное селище. Раскопками обна¬
ружены остатки жилищно-хозяйственпых сооружений. Открыты также остатки куль¬
тового сооружения, состоящие из жертвенного места и площадки с рельефами. Жерт¬
венное место представляет собой яму, овальную в плане, в ней находился четырехуголь¬
ный жертвенник и небольшой очажок. Данное поселение существовало не повже
,71 в. до н. э. Характерно отсутствие греческих лещей, в том числе и керамики.
* *
*
Т. С. Пассек во главе Трипольской экспедиции ИИМК и Института архео¬
логии АН УССР продолжала исследования трипольских поселений в Поднестровье.
Проведены разведки в малоизучевных еще районах Черновицкой области УССР.
Начаты большие раскопки на месте раннетрипольского поселения у с. Поливанов-Яр.
Здесь прослежены остатки разновременных жилищ. Открытие наземных глинобитных
жилищ и землянок, насыщенность культурного слоя и богатство находок позволяют
по-новому охарактеризовать ранний этап развития трипольских племен на Днестре.
Здесь раскопан новый тип жилищ — землянки с глинобитным полом. Особенно важны
находки из меди, свидетельствующие об обмене племен Поднестровья с прикарпатскими
племенами.
Деснинская экспедиция ИИМК, возглавляемая Б. А. Рыбаковым, произ¬
водила исследования древнеславянских и предшествующих им археологических памят¬
ников в бассейне Десны. Особое значение для исследований в области происхождения
славян имеют так называемые юхновские городища I тысячелетия до н. э.— I тысяче¬
летие н. э. На двух таких городищах — Овстугском и Благовещенской горе — были
произведены значительные раскопки, причем второе городище исследовано полностью.
В отличие от обычных городищ-псселков оно представляет собой остатки культового
места — святилища. Большая постройка, идущая полукругом, окружает площадку, на
которой находятся остатки двух рядов массивных столбов, также образующих полу¬
круг. Здесь же найдены предметы культового характера, например, большой глиняный
со.суд с изображением морды зверя (медведя). Городище существовало до середины
I тысячелетия н. э. Предметы данного городища сближаются с материалами славянских
поселений последующих столетий.

ХРОНИКА
225
Славянская экспедиция ИИМК, возглавляемая П. Н. Третьяковым, про¬
изводила исследования на Волыни, на Оке и близ Мурома. На Волыни, в области древ¬
лян, были обследованы древние поселения и селища по рр. Уж, Ирша, Случь и Горынь.
Установлены особенности этих поселений, их хронология, а также связь славянских
памятников с памятниками начала нашей эры.
На Оке произведены небольшие раскопки Огубского городища. Раскопки позво¬
лили уточнить время городища (III—VII вв. н. э.) и выявили остатки двух землянок,
соединенных друг с другом переходом. Близ Мурома экспедиция вела раскопки Тумов-
ского селища — поселения муромы X—XII вв. н. э., проводящиеся в связи с исследо¬
ванием вопроса о сложении русского населения в области северо-восточной Руси.
Открыт ряд жилищ, между прочим жилище ремесленника-металлурга.
* *
*
Хорезмская экспедиция Института этнографии и ИИМК работала под руко¬
водством С. П. Толстова. В Топрак-Кала (III в. н. о.) широко развернуто исследование
дворца хорезмшахов. Продолжены раскопки парадных помещений центральной части
дворца и в юго-восточных комнатах, в которых обнаружена новая серия древнехорез.
мийских документов. Шесть документов записано на дереве; один из них содержит 22
строчки, другой 26 строчек хорошо сохранившегося текста. Кроме того, в углу одной
из комнат был обнаружен огромный хум (крупный сосуд), содержащий не менее не¬
скольких десятков документов на коже, плохой сохранности. В пяти комнатах найдены
остатки скульптурных фигур, в том числе большая голова в высоком и сложном голов¬
ном уборе и две миниатюрные головы воинов. Среди остатков росписи интересны сле¬
дующие орнаментальные мотивы: белые лилии па яркоалом фоне, отороченном широкой
черной каймой, белые круги на черном фоне, большие белые цветы па черном фоне, си¬
ние цветы на красном фоне и т. д. Найдены крупные фрагменты стены с остатками слож¬
ной сюжетпой композиции, включавшей изображение сидящей мужской фигуры в чер¬
ном кафтане. Экспедиция продолжала также исследования комплекса древнетохарских
памятников Джеты-Асар.
* *
*
Таджико-согдийская экспедиция была организована ИИМК сов¬
местно с Тадж. ФАН СССР, Эрмитажем и Институтом востоковедения. Руководил экспе¬
дицией А. Ю. Якубовский. Работы велись на городище древнего Пянджикента, дофе¬
одального среднеазиатского города VII—VIII вв. н. э. Производились исследования
храмового комплекса, выяснен общий план его, открыты новые стенные росписи, имею¬
щие исключительное художественное и научное значение. Подвергся исследованию
строительный комплекс, возможно, дворец правителя. Здесь вскрыто несколько поме¬
щений; одно из них являлось, повидимому, тронным залом. Здесь найдена весьма инте¬
ресная стенная роспись. На некрополе'были вскрыты девять склепов-наосов с захороне¬
ниями по зороастрийскому обряду.
* *
*
Памирская экспедиция ИИМК, руководимая А. Н. Бернштамом, произво¬
дила археологическое обследование Тянь-шаня. Маршрут экспедиции достиг почти
3000 км, открыто семь новых поселений, раскопано 90 древних могил, давших ценные
находки различных эпох, от VII в. до н. э. до VIII—X вв. н. э.
* *
*
Горно-Алтайская экспедиция ИИМК, возглавляемая С. И. Руденко,
закончила исследование курганов пазырыкской группы в долине Улагана (восточный
Алтай). Вскрыт пятый — последний — большой курган. Погребальная камера была
ограблена еще в древности. Несмотря на это, в ней хорошо сохранились бальзамирован¬
ные тела мужчины и женщины. Найдена часть погребального инвентаря. Особенно ин-
15 Вестник древней истории, № 2

226
ХРОНИКА
тересны головной женский убор типа тиары, культовый роговой барабан, остатки худо¬
жественных войлочных покрытий стен е изображениями грифонов.
В конском захоронении обнаружены трупы девяти лошадей, из них четыре упряж¬
ных и пять верховых с седлами. Вне камеры найдены уникальные вещи: оригинальная
колесница на высоких колесах с дышловой упряжкой, седла и узды художественной
работы с многочисленными украшениями в зверином стиле. Передний конь имел маску,
увенчанную скульптурной головой оленя. Впервые найдены войлочные чепраки,
частью покрытые узорной цветной аппликацией, частью — шелковыми тканями с вы¬
шитыми цветами и райскими птицами.
Совершенно исключительными находками являются два ковра. Один войлочный,
настенный, огромных размеров (4x6 м), другой тканый. На войлочном ковре — изо¬
бражение сидящего в кресле божества со стоящим перед ним всадником. На голове
божества— тиара, в руке — древо жизни. На этом же ковре — замечательное изо¬
бражение львиного грифона с человеческой головой. Тканый бархатный ковер — не¬
сомненно, древнейший в мире — по технике не уступает лучшим образцам позднейших
персидских ковров. Наличие прекрасных реалистических изображений людей указы¬
вает на местное, алтайское, происхождение ковра.
* *
*
Алтайская экспедиция ИИМК и Эрмитажа, возглавляемая М. П. Грязно¬
вым, продолжала работы на Ближних Елбанах, близ с. Большая речка на р. Оби.
Произведены раскопки крупного поселения болыиереченской культуры, в результате
которых впервые установлены общая планировка поселения и тип жилища оседлых
племен Южной Сибири в раннескифское время (VII—VI вв. до н. э.). Получен обиль¬
ный вещевой материал, освещающий культуру оседлого населения Алтая в тот период,
когда основная масса скотоводческих племен перешла к кочевому образу жизни. Ин¬
тересно также открытие литейной мастерской бийской культуры (V—III вв. до н. э.),
давшей серию литейных форм для изготовления кельтов, ножей и других предметов.
* *
*
Обско-Иртышская экспедиция ИИМК, возглавляемая В. Н. Черне.
новым, исследовала городище Большой Лог на р. Оми (близ Омска). Городище имеет
три разновременных слоя. Нижний относится к эпохе поздней бронзы (X—IX вв. до
н. э.). Керамика этого слоя близка по форме и орнаментации к некоторым группам
позднеапдроновских сосудов. Второй слой городища относится к позднесарматскому
времени. Кроме керамики были найдены костяные и железные орудия, а также остатки
глиняной скульптуры. Оседлые поселения этого времени до сих пор на среднем Иртыше
известны не были. Верхний слой городища относится к XII—XIII вв.
* *
*
Бурят-Монгольская экспедиция ИИМК работала под руководством
А. П. Окладникова. Изучены памятники в долине Селенги. Наибольшее внимание было
уделено памятникам, освещающим жизнь забайкальских племен в эпоху возникнове¬
ния первых кочевнических государств в Азии. Раскопано городпще гуннского времени
на р. Иволге. Вскрыто девять жилищ, в которых найдены железные и бронзовые со¬
суды, модные и железные штампы, железные, костяные и бронзовые наконечники стрел,
костяные накладки для лука и пр. Городище возникло, очевидно, не позднее, чем во
II в. до н. э. Возможно, оно связано с деятельностью гуннского шаньюя Модэ. Нижне-
Иволгинское городище является наиболее северным пунктом распространения гуннской
культуры в Прибайкалье. Его следует рассматривать как форпост гуннов на севере.
Этим объясняются мощные оборонительные сооружения городища, состоящие из четы
рех валов и рвов.
Раскопки гуннского городища на Иволге дополняются открытием второго, ранее
неизвестного, гуннского городища на р. Джде и ряда погребений, давших яркий веще¬
ственный материал. Наибольший интерес представляет впервые найденная в гуннском
погребении бронзовая печать с китайскими иероглифами.
Н. Я. Мерперт

ХРОНИКА
227
Археологические раскопки в Херсонесе в 1949 г.
Работами отчетного года был исследован участок в квартале между X—XI попереч¬
ными улицами, непосредственно возле базилики, открытой в 1935 г.1 Площадь вновь
раскопанного участка составляет около 450 кв. м. Толщина культурного слоя равна
3—4 м (рис. 1). Экспедиция, по примеру прошлых лет, велась силами и на средства Го¬
сударственного Эрмитажа и Херсонесского музея. Полевые работы являлись продол¬
жением раскопок 1931 г.1 2 Настоящее сообщение имеет предварительный характер —
многие материалы подлежат еще изучению и не могут быть в полной мере использованы
в кратком отчете.
Рис. 1. Часть раскопа 1949 г.
Благодаря работам этого года удалось установить, что некрополь V—IV вв. до
и. э., открытый нами в 1936—1937 гг. в квартале между IX—X улицами, простирался
и далее на запад до XI улицы. При материке, под продольной эллинистической улицей,
в слое глины и щебенки оказались человеческие кости, однако сильно потревоженные.
Костяки были уничтожены при строительных работах, частью эллинистического вре¬
мени, частью — в римский период. Под жилыми домами остатки погребений не сохра¬
нились. Однако под двумя помещениями уцелели в материке могильные вырубы —
свидетельство существовавшего здесь сплошного могильника.
Таким образом, некрополь классической эпохи занимал почти всю прибрежную
ложбину. Жилой город, как показали раскопки прежних лет, располагался в восточ¬
ной части, прилегающей к Карантинной бухте.
В конце IV— начале III в. до н. э. некрополь был застроен жилыми домами. В элли¬
нистический период городская территория расширилась на западе до Песочной бухты
и таким образом увеличилась почти вдвое. На описываемом участке к эллинистической
эпохе относятся два дома и продольная улица, расположенная к юго-востоку от домов.
На улице местами сохранилась вымостка из плотно утрамбованной морской гальки,
покоящейся на слое глины и щебенки. Продолжение этой улицы к северо-востоку было
1	Г. Д. Белов, Отчет о раскопках в Херсонесе за 1935—1936 гг., Симф., 1938.
2	Отчеты за 1931—1933 гг. изданы в МИА, вып. 4; отчет за 1934 г. издан отдельно—
«Раскопки в Херсонесе в 1934 г.», Симф., 1936.

228
ХРОНИКА
открыто раскопками 1926—1937 гг. Ширина ее по сравнению с другими улицами
тесьма значительна и достигает 6 м.
План и размеры жилых домой удалось выяснить почти полностью, смежная стена
между домами выпилена четко. Вход в один из домов в пиде узкого коридора вел с
продольной улицы в центральную часть дома—но двор. Рядом со входом был располо¬
жен подвал, вырубленный в скале, с сохранившимися над ним стонами свыше 1 м вы¬
сотой .
Во дворе другого дома оказалась цистерна, вырубленная в скале, имеющая груше¬
видную форму, с оштукатуренными степами, штукатурка состоит из смеси извести
с носком. Подобные цистерны, встречавшиеся в соседних домах (в раскопах 1936.
1917 11.), употреблялись дли храпения дождевой воды.
Рис. 2. Блюдо из помещения III —II пи. до н. э.
Найденные пни раскопках архитектурные детали — две капители дорического
ордера и большая плита с рельефным меандром — позволяют судить об архитектурном
убранстве зданий. Небольшой диаметр капителей соответствует незначительным разме¬
рам дворов. Существовал ли перистиль со всех четырех сторон двора, неизвестно, так
как следов колонн не обнаружено. Вероятнее предполагать, что колонны не составляли
полного перистиля, а стояли, возможно, на двух противоположных сторонах дворика.
В некоторых помещениях найдены в большом количестве куски штукатурки с прекрасно
сохранившейся росписью красного цвета, что свидетельствует о внутренней отделке
жилых помещений фресковой живописью.
С,дапня в течение своего существования подверглись перестройке. Подпал был за¬
сыпан еще в эллинистическую эпоху чистой глиной сиетложслтого цвета, не содержав¬
шей в себе никаких остатков, за исключен нем нескольких черепков. Обломки посуды
лежали па верхнем полу, па засыпп подвала. О том же говорят и вымостки, располо¬
женные в некоторых помещениях друг над другом и отделенные насыпью значитель¬
но!; толщины. Вымостки состоят из гальки и окатанных в море черепков, плотно утрам¬
бованных на глинистом слое. В дворике с цистерной местами сохранилась вымостка
пз небольших известняковых плиток, аккуратной работы. Следует заметить, что вы¬
мостил из каменных плит были открыты во дворах с цистернами и и соседних кварта¬
лах, -невидимому, их надо считать обычным явлением для эллинистической эпохи.
Культурный слой сохранился не по всех помещениях — при последующих стро¬
ительных и земляных работах он был нлн частично, или совершенно удален до материка.

ХРОНИКА
229
В некоторых помещениях насыпь была пыброшена и то иремя, когда над ними воздви¬
гались поиыс здания, например, я римский период. По н ряде мест эллинистический
слон оказался потревоженным и конце X — начале XI и
В нескольких помещениях остатки бывшего и них нпнептари нее же сохранялись.
Найдены обломки амфор, среди них имеются хсрсонесскне, синопские и родосскпе
амфорные ручки с клеймами, кроме того, обнаружены массивные блюда (рис. 2), кув¬
шины, из которых некоторые украшены поисками нркомал ивового цвета (один хорошо
сохранился, выс. 17 см.— рис. 2), об¬
ломки кухонной посуды, и том числе
лепной, главным образом сковородки,
мнении горшки. Грели черпи.такивой
керамики имеются рыбные блюда, та¬
релки, миски, блюдца, кплнкп, кап-
фары, гуттусы п др. Найдено также
несколько обломков краепофнгурнон
посуды и посуды с накладным и гра¬
вированным орнаментами. Из других
находок можно упомянуть глиняные
грузила и форме усеченной пирамид¬
ки, каменные бруски и оселки, брон¬
зовый наконечник стрелы с тремя
гранями и острыми углами, несколь¬
ко бронзовых монет III—II вв. до
п. э. На донышках черполаковой по¬
суды имеются граффити.
В целом, вновь открытые, хотя и:
не полностью сохранившиеся здания
эллинистической эпохи расширяют
паши знания об устройстве дома, о
его плане и внутренней отделке, а
найденные в них вещи увеличиваю г
материал для изучении экономики и
культуры населении. Кроме того
уточняется планировка улиц и квар¬
талов эллинистического времени:
широкая продольная улица, откры¬
тая раскопками 1936—1937 гг., нро
должаетси к западу', пересекая две
поперечные улицы (X и XI) Таким Вис. 3. Кувшин из помещения III—II вв.
образом, подтверждается паше преж-	Д° 11 ■ э·
нее наблюдение о том, что план ос¬
новных улиц города относится ко времени первичной его застройки, т. е. к эллинисти¬
ческой эпохе.
В первых веках пашей эры план кварталов сохранялся, улицы не изменили своих
направлений. Даже более того, на фундаментах зданий эллинистической эпохи были
сооружены стены домов римского периода, они хорошо видны па фасаде со стороны
улиц, так как ряды верхних степ резко отличаются по кладке от нижних. Кладка элли¬
нистических стен выполнена из небольших камней, очень аккуратно и тщательно;
ряды положены па раствор из глины, которая, будучи очень вязкой, превращает стену
в сплошной крепкий монолит, толщиной около 0,50 м. Кладка степ зданий римского
времени менее тщательна, камни крупнее но величине; вследствие большей толщины
эти степы написают над нижними эллинистическими стенами. Если вдоль улиц направ¬
ление степ совпадает, то внутри кварталов планировка в римский период была произве¬
дена заново. Так, с юго-восточной стороны продольной у'лицы стены римского дома
построены непосредственно па материке, при этом эллинистический слой был удален

230
ХРОНИКА
совершенно бев остатка. В помещениях этого дома находилась насыпь темносерого
цвета, очень плотная, толщиной около 1,50 м и более, с небольшим количеством облом¬
ков керамики и других предметов, относящихся к первым векам нашей эры. Точно так
же и в западной части раскопа римский слой лежал прямо на скале. Повидимому,здесь
земляные работы, связанные со строительством зданий в I— II вв. и. э., были очень
глубокими.
Рис- 4. Горшочек II—III вв. и. э.
Напротив, па продольной улице эллинистический слой сохранился, местами на
ней уцелела и вымостка. Однако в юго-западном конце улицы этот слой в значительной
мере был удален, а поверх него лежала толстая насыпь римского времени, мусор¬
ная, с массой обломков глиняной посуды, а также с обломками как плоского стекла,
так и стеклянной посуды и другими предметами. Очевидно, улица в течение долгого
времени, до V в. н. э , служила местом выброса всяческого жилого мусора. С северо-
западной стороны улицы насыпь первых столетий нашей эры залегала неровно; местами
она опускалась до уровня пола эллинистических помещений. Следует отметить наличие
пебольшого помещения неправильного плапа, в котором пол состоял из толстой утрамбо¬
ванной глинистой земли необычайной твердости. Оно было связано с каким-то про¬
изводством (оно расположено над двориком и цистерной эллинистического дома).
D помещениях римского периода найдено очень большое количество вещей. Среди
них: амфоры из красной и желтой глины, с ручками круглыми, желобчатыми и ребер-
чатыми в сечении; массивные блюда различного профиля, некоторые из них из синоп¬
ской глины; кухонная посуда — горшки, миски, сковородки, крышки, среди них много
обломков лепной посуды с характерными выступами на венчике; разнообразная красно¬
лаковая посуда: чашки конического вида, миски, тарелки, овальные блюда с широкими
горизонтальными краями, украшенными рельефным орнаментом; типичные для Хер-
сонеса горшочки (рис. 4). светильники, из них один гладкий (рис. 5), целая плошка —
в виде блюдца с трубкой в середине и отверстием в ней для фитиля, обломки стеклянных

ХРОНИКА
231
сосудов, большей частью с кольцевой подставкой, широкая рубчатая ручка стеклян¬
ного сосуда, часть бальзамария; бронзовые кольцевидные пряжки и гвозди, терракото¬
вый акротерий, большое количество монет II—IV вв. Ценной находкой является обломок
мраморной плиты с греческой надписью с упоминанием должности аюранома. По каче¬
ству мрамора и по характеру букв надпись можно считать одновременной плитам
с надписями и рельефам, открытым в 1935 г.1
Рис. 5. Светильник плошка II—III вв. н. э.
Материал из описываемых помещений принадлежит I—IV вв. н. э.
В заключение можно сказать, что исследованный в 1919 г. участок дал большое
количество материалов для изучения истории города почти па всем протяжении его
существования. Мы имеем данные о наличии здесь некрополя в конпе V — конце IV в.
до н. э. и о последующей его застройке. В III—II вв. на месте некрополя находились
городские кварталы, улицы и жилые дома. В первых веках ц. э. здесь были сооружены
новые дома с сохранением прежней планировки улиц. В начале же средневековья,
при постройке первой базилики в V в. и второй базилики в VI в., план квартала изме¬
нился, широкая продольная улица была застроена.
Г. Д. Белов
Раскопки древнего Патрэя в 1949 г.
На северном берегу Таманского залива, на территории Запорожского зерносов¬
хоза, в 27 км северо-западнее ст. Сенной, расположено городище, которое является
остатком селения Патрэй. Страбон называет Патрэй κώμη (XI, 2, 8), это свидетель¬
ствует о том, что Патрэй был не городом, а сельским поселепием.
Исследование Патрэя, сельского поселепия на окраине Боспорского царства,
представляет тем больший научпый интерес, что здесь должна быть особенно
ярко представлена культура местного населения. Раскопки должны пролить свет на
состояние сельского хозяйства и сельскохозяйственного производства (например,
впподелпя) периферийных районов Боспора.
1 Г. Д. Бело в, Херсонесские рельефы, ВДИ, 1940, № 3—4.

232
ХРОНИКА
Изучение городища началось еще и 20-х гг. Проф. А. С. Башкировым велись
здесь раскопки в 1927—1928, в 1931 и 1948 гг. Раскопки показали, что местное посе¬
ление существовало с VI в. до н. э. до XIV в. и. э., т. е. около двух тысячелетий.
В 1949 г. объединенная экспедиция Московского городского пединститута, Москов¬
ского областного пединститута, Московского государственного пединститута им. Ле¬
нина и Ярославского пединститута во главе с проф. А. С. Башкировым и с участием
доц. 10. С. Крушкол, научн. сотр. Д. Б. Шелова п 38 студентов и аспирантов упомя¬
нутых институтов продолжала работы предыдущего года.
Рис. 1. Вид опорной каменной кладки глинобитной стены
Раскопы были заложены в трех местах: 1) на вершине городища; 2) на разрушенном
берегу Таманского залива с обнаженной эллинистической кладкой и 3) на месте древней
винодельни, обнаруженной еще в 1948 г. Исследование самой высокой части Патрэй-
ского городища дало картину пяти средневековых культурных слоев поселения
(от V по XIV вв. н. э.). Ниже четвертого слоя были обнаружены остатки большого
хозяйственного здания, от которого сохранились только части каменного фундамента.
Крыша была сделана, повидимому, из камки, слои которой обильно встречались по
всему раскопу. В здании были обнаружены два очага. Под обоими были найдены захо¬
ронения человека и собаки. В захоронениях не, было обнаружено никаких вещей,
кроме почти совершенно стертой византийской монеты VII в. н. э. В самом здании уда¬
лось найти два больших пифоса; один из них был разбит еще в древности, а затем скреп¬
лен кусками свинца.
В восточной части раскопа вскрыта была интересная оборонительная глинобитная
стена из сырцового кирпича (рис. 1). Ширина ее составляла около 3 м. Судя по архео¬
логическому материалу, данную стену можно датировать II—III вв. н. э. У подошвы
башнеобразного пристроя стены обнаружена была ее опорная часть — мощный фунда¬
мент из хорошо обработанного известняка в один ряд камней с забутовкой. На углах ле¬
жали камни в два ряда. Длина каменной кладки, равняющаяся 2,65 м, повидимому,
и показывает ширину этой глинобитной стены. В центре каменной кладки оказа¬
лись закругленные углубления на некоторых камнях, как бы сделанные для прикреп-

ХРОНИКА
233
лениякним вращающихся шарниров. На среднем камне виден остаток какой-то тамги,
очень напоминающей знак боспорского царя, Тиберия Юлия Савромад-а. Подобные
глинобитные стены не встречались до сих пор на территории Боспора. Нужно думать,
что это постройка местных жителей Таманского полуострова.
Второй раскоп обнаружил прекрасно сохранившуюся большую виподельнщ II в
н. э. Винодельня состояла из шести давильных площадок, трех вапп для стока вина
и обслуживающего помещения. Найден также большой тарапан. Площадки и ванны
были покрыты розовой цемянкой. Особенно интересны стоки для сусла. Они представ¬
ляют собой не канавки, а как бы трубки из цемянки, по которым сусло стекало с давиль¬
ных площадок в ванны. После завершения работ па этом участке студенты в порядке
Рис. 2. Вид античной винодельни II в. н. э.
опыта налили воду на давильные площадки, и она потекла по стокам в ванны. Таким
образом, удалось восстановить все устройство данной винодельни. Патрэйская вино¬
дельня — самая крупная во всем Боспоре и по размерам и по количеству давильных
площадок. Она является прекрасным, уникальпым по своей сохранности памятником,
свидетельствующим о значительных размерах виноградарства и виноделия в сельских
местностях азиатского Боспора (рис. 2).
На третьем раскопе на берегу Таманского залива найдена была хорошая кладка
античного здания. Кладка была сложена насухо из тщательно обтесанного известняка.
Рядом с вей обнаружен обвал кровельной черепицы, в том числе и боспорской клейме¬
ной. Судя по архитектуре и по клеймам, здание относится к концу IV в. до и. э.
Из найденных археологических материалов интересны: известковая еду па, люте-
рий и местная лепная керамика. Очень характерен также подлежащий дальнейшей
обработке нумизматический материал.
Следует отметить интенсивную работу студентов МГПИ им. Потемкина: Сурова,
Крюкова и Позднякова: студентов МОПИ: Плиева, Пронина, и Ерофеева; МГПИ им. Ле¬
нина: Прохорова, Широкова, и Ярославского пединститута: Лямукова, Сагуровой
и Питерцевой.
Ю. С. Кру школ

234
ХРОНИКА
Археологические открытия в Египте
Современное состояние археологических раскопок в Египте характеризуется резким
спадом активности археологических учреждений стран капиталистической Европы и
Америки. Большая часть перечисленных ниже открытий сделана еще в 1937—1939 гг.
В то время здесь работали, не считая экспедиций службы древностей египетского пра¬
вительства, экспедиции семи стран Европы и несколько американских. В годы войны
систематические раскопки почти не проводились. В послевоенный период иностран¬
ные археологические общества вели незначительные работы в ограниченных мас¬
штабах. Так, например,в 1947 г. в Египте работали только две французские экспедиции.
Явление это не случайно. Америкапский журнал «Археология» (I, № 3, стр. 136)
прямо признает, что «теперь со всеми большими экспедициями покончено», так как
среди богачей не находится более меценатов для таких «малоинтересных» целей, как
развитие науки. Впрочем, тот же журнал сообщает, что в 1948 г. основано новое акцио¬
нерное общество «American School of Egypt», которое, по словам его основателей, пре¬
следует цель спасти престиж американской египтологии; однако автор тут же откровен¬
но поясняет, что основатели общества, которые, повидимому, его финансируют, пре¬
следуют несравненно более «реальные» цели укрепления «дружбы» с арабскими стра¬
нами. Под флагом развития археологии американские империалисты пытаются усилить
спою политическую агентуру на Ближнем Востоке.
Ком-эль-Хисн. Около этого селения (между Даманхуром и Александрией)
на западной границе Дельты на месте главного города 3-го нижнеегипетского нома
были вскрыты остатки пограничного укрепления времени Среднего царства (AJA,
LIII, № 1, стр. 36) и некрополь, датируемый периодом 1750—1250гг. дон. э. В некро¬
поле вскрыто свыше 260 могил. Погребения ориентированы головой к северу и лицом
к востоку. В некоторых могилах было обнаружено до четырех совместных погребений,
в других были найдены только черепа, наконец, в третьих — обезглавленные тела.
Подобные факты в обычных египетских погребениях не встречаются, если не считать
до-династичсских погребений. Погребения сопровождались инвентарем, состоявшим
обычно из двух керамических сосудов, медного и бронзового оружия (кинжалов и бое¬
вых топоров), украшений, амулетов и бронзовых зеркал. Кроме того, были найдены
жезлы, подобные обнаруженным в Телль эль Яхуди и Наг-Хамади. Найдено также
несколько золотых украшений: ожерелья, браслеты, урей и амулеты (ChE, № 41).
Абу-Сувер (около Вади-Тумилата). Здесь на восточной границе Дельты
обнаружены на девятиметровой глубине верхнепалеолитические орудия (АJA, LI-
№ 2).
Абу-Халиб. Здесь вскрыты четыре небольших дома, каждый из которых со¬
стоял из трех центральных комнат без окон п дверей (кладовых) с расположенными
вокруг них жилыми помещениями. В жилых комнатах имелись очаги, устроенные прямо
в земле. Дома были окружены закрытым двором с постройками и большой кирпичной
печью, внутри которой найдены керамические бутыли и стеклянные изделия. В углу
двора обнаружен жернов и точильный камень. Типы керамики, стекла, кремневых ору¬
дий и многочисленные печати и их оттиски указывают на время [Среднего царства
(ChE, № 24).
Сан-эль-Хагар (в восточной части Дельты). Здесь в течение многих лет
производились систематические раскопки Таниса, в результате которых был вскрыт
большой храм и множество других памятников сансского времени, в том числе фраг¬
менты нескольких стел и две сохранившиеся стелы: одна с изображением Амасиса
и другая — стела начальника 15-го нижнеегипетского нома Панемерита, сына Пеней,
жившего при Птолемее X. В надписи на одном из упомянутых фрагментов опи¬
сывается история восстания, вспыхнувшего при Псаметихе. Во главе восставших стоял
негр, по имени Куар (ChE, № 24). Здесь же вскрыт некрополь священных животных,

ХРОНИКА
235
каменная постройка времени Рамсеса II и полу.сгоревший папирус (это первая находка
папируса в Танисе после 1884 г., СЬЕ, № 26).
При раскопках царского некрополя XXII дин. обнаружен подъемный склеп,
состоящий иэ шести соединенных переходами помещений. Стены переходов и по¬
гребальной камеры облицованы гранитом; остальные помещения облицованы
известняком и расписаны сценами из «Книги Мертвых» и мифа о путешествии
солнечного глаза. Большой саркофаг из красного гранита с именем Осоркона II
был разбит древними грабителями. Отдельно был найден внутренний серебряный
саркофаг с мумией Осоркона. Рядом с саркофагом царя найден саркофаг его сына,
верховного жреца Амона — Горнахта, и в нем мумия с золотыми бр 1слетами и
кольцами на руках. В другом помещении склепа был найден громадный саркофаг
из песчаника, принадлежавший первоначально египтянину Среднего царства,
Амени, а затем узурпированный фараоном Такелотом II (860—834 гг. до н. э.).
Рядом с саркофагом найдено 360 ушебти. Обломки украшений внутри саркофага
и большой алебастровый сосуд помечены именем Осоркона I (СЬЕ, № 28).
Рядом с этим склепом была найдена другая подземная гробница, украшенная
рельефами с именем Псебханена I, фараона XXI дин., и в ней саркофаг из элек¬
трона с именами фараона Шешонка; второе имя последнего—Хека-Хепер-Ра Се*
теп-ен-Ра, до сих не было известно. Лицо мумии, завернутой в расшитые золотом
пелены, было покрыто золотой маской; на груди мумии найдено золотое изобра¬
жение коршуна с распростертыми крыльями и другие украшения из золота и
драгоценных камней. По обеим сторонам саркофага лежали две плохо сохранившиеся
мумии, одна из которых имела на голове золотой обруч. В гробнице найдено также
множество статуй умершего фараона и 10 сосудов для внутренностей покойного
(АЮ, XIII, вып. 3), в том числе несколько золотых, серебряных и бронзовых сосу¬
дов с именем Рамсеса II.
В том же склепе была открыта камера, первоначально предназначавшаяся для
Пейнуджема I Неферхера, но использованная только его наследником Амонемопе-
том. Здесь же была вскрыта секретная камера с рельефами и надписями началь¬
ника стрелков при фараоне Псебханене, по имени Ун-дебаи-недед, который узур¬
пировал гранитный саркофаг Аменхотепа, третьего жреца Амона. Внутри гранит¬
ного саркофага было найдено два внутренних — один деревянный, позолоченный,
и другой — серебряный. Несмотря на это, мумия подверглась разрушению в резуль¬
тате разливов Нила; сохранился скелет и золотые части погребального облачения^
маска, три пекторали и статуэтки различных богов, в том числе Бастет, Пта,
Амона я Псицы. Некоторые из украшений принадлежали более древнему времени
(XIX дин.).
Здесь же открыта гробница Псебханена с потайной камерой, содержавшей сарко¬
фаг, который первоначально принадлежал фиванскому жрецу Амона —Аменхотепу.
Южная камера этой гробницы принадлежала матери фараона Псебханена, «дочери
царя, сестре царя, царской жене, госпоже Обеих стран Мутнеджемт». которая (как
это видно из надписей) была второй женой Смендеса. Кроме того, открыта гроб¬
ница главнокомандующего армии и правителя города «Дом Рамсеса» Анх-еф-ен-
Мута, а в гробнице Псебхане найден серебряный сосуд, надпись на котором гла¬
сит, что он был подарен царю и его матери упомянутым Анх-еф-ен-Мутом.
При раскопках храма времени XXII дин. обнаружены вторично использованные
блоки с изображением Рамсеса II перед богом Монту и Нектанеба II перед Гором.
В одной из надписей упоминается высокопоставленное лицо, носившее иноземное имя
Атиннс (СЬЕ, №№ 41, 42, 44, 45, 46).
Вех бет эль-Хагар. Здесь открыт храм Исиды времени Нектанеба II и
Птолемея II (СЬЕ, № 48).
И н ш а с с. Здесь обнаружен некрополь, датируемый временем XIII династии и
гиксосского владычества. 78 гробниц из кирпича-сырца, многие из которых сохранились
в нетронутом виде, содержали скорченные погребения. Погребальный инвен¬
тарь состоял из сосудов, бронзовых наконечников от копий и скарабеев с именами

236
ХРОНИКА
Угафа и гиксосского царя Эрдира. Рядом с погребениями людей обнаружены много¬
численные захоронения животных: коз, быков и т. д. (AJA, НИ, № 1).
Атриб (Кем-хет-та-хери-иб). В святилище «Сердца Осириса» най¬
дены надписи Аменхотепа II и времен Рамсеса II и XXX династии. Открыта также
греческая надпись 74 г. н. э. о постройках, возведенных архитектором Флавием Киром
(ChE, №27). В храме времени Рамсеса II был найден список народов и царств Африки,
подчиненных Египту (ChE, № 45,16).
М а а д и (около Каира). Здесь продолжались раскопки раннехалколитического
поселения. Вскрыт новый участок поселения с круглыми и прямоугольными хижинами-
Рис. 1. Хелван. Гробница из белого известняка.
Время I династии
Внутри хижин обнаружены очаги и утварь: каменные сосуды, керамика, большие кор¬
зины. О земледелии и скотоводстве говорят находки зерна (пшеницы и ячменя) и костей
домашних животных, главным образом свиней. Обломки веретен и обрывки ниток сви¬
детельствуют о том, что жители поселения умели изготовлять ткани. Найдены различ¬
ные орудия из горного хрусталя и кремня, в том числе кремневые ножи
верхнеегипетского типа, топор из черного камня и один медный
топор (второй из найденных в этом поселении за все время раскопок); интересна
находка павершья каменной булавы — оружия, характерного для культуры Негады.
К юго-востоку от поселения начаты раскопки большого некрополя того же времени.
Размеры его указывают на длительное существование и многолюдность поселения.
С начала раскопок вскрыто 76 небольших овальных могил с ориентированными на юг
скорченными погребениями. Трупы были завернуты в звериные шкуры и цыновки.

ХРОНИКА
237
В погребениях находился скудный погребальный инвентарь. Весьма показательно
очень большое число детских погребений, что указывает на большую смертность детей
<ChE, № 45—46).
X е л в а н. Севернее этой деревни были открыты разграбленные шахтные гроб¬
ницы времени II—IV дивастии; сохранившиеся скелеты имели частью вытянутое,
частью скорченное положение. В одной из шахт на глубине 10 м обнаружены остатки
сброшенных сюда скелетов и саркофагов (AJA, XLVI, № 4).
В этой же местности начаты раскопки колоссального некрополя раннединастиче¬
ского времени. Некрополь насчитывает около 5 тысяч могил. Скорченные 1 скелеты,
найденные в,этих могилах, были погребены частично без гробов, частично же в деревян¬
ных сарксфагах. Среди могил некрополя открыт ряд больших гробниц, содержавших
лапидарные надписи с именами фараонов: Ка1 2 * * * *, Нармера и царей I династии Аха,
Джера, Дена, Анджиба, Семерхета и Ка-Сена. Гробницы эти представляют собой мону¬
ментальные сооружения из белого известняка (рис. 1) и снабжены богатым погребаль¬
ным инвентарем; в большом числе найдены медные сосуды; при входе в одну из
Рис. 2. Эль-Омари. Основание хижины
гробниц обнаружено зернохранилище с остатками зерна. Около гробниц найдены стелы
с изображением трапезы умерших и изображения погребальных барок, построенных
из кирпича.
Здесь же найдено изображение соколообразного божества, характерное по своей
форме для «Гора из Бехедета»8 («Orientalia», т. XVII, новая серия, вып. I, стр. 119—
122; ChE, №42). В гробнице, датируемой приблизительно временем II династии, най¬
дена надпись с названием данного некрополя «Он». Таким образом, подтверждается
1	Ср. погребения в Саккара, см. ВД И, 1948, № 4, стр. 175 и ниже в настоящей статье.
2	Царь Ка (К’) относится к так называемой нулевой династии и часто идентифици¬
руется со «Скорпионом», надписи которого найдены в Гиераконполе; в Абидосе уже дав¬
но открыт кенотаф, содержавший курсивные надписи с именем «царя Верхнего Египта
Ка» (FI. Petrie, Abydos, I, табл. I, №№ 1—13 и RT, И, табл. XIII).
8 Схематическое изображение, на котором не видно лапок птицы.

238
ХРОНИКА
предположение, что данный некрополь был кладбищем древнейшего Гелиополя. Здесь
же найдены четыре стелы и две цилиндрические печати с надписями времени
II династии (СЬЕ, № 42).
В местности Эль Омари (Зкм сев.-воет. Хелвапа) были возобновлены рас¬
копки первобытного поселения него некрополей, начатые впервые в 1926 г.Кроме могил
некрополей, были также обнаружены погребения под полом хижин 1; об одновремен¬
ности погребений и хижин свидетельствует однотипность их керамики. Погребения,
как в некрополе, так и под хижинами,— скорченные, на боку, с головой на юг п лицом,
обращенным к западу (т. е. к Нилу). Так как в некрополе Меримде, расположенном на
западном берегу Нила, лица скелетов обращены к востоку, т. е. опять-таки к Нилу,
то следует заключить, что существовал обычай хоронить покойников именно лицом
к Нилу. Хорошо сохранившиеся скелеты были завернуты в звериные шкуры. Погре¬
бальный инвентарь, как правило, состоял из одного керамического сосуда.
В одной из могил, столь же бедной инвентарем, как и прочие, скелет держал
в пальцах деревянный жезл (35 см длиной), сходный по форме с царским скипетром
Нижнего Египта. На голове этого скелета была обнаружена глубокая рана. Все это
позволяет предположить, что в этой могиле был погребен вождь поселения; тем пора¬
зительнее бедность этой могилы, которая наглядно свидетельствует о первобытном
равенстве.
Хижины большого первобытного поселения представляют собой полуназемные
сооружения круглой формы (рис. 2). Пол хижин выстилался циновкой, покрытой гли¬
ной, или выкладывался из камня. Как в поселении, так и в некрополе были найдены:
керамика, орудия и оружие из камня и кости, зерна эммера и ячменя, ткани, веревки,
корзины, цыновки, бусы из раковин и скорлупы страусовых яиц. Часть керамических
изделий сходна с керамикой Меримде, другие типы керамики до сих пор были совершен¬
но неизвестны науке; полностью отсутствует керамика, характерная для верхнеегипет¬
ских поселений типа Таса и Бадари (рис. 3). Каменные орудия по способу обработки
Рис. 3. Керамика из Эль·Омари
делится на две группы: орудия с двусторонней ретушью и полированные. Орудия
первого типа совершенно аналогичны фаюмским. К ним относятся трехгранные на¬
конечники стрел и дротиков, зубья от серпов и пил. К фаюмским типам принадлежат и
полированные топоры. Среди второй группы орудий найдены изогнутые ножи неиз¬
вестного до этих пор в египтологии вида. Из кости жители поселения изготовляли
шила, лезвия, рыболовные крючки (СЬЕ, № 41).
Гизе. Поблизости от большого сфинкса найдено много стел с посвящениями егип¬
тян, совершавших паломничество к сфинксу, который называется в текстах Гармахи-
сом пли Гуруном (СЬЕ, № 24). На некоторых стелах изображены человеческие уши
(СЬЕ, № 25). Из двух стел фараона Аменхотепа II одна, помещавшаяся в специальном
строении, содержит большую надпись с описанием путешествия фараона в Мемфис и
к пирамидам Хуфу и Хафры (СЬЕ, № 23). Представляют интерес также 8 стел Тут-
1 Аналогичный обычай обнаружен и в додинастическом поселении близ местечка
Меримде в Дельте.

ХРОНИКА
23
моса IV и стела Сети I. На последней изображена охота этого фараона и сообщается
о посещении им пирамид. Здесь же были найдены наосы Мин-ен-ахта и Тутмоса IV,
а также расчищены остатки большой стены, построенной Тутмосом IV для защиты
сфинкса от песков (СЬЕ, № 25).
При раскопках у подножия восточной стены большой пирамиды найдены два фраг¬
мента рельефов. На одном из них изображена фигура царя в красной короне с перебро¬
шенной через плечо вышитой полосой ткани1. Другой рельеф изображает царя на троне
в погребальных пеленах церемонии праздника Сед; здесь же сохранилась часть кар¬
туша с именем Хуфу и четыре строки из надписи, относящейся к сооружению
пирамиды. Эта находка подтверждает сообщение Геродота (II, 125) о существова¬
нии такой надписи. Неподалеку от пирамиды были вскрыты погребальные камеры
членов семьи Хуфу.
Вблизи заупокойного храма Хафры в долине Нила открыта высеченная в скале
гробница его жены царицы Ка-Усерт и шесть гробниц высокопоставленных лиц Древ¬
него царства. На дороге, ведущей от храма Хафры к его пирамиде, был найден фрагмент
диоритовой статуи с надписью: «царь Нижнего и Верхнего Египта Хафра, который жи¬
вет вечно» (СЬЕ, № 27; Ау A, XLIV, № 1; LUI, № 1).
С а к к а р а. Наиболее интересные археологические открытия последних десяти¬
летий были сделаны в огромных некрополях Саккара около пирамид фараонов Древ¬
него царства. Здесь в северной части некрополя с 1931 г. начаты раскопки больших
гробниц времени I и II династий. Значение этих открытий отмечалось уже на страницах
ВДИ (1948, № 4, стр. 172 сл.). С тех пор ряд новых открытий еще более расширил
наши знания по истории архаического Египта·.
Перечислим вкратце важнейшие из этих открытий. Гробница, приписываемая
царю Аха, принадлежит к тому же архитектурному типу, что и большая гробница в Не-
гаде. Она имеет два этажа; наземная часть, состоящая из 27 камер, занимает площадь
в 561 кв.м и возвышается над поверхностью на 1,7 м. Подземная часть разделена на пять
камер. Гробница подверглась ограблению, но малоценные предметы частично сохрани¬
лись. Найдено множество фрагментов мебели из дерева и слоновой кости, сотни оскол¬
ков керамики, многие с курсивной надписью чернилами: «Гор Аха». Этим же именем
помечены и втулки кувшинов с продовольствием. На оттисках печатей, кроме имени
царя, имеются и другие пиктографические надписи * *. В центральной подземной ка¬
мере найдены кости двух взрослых людей (СЬЕ, № 25; AfO, XII, вып. 4/5).
Гробница, приписываемая царю I династии Джеру, сходна в архитектурном отно¬
шении с гробницей Аха; она сильно пострадала от пожара. Наземная постройка зани¬
мает площадь в 642,5 кв. м, подземная состоит из семи камер. В погребальном покое
найдены части совершенно обуглившегося деревянного саркофага и носилок, фрагменты
алебастровых, шиферных и базальтовых сосудов. В камерах для жертвоприношений
обнаружены обугленные обломки деревянной мебели и ящики с большим количеством
медных предметов (68 сосудов, 63 ножа, 35 кинжалов с деревянными рукоятками, сотни
шил и других инструментов). На втулках множества больших кувшинов обнаружены
оттиски печатей с именем Джера и другими надписями, которые трудно разобрать, так
как кувшины сильно обожжены огнем пожара. Кроме запасов продовольствия, для по¬
койного был также приготовлен полный обед, сервированный на блюдах.
Уже после войны была открыта гробница того же типа, приписываемая царице
Мерит-нейт8. К сожалению, гробница оказалась почти полностью разграбленной.
Погребальный склеп царицы занимает площадь в 160 кв. м; его окружают 23 гробницы
ее слуг (рабов), которые, очевидно, убиты при похоронах и похоронены одновременно
1 Ср. изображение Нармера па его знаменитой палетке в память объединения
«Обеих стран».
* Ср. пиктограммы из кепотафа Аха в Абидосе (КТ, II).
8 Предполагаемая жена царя Джера; возможно, она была регентшей при своем
сыне Анджибе.

240
ХРОНИКА
с ней. Несколько предметов, лежавших рядом со скелетами, указывают на профессию
погребенных.
Гробница Хемака, хранителя печати царя Дена, была открыта еще в 1931 г. В по¬
следующие годы вскрыт ансамбль обширной гробницы и прилегающая территория.
Наземная часть гробницы занимает площадь в 1512 кв. м — это самая большая из изве¬
стных до сих пор гробниц времени I династии (см. ВДИ, 1948, № 4, стр. 173—174). Ко
времени царя Дена относятся и 132 могилы рядовых египтян со скудным инвентарем,
а также гробница Небетка, должностного лица того же царя Дена. Ко времени.
Мерит-Нейт и Анджиба относятся гробницы высокопоставленных лиц Анх-Ка и Сабу
(см. ВДИ, 1938, № 2).
В опустошенном некрополе времени II династии были вскрыты три гробницы.
Первая из них высечена в скале; вход в нее был закрыт двумя блоками белого извест¬
няка. Гробница, сохранившаяся в нетронутом виде, содержала большой разрушившийся
деревянный гроб. Скелет лежал на левом боку в скорченном положении 1.
Около гроба стояли медные сосуды, сосуды из алебастра, шифера и других пород камня;
здесь же был найден медный топор и другие инструменты. На керамических втулках
кувшинов обнаружены оттиски печатей с именем царя II династии Нетерена (Нетериму)
(ChE, № 26). Вторая гробница состояла из трех камер, в одной из которых покоился
в деревянном гробу скелет, также в скорченном положении на левом боку, с головой на
север; во всех камерах были найдены многочисленные сосуды из алебастра, диорита и
других пород камня. Здесь же были обнаружены медные сосуды и медные и кремневые
инструменты; в одной из камер был найден обед, сервированный для покойника и со¬
стоявший, судя по надписям на сосудах·, из голубей, рыбы, мяса, овощей, хлеба, пива и
вина. Третья гробница, состоявшая из двух камер, содержала почти такой же точно
инвентарь, как и вторая (СЬЕ, № 28). Рядом с гробницей Мерит-Нейт была открыта
другая .подобная ей, с надписями не известного до сих пор царя Менита (ChE, № 24—28,
45-46; JLN, от 25 апр. 1936 г. и от 2 янв. 1937 г.; JEA, XXIV;AfO, XIII, вып.1/. и */з)·
В районе пирамид фараонов Древнего царства самые крупные раскопки произво¬
дились вблизи ступенчатой пирамиды фараона III династии Джосера и вокруг пирамиды
фараона V династии Унаса. Раскопки комплекса погребальных сооружений Джосера
дали возможность выяснить точную картину устройства древнейшей пирамиды и уста¬
новить историчность легендарного Имхотепа, визиря и главного архитектора Джосера:
на обломках статуи Джосера обнаружена надпись с именем Имхотепа (AJA, XLIV,
№ 1, стр. 147). Кроме того, были найдены надписи двух женщин из царской фамилии.
В 1947—1948 гг. вскрыта небольшая мастаба Ишети, «хранителя печати царя Нижнего
Египта, единственного семера и первого после царя Ёерхнего Египта». В этой мастабе
найдены надписи с картушами фараонов VI династии Пепи I Мерира и Пени II Не-
феркара, много деревянных статуй, изображающих Ишети и его слуг, девять сундучков
с пшеницей и ячменем и обломки изображений других припасов (AJA, LUI, № 1).
В некрополе пирамиды Унаса вскрыты многочисленные гробницы времени V и
VI династий, в том числе мастаба Хемет-Ра, жрицы Хатор, пирамиды Унаса и заупо¬
койного храма фараона VI династии Тети. Здесь же в мастабе «первого после царя»
(начальника нома), по имени Хотеп, найден саркофаг с надписью, содержащей призыв
к царю и Анубпсу о даровании пропитания покойнику (время V династии). Гробница
начальника по снабжению продовольствием Иби была разграблена, по содержала
остатки костей и золотой фольги, а также утварь и медные топоры и серпы. В ма¬
стабе «первого после царя» начальника «зала правосудия» Ра-Хуфа найдены дере¬
вянные статуи, изображающие Ра-Хуфа и его жену. В мастабе визиря VI династии
Ба-еп-анха открыта стенная роспись с изображением погребального инвентаря.
Па фасаде высеченной в скале гробницы «единственного семера» Ни-анх-Пепи (VI
династия) обнаружен оригинальный текст проклятия грабителям и разрушителям гроб¬
ницы: владелец гробницы грозит разрушителю и грабителю ее, что он вызовет грабителя
па суд в зал правосудия великого бога п сделает так, что голова вора будет отделена
1	Ср. ВДИ, 1948, № 4, стр. 175.

ХРОНИКА
241
от его туловища, как голова гуся; кроме того, умерший просит прохожего сделать воз¬
лияние водой или пивом, а если у прохожего этих напитков не окажется, то прочесть
заклинание богу, чтобы тот даровал умершему эти напитки. Внутри гробницы найдено
деревянное ложе с саркофагом; ложе украшено надписями,сделанными черной краской,
частично курсивом (иератический шрифт), частично иероглифически. Надписи пред¬
ставляют собой один из погребальных текстов, характерных для Среднего царства,
которые впервые встречаются в гробнице Древнего царства.
Рис. 4. Саккара. Деревянные статуи из гробницы Ахет-хотепа (V династия)
Одна нз гробниц принадлежала первоначально визирю фараона Унаса Ахет-
хотепу, но затем была узурпирована сыном царя и визирем его Гор-неб-кау (время VI
династии). С целью скрыть свое преступление Гор-неб-кау построил перед фасадом ма-
стабы вторую стену. Стены гробницы покрыты сплошной росписью с изображением
танцовщиц н оркестра, саркофага и погребальной лодки, сбора папируса, рыбной лов¬
ли, охоты, пахоты, посева, рубки деревьев, дрессировки охотничьих собак и, наконец,
самого покойного и его писца; последний записывает па свитке папируса все производи¬
мые работы. Здесь же написан текст завещания, в котором перечисляются «добрые дела»
умершего и его заупокойные вклады. На стенках саркофага обнаружено имя первого
владельца гробницы. Интересна находка статуй п деревянной стелы Ахет-хотепа
(рис. 4—5). В мастабе Птах-Ирука были найдены высеченные в материковой скале
и раскрашенные статуи (рис. 6).
При раскопках южной стены пирамиды Унаса было установлено, что для постройки
пирамиды фараон употребил камень из разрушенной им гробницы своего предшествен¬
ника фараона Исеси-Дедкара: на этпх блоках были обнаружены надписи и рельефы
последнего (АЮ, XIII, вып. 4/5).
Кроме того, в районе пирамиды Унаса были произведены раскопки погребальных
храмов этой пирамиды и крытой дороги, ведущей от прппирамидных святилищ к заупо¬
койному храму в долине. Оказалось, что для постройки этой дороги были употреблены
блоки от пирамиды Джосера. Здесь же вскрыт высеченный в скале некрополь времени
•
16 Вестник древней истории, № 2

242
ХРОНИКА
II	династии и две солнечные барки из известняка, каждая до 45 ы длиной. На стенах
сооружений погребального комплекса фараона Унаса обнаружены многочисленные
рельефы по известняку с изображением сцен доставки камня для пирамиды, сражений с
бедуинами, лодок с пленными азиатами, жертвоприношений царю и богам, полевых
работ всех сезонов, охоты, добычи камня и золота, а также изображение голодающих
египтян (рис. 7). Все изображения сделаны в очень крупном масштабе (СЬЕ, № 26). Под
плитами пола крытой дороги был найден массивный шиферный саркофаг, который
оказался неразграбленным. Правда, мумия и внутренний деревянный саркофаг постра¬
дали от вод нильских разливов, но на костях скелета сохранились золотые украшения—
браслет, пояс и на груди пластинка с именем «царского сына» Птахшепсеса (IЬЛ от 26
февр. 1944 г.). Вблизи заупокойного храма найдено около 300 стел. Около той же пи¬
рамиды открыта огромная шахтная гробница, в стенах которой были обнаружены над¬
писи времени псрспдской оккупации. Кроме того, в этой гробнице были найдены
деревянные саркофаги писца храма Пта Канефера и его семьи. Первоначально
эта гробница принадлежала начальнику гвардии фараона Априя Амон-Тефнахту.
Рис. 5. Саккара. Деревянная стела из гробницы Ахет-хотепа
Гранитный саркофаг'сохранил мумию в нетронутом виде, но, несмотря на это, ника¬
ких украшений на мумии обнаружено не было После войны начата расчистка по¬
луразрушенной пирамиды фараона Исеси-Дедкара, которая была известна с 1880 г.,
но никогда не раскапывалась (ChE, JVsJVs 24—26, 28, 41,45—46; JLN от 20 мая 1939 г.,
AJA, XLVII, № 3; XLVIII,№3; LI, №2; LUI, № 1; Arch., II, № 3).
M и т - P a x и и а (Мемфис). Здесь был найден обломок колосса в 2,5 м высо¬
той, изображающий Рамсеса И. Интересна полуразрушенная водами Нила гробница
начальника города Мемфиса Аменхотепа: саркофаг из розового гранита заключал в себе
массивный внутренний гроб из позолоченного серебра. Поблизости от гробницы найдено
300 ушебти, железное оружие и статуя покойного. В глубокой яме обнаружена
гробница одного из членов царской фамилии XXII династии Шешонка; стены гробницы
украшены сценами из Книги Мертвых; саркофаг из красного кварца содержал хорошо
сохранившуюся мумию. Особый интерес представляет мраморная таблица с изображе¬
нием Гора-Младенца, стоящего на двух крокодилах со скорпионом,львом, двумя змеями
и кроликом в руке; надпись рядом с изображением содержит заклинания для охраны

ХРОНИКА
243
Рис. 6. Саккара. Статуи, высеченные в сте¬
нах гробницы Птах-Ирука
Рис. 7. Саккара. Рельеф внутренней стены крытой дороги, ведущей от
пирамиды Унаса к его заупокойному храму в долине. Изображение
голодающих

244
ХРОНИКА
покойного от разных свирепых зверей. Кроме того, в гробнице Шещонка были найдены
многочисленные изделия из золота: массивный браслет с иероглифической надписью·
восемь змей, копье, изображение Хатор, амулеты, изображающие Осириса, Исиду,
Нефтиду, Анубиса и др. Здесь же была найдена надпись о втором азиатском походе
Аменхотепа II и алтарь с именем фараона Нехо (ChE, № 41; «Ann. du Serv.», т. XLII
и XLV).
Ф а ю м. В западной части оазиса в развалинах Мединет-Мади еще в 1935 г·
были начаты раскопки птолемеевского города. В храме богини Ермути (древнеегипет¬
ская Рененутет) птолемеевского времени обнаружены надписи I в. до н. э., в которых
упоминаются Анубис, Аполлон и Диоскуры, а также указывается, что местный храм
богини-змеи Рененутет был выстроен первоначально Аменемхетом III (XII династия).
Дальнейшие раскопки подтвердили достоверность исторической традиции птолемеев¬
ского времени: были найдены статуи ^менемхета III с надписями и развалины основан¬
ного им храма, а также рельефные изображения богини Рененутет в сопровождении
Аменемхета III и Аменемхета IV. Внутри маленького квадратного здания был найден
пень дерева: невидимому, это было священное дерево, срубленное в христианские вре¬
мена. Здесь же была найдена надпись с именем неизвестного фараона Се-хотеп-ка-Ра
(вероятно, III династии). Надписи и изображения птолемеевского времени показы¬
вают, что в это время богиня Рененутет-Ермути изображалась в образе женщины с
рогом изобилия в руке (следовательно, в качестве богини плодородия); на ее древнее
происхождение указывает только змеиный хвост, заменяющий ноги.
Кроме того, были обнаружены изображения Августа в образе Зевса Себаста с гре¬
ческой надписью, святилище богипи Ермутис, построенное в честь этого же импера¬
тора, постройки времени императора Адриана и более полутора тысяч остраков от
Адриана до Коммода с греческими и демотическими храмовыми документами (ChE,
№ 25 и № 27).
В северо-восточной части Фаюма в 4 км к западу от озера Биркет эль-Каруп на гра¬
нице пустыни были обнаружены памятники греко-римского времени (A J А, т. XL1V, № 1).
М.а р к а з (Д а р а). В 1946—1947 гг. здесь начаты раскопки некрополя времени
Древнего и Среднего царства. Рядом открыто большое кирпичное здание странной ар¬
хитектуры, напоминающее зиккурат (ChE, № 45/46).
3	а г а з и г (Абу-Яссин). Здесь на территории древнего Бубаста (XI иом Верх¬
него Египта) открыты развалины построек и некрополя сансского времени. Один из
найденных саркофагов имеет на себе картуш фараона XXX династии Нектанеба I.
В некрополе обнаружено большое число гробниц с захоронениями мумий быков в
громадных саркофагах из черного гранита (бык под именем Па-Ка-Ур почитался в
столице XI нома; ChE, №№ 26 и 27).
Телль эль-Эшмуп. На месте древнеегипетского города Шмуна (Ермополь
Великий) открыты остатки храма Тота времени Аменемхета II. Ворота храма, отстроен¬
ные при Рамсесе II, возведены из блоков от старого храма, украшенных рельефами
в стиле времени Эхнатона (возможно, из храма Атоиа).Кроме того, была найдена посвя¬
тительная надпись солдат из Аполлонии 78 г. до н. э. (ChE, № 20; AJA, XLIV, № 1).
В Туна эль-Джебель (западная часть Ермополя) производились раскоп¬
ки храма Тота и катакомб, содержавших мумии павианов и ибисов в деревянных и ка¬
менных саркофагах, а также статуи бога Тота. Перед статуями Тота (в образе павиана
или ибиса) встречаются изображения других богов: Мут, Нехебт, Буто (в образе змеи
с двойной короной на голове), Гора, Хатор, Испды и Нефтиды. Здесь же была найдена
гробница одного из жрецов Тота, содержавшая большой каменный саркофаг с мумией,
на лице которой была маска из позолоченного серебра, и 400 ушебтп (АГО XIII
1-2).
В одной из подземных галлерей был найден большой папирус с демотическим те¬
кстом юридического содержания на одной стороне и математического — па другой.
Текст юридического характера содержит статьи свода законов, трактующие о земле¬
владении и собственности. Значение этого открытия трудно переоценить: впервые исто¬
рическая наука получила в свое распоряжение часть египетского свода законов, о суще¬

ХРОНИКА
245
ствовании которого до сих пор было известно только по многочисленным, но кратким
сообщениям древнеегипетских текстов и античных авторов. По предварительным сооб¬
щениям текст можно разделить на три части: 1) статьи, трактующие о правах и обязан¬
ностях землевладельца и арендатора; 2) статьи, определяющие права собственности
разного рода, и 3) законы о наследовании. Статьи, регулирующие аренду, свидетель¬
ствуют о тяжелом положении арендаторов: минимальная арендная плата была равна '/*
урожая. При этом, в отличие от законов Хаммурапи, египетский закон предусматривал,
что неурожай не является причиной для нарушения арендного договора: в любом слу¬
чае арендатор должен был внести арендную плату. Законы о наследовании свиде¬
тельствуют. что старший сын имел преимущественные права на наследование отцовско¬
го имущества: он получал 3/5 наследства, а другие дети делили между собой остаток; при¬
том сыновья получали в два раза больше, чем дочери (ChE, № 41). Среди закопов об
охране собственности ряд статей посвящен сервитутам.
Среди вотнвных памятников, посвященных Тоту, найдено три демотических письма
с глиняной печатью фараона Нехо (XXVI династия), содержащих обращение жителей
Фаюма, привезших в Гермополь мертвого ибиса для погребения. Здесь же найден
скарабей времени Аменхотепа III с надписью в память прибытия в Египет Гилухипы,
дочери митаннийского царя Сатарны, в сопровождении 26 придворных дам. В надписи
упоминается также имя царицы Тии (ChE, №№ 27, 28, 41, 42, 44).
Т е л л ь э л ь-А марна. Здесь производились раскопки большого дворца и
дома дворцовой прислуги; в юго-восточной части города обнаружено здание, состояв¬
шее из трех зал, украшенных колоннами; в центральном зале находился деревянный
паос со статуей царя. На дверях дома была надпись: «дом... большой статуи его вели¬
чества...» Здесь были также найдены микенская и критская вазы (ChE, № 24).
Дейрэль -Медине. При обследовании храма птолемеевского гвремени
было установлено, что этот храм был построен на месте храма Хатор времени Нового
царства. Найдены надписи с именами Тутмоса III и Сенмута, изображения Хатор
в образе коровы и в образе «сикоморы юга». Во времена Рамессидоп храм Хатор неодно¬
кратно реконструировался: были найдены статуя визиря Рамсеса III Хори, надписи
визиря Рамсеса II Пасера и царского писца Рамозе. Интересны также посвятительные
надписи различным богам (Амону, Пта, Сету, Хатор, Тоту и другим) и изображение
Рамсеса II, поражающего азиатов (ChE, №№ 24 и 28).
Фивы. Здесь производились раскопки погребального храма царского писца
Аменхотепа, сыпа Xany(ChE, № 24). В некрополе вскрыта гробница Доуеренхеха (долж¬
ностное лицо царицы Хатшепсут), украшенная композициями, подобными сценам хра¬
ма в Дейр-эль-Бахри, и изображением царицы Яхмос. (матери Хатшепсут); здесь
же найдена автобиографическая надпись Доуеренхеха (AJA, т. XLVI, № 2). В этом
же некрополе была обследована гробница «царевича Куша» Мериме («Ann. du Serv.»,
XL и XLV; AJA, XLVI, № 2).
Около колоссов Мемнона найдены две 10-метровые статуи Аменхотепа III.
В Карнаке около большого пилона Рамсеса II найдены фрагменты списков чуже¬
земных народов и сцен приношения дани, датируемые поздним временем. Здесь
же производились раскопки храма Монту времени Аменхотепа III; при раскопках
найден еще один фрагмент стелы Тутанхамона. Южнее храма Монту открыт
храм богини Маат времени Нового царства, где найдена стела жреца Мери-Маата,
жившего при Аменхотепе III.
Весь текст этой стелы был изглажен во времена Эхнатона, но при эюм
изображение Маат осталось нетронутым; это, повидимому, свидетельствует о том,
что культ Маат при Эхнатоне преследованию не подвергался (ChE, № 23, 24,
26, 28).
В Луксоре приобретены покупкой папирус, содержащий три новых фраг¬
мента рассказа о Синухете (JEA, XXV), и булава с надписью LHxMoca I («Ann. da
Serv»., XLV).
В Медамуде под храмом греко-римского времени были обнаружены остатки
храмов Нового и Среднего царства и рядом — крепость и город времени Среднего

246
ХРОНИКА
царства с остатками царского дворца. На одном из блоков от храма Нового царства об¬
наружена надпись Тутмоса III: «Благой бог Менхеперра, любимый Монту, господин
Фив, живущий в Медамуде». Здесь же была найдена гранитная статуя должностного
лица времени Тутмоса III с надписью «Благородный начальник жрецов Монту, началь¬
ник царских работ в храме бога... Минмозе» (СЬЕ, № 27 и 28).
Храм Среднего царства, посвященный Монту, был построен Сенусертом III на
развалинах более древнего здания времени XI династии1, которое было посвящено Оси¬
рису. Раскопки полностью подтверждают данные надписей птолемеевского времени в
храмах Мединет-Абу, Депдера, Эдфу и Филе, которые рассказывают о том, что ежегод¬
но в месяц хоиак в храм Медамуда приносились две маленькие «мумии», изготовлен¬
ные из ячменя, земли, мякоти фиников, ладАта и минеральных веществ (ChE, № 28)1 2.
То д (в 25 км южн. Луксора, на восточном берегу Нила). Здесь обнаружены раз¬
валины храма Монту, построенного Сенусертом I, вероятно, на развалинах храма вре¬
мени XI династии. Под храмом найдены четыре медных сундука с надписью: «Неб-кау-
Ра3, любимый Монтом». В сундуках лежали бруски золота с обозначением их веса
(общим весом в 6 кг 540 г), 13 серебряных пластинок, 1 золотой и 154 серебряных кубка,
части ножен из электрона и серебра, серебряные цепочки, амулеты и печати (плоские
и цилиндрические). На серебряных изделиях были египетские надписи, а на бусах
и печатях— клинописные с изображением азиатских богов и зиккурата. В левой
части храма, построенного Сенусертом I, обнаружено священное озеро, а рядом — не¬
большой храм, вероятно, посвященный Собку-Ра, с надписями Аменхотепа II и Мер-
непта. Около храма Сенусерта I найден ниломер (СЬЕ, №№ 23 и 24).
Д е й р э л ь-Б а х р и. При расчистке храма Хатшепсут обнаружен небольшой
храм Хатор.
Западный оазис. В одном из оазисов Ливийской пустыни между Дункул
и Нахлаи, в 65 кмсев.-зап. Абу Симбела, еще в 1932 г. обнаружены каменоломни вре¬
мени Древнего царства; тогда здесь были найдены стелы фараона Джедефра (наслед¬
ника Хуфу) и фараона V династии Дедкара-Исеси (Асесы). При дальнейших раскопках
были открыты диоритовые каменоломни со стелами Хуфу и Сахура, керамикой
времени III—IV династий и тремя медными долотами (до 1 кг весом каждое). От этих
каменоломен вела дорога к Нилу на Эдфу. Здесь же открыты надпись Аменхотепа II и
керамика времени XII династии (СЬЕ, № 26).
В двух других оазисах —Бахрии Фарафра открыты три храма времени
Амасиса (XXVI династия); в одном из них находились статуи фараона и богов Бает,
Тота и Хатор; другие храмы украшены сценами осирического цикла. В деревушках
Эль-Каср и Эль-Барнитп также были открыты храмы времени XXVI ди¬
настии (СЬЕ, № 26).
Эдфу. В течение ряда лет здесь проводились систематические раскопки некро¬
поля времени Древнего и Среднего царства и развалин храмов города Большого Апол-
линополя птолемеевского и римского времени. В некрополе Среднего царства обнару¬
жены могилы с погребениями без саркофагов, но с украшениями из аметиста, сердоли¬
ка и гематита, а также с алебастровыми и керамическими сосудами; в одной из могил
был найден амулет с именем Аменемхета III; открыто также много бедных могил, и в том
числе общие могилы бедняков в подземелье. В начале Нового царства на развалинах
некрополя была построена большая оборонительная стена, защищавшая город с юга.
Раскопки Большого Аполлинополя вскрыли жилые кварталы и степу укреплений
III—II вв. до н. э., рыночную площадь II в. н. э., бани I—II вв. до н. э.Среди развалин
было найдено около 500 греческих остракоп птолемеевского и римского времени,
1	А может быть, и более раннего времени, так как здесь была найдена керамика,
типичная для Древнего царства.
2	О раскопках в Арманте см. статью Д. Г. Редера, Из истории одного древнееги¬
петского города, ВДИ, 1948, № 2, стр. 141—151.
3	Второе имя Аменемхета II.

ХРОНИКА
247
статуя Диониса премени Траяиа, демотические, греческие и латинские надписи греко¬
римского времени, в том числе документы, относящиеся к взиманию налога, из архива
одной еврейской семьи, датированные временем Веспасиана—Траяна, и папирус
с текстом II в. до н. э., содержащий прошение к царю о взыскании долга (СЬЕ, №№ 23,
24,26, 28).
Э	л ь - К а б. На месте древнеегипетского города Нехеба были расчищены храмы
Нехебт, построенные во времена Аменемхета II и Нектанеба II; среди развалин найде¬
но множество надписей времени Нового царства, которые представляют значительный
интерес для истории древнеегипетской религии. Кроме богини Нехебт, в надписях упо¬
минаются Уаджит, Хатор, Гор, Мин, Амон, Собк, Тот и Птах. Эти надписи показы¬
вают, что Уаджит почиталась в Нехебе наравне с Нехебт.
В центральном святилище храма обнаружен картуш с именем Дария.
Под зданиями XVIII династии был открыт маленький храм Ментухотепа III и
здесь же надпись не известного в науке фараона с имевем его как Гора — Уадж-хау и
как сына солнца — Неферхотеп. Имя Уадж-хау известно как второе имя фараона
XII династии Собекхотепа IV. Более подробное исследование надписи показывало, что
в имени Неферхотеп «вефер» является поправкой по стертому тексту. Возможно, что
некий фараон Неферхотеп [узурпировал надпись Собекхотепа. Найдена и надпись
о справлении Собекхотепом праздников Сед.
Большой интерес представляют надписи с вариантами имени Тутмоса III, а также
надписи «царского сына Куша, царского писца и начальника снабжения Фив», началь¬
ника Фив, жреца Монту и писца писем юга» Озириса-Ура, среди предков которого ука¬
заны жрецы белой короны и один великий жрец Эль-Каба. Здесь же пайдена надпись
фараона Тахарки (СЬЕ, №№ 24, 26, 27).
Вади Эль-Худи. Здесь в 27 км юго-госточнее Ассуана, проводились раскоп¬
ки каменоломен аметиста, эксплуатировавшихся в период Древнего перед¬
него царства. В 1 нэдш сях здесь ютречаются те же самые имена начальников
экспедиций, что и в надписях из каменоломен Вади-Хаммамата („Orientalia“,
XVII, 4, стр. 541).
Элефантина. После войны здесь возобновлены раскопки, начатые в 1932 г.;
вскрыто святилище, построенное во времена Севусерта I (1980 г. до н. э.) номархом Са-
ренпутом в память элефантинского номарха Хека-иба, жившего за шесть веков до него.
В святилище найдено большое число вотивных надписей и предметов, пожертвованных
жрецами и номархами Элефантивы, а также фараонами XII династии. Кроме того,
был вскрыт ряд других святилищ, построенных при XII и XIII династиях номар¬
хами и верховными жрецами Элефантивы (СЬЕ, № 42).
С е с е б и (Англо-Египетский Судан). Здесь в 180 милях к югу от Вади-Хальфа
(между вторым и третьим порогами) вскрыты развалины укрепленного города и храмов-
Под одпим из храмов найдены жертвы, закопанные при закладке святилища: две та¬
блички и скарабей из голубого фаянса с надписью от четвертого года Аменхотепа IV.
Под центральной частью этого храма обнаружен склеп с рельефами, которые изо¬
бражали Аменхотепа IV и его жену перед различными богами: Осирисом, Шу,
Гебом, Атумом. Эти изображения плохо сохранились, так как впоследствии их пыта¬
лись изгладить противники Эхнатона. Ясно, что этот храм был построен еще в период
до проведения реформ Эхнатона. На месте некоторых изглаженных надписей Эхнатона
обнаружены надписи Рамсеса II. К югу от храма раскопаны склады с надписями Тут¬
моса III, Тутмоса IV и визиря Аменхотепа II — Аменемопе (СЬЕ, №№ 24, 25 и 27).
Западная Амара (120 миль к югу от Вади-Хальфа). Здесь неподалеку
от золоторудного района впервые обнаружено поселение, храм и некрополь времени
XIX—XX династий. Раскопки носили разведочный характер. Некрополь Амары почти
не подвергался разграблению. Среди найденных надписей особенно интересен текст
договора между матерью, дочерью и сыном о разделе отцовского наследства (СЬЕ,
№ 27).
М е и р. Здесь обнаружены плохо сохранившиеся гробницы номархов и должност¬
ных лиц времени VI и XII династий (СЬЕ, № 44).

248
ХРОНИКА
Джебель эд Духан. При раскопках порфировых каменоломен римского
времени открыты остатки хижины, в которой находилась керамика, типичная для вре¬
мени I—II династий, кремневые орудия и много отдельных кусков кремня и кварца.
Интересно отметить, что месторождений кремня поблизости нет. Найденные здесь же
керамические диски никогда не встречаются в долине Нила, но весьма характерны
для стоянок в Восточной и Западной пустыне (1ЕА, XXIII, стр. 38—39).
Н. М. Постовская
Письма в редакцию ВДИ
I
В ВДИ, 1949, № 3, были уже помещены обстоятельные рецензии на книгу Г. Д. Бе¬
лова «Херсонес Таврический», в которых подверглись критическому рассмотрению
главным образом археологические вопросы истории Херсонеса. Мы хотим остановить
внимание еще на некоторых сторонах, которые выпали из поля зрения рецензентов.
Цитируя текст знаменитой херсонесской присяги в переводе акад. С. А. Жебелева,
Г. Д. Белов в основном своем изложении не дает объяснения загадочного слова «састер»
и делает это только в конце книги, в «объяснении слов», отчего при чтении сначала по¬
лучается некоторая неясность.
В некоторых случаях остались недомолвки, требующие объяснения. Так например,
на стр. 106 называется имя Антонина, по это имя носили несколько императоров, здесь
же речь идет об Антонине Пии, правившем с 138 по 161 г.; пе объяснен термин «пе-
рибола» (стр. 122) — окружение, ограда. Нуждается в объяснении и слово «харнсии»
(стр. 121). Хотя В. В. Латышев считал значение этого слова неясным, все-таки несо¬
мненно, что оно происходит от слова χάρις и обозначает «прелесть» и «приворотные,
чарующие средства». Не объяснено слово «комит» (стр. 130). Автор не обратил вни¬
мания на замечание Латышева, что этот термин κόμητος в тексте надписи является
весьма сомнительной конъектурой. Не следовало оставлять без объяснения и такого
бьющего в глаза· своей странностью выражения: «дать гражданство проксении» (стр.
108—117) προξενιάς πολιτείαν. Латышев писал об этом, что херсонесцы в эпоху Рим¬
ской империи, вероятно, уже сами не представляли себе точного смысла этих терминов
и имели в виду просто дарование гражданских прав иностранцам.
В разбираемой книге приводится немало цитат из надписей; они даются в переводах
и В. В. Латышева и С. А. Жебелева— иногда с частичными изменениями — ив новых
переводах, очевидно, принадлежащих самому автору книги. Получающееся вследствие
этого разногласие в передаче ходячих формул, конечно, следовало бы унифицировать·
Так, мы встречаем перевод ходячей формулы άγαίΗ] τυχτ| то «на доброе счастие»
(стр. 108), то «с добрым счастием» (стр. 106, 120). Обращение к богам то оставляется без
перевода: «Гея, Гелиос» (стр. 66, 67), то переводится: «Земля, Солнце» (стр. 91).
Да и вообще в книге, предназначенной для широкого распространения, нужно
было бы обратить внимание на язык переводов. В. В. Латышев и С. А. Жебелев в книгах
и статьях, предназначенных для узкого круга специалистов, не придавали этому во¬
просу большого значения, заботясь только о точности. А между тем кто же говорит
теперь: «поелику» (стр. 106) или «многажды» (стр. 120)? В надписях часты формулы и
выражения канцелярского, «приказного» стиля, но приведенные слова не подходят
и под эту категорию.
Греческий язык, в противоположность русскому, изобилует причастными конструк¬
циями. Но разве в том заключается точность перевода, чтобы применять такие выраже-

ХРОНИКА
249
ния: «соблюдающим клятву да будет нам благо, преступающим же обратное» (стр.91—
92), или «мне, нарушившему это, и тому, что мне принадлежит, да будет лучшее, а со¬
блюдающему—противоположное» (стр. 69), или «пребывающему во всем этом да будет
благо самому и потомству... не пребывающему же да будет злое и мне самому и потом¬
ству» (стр. 69)? Ясно, что таких выражений мы не найдем даже в самом грубом канце¬
лярском стиле. Между тем известно, что в греческом языке причастия весьма часто вы¬
ражают условие: «если (канцелярское: «ежели») мы будем соблюдать, да будет нам благо»
и т. п. Вследствие же формального воспроизведения греческих причастий получается
иногда и прямо неверная передача мысли. Так например, на стр. 94 читаем: «Итак,
чтобы и народ оказался воздающим достойпую благодарпость»— греч. όπως φαίνητα'.
άποδιδοός (типичная конструкция nominativus cum participio). Это предложение следует
переводить: «дабы видно было (или иначе: чтобы все видели),что народ воздает благодар¬
ность» и т. д. Неясно также: «Аврелий Гермократ, сын Миропа, а по природе Тимофея,
пожертвовал» (стр. 118). Дело тут заключается в том, что Гермократ был урожденным
сыном Тимофея, а потом был усыновлен Мироном. Хорошо ли сказать: «издержки вы¬
дать» (стр. 91)? Άναλώματα δόμε« имеет смысл:	«издержки оплатить» или «выдать
деньги на покрытие расходов». А что значит: «самому сделаться привязанным к на¬
шему городу» (стр. 117)? В подлиннике стоит: γενιύθαι τής πόλιος άμων και αυτός
φιλότυμος. Латышев перевел: «сделаться любочестивым». Тоже неясно. А смысл этого
очень простой: «самому получить почет в нашем государстве». В книге Белова
имеются прямо неверные переводы: «Юпитер Лучший Величайший» (стр. 10) — лат.
Juppiter Optimus Maximus, что значит: Юпитер Преблагой Величайший». Странным
представляется также передача автором (не Латышевым) специального греческого
понятия καλοκάγαθία (τρόπων) через «добропорядочность» (своего поведения). Ведь
это термин для выражения классового представления о благородстве.
Наконец, необходимо сказать несколько слов о помещенном на стр. 67 сл. переводе
херсонесской присяги. Этот перевод, принадлежащий С. А. Жебелеву, значительно
отличается, и притом в худшую сторону, от перевода В. В. Латышева. Перевод С. А. Же-
белева без всякой нужды изобилует иностранными словами, как «Гея», «Гелиос», когда
дело идет о почитании стихийных сил природы, а с другой стороны, не передает спе¬
циальных терминов δαμιοργησώ, βουλευιώ (строка 23): «буду служить народу и сове¬
товать ему», вместо: «%'ду служить в качестве демиурга и члена совета» (ср. и да¬
лее стр. 46 сл.: «доведу об этом до сведения должностных лиц», тогда как в подлиннике
стоит прямо: δαμιοργοΐς—«до сведения демиургов»).
Автор не сохраняет специального политического термина άφιστάντι — «склоняю¬
щему к отпадению», а переводит: «отторгающему» (строка 19), что сразу возбуждает
недоумение: от кого этот человек будет отторгать Херсонес? Да и расходится этот пере¬
вод с его же собственным- переводом в дальнейшем: граждан не «отпавших»
άφεστακότων (строка 33).
Необходимо совершенно пересмотреть и переделать перевод надписей на па¬
мятнике Ксанфа и на саркофаге Исигоны (стр. 128). Таких неточностей или даже
неправильностей в книге т. Белова можно найти и еще немало.
В заключение необходимо указать на полную беспорядочность транскрипции:
Кесарь и Цезарь (стр. 104, срв. 97). Цербер (стр. 126), Луцензиева когорта (стр. 109),
Евфертк (стр. 130) и элевтерия (стр. 129) и т. д. В имени Т. Плавтий Сильвана средняя
часть «Плавтий» является nomen gentile и не может передаваться сокращением: «Пл.»
(стр. 102, 103, 111), ведь это не личное имя, не ргаепошеп.
Мы останавливаем внимание на отмеченных недостатках этой интересной и
весьма нужной книги в надежде, что они будут исправлены при переиздании,
переиздание, мы полагаем, не заставит себя долго ждать.
С. Радциг

250
ХРОНИКА
II
В № 4 ВДИ за 1949 г. акад. В. В. Струве в своей рецензии на книгу С. П. Тол¬
стого, сославшись на труд И. В. Сталина «Анархизм или социализм?», в приме¬
чании (стр. 150) упрекнул меня в том, что я в моей, по словам акад. Струве,
«очень полезной книге «Матриархат» совсем не обратил внимания на высказыва¬
ние товарища Сталина о матриархате».
В действительности, однако, я в названной моей книге обращаю внимание
как на то самое высказывание товарища Сталина о матриархате, которое имеет
в виду акад. Струве, так и еще на одно высказывание товарища Сталина о ма¬
триархате. В этом нетрудно убедиться, раскрыв мою книгу на стр. 293 и 317.
М. Косвен
От редакции. Печатая письмо проф. М. О. Кос вен а, редакция все же полагает,
что он неправ, когда считает достаточным простое упоминание о взгля¬
дах И. В. Сталина на матриархат в книге, специально посвященной вопросу
о матриархате.
ΠΙ
В ВДИ № 3 за 1948 г. опубликована статья С. Я. Лурье «Культ Матери и
Девы в Боспорском царстве». В этой статье на стр. 207 С. Я. Лурье, трактуя гре¬
ческую надпись, изданную Латышевым в ЮБРЕ, II, 54, приписывает себе расшиф¬
ровку слова ТНСМАС, как τής Μας (т. е. родит, падеж : имени богини Ма), что, по
его словам, не сумели сделать ни Латышев в своем издании, ни зарубежные
ученые, работы которых были указаны ему, по его словам, Б. И. Наделем.
· В действительности приоритет в расшифровке ТНСМАС как τής Μας принад¬
лежит все-таки не С. Я. Лурье, а В. В. Латышеву. Это видн<^ из бумаг В. В. Ла¬
тышева и С. А. Жебелева (Архив АН СССР, фонд 729, опись 1, № 34), работа над
которыми велась в 1946—1947 гг. по поручению Института истории АН СССР
Б. И. Наделем под руководством С. Я. Лурье. В комментарии к данной надписи
рукой С. А. Жебелева написано: Ьа1уасЬеу... биЬНаМег ргороэиИ τής Μας [Латышев
предположительно предложил τής Μας],
Лен. отделение
Института истории АН СССР

ПРИЛОЖЕНИЕ
АПШАГЮУ
РЯМА1КА
АППИАН
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ

ж V ^ 'ж* У V
О. И. Севастьянова
АППИАН И ЕГО «РИМСКАЯ ИСТОРИЯ»
«Вестник древней истории» предпринимает издание в русском пере¬
воде всех тех книг «Римской истории» Алпиана, которые остались еще
непереведенными, и это заставляет вновь обратиться к вопросу о значении
этого автора х.
Дореволюционных переводов Аппиана на русский язык не существует.
Буржуазные ученые мало интересовались этим историком. Относясь к нему
с некоторым пренебрежением, они недооценивали его труд, хотя и призна¬
вали его значение для истории Рима.
На выдающиеся качества Аппиана как историка обратил внимание
Маркс. В своем письме к Энгельсу от 27 февраля 1861 г. Маркс писал:
«...по вечерам отдыха ради увлекался «Гражданскими войнами в Риме»
Аппиана в греческом оригинале. Он—родом египтянин. Шлоссер говорит,
что у него «нет души», вероятно потому, что он старается докопаться до
материальной подкладки этих гражданских войн» Мнение Маркса
об Аппиане разделял и Энгельс. В своей работе «Людвиг Фейербах»
Энгельс писал: «Из древпих историков, которые описывали борьбу, про-
исходившу ю в недрах римской республики, только Аппиан говорит нам
ясно и выразительно, из-за чего она велась: из-за землевладения» 3.
Указанная Марксом и Энгельсом особенность Аппиана как историка,
его стремление «докопаться до материальной подкладки... гражданских
войн», понимание им того, что основной причиной политической борьбы,
которой насыщена вся история Римской республики, является борьба
за землевладение,— резко отличают Аппиана от всех современных ему
историков и вместе с тем объясняют причину отношения к нему буржуаз¬
ных ученых. Эта особенность Аппиана делает его труд, несмотря на ряд
различного рода недостатков, весьма цепным для советского исследова¬
теля.
Аппиан принадлежал к тому новому служилому слою рабовладель¬
ческого общества, который выдвигался на государственной службе и за¬
вял прочное место в Римской империи II в.
Биографические сведения об Аппиане очень скудны. Сам он во введении
к своему труду говорит о себе очень кратко, указывая, что о том, кто он
такой, «знают многие» и что у него «есть сочинение и относительно этого»
(Ргооеш., 15). Но это сочинение утрачено. Немногочисленные сообщения 11	См. О. И. Севастьянова, Введение к переводу «Митрздатовых войн»
и <;Спрпйских дел» Аппиан а,- ВДИ, 1946, № 4. стр. 231—238.
2 К. Маркс и Ф. Э н гель с, Соч., т. XXIII, стр. 15.
3 К. Маркс и Ф. Э п г е л ь с, Соч., т. XIV, стр. 673.

254
О. И. СЕВАСТЬЯНОВА
как самого Аппиана, так и других источников, в частности Фронтона,
позволяют составить лишь общее представление о жизненном пути исто¬
рика.
Ашгаан был грек, уроженец египетской Александрии, бывшей
во II в. крупным культурным центром. Родился он, видимо, в самом
начале II в., при Траяне. В родном городе А п п и а н дошел «до первых сте¬
пеней» (Ргооеш., 15), но вынужден был из-за поднявшегося там восстания
уехать в Рим. При Адриаце Аппиан получил римское гражданство, сде¬
лался всадником и занял видное место в бюрократическом аппарате. Бу¬
дучи, видимо, адвокатом фиска, Аппиан выступал, как он сам говорит,
«по судебным делам перед лицом царей» (Ргооеш., 15). После продолжи¬
тельных хлопот за него перед императором Антонином его друга ретора
Марка Корнелия Фронтона Аппиан был, наконец, назначен прокуратором
фиска в Египет. Эту должность он занял, вероятно, уже при Марке и
Вере. На этом кончаются имеющиеся в распоряжении науки сведения
о жизни Аппиана. Умер он, вероятно, в 70 гг. II в.
Аппиан жил и писал в тот период, когда Римская империя, прости¬
равшаяся от Британнии до берегов Евфрата, из государства римских граж¬
дан превратилась в мировую средиземноморскую державу. По своей эко¬
номике, социальным отношениям и культурной жизни этот период зна¬
чительно отличается от предшествующей эпохи. Италия и Рим потеряли
преобладающее значение в обширном Римском государстве. Экономи¬
ческие центры перемещаются в провинции. В эпоху империи эксплуатация
провинций принимает по сравнению с эпохой республики, более планомер¬
ный и систематический характер, и это дает место некоторому их хозяй¬
ственному оживлению. Всюду растут провинциальные города, превращаясь
вцентры ремесла, торговли, муниципальной жизни и новые культурные оча¬
ги империи. Культурное возрождение империи тесно связано с распростра¬
нением эллинистическо-римской культуры по территории всей империи.
В то же время сам Рим теряет в значительной мере свое культурное
значение. Старая римско-италийская знать, составлявшая в конце рес¬
публики господствующую верхушку Римского государства, окончательно
сходит со сцены. Энгельс, характеризуя римское общество этого времени,
говорит: «Немногие остававшиеся еще в живых старо-римляне патрициан¬
ской складки и патрицианского образа мыслей были устранены или вы¬
мерли; их последним представителем был Тацит. Остальные были рады,
если могли держаться совершенно в стороне от общественной жизни. Их
существование заполнялось наживой, наслаждением богатством, частны¬
ми сплетнями, частными интригами» Ч Старую знать вытесняет новая
знать, вышедшая из рабовладельческой аристократии Италии и провин¬
ций и военно-бюрократического аппарата империи. По своим политиче¬
ским настроениям эти слои, в противоположность старой знати, в боль¬
шей своей части оппозиционно настроенной, были тесно связаны с монар¬
хическим режимом империи Антонинов.
Изменения в социальной структуре империи и политических настрое¬
ниях знати нашли отражение и в литературе, в частности, в историографии.
Писатели, а также некоторые историки II в. являются преимущественно
уроженцами провинций: таковы Плутарх из беотийской Херонеи, Дион
из Прусы, Лукиан из Самосаты, Арриан из Никомедии, Апулей из афри¬
канской Мадавры, Фронтон из Цирты, наконец, Аппиан из Александрии.
Ученые и писатели II в., в противоположность историкам I в., в той
или иной степени хранившим республиканские традиции, часто были
непосредственно связаны с императорским двором, пользовались покро¬
!К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 606.

АППИАН И ЕГО «РИМСКАЯ ИСТОРИЯ»
255
вительством императоров. Многие принадлежали к провинциальной
знати, играли крупную роль в государственном аппарате империи
и были сторонниками существующего государственного строя и
правящей династии. Оппозиционные настроения ограничиваются как
у латинских, так и у греческих авторов отрицательной оценкой того или
иного императора, но не режима в целом. Даже сознание своего былого
культурного превосходства над завоевателями не шло у греческих писа¬
телей далее воспевания славного прошлого предков.
Изменяются также форма и содержание литературных произведений,
приспосабливаясь к запросам времени. От литературных произведений
требуется теперь прежде всего совершенство формы, содержание начинает
играть второстепенную роль. Самостоятельные исследования уступают
место компиляциям, комментированию древних авторов. Эти явления зна¬
меновали надвигавшийся упадок античной культуры, отражавший тот
общий кризис, в который вступала Римская империя во II в.
Характерной чертой литературных произведений этого периода яв¬
ляется идея величия Рима, прославление римского могущества, Римской
мировой державы и римского мира — pax Romana, как одного из главных
достижений императорской власти. Эта идея развивается в ряде произве¬
дений, в том числе и исторических, и наиболее яркое выражение находит
в панегириках, принадлежащих как римским, так и греческим авторам,
например, в панегирике Траяну Плиния Младшего, панегириках Элия
Аристида и т. д.
При всей тенденциозности проводивших эти идеи произведений они
отражали отношение римского рабовладельческого общества к импера¬
торскому режиму и то, по словам Энгельса, «всеобщее убеждение, что из
этого положения нет выхода, что если не тот или другой император, то
все же основанная на военном господстве императорская власть является
неотвратимой необходимостью» г.
По своей основнойидее«Римскаяистория» А п п и а н а примыкает кэтому
направлению. Алпиан ставит своей задачей прославление величия Рим¬
ского государства, доказательство целесообразности установления власти
Рима над всеми областями и народами, вошедшими в состав Римской дер¬
жавы. А п п и а н говорит, что его целью было прославить «доблесть
римлян». Прослеживая развитие Римского государства, расшире¬
ние его пределов, Ап пиан сравнивает Рим с другими державами
древнего мира — державой афинян, империей Александра, эллинисти¬
ческими царствами — и утверждает, что «ни одна держава вплоть доныне
никогда не достигала таких размеров и не имела такого длительного
существования» (Ргооеш., 8). Причиной преуспевания римлян, того, что
их владения «и величиной и счастьем выделились из всех», являются,
по мнению А п п и а н а, личные качества римлян, их «благоразумие» и «доб¬
лесть». Римляне достигли могущества потому, что они «превзошли всех
своей доблестью, выдержкой и упорством» (Ргооеш., 11).
У Аппиана можно проследить и другую черту, присущую историогра¬
фии ранней империи: восприятие режима принципата как установления
внутреннего и внешнего мира. Восхваление pax Romana, ставшего офи¬
циальным лозунгом Римской империи I—II вв., пронизывающее и рим¬
скую и греческую литературу со времен Августа, не чуждо и Аппиану.
Установленный империей мир обеспечил, по мнению Аппиана, внутреннее
благосостояние и внешнее могущество государства. За время правления
императоров «и полис весьма сильно украсился, и доходы государства
■К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 60«.

256
О. И. СЕВАСТЬЯНОВА
весьма сильно возросли, и все при длительном и устойчивом мире дошло
до процветания и безопасности» (Ргооет., 7).
Обращение Аппиана к лозунгу pax Romana весьма знаменательно.
С середины II в. нарастание внутренних противоречий и классовой борьбы
нарушает ту относительную устойчивость, которой римское общество
достигло в начале века. Вновь усиливаются народные движения в про¬
винциях, особенно восточных, выливаясь нередко в открытые восстания —
в Иудее, в Египте и т. д. Нарушается не только внутренний, но и внешний
мир: вторжения варваров становятся настойчивее и грознее. Борьба
с ними наполняет правление последних Антонинов. В этих условиях ло¬
зунг pax Romana снова приобретает популярность.
Развитие этих идей в труде Аппиана тесно связано с политическими
воззрениями автора. Ашгаан был сторонником монархии. Он считал,
что Цезарь, «достигший верховной власти, принес большую пользу рим¬
лянам» (ВС, III, 1). Убийство Цезаря он рассматривал как «злодеяние»
(II, 118), месть за него — как законную и справедливую. К демократии
и народным движениям Аппиан относился отрицательно. Демократию он
считает «словом красивым, но всегда бесполезным» (IV, 133). Граждан¬
ские волнения, по его мнению, всегда бывают причиной гибели великих
государств (Ргооет., 11). Вождей демократии Аппиан оценивает как
честолюбцев, заискивающих перед народом, движимых только тщесла¬
вием. Такими выступают у него представители демократии во время II Пу¬
нической войны — Фламиний (Hann., 9) и Терентий Варрон (Hann., 17),
вождь афинского восстания 88 г. до н. э. Аристион, возглавивший демо¬
кратическое антиримское движение (Mithr., 28). Эти политические воз¬
зрения предопределили освещение Аппиапом событий с проримских и
враждебных демократии позиций.
Те задачи, которые ставил себе Аппиан, вызвали своеобразное постро¬
ение его труда. Сам он указывает на отличие его труда от других истори¬
ческих сочинений. Он говорит, что, когда он «хотел точно познакомиться
с их [римлян] доблестью при столкновении с каждым отдельным народом»
(Ргооет., 12), ему пришлось постоянно переключать свое внимание с од¬
ной страны на другую и с одного незавершенного события на другое;
поэтому, в конце концов, он свел для себя эти отдельные события в одно
целое для каждой страны. Это, — пишет Аппиан, — «сделано мною отно¬
сительно каждого народа...» (Ргооет., 12); «сочтя же, что и другой кто-
нибудь захочет узнать таким образом историю римлян в таком порядке,
я описываю ее по каждому отдельному народу» (Ргооет., 13).
Таким образом, Аппиан отступил от обычного для греческой и латин¬
ской историографии хронологического порядка и сгруппировал свой
материал по этнографическому признаку, дав последовательный ряд мо¬
нографий о войнах римлян с отдельными народами, вошедшими позднее
в состав Римской державы, но соблюдая внутри каждой монографии хро¬
нологическую последовательность изложения. В начале некоторых мо¬
нографий имеются этнографические и исторические очерки, посвященные
соответствующим странам. Что же касается внутренней истории Рима,
то ее Аппиан излагает, описывая лишь крупнейшие внутренние столкно¬
вения. Такое построение приблизило «Римскую историю» Аппиана
к типу всемирных историй, созданных греческими авторами.
Эта особенность композиции труда Аппиана сделала для него возмож¬
ным дать обширные сведения по истории племен и народов античного
мира и процесса подчинения их римлянами.
Труд Аппиана состоял из 24 книг. Он охватывал римскую историю
от основания Рима до первых десятилетий II в. н. э. Первая книга была
посвящена древнейшему периоду и называлась «Царской». Следующие

АППИАН И ЕГО «РИМСКАЯ ИСТОРИЯ»
257
\-ри книги содержали рассказ о завоевании Римом Италии и о борьбе с гал¬
лами. Они носили названия: II — «Италийской», III — «Самнитской»
и IV — «Кельтской». Дальнейшие книги: V — «Сицилийская и остров¬
ная», VI — «Иберийская», VII — «Ганнибалова» и VIII — «Ливийская»—
излагали историю войн Рима с Карфагеном. История завоевания Маке¬
донии и Греции, а также войн на Востоке с Антиохом и Митридатом была
описана в книгах: IX — «Македонской и иллирийской», X — «Эллинской
и ионийской», XI — «Сирийской», XII — «Митридатовой». События внут¬
ренней римской истории до 37 г. до н. э. составили содержание XIII—
KVII книг, носящих общее название «Гражданские войны». Дальнейшая
римская история с 37 по, вероятно, 31 г. до н. э., а также история завое¬
вания Римом Египта были изложены в XVIII—XXI книгах («Египетские»);
XXII книга — «Столетие» — содержала историю Римской империи I в.
Книги XXIII и XXIV были посвящены войнам Траяна в Дакии и Аравии
(«Дакийская» и «Аравийская»). Наконец, заключительная часть работы
Аппиана, как он говорит в своем введении, была посвящена обзору го¬
сударственного управления, организации армии, состояния финансов,
податной системы. Наконец, у Аппиана была, по всей вероятности, осо¬
бая книга, касающаяся Парфии.
Интерес Аппиана, занимавшего важный пост в имперском аппарате,
к вопросам государственного устройства вполне закономерен. Также не
случайно внимание Аппиана к парфянскому вопросу. Отношения с Парфи-
ей, оказавшейся после включения Египта в состав Римской державы,
единственным крупным государством, противостоявшим Риму на Востоке,
заняли уже с середины I в. до н. э. видное место во внешней политике
Рима. Особенное значение эти отношения приобретают в начале II в.,
когда возобновляется завоевательная политика Рима на Востоке, в ре¬
зультате которой зависимое Набатейское царство было превращено в про¬
винцию, Армения на некоторое время испытала ту же участь и Траян,
начав наступление против парфян, захватил Ктесифон. Были планй и
дальнейших походов на Восток, в Индию, по следам Александра.
Походы Траяна возбудили интерес к восточным странам, завоевание
которых открыло бы широкие возможности их эксплуатации. Этот интерес
обусловил появление ряда сочинений, посвященных как самим парфян¬
ским походам, так и странам, лежащим к востоку от Римской империи.
Таковы Παρθικά Флавия Арриана, de Bello Parthico Фронтона и многие
другие, не сохранившиеся до настоящего времени сочинения, о которых
говорит Лукиан (Πώς δεΐ Ιστορίαν συγγράφειν). Видимо, эти темы инте¬
ресовали и Аппиана. В «Сирийской» книге он пишет: «Об этом [т. е. о втор¬
жении парфян в Ионию] я расскажу подробно в книге о Парфии» (Syr., 51).
Труд Аппиана, над которым он работал в конце своей жизни (во всяком
случае до 160 г., поскольку Евфрат он называет границей Римской
империи на Востоке), остался, видимо, незаконченным.
«Римская история» Аппиана целиком не сохранилась. Полно¬
стью уцелели только книги VI—VIII и XII—XVII. Книги XVIII—
XXIV утрачены совершенно, от остальных сохранились более или менее
обширные отрывки.
По общему мнению исследователей, труд Аппиана предназначался
в первую очередь для эллинов. Он был вызван потребностями эллинского
общества, этими же потребностями в значительной мере определялись
характер и качественный уровень сочинения.
Культурный подъем греческих городов во II в., называемый некото¬
рыми «эллинским возрождением», был только кажущимся. За ним скры¬
вались упадочное состояние общества, мелочность интересов и бессодер¬
жательность жизни. Хотя и появляется большое количество литературных
17 Вестник древней истории, № 2

258
О. И. СЕВАСТЬЯНОВА
произведений, но по своим качествам они далеко уступают классическим
образцам. Уровень образования снижается, снижаются й требования,
предъявляемые к литературным трудам.
Алпиан, повидимому, не ставил себе целью заново исследовать исто¬
рию Рима. Он хотел создать популярное историческое сочинение, которое
должно было показать величие Римского государства, превосходство его
политической системы, закономерность и целесообразность римского
господства во всем тогдашнем мире. В условиях монархического режима
Антонинов такое сочинение имело большое пропагандистское значение.
При составлении своего труда Аппиан пользовался уже существую¬
щими историческими сочинениями, но какими именно — сказать трудно.
Несмотря на ряд исследований, вопрос об источниках Аппиана продол¬
жает оставаться одним из самых сложных вопросов античной историогра¬
фии. Между тем особенности Аппиана, на которые указали классики
марксизма, делают изучение его труда и, в частности, вопроса об его источ¬
никах неотъемлемой задачей советской историографии.
Сам Аппиан свои источники называет крайне редко. Он ограничивается,
как это обычно делали и другие античные историки, указанием λέγεται,
не называя имен тех, кто говорит. Даже приводя различные мнения,
Аппиан пишет: «такого мнения держатся некоторые; другие же пола¬
гают...» (например, МШп·., 1).
Усилия ряда буржуазных ученых, считающих Аппиана посредствен¬
ным компилятором, выяснить его источники сводились к сопоставлению
отдельных мест и даже фраз его сочинения с соответствующими местами
других авторов, установлению тождества или расхождения этих мест
и отысканию автора, к которому могло восходить данное место Аппиана.
Вся эта длительная и кропотливая работа дала в общем немного для
разрешения вопроса об источниках Аппиана. Другие существующие мне¬
ния, что в основе труда Аппиана лежит какой-то один автор (например,
Страбон или, по другим предположениям, Николай из Дамаска и т. д.),
не получили признания.
Наиболее распространенным и правдоподобным является мнение, что
Аппиан привлек при составлении своего труда целый ряд сочинений,
различных по характеру и достоинствам. «Римская история» свидетель¬
ствует о том, что ее автор был хорошо знаком и с греческими и с римскими
авторами. Некоторых он называет сам: Гиеронима из Кардии, Полибия,
Цезаря, Варрона и т. д., ссылается на какой-то очень обширный труд
по римской истории (Ргооет., 12), возможно, Ливия. Алпиан использовал
труды анналистов, мемуары, биографии политических деятелей и т. д.,
иногда непосредственно, иногда через третьих лиц.
Хотя нельзя отрицать влияния различных источников на отдельные
части сочинения Аппиана, отражения порой различных тенденций, тем
не менее нельзя сводить роль самого автора к механическому компилиро¬
ванию.
Видимо, Аппиан подбирал для каждой книги из множества знакомых
ему сочинений те, которые, во-первых, могли дать ему нужный материал,
а во-вторых, удовлетворяли его по своим историческим тенденциям.
Почерпнутый материал Аппиан переносил в свою историю не механически,
но по-своему осмысливая, интерпретируя и группируя его.
В результате этой самостоятельной работы умного, трезвого писателя >
труд Аппиана приобрел ряд достоинств, которые выгодно отличают его
от других исторических сочинений и делают его ценным источником.
Следует прежде всего отметить строго фактическое изложение событий,
реализм и трезвость взглядов. Те особенности Аппиана, на которые ука¬
зал Маркс в отношении «Гражданских войн»,— стремление докопаться

АППИАН И ЕГО «РИМСКАЯ ИСТОРИЯ»
259
до «материальной подкладки» этих войн, в известной степени свойственны
всему его труду. Так, Аппиан видит причины войн Рима с Карфагеном
в их соперничестве: сперва из-за господства над Сицилией, затем — над
Испанией; война с Митридатом была вызвана, по его мнению, тем, что
римляне боялись чрезмерного усиления Понтийского царства и жела_ли
раздробить его; нашествие галлов на Италию Аппиан объясняет недостат¬
ком у них земли и стремлением приобрести ее в Италии. Подобные примеры
можно значительно умножить.
Самостоятельной особенностью Аппиана как историка, принадлежав¬
шего по своему положению к господствующей прослойке класса рабо¬
владельцев, является также понимание им значения выступлений рабов.
Он указывает, например, на роль рабов в восстании гарнизона, стоявшего
в Кампании во время I Самнитской войны (Батп., 1), говорит о связи аг¬
рарного движения при Тиберии Гракхе с I Сицилийским восстанием рабов
(ВС, I, 9), правильно считает борьбу рабов главным содержанием внутрен¬
них войн, возникших в греческих городах провинции Азии после I Митри-
датовой войны (МВЬг., 61). Восстание Спартака Аппиан называет
«страшной войной» (ВС, I, 118).
Отличает Аппиана и отсутствие в его труде модной в его время мора¬
листической тенденции. За введенное в рассказ о Митридатовых войнах
рассуждение о недостойном поведении философов, которые участвуют
в народных движениях, он извиняется перед читателями и просит винить
не его, а этих философов (ЛШЬг., 28). Говоря о суде над Сципионом и вспо¬
миная в связи с этим Эпаминонда, Аппиан как бы иронически замечает:
«по этому поводу, если кто хочет, может провести между ними параллель»
(Буг., 42). Известно, что такие параллели служили иногда своего рода·
жанром дидактических произведений.
Чужды Аппиану и характерные для литературы II в., особенно гре¬
ческой, архаистические тенденции, восхваление минувших времен. Да¬
лекое прошлое народов, даже римлян, не идеализируется Аппианом.
Более того, видимо, древнейшая история интересует его мало, и очерки,
посвященные этим периодам, кратки и строго фактичны. Даже прошлое
афинян и походы Александра пе вызывают восхищения Аппиана (Рго-
оет., 8). Наоборот, дела недавнего прошлого кажутся Аппиану более
достойными прославления. Такими событиями представляются ему, напри¬
мер, войны Рима на Востоке, когда «при помощи немногих битв римляне
овладели таким количеством народов Азии» (Ргооеш., 9).
Хотя «Римская история» Аппиана и возвышается рядом осо¬
бенностей над современными ей трудами, однако и ей свойственны общие
черты, характерные для античной историографии.
Аппиан, как и подавляющее большинство античных историков,
интересуется преимущественно политической историей. Главное место
у него занимает военная история, что естественно вытекает из тех задач,
которые ставит себе автор. Несмотря на свой реализм, Аппиану не уда¬
лось целиком освободиться от чрезвычайно распространенного в древности
объяснения исторических событий волей богов, судьбой. Правда, ми¬
стический элемент у Аппиана незначителен. Он очень редко прибегает
в истолковании причин исторических событий к объяснению их божествен¬
ным предначертанием. Если такие истолкования и встречаются, они ка¬
саются всегда фактов незначительных и зачастую представляют собой
скорее реторический оборот. Интересно, что во всех этих случаях Аппиан
называет божество, не указывая имени и в единственном числе: не боги,
а бог. «Богу было угодно отмстить римлянам» (Байт., 2),— говорит он,
описывая поражение в Кавдинском ущелье; «бог отвратил Ганнибала от
этого намерения [похода на Рим после поражения римлян при Каннах]»

260
О. И. СЕВАСТЬЯНОВА
(Hann., 12); «божество лишило Антиоха способности здраво рассуждать»
(Syr.,28),— пишет Ап пиан, передавая отчаяние его после утраты Лиси-
махии и Фракийского Херсонеса, Видимо, на Аппиана оказали большое
влияние монотеистические идеи, широко распространенные в ту эпоху.
Рассмотрение труда Аппиана с точки зрения его религиозных представле¬
ний могло бы стать предметом специального исследования.
В объяснении исторических событий известную роль у Аппиана играют
факторы судьбы и счастья. Он считает (Ргооеш., 12), что победы римлян
над другими народами зависят не только от их доблести (άρετ>ί), но
и от счастья (ευτυχία). Октавиан выходит победителем в гражданских
войнах благодаря не только своим талантам, но и своему счастью.
Труд Аппиана в известной степени находился под влиянием реторики,
столь присущей всем историческим сочинениям того времени. Влияние
это не одинаково в разных книгах. Более всего оно сказывается, например,
в «Самнитской» книге, некоторых книгах «Гражданских войн» (III) и
проявляется в компановке речей. В большинстве же книг Аппиана речи
кратки, содержат только наиболее важное. Аппиан почти не отступает
от изложения фактов.
К недостаткам труда Аппиана, осложняющим работу современного
исследователя, относится неравномерность в распределении материала.
Некоторые периоды разработаны достаточно тщательно и подробно, тогда
как другие, казалось бы, не менее важные для развития его основных идей,
описаны кратко, сбивчиво и небрежно. На небрежность Аппиана в поль¬
зовании источниками неоднократно указывалось. У Аппиана встречаются
ошибки в изложении исторических событий, в хронологии, географии
и т. д.
Пишет Аппиан однообразным, сухим языком делового человека.
По литературным достоинствам труд Аппиана стоит значительно ниже
исторических сочинений многих его предшественников.
Но все эти недочеты труда Аппиана не лишают его большой историо¬
графической ценности.
Она заключается в том, что только у Аппиана имеется последователь¬
ный рассказ о некоторых важнейших периодах истории Рима, важные
сведения по истории эллинистических государств, а также известия
о тех племенах и народах, на которые распространилось господство рим¬
лян. Труд Аппиана содержит много сведений из утраченных сочинений.
В противоположность распространенному в зарубежной науке мнению,
нужно признать, что Аппиан — не простой компилятор, а самостоятельный,
в известной мере оригинальный историк, по-своему перерабатывающий
источники и по-своему освещающий ряд событий римской истории. Осо¬
бое значение имеет то, что Аппиан учитывает материальное основание
событий и общественных отношений, приближается к пониманию роли
классовой борьбы, движения рабов. Это дает ему особое место в ряду ан¬
тичных историков.
* *
*
В заключение нужно остановиться на источниках Аппиана в первых
четырех книгах.
От I — «Царской» — книги сохранилось два сравнительно больших
отрывка у Фотия, несколько мелких, большей частью в одну фразу,
извлеченных из Свиды и неизвестных грамматиков, и, кроме того, выдержки
о войне римлян с сабинянами и примирении их женщинами. Фрагменты
из Фотия представляют собой epitomae начала книги о царях. Здесь
говорится об Энее, его преемниках, основании Рима и семи римских царях.

АППИАН И ЕГО «РИМСКАЯ ИСТОРИЯ»
2Ы
От II книги—«Италийской» — остались лишь незначительные фрагменты,
если не считать рассказа о Марции Кориолане. От III—«Самнитской»—
книги сохранилось несколько более пространных отрывков. Важнейшие
из них касаются восстания кампанского гарнизона и похода его на Рим в
конце I Самнитской войны, поражения, нанесенного римлянам самнитами
в Кавдинских ущельях, войны римлян с сенонами; последние отрывки каса¬
ются событий 282—278гг. — войны с Тарентом и Пирром. Что касается IV
книги—«Кельтской», —то первый фрагмент представляет собой ее эпитому,
далеко непоследовательную и в большей части посвященную войнам Цезаря.
Дальнейшие фрагменты относятся к нашествию галлов на Рим, войнам с
кимврами и тевтонами и некоторым эпизодам галльских войн Цезаря. Не¬
значительность сохранившихся фрагментов затрудняет суждение о первых
четырех книгах Аппиана. Особенно сложным представляется вопрос об
источниках. Что касается древнейшего периода (основания Рима и периода
царей), то по характеру и терминологии рассказ Аппиана далек от Ливия
с его идеализацией царского периода. По мнению ряда исследователей,
Аппиан пользовался здесь Дионисием Галикарнасским, выбирая из него
только то, что относилось к древнейшей истории Рима. Но и на этом сжатом
рассказе сказывается влияние поздней анналистики, например, в перечне
имен царей, правивших от Энея до Ромула и Рема, в указании на то, что
на берегу Италии до его времени показывали место высадки и лагеря
бежавшего из-под Трои Энея. Но для последующих событий, содержащих-
ея в первых четырех книгах, т. е. до середины 70 гг. III в. до н. э., и Дио¬
нисий и Ливий источниками Аппиана не были, и, как правильно указал
еще Моммзен, Аппианов рассказ отражает в этих книгах особую аннали-
стическую традицию, отличную от традиций Ливия и Дионисия. Предпо¬
ложения, что Аппиан использовал здесь Валерия Антиата, не получили
общего признания. В IV книге Аппиан сам дважды ссылается на свои
источники; в Celt., 1,3 Аппиан, говоря о войне Цезаря с гельветиями,
пишет: «как сообщает в хронике Павел Клавдий». В другом месте (Celt., 6)
Аппиан, рассказывая о некоторых эпизодах взятия Рима галлами,
пишет, «что это было так, говорит Кассий Римлянин». На эти указания
обращалось мало внимания, между тем они этого вполне заслуживают.
Если допустить, что Аппианом самим или его переписчиками допущена
ошибка в имени анналиста Клавдия, то в Павле Клавдии можно видеть
Квинта Клавдия Квадригария. Анналист Клавдий Квадригарий написал
исторический труд в 23 книгах, который охватывал историю Рима с 390 г.
до н. э. до Суллы. Для древнейшего периода он переработал греческую
летопись Гая Ацилия, автора II в. Хотя Ливий указывает на недосто¬
верность ряда мест у Клавдия, этот автор за его старомодный, вычурный
язык был очень популярен при Антонинах. Им широко пользовались
друг Аппиана Фронтон и Авл Геллий, у которых и сохранилось большин¬
ство отрывков из Квадригария. Отсюда можно предполагать использо¬
вание Квадригария и Аппианом. Второй называемый Аппианом автор —
Кассий — Луций Кассий Гемина, живший в середине II в. и принадле¬
жавший к числу старших анналистов. Его труд в 4 книгах, написанный
до опубликования Annales maximi, также был популярен во II в. и много
цитируется Плинием и Авл ом Геллием. До Плиния этот анналист в рим¬
ской литературе не упоминается. Это дало основание утверждать, что
труд Кассия Гемины остался современниками незамеченным и был ра¬
зыскан антикварами времен Цицерона. Его, видимо, знал уже Варрон,
а через него — позднейшие авторы. Вполне вероятно, что его привлек и
Аппиан, причем выбор Аппианом именно этого анналиста может найти
свое объяснение, если обратиться к некоторым фрагментам Аппиана,
касающимся социальной борьбы в Риме в эпоху ранней республики.

262
О. И. СЕВАСТЬЯНОВА
Отрывок Аппиана о восстании кампанского гарнизона (в 342 или
339 г.) во время I Самнитской войны изображает эти события следующим
образом. Причиной восстания была задолженность солдат римским ро¬
стовщикам; к восставшим присоединяются рабы-должники в окрестностях
Рима; когда армия восставших подходит к городу, создается угроза
присоединения к восстанию закабаленной ростовщиками бедноты, вслед¬
ствие чего сенат прощает долги и амнистирует восставших. Этот отрывок
Аппиана проливает свет на внутреннее состояние римского общества
в середине III в. и объясняет причину принятия в 326 г. закона Петелия
об отмене долгового рабства. Совсем иначе передаются эти события у Ли¬
вия. Об участии рабов у Ливия не упоминается, социальная сущность
восстания выхолощена, значение его принижено, на всем рассказе лежит
печать социальных отношений позднейшего времени. Это различие ука¬
зывает на то, что Аппиан для ранней истории Римской республики и,
в частности, для истории борьбы патрициев и плебеев поздней аннали-
стикой, а также и сочинениями авторов I в. до н. э., модернизирующими
события этой борьбы, не пользовался, а избрал источник более
ранний, более правдиво излагавший события внутренней истории Рима.
Таким источником и был Кассий Гемина.
Что касается галльских войн, то, кроме названных авторов, Аппиан
для описания походов Цезаря пользовался записками самого Цезаря,
на которые прямо ссылается.
Привлечение Алпианом старых, не дошедших до настоящего времени
авторов, иная трактовка борьбы патрициев и плебеев, чем у писателей,
следующих традиции Ливия, делают небольшие фрагменты Аппиана
весьма ценными для советского исследователя.

ж 4* *ак* у ж ж ж у
Аппиан
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
(ΡΩΜΑΪΚΑ)
Перевод С. П. Кондратьева
ПРЕДИСЛОВИЕ
1.	Начиная составлять римскую историю, я счел необходимым пред¬
варительно указать границы всех тех народов, над которыми властвуют
римляне. Они следующие: у океана они властвуют над большой частью
бреттанов затем для плывущих через Геракловы столпы в этом море * 2
и объезжающих его кругом до этих же самых столпов очевидно, что они
властвуют над всеми островами и материками, которые омываются этим
морем. Из маврусиев, которые на правой стороне являются первыми,
им подчинены все те, которые живут у моря, и различные народы ливийцев
вплоть до Карфагена, и выше этих последних номады, которых римляне на¬
зывают нумидами, а страну Нумидией, затем остальные ливийцы, которые
живут вокруг Сиртов вплоть до Кирены, и мармариды, и аммонии, и те,
которые живут вокруг озера Марейи (Μάρειαν)3; после этого лежит там
большой город, который Александр воздвиг в преддверии Египта 4,
наконец, сам Египет вплоть до восточных эфиопов, если плыть вверх по
Нилу, и до Пелусия, если плыть по морю.
2.	Если же изменить здесь направление плавания и продолжать кру¬
говой объезд, то на пути встречается Сирия Палестинская, а выше нее
часть Аравии (μοίρα ’Αράβων)5; соседями жителей Палестины являются
финикияне у моря, выше финикиян Койле-Сирия, и идет она вверх от моря
до реки Евфрата, затем пальмирцы, и пустыня пальмирцев, прилегающая
к самому Евфрату; затем земля киликийцев, прилегающих к сирийцам,
и соседние с киликийцами каппадокийцы, и часть армениев, страну
’ Ср. ниже, § 5, где Аппиан, имен в виду границу римских владений в Бритапппи,
установленную еще при Агрнколе (в 81 г. и. э.) п укрепленную валом при Антонине
Пии (в 112 г. н э., см. SHA, Pius, 5) полиции Клота (современная Клайда \ одноимен¬
ного залива)—Бодерин (Форт па одноименном заливе), также говорит о бол иней по¬
ловине Бритлпнии.
2	Средиземное.
3	Озеро (P 1 i η., N Η, V, 62: Mareotis; у Страбона ή και Μαρεώτι;, позднейшее
Бегерет Мариут) и одноименная область (Мареотида, Ptol, Geogr., IV, 5, 11) на¬
ходились в западной части Нижнего Египта, близ Александрии.
* Т. е. Александрит, основанная в 332 г. до н. э.
5	Под μοίρα ’Αράβων следует понимать северо-западную часть «Пустынной
Аравин» (ή έρημος: 'Αραβία, Arabia deserta, Di od., II, 48 сл.; P 1 i n., Nil,VI, 32),
называвшейся так в отличие от юго-восточной «Счастлипой Аравии» (Arabia felixb

264
АППИАН
которых называют Малой Арменией *; у Эвксинского Понта живут дру¬
гие понтийские племена, которые являются подданными римлян 1 2. Си¬
рийцы и киликийцы граничат с нашим морем, армении же и каппадокийцы
граничат с понтийскими племенами, а по направлению к материку —
с так называемой Большей Арменией (Ιπί τήν κ.αλουμένην ’Αρμενίαν μείζονα),
над которой римляне не господствуют и не получают от нее дани, но они
[римляне] указывают им (δέ αύτοϊς)3 желательных для Рима царей.
Если же от Каппадокии и Киликии спускаться в Ионию, то там есть боль¬
шой полуостров, который образуется справа Понтом Эвксинским, Про¬
понтидой и Геллеспонтом, а также Эгейским морем, слева же Памфилий-
ским, или Египетским, морем (оно называется и так и так). Жители этой
земли, обращенные к Египетскому морю, называются памфилами и ли¬
вийцами, а за ними идет Кария до Ионии; те же, которые приле¬
гают к Эвксину и к Пропонтиде и к Геллеспонту, называются галатами,
вифинами, мисийцами и фригийцами; в центральной же области — пи-
сидами и лидийцами. Столько и такие народы живут на этом полуострове,
и над всеми властвуют римляне.	-
3.	Перейдя и этот рубеж, они властвуют также над другими народами
вокруг Понта, над европейскими мисийцами 4 и над фракийцами, которые
обитают вокруг Эвксинского моря. За Ионией же находятся Эгейский залив
(κόλπος) нашего моря и другой — Ионического (Ίονίου) моря 5. За ним
идут Сицилийский пролив и Тирренское море вплоть до Геракловых
столпов. Такова длина римских владений от Ионии до океана, и вдоль
этих берегов вот какие страны и народы подчинены римлянам: вся Эллада,
Фессалия, македоняне, все другие прилегающие сюда народы фракийцев,
и иллирийцев, и пеонов, наконец, сама Италия, являющаяся самой длин¬
ной из всех земель (εθνών)6, начинающаяся от Ионического моря,
проходящая почти по всему берегу Тирренского моря до кельтов, которых
они сами (αυτοί) называют галатами 7. Подчинены им и все племена кель¬
тов, которые обращены к этому морю, и другие, которые обращены к Се¬
верному океану, а также те, которые живут по реке Рейну, вся Иберия
и кельтиберы, простирающиеся до сеЕеро-западного океана и до Герак¬
ловых столпов. Относительно всех этих стран и о каждой в отдельности
я изложу самьтз точные сведения, когда мое изложение дойдет до каждого
народа. Пока мной достаточно сказано, сколь огромны границы, охваты¬
ваемые державой римлян, если смотреть на них со стороны моря 8.
1	Область на востоке Каппадокии, ограниченная с востока рекой Евфратом, а
с севера и запада — хребтами Скидиса, Париадра и Антитавра. Наименование
Άρμενία βραχύτερα (Armenia Minor), возникшее скорее всего в эпоху эллинизма, утвер¬
дилось в период римских завоеваний на востоке, когда Малая Армения попала в сфер}’
римского влияния (см. lust., XL,II, 21.
2	Из контекста ясно, что под понтийскими племенами Аппиан понимает население
Каппадокийского, или Полемонова, Понта, — области, расположенной на северо-вос¬
токе Каппадокии, центром которой являлся [древний Трапезунт. Ср. Strabo,
XI, 3, 17 сл.
Если вместо Ы αύτοΐς читать о' έαυτοΤς, как в некоторых рукописях, то пере¬
вод будет: «но они сами себе избирают царей».
4	Под Muooi οί έν Ευρώπη Аппиан понимает жителей римских провинций
Верхней и Нижней Месии на нижнем Дунае (Р t о ]., Ceogr., Ill, 9, 60).
5	Подразумевается не только современпое Ионическое, но и южная часть Адриа¬
тического моря.
6	U sene г (RM, XVI, 1861, стр. 481) вместо εθνών читает ισθμών и толкует:
«являющаяся самым длинным из полуостровов».
7	«Они сами» (αύτοί) должно относиться не к римлянам (ср. латинский перевод,
в издании F. D i d о t, Р., 1840, стр. 2), называвшим кельтов Galli, а к италииекш*
трекам, о чем свидетельствуют П о л п б и й (I, 6, 3 сл) и П а в с а п и й (I, 4, 1).
* Аппиан имеет в виду пе только Средиземное море, но также и Западный и Север¬
ный океаны (в понимании эллинистической географии — с присоединением совремеп-

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
265
4.	Если кто захочет пройти по сухопутным границам Римского госу¬
дарства, то первой встречается часть маврусиев, которые живут около
западных эфиопов, затем другая часть Ливии, более жаркая и
наполненная множеством диких зверей, доходящая до пределов восточной
Эфиопии. Таковы границы римлян в Ливии, в Азии же — река Евфрат1,
гора Кавказ * 1 2, царство Большей Армении, колхи, живущие у Эвксинского
моря, и остальные страны по берегам этого же моря. В Европе границей
им служат, главным образом, две реки — Рейн и Истр; из них Рейн впа¬
дает в Северный океан, а Истр — в Эвксинский Понт. Переступив же
кое-где и эти реки, они властвуют над некоторыми кельтами (Κελτών)
за Рейном 3 и над гетами за Петром, которых они называют даками 4 *.
Таковы их границы по материку, насколько возможно точно их описать.
5.	Все же острова, которые находятся во внутреннем 6 море: Киклады,
Спорады, Иады, Эхинады, Тирренские, Гимнесии в, все остальные, как
бы они ни назывались, у берегов Ливии, в Ионическом, в Египетском,
в Миртойском, в Сицилийском, или во всех других частях этого моря,
какие бы они ни носили имена, а также все те острова, которые в отличие
от других называются эллинами «большими», Кипр, Крит, Родос, Лесбос,
Эвбея, Сицилия, Сардон7, Кирн8 и если есть еще какой другой остров,
больший или меньший,— все это подчинено римлянам. Затем, перепра¬
вившись через Северный океан на остров Бреттанию, по величине боль¬
шую, чем любой большой материк, они владеют лучшей ее частью,
нисколько не обращая внимания на другую; даже та, которой они вла¬
деют, не очень для них выгодна.
6.	При наличии стольких и столь значительных по величине народов,
находящихся теперь под их властью, они когда-то с трудом в течение
пятисот лет утверждали свою власть над самой Италией. Половину
этого времени у них были цари, затем, изгнав царей и поклявшись, что
никогда они не примут себе никакого царя, они с того времени имели ари¬
стократический образ правления, при ежегодно сменяющихся правителях,
стоящих во главе государства. В течение, главным образом, следующих
двухсот лет после прежних пятисот их могущество достигло высшей
степени; они победили бесконечное количество иноземных войск и за
этот промежуток времени подчинили себе большинство народов. Затем
Гай Цезарь, победив всех своих соперников, взял в свои руки власть
и, обеспечив ее надежной охраной, сохранил внешнюю форму и имя рес¬
публики, но себя поставил монархом над всеми. И доныне эта власть оста¬
ется в руках одного правителя, но· они не называют этих правителей
царями, отнесясь, как я думаю, с уважением к древней клятве, но именуют
ного Бискайского залива к Северному океану), на берегах которых, как им было
показано выше, лежат грапицы Римской империи.
1	Ото место может служит доказательством того, что сочинение Аппиана относится
ко времени до Парфянской войны Марка Аврелия и Луция Вера, когда (после 165 г.
н. э.) Евфрат в среднем течении уже находился в пределах империи.
2	Точнее его западные отроги, к которым в древности причислялась доходящая до
области Трапезупта цепь Париадра (Р t о 1., Geogr., V, 13, 5).
3	Имеются в виду областп по перхнему Рейну: северо-восточная часть Ретии
с Акнилекй (отлична от находившейся на берегу Адриатического моря) и Agri Decumates,
населенные кельтскими племенами, препмущестпенно гельветами (Т а с., Germ.,
28). Предполагать, что у Аппиана именем КеХтсд обозначаются германцы, как у Диона,
нет оснований,поскольку в «Гражданских войнах» самостоятельно упоминаются Teppavoi
4	Об этническом тождестве даков и гетов говорит уже Страбон (VII, 3, 13).
* Средиземном.
8	Балеарские-
7	Сардиния.
8	Корсика.

266
АПГШЛН
их императорами1; так в прежнее время назывались победоносные
вожди, на деле же они во всем являются настоящими царями.
7.	Время правления императоров до настоящего времени продол¬
жается почти те же двести лет, в которые и город весьма сильно укра¬
сился, и доходы государства значительно возросли и все при длительном и
устойчивом мире дошло до процветания и безопасности. И кое-кого в допол¬
нение к бывшим прежде под их управлением народам императоры подчинили
своей власти, а некоторые народы, пытавшиеся отпасть, они вновь покорили.
Вообще же, владея лучшей частью земли и моря, они по мудрому реше¬
нию предпочитали сохранять (sù^eiv) 2 уже приобретенное, чем распро¬
странять свою власть до бесконечности на варварские бедные народы,
которые не могли бы принести им никакой выгоды, из которых некото¬
рых я видел в Риме прибывавших в качестве послов и отдававших себя в
подданство, причем император не принимал их, так как видел, что ни
в чем ему они не будут полезны 1 2 3. И другим народам, а таких было
много, они сами давали царей, нисколько не нуждаясь в них для
своей власти4; даже на некоторых из своих подданных они тратили свои
средства, считая постыдным для себя отказаться от них, хотя для рим¬
лян зти народы были убыточными. По границам своей империи они рас¬
положили войска в больших лагерях и охраняют такое огромное про¬
странство земли и моря подобно крепости.
8.	Ни одна держава, вплоть до наших дней, никогда нигде не достигала
таких размеров и не имела такого длительного существования. Ведь даже
владения эллинов, если кто-либо соединил бы воедино владения афинян,
лакедемонян и фиванцев, властвовавших одни за другими, начиная
с похода Дария, откуда начался особенно блестящий период их дея¬
тельности, вплоть до гегемонии Филиппа, сына Аминты, над Элладой,
не могли бы показаться столь (!ti) обширными5 *, как владения римлян.
Столкновения между ними происходили не столько из-за приобретения
обширной державы, сколько из-за взаимного соперничества о чести между
собой, и самые прославленные из них боролись за свою свободу против
притязаний других империй, нападавших на них. Некоторые же из них,
переправившиеся с флотом в Сицилию в надежде захватитъь власть над
другими, потерпели неудачу®; некто же перешел в Азию, но, не совершив
ничего значительного, вскоре вернулся7. И вообще эллинское могущество,
хотя они со всей страстью и боролись за гегемонию, нигде не выходило
прочно за пределы Эллады, хотя они проявили выдающуюся доблесть,
отстаивая независимость своей страны. Со времен же Филиппа, сына
Аминты, и Александра, сына Филиппа, как мне кажется, они и вовсе
действовали дурно и недостойно самих себя.
9.	Что же касается держав Азии, то ни одна из них в отношении
подвигов и доблести не может сравниться даже с самыми малыми странами
из европейских ввиду изнеженности и трусости их народов. Это до¬
кажет в дальнейшем эта моя работа; ведь при помощи битв римляне
1	Аппиан в соответствии с установившейся в его время греческой терминологи"
ей называет императоров автократорами.
2	Таково чтение Û s е п е г ' а (НМ, XVI, -481); другое чтение: «предпочитают уве¬
личивать (aGfjs'.v) средства тех стран».
*	Вероятно, пмеется в виду, в частности, прибытие в Рим царя кавказских иберов
Фарасмана (SHA, Pius, 9; ср. D i о, LXIX, 15, 3), получившего из императорских рук
свою корону с некоторым территориальным прирашением.
4	Имеется в виду пумизматически засвидетельствованное утверждение Антонином
Пием царей армян иквадов с начале АО гг. II л. н. э. (Е с k h е 1, DN, VII, 1796, стр. 15),
а также назначение некоего Пакора царем лазов (SHA, Pius, 0).
*	Другое чтение рукописей ётт] — «столь длительными».
® Имеется в лиду сицилийская экспедиция афинского флота н 415—413 гг. до и. э.
*	Имеется в виду Агесилай, спартанский царь.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
267
овладели таким количеством народов Азии, над которыми они властвуют
още и теперь, хотя за эти народы сражались македоняне; тогда как для
завоевания Ливии и Европы римляне потратили много труда и сил.
Если опять-таки сложить длительность господства ассирийцев, мидян
и персов, этих трех величайших империй до Александра, сына Филиппа,
то нехватило бы времени до тех девятисот лет, сколько до настоящего
времени продолжается власть римлян 1, а если взять размеры владений
этих государств и сопоставить их с величиной владений римлян,
я полагаю, что они не составят даже половины их; свидетельством этого
служит то, что у римлян власть простирается от крайнего запада и обра¬
щенного к западу океана до горы Кавказа и реки Евфрата, а через Египет —
до живущих выше эфиопов и через страну арабов —в восточному океану.
Таким образом, границей им служит океан и на восходе и на закате солнца;
к тому же они господствуют над всем находящимся внутри морем и над
всеми находящимися в нем островами, а на океане над бреттанами. У мидян
же и персов самым большим морем был Памфилийский залив и один
только остров — Кипр или, может быть, какой-либо другой небольшой
в море около Ионии; а что касается Персидского залива (ибо владели они
и им), то какую малую часть его составляет открытое море?1 2
10.	Владения же македонян, какими они были до Филиппа, сына Амин-
ты, были очень небольшие, и к тому же одно время они находились в под¬
чинении. Деяния же самого Филиппа, полные трудов и неприятностей,
заслуживают похвалы, но и они касались только Эллады и прилежащих
областей. При Александре же Македонское государство стало выдающимся
по величине и обширности, удаче и быстроте военных действий и едва не
дошло до безграничного и неподражаемого, но по кратковременности
своего могущества уподобилось блестящей вспышке молнии; ведь даже
тогда, когда оно распалось на многие сатрапии, некоторые его части были
весьма блестящи. У моих царей3 у одних было войско в сто тысяч
леших воинов и сорок тысяч всадников, триста боевых слонов, две тысячи
боевых колесниц, и тяжелого вооружения было заготовлено для трехсот
тысяч воинов. Вот что у них было для военных действий на суше, для мор¬
ских же сражений они имели быстроходных судов и всякого рода других
меньших — две тысячи, триер же от полуторок до пентер — тысячу
пятьсот; снаряжения для военного флота было заготовлено в двойном
количестве, и таламег 4 с золочеными кормами и носами, на которые са¬
дились сами цари, когда плыли куда-нидудь,— восемьсот, денег же
в сокровищницах — семьсот сорок тысяч египетских талантов. Такое
вот значительное количество снаряжения и войска собрал и такое
количество оставил после себя, как это явствует из царских записей
(αναγραφών), второй после Александра царь Египта 5, который из всех ца¬
рей был наиболее способным добывать средства, и наиболее блестящим
в их расходовании и наиболее деятельным и великолепным в строитель¬
стве. Представляется очевидным, что и многое из образа действия дру¬
гих сатрапов (σατραπών)6 немного уступало этому. Но все пошло прахом
1	Апппан считает по хронологии более краткой, нежели Геродот (I, 7; II, 150)
или, тем более, Ктесий (у ϋϊοά., II, 1 ел ), соответственно которому Нин, осно¬
ватель Ассирийской державы, относится к XXII в. до н. э. По его расчету Нин
может быть отнесен не древнее, чем к XII в. до н. э.
2	Вся эта последняя фраза считается испорченной.
8 Т. е. у египетских.
1 Корабль, на котором устроены каюты, род гондолы, однако значительно боль¬
ших размеров.
5	Т. о. Птолемей II (285—217 гг. до н. з.).
При чтении некоторых рукописей — σατραπειών: «многое в других сатрапиях».

268
АППИАН
при их преемниках, так как они восставали друг на друга: ведь толь¬
ко таким образом гибнут великие державы, когда в них происходят
гражданские междоусобия.
11.	Держава же римлян величиной и счастьем выделилась
из всех благодаря благоразумию и умению учитывать обстоятельства
времени, в приобретении этого могущества они превзошли всех своей
доблестью, выдержкой и упорством, не увлекаясь при счастливых обстоя¬
тельствах, пока твердо не укрепляли своей власти, и не падая духом при
несчастьях; в иной день у них гибли двадцать тысяч человек, в другой —
сорок, а в иной и пятьдесят. И часто им грозила опасность потерять самый
город 1, и ни голод, ни постоянные болезни, ни внутренние волнения, а
иногда и все это вместе взятое не отклонило их ют жажды почестей,
пока в течение семисот лет, перенося беды и подвергаясь опасности, они
мало-помалу не подняли свою власть до теперешнего могущества и приобре¬
ли счастье благодаря благоразумию.
12.	Эти события описывали многие из эллинов и многие из римлян,
и история эта много длиннее, чем история Македонской державы, которая
является величайшей из прежних. Но когда я встречался с таким пове¬
ствованием и хотел точно познакомиться с доблестью римлян при
столкновении с каждым отдельным народом, сочинение часто переносило
меня из Карфагена к иберам, и от иберов в Сицилию или Македонию, или
к посольствам, или к союзам, заключаемым с другими народами, а затем
оно опять вело меня в Карфаген или Сицилию, словно заблудившегося
странника, и снова переносило оттуда, не окончив еще рассказа о бывших
там событиях, в другие страны, пока в конце концов я не свел для себя
эти отдельные части в одно целое, подбирая, сколько раз они совершали
походы в Сицилию или сколько раз сюда отправляли посольства, или что
вообще они совершили [по отношению к Сицилии\ 1 2 * 4, пока не привели
в тот порядок, в котором она находится теперь, а также сколько раз
опять-таки они воевали или заключали договоры с карфагенянами или
отправляли к ним посольства, или принимали посольства от них, или
совершили что-нибудь по отношению к ним, или претерпели что-нибудь
от них, пока не разрушили Карфаген до основания и не присоединили народ
ливийцев к своей державе и снова сами не заселили Карфагена и не привели
Ливию в нынешнее состояние. То же самое сделано мною относительно
каждого народа, так как я желал узнать слабость или выдержку народов
и доблесть или счастье победителей, или если произошло какое-либо другое
событие, содействовавшее их успеху.
13.	Сочтя же, что и другой кто-нибудь захочет узнать таким образом
историю римлян в таком порядке, я описываю ее по каждому отдельному
народу; все же, что за это время происходило у них по отношению к другим
народам, я выбрасываю и переношу в историю тех народов. Хронологи¬
ческие же даты приводить при всяком событии я счел излишним, при наи¬
более же важных из них я время от времени буду их приводить. Что касает¬
ся имен (ονόματα) у римлян, то у них так же, как и у всех людей, издревле
для каждого было одно имя, после же их стало два; и немного времени
прошло, как и третье (τρίτον) начали давать некоторым для того, чтобы
было легче их узнавать па основании какого-либо события в их жизни или кан
отличие его доблести, подобно тому, как и из эллинов некоторым к их име¬
нам были прибавлены прозвища (επικλήσεις). Я же иногда буду упоминать
и все имена, притом преимущественно называя наиболее знаменитых, для
1 Вскоре после изгнания царей во время нашествия Порсенны, в 390 г, до н. э.
во время нашествия галлов и в 212 г. до н. э. при появлении под стенами Рима Ганни¬
бала .
4	Исключено МепйеЬзоЬн’ом.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
269
того чтобы легче было узнать этих мужей; но по большей части и этих
и других я буду называть тем именем, которое считается главнейшим.
14.	Три из всех моих книг заключают в себе многое, совер¬
шенное римлянами в Италии; должно считать, что эти три книги среди
прочих римских являются италийскими, разделены же они вследствие
множества знаменательных событий, в них излагаемых, и содержат:
первая — события при царях, которых было семь, по порядку все, что
было при них, как оно произошло; и я называю ее среди римских книг
книгойо царях. Следующая книга содержит изложение событий в осталь¬
ной Италии, кроме той только ее части, которая находится у Ионийского
валива1; в отличие от первой она носит название: вторая] из рим¬
ских книг—италийская. С последним же народом — самнитами, которые
жили у Ионинского золива, племенем большим и сильным, римляне бо¬
ролись восемь-десять лет, пока не покорили и их, и сколько с этими
последними ни воевало в союзе ближайших народов, и эллинов, сколько
их ни живете нижней Италии; и эта книга в отличие от прежних является
из римских книг самнитской. В дальнейшем же каждая из моих римских
книг обозначена по образцу этих: кельтская, сицилийская, иберийская,
ганнибалова, карфагенская (Καρχηδονιακή), македонская (Μακεδονική)
и подобным же образом последовательно о других странах. Расположены
же они одна за другой по порядку того времени, как каждая война начи¬
налась одна вслед за другой, даже в том случае, если окончательное подчи¬
нение этого племени произошло после многих событий, произошедших у
других народов. А то, сколько сами римляне восставали друг на друга
и воевали во внутренних (Ιμφόλια) войнах, оказавшихся для них самыми
страшными, разделено по полководцам отдельных междоусобий: одно —
относящееся к Марию и Сулле, другое — к Помпею и Цезарю; третье —
к Антонию и другому Цезарю, прозванному Августом, в их войне против
убийц первого Цезаря; четвертое же — к ним обоим, самим Антонию и
Цезарю, восставшим друг на друга. Благодаря этой войне, которая была
последней из внутренних, и Египет оказался под властью римлян и само
государство римлян превратилось в монархию.
15.	Вот каким образом распределены по книгам каждый из народов
или по полководцам — внутренние войны. Последняя же книга покажет
и войско лх [римлян], сколько они его имеют, и доходы, которые они
получают с каждого народа, сколько они тратят на морские силы и
остальное тому подобное1 2. Следует, однако, чтобы пишущий о доблести
этого народа начал с его происхождения. Кем же будучи, я написал это,
инают многие, да м я сам уже раньше указал на это, а чтобы сказать
яснее: я —Аппиап Александриец, дошедший до высокого положения у себя
в отечестве и выступавший в Риме по судебным делам 3 перед лицом госу¬
дарей (βασιλέων), пока они не удостоили меня быть их прокуратором (έπι-
τροπεΰειν)4. А если у кого-нибудь есть интерес узнать обо мне и остальное,
то у меня есть сочинение и относительно этого®.
1 Т. е. южной части Адриатического моря.
*	Это сочинение, не упоминаемое Фотием, осталось, яовидимому, ненаписанным.
Ненаписанной осталась также и (упомянутая в Svr., 51; ВС, II, 18; V, 65) история Пар¬
фянской войны при Траяне. Книга эта (Παρθική) была подделана в раннеоизантийское
время и присоединена к «Сирийской книге» (см. RE, II, 1, 217).
*	Как адвокат фиска (RE, III, 216).
4	Procurât,or Augusti или Augustorum, поскольку Аппиан говорит о них во множе¬
ственном числе, что заставляет отнести исполнение им этой должности к последним
годам его жизни, к совместному правлению Марка Аврелия и Луция Вера.
*	Это автобиографическое сочинение Аппиапа также не сохранилось до нашего
времепн.

270
АППИА1Г
]
ИЗ [КНИГИ] О ЦАРЯХ
1.	[Из Phot., Bibl., стр. 16Ь 4В]. 1. Начинается история с Энея,
сына Анхиса, сына Капия, который во время Троянской войны был е
расцвете своих сил, после же взятия Трои бежал и после долгого блуждания
пристал к одному из берегов Италии, называемому Лаврентом1; там по¬
казывают до сих пор и его лагерь, и морской берег от него называют
Троей 1 2. Над аборигинамн3, жившими здесь италами, властвовал
тогда Фавн, сын Арея4, который выдал замуж за Энея дочь свою Лави-
нию 5 и дал ему земли в окружности четыреста стадиев. Эней осно¬
вал город и по имени жены назвал его Лавинием. Три года спустя,
когда Фавн скончался, Эней в силу свойства принял власть над этой
страной и аборигинов назвал латинами по имени своего тестя Латина
Фавна. Еще три года спустя, когда началась война с рутулами, народом
тирренского племени (cPourouAtov tg5v Tuppujvwv) 6 из-за жены Энея
Лавинии, которая раньше была сосватана за их царя, Эней в схватке был
убит, и власть принял Эврилеонт, переименованный в Аскания, который
был рожден Энеем от Креусы, дочери Приама, бывшей ему женой в Илионе.
Некоторые же говорят, что Асканий родился у него от Лавинии, как пре¬
емник власти.
2.	Когда же скончался Асканий на четвертый год после заселения (ооа-
aiv) Альбы7 (ибо и он выстроил город, назвав его Альбой8, и переселил
туда народ из Лавиния), власть принял Сильвий. Сыном Сильвия был,
говорят, Эней Сильвий, сыном же Энея — Латин Сильвий, сыном же
последнего — Капий, сыном же Капия был Капет, Капета же — Тибе¬
рии, а сыном Тиберина — Агриппа, сыном же последнего Ромул. Он,
говорят, был убит молнией; у него был сын Авентин, у Авентина же —
Прока. Им всем было прозвище Сильвии. У Проки же родилось два сы¬
на, старший Неметор, младший же — Амулий. Когда же старший принял
власть от скончавшегося отца, младший преступно и насильственно
завладел ею, отняв ее у брата. Эгеста, сына своего брата, он убивает,
дочь же его, Рею (lPeav) Сильвию, делает жрицей9, чтобы она оставалась
бездетной; Неметора же от покушения на его жизнь спасла мяг¬
кость его нрава и большая скромность. Но Сильвия противозаконно
зачала. Амулий для наказания схватил ее и заключил в темницу,
двух же сыновей, рожденных от нее, дал пастухам, чтобы бро¬
сить малюток в ближнюю реку; имя реке было Тибр, детям же Ром10
(cPt3(io?) и Ромул, причем вели оии свой род с материнской стороны от Энея,
1 Вероятно, позднейший vicus August anus Laurentium (It. Ant., 301) на месте со¬
временного Top Патерно или Капокотто.
s Об этой Трое в Латии, близ Лавреята, говорят также Дионисий Гали·
к а р н а с с к и й (I, 53, 1) и Ливий (I, 1, 5).
3	От латинского Aborigines — «исконные жители страны».
4	Идентичное Марсу божество Луперкалпй (Фавн Луперк) тесно связано своим
именем, а также и культовой практикой, с древнепатрицианским родом Фабиев.
6	По широко распространенной легендарной и эпической традиции отцом Лавипил
является царь аборигинов Латин, с которым, впрочем, Аппиан и отождествляет не¬
сколькими строками ниже паря Фавна.
3	Племя, локализуемое в области латинской Ардеи, упоминающееся лишь в связи
с легендой об Энее и исторически не засвидетельствованное.
7	Конъектура -НоезсйеГя; рукописи: oixtpiv после «поселения своего в Альбе».
3	Альба Лонга латинских авторов (L i v., I, 3; V а г г о, LL, V, 14'·), считавшаяся
древнейшим латинским центром.
3	Т. е. весталкой.
10 Соответствует Рему латинских авторов.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
271
так как род отца был неизвестен х; относясь с презрением к этому, они
всегда более хвалились своим происхождением от Энея.
II.	[Там же, стр. 15Ь22]. Первый том обнимает дела и деяния семи царей:
Гомула, Нумы Помпилия, Анка Гостилия 1 2 и другого Анка, которого
звали и Марцием, потомка Нумы, Тарквиния, Сервия Туллия и Тарквиния
Луция, сына Тарквиния. Первый из них, основавший и заселивший
Рим, хотя и правил скорее патриархально, чем тиранически, однако
был убит или, как говорят другие, исчез 3. Второй, процарствовав ничуть
не хуже, чем первый, если даже не лучше, окончил свою жизнь, прожив...4 * *.
Третий же был убит молнией. Четвертый окончил свою жизнь вследствие
болезни. Пятый был зарезан пастухами, и шестой равным образом насиль¬
ственно окончил свою жизнь, будучи убит. Седьмой же за свои беззаконные
действия был изгнан из города и лишен царской власти ®. После этого, по
прекращении царской власти, власть была возложена на консулов ®.
III.	[S u i d., s. νν. Τάτιος и φυλάξασα]. Она же, выждав момент (φυλά-
'ασα), когда отца (πατέρα) не было, обещает Татию (Τατίω) предать
укрепление.
IV.	[S u i d., s. V. λιθάζω]. По приказанию Татия сабиняне стали
бросать в девушку свои золотые вещи, как камни (έλί&αζον), до тех пор.
пока она, израненная ими, не была под ними погребена.
V.	[U., т. е. Urs., Sel. de leg., стр. 334]. Войну Татия с Ромулом прими¬
рили жены римлян и дочери сабинян, явившись посредницами. Подойдя
к валу укрепления своих родителей, они протягивали к ним руки, пока¬
зывая своих малюток, которые уже были у них от мужей, и свидетельство¬
вали за них, что те ничем против них не погрешили, поступая с ними
насильственно. Они просили сабинян пожалеть самих себя и своих зятьев,
своих внуков и дочерей, отказаться от этой преступной войны между
родственниками или убить прежде всего их, которые являются винов¬
ницами войны. Сабиняне, отчасти вследствие сложившихся в то
время для них затруднений, а вместе с тем из жалости к женщинам, сознавая
уже, что римляне сделали это не из-за наглости, но в силу необходимости,
согласились на переговоры. Ромул и Татий сошлись на дороге (οδόν),
которая с тех пор стала называться священной (ίεράν) 7, и пришли
к следующему: царствовать должны оба, и Татий и Ромул, сабиняне же,
участвовавшие тогда в походе с Татием (Τατίω), и если кто захочет,
то и из других сабинян переселяются на землю римлян на совершенно
равных и одинаковых с римлянами правах.
VI.	[S u i d., s. V. ίδιόξενος]. Предводитель же алъбанцев Фуфетий, узнав
об этом от своих личных друзей и гостей (ΐδιοξένων), сообщил Гости-
лию 8.
1	Остальная часть фразы имеется только в позднейших рукописях.
2	Тулл Гостилпй других авторов, которому Аппиаи придавал личное имя Анн,
принадлежавшее в действительности его преемнику. См Н. Last, The Kings of
Home, САН, VII, 370, который допускает возможность исторического существо¬
вания обоих царей (Тулла Гостилия и Лека Марцня).
8	JT и в и й (I, 34. 1; ср. Dion. Hal., Ill, 46, 5) называет его Луцием Зарк-
винием Прискок (древним).
*	Пропуск гаполннетсн словами Дионисия Галикарнасского, II,
76: «прожив свыше восьмидесяти лет».
*	Изгнание царя Луция Тарквиния Суиерба из Рима традиция относит к 510 г.
до н. э. (L i v . II, СО, 2).
8 Луций Юний Прут и Луций Тарквиний Коллатин (L i v., I, 60).
7	Sacra via, одна из древнейших центральных улиц Рима, шедшая от склона Капи¬
толийского холма (Clivus Capitolintis) до царской курии у Палатина, на ней были рас¬
положены древнейшие святилища, в том числе храм Весты и храм Юпитера Статора.
8	Речь идет о предложении последнего альбанс-коги правителя — диктатора (L i v.,
I, 23, 4) или царя (I, 24, 2) — Меттия Фуфетия римскому царю Туллу Гостилию ре-

272
АППИАН
VII.	[Там же, s. ν. βλάσφημος]. Некоторые же поносили (βέλασφ^μουν)
его [Гостилия], как безрассудно возложившего все на троих мужей.
VIII.	[Там же, s. ν. δικαιοΰν]. Римляне считали, что надо заключить
мир на условиях, которые жители Габий сочтут справедливыми (δικαιώσιο).
IX.	[Из анонимного грамматика; В е к к., Ап., стр. 180, 15]. Он
\Тарквиний\ покупает три книги за цену девяти.
X.	[S u i d., s. νν. αχρηστία и Όράτιος]. Гораций (Όράτιος) 1 же имел
испорченные ноги и не получал консульства ни во время войны,ни во время
мира из-за негодности (αχρηστίαν) ног* 1 2.
XI.	[Там же, s. ν. προσήσεσθαι]. Консулы принесли клятву и ска¬
зали, что они скорее согласятся на все, чем примут (προσησεσθαι) наз; д
Тарквиния.
XII.	[Из сборника «О доблестях и пороках»3; V а 1., Ехс. ех со I.
Const. Ро rph!, стр. 546] 4 *. Тарквиний . возбуждал сабинян против
римлян. Но Клавдий6, родом сабинянин из города Регилла (άντ'ρ Σαβτ-
νος έκ 'Ρηγίλλου πόλεως) 6, человек влиятельный, не допустил сабинян
преступить соглашение; судимый впоследствии за это, он бежал в Рим
с родственниками, друзьями и рабами в количестве пяти тысяч. Им всем
римляне дали место для поселения и землю для обработки и сделали их
гражданами. А Клавдия (Κλαόδιον), проявившего себя блестящими по¬
двигами в войне против сабинян, они зачислили в сенат; и установили новую
филу (φυλχν) 7, названную его именем.
XIII.	[S u i d„ s. νν. ένσπονδος и πάρεσις] 8. Латины, будучи с рим¬
лянами в клятвенном союзе (ενσπονδοι), ополчились на них... Латины же
выставляли обвинения против римлян в том, что они, будучи по отноше¬
нию к ним в клятвенном союзе и родственными им, преступили (πάρεσιν)
свою клятву ®.
XIV.	[Из неизвестного грамматика; В е к к., Ап., стр. 130, 13]. Встре¬
тив всех^
шить спор между Альбой и Римом посредством единоборства Горациев и Куриациев
(см. L i V., I, 22 сл.; Dion. Н а 1., Ill, 7, 1 сл.). Легенда эта, отражающая борьбу
Рима за объединение Латин, связана с курганным некрополем, расположенным близ
Рима у дороги к Альбе, в котором предание видело могилы Гораниев и Куриациев
(L i V., I, 25, 1/,).
1 Т. е. Гораций Коклес.
а Легендарный Гораций Коклес, сказания о котором связаны с древней статуей,
стоявшей на Форуме (G е 1 1., IV, 5, 1 сл.), погиб при защите pons Sublicius, uo
•версии, изложенной у Полибия, и остался жив, по версии Тита Ливия (II,
10,	1 сл.), относящего это событие к войне с царем Клусия Порсенной (у Полибия о вре¬
мени жизни Горация Коклеса точных сведений не имеется). Дионисий Гали¬
карнасский (V, 24 сл.), придерживающийся версии Ливия, присовокупляет,
первый из известных авторов, хромоту Коклеса, объясняющую отсутствие его имени
в фастах. Этот же рассказ, очевидно, передавал и Апниан.
*	Eclogae de virtutibus ас vitiis, составленные в X в. при Константине Багряно¬
родном из эксцерптов, извлеченных из Полибия и других древних авторов, писавших
о римской истории.
4	504 г. до и. э.
*	Арpius Claudius Sabinu? Inregillensis в Капитолийских фастах под 303 г. назван
сыном Марка (у Dion. На 1., V, ^0, 3, в противоречие со всей остальной традицией,
назван Титом Клавдием), по-сабински Attus Clausus (Li v., II, IS, 4), консул 495 г.
до н. э. вместе с Публием Сервилием Присном Структом (II, 21, 5).
•	Исчезнувшее уже в древности сабинское поселение, локализуемое близ Морн-
скопы, к северу от Тибура (RE, I А, 1, 472).
7	Т. е. трибу.
» 498 г.
•	Договор Рима с Латинским союзом, о котором идет речь, воспроизведен у Dion.
Hal, VI, 95. Речь идет о полулегендарной войне Рима с Латинским союзом (L i v.,
11,	19), закончившейся победой при Регильском озере, которую традиция относит
.к 496 г. до н. э.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
273
XV.	[Оттуда же; там же, стр. 146, 3]. Так как римляне не хотели слу¬
шать ни того, ни другого предложения.
XVI.	[S u i d., s. v.ä(Jup.axia; cp. An., стр. 148, 4]. Вначале были
ссоры и небольшие драки (ä<inp.axtai), а затем уже стычки и вторжения
в землю противников.
XVII.	[Из неизвестного грамматика; Ап., стр. 170, 28]. Купив за
большие деньги х.
II
ИЗ ИТАЛИЙСКОЙ [КНИГИ]
I.	р и ί б., β. V. κληρούχον]. Вольски же, не испуганные поражени¬
ями соседей, ополчились на римлян и осаждали их клерухов (κληρούχους)1 2.
II.	[Там же, э. ν. άπαξιών] 3. Народ же не выбрал Марция 4, искавшего
консульства, не потому, чтобы он считал его недостойным (άπαξιών),
но боясь, его гордого высокомерия.
III.	[Там же, β. ν.πίμπραται] 5. Марций, пылая гневом (πιμπραμενος)
на римлян за то, что они приговорили его к изгнанию, и задумывая против
них нечто весьма серьезное, обратился к вольскам 6.
IV7. [Там же, э. ν. άλλαξάμενος 8]. Что он приходит к ним, отказав¬
шись (άλλαξάμενος) от своего отечества и рода, сочтя все это за ничто
и пожелав перейти на сторону вольсков против своего отечества 9.
V.	[ϋ, стр. 335 ]10 11. Когда Марций Кориолан был изгнан и бежал
к вольскам и когда он, двинувшись походом против римлян, отстоял от
Рима на сорок стадиев11 и расположился здесь лагерем12, народ стал
грозить сенату передать укрепления врагам, если они не отправят послов
для переговоров с Марцием. Сенат же с трудом согласился отправить
к Марцию полномочных послов для заключения достойного римлян мира;
они прибыли в лагерь вольсков, предложили Марцию, слушавшему их
вместе с вольсками13, амнистию и возвращение на родину, если он прекра¬
тит войну, напомнили ему о сенате, ничем против него не погре¬
шившем. Он же, обвиняя народ во многих против него и против вольсков
провинностях, объявил вместе с тем, что вольски заключат с ними мир,
если они отдадут землю вольсков, которой они завладели, и города и
сделают их своими согражданами как латинов. Пока же они, побежденные,
1	Последние четыре отрывка не могут быть точно отнесены к какому-либо опре¬
деленному месту.
2	Отрывок относится к повествованию о легендарной войне римлян с вольсками
(в 493—492 гг. до н. э., в издании ЬСХ, I, стр 43, указан 498 г.), во время которой рим¬
лянами были захвачены города Лонгулы и Кориолы.
3	491 г.
4	Кориолана.
*	498 г.
*	Речь идет о Гнее Марции Кориолане, удалившемся в изгнание ввиду осуждения
его в куриатных комициях, ср. I. » V.. II, 35
7	Текст, иовидимому, испорчен.
8	488 г.
*	Отрывок из речи Гнея Марция, обращенной к польским сенаторам и их царю
Аттию (А р р., IV, 5, 5), Аттию Туллию (Ы V., II, 35) или Туллу Аттидию,
(О 1 он. На 1., VII, 57).
1в 488 г.
11 8 км.
11 Традиция относит эту войну вольсков против римляп, под совместным водитель¬
ством царя вольсков Аттия и Гнея Марция Кориолана, к 488 г. до н. э. Ср. Б 1 о а.
II а I., VIII, 1 сл. (только у Ы V., II, 39, 9, к 486).
11 Конъектура Э с Ь и 1 г ’а: «вместе с первыми лицами из вольсков».
18 Вестник древней истории, № 2

274
АППИАН
продолжают владеть тем, что принадлежало победителям, он не видит,
каким образом может быть заключен между ними мир. Он отпустил
послов, узнавших это, и дал тридцать дней на рассмотрение этох‘ дела.
Обратившись же затем против других латинов, он за тридцать дней
взял семь их городов и вернулся, чтобы выслушать ответ римлян.
2.	Они же ответили, что если он выведет войско из земли римлян,
то они пошлют к нему послов, которые заключат с ним договор на достойных
условиях. Когда же он вновь отказался это сделать, они послали к нему
десять других послов, которые должны были его просить, чтобы он не делал
ничего недостойного своего отечества, чтобы соглашение произошло не на
основе его предписания, а на добровольных началах, и чтобы он сделал
это из уважения к отечеству, чтя высокое достоинство предков, ни в
чем перед ним не виноватых. На это он им ответил только, чтобы они
пришли через другие три дня, приняв другое, лучшее решение. Они послали
к нему и жрецов, облаченных в священные одежды, чтобы просить
его о том же; но он и им сказал, что должно или выполнить при¬
казанное, или больше к нему не являться. И вот римляне готовятся к
осаде, приносят на стену камни и стрелы, чтобы сверху , отражать
Марция.
3.	Валерия же, дочь Попликолы, ведя за собой многих, женщин,
пришла к матери Марция Ветурии и к жене его Волумнии *; все они,
одетые в траурные одежды, неся с собой маленьких детей для умило¬
стивления, убеждали их пойти вместе с ними к Марцию и умолять его
пощадить и их самих и отечество. Они вышли с согласия сената, одни
женщины, и направились в лагерь врагов. Марций, удивляясь благо¬
родной смелости римлян, которая присуща и римским женщинам,
встретил приближающихся и, удалив из уважения к матери связки
и секиры, подбежал и обнял ее, повел ее на собрание вольсков и пред¬
ложил сказать, что им нужно.
4.	Она же сказала, что, будучи матерью, она вместе с ним претерпела
несправедливость его изгнания (Ё^еХа'лор.ёчы) из города 1 2, но она видит,
что римляне уже много претерпели от него, и достаточной карой
он их покарал, так как их область, и притом столь значительная,
опустошена, утрачено много городов, и так как римляне прибегают
к последнему для них средству, заклинают и посылают послами консулов
и жрецов и, наконец, его мать и жену, желая несправедливость свою
исправить амнистией и правом возвращения на родину. «Ты же не исцеляй
зла злом неисцелимым, не пытайся причинять несчастия общие и для себя
самого и для терпящих несправедливость. Куда понесешь ты свой огонь?
После страны на город? После города на свой очаг? После своего очага
на святилища? Окажи милость, сын мой, и мне и отчизне, взывающим
к тебе». Так сказала она, Марций же не соглашался называть отчизной
государство, изгнавшее его, но сказал, что так должно называть принявшее
его; ибо ничто не мило, если оно несправедливо; не может быть чувства
вражды к тем, кто делает добро; он предложил ей посмотреть на при¬
сутствующих, давших ему слово верности и взявших его от него, сделавших
его своим гражданином, назначивших полководцем и поручивших ему
свои дела. Он перечислил те почести, которых он был удостоен, и те клятвы,
которыми он им поклялся, и предложил матери считать общими с ним
врагов и друзей.
5.	Когда он это еще говорил, она, исполнившись негодования и подняв
1	У Plut., Cor., 11, мат, Кориолана названа Волумнией, а жена Вергплией.
2	Таков перевод при чтении ëisXauvop.év<u; но есть рукописи с чтением È£eXauvo|j.é-,r,;
тогда перевод будет: «будучи сама изгнана из города».

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
275
руки к небу, призывала свидетелями родовых богов, что было отправлено
уже два посольства женщин из Рима во время великих бедствий при даре
Татии 1 и при Гае Марции, и из этих двух Татий, бывший ино¬
земцам и поистине врагом, уступил женщинам, оказав им уважение,
Марций же презирает посольство стольких женщин, в том числе и су¬
пруги своей, и матери. «После этого·», сказала она, «ни одна другая мать,
получив отказ от сына, не придет к необходимости пасть к его ногам', я же
иду и на это: я припаду «твоим коленам». Говоря это, она бросилась перед
ним на землю. Он же, заплакав, подбежал к ней, поднял ее и взволнован¬
ным голосом произнес: «Ты победила, о, мать; но победой, от которой ты
потеряешь сына». Сказав это, он увел войско, чтобы дать отчет вольскам
и примирить оба народа: была некоторая надежда, что даже при таких усло¬
виях он убедит вольсков. Побит же он был камнями ввиду зависти со сто¬
роны полководца вольсков Аттия I 2 * 4.
V*. [S u i d., s. v. èSixatou]. Марций не считал справедливым
(èSixaiou) возражать ни на одно их обвинение.
VI.	[S u i d., s. vv. IXeeivôç и àiroqjpâSeç rjjiépai]. Насколько они8
заслуживают сожаления (èXeewot) за свою гибель, настолько достойны
хвалы 'я свою доблесть. Для римлян эта потеря была огромной и вслед¬
ствие . ’огочисленности погибших, и вследствие достоинства этого бла¬
городного дома и полной его гибели. Й этот день они считают несчастным
(à7to<ppiSa) *.
VII.	[Там же, s. v. i&eXoxâxcoç]. Войско не повиновалось своему полко¬
водцу 5 * из-за недоброй памяти ®: они намеренно плохо (è&eXoxàxwç)
сражались и бежали, обвязав тела повязками, как раненые, снимали па¬
латки и пытались уйти, упрекая своего полководца в неопытности 7.
VIII.	[Из сборника «О доблестях и пороках»; V а 1., стр. 546] 8.
Так как после взятия Вей 9 от Зевса были посланы неблагоприятные зна¬
мения, то прорицатели10 II сказали, что упущено нечто относящееся к бла¬
гочестию; и тут Камилл11 сообщил, что он забыл посвятить десятую
часть добычи богу, давшему предсказание относительно озера12. И вот
сенат приказал всем, получившим что-либо из Вей, самим оценить стои¬
мость этого и под клятвой внести десятину; под влиянием богобоязненно¬
сти сенат не задумался внести десятину и с земли, уже проданной, считая
и ее военной добычей. На эти деньги в Дельфах был поставлен золотой кра¬
тер на медной подставке, и стоял он в сокровищнице римлян и массалиотов
I	Ветурия имеет б виду мольбы сабинских женщин, ставших женами римлян,
перед сабинянами, находившимися под начальством Тита Татия, во время его
войны с Ромулоы. (м. лыи.е, В а в., 5.
*	Другие чтения: некоторые рукописи — Атгидия, 5сЬ»в]^Ьаи8ег —
Аттидия, МепЦе^воЬЕ (под вопросом) — Аттия Туллия.
*	Т. е. Фабии.
4	Речь идет о гибели Фабиев при Кремере во время первой войны в Вейями в
477 г. до н. э.
4	Т. е. Аппию Клавдию.
*	О его несправедливости.
7	Рассказ связан с событиями, имевшими место во время войны с вольсками
в 469 г. до н. э.. описанной у Ь1 V., II, 59. когда римское войско под командой консула
Аппип Клавдия потерпело постыдное поражение ввиду нежелания плебеев сражаться
и понесло за это жестокое наказание.
8	395 г.
*	В 396 г. до н. э.
10 Гаруспики.
II	Марк Фурии Камилл, под водительством которого римлянами были взяты у эт¬
русков Вейи и Фалерии.
12	По преданию, было предсказано дельфийским оракулом, что римляве возьмут
Вени, если отведут воды Альбавского озера (ср. I. > V., V, 15), а п результате победы
должны принести десятую часть добычи в дар дельфийскому храму (V, 16).

276
АППИАН
до тех пор, пока во врзмя Фокейской войны Ономарх1 не переплавил
золото; подставка же стоит еще и теперь. <
2.а Самого Камилла некто обвинил перед народом, будто он является
виновником тяжелых для города знамений и ‘чудес, и народ, за многое
враждебно относившийся к нему, оштрафовал его на пятьсот тысячI * 3,
не тронутый даже тем, что незадолго до суда у него умер сын.
Деньги, конечно, за него внесли друзья, чтобы тело Камилла не подверг¬
лось бесчестию; сам же он, полный негодования, переселился в город
ардеатов, обратившись к богам с Ахиллесовой мольбой, чтобы рим¬
ляне в свое время в горе вновь вспомнили о Камилле. Так это и случи¬
лось с ним и притом лишь намного позже: когда кельты захватили Рим,
народ прибег к помощи Камилла и вновь избрал его диЕЛатором, как
это написано в книге «О войне с кельтами».
IX.	[Оттуда же; V а 1., стр. 549]. Марк Манлий4, патриций, когда
кельты произвели нашествие на Рим, спас его и удостоился величайших
почестей. Впоследствии, узнав, что кредитор ведет в рабство старика;
участвовавшего во многих походах, отдал за него долг и, прославляемый
и благословляемый за это, он всем своим должникам отпустил их долги.
Заслужив еще большую славу, он стал платить и за других должников.
И вот, чувствуя себя превозносимым народным расположением, он пред¬
ложил 5 уже общее снятие долгов или же считал возможным, чтобы
народ отдал кредиторам, продав для этого общественную землю, бывшую
еще неразделенной.
X.	6 [Из неизвестного грамматика, В е к к., Ап., стр. 120, 19]. Сдал
в аренду за самую низкую цену.
XI.	[Там же, стр. 14о, 7]. Голод и моровая язва одновременно охватили
римлян.
XII.	[Там же, стр. 143, 241. Убеждает наказать смертью.
XIII.	[Там же, стр. 149, 5]. Цветущие счастьем при жизни обоих ро¬
дителей.
XIV.	[Там же, стр. 170, 29]. Чтобы было продано все из того, что он
приобрел из тирании 7.
XV.	[Там же, стр. 174, 7]. Вследствие этого он был лишен пищи.
III
ИЗ [КНИГИ] О ВОЙНАХ С САМНИТАМИ
а. [Из сборника «О доблестях и пороках»; V а 1., стр. 549]. 1 8. Кон¬
сулы римлян Корнелий и Корвин9, а также Деций10, плебей по происхожде¬
нию, победив самнитов, оставили кампанцам военную охрану против набегов
самнитов. Стражи же эти, общаясь с кампанцами, ведшими распущенную
I	Об Ономархе, вожде фокейцев в Священную войну, принявшем командование
после брата Филомела в 353 г. до н э., см. I) 1 о 3., XVI, 31 ел .
» 391 г.
*	Неясно, ассов или драхм. Скорее всего ассов.
4	Марк Манлий Капитолийский, консул 392 г. до н. э., полулегендарный защит¬
ник Капитолия во время галльского нашествия и сторонник плебса (Ь 1 V., V,47;
VI, 11 сл.).
II	В сенате.
*	Все дальнейшие фрагменты до конца книги пе могут быть отнесены к какому-
либо определенному месту.
7 Конъектура: «изТиррении», т. е. из Этрурии.
е 343 г. до н. з.
*	Авл Коопелий Косс Арвина и Марк Валерий Корв, консулы 343 г. до н. э. См.
Ь 1 V., VII, 28, 10.
1в Публий Деций Мус, цшпциеуы тепзагшэ в 352 г. до н. э.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
277
и богатую жизнь, нравственно испортились, сами будучи бедными и стра¬
шась долгов ростовщикам в Риме, стали завидовать тем,.у кого было много
всякого добра. В конце концов сни составили заговор против своих
хозяев, чтобы, убив каждый своего, захватить их им}щество и принудить
их жен к браку с ними. И, может быть, они совершили бы столь позорное
дело, если бы Мамеркг, римский полководец, идя против самни¬
тов, не узнал о замысле стражей и, скрыв, что он это знает, одних
из них не обезоружил и отослал, как уже закончивших службу, а худ¬
шим из них не приказал под предлогом какой-то необходимости отпра¬
виться в Рим и вместе с ними послал трибуна, которому приказал
незаметно следить за ними. И те и другие подозревали, что их намерения
открыты, и около Таррацины отказались повиноваться трибуну и,
освободив тех, кто занят был закованными на полях13, и вооружив их, как
и чем могли, пошли на Рим, будучи в количестве около двадцати тысяч
человек.
2. Когда они отстояли уже на один день пути от города, им навстречу
вышел Валерий Корвин, и, став лагерем на Альбанских горах, выжидал
спокойно дальнейших событий, обдумывая предстоящее дело и считая
трудным сражаться с отчаявшимися людьми. Между тем обе стороны
тайно сносились друг с другом, причем стражи жаловались и проливали
слезы, как это бывает среди домашних и друзей, и сознавались в том,
что они погрешили, причиной же выставляли долги, которыми они были
обременены в Риме. Корвин, узнав это и колеблясь посягнуть на убийство
стольких сограждан, посоветовал сенату снять долги с этих людей; пре¬
увеличивая опасность войны с ними, он выражал сомнение, сможет ли он
нобедить стольких людей, с отчаянием вступающих в сражение; ему
внушали подозрения их сношения и встречи; он боялся, что и его собствен¬
ное войско не будет ему во всем верным, так как его воины были их род¬
ственниками и не менее их жаловались на долги. Если же его постигнет
неудача, то опасность, говорил он, будет еще большей; да и победа, если
он победит, будет крайне печальна для государства, так как она будет
одержана над столькими соотечественниками. Сенат, убежденный этими
доводами, постановил сложение долгов для всех римлян, а для тех, которые
тогда восстали, также и прощение. И вот они, сложив оружие, вер¬
нулись в Рим.
II.	[Оттуда же, там же, стр. 550]1 2. Такую же доблесть проявил и консул
Манлий Торкват (МаХХю? Торхоиато?)3. Его отец был скуй и не обра¬
щал на него должного внимания. Он держал его в деревне, заставляя
работать со слугами и с ними питаться. Когда по многим обвинениям
народный трибун Помпоний4 подал на него жалобу в суд и собирался
сказать нечто и о его недостойном обращении с сыном, этот Манлий, еще
совсем юный, пришел, скрывая под платьем кинжал, в дом народного
трибуна и попросил встретиться с ним наедине, будто бы желая сказать
ему нэчто важное для процесса. Принятый им, он начал говорить и запер
двери, затем извлек кинжал и стал грозить народному трибуну, что
убьет его, если тот не поклянется, что откажется от суда над отцом.
1	Видимо, по ошибке вместо «Марций»— Гай Марций Рутил, диктатор 356 г. до
н. э. я четырежды консул, победитель этрусков при Приверве, см. также L i v., VII,
38; Dio n. H a 1., XV, 3.
13	T. e. рабов.
* 340 г. до н. э.
■ Т. Manlius Imperiosus Torquatus, в фастах фигурирует как диктатор 353 и 349 гг.
до н. э. и три раза как консул — последний раз в 340 г. до н. я. Капитолийские фасты
упоминают также о его третьей диктатуре под 320 г. (CIL, I2, стр. 21).
4	Марк Помпоний у Cic., de off., Ill, 112 и у L i v., VII, 4,1.

278
АППИАН
Трибун поклялся и, изложив народу происшедшее, отказался от обвинения.
Манлий же прославился таким поступком, восхваляемый за то, что он
поступил таким образом по отношению к такому отцу.
III.	[S u i d., s. v. ёрёЭ-1стр.а]. Он же, насмехаясь над ним, вызывал
его на единоборство. Тот некоторое время сдерживался, но затем, не
имея сил переносить более его вызовов, поскакал к нему на коне 1.
IV.	1 2 [Из сборника «О посольствах»; U., стр. 338]. 1. Самниты, вторг¬
шись в область фрегелланов 3, разграбили ее, но римляне взяли восемь¬
десят одно поселение самнитов и давниев и, убив из них двадцать одну
тысячу воинов, отбросили их от Фрегеллы4. И вновь самниты стали отправ¬
лять послов в Рим; они несли с собой труппы тех людей, которых они,
по их словам, казнили, как бывших виновниками этой войны, и деньги,
полученные будто бы от продажи их имущества. Ввиду этого сенат, считая,
что самниты совершенно пали духом, решил, что терпящие такие бедствия
уступят и в вопросе о своем подчинении. Но самниты принимали
остальные условия римлян, хотя на некоторые они возражали, от¬
носительно же других просили об уменьшении или о снисхождении, иди
же предлагали передать их на обсуждение своих общин, относительно же
подчинения они опять-таки не хотели даже слушать и говорили,
что они пришли не для того, чтобы отдавать свои города, но
чтобы договориться о дружбе. И вот, выкупив за деньги пленных, они
удалились в гневе, уже на опыте убедившись, что дело идет об оконча¬
тельном подчинении.
2.	И римляне постановили не допускать еще посольств от самнитов,
но воевать с ними войной непримиримой и без объявления 5 *, пока не
подчинят их силой ®; бог, однако, воздал римлянам за такие надменные
речи, и позже римляне были побеждены самнитами и проведены под
ярмом 7. Самниты, под начальством Понтия8, заперли их в очень узком
месте, и, когда римляне были подавлены голодом, их военачальники9,
отправив посольство, умоляли Понтия оказать римлянам такую
милость, какую редко представляют счастливые обстоятельства. Но тот
ответил, что не следует к нему больше отправлять послов, если они не
выдадут оружия и себя самих. И был тогда плач, как будто при взятии горо¬
да. Военачальники продержались еще несколько дней, опасаясь сделать что-
либо недостойное своего города; но так как не находилось никакого средства
для спасения, а голод их подавлял, между тем молодежи было здесь пять¬
десят тысяч10 *, и полководцы, опасаясь увидеть их всех погибшими,
предали себя Понтию и умоляли его, захочет ли он их всех убить или
продать в рабство, или сохранить до выкупа, ни в коем случае не под¬
вергать тела несчастных бесчестию.
3.	Понтий стал совещаться с отцом, вызвав его из Кавдия11>
1	См. Sali., Cat., 52, 30; L i v., VIII, 7; Val. Max., 11,7,6; О ros.,
III, 9, 2.
2	322 r.
3	T. e окрестности городка Фрегеллы (на левом берегу реки Лириса, близ современ¬
ного Чепрано).
- 1 Cp. Liv., IX, 27; D i о d., XIX, 2.
5	Через фециалов.
0 Cp. Liv,, VIII, 39; IX, 1.
7 Речь идет о поражении римлян в Кавдинском ущелье в Самнии, близ современ¬
ного Форкьи, в 321 г. до н. э.
2	Гай Понтий, сын Геренния Понтия.
* Т. е. консулы.
10 40 000 у Dion. Hai., XVI, 3. См. Н. Nissen, Der Caudinische Frieden,
KM, N. F., XXV (1870), стр. 1 сл.
u Укрепленный пункт в западном Самнии, между Капуей и Бенеоентом, на месте
современного Монтезаркьо (Р 1 i n., NH, III, 105).

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
279
причем ввиду старости отца доставили на повозке. И старец сказал: «Одно
есть, сын мой, лекарство от великой вражды: чрезвычайность благодеяния
или наказания. Действительно, наказания поражают ужасом, благоде¬
яния же привлекают людей к оказывающим их. Знай, что эта победа,
первая и величайшая, хранит в себе как некий клад будущее счастье, отпу¬
сти их всех невредимыми, не издеваясь над ними, не отнимая у них ничего,
чтобы всецело оставалось за тобой величие благодеяния. Они, как я слыхал,
очень дорожат своей честью. Но побеждаемые одними только благодеяния¬
ми, они будут соревноваться с тобой в оказании такой же милости. Ты
можешь сделать это благодеяние залогом вечного мира. Если же тебя это
не убеждает, убей всех их без исключения, не оставив даже вестника
о таком избиении. Первое я предлагаю, что выбрал бы я сам, второе же —
в случае крайней необходимости. Ведь римляне, если подвергнутся ка¬
кому-либо оскорблению, будут всячески мстить тебе; а если они соберутся
мстить, нанеси им прежде удар. Но ты не найдешь для этого лучшего
случая, как истребив сразу пятьдесят тысяч юношей» х.
4.	Так он сказал, сын же возразил ему: «Что ты, отец, предлагаешь ве¬
щи, друг другу совершенно противоположные, я не удивляюсь; ведь сначала
ты сказал, что предложишь две крайности. Я не стану убивать столь¬
ких мужей, боясь отмщения бога и стыдясь ненависти людей, и не отниму
у обоих народов надежды на примирение друг с другом таким непоправи¬
мым злодеянием. Что же касается свободного отпуска их, даже мне самому
не нравится, после того, как римляне причинили нам так много тяжелого
и еще ныне владеют нашими землями и городами, отпустить этих захва¬
ченных нами совершенно невредимыми. Я этого не сделаю; ибо безрас¬
судно неразумное человеколюбие. Посмотри же, оставив пока меня
в стороне, и на мнение самнитов, дети которых, отцы и братья убиты
римлянами и которые, лишенные имущества и денег, требуют удовлетво¬
рения; победивший по природе надменен, и все с жадностью смотрят
на возможность получить выгоду. Кто, в самом деле, позволит мне не
убить их, не продать, не наказать, но как благодетелей отпустить невре¬
димыми; итак, ввиду этого оставим крайности, так как одна не в моей
власти, другой же, крайне бесчеловечной, я сам не принимаю; а чтобы и
с римлян сбить сколько-нибудь гордости и по отношению к другим избег¬
нуть людских обвинений, я отниму у них оружие, которым они всегда поль¬
зовались против нас, равно и деньги (и их ведь они имеют от нас), заставлю
их пройти невредимо под ярмом, чем, какнекиим актом позора, они и сами
пользовались по отношению к другим, и установлю, чтобы был мир между
нашими народами, а из всадников я отберу самых знатных заложниками
соблюдения договора, пока весь народ не вынесет дополнительного по¬
становления. Делая это, я думаю, что поступлю и как победитель, и как
требует человеколюбие, и римляне, я думаю, будут удовлетворены, по¬
скольку они и сами часто совершали это по отношению к другим, постоянно
говоря, что они могут соперничать в доблести с кем угодно.
5.	Пока Понтий это говорил, старец заплакал и, сев на повозку, от¬
правился в Кавдий. Понтий же, призвав послов, спросил, есть ли с ними
кто-либо из поручителей за мир 2. Но у них не было никого, как у высту¬
пивших на войну непримиримую и без объявления. Тогда он приказал,
чтобы послы передали консулам и другим начальникам войска и всей
массе воинов следующее'. «Мы всегда с римлянами заключали договоры
о дружбе, которые вы сами нарушали, вступая в союз с нашими врагами — 11 Ср. Иу, IX, 3.
е Т. е. фециалов. Ср. выше, 4, 1; Ь 1 V., IX, 5.

280
АППИАН
сидицинами*. Затем опять, когда снова между нами была установлена
дружба, вы стали воевать с неаполитами, нашими соседями. И для нас
не было тайной, что это было для вас приготовлением к захвату власти
над всей Италией. Достигнув многого в прежних сражениях вследствие
неопытности (άπειρίαν) 1 2 наших полководцев, вы не выказали себя ни
в чем умеренными по отношению к нам, не удовольствовались тем, что
грабили страну, держали в своей власти чужие местности и города, посылали
в них клерухов3, но даже, когда мы дважды посылали к вам послов,
многое при этом уступая, вы надменно навязывали нам еще что-либо
другое, требуя, чтобы мы полностью отказались от своей власти и подчини¬
лись вам не как заключающие договор, но как взятые вами в плен. И сверх
этого вы постановили вести с нами эту войну, непримиримую и без объяв¬
ления, против людей, бывших некогда вашими друзьями, против потомков
сабинян, живущих вместе с вами 4. Поэтому вследствие вашей жажд»
захватов не следует нам заключать с вами договора. Но я, ува¬
жая гнев богов, который вы презираете, и помня о родствен бывшей неког¬
да дружбе, даю каждому из вас возможность в одном одеянии невредимо
нройти под ярмом, если вы поклянетесь отдать нам назад землю и все
крепости, увести из городов ваших колонистов и никогда уже не воевать
против самнитов».
6.	Когда это было объявлено в лагере, то плач и стенание поднялись
еще сильнее; ибо все считали, что хуже смерти этот позор прохождения
под ярмом. Когда же они узнали и о всадниках 5, вновь еще сильнее запла¬
кали. Но вследствие недостатка продовольствия они приняли эти условия и
принесли клятву; и сам Понтий, и римские консулы, которых было два—
Постумий и Ветурий, а также два казначея6, четыре таксиарха7, -двенадцать
военных трибунов,— все, которые остались начальниками после погиб¬
ших. Когда были принесены клятвы, Понтий, разрушив часть укрепления
и положив на два копья, воткнутые в землю, третье копье, предложил
каждому из римлян пройти под ним. Он дал им и несколько вьючных жи¬
вотных для больных и пищу, чтобы они могли дойти до Рима. Этот вид-
отпуска на волю, который -здешние жители называют «пропустить под
ярмом», имеет, мне кажется, то значение, чтобы опозорить подвергаемых
подобному унижению как взятых в плен на войне.
7.	Когда известие об этом несчастий пришло в город, поднялись ры¬
дания и плач, как при всеобщей печали, причем женщины горько оплакива¬
ли позорно спасенных как умерших, сенат сложил с себя одежду с пурпур¬
ной каймой·, торжества, браки и все другое тому подобное были запрещены
на целый год, пока это бедствие не будет заглажено. Из выпущенных же
одни бежали от стыда в поля, другие же ночью вошли в город; начальники
же по необходимости вошли в город днем, и на них были возложены знаки
их власти; но с тех пор они больше ничего не делали 8.
V.	[Б и ϊ ά., э. ν. ζήλος9. Вследствие восхищения (ζ·?;λον) его доблестью
1 Область сндицннов, части племени основ, была расположена между Латием и
Кампанией.
* Рукописи: απορίαν —«недостатка».
3	Т. е. колонистов.
4	Ср Strabo, V, 14, 12; V а г г о, LL, VII, 29.
6	Которые должны были быть оставлены как заложники.
® Т. е. квесторы.
7	Таксиархами у Полибия и в другом месте у Аппиана называются центурионы,
у Дионисия Галикарнасского и Флавия Иосифа — поенные трибуны, в данном случае
подразумеваются, повидимому, центурионы-прпмипнлары, которых было как наз че¬
тыре по числу легионов двух консульских поиск.
3	Описание последовавших за этим событий см. у L i v., IX, 6, сл;
3 290 г.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
28S
за Дентатом 1 всюду следовал отряд отборных юношей в количестве вось¬
мисот, готовых на все. И это было для сената большим затруднением
при народных собраниях.
VI.	[Из сборника «О посольствах»; и., стр. 343] 1 2. Большое количество
кельтов-сенонов 3 4 сражались в союзе с тирренами против римлян. Римляне
втправили послов в города сенонов и жаловались, что, будучи связаны
союзом, они служат ка,к наемники против римлян. Но этих послов с жез¬
лами глашатаев и священным одеянием Бритомарий (Вр1т6р.арк;) разру¬
бил на многие куски и разбросал, обвиняя римлян в том, что его отец,
когда он воевал в Тиррении43, был убит римлянами. Консул Корнелий5 6,
узнав в пути об этом преступлении, оставив войну с тирренами и со
всей стремительностью пройдя через области сабинян и пицентипов,
напал на города сенонов, предал их все огню и мечу, их женщин и детей
обращал в рабство, всех же взрослых избивал, кроме Бритомария,
которого, подвергнув жестоким мучениям, он провел в своем триумфе.
2. Из сенонов же все те, которые были в Тиррении ®, услыхав, что все
сеноны истреблены, повели тирренов на Рим. Между тем произошло
много событий: сеноны, не имея уже родных мест, куда бы они могли
бежать, раздраженные всем происшедшим, напали на Домития (Доратио) 7
и погибли в большом количестве. Наконец же, они в безумии уничтожили
сами себя. Таково было наказание, понесенное сенонами за противозако¬
нно по отношению к послам.
VII.	[Оттуда же; и., стр. 343] 8. Корнелий 9 на десяти палубных
кораблях осматривал великую Элладу, когда бывший в это время в Та-
ренте некий демагог Филохарид10 *, позорно проживший свою жизнь и за
это именовавшийся Таидой11, напомнил тарентинцам старинный договор,
чтобы римлянам не плавать дальше Лакинийского мыса12, и, подстрекнув
их, убедил напасть на Корнелия. И вот тарентинцы потопили четыре его
корабля, а один захватили вместе с экипажем. Затем, обвиняя туриев,
что они, будучи эллинами, прибегли к римлянам против них и что они
являются более всего виноватыми в том, что римляне переступили свои
границы, тарентинцы изгнали, знатнейших из их жителей, город
разграбили, а римский гарнизон отпустили, дав обещание непри¬
косновенности 13.
2. Узнав об этом, римляне отправили в Тарент послов, требуя, чтобы
они вернули пленных, которых захватили не на войне, а когда они ехали
для осмотра, и из туриев тех, которых они изгнали, возвратили в город,
1	Маний Kvpun Дентат, вредитель самнитов в 2S0 г. до н. э. Ср. V а 1. М а х.,
IV. 3, 5; РПп., NH, XVIII, 18; F г о н t., Strat., IV, 3,2.
2	283 г.
3	Часть галльского племени сенонов, живших между Сепой и Луарой, переселив¬
шаяся в Италию в IV в. до н. э. и занявшая северо-восточное побережье Апеннински! о
полуострова, вплоть до Эсиса (Р t о I., Geogr., Ill, 1, 19).
4	Другое чтение: Врггтоиарч; вождь кельтов-сенонов, о котором см. еще
Gelt., 11.'
43 Т, е. в Этрурии
6	Публий Корнелий Долабелла, консул 283 г. до н э.
* Г. е. в Этрурии.
7	Domitius Calvinu.s Maximus, консул 283 г. вместе с Публием Корнелием Долабел-
лой.
8	282 г.
•См. Dio, фр. 39, 5; Zon., VIII, 2; Or., IV, 1, 1.
10 Этот вождь тарентинских демократов назван у Dion. Hal., XIX, 4, 4,
Энесием; во всяком случае именно Энесию Дионисий приписывает прозвище Таиды.
u Имя знаменитой в древности гетеры.	'
12	На восточном берегу Бруттия, в пятидесяти стадиях от Кротона (S t г а Ь о,
VI, 1, 11).
13	Ср. Dion. На 1.,- XIX, 13; V а 1. Max., I, 6, 6; S t г а Ь о, VI, 1, 4.

282
АППИАН
и то, что они у них разграбили, или цену того, что потеряно, возместили;
им же самим выдали виновников этого противозакония, если они хотят
быть друзьями римлян. С большим трудом и проволочками, они допусти¬
ли послов на общее собрание, и, когда они выступили, стали издеваться,
что они не всегда хорошо говорили по-гречески; смеялись они и над
их одеждой и над пурпурной каймой. А некто Филонид1, человек, ведущий
себя по-шутовски и любитель поглумиться, подойдя к Постумию, главе
посольства, повернулся задом и, наклонившись вперед и подняв свою
одежду, сневежничал на одежду посла 1 2. И весь театр смеялся, как будто
это было смешно. Постумий же, протянув запачканную одежду, сказал:
«Большим количеством крови смоете это вы, радующиеся таким веселым
зрелищам». И так как тарентинцы ничего не отвечали, послы удалились.
А Постумий, не смыв бесчестия со своей одежды, показал ее римлянам.
3.	Негодуя на это, народ приказал Эмилию 3, воевавшему с самнитами,
оставить в настоящее время борьбу с самнитами, вторгнуться в область
тарентинцев и пригласить их вступить в переговоры на тех же усло¬
виях, которые предлагали послы, если же они не послушаются, вое¬
вать с ними всеми силами. И действительно, он предложил это тарентин-
цам, и они уже не смеялись, видя войско, но разделились почти поровну
во мнениях, пока кто-то не сказал им, затруднявшимся и продолжавшим
рассуждать, что выдать кого-нибудь — это значит быть уже порабощен¬
ными, воевать же одним — опасно. Если же мы захотим и полностью
обладать свободой и воевать с равными силами, давайте призовем из
Эпира царя Пирра и объявим его полководцем в этой войне. Так они и
сделали4.
VIII.	[Из сборника «О доблестях и пороках»; Val., стр. 553] 5. После
кораблекрушения Пирр, царь Эпира, пристал к Таренту, и тарентинцы
тогда особенно стали тяготиться приближенными царя, силой вселивши¬
мися к ним и открыто насиловавшими их жен и детей. Когда же Пирр
прекратил их сисситии и другие сходки и увеселения, как неподобающие
военному времени, и заставил их заниматься военными упражнениями,
определив смерть тем, кто не будет этим заниматься, тогда, совсем
подавленные непривычными трудами и приказами, тарентинцы стали
убегать из своего города, как из чужого, в поля. Но царь запер ворота
и поставил стражу. Тогда тарентинцы совершенно ясно увидали свое
неразумие.
IX.	[Оттуда же, там же] 6. Все те из римлян, которые находились
в Регии для защиты и охраны города, чтобы он не потерпел чего-либо
от врагов, и сами и Деций 7, их начальник, позавидовав богатствам ре-
гинцев и подстерегши их, когда они пировали и веселились на празднике,
перебили их и сошлись с их женами против их воли. Поводом к противо-
законию они выставляли то, что регинцы якобы хотели предать гарнизон
Пирру. И Деций вместо начальника гарнизона стал тираном и заключил
дружбу с мамертинцами, которые жилина Сицилийском проливе и кото¬
рые незадолго перед тем совершили то же самое преступление по отно-
ошению к своим хозяевам.
1	Ср. Dion. На 1., XIX, 5, 2.
2	Ср. Dion. Hal., XIX, 5; Р о 1 у b., I, 6, 5. Посольство Постумия относится
к 281 г. до н. э.
3	Луций Эмилий Барбула, консул 281 г. до и. э.
4	Ср. Z о n., VII, 2; I us t., XVIII, 1,1; Strabo, VI, 3, 1; Р I п t., Pyrrh.,
13.
6	281 г.
• 280 г.
7	Деций Юбеллий (гак по Дионисию; п латинском начертании Вибеллий); по сви¬
детельству Дионисия (XX, 4), кампанец по происхождению

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
283
2.	Когда же Деций стал страдать глазами и не доверял врачам,
бывшим в Регии, его стал лечить вызванный им из Мессены уроженец Регия,
задолго до того переселившийся в Мессену, так что никто не знал, что
он был регинцем. Этот врач1 убедил его, Деция, для быстрейшего исцеления
решиться вытерпеть горячие лекарства и, намазав его сжигающими и вы¬
едающими глаза мазями, велел ему терпеть боль, пока он не вернется, сам
же тайно отплыл в Мессену. Деций, долгое время терпя боль, наконец,
смыл мазь и нашел, что он потерял зрение.
3.	Посланный римлянами для упорядочения тамошних дел, Фабриций
отдал город оставшимся еще в живых регинцам, а из гарнизона винов¬
ников отпадения послал в Рим2, где они были подвергнуты бичеванию
посредине площади 3, головы у них были отрублены и тела выброшены
непогребенными. Деций же, так как его, как слепого, стерегли без особого
внимания (ар.£Хы<;) 4, сам на себя наложил руки.
X.	[Из сборника «О посольствах»; II., стр. 345] 5. Победив римлян
и нуждаясь в пополнении войска после ожесточенного сражения, а также
надеясь, что римляне тогда скорее всего склонятся на переговоры, Пирр,
царь Эпира, послал в Рим фессалийца Кинея 6, славившегося своим красно¬
речием настолько, что его сравнивали с Демосфеном. Войдя в помещение
сената, Киней говорил много похвального о царе и, в частности, указал
на его умеренность и после борьбы, так как он не двинулся тотчас же
ни на Рим, ни на лагерь побежденных; он предлагал им от имени Пирра
мир, дружбу и союз, если они включат в эти условия тарентинцев,
остальных же эллинов, живущих в Италии, оставят свободными и авто¬
номными, луканам же, самнитам, давниям и бруттиям отдадут все то,
чем они владеют от них, захватив на войне. Когда это совершится, говорил
он, Пирр отдаст им пленников без выкупа.
2. Римляне долгое время были в раздумье, удивленные и сла¬
вой Пирра и понесенным поражением, пока Аппий Клавдий (КХосиЗш^),
по прозвищу Цек (Койход) 7, уже к этому времени ослепший, приказав
своим сыновьям привести себя в помещение сената, не сказал: чЯ печалился,
что не вижу; ныне же печалюсь, что слышу. Никогда не желал я ни видеть,
ни слышать подобных мнений от вас, которые из-за одной неудачи так
внезапно забыли себя итого, кто причинил вам это бедствие, и его самого
и призывавших его хотят сделать друзьями вместо врагов, а приобретения
предков отдать луканам и бруттиям. Что это обозначает другое, как не то,
что римляне становятся подданными македонян? И это некоторые осмели¬
ваются называть миром вместо рабства?» Сказав многое другое, подобное
этому, и возбудив их гнев, Аппий внес предложение, чтобы Пирр, если сн
нуждается в дружбе и союзе с римлянами, удалившись из Италии, прислал
послов, пока же он находится здесь, не считать его ни другом, ни союзником,
ни судьей, ни посредником для римлян.
’Дионисий Галикарнасский (XX, 5, 1) именует этого мессеыского
врача Дексикратом, сообщая в остальном рассказ, воспроизводимый Аппианом.
г Деций владел Регием до 270 г. до н. э.
3	Т. е. на форуме.
4	Разночтение: Ёти.гХшс —«очень строго-).
5	280 г.
• Приближенный Пирра и, по Р 1 u t., Pyrrh., 14, блестящий оратор и дипломат.
7 Перед тем, до его слепоты, называвшийся Crassus (Fron t. de aqnaed., I, 5;
cp. Sue't., Tib., 2, с кош.ектурой Hi r s c h f e 1 d’a Claudius Crassus вместо Clau¬
dius Drusus, F.E, III, 2, 2(181, тем более обоснованный, что Друзов в республикан¬
ское время в роде Клавдиев пе было), цензор 812 г·, до п. э., прославившийся своей
строительной и реформаторской деятельностью, консул 307 г. до п. э , позднее (год в
точности неизвестен, см. L i v.. X, 19, 17) также диктатор.

284
АППИАН
3.	И вот сенат ответил Кинею то же самое, что говорил Аппий. Наби¬
равшие два новых легиона для Левина 1 объявили так: «если кто хочет
заменить собой погибших, пусть записывается в войско». Киней, находив¬
шийся еще в Риме и видевший, как они, толкаясь, записывались в войско,
сказал, как говорят, вернувшись к Пирру, что им приходится вести
войну с гидрой 1 2. Другие же говорят, что не Киней, а сам Пирр сказал
это слово, видя войско римлян, более многочисленное, чем прежнее;
дело в том, что и второй консул Корунканий 3 прибыл к Левину из
Тиррении4 со всеми силами. Говорят, также и другое сказал Киней
о Риме на вопрос Пирра, а именно, что весь город (πόλις) состоит из пол¬
ководцев, и когда Пирр удивился, то Киней, поправляя себя, сказал «ско¬
рее из царей (βασιλέων), чем из полководцев 5». Не встретив со стороны
сената никакой склонности к миру, Пирр двинулся па Рим, опусто¬
шая все. На пути он успел дойти до города Анагнии, но так как его войсно
было уже отягощено добычей и большим количеством пленников, он,
отложив битву, повернул в Кампанию, послав вперед слонов, и распре¬
делил войско на зимовку по городам.
4.	Послы римлян просили его отпустить за выкуп римских пленников
или взамен взять из тарентинцев и других его союзников тех, которые на¬
ходятся в их руках. На это Пирр сказал, что, согласно тому, что раньше
говорил Киней, если они заключат договор, он даром отпустит пленников,
но воюющим не даст против себя таких воинов и в таком количестве.
Принял же он их по-царски и, узнав, что глава посольства Фабриций имеет
большое влияние в городе, но что он очень беден, он старался сойтись
с ним, говоря, что, если он устроит ему мир с римлянами, он возьмет
его с собой в Эпир в качестве своего помощника по командованию войском
и соучастника всех своих богатств. Он убеждал его уже сейчае
взять деньги под предлогом, что он даст их тем, которые будут устра¬
ивать мир. Фабриций, засмеявшись, ничего ему не ответил об обществен¬
ных делах, но сказал:· «моей откровенности не вынесет никто из твоих
друзей, ни ты сам, о царь; мою же бедность я благословляю более, чем;
богатство тиранов, связанное со страхом». Другие же говорят, что он
сказал не так, но что «как бы эпироты, усвоив мои нравы, не предпочли
меня тебе».
5.	Как бы он, однако, ни ответил, Пирр, удивляясь величию его духа,
придумал другой путь для заключения мира и послал пленных на праздник
Кронии 6 без охраны с тем условием, что, если город примет то, что предла¬
гает Пирр, они остались бы дома и не считали бы себя пленными, если же-
он этого не примет, чтобы они, отпраздновав, вернулись к нему. Им всем,
хотя они усиленно умоляли и побуждали к заключению мира, сенат при¬
казал, отпраздновав, вернуться к Пирру в назначенный день и положил
смерть тем, которые задержатся после этого дня. Они же и это все точно
исполнили, и Пирр решил, что ему во всяком случае придется опять воевать7.
1	Публий Валерий Левин, консул 280 г. до н. э., под командой которого находи¬
лись римские войска, послаиные против Пирра (P 1 u t., Pyrrh., 16).
3 По преданию, убитое Гераклом чудовище, у которою вместо каждой отрублен¬
ной головы вырастало две.
3	Тиберий Корунканий, консул 280 г. до н. э., вместе с упомянутым ранее Левином.
4	Т. е. из Этрурии.
1	По Plu t., Pyrrh., 19 (ср. также Flor., I, 18; A m m. Mar c.: XVI, 10,
5), характеристика эта относится к римскому сенату, тогда как Юстин и Евтропий,
подобно Анпиану, распространяют ее на весь город (lus t., XVIII, 2, 10: regum urbs;
E u t г., II, 15: regum patria).
• Римский праздник Сатурналий в декабре месяце.
7 Ср. выше, 10, 3 п прим.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
285
XI.	[Оттуда же,там же, стр. 348] 1. 1. Пирра уже беспокоило положение
дел с римлянами, смутили его и волнения у молоссов. Как раз в это время
умер Агафокл, правитель Сицилии 1 2, дочь которого Ланассу 3 Пирр имел
среди жен, и потому стал поглядывать вместо Италии на этот остров,
который, был для него более родным. Но он стыдился оставить при-
•вавших его без какого-либо мира. Обрадовавшись поэтому предлогу,
«оторый представился ему благодаря возвращенному ему изменнику-
перебежчику 4, засвидетельствовать консулам свою благодарность, он
послал в Рим Киыея 5, чтобы тот подтвердил признательность царя
ta спасение и взамен этого отвел пленных без выкупа, & в то же время,
всячески постарался заключить мир. Киней нес много подарков и муж¬
чинам и женщинам, зная, что Рим любит деньги и любит подарки и что
у римлян издревле женщины имеют большое значение.
* 2. Но относительно подарков они предостерегали друг друга, и говорят,
что никто ничего не взял, ни мужчина, ни женщина. Ответили же они
ему так же, как и прошлый раз: пусть Пирр, уйдя из Италии, присылает
к ним послов без подарков; ибо они не откажутся ни от каких справедли¬
вых его требований. Послов же они и сами принимали великолепно и
отослали взамен Пирру пленных из тарентинцев и других его союзников 6.
Пирр после этого отплыл в Сицилию 7 со своими слонами и с восемью
тысячами всадников, обещая своим союзникам, что из Сицилии он вернется
в Италию. И он вернулся на третий год 8, так как карфагеняне изгнали
его из Сицилии.
XII.	[Из сборника «О доблестях и пороках», Val., стр. 554] 9. 1. После
битвы и переговоров с римлянами Пирр переплыл в Сицилию, пообещав
союзникам из Сицилии вернуться в Италию. И действительно, он вернулся
на третий год, так как его изгнали оттуда карфагеняне, да и для сицилийцев
он оказался тяжелым бременем благодаря постоям (Çeviaiç) 10 11 *, хорегиям,
поставленным им гарнизонам и наложенным им податям. Став богатым в
результате этих поборов, Пирр отплыл в Регий на ста десяти палубных
судах и на много большем числе грузовых и быстроходных; но карфагеняне,
вступив с ним в морское сражение, потопили у него семьдесят кораблей,
а остальные сделали неспособными к плаванию, исключая только двенад¬
цать и, с которыми Пирр бежал и наказал локров эпизефирских 12 за то,
что они перебили его гарнизон и убили начальника его, чинивших по отно¬
шению к ним насилия (üppiaocvraç) 13. Жестоко и свирепо убивая и грабя
их, Пирр не воздержался даже от грабежа посвященных Персефоне даров,
с насмешкой сказав, что несвоевременное богопочитание —то же, что
суеверный страх, а собрать богатство без труда — дело благоразумия.
1	278 г.
а 279 г. (I u s t., XXIII, 2, 6; Diod, XXI, 16, 4; Р о 1 у b , XII, 5, 3).
*	Рукописи: Лаиейя; она была выдана за Пирра Агафоклом н 295 г. до н э. (D i о d.,
XXI, фр. 2).
4	Cp. Gell, III, 8; L i v., XLII. 47, 6.
5	Cp. выше, 10, 4 н нрим.
*	Cp. выше, 10, 4 и прим.
7	Осенью 278 г. до п. э. (D i о d , XXII, 8).
8	Ср. также ниже. 12, 1. Пирр вернулся весной 275 г. до н. э. (Р 1 u t., Pyrrh.,
.23; I и s t., XXIII, 5. 8).
*	276 г.
10	Конъектура S с h w е i g h ä us e r’a: Ssvayiau—«наборам солдат».
11	Cp. P 1 и t., Pyrrh., 21; Paus., I, 12, 5 сл.
la T. e. западных.
13 В некоторых рукописях глагол насильничать (oßpiaavTss) отнесен к жителям
Локров. За то время, пока Пирра не было в Италии, некоторые города, в частности,
Кротон и Локры, вновь были завоеваны римлянами (Z о a., VIII, 6;.

286
АППИАН
2. Когда он с награбленным вышел в открытое море, его захватила
буря и одни из его кораблей потопила и уничтожила со всеми бывшими
на них людьми, другие же выбросила на землю. Все же священные предме¬
ты волны пригнали к гавани локров, так что Пирр, хотя и поздно, почув¬
ствовав свое нечестие, возвратил эти вещи в святилище Персефоны и уми¬
лостивлял гнев богини многими жертвами. Но, когда жертвоприношения
оказались неблагоприятными, он еще больше обезумел и перебил дававших
ему советы относительно святотатства или соглашавшихся с ним, когда
он об этом говорил, или прислуживавших ему в этом деле. Вот какое
бедствие постигло Пирра.
III
ИЗ КНИГИ <0 ВОЙНАХ С КЕЛЬТАМИ»
1.	[Эпитома книги А п п и а н а «Кельтские дела»]. 1. Кельты первые
напали на римлян и взяли Рим, за исключением Капитолия, и сожгли
его Ч Но Камилл победил их и изгнал 1 2 и, когда они вновь, спустя некото¬
рое время, начали войну, опять-таки победил и в честь этой победы над
ними справил триумф, будучи уже восьмидесяти лет 3 4 *. И в третий раз1
войско кельтов обрушилось на Италию, но римляне полностью уничто¬
жили его под предводительством Тита Квинтия (Тгго> КоЬУтЧы) Ч После
этого на римлян двинулись бойи, наиболее звероподобный кельтский народ,
и их встретил с войском диктатор Гай Сульпиций (Гос 101; ЕооХтикю?) Ч
который, говорят, воспользовался такой военной хитростью: он приказал,
чтобы построенные по фронту, выпустив копья, одновременно как можно
быстрее опустились на землю, пока не бросят стоящие во втором,
третьем и четвертом ряду, причем пустившие копья должны были каждый
раз опускаться, чтобы копья следующих не попали в них; когда же бросят
свои копья последние, все должны были вместе вскочить и с криком воз¬
можно скорее вступить в рукопашный бой', он полагал, что врагов поразит
такая туча брошенных в них копий и быстрое после этого нападение. Копья
же были не отличающиеся 6 от дротиков, римляне их называют пилами
с четырехугольным древком до половины, тогда как другая половина
копья была железная, четырехугольная и притом из мягкого железа,
кроме самого наконечника. Бойи, таким образом, со всем войском по¬
гибли тогда от руки римлян.
2.	Других же кельтов опять-таки победил Попиллий (ПотесХХсс-) 7,
а после него их разбил Камилл, сын известного Камилла 8. Воздвиг
за победу над кельтами трофеи и Папп Эмилий 9. Перед началом же Кон¬
1	390 г. до н. э. (по хронологии Ливия).
2	См. выше. И., 8 и прим.
3	Имеется в виду четвертый триумф Камилла в 367 г. до и. э. (год его пятой дикта¬
туры).	‘
4	Т. ОшпсПиз Репине СарНоИпив Спзршиэ, диктатор 261 г. до н. э. См. РЛ V.,
VII, 9, 22.
6	С. Зи1р1С1из РеПсив, был пять раз консулом (последний раз в 351 г. до н. э.,
Ь 1 V., VII, 22, 2), диктатор и победитель галлов в 358 г. до н. э. (VII, 12, 8).
*	Разночтение: «не похожие на дротики».
7	М. РорШщв Ьаеиаэ, консул 360 г. до п. э. Рассказ о его победе пад галлами
см. у Ь I у., VII, 20.
*	Лунин Фурий Камилл, сын Марка Фурия Камилла, диктатор 350 г. до п. э.
и консул 3'|9 г. до и. э., когда он и победил кельтов. См. о нем Ь 1 у., VII, 21.
2	Рукописи: «Павел». Луаий Эмилий Пайн, консул 225 г. до н. э

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
287
сульств Мария 1 в Италию и в Галлию вторглась огромная и воинствен¬
нейшая толпа кельтов, более всего страшных своим ростом, и победила
нескольких римских консулов и разгромила их легионы. Посланный против
них Марий всех их уничтожил 1 2. Последние же и величайшие из военных
действий, которые велись римлянами против галлов,— те, которые про¬
исходили под начальством Гая Цезаря 3. За десять лет, которые он коман¬
довал, ему пришлось сражаться, если бы кто-либо собрал в одно отдельные
битвы, больше чел« с четырьмя миллионами человек диких мужей, и из этого
числа один миллион был взят в плен, и один миллион человек были убиты
в боях. Он подчинил четыреста народов и свыше восьмисот городов,
как и отпадавших от римлян, так и впервые захваченных. До Мария
воевал с кельтами и ФабийМаксим Эмилиан (Фа(3ю<;Ма^1р.о; 6 А-раХисчЬ!;)4,
имея очень небольшое войско, и в одной битве истребил сто двадцать
тысяч келатов, потеряв из своих только пятнадцать человек. И это он
совершил, страдая от недавней раны, обходя ряды и возбуждая дух
воинов и уча их, как нужно сражаться с варварами, причем частью
ого несли на носилках, частью же он шел, поддерживаемый под руки.
3.	Цезарь, начав воевать сними, сперва победил гельветов и тигириев 5,
бывших в числе приблизительно двухсот тысяч 6. Из них тигирии,
в прежнее время взяв в плен войско Писона и Кассия, провели его под
чрмом, как сообщает в хронике Павел Клавдий. Тигириев победил Лабиен,
его помощник, остальных же и трикуров (Тр1хоорои<;) 7, помогавших
им,— сам Цезарь; затем он победил и германцев, пришедших с Ариови-
стом8, которые своим ростом превосходили самых огромных людей и нравом
были дики и смелостью самые неукротимые; они презирали смерть вслед¬
ствие надежды на воскресение, одинаково переносили жару и холод, при
недостатке пищи пользовались травой, а лошади их поедали деревья.
Но в битвах они, повидимому, были невыносливы, ведя военные дей¬
ствия не по какому-либо плану или обладая знанием военного дела,
но, подобно зверям, под влиянием слепой ярости, вследствие чего они и
уступали искусству и терпению римлян. Действительно, германцы
со страшной стремительностью напали на последних и отбросили
сразу всю их фалангу; но римляне удержались в строю, своими военными
приемами преодолели их и в конце концов убили из них восемьдесят тысяч.
4.	После этого Цезарь, напав на так называемых белгов, переходивших
какую-то реку 9, убил стольких, что смог затем перейти реку, запружен¬
ную телами. Йервии10 11же заставили его отступить, внезапно напав на него,
как раз когда ои после дневного перехода разбивал лагерь, и перебили
очерь многих воинов, а также всех таксиархов илохагов и; они окружили
его самого, успевшего бежать на какой-то холм с телохранителями, но они
были разбиты десятым легионом, напавшим на них с тыла, хотя было их
1	105 г.
2	Речь идет о нашестпии кнмрров и тевтонов, с которыми римляне столкнулись
впервые п ИЗ г. до п. э ; тевтоны были разбиты Марием в 102 г., кимиры — в 101 г.
» С 58 г.
•	<3- РаЫиь Махлтиз А11оЪго51Сиз, консул 121 г. до п. э., прозвище свое получил
за победу над аллсброгами, которую и имеет в данном случае в виду Апниап.
6	Часть племени гельветов, известная римлянам еше со времени нашествия ким-
вроп Сч. ЗЬтаЬо, VI!, 2, 2.
•	58 г.
’ Тросоркп Страбона (IV, 1,	11), галльское альпийское рлемя, жившее по
соседству с вокоптиямн.
•	В 58 г. до н. э.
•	В 57 г до н. э.; река, которая имеется в виду,— Аксона (современный Экс).
•10 Одно и/, крупных племен галльской Еельгики, жившее между реками Сабой (Сах -
бра) и Скальдов (Шельда) но соседству с трсверами.
11 Т. е., повидимому, приминиларов и центурионов (см. стр. 288, прим. 7).

288 '
АППИАП
■ шестиде ■.£>· тысяч. Были же они потомками кимвров и тевтонов. Цезарь
никорил также и аллоброгов Ч Из усипетов и танхареев а четыреста ты¬
сяч были перебиты, и способных и неспособных нести военную службу.
Сукамбры своими пятьюстами всадниками обратили в бегство пять тысяч
всадников Цезаря, внезапно напав на них, но после этого, побежденные,
понесли заслуженную кару.
5.	Первым из римлян Цезарь перешел через Рейн и на остров Британнию,
бывший больше величайшего материка и еще незнакомый тогдашним лю¬
дям. Он переправился туда во время отлива; как только началось это
движение моря, флот был увлецен волнами, сперва медленно, а затем
все скорее; в конце концов Цезарь переправился в Британнию со стре¬
мительной быстротой 1 2 3.
II.	[Из сборника «О посольствах»; U., стр. 349].
Когда у эллинов прошли уже девяносто семь олимпиад 4, значительна?
часть кельтов, которые жили по обоим берегам Рейна и которым вслед¬
ствие их многочисленности уже нехватало земли, поднялась для поисков
других мест жительства; они перешли через Альпийский хребет и стали
воевать с клузинами, владевшими лучшими землями тиррепов. Клузины
же, недавно заключившие договор с римлянами, прибегли к ним с просьбой
о помощи. Римляне вместе с ними отправили послов, трех Фабиев 5 6, ко¬
торые должны были заявить кельтам, чтобы они удалились из земли
клузинов, как дружественной римлянам, и пригрозить им войной, если
они не послушаются. Когда же кельты ответили, что никого из людей от
не боятся, ничьих угроз, ничьего оружия, нуждаясь же в земле, они вовсе
не интересуются делами римлян, римские послы Фабии побудили клузинов
напасть на кельтов, неосмотрительно разбредшихся для грабежа страны.
И, выступив вместе с ними, они убили большое количество кельтов,
занятых грабежом фуража, причем сам посол римлян Квинт Фабт
убил предводителя этой части и снял с него доспехи и, неся его оружие,
вернулся в Клусий.
III.	[Оттуда же, там же, стр. 350]®. Так как прибывшие из Рима Фабии
убили многих кельтов, то царь кельтов Бренн7, не приняв послов римлян,
сам же выбрал своих послов специально как бы для устрашения римлян,
несмотря на то, что все кельты были огромного роста, послы превосхо¬
дили их; этих послов он отправил в Рим, требуя выдачи Фабиев,так как они,
будучи послами, против общечеловеческих законов участвовали в войне.
Он требовал, чтобы Фабии были выданы ему для наказания, если рим¬
ляне не хотят быть соучастниками их проступка. Римляне признавали, что
Фабии совершили ошибку, но из уважения к столь знатному роду они убеж¬
дали кельтов взыскать с них денежный штраф. Так как кельты не хотели
слушать об этом, римляне выбрали Фабиев на годовую магистратуру
военных трибунов 8, а посланным от кельтов сказали, что теперь они
ничего не Могут сделать с Фабиями, так как они уже стали магистратами.
1	Конъектура Е. Н а u п а k с, Appian und seine Quel'en, U69, стр. 126: '/аду-
атукот.
2	Т. е. тенктеров.
3	В первый раз Цезарь переправился п 55 г. до в. э.
1 Дионисий Галикарнасский (!, 7-4) относит нашествие кельтов на
Рим к 01., XCYII1, т. е. 388/387 г. до н. э.
6	Сыновей Марка Фабии Амбуста.
3	391 г. (по хронологии Ливия).
7	Кельтский вождь из племени правсиев (S (, га Ь о, IV, I, 13), совершивший в
380 г. до н.э. имеете с другим кельтским вождем Аникорием набег на северную Гре¬
цию (Р ■ и в. X, 19, 7) и достигший в 279 г. Дельф (S t г а Ь о, IV, I, 13; L i v, XXXVIII,
13, 16).
• С. консульской властью.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
289
Они предложили им притти на следующий год, если они будут еще гне¬
ваться. Бренн и все те из кельтов, которые были под его начальством,
считая, что они подверглись оскорблению, и с трудом перенося это, по¬
слали ко всем другим окрестным кельтам, прося их соединиться с ними
для этой войны. И когда к ним многие прибыли, они, снявшись с лагеря,
двинулись на Рим.
IV.	[Б и 1 <1., в. V. йфоттата!. 1 А Он 1 2 взялся (ххрштатои) пронести
письмо через войско врагов в Капитолий.
V.	[Из сборника «О доблестях и пороках»; V а 1., стр. 557]. Цедиций,
дринеся постановление сената об избрании его консулом, убеждал Камилла
не гневаться при настоящих обстоятельствах на отечество за штраф,
который оно некогда наложило на него. Но тот, прервав его, когда он еще
говорил, сказал: «Я не стал бы молиться о том, чтобы римляне почув¬
ствовали нужду во мне, если бы ожидал, что они во мне будут нуждаться.
.,'ыне же я молюсь более справедливой мольбой, чтобы я мог быть полез¬
ным отечеству в той мере на благо ему, в какой оно теперь испытывает
несчастье».
VI.	[Оттуда же, там же]. Кельты, у которых не было никакой возмож¬
ности взойти на Капитолий, решили сидеть спокойно, в надежде, что нахо¬
дящихся внутри они заставят сдаться голодом. И вот с Капитолия стал
спускаться некий жрец, . по имени Дорсон (Дбрстоп») 3, неся через стан
врагил святыни в храм Гестии для ежегодно совершаемого ей жертвопри¬
ношения, видя же храм сожженным, он принес жертву на обычном месте
и вновь вернулся назад через стан врагов, или пораженных его смелостью,
или же изумленных благочестием его или обликом, который был священ¬
ным. Решившийся подвергнуться опасности ради святынь, он был
спасен самими врагами. Что это было так, говорит римский историк
1ССИЙ4.
'VII. [Оттуда же, там же и отсюда Э и 1 б., а. V. а8^]. Кельты с изли¬
шеством (а8т^) наполняли себя вином и всем остальным, по природе бу¬
дучи неукротимыми и владея землей, которая, если не говорить о плодах
Деметры5 *, была в других отношениях совершенно бесплодной. Тела
у них, огромные и рыхлые, полные сырого мяса, из-за прожорливости
и пьянства стали тяжелыми и грузными и оказались совершенно неспо¬
собными к бегству и трудам; из-за пота и одышки они быстро выдыха¬
лись всякий раз, когда им нужно было сделать что-либо трудное ®.
VIII.	[Э и 1 б., э. V. 1ечте?]. Он 7 показал их обнаженными римлянам
и сказал: «Таковы испускающие (1^те<;) в битвах против вас громкий
крик, гремящие оружием, размахивающие длинными мечами и своими
распущенными волосами. Видя их безволие, их тело расслабленное и вя¬
лое, идите в бой».
IX.	[Э и 1 (!., й. V. чеоЛу'?] 8. Народ смотрел на битву со стены и все
время усталым посылал на смену другие, свежие (чеаХе1?) силы. Кельты
же, будучи утомлены и сталкиваясь с воинами, полными сил, бросились
в нестройное бегство.
1 390 г. (по хронологии Ливия).
*	Т. о. Цодиипй.
*	С. Fabius Dorsuo у L i v. V, 46, и Цезон Фабий у Di о, фр. 24, 6.
4	Луций Кассий Гсмин^ — один из старейших римских анналистов, живший в се¬
редине II в. до н. э. (С о n s., de die nat., XVII, 11).
5	T. e. о хлебе.
'~-4 Ср. описание скифов у P s.- H i р р., de аеге, 26 сл.
7	Т. е. Камилл.
8	360 г.
19 Вестнин дрг чей истории, № 2

290
АППИАН
X.	[Б и 1 1, в. V. Хирацхе д]. Полный негодования и истекая кровью
(Акроарйу), кельт преследовал Валерия х, стремясь упасть вместе с ним\
но так как Валерий все время шаг за шагом отступал, кельт упал лицом
вниз. Это было второе единоборство с кельтами 9, которым весьма горди¬
лись римляне.
XI.	[Из сборника «О посольствах»; и., стр. 350] 1 2 3. Народ сенонов был
в договорных отношениях с римлянами, и тем не менее они в качестве
наемников служили у тех, кто воевал против римлян. Сенат отправил
послов с жалобой, что они, находясь в договорных отношениях, в ка|
честве наемников воюют с римлянами. Но кельт Бритомарий, исполнен¬
ный гнева на римлян из-за своего отца, иоторый был убит ими в этой
войне, когда он помогал этрускам, изрубил на мелкие куски этих послов,
хотя у них в руках был и жезл глашатая и одеты они были в священное
одеяние; части их тел он разбросал по равнине. Узнав об этом преступ¬
ном деянии во время пути, Корнелий 4, вторгшись со всей поспешно-
стыо через земли сабинян и пицентинов в города сенонов, все поедал
огню и мечу, женщин и детей обратил в рабство, всех же взрослых муж¬
чин- полностью перебил, а всю страну опустошил и сделал на будущее
время совсем необитаемой. Одного только Бритомария он увел плен¬
ником для позорной казни. Позднее же сеноны, не имея более родных
мест, в которые они могли бы бежать, дерзко вступили в рукопашный бой
с Домицием 5 и, побежденные им, в гневе безумно истребили самжгсебя?
Такое возмездие постигло сенонов за противозаконие но отношению к
послам.
XII.	[Оттуда же, там же, стр. 351 ]. Начальники салиев (2аАйол|)6, на¬
рода, побежденного римлянами, бежали к аллоброгам. Требуя их, римляне
ополчились на аллоброгов, не выдававших их; предводительствовал
римлянами Гней Домиций 7. Когда он проходил по земле салиев,
ему повстречался посол царя аллоброгов, Битуита 8 * 10, одетый весьма рос;
кошно; за ним следовали копьеносцы, пышно разодетые, и собаки; ибо
тамошние варвары охраняются также и собаками. За ним следовал и:
певец-музыкант, воспевая на варварский лад славное происхождение,
мужество и богатство царя Битуита, затем аллоброгов, затем самого
посла. Из-за этого наиболее знатные из послов и водят их за собой. Но
этот посол,прося снисхождения для, начальников салиев, не добился успеха.
XIII.	[Оттуда же, там же, стр. 352] 9. Многочисленный отряд тевтонов,
грабя все на пути, вторгся в землю нориков, консул римский Папирий
Карбон 10, боясь, как бы они не вторглись в Италию, занял альпийские
проходы в той части, где они являются более всего узкими. Так как тевтоны
не пытались нападать, он сам двинулся на них, обвиняя их в том, что они
1	Марк Валерий Корвин, получивший свое прозвище за победу над галльским си¬
лачом. Ср. L i V., VII, 20; Dion. Hal., XV, 1.
2	Первое произошло между некиим галльским силачом и Титом МанлиемТорква-
том (см. выше, S a m п., 3), согласно традиции, в 361 г. до н. э. (L i v., VII, 10).
3	283 г.
4	Долабелла.
6	Т. е. с Домицием Кальвином.
8	Saluvii или Sallui латинских авторов (Li v., Ер., LXI)—лигурийско-кельт¬
ское племя в Нарбонской Галлии, побежденное римлянами в 123—121 гг. до н. э.
7	Гней Домиций Агепобарб, воевал с аллоброгами в 121 г. до и. з. в качество пру'
консула.	'
8	Повидимому, Аппиан ошибается: упомянутый Битуит был в действительное'’^
царем племени арвернов, союзников аллоброгов. сыном царя Луэрия (S t г a t .
IV, 2, 3). Ср. Li V., Ер., LXI.	'	— '
• 113 г.	'	д ’
10	Гней Папирий Карбон, потерпевший поражение, по Страбону (V, 1, 8г>
кимвров при Порее, в современной Каринтии, в 113 г. до н. а.

РИМСКАЯ ИСТОРИЯ
291
, и на нориков х, бывших друзьями римлян; друзьями же римляне
, .и тех, которым они давали право называться друзьями, но относи¬
мо которых у них не было необходимости защищать их как друзей.
> а Карбон приближался, тевтоны отправили ему навстречу послов,
: <яя, что они не знали о дружбе нориксв с римлянами и что на будущее
я они воздержатся от нападения; он же, похвалив послов и дав им
\ водников, тайно приказал этим вожатым вести их более длинной
■ жной дорогой. Сам же он, быстро пройдя кратчайшей дорогой и напав
, п. '-иданно на еще отдыхавших тевтонов понес наказание за вероломство,
я ояв очень многих из своего войска И могло бы случиться, что он
; рял бы всех, если бы густой туман дождь и тяжкие удары грома,
л оазившиеся, когда битва еще продолжалась, не разделили их друг
оч друга и они, пораженные ужасом свыше, не прекратили боя. Но
и римляне, бежав в леса, разделенные н небольшие отряды, сошлись едва
на третий день. Тевтоны же ушли к гялам.
XIV.	[Э и 1 (I., б. \\л\ <х<раъ«то<; и Кр.рро;] 1 2. Он велел не прикасаться
' заосгте^) к телам кимвров (Кчрфргу) пока не наступит день, думая,
• з на них много золота.
XV.	[Из сборника «О посольствах»;!!., стр. 352] 3. Два народа—тиги-
1 и гельветы, вторглись в Кельтку, принадлежавшую римлянам;
!авд>.б.их походе, Цезарь Гай огороил стеной все пространство вокруг
-и Родаца4 более, чем на сто пятьдеят стадиев. Когда враги отправили
ему послов, чтобы попытаться залючить договор, он велел им рать
лложников и деньги. Когда они отвгили, что они привыкли это брать,
а не давать, он, желая предупредитьих соединение, послал на тигириев,
бывших более малочисленными, Лабвна, а сам двинулся против гельве-
юв, захватив с собойш горных галло около двадцати тысяч. Для Лабиена
;е~’о оказалось легким, так как он (апал на тигириев неожиданно около
леи, -обратил их в бегство и рассол большинство их в беспорядочном
о ; уплениж
XVI.	[Оттудггже, там же, стр. 3£]· Ариовист, царь германцев, живших
■ Зейном, перейдя“через реку реприбытия еще Цезаря 5, стал воевать
щуями, которые были друзьяи римлян. Но тогда, послушавшись
л лказадия римлян, он отказал! от войны с эдуями и просил, чтобы
сгелали другом римлян. Это случилось, когда сам Цезарь был кон-
'.м и внес это предложение (
XVII.	[Оттуда же, там же]. Ц*ь германцев Ариовист, ставший другом
| Ч1\ лян 7, вступил в переговорьР Цезарем, но так как они разошлись
оуз с другом, он предложил сова сойтись для переговоров. Когда же
!’, ‘зарь не согласился притти но послал первых лиц из галлов,
- особист заковал послов в оков· После этого Цезарь двинулся на него,
ргзя отмщением. Но страх наш на войско Цезаря из-за военной славы
. 'рманцев.
1	Таврисков.
2	В ^издании LCL, I, стр. 119, эт фрагмент отнесен к 113 г до н. э., т. е., повиди-
чому, к битве при Норее; это, однако ало вероятно, поскольку в этой битве, по Аппиапу,
"четвовали только тевтоны; речь и-т, видимо, о битве при Верцеллах в 101 г. до н. э.
(Кр. Plut., Маг., 20).	>'■
8	58 г.
4	Т. е. Роны.
• '	6 Переход Ариовистом реки [1на должен был иметь место около 70 г. до н. э.
)	а е s., ^BG, I, 30).
им сенатом Ариовиста дружественным

292
АПНИАH
XVIII.	[Оттуда же, там же] Г Усипеты, германский народ, и танхрси
сперва, как говорят, своими восмьюстами всадниками обратили в бегсгт
до пяти тысяч всадников Цезаря1 * 3 , Цезарь же, задержав послов, которь
они стали посылать к нему, напал на них и внезапно нанес им столь ренп
тельное поражение, что у них было убито четыреста тысяч. Кто-то из исторг
ков говорит, что Катон в Риме внес предложение выдать Цезаря варварах
как совершившего преступное деяние против пославших к нему в это врем
послов. Цезарь же в своих записках о каждодневных событиях гочоцмт
что усипеты и танхреи, получившие приказание вернуться на старые сво
места, сказали, что они отправили послов к изгнавшим их свевам и жду
ответа, а сами в этот промежуток до возвращения послов напали со сво¬
ими восмьюстами всадниками и потому обратили в бегство пять тыся-
римлян. Когда же они снова прислали послов и извинялись за нару
шение перемирия, то, подозревая подобное же коварство, он напал in
них, прежде чем дать какой-либо ответ.
XIX.	[S u i d., s. v. 7Tapopx-/)<jai]. Они прямо подстрекнули бретте
преступить клятву (7тарорху;агт), выставляя обвинение, что хотя у ;
с римлянами и заключен договор, но войско все же осталось eux сту -с
XX.	[Он же, s. v. Seicravreç]. Боясь (Seiaocç) за Цицерона4, Це. о·
повернул назад 5 *.
XXI.	[Из Ватиканских манускриптов кардинала Маи;. Mai, Scr А
vet. nov. coll., II, стр. 367]. Бриторей®соблазнил эдуев отложиться отт im
лян, и, когда Цезарь упрекнул их, они сказали, что старая дружба и те
преимущество первенства.
XXII. [В е к к., Ап., стр. 170, 31]. Отправить посольство к Цез ю.
XXIII. [Там же, стр. 179, 1]. Полные подозрения по ш -д„
случившегося.
XXIV	7. [S u i d., s. v. iQio{Aev]. Аппнан. Лллоброги 8 *, aajjpfl rajp он
Города их были трудно одолимы, так кал^[£0/вш0Ш&прилива п~от. ив
они каждый день становились то жич^лями материка (-^Jt5ipoé|j.E' л)'
то островитянами. Воевали же они на кораблязвз^ЦолйЯ'Да Гай Це '[,
вокруг их городов вбил высокие сваи и на? эти свйи" наложил мосте м
перекрытия, волны прилива благодаря, сваям проходили под мостов л
перекрытиями, римлянам же это дело оказалось не страшным л ip >
вавшим только настойчивости.
XXV	10. [Он же, s. v. Soéipepov]. Апяиан: кельты с давних времс.
зывали (Siécpepov) поводы к их вражде по отношению к римлянам.
1 55 г.	*
3	Тенктеры.
3	Ср. выше, 1, 4, где эти действия приписываются сугамбрам.
1 Подразумевается Квинт Цицерон.
*	Относится к рассказу о восстании галльского племени нервней в 54 г. л. ·
*	Вероятнее всего, имеется в виду вождь арвернов Вернингеториг, под^мшя"
в 52 г. До н. э. восстание против Цезаря и склонивший к нему также и эдуев.
7	Так как все основания пропуска этого фрагмента Suhweighäuser'oM неощ .· ■ · г
ны (см. толкования к этому месту), Mendelssohn решил ни опускать его совеье
ни включать в число определенных фрагментов; Küster весьма вероятно предмол чил
что данпый отрывок относится в действительности к глосса lptetpoup-svai
8	Речь идет не об аллоброгах, а о венетах, галльском племени, жившем и г ее:
части современной Бретани, с которыми Цезарь вел войну в 56 г. до н. э. Ср. С. . о
ВО, III, 7 ел.
*	T|-Etpo6|j.evai— «делающиеся находящимися на суше».
10 Schweighäuser и Bekker отнесли этот фрагмент к числу фрагментов неог р
ного местоположения, хотя, как кажется, он и относится к кельтской истории J г;,

СОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ Л? 2—195G .■
JK — G. Eissen und J. L ew y. Altassyrische Rechtsurkunden vom K.Ü1-
epe. Bd. I - II, MVÄG, 1933
—	C. H. W. Johns, Assyrian Jeeds and Documents Recording the T
of Property, vol. I — IV
^0 — Archiv für Orientforschung
1 - E. A. W a 1 1 i s Budge andL. W. K i n g, Annals of the kings of A - - y i u
b 1902
— D. D. Luckenbill, Ancint Records of Assyria and Babylonia
—	J. Kohler and A. U n g . a d, Assyrische Rechts-Urkunden, L,
M3 ·
2—American Journal—*»* Archacolog;
iS — A A mi a u d et V. Sc he i I Les inscri plions de Salmanasar
syrie (860—824)-, i^90·
-	Beiträge zur Assyriologie und senitischen Sprachwissenschaft
*—C. Bezold. Babylonisch-Assyriches Glosser, Heidelberg, 1926, стр, 2
— Большая советская энциклопедш	·
-	Bella Civilia
Bellum Gallicum
I—В. UI и л e й к о. Вотивные надписи шумерийских правителей
Chronique d’Egvpte
—	Gorpus Inscriptionum Chaldicarun
Corpus Inscriptionum Latinarum
—	Доклады Академии Наук
—	Eurasia Septentrionalis Antiqua
—	Государственный исторический м\э*й
’I — Государственный музей изо ■< льных искусств
—	Записки коллегии востоковеде!
1 — Записки русского археологчче >г· общества
—	Известия, археологической ком сии	/
ООН — Известия Академии Наук, Отделение общественных наук *
1МК — Известия Государственной а чдемии истории материалы**“ nyj
1А — Известия общества обследовашя истории Азербайд/карр^
*МК — Известия Российской акаделии истории материальной культур
К — Известия Таврической ученой грхивной комиссии/
lllustrated London News
— InscriptiOnes antiquae orae Sep.entrionalis Ponti Euxini
Journal of Egyptian Archeology
Journal of Ilellenic Studies
Keilschrifttexte aus Assur historischen Inhalts, Zweites Heft, 1922
IK — Краткие сообщения Института истории материальной культур
—	Е. Е b е 1 i n g, Keilschrifttexte aus Assur juristischen Inhalts. Leipzig,
1MK— Ленинградское Отделение Института истории материальной кул
AM — С. F. Lehman n- Haupt. Materialen zur älteren Geschichte
ens und Mesopotamiens. «Abhandlungen der Königlichen Gesellschaft der Vt
haften zu Göttingen», Philologisch - Historische Klasse, Neue Folge, r
‘3 (1907)
’ As-
туры
1927.

294
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ЫССАМ — А. Н. Layard, inscriptions in fhe cuneiform character
monuments, 1851
LHBFA — C. F. Lehman-Haupt, Bericit über die Ergebnisse der v
und C. F. Lehman 1898/99 ausgeführten Forschungsreise in Armenien.
1900, I полутом, Phil.-Hist. Kl.
LCL — Loe Classical Library
MAP — Материалы по археологии России
МГПИ — Московский городской педагогичесмй институт
МИА — Материалы и исследования по археоюгни СССР
МИИ — Музей изобразительных искусств
МОПИ — Московский областной недагогичесшй институт
НКНЗ — М. В Никольский, Клинообразны! надписи Закавказья, , «V
археологии Кавказа», вып. V, 1896
NH — Naturalis Historia
NPN — J. Gelb, P. Purbes, A. Macrae, NuziPersonal Names, 1943
OAK — Отчеты археологической комиссии
ПИ ДО — Проблемы истории докаииталнстичских обществ
PBS — Publications of the Babylonian Sectia of the University Museur
of Pennsylvania		_
PPE — Periplus^JAwiti -fitrxini
RClVfJr^'ffTC. Rowlins on, The cimeform inscriptions of Wester
RE — P a u 1 у—W i s s о w.«C— iTr о I 1 Isalenzyklopädie der kbss -U.
tumswissenschaft
RLA — Reallexikon der Assyriologie
RM --Rheinisches “Museum
RT — Royal Tombs	w
RTC — Thnrea u-D a n g i n, Recueil des Tablettes Chaldöennes
CA — Советская археология
SAKI —■ T h u r e a u-D a n g i n, Srnncrisch-a-kadische Königsinschriften
SBAW — Sitzung «berichte der Bayerischen Akademie der Wissenschaft
SHA — Scriptores Historiae Augustae
SPNC—T. I. Stephens, Personal nrnes of Cappadocia, 1928 (.,
Series, Researches,"-т. XIII)
ТОИПКЭ — Труды Отдела истории первоОдтной культуры Эрмитажа
TSA — G 6 п о u i 11 а с, Tablettes sumöriemes archaiques
^SBA — Transactions of the Society of Bihical Archaeology
^ДГУ— Ученые записки Ленинградск го государственного универе г·
UETV- иг Expedition, Texts
HABL ~\R. Harper, Assyrian and Baiylonian Letters belonging to t.
tion oUijie British Museum, London, 1892 сл.
ЦУНМГ — Г.чц. Церетели, Урартс-те памятники Музея Грузии,
ZA — Zeitschrift4^· Assyriologie
\\
V, -A·	· ,f S

СОДЕРЖАНИЕ
;тедьно марксизма в языкознании
торым вопросам языкознания . .
Ч
К истории международных отношений в античном ми10
1юное. К вопросу о происхождении скифов
ев. Херсонесскпе этюды. IV
вопросу о социально-экономических отношениях в Китае
до н. э
пощади и составе населения шумерского «города-государства»
ы п рабы в древнеиндийских сборниках законов
ПУБЛИКАЦИИ
ый дом в Херсонесе
Поучение Гераклеопольского царя своему сыну
осийский клад боспорских «статеров»
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
А. Машки н, Принципат Августа
-. Пиотровский, Археология Закавказья с древнейших
тысячелетия-до н. э		 .
'осек и Ф. А. Петровский, Гомер, Илиада, перевод
57х
77
94
108
140
146
151
П. Н. Tapftos. М. E.^"V_e_p г е е н к о, Помиеп ......
о. Дератани, С. П. Кондратьев и Н. А. Тн-
Рпмскай литература. Хрестоматия по античной литературе
Всеобща)! история архитектуры Архитектура древнего Рима
.рос об общеотвенной формаиитлУ|т|5евнёи Индии в советской
Archeologia», Rocznik Polsk. ^.varzystwa archeologicxuego·
ПО £01-·* :
.	.	.	. i
. Вопросы др*евнзй истории в болгарских журналах - · · ·
W. В о t й f о г d and Ch. А. В о. b i n s о n, Jr., Hellej*h history.
179
1S6
	ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
андян. О градусных измерениях меридиана и земной поверх-
■ревнеармянским источникам .....	-
ХРОНИКА-
Некоторые итогу нолевых археологических исследований
теологические раскопки в Херсонесе в 1949 г.
Раскопки древнего ПатрэйЧ 1949 г
я. Археологические открытия в Египте . .
дпю ЬДИ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ова. Аппиан и его «Римская история»
•I ИСТОРИЯ

Подп. к печати 6. VII 1950 г.
Заказ № 120. Печ.л. 181/,
Уч.-явд. л. 27,6 Т-03480
Тираж 4550 экз.
2-я типография Издательства
Академии Наук СССР
Москва, Шубинский пер., д. 10
Редакционная коллегия:
проф. В. И. Авдиев
проф. А. В. Арциховский
проф. Н. Ф. Дёратани
проф. С. В. Киселев (главный)
проф, Н. А. Машкин
акад. Ж В. Струве
проф. С. П. Толстов
проф. С. Л. УуЦченко
'"да „'-ай: Москв«, Вс/ х „нка $4} Институт ион