Подсечное земледелие в Восточной Европе - Третьяков П.Н.

Author: Третьяков П.Н.

Tags: история сельское хозяйство земледелие восточная европа

Year: 1932

Similar

Подсечное земледелие

Этническая история и культура чувашей Поволжья и Приуралья

Народы Европейской части СССР Т.2

Народы Поволжья и Приуралья

Text

Известия
ГОСУДАРСТВЕННОЙ
АКАДЕМИИ
ИСТОРИИ
МАТЕРИАЛЬНОЙ
КУЛЬТУРЫ
I*. H. ТРЕТЬЯКОВ
ПОДСЕЧНОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ
Т.„ XIV
ВЫП. 1
1932

П. Н. ТРЕТЬЯКОВ
Подсечное земле-
делие в Восточной
Европе
Р. TRETJAKOV
Die Rodungswirt-
Schaft in Osteuropa
ПРЕДИСЛОВИЕ
Настоящее исследование выполнено в плане работы бригады по
изучению истории земледелия Сектора доклассового общества
ГАИМК и является одним из звеньев в цепи работ, посвященных
стержневой проблеме бригады — возникновению пашенного земле-
делия. К этой проблеме бригада подошла с различных сторон»
охватив изучением ряд материалов, в число которых вошли и дан-
ные по истории земледелия лесных районов Восточной Европы.
Это лесное земледелие В. Европы известно под названием
«подсечного». Подсечное земледелие, конечно, не является специ-
фику мом Восточной Европы. Наоборот, оно представляет собой все-
общую форму земледелия лесных областей, безразлично — севера
или юга, связанную с определенным этапом в истории обществен-
ного производства. Поэтому для полного охвата темы было бы не-
обходимо привлечение большего материала, рисующего подсечное
земледелие в его возникновении, развитии и отмирании. Но в на-
стоящей работе подсечное земледелие не является самодовлеющей
темой. Последнее обстоятельство определило рамки работы, как
вглубь, как и вширь. Конкретно — работа не затрагивает вопро-
сов, связанных с ранними периодами истории подсечного земледе-
лия, а касается момента перехода от этого вида земледелия к по-
следующему. Для решения последней задачи материалы Восточной
Европы представляются достаточно полными.
Изложение разбито на четыре части, из которых первая посвя-
щена вопросам общего порядка, в том числе определению подсеч-
ного земледелия. Вторая часть представляет собой развернутую
характеристику подсечного земледелия и тесно связана с третьей,
содержащей характеристику техники. Здесь же, в третьей части,,
уделено место вопросу происхождения, в условиях подсечного зем-
леделия, пашенного орудия — сохи. Наконец, четвертая и послед-
няя часть заключает в себе оценку экономической стороны подсеч-
ного земледелия и общие итоги.
В северных, приполярных районах СССР почти до сих пор со-
хранилась кое-где одна архаичная по своей технике и организации
1 Известия, т. XIV, в. 1.
форма хозяйства — подсечное земледелие, т. е. приготовление уча-
стка под посев в лесу путем рубки и сожжения деревьев. Дожив-
шая до времени социалистической реконструкции сельского хо-
зяйства, эта система земледелия в недавнем прошлом имела на
севере большое экономическое значение, обнимая собой до поло-
вины засеваемой площади. Например, в б. Олонецкой губ. по ма-
териалам олонецкого земства, датированным 190d г., в Вытегор-
ском уезде подсечная система охватывала х/7 площади всей пашни,
а в других уездах лесные участки составляли до 2/з площади по-
севов. 1 Цифры эти смело могут быть распространены на часть
б. Архангельской и Вологодской губ. Если же обратиться к мате[*
риалам начала и середины прошлого столетия, то значение под-
сечного земледелия, как важнейшего в то время источника хлебной
продукции на севере, станет совершенно очевидным.
Однако в продолжение XIX в. удельный вес подсечного земле-
делия в сельском хозяйстве северных и особенно восточных при-
уральских районов стремительно падал вниз, в результате чего к
началу XX в. эта форма земледелия сохранилась лишь в некото-
рых местах Карелии и Северного края, утеряв при этом свою чи-
стоту и являясь как бы первым шагом к освоению под пашню но-
вых лесных площадей.
Чем же объясняется такое быстрое отмирание подсечной системы
на нашем севере в XIX в.? Несомненно, что конкретная историче-
ская обстановка имела здесь решающее значение. XIX в. является
эпохой широкого развития в России капиталистического хозяй-
ства, в сферу которого были втянуты и окраинные районы — Урал
с его рудными богатствами и север с его лесами. Этим самым при-
митивному самобытному хозяйству севера, включая сюда и подсеч-
ное земледелие, был нанесен окончательный удар.
Конечно, дело заключалось не только в этом. Вероятно, некото-
рое значение имела здесь убыль пригодных под разработку лесных
участков. Земледельцам приходилось прибегать к разработке
участков, эксплуатировавшихся уже ранее, причем срок «закладыва-
ния» участка все более сокращался, что переводило подсечное
земледелие в конце концов в состояние перелога или • двухполья.
Когда же во второй половине XIX в. русское правительство за-
претило производство новых расчисток, тогда указанное явлейие
превратилось в правило. Переход от подсечного земледелия к пере-
логу, двухполью и, далее, трехпольному севообороту пошел форси-
рованным темпом. И следует заметить, что это обстоятельство
сыграло известную роль в развитии растущей уральской промыш-
ленности, освободив от земледелия массу рабочих рук. Но запре-
щение расчисток, конечно, не дало бы никакого эффекта, если бы
здесь не имели место более глубокие причины. Отмеченное выше
проникновение капиталистического хозяйства на север способство-
вало скорейшему разложению «большой семьи», являющейся, как
1 И Кокшайский, Огневое хозяйство, в Олонецкой губ. Вестник Олон. Губ.
Земства, 1908 г., № 3 — 4.
это мы увидим ниже, обязательным рабочим аппаратом подсечного
земледелия. Последнее обстоятельство, несомненно, имело решаю-
щее значение. Разложение «большой семьи» представляет собой
явление общего порядка, и конкретная историческая обстановка
может лишь ускорить или замедлить этот процесс. Поэтому отми-
рание подсечного земледелия может быть понято и должно рас-
сматриваться именно на фоне этого процесса. И с этой точки зре-
ния обратимся к общему определению подсечного земледелия, а так-
же постараемся наметить его границы среди различных видов зем-
леделия, близких ему по форме.
Архаичность и своеобразие подсечной системы постоянно за-
ставляли обращать на себя внимание, благодаря чему этому виду
земледелия уделено место в многочисленных очерках и статьях,
касающихся северных областей. В редких случаях эти статьи явля-
ются ценными агрономическими или статистическими материалами,
чаще же это этнографические наблюдения весьма случайного харак-
тера, представляющие собой «взгляд и нечто» и научного значения
не имеющие. Обращаясь к рассмотрению этих материалов, необхо-
димо прежде всего отметить, что большинство из них рисуют под-
сечное земледелие на нашем севере в его развитом, дифференциро-
ванном виде. Здесь мы имеем обычно заключительную ступень в
истории этого вида хозяйствования или же оно выступает, как
явление пережиточного порядка, комбинируясь с двухполкой и
трехполкой. Но в различных районах Восточной Европы, в резуль-
тате конкретных исторических условий, подсечное земледелие нахо-
дилось на разных уровнях развития, и поэтому многочисленные
факты дают возможность наметить некоторую стадиальную после-
довательность как в пределах одного района, так и путем сравни-
тельного изучения материала ряда различных территорий.
Сравнительно высокого уровня достигло подсечное земледелие в
районах, примыкающих к Балтийскому морю: в Карелии, Финлян-
дии и территории современной Ленинградской области. Еще в
конце XVIII в. Вольное экономическое общество различает здесь
ряд способов обработки земли при помощи огня. 2 Помимо основ-
ного приема приготовления места под посев в лесу путем рубки
деревьев и их сожжения («суки»), на чем мы подробно остановимся
ниже, практиковались и другие приемы, связанные с обработкой
земли, не занятой лесом, и обработкой болот. В первом случае,
т. е. при обработке безлесного участка, земля сначала вспахивалась,
а затем дерновина сжигалась при помощи принесенного хвороста,
связанного в большие пучки («кубыши»). Подобным образом
1 Двухпольная система земледелия
совершенно не освещена в сельско-
хозяйственной литературе. В б. Мал-
мыжском у. Вятской губ. она предста-
вляла собой следующее: половина
пашни засевалась рожью (’/4) и овсом
(1/4), другая находилась под па-
ром. На следующий год под пар по-
ступала первая половина, а вторая за-
севалась и т. д. Материалы для стати-
стики Вятской губ., т. I, стр. 59.
2 Орреус, Примечания о выжигании
земли. Труды Вольного Экономиче-
ского Общества за 1790 г., ч. Ш.
стр. 105.
3
обрабатывались и места, заросшие кустарником. Что же касается
болот, то сожжение их производилось различно в зависимости от
характера болота.
Применение огня при обработке болот широко практиковалось и
практикуется до сих пор и в Западной Европе. Там же в ряде
мест удобрение песчаных почв золой производится путем сожжения
на месте горючего материала, иногда специальных лесных насаж-
дений (Бретань). В Англии широко практиковался способ обожже-
ния для поднятия урожайности тяжелых глинистых почв. Наконец,
многочисленные факты этого рода дает С. Америка, где первые
колонисты производили колоссальные пожоги леса и кустарников,
вводя на расчищенных огнем местах двухпольный и трехпольный
севооборот. Подобные же факты дает история заселения русскими
Сибири. Приведенные примеры можно было бы увеличить до беско-
нечности, но само собой понятно, что все они не имеют ровно ничего
общего с подсечным земледелием, и если некоторые из них можно
рассматривать как переживание старых приемов в новых условиях,
то другие, — например, обожжение глинистых почв, — являются
одним из достижений агрономии, возникших в начале прошлого
века.1 Поэтому следует иметь в виду, что не всякое земледелие, где
применяется огонь, является подсечным, и что подсечное земледе-
лие характеризуется не только наличием применения огня. Это
обстоятельство обычно не учитывается и в большинстве сводных
статей о подсечном земледелии наравне с. описанием древних форм
можно встретить характеристику земледелия, вооруженного высокой
техникой, но где по каким-либо причинам был применен огонь.2
Отмеченные выше «кубыши», безусловно генетически восходящие
к подсечному земледелию, также приходится рассматривать как
некоторую фальсификацию последнего, в виду чего подробно на них
мы останавливаться не будем, а перейдем к рассмотрению основных
форм подсечного земледелия, того, которое именуется в Ленинград-
ской области «суками», или «суковалкой».
Это, прежде всего, настоящее лесное земледелие, для которого
борьба с лесом является не вынужденной необходимостью, как, на-
пример, при перелоге, а необходимым условием получения урожая.
Огонь здесь играет роль важнейшего средства обработки земли,
а не только средства расчистки участка из-под растительности.
Далее, подсечное земледелие, как правило,связано с особым видом
хозяйствования, где большое значение имеют охота, рыбная ловля
и лесные промыслы. И, наконец, как уже указывалось выше, это зе-
мледелие является земледелием «большой семьи» — обществен-
ной организации, корни которой непосредственно уходят в доклас-
совое общество.
1 В. Р. Вильямс, Общее земледелие,
М. 1931, стр. 216.
2 Из таких работ следует отметить
книжки А. Ермолова „Организация
полевого хозяйства" и А. Советова
„О системах земледелия" (1877 г.), где
собран большой материал, относя-
щийся и к действительно подсечному
земледелию.
4
В нескольких словах остановимся на последйей, беря для примера
хотя бы «большую семью» удмуртов, какой она была около ста
лет тому назад. Это, прежде всего, патриархальная семейная об-
щина, состоявшая из 8 — 9 брачных пар, обычно двух поколений.
Общее число членов семьи достигало 40 и более человек. Производ-
ство, сохраняя элементы поло-возрастного разделения труда, велось
«большой семьей» коллективно. Этому соответствовало коллектив-
ное потребление, находящее себе выражение в приготовлении пищи
сразу на весь коллектив, в одном специальном помещений! («ку-
ала»), служащем в то же время семейной молельной. Во главе патри-
архальной общины стоял старший по мужской линии — кузё —
наибольший хозяин. Первоначально патриархальные общины были
организованы в родоплеменные объединения, но к XX в. эти орга-
низации уже утратили свое значение. Территориальные границы
племен были нарушены. В одном и том же селении находились
«семьи» трех-четырех родов. Остатки родоплеменной организации
можно проследить лишь в явлениях надстроечного порядка, общих
племенных культовых местах и т. д. Значение руководящего
органа приобрел совет старшин патриархальных семей селения —
«кенеш», отвечающий условиям нарастающей сельской общины.
Внутренняя организация патриархальной семьи к интересующему
нас моменту в развитии подсечного земледелия, как его (рисуют
наши материалы, несла в себе все данные скорого распадения. Каж-
дая брачная пара имела в пределах общего двора свое особое поме-
щение «кенос», род амбара, где протекала жизнь большую часть
года. Иногда отдельных построек не делали, а ограничивались
перегородками внутри одного большого «кейоса», где каждая семья
держала отдельно свое имущество, принимала своих гостей и т. д.1
Вопроса распадения патриархальной семьи, поскольку оно,* тесно
связано с изменениями в характере хозяйства; в частности и земле-
делия, я коснусь ниже. Распадаясь на малые семьи, патриархальная
семья завершила историю родоплеменной организации, перейдя в
сельскую общину с мелкими хозяйствами и переделами земли между
ними. «Для России такой ход событий», писал Ф. Энгельс, говоря
о переходе от патриархальной семейной общины к сельской общине,
«представляется вполне доказанным».2
Ближайшим аналогом патриахальной семьи удмуртов является
старая семья мордвы. Майков сообщает, что особенно среди эрзи
недавно были семьи в 50 — 60 душ.3 У коми и марийцев патри-
1 О социальном строе удмуртов см.
И. И. Смирнов, Вотяки. Известия
Общ. Археол., Истор. и Этнографии
при Казан, университ., т. VIII, в. 2;
М. Косвен, Распад родового строя у
удмуртов. Сборн. „На удмуртские те-
мы", Уч. Зап. Инет. Народов Сов.
Востока при ЦИК СССР, в. 2 (там же
помещена статья А. Пинт, К истории
удмуртского жилища); М. Г. Худяков,
Вятские родовые деления, Изв. общ..
Арх., Истор. и Этногр., т. XXX; В. А.
Максимов, Вотяки. Ижевск., 1925; М. Ха-
рузин, Очерки юридического быта на-
родностей Сарапульск. у., Юридиче-
ский вестник, 1883, II, и мн. др.
2 Ф. Энгельс, Происхождение семьи...,
стр. 128.
3 В. .Майков, Очерк юридического
быта,мордвы. Зап. Р. Геогр. О-ва по
отд. Этн., т. XIV, в. I, стр. 153.
архально-семейная организация, по этнографическим данным, вы-
является хуже, чем у удмуртов, быть может благодаря меньшей
изученности их общественной организации, но и там наличие в
недавнем прошлом больших, многотягольных семей не подлежит
никакому сомнению. О том же свидетельствуют факты надстроеч-
ного порядка. XIX век у тех и других проходил под знаком по-
стоянных семейных разделов, характер которых достаточно ясно
выявляется по «книгам решений волостных судов».1 О наличии в
недавнем прошлом больших патриархальных семей у карел Свиде-
тельствуют, прежде всего, старые списки Населенных мест, в кото-
рых нередко можно встретить селения, где в каждом доме в сред-
нем проживают десять и более человек. «Сплошь и рядом, — пишет
Н. Камкин, — в одном доме уживаются в полном мире и согладии
по три, по четыре семьи, т. е. три-четыре женатых брата».2 На
севере реликты патриархальной семейной общины, как известно, до
начала XX в. сохранялись и среди русского населения, имея зй
собой в прошлом, вероятно, «вервь» Русской правды. Археологи-
ческие материалы дают чрезвычайно любопытные факты по этому
вопросу. Укажем на комплексные, соединенные между собой жи-
лища, открытые П. П. Ефименко на Боршевском городище на Дону
около Воронежа, без сомнения являющиеся ближайшей аналогией
удмуртских «кеносов». 3
Правда, говоря о соответствий упомянутых общественных орга-
низаций, нельзя упускать из виду и ряда значительных отличий.
Помимо того, что они в ряде случаев относятся к разным ступеням
развития, эти организации различаются и конкретными историче-
ским условиями, в которых они развивались. Однако основным
является то, что в период их научного изучения все они предста-
вляли собой патриархальные общины, в большей или меньшей
степени ставшие на путь превращения в общину сельского типа.
В связи с социалистической перестройкой сельского хозяйства
было бы исключительно важно проследить, как совершается пре-
ломление старых, в основном доклассовых общественных организа-
ций в организации социалистического порядка. Однако здесь сле-
дует констатировать, что там, где патриархальная семья сохрани-
лась до наших дней, пройдя через несколько десятков лет развития
капиталистических отношений в деревне, она имеет в себе новое
качество, превратясь из коммунистического коллектива в одно из
орудий классовой эксплуатации, «ибо вся сущность капиталистиче-
ской эволюции мелкого земледелия состоит в создании и усилении
имущественного неравенства внутри патриархальных союзов, далее
в превращении простого неравенства в капиталистические отноше-
1 И. Н. Смирнов, Пермяки, Изв.
О-ва Археол., Истории и Этнографии
при Казанск. Университете, т. IX, в. 2,
стр. 221 — 223.
2 Н. Камкин, Архангельские карелы.
Древняя и новая Россия, XVI, т. 4,
стр. 665.
3 П. П. Ефименко, Раннеславянские
поселения на Дону. Сообщения
ГАИМК, 1931 г., № 2.
ния».1 Это видно хотя бы из того, что упомянутый выше удмурт-
ский «кенеш» — совет старейшин — в условиях колхозного строи-
тельства выступил как организация кулацкого сопротивления меро-
приятиям советской власти.2 И, таким образом, значит, реликто-
вые «родовые» отношения удмуртской деревни в XX в. явились
не чем иным, как скрытой, затушеванной формой эксплуатации
кулаком-«патриархом» своих родичей путем разного рода «по-
мочей» и других мероприятий, а также прямого закабаления.
Имея длинную историю, уходящую в глубину тысячелетий, под-
сечное земледелие на севере Восточной Европы к началу и середине
XIX в. представляло собой чрезвычайно выдержанную систему
хозяйства с правильным оборотом. И интересно то, что в разных
районах оно различалось лишь в мелких деталях, имея в основном
везде один характер, вернее—одну тенденцию развития, ибо, как
отмечалось выше, можно говорить о наличии некоторой стадиаль-
ности. Здесь прежде всего необходимо отметить подсечное земле-
делие без употребления сохи, вводящее нас в мотыжную стадию
земледелия в Восточной Европе. Оно прослеживается как по мате-
риалам северных районов, так и Приуралья и отчасти Белоруссии.
Привлечение археологических материалов указывает на повсемест-
ное некогда его бытование в лесной полосе. Подсечное земледелие
с помощью сохи, наоборот, наиболее ярко рисуется лишь по матери-
алам севера, в частности Карелии. Что же касается других районов,
то оно не получило широкого развития, сменившись перелогом, двух-
полкой и трехполкой.
II
Подсечное земледелие называют часто лядинным, огневым, лесо-
польным, лесным и т. д. Последние три наименования являются
понятными, что же касается первого, то оно происходит от термина
«ляда», «лядина», означающего участок леса, лежащий возвышенно
над уровнем ближайших вод и заросший густым, но тонкомерным
лесом. 3 Карельское наименование такого участка — «сельга». Ля-
дина с срубленными деревьями называется «подсекой». 4
Но далеко не всякая лядина удовлетворяет требованиям подсеч-
ного земледелия. Она должна быть более или менее ровной, без
валунов, являющихся, особенно на севере, серьезным затруднением
для земледелия; на ней не должно быть толстых деревьев, рубка и
сожжение которых весьма затруднительны. И, наконец, Лядина
1 В. И. Ленин, Аграрный вопрос в
России к концу XIX века. Собр. соч.,
т. XII, стр. 235.
2 М. Косвен, Распад родового строя
у удмуртов. Сборн. ,,На удмуртские
темы", Ученые Зап. Института Нар.
Сов. Востока при ЦИК СССР, в. 2.
3 В. И. Гомилевский, С крайнего
Севера Европейской России. Сельское
хозяйство и лесоводство, 1878.
4 Приводимая терминология отно-
сится к территории современной Ле-
нинградской области и Северного
края. В случае приведения термина
других районов, это будет оговари-
ваться в тексте.
7
должна иметь определенное качество почвенного покрова, что на
практике определяется характером растительности.
Лучшими под сельскохозяйственную эксплуатацию считаются на
севере участки с суглинистыми и супесчаными почвами, заросшие
густым мешаным лесом с преобладанием белой ольхи (alnus incana)
и примесью березы и ели.
В некоторых районах верхнего Поволжья предпочитаются для
сельскохозяйственной эксплуатации густые поросли ели; обычно
же такие места считаются сырыми. Совершенно непригодна
под разработку лядина, поросшая сосной, так как почва здесь
песчаная. О такой же почве сигнализируют поросли вереска
(Caluna vulgaris). Из кустарников и трявянистых растений лядины
лучшего качества определяются густыми порослями малины (Rubus
idaeus), костяники (R. saxatilis), куманики (R. articus), черники
(Vaccinium murtillus), брусники (V. vitis idaea) и голубики (V. uli-
ginosum). В районе Лодейного Поля признаком годной под раз-
работку лядины считалось обилие грибов, мышиного горошка и
желтого клевера. Наоборот, осока, ситник, донник и другие кислые
травы являлись признаком сырой, болотистой лядины.
Интересно, что предпочтение, оказываемое при выборе лядины
белой ольхе, действительно имеет за собой ряд оснований. Много-
вековой опыт показал земледельцам севера, что ольха дает большее
количество золы, чем какая-либо другая древесная порода, что ясно
следует из приводимой ниже таблицы.1
1) Древесина ольхи дает золы...................1,4°/0
» березы » » 1,О°/о
» сосны » » 1,1%
» ели » » О,5°/о
2) Листья ольхи дают золы.................2,5°/0
•>> березы >' ................1>4°/о
Хвоя СОСНЫ » » 1/’°/о
» ели » >> ......".........1,7°/0
Помимо того, ольха обеспечивает лучший химический состав
почвы, имея на корнях род клубней, аналогичных клубням бобовых
растений, вырабатывающих азот, столь необходимый для сельско-
хозяйственных растений, особенно для злаков. 2
Лядина, отвечающая всем этим требованиям, отысканная или во
время охоты, или специально, отмечалась зарубками на крайних
деревьях и знаком собственности «тамгой». С этого момента лядина
становится неотъемлемой собственностью семьи нашедшего, и, пока
не зарастут отметки, хотя бы до этого времени прошли многие
годы, никто не посмеет воспользоваться ею. °
В связи с этим необходимо остановиться на вопросе собствен-
ности на землю при наличии подсечного земледелия. Несмотря^ на
1 Alfred Puschel, Forst Encyclopadie, ’В. H. Гомилевекий, С крайнего
Leipzig, 1'72 г. севера Европейской России Сельское
2 Д. Н. Прянишников, Частное зе- хозяйство и леёбводствб. 1878 г.
мледелие, стр. 10.
8
то, что население Карелии, Северного края и Приуралья находилось
к началу и середине XIX в. в состоянии значительного разложения
патриархальной^ семьи, — частной собственности на землю, на лес-
ные невозделанные участки, там не существовало, и вся лесная
площадь являлась общей собственностью и была поделена на райо-
ны, принадлежавшие отдельным селениям или группам селений.
«Большие семьи», составлявшие эти селения, могли всячески
эксплуатировать леса, воды и земли своего района. То, на что так
или иначе затрачен труд одной из семей, поступало в постоянное
пользование последней.
Такие признаки отношений собственности, сопровождающие под-
сечное земледелие в его характерных формах, определяют его,
точно так же, как и непременное наличие «большой семьи», как
хозяйство архаического периода истории общества.
Материалы северных областей зачастую дают любопытную кар-
тину— сосуществование двух социально-экономических (систем:
«большая семья» с подсечным земледелием, с одной стороны, и, с
другой стороны, нарождающаяся сельская община с полевыми
землями, с установившимися переделами и двухпольным или трех-
польным оборотом. На этих землях работают те же Хозяйства, но в
состоянии отдельных малых семей.
Важнейшая операция подсечного земледелия — рубка леса на
лядине — производится обычно в конце мая или начале июня, после
засева яровых хлебов. К этому времени деревья покрываются пол-
ным листом, а травы и кустарник достигают значительного роста,
что важно для получения большого количества золы.
Срубить участок леса, например, десятину, вырубить весь ку-
старник и частично выкорчевать корни — является делом чрезвы-
чайно громоздким и трудоемким. Гомилевский, например, сообщает,
что рубка леса и кустарника на одной десятине требует 45 рабочих
дней, мужских и женских.1 Приблизительно те же цифры Дает
Глинский, считающий, что для рубки леса на десятине необходимо
20 рабочих дней, а для окончательной обработки подсеки, вырубки
кустов, корчевания и т. д. еще 15 — 27 рабочих дней, что в общей
сложности составляет 35—47 рабочих дней.2 С приведенными
цифрами вполне совпадают наблюдения Курчатова, сообщающего,
что для рубки леса на одной десятине в продолжение одного дня
требуется 10 мужчин и 10 женщин; для разравнивания леса по
площади подсеки, что производится в октябре месяце, нуж^но еще
20 рабочих дней и, наконец, весной для «теребления» леса в целях
скорейшей просушки — еще 3 рабочих дня. 3
В работе по вырубке лядины принимают участие все члены
семьи, а если семья невелика или не имеет достаточного числа рабо-
1 В. Н. Гомилевский, С крайнего
севера Европейской России. Сельское
хозяйство и лесоводство, 1878 г.
2 Г. Глинский, Лесное хозяйство.
О лядинном полеводстве. Журн.
Минист. Гос. Имущ., 1854 Г.
3 Н. Курнатов, О лядинном поле-
водстве. Журн. Минист. Гос. Имущ.,
т. IX, 1856, ч. 2.
чих рук, то работа ведется двумя и даже тремя семьями сообща.
Наличие подобных фактов, 1 принадлежащих безусловно к явле-
ниям позднейшего порядка, лишний раз подчеркивает необходи-
мость для освоения лесных участков наличия больших трудовых
-коллективов, какими и были в свое время патриархальные семьи в
30— 40 и более человек.
На орудиях рубки леса долго останавливаться не приходится в
виду их общеизвестности. Колмогоров2 в статье о поездке по
Карелии пишет, что население. там практикует «скрытый способ»
земледелия — «суковалку», причем «под тяжелыми ударами ^топора
и серпообразных ножей — «суковок» — падают деревья одно за
другим». Работа производится целыми семьями. О тех же орудиях
сообщает К. Бергштрессер, 3 отмечая при этом, что мужчины рабо-
тают топорами, а женщины косарями («косор»), представляющими
собой «род серпа, без зубьев, острый как коса, но крепче и толще».
Такие косари (рис. 1) бытуют в Карелии и до настоящего вре-
мени. 4 Помимо этих орудий, для подрубания корней употребляется
мотыга («кокша»—Ленингр. обл., «копыл» — Уральск), подроб-
ное описание которой будет дано ниже в связи с моментом ^обра-
ботки земли.
При рубке леса соблюдается целый ряд правил, обеспечивающих
в дальнейшем наилучшее высыхание поваленного леса и удобство
сожжения. Мелкие деревья и кустарники рубятся под самый
корень или, если это возможно, выкорчевываются. ^Деревья по-
больше рубятся на 25 — 30 сантиметров от земли, чтобы при даль-
нейшей обработке участка несгоревшие пни были ясно заметны и
не являлись причиной поломки земледельческих орудий. Наконец,
толстомерные деревья, превышающие на высоте человеческого ро-
ста три вершка (13,5 см) в поперечнике, совсем не рубятся, а под-
сочиваются путем сдирания со ствола коры, в результате чего
дерево подсыхает, не дает тени и не отнимает у почвы необходимой
для культурных растений влаги. Обычно у подсоченных деревьев
обрубаются все крупные ветви.
С развитием в деревне товарного хозяйства подсочивание деревьев
мало-по-малу сошло на нет. Толстомерные деревья идут на по-
стройки, на дрова, стало экономически выгодным делом рубить их
и свозить с лядины. Но в эпоху древнейшую подсочивание безу-
словно играло большую роль. Сохранившись в условиях примене-
ния железного топора, оно в период предшествующий было совер-
шенно неизбежно по техническим возможностям. Многочисленные
примеры из этнографических материалов внеевропейских стран сви-
детельствуют, что рубка толстомерных деревьев путем применения
1 Об этом пишет, например, И. Н.
Смирнов. См. Пермяки. Изв. О-ва
Археол., Истории и Этнограф, при
Казанском ун-те, т. IX, в. 2, стр. 225.
8 А. Колмогоров, Поездка по Чуха-
рии. Земледелие, 1905 г., № 3 — 4.
3 К. Бергштрессер, Опыт описания
Олонецкой губ., СПБ.,'1838.
4 Рисунок взят из Jalmari Kekkonan,
Kansanomaisia rakennustapoja ja koris-
temuotoji karjalasta. Helsingissa, 1929,
табл. 85.
10
каменного топора является делом абсолютно невыгодным, поэтому
для земледелия предпочитаются участки, занятые кустарником
или тонкомерным лесом, а при наличии толстомерных деревьев по-
следние всегда подсочиваются.
В отношении рубки деревьев каменным топором интересные
факты сообщает J. Gumilia,1 наблюдавший эту работу у туземцев
Ю. Америки. Оказывается, для того, чтобы срубить толстое
дерево, что можно сделать железным топором в один час, для ра<
ботника, вооруженного каменным шлифованным топором, тре-
буется «две луны» времени.
Для удобства дальнейшего сожжения срубленного леса деревья
валятся вершинами в одну сторону. Лядина с подсоченным и по-
валенным лесом получает наименование «подсека», «чищеба», «ку-
лига»; отсюда подсечное земледелие иногда именуется «кулижным»
или «чищебным». Размер подсеки редко превышает 1—1,5 — 2
десятины.
Поваленный лес лежит на подсеке целый год. Осенью и ранней
весной, как только сойдет снег, подсеку необходимо «теребить», т. е.
Рис. 1.
приподнимать, перекладывать и переворачивать срубленные деревья
для скорейшей просушки. Там, где горючего материала на участке
недостаточно, лес складывается в длинные, параллельно располо-
женные кучки («прясла»), шириной в 1 сажень, и с такими же интер-
валами. При сожжении подсеки эти кучи передвигаются при по-
мощи длинных шестов, чем достигается равномерное прожжение
почвенного слоя и одинаковое распределение золы по площади
подсеки.
Сожжение подсеки производится или ранней весной, если она
предназначается под яровые хлеба, или несколько позже, если пред-
положено засеять ее озимью. Сожжение является наиболее ответ-
ственным делом в процессе приготовления лесного участка, так как
здесь требуется не только превратить в золу весь имеющийся
горючий материал, составляющий на площади десятины тысячи
стволов деревьев, но и глубоко прожечь почвенный слой с корнями
деревьев, кустарников и трав. Для полного уничтожения корней
мелких растений необходимо, чтобы почва была прожжена до глу-
1 J. Gumilia, Histoire de Г Orenoque, 1758, т. Ill, стр. 168.
бины minimum 2 дюйма (5 см),1 в противном случае леской уча-
сток лишается одного из своих основных преимуществ — отсутствия
сорной растительности. Наконец, сожжение подсеки далеко не
безопасно в отношении лесного пожара.
Все это заставляет мобилизовать на работу все наличные силы,
и дело сожжения подсеки является столь же трудоемким, как и
рубка леса. Для сожжения одной десятины, по наблюдениям
Гомилевского, требуется 45 трудодней и, кроме того, 6 трудодней на
приведение сожженного участка в порядок. 2
Для сожжения выбирается ясный, солнечный день с небольшим
ровным ветром, обеспечивающим медленное и равномерное распре-
деление пламени по всей площади подсеки, которая поджигается с
подветреной стороны сразу в нескольких местах. В безветреный
день огонь очень плохо распространяется по площади вырубки и
часто тухйет; сильный ветер опасен в отношении лесного пожара, и
при нем подсека горит очень неровно, в результате чего образуются
необгоревшие места — «плешины».
Подсека с сожженным лесом получает наименование «пал»,
«огнище», «гар», «пожог», «палянина».
Следующим этапом работы является «опрятывание», т. е. приве-
дение в порядок «огнища». Из несгоревших бревен вокруг участка
сооружается прочная изгородь с целью защитить будущие посевы
от лося, медведя и других любителей хлебных злаков или репы.
Остальной несгоревший материал собирается на «плешины», скла-
дывается в кучи и сжигается.
Таков характерный процесс приготовления лесного участка под
посев культурных растений, одинаково протекавший в самом недав-
нем прошлом (а местами практикующийся и сейчас) в Карелии, 50
и менее лет тому назад на Сев. Двине и Печоре, несколько ранее —
в верховьях Камы и Вятки. В Белоруссии подсечная система суще-
ствовала вплоть до XVI в., 3 Новгородская область знает ее в
XVI — XVII вв.4 До этого же времени сохранялись подсеки в
верховьях Волги и ряде других местностей севера Восточной
Европы.
Хотелось бы проследить в имеющихся материалах моменты ста-
диального различия в процессе приготовления «огнища», намечая
попутно некоторые локальные особенности.
Упомянутое выше подсочивание деревьев, восходящее к эпохе До
появления железного топора, можно рассматривать как один из
элементов древнейших периодов подсечного земледелия. О широ-
ком распространении в старое время подсочивания у удмуртов
1 Подсечное хозяйство на севере
России. Статья без указания автора в
Правительств. Вестнике за 1882 г.,
№ 225 — 228.
2 В. И. Гомилевекий, С крайнего
севера Европейской России. Сельское
хозяйство и лесоводство, 1878 г.
8 Способы обработки земли в Бе-
лоруссии 300 лет назад. Гродненск.
Губ. Вед., 1897 г., № 70.
4 Б. Д. Граков, Помещичье хозяй-
ство в XV—XVII вв. в Новгородской
области. Труды Института Истории
Ранион’а, т. VI.
72
пишет Блинов, 1 2 указывающий далее, что земля разрыхлялась
«куштаном» —железной мотыгой — и заборонивалась суковатой
елью. Применение подсочивания в Карелии отмечается в ряде
материалов, в том числе необходимо отметить сообщение Кокшай-
ского об однолетнем приготовлении лесного участка в связи с при-
менением подсечивания. Рубят лес ранней весной, а жгут перед
озимым посевом.
Помимо обычного двухлетнего срока приготовления «огнища»,
в приполярных районах практиковался еще трехлетний, когда в
первый год лес рубят, во второй—жгут и лишь на третей год
производят посев. 3 Нецелесообразность трехлетнего срока с пер-
вого взгляда представляется очевидной, так как ясно, что за осень,
зиму и весну, следующие за сожжением подсеки, произойдет вы-
щелачивание золы, а также осеменение «огнища» семенами других
растений. Но короткое приполярное лето предъявляет к земледе-
лию требование возможно раннего посева, а там, где помимо лес-
ных участков существуют еще полевые, рабочих рук для производ-
ства весной сожжения подсеки не хватает, и эта операция произво-
дится в свободное время летом, с тем, чтобы следующей весной за-
сеять «огнище» без всяких хлопот.
Переходя к рассмотрению дальнейшей обработки «огнища», что
связано с применением тех или иных необходимых земледельческих
орудий, необходимо прежде всего отметить, что лесной участок
экплуатируется 3 — 4 года, причем обработка его в продолжение
этого времени не остается одинаковой.
В первый год эксплуатации, т. е. тотчас после сожжения леса,
если последнее произведено удачно, посев производится без всякой
предварительной обработки, прямо в золу, как об этом сообщает,
например, Лепехин.4 В отдельных случаях поверхность огнища
предварительно проборанивается боронами «суковаткой» или «смы-
ком». Если подсека сожжена неудачно или горючего материала
было недостаточно, то площадь «огнища» разрыхляется одним из
орудий, описание которых дано ниже. В том и другом случае зем-
ледельцев ожидает большой урожай, в несколько раз превышаю-
щий урожай на полевых участках с трехпольным севооборотом.
На второй и третий, обычно последний год, разрыхление и бо-
ронование почвы являются совершенно необходимыми. Затем уро-
жаи резко падают, и участок забрасывается.
Высокие урожаи первых трех-четырех лет эксплуатации лесного
участка при подсечной системе очень часто вызывали сомнения в
виду того, что с первого взгляда казалось несомненным связать
1 Н. Блинов. Сельско-хоз. быт пер-
мяков и вотяков Глазовск. у. Вятские
Губернск. Вед., 1865, №№ 31, 33 —37.
2 Н. Кокшайский, Огневое хозяй-
ство в Олонецк. губ. Вестник Олон.
губ. земства, 1908 г., V, 3 — 4.
8 Чубинский, Статистика и Этно-
графия. Очерк „Карелы“. Труды
Арханг. Стат. Комитета, 1865 г., № 2,
или Н. Костылев, Хлебопашество в
Арханг. губ. Арханг. Губ. Вед., 1870 г.,
№ 1—3, 5 и 14.
4 Ив. Лепехин, Дневные записки
путешествия. Полное собрание ученых
путешествий, изданных Академией
Наук, т. V, 1822 г., стр. 211.
В
рост урожайности с ростом сельскохозяйственной техники. Прими-
тивным орудиям подсечного земледелия, как будто, должна была
бы соответствовать низкая уражайность. Однако факты говорят
иное. Но высокая урожайность подсечного земледелия является
результатом, конечно, не его низкой техники, а всей совокупности
мероприятий, исключительно трудоемких и длительных, благодаря
которым подсечное земледелие получает ряд преимуществ над
обычным полевым земледелием. К их рассмотрению мы сейчас и
перейдем.
. Во-первых, совершено очевидно, что никогда не возделывавшаяся,,
удобренная лесным перегноем почва сама по себе обеспечивает высо-
кую урожайность. Во-вторых, еще большее значение, в части хими-
ческого состава почвы, имеет зола, получаемая при сожжении лес-
ного материала и органических частей дерновины. По своему со-
ставу зола является преимущественно калийным и фосфорным удо-
брением. В значительном количестве в состав золы входит известь,
являющаяся, особенно для северных почв, элементом, повышающим
качество структуры почвы. Химический состав золы некоторых
древесных пород представлен на таблице: 1
На 100 частей золы Содержится
Калия Извести Магния Фосфорной кислоты
Березы ...... ....... 12,5 39,3 10.8 8,7
Сосны... о 6,9 31,8 9,3 2,0
Ели 3,2 25,3 3,2 2,4
Правда, злаковые растения потребляют из почвы сравнительна
небольшое количество калия, и для их роста зольное удобрение не
имеет очень большого значения.2 * Зато особенно благоприятно от-
ражается присутствие золы на уражайности корнеплодов, погло-
щающих из почвы большое количество калия, в частности Hci репе,
игравшей до появления картофеля чрезвычайно важную роль среди
продуктов питания на севере. Репа, как пишет К. Бергштрессер, '
составляет у крестьян после хлеба и рыбы важнейшую пищу; она
приготовляется вареною, пареною, печеною и, кроме того, из нее
делают род кваса, называемого «репницей». В то время (начало
XIX в.) репа сеялась исключительно на «палах», причем урожаи
доходили до колоссальных цифр.4 О большом распространении
репы в современной Ленинградской области не раз упоминается и
1 Энциклопедии. Словарь Брокгауз-
Эфрона.
2 О питании растений см. Д. Н.
Прянишников, Частное земледелие,
1929 г.
3 К. Бергштрессер, Опыт описания.
Олонецк. губ. СПБ., 1838 г., стр. 66.
4 Там же.
14
в «Трудах Вольного Экономического Общества», относящихся к
XVIII в.1 Общеизвестны указания на громадное количество репы
на московских базарах в XVII—XVIII вв., причем репа явля-
лась едва ли не самым дешевым продуктом. В отношении репы не-
обходимо еще добавить, что она является одним из наиболее север-
ных культурных растений, доходя в виде так называемой «лядин-
ной репы», т. е. разводимой исключительно на «палах», до 69,5°
сев. широты.2
Еще большее и, видимо, основное значение в деле повышения
урожайности при подсечном земледелии имеет полное отсутствие
на лесных участках посторонней растительности, уничтоженной при
сожжении почвенного слоя. Правда, семенной материал, которым
засевается поле, сам обычно бывает засорен семенами сорняков, и
поэтому об абсолютном отсутствии последних говорить не прихо-
дится. Однако на лесном участке сорняков будет неизмеримо
меньше, чем на поле, обработанном сохой и тем более мотыгой.
При неглубокой обработке земли без переворачивания пласта, что
достигается только с введением плуга, сорные растения являлись
серьезнейшим препятствием для земледелия. И не случайно то, что
начало земледелия было положено именно в лесу, где участок, как
правило, расчищался помощью огня, а не на «плодородных» равни-
нах степей, где человек с его примитивной техникой не мог бороть-
ся против интенсивной растительности. Огонь в степи не давал
нужных результатов, так как недостаточность горючего материала
не позволяла прожечь дерновину и этим самым убить корни расте-
ний. Поэтому пространства, покрытые травянистой раститель-
ностью, до введения плуга подвергались длительной и сложной
обработке значительно более трудоемкой, чем приготовление лес-
ного участка. Вот пример из южноафриканских материалов. 3 При
обработке участка, покрытого травой, прежде всего при помощи
деревянной лопаты срезается слой дерновины, толщиной в 5—6 см,
затем земля разрыхляется лопатой или палкой и засевается. Дер-
новина складывается в кучу и по высыхании сжигается. Зола раз-
веивается по засеянному участку.
В результате отсутствия сорняков, всхожесть на лесных участках
значительно выше, чем на полях, причем одно зерно может дать до
30 колосьев. 4 Поэтому при подсечном земледелии высевается \
лишь 4 — 5 — 6 пудов зерна на десятину, что составляет 50% к
количеству, высеваемому на эту же площадь полевого участка.
Не будет преувеличением считать, что только одно отсутствие
сорной растительности поднимает на лесном участке урожай mini-
mum в полтора-два раза по сравнению с урожаем на равновеликом
участке, обработанном без помощи огня.
1 Например, Труды В. Э. О. за
1767 г., часть VI. Примечание о зе-
мледелии в Ингерманландии.
2 Г. Клюс, Статья в Энциклопедии.
Словаре Брокгауза и Эфрона.
3 М. Martin, Basutoland; its Legends
and Customs, London, 1903, стр. 41.
4 Подсечное хозяйство на севере
России. Статья неизвестного автора в
Правительственном Вестнике за 1882.
год, № 225 — 228.
75
Помимо отсутствия сорной растительности, лесные участки лише-
ны и сельскохозяйственных вредителей, уничтожающих ежегодно
тысячи гектаров посевов. Озимая совка, луговой мотылек, совка
гамма, шведская мушка и другие «одомашненные» насекомые, а
также мыши, полевки и прочие грызуны совершенно не знакомы
подсечному земледелию, не связанному постоянно с одними и теми
же участками, а кочующему по глухим лесным пространствам.
Правда, у подсечного земледелия есть свои «вредители» — зайцы,
олени, лоси, даже медведи, но борьба с ними значительно проще
и с успехом ведется с помощью высоких крепких изгородей, кото-
рыми окружаются поля, Наконец, необходимо отметить еще одно
обстоятельство, утверждающее до сих пор подсечное земледелие в
приполярной полосе. Лесные участки, «нови», значительно меньше
страдают от заморозков (утренников), часто уничтожающих весь
хлеб на полевых участках. Поэтому на «новях» сеять можно значи-
тельно раньше, чем на полях, что чрезвычайно важно в условиях
короткого северного лета, где хлеб на полях сплошь и рядом не до-
зревает.
Итак, подводя итоги сказанному, следует считать, что цифры
урожайности, сообщаемые многочисленными источниками, касаю-
щимися подсечного земледелия, являются вполне реальными. Но-
вая почва, удобренная золой и лишенная сорных растений и вреди-
телей, обеспечивала урожаи сам 25—30, а нередко и выше. Гоми-
левский,1 например, говоря о крайнем севере, сообщает об урожаях
сам 25 — 35 как об обычных, об урожаях сам 40 как о нередких,
добавляя, что иногда бывают урожаи сам 60. Еще большую цифру
называет для Карелии Чубинский, 2 сообщая об урожаях сам 80.
Принимая во внимание, что на десятину при подсечной системе
высевается только 4 — 5 — 6 пудов зерна (65,5—98,2 кг), полу-
чим при урожае сам 30 120 — 180 пудов с десятины, тогда как на
полевом участке при посеве 10—12 пудов урожай будет сам 6—8,
т. е. 60—90 пудов, а в приполярной полосе, при урожае 4—5, а
иногда сам 3 — 30—60 пудов. 3
Эти цифры, хотя и приблизительные, все же имеют большое
значение и будут необходимы при оценке подсечного' земледелия
с экономической стороны, к чему мы перейдем ниже, ознакомив-
шись сначала с характеристикой техники интересующей нас систе-
мы хозяйствования.
Необходимо остановиться на одном вопросе, естественно встаю-
щем в связи с установлением факта высокой урожайности при под-
сечной системе. Я говорю о так называемом «законе убывающего
плодородия», сущность которого заключается в том, что «каждое
добавочное вложение труда и капитала в землю сопровождается не
1 В. И. Гомилевский, С крайнего
севера Европейской России. Сельское
хозяйство и лесоводство, 1878 г.
2 Чубинский, Статистический и эт-
нографический очерк „Карелы", Труды
АрХанг. Стат. Комит., 1865 г., кн. 2.
3 И. Пушкарев, Описание Россий-
ской империи, т. I. Арханг. и Олонецк.
губ. Приведен большой материал по
урожайности.
16
соответственным, а уменьшающимся количеством добываемого про-
дукта». 1
«То, что являлось свободным подарком природы, теперь должно,
быть сделано человеком, — говорит Булгаков, — ветер и дождь
разрыхлили почву, полную питательных элементов, достаточно
было небольшого усилия со стороны человека, чтобы добыть необ-
ходимое. С течением времени все большая и большая часть произ-
водительной работы отходит на долю человека; как и везде искус-
ственные процессы все больше становятся на место естественных.
Но если в индустрии в этом выражается победа человека над при-
родой, то в земледелии это указывает на растущую трудность су-
ществования, для которого природа сокращает свои дары». «В этом
заменении сил природы человеческим трудом, естественных факто-
ров производства искусственными, и заключается закон убываю-
щего плодородия». 2
Остроумно комментируя приведенное мнение Булгакова, Ленин
говорит: «Заместить силы природы человеческим трудом, вообще
говоря, так же невозможно, как нельзя заместить аршины пудами.
И в индустрии и в земледелии человек может только пользоваться
действием сил природы, если он познал их действие, и облегчить
себе это пользование посредством машин, орудий и т. п. Что перво-
бытный человек получал необходимое как свободный подарок при-
роды, — это глупая побасенка, за которую г. Булгакова могут
освистать даже начинающие студенты. Никакого золотого века по-
зади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен
трудностью существования, трудностью борьбы с природой».3
Приводимые нами материалы как нельзя лучше иллюстрируют
последние слова Ленина. Подсечное земледелие, даже на том этапе
его развития, какого касается настоящая работа, т. е. при наличии
сравнительно высокой техники, как, например, железных орудий
производства, представляет собой . исключительно трудоемкую
форму земледелия. «Свободный подарок природы» является дл!я
первобытного человека не чем иным, как серьезнейшим препят-
ствием для земледелия, с которым ему приходится вести самую
ожесточенную борьбу. Вспомним также приведенный выше пример
обработки в условиях допашенного земледелия участка с травяни-
стой растительностью.
Далее, урожай и плодородие это вещи далеко не соответствую-
щие друг другу. Правда, плодородная почва дает высокие урожаи,
но последние не всегда свидетельствуют о плодородии. Принимая
во внимание, что участок при подсечной системе дает урожаи всёго
лишь 3 — 4 года, а, следовательно, обрабатывающему его коллек-
тиву необходимо иметь в пользовании земли во много раз больше,
чем площадь ежегодного посева, становится ясно, что «девствен**
1 Ленин, Аграрный вопрос и „критики стр. 181 — 182.
Маркса", Соч., т. IV, стр. 180. 8 Ук. соч., стр. 182.
2 Цитирую по Ленину, ук. соч.,
2 Известия, т. XIV, в. 1.
77
ная» почва отличается исключительно малым плодородием при тех
технических ресурсах, которыми владеет подсечное земледелие.
Чем же конкретно объясняется такое быстрое «истощение» земли
при подсечном земледелии? И как увязать исключительно высокую
урожайность первых лет эксплуатации с отсутствием урожая на
4-й — 5-й —- 6-й год?
Окруженный лесом или кустарником лесной участок, во-первых,
подвергался интенсивному осеменению и этим самым . лишался
одного из основных своих преимуществ — отсутствия посторонней
растительности. Во-вторых, некоторое значение имеет падение хи-
мического состава почвы. Но несомненно, что основное значение, в
отношении «истощения» почвы на лесных участках, имеет третье
обстоятельство — резкое ухудшение структуры почвы. ;
Пригодная для успешного произрастания сельскохозяйственных
растений почва должна иметь рыхлое, комковатое строение, пропу-
скающее вглубь воздух, поглощающее и удерживающее влагу.
Техника подсечного земледелия ни в какой мере не способствовала
не только улучшению структурности почвы, но и ее удержанию, а,
наоборот, форсировала скорейшее ухудшение структурности.1 Сож-
жение верхнего слоя почвы и превращение его в золообразную
массу являлось первым моментом на пути разрушения структуры
почвы, что довершалось в последующие 2 — 3 года обработкой при-
митивными, царапающими верхний слой почвы орудиями. Превра-
щенный в пылеобразное состояние верхний слой почвы при первых
же дождях покрывался плотной коркой, непроницаемой ни для воз-
духа, ни для воды, ни для всходов растений. Очевидно, основную
причину резкого падения урожайности приходится видеть именно
в этом.
Отсюда понятно, что подсечная система с ее техникой является
наиболее хищнической и нерациональной формой земледелия, при
которой для получения высокого урожая первых трех лет губятся
лесные участки, восстанавливающиеся лишь через многие десяти-
летия.
Постоянная смена места посевов часто заставляла земледелы
цев менять Место поселения, образовывая среди леса новые «по-
чинки». В некоторых случаях, если «новь» расположена очень да-
леко от селения (15 — 25 км), при ней устраивались временные
жилища, обычно в виде полуземлянок или шалашей, куда выселя-
лась семья на время весенних и осенних работ.
Думается, что таким «кочевым» образом жизни в условиях под-
сечного земледелия следует объяснить наличие многочисленных
следов древних поселков на северо-востоке, известных под именем
«чудских ям».
Брошенный участок, зарастающий лесом, в Прикамьи назы-
вается «шутьма», от удмуртского шутэтскон — «отдыхать». Это го-
ворит за то, что через несколько лет к участку возвращаются
1 Д. Н. Прянишников, Частное зе- В. Р. Вильямс, Общее земледелие,
мледелие. О структурности почвы см. стр. 205 и сл.
18
снова, причем следует отметить, что «шутьма» остается во владе-
нии эксплуатировавшей впервые это место «большой семьи». Сроки
«закладывания» участка сильно варьируют. Как средние цифры
Гомилевский называет от 18 до 40 лет.1 Иногда бывает 50 — 60
лет. Таким образом, во владении коллектива должно находиться
земли minimum в 10 —15 раз больше площади ежегодного посева.
И если семья в 40 едоков должна ежегодно засевать приблизи-
тельно две с половиной или три десятины, то площадь, необходи-
мая для земледелия, должна быть не менее 40 — 45 десятин.
Необходимо также иметь в виду, что за 3 — 4 года эксплуата-
ции участка на нем высевается не одна, а каждый год различные
культуры сельскохозяйственных растений. Без этого срок пользо-
вания участком был бы, вероятно, еще короче. Как правило, можно
установить, что в первый год на «новях» высевают культуру, наи-
более требовательную в данных условиях. Для Верхнего Поволжья
и Белоруссии такой является пшеница; в следующие годы сеют
ячмень, рожь, овес, часто лен и репу; в более южных районах —
просо. В приполярной полосе в первый год высевается рожь или,
•еще чаще, ячмень, за ними следуют овес, лен и репа; у полярной
границы земледелия вызревают только ячмень и репа.2 Таким
образом, в подсечном земледелии мы встречаемся со всеми основ-
ными культурами сельскохозяйственных растений, эксплуатируе-
мыми и в настоящее время.
Если касаться истории культурных растений на нашем севере,
то материалов здесь пока-что крайне недостаточно. Во всяком слу-
чае приходится иметь в виду, что к началу 2-го тысячелетия н. э.
здесь имели распространение все перечисленные выше культурные
растения, о чем говорят не только письменные источники и данные
фольклора, но и археологические материалы. В верхнем слое Ков-
шаровского городища, относящемся к XI—XII в., по определе-
нию К. Фляксбергера, были найдены зерна шестирядного пленча-
того ячменя (Hordeum vulgare tetrastichum L.), голого ячменя, ви-
димо, vulg. coeleste Z., овса (Avena sativa), пшеницы (Triticum vulgare
Vill.) и проса. Часть зерен была найдена в большой амфоре с двумя
ручками и желобчатыми стенками, время которой точно опреде-
ляется X — XI в.3
К этому же времени относятся находки зерен пшеницы, ржи,
ячменя и проса из жмудских пилькальнисов. 4 Ряд находок пример-
но того же времени был сделан на Чепецких городищах. На горо-
1 В. И. Гомилевский, С крайнего
севера Европ. России. Сельское хо-
зяйство и лесоводство, 1878 г.
2 А. Советов, О системах земледе-
лия, стр. 2; способы обработки земли
в Белоруссии 300 лет назад, Гродн.
Губ. Ведом., 1897, № 70; Л-ев, Лядин-
ное или подсечное хозяйство, Олонецк.
Губ. Ведом., 1872 г., № 85 и другая
упомянутая литература о подсечном
земледелии.
8 К. Фляксбергер, Хлебные зерна
из Ковшаровского городища. Научные
Извест. Смоленск. Гос. Ун-та, т. III, в. 3.
4 JI. Крживицкий, Последние мо-
менты неолитической эпохи в Литве,
Сборник в честь семидесятилетия
Д. Н. Анучина. М., 1913 г.
19
дище Донды-Кар А. П. Смирновым найдены зерна ржи, овса,
ячменя, пшеницы и полбы.1
В наших материалах имеются многочисленные указания на упо-
требление в пищу различных суррогатов в связи с недостатком
хлеба. При недостатках или отсутствии посторонних заработков, в
условиях натурального хозяйства, малейшее отрицательное колеба-
ние урожая тотчас же заставляло примешивать к хлебу кору, мох,
траву. Есть указание, что коми примешивали в хлеб сушеные и мо-
лотые черемуховые ягоды. 2 Способ приготовления карелами муки
из коры описан Л. Л. Капицей.3 Там же приводятся строки из
«Калевалы», указывающие на применение суррогатов; в том числе
сосновой коры.
Какой же вывод общего порядка можно сделать из рассмотрения
основных мероприятий приготовления участка под посев при под-
сечном земледелии?
Прежде всего, совершенно ясно, что каждый отдельный момент,
каждое отдельное мероприятие выполняется здесь не трудом от-
дельного работника, а коллективом в целом. Такие громоздкие
операции, как рубка леса, «теребление», сожжение, неизбежно
требовали кооперации силы, так как участок, доступный под силу
одному работнику или, точнее, одной, семье из 2 — 3 взрослых, при
низком техническом вооружении земледелия, составлял такую не-
значительную площадь, что, будучи окружен со всех сторон лесом,
не давал'никаких результатов. Таким образом, в условиях своей
техники, даже с наличием железных орудий, подсечное земледелие
возможно лишь как коллективное первобытно-коммунистическое
производство. Перефразируя известную пословицу, можно сказать,
что «один в лесу не земледелец».
«Условие их существования, — писал Маркс о древних обще-
ственно-производственных организациях, — низкая ступень разви-
тия производительных сил труда и соответственная связанность
отношений людей в рамках процесса, созидающего их материаль-
ную жизнь, а вместе с тем связанность всех их отношений друг к
другу и к природе». 4
В этом выражена сущность первобытного коммунизма.
III.
Что же представляет собой техника подсечного земледелия, вер-
нее — орудия, употребляемые для обработки земли, так как с оруди-
ями рубки лядины мы вкратце ознакомились выше.
1 А. П. Смирнов, Социально-эконо-
мический строй восточных финнов.
Труды секции теории и методологии
Ранион’а, т. П, М., 1928 г.
2 Н. Добротский, Пермяки. Вести.
Европы, 1883, т. 2.
3 Л. Л.. Капица, Материалы для
этнографической характеристики сев.
зап. Карелии. Карельский Сборник
КИПС’а АН СССР.
4 Капитал, т. I, стр. 37.
20
Остановимся прежде всего на следующем обстоятельстве, касаю-
щемся обработки земли ручным способом. Нет никакого сомнения
в том, что еще в конце XVIII и начале XIX в. в целом ряде рай-
онов Восточной Европы существовало подсечное земледелие без
применения пахотных орудий, т. е. сохи.
В б. Глазовском у. Вятской губ., как сообщает Блинов,1 у удмур-
тов сохранилось предание, что деды их «подчерчивали деревья», а’
когда лес подсыхал — его рубили и жгли. Твердую землю разрых-
ляли «куштаном», железной мотыгой и заборонивали суковатой
елью.
Предки удмуртов племени Боння также обрабатывали землю с
помощью так называемых «копылов» и ручных граблей. 2
Для Северного края, точнее района б. Архангельской губ., на-
личие подсечного земледелия без применения сохи отмечает Косты-
лев, 3 сообщающий, что «очищенное таким образом место (т. е.
«спрятанное» «огнище») раскапывается «коцачом» — толстым
железным куском, несколько длинноватым, заканчивающимся ту-
пым острием, насаженным на палку, похожую на обыкновенное то-
порище». По раскопанному участку сеют ячмень, рожь и заборони-
вают.
Значительно чаще в имеющихся материалах мотыга выступает
на севере как подсобное земледельческое орудие, уступив первую
роль сохе. Например, Григорьевский 4 * наблюдал в Карелии мотыгу
(«кокта», «куоккэ») с лезвиями в 1 вершок шириной и 2,5 вершка
длиной, употребляемую для разбивания комьев обожженной земли,
получавшихся после вспашки. Любопытно сообщение об употребле-
нии «копышев» для раскапывания земли вокруг пней, там, где
нельзя проехать с сохой.6 Это обстоятельство подчеркивает связь
подсечного земледелия с мотыгой, потому что при низкой технике
вырубки лядины, скажем без наличия широколезвийного желез-
ного топора, появляющегося в Восточной Европе лишь с X в. н. э.,
обработка «огнища» сохой была почти невозможна из-за множе-
ства пней, несгоревших корней и т. д. В этом отношении интересно
указание Н. Курнатова, наблюдавшего, что с сохой в день один
работник мог вспахать всего лишь 60 кв. сажен «огнища». 6 Но
это, видимо, все же исключительный случай.
Чрезвычайно важным обстоятельством в отношении установле-
ния характера подсечного земледелия является факт наличия кор-
реляции между применением подсочивания и обработкой поля мо-
тыгой. Необходимо добавить, что мотыжная обработка земли
1 Н. Блинов, Сельскохозяйствен-
ный быт пермя'ков и вотяков Глаз. у.
Вятские Губ. Ведом., 1865, № 31,
33 — 37.
2 Верещагин, Вотяки Сарапуль-
ского у. Зап. Русск. Геогр. О-бва по
отд. Этногр., т. XIV, в. 3, стр. 29.
8 Н. Костылев, Хлебопашество в
Архангельск, губ. Архангельские Губ.
Ведом., 1870 г., № 1 — 3, 5 и 14.
4 М. Д. Григорьевский, Карелы,
Вестник Олонецкого Земства, № 10,
13 —14, 1908 г.
6 Г. Глинский, Лесное хозяйство.
О лядинном полеводстве. Журн. Мин.
Гос. Имущ., 1854.
6 Н. Курнатов, О лядинном поле-
водстве. Ж. Мин. Г. Им. 1856 г., ч. 2.
21
всегда сопровождается боронованием «суковаткой» (или ручными
граблями), тогда как борона «смык» в имеющихся материалах
обычно упоминается рядом с «лесовой сохой».
Таким образом, намечается довольно четко ряд моментов, харак-
теризующих ранний, по нашим материалам, этап подсечного земле-
делия, предшествующий появлению сохи.
Мотыга, употребляемая для обработки почвы, является тем же
орудием, с которым мы встречаемся при вырубке лядины. В основ-
ных своих формах железная мотыга имеет вид топоровидного ору-
дия, но с лезвием, поставленным горизонтально. Форма лезвия
обычно трапециевидная, или, реже, закругленная или заостренная.
Длина лезвия в среднем 10 — 12 см, ширина 6—8—10 см) При-
крепление мотыги к рукоятке достигается обычно с помощью про-
ушного отверстия, аналогичного проуху топора (рис. 2), но суще-
ствует и другой способ прикрепления мотыги, а именно при помощи
втулки или трубки (рис. 2) ; рукоятка здесь должна была иметь
коленчатую форму. Рукоятка мотыги по форме и размеру близка
22
ж рукоятке топора, что отличает мотыгу от ее дериватов, употреб-
ляемых в огородном деле и имеющих длинную рукоятку.
Работа мотыгой является делом преимущественно женским, при-
чем для обработки десятины, как об этом сообщает Советов,1 тре-
буется 20—25 женских рабочих дней. По мнению Криля 2 (дан-
ные, относящиеся не к подсечному земледелию, а к обработке моты-
гой поля в современных условиях), один человек, вооруженный
мотыгой, за день может обработать от х/2о до 1/ю десятины. Тяже-
лые каменистые почвы требуют значительно большей затраты
труда и, например, шорцы Алтайско-Саянского нагорья семьей в
2 — 3 человека вскапывают в течение дня не более 1/24 десятины.3
Обработка ведется орудием, называемым «абыл» и представляющим
собой мотыгу втульчатого типа (рис. 2 внизу), место подготов-
Рис. 3.
ляется путем выжигания леса, для боронования служат грабли
{«тарбали»), Любопытно указание на то, что «Абыл» является
исключительно женским орудием и составляет необходимую часть
приданого девушки. Здесь следует видеть реликт того разделения
труда, когда ведущая роль в земледелии принадлежала труду жен-
щины. ,
Борона суковатка, сопровождающая, как правило, мотыгу, пред-
ставляет собой орудие исключительно примитивного облика. Пер-
воначально— это срубленная ель, не подвергшаяся никакой обра-
ботке; в характерных своих формах—это ель с очищенными от
мелких ветвей сучьями, обрубленными на половину их длины
(рис. 3). В полосе хвойных лесов суковатка была известна повсе-
местно. Ее знали Карелия, северо-восточные районы, верхнее По-
волжье. В Белоруссии она сохранилась до недавнего времени, имея
специальное назначение — разрыхление земли из-под леса, которая
по обилию корней не может быть вспахана ни плугом, ни сохой. 4
Это орудие нельзя назвать бороной в полном смысле этого слова.
При любом положении суковатка «работает» не более чем 5 — 6
зубьями, но, имея достаточный вес, она глубоко бороздит землю.
В условиях подсечного земледелия суковатка незаменима благодаря
1 А. Советов, Огневое хозяйство,
Энциклопедический словарь Брокгауза
и Эфрона.
2 Б. А. Криль, Сельскохозяйствен-
ная техника.
3 Н. П. Дыренкова и Л. Потапов,
Озун и абыл — хозяйственные орудия
шорцев. Культура и письменность Вос-
тока, кн. Ш, 1928 г.
4 А. К. Сержпутовский, Земледель-
ческие орудия белорусского Полесья.
Мат. по Этнографии, т. I.
23
своей прочности, редким немногочисленным зубьям, достаточно вы-
соким, чтобы проходить под оставшимися на огнище несгоревшими
пнями. Приготовляется суковатка всегда на месте работы и после
употребления тут же бросается.
Интересное орудие, представляющее собой нечто среднее между
суковаткой и. граблями, сохранилось в б. Чухломском уезде Ко-
стромской губ. «На огнищах, приготовляемых к посеву пшеницы,—-
пишет Л. Н. Казаринов,— в тех местах, где пеньки мешают обрабо-
тать землю бороною, это делается ручным способом — «царапками»
(рис. 4). Царапка приготовляется из копани с двумя или тремя
корневыми отростками, концы которых заостряются. Царапкой дей-
ствуют, как граблями».1
Первоначально суковатка влачилась по «огнищу» ручным спосо-
бом, являясь орудием подсобным мотыге, но видимо уже в данное
время к этому делу была приспособлена сила домашних животных^
В связи с этим необходимо будет перейти к вопросу о роли скота
как тягловой силы в подсечном земледелии, а также второму, тесно
связанному с первым вопросу о происхождении в условиях подсеч-
ного земледелия пашущего орудия севера — сохи.
Не подлежит никакому сомнению, что роль скота в подсечном
земледелии в характерных его ранних формах равна нолю. Рубка
леса, его сожжение, «опрятывание» «огнища», взрыхление земли
мотыгой, ручными граблями и ручной суковаткой —- все это не
требовало вмешательства силы скота, да ее и физически невоз-
можно было применить здесь среди несгоревших пней и колон-
нады стволов подсоченных деревьев. Очевидно, применение скота
стало возможным лишь с повышением техники вырубки «лядины»,
что достигается в первую очередь появлением и широким распро-
странением железного топора, особенно широколезвийного. С дру-
гой стороны, появление в процессе производства нового элемента—•
силы скота — могло произойти лишь в результате значительных
изменений во внутренней организации производственного кол-
лектива.
Но в какой форме был впервые применен скот в подсечном зем-
леделии, какую работу он мог выполнять? Представляется несо-
мненным, что впервые скот, как тягловая сила в подсечном земле-
делии, был применен к работе именно суковаткой, так как здесь не
требовалось никакой предварительной технической переработки
орудия. Применение скота к работе суковаткой сразу дало большой
экономический эффект благодаря значительному ускорению рабо-
ты. Однако, влекомая раньше людьми, суковатка потребовала все
же некоторых изменений. При быстром передвижении по «огнищу»
было значительно труднее лавировать между корнями и несгорев-
шими пнями. Необходимо было увеличить прочность суковатки;
работа при помощи скота требовала более массивного орудия. В ре-
1 Л. Н. Казаринов, Изделия из ко-
пани в Чухломском у. Труды Костр.
Научн. Общества, вып. LXI. Копанью
называется ствол дерева с отходя-
щими корнями, идущий на разного
рода изделия.
24
зультате этого мероприятия, суковатка, получившая больший вес,
стала бороздить землю значительно глубже, чем раньше, и таким
образом послужила основанием для развития нового орудия —
сохи, имевшей первоначально не два, а несколько зубьев.
Пашущие орудия по роду и$ работы делятся на две большие
категории: сохи и плуги. К первой относятся орудия, бороздящие
и разрыхляющие землю, но не переворачивающие ее. Переворачи-
вание достигается только работой плугом. Говоря о происхождении
сохи, я имею в виду не сохи вообще, а совершенно определенный
вид этого орудия — двузубую восточноевропейскую соху. Я не
буду здесь касаться различных взглядов на ее происхождение. В
основных чертах они близки между собой и рассматривают соху,
как и другие пашущие орудия, в качестве результата развития
первобытного пашущего орудия, характера украинского рала, явля-
ющегося как бы праформой для всех пашущих орудий. Наличие
у сохи двух зубьев объясняется Д. К. Зелениным как результат
сложенных двух рал иди прибавления к нему второго зуба. Много-
зубые сохи являются, якобы, дальнейшим развитием этого орудия,
представляя собой нечто вроде самобытного культиватора. Бесчи-
сленное многообразие форм сохи является, по Зеленину, также
фактом позднейшего порядка, вытекающим из «недремлющего ума»
русского крестьянина-землепашца, изыскивающего все время луч-
шее устройство пашущего орудия, отвечающего тем или иным
конкретным условиям.1
Индо-европеистская, формалистическая подоплека этой схемы
совершенно ясна, если даже’ опустить многочисленные высказыва-
ния Д. К. Зеленина относительно русской национальной культуры,
продуктом которой будто бы и явилась соха. Чтобы правильно
осветить вопрос, как мне кажется, эту схему следует перевернуть,
беря за исходное как раз то, что у Зеленина является заключи-
тельным. Сформулирую свои положения в виде кратких тезисов.
Во-первых, генезис сохи следует искать не в украинском рале и
не в русской национальной культуре, а в конкретной истории хо-
зяйствования этого района, где это орудие имело место в недавнем
прошлом, а кое-где сохраняется и в настоящее время. Достаточно
взглянуть на район распространения сохи, чтобы убедиться, что
она прежде всего является орудием лесной полосы и ее проис-
хождение следует искать в подсечном земледелии — форме хозяй-
ства, не связанной ни с какой национальной культурой.
Отсюда понятно, почему соха распространена по всему северу не
только Восточной Европы, но захватывает также Скандинавию и
Пруссию.2 Имеются указания на самостоятельное возникновение
сохи в Сибири.3 Множественность форм этого орудия в различ-
ных районах не есть результат приспособления единого некогда
1 Дм. Зеленин, Русская соха, ее 3 П. Аргунов, Очерки сельского хо-
история и виды, зяйства Минусинского края и объя-
2 F. G. Bock, Naturgeschichte aus снительный каталог сельскохоз. отдела
Preussen, т. V, 1785. музея, стр. 80, Казань, 1892.
25
типа к разным условиям, а наоборот, прежде всего, является след-
ствием независимого происхождения во многих местах. Дальнейшая
история орудия, конечно, также оставила свои следы.
Во-вторых, необходимо твердо установить, когда, в какой момент,
происходит формирование сохи. Совершенно ясно, что в подсечном
земледелии лежат лишь технические предпосылки этого орудия,
развитие которых могло последовать только в результате опреде-
ленных исторических моментов, ломающих весь характер предше-
ствующего периода производства. Мы видели, что подсечное земле-
делие во всей совкупности входящих в него мероприятий является
прежде всего первобытно-коммунистическим производством. Отдель-
ные моменты производственного процесса и техника в целом соответ-
ствуют здесь труду коллектива, где труд отдельного работника
является не простым слагаемым, а органически увязан с работой
остальных членов коллектива и, следовательно, не имеет самостоя-
тельного значения.
G этой точки зрения расценим значение сохи, как части обще-
ственной техники.
Вся ее история, вплоть до наших дней, определяет ее как элемент
не коммунистического, а, наоборот, индивидуального производства;
соха — в основном орудие феодальной деревни, вместе с ней вырос-
шее и вместе с ней дожившее почти до наших дней благодаря со-
хранявшимся долгое время в русской деревне пережиткам крепост-
нических отношений. Соха вырастает вместе с развитием индиви-
дуализации производственного процесса в условиях разрушаю-
щихся первобытно-коммунистических отношений и нарастающих
элементов классового общества. Само собой разумеется, что выска-
занное положение относится не только к сохе, а ко всем пашенным
орудиями вообще, являющимся порождением одного и того же про-
цесса в истории общественного производства и лишь исторически
сложившимся различно. Это не значит, конечно, что все пашущие
орудия появляются вместе с началом становления классового обще-
ства. Речь идет об индивидуализации производственного процесса,,
интенсивно протекавшей уже во время патриархальной общины.
В некоторых районах Европы уже в так наз. «эпоху бронзы» появ-
ляются пашущие орудия, когда о классовом обществе не может
быть и речи; наоборот, имеются факты, когда общества с феодаль-
ной организацией еще не знают пашенного земледелия; это объяс-
няется тем, что земледелие имеет огородный характер (например,,
южный Китай).
Что касается двузубой сохи, то появление ее в Восточной Европе
вместе с началом нарастания феодальных отношений, точнее — в
условиях сельской общины, достаточно твердо подтверждается
археологическими данными. Правда, число последних весьма неве-
лико. Основной материал, из которого всегда приготавливались
земледельческие орудия — дерево — сохраняется в земле лишь в
исключительных случаях; в наши руки обычно попадают поэтому
только металлические части орудий: мотыги, сошники и т. д. Но и
этого материала достаточно, чтобы наметить начало бытования
пашенных орудий, в том числе и сохи.
Я не буду останавливаться на исключительных в своем роде
построениях некоторых, даже советских исследователей, толкующих
о наличии пашенного орудия, — видимо, даже плуга, — еще в
«неолите», да к тому же в северных районах европейской части
СССР, где земледелие и сейчас не имеет большого развития. Свя-
занная с модернизацией архаической формации, эта точка зрения
не имеет под собой никаких научных оснований. Жалким подобием
последних являются ссылки на наличие односторонних выпуклых
клиновидных каменных орудий (вероятно, пешен, необходимых
при рыболовстве), тенденциозно рассматриваемых в качестве сош-
ников, плугов.1 * Сошников мы не имеем и для «эпохи бронзы». Един-
ственными кандидатами на эту роль могли бы явиться долотооб-
разные орудия с несомкнутой втулкой, известные в бассейне Камы
и в Приднепровье. Но все они имеют небольшие размеры, а харак-
тер лезвия заставляет усматривать в них древообделочные инстру-
менты. Орудия эти относятся исключительно к раннему периоду,
сменяясь в дальнейшем кельтами.
Дьяковские и ранние костеносные городища и могильники, на-
чиная от ананьинских и пьяноборских и кончая рязанскими и там-
бовскими, среди сравнительно большого числа железных орудий
также не дают указаний на существование сохи., Правда, здесь
имеются, как и в «эпохе бронзы», отдельные находки серпов, но
серп необходим и при мотыжном подсечном земледелии. О наличии
такового говорят отдельные находки железных мотыг.3
Первые железные сошники появляются в Волго-Камском районе
в эпоху формирования болгарских городов. Они известны также и в
местах, являющихся периферией этого феодального образования, на-
пример на Донды-Карском и других городищах, исследованных А. П.
Смирновым 4 по течению р. Чайцы. Все это сошники двузубых сох,
хотя в Болгарах найдены также части плугов. 5
Что касается более северного и западного района (мы ограничи-
1 Напр. А. Брюсов, Древние посе-
ления на р.р. Суже и Черной. Совет-
ская Карелия, 1930 г., № 9 —10. Эта
точка зрения нашла себе отражение в
экспозиции Исторического музея, см.
Е. Ю. Кричевский, Буржуазная архео-
логия в советском музее, Сообщения
ГАИМК, № 9—10. Мало того, А. Я.
Брюсов склонен реконструировать
нечто вроде подсечного земледелия,
упуская из виду одну простую вещь,
известную всякому мало-мальски зна-
комому с сельским хозяйством лесных
районов, а именно то, что лесные
земли могут быть вспаханы только
сохой без пялицы, но и эта вспашка
чрезвычайно трудна из-за множества
корней. О плуге даже и думать не
приходится. В скобках отмечу, что
для неолита в этих районах не при-
ходится думать о земледелии вообще-
2 Изображение этих орудий имеется
у А. М. Tallgren’a в Collection Zaous-
sailov, т. I, Hels., 1916.
3 В. И. Ястребов, Лядинский и Том-
никовский могильники. МАР, т. X,
табл. X, рис. 19. Подобная мотыга
имеется из раскопок В. И. Каменского
на Ветлуге.
4 А. П. Смирнов, Финские феодаль-
ные города. Учен. Зап. Научно-
Исследов. Инстит. народов Сов. Вост..
при ЦИК СССР, вып. 2, 1931 г.
5 Штукенберг, Земледельческие
орудия древних болгар. Ученые За-
писки Казан. Ун-та, июнь-июль, 1896 г.
27
ваемся здесь памятниками лесной территории), то железные ле-
меха появляются там также не ранее X — XI в. Необходимо вспом-
нить, что в обследованных Лявданским й его сотрудниками в вер-
ховьях Днепра городищах, число которых равно многим десяткам,
если не сотнями, ни разу не была сделана находка сошника, хотя
найдены косы, серпы и мотыги.1 Это, конечно, не случайно, так
как сошники появляются только лишь с эпохи русских курганов.
Таким образом, и здесь появление сохи соответствует по времени
эпохе начала формирования феодальных отношений.
Обратимся, однако, к вопросу о многозубых сохах, чтобы окон-
чательно установить, правильно ли высказанное предположение о
Рис. 5.
формировании сохи на основе суковатки, или неправильно. Помимо
приведенных выше соображений относительно суковатки, как пер-
вого земледельческого орудия, приведенного в движение силой
скота, необходимо отметить следующие обстоятельства. Прежде
всего, многозубые сохи никак нельзя рассматривать как дериват
двузубой сохи, как это делает Д. К. Зеленин. Против этого говорит
хотя бы то, что все известные в литературе многозубые сохи, как
правило, являются старыми, «дедовскими» орудиями, безусловно не
возникающими вновь, а лишь кое-где сохранившимися до начала по-
явления в России научного интереса к земледельческим орудиям.
Далее, совершенно неосновательно рассматривать многозубую
соху как орудие усложненное. Это чисто формальное заключение.
Наоборот, технический ее облик весьма примитивен и содержит в
себе некоторые черты, характерные для всех старых деревянных
изделий: сохи эти приготовлены не из отдельных частей, а из спе-
1 Лявданский, Некоторые данные о ситета, т. III, ч. 3. Статьи в Записках
городищах Смоленской губ. Научн. аддзелу гуманитарных наук.
Известия Смоленского Гос. Универ-
28
циально подобранных развилин дерева, сочетаний ствола с сучьями
или из так называемой «копани», т. е. нижней части ствола с от-
ходящими в стороны корнями.
Именно из такой естественной развилины сконструирована трой-
ная соха из б. Костромской губ., рисунок которой приводится на
рис. 5.1 Соха миниатюры XV в. из жития Сергия Радонежского,
имеющая три зуба, приготовлена, видимо, из «копани» и состоит
всего, считая оглобли, изображенные в виде линий, из 6 частей,
хотя следует отметить, что детали рисунка не вызывают никакого
доверия. Одно лишь несомненно—это трезубость сохи (рис. 6).
На каждом из зубьев имеется железный лемех. 2
«Насошка» б. Череповецкого у. Новгородской губ., насколько
Рис. 6.
можно судить по неполному и неясному описанию этого орудия,
по своему характеру, видимо, близко примыкает к суковатке. Она
устраивалась с 5 — 6 зубьями, на которые насаживались желез-
ные наральники в виде «коровьих языков». При работе насошку
необходимо было нести «на руках», «иначе земля и овес буравятся,
а при поднятии оной земля оставляется кучами и овес грядами и в
землю глубже вершка нейдет».3 В середине XIX в. это орудие
было уже старой, отживающей формой, на которую обратили вни-
мание лишь потому, что один местный житель внес в орудие неко-
торые усовершенствования, которые, однако, не спасли насошку от
окончательного исчезновения.
Нет ли каких-либо данных к вопросу о многозубых сохах среди
археологических материалов? Таких данных, как будто, нет. Мало
того, как мы это видели, уже в X — XII вв. соха выступает в фор-
ме двузубого орудия. Но это обстоятельство не должно сколько-
нибудь смущать нас. Во-первых, здесь необходимо иметь в виду,
1 Рисунок орудия имеется в Обо-
зрении с.-х. удельных имений 1838 г.
Оттуда же он взят Д. К. Зелениным.
Тройные сохи в районе г. Галича Ива-
новской пром. обл. дожили до нача-
ла XX века.
2 Житие Сергея Радонежского. По
лицевой рукописи Троице-Серг. лав-
ры, 1823 г.
3 Новгородский Сборник Новгород.
Губ. Стат. Комитета, вып. V, 1866,
стр. 24 — 25.
29
что археологические материалы по земледельческим орудиям ис-
ключительно отрывочны и случайны и нельзя быть твердо уверен-
ным, что среди сошников не попадается таких, какие могли бы от-
носиться к многозубым сохам. Достаточно вспомнить маленькие
сошники из Прикамья, длиною в 10 — 14 см.1 Недаром Штукен-
берг считает, что они принадлежат сохам «ручной тяги».2 Во-вто-
рых, следует помнить, что процесс оформления сохи из суковатки
не был явлением длительного эволюционного характера. Много-
зубая соха представляет собой форму явно переходного порядка.
Дело в том, что число зубьев орудия, а, следовательно, ширина
борозды, вес орудия и сила тяги находятся в тесной зависимости
друг от друга и определяют глубину вспашки. Суковатка как са-
мостоятельное пашущее орудие была пригодна лишь на мягких,
прожженных почвах в первый год эксплуатации лесного участка; в
других условиях она могла бы лишь незначительно бороздовать
поверхность почвы. Череповецкая насошка с 5 — 6 зубьями произ-
водила вспашку до глубины не более одного вершка (4,4 см), что
еще не является достаточным для успешного произрастания? куль-
турных растений, в частности злаков, основная масса корней кото-
рых предполагается до глубины 25 и более см. Глубина вспашки
важна, конечно, не только в отношении свободного развития кор-
невой системы. Основное значение имеет здесь улучшение аэрации
почвы и повышение ее водного режима. В этом отношении и
вспашка двурогой сохой до глубины 2 — 2,5 вершк. (8 — 10 см.)
далеко не достаточна. Но в условиях лесных почв, где возможно
было лишь «чиркающее» орудие, двурогая соха является наилуч-
шим разрешением задачи пашенного орудия, рассчитанного на тягу
одной лошадью.
Действительно, увеличение глубины вспашки при обработке зем-
ли насошкой должно было повлечь за собой или уменьшение числа
зубьев, что и дало двузубую соху, или увеличение веса орудия. Во
втором случае сила одной лошади была бы явно недостаточна.
^Вспомним, что массивную трезубую соху на миниатюре из жития
Сергия Радонежского (рис. 6) влекут три лошади, Но такая рос-
кошь была по средствам далеко не всякому.
Какое же место в выдвигаемой нами схеме истории сохи займут
однозубые сохи, известные в ряде районов Восточной Европы?.
Прежде всего необходимо отметить, что эти орудия нельзя рассмат-
ривать суммарно, соединяя их в одну серию; наоборот, их 'следует
разделить на две группы, независимые друг от друга. В первую
группу войдут однозубые сохи, являющиеся дальнейшим разви-
тием сохи-двузубки на пути перехода ее в орудие -плужного типа.
Эта группа обнимает большинство известных однозубых орудий.
Сюда относится в первую очередь так называемый «отрез» или
? Ф. А. Теплоухов, Земледёльче- ские орудия древних болгар. Ученые
«кие орудия древней чуди. Пермский Записки Казанского Университета,
Край, I, 1892. 1896 г., июнь — июль.
3 А. А. Штукенберг, Земледельче-
30
«чертеж», т. е. орудие с сошником в форме ножа, служащее для
разрезания дерна, разрыхляемого потом с помощью сохи или
косули.1 Это орудие следует связывать с переложной системой
земледелия, при которой образование дерна является совершенно
неизбежным явлением.
Таким же новым орудием, выступившим в середине прошлого сто-
летия, как сильный конкурент сохе, является известный вятский
«лемех», представляющий собой соху с одним широким ральни-
ком.2 Это орудие следует рассматривать в одном ряду с «кура-
шимкой» и косулями, являющимися орудиями плужного типа. Их
появление связано с новым видом земледелия — двухполкой и трех-
полкой, где при наличии унавоживания стали необходимы ору-
дия, отваливающие пласт земли.
Можно было бы указать еще несколько примеров, когда одно-
зубые сохи выступают как дифференцированная форма сохи-
двузубки. Близкие лемеху однозубые сохи встречаются единично в
Ивановской промышленной области, являясь орудиями для окучи-
вания картофеля и т. д.3
Но обратимся к орудиям, относимым нами ко второй группе.
Примером может служить «сошка» южных районов Белорусской
ССР, известная также в Польше. 4 Это орудие, конечно, не может
быть связано с еловой «суковаткой»»., граница распространения ко-
торой, естественно связанная с распространением хвойных лесов,
проходит несколько севернее. «Сошку» нужно связывать с украин-
ским ралом, в основании которого лежит или «суковатка» листвен-
ного дерева — сучок с ветвями — или мотыга. Недаром Фрибе
называл рало «конной мотыгой». 5 Эти орудия, рало и сошка, вы-
росли в других конкретных условиях, чем двурогая соха, и подроб-
нее на них останавливаться мы не будем.
Для того, чтобы покончить с однозубыми сохами, необходимо
остановиться еще на однозубых «черкушах», о существовании ко-
торых вскользь упоминает Д. К. Зеленин.6 Однако в громадном
фактическом материале, собранном в работе Зеленина, эти орудия
почти не отмечены, что говорит о том, что достоверных сведений
об означенных «черкушах» не имеется. Правда, Н. Пушкарев в
описании Архангельской губернии 7 говорит об односошных сохах,
в которых можно было бы усматривать «черкуши», но далее Пуш-
карев объясняет, что эти орудия употребляются для «раздирания
полей» и являются, таким образом, не чем иным, как «чертежами».
Более интересным представляется для нас упоминание о бытовании
в Архангельском и Холмогорском уездах «сохи о трех широких
ралах, одно меньше другого», употребляемой для нагорных запа-
1 Д. К. Зеленин, Русская соха,
стр. 17.
2 Ук. соч., стр. 26.
8 Костромской гос. музей.
4 А. К. Сержпутовский, Земледель-
ческие орудия Белорусского Полесья.
Материалы по этнографии, т. I.
5 Фрибе, Ответ на задачу 1804 года.
Труды Вольного Эконом. Общества,
1808 г., стр. 306.
6 Д. К. Зеленнн, Русская соха,
стр. 17.
7 Ив. Пушкарев, Описание Россий-
ской империи, т. I, кн. 2, стр. 52.
31
шек.1 «Черкуши» «с одним железным зубом» из б. Вятской губ.,
о которых писали старые авторы, также вне всякого сомнения
являются «чертежами».2
Таким образом, на севере никаких однолемешных сох, кроме от-
меченного выше «лемеха» и «чертежа», видимо, не имеется.
Наиболее примитивной из двурогих сох является «цапулька»,
употребляемая исключительно на лесных пашнях. Она была Из-
вестна в б. Новгородской, Тверской и Ярославской губ.3 На се-
вере, в Карелии и примыкающих к последней областях Северного
края, «цапулька» была известна под именем «паловой» или «лесо-
вой» сохи, а также «коули». 4 Характерная особенность «цапульки»
заключается в вертикально поставленных сошниках, тогда как у
других сох сошники расположены в отношении поверхности почвы
под углом 130— 140 °. При движении по лесной пашне «цапулька»
благодаря положению своих лемехов не задевает за корни, а по-
Рис. 7.
добно суковатке перешагивает через них. Для того, чтобы лемеха
не врезались в корни и пеньки, концы их делаются тупыми. Раз-
меры и вес «цапульки» значительно меньше, чем у других сох.
Гомилевский сообщает, что для вспашки «лесовой сохой» одной
десятины необходимо потратить 7 конно-рабочих дней, причем, по
его мнению, это скорее малая, чем большая цирфа.6
«Цапульку» на лесных распашках сопровождают, как правило,
борона «смык» или — в восточных районах — борона «лоток». Пер-
вая из них представляет собой усложнение той же суковатки, но*
принцип развития орудия здесь совершенно противоположен обра-
зованию сохи. Последняя представляет собой результат уменьше-
ния числа зубьев с пропорциональным увеличением нагрузки на
каждый отдельный зуб. «Смык», наоборот, является результатом
увеличения числа зубьев с соответственным уменьшением нагрузки?
это дает возможность значительно расширить ширину орудия.
1 Ук. соч., стр. 52.
2 Д. К. Зеленин, Русская соха,
стр. 25.
3 Ук. соч., стр. 21 — 23.
4 В. Н. Гомилевский, С крайнего
севера Европ. России. Сельское хозяй-
ство и лесоводство, 1878 г;
И. Кокшайский, Огневое хозяйство
в Олонецк. губ. Вестник Олонецк. Зем-
ства, № 3 — 4, 1908 г.
5 У к. соч.
32
«Смык» состоит из нескольких легких «суковаток», соединенных
параллельно одна другой, число их достигает 8, а иногда и 10
(рис. 7). В Белорусском отделе Русского музея имеется массив-
ный «смык», составленный всего лишь из двух «суковаток».
Борона, «лоток», имевшая распространение в южной части
Удмуртской авт. области, представляет собой липовую доску, раз-
мером 1 X 1,5 аршина с рядом отверстий, в которые вбиты зубья
14 —15 вершков высотой.1 При поломке зуба, что часто слу-
чается на лесных пашнях, его тотчас можно заменить новым. В
этом заключается преимущество «лотка» над «смыком». Значи-
тельная высота зубьев бороны объясняется необходимостью про-
ходить над пнями; у «смыка» зубья также часто достигают аршина
длины. Бороньба одной десятины «огнища» этими орудиями за-
нимает minimum три конно-рабочих дня.2
IV
Познакомившись с общей характеристикой подсечного земледе-
лия, мы не смогли, однако, четко определить его место в истории
общественного производства. С одной стороны, представляется не-
сомненным, что подсечное земледелие вполне отвечает всем при-
знакам первобытно-коммунистического производства, будучи в на-
ших материалах тесно связано с последним этапом в истории до-
классового общества — патриархальной семейной общиной. С дру-
гой стороны^ в наших материалах имеются многочисленные факты,
рисующие подсечное земледелие с применением сохи, которую, хотя
она и выросла в условиях подсечного земледелия, мы определили
как элемент индивидуализированного производственного процесса.
В равной мере это относится и к бороне.
Наша оценка подсечного земледелия будет далеко не полной,
если мы не обратимся к нему с экономической стороны, сравнивая
его в этом отношении с другими видами земледелия. Необходимо,
однако, оговориться, что приводимые ниже цифровые материалы
дают лишь некоторую общую тенденцию, направление которой
чрезвычайно важно для выяснения интересующего нас вопроса.
При характеристике того или другого мероприятия подсечного
земледелия выше постоянно отмечалось количество труда, необхо-
димое для проведения работ.3 Рубка леса на лядине и «теребле-
ние» требуют в среднем 45 рабочих дней на одну десятину. Сож-
жение — столько же. «Опрятывание» огнища — 6 рабочих; дней.
Итого на подготовительную работу тратиться 96 дней на десятину.
На разрыхление этой площади мотыгой, по указанию Советова,
необходимо 25 женских рабочих дней; берем эту цифру как сред-
1 Материалы по статистике Вят-
ской губ., т. I, Малмыжский у., 1886 г.
8 В. И. Гомилевский, С крайнего
севера Европ. России. Сельское хозяй-
ство и лесоводство, 1878 г.
8 Там же указаны источники, от-
куда взяты те или иные цифры.
3 Известия, т. XIV, в. 1.
33
нюю. Вспашка сохой на одной лошади сокращает срок работы до
7 дней. К сожалению, в нашем распоряжении не имеется материа-
лов по работе суковаткой, однако, если обработка одной десятины
«смыком» берет 3 конно-рабочих дня, то работа суковаткой, в
2 раза более узкой, чем «смык», потребует не-менее 6 — 7 рабочих
•дней, а при ручной обработке не менее 10 рабочих дней. Наконец,
необходимо еще добавить половину рабочего дня на производство
посева. Следует иметь в виду, что боронование производится
обычно «в два следа», т. е. два раза. Бороной же «заделываются»
семена посева.
В продолжение эксплуатации характер обработки лесного участка
значительно меняется, и количество труда, затрачиваемое в разные
годы на данный участок, варьирует. Это видно из таблицы:
При обработке мотыгой и суко- ваткой При обработке сохой-цапулькой и смыком
1-й год (подготовка): а) Рубка леса 45 рабоч. дн. 45 рабоч. дн.
2-й год (1-й год эксплуатации): а) Сожжение б) „Опрятывание" в) Боронование г) Посев д) „Заделка" 45 рабоч. дн. „ » ю „ „ 0,5 „ „ ю „ 45 рабоч. дн. 3 конно-раб. дн. 0,5 рабоч. дн. 3 конно-раб. дн.
Итого 71,5 раб. дн. 51,5 рабоч. дн.
3-й год (2-й год эксплуатации): а) Разрыхление б) Боронование в) Посев г) „Заделка" 25 рабоч. дн. ю „ „ 5 >» „ ю „ „ 7 конно-раб. дн. 6 1 0,5 рабоч. дн. 3 конно-раб. дн.
Итого 45,5 рабоч. дн. 0,5 рабоч. дн. и 16 конно-раб. дн.
4-й год (3-й год эксплуатации): То же, что и в предыдущий год 45,5 рабоч. дн. 0,5 рабоч. дн. и 16 конно-раб. дн.
Всего за 4 года . . . На каждый год эксплуатации 207,5 рабоч. дн. 69,2 рабоч. дн. 97,5 рабоч. дн. и 38 конно-раб. дн. 32,5 рабоч- дн. и 12,6 кон.-раб. дн.
1 В 2 следа.
34
Обработка «огнища» сохой и смыком, особенно в первые годы,
вряд ли была сколько-нибудь совершеннее обработки мотыгой и
суковаткой. Поэтому говорить о различии в урожаях при том и
другом способе обработки не приходится. Но обработка сохой
(и смыком) значительно ускоряла производство работы и затем,
хотя очень трудно привести к одному знаменателю рабочий и кон-
но-рабочий день, все же давала известную экономию затраты
труда.
Однако нетрудно заметить, что сила лошади используется при
подсечном земледелии далеко не рационально. Коэффициент полез-
ного действия сохи и бороны, если можно так выразиться, на
«огнище» среди несгоревших корней и пней будет очень невелик.
Во всяком случае, на полевых пашнях этими орудиями можно сде-
лать почти втрое больше работы. Ясно поэтому, что условия под-
сечного земледелия не соответствуют этим орудиям, и то противоре-
чие между коллективной организацией труда при подсечном зем-
леделии и элементами индивидуального труда, о котором говори-
лось выше, получает здесь более полное выражение.
Но следует помнить, что громоздкость и трудоемкость подсеч-
ного земледелия в какой-то степени оправдывается высоким уро-
жаем, превышающим, о чем мы говорили вначале, в среднем в
2 раз урожаи на полевых участках. В приполярной полосе, ?в силу
ряда конкретных причин, это отношение выразится как 1:3.
Обратимся, однако, к цифровому материалу. Вспашка сохой
одной десятины полевого участка, в зависимости от времени года,
т. е. твердости или мягкости почвы, требует от 2,5 до 3,5 конно-
рабочих дней. Норма для бороны составляет одну десятину в день.
Вспашка полевого участка производится обычно два раза, иногда,
под рожь или ячмень, «троят», причем повторная вспашка со-
хой естественно легче первой; она требует от 2 до 2,5 конно-рабо-
чих дней. Боронование также производится в 2 следа. Годовая ра-
бота на одной десятине составит:
Вспашка 2 раза. . . ;..........5 конно-рабоч. день.
Боронование 2 раза.............2 » » »
Посев .........................0,5 рабоч. дн.
«Заделка» бороной..............1 конно-рабоч. день.
Итого: ... 8,0 конно-рабоч. дн.
и 0,5 рабоч. дн.
Но в условиях перелога или даже двухполки этим далеко не
исчерпывается количество труда, необходимое для приготовления
поля под посев. Неизбежным останется производство новых лесных
расчисток, старые перелоги также обычно покрываются молодой
порослью, которую приходится вырубать. Интересно, что органи-
зация этой работы при перелоге будет совсем иная, чем при подсеч-
ном земледелии. Очистка участка производится исподволь, в течение
нескольких лет. Сначала лес рубится и свозится на сторону в виде
дров или строительного материала. У пней подрубают корни, и
* 1 ' '
35
участок оставляется на неопределенное число лет. Когда корни пней
подгнивают, их корчуют и сжигают. Колмогоров пишет, что интер-
вал между порубкой и корчеванием доходит даже до 20 лет; 1
обычно этот интервал, конечно, значительно меньше. Иногда, в
первые годы эксплуатации, участком пользовались как сенокосом,
так как из-за множества корней вспашка была весьма затрудни-
тельна. Эксплуатируется участок до 9 —12 лет, редко больше;
чаще всего лишь 7 — 8 лет. Затем оставляется на такой же или
несколько больший срок. 2
Длительное и непостоянное время расчистки участка и сильно
варьирующий при перелоге характер растительности (здесь не
подбирают участка, как при подсечном земледелии), а, следователь-
но, и размер работы, не позволяют установить какие-либо средние
цифры. Но, во всяком случае, количество труда на расчистку одной
десятины будет не больше, чем при подсечном Земледелии, а счи-
тая, что в среднем участок эксплуатируется около десяти лет, по-
лучим на каждый год около 10 рабочих дней. Таким образом, про-
изводство посева на одной десятине при перелоге требует, прибли-
зительно, 10 рабочих дней плюс 8,0 конно-рабочих дней.
Для получения одного и того же количества продукта при под-
сечной системе и перелоге, при отношении урожая 1 : 2, в послед-
нем случае необходимо обработать вдвое большую площадь. И
если для производства посева на одной десятине «огнища», при
обработке сохой, требуется затрата 32,5 рабочих дня плюс
12,6 конно-рабочих дней, то обработка двух десятин перелога со-
ставит 20 рабочих дней плюс 15 конно-рабочих дней. Ясно, ч№>
экономически является более выгодным обработать две десятины
перелога, чем десятину при подсечном земледелии.
Мало того, вспомним, что земли при подсечном земледелии
должно быть в 10 —15 раз больше ежегодно эксплуатируемого
участка; при перелоге площадь ежегодной запашки составляет уже
половину всей площади, причем «залежь» обычно эксплуатируется
как сенокос или выгон, тогда как в первом случае оставленный уча-
сток зарастает лесом. Таким- образом, для получения равного ко-
личество продукта при подсечной системе и перелоге во втором
случае в пользовании надо иметь земли не больше, а меньше при-
близительно в 3 раза. Вспоминая «закон убывающего плодородия»,
видим, что вопреки ему при перелоге почва будет в 3 раза пло-
дороднее, чем при подсечном земледелии.
Несколько по-другому обстоит дело в приполярной полосе. Раз-
ница в урожае там настолько значительна, что для получения
одинакового количества продукта надо обработать почти три деся-
тины перелога при одной десятине «пала». Преимущество, правда,
1 А. Колмогоров, Зырянская де-
ревня в Сибири. Землеведение, 1905 г.
№3-4.
2 Материалы по лесному перелогу
имеются в ряде статистических изда-
ний, как-то: Материалы по статистике
Вятской губ., т. I — X. Приведенные
выше цифры взяты из .материалов пр
Малмыжскому уезду, здесь перелог
описан под именем подсеки.
36
незначительное, остается на стороне подсечного земледелия, так
как обработка трех десятин перелога составляет уже 30 рабочих
дней плюс 24 конно-рабочих дня. А так как лесных пространств
на севере было достаточно, то подсечное земледелие с вспашкой
сохой и переживало там сравнительно долгое время, сменившись
более интенсивной, чем перелог, трехпольной системой.
В начале отмечалось, что подсечное земледелие с применением
сохи выступает почти исключительно по материалам северных, при-
полярных районов. Теперь стало понятным, что сочетание сохи с
подсечной системой представляет собой особенность этих районов.
Что .же касается более южной полосы, с условиями обычными и
нормальными для земледелия, то здесь соха (и борона), как
элемент нового этапа в истории производства, вырастая в условиях
подсечного земледелия, в соответствии с общим ходом развития
производительных сил, окончательно сложившись, в свою очередь,
дает начало новой форме земледелия, разрушая подсечную систему.
Таким образом, наше определение подсечного земледелия, как
производства целиком первобытно-коммунистического порядка,
является совершенно правильным.
Появление и оформление сохи (и бороны), как мы уже отмечали,
зависит от многих причин. Непосредственной предпосылкой, так
сказать, технического порядка, явилась, с одной стороны, улучшен-
ная техника вырубки лядины. Широколезвийный железный топор 1
здесь отвоевывает у огня первенство в процессе приготовления
участка под посев. Роль железного топора в истории земледелия в
лесных районах, как непременного условия возникновения пашен-
ного земледелия, не раз отмечает Ф. Энгельс.2 С другой стороны,
важнейшей предпосылкой в оформлении сохи явилась возможность
использования скота как тягловой силы. В роли тягла здесь вы-
ступает лошадь, известная в лесной полосе уже давно, о чем гово-
рят частые находки ее костей в так называемых дьяковских горо-
дищах и предметы конского убора в могильниках Волго-окского
бассейна.
На нашем материале невозможно дать характеристику процесса,
перехода к новой форме хозяйствования в его целом, так как ма-
териальная база патриархальной общины нашего севера заключа-
лась далеко не в одном земледелии. И следует иметь в виду, что
если переход от подсечного земледелия к пашенному, переложному
или двухпольному, является одной из причин разложения патриар-
хальной общины, то последнее, в свою очередь, служит одним из
1 Следует отметить, что широко-
лезвийный проушный топор в Восточ-
ной Европе появляется, как и соха,
в IX — X вв. ' Проушные топоры ря-
занских магильников в счет, конечно,
итти не могут. Что же касается ши-
роколезвийных . проушных топоров
скифского времени, из б. Полтавской
губ. (си. Самоквасов, Могилы русской
земли, стр. 103 —104), то появление
их вполне отвечает моим соображе-
ниям, так как в б. Полтавской губ. в
скифскую эпоху, нёсомнеино, было
пашенное земледелие.
3 Ф. Энгельс, Происхождение семьи,
частной собственности и государства,
стр. 25 и 147.
двигателей и предпосылок образования сохи и бороны и последую-
щих изменений в системе земледелия и землепользования,
так как перелог и двухполье обычно сопровождаются переделами
земли.
Выше отмечались факты сосуществования старой и новой си-
стемы земледелия и землепользования. Такое положение прихо-
дится рассматривать как критическое. Противоречие разрешается
окончательным укреплением сельской общины на базе полного раз-
рушения больших патриархальных общин, как самостоятельных
производительных коллективов. Однако следует заметить, что там,
где патриархальная семья переживала долгое время и где не было
помещичьих земель, сельская община, слагаясь в условиях проник-
новения в деревню уже капиталистических отношений, имела осо-
бый характер. Процесс развития шел здесь ускоренным темпом.
Здесь имело место нечто вроде скачка от патриархальных аграр-
ных организаций к капиталистической деревне. Об этом мы уже
упоминали, говоря о удмуртском «кенеше».
Указывая на данное явление, наши материалы позволяют также
отметить факты, рисующие сельскую общину в ее ранних формах,
где помимо переделов земли, помимо общих сенокосов и выгонов,
имеют место коллективная расчистка лесных перелогов, земля ко-
торых после делится, общие рыболовные приспособления («за-
колы», «заплеты» и т. д.), общие средства охоты (в виде системы
ловушек) и другое. Во всяком случае, если прибавить сюда коллек-
тивный сбор грибов, ягод и орехов, то процент коллективных меро-
приятий общины окажется чрезвычайно высоким. Не останавли-
ваясь подробно на этих материалах, относящихся главным обра-
зом к коми и удмуртам, в заключение заметим, что подсечное зем-
леделие в характерных его формах общинным мероприятием ни-
когда не являются. Правда, иногда для производства подсеки из со-
става общины выделялись две-три семьи. Но новая «подсека» явля-
лась частным делом этих семей, и община этой землей не распоря-
жалась, если расчистка была произведена не на деревенских землях,
а «скрытым» образом на государственных.
В условиях товарного хозяйства коллективный сектор сельской
общины все более и более сходит на нет. Деревня превращается в
группу самостоятельных мелких аграриев, становясь на путь капита-
листической дифференциации. «... Нигде и никогда, — писал
Энгельс, — аграрный коммунизм, сохранившийся от родового
строя, не породил сам из себя ничего иного, кроме собственного
распадения».1
Но коммунизм первобытного общества исчез с тем, чтобы воз-
никнуть вновь, но уже на новой, высшей основе, в качестве выс-
шей ступени развития человеческого общества, в результате про-
летарской революции, с ликвидацией классов и всех форм эксплуа-
тации человека человеком. Первобытный коммунизм прошлого дол-
жен уступить место коммунизму высоко развитого общества.
1 Ф. Энгельс, О социальном развитии России. Статьи 1871 — 75 г., стр. 77.
38
Zusammenfassung.
In den nordlichen Grenzgebieten Osteuropas hat sich bis auf eine verhaltniss-
massig spate Zeit die Rodungswirtschaft stellenweise erhalten, d. h. die Urbarma-
chung des Waldbodens durch Fallung und Abbrennung des Holzes.
Aus der Analyse der ethnographischen, historischen und archaologischen Quellen
ersieht man erstens, dass die Rodungswirtschaft in alter Zeit im ganzen nordlichen
Waldgebiet verbreitet war, und zweitens, dass sie zu einer Stufe des Gemein-
wesens gehort, die alter sein muss als die Klassenenteilung der Gesellschaft.
Den Grundformen der Rodungswirtschaft sind Ackerbaugerate fremd, gearbeitet
wird mit der Hacke und mit einem Tannenstamm, der mit seinen Aesten als
Egge dienst. Das Holz wird mit Aexten und Baumsicheln gefallt; mit letzte-
rem Gerat arbeiten aussschliesslich Frauen. Die im Fruhsommer gefallten Baume
werden bis zum nachsten Friihling zum Trocknen da gelassen, dann werden sie
abgebrannt. Da diese Methode der Urbarmachung des Waldbodens in ihren Einzel-
vorgangen viel Anstrengung und harte Arbeit erfordert, so muss eine kollektive
Produktionsweise dabei unbedingt notig sein; hier liegt eine Form der primitiv
kommunistischen Arbeitsorganisation vor.
Der osteuropaische zweispitzige Hakenpflug geht auf ein eggenartiges Gerat
der Rodungswirtschaft zuriick, aus astigem Holz, was dadurch bezeugt wird, dass der
Hakenpflug urspriinglich nicht zwei, sondern mehrere Zahne gehabt hat. Diese
Entwickelung des Hakenpfluges ist das Resultat der Verwendung des Haustieres
(des Pferdes) in der Rodungswirtschaft als Arbeitskraft, was seinerseits von der
fortgeschrittenen Technik in der Fallung des Holzes bedingt wird, namlich vom
Gebrauch der breitblattigen Eisenaxt. Die Entstehung des Hakenpfluges gehort zur
Individualisation des Produktionsprozesses und zur Auflosung der alteren primitiv-
kommunistischen Produktionsbeziehungen. Die Einfiihrung eines Pfluggerates in der
Wirtschaft hat eine Modifikation des Ackerbausystems herbeigebracht. Die Arbeit
im Walde inmitten von unverbrannten Baumstiimpfen und Wurzeln war eine ausserst
schwierige, weshalb auch gleichzeitig mit der Entstehung des Hakenpfluges der
Uebergang zu neuen Ackerbaumethoden beobachtet wird, namlich zum Brachfeld-
system und zur Zweifelderwirtschaft.
Diese Uebergangszeit gehort in Osteuropa zur Periode der entstehenden feudalen
Formation (IX — XI Jh.) Von dieser Zeit an kommen im archaologischen Material
Pflugeisen zum Vorschein.
Ответственный редактор С. H. Быковский. Технич. редактор Г. Г. Гильо.
Книга сдана в набор 14/V 1932 г. Подписана к печати 21/VIII 1932 г.
Экгиз-Гаимк. Тираж 1000. Ленгорлит № 50292. Зак. № 810. Формат бумаги 62X94 см.
2!/а печ. л.. (82,2 тыс. тип. знак, в 1 бум. л.) Бум. л. ПД.
Типография „Печатный Двор". Ленинград, Гатчинская, 26.
UQ'-EPTUfl ГОСУДАРСТВЕННОМ АКАДЕМИИ
FluDEb I ПЛ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КМПЬТУРЫ
Том VI.
Вып. 1. Марр, Бретонская нацменовская речь в увязке языков Афре-
вразии..................................................распродано
Вып. 2. Якубовский, Развалины Ургенча............................. 1р. —
Вып. 3. Мещанинов, Кромлехи.......................................— 60 к.
Вып. 4. Зограф, Римские монеты в Ольвии.............................— 40 к.
Вып. 5. Сидоров, О витье волокнистых веществ........................— ^0 к.
Вып. 6. Марр, Язык и письмо (второе издание)......................распродано
Вып. 7. Мещанинов, Палеоэтнология и homo sapiens..................распродано
Вып. 8—9. Богаевский, Раковина в расписной керамике Китая, Крита и
Триполья............................................................ 1 р. 25 к.
Вып. 10. Пиотровский. Се: .ачтчческий пучок в памятниках материаль-
ной культуры........................................................— 50 к.
Том VII.
Вып. 1. Лурье, Обработка кожи в древнем Египте...................— 50 к.
Вып. 2. Фасмер, Завалишииский клгд куфических монет...............— 50 к.
Вып. 3—4. Равдоиикас, За марксистскую историю материальной культуры, распродано
Вып. 5—6. Мещанинов, К вопросу о стадиальности в дзыке и письме. . распродано
Bi in. 7—8. Марр, К семантической палеонтологии языков не яфетических
систем.................................................распродано
Вып. 9. Богаевский, Гончарные божества Минойского Крита ...... — оО к.
Вып. 10. Иващенко, Герзеульский клад монет........................— 50 к.
Том VIII.
Вып. 1. Ольденбург, Постановка изучения изобразитель..ыд искусств и
нх техники в Индии................................................— 45 к.
Вып. 2—3. Якубовский, К вопросу о происхождении ремес. еииой про-
мышленности Сарая Берке........................................... 1р. — к.
Вып. 4—7. Магнус, Библиография по археологии за 1918—1928 гг. . . . . 3 р. 50 к.
Вып. 8—10. Быковский, Яфетический предок восточных славян—киммерийцы, распродано
Том IX.
Вып. 1. Семеиов-Зусер, Родовая организация у скифов Геродота ... — 75 к.
Вып. 2. Равдоиикас, К вопросу о социологической периодизации палео-
лита ....................................................рас.продано
Вып. 3. Пиотровский, Древге-египетский термин „металл"..............— 40 к.
Пиотровский, Древие-египетскис амулеты в форме глаза ... — —
Матье, Статуя египетского писца........................... — —
Вып. 4. Мещанинов, Пиры Азербайджана................................— 40 к.
Вып. 5. Репчиков, Жальники Новгородского края.......................— 75 к.
Вып. 6—7. Бериштам, Жилище Кры—Ского Предгорья......................— 85 к-
Вып. 8—10. Шмидт, Металлургия в мифе и религии древней Греции.... 1 р. 75 к.
цппгртгсЛ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АКАДЕМИ и
riyULu В ИЛ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
Том X.
Вып. 1. Артамонов, Миниатюры Кенигсбергского списка летописи. . — 70 к.
Вып. 2—4. Золотарев, Происхождение экзогамии................... 2 р. —
Вып. 5- Семеиов-Зусер, Отчет о раскопках в Ольвии в 1920—21 г.. . — 50 к.
Вып. 6—7. Третьяков, Костромские курганы........................— 90 к.
Вып. 8—9. Аптекарь и Быковский, Современное положение на лингвисти-
ческом фронте и очередные задачи марксистов-языковедов. . распродано
Вып. 10. Григорьев, Архаические черты в керамике горных таджиков . — 30 к.
Том XI.
Вып. 1. Мещанинов, Верхний палеолит............................— 60 к.
Вып. 2. Колобова, Опыт палеонтологического анализа терминов власти — 65 к.
Вып. 3—4. Ефименко, Значение женщины в орииьякскую эпоху.............................. 1 р. 60 к.
Вып. 5—6. Шмидт и Равдоиикас, О развитии взглядов Маркса на перво-
бытное общество ...............-.......................................... распродано
Вып. 7—9. Технологический анализ материалов из раскопок курганов
Ноин-Ула. I. Ткани..................................................— —
Том XII.
Вып. 1—8. Готский сборник...........................................
Вып. 9—10. Ковалев, Учение Маркса и Энгельса об античности..........
Том XIII.
Вып. 1—2. Шмидт, Жертвенные места Камско-Уральского края.............. 1р. —
Вып. 3. Бернштам и Кричевский, К вопросу о закономерности в раз-
витии архаической формации.........................................— —
Вып. 4—7. Мещанинов, Циклопические сооружения Закавказья........... 2 р. 50 к.
Вып. 8. Мишулин, О воспроивводстве в античной общественной фор-
мации .................................................. ... 1р. —
Вып. 9. Григорьев, К вопросу о центрах происхождения культурных
растений................................................... 1 р. —
Вып. 10. Богословским, Об общественном строе нахарарской Армении — 75 к.
ИЗДАНИЯ ГАИМК ИМЕЮТСЯ В ПРОДАЖЕ
В Ленинграде:
Магазин № 1 Книгоцеитра — Проспект 25 Октября, 28
Магазин Партиздата—Улица 3-го Июля, 16
В Москве:
Магазин марксистской книги — Моховая, 26
Почтовые заказы направлять по адресу:
Ленинград
Улица Халтурина, 5
Государственная Академия Истории Материальной Культуры