Text
. А.В. ВАЛЮЖЕНИЧ /
АМЕРИКАНСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
иллюзии и реальности
~~ АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ 6 Но ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
V-'' Г' -/Л-
А. В. ВАЛЮЖЕНИЧ
АМЕРИКАНСКИЙ
ЛИБЕРАЛИЗМ
иллюзии
и реальности
в
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА 1976
Монография посвящена анализу проблем американского либерализма — буржуазного мировоззрения, системы экономических взглядов, идеологического и общественно-политического течения. Автор показывает, как на конкретных исторических этапах менялись концепции либеральной теории и практики, как на этот процесс оказывала влияние классовая борьба. Рассматриваются также вопросы, связанные с дальнейшими судьбами либерализма в США.
Ответственный редактор доктор исторических наук Р. Ф. ИВАНОВ
„ 10603—295
В 042(02)—76
БЗ—1—4—76
© Издательство «Наука», 1976 г.
ВВЕДЕНИЕ
Американский либерализм, как доминирующее мировоззрение буржуазии США, нельзя понять без учета определяющего влияния на его формирование концепций идеологов европейской буржуазии, боровшейся с феодализмом, его порядками и устоями. «...Соединенные Штаты современны, буржуазны уже с самого их зарождения,— подчеркивал Ф. Энгельс.— ...они были основаны мелкими буржуа и крестьянами, бежавшими от европейского феодализма с целью учредить чисто буржуазное общество» ’. Это разъяснение классика марксизма чрезвычайно важно для понимания того, как в Соединенных Штатах развивалась буржуазно-либеральная традиция.
Либерализм в США всегда стремился идти в ногу как с развитием капитализма свободной конкуренции, так и государственно-монополистического капитализма. Идеологи либерализма, видевшие в нем прежде всего систему экономических взглядов, пытались не только оправдывать частнокапиталистическую практику, ведущую к накоплению богатства в руках узкого круга крупных собственников-предпринимателей и финансистов, но и канонизировать капиталистическую систему в целом, идентифицировать ее с прогрессом, наделяя этот общественный строй качествами, которые могли бы ввести в заблуждение народные массы относительно его классовой сущности и целей.
В качестве буржуазного идеологического и общественно-политического течения американский либерализм не раз менял свое русло. Либеральная мысль была всегда направлена на укрепление капиталистических устоев, на совершенствование буржуазных политических и общественных институтов, надеясь с помощью частичных реформ стабилизировать развитие буржуазного государства и общества. Частичные социально-экономические или политические реформы были призваны предотвратить или отдалить опасность социального революционного взрыва, которым всегда чревато капиталистическое общество. Буржуазно-либеральный реформизм на всех этапах истории США преследовал и другую, не менее важную, цель — внедрять в сознание широ-
1 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 128.
3
ких масс трудящихся иллюзии о возможности эволюционного превращения капитализма в общество, якобы отвечающее требованиям всех его классов, слоев и прослоек.
Идеологи буржуазии США, как и буржуазии стран Западной Европы, пытались, обычно, формулировать свои теории под видом «беспристрастной» социальной науки и даже выдавать их за «движущие силы» развития общества. Однако «беспристрастной» социальной науки, как известно, не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе. «...Вся казенная и либеральная наука защищает, — подчеркивал В. И. Ленин, — наемное рабство...»2 И, конечно же, не либеральная наука и теории, а классовая борьба является подлинной движущей силой развития буржуазного общества. Двухвековая история развития Соединенных Штатов убедительное подтверждение этому.
На эволюцию философских и теоретических концепций американского либерализма оказывали влияние различные факторы общественного развития, в их числе и изменения, происходившие в экономической структуре общества. Взаимодействуя с идеологической и политической надстройкой, они сказывались на известной трансформации форм общественного сознания. Причем на ускорение этих изменений воздействовали экономические кризисы, которые начиная с первой половины XIX в.по сей день регулярно сотрясают Соединенные Штаты.
В период перехода к империализму и поворота в связи с этим правящей либеральной буржуазии к реакции по всем линиям резко активизировалась борьба идей. Сознавая классовую притягательность идей научного социализма, широко распространившихся среди американских трудящихся, идеологи буржуазного либерализма приложили немало усилий, чтобы очернить эти идеи, представить научный социализм в искаженном свете. Одновременно либералы пытались расколоть и разобщить революционное движение, ввести его в русло социальных реформ.
Переход капитализма свободной конкуренции в последнюю, государственно-монополистическую, фазу своего развития привел к известным структурным изменениям класса буржуазии, его расслоению. Укрепилась власть монополистического и финансового капитала; появились различного рода новые буржуазные теории. Однако краеугольным камнем любых либеральных теорий оставалась частная капиталистическая собственность. Смысл как старых, так и новых буржуазно-либеральных свобод сводился опять-таки к защите и увековечиванию частнокапиталистического способа производства.
Великая Октябрьская социалистическая революция и создание первого в мире социалистического государства знаменовали и начало общего кризиса капитализма, в условиях которого обострилась борьба идей между буржуазией и рабочим классом —
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 40.
4
двумя основными антагонистическими классами современного общества. В Соединенных Штатах, как и в других странах капитала, эта борьба складывалась явно не в пользу идей, проповедуемых либеральной буржуазией. Крупнейший экономический кризис («великая депрессия») 1929—1933 гг. в США не только развеял иллюзии идей о возможности создания «социальной гармонии» в условиях буржуазного общества, по и поставил на грань катастрофы существование в стране капиталистической системы.
«Великая депрессия» стимулировала дальнейшее развитие буржуазной общественной мысли. С этого времени в буржуазной историографии США особенно заметно деление идеологов господствующего класса на «либералов» и «консерваторов». «Либералами» именовали тех, кто считал возможным вывести буржуазное государственное регулирование за рамки действия стихийных законов капиталистической экономики и превратить его в орудие бескризисного развития. «Консерваторы» же продолжали отстаивать «законы» капиталистического «саморегулируемого» рынка и защищать многие общественно-политические концепции, свойственные эпохе капитализма свободной конкуренции. Однако подобное деление не привело к оформлению специфических политических партий или организаций. Растворяясь в двух главных буржуазных партиях США — демократической и республиканской, либералы и консерваторы обслуживали «национальные интересы», как обычно буржуазная печать именует интересы государственно-монополистического и финансового капитала.
В послевоенные годы идеологи американского либерализма, исходя из получившей тогда распространение теории английского политика и экономиста Дж. М. Кейнса о том, что бескризисную экономику в капиталистическом государстве можно создать за счет проведения «гибкой» экономической политики, выдвинули доктрину «трансформации» капитализма. Опираясь на такие новые факторы и явления, как необычайно быстрое развитие науки и техники в сфере государственно-монополистического капитала, отсутствие разрушительного экономического кризиса, подобного «великой депрессии», представители буржуазной мысли объявили современный капитализм принципиально отличным от старого, классического капитализма XIX в., назвав его «новым» «трансформированным» капитализмом, свободным от органических пороков старого.
Доктрина «трансформации» капитализма получила развитие в многообразных вариантах «народного», «планового», «коллективного» капитализма. Их авторы утверждали, что «преобразование» капиталистического строя на подобных основах уже привело в США к созданию «государства всеобщего благоденствия», существо которого выражалось в самом его названии.
Однако своего апогея буржуазно-либеральная общественно-политическая мысль США достигла в 60-е годы, когда творить новые общественные и государственные формы типа «новых ип-
5
дустриальных», «послеиндустриальных» или «технотронных» обществ стало своего рода «интеллектуальной» модой. Моделью этим обществам служили Соединенные Штаты. При всех своих особенностях эти теории содержали много общего. Оно просматривалось и в «новой» социальной структуре, носившей «бесклассовый» характер, поскольку различия между классами были якобы «стерты» новой техникой и электроникой и лишены поэтому классовых антагонизмов, и в отсутствии в этих обществах идеологических конфликтов и, наконец, в том, что подобные общества возглавлял не рабочий класс, а «мудрая» технотронно-кибернетическая элита. И еще: «складывание» этих обществ проходило не революционным, а эволюционным путем.
Внедряя в сознание людей те или другие концепции «новых индустриальных», «послеиндустриальных» или «технотронных» обществ, буржуазные средства массовой информации, придерживающиеся большей частью либеральной ориентации, рассчитывали подорвать подлинно революционную теорию и практику, исходящие из того неоспоримого факта, что самой передовой и революционной силой современности является рабочий класс.
Но жизнь опровергает подобные теоретические постулаты. Ни научно-техническая революция, ни дальнейшее расслоение общества, ни частичные социально-экономические реформы не в состоянии отменить действия непреложных законов развития этой общественной системы, ее органических противоречий и пороков. Напротив, эти противоречия особенно обострились в Соединенных Штатах в 60-е годы. Усиление борьбы американского рабочего класса полностью опровергло либеральные догмы о том, что в США классовая борьба вообще прекратилась, либо, как полагают другие буржуазные политологи, утратила свою остроту.
На активизацию классовой борьбы в США действуют многие социально-экономические и политические факторы: наступление монополий на жизненный уровень трудящихся и усиление их эксплуатации, растущая безработица, инфляция, рост цен и налогов. Серьезнейшей причиной развертывания классовой борьбы в Соединенных Штатах явилось и дальнейшее ухудшение жизни народных масс в самом богатом капиталистическом государстве мира.
Настоящим катализатором обострения противоречий и пороков американского империализма стало участие США в войне во Вьетнаме. Вызвавшая огромное напряжение в американской экономике, вьетнамская война отмела в сторону и либеральную версию о том, что США в состоянии производить «и пушки, и масло».
Война во Вьетнаме, усилившая социальные противоречия и наиболее выпукло проявившая пороки капиталистического общества, представляла и своего рода веху крушения либеральных мифов во всех сферах общественно-политической жизни Соединенных Штатов.
6
Однако крах либеральных иллюзий стал полностью очевйДей в начале 70-х годов. Разразившийся в капиталистическом мире крупнейший экономический кризис.поразил и высокоразвитую государственно-монополистическую экономику США. Оказались несостоятельными различные методы регулирования частнокапиталистической экономики, которые были использованы по реко-мендациям либеральных экономистов. Резкое сокращение производства, рост безработицы, «галопирующая» инфляция — вот основные факторы, наиболее характерные для нынешнего экономического кризиса в Соединенных Штатах. Они же стимулировали развитие и углубление социально-политического кризиса, который проявился в движении многих миллионов американцев против войны в Индокитае, в борьбе негритянского народа и национальных меньшинств за гражданские права, в боевых выступлениях рабочего класса против попыток монополий снизить его жизненный уровень, в бурной общественной деятельности молодежи.
Кризис 70-х годов развеял либеральные и реформистские иллюзии о том, что капитализм способен избавиться от кризисов и связанных с ними тяжелейших экономических и социальных последствий для трудящихся. Обещания «оздоровить» капитализм, создать «государство всеобщего благоденствия» и действующее в его рамках мирное «социальное партнерство» были опровергнуты жизнью.
Банкротство либеральных идей и концепций тем не менее не означает, что американский либерализм изжил себя. Как мировоззрение буржуазии он будет существовать до тех пор, пока существует капитализм. Следует иметь в виду, что по многим социально-экономическим и политическим вопросам класс американских капиталистов в целом действует заодно. Вместе с тем обнаруживаются и определенные расхождения между отдельными группами монополистической буржуазии относительно того, какими средствами и методами должна проводиться политика внутри страны и за рубежом. Однако решающее влияние на эту политику и полный контроль над ее осуществлением принадлежат финансовой олигархии США.
Необходимо отметить, что теория и практика американского либерализма никогда не составляли единого целого. Правящая буржуазия, представлявшая сначала капитализм свободной конкуренции, а затем государственно-монополистический капитализм, использовала в своей практике только те теории и концепции либерализма, которые объективно способствовали развитию капиталистического способа производства, его защите и модернизации. Кроме того, влиятельные круги монополистической буржуазии США поощряли создание и распространение таких либеральных теорий, демагогический элемент которых развращающе действовал бы на сознание народных масс, отвлекал бы их от классовой борьбы за преобразование буржуазного общества на
7
основе идей научного социализма, создавал бы иллюзии о возможности эволюционного перехода капитализма на новую, «внеклассовую» ступень своего развития и т. п.
К либеральным идеям нужно не только относиться с осторожностью, но и разоблачать их. «Утопия либералов,— предупреждал В. И. Ленин,— развращает демократическое сознание масс»3. К такого рода утопиям относятся и либеральные концепции о превращении политики разрядки международной напряженности в политику, способствующую «размягчению», «размыву», «эрозии» реального социализма, построенного в СССР на основе учения Маркса, Энгельса, Ленина. Продолжая представлять свою экономику, социальный строй, политику, свой образ жизни, свою культуру и искусство в наиболее выгодном свете, идеологи монополистической буржуазии идут на все, чтобы исказить, очернить научный социализм, идеи коммунизма, политику коммунистических партий, международное коммунистическое движение.
В Отчетном докладе Генерального секретаря ЦК КПСС тов. Л. И. Брежнева XXV съезду КПСС говорится: «Положительные сдвиги в мировой политике, разрядка создают благоприятные возможности для широкого распространения идей социализма. Но, с другой стороны, идейное противоборство двух систем становится более активным, империалистическая пропаганда — более изощренной. В борьбе двух мировоззрений не может быть места нейтрализму и компромиссам»4. Эти положения ясно ориентируют на борьбу с идеологией американского либерализма. Успехи этой борьбы в значительной степени будут зависеть от знания и разоблачения либеральных социально-экономических, политических и идеологических концепций.
В Советском Союзе издано немало обстоятельных оригинальных и переводных работ о Соединенных Штатах, охватывающих почти все аспекты жизни этой страны. В ряде трудов анализируются или затрагиваются отдельные стороны теоретической и практической деятельности буржуазии США на различных этапах исторического развития. У нас, однако, пока отсутствуют комплексные исследования проблем, вытекающих из теории и практики американского либерализма. Это обстоятельство сыграло роль при определении границ и рамок настоящего исследования. При этом ставилась цель проанализировать на различных этапах исторического развития Соединенных Штатов прежде всего те либеральные теории и концепции, которые в модифицированном виде служат в наши дни правящему классу.
3 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 119.
4 Брежнев Л. И. Отчет Центрального Комитета КПСС и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики. М., 1976, с. 89.
8
Анализ и критика социально-экономических и политических теорий и концепций американского либерализма проводились в неразрывной связи с исследованием развивающегося исторического процесса, важнейшим компонентом которого являлась классовая борьба. Двухсотлетняя история США насыщена напряженной классовой борьбой, которая не только находила свое отражение в общественно-политических взглядах и программных установках правящих кругов либеральной буржуазии, но и вносила существенные коррективы в ее практическую деятельность. Однако ни теоретические, ни исторические аспекты работы, конечно, не претендуют на полноту освещения всех теорий американского либерализма, а также всех сторон жизни Соединенных Штатов.
Автором не затрагиваются в полном объеме внешнеполитические аспекты американского либерализма, освещаются лишь те моменты, в которых наиболее четко проявилась взаимосвязь и взаимозависимость внутренней и внешней политики США. Не рассматриваются другие буржуазные и мелкобуржуазные течения, ибо они требуют самостоятельного исследования.
Эти соображения определили и структуру работы. Первая часть посвящена исследованию проблем либерализма в период развития капитализма свободной конкуренции, вторая — в период государственно-монополистического капитализма США. В книге рассматриваются основные вопросы теории, анализируются истоки либерализма, определяющие направления и тенденции буржуазной либеральной мысли в отношении развития капиталистического государства и общества. Проводится комплексное исследование теорий и практики американского либерализма с акцентом на социально-экономические аспекты американской действительности, классовой борьбы труда и капитала. Прослеживается, как в процессе развития американского капитализма углублялась пропасть между буржуазией и широкими народными массами, как в период империализма усиливался антидемократизм либеральной буржуазии США.
Классики марксизма-ленинизма уделяли большое внимание анализу и критике буржуазного мировоззрения. В трудах Маркса, Энгельса, Ленина разоблачается антинаучный и реакционный характер теоретических построений защитников капитализма. Раскрытие классиками марксизма-ленинизма сущности проблем социально-экономического и политического строя капиталистического государства и общества, их выводы относительно судеб буржуазного государства и общества имеют неоценимое теоретическое и методологическое значение для борьбы с современной буржуазной идеологией США.
При исследовании поставленной проблемы автор изучил широкий круг источников и научной литературы: документы государственных органов США, статистические материалы о состоянии развития американской экономики, монографические
9
исследования, справочные материалы, прессу, мемуары, биографические работы. Заслуживают быть отмеченными вся документация и материалы, относящиеся к тем периодам истории США, когда либеральные теории и концепции представляли собой значительный фактор для практической деятельности американских либералов, находившихся у руля правления государством. Анализ сущности такого рода документов и официальных материалов расширяет возможности историка аргументированно показать истинную роль и дела либералов на всех основных исторических этапах, вскрыть классовые корни либерализма, который с точки зрения научного социализма всегда занимал реакционные позиции. В связи с этим нельзя не обратить внимания на тот факт, что среди работ буржуазных авторов об американском либерализме практически нет таких, в которых содержалась бы принципиальная критика концепций и перспектив развития американского либерализма. Объясняя с идеалистических позиций движущие силы в эволюции общества, такие исследователи обычно отрицают решающую роль рабочего класса в социальном прогрессе, тем самым показывая себя непримиримыми носителями антикоммунистической идеологии.
Исследование показало, что в условиях империализма и общего кризиса капитализма особенно четко проявился антинаучный характер буржуазных либеральных теоретических построений. Исторический подход позволил уяснить, под влиянием каких факторов либерализм меняет формы защиты своей политики, выявить процесс преемственности концепций, с одной стороны, их кризис и трансформацию — с другой. В основу анализа либеральных теорий и практики, раскрытия их особенностей в условиях общего кризиса капитализма были положены материалы съездов Коммунистической партии Советского Союза и пленумов ЦК КПСС, документы международных совещаний коммунистических и рабочих партий, выступления и труды руководителей партии и Советского государства, а также руководителей Коммунистической партии США,
Часть первая
ОТ СВОБОДНОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА К ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМУ
КАПИТАЛИЗМУ
Истоки либерализма
Либерализм как социальное и идеологическое явление связан с развитием капиталистического способа производства и на всех его этапах выступал в качестве господствующей формы буржуазного способа мышления. В европейской общественной мысли он окончательно утвердился в XVIII в., но его идейные истоки прослеживаются некоторыми исследователями еще раньше1.
На формирование либерализма большое влияние оказало механистическое естествознание XVII в. В частности, И. Ньютон распространил механические модели строения Вселенной на естественные и общественные явления. С помощью механики и математики буржуазные идеологи XVIII в. пытались объяснить общественную жизнь, разложив ее на составные элементы и анализируя их, как таковые. Приоритет при этом отдавался природе, как образцу порядка и гармонии. Впоследствии эта идея дала жизнь догмам либерализма об исторической неизменности и совершенстве капиталистического миропорядка1 2.
Либерализм в целом, несмотря на некоторые различия в его национальных формах, обусловленных особенностями социально-экономического и политического развития отдельных капитали
1 Так, американский философ Дж. Дьюи первые ростки либерализма обнаружил в «свободной игре ума», которая наблюдалась у выступавших на панихиде по афинскому полководцу и государственному деятелю Периклу. Исследователю М. Сальвадори начала либерализма видятся в труде Аристотеля «Политика», где затрагивается вопрос о «конституционном правительстве, склонном к демократии». Американский ученый С. Шапиро в свою очередь прослеживает истоки либерализма в период распада феодального общества и т. д. {Dewey J. Liberalism and Social Action. New York, 1935, p. 3; European Liberalism, ed. by M. Salvadory. New York, 1972; Scha-piro S. Liberalism and the Challenge of Fascism. New York, 1949).
2 О влиянии идей Ньютона на формирование философии «естественного права» в странах Европы и в североамериканских колониях см.: Becker С. The Declaration of Independence. A Study in the History of Political Ideas. New York, 1942.
11
стических стран, присущ развитию буржуазной общественной мысли3.
Либерализм органически связан с развитием капитализма в Европе в XVII—XVIII вв. На ранних этапах он представлял собой орудие, с помощью которого «третье сословие» боролось с абсолютизмом, идеологию, выражавшую интересы и требования этого класса.
Содержание либерализма первоначально складывалось из чаяний и интересов купцов и владельцев мануфактур, крупных и мелких, которые стали стремиться к власти после антифеодальных революций. Народившийся класс торговцев и промышленников нуждался в экономической свободе, в социальных институтах, куда можно было бы избирать своих представителей и не зависеть от прихотей монархов, земельной аристократии, клерикалов. Новый класс стремился защитить получаемые им за счет торговли и промышленности доходы от произвольных конфискаций и изъятий, непомерно высоких налогов, вымогательств титулованной знати. Среди политических лозунгов купцов и промышленников Европы в XVIII в. все чаще звучало требование свободы от конкретных ограничений и прекращения специфических несправедливостей. Идеология либерализма тесно увязывалась с этими требованиями адекватных политических условий для интенсивного экономического развития капитализма.
Кульминацией движения за предоставление социально-экономических свобод и прав новому классу можно считать так называемую «славную революцию» в Англии, в защиту и оправдание которой выступил крупнейший философ-материалист XVII столетия Дж. Локк.
Спустя несколько месяцев после «славной революции», представлявшей собой компромисс между буржуазией и феодальной аристократией, Локк опубликовал «Второй трактат о государственном управлении». В этом произведении он выступил против идеи абсолютной монархии, которую поддерживали сторонники Стюартов, за установление конституционной парламентской монархии с разделением властей4. В трактате Локк развил также основы эмпирической философии, изложенные им ранее в «Опыте о человеческом разуме», и суммировал свои воззрения на дальнейшее экономическое развитие Англии5. Взгляды Локка
3 О своеобразии идей либерализма в европейских странах см.: Blease L. A Short History of English Liberalism. New York, 1913; Hobhous L. Liberalism. London, 1911; Croche B. History as the Story of Liberty. New York, 1941; Laski H. The Rise of European Liberalism. London, 1936; Martin K. French Liberal Thought in the Eighteenth Century. Boston, 1929; Muir R. Liberalism and Industry. London, 1920; Neill Th. The Rise and Decline of Liberalism. Milwaukee, 1953, etc.
4 Некоторые идеи Локка о буржуазном парламентаризме нашли свое отражение в билле о правах.
5 См.: Локк Дж. Избранные философские произведения, в 2 томах. М., 1960, т. 1, с. 3—137.
12
дблгое время оказывали влияние на развитие либеральной экономической и общественно-политической мысли.
Центральную тему трактата Локка составляет разработанная им теория «естественных прав», к которым он прежде всего относит право человека на «жизнь, свободу и собственность». Эти права, согласно его теории, вытекают из вечной и неизменной природы человека и поэтому не могут быть отменены. Среди них Локк особо выделяет право личности на собственность. «Человек рождается,— писал он,— с правом на полную свободу и неограниченное пользование всеми правами и привилегиями‘естественного закона в такой же мере, как всякий другой человек или любые другие люди... Он по природе обладает властью не только охранять свою собственность, т. е. свою жизнь, свободу и имущество, от повреждений и нападений со стороны других людей, но также судить и наказывать за нарушение этого закона другими...» 6
Сохранение же такой собственности, подчеркивал Локк, требует жестких ограничений «потенциально опасной» власти правительства, которое согласно «божественному праву» формировал монарх главным образом из представителей феодальной и церковной знати. Отсюда Локк выводит свою теорию государства и права, по которой роль государственной власти сводится к защите естественных прав личности и не охватывает широких социальных функций: «...Великой и главной целью объединения людей в государства и передачи ими себя под власть правительства,— повторял Локк,— является сохранение их собственности» 1.
Разрабатывая теорию «естественного права» и государства, которое мыслилось ему в форме конституционной монархии, Локк выражал общее политическое стремление буржуазии оградить себя и свою собственность от вмешательства государственной власти, оставив последней задачу охраны буржуазного общества в целом. Согласно его философии самым большим врагом естественных свобод человека являлось правительство в силу своей тенденции к подавлению этих свобод. В учении Локка отразилось также требование буржуазии не только защитить, но и укрепить частную собственность как основу общественной власти. Идея либерализма, таким образом, была неразрывно связана с владением собственностью.
Вместе с тем необходимо отметить, что буржуазные ученые и публицисты, абсолютизируя понятие частной собственности, проходят подчас мимо факта, что у этого основоположника классического либерализма имелись такие определения собственности: «...Тот же закон природы, который дает нам собственность, ...ограничивает размеры этой собственности» таким образом, что
• Локк Дж. Указ, соч., т. 2, с. 50.
7 Там же, с. 72.
13
человек пользуется ею только с целью «наслаждения». Но, добавлял Локк, «все, что превышает его (человека. — А. В.) дрлю, принадлежит другим». Кроме того, Локк определяет собственность как сумму товаров, созданных трудом непосредственного производителя 8 9. Иначе говоря, Локк выступал в защиту собственности, имевшей функциональный характер °.
Учение Локка преследовало прежде всего политическую задачу. В своих трудах Локк часто подчеркивал мысль о необходимости соблюдения политической терпимости. Тем самым он проявил незаурядную смелость и мужество, выступив с призывом демонстрировать такую терпимость в век, когда нетерпимость, расправы с вольнодумцами были возведены в норму поведения, когда многие распри, в том числе и военные, носили религиозную окраску. Обслуживая непосредственные интересы тех кругов европейского общества, в которых росло движение за замену абсолютистских режимов выборными правительствами, учение Локка дало импульс появлению новой интерпретации «естественного права» буржуазными идеологами в новейшее время10 11.
Философия Локка носила индивидуалистический характер, ибо индивид противопоставлялся организованному обществу. Индивид ставился над государством не только во времени, но и в моральных абсолютах. «Каждый человек,— подчеркивал Локк,— по природе свободен, и ничто не в состоянии поставить его в подчинение какой-либо земной власти, за исключением его собственного согласия» и.
Более поздний либерализм выработал концепцию естественного антагонизма между правителями и теми, кем они управляют. Эта концепция долгое время лежала в основе «естественного права» на оппозицию индивида организованному обществу. Однако в XX в. эта концепция претерпела изменение.
Трансформации подверглась и локковская идея собственности. Во второй половине XVIII в. интересы промышленной и торговой буржуазии стали фокусироваться на способах производства богатства, на превращении денежного капитала (создавшегося на основе ростовщичества и торговли) в промышленный. Концепция труда, как источника богатства, стала применяться не столько ради защиты собственности труженика от произволь
8 Локк Дж. Указ, соч., т. 2, с. 21.
9 Об экономических взглядах Локка см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 367—371, 378, 388.
10 Рост сознательности трудящихся заставил буржуазных идеологов вернуться в XX в. к «естественному праву» как к одному из популярных лозунгов, который можно было бы обратить против социалистических идей. Так, отрицание частной собственности стало объявляться нарушением основных принципов «естественного права». После второй мировой войны в Западной Германии, Италии и некоторых других странах «естественное право» использовалось, с одной стороны, для отмежевания от фашистской идеологии, а с другой — для того чтобы воспрепятствовать далеко идущим социально-политическим реформам.
11 Локк Дж. Указ, соч., т. 2, с. 69.
14
нЫх конфискаций, что уже так или иначе соблюдалось в Англии сколько для продвижения и оправдания идеи о свободе активно использовать и размещать капитал. Новая историческая обстановка требовала иного подхода к исследованию проблем развевающейся экономики.
Этот подход частично проявился в теории свободного предпринимательства (laissez faire, laisser passer). С помощью этой теории французские физиократы пытались приспособить локковскую философию «естественного права» к экономической жизни страны. Основываясь на глубоком изучении всех компонентов и оттенков этой теории, составившей фундамент раннего либерализма, великий русский революционный демократ Н. Г. Чернышевский выделял следующие ее особенности: «Экономической деятельности отдельного лица должна быть предоставлена совершенная свобода. Общество не имеет права налагать на нее никаких стеснений. Государство не имеет права заниматься ни одним из тех предметов деятельности, которые осуществляются или могут быть осуществлены силами отдельного лица. Государство существует только для ограждения безопасности частных лиц и для отвращения стеснений, которые могли бы мешать полнейшему развитию частной деятельности. Иначе говоря, заботе государства подлежит только то, что не достигается и не может быть достигнуто деятельностью частных лиц; иначе сказать, государство есть только страж безопасности частных лиц; безусловная свобода для деятельности частного лица есть верховный принцип общества, и государство должно иметь существование и деятельность только в той мере, какая нужна для осуществления этого верховного принципа. Иначе сказать, идеал государственной деятельности есть нуль, и чем ближе может оно подойти к этому идеалу, тем лучше для общества» 12.
Теория свободного предпринимательства чаще всего ассоциируется с именем выдающегося исследователя «природы и причин богатства народов» А. Смита. Однако подлинная заслуга Смита состоит не столько в разработке этой теории, сколько в действительно новом подходе к задачам экономики своего времени. В знаменитом труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» он в первую очередь анализирует стихийный механизм функционирования капиталистического хозяйства как единого целого, а не отдельных отраслей и сфер экономики, на основе которых было невозможно установить законы развития хозяйственного организма капитализма свободной конкуренции 13.
12 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., т. V. М., 1950, с. 578—579. В статье «Экономическая деятельность и законодательство» Чернышевский защищал роль государства, которое не только имеет право, по обязано руководить экономической деятельностью, имея в виду интересы крестьян.
13 См.: Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. Досмитовская буржуазная политическая экономия не отвечала новым
15
Горячий приверженец принципов свободного предпринимательства, Смит считал, что деятельность людей, освобожденных, насколько это возможно, от каких-либо политических огра^йче-ний, способствует укреплению общественного благосостояния и служит социальному прогрессу. Смит, перекликаясь в известной мере с Локком, исходил из того, что каждому индивиду присуща «естественная» тенденция умножать свою собственность. Общественное же благосостояние развивается благодаря совокупному, но заранее незапланированному эффекту слияния множества индивидуальных усилий, что ведет к расширению товарообмена и к освобождению индивидов от необходимости трудиться ради удовлетворения только своих собственных потребностей. Это должно было служить мощным стимулом роста производительности труда. Если обмениваются продукты труда, резюмировал Смит, то именно затраты труда на их производство регулируют этот обмен. «...Труд является единственным всеобщим, равно как и единственным точным мерилом стоимости» и. Более того, в силу своего общественного разделения труд служит регулятором обмена, а следовательно, и источником стоимости в любой отрасли материального производства. Подобный вывод о «труде вообще», труде, взятом безотносительно к его отраслевой специфике, как созидателе стоимости товаров, представил собой качественно новую ступень развития теории стоимости.
Концепция разделения труда составила основу разработанной Смитом теории классов. И здесь он выступил как «обобщающий экономист мануфактурного периода», показывающий ограниченность воззрений французских физиократов, которые первыми пытались обрисовать классовую структуру буржуазного общества. В противовес тем, кто рассматривал капиталистов в промышленности и в сельском хозяйстве, так же, как и рабочих в этих отраслях, в качестве двух различных классов, Смит впервые правильно выделяет три класса современного ему буржуазного общества: рабочих, капиталистов и землевладельцев. Таким образом, в концепции Смита классы предстали в качестве социальных, а не отраслевых, как у физиократов, образований. Это был важный шаг в прогрессе научной экономической мысли.
Не менее существенный вклад Смита в политэкономию г— исследование им процесса распределения, основанное на его же трудовой теории стоимости и теории классов. Смит понимал, что рабочие — творцы всего богатства общества — получают в заработной плате отнюдь не весь созданный ими продукт. Прибыль и рента трактуются Смитом как вычеты из продукта труда рабочих, т. е. как результат эксплуатации наемных рабочих. Смит, писал Маркс, «уловил истинное происхождение прибавочной
историческим условиям, ибо развивалась в узко отраслевых формах: учение о торговле (меркантилизм), аграрная теория (физиократы) и т. п.
14 Смит А. Указ, соч., с. 42.
16
стоимости» ,в. Смит заключал, что богатство народов — это не что йное, как капиталистическое богатство, капитал, а основное средство его увеличения — рост производительности труда на базе развития мануфактурного разделения труда.
Однако Смит не пошел дальше разработки трудовой теории стоимости. Это объясняется неразвитостью экономических знаний той эпохи, относительной незрелостью капиталистического способа производства, противоречивостью общественного положения буржуазии, интересы которой выражал Смит.
Идеи о необходимости свободного развития капитализма содержатся и в трудах другого корифея буржуазной политической экономии, Д. Рикардо. В эпоху промышленного переворота он решительно выступил в защиту интересов буржуазии в ее борьбе с остатками феодализма 16.
Рикардо, как и Смит, абсолютизировал капиталистические производственные отношения, считая их естественными и вечными. Даже первобытный человек представлялся ему капиталистом, а его орудия — капиталом. Единственным двигателем прогресса, по Рикардо, является личный интерес, поэтому личной инициативе должна быть предоставлена полная свобода. Решающим фактором развития производства он считал накопление капитала. При этом Рикардо утверждал, что в накоплении капитала заинтересовано все общество. Этот аргумент понадобился ему для защиты статус-кво, против преобразования буржуазного государства. Рикардо близко подошел к проблеме прибавочной стоимости, но оказался бессильным разрешить ее17.
Смит и Рикардо внесли большой вклад в развитие английской классической буржуазной политической экономии. Их экономические учения, в которых органически переплетаются две противоположные по своей теоретической значимости системы взглядов и соответственно два различных метода исследования — ненаучный и научный, в значительной степени повлияли на процесс формирования в начале XIX в. вульгарной политической экономии, представляющей собой дальнейшее развитие социально-экономических доктрин либерализма. Об этом процессе Маркс писал: «Только после того как политическая экономия достигла известной ступени развития и отлилась в устойчивые формы,— т. е. после А. Смита,— от нее отделяется, как особый вид политической экономии, тот элемент в ней, который есть всего лишь воспроизведение внешнего явления в качестве представления о нем, — отделяется ее вульгарный элемент»18.
15 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. I, с. 53; см. также: т. 23, с. 377.
16 The Works of David Ricardo. With a notice on the life and writings of the author by G. K. McCulloch. London, 1846.
17 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III. В IV томе «Капитала» (Теории прибавочной стоимости) в гл. 20 «Разложение рикардианской школы», в частности, разобраны все научные и ненаучные аспекты теории Рикардо.
1В Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III, с. 526.
17 4 7 Л1 у 0
На создание и развитие этого «элемента» повлияли, несомненно, труды И. Бентама, английского правоведа-моралиоТа и экономиста XVIII в.
Бентам начал писать в то время, когда в политической жизни Англии определяющую роль играли крупные землевладельцы. Что же касается деятельности новых промышленных производительных сил как в производстве, так и в области товарообмена, то они всячески сдерживались или тормозились феодальным «общим правом» ”. Против этих традиций и выступила промышленная буржуазия, наиболее популярным выразителем интересов которой стал Бентам, предпринявший критику сложившегося положения в области предоставления свободы экономического предпринимательства индивиду с позиций новых правовых норм и юридической процедуры.
Резкой критике со стороны Бентама подверглась локковская теория «естественного права». «Естественные права — просто вздор... риторический вздор, высокопарная чушь»,— категорично заявил он19 20. Вместо этой теории Бентам предложил иные принципы, на которых должна основываться свобода человека. «Природа наделила человечество двумя главными стимулами — страхом перед болью и стремлением к удовольствию... Они руководят нами во всем, что мы делаем, во всем, что мы говорим, во всем, что мы думаем»,— так начинается труд Бентама «Введение к принципам морали и законодательства»21, который стал для либералов первой половины XIX в. своего рода сводом моральных и этических норм.
Бентамовская утилитарная формула — «то, что доставляет мне удовольствие,— хорошо, то, что усиливает мою боль,— плохо», легла в основу философии индивидуализма, которую, как мы увидим, использовали в своих теориях многие поколения идеологов либерализма. Они исходили из этой же формулы, когда определяли и понятие «свобода». Свобода хороша тогда, когда она политически оправдана, если же она начинает становиться бременем, то ее надо регулировать таким образом, чтобы она давала максимум счастья максимальному числу людей,— такова суть толкования Бентамом свободы.
Следует отметить, однако, что бентамовская трактовка свободы основывалась не только на принципах «боли» и «удовольствия». Его «максимум счастья» прочно базировался на частной
19 «Общее право» (Common law) сложилось в Англии в XIII—XIV вв. на базе местных обычаев и обобщения практики королевских судов. Эта правовая система характерна тем, что основным источником признается судебный прецедент. Для «общего права» свойственно и сочетание формализма с почти неограниченными правами суда.
20 Цит. по: Hughes Е. The Church and the Liberal Society. Princeton, 1944, p. 151.
21 The Works of Jeremy Bentham, ed. by J. Bowring, Vol. I. Edinburgh, 1838, p. 1.
18
собственности, которая, как считал Бентам, является «неделимой частью существования человека»22. Основные достоинства человека Бентам видел в его умении добывать собственность.
Бентам был также одним из первых буржуазных обществоведов, которые пытались формулировать свои теории с помощью математики. Степени боли и удовольствия у Бентама зависели от математически рассчитанных параметров «интенсивности», «определенности», «взаимозависимости» и т. д. Эти параметры легли у него в основу «гедонического исчисления», представлявшего собой математическую формулу для определения «баланса» между удовольствием и болью. Бентам утверждал при этом, что на его теориях можно составить законодательство для всех времен и народов. «Он (Бентам. — А. В.) дает только такие советы, которые исполнить одинаково легко в каждом государстве, какова ни была его правительственная форма, — отмечал Чернышевский.— Англия и Австрия, Пруссия и Северо-Американские Штаты одинаково подходят под его программу»23.
На принципах счастья и боли Бентам создал теорию политического равенства, с требованиями которого выступал молодой класс буржуазии. О равенстве, писал Бентам, могут говорить лишь люди, которые в состоянии ощущать удовольствие и боль. Исходя из этого, равными могут считаться те, кто, по «исчислениям» Бентама, пользуется равными «количествами» удовольствия и боли 24.
Бентам сформулировал также ряд «абсолютных» правил для политической экономии. В частности, он пришел к выводу, что если экономическая жизнь общества будет ограждена от какого-либо вмешательства, то она будет не только сама производить богатство, но и... равномерно распределять его среди членов общества. Маркс характеризовал Бентама как «гения буржуазной глупости» 25 26.
Можно было бы и не останавливаться па других теоретических упражнениях Бентама, поскольку они не выдержали испытания практикой. Необходимость же разговора о них вызывается в первую очередь тем, что Бентам всегда считался одним из корифеев либеральной мысли. Его взгляды на свободу и равенство постоянно пользовались популярностью у мелкой буржуазии 2G.
В развитие либеральной общественной и экономической мысли внес свою лепту Дж. Милль. Деятельность этого идеолога либерализма протекала в период, когда противоречия между бур-
22 Bentham J. The Theory of Legislation. London, 1831, p. 115.
23 Чернышевский H. Г. Поли. собр. соч., т. IV. М., 1948, с. 495. Примечательно, что правовая теория Бентама понравилась русскому императору Александру I. По его «высочайшему повелению» в России в 1805 г. были переведены и опубликованы в трех томах сочинения Бентама под заголовком «Рассуждение о гражданском и уголовном законодательстве».
24 Bentham J. The Theory of Legislation, p. 181.
25 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 624 (примечание).
26 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 133.
19
жуазией и пролетариатом уже резко обострились. В этом конфликте Милль встал на защиту торговой и промышленной буржуазии.
Оправдывая неограниченную свободу действий для буржуазии, Милль продолжал развивать концепции утилитаризма своего учителя — Бентама. Свобода для Милля была всего лишь средством, которое совершенствует правовые институты. Орудие для переделки этих институтов Милль видел в реформе правовой системы и образования. По его мнению, новая юридическая система с незначительным числом законов, полезных для всех, должна прийти на смену старой, которая не служила интересам общества. А образование, считал Милль, должно создавать идеального человека. «Если образование не может сделать этого,— вопрошал Милль, — то кто же тогда заменит его?»27.
Милль выступал против земельной аристократии, которая продолжала удерживать свои позиции в Великобритании. Для критики Милль использовал теорию Рикардо, однако при этом сильно вульгаризировал ее28, в частности взгляды Рикардо на природу заработной платы, утверждая, что прибыль является вознаграждением за «труд» капиталиста. «Милль был первым, кто изложил теорию Рикардо в систематической форме, хотя лишь в довольно абстрактных очертаниях,— писал Маркс.— То, к чему он стремится,— это формально логическая последовательность. С него «поэтому» и начинается разложение рикардианской школы» 29.
Стремясь использовать теорию Рикардо в интересах промышленной буржуазии, Милль противопоставлял прибыль земельной ренте. Он пытался доказать невозможность общих кризисов перепроизводства, заявляя, что на рынке существует некое «метафизическое» равновесие купли и продажи. Милль являлся также одним из авторов теории так называемого рабочего фонда. Классовый смысл этой теории сводился к тому, что борьба рабочих за повышение заработной платы является бесполезной. Эта теория многие годы лежала в основе экономической политики либерализма.
Борьба рабочего класса за улучшение условий труда поставила перед буржуазной политической и экономической мыслью новые проблемы. Наряду с открытыми защитниками капитализма выступали и те представители буржуазии, кто старался «согласовать политическую экономию капитала с притязаниями пролетариата, которых уже нельзя было более игнорировать» 30. Это
27 Цит. по: Davidson W. Political Thought in England. New York, 1934, p. 130.
28 Концепции политической экономии Милля были подвергнуты К. Марксом критическому анализу (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 5—40). Наиболее полная критика политэкопомических воззрений Милля содержится в «Капитале» Маркса.
20 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III, с. 81—82.
30 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 17.
20
означало банкротство и в то же время переориентацию буржуазной политической экономии. И одним из первых, кто показал это, был Н. Г. Чернышевский. Изучая популярные экономические учения своего времени, Чернышевский обратил внимание на труд Джона Стюарта Милля, в котором тот попытался развить взгляды своего отца Джеймса Милля с позиций «усовершенствованного» им самим варианта бентамовского утилитаризма 31.
Этот вариант, однако, оказался шагом назад по сравнению с Рикардо. Милль заменил теорию трудовой стоимости вульгарной теорией издержек производства. Прибыль капиталиста он попытался объяснить так называемой теорией воздержания капиталиста, теорией, которой на протяжении многих последующих лет пользовались идеологи либеральной буржуазии.
Чернышевский перевел основной экономический труд Милля на русский язык со своими замечаниями и комментариями, подвергнув критике эклектичность его взглядов32. Чернышевский видел в Милле защитника и популяризатора идей либерализма свободного предпринимательства, отмечая вместе с тем, что Милль «превосходно разъясняет частные истины, но создать новую систему, дойти до поверки основных принципов и пополнить их он не в состоянии» 33.
Подобную особенность экономического мышления Милля подчеркивал и Маркс, который считал, что Милль, как и Рикардо, не отличал прибавочную стоимость от прибыли. Маркс писал по этому поводу: «Г-ну Миллю самому не вполне ясен даже тот вопрос, который он старается разрешить» 34.
Черты классово-политической ограниченности либерализма наиболее четко стали проявляться в середине XIX в., когда буржуазные революции уже были завершены в ряде европейских стран и в Северной Америке. Эти революции расчистили почву для быстрого развития новых производительных сил и капиталистических производственных отношений. Но освобожденные от феодальных пут. производительные силы стали вступать в противоречия с капиталистическими производственными отношениями. Эти противоречия выражались в экономических кризисах, растущем антагонизме труда и капитала, обострении классовой борьбы между буржуазией и трудящимися.
31 Mill J. S. The Principles of Political Economy. London, 1868.
32 См.: Чернышевский H. Г. Поли. собр. соч., т. IX. М., 1949, с. 11—336.
33 Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., .т. VII. М., 1950, с. 39—40. Примечания Чернышевского к «Основаниям политической экономии» Дж. С. Милля вместе с «Очерками из политической экономии (по Миллю)», в которых он дает глубокую критику буржуазной экономической мысли, занимают видное место среди других экономических произведений Чернышевского. В послесловии ко 2-му изданию 1-го тома «Капитала» К- Маркс писал, что банкротство буржуазной политической экономии «мастерски показал уже в своих «Очерках из политической экономии (по Миллю)» великий русский ученый и критик Н. Чернышевский» {Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 17—18).
34 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III, с. 195.
21
В Англии в середине 30-х годов выступили с политическими и социальными требованиями чартисты, движение которых во многом подготовило появление марксизма. Бурный характер носило движение трудящихся во Франции. На смену стихийным бунтам стали приходить более высокие формы классовой борьбы пролетариата. Свидетельство того — лионские восстания 1831 и 1834 гг. Не осталось в стороне от общего хода развития и рабочее движение Германии, где завязывался клубок острых противоречий, распутать который могла лишь антифеодальная революция.
Развитие промышленности в Англии, хотя и вело к обогащению страны, одновременно увеличивало число неимущих. Пролетариат, выросший в самый могущественный класс, составлял почти половину населения страны. Именно об огромных потенциальных возможностях пролетариата писал Энгельс, переехавший в Англию в 1842 г. Связь с чартистами, изучение положения английского рабочего класса, научный анализ экономических и политических противоречий капитализма привели Энгельса к мысли о неизбежности пролетарской революции, направленной против существующих общественных отношений. Энгельс считал социальную революцию необходимой, ибо только она была способна покончить с эксплуатацией наемного труда, основанной на капиталистической частной собственности.
Анализ Энгельсом буржуазного строя в Англии убеждал его в том, что в стране в силу продолжающейся поляризации нищеты и богатства неотвратимо обостряется классовая борьба пролетариата с буржуазией. В своих «Набросках к критике политической экономии» Энгельс отмечал, что «единственное положительное достижение либеральной политической экономии — это разработка законов частной собственности» 35. Чрезвычайно важно и положение Энгельса о том, что, только правильно определив взаимосвязь частной собственности и политической жизни, можно по-настоящему с научных позиций исследовать все явления общественной жизни. Недостаток буржуазной политэкономиче-ской мысли Энгельс увидел в том, что «политика и не подумала подвергнуть исследованию самые предпосылки государства; политической экономии не приходило в голову поставить вопрос о правомерности частной собственности»36.
В работе «Положение рабочего класса в Англии», которую В. И. Ленин относил к лучшим произведениям мировой социалистической литературы, Ф. Энгельс выявляет ряд закономерностей капиталистического производства, подчеркивает непримиримость интересов рабочих и капиталистов. Показывая антинародную, антипролетарскую сущность государственных институтов в Англии, которые являются орудиями частной собственности, Энгельс
35 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 547.
38 Там же, с. 545.
22
говорит о неизбежности усиления классовой борьбы пролетариата за свое освобождение.
Признавая существование нищеты, горя, отчаяния эксплуатируемых трудящихся масс, многие либеральные теоретики между тем решительно выступали против коренных перемен в обществе. Вскоре после того как буржуазные правительства большинства стран Европы прочно укрепили свою политическую власть, а либеральные принципы были сформулированы в качестве неких вечных истин, либерализм превратился в инструмент, с помощью которого правящие классы противились дальнейшим социальным изменениям.
В то же время среди видных либеральных мыслителей были и те, кто считал, что либеральная практика в социально-экономической сфере нуждается в некотором пересмотре. К такой категории либералов и принадлежал Дж. С. Милль. В своих «Рассуждениях о представительном правительстве», главный тезис которых сводится к тому, что социальной революции можно избежать с помощью реформ, Милль выступил в защиту парламентского правительства в Англии37 38. Следуя за постулатами Бентама и своего отца, он полагал, что парламентское правительство, проводя гибкую социальную политику, особенно в области расширения возможностей получения образования, могло бы стать образцом для стран, где политическая власть находилась в руках буржуазии. Милль, как и многие либеральные ученые, также игнорировал классовую сущность борьбы трудящихся и предпринимателей, объясняя все умственной отсталостью народных масс.
Милль, несомненно, принадлежал к тем кругам буржуазии, которая одинаково боялась невежества масс, пока они оставались консервативными, п сознательности масс, как только они становились революционными. Отсюда — непоследовательность и противоречивость философии Милля, как и всех других теоретиков либерализма. С одной стороны, он выступал за расширение прав трудящихся, с другой — считал, что «прежде, нежели давать права людям какого-нибудь сословия, надобно сделать точные ученые исследования об умственных, нравственных и политических качествах людей этого сословия» зв.
Как и все идеологи либерализма, Милль много размышлял о свободе. Его мысли были оформлены в отдельном издании, увидевшем свет в 1859 г.39 В книге «О свободе»40, из которой и по сей день черпают идеи либералы, наряду с прекраснодушны
37 Mill J. S. Considerations on Representative Government. London, 1882.
38 Цит. по: Чернышевский H. Г. Поли. собр. соч., т. VII, с. 229.
39 Mill J. S. On Liberty. London, 1859.
40 Одним из первых, кто обратил внимание на эту книгу Милля, был великий русский революционер-демократ А. И. Герцен, который дал на нее развернутую рецензию («Джон Стюарт Милль и его книга «On Liberty»»). Впервые рецензия была опубликована в № 40—41 «Колокола» 15 апреля 1859 г.
23
ми рассуждениями о человеческой свободе вообще, имеются и положения с конкретным классовым содержанием. Отстаивая свободу мысли и действий индивида от посягательств на них со стороны правительства, Милль видел в ней «привилегию и естественное состояние человека» 41. Он обращал внимание также на то, что во многих странах эти самые свободы превратились в обыкновенную формальность 42. Вместе с тем он считал, что государство может вмешиваться в свободу индивида, если такая свобода ведет к нежелательным социальным последствиям 43. Однако на подобные положения Милля редко ссылаются буржуазные исследователи в силу того, что в них не поддерживается идея абстрагированной свободы человека44. Говоря о концепциях свободы у Милля, антрополог Э. Лич справедливо отмечал: «Его (Милля.— А. В.) заботила свобода английских джентльменов, а не свобода всего человечества»45. Свобода же «английских джентльменов», как и подобных им власть имущих в других странах, состояла прежде всего в укреплении институтов, охраняющих частную собственность. Буржуазия повсюду, где достигала господства, превращала личное достоинство человека в меновую стоимость, заменяла пожалованные и благоприобретенные при феодализме свободы одной бессовестной свободой торговли.
Отвергая право народных масс на действительную свободу, равенство, братство, другие общечеловеческие ценности, о которых столь часто говорили либеральные мыслители XVII— XVIII вв., либералы XIX в. стремились любой ценой сохранить существующие общественные отношения. На незыблемость этих отношений, на «священность» частной собственности указывалось практически во всех конституциях тех государств, где у власти стояла буржуазия. Программы буржуазных либеральных партий Западной Европы не содержали ничего, что указывало бы на их искреннее стремление осуществить на деле свободу и демократию трудящихся, братство всех членов буржуазного общества. Напротив, в этих программах имелись такие положения, которые мало чем отличались как по форме, так и по существу от соперничающих с ними программ консервативных партий. И те и другие ставили во главу угла необходимость защиты капиталистического строя и всех основывающихся на нем государственных и общественных порядков.
По другую сторону Атлантики, в Соединенных Штатах, развитие либерализма не привело к созданию специфической поли
41 Mill J. S. On Liberty, р. 102, 104.
42 Ibid., р. 120, 125—126.
43 Ibid., р. 23.
44 Aptheker Н. The Nature of Democracy, Freedom and Revolution. New York, 1967, p. 16.
43 The Concept of Freedom in Anthropology, ed. by D. Bidney. The Hague, 1968, p. 75.
24
тической партии. Однако в двух основных буржуазных политических партиях — республиканской и демократической — на протяжении всей истории США имелись большие группы лиц, придерживавшихся либерального мировоззрения. Теоретические концепции либерализма использовались в платформах общедемократических движений, в социально-экономических и политических программах организованного профсоюзного движения 46.
Американскому либерализму, безусловно, присущи свои специфические черты и особенности. Но его основы цементируются теми же теориями и концепциями, которые были разработаны крупнейшими представителями европейской буржуазной мысли,— Локком, Смитом, Рикардо, Бентамом, Дж. Миллем, Дж. С. Миллем, французскими физиократами и др.
Томас Джефферсон и либерализм «джефферсоновской демократии»
7 июня 1776 г. представитель одной из наиболее политически активных североамериканских колоний Великобритании, Виргинии, Ричард Генри Ли внес на рассмотрение 2-го континентального конгресса три резолюции. В одной из них объявлялось о полном отделении от британской короны 13 североамериканских колоний и превращении их в «свободные и независимые штаты». 10 июня конгресс проголосовал за создание комитета по «подготовке декларации» ’, куда вошли Т. Джефферсон, Дж. Адамс, Б. Франклин, Р. Шерман, Р. Ливингстон. 28 июня комитет представил конгрессу проект декларации, которая после обсуждения и внесения в нее поправок была наконец принята конгрессом 4 июля 1776 г. Позже она стала известна как Декларация независимости 2.
В первой части декларации сформулированы социальные и государственно-правовые принципы, которые в самом общем виде должны были представлять основы американской демократии: «Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они наделены создателем определенными неотчуждаемыми правами, к которым принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав люди учредили правительства, осуществляющие справедливую власть с согласия управляемых...» 3
Автором этих строк был выдающийся американский политический деятель Томас Джефферсон, вокруг имени которого соз-
48 О влиянии ранней идеологии либерализма на американцев см.: Stearns Н. Liberalism in America. New York, 1919.
1 Becker C. The Declaration of Independence. A Study in the History of Political Ideas. New York, 1942, p. 4.
2 Война за независимость и образование США. М., 1976, с. 139—141.
9 Documents of American History, ed. by H. Commager. New York, 1963, p. 100.
25
дано множество мифов и легенд. В работах приверженцев тйк называемой джефферсоновской традиции, или либерализма «джефферсоновской демократии», его изображают как неукротимого и последовательного демократа и поборника свободы, последователя французских физиократов, как революционера, который в корне изменил социальную структуру штата Виргиния 4. Эти характеристики содержат довольно много преувеличений, и ряду американских ученых, подходивших к изучению исторического процесса с реалистических позиций, удалось частично развеять мифы, связанные с именем и делами знаменитого американца 5 * *.
Что достоверно известно о Джефферсоне? Где в историографии кончается «реальный» Джефферсон и начинается его идеализация? Каково конкретное классовое содержание философии и политики Джефферсона? Ответы на эти вопросы в известной степени проливают свет на истоки и характер раннего американского либерализма.
Томас Джефферсон родился 13 апреля 1743 г. в семье, занимавшей видное место среди виргинской аристократии. Его отец Питер Джефферсон достиг высокого социального положения благодаря своей предприимчивости. Мать Джефферсона — урожденная Рэндолф — из семьи крупнейших виргинских плантаторов. Когда отец умер, 14-летний Томас унаследовал более2700 акров земли и около 200 черных рабов.
После окончания колледжа Уильяма и Мэри в Вильямсберге Джефферсон занялся политической деятельностью, которую виргинская аристократия рассматривала в качестве своей социальной привилегии. В 24 года он получил юридическую практику. Примерно в это же время выросло и состояние Джефферсона — после смерти отца его жены им досталось 40 тыс. акров земли и 135 рабов. Джефферсоны заняли одну из высших ступеней в виргинской иерархии.
В 1769 г. Джефферсон выдвинул свою кандидатуру в законодательное собрание (легислатуру) Виргинии и был избран. Членом этого собрания Джефферсон пробыл шесть лет. Своей деятельностью в легислатуре он снискал репутацию человека, который критически относится к политике, проводимой англий
4 К работам, написанным в таком плане, можно отнести: Bowers С. Jefferson and Hamilton. Boston and New York, 1933; idem. Jefferson in Power. Boston, 1936; Kimball M. Jefferson, 2 Vis. New York, 1943—1950, Vol. I. The Road to Glory; Malone D. Jefferson and His Time, 4 Vis. Boston, 1948—1970; Peterson M. Thomas Jefferson and the New Nation. New York, 1970, etc.; см. также: Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли, т. 1. М., 1962.
5 См., например: Chinard G. Thomas Jefferson, the Apostle of Americanism. Ann
Arbor, 1957; Nock A. Jefferson. New York, 1926; Beard Ch. Economic Origins
of Jeffersonian Democracy. New York, 1915; Hofstadter R. Parrington and the Jeffersonian Tradition.— «Journal of the History of Ideas», 1941, October, Vol. II, etc.; см. также: Севостьянов Г. H., Уткин А. И. Томас Джефферсон. М., 1976.
26
скими колониальными властями. В 1773 г. Джефферсон становится членом так называемого «комитета связи», созданного группой знатных виргинцев с целью установить контакты с другими колониями, объединить их для организации общего отпора британской администрации, а летом 1774 г. его избирают делегатом на съезд в Вильямсберге, который должен был выбрать представителей Виргинии на 1-й континентальный конгресс.
Во время подготовки к конгрессу Джефферсон пишет доклад-инструкцию, позже получившую название «Общий взгляд на права британской Америки». В нем, апеллируя к «здравому смыслу», депутат от маленького виргинского графства Албемарл заявил английскому королю, что тот не имеет права навязывать свою волю Америке, что «короли — слуги, а не хозяева народа». Вместе с тем главную вину за «попрание» прав колонистов он возлагает на английский парламент. Следуя традициям естественноправовой теории, Джефферсон заявляет, что «народ требует своих прав, выведенных из законов природы» 6. В докладе подчеркивалось, что колонии не высказывают желания отделяться от Великобритании, поскольку это не отвечает их интересам.
Из-за болезни Джефферсону не удалось попасть на съезд в Вильямсберг. Но его сочинение было там зачитано. Оно не только вызвало среди делегатов съезда оживленные дебаты в связи со слишком смелыми для текущего состояния дел мыслями, но и принесло Джефферсону известность как искусному литератору. Известность эта сыграла, несомненно, свою роль при назначении Джефферсона 2-м континентальным конгрессом в «комитет пяти» по выработке проекта Декларации независимости 7.
Следует заметить, что вызов Джефферсона британской короне хотя и имел резонанс в колониях, сама философия, основанная на теории «естественного права», не была откровением для американцев. Каналов, по которым она проникала в североамериканские колонии, было много. Богатые американцы получали 8
8 Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. М„ 1968—1969, т. II, с. 25. Отметим, что у Джефферсона нет фундаментальных трудов, посвященных разработке систематических социально-экономических или политических теорий. Его взгляды, суждения, мнения изложены в официальных документах, заметках, письмах. Они собраны вместе с некоторыми небольшими работами Джефферсона в изданиях: The Writings of Thomas Jefferson, ed. by P. Ford, 12 Vis. New York, 1904—1905; The Writings of Thomas Jefferson, ed. by H. Washington, 16 Vis. Philadelphia, 1954; Memoirs, Correspondence, and Private Papers of Thomas Jefferson, ed. by Th. Randolph, 4 Vis. London, 1828—1830; The Writings of Thomas Jefferson, ed. by A. Lipscomb and A. Bergh, 20 Vis. Washington, 1903—1904; Basic Writings of Thomas Jefferson, ed. by Ph. Foner. New York, 1944; The Papers of Thomas Jefferson, ed. by J. P. Boyd, 19 Vis. Princeton, 1950—1976 (это издание предполагается довести до 50 томов). На русском языке некоторые работы и письма Джефферсона опубликованы: Американские просветители, т. 2.
7 «Комитет пяти» в итоге превратился в «комитет трех». В него вошли Джефферсон, Франклин и Дж. Адамс. Одпако проект Декларации независимости, как признавали Адамс и Франклин, был вчерне составлен одним Джефферсоном.
27
образование в Великобритании, где эта теория широко изучалась в колледжах. Те же, кто обучался в Гарвардском, Йелском или Принстонском колледжах, могли читать книги европейских просветителей в своих библиотеках в оригинале или в популярных изложениях. В библиотеке Гарвардского колледжа, к примеру, в 1773 г. уже имелись полные собрания сочинений Локка. Труды мыслителей XVII—XVIII вв. можно было найти в библиотеках Йелского, Принстонского и других колледжей.
Читал произведения европейских авторов и Джефферсон. Уже студентом он внимательно изучил работы Локка и положительно воспринял его учение8.
Влияние европейского Просвещения и в особенности английской просветительской мысли на Джефферсона выразилось в том, что он стал горячим поборником и пропагандистом философии «естественных прав», которая была органически вплетена в его социально-политические концепции. «Американцы не позаимствовали ее (философию «естественного права».— А. В.), они унаследовали ее,— писал известный американский буржуазный историк и философ К. Беккер.— В политической теории и в политической практике американская революция черпала вдохновение из парламентской борьбы семнадцатого века. Философия декларации... даже не была новой, а представляла собой добрую старую английскую доктрину, заново сформулированную с целью приспособить ее к назревшим вопросам действительности. В 1776 г. это была широко распространенная доктрина, с которой можно было встретиться, по словам самого же Джефферсона, повсюду, «где бы о ней ни вспоминали: в разговоре, в переписке, в статьях или в элементарных учебниках о правах общественности»» 9. И впоследствии, когда Джефферсону воздавали почести как творцу декларации, он отвечал, что не ставил перед собой цели «говорить вещи, о которых никогда не говорили прежде», а стремился к тому, чтобы «раскрыть перед человечеством здравый смысл самого дела» 10.
8 Американский историк-марксист отмечает, что буржуазно-демократические идеи Декларации независимости имели международные истоки. «Конкретно, когда речь идет об американцах XVIII столетия,— пишет он,— одобренные ими идеи коренились в гуманистической и вольнолюбивой аргументации Древней Греции и Рима. Опи коренились во всем блистательном Веке Разума с его титанами борьбы против догмы и авторитаризма — Бэконом, Гроцием, Везалием, Коперником, Спинозой. Более непосредственными источниками этих идей были произведения ирландского революционера Чарлза Лукаса, итальянского экономиста Беккариа, швейцарского философа Ваттеля и его соотечественника Бурламакки, немецкого юриста Пуфендор-фа, французов Монтескье, Вольтера, Дидро, англичан Мильтона, Сиднея, Гаррингтона, Пристли и (особенно) Локка, а также американцев Роджера Уильямса, Джонатана Мэхью и Джона Уайза» (Аптекер Г. Американская революция. 1763—1783. М., 1962, с. 134).
9 Цит. по: Becker С. Op. cit., р. 79. О влиянии философии «естественного права» на развитие общественно-политической мысли в США см.: Wright В. American Interpretations of Natural Law. New York, 1962.
10 The Writings of Thomas Jefferson, ed. by H. Washington, Vol. VII. p. 304.
28
Известно, что в Декларации независимости среди «естественных прав» отсутствует упоминание о праве обладать собственностью. Это, однако, не означало отхода Джефферсона от локковской концепции. О «счастье», под которым понималось опять-таки «естественное право» людей, писали в американских политических памфлетах еще до принятия декларации. Так, видный адвокат из Филадельфии Дж. Дикинсон в 1768 г. заявлял: «Мы должны вечно помнить следующие истины: нельзя быть счастливым, не став свободным; нельзя быть свободным, если твоя собственность не находится в безопасности» ”. Следовательно, собственность рассматривалась колонистами как неделимый компонент более широкого и общего понятия, каким им и представлялось счастье. Более того, весь исторический процесс развития Соединенных Штатов показывает, как мы увидим, что институт частной собственности стал главной ценностью, защите и оправданию существования которой была подчинена идеологическая и политическая деятельность либеральной буржуазии.
Для своего времени Декларация независимости, которую К. Маркс назвал «первой декларацией прав человека» 11 12, представляла собой государственный акт, впервые провозгласивший идею «народного суверенитета» основой государственной жизни. Именно из «народного суверенитета» проистекает право народа на восстание, на установление угодной ему социально-экономической структуры общества.
Идеи, изложенные в Декларации независимости, составляют только часть, хотя и важнейшую, того наследия, которое в политической литературе принято именовать либерализмом «джефферсоновской демократии».
Война за независимость североамериканских колоний (1775— 1783) застала Джефферсона в расцвете творческих сил. Эти силы он направил прежде всего на разработку и осуществление реформ в своем родном штате Виргиния. Под руководством Джефферсона королевская колония была превращена в демократическую республику. В штате был отменен порядок наследования земли без права отчуждения, ликвидирован принцип первородства при передаче недвижимого имущества наследникам, введена свобода религии, т. е. узаконивалась религиозная терпимость, как принцип отношений между вероисповеданиями и как основа церковно-государственных отношений. Был также принят закон о всеобщем обучении 13.
11 Dickinson J. Letters from a Farmer in Pennsylvania to the Inhabitans of the British Colonies. Boston, 1768.
12 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 17.
13 О деятельности Джефферсона — законодателя Виргинии см.: Плешков В. Н. Борьба Томаса Джефферсона за демократические реформы в Виргинии (1776—1779 гг.).— В кн.: Американский ежегодник. 1975. М., 1975, с. 67—92; Гольдберг Н. М. Свободомыслие и атеизм в США (XVIII— XIX вв.). М.— Л., 1965, с. 55—91; Eckcnrode Н. Separation of Church and
29
Реформы, осуществленные в Виргинии по инициативе Джефферсона, были несомненно значительными. Но они, к сожалению, стали предметом преувеличений со стороны некоторых историков и биографов, увидевших в Джефферсоне и его сторонниках «революционеров», которые разрушили в штате сами основы старого социального порядка и заложили фундамент нового демократического правительства 14. Даже Джефферсон, который старался критически относиться к своим достижениям, вышел за пределы объективности, когда заявил, что его виргинские реформы были ударом «топора» по корням аристократии.
Как известно, реформы не встретили решительного отпора со стороны приверженцев старых порядков, поскольку не несли с собой угрозы частной собственности плантаторской верхушки бывшей британской колонии. Ни майорат, ни принцип первородства практически никогда не соблюдались пунктуально в Виргинии. Ими пользовались только тогда, когда собственник земли умирал, не оставив завещания на ее наследование. На практике же виргинцы оставляли свои завещания, по которым земля делилась не только среди сыновей, но и дочерей. Поэтому принятие закона об отмене права первородства, которое не использовалось в провинции, вряд ли правомерно считать революционным.
Неудавшимися следует признать и попытки Джефферсона революционизировать проблему рабства в молодом североамериканском государстве. Среди политических лидеров времен подготовки и самой войны за независимость Северной Америки Джефферсон был наиболее решительным противником рабства. Уже во время первого срока пребывания в законодательном собрании Виргинии 26-летний рабовладелец предпринял попытку расширить действие закона, позволявшего в ряде случаев плантаторам освобождать своих рабов 15. Но эта попытка Джефферсона ни к чему не привела.
Семь лет спустя Джефферсон вновь выступил против рабства. На этот раз — при составлении проекта Декларации независимости. Однако по настоянию представителей Юга, как утверждал сам Джефферсон, его предложения против рабства были вычеркнуты из окончательного проекта декларации 16.
Наиболее полно свои взгляды на рабство Джефферсон изложил в «Заметках о штате Виргиния», которые были написаны в ответ на запрос французского дипломата, маркиза де Барбе-Мар-буа о жизни в штате 17. Джефферсон, уже как губернатор штата, State in Virginia. Richmond. 1910; Documentary History of the Struggle for Religious Liberty in Virginia. Lynchburg, 1900.
14 К подобным биографическим работам относится: Padover S. Jefferson. New York, 1942.
15 The Writings of Thomas Jefferson, ed. by P. Ford, Vol. I, p. 7.
18 Quarles B. The Negro in the American Revolution. Chapel Hill, 1961, p. 42.
17 Jefferson Th. Notes on the State of Virginia, ed. by Th. Abernethy. New York, 1964.
30
получил этот запрос в 1780 г. и ответил на него после выхода в отставку в июне 1781 г. Эти «Заметки» свидетельствуют, что Джефферсон сам не был полностью свободен от расовых предрассудков, которые разделяли многие его современники. Он полагал, например, что «не условия, а природа создает различия» между расами в их интеллекте и силе воображения и это в конце концов приводит к расовому антагонизму. Поэтому, говоря о необходимости предоставления свободы черным рабам, Джефферсон вместе с тем считал, что «после освобождения... [они] должны быть лишены возможности жить вместе с б.елыми» 18 19.
Практически выводы Джефферсона не устраивали ни рабовладельцев, ни убежденных противников рабства. Рабовладельцы возмущались даже теми немногими строками, в которых автор в самой деликатной форме рассматривал рабов как обыкновенных людей, противники рабства критиковали его «сдержанное» отношение к черным рабам. Причину такой позиции Джефферсона в вопросе о рабстве можно объяснить тем, что эта проблема тогда еще не стала предметом непосредственной политической борьбы. Как отмечал У. Фостер, «будучи представителями либеральных плантаторов, ни Джефферсон, ни Джексон вовсе не интересовались правами негров и не выдвигали проблему рабства как «основную»» 1Э. Поэтому в своем «аграрном идеале» Джефферсон допускал сосуществование «свободного фермерского хозяйства» с плантационной системой и рабами.
Аграрный идеал Джефферсона сформировался под влиянием физиократов, с которыми он сблизился во время пребывания во Франции. Наиболее тесные отношения он поддерживал с Дюпоном де Немуром и Дестютом де Траси.
Учение физиократов, которые сделали шаг вперед по сравнению с меркантилистами, поскольку перенесли центр тяжести исследования из среды обращения в сферу производства, ограничив, правда, последнюю сельским хозяйством, заинтересовало Джефферсона. Используя теорию «естественных прав» Локка, физиократы считали, что всеми делами людей управляет предопределенный богом порядок, согласно которому сельское хозяйство является единственно полезным занятием, единственно справедливым источником богатства. Поэтому, говорили они, долг правительства заключается в том, чтобы земля и те, кто ее обрабатывает, были освобождены от налогообложения, за исключе-
18 Jefferson, Th. Op. cit., p. 133—137, 138—139. О предрассудках в отношении негров см.: The Poisoned Tongue. A Documentary History of American Racism and Prejudice, ed. by S. Feldstein. New York, 1972; Haynes R. Blacks in White America. Before 1865. New York, 1972; Zinn H. The Southern Misti-que. New York, 1972; Davis D. Struggle for Freedom. The History of Black Americans. New York, 1972; Shannon A. Racial Integrity and Other Features of the Negro Problem. New York, 1972.
19 Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1955, с 448— 449.
31
нием налога на чистый сельскохозяйственный продукт (в стоимость которого не входят расходы, затраченные на его производство). Земельная рента для физиократов представлялась при этом единственной формой «чистого продукта».
Кроме того, государство не должно было вмешиваться в экономическую деятельность предпринимателей, т. е. соблюдать принцип laissez faire. Если государство способствует сельскому хозяйству, оно вносит вклад в общественное благосостояние; если государство каким-то образом мешает развитию сельского хозяйства, то оно тем самым поступает противоестественно и аморально. Все учение физиократов было направлено на защиту интересов крупной земледельческой буржуазии, стремившейся обогатиться за счет поднятия сельского хозяйства, введения полной свободы внутренней торговли зерном и т. п.20
Учение физиократов импонировало Джефферсону и его единомышленникам, которые прогресс молодого государства связывали с развитием сельского хозяйства. Как известно, первый президент США Вашингтон содержал образцовую ферму и переписывался с английским писателем А. Янгом, воспевавшим прелести буколического образа жизни. Дж. Мэдисон являлся одним из основателей и президентов Виргинского сельскохозяйственного общества в графстве Албемарл. Плантатора Дж. Тэйлора, друга Джефферсона из графства Каролина (штат Виргиния), называли философом и государственным деятелем «от сельского хозяйства». Сам Джефферсон был крупным землевладельцем и всегда живо интересовался сельским хозяйством, несмотря на занятость государственными делами. У него, не видевшего города до восемнадцати лет, навсегда сохранилось убеждение, что деревенская жизнь и сельский труд составляют источник гражданской добродетели и здоровой жизни, что фермеры — лучшая социальная база демократической республики. «Мелкие земельные собственники являются самой драгоценной частью (государства.— А. В.)»,— писал он 2l.
У Джефферсона имелись серьезные расхождения с физиократами по вопросам развития сельского хозяйства и методов хозяйствования. Если физиократы считали, что сельское хозяйство должно основываться на крупных земельных угодьях, то Джефферсон полагал, что оно должно развиваться по пути создания мелких ферм, которыми бы владели землепашцы — эти «божьи избранники» и «носители божественной добродетели». И хотя среди фермеров уже шло расслоение по имущественному признаку, Джефферсон не хотел замечать этого, в чем несомненно сказывалась отсталость экономических воззрений творца Декларации независимости.
20 О сущности и противоречиях' системы физиократов см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 24 (гл. 19) и т. 26, ч. 1 (гл. 2 и 6).
21 The Writings of Thomas Jefferson, ed. by P. Ford, Vol. VII, p. 36.
32
Опору «божественной добродетели» Джефферсон видел в частной собственности на землю, которая была для него (как, впрочем, и для физиократов) «естественным правом», способствующим развитию у человека «гармонии интересов». В одном из писем Дюпону де Немуру Джефферсон отмечал, что частная собственность «заложена в наших природных нуждах, в средствах, с помощью которых мы эти нужды удовлетворяем, и в праве, на основе которого мы пользуемся этими средствами без насилия над таким же правом других одушевленных существ» 22.
Таким образом, аграрный романтизм, противопоставляющий преимущества развития сельского хозяйства развитию промышленности и идеализирующий фермерский уклад жизни, отражал своеобразие экономических взглядов Джефферсона. Оно заключалось прежде всего в том, что Джефферсон не пытался обосновывать свои взгляды на прочном научно-теоретическом фундаменте23. Аграрный романтизм базировался на иллюзиях, а не на реальностях жизни.
Своими корнями аграрный романтизм уходил в произведения таких авторитетов древнего мира, как Ксенофонт, Виргилий, Гораций, Цицерон и некоторых других. Труды эти изучались в учебных заведениях Европы и Америки, а усвоение их идей, возвеличивающих сельское хозяйство, считалось признаком хорошего и правильного образования. Аграрные романтики XVIII в. опирались на известное локковское положение о том, что земля — главная опора общества, пользоваться которой имеет право каждый человек. Апеллируя к Локку, они говорили, что поскольку правительства создавались с целью защиты собственности, постольку собственность трудящихся землевладельцев требует от государства особой заботы и защиты 24.
В сельской Америке времен Джефферсона аграрный романтизм со всей его символикой пользовался большой популярностью 25 *. Его идеи были настолько притягательны для широкого круга образованных колонистов, что даже такой противник неуемного «аграрианизма» и политический оппонент Джефферсо-
22 The Writings of Thomas Jefferson, ed. by A. Lipscomb and A. Bergh, Vol. XIV, p. 490.
23 Американский историк P. Хофстедтер в интересном биографическом очерке о Джефферсоне отмечал, в частности: «Когда у него наконец появлялось время писать, он всю свою энергию обращал на такие прозаические вещи, как энциклопедические «Заметки о штате Виргиния», парламентский справочник для пользования в сенате, исследование об индейских языках, автобиографию. Он никогда не пытался дать систематическое изложение своих политических взглядов, поскольку у него самого не было системы и он не мог заставить себя работать последовательно» (Hofstadter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It. London, 1962, p. 23).
tl Eisinger Ch. The Influence of Natural Rights and Physiocratic Doctrines on American Agrarian Thought during Revolutionary Period.— «Agricultural History», 1947, January, p. 12—23.
25 Eisinger Ch. The Freehold Concept in Eighteenth Century American Letters.—
«William and Mary Quarterly», 1947, January, p. 42—59.
2 А. В. Валюженич 33
па, как А. Гамильтон, отдавая должное «аграрной моде», отмечал: «Обработка земли —этого основного и наиболее падежного источника снабжения нации...— занимает первое место среди других видов производства» 26. А Франклин в своих политэконо-мическпх исследованиях подчеркивал, что сельское хозяйство представляет собой «единственно честный путь» накопления богатства, так как «человек получает действительный прирост из брошенного в землю зерна. Это постоянное чудо сотворил бог ради человека в качестве вознаграждения за его невинную жизнь н добродетельный труд» 27.
Еще при жизни Джефферсона иллюзии аграрного романтизма встретились с реальностями развивающегося капитализма. Первоначальное накопление капитала, основу которого, как писал Маркс, составляла «экспроприация земли у сельскохозяйственного производителя, крестьянина»28, началось задолго до войны за независимость североамериканских колоний. Прибывавшие в Новый Свет поселенцы из Европы в большинстве своем были экспроприированными производителями, насильственно обезземеленными, лишенными средств производства. Эти поселенцы надеялись получить за океаном землю, стать самостоятельными фермерами. Все это, однако, противоречило процессу первоначального капиталистического накопления внутри страны, для которого было необходимо, чтобы большая часть этих прибывающих из Европы бедняков становились наемными рабочими.
Метрополия и назначаемые ею колониальные власти ставили всевозможные препятствия на пути приобретения колонистами земельных участков и поощряли концентрацию земли в руках крупных собственников и компаний. В результате значительная часть колонистов состояла из безземельных бедняков, которые были вынуждены либо наниматься в аренду к крупным земельным собственникам, либо превращаться в наемных рабочих. Те же, кому посчастливилось обзавестись мелким участком земли, отнюдь не соответствовали пасторальному идеалу, который рисовали в своих произведениях аграрные романтики. Каждый фермер был одновременно и плотником, и кузнецом, и сапожником, и еще целой дюжиной других мастеров. Он занимал деньги у ростовщиков для финансирования своих торговых операций, стремился получить помощь от колониальной администрации, подчас жертвуя предпринимательской свободой.
Среди поселенцев было также немало ремесленников. Уже в 1685 г, в Филадельфии проживало «множество полезных мастеров, таких, как плотники, столяры, кирпичники, каменщики, мебельщики, кузнецы, глазировщики, кожевники, портные, сапож
28 Documents Relating to American Economic History. Selections from the Official Reports of Alexander Hamilton, arr. by F. Flugel. Berkely, 1929, p. 8.
27 The Writings of Benjamin Franklin, ed. by A. Smyth, 10 Vis. New York — London, 1907, Vol. V, p. 200, 202.
28 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 728.
34
ники, мясники, булочники, пивовары, перчаточники, меховщики, прядильщики, токари и т. п.» 29. Но сами законы развития мелкого товарного производства вели к подчинению мелкого товаропроизводителя купцу-скупщику, а затем — владельцу капиталистической мастерской. Стали также появляться мастерские, основанные на труде законтрактованных «белых рабов», которых зажиточный ремесленник мог приобретать на срок до 10 лет.
Одновременно развивалось капиталистическое ремесло: «В начале колониального периода ремесленник работал прямо на потребителя — либо по заказу, либо имея свою собственную маленькую розничную лавку, представлявшую часть его ремесленного хозяйства. Затем по мере развития торговли на сцену выступил купец, скупавший продукцию ремесленника и продававший ее на более отдаленных рынках. Мало-помалу купец захватил в свои руки также и контроль над производственным процессом, он не только устанавливал цену, уплачиваемую потребителем за изготовленные ремесленником изделия, но и поставлял последнему сырье. Он платил ремесленнику не только за его продукцию, но и за его труд как рабочему, который производит товар, принадлежащий купцу, а не ремесленнику»30 31. Подобный процесс превращения ремесленника в наемного рабочего и развития капиталистических отношений в кустарных промыслах В. И. Ленин характеризовал так: «Кустарь становится de facto наемным рабочим, работающим у себя дома на капиталиста; торговый капитал скупщика переходит здесь в промышленный капитал» ”.
К началу войны за независимость, таким образом, в экономике колоний сталкивались такие формы хозяйства, как крупные землевладельческие поместья Севера, рабовладельческие плантации Юга, мелкое фермерское хозяйство, капиталистическая мануфактура и первобытнообщинный строй индейских племен 32. Однако такая экономика даже при самой смелой либеральной фантазии не укладывалась в каноны аграрного романтизма — этого ключевого и одновременно отвлекающего элемента «джефферсоновской демократии» 33.
29 Цит. по: Фонер Ф. История рабочего движения в США от колониальных времен до 80-х годов XIX в., в четырех томах. М., 1949—1969, т. 1. с. 33.
30 Рочестер А. Американский капитализм. 1607—1800. М., 1950, с. 95. Интересные данные о жизни купцов в колониальный период и в 70—80-е годы XVIII в. см.: Bridenbaugh С. Cities in the Wilderness. New York, 1938; idem. Cities in Revolt, 1743—1776. New York, 1946; East R. Business Enterprise in the American Revolutionary Era. New York, 1938.
31 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 367—368.
32 См.: Альтер Л. Б. Буржуазная политическая экономия США. М., 1971, с. 21.
33 Несмотря на свою приверженность аграрному романтизму, Джефферсон высоко ценил идеи А. Смита. «В политической экономии, как я полагаю,— отмечал Джефферсон,— смитовское «Богатство народов» — лучшая из всех существующих книг» (The Writings of Thomas Jefferson, ed. by A. Lipscomb and A. Bergh, Vol. VIII, p. 352).
35
«Джефферсоновская демократия» рассматривала не только общие вопросы Америки, но и обращалась к проблемам частным, как-то: права штатов, личности, права свободного предпринимательства, другие проявления жизни, которые в буржуазной американской историографии именуются «либеральными ценностями» (liberal values). А отношение к этим ценностям стало в известной мере тем индикатором, с помощью которого американская общественность впоследствии стала выносить суждения о политической и идеологической ориентации групп и отдельных государственных деятелей страны.
Примечательно, что к ссылкам на Джефферсона при защите своих позиций прибегали политики, придерживающиеся самых различных взглядов. Уже в первой половине XIX в. защитники системы рабства на Юге Соединенных Штатов нередко цитировали высказывания Джефферсона о правах штатов. Этим они пытались доказать правомерность каждого штата решать свою судьбу. В то же время джефферсоновское положение о том, что «все люди созданы равными», рассматривалось рабовладельцами как фразерство. Позднее, в XX в., расисты, выступавшие за сегрегацию негров, часто вспоминали Джефферсона, ссылаясь на его политику усиления прав штатов и, следовательно, их полную самостоятельность при решении своих собственных вопросов.
Некоторые аболиционисты широко использовали его высказывания об «основных неотчуждаемых правах» человека. Демократическая партия считала Джефферсона своим «духовным отцом». Созданная в 1854 г. новая партия, обвинившая демократов в лицемерии, также воздала должное Джефферсону, приняв имя его «старой республиканской партии». Один из выдающихся лидеров этой партии, А. Линкольн, чтил принципы Джефферсона. говоря, что его «определения и аксиомы свободного общества ...применимы ко всем людям и всем временам». Развязавшие в 1861 г. гражданскую войну рабовладельцы обвиняли Линкольна в предательстве идей Джефферсона, который в Декларации независимости 1776 г. обосновал право народа на самоопределение.
Именем Джефферсона, а также цитатами из его работ и высказываний широко пользуются политические и общественные деятели США в наши дни. Однако истинный образ Джефферсона все еще скрывается за пеленой мифов. Снять эту пелену — значит глубже вникнуть в дела и события, участником которых был сам Джефферсон.
36
Условия диктует частная собственность
На одном из заседаний 2-го континентального конгресса, в июле 1775 г., Б. Франклин выдвинул план образования «вечного союза», а после принятия Декларации независимости конгресс создал комиссию для обсуждения этого плана. Комиссия, возглавляемая представителем Пенсильвании Дж. Дикинсоном, представила свои рекомендации, обсуждение которых заняло больше года. 15 ноября 1777 г. конгресс одобрил рекомендации с соответствующими поправками. Было, однако, обусловлено, что «Статьи конфедерации», в форме которых были подготовлены рекомендации, не станут законом до тех пор, пока их не одобрит каждый из тринадцати штатов.
- «Статьи конфедерации», как и законодательные акты колоний, отражали опыт колониального периода Северной Америки. В соответствии со «Статьями», действовавшими с 1781 по 1789 г., устанавливался «нерушимый союз дружбы» среди штатов «с целью их общей защиты, обеспечения их свобод, а также их взаимного и общего благосостояния» *. Подтверждалось, что каждый штат сохраняет «свой суверенитет, свободу и независимость, а также власть, юрисдикцию и право», которые специально «не делегировались» правительству Соединенных Штатов. «Делегированные» же права включали право объявлять войну, назначать и принимать послов, заключать международные договоры, устанавливать стандарты мер и весов, регулировать стоимость металлических денег, улаживать дела с индейцами, организовывать почтовую службу, занимать деньги, создавать и оснащать армию и флот, производить реквизиции в штатах с целью сбора средств и набора рекрутов. Среди «неделегированных прав», остававшихся у штатов, имелись два наиболее важных права каждой легислатуры — право регулировать торговлю и право налогообложения. Хотя конгресс и оговаривал себе право производить реквизиции в штатах для получения дохода, он, однако, не мог заставлять штаты производить такого рода реквизиции. Более того, штаты могли независимо принимать законы, ограничивающие или расширяющие торговлю, что шло иногда во вред начинающей складываться национальной экономике США1 2.
Таким образом, штаты, имея в качестве конституции «Статьи конфедерации», становились независимыми не только от Великобритании, но и друг от друга. Координировать их деятельность должен был конгресс.
«Статьи конфедерации» предусматривали создание и функционирование конгресса как центрального органа власти с обще
1 Speeches and Documents in American History, ed. by R. Birley, Vol. I. London, et al„ 1962, p. 7—8.
8 Подробно о жизни Америки в период Конфедерации см.: Jensen М. The New Nation. A History of the United States during the Confederation, 1781—1789. New York, 1950; Main J. The Sovereign States, 1775—1783. New York, 1973.
37
национальными задачами. Делегаты на конгресс избирались законодательными собраниями (легислатурами) штатов, каждое из которых имело там один голос независимо от числа населения или богатства своих ресурсов. На конгресс возлагалось осуществление основных функций исполнительной и судебной властей. Конгресс также назначал и утверждал государственных чиновников 3.
Не все крупные собственники были довольны «Статьями конфедерации». Многие увидели в них угрозу интересам купцов, латифундистов, владельцев недвижимого имущества и др. Эта угроза прежде всего виделась собственникам в пассивной налоговой политике конгресса, задолжавшего более 40 млн. иностранным займодателям и более 20 млн. долл, своим гражданам 4.
Конгресс, однако, не имея полномочий на обложение штатов налогами, был не в состоянии выплатить эти долги. И хотя он пытался заниматься реквизициями, власти штатов все чаще противились такой его деятельности или вовсе отказывались платить. В результате ценные бумаги правительства Соединенных Штатов были обесценены, на открытом рынке они продавались лишь за десятую часть их стоимости. Центральное правительство нс только не смогло выплатить свои иностранные долги, но и долги своим собственным кредиторам. Поэтому против «Статей конфедерации» ополчились зажиточные плантаторы, купцы и богатые предприниматели. Они больше чем кто-либо были заинтересованы в создании сильного правительства, которое было бы в состоянии взыскать налоги и полностью выплатить свои долги.
Большое недовольство со стороны крупных собственников вызывала и политика конгресса в отношении регулирования торговли как между штатами, так и с иностранными государствами. После окончания войны вместо преференционного статуса в торговле и в доступе к иностранным рынкам, которыми американские купцы пользовались в условиях Британской империи, они столкнулись с английскими изделиями, заполнившими рынки Северной Америки. Молодой американский бизнес, естественно, не мог успешно конкурировать с товарами, производимыми развитой промышленностью Англии. К тому же согласно «Статьям конфедерации» центральное правительство не имело достаточной власти облагать ввозными пошлинами и налогами товары британских купцов или воздвигать необходимые тарифные барьеры с целью защиты собственных рынков.
В серьезной опасности оказались интересы крупных кредиторов отдельных штатов, власти которых стали выпускать дешевые бумажные деньги и принимать законы, нарушающие обязатель-
’ Руководителями впервые созданных общенациональных департаментов дипломатии, войны и финансов стали соответственно Р. Ливингстон, Дж. Джей и Р. Моррис.
4 Dye Т., Zeigler Н. The Irony of Democracy. Belmont, 1971, p. 26.
38
ства, содержащиеся в торговых договорах. Бумажные деньги давали возможность должникам расплачиваться со своими кредиторами знаками, стоимость которых была ниже той, которую содержали взятые ранее в долг деньги. От этого в выигрыше были фермеры, которые для развития свойх хозяйств часто пользовались займами. Представлявшие довольно значительную силу в легислатурах штатов, они стали выступать с предложениями о принятии законов, которые могли бы облегчить выплату долгов и даже положить конец распространенной практике заключать в тюрьму злостных неплательщиков долгов. Все это беспокоило кредиторов, которые не скрывали своей заинтересованности в создании сильного центрального правительства, способного защитить их финансовые интересы.
В централизованном правительстве с сильной армией, которая могла бы способствовать успешному захвату и освоению новых земель на Западе страны, были заинтересованы крупные землевладельцы и спекулянты.
Во время войны за независимость конгресс часто платил своим солдатам земельными сертификатами, которые стали известны как «солдатские ассигнации», дававшие солдатам право селиться на западных землях. Однако после окончания войны многие бывшие солдаты стали распродавать эти сертификаты по очень низким ценам. «Солдатские ассигнации» приобретались крупными земельными спекулянтами, которые так или иначе рассчитывали извлечь из них пользу. Массовому проникновению на Запад препятствовали и английские войска, продолжавшие, вопреки мирному договору, удерживать в своих руках семь важных укрепленных торговых пунктов на Северо-Западе.
Имелись и другие причины, вызывавшие у крупных земельных собственников и растущей американской буржуазии недовольство «Статьями конфедерации». Общий же смысл всего недовольства сводился к настоятельному требованию создать такой конституционный порядок, при котором интересы частной собственности стояли бы превыше всего 5.
Созыв конституционного конвента был ускорен событиями, которые произошли летом 1786 г. в штате Массачусетс. Группа недовольных существующими порядками — фермеров, ремесленников и наемных рабочих,— которую возглавлял один из ветеранов войны за независимость, Д. Шейс, блокировала несколько зданий судов в западных районах. Восставшим, однако, не удалось захватить городской арсенал. И посланный для подавления восстания 4-тысячный отряд солдат, содержание которых оплачивали богатые граждане штата, картечью рассеял практически безоружных бунтовщиков. Однако восстание насмерть пе
5 Аргументацию в пользу сохранения «Статей конфедерации» и против них см.: The Debates of the Several State Conventions of the Adoption of the Federal Constitution..., ed. by J. Elliot. Washington, 1836.
39
репугало крупных собственников. «Делегаты конгресса,— отмечал с иронией американский историк Ч. Бирд,— боялись победоносных американских войск, почти как солдат Георга III»в.
Делегат Дж. Мэдисон говорил, что восстание «существенно повлияло на общественное мнение»6 7. А несколько лет спустя Гамильтон, ссылаясь на народные волнения в штатах Северная Каролина и Пенсильвания и восстание Шейса, утверждал, что с «такими беспорядками» может справиться только сильное федеральное правительство, что «сильная армия в руках национального правительства является защитой от революционных действий»8. Требования создать центральное правительство, могущее обеспечить внутреннее спокойствие, гарантировать республиканскую форму правления, защитить собственность от покушений на нее внутри страны, все громче раздавались среди имущих слоев населения.
Восстанием Шейса не преминули, как предлогом, воспользоваться делегаты пяти торгово-промышленных штатов: Нью-Йорка, Нью-Джерси, Пенсильвании, Делавэра и Виргинии. Под руководством таких энергичных политических деятелей, как А. Гамильтон и Дж. Мэдисон, им удалось заставить конгресс принять решение о созыве летом 1787 г. в Филадельфии конституционного конвента. Делегаты на этот конвент не избирались жителями, а назначались легислатурами штатов.
Их было 55 человек. На тайных заседаниях они разработали основные принципы и текст конституции США, за что стали именоваться «отцами-основателями». Они были «богатыми и знатными по происхождению» (rich and well-born),— как о них отозвался Гамильтон. Вершители судеб американской нации являлись крупными собственниками. Они владели огромными пространствами плодородной земли и кораблями, черными рабами и ценными бумагами, недвижимым имуществом и мануфактурами. 40 делегатов являлись крупными держателями акций; 14 — прославились крупными спекуляциями землей; 24 — занимались финансовыми операциями; 11—были торговцами или промышленниками; 15 — вели крупнейшие плантационные хозяйства9. Среди делегатов конвента не было ни мелких фермеров, ни пред
6 Beard Ch. and М. The Rise of American Civilization, 2 Vis. New York, 1933, Vol. I, p. 233.
7 The Records of the Federal Convention of 1787, ed. by M. Farrand, 3 Vis. New Haven, 1937, Vol. Ill, p. 449.
8 «The Federalist», N 6, 21. New York, 1937; «Федералист» — сборник статей с обоснованием политической программы Мэдисона, Гамильтона и Джея. Впервые опубликованы под общим названием «Федералист» в 1788 г.
9 Ведущим финансистом и бизнесменом среди делегатов конвента считался близкий друг Вашингтона Р. Моррис. Он был судовладельцем, спекулировал землей, контролировал банк в Филадельфии, содержал мануфактуры по обработке металла. Финансовая и деловая активность Морриса была связана с такими делегатами конвента, как Гамильтон, Г. Моррис, Фитцсимоне, Клаймер, Лангдон, Дж. Маршалл и др.
40
ставителей наемного труда '°. Джефферсон, будучи в то время в Париже, увидев список делегатов, написал Дж. Адамсу в Лондон: «Это действительно собрание полубогов» «Полубоги» конвента, а также обслуживавшие их адвокаты избрали председателем конвента национального героя генерала Дж. Вашингтона 10 11 12.
Главнокомандующий победоносной армией колоний Вашингтон был также одним из богатейших людей своего времени. К его чести следует отметить, что, будучи на военной службе, он никогда не требовал за нее какого-либо вознаграждения. Он сам часто платил солдатам из своего кошелька. Кроме большого поместья на берегу р. Потомак, близ города, названного его именем, Вашингтону принадлежали многие тысячи акров пастбищ в Западной Виргинии, Мэриленде, Пенсильвании, Кентукки, на территории Северо-Запада. Он владел акциями «Потомак компапи», «Джеймс Ривер компани», «Бэнк оф Колумбия», «Бэнк оф Александрии» и другими ценными бумагами 13 * 1.
На конвенте 1787 г. Вашингтон председательствовал в собрании близких себе по духу и устремлениям старых друзей и товарищей по оружию, имена которых были известны всей Конфедерации. Многие из них принимали участие в важнейших политических событиях, предшествующих конвенту. Дж. Дикинсон, Дж. Рэтледж и У. Джонсон активно защищали права колонистов накануне войны за независимость. Восемь делегатов: Р. Шерман, Р. Моррис, Б. Франклин, Дж. Клаймер, Дж. Уилсон, Э. Джерри, Дж. Рид и Дж. Уизи — подписали декларацию независимости. Дж. Лангдон, У. Ливингстон, Т. Миффлин, Дж. Рэтледж, А. Гамильтон, У. Дэйви, Дж. Макгенри, Дж. Мерсер, А. Мартин, Дж. Дэйтон и У. Пирс служили офицерами в армии Вашингтона. 42 из 52 делегатов являлись в разное время членами континентального конгресса, а Горхэм и Миффлин — его президентами В момент открытия конвента более 40 делегатов занимали важные посты в законодательных собраниях своих штатов.
Более половины делегатов получили образование в привилегированных Принстонском, Йелском, Гарвардском, Колумбийском, Пенсильванском колледжах, колледже Уильяма и Мэри или в учебных заведениях Великобритании. Причем многие из них получили юридическое образование. Аристотель, Плутарх, Цицерон, имена европейских просветителей часто слышались при обсуждении будущего государственного устройства молодой рес
10 Подробнее об экономическом и общественном положении всех делегатов конвента см.: Beard Ch. An Economic Interpretation of the Constitution of the United States. New York, 1913, p. 73^-151.
11 The Adams — Jefferson Letters, ed. by L. Cappon, 2 Vis. Chapel Hill, 1959,
Vol. I, p. 196.
,a О событиях, предшествующих конвенту и на самом конвенте, см.: Rossiter С.
1787. The Grand Convention. New York, 1966.
1S О состоянии Вашингтона подробно см.: Майерс Г. История американских миллиардеров, в двух томах. М,—Л„ 1924—1927, т. 1, с. 22.
41
публики. В своих выступлениях «отцы-основатели» часто делали сравнительные исторические ссылки на афинскую демократию, римскую республику, бельгийскую и голландскую конфедерации, германскую империю, английскую конституцию и даже на административное устройство швейцарских кантонов.
Стремлением оградить частную собственность от каких-либо посягательств, страхом перед народом и презрением к нему было пронизано большинство выступлений делегатов конвента. «Оградить общественное добро и частные права от угрозы неимущих пролетариев,— писал позже творец американской конституции Дж. Мэдисон Джефферсону,— и вместе с. тем сохранить дух и форму народного правительства составляло тогда великую цель, к достижению которой были направлены устремления конвента» 14.
Несмотря на несовпадение взглядов делегатов конвента, представлявших штаты с различными экономическими укладами, их объединяло общее стремление создать правительство, одной из основных целей которого стала бы защита частной собственности. Поэтому «отцы-основатели» практически без дискуссий приняли, как самоочевидные истины, основные положения идеологов английской буржуазии, и в первую очередь положения государственного управления Локка. Большинство делегатов полностью одобряли и концепции этого английского мыслителя относительно свободы и собственности.
Воззрения «отцов-основателей» на частную собственность определяли соответственно их понятия свободы и равенства. Причем понятия эти складывались из концепций, выдвинутых Локком и А. Смитом. Более всего это было заметно на положениях некоторых выступлений Гамильтона и Мэдисона |5.
Следуя постулатам локковской теории, «отцы-основатели» взирали на правительство, как на результат добровольного «общественного договора» его с народом. Народ подчиняется правительству, а правительство берет на себя обязательство защищать «естественные права» народа, поддерживать мир и охранять государство от нападения извне. Как само собой разумеющееся принималось при этом, что «общественный договор» и «демократическое понятие свободы» базируются на принципе минимального вмешательства правительства в деятельность индивида по накоплению собственности.
Для защиты прав частной собственности, настаивали делегаты конвента, правительство должно укрепить силу контрактов, установить прочную денежную систему, гарантировать обязательность выплаты долгов и разработать ряд других мер, спо-
u The Writings of James Madison, ed. by G. Hunt, 9 Vis. New York, 1900—1902, Vol. I, p. 351—353.
*• На это обстоятельство обращается внимание У. Грамп (Grampp IF. Economic Liberalism, 2 Vis. New York, 1965, Vol. I, p. 129—131).
42
собствующих развитию свободной конкуренции в общенациональном масштабе. Такое правительство, по мнению делегатов конвента, смогло бы обеспечить внутреннее спокойствие, укрепить защиту государства, развивать всеобщее благосостояние и сохранить «благодеяния свободы».
Между тем «благодеяния свободы», как показал конвент, никоим образом не распространялись на негров-рабов, трудившихся на плантациях «отцов-основателей» из южных штатов. Не настаивали на свободе для рабов и «отцы-основатели» из северных штатов. У. Патерсон из Нью-Джерси заявлял, например, что он «может рассматривать негров-рабов исключительно как собственность. Они не являются свободными представителями, не имеют личной свободы, не обладают возможностями для приобретения собственности. Наоборот, они сами являются собственностью и как всякая другая собственность [они] полностью зависят от воли ее хозяина» IG.
Роль федерального правительства по отношению к институту рабовладения была строго ограничена. Принцип защиты рабства «отцы-основатели» сделали важной составной частью общего согласия, достигнутого на конвенте в Филадельфии. При выдвижении кандидатур белых рабовладельцев в органы федеральной власти принималось во внимание и количество принадлежащих им рабов. Этим укреплялось влияние представителей южных штатов в федеральном конгрессе США.
Впоследствии новое федеральное правительство приняло закон о беглых рабах, по которому рабовладельцы получали неограниченное право всеми средствами изыскивать и возвращать себе сбежавшую «живую собственность».
Идея частной собственности господствовала и в рассуждениях о «равенстве», которым предавались делегаты конвента. Для «отцов-основдтелей» «равенство» отнюдь не означало, что люди рождены равными. Как и прочие корифеи ранней либеральной идеологии, они считали, что неравенство в обществе является естественным состоянием и что правительство никоим образом не должно предпринимать какие-либо меры по ликвидации этого неравенства. Любые попытки нарушить подобное «естественное» состояние должны быть классифицированы как «опаснейшие нарушения прав собственности», равно как и все другие тенденции, направленные на ущемление прав обладания богатством и властью.
На конвенте часто слышались ссылки на права «народа». Однако под этим словом «отцы-основатели», как и английские либералы, подразумевали не народные массы, а подобных себе собственников, и «общественный интерес» означал их классовый
18 Это суждение было высказано при дискутировании вопроса о квотах представительства штатов в федеральном правительстве (The Records..., Vol. I, p. 561).
43
интерес |7. Поэтому при пересмотре «Статей конфедерации» в плане усиления прав центрального правительства у народных масс была полностью изъята перспектива участия в управлении буржуазным государством. Об отношении к простому народу делегатов конвента свидетельствуют многие их высказывания. «...Все бедствия, которые мы теперь испытываем, проистекают от избытка демократии»,— говорил Э. Джерри. Р. Шерман выступал против участия народа в управлении страной. Э. Рэндолф неоднократно порицал «буйство и безрассудство демократии». П. Батлер считал широкое участие народных масс в выборах «непрактичным образом действий». Дж. Дикинсон полагал, что посягательства «неимущего и беспринципного большинства» лучше всего сдерживать в «ограниченной монархии»17 18 19. Аналогичными рассуждениями буквально изобилуют протоколы конвента.
«Отцы-основатели» создали республиканское правительство, отнюдь не являвшееся подлинно демократическим. В соответствии со своими классовыми интересами они решили, что наиболее совершенное правительство — это то, которое представляют собственники, способные лучше других позаботиться о «сохранении свободы и порядка». Поэтому новая конституция предусматривала, что прямым голосованием избиралась только палата представителей сроком на два года. Президент избирался не народом, а «выборщиками», которые в свою очередь подбирались легислатурами штатов. Штаты могли устраивать выборы по избранию «выборщиков» или назначать их на заседаниях своих легислатур. Сенаторов также избирал не народ, а легислатуры штатов сроком на шесть лет. Верховный суд США не избирался, а назначался президентом с согласия сената. а
Конституция США нс устанавливала квот собственности для получения права голоса. Однако ни у кого не оставалось сомнений, что участие народных масс в государственном управлении и их влияние на определение экономической и политической жизни страны будут надежно блокировать высокие цензы собственности, оговоренные в конституции штатов.
На конвенте в Филадельфии был учрежден пост президента США. Дебаты по поводу статуса президента свидетельствовали о монархических устремлениях части делегатов, соглашавшихся с будущим председателем Верховного суда США Дж. Джеем, который еще до начала конвента заявил, что Америке «нужен король» |9. С вниманием было выслушано предложение Ч. Пинкни о том, чтобы кандидат в президенты США владел имуществом на сумму не менее 100 тыс. долл. И хотя ни одно из этих пожеланий нс было принято, дискуссии на конвенте, что явст
17 Hockett J. The Constitutional History of the United States, 2 Vis. New York, 1939, Vol. I. The Blessing of Liberty. 1776—1826, p. 21.
1Я The Records..., Vol. I, p. 48, 50, 51, 87—88.
19 Warren Ch. The Making of the Constitution. Boston, 1928, p. 17.
44
вует из его протоколов, проходили в атмосфере, в которой доминировало мнение, что президент США должен быть облачен властью монарха.
Из текста новой конституции США, а также из разъяснительных материалов к ней, написанных Гамильтоном, Мэдисоном и Джеем, явствует, что все ее статьи покоятся на оправдании и защите частной собственности, а вся ее «философия» исходит из интересов и потребностей имущих классов. Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл подчеркивал: «В свое время конституция США была прогрессивным документом. Но в своем существе она санкционировала систему эксплуатации» 2J. «По иронии судьбы конституция, которую американцы столь глубоко чтят, базируется на политической теории, один критический пункт которой прямо противостоит основному течению американской демократической мысли,— пишет Р. Хофстедтер.— Современное американское общественное мнение исходит из того, что демократия и свобода — почти тождественные понятия. Когда демократические авторы берут на себя смелость провести между ними различие, то они обычно приходят к выводу, что свобода немыслима без демократии. Но отцы-основатели считали, что свободе, о которой они так пеклись, грозит демократия. По их разумению, свобода связана не с демократией, а с собственностью» 2‘.
Идеи об исключительности американской конституции в целом или ее отдельных компонентов широко используются в наши дни. Некоторые представители буржуазной политической науки настойчиво пытаются, например, представить зафиксированный в- конституции США принцип разделения властей как «самый демократичный» в мире. «Демократичность» эту они находят прежде всего в системе «контроля и равновесия» (checks and balances), действующей во взаимоотношениях между исполнительной, законодательной и судебной властями 20 21 22. Однако, как уже отмечалось, палата представителей, сенат, президент, Верховный суд США, которые принимают важнейшие государственные решения, комплектуются на разных уровнях. Палата представителей избирается на выборах в штатах, сенат — легислатурами штатов, президент — подобранными в штатах «выборщиками», суды назначаются президентом и сенатом. Подобное разделение властей не только не «облегчает контроль за излишествами правительства», о чем говорил Гамильтон23, но и услож
20 Hall G. Imperialism Today. An Evaluation of Major Issues and Events of Our Time. New York, 1972, p. 15.
21 Hofstadter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It. London, 1962, p. 10.
22 Теория разделения властей постоянно обыгрывается либеральными политологами, которые используют ее в качестве «излюбленного аргумента против социализма» (Girvetz Н. The Evolution of Liberalism. New York, 1963, p. 116).
23 The Records..., Vol. I, p. 299—300.
45
няет контроль со стороны народа за деятельностью всех этих органов.
Дифференциация проведена и в отношении сроков избрания властей. Палата представителей избирается на два года, сенат — на шесть лет, но не на одних выборах (треть сената обновляется каждые два года). Президента США избирают сроком на четыре года, а членов Верховного суда президент назначает пожизненно. Такой порядок избрания властей также не способствует облегчению демократического контроля за деятельностью правительства США.
Уже только одни эти особенности системы разделения властей свидетельствуют о том, что она создавалась отнюдь не ради развития демократии, а для того чтобы иметь дополнительное средство защиты частной собственности и, следовательно, гарантию неучастия широких народных масс в управлении государством 24. К тому же подлинную демократию определяет, как известно, не система «контроля и равноправия», а фактическое участие народа в управлении государством. Подобная же система не позволяет американскому народу участвовать в принятии государственных решений.
Следует отметить, что в трактовке принципов laissez faire «отцы-основатели» исходили из того, что правительство США должно не только защищать частную собственность, но и активно содействовать ее увеличению. Они рассчитывали, что федеральное правительство будет поощрять торговлю, содействовать развитию промышленности, освоению новых земель и т. п. В целях защиты частной собственности, надеялись делегаты конституционного конвента, правительство станет укреплять силу договоров, стабилизирует выпуск денег, будет помогать сбору долгов с должников, возьмет на себя обязательство наказывать всех тех, кто каким-либо образом покушался на права частной собственности или нарушал их25.
Конституция США была с неодобрением встречена некоторыми правящими кругами стран Западной Европы, где право решающего голоса в определении экономической и социально-политической жизни принадлежало родовой аристократии. «Отцы-основатели» США представлялись там «опасными революционерами», поскольку своей конституцией, впервые выступившей с признанием прав человека, они создавали прецедент, которым могли бы воспользоваться нетитулованные собственники в борьбе за политическую власть.
24 Подробнее о системе «контроля и равновесия» см.: «The Federalist», N 51.
25 Одним из бастионов защиты частной собственности в системе государственной власти стал Верховный суд США. Частной собственности было отведено главное место среди конституционных ценностей. Она была превращена в своего рода абсолютную ценность, находившуюся под охраной конституции США. История показала, что судьи всегда становились па сторону частных собственников.
46
«Джефферсоновцы» против «гамильтоновцев»?
Получиа в Париже текст новой, федеральной конституции, Джефферсон поспешил признаться Дж. Адамсу, что она его ошеломила. Джефферсон был недоволен прежде всего тем, что палата представителей не получила полномочий заниматься в полном объеме общенациональными и внешнеполитическими делами. Статус президента США напоминал ему «плохую копию польского короля». А отсутствие в тексте конституции срока, на который должен избираться президент, заставило Джефферсона думать, что в подобной ситуации пост президента может стать пожизненным, а это в итоге приведет к интригам, подкупам и т. п. *
Однако вскоре Джефферсон сообщил Мэдисону о своей «радости», что «новую конституцию хорошо встретили». Все же он подчеркнул необходимость принятия дополнительно к ней билля о правах 2. В конце концов Джефферсон похвалил конституцию: «Она представляет собой хорошее полотно, на котором лишь несколько мазков нуждаются в ретуши» 3.
Между тем одного из главных творцов этого «полотна», Гамильтона, конституция устраивала в ее первозданном виде. Его взгляды настолько полно отражали интересы и идеи купцов и промышленников, что история первых 12 лет после принятия конституции США была названа «гамильтоновским периодом».
Секретарь казначейства (иначе говоря, министр финансов) в кабинете первого президента США Гамильтон представлял ту прослойку американской буржуазии, которая решительно отмежевывалась от иллюзий аграрного романтизма. Протеже Вашингтона был полон решимости стимулировать деятельность финансистов и развивать тот сектор экономики, который впоследствии назовут бизнесом, а его наиболее видных представителей — «истеблишментом», пли «правящей элитой» Соединенных Штатов. Политическая деятельность Гамильтона была направлена на всемерное поощрение развития национальной промышленности, и в первую очередь на обеспечение высоких прибылей. «Любое покушение на прибыль,— рассуждал он,— с помощью ограничения промышленных объединений или других насильственных мер является не только ошибочным, но и преступным» 4.
1 The Papers of Thomas Jefferson, ed. by J. Boyd. 19 Vis. Princeton, 1950— 1976, Vol. 12, p. 350—351.
2 Ibid., p. 569—570. Включение билля о правах, который гарантировал основные буржуазные свободы, практически не обсуждалось на конвенте в Филадельфии. Но под давлением представителей ряда штатов, конституции которых содержали подобные билли, федеральный конгресс в последующие годы был вынужден принять первые 10 поправок (дополнений) к новой конституции.
3 Цит. по: Hofstadter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It. London, 1962, p. 30.
4 The Works of Alexander Hamilton, ed. by H. Lodge, Vis 1—12. New York — London, 1901—1904, Vol. IV, p. 244. Подходит к завершению полное собра-
47
Программа поощрения национальной промышленности Гамильтона имела, несомненно, положительное значение для экономического развития Соединенных Штатов и сыграла значительную роль в деле ослабления колониальной зависимости республики. В то же время это была программа усиления эксплуатации и ограбления народных масс, которые Гамильтон рассматривал в качестве источника для обогащения крупных предпринимателей и землевладельцев.
Уделяя значительное внимание полемике с противниками развития мануфактур — физиократами и их последователями в США,— Гамильтон доказывал, что промышленный труд производительнее сельскохозяйственного, поскольку в промышленности можно использовать как разделение труда, так и машины.
Вместе с тем Гамильтон старался учитывать интересы своих многочисленных оппонентов — аграриев и не вступать с ними в конфликты. В отдельных случаях он даже выступал в роли ведущего защитника интересов сельского хозяйства. Так, вскоре после ратификации конституции федеральное правительство по рекомендации Гамильтона стало поощрять политику продажи общественных земель с целью получения дохода. Причем Гамильтон считал, что землю нужно продавать небольшими наделами по низким ценам. Имелось в виду, что такая политика будет стимулировать быстрое развитие сельского хозяйства. Этому, однако, воспротивился конгресс, находившийся под влиянием южных плантаторов, которые были заинтересованы не только в обработке максимально больших площадей земли, но и в спекуляции ею. Поэтому в 1796 г. был принят закон, поощрявший покупку земельных участков размером не менее 640 акров. Впоследствии, однако, этот лимит неоднократно подвергался изменениям Е.
С целью пополнения государственной казны Гамильтон принял решение повысить налог на спиртные напитки. Эта мера вызвала у широкого населения недовольство, переросшее в массовый бунт (whiskey rebellion). Для его подавления в 1794 г. была отмобилизована 15-тысячная армия. Содержание этой армии, расправившейся с бунтовщиками, обошлось федеральному правительству в 1,5 млн. долл., т. е. в 3 раза больше суммы, собранной в том же году по налогообложению 6.
В мобилизации армии в мирное время историк Р. Кон усматривает вполне определенную попытку создать в стране федеральную регулярную армию (standing army) по европейскому образцу. Причем несколько позже с инициативой создания первого
ние сочинений А. Гамильтона (The Papers of Alexander Hamilton, ed. by H. Syrett. New York — London, 1961—).
• Подробнее о земельной политике того периода см.: Land Use Policy and Problems, ed. by H. Ottoson. Lincoln (Nebraska), 1963.
• О бунте в связи с налогом на виски см.: Carson G. Tax on Whiskey? Neverl — «American Heritage», 1963, August.
48
военного училища и армейского инженерного корпуса выступил не кто инрй, как Джефферсон7, которого обычно считают не только идейным соперником Гамильтона, но и противником создания регулярной армии.
Парадоксально, но вся деятельность Гамильтона, направленная на защиту и всемерное поощрение интересов растущего капиталистического класса и сыгравшая важную роль в борьбе либеральной буржуазии с отжившими представлениями, за дальнейшее ослабление колониальной зависимости молодого государства, всегда вызывала осуждение идеологов либерализма 8.
Взаимоотношения Гамильтона и Джефферсона не были, как известно, дружескими. С неодобрением отзывались они друг о друге, неодобрительно отзывались об их деятельности и представители первых политических партий США — «федералистов» и «антифедералистов». Однако, несмотря на различие взглядов, главным образом на государственное управление, и Гамильтон, и Джефферсон объективно стремились к дальнейшему развитию буржуазных институтов и порядков в США. Это подтверждает сама практическая деятельность Гамильтона и Джефферсона, федералистов и антифедералистов.
Финансовые реформы Гамильтона привели к укреплению позиций американской крупной буржуазии. Секретарь казначейства конвертировал государственный долг на новые обязательства по номиналу, т. е. в полной сумме прежних обязательств. Это означало, что буржуазия, являвшаяся основным держателем государственных обязательств, получила крупный выигрыш от разницы курса старых и новых обязательств.
Конверсия сопровождалась разгулом спекуляций, от которой выигрывала опять-таки крупная буржуазия. У фермеров и рабочих «солдатские ассигнации» и другие ценные бумаги скупались из расчета один цент за доллар. Затем спекулянты получали от государства полную оплату золотом их номинала. Таким образом класс буржуазии весомо ощутил всю пользу и выгоду, которые он может извлекать от сильного центрального правительства.
С целью стабилизировать денежное обращение в стране и обеспечить интересы промышленной и торговой буржуазии Гамильтон основал первый национальный банк Соединенных Штатов. Кредитуя и финансируя крупную буржуазию, выпуская
7 Kohn R. Eagle and Sword: The Federalists and the Creation of the Military Establishment in America, 1783—1802. New York, 1975.
8 Историк С. Падовер писал: «Если к Вашингтону, Франклину или Джефферсону все относятся, как правило, одинаково, главным образом восхищаясь ими, то другое дело Гамильтон. На него с обожанием постоянно взирали лишь консерваторы (которые, возможно, не всегда понимали его), по его постоянно критиковали либералы» (Padover S. The Mind of Alexander Hamilton. New York, 1958, p. 1). Ч. Бирд отмечал, что «имя лидера все еще вызывает клокочущие эмоции всех «правильно мыслящих», кто ограничивает свои знания и мышление рамками антифедералистской традиции» (Beard Ch. The Enduring Federalist. New York, 1948, p. 10).
49
общенациональные валюту и ценные бумаги, банк в то же время теснее связывал центральное правительство с финансистами и промышленниками.
Джефферсон, занимавший должность государственного секретаря в одном кабинете с Гамильтоном, выразил озабоченность его стремлением к централизации власти на общенациональном уровне. Государственный секретарь выступил против учреждения национального банка, аргументируя это отсутствием в конституции США статьи, которая узаконивала бы его создание. Гамильтону, однако, удалось доказать, что основание банка не противоречит статье конституции, согласно которой федеральное правительство могло принимать «необходимые и должные» меры для успешного выполнения своих задач9 10 11. Созданный в 1791 г. по инициативе Гамильтона первый национальный банк Соединенных Штатов действовал весьма успешно в течение 20 последующих лет как по финансированию промышленности, так и сельского хозяйства.
Программа Гамильтона, отражавшая практические требования промышленной и торговой буржуазии, базировалась частично на теории меркантилизма, особенно в той ее части, которая касалась развития мануфактурной промышленности и активного протекционизма’°. В то же время в программе Гамильтона содержался и ряд теоретических положений, о необходимости разделения труда и предоставления личности полной свободы в сфере экономики, позаимствованных им из «Богатства народов» А. Смита ”.
Уже в 1793 г. против программы поощрения промышленников, торговцев и финансистов, проводимой в жизнь Гамильтоном в основном за счет налогообложения крупных и мелких земельных собственников, выступила большая группа членов конгресса. Это были представители земельной буржуазии, противившиеся сильному федеральному правительству с его широкими полномочиями. Они называли себя «антифедералистами», «республиканцами» и в ряде случаев — «демократическими республиканцами». Когда Джефферсон вышел в отставку из правительства Вашингтона в знак протеста против гамильтоновской программы, антифедералисты стали группироваться вокруг него как своего лидера.
Следует еще раз отметить, что взгляды Джефферсона не находились в антагонистическом противоречии с идеями федерали
9 Соответствующую статью см.: Documents of American History, ed. by H. Com-mager. New York, 1963, p. 141.
10 Меркантилизм (от итал. mercante — купец)—политика, используемая нарождающейся буржуазией для накопления капитала, и система взглядов, обосновывающая эту политику. К. Маркс указывал, что меркантилизм — это первая теоретическая разработка капиталистического способа производства. Разбор и критика учения меркантилистов см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. 1, с. 34—35, 134—136, 155—157, 161 — 162, 390.
11 В 1783 г. Гамильтон написал пространный комментарий к «Богатству пародов» Смита. Текст этого комментария утерян.
50
стов. Хотя Джефферсон всячески подчеркивал свою приверженность интересам землевладельцев, он поддерживал республиканское правительство, которое с помощью системы «контроля и равновесия» препятствовало активному участию в политической деятельности представителей народных масс. Уже в 1788 г. он писал Мэдисону о том, что статьи в «Федералисте» — «лучший комментарий о принципах правительства, который когда-либо был написан» 12.
Фактически спор между федералистами и антифедералистами в Америке конца XVIII — начала XIX в. нужно рассматривать не как «битву» между «консерваторами и либералами», как это иногда представляют буржуазные историки политической мысли, а как столкновение между различными группами частных собственников. «Партия Джефферсона была создана для защиты специфических интересов собственности, а не абстрактных предпосылок демократии,— подтверждал Хофстедтер.— Ее политика разрабатывалась и осуществлялась в духе трезвости и умеренности, как того и ожидало джефферсоновское поколение от собственников, вышедших на политическую арену» 13.
Антифедералистам, или республиканцам, до 1800 г. не удавалось избрать Джефферсона президентом. На выборах 1796 г. Вашингтона на посту президента США сменил федералист Дж. Адамс. Эти выборы были примечательны тем, что кандидаты в президенты Адамс и Джефферсон выступали уже в качестве представителей новых политических партий, соответственно выражавших интересы финансово-промышленной буржуазии и плантаторов. Кандидаты в коллегию выборщиков до начала выборов объявили о том, чьими «людьми» они являются,— Джефферсона или Адамса. На президентских выборах 1800 г. республиканская плантаторско-фермерская партия взяла верх.
Как показали выборы, политическое влияние аграриев в ту пору развития Соединенных Штатов было достаточно сильным, несмотря на то, что в целом развитие молодого североамериканского государства шло не по тому пути, который рисовали приверженцы аграрного романтизма. В стране развивались промышленность и банковское дело. Около половины иммигрантов, прибывших в Америку в 1783—1812 гг., занялись работой, не имеющей прямого отношения к сельскому хозяйству. На некоторых промышленных предприятиях стали применять поточный метод производства, который стал широко использоваться в американской машиностроительной промышленности в последующие годы.
12 The Papers of Thomas Jefferson, Vol. 14, p. 188. Теория республиканского правительства с его системой разделения властей и «контроля и равновесия», препятствующими участию в нем представителей народа, была изложена Мэдисоном в «Федералисте» № 10. Впервые эта теория появилась на страницах газеты «Нью-Йорк пэкет» 23 ноября 1787 г
13 Hofstadter R. The American Political Tradition, p. 32.
51
С 1800 по 1816 г. число банков в стране увеличилось с 29 до 246 14. В штате Нью-Йорк в 1811 г. был принят закон, по которому разрешалось слияние отдельных промышленных предприятий. В результате начался процесс образования компаний. Более всего этот процесс проявился в сфере железнодорожного строительства 15 *.
Усиление эксплуатации рабского труда, которой в известной мере способствовало и изобретение в 1793 г. хлопкоочистительной машины, привело к невиданному обогащению крупных плантаторов Юга. К 1820 г. хлопок, выращенный и обработанный черными рабами, заполнил рынки Великобритании. Хлопок покупали и промышленники Севера страны. Когда Джефферсон ушел с поста президента США в 1809 г., в стране насчитывалось более 80 текстильных фабрик. Некоторые из них, объединившись в 1814 г., образовали Бостонскую промышленную компанию — одну из самых крупных тогда в Соединенных Штатах 1е.
Все это говорило о том, что республиканцы практически не покушались на политику поощрения развития промышленности, начатую федералистами. Став президентом, Джефферсон пошел на уступки промышленникам, финансистам и торговцам. Гамильтон не без оснований отмечал, что Джефферсон относился к той категории аграрных теоретиков, которые не пользуются своими теориями при решении практических дел. «Джефферсон прислушивался к голосу коммерческих и промышленных кругов. Он писал..., что, несмотря на оппозицию нам со стороны торговцев Новой Англии, мы пойдем навстречу их интересам. Мы выступим в роли беспристрастных судей, и, я не сомневаюсь, что со временем они также отнесутся к нам» 17.
Политику лавирования между Севером и Югом, нацеленную на примирение интересов промышленников и аграриев, проводили также преемники Джефферсона на посту президента — Дж. Мэдисон и Дж. Монро. В течение почти четверти века их правления промышленность и торговля США процветали, как никогда раньше. Вместо «сокрушения» банков, в чем до прихода к власти клялись антифедералисты, они стали заигрывать с фи
14 О истории банковского дела в различных штатах см.: Cole D. The Development of Banking in the District of Columbia. New York, 1959; Starnes G. Sixty Years of Branch Banking in Virginia. New York, 1931; Grass N. The Massachusetts First National Bank of Boston. Cambridge (Mass.), 1937; Bryan A. History of State Banking in Maryland. Baltimore, 1899; Chadbourne W. A History of Banking in Maine, 1799—1930. Orono, 1936; Green G. Finance and Economic Development in the Old South: Louisiana Banking, 1804— 1861. Stanford, 1972, etc.
15 Подробнее см.: Williams W. The Contours of American History. New York, 1961, p. 181—191.
18 Подробнее об экономическом развитии США в этот период см.: Shannon F. Economic History of the People of the United States. New York, 1934, а также: Богарт Э. Л. Экономическая история Соединенных Штатов. М., 1927.
17 Цит. по: Beard Ch. Economic Origins of Jeffersonian Democracy. New York, 1915, p. 443.
52
нансистами. А. Гэллатин, министр финансов в администрации Джефферсона, писал: «Я решительно за то, чтобы сделать все банки республиканскими путем размещения в них вкладов пропорционально тем суммам, которые числятся на их активах» 18.
Когда в 1811 г. полномочия первого банка США истекли, республиканцы стали проявлять озабоченность в связи со злоупотреблениями местных банков, которые выпустили слишком много необеспеченных золотом бумаг. Республиканская пресса усиленно пропагандировала идею создания общенационального банка. В 1816 г. последователи Джефферсона основали второй национальный банк Соединенных Штатов, а также одобрили предлагавшийся ранее федералистами закон о протекционном таможенном тарифе.
В ту пору в США, как и в других странах, вступивших на путь капиталистического развития, происходил весьма заметный процесс поляризации национального богатства. Накапливаясь на одном полюсе — у небольшой прослойки крупных собственников, оно миновало большинство населения. «Собственность этой страны,— подтверждал сам Джефферсон,— полностью сконцентрирована в руках немногих» 19. Этот процесс неизбежно вел к расслоению американского общества, появлению классов имущих и неимущих.
К концу второго срока президентства Мэдисона стало ясно, что республиканцы по существу довели до логического завершения экономические начинания гамильтоновцев — федеральный банк, протекционный тариф, поощрение промышленников, финансистов, купцов и т. п. Таким образом, практическая деятельность федералистов и республиканцев протекала в одном русле и была направлена на укрепление и совершенствование отношений частной собственности.
Во многом сходившиеся классовые интересы развивающейся буржуазии и плантаторов-рабовладельцев определили и эволюцию социально-экономической мысли США в конце XVIII — начале XIX в. И хотя между сторонниками Гамильтона и Джефферсона шли непрерывные теоретические споры, тем не менее произошло, как мы увидим, заметное сближение двух господствующих в американской политэкономии течений, соответственно отражавших взгляды федералистов и республиканцев.
Гамильтоновцы, среди которых своей активностью выделялся Д. Рэймонд, создали теоретическую школу «американской экономической системы», а джефферсоновцы, группировавшиеся вокруг Т. Купера, основали школу «экономического либерализма». Обе школы на многие десятилетия вперед определили развитие двух основных направлений буржуазной политической экономии США.
18 Цит. по: Hofstadter R. The American Political Tradition, p. 36.
19 Цит. no: Jefferson Himself, ed. by B. Mayo. Boston, 1942, p. 144.
53
В 1820 г. в Балтиморе вышла книга Рэймонда «Размышления о политической экономии»20. Отвергая классическую школу политэкономии, Рэймонд попытался обосновать некую «новую систему политической экономии», фундамент которой, по его мнению, составляет присущий всем штатам «общий национальный элемент», не схожий с «элементами», содержавшимися в «иностранных теориях и системах политической экономии»21.
Экономические взгляды Рэймонда в целом сводились к требованию положить в основу политической экономии понятие «национального единства» и строго соблюдать различия между индивидуальным и национальным богатством. В смешении этих двух форм богатства он усматривал главный порок учения меркантилистов, физиократов и прежде всего А. Смита. Рэймонд обвинял их в том, что они подменяли изучение национального богатства рассмотрением проблем частного богатства.
Однако подобная концепция Рэймонда в действительности не противопоставляла развитие общественных и частных интересов, а имела целью исключить изучение социальной структуры буржуазного общества. Он писал, что выступает «против разрушения единства нации путем деления ее на классы и рассмотрения интересов индивидов вместо интересов целого, как единого и неделимого» 22.
Рэймонд также стремился «теоретически» оправдать существовавшее неравенство в Америке и необходимость активной государственной политики — прежде всего политики протекционизма и государственного кредита, направленной на стимулирование капиталистической промышленности.
Отстаивая идею существования неравенства, Рэймонд ссылается на естественные законы. Природа, писал он, никогда не предполагала «существования полного равенства между людьми», и все теории о «государстве полного равенства являются прямым насилием над законами природы»23. К вечному и неизменному «закону природы» Рэймонд относил и частную собственность.
Имущественное неравенство, согласно Рэймонду, является необходимым условием процветания общества и роста национального богатства. Разделяя, хотя и с оговорками, человеконенавистническую теорию народонаселения Мальтуса, Рэймонд заявлял, что «способность человека к размножению намного больше способности земли доставлять пропитание»24. Он делал вывод: «Безусловный закон морального кодекса природы состоит в том, что человек не должен продолжать свой род, если у него
20 Raymond. D. Thoughts on Political Economy. Baltimore, 1820.
21 Ibid., p. 5—6.
22 Ibid., p. 370.
23 Ibid., p. 228—230.
24 Ibid., p. 273.
54
нет средств поддерживать тех, кого он производит на свет. Если же человек своевольно насилует законы природы, он и его дети должны пожинать все плоды такого насилия»25. Ссылками на законы природы Рэймонд стремился оправдать накопление богатства на одном полюсе буржуазного общества и нищеты — на другом.
Характерным для Рэймонда как представителя крупной буржуазии Севера является его отношение к институту рабства. Даже оценивая рабство как помеху развитию капиталистической промышленности, он полагал, что оно якобы «ослабляет стимулы белых к труду». Это суждение Рэймонд высказал в политическом памфлете «Миссурийский вопрос», вышедшем в 1819 г. и поддерживающим позицию крупной буржуазии Севера в отношении дальнейшего распространения рабства на новых территориях республики 26.
Вместе с тем Рэймонд, как и большинство промышленников Севера начала XIX в., выступал против немедленного освобождения негров. Он считал возможным территориально ограничить распространение рабства и начинать постепенно, с добровольного согласия плантаторов, освобождать рабов. Согласно Рэймонду, проблема освобождения негров могла быть решена через сто лет27. Естественно, что подобная программа, отодвигающая освобождение рабов в далекое будущее, вполне устраивала рабовладельцев и служила теоретическим основанием для политического блока буржуазии Севера и рабовладельцев Юга.
Важнейшее место в экономической системе Рэймонда отводилось протекционизму, кредиту и другим мерам государственного поощрения капиталистической промышленности. Рэймонд придавал громадное значение роли буржуазного государства. «Государство — представитель бога на земле», «государству дарована божественная природа» — такими и подобными эпитетами наделял Рэймонд буржуазное государство 28.
Регулирующую роль государства в области развития национальной экономики Рэймонд непосредственно связывал с интересами частной капиталистической собственности. Главная задача государственного регулирования, считал он, заключается в том, чтобы добиться монопольного положения отечественной промышленности на внутреннем рынке и создать условия для ее экспансии на внешнем путем расширения экспорта американских товаров.
25 Ibid., р. 314.
28 В 1820 г., когда встал вопрос о том, каким должен быть новый штат Миссури— рабовладельческим или свободным, буржуазия Севера и Юга заключила «миссурийский компромисс». Согласно ему рабовладение запрещалось севернее 36° 31' с. ш. (подробнее о «миссурийском компромиссе» см.: Foner Ph. Business and Slavery. Chapel Hill, 1941; Moore G. The Missouri Controversy, 1819—1821. Lexington, 1953).
27 Raymond D. Op. cit., p. 451—45G.
28 Ibid., p. 129.
55
Практически к этой же цели стремилась и определенная часть промышленной и банковской буржуазии, связанная коммерческими отношениями с плантаторами Юга. Однако буржуазные идеологи, выражающие интересы этой группы, выступали противниками системы протекционизма и национального банка, отстаивали принципы «экономического либерализма», или фритредерства. Наиболее ярким представителем этой школы был последователь Джефферсона Т. Купер — один из первых пропагандистов экономического учения Смита и Рикардо в США. Свободную торговлю Купер считал наилучшим средством развития американской промышленности 2В.
Для своего времени такие экономические воззрения носили прогрессивный характер, хотя они и не выходили за рамки защиты прав имущих классов. «Безопасность собственности» выступает у Купера в качестве высшего критерия при решении любого экономического или политического вопроса.
Мало чем отличаются воззрения Kvnepa на проблему рабства в США от взглядов многих его либеральных современников. В ряде статей и писем он выступал в защиту системы рабского труда на Юге. Купер утверждал, что негры представляют собой «низшую разновидность человеческого рода, не поддающуюся совершенствованию», что освобождение негров «принесет обществу вред», так как превратит их в «класс бродяг и воров», поскольку они по природе являются «бездельниками» 29 30. При этом Купер оправдывал существование рабства климатическими и почвенными условиями Юга, в которых прибыль могла обеспечивать лишь система рабского труда.
Сближение федералистов и республиканцев повлияло на взгляды Купера, вызвав их изменение. В 1815 г. он выступает в защиту воссоздания национального банка, признав, таким образом, один из элементов программы Гамильтона. В 1834 г. Купер перешел на позицию решительного отстаивания системы протекционизма, поддержанную значительной частью плантаторов и владельцами текстильных предприятий, которые были заинтересованы в расширении внутреннего рынка для сбыта хлопка и в развитии отечественной промышленности. Вместе с Купером за введение протекционистских мер выступила группа экономистов, отстаивавшая другие теории «экономического либерализма»31.
Среди идеологов фритредерства определенный интерес представляет фигура политического и идейного соратника Джеффер-
29 Основные экономические работы Т. Купера: Cooper Th. Political Arithmetics.— «Political Essays», Philadelphia, 1800; idem. Lectures on the Elements of Political Economy. Columbia, 1826. О жизни и общественной деятельности Купера см.: Malone D. The Public Life of Thomas Cooper. New Haven, 1926.
’° Letters of Thomas Cooper.— «The American Historical Review», 1901, July, p. 726.
Известными представителями школы фритредеров того времени являлись Дж. Маквиккэр, У. Лоуренс, С. Ньюмэн, Ф. Вэйланд и др. Критику воззрений Ньюмэна см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 25, ч. I, с. 306.
56
Сйна Дж. Тэйлора. Отстаивая принципы «правительства с ограниченными полномочиями» (limited government), Тэйлор в сфере экономики защищал свободную торговлю, выступал против всех экономических начинаний гамильтоновцев, в том числе против их протекционистских мер во внешней торговле32. Главное препятствие на пути полного раскрытия возможностей свободного предпринимательства Тэйлор видел в сильном централизованном правительстве 33.
Тэйлор выступал против рабства, считая его «несчастьем для сельского хозяйства» и свободного предпринимательства. Рабы, по предлагаемому им плану, должны быть вывезены на свободные территории Северо-Запада, а затем постепенно депортированы в Африку. Вместе с тем Тэйлор полагал невозможным запрещение или отмену рабства. По мере роста противоречий между южными аграриями и северными промышленниками Тэйлор перешел на позиции оправдания рабства. Он утверждал, что положение рабов несравненно лучше положения наемного рабочего, жизнью которого руководит «безликий рынок». Раб может надеяться на безопасность в старости, говорил он, а рабочего в преклонном возрасте ждет ночлежка или обыкновенная нищета34.
Развитие американской социально-экономической мысли происходило в условиях нарастающей классовой борьбы, которую американские трудящиеся вели за улучшение условий жизни и труда 35. В работах идеологов американской буржуазии рабочее движение, как правило, освещается тенденциозно и искаженно. Наряду с отрицанием стачечной борьбы как борьбы классовой эти работы обычно содержат утверждения, что трудящиеся в Соединенных Штатах якобы не испытали на себе такой жестокой эксплуатации, какую пришлось в то время познать европейским пролетариям. В подтверждение этого тезиса идеологи буржуазии склонны ссылаться на «свободные земли» и специфику американского рынка труда, нуждающегося в рабочей силе в большей мере, нежели европейский.
В действительности американские трудящиеся находились далеко не в лучших условиях по сравнению со своими братьями по труду в странах Европы. Рабочий день на американских промышленных предприятиях длился, как правило, 13 и более часов. На
32 См.: Taylor J. Tyranny Unmasked. Washington, 1822.
33 Taylor J. An Argument Respecting the Constitutionality of the Carriage Tax. Richmond, 1795, p. 25.
34 Taylor J. Arator; Being a Series of Agricultural Essays, Practical and Political. Baltimore, 1817, p. 40, 42, 47.
35 Первая стачка в США, которая была занесена в летопись американского рабочего движения, имела место в 1786 г. в Филадельфии, когда печатники города потребовали от хозяев установления минимума заработной платы — 6 долл, в неделю. Вторая произошла там же в 1791 г. Бастовавшие плотники требовали установить 10-часовой рабочий день (Perlman S. A History of Trade Unionism in the United States. New York, 1923, p. 3; Фонер Ф. История рабочего движения в США от колониальных времен до 80-х годов XIX в., в четырех томах. М., 1949—1969, т. 1, с. 87).
57
хлопчатобумажных фабриках, которые тогда являлись основой промышленности США, около 75% рабочих составляли женщины и дети. «Условия на фабриках, за редким исключением, истощали рабочих больше, чем в мастерских,— писал А. Шлезингер.— Фабрики представляли собой большие мрачные здания без достаточной вентиляции, света и гигиены. Зарплата была низкой. Рабочий день продолжался, как и в мастерских, от рассвета до сумерек» 36.
Экономическая эксплуатация дополнялась политическим бесправием американских трудящихся. Избирательный ценз лишал рабочих возможности участвовать в политической жизни страны. Суд и весь правительственный аппарат от федеральных до местных властей открыто выступали на стороне предпринимателей.
Предприниматели шли на все, чтобы затормозить рост классового самосознания американских рабочих, начавших объединяться в профессиональные союзы. Следуя британской судебной практике, американские суды рассматривали такие объединения как заговоры. Основой для такого обвинения обычно служило положение о заговоре, фигурирующее в английском обычном праве. Согласно этому положению двое или более лиц, сговаривающихся во вред третьему лицу или обществу, могли быть обвинены в заговоре и наказаны по закону.
Тем не менее в этих условиях шло развитие рабочего движения в США, формировалось и укреплялось классовое сознание трудящихся. Во многих отраслях промышленности тред-юнионам удалось добиться от предпринимателей повышения заработной платы, положение рабочих в ряде случаев улучшилось. Настоятельные требования некоторых союзов привели к введению на ряде предприятий 10-часового рабочего дня.
Экономические требования рабочих имели и свое политическое выражение. Так, в Нью-Йорке, Филадельфии, Рочестере, в некоторых небольших городах кандидаты рабочих были избраны в органы городского самоуправления. Характеризуя успехи рабочего движения в 30-х годах XIX в., А. Саймонс писал: «Оно боролось и во многих случаях завоевало именно то, что составляет характерные черты нашего общественного уклада, каким больше всего склонны гордиться американцы» 37.
Однако индустриальное развитие США в те годы еще не созрело для появления массового рабочего движения. Коллективизм оставался утопической мечтой, которой предавались немногие представители класса буржуазии. В целом дух времени того периода определял неограниченный индивидуализм молодого капитализма, покоящегося на конкурентной борьбе. Влияние различного рода теорий, базирующихся на свободном предпринимательстве, ощущалось и в рабочем движении, выступившем на борьбу с капитализмом.
’ Schlesinger A. Political and Social History of the United States. New York. 1929, p. 6—7.
s7 Саймонс A. M. Социальные силы в американской истории. М., 1934, с. 116.
58
«Отцы-основатели» — за экспансию
Рэймонд в своих «Размышлениях о политической экономии» коснулся «благотворного» воздействия войны на развитие экономики страны. Он писал, что война «часто вливает определенную степень энергии в политический организм, значительно повышая богатство и процветание», и что война в состоянии обеспечить «подлинную занятость», поскольку «создает стимулы для промышленности и увеличивает спрос на труд» ’. И наоборот: «Мир ведет к прекращению спроса, в результате чего тысячи людей оказываются без занятий» 1 2. Другими словами, война, по Рэймонду, ради «процветания нации» должна представлять собой непрерывный процесс.
Подобные размышления примечательны прежде всего тем, что уже на заре американского капитализма одному из его идеологов война представлялась не только средством приобретения новых земель как основного источника национального богатства, но, выражаясь языком современных буржуазных экономистов, и как средство «оживления экономической конъюнктуры» и достижения «полной занятости»!
Взгляды Рэймонда на войну как нельзя более соответствовали экспансионистской деятельности американского государства вскоре после ратификации конституции. Молодой буржуазии США импонировала политико-экономическая концепция Рэймонда, развивавшая учение английских меркантилистов о необходимости экспансии торгового капитала.
Приверженцы политики меркантилизма, как известно, во главу угла ставили торговый капитал — он был основной формой существования капитала вообще и имел поэтому преобладающее влияние в период возникновения капиталистического способа производства. Меркантилисты считали, что богатство создается в сфере обращения. Прибыль, говорили они, возникает в результате того, что товар продается дороже своей стоимости. Однако внутренняя торговля не создает богатства, поскольку здесь деньги только переходят из рук в руки. Лишь внешняя торговля, увеличивающая количество денег в стране, расценивалась меркантилистами как орудие, создающее богатство. В связи с этим меркантилисты ратовали за активный баланс во внешней торговле и постоянно подчеркивали необходимость экономической экспансии3. Ее главная цель — развитие материального роста и создание тем самым якобы условий для социального благосостояния.
1 Raymond D. Thoughts on Political Economy. Baltimore, 1820, p. 286—287.
2 Ibid., p. 288.
3 Подробнее о применении и развитии принципов меркантилизма в США см : Williams W. A. The Age of Mercantilism: An Interpretation of the American Political Economy, 1763 to 1828.— «William and Mary Quarterly», 1958, October, p. 419—437.
59
Меркантилистская концепция свободы относилась главным образом к обществу в целом, а не к отдельным личностям. Однако растущий класс буржуазии требовал расширения прав личности, в первую очередь в сфере экономической свободы. Уже в начале XVIII в. английским купцам удалось добиться определенных успехов в удовлетворении такого рода требований.
Стремление к расширению экономической свободы для индивида превратилось в мощную динамичную силу, которая в итоге разрушила меркантилистскую систему. А концепция новой экономической свободы легла в основу политической экономии А. Смита и его последователей. С той поры кампания за экономическую независимость и экспансию и сопутствующие им свободы стала центральным элементом американской революции.
Американские землевладельцы сыграли большую роль в развитии идеи меркантилизма применительно к местным условиям. Для них, составлявших большинство населения колоний, независимость колоний открывала возможность для экономической экспансии на новые земли и рынки сбыта излишков своих товаров. «Он (американский фермер.—А. В.) всегда рассматривал себя как порождение рынка,— доказывал видный исследователь американского капитализма У. А. Уильямс,— и, следовательно, как капиталиста, чьи богатство и благосостояние зависело от выгодной продажи излишков своей продукции»4.
В спорах относительно выбора наиболее эффективных средств для реализации меркантилистских аксиом возник первый крупный политический конфликт между «отцами-основателями» после войны за независимость. Одна сторона в этом конфликте отстаивала точку зрения, что торговую политику должны самостоятельно проводить отдельные штаты, другая настаивала на необходимости создания централизованного органа, который мог бы усилить федеральный контроль над торговлей. Верх одержали сторонники второй концепции, и непосредственным результатом их победы явилось принятие конституции 1787 г. Ее вдохновителем был Дж. Мэдисон — один из ведущих представителей аграрной экономики южных штатов, ориентированной на экспорт излишков своих товаров. Уроженец Виргинии и друг Джефферсона, Мэдисон разработал аргументацию в защиту экспансии и во имя сохранения и расширения свободы капиталистического предпринимательства. В выступлениях, статьях, письмах он заложил теоретические основы экспансионистской внешней политики США.
Мэдисона избрали членом континентального конгресса в 1780 г. после прохождения юридической практики на службе у Джефферсона в 1776—1777 гг. Джефферсон считал его самым способ-
Williams W. A. The Roots of the Modern American Empire. A Study of the Growth and Shaping of Social Consciousness in a Marketplace Society. New York, 1969, p. 49.
60
ным членом конгресса, хотя сам Мэдисон в своих выступлениях резко критиковал высший правительственный орган США за беспомощность и пассивность в решении общегосударственных проблем.
Мэдисон, как и Гамильтон, ратовал за создание сильного центрального правительства с большими полномочиями, которые хотел использовать для образования «единой, респектабельной и процветающей империи» Б.
Слово «империя» по отношению к молодой американской республике не было новым в лексиконе некоторых «отцов-основателей». Об «империи» как об огромной территории, процветание которой зависело от заселения и освоения новых земель, писал уже в 1751 г. Б. Франклин в очерке «Соображения относительно увеличения населения, заселения стран и т. д.» 5 6. Мэдисон, соглашаясь в принципе с Франклином, утверждал, что сохранение республики во многом зависит от расширения ее территории и влияния.
Однако аргументация Мэдисона, поддержанного Франклином и большинством участников конституционного конвента в Филадельфии, не встретила поначалу одобрения у небольшой, но сплоченной группы делегатов, которые не видели целесообразности в создании сильного центрального правительства. Эту группу антифедералистов на конвенте возглавили Дж. Клинтон, Р. Г. Ли и П. Генри. Антифедералисты предупреждали конвент о том, что реализация плана Мэдисона может привести к созданию деспотического правительства, к большой постоянной армии, несправедливому налогообложению, к быстрому уменьшению власти штатов.
Вместе с тем антифедералисты никогда не ставили под сомнение идею создания Америки как подобной «империи». Взгляды федералистов и антифедералистов совпадали там, где шел разговор о желательности и необходимости расширения границ Соединенных Штатов и в первую очередь западной границы. Антифедералисты считали, что американскую «империю» можно создать и в условиях децентрализованной власти, которую обеспечивали «Статьи конфедерации»7.
Однако идеи Мэдисона и его сторонников начали претворяться в жизнь только тогда, когда он был назначен Джефферсоном в 1801 г. на пост государственного секретаря. Еще больше в этом направлении сделал Мэдисон на посту президента США.
5 «The Federalist», N 14.
8 Анализируя «имперские» взгляды Б. Франклина, американский исследователь Р. Ван Олстайн писал, что они основывались на опыте Рима, что Франклин представлял себе империю как огромные пространства земли с трудящимися на ней людьми, управляемыми из единого центра. При этом Франклин делал упор на «расширяющуюся империю в территории и населении» (Van Alsiyne R. The Rising American Empire. New York, 1960, p. 21).
7 Взгляды и аргументация антифедералистов изложены: The Antifederalist Papers, ed. by M. Borden. East Lansing, 1965.
61
Сроки президентств Джефферсона и Мэдисона (1800— 1809 гг. и 1809—1817 гг. соответственно) совпали по времени с бушевавшими в Европе наполеоновскими войнами, тяжело отразившимися на экономике воюющих стран. Свою главную задачу как Джефферсон, так и Мэдисон видели в использовании противоречий между европейскими державами для проникновения американского капитала на мировые рынки и для расширения американской территории в Западном полушарии за счет владений иностранных держав. Эта политика наиболее ярко воплотилась в «покупке» в 1803 г. у французов Луизианы и войне с Англией в 1812—1814 гг.
Известно, что Джефферсон до вступления на пост президента США был против территориального расширения американского союза, считая, что экспансионизм может подорвать принципы свободы. Покупка Луизианы свидетельствует об изменении его взглядов. Это событие знаменовало собой начало экспансионистской внешней политики американского буржуазного государства.
Процесс приобретения и присоединения Луизианы к североамериканскому союзу проходил далеко не так гладко, как его обычно изображают в учебниках истории США. Население Луизианы через своих представителей протестовало против присоединения, заявляло, что у правительства США нет никаких прав на эту территорию, ссылаясь при этом на конституцию США, не содержавшую таких статей, по которым можно было оправдать присоединение к союзу каких-либо новых территорий. Однако с этим аргументом жителей Луизианы не посчитались в союзе. Эта земля, увеличивающая территорию союза на 140%, была плодородной и богатой. Покупка Луизианы за 15 млн. долл, открывала новые возможности для предпринимателей; она в какой-то мере должна была и ослабить недовольство большой группы плантаторов и купцов, столкнувшихся с проблемой сбыта излишков сельскохозяйственных продуктов 8.
Через семь лет правительство США предприняло еще одну экспансионистскую акцию. На сей раз объектом экспансии стала Западная Флорида.
До 1810 г. Западная Флорида считалась республикой, находившейся под протекторатом Испании. Статута республики Западную Флориду лишили подразделения войск американского союза. Полностью она была присоединена к США в 1813 г., когда из порта Мобил эвакуировался испанский гарнизон. Так был реализован давнишний план Мэдисона о полном выходе союза к Мексиканскому заливу9.
8 Подробнее о «покупке Луизианы» см.: Cunningham N. The Jeffersonian Republicans in Power: Party Operations, 1801—1809. Chapel Hill, 1963; Keats J. Eminent Domain. The Louisiana Purchase and the Making of America. New York, 1973.
• Подробнее о событиях в Западной Флориде см.: Сох J. The West Florida Controversy, 1798—1813. Baltimore, 1918.
62
Таким образом, перед началом войны с Англией был создан юго-западный плацдарм, в укреплении которого прежде всего были заинтересованы американские купцы. Их представители в конгрессе требовали от правительства любыми средствами добиваться новых рынков сбыта. Купцы были также недовольны действиями Англии, которой удалось установить свой контроль над рынками Европы и стран Карибского бассейна. «Спор между нами и нашими противниками не сводится к одной торговле,— говорил сенатор Дж. Поуп из штата Кентукки,— он идет относительно того, будем ли мы иметь возможность вывозить излишки своей продукции на рынки других стран... Необходимость противиться распоряжениям Англии и пробиваться на рынки, где имеется спрос на наши товары, должна быть очевидна для всех»10 11 12 13 14. Конгрессмен Ф. Гранди из штата Теннесси заявил: «Суть вопроса заключается в праве экспортировать продукцию, взращенную на нашей земле и произведенную нашей промышленностью, на иностранные рынки» ". Ограничения, введенные Англией против внешней торговли США, вызывали острое недовольство деловых кругов американского общества. Поэтому объявление войны Англии в июне 1812 г. было встречено ими с энтузиазмом. За объявление войны проголосовало 79 против 49 членов палаты представителей и 19 против 13 в сенате.
Среди большинства, которое проголосовало за объявление Англии войны, был Дж. К. Калхун, ставший впоследствии ведущим идеологом рабства. Вспоминая позже этот период, он напишет, что война не только поглощала все внимание правительства, но и дала «сильный импульс» националистической линии американской политики ,2. С ним соглашался А. Гэллатин, секретарь казначейства и доверенное лицо Джефферсона и Мэдисона. Он утверждал даже, что война оказала благотворное влияние на развитие патриотизма и чувства «американизма» у граждан североамериканских штатов. Более того, Гэллатин заявил, что «война заложила основу для существования учреждений, имеющих дело с налогами и милитаризмом, хотя ранее республиканцы считали их несовместимыми со счастьем народа и свободными институтами страны» ,3.
Следует также иметь в виду, что большинство членов конгресса рассчитывали использовать войну с Англией и для расширения границ на севере и юге страны ,4. Одной из ставок войны 1812 г.
10 Цит. по: Williams W. A. The Roots..., р. 53.
11 Ibidem.
12 The Works of John C. Calhoun, ed. by R. K. Cralle, 4 Vis. New York, 1851— 1868, Vol. 1, p. 361.
13 The Writings of Albert Gallatin, ed. by H. Adams, 3 Vis. Philadelphia, 1879, Vol. 1, p. 700.
14 Побудительные мотивы англо-американской войны 1812 г. исследуются, в частности: Pratt J. Expansionists of 1812. New York, 1925; Horsman R. The War of 1812. New York, 1969; Burt A. The United States, Great Britain, and
63
была английская колония Канада, об «освобождении» которой шел разговор еще в годы войны за независимость.
Соединенным Штатам не удалось, как известно, ни «освободить» канадцев, ни «защитить» их права, о чем в те годы много писала американская пресса. Война, в ходе которой чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, окончилась в декабре 1814 г. миром и сохранением статус-кво, существовавшего до начала военных действий 15.
В то же время война 1812—1814 гг. послужила толчком для развития американской экономики и усиления политического влияния торговой, финансовой и промышленной буржуазии. Значительно оживилось и американское сельское хозяйство. Однако экономическое «просперити» в Соединенных Штатах продолжалось недолго. Его внезапно оборвал тяжелый экономический кризис 1818—1819 гг. и последовавшая за ним депрессия.
Одной из причин этого кризиса, серьезно отразившегося на американской экономике, явилось восстановление сельского хозяйства в Европе после окончания наполеоновских войн. Цены на хлопок упали с 32 центов за фунт в 1818 г. до 17 в 1820 г. Снизились также цены на кукурузу, пшеницу, составлявшие важнейшие статьи экспорта Соединенных Штатов. Нужно было искать пути для выхода из создавшегося положения. Экономический кризис 1818—1819 гг. стимулировал эти поиски и выработку новой экономической политики.
Выработать такую политику предстояло президенту Дж. К. Адамсу, сменившему на этом посту в 1825 г. Дж. Монро— последнего представителя «виргинской династии». Уже в ноябре 1819 г. Адамс заявлял: «Мир должен быть ознакомлен с идеей о том, что наша власть должна распространяться на весь Североамериканский континент» 1в. Он считал необходимым освободить Северную Америку от влияния Испании и Англии и окончательно покончить с этими странами как главными конкурентами США в Западном полушарии.
Идеи Адамса не были новыми. Уже во времена войны за независимость было немало разговоров о том, что восставшие должны «объединить», колонизировать Американский континент. Решимость Джефферсона осуществить эти цели была выражена в его словах о том, что «наша сила позволит нам выработать за-
British North America from the Revolution to the Establishment of Peace after the War of 1812. New Haven, 1940.
15 Об этой войне см., например: Болховитинов Н. Н. Происхождение и характер англо-американской войны 1812 г.— В кн.: От Аляски до Огненной Земли. М., 1967, с. 142—154; Тишков В. А. Англо-американская война 1812— 1814 гг.— В кн.: Основные проблемы истории США в американской историографии. От колониального периода до гражданской войны 1861—1865 гг. М.. 1971, с. 155—179.
18 Memoirs of John Quincy Adams. Comprising Portions of His Diary From 1795—1848, ed. by Ch. Adams, 10 Vis. New York, 1874—1877, Vol. IV, p. 438— 439.
64
кон нашего полушария», и, когда придет время, «среднеатлантический меридиан станет демаркационной линией между войной и миром», т. е. между Европой, где не предвиделось мира среди враждующих государств, и Америкой, где сила и мощь одного огромного государства могли бы обеспечить мир всему Западному полушарию. Об этом Джефферсон говорил незадолго до начала войны с Англией, в 1812 г., когда полагал, что падение Канады зависит от «самого обыкновенного марша», что захват Квебека откроет путь для нападения на Галифакс, за которым последует «изгнание Англии с Американского континента» 17.
Подобной экспансионистской линии придерживался и Дж. К. Адамс. Он поддерживал покупку Луизианы, высказывался за жесткую позицию в отношении Англии, когда та мешала американской торговле, содействовал борьбе США за рынки, находившиеся под испано-мексиканским или британским контролем. Дж. К. Адамс являлся одним из авторов «доктрины Монро» — этого воинственного манифеста, провозгласившего господство североамериканских штатов над Западным полушарием 18.
В годы президентства Дж. К. Адамса особой остроты достигли внутренние проблемы. Среди них нужно отметить проблемы, вытекающие из распределения общественных земель и рабства. Последняя приобрела характер общенационального кризиса в связи с присоединением территории Миссури.
Представители Миссури обратились в 1819 г. в федеральный конгресс с просьбой предоставить этой территории права штата. В этой связи представитель северных штатов в конгрессе внес поправку, обусловливающую ограничение и запрещение рабства в новом штате. Это предложение не получило, однако, поддержки в сенате, где был силен блок южан, заинтересованных в распространении института рабовладения. Свою позицию южане аргументировали тем, что суверенитет штата означает прежде всего право каждого штата самостоятельно решать вопрос о том, быть или не быть рабству в штате. После долгих споров удалось достигнуть компромисса. Согласно заключенной сделке было решено разделить территорию к западу от р. Миссисипи параллельно 36°30' с. ш. на две части: рабовладельческую — к югу и свободную — к северу. Эта сделка, как уже упоминалось, вошла в историю под названием «миссурийского компромисса». В то же время дискуссия, развернувшаяся в конгрессе, продемонстрировала, что вопрос о свободе и рабстве перерос рамки узкополитических споров, стал общенациональной проблемой.
Дебаты в конгрессе вокруг дела Миссури показали, что даже такие либеральные аристократы-джефферсоновцы, как Н. Мейсон, Дж. Тэйлор, Дж. Рэндолф, до этого не верившие в реальность
17 The Writings of Thomas Jefferson, ed. by A. Lipscomb and A. Bergh, 20 Vis, Washington, 1903—1904, Vol. XIII, p. 118—119.
18 Подробнее о доктрине см.: Болховитинов Н. И. Доктрина Монро. М., 1959.
3 А. В. Валюжепнч
65
освобождения негров, превратились в откровенных защитников института рабства. А соратник Джефферсона Купер выступил с резкими нападками на философию естественных прав и равенства. Купер, по словам биографа Джефферсона Д. Малоне, стал одним из «первых среди бывших последователей великого виргинского демократа, которые публично стали отрицать обоснованность социальных доктрин Декларации независимости» 19.
«Миссурийский компромисс» не привел к установлению мира между рабовладельцами Юга и торговцами и промышленниками Севера. Компромисс послужил своего рода прелюдией к той битве по вопросу о рабстве, которая вылилась в начале 60-х годов в гражданскую войну между Севером и Югом.
Не менее серьезную проблему представляли противоречия между белыми поселенцами и индейцами. Зараженные духом свободного предпринимательства, увлеченные идеей приобретения собственности и богатства, белые иммигранты из Европы безжалостно изгоняли индейцев с родных земель, жестоко расправлялись со стариками, женщинами и детьми во имя «прогресса и цивилизации».
Изгнание индейцев с их собственных земель обставлялось видимостью законности: федеральное правительство предлагало индейцам подписывать договора, открывавшие пути к заселению, в которых, как правило, оговаривались «вечные права» индейцев на землю. Практически эти договора не обладали никакой юридической силой и превращались в пустые бумажки, когда жаждущие земли белые предприниматели просто изгоняли индейцев с принадлежащих им территорий 20 21.
Если индейцы не сдавались, их сопротивление подавляли огнем и мечом федеральные войска. На Юге 50 тыс. индейцев из пяти признанных самими же американскими властями цивилизованных племен, в том числе чироков и криков, были согнаны в особые лагеря на пути в резервации, расположенные на бесплодных землях к западу от р. Миссисипи. Только 4 тыс. представителей племени чироков погибли на этой «дороге слез» 2‘.
Занятый улаживанием внутренних проблем, президент Адамс в своей внешней политике больше полагался на возможности, предоставляемые мирными договорами, чем на военную силу. Недовольная умеренной внешней политикой Дж. К. Адамса часть
19 Malone D. The Public Life of Thomas Cooper. New Haven, 1926, p. 290.
20 Приемы и методы, использованные при колонизации западных земель, а также расправы с индейцами описываются: Prucha F. American Indians Policy in the Formative Years. The Indian Trade and Intercourse Acts 1790—1834. Cambridge, 1962; Foreman G. Indian Removal. The Emigration of the Five Civilized Tribes of Indians. Norman, 1953; Horsman R. Expansion and American Indian Policy. Boston, 1967; Berkhofer R. Salvation and the Savage. Protestant Missions and American Indian Response, 1787—1862. New York, 1965, etc.
21 Подробнее о судьбе этого крупнейшего индейского племени см.: Starkey М. The Cherokee Nation. New York, 1946.
66
членов конгресса требовала проведения более «решительных» действий от правительства. Г. Клей, Э. Джексон, Т. X. Бентон и др. в своих выступлениях акцентировали внимание на продолжении экспансии США, на снижении протекционных тарифов, на создании благоприятных условий для проникновения американского капитала на международный рынок.
На выборах 1828 г. оппозиция отослала Дж. К. Адамса на «отдых» в его родовое поместье. Вместо него она выдвинула и провела на пост президента США генерала Э. Джексона. С начала правления Джексона экспансия стала одним из ключевых и постоянных элементов внешней политики США, определяемой потребностями развития капитализма свободной конкуренции. Хронологически эта экспансия на Североамериканском континенте продолжалась вплоть до конца XIX в. и называлась в официальных кругах США «процессом создания национального государства».
Две стороны «джексоновской демократии»
С именем Джексона тесно связано укрепление на политической сцене США позиций сторонников экспансии на западные земли. На значение этих земель как важнейшего фактора в истории развития Соединенных Штатов указывал видный американский историк Ф. Тёрнер. «Вплоть до наших дней, — говорил он в 1893 г.,— американская история в большой степени представляет собой историю колонизации Великого Запада» '.
После окончания войны за независимость, которая не разрешила многих социальных проблем, массы безземельных и малоземельных фермеров двинулись за Аппалачи, надеясь обрести счастье и благополучие на плодородных равнинах и в долине реки Миссисипи.
Массовое стихийное движение на Запад подстегивали кризисы, разразившиеся в Соединенных Штатах в 1819, 1828—1829 и 1837 гг. Застои производства, банкротства, рост безработицы заставили американский капитализм искать выход из создавшейся ситуации в широкой колонизации Запада. Облик пионера ассоциировался с самоотверженным трудом мелких фермеров, но наибольшие выгоды продвижение на Запад несло крупным собственникам Востока и плантаторам Юга. Именно об их обогащении заботилось прежде всего правительство, закрывая глаза на широко распространившуюся спекуляцию плодородными участками земли.
Между тем спекуляции эти достигали огромных масштабов. Огайская компания, например, по установленной правительством дешевой цене купила 1500, «Сенота компани» — 3500, а предприниматель Дж. Саймес приобрел 1 млн. акров земли.
1 Turner F. The Frontier in American History. New York, 1921, p. 1.
67
3*
Колонизация Запада существенным образом изменила политико-экономическую карту Соединенных Штатов. Важным фактором в освоении территорий стало развитие транспорта, сделавшее возможным связь с отдаленными районами и рынками.
Одним из первых появился пароход. С 1807 г. он с успехом производил перевозки по Гудзону, а с 1817 г. большие пароходы уже курсировали по рекам США. Они связали ранее изолированные фермерские хозяйства долин Огайо и Миссисипи с нижним Югом и восточными районами страны, а также с Европой через Новый Орлеан, который стал одним из важнейших торговых портов Соединенных Штатов. Но число рек, по которым была возможна навигация, ограничивало использование пароходов 2.
За период с 1820 по 1840 г. в стране было прорыто более 3 тыс. миль каналов. До открытия канала Эри переселение из восточных штатов в район Огайо отнимало больше времени и стоило дороже переезда через Атлантический океан. Строительство канала позволило связать штат и город Нью-Йорк с Великими озерами на Западе. По примеру Нью-Йорка Пенсильвания построила «гибридную» транспортную систему (каналы и железную дорогу), связавшую Филадельфию с долиной Огайо. Некоторые западные штаты прорыли каналы, соединившие их с основными дорожными артериями на востоке страны 3.
Началось также строительство железных дорог. Первая крупнейшая железная дорога связала порт Балтимор с долиной реки Огайо. В штате Массачусетс были построены железнодорожные пути, соединившие центры развитой текстильной промышленности с рынками сырья и сбыта продукции. Развитие железнодорожного транспорта шло быстрыми темпами. Если к 1840 г. длина железнодорожных путей в США составляла 3300 миль, то к 1860 г. их протяженность увеличилась до 30 тыс. миль. И хотя роль этого вида транспортной связи стала особенно заметной после гражданской войны в США, железные дороги в первой половине XIX в. внесли свой вклад в экономику страны, стимулировав развитие капитализма вширь 4.
Э. Джексон был как раз выразителем интересов той части буржуазии Запада и плантаторского Юга, которая стремилась к дальнейшей экспансии на незаселенные земли. Однако в американской историографии до сих пор живет миф о Джексоне как о президенте, который защищал интересы бедных американцев от наступления крупного капитала.
2 Подробно см.: Taylor G. The Transportation Revolution, 1815—1860. New York, 1968; Hunter L. Steamboats on the Western Rivers. New York, 1949.
3 О роли каналов в экономическом развитии США см.: Goodrich С. Government Promotion of Canals and Railroads, 1800—1890. New York, 1960; Goodrich C. et al. Canals and American Economic Development. New York, 1961.
4 Fogel R. Railroads and American Economic Growth. Baltimore, 1964; Riegel R. The Story of the Western Railroads. New York, 1926; Holbrook S. The Story of the American Railroads. New York, 1947; Kirkland E. Men, Cities and Transportation, 2 Vis. Cambridge (Mass.), 1948.
68
Ряд современных буржуазных историков изображают Джексона как своего рода эталон популярного героя тех лет, «символ века», борца за равенство и справедливость5. Видный представитель официозной историографии А. Шлезингер-мл. в книге «Век Джексона» утверждает, что «джексоновская демократия» представляет собой истинно либеральное движение, ибо оно стремилось к «обузданию власти сообщества бизнеса» б. Автор основал свой вывод на анализе деятельности администрации Джексона, которая вела борьбу против второго национального банка, выступала за аннулирование протекционного тарифа и за демократизацию выборов президента.
В деятельности Джексона было, действительно, много такого, что привлекло к нему широкие массы народа. Этот «выдающийся поборник буржуазной демократии»,— как справедливо называл его У. Фостер, вел борьбу за «демократическое капиталистическое общество»7. Вместе с тем буржуазная демократия, за которую боролся Джексон, не носила того идиллического «надклассового» характера, который ей пытаются придать буржуазные исследователи.
Джексон был выходцем из бедной семьи шотландско-ирландского происхождения, сумевшим к концу своей жизни стать одним из богатейших плантаторов США. Оценивая земельную собственность Джексона, один из его биографов, М. Джеймс, отмечал, что у него «было столько земли, что он имел о ней лишь приблизительное представление. Многие свои владения он никогда не видел»8. Большую часть земли Джексон приобрел путем спекуляций и насильственного захвата индейских территорий.
Обширные деловые связи помогли Джексону стать членом палаты представителей, а затем и сената США. Популярности Джексона в большой степени способствовала одержанная под его командованием единственная крупная победа над англичанами под Новым Орлеаном в 1814 г. А захват генералом у индейцев 23 млн. акров земли экспансионистски настроенным кругам американской буржуазии казался примером, достойным подражания.
Избрание Джексона президентом США, в котором решающую роль сыграли политические машины некоторых влиятельных штатов, в том числе Нью-Йорка, никоим образом нельзя рассматривать, как это делают некоторые историки, в качестве победы «простого человека» над «имущими классами». Джексон пришел
5 Подобные концепции содержатся, в частности, в работах современных американских авторов: Benson L. The Concept of Jacksonian Democracy. Princeton, 1961; Degler C. Out of Our Past. New York, 1970; Meyers M. The Jacksonian Persuasion. Stanford, 1957, etc.
e Schlesinger A., Jr. The Age of Jackson. Boston, 1946, p. 505.
7 Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1955, с. 448.
• James М. Andrew Jackson, the Border Captain. New York, 1933, p. 72.
69
к власти в период острого политического кризиса, который переживала старая организация республиканской партии. Его выдвижение было связано с возникновением буржуазно-партийной оппозиционной группы, сторонники которой называли себя «демократами».
«Джексоновская демократия» не включала в себя тех принципов равенства, без которых не мыслится подлинное народовластие. Ни Джексон, ни его советники, ни его последователи не ставили перед собой цели добиваться равенства для широких масс народа. И хотя джексонианцы, обращаясь к конституции США, не раз заявляли о «правлении большинства» (majority rule) как о первостепенном принципе американской системы, это были лишь слова. Конституция США не представляла собой документа, который предусматривал участие большинства американского народа в разработке политики государства. «Различия в обществе будут всегда существовать при любом справедливом правительстве. Ни один институт, созданный человечеством, не может создать равенства в талантах, образовании или в обладании богатством»,— подчеркивал Джексон 9 10.
Борьбу джексонианцев против национального банка за снижение тарифов следует в первую очередь рассматривать как движение за ограничение власти некоторых корпоративных объединений, за отмену или перераспределение государственных привилегий, но никоим образом не как «войну» либералов против бизнеса, как это делает Шлезингер. Новые группы бизнеса, представлявшие мелких предпринимателей, фермеров, ремесленников, хотели, чтобы правительство осуществляло хоть какой-нибудь контроль за деятельностью промышленных объединений, пользовавшихся покровительством республиканской администрации. Встававшие на ноги новые группы предпринимателей выступали за свободу конкуренции, но такую, которая бы выходила за рамки ограничений, налагавшихся крупными промышленниками и банкирами.
Резкое возмущение мелких собственников вызывала деятельность банка США, оказывавшего существенную поддержку лишь крупным земельным спекулянтам, которые, пользуясь неограниченными кредитами, скупали лучшие государственные земли и создавали тем самым препятствия для приобретения земли фермерами, ремесленниками, рабочими. Умело используя такое возмущение, джексонианцы сначала перевели государственные депозиты в местные банки, а в 1836 г., по истечении срока полномочий, второй национальный банк вообще прекратил свое существование '°.
9 Speeches and Documents in American History, ed. by R. Birley, 4 Vis. London, 1962, Vol. II, p. 88.
10 О деятельности второго национального банка США см.: Smith W. Economic Aspects of the Second United States Bank. Cambridge (Mass.), 1953; Catte-rail R. The Second Bank of the United States. Chicago, 1903.
70
5а ликвидацией национального банка последовали изменений как в хозяйственной, так и в политической жизни страны. Кредит был приближен к промышленности, сельскому хозяйству и торговле. Освобожденные от государственного регулирования банки штатов развили бурную деятельность. К 1837 г. в стране действовало более 800 таких банков, заполнивших страну бумажными деньгами, которые способствовали не только размаху спекуляций, но и росту инфляции.
Вместе с тем коммерческие банки штатов, предоставляя займы и кредиты фермерам и начинающим бизнесменам, стимулировали производство. Предлагая деньги, банки способствовали ускорению обмена, что положительно отражалось на экономическом росте страны. Начало экономического бума позволило сторонникам Джексона объявить о восстановлении в своих правах и торжестве в Америке либерального кредо — laissez faire.
Реконструкция финансовой системы вызвала некоторое смещение центров влияния в сфере банковского капитала Америки. Если до Джексона финансовые интересы государства олицетворяла Честнат-стрит в Филадельфии, где размещалась штаб-квартира второго национального банка, то при Джексоне ведущую роль стали играть банкиры Нью-Йорка, Бостона, Балтимора. Тесно связанные с финансовыми домами этих городов политические деятели составили ближайшее окружение Джексона ". Это они, подстраиваясь под настроения рвущихся к богатству мелких собственников и демагогически используя буржуазно-революционный политический лексикон, отождествляли понятия «тирания», «аристократия», «привилегии» с именами прежних президентов. Имя же Джексона ассоциировалось обычно с интересами «простых людей», наделенных «скромностью», «простотой», «честностью и трудолюбием» и т. п.
Однако тем, кто действительно обладал всеми этими ценными качествами,— американским трудящимся — свободное предпринимательство, за которое ратовали джексонианцы, не несло улучшения жизни. Еще в 1825 г., когда в экономике страны, казалось, началась стабилизация после кризиса 1819 г., наступил экономический спад. Его последствиями стали безработица, рост цен на товары первой необходимости, массовые разорения мелких собственников. О бедствиях, которые обрушились на жителей больших городов Америки зимой 1828/29 г., так писала газета «Коммершиэл эдвейтайзер»: «Сердце обливается кровью, когда смотришь на сотни и тысячи дрожащих от холода и голода людей, заполнивших старую богадельню в районе центрального парка Нью-Йорка в ожидании подаяния...» 11 12 «Тысячи трудолю
11 Подробнее см.: Hammond В. Banks and Politics in America from the Revolution to the Civil War. Princeton, 1957.
12 Цит. no: History of Labour in the United States, ed. by J. Commons et. al., 4 Vis. New York, 1918—1940, Vol. I, p. 170.
71
бивых ремесленников,— писал корреспондент Нью-йоркской газеты «Таймс»,— которым никогда не приходилось попрошайничать, низведены до положения нищих. Со слезами на впавших щеках они признавались в своем бессилии прокормить и одеть свои семьи» 13 14 15.
Правительство Джексона не смогло кардинально улучшить положение трудового народа США после кризиса 1828—1829 гг. и не приняло никаких мер в этом направлении. Более того, жизнь американских рабочих ухудшалась и в периоды стабилизации экономического развития. Низкая заработная плата и 12—13-часовой рабочий день делали жизнь американского рабочего невыносимой. Как и в других капиталистических странах, в Америке широко эксплуатировался женский и детский труд. В 1831 г. в штате Род-Айленд, например, из 8500 фабричных рабочих было 3500 детей в возрасте до 12 лет. В том же году в текстильной промышленности шести штатов Новой Англии, а также в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Пенсильвании, Делавэре, Мэриленде и Виргинии 58% всей рабочей силы были женщины и 7% — дети до 12 лет. В 1832 г. дети и подростки до 16 лет составляли 2/5 всех рабочих, занятых на фабриках н. В Уолтхэмской промышленной компании (штат Массачусетс), считавшейся тогда образцовой, «девушки зарабатывали два и только некоторые — три доллара в неделю. Подростки получали один доллар» 1б *.
Для всех категорий трудящихся — мужчин, женщин, детей — продолжительность рабочего дня измерялась временем от восхода до захода солнца («sun to sun» system). Эта система основывалась на укоренившейся традиции пользоваться в подобных пределах времени трудом заключенных. Не удивительно поэтому, что судебные власти, идя на поводу у заинтересованных в дешевом труде предпринимателей, прибегали к любым средствам, чтобы обвинить рабочего и посадить его в тюрьму. Чаще всего предлогом для тюремного заключения в городских судах Америки служили долги. Историк-марксист Ф. Фонер отмечал, что в 1829 г. заключенных за долги было более 75 тыс., из которых более половины попали в тюрьму за долг менее 12 долл.18
Условия жизни и труда американского рабочего были настолько ужасными, что позволяли рабовладельцам-плантаторам указывать промышленникам северо-восточных районов страны на то, что негр-раб живет лучше свободного белого труженика, поскольку о «хорошем» рабе заботился хозяин, а наемный рабочий, лишившись работы, был предоставлен сам себе.
13 History of Labour in the United States, p. 171.
14 Ефимов А. В. К истории капитализма в США. М., 1934, с. 231—232.
15 Forman S. Sidelights of Our Social and Economic History. New York, 1928,
p. 218.
18 Фонер Ф. История рабочего движения в США от колониальных времен до
80-х годов XIX в., в четырех томах. М., 1949—1969, т. 1, с. 146.
72
Тяжелое материальное положение трудящихся отражалось на социальной жизни больших городов. Большинство исследователей социально-экономических условий Америки тех лет отмечали атмосферу отчаяния и безысходности, царившую в рабочих кварталах Филадельфии, Нью-Йорка, Бостона, Балтимора, других городов. В этой атмосфере быстро множились социальные пороки.
Беспощадная эксплуатация привела к массовым выступлениям рабочих за улучшение условий труда, против бесчеловечной политики предпринимателей. Совместная борьба рабочих за свои права оказала большое воздействие на рост их классового сознания, на понимание ими необходимости сплочения.
Первые профессиональные союзы возникли в Северной Америке в конце XVIII в. Их появление вызывалось главным образом необходимостью защиты прав рабочих от непрекращающихся посягательств на них со стороны предпринимателей. Членами тред-юнионов были квалифицированные ремесленники — плотники, каменщики, печатники, сапожники, моряки. Единственным оружием рабочих была забастовка, а свои цели они обычно ограничивали требованиями сокращения рабочего дня и повышения заработной платы. Но безобидные «общества» (societies) рабочих с первых дней своего существования стали объектами травли предпринимателями. Организованное в 1794 г. общество филадельфийских сапожников в 1806 г. было распущено по требованию городского суда. До 1796 г. просуществовало общество нью-йоркских печатников, тоже созданное в 1794 г. Возникшие в Вашингтоне, Чарлстоне, Новом Орлеане, некоторых других городах аналогичные общества рабочих других профессий также признавались «незаконными» и запрещались.
Однако, несмотря на всяческие репрессии предпринимателей и властей, рабочие продолжали объединяться. По мере роста тред-юнионов во втором десятилетии XIX в. усиливалось и наступление предпринимателей, опиравшихся на штрейкбрейхеров, черные списки, локауты, милицию штатов, местную полицию. Но главной антирабочей силой оставалась юстиция. «С самого начала,— отмечали историки Т. Кохрэн и У. Миллер,—тред-юнионы встретились с враждебностью американских судов, в основе деятельности которых лежала доктрина, что объединения рабочих представляют собой заговор против государства» 17.
В борьбе за сокращение рабочего дня в 1827 г. родился первый союз, объединивший несколько «обществ» рабочих разных профессий. Цели этого союза, что следует из его устава, не были конкретными, а носили общий характер: «содействовать равенству, процветанию и благосостоянию» ремесленников 18. В то же
17 Cochran Th., Miller W. The Age of Enterprise. A Social History of Industrial America. New York, 1942, p. 24.
18 Подробнее см.: A. Documentary History of American Industrial Society, ed. by J. Commons et. al., II Vis. New York, 1958, Vol. V, p. 84—90.
73
время в Филадельфии стала печататься первая рабочая газета «Мекеникс фри пресс», в которой без прикрас освещалось положение американских трудящихся.
По мере развития классового самосознания рабочие стали выдвигать перед предпринимателями политические требования, не предусмотренные уставом тред-юниона. В связи с этим возникла необходимость создания политической организации рабочих. И в апреле 1829 г. такая организация была создана. Ею стала Рабочая партия Нью-Йорка, в которую вошли не только неорганизованные рабочие и представители интеллигенции, но и сторонники джексоновской демократической партии ’9. Лидером новой партии стал механик Т. Скидмор, полагавший, что все несчастья человечества происходят от неравномерного распределения собственности. В своей программе «аграрианизма», как ее тогда назвала пресса, Скидмор требовал, чтобы правительство предоставило каждому достигшему совершеннолетия по 160 акров земли. Практика продажи и сдачи земли в аренду должна быть прекращена. Те же собственники, у которых земли было больше предлагаемой Скидмором нормы, могли завещать своим детям не более 160 акров земли каждому. Скидмор даже рассчитал, что таким образом в течение жизни одного поколения в Соединенных Штатах будет обеспечено всеобщее равенство и построено общество изобилия м.
Из других лидеров рабочей партии своими радикальными взглядами выделялись Френсис (Фанни) Райт и Роберт Д. Оуэн— сын известного английского социалиста-утописта. В отличие от Скидмора они считали, что от бед человечество избавит не равное распределение земельной собственности, а повсеместная организация бесплатных обязательных школ совместного обучения, где бы с двухлетнего возраста воспитывались дети богатых и бедных. Инициаторы этого плана надеялись, что такое совместное обучение выработает у детей в раннем возрасте чувство «социальной гармонии» и «классового мира». Свои идеи Райт и Оуэн пропагандировали через еженедельную газету «Фри инкуайрер» и публичные лекции. Обращаясь за поддержкой к рабочим, они считали, что только рабочий класс располагает достаточными силами и организацией, чтобы осуществить их теории на практике.
К Оуэну и Райт примыкал и Дж. Эванс, издававший газету «Уоркинг менз адвокейт». Девизом этой газеты было: «Все дети имеют право на равное образование; все взрослые — на равную собственность; все человечество — на равные привилегии». С «Уоркинг менз адвокейт» сотрудничали представители различных прослоек населения страны. В первой передовице газеты говорилось, что «трудящиеся классы вышли на арену борьбы и не 19
19 Вслед за Нью-Йорком рабочие организации появились и в других крупных городах США.
80 Skidmore Th. The Rights of Man to Property... New York, 1829.
74
откажутся от нее до тех пор, пока не будет уничтожена власть, их угнетающая» 2‘.
Печать американских рабочих остро реагировала на насущные проблемы страны. На страницах газет помещались статьи с требованием установить 10-часовой рабочий день, ограничить несправедливую политику предпринимателей, против «финансовой монополии и аристократии», под которыми имелись в виду второй национальный банк США и прослойка крупных собственников, пользующаяся его займами и кредитами. Поставив под защиту основные направления политики Джексона, некоторые теоретики тред-юнионизма полагали, что в условиях джексоновской демократии для рабочих открылись широкие возможности для улучшения своего положения.
Радикалы из Рабочей партии Нью-Йорка и ряда тред-юнионов, во многом воскрешавшие лозунги революционной буржуазии XVIII в., выступали с планами переустройства общества. В этих планах главная роль отводилась центральному правительству как выразителю интересов всего общества. С помощью правительства радикалы намеревались совершить такие изменения в социально-экономической сфере, которые приблизили бы приход социальной справедливости.
Экономическая борьба рабочих, их некоторые радикальные требования встречали противодействие приверженцев либерализма свободного предпринимательства. Ради накопления богатства они шли на все, чтобы опорочить истинные цели рабочих, разобщить начавшие укрепляться рабочие организации.
В целом 30-е годы XIX в. ознаменовались ростом сознательности молодого рабочего класса Соединенных Штатов. В 1834 г. в стране насчитывалось 300 тыс. членов профсоюзов, включавших не только квалифицированных, но и неквалифицированных рабочих, в их числе женщин и подростков. Двое из каждых трех тружеников Нью-Йорка числились членами профсоюзов. «Современная борьба,— писала Ф. Райт в газете «Фри инкуайрер» 27 ноября 1830 г., — отличается от всех прочих форм борьбы, в которую было вовлечено человечество, тем, что она — явная, ничем не прикрытая война классов и что эта война всеобщая»21 22.
Американским рабочим организациям не удалось, однако, ослабить влияние демократической партии. Многие трудящиеся находились под воздействием этой партии и ее лидера президента Джексона. Не удивительно поэтому, что на президентских выборах 1836 г. его протеже М. Ван-Бюрен легко победил на выборах. Сказалось и отсутствие серьезного противодействия со стороны оппозиции, представлявшей собой коалицию из различных группировок, недовольных политикой Джексона, которые не могли
21 Цит. по: Фонер Ф. История рабочего движения в США..., т. 1, с. 156.
22 Подробнее о деятельности Ф. Райт см.: Фонер Ф. История рабочего движения в США..., т. 1, с. 150—160.
76
договориться, чтобы выдвинуть своего кандидата в президенты. Демократам с декларативными лозунгами борьбы против «денежных мешков» удавалось пользоваться поддержкой у широких слоев американского народа.
Между тем спустя месяц после вступления Ван-Бюрена в должность президента США, в марте 1837 г. страну потряс экономический кризис. «Паника», как в американской историографии обычно именуют кризис 1837 г., была вызвана многими причинами, из которых важнейшей являлись спекуляции. Ими широко занимались как частные компании, скупавшие и перепродававшие земельные участки, железные дороги, так и власти штатов, проводившие подобные операции с дорогами и каналами. Однако капиталовложения в объекты спекуляций не оправдывали себя, поскольку заселение и освоение новых земель шло медленнее, чем предполагалось. В то же время импорт намного превышал экспорт, что резко нарушило торговый баланс США.
Немаловажное значение в создании кризисной ситуации имела финансовая политика Англии, которая являлась главным кредитором североамериканского союза. Английские банкиры, решившие, что при складывающейся экономической конъюнктуре их не ожидают запланированные прибыли, намного уменьшили свои капиталовложения и кредиты. Летом 1836 г. Английский банк, заботясь о сохранении своих резервных фондов, повысил на 5% учетную ставку. Были приостановлены и расчеты с американскими партнерами. Банк начал также распродавать по низким ценам американские ценные бумаги. Лишенная кредитов, американская экономика стала работать с перебоями. Сократилось обращение денег, упали оптовые цены. Стали свертывать свою деятельность коммерческие банки штатов. Все это внесло хаос в платежный баланс США23. Неурожаи в 1835—1837 гг. ускорили приближение кризиса. Цены на многие земли в неурожайные годы понизились и вызвали неустойчивую финансово-экономическую ситуацию.
На экономическом положении и политической борьбе рабочих сказывались и кризисы, регулярно сотрясавшие социально-экономические основы американского общества в XIX в. Анализируя развитие промышленности, Энгельс отмечал: «Из всех кризисов, каждые десять лет повторяющихся в промышленности, по крайней мере половина разражалась в Америке»24.
Кризис 1837 г., вызвавший застой производства, массовые банкротства и безработицу, повлиял на оформление в конгрессе оппозиционной партии «вигов». В нее вошла группа демократов, представлявших крупных плантаторов Юга и выступавших за
23 Подробнее об этом см.: Temin Р. The Jacksonian Economy. New York, 1969; Macesich G. Sources of Monetary Disturbances in the United States, 1834— 1845.— «Journal of Economic History», 1960, Vol. XX.
24 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 278.
76
большую свободу торговли. «Виги» требовали также учреждения нового национального банка, установления более высоких тарифов, улучшения банковской системы в федеральном округе Колумбия 25. Лидером «вигов» стал сенатор Г. Клей.
Но ни демократы Джексона, ни «виги» Клея не проявляли интереса к американским трудящимся, жизнь которых становилась все хуже.
В результате кризиса сотни тысяч рабочих оказались на улице. К январю 1838 г. только в одном Нью-Йорке насчитывалось несколько десятков тысяч безработных, а 200 тыс. горожан, не имевших средств к существованию, с тревогой ожидали зимних холодов. Те, кому посчастливилось остаться на производстве, вынуждены были продавать свой труд за гроши. Другие обездоленные массами снимались с насиженных мест и отправлялись в поисках счастья на «дикий» Запад.
Сложившаяся в результате кризиса ситуация отозвалась и на деятельности рабочих организаций США. «С наступлением паники 1837 г.,— писал американский экономист Э. Миттельман,— рабочее движение было разгромлено. Исчезли местные общества, городские ассамблеи, национальная федерация ассамблей и местных союзов, а также национальные профсоюзы. С ними исчезли и их официальные органы, газеты, которые были основаны с целью агитации и информирования членов профсоюзов»26.
Социально-экономические потрясения конца 30-х годов не привели к широким политическим выступлениям трудящихся. Одна из причин этого — господство мелкобуржуазной идеологии в рабочих организациях США. Но, несмотря на это, рабочее движение первых десятилетий XIX в. открыло первые яркие страницы в истории классовых битв между трудом и капиталом в Америке.
Экономические кризисы с их разрушительными последствиями не могли не способствовать подрыву веры в философию свободного предпринимательства. Но идеологи из либерального окружения Джексона, пытаясь вдохнуть в нее новую жизнь, обращали свои взоры назад — на некоторые «ценности» времен Джефферсона и Гамильтона. В результате появился план создания «независимого казначейства». Согласно плану правительство должно было размещать свои фонды в этом казначействе и не полагаться на частные банки. Возвращаясь к идеям гамильтонов-цев, джексонианцы полагали, что стабильность хозяйственной жизни страны во многом зависит от общенационального финансового центра. «Независимое казначейство» представлялось им тем орудием, с помощью которого можно было бы предотвращать экономические кризисы. Так возникла очередная либеральная
25 Cowdrick Е. Industrial History of the United States. New York, 1923, p. 98.
28 History of Labour in the United States, Vol. I, p. 456.
77
иллюзия о финансовой политике как главном регуляторе экономических процессов буржуазного государства 27.
«Независимое казначейство» с функциями денежного регулятора практически существовало вплоть до 1913 г., когда его сменила Федеральная резервная система. Эти учреждения, однако, были бессильны, как показала действительность, спасать частнокапиталистическое хозяйство от кризисов, приносивших горе и страдания трудящимся.
Тупики американской демократии
Экономические кризисы, начавшие регулярно сотрясать североамериканские штаты, бедственное положение трудящихся могли бы предоставить серьезную пищу для размышлений о несправедливости социально-политического строя страны. Но классовые интересы мешали понять это даже самым серьезным и совестливым из либеральных мыслителей и политиков, неспособных (или нежелавших) заглянуть за фасад выглядевших демократическими социальных и политических институтов Соединенных Штатов.
Среди подобных мыслителей оказался и молодой французский аристократ А. де Токвиль, который посетил североамериканские штаты в 1831 —1832 гг. с целью изучить там организацию тюремного дела. По возвращении во Францию после 9-месячного пребывания в Америке он и его коллега Г. де Бомон составили надлежащий отчет, который в 1833 г. был опубликован в Филадельфии1. Широкую же известность в Европе и США получил не этот отчет, а вышедший в Париже в 1835 г. двухтомный труд Токвиля «Демократия в Америке» 2.
У Токвиля много различных толкований и определений американской демократии, и носят они, как правило, схоластический характер 3. Через труд Токвиля красной нитью проходит мысль о том, что американская демократия не мыслится без «равенства возможностей» всех производителей, а это открывает путь к материальному успеху для всех, независимо от их социального происхождения 4. Подобные утверждения составили своего рода теорию о том, что Америка первой половины XIX в. переживала «век равенства» (Egalitarian Age), «эру простого человека»
27 О плане «независимого казначейства» см.: Kinley D. The Independent Тгеа surv of the United States and its Relations to the Banks of the Country. New York, 1910.
1 Tocqueville A. de et de Beaumont G. On the Penitentiary System in the United States and its Application to France. Philadelphia, 1833.
2 Tocqueville A. de. De la Democratic on Amerique..., t. 1—2. Paris, 1835.
3 Tocqueville A. de. Democracy in America, ed. by Ph. Bradley, 2 Vis. New York. 1954, Vol. I, p. 259, Vol. II, p. 95, 114, 290.
* Tocqueville A. de. Op. cit., Vol. I, p. 171, 196.
78
(Era of the Common Man), они же легли в основу традиционной в американской историографии интерпретации жизни Соединенных Штатов тех лет. На Токвиля и сейчас нередко ссылаются буржуазные идеологи, защищающие концепцию «исключительности» пути развития американского общества.
Америка, однако, была совсем не такой, какой живописал ее ТоквилЕ. Автор прошел мимо фактов разительного экономического и социального неравенства, углублявшегося по мере развития капитализма. Социально-экономические отношения в американском обществе как в своей сущности, так и в частных аспектах, не отличались от подобных отношений в буржуазных государствах Европы. А последовавшие за «паникой» 1837 г. регулярные экономические кризисы еще глубже обнажили социальные и классовые корни противоречий в американском обществе. Поляризация богатства и нищеты опровергала утверждения Токвиля и его либеральных единомышленников о существовании «века равенства» в Америке.
Процесс неравномерного распределения богатства, начавшийся уже в колониальный период, ускорился в условиях «джексоновской демократии». Богатство продолжало накапливаться в руках меньшинства за счет большинства, создавая тем самым реальное экономическое и вытекающее из него социальное неравенство. В 40-е годы в Нью-Йорке 4% его граждан владели 80% богатств города. Примерно в такой же пропорции распределялась собственность в Бостоне, Филадельфии, Балтиморе, Новом Орлеане, Сент-Луисе и других городах. Подобно тому, как это происходило в европейских домах Ротшильдов, братьев Бэ-рингов, Увриера, как на дрожжа’х росли состояния американских семей Асторов, Бронсонов, Остинов и др.
Об этих и многих других фактах неравномерного распределения богатства в американском обществе накануне гражданской войны убедительно рассказал американский исследователь Э. Пессен 5. Раскрывая источник накопления богатства, он указывает на землю и торговлю, на страховое и банковское дело, спекуляцию недвижимым имуществом, судостроение и т. д.6 Пессен показал также, что собственность была тем определяющим элементом, который открывал путь к реальной политической власти. Крупные собственники в «век рабства» не только оказывали определяющее влияние на политику федерального правительства, но и обладали мощными неофициальными рычагами власти 7.
На последствия экономического и политического неравенства американского общества в «век простого человека» обращала внимание рабочая печать. Газета «Мекеникс фри пресс» писала
5 Pessen. Е. Riches, Class, and Power before the Civil War. Lexington et. al,. 1973.
’ Ibid., p. 23.
7 Ibid., p. 251—301.
79
1 мая 1830 г.: «Мы быстрыми темпами приближаемся к тем крайностям, которые характеризуют богатство и экстравагантность, с одной стороны, и невежество, нищету, отчаяние — с другой...» На той, «другой», стороне Америки находились трудящиеся, среди которых особенно тяжело приходилось иммигрантам и цветному населению. Положение тех и других было несмываемым клеймом позора на фасаде американской демократии. Соединенные Штаты принимали новых пришельцев отнюдь нс как «земля обетованная», о которой они так много слышали у себя на родине. Иммигрантам приходилось наниматься на работу с заработной платой ниже той, которую предприниматели платили коренным американцам. Их жилищем, как правило, были городские трущобы, где людей косили туберкулез, тиф, холера, золотуха, пневмония 8. К вновь прибывающим с недружелюбием, даже с враждебностью, относились ранние поколения иммигрантов, видевшие в них конкурентов по трудоустройству.
Что касается положения негров, то существование в Америке рабства вообще выбивало все опоры из-под утверждений о «веке равенства» в Новом Свете. Более того, институт рабства становился чисто американским явлением, так как не существовал ни в одной другой цивилизованной стране.
После смерти Джефферсона в 1826 г. окончилась нерешительная политика по отношению к рабству. Новое поколение государственных и общественных деятелей с юга страны начало открыто защищать рабство и требовать распространения его на новые территории Соединенных Штатов.
Казалось бы, «джексоновская демократия» с ее декларативным акцентом на более широкое участие в управлении страной собственников с западных земель должна была поколебать позиции южных плантаторов. Этого, однако, не произошло. Богатые рабовладельцы полностью блокировали робкие попытки представителей промышленных северных штатов положить конец рабству, сыграв на буржуазной приверженности идее частной собственности как «священного права». «Джексонианские демократы,— писал историк К. Итон,— не сделали ни одного серьезного шага, чтобы вмешаться в огромный комплекс прав собственности, цементирующий основу института рабства»9.
Рабовладельцы праздновали победу и в родном штате Джефферсона. Они нанесли поражение демократическим силам, выступавшим против рабства, на конституционном конвенте штата Виргиния в 1829—1830 гг. В 1830 г. им удалось провалить законопроект о предоставлении права голоса всем белым гражданам мужского пола в западных графствах штата, где наиболее гром-
• Наиболее впечатляющая документированная картина жизни иммигрантов тех лет содержится в книге: Ernst R. Immigrant Life, New York City, 1825— 1863. New York, 1949.
• Eaton C. Freedom of Thought in the Old South. Durham, 1940, p. 29.
80
ко раздавались протесты против рабства. А в 1832 г. легислатура этого штата отказалась одобрить план, предусматривавший постепенное освобождение черных рабов, в котором были заинтересованы многие виргинцы, встревоженные негритянским восстанием 1831 г.
Восстанием негров под руководством Н. Тэрнера как предлогом для укрепления своих позиций не преминули воспользоваться рабовладельцы из других южных штатов 10 11. Южане-плантаторы провели у себя ряд законопроектов, ограничивающих обсуждение проблемы рабства в любой форме.
В период второго срока президентства Джексона вопрос о тщательной цензуре на все издания, посвященные проблеме рабства, был вынесен на обсуждение в конгрессе США. В результате обсуждения было решено принять срочные меры к запрещению аболиционистской литературы. Сам Джексон одобрил политику министра почт Кендолла, который разрешал своим подчиненным в южных штатах задерживать пересылку любой корреспонденции, содержащей критику рабства. Идя навстречу интересам южан, Джексон в послании конгрессу в декабре 1836 г. призвал принять общенациональный закон, запрещающий распространение «подстрекательских публикаций, нацеленных на то, чтобы вызвать мятеж рабов» ”.
Подобная позиция федерального правительства привела к тому, что южные штаты один за другим стали принимать жесткие меры в отношении всех сторонников отмены рабства. В 1836 г. в Виргинии был принят закон, предусматривающий суровые меры наказания тех, кто считал, что рабы не являются собственностью, или выступал за отмену рабства 12. Их судили как уголовных преступников. Аналогичные законы, ущемлявшие свободу слова и печати, были приняты в южных и граничащих с северными штатах.
В южных штатах развернулась широкая кампания против вольнодумства. Из университетов и колледжей изгонялись преподаватели, подозреваемые в симпатиях делу освобождения негров. Дети плантаторов, обучавшиеся в северных штатах, отзывались домой. В учебных заведениях южных штатов был объявлен бойкот учебников, написанных «проклятыми янки». Гонения распространились на религиозные общины. В середине 40-х годов основные церкви Юга — методистская, баптистская, пресвитерианская — разорвали контакты с такими же церквами на Севере. Анафеме были преданы все, кто требовал каких-либо социальных изменений в южных штатах.
Идеолог рабства Дж. Калхун совместно с государственными и общественными деятелями южных штатов предприняли попыт
10 Aptheker Н. American Negro Slave Revolts in the United States, 1526—1860. New York, 1963.
11 Nye R. Fettered Freedom. East Lansing, 1949, Ch. 2.
12 Eaton C. Op. cit., p. 127.
81
ку разработать собственную теорию либерализма. При разработке этой теории, предусматривавшей практически неограниченные права для южных штатов, свободу торговли и построение полностью аграрного общества, сторонники Калхуна использовали некоторые идеи, высказанные в свое время Джефферсоном. Идеологи рабства много рассуждали о сытой и спокойной жизни рабов, стремясь связать эти рассуждения с защитой «естественных прав» человека. Калхун не раз утверждал, что рабство представляет собой «добро, позитивное добро, ...наиболее безопасную и устойчивую основу для свободных институтов всего мира» 13 14 15.
В южных штатах появились и первые социологические работы, посвященные как защите института рабовладения, так и критике общества северян. Виргинский плантатор Дж. Фитцхью в «Социологии Юга» восхвалял «патриархальные ценности» рабовладельческого Юга, акцентируя внимание на «ответственностях» плантатора перед всем сообществом. В поведении плантаторов он усматривал модель социальной этики. Порицая «материализм» и «индивидуализм» северян, Фитцхью отождествлял их свободу с варварством, а в свободной конкуренции видел зачатки революции н. Работа Фитцхью «Всеобщее людоедство» содержала попытку обосновать теорию о «несовместимости» свободы и демократии с цивилизацией. Свобода, по мнению автора, поощряет слабых на бунт против сильных, а демократия предоставляет равенство всем, что является несовместимым с законами природы |5. На этом основании Фитцхью призывал всеми средствами, включая насилие, сохранять на Юге систему рабства.
Другой ученый адепт рабства, плантатор из Миссисипи Г. Хьюз, в «Трактате по социологии» называл рабство «гарантийной системой». Южное общество, считал Хьюз, «гарантирует» рабу право на труд, причем в роли «гаранта» выступает не кто иной, как рабовладелец. В «гарантийной системе», писал Хьюз, «собственность на человека отменяется», но «сохраняются» обязательства по отношению к труду 16. Хьюз утверждал также, что рабство отмирает само собой в процессе естественной эволюции. В действительности же рабство не только не отмирало, а по мере развития капитализма превращалось в еще более бесчеловечную систему, в которой плантаторы, усиливая погоню за прибылью, ужесточали эксплуатацию рабов и осуществляли ее самыми варварскими методами.
13 Speeches and Documents in American History, ed. by R. Birley. London — Toronto, 1962, Vol. II, p. 141. О жизни и деятельности Калхуна см.: Meigs W. The Life of John Caldwell Calhoun, 2 Vis. New York, 1917; Jenkins W. Pro-Slavery Thought in the Old South. Chapel Hill, 1935; Hofstadter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It. London, 1962, p. 67—91.
14 Fitzhugh G. Sociology for the South: or the Failure of Free Society. Richmond, 1854, p. 22—24, 201, 250—251.
15 Fitzhugh G. Cannibals All!, ed. by V. Woodward. Cambridge (Mass.), 1960.
18 Hughes H. Treatise on Sociology. Philadelphia, 1854, p. 251.
82
Идеология и политика защитников рабства носила наступательный характер. Представители рабовладельческого Юга, составлявшие значительную силу в конгрессе Соединенных Штатов, настойчиво отстаивали идею сохранения системы рабства и распространения ее на новые территории. Кроме того, южане выступали против протекционистских тарифов во внешней торговле, утверждая, что сельское хозяйство южных штатов достигло такого уровня развития, что не нуждается в защитных мерах. Аргументом о высоком уровне развития сельского хозяйства в своих штатах южане обосновывали и требования о необходимости обеспечения новых рынков сбыта для своей продукции.
Экспансионистские планы южан в известной мере отвечали интересам их коллег по конгрессу, представлявших северные и западные штаты США и требовавших «оттеснения» индейцев с их законных земель. Джексоновская администрация приняла решение изгнать «краснокожих» с их поселений в штате Джорджия в пустынные районы, границы которых начинались за р. Миссисипи. При этом экспансионистов не останавливали взятые ими же договорные обязательства, гарантирующие неприкосновенность земель индейцев. Всячески раздувая лозунг о превращении «диких земель в цветущие сады», белые колонизаторы на практике руководствовались правилом, что «хороший индеец — это мертвый индеец». Под этим девизом были уничтожены индейские племена, населявшие штат Иллинойс. Предлогом для такой варварской акции послужило всего-навсего решение индейцев заняться выращиванием кукурузы на своих собственных землях. Политика геноцида проводилась и в отношении индейцев Флориды 17. Сам Джексон считал подобную политику неизбежной для прогресса. В одном из посланий конгрессу президент заявлял: «Человечество часто скорбит над судьбой аборигенов нашей страны, а филантропы вот уже долгое время изобретают средства, чтобы спасти их. Однако поступь прогресса нельзя остановить, и многие могущественные ранее племена теперь один за другим исчезают с лица земли» 18.
Аргумент президента Джексона, обыгрывавшийся на все лады прессой южных и северных экспансионистов, превратился в своего рода идеологическую и политическую аксиому, согласно которой сама «судьба предначертала» Соединенным Штатам план распространить власть на все земли от Атлантического до Тихого океанов. Теорию «предначертания судьбы» и упоминавшуюся уже «доктрину Монро», составившие ядро внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов, можно рассматривать как антитезис, отрицание ранних деклараций идеологов буржуазии о том,
17 Faulkner Н. American Political and Social History. New York, 1944, p. 192.
18 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, ed. by J. Richardson. Washington, 1897, Vol. II, p. 520—521.
83
что демократия не может быть совместима с экспансионизмом '9.
При преемниках Джексона продолжались захваты земель, в которых были заинтересованы как плантаторы Юга, так и торгово-промышленная буржуазия Севера. На характер экспансии наложила отпечаток политическая борьба между двумя крупными политическими группировками по вопросу о рабстве. Если плантаторы стремились превратить захваченные земли в рабовладельческие территории, то буржуазия Севера настаивала на их присоединении в качестве свободных штатов.
На торги о свободе или рабстве значительное влияние оказывала Англия. Заинтересованное в новых рынках сбыта, английское правительство через своих эмиссаров выступало с предложениями финансовой и военной помощи властям тех территорий, которые представлялись ему более перспективными. Наибольший интерес англичане проявили к Техасу, входившему тогда в состав Мексики. Они хотели, чтобы на этой территории сохранилась система свободного труда, поскольку при ней производительность труда была выше, чем при рабстве, а следовательно, техасский хлопок, без которого не могла обходиться текстильная промышленность, стоил бы дешевле, нежели тот, который выращивался на плантациях рабовладельцев.
Подобную позицию Англии Калхун и его сторонники расценили как «смертельную угрозу» процветанию, благосостоянию и безопасности Юга. Они опасались не только экономической конкуренции англичан, но и того, что их выступления против системы рабства нанесут непоправимый ущерб всей политической экономии Юга. Калхун заявлял, что Техас необходимо аннексировать и ввести там систему рабства; в противном случае, угрожал он, южные штаты могут выйти из американского союза.
Президент США Дж. Тайлер (он сменил на этом посту У. Гаррисона, поддерживавшего позиции Севера) разделял опасения Калхуна и поспешил представить конгрессу план аннексии Техаса. В этот момент (1844 г.) союз, однако, еще не был готов к войне с Мексикой за Техас и тем более к возможному военному конфликту с могущественной Англией. Поэтому большинство законодателей отклонило тогда план Калхуна. Такое решение раскололо коалицию южных и северных демократов, несмотря на
19 Выражение «предначертание судьбы» (Manifest destiny) вышло из-под пера редактора журнала «Демократии ревю» Дж. О’Салливэна, друга президента Дж. Полка, в статье, обосновывающей «необходимость» захватить территорию Орегона («US Democratic Review», 1845, July). С тех пор этим выражением стали прикрываться истинные мотивы экспансии США сначала на Американском континенте, а затем во всем мире. Примечательно, что в это же время в английском языке стало употребляться и слово «империализм». Американцы, однако, называли свою экспансионистскую политику «предначертанием судьбы» в отличие от захватнической политики европейских держав (подробнее см.: Koebner R. The Emergence of the Concept of Imperialism.— «Cambridge Journal», 1965, September, p. 726—741; Merk F. Manifest Destiny and Mission in American History. New York, 1963).
84
вмешательство бывшего президента Джексона, выступившего в пользу аннексии.
Но отклонение плана Калхуна никоим образом не означало отказа США от политики экспансионизма. Правительство Дж. Полка, пришедшее к власти на очередных выборах, приступило к реализации временно отложенных аннексионистских планов. В эти планы были включены и другие территории — Новая Мексика, Верхняя Калифорния, северные провинции Мексики. Поскольку Мексика не желала поступаться своими землями, Соединенные Штаты решили захватить их военным путем. Начался новый этап в создании американской империи 20 21.
Война с Мексикой (1846—1848 гг.), окончившаяся расширением территории Соединенных Штатов и облегчившая им доступ к ряду стран Центральной Америки, вызвала оппозицию тех, кто придерживался традиционных взглядов на свободу. Борец за права человека Г. Торо в очерке «Гражданское неповиновение» подчеркивал несправедливость этой войны. С ним соглашался Г. Мелвил, автор знаменитого романа «Моби Дик», осуждавший захват новых территорий 2|.
О несоответствии лозунгов американской демократии, покоящейся на концепциях либерализма, реальному положению вещей свидетельствовала и социальная нестабильность, сопровождавшая экономическую и территориальную экспансию. Развитие и совершенствование средств сообщения привели к тому, что на новые земли хлынул поток обездоленных американцев, надеявшихся поправить свою жизнь. Одновременно росли и промышленные центры, куда также устремлялись массы иммигрантов 22.
Предприниматели с безразличием относились к условиям труда рабочих, будь они «коренные» американцы или новые иммигранты. Между тем эти условия были поистине невыносимыми. «Я смотрю на своих рабочих точно так, как смотрю на машины,— признавался один владелец текстильной фабрики.— Судя по тому, как они работают, я плачу им либо выбрасываю на улицу. При этом мне безразлично, как они чувствуют себя вне стен моей фабрики» 23.
Предприниматели в то же время были заинтересованы в разжигании национальной розни, особенно между уроженцами США
20 О разработке и осуществлении внешнеполитических планов США тех лет см.: Sellers Ch. James К. Polk, Continentalist, 1843—1846. Princeton, 1966; Price G. Origins of the War with Mexico. Austin and London, 1967; см. также: Альперович M. С. Война за независимость Мексики (1810—1824). М., 1964; Потокова Н. В. Причины и характер североамериканской колонизации Техаса.— В кн.: Американский ежегодник. 1974. М„ 1974, с. 218—240.
21 Nye Р. The Cultural Life of the New Nation. New York, 1960.
22 О жизни иммигрантов в США в середине XIX в. см.: Богина Ш. А. Иммиграция в США накануне и в период гражданской войны (1850—1865). М., 1965.
23 Ware N. The Industrial Worker, 1840—1860. Boston, 1924, p. 77.
85
и новыми эмигрантами. Обострившаяся между ними борьба привела в начале 50-х годов к созданию новой партии — «нативистов» 24. Движение «нативистов», в основе идеологии которого лежал национальный шовинизм, охватило широкие слои американского населения 25 26. «Нативизм» расшатывал неустойчивое политическое согласие по вопросам управления страной, которое достигалось правящими группировками путем компромиссов.
Если вопросы протекционных тарифов, национальных и местных банков, строительство дорог и каналов и т. п. разрешались с помощью компромисса, то совсем другую реакцию вызывала проблема рабства. Отношение к ней общественности свидетельствовало о том, что она нуждается в коренном, а не в половинчатом решении. Дальнейшие события подтвердили это.
Политические противоречия наиболее явно обнаруживались в 1841 г., когда к власти пришла партия вигов, ранее называвшая себя национальными республиканцами, на которых опирался президент У. Гаррисон. Среди вигов было немало южан, выступавших за предоставление большей автономии штатам, предпринимателей-северян, опасавшихся дальнейших нападок на банки, лидеров движения «антимасонов»20. Это была партия собственности, земельной аристократии, торговых и промышленных интересов. Признанными лидерами вигов были Д. Вебстер и Г. Клей. Опорой вигов считались плантаторы и богатые купцы Юга.
Однако виги правили недолго. Гаррисон внезапно скончался, а сменивший его на посту президента США Дж. Тайлер своими действиями («вето» на ряд законопроектов, предложенных лидерами вигов) расколол собственную партию. Виги исключили Тайлера из партии, но спасти свое политическое лицо уже не смогли. Расколотая на фракции партия продемонстрировала полную неэффективность и помогла тем самым демократам мобилизовать силы и победить сначала на выборах в конгресс в 1842 г., а затем и на президентских выборах 1844 г. Как уже говорилось, президентом стал кандидат экспансионистов Полк, выступавший с
24 О роли «третьих» партий в политике США см.: Hicks J. The Third Party Tradition in American Politics.— «Mississippi Valley Historical Review», 1933, June; Mazmanian D. Third Parties in Presidential Elections. Washington, 1974.
25 «Нативисты», или «ничего не знающие», как их называли за то, что они на обращенные к ним вопросы отвечали: «ничего не знаю»,— представляли собой националистическое движение, выступающее против иммигрантов вообще и иммигрантов-католиков в частности. Подробнее об этом движении см.: Billington R. The Protestant Crusade, 1800—1860. A Study of the Origins of American Nativism. New York, 1939; Overdyke W. The Know-Nothing Party in the South. Baton Rouge, 1950; Holt M. The Politics of Impatience: The Origins of Know-Nothingism.— «The Journal of American History», Vol. LX, N 2, 1973, September.
26 Движение «антимасонов» возникло в 1826 г. Оно объединяло в основном противников президента Джексона, обвинявших его в том, что он и его сторонники принадлежали к тайному аристократическому ордену масонов, конечная цель которого — господство над всем миром.
86
лозунгами присоединения к Соединенным Штатам Орегона и Техаса 27.
Несмотря на то что война с Мексикой позволила Соединенным Штатам приобрести новые территории, правление Полка отнюдь не было спокойным. Начать с того, что эта война повлекла за собой непомерное увеличение налогов. Этим не замедлили воспользоваться виги, выступившие с критикой политики Полка. Особенно сильной критика была со стороны северных вигов, образовавших антивоенную коалицию. Их поддержали противники рабства, утверждавшие, что война явилась результатом заговора рабовладельцев расширить территорию южных штатов и усилить тем самым свою экономическую и политическую мощь.
Член палаты представителей от штата Пенсильвания Д. Уилмот предложил резолюцию, запрещающую устанавливать рабство на новых территориях (Wilmot Proviso) 28. И хотя эта резолюция имела целью сохранить временно установившийся в конгрессе «баланс» сил между рабовладельческими и свободными штатами, сенат отклонил ее.
Непримиримую позицию в конгрессе занимали сторонники рабства. Лидер южан Калхун выступил против того, чтобы новые территории полностью подпадали под юрисдикцию федерального правительства. Калхун предложил открыть новые территории для заселения всем желающим, которые могли бы прибывать туда со своей собственностью, включая рабов, и жить там в соответствии со своими традициями.
Противники рабства отклонили требование Калхуна. А демократ от штата Мичиган Л. Касс внес компромиссное предложение, сводившееся к тому, что федеральное правительство по возможности не будет вмешиваться в дела местных органов. Но и предложение Касса не получило необходимой поддержки.
На президентских выборах 1848 г. победу одержал герой мексиканской войны генерал 3. Тэйлор, который до своего избрания не был причастен к большой политике. Это обстоятельство открывало перед генералом возможность политического маневрирования между демократами и выдвинувшими его вигами.
Однако такого рода маневрирование не принесло желаемых результатов. Политическая борьба вокруг проблемы рабства достигла зенита к концу 1840-х годов. Она обусловливалась неумолимо растущими противоречиями капиталистической и рабовладельческой систем хозяйства, которые давали о себе знать практически во всех сферах социально-экономической и политической жизни американского государства. Если быстро разви
27 О правлении Полка и, в частности, экспансионизме США 40-х годов XIX в. см.: DeVoto В. The Year of Decision: 1846. Boston, 1950; Weinberg A. Manifest Destiny: A Study of Nationalist Expanisionism in American History. Baltimore, 1935, p. 100—129.
28 Подробнее об условии Уилмота см.: Foner Е. The Wilmot Proviso Revisited,— «The Journal of American History», 1969, Vol. 56.
87
вающаяся промышленность Севера и богатые сырьевыми ресурсами земли Запада и новых территорий требовали притока свободных рук, то экономика Юга, в основе которой лежал рабский труд, всячески противилась каким-либо изменениям.
Противоречия между экономическими интересами Севера и Юга находили отражение в работах ведущих экономистов того времени. В ходе продолжавшейся полемики между представителями «американской экономической системы» и «экономического либерализма» наметилось сближение теоретических взглядов, присущих этим двум ведущим школам. В спорах протекционистов с фритредерами сформировались и общие теоретические положения. Так появилась, в частности, теория «гармонии интересов», ставшая одной из основных догм буржуазной политической экономии в США. Наиболее ярким выразителем этой теории в 40—60-е годы был виднейший экономист Г. Кэри, настойчиво пытавшийся доказать отсутствие классовых противоречий в буржуазном обществе и обосновать наличие в нем «гармонии интересов» эксплуататоров и эксплуатируемых, рабочих и капиталистов, рабов и рабовладельцев29. Разоблачая классовый характер социально-экономической концепции Кэри, сводившейся к пропаганде некой иллюзорной ассоциации всех членов общества, К. Маркс писал: «Так как все развитые формы капиталистического процесса производства суть формы кооперации, то нет, конечно, ничего легче, как абстрагироваться от свойственного им антагонистического характера и расписать их в виде форм свободной ассоциации... Янки Г. Кэри с таким же успехом проделывает порой этот же фокус даже применительно к отношениям рабской системы»30.
В условиях растущих противоречий американского общества Кэри со временем изменил свою позицию по вопросу о средствах достижения пропагандируемой им «гармонии интересов». Если в ранних работах Кэри считал, что эту «гармонию» можно достичь автоматически по мере «естественного» развития экономики и государственного невмешательства в этот процесс, то в работах конца 50-х — начала 60-х годов он, наоборот, призвал государство активно защищать «естественные законы» экономического развития. Наиболее эффективную защиту этих законов
29 Carey Н. Essay of the Rats of Wages. New York, 1835; idem. Principles of Political Economy, 3 Vis. New York, 1837—1840; idem. The Past, the Present and the Future. New York, 1848; idem. The Harmony of Interests Agricultural, Manufacturing and Commercial. New York, 1850; idem. Principles of Social Sciences, 3 Vis. New York, 1858—1859; idem. The Unite of Law: as Exhibited in the Relations of Phisical, Social, Mental and Moral Science. New York, 1872. Из этих работ на русский язык были переведены «Принципы социальной науки», а также «Политико-экономические письма президенту США». Содержание «Принципов политической экономии» Кэри наиболее полно изложено в работе: Бунге Н. X. Очерки политико-экономической литературы. СПб., 1895, с. 201—311.
30 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 542.
88
Кэри видел в политике протекционизма. При этом он пытался доказать, что высокие таможенные тарифы представляют собой то самое средство, которое исцелит все общественные беды31.
Теория «гармонии интересов» преподавалась в высших учебных заведениях США. Однако действительность вскрыла ее несостоятельность уже при жизни Кэри. Экономические кризисы 1837 и 1857 гг., рост забастовочного движения рабочих, фермерские волнения, восстания рабов и другие проявления растущего противоречия капиталистической и рабовладельческой систем хозяйства — все это находилось в вопиющем несоответствии с теорией «гармонии интересов».
В 40—50-е годы в интеллектуальных кругах Америки стала популярной философия трансцендентализма. Она представляла собой комбинацию религиозного пуританизма и индивидуализма, освобожденного от всех социальных функций. С одной стороны, трансцендентализм казался бунтом против закостенелых обычаев и традиций. С другой стороны, требования неограниченной свободы для развития буржуазного индивидуализма лежали в осно ве традиционных теорий либерализма, хотя позиции глашатаев индивидуализма различались (взгляды Торо граничили с анархизмом; Р. Эмерсон подчеркивал созидательное начало в деятельности человека; У. Чэннинг и О. Браунсон призывали к «кооперативному» и антиклерикальному индивидуализму32).
Кризис американских демократических институтов, вызванный развитием капитализма, способствовал распространению идей утопического социализма Р. Оуэна и Ш. Фурье 33. Наиболее популярным стал фурьеризм, видным пропагандистом которого выступил сын состоятельного землевладельца А. Брисбейн 34. Его поддержал, а затем сам попытался усовершенствовать некоторые теории Фурье известный либеральный журналист X. Грили35. Основанная им газета «Нью-Йорк трибюн» сыграла большую роль в пропаганде фурьеризма в Америке.
31 О противоречиях между политикой протекционизма и теорией «гармонии интересов» см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 574—575. Н. Г. Чернышевский указывал, что рассуждения Кэри о «свободе торговли» и «протекционизме» призваны отвлечь внимание от противоречий буржуазного общества (Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч. М., 1950, т. VII, с. 909—923).
32 Подробный разбор течений общественной мысли США в середине XIX в. см.: Bartlett J. The American Mind in the MidNineteenth Century. New York, 1967.
33 Об учении утопистов см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 189—201.
34 Brisbane A. The Social Destiny of Man, or Association and Reorganization of Industry. Philadelphia, 1840; idem. A Concise Exposition of the Doctrine of Association. Philadelphia, 1842.
35 Американские ученые по-разному оценивают деятельность Грили. Одни считают его убежденным радикальным реформатором (Commons J. Horace Greely and the Working Class. Origins of the Republican Party.— «Political Science Quarterly», 1909, Vol. 24, p. 468—488; Van Deusen G. Horace Greely, Nineteenth Century Crusader. Philadelphia, 1953). Другие, отмечая его отрицательное отношение к забастовочной борьбе и равнодушие к тред-юнио-
89
Фурьеристам удалось привлечь к своим планам внимание многих американцев. Идеи Фурье воспринимались преимущественно той частью мелкобуржуазных интеллектуалов, которую отрицательные стороны американской действительности — усиливающаяся лихорадка стяжательства, рабовладение, беспринципность политиканов — толкали на путь социального протеста и реформаторских исканий за. В результате в ряде штатов возникло несколько десятков коммун (фаланстеров) 37. Фаланстеры, однако, по целому ряду причин, быстро распадались. Коммуны не могли существовать в условиях буржуазного общества и быть свободными от него.
На политической арене в 40-е годы вновь появился Дж. Эванс. На этот раз он выступил с планом земельной реформы. «Если человек имеет право на землю,— заявлял он,— то оно позволяет ему иметь столько земли, сколько нужно, чтобы построить на ней жилище. Если человек имеет право на жизнь, то оно позволяет ему иметь столько земли, сколько нужно возделать, чтобы получить от нее пропитание» 38. «Новый аграрианизм», как называли план Эванса, привлек внимание рабочих перспективой приобрести земельные участки. Но на этот раз Эванс призывал рабочих добиваться осуществления своих требований не с помощью собственной политической организации, а через каналы уже существующих буржуазных партий. План Эванса в итоге не получил широкой поддержки и превратился в пустую бумажку39.
Прожекты приверженцев утопического социализма и аграрного реформизма не уничтожили — да и не могли уничтожить — капиталистическое зло в Америке. Социальные утописты и реформисты не видели неизбежности классовых противоречий между рабочим классом и буржуазией, не понимали, что только активная революционная борьба рабочего класса прокладывает путь к социалистическому будущему. Обращаясь преимущественно к просвещенным представителям господствующих классов, они выступали за преобразование общества на основе примирения и слияния классов.
В то же время обострение экономических и социальных противоречий все более явно обнажали те тупики, куда зашла
низму, указывают, что Грили был сторонником таких действий, которые отвлекали рабочих от борьбы за улучшение условий жизни и труда {ware N. Op. cit., р. 21—22, 167; Schlesinger A., Jr. The Age of Jackson. Boston, 1946, p. 294—296, 364, 367).
39 См.: Зильберфарб И. Социальная философия Шарля Фурье. М., 1964, с. 316—322.
37 Hinds W. American Communities and Cooperative Commonwealth. New York, 1908
38 Zahler H. Eastern Workingmen and National Land Policy, 1829—1862. New York, 1941, p. 45.
39 Подробнее о деятельности Эванса в 40—50-е годы см.: Фонер Ф. История рабочего движения в США от колониальных времен до 80-х годов XIX в., в четырех томах. М., 1949—1969, т. 1, с. 212—220.
90
американская демократия. Эти противоречия невозможно было прикрыть ни философскими рассуждениями Токвиля, ни социологическими домыслами расистов Фитцхью и Хьюза, ни полит-экономическими схемами Кэри. Единственно верный путь освобождения трудящихся масс от капиталистического гнета указывало учение марксизма, история появления и развития которого в Соединенных Штатах тесно связана с именем И. Вейдемейера. Эмигрировав в США из Германии в 1851 г., Вейдемейер создал там первую марксистскую организацию — Лигу американских рабочих, ядро которой составили немецкие иммигранты. Эта организация совместно с другими иммигрантскими клубами активно занимались распространением идей научного социализма в США. В 1852 г. Вейдемейер основал газету «Революция», в которой был опубликован труд Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта».
Американские марксисты не ограничивались пропагандой работ Маркса и Энгельса. Они пытались сплотить рабочих-иммигрантов и урожденных американцев в профсоюзах и политических организациях. Под влиянием идей, распространенных Лигой, в 1853 г. была создана Национальная ассоциация рабочих во главе с машинистом С. Бриггсом.
Однако среди марксистских групп США существовали разногласия по вопросам революционной теории. Не было единства мнений относительно взаимозависимости экономической борьбы и политической деятельности, роли профессиональных союзов и политических партий. Взаимоотношения иммигрантов и урожденных американцев омрачала, как уже говорилось, атмосфера национального шовинизма, поддерживавшаяся господствующими кругами, которые были заинтересованы в разобщенности рабочего движения Америки. Крайними проявлениями этого шовинизма были погромы, поджоги и другие бесчинства, совершаемые «нативистами» в районах, где жили иммигранты.
Сплочению рабочих мешала и идеология расизма, корни которой глубоко уходили в рабовладельческую систему южных штатов. Эта идеология, однако, являлась составным компонентом политической и духовной жизни США. Столкновение экономических и политических интересов промышленной и торговой буржуазии Севера и рабовладельческих кругов Юга вкупе с обострением борьбы идей в конце 50-х годов раскололи союз североамериканских штатов и привели американское государство и общество к гражданской войне.
Когда компромиссы не ведут к миру
Влияние гражданской войны в США (1861—1865 гг.) на последующее экономическое, политическое и общественное развитие страны было столь велико, что связанные с ней проблемы по сей день находятся в центре внимания американских исследова
91
телей, причем каждое поколение историков и политических деятелей с тех пор пыталось объяснить по-своему причины этой войны. Почему «разрушилась» социально-экономическая и политическая система североамериканского союза? Кто несет прямую и непосредственную ответственность за возникновение военного конфликта? Можно ли было избежать войны? Эти и сопутствующие вопросы рассматриваются многими авторами. Некоторые из них пытаются даже объяснить те «объяснения» гражданской войны, которые во множестве содержатся в исторических исследованиях *.
По мере развития и обострения противоречий в американском обществе появилось несколько школ и направлений интерпретации гражданской войны в США. Основными среди них являются «националистское»1 2, «борьбы двух цивилизаций»3, «экономическое» 4.
Гражданская война в США представляла не только важнейший рубеж американской истории, но и событие большого международного значения. Всеобъемлющий анализ этой войны дан К. Марксом и Ф. Энгельсом. Труды основоположников марксизма имеют исключительно важное значение для правильного понимания истории США середины XIX в.
В своих работах К. Маркс и Ф. Энгельс раскрыли суть такого сложного социального явления, каким было плантационное рабство, показали его тесную связь с мировым капиталистическим рынком, несмотря на сохранение докапиталистических форм и методов эксплуатации. Вопрос о рабстве, как неоднократно подчеркивал Маркс, составлял сущность гражданской войны в США. «Все движение, как это ясно видно, покоилось и покоится
1 См., например: Pressly Th. Americans Interpret Their Civil War. Princeton, 1954; The Causes of the American Civil War, ed. by Rozwenc. Boston, 1961; The Causes of the Civil War, ed. by K. Stampp. Englewood Cliffs, 1959; The Civil War, ed. by W. Brook. New York, 1969; Aaron D. The Unwritten War. American Writers and the Civil War. New York, 1973; The Causes of the Civil War. Institutional Failure or Human Blunder, ed. by H. Trefousse. New York et. al., 1971; Beale H. What Historians Have Said about the Causes of the Civil War.— «Theory and Practice in Historical Study» (New York), 1946, N 54; Schlesinger A. The Causes of the Civil War: A Note on Historical Sen-tinentalism.— «Partisan Review», 1949, Vol. XVI, etc. Советская историография насчитывает ряд работ о гражданской войне в США: Дементьев И. П. Американская историография гражданской войны в США. М., 1963; Иванов Р. Ф. Авраам Линкольн и гражданская война в США. М., 1964; Куро-пятник Г. П. Вторая американская революция. М., 1961.
2 Rhodes I. History of the United States from Compromise of 1850. New York, 1902; Burgess J. The Civil War and the Constitution. New York, 1901; Nevins A. The War for the Union. New York, 1960, etc.
3 Cole A. The Irrepressible Conflict, 1850—1865. New York, 1934; Randall J. The Civil War and Reconstruction. Boston, 1937; Nicols R. The Disruption of American Democracy. New York, 1948, etc.
4 Beard Ch. and M. The Rise of American Civilization, 2 Vis. New York, 1933, Vol. II, p. 3—13, 35—54; Williams W. The Contours of American History. New York, 1961, p. 285—290, etc.
92
на вопросе о рабстве. Не в том смысле, должны ли рабы быть немедленно освобождены внутри существующих рабовладельческих штатов, а в том, должны ли 20 миллионов свободных жителей Севера и далее подчиняться олигархии 300 тысяч рабовладельцев; должны ли огромные территории республики служить основой для создания свободных штатов или стать рассадниками рабства; наконец, должна ли национальная политика Союза сделать своим девизом вооруженное распространение рабства в Мексике, Центральной и Южной Америке» 5.
Наблюдая в течение длительного времени за растущим антагонизмом между промышленным Севером и рабовладельческим Югом, Маркс и Энгельс предвидели неизбежность социальных потрясений в стране. Они связывали их с борьбой за уничтожение рабства. В статьях «Американский вопрос в Англии», «Гражданская война в Северной Америке», «Гражданская война в Соединенных Штатах», «Гражданская война в Америке» основоположники марксизма всесторонне исследовали причины возникновения войны, определили ее характер и расстановку сил.
В трудах Маркса и Энгельса, посвященных гражданской войне, нашли свое дальнейшее развитие и важнейшие положения исторического материализма. Основоположники марксизма показали, что гражданская война явилась закономерным следствием длительной борьбы антагонистических сил промышленного Севера и рабовладельческого Юга. Эта борьба была, по словам Маркса, «движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека» 6.
Движение за запрещение рабства принимало самые разнообразные формы7. В 1829 г. освобожденный негр Дэвид Уокер опубликовал брошюру, в которой резко осудил политику депортации американских негров в Африку, проводившуюся Американским обществом колонизации, и призвал рабов к восстанию8. Несколько позже, в 1831 г., в Бостоне стала выходить газета «Либерейтор», которую основал известный общественный и политический деятель Уильям Ллойд Гаррисон. Первая передовица этой газеты явствовала о решительной позиции ее основателя: «Пусть дрожат угнетатели с Юга..., пусть дрожат апологеты рабства на Севере... Я буду суровым, как правда, и бескомпромиссным, как справедливость. Об этом предмете (рабстве.— А. В.) я не желаю ни мыслить, ни говорить, ни писать в умеренных то
5 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 15, с. 347.
8 Там же, с. 316.
7 Об антирабовладельческом движении накануне гражданской войны в США см.: Захарова М. И. Народное движение в США против рабства (1831— 1860). М., 1965.
8 Борьба негритянского народа США за свое освобождение наиболее исчерпывающе раскрыта в работах Г. Аптекера: Aptheker Н. One Continual Cry. David Walker’s Appeal to the Colored Citizens of the World (1829—1830). New York, 1965; idem. The Negro in the Abolitionists Movement. New York, 1941; idem. To Be Free. Studies in American Negro History. New York, 1948.
93
нах... Вполне серьезно и без всяких колебаний я заявляю, что не отступлю от своей позиции ни на один дюйм. И меня услышат»9 * 11.
Гаррисон со своими сторонниками основал «Общество борьбы против рабства» с сетью филиалов в ряде городов на севере страны. Гаррисоновцы призывали население порывать отношения с любым политическим или социальным институтом, поддерживающим рабство. На практике это воплощалось в бойкоте церквей, не выступавших против рабства, отказе от участия в голосовании, бойкоте школ, практиковавших расовую дискриминацию.
В штатах Пенсильвания, Северная Каролина, Индиана противниками рабства были организации квакеров. Они направляли петиции в легислатуры штатов, требуя ликвидации системы рабства и освобождения негров, помогали создавать частные школы для негров.
Однако гаррисоновцы и квакеры не составляли большинства в аболиционистском движении. Самым крупным в нем было течение тэппенитов, получившее название по имени своих лидеров, братьев Льюиса и Артура Тэппен, крупных нью-йоркских торговцев шелком. Тэппениты обычно действовали внутри политических партий и церковных организаций. Они создавали также новые религиозные общества для борьбы с рабством, смешанные колледжи и школы.
Характерным для этих трех основных направлений аболиционистского движения в 30—40-е годы являлся принцип ненасильственных действий. Лидеры аболиционистов считали, что ненасильственное освобождение рабов в британской Вест-Индии представляет собой идеальное решение проблемы ‘°.
Наиболее радикальное крыло в аболиционистском движении возглавлял бывший раб Фредерик Дуглас, бежавший на Север в 1838 г. Сначала он разделял иллюзии белых лидеров аболиционистов о необходимости мирного увещевания рабовладельцев. Затем, осознав полную бесперспективность такой тактики, Дуглас решительно выступил за революционные методы борьбы. Вся его политическая деятельность была подчинена идее объединения всех антирабовладельческих сил, создания массовой аболиционистской партии ”.
Аболиционисты подвергались гонениям и преследованиям. На Севере государственные чиновники, торговцы, издатели, высшие церковные сановники активно выступали против аболиционистов, называя их «фанатиками», инициаторами «смешения рас» и т. п. Было немало случаев, когда белые расисты стреляли
9 Подробнее см.: Thomas J. The Liberator: William Lloyd Garrison. Boston — Toronto, 1963.
<0 О движении гаррисоновцев, квакеров и тэппенитов см.: Maybee С. The Nonviolent Abolitionists from 1830 through the Civil War. New York, 1970.
11 Подробнее о жизни и деятельности Ф. Дугласа см.: The Life and Writings of Frederick Douglass, ed. by Ph. Foner, 4 Vis. New York, 1950—1955.
94
в аболиционистов, громили и поджигали их дома, блокировали здания их организаций.
На Юге аболиционистам и сочувствующим им приходилось еще хуже. Их убивали, топили, истязали, мазали дегтем и валяли в перьях, подвергали другим издевательствам и оскорблениям. Чтобы остановить или хотя бы ослабить жестокие преследования аболиционистов в южных штатах, организации северян не раз заявляли властям Юга о своей непричастности к антирабовла-дельческому движению в их штатах. Однако эти заявления не принимались во внимание. Террор на Юге продолжался 12.
Представители рабовладельческих штатов, составлявшие большинство в центральных органах власти, при поддержке некоторых западных штатов, с которыми их связывала торговля, требовали от буржуазии Севера принятия решительных мер в отношении аболиционистов. Видя в этих требованиях попытки покушения на свободу, северяне и противники рабства на Западе ответили созданием двух антирабовладельческих партий: в 1839 г.— партии свободы и в 1848 г.— партии фрисойлеров. Они представляли наиболее решительных аболиционистов, а также радикалов из партий демократов и вигов13.
Противники рабства своими петициями старались заставить конгресс принять закон, запрещающий рабство. Южане в свою очередь требовали, чтобы конгресс отказался принимать подобного рода петиции. Высший законодательный орган США пошел на поводу у рабовладельцев. Свобода слова и печати, открытое использование почты и право обращаться в конгресс с петициями были принесены в жертву ради компромисса представителей промышленной и торговой буржуазии и плантаторов-рабовладельцев.
Ободренные рабовладельцы продолжали наступать. Они развернули кампанию за то, чтобы Калифорния (где было обнаружено золото) стала рабовладельческим штатом. Наиболее рьяные сторонники рабства, получившие кличку «пожиратели огня» (fire eaters), организовали сборище в г. Нашвилл (штат Теннесси), на котором обсуждались вопросы сохранения любыми средствами политической власти рабовладельцев.
Действия рабовладельцев вынудили конгресс снова заняться проблемой рабства. 73-летний Г. Клей представил план, согласно которому Калифорния объявлялась свободным штатом, штаты Новая Мексика и Юта должны были сами решить свою судь-
12 Аболиционистское движение в США исследуется: Barnes G. The Anti-Slavery Impulse, 1830—1844. New York, 1933; Dumond D. Antislavery Origins of the Civil War in the United States. Ann Arbor, 1939; Nye R. Fettered Freedom. East Lansing, 1949; Filler L. The Crusade against Slavery. New York, 1960; The Antislavery Vanguard: New Essays on the Abolitionists, ed. by M. Duberman. Princeton, 1965, etc.
13 Подробнее об этих партиях см.: Smith Th. The Liberty and Free Soil Parties in the Northwest. New York, 1897.
95
бу, в федеральном округе Колумбия запрещалась торговля рабами (по не само рабство). По этому же плану конгресс должен был принять декларацию о невмешательстве в дела рабовладельцев и выработать жесткий закон наказания беглых рабов.
Дебаты по плану Клея, внесенному на рассмотрение конгресса в январе 1850 г., длились до сентября. Калхун требовал, чтобы Север принял все условия Юга или в противном случае разрешил бы южным штатам «мирно» отделиться от Союза. Против Калхуна выступили северяне. В результате долгих споров и взаимных угроз северянам и южанам все-таки удалось договориться. План Клея был в основном одобрен.
Компромисс 1850 г. означал перемирие, по которому северяне обязывались не настаивать на условии Уилмота, а южане — не требовать распространения рабства на другие территории.
Президентские выборы 1852 г. проходили в условиях широкой пропаганды политики компромисса. Партия вигов своим кандидатом выдвинула генерала У. Скотта. Демократы ответили выдвижением кандидатуры последовательного сторонника компромисса Ф. Пирса. Победил Пирс. Его победа означала раскол партии вигов. Южные виги перестали доверять своим коллегам по партии па Севере и стали поддерживать демократов, которые заявляли о своей поддержке прав южных штатов.
В условиях наступившего после окончания выборов относительного затишья демократы, как северные, так и южные, потребовали от администрации Пирса проведения дальнейшей политики экспансии. Пирс согласился с их требованиями, ибо пытался силой оспаривать права Англии на лов рыбы в северной части Атлантики, предпринял попытку, правда, безуспешную, аннексировать Гавайи, послал эскадру военных кораблей под командованием М. Перри к берегам Японии в 1854 г. Под угрозой орудий кораблей Перри Япония пошла на торговые уступки Соединенным Штатам.
В Центральной Америке правительство Пирса стало поощрять действия американских пиратов. В 1855 г., когда пират Уильям Уокер объявил себя диктатором Никарагуа, Пирс поспешил признать его в качестве законного правителя. Правительство США организовывало другие пиратские экспедиции в страны Кариб-ского бассейна.
При Пирсе была предпринята новая попытка приобрести у Испании Кубу м. Когда это не удалось, американское правительство стало намекать на возможность применения военной силы. И только решимость противников рабства, которые были убеж-
14 Первая попытка купить у Испании Кубу имела место в 1848 г. Испания тогда наотрез отказалась обсуждать этот вопрос. Подробнее см.: Van Alsty-пе R. The Rising American Empire. New York, 1960, p. 147—157; idem. American Diplomacy in Action. Gloucester (Mass.), 1968, p. 603—610.
96
дены, что Пирс действует по поручению рабовладельцев, стремившихся расширить свои владения, удержала страну от войны.
В 1850 г. южане получили требуемый ими новый закон о беглых рабах15. Этим законом они, однако, не удовлетворились. В начале 1854 г. сенатор от штата Иллинойс С. Дуглас внес на рассмотрение конгресса законопроект, предусматривающий административное устройство новых территорий Канзаса и Небраски. Согласно законопроекту население этих огромных по своим размерам территорий должно было само решить, быть или не быть там системе рабского труда. Против плана выступили рабовладельцы, не уверенные в том, что хлынувшие на новые земли переселенцы проголосуют за институт рабовладения. Тогда Дуглас с целью задобрить южан внес в законопроект поправку, по которой административное устройство новых территорий возлагалось на местные легислатуры. Теоретически эта поправка открывала путь для насаждения рабства на новых территориях.
Но и на этом южане не остановились. Во втором законопроекте Дуглас внес предложение о разделении территории Небраски и аннулировании «миссурийского компромисса» 1820 г., по которому распространение рабства запрещалось к северу от 36°30' с. ш. Из этого предложения следовало, что Канзас может стать рабовладельческим штатом, а Небраска — свободным. Дуглас рассчитывал, что такое компромиссное решение поможет ему открыть двери Белого дома, а строительство железной дороги, связывающей район Великих озер с Мексиканским заливом, укрепит его позиции в штате Иллинойс.
«Канзасская афера», как называл сделку северян и южан Маркс, весной 1854 г. была оформлена в виде закона. Однако торжествовать победу южанам было рано. Закон «Канзас — Небраска», против которого выступили переселенцы из северных штатов, привел к распрям в правящих партиях. На Севере демократы раскололись на сторонников и противников закона. Демократы северо-западных штатов заявляли, что партия целиком попала под контроль южан. Партия вигов, не имевшая определенной политической программы, практически выходила из политической игры. Вигов стала вытеснять новая партия, сторонники которой назвали ее республиканской. В основе идеологии новой партии, представлявшей собой коалицию из бывших демократов, наиболее решительно настроенных против рабства, умеренных и консервативных вигов, а также радикальных элементов, лежал девиз: «свободные земли, свободный труд, свободные люди». Своими первоочередными задачами республиканцы считали от-
15 Первый закон о поимке беглых рабов был принят в 1793 г. Если по этому закону у раба имелись возможности, хотя и незначительные, защитить себя, то новый закон лишал его и их. Суровые наказания ждали не только беглых рабов, по и укрывающих их лиц (Campbell S. The Slave Catchers New York, 1970).
А А. В. Валюжепич
97
мену закона «Канзас — Небраска», недопущение рабства на новые территории 16.
Раскол партии вигов вызвал также активизацию движения «нативистов». К ним стали присоединяться все те, кто опасался оадикализма новой республиканской партии, но не имел смелости или не хотел перейти в лагерь своих старых оппонентов-демократов 17.
В это время в самом Канзасе развернулась бескомпромиссная вооруженная борьба. Опа вдохновлялась рабовладельческими элементами, проникавшими в Канзас из Миссури и стремившимися сформировать местное правительство из своих ставленников. В 1856 г. сторонники рабства, которых поддерживало федеральное правительство, выиграли довольно крупное сражение — они захватили и уничтожили г. Лоуренс, считавшийся одним из оплотов движения против рабства. Вскоре, однако, противники рабства, которым оказывали поддержку различные антирабо-владельческие организации страны, одержали победу и установили непрочное перемирие в Канзасе |8.
Непрочность этого перемирия стала явной во время экономического кризиса 1857 г., вину за который республиканцы возложили на администрацию президента-демократа Дж. Бьюкенена. Республиканцы, ядро которых составляли бизнесмены Севера, потребовали установления более высоких протекционных торговых тарифов и выделения необходимых субсидий для возведения сооружений общественного пользования. Фермеры Севера выступали за принятие закона, по которому землю можно было бы приобретать по сравнительно сходной цене. Юг же противился требованиям бизнесменов и фермеров. Плантаторов вполне устраивало правительство, которое, не вмешиваясь в хозяйственную жизнь, позволяло бы им наживаться на беспошлинной торговле хлопком, а крупным аграриям — на спекуляциях землями.
Хлопок в 50-е годы составлял главную статью экспорта Юга и баснословного обогащения плантаторов. Больше всего хлопка выращивалось в штатах Северная и Южная Каролина, а также в Джорджии. В отличие от них экономика Виргинии не зависела от хлопка, но получала прибыль от продажи рабов этим штатам. Цена одного раба от 300 долл, в 1820 г. повысилась до 1500 долл.
*® О роли и проблемах республиканской партии в предвоенный период см.: Fo-ner Е. Free Soil, Free Labor, Free Men: The Ideology of the Republican Party before the Civil War. London et. al., 1970.
17 Подробнее см.: Nevins A. Ordeal of the Union: A House Dividing, 1852—1857. New York, 1947, p. 316—332.
18 События, предшествовавшие «канзасской афере», самому компромиссу и его последствиям рассматриваются, в частности: Hamilton Н. Prologue to Conflict: The Crisis and Compromise of 1850. New York, 1966; Gara L. The Liberty Line: The Legend of the Undergroung Railroad. Lexington, 1961; Nichols A. Bleeding Kansas. New York, 1959; Johnson S. The Battle Cry of Freedom: The New England Emigrant Aid Company. Boston, 1954.
98
в 1860 г., хотя численность рабов за этот период увеличилась с 1,5 млн. до 4 млн.
Конечно, рабовладение делало богатыми не всех южан. Накануне гражданской войны около 400 тыс. семей на Юге были собственниками рабов, но у большинства семей эта собственность исчислялась одним или двумя рабами. Число же богатых плантаторов, владевших 50 или более рабами и крупными наделами земли, не превышало 7 тыс. Вот они-то и определяли политику Юга.
Труд негров в южных штатах носил умеренно патриархальный характер, пока цель производства была направлена главным образом на удовлетворение собственных потребностей. Но по мере того, как экспорт хлопка становился главным интересом этих штатов, чрезмерный труд негров превращался в рассчитанную систему. «Дело заключалось в производстве самой прибавочной стоимости»,— подчеркивал Маркс 19.
Для многих предпринимателей было очевидно, что система рабского труда тормозила экономическое развитие южных штатов. Труд рабов был малоэффективным, его низкая производительность сказывалась на отсталости Юга. Истощенные интенсивным выращиванием хлопка земли требовали приложения к ним более эффективного и производительного труда, чем рабский. К тому же белые безземельные бедняки часто отказывались выполнять ту же работу, что и негры. Описывая сложившуюся ситуацию в южных штатах, сенатор Ч. Самнер из штата Массачусетс отмечал, что в условиях рабства «вся социальная структура дезорганизована; труд теряет свое достоинство; промышленность чахнет; образование не находит школ, а земли нищают» 20.
Если в сельском хозяйстве Севера в 50-е годы стало появляться все больше техники, то на Юге этого не отмечалось. Капиталовложения в систему рабского труда закрывали путь для механизации обработки хлопковых плантаций, на которых продолжали гнуть спину бесправные существа.
В то же время на Севере торговцы и промышленники зависели от свободного труда. Но не все из них имели прямую заинтересованность в отмене рабства, так как некоторые получали высокие прибыли от торговли с Югом. Поэтому деятельность аболиционистов не находила полной поддержки у северян.
Однако свободный труд и труд рабов вступили в непримиримый конфликт, одним из последствий которого и явился экономический кризис 1857 г. Он в свою очередь отразился на предвыборной борьбе, которую вели демократы и разрозненные группировки вигов, готовясь к промежуточным выборам 1858 г.
19 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 247.
20 Цит. по: Gatel F., Goodman Р. Democracy and Union. The United States, 1815—1877. New York et al., 1972, p. 104.
99
4*
Крыло демократической партии, возглавляемое Дугласом, разошлось во мнениях относительно будущего статуса Канзаса с демократами, поддерживающими Бьюкенена. Сам Дуглас баллотировался тогда на новый срок в сенат США. Дугласу противостоял бывший виг Л. Линкольн. В 1858 г. он представлял в штате Иллинойс новую республиканскую партию, опору которой составили промышленники Севера и аграрии Запада, и занимал твердую позицию своей партии — никакого дальнейшего распространения рабства 2|.
Кандидатура Линкольна на промежуточные выборы не была выдвинута. Но его убежденность в правоте отстаиваемого им дела, искусство вести дебаты с политическим оппонентом показали, что у республиканцев появился сильный лидер 22. Во время публичных дебатов Дуглас выступил с политической программой, которая, несмотря на явно компромиссный характер в отношении института рабства, не устраивала рабовладельцев. Южане настаивали, чтобы Дуглас внес в свою программу пункт, обязывающий полицию штатов полностью подчиняться указаниям рабовладельцев. Дуглас не пошел на это. Тогда южные демократы отвергли целиком программу Дугласа и решили не поддерживать его кандидатуру на предстоящих выборах 1860 г.
Результаты промежуточных выборов 1858 г. показали, что южане потеряли контроль над федеральным правительством — этим надежным в прошлом бастионом плантаторов-рабовладельцев. Большинство северных штатов отдали свои голоса республиканцам, составившим большинство и в палате представителей. Отшатнулись от южан крупные западные штаты, поддерживавшие с ними до 50-х годов активную торговлю. Общность торговых интересов между фермерами Северо-Запада и плантаторами Юга постепенно размыли каналы и железные дороги, по которым товары с новых территорий стали направляться в порты Восточного побережья.
Южане, однако, не признали свое поражение и перешли в контрнаступление. «Пожиратели огня» выступили с требованием легально возобновить торговлю африканскими рабами. Требование это было забаллотировано в конгрессе.
Рухнуло непрочное перемирие, официально скрепленное законом «Канзас — Небраска». Один из инициаторов вооруженной борьбы с рабовладельцами в Канзасе, Дж. Браун, попытался поднять на восстание в 1859 г. рабов Виргинии. С небольшой группой единомышленников он захватил государственный арсенал в Харпере-Ферри. Вызвать более широкое восстание Брауну, однако, не удалось. Почти все его участники, оказавшие отчаянное сопротивление правительственным войскам, погибли в
21 Подробно о деятельности А. Линкольна в 50-е годы см.: Fehrenbacher D. Prelude to Greatness: Lincoln in the 1850’s. Chicago, 1964.
22 Подробнее см.: Jaffa H. Crisis of the House Divided: An Interpretation of the Issues in the Lincoln — Douglas Debates. New York, 1959.
100
битве. Браун и его пять боевых товарищей были схвачены, а затем казнены. «Вы можете легко избавиться от меня,— говорил Браун палачам перед казнью,— но негритянский вопрос все еще ждет своего решения» 23.
Восстание Брауна всколыхнуло негритянское население Юга. Негры-рабы с оружием в руках стали выступать против своих угнетателей. События в Харпере-Ферри повлияли и на действия аболиционистов, руководимых Ф. Дугласом. Он призвал к вооруженной борьбе против рабства и выдвинул лозунг немедленного освобождения рабов.
Активную борьбу с рабством вели последователи учения К. Маркса. Пользуясь методом исторического материализма, его соратник и ученик — Иосиф Вейдемейер правильно указал на экономические корни рабского труда и предсказал, что конфликт между экономикой Юга и Севера окончился в пользу промышленных северных штатов24. Американские марксисты считали, что победа промышленного капитализма приведет к росту свободного труда и создаст благоприятные условия для организации рабочего класса США.
В такой напряженной политической обстановке проходила предвыборная борьба 1860 г., расколовшая демократическую партию. На съезде демократов, проходившем в Чарлстоне (штат Южная Каролина), представители Юга потребовали надежных гарантий сохранения рабства. Когда им в этом было отказано, южане покинули зал заседаний. А на втором съезде, где демократы с Севера предложили кандидатом в президенты С. Дугласа, демократы с Юга выдвинули собственную кандидатуру, которую в свою очередь отвергли северяне.
Раскол демократической партии открыл путь к победе на выборах республиканцам, выдвинувшим кандидатом в президенты США А. Линкольна. Победа Линкольна на выборах 1860 г. была победой буржуазно-промышленных кругов Севера, что вызвало резко отрицательную реакцию рабовладельцев, поставивших вопрос об отделении южных штатов (сецессии). «Разделенный дом не может существовать, — предупреждал Линкольн. — Союз не может жить, будучи постоянно разделенным на рабов и свободных людей... Я, однако, не думаю, что союз должен быть распущен, я не считаю, что дом должен распасться. Я верю в то, что никакого раздела не должно быть» 25.
23 Sanborn F. The Life and Letters of John Brown. Boston, 1885, p. 520. О Джоне Брауне, его жизни, борьбе и смерти см.: Hinton R. John Brown and His Men. New York, 1968; Keller A. Thunder at Harper’s Ferry. Englewood Cliffs, 1958; The Antislavery History of John Brown Years, ed. by M. McPherson. New York, 1969; Oates S. To Purge this Land with Blood. New York, 1970; Abels J. Man on Fire. John Brown and the Cause of Liberty. New York, 1971: Дементьев И. П. Антирабовладельческие взгляды Джона Брауна.— В кн.: К столетию гражданской войны в США. М., 1961, с. 74—94.
24 См.: Оберманн К Иосиф Вейдемейер. М., 1973.
25 The Collected Works of Abraham Lincoln, ed. by R. Basler, 8 Vis. New Brunswick, 1953, Vol. IV, p. 147.
101
События показали, что предупреждение Линкольна не подей ствовало па сторонников сецессии. В конце 1860 г. легислатура Южной Каролины созвала специальную сессию, на которой было объявлено о выходе штата из союза. В начале февраля 1861 г. к Южйой Каролине присоединились еще шесть южных штатов. Представители отколовшихся штатов, собравшись в Монтгомери (штат Алабама), приняли конституцию Конфедеративных штатов Америки и избрали президентом крупного плантатора из Миссисипи Джефферсона Дэвиса.
В большинстве формулировок конституции Конфедерации было мало нового по сравнению с существовавшей конституцией союза. Точнее, она была с нее списана. Однако несколько добавленных конфедератами параграфов в корне меняли ее содержание: в них акцентировались права штатов и провозглашалась незыблемость института рабовладения26.
Работая над статьями «Гражданская война в Северной Америке» и «Гражданская война в Соединенных Штатах», Маркс тщательно изучил историю отделения южных штатов. В результате он пришел к выводу, что сецессионное движение являлось сплошной узурпацией со стороны узкой олигархии рабовладельческих плантаторов. В самих южных штатах было сильнейшее сопротивление сецессии. Военная диктатура, подчеркивал Маркс, нужна была рабовладельцам и для того, чтобы удерживать в повиновении «белых бедняков» Юга 27.
Правительство президента Бьюкенена (чьи полномочия истекали 20 января 1861 г.) практически бездействовало, когда рабовладельцы осуществляли сецессию. Оно не реагировало даже на захват конфедератами двух военных укреплений. Бьюкенен продолжал верить в действенность тактики компромисса.
Не было единодушия и среди республиканцев в отношении сецессионистов. Радикальное крыло республиканской партии, включающее таких видных противников рабства, как Ч. Самнер, Т. Стивенс, Б. Уэйд, Дж. Гиддинс, выступало против политики компромисса по любому вопросу, касающемуся института рабовладения. Умеренные республиканцы, среди которых наибольшим влиянием пользовались С. Чейз, У. Сьюард, С. Боулз, Т. Хаув, были настроены против рабства, но считали, что оно должно исчезнуть постепенно. Консервативные республиканцы, в основном состоявшие из бывших вигов, таких, как Г. Фиш, Т. Корвин, С. Галлоуэй и др., порицали рабство, но выступали за любой компромисс, который способствовал бы сохранению целостности североамериканского союза.
В речи при вступлении в должность президента Линкольн ясно заявил о своем стремлении не допустить углубления конф-
2Я Текст конституции Конфедерации см.: Documents of American History, ed. by H. Commagcr. New York, 1963, p. 376—384.
27 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 30, с. 150.
102
ликта, о том, что его правительство не прибегнет к оружию, если его не вынудят к этому. Президент считал, что недопущение рабства на новые территории явится той мерой, которая повлияет на постепенное разложение этого института.
Весной 1861 г. обстановка в стране накалилась. Блокировав, а затем захватив форт Самтер, охранявший вход в бухту Чарлстон (штат Южная Каролина), конфедераты развязали гражданскую войну.
Внимательно наблюдая за американскими делами и изучая их, Маркс пришел к заключению, что «конфликт между Югом и Севером — после того как последний в течение 50 лет униженно делал одну уступку за другой — разразился наконец... благодаря тому воздействию, какое оказало на ход событий необычайное развитие штатов Северо-Запада»28. Именно северо-западные штаты дали основную массу приверженцев пришедшей к власти республиканской партии и президента Линкольна. Это была как раз та часть Севера, которая с самого начала решительно и наиболее последовательно выступала против какого бы то ни было признания самостоятельности южной Конфедерации. Необычайно быстрое развитие штатов Северо-Запада с их свободным фермерским населением и специфическими экономическими интересами явилось важным фактором в борьбе с рабством.
Демократическим устремлениям фермерского населения противостояла нерешительная позиция крупной буржуазии, проявлявшаяся буквально во всем, что было сопряжено с ведением активной борьбы с рабовладельцами. Прежде всего это относилось к армии. За создание боеспособного, сильного войска выступали сторонники Вейдемейера и другие прогрессивные элементы страны. Однако крупные промышленники и торговцы, от которых во многом зависело снаряжение армии и оснащение ее оружием, поначалу уклонялись от выполнения своего гражданского долга.
Маркс и Энгельс в ряде писем, касаясь причин военных неудач Севера в начальный период войны, резко критиковали трусливую и нерешительную политику североамериканской буржуазии, которая опасалась придать войне последовательный и действительно революционный характер29. Характеризуя методы ведения войны буржуазией Севера, Маркс в письме Энгельсу 10 сентября 1862 г. подчеркивал, что «способ, которым Север ведет войну, именно таков, какого и следовало ожидать от буржу
28 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 30, с. 143.
29 Переписка Маркса и Энгельса за 1861—1862 гг. служит существенным дополнением к их статьям о гражданской войне в Америке, опубликованных тогда же в газетах «New York Daily Tribune» и «Die Presse». Помимо того что письма охватывают весь период войны, в них подчас даются более острые политические характеристики и оценки различных деятелен и событии, которые не могли быть высказаны в печати отчасти по условиям цензуры, отчасти по тактическим соображениям.
103
азной республики, где так долго и суверенно царил обман»35. А причины замедленного перехода Севера к войне по-революци-онному Энгельс видел в том, что «народ оплеван», в то время как господствующая буржуазия готова к любому миру с рабовладельцами «ради всемогущего доллара»30 31.
Буржуазная классовая природа североамериканской республики ярко проявилась и в росте финансовых спекуляций, принявших во время войны невиданный размах при поддержке правящих кругов. Неурожаи в Англии и Франции привели в те годы к огромному увеличению экспорта американских сельскохозяйственных продуктов и мяса в эти страны. Все это способствовало созданию бума в Соединенных Штатах, который продолжался всю войну32. Характеризуя финансовые спекуляции как «отталкивающее в формах движения у янки» — «в этой классической стране демократического мошенничества»,— Маркс находил это естественным ввиду «буржуазного» характера этой демократии 33.
Победа Севера над рабовладельческим Югом была одержана благодаря тому, что на борьбу с рабовладельцами поднялись широкие народные массы. «...Негритянский народ, мелкие фермеры п рабочий класс сыграли решающую роль в обеспечении победы в гражданской войне», — писал У. 3. Фостер34.
Гражданская война стала поворотным пунктом истории Соединенных Штатов. С ликвидацией рабовладельческой системы хозяйства па Юге закончился период двоевластия, когда политическая власть находилась в руках блока южных плантаторов-рабовладельцев и торгово-промышленной буржуазии Севера. Был положен конец господству рабовладельцев, которые со времен войны за независимость доминировали в этом блоке. Вся полнота государственной власти оказалась сосредоточенной у либеральной торгово-промышленной буржуазии. Начался период высшего развития домонополистического капитализма в США.
Социальный дарвинизм и политическая борьба трудящихся
Поражение в гражданской войне мало чему научило плантаторов-южан. Оставаясь убежденными в своей правоте, они приложили максимум усилий для того, чтобы восстановить в южных штатах если не формальное рабство, то фактическое господство белой расы. Этому в свою очередь потворствовала администра
30 Маркс К- и Энгельс Ф. Соч., т. 30, с. 235.
31 Там же, с. 269.
32 Tucker L. Cincinnati During the Civil War. Columbus, 1962, p. 21—22.
33 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 30, с. 239, 353.
34 Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1955, с. 389.
104
ция Э. Джонсона, который стал президентом США после гибели 14 апреля 1865 г. Линкольна от руки убийцы.
Новый президент проводил политику, как отмечал историк М. Перман, «в рамках традиции компромиссов и примирения с плантаторами Юга, традиции, которой твердо придерживались американские лидеры начиная с 1787 г.» 1 Плоды этой политики не замедлили сказаться. Уже к концу 1865 г. появились явные признаки усиления политической власти плантаторов. В результате выборов в местные органы власти утвердилось господство бывших рабовладельцев, которые использовали свое положение для восстановления старых порядков на Юге. Легислатуры южных штатов стали принимать законы, запрещавшие неграм вести самостоятельную экономическую деятельность. Например новые законы Алабамы и ряда других штатов принуждали негров заниматься только работой на плантациях 1 2.
Плантаторы развернули кровавый антинегритянский террор, осуществляемый различного рода расистскими открытыми и тайными организациями или группировками. В 1866 г. был создан расистский Ку-клукс-клан; летом и осенью того же года белые погромщики убили в Новом Орлеане и Мемфисе несколько сот негров. Американские буржуа, которые под напором революционной борьбы масс выступали за отмену рабства, после окончания войны делали все, чтобы найти новые формы закабаления бывших рабов. «...Американская буржуазия,— подчеркивал В. И. Ленин,— в этом отношении ничем не лучше буржуазии других стран. «Освободив» негров, она постаралась на почве «свободного» и республикански-демократического капитализма восстановить все возможное, сделать все возможное и невозможное для самого бесстыдного и подлого угнетения негров» 3. Сохранение пережитков рабства стало таким образом одной из особенностей социально-экономического развития Соединенных Штатов после окончания гражданской войны.
Между тем ликвидация рабовладельческой системы хозяйства, закон о гомстедах, закон, разрешающий предпринимателям импортировать на договорных началах из Европы дешевую рабочую силу, быстрое освоение западных земель создали условия для ускоренного развития капитализма в сельском хозяйстве.
Особое значение для такого развития имел закон о гомстедах. Этот закон явился одной из форм буржуазно-демократического разрешения аграрного вопроса и был крупнейшим завоеванием масс в их борьбе за землю. Однако он не дал тех результатов, на которые рассчитывали аграрные реформаторы и утописты, связывавшие с ним свои надежды на создание строя
1 Perman М. Reunion Without Compromise. The South and Reconstruction' 1865—1868. Cambridge (Mass.), 1973, p. 67.
2 Подробнее об этом законодательстве см.: Wilson Т. The Black Codes of the South. New York, 1965.
3 Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 27, с. 141—1142,
105
«свободных фермеров». Доступ мелкого собственника к земле открыл путь «свободному» развитию капитализма в сельском хозяйстве. Но от такой свободы наибольший выигрыш, как показала действительность, получили крупные предприниматели и спекулянты4.
С введением закона о гомстедах на западные земли хлынул капитал с Востока. Строились железные дороги, связывавшие сельскохозяйственные рынки Запада с промышленными центрами Востока, сооружались элеваторы и склады для зерна. По мере освоения западных земель промышленники Северо-Востока решили в свою пользу вопрос о протекционных тарифах. Они не только оградили интересы развивающейся американской инду стрии, но н способствовали превращению Запада в огромный рынок сбыта промышленной продукции.
Предпосылки быстрого развития промышленного капитализма в США были заложены уже в годы гражданской войны, когда в Пенсильвании была найдена нефть, в Колорадо и Неваде — золото, в районе Верхнего озера — богатейшие залежи железной руды. В послевоенные годы развитие промышленности и торговли проходило в условиях переворота, который совершили паровая машина и сталь, железная дорога и фабрика. К 1884 г. в стране действовали железные дороги протяженностью 202 тыс. миль, а на промышленных предприятиях, где применялся машинный труд, было занято 80% всей трехмнллионной армии фабричных рабочих. Почти на всех заводах использовалась паровая энергия5. И хотя машины несколько облегчили труд рабочих, они поставили рабочего в большую зависимость от работодателя.
Железные дороги в ту пору оставались главным средством промышленной экспансии и создания общенационального рынка. Расширение и разветвление железнодорожной сети сопровождались жестокой эксплуатацией дешевой рабочей силы при ее постройке, экспроприацией земли у мелких собственников, введением высоких тарифов. При «освоении» Запада федеральное правительство во имя «общественного блага» предоставляло желе?-нодорожным компаниям бесплатно не только огромные участки земель, но и кредиты вкупе с другими привилегиями. Все эти факторы способствовали появлению новой прослойки крупных собственников — железнодорожных магнатов: Л. Стэнфорда (компания «Юниан пасифик»), У. Вандербильта («Нью-Йорк сентрал»), Дж. Гулда («Эри»), Г. Уилларда («Норзерн пасифик»), Дж. Хилла («Грейт норзерн»).
С внедрением механизации и расширением производства происходил и процесс укрупнения промышленных предприятий, бы
4 Billington R. Westward Expansion. New York, 1949; Webb W. The Great Frontier. Boston, 1952; Land Use Policy and Problems, ed. by H. Ottoson. Lincoln (Nebraska), 1963, p. 3—27.
5 The American Business Corporation. Boston, 1972, p. 43; см, также: Американский ежегодник. 1971. M., 1971, с. 29—43.
106
строй концентрации капитала в руках отдельных предпринимателей. Они начали вытеснять торговцев с доминирующих позиций в социально-экономической и политической жизни страны. Нефтяные, сталелитейные и другие промышленные объединения стали отождествляться с именами Дж. Рокфеллера, Э. Карнеги, Дж. П. Моргана, Дюпона де Немура, Дж. Вестингауза.
Многие родоначальники новых династий миллионеров нажили огромные состояния во время гражданской войны. Занимаясь производством вооружения и поставками армии, они смотрели на войну как на огромный бизнес. «Гражданская война в Америке имела своим следствием... возникновение самой низкой финансовой аристократии,— писал К. Маркс,— раздачу огромной части общественных земель обществам спекулянтов, возникшим с целью эксплуатации железных дорог, рудников и т. д.,— короче говоря, имела своим следствием самую быструю централизацию капитала» б.
Мелкие предприятия, не выдерживая конкуренции, разорялись или поглощались более крупными. Шел процесс слияния фирм, стремившихся путем объединения капиталов укрепить свое положение в конкурентной борьбе. Такая концентрация, сопровождаемая централизацией собственности, в£е чаще приводила к появлению в той или иной отрасли промышленности крупных фирм. В 80-е годы были объединены крупнейшие железные дороги, металлургическая, сталелитейная и нефтяная промышленность страны. А к началу 90-х годов объединения стали складываться в табачной, текстильной, сахарной, бумажной и ряде других отраслей промышленности. Одна из особенностей этих объединений заключалась в том, что они сами устанавливали и регулировали цены, а также контролировали выпуск своей продукции. Так закладывалась основа монополий.
Процесс образования монополистических объединений сопровождался наступлением на буржуазно-демократические права, завоеванные широкими слоями населения в первое послевоенное десятилетие 7. Все это объяснялось и оправдывалось постулатами получившей тогда широкое распространение либеральной философии индивидуализма.
Эта философия, в которой абсолютизировалась теория lais-sez faire и во главу угла ставилась свобода договора между предпринимателем и нанимаемым, была нужна прежде всего тем, в чьих руках находились средства производства, тем, кто определял способ производства и контролировал его. Выдвинув
6 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 783.
7 Подробнее о борьбе американских трудящихся в эти годы см.: Allen J. Reconstruction. The Battle for Democracy (1865—1876). New York, 1937; Patrick R. The Reconstruction of the Nation. New York, 1967; Donald D. The Politics of Reconstruction, 1863—1867. Baton Rouge, 1965; см. также: Иванов P. Ф. Борьба негров за землю и свободу па Юге США (1865—1877). М., 1958.
107
лЬзунг «неукротимый индивидуализм» (rugged individualism), либералы — теоретики из научных кругов и либералы — практики из среды крупных предпринимателей утверждали, что общественное развитие должно определяться только частным экономическим предпринимательством, не управляемым обществом и базирующимся на «священной» частной собственности.
Теория «неукротимого индивидуализма» была юридически узаконена решением Верховного суда США предоставить корпорациям статус частных лиц со всеми вытекающими отсюда последствиями. Этим Верховный суд дал новое толкование 14-й поправки к конституции США 8. Верховный суд по существу снял все препоны для беспрепятственного развития монополий.
Апологеты новой теории индивидуализма подняли на щит тезис о «врожденном» психологическом и моральном неравенстве людей, обусловливающем экономическое и социальное неравенство. Считая последнее «естественным» явлением, они провозглашали, что общество должно развиваться так, как этого требуют «вечные и неизменные» законы природы. По этим же «законам» государству не следовало вмешиваться в дела экономики, устанавливать тарифы, заниматься благотворительной деятельностью и даже проводить санитарные мероприятия. Частная благотворительность объявлялась либералами главной формой оказания помощи безработным, инвалидам труда, престарелым гражданам. Только в крайних случаях местные власти и ассамблеи штатов могли принимать чрезвычайные решения об оказании помощи безработным. Это касалось главным образом последствий экономических кризисов.
Выступая против каких-либо законов, ограничивающих свободное предпринимательство, приверженцы новой философии требовали также принятия такого законодательства, которое укрепляло бы правовой статус корпораций как «наиболее приспособленных» к условиям «естественного» существования. Отступление от этой «истины» объявлялось «заговором» против «естественного порядка», лишением граждан их «естественного» права «выражать самих себя». Обо всем этом много говорили и писали в Соединенных Штатах философ и социолог У. Самнер, естествоиспытатель А. Грей, историки Г. Бэнкрофт и Дж. Фиске, государственные деятели У. Филлипс, Ч. Самнер, многие другие 9.
Не им, однако, принадлежит приоритет в формулировании основных положений новой философии. Ее творцом был англий
8 В 14-й поправке к конституции США, принятой в 1867 г., подчеркивалось, что все граждане находятся под «равной защитой законов». К категории юридического лица Верховный суд США приравнял и корпорации.
8 Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought. New York, 1959, p. 32; см. также: Согрин В. В. Об идеологии буржуазного реформизма в США конца XIX — начала XX в.— В ки.: Американский ежегодник. 1974. М., 1974, с. 5—44.
108
ский философ Г. Спенсер. Это его труды на много лет вперед определили развитие общественной мысли в Соединенных Штатах. «СпенсераГ чествовали в Соединенных Штатах так, как не чествовали ни одного художника в Италии времен Ренессанса, как ни одного ученого где-либо еще в дни его жизни,— отмечали исследователи Т. Кохран и У. Миллер.— Он вложил в руки американских бизнесменов мощное оружие в виде постулатов философии, с которой бизнес не захотел расставаться даже тогда, когда его же практика сделала спенсерианство устарелым» 10 11.
О популярности идей Спенсера свидетельствует сам факт широкого распространения его работ в Соединенных Штатах. Так, со времени выхода первых книг Спенсера (1860-е годы) по декабрь 1903 г. в США их было продано 368 755 экземпляров, что являлось беспрецедентным по тем временам для философской и социологической литературы ".
Используя теорию естественного отбора в природе, обоснованную Ч. Дарвином, Спенсер попытался доказать, что законы эволюции должны действовать и в человеческом обществе. Уже в первой работе «Социальная статика» он предпринял попытку усилить теорию laissez faire императивами из биологической науки. Все качества человека, утверждал Спенсер, имеют генетическое происхождение, которые он унаследовал, а не приобрел в результате опыта. Природа, другими словами, сама решает, кто лучше, а кто хуже приспособлен к выживанию в «штормовой жизни». Поэтому, рассуждал Г. Спенсер, человек волен делать все, что он хочет, и государство никоим образом не должно вмешиваться в его действия. Этот вывод касался прежде всего государственной помощи беднякам. Они не приспособлены к жизни, писал Спенсер, и поэтому должны уйти из нее. «Сама природа стремится избавиться от них (бедняков.— А. В.), очистить от них мир, освободить место под солнцем для лучших». Бедняки, утверждал Спенсер, лишаются жизни из-за своей же лени, глупости или пороков. «Если люди пригодны для жизни, они живут,— заключал он.— Если же они плохо к ней приспособлены, они умирают...» 12
Спенсер отвергал не только позитивную роль буржуазного государства в разработке и принятии социального законодательства, но и поддерживаемое им образование, строительство жилых
10 Cochran Th., Miller W. The Age of Enterprise. A Social History of Industrial America. New York, 1942, p. 119—120.
11 Основные работы Спенсера, изданные в США: Spencer Н. Social Statics. New York, 1864; idem. First Principles. New York, 1864; idem. The Principles of Sociology, 3 Vis. New York, 1876—1897; idem. The Principles of Psychology, 2 Vis. New York, 1885; idem. The Principles of Ethics, 2 Vis. New York, 1895—1898; idem. An Autobiography, 2 Vis. New York, 1904; idem. The Man Versus the State. New York, 1916.
12 Spenser H. Social Statics, p. 414—415.
109
зданий, санитарные мероприятия. Позволить бедняку барахтаться па дне жизни или погибнуть там при полном безучастии общества, согласно философу, было не преступлениём, а всего-навсего проявлением «основного закона жизни общества». В то же время Спенсер поддерживал идею частной благотворительности, считая, что подобная деятельность облагораживает того, кто ею занимается |3.
Теория общественного развития была наиболее полно изложена Спенсером в «Принципах социологии». В соответствии со своей центральной идеей о тождественности непрерывной борьбы за существование в природе и обществе, Спенсер видел доказательства социальной эволюции в консолидации мелких групп предпринимателей и превращении их в крупные объединения н. На определенном этапе эволюции эти объединения образуют индустриальные общества |5. Спенсер указывает па необходимость «добровольного» сотрудничества всех членов индустриальных обществ. Под таким сотрудничеством он понимал полную свободу действий индивида в экономической и социальной сферах, отсутствие государственного регулирования производством и распределением продукции. Подобное регулирование, утверждал Спенсер, пагубно скажется па «естественном» выживании наиболее приспособленных и поставит в более выгодное положение тех, против которых «протестует сама природа» 1в. Именно с этих позиций родоначальник социального дарвинизма выступил против начавших приобретать популярность социалистических идей о позитивной роли государства в обществе, в котором будет ликвидирован институт частной собственности.
Послевоенная Америка с ее образом жизни, в котором доминировала безжалостная конкуренция и бесчеловечная эксплуатация наемного труда «баронами-грабителями», как называли новых предпринимателей, в какой-то мере напоминала общество, воспетое Спенсером. А спенсеровская философия была сразу же поднята на щит самими «баронами-грабителями», считавшими, что она как нельзя лучше подходит Соединенным Штатам. Рассказывая о своем знакомстве с теорией эволюции Дарвина и с ее адаптацией к жизни общества, которую произвел Спенсер, Э. Карнеги сравнивал это знакомство с «озарением», которое ему абсолютно все «прояснило». Особо благодарен Карнеги был Спенсеру за статьи, в которых английский философ «высшими проявлениями человеческого опыта» считал «индивидуализм, частную собственность, закон накопления богатства и закон сво-
13 Подробнее см.: Duncan D. The Life and Letters of Herbert Spencer. London, 1908, p. 365—366.
14 Spencer H. The Principles of Sociology, Vol. II, p. 240—241.
15 Spencer H. The Principles of Ethics, Vol. II, Chp. XII.
19 Spencer H. The Principles of Sociology, Vol. II, p. 605—610; idem. The Principles of Ethics, Vol. I, p. 189.
110
бодной конкуренции» 17 18 19. В одном из своих выступлений Дж. Рокфеллер говорил, что «рост крупного бизнеса представляет собой выживание сильнейшего», что «прекрасную американскую розу можно вырастить, лишь уничтожив растущие вокруг нее подобные стебли», что, наконец, «Стандард ойл компани» — «не вредная тенденция в бизнесе, а естественный продукт законов природы и бога» |8. Железнодорожный магнат Дж. Хилл в очерке, посвященном оправданию централизации бизнеса, подчеркивал, что «богатства и прибыли железнодорожных компаний определяются законом выживания наиболее приспособленных», что поглощение мелких железных дорог крупными равнозначно «победе сильного» в природе 1Э. Аналогичными аргументами оперировали и другие магнаты американского бизнеса.
Философию социального дарвинизма в США превозносили не одни удачливые и предприимчивые бизнесмены. В научной и популярной литературе, с кафедр университетов и колледжей, на званых обедах и ужинах ученые мужи, общественные и государственные деятели провозглашали достоинства социального дарвинизма, его органическую связь с американским образом жизни. Они не только переняли у Спенсера его философию, но и придали ей наиболее законченное прагматическое выражение.
Наиболее влиятельным последователем Спенсера, соединившим социальный дарвинизм с более ранними религиозными и либеральными концепциями, был профессор Йелского университета У. Самнер. В своих многочисленных, пользовавшихся широкой популярностью, работах он попытался создать цельное учение, основными компонентами которого являлись протестантская этика, некоторые доктрины буржуазной классической политической экономии, дарвиновская теория естественного отбора 20.
Теологию, влияние которой наиболее четко прослеживается в его ранних трудах, Самнер изучал в Европе — в Женевском, Геттингенском и Оксфордском университетах. Там он укрепился в вере в протестантизм как самом совершенном религиозном учении. На фоне протестантской этики Самнер и построил свои знаменитые лекции о «забытом человеке», воспевающие добродетели и горести «среднего класса» — этой прослойки американского населения, жизнь и деятельность которой позднее окажутся в фокусе теорий крупнейших представителей американского либерализма. «Это люди, о которых никто не думает,— жаловался Самнер студенческой аудитории,— они являются жертвами
17 Carnegie A. Autobiography of Andrew Carnegie. Boston, 1920, p. 327; Mac-Pherson H. Spencer and Spencerianism. New York, 1900, p. 64; Curti M. The Growth of American Thought. New York, 1943, p. 512.
18 Ghent W. Our Benevolent Feudalism. New York, 1902, p. 29.
19 Hill G. Highways of Progress. New York, 1910, p. 126.
20 Подробнее о формировании идей Самнера см.: Page Ch. Class and American Sociology. New York, 1940, p. 74, 103; Gabriel H. The Course of American Democratic Thought. New York, 1940, p. 147—160.
Ill
реформаторов, социальных демагогов и филантропов» 21. «Простые, честные труженики, готовые зарабатывать на жизнь продуктивным трудом», являлись, по Самнеру, воплощением здорового индивидуализма, которому претит государственное вмешательство, ибо именно их государство грабит с помощью налогов, расходуемых затем на «негодных членов общества» 22.
Типичными добродетелями «среднего класса» американские идеологи либерализма считали предприимчивость, трезвость ума, стремление превзойти своего конкурента. Но более всего они ценили такое качество в человеке, как «самопомощь» (self-help). Она представлялась либералам той добродетелью, которая превращает детей в мужей, деревни в города. По выражению проф. Дж. Холланда, «самопомощь» является критерием, «отделяющим людей от животных» 23. Более того, в ней выражается индивидуальность каждого человека, на ней покоятся цивилизация и все человеческие свершения.
Культ «самопомощи» стал, другими словами, мерилом ортодоксальности американских либералов последней четверти XIX в. Этот культ лелеяли и взращивали учителя школ и профессора университетов, его дух пронизывал популярные книги, написанные знаменитыми для того времени X. Элджером и У. Тэйером. В книгах этих авторов содержались в большинстве случаев легенды о том, как «самопомощь» делала из детей бедняков богатейших финансистов и промышленников. Эта иллюзия настолько вжилась в сознание средних слоев американцев, что многие из них чуть ли не в штыки встретили идею о том, что богатство можно приобрести и с помощью государства.
Философия социального дарвинизма приятно будоражила умы верхних прослоек американского общества тем, что освобождала их от какой-либо ответственности в отношении низших слоев. Доводы Спенсера — Самнера казались им убедительным ответом всем тем, кто доказывал, что колоссальное богатство приобретается лишь путем подкупа, фаворитизма или политических махинаций. Они давали возможность сослаться на вечный закон «выживания сильнейшего» и подчеркнуть, что аккумуляция богатства представляет собой по существу автоматический процесс, который не может миновать «наиболее приспособленных». Если общество получает выгоду от искусного управления промышленностью магнатами, писал Самнер, то последним полагается определенная мзда за организационный талант. Огромные прибыли магнатов являются, следовательно, чем-то вроде законной заработной платы, а деньги олицетворяют успех и справедливость 24. Тем же, у кого оставались сомнения относительно
21 Sumner W. The Forgotten Man and Other Essays. New Haven, 1919, p. 476.
22 Sumner W. The Forgotten Man, p. 476.
23 Holland G. Plain Talks on Familiar Subjects. New York, 1885, p. 42.
24 Sumner W. What Social Classes Owe to Each Other. New York, 1883, p. 54— 56.
11?
этичности «большого бизнеса», Самнер предлагал утешиться обстоятельством, что этот «космический закон» придуман не человеком, а является продуктом неизменного, раз и навсегда установленного богом порядка.
Самнер защищал постулаты социал-дарвинизма, пользуясь не только «космическими» категориями. Анализируя причины забастовки телеграфистов в 1883 г., он, например, убеждал читателей либерального журнала «Харпере» в том, что проблема заработной платы телеграфистов прямо зависит от... самих телеграфистов. Меньше будет телеграфистов, говорил он, выше будет их заработная плата. Оперируя выводами английской вульгарной политической экономии, Самнер утверждал, что ни забастовки, пи тред-юнионы, ни какое-либо законодательство вообще не могут и не должны «заставлять владельца бизнеса делить право контроля над этим бизнесом с человеком, который им не владеет» 25 *.
Позаимствовав у Спенсера основные положения философии эволюционного развития, Самнер обратил их против реформаторов. Общество, писал он, нельзя быстро переделать с помощью социального законодательства. Те же, кто пытается реформировать общество, заблуждаются, поскольку не понимают законов природы. На эти законы Самнер ссылался и тогда, когда очерчивал функции социальной деятельности государства. Он утверждал, что государство должно защищать от посягательств только «собственность мужчин» и «честь женщины»2С. Прогресс же в целом представлялся ему социальной селекцией, определяемой ничем не ограниченной конкурентной борьбой 27.
Осенью 1882 г. в США приехал Спенсер. Его приезд вылился в шумное торжество, тон которому задавали его ученики и последователи. Общее мнение американской либеральной общественности по отношению к учению Спенсера выразил Самнер. На одном из обедов в честь Спенсера он назвал гостя из Англии «великим учителем», сотворившим «науку жизни в обществе, достаточно широком для того, чтобы разрешать все новые социальные проблемы» 28 *.
Но ни «великий учитель», ни его «наука жизни», ни американские социальные дарвинисты были не в состоянии разрешить или хотя бы разумно объяснить даже те социальные проблемы, которые лежали на поверхности жизни американского общества. «Условия жизни масс достигли самого низкого уровня»,— такими словами охарактеризовали положение тех дней исследователи Т. Дай и X. Зиглер 2Э.
25 Sumner W. The Forgotten Man, p. 243—244.
28 Sumner W. What Social Classes Owe to Each Other, p. 101.
27 Sumner W. The Challenge of Facts and Other Essays. New Haven, 1914, p. 68
28 Sumner W. The Forgotten Man, p. 401, 404.
28 Dye Th. and Zeigler H. The Irony of Democracy. Belmont, 1970, p. 72—73.
113
Бурное развитие американской промышленности, широкое внедрение в производство машинного труда вело к выпуску множества товаров. Однако низкая покупательная способность народных масс нс позволяла им потреблять эти товары в достатке. Бедственное положение американских трудящихся усугублялось экономическими кризисами, ставшими хроническими в США в последней трети XIX в., а также их последствиями. Из 25 лет после 1873 г. около половины были годами кризисов (1873—1878, 1882—1885, 1893—1897 гг.).
После кризиса 1873—1878 гг. в Соединенных Штатах началась широкая полоса образования монополистических объединений. Характеризуя этот период, американский историк Ф. Шэннон писал, что «монополия была целью, к которой стремился бизнес в эти дни»30 31. Одновременно шел процесс массового разорения мелких собственников. Между 1880 г. и 1884 г. банкротами ежегодно становились около 12 тыс. человек. Малых экспроприаторов экспроприировали крупные.
Быстрое развитие капиталистической промышленности сопровождалось усиленной эксплуатацией трудящихся и в то же время их сопротивлением этой эксплуатации. В сельском хозяйстве «свободное» развитие капитализма привело к расслоению фермерства. «Освобожденные» рабы либо попадали в издольную кабалу, либо превращались в наемных рабочих.
Ухудшение социально-экономических условий привело к обострению классовых противоречий, которые обусловили подъем народного движения. Сначала оно носило разрозненный характер, но по мере усиления эксплуатации начали складываться общенациональные политические организации американских трудящихся 3|.
В апреле 1866 г. в Балтиморе представители 50 профсоюзов основали Национальный рабочий союз (National Labor Union), который возглавил один из выдающихся деятелей рабочего движения США, У. Силвис 32. Союз требовал установить 8-часовой рабочий день, разрешить организовать неорганизованных рабочих, ввести равную оплату труда мужчин и женщин, образовать смешанные комитеты для рассмотрения возможностей дележа прибылей и совершенствования трудовых законов и т. п. К 1868 г. в союзе насчитывалось около 640 тыс. членов. Выросло и политическое сознание рабочих, начавших требовать осуществления
30 Shannon F. America’s Economic Growth. New York, 1940, p. 413.
31 Образование политических организаций американских трудящихся после гражданской войны рассматривается, в частности: Sampson R. The Role of Political Parties before and after the Civil War.— «Political Affairs», 1975, October.
32 Статьи, речи и письма Силвиса, касающиеся экономических и политических вопросов, являются важными документами истории рабочего движения США (The Life, Speeches, Labors and Essays of William H. Sylvis, ed. by J. C. Syl-vis. Philadelphia, 1872).
114
ряда реформ, которые могли бы облегчить тяжелое положение трудящихся., «Национальный рабочий союз,— подчеркивал У. Фостер,— был для своего времени высшим достижением в развитии рабочего движения, оказавшим большое влияние на рабочее движение последующих поколений» 33. Союз был признан I Интернационалом в качестве представителя американских рабочих.
В 1871 —1872 гг. НРС принял участие в создании Национальной рабочей партии реформ (National Labor Reform Party), существование которой, однако, оказалось скоротечным. Предпринимателям удалось дискредитировать как НРС, так и новую партию, взвалив на них значительную часть вины за разразившийся в 1873 г. затяжной экономический кризис. В действительности же в основе причин этого кризиса лежали безудержные земельные спекуляции и «железнодорожная горячка».
В это же время отмечается и значительно возросшая политическая активность фермеров. На борьбу с грабительской политикой, проводимой железнодорожными магнатами,’ фермеров стала поднимать созданная в 1867 г. организация Грейндж (grange — ферма). По словам руководителя этой организации О. Келли, она была создана на «фундаменте нищеты — самом прочном из всех материалов». Основное требование Грейнджеров сводилось к тому, чтобы деятельность железных дорог попадала под строгий контроль властей штатов, через территорию которых они пролегали зч.
Грейнджерам поначалу удалось добиться некоторых успехов. В штатах Иллинойс, Висконсин, Миннесота, Айова были приняты законы, регулирующие деятельность железных дорог, а также облегчающие доступ фермеров к принадлежавшим железнодорожным компаниям элеваторам и складам хранения зерна. Но против этих законов выступили адвокаты компаний, считая их «ущемлением свободы договора», «захватом» частной собственности и т. п. Борьба между Грейнджерами и железнодорожными магнатами в итоге завершилась известным решением Верховного суда США 1880 г., рассматривающим корпорации как частные лица. По этому решению принадлежавшая корпорациям частная собственность еще раз объявлялась неприкосновенной. Подтверждалось также, что она не может никоим образом представлять объект для «каких-либо посягательств».
Это по существу глубоко антидемократичное решение развязало руки другим промышленным компаниям, продолжавшим
33 Фостер У. 3. Негритянский парод в истории Америки. М., 1955, с. 448.
34 Движение Грейнджеров наиболее полно освещено: Buck S. The Granger Movement. New York, 1913. О фермерском движении в США в последней четверти XIX в. см.: Куропятник. Г. П. Фермерское движение в США. От Грейнджеров к Народной партии. 1867—1896. М., 1971.
115
в погоне за прибылями бессовестно эксплуатировать трудящихся.
Грейнджеров постепенно вытеснило организованное движение гринбекеров (greenback — бумажная ассигнация зеленого цвета с оборотной стороны). Идеологи этого движения многие беды фермеров объясняли валютной политикой федерального правительства, в связи с чем они выдвинули план «удешевления» денег. Согласно этому плану правительство должно было выпустить в обращение как можно больше бумажных денег, аннулировать находившиеся в обращении банкноты и отказаться от продажи золота на иностранных рынках. Только в этом случае, настаивали идеологи гринбекеров, произойдет автоматическое перераспределение дохода в пользу фермеров, которое поможет нм успешнее вести борьбу со своими кредиторами Я5.
Представления гринбекеров о возможности перераспределения богатства в капиталистическом обществе, хотя и были крайне наивными, тем нс менее привлекли внимание некоторых видных представителей общественности США. Среди лидеров гринбекеров оказались генералы Дж. Уивер и М. Батлер, адвокат и журналист Джеймс Бьюкенен, конгрессмен А. Стивенсон (один из потомков которого стал лидером демократической партии США в 50-е годы нашего столетия).
План гринбекеров оказался, однако, иллюзорным. Вместо выпуска дополнительных денежных знаков правительство США стало постепенно изымать из обращения те необеспеченные бумажные деньги, которые оно было вынуждено выпустить в период гражданской войны для финансирования военных усилий. Одновременно правительство стало требовать, чтобы должники расплачивались звонкой монетой. Этим правительство дало недвусмысленно понять, что оно прежде всего стоит на защите интересов крупных собственников — промышленников и финансистов.
Стремясь расширить социальную базу своего движения, гринбекеры вступали в союзы и контакты с различными политическими группировками. В результате стали возникать новые политические объединения, называвшие себя «партиями». Так, в марте 1875 г. было объявлено о создании Независимой партии, которая выдвинула кандидатом в президенты США симпатизировавшего Грейнджерам миллионера П. Купера. На выборах 1876 г. он собрал 82 тыс. голосов, что считалось большим успехом для представителя «третьей» партии.
В феврале 1878 г. в г. Толидо был созван съезд, на который
35 О происхождении плана гринбекеров, их финансовой политике и противодействии ей со стороны федерального правительства см.: Bailey Т. The American Pageant: A History of the Republic. Boston, 1956, p. 493, 581; Baldwin L. The Stream of American History, Vol. 2. New York, 1952, p. 15; Nussbaum A. A History of the Dollar. New York, 1957, p. 1'08—114; Shannon F. America’s Economic Growth, p. 324, 348, etc.
116
съехались представители гринбекеров и некоторых рабочих организаций. На съезде была основана гринбекерская рабочая партия (Greenback Labor Party), платформа которой наряду с основным гринбекерским требованием денежной реформы включала и ряд требований рабочих: законодательства о сокращении рабочего дня, организации бюро труда, как общенационального, так и в отдельных штатах, создания правительственной комиссии по статистике труда и бизнеса и т. п. На выборах в 1878 г. партия собрала свыше миллиона голосов, т. е. 11 % общего числа голосов36.
Гринбекерская рабочая партия выдвигала своих кандидатов и в президенты США. Но под знаменами гринбекеров баллотировались демократы или республиканцы. Так, в 1876 г. кандидатом в президенты был миллионер-демократ П. Купер, а в 1880 и 1884 гг. соответственно генералы-республиканцы Уивер и Батлер. В то же время гринбекерская рабочая партия в ряде случаев выступала с критикой отдельных сторон политики республиканцев и демократов. Критикуя по существу однопартийную политику демократов и республиканцев, видный деятель республиканской партии, сторонник реформ и адепт примирения труда и капитала Дж. Кэртис заявил, что «платформы обеих партий практически одни и те же»37.
Движение гринбекеров представляет интерес для исследователей еще и потому, что оно дало толчок дальнейшему развитию идеи о правительстве как активной силе, которое, пользуясь находящимися в его распоряжении средствами, могло бы влиять на перераспределение национального богатства. Эта идея, как мы увидим далее, ляжет в основу либеральных концепций эпохи монополистического капитализма. А план гринбекеров, будучи конкретным выражением этой идеи, сыграл роль своего рода баланса в соперничестве между республиканской партией, в которой доминировали интересы капиталистов с Востока, и демократами, которые, позаимствовав ряд требований гринбекеров, стали постепенно отождествлять свою партию с социальным протестом.
В начале 80-х годов, когда гринбекерское движение резко пошло на убыль, в стране стали появляться новые реформистские «альянсы». Малоимущие слои населения выдвинули требование к федеральному правительству США принять закон о прогрессивном налогообложении доходов. В таком законе реформаторы видели новое средство для перераспределения богатства, для ликвидации растущей пропасти между богатыми и бедными.
Обострение политической борьбы, рост движения протеста пугали правящие круги США, которые использовали малейшие
36 Фостер У. 3. Негритянский народ в истории Америки, с. 449.
37 Цит. по: Nevins A. Grover Cleveland. New York, 1936, p. 159.
117
возможности, чтобы перейти в наступление на позиции трудящихся. После распада НРС и Национальной рабочей партии реформ на рабочие организации и их лидеров обрушивались репрессии. Рабочие организации наводнили шпики и провокаторы, которых засылали с целью разрушить эти организации изнутри. В этих условиях часть организаций была вынуждена уйти в подполье.
Из нелегальных организаций, возникших в те годы, наиболее заметным по своей активности был «Благородный орден рыцарей труда» (The Noble Order of the Knights of Labor). Основанный в 1869 г. филадельфийским закройщиком У. Стефенсом, «Орден» строился по принципу индивидуального членства. Этот принцип, однако, не был помехой для вступления в организацию членов местных производственных отраслевых профсоюзов, проявлявших тенденцию к обособленности. Огромная организация «рыцарей труда», распространившаяся па огромной территории страны в виде бесчисленных ассамблей, представляла все направления рабочего движения Соединенных Штатов. В июле 1885 г. в организации насчитывалось 104 066 «рыцарей», а в июле 1886 г.— уже 702 92438.
«Рыцари труда», как и Национальный союз труда, выступали с требованием 8-часового рабочего дня, настаивали на создании «производственных и распределяющих кооперативов», на широком использовании арбитражного суда при улаживании трудовых конфликтов. Вместе с тем члены этой организации, которая к концу 70-х годов стала легальной, приняли широкое участие в забастовочном движении39.
Однако в целом «Рыцари труда» не имели четкой политической ориентации, хотя среди них были социалисты и представители других прогрессивных политических течений. Организация имела неопределенную программу и сплачивалась только стихийной классовой солидарностью. «Слабейшей стороной «Рыцарей труда»,— отмечал Энгельс,— было их воздержание от политики, которое попросту сводилось к плутовству всяких Паудерли ит. д.»40 Это явилось одной из причин, приведших к распаду ордена в 1896 г., когда «рыцари» потерпели поражение в избирательной кампании.
38 Yellen, S. American Labor Struggles. New York, 1965, p. 42.
39 «Ордену рыцарей труда» посвящена специальная работа, написанная одним из его руководителей, Т. Паудерли: Powderly Т. Thirty Years of Labor. 1859—1889. Columbus, 1889. Фактический материал о деятельности «рыцарей» см.: Ware N. The Labor Movement in the United States, 1860—1890. New York, 1964; Pelling H. American Labor. Chicago, 1960; Ely R. The Labor Movement in America. New York, 1886; Dulles F. Labor in America. New York, 1969; Grob G. The Knights of Labor and the Trade Unions, 1878—1886.— «Journal of Economic History», 1958, Vol. XVIII.
40 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 489. Т. Паудерли руководил «Орденом» с 1878 по 1893 г.
118
Между тем на национальной арене укрепилась соперничающая с «Рыцарями труда» организация, объединившая местные профсоюзы квалифицированных рабочих. Созданная в 1881 г. в Питтсбурге Американская федерация труда (АФТ) стремилась прежде всего к защите интересов квалифицированных рабочих41. Лидеры этой организации, как показывает их деятельность, никоим образом не посягали на основы системы свободного предпринимательства с ее концентрацией промышленности и капитала. Руководство АФТ более всего желало, чтобы квалифицированные рабочие приняли хоть какое-либо участие в дележе прибылей, получаемых предпринимателями. Одновременно руководство федерации всячески противилось какому-либо ее участию в политической деятельности. АФТ поддерживала тех кандидатов двух крупнейших буржуазных партий, которые благожелательно относились к деятельности федерации. В последующие годы и особенно в начале XX в. АФТ иод руководством сына английского эмигранта С. Гомперса42 * стала крупнейшим тред-юнионистским объединением, тормозившим и сковывавшим революционную и политическую активность трудящихся масс.
Вместе с «Рыцарями труда», АФТ и некоторыми другими организациями, занимавшимися главным образом экономическими вопросами, в Соединенных Штатах во второй половине XIX в. возникали и политические объединения рабочих. В том же году, когда образовался орден «Рыцарей труда», в стране появились первые организации Международного товарищества рабочих, состоявшие в основном из иммигрантов. Активная поддержка, оказанная этими секциями I Интернационала многочисленным стачкам и забастовкам, содействовала росту рабочего движения. В 1872 г. Североамериканская федерация Международного товарищества рабочих организовала в Нью-Йорке свой первый конгресс, в котором приняли участие 22 американские секции Интернационала.
Марксистские секции Соединенных Штатов значительно содействовали оказанию материальной помощи безработным, особенно в период кризиса 1873—1878 гг. Оживление в работе секций вызвало решение Гаагского конгресса 1872 г. о перенесении резиденции Генерального совета Интернационала из Лондона в Нью-Йорк. Вскоре, однако, наступил закат I Интерна
41 Советские историки уделили большое внимание изучению проблем рабочего движения в США, организаций трудящихся, в их числе и тред-юнионов. См., в частности: Очерки новой и новейшей истории США, т. I. М., 1960; Зубок Л. И. Очерки истории рабочего движения в США (1865—1918). М., 1962; Аскольдова С. М. Начало массового рабочего движения в США. 80-е годы XIX в. М., 1966; она же. Формирование идеологии американского тред-юнионизма. М., 1976.
42 Политическое лицо Гомперса раскрыто У. Фостером {Foster W. Misleaders
of Labor. New York, 1927).
119
ционала, а вместе с ним распались и его американские секции43.
В то же время существование I Интернационала не прошло бесследно для пролетариата США44. Описывая рабочее движение в США в 70-е годы, соратник Маркса и Энгельса Фридрих Зорге отмечал: «Члены партии, почти исключительно простые рабочие всевозможных отраслей производства, соперничали друг с другом в изучении труднейших экономических и политических проблем. Среди этих людей, принадлежавших к партии от 1869 до 1874 г., трудно было найти одного, который не прочел бы всего Маркса («Капитал»); многие из них вполне разбирались в самых запутанных местах и определениях и были прекрасно вооружены против атаки со стороны капиталистических, буржуазных, радикальных или реформаторских школ»45.
Вскоре после распада секций I Интернационала (июль 1876 г.) в Филадельфии состоялся съезд, на котором собрались представители социал-демократической партии, созданной в 1874 г., и остатков этих секций. На съезде, в работе которого активное участие принимал соратник К. Маркса и Ф. Энгельса Ф. А. Зорге, была основана Социалистическая рабочая партия Северной Америки.
Условия, в которых возникла эта партия, способствовали расширению ее социальной базы. В 1877 г. по Соединенным Штатам прокатилась мощная волна забастовок, перешедшая в ряде случаев в открытые восстания. Но, несмотря на благоприятную обстановку, партия отгораживалась от политической деятельности, отдавая предпочтение экономической борьбе. Об отношении партии к политической деятельности говорит хотя бы следующая рекомендация съезда СРП в 1876 г.: «Партия горячо советует своим секциям и всем рабочим вообще воздерживаться на ближайшее время от всяких политических движений и повернуться к избирательной урне спиной»46 * 48.
Только в 90-х годах, когда влияние партии значительно выросло среди квалифицированных рабочих, она стала участво-
45 История секций I Интернационала в США рассматривается марксистом Г. Шлютером (Schluter И. Die International in America. Ein Beitrag zur Geschichte der Arbeiterbcwegung in den Vereinigten Staaten. Chicago, 1918). См. также: Фостер У. 3. История трех Интернационалов. Международное социалистическое и коммунистическое движение с 1848 г. до настоящего времени. М., 1959.
44 Влияние марксизма на рабочее движение в США глубоко и всесторонне анализируется в работах американских исследователей-марксистов: Зорге Ф. Рабочее движение в Соединенных Штатах. СПб., 1907; Bimba A. The History of the American Working Class. New York, 1927; Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1955; Фонер Ф. История рабочего движения в США от колониальных времен до 80-х годов XIX в., в четырех томах. М., 1949—1962; Бойер Р. О., Морейс Г. М. Нерассказанная история рабочего движения. М., 1957; Моррис Д. Основные проблемы рабочего движения в США. М„ 1961.
45 Цит. по: Хилкуит М. История социализма в США. СПб., 1919, с. 133.
48 Хилкуит М. Указ, соч., с. 179.
120
ВйТЬ в выборах. Но было Поздно. Разочарованные нерешительностью и политической беззубостью руководства СРП большинство ее членов перешло в 1900 г. в более сильную Социал-демократическую партию Америки, основанную в 1897 г. железнодорожным рабочим Ю. Дебсом и его соратниками. В 1901 г. эта партия стала называться Социалистической партией.
Политические организации американских трудящихся появились в годы ожесточенной борьбы между трудом и капиталом. За последние двадцать лет XIX в. в Соединенных Штатах прошло около 24 тыс. забастовок, в которые были вовлечены более шести миллионов рабочих и 117 500 предприятий. За это время было объявлено около 10 тыс. локаутов, в результате которых на улице оказалось свыше полумиллиона рабочих47.
Из 24 тыс. забастовок, прошедших с 1881 по 1900 г., около 40% вспыхнули стихийно, помимо профсоюзов. Этот факт является доказательством известной изоляции союзов от рабочих масс. И хотя большинство забастовок возникло па экономической почве, они зачастую перерастали в политические стачки вопреки призывам профсоюзных лидеров воздерживаться от такого рода действий.
Возникшие и действовавшие в 60—80-е годы XIX в. прогрессивные организации, несмотря на различия своих идеологических и политических концепций, выступали против социальных несправедливостей, порождаемых капитализмом. С целью устранения этих несправедливостей они требовали или принятия государством необходимых реформ, или перестройки всей социальной системы. Но требования трудящихся обычно встречались в штыки магнатами промышленности и банковского капитала, для которых, ради которых и волей которых была создана эта система.
В 1886 г. в Чикаго произошло событие, которое потрясло всю страну. Во время митинга рабочих провокатор бросил бомбу. Это было использовано властями в качестве предлога для бешеной травли всех прогрессивных сил. В тюрьмы и застенки были брошены многие руководители рабочих организаций. Нелепые обвинения в заговорщической деятельности были предъявлены организациям трудящихся во всех частях страны. Началась кампания репрессий и запугивания.
Трагедия в Чикаго, повлекшая за собой волну гонений на прогрессивные элементы страны, обнажила истинное лицо предпринимателей и обслуживавших их властей, которые были готовы воспользоваться любым предлогом, чтобы подавить неугодное им движение. В то же время их поведение говорило и о другом — о кризисе официальной либеральной идеологии, базировавшейся па концепциях и фразеологии социального дарвинизма. Его аргументы отметались действительностью. В Америке, 47
47 Statistical Abstract of the United States, 1909. Washington, 1910, p. 240—243.
121
как и в других капиталистических странах, углублялась и рас-ширялась пропасть между богатством и нищетой, трудом и капиталом. И никакие словесные ухищрения идеологов крупной буржуазии не могли затушевать этих фактов.
События 80-х годов во многом стали поворотным пунктом всего рабочего движения США. Они явились свидетельством невозможности мирного развития отношений между трудом и капиталом. Массовое движение тех лет за 8-часовой рабочий день вовлекло в борьбу миллионы американцев. То, что это движение «еще идет ощупью, неловко, не имея ни ясных целей, ни знаний,— неизбежно,— писал Энгельс.— Все это наладится; движение будет и должно развиваться, учась на своих собственных ошибках... Вступление в движение массы коренных рабочих Америки я считаю одним из самых значительных событий 1886 года»48.
Развитие рабочего движения в конце 80-х годов и обострение противоречий между трудом и капиталом во многом предопределили дальнейшее развитие буржуазной общественной мысли, вызвав к жизни новые теории и концепции американского либерализма.
Крайности либеральной теории
Американский либерализм второй половины XIX в. полностью вобрал в себя принципы незыблемости частной собственности и индивидуальной свободы, выдвинутые классической буржуазной политической экономией. Суммируя взгляды «классических» либералов на частную собственность, Карнеги говорил, что «цивилизация сама основывается на святости частной собственности»1. Равным образом, говорили либералы, нет какой-либо силы или авторитета, которые могут ограничить свободу индивида. Подобная концепция индивидуализма должна была служить убедительным и наукообразным оправданием массовой эксплуатации наемного труда.
В экономической сфере американские либералы уверовали в существование саморегулируемой рыночной экономики, действующей в силу взаимозависимых «естественных» законов. Это представление было наиболее четко сформулировано видным экономистом Дж. Кларком в работах «Философия богатства» и «Распределение богатства»2. Рыночная экономика и общество, основанное на договорных началах, стали, таким образом, краеугольным камнем либеральной экономической теории.
18 Маркс К- и Энгельс Ф. Соч., т. 36, и. 407.
1 «North American Review», 1889, June, p. 655.
2 Подробнее см.: Clark J. The Philosophy ol Wealth. Boston. 1886; idem. The Distribution of Wealth. New York, 1902
122
Однако философия и теория рыночной экономики и свободного от социальных функций государства не срабатывали на практике. Это убедительно подтверждалось экономическими кризисами, дезорганизовавшими жизнь страны в 70—90-е годы, об этом свидетельствовали и ожесточенные классовые бои между трудом и капиталом. В этих условиях намечалось объединение усилий бунтующих рабочих и фермеров.
В ходе антимонополистической борьбы на базе программных требований рабочих, фермерских, социал-утопических, реформистских движений стала складываться новая идеология. В формировании некоторых ее принципов большая заслуга принадлежит Г. Джорджу. Он сыграл немалую роль в распространении среди американских рабочих либерально-реформистских иллюзий.
Книга Джорджа, вышедшая в 1879 г., привлекла внимание общественности самой постановкой вопроса — о нищете народных масс в условиях общества, производящего большой объем товаров для потребления3. Книга быстро разошлась тиражом более 3 млн. экземпляров. Она создала автору такую популярность, что труженики Нью-Йорка выдвинули его кандидатуру на пост мэра города.
Познав в молодости многие превратности судьбы, в их числе и нищету, Джордж пришел к выводу, что в условиях существующих в США порядков богатый становится богаче, а бедный — беднее. Нищета представлялась ему следствием «неправильного» пользования землей. Корень зла виделся Джорджу в том, что государство позволило земельным спекулянтам владеть большими участками земли, не облагая ее налогами. В связи с этим Джордж предложил ввести «единый налог» (single tax) для всех земель — обработанных и необработанных. Такой налог, по мысли реформатора, должен был заменить остальные виды налогов, уравнять возможности всех владельцев земли и тем самым искоренить нищету. Джордж обещал также, что «единый налог» ликвидирует кризисы и безработицу, обеспечит всеобщий достаток и «социальный мир». Именно эта иллюзия и составляет стержень, вокруг которого вращаются экономическая теория и практическая программа Джорджа. Позже его идею о «едином налоге» подхватило и модернизировало новое поколение либеральных теоретиков.
На формирование экономических концепций Джорджа заметное влияние оказали взгляды некоторых представителей английской классической политической экономии, выступавших против земельной ренты, непомерно обогащавшей лендлордов4. Сравнивая последних со спекулянтами земель в Соединенных
3 Джордж Г. Прогресс и бедность. СПб., 1896. В других работах Джорджа в основном содержится популяризация идей, изложенных им в этой книге.
4 Подробнее см.: Geiger G. The Philosophy of Henry George. New York, 1933, Chps 1—2.
123
Штатах, Джордж считал тех и других основными носителями зла в обществе.
Идеи Джорджа нашли широкий отклик среди американских рабочих, многие из которых продолжали надеяться стать фермерами па западных землях. О воздействии Джорджа на настроения трудящихся свидетельствует хотя бы тот факт, что на выборах мэра Ныо-Йорка в 1886 г. он собрал более 68 тыс. голосов, т. е. на 7675 голосов больше, чем кандидат республиканской партии, будущий президент США Т. Рузвельт5.
Используя тягу трудящихся к земле, Джордж попытался отвлечь их внимание от борьбы против капиталистической эксплуатации. «Угнетение рабочего класса обусловливается не природой капитала,— утверждал Джордж,—а той несправедливостью, которая отнимает капитал у трудящихся, разлучая их с землей, и которая 'создает мнимый капитал, представляющий собой лишь капитализированную монополию»6. Не смена системы общественного производства, на необходимость чего указывали американские марксисты, а лишь ликвидация социальной «несправедливости» и т. д. В этом проявилась не только ограниченность мышления Джорджа как буржуазного экономиста, но и его классовый подход к проблеме частной собственности как либерального политика.
Джордж попытался, кроме того, развить так называемое этическое направление в американской экономической науке. «Каждая политическая наука должна быть моральной истиной»,— писал он7 8. И в соответствии с этой «истиной» Джордж насыщал свои экономические теории рассуждениями о «божественном происхождении» экономических законов, «божественном праве».
Маркс и Энгельс в письмах Ф. А. Зорге дали оценку взглядам и действиям Джорджа и указали, какой тактике следует держаться массам в отношении его теорий ”. Характеризуя Джорджа как экономиста, Маркс писал: «Человек этот в теоретическом отношении совершенно отстал. Он совсем не понял природы прибавочной стоимости и потому пускается, по примеру англичан, в спекулятивные рассуждения об обособившихся частях прибавочной стоимости, то есть о соотношении прибыли, ренты, процента и т. д., причем уровень его спекуляций даже ниже, чем у англичан»9.
На «нелепость и реакционность идей Г. Джорджа с точки зрения социалистической» обращал внимание В. И. Ленин10.
5 Мэром Нью-Йорка стал кандидат демократической партии, получивший 90,5 тыс. голосов.
® Джордж Г. Положение трудящихся. М., 1906, с. 69.
7 George Н. Protectionism or Free Trade. An Examination of the Tariff. London, 1886, p. 34.
8 См.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 165; т. 36, с. 568.
9 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 163.
10 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 15, с. 234.
124
Программа национализации земельной ренты с помощью «единого налога» имела целью укрепление основ капитализма и никоим образом не означала освобождения трудящихся от гнета капитала. В. И. Ленин указывал, что «смешение частной собственности на землю с господством капитала в земледелии есть характерная ошибка буржуазных национализаторов земли (Джорджа в том числе и многих других)» и.
Вся теоретическая и практическая деятельность Джорджа, пытавшегося создать буржуазно-реформистскую партию, включавшую фермеров и рабочих, объективно была нацелена на то, чтобы отвлечь рабочих от борьбы с капитализмом, подчинить рабочее движение буржуазии под предлогом борьбы с крупной земельной собственностью. Энгельс отмечал, что «Джордж — настоящий буржуа», что он «насквозь буржуазен» 11 12.
Идеи Джорджа разделял его соотечественник литератор-утопист Э. Беллами. Огонь своей критики он, однако, сконцентрировал не на земельном вопросе, а на системе конкуренции и на самой частной собственности. Он был против этих институтов, но... за сохранение капиталистического строя. В «эгоизме» и «конкуренции» Беллами видел злые силы, которые развращают человечество. Утопический роман Беллами «Взгляд назад» был посвящен жизни общества, которому удалось избавиться от действия этих злых сил 13. Творчество Беллами, как и работа Джорджа, были пропитаны моральными сентенциями, которые в те годы были характерны для проповедей социальных христиан 14.
Движение социальных христиан возникло и выросло в американских городах. Городское духовенство видело, в каких ужасных условиях живут трудящиеся. К священникам приходили на исповедь прихожане из трущоб, которые имелись в каждом городе, и рассказывали о том, как мало им платят предприниматели, каким грозным бичом является безработица, как изматывает непосильный труд женщин и детей.
Священники, однако, были обеспокоены не столько эксплуатацией трудящихся, сколько тем, что рабочие переставали верить в церковные догмы. Это означало, что разуверившиеся в религии прихожане могли попасть под влияние других секуля-ристских идей.
11 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 382.
12 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 78.
13 Подробнее о мировоззрении Э. Беллами и его книге «Взгляд назад» см.: Согрин В. В. Истоки современной буржуазной идеологии в США. М., 1975, с. 8, 21—27; Гиленсон Б. А. Роман Э. Беллами «Взгляд назад» и его роль в литературной и общественно-политической борьбе в США.— В кн.: Американский ежегодник. 1972. М., 1972, с. 41—62.
14 О истории и идеологии «социального христианства» см.: Hopkins Ch. The Rise of the Social Gospel in American Protestantism, 1865—1915. New Haven, 1940; Dombrowski J. The Early Days of Christian Socialism in America. New York, 1936; Кислова А. А. Социальное христианство в США. Из истории общественной мысли. 90-е годы XIX в.— 30-е годы XX в. М., 1974, и др.
125
Многие служители церкви были наслышаны о популярности социалистических идей в странах Европы и опасались широкого распространения их в США. Социальных христиан пугала возможность возникновения ситуации, в которой трудящиеся могли бы стать хозяевами государства. Это шло вразрез с христианским учением. Поэтому духовенство вообще и просвещенные священники в частности сделали все, чтобы с помощью слова сгладить социальные противоречия и примирить интересы труда и капитала. У. Глэдден, Л. Эббот, Ф. Пибоди, У. Блисс, Дж. Стронг, У. Раушенбуш, Ч. Шелдон — вот неполный перечень имен тех, кто в своих сочинениях и проповедях попытался использовать религию для социального реформаторства.
Социальные христиане строили свое «царство» (Kingdom of God) на основе эволюционной теории Дарвина — Спенсера. «Превратите эволюционную теорию в религиозную веру,— писал Раушенбуш,— и вы получите доктрину царства божьего на земле»15. Для Эббота спенсеровская концепция социального организма служила аргументом в пользу осуществления медленной и постепенной реформы16. Другие проповедники социального христианства популяризировали идею о том, что по мере изменения характера индивида трансформируется и общественный порядок.
В то же время социальные христиане подвергли резкой критике спенсеровские идеи о неограниченной конкурентной борьбе и выживании сильнейшего. Они считали, что осуществление этих идей приведет к господству недостойных людей в обществе17. Поэтому высший принцип развития общества виделся им в доброй воле людей и взаимопомощи. Эти факторы, подкрепленные активным вмешательством государства в социально-экономическую сферу, помогут, считали социальные христиане, прийти к классовой гармонии 18. Принципу конкуренции противопоставлялась христианская этика и молебны о совершенствовании человечества.
Критикуя отдельные пороки системы свободного предпринимательства, социальные христиане решительно отвергали идеи научного социализма. Об этом говорит их отношение к созданной в 1885 г. Американской экономической ассоциации. Социальные христиане не только общались с учеными-экономистами Р. Эли, Дж. Коммонсом, Э. Бемисом и др., имена которых в экономической истории США связывают обычно с критикой либерализма laissez faire, но и сами становились членами этой ассоциации. Было время, когда в ней числилось 60 священников ,в.
,s Rauschenbusch W. Christianizing the Social Order. New York, 1907, p. 90.
18 Abbot L. Christianity and Social Problems. Boston, 1896, p. 133.
17 Gladden W. Applied Christianity. Boston, 1886, p. 176, 270, 287—288.
18 Herron G. Between Caesar and Jesus. New York, 1899, p. 45.
19 Rauschenbusch W. Op. cit., p. 9.
126
Политическая экономия США, как справедливо отмечал Р. Хофстедтср, «всегда представляла собой интерпретацию экономических процессов в условиях конкурирующего режима собственности и индивидуального предпринимательства. Отход от этого установленного образа мышления рассматривался как посягательство на естественное право»20. Ведущий экономист Америки второй половины XIX в. Ф. Уокер прямо заявлял, что приверженностью принципу laissez faire в Соединенных Штатах не просто «измеряется экономическая ортодоксальность», а определяется «пригодность человека как экономиста вообще»21.
Именно на приверженности либеральному принципу свободного предпринимательства строился предмет политической экономии в том виде, в каком он преподавался в учебных заведениях США и пропагандировался на различных научных форумах и симпозиумах. Экономистов тех лет уже не волновали столь модные в прошлом споры о пользе или вреде протекционных тарифов или свободной торговли. Пришедшая к власти буржуазия определяла свою экономическую политику в зависимости от складывающейся конъюнктуры.
Стихла полемика и между сторонниками и противниками рабства. Новая форма порабощения негров посредством полуфеодальной издольной аренды в общем устраивала как плантаторов Юга, так и буржуазию Севера. Поэтому американские экономисты сосредоточили свою энергию на разработке различного рода теорий, защищающих капитализм и буржуазию от тех многочисленных обвинений и разоблачений, с которыми выступали представители рабочего класса и передовой демократической интеллигенции. Влияние марксизма на развитие общественной мысли в США становилось все более заметным, и, хотя он не получил там такого распространения, как в европейских странах, буржуазные экономисты понимали, что он является главным вызовом существующему строю. Поэтому постулаты буржуазной политической экономии были призваны противостоять научному социализму и его теоретическим основам 22.
Развернувшаяся в последние десятилетия XIX в. в Соединенных Штатах классовая борьба все шире обнажала пороки си-
20 Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought. New York, 1959, p. 143— 144.
21 Ibid., p. 144.
22 В годы после гражданской войны в колледжах США политическая экономия в основном изучалась по работе Ф. Вэйлапда, грубо искажавшего экономическое учение Маркса и защищавшего теорию «гармонии интересов» рабочих и капиталистов. Работа Вэйланда «Основы политической экономии» (The Elements of Political Economy. Boston, 1837) выдержала в США более 20 изданий. Эта теория нашла также отражение в работах ведущих экономистов тех лет — Уокера, Бауэна, Перри, Лафлина (Walker F. Political Economy. New York, 1883; Bowen F. American Political Economy. New York, 1887; Perry A. Introduction to Political Economy. New York, 1880; Laughlin L. The Elements of Political Economy. New York, 1888).
127
стемы свободной конкуренции, вскрывала ее антинародную сущность. Поэтому буржуазия, напуганная размахом рабочего движения, начала предпринимать активные меры по его дезорганизации. Прежде всего это проявилось в появлении различного рода антимарксистских теорий, имевших целью подчинить рабочее движение влиянию буржуазии, создать всевозможные препоны и рогатки на пути основания и развития самостоятельных массовых партий пролетариата.
В эти годы отмечается активизация движения фермеров, которое, однако, со времени грейпджеров направлялось в основном мелкобуржуазными идеологами, сознательно отвергавшими идеи научного социализма. Фермеры объединялись в различные экономические и политические движения, что выразилось в создании в 1892 г. Народной, или Популистской, партии (People’s (Populist) Party).
Наиболее полно чаяния популистов выразил их кандидат с президенты в 1892 г. генерал Дж. Уивер, заявивший: «Мы стараемся доказать, что конкуренция является в основном отжившим понятием. Любая сила в пашей индустриальной жизни подчинена созданию корпораций (комбинаций). Поэтому бесполезно пытаться задержать эту тенденцию. Мы должны способствовать улучшению жизни для всех»23. Многие историки пытаются представить движение популистов как «наиболее радикальное» для конца XIX в., хотя этот радикализм никогда не ставил под сомнение существование системы свободного предпринимательства. Laissez faire — это в принципе хорошо, обычно говорили лидеры популистов; плохо лишь то, что корпорации становятся чересчур богатыми и могущественными в результате классового законодательства и фаворитизма. Федеральное правительство, настаивали популисты, должно заниматься регулированием торговли, выпуском денежных знаков и вообще предпринимать такие действия, которые бы защищали «естественные права многих» от посягательств «немногих».
Идеологи популизма не признавали классового характера своего движения. Для них существовали только две противопоставляющие себя друг другу силы: «народ» и «интересы», т. е. группы предпринимателей, которые не считались с волей народа,— в первую очередь банки, железнодорожные и промышленные тресты. Популисты видели свою страну, разделенную надвое: на богатых и бедных, зло и добро. В политическом мире популистов не было, однако, места для промышленных рабочих. Народ отождествлялся ими с бедняками, а бедняки — с фермерами, поскольку у популизма была аграрная база. «Интересы» выступали поэтому как враги фермеров. Отметим, что не все фермеры были популистами. Об этом убедительно свидетель
23 Цит. по: Allen Е. A. The Life and Public Services of James Baird Weaver. New York, 1892, p. 317.
128
ствуют факты поражения популистских кандидатов в зажиточных сельскохозяйственных районах Соединенных Штатов24.
Хотя идеология популистов, веривших в мирное подчинение «интересов» меньшинства «народу», не представляла реальной опасности для существующего строя, правящие круги США выступили против нее. Популистов стали обвинять в распространении «опасных социалистических идей». Характеризуя популизм как «бунт миллионов против присвоения патерналистской власти центральным правительством и проституирования этой властью ради обогащения немногих избранных», видный реформатор Б. Флауэр защищал идеи популистов, говоря, что они, как и идеи Г. Джорджа и Т. Джефферсона, носят сугубо индивидуалистический, а не социалистический характер 25.
Наличие более широкого, чем ранее, спектра идеологических концепций и теорий в США в конце XIX в. отражало изменение социально-экономических и политических реальностей. Концентрация финансового и банковского капитала, усугубление противоречий капиталистического строя, рост рабочего движения, как и общедемократических движений в целом, постепенно размывали устои либеральной теории, основанной на принципе laissez faire. Прежде всего это выразилось в изменении взглядов либералов на буржуазное государство. Ранее ему отводилась роль охранника интересов собственников-предпринимателей, в связи с чем федеральному правительству выделялся бюджет, предназначенный в основном на оборонные и полицейские нужды. Интересы же частного капитала обслуживались не путем государственного финансирования, а за счет предоставления отдельным собственникам земель и субсидий, проведения соответствующей кредитной, иммиграционной, тарифной или патентной политики. Все это укрепляло определенные законные рамки, в пределах которых действовал частный бизнес 2С.
С другой стороны, подобная политика правительства, в которой определяющую роль играл фактор фаворитизма, вызывала недовольство тех кругов буржуазии, главным образом мелких предпринимателей, на которых она не распространялась. Поэтому в этих кругах, а также среди обслуживающих их политиков и ученых мужей стала вызревать идея разработки новой политики— «контрбаланса». Имелось в виду государственное регулирование, которое могло каким-то образом уравновесить предоставление преференционных займов и субсидий. Вмешательство
24 О движении популистов см.: Rochester A The Populist Movement in the United States. New York, 1943; McVey F. The Populist Movement. New York, 1896; Hicks J. The Populist Revolt. Minneapolis, 1931; Shannon F. The Farmer’s Last Frontier. New York, 1945, etc.
25 Chamberlain J. Farewell to Reform. New York, 1932, p. 3.
20 Broude H, The Role of the State in American Economic Development, 1820— 1890.— In: United States Economic History: Selected Readings, ed. by IL Scheiber. New York, 1964.
5 А. В. Валюженич 129
государства в дела частнокапиталистической экономики могло бы, как считали недовольные, в известной мере обуздать безудержный рост корпораций и спасти тем самым от разорения мелкого собственника, который все еще рассматривался как важная экономическая и политическая сила в жизни Соединенных Штатов.
Усиление критики основных принципов либерализма laissez faire особенно заметно проявилось в деятельности Американской-экономической ассоциации27. Пользуясь историко-индуктивным методом немецкой «исторической школы» 28, одним из популяризаторов которой в США выступил основатель ассоциации Р. Эли, эти экономисты повели «научное» наступление на принципы laissez faire. В очерке «Прошлое и настоящее политической экономии» Эли критиковал классическую школу политической экономии за догматизм, за «слепую приверженность» принципам свободной конкуренции. Эли восхвалял «историческую школу», считая, что исторический подход к проблемам политической экономии поможет избавить ее от «крайностей классической школы»29.
Экономисты «исторической школы» поставили под сомнение аргумент сторонников экономики свободного предпринимательства о том, что ее жизненность и развитие зависят от высокой степени конкуренции. Они выступали за такую регулируемую экономику, за такое вмешательство государства, которые не допускали бы чрезмерной концентрации производства.
Доводы противников экономики laissez faire основывались на посылке, что в период, начавшийся после окончания гражданской войны в США, наметился процесс ослабления конкуренции. Этот аргумент и лег в основу оправдания необходимости принятия антитрестовского законодательства, которое ознаменовал закон Шермана 1890 г.30
27 Платформа Американской экономической ассоциации основывалась на предпосылке, что «доктрина laissez faire небезопасна в политике и слаба в морали» (American Issues: The Social Record, ed. by M. Curti et. al. Philadelphia, 1971, Vol. II; Dorfman J. The Economic Mind in American Civilization: 1865—1918. New York, 1949, Vol. I, p. 206—208).
28 Возникшая в середине XIX в. в Германии «историческая школа» представляла собой реакцию на не приемлемые для господствующих классов некоторые положения классической буржуазной политической экономии, на усиливавшееся рабочее движение и отражающую его интересы социалистическую теорию. Признавая на словах исторический характер социально-экономических явлений, представители этой школы с помощью историко-индуктивного метода, который отрицал наличие общих законов экономического развития, пытались обосновать тезис о вечности института частной собственности (подробнее см.: Блюмин И. Г. Историческая школа в политической экономии.— «Проблемы экономики», 1940, № 10).
29 John Hopkins University Studies in Historical and Political Science. Baltimore, 1884, Vol. II.
30 Подробнее об антитрестовском законодательстве см.: Kintner Е. An Antitrust Primer. New York, 1967; Armentano D. The Myths of Antitrust. Economic Theory and Legal Cases. New Rochelle, 1972.
130
Некоторые американские исследователи, занимающиеся вопросами экономической истории США, утверждают, что принятие этого закона обосновывалось стремлением сохранить, если не восстановить, действие «честных» законов свободного рынка, т. е. «спасти» капиталистическую экономику от «монополизации» 3‘.
Однако буржуазные экономисты не хотели замечать, что свободная конкуренция сама порождает концентрацию производства, которая на известной ступени своего развития ведет к монополии. Поэтому разговоры о «свободной», «мирной», «честной» конкуренции были не только бесплодными, но и носили мещан-ски-реакционный характер.
Старый капитализм, капитализм свободной конкуренции с безусловно необходимым для него регулятором — биржей — уступал позиции новому капитализму, монополистическому, выросшему из свободной конкуренции. В. И. Ленин подчеркивал: «...Монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов» 31 32.
Конфликты между монополиями и мелкими предпринимателями, пытающимися выжить в конкурентной борьбе, и привели к принятию антитрестовского законодательства. Но закон Шерма на, несмотря на все свои категоричные формулировки, не стал, да и не мог стать, как показала жизнь, препятствием на пути дальнейшей концентрации промышленного и финансового капитала США. К тому же некоторые статьи закона Шермана были использованы предпринимателями в борьбе против создания крупных профсоюзных объединений, которых стали зачислять в разряд монополий.
Своего рода уступкой антимонополистическим силам можно считать изменения, происшедшие в социально-экономической теории либерализма свободного предпринимательства. Подверглась, в частности, корректировке концепция о взаимоотношениях личности и государства. Если раньше корифеи либеральной мысли отстаивали принцип полного невмешательства государства в дела индивида, то в период зрелости промышленного капитализма, сопровождавшейся* усилением классовой борьбы между трудом и капиталом, этот принцип стал трактоваться по-иному. Государство (правительство) было превращено новыми теоретиками в орудие, с помощью которого буржуазия не только утверждает и осуществляет свою власть, но и действует ради «общественного блага».
Однако функция осуществления «общественного <блага», как показала жизнь, действовала только тогда, когда классовые схватки грозили перерасти в пожар, способный сжечь всю систе
31 Такая точка зрения, в частности, излагается: McGuire J. Business and Society. New York, 1963.
32 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 386.
131
5*
му частного предпринимательства. Первостепенной, как и в прошлые годы, оставалась функция осуществления социально-экономического и политического господства имущих классов над неимущими.
На практике подчинение государства интересам корпораций проявилось в их значительно возросшей активности на уровнях как федеральной, так и местных властей. Эта активность была прежде всего направлена на подкуп представителей официальных властей, с тем чтобы те выступали в защиту корпораций. «Капиталисты, ищущие новых земель, тарифов, правительственных преференций, благоприятную кредитную политику, свободу от законов по регулированию и от экономических реформ, субсидировали политические кампании, платили политиканам и подкупали их, а также приманивали их возможностью стать пайщиками корпораций»,— справедливо указывал Р. Хофстед-тер 33.
Широкую практику приобрело и официальное проникновение корпораций в органы государственной власти. В законодательных, исполнительных и судебных органах па всех уровнях ответственные посты стали занимать сами бизнесмены или их доверенные лица. В конце XIX в. сенат США называли «клубом миллионеров». Влиятельнейшими членами «клуба» были такие знаменитости делового мира, как Л. Стэнфорд («Сазерн паси-фик»), Ч. Депью («Нью-Йорк сентрал»), Г. Пэйн («Стандард ойл»), газетный и угольный магнат Дж. Херст. В течение 30 лет в сенате диктовал условия Н. Олдрич — племянник нефтяного магната Дж. Рокфеллера. «Сенатор Соединенных Штатов,— отмечал исследователь и публицист У. Уайт,— представлял собой нечто большее, чем штат, и даже более крупное, чем географический район. Он олицетворял сами основы и власть бизнеса. Один сенатор, например, представлял «Юнион пасифик рэй-луэй», другой — «Нью-Йорк сентрал», третий — интересы страховых компаний Нью-Йорка или Нью-Джерси... Интересы разных угольных и металлургических компаний выражала группа сенаторов от восточных и средних штатов, имевших выход к морю. От имени штатов, выращивающих х'лопок, говорило около дюжины сенаторов. Этот список можно было бы продолжить» 31.
В 80—90-е годы в США была освящена еще одна традиция, почитаемая представителями финансового и промышленного капитала в наши дни. Имеется в виду финансирование большим бизнесом республиканской и демократической партий, а следо
33 Hofstedter R. The American Political Tradition and the Men Who Made It London, 1962, p. 168. Коррупция, подкупы, шантаж во взаимоотношениях корпораций и официальных властей США того периода наиболее полно освещены М. Джозефсоном и Л. Стеффенсом (Josephson М. The Robber Barons. New York, 1934; idem. The Politicos. New York, 1938; Steffens L. The Autobiography of Lincoln Steffens. New York, 1931).
3/* White W. Masks in a Pageant. New York, 1928, p. 79.
132
вательно, и приобретение негласного права на одобрение или отклонение кандидатур, выдвигаемых этими партиями.
Подчинив государство и поставив себе на службу карательный аппарат, монополии вступили на путь насильственного подавления стачек и забастовок рабочих. На эту сторону деятельности буржуазного государства обращал внимание Ф. Энгельс. «Главной целью этой организации (буржуазного государства.— А. В.) всегда было обеспечивать при помощи вооруженной силы экономическое угнетение трудящегося большинства особо привилегированным меньшинством»35. С американскими трудящимися, выступавшими за улучшение условий жизни и труда, расправлялись федеральные войска, независимо от того, кто занимал Белый долг,— демократ или республиканец. Войска, направленные республиканцем Р. Хейсом, пролили кровь рабочих в Мартинсберге (штат Западная Виргиния), Камберленде (штат Мэриленд), штатах Нью-Йорк, Нью-Джерсп, Огайо, Индиана, Иллинойс, Калифорния. А семнадцать лет спустя, в 1894 г., войска демократа Г. Кливленда устроили «кровавую баню» забастовщикам железнодорожной компании Пульмана. Этой забастовкой, вписавшей славную страницу в революционное движение США, руководил выдающийся представитель американского пролетариата Ю. Дебс 36.
Разразившийся в начале 90-х годов в США экономический кризис внес свои коррективы в теорию и практику либерализма laissez faire. После кризиса заметно ослабла романтизация индивида-предпринимателя как самого динамичного элемента американской экономической жизни. Вместо него стала восхваляться складывающаяся система корпораций и их организаторы как выразители общественного блага.
О необратимом .процессе укрепления монополистического капитализма свидетельствовала усилившаяся концентрация промышленного капитала. Решающим периодом формирования капиталистических монополий был рубеж XIX и XX вв., когда полностью оформились существовавшие ранее крупные капиталистические объединения и возникли новые монополии в различных отраслях промышленности. В 1900 г. окончательно сформировался нефтяной трест «Стандард ойл оф Нью-Джерси», действовавший в тесном контакте с другой монополией — железнодорожным пулом, в который слились три главные компании — Нью-Йоркская, Пенсильванская и Эри. В 1901 г. один трест объединил 11 корпораций, контролировавших 170 компаний металлургической промышленности. Они создали стальной трест («Юнайтед Стейтс стил»), который называют «матерью» современных американских монополий. Тресты по-
33 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 359.
зв О руководстве пульмановской стачкой Ю. Дебсом см.: Yellen S. American Labor Struggles. New York, 1956, p. 100—130.
133
явились в цветной металлургии, химической, электрической, угольной, табачной, других важнейших отраслях промышленности Соединенных Штатов 37.
Переход к монополистическому капитализму в США ознаменовался дальнейшим усилением эксплуатации рабочего класса и других слоев трудящихся. Изучая развитие американского капитализма, В. И. Ленин неоднократно указывал на то, что именно у США европейская буржуазия перенимает «новейшие приемы эксплуатации рабочего»38 39.
Процесс концентрации и централизации промышленного и банковского капитала неизбежно приводил к дальнейшей поляризации богатства и нищеты в Соединенных Штатах. В последнем десятилетии прошлого века 7/в американских семей владели всего богатства страны, в то время как 1% населения принадлежало 99% всего богатства зэ.
На бесчеловечность и социальную несправедливость существующей общественной системы указывали американские марксисты, выступавшие как по основным политическим вопросам, так и по важнейшим проблемам экономической теории и развития социально-экономических отношений в США. «Национальноэкономические очерки» И. Вейдемейера, «Социальные очерки истории Америки» А. Клусса, книга Ф. Зорге «Рабочее движение в Соединенных Штатах», статьи, разоблачающие реформистские и оппортунистические элементы в рабочем движении, сыграли большую роль в деле распространения идей научного социализма в США 40.
Крепнущий монополистический капитал настойчиво искал новые рынки сбыта. Это отразилось на идеологической жизни США. В конце XIX в. все чаще раздавались призывы к правительству осуществлять решительную экспансионистскую внешнюю политику41. Слышались голоса о том, что пришла пора «создать американскую империю, над которой никогда бы не заходило солнце»42. Необходимость такой империи оправдывалась
37 Подробные данные о монополиях и о самом процессе трестификации, проходившем в США в конце XIX — начале XX в., см.: Moody J. The Truth about the Trusts. A Discription and Analysis of the America Trust Movement. New York, 1904.
38 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 18.
39 Spahr С. The Present Distribution of Wealth in the United States. New York, 1896, p. 65.
40 О деятельности американских историков-марксистов во второй половине XIX в. в США см.: Оберманн К. Иосиф Вейдемейер. М., 1973; Румянцева Н. Фридрих Зорге. М., 1966; Уманский П. Б., Бурганова Л. И. История США нового времени в трудах американских историков-марксистов.— В кн.: Основные проблемы истории США в американской историографии. М., 1974, с. 7—27.
41 Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought, p. 170—200; The Frontier in American Development: Essays in Honor of Paul Wallace Gates, ed. by D. Ellis. Ithaca, 1969.
42 Cochran Th., Miller W. The Age of Enterprise. New York, 1942, p. 204.
134
подчас ставшим тогда модным тезисом «.превосходства англосаксонской расы». О расовом превосходстве англосаксов писал, в частности, будущий президент США Т. Рузвельт, читал студентам лекции спенсерианец Дж. Фиске, разглагольствовал социальный христианин Дж. Стронг43. Идеи внешнеполитической экспансии в обертке расового превосходства англосаксов или «освобождения от тирании» других государств содержались и в выступлениях таких политических деятелей страны, как сенаторы А. Беверидж и Г. К. Лодж, будущий государственный секретарь США Дж. Хэй, капитан А. Мэхен, общественные деятели Г. и Б. Адамсы и многие другие44.
Новые территории, контроль над которыми Соединенные Штаты осуществляли в конце XIX — начале XX в., открывали огромные возможности для сбыта товаров, получения дешевого сырья и инвестирования капитала. В то же время пресса, в которой выступали видные либералы, подогревала интервенционистские настроения в стране, заявляя опять-таки о «предначертании судьбы», которая якобы обязывала Соединенные Штаты нести в другие страны свободу и республиканскую форму правления 45. Но это были только слова. Монополистический капитал США стремился к господству, которое само по себе исключало свободу46.
С 1880 по 1890 г. США «решили» индейский вопрос — загнали индейские племена в резервации, расположенные к западу от р. Миссури. В 1878 г. федеральные войска установили «порядок» на о-вах Самоа. Правительство Соединенных Штатов в 1880 г. приняло участие в дележе природных богатств Марокко с европейскими колониальными державами. Американская морская пехота заставила Корею в 1882 г. открыть дверь капиталу США. В 1883—1884 гг. американцы не без успеха вели борьбу за рынки сбыта в Конго. Права на Пирл-Харбор США предъявили уже в 1887 г. Гавайские острова были подчинены американскому капиталу в 1893 г. Между 1893 и 1896 гг. американские войска совершали вооруженные интервенции в Венесуэлу и Бразилию. К 1899 г. США установили свой контроль над Кубой и Филиппи
43 The Works of Theodore Roosevelt, -ed. by A. Hart, 10 Vis. New York, 1926, Vol. VIII, p. XIV; Fiske G. Outlines of Cosmic Philosophy, Vol. II. Boston, 1874, p. 256; idem. American Political Ideas. New York, 1885, p. 135; Strong J. Our Country: Its Possible Future and its Present Crisis. New York, 1885, p. 168—170.
44 Pratt J. The «Large Policy» of 1898.— «Mississippi Valley Historical Review», 1932, August, Vol. XIX, p. 223.
45 О влиянии прессы на разжигание военного психоза в США в конце XIX в. см.: Wisan J. The Cuban Crisis as Reflected in the New York Press. New York, 1934; Auxier G. Middle Western Newspapers and the Spanish-American War, 1895—1898.— «Mississippi Valley Historical Review», 1940, March, Vol. XXVI.
40 Проблемы, связанные с разработкой экспансионистской внешней политики США и отношением к ней различных групп американской общественности, подробно рассмотрены: Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии (На рубеже XIX—XX вв.). М., 1973.
135
нами. В 1900 г. американскими штыками отстаивались права «равных возможностей» для монополистического капитала США в Китае. Характеризуя этот период, Гэс Холл писал: «К концу XIX столетия была установлена мощь больших корпораций, финансовый капитал начал осуществлять свое господство. Вторжение на Филиппины в 1898 г. показало, что «переход» капитализма США на империалистическую стадию стал необратимым фактом» 47.
На истинные причины империалистической экспансии Соединенных Штатов на заре XX в. указывали американские социалисты. Газета «Пипл» критиковала политику экспансии и подчеркивала, что испано-американская война 1898 г. возникла в результате экономических условий, в которых оказались США. «Класс капиталистов заинтересован в рынках,—писала газета.— Они ему нужны прежде всего потому,’что в его руках сосредоточилось больше товаров, чем может купить народ». Война нужна капиталистам, продолжала газета, для того, чтобы отвлечь внимание народных масс от социальных зол в самих США48 49. Социалистический еженедельник «Эппил ту ризон» подчеркивал мысль о том, что капитал США нуждался в новых сферах для своего приложения 40.
Об узко классовых мотивах экспансионистской политики США писала порой и буржуазная пресса. Так, нью-йоркская газета «Трибюн» следующим образом констатировала причины испано-американской войны за Кубу и Филиппины. «Война, в которую мы оказались вовлеченными, является прежде всего экономической войной, вызванной торговыми, финансовыми и промышленными кругами»50 51. А видный экономист и публицист Ч. Конант, раскрывая интересы монополистической буржуазии США, писал о необходимости поисков новых сфер приложения избытка капитала. В противном случае, подчеркивал Конант, «может возникнуть социальная революция» 5‘.
Именно социальной революции более всего опасалась буржуазия Соединенных Штатов. Установление господства нового, монополистического капитала сопровождалось ростом безработицы, усилением эксплуатации, в том числе женского и детского труда. Лишенные детства мальчики и девочки трудились на хлопкообрабатывающих предприятиях Юга, металлургических заводах Востока, упаковочных фабриках Запада. На заре XX в. американский рабочий получал в среднем 400—500 долл, в год, а женщины и дети — и того меньше. Экономический и социаль
47 Hall G. .Imperialism Today. An Evaluation of Major Issues and Events of Our Time. New York, 1972, p. 27.
48 «The People», 17, 24.IV, 1, 8, 15, 22, 29.V 1898.
49 «Appeal to Reason», 26.X 1907.
50 «The New York Tribune», 23.III 1902.
51 Conant Ch. The Economic Basis of Imperialism.— «North American Review», 1898, Vol. CLXVII, p. 326.
136
ный гнет способствовал распространению революционных настроений, созданию революционного потенциала.
Идеологи господствующих классов пытались сгладить классовые противоречия, избежать революционного взрыва. Примечательно, что реформистские движения средней и мелкой буржуазии, выступая против некоторых концепций социального дарвинизма, основывали свою идеологию не на революционной, а на эволюционной теории развития общества.
Превращению капитализма свободного предпринимательства в монополистический капитализм с его экспансионистской политикой способствовали бизнесмены и политики, владельцы газет и журналов, ученые — экономисты и социологи, все те, кто в своей деятельности руководствовался идеями либерализма свободного предпринимательства и идущей ему на смену эклектической философией, возникавшей из практики монополистического капитализма.
Решительную борьбу по разоблачению антинародной сущности буржуазно-либеральных теорий вели американские марксисты. Они не только пропагандировали идеи научного социализма, но и выступали с защитой экономических интересов трудящихся, участвовали в работе профсоюзов и в их борьбе за 8-часовой рабочий день, содействовали сплочению белых и негритянских рабочих.
Способствуя росту социалистического сознания у американских трудящихся, усилению классовой борьбы между трудом и капиталом, идеи научного социализма вместе с тем оказали большое влияние на эволюцию различных теорий либерализма. Появление всевозможных теоретических концепций, акцептирующих внимание на необходимости более активной роли государства в социально-экономической сфере, т. е. крутой поворот в сторону от традиционной либеральной философии laissez faire, свидетельствовало также о том, что с приходом этапа монополистического капитализма в США наступил и кризис буржуазной социально-экономической мысли.
Часть вторая
ЛИБЕРАЛИЗМ: ДЛЯ БУРЖУАЗИИ И ДЛЯ ТРУДЯЩИХСЯ
США вступают в эпоху империализма
В 1900 г. 185 крупнейших трестов объединяли 2040 промышленных предприятий США. Среди этих трестов 16 имели капитал более 50 млн. долл, каждый и общий капитал—1,2 млрд, долл. Через четыре года, когда трестификация промышленности достигла апогея, таких трестов уже было 25 с общим капиталом в 3,6 млрд. долл. При этом стальной трест «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн» один обладал капиталом, большим, чем все 16 крупнейших трестов в 1900 г. В 1904 г. этот трест объединял 785 предприятий, нефтяной трест — 400, угольный трест в Питтсбурге — 207, сахарный трест — 55 и т. д.1
Процесс роста корпораций продолжался и в последующие годы.
В 1914 г. на предприятиях, принадлежавших монополиям и составлявших 28,3% всех промышленных предприятий, было занято 4/5 общего числа рабочих, и они давали более 4/5 всей продукции. Эти цифры красноречиво говорят о том, что уже в. начале XX столетия монополии превратились в главенствующий фактор экономики США. В. И. Ленин по этому поводу писал, что «американские тресты есть высшее выражение экономики империализма или монополистического капитализма»1 2.
Одновременно с концентрацией производства и образованием капиталистических монополий в промышленности проходил процесс концентрации и централизации банковского капитала и его сращивание с промышленным капиталом, образование финансового капитала. Этот процесс отличался в США той особенностью, что он сопровождался увеличением общего числа банков (с 8201 — в 1890 г. до 10 382 —в 1900 г. и 23 095 — в 1910 г.) 3. Независимость этих банков была, однако, чисто формальной.
1 Moody J. The Truth about the Trusts. New York, 1904, p. 453; см. также: Kemmerer D. Trusts.— In: Dictionary of American History, ed. by J. Adams. New York, 1940, Vol. V, p. 326.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 94.
3 Statistical Abstract of the United States, 1917. Washington, 1918, p. 707.
138
«В Америке 26 000 банков «лилипутского калибра»,— отмечал В. И. Ленин,— и все ни к чему!! Миллиардеры фактически царят и правят. Изменение законов ведет лишь к изменению формы их господства»4.
Приобретая контрольные пакеты акций в промышленных корпорациях, финансисты не только становились их фактическими хозяевами, но и прибирали к рукам страховые компании, капитал которых вырос с миллиарда с небольшим долларов в 1894 г. до 5 млрд, в 1913 г.5 Финансисты или их доверенные лица становились также членами правлений промышленных объединений. Голос этих «денежных мешков» стал определяющим при решении многих вопросов внутренней и внешней политики США.
Процесс монополизации банковского капитала и промышленности вызывал банкротство и разорение мелких производителей и держателей акций, приносил горе в миллионы домов американских трудящихся, оказавшихся без работы. Но финансистов меньше всего интересовала судьба граждан, целиком зависящих от мелких компаний.
Контролируя финансовую политику промышленных монополий, а также денежные ресурсы банков, трестов и страховых компаний, финансовые магнаты пытались осуществлять регулирование всей экономической и деловой жизнью страны. Они подчинили себе почти все крупнейшие кредитные источники Соединенных Штатов и поэтому могли в известной мере контролировать выпуск валовой продукции всей страны.
Признанным лидером новой финансовой олигархии, державшей в своих руках инвестиционные банки, стал «дом Морганов» (ныне «Морган, Стэнли энд компани»). Ему помогали «Ферст нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк», директором которого был партнер Моргана Дж. Бэйкер, и «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк» во главе с председателем Дж. Стиллмэном, представлявшим интересы династии Рокфеллеров. Представители этих трех финансовых монополий занимали 341 кресло в правлениях 112 крупнейших корпораций, общий капитал которых в 1912 г. составил 22 245 млн. долл. Эта сумма превышала стоимость всей собственности 22 штатов и земель к западу от р. Миссисипи, была в два раза больше стоимости всей собственности, находящейся на территории 13 южных штатов6.
С Морганом и его компаньонами не всегда находились в согласии финансовые группировки Меллона, Куна и Леба, а также банкир Гарриман, который среди бизнесменов считался «независимым» финансистом. Морган, однако, был вынужден терпеть этих конкурентов, поскольку они, как и его «дом», имели могу
4 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 28, с. 156.
5 Brandeis L. Other People’s Money. New York, 1914, p. 9—12, 22.
л Money Trust Investigation. Report, U. S. Congress, House Committee on Banking and Currency, 4 Vis. Washington, 1913, Vol. Ill, p. 89.
139
щественные связи с финансовыми кругами в других странах7. Вместе с тем он вел беспощадную борьбу с группировками Гуггенхейма, Мурса, Уитни, Райана, Филда, Гейтса и всех тех, кто в то время не успел обзавестись такими связями. Что касается мелких финансистов, то они в основном боролись между собой за контроль над теми корпорациями, на которые по разным причинам не обращал своего губительного внимания «финансовый трест», ассоциировавшийся с именами Моргана и Рокфеллера. «Между немногими банками,— подчеркивал В. И. Ленин,— которые в силу процесса концентрации остаются во главе всего капиталистического хозяйства, естественно все больше намечается и усиливается стремление к монополистическому соглашению, к тресту банков. В Америке не девять, а два крупнейших банка, миллиардеров Рокфеллера и Моргана, господствуют над капиталом в 11 миллиардов марок»8.
Хозяева этих двух банков жестоко наказывали всех, кто осмеливался им противоречить. В 1907 г. Морган заставил Дж. Гейтса убраться из «Теннесси коул энд айрон компани» ради сохранения «духа гармонии» в сталелитейной промышленности. В 1908 г. Морган вынудил Т. Райана продать контрольный пакет акций «Эквитэбл лайф эшурэнс сосайети» в связи с тем, как объяснял Морган, что этот пакет попал «в руки, которые могут принести вред» 9.
Монополизация финансового капитала практически не встречала противодействия в промышленных и деловых кругах США. Там бытовало мнение, что монополии, как промышленные, так и финансовые, устраняя разорительную конкурентную борьбу, стабилизируют в целом развитие экономики 10 11. Насколько ошибочным было это мнение, показал 1903 год, когда на фондовой бирже Нью-Йорка разразился финансовый кризис. Через четыре года кризис повторился. С тех пор финансовые кризисы продолжают периодически сотрясать Соединенные Штаты. Снимая с себя ответственность за кризисы и спады, финансовые магнаты обвиняли правительство США в том, что оно-де не предоставило им «абсолютной» власти для борьбы с этими явлениями11. .Под таковой Морган и его компаньоны имели в виду ничем не ограниченную власть, в сферу которой не могло вмешиваться государство. Подобная аргументация не выдерживала серьезной критики, ибо в начале XX в. фактическим хозяином Соединен-
7 Финансовая группировка Куна — Леба была тесно связана, в частности, с финансовыми «домами» Европы, хозяевами которых были лица еврейского происхождения. Эта группировка стала одним из основных финансистов международного сионистского движения.
8 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 336.
9 Aloney Trust Investigation, Vol. II, p. 1069—1070.
10 Такого рода аргументация, в частности, приводится в работе: Edwards G. The Evolution of Finance Capitalism. New York, 1938.
11 Так, вину за кризис 1907 г. финансовые магнаты США целиком взвалили па президента Т. Рузвельта. Подробнее см.: Edwards G. Op. cit., р. 191—193.
140
нык Штатов стал финансово-монополистический капитал. Он доминировал не только в экономике, но и в общественно-политической жизни страны. Кроме того, новые магнаты и их отпрыски родились с обедневшей европейской знатью, ибо это облегчало представителям финансового капитала за пределами континентальных границ США находить источники более высоких прибылей или сверхприбылей. По мере роста экспорта капитала американские монополии заключали со своими европейскими партнерами сделки о разделе собственности и рынков. В начале XX в. нефтяной трест Рокфеллера произвел раздел всех известных в мире нефтяных месторождений и рынков сбыта с группами Ротшильда и Нобеля. Находящаяся под господством Моргана «Дженерал электрик» разделила мировой рынок сбыта электрооборудования с германской Всеобщей электротехнической компанией (АЭГ). Рассматривая движущие силы экспансии Соединенных Штатов, видный английский экономист Дж. Гобсон в 1902 г., в частности, отмечал: «Империализм нужен господам Рокфеллерам, Пирпонту Моргану и их компаньонам. Им нужен империализм, так как они хотят использовать государственные ресурсы своей страны, чтобы найти выгодное помещение капиталов, которые в противном случае оказались бы излишними» 12.
Жестокую конкурентную борьбу американские монополии вели и между собой. Часто эта борьба носила скрытый характер и проходила в научно-исследовательских лабораториях, где рождались новые открытия и изобретения, которые способствовали повышению производительности труда на заводах и фабриках, принадлежавших определенным корпорациям 13. Среди такого рода открытий и изобретений следует отметить вклад в систему промышленного управления, сделанный мастером металлургического завода «Мидвейл» Ф. Тейлором. Уже в 1882 г. он начал тщательно изучать процесс прохождения каждой производственной операции на своем заводе с точки зрения затраты времени на ее производство и вытекающей отсюда ее стоимости. После этого он выступил инициатором повышения механизации труда, сужения специализации рабочего и введения сдельной оплаты труда. Идеи Тейлора, однако, получили широкое практическое применение только в 1911 г., когда он опубликовал книгу о своих наблюдениях и умозаключениях 14.
Конвейерная система Тейлора значительно повысила производительность труда в американской промышленности, увеличила прибыли и сверхприбыли монополий, но в условиях капита
12 Hobson. J. Imperialism. A Study. London, 1938, р. 77—78; см. также: Зубок Л. И. Экспансионистская политика США в начале XX в. М., 1969.
13 См., к примеру, историю крупнейшего монополистического объединения США «Америкэн телефон энд телеграф» (Danielian N. А. Т. and Т. New York, 1939).
14 Taylor F. Principles of Scientific Management. New York, 1911.
141
листического производства не облегчила труд рабочих. Окрещенная «системой выжимания пота», она основывалась на использовании максимальных физических и психологических усилий рабочего в процессе производства. В. И. Ленин в Статье «Система Тейлора — порабощение человека машиной» писал: «Капитал организует и упорядочивает труд внутри фабрйки для дальнейшего угнетения рабочего, для увеличения своей прибыли. А во всем общественном производстве остается и растет хаос, приводящий к кризисам, когда накопленные богатства не находят покупателей, а миллионы рабочих гибнут и голодают, не находя работы» 15.
В начале века на смену дорогостоящему и неудобному «бессемеровскому» процессу выплавки стали пришел новый процесс. Благодаря ему производство стали в первом десятилетии XX в. в США увеличилось на 150%. Быстро росло производство и потребление электроэнергии. Вслед за электростанциями, сооруженными у Ниагарских водопадов на рубеже двух столетий, стали строиться другие на реках Новой Англии и юге страны. К 1912 г. в США было электрифицировано 40 тыс. миль железнодорожных путей. В это же время громко заявила о себе автомобильная промышленность, которая в первые десятилетия XX .в. по уровню развития превзошла многие другие отрасли американской индустрии. К концу 1910-го года в Соединенных Штатах уже действовало около 60 самостоятельных компаний, производивших автомобили.
Самостоятельность эта просуществовала, однако, недолго. Неумолимый процесс монополизации не миновал и эту быстро поднимавшуюся отрасль промышленности. Уже в 1908—1909 гг. в «Дженерал моторз» были объединены компании «Бьюик», «Кадиллак», «Олдсмобил» и ряд других более мелких фирм. Контроль над деятельностью «Дженерал моторз» стали осуществлять финансовые фирмы «Ли Хиггинсон энд К°» и «Дж. энд У. Селигмэн энд К°».
Крупнейшей конкурирующей автомобильной фирмой с «Дженерал моторз» стала компания Г. Форда. Между ними и развернулась борьба за лучшее «место под солнцем», обеспечивающее получение сверхприбылей. В первые два десятилетия более удачливым оказался Форд. В 1914 г. на его долю приходилось 45% выпуска всех автомобилей в Соединенных Штатах, а прибыль за один год составила 30 млн. долл. Автомобиль постепенно становился привлекательным символом американской цивилизации XX в. 16
Отмечая, что Соединенные Штаты заняли первое место
,г’ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 24, с. 370—371.
1в Подробнее об истории развития автомобильной промышленности в США см.: Kennedy Е. The Automobile Industry. New York, 1941; Flink J. Reception of the Automobile, 1895—1910. Cambridge, 1970.
142
среди капиталистических стран по высоте развития производительных сил, по применению машин и новой техники, В. И\ Ленин писал: «Америка стала вместе с тем одной из первых стран по глубине пропасти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и в роскоши миллиардеров, с одной сторону, и миллионами трудящихся, вечно живущих на границе нищеть!, с другой» ”.
Этот неприглядный факт американской действительности стараются обходить стороной многие буржуазные историки США. Если же этот маневр им не всегда удается, то всячески обыгрывается схема, в которой главная роль отводится фактору «вверх направленной мобильности» (upward mobility). Действие этого фактора, по уверениям апологетов американского капитализма, проявляется в том, что вчерашний уборщик мусора становится независимым предпринимателем, а неквалифицированный рабочий превращается в конце концов в искусного ремесленника или преуспевающего бизнесмена. Что ж, история Америки зафиксировала немало курьезов, и такие случаи там тоже имели место. Но они были единичными и ни в малейшей степени не характеризовали американскую действительность.
Процесс развития в США технического прогресса, с одной стороны, и нищеты — с другой, напоминал рост параллельно возводящихся пирамид, постоянно соперничающих друг с другом по своим параметрам. Согласно данным «Всемирного альманаха» за 1902 г., в Соединенных Штатах насчитывалось около 4 тыс. миллионеров. На языке экономики это означало, что в руках 1% населения сосредоточилось 50% богатства всей страны. «В 1840-е годы,— пишет Р. Хофстедтер,— во всей стране не было и двадцати миллионеров, а к 1910 г. только в одном сенате Соединенных Штатов заседало более двадцати миллионеров» |8. Это был один полюс, одна «пирамида». На другом полюсе располагалось большинство населения, проживавшее в городах Соединенных Штатов (к 1910 г. число американских городов с населением свыше 50 тыс. превысило 100). Нищета городских трущоб США стала притчей во языцех. «Первый город,— писал канзасский священник Дж. Стронг,— был построен первым убийцей. С той поры городом правят преступление, порок и несчастье» 19.
В особо тяжелых условиях жили иммигранты. Более 13 млн. человек пересекли океан в поисках заморского царства обетованного с 1900 по 1910 г. В этот период население США росло в основном за счет иммиграции, а не местной рождаемости. В 1903 г. 37% населения Нью-Йорка были иммигрантами, ро-
17 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 49.
18 Hofstadter R. The Age of Reform. From Bryan to F. D. R. New York, 1956, p. 136.
19 Strong J. The Twentieth Century City. New York, 1898, p. 181.
143
лившимися в других странах; в целом же жители города на $0% состояли из иммигрантов. Примерно столько же их насчитывалось в Чикаго; еще выше их процент был в Милуоки 20. /
Предыдущее поколение иммигрантов состояло главнь/м образом из уроженцев Англии, Шотландии, Ирландии, Германии, Скандинавских стран. В начале XX в. в США хлынул прток из Южной и Восточной Европы — итальянцы, евреи, поляки, чехи, украинцы, русские. По прибытии в Соединенные Штаты всем им обычно вручались красочные брошюры и проспекты, из которых следовало, что они прибыли в «самую лучшую в мире страну».
Однако «самая лучшая в мире страна» встречала иммигрантов жестокой реальностью, городскими трущобами. Там их жизнь целиком попадала в зависимость от различного рода иммигрантских организаций и местных властей. Кроме того, иммигрантов, как и в прошлые годы, враждебно принимали урожденные американцы, продолжавшие видеть в них конкурентов в трудоустройстве и обогащении.
Правящие круги и пресса монополий США предпринимали настойчивые попытки доказать, что свершающийся технический прогресс несет блага всем классам и прослойкам американского общества. «Пусть кто-либо докажет, что в Соединенных Штатах существует пауперизм!» — угрожающе заявлял Э. Карнеги. «Слишком много неопределенных и чисто декларативных заявлений о том, что ремесленники и неквалифицированные рабочие находятся в бедственном положении, нищете или угнетаются. Нет фактов, чтобы подтвердить эти заявления»,— упорствовал последовательный защитник либерализма свободного предпринимательства У. Самнер 21.
Фактов, однако, было предостаточно. В 1890 г. в Соединенных Штатах вышла книга Дж. Рииса «Как живет наша другая половина». Эта работа, прошедшая незамеченной многими официальными историками США, представляла собой правдивый и впечатляющий репортаж о жизни американских трудящихся в трущобах22. Вслед за книгой Рииса в журналах «Скрибнере», «Харпере», «Форум», «Арена» стали печататься статьи и зарисовки о бедственном положении трудящихся. Появились и официальные данные о заработной плате и трудовой занятости населения Соединенных Штатов.
В особо тяжелых условиях находились работающие дети и женщины. Около 2 млн. детей в возрасте до 16 лет трудились
20 Подробнее о жизни иммигрантов в США см.: Шлепаков А. И. Иммиграция и американский рабочий класс в эпоху империализма. М., 1966.
21 Цит. по: David Н. History of the Haymarket Square Affairs. New York, 1936, p. 10.
22 Riis J. How the Other Half Lives. New York, 1890; см. также: idem. The Children of the Poor. New York, 1892; idem. The Battle with the Slum. New York, 1902; idem. Children of the Tenements. New York, 1903.
144
за гЬоши по 12 и более часов на заводах и фабриках, гнули спины в\изнурительном труде на сельскохозяйственных работах23. Боле&8 млн. трудящихся женщин в 1910 г. получали, как правило, заработную плату, на которую, даже по признанию официальных^ властей, было трудно «сводить концы с концами»24.
Продолжала увеличиваться пропасть между богатством и бедностью, роскошью и нищетой. Все четче обозначались социальные контрасты. И хотя в те годы редко проводились социологические исследования жизни различных слоев населения США, видный американский историк Г. Фолкнер на основе изучения имевшихся данных пришел к выводу, что «не менее 80% населения кое-как поддерживают душу в теле, в то время как национальное богатство страны находилось у остающихся 20%»25.
В 1904 г. была опубликована книга выпускника Индианского университета Р. Хантера с лаконичным, но ясным названием «Нищета»26. Проживший восемь с половиной лет среди американских тружеников, автор предельно объективно нарисовал мрачную картину их жизни. «У меня нет ни малейшего сомнения в том, что в Соединенных Штатах десять миллионов человек живут в условиях нищеты. Но мне, откровенно говоря, кажется, что нищета является бичом пятнадцати или двадцати миллионов человек»,— писал он 27. Хантер доказал на основании анализа многих источников, что в начале нового века 20% жителей Нью-Йорка и Бостона ежегодно обращались в различные организации за помощью, что каждый из 10 умерших в Нью-Йорке был похоронен на кладбище для бездомных 28. Нью-Йорк во всех отношениях представлял собой типичный промышленный город Соединенных Штатов. В нем, как и в других городах страны, чрезвычайно низкая заработная плата, часты случаи производственного травматизма, вызываемые отсутствием элементарной техники безопасности труда, неудовлетворительные жилищные условия29.
О проблемах бедности и нищеты американских трудящихся писали еще до Рииса и Хантера. Однако в прежних исследованиях не делалось попыток вскрыть причины этого серьезного социального явления, порождаемого самой капиталистической системой. Это позволяло предпринимателям, используя данные подобного рода исследований, утверждать, что все несчастья трудящихся объясняются их собственными врожденными качествами. Нищета, считали предприниматели и их идеологи, яв
23 Spargo J. The Bitter Cry of the Children. New York, 1906, p. 145—160a.
24 US Department of Labor. Summary of the Report on Condition of Women and Child Wage Earners in the Ubited States. Washington, 1916, p. 21.
25 Faulkner H. The Quest for Social Justice, 1898—1914. New York. 1931, p. 21.
28 Hunter R. Poverty. New York, 1904.
27 Ibid., p. 60.
28 Ibid., p. 23—25.
29 Подробнее об этом см.: Daugherty С. Labor Problems in American Industry. Boston, 1933.
145
ляется следствием ленивой, беззаботной жизни американских трудящихся. Если человек не в состоянии самостоятельно выбиться из нищеты, утверждали они, то пусть он за это винит не предпринимателей, а законы природы. «Человек, который перебивается с хлеба на воду, не приспособлен к жизни»,—утверждал Г. Бичер 30. «Слабые люди, постоянно вызывающие жалость у человеколюбцев и филантропов, беспомощны, неблагоразумны, невежественны, непрактичны и бездеятельны,— рассуждал Самнер.— Это праздные, невоздержанные и порочные люди» 31. Самнер призывал предпринимателей «скептически относиться ко всей филантропической и благотворительной деятельности», которая становилась своеобразным «самовыражением» врожденной «доброты» крупных магнатов промышленности и финансов.
Но даже обладая незаурядной фантазией было невозможно объяснить врожденной неприспособленностью «низов» к жизни неудовлетворительную технику безопасности и антисанитарные условия труда в промышленности, строительстве и на транспорте США. Только в 1901 г. на железных дорогах по причине отсутствия техники безопасности погибло 2675 рабочих. Еще более высокая смертность наблюдалась среди заводских рабочих. Из каждых 137 рабочих один оказывался жертвой неудовлетворительной техники безопасности, а один из 11 ежегодно получал производственную травму. Согласно данным «Пруденшиэл лайф иншурэнс компани», в 1908 г. на рабочих местах погибло от 30 до 35 тыс. человек, а 2 млн. получили увечья. Такие профессиональные заболевания, как туберкулез, силикоз, оглавления уносили жизни многих тысяч американских рабочих, трудившихся в грязных, душных, переполненных фабриках, получивших зловещее прозвище «sweatshops» — «душилки».
Впечатляющую картину условий жизни американских рабочих нарисовал венгерский священник В. Лушксд после посещения в 1908 г. металлургических заводов Питтсбурга. «...Не проходит ни одного часа без несчастного случая, ни одного дня без смертельного исхода. Но что тут такого, если одного изуродовали, одного лишили жизни?! На место одного выбывшего претендует до десяти жаждущих работы человек. Лагерь желающих получить работу виден из заводских ворот. Немного поодаль раскинулось поселение, куда ежедневно прибывают тысячи иммигрантов, чтобы оказаться в кандалах рабства»32.
Среди приезжих рабочих действовала так называемая система попечительства (padrone system). Около 7 тыс. агентов американских предпринимателей вербовали дешевую рабочую силу только в одной Италии. Те, кто поддавался их уговорам, попада
30 Цит. по: Curti М. The Growth of American Thought. New York, 1943, p. 636.
31 Sumner W. The Forgotten Man and Other Essays. New York, 1919, p. 475.
32 Подробнее см.: Penman J. Poverty, the Challenge to the Church. New York, 1915.
146
ли rip прибытии в США в полную зависимость от таких «попечителей». Журнал «Черитиз ревю» отмечал, что эта система напоминала рынок по продаже скота. Заказчик или железнодорожная кампания, нуждающиеся в неквалифицированной рабочей силе, обращались за ней к «попечителю». Тот по договору выделял «своих» людей. Они обычно давали согласие на любую работу, так как боялись, что в случае отказа от нее нового предложения уже не последует. Условия этой работы граничили с рабским трудом. Журнал не раз писал о жизни рабочих, гнувших спины под надзором вооруженных охранников.
Тяжелая и беспросветная жизнь американских трудящихся тех лет выразительно описана в литературных произведениях, публицистических статьях и репортажах таких видных представителей американской культуры, как Т. Драйзер и Э. Синклер, Л. Стеффенс и И. Тарбелл, Дж. Лондон и Г. Майерс. Они много сделали для того, чтобы разоблачить бесчеловечность и несправедливость существующей системы. Наблюдения и зарисовки, сделанные этими видными представителями реализма, насытили плотью сухие статистические данные о жизни американского общества. «Для многих мыслящих людей того времени,— подчеркивал Г. Фолкнер,—казалось, что Америка, делая богатство, теряла свою душу» 33.
На спасение ее души и обратили всю свою энергию и пыл многочисленные либеральные реформаторы, представлявшие в основном средние прослойки американского общества.
Прогрессизм и его идейные вдохновители
На рубеже XIX—XX вв. в США господствующим мировоззрением продолжал оставаться либерализм laissez faire с его философией социального дарвинизма. Однако эта идеология «большого бизнеса» не смогла сохранить своего монопольного положения. Перерастание капитализма свободной конкуренции в империализм и усилившаяся классовая борьба между трудом и капиталом способствовали оформлению в американской буржуазной общественно-политической мысли нового направления, основу которого составили требования социально-экономических реформ. С той поры началось соперничество этих двух основных направлений, которое продолжается по сей день.
Буржуазный реформизм в Соединенных Штатах наиболее полно проявился в период с 1900 по 1914 г. в движении, участники которого отождествляли реформы с прогрессом развития общества. Поэтому участников этого движения обычно называют прогрессистами, а период их деятельности — прогрессистской эрой.
33 Faulkner Н. Op. cit., р. 81.
147
Уходя корнями в реформистские движения, возникшие в США после окончания гражданской войны, прогрессизм вместе с тем существенно от них отличался. Если импульс тем движениям давали главным образом низшие слои американского общества — рабочие и фермеры, то питательную среду прогрессйзма составляли идеи и теории, выражавшие интересы средних слоев, городской интеллигенции. Прогрессизм появился прежде всего как политический демарш средней и мелкой буржуазии на злободневные проблемы, выдвинутые быстрым развитием монополистического капитализма. Видных представителей этих слоев пугали быстро растущая поляризация между богатством и бедностью, усиливающиеся противоречия между трудом и капиталом, т. е. те факторы, которые ставили под реальную угрозу существование самой капиталистической системы. Прогрессисты поэтому сосредоточили свои усилия на поиске таких решений, которые, не затрагивая основ самой этой системы, смогли бы затормозить рост экономической и социальной поляризации.
И хотя прогрессизм с самого начала представлял своего рода модель социальных изменений, он по-разному представлялся участникам этого движения. Для «старых» средних слоев, сложившихся в период развития капитализма свободной конкуренции и представлявших собой социальную прослойку из торговцев и мелких предпринимателей, городского и сельского духовенства и лиц независимых профессий, прогрессизм означал движение за восстановление капитализма свободной конкуренции, за расчленение монополий па мелкие производственные единицы, за децентрализацию экономической структуры страны ‘. Этими мерами «старые» средние слои хотели обезопасить свои интересы от мощного наступления новой прослойки собственников, порожденной развитием финансово-монополистического капитализма. Экономический потенциал новых крупных собственников с каждым годом становился все сильнее и ставил под угрозу не только социально-экономические, но и политические интересы тех прослоек класса буржуазии, которые сложились в период развития домонополистического капитализма. Естественным союзником этих прослоек становились все те, кто ощущал на себе гнет монополий.
Для «новых» средних слоев, сформировавшихся в процессе развития индустриальной Америки из управляющих и инженерно-технического персонала корпораций, нового поколения профессоров университетов и др., прогрессизм означал то, что американский исследователь Р. Уайбп назвал «поиском порядка», т. е. попытку преодолеть присущую капитализму анархию экономической жизни путем введения в нее таких элементов, которые могли бы организовать и стабилизировать развитие монополи-
1 Об этой стороне прогрессистского движения см.: Hofstadter R. The Age of Reform. From Bryan to F. D. R. New York, 1956.
148
стич'еского капитализма2. Вместе с некоторыми бизнесменами эти прогрессисты ратовали за более эффективную систему производства и распределения, за реформы, которые смогли бы устранить угрозу «социального хаоса». Рост монополий и сосредоточение богатства у узкой прослойки крупных собственников беспокоили их, но они не выступали ни против монополий, ни против планов магнатов промышленности и финансов еще более усилить концентрацию капитала.
Особую роль в прогрессистском движении играли публицисты и писатели, которым показались привлекательными воскрешенные прогрессистами старые либеральные идеи о том, что с помощью образования можно переделать чреватую социальными потрясениями Америку. Такие выразители прогрессизма видели в интеллекте субстанцию, которая была в состоянии не только убеждать, но и перековывать людей в соответствии с нормами, выдвигаемыми прогрессом.
Практическая деятельность прогрессистов протекала на уровне городов и штатов, где создавались различные добровольные организации типа комитетов в защиту интересов детей, работавших на производстве, лиг по охране интересов потребителей, благотворительных и церковных обществ, женских клубов. Для работы в этих учреждениях привлекались профессиональные социологи и теологи, экономисты и просветители общего плана. Они выпускали печатные издания, пропагандировавшие добродетели и ценности «доброго старого времени», выступали на эти и им подобные темы с лекциями, организовывали лобби ради защиты и продвижения своих интересов в законодательных собраниях штатов и в федеральном конгрессе 3.
На общенациональном уровне прогрессизм проявлялся главным образом в разработке различного рода теорий. Эти теории, основные положения которых были так или иначе формализованы в броских политических лозунгах начала XIX в. типа «новая свобода», «новая конкуренция», «новая демократия», содержали, однако, мало нового. В большинстве своем они основывались на концепциях буржуазной свободы и индивидуализма, разработанных в свое время классиками буржуазной политической экономии и прочно привившихся в Соединенных Штатах. Новым было лишь то, что творцы этих теорий пытались схоластически объединить старые индивидуалистические концепции с новыми теориями государственного реформаторства. И, как бы подчеркивая свою приверженность «старым ценностям», такие теоретики справедливо называли себя «новыми либералами».
2 Подробнее о роли новых средних прослоек в прогрессистском движении см.: Wiebe R. The Search for Order, 1877—1920. New York, 1967.
3 Эта сторона деятельности прогрессистов освещена: Filler L. Crusaders for American Liberalism. New York, 1939; Ekirch A. Progressivism in America. New York, 1974.
149
Теоретический очаг прогрессизма, или нового либерализма, питавший своими идеями различные буржуазные движения и течения, составила сравнительно небольшая, но влиятельная группа ученых,— философов, экономистов, социологов, историков, имена которых ассоциируются с появлением в буржуазной общественной науке таких понятий, как прагматизм, институционализм, инструментализм, и т. п. Одни ученые начинали свою деятельность в конце XIX в., другие — в начале XX в. Концепции У. Джеймса, Дж. Дьюи, Л. Уорда, Т. Веблена, Р. Эли, Дж. Ком-монса, ряда других представителей академического мира примечательны еще и тем, что в своем первозданном или трансформированном виде они присутствуют и в идейном арсенале современных идеологов американской либеральной буржуазии.
Популяризаторами идей нового либерализма выступили публицисты Г. Кроули, У. Уэйл, У. Липпман. Им вторили более опытные реформаторы старшего поколения, известные своей общественной и государственной деятельностью, такие, как Л. Брандейс, Р. Лафоллет и др. Все они действовали с одобрения протестантской церкви и при полной ее поддержке4.
Под влиянием идей прогрессизма протекала и политическая деятельность двух президентов США — Т. Рузвельта и В. Вильсона. Если в своих ранних воззрениях они придерживались традиционных доктрин либерализма свободного предпринимательства, то к реформизму их подтолкнула настоятельная необходимость, которую диктовали интересы сохранения капиталистического строя. Что касается президента У. Тафта, который занимал Белый дом в период между правлениями этих двух президентов, то ему так и не удалось приспособиться к духу своего времени. Точнее, у Тафта не было, судя по его выступлениям, определенных философских принципов, которых бы он твердо придерживался. Не проводил Тафт и четко определенной политической линии.
Большинство прогрессистских идей, однако, проросло не на американской, а на европейской почве. До начала 70-х годов прошлого столетия американские колледжи были небольшими и слабо укомплектованы профессорско-преподавательским составом. В самых крупных из них обучалось обычно до 200—300 студентов, занимавшихся изучением делопроизводства, юриспруденции, греческого и латинского языков. Только в 1869 г. в Гарвардском университете была создана аспирантура, в основу которой легла система подготовки научных работников, позаимствованная в Германии. Влияние немецкой науки было настолько сильным, что выпускники, которые располагали достаточными средствами, предпочитали получать ученые степени в немецких университетах. К концу XIX — началу XX в. идеи, почерпнутые
4 Подробнее см.: Мау Н. Protestant Churches and Industrial America. New York, 1949.
150
американскими учеными в Европе, в основном у критиков и недругов марксизма, стали оказывать сильное влияние на развитие гуманитарных наук в США.
Новые концепции, проникнутые духом скептицизма и утилитаризма, были быстро приспособлены к американской действительности. Их разносчикам удалось даже внушить надежду некоторым кругам американской общественности, что с помощью «новой науки» можно решить все житейские проблемы. «Научное общество, — отмечал Т. Кохран, — стало целью журналистов, филантропов и политических реформаторов. Казалось, что принципы для его создания уже готовы» 5. Но в этом упрощенном и наивном «сайентизме», разбавленном множеством мелочей и лишенном по существу серьезных теоретических обобщений, не было ни грана подлинной науки о развитии государства и общества.
Для оправдания права на существование такого «сайентиз-ма» требовалась, естественно, новая философия. Ее-то и попытался одним из первых сформулировать психолог и философ У. Джеймс. Свою новую философию он назвал прагматизмом, а ее появление он объяснил «временем, созревшим для ее восприятия» 6.
Джеймс, как и его ученик и единомышленник Дж. Дьюи, рассматривали прагматизм скорее как отрицание или опровержение многих ценностей классической философии. Категория «правды», например, представлялась Джеймсу в качестве некоего оперативного символа, который следует оценивать только в данном контексте. «Правда,— это название тому, что показало себя полезным в процессе познания, а также полезным в силу определенных и конкретных причин» 7.
Дж. Дьюи, вначале выступавший в качестве философа-просветителя, попытался применить принципы прагматизма к образованию. В работе «Реконструкция в философии» Дьюи выдвинул тезис, что различные философские течения являются в своем существе идеологическими течениями, которые правящие круги считают полезными для применения к определенному историческому периоду развития общества. Идеи, по Дьюи, представляли руководство для действия, а не просто плод созерцания реальной действительности. Он считал, что задача философии состоит в том, чтобы служить целям «социального конструирования»
5 Cochran Th. Social Change in America: The Twentieth Century. New York — London, 1972, p. 33.
6 James W. Pragmatism. A New Name for Old Ways of Thinking. New York,. 1907, p. 8. Истоки прагматизма просматриваются и в более ранних работах американских философов-метафизиков Ч. Райта и Ч. Пирса. Об их взглядах см.: Kennedy G. The Pragmatic Naturalism of Chauncey Wright.— «Columbia University Studies in the History of Ideas», 1935, Vol. Ill, p. 477—503; Buehler J. Charles Piercc’c Empiricisim. New York, 1939.
7 James W. Pragmatism, p. 76.
151
(social engineering). Используя такой «инструменталистский», или экспериментальный, подход, полагал Дыои, можно построить научно управляемое общество 8.
Дьюи целиком посвятил свою философию прагматизма делу примирения и затушевывания классовых противоречий, раздирающих американское общество. Образование стало для него основным средством социального прогресса и проведения реформ. Студент, а не рабочий является у Дьюи центральной фигурой и «инструментом» социально-экономических изменений.
Прагматизм с его научно не обоснованными выводами и рекомендациями стал с того времени своего рода философией делячества и беспринципности. Именно поэтому многие представители академического мира США, руководствуясь прагматизмом при определении своих мировоззренческих позиций, старались преподносить их в религиозной оболочке или в непрерывном потоке рассуждений о гражданском долге. Вместе с тем вытекавшие из прагматизма требования некоторых социальных и экономических реформ сделали его удобной философией прогрессистов. Для теоретиков прагматизма и для прогрессистов-практиков государственная власть представлялась тем средством, с помощью которого можно было достигнуть многих поставленных целей 9.
Соглашаясь в принципе с эволюционной теорией Дарвина и некоторыми выводами Спенсера, главным образом о схожести развития животного мира и человеческого общества, приверженцы философии прагматизма в то же время не принимали те положения социального дарвинизма, которые стали явным тормозом дальнейшего развития буржуазного государства и общества. Первым и наиболее решительным критиком социал-дарвинизма и основанного на «естественном законе» индивидуализма laissez faire был выходец из мелкобуржуазной семьи У. Уорд.
В 1950 г., т. е. 37 лет спустя после смерти Уорда, его почитатели причислили своего кумира к «пророкам» «нового курса» за его вклад в разработку нового либерализма XX столетия 10 11. А некоторые взгляды Уорда были использованы либералами нынешнего столетия для критики классической философии и политической экономии.
Уже в 1883 г. в США была опубликована книга Уорда «Динамичная социология» Книга была встречена прохладно американской общественностью. По свидетельству современника, с
8 Подробнее о прагматизме Дыои см. в его работах: Dewey J. Democracy and Education. New York, 1916; idem. The Public, and its Problems. New York, 1910; idem. Reconstruction in Philosophy. New York, 1920, etc.
’ Evolutionary Thought in America, ed. by S. Persons. New Haven, 1953, p. 182—199.
10 Commager H. The American Mind. New Haven, 1962, p. 214.
11 Ward L. Dynamic Sociology. New York, 1883. Идеи этой книги были затем развиты Уордом в ряде других работ.
152
«Динамичной социологией» за пять лет со времени ее опубликования познакомился лишь один из подающих надежды молодых экономистов, Р. Эли. В 1893 г. сам Уорд признавался тому же Эли, что за 10 лет было продано всего 500 экземпляров этой книги 12. Однако в 1897 г. «Динамичная социология» вышла вторым изданием. К Уорду пришла известность как к родоначальнику новой науки — социологии. В 1906 г. его избирают первым президентом Американского социологического общества.
Свою социологию Уорд базирует на трех компонентах: истории, эволюции и прогрессе. Историю человечества он рассматривает как эволюционный процесс от «генетического к целенаправленному состоянию», в котором сохраняется возможность существования «прогрессивной цивилизации». «Эволюционное вползание» (evolutionary crawl), или «прогрессивное ковыляние» (progressive plod), происходит чересчур медленно в условиях «естественного», или «генетического», состояния, которое, по Уорду, основывается на таких китах либерализма laissez faire, как естественный отбор, выживание наиболее приспособленных, экономика, регулируемая законами природы.
Поэтому для ускорения прогресса Уорд рекомендует расстаться с постулатами либерализма XVIII—XIX вв. Закон естественного отбора, заявляет он, превратился в тормоз общественного развития, поскольку он не ограничивает индивида в его стремлении к накоплению богатств и использованию их в корыстных целях. Действие этого закона приносит лишь выгоду «наиболее приспособленным». Считая это несправедливым, Уорд предлагает, чтобы «наиболее приспособленные» не противились предоставлению каких-то шансов «менее приспособленным». Экономика, регулируемая «естественными законами», продолжает Уорд, является непроизводительной, для повышения ее производительности необходимо применять целенаправленное усилие, рассчитанное предвидение и планирование 13 (т. е. те элементы, о которых много будут говорить либеральные экономисты и социологи середины XX в.).
Эти элементы, развивает свою мысль Уорд, составляют единый целенаправленный процесс, ведущий к совершенствованию жизни общества. В таком усовершенствованном обществе формируется новый индивид, желания которого должны поощряться и удовлетворяться.
Каково же главное желание нового индивида? Через все работы Уорда красной нитью проходит мысль, что суть этого желания сводится к накоплению богатства, к приобретению и умножению частной собственности. Именно этот мотив, согласно утверждениям Уорда, делает возможным существование и развитие цивилизации.
12 American Masters of Social Science, ed. by H. Odum. New York, 1927, p. 95.
13 Ward L. Pure Sociology. New York, 1903, p. 469.
153
В этом утверждении новый либерализм Уорда практически ничем не отличался от старого либерализма. Как перед одним, так и перед другим стояла одна главная цель — сохранить и упрочить капитализм как экономическую и социальную формацию. Но в отличие от некоторых других теоретиков либерализма Уорд сознавал, что капитализм воспроизводит новые социальные силы, грозящие уничтожить его 14. Поэтому он и торопился со своими рекомендациями в пользу «наименее приспособленных».
Причины возможного социального взрыва Уорд усматривал в мизерной заработной плате, в нищете и прозябании американских трудящихся, в их изнурительном, непосильном труде, болезнях, травматизме. Эти факторы, считал Уорд, как, впрочем, и многие другие либеральные теоретики, порождает не сама система капиталистического производства и распределения, а всего-навсего «несправедливая экономическая система старого либерализма», созданная «бесчеловечными» бизнесменами, веками присваивавшими несправедливую долю производимой продукции 15. Если в такую несправедливую систему кто-то целенаправленно вмешается и предотвратит злоупотребление богатством, то появится возможность, полагал Уорд, спасти капитализм. «Проблема сегодняшнего дня,— предупреждал он,— заключается в поисках путей содействия развитию эволюции, чтобы предотвратить революцию». Необходимую предпосылку для успешного развития этой эволюции Уорд видел во «всеобъемлющем знании принципов социологии» 1б. Закладывая основы социологической науки в США, он рассчитывал, что эта наука будет надежно служить защите капиталистической системы.
Не полагаясь, однако, на чисто умозрительные выводы новой науки, Уорд призвал крупных собственников оказывать ей практическую поддержку. Он убеждал их активнее заниматься делами непосредственного управления государством и обществом. По его мнению, богатые предприниматели должны использовать всю свою мудрость, чтобы убедить народ отказаться от «открытого восстания» 17. Призывая собственников возглавить процесс социальных и экономических реформ, Уорд полагался на то, что только в этом случае никто не посягнет на права частной собственности 18.
Вместе с тем Уорд считал, что одним капиталистам-практикам такая задача не под силу. Им требуется определенная либеральная теория, нужен ученый-либерал, хорошо разбирающийся
14 Ward L. Glimpses of the Cosmos, 6 Vis. New York, 1913—1918, Vol. IV, p. 55, 312.
15 Подробно об этом см.: Ward L. The Psychic Factors of Civilization. Boston, 1893 (на русск. яз.: Уорд Л. Психические факторы цивилизации. М., 1897).
10 Эта концепция Уорда была выдвинута им в работе: Ward L. Three Methods of Evolution.— «Bulletin of the Philosophical Society», Vol. VI. Washington, 1884.
17 Ward L. Glimpses of the Cosmos, Vol. I, p. 55.
18 Ibidem.
154
во всех тонкостях и потенциальных возможностях социологии-С ее помощью, и руководствуясь советами ее представителей в правительстве, капиталисты, по мнению Уорда, должны были повести страну тем путем, который предусматривает полную сохранность существовавших в ней социально-экономических институтов. «Если правительство будет находиться в руках ученых, — говорил Уорд, — то оно будет действовать по законам прикладной науки»19. «Если же законы социологии будут тщательно изучаться,— продолжал он,— то не за горами тот день, когда станет ясно, что человеком легко управлять при помощи ума и знаний»20.
Что же касается социальных и политических конфликтов в буржуазном обществе, то Уорд полагал, что их можно будет уладить, когда большинство людей получит «общее научное образование», формирующее эволюционное, а не революционное-мировоззрение.
Продолжая и развивая мысли многих буржуазных просветителей XVIII—XIX вв., Уорд, таким образом, рассматривал образование как автономный и решающий фактор в социальном процессе. Вслед за ним об этом средстве, как о самом надежном и универсальном для спасения капитализма, заговорили многие другие буржуазные обществоведы.
Свое учение Уорд рассматривал как «проповедь к действию». Оно, однако, не стало таковым для трудящихся и обездоленных масс, к которым также апеллировал социолог21, ибо Уорд не заботился о насущных нуждах и чаяниях народных масс. Поэтому учение Уорда было использовано либеральными учеными более позднего поколения, которые, продолжая традицию родоначальника американской социологии, занялись наукообразными проповедями безобидных для капиталистического государства социальных и экономических реформ.
Заботами о сохранении капиталистического строя были проникнуты работы, лекции и другие выступления группы молодых экономистов, среди которых наиболее известными стали Р. Эли, С. Пэттен, Дж. Коммонс, Э. Зелигман. На формирование идей этих ученых большое влияние оказала немецкая «историческая школа» с ее бисмарковской идеализацией государства и централизованного осуществления программ социального благоденствия (welfare state). Экономическая структура государства наивно-рассматривалась этими учеными в виде некоего механизма «баланса», уравновешивающего потенциальные возможности большого и мелкого бизнеса 22.
19 Ward L. Dynamic Sociology, р. 249.
20 Ward L. Pure Sociology, p. 570.
21 Уорд, например, писал: «Трудящиеся классы как Англии, так и Америки, а также бедняки и угнетенные всех стран считают, что учение, изложенное в моей «Динамичной социологии», имеет тенденцию освободить их от цепей».
22 Взгляды экономистов «исторической школы» наиболее полно изложены в
155
Исходя из желательности, а также неизбежности концентрации промышленности и банковского капитала, экономисты «исторической школы» приложили немало усилий для разработки теоретических концепций участия государства в регулировании частнокапиталистической экономики. Расходясь в частностях, эти экономисты сходились во мнении относительно «естественного» происхождения монополий и возможности их регулирования со стороны государства.
Дж. Моуди, чьими фактическими данными о монополиях широко пользовались исследователи многих стран, был убежден, что «современный трест является естественным продуктом или эволюцией общественных условий и этических стандартов, которые признаны людьми и утвердились среди них в качестве необходимых элементов развития цивилизации»23.
Особой критике экономисты «исторической школы» подвергли принципы laisscz faire. В своем чистом виде, считали они, эти принципы ведут к нестабильности в развитии экономики. Жизнь подсказывала к тому же, что тресты не только не могли стабилизировать экономику, но и были не в состоянии устранить жесточайшую конкуренцию, приводившую к массовым банкротствам п к ухудшению и без того бедственного положения трудящихся.
С наиболее обоснованной критикой экономического либерализма laissez faire и экономической политики, проводимой монополиями, выступил Т. Веблен — один из наиболее известных американских социологов-экономистов конца XIX — начала XX в. Его экономическое учение, о котором довольно часто вспоминают теперешние либеральные социологи-экономисты, считающие себя «радикалами», получило наименование институционалистской экономики. Сам Веблен называл свою экономику «эволюционной» или «культурной» 24.
В трудах Веблена , несмотря на противоречивость его социологических и экономических взглядов, содержится много инте-следующих работах: Ely R. Monopolies and Trusts. New York, 1912; Hadley A. Economics. An Account of the Relations between Private Property and Public Welfare. New York, 1904; Patten S. Essays in Economic Theory. New York, 1924; Seligman E. The Economic Interpretation of History, New York, 1907, etc. Критику этих взглядов см.: Согрин В. В. Об идеологии буржуазного реформизма в США конца XIX — начала XX в.— В кп.: Американский ежегодник. 1974, М., 1974, с. 5—44.
21 Moody J. The Truth about the Trusts. New York, 1904, p. 494.
24 Американские исследователи посвятили Веблену множество работ. Среди них наиболее обстоятельные: Dorfman J. Thornstein Veblen and His America. New York, 1934; Thorstein Veblen: A Critical Reapprisal, cd. by D. Dowd. Ithaca, 1958; Thorstein Veblen, The Carleton College Veblen Seminar Essays, cd. by C. Qualey. New York, 19G8, etc.
25 Veblen Th. The Theory of the Leisure Class. An Economic Study of Institutions. New York, 1899; idem. The Theory of Business Enterprise. New York, 1904; idem. The Vested Interests and the State of Industrial Arts. New York, 1919; idem. Absentee Ownership and Business Enterprise Recent Time. The Case of America. New York, 1923, etc.
156
ресных и правильных выводов о состоянии и механизме американской экономики, нравах, обычаях и психологии магнатов финансового капитала. Эти выводы свидетельствуют о большой наблюдательности Веблена, о его умении критически осмыслить отдельные стороны американской действительности.
Вместе с тем «институционализм» Веблена, берущий начало в немецкой «исторической школе» и основывающийся на применении эволюционного учения Дарвина к политической экономии, не только лишен убедительных обобщений и выводов, но и носит реакционный характер. В этом сказалось увлечение Веблена теориями немецких ученых-идеалистов, которым была свойственна враждебность к диалектике Маркса и историческому материализму. Если Веблен сводил существо экономических институтов к «общественной психологии», нравам, обычаям, то процесс их развития он рассматривал как постепенные эволюционные изменения, не знающие скачков и революционных переворотов. Как все социал-дарвинисты, Веблен биологизировал закономерности общественного развития; особенность его теории состояла в том, что он сначала объяснял эти закономерности как психологические, «институциональные», а затем приписывал этим явлениям «общественной психологии» характер биологических закономерностей.
Большое место в своей эволюционной теории Веблен отводил критике буржуазного государства. Оно прежде всего выступает у него как орудие для продвижения интересов имущих классов дома и за рубежом 26. Империалистические войны между развитыми индустриальными государствами приводят к созданию колониальных империй. Эти империи в свою очередь предоставляют сферу вложений капиталов имущим классам, а также являются источниками сырья для промышленности, которой эти классы владеют. Тот продукт, который не может быть реализован дома из-за несоответствия в покупательной способности «работающего населения», используется капиталистическим государством для военных приготовлений и ведения войны. Процветание своей страны спланировано так, что оно во многом зависит от удачных военных операций этого государства.
Государство, по Веблену, обслуживает имущие классы и другими путями. Подготовка к войне и ведение войны служат цели ослабления внутриполитической напряженности. С этой целью подогреваются патриотические чувства среди низших слоев населения. Дух патриотизма близок духу спортивных соревнований, и оба они поддерживаются имущими классами. Система образования, организованная религия и средства связи используются государством, согласно Веблену, с целью возбудить у «рабо
26 Веблен подразделяет буржуазное индустриальное общество па два основных класса: имущие классы (vested interests) и работающее население (the working population).
157
тающего населения» патриотическое рвение и подготовить его для войны ради защиты собственности имущих классов.
Веблен не пытался, однако, сотворить теоретические основы национального государства, чем занимались его многие ученые современники. Согласно толкованию Веблена, индустриальная система не знает национальных границ и не питает к ним какого-либо уважения. Крупнейшие промышленные корпорации не только добывают сырье из недр своей страны, но и сбывают свою продукцию на рынках других стран. При сложившейся ситуации, считал Веблен, государство стало анахронизмом, которое обслуживает только правящие классы. Поэтому оно должно исчезнуть вместе с частным предпринимательством. В результате появится множество «национальных» объединений, которые договорятся о приемлемой форме «мирового правительства».
Несмотря на бросающуюся в глаза радикальную окраску своей критики буржуазного государства, Веблен как выразитель интересов средней и мелкой буржуазии не дошел до вершин Марксовой революционной теории развития и отмирания государства. Более того, институционализм Веблена представлял собой антиреволюционное течение, своим острием направленное против марксистского учения о неизбежности социалистической революции пролетариата и противопоставляющее ему идеи чистого эволюционизма.
Хотя Веблен и признавал поляризацию богатства и бедности,, растущую по мере развития «зрелого» (mature), а на самом деле уже перезревшего, капитализма свободной конкуренции, он не призывал к насильственной смене этой несправедливой социально-экономической системы. Веблен считал, что эта система исчезнет сама по себе в результате развивающегося процесса технологических изменений, которые якобы подрывают ее основы.
Игнорируя противоречия между трудом, и капиталом, Веблен видел главное противоречие капитализма в несоответствии между машинным процессом производства и инвестициями ради прибыли, или, как он их сокращенно называл, между индустрией и бизнесом. Индустрия — это машинная технология, непосредственный процесс производства; бизнес — это финансовая система, конкуренция, кредит, монополии, которые, по Веблену, являются своего рода психологической (институциональной) системой. Не реальные классово антагонистические отношения капитализма, не капиталистическая собственность и эксплуатация наемного труда, а всего-навсего некая «психология бизнеса», тормозящая развитие машинной техники, — вот против чего выступает Веблен.
Изобличение деятельности капиталистических монополий, методов их обогащения и господства не привело, однако, Веблена к правильному пониманию революционных возможностей американского пролетариата. Веблен даже отрицал роль рабочих в социально-экономических изменениях. Он полагался лишь
158
на «технократов, инженеров и скептиков»2Т. В технократическом обществе Веблена единственной альтернативой общественному беспорядку стало опять-таки образование.
Веблен выступал также с критикой многих догм буржуазной политической экономии, на которых строилось преподавание этого предмета в университетах и колледжах США27 28 29. Однако критическая направленность социологических и экономических взглядов Веблена не сделала его действительным противником капитализма. Критикуя капитализм с позиций выразителя интересов средней и мелкой буржуазии, страдающей от господства монополий, Веблен в то же время отвергал революционные методы и как типичный представитель «нового либерализма» XX в. призывал к буржуазному реформаторству.
С таких же позиций в те годы выступал другой виднейший представитель «исторической школы», Дж. Коммонс 2Э. Для него, как для Веблена и других «институционалистов», политическая экономия представляла собой науку о культуре, изучающую экономический аспект культуры или ту сторону культуры, которая касается производства материальных благ.
Коммонс, так же как и Веблен, признавал, что на смену мелким конкурирующим предприятиям в США в начале XX в. пришли монополистические объединения. Однако они расходились во мнении относительно роли трудящихся в совершающемся социально-экономическом процессе. Если Веблен считал, что организованное рабочее движение и фермеры не в состоянии противостоять мощи монополий, то Коммонс полагал, что по мере трансформации капитализма свободной конкуренции в «банкирский капитализм» интересы рабочих и фермеров будут во все большей степени противодействовать интересам предпринимателей.
Коммонс писал, что ставит перед собой цель «не порывать с традиционной экономией, а развить более общую теорию политической экономии» 30. Согласно его теории общество состоит из групп: большого бизнеса, мелкого бизнеса, организованных рабочих, организованных фермеров, различных потребителей. И хо-
27 Veblen Th. The Technicians and Revolution.— In: The Portable Veblen, ed. by M. Lerner. New York, 1958, p. 441.
28 В первой половине XX в. в университетах и колледжах США политическая экономия изучалась в основном по учебнику А. Маршалла «Принципы экономики», выпущенному в 1890 г. Подробнее см.: Gruchy A. Contemporary Economic Thought. The Contribution of Neo-Institutional Economics. New York, 1972.
29 Основные работы Дж. Коммонса: Commons J. et. al. A Documentary History of American Industrial Society, 11 Vis. New York, 1910—1911; Commons J. et. al. History of Labour in the United States, 4 Vis. New York, 1918— 1940, etc.
30 Commons J. Institutional Economics: Its Place in Political Economy. New York, 1934, p. 6. Об учении Коммонса также см.: Мальков В. Л. Джон Коммонс и висконсианская школа.— В кн.: История и историки. Историография всеобщей истории. М., 1966, с. 245—273.
159
тя эти группы (иногда Коммонс именовал их «классами») постоянно конфликтуют, отстаивая свои экономические интересы, у них всегда, полагал он, найдется общий интерес — выработка приемлемой политики для нормального функционирования индустриальной системы. Проблему Коммонс видел лишь в том, как отыскать рычаги и институты, которые смогли бы уничтожить зло, порождаемое «банкирским капитализмом», и превратить его в «разумный капитализм» (reasonable capitalism).
Много внимания Коммонс уделял профсоюзному движению. Он горько сожалел, что предприниматели рассматривают рабочего лишь в качестве средства для выколачивания прибылей. В связи с этим приверженец «разумного капитализма» взывал к «доброй воле промышленников», которая формируется, по его разумению, из общности психологических факторов предпринимателей и наемных рабочих ”.
Однако квинтэссенцией всей социально-экономической теории Коммонса как одного из главных теоретиков американского тред-юнионизма, был тезис о солидарности капиталистов и трудящихся. Ради ее достижения он призывал к заключению различного рода договоров, принятию «улучшенного» законодательства, созданию рабочих комитетов и даже основанию арбитражной Национальной объединенной конференции капитала и труда. Все институционные «новинки» Коммонса состояли из серии предложений создать такое правительство, которое было бы в состоянии заменить классовую борьбу классовым сотрудничеством.
Не удивительно поэтому, что Коммонс был одним из главных идеологов и теоретиков АФТ, чьи лидеры тесно смыкались с прямыми защитниками капиталистической системы. «Коммонс относился с высочайшим уважением к С. Гомперсу, который развил его теорию в американском рабочем движении и использовал ее для сохранения своего руководства в Американской федерации труда»,— отмечал профессор С. Перлман, являвшийся учеником Коммонса 31 32.
В целом же теории философов, социологов и социологов-экономистов, поднятые на щит различными группами прогрессистов, представляли собой не только реакцию на учение Спенсера — Самнера, абсолютизировавшее идеи либерализма laissez faire. Представители «нового либерализма», которые в своих писаниях стали зачислять либералов прошлых столетий в разряд «консерваторов», смыкались с ними в главном: защите классовых интересов буржуазии. И либералы, черпавшие идеи в трудах представителей классической политической экономии, ее эпигонов и вульгаризаторов, и либералы, вытащившие на свет концепции немецкой «исторической школы» политической эко
31 Commons J. Industrial Goodwill. New York, 1919, p. 19—20.
32 Альтер JI. Б. Буржуазная политическая экономия США. М., 1971, с. 313.
160
номии, которую Маркс называл «могилой науки», ставили перед собой вполне определенную классовую цель — освятить капитализм, увековечить его в качестве естественного состояния общества. В. И. Ленин разоблачил классовый характер такого «исторического метода», заключавшегося в «бессмысленной погоне за фактиками» и стремлении выкинуть из науки всякие законы, дабы скрыть противоречия капитализма и неизбежность его гибели. Он указал, что модный буржуазный скептицизм есть не что иное, как «отчаяние в возможности научно разбирать настоящее, отказ от науки, стремление наплевать на всякие обобщения, спрятаться от всяких «законов» исторического развития, загородить лес — деревьями...» 33
Модным скептицизмом буржуазные философы, социологи, экономисты обволакивали вполне определенные классовые цели борьбы с научным социализмом. В этой борьбе самым яростным нападкам подвергалась революционная теория Маркса. Но все эти нападки, как и прочая «критика» и «возражения» буржуазных идеологов в адрес учения Маркса, оказались, как подтвердила жизнь, несостоятельными.
Идя вразрез с подлинно научным пониманием общественных явлений, движение прогрессистов не могло в цел on? не оказаться несостоятельным. Об этом, в частности, свидетельствовал принятый правительством США в начале 30-х годов «новый курс», когда на повестку дня встали проблемы, о которых много говорили идеологи прогрессизма и их последователи в начале XX в.
Фразеология теоретиков прогрессизма имела ряд сходных черт с лозунгами популистов. Как и популисты, прогрессисты считали «народ» главным источником «добра», много рассуждали о чуждых народу «интересах», под которыми имели в виду тресты и крупные профсоюзные объединения, магнатов финансовомонополистического капитала, политиканов республиканской и демократической партий США. Однако улаживание всех противоречий и конфликтов между «народом» и «интересами» прогрессисты мыслили лишь в рамках согласованных реформ. В лучшем случае их позиция отражала наивный социальный утопизм, в худшем — была проявлением политической демагогии и замаскированной защиты классовых интересов американской монополистической буржуазии.
Монополии и государство ищут средства классового компромисса
Как идеологи буржуазии, либералы прекрасно сознавали, что предпринимателям выгодны «практичность, трезвость, серьезность» рабочего класса, т. е. фактическое ограничение поля его
33 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 44.
6 А. В. Валюжепнч 161
деятельности рамками капитализма, рамками профессиональной борьбы '. В этом направлении действовали либералы во всех странах, в том числе и в Соединенных Штатах. Но все наукообразные либеральные теории, предвидения и прочие калькуляции ломала, деформировала или вносила в них необходимые поправки ожесточенная классовая борьба между трудом и капиталом, эксплуататорами и эксплуатируемыми.
Если в середине 90-х годов прошлого века среднее число забастовок в США ежегодно составляло 1300, то в 1903 г. эта цифра увеличилась до 4 тыс. Особенно мощными по размаху и решительности требований были забастовки, организованные социалистами и синдикалистами из Индустриальных рабочих мира (ИРМ) и Западной федерации горняков. Например, забастовка горняков Крипл-Крика (штат Колорадо) в 1903—1904 гг. продолжалась 15 месяцев. Бастующие требовали установления минимума заработной платы и 8-часового рабочего дня. Но и эти требования, с которыми уже считалась буржуазия некоторых европейских стран, показались неслыханными президенту США Т. Рузвельту, считавшемуся сторонником прогрессивных реформ. По просьбе предпринимателей и по распоряжению Рузвельта в Крипл-Крик *были направлены федеральные войска. Как подсчитал журнал «Каррент хистори», во время этой грандиозной битвы труда и капитала 42 человека были убиты, 112 ранены, 1345 арестованы и брошены в концентрационные лагеря, 773 высланы из штата 1 2. Оценивая результаты этих событий десять лет спустя, выдающийся руководитель американского пролетариата У. Хейвуд (Большой Билл) подчеркивал: «Именно в период тех самых стачек Западная федерация горняков осознала необходимость создания единого великого союза» 3.
Под таким союзом Хейвуд имел в виду ИРМ, на учредительном съезде которого в июне 1905 г. была провозглашена его цель — «освобождение рабочего класса от рабского подчинения капитализму». Рожденная как протест против оппортунизма лидеров АФТ и кастовости тред-юнионистского движения США, новая организация сыграла большую роль в деле интернационального воспитания американских рабочих. Преследования и репрессии, которым постоянно подвергалась ИРМ, не сломили боевого духа ее руководителей. На протяжении всей истории существования ИРМ зарекомендовала себя боевым авангардом рабочего движения Соединенных Штатов 4.
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. И, с. 108.
2 Подробнее о забастовке см.: Langton Е. The Creeple-Creek Strike. New York, 1969.
3 Цит. no: Dubofsky M. The Radicalism of the Dispossessed. William Haywood and the IWW.— In: Dissent Explorations in the History of American Radicalism. New York, 1970, p. 187.
4 Подробнее об ИРМ см.: John V. S. The I. W. W. Its History, Structure and Methods. Cleveleand, 1913; Brissenden P. The I. W. W.: a Study of American
162
Большим авторитетом среди американских трудящихся пользовалась Социалистическая партия США, одним из руководителей которой был Ю. Дебс. Численность этой партии была меньшей, чем республиканской или демократической партий, но она имела значительное влияние на пролетариат п часть интеллигенции США. Социалистическая партия издавала 13 ежедневных газет, восемь из них — на иностранных языках, 42 еженедельника («Призыв к разуму», например, выпускался полумиллионным тиражом). 1039 членов партии избирались на официальные должности; среди них были 56 мэров, один член палаты представителей и 340 членов муниципалитетов. Под контролем социалистической партии находилось около трети организаций, входящих в АФТ.
Социалистическая партия США вела активную работу по распространению среди неорганизованных масс идей научного социализма. Изо всех демократических движений лишь одни социалисты предлагали американским трудящимся революционную альтернативу капитализму 5.
Развернувшаяся в общенациональном масштабе классовая борьба, подъем широких народных масс диктовали буржуазии, и в первую очередь крупной, необходимость пересмотреть некоторые социально-экономические концепции. Складывалась обстановка, при которой прежние методы и средства управления государством и обществом становились неэффективными. В штабах монополий стало укрепляться мнение, что сдерживать назревающий процесс революционных изменений можно лишь в тесном союзе с государственным аппаратом, от которого прежде всего зависело принятие политических решений. Государство также продолжало представлять для монополий неисчерпаемый источник прибылей, субсидий, новых ресурсов.
Кроме того, хозяева крупнейших монополий считали, что с помощью «разумного» государственного вмешательства в дела экономики можно было бы стабилизировать промышленность, финансы и рынок. За государственное вмешательство, которое было бы оформлено в соответствующем законодательстве, выступали также слои средней и мелкой буржуазии. Они, как и представители «большого бизнеса», видели в «прогрессистской демократии», представлявшейся им будущим США, такой социальный порядок, который служил бы «противовесом угрозе революции рабочего класса»6.
Syndicalism. New York, 1920; Tridon A. The New Unionism. New York, 1913; Dubofsky M. We Shall Be All: a History of the I.W. W. Chicago, 1969.
5 Цели и задачи Социалистической партии США подробно рассматриваются в работах Ю. Дебса: Debs Е. The American Movement. Chicago, 1904; idem. Unionism and Socialism. New York, 1904; idem. Walls and Bars. Chicago. 1927; idem. Writings and Speeches. New York, 1948.
8 Kaplan S. Social Engineers as Saviours.— «The Journal of the History of Ideas», 1956, June, p. 354—355.
163
6*
Звонкая, по социально беззубая критика прогрессистов, выступавших с твердых классовых позиций защиты капиталистической системы, достигала иногда Белого дома. Т. Рузвельт, прочитавший книгу Кроули, высказался за внедрение в умы общественности более рациональной философии. Он также счел этот труд «наиболее глубоким и впечатляющим исследованием»7. Такая похвала была, несомненно, вызвана тем, что Кроули в своей книге представил Рузвельта в качестве образца прогрессивного реформатора 8.
В действительности же Рузвельт был достойным представи телем «школы» социального дарвинизма и поэтому, как и его предшественники в Белом доме, с подозрением и чрезвычайной осторожностью относился к реформам. Выходец из богатой семьи, выпускник Гарвардского университета, Рузвельт никогда не отступался от защиты политики своего класса. Об этом красноречиво говорят протоколы его выступлений в легислатуре Нью-Йорка, его деятельность на постах полицейского комиссара Нью-Йорка, помощника министра военно-морского флота и губернатора штата Нью-Йорк. Когда легислатура Нью-Йорка проголосовала за принятие закона о 12-часовом рабочем дне для водителей городского транспорта, Рузвельт заклеймил этот закон как «социалистический и антиамериканский». Его ответ на рост забастовочного движения — «отобрать с десяток рабочих лидеров, поставить их к стенке и расстрелять». Рузвельт с одобрением отзывался о кровавой расправе президента Кливленда с бастовавшими железнодорожниками из компании Пульмана в 1894 г. Он выступал против социального законодательства и, придя в Белый дом в сентябре 1901 г., после убийства президента США У. Маккинли, подобно своему предшественнику продолжал руководствоваться советами магнатов крупнейших финансово-промышленных монополий9.
Однако события в стране развивались таким образом, что «ставить к стенке» лидеров забастовочного движения грозило весьма серьезными последствиями. Рузвельту поэтому пришлось сделать несколько осторожных шагов «влево». Уже в своем первом послании конгрессу в декабре 1901 г. президент предложил принять некоторые законы по охране труда женщин и детей. Во время поездки по Новой Англии и штатам Среднего Запада в 1902 г. Рузвельт призвал к осуществлению «честного курса»
7 Цит. по: Mowry G. Theodore Roosevelt and the Progressive Movement. Madison, 1946, p. 146. О Кроули см.: Согрин В. В. Герберт Кроули как идеолог буржуазного реформизма в США.— В кн.: Американский ежегодник. 1971. М., 1971, с. 89—104.
8 Croly Н. The Promise of American Life. New York, 1909, p. 23, 152, 167—169. ® Жизнь и деятельность T. Рузвельта наиболее полно изложена: Mowry G.
The Era of Theodore Roosevelt and the Birth of Modern America, 1900—1912. New York, 1958; Josephson M. The President Makers. New York, 1940; Moore H. Roosevelt and the Old Guard. Philadelphia, Щ25; Pringle H. Theodore Roosevelt; A Biography. New York, 1931, etc.
164
(square deal) по отношению ко всем слоям американского общества. Практически он представлял себе «честный курс» как некоторое «вмешательство» государства в те дела, которые вызывали особо острый конфликт труда и капитала.
Больше того, Рузвельт был первым президентом США, который позволил себе несколько раз выступить с угрозами в адрес некоторых монополий, отказывавшихся считаться со справедливыми требованиями трудящихся. Причем эти угрозы приносили иногда желаемый успех. Ввиду этого некоторые органы либеральной прессы стали изображать Рузвельта как борца против «большого бизнеса».
Однако в действительности Рузвельт был верным защитником интересов монополий. Он неоднократно подчеркивал, что никогда не выступал против богатства и монополий как таковых, что ему не нравилось только «нечестное поведение» некоторых «беспринципных людей», которые бросают вызов общественным интересам. Критические высказывания были нужны Рузвельту, поскольку они находили положительный отклик в широких кругах американских избирателей.
Больше же всего Рузвельта беспокоила возрастающая с каждым годом в стране классовая борьба. В переписке с главным финансистом республиканской партии, представителем «Стан-дард ойл» М. Ханной, оказывавшим на президента большое влияние, Рузвельт уже в самом начале своего правления подчеркивал необходимость и желательность совместных усилий «большого бизнеса» и государства для ликвидации «угрозы современности— распространения идей социализма» среди рабочих 10 11. «Это будет ужасающим бедствием,— писал Рузвельт в начале второго срока своего правления министру юстиции, бывшему адвокату «Юнайтед Стейтс стил» Ф. Ноксу,— если нам придется увидеть свою страну, разделенную на две партии,— одну, включающую костяк людей, владеющих собственностью и консервативно настроенных лиц, и другую, состоящую из наемных рабочих и менее обеспеченных лиц вообще» ". Эта озабоченность толкала Рузвельта к поискам таких средств, которые стали бы барьером на пути коренных социально-экономических преобразований в Соединенных Штатах.
Подобная озабоченность руководила и действиями некоторых магнатов финансов и промышленности, основавших в 1900 г. Национальную гражданскую федерацию (NCF — National Civic Federation). Поначалу федерация придерживалась традиционной философии «большого бизнеса» США — либерализма свободного предпринимательства. Однако рост и успехи общедемократических движений в стране заставили руководителей
10 Hanna М. Mark Hanna — His Book. Boston, 1904, p. 39.
11 The Letters of Theodore Roosevelt, ed. by E. Morrison and J. Blum, 8 Vis. Cambridge (Mass.), 1951—1954, Vol. IV, p. 1023.
165
федерации иначе взглянуть на социально-экономические и политические нужды американского буржуазного общества.
Связи магнатов «большого бизнеса» с государственными деятелями всегда были прочными. Эта прочность, как уже было показано, достигалась за счет постоянной ротации между кругами бизнеса и политики. Бизнесмены часто превращались в профессиональных политиков и наоборот. На средства монополий содержались политические партии, а видные деятели партий состояли пайщиками монополий. И бизнесмены и политики представляли интересы одного класса — буржуазии. Поэтому они являлись естественными союзниками, которые были готовы выработать взаимовыгодный и взаимоприемлемый компромисс.
Национальная гражданская федерация и стала той организацией, основная задача которой сводилась к выработке классового компромисса 12. Вплоть до первой мировой войны федерация оставалась уникальной организацией, впервые объединившей представителей капитала, труда, правительственных учреждений и академического мира.
В стране имелись и другие организации, которые внесли свою лепту в разработку теории нового вида либерализма, который позже назовут либерализмом государства благоденствия (welfare state liberalism). Но тенета этого либерализма выложила именно эта федерация, ставшая своего рода школой, в которой заправилы монополий, лидеры профсоюзов, буржуазные идеологи обучались искусству классового компромисса, умению приспосабливать изменяющиеся нужды бизнеса и общества к политической экономии монополистического капитализма.
С момента основания в НГФ доминировали представители крупного промышленного и финансового капитала Соединенных Штатов. Один из владельцев «Стандард ойл» и финансист республиканской партии М. Ханна, стальной «король» Э. Карнеги, чикагский банкир, ставший затем министром финансов США, С. Инсолл, президент концерна «Консолидейтед гэс» Дж. Корт-лоу, Дж. Перкинс из дома Морганов, Ф. Вандерлип из «Нэшнл сити бэнк» — это лишь некоторые представители той когорты магнатов промышленности и финансов, которые одновременно являлись идейными вдохновителями и фактическими руководителями федерации. Профсоюзы в федерации представлял президент АФТ С. Гомперс, который вплоть до смерти в 1924 г. являлся и первым вице-президентом НГФ. В федерацию входили также руководители некоторых независимых профсоюзов — железнодорожников, шахтеров и др.13 Общественность в НГФ была представлена в разные времена будущим президентом США
12 Об истории создания и деятельности НГФ см.: Weinstein J. The Corporate Ideal in the Liberal State, 1900—1918. Boston, 1958.
13 Green M. The National Civic Federation and the American Labor Movement, 1900—1925. Washington, 1956.
166
У. Тафтом, министром юстиции в правительстве Т. Рузвельта Ч. Бонапартом, президентом Калифорнийского университета Б. Уилером, лидерами фермерских организаций, видными издателями и редакторами.
Социалистическая партия США разоблачала подрывной характер деятельности НГФ, обнажала классовую сущность соглашательской и реформистской политики, проводимой лидерами АФТ и отдельных профсоюзов14. Ю. Дебс в 1904 г. предупреждал, что НГФ предлагает профсоюзам «дружбу» для того, чтобы «взять их за ручку и повести сквозь безопасные каналы» 1S. А в одобренном учредительным съездом ИРМ манифесте говорилось, что НГФ ставит целью скрывать истинные намерения и сбивать с толку тех, кого собирается держать в узде16. Классовую буржуазную сущность НГФ социалисты разоблачали и на съездах АФТ. Лидер социалистов штата Иллинойс Д. Макдональд на съезде АФТ в 1911 г. говорил, что НГФ стремится «сделать более податливым рабочее движение». Неискренность и двуличие лидеров НГФ Макдональд показал на практике монополистического объединения «Юнайтед Стейтс стил», представители которого, заседая в правлении федерации, рассуждали о классовом мире, в то время как сам трест прибегал к «жестоким и наиболее зверским приемам в обращении с рабочим людом» 17.
На заре XX в. в Соединенных Штатах приступила к активной антирабочей деятельности Национальная ассоциация промышленников (NAM — National Association of Manufacturers). Созданная в 1895 г. по инициативе бизнесменов средней руки, наиболее рьяно поддерживавших идеалы либерализма свободного предпринимательства, НАП время от времени противопоставляла себя НГФ по вопросам, касавшимся взаимоотношений между различными сегментами бизнеса. НАП, однако, никогда не выступала против укрепившихся тенденций концентрации промышленности и банковского капитала. В то же время НАП, не в пример НГФ, занимала резко враждебную позицию по отношению к профсоюзам. Объясняя такое отношение, президент НАП Д. Перри заявлял, что опасность организованных профсоюзов состоит в том, что они преследуют «точно такие же задачи и цели, что и социалисты». Единственное различие между профсоюзами и социалистической партией президенту НАП представлялось в том, что профсоюзы пытаются достичь своих целей «силой», а социалисты стараются захватить власть «путем голосо-
14 О раскольнической деятельности АФТ и некоторых независимых профсоюзов см.: Foster W. Misleaders of Labor. New York, 1927; Foner Ph. The Politics and Practice of the American Federation of Labor, 1900—1909. New York, 1964.
15 Цит. no: Ginger R. The Bending Cross. New Brunswick, 1949, p. 235.
16 Rebel Voices, an IWW. Anthology, ed. by J. Kornbluh. Ann Arbor, 1964, p. 7—8.
17 Farson M. American Labor Unions and Politics, 1900—1918. Carbondale, 1958, p. 127.
167
вйнйя на выборах» |8. Поэтому НЛП многие годы посвяТилй разработке разных форм борьбы с Социалистической партией США и профсоюзами.
Отрицательная позиция НАП в отношении профсоюзов в свою очередь беспокоила реформаторов из средних слоев. Видный общественный деятель штата Массачусетс Л. Брандейс неоднократно призывал лидеров НАП изменить свое отношение к профсоюзам. Он считал, что коллективные договоры между трудом и капиталом стали необходимым условием для выживания капиталистической системы. «Тред-юнионы,— утверждал Брандейс;— являются мощным бастионом против огромной волны социализма». Предупреждая не в меру воинственно настроенных против профсоюзов бизнесменов о том, что «среди свободных людей излишки капитала должны попадать и к тем, кто этого капитала не имеет», Брандейс полагался на «мудрость капиталистов», которые помогут «предотвратить несправедливость»1Э, имея в виду социальную революцию.
Стихийное развитие монополий, борьба между ними не на жизнь, а на смерть, с одной стороны, и усиление классовой борьбы между трудом и капиталом,— с другой, заставляли некоторых идеологов и практиков монополистической буржуазии торопиться с поисками надежного компромисса и сотрудничества частных трестов п государства.
Уже в июне 1898 г. конгресс США по рекомендации некоторых представителей монополий и под давлением требований трудящихся создал промышленную комиссию (US Industrial Commission) с целью тщательного изучения проблем американской экономики. Составленная из членов конгресса и предпринимателей, эта комиссия действовала в течение трех лет. Результаты ее работы были изложены в 19 томах, включавших документы о состоянии дел в различных областях экономики США.
Комиссия поддержала и одобрила мысль о необходимости и неизбежности промышленных объединений. А некоторые участвовавшие в ее работе представители ключевых корпораций высказались, с небольшими оговорками, за необходимость «регулирования» экономикой в общенациональном масштабе. Шефы нефтяного треста «Стандард ойл» Дж. Рокфеллер, Дж. Арчболд и Г. Роджерс заявили о желательности принятия федерального закона, регулирующего рост и деятельность корпоративных объединений18 * 20. Их поддержали представители «дома Моргана» и других крупнейших трестов. На заседаниях комиссии были и выступления, не одобрявшие подобного законодательства. Однако
18 Foner Ph. The Politics and Practice of the American Federation of Labor, p. 37.
18 Цит. no: Mason A. Brandeis: A Free Man’s Life. New York, 1946, p. 130, 141, 149.
20 US Industrial Commission. Preliminary Report. Washington, 1900, p. 231—237, 797.
168
позиция представителей крупнейших и влиятельных корпораций свидетельствовала о том, что «большой бизнес» изменил свой традиционный подход к роли государства в сфере экономики.
Процесс вовлечения государства в дела частного бизнеса, который в итоге привел к созданию государственно-монополистического капитализма, подспудно начался одновременно с образованием монополий. Но его конкретное отражение на деятельности государственного механизма стало заметно для общественности в 1903 г., когда структура федерального правительства претерпела некоторые изменения. С целью общего наблюдения за деятельностью монополий и профсоюзов, а также для посредничества в улаживании трудовых конфликтов было создано министерство торговли и труда. Просуществовав десять лет, оно было реорганизовано в 1913 г. в два отдельных министерства — торговли и труда.
С 1903 г. правительство США начало само поощрять участие бизнесменов в определении экономической политики государства через торговые ассоциации. В каждой такой организации разрабатывались меры по урегулированию отношений среди конкурентов, велись переговоры между ассоциациями о стандартизации выпускаемой продукции и т. д.21 Министерство торговли и труда, а затем министерство торговли всячески укрепляли эти ассоциации, а также создавали их в тех штатах и графствах, где их не было. В 1912 г. по инициативе правительства США была создана Торговая палата США, ставшая важнейшим звеном, связывающим государство с монополистическим капиталом.
Заметная активность федерального правительства по созданию новых «рычагов» регулирования и разработке некоторого социального законодательства отмечалась в период второго срока президентства Рузвельта. Были несколько расширены полномочия правительственной комиссии по торговле между штатами, приняты законы, разрешавшие правительству проводить инспекцию в ряде отраслей мясной, пищевой и медицинской промышленности, а на железных дорогах ответственность за производственные травмы, происшедшие в результате отсутствия техники безопасности, была возложена на управляющих22. Эти малоэффективные по своему существу реформы создали вокруг Рузвельта и его правительства ореол «прогрессивности».
Этот ореол, однако, значительно потускнел в 1907 г., когда в Соединенных Штатах разразился финансовый кризис. Окрики
21 Подробнее о деятельности торговых ассоциаций см.: Brady R. Business as a System of Power. New York, 1943; Truman, D. The Governmental Process. New York, 1951, etc.
22 Об условиях труда на промышленных предприятиях в те годы см.: Som-bart W. Study of the Historical Development and Evolution of the American Proletariat.— «International Socialist Review», 1905, September, Vol. VI. Условия труда рабочих, занятых в мясной промышленности тех лет, реалистически осрещаются в романе Э. Синклера «Джунгли».
169
Дж. П. Моргана, свалившего всю вину за кризис на «немудрую» политику федерального правительства, показали, кто обладал реальной властью в стране. Рузвельт по требованию Моргана одобрил укрупнение «Юнайтед Стейтс стил» и отменил решение о расследовании деятельности этого стального треста. А несколько раньше Рузвельт в угоду финансовому капиталу дал указание о прекращении расследования деятельности монополистического объединения «Интернэшнл харвестер».
Монополии высоко ценили умение Рузвельта проводить политику компромиссов, в целом направленную на защиту их интересов. В 1912 г., когда после четырехлетнего перерыва Рузвельт вновь выдвинул свою кандидатуру на пост президента США, ряд крупных магнатов промышленности и финансов выступили в его поддержку. Президент «Балтимор энд Огайорэйл-роуд» Д. Уиллард считал Рузвельта самым безопасным из всех прогрессистов. А представитель «дома Моргана» Дж. Перкинс стал главным распорядителем в предвыборной кампании бывшего президента США. Да и сам Рузвельт неоднократно подчеркивал, что его реформистская деятельность была направлена прежде всего на то, чтобы «обезвредить опасные идеи» социалистов23.
Неэффективность принятых администрацией Рузвельта реформ подтверждала реальность жизни. Эти реформы практически не устранили те злоупотребления, которые совершались в подпавших под государственное законодательство монополистических объединениях. Упор в этом законодательстве делался больше на моральные факторы, которые, как предполагалось, должны были успешнее искоренять зло, нежели юридические. Такая философия, естественно, устраивала «большой бизнес», продолжавший верить в действенность эволюционных законов со-циал-дарвинизма.
Верил в эти «законы» и руководствовался ими друг и преемник Рузвельта на посту президента США У. Тафт. Его, как и Рузвельта, поддерживал словом и глайным образом деньгами «дом Моргана» и другие монополии. И это происходило несмотря на то, что в 1907 г. конгресс принял закон, запрещающий корпорациям финансировать избирательные кампании политических партий или отдельных кандидатов на общенациональных выборах (закон Тиллмэна). Как и в случае с Рузвельтом, «большой бизнес» не сомневался, что его финансовые затраты на избрание Тафта обернутся в конечном счете выгодными для трестов политическими дивидендами24.
23 Mowry G. Theodore Roosevelt and the Progressive Movement, p. 203, 212— 214.
24 О жизни и деятельности У. Тафта см.: Pringle Н. The Life and Times of William Howard Taft, 2 Vis. New York, 1939; White W. The Taft Story. New York, 1954, etc,
170
Надежды магнатов финансов и бизнеса оправдались. Вскоре после избрания на пост президента Тафт информировал доверенное лицо «Стандард ойл» сенатора Н. Олдрича о том, что он всегда будет полагаться на его добрый совет и помощь25 *. А Дж. Перкинс сообщил Дж. П. Моргану о «примирительном тоне» речи Тафта в отношении крупнейших трестов, которую тот произнес по случаю своего вступления на президентскую должность.
В специальном послании стране 7 января 1910 г. Тафт, остановившись на некоторых аспектах экономической политики правительства, подобно Рузвельту попытался разделить монополии по моральному признаку, т. е. на «хорошие» и «плохие». Президент, однако, тут же оговорился, указав, что расследование деятельности «плохих» монополий и принятие соответствующих мер против них могли бы привести к «подрыву .веры в сообщество бизнеса», а следовательно, к «наказанию невинного большинства за ошибки меньшинства». Чтобы избежать этого, Тафт предложил разработать законопроект, по которому правительство могло бы предпринимать расследования деятельности монополий, но только с полного согласия на это... самих монополий 2в.
Все же Тафт оказался несколько решительнее Рузвельта. Он посмел выступить с критикой, хотя и безрезультатной, гигантизма «Стандард ойл оф Нью-Джерси», высказался против дальнейшего укрупнения «Америкэн тобакко». С помощью конгресса Тафту удалось провести ряд мелких законов: о стандартизации мер безопасности в угольных шахтах и на железных дорогах, об установлении 8-часового рабочего дня для государственных служащих, о запрещении производства фосфорных спичек.
Такая деятельность Тафта вызвала открытое недовольство монополий. Даже Рузвельт стал резко критически отзываться о своем политическом протеже. Сказывалось приближение предвыборной кампании, в которой ставка некоторых монополий была сделана на хорошо известного и послушного им Рузвельта.
Однако боссов республиканской партии в целом устраивал в Белом доме Тафт, несмотря на его реформы и критические заявления. Поэтому в 1912 г. в самом преддверии президентских выборов сторонникам Рузвельта пришлось спешно создать новую, «прогрессистскую партию»27.
5 августа 1912 г. на предвыборной конвенции новой партии А. Беверидж, обвинив демократическую и республиканскую партии в коррупции и продажности, выразил убеждение в неизбежности создания крупных монополистических объединений и
25 Stephenson N. Nelson W. Aldrich. A Leader in American Politics. New York, 1930, p. 194.
28 Kotko G. The Triumph of Conservatism. A Reinterpretation of American History, 1900—1916. London, 1963, p. 166.
27 Подробнее см.: Pinchot A. History of the Progressive Party, 1912—1916. New York, 1958.
171
призвал делегатов делать различие между «хорошими» и «плохими» монополиями28. «То, что мы называем большим бизнесом, на деле является детищем экономического прогресса человечества,— утверждал Беверидж.— Поэтому борьба за разрушение большого бизнеса является глупостью, ибо она не может увенчаться успехом...»29
Беверидж, однако, чересчур драматизировал ситуацию. Ни Тафт, пи кандидат в президенты от демократической партии В. Вильсон, ни, наконец, главный прогрессист Рузвельт не замахивались на монополии серьезно. Но классовое чутье указывало им на опасность недооценки шедшего из гущи народных масс импульса к социальным и экономическим преобразованиям американского общества. Этот импульс накануне президентских выборов 1912 г. был настолько ощутимым, что съезд демократической партии был вынужден одобрить специальную резолюцию. Согласно ей съезд обязывался не выдвигать кандидата в президенты США, который был бы представителем или имел бы обязательства в отношении финансистов Дж. П. Моргана, Т. Райана, А. Белмонта либо другого представителя класса, жаждущего привилегий и льгот.
О растущем недовольстве народных масс существовавшим в стране положением свидетельствовали и сами итоги выборов 1912 г. Кандидат социалистической партии Ю. Дебс получил на этих выборах более 900 тыс. голосов.
Могло ли американское рабочее движение развить этот успех? Не касаясь детально проблем его организации и роста в этот период, достаточно хорошо исследованных в марксистской и прогрессивной литературе30, укажем лишь, что оно в то время не имело ни теоретически зрелого авангарда, ни руководителей, которые смогли бы повести за собой рабочих по пути, указанному марксистской революционной теорией. Движение трудящихся в США, как и в других капиталистических странах, в эпоху складывания рабочих партий было еще не в состоянии вырваться из плена буржуазных идей и теорий. Это явилось одной из основных причин того, что либеральной буржуазии удалось сбить волну революционной активности трудящихся масс.
28 О жизни и деятельности этого идеолога прогрессизма см.: Bowers С. Beveridge and the Progressive Era. New York, 1932.
29 Beveridge A. Pass Prosperity Around. New York, 1912, p. 8.
30 В дополнение к уже упоминавшимся здесь трудам следует отметить другие работы, в которых наиболее полно, хотя и с различных позиций, освещаются вопросы социалистического и рабочего движения, стратегические цели и тактические задачи трудящихся США в период новой истории: Hillquit М. Socialism Summed Up. New York, 1913; Haywood W. and Bohn F. Industrial Socialism. Chicago, 1911; Hunter R. Labor in Politics. Chicago, 1915; DeLeon D. Speeches and Editorials, 2 Vis. New York, 1918; O’Neil J. The Workers in American History. New York, 1921; Spargo J. Americanism and Social Democracy. New York, 1918; Wolman L. The Growth of American Trade Unions 1880—1923. New York, 1924, etc.
172
Пользуясь разобщенностью демократического движения, буржуазные идеологи и политики сначала его ослабили, а затем пустили в спокойное для монополистической буржуазии русло реформ.
Идеология и политика вильсоновского либерализма
Выход Рузвельта и его сторонников из республиканской партии расколол этот политический конгломерат «большого бизнеса», представители которого находились в Белом доме с 1896 г. В 1912 г. его занял член демократической партии В. Вильсон, либерал по убеждениям, кальвинист по вероисповеданию, историк по образованию '.
Когда Вильсона спросили, в чем его отличие от Рузвельта, он ответил: «Когда я сижу и сравниваю свои взгляды со взглядами прогрессистского республиканца, мне не удается увидеть различия. Разве что у него было набожное чувство по отношению к самозащите. Такого чувства я никогда не испытывал». Вся деятельность Вильсона показала, что он был верным слугой и защитником монополий. Даже поддерживая законы, несколько ограничивающие их деятельность, он поступал так во имя интересов самих же монополий1 2.
На стезю политики Вильсон вступил с помощью миллионера Дж. Харвея, тесно связанного с «домом Моргана». Харвей, являвшийся, помимо всего прочего, владельцем либерального журнала «Харпере», был первым, кто открыто назвал Вильсона кандидатом в президенты США. Харвей устроил также карьеру Дж. Смита — босса демократической партии штата Ныо-Джерси. Смит в свою очередь сделал в 1910 г. Вильсона губернатором этого штата.
Взгляды Вильсона не отличались последовательностью. В 1908 г. он, например, был против вмешательства в дела корпораций, но уже два года спустя вслух рассуждал о пользе муниципальных реформ3. Вместе с тем в речи в Американской
1 В. Вильсон — автор ряда научных трудов (Wilson W. Congressional Government. Boston, 1885; idem. The State. Boston, 1889; idem. Constitutional Government in the United States. New York, 1908; idem. A History of the American People, 10 Vis. New York — London, 1917—1918, etc.).
2 О Вильсоне и его президентстве написано множество работ. Наибольший интерес для раскрытия философских концепций и деятельности Вильсона представляют работы: Diamond W. The Economic Thought of Woodrow Wilson. Baltimore, 1943, а также труды общего характера: Link A. Wilson, 5 Vis. Princeton, 1947—1965; idem. Wilson: The New Freedom. Princeton, 1967; idem. Woodrow Wilson and the Progressive Era (1910—1917). New York, 1954.
3 Подробнее о реформизме в США в «прогрессистскую эру» см.: Белявская И. А. Буржуазный реформизм в США (1900—1914). М., 1968.
173
юридической ассоциации в 1910 г. он резко высказался против тех, кто подвергал сомнению «полезность» монополистических объединений4 5. И в этом вопросе взгляды Вильсона практически не отличались от взглядов его предшественников.
Вильсон любил и умел красиво говорить. Он мог выступать на любую тему. Однако он предпочитал критиковать идеи научного социализма. Не жаловал Вильсон и профсоюзное движение.
Вскоре после прихода в Белый дом Вильсон объявил, что он принимает социально-экономическую доктрину «новой свободы», о которой довольно много говорил во время предвыборной кампании. Сформулированная с помощью небезызвестного прогрессиста Брандейса, эта доктрина делала акцент на обеспечение свободы конкуренции для мелкого бизнеса. «История свободы;— говорил Вильсон,— это история ограничения государственной власти... Если Америка будет лишена свободного предпринимательства, опа будет лишена свободы вообще» ь. Это не означало, однако, что Вильсон был против монополистических объединений. Он высказывался лишь против активного вмешательства в дела трестов и корпораций, занимавшихся, как считал Вильсон, «полезной для общества» деятельностью. «Большой бизнес» для бывшего профессора истории был своего рода «священной коровой», хотя иногда он проявлял и осторожность. «Если правительство должно учить крупных бизнесменов управлению большим бизнесом, не займут ли эти бизнесмены еще более прочные позиции в правительстве, нежели занимают сейчас?» — так ставил вопрос Вильсон6. План «вмешательства» государства в дела монополий, полагал, и не без оснований, Вильсон, был разработан самими монополиями.
Несмотря на довольно смелую фразеологию, используемую Вильсоном при формулировании своей социально-экономической доктрины, она не принесла таких же смелых результатов. «Новая свобода» была обещанной свободой для большого и малого бизнеса. Она декларировала равенство их возможностей, но не предлагала мер, которые это равенство могли бы гарантировать. Демократ Вильсон, как и прогрессист-республиканец Рузвельт, считал бизнесменов большей частью «честными и добропорядочными» людьми и, так же как Рузвельт, не хотел понимать, что концентрация огромных богатств в руках небольшой кучки монополий не только не способствует, но и прямо противоречит свободе и демократии даже в либеральном смысле этих понятий. Занимая такую позицию, Вильсон практически способствовал минимизации действия принципа свободной конкуренции, хотя и не раз заявлял о его «пригодности» в условиях монополистического капитализма.
4 The Public Papers of Woodrow Wilson, ed. by R. Baker and W. Dodd, 5 Vis New York —London, 1925, Vol. II, p. 254—255.
5 Link A. Woodrow Wilson and the Progressive Era, p. 21.
8 Wilson W. The New Freedom. New York, 1913, p. 201—202, 205.
174
Вместе с тем «новая свобода^ как показала практическая деятельность администрации Вильсона, послужила своего рода идеологической основой для принятия ряда мер в сфере государственного регулирования промышленностью и финансами.
Спустя год после вступления в должность президента Вильсон подписал федеральный резервный закон, подготовленный группой представителей финансового капитала7. Задуманная прежде всего как орудие против финансовых кризисов, новая система представляла собой «банк банкиров», перед которым ставились две задачи: регулирование выпуска денег и обеспечение сотрудничества между отдельными банками в период кризисов. Структурно Федеральная резервная система состояла из 12 районов, в каждом действовал свой федеральный резервный банк, активы которого складывались из отчислений национальных банков. Каждый резервный банк управлялся банкирами, назначаемыми банками, образующими федеральную систему, и ее представителями. Контроль за деятельностью новой системы осуществлялся комиссией, назначаемой президентом США. Управляющие вместе с членами комиссии решали вопросы, связанные с увеличением или уменьшением выпуска денег в зависимости от деловой конъюнктуры. В целом же эта система облегчала использование государственного аппарата финансовой олигархией, которая в законодательном порядке получала контроль над крупнейшими банками страны. Принятие Федерального резервного закона стало, таким образом, крупным шагом на пути складывания в Соединенных Штатах государственно-монополистического капитализма.
Вскоре на Вильсона стала оказывать давление Национальная торговая палата США с целью, чтобы он подписал закон о создании правительственной комиссии с широкими полномочиями в сфере торговли и сбыта промышленной продукции. Требования палаты были поддержаны представителями сталелитейной промышленности и руководителями крупнейших торговых ассоциаций8. В сентябре 1914 г., после одобрения конгрессом, Вильсон подписал закон о создании Федеральной торговой комиссии.
Согласно этому закону учреждалась комиссия из пяти членов, которых назначал президент с согласия сената. «Несправедливые методы конкуренции» объявлялись незаконными, и комиссии предоставлялось право не допускать применения их на практике. Комиссия могла организовывать слушания и принимать соответствующие решения по рассматриваемому делу. Ей
7 Историю этого закона см.: Kolko G. The Triumph of Conservatism. A Reinterpretation of American History, 1900—1916. London, 1963, p. 139—159, 217— 255.
8 Kolko G. The Triumph of Conservatism, p. 173—175; Galambos L. Competition and Cooperation. Baltimore, 1966, p. 50; Urofsky M. Big Steel and the Wilson Administration. Columbus, 1969, p. 56—59.
175
разрешалось собирать и опубликовывать информацию общего плана, а также делать рекомендации министру юстиции о желательности «исправления» незаконных действий монополий. В целом же закон был составлен из расплывчатых формулировок, Л допущение в комиссию самих бизнесменов превращало его по сути дела в жест, на который правительство пошло лишь под нажимом общественности, выступавшей против безответственной позиции администрации перед политикой монополий9 *.
Представители корпораций одобрили такого рода законодательство, поскольку, будучи направленным против «нечестной конкуренции» и политики дискриминации цен, оно позволяло монополиям активнее искать пути стабилизации внутримоно-польных цен и уделять большее внимание улаживанию дел, вызываемых ранее необузданной конкуренцией. Новое законодательство являлось в известной мере антитезисом закона Шермана, по которому такая конкуренция признавалась нормой экономической жизни в Соединенных Штатах. Вильсон в свою очередь не раз выражал надежду, что федеральная комиссия не только сможет сыграть стабилизирующую роль в экономике, но и послужит щитом против прогрессивных сил США, наступавших на монополии.
Вместе с тем принятие закона о федеральной комиссии подводило черту под экономическим законодательством Вильсона. «Наша программа законодательства в отношении регулирования бизнеса сейчас, в сущности, завершена,—докладывал он объединенной сессии конгресса 8 декабря 1914 г.— Теперь наконец перед бизнесом лежит ясная и твердая дорога. Эта дорога, по которой можно путешествовать без боязни попасть в затруднение» |0. В докладе Вильсона не хватало существенного уточнения: дорога, о которой он говорил, была вымощена совместно представителями «большого бизнеса» и политическими деятелями, она неизбежно вела к сращиванию государства с монополиями.
Если на экономическом фронте тон в определении правительственной политики задавали круп