Пер Саугстад

Пер Саугстад
История
психологии
От истоков до наших дней
Имена
Идеи
Биографии
Направления
Школы
БАХРАХ-М
2008

Оригинальное издание
Издательство Gyldendal Akademisk, Норвегия, Осло, 2003
PERSAUGSTAD
PSYKOLOGIENS HISTORIE
- en innforing i moderne psykologi
© Gyldendal Norsk Forlag, 1998, 2001, 2003
ISBN 82-417-0833-5
Издание на русском языке осуществлено при содействии
NORLA - Norvegian Literature Abroad
Саугстад Пер. История психологии. От истоков до наших дней.
- Самара: Издательский Дом «Бахрах-М», 2008. - 544 с.
Перевод с норвежского Элеоноры Панкратовой.
ISBN 978-5-94648-063-5
Фундаментальный труд норвежского профессора Пера Саугстада в
области истории психологии по широте охвата материала и глубине его анализа
не имеет аналогов в российской, а возможно, и мировой научно-издательской
практике. Исследуется весь путь психологии как науки от ее зарождения до
конца 90-х годов XX века, то есть, по сути, до наших дней. История
психологии рассматривается в контексте общественного и культурного развития.
Дается сравнительный анализ идей, направлений и школ, приводятся
биографии, рассказывается об исследованиях, достижениях и заблуждениях
выдающихся ученых Европы (в том числе России) и Америки.
Книга написана на основе авторского лекционного курса, который
профессор Саугстад в течение долгих лет читал в университете Осло. Объемный,
уникальный материал, содержащийся в ней, несомненно будет востребован
в российском учебном процессе и научной работе, полезен и интересен как
профессионалам, так и людям, интересующимся психологией.
ISBN 978-5-94648-063-5 © Исключительные права на издание
на русском языке. Оформление, редактура перевода.
Издательский Дом «Бахрах-М», 2007.
© Перевод с норвежского. Панкратова ЭЛ., 2006.

Denn eben wo Begriffe fehlen,
da stellt ein Wort zur rechten Zeit sich ein.
Когда с понятьями неладно,
То слово может вовремя вступить.
И. В. Гете. Фауст

Посвящается
Фредерику Барту

Предисловие
К НАСТОЯЩЕМУ времени научная эмпирическая психология во всех
своих отраслях накопила значительный объем знаний, ее
теоретические проблемы сформулированы более четко. В то же время
чрезвычайно трудно однозначно ответить на вопрос, в чем собственно заключается
прогресс в развитии психологии как науки. Изучение ее истории призвано
помочь нам в этом. В большинстве работ, посвященных истории психологии,
научным достижениям в этой области уделяется недостаточное внимание. А
ведь именно этот вопрос занимал меня на протяжении всех пятидесяти лет,
которые я отдал преподаванию психологии, и мне захотелось написать
книгу об истории этой науки, книгу, где нашли бы отражение все достигнутые
ею успехи.
В последние более чем 150 лет психология претерпевала постоянные
изменения и преобразования. Но само по себе это еще не может считаться
свидетельством прогресса. Поэтому исследователь, ставящий перед собой
задачу показать достижения психологии как самостоятельной науки, должен
четко разграничивать преобразования, обусловленные внутренним развитием
собственно психологии, от тех, которые связаны с изменениями в области
культуры, философии и других сферах жизни общества. Вопросы психоло- ••
гии часто рассматриваются с самых различных позиций и точек зрения, и *
порой бывает очень сложно определить, какая из них наиболее правомерна.
Некоторые считают, что даже в области естественных наук нельзя
однозначно сказать, какие достижения являются следствием внутренних факторов
развития, а какие - внешних. Я же придерживаюсь иного мнения и
поэтому, излагая здесь историю психологии, попытаюсь отделить одно от другого.
Для того чтобы определить различия между двумя типами изменений, я
считаю целесообразным рассмотреть достаточно длительный период в
истории психологии. В моей книге, посвященной теоретическим проблемам
психологии, изданной в 1965 году, я также дал и исторический очерк. В нем я
представил историю данной науки как цепь резких, слабо связанных между
собой скачков, в которых не очень ясно проглядывался общий ход
поступательного движения. По прошествии нескольких летя пришел к заключению,
что если рассматривать предмет нашего исследования в более длительной
исторической перспективе, то становится совершенно очевидным, что путь
психологии к современному уровню пролегал через преодоление ошибок,
а также через достижения в сфере научных исследований и в практической
деятельности. Когда я только приступал к работе над этой книгой, мой
первый научный руководитель и друг, историк Енс Аруп Сейп, подчеркивал, что
очень важно выявить факторы, способствовавшие поступательному
развитию психологии. История, говорил он, это наука о происходящих
изменениях, и задача историка состоит в том, чтобы вскрыть движущие силы этих
изменений. Руководствуясь этими наставлениями, я и создавал свой труд, ста-
7

История психологии
раясь сосредоточиться на проблеме прогресса в психологии. К сожалению,
мой друг скончался прежде, чем я закончил свое исследование.
В отличие от других авторов, для того чтобы ярче высветить
прогрессивные сдвиги в психологической науке, я счел необходимым более
основательно и подробно остановиться на раннем этапе ее развития в Европе. Мой
взгляд на историю психологии отличается от взгляда большинства
исследователей тем, что я акцентирую внимание прежде всего на ее достижениях, а
также на идее преемственности современной американской психологии по
отношению к европейской на раннем этапе развития первой.
Мне представляется, что такой подход, позволяющий проследить
протянувшиеся от прошлого к настоящему связующие нити, способен сделать
подобное исследование в значительной степени полезным для специалистов в
области психологии. Я приложил все усилия, чтобы показать, как
встречаются прошлое и настоящее. В этом, как и во многих других отношениях,
неоценимую помощь при написании этого труда мне оказал мой друг Фредерик
Барт, по профессии социальный антрополог. В течение ряда лет он
поддерживал во мне мысль, что любая книга, затрагивающая исторический аспект
и претендующая на общественное признание, должна показывать развитие
какого-либо процесса или явления вплоть до настоящего времени. В знак
признательности эту книгу я посвятил ему.
В 60-е годы возник большой интерес к истории психологии, и были
проведены многочисленные исследования, представившие эту область знания в
новом свете. Некоторые из этих работ можно назвать выдающимися. Однако
возросший интерес к психологии имел своим следствием и отрицательный
эффект: многие труды оказались перегруженными научными доктринами и
умозрительными рассуждениями. Это, конечно, важно, но для специалистов,
непосредственно работающих в области психологии, в первую очередь
необходимо глубокое проникновение в сущность явления и ясность мысли.
Этим я и руководствовался, рассматривая лишь, на мой взгляд, самые важные,
поворотные моменты в развитии психологии. По этой причине я стремился
осветить деятельность как можно большего числа ученых.
Мой первоначальный замысел заключался в том, чтобы написать книгу
лишь на материале лекций, которые я читал более или менее регулярно в
течение 40 лет на кафедре психологии в университете Осло. Но постепенно я
пришел к мысли расширить свой труд. И тогда стало очевидным, что одному
мне не справиться, нужна помощь, особенно в том, что касается проблем
современной психологии. Я благодарен судьбе за то, что мне довелось работать
рядом с увлеченными, трудолюбивыми, всегда готовыми помочь коллегами.
У меня были прекрасные условия для работы, и за это я выражаю
благодарность прежнему заведующему кафедрой Рольфу Миккелю Блакару,
нынешней заведующей Астри Хеен Волд и секретарю кафедры Элизабет Малтбю.
Некоторые из коллег оказали мне неоценимую помощь тем, что не
пожалели времени для основательных бесед со мной. Среди них в первую очередь,
конечно же, следует назвать Иона Мартина Сундета, благодаря которому в
течение последних 15 лет я имел возможность получать подробную и
многостороннюю информацию об основных направлениях развития современной
психологии. Я также должен поблагодарить обладающего широким научным
кругозором Яна Смедслунда, который помог мне четко проследить
преемственность психологической мысли. Прошло много лет с тех пор, как я непо-
8

Предисловие
средственно занимался психологией личности, так же как и социальной
психологией, и мне необходимо было профессиональное общение в этом плане
с тем, чтобы лучше понять положение вещей в современной науке. И здесь
неоценимую помощь мне оказали Кьелль Хосет и Рейдар Оммундсен. Беседы с
ними я вспоминаю с радостью и благодарностью. Андерс Фьелль и Вальдемар
Рогнес прочли первоначальный вариант моей рукописи и предложили внести
многочисленные изменения, что я и сделал. В ходе работы над книгой у меня
возникло много головоломных вопросов, связанных с понятием перцепции.
В поиске ответов на них мне помогали Пол Хеггелунд с кафедры
нейрофизиологии и мой коллега по кафедре Ивар Ли. В тех случаях, когда я
сталкивался с проблемами нейропсихологии, я мог рассчитывать на опыт и знания
Свена Магнуссена и Ивара Рейнванга. Аналогичным образом происходило
сотрудничество с Туре Хельструпом, Арилдом Лиан, Бьерн Рисховд Рундом и
Геером Оверскейдом в отношении разделов книги, в которых
рассматриваются проблемы изучения когнитивной сферы. Много ценных советов я получил
от Карла Эрика Греннеса, Кеннета Юнга и Ларса Смита. Особую
благодарность хочу выразить также Лейву Бротану, Перу Холту, Юну Монсену, Сиссель
Рейчелт, Хельге Реннестаду, Улаву Скордалу, Свену Торгерсену и Финну Тшуди.
Помощь в понимании проблем философии науки мне оказали Стиг Ом-
холд из Высшей Норвежской Сельскохозяйственной Школы и Кристоффер
Гьеттерю с кафедры физики университета Осло. Кроме того, Омхолд в ходе
наших многочисленных бесед помог мне прояснить некоторые вопросы
эволюционной биологии, а также многие термины из области биологии и
психологии. Когда я сталкивался с вопросами психиатрии, то мог получить
консультацию у Эйнара Кринглера с кафедры психиатрии. Антон Хоем с ка- ф
федры экспериментальной педагогики консультировал меня по проблемам ,
педагогической психологии. Коре Теннесен с кафедры истории оказал мне
содействие в сборе информации по истории европейских университетов, а
Уле Муен с кафедры по изучению Великобритании и США помог в
понимании новейшей истории США. Благодаря моему сыну Енсу я разобрался в
некоторых вопросах философии. Даг Гундерсен дал советы, касающиеся стиля
и правописания.
Когда Эрнст Хилгард в 1994 году стал почетным доктором университета
Осло, я имел счастливую возможность несколько раз
проконсультироваться у него в отношении того, как следует подходить к изложению истории
психологии. Во время научной поездки в Париж мне удалось встретиться с
Регин Плас и получить представление о развитии психологии во Франции.
Я благодарен Хорсту Гунлаху, сотруднику института неврологических
исследований в Пассау, за предоставленную мне исчерпывающую
информацию о некоторых аспектах развития психологии в Германии, а также
Ингемару Нильссону Я весьма признателен библиотекарю Фритьофу
Виигу, а также Яну Фреденбергу, психологу по образованию, которые
помогли мне сориентироваться в целом море существующей в настоящее
время специальной литературы по психологии и получить доступ к
необходимым мне книгам. Я благодарю Бредо Бернтсена за оказанную помощь
в составлении библиографии.
И, наконец, я с огромной радостью выражаю благодарность сотруднику
издательства «Ад Нотам Гюльдендаль» Бьернару Ольсену за весьма
плодотворное сотрудничество при подготовке рукописи к публикации.
9

Глава 1
Введение
Является ли
психология САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ
ОБЛАСТЬЮ ЗНАНИЯ?
Возникновение психологии
Когда возникла научная
психология?
Становление и развитие
психологической науки,
обзор ее развития в ряде
стран Европы и США
Новый взгляд на научные
знания
Правомерно ли говорить
о прогрессе в
эмпирической психологии?
Факторы, влияющие на
развитие
психологической науки
Построение книги
АУЧНАЯ эмпирическая психология
охватывает большой круг проблем. О ее
масштабности свидетельствует тот факт, что, с одной
стороны, она граничит с биологией и медициной, а
с другой - с социологией и культур-антропологией.
Психологи работают в сфере здравоохранения и
образования, в вооруженных силах и
промышленности. Научная и практическая психология находятся
в тесном взаимопроникновении, трудно провести
между ними четкую грань. Общая картина
усложняется еще и тем, что при попытке решить те или иные
психологические задачи перед исследователем
зачастую встают вопросы философского характера.
Внутрь этой огромной по масштабу области науки
вовлечены сведения из самых различных отраслей
знания. В пределах собственно психологии не
разработаны общие теории, которые отвечали бы
требованиям, предъявляемым к эмпирическим наукам,
и могли бы обеспечивать соответствующие подходы
к решению научных проблем. В связи с этим может
возникнуть сомнение в том, является ли психология
самостоятельной областью научного знания.
Если допустить такое, то напрашивается вопрос, о какой, собственно
говоря, истории психологии может вообще идти речь. Поэтому, предваряя
изложение конкретного материала, я считаю необходимым прежде всего
поставить вопрос о том, является ли психология самостоятельной областью
знания. В этой же, вводной, главе я намереваюсь рассказать о возникновении
психологии.
Является ли психология самостоятельной
областью знания?
Несмотря на то, что уже к началу XX века психология включала в себя
значительное количество различных отраслей и направлений, ее вплоть до 60-х
годов рассматривали как нечто единое целое. В 40-50-е годы американские
исследователи возлагали большие надежды на наметившуюся было в этой
области тенденцию к дальнейшей интеграции на основе
разрабатывавшихся в то время всеобъемлющих теорий, но в 60-е годы для многих стало оче-

Введение
видным, что эти надежды не оправдались, и вопрос о том, является ли
психология отдельной наукой, вновь стал актуальным.
К тому времени уже существовал основательно собранный и тщательно
обработанный материал, ставивший под сомнение статус психологии как
самостоятельной науки. Еще в середине 50-х годов по инициативе
американской ассоциации психологов (АПА) был запущен широкомасштабный
научный проект с целью оценить психологию как
эмпирическое знание. Девяносто ведущих
психологов составили отчеты, в которых они
проанализировали научные достижения по своим
направлениям. Эти подробные и основательные отчеты
составили шесть толстых томов.
Руководил проектом Зигмунд Кох (1959, 1963).
Изучив представленные материалы, он пришел к
выводу, что используемая в них терминология весьма
невразумительна, а все теоретические концепции
страдают незавершенностью. Михаэль Вертгеймер
(1998) и Даниель Робинсон (1998), специалисты по
истории науки, выразили мнение, что указанные
отчеты не дают представления ни об истории
развития психологии, ни об ее современном состоянии.
В ходе работы над проектом, получив в свое
распоряжение обширный материал, Кох (1985, 1993)
попытался свести воедино большой объем
разнородных научных данных; это привело к тому, что
он стал горячим приверженцем точки зрения,
согласно которой психология не может считаться са- Зигмунд Кох
мостоятельной научной дисциплиной, и ее следует
рассматривать как некую область пересечения
различных отраслей знания. По мнению Коха, психологию вряд ли можно
считать отдельной областью знания, и тем, кто изучает ее историю, следует
избегать соблазна создавать иллюзию того, что психология обладает какой-то
целостностью как предмет изучения.
Постановка основных проблем и определение общего круга
задач как объединяющее начало
Кох, безусловно, был прав в том, что данная наука не выработала
всеобъемлющих теорий, которые могли бы объединить различные направления
психологических исследований. Тем не менее, это не исключает того, что в
действительности научные факты и явления могут находиться в более тесной
связи между собой, нежели это следует из упомянутого шеститомного
издания под редакцией Коха. Мне представляется, что хорошо разработанная
общая теория способна объединить разрозненные аспекты знания в области
психологии.
Если попытаться определить предмет психологии исходя из бытующих
представлений о мышлении и поведении человека, то перед нами встанут
следующие вопросы:
11

История психологии
• Каким образом человек ориентируется в окружающем мире? (изучение
перцепции)
• Какое влияние оказывает на человека приобретенный опыт? (изучение
процесса усвоения знаний и навыков)
• Каков механизм воспроизведения усвоенного? (изучение памяти)
• Каким образом могут быть описаны наши ощущения, как происходит их
дифференциация по определенным видам, каково их взаимодействие с
физиологическими процессами? (изучение эмоций)
• Как происходит процесс мышления? (изучение когнитивных процессов)
• Каков механизм активизации и управления нашими мыслительными
процессами и нашими действиями? (изучение мотивации)
• Как развивается ребенок от рождения до взросления? (изучение детской
психологии)
• Как происходит взаимодействие отдельного человека с другими и с
обществом в целом? (социальная психология)
• В чем состоит различие между отдельными людьми и что такое
отклонения в поведении личности? (изучение индивидуальных различий,
психология личности, клиническая психология)
Представленный мною список вопросов отражает цели и задачи, так или
иначе связанные с изучением человеческого мышления и поведения. Исходя
из нашего житейского опыта можно предположить, что все факты и явления,
с которыми мы имеем дело, пытаясь ответить на поставленные вопросы, тем
или иным образом связаны между собой. Так, например, вполне естественно
полагать, что процесс усвоения и запоминания каких-то сведений связан с
процессом восприятия, перцепцией, и наоборот, процесс восприятия
зависит от того, что мы усвоили и сохранили в нашей памяти; все, что мы
воспринимаем, выучиваем, усваиваем и запоминаем, зависит, в свою очередь, от
мотивации и наших чувств; естественно также предположить, что те явления
и процессы, с которыми имеет дело психология, изменяясь, сопровождают
человека от рождения до смерти. А это означает, что разносторонние
исследования индивида в его развитии красной нитью проходят через всю
психологическую науку. Наконец, можно утверждать, что все разделы психологии,
включая те, что изучают процесс формирования личности ребенка, дают
возможность пролить свет на взаимоотношения между людьми.
Если же мы обратимся к задачам, которые ставят перед собой
большинство современных психологов, то сможем убедиться, что они мало чем
отличаются от тех, которые стояли еще перед основоположниками психологии.
Это свидетельствует о том, что, вопреки мнению Коха, психология как
область знания обладает внутренней целостностью.
Можно согласиться с выводом Коха о том, что на основе эмпирических
исследований невозможно установить, является ли психология отдельной
областью знания. В то же время этот аргумент нельзя признать достаточным
для того, чтобы утверждать, что явления, изучаемые психологией, не имеют
глубокой внутренней взаимосвязи. Мне могут возразить, что эта взаимосвязь
может осуществляться в связи с культурологическими аспектами восприятия
человеческой природы, в том числе благодаря существованию
общепризнанных в психологии понятий. Я не буду более останавливать ваше внимание на
подобного рода возражениях, у меня достаточно оснований утверждать, что
12

Введение
психология - самостоятельная наука и поэтому представляется вполне
корректным рассматривать ее с точки зрения исторического развития, как это
сделано до меня в других исследованиях подобного рода.
Роль научной терминологии
В науке, как и в любой другой сфере человеческого мышления, огромную
роль играют четко определенные понятия. Научная терминология
позволяет ученым в сжатой форме выражать новые идеи и служит формированию
нового научного знания. По мнению Джеймса Конанта (1947), изучение
того или иного предмета следует начинать с основных научных понятий.
Следуя этому принципу, Эрнст Маур (1982) написал образцовую историю
биологии.
Опираясь на точку зрения Конанта, я, вслед за Эрнстом Мауром, решил
описать историю развития психологии, акцентируя внимание читателя на
ключевых представлениях и понятиях в рамках этой научной области. В
первую очередь, это понятия «сознание», «бессознательное» и «поведение».
С понятием «сознание» тесно связаны понятия «интроспективный метод» и
«феноменологический метод», а с понятием «поведение» - «стимул» и
«реакция». К важнейшим для психологии понятиям относятся также:
«перцепция», «обучение», «память», «ощущение» (эмоция), «мотивация», «мышление»,
«интеллект», «личность» и «индивид». Следует отметить, что хотя основное
внимание в моей книге я буду уделять перечисленным выше терминам и
понятиям, в ней также будет использовано и множество других. Я намерен
показать, что с течением времени смысл многих упомянутых здесь терминов
стал отчетливее, а следовательно, стали понятнее и сами психические
явления и процессы, их взаимосвязь.
Когда я говорю о важной роли научной терминологии, из этого вовсе не
следует, что я отдаю предпочтение формальной стороне развития науки.
Хотя зачастую новые понятия преподносятся нам в качестве свидетельства
научного прогресса, я не считаю, что они сами по себе знаменуют научные
достижения.
Возникновение психологии
Наше понимание современных задач психологии не может быть полным без
осмысления ее истории, но справедливо и обратное: уровень современного
знания позволяет по-иному взглянуть на некоторые этапы исторического
развития. Во введении к своей книге по истории психологии Карл Халвор
Тейгер (1981) совершенно справедливо задается вопросом, можно ли понять
современную психологию, не зная истории ее возникновения.
История психологии Эдвина Боринга
С тем чтобы более основательно рассмотреть вопрос о возникновении
психологии, я хочу прежде всего обратить ваше внимание на книгу, в которой не
только рассматривается история развития психологии, но и доказывается ее
самостоятельность как науки.
13

История психологии
Речь идет о труде Эдвина Боринга, написанном в 1929 году.
Боринг (1929/1950) показал развитие психологии в контексте развития
западноевропейской интеллектуальной и научной мысли. По его мнению,
одна из линий этого развития проходит через философию, другая - через
физиологию. Он представил убедительные доказательства того, что обе
линии сходятся в трудах немецких исследователей, созданных после 1850 года,
когда основное внимание уделялось проблемам
перцепции. Принципиально важным для истории
этапом он считал создание Вильгельмом Вундтом
в 1879 году в Лейпциге первой в мире
психологической лаборатории. По мнению Боринга, дату
основания этой лаборатории можно считать
началом экспериментальной психологии, а Вундта - ее
основателем. Из Лейпцига экспериментальная
психология распространилась сначала по Германии, а
затем по другим европейским странам и США.
В своей книге, посвященной истории развития
немецкой экспериментальной психологии, Боринг
сумел отразить наиболее существенные факты и
тенденции, причем сделал это на редкость убедительно
и лаконично. Его утверждения подкреплены
основательным фактическим материалом, его манере
изложения присущ высокий профессионализм и
непринужденность. Как создатель истории психологии,
Эдвин Боринг Боринг оставался непререкаемым авторитетом в
течение почти 50 лет. Таким образом, тот, кто пишет
историю науки, формирует и само научное знание.
В своей книге, опубликованной через 50 лет после основания Вундтом
лаборатории, Боринг ставил перед собой задачу написать историю
экспериментальной психологии. На самом же деле его книга освещает все аспекты
того, что в его время считалось научной психологией. К области научной
психологии он, например, отнес английскую сравнительную психологию
животных, которая базировалась исключительно на полевых
исследованиях; это сделано на том сомнительном основании, что изучение психологии
животных относится к разряду лабораторных исследований. Личностная
психология, а также изучение индивидуальных различий были включены в
состав научной психологии лишь потому, что подобные исследования
осуществляются с помощью тестирования, которое является методикой
экспериментальной психологии. Еще более удивительным представляется
аргумент Боринга в пользу включения клинической психологии в состав
экспериментальной: в предисловии к своей книге он утверждает, что клиническая
психология тоже может быть экспериментальной.
История психологии как политика
в профессиональной области
За несколько лет до издания своего труда Боринг стал профессором
Гарвардского университета. То время характеризовалось острой борьбой
14

Введение
мнений внутри и вокруг психологии, научные дебаты проходили и в Гарварде.
Доминирующее положение завоевывал бихевиоризм, а в психиатрию и
психологию внедрялся психоанализ. Боринг стоял на позициях психологии
сознания XIX века и продолжал линию немецкой экспериментальной
психологии. Представителем этого направления был и его учитель, Эдвард Титченер.
Именно ему посвятил Боринг свою книгу.
Боринг всеми силами отстаивал приоритет экспериментальной
психологии. По выражению Джона О'Доннелла, тот вел ожесточенную борьбу,
выдвигая на передний план немецкую экспериментальную психологию и
доказывая, что сначала психология должна развиваться как наука эмпирическая, а
уже потом как прикладная. Боринг утверждал, что психология стала
самостоятельным научным знанием после того, как Вундт освободил ее от уз
философии, хотя философы из Гарварда не были с этим согласны. Таким образом,
Боринг вполне определенно отстаивал точку зрения на психологию как на
самостоятельную науку. Я вернусь к Борингу в главе 4, когда буду
рассматривать научную деятельность Вундта. Что касается американского взгляда на
историю психологии, то он представлен Митчелом Ашем (Ash M., 1983).
Когда возникла научная психология?
Кох (1985) считает, что психология как эмпирическое знание, во-первых, не
могла возникнуть в один- день и, во-вторых, не могла иметь отдельную
личность в качестве основателя. Соглашаясь с Кохом по этим двум пунктам, я
тем не менее считаю, что во второй половине XIX века наметился
принципиально новый подход к психологии. Ранее, в течение столетий, изучением
проблем психологии занимались философы. Приблизительно с середины ,
XIX века стало преобладать мнение, что исследования в психологии должны
проводиться таким же образом, как в естественных науках. Кроме того,
достижения в области физиологии, эволюционной биологии, неврологии и
психиатрии подготовили базу для эмпирического научного изучения проблем
психологии. И, наконец, именно в период 1850-1900 гг. сами психологи
развернули широкомасштабные эмпирические исследования. Таким образом, я
назвал три обстоятельства, которые во второй половине XIX века привели к
важным изменениям в области психологических исследований. Хочу еще раз
заметить, что знание истории возникновения психологии позволяет лучше
понять ее современное состояние. Поэтому я намерен более подробно
остановиться на перечисленных выше обстоятельствах, способствовавших
созданию эмпирической научной психологии во второй половине XIX века.
Поскольку психология достаточно тесно связана с нашим обыденным
мышлением, психологам весьма полезно поразмышлять о том, как
эмпирическая научная психология возникла из бытовой психологии. Вот на этом я
и хочу немного остановиться.
Психология уходит своими корнями
в житейские представления
Утверждая, что нельзя говорить о какой-то конкретной дате возникновения
научной психологии, Кох подчеркивает, что психологические знания суще-
15

История психологии
ствуют столько же времени, сколько и человеческий род. Каждый человек
- в той или иной степени носитель знаний по психологии. Продолжая эту
мысль, Даниэль Робинсон (1995) обращал внимание на тот факт, что нашим
предкам приходилось сталкиваться в основном с теми же
психологическими проблемами, с которыми сталкиваемся и мьг.
Наши далекие предки, также, как и мы, должны были решать проблемы, связанные с
организацией общественной жизни, с авторитарностью, с индивидуальными
различиями между людьми, с воспитанием детей, со стабильностью и безопасностью
собственной личности. Чтобы справиться с такими задачами, им приходилось
постоянно внедряться в сферу психологии.
Если мы попытаемся вникнуть в понятие психологического знания, то
придем к заключению, что каждый индивид, находящийся в более или менее
нормальных взаимоотношениях с окружающей его материальной и
социальной средой, обладает определенным психологическим опытом. Любой из
нас в процессе жизни постепенно получает какое-то представление о своих
ощущениях, памяти, мышлении. Познавая такие эмоциональные состояния,
как радость, любовь, злость, ревность, мы учимся понимать сущность своих и
чужих поступков. Приобретая жизненный опыт, мы получаем определенные
знания об особенностях психологии ребенка и пожилого человека. Кроме
личностного психологического знания, люди как члены того или иного
культурного сообщества обладают знаниями общего характера,
сконцентрированными в обычаях, моральных устоях, законах, религии и искусстве.
Следует отметить, что для осуществления какой-либо профессиональной
деятельности, например учителя, священника, врача, юриста, военного или
руководителя производства, также необходимо в той или иной мере знать
психологию. Таким образом, в силу своего личного опыта и вследствие
принадлежности к определенному социально-культурному сообществу, любой
нормальный человек обладает знанием психологии. Чаще всего это знание
не является научным и не отличается универсальностью. И все же это -
знание, и психологи всегда принимали его в расчет. Научная психология
стремилась вобрать в себя психологию обыденной жизни, и историк науки
должен показать, в какой степени эту задачу удалось выполнить.
Философия и психологическая наука
Западная философия с незапамятных времен изучала отдельные
аспекты бытовой психологии: сначала этим занимались философы Древней
Греции, а позднее - великие западноевропейские философы XVII-XIX веков.
Последних особенно занимала мысль о взаимосвязях души и тела, чувств и
разума, ощущений и памяти, благоприобретенных навыков и врожденных
склонностей, а также рефлекторных движений и волевых актов. В первой
половине XIX века многие философы занимались проблемами психологии, и в
итоге ими было написано несколько трудов. При этом иногда интерес
философов к психологии проявлялся и в форме эмпирических исследований.
Уже в XVIII веке находились ученые, которые стремились сделать
психологию наукой. Так, Иммануил Кант (1724-1804) задавался вопросом, можно
ли изучать психологию теми же методами, что и физику. Объектом изучения
16

Введение
психологии он, как и большинство психологов XVIII-XIX веков, считал
душевную жизнь человека. В ходе своих исследований Кант пришел к выводу,
что психология не может стать такой же наукой, как физика, подкрепив свое
заключение несколькими аргументами, в том числе и таким: душевная жизнь
не может быть объектом экспериментальных исследований с
использованием количественных оценок. Его последователь, профессор Кенигсбергского
университета Иоганн Фредерик Гербарт ( 1776-1841), с большим оптимизмом
относился к мысли о возможности существования научной психологии. Он
соглашался с Кантом в том, что психология не может быть
экспериментальной наукой. Но в то же время Гербарт считал, что человеческое сознание
обладает некоторыми параметрами, которые поддаются количественному
выражению. Таким образом, согласно его точке зрения, душевную жизнь
можно изучать с применением математических методов, и в этом смысле можно
говорить о правомерности научных исследований в области психологии.
Взгляды Гербарта нашли концентрированное отражение в двух его
наиболее широко известных книгах: Учебник психологии (Lehrbuch der Psychologie),
1816и Психология как наука (Psychologie als Wissenschaß), 1824-
Через несколько лет после выхода в свет книги «Психология как наука»
французский философ Огюст Конт (1798-1857) выпустил труд,
посвященный истории развития науки в Западной Европе. Конт стал
основоположником широкого философского направления, получившего название
«позитивизм», и я намерен подробно остановиться на этом в следующей главе. Здесь
хочу только подчеркнуть, что Конт отвергал идею о том, что
интроспективное исследование душевной жизни может привести к эмпирическому
знанию. Единственным из влиятельных философов первой половины XIX века,
кто полагал, что психология способна стать эмпирическим наукой, был Джон
Стюарт Милль (1806-1873). Он был последователем Конта, но, в отличие от
него, считал возможным изучение человеческого сознания с помощью
экспериментальных исследований. В качестве примера он приводил случай,
когда с помощью эксперимента в рамках британской философии
эмпиризма удалось открыть механизм осуществления ассоциативных связей.
Джон Стюарт Милль выступил с утверждением, что изучение
человеческого сознания вполне может быть расширено и в перспективе приведет к
постижению характера индивида, то есть к тому, что мы теперь называем
психологией личности. Свои взгляды на психологию Стюарт Милль изложил
в известном капитальном труде «Л system of logic», который вышел в 1843 году.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что Стюарт Милль был единственным из
наиболее значительных философов первой половины XIX века, кто горячо
поддерживал идею превращения психологии в эмпирическую науку. Учитывая
все изложенное выше, я могу сделать вывод, что вплоть до середины XIX века
научной психологии не существовало.
Новый научный климат способствует развитию
эмпирической психологии
Как я уже говорил, во второй половине XIX века произошел решительный
поворот во взглядах многих философов на психологию: они пришли к выводу
о возможности использования в ней эмпирических методов исследования.
17

История психологии
Кроме того, у них возникла идея подтвердить эмпирическим путем
результаты своих прежних исследований. Вообще, в эти годы происходили заметные
качественные изменения в развитии западноевропейской психологии. Но
на этом я остановлюсь более подробно в следующей главе. Здесь же я хочу
отметить, что в это время внутри философии возникли новые течения,
представители которых были убеждены в том, что эмпирические методы
применимы в постановке многих философских проблем. Важным фактором
появления этих течений стал общий прорыв во многих научных дисциплинах.
В частности, примерно около I860 года произошел скачок в развитии
физиологии, а после 1860 года были сделаны поразительные открытия в
области функций головного мозга. Это стало еще одним аргументом в пользу
эмпирического подхода к психологическим исследованиям.
Боринг был прав, когда утверждал, что достижения в области физиологии
оказали большое влияние на развитие психологии, и об этом я буду говорить
в следующей главе. В 1859 году Дарвин выдвинул теорию эволюции, которую
приняло большинство биологов. Это значительно расширило границы
изучения человеческой природы, что в свою очередь способствовало появлению
сравнительной психологии животных, а также изучению роли
наследственности и среды. Наряду с этим открытия в области неврологии и психиатрии
позволили по-иному взглянуть на многие проблемы психологической науки,
возникла французская клиническая психология. Учитывая перечисленные
выше факторы, большинство психологов, включая и меня, считают, что во
второй половине XIX века произошли настолько серьезные качественные
сдвиги в области психологических исследований, что есть все основания
относить создание научной эмпирической психологии именно к этому
периоду времени. И все же необходимо отметить, что такие известные ученые, как
Р.Б. Хергенхан (1997), Кох (1985) и Томас Лихи (1996) полагают, что переход
от традиционных методов изучения философии к эмпирическим не мог быть
столь кратковременным, чтобы можно было говорить о возникновении
научной эмпирической психологии в течение каких-то 50 лет. Эти исследователи
особо подчеркивали, что, с их точки зрения, эмпирическая психология
всегда была и остается до сих пор составной частью философии.
Психология как наука никогда не была однородной
У Коха были все основания отвергать вывод о том, что научная
психология началась с момента основания лаборатории Вундта в Лейпциге в 1879
году, но мне представляется, что он недооценил общее изменение научного
климата, наблюдавшееся во второй половине XIX века, не обратил
должного внимания на заметные прорывы в различных областях научного знания,
происшедшие в это время. При этом Кох, по-моему, был совершенно прав,
утверждая, что психология уже с момента своего возникновении не была
чем-то единым, монолитным. Кстати говоря, ложная посылка о том, что
психология якобы зародилась как целостное научное знание, дожила до
наших дней. Но ведь нельзя представить психологию в виде дерева с толстым
стволом, от которого в разные стороны отрастают ветви. Как сказал Георг
Миллер (1985), психология никогда не была единообразной, но всегда -
многообещающей.
18

Введение
Боринг объяснял расцвет психологической науки в мире экспансией
немецкой эмпирической психологии сначала в другие страны Европы, а
затем и в США. Однако изучение развития психологии в разных странах
дает совершенно иную картину, нежели та, что была нарисована Борингом.
Углубившись в данную тему, поражаешься разительному отличию в
подходах к решению тех или иных проблем со стороны ученых различных
стран. Поражаешься полному отсутствию контактов между
зарубежными учеными, а также влияния одной страны на другую. В каждой из таких
стран, как Великобритания, Франция, Россия и США, развитие психологии
шло своим, самобытным путем, абсолютно независимо от влияния
немецкой экспериментальной психологии. Научная психология никогда не
обладала тем внутренним единством, которое ей приписывает Боринг в
своей книге. Да и деятельность Вундта имела совсем не тот смысл, который
придавал ей Боринг. Далее мы рассмотрим историю развития психологии
в различных странах.
Становление и развитие
психологической науки и обзор ее развития
в ряде стран Европы и в США
В этом разделе я хочу дать краткий обзор того, как происходило становление
и развитие научной психологии в разных странах, и по возможности
изложить это в хронологическом порядке. Данный обзор в общих чертах будет
отражать построение моей книги.
Германия оказалась впереди всех остальных стран. Уже приблизительно ,
к I860 году здесь произошел прорыв в изучении физиологии ощущений и
восприятия. Эмпирический подход к изучению восприятия, перцепции
получил развитие в трудах Вильгельма Вундта и других ученых и в дальнейшем
стал применяться при исследованиях внимания, памяти, волевых актов, а
позднее и ощущений. Вундт, явившийся основоположником
физиологической психологии, изложил свои взгляды в большом труде, опубликованном в
1874 году, а в 1879 году создал лабораторию экспериментальных
психологических исследований.
Совсем иной характер носило развитие научной психологии в
Великобритании. Здесь доминирующим фактором ее возникновения явилась
теория эволюции. В 1872 году Чарльз Дарвин издал свой труд, посвященный
проявлению эмоций у людей и животных, положив тем самым начало новому
научному направлению, которое вдохновило многих исследователей. В 1870
году Дарвин опубликовал дневники наблюдений за развитием своих
сыновей от рождения до раннего детства. Эти дневники стали важным вкладом
в развитие английской психологии того времени. Вместе со своим другом,
Джоржем Романесом, Дарвин решил провести сравнительное изучение
психологических процессов у животных и людей, и в 1882 году Романее
опубликовал детально разработанное исследование, посвященное сравнительной
психологии. Вдохновленный теорией эволюции, один из родственников
Дарвина, Фрэнсис Гальтон, приступил к изучению роли наследственности и
среды. В ходе этих исследований он разработал тесты, предназначенные для
19

История психологии
выявления психологического различия индивидов. Таким образом, началось
изучение индивидуальных особенностей личности.
В России развитие психологических исследований резко отличалось от
того, как это происходило в Германии и Великобритании. Русские ученые
исходили из того, что функционирование нервной системы связано с
многообразием типов различных рефлексов. Эта точка зрения получила
развитие еще в начале 60-х годов XIX века в трудах Ивана Сеченова, однако была
внедрена в практику лабораторных исследований только в конце столетия
Иваном Павловым и Владимиром Бехтеревым. Ученые в России ставили
своей целью создание того, что они называли объективной психологией, то
есть психологии, основанной на наблюдениях за объективной
действительностью. Это была одна из форм бихевиоризма, который в свою очередь стал
движущей идеей американской психологии.
Развитие психологии во Франции началось в период 1880-1890 гг.
Стимулом к ее развитию послужили важные научные достижения в
области неврологии и психиатрии, которые произошли в конце XIX века.
Французские ученые сосредоточили основное внимание на исследовании
патологических и других необычных форм душевных состояний. Особый
интерес они проявляли к изучению гипноза. Наиболее значительными
фигурами были здесь Пьер Жане и Альфред Бине.
Вдохновленный успехами неврологии и психиатрии, а также
французской клинической психологии, Зигмунд Фрейд в Австрии создал учение о
психоанализе. Однако, в противоположность французской клинической и
немецкой экспериментальной психологии, его теория строилась на
исследованиях подсознания. Следует также отметить, что учение о психоанализе
находилось в рамках совершенно иной философской традиции.
Что касается США, то здесь научная психология развивалась довольно
быстро. Она сразу же заняла свое место среди других научных дисциплин в тех
американских университетах, которые были созданы в период 1880-1890
гг., и уже в 1890 году была опубликована одна из наиболее значительных
работ - Principles of Psychology Уильяма Джеймса. Американские ученые, так же,
как Стюарт Милль и немецкие ученые, рассматривали эксперимент в
качестве важнейшего инструмента при изучении психологии. Поэтому отчасти
американская психология включала в себя элементы немецкой
экспериментальной психологии. И все же неизмеримо большее влияние на нее оказали
теории британских ученых, объясняющие механизм функционирования
человеческого сознания, а также теория эволюции.
Обособленность национальных научных школ
Научная психология возникла в разных странах приблизительно в одно и то
же время. Все ученые-психологи в той или иной степени разделяли веру в
значимость своей науки и возможность применения к ней общепринятых
научных методов исследования. Однако психологи в разных странах
принадлежали различным научным школам, их научные интересы не совпадали,
да и работали они изолированно друг от друга. Это, в свою очередь, привело
к формированию совершенно несхожих между собой подходов к созданию
научной психологии. Принимая во внимание все эти факторы, можно прий-
20

Введение
ти к пониманию того, почему столь различны, а порой и противоположны,
исследовательские традиции в разных странах.
В первой половине XIX века раздираемая политическими и
экономическими противоречиями Европа являлась главной ареной борьбы за
лидерство в области науки и культуры. Атмосфера того времени отнюдь не
располагала к сотрудничеству и обмену идеями между учеными различных стран.
Только принимая во внимание все эти обстоятельства, можно получить
объективное представление о том, в каких условиях проходило формирование
научной психологии и почему столь разительно отличались сами подходы к
созданию этого научного знания в разных странах.
Исторические судьбы различных направлений и школ
Молодая наука вынуждена была бороться и за студенческую аудиторию, и за
средства, выделяемые на исследования, и за место в университетах. Только что
возникшая научная психология оказалась слабым растением, и некоторые из
ее изначальных направлений быстро зачахли во многих странах. Это
относится, например, к британской сравнительной психологии, перспектива
развития которой во времена Дарвина казалась столь многообещающей. Однако на
рубеже XIX-XX веков интерес к ней в Великобритании был полностью
исчерпан. На какое-то время он возник в США, но американские психологи стояли
на позициях бихевиоризма: хотя они и использовали дая своих исследований
подопытных животных, например кошек, крыс и голубей, их мало
интересовал сравнительный анализ психических процессов у разных видов животных.
Тем не менее, в континентальной Европе сравнительная психология получила
развитие в форме изучения поведения животных, то есть этологии.
Этими исследованиями здесь занимались зоологи, и вплоть до 50-х годов
XX века в среде психологов об этом ничего не было известно. Но со
временем психологи ощутили необходимость подкрепить свои исследования
биологическими знаниями. Они пытались обратиться к теории Дарвина, но
оказалось, что плохо знают ее. Лишь в 70-е годы XX века биологические
концепции, связанные с теорией эволюции, окончательно утвердились в
психологической науке.
Французская клиническая психология также довольно быстро сошла на
нет. Правда, американские ученые заимствовали некоторые ее идеи,
продолжив изучение гипноза, но настоящий расцвет этого направления
психологии наступил только в 60-70-е годы XX века. А тогда, в конце XIX - начале XX
века, французская клиническая психология даже в самой Франции была
вытеснена психоанализом. Он безоговорочно стал доминирующим
направлением и в США. Не было развернуто ни полемики, ни научных дискуссий, где
сторонники французской психологической школы могли бы противостоять
фрейдистским теориям.
Русская рефлексология не прерывала своего развития до наших дней. Она
оказала большое влияние на бихевиоризм и сама в какой-то степени
испытывала влияние западных психологических концепций. После революции
1917 года развитие психологии в России далеко вышло за рамки
рефлексологии, но в то же время был резко ограничен контакт русских и
восточноевропейских ученых с их западными коллегами.
21

История психологии
Наиболее благоприятные условия для развития психологии сложились
в Германии и США. В Германии экспериментальная психология процветала
вплоть до прихода к власти нацистов в 1933 году. В период господства
фашизма большинство немецких и австрийских психологов оказалось в
эмиграции. Значительная часть их научного потенциала перешла к американцам.
Однако сложившееся в Германии и США научное мышление было настолько
разным, что лишь некоторые идеи немецкой школы прижились в Америке.
В США были хорошие условия для развития психологии. Американская
наука в целом формировалась в период 1880-1890 годов, и вновь созданная
психология довольно быстро и органично вписалась в нее и стала важным
фактором американской культурной жизни. Вероятно, такое совпадение во
времени при создании в США и самой науки, и психологии как ее части
способствовало открытости американской психологии для зарубежной
научной мысли. Уже в 80-е годы Уильям Джеймс пытался объединить различные
направления психологических исследований, сделав американскую
психологию подлинно интернациональной наукой. Однако его в хорошем смысле
этого слова «эклектический» подход был отброшен в первые десятилетия XX
века. Тем не менее, эта точка зрения пережила период узко эмпирического,
бихевиористского подхода к научным исследованиям, и, как мне
представляется, в 60-70-е годы большинство американских психологов следовало в
своей профессии принципу Джеймса, который предполагал комплексное
использование различных методов: экспериментальных, клинических и тд.
Данная книга написана именно с такой, американской, позиции «middle of
the road approach», хотя лично я, в отличие от большинства моих
американских коллег, придаю гораздо большее значение тому факту, что изначально
психология зародилась в Европе.
Новый взгляд на научное знание
Для ученых, занимавшихся эмпирическими исследованиями в области
психологии, образцом служили естественные науки, особенно физика. Учитывая
опыт ученых-естествоиспытателей, накопленный в XVIII-XIX вв., психологи
пришли к выводу об абсолютном приоритете точных наблюдений как
научного метода. Для того чтобы наблюдения были максимально точными, они
должны основываться на простых ощущениях. Достоверность эксперимента
стала важнейшим условием получения эмпирического научного знания.
В ходе эмпирических исследований ученый стремится к достижению
научности результата. Необходимым признаком научности является глубокое
проникновение в суть изучаемого явления, исследование его с помощью
различных экспериментальных методов, на основе чего и делаются
определенные выводы. Другим признаком научности является бесспорность
однозначной трактовки того или иного факта. В случаях, когда возможны
разные истолкования одного и того же факта или результаты наблюдений
не подтверждаются, исследование нельзя считать корректным с научной
точки зрения.
Используя этот критерий с тем чтобы разрешить всякие сомнения и
споры, ученые-эмпирики пытались провести четкую грань между
естественными науками и философией. Чтобы решить вопрос, относится ли та или иная
22

Введение
проблема к области эмпирической науки, достаточно установить, поддается
ли она изучению с помощью точных научных исследований.
В сфере естественных наук огромная роль отводилась эксперименту, ведь
от его корректности зависел научный результат. Идеально корректным
считался такой опыт, в ходе которого ученому в лабораторных условиях
удавалось воспроизвести изучаемое явление. Эмпирические исследования
служили критерием истинности того или иного теоретического положения.
Однако значение эксперимента этим не ограничивалось, и пионеры
психологии пытались опытным путем проследить причинно-следственную связь
тех или иных явлений.
Большинство психологов считало эксперимент, точное наблюдение и
применение математических методов важнейшими условиями научного
прогресса в своих исследованиях.
По прошествии времени нетрудно заметить, что первопроходцам
научной психологии были свойственны упрощенные, порой наивные,
представления о научном прогрессе. Естественнонаучное знание представляет собой
многогранное и невероятно сложное явление, где абстрактные,
умозрительные концепции зачастую противоречат результатам эмпирических
исследований. Помимо наблюдений и экспериментов, огромную роль здесь играют
разного рода теоретические схемы, модели и построения. При этом
принципиально важным является требование, чтобы теоретические построения
были проверены экспериментально (гипотетико-дедуктивным методом). На
мой взгляд, до настоящего времени исследователям истории и философии
науки так и не удалось глубоко и всесторонне показать сложный путь
развития естественнонаучного знания.
Развитие научной эмпирической психологии пришлось на те годы, когда
широкие слои общественности начали осознавать, что не за горами время,
когда естественные науки будут оказывать решительное воздействие на все
сферы социальной жизни. В отличие от истории и других гуманитарных
наук, в естествознании значительно легче добиться успеха в понимании
сущности того или иного явления.
Отсюда становится вполне понятным, почему именно они, естественные
науки, стали образцом для других научных дисциплин. Следует также заметить,
что казалось бы сугубо научные методы, а именно наблюдение и эксперимент,
вполне отвечают нашим обыденным представлениям о том, каким образом
можно что-то лучше узнать или понять. Как мы увидим далее, шаг за шагом
психологи вырабатывали свои собственные подходы и методы исследований.
В конечном счете это привело к радикальным сдвигам в области психологии:
изменился и взгляд на предмет изучения, и сами методы исследования.
Правомерно ли считать эмпирическую
психологию прогрессивным направлением?
Когда заходит речь об истории психологической науки, то возникает
закономерный вопрос: есть ли основания утверждать, что психология за все
время своего существования постоянно претерпевала коренные изменения?
Как уже отмечалось, ученые-психологи в первую очередь были озабочены
подготовкой надежной научной базы для своих исследований. Особое вни-
23

История психологии
мание они уделяли достоверности наблюдений, а также расширению
методов эмпирического изучения. Следует отметить, что в начале их наблюдения
были не более достоверны, чем те, на которые опирались философы, им не
хватало практического опыта для того, чтобы делать серьезные
теоретические обобщения. Но постепенно их выводы становились все более
убедительными, а теоретическая база расширялась. Так произошел качественный
скачок. Многие исследователи в области психологии стали придавать
первостепенное значение эксперименту. Тем не менее, нельзя не признать, что
круг задач, которые они в то время могли решать, был, как правило,
настолько ограниченным, <лго не позволял делать каких-либо значительных
обобщений в отношении основополагающих психических процессов. Гипотезы,
которые они выдвигали, были столь же туманными, что и философские
постулаты. Но с течением времени, благодаря эмпирическим исследованиям,
психологам все же удалось преодолеть и этот недостаток.
С отделением от философии экспериментальная психология, с одной
стороны, утратила общую перспективу своей деятельности, с другой же
стороны, четкое размежевание философии и психологии вынудило психологов
более внимательно и критически отнестись к выработке собственных
понятий и терминов. Экспериментально-научная деятельность требовала от
психологов более тщательного отбора и накопления знаний, с тем чтобы
осмыслить взаимосвязи между различными типами психических явлений. Теперь,
окидывая взглядом прошлое, я полагаю, что есть все основания утверждать,
что благодаря внедрению эмпирических методов психология вступила в
принципиально новый этап своего развития.
Как мы увидим в следующей главе, с конца XIX века эмпирическая
психология находилась под сильным влиянием позитивизма. В бо-е годы XX
столетия позитивистская философия подверглась сокрушительной
критике. Карл Поппер (1959), Норвуд Хансон (1958), Томас Кун (1962/1970), Поль
Феерабент (1975) и ряд других ученых отмечали уязвимость позитивизма;
в не меньшей степени это касалось и эмпирических методов исследования.
Однако, как отмечал Эрнст Хилгард, эта критика лишь в незначительной
степени повлияла на психологов. Дело в том, что многие из них в тот период
рассматривали психологию как уже вполне сформировавшуюся эмпирическую
область знания. Когда, начиная с 70-80-х годов XX века, успехи психологии
стали ощутимыми, был сделан вывод о том, что эмпирическая психология
является перспективным направлением науки. А поскольку достижения
продолжали следовать одно за другим, не было никаких оснований не
признавать психологию эмпирическим знанием. Однако, как мы увидим в 17 главе,
кое-кто брюзжал по этому поводу, считая, что психологам следовало бы
отнести определенную часть критики позитивизма и на свой счет.
Если же говорить о критике позитивизма по существу, то следует заметить,
что ни один из критиков, со своей стороны, не смог выдвинуть
убедительной концепции научности. Несколько лет спустя специалисты по
философии науки сочли эту критику чрезмерной. Так, Фредерик Суппе (1977) издал
сборник докладов, посвященный логическому позитивизму. В сборник было
помещено его блестящее предисловие, а через некоторое время он написал
и развернутое послесловие, в котором подверг резкой критике уже
упомянутых критиков позитивизма. Я согласен с тем, что было высказано Суппе
и в предисловии, и в послесловии, в том числе с его критикой эмпириче-
24

Введение
ской психологии. В то же время я не могу согласиться с аргументами Карла
Граумана и Кеннета Гергена (1996), что этот путь развития психологии
является бесперспективным. Я уверен в его прогрессивности.
Как известно, происшедший во второй половине XIX века качественный
скачок в науке коренным образом изменил и психологию. Тем не менее, ее
философские основы оставались прежними.
И немецкая перцептивная психология, и английская сравнительная, и
русская объективная, а позднее и американская бихевиористская - все они -
исходили из идеи, что наше восприятие основано на ощущениях, а это
соответствует трактовке британской философии опыта. На этой же философской
традиции основаны труды британских, американских, немецких,
французских и русских психологов, а также идеи психоаналитиков об
ассоциативном обучении. Русская рефлексология опиралась на идеи Декарта. На
психоаналитиков решающее влияние оказали взгляды Шопенгауэра и Ницше. В
конце XIX века вместе с феноменологическим направлением, у истоков
которого стоял Франц Брентано, в психологию были вновь привнесены идеи
Аристотеля и средневековых философов. Влияние философских концепций
на психологию было весьма многообразным. Не подлежит, например,
сомнению тот факт, что научная психология вобрала в себя многие идеи
ранней философии. Хотя Боринг, по всей видимости, несколько преувеличивал
роль философии в создании психологического знания, тем не менее, с ним
следует согласиться в том, что эта роль была весьма ощутимой. В следующей
главе я обращусь к позитивизму как философскому течению, которое
вдохновило создателей научной психологии.
Факторы, влияющие на развитие
психологической науки
Исторический подход - это изучение происходящих в процессе развития
изменений с целью выявления взаимосвязей и факторов, влияющих на это
развитие. В данной главе мы рассмотрим большинство этих фаюгоров. Мы
уже говорили о том, что большое влияние на развитие психологической
науки оказали в свое время успехи физиологии и эволюционной биологии. В
дальнейшем это влияние продолжалось. Как мы увидим далее, достижения в
других естественнонаучных областях также имели влияние на психологию.
Философия не только способствовала рождению психологии, но и
продолжает оказывать на нее влияние по сей день. Важнейшим научным
исследованием, проливающим свет на возникновение психологии, является для меня
уже упоминавшаяся книга Боринга.
В своем исследовании Боринг не обращает особого внимания на
факторы общественной жизни, которые влияли на развитие психологии как науки.
Его главным образом интересовало внутреннее развитие психологии, то есть
он был увлечен тем, что можно назвать внутренней историей психологии. Но
ведь невозможно игнорировать тот факт, что события общественной жизни
не могут не оказывать влияния на психологию. Психологи-исследователи
зависимы от своих должностей, финансирования, от наличия или отсутствия
университетов и научных центров. Психологи-практики должны строить
свою деятельность в соответствии с общественными потребностями. Тем са-
25

История психологии
мым психология становится неотъемлемой частью сложных общественных
взаимосвязей.
Общество со своей стороны также влияет на психологическую науку тем,
что постоянно культивирует определенные духовные ценности. Несмотря
на различия между индивидуумами, как правило, в том или ином обществе, в
ту или иную эпоху, можно наблюдать, как на передний план выходят те или
иные общественные ценности. В каждом обществе вырабатываются
определенные представления о морали, религии, искусстве, науке. Все члены
общества, и психологи здесь не являются исключением, подвержены влиянию
этого общества и культурной среды, в которой они пребывают, а это в свою
очередь отражается на развитии психологии. Хотя весьма трудно привести
конкретные свидетельства того, как явления общественной и культурной
жизни воздействуют на профессиональных психологов, тем не менее,
совершенно очевидно, что такое воздействие существует. В частности, многие
отмечали, что Америке XX века, в отличие от многих других стран, гораздо
в большей степени присущ индивидуализм и стремление к самореализации;
особой чертой американца как индивида, по сравнению с европейцем,
является более оптимистический взгляд на жизнь. Это сказалось и на
американской научной психологии. Таким образом, если мы намерены рассмотреть
историю развития психологии, мы должны обязательно принимать во
внимание культуру и общественное устройство той или иной страны. Одним из
тех ученых, кто обратил внимание на указанные выше факторы и свел
воедино многие интересные наблюдения, является Томас Лити. Исследовательская
работа - это, с одной стороны, конечно же, дело коллективное, и ученые
мыслят, развивают свои идеи и формулируют выводы при взаимодействии
друг с другом. Они работают в рамках определенного коллектива и
определенной научной традиции. С другой стороны, нельзя не видеть, что развитие
науки происходит в результате вклада отдельных талантливых ученых. Я не
собираюсь здесь рассуждать о влиянии личности на ход истории,
ограничусь лишь замечанием, что считаю вполне уместным представить историю
психологии как совокупность деятельности отдельных личностей. Как
отмечал Джон Беньяфильд (1966), это целесообразно и с педагогической точки
зрения. Представляя наиболее влиятельные фигуры в истории психологии,
естественно дать и очерк их жизни. Биографический материал оживляет
повествование о научной деятельности, и я привожу его там, где считаю это
уместным.
Построение книги
В соответствии с перечисленными мною соображениями относительно
того, как следует излагать историю психологии, моя книга строится
следующим образом.
Во второй главе я рассказываю о научных достижениях в области
физиологии и знакомлю читателя с теми взглядами на науку и ее место в обществе,
которые, собственно говоря, и подготовили почву для создания научной
психологи. В третьей главе я излагаю историю возникновения немецкой
перцептивной психологии, причем особое внимание уделяю
характеристике научной среды в Германии того времени. В четвертой и пятой главах я
26

Введение
продолжаю рассматривать историю немецкой экспериментальной
психологии вплоть до исследований Вундта и далее, к феноменологии и гештальт-
психологии. Шестая глава посвящена Дарвину и его теории эволюции, здесь
же я описываю интеллектуальную атмосферу Великобритании середины XIX
века. В седьмой главе я представляю читателю английскую сравнительную
психологию, обращая особое внимание на такие понятия, как «инстинкт» и
«мотивация». В восьмой главе я излагаю историю развития русской
рефлексологии. В девятой, десятой и одиннадцатой главах я рассматриваю
европейскую психологию, прежде всего французскую клиническую, психологию
личности а также психоанализ. Шесть последних глав посвящены истории
развития психологии в США и попыткам американских психологов
объединить различные, как отечественные, так и европейские школы психологии в
более или менее однородную область знания.
27

Глава 2
Научная и интеллектуальная среда
в середине XIX века
ПЕРВАЯ половина XIX века
характеризовалась бурным развитием естественных
наук. Делала решительные успехи физика, в
развитии которой двумя столетиями раньше
произошел качественный скачок. Химия превратилась
в точную науку, а химические технологии
внедрялись во многих отраслях знаний. В середине
столетия физиологи при изучении человеческого
организма стали использовать методы
исследования, применяемые в физике и химии, что
придало новый импульс развитию самой физиологии.
Многие пришли к убеждению, что результаты
научных исследований могут иметь большое
практическое значение. Это было время, когда появились
электромагниты, электрические двигатели и
генераторы, был изобретен электрический телеграф, а
также открыты новые химические элементы и
соединения. Стало совершенно очевидным, что наука
способна радикально изменить жизнь общества,
и этот факт, естественно, не мог оставить
равнодушными политиков, а также крупных
промышленников и банкиров. Университеты и научно-
исследовательские институты теперь получали
больше субсидий, а в школах стали уделять больше
внимания естественнонаучным дисциплинам.
Новый взгляд на душу и тело
Успехи в области физиологии, особенно в изучении
функций мозга, имели для психологии
принципиальное значение. Исследования показали, что
должна существовать тесная связь между явлениями душевной жизни и
функциями мозга. А если такая связь между деятельностью мозга и сознанием
существует, то естественно предположить, что, изучая деятельность мозга, можно
изучать и сознание.
Обнаружение такой связи расшатало сам фундамент традиционного
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ТЕЛО
И ДУШУ
Непосредственный опыт.
Душа существует
отдельно от тела
Душа во взаимодействии
стелем
Понятие «рефлекс* в
философии и на раннем
этапе развития физиологии
ПОЗИТИВИЗМ И
БРИТАНСКАЯ ЭМПИРИЧЕСКАЯ
ФИЛОСОФИЯ
Огюст Конт (1798-1857):
общество, управляемое
на научной основе
Джон Стюарт Милль
(1806-1873)
Научное знание
в XIX веке.
Механицизм и позитивизм
Развитие
механистических подходов в
психологии
ЭрнстМах (1838-1916)
Позитивистский взгляд на
науку

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
представления о том, что человек состоит из тела и души. Это затронуло
многие стороны общественной жизни, вызвало ожесточенные споры и, в
конечном счете, привело к изменению многих главенствующих жизненных
представлений и самой философии. К концу XIX века западноевропейские
интеллектуалы уже были больше озабочены проблемой взаимоотношений
души и тела, нежели сопоставлением человеческого и животного индивидов,
что было актуальным в связи с созданием теории эволюции.
При попытке осмыслить взаимосвязи души и тела возникают не только
весьма сложные методологические трудности, но и довольно щекотливые
философские вопросы. В среде психологов бытовали крайне
противоречивые взгляды на природу человеческого сознания. Многие вставшие тогда
перед учеными вопросы остаются без ответа и по сей день. Чтобы получить
представление о том, как рассматривали проблему человеческого сознания
психологи на раннем этапе, следует проанализировать их понимание
механизма взаимодействия души и тела. На мой взгляд, мы в состоянии сделать в
этом отношении вполне определенные выводы.
Непосредственный опыт:
душа существует отдельно от тела
Какой бы точки зрения на природу человеческого сознания мы ни
придерживались, по-моему, мы должны согласиться с тем, что в ряде случаев мы
воспринимаем чувственные впечатления независимо от внешних объектов, безо
всякой связи с процессами, протекающими в нашем организме. Когда мы
созерцаем окружающий мир, прислушиваемся к звукам, прикасаемся к каким-
либо предметам, наши ощущения неосознанны, мы не чувствуем при этом
непосредственной реакции нашего организма. То же самое происходит в тех
ситуациях, когда мы вспоминаем что-то из прошлого, фантазируем на
разные темы или размышляем о текущих событиях. Во всех этих случаях наша
деятельность протекает таким образом, что ничто не указывает на участие в
этом нашего тела. Здесь мы имеем дело с тем, что в философии называют
непосредственным опытом.
Что касается проявления чувств и воли, то картина выглядит более
сложной. Под влиянием определенных сильных чувств, например когда мы
испытываем гнев или страх, мы начинаем ощущать реакцию своего организма:
у нас может случиться сердцебиение, изменение кровяного давления или
температуры тела. В то же время, испытывая такие чувства, как радость,
удовлетворение, удивление, безразличие, мы как бы отключаемся от своего тела.
Проявления воли часто выражаются в виде усилий. Необходимо сделать
усилие для того, чтобы двигаться достаточно быстро к определенной цели вне
нас, чтобы сосредоточиться на читаемой книге, а порой и ддя того, чтобы
просто встать с места. Когда мы устаем или заболеваем, нам приходится
«собраться с силами», иначе мы не сможем осуществить свои замыслы и планы,
но в то же время зачастую мы совершенно не чувствуем своего тела и нам не
стоит никаких усилий, например, взять ручку и начать писать, принять
решение подойти к столу, чтобы сесть за него и поесть, или поднести чашку кофе
ко рту Таким образом,мы воспринимаем ряд импульсов, впечатлений и
переживаний, никак не связывая их с функциями нашего организма или тела.

История психологии
Исходя из вышесказанного, можно предположить,
что эти элементы восприятия носят иной характер, не
связанный с жизнедеятельностью нашего организма.
Не имея познаний в области физиологии, мы могли
бы утверждать, что тело и душа не связаны между
собой. Эту посылку люди разных цивилизаций
воспринимают по-разному. Вряд ли вообще существовало
общество, в котором так или иначе не
провозглашалось бы противопоставление тела и души, сознания и
тела. Особенно важную роль это противопоставление
играло в христианском мировосприятии,
пронизанном идеями Платона, которое в течение тысячелетия
довлело над сознанием западного человека. Но это
отнюдь не означает, что оно возникло исключительно
на религиозной почве, поскольку, например, нашло
отражение в философии Рене Декарта (1596-1650),
который утверждал, что существуют две различные
субстанции: материальная и духовная. Между ними
трудно провести четкую грань, и они могут прони-
РенеДекарт кать одна в другую. Роль Декарта в истории
философии огромна, но основной его вклад состоит именно
в том, что он сформулировал это положение.
Только в результате последующих исследований удалось установить, что
наше сознание реагирует на сигналы, поступающие от органов зрения,
слуха и осязания, с помощью телесных, физиологических процессов. В связи с
этим можно предположить, что на раннем этапе развития психологии
ученые разделяли точку зрения, согласно которой существуют такие ощущения
и состояния человека, которые воспринимаются нами как вполне
независимые от функций нашего организма и тела.
Душа во взаимодействии с телом
В своем основательном и увлекательно написанном труде, посвященном
эволюции взглядов на взаимоотношения души и тела в западноевропейской
культуре в течение нескольких веков, Роберт Боакс (Boakes R., 1984)
отмечает, что до середины XIX века не существовало никаких научных
исследований, подтверждавших зависимость умственной деятельности от функций
мозга. Но это вовсе не означает, что и в давние времена отдельные
мыслители и исследователи не высказывали предположения о том, что душа
может каким-то образом зависеть от тела. Например, в середине XVIII столетия
француз Жульен Офре де Меттри (1709-1751) и англичанин Дэвид Хартли
(1705-1757) выдвинули идею о том, что умственная деятельность является
результатом физиологических процессов. Почти через 50 лет немецкий
анатом Франц Йозеф Галл (1758-1828) открыл, что в мозгу человека находится
большое количество центров, которые управляют различными качествами
той или иной личности. Предполагалось, что эти центры у разных
индивидуумов отличаются по своим параметрам, причем если тот иди иной человек
обладает каким-то особенным качеством, то у него в мозгу должен находить-
30

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
ся соответствующий центр крупных размеров, отвечающий за это качество.
Галл полагал также, что указанные центры формируют конфигурацию
черепа, поэтому по форме черепа можно судить о способностях человека. Это
научное направление получило название френологии. Идеи Галла были очень
популярны вплоть до начала следующего столетия. Особенно широкое
распространение френология получила в СЩА; как отмечал ОДоннел (1985),
она подготовила почву для внедрения психологических тестов.
Однако Галл не смог подтвердить свои идеи научно обоснованными
фактами из области физиологии, и большинство современных ученых
отвергает френологию. В начале XIX века один из выдающихся исследователей
мозга, Пьер Флоренс (Flourens, 1794-1867), опроверг
утверждение о том, что различные психологические
функции локализуются в определенных отделах
мозга. Флоренс разработал свой метод
исследования. Оперативным путем он удалял часть мозга
животного и изучал его свойства до и после операции.
В качестве подопытных животных он использовал
голубей и кур. Таким способом ему удалось выявить
роль продолговатого мозга в управлении
дыханием, кровообращением и терморегуляцией. Он также
показал важную роль мозжечка при координации
движений. Эти исследования привели его к мысли,
что умственная деятельность не может управляться
отдельными участками мозга. Мозг функционирует
как единое целое, и в нем обитает душа.
Хотя его выводы можно назвать
скоропалительными, за ними стояло значительное открытие,
которое позволяло понять функционирование
мозга. Так, например, он обнаружил, что животные, у
которых была удалена часть мозговой ткани, через Пьер Флоренс
некоторое время после операции вновь обретали
способность к определенным действиям,
утраченную непосредственно после операции.
Концепция деятельности мозга, выдвинутая Флоренсом, была принята
большинством современных ему ученых и оставалась незыблемой до 1861
года, когда французский врач Поль Брока (1824-1880) сделал сенсационное
открытие. Он обследовал пациента, утратившего способность говорить, хотя
его органы речи функционировали вполне нормально. Паралича мышц
голосовых связок и языка также не наблюдалось. После смерти пациента Брока
исследовал его мозг и в левом полушарии обнаружил локальное
повреждение. Он сделал вывод, что в этом полушарии находится отдел, управляющий
речью. Двенадцать лет спустя немецкий врач Карл Вернике (1848-1905)
открыл еще один отдел мозга, контролирующий способность говорить. Он
также находится в левом полушарии, но ближе к его задней части. Исходя из
своих собственных открытий, а также открытий Брока, Вернике выдвинул
теорию о роли различных отделов мозга в обеспечении функционирования
человеческой речи. Он явился основоположником учения об афазии.
Начиная с открытия, сделанного Брока в 1861 году, и до конца XIX века,
было получено множество научных подтверждений тому, что деятельность

История психологии
человеческого сознания зависит от работы мозга.
Эти открытия, естественно, привели к пересмотру
прежних взглядов на взаимоотношение души и тела.
При этом выявились две точки зрения. Согласно
одной из них умственная деятельность
рассматривалась как чисто физиологический процесс, согласно
другой она осуществляется параллельно и
одновременно с деятельностью мозга. Последняя точка
зрения получила широкое распространение, поскольку,
обладая лишь весьма ограниченными знаниями о
функционировании нервной системы, ученые того
времени не могли понять, каким образом
физическая энергия преобразуется в нервную. В то время
многие верили в идею сохранения энергии и
считали, что причинно-следственное объяснение про-
Поль Брока цесса мышления противоречит этому принципу.
Среди ученых того времени не было единого
мнения относительно того, каким образом сознание
связано с физиологическими процессами в организме, этот вопрос и по сей день
нельзя считать решенным. Некоторые вслед за Декартом утверждали, что
существует определенное взаимодействие между умственными и
физиологическими процессами. Другие полагали, что все происходящее в сознании
должно рассматриваться как происходящее непосредственно в мозгу. Исходя из
идеи Декарта, английский биолог Томас Хаксли (1825-1895) разработал свою
собственную концепцию. По мнению Декарта, животные действуют как
своего рода автоматы. При стимуляции животные производят те или иные
движения. Он полагал, что точно так же функционирует и человеческий организм.
Сознание же, напротив, по мнению Декарта, является принципиально иной
субстанцией, нежели телесная и физическая, и оно не может
рассматриваться как нечто механистическое. Хаксли, со своей стороны, утверждал, что не
только люди, но и животные обладают определенным сознанием. При этом
сознание у людей и животных функционирует как некая машина, автомат. Он
сравнивал деятельность сознания с гудком паровоза. Звук гудка - целиком и
полностью результат деятельности локомотива и лишь сопутствующее
явление. Эта концепция получила название эпифеноменализма. С точки зрения
эпифеноменализма, процессы, происходящие в мозгу, проявляются
различными состояниями сознания. Само же сознание, согласно концепции
эпифеноменализма, не может оказывать влияние на физиологические процессы.
Эта концепция была сформулирована Хаксли в 1874 году.
Исходя из изложенного нетрудно понять, что к 70-м годам XIX века, когда
встал вопрос об экспериментальных исследованиях сознания, эта научная
категория представлялась весьма сомнительной.
Понятие «рефлекс» в философии
и физиологии на раннем этапе ее развития
Понятие «рефлекс» занимает центральное место в истории физиологии и
психологии. Русские физиологи ввели в обиход понятие «условный реф-
32

Научная и интеллектуальная среда в середине XDC
леке», а американские бихевиористы сделали его центральным в
психологии. Я позволю себя дать краткий очерк истории применения этого термина
в психологии вплоть до I860 года.
Декарт, как известно, провел четкую грань меэвду человеком и животным и
только человеку позволил иметь душу. Тело и душа взаимосвязаны, но жизнь
души не зависит от тела. Животные не обладают подобной независимостью и
действуют как бы автоматически. Декарт дал очень подробное и логичное
описание того, как именно действуют и ведут себя животные. Если отбросить
некоторые его рассуждения относительно свойств нервной системы, то станет
очевидным, что многие его соображения и идеи выглядят поразительно
современными. В общих чертах этот процесс можно описать следующим образом.
При стимуляции какого-либо органа возникающий импульс, проходя по
чувствительным нервным волокнам в мозг, вызывает сокращение определенных
мышц. А мышцы, в свою очередь, приводят в движение различные части тела.
Это и служит основой для объяснения поведения животных. Декарт
рассматривал процесс, происходящий от момента стимуляции до сокращения
мышц, по аналогии со световым сигналом, отраженным в зеркале, и назвал
этот процесс отражением, win рефлексам.
Совокупность большого числа рефлексов и объясняет движения и
поведение животного. Согласно этой концепции животные механически
реагируют на все раздражители и их можно рассматривать в качестве автоматов.
Сто лет спустя Де Метри и Хартли распространили идею рефлекса и на
поведение человека. Хартли сумел также объяснить механизм возникновения
произвольных движений как результат сформировавшихся связей между
определенными рефлексами и определенными типами стимуляции,
которые воздействуют на органы чувств.
Приблизительно в середине XVIII века шотландский физиолог Роберт Витт
проделал ряд экспериментов с лягушками, которые показали, что
определенные виды стимуляции ведут к определенным конкретным реакциям. Он
указал также, что, например, кашель, чихание, расширение или сужение зрачка,
слюноотделение и эрекция являются именно такими реакциями. Кроме того,
Витт сумел обосновать свое утверждение о том, что подобные реакции могут
быть вызваны и другими, нежели первоначальные, видами стимуляции.
Примером может служить тот факт, что мысли или представления, связанные с
едой, способны вызвать у голодного человека выделение слюны. Логика его
исследований вела к развитию идеи Декарта о роли мозга в формировании
рефлексов. Подобно своему предшественнику он доказал, что рефлекторные
реакции можно вызывать и у обезглавленных лягушек, когда нарушена связь
между головным и спинным мозгом.
В начале XIX века англичанин Чарльз Белл и француз Франсуа Магендье
сделали открытие, имевшее огромное значение для изучения нервной
системы. Они доказали существование связи между передними и задними
корешками спинного мозга. Это сделало возможным выделение чувствительных
и двигательных нервов. Приблизительно в 1830 году англичанин Маршалл
Халл сформулировал концепцию, согласно которой рефлекс объединяет
чувствительные двигательные нервные волокна и нейроны спинного мозга.
Опираясь на эти представления о строении нервной системы, Халл сумел
дать вполне убедительное описание природы рефлекса, которое, однако,
было правомерно лишь в отношении обезглавленных лягушек.

История психологии
Однако, по мнению Боукса, поскольку роль мозга в формировании
рефлексов неясна, то объяснить с их помощью все сложное поведение животных
и человека лишь на основе рефлексов спинного мозга крайне сложно.
Подобные рефлексы представляют собой механические, стереотипные
движения, в то время как двигательная активность человека - сложное
сочетание различных рефлексов, вызванных различными раздражителями. В
то время нервная система была изучена мало, и было совершенно неясно,
каким образом происходит взаимодействие различных рефлексов. Далее при
использовании понятия «рефлекс» возникала трудность при интерпретации
сложных движений, возникающих в ответ на постоянно меняющиеся
требования, которые окружающая среда предъявляет организму. Механизм
подобных движений был неясен.
Приблизительно в середине XIX века анатомы и физиологи сделали
открытие, которое позволило перейти от концепции элементарных рефлексов к
объяснению природы сложных, привязанных к той или иной ситуации, действий.
Было также установлено, что раздражение определенных нервов и участков
мозга тормозит двигательную активность. Многие ученые начали тогда
акцентировать свое внимание на изучении подобных блокирующих механизмов.
Новатором в этой области стал русский ученый Иван Сеченов, который создал
учение о рефлексах, позволившее поднять изучение сознания на новую ступень.
Как мы с вами увидим в главе 5, в самом конце XIX века его учение получило
конкретное продолжение в экспериментальных исследованиях Ивана Павлова.
Идея о том, что основой современной психологии должна стать
рефлексология, оставалась актуальной вплоть до 60-х годов XIX века.
Забегая вперед, хочу заметить, что английские неврологи и физиологи
предложили совсем иную концепцию механизма торможения, нежели та,
которой придерживались русские ученые. Чарльзу Шерингтону (1857-1952)
удалось найти убедительное объяснение тому, каким образом рефлексы
могут интегрироваться в сложные движения. Он доказал, что механизмы
торможения могут объяснить, как сложные движения позволяют организму
адекватно реагировать на воздействие внешней среды.
Прежде чем завершить разговор о рефлексах, хочу обратить ваше внимание
на то, что положение о рефлексе как основе любого действия содержит идею
мотивации. Если наши действия являются непосредственным результатом
внешних стимулов, то понятие мотивации оказывается излишним, так как если
внешние стимулы целиком обусловливают поведение человека, то и мотив
поступков как бы оказывается включенным в ответную реакцию на воздействие.
Впоследствии в трудах Зигмунда Фрейда, а затем и английского психолога Мак-
дугалла был поставлен вопрос о том, что мотивация поступков человека может
иметь и внутренний источник. В связи с этим возникли научные проблемы,
которые были в какой-то степени разрешены в первой половине XX века.
Позитивизм и английская эмпирическая
философия
Вне всякого сомнения, наука является более надежным источником
полезного знания, нежели бытовое мышление. В связи с бурным развитием есте-
34

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
ственных наук в первой половине XIX века идея о том, что научный
эмпирический подход применим при изучении развития человека и общества,
попала на благодатную почву Эта идея переросла в широкое философское
течение под названием позитивизм. Позитивисты выдвигали на передний
план необходимость пересмотра методов научного познания в области
психологии. Знание позитивистской концепции помогает нам разобраться в
том, как происходило формирование психологии как эмпирической науки
и каковы были движущие силы при ее создании. Основоположниками и
наиболее значительными представителями этого философского течения были
француз Опост Конт и англичанин Джон Стюарт Милль. Последний
принадлежал к английским философам-эмпирицистам, с которыми у позитивистов
было много общего. В связи с этим я считаю необходимым представить
читателю основные идеи раннего позитивизма, блестяще изложенные в
работах Аббагнано и Брюса Мазлиша, изданных в 1967 году
ОгюстКонт (1798-1857).
Общество, управляемое наукой
Конт родился во Франции, в городе Монпелье. С 1814 по 1816 гг. учился в
политехнической школе. Школа была основана в 1794 году и
первоначально предназначалась для подготовки военных инженеров, но очень быстро
превратилась в своеобразный центр по изучению
естественных наук и математики для поступающих
в университет. Это учебное заведение оказало
решительное влияние на формирование взглядов
Конта на науку и общество. Он считал возможным
применение математических методов при
решении научных проблем, а также полагал, что наука
и техника тесно связаны между собой. Он
выдвигал на передний план идею о том, что научные
достижения должны быть использованы для решения
практических задач.
В 20-е годы XIX века Конт приступил к
написанию труда, посвященного истории
западноевропейской науки, которая постепенно охватывала все
новые и новые сферы жизни человека и общества. В
своем шеститомном труде, который он публиковал
с 1830 по 1842 годы, Конт подробно описал, как, по
его мнению, это происходило. Согласно его точке
зрения, человеческая мысль прошла в своем
развитии три стадии. На первой стадии человек
объяснял все явления действием сверхъестественных,
божественных сил; на следующей, метафизической,
стадии, все явления, происходящие в мире, люди пытались объяснить,
руководствуясь абстрактными идеями; и, наконец, на третьей, научной, или
позитивной, стадии, человек уже был способен описывать те или иные явления,
пытаясь вникнуть во все многообразие связей между ними. На позитивной
стадии развития человечество уже располагало солидным эмпирическим

История психологии
опытом. Пришло время заменить метафизическую философию
эмпирическим знанием. Конт пришел к отрицанию сугубо умозрительной
философии, которая не основывалась на научном знании. Следует отметить, что его
идея о том, что человечество прошло в своем духовном развитии три этапа,
вскоре получила широкое распространение.
Между тем, Конту так и не удалось проанализировать современный ему
уровень развития науки. В то же время он пришел к выводу, что социальные
отношения и общественные институты должны стать объектом научных
исследований, и в этой связи явился основателем социологии. Конт был очень
увлечен идеей о том, что наука может управлять жизнью общества. Он считал,
что если будут открыты научные законы общественных отношений, то жизнь
общества будет управляться на основе этих законов. Как раз в то время, когда
Опост Конт создавал свой основной труд, в Англии под влиянием
промышленной революции произошли решительные перемены, но при этом многие
процессы были неуправляемыми. С конца XVIII века последствия
промышленной революции становились все ощутимее и во Франции.
Конт был убежден, что назрела необходимость управления общественной
жизнью и развитием общества и делать это следует на основе научных
исследований.
При этом психологии он отводил особую роль. Конт считал, что все
наблюдения и выводы должны быть сугубо научными, а не носить
субъективный характер, он отвергал интроспекцию как метод психологических
исследований. По его мнению, интроспективное изучение сознания является
рудиментом теологического подхода. Конт был сторонником внедрения в
психологию методов исследования, применяемых физиологами. Что
касается интроспективной психологии, то у Конта было следующее возражение.-
если мы намерены наблюдать за процессом собственного мышления, наше
сознание должно раздвоиться, а это невозможно. И этот аргумент
преследует психологию с самых первых попыток сделать ее наукой эмпирической.
По мнению Декарта, сознание представляет собой область явлений и
феноменов, которые лежат совсем в иной плоскости, нежели явления
материального мира. Как уже отмечалось ранее, Конт полагал, что всякое поведение
животных механистично, в то же время рассматривать подобным образом
человеческое сознание недопустимо. Конт отвергал принцип разделения
души и тела, а также считал, что люди отличаются от высокоорганизованных
животных лишь степенью развития. Примерно через сто лет идеи Конта о
сущности науки, роли научных наблюдений и принципиальном сходстве
человека с высокоорганизованными животными послужили основой для
американского бихевиоризма.
Роль позитивизма в общественной жизни
Промышленная революция, проходившая во второй половине XIX века в
Западной Европе, вызвала обнищание значительной части населения и
привела к политической дестабилизации. Между тем экономика была на подъеме,
и это давало надежду на будущее. Промышленному росту во многом
способствовали открытия в области науки и техники. Идея научно-технического
прогресса совпадала с общественно-политическими устремлениями к луч-
36

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
шему будущему. Если бы удалось с помощью научных знаний избавиться
от болезней, проникнуть в сущность человеческой природы, регулировать
общественные отношения, то это позволило бы создать общество, которое
в гораздо большей степени отвечало бы интересам личности. Успехи науки
породили надежду на возможность построения нового, более
справедливого общества. Для многих эти чаяния носили религиозный характер. Среди
индустриальных рабочих была сильна вера в возможность построения
общества, основанного на экономическом равенстве и научных знаниях, что
явилось мощным стимулом их социальной активности. К концу XIX века в
европейском рабочем движении доминировали идеи Карла Маркса,
затрагивавшие проблемы социально-экономических отношений, в начале XX века
эти идеи распространились на Россию и Азию. Что касается буржуазии,
которая не была заинтересована в политическом перевороте, то она связывала
с развитием науки не столько ожидание радикальных перемен в обществе,
сколько надежду на рост благосостояния, усовершенствование системы
образования и здравоохранения, а также на создание более эффективной
армии. Нарастающей верой в научный прогресс объясняется стремительный
рост интереса к эмпирической психологии.
Джон Стюарт Милль (1806-1873)
Идеи Конта о роли науки в общественном сознании
и в общественной жизни нашли отклик у Стюарта
Милля. Он был согласен с мнением Конта о том, что
общество может быть предметом научных
эмпирических исследований; кроме того, он полагал, что
такими же методами можно изучать умственную
деятельность человека.
По его мнению, на основании научных
экспериментов при изучении сознания представляется
возможным установить законы, определяющие
природу научного знания. Милль ставил своей целью
экспериментальное подтверждение так называемых
законов ассоцианизма, которые были ранее
сформулированы английскими философами-эмпириками.
Милль также считал, что научному анализу поддает- Джон Стюарт Милль
ся не только человеческое сознание, но и характер
человека, его личность.
В своем труде «A system of Logic», опубликованном в 1843 году, он не
добавил ничего нового к тому, что уже было сказано о ментальных
феноменах его отцом, Джеймсом Миллем, и другими представителями британской
эмпирической философии. И все же он сумел развить и систематизировать
их взгляды и дать более или менее убедительное определение таким
понятиям, как наука, логика, язык. Его труд оказал большое влияние не только на
английскую, но и на немецкую, а также американскую психологию. Особое
значение имела его концепция перцепции и обучения. Исходным моментом
при объяснении явления перцепции, или восприятия, в его книге «Логика»
становится описание материальных объектов, таких, например, как камни,

История психологии
деревья, дома, мебель. Материальные объекты характеризуются
определенными свойствами, например размером, формой, весом, прочностью и т.д.
Физические свойства предметов являются первоосновой нашего
восприятия этих предметов. Мы получаем представление о том или ином свойстве
объекта исключительно в результате прямого воздействия на
определенный орган чувств. Однако восприятие объекта в целом нельзя
рассматривать как непосредственный результат прямого воздействия на какой-либо
орган чувств, здесь имеет место сложное взаимодействие ощущений,
которое и дает нам возможность судить о предмете в целом. Восприятие
материальных объектов можно сравнить с мыслью, возникающей в человеческом
сознании. При этом взаимодействие ощущений происходит потому, что
у нас уже есть опыт восприятия подобного объекта, и, таким образом, это
восприятие является результатом усвоенного ранее опыта, то есть
результатом обучения. Это обучение происходит в соответствии с определенными
принципами и с помощью того, что называют ассоциацией.
Усвоение знаний с помощью ассоциаций, согласно точке зрения Милля
и его предшественников-философов, происходит с помощью сенсорных
ощущений и лишь в том случае, когда имеет место весь комплекс
соответствующих условий. Милль подчеркивал, что каждое из этих условий
играет свою определенную роль. При этом он сосредоточился на трех главных
условиях. Первое предполагает сопоставимость ощущений. Согласно
второму условию, требуется более или менее частая повторяемость сенсорных
впечатлений во времени, в том смысле, что они происходят одновременно
либо в достаточно близкой временной последовательности. Третье условие
- это интенсивность восприятия. Исходя из перечисленных выше условий,
Милль сформулировал три принципа ассоциативности: принцип сходства,
принцип временной последовательности и принцип интенсивности. Для
исследований процесса обучения особенно важное значение имеет второй
принцип. В своей книге я касаюсь только его, и я обозначил его как принцип
непрерывности обучения.
Милль полагал, что сенсорные ощущения оставляют в памяти некие
отпечатки. Вслед за Юмом, он называл их идеями. Принципы ассоциации, по его
мнению, должны распространяться и на идеи, в том смысле, что сенсорные
впечатления могут ассоциироваться с копиями впечатлений, а идеи могут
быть ассоциированы между собой.
В дополнение к необходимым, по мнению эмпиристов, условиям для
возникновения ассоциаций, кроме уже названных, Стюарт Милль счел
целесообразным добавить еще одно - повторяемость ситуаций, при которых
происходит взаимодействие тех или иных элементов ощущений. Следует отметить,
что под взаимодействием элементов понималось некое механическое
взаимодействие. Подразумевалось, что эти элементы объединяются вне зависимости
от присущих им свойств. Когда Милль говорил о непрерывности сенсорных
впечатлений, он имел в виду лишь одно, а именно что определенные
элементы ощущений выступают одновременно. Здесь мысли ученого шли в общем
русле с веяниями того времени, для которого было характерно стремление
объяснять все явления законами механики.
Что касается перцепции, то следует отметить, что философы-эмпирики
рассматривали ее как процесс, который происходит без какого-либо
активного участия со стороны организма.
38

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX века
Свою концепцию перцептивных представлений Стюарт Милль
проиллюстрировал на примере собственного восприятия письменного стола (1843):
Мое восприятие того письменного стола, за которым я работаю,
складывается как результат комплексного зрительного восприятия его формы, размера
и цвета; кроме того, его формирует комплекс тактильных ощущений,
связанных с напряжением моих мышц: так я получаю представление о твердости и
тяжести стола. В итоге я получаю общее впечатление о моем столе, которое
создается из совокупности указанных ощущений; это общее впечатление
вполне заменяет нам сочетание всех других ощущений, которые мы
воспринимаем при различных обстоятельствах, начиная от древесины, из которой
сделан стол. Все, или, по крайней мере, большинство такого рода ощущений
воспринимаются нами чаще всего одновременно, и, как мы знаем из опыта,
они всегда могут, в соответствии с нашим желанием, переживаться
одновременно или в определенной последовательности, так что образ одного из
ощущений может вызвать в нашей памяти образ другого, и все они
соединятся в нашем сознании в некое умонастроение. Если воспользоваться
терминологией Лока и Хартли, то это можно назвать комплексным представлением
(complex idea).
Не вдаваясь в сложные проблемы познания, связанные со взглядами
ученого на перцепцию, скажем, что Милль провел четкую фань между явлениями
физического мира и феноменами сознания. Тем самым он внес свой вклад в
трактовку психологии как научной дисциплины, предмет которой может
исследоваться независимо от физиологии и поведения человека.
После смерти Милля английские философы подвергли критике его кон-,.
цепцию перцептивных представлений, выступающих как совокупность
сенсорных впечатлений и воспоминаний о них в форме идей. В Германии
последователем Милля выступил Герман Гельмгольц, который, развивая его
концепцию, пришел к выводу, что наши перцептивные представления
являются результатом определенной формы мышления. Взгляд на феномены
сознания как на взаимосвязь отдельных элементов стал доминирующим в
немецкой психологии.
В наших перцептивных представлениях материальные объекты
воспринимаются как некие целостности. В визуальном восприятии материального
предмета его цвет, форма, размер связываются в неразрывное целое.
Возникает вопрос: как это происходит? Милль и английские эмпирицисты
исходили из того, что мы воспринимаем непосредственно лишь отдельные
элементы. Важным основанием для такой посылки является тот факт, что
мы в состоянии различать цвет предмета на довольно большом расстоянии,
в зависимости от длины световой волны, что же касается размера и формы
предмета, то мы получаем представление об этом благодаря распределению
света по сетчатке глаза. Опираясь на знания о свойствах световой энергии,
которые дает физика, мы считаем, что наши перцептивные представления
состоят из сенсорных элементов. Другим основанием было мнение о том,
что просто трудно себе представить, как же иначе человеческий организм
может воспринимать материальные объекты как единое целое.
При этом Милль догадывался, что перцепция не такой уж простой
процесс, как ему казалось поначалу. Он признавал, что, когда в сознании
человека одновременно происходит взаимодействие множества представлений
39

История психологии
и феноменов, то возникает процесс, который можно сравнить с
некоторыми химическими реакциями, например как в случае, когда в результате
соединения кислорода и водорода образуется вода. Для него также было
очевидным, что ментальные элементы способны объединяться в такие
целостности, которые уже не могут быть разложены на отдельные
составляющие. В таких случаях, по мнению Милля, корректнее было бы говорить
о генерировании сложных идей, нежели о получении их в результате
своего рода суммирования отдельных элементов. Правда, это было всего лишь
предположением Джона Стюарта Милля. Специально этой проблемой он
не занимался, и, в сущности, не пошел дальше взглядов своего отца на
элементы и ассоциацию. Сталкиваясь в ходе своей исследовательской работы
с невозможностью объяснить тот или иной феномен простой
совокупностью отдельных его элементов, Милль пытался наделять эти элементы
определенными свойствами. Трудно сказать, какие именно свойства им
можно придавать, и сразу же возникает вопрос, что следует понимать под
ментальными элементами. Если бы Стюарт Милль попытался более
глубоко вникнуть в эту проблему, то он, вероятно, не стал бы настаивать на том,
что в процессе перцепции происходит ассоциация отдельных элементов.
Возможно, он отказался бы и от вывода о том, что закономерности
ассоциативных связей формулируются экспериментальным путем. Я специально
заостряю внимание на этом вопросе, так как многие изучающие историю
психологии приписывают Миллю гораздо более глубокое проникновение
и современное осмысление перцепции, нежели это было на самом деле.
Прежде чем перейти к другим проблемам, мне хочется подчеркнуть
необходимость отдавать себе отчет в том, что идея обучения с помощью
ассоциаций предстает столь привлекательной потому, что кажется очень простой
и убедительной. Рассмотрим пример. Несколько раз подряд мне навстречу
попадается человек с собакой. Через какое-то время, увидев этого мужчину,
я вспоминаю собаку, а увидев собаку вспоминаю мужчину. Казалось бы, все
просто. Однако после некоторого размышления я осознаю, что для того,
чтобы связать между собой впечатления от собаки и мужчины, я должен
сосредоточить на них свое внимание. Я должен, так или иначе, интересоваться
ими. Далее я осознаю, что мужчина и собака принадлежат к двум различным
классам, или категориям, объектов. И тут возникает вопрос-, что мы
понимаем под ментальным элементом, а что - под ассоциацией идей?
Идея усвоения знаний с помощью ассоциаций была основополагающей
в английской эмпирической философии со времен Локка. Хотя, если мы
обратимся непосредственно к его идеям, это не поможет нам прояснить
сущность таких понятий, как ментальные элементы и ассоциативные связи
между ними. Поэтому мне хочется обратиться к гипотезе Дэвида Хартли о том,
каким образом ассоциативные связи реализуются в нервной системе. Он
полагал, что стимуляция органов чувств вызывает возбуждение сенсорных
нервов, а последние, в свою очередь, вызывают вибрации, только меньшей
силы, в мозгу. Отстаивая свою идею о том, что эти, более слабые, вибрации
вызываются внешними факторами, он приводил следующий аргумент:
когда два внешних раздражителя оказывают влияние на сознание в небольшом
временном промежутке, то импульс, создаваемый одним из них, способен
вызвать вибрации, соответствующие другому раздражителю. Порой
рассуждения Хартли носили чисто умозрительный характер, но все же ему уда-
40

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
лось дать достаточно убедительное объяснение тому, каким образом в
нервной системе формируются ассоциативные связи.
В следующей главе мы увидим, как Герман Гельмгольц развил мысль о том,
что наши перцептивные представления являются совокупностью сенсорных
элементов, что можно рассматривать как результат определенных
умозаключений, которые он назвал бессознательными умозаключениями, выводами. В
главах 4, 8 и 12 мы покажем, что идея ассоциативных связей легла в основу
трактовки процесса обучения в исследованиях немецких, русских и
американских ученых.
Взгляды Стюарта Милля на научное знание
и роль эксперимента
В своих исследованиях, посвященных проблеме формирования
научного знания, Милль уделял лишь незначительное внимание мышлению и
интуиции. Для него было важно показать, каким образом, опираясь на тот или
иной конкретный эксперимент, с помощью индуктивных умозаключений
можно прийти к определенным научным обобщениям. При этом особую
роль он отводил математике. Джон Лозе (Losee, J., 1980) отмечал, что Милль
признавал также роль гипотез и дедукции в развитии науки. В то же время я
лично считаю справедливым отметить, что эти аспекты научного мышления
стоят как бы на заднем плане его общих подходов. Таким образом, Милль во
многом развивал односторонний взгляд ранних позитивистов, для которых
роль экспериментальных наблюдений была самодовлеющей, он полагал,
что только доступные непосредственному восприятию факты могут служить
основанием для дальнейших конкретных выводов и обобщений. Милль
занимался исследованиями в нескольких областях эмпирической науки и
пришел к выводу, что эксперименту принадлежит главенствующая роль. Он
боролся за то, чтобы психология стала экспериментальной наукой, и, таким
образом, его личность наложила отпечаток на развитие всей психологии
второй половины XIX века.
Для Милля эксперимент был прежде всего средством установления
причинно-следственных связей. Он вдохнул жизнь в принципы,
разработанные Фрэнсисом Бэконом (1561-1626), которые позволяют определять
взаимосвязь между различными переменными величинами. Три принципа
Фрэнсиса Бэкона заключаются в том, что при изучении каких-либо явлений
должны соблюдаться определенные правила. Во-первых, необходимо
установить, при одинаковых или различных условиях наблюдается то или иное
явление. Если эти условия различны, то в каком отношении они отличаются.
Или же мы должны констатировать, что имеем дело с ситуацией, когда
явления наблюдаются в абсолютно идентичных условиях, в каковых, например,
находятся взявшиеся за руки конькобежцы. В психологии, как, может быть,
ни в какой другой науке, взаимосвязи явлений очень сложны и
многообразны, поэтому в современной психологии, особенно в преподавании, широкое
распространение получили самые различные трактовки результатов
экспериментальных наблюдений.
Важной стороной исследовательской деятельности для Милля всегда
была возможность проследить причинно-следственные связи между раз-

История психологии
личными феноменами, хотя при этом он недооценивал роль
эксперимента как средства проверки той или иной гипотезы. В ранне-позитивистском
подходе к научному знанию этот важный фактор научного прогресса был
отодвинут на задний план, отсюда и на раннем этапе развития
психологической науки мы весьма редко встречаем свидетельства подобной роли
эксперимента. Для Милля и других сторонников позитивистского
взгляда на науку была характерна недооценка роли эксперимента как способа
подтверждения достоверности научного факта. Совершенно очевидно, что
если исследователю удастся каким-то образом воспроизвести
определенный феномен, то, естественно, это может подтвердить ту или иную
выдвигаемую им гипотезу. Мы увидим в последующих главах, что и приверженцы
гештальт-психологии, и Беррес Скиннер умели блестяще проводить
подобные наглядные эксперименты.
Еще до того как Стюарт Милль опубликовал свою «Логику», один из
ведущих американских ученых первой половины XIX века, Джон Гершель,
написал труд о сущности научного знания, в котором особо подчеркнул роль
гипотез и созданных на их основе теорий. Геолог и философ Вильям Вевелл
в те же годы выпустил два солидных труда, посвященных эмпирической
науке, где обратил внимание на важность разработки новой научной
терминологии, которая позволяла бы взглянуть на многие факты под новым углом.
Вевелл критиковал Стюарта Милля за излишнюю приверженность
индуктивным методам исследования. Тем не менее, именно концепция Милля, а
не Гершеля и Вевелла стала преобладающей в теории науки. Что же касается
подхода Вевелла к изучению развития науки, то интересно отметить, что он,
как и Томас Кун (Kuhn, Т.) столетие спустя, подчеркивал в этой связи роль
исторического подхода.
Наука в XIX веке. Механистические
подходы и позитивизм
Психология как наука рождалась усилиями многих ученых, стремившихся
сделать изучаемые ею проблемы предметом объективного анализа. Она
формировалась в процессе осмысления собственного предмета исследования и
решения вопроса о том, что же такое наука вообще и что представляет собой
научное знание как таковое. Чтобы понять историю развития и становления
психологии, необходимо проследить и осмыслить, как изменялись взгляды
ученых-психологов на науку.
Развитие механистических концепций
в психологии
Тот факт, что эмпирические исследования постепенно стали включать в свою
сферу и человека, и общество, заставил остро поставить вопрос о самой
природе научного познания. Многие исследователи, озабоченные решением
этого вопроса, пришли к выводу, что образцом научного подхода должны
стать естественные науки, особенно физика, в том виде, в котором она сфор-
42

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX века
мировалась в XVII веке. Таким образом, для психологии как эмпирической
науки образцом стала классическая физика.
В XVII веке физики стремились описать состояние равновесия и
движения человеческого тела. Основоположники этих исследований пришли к
выводу, что указанные процессы могут рассматриваться независимо от
постулата Аристотеля и других греческих мыслителей, что все в природе
происходит в соответствии с заданной целью и отличается целесообразностью.
Они стремились дать чисто механистические объяснения равновесию и
движению, которые, по их мнению, зависели от взаимодействия
материальных объектов. Ученые полагали, что для постижения законов подобного
взаимодействия следует обобщить измерения доступных наблюдению свойств
тел, таких как вес и протяженность, и рассматривать это взаимодействие как
результат действия сил, которые можно охарактеризовать количественно, с
помощью математических величин. Стремясь дать многим явлениям
максимально доступное объяснение, ученые-физики сумели выработать
несколько очень простых принципов. Научная система, которую в конце XVII века
изложил Ньютон в своем труде «Phylosophiae Naturalis Principiae»
(сокращенно - Principiae) была в высшей степени содержательной, обобщающей,
логически построенной и выверенной.
Предложенная Ньютоном система основывалась на весьма точных
наблюдениях, хотя не все содержащиеся в ней понятия, в том числе термин
«сила гравитации», были установлены опытным путем. Ньютон оперировал
также такими умозрительными понятиями, как «абсолютное время» и
«абсолютное пространство». Несомненно, что эксперименты в целом имели
большое значение для создания этой системы, хотя не всегда понятно, какова
была их конкретная роль. С помощью своей системы Ньютон объяснял
многие факторы, связанные с движением тел, однако неясно, что именно следует
понимать под самим понятием объяснение. Таким образом, модель научного
мышления, которую тогдашние психологи взяли за образец, несомненно,
задавала важные направления в их исследованиях мышления, однако при этом
сама страдала отсутствием четкости по фундаментальным вопросам.
К началу XIX века достигла определенных успехов и химия, так же, как и
физика отбросившая постулат о целенаправленности и целесообразности
всего, что происходит в природе. Оказалось, что механистические подходы
применимы и к исследованиям химических процессов, в связи с чем логично
возник вопрос о целесообразности их использования в области биологии.
Ведь трактовка биологических явлений, которую дал в свое время
Аристотель, представляется вполне адекватной, хотя он и исходил из известного
постулата о намеренности и целесообразности. В начале XIX века вопрос о
применимости механистической концепции в научных исследованиях встал
и перед недавно возникшей наукой - физиологией. Многие физиологи в то
время были приверженцами идей витализма и полагали, что все
биологические процессы управляются некой особой силой. Такой взгляд исключал
возможность изучения биологических процессов с точки зрения физики и
химии. Приблизительно к середине XIX века несостоятельность витализма
стала вполне очевидной, и возникло убеждение, что явления духовной
жизни могут объясняться механистически. При этом сразу же встал вопрос, как с
механистических позиций можно рассматривать такие явления, как
«намерение», «внимание», «ожидание», «напряжение воли», «осознание». Эта проблема
43

История психологии
была весьма непростой и волновала многих ученых, хотя непосредственно
в научной среде не обсуждалась. Таким образом, становится очевидным, что
основные тенденции в развитии науки склонялись в сторону решительной
поддержки механистической трактовки фактов и явлений. Механистические
взгляды разделяли и многие исследователи в области психологии. В ходе
развития психологической науки то и дело возникали сомнения в
правомерности применения механистических концепций при рассмотрении присущих
ей объектов исследования. Эти сомнения и явились во многом движущей
силой исследований русских рефлексологов, немецких психоаналитиков, а
также большинства американских бихевиористов. Эта проблема вновь стала
актуальной в психологии в связи с тем, что информатика пережила
качественный скачок, когда в 60-е годы XX века стали внедряться весьма
эффективные счетно-вычислительные машины, компьютеры.
Эрнст Мах (1838-1916)
По мнению Фредерика Суппе (1977), сторонников механистического
подхода не волновали теоретические проблемы познания, возникающие при
попытках объективного описания того или иного объекта исследования.
Австрийский физик, математик, физиолог и психолог Эрнст Мах, наоборот,
проявлял большой интерес к теоретическим вопросам. Опираясь на идеи о
природе научного знания, выдвинутые Джорджем Беркли столетием
раньше, он сумел сформировать концепцию науки, которая оказала влияние не
только на теоретиков науки, но и на выдающихся психологов. Так как Мах
является представителем перцептивной психологии, то речь о нем пойдет и в
следующей главе.
Вслед за Беркли, Мах считал, что нам доступны лишь сенсорные
ощущения. Все наши представления об объектах окружающего материального мира,
а также те, что связаны с нашим телом, нашим внутренним «я», душой и
сознанием, основываются на нашем восприятии цвета, звука, тепла, твердости,
а также пространства, времени и т.д. Наши представления в конечном итоге
являются результатом того, каким образом мы соединяем сенсорные
впечатления между собой. Поскольку эти представления выступают как результат
взаимодействия различных сенсорных впечатлений, то трудно провести
четкую грань между внешним и внутренним миром, между материальным и
духовным. Если развивать эту мысль далее, то получается, что не существует
и принципиального различия между отдельными областями научного
знания. И физика, и физиология, и психология - все эти науки - так или иначе
изучают сенсорные ощущения. А различие между ними состоит лишь в тех
задачах, которые в каждом случае ставит перед собой исследователь. Идея о
том, что физика и психология различаются между собой только
конкретными научными проблемами, оказала влияние на многих ученых- психологов в
конце XIX - начале XX века.
Цель научных исследований, по мнению Маха, состоит в том, чтобы
определить сущность взаимосвязи между различными типами сенсорных
ощущений. Это соответствует и нашим житейским представлениям, которые также
определенным образом характеризуются сенсорными ощущениями.
Однако, в противоположность обыденному, научное мышление не может быть
44

Научная и интеллектуальная среда в середине XIX
основано на разного рода домыслах и метафизических допущениях.
Согласно Маху, первейшая цель науки - дать сжатые и вместе с тем исчерпывающие
описания сенсорных ощущений. Мах стремился исключить все формы
умозрительных рассуждений. Он считал приоритетной возможность дать
количественные характеристики взаимосвязям между различными сенсорными
ощущениями.
Позитивистский подход
На основе взглядов Конта, Милля и Маха были выработаны требования к
научным исследованиям, с тем чтобы избежать умозрительных рассуждений и
выводов. 1. Сначала проводится непосредственное наблюдение. 2. Затем, на
основании этого наблюдения, методом индукции делаются выводы и
обобщения. 3. Наконец, дается формулировка обнаруженной закономерности,
при этом исследователь должен избегать разного рода предположений и
допущений.
В позитивистском подходе к философии науки на раннем этапе
господствовало мнение, что прогресс в естественных науках достигается за счет
внедрения новых методов исследования и что эти методы вполне можно
переносить и на другие области исследования, далекие от
естественнонаучной сферы.
Такой подход не предусматривал проверки гипотез, научного анализа
фактов и построения теорий. Позитивисты полагали, что в результате
экспериментальных наблюдений исследователь, так или иначе, может прийти
ко все более и более глубоким обобщениям.
Чалмерс (1982) охарактеризовал эту концепцию как наивный индуктивный
метод.
Приверженцы этого метода считали, что научное знание создается с
помощью индуктивных умозаключений и покоится на надежном фундаменте,
образованном из совокупности наблюдений. По мере увеличения количества
собранных научных фактов, достоверность которых засвидетельствована с
помощью наблюдений и экспериментов, после тщательной обработки и
проверки этих фактов формулируются законы и теории все более обобщающего
характера и широкого диапазона. Наука развивается и совершает свое
поступательное движение, опираясь на собранные научные факты.
Как станет ясно из последующих глав, позитивистский взгляд на науку в
целом наложил свой отпечаток и на психологию. Но при этом отнюдь не все
известные ученые-психологи были приверженцами позитивизма, и
поэтому не следует распространять позитивистские тенденции на всю
эмпирическую психологию. Ведь в трудах Дарвина, Гельмгольца, Уильяма Джеймса или
гештальт-психологов мы не увидим ничего подобного. При этом не следует
смешивать ранний позитивизм с так назыъаемымлогическим позитивизмом,
возникшим в 20-е годы XX века и, как мы увидим в главе 14, не оказавшим
заметного влияния на психологию. Подводя итог, надо сказать, что хотя
позитивизм с конца 60-х годов XX века и подвергался основательной критике, его
приверженцы внесли значительный вклад в психологическую науку.

Глава 3
Перцептивная психология
в Германии
НА РАННЕМ ЭТАПЕ ЕЕ РАЗВИТИЯ
АНГЛИЙСКИЕ эмпирицисты считали, что в
основе всякого знания лежат наши ощущения,
и большинство психологов-эмпирицистов
разделяло такую точку зрения. В соответствии с ней
изучение механизма ощущений, или перцепции,
стало центральным в тогдашней психологии в
целом. Центральное место занимает эта проблема и у
бихевиористов. Ведь прежде чем приступить к
описанию поведения того или иного живого организма,
необходимо знать, каким образом он ориентируется
в пространстве с помощью своих органов чувств.
Вопрос о механизме ощущений с давних пор
весьма занимал многих мыслителей, и к XVII-XVIII
векам были достигнуты успехи в понимании того,
как, например, глаз реагирует на свет, а ухо - на
звук. Первоначальное описание этих органов было
сделано анатомами, а потом они уже стали
активно изучаться и другими учеными. Систематическое
изучение органов чувств, в том числе и с точки
зрения психологии, началось в Германии и до XIX века
включительно оставалось приоритетом немецких
ученых. Американскими учеными не было сделано
никаких значительных открытий в этой области
вплоть до середины XX века.
К настоящему времени в ходе изучения органов
чувств сделано немало сенсационных открытий и
собран огромный материал об их деятельности.
Однако фундаментальной и всеобъемлющей теории в
этой области до сих пор не существует, да и сам термин «перцепция» весьма
расплывчат.
В связи с этим исторический подход особенно важен для того, чтобы
понять, какие проблемы стоят сегодня перед учеными-исследователями, и
оценить нынешний уровень накопленных знаний о перцепции.
Немецкая психология, зародившаяся приблизительно в 1840 году и
успешно развивавшаяся вплоть до начала второй мировой войны, заложила
основы изучения перцепции и достигла в этом больших успехов. Чтобы
понять, в чем состоят эти достижения, необходимо вникнуть в сущность этих
Немецкое общество и куль-
тура
Начало изучения
перцепции
Психофизика
Эрнст Генрих Вебер
(1795-1878)
Густав Теодор Фехнер
(1802-1887)
Понятие ощущения
у Иоганна Мюллера
и Германа Гельмголъца
Иоганн Мюллер (1801-
1858)
Герман фон Гельмголщ
(1821-1894)
Физикализм в физиологии
Различие между
физиологией и психологией
ЭдвардГеринг (1834-1918):
альтернативный подход
к перцепции
Эрнст Мах (1838-1916)

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
исследований и оценить полученные результаты. Особенно важно понять,
какой смысл вкладывали немецкие ученые в понятие ощущение.
Споры вокруг этого термина продолжаются уже почти сто лет, и не
разобравшись в этом, мы не сможем понять сущность гештальт-психологии, о
которой пойдет речь в главе 5. Но прежде чем перейти к рассмотрению
деятельности немецких ученых в этом направлении, мне представляется
полезным немного углубиться в историю, а также рассказать о некоторых
аспектах общественной и культурной жизни Германии.
Немецкое общество и культура
Вплоть до 1871 года Германия состояла из множества мелких независимых
княжеств. Несмотря на то, что таможенные барьеры тормозили развитие
торговли, на территории всего немецкоязычного пространства происходил
оживленный обмен научными идеями. Немаловажно также отметить, что
немецкий язык был государственным в Австро-Венгерской империи. По всей
континентальной Европе немецкоязычная культура имела широкое
распространение. Немецкоязычные ученые занимали академические должности не
только в Австрии, но и в Швейцарии (Цюрих), а также в Чехии (Прага).
Промышленная революция произошла в Германии позднее, чем в Англии
и Франции, но зато она шла стремительными темпами. Дело в том, что к тому
времени новые технологии широко использовались здесь не только в
промышленности, но и в научной деятельности. Так что Германия достаточно
быстро догнала Англию и Францию.
Университетская система
Первоначально исследования в области психологии проводились
немецкими учеными исключительно на университетских кафедрах. Поэтому,
чтобы лучше понять, как происходило развитие науки в Германии,
целесообразно более внимательно ознакомиться с университетской системой
Германии XIX века.
Мы зачастую думаем, что развитие университетской науки шло плавно
и спокойно от средневековья до наших дней. Данную точку зрения следует
скорректировать: в XVIII-XIX веках значительная часть исследований и
многие научные диспуты проводились за пределами университетов. Например,
во Франции во время революции деятельность многих университетов была
прекращена. После победы Наполеона прусское правительство приняло
решение о реформировании системы образования в целом, и университетской
в частности.
Дело в том, что Наполеон провел кардинальную реформу системы
образования Франции, которую хотели внедрить и в Пруссии.
Позднее вместо этого было принято решение построить новый
университет в Берлине в соответствии с планом, предложенным лингвистом и
дипломатом Вильгельмом фон Гумбольдтом (1767-1835). План Гумбольдта и
ту роль, которую он сыграл в развитии университетской системы Германии,
описал Рейнер Мюллер (1990) в своей истории немецких университетов.
Фон Гумбольдт был другом Гете и других выдающихся представителей гума-
47

История психологии
нистического движения в Германии. Он считал, что научное знание и
научное мышление имеют самостоятельную, непреходящую ценность, поэтому
очень важно, чтобы студенты получали всестороннее образование. Для этого
необходимо создать мощные научные центры и вне университетов, а
преподавание в университетах должно осуществляться выдающимися учеными.
Кроме того, Гумбольдт подчеркивал, что студенты должны осваивать
науку, активно участвуя в научных дискуссиях с профессорами и между
собой. Наряду с лекциями, важной составляющей процесса обучения должны
были стать семинарские занятия. Идеи Гумбольдта легли в основу создания
нового университета в Берлине, который стал образцом для других
немецких университетов. Кроме того, в соответствии с принципами, выдвинутыми
Гумбольдтом, был основан университет в Осло, в течение долгого времени
остававшийся единственным университетом Норвегии.
Профессора в Германии назначались правительством, но у них был
профессиональный статус. Несмотря на то, что в Германии на протяжении всего
XIX века был авторитарный политический режим, научные дебаты проходили
совершенно свободно, хотя в других сферах свобода была ограничена.
Возможности социалистов участвовать в управлении государством были весьма
невелики, кроме того, имел место антисемитизм, хотя и не в таких масштабах,
как в Вене. Вплоть до начала XX века у женщин были весьма скромные
возможности для поступления в высшие учебные заведения. В начале XIX века
университеты играли важную роль в становлении немецкого государства,
были своего рода центрами воспитания в немецком духе. Являясь частью
государственной системы, они были в высшей степени лояльны по отношению
к правительству в период после образования кайзеровской империи в 1871
году. Как отмечал Фриц Рингер (1969), все государственные чиновники в
Германии представляли собой замкнутую элиту, культивировавшую свою
рафинированную культуру. Все эти обстоятельства я считаю важными для
понимания процесса развития психологической науки в Германии.
Все университеты подчинялись государственным ведомствам.
Последние решали, какие именно научные дисциплины должны преподаваться
теми или иными профессорами, которые и несли ответственность за
качество преподавания. При этом профессор, назначаемый
администрацией, имел право свободно развивать и распространять свои идеи, а также
расширять свои научные интересы. Так, например, профессор в области
физиологии имел возможность заниматься философией, а профессор
философии - педагогикой, искусством, а иногда и физиологией.
Преподаватели университетов были независимы от экономической конъюнктуры,
частных учреждений или общественного мнения. Они поддерживали
отношения преимущественно с коллегами из своей среды, и их не очень-то
интересовала общественная жизнь за университетскими стенами. Все эти
факторы способствовали развитию элитарной культуры, и университеты
стали элитарными учреждениями.
Для того, чтобы поступить в университет, необходимо было успешно
закончить среднюю школу, изучив в соответствии с программой ряд
обязательных дисциплин, классические языки и философию. При приеме происходил
особый отбор. Многие из студентов были сыновьями чиновников, а это еще
теснее связывало административно-государственный аппарат и
университеты между собой.
48

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
Прежде чем получить место профессора, самому претенденту
приходилось долгое время находиться в подчиненном положении у другого
профессора. После успешной сдачи экзамена по специальности, что давало право
называться доктором, требовалось написать обширный трактат - так
называемый труд о подтверждении ученого звания. Обычно этот труд писался
под руководством того или иного профессора в данной области. После
одобрения диссертации соискатель получал право преподавать в университете.
Обычно нельзя было читать лекции в университете до того, как
диссертация будет одобрена. До этого момента разрешалось преподавать в качестве
приват-доцента, то есть преподавателя, труд которого оплачивали сами
студенты, либо можно было получить должность экстраординарного
профессора. В последнем случае профессор получал жалованье в университете, но
был ограничен в праве проповедовать свои научные идеи и формировать
программу обучения. Такая система тесно привязывала молодых ученых к
университетской среде и к «своему» профессору
Степень дозволенных разногласий в научной среде, в отдельно взятом
университете, зависела от толерантности того или иного профессора.
Порой, чтобы перейти в другой университет, профессор сталкивался с
необходимостью изменить свои научные взгляды, примкнуть к какой-то другой
научной школе, нежели та, к которой принадлежал тот профессор, под
руководством которого получал образование наш ученый.
Для студента, желающего заниматься психологией, в середине XIX века
были только две возможности. Он должен был либо изучать философию и
заняться тем ее аспектом, который связан с постановкой психологических
проблем, либо заниматься тем разделом физиологии, который затрагивал
вопросы психологии. Боринг совершенно справедливо отмечал, что
психология возникла, с одной стороны, из интереса к философии, а с другой - из
интереса к физиологии. В чем можно с ним поспорить, так это в том, что
психология якобы сразу же предстала в качестве автономной области знания. Как
подчеркивал М.Г. Аш (1982,1995), психология в Германии вплоть до 1940 года
развивалась в рамках философии, и университетские преподаватели
психологии назывались профессорами философии.
К концу XIX века связь психологии с философией ослабла. Таким
образом, есть основание сомневаться в том, что эмпирическая психология
возникла непосредственно на стыке философии и физиологии. Можно
утверждать, что весьма проблематичным было даже само существование
психологии как науки.
Начало изучения перцепции
Немецкие психологи, приступавшие к изучению перцепции, были по
образованию врачами, они знали анатомию, физиологию и физику. Достижения
в исследованиях, касающихся анатомии органов чувств, в середине XIX века
позволили физиологам составить более конкретное представление о том, как
функционируют органы чувств под воздействием какой-либо энергии. А
начало изучения нервной системы создало предпосылки для понимания того,
каким образом работа органов чувств связана с деятельностью мозга.
Немецкие ученые ставили своей целью исследовать различного вида чувственные
49

История психологии
ощущения с тем, чтобы использовать анатомические знания и сведения о
функционировании органов чувств и нервной системы для изучения
закономерностей разного рода энергетического воздействия на органы чувств.
В середине XIX века исследователи еще не обладали какими-либо
средствами, которые позволили бы им более или менее достоверно фиксировать
процессы, происходящие в органах чувств или в нервной системе. Поэтому
они в основном могли строить лишь различные предположения
относительно того, каким образом энергия внешнего воздействия влияет на наши
органы чувств и как она затем передается в мозг. Ученые в то время не имели ни
малейшего представления и о том, каким образом процессы, происходящие
в мозгу, становятся явлениями сознания.
Они полагали, что смогут лучше понять сущность упомянутых процессов,
если им удастся, наряду с подробными анатомическими исследованиями и
точными описаниями, измерить величину энергии, воздействующей на
органы чувств.
Подробное и точное описание огцущений
Для изучения ощущений на раннем этапе развития психологии
исследователю необходимо было обладать воображением, но прежде всего, вероятно,
от него требовалась точность в разного рода описаниях. Как уже говорилось,
изучение перцепции в период с середины XIX до начала XX века было
исключительным приоритетом немецких ученых. Возникает вопрос, почему
именно немецкие ученые проявили такой
интерес к данной области исследования. Отчасти это,
вероятно, можно объяснить общим интересом
немецких физиологов к философии и
теоретическим проблемам познания. Так, почти все
выдающиеся исследователи физиологии ощущений
были увлечены Кантом (см. Devid Leary, 1982),
который считал, что наши перцептивные
представления невозможны без активной деятельности
всего организма. И вот пришло время осмыслить
механизм этого процесса.
Как отмечал Боринг, весьма важным фактором
в начале XIX века следует считать стремление
немецких ученых дать точное описание явлений
сознания. Вдохновителем этих исследований был
Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832). Он был очень
увлечен исследованиями природы света и создал
' г» ~~ получившую широкую известность теорию цвета.
Иоганн Вольфганг Гёте А ^
Собственно говоря, не имеет значения, кто
именно стимулировал интерес к подобного рода
описаниям, гораздо важнее признать, что достоверное описание
перцептивных ощущений стало особенностью немецкой перцептивной психологии в
целом. И далее, в главе 5, мы увидим, что описание ментальных явлений точно
также стало отличительной чертой всей немецкой психологии. Скрупулезное
описание ментальных впечатлений получило название феноменологического
50

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
Рис. 3.1
описания, или феноменологии. Феноменология оказалась актуальной в связи с
изучением перцепции и сыграла решающую роль в американской социальной
психологии, получившей развитие в XX веке, а также в психологии личности.
Попробую конкретизировать сказанное, обратившись к одному из самых
фантастических феноменологических описаний оттенков светового луча,
сделанному Яном Пуркинье, описанию, которое как бы возвращает нас к Гете
с его цветнъАми тенями.
Лист белой бумаги располагается таким образом, что на него падает
неяркий дневной свет из окна, и одновременно он освещается желто-красным
пламенем восковой свечи (см. рис. 3.1). Если на этот лист вертикально
поставить палочку, то она будет отбрасывать на белую поверхность бумаги две
тени: от дневного света и от пламени свечи. В то же время та часть бумажного
листа, которая находится в тени, образуемой палочкой под действием желто-
красного пламени свечи, будет освещаться только дневным светом из окна.
Если считать, что наше восприятие цвета обусловлено фактором
попадания света на сетчатку глаза, то в данном случае тень должна бы быть белой.
Между тем, на самом деле она видится нам голубой. Читатель при желании
может сам проделать подобный опыт у себя дома.
ЯнПуркинъе, выдающийся чешский физиолог, был восторженным
поклонником теории цвета, созданной Гете; в 1824-1825 гг. он издал двухтомное
исследование, посвященное зрительным впечатлениям. Самым значительным
51

История психологии
в нем было описание зависимости яркости цвета предметов от освещения.
Он наблюдал за тем, как меняется цветовая гамма лепестков у цветов в его
саду в период от рассвета до наступления дня. На рассвете особенно яркими
казались лепестки сине-зеленого оттенка, в то время как интенсивность
цвета в диапазоне от зеленого до желтого возрастала при ярком дневном
цвете. Таким образом, изменение интенсивности цвета лепестков происходило
при изменении яркости их освещения от слабого до сильного. Этот феномен
был воспроизведен и исследован в лабораторных условиях, причем было
замечено, что имеют место два различных типа изменений цветов
определенной части спектра при адаптации к темноте и к освещению, что было очень
важным открытием в области зрительного восприятия. Это направление в
науке, начатое Гете и Пуркинье, продолжил Эдвард Геринг.
Психофизика
Эрнст Генрих Вебер (1795-1878)
Вебер - один тех исследователей, которые еще на
раннем этапе развития психологии умели
использовать знания из области анатомии и
физиологии в процессе детального описания сенсорных
впечатлений, его интересовали все пять органов
чувств, которыми, в соответствии с
общепринятым в то время мнением, обладал человек. Вебер
сосредоточился на изучении тактильной
чувствительности, поскольку полагал, что именно с
осязанием связаны наибольшие возможности для
точных исследований. К тактильным чувствам
он относил ощущения давления и температуры.
Веберу были неизвестно суставно-мышечное
чувство. Одной из целей исследований ученого
было определение длины поверхности кожного
покрова, на которую распространяется реакция
при воздействии на определенную точку кожи.
Для этого он использовал модифицированный
циркуль. С его помощью он мог касаться двух то-
Эрнст Генрих Вебер чек кожного покрова, расположенных на
определенном расстоянии друг от друга. Таким образом,
он определял минимальное расстояние между
концами циркуля, когда укол воспринимался как двойной. При этом
оказалось, что на разных участках тела длина таких отрезков разная. Так, их
протяженность в области рта, на языке, на кончиках пальцев была
сравнительно меньше, чем на спине и предплечьях.
Вебер объяснял эту разницу тем, что на тех участках поверхности тела, где
чувствительность проявляется на меньшем расстоянии от центра
раздражения, по-видимому, располагается больше нервных окончаний. Дальнейшие
анатомические исследования подтвердили правоту этого предположения.
52

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
В то же время эти исследования показали, что воздействие стимуляции,
направленной на определенную точку кожного покрова, одной этой точкой не
ограничивается и вызывает деформацию целого участка поверхности тела.
Оказалось что осязание - весьма сложный процесс. Вебер явился пионером
в области его изучения.
Как уже было сказано, Вебера интересовали ощущения, связанные с
деятельностью всех органов чувств, и он сумел найти общий подход к их
изучению. Он обратил внимание на то, что при изменении физических
параметров раздражителя изменяются и вызванные им ощущения.
Например, увеличение в ходе эксперимента нагрузки на 10 г испытуемый
ощущает отнюдь не так, как на 1000 г. Во втором случае вес должен быть
увеличен в пропорциональном отношении на значительно большую величину,
чтобы вызвать аналогичные ощущения. Вебер проводил опыты, связанные
с восприятием веса и длины, другие же ученые исследовали деятельность
органов слуха. Он сделал вывод, что величина изменения ощущений,
вызванного ростом нагрузки, примерно пропорциональна площади
поверхности тела, на которую действует данная нагрузка. Позднее этот вывод был
назван законам Вебера.
Густав Теодор Фехнер (1802-1887)
Густав Теодор Фехнер получил медицинское
образование в Лейпцигском университете, где тогда
преподавал и Вебер. Первоначально он с
увлечением занимался физикой, особенно электричеством.
Эта научная деятельность позволила ему
впоследствии занять должность профессора физики.
Повредив глаз, он несколько лет был не в состоянии
работать. После вынужденного перерыва в
научной работе он вновь вернулся к ней, с весьма
оригинальным проектом.
Фехнер был хорошо образованным ученым-
натуралистом и энтузиастом использования
количественных подходов в научных
исследованиях. Он также был и философом, разделявшим идеи
романтизма о духовной сущности природы.
Его увлекала идея продемонстрировать
тождество природы и духа на примере изменений в Густав Теодор Фехнер
сенсорных ощущениях человека при физическом
воздействии.
Чтобы обозначить это явление, Фехнер ввел понятия «порог распознания»
и «абсолютный порог». Под порогом распознания он понимал такой уровень
увеличения воздействия на испытуемого, при котором последний начинает
определенно чувствовать разницу в сенсорных ощущениях. Под
абсолютным порогом Фехнер подразумевал минимальный уровень воздействия,
который способен почувствовать испытуемый. Ему удалось также разработать
так называемые психологические методики, чтобы с максимальной долей
достоверности устанавливать величину того или иного порога. Здесь нам нет
53

История психологии
необходимости вникать в эти методики. Нам стоит обратить внимание на то,
что в отношении величины порогов в научных отчетах ученого наблюдался
довольно большой разброс. Вот почему для Фехнера было так важно
многократное повторение стимулирования, причем совершенно определенным
способом. Этот способ получил название психофизического метода. Фехнер
проводил свои исследования с большой основательностью и сумел добиться
убедительных результатов.
Пытаясь сформулировать зависимость между степенью физического
воздействия и сенсорными ощущениями, Фехнер опирался на закон Вебера. Он
ставил своей целью подтвердить этот закон своими математическими
формулами, выведенными на основе экспериментальных измерений. Если
обозначить величину воздействия буквой R, а величину минимально ощутимого
воздействия - Д R, то закон Вебера можно выразить следующим образом:
AR/R = K,
где К - константа.
Фехнеру удалось также выдвинуть ряд более или менее приемлемых
гипотез. Он полагал, что сенсорные ощущения, воспринимаемые человеком
при определенном типе воздействия, характеризуются какой-то
соотнесенностью, находятся в математически определяемой зависимости от величины
внешнего воздействия. Фехнер пришел к заключению, что все пороговые
величины постоянны, находятся в определенной зависимости между собой. А
это, в свою очередь, позволяло утверждать, что можно добиться такого
соотношения между интенсивностью воздействия и сенсорными ощущениями,
при котором одно сенсорное ощущение будет по своей интенсивности
превышать другое, например, в пять раз. Кроме того, он сделал вывод, что
величина абсолютного порога по шкале сенсорных ощущений должна быть
равна нулю. Наконец, Фехнер открыл следующую закономерность.- бесконечно
малая величина усиления физического воздействия соответствует
бесконечно малому увеличению сенсорного ощущения. Исходя из этих предпосылок,
он вывел формулу, определяющую зависимость сенсорного восприятия S от
фактора влияния R:
S = k/ogR,
где к - постоянная величина для определенного типа исследуемых
сенсорных ощущений.
Эта формула получила название закона Фехнера. Ученый полагал, что
она выражает зависимость между различными видами физического
воздействия и возникающими вследствие этого сенсорными ощущениями. Он
считал, что чем больше мы будем знать о сенсорных системах
человеческого организма, тем больше будет у нас возможностей осмыслить и многие
другие закономерности взаимотношений души и тела. Результаты
исследований Фехнера, опубликованные в I860 году, вызвали большой интерес.
Многим казалось, что наконец впервые был сформулирован закон научной
психологии. Но были и скептики. Так, например, Уильям Джеймс отнесся к
достижениям Фехнера весьма критически и писал, что суть его закона
состоит лишь в том, что никакое внешнее воздействие не способно удручить
немецкого профессора.
54

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
Закон Фехнера оказался справедливым в определенных пределах. Тем не
менее, есть основание считать, что он облегчил понимание важной
биологической закономерности, а именно: как человеческий организм реагирует на
изменения физического воздействия. Данный закон имеет и практическое
значение, так как помогает установить степень нарушения слуха или зрения,
а также изменения уровня освещенности и уровня шума. Следует отдавать
себя отчет в том, что перцептивная психология не смогла бы сделать
сильного рывка вперед, если бы не удалось дать точного количественного
выражения взаимосвязи между физическим воздействием и сенсорным
ощущением. В конечном счете с Фехнером произошло то же самое, что и со многими
другими психологами, которые не оправдали тех больших надежд, которые
возлагались на них первоначально, но, тем не менее, их исследования имели
и теоретическое, и практическое значение.
Хочу здесь также заметить, что Фехнер прославился экспериментами,
связанными с изучением эстетических впечатлений, а также выдвинул
концепцию возникновения сексуального желания, на которую впоследствии
опирался Фрейд.
Понятие «ощущение» у Иоганна Мюллера
и Германа фон Гелъмгольца
Иоганн Мюллер (1801-1858)
В середине XIX века центральной фигурой в области физиологии был
Иоганн Мюллер. В 1833 году он стал профессором анатомии и физиологии
Берлинского университета, а в период с 1833 по 1840 год издал весьма
основательный учебник по физиологии. Его труд сыграл большую роль в развитии
этой области медицины. Формирование Мюллера как ученого проходило в
то время, когда физиологи находились под сильным влиянием
романтической концепции, суть которой состояла в том, что человек является частью
природы, а материя и дух находятся в неразрывном единстве. Наряду с этим
Мюллер при изучении проблем физиологии большую роль отводил
эксперименту и тем самым стал основателем новой, экспериментальной,
физиологии, которая получила развитие во второй половине XIX века. Он был
весьма многосторонней личностью и сыграл также большую роль в становлении
сравнительной физиологии.
Мюллер был не только выдающийся ученый, но и талантливый педагог. Он
воспитал многих ученых, внесших большой вклад в развитие физиологии в
XIX веке.
В своем учебнике он рассматривал целый ряд проблем физиологии,
пересекающихся с психологией (перцепцию, память, представления,
порожденные фантазией, мышление, чувства, сон и побудительные причины
действий). Здесь же я буду рассматривать только его понятие «ощущение».
Как я уже подчеркивал ранее, это понятие занимало центральное место не
только в перцептивной, но и во всей немецкой психологии второй
половины XIX века.
55

История психологии
Субъективные феномены и особая энергия огцущений
Для того чтобы понять взгляды Мюллера и его ученика Гельмгольца на
процессы перцепции, важно прежде всего обратить внимание на так называемые
субъективные феномены, которыми интересовался Пуркинье и изучением
которых с увлечением занимались в XIX веке физиологи. Под этим
субъективными феноменами подразумевались восприятия ощущений, которые
возникают как результат непосредственного внешнего воздействия на
органы чувств. Например; зрительные ощущения, вызванные ударом или
давлением на глаз, слуховые ощущения, связанные с ударом по уху, зрительные и
слуховые ощущения, связанные с разного рода воспалительными
процессами или употреблением лекарственных препаратов. В это же время изучались
субъективные явления, возникающие при стимулировании органов чувств
электрическим током. Сегодня трудно понять, почему тогдашние
исследователи придавали такое большое значение субъективным явлениям, а
историки науки склонны недооценивать значение проводившихся тогда опытов
для изучения перцепции в целом.
Во всяком случае, изучение субъективных феноменов показало, что
процессы, происходящие в сенсорных нервах, гораздо сложнее, нежели
просто создание копий объектов внешнего мира. Ведь зрительные образы
могут возникнуть, например, и в результате давления, удара, а также вследствие
стимуляции глаза электрическим током. Субъективные ощущения не всегда
являются копиями объектов внешнего мира. Таким образом, стало
очевидным, что восприятие ощущений должно рассматриваться как результат
процессов, происходящих в сенсорных нервах.
Этот вывод Мюллера явился настоящим научным откровением. Он также
сформулировал десять принципов перцептивного восприятия, в которых
старался отразить достижения современной ему науки, связанные с
изучением субъективных феноменов. В своих исследованиях Мюллер ограничился
лишь изучением случаев так называемого адекватного воздействия на органы
чувств (свет для глаза, шум для уха и т.д.), учитывая при этом и фактор
зависимости восприятия ощущений от функционального состояния
соответствующего сенсорного нерва. Эта закономерность, по мнению Мюллера, является
характерной для любой сенсорной модальности. Например, изменение
состояния зрительного нерва влияет на зрительные ощущения, от состояния
слухового нерва зависят слуховые ощущения, и это относится ко всем пяти
сенсорным модальностям. Мюллер задавался вопросом, где возникает
чувственное восприятие: в нерве или в мозгу, - но так и не смог на него ответить.
Не ответил он и на вопрос, одинаковы ли изменения функционального
состояния в разных сенсорных нервах. Для него было важно в первую очередь
доказать, что процессы, происходящие в сенсорных нервах, не приводят в
конечном итоге к созданию копий объектов внешнего мира. Его концепция
известна как закон о специфических энергиях ощущений, хотя корректнее
было бы назвать его законом о специфических качествах ощущений. Суть
его состоит в том, что возбуждение, возникающее в зрительном нерве, ведет
к восприятию света; возбуждение слухового нерва дает человеку ощущение
звука и тд. Мюллер пришел к выводу, что процесс возбуждения того или
иного органа чувств должен соответствовать назначению этого органа, но боль-
56

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
ше не дал никаких разъяснений. В этом, несомненно, проявилась слабость
Мюллера как ученого-исследователя.
Мюллер был решительным противником идеи, что испытываемое нами
определенное ощущение является сенсорным впечатлением. В то время еще
было неясно, что происходит в том или ином сенсорном нерве при
стимуляции соответствующего органа чувств, и понятие ощущения было исходным.
Мюллер полагал, что процессы, происходящие в сенсорных нервах,
отражаются в мозгу, и это приводит к формированию чувственных восприятий.
Он был убежден в том, что перцептивные представления никоим
образом не могут непосредственно отражать процессы, происходящие в том или
ином сенсорном нерве, так как феномены сознания всегда имеют своим
источником множество ощущений. Таким образом, невозможно иметь дело с
чистыми ощущениями.
Влияние Мюллера на Гелъмголъца
Идеи Мюллера о специфических свойствах нервов были весьма
расплывчатыми, и непонятно, имели ли они какое-то научное значение. Однако его
ученик Гельмгольц считал их в высшей сгепени значительными, и вполне
резонно предположить, что опираясь именно на эти идеи своего учителя,
он пытался объяснить процессы, происходящие в сенсорных системах,
выдвинув предположение, что существуют различных типы нервных волокон.
Гельмгольц вдохнул новую жизнь в теорию трех основных цветов,
созданную английским физиком Томасом Янгом, и в существовавшую ранее
теорию слуха, сущность которой сводилась к тому, что ухо человека
функционирует как резонатор. Предположение, что в области глаза находятся три
типа нервных окончаний (рецепторные клетки тогда еще не были
открыты), позволяло объяснить, каким образом при смешении синего, зеленого
и красного цветов мы получаем все цвета и оттенки спектра. Аналогичным
образом можно было предположить, что и во внутреннем ухе находятся
особые нервные окончания, способные реагировать на определенную частоту
звуков, различая их по тону. Поскольку трихроматическая теория цветов и
теория уха-резонатора существовали независимо от исследований Мюллера
и Гельмгольца, становится вполне очевидным, что их нельзя рассматривать
как модификации закона о специфических энергиях ощущений. Хотя при
этом следует заметить, что Гельмгольц осуществлял свою исследовательскую
деятельность в важном направлении. На основе идей Мюллера он создал
общую теорию перцепции, которую нам еще предстоит рассмотреть. Но
прежде всего мне хотелось бы остановиться на личности Гельмгольца.
Герман фон Гельмгольц (1821-1894)
Герман фон Гельмгольц родился в Потсдаме. Его отец был учителем гимназии,
преподавал иностранные языки и философию, неудивительно, что и Герман
рано увлекся философией. Впрочем, уже в школьные годы он стал отдавать
явное предпочтение естественным наукам. Отец считал, что семья не может
себе позволить оплачивать обучение сына в университете, и будущий ученый
получил медицинское образование в военной академии. Там образование
57

История психологии
было бесплатным, но выпускники были обязаны
какое-то время прослужить в прусской армии.
Судьба Гельмгольца сложилась таким образом,
что после окончания курса он начал преподавать
в военной академии, наряду с этим он стал бывать
в Берлинском университете, где познакомился с
Мюллером, другими известными учеными и
подружился со многими студентами Мюллера. Уже в
конце 40-х годов он приобрел известность,
написав диссертацию, где четко сформулировал
положения, подтверждающие закон сохранения
энергии.
Скорость движения нервного импульса
В 1850 году Гельмгольц опубликовал вызвавшие
большой интерес результаты
экспериментальных исследований скорости нервного импульса в
Герман сенсорном нерве. Изначально считалось, что эта
фон Гельмгольц скорость невероятно велика. Мюллеру порой
казалось, что она равна скорости света и составляет
300 000 км в секунду. С помощью простой, но умело сделанной аппаратуры
Гельмгольц измерял скорость распространения возбуждения по моторному
нерву лапки лягушки и пришел к выводу, что она составляет всего-навсего 30
метров в секунду. Эта величина приблизительно соответствует той, которую
мы получаем с помощью современных технических средств. Стоит лишь
сопоставить величину скорости нервного процесса, предполагаемую
Мюллером, с той, которая практическим путем была получена Гельмгольцем, чтобы
стало совершенно очевидным, сколь велика роль эксперимента в научных
исследованиях. Интересно отметить, что Мюллер согласился с
результатами исследования Гельмгольца, когда его ученик доказал, что эксперименты
были проведены корректно. Это, конечно, весьма положительно
характеризует Мюллера как учителя.
Гельмгольц не ограничился изучением скорости нервного процесса у
лягушки. Он также предпринял исследования, связанные с изучением
скорости прохождения импульса по сенсорному нерву человека. Это
происходило следующим образом. Сначала он приучал испытуемых определенным
движением максимально быстро реагировать на прикосновение в
определенной точке тела. Затем измерялось время, необходимое человеку, чтобы
максимально быстро среагировать на прикосновение. Таким образом,
Гельмгольц фиксировал то, что впоследствии получило название времени
реакции. Для того чтобы измерить время прохождения импульса от различных
точек тела, от которых импульс проходил по тому же самому
чувствительному нерву - например, он выбирал один из пальцев на ноге и какую-нибудь
точку на бедре - ученый вычитал из времени реакции при активизации
одной точки время реакции при активизации другой точки. Он получил
результаты, вполне сопоставимые с теми, что были получены впоследствии
путем точных измерений. Этот метод оказался плодотворным и для развития
58

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
немецкой экспериментальной психологии, и для современной
когнитивной психологии, к чему я вернусь в следующей главе.
Изучение перцепции
С начала и до середины 60-х годов XIX века Гельмгольц посвятил себя главным
образом изучению перцепции. Он глубоко изучал зрение и написал труд под
названием «Handbuch der physiologischen Optik», который публиковался в
период с 1856 по 1866 годы. Параллельно в 1863 году он выпустил другой
основополагающий труд, касающийся слуха: «Die Lehre von den Tonempfindungen
als physiologischer Grundlage für die Theorie der Musik». Оба труда являются
весьма важными научными источниками для всякого, кто хочет основательно
познакомиться с перцептивной психологией.
После нескольких лет профессорской деятельности в двух университетах
в 1858 году Гельмгольц стал профессором университета в Гейдельберге. А в
1871 году он получил, наконец, ту должность, к которой стремился, -
профессора физики в Берлинском университете. В последние годы жизни ему было
присвоено дворянское звание, его стали называть фон Гельмгольцем, а после
смерти ему был воздвигнут памятник.
Концепция перцепции Гельмгольца
В весьма обстоятельной главе, в последней части своего труда,
посвященного физиологической оптике, Гельмгольц изложил свою общую концепцию
перцепции. Он опирался на выдвинутое Мюллером понятие «ощущение».
Гельмгольц считал, что ощущению присущи только два свойства: качество
и интенсивность. Именно с помощью этих свойств и передается та
информация, которую мы получаем извне через наши органы чувств. Например, на
наши органы зрения может действовать световой луч определенного
цвета и определенной интенсивности. Гельмгольц также полагал, что в нашей
сенсорной системе нет механизмов, которые могли бы непосредственно
определять, в каком направлении и на каком расстоянии от нас
находится внешний объект, каковы его размеры и форма. Все эти аспекты нашего
восприятия возникают, согласно его концепции, как результат
комплексного процесса освоения действительности. В ходе этого процесса различные
виды ощущений вступают во взаимодействие между собой. Гельмгольц
обозначил свою точку зрения как эмпиристскую и противопоставил ее наивной,
которая рассматривает эти механизмы как врожденные.
Что касается взаимодействия различных видов ощущений, то важно
отметить, что, по мнению Гельмгольца, оно происходит в сфере, которую он
называл психикой, или сознанием. Вслед за Декартом он проводил четкую
грань между физиологическими и ментальными процессами. Человеческая
психика регистрирует и перерабатывает ту информацию, которую она
получает от сенсорного нерва.
Акцентируя внимание на роли опыта в процессе ассоциативного
усвоения знаний о мире, Гельмгольц находится в русле английской эмпиристской
философии. В противоположность взглядам Джона Стюарта Милля,
английские эмпиристы придавали большое значение ассоциациям, возникающим
59

История психологии
в процессе активного взаимодействия факторов внешней среды с
человеческим организмом. Гельмгольц считал, что мы активно усваиваем знание об
окружающем мире, что, несомненно, созвучно мнению Канта. Так же, как и
Кант, он полагал, что нам следует принять как данность, что наши
представления об окружающем мире существуют только в рамках категорий времени
и пространства. В то же время надо отдавать себе отчет в том, что не все
особенности нашего восприятия пространства могут рассматриваться как
полученные в результате его освоения. Здесь я не буду более подробно
останавливаться на этих сложных проблемах изучения перцепции, а постараюсь дать
читателю лишь общее представление о взглядах Гельмгольца на перцепцию.
Перцепция как конструкция
В своих более поздних исследованиях Гельмгольц занимал отчасти
экстремистскую позицию. Тем не менее, его научные работы имели огромное
значение; его теории были тщательно продуманы, отличались логичностью
изложения, и возможно поэтому их отдельные, уязвимые положения
проступают столь отчетливо. Гельмгольц был очень вдумчивый ученый и понимал,
что поставил перед собой невероятно сложную задачу. Он пытался
упорядочить хаос, исходя из принципа, что плохая теория лучше ее отсутствия.
Информацию, получаемую нами от ощущений, Гельмгольц сравнивал со
знаками в языке. Подобно тому, как мы учимся истолковывать знаки в
языке, мы учимся истолковывать информацию, полученную в результате наших
ощущений. Процесс интерпретации, по его мнению, происходит в
соответствии с двумя принципами. Интерпретации некоторых ощущений
происходят столь часто, что их можно рассматривать как привычные. Из этого
следует первый принцип, состоящий в том, что мы имеем обыкновение
истолковывать определенный знак или ощущение привычным образом, то есть
мы, как правило, склонны к привычной интерпретации. Так, например, свет,
который достигает самых наружных областей сетчатки, чаще всего исходит
из околоносовой части поля зрения. Нажатие на эту часть глаза вызывает
световое впечатление, и нам кажется, что источник света находится около
носа. Идею привычного толкования ощущений Гельмгольц распространял и
на то, что он называл нормальным функционированием глаз. Под этим
подразумевалось следующее. Человек должен направить свой взгляд на объект,
привлекший его внимание. С помощью аккомодации достигается
отчетливое восприятие объекта. Чтобы получить как можно больше информации об
объекте, необходимо, двигая глазными яблоками, переводить взгляд в
пределах интересующей нас области пространства, в результате чего можно будет
различить контуры данного объекта. Гельмгольц разработал конкретные
методики для проверки действия данного принципа. Однако их практическое
использование оказалось весьма проблематичным.
Привычное истолкование определенного ощущения является, по мнению
Гельмгольца, результатом бесконечного числа стимуляций одного и того же
типа. Такого рода истолкование можно приравнять к суждению. Таким
образом, привычные интерпретации в значительной степени определяют наши
перцептивные восприятия. Свою мысль Гельмгольц подкреплял, обращаясь
к Стюарту Миллю с его примером силлогизма как результата индуктивного
60

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
Рис. 32. Эймс демонстрирует сконструированную им комнату, которая, если
осматривать ее через небольшое отверстие, кажется вполне обычной, хотя на
самом деле у нее совсем другие пропорции. Если в этой комнате оказывается
человек, то его пропорции поразительным образом изменяются.
умозаключения. Как и Милль, Гельмголыд считал, что такое умозаключение
делается чаще всего бессознательно. Оно не является результатом волевого
действия, а как бы навязывается нам извне. По мнению Гельмголыда, наши
перцептивные представления в значительной мере являются результатом
целого ряда бессознательных умозаключений. Идея «бессознательного
вывода» давала Гельмгольцу возможность объяснить тот факт, что наши
перцептивные представления возникают спонтанно, хотя и являются результатом
обучения.
Попытаюсь проиллюстрировать концепцию «бессознательных выводов»
Гельмгольца на примере феномена цветной тени. Когда тень от восковой
свечи кажется нам голубой, то это происходит потому, что мы изначально
предполагаем, что свет от нее будет освещать всю белую поверхность
бумажного листа, причем освещать пламенем желтовато-красного цвета. По
мнению Гельмгольца, из своего опыта мы знаем, что при освещении желто-
красным пламенем синей поверхности она должна приобретать белый или
серый цвет. Отсюда мы делаем индуктивный вывод, что тень от свечи должна
быть синей, и воспринимаем ее цвет в соответствии с этим выводом.
Вероятно, некоторые читатели сочтут аргументы Гельмгольца несколько
надуманными. Впоследствии такое истолкование данного феномена было
признано неправильным, так как удалось установить, что это явление связа-
61

История психологии
но с фундаментальным принципом функционирования нервной системы
- принципом контраста. Однако читатель не может не согласиться, что в
отношении целого ряда других явлений, связанных со зрением, идея
бессознательного вывода срабатывает гораздо лучше. Почти через сто лет после того,
как Гельмгольц выдвинул эту идею, Альберт Эймс и его коллеги
продемонстрировали возможность влиять на зрительные восприятия человека,
манипулируя его ожиданиями. Эти ученые сконструировали комнату, которая,
если осматривать ее через небольшое отверстие, кажется вполне обычной,
хотя на самом деле у нее совсем другие пропорции. Если в этой комнате
оказывается человек, то его пропорции поразительным образом изменяются.
Второй принцип, в соответствии с которым формируются наши
перцептивные представления, состоит в том, что мы склонны воспринимать только
те свои ощущения, которые способны дать нам знания о внешних объектах, те
же ощущения, которые не дают нам этого, мы склонны отметать. Гельмгольц
полагал, что этот принцип позволяет объяснить, почему ряд таких
субъективных феноменов, как последовательные образы, двоение изображений,
обертоны, обычно нами не воспринимаются.
Восприятие пространства
Что касается восприятия объектов с точки зрения их пространственных
характеристик и расположения в пространстве, то в этом случае, по
мнению Гельмгольца, мы используем ряд базовых стратегий, называемых по-
английски clues. Эти стратегии основываются на информации, которую мы
воспринимаем, заставляя работать все мышцы глаза. Одной из них
является аккомодация, другой - конвергенция, то есть фиксация обеих глазных
яблок на определенной точке. К базовым стратегиям Гельмгольц относил
также бинокулярное зрение, владение которым приобретается только
путем обучения. К ним же, с его точки зрения, относится соотношение между
размерами сетчатки глаза и взаимного расположения воспринимаемых
объектов - перекрытие или расположение одного из них между двумя
другими (перекрытие и интерпозиция). По мнению Гельмгольца, наши
пространственные представления формируются с помощью движений
глазного яблока, что дает нам представление об очертаниях предметов, также, как
и о движениях головы и тела.
Все эти ключевые, по мнению Гельмгольца, стратегии были известны
ранее. Но он задался целью их переработать и систематизировать; свои
определения он часто давал в виде математических формул. Как уже было
сказано, он внес свой вклад в развитие перцептивной психологии тем, что
с такой завидной последовательностью развивал собственные
эмпирические подходы, что порой их слабость становилась наглядной. В 1985 году
Ралф Хабер заявил, что теория перцепции пространства, разработанная
Гельмгольцем, не только будоражила умы его современников, но и бросает
вызов даже современным психологам. Первой альтернативой теории
Гельмгольца явилась теория Джеймса Гибсона, к которой я обращусь в главе 14.
Гельмгольц приступил к исследованиям перцепции, когда Дарвин уже
создал свою теорию эволюции, но в противоположность своему учителю
Мюллеру, а также своему оппоненту Герингу, он был в весьма незначитель-
62

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
ной степени склонен объяснять перцепцию действием механизма
приспособления к внешней среде. Гельмгольц односторонне полагал, что
визуальная стимуляция происходит на весьма ограниченных участках сетчатки
глаза, которые передают информацию в сознание человека, независимо
от стимуляции других участков сетчатки. В конце 50-х годов XX века
нейрофизиологами было доказано что существуют механизмы, способные
создавать различные типы взаимодействия между рецепторами глаза.
Таким образом, визуальная система не может рассматриваться как система,
способная передавать в сознание лишь ограниченную, локальную
информацию. Это открытие заставило ученых задуматься над тем, насколько
справедлива идея Гельмгольца о том, что наши пространственные
представления связаны с обучением. Начиная с 60-х годов XX века в процессе
изучения поведения грудных детей был получен ряд результатов, которые
поставили под сомнение многие положения эмпирической теории
Гельмгольца о восприятии пространства.
Мюллер и Гельмгольц о внимании
Большая роль в концепциях Мюллера и Гельмгольца отводилась феномену
внимания. У Мюллера ему посвящен последний из десяти пунктов,
характеризующих перцепцию. Ученый отмечал, что если внимание человека
сосредоточено одновременно на восприятии нескольких объектов или различных
аспектов одного объекта, то его концентрация уменьшается при увеличении
количества аспектов восприятия или объектов внимания. Он указал также на
тот факт, что при определенных условиях продолжительная стимуляция
может вызвать значительную концентрацию нашего внимания, тогда как при
других условиях, когда, например, мы заняты умственным трудом, эта же
стимуляция вообще не будет зарегистрирована.
Что касается Гельмгольца, то, как мы уже видели ранее, он, характеризуя
внимание, исходил из своего второго принципа. Феномен внимания
занимает центральное место в его теории перцепции, и он сформулировал ряд его
характерных свойств.
Гельмгольц отмечал, что, во-первых, внимание в определенный
временной момент может быть сосредоточено как на одном, так и на нескольких
взаимосвязанных объектах, тем самым обеспечивая цельность восприятия.
Во-вторых, вниманию свойственно стремление отвлекаться. Необходимо
волевое усилие, чтобы сосредоточить его на одном и том же объекте в
течение продолжительного отрезка времени. Сохранять внимание к
определенному объекту продолжительное время можно только в том случае, если
удается обнаружить все новые и новые особенности данного объекта:
Вниманию свойственно переключаться с одного предмета на другой. Как
только наш интерес к предмету оказывается исчерпанным и никакого нового
его свойства не наблюдается, внимание переключается на другой предмет,
часто против нашей воли. Если же мы намерены удержать внимание на каком-
то предмете, мы должны постоянно стараться найти в нем что-то новое,
особенно если какое-то другое сильное впечатление отвлекает нас.
(Гельмгольц, 1866, §32)
63

История психологии
Третье соображение, которое высказывает Гельмгольц в отношении
внимания, состоит в том, что в некоторых ситуациях мы можем регистрировать
уже существовавшую ранее стимуляцию, на которой мы сначала не
сосредотачивали свое внимание. Например, мы можем научиться видеть те
предметы на периферии нашего поля зрения, на которые мы сначала не обращали
внимание. Или же мы можем научиться различать звучание определенных
музыкальных инструментов в оркестре или звучание отдельных тонов и
полутонов. Гельмгольц считал, что со временем мы приобретаем навык
предвидеть, что именно нам предстоит воспринимать.
Гельмгольц о научном знании и психологии
Гельмгольц был одним из самых выдающихся ученых XIX века. Он внес
значительный вклад в изучение физики и математики, а также физиологии.
Исследуя зрение, слух и внимание, он внес заметный вклад в развитие
психологии на раннем этапе ее развития. Он изучал перцепцию и заложил основы
изучения зрения и слуха. Его исследования, посвященные времени реакции,
активизировали научную деятельность в этом направлении и заложили
основы так называемой ментальной хронометрии, о которой я буду
говорить в следующей главе. Уильям Джеймс, поклонник Гельмгольца, развил
некоторые его идеи, касающиеся внимании. Вклад Гельмгольца в изучение
природы внимания представляется во многом недооцененным.
В своих взглядах на научное знание Гельмгольц опирался на законы
механики. Он полагал, что цель исследования в любой научной области - это
изучать те или иные явления, исходя из законов движения и побудительных
причин, стимулов этого движения. Хотя он отнюдь не был ограниченным
материалистом, сводящим все явления к каким-либо видам движения или
энергии. Гельмгольц стремился упорядочить научное знание, но при этом он
не был позитивистом, в том смысле, что не считал, что научное знание
целиком и полностью базируется на наблюдениях. Он понимал, что чисто
экспериментальный подход ограничен, и полагал, что с помощью эксперимента
нельзя однозначно опровергнуть какую-либо точку зрения. В этом случае
можно лишь показать, что эмпирический взгляд более продуктивен, нежели
нативистский1.
В этом смысле Гельмгольца можно сравнить с его младшим
современником Махом, который также был убежден, что ощущения в форме
наблюдений не могут служить основой теории. Гельмгольц считал, что необходимо
собирать научные факты. Научные сведения были самым главным, именно
они служили для него основой теории. К такого рода сведениям он относил
не результаты наблюдений, а гипотезы, на основе которых ученый,
занимающийся эмпирическими исследованиями, создает солидную научную базу.
Например, для того чтобы подтвердить свою теорию перцепции
пространства, Гельмгольц пытался опереться на практику базовых стратегий.
1 Нативизм - теория (Джеймс, Штумпф и др.) врожденных качеств и свойств,
в частности утверждавшая, что психофизиологическая функция восприятия
пространства и человека является врожденной (прим. ред.)
64

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
Физикализм в физиологии
Как уже говорилось в предыдущей главе, в середине XIX века ученые-
физиологи начали внедрять у себя методы, применяемые при исследованиях
в области физики и химии. Это научное направление получило название фи-
зикализма. Оно опиралось на витализм, о чем также упоминалось в
предыдущей главе. Гельмголц, как и большинство его друзей, также студентов
Мюллера, были ревностными сторонниками этого направления, причем настолько,
что заключили между собой письменное соглашение, которое обязывало их
быть активными физикалистами и развивать это движение, с тем чтобы
обеспечить плодотворное развитие психологии.
К этому же движению, кроме Гельмгольца, принадлежал Эмиль дю Буа Рей-
мон, опубликовавший в 1848 году труд о животном электричестве и ставший
преемником Мюллера в Берлинском университете. Физикалистами были
Карл Людвиг, вероятно, наиболее выдающийся физиолог второй половины
XIX века, а также ставший профессором в Вене Эрнст Брюке, которого как
преподавателя особенно ценил Фрейд.
Среди многочисленных ученых, посещавших лабораторию Людвига и
работавших в ней, были также Павлов и Сеченов.
Проксимальные иулътиматные объяснения
В конце XIX века немецкие физикалисты оказали большое влияние на
бихевиоризм и тем самым на американскую физиологию в целом.
Серьезными успехами в своем развитии физиология обязана немецким ученым,
которые настойчиво внедряли физикалистские подходы при исследовании
физиологических процессов. Что же касается биологических процессов,
то физикалисты не учитывали, что те являются результатом длительного
развития, что они сформировались в процессе приспособления к
изменяющейся окружающей среде и должны восприниматься в исторической
перспективе. Таким образом, в изучение биологических процессов должен
быть включен и исторический аспект. Исходя из этого биологи ввели два
понятия: проксимальный подход иультыматный подход. Под первым
подразумевается описание процессов, происходящих в организме в данный
момент. Ультиматный подход подразумевает рассмотрение процессов,
происходящих в организме с точки зрения филогенеза, то есть с учетом
приспособления организма к изменениям внешней среды. Необходимость
обоих подходов можно проиллюстрировать на примере изучения
миграции перелетных птиц. В частности, наблюдая изменения освещенности и
температуры воздуха, можно прийти к заключению о целесообразности
перелета птиц из одной климатической зоны в другую в определенное
время года. Но подобное наблюдение не может дать нам представление о
том, почему началось это явление миграции, как оно, собственно говоря,
возникло. Физикализм в том виде, в каком он применялся Гельмгольцем и
его единомышленниками, приводил к односторонней сосредоточенности
на проксимальном подходе. Следует также отметить, что во многих
случаях проксимальный подход можно с успехом применять и в лабораторных
условиях. Для выводов же ультиматного характера необходимы полевые
65

История психологии
наблюдения и сравнительные исследования, а это как раз игнорировалось
Гельмгольцем и его соратниками.
Их учитель, Иоганн Мюллер, явился провозвестником
экспериментальной физиологии, кроме того, он был также видным специалистом в области
сравнительной анатомии и физиологии. Мюллер стоял на позициях
витализма; когда же его ученики отказались от этих идей, они, к сожалению, при
этом отказались и от исторического подхода, и от сравнительного метода.
В своей истории биологии Эрнст Маур (1982) указал на то, что Гельмгольц
и его друзья-физикалисты сформировали весьма своеобразную, замкнутую
научную среду, которая в этом виде существовала довольно долгое время, что
принесло вред биологии.
Научная психология с момента своего возникновения находилась в
зависимости от физиологии, и та замкнутость, которую создали немецкие
физикалисты, сыграла отрицательную роль и в развитии психологии. Что
касается развития физиологии в России, то здесь значительный научный
вклад был внесен Павловым и Сеченовым, активно использовавшими фи-
зикалистские подходы. Подопытными животными в их лабораториях были
главным образом собаки. Однако уязвимым моментом их опытов было то,
что никоим образом не учитывалось, что эти животные так или иначе
могут приспосабливаться к специфической обстановке эксперимента.
Американским же исследователям удалось сделать более широкие обобщения
в этой области, используя в качестве подопытных животных чаще всего
крыс и голубей.
Граница между физиологией и психологией
Как мы уже видели, Гельмгольц провел довольно четкую грань между
физиологическими и психологическими процессами. Наши перцептивные
представления возникают в результате переработки информации, которую мы
получаем благодаря ощущениям. Ощущения связаны с процессами,
происходящими в сенсорных нервах, и, таким образом, имеют физиологическую
природу. Тем не менее, перцептивные представления, по мнению Гельмголь-
ца, носят психологический характер. Он различал в процессе нашего
восприятия физиологическую и психологическую составляющие, при этом
оказалось, что граница между ними лежит в области перцепции. Такой подход
был характерен для всей немецкой психологии второй половины XIX века.
Примечательно, что Вундт в своей автобиографии писал, что у него в 50-е
годы были те же самые научные интересы, что и у Гельмгольца, а именно
перцепция. Только Гельмгольц занимался физиологическим аспектом
перцепции, в то время как Вундт - психологическим. Здесь мы видим общую черту
немецкой психологии. Не вдаваясь глубоко в этот вопрос, немецкие
психологи, тем не менее, считали перцептивные процессы частью человеческого
сознания. Исходя из подобных предпосылок естественно было
предположить, что перцепция составляет основу нашей памяти, образного мышления,
различного рода волевых актов и, отчасти, эмоциональной сферы. Ученым
казалось, что стоит только расширить область изучения перцепции, так
чтобы она охватывала все сферы деятельности сознания, как будет достигнут
прогресс в научной психологии.
66

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
На раннем этапе развития психологии немецкие ученые постоянно
сводили изучение перцепции к исследованию чисто физиологических
процессов. А в дальнейшем, стараясь расширить область изучения перцепции, они
уже упустили из виду, что перцептивная психология возникла как
ответвление физиологии. Это привело к тому, что феномены сознания стали
рассматриваться в отрыве от физиологических процессов и без учета изменений,
сформировавшихся у человека или животных в процессе приспособления к
условиям внешней среды.
Эдвард Геринг (1834-1918):
альтернативный подход к перцепции
Идея о том, что перцепция представляет собой
взаимодействие различных ощущений, получила в XIX
веке широкое распространение в среде немецких
физиологов и психологов. Тем не менее, этот
подход не был единственным. Альтернативный
подход представлял Геринг. Он находился в оппозиции
Гельмгольцу почти по всем вопросам. В своих
исследованиях ощущений он был более оригинален,
но не был таким крупным физиком, как Гельмгольц,
как не был ни математиком, ни философом науки.
Поэтому ему выпала роль находиться в тени Гель-
мгольца. Кроме того, вероятно, его идеи в области
физиологии намного опережали свое время и не
могли быть должным образом оценены.
Феноменологический подход к изучению ощущений был чужд
большинству английских физиологов, за
исключением Чарльза Шеррингтона, который был
студентом Геринга; в целом же идеи последнего были мало
востребованы в англоязычном мире. Характерно, ЭдвардГеринг
что его весьма значимый труд о восприятии света
был впервые переведен на английский язык лишь в
1964 году.
Геринг получил медицинское образование в Лейпцигском университете,
его учителями были Вебер и Фехнер. Хотя Геринг никогда не учился
непосредственно у Мюллера, он считал себя его последователем. Некоторое
время он был профессором Венского университета, затем Пражского, сменив
на этой должности Пуркинье, а еще позднее стал профессором физиологии
Лейпцигского университета вместо Людвига. В 60-е годы он опубликовал
ряд своих наиболее заметных трудов о визуальном восприятии
пространства, но в наибольшей степени его научные интересы были
сосредоточены на исследованиях света и цвета. В 1870 году он издал фундаментальный
труд, посвященный явлению, которое называл световым ощущением. Новое
издание этого труда вышло в свет в 1920 году под названием Grunäzügeder
Lehre vom Lichtsinne
67

История психологии
Главное внимание - феноменологическим описаниям
От Гете и Пуркинье Геринг воспринял традицию точного описания
изучаемых явлений. Он настаивал на том, что при изучении визуальной перцепции
необходимо принимать во внимание исключительно экспериментальные
наблюдения, а не гипотезы, касающиеся природы света или нервной системы
человека. Он не принимал некоторые положения теории Гельмгольца, так как
они, по его мнению, базировались на неполных или неточных описаниях.
Одним из пунктов расхождений был вопрос о том, какие цвета спектра
следует считать основными. По мнению Гельмгольца, такими цветами
являются красный, зеленый и синий (фиолетовый). Геринг настаивал на том,
что и желтый должен быть отнесен к основным, поскольку он, наряду с
тремя другими, является цветом в чистом виде. Таким образом, по его мнению,
основными цветами являются-, красный, желтый, зеленый, синий, и все они
могут дополнять друг друга.
Геринг сделал такой вывод, основываясь на своих впечатлениях. В течение
целого столетия ученые пытались решить вопрос об основных цветах
спектра. В конце 60-х годов XX века двое ученых, получившие, между прочим,
Нобелевскую премию за свой вклад в науку, доказали, что в человеческом глазу
существует три, а не четыре типа фоторецепторов. Значит, прав был Гель-
мгольц? Однако несколькими годами позднее другие исследователи доказали,
что существует система зрительных восприятий более высокого уровня, где
действует механизм парного различения цветов: красный - зеленый, синий
- желтый. Именно это и предвосхитил Геринг, который считал, что желтый
цвет следует считать основным, наряду с синим, красным и зеленым.
Другим важным пунктом, по которому Геринг расходился с Гельмгольцем,
был механизм восприятия черного цвета. Гельмгольц полагал, что черный
цвет возникает в нашем восприятии при отсутствии всякого
стимулирования. Геринг в своих возражениях ссылался на следующее наблюдение: когда
мы закрываем глаза или сидим в темноте, то нам мерещится скорее нечто
серое, чем черное. Он считал, что черный цвет мы ощущаем при контрастном
восприятии. По мнению Геринга, даже оттенки светло-серого цвета создают
впечатление черного, если серый предмет находится на светлой
поверхности. Своими исследованиями в области восприятия контрастов Геринг внес
серьезный вклад в изучение зрительных механизмов.
Биологические механизмы перцепции
Чтобы подтвердить правильность своих механистических выводов,
Гельмгольц опирался на концепции ментальных процессов. Геринг выступил
против попыток объяснить перцепцию процессами, протекающими в
сознании в виде разного рода суждений и логических умозаключений.
Вместо этого он пытался открыть особые биологические механизмы, которые
могли бы объяснить явления перцепции. Такой подход позволил ему внести
значительный вклад в науку. В своих ранних исследованиях бинокулярного
зрения он исходил из того, что глаза человека функционируют как две части
единой системы зрения. Геринг полагал, что эта система управляется
централизованно. Такое объяснение он находил тому факту, когда несколько отли-
68

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
чающихся друг от друга изображений объекта, тем не менее, дают нам общее
представление о его пространственном расположении. Еще одним
достижением Геринга явилась его идея о том, что отдельные участки сетчатки глаза
взаимодействуют между собой, создавая цветовые контрасты. В то же время
Гельмгольц, как и большинство ученых - современников Геринга, полагали,
что те или иные участки сетчатки функционируют как самостоятельные
единицы, будучи изначально интегрированы ментальными процессами. Идея
Геринга о контрастах стала общепринятой. Геринг считал, что возможность
четко различать контрасты способствует лучшей биологической
приспособляемости, так как делает границы между отдельными областями поля
зрения более различимыми. При прочих равных условиях это улучшает наше
восприятие материальных объектов.
Как известно, Гельмгольц объяснял эффект цветных теней тем, что
наблюдающий ошибочно воспринимает белую поверхность бумаги как полностью
освещенную желтовато-красным светом пламени свечи. Геринг отверг эту
гипотезу и рассматривал этот феномен как результат взаимодействия между
двумя областями сетчатки.
Геринг скептически относился к идее бессознательного вывода, которая
легла в основу объяснения Гельмгольцем эффекта цветных теней. Он
заметил, что если идти по такому пути, то исследователь начнет топтаться на
месте, оказавшись в замкнутом круге собственных умозаключений. По мнению
Геринга, в данном случае ключевым является тот факт, что свет исходит из
различных областей нашего поля зрения. Воспринимая свет сразу из
разных областей нашего поля зрения, мы затем переключаем свое внимание на
поле зрения в целом, а потом снова обращаем внимание на отдельные его
области, причем все эти действия совершаются нами практически
одновременно, что не дает возможности принять правильное решение. Хотя
утверждение о неизбежности некоего замкнутого круга умозаключений далеко не
всегда верно, важно, что Геринг вообще поставил вопрос о самой идее
бессознательного вывода.
Как я уже говорил в начале данной главы, Геринг настаивал на том, что
основные цвета спектра - красный, зеленый, желтый и синий - не должны
одновременно находиться на одном и том же участке поля зрения. По его
мнению, наше зрение не воспринимает желто-синие или красно-зеленые
оттенки. Именно этот вывод и стал основанием для его теории четырех, а не
трех основных цветов спектра, на чем настаивали Гельмгольц и Янг. Отдавая
приоритет нашему восприятию, Геринг утверждал также, что черный цвет -
это цвет отсутствия стимуляции зрительного нерва, который возникает как
контраст. По мнению Харвича и Джеймсона (1964), сущность концепции
Геринга о парности цветов.- красный - зеленый, желтый - синий, черный -
белый - часто неверно истолковывалась, поскольку в то время представление
об анатомических особенностях зрения было далеко неполным. В
дальнейшем, по мере развития анатомии и изучения действия многих
физиологических процессов, идеи Геринга поразительным образом получили свое
подтверждение. Но произошло это через сто лет.
Несмотря на то, что Геринг с удивительной прозорливостью опроверг
взгляды Мюллера и Гельмгольца на ощущения, их концепция во второй
половине XIX века оставалась доминирующей. В дополнение к своему
тезису об автономных участках сетчатки Геринг заявил также о неправильном

История психологии
употреблении слова «ощущение» в физиологии, имея в виду немецкое
слово «Empfindung». С его точки зрения, следовало четко отличать сенсорные
ощущения, связанные с процессами, проходящими в теле человека, такие
например, как боль и температурные ощущения, от зрительных впечатлений,
связанных с восприятием внешнего мира. Геринг считал, что зрительные
впечатления всегда связаны с пространственными представлениями и, в
отличие от сенсорных ощущений, не существуют как отдельные элементы.
Мюллер и Гельмгольц, а также, как мы увидим далее, и Вундт, подчеркивали, что
наши ощущения никогда не существуют в чистом виде. И все же они никогда
не расставались с мыслью, что основанием для всех наших перцептивных
представлений служат «чистые ощущения». Для Вундта понятие «ощущение»
явилось краеугольным камнем всей его психологической теории. Отказаться
от него как основного понятия в теории перцепции было нелегко.
Эрнст Мах (1838-1916)
Мах был переходной фигурой в истории исследования перцепции. С одной
стороны, он пытался доказать, что исследование ощущений не только
служит основой для изучения перцепции, но и является фундаментом всего
научного знания в психологии. В предыдущей главе я уже говорил о том, что он
стремился на этой основе сформулировать теорию познания и философию
науки. С другой стороны, он подчеркивал, что наши перцептивные
представления определяются взаимодействием ощущений. Как именно это
происходит, он продемонстрировал на ряде простых примеров. Рассмотрим рисунок
3.3. Исходный стимул восприятия изображения одной и той же буквы в левой
и в правой части рисунка разный. Тем не менее, мы воспринимаем эти две
буквы как одинаковые.
Мах также обратил внимание на то, как наше зрительное впечатление
разительно меняется на рисунке ЗА В данном случае мы, вместо того чтобы
воспринимать черное изображение как определенный силуэт,
воспринимаем белое изображение как силуэт. Мах особо подчеркивал, что мы обычно
не воспринимаем в чистом виде цвет или форму, мы воспринимаем объект
в пространстве. У него не было ни малейшего сомнения в том, что
перцепция возникает как процесс преобразования ощущений. Он не предполагал,
что механизм наших ощущений дает нам представление об объекте в
пространстве и что на основе этой информации у нас формируется впечатление
Рис.33
70

Перцептивная психология в Германии на раннем этапе ее развития
о таких свойствах объекта, как цвет, форма, размер освещаемой
поверхности. К этому выводу придет позднее феноменология и гештальт-психология.
Объяснение, которое дает Мах относительно процесса восприятия
изображений, показывает, насколько глубоко он был убежден в том, что наши
перцептивные представления являются результатом взаимодействия ощущений.
Здесь он шел вслед за Мюллером и Гельмгольцем.
Рис.34
71

Глава 4
Бурное развитие немецкой
экспериментальной психологии
Изучение сознания:
перцепция в фокусе
Вильгельм Вундт (1832 -
1920)
Эдвард Бредфорд Титче-
нер (1867-1927)
Герман Эббингауз (1850-
1909)
Георг Элиас Мюллер
(1850-1934)
Освальд Кюльпе (1862-
1915)
Вюрцбургская школа
ВильямПрейер (1842-
1897) и отсутствие
онтогенетичности в
немецкой психологии
интерес. Через пять
ся поток студентов
ских стран, а также
В СВОЙ учебник по физиологии, написанный
в 30-е годы XIX века, Иоганн Мюллер, как я
уже говорил, включил и целый ряд
психологических проблем. В частности, в свете
достижений физиологии он рассматривал перцепцию,
память, способность к воображению, сон и
сновидения, а также побудительные причины наших
действий. В середине XIX века, помимо Мюллера,
еще несколько ученых пытались ввести раздел
психологии, который занимается изучением
человеческого сознания, в область физиологии.
Например, Александр Бейн, речь о котором пойдет
в б-й главе, сделал это в 1850 году. В своей книге
Grundzüge der psyologischen Psychologie он заявил
о том, что взаимоотношения между физиологией
и психологией могут стать самостоятельной
областью исследования, и эту идею вынашивал
несколько лет. Бейн сумел подкрепить свою идею
обширным материалом, и она вызвала большой
лет он основал свою лабораторию, и к нему устремил-
не только из Германии, но из многих других европей-
из США.
Изучение сознания: перцепция в центре
психологических исследований
В соответствии с общепринятым в то время мнением, Вундт
рассматривал психологию как изучение деятельности сознания. У него не было
собственного опыта в такого рода исследованиях, зато была возможность
опереться на достижения в области изучения перцепции и на
психофизику Фехнера. К тому времени были и другие гипотезы, требовавшие
экспериментальной проверки.
Поскольку психофизические исследования Фехнера находились в русле
изучения перцепции, они заняли особое место среди лабораторных
исследований Вундта. Чтобы понять, как это происходило, надо вновь
обратиться к тогдашним концепциям перцепции. Давайте вернемся к Гельмгольцу и
оживим в своей памяти сказанное ранее.

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Гельмгольц, как и большинство ученых - его современников, считал, что
деятельность сознания представляет собой область, которая не поддается
исследованиям с точки зрения физики и физиологии. Все явления
сознания, по его мнению, носят чисто субъективный характер, и он как ученый-
естествоиспытатель не хотел делать их предметом своих исследований.
Однако, приступив к изучению перцепции, он понял, что ему необходимо
иметь хотя бы рабочую концепцию сознания. В конце концов, Гельмгольц
стал рассматривать процессы, связанные с перцепцией, отчасти как
физиологические и отчасти как психологические.
В соответствии с таким взглядом на перцепцию, который разделяли
многие философы и физиологи, данная область стала рассматриваться
непосредственно как область исследования сознания. А поскольку в нее была
вовлечена и физиология, эта область стала пограничной между психологией и
физиологией. Таким образом, став связующим звеном между психологией и
физиологией, то есть той областью знаний, где активно применялись
главным образом экспериментальные методы исследований, перцепция заняла
центральное положение в научной психологии. В конце XIX века не все
немецкие психологи в равной степени проявляли серьезный интерес к
физиологии, но практически все изучали перцепцию, эта область исследований
была, безусловно, преобладающей.
Вундт рассматривал прогресс в психологии как все более глубокое
изучение перцепции. По моему убеждению, период 1880-1910 гг. как раз
характеризуется расширением и углублением исследований в этой области.
Вот почему я и назвал настоящую главу «Бурноеразвитие немецкой
экспериментальной психологии».
Центральные фигуры в немецкой экспериментальной
психологии на раннем этапе ее развития
Вундт был центральной фигурой в немецкой экспериментальной
психологии, и, тем не менее, он лишь одно из звеньев в цепи исследователей,
началом которой был Иоганн Мюллер. Помимо Фехнера и Вундта, важную
роль играли и представители младшего поколения исследователей.
Приблизительно в то же время, когда Вундт открывал свою лабораторию,
независимо от него, но, несомненно, вдохновленный исследованиями
Фехнера, Герман Эббингауз начал свои исследования, посвященные памяти и
процессу обучения. Результаты своих исследований он опубликовал в 1885
году, его книга стала важной вехой на новом этапе изучения сознания. В
1887 году в Геттингене профессор философии Георг Элиас Мюллер основал
лабораторию психологических исследований. Его также в значительной
степени вдохновляли исследования Фехнера, а как только он
ознакомился с опубликованным трудом Эббингауза, то сразу же стал восторженным
приверженцем его идей.
К концу XIX века его лаборатория в Геттингене стала такой же известной
и влиятельной, как и лаборатория в Лейпциге. В 1874 году, когда Вундт
опубликовал свою книгу Grundzüge, другой немец, Франц Брентано, издал труд,
в котором рассматривал вопросы, связанные с преобразованием
психологии в эмпирическую науку. Взгляды Брентано вполне укладывались в русло
73

История психологии
феноменологического подхода к изучению перцепции, истоком которого
были еще исследования Гете. В конце XIX века сформировалось мощное
феноменологическое направление, которое захватило весь немецкоязычный
мир. Это явление будет рассмотрено в следующей главе. Здесь же мне хочется
лишь отметить, что в 1894 году лабораторию экспериментальной
психологии в Берлине возглавил Карл Штумпф, который был в свое время студентом
и другом Брентано. Эта лаборатория с начала XX века стала ведущей в
Германии. Совершенно очевидно, что немецкая экспериментальная психология
не замыкалась на Вундте. Если сосредоточить внимание только на нем, как
это склонны делать американские историки науки, то картина получается
односторонней и упрощенной.
В начале 90-х годов XIX века к Вундту пришел студент, которого звали
Эдвард Титченер, впоследствии сыгравший центральную роль на раннем
этапе развития американской психологии. Титченер только отчасти является
последователем Вундта, но безусловно, самые важные импульсы для своих
научных исследований он получил от Вундта, несмотря на то, что большую
часть своей научной деятельности осуществлял в США.
Освальд Кюльпе, который также был студентом Георга Элиаса
Мюллера, а затем в течение многих лет работал ассистентом в его лаборатории,
со временем обнаружил определенные изъяны в некоторых
основополагающих принципах и подходах исследовательской деятельности
лаборатории в Лейпциге. Когда же он сам возглавил лабораторию, ему удалось
ниспровергнуть основные научные принципы не только исследований
Вундта, но и всей немецкой экспериментальной психологии. Таким
образом, вместе с деятельностью Кюльпе заканчивается целая эпоха в
развитии психологии.
Вильгельм Вундт (1832-1920)
В первые десятилетия XX века деятельность Вундта подвергалась
ожесточенной критике со стороны как немецких, так и американских ученых. Его
идеи не занимают значительного места в современной психологии. Они
принадлежат ушедшей эпохе и кажутся сейчас маловразумительными. И
все же Вундт - это важное звено в истории психологии, поэтому его
деятельность заслуживает детального рассмотрения. Кроме того, нельзя
игнорировать мнение Блюменталя (1975) и некоторых других исследователей,
утверждавших, что многие идеи Вундта вплоть до настоящего времени не
оценены должным образом.
Вундт уделял очень мало внимания общим вопросам познания,
возникавшим в процессе его исследований, в связи с чем при чтении его работ порой
бывает трудно понять, что он имеет в виду. Чтобы понять Вундта, надо
рассматривать и его личность, и его идеи в широком историческом контексте.
Необходимо также отметить, что он часто немотивированно изменял свои
взгляды, никак не объясняя этого. Для достижения максимальной
объективности при ознакомлении с его трудами следует обратиться к истории их
создания. Конечно же, не йредставляется возможным останавливаться
подробно на их содержании, поэтому я ограничусь здесь лишь кратким
рассмотрением его идей.

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Краткая биография
Вундт родился в Некрау, предместье Маннхейма, в Бадене. Отец его был
священником в кальвинистском приходе. В его роду было много ученых, и
подобно Веберу, Фехнеру, Гельмголыду и Герингу, он принадлежал к элитарной
среде. Получив медицинское образование в Гейдельбергском университете,
который он закончил в 1855 г., Вундт некоторое время был практикующим
врачом, но вскоре увлекся физиологией и в течение семестра работал на
кафедре вместе с Иоганном Мюллером и дю Буа Раймондом. В 1853 году, в
связи с успешным проведением научных исследований, он получил звание
доцента и начал читать курс физиологии. В двадцать пять лет Вундт серьезно
заболел. Как он впоследствии признавал, болезнь наложила отпечаток на его
философские и психологические взгляды. Когда Гельмгольц в 1855 году
получил должность профессора физиологии в Гейдельбергском университете,
Вундт стал его ассистентом, помогая в организации лекций и участвуя в
преподавании физиологии. По свидетельству Соломона Даймонда (1980),
между Вундтом и Гельмгольцем особо тесных отношений не было. В 1864 году
Вундт стал профессором физиологии, но без жалования. В течение десяти
лет, вплоть до 1874 года, когда вышел его труд Grundzüge der physiologischen
Psychologie, Вундт занимался частной преподавательской практикой.
Опубликованный им труд имел огромный успех, и Вундту предложили стать
профессором философии сначала в Цюрихе, а затем, в 1876 году, и в Лейпциге,
где он и жил вплоть до своей смерти. Здесь в 1879 году он создал
лабораторию, а два года спустя основал институт психологии. Несмотря на то, что его
репутация после 1900 года пошатнулась, он оставался центральной фигурой
в немецкой интеллектуальной среде, им восхищались, его почитали.
Вундт был весьма плодовитым автором и издал более пятидесяти тысяч
печатных страниц, а его труд Grundzüge выходил в шести переработанных
изданиях, последний раз - в 1920 году. Среди изданного им ранее хочу упомянуть
Beiträge zur Theorie der Sinneswahrnehmung (1858-1862) и Vorlesungen über die
Menschen und Tiersele (1863). В 1881 году он основал журнал Philosophische
Studien, который в течение ряда лет представлял новую экспериментальную
психологию. Он был и редактором, и автором этого журнала. В течение 80-х
годов Вундт опубликовал свою «Логику» в двух томах, исследование об этике
в трех томах, а также трехтомный труд, в котором изложил свою
философскую систему. В 1896 году он опубликовал сокращенный вариант своей
известной книги Grundzüge, под названием Grundriss der Psychologie. В период
1900-1920 годов Вундт написал десятитомное исследование, в котором
попытался создать фундаментальную социальную психологию, основанную на
материалах изучения истории языка, мифов и обычаев. Этот обширный труд
он назвал Völkerpsychologie. В год своей смерти он успел закончить
автобиографию. Вундт был женат и имел детей, любил музыку, у него были
многообразные художественные интересы. В юности какое-то время он увлекался
политикой. К столетнему юбилею со дня образования Лейпцигской
лаборатории в Лейпциге было проведено несколько симпозиумов, посвященных
Вундту, кроме того, было издано несколько сборников статей, посвященных
его деятельности и раннему этапу развития психологии (Sigmund Koch и
David Leary,1985; Wolfgang Bringemann и Ryan Tweney, 1980).
75

История психологии
Идеалист или позитивист?
Философская система Вундта
Как уже говорилось в первой главе, существовавший долгое время взгляд на
научную деятельность Вундта и развитие психологии в целом сложился под
влиянием Боринга. Артур Блюменталь (1975; 1980), Курт Данцигер (1990) и
другие историки науки справедливо отмечали, что Боринг проглядел
многие важные аспекты подходов Вундта к психологии. Боринг создал
представление о Вундте в соответствии с оценками своего учителя, Титченера, а это
представляется абсолютно недостаточным.
В дальнейшем историки науки внесли ряд поправок, касающихся
трактовки деятельности Вундта, хотя современные ученые делают ошибку, не
отделяя высказывания Вундта от его исследовательской деятельности. Они
справедливо выдвигают на передний план его идеалистическую
философскую позицию, но игнорируют тот факт, что довольно сильное влияние
оказала на него и позитивистская философия.
Блюменталь отмечал, что основу мировоззрения Вундта с начала XIX века
составляла немецкая романтическая идеалистическая философия, и
непосредственно на ее основе сформировались его представления, которые и
легли в основу его философской системы. Исходной же была идея Лейбница
о том, что сознание зеркально отражает действительность.
В первом издании своего труда Grundzüge Вундт по-новому осмыслил и
развил эту идею. Опираясь на этот философский фундамент, он считал, что
деятельность сознания невозможно объяснить физиологическими
процессами. Вундт отнюдь не был дуалистом в подходе к взаимоотношениям
между душой и телом, он полагал, что все материальное, физическое должно
рассматриваться как порожденное духом. Правда, эта точка зрения никоим
образом не проявилась в его научных трудах, в них физиологические и
психологические процессы рассматриваются параллельно. Поскольку он не
пытался связывать изучение физиологических процессов со своими
идеалистическими взглядами, то его философская позиция зачастую
оказывалась дуалистической, поэтому неудивительно, что сам он воспринимался
многими как дуалист. Хотя на Вундта огромное влияние оказала
романтическая идеалистическая философия, он был мыслителем-позитивистом.
Как и другие позитивисты, он считал, что философия должна опираться на
прочный научный фундамент, в качестве которого он видел психологию.
Восприятие Вундтом мира и человека основывалось на научной
психологии, как он ее себе представлял. Формирование научной психологии он
рассматривал лишь как один из этапов создания всеобъемлющей
философской системы. В свете этого становится понятным, почему после написания
своего труда Grundzüge он основал лабораторию психологических
исследований и в то же время в течение ряда лет много сил отдавал изучению
философских проблем.
Вундт не стремился создать научную психологию как стройную
самостоятельную систему, в которой нашли бы отражение накопленные в этой
области знания; как и физиологию, он рассматривал ее лишь в качестве
возможного основания для построения собственной философской системы.
Он также не ставил своей целью эмпирическую проверку существующих ги-
76

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
потез, его труды представляют собой эклектическое сочетание сведений по
психологии и философии.
В современном понимании Вундт не может считаться ученым -
представителем экспериментальной психологии, каким его пытался показать
Боринг. Прежде всего, он был создателем целостной философской системы.
Не могу согласиться с мнением Уильяма Джеймса, что у Вундта
отсутствовала общая объединяющая идея. Мнение Джеймса справедливо лишь в том
отношении, что психологическая система у Вундта весьма эклектична. Сам
Джеймс прикладывал все усилия к разграничению философии и
психологии. Он испытывал неприязнь к личности Вундта, видя в нем определенные
отрицательные черты. При этом Джеймс не без основания утверждал, что
«он (Вундт) стремился быть Наполеоном в интеллектуальном мире» и далее
добавлял: «К сожалению, ему не довелось пережить своего Ватерлоо, он -
Наполеон, лишенный гениальности, лишенный в своей деятельности
центральной идеи, которая могла бы поддерживать всю конструкцию его
воззрений» (RR Perry. The Thought and the Character of William James, 1935)-
Научная психология Вундта
Здесь, с учетом философского аспекта деятельности Вундта, я постараюсь
изложить его взгляды на предмет и научный метод психологии, расскажу о
сущности созданной им психологической системы и, наконец, остановлюсь
на деятельности его лаборатории.
Предмет психологии
В первом издании своего труда Grundzüge, в котором Вундт изложил взгляды,
призванные стать основополагающими для формирования научной
психологии, он следующим образом сформулировал предмет психологии как
науки: «Предметом изучения психологии является внутренняя сущность
человека, а также взаимосвязь явлений, предстающих в связи с ней перед нами».
Это внутреннее восприятие Вундт противопоставлял непосредственному
восприятию тех или иных явлений внешними органами чувств. Он говорил
о внутренней и внешней перцепции. По его мнению, физика, химия,
физиология и, в конечном итоге, все естественные науки, ориентируются на
изучение явлений внешнего мира, психология же, напротив, имеет дело с
внутренней перцепцией.
Внутренняя перцепция проявляется в форме воспоминаний, образов,
порожденных фантазией, мыслей, чувств и волевых актов. Все эти феномены
и являются предметом изучения психологии. Говоря далее о предмете
психологии, Вундт объединяет эти явления единым названием - душа. По его
мнению, душа - это общепринятое понятие, которое психология вполне
может использовать на раннем этапе. Таким образом, предметом психологии,
по Вундту, является душа, или, чтобы избежать религиозной окраски, можно
называть это сознанием.
Иоганн Мюллер и Гельмгольц считали, что представления, возникающие в
нашем сознании, это самостоятельные феномены, то есть феномены
сознания. Вундт пошел еще дальше и стал утверждать, что процессы, происходящее
77

История психологии
в мозгу, следует решительно отделять от процессов, происходящих в теле
человека. Он был убежден, что мыслительные процессы невозможно объяснить
с точки зрения физиологии. Поэтому изучение физиологических процессов
не может быть положено в основу психологии как науки. Физиологические
процессы не объясняют сущности психологических процессов.
Психологические феномены и процессы могут быть объяснены только с помощью
других психологических процессов. По мнению Вундта, граница между
физиологией и психологией проходит через сенсорные процессы, которые он
рассматривал отчасти как физиологические и отчасти как психологические.
Как и большинство его современников, Вундт полагал, что
физиологические и психологические процессы происходят параллельно, то есть
определенным видам психологических процессов соответствуют определенные
виды физиологических процессов. В своей статье, опубликованной в 1896
году, он никак не обосновал свой тезис о параллельности этих процессов.
Постепенно психология становилась для него все в большей степени областью
изучения сознания. Она стала наукой о психике человека, лишенного тела.
Еще в XIX веке Гербарт отмечал, что феномены сознания не
обязательно бесследно исчезают из него, они могут временно вытесняться в сферу
бессознательного, а затем вновь возвращаться на уровень сознания. Вундт
(1897) решительно отвергал идею бессознательных представлений. Он был
убежден, что любые представления и образы, порожденные сознанием,
могут располагаться в таком порядке, что впоследствии способны послужить
основой для возникновения новых феноменов сознания, сходных с теми,
которые уже имели место ранее. Таким образом, Вундт, насколько я понимаю
его мысль, считал, что человек путем особых упражнений и приемов может
научиться влиять на свою нервную систему и выработать в себе способность
довольно легко вызывать представления, похожие на те, что были раньше. В
связи с возникшей дискуссией по поводу понятия воли у Шопенгауэра Вундт
отверг идею о том, что бессознательные представления могут быть вызваны
с помощью волевых усилий.
Почти не изменяя своей концепции взаимосвязей между психологией
и физиологией, а также между психологией и изучением поведения, Вундт
в середине 90-х годов стал несколько иначе определять предмет
психологии. В уже упомянутой ранее статье 1896 года Вундт изложил свой новый
взгляд на психологию как науку. Он, вероятно под влиянием Маха, писал,
что как естественные науки, так и психология по существу изучают одни
и те же явления, основанные на процессах, происходящих в сознании,
на основе одного и того же опыта. Различие же между ними, по мнению
Вундта, состоит в том, что один и тот же опыт рассматривается под разным
углом зрения.
Он полагал, что исследователь должен различать два аспекта любого опыта:
его сущность и восприятие этой сущности. Это различие, по мнению Вундта,
соответствует объекту и субъекту опыта. В естественных науках объект опыта
не зависит от субъекта. Такое восприятие объекта опыта является
отвлеченным, и Вундт обозначил его как опосредствованный. В психологии же,
напротив, изучается опыт, совершенно очевидно зависимый от воспринимающего
его субъекта. С этой точки зрения осознаваемые нами представления должны
рассматриваться как непосредственные. Таким образом, психология по Вунд-
ту - это наука о непосредственных ментальных впечатлениях.
78

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Многие психологи, принадлежащие к следующему после Вундта
поколению, отошли от такой трактовки предмета психологии. Чтобы понять
процесс формирования психологической науки, следует более подробно
рассмотреть слабые стороны концепции Вундта.
Попытаемся, например, понять, что подразумевал Вундт под внутренней
и внешней перцепцией. Мы можем вполне определенно сказать, что
происходит, когда мы имеем дело с внутренней перцепцией, то есть когда мы
регистрируем воспоминания, мысли, чувства и волевые акты. С
трудностями мы сталкиваемся, когда пытаемся разграничить внутреннюю и внешнюю
перцепцию. Во второй главе я уже говорил о том, что Джон Стюарт Миллер
проводил четкую грань между физическими явлениями с одной стороны и
феноменами сознания - с другой. Он имел в виду материальные объекты,
обладающие определенными физические свойствами, и наше восприятие,
например, цвета, то есть ментальные явления. Трудно определить подобное
различие более конкретно. Вундт столкнулся с той же проблемой при
попытке разграничить внешнюю и внутреннюю перцепцию, но, как я уже
упоминал ранее, просто оставил эту попытку.
То определение, которое Вундт дал предмету психологии в 80-е годы,
позволило ему, по крайней мере, как мне кажется, обозначить четкую грань
между внешней и внутренней перцепцией. Но потом у Вундта возникла проблема
провести водораздел между объектом опыта и осознающим его субъектом.
Что же это такое - осознающий субъект? Насколько я могу судить, ему так и
не удалось прояснить вопрос о том, как можно рассматривать опыт отдельно
от воспринимающего его субъекта. Возникает также вопрос, возможна ли
вообще такая ситуация, когда опыт можно рассматривать как отстраненный от
наблюдателя. Следующее поколение психологов было несправедливо в своей '
критике Вундта, но в то же время можно понять их неудовлетворенность его
определением предмета психологии.
Научный метод психологии у Вундта
Как я уже говорил в главе 2, основной тезис раннего позитивистского
подхода состоял в том, что любые объекты должны наблюдаться непосредственно.
Это, по моему мнению, и является ключевым моментом в научной системе
Вундта. Отсюда он делал вывод, что и наблюдение за впечатлениями
сознания также должно осуществляться самим человеком, воспринимающим эти
впечатления. Следовательно, научная психология должна сделать предметом
изучения сознание личностей, которые в состоянии фиксировать и
описывать явления, происходящее в их сознании, то есть заниматься изучением
сознания нормальных взрослых людей.
При этом важно заметить, что, по мнению Вундта, интроспективное
исследование деятельности сознания нормальных взрослых людей способно
помочь и в понимании явлений детского сознания, сознания людей,
страдающих психическими заболеваниями, а также сознания животных. Вундт
включал в круг своих интересов и подобные исследования. Он говорил также
о возможности экстраполяции результатов интроспективных исследований.
Поэтому нельзя считать, что Вундт ограничивался изучением сознания
исключительно нормальных взрослых людей. Можно лишь сказать, что сфера

История психологии
его непосредственных психологических исследований ограничивалась
непосредственными наблюдениями над сознанием нормальных взрослых
людей. Таким образом, психология, с его точки зрения, должна основываться на,
так сказать, рассказе от первого лица. При этом подразумевается, что
человек не может делать отчет о деятельности чужого сознания.
Нельзя не отметить, что эта точка зрения Вундта отличается от
нашего обыденного опыта. Существует общепринятое мнение, что, наблюдая за
поведением других людей, мы способным делать определенные выводы
относительно их сознания. Наблюдая за выражением лица, движениями тела
человека, мы можем судить об испытываемых им чувствах радости, печали
злобы, нежелании предпринять какие-то действия, и благодаря этому делать
какие-то выводы о целях, намерениях, мыслях человека, его прошлом.
Возникает вопрос: а была бы вообще возможна какая-то социальная жизнь, если
бы люди не были способны делать подобные умозаключения? Как мы
увидим в следующей главе, Франц Брентано отказался от вундтовского подхода
к изучению сознания.
Мне представляется, что Вундт основывал свой подход к изучению
сознания на методе интроспекции. При этом он считал привычное
использование этого метода непригодным для научной психологии. В своей книге Logik
(1883) Вундт изложил свой взгляд на научную методологию и подчеркнул,
что интроспекция, используемая в обыденной жизни, абсолютно
непригодна для применения в научных целях. Он находил несколько тому причин, в
том числе фактор изменчивости сознания во времени, влияющий на
результаты эксперимента. Чтобы получить достоверные результаты наблюдения за
сознанием, подчеркивал Вундт, необходимо, во-первых, углубиться в
предмет изучения, сконцентрировать на нем свое внимание. Во-вторых, следует
точно установить время, когда будет происходить изучаемое явление.
Недостатки данного метода, считал Вундт, компенсируются тем, что
наблюдения производятся в лабораторных условиях, под которыми Вундт понимал
следующие. Прежде всего, испытуемый должен иметь возможность
концентрировать свое внимание на предмете изучения. Кроме того, изучаемое
явление должно быть воспроизводимо. Наконец, при воспроизведении того или
иного явления имеется возможность изменять условия эксперимента, с тем
чтобы явление было исследовано всесторонне. Такую форму интроспекции
Вундт назвал самонаблюдением. Его требования к самонаблюдению
ограничивались лишь тем, что оно должно осуществляться при соблюдении трех
вышеназванных лабораторных условий.
В связи с этим возникают сомнения относительного достоверности
интроспективных протоколов. Ведь необходим особый контроль за
дневниками испытуемых, которые сами описывают свои ментальные
впечатления. Только сами испытуемые могут подтвердить факт того или иного
явления. И здесь возникает вопрос: а обладают ли испытуемые достаточным
знанием о процессах, происходящих в сознании, чтобы сделать тот или
иной вывод? Кроме того, испытуемые должны сами решить,
сконцентрировали ли они свое внимание в той степени, какая требуется по условиям
эксперимента. И опять возникает вопрос, есть ли у испытуемых
предпосылки для этого? Отсюда напрашивается вывод, что контролировать
эксперимент с феноменами сознания отнюдь не такое легкое дело, как
предполагал Вундт.
80

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Он считал, что экспериментальный метод может найти в психологии
лишь весьма ограниченное применение. Его использование возможно
только в тех случаях, когда мы имеем дело с простыми, фундаментальными
психологическими проблемами. Процессы, связанные, например, с мышлением,
не могут быть предметом экспериментальных исследований, поскольку они,
как утверждал Вундт, связаны с той культурой, к которой принадлежит
испытуемый, являясь тем самым носителем определенной части знаний и
навыков, составляющих эту культуру. То или иное культурное наследие
формируется в ходе исторического развития и никак не может контролироваться во
время проведения эксперимента.
В то же время Вундт был убежден, что точный и подробный анализ
достижений той или иной культуры вполне возможен, и это может косвенно пролить
свет на многие психологические процессы. В своем труде VIkerepsychologie
он ставил целью рассмотрение подходов к изучению культурного наследия
определенного народа, нации. При этом главным он считал изучение
языка, мифов и обычаев. Фундаментальные процессы, изучаемые психологией,
он назвал индивидуальной психологией, что сбивает с толку современного
ученого-психолога. Что касается различия между индивидуальной
психологией и психологией народа, то Вундт не пошел дальше констатации факта их
различия. В то же время, в связи с таким разделением, по его мнению, следует
параллельно развивать и две формы научных исследований. В главе 16 мы
увидим, что труд Вундта Völkerepsychologi, конечно же, сыграл свою роль, но
особый интерес у его современников вызвала «индивидуальная психология»
и экспериментальная деятельность его лаборатории.
Психологическая система Вундта
Для изучения ментальных феноменов Вундт создал сложную, детально
разработанную систему, которая основывалась на постулате, что некие
феномены сознания вступают в разного рода взаимодействие между собой. Какое-
то время Вундт работал вместе с известным немецким химиком Робертом
Бансеном и, следовательно, был знаком с достижениями в области химии,
в частности с действием механизма химических реакций, где атомы могут
замещать друг друга. В конце концов, у Вундта возникла идея, что
ментальные явления и феномены могут быть разложены на отдельные элементы
сознания; эти элементы вступают во взаимодействие между собой, в результате
чего и возникают различные формы сознания. Вслед за Мюллером и Гель-
мгольцем, он придерживался мнения, что все наши ощущения являются
феноменами сознания. В этом он сходился и с Гельмгольцем, и с английскими
философами-эмпирицистами.
Принципиальное же различие в их взглядах состояло в том, что Вундт
считал проявления воли основным моментом в деятельности
человеческого сознания. Позднее он сделал вывод, что воля связана с чувствами, и
поставил своей целью построение системы, которая была бы связана не
только с когнитивными процессами, но и с чувствами, а также волевыми актами.
Для того чтобы отчетливо определить линию водораздела между своими
собственными взглядами и взглядами английских философов, Вундт ввел
понятие волюнтаристский, которое он связывал со стремлением осмыс-
81

История психологии
лить волевые акты человека. Связав воедино идеи, касающиеся
когнитивных процессов, чувств и мотивации, он надеялся получить динамическую
картину душевной жизни. Если принять во внимание задачу, которую Вундт
поставил перед собой, то станет ясно, что его систему нельзя назвать
структурной, если под таковой мы понимаем некое статичное образование.
Если основательно изучить труды Вундта, можно увидеть, что он нигде не
дает убедительного определения процессов сознания. Несмотря на то, что он
постоянно подчеркивал, что ментальные представления нельзя смешивать с
общим содержанием сознания, по моему мнению, его система отличалась
большой статичностью. Исходя из этого вполне логично считать систему
Вундта структуралистской.
Ощущения и элементарные чувства
По мнению Гельмгольца, ощущения характеризуются качеством и
интенсивностью. Вундт добавил к этому еще один компонент - элементарные
чувства. В соответствии с этим, например, ощущение красного цвета
состоит из трех характеристик: красный цвет (в противоположность другим
цветам), определенная интенсивность цвета и, наконец, чувственный
компонент, характеризующий его элементарное чувство. Вундт выделил в
качестве самостоятельного чувственный компонент в 1890 году. Таким образом,
согласно Вундту, существуют два разных типа элементов: ощущения и
элементарные чувства.
Исходя из концепции элементов, Вундт выдвинул теорию чувств,
которая вызвала большой интерес. До середины 80-х годов Вундт полагал, что
вся гамма человеческих чувств укладывается в три стадии: удовольствие,
нейтральное состояние и неудовольствие. Теперь же он расширил этот
спектр, включив в него два новых оттенка. К первой стадии Вундт добавил
диапазон чувств от состояния возбуждения к состоянию покоя, а к третьей
стадии - диапазон чувств от состояния напряженности к состоянию
расслабленности. В качестве примера ощущений, которые укладываются в
упрощенную формулу удовольствие - неудовольствие он приводил
обонятельные и осязательные ощущения. В другом измерении находятся чувства,
возникающие при восприятии цвета. В соответствии с его расширенной
концепцией, восприятие, например, красного цвета оказывает
возбуждающее воздействие, в то время как восприятие синего - успокаивающее.
Примером диапазона напряженности - расслабленности, по мнению Вундта,
могут служить переживания, связанные с чувством ожидания какого-то
события, и облегчения в связи с тем, что это событие, наконец, произошло
или, напротив, его удалось избежать.
Иоганн Мюллер и Гельмгольц отмечали, что различные элементы
сознания находятся в постоянном взаимодействии между собой. Выделить их
можно только путем анализа. В этом смысле элементы сознания представляют
собой абстракции. Эту точку зрения разделял и Вундт. Но при этом он
подчеркивал, что поскольку эти элементы существуют во взаимодействии, у них
формируются иные свойства, нежели те, которые были присущи каждому из
них в отдельности. Таким образом, целое всегда оказывается чем-то большим,
чем сумма отдельных частей. При этом Вундт не уточнил, какие новые свой-
82

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
ства элементов в добавление к уже существующим возникают, каким образом
это происходит и что именно свидетельствует об их возникновении. Таким
образом, вывод Вундта о том, что целое больше суммы отдельных частей,
оказался лишенным эмпирического содержания.
Элементы, вступающие в разного рода взаимоотношения, образуют
новые элементы, у которых есть тенденция образовывать отдельные сущности
или целостности.
Эти целостные связи Вундт первоначально назвал представлениями.
Позднее в своем труде Grundriss, который был опубликован в 1896 году, он
обозначил их какpsychiche Gebilde1, а я называю ментальными
структурами. Вундт придерживался мнения, что ментальные структуры всегда
содержат в себе и ощущения, и элементарные чувства, иными словами, получается
так, что не существует таких перцептивных или ментальных представлений,
которые не содержали бы в себе чувственного аспекта, так же, как всем
чувствам и эмоциям присущ когнитивный аспект. Различие же между
перцептивными представлениями и воспоминаниями о них, с одной стороны, и
чувствами, эмоциями и волевыми актами - с другой, заключается в том, что
первые преимущественно состоят из ощущений, в то время как вторые - из
элементарных чувств.
Перцепция и апперцепция
Поскольку понятие воли занимало центральное место в психологии Вундта,
мне хочется рассмотреть некоторые аспекты его концепции волевых актов.
Он считал, что волевые акты тесно связаны с чувствами. При этом в них
содержится постоянная составляющая, связанная с разного рода представлениями.
Эту постоянную составляющую Вундт обозначил как побудительную
причину, а эмоциональное состояние как мотив к действию. В качестве примера
он приводил ситуацию, когда человек пытается присвоить чужое имущество
или устранить врага: в этом случае побуждение - это чувство обрести что-то,
чего не хватает, ненависть, зависть и тд. Вундт предоставлял читателю самому
судить, какие именно ментальные элементы оказываются затронутыми, когда
возникает мотив к действию. Я не собираюсь останавливаться на этом
подробно, но не могу не отметить, что терминология Вундта весьма расплывчата.
Ментальные структуры переживают многообразные трансформации,
связанные с взаимодействием отдельных элементов. Так создаются взаимосвязи
на уровне элементов. Рассматривая связи между ментальными структурами,
Вундт выдвинул гипотезу относительно природы сознания. Его гипотеза
неоднократно радикально изменялась. Здесь я хочу обратить ваше внимание на
то, что в своих размышлениях о природе сознания он отмечал: кроме того,
что ментальные феномены состоят из разных элементов, отличительной
чертой сознания является его постоянная изменчивость.
Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения на сознание, Вундт
сравнивал его с «полем зрения», понятием, применяемым офтальмологами, когда
они исследуют характеристики зрения у пациента. Подобно тому, как
человек может что-то видеть как в центре своего поля зрения, так и на его пери-
1 «Psychiche Gebilde» - букв, пер.: «психические картины» (прим. ред.).
83

История психологии
ферии, определенные события и явления могут находиться в центре или на
периферии сознания человека. При этом центром сознания Вундт считал не
какую-то конкретную точку а целую область. По его мнению, содержание
сознания прежде всего появляется на его периферии, откуда при определенных
обстоятельствах переходит в центральную область. Чтобы различать
элементы сознания, расположенные на его периферии, от тех, которые находятся
в центральной области, Вундт активно использовал два термина: перкрпция
(обратите внимание, что значение термина «перцепция» здесь отличается от
традиционного) и апперцепция.
Сущность какого-то явления воспринимается при активном участии
внимания. Понятие «апперцепция», таким образом, оказывается тесно
связанным с понятием «внимание». Вундт наделил центральную область сознания
способностью в равной степени вступать в контакт с любой стороной
содержания. Таким образом, апперцепцию следует рассматривать как некую силу,
которая действует в сфере сознания. Основываясь на своем анализе понятия
«воля», Вундт пришел к выводу, что апперцепцию можно рассматривать как
волевой акт. К такому же выводу пришел и Уильям Джеймс. Мне
представляется, что и тот и другой нащупали что-то важное в психологии.
Что же касается понятия апперцепции у Вундта, то тут важно отметить, как
пишет Блюменталь, что апперцепция является созидательным процессом. С
ее помощью содержание сознания формируется в целостные структуры. Все
процессы высшего порядка, такие как воспоминание чего-то, стремление
представить какой-то образ в своем сознании, - все это, согласно Вундту,
созидательные процессы. Он обратил особое внимание на факт
формирования ассоциативных связей. При этом связи, возникающие при апперцепции,
он не считал ассоциативными, полагая, что они носят иной характер. Может
быть, этой своей идеей он нащупал нечто весьма важное?
Понятие апперцепции использовали и более ранние мыслители, такие как
Лейбниц, Кант и Гербарт. Вундт вложил в него новое содержание. Джеймс и
ряд других ученых считали, что понятие «апперцепция» является излишним,
достаточно понятия «внимание». Стоит отметить, что выдающийся
французский психолог-клиницист Пьер Жане пользовался этим понятием в своем
труде о неврозах отчасти под влиянием Вундта.
Для современных критиков Вундта не составляет особого труда увидеть,
что все его концепции основываются на достаточно субъективных
постулатах. Легко заметить, что система Вундта эклектична, у него так много
противоречий, что порой его мысль звучит совершенно невнятно, и в этой связи
трудно понять, что же он имел в виду. Джеймс отмечал, что Вундт в своих
исследованиях так и не смог собраться для решительного броска.
Исходной в концепции Вундта была мысль о том, что любые выводы,
связанные с характеристикой мыслительных процессов, должны основываться
исключительно на изучении деятельности сознания. Возникает вопрос
возможно ли вообще формулировать основополагающие понятия в
психологии, обращаясь лишь к явлениям сознания? Вероятно, для этого необходимо
привлечь какие-то сведения из области физиологии, а также факты,
накопленные в ходе изучения поведения человека. Трудность изучения
человеческого сознания с помощью того метода, который предлагал Вундт, стала
очевидной в начале XX века, когда его студент Кюльпе задался вопросом: всегда
ли элементы сознания участвуют в ментальных процессах?
84

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Эмпирические исследования вЛейпцигской
лаборатории
В течение длительного времени в лаборатории Вундта в Лейпциге велась
весьма обширная исследовательская работа. Масштаб исследований был
велик: на переднем плане стояли исследования перцепции, памяти, внимания,
эмоций, скорости разного типа реакций, а также волевых актов. Для
развития психологии всегда особенно важным было изучение внимания и
времени реакций, и я остановлюсь именно на этом.
Ради полноты картины не могу не заметить, что, как пишет Боринг, несмотря
на значительное число проведенных экспериментов по перцепции, ни Вундту,
ни его ученикам так и не удалось продвинуться вперед по сравнению с тем, что
было достигнуто Гельмгольцем, Герингом и Махом. Поэтому я не буду
останавливаться на этих исследованиях. Это же относится и к изучению памяти, в
исследованиях которой также не было достигнуто сколько-нибудь значимых
результатов. Наконец, следует заметить, что хотя исследования эмоциональной
стороны элементов сознания и вызвали в свое время определенный резонанс,
в дальнейшем интерес к ним угас, и я также не буду на них останавливаться.
Концентрация внимания
Вопрос о природе внимания был одним из главных не только в исследованиях
Вундта, но и в психологии XIX века в целом. В лаборатории в Лейпциге были
проведены исследования, посвященные факторам, оказывающим влияние на
сознание, так называемому объему концентрации внимания. Исследовалось,
сколько же разных факторов человек может воспринимать одновременно.
Эти исследования подтвердили выдвинутую ранее гипотезу, что человек в
состоянии воспринимать одновременно в среднем около шести отдельных
факторов. Согласно представлению Вундта, человек может регистрировать
в своем сознании какое-то явление, не заостряя на нем особого внимания.
Поле сознания, по Вундту, было шире, чем область концентрации внимания.
Исходя из этого в ходе своих экспериментов он попытался выяснить, сколько
элементов могут восприниматься сознанием одновременно. В результате был
сделан вывод, что в сознании человека может одновременно присутствовать
в четыре раза больше отдельных элементов по сравнению с теми, на которых
непосредственно сосредоточено его внимание. В качестве аргумента в
пользу такого вывода Вундт (1897) приводил следующий пример: представьте, что
человек слушает какую-то мелодию-, для того, чтобы воспринимать ее
целиком, ему необходимо регистрировать звуки, предшествующие тем, которые в
данный момент находятся в центре его внимания, а также звуки, следующие
за теми, к которым в данный момент приковано его внимание. По всей
вероятности, у Вундта не было четкого мнения относительно того, можно ли
считать прослушивание мелодии целостным впечатлением. Видимо, в этом
случае он имел в виду, что внимание слушающего направлено прежде всего на
взаимодействие звуков, а не на каждый из них в отдельности.
Вопрос о том, является ли мелодия целостностью, был поставлен одним из
учеников Брентано, другой же студент Брентано, Карл Штумпф, решил вопрос
о взаимоотношении части и целого совсем по-иному, нежели это делал Вундт.
85

История психологии
Вопрос о том, может ли сознание человека регистрировать больше того,
на чем сосредоточено его внимание, вновь был поставлен в 60-е годы XX
века, в ходе исследования когнитивных процессов. При этом возникает еще
один важный вопрос, касающийся определения внимания: что следует под
этим понимать? Проблема остается актуальной и сейчас, исследователи до
сих пор продолжают решать вопрос, что такое внимание и что следует
понимать под процессами, происходящими в сознании и в подсознании.
Изучение времени реакции
Эксперименты, посвященные изучению времени реакции, проводившиеся
в лаборатории Вундта, были продолжением попыток Гельмгольца измерить
скорость прохождения нервного импульса у человека, когда определялась
разница во времени, необходимом на реакцию при точечном
прикосновении в разных частях тела, например на пальце ноги и на бедре. Этот прием
был заимствован у астрономов, которые пытались установить, существуют ли
индивидуальные различия во времени реакции на появления небесных тел в
поле зрения у разных наблюдателей. Исследования Гельмгольца были
продолжены нидерландским физиологом и врачом Францем Дондерсом (1862).
Он исходил из того, что реакция на сложную стимуляцию может быть
разложена на ряд составляющих, а время реакции может рассматриваться как
сумма отрезков времени, затраченного на реакцию в каждой из составляющих.
В своем известном эксперименте он использовал пять различных слогов: Ка,
Ке, Ки, Ко, Ку В первой части эксперимента - на так называемый «тип
реакции А» - испытуемым показывали слог Ки, и они должны были реагировать,
произнося вслух один и тот же слог Ки. В другой части эксперимента - на
«тип реакции В» - вниманию испытуемых предлагался какой-то другой слог,
один из пяти, выбранный абсолютно случайно. Испытуемый должен был
произносить тот слог, который ему показывают. В третьем случае испыты-
вался «тип реакции С», при этом слоги представлялись испытуемым так же,
как и во втором случае, но испытуемые должны были всегда произносить
«Ки». Дондерс считал, что время реакции С включает в себя время,
необходимое на реакцию А, плюс время, затраченное на различение слогов.
Следовательно, если из времени, которое необходимо на реакцию С, вычесть время
реакции А, то мы получим время, затраченное на различение слогов. Таким
же образом, по мнению Дондерса, можно вычислить время, которое
потребовалось на реакцию, для чего необходимо из времени на реакцию «типа С»
вычесть время на реакцию «типа В». Такой вид исследования получил
название умственной хронометрии.
Вундт и его студенты продолжили изучение умственной хронометрии.
Роберт Вудворт (1938) описал эксперименты, поставленные в Лейпцигской
лаборатории. Я хочу остановиться здесь на эксперименте, который должен
был подтвердить концепцию Вундта об апперцепции. К трем типам
описанных выше реакций он добавил еще один - «тип D», когда испытуемому
предлагают несколько слогов, чтобы он выбрал нужный, предварительно выбрав
его среди остальных. Вундт утверждал, что если вычесть время реакции С из
времени реакции D,to мы получим время апперцепции слогов. В ходе
эксперимента было обнаружено, и это неудивительно, что испытуемые не могли с
86

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Эксперимент в лаборатории Вундта.
полной определенностью указать момент, когда именно у них начинается
процесс различения нужного слога. Один из экспериментаторов заметил,
что испытуемые были не в состоянии реагировать на узнаваемый слог
одновременно с его восприятием. Таким образом, этот эксперимент никак не
подтверждал концепцию Вундта о процессе апперцепции.
В дальнейшем в ходе экспериментов на время реакции один из студентов
Вундта заметил, что при одних и тех же условиях эксперимента времени,
необходимого для сосредоточения внимания испытуемых на стимуле, всегда
требовалось больше, чем для сосредоточения на реакции. Это наблюдение
было истолковано следующим образом: в первом случае имела место
апперцепция стимула, а во втором - перцепция стимула. Это наблюдение стало
объектом расширенного проведения эксперимента. Описавший
результаты этих экспериментов Вудворт сделал вывод, что самое убедительное
объяснение различия во времени заключается в том, что испытуемые в первом
случае хуже подготовлены к ответной реакции. Оказалось, что трудно даже
воспроизвести результаты данного эксперимента. Таким образом, и он не
подтвердил концепцию Вундта об апперцепции.
Еще более критически в отношении умственной хронометрии
высказался Кюльпе. Он указал на то, что наиболее интенсивная мыслительная
активность наблюдается, когда испытуемые только готовятся ответить на тот или
иной стимул, а не после того, как стимуляция уже произошла. Обычно участ-
87

История психологии
ники эксперимента за две секунды до его начала получают сигнал о том, что
они должны быть готовы к реакции. В этот так называемый
подготовительный период испытуемые как бы готовятся к реакции. И как только был
использован какой-то стимул, реакция испытуемого активизируется, притом,
что деятельность сознания оказывается незначительной. Это, по мнению
Кюльпе, указывает на то, что ход отдельных этапов предрешен уже на
подготовительной стадии. А если это предположение признать справедливым,
то получается, что время, которое испытуемый затрачивает на сложную
реакцию, нельзя рассматривать как сумму отрезков времени, затраченных на
отдельных этапах восприятия стимулирования. Этот аргумент во многом
дискредитировал идею умственной хронометрии.
Вундт полагал, что эксперимент на время реакции мог бы помочь в
изучении волевых актов. Согласно его гипотезе, реакция на стимул может
рассматриваться как волевое усилие; изменяя стимул и условия для ответной
реакции, мы получаем возможность исследовать волевые усилия. Между тем,
Джеймс Маккин Кеттел и ряд других ученых в ходе своих экспериментов на
время реакциитак и не смогли обнаружитьу испытуемых проявления волевых
усилий. По мнению Кеттела, при проведении лабораторных исследований
Вундт и его студенты проигнорировали социальную сторону эксперимента.
Как отмечал Хорст Гунлах (1978), в таких случаях испытуемые вступают в
сотрудничество с экспериментатором, который их инструктирует и
разъясняет, что и когда они должны делать, как и когда реагировать. Иными словами,
испытуемые подчиняются воле экспериментатора. Чтобы лучше понять, что
происходит во время проведения эксперимента, необходимо детально
рассмотреть его условия. Трудности, возникшие в связи с определением понятия
воля, дискредитировали подобные исследования. Но, с другой стороны, если
трудно дать определение понятию, это вовсе не значит, что обозначаемого
им феномена вообще не существует. В следующей главе мы увидим, как Курт
Левин пытался включить исследования по изучению воли в более широкий
контекст и сделать их более объективными.
Так как четких выводов из проводимых Вундтом исследований волевых
актов сделать не удавалось, можно утверждать, что его эксперименты
демонстрируют лишь тот факт, что реакции испытуемых при многократном
повторе становятся автоматическими, то есть бессознательными. Английские
ученые Стюарт Милль и Бейн занимались изучением автоматизма
определенного типа действий. Подобный автоматизм можно было наблюдать и в
ходе экспериментов на время реакции. Современная психология пытается
осмыслить тот факт, что эти процессы становятся автоматическими, и тем
самым бессознательными. Возможно, что эти эксперименты могут быть
полезны при разработке методики исследования, способной пролить свет на
бессознательные процессы.
Концепция языка у Вундта
Вундт очень интересовался языком и был тонким лингвистом. В своих
лингвистических изысканиях он опирался на идеи фон Гумбольдта, которые
затем нашли свое продолжение в трудах Ноама Хомского в 60-е годы XX века
(теория Хомского будет рассмотрена в главе 17 этой книги). Вслед за 1ум-
88

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
больдтом, Вундт считал, что процесс использования языка является
творческим актом, который не может быть интерпретирован с точки зрения
постулата об ассоциативных связях между словами. По его мнению, в процессе
апперцепции возникает некое целостное представление (Gesamtvorstellung).
В ходе апперцепции это целостное представление разделяется на две
составные части. Возьмем, например, понятие «большой дом», которое легко
проанализировать как сочетание понятий «большой» и «дом». Вундт полагал,
что говорящий сначала имеет общее представление - «большой дом», потом
в его сознании происходит расчленение на два понятия.- «большой« и «дом«.
Лингвистически этот акт выражается фразой: «Этот дом - большой». В
сознании слушателя это устное высказывание вызывает два понятия: «большой»
и «дом», затем с помощью синтезирующего процесса слушатель соединяет
сказанное в единое понятие «большой дом». Поскольку данное предложение
соответствует целостному понятию, Вундт рассматривал его как
лингвистическую целостность.
Как отмечал Блюменталь (1985), сточки зрения Вундта предложение,
имеющее тот же смысл, но иную грамматическую структуру, является
трансформацией все той же находящейся на заднем плане ментальной структуры.
Значение Вундта
Вундт рассматривал психологию как самостоятельную область знания и
считал, что может определить ее предмет и метод. Однако, как я уже
отмечал в первой главе, дальнейшее развитие этой науки показало, что ее трудно
считать отдельной областью знания. Взгляды Вундта на предмет и метод
психологии, как упоминалось выше, были опровергнуты большинством
психологов следующего поколения. В связи с этим вряд ли можно утверждать, что
Вундт совершил переворот в развитии психологии.
Во второй половине XIX века значительного уровня развития достигла
нейрофизиология, в связи с чем возник вопрос о том, чтобы включить в круг
ее исследований и проблемы психологии. Как уже говорилось в главе 2, эту
идею выдвигал Иоганн Мюллер. Хотя Вундт был против того, чтобы считать
физиологию основой психологии, тем не менее он внес вклад в развитие
взаимосвязей между физиологией и психологией, что явилось
предпосылкой больших успехов последней сто лет спустя.
В отличие от Вебера, Фехнера, Гельмгольца, Эббингауза и Павлова, Вунд-
ту не удалось осуществить экспериментов, которые бы оказались
значимыми для дальнейшего развития психологии, он не выдвинул каких-то особых
идей, которые имели бы принципиальное значение для дальнейших
исследований. Наиболее оригинальной идеей Вундта, пожалуй, является идея
об апперцепции как созидающей силе в области сознания. Что-либо более
конкретное об апперцепции сказать трудно. Как я уже отмечал выше, Вундт
рассматривал внимание как некую силу, действующую в сознании человека
подобно дирижеру. Идею Вундта о том, что сознанием человека управляют
неведомые силы, можно представить в виде комичного образа маленького
человечка, гомункулуса, который сидит в нашем сознании и управляет
ментальными процессами. Можно сказать, что, описывая ментальные процессы,
Вундт как будто все время имеет в виду этого человечка, а его взгляд на созна-

История психологии
ние как на некое поле остается пустой метафорой. Его концепция внимания,
идеи, связанные с мышлением и языком, представляются
невразумительными и малопродуктивными. И все же, стараясь объективно оценить значение
деятельности Вундта, не следует забывать, что многие ученые, работая над
решение совсем иных проблем, нежели Вундт, подчеркивали, что в той или
иной степени опирались на его идеи. В связи с этим можно назвать
психиатра Эмиля Крепелина, американского социального психолога Джорджа
Герберта Мида и русского ученого Льва Выготского. О Крепелине я буду
говорить в главе 9, а о Мид£ - в главе 16.
В конце XIX века наследие Вундта было оценено чрезмерно высоко,
после же его смерти наметилась тенденция к явной недооценке его научной
деятельности. Блюменталь был прав, когда говорил о необходимости
реабилитировать Вундта. Интерес к его исследованиям был в значительной
степени потерян в связи с тем, что интроспекция как метод, который он широко
практиковал, в первой половине XX века почти полностью утратила свое
значение. То непомерно большое значение, которое Вундт придавал
интроспекции как средству прямого наблюдения мыслительных процессов,
привело к тому, что ученые-психологи решили вообще отказаться от всяких форм
интроспекции. Вероятно, если бы Вундт не был столь категоричен в своем
мнении, что только интроспективные отчеты могут служить исходным
моментом для научных гипотез, метод не был бы дискредитирован в столь
значительной степени. Большую роль в том, что многие-ученые категорически
отказались от этого метода, сыграл и студент Вундта Титченер.
Эдвард Бредфорд Титченер (1867-1927)
Титченер родился в графстве Чичестер, в Англии. В период с 1885 по 1890 гг.
он учился в ОксфордскОхМ университете: первые четыре года изучал
философию, а в последний год - физиологию. Во время учебы он заинтересовался
трудами Вундта и отправился в его лабораторию в Лейпциг. После двух лет
учебы в Лейпциге Титченер защитил докторскую диссертацию. В течение
нескольких месяцев он преподавал в Оксфорде, но вскоре понял, что здесь
никакого интереса к экспериментальной психологии не проявлялось, и
поэтому отправился в США, чтобы возглавить лабораторию во вновь образованном
Корнуэлльском университете. Здесь Титченер жил и работал в течение 35 лет
вплоть до своей смерти. Свою научную работу он осуществлял в тесном
контакте со студентами, которые и составляли основной круг его общения.
Титченер является автором многочисленных книг. Назову некоторые
из них-. An outline of Psychology, 1896; Experimental psychology. A manual of
lobaratory practice, 1901-1905; Lectures on the Experimental Psychology of the
Thought process, 1909; A Textbook ofPscychology, 1909-19 W.
Если учитывать, что Титченер был по рождению англичанином, в
течение 35 лет жил в США, а в Германии учился всего два года, может показаться
странным, что его научная деятельность рассматривается в главе,
посвященной немецкой экспериментальной психологии. И тем не менее в этом есть
своя логика, поскольку именно в Лейпцигской лаборатории он воспринял
те идеи, которые стали определяющими во всей его дальнейшей
академической деятельности. Историки американской науки отводят ему целую главу,

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
и это вполне естественно, так как, вне всякого
сомнения, картина развития американской
психологии в период между 1890 и 1920 годами была бы
неполной без упоминания имени Титченера. Если
же говорить о масштабе личностей, внесших
весомый вклад в развитие современной психологии, то
было бы неразумным уделять Титченеру слишком
много внимания. По моему мнению, он занял столь
значительное место в американской науке просто
потому, что заполнил вакуум. В 90-е годы XIX века
психологическая наука в Америке была
представлена именами Уильяма Джеймса, Джона Дьюи, Джор-
жа Герберта Мида и Джеймса Болдуина. Ни у кого из
них не было своей лаборатории. Таким образом,
лаборатория Титченера в Корнуэлле явилась одной из
немногих, где имели возможность стажироваться
молодые ученые, заинтересованные в
экспериментальных исследованиях.
Титченер и Вундт. Сходство и различие
Титченер отвергал многие принципиальные
положения научной системы Вундта, но, как ни странно,
в течение долгого времени многие считали взгля- Эдвард Бредфорд
ды Титченера максимально сходными с взглядами Титченер
Вундта. Таким образом, для того, чтобы надлежащим
образом понять, по какому пути шло развитие американской психологии,
необходимо осмыслить различия во взглядах Титченера и Вундта.
Давайте начнем с того, как Титченер сам характеризовал свое отношение
к учителю. В предисловии к книге Experimental Psychology Титченер высказал
неудовлетворенность логическими построениями британских философов-
эмпирицистов, и в то же время заявил, что подход Вундта к психологическим
исследованиям представляется ему более адекватным. От Вундта Титченер
перенял важнейший, по его мнению, метод систематической интроспекции. В
том же предисловии он писал: «Если написанные мной работы кажутся
направленными против доктрин Вундта, то должен сказать, что это лишь естественная
реакция ученика, который просто не может слепо идти по стопам учителя».
Подобно Вундту, Титченер был убежден, что деятельность сознания
должна рассматриваться как взаимодействие между элементами. Здесь он шел и
за Вундтом, и за английскими эмпирицистами. Но в то время как Вундт
придавал большое значение воле и пытался объяснить волевые акты как сплав
когнитивных процессов и эмоций, Титченер, следуя исключительно
английской эмпирической традиции, не обратил внимания на то, что Вундт назвал
свою психологию волюнтаристской. Титченер был согласен с Вундтом в
том, что для исследования сознания необходимо попытаться разделить его
на отдельные элементы, выяснить, из каких элементов оно состоит, а
затем с помощью синтеза проследить взаимосвязи этих элементов. Однако, в
противоположность Вундту, его мало интересовал синтез. В книгеЛ Textbook
91

История психологии
of Psychology, так же, как и в своих более ранних работах, он утверждал, что
основная цель исследований в области психологии - это анализ
ментального опыта, разложение его на более простые составляющие. По его мнению,
это должно происходить следующим образом: шаг за шагом
экспериментатор должен работать с сознанием испытуемого до тех пор, когда
дальнейший анализ уже будет невозможен. Тогда-то и будут обнаружены отдельные
элементы сознания. Свою задачу Титченер видел в том, чтобы дать детальное
описание различных элементов, присущих сознанию.
Что же касается применения интроспективного метода, то здесь Титченер
был согласен с Вундтом в том, что в основе психологической науки лежат
наблюдения над сознанием нормального взрослого человека в определенный
момент времени. Результаты изучения физиологических процессов не
могут служить основой исследований в области психологии, так же, как нельзя
судить о психических процессах, наблюдая поведение человека. Изучение
сознания животных, детей и людей, страдающих серьезными психическими
расстройствами, должно базироваться на знаниях, полученных при
изучении сознания взрослых нормальных людей. Следует заметить, что подход
Титченера к изучению сознания принципиально отличается от подхода
английских ученых: Дарвина, Бейна, Спенсера и Моргана.
Элементы сознания Титченер разделял на две группы: ощущения и
элементарные чувства. В этом он следовал принципу Вундта, введенному в
научный обиход в 90-е годы. Однако при изучении элементарных чувств
Титченер удовлетворялся рассмотрением их лишь в диапазоне «приятный -
неприятный», не принимая во внимание добавленные Вундтом позднее два
других диапазона. Вундт рассматривал внимание как движущую силу внутри
сознания, поэтому центральным в его исследованиях понятием стало
«апперцепция». В системе взглядов Титченера не нашлось места для внимания
как главной движущей силы сознания, для него внимание было частью
ощущений, их атрибутом. Таким образом, понятие апперцепции оказывалось
здесь ненужным. Если мы рассмотрим ситуацию, связанную с
переключением внимания, с точки зрения Титченера, например когда внимание человека
переключается с одного объекта на другой или, скажем, с цвета объекта на
его форму, то его трактовка понятия «внимание» покажется нам весьма
необычной. С другой стороны, возникает вопрос: дает ли нам что-то новое
регистрация того факта, что человек сосредотачивает свое внимание на цвете
и видит цвет предмета? Вероятно, следует различать ситуации, когда человек
замечает цвет, не осознавая этого, и видит цвет, сознательно сосредоточив
на нем внимание. Употребляя в обыденной речи слова «видеть» и «слышать»,
мы, вероятнее всего, подразумеваем как раз последнюю ситуацию.
В 90-е годы Вундт рассматривал различия между психологией и
естественными науками с тех же позиций, что и Мах. Титченер и в этом вопросе
пошел вслед за Вундтом, но развил его мысль. Он считал, что человек,
занимающийся интроспективными наблюдениями, никоим образом не должен
поддаваться зависимости своего впечатления от физического
стимулирования. Иными словами, когда человек фиксирует свои зрительные, слуховые,
тактильные, кинестетические и прочие сенсорные ощущения, то он не
должен поддаваться восприятию каких-либо форм физического
стимулирования. Необходимо сосредоточиться только на умственном впечатлении. Если
исследователь не способен следовать этому принципу, то может наступить
92

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
эффект «ложной стимуляции». Исходя из своей концепции, что феномены
сознания состоят из элементов, Титченер говорил о том, что благодаря
связям между элементами возникает принципиально новое содержание,
которое не является суммой содержаний отдельных элементов. И поэтому при
фиксации результатов проводимого эксперимента не следует
сосредотачиваться на фиксации этого общего содержания.
Нельзя поддаваться общему впечатлению от возникающей между
элементами взаимосвязи. Иллюстрацией к данной точке зрения был эксперимент
по определению степени чувствительности определенного участка кожи
при прикосновении. Как вы помните, Вебер определял зоны
чувствительности, используя модифицированный циркуль, которым удобно стимулировать
две точки на каком-то участке кожи одновременно. Когда расстояние между
точками стимуляции было незначительным, то испытуемые утверждали, что
у них было впечатление, что стимуляция имела место только в одном пункте,
а уже с определенного расстояния они ощущали стимуляцию с двух точек. Эта
ситуация показывает, что в случае стимуляции двух точек испытуемые
воспринимают это как стимуляцию протяженного участка кожи. В этом случае важно
не путать восприятия физического стимулирования и сенсорного ощущения.
Не так легко отвлечься от общего восприятия, когда речь идет о
зрительных и слуховых впечатлениях. Многие художники утверждают, что они
способны настроиться на восприятие светлой поверхности вне зависимости от
положения предмета. В этом случае трудно сказать, является ли такой способ
восприятия результатом аналитического подхода или же результатом
концентрации внимания на ментальном впечатлении. Идея Титченера о том, что
сознание состоит из элементов, имела своим следствием мнение, что при
исследовании перцепции необходимо полностью отвлекаться от внешней
ситуации. Как мы увидим в следующей главе, на эту точку зрения
последовала отрицательная реакция со стороны приверженцев гештальт-психологов,
которые считали, что Титченер поставил проблему с ног на голову. Не без их
влияния американец Джеймс Гибсон отмечал, что система зрения у человека
устроена так, что он воспринимает все окружающее как тотальную
освещенность. Исследовательская деятельность Титченера служит наглядным
примером того, насколько увлечение какими-то философскими доктринами
может сделать ученого-психолога закрытым для альтернативных подходов.
И Титченер, и Вундт понимали, насколько сложно дать точное описание
состояния сознания в тот или иной момент времени. Но оба полагали, что
эта трудность будет преодолена благодаря усовершенствованию
интроспективного метода. Эта идея вполне соответствовала тогдашней
позитивистской философии, которая придавала огромное значение прямому
непосредственному наблюдению объекта изучения. Однако вместо того, чтобы
связывать трудность исследования с несовершенством того или иного
метода, можно было бы предположить, что она заключается в том, что сознание
совсем не обязательно отражает находящиеся на заднем плане
физиологические процессы. По мнению же Вундта, феномены сознания, не связанные
с физиологическими процессами, представляют собой исключение и
являются иллюзиями. Кроме того, в лаборатории Вундта считали, что если те или
иные реакции у человека повторяются часто, то они постепенно становятся
автоматическими, то есть не управляются сознанием. На основании этого
был сделан вывод, что изучение одного лишь сознания не может дать исчер-
93

История психологии
пывающего представления обо всех процессах, определяющих
взаимодействие организма с внешними факторами.
Как мы увидим в главах 6 и 12, Спенсер, а за ним и Джеймс заявляли о
возможности создания функционалистской концепции сознания. Титче-
нер также считал, что это вполне возможно, но при этом подчеркивал, что
подобная концепция может быть продуктивной только в том случае, если
удастся определить структуру сознания. Свой подход он называл
структуралистским в противоположность функционалисгпскому. При этом Титче-
нер упускал из виду следующее условие: невозможно описывать ментальные
явления, не имея исходной функциональной точки зрения. Недостатком
Титченера как исследователя была тенденция слишком категорично
характеризовать те или иные явления.
По мнению Титченера, для того чтобы стать исследователем в области
психологии, необходима серьезная подготовка в виде систематических
интроспективных наблюдений, с тем чтобы добиться того, что физическая
стимуляция не будет влиять на наблюдения за деятельностью сознания.
Исследователю необходимо научиться отвлекаться от разного рода взаимосвязей,
то есть исходить из гипотезы, что ментальные впечатления состоят из
отдельных ощущений. Можно утверждать, что Титченер рассматривал занятие
научной психологией как процесс подтверждения определенной
философской доктрины, а именно что сознание следует рассматривать как
совокупность отдельных самостоятельных элементов.
Ранее я уже упоминал, что определенный вклад в психологическую науку
был внесен Борингом-, к этому следует добавить, что и другие студенты
Титченера проявили себя. Так, в начале XX века центральной фигурой в
американской психологии стала Флой Уошберн. О ней я расскажу подробнее в главе
12. В 1910 году СВ. Перки осуществила ставший впоследствии классическим
эксперимент, касающийся взаимоотношений между перцептивными
впечатлениями и воображением. Она доказала, что при определенных
обстоятельствах мы не способны отличить образы, порожденные фантазией, от
перцептивных впечатлений. Как отмечал Аллан Пайвио (1971), это открытие
подтверждают современные исследования.
Герман Эббингауз (1850-1909)
С конца 90-х годов XIX века и вплоть до своей смерти Эббингауз оставался
центральной фигурой в немецкой экспериментальной психологии,
несмотря на то, что не возглавлял никакой известной лаборатории. Его взгляды
на психологию сформировались в значительной мере под влиянием трудов
Стюарта Милля. Вдохновителем его исследований стал Фехнер. В 1890 году
вместе с одним из студентов Гельмгольца Эббингауз основал журнал Zeitscrifi
für Psychologie und Psychologie der Sanseorgane, где публиковались материалы
исследований психологов и физиологов, не принадлежащих к кругам Вунд-
та. Ранее сам Вундт основал журнал Philosophische Studien.
Вплоть до второй мировой войны изучение психологии в Германии
оставалось частью философских исследований. Эббингауз написал докторскую
диссертацию, посвященную трактовке бессознательного в философии
Эдуарда фон Гартмана, и, подобно другим немецким психологам того времени,
94

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
получил звание профессора философии. Между тем
его исследования в области психологии лишь в
незначительной степени были связаны с
философией: он пытался развивать психологию в русле
естественных наук. В отличие от большинства других
ученых на раннем этапе развития немецкой
психологии, Эббингауз не принадлежал к элитарной
бюрократической среде. Его отец был торговцем, и
этим, вероятно, объясняется тот факт, что его
карьера не пошла по обычному пути. Он родился в
Бармене, неподалеку от Бонна. После окончания средней
школы Эббингауз изучал историю, филологию и
философию в разных университетах, прежде чем в
1873 году получил докторскую степень в Бонне. Для
того чтобы занять официальную должность в
немецком университете, необходимо было написать
так называемый Habilitationsschrift1. В то время было
принято после написания докторской диссертации
какое-то время стажироваться у одного из видных Герман Эббингауз
профессоров. Сначала Эббингауз обучался в
Берлинском университете, а затем отправился в Англию
и Францию. Там он был домашним учителем и одновременно начал
самостоятельные исследования, связанные с вербальным обучением и памятью.
Эти исследования он продолжил по возвращении в Берлин. Здесь в течение
трех лет Эббингауз был доцентом, а через три года стал экстраординарным
профессором Берлинского университета. Позднее он стал профессором в
Бреслау, затем в Галле. Свои исследования, связанные с изучением памяти, он
опубликовал в 1885 году в книге Über das Gedähtnis. Эта книга принесла ему
известность. Другой его труд, Grundzüge der Psychologie (1897, 1902), в двух
томах, широко использовался как справочник, хотя издан был только
первый том и начало второго. Его краткий учебник психологии,
опубликованный в 1908 году, стал классическим. В1908 году Эббингауз разработал тест для
оценки умственного уровня школьников. Суть его состояла в том, что
необходимо было заканчивать уже начатые предложения. К столетнему юбилею
издания Über das Gedähtnis было организовано два симпозиума, посвященных
Эббингаузу и его научной деятельности (Werner Traxel, Horst Gundlachl986;
David Gorfein, Robert Hoffman 1986). Здесь я остановлюсь лишь на
исследованиях Эббингауза, связанных с проблемами обучения и памяти.
Обучение и память: количественный подход
Пытаясь разработать шкалу для определения интенсивности ощущений,
Фехнер пришел к выводу, что существует некий порог различения ощущений.
Вдохновленный, очевидно, исследованиями Фехнера, Эббингауз пытался
найти элемент, который мог бы служить единицей измерения
количественных характеристик памяти и обучения. Будучи филологом по образованию,
1 Habilitationsschrift - конкурсная работа на замещение должности преподавателя в
высшем учебном заведении (прим. ред.).
95

История психологии
он увлекался языкознанием, вот почему для него было так естественно
предположить, что таким изначальным элементом может быть слово. При этом
Эббингауз отдавал себе отчет в том, что с любым словом связано такое
множество ассоциаций, что его трудно будет использовать в количественных
исследованиях. Он решил, что эту трудность можно устранить, если
использовать слоги, которые образуются, если между двумя согласными вставить
гласную. Эббингауз исходил из того, что, составляя таблицы слогов разной
длины, можно получить достаточно однородный материал. Слоги в разных
столбцах составляют разные сочетания и могут восприниматься в той или
иной степени осмысленными, но можно добиться того, чтобы в целом
разные столбцы были равноценными. Эти слоги в дальнейших исследованиях
получили название бессмысленных слогов.
Когда Эббингауз называл эти слоги бессмысленными, он, согласно
мнению Вернера Траксела ( 1986), подразумевал, что им трудно приписать какой-
либо смысл. Эббингауз считал, что невозможно найти такой материал, в
котором бы смысл отсутствовал полностью.
За количественный показатель усвояемости материала Эббингауз решил
принять число повторений, необходимое для того, чтобы прочитать на
память, без ошибок, таблицу слогов. Что же касается критерия усвояемости
материала, то он трактовал этот вопрос следующим образом: если усвоение
предыдущих слогов данного столбца оказывало влияние на запоминание
последующих, то вполне возможно предположить, что в дальнейшем
потребуется меньшее число повторений для того, чтобы быть в состоянии
произнести их на память. Теперь, если из числа повторений, необходимых для
первичного запоминания материала данного столбца, вычесть число
повторений, которое потребовалось для вторичной попытки запоминания этого
же столбца, мы получим количественную характеристику памяти. Метод, с
помощью которого можно судить о том, в какой мере усвоен материал,
Эббингауз назвал методом сохранения.
В соответствии с достигнутым результатом Эббингауз изменял отрезок
времени между началом усвоения и полным усвоением материала
столбца, используя при этом метод заучивания, то есть испытуемый несколько
раз перечитывал ряды слогов до тех пор, пока не будет достигнут результат
- правильное воспроизведение этих слогов по памяти. Эббингауз пытался
найти ответ на вопрос, возникают ли какие-то иные ассоциативные связи,
кроме связей между последовательным рядом слогов. Так, например,
представим себе ряд слогов, условно обозначенных буквами А, Б, В, Г, Д, Е;
Эббингауз пытался понять, существует ли ассоциативная связь только между А и Б,
или же она существует также и между Д иА,АиВ, ЕиАи т.д.
Наиболее известным достижением Эббингауза является то, что он
вывел коэффициент забывания (см. рис. 4.1). Кривая, которую он построил на
основании своих наблюдений, показывает резкое падение в первые минуты,
потохМ падение становиться более плавным, процесс замедляется, но в
последующие часы кривая снова начинает резко падать. После резкого падения
кривая начинает выпрямляться. Очень интересен установленный Эббингау-
зом факт, что определенные ассоциации существуют между всеми слогами
данного ряда, и эти ассоциации распространяются и в ту в другую сторону.
Эти результаты доказывали значение фактора научения для
функционирования памяти, хотя и количество слогов в столбце тоже имеет значение.
96

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Промежутки времени в днях
Рис. 4-1
Значение Эббингауза
Методика, которую разработал Эббингауз, позволила приступить к
изучению усвояемости материала и механизма памяти. Его исследования пролили
свет на многие стороны вербального обучения и механизма памяти.
Однако его подход к изучению этих проблем страдал одним
недостатком: не учитывалась степень осмысления материала. Обыденный опыт
свидетельствует, что вопрос о наличии смысла является чрезвычайно важным.
Эббингауз полагал, что усвоение материала происходит с помощью
ассоциативных связей путем механического повторения. Идея о том, что усвоение
материала происходит совершенно одинаково в любых ситуациях, была
воспринята американскими бихевиористами, которые спустя полстолетия
сделали исследование процесса усвоения знаний главной областью
психологии. Этот упрощенный взгляд на обучение существовал вплоть до конца
50-х годов XX века. Так же, как и английские философы-эмпирицисты,
Эббингауз рассматривал усвоение как пассивный процесс. Уже через
несколько лет после того, как он опубликовал свои исследования, Георг Элиас
Мюллер показал, что любой человек, читающий таблицы слогов, составленные
Эббингаузом, пытается найти в этом материале смысл. Мы все теперь знаем,
что смысл имеет решающее значение для запоминания. Процесс
признание этого факта шел медленно. По мнению Ральфа Хаберса (1985),
«Эббингауз навязал представление о механическом запоминании бессмысленных
слогов, а мы потратили полстолетия на то, чтобы понять, что память
связана со смыслом, и таким образом, вся эта затея с лишенным смысла
запоминанием - просто нонсенс». Хотя сам Эббингауз не считал свои таблицы
слогов полностью лишенными смысла, тем не менее, Хаберс явно нащупал
внутреннюю слабость, присущую научному направлению,
родоначальником которого был Эббингауз.
К началу XX века Эббингауз стал прославленным учеными, а основанное
им научное направление, связанное с вербальным обучением, нашло немало
последователей в лице американских психологов в 20-60-е годы XX века. Ре-
97

История психологии
зультаты этих исследований, конечно же, сыграли определенную роль.
Однако при возникновении новой, когнитивной психологии данное
направление подверглось ожесточенной критике. При этом никто не заметил, что
опираясь на результаты исследований Эббингауза Мюллеру удалось открыть
важные аспекты механизма забывания.
Георг Элиас Мюллер (1850-1934)
Мюллера, вероятно, можно считать наиболее
активным среди других немецких психологов-
исследователей. В 1881 году он был назначен
профессором в Геттингене и, как уже говорилось,
основал здесь лабораторию. Вслед за Фехнером
и Эббингаузом он пытался внедрить в область
психологических исследований объективные
методы. Он родился в Гримме, в Саксонии, в том же
году, что и Эббингауз, и начал свои занятия в
университете с философии и других гуманитарных
наук. После участия во франко-прусской войне, в
1871 году он уехал в Геттинген, чтобы продолжить
занятия у Рудольфа Германа Лотце (1817-1881),
который по образованию был врачом и учился
у Вебера и Фехнера. Его исследования в области
перцепции вдохновили Гельмгольца и Геринга,
он был значимой фигурой в немецкой
интеллектуальной жизни в середине XIX века. Большой по-
Георг Элиас Мюллер пулярностью пользовалась его книга о
медицинской психологии, которую он издал в 1852 году.
Мюллер стал близким другом Лотце и его
последователем в науке и философии.
Докторская диссертация Мюллера была посвящена изучению внимания.
Это была выдающаяся работа, хотя отдельные ее положения были очень
трудны для понимания. Вскоре Мюллер серьезно заболел. После
выздоровления он познакомился с Фехнером и начал изучать его труды, к которым
отнесся критически. В результате Мюллер издал основательный труд по
психофизике, который вышел в свет в 1878 году. Он стал доцентом в
Геттингене, а в 1881 году занял должность профессора философии, которую ранее
занимал Лотце. В течение почти 40 лет Мюллер руководил лабораторией в
Геттингене, занимаясь перцепцией и психофизикой, а после ознакомления с
книгой Эббингауза, посвященной перцепции, был настолько восхищен этим
трудом, что и сам приступил к всестороннему изучению памяти и
обучаемости. Как и Эббингауз, Мюллер считал, что обучение, усвоение какого-то
материала происходит с помощью ассоциаций, но, как мы увидим далее, в ходе
исследований он изменил свое мнение. Также, как и многих других
психологов XX века, Мюллера очень интересовала проблема взаимодействия части
и целостности, ив 1923 году он написал книгу, которая знаменовала собой
разрыв с набиравшей тогда силу гештальт-психологией. Книга называлась
Complextheorie undGestalthteorie.
98

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
Исследования Мюллера
В своей диссертации, посвященной вниманию, Мюллер опирался на анализ
различных феноменов, которые в связи с этой проблемой изучал Гельмгольц:
двойственные изображения, последовательные образы, наложение одного
изображения на другое в стереоскопическом зрении, тренировки
периферийного зрения, умение различать оттенки в триаде основных цветов. Как и
Гельмгольц, Мюллер считал, что, направив свое внимание на какой-то объект,
мы предугадываем его свойства. Кроме того, по мнению Мюллера, насколько
я это понимаю, при концентрации внимания возрастает чувствительность
сенсорной системы. Эта точка зрения, теперь, через сто лет, получила свое
научное подтверждение. Мюллер также считал, что при сосредоточении
внимания на определенном объекте приглушаются те стороны внимания,
которые не важны для восприятия данного объекта. В дальнейшем Вундт и
Кюльпе подчеркивали эту особенность внимания.
В рамках психофизики Мюллером были проведены широкомасштабные
эксперименты, необходимые для получения характеристик, которые могли
быть использованы для определения психофизических взаимоотношений
между различными модальностями ощущений. Он внес также свой вклад в
разработку методики для определения различных порогов.
Наиболее важным его вкладом в психологию следует считать
достижения в исследовании памяти. Он сумел разработать новый метод
исследования, сущность которого состояла в том, что элементы, которые необходимо
было запомнить, предлагались испытуемым парами. Испытуемому
представлялся первый элемент пары, и в качестве задания он должен был сказать,
какой второй элемент должен присутствовать в этой паре. Подобно Эббин-
гаузу, Мюллер находился под большим влиянием английских философов-
эмпирицистов и их концепции обучения, суть которой заключалась в том,
что усвоение каких-то знаний есть результат взаимодействия ассоциаций.
Однако в ходе своих экспериментов он убедился в том, что усвоение
происходит не таким уж механическим путем, как считал Эббингауз. Большую
роль при проведении экспериментов на эффективность запоминания
играла оценка задания самим испытуемым. Например, эффект запоминания был
меньше, если испытуемый читал слоги, не имея желания их запомнить.
Кроме того, Мюллер обнаружил, что испытуемые применяли различные
технические приемы, чтобы сформировать какую-то связь между отдельными
элементами. Так, им на помощь приходили ритм и рифма или какие-то звуковые
созвучия. Испытуемые также пытались найти некую смысловую
соотнесенность между слогами. Исследования Мюллера показали, что при усвоении
материала человек пытается каким-то образом его преобразовать.
Следовательно, нельзя утверждать, что разного рода взаимосвязи возникают
простым, механическим путем, как полагал Эббингауз и ранние ассоцианисты.
Правда, эти наблюдения не заставили Мюллера коренным образом изменить
свою точку зрения, он лишь модифицировал ее.
Одновременно с Альфонсом Пильцекером в 1900 году Мюллер доказал,
что на процесс усвоения влияет ситуация, когда новый материал дается вслед
за каким-то уже усвоенным. Оказалось, что усвоение нового материала
негативно отражалось на сохранении в памяти усвоенного ранее материала.
99

История психологии
Происходило так называемое ретроактивное торможение. Впоследствии
оказалось, что существует и проактивное торможение. Ранее считалось, что
забывание является результатом какой-то формы провала в памяти (decay).
Введение понятий ретроактивного и проактивного торможения позволило
по-новому объяснить механизм забывания. Теперь можно было
определенно сказать, что мыслительная активность до или после усвоения материала
оказывает влияние на процессы, связанные с функционированием памяти и
тем самым способствует забыванию.
Согласно гипотезе Мюллера - Пильцекера, после усвоения того или
иного материала, процессы, происходившие в нервной системе, все еще
продолжаются, и в течение этого времени происходит своего рода
гармонизация всех процессов в нервной системе, способствующих
функционированию механизма памяти.
Во второй половине XX века ученые активно занимались идеей
консолидации процессов, происходящих в нервной системе, и корректно
поставленные эксперименты на людях и животных показали, что такая
консолидация совершенно необходима для долговременной памяти. Был также открыт
особый орган гиппокамп, выполняющий центральную функцию в этом
процессе (см. Larry Squir,1992). (В главе 17 я вновь обращусь к понятию
долговременной памяти.) Важно отметить и тот факт, что Мюллер пытался
разработать методики, с помощью которых можно было бы исследовать сами
протоколы экспериментов и контролировать результаты, достигнутые
интроспективным методом, что могло бы сделать их более объективными. Так,
например, во время проведения психологического эксперимента, когда
испытуемому предлагается сравнить два стимула, невозможно проследить,
каким образом происходит это сравнение. В этом смысле методика проведения
эксперимента является субъективной. Но если мы повторим эксперимент
несколько раз, в разных условиях, и попробуем получить похожий
результат при разных формах проведения эксперимента, то мы сможем избежать
субъективности. Кроме изменения условий эксперимента, отмечал Мюллер,
экспериментатор может учитывать особенности поведения испытуемого,
например движения глаз и тела, манеру говорить, особенности речи. Кроме
того, экспериментатор может ради объективности сравнить
интроспективные дневники испытуемых со своими реальными наблюдениями. Мюллер
подробно описал, как с помощью различных методик можно анализировать
записи в дневниках испытуемых. Иб Кристиан Мустгорд (1990) отмечал, что
Мюллер рассматривал интроспективный метод как средство достижения
удовлетворительного контроля над экспериментом. Хотя на начальной
стадии этот метод, по его мнению, малоэффективен, тем не менее, его можно
усовершенствовать, сделать более объективным. Вопрос о правомерности
использования интроспективного метода в принципе перед Мюллером не
стоял. В этом современные психологи могли бы с ним согласиться.
Соображения, высказанные Мюллером по поводу проблемы «целостность
- часть» в связи с его критикой гештальт-психологии, остаются актуальными
и теперь. Мюллер пришел к заключению, что если вести речь о восприятии и
усвоении, следует попытаться осмыслить, каким образом человек фуппирует
материал и каким именно образом возникают различные формы целостно-
стей. Объекты перцепции, имеющие пространственное или временное
отношение друг к другу, он обозначил понятием «комплекс». Он считал, что комплекс
100

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
возникает как результат одновременной или последовательной организации
связей объектов между собой. Подобный комплекс может получаться в
результате разных типов организации. Например, число может состоять более чем из
одной цифры, число 10 - это комплексное образование, состоящее из цифр 1
и 0, а слово может состоять из одного или нескольких слогов.
Мюллер выявил различные факторы, способные оказать влияние на
формирование комплексов. Сущность одного из факторов состоит в том, что
элементы, находящиеся вблизи друг от друга в пространственном
отношении, будут формироваться вместе, другой фактор - сходство элементов, а в
визуальной перцепции важен и контур. В формировании комплексов
Мюллер отводил большую роль вниманию, и его взгляды во многом
соответствовали понятию апперцепции у Вундта. Никаких конкретных соображений
относительно того как с помощью внимания происходит формирование из
отдельных элементов целого, у Мюллера не было.
Хотя не совсем ясно, что именно Мюллер подразумевал под комплексом
и как именно при концентрации внимания в процессе обучения создаются
целостности, он внес определенный научный вклад, продемонстрировав
различные типы целостностей. Важно и другое: Мюллер указал на то, что
отдельный элемент, являющийся частью целого, или какой-то группы
элементов, или нескольких целостностей, может также восприниматься в качестве
отдельной целостности.
Гораздо более четко, нежели Вундт, Титченер и Эббингауз, Мюллер осознал,
что теоретические изыскания и эмпирические наблюдения должны
находиться в более динамичных отношениях между собой. В этом он, очевидно, отошел
от более ранней позитивистской концепции научного знания, сущность кото-,
рой состоит в том, что научное знание должно прежде всего базироваться на *
наблюдениях, а впоследствии с помощью индуктивного метода
формулируются законы и создаются развернутые теории. Мюллер в гораздо большей
степени, нежели названные ученые, был готов изменять свои взгляды, кардинально
менять подходы к интерпретации результатов. Изучая труды Мюллера, мы
можем увидеть, что немецкая психология в период с 1880 года до первой мировой
войны пережила эволюцию. Ученые совершенствовали свои методики и
научные подходы. Изучение деятельности Кюльпе наглядно демонстрирует это.
Освальд Кюльпе (1862-1915)
Результаты эмпирических исследований, предпринятых Вундтом, Титчене-
ром и Эббингаузом, оказали лишь очень незначительное ачияние на их
концепции психологических процессов. Мюллер же был способен развивать свои
научные взгляды, пересматривать их, учитывая результаты научных
экспериментов. Кюльпе тоже принадлежал к числу тех, кто был способен критически
относиться к своим концепциям и совершенствовать их. Вероятно, он более
свободно относился к взглядам предшесгвенников, так как ему довелось быть
студентом и Вундта, и Мюллера. Он был своего рода переходным звеном
между первым и вторым поколением немецких психологов-экспериментаторов,
и если проследить, как изменились некоторые концепции в трудах Вундта и
Кюльпе, можно увидеть процесс поступательного движения в немецкой
психологии. Труды Мюллера и Кюльпе явились подготовительным этапом к раз-
101

История психологии
витию той психологии, которая сформировалась к
началу первой мировой войны.
Кюльпе родился в Латвии, в семье с немецкими
корнями. После окончания средней школы он уехал
в Лейпциг, чтобы изучать историю. Подобно
Мюллеру и Эббингаузу, в университете он
интересовался историей и философией и в течение нескольких
лет не мог принять окончательного решения, чем
- именно заниматься: историей или психологией.
В Лейпциге Кюльпе познакомился с Вундтом и
его экспериментальной психологией, но через год
уехал в Берлин, чтобы заняться изучением истории.
В 1883 году он уехал в Геттинген и стал студентом
Мюллера. Кюльпе начал с того, что написал
диссертацию о эмоциях. Ученая степень доктора была
присвоена ему в 1887 году после года учебы у Вунд-
та. Для получения звания доцента им была
написана диссертация о концепциях понятия «воля» в
современной философии. В 1888 году Кюльпе стал
Освальд Кюльпе ассистентом и в течение шести лет работал в
лаборатории, пока не стал профессором в Вюрцбурге.
Здесь его научная деятельность в звании
профессора продолжалась вплоть до 1908 года. Наиболее известные труды Кюльпе:
Grundriss der Psychologie, 1893, и Vorlesungen über Psychologie. Последний был
опубликован после его смерти. В то время как Эббингауз и Мюллер
отдавали свои силы экспериментальным исследованиям, Кюльпе был более всего
увлечен философией и написал несколько книг на философские темы.
Большой успех имела его книга, посвященная введению в философию.
Предметом его интересов была и эстетика.
Имя Кюльпе как преподавателя и руководителя лаборатории связано с
Вюрцбургом. Под его руководством лаборатория стала одним из ведущих
центров психологических исследований. В этот период в Германии
помимо Вюрцбургской лаборатории существовало несколько небольших
лабораторий, были также и активно действующие лаборатории в Лейпциге, Гёт-
тингене и Берлине. Это показывает масштаб развития экспериментальной
психологии в конце XIX - начале XX века и то, что Вундт был лишь одним
из ее представителей. После выхода в свет его основополагающего труда
«Введение в психологию» и благодаря деятельности в качестве
руководителя лаборатории в Вюрцбурге Кюльпе стал важной фигурой в
психологической науке. Основным направлением его лабораторных исследований было
изучение мышления. Многие из учеников Кюльпе внесли сюда свой вклад,
хотя очевидно, что решающее значение для формирования их взглядов
имело «Введение в психологию» Кюльпе.
Учебник Кюльпе
После пятилетнего пребывания в лаборатории Вундта в качестве ассистента
в 1893 году Кюльпе опубликовал свой труд Grundriss der Psychologie. Книгу он
102

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
посвятил Вундту, и на многих ее страницах имя учителя упоминается с
неизменным уважением. В своей общей концепции психологии Кюльпе идет
за Вундтом, хотя в некоторых аспектах он все же отошел от взглядов своего
учителя, что вызвало негодование последнего. Двумя годами позднее Вундт
опубликовал в том же издательстве книгу под аналогичным названием.
Кюльпе назвал предметом изучения психологии факты сознания, а не
непосредственный опыт, как считал Вундт. При этом Кюльпе добавлял, что
психология пытается также проследить связь между этими фактами и
воспринимающим их субъектом. Он полагал, что может использоваться и интроспективный
метод, хотя какие-то сведения и не были получены экспериментальным путем.
Кюльпе критиковал Вундта за то, что тот дал лишь весьма общую трактовку
воли. Кюльпе целеноправленно стремился избавляться от чисто
умозрительных соображений, связанных с изучаемыми явлениями, и весьма критически
относился ко многим исследованиям в лаборатории в Лейпциге.
Кюльпе не порывал с общей концепцией Вундта, он считал, что
психологическая наука должна изучать сознание взрослых людей, которое не был
склонен рассматривать как целостность. При этом результаты его
исследований посеяли сомнение в том, что деятельность сознания человека может
рассматриваться как совокупность отдельных процессов, происходящих
в нем. Как я уже говорил в этой главе ранее, Кюльпе обратил внимание на
то, что во время проведения экспериментов, связанных с исследованием
реакции, испытуемые были уже заранее готовы к какой-то реакции. Эта точка
зрения имела следствием то, что интроспективный метод перестал
соответствовать требованиям, предъявляемым к нему Вундтом. В признании
Кюльпе значимости фактора готовности испытуемого к реакции заключалась не
только идея о возможности альтернативного истолкования результатов экс-\
перимента на время реакции, но и тенденция к более целостному
восприятию психологических процессов, нежели это было присуще Вундту и
другим современным ему исследователям. Идея Кюльпе о значимости фактора
готовности к реакции легла в основу активной деятельности лаборатории в
Вюрцбурге в начале XX века.
Прежде чем прейти к рассмотрению исследований, проведенных
студентами Кюльпе (так называемой Вюрцбургской школой), хочу обратить
внимание на то, что в своем Grunäriss Кюльпе обобщил результаты почти всех
исследований внимания, проделанных его современниками. Он рассмотрел
теоретические подходы Мюллера и Вундта в их соотнесенности с
результатами, полученными экспериментальным путем, описал технические
приемы, которые были разработаны для того, чтобы пробуждать внимание, и те
условия, при которых оно могло бы сохраняться.
Учитывая фактор готовности к реагированию, Кюльпе приступил к
изучению того, каким образом можно с помощью различных форм стимуляции
возбудить внимание испытуемого к восприятию последующего стимула.
Кюльпе предвосхитил так называемую предварительную технологию
ожидания стимула. Что касается условий, при которых сохраняется
концентрация внимания, то ранее ученые при их изучении использовали различные
формы отвлекающей, рассеивающей внимание (distracting) стимуляции. Я
упоминаю об этих ранних исследованиях только потому, что их
совершенно упустили из виду английские и американские исследователи, когда в 60-е
годы вновь началось активное изучение внимания.
103

История психологии
Вюрцбургская школа
Исследовательская работа в Вюрцбурге проводилась в соответствии с
основными положениями, выработанными экспериментальной психологией в
XIX веке. В ходе этих исследований возникло сомнение в основополагающей
концепции о роли отдельных элементов в изучении процесса мышления и
рассмотрение самого мышления как цепи последовательных
ассоциативных связей. Кроме того, исследователи пришли к выводу, что
экспериментальный подход может быть использован в изучении и более сложных
мыслительных процессов. При этом они не сомневались, что целенаправленное
и качественное изучение факторов сознания может проводиться и с
помощью метода интроспекции. Представители Вюрцбургской школы также
считали, что усвоение каких-то знаний, механизм памяти, сам процесс
мышления основан на ассоциативных связях. Они только полагали, что с помощью
идеи ассоциативных связей нельзя дать исчерпывающего объяснения
процесса мышления.
Деятельность Вюрцбургской лаборатории была весьма активной, но ни
сам Кюльпе, ни другие исследователи не дали в своих трудах
исчерпывающего представления о своей научной деятельности. Идеи их диссертаций
представляются неясными, расплывчатыми, а порой и
невразумительными. Научную деятельность Вюрцбургской лаборатории анализировать
непросто, и здесь могут помочь работы Хамфри (1951) и Вудворта (1938).
Мышление без зрительных образов
Идущая от Аристотеля концепция о том, что человеческое мышление
осуществляется с помощью зрительных образов, имела широкое
распространение в конце XIX века. Ее поставил под сомнение французский психолог
Альфред Бине, но серьезно занялись изучением этой проблемы только
исследователи в Вюрцбургской лаборатории. Впервые к ней вплотную подошел К.
Марбе в 1901 году, когда начал изучать процесс формирования тех или иных
суждений в сознании человека и обнаружил, что трудно найти какие-то
закономерности, процессы, которые могли бы послужить непосредственным
стимулом для их формирования. Во время эксперимента Марбе давал
испытуемым сравнивать различного рода объекты, например два предмета
различного веса, два звука разной тональности, два цвета, две геометрические
фигуры, две арифметические задачи или два предложения для перевода. Как
происходили эти исследования, может быть проиллюстрировано
следующим примером: экспериментатор давал задание испытуемому сравнить,
например, впечатления, полученные от предметов разного веса. Обычно
вначале тот судил о весе предмета в соответствии с внешним впечатлением, а
потом сравнивал с этим впечатлением впечатление от второго предмета
также с точки зрения его веса. В процессе формирования суждения, по мнению
Марбе, испытуемый не может регистрировать то состояние сознания,
которое дает ему основание для суждения. Хотя испытуемые делали совершенно
правильные умозаключения, они не могли каким-то образом
охарактеризовать состояние, которое могло бы указывать на то или иное восприятие.
Кроме того, они наставали на том, что зрительное восприятие не вызывало ника-
104

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
ких особых зрительных образов. По мнению исследователей Вюрцбургской
школы, происходящее можно обозначить понятием ментальное состояние.
Открытие Марбе вызвало большой интерес, и многие исследователи
заинтересовались этой проблемой. В Вюрцбургской лаборатории полагали,
что ряд наблюдений, сделанных в ходе проводившихся экспериментов,
подтверждает идею о том, что мышление может осуществляться и без
зрительных образов. Титченер и Корнел стали горячо оспаривать выводы
Вюрцбургской школы и с этой целью провели целый ряд экспериментов.
С тем чтобы избежать недоразумений, хочу подчеркнуть, что под
зрительными образами имели в виду феномены не только визуального характера,
но и представления, связанные с другими модальностями. Особенно
важными Титченер считал кинестетические ощущения. Полемика между
Вюрцбургской лабораторией и лабораторией Корнуэлла достигла такой остроты,
что Титченер обвинил Кюльпе и его студентов в неумении осуществлять
наблюдения. Интересно в связи с этим отметить, что Кюльпе был
ассистентом у Вундта в его лаборатории в то самое время, когда Титченер изучал там
вундтовскую форму интроспекции. Вундт считал, что наносит
сокрушительный удар по исследованиям Вюрцбургской школы, когда указал на то, что их
интроспективный метод в том виде, в каком они его используют, лишает их
возможности контролировать ход проведения экспериментов. Как мы
помним, Вундт заявлял, что мышление не может быть исследовано
экспериментальным путем. Исследования в Вюрцбургской лаборатории показали
сомнительность гипотезы, что мышление происходит с помощью зрительных
представлений. Но, как указывал Вордворд, какой-то определенный вывод из
результатов проведенных там исследований сделать трудно.
Поскольку мнения ученых о том, возможно ли мышление без зрительных
образов, разделились, возник вопрос о надежности методик, применяемых
при экспериментах. Возникло сомнение в правомерности применения
интроспективного метода в целом. Есть основание полагать, что данная
полемика явилась одной из причин возникновения бихевиоризма.
После дебатов, проходивших научных кругах в начале XX века ученые,
кажется, полностью на целые полстолетия утратили интерес к проблеме
зрительных представлений и их функции в когнитивных процессах. Однако в
70-е годы этот вопрос вновь стал актуальным, и по сей день он остается
открытым (Michael Eysenck and Mark Keane).
Мышление как результат
И Вундт, и Мюллер выразили сомнение в том, что ассоциативный принцип
способен помочь понять процесс обучения. Двое ученых в Вюрцбурге, Генри
Уатт (1904,1905) и Нарцисс Ах (1905), пришли к мнению, что принцип ассо-
цианизма вполне применим для объяснения процесса мышления, однако он
нуждается в дополнении. Они имели в виду, что инструкция, которую
получает испытуемый (они называли ее заданием), влияет на формирование
ассоциаций и тем самым вносит в процесс мышления некий фактор, который
также необходимо принимать во внимание.
И Уатт, и Ах представили многообразный экспериментальный материал,
который подтверждал их идею. По моему мнению, их рассуждения весьма
105

История психологии
расплывчаты и, несмотря на то, что их эксперименты многократно
воспроизводились в течение многих лет, они не смогли найти подлинного
обоснования своей концепции, суть которой состоит в том, что процесс мышления
зависит как от задания, полученного испытуемым, так и от ассоциативных
связей. Я пытался проанализировать написанное Уаттом и Ахом, но не смог
обнаружить каких-либо четко сформулированных тезисов; пожалуй, они
лишь допускали возможность, что смогут подкрепить свою концепцию
объемным и разнообразным материалом.
В то же время мысль о том, что определенная готовность испытуемого к
решению той или иной задачи не может не играть роли в процессе
мышления, кажется вполне убедительной. Влияние готовности на процесс
мышления обычно называется установка. Идеи Уатта и Axa не только представляют
интерес для современных исследователей, но и позволяют понять, в каком
русле шла исследовательская работа в немецкой экспериментальной
психологии в начале XX века в целом. Об этом я и буду говорить.
Исследования Уатта и Axa
Уатт проводил эксперимент на время реакции. Испытуемые должны были
реагировать на слово-стимул, но вместо того, чтобы рассказывать об
ассоциациях, которые оно вызывает, им необходимо было найти взаимосвязь этого
слова с другими. Следовало, например, найти обобщающую категорию, к
которой относится то или иное слово. Если произносили, например, слово
«рояль», то испытуемый должен был сказать «музыкальный инструмент». Были
разработаны шесть типов заданий, и я разберу здесь еще одно: назвать слово,
относящееся к той же категории, что и стимульное. На слово «рояль»
испытуемый должен сказать «пианино» или «скрипка».
Испытуемых просили описать все, что происходило в их сознании после
того, как перед ними поставили задачу, и до того, как они ее решили,
произнеся слово-отклик. Происходящий при этом процесс мышления Уатт делил
на несколько этапов. Назову только два-, подготовительный (с момента,
когда испытуемый получил инструкцию и слово-стимул было произнесено) и
основной (когда слово-стимул было произнесено и на него был дан отклик).
В соответствии с утверждением Кюльпе, протоколы экспериментов
показали, что почти все мыслительные процессы осуществляются на этапе, когда
испытуемые находятся в процессе подготовки к тому, чтобы сообщить о
своих ассоциациях. Интересным оказалось и то, что если один и тот же тип
задания (например, найти обобщающее понятие) предлагался не один раз, то в
случае, когда какие-то слова-стимулы многократно повторялись,
предлагаемые в качестве ответа варианты постепенно становились все более
однотипными, а потом и почти автоматическими, без процесса осознания. Уатт
показал также, что при разных типах заданий мыслительный процесс протекал
по-разному. Он считал также, хотя я не согласен с этим, что его опыты
подтверждали, что испытуемый для решения поставленной перед ним задачи
мобилизовал в своем сознании ассоциации, связанные со словом-стимулом,
и одновременно на него оказывали влияние инструкции экспериментатора.
Ах (1905) использовал сходные методики и получил такие же, что и Уатт,
результаты. Но интерпретировал их он по-иному, так как считал, что процес-
106

Бурное развитие немецкой экспериментальной психологии
сы, происходящие в сознании, управляются волевыми усилиями. Мышление,
по его, мнению управляется некоей определяющей тенденцией, которая
взаимодействует с принципом ассоциативности. Интересно и то, что во время
проведения экспериментов Ах давал испытуемым разъяснения о характере
заданий, когда те находились под гипнозом; выйдя из гипнотического
состояния, они вполне удовлетворительно решали поставленные задачи.
Вудворт и некоторые другие современные исследователи обратили
особое внимание на тот факт, что Уатт и Ах показали, что инструкции
создавали у испытуемых установку, которая вела к формированию
определенных мыслительных стереотипов и побуждений к действию. Таким
образом процесс мышления ускорялся и становился более эффективным.
Установка на эксперимент вела к тому, что человек делал выбор между
различными типами реакций и теми условиями, при которых эти реакции
могут осуществляться. В 20-е годы XX века было проведено бесчисленное
число экспериментов с тем, что выяснить эффективность этого подхода,
когда используется явление, обозначаемое словом «установка». Именно
с тех пор это понятие стало использоваться в психологии. В 1941 году
Джеймс Гибсон поставил вопрос о том, является ли понятие
продуктивным, и показал, что оно часто применяется по отношению к весьма
разнородным ситуациям. Возникает вопрос: чем отличается понятие
«установка» от понятия «внимание»?
Отто Зельц
Из всех сотрудников лаборатории в Вюрцбурге следует особо выделить Otto' t
Зельца (1923,1924,1927). В течение многих лет он проводил эксперименты в
основном такого же типа, что и Уатт, используя весьма сходный
экспериментальный материал. Несмотря на то, что Зельц в своих протоколах весьма
детально представил и условия экспериментов, и их результаты, его концепция
мышления оказывается расплывчатой. Чтобы попытаться понять ее, следует
обратиться к Хамфри и к публикации исследований самого Зельца, в
переводах и с комментариями Джейн и Джоржа Мандлера (1964).
Зельц считал, что на основании подробных протоколов проведенных
экспериментов можно сделать вывод, что решение той или иной задачи в
целом связано со словом-стимулом. Если вернуться к тем заданиям, которые
давал испытуемым Уатт (найти слово, обозначающее понятие, входящее в
какую-то более общую категорию по отношению к слову-стимулу), то
предполагается, что, например, при произнесении слова «рояль» в сознании
испытуемого активизируется знание того, что рояль - это вид музыкального
инструмента. Иными словами, взаимосвязь между осмыслением задания и
словом-стимулом устанавливается не в процессе проведения эксперимента,
а существует априори и во время эксперимента активизируется.
Сущность общей концепции, выработанной Зельцом в отношении
мышления, состояла в том, что он считал этот процесс сопоставимым с
заполнением бланка. В приведенном выше примере мы могли видеть, что
установление взаимосвязи между словом-стимулом «рояль» и понятием «музыкальный
инструмент» и есть заполнение этой схемы, где слово-стимул и найденное
испытуемым слово - ее части.
107

История психологии
Коротко о значении Вюрцбургской школы
Исследования, проводившиеся в Вюрцбургской лаборатории основывались
на теоретической посылке, что если наблюдать за состоянием сознания
испытуемого во время решения им какой-то задачи, можно дать
удовлетворительное описание происходящего в психологической сфере данного индивида.
Большинство современных исследователей когнитивной сферы
справедливо полагают, что интроспективные протоколы могут быть полезны в
процессе исследований, но не считают, что на их основе возможно
удовлетворительное описание когнитивных процессов. Современные ученые не только с
сомнением относятся к тому типу исследований, которые осуществлялись в
Вюрцбургской лаборатории, но и отказываются даже вникать в круг проблем,
являвшихся предметом ее рассмотрения.
Обычно историки науки заканчивают свою характеристику
Вюрцбургской школы тем, что психологи, работавшие в ней, опровергли идею Вундта
о том, что изучать мыслительные процессы с помощью экспериментальных
технологий невозможно. Хотя критика данных исследований Вундта (1907)
не была особенно убедительной, очевидно, что эксперименты,
проводившиеся Вюрцбургской школой, как мне представляется, нельзя считать особенно
значимыми, поскольку они не смогли пролить свет на какие-либо
закономерности человеческого мышления.
Вильям Прейер (1842-1897)
и онтогенетический пробел
в немецкой психологии
Прейер был англо-немецким физиологом и
эмбриологом, явившимся создателем труда, ставшего
эпохальным событием в развитии изучения
детской психологии. Книга представляет собой
записи наблюдений за поведением одного из сыновей
Прейера. Эти наблюдения не носили
экспериментального характера, и научная деятельность
Прейера, строго говоря, не принадлежит сфере
экспериментальной психологии. И все же я считаю
уместным рассматривать его исследовательскую
деятельность именно здесь. Прейер был
физиологом и эмбриологом и, как большинство тогдашних
немецких ученых-физиологов, увлекался
изучением ощущений. В своей книге он обстоятельно
Вильям Прейер описал процесс развития своего ребенка с точки
зрения перцепции перцептивных восприятий.
Прейер родился и вырос в Великобритании, потом
жил в Германии, среднюю школу он закончил уже здесь. Прейер очень рано
увлекся книгой «Происхождение видов» Дарвина и стал его другом. Какое-то
время он читал лекции в Боннском университете, а потом получил должность
профессора в Йене, которую отставил в 1888 году в связи с болезнью.
108

Б>рное развитие немецкой экспериментальной психологии
В главе 6 я буду говорить о дневниках наблюдений Дарвина за развитием
одного из своих сыновей. Существовали подобные записи, опубликованные
и другими учеными. Однако книга Прейера (1882/1923) явилась во многих
отношениях принципиально новым явлением подобного рода, прежде всего
потому, что его наблюдения являются весьма обстоятельными и
систематическими. Кроме того, его описание развития ребенка включает в себя
физиологический и эволюционный аспекты. С точки зрения современной детской
психологии его записки вполне актуальны. Прейер последовательно
описывает перцепцию, эмоции и чувства ребенка, потом движения, проявления
воли, процесс познания окружающего мира, освоение языка.
Эти подробные описания наполнены интересом и любовью к ребенку.
Особенно впечатляет вышедшее в 1882 году исследование, посвященное
развитию речи у ребенка, в котором Прейер сопоставляет отдельные
моменты развития ребенка с теми дефектами речи, которые он встречал у людей с
мозговыми травмами. Он горячо и, по моему мнению, убедительно отстаивал
точку зрения, что развитие речи предполагает определенный уровень
развития когнитивных процессов. Это мнение противостояло мнению о том, что
развитие речи является предпосылкой развития мышления.
Мне представляется, что в своей книге о развитии ребенка Прейер сумел
удачно сочетать рассмотрение факторов наследственности и внешней
среды. Хотя, по мнению Зигфрида Ягера (1982), для Прейера более важным
фактором, нежели среда, является наследственность, и потому он рассматривает
процесс развития и формирования ребенка прежде всего как процесс
обретения зрелости.
В своей теории перцепции Гельмгольц утверждал, что перцептивные на-,
выки приобретаются ребенком в ходе его онтогенетического развития и -.
одновременно во взаимодействии с внешней средой. Эббингауз, Мюллер и
Вундт главный упор делали на обучение с помощью ассоциаций. Логично
было предположить, что немецкие психологи пытались внедрить в сферу
своих исследований понятия, связанные с онтогенезом, но этого не
произошло. По мнению Хилгарта, причина заключается в том, что в научной
системе Вундта изучение психологии ребенка являлось периферийным. Другая
причина состоит в том, что увлеченные лабораторными исследованиями
немецкие психологи считали, что трудно разработать методики, применимые
для работы с грудными и очень маленькими детьми. Успехи в этой области
были достигнуты в период непосредственно после окончания второй
мировой войны.
Вплоть до самого начала второй мировой войны немецкие психологи не
делали никаких попыток осознать связь психологических процессов с
онтогенезом. Эббингауз, Мюллер, Ах, Зельц сосредотачивались в основном на
вербальном материале, который, казалось бы, было естественным связать с
проблемой обучения и онтогенезом, но этого не произошло. В своем
подходе к роли обучения немецкая психология заняла позицию прямо
противоположную американской. И это является весьма важным моментом в истории
развития этой науки.

Глава 5
Феноменология
и гештальт-психология
Взгляд нового поколения
на перцепцию. В центре
внимания целостность
Феноменология.
Исторический очерк
Франц Клеменс Брентано
(1838-1917)
Чистая феноменология
Гуссерля
Различие между
интроспективным и фено-
менологическиммето-
дами
Взаимодействие
различных свойств объектов и
гештальт-качества
Гештальт-психология
Изучение целостности и
формы
Триумвират: Вертгеймер,
Коффка и Келер
Исследования в области
гештальт-психологии
Изучение мышления
ВзглядыВертгеймера на
решение проблем и на
преподавание
Научный вклад
представителей гештальт-
психологии
КуртЛевин (1890-1947)
ТОТ период развития немецкой
психологии, о котором пойдет речь, охватывает
время непосредственно перед началом
первой мировой войны до захвата власти
нацистами в 1933 году.
Следствием войны явился распад
кайзеровской Германии, резкое падение
промышленного производства, рост безработицы,
социальная напряженность. Несмотря на это, в 20-е
годы немецкая экспериментальная
психология пережила период подъема, который
продолжался вплоть до прихода к власти нацистов.
После окончания первой мировой войны
наметилась тенденция к внедрению психологии
в социологические исследования и решение
общественных проблем, в сферу школьного
образования и промышленности. В
университетах психологию как академическую науку
формировали ученые-эмпирицисты,
ставившие перед собой задачи, связанные с
теоретическим обобщениями.
Когда к власти пришли нацисты, почти все
ведущие немецкие и австрийские психологи
были вынуждены эмигрировать, и хотя число
психологов увеличилось (даже в период
нацизма в Германии было несколько хороших
психологов), подлинной научной жизни с
открытым обменом мнений, что было
характерно для Германии в период трех первых
десятилетий XX века, уже не было. Поэтому мое
изложение материала, связанного с
рассмотрением развития психологической науки в
Германии будет доведено лишь до середины
30-х годов.

Феноменология и гештальт-психология
Взгляд нового поколения исследователей на
перцепцию: в центре внимания - целостность
Новое поколение немецких психологов-экспериментаторов, деятельность
которых относится непосредственно к периоду до и после первой мировой
войны, считало, что главным объектом научных исследований в психологии
является наблюдение за собственными мыслительными процессами.
Центральной областью их исследований, как и у предыдущего поколения
ученых, была перцепция, и, подобно представителям предшествующего
поколения, они мало обращали внимания на проблемы, связанные с изучением
поведения, и игнорировали эволюционный аспект. Учитывая эти черты,
роднящие представителей двух поколений немецких психологов, современные
ученые рассматривают их научную деятельность как максимально сходную.
Между тем, представители того поколения психологов, о которых сейчас
идет речь, считали свои подходы к рассмотрению научных проблем в
области психологии принципиально новыми по сравнению с теми, что
преобладали в XIX веке. Таким образом, чтобы осознать это различие, необходимо
рассмотреть, как психологи младшего поколения оценивали деятельность
своих предшественников, хотя мы не считаем это различие столь
существенным, как это казалось самим представителям нового поколения.
Новое поколение подвергало критике подход старшего поколения к
описанию феноменов сознания и тенденцию разлагать психологические
процессы на ряд элементов. В главе 3 я указывал на тот факт, что немецкие
психологи, занимавшиеся перцепцией, делали основной упор на то, что
перцептивные ощущения должны описываться точно и непредвзято. Подход,
сущность которого состоит в точном и непредвзятом описании явлений
сознания, получил название феноменологического. Наиболее выдающимися
представителями ранней феноменологии были Гёте, Пуркинье и Геринг. В
конце XIX века изучение проблем психологии путем точных описаний
приобрело еще большую значимость в связи с общефилософской тенденцией
рассматривать с помощью феноменологических описаний
основополагающие проблемы познания, логики, философии науки. Основоположником
этой тенденции был Франц Брентано, деятельность которого протекала
сначала в Вюрцбурге, а потом в Вене. Его научные идеи распространились по
всей габсбургской империи и Германии.
В эмпирических исследованиях ученые сталкиваются с проблемой
трактовки взаимосвязи между той или иной формой целого и части. Одно
поколение ученых большее внимание уделяет общему, другое - частности.
Немецкая экспериментальная психология в XIX веке больше концентрировалась на
частностях. В начале XX века интерес переместился в сторону целостности.
Большой вклад в разработку этой проблемы внесла школа Брентано.
Особенно важно то, что один из студентов Брентано, Кристиан фон Эренфельс,
доказал, что существуют определенные перцептивные ощущения, которые
добавляют к нашему восприятию отдельных частей объекта нечто
принципиально новое. Так, например, обстоит дело при восприятии мелодии.
Подобное целостное впечатление он назвал гешталът-качеством, имея в виду,
что это общее впечатление можно рассматривать как некий
самостоятельный элемент, некую отдельную целостность. Я еще вернусь к сущности по-
111

История психологии
нятия гештальт-качества, здесь же только хочу подчеркнуть, что у учеников
Брентано наблюдался огромный интерес к проблеме «целое - часть»
Феноменология. Исторический очерк
В этой главе я познакомлю читателя с феноменологической школой в том
виде, в котором она проявилась в научных исследованиях Брентано.
Подробный анализ многих слржных философских проблем, которыми занимались
последователи этой школы, проделан Барри Смитом (1993). Я коснусь лишь
некоторых из них, имеющих непосредственное отношение к психологии.
Для полноты картины было бы полезно дать исторический очерк, который
показывает, как идеи этой школы распространились по габсбургской
империи и Германии.
Сначала Брентано был преподавателем в Вюрцбурге. Его учеником и
другом на всю жизнь стал Карл Штумпф, впоследствии профессор философии
и психологии Берлинского университета, сделавшийся центральной
фигурой в среде философов и психологов на рубеже XIX-XX веков. Согласно
документированным описаниям Митчела Аша (1995), Штумпф обучал группу
студентов, которые называли себя гешталът-психологами. Они во многом
расходились во взглядах со Штумпфом и Брентано, но шли за ними в
главном, также считая, что основанием научной психологии должны служить
феноменологические описания. При этом важно иметь в виду что все эти
исследователи были духовными детьми Брентано. В числе студентов Штумпфа
были и другие выдающиеся личности, среди которых особо выделялся Курт
Левин. Он так же, как и другие гештальт-психологи, был приверженцем
феноменологического метода, но у него были другие увлечения, и он не
интересовался гештальт-психологией самой по себе. О нем я скажу отдельно.
Кроме Штумпфа, у Брентано были и другие последователи, деятельность
которых протекала в Праге. Одним из них был Кристиан фон Эренфельс,
первым обративший внимание на гештальт-качества. В Австрии также
возник научный центр, где идеи Брентано получили дальнейшее развитие, шли
активные исследования в так называемой школе Граца в Италии.
Был у Штумпфа еще один студент, ставший впоследствии учеником
Брентано, увлеченный математикой, логикой и философией. Это был Эдмунд
Гуссерль, который, развив идеи своих учителей, пошел дальше, что позволило
ему стать одним из самых влиятельных философов XX века. Его философия
трудна для восприятия, но для того, чтобы понять основные черты
феноменологической традиции, совсем не обязательно глубоко вдаваться в
непосредственный ход рассуждений Гуссерля. Он не был зачинателем
феноменологического подхода; мне представляется, что роль Гуссерля в развитии
психологии порой преувеличивается. Между прочим, достоин упоминания
и тот факт, что Штумпф резко отрицательно отнесся к поздним
психологическим концепциям Гуссерля.
Как мы увидим позднее, сфера немецких феноменологических
исследований охватывает очень разные направления, которые объединяет лишь то,
что исходным пунктом своих исследований разные ученые считали точное
описание явлений сознания. Понятие «феноменология», с которым связаны
описания различных явлений, понималось весьма широко, хотя сейчас оно
112

Феноменология и гештальт-психология
используется и в узком смысле, как название философского направления,
возникшего в начале XX века, центральной фигурой которого был Гуссерль.
Гуссерль явился вдохновителем философии Мартина Хайдеггера и других
философов-экзистенциалистов, которые, в свою очередь, дали импульс
развитию психологии личности и клинической психологии, для которой
огромную роль играют проблемы метафизического характера, такие как
отношение к смерти, страданию, одиночеству, общности с другими людьми,
поиски смысла жизни. Особенно заметно экзистенциалистское
направление в психологии проявило себя в 60-е годы XX века.
Что касается феноменологии, то важно отметить, что через гештальт-
психологию она повлияла на американские концепции перцепции,
обучения, памяти, мышления, а через идеи Курта Левина, Соломона Аша и Фрица
Хайдера - на американскую социальную психологию. Прямо скажем,
американская психология явилась духовной внучкой Штумпфа. Считаю
необходимым подчеркнуть это в связи с тем, что некоторые американские психологи
склонны ставить знак равенства между гештальт-психологией и
феноменологией, в связи с чем упускают из вида, что феноменологическая традиция
наложила неизгладимый отпечаток на американскую социальную психологию.
Мне представляется необходимым последовательно рассмотреть
деятельность Франца Брентано, проблему взаимоотношения элементов при
восприятии гештальт-качества, деятельность Карла Штумпфа, гештальт-
психологию как таковуюи, наконец, идеи Курта Левина.
Франц Клеменс Брентано
(1838-1917)
Брентано принадлежал к весьма известной и
респектабельной немецко-итальянской семье,
родился в Мариенбурге на Рейне. В 17 лет он пережил
религиозный кризис, решил стать католическим
священником, изучал философию и теологию в
нескольких немецких университетах.
В 1862 году Брентано защитил докторскую
диссертацию и был посвящен в сан священника.
В 1866 году он получил должность профессора в Франц Клеменс
университете в Вюрцбурге. Впоследствии он был ~
смещен с этой должности в связи с тем, что, будучи
католическим священником, проявил несогласие с
церковным руководством по поводу трактовки некоторых догматов веры, в
том числе о непогрешимости апостола Павла.
В 1874 году Брентано был назначен профессором в Венском
университете. Однако для того, чтобы вступить в брак, ему пришлось отказаться от
австрийского подданства, в связи с чем он потерял свою должность.
Несмотря на это, он продолжал читать лекции в Венском университете вплоть до
1895 года. После смерти жены, сам будучи тяжело больным, он жил в Италии
и Швейцарии.
В 1874 году Брентано издал книгу Psychologie vom empirischen Standpunkt.
Эта книга имела огромный успех в конце XIX - начале XX века. Брентано был
ИЗ

История психологии
очень популярен в качестве лектора и считался выдающимся педагогом. Его
влияние было вдохновляющим для многих студентов, которые впоследствии
стали значимыми фигурами в университетах немецкоязычного мира. Среди
его многочисленных студентов были Карл Штумпф, Эдмунд Гуссерль,
Кристиан фон Эренфельс и Зигмунд Фрейд.
Концепция эмпирической психологии Брентано
Книга Брентано, посвященная эмпирической психологии, вышла в свет в
том же году, что и Grundzüge der physiologischen Psychologie Вундта.
Брентано сразу же выступил с критикой наиболее важных положений научной
системы Вундта. В то время как Вундт основывал свой метод изучения
психологии на принципе так называемого прямого, непосредственного
наблюдения процессов сознания, Брентано, как и Конт, считал, что научным
методом психологии должно быть интроспективное наблюдение. Однако,
в отличие от Конта, он полагал, что это не означает, что внутренний опыт
человека не может стать объектом научного исследования. Этот опыт
может изучаться ретроспективно как некое воспоминание, воспроизведение
хода мыслительных процессов, который имел место в прошлом. Кроме
того, Брентано полагал, что внутренний опыт может изучаться косвенно,
благодаря использованию устных свидетельств других людей. Он
утверждал также, что изучение внутреннего опыта возможно также косвенным
путем, когда мы имеем дело с животными, маленькими детьми или
поведением других взрослых людей, если объектом исследования являемся не мы
сами, а кто-то иной.
Наряду со Стюартом Миллем и Вундтом, Брентано стремился провести
различие между естественнонаучным знанием и физиологией - с одной
стороны, и естественнонаучным знанием и психологией - с другой.
Вдохновленный учением Аристотеля и философов-схоластов, Брентано проводил
различие между физическим и психическим, утверждая, что психическое
характеризуется фактом включения внешних объектов внутрь себя. Объекты
оказывались включенными в умственный процесс и только так должны были
рассматриваться. Сам же акт мышления оказывался намеренно
направленным на тот или иной объект. При этом физические объекты оказывались не
связанными актом мышления.
Мысль Брентано о том, что мыслительные процессы являются как бы
намеренными, интенциональными, приводит к очень важному, но невероятно
трудному вопросу. Не так-то легко понять, что, собственно говоря,
подразумевается под мыслительным процессам. Когда мы смотрим на
определенный объект и направляем свой взгляд в определенном направлении, то,
совершенно очевидно, что данный объект возникает перед нами как результат
какого-то действия. Когда мы слушаем что-то, стараясь воспринять какой-то
звук, то легко себе представить, что здесь имеет место какое-то действие. Но
если, например, мы идем по какой-то тропинке и вдруг внезапно видим, что
перед нами лежит камень, трудно предположить, что данный объект возник
перед нами в результате какого-то действия. Что же касается перцепции, то
в этом вопросе Брентано занимал следующую позицию: он считал, что этот
процесс может быть пассивным и активным. Я, конечно, не имею в виду, что
114

Феноменология и гештальт-психология
приведенные примеры опровергают воззрения Брентано, но хочу указать на
то, что проводимое им различие является трудноуловимым и дает основание
считать, что, вероятно, он отдавал приоритет деятельности сознания, а не
физиологическим процессам.
Отношение Брентано к деятельности сознания, пожалуй, содержит
важный момент, который был упущен Вундтом. С другой стороны, опираясь на
свою концепцию, Брентано, к примеру, проводил различие между цветом как
ментальным объектом и цветом как физическим объектом. В этом случае,
вероятно, нам трудно в полной мере осознать, что именно он имел в виду. У
Вундта была иная точка зрения: он, как и Мах, утверждал, что одни и те же
впечатления составляют основу и для психологии, и для физики. Различие
состоит в том, что в психологии восприятие не отделяется от субъекта. Как я
уже говорил в предыдущей главе, свои взгляды Вундт основывал на
сложностях восприятия, и это, вероятно, соответствует тому, что наше впечатление
от восприятия цвета, в отличие от впечатления при восприятии цвета, когда
мы смотрим на объект, может рассматриваться как неотъемлемое свойство
объекта, и нам не следует пытаться делать различие между цветом объекта в
плане физическом и ментальном.
Концепциия психологии Брентано едва ли предполагает
использование каких бы то ни было экспериментальных методов, поскольку он
считал основным методом психологии описание. С тем чтобы адекватно
описывать какие-либо феномены, по его мнению, было необходимо
разработать определенную систему классификации, и в этом его
психологическое учение отличалось от учения Вундта. Брентано разделил процессы,
происходящие в сознании, на три группы: те, которые связаны с
ощущениями и представлениями; те, которые связаны с какими-то суждениями;
те, которые связаны с нашими желаниями и страстями - неприязнью,
любовью и ненавистью.
Чистая феноменология Гуссерля
В то время как Брентано и Штумпф стремились изучать деятельность
сознания эмпирическим путем, их студент Эдмунд Гуссерль (1859-1938)
пытался создать исключительно формальный метод изучения деятельности
сознания, благодаря которому можно было бы сформировать чистое
научное знание. Так же как и Брентано, он считал, что психология изначально
является описательной наукой. Позднее он пришел к выводу, что для того
чтобы решить основные научные проблемы психологии, необходимо
создать науку о сознании. Новый научный подход должен был стать
основополагающим не только для научной психологии, но и для всех других
отраслей знаний. Также, как математика и логика, она должна носить
формальный, а не эмпирический характер. Для того чтобы развивать
психологию как формальную науку, необходимо было, по мнению Гуссерля, создать
метод, который сделал бы возможным восприятие феноменов сознания
как независимых от внешнего мира и каких бы то ни было постулатов в
отношении заданности его восприятия. Он работал над созданием того, что
впоследствии было названо им чистой феноменологией. Формирование
этого метода, естественно, было связано с решением ряда сложных про-
115

История психологии
блем, например, существуют ли в принципе предпосылки создания метода,
благодаря которому можно было бы описать феномены сознания
независимо от нашего восприятия внешнего мира. Я не буду вдаваться здесь во
все эти проблемы и тем более касаться эволюции философских взглядов
Гуссерля. Хочу только отметить, что его неуклонное стремление к
описанию деятельности сознания вдохновило многих представителей
немецкой психологии начала XX века.
Различие между интроспективным
и феноменологическим методом
Создание феноменологического метода имело следствием то, что
немецкие психологи начали проводить различие между интроспективным и
феноменологическим методом. Они пришли к пониманию того, что оба
эти метода направлены на описание деятельности сознания и что
исследователь, изучающий объекты в окружающей человека среде, используя
любой из этих методов, может в равной степени достичь объективности,
в том смысле, что ее критерий может быть подтвержден в результате
проверки, научная общественность может проконтролировать корректность
научных отчетов.
Различие между этими методами при изучении сознания
незначительно, хотя, вероятно, оно является важным, и поэтому мы остановимся на
нем несколько подробнее. Если постараться провести четкую грань между
ними, то следует, прежде всего, остановиться на том факте, что
невозможно избежать различного подхода к описываемому явлению со стороны
разных исследователей. Вундт, и еще в большей степени Титченер, ставили
перед собой задачу зафиксировать деятельность, которая в тот или иной
момент, по их мнению, присутствует в сознании, составляет его
содержание. Некоторые психологи, например Иб Мустгорд (1990), научились
благодаря специальным упражнениям ощущать особенности восприятия
объектов, недоступные неподготовленным людям.
Мы знаем, что люди искусства, художники и музыканты благодаря
постоянному занятию своей деятельностью приобретают способность
воспринимать такие стороны какого-то объекта, которые неподготовленные личности
воспринимать не могут.
Идеалом для исследователя, работающего в русле
феноменологического метода, является описание, полностью лишенное предвзятости, то есть
просто то, что человек непосредственно переживает в данный момент.
Естественно, точные критерии непредвзятости найти очень трудно.
Одновременно с этим, по моему мнению, их можно определить как попытку
отбросить все то, что можно определить как ожидание будущего восприятия. При
этом важно отдавать себе отчет в том, что на описание психологических
впечатлений может оказать влияние и позиция, занимаемая исследователем по
отношению к объекту, который он намеревается описать. Провести четкую
фань между интроспективным и феноменологическим методами, пожалуй,
не представляется возможным, во всяком случае, с точки зрения
современного научного знания.
116

Феноменология и гештальт-психология
Взаимодействие различных свойств объектов
и гештальт-качества
Контрастные фигуры Рубина
Увлеченность феноменологическим методом заставила исследователей
обратить внимание на новые стороны нашего восприятия и новые факторы
взаимоотношений различных свойств объектов, которые могли оказаться
значимыми.
Это необходимо четко осознавать всем, кто изучает историю
психологии. Я проиллюстрирую свою точку зрения на примере феномена
контрастного изображения. Это явление было выдвинуто на передний
план многими представителями перцептивной школы психологии и
впоследствии считалось необычайно важным в наблюдении за
изменениями, зависящими от настроенности на явления, так или иначе
связанные с мышлением.
В предыдущей главе я уже отмечал, что Мах указал на различие в
восприятии какого-то рисунка, изображения: мы воспринимаем его либо как
фигуру, либо как фон. Датчанин Эдгар Рубин (1915,1921) дал исчерпывающее
описание взаимоотношений фигуры и фона на основании очень простых
экспериментов. Непосредственно перед началом первой мировой войны
Рубин учился в Геттингене у Г.Э. Мюллера, в это время он познакомился с
философией Гуссерля, который как раз тогда преподавал в Геттингене.
Точно так же, как вышеназванные психологи, приверженцы
феноменологического метода, Рубин стремился изъять свои наблюдения из обыденной
жизни, сделать так, чтобы внешние обстоятельства не оказывали
никакого влияния на проводимые исследования, и подчеркивал, что нужно
стремиться описывать свои впечатления совершенно непредвзято; свою мысль
он выражал следующим образом: «Исследователь должен быть настроен
на полное спокойствие и безразличие, и только тогда браться за описание
своих впечатлений».
Рис. 5.1
111

История психологии
Во время своих показательных опытов Рубин использовал совсем
простые черно-белые изображения. Например, он вырезал из белой бумаги
бесформенную фигуру, которую приклеивал на темный лист бумаги, как
мы это видим на рисунке 51. Рубин указывал на то, что когда человеку
показывали эту фигуру, то тот воспринимал ее как нечто главное на
темном фоне. Дело, видимо, в том, светлое изображение воспринимается как
имеющее какую-то форму, тогда как темный лист воспринимается как
некий безликий фон. Контур, граница между белым и темным
представляется нам границей изображения белой фигуры, а не фона. Далее Рубин
указывал, что данное изображение обладает чертами некоего объекта.
Кроме этого, он заметил, что белое изображение воспринимается наблюдателем
как находящееся к нему ближе, нежели темное, являющееся фоном.
У многих может возникнуть вопрос, не являются ли исследования Рубина
лишенными научной ценности. То, что его нельзя обвинить в исследовании
банальных истин, становится очевидным, если начинаешь вглядываться в
демонстрируемые им изображения. Дело в том, что когда вглядываешься в него
долго, начинаешь воспринимать темный фон как фигуру, а светлую фигуру
- как фон. Свое утверждение Рубин иллюстрировал, делая из бумаги светлую
фигуру в виде вазы, а также вырезая различные профили. Он хотел показать,
что фон и изображение могут меняться местами. Из этого, по мнению
Рубина, следовал вывод, что между изображением и фоном существует
определенное взаимодействие, которое и определяет перцептивное впечатление.
Рубин назвал этот феномен контрастных явлений гештальтом.
Идея гешталът-качества.
Кристиан фонЭренфелъс (1859-1932)
С 50-х до начала 60-х годов XIX века, когда Гельмгольц занимался своими
исследованиями в области перцепции, научные знания об анатомии органов
чувств, а также нервной системы в том аспекте, в котором она осуществляет
связь органов чувств с мозгом, были весьма ограниченными. Однако к
этому времени Гельмгольц уже открыл, что сетчатка глаза содержит множество
рецепторов. Как уже было сказано в главе 3, он считал, что каждый рецептор
напрямую связан с мозгом нервным волокном и способен реагировать
самостоятельно, безо всякого взаимодействия с другими. Гельмгольц считал, что
существует прямая соотнесенность между каким-то ограниченным участком
сетчатки глаза и тем зрительным восприятием, которое возникает в мозгу.
Мах высказывал сомнения в правильности данной концепции. Каким
образом, например, наши впечатления от восприятия различных фигур
формируют впечатление некой целостности? Он считал, что они возникают как
результат многократного стимулирования отдельных точек. Мах имел в виду,
что впечатление целостности создается тем, что, направляя свое внимание
на определенный объект, глаз производит определенные движения. Его
рассуждения не представляются особенно убедительными, однако Мах затронул
очень важный вопрос.
Этот вопрос в дальнейшем разрабатывал один из студентов Брентано,
Кристиан фон Эренфельс (1890). Впоследствии Эренфельс стал
профессором философии, при этом был музыкантом и использовал свои знания о му-
118

Феноменология и гештальт-психология
зыке и ее восприятии в исследованиях в области перцепции. Он указал на тот
факт, что музыкальная мелодия воспринимается как одна и та же, будучи даже
перенесенной в другую тональность. Это означает, что впечатление от
мелодии не связано с особенностями, качествами отдельных звуков.
Впечатление от всей мелодии возникает как нечто принципиально новое, так сказать,
дополнительное к тем свойства, которыми обладают отдельные звуки, оно
является результатом взаимоотношений между ними. По мнению Эренфель-
са, такое общее впечатление возникает не только в отношении звука, но и в
сфере всех остальных модальностей. Если мы, например, осторожно
потрогаем пальцами неровную поверхность, то мы можем и не ощутить, что она
неровная. Общее ощущение неровности, шероховатости мы получим только
тогда, когда начнем водить пальцами по этой поверхности, поскольку в этом
случае возникнет целая серия следующих одно за другим ощущений, которая
даст нам возможность ощутить определенное свойство этой поверхности, то
есть то, что она неровная. То же самое касается зрительного восприятия
фигур: впечатление целостности возникает после восприятия отдельных черт,
качеств объекта. Фон Эренфельс назвал подобное восприятие целостности,
которое он считал результатом взаимодействия между разными
ощущениями, гештальт-качествам. Гештальт-качества выступают как дополнения к
нашему восприятию отдельных свойств объекта.
Поскольку мы затронули понятие гештальта, возникает необходимость
раскрыть механизм возникновения этого целостного впечатления.
Карл Штумпф (1848-1936): восприятие взаимосвязей
Под руководством Карла Штумпфа в Берлинском
университете получила развитие особая форма
экспериментальной психологии Основной принцип
ее подхода к научным исследованиям заключался в
том, что прежде чем приступить к
экспериментальному изучению того или иного феномена сознания,
следует осуществить точное его описание. Это
соответствовало и точке зрения Брентано, который
считал, что исходным моментом научных
исследований должны быть по преимуществу простые
обыденные житейские впечатления.
Этот взгляд на научные исследования в об- |
ласти психологии был характерен для гештальт- I
психологов и Левина, а впоследствии получил I
распространение и в американской социальной I
психологии. Таким образом, Штумпф - одна из цен- I
тральных фигур в истории психологии.
Как уже упоминалось ранее уже 17-летним
юношей Штумпф увлеченно слушал лекции Брентано КарлШтумпф
в Вюрцбурге. Штумпф был страстным музыкантом
и талантливым математиком, в сфере интересов
которого были также философия и психология. Он защитил докторскую
диссертацию одновременно с Л отце в Геттингене в 1868 году и после это-
119

История психологии
го в течение многих лет переезжал из одного университета в другой, пока в
1894 году не стал профессором самого передового в Германии Берлинского
университета, первым официальным руководителем научной лаборатории
в области психологических исследований. Можно, конечно же, недоумевать,
почему на эту престижную должность был назначен Штумпф, а не Вундт.
Штумпф был известен прежде всего своими исследованиям в области
психологии слуха, а также в области теории музыки, и здесь он во много дополнил,
а где-то скорректировал фундаментальный труд Гельмгольца. Как указывал
Смит, Штумпф был оригинальным философом, разработавшим научные
методики в области психологических исследований. По свидетельству Аша
(Ash), в период руководства Штумпфа кафедра психологии в Берлинском
университете стала одним из ведущих центров в области психологических
исследований, наряду с аналогичными кафедрами в университетах
Лейпцига, Геттингена и Вюрцбурга.
Наиболее значительными трудами Штумпфа явились книга Tonpsychologie,
первый и второй тома которой вышли из печати соответственно в 1883 и
1890 году, и Erkenntnissteorie, тоже двухтомник, которая вышла после его
смерти (соответственно в 1939 и 1940 году). Смит и Аш подробно изложили
сущность взглядов Штумфа, и я остановлюсь здесь лишь на его концепции
восприятия взаимодействий.
Целое - часть
Как помнит читатель, с точки зрения Мюллера число 10 можно
интерпретировать как сочетание цифр 1 и 0, где каждая из них - самостоятельный
элемент. Штумпф глубоко изучал проблему «целое - частность», причем в
плане не только слухового, но и зрительного восприятия. Интерпретируя
восприятие музыкального произведения, он развил идею Эренфельса о том,
что мелодия является своего рода взаимодействием различных звуков.
Причем восприятие этого взаимодействия достигается не только спонтанно,
непосредственно, но и по мере слушания. Мелодия являет собой, по мнению
Штумпфа, артикулированную целостность. С подобными
артикулированными целостностями мы встречаемся в сфере зрительного восприятия,
например воспринимая ту или иную геометрическую фигуру. Здесь тоже при
восприятии целого мы воспринимаем и отдельные элементы, как во время
слушания мелодии мы воспринимаем и отдельные звуки. Так, например,
отдельный звук может встречаться в разных музыкальных произведениях, мы
можем его узнавать там, но он уже будет иметь другую функцию, звучать в
другом контексте. Штумпф различал такие артикулированные целостности,
как мелодия или геометрическая фигура, и такие аморфные целостности,
как отдельный звук или одноцветное пятно.
Подобно Маху и его другу Уильяму Джеймсу, Штумпф обратил внимание
на такую закономерность нашего восприятия.- взаимоотношение отдельных
элементов в той или иной целостности воспринимается нами
непосредственно, однозначно. Мы можем легко, непосредственно констатировать
сходство каких-то двух объектов. В дополнение к данному наблюдению
исследователь отмечал также, что при непосредственном восприятии
нескольких объектов, расположенных по степени нарастания или убывания в
120

Феноменология и гештальт-психология
смысле их величины, мы будем выделять в их восприятии определенный
градиент. То же относится, например, и к восприятию интенсивности цветовой
окраски наблюдаемых объектов (Штумпф проводил наблюдения с
объектами серого цвета).
Гештальт-психология
В настоящее время существует общепризнанное мнение, что гештальт-
психология внесла важный вклад в развитие научных исследований в
области психологии. Одновременно существует и широко распространенное
убеждение, что приверженцы этого направления не сумели дать
вразумительного истолкования самого понятия «гештальт». Рассматривая гештальт-
психологию, мы попытаемся осмыслить, в чем именно состоит вклад,
внесенный этим направлением в развитие психологической науки в целом, и
каковы слабые стороны этого направления.
Изучение целостности и формы
По моему мнению, значение гештальт-психологии состоит в том, что
приверженцы этого направления вслед за Махом, Герингом, Вундтом, фон Эрен-
фельсом, Штумпфом, Мюллером и Вюрцбурской школой выдвинули на
передний план значимость изучения различных взаимосвязей и поставили
психологические явления в такой контекст, в который никто до них не
ставил. Слабостью гештальт-психологии явилось то, что ее представители так и
не смогли дать четкое определение принципа противостояния целостности
и части. Гештальт-психологи отказались не только от понятий «ощущения» и
«ассоциативные связи», но и от принципа, что целое представляет собой
совокупность его частей. Они стремились доказать обратное. Чтобы получить
представление о целом, необходимо сначала условиться, что именно
понимается под частью. Они не стали развивать мысль Вундта о том, что целое -
это всегда нечто большее, нежели простая совокупность его составляющих.
Гештальт-психологи утверждали, что понятие «целостность» можно
осмыслить только опираясь на понимание определенных законов, по которым она
формируется. Основным недостатком рассматриваемого направления
является расплывчатость данной посылки.
Чтобы понять ход мысли гештальт-психологов, выдвинутую ими
научную альтернативу, необходимо осознать те изменения, которые
происходили в конце XIX века в физике. Гештальт-психологи с большим интересом
следили за научными достижениями в области физических исследований
и стремились применить один из важнейших принципов физики к
исследованиям функций головного мозга. Как показал Аш, они стремились
также сформировать и свою философию, которая стала бы мостом между
естественными и гуманитарными науками. Существовало множество
различного рода факторов, которые оказали влияние на формирование их
мышления.
Как известно, основное значение немецкого слова «Gestalt» - «форма».
Гештальт-психологи ставили перед собой цель - объяснить, каким образом
121

История психологии
те или иные ментальные представления обретают форму. Прежде всего это
относилось к зрительному восприятию, но, как и многие их
предшественники, они распространяли понятие гештальта и на слуховую перцепцию
(например, на восприятие мелодии), и на тактильные ощущения (например, на
восприятие шероховатости какой-то поверхности). Но на этом гештальт-
психологи не остановились. Они распространили свои идеи, а также
обнаруженные закономерности и на такие феномены, как память, обучение и
мышление, и уже опираясь на это, пытались сформировать концепцию
человеческой личности и ее приоритеты.
Опираясь на феноменологические описания того или иного явления,
подкрепленные результатами эксперимента, эти исследователи стремились
показать, что именно они понимают под формой. Для этого они обратились
к нейрофизиологии и постепенно сумели выработать принципиально
новую концепцию функций головного мозга. Эта концепция формировалась
в течение многих лет, и чтобы понять ее, необходимо вникнуть в сущность
экспериментов, проведенных гештальт-психологами. Тремя наиболее
выдающимися представителями данного направления были Макс Вертгеймер,
Курт Коффка и Вольфганг Келер, которые не только совместно занимались
научной деятельностью, но и были друзьями в течение всей жизни и
составляли своеобразный триумвират. Мне представляется целесообразным
познакомить вас здесь с их научной деятельностью и жизнью, поэтому начну с
некоторых биографических сведений.
Триумвират: Вертгеймер, Коффка и Келер
Макс Вертгеймер (1880-1941)
Вертгеймер вырос в Праге, в еврейской семье. Он
учился в нескольких католических школах, но
одновременно занимался ивритом и в какой-то
мере был приобщен к иудаизму. Следует, наверное,
упомянуть, что он обучался игре на фортепиано и
скрипке и, подобно Штумпфу и Эренфельсу, был
страстным музыкантом. В 1898 году он начал
учебу в немецкоязычном университете Праги. Здесь
он с увлечением слушал лекции Эренфельса. С
1902 по 1904 год Вертгеймер работал в
лаборатории Штумпфа, а диссертацию защитил у Кюльпе
в Вюрцбурге в 1904 году. Он преподавал сначала
во Франкфуртском, затем в Берлинском
университете, а в 1933 году эмигрировал в США, где стал
преподавателем в New School of Social Science в
Нью-Йорке. Наиболее значительными трудами
Вертгеймера являются диссертация о
стробоскопическом движении, написанная в 1912 году, а также статья, в которой он
сформулировал законы гештальта (написана в 1923 году). В 1945 году в
посмертном сборнике трудов ученого были опубликованы многие его
научные заметки, которые были достаточно высоко оценены в научных кругах.
122

Феноменология и гештальт-психология
КуртКоффка (1886-1943)
В 1903 году Коффка начал слушать лекции Штумп-
фа и других философов, а через несколько лет стал
работать в его лаборатории. Штумпф вел семинар,
посвященный ритму, и этот предмет стал темой
диссертации Коффки, которую он завершил в 1908
году. Коффка вырос в респектабельной,
обеспеченной, космополитически настроенной семье в
Берлине, ему довелось учиться также в Абердине, и он
был очень увлечен английской культурой. Его мать
была еврейского происхождения, но заявляла о
своей религиозной принадлежности к
протестантизму. Отец ученого был адвокатом. Уже в 1927 году
Коффка эмигрировал в Америку и занимался
научной деятельностью в Smith College, для которой
здесь были очень хорошие условия. В книге Growth
of mind он пытался распространить принципы
гештальта на исследования в области детской пси- КуртКоффка
хологии. В своем фундаментальном труде Gestalt
Psychology, изданном в 1935 году, Коффка полно и
подробно изложил идеи этого направления.
Вольфганг Кодер (1887-1967)
Келер родился в Ревеле (ныне Таллинн), в Эстонии.
В 1893 году семья переехала в маленький городок
неподалеку от Брауншвейга, где отец ученого стал
ректором гимназии. Келер закончил гимназию в
1905 году. Он изучал математику, естественные
науки, психологию и философию в двух разных
университетах, а в 1907 году начал писать в
лаборатории Штумпфа докторскую диссертацию в области
психологии слуха, которую защитил в 1909 году.
Нельзя не упомянуть, что Келер изучал также
математику и физику, в том числе учился у Макса Планка.
В период с 1913 по 1920 год он возглавлял
основанную прусской научной академией научную
лабораторию по изучению животных в Тенерифе. В 1922
году он стал преемником Штумфа на его
должности профессора Берлинского университета. Келер
был активным противником нацизма ив 1935 году
был вынужден оставить свою должность и пересе- Вольфганг Келер
литься в США. Деятельность ученого была связана с
Swarthmore College. В 1954 году он был избран
президентом АПА1. В последние годы жизни был окружен почетом и уважением.
1 Американской ассоциации психологов (прим. ред.).
123

История психологии
В 1915 году были опубликованы глубокие и исчерпывающие исследования
Келера, посвященные изучению поведения шимпанзе, в 1929 году вышло его
введение в гештальт-психологию; совместно с американскими коллегами им
были написаны работы, посвященные электрическим полям головного
мозга. В 1969 году посмертно был издан сборник его статей.
Исследования в области гештальт-психологии
Чаще всего возникновение гештальт-психологии связывают с именем Верт-
геймера и его исследованиями по изучению так называемого
стробоскопического движения, наблюдение за которым привело к открытию так
называемого фи-феномена. В 1911 году Коффка и Келер, с которыми он учился
ранее в Берлине, стали испытуемыми в его экспериментах. Хотя Вертгеймер
был первым, кто сфорАмулировал идеи гештальта, многое было достигнуто
совместными усилиями всех троих исследователей.
Стробоскопическое движение и фи-феномен
Стробоскопическое движение, механизм которого лежит в основе нашего
восприятия движения, когда мы смотрим фильм, представляет собой
форму кажущегося, иллюзорного движения. Феномен этого движения имеет
место, когда при определенных условиях два участка сетчатки оказываются
освещенными. В этом случае возникает впечатление движения, хотя,
собственно говоря, никакого движущегося физического объекта нет.
Этот феномен можно воспроизвести с помощью очень простой
аппаратуры. В лаборатории Вертгеймера имелась хорошая аппаратура, которая
позволяла менять условия эксперимента и осуществлять разнообразные
наблюдения за различными формами этого движения. На экране проецировались
светящиеся изображения, чаще всего это были две одинаковые линии, а
иногда две точки. Данный феномен проявляет себя в зависимости от различных
факторов, в том числе от площади и формы освещенных участков экрана,
расстояния между ними, цвета освещения и интенсивности света,
направленного на экран. Критической величиной при этом является промежуток
времени между двумя успешными моментами стимуляции. Он не должен быть ни
слишком коротким, ни слишком длинным. Если он будет слишком коротким,
то можно будет видеть одновременно два освещенных участка. Если этот
отрезок будет слишком длинным, человек увидит, как два каких-то участка на
экране освещаются последовательно один за другим.
Стробоскопическое явление оказалось феноменом, интересным не
только для людей, связанных с синематографом, но и физиологов, а также
психологов. Когда Вертгеймер проводил свои исследования, другие ученые также
стремились объяснить данное явление. Вертгейхмер предпринял весьма
основательные экспериментальные исследования, тем самым исключив
вероятность возникновения данного феномена как результата восприятия
движения глазного яблока, как последовательных образов, каких-то фантазий или
как явление, связанное со степенью концентрации внимания. Наибольший
интерес у него вызывало явление так называемого чистого движения,
которое он назвал фи-феноменам.
124

Феноменология и гештальт-психология
Характерной чертой фи-феномена является то, что человек
воспринимает движение как таковое, без движущегося, перемещающегося в
пространстве объекта. Это движение представляется не связанным ни с каким-
либо определенным объектом, ни с его определенным расположением в
поле зрения.
Поскольку такое восприятие движения происходит в результате
стимуляции двух отстоящих друг от друга участков сетчатки глаза, то, с точки зрения
Вертгеймера, его трудно было интерпретировать как простую связь между
двумя элементами. Это целостное впечатление не может, по его мнению,
интерпретироваться как простая сумма двух элементов, а является результатом
некоего целостного процесса, то есть гештальта.
Вполне уместно в связи с этим считать, что изучение данного процесса
позволило пролить свет на нейрофизиологию зрительного восприятия.
Однако свое наблюдение Вертгеймер относил не только к визуальному
восприятию. Он считал, что большинство наших феноменов сознания, подобно фи-
феномену, не могут быть объяснены лишь взаимосвязями между отдельными
элементами. Феномены сознания должны рассматриваться как результат
общей стимуляции организма в тот или иной момент. Эти идеи, намеченные
Вертгеймером в его диссертации, получили развитие в научных
исследованиях, предпринятых им самим вместе с двумя его друзьями-коллегами после
1912 года.
Вместо того, чтобы пытаться анализировать какую-то целостность,
разлагая ее на части, необходимо всегда, с точки зрения трех этих ученых,
попробовать понять, как именно происходит определенная стимуляция,
осмыслить структуру этой целостности. Таким образом, в их стремлении ис- ..
толковать «гештальт» важное значение приобретают понятия «организация» т
и «структура». Если бы Вертгеймер, Коффка и Келер сумели прояснить их, то
они смогли бы дать четкое определение понятию «гештальт».
Мозг как электрическое поле:
нейрофизиологические основы
В своей монографии, излагая ход своих научных исследований Вергеймер
вскользь упоминает о нейрофизиологической подоплеке нашего
восприятия движения. При стимуляции какой-то области сетчатки глаза происходит
возбуждение определенного участка коры головного мозга, и отсюда волна
возбуждения распространяется дальше. В том случае, когда стимуляция
происходит в двух участках сетчатки глаза, в том оптимальном временном
интервале, когда возникает фи-феномен, имеет место своеобразное короткое
замыкание, и именно оно и вызывает впечатление движения. По мнению
Вертгеймера, основанием для возникновения этой иллюзии движения
являются динамические процессы, происходящие в мозгу.
В конечном итоге Вертгеймер и его коллеги пришли к выводу, что
возникновение определенного напряжения в какой-то точке коры головного мозга
служит свидетельством того, что мозг подобен электрическому полю как
некоей целостности, и таким образом изменение в одной точке этого поля
вызовет изменение на всем поле, и наоборот-, изменение на всем поле вызовет
изменение в каждой его отдельной точке. По мнению гештальт-психологов,
125

История психологии
наблюдаемые отдельные, частные изменения - результат стимуляции
целого. Изменения происходят спонтанно, а мозг представляет собой
саморегулирующуюся систему, действующую по принципу сохранения равновесия. В
конце XIX века всеобщее внимание было приковано к результатам изучения
элекромагнитных явлений, полученным физиком Максвеллом. Гештальт-
психологи, представители знаменитого триумвирата, полагали, что и
результаты их наблюдений находились в соответствии с новейшими открытиями
в области физики. Новым в их научном подходе было то, что возбуждение
коры головного мозга, согласно их концепции, происходит не благодаря
передаче импульсов по нервным волокнам к нервным клеткам через
проводящие пути, а благодаря изменениям в состоянии всего мозга в целом.
Формальное сходство сознания и физиологии
Вертгеймеру, Коффке и Келеру удалось разработать не только новую
концепцию природы целостности, но и выявить взаимосвязи человеческого
сознания и физиологических процессов. В конце XIX века, как уже упоминалось
ранее, психологические и физиологические процессы рассматривались как
происходящие параллельно, независимо друг от друга. Считалось, что эти
процессы просто происходят одновременно, и между ними есть некое
соответствие. В добавление к этому гештальт-психологи полагали, что эти
процессы имеют сходство также и по форме, т.е. между этими процессами
существует изоморфизму характеризующий соотнесенность между ними. Так,
например, двум светящимся точкам в поле зрения человека соответствуют
также процессы в нервной системе; и когда человек наблюдает какое-то
движение, перемещение из одного пункта в другой, то и в мозгу, как в электро-
физиологичском поле, также произойдет движение. Идея изоморфизма до
сих пор не оставляет в покое философов и психологов. Чтобы идея она
звучала убедительно, необходимо дать описание структур феноменов сознания.
Нельзя исключить, что в будущем такое описание станет возможным, но в
настоящее время идея формального сходства не представляется продуктивной,
так как четкие представления о подобных структурах отсутствуют.
Также как и современные немецкие психологи, гештальт-психологи были
философами. Разрабатывая свою концепцию, они обращали внимание на то,
что существует соответствие не только между явлениями сознания и
процессами, происходящими в мозгу, но и между явлениями сознания и
физическими процессами.
Законы гештальта
В своей статье, написанной в 1923 году, Вертгеймер сформулировал ряд
принципов, которые он считал чрезвычайно важными для понимания того,
как из частностей формируется целое. Эти принципы известны как законы
гештальта, те законы, по которым формируется гештальт. Эти законы
Вертгеймер наглядно продемонстрировал, изобразив их графически на бумаге в
виде различных сочетаний линий и точек. Первый закон гештальта он
проиллюстрировал, изобразив простое расположение точек, как это показано
на рис. 5.2.
126

Феноменология и гештальт-психология
ab cd ef gh
к I
Рис. 52. Закон восприятия по принципу максимальной близости
Вглядываясь в изображение точек, мы воспринимаем их группами а и Ь, с и
d, е и f и т.д. Чисто спонтанно мы не объединяем в одну группу точки b и с,
точки f и g. Мы объединяем в сознании только те точки, которые
расположены рядом, в непосредственной близости. Эту закономерность Вертгеймер
назвал законом максимальной близости (law of proximity).
Некоторые читатели, вероятно, могут возразить: ведь две точки, которые
мы склонны объединить между собой, не образуют гештальта. Они,
очевидно, сочтут изображение на рис. 53 более убедительным. Ведь здесь точки
расположенные вблизи друг от друга так, что спонтанно образуют
вертикальные линии.
Рис. 53- Закон восприятия по принципу максимальной близости
Изобразив перегрупированные точки, Вертгеймер демонстрировал закон
сходства (law of similarity). В этом случае сходные изображения предстают в
нашем сознании как вертикальные линии.
Наше восприятие объектов происходит также и в соответствии с тремя
другими принципами. Два первых - это закон хорошего продолжения и
закон закрытой формы. Третий принцип был обозначен как закон общей
судьбы. Сущность последнего состоит в том, что отдельные объекты,
перемещающиеся в одном и том же направлении, воспринимаются как нечто единое, как
целостность.
Вертгеймером был сформулировал еще один закон, который он назвал
законом хорошей фигуры, или законом прегнантности (loven от Prägnanz).
Суть его заключается в том, что в своем восприятии каких-то изображений
мы стремимся к максимально упрощенному и обобщенному восприятию, мы
воспринимаем их, насколько возможно, как симметричные. Коффка (1935)
счел этот принцип универсальным. Многие современные исследователи-
психологи, занимающиеся изучением перцепции, называют его принципом
минимума.
127

История психологии
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
• о «
• о «
• о «
• о <
• о «
• о «
• о «
• о <
• о «
• о «
► о •
• о •
» о •
> о •
* о •
> о •
> о •
> о •
> о •
> о •
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
•
•
•
•
•
•
•
•
•
•
о
о
о
о
о
о
о
о
о
о
Схема 54 Закон сходства
Значение законов гешталъта
Г.Э. Мюллер указал на организующие факторы, которые в значительной
степени сходны с законами Вертгеймера. Мюллер придавал значение фактору
внимания и считал, что процесс организации материала в сознании
происходит как процесс формирования связей между отдельными частями целого.
Вертгеймер был согласен с ним в том, что фактор внимания в форме
установки (set) может влиять на процесс восприятия, но только в том случае,
когда есть тенденция к продолжению той или иной стимуляции, которая
имела место ранее. Например, если человек рассматривает какую-то фигуру на
определенном фоне, то можно говорить о ситуации, когда есть тенденция к
продолжению предыдущей стимуляции. Он не оспаривал мнения, что более
ранний опыт может оказывать влияние, но предыдущий опыт может
действовать лишь наряду с принципами, которые он выдвинул в качестве
определяющих перцепцию. Гештальт-психология подвергалась критике за то, что ее
представители не заняли никакой вразумительной позиции по отношению
к фактору обучения. Это несправедливо в том смысле, что представители
гештальт-психологии не отрицали роль обучения. С другой стороны, никто
из них не предпринимал попыток подробно разъяснить, как именно
соотносится процесс обучения с действием законов гештальта. А ведь если это
не сделано, то заявление о признании роли обучения остается пустым
звуком. Таким образом, критика оказывается небезосновательной. Жан Пиаже,
о котором речь пойдет в следующей главе, критиковал гештальт-психологов
именно в связи с этим аспектом.
128

Феноменология и гештальт-психология
После знакомства с теми графическими изображениями, которыми Верт-
геймер иллюстрировал сформулированные им законы, не может не
возникнуть соображения о том, что процесс восприятия в гораздо большей степени
соответствуют идее Эренфельса о гештальт-качествах нежели мысли Верт-
геймера о том, что мы сначала воспринимаем некую целостность, а уже
потом выделяем в ней отдельные части. Рассматривая изображения, в которых
используются точки и линии, приводимые Вертгеймером, мы вполне
соглашаемся с теми принципами, которые они иллюстрируют. Но, когда речь
идет о восприятии мелодии, мы не можем не признавать справедливость
мнений Эренфельса и Штумфа: мы различаем в таком случае и целое, и
частность одновременно. Если мы обратимся к изображениям, используемым
Вертгеймером, мы увидим совершенно убедительную иллюстрацию двух
сформулированных им законов. Возникает вопрос: не является ли гештальт,
возникающий в нашем сознании, дополнением к восприятию точек, то есть
гештальт-качеств? Чтобы ответить на этот вопрос, надо провести большое
количество экспериментов с изображениями, а не ограничиваться показом
нескольких простых иллюстраций, как это делал для доказательства своих
мыслей Вертгеймер.
По мнению Гельмгольца, ассоциативное обучение в процессе
онтогенетического развития приводит к тому, что перцепция происходит
автоматически и бессознательно. Эксперименты, проведенные в лаборатории Вундта,
также как и эксперименты в Вюрцбурге, показали, что повторяемость
умственных операций ведет к тому, что эти действия начинают
осуществляться автоматически, т.е. бессознательно. Как уже было сказано, трудно
осуществить эксперименты, которые позволили бы судить о роли обучения в
противоположность гипотезе спонтанного формирования восприятия. Я не
исключаю мысли, что Вертгеймер не обратил внимания на важные открытия
психологов предыдущего поколения.
Что касается роли обучения, то один из представителей Грацской
школы, итало-австрийский психолог Витторио Бенусси (1914) указал, что во
многих случаях наше восприятие неустойчиво, в том смысле что некий
материал может восприниматься по-разному, перцепция амбивалентна
(ambiguous). Когда наш организм трансформирует воспринимаемый
материал, то вполне логично предположить, что здесь свою роль играет и
когнитивный элемент, который возник в процессе предыдущего обучения. Так
же считал и Штумпф.
Бенусси принадлежал к группе философов и психологов, которые
занимались проблемой гештальта. Эту группу обычно называют Грацкой школой
(по названию городка Грац в Австрии). Их идеи получили дальнейшее
развитие в трудах других ученых, к числу которых принадлежит и итальянец
Гаэтано Канизза (1994). Он полагал, что закон прегнатности, стремления к
образованию экономичной конфигурации, является, по его мнению,
неясным, так как не позволяет увидеть ни чего-то особенного, индивидуального,
ни никакой-либо структуры, указывающей на тенденцию к формированию
целостности. Что касается стремления к простоте в восприятии, то Канизза
и его коллеги увидели, что он срабатывает не всегда. Так, например, фигуры,
приведенные на рис. 55, при визуальной перцепции не воспринимаются как
круг, треугольник и квадрат. Перед нами - недорисованные круг,
треугольник без верхушки и квадрат, который, строго говоря, нельзя считать квадра-
129

История психологии
СЛ
Рис.55
том. Канизза полагал, что следует делать различие между визуальной
перцепцией, нашим осмыслением и концептуализацией. По его мнению, этот
фактор оказался незамеченным гештальт-психологами, а также и многими
современными исследователями перцепции.
Убедительным возражением против правомерности закона близости
является тот факт, что визуальное восприятие формы обычно составляет лишь
один из аспектов восприятия в трехмерном пространстве. Таким образом, и
наше восприятие самого пространства придает форму наблюдаемому
предмету. Хабер (1985) полагает, что наше восприятие пространства
предшествует восприятию формы.
Гештальт-психологи утверждали, что наше перцептивное восприятие
спонтанно. Что же касается законов «близости», «закрытости», «прегнантно-
сти», то здесь трудно сказать, насколько восприятие зависит от степени
направленности внимания на демонстрируемые фигуры. Гештальт-психологи
не сумели дать вразумительного объяснения, каким именно образом фактор
внимания может оказывать влияние на восприятие той или иной фигуры.
Демонстрация Вертгеймером действия открытых им законов
апеллирует к интуиции, но непосредственных свидетельств, что именно эти
факторы являются определяющими при восприятии формы упомянутых фигур, у
него нет.
Перцептивная константа
С целью создания научного фундамента своих теорий, касающихся
формирования целостностей, гештальт-психологи приступили к изучению
так называемых перцептивных констант. Было уже давно известно, что
впечатление от величины объекта остается неизменным несмотря на то,
что объект может перемещаться по отношению к наблюдателю. Так, если
какой-то человек перемещается, находясь приблизительно на расстоянии
5-6 метров от нас, то мы все же, невзирая на это расстояние, воспринимаем
размер объекта как постоянный. Когда мы пытаемся осмыслить тот факт,
что протяженность проекции объекта на сетчатке глаза является
приблизительно пропорциональной расстоянию, на котором находится объект, то
может казаться непонятным, как складывается это восприятие. Также и
форма объекта не изменяется, несмотря на то, что объект может то
отдаляться, то приближаться к нам, могут также происходить какие-то изменения
с объектом по отношению к той плоскости, в которой мы имеем возмож-
130

Феноменология и гештальт-психология
ность его обозревать. Так, например, дверь, несмотря на то, что она может
изменять свое положение и приобретать форму трапеции на сетчатке
глаза, всегда будет восприниматься нами как прямоугольник. Те же самые
соображения касаются интенсивности цвета (brightness), являющегося одним
из свойств того или иного материального объекта, который, несмотря на
целый комплекс внешних обстоятельств, воспринимается одинаково, хотя
интенсивность освещения объекта может быть самой различной. Предмет
в форме шара воспринимается таковым при любом освещении, так же, как
и лист белой бумаги, если его поместить в темную комнату. Описанные
феномены свидетельствуют о том, что различные виды стимуляции способны
порождать идентичное восприятие. Инвариантность восприятия создается
устойчивым воздействием раздражителя.
Константность восприятия может быть объяснена
комплексным взаимодействием различных факторов
Гельмгольц объяснял инвариантность восприятия своей теорией
бессознательных выводов. Геринг подчеркивал ту роль, которую могут играть
контрасты при восприятии цветов для сохранения константности
восприятия, он указывал и на то, что восприятие хроматических цветов
объектов всегда является результатом сохранения впечатлений от этих цветов
в памяти. Гештальт-психологи пытались найти объяснение константности
восприятия, опираясь на идею целого комплекса взаимосвязей, которые
всегда имеют место в той или иной ситуации. Что касается
интенсивности светового потока, который падает на объект, то можно доказать , что
он состоит из множества мелких частиц, число которых неизменно.
Существует также постоянное соотношение между отраженным и падающим
светом. Именно это постоянное отношение и лежит в основе цветовой
константности. Таким образом, различные объекты отражают
различные световые частицы от падающего света независимо от интенсивности
освещения. Именно это постоянное взаимоотношение лежит в основе
световой константности.
В связи с изучением этого явления Коффка провел эксперимент, который
весьма убедительно показал роль взаимодействия различных факторов. Если
взять темный диск, и, поместив его в темное помещение, осветить его таким
образом, что свет будет падать исключительно на этот диск и, следовательно,
будет достаточно интенсивным, то черный диск покажется нам белым. Если
же взять небольшую бумажную полоску белого цвета и поместить ее на
поверхность черного диска, то тогда он мгновенно начнет восприниматься как
черный. Дело в том, что появление белой полоски немедленно создаст
новое соотношение факторов, влияющих на восприятие, и возникнет
определенный контраст. Относительная интенсивность освещения диска
окажется в этом случае гораздо меньше интенсивности освещения белой бумаги,
и таким образом все впечатление изменится. С какой силой свет может
отражаться от нескольких объектов, не будет играть никакой роли, поскольку
соотношение освещенности диска и бумажной полоски будет оставаться
неизменной. По мнению Коффки, это утверждение верно также в отношении
размера и формы. Гештальт-психологи смогли также показать, что перцеп-
131

История психологии
тивное восприятие тех или иных свойств материальных объектов
определяется разного рода взаимодействиями в нашем поле зрения.
При рассмотрении описанного выше эксперимента мне кажется
неубедительным, что внезапное изменение в отношении восприятия от цвета диска
может объясняться механизмами, связанными с явлением контраста. Более
убедительным представляется, что зрительная система обладает
способностью обеспечивать восприятие объектов с различным соотношением
падающего и отраженного света. С подобными механизмами, вероятно, связано
и постоянство восприятия величины и формы объектов.
Эмпирические исследования в области феномена константности
восприятия показали, что соотношение различных факторов является важным для их
объяснения, но определенную роль играют опыт и готовность к восприятию.
Результаты дальнейших исследований говорят о том, что интерпретация
данного феномена гештальт-психологами не может считаться окончательной.
Изучение мышления
Конвей Ллойд Морган, о котором я буду говорить в главе 6, был весьма
увлечен изучением способностей животных воспринимать взаимоотношение
определенных факторов. Наблюдая, что его собака не могла сразу
проникнуть через калитку, держа в зубах длинную палку, он сделал вывод, что она
была не в состоянии осознать взаимоотношение определенных факторов,
характеризующих данную ситуацию. Несколькими годами позднее
американский исследователь Эдвард Торндайк, о котором я буду говорить в главе
12, проделал ряд экспериментов с животными, в основном с кошками. В
результате своих исследований он пришел к выводу, что животное способно
обучаться, усваивать какие-то навыки, приобретать опыт при помощи
механического метода «проб и ошибок», то есть животное осуществляет
движение, те или иные реакции чисто случайно, ассоциируя их с какими-то
аспектами ситуации, в которой оно находится. Хобхаус в своих исследованиях на
обезьянах, в том числе и человекообразных, пришел к выводу, что они
обладают тем, что он обозначил как артикулированные идеи, т.е. обезьяны могут
воспринимать определенные взаимоотношения факторов внешней среды.
Келер ставил своей целью показать, что шимпанзе обладают способностью
воспринимать весьма сложные взаимоотношения факторов, и осуществил
ряд экспериментов, которые по праву считаются классическими.
Эксперименты Келера с шимпанзе
Свои эксперименты Келер осуществил на острове Тенерифе, где находилась
прусская научная академия и лаборатория, которой он руководил вплоть до
1913 года. После начала первой мировой войны на острове он оказался
изолированным от событий внешнего мира и занимался здесь научной
деятельностью вплоть до 1920 года. Таким образом, у него была возможность в
течение определенного отрезка времени сосредоточиться на экспериментах,
целью которых было наблюдение за способностью животных решать те или
иные когнитивные задачи. По сравнению с аналогичными исследованиями
Моргана, Хобхауса и Торндайка, эксперименты Келера отличаются высоким
132

Феноменология и гештальт-психология
Шимпанзе пытается достать пачкой фрукты за решеткой
методологическим уровнем их проведения. Ситуации, в которые помещались
подопытные животные, были тщательно продуманы, и наблюдения велись
в лечение длительного времени. Объектами эксперимента были взрослые
шимпанзе 5-6-летнего возраста, доставленные из Африки. Некоторые
условия эксперимента Келер заимствовал у Хобхауза, но самостоятельно им были
смоделированы совершенно новые ситуации, связанные с возможностью
наблюдения над процессом решения задач подопытными животными. Он
наблюдал за тем, как шимпанзе используют палки, пытаясь достичь
определенной цели, поставленной экспериментатором. Эти эксперименты
получили большую известность. Например, одному из подопытных животных,
помещенных в клетку, предлагался какой-то фрукт, например банан, который
находился за пределами клетки. Ддя того чтобы достать фрукт, животному
необходимо было использовать палку. Задача могла видоизменяться: например,
животному было необходимо сначала использовать более короткую пал icy7
для того, чтобы достать длинную палку, с помощью которой можно было
достать фрукт. Или животному было необходимо использовать одновременно
две короткие бамбуковые палки, чтобы достать одну длинную палку. Иногда
задание усложнялось таким образом-, банан клался экспериментатором в
ящике двумя решетчатыми стенками. Решетки одной стенки позволяли
шимпанзе просунуть лапу в ящик. Решетка на другой crei же была более частой, так
что шимпанзе не могла просунуть лапу между прутьями. Ддя того чтобы
достать банан, шимпанзе нужно было сначала передвинуть его с помощью пал-
133

История психологии
ки в ту часть ящика, куда она бы уже могла просунуть свою лапу. Это задание,
безусловно, очень сложно для животного. Другая задача, которую надо было
решить шимпанзе, состояла в том, что ей нужно было выдвинуть ящик, встать
на него и лишь тогда достать свисающий с потолка клетки банан. Третий
вариант задания заключался в том, что фрукт можно было получить,
манипулируя различными веревочками. Так, например, намотав веревочку на крючок,
животное могло бы опустить банан, свисающий с потолка.
Инсайт
Все эти задания оказались под силу одной или нескольким шимпанзе, и
Келер пришел к выводу, что эти животные в состоянии воспринимать сложные
взаимоотношения между различными факторами, и в этом смысле они
обладают мышлением. На основании своих наблюдений Келер заключил, что
поведение животных не может рассматриваться как процесс решения каких-то
задач с помощью метода «проб и ошибок». Ключевым моментом в решении
той или иной проблемы было резкое изменение в поведении, например,
животное могло долгое время оставаться неподвижным, затем вдруг его
двигательная активность резко возрастала, что приводило к достижению той или
иной цели. Таким образом, согласно концепции Келера, обучение не было
постепенным. Келер подчеркивал тот факт, что, по его мнению, животные
решали задачу после того, как они приходили к осознанию сути взаимоотношений
между какими-то определенными факторами. Этот процесс, приводящий к
решению проблемы, он назвал «инсайтам», внезапным постижением,
озарением. По его мнению, животные способны на это.
Таким образом, оказывается, что решение той или иной задачи может
происходить внезапно, а не методом «проб и ошибок». Другим признаком «ин-
сайта» у животных было то, что они оказывались способными мгновенно
решить определенную задачу, когда сталкивались с ней во второй раз. Третий
признак «инсайта» состоял в том, что животное оказывалось способным
применять новые, более рациональные, приемы по сравнению с теми, которые
оно использовало ранее. Все эти критерии Келер считал вполне
подтверждающими способность животных к инсайту и тем самым придал более
конкретное содержание выражению «восприятие взаимоотношений факторов».
Торндайк, а также многие другие психологи и физиологи проводили
исследования для того, чтобы показать, что абстрактные формы высшей стадии
развития интеллекта могут быть сведены к чисто механической
последовательности простых реакций. Исследования Келера подвергли сомнению
выводы Торндайка, в связи с чем наличие интеллекта у приматов было
поставлено под сомнение. Наблюдения за шимпанзе и гориллами впоследствии
подтвердили эту точку зрения. Шимпанзе бросают камни и палки в своих
врагов, колют орехи с помощью камней и веток, выуживают термитов и
муравьев с помощью соломинок и черпают воду из ямок, используя щепки и
сухие ветки. Что же касается социального поведения, то и здесь
наблюдения свидетельствуют о способности приматов к абстрактному мышлению.
Келер считал, что для того, чтобы какой-то эксперимент позволил решить
вопрос, обладает ли животное инсайтом, ситуация должна точно так же
восприниматься животным. С позиций таких требований к эксперименту Келер
134

Феноменология и гештальт-психология
критиковал исследования Торндайка. Но при этом и эксперименты самого
Келера вызывают сомнение в том, насколько они подтверждают
плодотворность концепции инсайта. Часто бывает трудно решить вопрос о том,
связаны ли какие-то формы поведения животного с целенаправленной попыткой
решить проблему, или они являются случайными. При этом также трудно
решить вопрос, когда решение той или иной проблемы может считаться
внезапным, а когда - результатом завершения «проб и ошибок». Таким образом,
можно считать, что животное, как и человек, может пытаться решить
проблему исключительно с применением умственных усилий.
Другим важным недостатком научных исследований Келера было то, что
он не мог каким-то образом принимать во внимание наличие у животного
ранее приобретенных навыков. Те шимпанзе, которые были доставлены ему
из Африки, были уже взрослыми, сформировавшимися животными. Таким
образом, он не мог судить об их онтогенетическом развитии. Более поздние
исследования показали, что если у шимпанзе не было опыта обращения с
палками, то они оказывались неспособными решить задачу с применением
палок даже в ее самой простейшей форме. Склонность недооценивать роль
более раннего опыта и, таким образом, роль научения в процессе развития
психологических способностей и обретения различных навыков
деятельности, присуща, как уже упоминалось, общему научному подходу в гештальт-
психологии.
Изучение константности восприятия у животных
Помимо способностей шимпанзе к решению определенных задач, Келер •■
провел ряд экспериментов, целью которых было прояснить вопрос,
касающийся константности восприятия. Немецкий психолог Давид Кац (1914)
провел глубокие, детальные экспериментальные исследования по изучению
восприятия цвета человеком. Он пришел к выводу, что постоянство
восприятия цвета зависит как от взаимодействия между областями спектра, так и от
способности испытуемых адекватно воспринимать интенсивность
освещения объектов. Последнее наблюдение перекликается с описанным Гельмголь-
цем феноменом цветных теней. Келер подвергал сомнению эту концепцию
Гельмгольца и Каца, утверждая, что животные реагируют на соотношения
объектов, а не на интенсивность их освещения.
Для того чтобы показать это, Келер провел весьма остроумный
эксперимент. Он создавал для подопытных животных (кур или шимпанзе) такую
ситуацию, когда они должны были осуществлять выбор между листками бумаги
серого цвета различных оттенков. В этой ситуации он приучил животных
отдавать предпочтение серому цвету определенного оттенка, например,
выбирать более темный оттенок После того как животное научилось выбирать
наиболее темный оттенок серого, он заменял отвергаемый животным
образец на образец еще более темной окраски. Если животное научалось
реагировать на самый светлый листок, то оно должно было бы продолжать выбирать
этот листок бумаги. Он пришел к заключению, что животное научилось
воспринимать соотношение темный - более темный. Келер провел также
эксперименты, когда постоянно награждал животное за выбор наиболее светлого,
и получил тот же самый результат. Исследователь учитывал и так называемый
135

История психологии
эффект расположения, поэтому клал «призовую» бумажку то справа, то слева
от животного, и оно всякий раз находило листок нужного оттенка.
Упомянутые эксперименты Келера противоречали теории Кларка Халла,
посвятившего ряд исследований процессу обучения. Коллега Халла Кеннет
Спенс, как мы увидим в главе 14, также провел несколько фундаментальных
экспериментов, которые показали, что результаты исследований Келера
объяснены с учетом фактора научения - усвоения животными определенных
навыков. Совершенно очевидно, что Келер недооценил значение научения.
Концепция обучения Вертгеймера.
Исследование проблем решения задач
Вся научная деятельность Вертгеймера была связана с изучением мышления
и логики. В своей книге Productive thinking, которая вышла в свет уже после его
смерти, в 1945 году, он выступал за творческий подход к обучению детей,
чтобы ребенок с помощью учителя сознательно усваивал те или иные знания, а
не занимался механической зубрежкой. Дети должны иметь возможность
воспринимать учебные процессы в целом, а не по частям, мало связанным между
собой. Книга была направлена против концепции обучения как результата
ассоциативных связей. Наряду с принципом прегнантности Вертгеймер
исходил из положения, что решение той или иной проблемы возникает в
результате того, что ее структура образует определенные векторы напряженности,
которые находятся в динамическом взаимодействии с намеченными целями,
что ведет к хорошему гештальту
Не так-то легко проследить за ходом мысли исследователя. Значение,
которое он вкладывает в употребляемые понятия, достаточно расплывчаты.
Так, например, он не использует такие понятия, как продуктивное мышление
в противоположность репродуктивному. Наибольший интерес для
Вертгеймера представляло изучение подхода к решению какой-то проблемы,
выполнению задания, при этом его интересовали и типы проблем, различия и
сходства между разными типами задач. Достаточно сложно понять, что
подразумевается под целостностью и структурой анализируемых им ситуаций,
поэтому непонятным, на каком основании делается вывод о том, что имеет
место «хороший гештальт», и что понимается под векторами в процессе
мышления. Таким образом, оказывается, что изучение проблем мышления
гораздо более трудное дело нежели изучение проблем перцепции. Тем не менее, я
полагаю, что анализ проблем проделан Вертгеймером в его книге Productive
thinking не столь блестяще, как в двух более ранних работах. При этом важно
замечание Вертмейера, что сосредоточенность психологии на
ассоциативном обучении привела к тому, что в процессе преподавания слишком малое
внимание уделялось эффективности восприятия знаний.
Функциональная ценность и доступность
материала. Подход к решению задач
Гештальт-психологи развивали свою концепцию мышления и обучения,
которая явилась альтернативой идеям английских психологов, сторонников
136

Феноменология и гештальт-психология
ассоциативной концепции, а также идеям американского исследователя
Торндайка. Один из учеников Вертгеймера, Карл Дункер (1945), на
некоторое время отошел от своего учителя и попытался провести исследование в
области решения проблем таким образом, чтобы все более точные
формулировки результата решения задачи на различных стадиях процесса
мышления могли рассматриваться как этапы ее решения. Дункер подчеркивал, что
для решения одной и той же задачи моткно использовать различные
подходы. Следовательно, метод «проб и ошибок» также оказывается связанным с
восприятием ситуации, которая рассматривается как нечто целое. Взгляды
Дункера, таким образом, оказались далекими от научных воззрений
Вертгеймера, и Вертгмейер (как разъяснил мне Келер) категорически отвергал их, в
связи с чем Келеру пришлось писать введение к диссертации Дункера. Таким
образом, мне представляется, что Дункер в большей степени, нежели Верт-
геймер, был увлечен идеей функциональной значимости материала,
являющегося объектом для размышлений.
Говоря о подходе Келера к изучению возможности шимпанзе решать те
или иные поставленные перед ними задачи, я уже упоминал о более ранних
аналогичных исследованиях, которые проводились с теми животными, у
которых не было опыта использования палок и которые в связи с этим не
смогли решить даже самые простые задачи. Это указывает на то, что если
палки не обладают функциональной ценностью для шимпанзе, то они не в
состоянии их использовать. В таком случае ситуация не способствует
формированию векторов функциональной значимости какого-либо предмета.
Еще до того, как Дункер выдвинул свои соображения в связи с понятием
«функциональная ценность», Рубин (1920) представил
феноменологические описания своих изысканий в области подхода к решению
практических задач, используя при этом понятие «функциональная ценность
материала». В то время, когда Вертгеймер писал свою книгу о продуктивном
мышлении, уже существовали весьма убедительные доказательства
значимости новизны материала, который должен быть использован при
решении задачи. Я говорю об этом, потому что историки науки часто
представляют исследования Вертгеймера в области изучения мышления как нечто
уникальное, как будто не существовало других исследований, результаты
которых ставили бы его идеи под сомнение.
Значение гештальт-психологии
Гештальт-психологи внесли значительный вклад в развитие психологии. Они
показали, что при интерпретации психологических феноменов гораздо
большее значение, чем это считалось ранее, имеют взаимодействия
различных факторов между собой. Особенно важным явилось доказательство того,
что наше восприятие должно рассматриваться как результат сложного
взаимодействия различных стимулов, в совокупности формирующих
определенный образ. Следовательно, оказывалось, что стимулы не могут, в
соответствии с представлением Гельмгольца, рассматриваться лишь с точки зрения
величины физического воздействия на рецепторы, но должны
интерпретироваться как результат комплексного взаимодействия между различными
рецепторами. Эта концепция сущности стимула оказалась более плодотворной
137

История психологии
по сравнению с той, которая существовала до начала научных исследований
гештальт-психологов. Особенно важную роль эта концепция сыграла в
изучении зрения человека.
Она оказалась также весьма плодотворной в связи с идеей, согласно
которой перцепция является результатом ассоциативного обучения,
основанного на формировании ассоциативных связей в мозгу. Как отмечает Хил-
гард (1987), следствием этого явилось предположение исследователей в
области перцепции о том, что человек обладает гораздо большей
способностью своего развития* в процессе онтогенеза, чем это предполагалось ранее.
Гештальт-психологи не были нативистами, сторонниками теории
врожденных качеств и способностей человека, но своими взглядами они
подтвердили их концепцию. Тщательно изучив исследования американских бихевио-
ристов, которое сводили все многообразие поведения к реакции на внешние
раздражители, гештальт-психологи сделали вывод о неоднозначности
понятия «стимул». Изучая процесс научения, они обратили особое внимание
на способность человека и животных учитывать взаимосвязь различных
факторов. Учение Павлова также было подвергнуто ими критике в связи с
широким использованием понятия стимула. Поэтому гештальт-психологи
придавали большое значение роли перцепции и мышления в обучении. Они
обращались также к понятию «когнитивность», которое было для них
весьма важным. Если гештальт-психологи обращали особое внимание на роль
взаимодействия различных факторов между собой,- то последующие
поколения исследователей стало отводить этому понятию главенствующую роль.
Гештальт-психологи продолжали развивать и ряд известных научных идей.
Так, например, Карл Штумпф считал, что наши впечатления, отдельные
элементы нашего восприятия образуют в нашем сознании некую целостность,
прежде чем мы начинаем воспринимать отдельные части этой целостности.
Идея гештальт-психологов о необходимости в процессе анализа разделять
целостность на отдельные части не была новой. Революционным в их
исследованиях было то, что им удалось выявить сам механизм возникновения
целостности, хотя мне представляется, что по этому вопросу им не удалось
выработать единого мнения. Гештальт-психологи не смогли четкое определить
такие понятия, как «гештальт», «структура», «организация» или, например,
«векторы», «поле» «напряженность поля». Смит справедливо отмечал, что
гештальт-психологи не сумели достичь ясности и определенности в
интерпретации логического и философского аспекта понятия «гештальт»,
вследствие чего не смогли создать экспериментальные ситуации, которые дали
бы возможность проверить положения их теории. Проведенные ими
эксперименты часто подкрепляли справедливую критику взглядов других ученых,
но, собственно говоря, лишь в незначительной степени проливали свет на их
собственную позицию. Юл иен Хочберг (1979) сделал следующий вывод в
заключении своего обзора исследований в области гештальт-психологии-. «Без
физиологической основы любая психологическая теория покоится лишь на
"законах формирования" (законах гештальта). Эти законы представляют
собой в высшей степени субъективные умозрительные конструкции,
сомнительные в смысле достоверности и непонятные с точки зрения
количественных характеристик».
Базовой физиологической основой, на которой гештальт-психологи
могли бы строить свои научные концепции, явилась современная им теория
138

Феноменология и гештальт-психология
функциональной организации мозга. По утверждению Семира Зеки (1993),
наблюдения гештальт-психологов были недостоверны, а их выводы
рассматриваются почти всеми современными учеными в целом как чисто
умозрительные и бесперспективные. В научной деятельности, несомненно, весьма
важным фактором является поиск ответов на поставленные вопросы, хотя,
как утверждает Келер, гораздо важнее ставить сами вопросы. Несмотря на
то, что ни сам Келер, ни два его известных соратника не сумели четко
сформулировать какие-то новые научные проблемы, они вплотную подошли к
этому, открыв дорогу другим исследователям, которые смогли сделать это.
Им не удалось также предложить какую-либо жизнеспособную
альтернативу взглядам Гельмгольца. По мнению Хабера, это сделал лишь американский
исследователь Джеймс Гибсон, о котором я буду говорить в главе 14. Этот
ученый во многом опирался на достижения гештальт-психологов.
Впрочем, им не удалось также создать и какую-либо убедительную
альтернативную концепцию научения и формирования ассоциативных связей до того,
как это было сделано американским исследователем Эдвардом Толменом
(см. главу 14). Однако гештальт-психологи дали Тол мену важный импульс
для его исследований. Концепция функциональной организации мозга у
гештальт-психологов была нежизнеспособной и, как мы увидим в главе 14,
завела в тупик исследователя Карла Лашли, являвшегося одним из ведущих
нейрофизиологов в 1930-1960-е годы. Тем не менее, они стимулировали его
исследования в области мотивации и психолингвистики. Представители
гештальт-психологии оказали также сильное влияние на научную
деятельность такого выдающегося ученого XX века в области социальной
психологии, как Соломон Аш, о котором я буду говорить в главе 16. В конечном
итоге будет справедливо утверждать, что гештальт-психологи оставили
значительный след в науке.
Курт Левин ( 1890-1947)
Левин был оригинальным мыслителем и
исследователем, внесшим большой вклад в развитие
психологической науки. Ему принадлежит
значительная роль в формировании психологии личности,
детской психологии, а также (после эмиграции в
США) и социальной психологии.
Биографический очерк
Левин родился в Могильно, маленьком городке
в Германии на границе с Польшей. Происходил
он из еврейской семьи, которую не особенно
жаловали как польские, так и немецкие соседи.
Таким образом, Левина сформировала иная среда,
нежели Вертгеймера, Коффку и Келера, которые
принадлежали к высшим слоям буржуазии. Семья
Левиных имела маленькое частное предприятие
и небольшую крестьянскую усадьбу. Последние
139

История психологии
школьные годы Левину посчастливилось провести в одной из наиболее
известных гимназий Берлина. В 1910 году он начал изучать философию,
обращая особое внимание на философию науки и психологию. Левина очень
увлекла область тех исследований, которыми занимался Штумпф, под его
руководством он написал диссертацию, которую защитил в 1914 году,
непосредственно перед началом первой мировой войны. В годы учебы Левин
увлекся политикой и стал активным членом студенческого общества,
однако у него не было никакого желания принимать участие в первой
мировой войне. Тем не менее, он был награжден за сотрудничество с военным
ведомством. Начиная с 1921 года Левин был связан с Институтом
психологии в Берлине. В связи с приходом к власти нацистов он эмигрировал в
США, где у него появилась возможность разрабатывать свои научные идеи;
здесь он в период с 1935 по 1944 год был руководителем большой группы
научных исследователей в университете Айова, а начиная с 1944 вплоть до
своей смерти в 1947 году работал в научном центре, деятельность
которого была посвящена исследованию проблемы групповой динамики в
Массачусетсом технологическом институте. Левин принимал также активное
участие в деятельности, связанной с основанием еврейского государства.
В США ему были предоставлены прекрасные условия для работы; к
несчастью, его мать, оставшаяся в Германии, была заключена в
концентрационный лагерь и там погибла.
Левин и гештальт-психология
Для того чтобы понять сущность научных исследований Левина,
необходимо поместить их в широкий научный контекст феноменологического
направления в науке, которое было доминирующим во всем немецкоязычном
мире с конца XIX века вплоть до начала второй мировой войны. Так же, как
его коллеги в Германии, основной упор Левин делал на описание
непосредственных впечатлений, и в соответствии с концепцией психологии Брен-
тано и Штумпфа считал необходимым исходить при описании своих
впечатлений из житейского опыта. Вертгеймер, Коффка и Келер стремились
распространить идеи гештальта на все аспекты психологии, но при этом их
главный научный интерес был сосредоточен на перцепции, мышлении и
памяти. Левина же более всего интересовала проблема мотивации и
социальная психология. Он, как и трое его коллег, считал, что исходным моментом
для научного мышления ученого-психолога должны являться целостности.
При этом его мало занимала проблема формирования наших впечатлений.
Несмотря на то, что Левин, как и Келер, пытался опираться на идею
существования психологического поля, отнести его к гештальт-психологам
можно лишь со многими оговорками.
Кроме того, что Левин был выдающимся теоретиком, у него были и
практические интересы. Он хотел использовать психологию для создания более
гуманного общества, и его деятельность была направлена на социально-
политические проблемы. Как исследователь, он обладал выдающейся
способностью ставить такие эксперименты, которые позволяли пролить свет
на ряд важнейших психологических проблем. Одновременно с талантом
исследователя он обладал и практической жилкой, то есть умел придать своим
140

Феноменология и гештальт-психология
исследованиям наряду с теоретической перспективой и практическую
направленность. Это отличало его от многих других ученых-психологов.
Теория поляЛевина
Увлеченность Левина научной философией обусловила его сотрудничество
с рядом теоретиков науки и позволила ему выработать особый подход к
эмпирическим исследованиям в области психологии. Вслед за своим учителем
Эрнстом Кассирером (1874-1945) Левин с большим интересом относился к
научным достижениям в области естественных наук в эпоху Ренессанса, при
этом он дал весьма негативную оценку мировоззрению Аристотеля. В 1931
году Левин опубликовал статью под названием The Conflict Between Aristotelian
and Galilean Modes of thought in Contemporary Psychology. В ней он указал на то,
что Галилей, в отличие от Аристотеля, рассматривал все физические явления
как результат взаимодействия каких-то сил, а не как следствие
фундаментальных, изначально присущих объектам качеств. Левин считал, что вслед
за Галилеем психологи должны рассматривать психологические процессы
как выражение действия неких сил в рамках того, что позднее он назвал
психологическим полем. По мнению Левина, ученым-психологам необходимо
сформулировать общие законы человеческого поведения, которое является
результатом тотального влияния психологических сил в определенные
временные моменты; исследователь не должен исходить из того, что влечение,
инстинкты и способности полностью определяют поведение человека. Не
следует также разделять людей на определенные типы или классы, такие как
«нормальные» и «ненормальные». Левин полностью отрицал принцип обоб- •■
щения отдельных черт различных категорий людей; так, например, он
считал неприемлемым говорить об общих чертах, присущих детям 2-3-летнего
возраста. В соответствии с этим подходом к изучению психологических
проблем и феноменов Левин (1935, 1951) рассматривал личность в
соотнесенности, с окружающей ее внешней средой как некое единое поле. Личность
и ту среду, в которой она находится, он назвал жизненным пространством
(life space). Внешняя среда в рамках жизненного пространства разделяется на
различные области, и личность может рассматриваться в соотнесенности с
этими областям. Между различными областями внешней среды и какими-то
аспектами в личности действуют различные силы. Левин выработал общую
формулу человеческого поведения, на которую часто ссылаются и которая
выражает сущность поведения (В) как функцию (F) личности (Р) и среды (Е),
таким образом получается формула В = F (Р, Е,). Левин (1936) пытался ввести
также собственную математическую методику - топологию - с тем, чтобы
получить возможность с большей степенью точности продемонстрировать
механизм взаимодействия сил в психологическом поле.
Значение теории поля
Основополагающая идея теории поля Левина состоит в том, что
человеческое поведение должно интерпретироваться как результат взаимодействия
между личностью и той ситуацией, в которой она находится. Исходным
моментом для описания поведения должен стать фактор общего, целостного
141

История психологии
восприятия ситуации личностью. Подход Левина неизбежно поднимает
вопрос о том, что следует понимать, с научной точки зрения, под личностью»
и «ситуацией». Чтобы охарактеризовать эти понятия, необходимо дать
описания каких-то важных черт, признаков того и другого.
Левин опирался либо на свое собственное восприятие, либо на
восприятие других той или иной личности и ситуации. Мне представляется
справедливым утверждать, что его научный подход, связанный с теорией поля,
можно рассматривать как продуктивный в той степени, в какой можно при
изучении окружающего мира полагаться на феноменологические
описания в целом. Если мы еще более углубимся в описание взаимоотношений
личности и среды, то может возникнуть вопрос, можно ли считать теорию
психологического поля самостоятельной научной теорией. Вероятно,
Левин подразумевал, что понятие «психологическое поле» соотносится с
разработанным современной ему физикой понятием «электрическое поле»,
хотя, по мнению Вильям Истеса (1954), говорить об этом с уверенностью
нельзя. Подробный критический анализ теории поля Левина и его
исследований в этой области был дан его учеником Дорвином Картрайтом (1959).
Теория поля чрезвычайно важна еще и потому, что выдвигает на передний
план необходимость при любых психологических исследованиях
постоянно держать в центре внимания фактор взаимоотношений личности со
средой, которые в каждый момент времени находятся в состоянии некоего
взаимодействия. Подход Левина представлял альтернативу, с одной
стороны, одностороннему психоаналитическому подходу, где основной упор
делается на личные качества отдельного человека, которые якобы неизменно
оказываются сформированными исключительно на раннем этапе развития
личности, а с другой - односторонней сосредоточенности бихевиоризма
на внешней среде и его уверенность в том, что та среда, в которой
находится животное или человек, может быть описана с позиций физики. Прежде
чем говорить об эмпирических исследованиях Левина, я хотел бы
подчеркнуть, что они не связаны непосредственно с его теорией поля и являются
совершенно самостоятельными. Хотя теория поля явилась важным
научным постулатом для многих эмпирических исследований ученого, прежде
всего они связаны с его способностью глубоко проникать в клинические
явления, а также с его подходом к интерпретации социальных феноменов.
Левин о конфликтах и мотивации
Как уже упоминалось ранее, Левин придерживался той точки зрения, что
внутри так называемого психологического «поля» возникает определенное
напряжение между аспектами личности и объектами внешней среды.
Возникающие внутри поля различные элементы напряженности могут служить
причиной конфликтов. Левин построил модель возникновения различного
рода конфликтов. Те ситуации, когда человек оказывается перед выбором,
коротко можно охарактеризовать так либо перед ним две в равной степени
привлекательные альтернативы, либо две в равной степени отвратительные
альтернативы, либо одна из них - привлекательная, а другая - отталкивающая.
Используя эту схему, Левин и его коллеги пытались проникнуть в сущность
внутренних конфликтов личности.
142

Феноменология и гештальт-психология
Незаконченные задания
Рассматривая в предыдущей главе Вюрцбургскую школу, я уже говорил
читателю о том, что Уатт и Ах обращали в своих исследованиях пристальное
внимание на то влияние, которое оказывало содержание того или иного
конкретного задания на возможность справиться с ним. Ах увидел суть этого
влияния в проявлении волевого акта. Вслед за Ахом Левин провел
несколько интересных экспериментов, связанных с наблюдением за ролью волевых
усилий в процессе решения той или иной задачи. Вместе со своей коллегой
Блюмой Зейгарник он показал, например, что испытуемый способен лучше
запоминать те задания, с которыми он работал, но не успел закончить, а не
те, которые были закончены. Это явление было продемонстрировано, когда
испытуемые получали несколько сравнительно простых заданий,
выполнение которых прерывалось. Оказалось, что они лучше помнили те задания,
которые не были выполнены до конца. Этот феномен получил название
эффект Зейгарник.
В соответствии с научными воззрениями Axa и Левина вполне корректно
будет считать, что, все мы все склонны охотнее возобновлять работу над
теми заданиями, которые не закончили, нежели над теми, которые уже были
полностью выполнены нами. Левин и его коллеги разработали также
принципы создания условий для проведения эксперимента. Результаты
экспериментов показали, что они вполне воспроизводимы. В отличие от Axa, Левин
пытался осмыслить тот факт, что вполне возможно ставить перед собой или
другими ту или иную задачу, совершенно не принимая во внимание принцип
ассоцианизма. Для Левина, в отличие от Axa, внешняя ситуация играла
гораздо большую роль. Но при этом его исследования все же являются
продолжением тех, что проводились Вюрцбургской школой.
Самосознание. Уровень притязаний
Во время своего пребывания в Берлине Левин и сотрудники его
лаборатории проводили эксперименты, связанные с изучением роли самооценки.
Это являлось и предметом исследований Уильяма Джеймса (1890), который
указывал, что самореализация личности зависит не только от того, что нам
удалось достигнуть и чего мы в состоянии достигнуть в дальнейшем, но и от
того, чего именно мы желаем и надеемся получить. Таким образом,
содержание поставленных перед собой задач определяется и фактором опасения,
что мы не сумеем достичь намеченного. Следовательно, уместно
предположить, что уровень наших надежд и ожиданий, притязаний говорит нечто
важное о нашей личности. Одни из нас ставят перед собой грандиозные
цели, в то время как другие способны удовлетвориться гораздо меньшим.
Левин и его коллеги давали испытуемым простые задания, с которыми те
всегда могли справиться, при этом у них была цель, к достижению которой они
стремились, и реальные результаты при попытке достижения поставленной
цели. Таким заданием, например, было бросания колец. Исследовался
уровень притязаний, который мог быть легко соотнесен с фактическими
достижениями в этих упражнениях. Проводились длительные, многообразные
исследования, связанные с уровнем притязаний человека. Было установле-
143

История психологии
но, что при выполнении одних и тех же заданий разные индивиды имеют
разный уровень притязаний и что на уровень притязаний влияют неудачи.
Например, было обнаружено, что для человека оказывается важным
соотнесенность его личных притязаний с притязаниями других членов
группы. Уровень притязаний личности, естественно, варьируется в отношении
разных ее аспектов. Следовательно, весьма трудно найти тот тип заданий,
которые можно было бы считать репрезентативными в отношении уровня
притязаний той или иной личности в целом. При этом мне представляется
вполне корректным считать, что Левин и его студенты обратили внимание
на весьма важный фактор, характеризующий человеческую личность.
Изучение гнева Тамарой Дембо
Левин и его коллеги в Берлинском институте психологии провели
двадцать серий экспериментов. Мне хотелось бы остановиться на
экспериментах Тамары Дембо, связанных с изучением гнева. После предварительных
опросов по поводу того, как именно возникает гнев, ярость, что конкретно
вызывает подобные эмоции, разрабатывались условия эксперимента.
Исследователь давала испытуемым два простых задания такого характера, что
догадаться о цели эксперимента сразу было невозможно. Одно задание
состояло в бросании деревянных колец на горлышки бутылок, выстроенных
в пяти метрах от испытуемых, так чтобы при бросании кольцо надевалось
непосредственно на горлышко бутылки. Другое задание заключалось в том,
что испытуемые должны были, стоя неподвижно на каком-то
ограниченном участке пола, дотянуться до цветка тремя различными способами, хотя
реально это можно было сделать только двумя способами. Дембо
настаивала на том, чтобы испытуемые обязательно достигали поставленных целей.
Несмотря на то, что эти действия, казалось бы, изначально были
малозначимыми для испытуемых, неудача при их осуществлении вызывала чувство
злобы, которое постепенно усиливалось. Дембо интерпретировала
результаты данного эксперимента в соответствии с концепцией поля Левина,
согласно которой поведение человека (в описанном случае - возникновение
чувства злобы) оказывается зависимым как от индивидуальных черт самой
личности, так и от внешних обстоятельств. Мне кажется, что Дембо удалось
выделить важный аспект, связанный с природой злобы, а именно тот факт,
что она формируется постепенно и связана с неудачными попытками
достижения какой-то цели, когда личности не удалось справиться с той
ситуацией, в которой она оказалась.
Значение концепции взаимодействия
личности и ситуации
Дембо совершенно справедливо указывала, что порой у человека, не
способного справиться с той или иной ситуацией, постепенно происходит процесс
формирования озлобленности, и изучая эту эмоцию, всегда необходимо
иметь в виду, что происходит взаимодействие между личностью и ситуацией.
Насколько я понимаю, все же невозможно выдвигать однозначные
категоричные утверждения, касающиеся взаимодействия между личностью и ситу-
144

Феноменология и гештальт-психология
ацией, без того, чтобы определить черты, присущие той или иной личности.
Скорее всего, чувство озлобленности появляется, когда оказывается
затронутой самооценка личности. При этом возникает вопрос об индивидуальных
различиях и определенных чертах личности, постановки которого Левин
избегал в своем научном подходе к психологии. По мнению Курта Данцигера
(1990), Левин привнес весьма важный элемент в область научных
исследований, когда сделал предметом научного анализа взаимодействие между
индивидом и средой, в которой индивид находится. Таким образом он избежал
того интроспективного подхода, на котором строил свои исследования Ах,
что сделало исследования Левина более объективными. Изучая
взаимодействия личности и ситуации, он мог бы ввести в это изучение и социальный
аспект. С другой стороны, он вполне мог бы задаться мыслью о том,
насколько сложна и многообразна человеческая личность, и что человеческое
поведение невозможно рассматривать и интерпретировать, опираясь лишь на
некоторые общепринятые представления из обыденной жизни,
характеризующие какие-то черты индивидов. По моему мнению, Левин слишком
далеко зашел в своих концепциях подхода к науке по Галилею. Представляется
невозможным осмыслить сущность взаимодействия личности и ситуации
без того, чтобы не предположить наличие тех или иных качеств у
конкретного индивида. Поскольку подход Левина не получил дальнейшего развития,
причину этого можно искать прежде всего в недостатках его научного
мышления, которые он не сумел преодолеть. Когда Левин эмигрировал в Америку,
то постепенно все больше и больше стал увлекаться социальной и детской
психологией, в связи с чем я решил рассматривать его деятельность в этих
областях в главе 15.
145

Глава 6
Английская психология
на раннем этапе развития
Британское общество
и культура
Теория эволюции
Жан-БатистЛамарк
(1744-1820)
Чарльз Роберт Дарвин
(1809-1882)
Герберт Спенсер
(1820-1903)
Френсис Гальтон
(1822-1911)
Александр Бейн (1818-
1903): новые идеи
в отношении обучения
с помощью ассоциаций
ВТО время как немецкая психология в
основном развивалась в русле
изучения перцепции, механизмов
возникновения и восприятия ощущений, зарождение
английской психологии связано с
появлением и развитием теории эволюции. Условия для
проведения психологических исследований в
Германии и Великобритании были
абсолютно различными. Если научные исследования в
немецких землях в основном осуществлялись
при университетских кафедрах, то в
Великобритании они не были напрямую связаны с
университетами. Развитие психологии в
Великобритании было в значительной степени
подвержено влиянию экономических,
социальных и политических факторов. В связи с
этим я считаю необходимым обратиться к
некоторым историческим реалиям.
Британское общество и культура
XIX век был временем больших изменений в общественной жизни
Великобритании. В период с 1801 по 1901 год население Великобритании
увеличилось с 10 до 37 миллионов. Получило развитие сельское хозяйство, успешно
развивалась промышленность, торговля с колониями и другими странами
создала предпосылки для роста национального благосостояния. Но этого
благосостояния достигли далеко не все слои населения. В то время как
землевладельцы, капиталисты, а также финансовые магнаты становились
обладателями неслыханных состояний, огромные массы сельскохозяйственных
и промышленных рабочих, особенно шахтеров, жили в нищете. Эти люди
страдали от плохого питания, многие умирали от эпидемических болезней,
которые возникали в связи с антисанитарными условиями их жизни.
Рабочий день был очень длинным, и даже женщины и дети часто работали в
нечеловеческих условиях.
Непосредственно с 60-х годов XVIII века страну характеризовала большая
социальная и политическая нестабильность. К концу XIX века социально-

Английская психология на раннем этапе развития
экономические условия стали улучшаться, в том числе и для рабочего класса.
Прогресс в науке и технологии, а также рост национального богатства
послужили основой для дальнейшего развития страны, несмотря на то, что
бедность большей части населения оставалась характерной чертой
британского общества на протяжении целого столетия. Богатства, которыми обладала
Великобритания благодаря владению колониями, вызвали к жизни
национальную гордость, и к концу столетия в британском обществе утвердились
империалистические и расистские умонастроения.
Британские университеты.
Система высшего образования в Великобритании
В первой половине XIX века, Великобритания, наряду с Францией, была
ведущей державой в области науки и техники. Но следует заметить, что научные
исследования проводились здесь, как правило, вне университетских стен.
При университетских кафедрах состояла профессура, которая занималась
также и научной деятельностью, но общественной потребности в ней, в
отличие от Германии, в Великобритании не было, поэтому университетские
преподаватели мало занимались научными исследованиями. Основная
задача университетов заключалась в том, чтобы дать общее образование
молодым людям и подготовить их к административным должностям.
Требования, предъявлявшиеся к абитуриентам Оксфорда и Кембриджа, были таковы,
что только молодежь из богатых семей могла получить образование. Тем не
менее, в Шотландии талантливые молодые люди, даже происходившие из
семей с ограниченным достатком, имели возможность получить высшее об- "
разование в колледжах. На протяжении всего XIX века женщины не имели
права учиться в университетах. Религия имела огромное влияние в
Великобритании, и нередко университетские преподаватели являлись
одновременно пасторами англиканской церкви.
Наиболее значительным вкладом в научную психологию в
Великобритании стала теория биологической эволюции, созданная Дарвином. Именно
на основе этой теории осуществлялись научные исследования в области
психологии, а доводившийся ему родственником Фрэнсис Гальтон начал
изучить проблемы наследственности и среды. Опираясь на основные
положения теории Дарвина, другой англичанин, Герберт Спенсер, разработал
основные положения в области психологической науки и поставил ряд
важнейших для нее проблем. Помимо этих двух ученых, огромный вклад в науку
внес шотландец Александр Бейн, который занимался проблемами научения.
Хотя американские ученые не признавали этих достижений, совершенно
очевидно, что Эдвард Торндайк и Беррес Скиннер явились последователями
Бейна.
Прежде чем рассматривать развитие английской психологии, я хочу
обратить ваше внимание на французского ученого Жана-Батиста Ламарка,
который в самом начале XIX века выдвинул собственную теорию
биологической эволюции. На его деятельности просто необходимо остановиться с тем,
чтобы непосредственно перейти к Дарвину, который в главных аспектах
своей теории находился под большим влиянием Ламарка. Рассказать об
исследованиях Ламарка следует еще и потому, что это поможет читателям лучше
147

История психологии
понять важнейшие положения теории эволюции и ту позицию, которую по
отношению к ней заняли ведущие психологи. В следующей главе я подробно
остановлюсь на рассмотрении сравнительной психологии,
основоположником которой явился Дарвин.
Теория эволюции
Жан-Батист Ламарк (1744-1829)
Ламарк был не только выдающимся биологом, но и хорошим геологом. Уже
тогда для него было очевидно, что Земля насчитывает в своем существовании
несколько миллионов лет и находится в процессе постоянных изменений.
Ламарк не сомневался в том, что и животный мир, для того чтобы
приспособиться к внешней среде, вынужден претерпевать постоянные изменения. Ла-
хмарка очень интересовал вопрос, как происходит адаптация,
непосредственное приспособление животных к внешней среде.
Его вклад в изучение этой проблемы, как отмечал
Майер, был необычайно велик. Особенно важным
было то, что он обратил внимание на фактор
времени в развитии животного мира.
Ламарк считал, что развитие животного мира
связано с развитием внешней среды. Он полагал,
что все формы жизни имеют тенденцию к
развитию от простых к более сложным, от менее
совершенных к более совершенным. В этом - основной
принцип развития. Для того чтобы объяснить все
многообразие форм и видов, существующих в
природе, он сформулировал принцип наследования
приобретенных свойств, который оставался осно-
Жан-Батисг Ламарк вополагающим в биологии вплоть до 30-х годов XX
века и которому следовали многие психологи. Вот
почему так важно понять, как именно объяснял сам
Ламарк возможность внедрения этого принципа в научные исследование.
Изменения в окружающей среде оказывают ощутимое влияние на любой
живой организм; при этом, по мнению Ламарка, возникает потребность
более интенсивно использовать отдельные органы, что, в свою очередь,
стимулирует развитие новых качеств или черт (или даже новых органов) у того или
иного индивида, представителя животного мира или человека. Эти качества
или черты развиваются в течение всей его жизни. Некоторые из них могут
также наследоваться и передаваться потомству. Таким образом, они будут
передаваться от поколения к поколению, временами претерпевая те или иные
изменения. Так возникают различия между отдельными особями животного
мира. Типичными примерами развития определенных качеств животного,
обусловленных средой обитания, являются, в частности, способность к бегу
на большие расстояния у некоторых млекопитающих, а также длинная шея
у жирафа. По мнению Ламарка, одна из закономерностей естественного
отбора состоит в том, что определенные черты или признаки животного
индивида могут утрачиваться, если тот или иной орган не используется. Посте-
148

Английская психология на раннем этапе развития
пенно эти признаки становятся все менее ярко выраженными и со временем
могут исчезнуть. Например, острота зрения может постепенно ослабевать
у тех животных, которые обитают в темных пещерах. Ламарк также считал,
что свойства, приобретенные индивидуумом в течение его жизни, могут
наследоваться его потомством.
Важно понять, что в XIX веке принцип наследования приобретенных
качеств считался вполне убедительным. Дарвин, как и большинство его
современников, безоговорочно признавали его. Как указывал Майер, процесс
осознания ошибочности этого постулата был очень долгим и болезненным.
Впервые сомнительность этой идеи показал в 80-е годы XIX века немецкий
биолог Август Вейсманн, создавший свою фундаментальную генетическую
теорию, в которой он подробно рассматривал механизм наследственности.
Наиболее значительный скачок в развитии генетики произошел в начале XX
столетия, тогда же был признан ошибочным принцип наследования,
выдвинутый Ламарком.
Что касается взглядов Ламарка на биологическую эволюцию, интересно
отметить следующее: он считал, что некоторые живые формы возникали
спонтанно, и называл это спонтанным возникновением. Стоит также
подчеркнуть, что, по мнению Ламарка, и человек является результатом развития,
а не актом творения.
ТакихМ образом, идеи Ламарка вступали в противоречие с основными
религиозными догмами. Основной постулат его теории, который заключался в том,
что тенденция развития есть всегда стремление к совершенству,
представляется малоубедительным, а фактический материал, который он использовал, был
достаточно случайным. Теория эволюции Ламарка подверглась осмеянию со .
стороны ряда выдающихся французских биологов и не получала признания в ;
научных кругах других стран на протяжении всей первой половины XIX века.
И все же нашелся ученый, который оказался ее приверженцем.
Чарльз Роберт Дарвин
(1809-1882)
Дарвину удалось аргументировано доказать, что
биологическая эволюция имеет место. Ему также
удалось показать механизм действия эволюции и
открыть принцип естественного отбора.
Биографический очерк
Дарвин родился и вырос в Шресбери, графство
Шропшир. Его отец был процветающим врачом,
а дедушка, ЭрасхМус Дарвин, был не только врачом,
но и ученым-естествоиспытателем, а также
философом, которого занимала идея биологической
эволюции. Дарвин вырос в сельской местности и Чарльз Роберт Дарвин
с раннего детства очень интересовался
животными, растениям и охотой. В школе он отнюдь не был
149

История психологии
блестящим учеником. Когда мальчику исполнилось 16 лет, отец послал его в
Эдинбург для изучения медицины, но занятия медициной не пришлись ему
по душе, и вместо этого Дарвин начал изучать теологию, намереваясь стать
священником англиканской церкви и поселиться в деревне. В студенческие
годы у него появилась возможность заниматься сравнительной анатомией, а
также участвовать в полевых зоологических экспедициях: он был студентом
у профессора, являвшегося горячим сторонником идей Ламарка. Свои
занятия естественными науками Дарвин смог продолжить в Кембридже, наряду с
изучением теологии. Здесь же, в Кембридже, посещая лекции Вильяма Вевелла,
он смог познакомиться с введением в философию науки, что в дальнейшем
позволило ему значительно глубже проникнуть в научную методологию,
нежели она была представлена Миллем в его логике.
Дарвин отказался от экзамена по теологии и отправился в длительную
экспедицию. Он побывал в Южной Америке, на Галапагосских островах, в
Австралии, на острове Тасмания, на Гаити и в Южной Африке. Экспедиция
была предпринята на корабле под названием ХМ.С.Бигль. Она продолжалась
целых 5 лет и дала возможность Дарвину изучить геологические формации,
познакомиться с ископаемыми окаменелостями животных и растений,
побывать в джунглях Бразилии и, наконец, что немаловажно, исследовать
многообразную фауну Галапагосских островов. В результате экспедиции он
собрал огромный материал, описал множество видов растений и животных, а
также получил новые знания не только в области зоологии и ботаники, то
и в области биологии. По возвращении на родину Дарвин в течение шести
лет жил в Лондоне, изучая свои материалы, в это время он познакомился и
завязал научные контакты со многими ведущими английскими учеными. В
это же время он получил наследство, которое избавило его от материальных
проблем и позволило ему вести жизнь независимого ученого-исследователя.
Однако вскоре Дарвин стал много болеть. Мигрени, боли в желудке,
головокружения, сердечные недуги и депрессия преследовали его всю жизнь.
В 1839 году он женился, а в 1842 году переехал в местечко Даун в графстве
Кент. Здесь он и прожил остаток своей жизни, в основном в пределах
своего имения, впрочем, общаясь с коллегами-учеными, которые посещали его
и переписывались с ним. В увлекательной биографии Дарвина, написанной
Адрианом Десмондом и Джеймсом Мором ( 1991 ), в основу которой легли
рукописи, дневниковые записи и письма самого ученого, воссоздается его
личность и картина его жизни. В этой книге рассказывается, как, возвратившись
домой из экспедиции, Дарвин начал формулировать свои мысли об
эволюции, ставшие делом всей его жизни. Он все время боялся безапелляционно
сформулировать основные положения своей теории, потому что они, как
он понимал, представляли собой вызов религии и господствующей морали.
От себя я добавлю, что Дарвин, вероятно, опасался излагать свои идеи еще и
потому, что большинство его коллег-ученых отвергали идею биологической
эволюции. Тем не менее, он разработал свою теорию, изложил ее в
письменном виде, и рукопись, согласно его завещанию, должны были опубликовать
после его смерти.
Дарвин, столь щепетильно относившийся к общественному мнению и
всю жизнь боявшийся выступать против религиозных догм и общепринятых
норм, после своей смерти в 1882 году получил всеобщее признание и
восхищение и был похоронен в Вестминстерском аббатстве.
150

Английская психология на раннем этапе развития
В эпоху Дарвина ученые занимались исследованием различных
биологических видов. К этому времени относятся весьма основательные работы
в области сравнительной анатомии, физиологии, эмбриологии, а также
изучения сельскохозяйственных животных. Весь накопленный материал давал
основание полагать, что в животном мире имеет место постоянный процесс
развития. Дарвину удалось систематизировать эти научные данные и
убедительно доказать существование указанной закономерности. В связи с этим
его часто считают основоположником теории биологической эволюции.
Естественный отбор
Дарвина считают основоположником этой теории еще и потому, что он
сумел сформулировать принцип, который бесспорно подтверждает наличие
биологической эволюции. Это принцип естественного отбора. В сжатом
виде смысл его состоит в следующем. Природа дает живому организму
ограниченное количество жизненного ресурса, и каждому индивиду необходимы
определенные качества чтобы приспособиться к окружающей среде, причем
некоторые качества дают преимущества в этом отношении. Таким образом,
некоторые индивиды получают преимущество в борьбе за выживание и
усовершенствование. Если теперь, опираясь на только что сформулированную
точку зрения, мы допустим, что какие-то качества индивида предопределены
наследственностью, то можно сделать вывод, что индивиды, унаследовавшие
соответствующие свойства и качества в большей степени, получают больший
шанс к выживанию и совершенствованию своего организма. Следовательно,
с течением времени наследственные качества наиболее приспособленных
индивидов изменяются, а это и есть эволюция. Природа осуществляет отбор
определенных видов таким же образом, как мы выводим породы животных,
т.е. в природе мы имеем дело с естественным отборам.
Закон естественного отбора гласит: во-первых, можно каким-то образом
влиять на определенные свойства; во-вторых, есть качества, которые
особенно важны для выживания; в-третьих, свойства, которыми обладает индивид,
имеют генетическую основу. Кроме того, надо иметь в виду, что постоянно
происходит взаимодействие между наследственностью и средой, т.е. процесс
биологической эволюции осуществляется так, что мы не можем утверждать,
что внешняя среда совершенно не зависит от наследственности, которой
обладает индивид, или наоборот, что наследственные факторы
совершенно независимы от среды. Приспособление индивидов определенного вида к
той или иной среде, согласно теории эволюции, является результатом
достаточно долгого процесса, в ходе которого имеют место и биологическое
развитие наследственности, и изменения самой среды. Для того чтобы наглядно
показать, что тот или иной признак индивида является результатом
биологического приспособления, нужен глубокий научный анализ происхождения и
изменения этого признака. Необходимо узнать, каким образом то или иное
свойство индивида взаимодействует с окружающей средой и какие
модификации этого свойства были развиты ею ранее в процессе эволюции.
Научный труд, завершенный Дарвином в 1859 году, в котором он
подробно описал процесс эволюции, получил название «Происхождение видов
путем естественного отбора» и был признан большинством современных ему
151

История психологии
ученых-биологов. В то же время его принцип естественного отбора,
считающийся в наши дни основополагающим, был принят лишь небольшим числом
его коллег. Дело в том, что генетика к тому времени еще не возникла, и было
практически невозможно понять, как, собственно говоря, этот принцип
функционирует в процессе эволюции. Сам же Дарвин опирался на
ошибочные посылки в отношении теории наследственности. В 30-е годы XX века,
как только появились конкретные достижения в области генетики, теория
эволюции была сформулирована по-новому, и принцип естественного
отбора занял в ней главное место, а вывод о том, что приобретенные качества
могут наследоваться, был отброшен.
Следует, однако, заметить, что Дарвин строил свою теорию эволюции не
только на принципе естественного отбора, но и на идее о возможности
наследования благоприобретенных свойств, выдвинутой Ламарком. Он считал,
что одного естественного отбора для действия механизма эволюции
недостаточно, поэтому в своих более поздних трудах все чаще обращался к идее
Ламарка. Таким образом, можно говорить о тесной связи теории Дарвина с
научными взглядами Ламарка.
Следует обратить наше внимание на то, что на рубеже XIX-XX веков многие
выдающиеся биологи пришли к заключению, что теория эволюции с трудом
сочетается с теми открытиями в области генетики, которые были сделаны в
это время, и, следовательно, в теории эволюции Дарвина есть некая
незавершенность. Как уже отмечалось выше, изменения в эту теорию были внесены
лишь в 30-е годы XX века. Впоследствии, характеризуя теорию Дарвина,
специалисты подчеркивали, что она не основывается на экспериментальных
данных. Дарвин использовал лишь сравнительный метод. Лишь в 50-е годы XX
века начались эксперименты, призванные доказать правильность его теории.
Начиная с 30-х годов XX века был накоплен огромный материал, который
самым убедительным образом доказывал, что биологическая эволюция
является фактом, и в настоящее время для большинства биологов это аксиома.
Научные исследования показали, что открытие принципа естественного
отбора имеет непреходящую научную ценность. При этом оказалось, что многие
аспекты биологического развития были в свое время поняты неправильно.
Следует также заметить, что многие важные положения теории Дарвина
претерпели изменения. Как уже упоминалось, в 1930 году она была
сформулирована по-новому. Развитие социальной биологии также внесло
коррективы в один из ее важнейших пунктов. Если вначале предполагалось, что
эволюция затрагивает главным образом индивидов с наиболее характерными
свойствами и что именно у них будет большее число потомков, то в 60-е годы
XX века был сделан принципиально важный вывод, что решающую роль здесь
играют гены, передаваемые от одного поколения к другому, а не количество
потомков. Естественно предположить, что и в дальнейшем теория Дарвина
будет подвергаться изменениям.
Происхождение человека
В своем труде «Происхождение видов» Дарвин не касался проблемы
происхождения человека. Этой проблемой он вплотную начал заниматься в конце
60-х годов XIX века, тогда же он написал труд «Происхождение человека», вы-
152

Английская психология на раннем этапе развития
шедший в свет в 1871 году, где обобщил свои взгляды по этому вопросу. Как и
в своем предыдущем основополагающем труде, здесь Дарвин сумел
переработать и обобщить большой фактический материал, так что происхождение
человека от приматов представлялось совершенно очевидным.
Дарвин пришел к выводу, что на ход эволюции животных, приведшей к
возникновению человека, огромное влияние оказал выбор полового партнера. У
более сильных самцов было больше возможности завоевать самку, да и самки
также часто предпочитали самцов, обладающих определенными свойствами.
В своей научной работе, о которой сейчас идет речь, Дарвин выдвинул тезис
о существовании сексуального выбора (sexual selection) как составной части
естественного отбора.
Путем длительного кропотливого труда биологам удалось
реконструировать весь путь происхождения человека от примата. Благодаря их работе мы
имеем в своем распоряжении важнейшие характеристики человека как вида,
и во второй половине XX века результаты этих исследований все шире
вовлекались в сферу психологии.
Дарвин и Вадлас. Сходства и различия
в подходе к эволюции человека
В концепции происхождения человека между Дар-
вином и другим выдающимся исследователем в
области биологии, Альфредом Расселом Валласом
(1823-1913), возникли серьезные расхождения. Мне
представляется весьма поучительным рассмотреть
взаимоотношения между этими двумя учеными.
Задолго до того, как Дарвин окончательно
сформировал свою концепцию биологического
развития, он принял решение, что рукопись будет
опубликована только после его смерти. Поэтому он был
шокирован, когда в 1858 году Валлас в своем
письме к нему изложил свою теорию биологической
эволюции, в которой центральное место занимал
принцип естественного отбора. Друзья Дарвина
сумели разрешить конфликт, устроив публичные
чтения этого письма в научном обществе, где также Чарльз Роберт Дарвин
был прочитан вслух и отрывок из рукописи
Дарвина. Валлас с глубоким уважением относился к
Дарвину как к ученому и человеку, поэтому не возникло конфликта
относительно приоритета в создании общей для них концепции биологической
эволюции, они оба, можно сказать, плечом к плечу, защищали эту идею. В то
же время Валласу трудно было примириться с мыслью о том, что человек,
имеющий мозг гораздо большего размера, нежели приматы, мог произойти
от них путем естественного отбора. Валласу довелось жить среди индейцев
Амазонки и туземцев Малайзии, и он пришел к выводу, что среда не может
оказывать решающего влияния на формирование мозга. В вопросе о
происхождении человека для Валласа был неприемлем принцип естественного
отбора. В дальнейшем победила точка зрения Дарвина.
153

История психологии
Онтогенез и филогенез
Исходя из концепции биологической эволюции, естественно
предположить, что существует определенная взаимосвязь между развитием
конкретного индивида в пределах его жизни, то есть онтогенезом, и развитием всего
биологического вида, которому принадлежит индивид, то есть филогенезом.
Вскоре после того, как Дарвин завершил свой труд «Происхождение видов»,
немецкий биолог Эрнст Геккель (1834-1919) выдвинул идею, сущность
которой состоит в том, что онтогенез является своего рода воспроизведением
филогенеза. По мнению Майера, такая точка зрения является
малоприемлемой. Ведущие современные биологи до сих пор пытаются понять, что,
собственно говоря, подразумевается под термином воспроизведение
(рекапитуляция), и я не осмеливаюсь определенно сказать, что Геккель имел в виду.
Ясно лишь, что рекапитуляция не означает повторение в онтогенезе каких-
то черт взрослых индивидов того или иного биологического вида,
находившихся на более ранних ступенях исторического развития. Иными словами,
в своем онтогенетическом развитии человек не переживает стадии
развития рыбы, земноводного, пресмыкающегося и млекопитающего. Нам также
должно быть ясно, что ранее благоприобретенные признаки не наследуются,
и человек в своем онтогенезе не переживает все свои доисторические стадии
развития. Тем не менее, эта идея выдвигалась Ницше, а Фрейд и Юнг,
положили ее в основу своих взглядов на подсознание. Подводя итог сказанному,
необходимо подчеркнуть, что гипотеза рекапитуляции сыграла важную роль
в развитии психологии на ее раннем этапе.
Эволюция и психология
Для того чтобы включить человека в процесс биологической эволюции,
необходимо было изменить концепцию не только физиологии, но и
психологии человека. Таким образом, теория Дарвина косвенно сыграла огромную
роль в развитии психологии. Но значение Дарвина не ограничивается только
косвенным вкладом посредством его эволюционной теории. Этого ученого
можно считать одним из основоположников в области психологии. Его
книга (The Expression of the Emotions of Man ana Animals) имела большое значение
для изучения эмоциональной сферы человека. Этот труд, опубликованный в
1872 году, первоначально рассматривался как непосредственно связанный с
его работой «Происхождение человека». В 1877 году Дарвин опубликовал в
журнале MIND дневник систематических наблюдений за развитием своих
детей. В последние годы жизни он провел ряд интересных экспериментов над
почвой в своем саду, результаты которых нашли отражение в научном труде
The Formation of Vegetable Mould with Observation on the Rare Habits (1881), где,
в числе прочих, Дарвин поставил вопрос, могут ли дождевые черви
использовать предыдущий опыт. К этому я вернусь в следующей главе.
Дарвин об эмоциях и обучении
В своей книге, посвященной выражению чувств, Дарвин пытался
рассматривать проявления чувств у человека с точки зрения эволюционной теории. Он
154

Английская психология на раннем этапе развития
разработал три принципа, два из которых основаны на предположении об
ассоциативности усвоения знаний; ассоциативность способствует
возникновению определенных привычек, типов реакций, которые, в соответствии
с теорией Ламарка, наследуются будущими поколениями. Третий принцип
был обскурантистским: если мозг находится в состоянии сильного
возбуждения, то из него устремляется нервная энергия, которая имеет следствием
те или иные физические проявления, например сердцебиение дрожание и
холодный пот. Дарвину не удалось убедительно аргументировать эти
принципы. Но, тем не менее, мы должны признать, что он определил нечто важное,
характеризующее наши чувства. Он указал на то, что в основе проявления
наших чувств лежат мускульные движения, сопровождающие исконные
биологические формы поведения, такие как борьба и бегство, и отчасти
основные физиологические процессы в организме, такие, как, например, дыхание
и кровообращение. Дарвин отметил, что явления, уходящие своими корнями
в филогенез, могут быть связаны с эмоциональной сферой. Далее он четко
сформулировал тезис о наличии тесной связи наших эмоций с важными
формами поведения - с одной стороны, и с фундаментальными
физиологическими процессами - с другой.
Очень важно отметить, что книга Дарвина, о которой идет речь, не
рассматривает эмоции как таковые, в ней говорится о выражении эмоций. Он
подчеркивал, что эмоции как умонастроения в значительной мере зависят от
того, как мы выражаем их.Это принципиально важно для понимания
сущности эмоций.
Эмоции трудно описать, и проблема исследования эмоций заключается в
том, чтобы найти способ их фиксации. Вклад Дарвина в изучение эмоций
состоит в том, что он сделал вполне определенный вывод: чтобы достичь
лучшего восприятия эмоций, следует наблюдать за детьми, душевнобольными
и животными. Кроме того, он считал, что большую пользу для науки может
принести исследование эмоций у тех творческих личностей, которые умеют
их выражать. Следует обратить внимание на то, что Дарвин пытался сравнить
способы выражения эмоций у жителей разных частей земного шара,
используя наблюдения европейцев, которым довелось там побывать. На основе
своих исследований он пришел к заключению, что по большей части люди
выражают свои чувства одинаково.
Дарвин показал, что эмоции играют огромную роль в социальной жизни
и в этом плане служат способом адаптации. Этот аспект не был им
разработан сколько-нибудь подробно, но уже в начале XX века был собран
значительный материал, который позволяет нам понять коммуникативную роль
эмоций (см.: Джон Сабини, 1995). Концепция эмоций Дарвина была
ограничена и в другом важном аспекте, а именно в том, что касается адаптивности
эмоций по отношению к физиологическим процессам, связанным с
эмоциональной сферой. Впервые этот аспект был разработан американским
физиологом Уолтером Кенноном (Walter Cannon, 1915), который назвал это
теорией emergency reactions1.
1 Эмерджентные реакции - спонтанные, неожиданно возникающие реакции
(прим. ред.).

История психологии
Описание Дарвином онтогенетического развития.
Еще задолго до Дарвина педагоги проявляли естественный интерес к
развитию ребенка. В процессе систематического наблюдения за развитием своих
сыновей начиная со дня их рождения Дарвин ставил целью выявить прежде
всего какие-то общие закономерности. Здесь он проявил огромный талант
ученого и здравый смысл в осуществлении точных наблюдений. Свой
короткий анализ наблюдений он начал с утверждения, что развитие каждого
ребенка идет сугубо индивидуально. Далее он описал рефлекторные
реакции, развитие ощущений, моторику, эмоции, зачатки мышления, восприятие
моральных начал, коммуникабельность и развитие речи. Глубокое изучение
этих явлений и стало главной задачей детской психологии.
Концепция науки у Дарвина
Дарвин как ученый сформировался в то время, когда возник большой
интерес к изучению животного и растительного мира. В Великобритании был
достигнут серьезный прогресс в области сельского хозяйства, а описания
растений и животных, сделанные в разных частях света, привели к тому, что
человечество обогатилось знанием ряда новых видов флоры и фауны.
Некоторых ученых увлекала проблема адаптации животных и растений к
внешней среде, у большинства же это пробуждало чувство гордости Творцом, и
они восхищались разумностью приспособления флоры и фауны к внешней
среде, вкладывая в это религиозный смысл. Дарвин всю свою жизнь
благоговейно относился к природе и считал, что все в ней достойно серьезного
изучения.
В британской истории науки имя Дарвина часто ставят рядом с именем
Ньютона. Для его научных трудов характерен огромный интерес к природе,
которой Дарвин посвятил свою научную теорию. Непреходящий интерес к
природе и созданное им учение, вероятно, объясняются его выдающейся
интуицией относительно того, что надо считать ключевой научной проблемой
на данном этапе, это же придавало неизменную весомость его суждениям.
Трудно даже представить себе, что в науке, которой занимался Дарвин, что-то
могло помешать ему осуществлять точные наблюдения весьма сложных
явлений. Он неуклонно стремился основывать свои концепции на достоверных
научных фактах. Если в каком-то вопросе ему нужна была теоретическая база,
Дарвин был готов освоить и знания общего характера. В некоторых своих
трудах он отмечает, что порой не может приступить к тем или иным
исследованиям, не имея первоначальной гипотезы. Очевидно, что его метод
научной работы заключался в тохМ, чтобы сначала выдвинуть гипотезу, затем дать
ей теоретическое обоснование, а потом подтвердить своими наблюдениями.
Дарвин был дерзновенен в своих фантазиях, но так же, как и его друг, Томас
Хаксли, стремился не заходить в них слишком далеко, прежде чем сделать
окончательный вывод. Его способность пересматривать собственную точку
зрения представляется такой же незаурядной, как и его талант выдвигать
плодотворные гипотезы или проводить точные научные наблюдения. В своих
исследованиях Дарвин считал принципиально важным сопоставление
различных видов животных, а также индивидов внутри одного вида. Он использовал
156

Английская психология на раннем этапе развития
как индуктивный, так и дедуктивный методы, то есть делал теоретические
выводы на основе практических наблюдений или же, наоборот, сначала
выдвигал гипотезы и строил теоретические модели, а потом стремился подтвердить
их с помощью наблюдений. Однако научная методология Дарвина не
получила исчерпывающего объяснения ни в книгах по философии науки Милля, ни
на основе логического, позитивистского анализа его подхода к выдвижению
гипотез и использования гипотетико-дедуктивного метода в целом.
Дарвин и социал-дарвинизм
Необходимо отметить, что по, свидетельству Адриана Десмонда и Джеймса
Мора, на учение Дарвина оказала влияние его концепция общественного
развития. Он рассматривал развитие общества как борьбу за
существование, в которой побеждает сильнейший. Эту концепцию принято называть
социал-дарвинизмом, но многие биологи подчеркивали, что Дарвин не
является сторонником подобной точки зрения.
И здесь я приведу цитату из книги Десмонда и Мора:
Если исходить из того, что общественную жизнь допустимо сопоставлять с
развитием природы, то тогда принцип, действующий в природе и состоящий в том,
чтобы отторгать тех, кто не способен приспособиться к внешней среде, означает
для человеческого общества, что и оно должно отвергать каких-то своих членов.
Социал-дарвинизм часто рассматривался как нечто, находящееся за пределами
дарвинизма, грубо его искажающее, бросающее тень на Дарвина как ученого.
Однако его собственноручные записи вполне определенно свидетельствуют, что
существующие в обществе конкуренция, свободное предпринимательство,
империализм, эксплуатация представителей одной расы другой, а также различие между
полами - все это - изначально вписывалось в саму конструкцию его теории; так
называемый «дарвинизм» с самого начала был направлен на объяснение
закономерностей развития человеческого общества.
Будучи выдающимся ученым и мыслителем, Дарвин, тем не менее, не смог
четко разграничить теорию биологической эволюции и теорию,
касающуюся общественного развития. Как подчеркивал Георг Симпсон (1964), это
привело к неудачным формулировкам в ряде важных аспектов его теории. Но это
отнюдь не умаляет огромного вклада учения Дарвина в понимание законов
биологического развития.
Герберт Спенсер (1820-1903)
Герберт Спенсер был сыном школьного учителя в Дерби. Не получив даже
необходимого школьного образования, он, тем не менее, работал какое-то
время инженером, а потом стал журналистом. В 1848 году он становится одним
из редакторов журнала The Economist и благодаря этому получает
возможность познакомиться со многими влиятельными мыслителями и писателями
. тогдашней Великобритании.
Спенсер был увлечен мыслью Ламарка о том, что жизнь представляет
собой процесс постоянного развития, и если ничто не мешает этому
развитию, оно ведет ко все большему совершенству. По его мнению, те зако-
157

История психологии
номерности, которые прослеживаются в ходе биологического развития,
можно обнаружить и в общественно-культурном развитии. Побудительным
мотивом Спенсера для издания труда Дарвина о происхождении видов стало
стремление показать, что в процессах биологического, психологического и
социального развития действуют одни и те же законы. В своей
десятитомной синтетической философии Спенсер изложил собственное понимание
этих закономерностей. Два тома он посвятил
психологии. Уже в 1855 году он издал
фундаментальный труд по психологии под названием Principles of
Psychology, который представлял собой
расширенное и дополненное издание его идей, изложенных
в синтетической философии. Два тома этой книги
Спенсера были переизданы соответственно в 1870
ив 1872 годах.
Философия Спенсера несла в себе новые
интересные идеи. Он был уверен в том, что развитие
всегда направлено в сторону максимального
совершенства, и шел в русле той веры в прогресс,
которая была характерна для западного мышления в XIX
веке. Спенсер особо указывал на то, что развитие
происходит в процессе борьбы, в результате
которой выживают лучшие индивиды. Эта мысль осо-
Гербегг Спенсер бенно пришлась по вкусу британской буржуазии,
которая в результате жарких политических баталий
стала ведущим общественным классом
английского общества. Она в это время находилась на стадии накопления огромных
богатств, тогда как промышленные и сельскохозяйственные рабочие жили
в нищете, что же касается дворянских привилегий, то они все еще не были
ей доступны. Спенсер был сторонником либеральной экономики, он также
утверждал, что Британская и западная политическая и экономическая
гегемония является результатом действия объективных законов развития.
Философия Спенсера содержала идеи, привлекательные для многих
интеллектуалов XIX века, пользовалась большой популярностью, особенно в США, и
часто ее смешивали с теорией Дарвина.
Спенсер сумел подробно проследить многие тенденции развития
природы и общества, однако сформулировал положения своей философии, не
потрудившись убрать из нее противоречащие друг другу умозаключения и
ответить на возражения оппонентов. Его выводы зачастую так
неопределенны, что требуется огромное терпение для того, чтобы вникнуть и понять, что
же он имел в виду. Некоторые определения Дарвина, в частности «struggle for
life» и «the fittest will survive», заимствованы им у Спенсера. Однако, как
отмечал Майер, Спенсер не ставил своей задачей каким-то образом дополнить
теорию биологической эволюции или внести в нее новое содержание.
Напротив, как мы увидим далее, он внес значительный вклад в развитие другой
области, неврологии, но несомненно и то, что Спенсер оказал большое
влияние на развитие психологии.
158

Английская психология на раннем этапе развития
Функционалистская концепция сознания
Основополагающая идея Спенсера заключалась в том, что всякое развитие
идет от более простых форм к более сложным. Он считал, что психические
процессы постепенно возникли из физиологических в ходе эволюции.
Таким образом, по Спенсеру, в процессе эволюции не было какого-то
отдельного этапа, когда произошел скачок и возникло сознание. Спенсер
утверждал, что психология и физиология «являются двумя сторонами единого
всеобщего целого». Большинство современных психологов соглашаются с тем,
что невозможно провести четкую грань между физиологическими и
психическими процессами, но в середине XIX века это отнюдь не было
общепризнанным мнением.
Ключевая формулировка Спенсера в области психологии гласила:
соотношения внутренних факторов сознания должны соответствовать
отношениям во внешней среде. К этой весьма обобщенной и расплывчатой
формулировке сводилось его определение жизненного процесса как такового
(the continuous adjustment of internal relations to external relations). Опираясь
на свое определение, Спенсер утверждал, что всегда должно соблюдаться
некое соответствие между физиологическими и психическими
процессами, происходящими внутри организма - с одной стороны и внешней
средой - с другой.
Подчеркивая необходимость соответствия внешних и внутренних
соотношений, Спенсер предложил рассматривать психический процесс как
способ адаптации к внешней среде. Эта концепция отнюдь не была банальной
в 1855 году, но психологи в то время так и не смогли оценить ее по
достоинству Ее важность понял Уильям Джеймс (1890-1950), который сделал ее
главным предметом рассмотрения в своем труде, посвященном проблемам
психологии. Он дал следующую оценку концепции, которую назвал
формулой Спенсера:
В целом в распоряжении психологической науки существует очень мало
определений, которые имели бы большее значение, нежели определение, данное
Спенсером, в отношении того, что жизнь души и тела представляет собой единое целое,
то есть «процесс приспособления внутренних отношений к внешним
отношениям». Эта формулировка включает в себя элемент неопределенности, но в то же
время, поскольку мы исходим из того факта, что сознание есть нечто, связанное с
определенной средой, которая оказывает на него влияние, и что сознание в свою
очередь реагирует на изменение среды, именно поэтому для нас совершенно
очевидно, что сознание следует рассматривать как феномен, связанный конкретными
взаимоотношениями со всеми внешними факторами. И таким образом, точка
зрения Спенсера оказывается гораздо более плодотворной, нежели старая,
«субъективная психология», которая рассматривала душевную жизнь как существующую
совершенно обособленно, замкнутую на саму себя и способную самостоятельно
созерцать свои свойства и природу.
Вдохновленный идеями Спенсера, Джеймс тоже считал, что сознание
обладает функцией приспособления. Эта так называемая функционалистская
концепция сознания сразу же заняла главенствующее положение в
американской психологии того времени и до сих пор считается общепризнанной.
159

История психологии
Эволюция интеллекта
Одна из основных идей Спенсера заключалась в том, что эволюционное
развитие происходит через последующие этапы к все большей степени
обобщенности, через дифференциацию - к новой интеграции. Эстонский ученый Карл
Эрнст фон Байер, основательно занимавшийся изучением млекопитающих,
также отмечал, что эмбриональное развитие неизбежно происходит от более
низших ступеней к высшим, от гомогенного - к гетерогенному Эта идея, как
известно, стала центральной в его концепции эволюции Спенсера. Она
сыграла определенную роль в становлении детской психологии как научной
дисциплины, но, как отмечал Майер, уводила в сторону, и мне трудно представить,
как она может сочетаться с понятием психологическое развитие ребенка.
Спенсер внес большой вклад в изучение развития интеллекта. Чтобы
объяснить действие механизма развития интеллекта, Спенсер выдвинул
принцип ассоциативности при продолжительности. Он полагал, что уже
простейшие рефлексы являются проявлением деятельности сознания; в процессе
дальнейшего развития сознания рефлексы различного типа объединяются в
более сложные виды реакций. Разделяя взгляды Ламарка на наследственность,
Спенсер считал, что сложившиеся стереотипы реакций, будучи
функциональными в новых поколениях, достигших успеха в выживаемости, могут
наследоваться. В соответствии с этой концепцией Спенсер рассматривал
инстинкты как приобретенные в результате постоянного повторения навыки. По его
мнению, в ходе развития инстинктов происходит постепенное развитие
памяти и усложнение мыслительных процессов. Спенсер утверждал, что
интеллект как явление сознания высшего порядка имеет иерархическую структуру.
Иерархическое строение в целом характерно и для нервной системы.
Данная точка зрения, которую в определенной мере можно признать
правильной, оказала влияние на английского ученого Джона Хаглинкса
Джексона (1835-1911), которого многие считали самым выдающимся неврологом
второй половины XIX века. В свои молодые годы Джексон так восхищался
идеями Спенсера, что даже хотел стать философом. Под влиянием Спенсера
в начале 60-х годов XIX века Джексон высказал предположение, что все
мозговые центры являются сенсомоторными. По мнению Л.С. Херншоу (1964),
Джексон первым выдвинул такой постулат. От Спенсера Джексон
заимствовал и мысль о том, что нервная система, судя по всему, должна представлять
собой иерархическую структуру, в которой следует различать несколько
уровней. Джексон считал, что исходя из концепции уровней можно доказать,
что при мозговых травмах прежде всего подвергаются повреждению
центры более высокого уровня. Далее он утверждал, что когда выпадают центры
высокого уровня, функции центров более низкого уровня проявляются
отчетливее. Свою концепцию структуры и функции нервной системы Джексон
применил при описании эпилептических больных и больных, страдающих
афазией. Его взгляды, в свою очередь, как вы увидите в главе 9, оказали
влияние на французских психологов.
Размышляя о том плодотворном влиянии, которое Спенсер, несмотря на
неясность многих своих суждений и формулировок, оказал на
выдающихся клиницистов, таких, например, как Джексон, мы приходим к пониманию
того, что развитие науки не всегда непосредственно связано с достоверными
160

Английская психология на раннем этапе развития
наблюдениями, которые могут служить основанием для индуктивных
умозаключений. Херншоу отмечал, что Джексону было присуще редкое сочетание
глубокого философского мышления с практикой клинических наблюдений.
Он охарактеризовал научную деятельность Джексона как разрушение
иллюзии о продуктивности индуктивного метода Бекона.
Взгляд Спенсера на обучение
Здесь я вновь возвращаюсь к Спенсеру. В первом издании книги Principles
of Psychology он строил свою концепцию на одностороннем принципе
ассоциативности. Во втором же издании выявилось заметное влияние Бейна
с его гедонистическими взглядами: Спенсер попытался
продемонстрировать, каким образом страстные желания и болевые ощущения формируют
сознание человека. По моему убеждению, в этом вопросе он полностью
следовал за Бейном, и об этом я буду говорить в конце главы. Как указывал
Роберт Боукс (1984), Спенсер не был последовательным в своей
интерпретации того, как происходит взаимодействие эмоционального состояния
человека и его непроизвольных движений. Создается впечатление, что он
исключал из этого процесса сознание. Другими словами, он предвосхитил
объяснение данного феномена, сделанное впоследствии Торндайком
Интерпретация непроизвольных движений, возникающих в соответствии
с принципом консеквентное™, получила название принципа Спенсера -
Бейна, который был общепринятым в науке до тех пор, пока Торндайк в 1911
году не дал более исчерпывающего объяснения этому феномену, названному
им законом эффекта.
Френсис Гальтон (1822-1911)
Предметом научной эмпирической психологии
является изучение человеческого мышления и
поведения как результата взаимодействия между
наследственными качествами и внешней средой. Таким
образом, психология может рассматриваться как
естественнонаучная дисциплина в той степени, в
какой она способна выполнить эту задачу В конце XIX
века общенаучные исследования, связанные с
наследственностью и внешней средой, достигли
больших успехов. Это позволило Гальтону, ученому,
который исследовал эту проблему с точки зрения
психологии, достичь значительных результатов и занять
одно из центральных мест в истории этой науки.
Вклад Гальтона в развитие психологии не
ограничивался непосредственно научными исследованиями:
он также разработал некоторые приемы создания и
применения метрических, статистических и мате- Френсис Гальтон
матических методик в этой научной области.
В главе 1 я уже отмечал важность осознания того,
каким образом общество и культура оказывают вли-
161

История психологии
яние на того или иного ученого-психолога, неразрывными узами
связанного с ними. Гальтон, с одной стороны, был самобытным творческим
исследователем, которому была присуща незаурядная прозорливость, способность
вникнуть в сущность той или иной проблемы, а с другой стороны, он являлся
типичным представителем высших слоев британской буржуазии. В его
трудах нашла отражение система ценностей, присущая этому общественному
слою, и в этом смысле он стал определенной вехой в истории Англии.
Поэтому важно видеть в нем не только выдающегося ученого-психолога, но и сына
своего времени.
К тому времени, когда был опубликован труд «Происхождение видов»,
Гальтон был восторженным приверженцем теории эволюции. Его особенно
интересовала роль индивидуальных различий и наследственных черт,
которые способствуют развитию. Гальтон не сомневался в том, что движущие
силы эволюции действуют и в современном ему обществе; он был захвачен
идеей о том, что люди могут сами управлять эволюционным развитием
человечества, стоит только разработать определенные стратегии, которые могли
бы расширить возможности для передачи благоприятной наследственности
и, соответственно, сузить возможности для распространения плохой
наследственности. Управление наследственностью должно, по его мнению,
строиться на гуманной основе, и эта политика не должна осуществляться ранее,
нежели общественное мнение созреет для этого. Он полагал, что в первую очередь
нужно убедить людей, обладающих благоприятной наследственностью, рано
жениться, чтобы иметь как можно больше детей; необходимо также убедить
людей, обладающих плохой наследственностью, которая, например, ведет к
неизбежным наследственным заболеваниям, отказаться от воспроизведения
потомства. Гальтон предложил создать специальное научное направление,
которое занималось бы проблемами совершенствования человека на основе
законов наследственности. Новая наука получила название евгеники.
Изучение индивидуальных различий и их наследственной базы стало
для Гальтона (1883) второй религией, он считал осуществление
принципов евгеники на практике своим моральным долгом. Отдав должное своему
увлечению теорией эволюции, он посвятил себя исследованиям в области
евгеники. В рамках евгеники и того метафизического значения, которое ей
придавал Гальтон, он осуществил многие исследования, внесшие вклад в
научную психологию.
Жизнь Гальтона
Гальтон принадлежал к семье, из которой вышли многие выдающиеся
политические, религиозные и военные деятели. Его отец был богатым банкиром
в Бирмингеме, в 23-летнем возрасте Гальтон унаследовал состояние, которое
позволило ему вести жизнь независимого английского джентльмена. В 16-
летнем возрасте, по настоянию отца, он стал изучать медицину, но через два
года бросил эти занятия и начал изучать математику в Кембридже. В период
занятий математикой он пережил нервный срыв, но все же сумел сдать
экзамен. После смерти отца в 1844 году Гальтон стал вести образ жизни,
связанный с охотой, спортом, путешествиями и совершил поездку в Африку. За
блестящий отчет об этом путешествии Королевское Географическое общество
162

Английская психология на раннем этапе развития
наградило его золотой медалью. В 50-е годы Гальтон опубликовал серьезные
работы по метрологии.
Как уже говорилось ранее, интерес Гальтона к изучению взаимодействия
наследственности и среды возник после прочтения «Происхождения видов».
Помимо целого ряда статей, он опубликовал четыре монографии,
получившие большой резонанс: Hereditary Genius (1869), English Men of Science, Their
Nature and Nurture, а также Natural Inheritanse (1889).
Гальтон понимал важность статистических и математических методов в
изучении наследственности и среды и сам разработал ряд соответствующих
методик, в том числе корреляционный подход. Его партнером в этих
исследованиях стал математик Карл Пирсон. Гальтон внес и непосредственно
материальный вклад в науку тем, что выделил часть личных средств на создание
института «Национальная евгеника». Первым руководителем этого
учреждения стал Пирсон. Вслед за ним пришел Рональд Фишер, который считается
основателем современной статистики. Однако он был и выдающимся
биологом, сыгравшим большую роль в предпринятых в 30-е годы разработке и
реформировании эволюционной теории. К этому же направлению в науке
можно отнести и Чарльза Спирмена (1904), который разработал
факторный анализ, а также так называемую двухфакторную концепцию интеллекта,
сущность которой сводилась к тому, что интеллект может
рассматриваться как результат взаимодействия общего, генерального фактора (g-фактор)
и какого-то специфического фактора. В 1901 году Гальтону был пожалован
дворянский титул.
Гальтон о наследственности и среде
Порой мы поражаемся сходству между родителями и детьми, а также между
братьями и сестрами в одной и той же семье. Таким образом, идея о том, что
какие-то черты родителей передаются детям, несомненно, не является
открытием Дарвина. В течение многих столетий люди невольно сталкивались
с вопросами наследственности и среды, в частности занимаясь выведением
новых сортов растений и пород скота. С возникновением теории эволюции
проблема наследственности стала центральной в биологии. Гальтон
понимал, насколько она важна для понимания человеческой природы. Его научная
заслуга состоит в том, что он ввел проблему наследственности в сферу
психологии и занялся ее рассмотрением, разработал обширную и развернутую
программу исследований на основе собственных методик для
характеристики отличительных черт индивида.
На основе принципа естественного отбора Гальтон сделал вывод, что
качества, которые позволяют человеку занимать лучшее положение в
обществе, предопределены его наследственностью. К таким качествам он относил
и одаренность, поэтому он начал всеобъемлющее и всестороннее изучение
одаренных людей, их сходства и их родственных связей. Гальтон собрал
большой биографический материал о людях, проявивших ту или иную
форму интеллектуальной одаренности. Это были выдающиеся политики,
религиозные деятели, ученые, поэты и художники. Результаты своих исследований
он изложил в ките Hereditary Genius. Объектом его исследования стали 1000
человек, как выяснилось, все они принадлежали всего лишь к 300 семьям.
163

История психологии
Гальтон отметил, что среднее количество талантливых людей, приходящееся
на каждую из указанных семей, было гораздо большим, нежели в среднем по
остальному населению.
Гальтон рассуждал следующим образом.- если наиболее одаренные
представители одной и той же семьи занимают высокое положение в обществе, то их
ближайшие родственники имеют больше шансов стать выдающимися
личностями по сравнению со все более и более дальними родственникам. У
обладающих выдающимися способностями отцов с большей вероятностью появятся
одаренные сыновья, нежели внуки. Как отмечал Курт Шлезингер (1985), если
верить Гальтону, то получается, что талант всегда предопределен генетически.
Гальтон, безусловно, понимал, что из его концепции следует, что дети
выдающихся людей имеют право на преимущество перед детьми, родившимися
у обычных родителей. Поэтому он изложил свои ответы на возможные
возражения, которые могли быть выдвинуты против его концепции, однако его
аргументация представляется мне малоубедительной.
После исследования родственных связей у выдающихся личностей
Гальтон приступил к изучению наследственности в области научной
эмпирической психологии; шаг за шагом он изучал особенности, характерные для той
или иной одаренной семьи.
Весьма важными представляются сравнительные исследования,
предпринятые Гальюном в отношении тех близнецов, которые росли вместе, и тех,
которые жили, скажем, по причине усыновления, в разных семьях. Он указал
на то, что однояйцевые близнецы обладают весьма значительным сходством
между собой, несмотря на то, что росли в различных условиях, в то время как
двуяйцевые близнецы значительно отличаются друг от друга по многим
показателям, даже при условии воспитания в одной и той же семье.
Современным исследователям удалось добиться в этой сфере значимых результатов
прежде всего благодаря усовершенствованию методов и подходов в
изучении однояйцевых и двуяйцевых близнецов.
В книге Hereditary Genius Гальтон явно преувеличивал роль
наследственности за счет приуменьшения роли окружающей среды. Шлезингер отмечал,
что Гальтону присуща тенденция выпячивать роль наследственности в
развитии интеллектуальных способностей. Однако в следующей своей книге,
English Men of Science, Гальтон развил свои взгляды; он стал утверждать, что
человеческая личность является результатом взаимодействия
наследственности и среды.
Потребовалось немало времени, прежде чем психологи пришли к
заключению, что наследственность и среда всегда функционируют вместе. Вместо
того, чтобы говорить об этом взаимодействии, многие ученые занимались
бесплодными спорами о том, что важнее: среда или наследственность. Эта
полемика касалась прежде всего интеллекта, потому была очень
эмоциональной. В Великобритании, например, шли дебаты о том, распределяются ли
таланты одинаково в разных социальных слоях общества. Полемика затронула
и политику в области системы школьного образования. В США шли споры о
том, обладают ли афроамериканцы такими же генетическими
возможностями развивать свой интеллект, как представители белой расы. Другой темой
оживленных дискуссий был вопрос о взаимоотношении инстинктов,
присущих человеку изначально и приобретенных в условиях общественной
жизни. И в этом направлении дебаты оказались совершенно непродуктивными
164

Английская психология на раннем этапе развития
и поляризовали участников в сфере, далекой от науки. Только в 70-80-е годы
XX века произошел, наконец, подлинно научный прорыв в области изучения
взаимодействия наследственности и среды.
Галътон об индивидуальных различиях и интеллекте
Согласно одному из постулатов теории эволюции, для человеческих
индивидов характерно большое разнообразие отдельных качеств и особенностей,
необходимых для выживания. Таким образом, теория эволюции делает
актуальным вопрос о различии индивидов. Принимая это во внимание, Гальтон
разработал развернутую программу исследований на основе своих методик,
позволяющих дать количественную оценку индивидуальным особенностям
личности. Он стал пионером этого направления в психологии.
Гальтон приложил к этому немало усилий, в частности, он создал тесты,
которые позволяли выявлять индивидуальные различия с помощью
математических методов. В книге Inquiries into Human Faculty, написанной в 1883
году, он изложил сущность своих тестов. Особое внимание исследователь
уделил попытке математического выражения интеллектуальных
способностей. В упомянутой книге он дал не только описание самих тестов, но и
рекомендации по их применению.
По мнению Гальтона, наши ощущения - это ворота, через которые
проходит индивидуальный опыт, следовательно, реакция на ощущения отражает
интеллектуальные способности. Исходя из этой посылки и используя свою
методику, он пытался определить индивидуальные различия людей с
помощью тестов на остроту зрения, а также на умение различать цвета и звуковые ,
тональности. На основе этих экспериментов он сделал вывод, что не суще- ?
ствует прямой взаимосвязи между различными интеллектуальными
способностями у одной и той же личности, например, нет прямой зависимости
между остротой зрения и способностью распознавать высоту звука. Гальтону
так и не удалось дать исчерпывающее определение таким понятиям, как
«интеллектуальная способность» и «интеллект».
Разрабатывая свои тесты, Гальтон, как мне представляется, весьма
некритично отнесся к идее Локка о том, что всякое знание проистекает из
сенсорных впечатлений. Называя Гальтона пионером в области
исследований интеллекта, мы должны отдавать себе отчет в том, что его достижения
здесь были невелики. Первым, кто создал эффективный тест интеллекта, был
француз Альфред Бине; он, как мы увидим в главе 9, отвергал утверждение
Гальтона о том, что по способности различать сенсорные впечатления
можно составить представление об уровне интеллекта.
И все же, несмотря на присущие тестам Гальтона недостатки, следует
заметить, что британских ученых, успешно проводивших подобные
исследования в 40-50-е годы XX века, вдохновляли именно его идеи. К этому я еще
вернусь в главе 15.
Ассоциативные связи и ментальные представления
Гальтон неустанно подчеркивал свою мысль о том, что отличительной
чертой подлинно научного подхода является применения математических ме-
165

История психологии
тодов в решении тех или иных проблем. Его точка зрения о необходимости
широкого применения количественных оценок нашла отражение в его
исследованиях ассоциативных связей и феноменов сознания.
Методика изучения ассоциативных связей у Гальтона сводилась к
следующему: он брал определенное количество слов, например 75, и читал их одно
за другим в течение какого-то времени, допустим в течение четырех секунд,
а затем записывал ассоциации, которые у него возникали в связи с этими
словами. Он повторял этот опыт через разные промежутки времени
четыре раза. Анализируя результаты опытов, он обнаружил, что в большинстве
случаев одна и та же ассоциация повторялась у него не менее четырех раз.
Это позволило ему сделать вывод, что запас ассоциаций, которым мы
обладаем, не столь уж велик, как нам порой кажется. Гальтон попытался
вспомнить, когда в его жизни произошло событие, легшее в основу той или иной
ассоциации, и пришел к заключению, что приблизительно 40% ассоциаций
уходят корнями в детство и юность. Большинство таких ассоциаций и было
использовано в описанных выше экспериментах. Что касается ассоциаций,
приобретенных им в результате более позднего жизненного опыта, то они не
обладали подобной устойчивостью. Гальтон также обнаружил, что зачастую
фиксация той или иной ассоциации в его памяти происходила спонтанно,
что свидетельствует о возможности с помощью данного метода выявлять
действие неких скрытых явлений сознания. Подобный подход к изучению
ассоциативных связей, по мнению Гальтона, позволял пролить свет на
некоторые механизмы памяти. Впоследствии его метод был усовершенствован
сотрудниками лаборатории Вундта и Карлом Густавом Юнгом.
Гальтон проявил большую изобретательность и в своих исследованиях
менталънгях представлений. Методика заключалась в следующем. Он
обращался к испытуемым с просьбой представить себе определенный объект,
виденный ими ранее, или ситуацию, которую им пришлось пережить. При
этом он часто использовал обыденные, всем знакомые обстоятельства,
скажем, когда люди сидят утром за столом во время завтрака. Гальтон предлагал
испытуемым ответить на ряд вопросов, касающихся предметов,
находившихся на столе, в частности спрашивал, насколько отчетливо был виден тот
или иной предмет, можно ли эти предметы определить одним словом, как их
можно охарактеризовать с точки зрения цвета. Один из важных результатов
этих опытов заключался в том, что ученые, по мнению Гальтона, обладают
весьма слабо выраженной способностью к образному мышлению. Кроме
того, Гальтон отметил, что во время проводимых экспериментов некоторые
испытуемые пытались дать количественную оценку предметам; были и
такие, у которых цвет ассоциировался со звуком. В целом его наблюдения
показали, что у людей имеются существенные индивидуальные отличия в плане
их способности формировать зрительные представления.
Гальтон о науке и обществе.
Значение его деятельности
Гальтон находился под сильным влиянием позитивистской философии,
получившей распространение приблизительно с середины XIX века. Для
него прогресс в науке означал главным образом возможность дать коли-
166

Английская психология на раннем этапе развития
чественную оценку результатам наблюдений, с тем чтобы потом вывести
статистические и математические формулы. В противоположность своему
родственнику Чарльзу Дарвину, он уделял весьма незначительное внимание
формулированию научных понятий, которые характеризовали бы его
наблюдения и позволяли бы делать более точные выводы. Как его концепция
интеллекта, так и его подход к обучению с помощью ассоциаций были
основаны на достаточно некритичном восприятии идей английских философов-
эмпирицистов. В отличие от Дарвина, Гальтон не умел критически оценивать
свои научные воззрения.
Его взгляды на евгенику а также разработанная им программа
общественного развития находились в русле позитивистских устремлений управлять
обществом с помощью науки. В этой программе Гальтон пытался
приложить свою концепцию наследственности к закономерностям развития
человеческого общества. Но его односторонний взгляд на эту проблему имел
следствием недооценку роли культуры в общественном развитии. При этом
исследователь отдавал себе отчет в том, что политические, экономические
и социальные факторы играют решающую роль в регулировании качества
народонаселения. Как и Чарльз Дарвин, он полагал, что силы, управляющие
биологическим развитием, действуют и в рамках социальной жизни и что
они относительно независимы от культуры общества. В этой связи интересно
упомянуть тот факт, что Карл Маркс обратился к Дарвину с предложением
посвятить ему свой труд «Капитал», однако Дарвин отказался. Один из главных
постулатов теории Маркса заключался в том, что все наши политические,
религиозные и моральные взгляды определяются классовой принадлежностью
и экономическими интересами того или иного класса. Ни Дарвин, ни Гальтон
не принимали эту точку зрения. Хотя Гальтона нельзя отнести к числу правых
экстремистов, он, тем не менее, разделял те общественные взгляды, которые
были дороги верхушке среднего класса Великобритании конца XIX -
начала XX веков. Как мне представляется, он был убежден, что различие между
теми или иными народами обусловливается многообразием черт, которыми
обладают индивиды и которые можно оценивать как желательные или
нежелательные с точки зрения наследственности, и что европейцы, особенно
британцы, в этом отношении стоят выше других народов. Труды Гальтона
изобилуют замечаниями, которые указывают на то, что с его точки зрения
мужчины обладают большим интеллектом, а также многими другими
положительными свойствами и качествами по сравнению с женщинами. Кроме
того, как мне кажется, он не проявил никакой фантазии, когда говорил об
ущербности низших классов, о практическом отсутствии у них
потенциальных ресурсов к развитию интеллекта, тем самым отказывая им в
возможности играть какую-либо значительную роль в общественной жизни.
Идея Гальтона об улучшении человеческого генофонда чисто научными
методами не получила большого развития в Великобритании. Что касается
США, то здесь в начале XX века она имела определенный резонанс, оказав
сильное влияние на эмиграционную политику, а также на принятие
конкретных мер с целью воспрепятствовать людям с определенными качествами
иметь потомство. Движение евгеников в США прекратило свое
существование, когда подобную программу начали осуществлять в нацистской
Германии. В то же время, отдавая должное тому прогрессу, который достигнут к
настоящему времени в области генетики (например, существует возможность
167

История психологии
устранения отрицательных факторов в процессе формирования плода) и
учитывая перспективы, которые открывают современные исследования в
области евгеники, мы не можем не отметить, что и то и другое связано с
идеями Гальтона, которые, таким образом, приобрели новое звучание.
Концепция Гальтона о развитии общества на основе специальных
евгенических программ имела два слабых места. Во-первых, ему так и не
удалось выработать ясные и твердые критерии того, какие качества личности
могут считаться благоприятными, а какие нет. Это делало
проблематичным применение его принципов на практике. Во-вторых, Гальтон не сумел
четко определить, что может оказаться предпочтительным для общества
в той или иной конкретной ситуации или на определенном этапе
развития, ведь общественное развитие не идет прямым путем. Ученый,
например, считал одной из самых ценных черт человеческой личности ее
способность к быстрому, энергичному развитию. Однако при определенных
условиях это свойство может оказаться неблагоприятным. Если принять во
внимание нынешнее загрязнение окружающей среды и продолжающийся
на этом фоне рост народонаселения, то можно с сомнением отнестись к
тому, насколько хорошо для человечества развитие именно этого качества.
В первой половине XX века ученые-психологи обратили внимание на
сомнительность умозаключений о генетически предопределенных качествах
индивида, когда во внимание принималось его взаимодействие с более или
менее постоянной средой и не учитывалась возможность иных результатов
в условиях измененной среды.
Александр Бейн (1818-1903):
новые идеи в отношении обучения
с помощью ассоциаций
Жизнь Бейна
Бейн был сыном бедного ткача в Абердине. С детских лет увлекался чтением,
но систематического школьного образования не получил, однако, несмотря
на это, сумел в возрасте 18 лет поступить в университетский колледж и через
четыре года успешно его окончить. Как уже упоминалось ранее, шотландские
университеты были единственными в Великобритании, которые
предоставляли возможность получить в них образование одаренным юношам из
небогатых семей. Хотя Бейн получил высшие баллы после окончания
университета в Абердине, он не смог получить в нем никакой должности; ему не удалось
устроиться и ни в один из британских университетов. Он уехал в Лондон, где
стал общаться с научными кругами, связанными со Стюартом Миллем, здесь
он также занимался журналистской деятельностью, пока, наконец, в I860
году не стал профессором логики и риторики в университете своего
родного Абердина. В 1855 году Бейн опубликовал первую часть своего большого
труда по психологии, который назывался The Senses and the Intellect, а в 1859
году вторую часть под названием The Emotions and the Will В обеих частях
168

Английская психология на раннем этапе развития
книги он изложил свой взгляд на то, каким образом
у человека формируется волевой акт как результат
непроизвольных движений. В 1876 году Бейн
основал журнал «Mind», в котором в первые годы его
существования публиковались интересные статьи по
проблемам психологии. Позднее этот журнал стал
исключительно философским изданием.
Александр Бейн был другом Джона Стюарта
Милля, и так же, как и он, являлся сторонником
английской традиции эмпиризма. При этом он
стремился расширить область исследований с тем,
чтобы охватить все типы научных феноменов, все
случаи, связанные с проявлением сознания, чувств
и воли человека. Кроме интроспективных подходов
к изучению явлений сознания, Бейн использовал
также непосредственные наблюдения. Он полагал,
что изучение человеческого сознания не должно Александр Бейн
быть ограничено наблюдениями ученого над
своим собственным сознанием; сфера исследований
должна быть расширена и включать в себя других людей и животных. Кроме
того, Бейн считал, что следует также использовать научные знания в области
физиологических процессов, происходящих в нервной системе. Уже в
середине XIX века он пришел к осознанию необходимости движения в сторону
физиологической психологии. Для исследований человеческого сознания
Бейн стремился привлечь все многообразие научных фактов и феноменов,
которые могли пролить хоть какой-то свет на психические процессы. Он
изучал то, что по-английски называется «mind », и то, что по-норвежски мы не
можем выразить одним словом иначе, нежели «душа». А наше слово «разум»
не передает в полной мере смысл этого английского слова.
Рефлексы и волевые акты
Как уже отмечалось, при исследовании психических процессов Бейн
пытался использовать открытия в области физиологии. Обратившись к
физиологии, он заинтересовался одним из положений теории Иоганна Мюллера,
который утверждал, что некоторые типы движений у человека должны
рассматриваться как непроизвольные, то есть не вызванные внешними
факторами; такого рода движения не являются рефлексами в Декартовом
понимании. Бейн принял эту точку зрения, и с него начинается та линия в развитии
психологии, которая ведет к Берресу Скиннеру и его понятию «оперантное
поведение». Скиннер вслед за Бейном основывал свою концепцию на
необходимости различать рефлекторные движения и те движения, которые к
таковым не относятся.
Бейну принадлежит приоритет в изучении проявлений воли, этой же
проблемой стал заниматься и Скиннер 75 лет спустя. Бейн полагал, что с
помощью понятия «непроизвольные движения» можно объяснить механизм
проявления нашей воли. Он соединял идею ассоциативных связей с идеями
гедонизма. Бейн исходил из того, что все наши действия предопределены
169

История психологии
двумя основными мотивами: ощутить удовольствие или избавиться от боли.
Причем движения, следствием которых является ощущение удовольствия,
индивид стремится многократно повторять, а движений, приводящих к
неприятным ощущениям или смерти, старается избежать. Бейн приводил
несколько примеров того, как непроизвольные движения управляются своими
ожидаемыми последствиями. Для него очень важным было определить
механизм возникновения волевых действий в онтогенезе. Он подробно
рассматривал такой пример из обыденной жизни. Грудной ребенок лежит на
кровати рядом с тем, кто за ним ухаживает. Допустим, он ощущает холод, то есть
какое-то неприятное ощущение (согласно терминологии Бейна, испытывает
боль). По мнению Бейна, подобное предвидение боли приводят к активным
непроизвольным движениям. Некоторые из этих движений, в свою очередь,
невольно позволят грудному ребенку приблизиться к тому, кто осуществляет
присмотр, а это приведет к ожидаемому последствию: чувство дискомфорта
будет устранено. Подобная последовательность движений будет в
дальнейшем повторяться, станет как бы усвоенной.
Бейну не удалось дать четкое объяснение, почему движения,
нацеленные на получение положительных эмоций, становятся повторяемыми. По
его мнению, грудной ребенок каким-то образом представлял, что результат
его движений будет благоприятным. В противоположность Бейну,
исследователи более позднего периода, такие как Торндайк и Скиннер, выдвинули
предположение, что грудной ребенок уже обладает сознанием. Дальнейшее
развитие идей Бейна об ассоциативном обучении показало плодотворность
многих его выводов, и они оставались центральными в психологической
науке в течение всего XX века.
Важнейшим итогом исследований Бейна был его вывод о том, что
волевые акты тесно связаны с действием, они подготавливают действие. Эта
концепция оказала большое влияние на деятельность американских
философов Чарльза Пирса и Уильяма Джеймса. Кроме того, их весьма интересовала
мысль о непосредственных последствиях осуществляемых нами
мыслительных операций. Бейн также придавал большое значение той роли, которую
играет привычка (habit) в человеческой жизни. Эта идея получила развитие
у Джеймса.

Глава 7
Английская сравнительная
психология
ИССЛЕДОВАНИЯ, опирающиеся на
теорию эволюции, завоевали
центральное положение в научной психологии
лишь в конце первой половины XX века. А до
этого предстояло решить множество важных
задач. Я считаю целесообразным осмыслить
ход решения этих задач в историческом
плане, с тем чтобы лучше понять позиции
современных последователей эволюционной
теории. Сравнительная психология получила
мощный стимул развития благодаря трудам
Дарвина и Валласа. Однако, как я уже отмечал
в главе 1, в Великобритании на рубеже XIX-XX
веков интерес к теории эволюции угас.
Исследования же в области сравнительной
психологии получили развитие в континентальной
Европе и США. В континентальной Европе
исследования различных аспектов поведения
были продолжены зоологами. Это научное
направление они назвали этологией, которая
оставалась совершенно неизвестной
психологам вплоть до середины XX века, когда ею
заинтересовались американские ученые. Во
второй половине XX века они разработали свою, принципиально иную,
концепцию поведения, нежели та, которая выдвигалась европейскими
этологами. Если в Европе основное внимание уделялось перцепции и генетическим
факторам, то американские психологи отдавали приоритет
онтогенетическому развитию и роли обучения. В результате развернулась борьба мнений,
вследствие чего была открыта академическая дискуссия, которая с полным
основанием была охарактеризована Робертом Хинде (1995) как очень
плодотворная для развития психологической науки. К этой конфронтации я еще
вернусь в главе 17, где я постараюсь проследить преемственность этологии
по отношению к социобиологии. Здесь же я хочу только обратить ваше
внимание на их взаимосвязь.
Британских специалистов в области сравнительной психологии
особенно занимали две проблемы. Первая касалась соотношения уровней
интеллекта человека и животных. Вторая ставила своей целью выяснить, какую роль
Интеллектуальные
способности человека и
животных
Джордж Романее
(1848-1894)
Конвей Ллойд Морган
(1852-1936)
Леонард Хобхаус
(1864-1928)
Инстинкт: врожденный
ИЛИ ПРИОБРЕТЕННЫЙ?
• Дуглас Спалдинг
(1840-1877)
Морган об инстинкте
и поведении
Проблема мотивации
Вильям Макдугалл
(1871-1938)
Европейская этология

История психологии
играют инстинкты в жизни человека и животных. Вначале ученые спорили
о том, какие формы поведения являются врожденными. Но затем, в течение
всего XX века, эта область исследований постепенно расширилась, и возник
вопрос, определяется ли поведение индивида исключительно внешними
стимулами, или же оно зависит и от каких-то элементов внутреннего состояния,
которые получили название мотивы. Последние стали главным предметом
изучения в психологии личности. Однако для более глубокого понимания
проблемы мотивации, ее необходимо рассматривать в неразрывной связи
с инстинктами. Эти два явления, исследование которых было столь важным
для психологов-компаративистов, они считали целесообразным изучать во
взаимосвязи; в то же время эти явления так отличаются одно от другого, что
я, со своей стороны, считаю правомерным остановиться на каждом из них в
отдельности.
Интеллектуальные способности
человека и животных
У человека имеется так много анатомических и физиологических
признаков, которые роднят его с приматами, что точка зрения, согласно которой мы
произошли от приматов, представляется весьма убедительной. И если многим
из нас трудно с этим согласиться, то, вероятно, причину этого надо искать
главным образом в религиозных убеждениях. Наряду с этим, наше
неприятие подобной точки зрения в значительной мере основано на убеждении,
что наши интеллектуальные возможности явно перевешивают те, которыми
обладают шимпанзе и гориллы, поэтому нам трудно представить себе их в
качестве наших близких родственников. Как мы убедились ранее, биолог и
сторонник теории эволюции Валлес расходился в этом вопросе с Дарвином.
Многие известные философы до сих пор не склонны соглашаться с тем, что
мыслительные способности у шимпанзе принадлежат к тому же типу, что и у
человека. Ряд ученых утверждает, что дар речи - главный критерий
принципиального отличия человека от всех других представителей животного мира.
Следует отметить, что и Дарвин, доказывая происхождение человека от
приматов, обращал внимание на существенное отличие интеллекта животного
от интеллекта человека.
Изучение Дарвином интеллекта животных
Для определения сущности различия интеллекта у человека и животного у
Дарвина были две возможности. Он мог исходить из того, что изначальные
реакции, присущие человеку и животным, принципиально не различаются
между собой. Он мог пойти по другому пути и доказать, что и сознание, и
интеллект имеют место как у человека, так и у животных, только у последних
они менее развиты. Изучая эмоциональную сферу, Дарвин шел по первому
пути. Изучая же плодородие почвы, как упоминалось ранее, он отдал
предпочтение второму пути, поскольку пытался доказать, что дождевые черви, за
которыми он наблюдал в своем саду, обладали способностью усваивать
предыдущий опыт. Я уже отмечал, что Дарвин был очень увлечен природой, все
172

Английская сравнительная психология
казалось ему интересным и значительным, все в ней, по его мнению, могло
быть предметом изучения. Наряду с этим он обладал фантастической
способностью на основании казалось бы самых рутинных наблюдений ставить
вопросы, имеющие теоретическую перспективу И здесь я хочу кратко
рассказать о том, как, наблюдая за дождевыми червями, он пришел к выводу, что
дождевому червю в какой-то мере присущ интеллект, способность мыслить.
Дарвин наблюдал, как черви вбирали в себя перегнившие листья наиболее
целесообразным способом, затягивая их со стороны узкой части. Для того
чтобы доказать это, он старался исключить возможность того, что какие-то
реакции червя можно было считать рефлекторными, или инстинктивными.
Впоследствии он стал класть на почву бумажные листки треугольной формы
для того, чтобы выяснить, будут ли черви подобным же образом вбирать в
себя и клочки бумаги. С некоторой долей осторожности он заключил, что
дождевые черви способны применять свой старый опыт.
Критерием наличия интеллекта в живом организме Дарвин считал
способность его обучаться на основе собственного опыта. И это было вполне
справедливое умозаключение. Мы, между прочим, довольно часто
пользуемся этим критерием, когда пытаемся провести грань между
физиологическими и психическими явлениями, считая, что последние, в отличие от первых,
могут развиваться в процессе научения, однако не так-то легко понять, что
означают категории опыт и научение. Если мы сможем каким-то образом
прояснить этот вопрос, то сможем понять что же такое наличие сознания,
интеллекта. Если провести эволюционную линию от организмов с
простейшей нервной системой к организмам со сложно организованной нервной
системой, с неизбежностью последует вывод о том, что у последних уровень
интеллекта должен быть выше. Именно с этих позиций Дарвин и подходил к
решению данного вопроса, это явилось его научным предвидением.
Современные биологи следуют его традиции в самой постановке этой
проблемы. Интересно, например, что ими был открыт моллюск, названный
морским зайцем (Aplysia), который является более примитивным живым
существом, чем дождевые черви, т.е. принцип эволюционного развития от
простого к сложному остается в силе. Значит, подобного рода исследования
могут быть полезными в поисках ответа на вопрос, какие механизмы действуют
в процессе усвоения знаний. Если бы удалось раскрыть сущность этих
механизмов, то мы получили бы возможность понять, каким образом происходит
эволюция примитивной нервной системы в более сложную.
Место сравнительной психологии в психологических
исследованиях
Наблюдения за дождевыми червями в своем саду совпали у Дарвина с
исследованиями развития растений с точки зрения сравнительной психологии,
которые он проводил совместно со своим другом и ученым Джорджем Рома-
несом (1848-1894). Романее изучал естественные науки в Кембридже и, сдав
выпускной экзамен, остался там работать в физиологической лаборатории.
Так же, как и Дарвин, он унаследовал состояние и мог позволить себе вести
жизнь независимого английского джентльмена, занимаясь при этом
научными исследованиями. Позднее я расскажу о его попытке создать сравнитель-
173

История психологии
ную психологию, но сначала я считаю необходимым определить ее место в
общей психологии. Физиологи начали изучать животных еще до того, как
возникла теория эволюции, и занимались своими исследованиями, не
интересуясь закономерностями происхождения и развития животного мира.
Они ставили своей целью выявление у животных общих с человеком
физиологических функций, с тем чтобы проводить эксперименты над животными
в тех случаях, когда неэтично проводить их над людьми. Речь идет о разного
рода оперативном вмешательстве или манипуляциях, связанных с внешним
воздействием. Подобными этическими соображениями руководствуются и
ученые, изучающие сравнительную психологию: они тоже ставят свои
опыты прежде всего на животных. Я считаю необходимым подчеркнуть, что даже
в экспериментах, проводимых зоопсихологами, животные в определенной
мере заменяют людей, так как, если бы не этические препятствия, последние
могли бы стать испытуемыми. На мой взгляд, нельзя ставить вопрос, какое из
двух научных направлений важнее: сравнительная психология или
зоопсихология. Надо просто согласиться с тем, что исследования в области
психологии животных совсем не обязательно должны носить сравнительный
характер. Следует отличать психологию животных (зоопсихологию) от
сравнительной психологии.
Джордж Романее (1848-1894)
Дарвину очень хотелось, чтобы его друг Романее положил начало
систематическим исследованиям в области сравнительной психологии, и тот
энергично взялся за дело. В своей книге, написанной с позиций раннего
позитивизма и получившей название Animal Intelligence (1882), он описал факты
проявления сознания у животных. В последующих трудах: Mental Evolution in
Animal (1883) и Mental Evolution in Man (1887) - он подробно
систематизировал эти явления и дал им теоретическое обоснование.
При отборе представителей разных видов животного мира ддя своих
исследований, Романее руководствовался системой классификации, принятой в
зоологии. В предисловии к своей первой книге он отмечал, что хотя у
животных существует лишь весьма условное соответствие между умственным и
физиологическим развитием, он полагает, что следует опираться на систему
классификации, разработанную зоологами. В соответствии с такой точкой зрения
Романее привел в своей книге описание насекомых, моллюсков, рыб,
земноводных, пресмыкающихся, птиц, а также огромного количества млекопитающих.
Для того чтобы решить вопрос, обладают ли те или иные животные сознанием,
Романее использовал критерий Дарвина - способность к обучению. Он считал
этот критерий незыблемым, но в то же время настойчиво пытался прояснить,
что именно следует подразумевать под опытом и обучением. При описании
представителей животного мира он не применял специальную терминологию,
а использовал хорошо известные понятия, характеризующие человека, такие,
например, как ощущение, память и воля. В своей концепции уровней развития
представителей животного мира он шел вслед за Спенсером, проводя четкую
границу между рефлексами и инстинктами и между инстинктами и сознанием.
С его точки зрения, инстинкты отличаются от рефлексов тем, что
содержат в себе психический элемент, а разум отличается от инстинкта тем, что
174

Английская сравнительная психология
осуществляет целенаправленное приспособление
определенных средств для достижения
определенной цели. Однако Романее не сделал никаких
попыток объяснить, каким образом психический
элемент закладывается в инстинкты и как
сознание руководит процессом приспособления.
Метод Романеса
Романее пришел кзаключению, что, наблюдая
поведение индивида, мы можем судить о его мышлении,
о феноменах сознания. Этот вывод, по его мнению,
следует из того, как мы сами оцениваем умственное
состояние других людей. Он настаивал на том, что
мышление человека, проявления деятельности его
сознания - единственный феномен, о котором мы
обладаем непосредственным знанием. Романее был
вынужден признать, что проводить аналогию
животного с человеком тем труднее, чем примитивнее
тот или иной представитель животного мира, и все ДжорджРоманес
же только основанное на аналогии исследование
является, по его мнению, единственно доступным. В
этом его взгляды отличались особой категоричностью. Он, например,
утверждал, что, как и людям, пчелам и муравьям может быть присуще чувство злости,
которое может быть предметом научного изучения. Исследования Романеса,
основанные на принципе отделения рефлексов от инстинктов, а последних
от разума, а также на принципе аналогии, содержали в себе много
субъективного. Трудно было сказать, что в собранном им материале можно отнести к
научным фактам, а что к разряду умозрительных спекуляций.
В основу представленного им научного материала частично легли его
собственные наблюдения. Одновременно Романес использовал также
наблюдения, осуществленные по его просьбе некоторыми его коллегами. Многие из
описанных им наблюдений были проведены некорректно. Что касается его
собственных наблюдений, то определенная их часть была с научной точки
зрения безупречна, однако многие выводы были основаны на неправильной
интерпретации поведения животных. Хотя Романес критически относился к
тому, что он называл методом анекдотического анализа, сам он, тем не менее,
пользовался им.
Свою систему классификации животного мира Романес строил на
основе понятий, которые используются как философами при описании
феномена человеческого сознания, так и людьми в обыденной жизни. Понятия,
которыми он пользовался, было сложно связать между собой и применить
при анализе поведения животных. При таком несовершенстве
терминологии описание поведения животных неизбежно несет в себе черты
случайности и неопределенности. Исходя из позиций позитивизма, Романес считал,
что при научных исследованиях необходимо отделять итоги практических
наблюдений от теоретических выводов. Это привело к тому, что он так и
не осознал необходимость разработки научной терминологии, которая по-
175

История психологии
могла бы ему создать более эффективную методику в работе над системой
классификации для научных исследований в области сравнительной
психологии.
Конвей Ллойд Морган (1852-1936)
Морган, являвшийся продолжателем исследований
. в области сравнительной психологии, начатых в
свое время Дарвином и Романесом, в юности
проявил большой интерес к изучению птиц и теории
эволюции. Он увлекался естествознанием и
получил образование в Лондонском горном институте.
В этом учебном заведении студенты приобретали
широкий спектр знаний, которые вводили их в
область научных исследований в сфере естественных
наук Морган имел возможность посещать лекции
друга Дарвина, Томаса Хаксли, который был здесь
профессором биологии и сравнительной
анатомии. Как и Дарвин, Хаксли отдал несколько лет
научной экспедиции, благодаря чему сумел провести
серьезные исследования ряда морских животных,
что со временем позволило ему снискать
репутацию выдающегося ученого в области
сравнительной анатомии.
В течение нескольких лет Моргану довелось
быть преподавателем в Южной Африке, где он
одновременно занимался биологическими
исследованиями, а в 1884 году он стал профессором
биологии и геологии в открывшемся в Бристоле колледже. Его основной труд
Introduction to Comparative Psychology вышел в 1894 году. Двумя годами
раньше Морган написал Animal Life and Intelligence, а в 1896 году издал сборник
своих лекций, прочитанных в Бостоне, Нью-Йорке и Чикаго незадолго до
этого. Книга называлась Habit andInstinct.
Морган был более вдумчивым ученым-биологом, нежели Романее, а также
замечательным наблюдателем и экспериментатором. Историки науки с
полным основанием отмечают, что он был в большей степени самокритичен, чем
Романее, однако они не обратили внимания на то, что Морган, в
противоположность Романесу, отделял сравнительные психологические исследования
от изучения анатомии и физиологии животных. В то же время Морган, как и
его предшественник, полагал, что при изучении зоопсихологии можно
использовать наблюдения над жизнедеятельностью человеческого сознания.
Исходя из этой концепции, он определил границы сравнительной
психологии. Сам Морган в своих наблюдениях отличался исключительной
аккуратностью и щепетильностью, но при этом ограничивал сферу сравнительной
психологии лишь рамками эмпирических наблюдений. Этот момент, по
моему мнению, представляется весьма важным для понимания, почему он не
оказал почти никакого влияния на американскую и возникшую позднее
европейскую сравнительную психологию.
176

Английская сравнительная психология
Сознание: способность охватить различные
взаимосвязи
Морган был, несомненно, весьма серьезным исследователем, занимавшимся
изучением структуры сознания, хотя в общем и целом он во многом
следовал идеям Стюарта Милля и традиции английского эмпирицизма. Согласно
его мнению, феномены сознания имеют своей основой ощущения, которые
связываются между собой с помощью ассоциативных принципов
обучения. Занимаясь наблюдениями исключительно за позвоночными
животными, Морган высказал мысль, что низкоорганизованные животные обладают
способностью образовывать какие-то ассоциативные связи только между
ощущениями. Он полагал, что в ходе исторического развития постепенно
возникали виды животных, обладающие способностью формировать
ассоциативные связи между рядом различных ощущений и между ощущениями
и определенными действиями. Этот ход развития мог, таким образом,
привести к развитию памяти, что, в свою очередь, по мнению Моргана, привело
к способности воспринимать различные взаимосвязи.
Понятие «способность воспринимать взаимосвязи» страдает
неопределенностью, поэтому очень трудно указать критерии, согласно которым
можно утверждать, что это явление в том или ином случае действительно
имеет место. Морган приводил несколько совершенно определенных
примеров, тех или иных сформированных понятий, которые он считал
показательным, к чему я вернусь позднее. В наивысшей форме развития, которой
достиг только человек, мы встречаемся со способностью создавать
ассоциации между явлениями и объектами самого различного рода,
формировать понятия. Лишь человек способен воспринимать, охватывать своим
сознанием все многообразные связи, характеризующие окружающий мир.
Вербальная коммуникация, общение людей с помощью слова, оказалась
зависимой от способности воспринимать эти связи, и сама способность к
вербальной коммуникации также, согласно мнению Моргана, в свою
очередь оказывает влияние на возможность развития самой специфической
способности, человека.
Морган полагал, что, принципиально важным моментом в развитии
интеллекта явилось различие между ощущениями и перцепцией. Эти идеи
Моргана находятся в соответствии с теми идеями, которые были
основополагающими в английской и немецкой психологии. Это различие, тем не
менее, оказывается в наше время не бесспорным, поэтому и гипотеза Моргана
об ассоциативных связях между ощущениями вызывает сомнения.
Сознание у животных. Наблюдения за фокстерьером
Морган считал, что животные не обладают способностью воспринимать
взаимосвязи между различными явлениями. Он изучал проблемы, которые
встают перед животными, когда им нужно решить определенную задачу; он
описал ситуацию, связанную с поведением своего фокстерьера, когда тот
решал задачу, состоявшую в том, чтобы войти через садовую калитку, держа в
зубах палку, которая была длиннее, нежели ширина садовой калитки. Морган
провел несколько экспериментов со своей собакой, чтобы выяснить, спо-
177

История психологии
собна ли она научиться захватывать палку так, чтобы один ее конец оказался
параллельным телу собаки, благодаря чему она смогла бы войти через
калитку. Исследователь не сомневался, что собака способна на это, но, наблюдая
за предпринятыми попытками, сделал вывод: животному необходимо
приложить значительные усилия, чтобы справиться с подобным заданием.
Размышляя над трудностью решения проблемы прохождения вместе с
палкой через калитку, Морган упустил из виду одно важное обстоятельство:
для решения этой задачи животному необходимо не только осознать связь
между длиной палки и размером прохода в изгороди. Собака также должна
уметь манипулировать палкой. Дело в том, что собака держит ее в зубах, и для
того, чтобы пройти через проход в изгороди, ей нужно переместить палку
так, чтобы один ее конец занял положение, параллельное ее телу, а для
этого собаке недостаточно восприятия взаимосвязи внешних факторов. Ей
необходимо понять, что следует зажать палку в зубах определенным образом.
А чтобы решить эту проблему, собака, как и любое животное, возможно, не
обладает достаточной способностью осознать именно эти связи. Если мы
поразмыслим над этой ситуацией, то поймем, что вывод Моргана весьма
сомнителен. Ведь если мы предложим голодной собаке большой и маленький
куски мяса, то она, несомненно, выберет большой, а это тоже
свидетельствует о восприятии взаимосвязей.
Давайте рассмотрим еще один пример. Собака стоит по другую сторону
изгороди, нежели ее хозяин, в изгороди есть калитка, которая открыта и
находится на некотором расстоянии от собаки. Если ранее она уже несколько
раз проходила через эту калитку, то, находясь по другую сторону изгороди,
она подбежит в сторону калитки, войдет через нее и окажется рядом с
хозяином. Это тип взаимосвязи, который постоянно находится в сознании
млекопитающих и благодаря которому они часто способны решить подобные
проблемы. Если мы обратим внимание на поведение шимпанзе, живущих
на деревьях, то увидим, что они передвигаются по веткам очень умело, так
чтобы не упасть с веток, на которых они оказываются, и прыгают с одной
ветки на другую, хорошо оценивая многие взаимосвязи. Кроме того, на
основании перцептивных ощущений они срывают наиболее зрелые плоды. Итак,
способность охватывать сознанием какие-то взаимосвязи оказываются
присуща не только людям, и она не связана, как полагают многие психологи и
философы, с речевой коммуникацией.
Как я уже указывал ранее, недостатки терминологии, неясность и
расплывчатость обозначений Моргана при изложении взглядов на развитие
мышления и интеллекта у животных, по моему мнению, сыграли свою
роль в постепенном угасании интереса к сравнительной психологии в
Великобритании.
Принцип Моргана
Стремясь придать научным исследованиям в области сравнительной
психологии более объективный характер, Морган (1894) сформулировал
принцип, согласно которому психологические способности следует
рассматривать по нисходящей линии, от высших к низшим. Суть принципа состоит в
том, что любое действие животного нельзя рассматривать как результат бо-
178

Английская сравнительная психология
лее высокоорганизованной психологической способности, если ее можно
рассматривать как результат более низкой способности. Морган считал что
эта закономерность логично вытекает из теории эволюции. Принцип
Моргана связана с тем, что психологические процессы следует рассматривать как
развившиеся вследствие тех изменений, которые претерпевали организмы
живых существ в ходе эволюции. Как указывал Боукс (1984), Морган хотел в
этом правиле выразить принцип экономии (parsimony), который
заключается в том, что при всех условиях следует выбирать наиболее простое
объяснение. Если считать два каких-то действия столь сходными, что их можно
рассматривать как явления одного порядка, правило Моргана дает важное
направление в возможности интерпретации поведения животных. Это
правило известно как принцип Моргана.
Очень часто бывает трудно прийти к однозначному мнению о
сопоставлении психологических процессов у людей и животных, потому на принципе
Моргана необходимо остановиться более подробно. При сопоставлении
поведения людей и животных или различных видов животных очень важно
решить вопрос: можно ли конкретные примеры поведения рассматривать как
идентичные? Нередко в таких случаях мы встречаемся с проблемами,
связанными с тем, что различные виды животных в ходе эволюции
приспосабливались в различной среде, поэтому у них сформировались различные типы
действий. Например, кошки и собаки по-разному реагируют на одни и те же
ситуации. И собаки, и кошки охотятся на птиц, но делают это по-разному.
Возникает вопрос: можно ли, наблюдая за этим действием, сделать какие-то
выводы об интеллекте этих животных? Трудность применения принципа
Моргана может быть проиллюстрирована доведенным до абсурда примером..
Мы знаем, что пчелы обладают очень простой системой зрения, они так же,
как и люди, хорошо ориентируются в пространстве. Пчелы вылетают из улья,
летают среди цветов, собирают нектар с отдельных цветов и неизбежно
возвращаются в свой улей. Если обращать внимание на внешнее поведение пчел,
то можно сделать вывод, что они ведут себя совсем как люди. Если опираться
на точку зрения, что деятельность людей и пчел обладает чертами
принципиального сходства, то тогда, согласно принципу Моргана, можно считать
присущее человеку умение ориентироваться в пространстве аналогичным
тем механизмам, которые лежат в основе способности ориентироваться в
пространстве у пчел. Этот пример абсурден, однако такая интерпретация
поведения не представлялась абсурдной Скиннеру (1957), который положил ее
в основу своих научных наблюдений, касающихся определенных форм
поведения голубей и крыс, на основании которых он сделал выводы о роли
языка в общении людей. Конечно, нельзя отрицать важность принципа Моргана,
но следует отдавать себе отчет, что его использование возможно лишь тогда,
когда мы обладаем значительным знанием о тех формах поведения живых
существ, которые мы сопоставляем.
Другие аспекты научного вттада Моргана
Как я уже говорил ранее, Морган был весьма глубоким мыслителем,
способным проникнуть в теоретические проблемы эволюции. Уже в начале 90-х
годов XIX века он понял, что исследования Вейсмана подрывают принцип
179

История психологии
Ламарка о наследовании благоприобретенных качеств. Приняв во внимание
этот новый научный фактор, Морган изменил свои взгляды на инстинкт и
стал придавать большее значение подражанию. Согласно Майеру, Морган
внес огромный вклад в науку тем, что ввел понятие «эмерджентная
эволюция» (emergent evolution), которое означает, что на определенных стадиях
эволюционного развития возникают биологические системы со свойствами,
которые не могут целиком быть объяснены отдельными компонентами
системы. Многие считают, что именно таким путем возникли многоклеточные
организмы, нервные системы организмов, обладающие определенной
структурой, сознанием и даром речи. Следует также упомянуть, что взгляды
Моргана на теоретические вопросы эволюции привели к тому, что он, как и его
учитель Хаксли, пришел к отрицанию социал-дарвинизма, тогда как
Спенсер, Гальтон и многие другие стали его приверженцами. Несколько позднее в
этой главе я рассмотрю взгляды Моргана на инстинкты и поведение.
Леонард Хобхаус (1864-1928)
Вопрос о том, каким образом сознание человека соотносится с сознанием
животного, как уже было сказано ранее, вызывал большой интерес в конце
XIX века. Наряду с Романесом и Морганом, свой вклад в решение этого
вопроса внес Леонард Хобхаус, предпринявший ряд эмпирических
исследований. Херншоу (1964) и Боукс дали увлекательное описание жизненного пути
этого ученого. Здесь я считаю необходимым упомянуть лишь то, что он был
профессором социологии в Лондонской школе экономики, после того как
какое-то время преподавал философию в Кембридже, а также политически
ангажированным свободным журналистом; исследования в области
психологии животных он проводил в зоопарке Манчестера, будучи одновременно
членом редколлегии газеты «Манчестер Гардиан». Как отмечает Херншоу, в
научных статьях Хобхауза, связанных со сравнительным изучением
интеллекта животных, отчетливо проступает философский аспект. Материалы
своих исследований, а также научные выводы, касающиеся интеллекта
животных, он изложил в объемном труде Mind and Evolution. Я намереваюсь
рассмотреть несколько важных положений этой книги, которые сыграли
огромную роль в ходе дальнейшего развития психологии.
Три интеллектуальных уровня
Хобхаус придумал шкалу для определения интеллектуальных уровней,
которая во многом соответствовала научной концепции Моргана. Он считал, что
первый уровень характеризуется способностью животного формировать
простые ассоциации. На этом уровне животное не способно различить
элементы, входящие в ассоциативные связи. На втором уровне животное
способно каким-то образом различать элементы, входящие в определенный тип
взаимоотношений. Эту способность различать элементы между собой
Хобхаус назвал практическим интеллектам. На третьем уровне животное не
только в состоянии различать элементы, входящие в тот или иной комплекс
взаимоотношений, но и способно отличать один комплекс
взаимоотношений от другого. Этот уровень он назвал уровнем артикулированных идей.
180

Английская сравнительная психология
Хобхаус пришел к выводу, что обезьяны, в частности человекообразные,
в состоянии воспринимать взаимосвязи между явлениями на уровне
артикулированных идей. Тем самым он предвосхитил концепцию Келера, которая
позднее легла в основу его исследований интеллекта шимпанзе. В целом, как
подчеркивал Херншоу, многие научные выводы Хобхауса предвосхитили те
идеи, которые стали центральными в немецкой психологии XX века. Здесь
идея взаимосвязи между отдельными явлениями выдвигается на передний
план, оттесняя при этом постулат об ассоциативных связях.
Необходимо также упомянуть и то, что Хобхаус умел находить и создавать
те ситуации, которые позволили бы исследовать интеллект животных. Келер,
как упоминалось ранее, использовал несколько подходов к постановке
проблем, которые были выдвинуты Хобхаусом.
Подражание
Хобхаус приложил значительные усилия для того, чтобы выяснить,
способны ли животные к научению с помощью подражания. Хотя он не задавался
целью проследить, насколько корректны те экспериментальные условия, в
которые он ставил животных, чтобы сделать вывод об их возможности
научения с помощью подражания, он дал обоснованную критику того
эксперимента, который, по мнению Торндайка, демонстрировал, что животные не
способны обучаться с помощью подражания. Американский ученый Торн-
дайк разработал новые подходы для постановки экспериментов. Например,
он помещал кошку в клетку таким образом, что она могла следить за другой
кошкой, которая пыталась решить поставленную перед ней задачу - выйти '
из клетки. Хобхаус обратил внимание на то, что у Торндайка были
основания утверждать, что кошка, которая могла наблюдать за другой кошкой,
воспользовалась этой возможностью. При этом важно отметить, что кошки, в
отличие от приматов и человека, лишь в незначительной степени способны
на контакты с другими существами. Следовательно, кошка, как правило,
проявляет мало интереса к действиям другой кошки.
В своих исследованиях Хобхаус высказал интересную мысль о том, что
поведение животных можно рассматривать как целенаправленное. При этом
он уточнял, что нет смысла говорить о цели, когда речь идет о рефлексах и
инстинктах, но особо подчеркнул, что когда животное начинает применять
какой-то навык, усвоенный ранее, при обстоятельствах, которые
отличаются от первоначальных, есть основание считать действия животного
целенаправленными. Как мы покажем в последующих главах, те научные дебаты,
которые имели место во второй половине XX века, большей частью касались
вопроса: происходило ли усвоение животным каких-то знаний и навыков
случайно, методом проб и ошибок, или целенаправленно?
Инстинкт. Является ли он врожденным
или благоприобретенным?
Дарвин настаивал на том, что большая часть инстинктов приобретаются в
соответствии с принципом естественного отбора. Он имел в виду, что отча-
181

История психологии
сти они возникают через наследование благоприобретенных качеств. Взгляд
на то, что инстинкты могут возникать в соответствии с принципом Ламарка,
был общепринятым вплоть до 30-х годов XX века, что приводило к тому, что
научные дискуссии на эту тему были весьма расплывчатыми. Другим
аспектом полемики был вопрос о том, являются ли инстинкты врожденными или
их надо рассматривать как результат обучения. Для решения этого вопроса
немало усилий приложил Морган и такой выдающийся ученый, как Дуглас
Спалдинг. С концепцией инстинкта связана концепция мотивации,
разработанная Вильямом Макдугаллом.
Дуглас Спалдинг (1840-1877)
Уже в конце 60-х годов XIX века благодаря серии блестящих
экспериментов Спалдингу удалось пролить свет на вопрос о том, являются ли
инстинкты врожденными или их надо рассматривать как сформированные в
процессе обучения. Эти эксперименты были широко известны в конце XIX века,
но прежде чем имя Спалдинга вновь зазвучало в 50-е годы, Херншоу и Боукс
дали широкое освещение его личности и трудов в своих книгах, поэтому,
представляя выдающегося ученого Дугласа Спалдинга, я опираюсь на
написанное ими.
Бейн (1858) изучал поведение новорожденных ягнят в самые первые
часы их жизни. Он рассматривал самые первые движения ягнят как
случайные и пришел к выводу, что их мать, овца, приобретала значение для ягнят
только после 6-7 часов их жизни, а через 24 часа они сразу же подбегали к
ней, когда видели ее. Спалдинг, в 60-е годы XIX века работавший
кровельщиком, одновременно посещал лекции Бейна в университете в Абердине.
Он с большой долей сомнения отнесся к идее Бейна объяснить
инстинктивное поведение как результат научения и в конце 60-х годов осуществил
простые, но хорошо спланированные эксперименты с целью доказать, что
Бейн заблуждался.
Надломив скорлупу куриных яиц для того, чтобы помочь цыплятам
выбраться из них, Спалдинг одел птенцам на головки колпачки, а уши залепил
воском. Через несколько дней, когда движения цыплят стали
координированными, он снял с их головок колпачки и удалил из ушей воск. После этого
он увидел, что они вполне ориентируются во внешней среде, реагируют на
кудахтанье их матери, курицы, которая зовет их клевать насекомых, так же
хорошо, как те цыплята, которые вылупились из яйца естественным путем и
развивались в естественных условиях.
Подобного рода эксперименты он проделал с ласточками и другими
птичками, чтобы пронаблюдать развитие их способности летать, а также
их зрительные способности. Сразу же после того, как птицы вылуплялись
из яиц, он заключал их в маленькие цилиндрические отверстия, что лишало
их возможности шевелить крыльями. Тем не менее оказалось, что ласточки,
которые находились в искусственных условиях, смогли летать так же
хорошо, как и птицы, которые развивались в нормальных условиях. Кроме того,
Спалдинг наблюдал за развитием цыплят в возрасте одной недели, которые
сразу же начинали прятаться от ястреба, летавшего над ними. Необходимо
упомянуть, что исследователь сделал важное наблюдение.- когда он стоял вме-
182

Английская сравнительная психология
сте с цыплятами или утятами после того, как снял с них колпачки, надетые
на головки, птенцы начинали повсюду следовать за ним. Если же колпачки
были сняты с них через 3-5 дней, то птенцы проявляли страх по отношению
к экспериментатору и не следовали за ним. Спалдинг открыл явление,
которое впоследствии получило название imprinting (врожденное поведение), и
критические периоды.
Важнее всего для Спалдинга было доказать, что определенные типы
поведения зависят от степени развития и зрелости нервной системы. Это не
помешало ему признать тот факт, что поведение может быть так или иначе
модифицировано в связи с каким-то опытом. Он отмечал, например, что на
ранней стадии развития цыплята могут клевать собственные экскременты,
но постепенно это явление полностью проходит. Он также сделал
интересное наблюдение, что цыплята и утята не проявляют никакой внешней
реакции на воду, пока не состоится их контакт с ней.
Исследования Спалдинга показали насколько важную информацию
можно получить в результате хорошо спланированных экспериментов. Его
эксперименты продемонстрировали также, что во второй половине XIX века в
научных исследованиях в области психологии произошли принципиальные
сдвиги, она стала больше направлена в сторону эмпирических исследований.
Описание экспериментов, проведенных Спалдингом, вероятно, вызовет
интерес читателей к личности этого исследователя, работавшего
кровельщиком в Абердине. Впоследствии Спалдинг получил юридическое образование
в Лондоне, в конце 60-х годов стал другом Стюарта Милля и домашним
учителем старшего брата знаменитого философа Бертрана Рассела. Живя в
имении последнего, он смог продолжить свои исследования, связанные с ран- •
ним поведением животных, а леди Рассел была его научным ассистентом. Так
же, как и родители Рассела, он рано умер от болезни.
Морган об инстинктах и поведении
В Introduction to Comparative Psychology Морган подробно изложил свою
точку зрения на то, что следует понимать под инстинктами и поведением, хотя
при этом он не сумел дать свою оценку взглядам Бейна и Спалдинга. Проведя
ряд экспериментов, аналогичных экспериментам Спалдинга, он
удовлетворился лишь констатацией факта, что полученные им результаты во многих
отношениях противоречат результатам его предшественника. Не сумел он
занять и четкую позицию по отношению к Бейну Морган (1894) так
охарактеризовал сущность своей концепции на инстинкты и обучение-.
Всякое животное, как и человек, появляется на свет с определенными
способностями реагировать на определенные стимулы, данная способность отчасти
является врожденной. Реакция, на которую способно животное или человек уже на
самой ранней стадии развития данного живого существа, может быть очень
точной и адекватной, в таких случаях мы называем ее инстинктом. В то же время чаще
всего имеет место множество неточных и нецеленаправленных реакций; в таких
случаях животное, и это является научным фактом, обладает способностью
выборочно контролировать свои реакции. Эта способность к выборочному контролю
очень важна для обыденной жизни и представляет собой начальную стадию
развития интеллекта.
183

История психологии
Морган был убежден, что почти все эти реакции, которые можно
охарактеризовать как инстинктивные, являются генетически обусловленными.
Лишь небольшое число наблюдаемых движения можно рассматривать как
точную и адекватную реакцию на стимулы, которые вызвали их. Животные,
как и люди, должны пройти какой-то этап обучения, чтобы быть в
состоянии дать точные и адекватные ответы на определенные стимулы. При этом
Морган считал, что обучение содержит элемент случайности, что часто
усвоение каких-то навыков является результатом проб и ошибок. Морган
был согласен со Спалдйнгом в том, что те ответы, которые дает организм на
какие-то стимулы на ранних этапах своего развития, носят инстинктивный
характер. В процессе обучения они совершенствуются. В данном случае
Морган был солидарен со Спалдйнгом, но в саму идею совершенствования
вкладывал иной смысл.
Взгляды Моргана отличались от взглядов Бейна тем, что Морган делал
основной упор на инстинкт, когда изучал реакции на раннем этапе развития
того или иного организма, но он был полностью согласен с Бейном в том, что
научение часто происходит благодаря методу проб и ошибок. В
противоположность Бейну ответные реакции Морган не считал спонтанными. По его
мнению, все реакции на раннем этапе развития носят инстинктивный
характер и направлены на какие-то объекты. Согласно Моргану, трудность
состоит в том, чтобы определить, какие именно стимулы вызывают ответные
реакции, движения. Необходимо также четко представлять, на какой именно
инстинктивный ответ последовала реакция. Ответные реакции не могут при
этом различаться по принципу соотнесенности с тем или иным стимулом. Из
этих рассуждений можно сделать следующий обобщающий вывод: на
ранней онтогенетической стадии развития все движения организма
вызываются определенными стимулами, хотя нельзя считать, что эти стимулы целиком
определяют их. Эта прогрессивная концепция поведения получила
подлинное признание лишь во второй половине XX века.
Эмпирические наблюдения Моргана
Морган построил свою концепцию на основании ряда наблюдений и
экспериментов, которые провел над цыплятами и утятами после того, как птенцы
только что вылупились из скорлупы, пытаясь понять, как происходил
процесс их развития, усовершенствования их поведения. Он изучал, например,
какие объекты, находящиеся перед ними, клевали птенцы. Исследователь
обнаружил, что сначала птенцы клевали не только насекомых и личинки, но
и какие-то камешки, клочки бумаги, мусор и сигаретные окурки. При этом
они довольно-таки быстро начинали ограничивать объекты клевания
только съедобными. Вначале, к примеру, все они также клевали собственные
экскременты, но, попробовав их несколько раз, прекращали делать это.
Один из весьма убедительных экспериментов Моргана состоял в
следующем.- перед двумя птенцами исследователь клал на землю кокон и личинку
моли (cinnabar mollen), которые имеют характерный цвет и которых птицы
обычно не любят клевать. После некоторого колебания птенцы начинали
клевать как кокон, так и личинку. Позднее они обращали внимание лишь на
личинку, но, испробовав впоследствии личинки другого вида, постепенно
184

Английская сравнительная психология
совсем переставали обращать внимание на лежащие перед ними личинки
cinnabar mollen.
В другом известном эксперименте Моргану удалось предвосхитить
методику, которая впоследствии часто использовалась Торндайком. Сущность
эксперимента состояла в том, что он помещал цыплят в газетный сверток.
Семидневные птенцы через некоторое время начинали клевать газету на
каком-то небольшом ее участке, в результате чего постепенно им удавалось
переместить газетную бумагу и образовать выход, т.е. у них появлялась
возможность выбраться на волю. Морган задавал себе вопрос, смогут ли эти
цыплята подобным же образом выйти на волю из похожего кулька, сделанного
из той же газеты. Сначала он помещал цыпленка вблизи того места, откуда
ему удалось вырваться из газеты, и оказывалось, что птенцу снова удавалось с
помощью клевания так переместить бумагу и проделать отверстие, чтобы
выбраться из кулька. Потом Морган помещал цыпленка на максимальном
расстоянии от того места, откуда ему удалось выйти, после чего исследователь
констатировал, что через 3-4 минуты птенец направлялся в тот самый угол,
где раньше в результате предпринятых усилий он выбрался из огороженного
пространства на волю.
В 1894 году Морган пришел к выводу, что процесс научения,
необходимый для того, чтобы реакция была целенаправленной может быть в большей
или меньшей степени сложным. Но одновременно с этим он отмечал, что
не существует принципиального различия между научением, которое
происходит, когда птенцы делают различие между личинкой и коконом моли,
и тем научением, которое приводит к тому, что птенцу удается выбраться из
газетного свертка. Морган подчеркивал, что когда птенец предпринимает •■
действия, которые ведут к избавлению его от газетного плена, движущая сила *
его действий является аналогичной той, которая заставляет его делать
различие между личинкой и коконом. Сущность наблюдения в том, что птенец в
результате своего опыта, определенных предпринятых действий
ассоциирует его с благоприятными последствиями (pleasurable consequences). Своими
простыми экспериментами Морган подтвердил так называемого принципу
Спенсера - Бейна.
Роль подражания и обучения в процессе развития
Цдя Моргана представлялось совершенно очевидным, что подражание и
обучение играют огромную роль в развитии животных. В Introduction to
Comparative Psychology он описал, как это происходит у животных, которые живут
стаями или колониями. Здесь он вновь обратил внимание, на важную
закономерность: для того чтобы то или иное животное было в состоянии
подражать поведению существ того же вида, ему необходимо проявить внимание
к поведению своих собратьев. Из этого факта следует, что животному миру
присущи определенные черты общественной жизни. Приматы предстают в
высшей степени социальными животными.
Боукс особо отметил, насколько прогрессивным был взгляд Моргана на
инстинкты. Здесь важны два момента. Во-первых, Морган придавал особое
значение роли подражания в объяснении того, почему, столь
стереотипно поведение животных, обусловленное инстинктом. По его мнению, это
185

История психологии
однообразие можно объяснить и тем, что животные имитируют поступки
друг друга. Эта мысль легла в основу его наблюдений за птицами разных
пород, проводимых с целью объяснить причину сходства в их пении.
Интересно, что Морган, используя свои наблюдения, касающиеся роли
подражания в поведении людей, делал попытки сравнить концепцию
поведения Дарвина с аналогичной концепцией Валласа. Как уже знает
читатель, согласно концепции Валласа принцип естественного отбора не может
объяснить специфику развития человека. Морган счел фактор подражания
важнейшим в культурном развитии человека и дополняющим принцип
естественного отбора в процессе развития и становления человека как
биологического существа и личности. Морган отрицал, что даже на раннем этапе
развития человека можно рассматривать как однозначно биологическое
существо. Наряду со своим учителем Хаксли он, как уже упоминалось, был
противником социал-дарвинизма.
Морган был блестящим наблюдателем и хорошим экспериментатором.
Однако, воспроизводя некоторые эксперименты Спалдинга, он
проигнорировал те временные факторы, которые тот принимал во внимание при
изучении развития определенных типов поведения. Он упустил из вида так
называемые критические периоды. При этом он сам наблюдал, что искусственно
вылупившиеся цыплята не реагировали на кудахтанье своей матери-наседки,
а другие птенцы не проявляли навыка летания. Морган также не сумел
заметить и оценить значимость импринтинга. Эта явление было повторно
открыто через 50 лет после Спалдинга.
Согласно Моргану, все реакции на раннем этапе развития живого
существа должны рассматриваться как направленные на определенные аспекты
внешней среды. По мере усложнения поведения животного эти реакции
должны все более усложняться и становиться более многообразными. Таким
образом, у человека обнаруживаются, согласно концепции Моргана,
незначительные аспекты поведения, обусловленные в чистом виде инстинктом,
он обладает врожденными способностями к самым разным моторным
реакциям, что делает возможным большое разнообразие действий, которые
развиваются у человека по мере того, как он получает воспитание в детстве.
Совсем иную концепцию инстинктов человека выдвинул Вильям Макдугалл
(1871-1938), который был на 19 лет моложе Моргана. Эта концепция
основывалась на принципиально иных теоретических посылках.
Мотивация
Если следовать концепции Герберта Спенсера, инстинкты могут
рассматриваться как совокупность рефлексов, каждый из которых связан с
определенным стимулом. Если исходить из этого, не будет никакой проблемы
объяснения механизма действия инстинктов или того, как некая цель управляет
ими. Другими словами, теория мотивации оказывается в этом случае
ненужной. Эта концепция является продуктивной для объяснения таких
инстинктивных действия, как, например, построение гнезда птицами, ведь птицы
не строят гнезда постоянно, в течение всего года. Они вьют гнездо только
в определенное время года и, построив его, не приступают к строительству
нового. Кроме того, птицам присущ целый ряд других видов деятельности
186

Английская сравнительная психология
помимо того, чтобы строить гнезда. Они обеспечивают себя питанием,
защищают определенную территорию, спариваются и заботятся о потомстве.
Приведенные факты означают, что одни и те же стимулы не всегда вызывают
абсолютно аналогичные реакции. Должен быть и какой-то внутренний
фактор, который заставляет представителей животного мира менять свое
поведение. При изучении поведения человека мы констатируем, что различные
формы человеческой деятельности являются повторяющимися,
периодическими. Мы едим и пьем, отдыхаем, спим, ведем сексуальную жизнь, работаем,
проявляем интерес к искусству, занимаемся какими-то любимыми делами, то
есть у нас есть хобби, проводим время за спортивными и иными играми,
участвуем в соревнованиях. Эти виды деятельности мы повторяем в более или
менее равные промежутки времени, и они тем или иным образом
управляется нашим организмом. В связи с этим возникает вопрос о существовании
фактора мотивации.
Есть и другие важнейшие обстоятельства, которые не позволяют нам
объяснять поведение, обусловленное каким-то инстинктом, лишь с помощью
простого принципа «стимул - реакция». Часто формы поведения, которые
мы рассматриваем как аналогичные, оказываются в различных ситуациях
связанными с различными стимулами. Например, курица начинает есть не
только в связи ее собственными физическими стимулами, но и потому, что
она видит, как клюют другие куры. Очевидно, что человек начинает есть в
связи с целым рядом обстоятельств или наряду с другими формами
деятельности. Как отмечал Далбир Биндра (1985), существует также и третье важное
обстоятельство, являющееся аргументом в пользу концепции мотивации.
Инстинктивные действия у животных часто осуществляются посредством
мускульных движений, как ответные реакции. Например, во время
построения гнезда птица использует весьма разнообразные движения. То же самое
относится и к процессу добывания животным пищи. Особенно это
характерно для млекопитающих, которым для достижения этой цели требуется
совершить огромное количество разнообразных мускульных движений.
Если инстинкты невозможно объяснить принципом «стимул -
реакция», приходится считать, что поведение и животных, и людей управляется
какими-то внутренними связями другого рода. Возникает мысль о
существовании в организме некой энергии, которая стимулирует движения, что и
направляет живое существо к достижению определенной цели.
Немецкие философы Шопенгауэр и Ницше целенаправленно пытались
создать концепцию жизни человека как существа, движимого силами
подсознания. По их мнению, именно эти силы управляют как мышлением, так
и остальными действиями. В главе, посвященной психоанализу, я вернусь к
этим двум немецким мыслителям. Здесь я хочу только упомянуть, что они,
несомненно, оказали влияние на Вильяма Макдугалла, который в своем
учении об инстинктах объединил идею внутренних сил с идеей биологической
эволюции.
Вильям Макдугалл (1871-1938)
В связи с изучением инстинктов у животных естественно задаться вопросом,
не являются ли инстинкты органической чертой, присущей и человеку. Мы
187

История психологии
уже видели, что Морган отрицал наличие
инстинктов у человека в том смысле, что от самого
момента рождения поведение человека управляется
реакциями, которые адекватно направлены на тот или
иной стимул. Дарвин признавал органически
присущими человеку такие инстинкты, как инстинкт
самосохранения, размножения, материнский
инстинкт и инстинкт добывания пропитания. В своей
' монографии Principles of Psychology Уильям Джеймс
заявил, что человек - это вместилище множества
различных инстинктов. Макдугалл находился под
сильным влиянием Джеймса и полагал, что человек
рождается со многими изначально присущими ему
формами поведения, направленными на
осуществление определенной цели. В 1908 году Макдугалл
опубликовал книгу под названием An Introduction
to Social Psychology, которая была написала для
широкой публики, имела большой успех и много раз
переиздавалась. Эту книгу можно рассматривать
как посвященную психологии личности. Если мы
заменим термин инстинкт на термин мотив, то
книгу можно считать трудом по современной
психологии личности. Как и Фрейд, Макдугалл считал вопрос о мотивации
центральным в психологии. Одновременно с этим он явился сторонником
некоторых сомнительных идей, и многие его соображения, в отношении
инстинктов были подвергнуты справедливой критике. Однако несмотря на это
мы не должны игнорировать тот факт, что он внес весьма весомый вклад в
развитие психологии.
Жизнь Макдугалла
Как Дарвин, Гальтон и Романее, Макдугалл принадлежал к весьма
респектабельной и обеспеченной семье, в связи с чем мог получать образование и
заниматься научной деятельностью, не думая о своих доходах.
Образование, полученное им, было весьма необычным: уже в 15 лет он начал
изучение естественных наук в университете в Манчестере, а в 19 лет закончил его,
получив самые высокие баллы. После этого Макдугалл изучал физиологию в
университете в Кембридже, и опять-таки с большим успехом, а затем
приступил к изучению медицины. В 1898 году он отправился в антропологическую
экспедицию в Индонезию, изучал жизнь первобытных племен на Борнео.
После прочтения Principles of Psychology Уильяма Джеймса у Макдугалла
возник интерес к психологии, и по возвращению из экспедиции он в течение
года обучался в Геттингене у Г.Э. Мюллера. В Великобритании не нашлось
достойного места, где бы он мог использовать свой научный потенциал,
полностью реализовать себя. Поэтому в 1920 году он уехал в США, получив
место профессора психологии в Гарварде, а затем в университете Дыока. До
своей поездки в США Макдугалл читал лекции в Оксфорде, а во время
первой мировой войны был врачом, занимаясь, наряду с медицинской, научно-
188

Английская сравнительная психология
практической деятельностью, в частности изучая последствия подрыва
человека на гранате. У него возник интерес к психоанализу, в связи с чем он
прошел курс анализа у Карла Густава Юнга. Следует также упомянуть, что
в начале XX века Макдугалл провел некоторые исследования, связанные с
изучением зрения, которые впоследствии получили признание и высокую
оценку в научных кругах.
Макдугалл был мало популярен в Америке. Он был поборником расистских
идей, сторонником анимизма, увлекался исследованиями в области изучения
человеческой психики и в 20-е годы XX века провел ряд экспериментов,
которыми пытался доказать справедливость принципа Л амарка о возможности
наследования благоприобретенных качеств. Макдугаллу принадлежит идея,
что психология должна прежде всего изучать поведение человека. При этом
его концепция поведения человека принципиально отличалась от
господствовавшей в американской науке, так как он не был бихевиористом.
Неприязнь, с которой к Макдугаллу относились американские коллеги, помешала
занять ему то место в истории психологии, которого он достоин. Наряду с
Фрейдом он привлек внимание к важности проблемы мотивации.
Кроме труда по социальной психологии Макдугалл написал целый ряд книг.
Среди них следует назвать The Study of Behavior (1912) и An Outline ofAbnormcd
Psychology (1926). Здесь я остановлюсь только на его концепции инстинкта.
Концепция инстинктов и мотивации у Макдугалла
Макдугалл рассматривал инстинкт как врожденную психологическую
предрасположенность, которая содержит некую центральную моторную
составляющую. В эту психофизическую предрасположенность входит
когнитивный, эмоциональный и экспрессивный компонент. Инстинкт представляет
собой импульс к проявлению активности, направленный на достижение
какой-то цели. Существует мобилизующая сила, источник энергии, которая
управляют поведением. Механизм инстинкта приходит в действие в
результате определенной стимуляции и содержит в себе моторный компонент.
Но при этом как восприятие стимула, так и моторный компонент могут
модифицироваться в результате опыта и обучения. По мнению Макдугалла,
каждому инстинкту соответствует определенное чувство или эмоция.
Например, по его мнению, инстинкту бегства соответствует чувство страха.
Управляются инстинкты ментальными процессами. В соответствии с
этими характерными чертами Макдугалл (1908/1931) дал следующее
определение ИНСТИНКТу:
Врожденная, передаваемая по наследству психофизическая
предрасположенность, которая служит побудительным мотивом к проявлению того или иного
конкретного инстинкта и которая будет воспринимать и фиксировать внимание на
каких-то определенных объектах, в связи с чем и будут возникать определенного
рода эмоциональные впечатления, что заставит предпринимать действия
определенного рода в отношении этих объектов или, по крайней мере, ощущать импульс
к подобным действиям.
Макдугалл настаивал на том, что человеку присущ целый ряд инстинктов, и
составил их перечень, который с годами расширялся. Я рассматриваю здесь
189

История психологии
только некоторые инстинкты, о которых он писал в книге Outline ofPsychology
(1923), чтобы проиллюстрировать ход его мышления:
Так, Макдугалл говорит, что инстинкту бегства соответствует чувстве страха;
инстинкту борьбы (агрессия, враждебность) - чувство гнева; родительским
чувствам - нежность, любовь; сексуальности, желанию половой близости -
страсть; покинутости - чувство унижения; самодовольству (выставлению
себя на передний план) - чувстве превосходства; социальному инстинкту,
желанию принадлежать к какой-то общности - чувство одиночества.
Вдохновленный трудами своего соотечественника и предшественника,
Макдугалл развил мысль о том, что инстинкты группируются вокруг тех
объектов, которые вызывают их. При этом он ввел понятие сентимент. Возможно,
это английское слово можно заменить таким словом, как отношение.
Различные формы этого отношения можно определить как любовь, ненависть,
восхищение, чувство благодарности, отвращения, привязанность, зависть и стыд.
Макдугалл представлял себе личность как сочетание различных
отношений и полагал, что они организованы в некоем иерархическом
порядке. Что касается развития индивида, огромное значение он придавал двум
инстинктам: инстинкту ценности собственной личности и инстинкту
неприятия себя.
Стремление к достижению определенной цели
Основополагающая идея Макдугалл а (1931) заключалась в том, что всякий
организм стремится к достижению какой-то цели. Активность любого
организма должна интерпретироваться как выражение внутренней энергии,
которая через определенные каналы в организме приближает его к той
или иной цели. В результате распределения этой энергии по каналам
происходит когнитивная активность, которая проявляется, пока цель не будет
достигнута, Достижение цели дает чувство удовлетворения, но если что-то
мешает достижению цели или оно оказывается невозможным, это
производит неприятное или мучительное впечатление. Следует заметить, что
Макдугалл рассматривал удовольствие и боль (plesure and pain) как результат на
пути достижения цели, при этом он решительно отрицал идею, что всякая
деятельность организма управляется ощущениями удовольствия или боли.
В этом отношении его взгляды принципиально расходятся с точкой зрения
Фрейда и бихевиористов, а также Моргана, Бейна и Спенсера. Интересно,
что в концепции удовольствия и боли Макдугалла чувство радости
отличается от чувства удовольствия.
Концепция инстинкта Макдугалла
Макдугалл уделял незначительное внимание исследованию тех инстинктов,
которые изучались Дарвином, Спалдингом и Морганом. Как я уже
подчеркивал, своими наблюдениями и экспериментами Морган показал, что действия
человека, которые принято считать обусловленными инстинктом, часто
являются зависимыми от научения, опыта. Что касается вопроса, присущи ли
инстинкты человеку, Морган занял неопределенную позицию, суть которой
состоит в том, что более ранние реакции человека направлены на опреде-
190

Английская сравнительная психология
ленные факторы внешней среды, но не имеют какой-либо четкой, ясно
очерченной границы. Таким образом различные виды деятельности человека
являются результатом весьма сложного процесса обучения. Макдугалл
проигнорировал эти соображения.
Конечно же, вполне приемлемо считать, что различные формы
человеческого поведения могут быть сгруппированы по различным категориям,
которые соответствуют классификации инстинктов у Макдугалла. При этом
непросто доказать правомерность такой классификации, и сам Макдугалл
не сумел изобрести какие-либо методики, которые могли бы стать основой
подобной классификации. Конечно, естественно предполагать, что
мотивации человеческого поведения имеют своей основой ту или иную форму
внутреннего состояния (например, чувство голода), но если мы не
определим мотивы возникновения того или иного внутреннего состояния и то, как
именно оно может активизироваться и управлять поведением организма,
направленным на достижение целей, нет никакого смысла говорить о
значимости такого внутреннего состояния, т.е. внутреннего источника энергии.
Прежде чем утверждать, что поведение имеет источником своего
возникновения те или иные внутренние корни, необходимо также доказать, что оно
не может объясняться лишь внешним стимулированием. Например,
непонятно, является ли проявление сексуального инстинкта результатом
внешнего или внутреннего стимулирования, или же результатом их
взаимодействия. Макдугалл не сумел дать ответ на эти трудные вопросы, как и не смог
предложить каких-либо методик, которые помогли бы ответить на них.
Суть научных дебатов о понятии «инстинкт» сводится к вопросу о том,
следует ли считать инстинкты врожденными или они возникают вследствие »■
обучения. В меньшей степени она связаны с вопросом, в какой степени
обусловленные инстинктом действия могут рассматриваться как результат
функционирования внутренней энергии (именно это явилось отправной точкой
концепции Макдугалла). Идея о том, что поведение является обусловленным
каким-то внутренним источником поддерживалась большинством
психологов вплоть до 60-х годов XX века.
Макдугалл заменил понятие инстинкт на понятия побуждение и
потребность, поскольку при употреблении слова «инстинкт» из поля зрения
исследователя выпадало нечто важное, связанное с той внутренней
энергией, которая дает возможность человеку или животному осуществлять
мотивированные действия. Термины Макдугалла позволяют рассматривать
процесс осуществления мотивированных действий более детально.
Макдугалл считал весьма важным при изучении поведения животных и
людей сосредоточить внимание на факторе мотивации. При этом идея
неизбежности существования некоего внутреннего источника энергии казалась
многим очень трудной для восприятия. С начала 20-х вплоть до 60-х годов
XX века многие ученые настойчиво продолжали изучение мотивации
поведения как стимулированного внутренним источником энергии. В главе 14 я
покажу, как Роберт Вудворт (1918) наметил решение этой проблемы,
которое знаменует важный шаг в развитии психологии.
Говоря об идеях Макдугалла, я уже указывал на то, что если заменить
введенное им понятие инстинкт на понятие мотив, то мы получим
концепцию, которая в общем и целом соответствует совреАменным тенденциям в
психологии. Можно рассматривать мотив как дескриптивное понятие, и
191

История психологии
позднее ученые рассматривали личность как совокупность самых разных
мотивов. Я считаю, что Макдугалл внес весомый вклад в развитие
психологии личности. Необходимо также отметить, что он в очень незначительной
степени основывал свои исследования на эмпирических наблюдениях,
поэтому его исследования никак не содействовали развитию эмпирического
знания. Макдугалл не считал необходимым подкреплять их какими-то
экспериментальными данными. Его исследования затрагивали и область
патопсихологии, но при этом во многом носили умозрительный характер.
Европейская этология
Хотя на рубеже XIX-XX веков интерес к
сравнительной психологии угас в Великобритании, он
стал бурно развиваться в континентальной Европе.
Двумя наиболее известными представителями
этого направления стали немец Конрад Лоренц (1903-
1989) и голландец Николас Тинберген (1907-1988).
В 1973 году вместе с Карлом фон Фришем им была
присуждена Нобелевская премия в области
медицины. Исследования, которыми они занимались в 30-
40-е годы XX века, в 70-е годы дали мощный толчок
к изучению обучения, а также к исследованиям в
области детской психологии. Они также внесли вклад
в клиническую психологию: благодаря результатам
их исследований психологи, занимающиеся
психическими нарушениями, стали придавать гораздо
большее значение генетическим факторам.
В начале XX века американский ученый Чарльз
Райтман выдвинул идею, что при составлении
классификации животных кроме того, чтобы дать
отдельным их видам анатомическую и
физиологическую характеристику, необходимо описать
поведение животного того или иного вида. Эта идея
получила развитие в трудах немецкого ученого
Оскара Хейнрота, который с самого начала XIX века начал систематическое
описание поведения животных. Свои научные изыскания он назвал этологи-
ей. Хейнрот стал учителем Лоренца и Тинбергена. Роберт Хинде (1991,1995)
представил научный вклад этих ученых в развитие этологии и
проанализировал критические отзывы, обрушившиеся на этологию впоследствии.
Принципиально важным для этологов было дать описание поведения
животных их естественной среде. Они настаивали на том, что эксперименты
с животными непродуктивны. Научный подход, связанный с приоритетом
точного описания поведения животных, роднит этологов с психологами
- сторонниками феноменологических описаний. Крохме идей упомянутых
выше исследователей, как это следует из трудов Лоренса (1935,1950),
этологи находились под сильным влиянием концепции мотивации Макдугалла.
Этологи обращали внимание на то, что различным видам животных
присущи различные типичные, характерные формы поведения. Они подчерки-
192

Английская сравнительная психология
вали различие между разными видами животных.
Одновременно этологи пытались делать выводы и
о поведении человека.
Наряду с Дарвином, Спалдингом и Макдугаллом
этологи считали, что животное является
вместилищем многих инстинктов, которые и должны стать
предметом научного изучения. Они считали, что
инстинкты являются врожденными, и различали
врожденные и благоприобретенные аспекты
поведения. Этологи не следовали линии Моргана в
области исследований онтогенетического развития
поведения животных, а выводили поведение
непосредственно из генетической основы, присущей
тому или иному животному. Они полагали, что в
основе проявления инстинктов лежат конкретные
устойчивые механизмы. Инстинктивные действия
отличаются, по их мнению, устойчивостью.
Наблюдаемые движения вызываются совершенно
определенными стимулами. Этологи проявили огромную
изобретательность в своих попытках установить, Николас Тинберген
какие именно стимулы должны вызывать
различного рода инстинктивные действия. Лоренц и Тинбер-
ген были очень увлечены изучением агрессии как и животных, так и у людей,
и здесь мы с вами более подробно рассмотрим, что имел в виду Тинберген,
когда пытался описывать агрессивное поведение тех или иных
представителей животного мира.
Тинберген изучал колюшку. В период нереста самец колюшки
обустраивает гнездо на мелководье, а потом защищает весь этот участок вместе с
находящимся в нем гнездом и икрой от других самцов, пытающихся вторгнуться
в эту область. Самец, который стал хозяином участка, демонстрирует тому
самцу, который приближается к нему, определенную форму поведения,
которая должна сигнализировать о том, что другой самец не должен вторгаться
на данную территорию. Если, тем не менее, другой самец осмелиться на это,
то хозяин участка станет нападать на него. По мнению этологов, им удалось
установить, что существует достаточно простой стимул, который
заставляет самца-хозяина предпринять нападение: красное брюшко вторгающегося
самца. Тинберген (1951) предпринял ряд исследований, в которых
использовал различные муляжи, имитирующие вторгающегося самца колюшки, с
тем чтобы подтвердить данную гипотезу. И он, и Лоренц считали, что
существует определенная генетическая связь между красным цветом и тем типом
поведения, которое вызывает нападение, агрессию самца-соперника.
Идея, что инстинкты проявляются в соответствии с определенными, так
называемыми развертывающимися схемами вызвала интерес у многих
ученых, причем не только зоологов. Анализируя предпринятые позднее
исследования в этой области, Фелисити Хантингфорд (1991) утверждает, что
в ходе эксперимента оказалось, что не так-то просто заставить самца
колюшки реагировать на муляжи и что красные муляжи вызывали агрессию
реже, нежели серые. Кроме того, стало очевидным, что необходим целый ряд
факторов, которые заставили бы самца - хозяина участка начать нападать,
193

История психологии
проявлять агрессию по отношению к другому самцу, вторгающемуся на его
территорию. Если агрессивные действия наличествуют, то имеет значение
и размер вторгающегося самца, и то, были ли самцы в контакте ранее,
отложена ли уже икра на данной территории, вывелись ли мальки и насколько
близко находится нарушитель спокойствия - другой самец. Следовательно,
поведение рыбки оказывается не таким устойчивым и предсказуемым, как
утверждали Лоренц и Тинберген.
Источник внутренней энергии
Как уже было сказано выше, Лоренц и Тинберген разработали концепцию
мотивации, которая была очень сходна с концепцией Макдугалла. Они
полагали, что развертывающиеся схемы освобождают какую-то энергию нервных
центров, которые, в свою очередь, разворачивают действия. Эта энергия
постоянно пополняется и должна постоянно находить выход. Эмпирической
основой для данной точки зрения, по мнению этологов, должны быть
наблюдения за движениями животных, которые осуществляются инстинктивно и не
предполагают развертывание из какой-то схемы. Подобные действия в так
называемом вакууме, по мнению исследователей, возникают в том случае, когда
инстинкт был сформирован очень давно. В своей диссертации, написанной
в 1935 году и посвященной инстинктам у птиц, Лоренц приводит множество
описаний своих наблюдений, подтверждающих эту точку зрения.
Лоренц и Тинберген особенно интересовались изучением агрессии как
проявлением определенного инстинкта, и в соответствии со своей
уверенностью, что основой проявления инстинктов является энергия, развили
теорию присущей людям агрессивности. Разными способами они пытались
установить, каковы условия существования мира и что вызывает войну между
различными народами. Очень подробно эта проблема была освещена в
книге Лоренца (1966/1968) «Так называемое зло». Таким образом, идеи этологов
приобрели политическое звучание. Гипотеза о том, что инстинктивные
действия имеют в своей основе внутреннюю энергию, была отвергнута многими
учеными. Лоренц приводит целый ряд соображений, которые подтверждали
гипотезу внутренней энергии, но закрадывается подозрение, не возникла ли
его концепция под воздействием трудов Фрейда и Макдугалла. У этого
нобелевского лауреата можно обнаружить большую долю наивности в
понимания роли эмпирического фундамента научных наблюдений. Исследования
Лоренца, проникнутые идеей мотивации, несли в себе черты заданности, что
говорит о том, сколь трудно проводить точные наблюдения за поведением
представителей животного мира.
В 1949 году Тинберген принял предложение занять должность
профессора Оксфордского университета. Он стал ключевой фигурой в области
подготовки специалистов по психологии животных, и его студенты впоследствии
внесли свой вклад в развитие сравнительной психологии. В книге Tinberg
Legacy, которая вышла через год после его смерти, многие из его учеников
выразили свою признательность ученому, одновременно с этим они подвергли
критике многие его научные взгляды. Когда европейская этология стала
известна в США, произошел драматический разрыв между американскими би-
хевиористами и этологами. Этого важного факта я коснусь в главе 17.
194

Глава 8
Русская рефлексология
и условный рефлекс
ЛАГОДАРЯ новым фундаментальным
достижениям Иоганна Мюллера и его учеников,
использовавших экспериментальный подход,
Развитие русского обще-
ства
Иван Михаилович Сеченов
(1829-1905)
Иван Петрович Павлов
(1849-1936)
Владимир Михайлович
Бехтерев (1857-1927)
связанный с принципами физикализма, был сделан
новый шаг в развитии физиологии. Как мы уже
отмечали в главе 2, ученые этой школы
последовательно отрицали витализм и для изучения процессов,
происходящих в человеческом организме,
использовали принципы, применяемые при физических
и химических исследованиях. Тем не менее, они не
решались опираться на эти принципы при изучении феноменов сознания.
Гельмгольц вообще склонялся к тому, чтобы рассматривать сознание как
самостоятельную область, не связанную с физиологией. В своей знаменитой
речи, произнесенной в 1872 году, выдающийся физиолог и врач, профессор
Берлинского университета Дю Буа-Реймонд заявил, что наука никогда не
сможет объяснить человеческое сознание.
Достижения немецкой физиологии вызвали огромный интерес
российских ученых-физиологов. Но в противоположность немецким коллегам их
задачей было объяснение феноменов сознания исходя из принципов
физикализма. Отправным пунктом для них стала концепция Декарта,
рассматривавшего все реакции организма животных и человека как совокупность
рефлексов.
С точки зрения русских исследователей, сознание можно рассматривать
как результат жизнедеятельности рефлекторной машины (тела), которая
производит определенные движения в ответ на определенные стимулы.
Русские физиологи в этот период считали, что существующий уровень изучения
нервной системы позволяет с научных позиций объяснить природу
рефлексов, лежащих в основе явлений сознания. Они были очень вдохновлены
научными исследованиями, осуществленными в Германии, однако по данному
вопросу их взгляды радикально расходились.
В своем увлекательном описании истории науки Боакс (Boakes)
выделил ряд важнейших факторов, способствовавших развитию русской
рефлексологии. Он отметил новаторский характер этого подхода,
одновременно показав огромную роль более ранних этапов развития
европейской науки, заслуженно отведя при этом наиболее значительное место
Ивану Сеченову. Необходимо отметить, что Сеченов сумел создать целую
систему объективной бихевиористской психологии за 50 лет до Джона

История психологии
Уотсона. Сегодня мы видим, что его важнейший вклад состоял в том, что
он впервые использовал экспериментальную методику для изучения
ассоциативного научения. Здесь пионерами являются Иван Павлов и
Владимир Бехтерев. По моему мнению, первого следует считать наиболее
значительной фигурой.
Развитие российского общества
Мне представляется интересным рассмотреть научные достижения
Сеченова с учетом общественного развития России. В противоположность
Германии и странам Западной Европы Россия вплоть до революции 1917
года была сельскохозяйственной страной со сравнительной слабо
развитой промышленностью. Крепостное право было отменено в 1861 году, но
крестьяне продолжали экономически зависеть от прежних помещиков, и
в большинстве районов страны царила нищета. Естественно, что в такой
стране не было больших экономических возможностей для развития
науки. Развитие образования тормозилось и авторитарным царистским
режимом, который контролировал систему образования, как и общественную
жизнь. И тем не менее в этот период в России было несколько выдающихся
ученых, а художественное творчество и изобразительное искусство
переживали расцвет. Рассматривая историю психологинеской науки, считаю
необходимым также упомянуть, что в русской художественной литературе
этого периода были созданы такие человеческие характеры, которые до сих
пор вызывают интерес к себе во всем мире. Достаточно лишь назвать имена
Толстого и Достоевского. Как в более ранние, так и в последующие периоды
русские интеллектуалы либо были сторонниками традиционных русского
уклада, либо склонялись к поддержке западноевропейских культурных
ценностей. Эта ситуация, вероятно, также отчасти сыграла роль в пробуждении
интереса к проблемам психологии, способствовала появлению
оригинальных, самобытных мыслителей. Одновременно особое положение русской
интеллигенции послужило основой для постоянного противостояния
реакционному политическому режиму, не допускающему идеологического
плюрализма.
Иван Михайлович Сеченов (1829-1905)
Краткая биография
Сеченов был выдающимся физиологом и психологом, а кроме того, очень
привлекательной личностью. Его отец принадлежал к мелкопоместному
дворянству города Симбирска. Детство Сеченова прошло в родительском
имении. В детские годы он блестяще изучил немецкий и французский
языки, но у него не было возможности продолжить образование в
средней школе после смерти отца. Мальчику было тогда всего 10 лет. Когда
ему исполнилось 14, семья отправила его в Санкт-Петербург, чтобы он
мог получить образование и стать военным инженером. Проучившись
там 4 года, он должен был поехать в Киев, чтобы в течение трех лет слу-
196

Русская рефлексология и условный рефлекс
жить в инженерных войсках. Эта служба весьма
мало интересовала Сеченова, и в 1850 году он
начал изучать медицину в Московском
университете, где в 1856 году сдал выпускной экзамен.
После смерти отца он получил небольшое
наследство. Полученные средства Сеченов
использовал для продолжения своего образования в
Европе, чему он посвятил три с половиной года.
Сначала он поехал в Берлин и стал студентом
Иоганна Мюллера. Сеченов слушал его лекции,
но свои научные изыскания он начал у Дю Буа-
Реймонда, который был его ближайшим
соратником и помощником, а впоследствии сменил
Мюллера на должности профессора. Сеченов
учился также у Карла Людвига и Германа фон
Гельмгольца. Сеченов и Людвиг стали
друзьями на всю жизнь. Возвратившись домой в
Россию через несколько лет, Сеченов вскоре вновь Иван Михайлович
вернулся в Европу, где продолжил свои занятия, Сеченов
на этот раз у известного французского
физиолога Клода Бернара. В лаборатории Бернара он
проводил эксперименты, связанные с торможением рефлексов. Сеченов
доказал, что при воздействии определенными стимулами на мозг
лягушки происходит торможение рефлексов. Таким образом, ему удалось
пролить свет на проблему, которая привлекавла внимание ряда выдающихся
физиологов, а в последующее столетие заинтересовала русских и
английских исследователей.
После возвращения в Россию через несколько лет Сеченов стал
профессором военно-медицинской академии, связанной с университетом
Санкт-Петербурга. Сеченов был противником авторитарного
политического режима и борцом за право женщин получать высшее образование.
В своих выступлениях открыто и без предрассудков он обсуждал
сексуальные проблемы. И хотя власти постоянно следили за его
деятельностью, он никогда не подвергался аресту и не лишался своих
университетских должностей. Помимо Санкт-Петербургского, в течение нескольких
лет Сеченов был профессором Одесского, а позднее Московского
университета. После опубликования работы, посвященной торможению, в
1863 году в свет его основополагающий труд, в котором ученый поставил
перед собой задачу создать новый фундамент для психологической науки
на основе достижений в области физиологии, не отказываясь при этом от
метода интроспекции. Этот труд прошел царскую цензуру. Но все же
власти потребовали изменения названия, и книга была издана под
заголовком «Рефлексы головного мозга». Она приобрела большую популярность в
среде русской интеллигенции и 30 лет спустя вдохновила Павлова и
Бехтерева в их исследованиях условных рефлексов. В 1935 году этот труд был
переведен на английский язык и явился важной вехой в истории развития
психологии.
197

История психологии
Нервная система какмагиина
Научный тезис, который отстаивал Сеченов, заключался в том, что нервная
система функционирует как машина, которая под влиянием определенных
стимулов производит определенные реакции - мышечные сокращения. Эту
связь между стимулом и реакцией Сеченов назвал рефлексам. Считая, что
рефлексы могут формироваться на основе ассоциативных связей, с позиций
рефлексологии Сеченов объяснял перцепцию, память, абстрактное
мышление, чувства и самосознание. При этом он опирался на понятия, введенные
английской эмпирической философией - «чувствование» и «ассоциация», и
добавил к ним третье основное понятие - «движение» (реакция).
Исследователь исходил из того, что определенные рефлексы являются врожденными,
и указал на возможность возникновения более сложных рефлексов в
результате ассоциативного обучения. Ддя объяснения процесса мышления, при
котором мышечные сокращения отсутствуют, он использовал введенное им
понятие «торможение» и утверждал, что процесс мышления представляет
собой совокупность рефлексов с заторможенным двигательным ответом. За
исключением последней гипотезы, в его трудах о сознании не содержалось
ничего, что было бы неизвестно британским эмпирицистам и Спенсеру. Кроме
работ, посвященных экспериментам над лягушками, Сеченов не создал
никаких экспериментальных трудов, которые подкрепляли бы его тезис. Его
философским концепциям не хватало эволюционного теоретического аспекта,
который мы находим у Спенсера. Между тем на родине у Сеченова нашелся
последователь, Иван Петрович Павлов, который, проделав множество
различных экспериментов, попытался создать эмпирический фундамент для
концепции своего предшественника о взаимосвязи нервной системы и
психических процессов.
Иван Петрович Павлов (1849-1936)
В конце 90-х годов XIX века Павлов начал исследовать явление, которое
назвал условным рефлексом. К этому времени он уже осуществил ряд
экспериментов, связанных с изучением системы пищеварения, за которые несколько
годами позднее ему будет присуждена Нобелевская премия. Это новое
направление в исследованиях Павлова, которому он посвятил свою
деятельность в конце XIX века, было основано на наблюдениях, сделанных им и его
сотрудниками при проведении более ранних исследований по изучению
процессов пищеварения у животных. Всю дальнейшую жизнь Павлов
посвятил исследованию условных рефлексов. Он считал необходимым
истолковать данный феномен вне субъективных психологических рамок.
Постепенно он все больше и больше утверждался в мысли, что путь к продуктивному
осмыслению условных рефлексов лежит в сфера объективных наблюдений
и существующих научных знаний о нервной системе. Изначально исходным
пунктом концепции Павлова было декартовское понятие рефлекса, и во
время своих опытов он старался фиксировать, какими именно стимулами
вызваны определенные реакции. Таким образом, Павлов стал первопроходцем
в области развития объективной психологии. Его непосредственной,
ближайшей целью было уточнение функций больших полушарий головного
198

Русская рефлексология и условный рефлекс
мозга, но он также подчеркивал, что своими
исследованиями Павлов надеется заложить фундамент
научной психологии. Конечной целью его
исследований по изучению функций мозга и поведения
было создание основ научной психологии, и
будет справедливо утверждать, что он предвосхитил
американский бихевиоризм.
Биографический очерк
Павлов родился в Рязани, маленьком городке к
юго-востоку от Москвы. После получения
начального образования он поступил в гимназию, потом
стал студентом духовной семинарии. Атмосфера
в семинарии была настолько либеральной, что
Павлов имел возможность углублять свои знания,
с увлечением читая книги по естественнонаучным
дисциплинам. Таким образом, он достаточно рано Иван Петрович
получил определенные познания в области меди- Павлов
цины и биологии. Как пишет Александр Вусинич
(1970) в своей книге о русской науке и культуре, во
времена юности Павлова в российском обществе наблюдался большой
интерес к физиологии, и Павлов мог через английские переводы достаточно
рано познакомиться с немецкой экспериментальной физиологией.
В 1870 году Павлов начал изучать естественные науки в
Санкт-Петербургском университете, где специализировался в области физиологии. После
окончания университета он получил должность научного ассистента и
возглавил лабораторию. Здесь он продолжал свою научную деятельность вплоть до
1890 года, когда он был назначен на должность профессора фармакологии в
военно-медицинскую академию, которая была связана с университетом. Через
год Павлов стал руководителем отделения физиологии в крупном частном
медицинском экспериментальном институте. Именно здесь он осуществил
большую часть своих научных экспериментов, здесь он проработал большую часть
своей жизни.
В 1883 году Павлов завершил свою докторскую диссертацию, которая
позволила ему в течение двух лет находиться в Германии. В этот период он
работал в лаборатории Карла Людвига, а также у одного из учеников Дю Буа-
Реймона. Как уже упоминалось ранее, уже в юности Павлов увлекся немецкой
физиологией, которая в значительной степени вдохновила его исследования.
В 1901 году ему была присуждена Нобелевская премия за исследования
системы пищеварения.
Помимо немецкой физиологической психологии, Павлов находился под
сильным влиянием Спенсера и Дарвина, и в свои исследования головного
мозга он внес аспект, связанный с теорией эволюции. С годами Павлов утратил ту
религиозную веру которая формировала его с детских лет как личность. Но
он отнюдь не был таким радикалом, как Сеченов, и всей душой был привязан
к традиционным русским ценностям. Это помогало ему успешно заниматься
своей деятельностью в царской России. Эта его черта, а также некоторая меха-

История психологии
нистичность научных воззрений позволили Павлову и после революций
сохранить свое положение и продолжать свои исследования.
Поведение и мышление как рефлекс
Как подчеркивал Вусинич, Павлов отнюдь не являлся
материалистом-экстремистом. Отойдя от витализма, но не стремился основывать свои
физиологические концепции исключительно на принципах физики и химии. Павлова
чрезвычайно занимала мысль о биологической приспособленности
организма к внешней среде. При этом он последовательно стремился избежать какого-
либо использования психологических терминов и понятий, имеющих какую
бы то ни было субъективную окраску; так, он никогда не употреблял понятия
«перцепция» «восприятие», «внимание», «мышление», «целенаправленность»,
«ожидание» и «воля».
Цель исследований Павлова состояла в изучении функций больших
полушарий головного мозга, исходя из того что их функции могут
рассматриваться как совокупность специфических стимулов и вызванных ими
определенных реакций. Другими словами, если мозг формирует рефлексы,
его деятельность можно изучать с помощью рефлексов. Изучение
механизма работы больших полушарий головного мозга должно было позволить,
с точки зрения ученого, понять поведение животных и человека. Изучение
функций головного мозга должно было также позволить с научных
позиций объяснить и интеллектуальную деятельность человека. Если исходить из
этой концепции функционирования головного мозга, то поведение
человека и все интеллектуальные функции могут рассматриваться как различного
рода рефлексы. Формируя свою научную систему, Павлов опирался на идею
о так называемых врожденных рефлексах, которая была к тому моменту
сформулирована физиологами, т.е. о существовании реакций, которые
являются врожденными (например, слюноотделение, реакция зрачков или
реакция отдергивания конечностей в ответ на боль). Формируя основу для своей
научной системы, Павлов (1928) подчеркивал необходимость проведения
фундаментальных исследований по изучению врожденных рефлексов. Он
предполагал наличие двух особых рефлексов, которым придавал особое
значение-, рефлекс свободы, когда животные и люди болезненно реагировали на
невозможность осуществления каких-либо движений, и исследовательский
рефлекс в виде реакций животных и человека на изменения окружающей
среды. Вдохновленный Спенсером, Павлов рассматривал инстинкты как
последовательность рефлексов, поэтому он включил в свое понятие рефлекса
несколько типов инстинктивных действий, тем самым заложив более
фундаментальную основу для своей системы, чем если бы основывался лишь на
физиологическом понимании рефлекса.
Условные рефлексы
В своих дальнейших исследованиях Павлов всегда опирался на мысль, что
физиологические рефлексы не в состоянии обеспечить человеку или
животному адекватное приспособление к внешней среде. Для этого необходимо
формирование новых рефлексов. Павлов считал, что новые рефлексы воз-
200

Русская рефлексология и условный рефлекс
никают на основе изначальных физиологических рефлексов. Он полагал,
что если физиологические рефлексы формируются на уровне спинного и
низших отделов головного мозга, то для реализации условных рефлексов
необходима активность больших полушарий головного мозга. Ученый считал,
что изучение условных рефлексов поможет пролить свет на механизм
функционирования больших полушарий головного мозга, поэтому предметом
его исследований стали именно условные рефлексы.
Экспериментальные методы исследования.
Собаки Павлова
Понятие «условный рефлекс», введенное Павловым, заняло центральное
место в его научных исследованиях, посвященным процессам обучения, и,
как мы покажем в главе 17, были необходимы дальнейшие исследования для
изучения этого явления. В связи с этим я подробно остановлюсь на
экспериментальных методиках Павлова. Он опирался на собственные наблюдения
за выделением слюны у животного при виде пищи, сделанные в ходе
экспериментов по изучению пищеварительной системы. Ученый обратил
внимание, что предъявление стимула, не связанного с приемом пищи, в сочетании
с поступлением пищи непосредственно в ротовую полость
экспериментального животного приводило к формированию условного рефлекса в виде
выделения слюны в ответ на «непищевой» раздражитель. Для детального
изучения этого феномена Павлов разработал методику, позволяющую подавать
различные стимулы и одновременно оценивать полученную реакцию.
Подвергнув подопытное животное (как правило, собаку) несложной one- '■
рации, исследователь получал возможность собирать значительное
количество отделившейся слюны в тот момент, когда в ротовую полость вводилась
пища. Таким образом он мог фиксировать момент начала выделения слюны
и оценивать ее количество. После проделанной операции исследователь
помещал собаку в специальное помещение, где она плотно фиксировалось для
Рис. 55- Одна из собак Павлова готова к эксперименту.
201

История психологии
того, чтобы была возможность оценивать выделение слюны, а также
регистрировать стимулы, которым она была вызвана. При проведении подобных
опытов Павлов использовал стимул, который в естественных условиях не мог
вызывать слюноотделения, например звонок колокольчика. Павлов
обозначил этот стимул как индифферентный. В таком эксперименте ученый мог
контролировать как процесс слюноотделения, так и длительность стимула,
в данном случае продолжительность звонка колокольчика. Исследователь
мог также изменять временные интервалы между началом действия
индифферентного стимула и введением пищи в ротовую полость животного.
Используя данную методику, можно было проводить следующие эксперименты:
одновременно с моментом введения пищи в ротовую полость животного
начинал действовать индифферентный раздражитель (звонок колокольчика).
Можно было устроить так, чтобы звонок раздавался через определенные
временные интервалы, и с такими же интервалами собаке давали некоторое
количество пищи. Подобную процедуру можно было повторять с интервалами
в несколько минут, создавая так называемые серии экспериментов, которые
позволяли говорить о корректности эксперимента и о возможности
объективно оценивать его результаты. Павлов сумел доказать, что
индифферентный стимул, поддерживаемый введением пищи через определенное время,
начинал вызывать рефлекторную реакцию со стороны животного уже
независимо от того, получало ли оно пищу.
Одновременно с предоставлением животному пищи исследователь
предъявлял индифферентный стимул, что приводило к формированию
рефлекторной реакции на данный стимул. Это явление - развитие реакции на
индифферентный стимул - известно какусловныйрефлекс. Для обозначения
рефлекса, который является врожденным, Павлов использовал понятие
«безусловный рефлекс». Свой индифферентный стимул он обозначил понятием
«условный стимул», а реакцию, которую он вызывал, назвал условной
реакцией. Сам же основной стимул, вызывающий реакцию, ученый назвал
безусловным стимулом, а вызываемую им реакцию - безусловной реакцией.
Предъявление безусловного стимула Павлов назвал подкреплением (reinforsment).
Изменение условий экспериментов
Используя прогрессивные научные методики, Павлов получил возможность
различным образом изменять условия эксперимента, которые могли бы
повлиять на формирование связи между условным стимулом и ответной
реакцией. Он доказал, что усилить эту связь можно прежде всего увеличением
количества серий предъявления стимула. (При проведении опыта, связанного
со слюноотделением, интенсивность реакции определялась количеством
выделяемой слюны.) Что касается временных интервалов между
предъявлением условного и безусловного стимула, Павлов хотел узнать, могут ли два
стимула действовать одновременно. При этом он отмечал, что условный
стимул должен непосредственно предшествовать безусловному. Третьим
важным открытием было то, что при отсутствии подкрепления условного
стимула рефлекс ослабевал. Так, в экспериментах, связанные со слюноотделением,
звонок вызывал обильное слюноотделение даже тогда, когда животное не
получало пищу. Павлов несколько раз предъявлял условный стимул, не под-

русская рефлексология и условный рефлекс
крепляя его, и тогда условный рефлекс исчезал. Это явление исследователь
назвал торможением слюноотделения. Изучая данный феномен, Павлов
обнаружил, что после того, как условный рефлекс через какое-то время
затухал, он мог возникнуть вновь. Далее ученый констатировал, что условный
рефлекс также возникал вновь при предъявлении нового индифферентного
стимула. Таким образом, затухание условного рефлекса - феномен,
отличный от феномена забывания.
Кроме того, Павлов показал, что стимул, который похож на условный,
тоже может вызвать условный рефлекс. Для того, чтобы можно было оценить
степень сходства между стимулами он использовал раздражители,
различающиеся по физическим характеристикам, например частота тона. Чем ближе
были частоты стимулов, тем больше было сходство в вызываемых реакциях.
Например, если исследователю удавалось приучить животное к
определенной реакции на тон частотой в 1000 ГЦ, то при предъявлении более низких
или более высоких звуков отделение слюны уменьшалось. То же
наблюдалось и при подаче более тихих или более громких звуков. Этот феномен
Павлов назвал генерализацией. Он доказал также, что можно приучить
животное различать те или иные характеристики стимулов. Исследователь
добивался этого, осуществляя подкрепление стимулов, обладающими лишь
характеристиками определенного типа, например частотой звука именно в
1000 Пд. Таким образом ему удавалось количественно оценить способность
животного распознавать стимулы. Эту способность Павлов назвал
дифференцированием. Он сумел показать ряд других интересных феноменов,
отмеченных во время экспериментов: например, он вызывал у животного
состояние, весьма напоминающее гипнотическое. На основе этих наблюдений
Павлов сформулировал теорию гипноза. И, наконец, необходимо упомянуть,
что когда исследователь пытался заставить животное различать все более и
более сложные стимулы, например отличать эллипс от круга, оно в конце
концов теряло способность реагировать на подобные стимулы и проявляло
реакции, свидетельствующие о глубоком стрессе. Это явление Павлов назвал
экспериментальным неврозом.
Как я уже отмечал ранее, подопытными животными Павлова чаще всего
были собаки, хотя, проводя свои многочисленные научные эксперименты,
он мог использовать и других представителей животного мира. В наше
время, как я уже упоминал в главе 6, изучение условных рефлексов проводилось
на аплизиях. Исследования, связанные с изучением особенностей строения
нервной системы, воспринимаются с огромным интересом. При изучении
других явлений, а не слюноотделения, Павлов часто использовал не собак, а
иных животных, что позволяло ему сравнивать различные виды рефлексов у
различных видов животных.
Проблема интерпретации экспериментов Павлова
Научные воззрения Павлова, касающиеся условных и безусловных
рефлексов, были восприняты с энтузиазмом многими психологами и физиологами,
хотя многие из них, например гештальт-психологи и также этологи,
отнеслись к его идеям скептически. В течение прошедшего со времени
экспериментов Павлова столетия были предприняты активные исследования тех яв-
203

История психологии
лений, которые он изучал, сформировалась так называемая павловская, или
классическая, школа рефлексологии. Хотя мы можем наблюдать
продолжение исследований, значимых для изучения феноменов, находящихся в сфере
интересов Павлова, сейчас общепринята точка зрения, согласно которой эти
явления гораздо более сложны, нежели полагал Павлов и его восторженные
приверженцы в начале XX столетия. Концепцию условных и безусловных
рефлексов важно подвергнуть экспериментальной проверке.
Павлов признавал своим предшественником Декарта и отвергал свою связь
с научной традицией британских ученых-ассоцианистов, хотя мне кажется,
что для того, чтобы лучше понять Павлова как ученого, необходимо связать
его научную деятельность именно с этой традицией. Английские философы
полагали, что при определенных условиях между разного рода
феноменами сознания возникают определенные ассоциации, связи. Они считали, что
ассоциации возникают чисто механическим путем. Важным условием для
возникновения ассоциации было то, что «идеи» возникают во временной
последовательности. Павлов, в отличие от своих предшественников, отвергал
возможность какой бы то ни было связи условного рефлекса с феноменами
сознания, неизменно опираясь на такие понятия, как «стимул» и «реакция».
Он модифицировал также идею о том, что ассоциации возникают чисто
механическим путем и что новые рефлексы могут возникать на основе
физиологических, безусловных рефлексов. Необходимо также и подкрепление
Кроме того, что Павлов (1929) считал необходимым временной
интервал между индифферентным и безусловным стимулом-подкреплением,
нет оснований предполагать наличие каких-либо иных взаимоотношений
между этими двумя видами раздражителей. По мнению Павлова,
важнейшим условием воспроизведения результатов его экспериментов является
временная связь условного и безусловного стимулов, при этом
формирование условного рефлекса может быть объяснено чисто механическим
принципом. Между тем именно подобного мнения придерживались английские
философы-эмпирицисты, и в этом важнейшем вопросе Павлов шел вслед за
ними. Я считаю необходимым подчеркнуть это, так как соображение
Павлова, что условные рефлексы формируются чисто механическим путем,
считаю ключевым в его теории.
Как мы видим, используя свои методики, Павлов не исключал
возможность того, что состояние, в котором животное находилось перед
предъявлением индифферентного стимула, может быть решающим для
формирования условного рефлекса. Ученый допускал мысль, что определенную роль в
формировании условного рефлекса играло ожидание животным
безусловного стимула, следующего за индифферентным.
Идея Павлова о временной последовательности привела его к
заключению, что процессы, связанные с возникновением условных рефлексов,
происходят одинаково у разных животных. Кроме того, на уровне конкретного
живого организма все процессы также происходят одинаково и не связаны с
тем, какой стимул был избран в качестве индифферентного. В этом
последнем пункте Павлов (1927) очень последователен. Действительно, в качестве
индифферентного можно выбрать какой угодно стимул, поскольку в
эксперименте по формированию условного рефлекса важным является
последующее предъявление безусловного стимула подкрепления, а также отсутствие
других стимулов, которые могут отвлечь животное.
204

Русская рефлексология и условный рефлекс
Гештальт-психологи критиковали Павлова за то, что он игнорировал
возможность адекватно описать процессы, лежащие в основе условного
рефлекса при восприятии животным индифферентного стимула. Они также
обратили внимание на то, что мог иметь значение сам фактор ожидания
животным безусловного стимула во время эксперимента. Этологи критиковали
Павлова за то, что он не придал значения тому, что возникновение условных
рефлексов может зависеть от особенностей, присущих определенному виду
животных. По их мнению, также невозможно предполагать, что физические
стимулы одинаково действуют на животных всех видов. Как мы увидим в
главе 17, эксперименты, проведенные в 60-70-е годы, показали, что критика по
этим трем положениям была оправданной.
Павлов утверждал, что все формы поведения обусловлены
взаимодействием организма с внешней средой и могут быть объяснены его
концепцией условного рефлекса. Подобная точка зрения вызывает множество
возражений. Исследования показывают, что реакция на условный раздражитель
никогда полностью не похожа на ответ на безусловный и что эти два типа
реакций порой бывают абсолютно различными. С другой стороны, находит
подтверждение точка зрения Павлова, что условный рефлекс можно
выработать у различных представителей животного мира, даже таких
низкоорганизованных, как плоские черви, но в то же время нельзя не признать, что
эмоциональные реакции у представителей животного мира возникают куда
более многообразными-путями, нежели описанные Павловым условные
рефлексы.
Коротко о значении исследований Павлова
Сосредоточив свое внимание на феномене, которому он дал название^с70в-
ный рефлекс, Павлов проявил себя как глубокий теоретик. Формулировка
этого теоретического понятия была сделана на основе конкретных
экспериментов, осуществленных ученым. В связи с этим нельзя не признать, что
Павлов был блестящим экспериментатором. Его научная концепция
является в высшей степени объективной и знаменует собой важный этап на пути
научного прогресса, хотя одновременно свидетельствует и о его
ограниченности при подходе к решению поставленных задач. Эта ограниченность
помешала Павлову заняться изучением природы восприятия и отметить роль
внимания в когнитивных процессах. Причина заключается в его
стремлении избежать таких субъективных, по его мнению, понятий, как
«перцепция», «ожидание», «внимание», поскольку главным для него был принцип
абсолютной объективности. Конечно же, Павлов принимал во внимание
теорию биологической эволюции, но при этом, как и многие современные
ему биологи, очень мало внимания обращал на специфические черты,
присущие тем или иным представителям животного мира.
Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927)
Как подчеркивал сам Павлов, некоторые его предшественники обращали
внимание на существование условных рефлексов, так что его демонстрация этого
феномена при помощи разработанных им методик отнюдь не является сен-
205

История психологии
сацией. Его вклад в науку состоял в том, что с помощью весьма точно
поставленного эксперимента он смог описать этот феномен и сделать его
доступным ддя дальнейшего изучения. Его русский коллега Бехтерев начал изучение
условных рефлексов приблизительно в одно время с Павловым и в во многом
независимо от него. Конечно же, Павлов предстает центральной фигурой в
изучении условных рефлексов, и есть все основания считать, что именно им
были заложены основы для изучения данного феномена. Я только хочу
отметить и тот вклад, который независимо от Павлова внес в науку Бехтерев.
Жизнь Бехтерева
Бехтерев учился одновременно с Павловым в Санкт-Петербургском
университете. Он изучал физиологию, а также медицину. После сдачи медицинского
экзамена он отправился учиться в Германию и во Францию, учился у Вундта в
Лейпциге и у Шарко в Париже. Бехтерев был человеком очень широкого
кругозора и внес вклад в несколько областей медицины. Его главные интересы
лежали в области неврологии и психиатрии, и уже в довольно молодом
возрасте он стал профессором в области психиатрии в Казани. Здесь Бехтерев
начал свои экспериментальные исследования в области психиатрии. В 1893
году он стал профессором Санкт-Петербургской военно-медицинской
академии. Павлов был связан с той же академией, и они были коллегами вплоть
до 1927 года. Их обоих очень вдохновили идеи Сеченова, и в своих научных
изысканиях оба исходили из того, что основой связей в области нервной
системы является рефлекс, оба настаивали на том, что изучение психологии
должно проводиться с максимально объективных позиций. Как указывал Ву-
синич, Бехтерев не отрицал, что метод интроспекции может быть
использован и в изучении условных рефлексов. В период между 1907 и 1912 годами
он написал фундаментальный труд, посвященный объективной психологии,
который в 1913 году был переведен на французский и немецкий языки.
Написанная им книга в 1932 году была переведена на английский язык и
опубликована под названием General Principles of Human Reflexology.
Различия во взглядах Бехтерева и Павлова
Боакс дал живое описание тех разногласий, которые имели место между
этими двумя учеными-рефлексологами. Здесь я отмечу лишь то, что Павлов
критиковал Бехтерева за поверхностность и неосновательность его подхода
к экспериментам. Бехтерев, со своей стороны, критиковал Павлова за
необоснованное стремление распространить результаты экспериментов,
проделанных на животных, на отличающееся многообразием и сложностью
поведение человека.
Следует обратить внимание на то, что Бехтерев считал неудачным подход
к изучению рефлексов через эксперимент со слюноотделением. Он считал,
что лучше ставить эксперименты со скелетной и поперечной, а не гладкой
мускулатурой, как это делал Павлов. В своей лаборатории Бехтерев
занимался разработкой методик для исследования рефлекторного отдергивания
ноги или руки человека, когда она подвергалась болезненному воздействию
электрического тока. Порядок эксперимента был разработан таким образом,
206

Русская рефлексология и условный рефлекс
что конечность животного или человека помещалась под металлическую
пластинку, по которой пускался ток. Одновременно с электрическим током
вводился в действие стимул, который, по замыслу исследователя, должен
быть связан с физиологическим рефлексом.
Несомненно, что изучение рефлексов, связанное со скелетной
мускулатурой, позволяет лучше понять поведение животного и человека. С другой
стороны, трудно достичь контроля над условиями эксперимента по
изучению рефлексов, связанных со скелетной мускулатурой, так как животное и
человек могут намеренно контролировать свои движения. Ожидание того,
что может произойти, вызывает у человека или животного определенную
спонтанную реакцию, и трудно отделить ее от той, которая, собственно,
связана с физиологическим рефлексом. Методики, разработанные Бехтеревым,
нашли широкое применение и были разработаны многочисленные формы
контроля над испытуемыми для того, чтобы гарантировать, что движение
было именно рефлекторным, а не произвольным.
Заключение
Русская психология продолжала развиваться и после революции 1917 года,
ею были найдены подходы к решению ряда психологических проблем. Но
после революции между российскими учеными и их западными коллегами
было очень мало контактов, и здесь я могу только отметить, что в этот период
российские психологи развили интересные идеи относительно языка,
психологии поступков, а также психологии онтогенетического развития,
которые впоследствии вошли и в научный обиход западной психологии.
207

Глава 9
Клиническая психология
и изучение необычных душевных
состояний
во Франции в конце XIX века
В ГЛАВЕ 4 я уже отмечал, что основой
английской психологии стала теория эволюции,
и британская психология, таким образом,
принципиально отличалась от немецкой; в
предыдущей главе говорилось, что и развитие
психологии в России принципиально отличалась от
развития этой науки в Германии и Великобритании. Что
касается Франции, то здесь у научной психологии
были совершенно иные основы, нежели в трех
названных выше странах. На развитие психологии во
Франции оказала влияние как английская, так и
немецкая психология, но доминирующими
факторами ее развития были связь с психиатрией, а также
большой интерес к изучению необычных душевных
состояний человека. Таким образом, процесс ее
развития значительно отличался от соответствующего
процесса в Германии, Великобритании и России.
Важно заметить, что психология как наука во
Франции была тесно связана с клинической
психологией. Но, как отмечал Режине Плас (1994), мы
получили бы неполную картину развития психологии
во Франции в конце XIX века, если бы опирались только на изучение
клинического аспекта. Целью французских ученых-психологов было пролить
свет на явления, связанные с необычными состояниями человеческой
психики. Патопсихология была включена в область этих исследований, но они
ставили перед собой более широкую задачу, нежели просто изучение таких
феноменов, как гипноз, сомнамбулизм, сновидения, галлюцинации, транс,
автоматическое письмо, экстаз и художественное творчество.
Пьер Жане и Альфред Бине оставили след в истории психологии,
рассмотрение их деятельности и займет центральное место в данной главе. Их
выдающимися предшественниками явились Теодюль Рибо и Ипполит Тэн,
о которых также пойдет речь. Как я уже говорил, французская клиническая
психология и клиническая психиатрия явились фундаментом для развития
психологической науки во Франции. В связи с этим я буду достаточно
подробно рассматривать французскую психиатрию именно в этой главе,
поскольку больше нигде в моей книге об этом упоминаться не будет. Особое
Общественно-
исторический фон
Позитивистские взгляды
на психологию
Изучение гипноза
Психиатрия и психология
Жан-Мартин Шарко
(1835-Î 893)
Ипполит Бернгейм
(1849-1919): критика
Шарко
Альфред Бине
(1857-1911)
Клод Бернар (1813-1870)
Поздний этап развития
франиузской
психологии
ЖанПиаже (1896-1980)

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
внимание во французской психиатрии уделялось гипнозу, поэтому, прежде
чем говорить о французской психиатрии, мне бы хотелось немного
остановиться на его истории. Выдающейся фигурой во французской психиатрии
был Жан-Мартин Шарко. Ему же принадлежит значительное место в
истории психиатрии.
В данной книге, посвященной истории психологии, я в основном
сосредоточиваюсь на психологии Германии, Великобритании, Франции, Австрии,
России и США. Конечно же, были ученые и в других странах, которые внесли
свой вклад в развитие данной науки. Но план моей книги не позволяет мне
остановиться на вкладе этих психологов. Страной, которая дала миру
многих выдающихся психологов, была и Швейцария. Естественно, в той главе,
где я буду говорить о психоанализе, я подробно расскажу о деятельности
Карла Густава Юнга. Жан Пиаже, занимающий одно из центральных мест в
психологии, также был связан с этой страной. Он вырос в Швейцарии, и его
деятельность протекала во франкоязычной ее части; таким образом, с
ранней юности он был связан с французской научной и культурной жизнью. Он
был знаком с Жане, и научная деятельность последнего во многом оказала
на него влияние. Кроме того, я считаю, что на Пиаже оказали влияние труды
Бине по детской психологии, а также исследования последнего в области
интеллекта. По моему мнению, для того, чтобы лучше понять вклад Жана
Пиаже в развитие психологии вообще, следует рассматривать его деятельность в
рамках развития именно французской психологии. Под этим углом зрения я
и расскажу о нем в данной главе.
Общественно-исторический фон
Промышленная революция произошла во Франции достаточно рано.
Следует отметить, что она произошла не так стремительно как в
Великобритании, и ее последствия не были столь драматичны и остры. После поражения
Франции в войне с Германией в 1870-1871 гг. во французской политической
жизни произошла поляризация, общественно-политические деятели
разделились на правых и левых, в каждой из этих групп имелось множество
различных фракций, поэтому политическая жизнь в стране в этот период не
отличалась стабильностью. Начиная с 30-х годов XIX века Франция проводила
экспансионистскую, агрессивную колониальную политику, а также
ввязывалась во многие войны в Европе. Между Францией и Германией, Францией и
Англией началось соперничество. В связи с этим общество было
проникнуто идеями национализма, и так же, как в Великобритании, в этот период во
Франции возникли расистские умонастроения.
Система образования во Франции
Чтобы лучше понять, как происходил процесс развития и формирования
психологии как научной дисциплины, необходимо остановиться на системе
образования и научной деятельности во Франции. В XVII-XVIII веках
университеты в Европе были важнейшими образовательными центрами для
привилегированной части населения. В то же время они не являлись
единственными центрами интеллектуальной жизни, как это было в Средние века. Научные
209

История психологии
исследования, разного рода интеллектуальные дискуссии имели место также
в различных специализированных институтах и академиях. Наряду с
Французской академией существовал также Коллеж де Франс, основанный в XVI
веке и являвшийся весьма солидным учреждением. Здесь читали свои лекции
наиболее выдающиеся французские ученые, хотя непосредственно
научными исследованиями они занимались в других местах. Важным учебным
заведением был Педагогический институт, основанный в 1794 году, как и
Политехнический институт. Первый стал элитарным учебным заведением,
которое дало образование значительному числу французских преподавателей,
политиков, администраторов и видных интеллектуалов. В Педагогическом не
проводилось никаких научных исследований, и те студенты, которые были в
них заинтересованы, должны были заниматься научно-исследовательской
деятельностью в Парижском университете или в каких-либо других научных
учреждениях.
Во время Великой французской революции деятельность университетов
была приостановлена. При Наполеоне они возродились вновь, но были
переориентированы на то, чтобы давать специальное образование. Профессора
обладали меньшей свободой, нежели их коллеги в немецких университетах,
а у студентов было меньше возможности выбирать сферу своего
образования. Университеты централизованно управлялись из Парижа специальным
административным учреждением, которое держало под своим контролем
всю систему образования во Франции. Это контролирующее учреждение
получило название императорского университета и просуществовало вплоть
до конца XIX века.
Политика, философия, психология
Те потрясения в области политической и общественной жизни, которые
пережила Франция, нашли отражение, как указывали Режине Плас и Жаклин
Каррой (1994 год), во французской философии и психологии. Деятели
Великой французской революции находились под влиянием идей эпохи
Просвещения, а также материалистической философии в той форме, которую
ей придал английский эмпиризм. Тем не менее, многие воспринимали
материалистическую философию как угрозу общественному порядку,
который сформировался во Франции после окончания наполеоновских войн, и
это, несомненно, способствовало тому, что философия во Франции носила
в основном идеалистической характер, с креном в сторону спиритуализма.
Основополагающим моментом в ней было противопоставление тела и души,
а также идея о том, что некая личностная составляющая обладает волей
отвечать за свои действия. Когда Огюст Конт отверг интроспективный метод в
научной психологии, он исходил из той спиритуалистической философии,
которой была пронизана французская духовная жизнь после окончания
наполеоновских войн.
Позитивистские взгляды на психологию
Постепенно во французском обществе складывалось неприятие
спиритуалистической философии. В 1870 году вышли две книги, авторы которых вы-
210

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
ступили с явной апологией позитивистских взглядов. Первая из них
называлась La psychologie anglais и была написана Теодюлем Рибо, автором другой
книги под названием De l'intelligence был Ипполит Тен. Оба этих мыслителя
получили образование в Педагогическом институте и стали значимыми
фигурами во французской психологии. Тем не менее, их вклад в психологию как
науку был весьма невелик, и я лишь вкратце остановлюсь на них.
ТеодюльРибо (1839-1916)
Рибо был горячим сторонником спенсеровской теории развития
интеллекта и в своем труде уделил большое внимание рассмотрению идей Спенсера,
Стюарта Милля и Бейна в области психологии. Его книга вышла раньше, чем
монография Дарвина о выражении чувств, и опередила возникновение
английской сравнительной психологии. Таким образом, книга, о которой идет
речь, независимо от британской эмпирической психологии, которая
сформировалась лишь в конце XIX века. Рибо был очень увлечен идеями Спенсера
о деятельности сознания, о его возникновении в процессе биологической
эволюции, о развитии сознания от более простого к более сложному,
вследствие чего имеют место разные уровни психологической активности. Он
также очень интересовался тем, как Хаглинс Джексон применял идеи
Спенсера в области неврологии. Как уже говорилось в главе 6, Джексон отмечал
факт иерархического построения нервной системы. Вдохновленный идеями
Спенсера, Джексон сделал вывод, что более высокие уровни нервной
системы модифицируют функции более низких уровней, так что если функции
более высоких уровней выпадают, то функции более низких уровней
начинают выступать более отчетливо. Кроме того, он был одержим идеей, что при
определенных заболеваниях и увечьях прежде всего нарушаются функции
нервной системы более высокого порядка.
В идеях Спенсера и исследованиях Джексона в области неврологии Рибо
видел основы научной психологии. Изучение нарушений психики может
пролить свет на нормальные психологические функции человека. Другими
словами, изучая патологические явления, можно познавать и нормальные
психические явления. Опираясь на данную точку зрения, в 80-е годы XIX века
Рибо написал три весьма популярные книги. В первой он анализировал
болезни, связанные с нарушением памяти, в другой - с личностными
расстройствами, третья книга была посвящена болезненным явлениям, связанным с
нарушениями воли. Рибо сформулировал свой закон, согласно которому,
если человек утрачивает память в результате увечья или болезни, то
прежде всего исчезают позднеприобретенные навыки и в последнюю очередь
- раннеприобретенные навыки; более сложный опыт заменяется простым,
сначала утрачиваются проявления воли, а потом уже какие-либо
автоматические или рефлекторные явления; высокоорганизованная деятельность
человека утрачивается более быстрыми темпами, нежели упрощенная. В то время
как биологическая эволюция идет от более простых форм к более сложным,
утрата памяти направлена от более сложного к более простому. С
некоторыми оговорками можно утверждать, что Рибо удалось дать исчерпывающее
описание процесса утраты памяти в связи со многими видами заболеваний и
нарушений нервной системы.
211

История психологии
Исходя из эволюционной перспективы, Рибо считал, что научная
психология должна основывать свои исследования на изучении развития ребенка,
а также на изучении индивидов европейского общества в сопоставлении их
с представителями примитивных сообществ. Мнение о том, что индивиды,
принадлежащие к другим культурам, нежели европейская, являются
низкоорганизованными и более примитивными, было широко
распространенным в психологическом мышлении конца XIX - начала XX века. Подобные
идеи мы встречаем и у Гальтона.
Ипполит Ten (1828-1893)
Когда Тен создавал De Vintelligence, была уже известна его книга, посвященная
английской художественной литературе, в которой утверждалось, что
литературу формируют определенные наследственные факторы в сочетании
с факторами внешней среды. Эта книга сыграла огромную роль в развитии
французского натурализма в области литературы. В De l'intelligence Тен занял
крайнюю позитивистскую позицию. Он утверждал, что при научных
исследованиях в области психологии необходимо прежде всего обращать
внимание на точные описания психических феноменов. Сам он внес вклад в
эмпирическую психологию тем, что описал развитие речи у своих детей. Этот
дневник наблюдений вдохновил Дарвина на издание записок, посвященных
развитию его собственных детей.
Подобно Рибо, Тен полагал, что можно познавать нормальные явления,
изучая патологические. В то же время, как показали Кэррой и Плас, он
придерживался совсем другого направления в области психологии, нежели Рибо.
Тен был увлечен идеей изучения необычных, особо примечательных,
психологических феноменов и душевных состояний, с тем чтобы впоследствии
можно было понять самые обыденные психические явления и осознать
деятельность человека с этой точки зрения. Такие феномены и состояния, по его
мнению, могут рассматриваться как искажение, деформация нормальных
психических явлений, и, изучая их, психолог должен вооружиться каким-то
инструментом, который был бы сопоставим с микроскопом или телескопом.
Тен считал, что такие явления, как сны, галлюцинации, художественное
творчество живописцев и писателей, нарушения психики, сомнамбулизм, гипноз
и спиритизм должны стать предметом серьезного изучения.
В связи с последним из названных Теном явлений я хотел бы остановиться
на спиритизме, который, как мне представляется, возник в Америке в конце
40-х годов XIX века и быстро распространился по Европе, вызвав здесь
большой интерес. Помимо содержащегося в этом явлении аспекта, связанного со
сверхъестественным, спиритизм, как отмечал Тен, затронул целый ряд
интересных психологических проблем. Спиритические медиумы, то есть те
личности, которые становились передаточным звеном между духами умерших
и участниками спиритических сеансов, порой демонстрировали признаки
таких явлений, которые можно отнести к разряду неординарных. Кроме
того, находясь в трансе во время спиритического сеанса, медиумы сообщали
о каких-то явлениях, с которыми они сталкивались в этот момент и которые
были им недоступны в обычном состоянии. При этом, как указывал Тен,
имело место раздвоение, или расщепление сознания. Изучение феноменов, свя-
212

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
занных со спиритизмом, послужило стимулом к ряду новых исследований, и
уже в 1882 году в Англии было создано так называемое общество психических
исследований. Исследования в этом направлении постепенно расширялись и
включили в себя вопросы экстрасенсорной перцепции, то есть те явления,
которые в настоящее время известны под общим названием
парапсихология. Многие выдающиеся психологи, в частности Уильям Джеймс и Карл
Густав Юнг, с большим интересом занимались психическими феноменами.
Книга Тена De l'intelligence имела невероятный успех. В период с 1870 по
1914 год она переиздавалась тринадцать раз. В 1876 году он начал издание
своего нового труда, который также оказал влияние на научную психологию.
Тен был потрясен жестокостью и бесчеловечностью людей во время
Парижской коммуны в 1870 году. Подобная жестокость была также характерна и для
Великой французской революции. В своем пространном труде, посвященном
возникновению и становлению Французской Республики, под названием
Lorigine de la France contemporaine он предпринял попытку описать действия,
совершаемые отдельными группами людей, у которых были определенные
общие интересы и принципы. Тен обратил внимание на то, что при
определенных условиях люди попадают под влияние офаниченных, некритичных
суждений, в таких случаях реакции людей становятся примитивными. Когда
некоторое время спустя, в конце XIX века, гипнотические явления стали
вызывать всеобщий интерес, учеными было обнаружено сходство между
явлениями, связанными с гипнозом, и тем состоянием, которое, по мнению Тена,
присуще людской толпе. Был выдвинут целый ряд теоретических утверждений,
сущность которых сводилась к тому, что людская масса ведет себя как один
загипнотизированный человек, при этом роль гипнотизера играет какой-то
лидер. Гипнотические явления, как мы увидим, связаны с бессознательным в
человеке, из чего был сделан вывод, что лидер, руководящий толпой,
обращается к каким-то бессознательным представлениям людей толпы,
составляющих ее массу. Научная дискуссия о гипнозе была также связана с вопросом о
внушаемости, о том, что множество людей, толпа обладает большей
внушаемостью, чем отдельная личность. Интерес к человеческому мышлению и
поведению, когда люди становятся членами определенной общности с
совпадающими взглядами и устремлениями, приобрел большую значимость в связи
с разного рода массовыми движениями, в том числе рабочим движением в
конце XIX века. В 20-е годы XX века эта тема стала чрезвычайно актуальной в
связи с развитием коммунистического и возникновением фашистского
движений, лидеры которых обладали почти безграничной властью.
В 1895 году была опубликована книга Густава ле Бона о психологии масс,
где автор предпринял попытку осмыслить, каким образом члены большой
группы людей становятся легко внушаемыми покорными конформистами и
как различные формы лидерства влияют на индивида в группе. В не меньшей
степени эта проблема оказалась в центре внимания тех немецких
психологов, которые в период нацизма были вынуждены эмигрировать и
обосноваться в США, где они получили возможность заниматься всеобъемлющими
социально-психологическими исследованиями. Влияние, которое
оказывают лидеры на людей, составляющих группу, и которые сами становятся в той
или иной степени анонимными личностями по отношению к остальным,
стало в 60-е годы XX века предметом глубоких социально-психологических
исследований. Это влияние часто называют деиндивидуализация.
213

История психологии
Изучение гипноза
Современные психологи настойчиво продолжают изучение глубинной
природы гипноза, и здесь накопленный раннее опыт, вероятно, может
сыграть важную роль в понимании основных закономерностей и
взаимосвязей в психологической науке в целом. История гипноза демонстрирует нам,
насколько сложно бывает разобраться в психических явлениях, сделать
предварительные выводы, прежде чем приступить к их эмпирическому
исследованию.
Если до XVIII века осмыслению природы гипноза мешали различные
религиозные представления, то в конце XVIII века серьезное противодействие
этому оказывали господствующие умонастроения в научных и
интеллектуальных кругах.
Углубляясь в историю гипноза, важно отдавать себе отчет, в каком свете
гипнотические феномены могли представляться людям, которые в целом
не имели ни малейшего представления о взаимосвязи между телом и душой.
Тогда трудно было понять, к какой сфере следует относить подобные
явления: к телесной или душевной. Было замечено также, что данные явления
имеют очевидное сходство с психическими расстройствами. Но о природе
последних долгое время ничего не было известно, и, таким образом, казалось
вполне правомерным сопоставлять гипноз с эпилептическими припадками,
шизофреническими состояниями и невротическимиявлениями.
Трудности, возникающие в связи с изучением природы гипноза, станут
особенно наглядными, если мы обратимся к лечению определенного типа
недугов священником Иоганном Гаснером. Его подход к лечению был
основан на идее изгнания дьявола. Деятельность Гаснера протекала в Швейцарии
и Южной Германии. Есть письменные свидетельства очевидцев
демонстрации им своих методов в 1775 году, которые упоминаются в трудах
современных историков науки. Здесь и далее я буду опираться на книгу Генри Эрен-
берга (1970).
Иоганн Гаснер (1729-1779)
К Гаснеру устремлялись люди, страдающие самого разного рода
заболеваниями и недугами: трясущиеся, испытывающие непонятную боль в теле,
страдающие судорожными припадками, параличами. Он пытался помочь им,
исходя из посылки, что некоторые из этих заболеваний имели в своей основе
какие-то физические, телесные причины, другие же могли быть результатом
действия неких злых духов. Представления о вселении дьявола в тело
человека были широко распространены в то время среди широких слоев населения.
В этой связи следует обратить внимание на то, что последний акт сожжения
ведьмы произошел в Европе, в Швейцарии, в 1782 году.
По свидетельству современников, лечение больных у Гаснера
происходило следующим образом-, если какая-то женщина (чаще всего его
пациентами были именно женщины) страдала припадками, то Гаснер просил
ее опуститься перед ним на колени и назвать свое имя, потом начинал
расспрашивать о симптомах ее болезни, наконец обращался к ней с вопросом,
согласна ли она на полную свободу действий с его стороны, направленных
214

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
на то, чтобы излечить ее. После этого Гаснер громко провозглашал, что если
над данной женщиной властвует нечистая сила, то он призывает ее, во имя
Иисуса, обнаружить себя. Часто после его слов у женщины начинался
припадок. Это явление Гаснер рассматривал как подтверждение того, что злой
дух действительно вселился в тело несчастной женщины. Таким образом он
демонстрировал свою власть над сверхъестественными силами и просил их
проявить себя в виде судорожных явлений. Он также просил женщину
показать такие душевные состояния, как печаль, отупение, чувство вины, гнев,
а также изобразить, что она мертва. Убедившись в своей власти над злым
духом, он обращался к нему с призывом покинуть тело этой женщины. Многие
из тех, кто подвергался подобным процедурам, свидетельствовали, что
чувствовали после этого улучшение.
Читателю, вероятно, уже стало ясно, что подобные сеансы весьма
напоминают гипноз. Следует также обратить внимание на то, что
подвергавшийся лечению человек должен был дать свое согласие на беспрекословное
подчинение воле Гаснера. Таким образом устанавливалась определенная
взаимная договоренность, некий раппорт между Гаснером и его
пациентом. Прошло немало времени, прежде чем удалось осознать значение этого
раппорта. Следует заметить, что в настоящее время подобная
договоренность является важным элементом психотерапии. Гаснер проявлял
глубокую проницательность, стремясь выявить действия симптомов заболевания
в различных частях тела больного. Если это ему не удавалось, он
направлял пациента к врачу. Другими словами, он понимал, что схожие симптомы
могут иметь место как в связи с болезнями телесного (физического)
происхождения, так и в результате вмешательства чужеродных сил в душевную
жизнь человека. Такое разграничение между двумя типами побудительных
причин болезни столетие спустя стало важным при диагностике истерии.
Франц Антон Месмер (1734-1815)
Метод лечения, который применял Гаснер, пользовался огромным успехом.
Между тем, конец XVIII века был пронизан идеями просветительства. К этому
времени многие скептически относились к идее о вселении дьявола и были
намерены каким-то образом покончить с подобными представлениями. Был
создан комитет для исследования опыта Гаснера. Деятельность этого
комитета предоставила Францу Антону Месмеру возможность дать свое объяснение
тем феноменам, с которыми имел дело Гаснер. Месмер сделал это на основе
передовых научных взглядов того времени. Именно тогда была
сформулирована теория гравитации с ее принципом притяжения, а также был достигнут
значительный прогресс в изучении электричества и магнетизма.
Результативность лечения Гаснера Месмер объяснил тем, что в природе существует
некая сила, которую он назвал животным магнетизмом. По его мнению, все
люди обладают подобной силой, но у некоторых могут возникать нарушения
магнетизма, что приводит к отрицательным последствиям. Кроме того,
некоторые индивидуумы обладают большим магнетизмом по сравнению с
другими и способны оказывать влияние на магнитную силу тех людей, у которых
имеются какие-либо психические нарушения. В соответствии с идеей
животного магнетизма, Месмер во время сеансов лечения больных использовал
215

История психологии
железные палки. Он полагал, что проник в глубочайшую тайну природы и
что ему удалось открыть универсальный метод лечения любых заболеваний.
В конце 70-х годов Месмер отправился в Париж, где приступил к лечению
людей, опираясь на свою теорию. Своих пациентов он размещал вокруг
железного корыта, наполненного металлической стружкой, корыто плотно
закрывал крышкой. В железном корыте имелись отверстия, в которые он
вставлял железные палки. Люди размещались вокруг корыта таким образом, чтобы
какой-нибудь частью тела можно было соприкасаться с железными палками.
Сеанс проходил в полумраке и при тихо звучащей музыке. Месмер одевался в
особое одеяние. Пациенты молча сидели, потом тех из них, у которого
проявлялись симптомы какой-либо болезни, уносили на носилках в отдельную
комнату, где осуществлялось индивидуальное лечение.
Взгляд научных кругов на гипноз
Так же, как и Гаснер, Месмер имел огромный успех. Его теория животного
магнетизма получила широкое распространение, и со временем появилось
множество «магнетизеров». Этот феномен многие называли «месмеризмом».
Однако через определенное время возникло скептическое отношение к
сеансам Месмера, и его лечебная практика, так же, как ранее деятельность Гаснера,
стала предметом изучения специально созданной комиссии. В состав
комиссии вошли два выдающихся ученых XVIII века: физик" Бенджамин Франклин
и химик Антуан де Лавуазье. Эта комиссия пришла к заключению, что идея
животного магнетизма представляет собой лишь умозрительные
рассуждения. Выводы комиссии дискредитировали не только методику Месмера по
лечению психических расстройств, но и сами попытки исследований в
области гипноза и связанных с ним явлений, о которых шла речь выше. Изучение
гипноза стало осуждаться в среде респектабельных исследователей. Ученый
рисковал разрушить свою карьеру, стоило ему только сделать попытку
изучать или практиковать гипноз. Между тем за пределами научных кругов
находились личности, которые продолжали демонстрировать гипнотические
явления, пытаясь таким способом излечить те или иные заболевания.
Многим из тех, кто практиковал гипноз, удалось достичь прогресса в изучении
этого феномена. Важным событием явилось открытие одним из
последователей Месмера общих признаков между неким состоянием, близким к
состоянию сна, так называемым сомнамбулизмом и гипнотическим трансом.
В то время широко бытовало мнение, что гипнотическое состояние
является формой сна. Слово «гипноз», которое переводится с греческого как «сон»,
впервые было употреблено одним английским врачом в 40-е годы XVIII века.
Когда в начале 80-х годов возник научный интерес к гипнозу, оказалось, что
знания, накопленные энтузиастами гипноза, не были своевременно введены
в научный оборот и большая их часть утрачена.
Лекция, прочитанная Шарко в 1872 году во Французской медицинской
академии, получила большой резонанс, вследствие чего гипноз стал
объектом научного изучения. Вместе с тем, теория гипноза, выдвинутая Шарко,
была уязвима по нескольким важным пунктам. Он, в частности, утверждал,
что только люди, страдающие истерией, могут быть загипнотизированы. А
так как, по его мнению, причиной истерии являются заболевания нервной
216

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
Франц Антон Месмер действует в соответствии со своей теорией животного
магнетизма.
217

История психологии
системы, из этого следует, что только личности, подверженные таким
заболеваниям, реагируют на гипноз. Во второй половине XIX столетия в научных
кругах господствовала идея, объясняющая психические отклонения как
результат нарушений или заболеваний нервной системы, и это, несомненно,
явилось причиной того, что гипноз стал предметом серьезного изучения.
Таким образом, понадобилось целое столетие, чтобы ученые в объяснении
причин душевных заболеваний смогли перейти от идеи о вселении дьявола
в тело человека сначала к животному магнетизму, а потом научились
объяснять подобные явления нарушениями нервной системы. Все эти взгляды,
неверные по своей сути, показывают, какую роль в восприятии того или иного
психологического феномена могут играть предрассудки, господствующие в
научной среде.
Психиатрия и психология
Клиническая психология как научная дисциплин возникла из психиатрии.
Можно сказать, что она зародилась в США во время второй мировой войны,
когда в медицинских учреждениях ощущалась нехватка персонала для ухода
за вернувшимися с войны солдатами, которые страдали психическими
заболеваниями; с этой целью и начали готовить психологов. Эти психологи
приобретали специальности, которые относились к сфере психиатрии. Таким
образом, можно утверждать, что психология вышла из психиатрии. Поэтому
так трудно провести грань между психологией и психиатрией, хотя
психологи и психиатры, с профессиональной точки зрения, принципиально
различаются между собой, так как проходят различную образовательную
подготовку, области применения полученных знаний тоже различны. Лекарства,
как правило, выписывают только врачи, то есть психиатры.
В целом психиатрию сформировали врачи - представители разных
национальных школ. Картина была бы искаженной, если бы мы представили
историю психиатрии исключительно как историю французской
психиатрии. Тот факт, что я рассматриваю психиатрию в главе, посвященной
французской клинической психологии, свидетельствует лишь о том, что
развитие психологии в этой стране было очень тесно связано с развитием
психиатрии. Нигде больше, за исключением Австрии, развитие психиатрии не
оказало на психологию столь сильного влияния. Рассматривая научную
деятельность Элленбергера, Виннифреда и Брендана Майеров (1985), а также
Эйнара Кринглена ( 1997), я попытаюсь дать очерк некоторых особенностей
развития психиатрии вплоть до возникновения французской клинической
психологии.
Представления о душевных страданиях
Нашим предшественникам, не располагавшим знаниями о физиологических
или социальных причинах болезней, многие душевные заболевания
представлялись таинственными: Как иначе можно было объяснить явление,
когда какой-то человек внезапно начинал дергаться в конвульсиях, закатывать
глаза, падать на землю, а потом лежать какое-то время без сознания, будучи
не в состоянии встать и вернуться к нормальной жизни. Особенно сильное
218

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
ВXVIII векелюдей, страдающих душевными болезнями, часто помещали в
специальные заведения. Здесь с ними обращались как с узниками тюрьмы, зачастую
заковывали в цепи и подвергали наказаниям, когда у них проявлялись симптомы
той или иной болезни. («The rakes progress», картина Вильяма Хогарта,
приблизительно 1735 год.)
потрясение производили эпилептические припадки. Загадочным казалось
и такое явление, когда какой-либо человек, на первый взгляд ничем не
отличавшийся от остальных, вдруг откидывался назад и начинал неподвижно
смотреть перед собой, не проявляя никакого интереса к событиям вокруг
себя; или, например, другой человек, внешне вполне миролюбивый,
совершенно неожиданно становился буйным и агрессивным, или некто, ранее
совершенно обычный человек, начинал слышать какие-то голоса или видеть
людей, которых в данный момент здесь не было.
Наши предки никак не могли найти объяснения подобным феноменам,
и неудивительно, что они действовали на них устрашающе. Представления
о таких заболеваниях были связаны с определенными верованиями и
предрассудками. В те времена бытовало мнение, что душевнобольными людьми
управляют сверхъестественные силы. Поскольку психические нарушения,
219

История психологии
конечно же, не приносили ничего хорошего страдающему ими, было вполне
естественным рассматривать их как результат влияния злых духов. В эпоху
средневековья было очень широко распространено мнение, что в человека
может вселиться дьявол или им могут управлять нечистые силы. Эти
представления бытовали и в более позднюю эпоху. Люди, страдавшие душевными
болезнями, рассматривались как наказанные всемогущим богом грешники.
Уход за душевнобольными
Для современного человека отношение к душевнобольным в давние времена
является мрачной страницей западной цивилизации, и, как указывали Брен-
дан и Винифред Майеры (1985), необходимо внимательно изучить историю
психиатрии и спросить себя, достигнут ли в конечном итоге прогресс в
подходе, медицинском и общечеловеческом, к лечению душевных заболеваний
и насколько он соответствует современному уровню.
Вплоть до конца XVIII - начала XIX века страдающие психическими
заболеваниями содержались в специально отведенных помещениях или
учреждениях, где с ними обращались как с узникам в тюрьме, часто заковывали в
цепи, секли, подвергали другим наказаниям, когда болезнь, которой страдал
тот или иной человек, проявляла себя. Такие люди находились в изоляции от
остальной части общества, в плохих гигиенических условиях, часто
голодали. В начале XIX века во Франции имелось огромное'заведение, которое
носило название Salpetriere, где находилось около 8000 душевнобольных
женщин, хотя уже в то время отдельные представители медицины во Франции,
Великобритании, Италии и США пытались найти другие способы помочь
таким пациентам, и эта работа продолжается с большим или меньшим успехом
до настоящего времени.
Я исхожу из той позиции, что лечение и обращение с душевнобольными,
которое имело место в середине XIX века, с трудом может назваться каким бы
то ни было научным подходом к психическим расстройствам, хотя и в
древнем мире, и в Средневековье, и в более поздние времена находились люди,
которые пытались дать какое-то подобие естественнонаучного объяснения
душевным заболеваниям и призывали более гуманно относиться к людям,
страдающим психическими заболеваниями. Но только в конце XVIII века
призыв о необходимости гуманного обращения с такими больными
возымел какое-то действие. Первопроходцем здесь стал француз Филипп Пинель
(1745-1816), который взял на себя ответственность за больных, и в
специальном отделении лечебного учреждения, которое он возглавлял, пациентов
перестали заковывать в цепи.
Объяснение природы психических расстройств
Что касается объяснения причины психических расстройств, то с одной
стороны, было естественным полагать, что они возникают по причинам,
связанным с ранним периодом частной жизни человека или в связи с какими-то
событиями в общественной жизни, а с другой стороны, их происхождение
могло быть связано с работой организма. Развитие психиатрии
характеризовалось большим разбросом мнений. В зависимости от господствующего в
220

Клиническая психология и изучение необычных душевных состоянии-
обществе умонастроения в различные периоды времени предпочтение
отдавалось той или точки зрения.
Начиная с XIX века, когда романтизм стал господствующим направлением
духовной жизни, а практически никаких знаний о жизнедеятельности
мозга накоплено не было, возникла тенденция рассматривать психические
нарушения как результат действия психологических и социальных факторов. В
это время стали развиваться различные формы психотерапии. Немец Иоганн
Рейл (1759-1815) издал в 1803 году книгу о психических расстройствах и
психологических методах лечения. Многие пользовались его методами
лечения больных. С середины XIX столетия начался новый этап. Многие ученые
начали выдвигать на передний план соматические факторы. Большой вклад
в развитие этого направления внес немец Вильгельм Гризингер (1817-1868).
Он был профессором психиатрии и неврологии Берлинского университета
и в 1845 году издал учебник по психиатрии, основой которого был
соматический подход. Впоследствии Гризингер стал руководить кафедрой психиатрии
во вновь открытом университете в Burgholsli, где позднее той же кафедрой
руководил Эжен Блейлер (1857-1939), основоположник исследований в
области шизофрении; в течение нескольких лет здесь же протекала деятельность
Карла Густава Юнга. Тот прогресс, который был достигнут в изучении мозга
во второй половине XIX века, подтверждал правомерность соматического
подхода. С созданием в начале XX века теории психоанализа и
психодинамических подходов на передний план вновь стали выходить психологические
факторы как важнейшие при изучении данной проблемы. В 60-70-е годы XX
века благодаря достижениям генетики и сравнительной психологии в
области изучения поведения животных, концепции, связанные с органическим
фактором, вновь вышли на передний план, хотя стало очевидно, что многие
нарушения человеческой психики должны рассматриваться как результат
взаимодействия, с одной стороны, органических, а с другой стороны -
психологических и социологических факторов.
Классификация психических
нарушений.
Эмиль Крепелин (1856-1926)
Для того, чтобы утвердить психиатрию в качестве
подлинно научной дисциплины, было необходимо,
как полагали ученые того времени, прежде всего
создать классификацию психических нарушений.
При этом сразу же возникало множество проблем.
Со времен Пинеля психиатры проделали огромную
работу, пытаясь выработать методику
классификации психических нарушений. Изучение объемных
справочников, которые были изданы Всемирной
организацией здравоохранения под названием
Classification of Mental and Behavioral Disorders, а
также справочников американского
психиатрического общества Diagnostic and Statistical manual of Mental Эмиль Крепелин
Disorders указывает на наличие успехов, достигну-
221

История психологии
тых в этой области. Однако анализ этих справочников свидетельствует, что
классификация все еще далека от того, чтобы ясно и просто разграничивать
психические нарушения, обеспечивая тем самым надежную диагностику.
Те достижения в области классификации умственных нарушений,
которые мы все-таки имеем, являются результатом работы бесчисленного
множества психиатров. Но на первое место я хочу поставить Эмиля Крепелина,
во-первых, потому, что именно он создал систему классификации,
получившую всеобщее признание во многих европейских странах, а во-вторых,
потому что в своей научно-исследовательской деятельности он сумел наметить
такой подход к проблемам психиатрии, который позволяет решить те
основополагающие научно-философские проблемы, с которыми сталкивается и
психиатр, и психолог-клиницист.
Крепелин родился в Мекленбурге в 1856 году, изучал медицину в Лейпциге
и Вюрцбурге. Завершив медицинское образование, он работал психиатром
в больнице, потом вернулся в Лейпциг и стал ассистентом у Вундта,
который был его научным руководителем еще со студенческих лет. Во время
работы в лаборатории у Вундта Крепелин провел несколько
экспериментов. Разработанные им экспериментальные методики он в дальнейшем
использовал в психиатрической клинике, которой руководил. Крепелин
явился основоположником той области психиатрии, которая изучает функции
внимания, памяти, эмоций и мотиваций у людей с определенными типахМИ
умственных расстройств. Он получил известность прежде всего благодаря
своему труду, посвященному классификации психиатрических болезней.
Побуждаемый Вундтом, Крепелин написал свою первую работу,
опубликованную в 1883 году под названием Compendium der Psychiatrie. Это
руководство впоследствии было им расширено и превратилось в солидный учебник
по психиатрии в четырех томах, выдержавший в период 1909-1915 годов
восемь изданий. После лаборатории Вундта Крепелин работал в нескольких
клиниках при немецких университетах вплоть до того, как в 1903 году стал
профессором в Мюнхене. Позднее он возглавил клинику, которая стала
центром психиатрии. Наиболее значительный вклад в науку Крепелин внес тем,
что разработал свою классификацию психиатрических заболеваний а также
методику распознавания отличительных черт шизофрении и маниакально-
депрессивных заболеваний. Разрабатывая критерии диагностики, Крепелин
обратил особое внимание на необходимость вникать в ход течения болезни,
следить за ее развитием.
Крепелин родился в том же году, что и Фрейд, и место, которое он
занимает в психиатрии, ничуть не ниже занимаемого Фрейдом. Фрейда - это
великое имя в области психологии, а имя Крепелина никогда не называют
в связи с этой наукой. Мне представляется, что этот факт свидетельствует о
различии между указанными областями знания. Психиатрия является
частью медицины. Во все времена медики старались дать описания болезни,
которые часто играли решающую роль при оказании помощи больным.
Крепелин считал, что такие описания должны стать основой для изучения и
лечения заболеваний психики и, таким образом, положить начало научной
психиатрии. Психологов же.интересовали когнитивные, эмоциональные и
мотивационные процессы, а также проблемы, связанные с развитием
ребенка и усвоением им знаний. С таких позиций они и подходили к изучению
умственных нарушений. В этой области исследований Фрейд представлял
222

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
собой центральную фигуру, а Крепелин находился как бы на периферии. Что
же касается изучения психических заболеваний в целом, то совершенно
очевидно, что оба этих конкурирующих между собой направления имеют право
на существование и могут продуктивно дополнять друг друга, так как ученым
необходимы и описания заболеваний, и понимание того, как происходит,
скажем, развитие ребенка или что такое мотивация. Многие ученые
убеждены, что достоверная диагностика сама по себе не обеспечивает
возможности успешного лечения. В настоящее время подавляющее число
психиатров и психологов пользуются диагностической системой, разработанной
Крепелином, что означает признание его заслуг.
Интерес французских психиатров к патологическим
состояниям
Для того, чтобы конкретизировать сказанное мной, я хотел бы назвать те
психические состояния, изучением которых были увлечены французские
психиатры. Согласно Элленбергеру, труды которого являются для меня
наиболее важным источником информации касательно Шарко и французской
психиатрии в целом, психиатрия во Франции в XIX веке началась с изучения
явления, которое принято называть сомнамбулизмом.
Имеются в виду случаи, когда пациент находится в состоянии, схожем с
пребыванием во сне. Состояние транса во время гипноза рассматривалось
как близкое к сомнамбулизму. Случаи сомнамбулизма были описаны и ранее;
например, всем известно шекспировское описание поведения Леди Макбет,
которая в подобном состоянии повторяет действия, совершенные во время
убийства, соучастницей которого она была. В XIX веке авторы многих
художественных произведений запечатлели удивительные происшествия, когда
их персонажи в сомнамбулическом состоянии проявляли глубоко
запрятанные, потаенные желания. Люди, погруженные в сон, действовали
бессознательно. Французские психиатры были убеждены, что все происходящие в
таких случаях действия являются автоматическими.
Кроме сомнамбулизма, ученых очень интересовало явление, получившее
название летаргия, во время которого пациент находится в состоянии
глубокого сна, но, в отличие от сомнамбулизма, не производит никаких
физических действий. Третьим подобным феноменом была каталепсия. В этом
случае пациент напоминал застывшую восковую фигуру и был не в
состоянии двигаться.
Четвертым патологическим состоянием психики было
расщеплениеличности. У таких пациентов можно было видеть как бы две или более
личностей в одном лице. Эти разные личности совершенно по-разному вели себя,
их воспоминания о прошлых событиях отличались между собой, у них были
разные жизненные установки и они называли себя разными именами.
Бывало и так, что эти личности говорили на разных языках. Очень часто одна из
подобных личностей ничего не знала о другой или о других. Французские
врачи сумели провести весьма основательные исследования отдельных
личностей, которым было присуще расщепленное сознание.
Конечно же, очень трудно дать определение понятию «личность» так,
чтобы можно было отделить ее от других персонифицированных граней
223

История психологии
сознания одного и того же человека. Тем не менее, многие современные
психиатры и клинические психологи признают существование феномена
раздробленного сознания. Французские психиатры, конечно же, не могли
пройти мимо изучения этой проблемы. Вслед за накоплением
практического опыта последовала научная дискуссия о том, каким образом наше «я», или
«ego», сохраняет свою целостность. Если мы теперь от явления
раздробленного сознания вернемся к проблеме сомнамбулизма, то увидим, насколько
поведение человека в этом состоянии отличается от поведения в состоянии
бодрствования. Можно сказать, что и состояние одержимости дьяволом
также является своеобразным проявлением расщепленного сознания.
Истерия и неврозы
То психическое заболевание, которым в наибольшей степени занимались
ученые вплоть до конца XIX века, носило название истерии. Истерические
припадки были известны с древнейших времен. Господствовала точка зрения,
что это явление свойственно женщинам и представляет собой их реакцию
на перемещение матки внутри организма, поэтому оно получило название
истерии (hystera в переводе с греческого означает «матка»). В конце XIX века
возникло мнение, что истерия может быть и у мужчин, хотя происхождение
этого заболевания у них неясно.
Истерия может проявляться в самых разных форхмах: судорогах,
дрожании каких-то частей тела, различных параличах, а также нечувствительности
к боли на определенных участках тела. У одного и того же человека может
проявляться один или несколько перечисленных симптомов. Было
замечено, что подобные явления часто связаны с летаргией, каталепсией,
сомнамбулизмом, галлюцинациями и состояниями экстаза. В отдельных случаях
истерии сопутствует расщепление сознания.
С тем чтобы дать читателю более полное представление об изучении
истерии, в этой книге я считаю необходимым упомянуть, что уже в 1859 году
французский врач Поль Брике дал подробное описание истерии. В течение
десяти лет он изучал большое число пациентов и описал симптомы их
заболевания, а также методы применявшегося лечения. Он также
занимался изучением тех обстоятельств, которые, по его мнению, могли явиться
причиной истерии, и пришел к выводу, что этот недуг происходит от
нарушений центральной нервной системы. Поэтому Брике дал ему название
невроз. Ранее происхождение неврозов связывалось с функциональными
расстройствами нервной системы. Для того, чтобы лучше понять причину
возникновения данного заболевания, он стал также принимать во
внимание такие психологические обстоятельства, как сильные переживания,
глубокая печаль, семейные конфликты, а также разочарование в любви. При
этом ученый выступал против широко распространенного мнения, что
корнем всех этих конфликтов были нарушения в сексуальной жизни. Он
обратил внимание на тот факт, что данное заболевание оказалось более
распространенным в среде проституток, а не монахинь.
Сталкиваясь с таким сложным и противоречивым понятием, очень
важно строго следовать терминологии. Учитывая значение понятия неврозы,
следует обратить внимание на то, что первоначально оно относилось к на-
224

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
рушениям, связанным с функцией центральной нервной системы.
Постепенно клиницисты стали обозначать этим термином заболевания, причины
которых могут находиться исключительно в сфере психологии. Кроме того,
необходимо отметить, что в ICD-10, DSM-IV1 термин истерыя не
используется. Сейчас под это понятие подпадают отчасти соматические и отчасти
функционально-неврологические нарушения.
Жан-Мартин Шарко (1835-1893)
К тому времени, когда в 1882 году во французской научной академии
Шарко прочитал упомянутую выше лекцию, посвященную гипнозу, он уже был
очень известным ученым. Он стал первопроходцем в изучении
неврологических явлений и считался одним из самых выдающихся ученых Франции. В
1862 году он возглавил отделение La Salpetriere, которое несколькими годами
раньше возглавлял Пинель. Шарко так преобразовал свое отделение, что в
нем были отдельные помещения для лечения больных, для научных
исследований, для чтения лекций, а также комната-лаборатория, где могли
проводиться различные медицинские эксперименты. Кроме того, была проведена
реконструкция всего помещения, в результате чего Шарко смог позднее
осуществить целый ряд научных исследований на достаточно высоком уровне.
Его лекции были широкоизвестны. На них присутствовали не только его
сотрудники и коллеги, ассистенты и студенты, но и разного рода именитые
гости, в числе которых были известные писатели-беллетристы, например
Бьернсон и Стриндберг2. Кроме того, в качестве личных гостей Шарко посе- ,_
щали известные художники, политики и государственные деятели. Он имел »
блестящую репутацию и влияние, что позволило ему добиться того, чтобы
гипноз стал объектом научных исследований; в 80-90-е годы XIX века
наблюдался стойкий интерес к этому явлению.
Шарко в значительной степени перенял взгляды Брике на истерию.
Последние 10-15 лет своей жизни он посвятил изучению истерии и гипноза. Для
того, чтобы четко проследить тенденцию развития научных взглядов Шарко,
следует вернуться назад, к методу изгнания дьявола, который практиковал
пастор Гаснер. Как помнит читатель, он проводил грань между заболеваниями,
вызванными, по его мнению, телесными, физическими факторами, и теми,
причиной которых была нечистая сила. Чтобы прояснить происхождение
недуга, он использовал свою власть над человеком, который приходил к нему
со своим страданием, тем самым вступая с ним в тот тип отношений, который
впоследствии получил название раппорта между гипнотизером и тем, кто
подвергался гипнотическому воздействию. Еще до Шарко было установлено,
что гипноз может вызвать симптомы, которые свойственны людям,
страдающим истерией. Шарко приступил к систематическому изучению симптомов
истерии, используя гипноз. Для того чтобы найти критерии отличия
истерических симптомов от симптомов, вызванных нарушениями нервной
системы, он попытался продемонстрировать, что с помощью гипноза можно
1 «Международный классификатор болезней* и «Руководство по диагностике и
статистике* (прим. ред.).
2 Норвежский и шведский писатели-классики (прим. ред.).
225

История психологии
выявить характерные симптомы у пациентов, страдающих истерией. Прежде
всего, он сосредоточил свое внимание на разновидностях паралича. Позднее
он показал, что с помощью гипноза может заставить своих пациентов забыть
предыдущий опыт, вызвать амнезию.
Важным результатом исследований разных видов паралича стал вывод
Шарко, что сильный психический шок, травматическое переживание могут
повергнуть человека в состояние, аналогичное гипнотическому. В такой
ситуации человек способен отдавать приказы самому себе, следствием чего
могут быть какие-либо двигательные нарушения. Этот пункт стал центральным
у Жане. Важно также отметить, что эта точка зрения отражает то значение,
которое придавали французские психиатры на раннем этапе развития науки
роли фантазии у человека. Феномены сознания могут приводить к
органическим изменениям. Вывод о той роли, которую могут играть субъективные
представления индивидуума, получил большой резонанс в связи с созданной
Фрейдом в середине 90-х годов XIX века теорией неврозов и стал основой
современной когнитивной терапии.
На основании опыта, полученного при изучении хода болезни у
множества пациентов, страдающих истерией, Шарко удалось дать описание
гипноза как феномена. Как уже говорилось, он считал, что гипнотические
явления связаны с истерией и что люди, поддающиеся гипнозу, очевидно,
страдают тем или иным заболеванием или нарушением нервной системы. Что
касается течения сеанса гипноза, то он отмечал здесь три стадии. Первая
стадия - стадия летаргии, за ней следует каталепсия и, наконец, стадия со-
Ж. Шарко демонстрирует больную истерией
226

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
мнамбулизма. Здесь мы опять встречаемся по крайней мере с тремя
душевными состояниями из тех, которыми особенно интересовались
французские психиатры того времени, и видим, что концепция гипноза у Шарко
связана с изучением истерии.
Ипполит Бернгейм (1849-1919):
критика Шарко
Такой взгляд на гипноз был с энтузиазмом воспринят Ипполитом Бернгей-
мом. Он был выдающимся врачом, специалистом по внутренним болезням,
связанным с университетской клиникой в городе Нанси. В окрестностях
Нанси занимался своей практикой и сельский врач Огюст Льебо (1823-1904),
который при лечении больных активно применял гипноз. Бернгейм посетил
его сеансы, и они убедили его, что гипноз оказывается действенным при
лечении многих заболеваний. Бернгейм тоже начал использовать гипноз при
лечении своих пациентов, а в 1884 году написал книгу, посвященную
гипнозу В 1886 году он опубликовал объемный учебник по терапии, который был
переведен на английский язык в 1897 году.
Бернгейм утверждал, что в гипнотическое состояние можно вводить не
только индивидуумов, страдающих истерией. Гипноз является результатом
внушения, а все люди в той или иной степени поддаются внушению. Он
также подвергал сомнению достоверность описания самого процесса гипноза
у Шарко. В этой связи интересно заметить, что постепенно Бернгейм стал
использовать внушение по отношению к пациентам без предварительного \
погружения их в гипнотический транс. Свой метод Бернгейм назвал
психотерапией. На рубеже веков Бернгейм считался самым выдающимся в Европе
психотерапевтом. Во многих странах у него были приверженцы и
последователи, одним из которых был Бехтерев.
С 80-х годов вплоть до самой смерти Шарко не утихала вражда между
клиническими центрами в Париже и в Нанси. Постепенно стала очевидна
правота Бернгейма почти по всем вопросам. В связи с этим интересно, как
могло случиться, что такой выдающийся экспериментатор, столь точный в
описаниях болезни, каким был Шарко, мог дать столь превратное описание
гипноза. Очевидно, этому было несколько причин. Одна из них, вероятно,
заключалась в том, что Шарко не осознавал, что состояние гипноза является
результатом сложного взаимодействия между гипнотизером и
гипнотизируемым и что гипнотизируемый во время сеанса выполняет указания
гипнотизера и, таким образом, ведет себя в определенном соответствии с
ожиданиями последнего. Шарко зачастую по неосторожности обсуждал болезнь своих
пациентов в их присутствии, и это, естественно, оказывало дополнительное
влияние на них: впоследствии они в своих действиях вольно или невольно
как бы подыгрывали ему. Таким образом, можно считать, что пациенты были
дополнительно настроены на сеанс гипноза. Кроме того, некоторые
ассистенты Шарко за его спиной, во время подготовки пациентов к предстоящим
сеансам, внушали им необходимость осуществления тех или иных действий,
которые были характерны для них во время гипнотического сеанса,
особенно это касалось тех пациентов, которых Шарко использовал во время своих
клинических демонстраций. Существует мнение, что по крайней мере в по-
227

История психологии
следние годы жизни он лично никогда не участвовал в обходах больных.
Поскольку Шарко допустил множество ошибок, ему была присуща
поверхностность суждений и он в искаженном виде представил многие известные
истерические и гипнотические явления, его слава померкла. Кроме того, он
был весьма влиятельным человеком, и у него хватало врагов. После его
смерти многие предали забвению тот факт, что, несмотря на отсутствие практики
в последние годы жизни, Шарко принадлежат многие достижения в области
изучения истерии и гипноза, в молодости им были написаны труды по
неврологии и именно он создал клинические отделения для неврологических
и психиатрических больных, которые существуют до сих пор.
Пьер Жане (1859-1947)
В период с 1882 по 1889 годы Жане работал над
большим научным проектом, который явился
подступом к его докторской диссертации, написанной
в 1889 году. Его диссертация привлекла внимание
многих психологов, психиатров и философов. В
последующие сорок лет она пользовалась
огромной популярностью и выдержала десять изданий.
Благодаря ей и написанным позднее книгам, Жане
приобрел репутацию одного из самых
выдающихся психологов своего времени. Однако в годы
после окончания первой мировой войны интерес к
его взглядам стал затухать, а к середине XX века уже
почти никто не считал Жане центральной фигурой
в истории психологии. В 60-70-е годы XX века его
идеи снова стали актуальными, и все, кто
интересовался клинической психологией и психологией
личности, углубились в изучение наследия Жане и
признали его невероятно ценным. И Фрейд, и Юнг в
определенной мере ощутили на себе влияние Жане,
п и если сопоставить Жане с Фрейдом, то, очевидно,
ЬЕР Е можно глубже понять термин «бессознательное»,
играющий столь важную роль в теории последнего.
Элленбергер дал подробное описание жизни Жане и его научных идей.
Режине Плас (1994) ввел его в исторический контекст. Эти два автора
являются для меня важнейшими источниками для понимания того, как Жане
интерпретировал проблему сознательного и бессознательного.
Биографический очерк
Жане родился в Париже и уже в школе проявил себя блестяще. Он учился
в Педагогическом институте и сдал экзамен по философии в 1882 году,
одновременно с великим французским социологом Эмилем Дюркгеймом
(1858-1917). В этой элитарной школе началась дружба Жане с одним из
самых известных французских философов, Анри Бергсоном (1858-1941),
которая продолжалась всю жизнь. Академическая карьера Жане протекала
228

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
ровно, без особых взлетов и падений. После экзамена в Педагогическом
институте он стал преподавателем философии в гимназии в Гавре, здесь же он
начал подготовку своей докторской диссертации. Закончив свой
знаменитый труд, он начал изучать медицину и возглавил лабораторию у Шарко в
La Salpetriere. Три года спустя он сдал государственный врачебный экзамен,
благодаря чему приобрел право самостоятельно заниматься
психотерапией. В 1902 году Шарко был назначен на престижную должность профессора
психологии в College de France. В последующие годы его дважды
приглашали в различные университеты и исследовательские институты в США, в том
числе ему довелось читать лекции в Гарварде. Уже в Principles of Psychology
(1890) Джеймс анализировал идеи Жане. Всю свою жизнь Жане много
работал, писал многочисленные статьи и книги, у него была огромная частная
психотерапевтическая практика. В 1894 году он женился и обосновался в
одном из самых фешенебельных районов Парижа. К интересным фактам
его биографии следует отнести обмен мнениями с Юнгом по проблемам
психоанализа на международной медицинской конференции в 1913 году, а
также попытки встретиться с Фрейдом при посещении Вены.
Жане написал большое количество трудов. Некоторые из них переведены
на английский, но ни один не переведен на норвежский язык. Важнейшими
являются: докторская диссертация, озаглавленная Психологический
автоматизм (Latomatisme psychologique) с подзаголовком «Исследование,
касающееся психологических экспериментов, связанных с низшими формами
человеческой деятельности»-, Неврозы (Les névrose, 1909); Лечение с помощью
психологических подходов (Les medication psychologique, 1919), От страха к
экстазу (De langoissea Vextase, 1929)- Краткий обзор своих психологических '
исследований он также приводит в статье La psychologiques de la conduite во
французской энциклопедии £w encyclopédiefran ais (VIII, 1938). Следует также
упомянуть, что последние годы жизни Жане с увлечением занимался
психологией религии. Он не успел опубликовать исследования на эту тему, поэтому
его идеи в этой области известны только в пересказе его коллег. Существует
короткая автобиография, написанная им в 1930 году, которая дает важные
сведения о его жизни и научной деятельности.
Связующее звено между Вундтом и Фрейдам
В XIX веке многие психиатры и писатели-беллетристы были увлечены
идеей о том, что наши действия и поступки совершаются иногда под влиянием
разного рода бессознательных импульсов. Жане был одним из первых, кто
пытался дать общее представление о бессознательных процессах. В этом
отношении он предвосхитил Фрейда и других теоретиков психоанализа. В
то время как Фрейд делал основной упор на подсознание и создавал свою
знаменитую теорию именно на этой основе, Жане, напротив, был глубоко
погружен в психологию сознания, как она интерпретировалась на раннем
этапе своего развития. Он стал связующим звеном между Вундтом и
Фрейдом. Это может показаться странным, так как Вундт считал, что в основу
психологических исследований должно быть положено изучение деятельности
сознания у нормальных взрослых людей и что все подсознательные
процессы имеют под собой физиологическую почву. Если мы далее углубимся в ход

История психологии
мыслей Жане, то обнаружим, что, по его мнению, явления сознания
формируются в каждый данный момент, точно таким же образом, как тот процесс,
который Вундт называл апперцепцией. Итак, мы приблизились к
некоторому пониманию хода мысли Вундта, Жане и Фрейда, и поэтому крайне важно
более подробно остановиться на этом.
Вундт и Жане рассматривали умственные и физиологические процессы
как параллельные, для них обоих область сознания являлась в значительной
мере независимой от физиологии. Жане сосредоточил свое внимание на
действиях и поступках человека, и психология, которую он разрабатывал на
позднем этапе своей деятельности, иногда рассматривается как форма
бихевиоризма. Но я считаю, что ему не удалось дать какую-то интерпретацию
поведения человека в рамках приспособления к внешней среде. Таким образом,
наряду с Вундтом, в своих научных изысканиях он не выходил за пределы
той области, которая связана с феноменами сознания. В своей знаменитой
диссертации Жане показал работу человеческого сознания на примере
простейших форм деятельности человека.
Автоматизм как элемент, гипноз как метод
Рассказывая о деятельности Шарко и французской психиатрии, я уже
упоминал о том, что французские психиатры проявляли интерес к тому, что
называется автоматизмом. Под этим они подразумевали действия, которые
происходили автоматически, с минимальным участием сознания. Изучая подобные
действия, Жане ввел понятие элементов. Он имел в виду, что при совершении
таких действий индивидуум замечает их, однако его сознание практически
не управляет ими. По мнению Жане, такие действия являются спонтанными,
то есть не зависят от внешних раздражителей, при этом им свойственна
повторяемость, регулярность. Посылка о том, что такого рода действия
существуют, соотносится с идеей, что они тесно связаны с восприятием их
сознанием, а следовательно в какой-то мере управляются им.
Жане считал, что упомянутые автоматические действия инициируют
возникновение особых элементов в деятельности сознания. У нормальных
людей автоматические элементы формируют целостное сознание. Это
формирование происходит в той или иной степени спонтанно. Но для того, чтобы
индивид мог жить нормальной жизнью, его сознание должно постоянно
сохранять свою целостность, которая давала бы ему возможность
приспосабливаться к ситуациям и задачам, которые встают перед ним. Непосредственно
обращаясь к вундтовскому понятию апперцепции, Жане имел в виду, что
сознание должно восприниматься как некое поле, в котором отдельные
его составляющие - элементы автоматизма - должны организовываться в
целостность. Это формирование в области некоего поля сознания является
центральным понятием у Жане. Он, так же как и Вундт, использовал термин
«апперцепция». Таким образом, его психология сознания может
рассматриваться как имеющая общие корни с вундтовской.
Жане считал себя не только психиатром, но и психологом. Для него это
означало возможность пролить свет на деятельность обычного,
нормального сознания через изучение психических расстройств. А как это можно
было осуществить? Здесь ему на помощь приходит гипноз. Как известно,
230

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
Шарко умел с помощью гипноза проявлять симптомы истерии у
страдающих этим заболеванием пациентов. Тем же самым занимался и Жане.
Он исходил из того, что определенным видам психических расстройств
соответствуют определенные типы автоматических движений, и полагал, что
ему удастся изучить механизм этих движений у своих пациентов во время
сеанса гипноза, когда они демонстрировали ему симптомы своих расстройств.
Не требуется большого воображения для того, чтобы понять, почему многие
его современники - психиатры, психологи и философы - с восторгом
отнеслись к научному проекту Жане. В то же время неудивительно, что
многие восприняли его скептически. В этой связи хотелось бы сказать, что Жане
довольно глубоко изучил историю возникновения и развития гипноза и
относился к этому явлению гораздо более критично, чем Шарко. В то же
время, как и Шарко, он считал, что в гипнотическое состояние не могут впасть
люди, не страдающие истерией. Жане в значительной мере отошел от
концепции Бернгейма, который рассматривал состояние гипноза как результат
внушения.
Автоматизм. Психические нарушения и подсознание
Жане полагал, что, изучая явления автоматизма, он сможет пролить свет на
душевную жизнь своих пациентов. Как я уже говорил, Жане исходил из того,
что сознание в очень маЛой степени управляет автоматическими
движениями. По его мнению, примитивные действия могут образовывать более
сложные действия или формы деятельности, только если сначала сформируются
сложные системы их восприятия.
Формирование целостности не всегда происходит даже у личностей с *
нормально функционирующим сознанием. Что же касается людей,
страдающих психическими отклонениями, то у них могут возникнуть серьезные
трудности с формированием целостного поля сознания, их автохматиче-
ские действия не управляются сознанием. Это означает, что у них начинают
проявляться различные симптомы, характерные для больных истерией или
другими умственными расстройствами. У таких личностей сознание часто
оказывается раздвоенным. В таких случаях мы сталкиваемся с двумя
сознаниями: деятельность одного из них ограничена автоматическими
действиями, а другое обладает более широкими возможностями для восприятия
действительности. Эти разновидности одной и той же личности, связанные
с раздвоением сознания, могут возникнуть одновременно или одна за
другой. Во многих случаях автоматические действия происходят абсолютно
помимо воли человека, следовательно, могут совершаться бессознательно.
Таким образом, Жане удалось развить существовавшее в XIX веке понятие
бессознательного.
Свою концепцию психических нарушений Жане основывал на посылке,
что сознание является неким полем, сформированным в той или иной
степени спонтанно. Чтобы каким-то образом объяснить автоматические действия,
он изучал поведение индивида, который был не в состоянии организовать
поле своего сознания и автоматические действия у которого происходили
непроизвольно. Импульсы к таким действиям отделялись от поля сознания;
происходил так называемый процесс диссоциации. Находясь в состоянии
231

История психологии
расщепленного сознания, больной начинал бессознательно
демонстрировать свои патологические симптомы.
Пытаясь объяснить, каким образом происходит расщепление сознания,
Жане исходил из того, что для жизнедеятельности сознания требуется
определенное количество умственной энергии. Он также полагал, что в силу
различных причин данная умственная энергия не всегда оказывается
достаточной, что затрудняет формирование поля сознания. Жане ввел понятие
«психологическая бедность». Его понятие энергии соответствует формулировке
Гельмгольца, которая, в свою очередь, основана на важнейшем законе
физики, открытом во второй половине XIX века. Как мы увидим позднее, это
понятие заинтересовало Фрейда, а в начале XX века, как было уже сказано в главе 4,
Макдугалл сделал его центральным в своей концепции инстинктов.
Не так-то легко представить себе, что подразумевается под понятиями
«поле сознания» или «контроль над содержанием памяти». Тем не менее,
Жане пытался осмыслить определенные клинико-психологические явления,
которые и по сей день занимают психологов.
Излагая свою точку зрения на умственные нарушения, Жане использовал
понятие, которое было центральным во взглядах Фрейда и Джозефа Брейера
на неврозы. Жане считал, что он может убедить пациентов, переживших
сильные травмирующие впечатления, возобновить в своем сознании те
представления, которые привели их к неадекватному восприятию
действительности, дезадаптации. Эти представления Жане соотносил с идеями фикс;
я буду называть их навязчивьими представлениями. Это своего рода картины
прошлого, которые могут проявляться в виде фобий и навязчивых
состояний, а также другими способами. Их трудно изменить или удалить из
сознания, и Жане приложил немало усилий для того, чтобы выяснить, каким
образом человек мог бы от них избавиться. Естественно предположить, что Жане
направил свое внимание на явление, которое имеет весьма важное значение
для понимания определенных форм дезадаптации.
Опираясь на свои понятия: поле сознания, умственная энергия и
навязчивые представления, - Жане предпринял попытку осветить сущность
неврозов, их происхождение и разделить их на группы. Что касается его взгляда на
неврозы, хочу обратить внимание на то, что, по его мнению, их
возникновение во многом связано с индивидуальными психическими особенностями
личности и ее психологической предрасположенностью к заболеванию.
Позднее на основе своих научных изысканий относительно
происхождения неврозов Жане сумел разработать всеобъемлющую концепцию
терапии этого заболевания. Важнейшим моментом здесь было
использование гипноза в качестве инструмента для реструктуризации навязчивых
представлений. Эти навязчивые представления он пытался каким-то
образом перестроить и другими способами. Идея об умственной энергии
привела его к тому, чтобы обратить внимание на физические условия
сна, отдыха и восстановления сил. Эта идея получила развитие и в
других направлениях; например, определенные формы социальных
взаимоотношений могут потребовать от того или иного индивида непомерно
большого количества энергии или, напротив, воспрепятствовать выходу
имеющейся у него энергии. На базе своего клинического опыта Жане
сумел разработать разветвленную психологическую систему Здесь я не буду
вдаваться в сущность этой системы, хочу лишь обратить внимание чита-

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
теля на то, что подобно Рибо, Спенсеру и Джексону он рассматривал
сознание как иерархическую конструкцию, в которой выделял пять уровней.
Кроме того, Жане, вдохновленный Джексоном, утверждал, что процессам,
происходящим в сфере сознания, всегда соответствуют те или иные
телесные движения. Эта идея получила дальнейшее развитие в поведенческой
психологии.
Многие обращали внимание на то, что если некий индивид
подвергается гипнозу несколько раз, между ним и гипнотизером устанавливаются
особые эмоциональные связи. Жане выявил, что спектр чувств,
переживаемых таким пациентом, может быть самым разнообразным: от сильной
любви до невероятного страха, восхищения или ревности. Одни
пациенты воспринимали гипноз положительно, в то время как другие были
против него. В дальнейшем Жане попытался обобщить свои наблюдения в
сфере взаимоотношений между пациентом и психотерапевтом.
Значение Жане
На основе большого опыта общения с людьми, страдающими
невротическими расстройствами, внимательно изучая неврозы и используя свои
собственные взгляды на природу человеческого сознания, Жане сумел
нарисовать интересную схему деятельности сознания. Его схема оказала влияние
на Фрейда и Юнга, а также на многих современных психологов, которые
проявляют интерес к различным ее аспектам. Слабость же этой схемы
прежде всего в том, что она в значительной мере базируется на весьма неясных
представлениях о природе человеческого сознания. Идея о том, что всякое ,
сознание в данный момент создает какое-то поле и что это поле
формируется спонтанно, о чем я уже упоминал ранее, при описании деятельности Вунд-
та, представляется мне весьма умозрительной.
В процессе исследования автоматизма Жане не смог выйти за рамки
своего критерия при определении понятия «сознание». Кроме того, понятие
«умственная энергия» было довольно условным. Его можно было толковать
самым различным образом. И, наконец, очень важно отметить, что описания
Жане психических нарушений, на которые он опирался в своих
исследованиях, были неполными и часто неточными. Его психиатрический
диагностический аппарат в период, когда он писал свою докторскую диссертацию,
был еще слабо развит.
Критика, которой Бернгейм подверг взгляды Шарко относительно
симптомов истерии, а также его концепцию гипноза, затронула и Жане. Это,
вероятно, явилось главной причиной того, что слава ученого так стремительно
померкла в конце 20-х годов XX века.
Хотя теоретические построения Жане покоились на довольно зыбком
фундаменте, это не должно помешать нам осознать, какой вклад он внес в
науку, выдвинув собственную концепцию подсознания. Весьма важна была
мысль о том, что опыт той или иной личности является расщепленным в
сознании, поэтому отдельные его элементы могут выпадать из сферы
рационального осмысления.
Многим психологам может показаться, что в своей системе Жане не
уделяет достаточного внимания человеческим чувствам. Как справедливо
233

История психологии
указал Макдугалл, Жане отвел слишком незначительную роль
эмоциональным конфликтам как причине развития неврозов. В связи с этим следует
подчеркнуть, что при описании природы неврозов Жане отмечал роль
травмирующих факторов. Он отнюдь не закрывал глаза на то, что эмоции
могут играть решающую роль при развитии неврозов. Что касается той
роли, которую он отводил стрессам в жизни человека, следует отметить,
что исследователь составил перечень целого ряда «судьбоносных
решений», которые люди время от времени принимают в своей жизни,
например отказываются от женитьбы или предпочитают получить образование
вместо того, чтобы просто освоить какую-то специальность. Такие
жизненно важные решения могут вызывать стресс или состояние
неуверенности у той или иной личности. Роль выбора в формировании той или
иной личности была осознана позднее философами-экзистенциалистами
и гуманистической психологией в период непосредственно после
окончания второй мировой войны.
Альфред Бине (1857-1911)
Бине был весьма оригинальным и универсальным
ученым-экспериментатором. Как отмечал Пласс
(1994), Бине являлся клиническим психологом и
специалистом по детской психологии. Прежде
всего он получил известность как автор тестов
на исследование интеллекта, его также относят
к представителям психометрического
направления в психологии. Случилось так, что многими
учеными не был до конца осознан тот факт, что
опыт исследований и обобщений в области
процесса мышления, индивидуальных особенностей
личности и развития ребенка дал Бине
возможность, в отличие от Гальтона и Кеттела, создать
приемлемый для применения тест интеллекта.
При проведении исследований интеллекта Бине
успешно справился со своей задачей, хотя
многие из тех, кто изучает историю психологии, не
АльфрщБине осознают этого. Следует также подчеркнуть, что
в ходе его исследований не возникло
противоречий между теорией и практикой. Занимаясь
клинической психологией, в том числе детской, Бине был тесно связан с
проблемами практической жизни, не забывая при этом и о теоретической
перспективе. Его мышление уступало Жане в гармоничности, но зато он
стремился к созданию экспериментальной основы своих исследований.
Бине родился и вырос в Ницце. Гимназию он закончил в Париже, там же
изучал в университете различные научные дисциплины, но так и не сдал
выпускные экзамены. Это обстоятельство в дальнейшем серьезно мешало
его научной карьере. Поэтому Жане, а не Бине получил должность
профессора в College de France, не удалось Бине получить и должность профессора
психологии, которая была введена в это время в Сорбонне. В 1894 году он
234

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
возглавил лабораторию психологии в Сорбонне, которая была основана
пятью годами раньше. В том же году вместе с одним из своих коллег он
основал L'anné Psychologique.
Психология мышления
Как я уже подчеркивал, научные интересы Бине отличались широтой, при
этом в наибольшей степени он был увлечен психологией мышления, а в
последние годы - развитием интеллекта и мышления у детей. Как
исследователь, он обладал даром учиться на собственном опыте. Пласс отмечал, что
исходным моментом его исследований в области мышления стала
традиционная концепция, согласно которой мышление происходит только с
помощью зрительных образов. Со временем Бине пришел к выводу, что при этом
зрительные представления не всегда имеют место.
В своих более поздних исследованиях, посвященных процессу
мышления, Бине использовал метод интроспекции, но не ограничивался, подобно
Вундту, лишь своими научными протоколами. Он считал, что следует
предоставлять испытуемому возможность давать подробные описания
собственных впечатлений. Решающим моментом стало то, что испытуемые должны
были составлять свои отчеты в форме ответов на вопросы или как решения
отдельных заданий. Этот подход Бине использовал, пытаясь изучить процесс
мышления двух своих дочерей, и рассматривал его как экспериментальный.
Он написал книгу, посвященную развитию интеллекта и мышления у его
дочерей, которую считал своеобразным итогом экспериментальных
исследований. Позднее этим методом воспользовался Пиаже.
Индивидуальные различия
Мне представляется, что, изучая индивидуальные различия между людьми,
Бине использовал собственный эмпирический опыт, сделав из него
определенные выводы. Он полагал, что индивидуальные различия наиболее ярко
проявляют себя в сложных, многообразных видах деятельности. В
пространной статье, написанной им совместно с Виюгором Генри в 1895 году, Бине
подверг критике тесты, составленные Гальтоном и его учеником Кеттелом.
По мнению Бине и Генри, эти тесты были основаны на предположении о
слишком примитивных формах реакций. Они критиковали также тесты
Крепелина за то, что они требовали слишком много времени и утомляли
испытуемых. Как считали Бине и Генри, оптимальный тест не должен занимать
более одного часа. Разработанная Бине концепция тестов, особенно тестов
интеллекта, явилась результатом длительной эволюции его взглядов, которая
постепенно привела его к разрыву с традиционными точками зрения, а
также с его собственными первоначальными убеждениями.
Бине и Генри приложили много усилий для того, чтобы выделить десять
типов более или менее сложных психических процессов, которые
позволяют различать индивидуальные особенности личности. Вот эти
процессы: запоминание, умственные представления, способность фантазировать,
способность к концентрации внимания, способность к восприятию,
способность поддаваться внушению, способность давать эстетические оценки,
235

История психологии
способность выносить моральные суждения, мышечная, сила воли, скорость
реакции и способность фиксировать взгляд. Эти ученые пришли к выводу,
что память нельзя рассматривать как простую функцию. Существует
множество типов памяти. По этому вопросу они вновь подвергли критике
точку зрения Крепелина. Что касается изучения умственных представлений, то
Бине и Генри переработали тесты, составленные Гальтоном. Понятие
«внушаемость» не было для них просто модным термином, возникшим в связи
с интересом к природе гипноза. Они рассматривали ее как сложный
психологический процесс, для которого характерно, с одной стороны, влияние
определенной личности на других индивидов, а с другой - склонность той
или иной личности подчиняться другим. Иными словами, в этом вопросе
они соприкоснулись с важной областью социально-психологических
взаимоотношений. Для оценки моральных свойств той или иной личности ими
было предложено использовать графические изображения, которые могли
бы вызвать сильные эмоции, например рисунок, где кто-то перерезает кому-
то горло. Таким образом, эти ученые предвосхитили появившиеся гораздо
позднее тематические апперцептивные тесты (TAT). Предложенное
учеными изучение мускульной силы было направлено не только на то, чтобы
измерять силу мускулов; исследователи считали, что, изучая силу сжатия руки,
можно получить представление о силе воли, что, надо сказать, не было особо
удачной идеей.
Ряд положений теории Бине и Генри носили чисто умозрительный
характер. В то же время многие их теоретические посылки были подкреплены
эмпирическими исследованиями. Опыт, накопленный в результате
эмпирических, научных и психологических исследований, лег в основу их
теоретических утверждений, что придавало им особый вес. Психология, таким
образом, постепенно становилась самостоятельной научной дисциплиной со
своими собственными законами развития.
Разработка тестов интеллекта
В 1899 году Бине вступил в общество, которое ставило своей целью изучение
психологии ребенка. Вскоре он сам возглавил это общество и поэтому был уже
в курсе всех изучаемых проблем, когда в 1904 году вместе со своим коллегой
Теодором Симоном стал членом комиссии, которая занималась
исследованиями в области обучения умственно отсталых детей. Опираясь на свои научные
взгляды, изложенные еще в 1895 году в известной статье, написанной
совместно с Генри, он, на этот раз вместе с Симоном, разработал первый тест
интеллекта. Целью этого теста было найти критерии отличия между сознанием
нормального и умственно отсталого ребенка. В 1908 году тест в переработанном
виде был опубликован, и его авторы считали, что он станет универсальным для
оценки интеллекта ребенка. Тест, созданный Бине и Симоном, явился
прообразом других тестов подобного типа.
Сущность теста сводилась к тому, чтобы выполнить несколько заданий
(обычно пять), с которыми большинство детей (75%) определенного
возраста были вполне в состоянии справиться. Задания, предназначенные для
каждой возрастной группы, располагались по степени сложности, как ступеньки,
ведущие наверх. Тест позволял проверить способности детей в возрасте от

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
трех до тринадцати лет. Чтобы установить, каков уровень интеллекта
ребенка, то есть на какой ступеньке ребенок справляется со всеми заданиями или
со всеми, кроме одного, их давали по степени возрастания сложности.
Также был установлен эталонный интеллектуальный уровень, в соответствии с
которым ребенок того или иного возраста должен быть в состоянии
выполнить определенное задание. Этот уровень впоследствии получил название
умственного возраста. Несколькими годами позднее для достижения более
точного результата тестирования была предложена более удобная формула:
величину умственного возраста разделить на число лет тестируемого
ребенка и умножить на 100. Полученную величину назвали коэффициентом
интеллекта, или IQ.
Самым трудным и важным при разработке теста являлось составление
заданий. Бине и Симон придумали множество различных заданий, но, в конце
концов, решили использования те задания, которые ранее уже применялись
в специальных тестах или в ходе клинических исследований. Часть заданий
носила лингвистический характер, их целью было изучение способности
ребенка понимать значение слов, повторять их, называть предметы. Такие
задания можно было легко упрощать или усложнять, в зависимости от
возраста ребенка. Другие задания были связаны с умением считать, при этом дети
должны были повторять ряд чисел; эти задания тоже могли легко
усложняться или упрощаться. Третий тип заданий состоял в том, что ребенок должен
был называть дни недели, месяцы, время суток (утро и вечер). Кроме того,
Бине и Симон использовали картинки, детям же предлагалось рассказать, что
там изображено, или копировать те или иные изображения, или располагать
предметы в соответствии с их весом. Были также задания-головоломки.
Одним словом, в распоряжении исследователей был довольно значительный
набор заданий различного типа.
Что такое интеллект?
Тесты Бине и Симона пользовались невероятной популярностью, и
прилагаемые к ним пояснения были переведены на многие языки. В западном мире
уже в течение последних 50 лет активно проводится изучение интеллекта у
детей с помощью тестов. Для того времени было огромным достижением,
что двое французских ученых смогли разработать тест, который длится
менее часа и позволяет достоверно оценить интеллектуальные возможности
ребенка. Однако постепенно энтузиазм, связанный с применением тестов,
начал угасать, пришло время, когда тесты стали использоваться
значительно реже, так как зачастую у одного и того же ребенка разные тесты
выявляли разный уровень интеллекта. Такое противоречие показывало, как трудно
дать исчерпывающее определение понятию «интеллект». Таким образом,
попытку дать количественную оценку этому понятию ждала та же судьба, что и
намерение дать количественное определение перцептивному восприятию в
психофизике Фехнера. Следовательно, тестирование не оправдало тех
больших ожиданий, которые на него возлагали. Но это не означает, что тест не
имеет ценности, очень часто он необходим в клинических исследованиях,
и в тех случаях, когда нам нужно определить уровень интеллекта личности
в общих, грубо обрисованных чертах, тестирование может помочь. И все же
237

История психологии
следует признать, что, несмотря на очень интенсивные исследования, так и
не удалось выработать простого, приемлемого определения понятию
«интеллект», так что невольно задаешься вопросом: насколько оно вообще
является необходимым и уместным?
Клод Бернар (1813-1870)
В лице Клода Бернара Франция получила ученого-физиолога высочайшего
уровня. Вместе с учениками Иоганна Мюллера он в середине XIX века сумел
достичь таких результатов в медицинских исследованиях, что они стали
основой подлинного прорыва в сфере физиологии и медицины. Сам Бернар
не занимался исследованиями в области психологии, но одна из его главных
идей - мысль о существовании внутренней физиологической среды -
впоследствии приобрела огромное значение для психологии как науки.
Бернар обратил внимание на то, что физиологические процессы в
организме осуществляются во внутренней, изолированной от внешнего мира
среде. Эту внутреннюю среду характеризует стабильность: температура,
постоянный уровень жидкости и газа - все эти показатели приближаются к
константе. Концепция стабильности внутренней среды имела своим
следствием сложившуюся в первой половине XX века точку зрения на мотивацию
как на результат отклонения от некоего стабильного состояния организма,
которое назвали гомеостазом. Идеи Бернара вошли в психологию
благодаря американскому физиологу Вальтеру Кеннону, который опирался на них в
своем труде, посвященном мотивации. Я буду говорить о Кенноне в главе 14.
В 1865 году Бернар написал книгу об эксперименте, которая стала
классической. Научный опыт позволил ему сформировать более продуманную
точку зрения на эксперимент по сравнению со Стюартом Миллем, который
двадцатью двумя годами ранее подробно изложил свои взгляды по данному
вопросу. В противоположность Миллю, Бернар подчеркивал, что
эксперимент является средством проверки той или иной гипотезы, а гипотезы
возникают в процессе систематизации тех знаний, которые в данный момент
имеются в распоряжении ученого, в рамках той или иной научной
проблемы. Эксперимент для Бернара представлял собой нечто гораздо большее,
нежели просто средство получить достоверные научные факты и сделать
вывод о причинно-следственных связях.
Развитие французской психологии
в более поздний период
После окончания первой мировой войны развитие клинической
психологии во Франции пошло на спад, научная психология постепенно перестала
занимать сколько-нибудь значимую позицию в научной и культурной жизни
Франции, как это было в Германии и США, а также в какой-то степени и в
России. Трудно дать определенный ответ на вопрос, почему, собственно
говоря, развитие психологии во Франции было совершенно иным, нежели в
трех вышеназванных странах. Вероятно, это отчасти связано с тем, что во
Франции, как и в Великобритании, психология не стала областью эмпири-

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
ческих исследований в университетах. В противоположность Германии и
США, научные учреждения Франции были в основном сосредоточены в
Париже. Очевидно, это препятствовало тому, чтобы более широкий круг людей,
проявляющих интерес к психологии, мог получить возможность заниматься
этой наукой. Психология как самостоятельная научная дисциплина, а не как
часть философии, появилась во Франции лишь в 1949 году.
Жан Пиаже (1896-1980)
В 60-е годы XX века в психологии произошли
разительные перемены. Важным фактором ее развития
стала направленность на изучение мыслительных
процессов. Одной из ключевых фигур, сыгравших
важную роль в развитии психологии во Франции,
был Жан Пиаже. Уже в 20-е годы он написал
несколько книг, которые привлекли к себе внимание
и принесли ему международную известность. Его
книга La psychologie de l'intelligence, написанная на
основе лекций, прочитанных в College de France в
1942 году, была переведена на английский язык,
вызвала большой интерес, и в последующие
десятилетия началась настоящая эпидемия увлечения
идеями Пиаже. В середине XX века в американской
психологии доминировал бихевиоризм, и многие Жан Пиаже
воспринимали идеи Пиаже как альтернативу.
Рассматривать его труды в сопоставлении с
бихевиоризмом весьма плодотворно. Для того, чтобы получить более полное
представление о его трудах, необходимо поместить его научную деятельность в
европейский контекст и попытаться понять, каким образом происходила
его эволюция как ученого. Именно такого осмысления деятельности Пиаже
не хватает авторам многих посвященных ему книг, в которых его личность
зачастую интерпретируется весьма некритически.
Биографический очерк
Пиаже не получил никакого специального образования в области
психологии. Так же, как и его великий русский современник Лев Выготский (1896-
1934), он пришел в психологию из другой области науки. Пиаже родился и
вырос в швейцарском городке Невшатель, рано проявил интерес к биологии
и еще до поступления в университет написал ряд научных статей. В 1917 году
он защитил докторскую диссертацию по биологии в университете родного
города. Кроме биологии, другой сферой его научных интересов была
патопсихология. После защиты диссертации он провел год в Цюрихе, где
занимался изучением психиатрии, в том числе у Блейлера. Тогда же он познакомился
с Юнгом и начал читать труды Фрейда. В 1919 году он отправился в Париж,
где, кроме всего прочего, продолжил свои научные занятия в La Sarpentaire и
какое-то время работал вместе с Симоном и Бине, принимая участие в
разработке первых тестов на определение уровня интеллекта. Он изучал также
239

История психологии
логику и научную философию в Сорбонне. В течение всей жизни Пиаже
занимался именно этими двумя областями знаний и получил благодаря ним
международное признание. В 1921 году он занял должность в институте
имени Руссо у Клапареда (1873-1940), который в 1912 году основал этот
институт для научных исследований в области детской психологии и педагогики.
Пиаже работал здесь вплоть до 1955 года, когда возглавил Centre international
d'Epistômologie génétique. С ранней юности Пиаже был связан с
университетом Женевы и большую часть своей научной карьеры оставался его
профессором. В 1955 года он стал также профессором психологии в
Сорбонне. Пиаже вырос во франкоязычной части Швейцарии и был тесно связан
с французской культурой и наукой. Вот почему так естественно считать его
представителем французской мысли в целом и психологии в частности.
Учителя и предшественники Пиаже
Занимаясь изучением детской психологии, Пиаже считал своей конечной
целью пролить свет на природу познания у человека, и его известность как
ученого связана в первую очередь с изучением логического мышления у
детей. Бине не ставил перед собой подобной задачи, и на первый взгляд может
показаться странным, что научную деятельность Пиаже принято
рассматривать как преемственную по отношению к трудам Бине. Пиаже исходил
прежде всего из того, что интеллект ребенка принципиально отличается от
интеллекта взрослого. Правда, именно эта мысль присутствовала и в последних
работах Бине, однако удивительно, что Пиаже, занимаясь совместной
работой с Симоном, не был знаком с этой идеей. Более того, Бине в ходе своих
исследований пытался выяснить, чем интеллект взрослого принципиально
отличается от интеллекта ребенка.
Во время обучения в Париже Пиаже познакомился с Жане.
Основополагающая научная посылка Жане, которую он проводил и в своей докторской
диссертации, и в более поздних трудах, заключается в следующем:
мышление невозможно без двигательной активности. Иными словами, мышление
и действие тесно связаны. Жане развивал эту идею в своем
бихевиористском подходе к психологии. Мысль о том, что движение, действие и
мышление неразрывно связаны между собой, была основной и у Пиаже. Вполне
естественно полагать, что эту идею он заимствовал у Жане. Изучение трудов
Канта также оказало влияние на все взгляды Пиаже, в частности на его идею
о роли действия как такового и на идею активности организма человека во
время процесса мышления. Таким образом, французская психология, как мы
могли убедиться раньше, была в значительной степени сосредоточена на
исследованиях деятельности человеческого сознания. Это относилось и к
Пиаже, несмотря на то, что он заявлял о своем интересе к проблеме поведения и
действий. В течение всей своей научной деятельности он демонстрировал
именно такой подход к вопросам психологии. Его образ мысли как ученого-
психолога имел своим источником не реакцию на бихевиоризм, а
укладывался в совершенно иную научную традицию, которая в середине XX века
также вступила в конфликт с американским бихевиоризмом.
Кроме Бине и Жане, на Пиаже оказал влияние американский психолог
Джеймс Марк Болдуин, который до начала первой мировой войны обо-

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
сновался в Париже и жил там вплоть до самой смерти в 1936 году Болдуин
был другом Жане, и Пиаже узнал о нем от Жане. Конечно же, трудно вполне
определенно доказать, что тот или иной ученый мог заимствовать какую-то
идею от своего коллеги, однако в данном случае сходство некоторых точек
зрения оказывается столь разительным, что Роберт Керне (1982) утверждал,
что здесь может идти речь о плагиате. Во многих трудах Болдуин с большим
энтузиазмом отстаивал свои взгляды, касающиеся научной теории
познания и проблем эпистемологии, считая, что ключом к их пониманию может
стать изучение когнитивного развития. Как мы увидим в главе 15, на
Болдуина оказала влияние теория эволюции: он считал, что филогенез и
онтогенез могут пролить свет на проблемы эпистемологии. В ряде своих работ
более позднего периода Болдуин пытался показать, что развитие логического
мышления у ребенка проходит определенные стадии, которые очень
сходны с теми, которые позднее были описаны Пиаже. Заслуживает внимания и
такой факт: Болдуин неустанно бился над вопросами терминологии, в
частности, чтобы найти более точные понятия, нежели «стимул» и «реакция».
Вместо понятия «стимул» Болдуин ввел понятие «ассимиляция». В научной
системе Пиаже оно стало центральным и сходно с понятием, введенным
Болдуином. Таким образом, трудно поверить, что сходство научных
построений Болдуина и Пиаже возникло только потому, что их научная мысль
имела одну и ту же направленность. Опираясь на высказанные здесь
соображения, мы можем утверждать, что Пиаже начал свою исследовательскую
деятельность в тесной связи с теми научными веяниями, которые царили во
время его учебы в Сорбонне.
Эпистемо-генетический подход кмышлению
Чтобы оценить вклад Пиаже в психологию, необходимо понять, какую роль
при этом сыграл эпистемо-генетический подход к изучению мышления и
интеллекта. Это представляется особенно важным, так как иначе не так-то
легко уяснить, что представляет собой мышление и интеллект ребенка или
взрослого. В своих трудах Пиаже опирался на изучение научно-философских
проблем и проблем логики. Он задавался следующими вопросами: каким
образом ребенок осмысливает такие понятия, как «пространство», «время»,
«множественность», «скорость», «реальность», «число» и «каузальность». Хотя
ребенок не является ученым, скажем, физиком или естествоиспытателем, тем
не менее есть основания предполагать, что у него существуют свои
представления об этих понятиях, и, по мнению Пиаже, если нам удастся найти ключ
к этому явлению, то мы сможет понять саму природу интеллекта не только
ребенка, но и взрослого. Кроме того, Пиаже интересовала природа
логического мышления. Он задавал себе вопрос, каким образом в сознании ребенка
складывается та или иная система классификации и как происходит процесс
осознания каких-то логических связей.
Что касается генетической эпистемологии, то следует заметить, что
для психологов оказалось чрезвычайно важным осмыслить, каким
образом жизненные взгляды того или иного человека постепенно
развиваются с детских лет до зрелого возраста. Как можно видеть, ознакомившись со
сборником статей Болдуина, посвященным эпистемологии, который вышел
241

История психологии
под редакцией Джона Броутона и Д. Джона Фреймана-Моура (1982), Пиаже
проявлял большой интерес к подходу к философским вопросам с позиций
генетики. В этом сборнике рассказывается об исследовании детских
представлений о морали. Эти исследования были позднее продолжены
Лоренсом Колбергом (1976).
Круг проблем, которыми занимался Пиаже, был достаточно широким и
носил довольно-таки абстрактный характер, так же как и его научный
аппарат: термины зачастую были весьма неопределенными. Вот почему
нелегко понять его концепции. Научные понятия, которые использовал
Пиаже, были довольно сложными, поскольку он пытался построить фундамент
своих исследований в том числе и на достижениях биологии. Дело в том,
что биология в то время, как, впрочем, и по сей день, не сумела разработать
соответствующую терминологию, которая могла бы помочь при изучении
когнитивного развития. Пиаже удалось сформулировать свою
собственную концепцию эволюции, прежде чем в 30-е годы была переосмыслена и
переработана теория эволюции Дарвина, и, как указывала Маргарет Воден
(1979), во многих отношения его взгляды были близки к взглядам Ламарка. Я
не собираюсь здесь углубляться в данный вопрос, а лишь считаю
необходимым указать на то, что попытки Пиаже изучать психологию с позиций
биологической науки затрудняют понимание его концепции и возможность
оценить его научный вклад.
Детский эгоцентризм
Исследования Пиаже вызвали интерес, когда он заявил, что по его мнению,
ребенок вплоть до 6-7-летнего возраста практически не способен
осознавать того факта, что окружающие могут по-другому реагировать на
определенные аспекты внешней среды. Из этого он сделал вывод, что ребенок
является эгоцентриком. Эта точка зрения легла в основу эмпирических
исследований Пиаже, которые можно считать весьма изысканными и
рафинированными. Свою концепцию ученый изложил в 1924 году в книге,
посвященной мышлению и речи ребенка. Он обратил внимание на то, что до
7-летнего возраста ребенок осуществляет целый ряд высказываний, жестов
и других проявлений, которые как бы не направлены на других и не ставят
перед собой целью сообщить что-то другому человеку. Исследователь
пытался вычислить количественное соотношение внешних проявлений у
ребенка, направленных на себя, и проявлений, направленных на другого
человека. Он пришел к заключению, что на ранней ступени развития ребенок
часто разговаривает сам с собой, его не интересует, что говорят другие, и
он проявляет ограниченную способность к пониманию того, как относятся
окружающие к каким-либо вызовам внешней среды.
Для того, чтобы подтвердить свою концепцию детского эгоцентризма,
Пиаже в значительной степени опирался на примеры из устной речи детей.
Он много размышлял над речью ребенка, придавая огромное значение
логике. В связи с этим удивительно, что он не обратил внимания на важнейшее
условие: чтобы овладеть языком, ребенку необходимо развивать логическое
мышление. Последующие исследования показали, что многие логические
задачи, связанные с языком, ребенок способен решать уже в 5-летнем возрасте.

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
Свидетельством тому являются труды Джона Макнамары (1982), по
заключению которого уже в 4-летнем возрасте ребенок способен использовать
весьма сложный логический аппарат. Несомненно, что выдвинутая Пиаже
концепция детского эгоцентризма является ошибочной.
Ниже я буду говорить о его концепции развития логических
способностей у ребенка. Хочу лишь заметить, что Пиаже во многом заблуждался.
Однако его научные труды вдохновили специалистов по детской психологии
на дальнейшее изучение сознания ребенка. Вывод Пиаже о том, что многие
высказывания ребенка не являются обращением к другому человеку,
представляет несомненный интерес. Позднее это заключение оказалось важным
для Выготского, который исходя из него строил свою концепцию языка как
средства мышления. Выготский полагал, что так называемые
эгоцентрические высказывания, которые ребенок произносит как бы для самого себя,
являются элементом внутренней речи.
Стадии логического мышления
Что касается логики мышления, то, как уже упоминалось, Пиаже исходил из
посылки, что мышление ребенка принципиально отличается от мышления
взрослого. Он имел в виду, что для детского мышления характерен процесс
постоянного накопления определенных навыков логического мышления.
Накопление навыков проходит несколько стадий. Отдельные стадии
отличаются друг от друга. Так, на ранней стадии у ребенка отсутствуют какие-то
навыки, которые он постепенно приобретает на более поздних стадиях
развития. С тем чтобы избежать недоразумений, необходимо обратить внима- ...
ние на тот факт, что Пиаже, безусловно, понимал, что существуют большие *
индивидуальные различия в процессе онтогенетического развития, что
некоторые дети развиваются гораздо раньше других. Для Пиаже было
принципиально важным, что все стадии развития логического мышления у ребенка
проходят в определенной последовательности и что временные рамки, в
которые он заключил те или иные стадии, были весьма условными. Опираясь
на свои эмпирические исследования и теоретические выводы, связанные
с изучением природы логического мышления, Пиаже выделил пять
основных стадий развития логики у ребенка. При этом ученый проявил большую
изобретательность в создании методик, которые могли бы подкрепить его
теорию. Выделенные Пиаже стадии развития логики рассматриваются во
многих учебниках. Я считаю необходимым представить читателю критерии,
которыми руководствовался ученый при определении этих стадий.
Сенсомоторная стадия
Первую стадию развития ребенка Пиаже назвал сенсомоторной. Эта стадия,
согласно его мнению, длится от рождения ребенка до 1,5-2 лет. Название
сенсомоторная стадия было выбрано им, по-видимому, в связи с тем, что в этот
период перцепция и двигательная активность у ребенка тесно связаны
между собой, а когнитивный элемент весьма незначителен. Следует заметить, что
речь идет не о связи когнитивного (то есть присущего мышлению,
мыслительного) элемента с моторным. Здесь имеется в виду взаимосвязь сенсорно-
243

История психологии
го и моторного элементов, что принципиально важно для характеристики
данной стадии. На этой стадии ребенок начинает постепенно воспринимать
последствия своих действий. Те объекты, которых он касается, например
стакан с молоком, могут опрокидываться, тарелка может упасть со стола и
разбиться. На этом этапе развития ребенок постепенно начинает выделять себя
из окружающей среды.
Важно отметить, что уже на первой стадии ребенок начинает осознавать
материальные объекты как нечто постоянное, то есть наделенное
постоянными свойствами, отличающими одни объекты от других. Пиаже имел в виду,
что ребенок на этом этапе развития получает определенное представление о
каких-то материальных объектах, которые могут тем или иным образом
изменяться или перемещаться, даже в том случае, если сам ребенок не ощущает
прямой сенсорной стимуляции от этих объектов. Пиаже пытался ответить
на вопрос, достигает ли в данном случае сознание ребенка состояния так
называемой целостности восприятия. С этой целью он проделывал опыты,
пытаясь, например, прятать или отдалять игрушку, которая привлекала
ребенка. По его мнению, если ребенок не обращал внимания на то, что игрушка
претерпевала какие-то изменения, он еще не достиг состояния целостности
восприятия объекта. Наблюдения ученого порой удивляют. Например, он
обнаружил, что ребенок моложе 8 месяцев, как правило, не достигал состояния
целостности восприятия. По его мнению, такое свойство детское сознание
приобретает, как правило, к 10 месяцам.
Дооператорная стадия
Это вторая стадия, выделенная Пиаже. По его мнению, этот этап развития
продолжается у ребенка приблизительно с двух до семи лет. В период сен-
сомоторной стадии ребенок усваивает навыки понимать и использовать
различного рода символы. Пиаже полагал, что это проявляется, например,
когда во время игры ребенок воображает, что щепка является машинкой
или куклой. При этом сознание ребенка еще не в состоянии производить
логические операции. Под логическими операциями Пиаже подразумевал
определенные мыслительные действия, которые необходимо произвести
ребенку, для того чтобы воспринимать те или иные изменения, связанные
с формой объектов, их числом или с количеством какого-то вещества, а
также для того, чтобы реагировать на те случаи, когда тот или иной
объект возвращается к первоначальному виду или форме. Способность
производить такие умственные операции он обозначил как обратимость.
Обратимость проявляется у ребенка только в конце второй стадии развития.
Причина, по которой Пиаже придавал такое большое значение развитию
данной способности, состояла в том, что, как он полагал, когнитивное
развитие начинается с сенсомоторных взаимоотношений а они идут только в
одном направлении, то есть необратимы. Например, прикосновение ко рту
у грудного ребенка вызывает рефлекс сосания. Таким образом, речь идет
о рефлекторной взаимосвязи, которая может идти только в определенном
направлении. Поскольку на второй стадии развития ребенок еще не в
состоянии осуществлять логические мыслительные операции, Пиаже
обозначил ее как дооператорную.
244

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний...
Для того чтобы подкрепить свою идею практикой, Пиаже давал
определенные задания детям с тем, чтобы проследить их реакцию на изменения,
происходящие с теми или иными объектами. Он начинал, например, с того,
что предлагал ребенку посмотреть на два одинаковых мотка проволоки,
после чего спрашивал ребенка, согласен ли он с тем, что они одинаковой
величины. Потом из одного из мотков он вытягивал проволоку так, чтобы
образовался длинный цилиндр, и задавал ребенку вопрос, являются ли теперь эти
два предметы равновеликими. Подобную методику он применял и в опыте с
водой: показывал ребенку два одинаковых стакана, заполненных до одного
уровня, и спрашивал, является ли количество воды в них одинаковым. После
этого он переливал часть воды из одного из стаканов в высокий сосуд
цилиндрической формы и снова спрашивал ребенка, остается ли теперь
количество воды одинаковым. В своих экспериментах Пиаже использовал также
бусинки: насыпал одно и то же количество бусинок в одинаковые по
размерам сосуды, потом пересыпал бусинки из одного сосуда в сосуд другой
формы и задавал аналогичный вопрос ребенку. К концу дооператорной стадии
ребенок уже начинает давать правильные ответы на вопросы, поставленные
в ходе подобных опытов. Способность понимать, что логические операции
являются обратимыми, Пиаже обозначил словом консервация. При этом у
одних детей есть способность к консервации, а у других ее нет.
Конкретно-операторная стадия
Третья стадия названа Пиаже конкретно-операторной. Она характеризует
уровень мышления ребенка в возрасте 7-11 лет. На этой стадии ребенок
приобретает навыки логического мышления, хотя логические операции в этом
возрасте ребенок способен осуществлять только в тех случаях, когда имеет
дело с каким-то вполне определенным материалом. На данном этапе он еще
не способен оперировать абстрактными понятиями. Мышление ребенка в
этом случае связано с таким представлением о реальности, которое можно
охарактеризовать словами здесь и сейчас.
Формально-операторная стадия
Четвертую стадию Пиаже назвал формально-операторной. Она охватывает
период умственного развития детей в возрасте от 11 до 14 лет. Я не буду
подробно останавливаться на характеристике этой стадии, хочу только
подчеркнуть, что именно в этот период ребенок становится способным к тем
логическим операциям, которые характеризуют мышление взрослого человека.
Значение Пиаже
Как сами научные исследования, проводимые Пиаже, так и их результаты
стали предметом оживленных научных дебатов и вызвали целую серию
эмпирических исследований. Его постулат о том, что логическое мышление у
человека формируется постепенно, проходя несколько стадий, вызывает
сомнение, поскольку не совсем понятен сам термин «логическая операция». Это
понятие мало согласуется с его концепцией строго ограниченных времен-
245

История психологии
ными рамками стадий. Некоторые дети и в раннем возрасте вполне способны
справиться с теми заданиями, которые соответствуют понятию «логические
операции». Пиаже не смог дать вразумительного объяснения, почему так
происходит, и я не буду останавливаться на этом.
Что касается самих временных рамок, то исследования показывают, что
во многих случаях дети способны справляться с определенными заданиями
в гораздо более раннем возрасте, нежели полагал Пиаже. Свои исследования,
касающиеся способности ребенка к логическим операциям в процессе
овладения навыками устной речи, Пиаже проводил в том же направлении, что и
Макнамара.
Среди достоинств Пиаже как исследователя нельзя не отметить его
умение формулировать задания, которые он предлагал детям и которые были
направлены на изучение важных аспектов мышления ребенка. Хотя надо
признать, что его методики страдали определенными недостатками, так как
он, вероятно, не мог в должной мере контролировать влияние определенных
психологических факторов на те результаты, которые демонстрировали дети
во время его экспериментов. Изучая сознание детей, которые по возрасту
соответствовали трем последним стадиям его градации, Пиаже, подобно Бине,
проводил свои опыты путем опроса. Следовательно, результаты
экспериментов во многом зависели от речевой культуры того или иного ребенка. Когда
этот фактор принимался во внимание, зачастую оказывалось, что имели
место совсем другие психологические процессы, нежели те, на которых
акцентировал внимание Пиаже, оценивая выполнение ребенком задания. Можно
также предположить, что в некоторых случаях уровень развития памяти у
ребенка не позволял ему адекватно реагировать на создавшуюся ситуацию. Это
касается тестов как на «целостность восприятия», так и на «консервацию».
Целостность восприятия
Давайте ознакомимся с тестом, которым пользовался Пиаже для
определения, обладает ли данный ребенок целостностью восприятия. Исследователь
намеренно создавал препятствия для визуального восприятия ребенком
того или иного объекта: закрывал его куском материи либо перемещал в
другое место. Анализируя различного рода тесты, ученые пришли к выводу,
что решающими факторами являются внимание и память. Ребенок не
способен проявить целостность восприятия, если его внимание, направленное на
определенный предмет, предварительно не было зафиксировано в течение
некоторого промежутка времени. Здесь представляется уместным привести
соображение Гельмгольца о том, что обычно люди не в состоянии
фиксировать свое внимание на чем-либо в течение достаточно длительного периода.
Современные исследования также показали, что дети не в состоянии долго
концентрировать свое внимание на каком-то определенном объекте.
Обычно внимание ребенка рассеивается или переключается на новый объект.
В этой связи возникает вопрос, не связано ли состояние целостности
восприятия с постоянным расширением объема памяти. Когда увеличивается
объем памяти, а также возрастает способность сосредоточивать внимание,
должна усиливаться и целостность восприятия. Исходя из этого, мы можем
интерпретировать и результаты тестов на «консервацию». Ребенок, напри-
246

Клиническая психология и изучение необычных душевных состояний-
мер, может быть способен сохранять в памяти целостное представление о
проволоке, которая, будучи сначала свернутой в моток, потом приняла
цилиндрическую форму. Это непростое задание для детской памяти. Из этого
можно сделать вывод, что память ребенка способна сохранять определенное
представление о том или ином объекте, поэтому вполне корректно говорить
о продолжающемся развитии.
Психологические процессы, которые включают в себя понятие
«внимание», как совершенно очевидно для нас, связаны с мотивационными
состояниями. И здесь возникает вопрос, насколько интерес ребенка к тому или
иному объекту влияет на результаты теста на «целостность восприятия». Иными
словами, вопрос о «целостности восприятия» связан с фактором мотивации.
С фактором мотивации, хотя и опосредованно, приходилось сталкиваться
при тестировании детей и на более поздней стадии развития. Следовательно,
нельзя оценить интеллектуальный уровень ребенка, не учитывая мотиваци-
онный аспект.
Мышление и моторика
Как уже упоминалось ранее, Пиаже настаивал на том, что мышление тесно
связано с моторикой. В этом он следовал идеям Жане. Представляется
совершенно справедливым утверждать, что оба исследователя внесли вклад в
развитие психологии тем, что обнаружили эту взаимосвязь. Философы,
которые придерживались английской эмпирической традиции, не придавали
большого значения фактору движения, свойственного живому организму. В
то же время, как я уже отмечал в главе 6, Бейн ввел этот фактор в свои иссле- '\
дования, посвященные волевым проявлениям, а Спенсер обратил внимание
на моторику при изучении психического развития и воли. У Жане и Пиаже
также были свои предшественники. Изучая взаимосвязь между мышлением и
моторикой, Пиаже использовал понятия «схема» и «ассимиляция». Под
схемой подразумевалась сенсономоторная взаимосвязь, которая
модифицируется при возникновении нового сенсорного фактора. Схема имеет место,
например, в том случае, когда ребенок начинает сосать не только сосок
материнской груди, но и другие объекты. Так, он может сосать свой большой
палец или погремушку. Те объекты, которые человек воспринимает в
результате схематического действия, являются, согласно мнению Пиаже,
предметами ассимиляции. Поскольку организму постоянно необходима
сбалансированность с внешними обстоятельствами, схемы все время меняются;
происходит явление аккомодации. Процессы, которые создают состояние
сбалансированности, он назвал эквилибрацией. Пиаже считал, что ассимиляция
и аккомодация происходят одновременно. Мне не совсем понятно, что он
подразумевал под ассимиляцией, аккомодацией и эквилибрацией при
рассмотрении физиологического рефлекса, характерной чертой которого
является то, что он возникает под влиянием определенного раздражителя. Если
в ротовую полость детеныша млекопитающего вложить какой-то предмет
органического происхождения, то это вызовет у него слюноотделение,
движение губ, и таким образом у него возникнет сосательный рефлекс.
Пиаже предположил, что подобного рода «схемы» формируют
логические операции. Эта идея кажется вполне убедительной, однако в его подходе
247

История психологии
к данным исследованиям отсутствует конкретный биологический
фундамент, который позволил бы ему сделать переход от рефлексов к логическим
операциям убедительным. Мне представляется, что нельзя говорить о
доказанности идеи Пиаже, что для развития мышления необходимо движение.
Давая оценку научной деятельности Пиаже, будем иметь в виду, что до сих
пор остается до конца не ясной сущность взаимосвязи между внешним
физическим воздействием и реакцией организма. Собственно говоря, в этом
состояла сущность учения Декарта о рефлексе.
Некоторые психологи полагают, что введенные Пиаже «ассимиляция»,
«аккомодация», «эквилибрация», «схема», «логическая операция» и
«умственная стадия» могут оказать плодотворное влияние на развитие
психологии как науки. В то же время представляется весьма проблематичным
непосредственное включение этих понятий в терминологический аппарат
современной психологии.
Необходимость альтернативных подходов
Основанием теоретических формулировок Пиаже явилось осмысление
большого числа проблем биологии, психологии, философии и логики. Ему
удалось осуществить связь между этими областями знаний. Чего не
хватало ему как научному исследователю, так это рассмотрения альтернативных
подходов к изучаемым явлениям. Не ознакомившись с научными
альтернативами его теорий, невозможно по достоинству оценить его вклад в науку.
Поэтому здесь я, пожалуй, ограничусь только следующим утверждением:
Пиаже внес вклад в изучение детского мышления, который оказался
полезным последующим поколениям ученых для конструирования ситуаций и
задач при изучении мышления.

Глава 10
Психоанализ
УСПЕХИ, которые были достигнуты в
области изучения функций головного
мозга в конце XIX века, имели
следствием возникновение новой научной
дисциплины в области медицины - неврологии,
которая стала заниматься изучением
заболеваний нервной системы. Как мы уже видели в
предыдущей главе, эта новая специальность
оказалась тесно связана с психиатрией.
Изучение взаимосвязи между деятельностью
головного мозга и душевной жизнью человека
стало основным предметом этой новой
научной дисциплины. Неврологи стали
врачевателями душ и постепенно обрели репутацию
ученых мужей, обладающих знаниями,
позволяющими им лечить всевозможные
умственные расстройства. Оформившаяся в
самостоятельную теоретическую область неврология
и накопленный опыт практикующих врачей в
начале XX века сделали профессию
невролога весьма престижной: в обществе возникло
доверие к представителям этой профессии,
на них стали возлагать большие надежды.
Только учитывая этот фактор, можно понять,
почему Фрейд получил такую огромную
известность и популярность, то же самое относится к Юнгу и Адлеру.
Как мы уже видели во второй главе, при рассмотрении проблемы
«взаимоотношений» души и тела возникает ряд философских проблем. Этим
объясняется, почему новая научная дисциплина привлекла к себе и внимание
философов. Неврология кардинальным образом расширила познания в
области нервной системы и психологии, основывая свои теоретические
исследования и клинические подходы на связи психических явлений с
нейрофизиологическими процессами.
Хотя неврологи лишь до некоторой степени располагали достоверными
научными сведениями, они все же лучше понимали сущность психических
нарушений, нежели иные специалисты. В своей практике они также
обращали внимание на социальные факторы, которые оказывали влияние на их па-
Вена - столица
габсбургской Австрии
Артур Шопенгауэр
(1788-1860)
Фридрих Ницше
(1844-1900)
Зигмунд Фрейд
(1856-1939)
Биографический очерк
Изучение истерии
Психическое в фокусе
Психоаналитическое
движение
Психическая энергия,
импульсы и предпосылки
душевной динамики
Концепция
бессознательного у Фрейда
Либидо и психосексуальное
развитие
Неврозы и психотерапия
Структура психики и ее
функционирование

История психологии
циентов. Обследуя нервную систему пациента, обращались к своему
клиническому опыту, неврологи постоянно анализировали и систематизировали,
обобщали его и, таким образом, их деятельность протекала в рамках
проведения научных исследований. По этой причине они снискали себе
репутацию ученых.
Ранее взгляд на многие психологические проблемы был неизбежно
связан с религиозными представлениями и моральными нормами, теперь же,
в XX веке, ученые опирались исключительно на научное знание. Новые
врачеватели душ заняли то духовное пространство, которое раньше занимала
религия, а их советы заменили те нравственные предписания, которые она
провозглашала. Таким образом, эти специалисты не только пытались
разрешать конфликты той или иной личности, но и брали на себя смелость давать
советы, как жить.
Тот круг проблем, которые охватывала новая медицинская специальность,
был в значительной степени связан с психологией как наукой, и в зависимости
от преобладающего аспекта деятельности специалиста последний
приобретал статус невролога, психиатра или клинического психолога. Медицинские
специальности, возникшие в начале XX века, и создали основу современной
клинической психологии.
Процесс формирования этой новой специальности происходил в
различных странах по-разному. Как мы уже видели, французские врачи
опирались на результаты исследований в области гипноза и применяли их в
своей психологической практике, например при изучении формирования
особенностей психики пациента. В этом они отличались от своих
английских коллег, для которых основным научным фундаментом были знания
по нейрофизиологии. В Австрии возникло направление, которое почти
исключительно базировалось на чистых психологических наблюдениях.
Наиболее значительным его представителем явился Зигмунд Фрейд.
Разработанная им теория получила название психоанализа. Кроме того, в
Австрии возникло и другое весьма влиятельное научное направление -
индивидуальная психология, которая была сформирована Альфредом Адлером.
В немецкоязычной Швейцарии Карл Густав Юнг развил третье
направление, которое он назвал аналитическая психология. Часто все эти три
направления и их модификации обозначают одним понятием -
психодинамические теории личности.
Фрейд был самым старшим из трех ученых, к тому же создал наиболее
стройную и последовательную систему. По мнению Элленбергера (1970),
эти ученые сформулировали свои взгляды независимо друг от друга. То, что
Элленбергер обозначил как расцвет динамической психиатрии вполне
можно назвать и расцветом динамической психологии. Это явление, по моему
мнению, следует рассматривать как единое широкое интеллектуальное и
научное движение.
Элленбергер, Филипп Кушман (1993), а также и некоторые другие
специалисты по истории клинической психологии указывают на тесную
взаимосвязь между клинической психологией и общим развитием общества. Вот
почему я хочу остановиться на характеристике Вены - столицы
габсбургской Австрии, какой она была во время Фрейда. Ведь существовала также
тесная связь между мировоззрением врачей-клиницистов и их концепцией
человеческой личности. На Фрейда и Юнга очень большое влияние оказали
250

Психоанализ
идеи Шопенгауэра и Ницше, влияние последнего на Адлера было
определяющим. Вот почему я позволю себе кратко остановиться здесь и на идеях
этих философов.
Вена - столица габсбургской Австрии
Во времена Фрейда Вена была столицей обширной и богатой традициями
империи. В течение нескольких столетий это был крупный торговый центр,
и то значительное промышленное развитие, которое характеризовало
вторую половину XIX века в целом, сделало Вену важнейшим экономическим
центром Европы. Население этого города принадлежало в значительной
степени высшим слоям среднего класса; кроме того, этот город славился своей
архитектурой, музыкой и театрами. В это время Вена была одним из ведущих
медицинских центров мира, в ней царила жизнерадостная, расслабляющая
атмосфера. Как и в других европейских городах, для которых было
характерно быстрое индустриальное развитие, в Вены проживало и многочисленное
бедное население, состоявшее из представителей рабочего класса, которые
страдали от нищеты, нехватки жилья и плохой системы здравоохранения.
Здесь то и дело возникли острые политические конфликты, и весь
исторический период вплоть до начала первой мировой войны может
рассматриваться как период социальной нестабильности.
Габсбургскую империю отличала этническая пестрота, и с ростом
национализма XIX веке государство начало распадаться. Стабильности не
способствовал и тот факт, что кайзер Франц Иосиф, который правил здесь с 1848 до
1916 года, был по своему складу ультраконсервативным деятелем и не желал
проводить какие-либо политические и социальные реформы. Кроме того, во
время его правления Австрия была участницей нескольких войн. Эти войны,
этнические конфликты и медленное улучшение общественного
благосостояния порождали уныние и пессимизм. После окончания первой мировой
войны Вена оказалась большим городом на очень маленькой территории,
населенной немецкоязычными австрийцами.
Алан Яник и Стефан Тоулмин (1973) в своем предисловии к монографии
о Витгенштейне1 обращают внимание на то, что в Вене в это время возникло
множество разнообразных интеллектуальных течений, стремившихся
порвать с традиционными ценностями, которые рассматривались как чисто
условные. Этот вызов традиционным ценностям проявился в музыке,
философии, а также в психоанализе. Яник и Тоулмин рассматривают тогдашние
умонастроения в среде интеллектуалов как ответную реакцию на
стремление властей скрыть противоречия и конфликты, существовавшие в
тогдашнем обществе, и попытаться сохранить привычные устои. По моему мнению,
почвой для создавшегося интеллектуального климата послужили взгляды
Шопенгауэра и Ницше на человека как на существо, которое не в состоянии
взглянуть реальности прямо в глаза и которое поэтому постоянно искажает
эту реальность.
Фрейд и Адлер пытались осмыслить сущность тогдашних семейных
отношений. Интересно отметить, что в современной им Вене семья была очень
1 Людвиг Витгенштейн (1889-1951) - австрийский философ (прим. ред.).
251

История психологии
патриархальной. Собственно говоря, почти повсюду в Европе
существовали моральные нормы, согласно которым до вступления в брак женщина не
должна была иметь сексуального опыта, должна была заниматься домашней
работой, не стремиться к какому-либо профессиональному образованию.
Что же касается сексуальной морали в отношении мужчин, то обычным было
то, что они имели дело с проститутками. Итак, общественная мораль
предписывала разные нормы сексуального поведения для мужчин и женщин. Все
эти проблемы обсуждались тогда в Вене весьма активно.
Артур Шопенгауэр (1788-1860)
Основной труд Шопенгауэра «Мир как воля и
представление» вышел в свет в 1816 году, но сами его
идеи были оценены только позднее, к 50-м годам
XIX века. После своей смерти он приобрел
невероятную популярность, в том числе и в Вене.
Шопенгауэр создал новую концепцию
источника движущих сил поведения человека. Он обратил
внимание на те стороны человеческой натуры,
которые во многих отношениях соотносились с теми
или иными принципами теории эволюции; он
выдвинул тезис, что человеческое мышление,
поступки и действия в значительной степени определялись
инстинктивными устремлениями. В соответствии с
философией романтизма, которая возникла в
начале XIX века, Шопенгауэр отошел от философии
Просвещения с ее рациональным мышлением и от
механистических концепций, которые составили
Арпт Шопенгауэр основу философии Декарта и английского Эхмпириз-
ма. Таким образом, согласно его представлениям, все
происходящее в окружающем нас мире
представляет выражение движения некой силы, у которой нет какой-либо иной цели,
кроме поддержания физических структур и биологических форм жизни, а
раз никакой конечной цели нет, то и существование человека оказывается
бессмысленным. Эта сила проявляет себя в отдельном человеке в его усилиях,
направленных на поддержание жизни и на воспроизведение потомства.
Получалось так, что эта сила находит свое выражение в волевых актах человека,
но никак не является результатом каких-то рациональных умозаключений,
поэтому не может быть понята с помощью интроспективных подходов к
изучению сознания. Если принять данный метафизический подход, то человек
оказывается целиком и полностью управляемым иррациональными силами.
Шопенгауэр обращал особое внимание на то, что факторы, связанные с
биологическими процессами в организме, и особенно сексуальный инстинкт,
оказывают несомненное влияние на образ мыслей и поступки человека.
Таким образом, мотивация поступков человека оказывалась в значительной
степени сходной с инстинктом, который управляет поведением животных.
Не имеющая конечной цели, слепая движущая сила, которая лежит в
основе существования и которая определяет человеческую жизнь, порожда-

Психоанализ
ет, согласно мнению Шопенгауэра, многочисленные противоречия в сфере
мышления индивида и в жизни общества. Он особо подчеркивал факт
возникновения противоречий между бессознательными импульсами и
осознанным мышлением. Возможности для разрешения противоречий ограничены,
поэтому взгляд Шопенгауэра на человеческую жизнь приобретал весьма
пессимистическое содержание.
В человеческой борьбе за существование, как уже упоминалось раньше,
сексуальность, по мнению Шопенгауэра, занимала центральное место. Он
пытался проследить, каким образом сексуальный инстинкт оказывает
влияние на мышление человека, его чувства и действия. Он, как и современные
социобиологи, полагал, что женская и мужская сексуальная жизнь имеет
принципиальные различия в связи с тем, что в течение года женщина может
произвести на свет только одного ребенка, в то время как мужчина может
дать жизнь многим детям.
Он также выдвигал на передний план соображение, что инстинкты,
определяющие душевную жизнь человека, становятся причиной того, что
определенные переживания, связанные с чувством стыда и унижения, оказываются
вытесненными. Шопенгауэр пришел к выводу, что существуют особые
душевные механизмы, которые ведут к вытеснению определенных переживаний.
Фридрих Ницше (1844-1900)
Вслед за Шопенгауэром Ницше считал, что человек
не осознает побудительные мотивы своих
мыслительных процессов и своих действий. Он исходил
из того, что цивилизованный человек не имеет
возможности прямо и непосредственно следовать
своим естественным склонностям. Следствием
этого является то, что его сексуальные и агрессивные
наклонности и устремления оказываются
подавленными или искаженными. Человек обманывает
не только других, но и себя самого. Ницше ставил
перед собой задачу приоткрыть завесу над тем, что,
как он полагал, является истинными мотивами
поведения, поступков человека, пытаясь рассматри- Фридрих Ницше
вать душевную жизнь человека в менее искаженном
виде, то есть, по его мнению, в более истинном
свете. В этом он может быть сопоставим с такими писателями, как Достоевский,
Ибсен и Стриндберг Правда, в своем стремлении ниспровергать
традиционные ценности он пошел гораздо дальше своих современников. Ницше
отрицал не только иудаизм, христианскую религию и западную мораль, но и
мысль о возможности существования какого-либо объективного знания.
Семью годами позднее, после того как начала функционировать
лаборатория Вундта, Ницше (1886) заявил, что «вся психология вплоть до
настоящего момента остается скованной моральными предрассудками и страхом:
таким образом, она не осмеливается проникнуть в глубинную суть явлений».
Для того чтобы создать подлинную психологию, исследователь должен
бороться с бессознательным сопротивлением в своем сердце. Это высказыва-
253

История психологии
ние следует, несомненно, рассматривать как путеводную нить в сфере
психоанализа Фрейда.
Ницше попытался проследить историю становления сознания
современного человека через ход развития человеческой истории и культуры. Он
считал, что это развитие происходило следующим образом. Представители
низших общественных слоев были вынуждены противоестественным образом
сдерживать свою агрессию по отношению к правящим классам, тем самым
обращая деструктивные реакции против самих себя. Это, по его мнению,
привело к тому, что у современного человека возникло чувство неприятия
самого себя, ненависть, направленная против самого себя, беспомощность и
неверие в свои силы. Далее, после того как общество заставило человека
подавлять свою истинную природу, он перестал следовать своим естественным
склонностям и оказался вынужденным полагаться на плоды своего
мышления и на свою способность предвидеть события и планировать будущее. Это
привело к тому, что деятельность сознания стала играть непомерно большую
роль в человеческой жизни. Осознанное мышление Ницше рассматривал как
слабость, присущую человеку.
Ницше любил выражать свои мысли весьма лаконично и выразительно,
чаще всего в форме афоризмов. Его знаменитый афоризм, связанный с
механизмом вытеснения, звучит так «"Я сделал это", - говорит моя память. - "Я не
мог этого сделать", - говорит моя гордость и неумолимо настаивает на этом,
в конце концов моя память сдается» (Jenseits von Gut und böse).
Рассматривая историю психологии, очень важно отметить то значение,
которое Ницше придавал сну и сновидениям. Он, считал, что наши сны
раскрывают нашу истинную природу. Кроме того, он был уверен, что в наших
снах мы способны переживать этапы культурного развития человечества.
Изучение снов, таким образом, может помочь нам обрести понимание
более ранних этапов культурного развития человечества. Мысль о том, что сны
являются проявлением нашей истинной природы, мы находим и в
интерпретации сновидений у Фрейда, а идея о том, что история человечества
сохраняется в наших снах, явилась важнейшей составляющей концепции
бессознательного у Юнга.
Ницше полагал, что детские впечатления способны играть
основополагающую роль в становлении человеческой личности. Он подчеркивал, что
затаенные, не разрешившиеся в свое время конфликты ведут к устойчивым
внутренним страданиям. Часто детство ребенка проходит в
противостоянии плохому лицемерному отцу и злобной, инфантильной матери; имея
подобный опыт, часто ребенок в течение всей жизни не может изжить его
(Menslisches, Allzumenshcliches).
Для Ницше было важным не только приподнять завесу над истинной
человеческой природой. Он также создал образ идеального человека,
который должен был своим хмышлением и своими действиями в полной мере
проявить свои естественные наклонности. Человек был способен проявить
волю к власти. Сущность этого понятия состоит в том, что человек должен
поступать не только исходя из своих естественных инстинктов и чувств, не
должен сдерживать свои агрессивные наклонности и потребность
господствовать над другими, но и должен попытаться максимально развивать все
свои человеческие качества. Для Ницше Бог умер, и человек сам должен
решать, каким именно содержанием наполнить свою жизнь. Эту мысль мы так-
254

Психоанализ
же встречаем у Серена Киркегора (1813-1855) и Федора Достоевского (1821-
1881), которые явились предшественниками философии экзистенциализма.
Шопенгауэра очень занимала мысль, каким именно образом человек может
освободиться от своих страданий, уделяя внимание эстетике, занимаясь
художественным творчеством. По мнению Ницше, человеку необходимо
избавиться от тех пут, которые мешают его раскрытию, раскрепощению его
личности, его борьбе против разного рода условностей и устаревших
ценностей. Такую героическую борьбу способен осуществить только тот, кого
называют сверхчеловекам. Не так-то легко понять, что Ницше как философ
вкладывал в понятие «сверхчеловек». Позже нацисты положили идеи Ницше
в основу своей идеологии, однако последующие исследования показали, что
идеи Ницше были искажены и трактовались весьма произвольно. С другой
стороны, более поздние истолкователи подчеркивают, что тексты философа
дают возможность понимать их таким образом, что он допускал идею
бездумного унижения других людей и отрицание основных гуманистических
ценностей, завоеванных человечеством в ходе своего развития.
Зигмунд Фрейд (1856-1939)
В созданной им сравнительно стройной теории
Фрейд изложил свои взгляды на бессознательное,
сексуальность, психические отклонения,
биологическую эволюцию и историю цивилизации. Труды
Фрейда были уникальным явлением, что позволило
ему занять центральное место в интеллектуальной
истории Западной Европы первой половины XX
века. Он создал направление, ставшее
центральным в психиатрии и послужившее источником
вдохновения для многих психологов, писателей-
беллетристов и других представителей
интеллектуального мира.
Фрейд поставил перед собой задачу с помощью
своей теории психоанализа заложить основы
научной психологии. Его научная система пред- Зигмунд Фрейд
ставляет сложное образование, и ее осмысление
и оценка до сих пор продолжается. Психоанализ
превратился в своего рода мировоззрение, а Фрейд стал кумиром для
многих своих сторонников и последователей. Психоанализ окружен мифами, в
связи с чем очень трудно определить подлинное значение теории Фрейда.
Один из его ближайших соратников, Эрнст Джоунс (1953, 1955, 1957),
написал трехтомную биографию Фрейда, в которой изложил, используя при
этом многообразный материал, наиболее важные идеи Фрейда, его
теорию психоанализа. Тем не менее, Джоунсу не удалось дать научную оценку
главным идеям Фрейда, и, кажется, он не осознал тот важный факт, что в
свою систему Фрейд включил многие элементы умонастроений и
духовные веяний, характерных для тогдашней немецкой культурной жизни,
особенно популярных в интеллектуальных кругах Вены. Элленбергер (1970)
все же сумел ввести психоанализ в сферу историю науки, в общественно-
255

История психологии
культурный контекст, ему удалось также где-то исправить отчасти
искаженную картину, которую дал Джоунс.
В 1979 году Франк Салловей дополнил исследование Элленбергера
свидетельствами о влияния на Фрейда Ж.-Б. Ламарка. Совсем недавно Малькольм
Макмилан (1991) представил весьма основательное, развернутое, детально
документированное критическое исследование теории Фрейда. Наследие
Фрейда является объемным, истолкование его текстов - непростая задача.
Однако Жан Лапланш и Д.-Б. Понталис (1967/1985), опираясь на
современное толкование Фрейда, сумели дать убедительную интерпретацию
важнейших понятий психоанализа. Моя точка зрения по основным вопросам,
касающимся истолкования наследия Фрейда, совпадает с точкой зрения
последних, хотя я придерживаюсь совсем иной концепции в трактовке
психоанализа как интеллектуального и научного явления. Названные мной
исследования представляют лишь небольшую часть написанного о Фрейде.
Биографический очерк
Фрейд родился во Фрайберге, в Моравии (в Чехии). Его родители были
евреями, они переехали в Вену в 1860 году. Его дед был раввином, а отец -
предпринимателем. Семья жила в просторной квартире и, вероятно, была
обеспеченной, так как отец вносил полную плату за школьное обучение сына.
Зигмунд был первым из шести детей в третьем браке его отца. Мать этого
человека, выдвинувшего знаменитую идею Эдипова комплекса, согласно
свидетельству Элленбергера, была красивой женщиной, и сын испытывал чувство
бесконечного восхищения ею. Фрейд восторгался красотой своей матери
и был очень привязан к ней. Его отец, тот человек, который послужил, так
сказать, непосредственным источником идеи Эдипова комплекса, оставил
о себе мало свидетельств. Нам достоверно известно лишь то, что он
разрешал сыну заниматься интересующими его вещами, позволил самому выбрать
университет, в котором тот получал образование; впоследствии Фрейд жил с
семьей, главой которой был его отец, даже после сдачи выпускного экзамена
по медицине. Нет никаких указаний на то, что у Фрейда существовал какой-
либо серьезный конфликт с отцом.
В семнадцатилетнем возрасте Фрейд закончил гимназию с самыми
высокими баллами по всем предметам. Ему удалось приобрести хорошие знания в
целом ряде областей, и даже после того как он принял решение посвятить себя
медицине, он продолжал интересоваться другими отраслями знаний.
Кроме всего прочего, в течение несколько семестров он слушал лекции Франца
Брентано по философии и психологии. В годы учебы он познакомился также
с научно-исследовательской лабораторной работой. Фрейд стал
восторженным поклонником Эрнста Брюкке, одного из студентов Иоганна Мюллера и
друга Гельмгольца, в лаборатории которого он работал в течение 6 лет.
После сдачи экзамена Фрейд получил место ассистента, которое весьма
плохо оплачивалось. По мнению Брюкке, Фрейд обладал способностями,
необходимыми для исследовательской деятельности, но поскольку Брюкке
считал, что у Фрейда небольшие шансы занять место физиолога, он
посоветовал ему заняться частной медицинской практикой. Фрейд последовал
этому совету и три года посвятил стажировке в одной из самых крупных
256

Психоанализ
В переднем ряду слева направо: Зигмунд Фрейд, Г. Стенли Холл, Карл Юнг.
На заднем плане слева направо: Эрнст Джоунс, АЛ. Бриль, Шандор Ференци
(Clark university, 1909)
больниц в Вене. Одновременно с этим он закончил написание нескольких
научных трудов и в 1885 году получил звание приват-доцента в
невропатологии. Он получил также научную стипендию, которую использовал для
поездки в Париж, где какое-то время сотрудничал в клинике Шарко. В 1886 году,
вернувшись из Парижа, Фрейд прочитал лекцию в медицинском обществе в
Вене об истерии у мужчин. Некоторые из членов этого общества выступили
с резкой критикой лекции. Возможно, это явилось одной из причин того, что
в течение жизни у Фрейда было много недругов среди коллег В том же году
он женился и начал заниматься частной врачебной практикой, которую
продолжал до 1938 года.
Фрейд приписывал сексуальности исключительную роль как в жизни
отдельного человека, так и в общественной и культурной жизни в целом. По
его мнению, именно расстройства в сексуальной сфере являются причиной
большинства неврозов. В связи с этим для биографов всегда представляла
интерес сексуальная жизнь самого Фрейда. Он женился в 30 лет. Джоунс (1953)
писал, что в юности Фрейд не жил половой жизнью, этот период его жизни
характеризуется тем, что он сам называл сублимацией. Мы не можем судить,
как на самом деле обстояли дела, но, вероятно, в ранней молодости у него
257

История психологии
не было сексуального опыта в форме полноценного полового акта.
Остается неизвестным, был ли у него какой-то сексуальный опыт до женитьбы. У
Фрейда было шесть детей в браке, но известно, что в одном из писем он
выразил мысль, что считает половой акт унизительным для человека, и
впоследствии отказался от половой жизни. Следует добавить, что история
сексуальной жизни Фрейда и его отношение к половому акту было характерным для
многих мужчин - представителей среднего класса в тогдашней Вене (Диана
Шульц и Сидни Шульц, 1996).
Изучение истерии
Во время работы в лаборатории у Брюкке Фрейд очень подружился со
своим коллегой Йозефом Брейером, выдающимся физиологом и
неврологом. В 1895 году они опубликовали совместную работу об истерии {Studien
über Histerie). Брейер был не согласен с Фрейдом в
том, что сексуальные проблемы играют основную
роль в процессе возникновения психических
расстройств, и вскоре после публикации их
совместного труда Фрейд порвал отношения с Брейером.
Вскоре Фрейд подружился с Вильгельмом Флис-
сом, врачом-отоларингологом из Берлина. В своих
письмах к Флиссу, позднее опубликованных в
сокращенном и отредактированном виде, он делился
с ним многими своими научными идеями, а также
сообщал некоторые интимные подробности своей
жизни. Дружба с Флиссом закончилась в 1902 году.
С середины 90-х годов XIX века вплоть до
начала XX века Фрейд, согласно свидетельству Джо-
унса (1953), находился в состоянии душевного
кризиса, был подвержен большим перепадам
настроения, его мучил страх смерти, он боялся
путешествий и открытых пространств. После смерти
отца в 1896 году он пережил депрессию. Конечно
же, надежда понять собственные страдания и под-
ъ „ вигла его на изучение и анализ собственных снов;
мозеф Брейер
ему захотелось применить на себе тот метод,
который он использовал при лечении своих
пациентов. В результате подобного анализа своих снов Фрейд открыл феномен,
получивший название Эдипов комплекс. Позднее психоаналитики
признали тот факт, что Фрейд подверг психоанализу самого себя, определяющим
моментом в истории психоанализа. В связи с этим вполне правомерно
относить возникновение психоанализа именно к тому временному отрезку,
когда Фрейд сформулировал свою идею Эдипова комплекса. В это же время
произошел решительный сдвиг во взглядах Фрейда на этиологию истерии
и невротических расстройств.
В 1896 году Фрейд выступил в научном обществе психиатров и
неврологов в Вене с лекцией о происхождении истерии. Он обратил внимание
присутствующих коллег на тот факт, что многие из его пациентов в детстве
258

Психоанализ
подверглись сексуальным домогательствам, и именно это, по его мнению,
привело к неврозу. Присутствующие слушали его лекцию молча, с
выражением большого сомнения по отношению к выдвинутой Фрейдом гипотезе, а
ведущий собрание психиатр Краффт-Эбинг назвал точку зрения Фрейда
научным шарлатанством. Через год Фрейд отказался от своей идеи совращения.
Теперь он считал, что неврозы могут возникать в связи тем, что хотя насилия
не было, ребенок мог пережить какие-то сексуальные события в своем
воображении. Джоунс утверждал, что сдвиг в концепции Фрейда явился
результатом его самоанализа. Эта точка зрения была отвергнута другим
исследователем, позднее психоаналитиком, Джефри Массоном (1984), которому удалось,
опираясь на обширный материал, показать, что сдвиг в концепции Фрейда
мог произойти в связи с опытом безуспешного лечения, которое Фрейд и
его друг Флисс пытались применить к одной пациентке, молодой женщине.
Обе эти точки зрения оспаривались Малкольмом. Я ограничусь здесь лишь
тем, что подчеркну ту ведущую роль которую психоанализ отводил
воображению и фантазии в процессе формирования ребенка, при этом очень мало
интересуясь другими факторами формирования личности, такими как
плохие материальные условия, болезни, невозможность получения школьного
образования, а также жестокие физические наказания, отсутствие заботы и
сексуальные домогательства.
В центре внимания- психический фактор
Приблизительно в то же самое время, когда Фрейд изменил свою концепцию
возникновения истерии, он отказался от попыток найти связь между
процессами, происходящими в сфере психики, с физиологией как их
первопричиной. В 1895 году он закончил исследование, в котором поставил перед собой
задачу описать и интерпретировать психические процессы исходя из
функций нервной системы. Приблизительно к середине 90-х годов Фрейд
обладал значительными познаниями в области физиологии; его ранние научные
труды показывают, что он был хорошим исследователем в области
неврологии. В таком случае, вероятно, для него было бы естественным обратиться к
созданию физиологической психологии. Но он отказался от этого проекта
и теперь рассматривал психические феномены, не сопоставляя их с
физиологическими процессами. Фрейд рассматривал психические процессы как
совершенно самостоятельные, никак не связанные ни с физиологическими
процессами внутри организма человека, ни с его поведением. При этом не
надо забывать, что, рассматривая процесс формирования личности
ребенка, он все же принимал во внимание биологические факторы, хотя при этом
подчеркивал, что ставит перед собой задачу дать описание только
психического развития.
Важно заметить также, что существовали точки соприкосновения
между теорией Фрейда и учением Вундта. Дело в том, что оба считали
психические явления областью, отдельной от физиологии и от изучения
поведения, но во взглядах на бессознательное они разительно
различались между собой. В то время как Вундт был склонен лишь связывать
психические процессы с сознанием, рассматривать их как часть сознания,
Фрейд полагал, что они существуют наряду с психическими процесса-
259

История психологии
ми, носящими бессознательный характер. С середины 90-х годов усилия
Фрейда были направлены в сторону формирования науки о психических
процессах, которая должна была охватывать и процессы, происходящие
бессознательно. Говоря о Вундте, я упоминал, что его научные изыскания
в области психологии в значительной степени отдалились от
первоначальной его идеи создать физиологическую психологию. Фрейд как
исследователь пережил сходное развитие. В своей первой большой работе
«Толкование сновидений» в 1900 году он рассматривал сны как явления
в области человеческой психики. Именно эта идея и легла в основу его
психологической системы.
Психоаналитическое движение
Фрейд рано получил признание своей научной деятельности, но по не совсем
ясным причинам он получил звание профессора лишь в 1902 году. В этом
же году он начал собирать вокруг себя группу компетентных и влиятельных
врачей для того, чтобы иметь возможность обмениваться мнениями и
проводить научные дискуссии. Этим и было положено начало
психоаналитического движения. В 1908 году в Вене было образовано психоаналитическое
общество, а через год начал издаваться первый психоаналитический журнал.
В 1909 году Фрейд и Юнг были приглашены на празднование 20-летнего
юбилея Clark University в США, после чего психоанализ быстро получил
распространение в этой стране. Фрейд стоял во главе психоаналитического
движения и осуществлял руководство авторитарными методами; те, кто не
соглашались с ним по важнейшим пунктам его теории, не могли состоять в
обществе. Пробыв около 9 лет среди приверженцев теории Фрейда, Адлер
покинул это общество в 1911 году, а Юнг - в 1913 году, когда закончился
период сотрудничества и близкой дружбы с Фрейдом. После окончания
первой мировой войны Фрейд стал страдать раком полости рта, и ему пришлось
перенести несколько операций. Между двумя мировыми войнами интерес к
теории Фрейда рос, и к середине столетия он стал одним из главных кумиров
в среде западных интеллектуалов, влияние которого может быть
сопоставлено с влиянием Карла Маркса.
Идеи Фрейда стали доминирующими в психиатрической и общей
клинической практике, несмотря на то, что со времени разработки идей
психоанализа многие выступали против них, считая, что они имеют сомнительную
эмпирическую основу, к тому же вокруг Фрейда возникло множество мифов.
К концу XX века учение Фрейда критиковали все чаще, и в настоящее время
подвергаются критике не только его теоретические положения, но и суть его
терапевтических подходов.
Крохме статей, Фрейдом было написано множество книг. Я уже упоминал
книгу об истерии, написанную в 1895 году совместно с Брейером, а также
его книгу «Толкование сновидений» (1900 год). Другими наиболее
популярными книгами являются Zur Psechopathologie des Alltagslebens (1904),
Drei Abbandlungen zur Sexualtheorie (1905), Totem und Taboo (1912-1913),
Vorlesungen zur Einfurhrung in die Psychoanalyse (1916), Das Ich und das Es
(1923), Die Zukunf Einer Illusion (1927), Das Unbehagen in der Kultur (1930)
Neue Folge der Vorlesungen (1932), Moses und Monotheismus (1938). Собрание
260

Психоанализ
сочинений Фрейда вышло на английском языке в 23 томах. Большинство из
написанного Фрейдом переведено на норвежский язык.
Научная система, созданная Фрейдом, постепенно совершенствовалась
им, она стала почти всеобъемлющей, детально разработанной и содержащей
весьма сложные понятия. Фрейд был мастером слова и часто излагал свои
мысли с большой художественной выразительностью. Свои теоретические
посылки он подкреплял примерами из своей практики, приводя
многочисленные истории болезни своих пациентов, которые сами по себе получили
очень большую известность. Между тем, в дальнейшем многие
исследователи научной деятельности Фрейда пришли к выводу, что эти истории болезни
нельзя считать достоверными, поэтому они не могут служить эмпирической
основой для анализа теоретических посылок Фрейда. Подобный анализ
может проводиться только на основе умозаключений, выводов, аргументов
Фрейда, хотя это делает теоретическое построение менее конкретным.
Лично я сосредоточусь здесь на рассмотрении таких аспектов теории Фрейда,
как концепция мотивации, его взгляд на бессознательные процессы,
онтогенетическое развитие, психические нарушения и психотерапию.
Психичеасая энергия, влечение и идея психодинамики
Излагая теорию инстинктов Макдугала, я уже говорил, что суть ее состоит в
том, что мотивация наших поступков имеет внутренний источник энергии,
которая обладает способностью развертывать движения, направлять их. В
этом представлении об источнике внутренней энергии и лежит ключ к
пониманию сущности мотивации, считал Макдугалл. Фрейд понимал мотивацию
также. Возможно, что идеи Макдугалла были сформулированы под влиянием
Фрейда, так как уже в книге о сновидениях последний использовал понятие
внутреннего источника энергии. До него Ницше и Шопенгауэр также
указывали на подобный источник внутренней энергии, поэтому вполне уместно
предположить, что Фрейд и Макдугалл испытали на себе влияние этих двух
философов, а также теории эволюции.
Между тем концепция Фрейда весьма разительно отличалась от
концепции инстинкта, существовавшей до него. В его концепции инстинкта не
было представления о том, что организм осуществляет какие-то действия,
стремясь к достижению конкретной цели. Если, например, посмотреть,
как птица строит гнездо, мы увидим, что она начинает с поиска какого-то
определенного материала, подходящего для строительства гнезда, потом
выполняет движения, необходимые для того, чтобы принести этот материал,
затем производит какие-то действия, строя гнездо. Фрейд же рассматривал
внутренний импульс как отделенный от какой-то цели и не связанный с
конкретными действиями. Внутренний импульс, по его мнению, может
оказывать влияние как на всевозможные психические функции человека, так и на
все его поступки. В английском языке существует слово «инстинкт» для
обозначения этого внутреннего импульса, как его понимал Фрейд в своей
теории. Конечно, семантика этого слова отражает какие-то важные черты
концепции Фрейда, но, по моему мнению, этот термин не совсем удачен, потому
что мысли Фрейда о внутреннем импульсе отличаются от того
укоренившегося представления, которое есть у нас о понятии «инстинкт». Фрейд упоми-
261

История психологии
нал слово «Trieb», которое я перевожу как «влечение». Понятие «влечение» у
Фрейда во многом совпадает с привычным, сформировавшимся понятием
«инстинкт», но, тем не менее, отличается от него. Понятие «влечение» у
Фрейда - достаточно сложное, и прежде всего нам необходимо определить его
точное значение.
Психическая энергия и понятие рефлекса
Идея о том, что энергия представляет собой некую постоянную величину,
была аксиомой в естественнонаучном знании во второй половине XIX века.
Как я уже говорил в главе 3, Гельмголыд ввел количественную интерпретацию
этого понятия. Мысль о том, что энергия необходима для осуществления
любых физических и химических процессов, привела к предположению, что,
вероятно, и душевная жизнь должна осуществляться с помощью того или иного
вида энергии. Это соображение привело многих психологов и физиологов, в
том числе Вундта, к выводу о том, что физическая и психическая энергия
имеют столь принципиальные различия, что не может быть и речи о причинно-
следственной связи между ними. В связи с этим возникла идея о
параллельности физиологических и психических процессов, что отодвинуло в сторону
вопрос о существовании некоей психической энергии.
Фрейд же, напротив, в основу своих исследований, как и Жане, положил
идею о том, что существует особый вид энергии, влияющей на психическую
деятельность. Не пытаясь решить вопрос о том, что может служит
источником данной энергии, он просто предположил, что этот источник носит
биологический, физиологический характер. Исходя из этого и в соответствии
с механистическими научными идеями, он разработал теорию природы
психических процессов. Фрейд считал, что биологическая энергия тем или
иным способом преобразовывается в психическую энергию. В свою очередь
психическая энергия ищет разрядки, выхода. Таким образом, возникает идея
влечения, которое стремится к удовлетворению.
Основным в теоретических построениях Фрейда было то, что
инстинктивные потребности должны в той или иной форме найти
удовлетворение. Свою мысль он подтверждал с помощью аналогии с «физиологическим
рефлексом», поскольку разделял убежденность большинства физиологов
XIX века о принципиальной важности научного понятия «физиологический
рефлекс».
Концепцию Фрейда можно проиллюстрировать примером того, как
человек чисто рефлекторно отдергивает руку, если ощущает в ней боль,
привнесенную каким-то раздражителем. Влечения рассматривались Фрейдом
аналогично: они действовали подобно болевым ощущениям на протянутую
руку, которая реагировала тем, что отдергивалась. Физиологический рефлекс
помогает человеку избегать травмирующих раздражителей. Что же касается
действия влечения, такого раздражителя избежать не удается: влечение
стремится иметь своим следствием удовлетворение.
В трудах Фрейда, в которых много говорится о влечениях, ясно сказано,
что они как раздражители не имеют источника во внешнем мире, а являются
составляющей частью внутренней жизни организма и проистекают прямо от
телесных, физиологических потребностей. Для того чтобы понять, как влече-
262

Психоанализ
ние влияет на душевную жизнь, нам необходимо рассмотреть идеи Фрейда о
сознательном и бессознательном. Прежде чем мы перейдем к мысли Фрейда
о том, что всякому влечению необходим какой-то выход, что влечение
требует разрядки напряжения, необходимо упомянуть, что, согласно его мнению,
все влечения могут быть удовлетворены разными способами. Например,
психическая энергия может быть направлена на разные сферы деятельности,
например на интеллектуальную деятельность или художественное творчество.
Такой способ выхода энергии влечения получил название «сублимация». С
помощью данного защитного механизма можно, например, объяснить,
почему те люди, которые жили в состоянии сексуального воздержания, не
страдали в связи с этим психическими расстройствами
Разные типы влечений
Что касается концепции влечений у Фрейда, необходимо заметить, что у них
была и другая подоплека. Он связывал их с получением или неполучением
удовольствия. Фехнер, много размышлявший о психической энергии,
считал, что с ней связано чувство удовольствия и неудовольствия. Он полагал,
что при удовлетворении или ослаблении влечения появляется чувство
удовольствия, и напротив: когда влечение возрастает, возрастает чувство
неудовольствия. Эту мысль Фрейд сделал элементом своей теории и связал все
влечения с чувствами удовольствия и неудовольствия.
Фрейд был убежден, что существует множество различных типов
влечений, однако у них есть одна общая черта: все они обязаны своим
происхождением внутреннему источнику стимуляции. В своей научной деятельности до
1920 года Фрейд различал два типа влечений, связанных с сохранением
жизни, которые он называл эгоинстинкты и сексуальные влечения. Читатель,
наверное, заметит, что слово «влечение» мы употребляем в последнем случае
во множественном числе. Дело в том, что Фрейд считал, что существует мно-
жесггъо различнгих сексуальных влечений
До 1920 года Фрейда также интересовала агрессия. В знаменитой статье
Enseits des Lustprinzips, написанной в 1920 году, он рассматривал агрессию
как своего рода влечение. Ученый исходил из того, что влечение к смерти
представляет собой влечение, которое может проявляться как агрессия не
только против других, но и против самого себя. Как указывал Салловей,
такая интерпретация влечения была связана с желанием Фрейда более
основательно и убедительно сформировать клинический и биологический аспекты
теории. Несомненно, что события, связанные с первой мировой войной,
которая многим представлялась абсурдной, имели влияние на идею Фрейда об
агрессивности как черте, органически присущей человеку.
Удовлетворение влечения как цель
В соответствии с идеями Фрейда, различные влечения имеет различную
направленность. Но если оказывается так, что различные влечения имеют
одно направление, это не означает, что целью влечения является
достижение какого-то определенного объекта; для Фрейда конечная цель - это
всегда удовлетворение влечения. Таким образом, он проводил различие между
263

История психологии
удовлетворением влечения и достижением объекта влечения. Это различие
между целью влечения и его объектом является важнейшим фактором для
понимания внутренней логики теории Фрейда.
Каким же образом можно провести различие между удовлетворением
влечения и его объектом? Как, например, можно провести различие между
удовлетворением чувства голода и пищей как объектом для его удовлетворения?
До некоторой степени это представляется возможным. Когда мы голодны по-
настоящему, то кажется, что мы можем удовлетворить наш голод почти
любой пищей; но когда перед нами большой выбор еды, то, конечно, мы начнем
стремиться к каким-то особым ее видам. Такое различие все же
проблематично, и, как указывал Дональд Гебб ( 1949), возникает вопрос: можно ли говорить
о мотиве голода в отношении ребенка, который еще не пробовал никакой
пищи? Яснее это соображение становится, когда мы рассматриваем
сексуальность как мотив. Возникает вопрос: стимулирует ли сексуальный объект этот
мотив или внутреннее влечение приводит к поискам сексуального объекта?
Могут ли понятия «влечение» и «мотив» рассматриваться как неразрывно
связанные с самим объектом влечения? Это очень трудный вопрос, который, как
мы увидим, был решен в зоопсихологии и физиологии. Ответ был получен
отрицательный, т.е. Фрейд в этом отношении явно был неправ.
Как уже говорилось ранее, Фрейд не смог никоим образом определить
природу внутренней энергии человека. Он не сумел также прояснить, каким
именно образом внутренняя энергия соединяется с бессознательными
представлениями, как она действует и каков механизм активации
бессознательных представлений. Его концепции мотивации не хватает внутренней
логики. Как указывал Роберт Вудворт в своей книге, посвященной мотивации и
опубликованной в 1918 году, идея психической энергии плохо согласуется с
концепцией о том, что нервные импульсы поступают от органов чувств
непосредственно к мускулам. Уже приблизительно к 1920 году было ясно, что
идея внутренней энергии у Фрейда представляется неубедительной. Тем не
менее он и многие другие психоаналитики продолжали рассматривать
мотивацию, опираясь именно на эту раннюю динамическую модель.
Взгляд Фрейда на бессознательное
В конце XIX века, как уже упоминалось, возник стойкий интерес к явлениям,
которые указывали на то, что бессознательные процессы могут управлять
нашим мышлением и действияхми (очень хорошее описание взглядов на
бессознательное предшественников Фрейда дается Тейгеном в его книге,
написанной в 1982 году). Вундт выступал против этой концепции и указывал на
то, что все происходящее в сфере бессознательного не имеет отношения к
сфере психологии. В противоположность Вундту Фрейд полагал (1912 год),
что все представления, находившиеся ранее в сознании, могут продолжать
свое существование как бессознательные представления и в этом качестве
оказывать влияние на наши мысли и поступки. Фрейд считал, что какое-то
представление может, исчезнув из сферы сознания, возникать вновь и
продолжать свое существование уже в другой сфере. По его мнению,
неоспоримым фактом является то, что ранее осознанное представление, исчезнув,
возникает в сфере бессознательного в той же самой форме, хотя нет ника-

Психоанализ
кого нового стимула для нее. Исходя из этого Фрейд считал, что существуют
неосознаваемые представления, которые можно считать бессознательными.
Кроме того, он полагал, что неосознанные представления могут
оказывать влияние на наши мысли и действия. Он считал, что постгипнотическая
внушаемость подтверждает эту идею. Имеются свидетельства, что
некоторые люди после того, как выполнили определенные действия после
соответствующих инструкций гипнотизера, продолжают выполнять подобные
действия, уже выйдя из состояния транса, после того, как уже осознали, что
предыдущие действия были совершены под влиянием инструкций
гипнотизера. Таким действием может быть, например, открывание окна, при этом
гипнотизируемый знал, что должен был сделать это по определенному
сигналу гипнотизера. По мнению Фрейда, все дело в том, что те представления,
которые были вызваны у гипнотизируемого, влияли на его поступки,
оставаясь в сфере бессознательного, действовали в его сознании, хотя человек не
осознавал этого. Чтобы понять, как функционируют бессознательные
представления в нашей душевной жизни, необходимо ввести понятие
«динамика». Чуть позднее я более подробно остановлюсь на проблеме динамики
душевной жизни. Здесь я попытаюсь определить, какие именно идеи вкладывал
Фрейд в понятие «бессознательные представления», в противоположность
представлениям, которые были осознанными.
Сознательное, предсознательное и бессознательное
Природа рассматриваемого явления, такова, что мы не можем наблюдать
бессознательные процессы. Из этого Фрейд заключил, что процессы,
происходящие неосознанно, мы должны изучать, опираясь на изучение работы
сознания. Он считал, что процессы, происходящие в сфере
бессознательного, должны иметь важнейшие точки соприкосновения с осознаваемыми
процессами. В своей статье, написанной в 1915 году и посвященной
бессознательному, он подчеркивал, что бессознательные процессы могут
описываться с помощью тех категорий, которые мы используем в описании
осознаваемых процессов. При этом вполне уместно использовать такие
категории, как представление, побуждение, решение. Процессы, происходящие
в сфере бессознательного, следовательно, имеют важные сходные черты с
осознанными процессами и также могут рассматриваться качестве каких-то
представлений.
Отличительной чертой бессознательных процессов является то, что они
сопротивляются, когда происходит процесс их осознания. На это указывал
Фрейд в своих клинических исследованиях. Опираясь на мысль о том, что
представления, находящиеся в сфере бессознательного, тормозятся, Фрейд
ввел новые понятия для того, чтобы отличать чисто бессознательные
представления от тех, что он называл неосознаваемыми представлениями. Под
неосознаваемым он подразумевал такие представления, которые ранее были
осознанными и к которыми мы могли свободно обращаться, когда нам
нужно было что-то вспомнить. Исходя из подобной концепции он считал, что
душевную жизнь, психику можно рассматривать как состоящую из трех
различных сфер: сферы сознательного, предсознательного и бессознательного.
Фрейд рассматривал психику как нечто более широкое, нежели сфера созна-
265

История психологии
ния. Но при этом важно заметить, что он воспринимал бессознательное как
часть душевной жизни, как нечто, что может рассматриваться отдельно как
от физиологических процессов, так и от поведения человека.
Что касается различия между сознательным и предсознательным, мне
представляется, что Фрейд считал, что существуют как бы градации, ступени
осознаваемого. Это не касается различия между бессознательным и
предсознательным, т.к. здесь различие является абсолютным. Бессознательное
рассматривалось Фрейдом как точно очерченная область душевной жизни,
которую он стремился исследовать с помощью научных методов. Именно эта
область и составила в основном предмет теории психоанализа как научной
области.
Концепция бессознательного у Фрейда существенно отличалась от
взглядов на бессознательное у Жане, который не делал четкого различия между
сознательным и предсознательным. Например, феномен
постгипнотического внушения он объяснял тем, что гипнотизируемый после инструкций,
полученных от гипнотизера, продолжал быть в состоянии сосредоточенного
внимания, не осознавая этого. Таким образом, по его мнению, сознание
оказывалось раздвоенным. Фрейд же объяснял это иначе.
Основные понятия в описании бессознательного
Фрейд считал, что бессознательные представления управляются некой
энергией, которая возникает в связи с различными влечениями,
находящими себе пристанище в душевной жизни. У каждого человека есть
представления, которые соответствуют каким-то его влечениям, и, по мнению
Фрейда, бессознательные представления борются с инстинктивными
устремлениями к удовлетворению влечений. Существуют какие-то
импульсы, направленные на удовлетворение желаний. Фрейд полагал, что наши
бессознательные представления стремятся проникнуть в сферу сознания.
Это вторжение встречает сопротивление. В сфере бессознательного
представления взаимодействуют между собой, они могут сообщать друг другу
какую-то энергию, избегая при этом устойчивых связей.
В своей основополагающей статье, написанной в 1915 году и
посвященной влечениям, Фрейд писал о возможных изменениях влечений,
когда их избегают. Он показал, по каким правилам может происходить
переход энергии влечений. Одним из важнейших правил был закон замещения
(displacement), в соответствии с которым энергия полностью переходит из
одного представления в другое. Согласно другому правил, закону сгущения
(condensation), энергия, которой обладает одно или несколько
представлений, перетекает в одно составное представление. С помощью этих правил
Фрейд считал возможным объяснить представления в сфере
бессознательного, которые могут принимать столь различные формы. Таким образом они
могут принять форму, которая позволит им проникнуть в сферу сознания. К
этому соображению я еще вернусь.
Кроме того, что бессознательные представления обладают
названными свойствами, они противоположены осознанным представлениям,
которые более тесно связаны с реальностью. Бессознательные представления
управляются принципом, который Фрейд назвал принципом удовольствия

Психоанализ
(pleasure principle). Процессы, происходящие в сфере бессознательного, он
часто называл первичными процессами, в отличие от процессов,
происходящими в сознании, и предсознательных процессов, которые он называл
вторичными процессами.
Формируя свою теорию, Фрейд в первую очередь сосредоточивал свое
внимание на взаимоотношениях бессознательного и сознания. Он
исходил из того, что в сознании имеется какая-то определенная инстанция,
которая принимает решение, контролирует, какие именно бессознательные
представления могут проникнуть в сферу сознания. Фрейд назвал ее
цензурой. Цензура задерживает, препятствует проникновению в сознание, в
сферу душевной жизни тех представлений, которые сознание, «осознанное Я»
считает для себя неприемлемыми. Цензура действует так, что осознанные
представления, которые неприемлемы для нашего «Я», были оттеснены,
смещены в сторону бессознательного. Это явление названо вытеснением.
Сопротивление и вытеснение являются результатом действия цензуры.
Фрейд утверждал, что к основным идеям своей концепции
бессознательного он пришел благодаря самонаблюдению, а также истолкованию своих
снов. Изучение сновидений он назвал царским путем к бессознательному
Давайте остановимся на этих взглядах Фрейда, и попытаемся понять, что
он имел в виду.
Изучение сновидений - царский путь к бессознательному
В своих исследованиях, посвященных снам, Фрейд в первую очередь
стремился к изучению сновидений, которые возникают в той стадии, которую
современные исследователи сна называют REM-сном. На этой стадии сна у
человека возникают весьма причудливые, стремительно сменяющие друг
друга разрозненные, странные, спутанные, бессвязные образы и поступки.
Содержание и ход событий в этих сновидениях принципиально
отличается от того, что происходит в наших привычных мечтах и фантазиях.
Фрейд считал, что материалом сновидений служат самые различные
источники, в них могут находить отражения воспоминания детства, какие-то
телесные ощущения, которые человек воспринимает во время сна,
дневной опыт, а также представления, связанные с филогенезом человека и
историей культуры. В том, что он называл работой сновидения, весь
материал группируется вокруг одного или нескольких желаний. Сновидения,
как утверждал Фрейд, всегда представляют выражение каких-то желаний,
являются их осуществлением. Весь материал, который составляет
сновидение, получил название латентное содержанием сновидения. Сновидение,
как оно воспринималось и было изложено тем, кто его видел, Фрейд назвал
демонстративным содержанием сновидения. Другими словами,
сновидения в восприятии видевшего их трактовались Фрейдом как некие системы,
в которых можно было проследить механизм бессознательных процессов.
Для того чтобы исследовать, работу сновидения необходимо уяснить себе
механизмы функционирования бессознательного в целом.
Занимаясь изучением сновидений, можно обнаружить, что они
пронизаны символикой. В своих лекциях, посвященных введению в
психоанализ и прочитанных им в 1915 и в 1916 годах, Фрейд назвал некоторые из
267

История психологии
символов, которые обозначали родителей: императоры, короли и другие
важные персоны; символы братьев и сестер: мелкие животные; символы
мужских гениталий: длинные объекты, такие как палки, ножи, трубы и т.д.;
символы женских гениталий: отверстия, дыры, чашки, миски и т.д. Фрейд
считал, что бдительная цензура следит за проникновением этих символов
в сферу сознания, однако во время сна она ослабевает. Представления,
которые в состоянии бодрствования не могли бы проникнуть в сферу
сознания, во сне вторгаются в него. Сновидения воспринимались ученым как
символические и переработанные обозначения желаний, которые
являются неприемлемыми для осознанного «Я». Появление данных символов,
а также их трансформация является результатом взаимопроникновения
сегментов многообразного материала, из которого формируются
сновидения и которые часто делают их столь причудливыми странными и
запутанными.
Значение концепции сновидений Фрейда
Фрейд указал на очень важные явления, которые заключаются в том, что
сновидения способны отражать психологические конфликты, и очень многие
современные психологи согласны с этим. Однако это не обязательно
означает, что сновидения выражают представления из сферы бессознательного.
Наиболее естественно считать, что в сновидениях проявляются конфликты,
которые осознаются той или иной личностью, или которые были ранее
осознанными, но в ходе размышления над ними стали настолько привычными,
доведенными до «автоматизма», что в этом понимании могут
восприниматься как бессознательные.
Мы знаем, что во время сна мозг бодрствует, но этот факт не позволяет
говорить о том, что мнение Фрейда об активности сферы
бессознательного и динамичности представлений, заложенных в него, является
справедливым. Ведь активность головного мозга осуществляется таким образом,
что происходит спонтанная активизация определенных групп нервных
клеток, которая и формирует сновидения, придавая им характерные для
них черты. Ничто здесь не указывает на то, что изучение снов может
считаться наиболее прямым путем, ведущим в сферу бессознательного. В
общем и целом при современном состоянии науки отсутствуют какие-либо
убедительные научные данные, касающиеся функционирования нервной
системы, которые подтверждали бы факт существования бессознательных
представлений. Тем не менее, ряд феноменов в области психологии со всей
очевидностью свидетельствуют о них. К вопросу о том, можно ли говорить
о существовании таких научных фактов, я вернусь позднее.
Другие свидетельства в пользу существования
области подсознания
Вслед за работой Фрейда, посвященной истолкованию снов, вышло и другое
его исследование, посвященное психопатологии обыденной жизни (1904). В
этой книге он указывал на то, что делаемые нами порой оговорки, когда мы
невольно переставляем слоги в каком-то слове или случайно произносим не
то слово, забываем какие-то имена, совершаем разного рода бессмысленные
268

Психоанализ
действия, должно восприниматься как выражение неосознанных желаний.
Эта же концепция нашла отражение в книге «Остроумие и его отношение к
бессознательному» (1905). В этой книге Фрейд проводил мысль, что остроты
часто служат своеобразной формой удовлетворения сексуальных и
агрессивных влечений. Как и в книге, посвященной толкованию снов, в этой
работе несомненно проявился незаурядный талант Фрейда-повествователя,
его владение словом. Рассматривая два типа феноменов в этих двух книгах,
Фрейд не был категоричен, указывая на то, что его интерпретация того или
иного явления может считаться лишь гипотезой, он допускал и другие
возможности истолкования.
Фрейд исходил из того, что имеется и третий источник, который может
дать информацию о подсознании. Он имел в виду филогенез и историю
культуры. Это соображение, почерпнутые им из Ницше, по моему мнению,
предполагает убежденность в том, что благоприобретенные качества являются
наследственными. Уже в 90-е годы XIX века, как уже было упомянуто мной
в главе 6, Вейсман представил убедительные научные факты, согласно
которым эта идея Ламарка оказывается несостоятельной. Фрейд был знаком с
трудами Вейсмана, но, как мне представляется, не осознал этого важнейшего
момента его концепции. Еще до того, как теория эволюции была
переосмыслена, в 30-е годы XX века лишь немногие исследователи осознавали важность
открытий, сделанных Вейсманом, среди них были психологи Морган и
Болдуин. Потребовалось время на то, чтобы выработать критическое отношение
к предположению о том, что бессознательные представления, являющиеся
частью душевной жизни человека, усвоены человечеством на ранних этапах
развития и передаются по наследству.
Либидо и психосексуальное развитие
Сексуальные влечения Фрейд обозначил словом
libido. В разработанной им научной системе
«либидо» является центральным понятием, оно связано с
распределением энергии. Ученый придавал
либидо решающую роль в онтогенетическом развитии
человека и в процессе возникновения неврозов.
Свои идеи о либидо он изложил в монографии,
написанной в 1905 году, которая носила название
Drei Abbandlungen zur Sexualtheorie. Это был один
из ранних трудов Фрейда, и позднее он дополнил
и переработал его.
В своих трех диссертациях Фрейд рассмотрел
сексуальные отклонения и ту роль, которые
отдельные участки тела, такие как полость рта и об-
ласть ануса, могут играть в сексуальной жизни. Гичардкрафт-ябинг
Поскольку Ричард Крафт-Эбинг и Хавелок Эллис
занимались данной проблемой в связи с сексуальными отклонениями, эта
часть монографии Фрейда не представляется особо оригинальной.
Принципиально новую и оригинальную точку7 зрения в рассмотрении
сексуальных отклонений Фрейд изложил в своей второй диссертации. Он утверждал,
269

История психологии
что причину сексуальных отклонений следует искать в онтогенезе
психического развития личности.
По мнению Фрейда, развитие ребенка связано с определенными
стадиями. Каждая из стадий характеризуется стимуляцией определенного участка
тела, так называемой эрогенной зоны, что дает ребенку специфическое
удовольствие. Каждая из этих зон связана с определенным сексуальным
влечением. Следовательно, полагал Фрейд, существует несколько различных
сексуальных влечений.
Оральная стадия продолжается от рождения ребенка до двухлетнего
возраста. На этой стадии ребенок достигает чувства удовлетворения от
стимуляции участка кожи вокруг рта. Сосание молока из материнской груди
доставляет ему удовольствие сексуального характера, носящего внелибидный
характер. Такое же чувство удовлетворения младенец испытывает, когда
сосет свой палец, прикасается губами к каким-то другим объектам, которые
оказываются у него во рту.
Анальная стадия продолжается приблизительно от 2 до 4 лет. В этот
период ребенок получает удовлетворение, носящее внелибидный характер,
путем стимуляции участка кожи вокруг ануса, сладострастное чувство связано
в этом случае с удержанием экскрементов и прикосновением к упомянутым
участкам кожи. На этой стадии ребенок проявляет также агрессивные
тенденции, вот почему впоследствии психоаналитики часто называли эту
стадию анально-садистской стадией.
Фаллическая стадия продолжается приблизительно с 5 до 7 лет. В этот
период происходит ряд событий в жизни ребенка, которые Фрейд обозначал
как Эдипов комплекс. Этим событиям он придавал очень большое значение,
и нам следует более подробно рассмотреть эту стадию. На этой стадии
ребенок получает удовлетворение, стимулируя свои половые органы, то есть дети
обоего пола занимаются мастурбацией. По мнению Фрейда, эта стадия по-
разному протекает у мальчиков и девочек. У мальчиков развитие происходит
следующим образом: сначала мальчик чувствует сексуальную привязанность
к своей матери, т.е. становится соперником своего отца. В этот период
мальчик открывает для себя, что у девочек нет пениса. Он представляет себе, что
это происходит потому, что когда-то пенис был удален и что отец может
наказать его таким же образом - удалив ему пенис. В связи с этим мальчик
переживает страх кастрации. Этот конфликт преодолевается тем, что
постепенно мальчик начинает отождествлять себя со своим отцом. Страх кастрации
приводит к тому, что у мальчика постепенно развивается представление о
совести, так как, отождествляя себя с отцом, он усваивает определенные
моральные правила, принципы, идеи, присущие обществу, членом которого
является и его отец.
Девочки проходят определенный период развития, когда находятся в
тесной сексуальной привязанности к своей матери. (Фрейд полагал, что
изначально все люди бисексуальны.) Когда девочка обнаруживает, что у нее нет
пениса, она начинает ощущать враждебность по отношению к матери,
которую считает виновной в этом. Девочка начинает обращать свои помыслы и
чувства к отцу, надеясь, что он даст ей пенис. В своих фантазиях девочка она
считать, что заиметь ребенка - то же самое, что обрести пенис. Это приводит
к тому, что у нее возникает желание иметь ребенка от своего отца.
Впоследствии девочка начинает отождествлять себя со своей матерью. Поскольку у
270

Психоанализ
девочки отсутствует пенис, то она не переживает страха кастрации, как его
переживают мальчики, и поэтому у нее не возникает таких стойких
моральных установок. Позднее девочки начинают завидовать мальчикам в связи с
тем, что у них есть пенис. Это явление Фрейд обозначил как зависть к
пенису. (Наиболее подробное описание сексуальности у девочек Фрейд изложил
в своей работе «Новая сериялекций по психоанализу», 1932.)
Латентная стадия продолжается приблизительно от 6 лет до
наступления зрелости. В этот период энергия сексуальных влечений ребенка
оказывается направленной не в сексуальную, а в иную сферу, чаще всего
связанную с искусством и интеллектуальной деятельностью. Ребенок болезненно
реагирует на ранние сексуальные фантазии, испытывает чувства стыда и
отвращения, которые он стремится подавить. Эта реакция на более ранние
проявления сексуальных влечений постепенно крепнет под воздействием
существующих в обществе взглядов на сексуальность.
Генитальная стадия наступает в период полового созревания. В этот
период различные сексуальные влечения, которые были присущи индивиду на
более ранних стадиях, постепенно сосредотачиваются вокруг половых
органов. Таким образом, сексуальность взрослого человека включает в себя более
ранние формы проявления сексуальных влечений. Следовательно, понятие
«либидо» охватывает более широкий круг явлений, чем понятия «сексуальное
влечение» или «сексуальность».
Подкрепление своей-теории, касающейся психосексуального развития,
Фрейд стремился найти в своем опыте врача-клинициста и своих
исследованиях, касающихся изучения развития ребенка. В своих лекциях по
психоанализу он делал основной упор на теорию биологической эволюции. Наи- •
более важным открытием было, по его мнению, то, что у некоторых видов *
животных органы, связанные с воспроизводством потомства, на ранней
стадии развития этих животных располагались в непосредственной близости
от ротовой полости, а у некоторых видов на более поздней стадии развития
они стали располагаться внизу живота, у некоторых - вблизи конечностей.
Фрейд также полагал, что опираясь на теорию рекапитуляции Хакельса
можно утверждать, что всякий ребенок в своем онтогенетическом развитии
должен неизбежно пройти три упомянутые стадии. Это рассуждение нельзя не
считать в высшей степени умозрительным. Дальнейшие исследования в
области детской психологии лишь в незначительной степени подтверждали
точку зрения Фрейда или свидетельствовали о ее несостоятельности.
Значение фиксации
Создавая свою теорию психосексуального развития, Фрейд полагал, что с
ее помощью сможет объяснить как нормальное сексуальное развитие, так и
сексуальные отклонения, а также неврозы. Он считал, что сексуальное
развитие неизбежно связано с перечисленными ранее стадиями. Одновременно с
этим он полагал, что сексуальные отклонения являются следствием
определенной генетической предрасположенности или неблагоприятных условий
внешней среды, при этом то или иное отклонение оказывается связанным с
определенным участком тела или определенной зоной. Тот или иной
индивид оказывается сосредоточенным, фиксированным на той или иной зоне и
271

История психологии
не может перейти к более поздней, последующей стадии развития. Как уже
было упомянуто, сексуальное влечение у взрослых представляет собой
целостность при доминировании половых органов. По мнению Фрейда,
именно это обстоятельство и может объяснить, что даже у тех людей, которые
достигли в сексуальной жизни стадии сосредоточенности на половых органах,
сексуальность в целом может быть направлена не только на половые органы,
но и на другие участки тела, например на губы или область анального
отверстия. Ученый считал это нормальными проявлениями сексуальности, однако
полагал, что принципиального различия между нормальной сексуальностью
и сексуальными отклонениями не существует.
Возникновение сексуальных отклонений Фрейд объяснял тем, что тот
или иной индивид фиксирует, сосредоточивает свое внимание на
способах получения удовлетворения, присущих более ранним стадиям развития.
Описание сексуальных отклонений у Фрейда достаточно сложно, и я не буду
останавливаться на этом подробно.
Что касается возникновения неврозов, то Фрейд исходил из того, что
развитие невротической личности связано с фиксацией индивида на
определенных стадиях, т.е. личности с сексуальными отклонениями являются
невротиками, сосредоточенными на какой-то ранней стадии своего развития. Они
поступают не в соответствии со своими склонностями, а подавляют их; их
потребности в определенных способах удовлетворения сексуальных
желаний оказываются вытесненными, что приводит к тому,-что данные личности
оказываются фиксированными на какой-то более ранней стадии развития,
т.е. им оказывается присуща регрессия. Те симптомы, которые они
обнаруживают в течении своего невроза, являются результатом удовлетворения
влечения вне либидо. Фрейд имел в виду, что большинство неврозов проявляются
уже во взрослом возрасте. Причиной того или иного невроза, таким образом,
является то, что индивид не может удовлетворить свое сексуальное влечение,
и потому во взрослом состоянии он возвращается к какой-то более ранней,
уже пройденной стадии. Это возвращение к более ранним стадиям развития
происходит бессознательно. Фрейд указывал на то, что все неврозы имеют в
своей основе нарушения в области либидо.
Исходная посылка о том, что человек переживает различные стадии
психосексуального развития, привела Фрейда к мысли, что благодаря этим
наблюдениям он может описать определенные типы личности. Он считал, что
неадекватная стимуляция на какой-либо стадии развития приводит к тому,
что у личности развиваются определенные черты. В связи с тем, что оральная
стадия характеризует влечение, направленное на удовлетворение желания
путем стимулирования участка кожи вокруг рта, у этих индивидов
возникают пристрастия к поцелуям, курению и процессу еды. На более абстрактном,
интеллектуальном уровне такие индивиды отличаются словоохотливостью,
а также склонностью к саркастическим замечаниям.
По мнению Фрейда (1908, 1917), на анальной стадии происходит
неадекватная стимуляция, которая способна привести к характерной для того
или иного индивида склонности к порядку, стабильности и решительности
в поступках или, напротив, развивается склонность к беспорядочности,
неряшливости и неопрятности. Тем не менее, Фрейду не удалось дать
исчерпывающие характеристики различных типов личности. Однако несомненно и
то, что определенные черты человеческой личности, связанные с разными
272

Психоанализ
стадиями психосексуального развития, он все же обозначил в некоторых
своих статьях, а также в замечаниях, рассыпанных по его многочисленным
сочинениям.
Неврозы и психотерапия
Фрейд полагал, что он может объяснить неврозы исходя из понятий
подсознания, влечения, психосексуального развития, и ему на самом деле удалось
сделать важные выводы, касающиеся нашей обыденной жизни, а также
отметить важнейшие черты, связанные с ходом истории и развития культуры
человечества. Далее я более подробно остановлюсь на неврозах и их лечении.
Возникновение неврозов
По мнению Фрейда, большинство неврозов возникает во взрослом
возрасте, и причиной этого всегда является то, что человек не получает
удовлетворения своего сексуального влечения. В основе неврозов могут лежать те или
иные обстоятельства либо какой-то опыт, имевший место в детстве. Первый
тип неврозов Фрейд обозначил как актуальные неврозы, а второй тип - как
психоневрозы. Последний тип и является непосредственно связанным с
теорией психоанализа.
Фрейд исходил из того, что психоневрозы связанны с аккумуляцией
либидо, а это ведет к вытеснению тех или иных сексуальных представлений, и
они становятся неосознанными. Вследствие этого развивается невроз, что
связано с тем, что индивид не прошел все более ранние стадии развития, а
оказался фиксированным на одной из них. Таким образом, индивид
оказывается в ситуации, когда удовлетворение его либидо неизбежно связывается
с представлениями и событиями более ранней стадии развития, что
формирует конфликт между самовосприятием личности и процессами в
подсознании. Этот конфликт может быть разрешен, если индивид осуществит
действие, которое даст удовлетворение либидо и не будет противоречить
его самосознанию. Таким образом, конфликт выступает в искаженной
форме. Та форма, в которой проявляется тот или иной конфликт, является лишь
его симптомом, а не сутью, той особой формой невроза, от которого
страдает личность. По Фрейду, следовательно, симптомы лишь выражают в
искаженной форме конфликт, природа которого является неосознанной самой
личностью. Поэтому и личность, страдающая истерией и демонстрирующая
симптомы потери чувствительности в определенных частях тела
(параличи), и личность, страдающая той или иной формой навязчивого состояния,
- обе будут неизбежно привязаны к своим навязчивыми идеями или
действиями из-за неразрешимости внутреннего конфликта.
По Фрейду, эти симптомы представляют собой выражение глубоких
личностных конфликтов, и для того, чтобы понять тот или иной невроз,
необходимо понять его происхождение. Следовательно, чтобы составить
классификацию неврозов, необходимо при их описании не только фиксировать
проявление определенных симптомов, но и принимать во внимание
теоретические посылки, связанные с происхождением неврозов. Фрейд пытался
рассматривать шизофрению и маниакально-депрессивный психоз, опи-
273

История психологии
раясь на свои идеи психосексуального развития и структуры психики. Ему
удалось создать психотерапевтическую технику, которая, по его мнению,
должна стать действенной и при лечении разного рода психических
нарушений, в результате которых возникали неврозы, связанные с сексуальными
отклонениями.
Основателем теории психоанализа Фрейд считал Брейера. Большое
влияние на Фрейда оказала французская клиническая психология в той ее части,
которая занималась исследованиями в области неврологии, и когда Брейер
вместе с Фрейдом начал' свои исследования, то в значительной степени оба
опирались на идеи Шарко, Жане и Бине. В своем совместном исследовании,
посвященном истерии (1895), они выразили мысль, что истерия является
результатом психической травмы, наступившей под воздействием
сильного страха. Они назвали такое воздействие психической травмой. В связи с
этой травмой у индивида возникали определенные ассоциации, мысли и
моторные реакции, которые повторялись в припадках, имевших место у той
или иной личности гораздо позже, чем была получена травма. Эти травмы
по большей части происходили, согласно наблюдению Фрейда, в детские
годы пациента и очень редко носили сексуальный характер. Отличительной
чертой клинической картины истерии было то, что человек сохранял очень
смутные воспоминания о той ситуации, в результате которой возникла
травма. Пациенту было весьма трудно вспомнить обстоятельства, связанные с
происхождением травмы.
Как и их французские коллеги, Брейер и Фрейд полагали, что человек,
страдающий неврозом, находится в состоянии, подобном гипнотическому.
Брейер обнаружил, что с помощью гипноза можно вызвать в памяти
обстоятельства, приведшие к травматической ситуации, и сделать их
осознанными, можно также использовать гипнотическое внушение, благодаря
которому эти обстоятельства могут переместиться в сферу сознания. Это часто
приводило к тому, что постепенно симптомы болезни исчезали. По мнению
Брейера и Фрейда, это происходило в связи с тем, что личность не была
ранее в состоянии осознать те сильные переживания, которые она
испытывала и которые привели к травме, человек не смог вовремя отреагировать. В
результате внушения же со стороны психоаналитиков травмирующая
ситуация вводилась в сферу сознания, и личность получала возможность дать
волю своим чувствам, отреагировать. Происходило своеобразное
очищение, катарсис, нечто сходное с тем, что имел в виду Аристотель, когда
говорил о зрителях, следивших за развитием действия в греческой трагедии.
Психоанализ как терапия
Создавая теорию психоанализа и разрабатывая свои терапевтические
подходы, Фрейд опирался на те наблюдения и выводы, которые использовал он и
его коллега Брейер в трактовке истерии и подходе к ее лечению. Он заменил
концепцию бессознательного Жане своей собственной концепцией
подсознания, основанной на идее вытеснения, придавая при этом главенствующее
значение сексуальному фактору, психосексуальному развитию, а также роли
страха. Фрейд пришел к выводу, что лечение с помощью гипноза не всегда
приносит стойкие результаты. Дело в том, что многие из пациентов Фрейда,
274

Психоанализ
как оказалось, не поддавались гипнозу, поэтому он отказался от этого метода
и заменил его своим собственным, который назвал методом свободных
ассоциаций.
Приступая к сеансу психоаналитической терапии, Фрейд просил
пациента лечь на кушетку, расслабиться и излагать все мысли, которые возникали у
него в сознании в данный момент. После этого Фрейд просил пациента не
сдерживаться в своих рассказах и выражениях, даже если приходившие на
ум мысли были мучительными или казались глупыми. Иногда он просил
пациента говорить о своих ассоциациях, связанных с какими-то фрагментами
снов, о которых тот уже упомянул ранее. Фрейд располагался в кресле позади
пациента. Подход к пониманию недуга пациента, его страданий и причины
их возникших был назван методом свободных ассоциаций.
Фрейд обратил внимание на то, что временами во время сеанса пациент
вдруг прерывал свое повествование, делал неожиданную паузу или начинал
рассказывать о таких-то весьма странных явлениях, а когда Фрейд предлагал
свою интерпретацию рассказанного пациентом, это часто вызывало
сильную негативную реакцию со стороны последнего. Из этого Фрейд заключал,
что пациент не хотел делиться мыслями и переживаниями, которые были
связаны с сутью его внутреннего конфликта. Возникало явление, которое
он обозначил как сопротивление. Важной составной частью терапии было
преодоление сопротивления. Фрейд предлагал пациенту свое истолкование
рассказанного, а потом делился с ним своими соображениями о реакции
пациента на его истолкование.
Работая с пациентами, Фрейд обнаружил, что по отношению к нему они
испытывали те же чувства, которые питали к отцу, или матери, или к дру- .■
гим лицам из своего детства, обладавшим авторитарной властью.
Оказывалось, что пациент переносил свой ранний детский опыт на психотерапевта.
Фрейд назвал это явление переносом и постепенно стал отводить ему
главную роль в психотерапии. Как и Брейер, Фрейд ставил своей целью
перенести в область сознания те представления и мысли, которые
функционировали в области подсознания его пациента и причиной которых был страх
и неправильное распределение энергии либидо. Необходимо было, чтобы
пациент нашел рациональное объяснение тому, что явилось причиной его
страданий. Как и Брейер ранее, основной упор Фрейд делал на
необходимости переоценки восприятия прошлого, связанных с ней впечатлений и
чувств. Впоследствии этот аспект был чрезмерно переоценен и поставлен
многими психоаналитиками, последователями Фрейда, на передний план.
Для того чтобы психоаналитическое лечение прошло успешно, пациент сам
должен понять, что произошло в прошлом, вникнуть в свою собственную
душевную жизнь, особенно если речь идет о причинах душевных расстройств.
Фрейд был уверен, что во время лечения происходит процесс освобождения
психической энергии, которая так или иначе была связана с важными
аспектами душевной жизни пациента. Таким образом, психотерапия призвана, по
его мнению, восстанавливать равновесие. Это, однако, не означает, что
пациент полностью освобождается от конфликтов и что они не могут снова
возникнуть и привести к дисгармонии. По мнению Фрейда, люди так или иначе
всегда находятся в состоянии конфликтности, поэтому цель психотерапии
не в том, чтобы освободить человека от конфликтов, а в том, чтобы научить
его справляться с ними.
275

История психологии
Психотерапия оказалась методом, который требовал больших
временных затрат со стороны врача и пациента, сеансы психотерапии
приходилось проводить достаточно часто и продолжать в течение нескольких лет.
Совершенно очевидно, что данный метод лечения оказался весьма
сложным. Кроме того, сторонники Фрейда впоследствии пришли к выводу, что
такую методику лечения может освоить только тот психотерапевт,
который сначала сам прошел курс психоанализа, т.е. прежде чем оказывать
помощь другим, психотерапевт должен глубоко проникнуть в собственную
душевную жизнь.
Как мы уже видели, Фрейд пытался опереться при создании своей теории
на научные данные биологии, антропологии и истории культуры, но все-
таки основнЫхМ при этом оставались факты, полученные им из клинической
практики. Возникает вопрос, являются ли те случаи, с которыми сталкивался
в своей клинической практике и описывал Фрейд, абсолютно достоверными
научными фактами, которые могут служить основой психоанализа как
научного направления. Чтобы дать на него ответ, нам следует задуматься о том,
отвечает ли теория психоанализа научным критериям.
Важнейшим из критериев является ясность и точность формулировок,
содержащихся в том или ином утверждении. Как я уже указывал ранее,
рассматривая концепцию бессознательного у Фрейда, необходимы более
основательные исследования для того, чтобы выяснить, насколько реакция того или
иного индивида может считаться результатом его бессознательных
процессов. Это невозможно сделать основываясь лишь на наблюдениях,
предпринятых в тех лечебных заведениях, где проходит психотерапевтическое
лечение. Что же касается таких основополагающих понятий, как «вытеснение»,
«сопротивление» и «перенос», то они являются весьма сложными
конструкциями, которые, очевидно, свидетельствуют о том или ином сиюминутном
явлении и могут считаться убедительными лишь после весьма серьезных
исследований. Они не могут быть объектом непосредственного наблюдения и
должны быть подтверждены и четко сформулированы в результате
основательной проверки многих гипотез.
Следует отметить, что Фрейдом были установлены правила, которые
позволили ему в процессе психотерапии принимать решение о том, имеют ли
на самом деле место те явления, наличие которым изначально
предполагалось им, или нет. Как указывал Макмиллан, психотерапия в рамках
психоанализа не исключает того, что поведением пациента мог с помощью
гипнотического воздействия управлять сам психотерапевт. Совершенно очевидно,
что такое вполне возможно.
Фрейд не занимался проверкой гипотез и систематизацией своих
наблюдений и записей, касающихся клинической практики, а также своего
собственного поведения во время сеансов терапии, поэтому эмпирический
фундамент его теории весьма зыбок.
После ознакомления с тем материалом, на основании которого Фрейд
строил свою теорию, можно утверждать, что он и его сторонники уделяли
основное внимание описанию конкретных медицинских случаев. Как уже
говорилось ранее, исследователи указывали на то, что многие истории
болезни, записанные Фрейдом, неполны, а порой и некорректны (см. работы
Элленбергера, Макмиллана). Это, конечно же, подрывает доверие к
теоретическим изысканиям Фрейда.
276

Психоанализ
На современном этапе развития психологии возникли определенные
сомнения в правомерности применения его методик. Фрейд пытался также
использовать, кроме собственных, материалы наблюдений над пациентами
других клиницистов, которые опирались в своей работе на его теорию.
Видный специалист по психологии личности и врач по образованию Лоренс
Первин (1996) высказал опасение по поводу чрезмерности критики Фрейда,
так как в настоящее время она направлена не только на его теоретические
построения, но и на методику обследования пациентов, которая послужила
основанием для его теоретических выводов.
Структура психики и ее функционирование
После окончания первой мировой войны Фрейд сначала пересмотрел свою
концепцию влечений, а затем, в 1923 году, и свой взгляд на структуру
психики. 1923 год явился поворотным в эволюции его концепции, и произошло
это в связи с написанием статьи, где он сделал попытку более четко
сформулировать свои новые взгляды. Первоначально ученый исходил из идеи о
полярности сознательного и бессознательного. Что касается осознаваемых
процессов, то они, по его мнению, относятся к области понятия Я, которое
осуществляет контроль над нашим перцептивным и моторным аппаратом.
Теперь Фрейд считал, что идея полярности не может указывать на
подлинную суть взаимоотношений между сферой сознания и подсознанием. Ранее
он полагал, что существует некая инстанция - цензура, которая соединяет
эти две области между собой. Теперь он пришел к выводу, что вытеснение с
помощью нашего Я происходит бессознательно, т.е. часть нашего Я оказыва-'
ется связанной со сферой бессознательного. Фрейд продолжал уделять
большое внимание понятию бессознательного, но теперь обозначил его
понятием Оно (это обозначение он заимствовал у Ницше). В английском переводе
трудов Фрейда используются понятия «Ego» вместо «Я» и «Id» вместо «Оно».
Новые понятия, введенные Фрейдом, не находятся в соответствии с
обычным употреблением слов в немецком языке, то, по моему мнению, лучше
всего пользоваться латинскими обозначениями.
В наибольшей степени неудовлетворительным в своей старой модели
Фрейд счел концепцию Ego. Он имел в виду, что моральным и этическим
взглядам того или иного человека следует отвести более значительное
положение в душевной жизни; кроме того, он ввел понятие эго-идеала. Система
взглядов, предложенная Фрейдом в более ранний период (до 1923 года), не
позволяла ему осмыслить, каким образом у человека возникает неприятие
самого себя, ненависть к самому себе. Задавшись целью улучшить созданную
им научную систему, Фрейд выдвинул идею, что существует третье понятие,
характеризующее душевную жизнь человека, некое Super-ego. Это понятие
предсгавляет морально-этические требования, которым индивид должен
неукоснительно следовать. Super-ego может обратиться против Ego, вступить
с ним в конфликт и, таким образом, вызвать у какого-то индивида чувство
отвращения, ненависти по отношению к самому себе. В последующие годы,
после опубликования трех диссертаций, посвященных сексуальности, Фрейд
придал основополагающее значение понятию Эдипов комплекс. Он
утверждал, что Super-ego формируется, прежде всего, попыткой человека в детстве
277

История психологии
решить проблему Эдипова комплекса. Главным фактором в развитии
индивида оказывается взаимоотношения его в бытность ребенком с родителями
на фаллической стадии своего развития. В результате этого взаимодействий
Super-ego вбирает в себя моральные нормы, которых придерживаются
родители и которые присущи тому обществу, в котором они живут, т.е. Super-ego
представляет моральные нормы, присущие той или иной личности.
Теория Фрейда в преобразованном виде должна была объяснить не
только то, почему некоторые люди могли испытывать чувство отвращения и
ненависти к самим себе,'но и то, почему в других случаях может, наоборот,
наблюдаться чрезмерное восхищение самим собой, которое было названо
нарциссизмом. Итак, система Фрейда оказывалась весьма сложной. Здесь я
хочу обратить внимание на то, что Фрейд на позднем этапе своей научной
эволюции понимал под понятиями «Id», «Ego» и «Super-ego» как бы три
инстанции, которые управляют нашей душевной жизнью. Id отвечает за сферу
бессознательного, которая состоит из подавленных представлений,
относящихся к раннему детству или унаследованных от предков. Id, прежде всего, и
дает энергию душевной жизни. Ego, как уже говорилось ранее, осуществляет
контроль над перцептивным и моторным аппаратом и служит
передаточным звеном между нереальными импульсами, идущими от Id, и восприятием
реальности со стороны индивида. При этом Ego является также инстанцией,
которая осуществляет контроль над Id-импульсами, которые соединяются
с требованиями Super-ego. Super-ego, как уже говорилось, является
инстанцией, представляющей моральные нормы индивида. В переработанной
теории Фрейда многие функции Id, а также некоторые функции Ego и Super-ego
предстают как неосознанные. Таким образом, Ego начинает занимать
центральное место в душевной жизни человека.
Теория Фрейда выглядит очень абстрактной, трудно дать точное
определение функциям трех перечисленных инстанций, так чтобы можно было
сделать их предметом эмпирических исследований. Одновременно с этим
приверженцы психоанализа и в более поздние времена отмечали, что теория
Фрейда в таком виде оказывается весьма полезной в их клинической
практике, и я буду говорить об этом более подробно в следующей главе в связи с
развитием психоанализа после смерти Фрейда. В следующей главе я также
остановлюсь на оценке научной деятельности Фрейда и его теории
психоанализа.

Глава 1 1
Эго-психология, аналитическая
психология Юнга
и индивидуальная психология
Эго-психология
Фрейд считал, что им была заложена основа для
научного изучения человеческой психики. Многие
психиатры и психологи отнеслись к его концепциям
мотивации, бессознательного, психосексуального
развития, причин возникновения неврозов, а также
подходов в психотерапии как к подлинно научным
достижениям и положили их в основу своей
деятельности. Необходимым условием для того, чтобы
присоединиться к когорте психоаналитиков, было
принятие принципов, разработанных Фрейдом.
Когда в 1923 году Фрейд выдвинул свою
теорию психоанализа в переработанном виде, введя в
нее три инстанции, то сам в значительной
степени подготовил почву для критики своей теории.
Он отвел Ego наиболее значительную роль в своей
теории и вплоть до своей смерти придавал этому понятию в своих
научных трудах все большее значение. Ревизия фундамента, на котором была
построена теория психоанализа Фрейда, была осуществлена в 30-40-е годы
дочерью Фрейда, Анной Фрейд, а впоследствии Гейнцом Гартманом и
Давидом Рапопортом.
Анна Фрейд (1895-1982) была учительницей в средней школе, но
впоследствии прошла подготовку в качестве психоаналитика. Зигмунд Фрейд
сам провел с ней серию психоаналитических сеансов. В 1939 году она
опубликовала книгу, посвященную понятию Ego и связанному с ним понятию
защитных механизмов. В 1938 году Анна Фрейд эмигрировала в
Великобританию, где: занималась психическими проблемами у детей, пытаясь
внедрить в свою практику методы психоанализа. Ее вклад в психоанализ
состоит, прежде всего, в том, что она разработала понятие Ego так, что оно
оказалось еще более значимым, нежели в трудах ее отца. Особую роль она
отвела этому понятию в разрешении конфликтов и разработала
концепцию о конкретных видах защитных механизмов, которые играют важную
роль в разрешении разного рода психологических конфликтов. Понятие о
защитных механизмах рассматривается многими психологами, в том чис-
Эго-психология
Страх и защитные
механизмы
ЭрикЭриксон (1902-1992)
Теория объектных
взаимоотношений
Оценка теории
психоанализа
Клиническая психология
личности
Карл Густав Юнг
(1875-1963)
Альфред Адлер
(1870-1937)
279

История психологии
ле и теми, которые критически относятся к
психоанализу, как важнейший фактор человеческого
мышления и поведения.
Страх и защитные механизмы
Для того чтобы понять некоторые положения
разработок Анны Фрейд, а также мысли самого Фрейда
о защитных механизмах, которые использует
человек, нам следует подробнее рассмотреть понятие
«страх» и то, как его интерпретирует Фрейд.
Страх
Зигмунд Фрейд (1916-1917) начал свой труд,
посвященный понятию страха, прежде всего
проведя различие между тем, что он называл боязнью
(сграх, который вызывают у человека внешние
Анна Фрейд ситуации), и подлинным страхом (необъяснимый
страх, не направленный на определенный объект).
Он не конкретизировал, каким образом можно
провести грань между этими двумя формами страха. В дальнейшем,
обращаясь к этим понятиям, Фрейд связывал их со своими основополагающими
идеями о либидо. Не останавливаясь на этой связи подробно, он считал, что
наше Ego будет реагировать на сильную аккумуляцию либидо сходным так
же, как оно реагировало бы на внешнюю опасность. Таким образом,
концентрация либидо вызывает у индивида страх. В своих более поздних работах
о страхе Фрейд писал, что страх избыточности либидо является сигналом
опасности для Ego. Страх может, таким образом, иметь источником своего
происхождения как внешние, так и внутренние факторы.
В своих поздних трудах, посвященных страху, Фрейд исходил из
посылок об онтогенетическом развитии. Одним из основополагающих
моментов его теории был тот, что страх ребенка имеет мало общего со
страхом, продиктованным реальными обстоятельствами. Страх, который тот
испытывает, гораздо больше похож на неосознанный страх. Более того,
Фрейд считал, что страх возникает уже при рождении ребенка, так как
процесс рождения представляет для ребенка травму С момента рождения
страх развивается в соответствии с унаследованными формами. Ребенок
обладает тем же самым страхом, который был присущ пра-человеку. Этот
страх был связан с тем, что человека окружало много неизвестного,
непознанного, перед чем он ощущал свою беспомощность. Страх связан также
с боязнью отделения от матери, т.е. является продолжением травмы,
полученной при рождении. В дальнейшем страх оказывается связанным с
различными психосексуальными стадиями развития. Как мы уже видели,
Фрейд придавал особое значение страху кастрации. И, наконец, он
считал, что страх связан со сферой бессознательного и его влияние нельзя
устранить какими-то разумными доводаАми. Чувство страха может
переплестись, оказаться тесно связанным со всеми типами ментальных пред-
280

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
ставлений. Когда Ego ощущает угрозу в связи с переполненностью
либидо, страх оказывается вытесненным в сферу бессознательного и начинает
реализовываться там. Таким образом, страх тесно связан с вытеснением и
подавлением.
Исходя из этой концепции страха, Фрейд и его дочь смогли объяснить
присущую их пациентам склонность к отрицанию и искажению
установленных фактов. Путем отрицания и искажения своего восприятия
действительности Ego защищает себя как от страха, грозящего Super-ego, как и от страха,
связанного с внешним миром, а также от страха как следствия необычайно
сильных импульсов влечения. Защита бывает также направлена в сторону
целого ряда страхов и негативных переживаний. Анна Фрейд описала 10
различных видов реакций на страх, которые плавно перетекают одна в другую;
между ними нет четких границ, поэтому разные психоаналитики выделяют
различное количество защитных механизмов. Здесь я хотел бы обратиться
только к наиболее распространенным.
Защитные механизмы
Основным защитным механизмом считается вытеснение. Наиболее
близким ему является механизм отрицания, который отличается от механизма
вытеснения тем, что направлен непосредственно на внешний мир. Наиболее
типичным примером отрицания является ситуация, когда человек, которому
сообщили, что он неизлечимо болен, отказывается смотреть правде в глаза.
Третьим защитным механизмом является реактивное образование, которое
состоит в том, что человек замещает болезненную идею или чувство на про- \
тивоположное, например выказывает преувеличенно доброжелательное
отношение к тому человеку, к которому на самом деле испытывает неприязнь.
Четвертый вид защитного механизма носит название проекции, суть
которой заключается в том, что человек приписывает другим людям те чувства и
мотивы, которые присущи ему самому. Например, если человек испытывает
сексуальное влечение к другому, недоступному для него, то начинает
приписывать ему аналогичные устремления. Пятой формой защитного механизма
является перенос, индивид переносит присущие ему самому чувства и
мотивы на другого человека. Типичным примером является следующая ситуация:
отец семейства, которого отругал начальник, приходит домой и вымещает
злость на жене. Шестой формой является рационализация, когда человек
находит такие обоснования своим мнениям и действиям, которые, как ему
кажется, исчерпывающе истолковывают их, но на самом деле или являются
недостаточными для объяснения, или вообще не имеют к ним ни малейшего
отношения. Очень тесно связан с этим механизмом другой, носящий
название интеллектуализация, когда человек начинает обсуждать свои
проблемы, перенеся их на абстрактный интеллектуальный уровень. Очень
распространенным является защитный механизм, называющийся
идентификацией, когда человек идентифицирует себя с тем, кто притесняет и унижает его,
и начинает вести себя соответствующим образом. И последний защитный
механизм, который необходимо упомянуть, это сублимация. Он действует
таким образом, что энергия, заключенная в либидо, может распределяться
по различным каналам, уходить в другое русло, например в интеллектуаль-
281

История психологии
ную деятельность или в художественное творчество. Этот защитный
механизм уже рассматривался в другой главе, когда речь шла о концепции
мотивации Фрейда.
Значение защитных механизмов
Конечно, идея защитных механизмов является плодотворной и способна
помочь человеку понять самого себя и других. Однако не следует связывать
защитные механизмы исключительно с внутренними состояниями
человеческой психики, как это делал Фрейд. Мне представляется вполне
убедительным объяснить защитные механизмы как стратегии поведения и
реакции, которые индивид постепенно усваивает, встречаясь с теми или иными
жизненными ситуациями. При этом вполне справедливо, что в ходе
соприкосновения с различными ситуациями реакции индивида постепенно
становятся все более автоматическими и в этом смысле бессознательными. В
этой связи следует также обратить внимание на различие между такими
защитными механизмами, как вытеснение и подавление. Насколько я могу
судить, провести четкую грань между ними очень трудно. Вполне можно
допустить, что, конечно же, процесс подавления определенных представлений
постепенно может стать автоматическим и в этом смысле неосознанным.
Мне представляется вполне резонным считать, что сильные проявления
чувств могут быть связаны именно с подобного рода подавлением.
Совершенно очевидно также, что Фрейд привлек внимание к важным
особенностям человеческой психики, описывая формы их проявления, которым он
дал название защитных механизмов.
Дочь Фрейда, Анна Фрейд, в своих научных изысканиях в области
психоанализа огромную роль отводила понятию Ego, и тому понятию, которое
впоследствии было названо функцией Ego. Эту научную линию в
дальнейшем продолжили Хейнц Гартман и Давид Рапопорт. По мнению Зигмунда
Фрейда, Id является неотъемлемым компонентом психики, формирующемся
в процессе онтогенеза. Id также преобразовывает умственную энергию. Ego
предстает как результат конфликтов между импульсами, получаемыми от Id,
и теми реальными обстоятельствахми, в которых находится индивид и из
которых черпает свою энергию Id. Гартман подошел критически к этой части
концепции Фрейда. Согласно его мнению, Ego является самостоятельным
и энергетически независимым от Id. Ego оказывается представляющим
область, не связанную с конфликтами между Id и внешним миром. Таким
образом у Гартмана (1937/1958) появляется понятие, носящее название
свободная от конфликтов эго-сфера.
Если считать, что Ego функционирует самостоятельно, то, по мнению
психоаналитиков, именно изучение Ego может позволить им приблизиться
к пониманию проблем пациента, т.е. если выдвинуть на передний план Ego,
будет гораздо легче осмыслить те или иные душевные конфликты. Данную
проблему можно также рассматривать в плане отсутствия у личности
«автономности», что можно обозначить как слабость Ego или отсутствие силы
Ego. В обыденном мышлении обычно принято воспринимать все действия и
поступки человека в соответствии с тем, как он представляет себе свое Ego.
В дальнейшем многие исследователи были склонны отводить понятию Ego
282

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
более значительное место в мышлении и поведении человека, нежели это
делал Фрейд в своей концепции психики. Следовательно, эго-психология
привела теорию психоанализа в большее соответствие с современным научным
мышлением.
ЭрикЭриксон (1902-1992)
Мысль Фрейда о том, что личность проходит
в своем развитии определенные ограниченные
стадии, получила дальнейшее развитие у Эриксо-
на. Он прошел курс психоанализа у Анны Фрейд
и считал себя психоаналитиком. Идеи Эриксона
часто рассматривают как развитие идей Фрейда.
По моему мнению, более корректно будет
считать, как отмечал Элленбергер, что концепции
Эриксона представляют собой комбинацию идей
Фрейда, Адлера и Юнга. Вслед за Фрейдом Эрик-
сон признавал идею об ограниченных
временными рамками пяти стадиях развития человека,
но вкладывал в них совсем иное содержание.
Наряду с Адлером, Эриксон считал, что развитие
человека не является психосексуальным, скорее его
можно характеризовать психосоциальное. Как
и Адлер, он выдвигал идею, что события, проис-
ходящие, по мысли Фрейда, на оральной стадии ЭрикЭриксон
развития, не только связаны со стремлением
ребенка к удовлетворению в результате стимуляции
участка кожи околоротовой полости, но и характеризуется стремлением к
обретению доверия. В этот период может развиться чувство доверия или
недоверия по отношению к тем, кто осуществляет заботу и уход за
ребенком. Эриксон считал, что для того, чтобы эта стадия развития прошла
нормально, необходимо, чтобы у ребенка постепенно развивалось чувство
доверия к тем, кто заботится о нем. В противном случае у ребенка неизбежно
возникнут трудности на более поздних ступенях развития. Если на первой
стадии развития формируется чувство доверия или недоверия, то вторая
стадии, которая, по Фрейду, характеризовалась стремлением к стимуляции
области анального отверстия, по мнению Эриксона, характеризуется тем,
что постепенно ребенок развивает свою автономность в форме
удовлетворения при достижении самоконтроля, принятием решений и в конечном
итоге обретением навыков волевых действий. Если ребенок встречается с
препятствиями в осуществлении этой формы самораскрытия, он
переживает чувство стыда. Следовательно, эту стадию характеризует развитие
автономности в противоположность стыду.
На третьей стадии, фаллической, согласно терминологии Фрейда,
ребенок, по мнению Эриксона, начинает чувствовать удовлетворение, направляя
свою активность на какую-то цель, начинает справляться с заданиями,
которые он ставит перед собой. Если на данном этапе что-то препятствует
самораскрытию личности ребенка, у него развивается чувство вины. Противосто-
283

История психологии
ящими друг другу понятиями, характеризующими данную стадию, являются
инициатива в противоположность чувству вины.
На четвертой стадии, которую Фрейд называл латентной, развитие
ребенка происходит, если он в состоянии выполнять какие-то поставленные
перед собой задачи. Развиваются такие качества, как настойчивость и
прилежание. Если что-то мешает развитию на данной стадии, то ребенок
начинает испытывать чувство неполноценности. Противостоящими друг другу
понятиями, характеризующие данную стадию развития, являются
трудолюбие в противоположность чувству неполноценности.
На пятой стадии, которая охватывает период половой зрелости, время
юности, по мнению Эриксона, происходит формирование личности,
ощущение взаимосвязи различных жизненных явлений, преемственности
событий в человеческой жизни и ощущение того, что самовосприятие каким-то
образом соотносится с восприятием твоей личности другими людьми. Речь
идет о том, что происходит развитие самоидентичности. Если человеку не
удается достичь самоидентичности, у него возникают трудности с
восприятием самого себя, осознанием того, кем он является, и в том, чтобы
соотнести собственное восприятие себя с восприятием его окружающими. Могут
возникнуть и другие трудности в жизни, например с выбором профессии.
Эриксон ввел следующую пару противостоящих друг другу понятий,
характеризующих данную стадию развития человека: идентичность против
ролевого смешения. Как мы увидим далее, эта стадия у Эриксона сходна с пятой
стадией развития, о которой упоминает Юнг, когда говорит о том, что
человек в жизни прежде всего прикладывает усилия в борьбе за собственную
самостоятельность, за то, чтобы быть гармоничным индивидом.
Как подчеркивает Элленбергер, три последние стадии могут
рассматриваться как развитие мыслей Юнга об усилиях, прилагаемых отдельным
индивидом в направлении формирования гармонической личности. Эриксон
выдвигал также мысль, что на раннем этапе взросления, шестой стадии,
поведение человека характеризуется стремлением к тому, чтобы делить свои
мысли и чувства с другими, успешно осуществлять какое-то
профессиональное сотрудничество. Если достичь этого не удается, у индивида возникают
проблемы в личной жизни, и его отношения с другими людьми носят
поверхностный характер. На седьмой стадии развития, в среднем возрасте,
согласно мнению Эриксона, человеку, как правило, особенно свойственно
стремление к профессиональной деятельности и сотрудничеству с другими. Если
данный этап развития не проходит благоприятно, утрачивается интерес к
работе и возникает поверхностность в личных отношениях. На восьмой
стадии развития личности, в старости, при благоприятных условиях возникает
удовлетворенность жизнью и осознание ее как гармоничной, чувство, что
жизнь имеет смысл, удовлетворением самим собой и своими
достижениями. В противном случае у человека возникает страх смерти, разочарование в
жизни и горечь в связи с тем, что в жизни многое могло бы быть по-другому.
Краткая оценка
Перед многими Эриксон предстает как ученый, которому удалось высказать
важные соображения, дающие представление о том, какой должна быть нор-
284

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
мальная, счастливая жизнь. Но все же, несмотря на это, ему не удалось дать
удовлетворительного описания тех конкретных условий, которые
позволили бы личности достичь этого и дали бы ей возможность самореализоваться,
получить удовлетворение от своей жизни, что удается лишь отдельным
индивидам. Специалисты в области исследований психологии личности
особенно важными считают соображения Эриксона по поводу пятой стадии
развития, то есть периода юности, времени, когда человек при
благоприятных обстоятельствах достигает самоидентичности. Многие исследователи
подробно изучали концепцию Эриксона, связанную с развитием индивида
на этой стадии. Очевидную трудность для осмысления его взгляды представг
ляют в связи с тем, что не так-то легко определить четкие границы понятия
«самоидентичность»: ведь мы идентифицируем себя по отношению со столь
многими личностями, играем в жизни столь различные роли. Где же
проходит эта зыбкая грань между восприятием своей роли или ролей в жизни и
самоидентичностью?
Теория объектных взаимоотношений
Говоря об Эдиповом комплексе, Фрейд обращал особое внимание на ту связь,
которая имеет место между ребенком и его родителями и которая, по его
мнению, определяет его последующие отношения с другими людьми. Исходя
из этой посылки вполне естественно предположить, что когда у взрослого
человека возникают проблемы в отношениях с другими людьми, то это
происходит потому, что отношения ребенка с кем-то из родителей или другой,
важной для него на раннем этапе развития, личностью, были в чем-то ущерб- *
ны. После смерти Фрейда многие психоаналитики, в первую очередь
английские, начали задавать себе вопрос, не ведет ли именно это обстоятельство к
тому, что впоследствии кому-то не удается установить нормальные
социальные отношения. Опираясь на мысль о важности взаимоотношений ребенка
с теми, кто за ним ухаживает в раннем детстве, они пытались создать теорию,
каким именно образом позднее ребенок формирует отношения с другими
людьми. При этом особое внимание уделялось фактору ранних
взаимоотношений ребенка в связи с проблемой личностных расстройств. Эта теория,
стремящаяся объяснить глубинную подоплеку социальных
взаимоотношений, получила название теория объектньих взаимоотношений.
Принимая во внимание как социальные, так и биологические аспекты,
вполне естественно считать, что те факторы на которых сосредоточили свое
внимание психоаналитики, несомненно, имеют огромное значение.
Накопленный ими клинический опыт явно указывает на то, что
осознание себя как личности и отношение к другим людям может развиваться
неудачно, если социальные взаимоотношения в ранние детские годы у того или
иного индивидуума складывались неадекватно. Теория объектных
взаимоотношений, получившая развитие в 50-е годы XX века, была встречена с
большим интересом в среде психологов. Важнейшим моментом в подходе к
клиническим проблемам явилось то, что они могут пролить свет на то огромное
различие, которое имеется, по мнению клиницистов, между людьми в
отношении их реакции на критику, проявления дружелюбия или недружелюбия,
а также того, насколько люди легко ранимы душевно.
285

История психологии
Теория объектных взаимоотношений имеет своим источником теорию
психоанализа, но она не связана с идеями Фрейда о Эдиповом комплексе.
Сформулировать эту теорию можно, вполне игнорируя умозрительные
размышления на тему зависти женщин к мужчинам в связи с отсутствием
пениса, а также якобы имеющим место у мужчин страхом кастрации. Как указывал
Вестин (1990), сторонники теории объектных взаимоотношений
модифицировали концепцию Фрейда о влечениях и обратили внимание на то, что
влечения человека направлены на определенные объекты, а не просто на
получение удовлетворения. В связи с этим теория получила название
«теория объектных взаимоотношений». Сущность ее состоит в том, что она
считает приоритетными в жизни человека социальные отношения. Эта теория
не является объективной, она лишена биологического фундамента, так как,
наблюдая за поведением представителей животного мира, мы видим, что их
взаимодействие со своими собратьями принципиально отличается от
взаимодействия с физическими объектами.
Создатели теории объектных взаимоотношений стали придавать особое
значение фактору воспитания ребенка, гораздо большее, нежели придавал
ему Фрейд. Согласно Вестину, сторонники этой теории стали постепенно
особое место уделять фактору социальной среды, в которой формируется
личность ребенка. Как мы увидим далее, именно на этот фактор обратил
особое внимание и Адлер. Интерес к теории объектных взаимоотношений угас
в 50-е годы XX века одновременно с ростом интереса к некоторым аспектам
теории эволюции, связанными с факторами, касающимися развития
ребенка. К этому я вернусь в главе 14.
Значение теории психоанализа
Через 100 лет после возникновения теории психоанализа по свидетельству
Первина (Handbook of Personality 1990) все еще существует большой разброд
мнений о значения этой теории для развития психологии.
Значение теории Фрейда
Фрейд стремился накопить и обобщить сведения, об обыкновенном
взрослом человеке с точки зрения его психического развития в детстве,
психопатологии, эволюционной биологии и социальной антропологии.
Безусловно, то, что он сумел свести воедино, систематизировать и обобщить все эти
разноплановые сведения, явилось огромным интеллектуальным
достижением. Несомненно, это большой вклад в науку, так как Фрейд сумел выявить
определенные взаимосвязи явлений, которые никогда не попадали в поле
зрения психологов ранее - ни в их научных изысканиях, ни в клинической
практике.
Фрейд настаивал на том, что четкой грани между нормой и патологией не
существует, и тем самым указал на весьма важный фактор, характеризующий
человеческую личность в целом. Хотя эти различия проявляют себя гораздо в
большей степени, нежели полагал Фрейд, он внес важный вклад в
рассмотрение проблем как в психологии, так и в патопсихологии личности, обозначив
дальнейшую перспективу их изучения.
286

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
Эта перспектива изучения личности оказалась связанной с особой ролью
детских впечатлений в процессе ее формирования. Конечно же, мыслящие
люди и до Фрейда не сомневались в огромной роли детства в развитии
личности человека, на это обратил внимание и Ницше, когда говорил о том
несчастном влиянии, которое родители способны оказать на своего ребенка.
Фрейд был первым, кто сумел в столь значительной степени связать детский
опыт человека с его полностью сформировавшейся в дальнейшем
личностью и сделал эту связь важной проблемой в сфере научной психологии.
Значение вклада Фрейда в научную психологию состоит в том, что он
обратил внимание на необходимость понимания процессов, происходящих в
подсознании. Несмотря на то, что Жане и другие психологи,
предшественники Фрейда, вполне осознавали, что наше мышление и наши действия
могут в значительной степени управляться неосознанными процессами, им не
удалось каким-то образом выделить этот фактор. Фрейд сумел озвучить свою
концепцию бессознательного в тесной связи с понятием личностного
самосознания и нашей эмоциональной жизнью, которая, согласно его концепции,
носит динамический характер, что может вести к искаженному восприятию
действительности. Хотя большинство современных психологов склонны
соглашаться с Уильямом Джеймсом (1890) в том, что трудно предположить
наличие неких бессознательных представлений, многие не могут не признать,
что Фрейд внес большой вклад в науку, обратив внимание психологов на то,
что наше мышление и наши действия порой управляются
труднообъяснимыми импульсами.
Наряду с Макдугаллом Фрейд внес вклад в психологию тем, что отметил
факт зависимости человеческого мышления и совершаемых действий от '
внутреннего душевного состояния человека, а также от его биологической
природы, а не только от чисто внешних факторов, которые как бы
побуждают к действию. При этом ни Фрейд, ни Макдугалл не сумели дать четкое
определение, что же такое внутреннее состояние человека, с тем чтобы это
понятие могло бы быть использовано в экспериментальных исследованиях
и чтобы понять, каким именно образом это некое «внутренне состояние»
способно активировать наше мышление и тем самым управлять нашими
помыслами и поведением. Понятие мотивации, выдвинутое ими, может
скорее восприниматься как метафора, нежели как научное понятие. Вместе
с тем необходимо отдавать себе отчет в том, что существуют факторы,
которые невозможно понять, руководствуясь исключительно традиционным
мышлением, и что в этом плане Фрейд и Макдугалл внесли свой вклад в
осознание данной проблемы.
Большинству современных психологов взгляд Фрейда на сексуальность
представляется экстремистским, однако, как указывал Вестин, психологи
с чрезмерной предубежденностью относятся к той идее, что сексуальность
играет определяющую роль в человеческой жизни. Теория психоанализа, как
мне представляется, несомненно, позволяет более реалистично взглянуть на
природу человека. То же самое можно сказать и в отношении агрессии.
Таким образом, Фрейду и его приверженцам не удалось сформировать
новую область эмпирического знания, но его заслуга состоит в том, что в
своих исследованиях он сумел поднять вопросы, которые представляют
несомненный интерес и перспективу для дальнейших научных исследований
психологии.
287

История психологии
Скепсис современных психологов
Многие современные психологи лишь с оговорками рассматривают Фрейда
как центральную фигуру в развитии современной психологии, и
происходит это в связи с тем, что многие введенные им понятия представляются
расплывчатыми, случайными, а его научная система - лишенной стройности.
По их мнению, в ней отсутствует теоретическая основа и в плане
эмпирических исследований, и в клинической практике.
Тем не менее, подавляющее большинство психологов признают заслугу
Фрейда в том, что он привлек внимание к фактору динамического характера
процессов в области подсознания. При этом они никак не могут
согласиться с Фрейдом в том, что его концепция бессознательного имеет
эмпирическую основу Нельзя не признать критику Фрейда во многом справедливой,
временами как исследователь он наивен, например когда утверждает, что те
или иные аспекты поведения взрослого человека могут целиком
корениться в или иной стадии его развития в детстве. По их мнению, для того чтобы
доказать факт существования бессознательных представлений, Фрейду
необходимо было доказать, что человеку присущи совершенно определенные
проявления, связанные с его опытом, которые он оказывается неспособным
осознать несмотря на то, что внешние обстоятельства способствуют тому,
чтобы они проявились. Именно это и должно было бы стать предметом
комплексных эмпирических исследований. Те клинические наблюдения,
которые, по мнению Фрейда, доказывали положения его теории, отнюдь не так
очевидны с точки зрения современных экспериментальных исследований.
Концепцию бессознательного Фрейду так и не удалось сформулировать
настолько четко, чтобы понятие бессознательного стало полезным в научных
исследованиях, и с большой степенью вероятности можно утверждать,
что это понятие не стало плодотворным в сфере клинической психиатрии и
практической деятельности психологов.
Та же самая поверхностность, которая присуща многим положениям
теории Фрейда, касающихся бессознательного, характерна и для его
интерпретации психосексуальных стадий, а также связанной с ней терминологией. Как
исследователь Фрейд удовлетворился весьма случайными наблюдениями за
детьми на различных стадиях их возрастного развития. Эти наблюдения не
могут сами по себе служить каркасом теории. Рассматривая концепцию
мотивации у Фрейда, я уже отмечал, что в ней отсутствует эмпирический
фундамент. Фрейду также не удалось предоставить достоверные научные факты,
создать прочный научный фундамент для всей своей теории в целом. Для
того чтобы стать продуктивной, любая подлинно научная теория должна не
только содержать в себе некие умозрительные посылки, но и
основываться на достоверных научных фактах. Слабость Фрейда как ученого состоит
в том, что его теория не соответствует этим требованиям. В этом и состоит
принципиальное различие между Фрейдом и Дарвином. Великий
английский ученый, как и Фрейд, обладал необыкновенным даром видеть разного
рода сложные взаимосвязи явлений, но если у Дарвина этот дар сочеталась
со способностью при создании научной теории критически переосмыслять
имеющиеся в его распоряжении научные данные, то у Фрейда этой
способности не было.
288

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
Изучение психотерапии
Тому, что теория психоанализа продолжала удерживать сильные позиции
в психиатрии и клинической психологии вплоть до 70-80-х годов XX века,
есть несколько причиной. Главной из них, по моему мнению, является та, что
многим казалось, что психотерапия стала эффективнее благодаря
применению специальных психотерапевтических техник, выработанных
психоаналитиками. Прежде чем приступить к детальному рассмотрению этих техник
психотерапии, необходимо серьезно задуматься об их эффективности.
Нельзя не признать, что исследования в области психотерапии обнаружили, что
многие ее формы имели вполне благотворное влияние на пациентов. При
этом мне кажется, что различные формы терапии имеют во многом сходный
характер воздействия. В связи с этим возникает вопрос, связан ли
положительный эффект с особыми техниками или его следует отнести на счет более
общего фактора - взаимоотношений врача с пациентом, который, встречая
сочувствие врача, испытывает к нему чувство доверия и, рассказав о своих
переживаниях, начинает лучше понимать себя, а следовательно и свою
жизненную ситуацию. Поэтому возникает необходимость разработать научные
критерии эффективности используемых приемов воздействия на
пациентов, чтобы подтвердить справедливость исходных теоретических посылок,
выдвинутых Фрейдом. До настоящего момента у приверженцев
психоанализа таких доказательств- нет. В этом отношении психоанализ находится в
сходном положении с другими формами психотерапии, цель которых -
помочь широкому кругу людей с разного рода психическими отклонениями
и психологическими проблемами. Результаты в области научного анализа
терапевтических приемов привели к более критическому осмыслению мно- *
гих положений теории психоанализа Фрейда, а также факта благотворного
воздействия его приемов на пациента. Основные моменты, связанные с
критикой психоанализа как формы терапии, нашли свое отражение в одной из
работ Макмиллана.
Отсутствие самостоятельного мышления?
Многие историки науки отмечали, что в научных дискуссиях, касающихся
обсуждения его идей, Фрейда отличала авторитарность. На раннем этапе
развития психоанализа, как мы уже говорили, находились исследователи,
которые не соглашались с ним. Среди них были Адлер и Юнг, которые позднее
стали самостоятельно развивать свои идеи. Впоследствии, когда сложилось
мнение, что для того, чтобы подготовить специалистов в области
психоаналитической терапии, необходимо, чтобы они сами прошли курс анализа,
психоаналитики стали в целом игнорировать критику со стороны тех, кто не
подвергся этой процедуре. Когда научное движение сторонников
психоанализа окрепло и они основали собственное общество, была создана система
требований к его членам: так, они не имели права пересматривать
основополагающие идеи теории Фрейда. Нетрудно представить себе, сколь
авторитарным было руководство этим обществом со стороны Фрейда, следствием
чего среди приверженцев теории психоанализа стал преобладать всеобщий
конформизм и отсутствие самостоятельного научного мышления.

История психологии
Многие вполне самостоятельные и творческие психологи считали, что
свое научное вдохновение они неизбежно черпали у Фрейда, но следует
отметить, что с 30-х годов до настоящего времени у нас нет достоверных
свидетельств развития в рамках теории психоанализа. Несомненно, что
Анна Фрейд внесла свой вклад в развитие психологической науки тем, что
сумела более точно сформулировать идеи своего отца о механизмах
психологической защиты, однако как ученому ей в очень малой степени
присуща оригинальность мышления. Рассматривая научную систему Фрейда,
Гартман, относившейся' к нему с большим пиететом, проявил осторожность
и деликатность при анализе и оценке его взглядов, поэтому не сумел
должным образом осветить проблемы, связанные со значением Фрейда в
психологической науке. Когда в 1959 году Давид Рапопорт написал свой труд,
посвященный психоанализу, редактором которого выступил Зигмунд Кох, он
сумел поднять многие проблемы, связанные с центральными положениями
теории психоанализа. Его исследование, тем не менее, не привело к
научным дебатам. Можно утверждать, что в 30-е годы XX века начался процесс
стагнации в области психоанализа, что, вероятно, было связано с той
авторитарностью, с которой Фрейд возглавлял психоаналитическое движение.
Возникновение клинической психологии
личности
Как я уже отмечал в главе 4, многие современные историки науки часто дают
весьма схематичную и потому искаженную картину развития немецкой
экспериментальной психологии, в связи с тем, что они в основном
сосредоточивают свое внимание исключительно на деятельности Вундта. Подобную
критику можно отнести и в адрес историков науки, рассматривающих
ранний этап клинически ориентированной психологии личности. В этом
случае картина часто предстает во многом огрубленной, очерченной слишком
общо и превратной в связи с тем, что все описания сосредоточиваются вокруг
личности Фрейда и его теории. При этом Юнг и Адлер предстают в качестве
отступников, диссидентов по отношению к Фрейду. Как уже было указано в
предыдущей главе, они были совершенно самостоятельными мыслителями с
принципиально новыми, отличными от фрейдовских, идеями, которые
начали разрабатывать еще до знакомства с Фрейдом.
Рассматривая вопрос о научной деятельности Юнга и Адлера, никак нельзя
забывать о Жане. Обычно мы игнорируем тот важный факт, что, сама
клиническая психология возникла на широком общеевропейском идеологическом
фундаменте. Уже тогда многие исследователи были увлечены изучением
бессознательных процессов, гипноза, человеческой склонности к фантазиям,
влияния воображения на мышление и поступки человека, пытались
осмыслить сущность расщепления человеческой личности. Более того, интерес к
гипнозу, а также к оккультным феноменам был повсеместным. Таким
образом, все названные мною ученых, как и другие исследователи в области
клинической психологии, имеют в основе своей научной деятельности те же
самые интеллектуальные корни. Несомненно, существуют такие общие черты
между Фрейдом, Юнгом и Адлером, которые имеют гораздо более глубокую
290

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
природу, поэтому можно говорить о том, что эти ученые в той или иной мере
могли оказывать непосредственное влияние друг на друга.
Карл Густав Юнг (1875-1961)
Изучение научно-исследовательской
деятельности Юнга представляется особенно важным не
только потому, что оно дополняет общую картину
развития психоанализа в целом, но и потому, что
дает нам возможность осознать ограниченность
мышления Фрейда. Юнгу принадлежит весьма
значительный вклад в научные эмпирические
исследования в области психологии, он -
родоначальник идей, которые оказали влияние на
выдающихся американских клиницистов и исследователей в
области психологии личности в 30-40-е годы XX
века и до сих пор продолжают оказывать влияние
на психологов, которые опираются на его идеи в
области психологии личности и психотерапии.
Но наиболее значительное влияние принадлежит
Юнгу сегодня в сфере культурной и религиозной
истории, поскольку ему удалось внести
значительный вклад в осмысление творческого аспекта в
области искусства, а также в изучение символики. Не- Карл Густав Юнг
смотря на то, что Юнг предстает периферийной
фигурой в области современной научной
психологии по сравнению с другими психологами, включая Фрейда, это - великое
имя в среде западных интеллектуалов. Юнга можно сравнить с Фехнером,
поскольку оба были одновременно и проницательными научными
исследователями, и религиозными мистиками.
Биографический очерк
Юнг родился в Кесвиле, в кантоне Тургау (Швейцария). Он провел свое
детство и большую часть юности в маленькой деревушки в предместье Базеля.
Его отец был священником пресвитерианской церкви. Юнг рано стал
критически относиться к своему отцу, между ними возник конфликт. Юнг еще
в юности стал искать ответы на возникшие у него философские и
религиозные вопросы вне традиционного христианства, однако на протяжении
всей своей жизни он считал себя верующим христианином. У Фрейда была
молодая красивая мать, которую он боготворил-, мать же Юнга его биографы
описывают как некрасивую женщину, которую сын воспринимал весьма
неоднозначно и с которой у него складывались непростые отношения. Весьма
важным фактом, как отмечает Элленбергер, было то, что для Фрейда Эдипов
комплекс явился главным элементом его системы психоанализа, в то время
как Юнг отрицал эту идею. Окончив гимназию, Юнг приступил к занятиям
на медицинском факультете, который он закончил в 1900 году. Еще в
школьные годы Юнг много читал, в том числе глубоко изучал труды Шопенгауэра.
291

История психологии
В студенческие годы большое впечатление на него произвело произведение
Ницше Also sprach Zarathustra, и всю свою дальнейшую жизнь он считал себя
во многом обязанным идеям Ницше. Став дипломированным врачом, Юнг
начал изучать психиатрию в Бергользли, где, как уже упоминалось в
предыдущей главе, психологическую лабораторию возглавлял Блейлер. Докторская
диссертация Юнга была посвящена исследованиям в области спиритизма. В
течение всей своей жизни Юнг был очень увлечен парапсихологией. В 1902
году он отправился в Париж, где провел учебный семестр, в том числе
обучаясь у Жане. Через год он женился и вернулся в Бергользли. В 1905 году Юнг
стал главным врачом и в этом же году получил должность приват-доцента в
университете Цюриха.
В это время Блейлер начал применять в своих обследованиях пациентов
тесты, и предложил Юнгу работать со словесными ассоциациями, чтобы
использовать результаты этих изысканий при разработке нового теста. Наряду
со своей деятельностью в больнице, Юнг предпринял широкомасштабные
исследования в области словесных ассоциаций. Эти исследования, а также
книга, посвященная шизофрении, принесли ему международное признание,
и вместе с Фрейдом он был приглашен на 20-летний юбилей в Университет
Кларка в 1909 году.
В 1906 году Юнг начал переписываться с Фрейдом, которого он посетил в
1907 году. Между ними возникла тесная дружба. Блейлер, а также сотрудники
больницы, где работал Юнг, проявляли большой интерес к психоанализу, тем
не менее между Юнгом и Блейлером возник конфликт. В связи с этим Юнг
вынужден был покинуть больницу, начал заниматься частной практикой и
присоединился к психоаналитическому движению. Он стал первым
президентом международного психоаналитического общества и редактором
психоаналитического журнала. В 1913 году Юнг порвал с Фрейдом и
психоаналитическим движением и обозначил свой собственный научный подход как
аналитическую психологию.
Юнг был необыкновенно плодовитым автором. Его собрание сочинений
на английском языке включает 20 томов. Он написал очень увлекательную
автобиографию, которая в сокращенном виде была издана на норвежском
языке. Здесь я остановлюсь только на его трудах, которые не выходят за
рамки того, что обычно принято считать научной психологией. Не могу также
не остановиться на его концепции бессознательного, отчасти потому, что
это интересует многих людей, а отчасти и потому, что его взгляды оказали
влияние на более позднее развитие психологии личности.
В 19Н году Юнг ушел из Цюрихского университета и целиком посвятил
себя изучению области бессознательного. Он занимался также
исследованиями, сопоставимыми с теми, которые были ранее предприняты Фрейдом.
В 1921 году он издал книгу, посвященную психологическим типам
личности. Эта книга была, по общему признанию, весьма значимой и пользовалась
огромной популярностью. С ранней юности Юнг был весьма увлечен
теологическими и религиозными проблемами; кроме того, он также питал
большой интерес к истории искусств, к философии, а также парапсихологии,
роли символов и мистике. Тот материал, который ему удалось собрать в связи
с его научными изысканиями в этих областях, помог ему сформулировать
многие положения в своей книге, посвященной разным типам личностей, а
также в работе над другими книгами.
292

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
В период после окончания второй мировой войны Юнгу были
предъявлены обвинения в его пронацистских симпатиях и антисемитских взглядах.
Трудно судить, насколько эти обвинения были обоснованными. При этом
представляется совершенно очевидным, что ему удалось достаточно рано
заметить черты агрессивности и жестокости в нацистском движении. Как бы
то ни было, начиная с 30-х годов у Юнга была репутация выдающегося
исследователя в области психологии, а также философа и мудреца. Для многих
он стал духовным лидером в связи с тем, что ввел многие понятия, которые
отсутствовали в психологии ранее. Юнг был отмечен многими знаками
отличия за его вклад в психиатрию и психологию. В частности, в 1936 году он
стал почетным доктором Гарвардского, а в 1938 году - Оксфордского
университета.
Фрейд и Юнг. Сходство и различие
Та романтическая философия с присущим ей восприятием неразрывной
связи между природой и человеком, которой следовал Юнг, также как и Фех-
нер, Вундт и Фрейд, наложила отпечаток на всю его деятельность. Юнг, как и
Фрейд, черпал свои идеи из тех же интеллектуальных источников, наиболее
яркими из которых были работы Шопенгауэра и Ницше. Как и Фрейд, Юнг
стремился соединить идеи этих течений с идеями биологической
эволюции. Необходимо упомянуть, что, как и Фрейд, Юнг находился под влиянием
Жане, французской психиатрии и клинической психологии.
Подобно многим другим клиницистам, Юнг отошел от идей Фрейда о сек- ,
суальности как доминирующем факторе в человеческой жизни, являющемся,
кроме того, и причиной неврозов. Юнг придавал большое значение
сексуальности в человеческой жизни, но при этом не считал либидо универсальным
источником энергии, целиком пронизывающим и духовную жизнь человека
Он отошел фрейдовского понятия либидо, а также от его концепции
психосексуального развития. В противоположность Фрейду он утверждал, что
человеческое развитие происходит в течение всей жизни. Юнг считал, что
человеку присуща энергия для самореализации и что важной чертой душевной
жизни взрослого человека является борьба за интеграцию, сведение воедино
различных многообразных склонностей и импульсов. Это необходимо для
того чтобы отдельный, самостоятельный индивид смог достичь важного
момента в своем развитии, стать личностью. Этот процесс Юнг назвал
индивидуализацией. Человеческая личность, согласно Юнгу, не является целиком и
полностью детерминированной, запрограммированной детскими годами, в
процессе терапии он всегда подчеркивал, что человек должен использовать
собственные возможности с тем, чтобы осуществлять реалистический
подход к той или иной конкретной ситуации, в которой он находится и которая
может быть преобразована. Концепция человеческой личности и
человеческой жизни Юнга во многом напоминает концепцию Фрейда.
Юнг рассматривал сны как важнейший источник понимания
бессознательного и душевной жизни человека в целом. При этом он отвергал идею
Фрейда о четкой грани между явным и латентным содержанием снов. Сны,
таким образом, могут восприниматься и интерпретироваться без
исходной посылки о процессе вытеснения. Для истолкования снов, по мнению
293

История психологии
Юнга, необходимо обладать знанием символики мифов и религиозных
представлений.
Интересно отметить различие между Юнгом и Фрейдом в плане
рассмотрения ими взаимоотношений психолога и пациента. Юнг рассматривал
психотерапию как сотрудничество между врачом и пациентом.
Экспериментальные исследования в области
психопатологии
Как уже было сказано ранее, побуждаемый Блейлером, Юнг начал свою
деятельность с исследований в области словесных ассоциаций. Описывая свои
экспериментальные исследования в этой области, Гальтон указывал, что
такие исследования могут способствовать выявлению скрытых
(неосознанных) процессов в области сознании. В свое время Крепелин пытался с
помощью исследований словесных ассоциаций пролить свет на причины
возникновения психических отклонений. Свои исследования в области изучения
словесных ассоциаций Юнг осуществлял с 1902 по 1910 годы (Юнг, 1973).
Первоначально он лишь продолжал научную линию Крепелина, но вскоре
обнаружил, что результаты его эксперимента, посвященного ассоциативным
связям, свидетельствуют о наличии в сознании человека каких-то сильных
переживаний и, следовательно, глубоких внутренних конфликтах. Он назвал
собрание представлений, идей, мыслей, объединенных между собой единым
сильным переживанием, комплексом. О наличии того или иного комплекса у
человека, по мнению Юнга, может свидетельствовать тот факт, что какой-то
человек особенно долго выбирает слово для ассоциации, либо дает в
качестве ассоциации необычное слово, либо реагирует на предложенное в
качестве стимула слово каким-либо странным, эксцентричным образом. В 1910
году американцы Грейс Кент и Арон Розанофф продолжили исследования
Юнга и разработали тест, который впоследствии получил весьма широкое
распространение. При разработке данного теста на его вопросы отвечала
тысяча испытуемых, в результате чего были составлены таблицы, в которых
была зафиксирована скорость приводимых по принципу ассоциативности
ответов на сотню специально отобранных для эксперимента слов. Данный
список (список Кент - Розаноффа) давал возможность сделать вывод о том,
что можно считать привычным словесным ассоциативным рядом.
Понятие «комплекс» находится в тесной близости с идеями Жане о том,
что определенные представления в сознании человека могут оказаться
раздробленными, отделенными от материала, составляющего фундамент
памяти, который обычно является доступным для той или иной личности. Жане
также увлекала идея изучения травмирующих впечатлений, которые
способны привести к подобным нарушениям памяти. В статье, написанной в 1911
году, Юнг дал свою трактовку тех наблюдений, на которые он опирался,
формулируя понятие «комплекса», которое, по его мнению, находится в русле
идей Жане. Данные наблюдения также могут быть соотнесены с идеям
Фрейда о явлении вытеснения.
Помимо экспериментальных исследований, посвященных словесным
ассоциациям, Юнг занимался также исследованиями, связанными с
попытками дать количественные характеристики изменений в способности кожного
294

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
покрова проводить электрический ток (так называемого
психогальванического рефлекса). И в этой области исследований он оказался пионером, так
как ему удалось дать этому рефлексу количественные характеристики и тем
самым пролить свет на механизм испытываемых переживаний, связанных с
определенными представлениями. Юнг соединил тест на словесные
ассоциации с измерениями величины психогальванического рефлекса.
Юнг также явился первооткрывателем в своих подходах к
характеристике личности. В своей книге, посвященной типам личностей, он выдвинул три
параметра, которые позволяли охарактеризовать человеческую личность.
Первое измерение связано с таким биполярным противопоставлением:
чувство в противоположность разуму. Второе измерение охватывает два
других полюса: интуиция - ощущение. Третье измерение Юнг обозначил как
экстраверсия в противоположность интроверсии. Именно последнее
измерение особо привлекло внимание других исследователей и стало основой
для их эмпирических исследований. Юнг считал, что всем людям в той или
иной степени присущи эти черты, однако какие-то свойства у той или иной
личности преобладают. Те личности, в которых доминируют экстравертные
черты, обращены в сторону внешнего мира, в то время как интровертные
личности в своих действиях и поступках преимущественно
ориентируются на собственный мир чувств и мыслей. Обсуждая характерные черты
разных типов личностей, Юнг широко использовал биографический материал
исторических личностей! Особую роль при этом сыграли как его знания в
области психиатрии и клинической психологии, так и исследования в
области психопатологии.
Коллективное бессознательное
В своих размышлениях о бессознательном Юнг (1934/1975, 1936/1975)
исходил из того, что существуют два типа бессознательных феноменов.
Первый тип он обозначил как личное бессознательное; это бессознательное
включает в себя все, что осознавалось индивидом, а потом по каким-то
причинам было забыто; кроме того, оно включает в себя представления,
переживания, которые были вытеснены. Другой тип бессознательного Юнг назвал
коллективное бессознательное. Оно включает в себя наследственные
черты, например разного рода инстинкты и склонности, а также то, что было
обозначено им как архетип. Архетипы он возводил к определенным
мотивам различных мифов и сказаний, а также фантастических представлениям,
снам, галлюцинациям. Юнг находил их в некоторых идеях преследования
у тех личностей, которых ему доводилось наблюдать в своей клинической
практике. Архетипы, по его мнению, связаны с особенными
переживаниями. Содержание неосознаваемых праобразов унаследовано нами от наших
предков и является общим для всех людей, вот почему Юнг и назвал их кол-
лективным бессознательным.
Архетипы
Архетипы представляю собой образы в сознании, которые совершенно
необходимы человеку для того, чтобы жить нормальной, здоровой и полно-
295

История психологии
ценной душевной жизнью. Юнговская идея об архетипах в чем-то
граничит с мистикой, хотя при этом Юнг в целом принимал принцип Ламарка о
наследовании благоприобретенных признаков. С другой стороны, многие
видные психологи с восторгом отнеслись к идее архетипов в связи с тем,
что она позволяет по-новому взглянуть на некоторые важные стороны
человеческой личности. По мнению Юнга, существует огромное количество
разных архетипов. Я остановлюсь лишь на тех, которые считаю наиболее
важными.
Юнг полагал, что у всякой личности есть две стороны, одна из которых
направлена на внешний мир, а другая - на внутренний. На границе двух сторон,
по его мнению, и размещается наше Ego. Он считал, что архетипы окружают
Ego и находятся в процессе взаимодействия с ним. Весьма важным
архетипом является персона. Данный архетип представляет те позиции, которые
индивид занимает по отношению к какими-то категориями, группам людей
(возрастным, социальным, политическим, профессиональным,
национальным). Понятие персона можно сравнить с той маской, которую как бы
надевает на себя человек, чтобы соответствовать той или иной общности людей.
За этой маской человек скрывает другие стороны своей личности,
собственные мысли, чувства и какие-то качества, которые он не хочет обнаруживать
перед другими. Таким образом, персона представляет собой нечто условное
в человеке. Если человек станет в чрезмерной степени идентифицировать
себя с персоной, то ему грозит опасность потерять связь со своей
собственной внутренней сущностью. Это может привести к тому, что у человека будут
развиваться пристрастия социального или этнического характера, что
неизбежно ведет к перевесу каких-то взглядов и суждений над другими, и его
личность может оказаться искаженной.
Следующий архетип Юнг назвал тенью. Тень воплощает все то, чем
индивид не хотел бы признаться самому себе, но что неизбежно существует в
нем. Архетип тени связан с уничижительной характеристикой и чувством
вины. По мнению Юнга, теневые стороны нашей личности так или иначе
восходят к нашими предками, прародителям из животного мира. Этот
архетип также включает в себя нормальные инстинкты и целенаправленные
реакции, адекватные перцептивные возможности, творческие импульсы, а
не только негативные и деструктивные тенденции. Попытаемся определить
некоторые черты того, что Юнг обозначил понятием тень. Приведу
пример, который приводил Элленбергер. Некий мужчина может считать себя
хорошим супругом и отцом, которого уважают члены его семьи и соседи,
и не осознавать, что при этом он весьма эгоистичный супруг,
авторитарный отец и что близкие его ненавидят, а другие люди скорее боятся,
нежели уважают его. Эта негативная сторона данной личности, на которую не
обращается внимания, и создает целый ряд представлений, которые Юнг и
обозначил понятием тень.
По мнению Юнга, в женской психике есть некоторые черты,
характерные для мужской психики. Одновременно и мужская психика содержит
некую составляющую, которая представлена характерными чертами женской
психики. Как и другим современным ему мыслителям, Юнгу импонировала
идея бисексуальности обоих полов. Для него мужское начало в женской
психике и женское в мужской также представляют собой архетипы. Он назвал
их соответственно animus и anima. Юнг считал, что без наличия этих эле-
296

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
ментов в психике восприятие противоположного пола было бы
неадекватным, искаженным.
Еще одним важнейшим архетипом является самость. Вслед за
Шопенгауэром и Ницше Юнг указал на противоречивость и конфликтность
человеческого сознания. Существует противоречие, например, между экстра- и ин-
тровертностью, между мужскими и женскими качествами, между персоной
и тенью. Одновременно с этим, как полагал Юнг, в человеческом сознании
существует некая энергия, направленная на то, чтобы снять эти
противоречия и создать некую сбалансированность в сторону индивидуализации,
гармонии в сознании. Эта энергия человеческого сознания представляет собой
некий потенциал, которым обладает человек и который, Юнг обозначил
понятием самость. Понятие «индивидуализация» весьма близко или, быть
может, идентично понятию «самоактуализация» у представителей
гуманистического направления в психологии.
Значение идеи об архетипах
Исследования Юнга в области словесных ассоциаций и его изучение
типов личности внесли весомый вклад в эмпирическую психологию. Иное
дело его идея архетипов. Убедительным аргументом критиков Юнга
является то соображение, что теоретическая посылка о наличии каких-то
сил, которые можно рассматривать как источники энергии для
возникновения архетипов, представляется весьма сомнительной; весьма трудно
понять, как, собственно говоря, все эти архетипы возникают. Юнг
наделил их чертами, которые невозможно себе представить, не соотнося их .-■
с ранним этапом онтогенетического развития. При этом сама идея, что *
архетипы возникли на раннем этапе онтогенетического развития,
представляется вполне здравой. По-видимому, Юнг был склонен считать, что
архетипы - это представления, унаследованные нами от наших далеких
предков. Иными словами, он строил свою научную систему на принципах
биологической эволюции, как их понимал Ламарк, считавший, что
приобретенные признаки могут наследоваться, что противоречит данным
современной биологии.
Несмотря на то, что объяснить механизм происхождения архетипов
- нелегкая задача, гипотеза Юнга представляется небезынтересной для
эмпирической психологии. Весьма заманчиво именно с помощью
архетипов объяснить определенные реакции и формы поведения, присущие
человеку. Иными словами, если мы, например, будем использовать
понятие «персона» для обозначения того, что человек порой не осознает
какие-то свои мысли и чувства, тогда это понятие может считаться
вполне уместным в терминологическом аппарате психологии. В настоящее
время данное понятие не является столь уж необходимым. То, что было
сказано о понятии «персона», можно отнести и к другим архетипам.
Многие психологи с сомнением относятся к необходимости использования
термина «архетип» и изучения этого феномена, так как, во-первых,
достаточно сложно осмыслить механизм возникновения архетипов, а во-
вторых потому, что Юнг не сумел убедительно доказать научную
значимость этого понятия.
297

История психологии
Альфред Адлер (1870-1937)
В своем труде, посвященном динамической
психологии, Элленбергер уделяет особое внимание
Адлеру. Он указывает на то, что научные заслуги
многих прославленных исследователей в области
психологи состоят лишь в том, что они
модифицировали психоанализ, введя в него социальный
фактор как необходимый при рассмотрении
процесса формирования личности, позаимствовав
эти идеи у Адлера, но не ссылаясь на него.
Биографический очерк
Адлер родился в предместье Вены, как и Фрейд,
в еврейской семье. Он получил очень хорошее
школьное образование, после чего изучал
медицину и в 1895 году стал дипломированным
врачом. В детстве Адлеру казалось, что мать не любит
Альфред Адлер его, но в то же время он чувствовал, что находится
под защитой своего отца. Как вспоминал ученый
позднее, в ранние годы он испытывал чувство
соперничества по отношению к своему старшему брату. Свое детство Адлер
считал несчастливым. В 1899 году он начал заниматься частной врачебной
практикой в Вене, а в 1902 году, увлеченный книгой Фрейда о толковании
сновидений, стал стремиться к научному сотрудничеству с ним. В 1910 году
Адлер стал главой психоаналитического общества в Вене, но уже через год,
после возникших глубоких противоречий между ним и Фрейдом,
произошел разрыв. В 1904 году Адлер перешел в христианство и стал
протестантом. В 1907 году вышла в свет его книга Studien über Minderwertigkeit von
Organen, английский перевод которой был издан десятью годами позднее в
Нью-Йорке. В 1912 году он издал книгу Über den nevrösen Character, а через
15 лет Menschkenntnis. Две последние книги были переведены на
английский язык и также изданы в Америке.
В годы юности Адлер был активным членом социал-демократической
партии в Вене и всю свою оставшуюся жизнь оставался приверженцем идей
социал-демократии. Он находился под влиянием идей Маркса и в 1897 году
женился на русской студентке, которая активно занималась политической
деятельностью и была сторонницей социалистических идей.
В 1912 году Адлер пытался получить должность приват-доцента в
Венском университете. Его прошение было отклонено, так что ему не удалось
войти в академические круги. Следует отметить, что в течение всей жизни у
Адлера не было никакой официальной академической должности. Как уже
упоминалось ранее, в течение нескольких лет Юнг сотрудничал с
университетом Цюриха, но большую часть своей жизни был частнопрактикующим
психотерапевтом. Ни Брейер, ни Фрейд не были связаны с каким бы то ни
было университетскими клиниками и не возглавляли никаких
университетских кафедр. Вероятно, это объясняется тем, что клиническая психология на
298

Эгопсихология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
раннем этапе своего развития была в наибольшей степени связана с
практической жизнью, а не с академической наукой.
После окончания первой мировой войны Австрия стала небольшим
государством. Распад кайзеровской империи и произошедшие во время войны
разрушения привели к экономическому спаду, нищете и социальной
нестабильности в период 20-30-х годов XX века. После окончания войны к власти
пришли социал-демократы, в связи с чем началось социальное
реформирование, которое, в числе прочего, имело целью сделать школьное
образование доступным для всех групп населения. В соответствии со своей социал-
демократической ориентацией Адлер попытался внедрить свои идеи из
области психологии в практическую сферу, связанную с реформами
образования, и в связи с этим начал давать консультации и проводить курсы
обучения для педагогов школ и детских садов. В 1924 году он стал профессором в
педагогическом институте. Адлер стремился к тому, чтобы воспитание детей
стало менее авторитарным, к тому же он боролся за равные права мужчин и
женщин. С конца 20-х годов он часто бывал в США, где выступал с научными
докладами и лекциями, развивая свои идеи в области психологии, и в 1934
году вместе со своей семьей эмигрировал в Америку. В 1937 году Адлер
скончался. Смерть настигла его в Англии, куда он приехал читать лекции.
В противоположность Юнгу и Фрейду, Адлер рано сумел разглядеть
психологические истоки фашизма и предвидеть последствия прихода к власти
нацистов, потому принял решение об эмиграции. Он также рано догадался о
существовании террора в Советском Союзе.
Как уже говорилось, научная система Адлера принципиально
отличается от психоанализа Фрейда. Адлер отрицал понятие «либидо», не принимал
теорию психосексуального развития, а также идею Эдипова комплекса. Он '
признавал наличие бессознательных процессов в подсознании, но
истолковывал их природу совсем по-иному. Как и Фрейд, он отводил большую роль
детским впечатлениям в формировании личности, но для него наиболее
важными оказывались впечатления совсем другого типа. Адлер считал, что
поведение человека определяется какими-то направленными в будущее
целями. Он также полагал, что человек обладает возможностью сделать тот или
иной выбор и что люди ответственны за свои поступки.
Теория неврозов у Адлера
В книге Über den nevrösen Character Адлер изложил свою теорию неврозов
и психических отклонений, а также описал способы их лечения. В то время
как Фрейд объяснял происхождение неврозов, опираясь на свои идеи
сексуального влечения, Адлер исходил из того, что от рождения ребенок
является беспомощным существом. Он зависим от других в удовлетворении
своих потребностей и желаний, и проходит время, прежде чем он оказывается
способным самостоятельно справляться сам с внешними обстоятельствами
и начинает осознавать те требования, которые предъявляются ему. Однако
какое-то время младенец живет с чувством полной зависимости,
униженности. Адлер назвал его чувством неполноценности. Ребенок стремится
преодолеть чувство зависимости, т.е. компенсировать его. По мнению Адлера, это
в равной степени присуще всем детям, а в какой-то мере остается и у всех
299

История психологии
взрослых. Проявления в людях ярко выраженного чувства неполноценности
Адлер назвал комплексом неполноценности.
Обостренное чувство беспомощности может возникать по разным
причинам. В своем первом объемном труде, посвященном клиническим
исследованиям, Адлер на первое место поставил органические заболевания. В
этом случае ребенок может чрезмерно фиксировать свое внимание на том
или ином недуге, что ведет к развитию у него чувства неполноценности. В
книге, посвященной неврозам, Адлер расширил свой взгляд на причины,
ведущие к психологической дезадаптации. К ним он относил также
неудовлетворительный уход за ребенком, который мог, в свою очередь, быть
обусловлен плохими социальными условиями, бедностью и ошибками в
воспитании. Что касается последних, то Адлер имел в виду, что отрицательные
последствияя для ребенка может иметь как жестокость и бессердечность со
стороны родителей и воспитателей, так и чрезмерная забота, ведущая к
неприспособленности и избалованности ребенка.
Свои взгляды на онтогенетическое развитие Адлер развивал исходя из
посылки о возможности формирования комплекса неполноценности. Как и
Фрейд, он отводил огромную роль в жизни ребенка миру воображения. Он
полагал также, что ребенок всегда стремится к социальной адаптации. Таким
образом, возникает еще один аспект психологического развития, связанный
с тем, в какие взаимоотношения ребенок вступает с внешним миром для того,
чтобы справиться с осознаваемыми им обстоятельствами, сформироваться
как неповторимая личность, способная обрести определенную власть. Эти
усилия должны быть направлены к неким перспективным целям. Итак,
личность ребенка формируется не только благодаря прошлому опыту, но и
благодаря задачам, намеченным на будущее. Постепенно происходит
формирование того, что Адлер назвал жизненнгям стилем. Поскольку жизненный
стиль формируется в детские годы, он часто оказывается неразрывно
связанным с обстоятельствами детства и несет на себе черты инфантильных
мыслей и представлений. У некоторых людей эти мысли и представления могут
с возрастом усугубиться и закрепиться, результатом чего может стать полная
дезадаптация, неприспособленность к жизни в обществе.
Те цели, которые ставит перед собой ребенок, становятся окрашенными
этими субъективными представлениями, то есть его фантазиями, и часто не
соответствуют каким-то явлениям в реальности; они могут становиться
фикциями. Адлер полагал, что уже в детском возрасте человек обладает
творческими возможностями цдя решения определенных задач. Он считал, что у каждого
человека есть возможность сделать выбор и что он является ответственным за
свою собственную жизнь. Впоследствии психологи гуманистического
направления признавали, что они обязаны Адлеру идеей о том, что человек обладает
свободой выбора и несет ответственность за свою жизнь.
Усилия, прилагаемые ребенком, чтобы достигнуть возможности
властвовать над обстоятельствами, Адлер назвал волей к власти, позаимствовав это
выражение у Ницше. Воля к власти может иметь крайние проявления, такие
как непомерное тщеславие, скупость, недоверчивость по отношению к
другим, завистливость, стремление унизить других, злоба и грубость. Адлер
признавал, что во многом является последователем идей Ницше, и заявлял, что
согласен с последним в том, что людям присуща агрессивность в мыслях и
поступках.
300

Эго-психология, аналитическая психология Юнга и индивидуальная психология
Чувство общности с другими людьми
Весьма важно заметить, что, в противоположность Ницше, Адлер полагал,
что огромное значение для человека имеет чувство общности с другими
людьми. Человек прикладывает усилия не только ради самораскрытия своей
личности и обретения власти, но и из стремления стать частью социума. В
данном аспекте Адлер опирался на идеи Маркса и социалистическую
идеологию, которая определила его мировоззрение. Неприспособленность
человека к внешней среде приводит к тому, что он оказывается изгоем по
отношению к обществу. Это может стать причиной страданий искаженно
сформировавшейся по отношению к социальным обстоятельствам и обществу в
целом личности.
Идея чувства общности с другими людьми нашла свое отражение в книге,
посвященной неврозам, но еще большее внимание Адлер уделил ей в
книге Menschenkenntnis, изданной в 1927 году. В соответствии с идеями Адлера,
развитие ребенка происходит в постоянном взаимодействии с социальной
средой. В раннем детстве его «жизненный стиль» в значительной степени
определяется родителями, а также братьями и сестрами. Как уже говорилось
ранее, Адлер отрицал понятие «Эдипов комплекс», но в то же время придавал
огромное значение влиянию родителей в определении «жизненного
стиля» ребенка. Решающая роль в формировании чувства общности с другими
людьми принадлежит матери.
Адлер также обратил особое внимание на ту роль в формировании
личности, которая принадлежит братьям и сестрам. Итак, рассматривая процесс
становления личности в детском возрасте, ученый выдвинул на передний,
план социальный фактор. Адлер оказался в авангарде таких приверженцев -■
теории психоанализа, как Анна Фрейд, Эрик Эриксон, Гарри Стак Салливан,
Карен Хорни, а также сторонников теории объектных взаимоотношений,
поскольку первым выдвинул в своих концепциях на передний план фактор
психологической неприспособленность к внешней среде. Большое
значении, которое Адлер придавал самосознанию ребенка, предвосхитило и
такое направление, как психоаналитическая эго-психология. Интересно
заметить, что непосредственной причиной разрыва отношений между Фрейдом
и Адлером послужило различие во взглядах на роль социальных факторов
в психологическом развитии девочек. Адлер выражал решительное
несогласие с идеей Фрейда о том, что развитием девочек движет во многом зависть
к мужчинам, связанная с отсутствием пениса. Он считал, что для женщин с
раннего детства движущей силой развития является стремление к
достижению равного положения с мужчиной.
По мнению Адлера, общественная дезадаптация человека является
результатом множества различных неблагоприятных факторов. Бедность и
болезни должны быть ликвидированы с помощью социальных преобразований и
политики в области здравоохранения. Необходимо с помощью
просвещения и достигшей более высокого уровня развития педагогики улучшить те
социальные проявления, которые оказываются первопричиной неудачного
воспитания детей. Эти воззрения Адлера объясняют, почему после
окончания первой мировой войны он так глубоко погрузился в педагогические
проблемы и просветительскую деятельность с тем, чтобы улучшить воспи-
301

История психологии
тание детей во всех слоях общества. Он отстаивал социал-демократические
взгляды и связанные с ними подходы в области педагогики и политики
школьного образования.
Психотерапия Адлера
Зная концепцию формирования личности ребенка, предложенную Адлером,
нетрудно догадаться, какие цели ставила перед собой его терапия, пытаясь
помочь тому или иному индивиду осознать, что планы личности, ее
устремления могут оказаться не в соответствии с социальной реальностью,
общественными стратегиями, что «жизненный стиль» данной личности является
превратным и ведет к отрицательным последствиям.
В отличие от Фрейда, Адлеру не удалось придать своей теории
психотерапии законченную форму. У него не было специальной универсальной
методики, которую можно было бы применить к любому пациенту, чтобы помочь
ему понять сущность тех конфликтов, которые привели его к социальной
дезадаптации. Просто во время бесед с пациентом, когда тот рассказывал
психотерапевту свою жизненную историю, говорил о своих проблемах, а врач
задавал вопросы, связанные с воспоминаниями раннего детства,
пережитыми тогда трудностями, о мечтах, желаниях, жизненных планах, постепенно
вырисовывалась определенная картина, можно было составить
представление о той ситуации, в которой оказался пациент. Таким образом и для самого
пациента прояснялась та ситуация, в которой он находится, что позволяло
ему в той или иной мере изменить свой жизненный стиль.
Значение идей Адлера
Написанные Адлером книги, особенно его исследование Menschenkenntnis,
свидетельствуют о том, что он обладал глубоким пониманием
человеческой природы. Если обратить внимание на значение, которое он придавал
социальным факторам в развитии личности, нельзя не признать тот вклад,
который Адлер внес в формирование более сбалансированной концепцию
развития и человеческой личности. Его труды вдохновили более поздних
исследователей, приверженцев гуманистической психологии. Кроме того,
Адлер обратил особое внимание на ту роль, которую играет в развитии многих
людей чувство неполноценности.
Однако не удалось сформулировать свои выводы настолько четко, чтобы
они нашли практическое применение. Вероятно, это и является причиной
того, что не было проведено эмпирических исследований, которые могли
бы подтвердить научную концепцию Адлера.

Глава 12
Американская психология
(1890-1920):
ПРАГМАТИЗМ И ФУНКЦИОНАЛИЗМ
РАЗВИТИЕ психология в Германии,
Великобритании, Франции, Австрии и России шло
разными путями, несмотря на то, что их
питал один и тот же круг идей. При этом
американскую психологию, имеющую общий фундамент с
европейской, отличает свой, особенный, путь. Во
многих отношениях развитие американской
психологии отражает развитие американского
общества, и поэтому я считаю необходимым
остановиться на некоторых характерных его чертах.
Некоторые черты американской
общественной жизни
В XIX веке образующими территориями внутри
американского государства были английские
колонии, преимущественно с английским населением,
где основным административным языком был
английский и где общественная жизнь базировалась
на традициях жизни британского общества.
Отделение британских колоний в Америке от
метрополии, имевшее место в 1776 году, положило конец
политико-административной зависимости, но не
культурным связям с Великобританией. Здесь жило
население, для которого английский язык и
культура были родными. Английская культура и
менталитет в значительно степени доминировали в США на
протяжении всего XIX века.
Хорошо знакомый всем ныне облик США приобрели после окончания
гражданской войны. Перед началом гражданской войны большую часть
населения составляли фермеры, которым принадлежали сравнительно
небольшие хозяйства. После ее окончания в 1865 году произошло бурное развитие
сельского хозяйства, характеризовавшееся быстрым ростом технической
оснащенности. Внедрение новой техники произвело настоящую революцию
в этой области. Произошел резкий скачок в росте производства пищевых
Прагматизм
УильямДжеймс (1842-
1910)
Гранвиль Стенли Холл
(1844-1922)
ДжонДьюи (1859-1952)
Эдвард Ли Торндайк
(1874-1949)
Прикладная
психология И СТАНОВЛЕНИЕ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ "
ПСИХИАТРИИ
Джеймс Маюсин Кегптел
(1860-1944)
Педагогическая
психология и профессиональная
подготовка
Тесты интеллекта
Прикладная психология в
общественной и
частной жизни
Некоторые черты
американского общественного
развития
зоз

История психологии
продуктов, что оказало огромное влияние на американскую сельскую жизнь.
После окончания гражданской войны не менее резкий рост начался и в
промышленности, и множество людей устремились в города, число которых
заметно увеличивалось: быстро расширялись и старые города. Одновременно в
Америку устремился большой поток эмигрантов для освоения новых земель.
Необходимо было увеличивать производство продуктов питания,
требовались строительные материалы, необходимо было строить и поддерживать в
надлежащем порядке школы, больницы, церкви, создавать приемлемые
условия жизни, решая при этом медицинские и санитарно-гигиенические
проблемы. Иммигранты оказали большое влияние на американское общество,
которое переживало значительные изменения.
Причины, по которым люди эмигрировали в Северную Америку, были
разнообразны. Большинство приехали сюда в надежде обрести основу
существования для себя и своей семьи, некоторые - в надежде разбогатеть,
были и те, кого привлекала политическая свобода и возможность свободно
исповедовать свою религию. Всех этих людей объединяло то, что на родине
у них не было возможности для раскрытия собственной личности.
Стремление к самореализации и свободе наложило свой отпечаток на американскую
нацию в целом. Индивидуализм стал здесь главной жизненной ценностью.
Американское общество было насыщено капиталистическими идеями.
Каждый стремился здесь максимально раскрыть себя, развернуться, приобрести
большой капитал.
В XIX веке большая часть населения США вела ожесточенную борьбу за
существование. При этом многие ощущали реальную возможность для
самореализации, и, таким образом, США представлялись страной больших
возможностей и оптимизма. Уверенность в том, что каждый человек обладает
большим потенциалом и что возможности отдельной личности помогают
строительству общества в целом, наложило свой отпечаток на развитие
американской психологии, и особенно психологии личности.
Прикладной характер американской науки
К тому, что уже было сказано об американском индивидуализме, необходимо
добавить, что американцы всегда являлись нацией организаторов. Условия
жизни миллионов людей, ринувшихся после окончания гражданской войны
в глубь страны, часто оказывались плачевными.
Тем не менее, постепенно американцы сумели так хорошо организовать
общественную жизнь, что в этой стране вскоре уже функционировали
надежные социальные инстшугы, а уровень жизни был гораздо выше, чем в
других частях света. Мы не можем не осознавать, что для этого
потребовались огромные организационные усилия. Следует подчеркнуть, что главное
место в американской общественной жизни занимала религия; наряду с этим
огромное значение придавалось науке и просвещению. До начала
гражданской войны в стране не существовало университетов, в которых бы имелись
научные кафедры, и образование в них было лишено научной базы. Но уже
с начала 80-х годов XIX века в США было создано несколько университетов,
и через несколько десятилетий их научный уровень был сопоставим с
уровнем лучших университетов Европы. Каждый университет имел свою адми-
304

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
нистрацию и свои особенности. Несмотря на кажущуюся обособленность,
американские ученые сумели быстро установить контакт с зарубежными
коллегами.
Концепция развития американской науки сформировалась в условиях,
когда было совершенно очевидно, что наука имеет огромное социальное
значение. На развитие американской науки повлияло и то, что нация при
колонизации обширных территорий Северной Америки столкнулась с
огромным числом практических проблем. Поэтому с самого начала американская
наука была нацелена на то, чтобы стать прикладной в гораздо большей
степени, нежели это имело место в Европе. Многие историки науки
единодушно отмечают, что общество, перед которым стояло такое множество
практических задач, требовавших немедленного разрешения, не могло не оказать
влияния на развитие науки таким образом, что ее интеллектуальный элемент
был вытеснен на задний план. Вопросы, которые не требовали
немедленного решения, стали рассматриваться как мало значимые.
Несколько характерных черт американской психологии
Возникшие в 80-90-е годы XIX века американские университеты сразу же
ввели в круг научных дисциплин и научную психологию. Первая психологическая
лаборатория была основана в университете Джона Хопкинса уже в 1883 году. В
последующие 12 лет в США появилось 25 новых лабораторий. В
университетах США для развития психологии были созданы гораздо лучшие условия,
нежели в Великобритании и Франции. В университетах Германии, как уже было
сказано в главе 4, также было создано несколько лабораторий по изучению '
психологии, однако психология там продолжала рассматриваться как часть
философии. В США же психология рано стала совершенно самостоятельной
дисциплиной.
В Европе только французская и австрийская клиническая психология
были связаны с практической жизнью. Что касается английской психологии,
то, несомненно, практическое значение приобрели ее разделы, связанные с
разработкой тестов. Русская рефлексология также постепенно стала
ориентироваться на решение практических задач. Как я уже упоминал, немецкая
экспериментальная психология, напротив, была в очень незначительной
степени направлена в сторону практической жизни, хотя и в Германии в
начале XX века стала развиваться прикладная психология. Между тем в США
психология с самого начала была ориентирована на связь с практической
жизнью. Американская психология несла в себе те же черты, что и сама
американская наука.
Явная направленность психологии в сторону практической
деятельности привела к тому, что в Америке довольно рано появилась профессия
психолога, которая существовала наряду с профессиями врача, учителя,
адвоката. Уже в 1892 году было образовано общество американских психологов
(American PsycologicalAssosiation,APA). Этому обществу предстояло сыграть
значительную роль в развитии психологии как таковой. По свидетельству
О'Доннелла (1985) и других историков науки, потребовались значительные
усилия для того, чтобы профессия психолога заняла подобающее место в
американском обществе.
305

История психологии
Возникает вопрос: почему все-таки интерес к психологии оказался в США
столь велик? Я не собираюсь предаваться здесь размышлениям о том, какие
именно конкретные обстоятельства вызвали этот интерес. Скажу только, что
американское общество того времени находилось в процессе постоянных
преобразований, и поэтому вопрос о том, как приспособиться к новым
условиям жизни, каким должно быть поведение человека в обществе, а также
воспитание детей, был весьма актуален. Один русский психолог высказал мне
подобную мысль в разговоре о развитии русской психологии после
революции 1917 года. Именно тогда в России появился интерес к психологии.
Следует отметить, что заинтересованность в развитии психологии возникла в
США довольно рано.
По моему мнению, американские психологи во многом достигли уровня
европейских ученых уже в конце XIX века. Несомненно, многие согласятся
со мной, что уровень мышления, с которым мы встречаемся, например, в
трудах Уильяма Джеймса, превосходит европейский. В работах Джона Дьюи,
Джорджа Герберта Мида и Джеймса Болдуина также можно обнаружить
оригинальные мысли по поводу фундаментальных проблем психологии.
Отсутствие оригинальных идей в эмпирических исследованиях
И все же совершенно очевидно, что на раннем этапе своего развития
американская психология во многих отношениях отставала "от европейской. Как
я уже отмечал в предыдущей главе, научная психология, получившая
развитие в Германии, Великобритании, Франции, Австрии и России, в своих
эмпирических исследованиях была тесно связана с актуальными общенаучными
проблемами. Так, немецкая перцептивная психология и русская
рефлексология развивались на основе открытий в области физиологии; английская
сравнительная психология и изучение индивидуальных различий
основывались на теории эволюции; клиническая психология во Франции и Австрии
была тесно связана с психиатрией и неврологией. Что касается США, то в
описываемый период здесь не существовало научных проектов,
сопоставимых с теми, которые были осуществлены Гельмгольцем, Фехнером, Эббин-
гаузом, Г.Э. Мюллером, Павловым, Жане, Бине и Фрейдом. Основываясь на
обзоре эмпирических исследований в США, я беру на себя смелость
утверждать, что с 1890 по 1920 год в американской психологии каких-либо особо
оригинальных идей не было.
Джеймс в Гарвардском университете не смог создать активно
действующую лабораторию; Дьюи не сумел осуществить аналогичный проект в
Чикагском университете-, я считаю, что и Болдуину не удалось организовать научно-
исследовательскую деятельность в Принстонском университете; то же самое
можно сказать и о Джоне Хопкинсе, который позднее стал там профессором.
Активно работающими и авторитетными считались психологические
лаборатории, возглавляемые с начала 90-х годов XIX века Титченером в Корнель-
ском, а также Джеймсом Маккином Кеттелом в Колумбийском
университете. Но ни одна из этих лабораторий не достигла уровня исследований, при
котором можно было бы говорить о подлинных научных перспективах. Как
мы уже видели в главе 6, исследования Титченера не выходили за рамки
интроспективной психологии Вундта, а Кеттел шел в русле научных поисков

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
Гальтона, связанных с изучением индивидуальных
особенностей личности, но ему не удалось достичь
здесь каких-либо значимых результатов.
В Америке с большим интересом отнеслись к
сравнительной психологии. В 1908 году одна из
бывших студенток Титченера, Маргарет Уошберн,
написала очень глубокое научное исследование,
посвященное сравнительной психологии, но никаких
перспектив по дальнейшему изучению этого
вопроса в указанной работе не намечала. В самом начале
XIX века Робертом Йерксом, Джоном Б. Уотсоном и
Карлом Лашли предпринимались научные
исследования в области психологии животных, но и они не
дали ощутимых результатов.
В Колумбийском университете в русле немецкой
экспериментальной психологии осуществлял свои
широкомасштабные научные работы Роберт Вуд-
ворт, который был в свое время студентом
Джеймса и Кеттела. Как мы увидим в главе 14, Вудворт дал Маргарет Уошберн
мощный импульс к изучению мотивации, но
результаты его лабораторных исследований едва ли могут
быть названы впечатляющими.
Позднее в США, несомненно, возникла очень интересная, обособленная
область психологии, изучающая личность, а также клиническая психология,
но это произошло лишь в конце 30-х - начале 40-х годов XX века. И прежде .
всего, как мы увидим в главе 16, наибольший прогресс был достигнут здесь в ■
области социальной психологии.
Была ли американская психология функционалистской?
Титченер обозначил свой особый подход к исследованиям в области
психологии как структурализм и всегда подчеркивал необходимость
отличать его от позиции, в основе которой лежит идея о том, что сознание
человека оказывает влияние на процесс его биологического
приспособления к внешней среде, придавая при этом особое значение той функции,
которую выполняет разум в практической жизни. Джеймс Ангелл (1907)
из Чикагского университета и его последователь Гарви Kapp (1930)
пытались разработать критерии различия между структуралистской и
функционалистской психологией. Долгое время в научных кругах имела место
склонность к расширенной трактовке понятия «функционализм»,
получалось так, что вся американская психология на раннем этапе была
функционалистской, то есть весь период ее развития с 1890 по 1910/1920 гг.
обозначался как функционализм. По моему мнению, такая трактовка
вводит в заблуждение.
Во-первых, следует отметить наличие сходства ранней американской
психологии с европейской психологией в том смысле, что она
продолжила европейские традиции научных исследований, не внеся в них ничего
принципиально нового. Американскую психологию того периода как науку
307

История психологии
характеризовала не оригинальность подходов, а широта охвата. Она была
в значительной степени эклектичной, вобрав в себя элементы немецкой,
английской, французской, австрийской и русской психологии. Во-вторых,
трудно обнаружить какие-либо общие черты у американских психологов,
которые объединяли бы их в подходе к общетеоретическим проблемам
психологии. Тем не менее, американские историки науки используют понятие
функционализм по отношению ко всей американской науке как общую
характеристику (см., например, исследования Д. Алфреда Оуэна и Марка
Вагнера (1992), а также Элиота Херста, 1979).
Джеймсу удалось внести элемент новизны в американскую психологию,
когда он, как мы далее увидим, переработал идею Спенсера, особо
подчеркивая деятельность сознания в процессе приспособления к внешней среде. Но,
насколько мне известно, никто, кроме Болдуина и Дьюи, не сумел развить эти
взгляды. Поэтому я буду использовать понятие функционализм только в
отношении того раздела психологии, который рассматривает роль сознания в
ходе биологического приспособления.
В центре внимания - научение
Американские психологи довольно рано проявили большой интерес к
изучению развития ребенка и педагогической психологии. Первопроходцами
здесь стали Стенли Холл и Дьюи. Эдвард Торндайк соединил этот интерес
с исследованиями в области обучения животных, и с начала XX века
изучение процесса обучения стало приоритетным направлением американской
психологии, заняв в ней положение, сопоставимое с тем, которое занимало
изучение перцепции в немецкой психологии.
Присущая американскому менталитету вера в человеческие
возможности, в способность построить совершенное общество, а также
убежденность в необходимости приспособления к внешней среде
способствовали тому, что особое внимание стало уделяться изучению роли среды в
формировании психических процессов. Начиная с 20-х годов произошел
решительный сдвиг в плане осмысления роли окружающей среды в
формировании личности, в его соотнесенности с фактором
наследственности. Человеческая деятельность так или иначе связана с внешней средой,
поэтому проблема научения как предмет исследований приобретает
центральное место в психологической науке. То значение, которое
придавалось роли обучения и образования в США, вероятно, явилось отражением
умонастроений, характеризовавших американское общество и в XIX и XX
веке в целом.
В данной главе я буду рассматривать деятельность Джеймса, Холла, Дьюи,
Торндайка, Кеттела и некоторых других выдающихся исследователей,
которые занимались разработкой проблем прикладной психологии. Но сначала
мне хотелось бы остановиться на том направлении, которое было
разработано философской мыслью в Америке и получило название прагматизм.
Прагматизм наложил отпечаток на развитие всей американской
психологической науки в целом. О научной деятельности Болдуина и Мида я расскажу,
когда буду рассматривать социальную психологию в главе 15, а о
деятельности Вудворта - при рассмотрении проблемы мотивации в главе 14.
308

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
Прагматизм
В годы после окончания гражданской войны небольшая группа молодых
американских философов из Бостонского университета стала устраивать
философские диспуты. На этих обсуждениях выявилось немало
оригинальных точек зрения. Они высказывались, в частности, Чарльзом Пирсом (1839-
1914) и Уильямом Джеймсом (1842-1910), в связи с этим выстроилась
определенная система ответов на важные философские вопросы. Высказывались
разные мнения, но многие трактовки были столь сходными, что будет
вполне правомерным объединить этих философов в единое направление,
получившее название прагматизм.
Самым старшим представителем этой группы философов, который,
вероятно, и был ее вдохновителем, являлся Чанси Райт (1830-1875). В это время
он уже был известным философом, знакомым с теорией эволюции. Данная
группа обладала большим интеллектуальным потенциалом; кроме трех
перечисленных ученых, в нее входил юрист Оливер Вендел Холмс, который
впоследствии стал известным профессором и занимал важную должность в
американском Верховном суде. В своих воспоминаниях о философских
дискуссиях Пирс отмечал, что все их участники были весьма увлечены
английской философией Стюарта Милля, Бейна и Спенсера. Обладая большими
знаниями в области биологии, Райт имел возможность познакомить своих
коллег с теорией эволюции Дарвина. С конца XIX до начала XX века
прагматизм оказывал значительное влияние на научное мышление в области как
философии, так и психологии. Вот почему так важно вникнуть в его суть.
В главе 6 я обратил ваше внимание на то значение, которое придавал Бейн *
понятиям «удовольствие» и «боль» при усвоении новых навыков. Бейн был
также увлечен идеей осмысления исходных побуждений человека, изучая те
действия и поступки, которые стали следствием этих первоначальных
побуждений. Пирс и Джеймс развивали идеи Бейна о том, что наше мнение о
чем-либо определяется теми последствиями, к которым оно приводит. Пирс
проявлял особый интерес к научной терминологии, а также к осмыслению
толкования слов и предложений. Под этим углом он, например,
рассматривал понятие «энергия» в физике. Он утверждал, что это понятие неразрывно
связано с тем полезным эффектом, который получается под воздействием
энергии. Также, как и Бейн, Пирс считал, что существует тесная взаимосвязь
между нашими представлениями о чем-либо и нашими действиями. По его
мнению, наши представления и суждения всегда имеют конкретные
последствия. Для того чтобы исследовать поступки, которые имеют своим
источником определенные представления, необходимо уяснить сущность этих
представлений. Он подчеркивал, что последствия тех или иных действий или
поступков всегда конкретны и имеют практический смысл. Подобного рода
объяснение понятий явилось определенным вкладом в философию.
В отличие от Пирса, Джеймс в гораздо меньшей степени интересовался
научной философией и логикой. Его мысль была прежде всего направлена на
выяснение взаимосвязей между наукой, религией и моралью, он разработал
прагматические подходы для оценки религиозных и моральных воззрений.
В знаменитом курсе своих лекций, прочитанных им в Эдинбурге в 1902 году
и изданных под названием Variaties of Religious Experience A Study of Human
309

История психологии
Nature (1902/1929), ему удалось следующим образом обобщить
основополагающие идеи Пирса:
Коротко говоря, наши воззрения (beliefs) представляют собой правила поведения,
а функция нашего мышления сводится лишь к управлению процессом реализации
усвоенного ранее опыта (habits). Если тот или иной элемент мышления не
отличается от других в своей соотнесенности с практическими последствиями, то в
таком случае он постепенно оттесняется на задний план.
Пирс и Джеймс подчеркивали роль практических последствий мышления
и тем самым выразили главное содержание американского мировоззрения:
и ранее и теперь для американцев основным элементом сознания является
прагматическая философия, важнейшим представителем которой в XX веке
стал Джон Дьюи (1859-1952). Он предпринял попытку соединить взгляды
Пирса на основные философские проблемы с концепцией религиозных и
моральных ценностей Джеймса.
Уильям Джеймс ( 1842-1910)
Особенность американской психологии,
сформированной Джеймсом, заключалась в том, что
наряду с теорией эволюции ее фундамент составили
идеи немецких, английских и французских ученых.
Благодаря этому она приобрела более глубокое
содержание по сравнению с психологией в
отдельных странах. Джеймс сумел сформулировать
проблему, стоящую в то время перед психологической
наукой, гораздо более четко, чем любой из
современных ему американских ученых. Его научно-
исследовательская деятельность не отличалась
особой оригинальностью, зато у него был
фантастический дар улавливать и аккумулировать наиболее
важное, он отличался здравостью суждений,
поэтому сумел избежать крайностей, присущих многим
его современникам.
Краткая биография
УильямДжеймс Об Уильяме Джеймсе существует весьма
обширная литература. Его отец, философ и теолог Генри
Джеймс, был выдающейся личностью. Брат
Уильяма, Генри, приобрел известность как один из самых заметных американских
писателей-беллетристов.
Уильям Джеймс родился в 1842 году в Нью-Йорке. Ему было 19 лет, когда
началась гражданская война. Он достиг зрелого возраста еще до того, как в
американском обществе начался бурный период индустриального развития
и капитализма. Таким образом, он сформировался в более патриархальные
времена, усвоив религиозные и морально-политические взгляды предста-

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
вителей среднего класса, проживавших в Новой Англии. Его образ мыслей
можно рассматривать как попытку примирить эти старые жизненные
ценности с теми реалиями, которые возникли в связи с развитием науки и
промышленности. Джеймс критически относился ко многим суждениям своего
отца, но, тем не менее, можно сказать, что в целом принимал ту же систему
ценностей. Так же, как и для отца, для Джеймса моральные и религиозные
обязательства оставались приоритетными, он считал, что общество должно
обеспечивать и гарантировать права личности, а личность, в свою очередь,
должна обеспечивать социальную солидарность. Разделяя взгляды отца, он
был убежден в том, что американская демократия предоставляет
безграничные возможности для построения достойного общества.
Отец хотел, чтобы его дети учились в американских школах, но наряду
с этим считал для них важным какое-то время поучиться и в лучших
школах Европы. Их семья подолгу жила в Великобритании, Франции, Германии
и Швейцарии. Таким образом, Уильям сформировался в равной степени и
как космополит, и как американский патриот. В течение своей жизни он
постоянно поддерживал тесные связи как с американскими, так и с
европейскими учеными. Именно эти факты биографии Джеймса и объясняют ту
независимость суждений, которую он проявлял в трактовке многих научных
вопросов. Независимость и острота его суждений была во многом связана
также с его блестящими ораторскими способностями. В отличие от коллег,
которые порой выражали свою мысль весьма косноязычно и
безапелляционно, в форме грубых нападок в адрес оппонентов, Джеймс умел выражать
свою мысль изысканно и остроумно.
Джеймс никак не мог выбрать себе профессию. Сначала он в течение-
года обучался в Академии искусств, мечтая стать художником, потом ушел *
из нее и стал изучать медицину в Гарварде. В 1865 году он бросил занятия и
отправился в научную биологическую экспедицию в Бразилию. С 1867 по
1868 год он жил в Европе, чтобы поправить свое здоровье, а 1869 году сдал
университетский экзамен по медицине.
Всю жизнь Джеймс страдал от своего плохого здоровья. Он часто ощущал
усталость глазных мышц, мучался бессонницей, болями в спине, у него было
плохое пищеварение. После окончания медицинского факультета Джеймс
впал в глубокую депрессию и был на грани самоубийства. Всю свою жизнь он
страдал разными формами депрессии.
Во время своих продолжительных депрессий он увлекся чтением работ
французского философа Шарля Ренувье (1815-1903), от которого
почерпнул убеждение, что воля человека свободна. Джеральд Мейер (1986) так
охарактеризовал влияние Шарля Ренувье на Джеймса:
Определение свободы, которое дает Ренувье, связанное с приверженностью
человека конкретной идее, когда каждый из нас осуществляет свой собственный
выбор, имело особое значение для Джеймса, потому что заставляло его признать, что
первое же действие, которое человек осуществляет исходя из идеи свободы воли,
есть подтверждение того факта, что он верит в само существование свободы воли.
Можно считать, что для Джеймса все вопросы психологии и философии
сконцентрировались на проблеме свободы воли. Следует заметить, что
в этой его сосредоточенности на свободе воли, с одной стороны, в значи-
ЗИ

История психологии
тельной степени имел место личный момент, с другой стороны, надо иметь
в виду, что в западной философии и мировоззрении это понятие занимало
значительное место.
По признанию самого Джеймса, размышления над свободой воли давали
ему возможность отвлечься от собственной депрессии. В 1873 году он
почувствовал, что в состоянии стать преподавателем физиологии и анатомии в
Гарвардском университете. В 1876 году Уильям Джеймс занял здесь
профессорскую должность. Сначала он был профессором философии, потом
психологии, а в последующий период занимал попеременно то одну, то другую
должность. Он много путешествовал по Европе, но его постоянным
пристанищем оставался дом его родителей вплоть до женитьбы в 1878 году.
У Джеймса были широкие интересы, в том числе общественно-
политические, он часто шел наперекор общепринятому мнению,
например, боролся за право женщин получать высшее образование. Во второй
половине XIX века в США, также, как в Великобритании и Франции, возник
большой интерес к явлениям парапсихологии, телепатии, ясновидения и
спиритизхма. Джеймс тоже проявил интерес к этим феноменахМ и в 1884
году основал американское научное общество по изучению человеческой
психики.
Первоначальную известность Джеймсу принесла написанная в 1884 году
статья, в которой он изложил свою теорию эмоций. Двенадцать лет он
посвятил работе над двухтомным трудом Principles of Psychology, который был
опубликован в 1890 году. В 1892 году был издан сокращенный вариант этой
книги. После выхода книги ученый продолжал читать лекции по различным
вопросам научной психологии, в частности, в 90-е годы некоторые из его
лекций были посвящены патопсихологии, психологии личности и
педагогической психологии. Курс его лекций по педагогической психологии был
издан в виде отдельной книги под названием Talks to Teachers. Следующая
книга Джеймса, Varieties of Religious Experience, была посвящена разного рода
мистическим явлениям, таким, как привидения, оборотни и т.п.; в этом труде
он сравнивал некоторые патологические состояния человека с состояниями
религиозного экстаза; кроме того, он высказал здесь свою точку зрения на
место религии в обычной человеческой жизни. В лекциях Джеймс также
делился впечатлениями о своей собственной депрессии, которую он пережил
в 70-е годы, и признавал, что это позволило ему лучше понять и осмыслить
суть патологических душевных состояний у других людей. Я уже обозначил
приоритеты научной психологии, разработанные Джеймсом. Теперь я хочу
обратиться к ее основным положениям.
Джеймс и Вундт. Сопоставление
Для того чтобы поместить деятельность Джеймса в исторический контекст,
вполне уместно сопоставить его с Вильгельмом Вундтом. Джеймс был на 10
лет моложе своего предшественника. Его Principles of Psychology были
опубликованы через 16 лет после выхода в свет фундаментального труда Вундта
Grundzüge der psychologischen Psychologie. Джеймс питал огромное уважение к
Гельмгольцу, тогда как Вундта считал чрезмерно педантичным и
неспособным точно выразить свою мысль. Однако данное соображение не должно
312

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
помешать нам увидеть заметное сходство обоих ученых в подходе к
психологии как науке. Оба получили медицинское образование, оба считали, что
психология тесно связана с физиологией. Подобно Вундту, Джеймс считал
перцепцию ключевым предметом изучения теоретической психологии; так
же, как и его немецкий предшественник, Джеймс полагал, что важнейшей
проблемой является понимание природы проявления волевых устремлений
человека. И тот и другой сходились во мнении, что воля проявляется в
концентрации внимания, поэтому изучение внимания находилось на переднем
плане их исследований.
И Джеймс и Вундт считали психологию наукой об изучении сознания,
основным методом у обоих была интроспекция. При этом Джеймс не
ограничивал область своих исследований непосредственными наблюдениями
деятельности сознания того или иного индивида, а стремился использовать
все возможные виды наблюдений и научные факты, которые могли бы
пролить свет на мыслительные процессы. Поэтому он во многом опирался на
знания, полученные им в результате наблюдений за детьми и животными, а
также в результате изучения патологических душевных состояний у людей.
Таким образом, Джеймсу удалось накопить большой научный материал, и его
выводы представляются более развернутыми и четкими, нежели у Вундта.
В своих взглядах на то, каким образом возможно исследование
деятельности сознания, Джеймс в целом исходил из воззрений английских философов
конца XIX века, таких как Бейн, Дарвин, Спенсер и Морган. Они
рассматривали психологию как науку, изучающую деятельность сознания, но не
ограничивались исследованием лишь тех процессов и феноменов, которые могут
изучаться методом интроспекции. По мнению Джеймса, изучение
поведения человека тоже может дать информацию о деятельности сознания. Это,'
как я указывал ранее, находится в соответствии с той практикой, которую
большинство людей осуществляло в ходе всей человеческой истории, ведь
именно наблюдая за действиями других людей, можно судить об их мыслях,
соображениях и побудительных мотивах. В этом плане Джеймс
придерживался той же точки зрения, что и большинство американских психологов на
раннем этапе развития этой науки в США, как, впрочем, и их британские
коллеги, за исключением Вундта и Титченера.
В противоположность Вундту, Джеймс не относил психологию к научным
дисциплинам. Он не отрицал, что она может накапливать новые знания, но
не считал, что это новое знание способно дать исчерпывающее объяснение
тем или иным психологическим феноменам. В послании к издателю,
которое Джеймс направил ему в качестве сопроводительного письма к рукописи
книги Principles, он прямо заявил, что психология не является наукой. Хотя
Джеймс не всегда был столь категоричен в формулировках, он, пожалуй, в
течение всей своей жизни придерживался мнения, что у психологии нет
перспективы стать эмпирической наукой.
Теория эволюции, сознание и функционализм
Джеймс считал, что с точки зрения теории эволюции человеческое сознание
естественно рассматривать как средство приспособления к внешней среде.
Как он сам откровенно заявлял, этот взгляд он позаимствовал у Спенсера, и
313

История психологии
здесь проявилась способность Джеймса чутко улавливать принципиальные
моменты чужих концепций. Как я уже говорил в главе 6, Спенсер
рассматривал человеческую жизнь как постоянный процесс физического и духовного
приспособления к внешним и внутренним обстоятельствам; исходя из этого
Джеймс выдвинул идею, что человеческое сознание должно
рассматриваться в плане биологического приспособления и интерпретироваться как
процесс в биологическом контексте.
В соответствии с этой идеей, нужно иметь в виду, что сознание всегда
направлено на какую-то определенную цель. В своем введении к Principles of
Psychology Джеймс выразил это следующим образом: «Усилия, направленные
на достижение определенной цели, а также способность выбрать средства
для ее достижения являются критерием наличия сознания». Таким образом,
Джеймс рассматривал сознание и как средство для достижения цели, иными
словами, он наделял сознание определенной функцией, а это является
весьма важным соображением.
В своем фундаментальном труде Principles of Psychology Джеймс пытался
осмыслить процесс достижения цели индивидом, опираясь на рефлексы,
инстинкты и интересы, которыми тот обладает и которые определяются
биологическими потребностями. Рассматривая вопрос о восприятии человеком
самого себя, он отмечал, что главное в нем - это инстинкт самосохранения и
личные интересы. Касаясь проблемы внимания, Джеймс показал, каким
образом оно сосредоточивается на чем-либо в зависимости "от наших интересов.
При этом он, также, как и английские философы конца XIX века, полагал, что
мышление человека всегда направлено к определенной цели. Иными словами,
Джеймс подходил к изучению психических процессов, исходя из посылки, что
они являются звеном на пути к достижению цели и обладают определенной
функцией. Подобная трактовка отсутствовала у Вундта и его современников.
Такой подход интерпретирует сознание как функциональный феномен
в процессе приспособления организма к внешней среде. Исследовательская
деятельность Джеймса явилась попыткой создать функционалистскую
психологию. В этом же русле шли почти все американские психологи, его
соотечественники и современники. Но, как я уже упоминал ранее, американские
исследователи в области психологии на раннем этапе ее развития не сумели
разработать какие-либо концепции, помимо тех, которые были представлены
Джеймсом; правда, определенный научный вклад внесли также Дьюи и Джеймс
Болдуин. Поэтому я считаю, что было бы неправильным называть
американскую психологию данного периода функционалистской, исходя лишь из
условия, что большинство ученых во главу угла ставили теорию эволюции. В этой
связи мне представляется необходимым обратить ваше внимание на тот факт,
что сам Джеймс не сумел вписать свои исследования области чувств в
функционалистскую концепцию. В этих исследованиях, к которым я обращусь ниже,
Джеймс сделал попытку отказаться от рассмотрения чувств как выражения
процесса приспособления организма к внешней среде. Функционалистский
взгляд на чувства пытался использовать в своих изысканиях зять Джеймса,
Уолтер Кеннон, но и ему не удалось ввести понятие «чувства» в социальный
контекст и доказать их необходимость в процессе социальной адаптации.
Особую известность Джеймс снискал своими исследованиями в области
природы сознания, самовосприятия человека, внимания, воли, а также своей
теорией чувств. На этих исследованиях мы остановимся более подробно.
314
•

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
Джеймс о природе сознания
Как я уже отмечал, сравнивая Джеймса и Вундта, книга Джеймса Principles
представляет собой исследование психологии сознания, что и вызывает
особый интерес. Описывая феномен сознания, Джеймс опирался на понятие
«thinking», или «thought», которое вбирает в себя все аспекты сознания. Здесь
я попробую сосредоточиться на понимании того смысла, который
вкладывал в него Джеймс в своей книге Principles of Psychology и на некоторых
проблемах, связанных с такой трактовкой, в том виде, как это нашло отражение
в книге. Вот пять характерных признаков, присущих сознанию, которые
отмечает Джеймс.
1. Всякая отдельно взятая мысль индивида имеет тенденцию стать частью
его сознания.
2. В пределах всякого индивидуального сознания постоянно происходит
процесс изменения мыслей.
3. Внутри каждого индивидуального сознания наблюдается мыслительный
процесс.
4. Сознание рассматривает объекты в качестве независимых от самого
себя.
5. Сознание фокусируется на определенных характеристиках объекта и
исключает другие его характеристики.
Если читатель попробует немного поразмышлять над этими пятью пунктами,
то, как мне кажется, увидит, что многие из них представляются весьма сомни-\
тельными. Рассматривая концепцию психологии у Вундта, я уже обращал
внимание на то, что его идея трактовать воспринимаемые сознанием объекты как
находящиеся в неразрывной связи с субъектом, или нашим «я», кажется мне
весьма спорной. Пункт 1 у Джеймса страдает тем же недостатком. Что
касается пункта 2, то возникает вопрос: что можно считать изменением? По-моему,
почти бессмысленно говорить о каких-то изменениях, не зная, что,
собственно говоря, должно меняться. Совершенно очевидно, что в значительной
степени речь здесь идет о стабильности, перманентности нашего восприятия. Мы
узнаем те или иные внешние объекты, и при их восприятии у нас возникают
одни и те же мысли. Пункт 3- Большая известность Джеймса отчасти связана
с тем, что он ввел в оборот термин «поток сознания» (stream of consciousness).
Как отмечал сам ученый, это понятие до него использовал и Бейн, но
последний интерпретировал его по-другому, применяя для характеристики серии
не связанных между собой мыслей. Поскольку не существует четкого
критерия того, что можно считать континуальностью, невозможно решить, кто был
прав - Бейн или Джеймс. Как отмечал Хиллгард (1987), «поток сознания»
представляет собой всего-навсего метафору, которая, вероятно, хороша, когда речь
идет о произведении художественной литературы, но вряд ли уместна как
термин научной психологии. В отношении пункта 4 следует заметить следующее:
если считать, что сознание рассматривает объекты вне зависимости от самого
себя, то возникает вопрос, что же в таком случае представляет собой сознание.
Вероятно, Джеймс воспринимал сознание дуалистически, а подобную точку
зрения трудно отстаивать. В пункте 5 Джеймс говорит о широко известном
315

История психологии
феномене - внимании. Его изучением занимался Иоганн Мюллер, который
при этом игнорировал исследования этого феномена, проведенные в конце
XIX века своими соотечественниками. Джеймс сделал этот феномен
предметом функционалистского осмысления, так как полагал, что человеческое
внимание управляется биологическими потребностями и интересами. Не вдаваясь
в то, каким образом можно подвергнуть данное утверждение
экспериментальному анализу, ограничусь лишь замечанием, что когда Джеймс указал на
избирательность сознания, он .сумел выделить важнейшее свойство сознания, хотя
эту мысль нельзя считать такой уж оригинальной.
Самосознание личности
В противоположность Вундту, при изучении внимания и анализе восприятия
человеком самого себя Джеймс уделял особое внимание фактору времени.
Его интроспективные описания и по сей день восхищают многих
психологов. Особая заслуга ученого состоит в том, что он сумел разграничить между
собой два аспекта человеческой личности. Вот как он сформулировал это в
своем труде Briefer Course:
О чем я больше всего думаю, так это о том, что я постоянно в той или иной степени
оказываюсь сосредоточенным на самом себе, на моем собственном
существовании. В то же время, когда я сосредоточиваю на этом внимание, то у меня
возникает необходимость разделить два аспекта моей сущности. В этом случае здесь явно
проступает определенная двойственность, здесь присутствуют некая
осознанность (known) и тот, кто осознает (knower), то есть я представляю собой отчасти
объект и отчасти субъект. Короче говоря, одно свое «Я» я бы назвал косвенным «я»
(the Me), а другое мое «Я» - (the I).
Джеймс разъяснил, что именно он подразумевал под косвенным «Я». Он
выделял в нем физическую, социальную и духовную сущности. Под физическим
косвенным «Я» он понимал наше тело, одежду, наши вещи и все, что
непосредственно связано с нашей жизнью. Наше социальное косвенное «Я» - это
то, как мы воспринимаем других, и то, как нас воспринимают другие. Под
духовной сущностью Джеймс подразумевал наше восприятие собственных
духовных возможностей, а также нашу духовную деятельность. В духовной
деятельности находят проявление наиболее устойчивые и интимные черты
нашей личности.
Нет никакой причины сомневаться в том, что у каждого из нас есть свое
представление о себе, и в этом смысле мы вполне способны выносить
суждение о самом себе. Таким образом, мы обладаем и тем, что можно обозначить
как рефлектирующая сущность. В то же время, когда мы пытаемся отделить
эту рефлектирующую сущность от своего «Я», у нас возникает множество
трудностей. Как указывает М. Брюстер Смит (1992), в своем труде Джеймс
представил косвенное «Я» как активную часть личности, и поэтому кажется
довольно странным, когда он начинает утверждать, что это косвенное «Я»
становится объектом, на который направлено мышление. Тогда
непонятно, что же является субъектом нашего мышления. Джеймс полагал, что
ответить на этот вопрос можно без исходной посылки о том, что думающий
представляет собой нечто иное, нежели сама мысль, происходящая в данную
316

Американская психология ( 1890-1920): прагматизм и функционализм
секунду Как подчеркивал Хиллгард, такое умозаключение является крайне
странным, также, как и идея, что возможность восприятия духовной
сущности самого себя заключается в том, что человек осуществляет некие
мускульные движения гортани и лба. Гордон Олпорт (1943), проанализировавший
большую часть рассуждений Джеймса, пытался обозначить противоречия и
неясности его мышления как некие «парадоксы Джеймса». В связи с тем, что
в дальнейшем никому из исследователей так и не удалось прояснить смысл
рассуждений Джеймса, лучше назвать вещи своими именами и признать, что
он пытался ввести свои размышления о восприятии человеком собственной
сущности в сферу эмпирической психологии, однако его выводы
представляются достаточно странными и расплывчатыми.
Природа внимания
В концепции внимания у Джеймса проявились сильные стороны его функ-
ционалистского подхода. Многие важные мысли, касающиеся этого явления,
были заимствованы им у Гельмгольца, Г.Э. Мюллера, Жане и других
современных ему исследователей. Все это он обобщил в своей концепции. Говоря
о важной роли внимания, Джеймс писал в своей книге Principles:
«Практическая и духовная жизнь целых групп населения и отдельных индивидов
является результатом целенаправленности внимания». Джеймс рассматривал
механизм действия внимания, а также то, каким образом оно влияет на
перцепцию, мышление, способность различать объекты между собой,
способность к запоминанию. Что касается механизма памяти, то он отмечал, что
если внимание направлено на определенный объект, то впечатление от него ,
сохраняется в памяти, в то время как впечатление от объекта, на который не
было направлено внимание, не оставит в памяти никакого следа.
Тем самым Джеймс подчеркивал значимость концентрации внимания. В
своем труде он писал, что внимание помогает органам чувств
приспособиться к той или иной ситуации. Это непосредственно проявляется в нашем
поведении: когда, например, мы хотим рассмотреть что-то или прислушаться к
чему-то, то приходят в движение глазные мускулы, мы поворачиваем голову
или изменяем положение тела; когда мы пробуем или нюхаем что-либо, то
приводим в действие язык, губы или органы дыхания, приспосабливая их к
восприятию того или иного объекта; если нам нужно ощутить какую-то
поверхность, то для этого мы начинаем водить по ней рукой.
Сосредоточившись на чем-то, мы подавляем поведение, которое может помешать этому.
Иногда мы закрываем глаза, прежде чем попробовать что-то или слушаем,
затаив дыхание. Это - процесс подготовки организма. Характерной чертой,
связанной с явлением внимания, как указывал Гельмгольц, является и
попытка предугадать то, что нам предстоит ощутить, то есть мы пытаемся
представить себе, что нас ожидает. Джеймс выразил эту мысль следующим образом:
внимание представляет собой процесс перцепции. Когда этот процесс
достигает своей наивысшей точки, то бывает трудно установить, что в этой
ситуации происходит за счет стимуляции, а что - за счет нашей фантазии, (см.
эксперимент Перке, описанный в главе 4).
В связи с трактовкой понятия внимания у Джеймса необходимо также
отметить, что он, подобно Гельмгольцу, был убежден, что внимание не мо-
317

История психологии
жет быть постоянно сосредоточенно на объекте, который остается
неизменным в течение долгого времени, оно может быть сконцентрировано на
нем только в пределах очень короткого промежутка времени,
продолжающегося не более нескольких секунд. Для того, чтобы сосредоточенность на
каком-то объекте продолжалась дольше, необходимо, чтобы имели место
какие-то новые черты, присущие данному объекту и выявляющие его связь
с другими объектами. Джеймс подчеркивал также, что когда мы хотим
научить детей чему-то, то прежде всего мы должны стимулировать их
внимание, а потом тем или иным способом стараться развивать их способность
сосредоточивать внимание на чем-либо в течение длительного отрезка
времени.
О понятии «воля»
Мы уже говорили ранее, что понятие «воля» является центральным в
психологии Джеймса. Подобно Вундту, он рассматривал волю, а также мотивацию
в качестве феноменов сознания. Это явилось стимулом для рассмотрения
роли мотивации в поведении человека.
Как указывал Джеймс Диз, Уильям Джеймс вслед за Дарвином полагал, что
человеку присущи различные типы инстинктов. Таким образом, он не
рассматривал мотивацию исключительно в качестве феномена сознания, но не
сумел разработать целостную концепцию мотивации.
Понятие «воля» исчезло из психологии в первые десятилетия XX века.
Джеймс не так уж и глубоко разработал проблему мотивации, но, тем не
менее, в наши дни, когда изучение когнитивных процессов вновь заняло
главенствующее место в психологии, мы не можем не задать себе естественный
вопрос, нельзя ли в его концепции воли найти какие-либо идеи, которые
могли бы пролить свет на механизм умственных усилий. Джеймс исходил
из того, что в нашем сознании возникают определенные представления,
которые могут в той или иной степени управлять нашим вниманием.
Волевые действия, по его мнению, начинаются тогда, когда человек пытается
сосредоточить внимание на тех представлениях, которые в минимальной
степени привлекают его к себе. Весьма затруднительно дать научное
объяснение тому, что человек способен предпринимать подобные действия. Мне
представляется даже мистической ситуация, при которой человек может
управлять вниманием, направляя его в сторону тех представлений, которые
лишь символически привлекают его. Современные нейрофизиологи
называют подобные явления параллельными процессами в нервной системе, они
проходят с гораздо меньшими волевыми усилиями, чем это представлялось
раньше. Что касается обыденной жизни, то психологи свидетельствуют: мы
способны отбросить от себя ненужные мысли, переключать свое внимание
на другие стороны объекта или события, если хотим подавить в себе какие-
то представления и действия.
О чувствах
В 1884 году, еще до публикации своего труда Principles, Джеймс
написал статью о чувствах, которая вызвала огромный интерес. В этой статье
318

Американская психология ( 1890-1920): прагматизм и функционализм
он опирается на идею Дарвина о том, что эмоции у животных и у
людей носят моторный характер, то есть представляют собой моторную
реакцию на ту или иную ситуацию. Иными словами, Джеймс отошел от
представления о причинно-следственной связи в той или ситуации,
когда нам доводится переживать какие-то чувства; согласно его мнению, мы
сначала воспринимаем то или иное событие, которое приводит в
движение наши чувства, а уже потом сами же и реагируем на проявление
этих чувств. Таким образом, Джеймс считал, что сначала мы реагируем
на определенную ситуацию или какие-то связанные с ней
обстоятельства, затем проявляем моторную реакцию и, наконец, снова реагируем
на свою же моторную реакцию. Он приводил следующий пример,
впоследствии получивший большую известность. Завидев медведя, мы
начинаем убегать от него, а потом сами же эмоционально реагируем на
собственное бегство. Главное в теории эмоций Джеймса - это мышечные
реакции организма, под которыми он подразумевал реакции организма,
связанные с мышцами скелета. Под влиянием датского физиолога Карла
Ланге, создавшего сходную теорию, Джеймс ввел концепцию
вазомоторных реакций в свой научный обиход.
Теория Джеймса - Ланге о природе эмоций стала объектом как научных
дебатов, так и эмпирических исследований. Трудность объективной оценки
этой теории состоит в том, что для этого необходимо иметь в своем
распоряжении научный метод, который позволил бы провести четкую грань между
процессами, связанными с восприятием ситуации (например, с
восприятием медведя), и эмоциональной реакцией на это восприятие. При некотором
размышлении становится ясным, что сделать это не так уж и просто. Ведь мы '
не стали бы убегать от медведя, если бы заранее не считали его опасным, но
общепринятое мнение состоит в том, что медведи опасны, таким образом, в
этом случае, так или иначе, проявляется присущая нам реакция страха. Хотя
мы считаем, что страх по отношению к медведям носит генетический
характер (как, например, боязнь больших материальных объектов, которые
надвигаются на нас), естественно предположить, что наше восприятие медведей
как некой опасности в определенной мере является приобретенным.
Подводя итоги нашим размышлениям, можно заключить, что наше восприятие
медведя связано с чувством страха, и, следовательно, наша моторная реакция
(бегство) содержит в себе эмоциональный элемент; короче говоря, весьма
трудно разграничить концепцию Джеймса и более традиционный взгляд
таким образом, чтобы мы могли точно ответить на вопрос о том, как
онтогенетически, то есть в ходе нашего развития от детства к зрелости, возникает наш
страх перед медведем.
Уолтер Кеннон (1927) указывал на то, что реакции, происходящие в
вегетативной нервной системе, представляют собой слишком
длительный и недифференцированный процесс, чтобы с помощью них хможно
было полностью объяснить наше эмоциональное восприятие. Тем не
менее, они позволяют пролить свет на некоторые важные аспекты
восприятия.
Как я уже подчеркивал, Джеймс, как правило, рассматривал
психологические феномены с точки зрения теории эволюции, однако изучение эмоций
оказалось вне этой связи.

История психологии
Значение научной деятельности Джеймса
Джеймсу удалось осмыслить основополагающие принципы философских
концепций своих предшественников и современников. Принципиально
важным, как я уже отмечал, был тот факт, что он в полной мере понимал значение
теории эволюции для становления психологии как науки. Он обладал
огромным интеллектом и был в состоянии охватить весь спектр современных ему
исследований в области психологии с тем, чтобы включить их в сферу своих
научных интересов; его научное мышление в целом было более широким и
гибким, нежели у Вундта и других современных ему исследователей.
Как мы увидим далее, идеи Джеймса оказывали значительное влияние
почти на всех американских психологов начиная с 1890 года и вплоть до его
смерти в 1910 году. В период после 20-х годов XX века, когда американские
психологи потеряли интерес к исследованиям сознания, постепенно угас
интерес и к идеям Джеймса. Однако его общую концепцию мышления и
поведения можно оценивать как плодотворную, и ее последователями были
Макдугалл, о котором уже говорилось в главе 7, а также Эдвард Толмен, как мы
увидим в главе 14. Когда психологи вновь обратились к изучению
деятельности сознания, идеи Джеймса снова стали актуальными.
Гранвилль Стенли Холл (1844-1922).
Джеймс был выдающимся мыслителем, хотя его
научные изыскания, направленные на превращение
психологии в эмпирическую науку, были во многом
противоречивы. Холл не был крупным
мыслителем, но был глубоко убежден в том, что проблемны,
которые стоят перед психологией как наукой,
могут быть решены путем экспериментальных,
лабораторных исследований. Он также уделял большое
внимание необходимости общественного
признания профессии психолога. Таким образом, он
явился во многом преемником Джеймса.
Жизнь и научная карьера Холла
Холл был ровесником Джеймса и сформировался
как личность в тот же исторический период,
который был ознаменован значительными
экономическими и социально-политическими изменениями.
Его мировоззрение формировалось под влиянием
протестантской религии и морали, свои
религиозные и этические взгляды он пытался
спроецировать на собственно научный подход к изучению человека и на те
представлениями о человеке, которые существовали в современной ему науке. В то же
время факторы, формирующие этих двух ученых, были во многом
различными. Джеймс вырос в благополучной, обеспеченной городской семье и уже в
детские годы смог побывать во многих европейских странах, приобщиться к
Гранвилль Стенли
Холл
320

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
каким-то интеллектуальным веяниям. Холл же вырос в деревне, в штате
Массачусетс, ходил в деревенскую школу и только в 19-летнем возрасте
поступил в колледж. После нескольких лет обучения в Теологической семинарии в
Нью-Йорке, заняв некоторую сумму денег, он отправился в Германию изучать
теологию и философию. Потом он в течение четырех лет преподавал язык,
литературу и философию в колледже, в Огайо. Ему пришлось приложить
гораздо больше усилий, нежели Джеймсу, прежде чем он научился
самостоятельно ориентироваться в интеллектуальной среде и научных идеях и смог
устроиться в жизни, обеспечив себе доход на поприще ученого-психолога и
преподавателя университета.
Когда Холл прочитал «Основы физиологической психологии» Вундта
(1874), в нем пробудился интерес к этому научному направлению, в связи с
чем он начал изучать физиологию в Гарварде. Здесь же он познакомился с
идеями Джеймса. В 1878 году Холл защитил докторскую диссертацию по
психологии, и это была первая американская диссертация в этой области. После
защиты диссертации он снова отправился в Европу и пробыл здесь в течение
двух лет. Теперь он уже обучался у Вундта и, крохме того, изучал зоологию и
физиологию у Людвига и других выдающихся физиологов. Свое отношение
к Вундту он охарактеризовал в письме к Джеймсу, написанному в 1879 году. В
этом письме он признавал, что многим обязан Вундту, но при этом во многом
и разочарован в нем. Таким образом, Холл не может считаться
безоговорочным приверженцем вундтовской экспериментальной психологии.
Большое значение для научной карьеры Холла, а также его карьеры
практического психолога имело его ознакомление с исследованиями Прейера в
области детской психологии. До своего возвращения в США в 1880 году он имел ,
возможность присутствовать на лекции Прейера, где последний представил *
свою книгу, посвященную детской психологии, которая была опубликована
позднее, в 1882 году. По возвращении в США Холл постоянно следил за
исследовательской деятельностью Прейера, посещал лекции, посвященные детской
психологии, которые Прейер читал в Гарвардском университете. В 1881 году
Холл получил должность во вновь образованном университете Джона Хопкин-
са, а в 1884 году стал здесь профессором психологии и педагогики. В 1888 году
он возглавил новый университет - университет Кларка, где пробыл в
должности ректора, а также главы кафедры психологии и педагогики вплоть до своей
смерти. В 1887 году Холл основал первый научный журнал в США,
посвященный психологии, American Journal of Psychology, а в 1892 году по его
инициативе было создано американское психологическое общество Psychological
Association, АРА. В связи с 20-летним юбилеем основания университета Кларка в
1909 году Холл организовал конференцию по психологии, на которую были
приглашены Фрейд и Юнг. Их приезд послужил стимулом для возникновения
в США интереса к психоанализу. Кроме вышеназванных ученых, на эту
конференцию съехались многие другие выдающиеся психологи того времени.
Будучи преподавателем в университете Джона Хопкинса, Холл основал
здесь в 1883 году психологическую лабораторию. Эта лаборатория была
открыта лишь четырьмя годами позднее лаборатории Вундта в Лейпциге и
считается самой первой лабораторией подобного рода в США Справедливости
ради надо отметить, что хотя лаборатория Холла была образована
достаточно рано, уровень и объем проводившихся там исследований не идет ни в
какое сравнение с исследованиями, проводившимися в лаборатории Вундта.
321

История психологии
В университете Джона Хопкинса Холл читал курс экспериментальной
психологии, опираясь на материалы собственной докторской диссертации,
научный опыт, связанный с пребыванием в Германии, а также на знания,
накопленные еще со студенческих лет. Имевшие тогда место теоретические
дискуссии нельзя считать особо значимыми. Но благодаря созданию научно-
экспериментальных лабораторий и усилению роли эксперимента в
психологических исследованиях американская психология постепенно достигла
достаточно высокого уровня, что привело к несомненным научным
достижениям. С другой стороны, как отмечали Стефен Тоулмин и Дэвид Лири
(1985), это способствовало развитию своеобразного культа эмпирических
исследований. Иными словами, возник определенный перекос в сторону
эксперимента: многие пришли к выводу, что научные исследования могут
осуществляться преимущественно эмпирическим путем, вследствие чего другие
методы были оттеснены на задний план, в связи с чем были упущены другие
возможности, позволяющие сформировать полноценные научные теории.
Изучение детской и подростковой психологии
К концу XIX века возник большой интерес к изучению психологии детей. Холл
считал, что школьное образование должно основываться на результатах
подобного рода исследований, он был убежден в необходимости
реформирования школьной системы обучения, что, в свою очередь, могло бы повлиять и на
ход общественного развития. В тесном контакте с учителями, он стал одним
из лидеров общественного движения, целью которого было осуществление
этой реформы (The Child Study Movement).
Если Прейер в основном занимался изучением психологии детей в
возрасте до трех лет, то Холл (1883) сосредоточился на психологии детей
младшего школьного возраста. По его мнению, школьные учителя обладали лишь
незначительными сведениями о мышлении ребенка, его интеллекте,
интересах, играх, разных формах активности. С тем чтобы заполнить этот пробел,
Холлом были предприняты систематические исследования детей младшего
школьного возраста. Он разработал подробнейшие опросные листы,
которые позволяли выявить уровень знаний того или иного ребенка о животных,
растениях, анатомии человека, геометрических фигурах, числах, разного
рода профессиях и занятиях, навыках, а также способность фантазировать
и воспринимать моральные правила и запреты. Эти анкеты были разосланы
преподавателям, которые должны были заполнить их вместе с учениками.
На основе полученных ответов Холл составил таблицы и впоследствии
сопоставил ответы различных групп детей: он сравнивал ответы мальчиков и
девочек, городских и деревенских детей, детей, посещавших детский сад и
не посещавших его. В результате этого исследования Холлу удалось получить
наглядное представление о детском мышлении. Его исследование дало
много информации и наметило проблемы для дальнейшего изучения. Работа
Холла носила во многом описательный, бессистемный характер, часто
предварительные гипотезы не были четко сформулированы. Он не ставил перед
собой задачу судить об уровне детского интеллекта, хотя многие
сформулированные им вопросы имели общие черты с теми, которые позднее были
использованы Бине в его тестах интеллекта. Кроме того, интересно отметить,
322

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
что предпринятое Холлом изучение способности детей к фантазии
предвосхитило те исследования, которые проводил Жан Пиаже 40-50 лет спустя.
Основной труд Холла представлял собой объемную двухтомную книгу,
посвященную раннему этапу формирования личности человека. Название
этого труда свидетельствует о широких интересах ученого, его позиции как
общественного деятеля, а также о его гражданской заинтересованности в
улучшении социальных условий. Она назвалась «Психология детства и
отрочества в ее взаимосвязи с физиологией, антропологией, социологией,
сексуальными проблемами, правонарушениями, религиозными
представлениями и воспитанием». Эта книга, вышедшая в 1904 году, не оставляет сомнения
в глубоком знании ее автором психологии молодых людей. В то же время
приводимые в ней описания психологического развития предстают порой
спонтанными и субъективными, автор опирается здесь на свои собственные
моральные и этические устои. Как и предыдущий, упомянутый выше, труд
Холла, книга страдает отсутствием конструктивного теоретического
подхода, а также неумением точно формулировать научные гипотезы. Кроме того,
Холл пришел к теоретическим обобщениям, шокирующим современного,
биологически образованного читателя. Рассматривая в главе 6 теорию
эволюции, я уже упоминал о теории рекапитуляции Хакельса. Холл соединил
положения данной теории с теорией эволюции в интерпретации Ламарка. В
результате такого гибрида идей он пришел к заключению, что в свои молодые
годы всякий человеческий индивид проходит все фазы культурной истории
всего человечества. Учитывая, что большинство современных Холлу ученых
не принимало концепции Ламарка, можно было ожидать, что и он
задумается над вопросом, правомерно ли считать, что период юности человека обя- '
зательно должен отражать весь ход культурной истории человечества. В этом
плане вполне закономерна позиция Эдварда Торндайка, который, также
будучи увлеченным идеей онтогенетического развития, высказал критические
замечания в адрес такой идеи Холла в рецензии на его книгу.
Оценка научного наследия Холла
Научный вклад Холла состоит прежде всего в том, что он сделал
эмпирические исследования главным направлением американской психологии и
способствовал приданию профессии психолога официального статуса.
Необходимо также отметить, что благодаря ему возник интерес к изучению детской
психологии и началась целенаправленная подготовка специалистов в этой
области. В своих исследованиях психологии ребенка Холл подчеркивал
необходимость выработать критерии уровня знаний, характеризующие
нормальное развитие ребенка, и определить параметры активности для каждой
возрастной группы. В упомянутом выше научном труде ученый дал, условно
говоря, нормативное описание ребенка, достигшего школьного возраста.
Один из студентов Холла, Арнольд Гессел, расширил эти исследования и
описал развитие ребенка с момента рождения до начала обучения в школе.
Гессел поставил перед собой цель выяснить, какими навыками должен владеть
ребенок на определенной ступени развития; он, например, может ползать,
сидеть, стоять, ходить, говорить, контролировать деятельность мочевого
пузыря и кишечника и т.д.
323

История психологии
Развивая идеи своего учителя, Гессел, как и другие ученики Холла, особо
подчеркивали, что ребенок должен развиваться свободно, безо всякого
постороннего принуждения. Основная идея Гессела состоит в том, что большая
часть навыков, постепенно приобретаемых ребенком, является
естественным результатом процесса созревания. Эта концепция свободного развития
с упором на созревание как на важнейший элемент в процессе развития
ребенка, в отличие от концепции, где во главу угла ставилось обучение,
постепенно стала главенствующей в системе американского и европейского
воспитания детей.
Свою карьеру Холл начинал как теолог. Но со временем вера в науку
вытеснила из него религиозную веру. По свидетельству Даниэля Бурстина (1974), в
период своего пребывания в Германии Холл обратил внимание на ту
огромную роль, которую просвещение сыграло в построении нового немецкого
государства, и прилагал все усилия к тому, чтобы его научные труды в
области детской психологии способствовали построению нового
американского общества. Будучи горячим сторонником создания научной психологии,
он был не менее горячим борцом за построение общества, где основой
воспитания детей служила бы научная детская психология. ДК. Росс (1972) дал
своему биографическому исследованию о Холле подзаголовок «Психолог
как пророк».
Джон Дьюи (1859-1952)
Вероятно, Дьюи можно считать наиболее известным аАмериканским
мыслителем первой половины XX века. В годы своей юности он находился под
сильным влиянием Канта и Гегеля, да и в дальнейшем, в течение всей его
долгой научной деятельности, влияние Гегеля играло огромную роль в его
мировоззрении. Однако больше всего его вдохновляли идеи Пирса и Джеймса.
Дьюи сумел сделать блестящий анализ понятия «рефлекс». Он также написал
вполне убедительное исследование по проблемам мышления и умственных
операций, благодаря его усилиям началось становление социальной
психологии. В 1899 году он возглавил АПА (американскую ассоциацию
психологов). Его влияние на американскую психологическую науку не
ограничивается трудами по психологии. Косвенное влияние на нее Дьюи оказал и своими
философскими трудами, а в созданной им педагогической системе
психологии отводилось центральное место. Таким образом, Дьюи сыграл большую
роль и в развитии в США педагогической психологии.
Биографический очерк
Дьюи родился в Берлингтоне, в штате Вермонт. Он вырос в религиозной
семье. Его отец был бакалейщиком, это была респектабельная семья,
принадлежащая среднему классу и приверженная его морально-этическим
ценностям. После четырехлетнего обучения в университете штата Вермонт Дьюи
в течение трех лет преподавал в гимназии. С 1882 года он начал
подготовку докторской диссертации в университете Джона Хопкинса. Здесь он
слушал лекции у Холла и Пирса. Затем на протяжение десяти лет он сам читал
лекции студентам университета штата Висконсин и примерно около года
324

Американская психология ( 1890-1920): прагматизм и функционализм
- студентам университета в штате Миннесота. В 1894 году Дьюи возглавил
философский факультет Чикагского университета, который был основан
двумя годами ранее. На этом факультете преподавались также психология и
педагогика. Кроме научно-исследовательской деятельности и преподавания,
он весьма активно участвовал в социально-политической борьбе, которая
развернулась в Америке в 90-е годы XX века. Не будучи ни марксистом, ни
революционером, он занимал такую позицию по многим социальным
проблемам, которая имеет несомненное сходство с социал-демократическими
идеями. Кроме всего прочего, он принимал активное участие в руководстве
Hull House (существовавшее тогда административное учреждение, целью
которого было оказание помощи рабочим-иммигрантам). В течение всей
своей жизни Дьюи занимался общественной деятельностью, защищая интересы
разного рода меньшинств и наиболее уязвимых групп населения, он был
также борцом за право женщин принимать участие в выборах. В университете
Чикаго он создал экспериментальную школу, в которой пытался проводить
в жизнь свои педагогические идеи. Однако деятельность, осуществляемая
Дьюи в этой школе, привела к конфликту с руководством университета, и в
1904 году он покинул Чикагский университет и занял должность
преподавателя в педагогическом колледже, связанном с Колумбийским университетом
в Нью-Йорке. Здесь Дьюи преподавал до 80-летнего возраста, продолжая
писать и издавать свои книги вплоть до самой смерти. Он стал всемирно
известным педагогом и принадлежит к числу наиболее выдающихся американских
философов. Дьюи снискал большую известность и в последние годы жизни
был окружен славой и почетом. Он вызывал также восхищение многих
своей общественно-политической деятельностью и личным вкладом в развитие t
демократии, при этом всегда оставался весьма скромным, даже застенчивым
человеком.
Философия Дьюи
Несмотря на то, что американское общество уходило своими корнями в
европейскую культуру и черпало идеи в европейской науке и философии,
многие американцы стремились к созиданию нового, более совершенного
общественного устройства, лишенного отрицательных черт, присущих
европейскому обществу. Философию Дьюи, таким образом, можно рассматривать,
как попытку создать научное знание, цель которого - воплощение в жизнь
мечты о подобном обществе. В противоположность почти всем известным
европейским мыслителям, Дьюи полагал, что абсолютно надежного
фундамента знания не существует. На этом основании можно предположить, что
его философская система была, прежде всего, призвана развивать научные
методы, способствующие созданию такого фундамента. И это ему удалось.
Как он считал, стремление к познанию какого-либо явления происходит от
ощущения духовной неудовлетворенности при восприятии той или иной
ситуации. После того, как такая неудовлетворенность осознана, следующей
ступенью в процессе мышления становится необходимость постановки
проблемы. После этого мы имеем дело с третьей ступенью процесса мышления,
а именно выдвигаем ряд предположений, каким образом данная проблема
может быть решена, и формулируем ту или иную гипотезу. На четвертой сту-
325

История психологии
пени происходит осмысление различных гипотез, пока мы не приходим к
заключению, что найдено более или менее достоверное решение проблемы.
Наконец, на последней, пятой ступени мы проверяем правильность
выбранной нами гипотезы, по возможности экспериментальным путем, с тем, чтобы
подтвердить или отвергнуть ее. Такой метод Дьюи рассматривал как
возможность достижения определенной философской истины, а установленную
им закономерность считал правомерной для всех форм мышления. В 1910
году он написал книгу лод названием How we think, в которой дал
объяснение процессу мышления с точки зрения психологии, не затрагивая при этом
общетеоретические проблемы познания. Данный труд, по мнению Хилгарда,
отличает здравый смысл и ясность изложения.
Для Дьюи процесс мышления является средством приспособления
человека к внешней среде, и его исследование, посвященное психологии
мышления, можно рассматривать как развитие идей функционализма,
которые ранее отстаивал Джеймс. Исходя из позиции, что мышление
является инструментом нашего приспособления, он продолжал ту же линию
в американской психологии, которая идет от Вундта и Титченера, в своих
исследованиях уделявших основное внимание проблеме структуры
сознания. Можно сказать, что концепция мышления у Дьюи была достаточно
гибкой и прагматичной. В то же время ему не удалось точно определить,
что служит основой мышления и каким образом происходит этот процесс.
Ему также не удалось осуществить какие-либо эмпирические
психологические исследования, а используемая им терминология оказалась весьма
расплывчатой.
Дьюи была присуща оптимистическая вера в то, что человек способен
мыслить совершенно самостоятельно, невзирая ни на какие условности и
табу, оставаясь при этом существом общественным. Он считал, что человек
обладает большими возможностями для самореализации, что окружающий
мир познаваем, и вера в возможность его познания может способствовать
прогрессу; он также полагал, что в своем осмыслении действительности
философы должны как можно чаще опираться на научные достижения.
Главным в научном наследии Дьюи были идеи, связанные с вопросами
воспитания и образования. В его философской системе им уделялось
особое внимание. Как и многие его современники в Америке, он считал, что
путем реформ в области школьного и высшего образования можно
преобразовать и само общество. По его мнению, школа должна стать
демократическим обществом в миниатюре, где ученики и учителя были бы коллегами.
Преподавание должно опираться, прежде всего, на интересы и инициативу
детей. Дьюи подчеркивал важность того, чтобы дети сами активно
участвовали в процессе образования, а не просто воспринимали какие-то сведения,
пассивно слушая своих учителей.
Так же, как и его учитель Холл, Дьюи полагал, что психология может стать
серьезным помощником в деле образования и просвещения. Он многое
сделал для пробуждения интереса к педагогической психологии, и благодаря
ему многие американские психологи обратились к проблемам педагогики и
обучения. В результате изучение процесса и проблем обучения стало
основным направлением американской психологии, и в последующие
десятилетия в этой области был достигнут значительный прогресс.

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
Дьюи о рефлекторной дуге
В своей статье, посвященной рефлекторной дуге, Дьюи развил функциона-
листские взгляды Джеймса на рефлекс. Как мы уже видели в главе 2, в XIX веке
это понятие занимало центральное место в физиологии. Хаглингс Джексон
выдвинул идею, что связи, которые возникают в мозгу, должны
рассматриваться в рамках парадигмы взаимосвязей «стимул - реакция». В своих
экспериментах, направленных на установление скорости реакции, немецкие
исследователи, представители гештальт-психологии, основывали свои
исследования на парадигме «стимул - реакция». На этом и сосредоточил
внимание в своей статье Дьюи.
Пытаясь осмыслить, каким образом в сознании человека возникает
ассоциативная связь между двумя событиями, Джеймс анализировал ситуацию,
когда ребенок пытается дотронуться до пламени горящей свечи. Джеймс
следующим образом объяснял эту ситуацию. Вид горящего пламени
является стимулом для ребенка схватить его. Следствие этого действия оказывается
неожиданным: ребенок отдергивает руку назад в связи с болевым
ощущением, связанным с ожогом. Джеймс показал, каким образом эти два действия
ребенка оказываются связанными в результате ассоциативных процессов в
больших полушариях головного мозга. Дьюи был согласен с тем, что можно
обозначить подобную связь психологических процессов с помощью
понятия «рефлекторная дуга». В то же время он считал неправомерным
рассматривать происходящее как цепь совершенно самостоятельных элементов:
ощущение, осмысленное, целенаправленное действие и моторный компонент.
В идее подобного триединства как бы соединялись воедино и ощущение, и
движение, и стимул, и реакция. Дьюи полагал, что подобная интерпретация
упускает из виду наличие более многообразных связей между стимулом и
реакцией.
Прежде чем продолжить анализ воззрений Дьюи, мне представляется
важным заметить, что и Джеймс, и Дьюи оказались не совсем правы в своих
выводах, так как они полагали, что два последовательных действия ребенка,
который сначала хватает пламя свечи, а потом отдергивает руку, связаны между
собой ассоциативно. Но дело в том, что когда ребенок отдергивает руку, мы
имеем дело с чисто физиологической реакцией, т.е. рефлексом, который
присущ ребенку почти с самого рождения. Действие ребенка, направленное
на свечу, напротив, является действием, связанным с его опытом, который
носит гораздо более сложный характер. Несомненно, что речь здесь идет о
действиях совершенно разного рода.
Дьюи привлек внимание к двум очень важным моментам. Первый из них
касается восприятия ребенком пламени, которое является сенсорным
раздражителем, второй момент связан с впечатлением ребенка, которое
отражается в его сознании и проявляется в последующем действии. Что касается
первого момента, то здесь Дьюи склонялся к мнению, что перцепция - это
некий акт. Такую же точку зрения отстаивал Брентано, который проводил
четкую грань между категориями физического и психического. Не вдаваясь
детально в сущность взглядов Брентано и Кюльпе (последний также
анализировал проводившиеся эксперименты на время реакции), Дьюи отмечал,
что прежде чем пламя свечи сыграет роль стимула для зрительного аппарата
327

История психологии
ребенка, должно произойти несколько других событий: движение его тела,
поворот головы, напряжение глазных мышц. Без этих действий, по мнению
Дьюи, не имела бы места перцепция. Это было весьма важное соображение.
Дьюи не удалось более подробно объяснить процесс восприятия пламени
ребенком. Он оказался близок к бихевиористам, которые рассматривали
поведение человека, не вдаваясь в локальные процессы, происходящие в
организме и связанные с восприятием различных ощущений.
Дьюи продолжил разработку идеи о том, что прежде чем сенсорная
стимуляция включает аппарат перцепции, в организме происходят
определенные процессы. Он весьма проницательно отмечал, например,
насколько различно, в зависимости от ситуации, люди могут воспринимать один и
тот же звук. Один и тот же звук может восприниматься по-разному
человеком, например, читающим книгу или идущим по лесу во время охоты,
стоящим в ночном дозоре или проводящим химический эксперимент.
Деятельность человека может иметь и такую специфику, что он вообще не услышит
звука, который определенно имел место в тот или иной момент. Дьюи имел
в виду, что для восприятия звука человеку необходима какая-то
предварительная готовность, настрой, концентрация внимания для последующей
перцепции. Важность мобилизации внимания стала предметом изучения
и научного обсуждения в современной психологии.
Анализируя проявление феномена сознания в форме чувственного
ощущения пламени ребенком, Дьюи подчеркивал, что это является важнейшим
элементом в целом ряду других элементов, который можно объективно
изучить только с учетом многих других взаимосвязей, характеризующих
поведение ребенка. В этом плане Дьюи отмечал, что если одни и те же
действия повторяются часто, то со временем они становятся автоматическими.
При этом осознанное восприятие тех или иных явлений, по мнению Дьюи,
проявляет себя лишь в тех случаях, когда возникают отрицательные
факторы как последствия действий, например когда ребенок обжегся пламенем
свечи. Следствием такого рода выводов стало преуменьшение роли
мышления, осознанных действий.
Эдвард Ли Торндайк (1874-1949)
Торндайк внес большой вклад в изучение процессов научения, а также в
развитие сравнительной психологии и американской педагогики. Для истории
психологии он сыграл важную роль как связующее звено между
предыдущим этапом ее развития и бихевиоризмом. В своей развернутой
монографии Джеральдина Йончиш (1968) подробно описала его жизнь и научную
деятельность.
Биографический очерк
Торндайк родился в Виллемберге, штат Массачусетс, его отец был
священником в методистской церкви. Он получил образование в Вестлеян колледже,
который закончил в 1995 году. Во время обучения в колледже он прочитал
Principles of Psychology и начал изучать психологию у Джеймса в Гарварде.
Здесь же в 1897 году он получил звание магистра психологии и приступил

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
к научным исследованиям в области
зоопсихологии, занимаясь проблемой обучаемости
животных в лаборатории Джеймса, размещенной в
подвале частного дома. В течение всей своей жизни
Торндайк питал неизменное уважение к Джеймсу,
однако не считал его большим специалистом в
области эмпирической психологии. Целью самого
Торндайка было создание научной психологии,
целиком и полностью основанной на
экспериментальных исследованиях. Ддя осуществления своих
научных целей, связанных с эмпирическими
исследованиями, он отправился в Колумбийский
университет к Маккину Кеттелу. Здесь в 1898 году
он закончил написание своей докторской
диссертации, которая называлась Anomal Intelligence.
Этот труд с изменениями и дополнениями был
переиздан в 1911 году. Торндайка прежде всего
увлекала детская психология, и сначала он не
проявлял интереса к психологии животных. Да и
через некоторое время после защиты докторской ЭдвардЛи Торндайк
диссертации он вновь обратился исключительно
к изучению психологии человека. Какое-то время
Торндайк преподавал в колледже в Кливленде, потом вернулся в Колумбию,
где был преподавателем вплоть до 1940 года. Кроме психологических
проблем обучения, сфера его научных интересов включала в себя изучение ин- -
теллекта, речи, а также ряд практических вопросов педагогики. Вслед за
своим учителем Кеттелом, Торндайк был убежден, что наукой уже разработаны
конкретные методы, которые способны помочь быстрому и эффективному
решению психологических проблем педагогики, и весьма энергично
приступил к формированию того, что, по его мнению, составляет фундамент
научного мышления. Среди всего его огромного и разнообразного научного
наследия я хотел бы особо отметить трехтомный труд, посвященный
психологической педагогике, который вышел в свет в 1913-1914 годах. Важнейшим
вкладом в психологию стали научные исследования, которые легли в основу
его докторской диссертации, и переработанное издание этой диссертации,
которое вышло в виде книги в 1911 году. Я хочу остановиться главным
образом на этих трудах Торндайка и лишь коротко коснусь других сторон его
научной деятельности.
Закон эффекта
В качестве подопытных животных Торндайк использовал кошек, собак и
кур. Наиболее известными являются его эксперименты с кошками, и
большинство историков науки обращают свое внимание именно на эти опыты.
Ученый помещал кошку в специальную клетку, известную как проблемный
ящик Торндайка (см. рис. 12.1). Стенки и потолок этой клетки представляли
собой деревянные решетки, так что животное могло видеть
экспериментатора, а экспериментатор имел возможность наблюдать за ним. Для того, чтобы
329

История психологии
Рис. 12.1. Проблемный ящик Торндайка (1898).
выбраться из клетки, кошке необходимо было дернуть за шнур, свисавший с
потолка клетки, отодвинуть задвижку либо нажать на специальную кнопку.
После любой из перечисленных манипуляций дверца клетки распахивалась.
За дверцей Торндайк клал кусок рыбы, который кошка могла съесть, если ей
удавалось выбраться. Он фиксировал время, которое требовалось животному,
чтобы в результате многочисленных попыток выбраться из клетки, при этом
затраченное время служило критерием способности животного к научению.
Торндайк регистрировал также те движения кошки, которые не приводили к
положительному результату.
Все данные своих наблюдений Торндайк записывал в дневник. Он
заметил, что отрезок времени, необходимый кошке ддя того, чтобы исхитриться
открыть дверцу и выбраться из клетки, постепенно уменьшался. Графическое
изображение этого временного отрезка в виде кривой показывает
постепенное уменьшение затраченного кошкой времени. Торндайк отмечал, что
бесполезные движения животного тоже постепенно исключались.
Производимые кошкой движения Торндайк (1898) назвал импульсами.
Это означает, что он не считал их целенаправленными. Согласно его
описанию, животное не пыталось сломать решетчатую стенку или раздвинуть
рейки, чтобы выйти из клетки. Те движения, которые осуществляла кошка,
потянув за шнур, отводя в сторону задвижку или нажимая на кнопку, Торндайк
рассматривал как случайные, а процесс научения, который в данном случае
имел место, обозначил как метод проб и ошибок.
Опираясь на свои наблюдения, Торндайк пришел к выводу, что
осуществляемые животными импульсы, которые не давали благоприятного
результата, постепенно исключались. В то же время тот или иной импульс, который
330

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
был направлен на положительный результат, получал дальнейшее развитие
как следствие чувства удовлетворения, которое испытывало животное,
выйдя на свободу. Ученый считал, что на основании описанных им
экспериментальных наблюдений можно сформулировать общий закон, который он
назвал законом эффекта (The Law of Effect). Торндайк подчеркивал, что
движения кошки были случайными, и описывал процесс их осуществления как
получение благоприятного результата методом проб и ошибок (trial and
accidental success). В дальнейшем ученые часто обозначали процесс
осуществления действий, связанных с процессом научения, как метод проб и ошибок
(trial and error).
Закон эффекта занимал центральное место в научных дебатах,
посвященных проблеме научения, в течение всего XX века. Поэтому мне
представляется вполне уместным более подробно остановиться на формулировке
этого закона, которую Торндайк дал в 1911 году.
Из общего числа ответных реакций, которые наблюдаются в той или иной
ситуации, только те, которые попутно сопровождаются или следствием которых
непосредственно является чувство удовлетворения (satisfaction), при прочих равных
условиях, становятся все более тесно привязанными к ситуации, когда ответная
реакция то и дело повторяется, при этом есть большая вероятность того, что
такая ответная реакция будет в дальнейшем повторяться чаще, нежели те ответные
реакции, которые не ведут непосредственно к достижению чувства
удовлетворения; последние будут слабее связаны с данной ситуацией, и можно утверждать, что
вероятность их повторения гораздо меньше. Таким образом, чем большее чувство
удовлетворения или неудовлетворения испытывает животное, тем в большей
степени указанная взаимосвязь усиливается или ослабляется.
Торндайк рассматривал научение как результат возникающих
ассоциативных связей и утверждал, что такого рода связи формируются при
наступлении определенного рода ситуаций или при определенного рода ответных
реакциях в рамках одной и той же ситуации. Он назвал это явление кон-
нексией. Помимо закона эффекта, Торндайком был сформулирован закон
упражнения (Law of Use and Disuse). Первый закон гласит, что чем чаще мы
встречаемся с какой-то ответной реакцией в той или иной конкретной
ситуации, тем сильнее эта реакция связывается с данной ситуацией; согласно
закону упражнения, чем больший период времени требуется для возникновения
ответной реакции, тем меньше вероятность ее повторения в подобной
ситуации вообще. В книге Торндайка «Интеллект у животных», опубликованной в
1898 году, делался вывод, что обучение является результатом почти слепого
метода проб и ошибок В переработанном издании 1911 года вывод был уже
менее категоричен.
Значение классического эксперимента Торндайка
Давайте более подробно рассмотрим классический эксперимент Торндайка.
Он фиксировал время, затраченное кошкой на поиск путей выхода из
клетки. При этом ученый, конечно же, не мог точно уяснить, какие элементы
ситуации были связаны с теми или иными движениями животного. Он также не
мог с помощью простого наблюдения понять, каким образом желание съесть
кусок рыбы, находящийся за пределами клетки, влияло на мотивацию пове-
331

История психологии
дения животного. Кроме того, Торндайк не мог знать, какие движения кошки
можно рассматривать как случайные, а какие - как целенаправленные. Были
и другие важные моменты, которые находились вне контроля ученого. В
связи с этим можно согласиться с выводами Коха (1985), который заявляет, что
он вынужден с ужасом констатировать, что условия эксперимента следует
признать никуда не годными, и выражает недоумение, почему, собственно
говоря, этому эксперименту придают столь большое значение.
Приблизительно через 30 лет эксперимент Торндайка с кошкой в клетке
был воспроизведен Дональдом Адамсом (1929). При организации
эксперимента им были сделаны некоторые изменения, касающиеся, в частности, вида
корма, который он клал около клетки. Адаме обнаружил, что поведение
животного после того, как ему впервые удалось выбраться из клетки, в дальнейшем
не изменялось, несмотря на замену корма. Подходить к описанию поведения
кошки, по мнению Адамса, следует совсем по-другому, нежели это делал
Торндайк. Прежде всего, он обнаружил, что в начале эксперимента кошка не
производила такого большого количество движений, которое должно было иметь
место согласно научным отчетам Торндайка. По наблюдениям Дональда
Адамса, кошка зачастую в течение долгого времени просто сидела на полу клетки,
ничего не предпринимая. Затем, и это очень важно, он обнаружил, что кошка
стала направлять свои действия на определенные объекты, такие как дверца
или стенки, она пыталась просунуть голову и туловище сквозь щели между
рейками клетки. Среди подопытных животных оказалась ц такая кошка, которая с
самого начала сосредоточила свое внимание на свисающем шнуре и
произвела необходимые действия безо всякого метода проб и ошибок. На этом
основании Адаме пришел к заключению, что отчеты его предшественника не дают
повода считать, что животные всегда производят случайные движения в том
виде, как это описывал Торндайк Представляется весьма важным отметить,
что манипуляции, предпринимавшиеся кошками для того, чтобы открыть
дверцу клетки, варьировались от одной попытки к другой. По мнению Адамса,
это означает, что никаких ассоциативных связей между определенными
элементами ситуации и определенными ответными реакциями не существует.
Научная деятельность Торндайка на позднем этапе
Как уже упоминалось, с самого начала Торндайк намеревался заниматься
научными исследованиями в области детской психологии, но, осознав, что
подобные исследования сопряжены со многими трудностями, принял решение
заняться изучением психологии животных. При этом никакого особого
интереса к животным, как, впрочем, и к биологии в целом, у него не было. Получив
должность в Колумбийском университете, он тут же с головой погрузился в
исследовательскую деятельность, связанную с психологическими
проблемами обучения детей. Среди прочих исследований он предпринял попытку
выявить способность ребенка усваивать иностранные языки. Торндайк мог
предложить ребенку выучить испанское слово с его переводом на английский
язык, так чтобы ребенок понимал, что такому-то испанскому слову
соответствует определенное английское слово. Или же он предлагал вниманию
испытуемого ряд испанских слов, к каждому из которых прилагалось пять
английских слов с указанием, какое именно из них, точно соответствует испанскому.

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
Когда испытуемый выбирал из ряда английских слов правильное слово,
соответствующее по значению испанскому, Торндайк подкреплял это возгласом
«правильно», а в случае ошибки - возгласом «неправильно».
Торндайк проводил основательные исследования, с тем, чтобы выяснить,
какие условия являются оптимальными для лучшего усвоения ребенком
навыков чтения и счета, а также какие условия обучения в целом могут
считаться наиболее благоприятными для того, чтобы школьное образование стало
максимально эффективным.
Значение научных исследований Торндайка
Как мы видели в главе 6, еще Бейн пытался модифицировать принцип
ассоциативных связей, существовавший в английской философии эмпиризма.
При этом он исходил из того, что если какое-либо действие вызывает у
человеческого индивида положительные эмоции, то оно будет повторяться.
Аналогичного взгляда на обучение придерживался и Спенсер. Как уже
упоминалось ранее, этот принцип получил известность как принцип
Спенсера - Бейна. Дальнейшее развитие эта концепция получила у Моргана,
который провел несколько простейших экспериментов с тем, чтобы показать
ее сущность. Что касается Торндайка, то его подход к данной проблеме не
представляется оригинальным. В то время как Морган направлял свои
усилия на определение природы этого явления, Торндайк подверг проблему
всестороннему экспериментальному анализу и тем самым ввел ее в сферу
эмпирической психологии. По мнению Эдварда Толмена (1938), это
сыграло решающую роль на более позднем этапе научных исследований,
касающихся проблемы обучения. Он писал:
Научные работы Торндайка, посвященные изучению проблемы обучаемости у
животных, не говоря уже о детях, по-прежнему остаются основополагающими, с
ними можно соглашаться либо не соглашаться, и в таком случае пытаться внести
лишь какие-то незначительные изменения в его в целом правильный подход к
проблеме.
Как мы увидим в последующих главах, и по сей день не прояснен вопрос об
изменениях состояния организма, которые приводят к тому, что он
определенным образом реагирует на те или иные факторы, способствующие
процессу обучения, иными словами, возникает вопрос, возможно ли вообще
научное описание процесса обучения на основе закона эффекта.
Исследования Торндайка выглядят изолированными, он не включил их
в исторический контекст. Вероятно, это связано с тем, что иначе ему,
несомненно, пришлось бы подробно проанализировать такие понятия, как
«случайные движения» и «воздействие». Как мы уже говорили в главах 5 и 7, Келер
и Хобхаус указывали на то, что концепция поведения животных у Торндайка
слишком механистична. К этому я еще вернусь в главе 14, когда буду
рассматривать деятельность Толмена.
Научная деятельность Торндайка имела большое значение для развития
американской психологии. Как уже отмечалось, свою концепцию научении он
создавал, не предполагая наличия у животных какой-либо умственной
деятельности. Торндайк считал, что эффективность обучаемости зависит от положи-
333

История психологии
тельных или отрицательных эмоций, испытываемых организмом, и не
пытался более или менее убедительно представить исходные посылки своей научной
системы. Его научная концепция основывалась в основном на изучении
поведения животных. Таким образом, он проложил путь к области психологии,
которая занимается изучением поведения. Введя понятие коннексии, Торндайк,
вольно или невольно, вошел в русло того направления психологической
науки, фундаментом которого являются ассоциативные связи между стимулом и
реакцией. Подобно Павлову и другим представителям русской рефлексологии,
он выдвинул на передний план то, что получило название эффект «стимул
- реакция»; эта область психологии получила в Америке особенно широкое
развитие; именно здесь было осуществлено большое количество
экспериментов, посвященных изучению взаимосвязи стимула и реакции. Когда же на
американскую психологию стала оказывать влияние гештальт-психология, стали
возникать сомнения относительно того, что именно в той или иной ситуации
можно считать стимулом, а что - реакцией. Как мы уже видели, Торндайк
исходил из того, что существует определенная связь между реакцией животного
и некоторыми элементами искусственно созданной ситуации.
Эксперимент Торндайка был наиболее значительным из всех опытов с
животными, предпринимавшихся в США. Он сыграл важную роль в развитии
американской сравнительной психологии.
Торндайк и сравнительная психология
Торндайк был убежден, что сравнительные исследования в области
психологии должны иметь экспериментальную основу, и старался уделять этому
особое внимание. Он избегал высказывать какие бы то ни было
утверждения, если они не были подкреплены экспериментальными данными,
однако отказывался от полевых наблюдений за своими животными. Следующее
поколение американских исследователей психологии животных, которые
называли себя бихевиористами, также избегали полевых исследований, и в
этом плане влияние Торндайка на американскую сравнительную
психологию можно считать негативным.
Другой его недостаток как исследователя отметил Стефен Гликман (1985):
различие между животными разных видов Торндайк рассматривал только с
точки зрения способности формировать те или иные ассоциативные связи.
Другими словами, он проигнорировал тот факт, что представителей
каждого вида животных характеризуют определенные, присущие только данному
виду, особенности. Исходя из этого он считал, что процесс научения у всех
животных, независимо от вида, протекает совершенно одинаково. Такую же
позицию разделяли и следовавшие за Торндайком бихевиористы. Поэтому
они были не в состоянии решать проблемы, связанные с различием в
поведении представителей разных видов животного мира. Это дало повод
европейским этологам подвергнуть американских коллег жесткой критике.
Как уже упоминалось, в Великобритании интерес к сравнительной
психологии на рубеже веков постепенно угас, зато он возник в США в начале XX
века. В 1908 году Маргарет Флой Уошберн (1871-1939) опубликовала труд,
посвященный сравнительной психологии. В своей книге она дала критический
анализ исследований, связанных с различением сенсорных стимулов, про-

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
странственным восприятием, изучением внимания и изменением реакции
при повторной стимуляции. Уошберн была студенткой Титченера и, вслед за
Дарвином, Романесом и Морганом, полагала, что сознание зависит от
поведения. Ее книга носила знаменательное название The Animal Mind. Эту
исследовательницу отличало критическое мышление, она была самостоятельна в
своих суждениях и занимала независимую позицию по отношению к своему
учителю Титченеру, а также к Джеймсу и другим современным ей
психологам. Уошберн старалась избегать умозрительных рассуждений относительно
природы сознания. Общество относилось к ней с огромным уважением, и
она была второй женщиной, которая стала членом американской академии
наук. Ее избрали также и президентом АПА. В своей автобиографии, Уошберн
(1931) нарисовала весьма яркую и убедительную картину развития
американской психологии в конце XIX - начале XX века.
Другим ученым, проявлявшим интерес к сравнительной психологии,
был Роберт Йеркс (1876-1956). Он осуществил глубокие исследования,
направленные на выявление способности к сенсорному распознаванию у
различных видов животных. Йеркс сделал попытку создать специальный
прибор, который помогал устанавливать наличие такой способности у того или
иного представителя животного мира для последующего сопоставления. Он
осуществил ряд исследований, связанных с развитием некоторых навыков
у человекообразных обезьян, это были эксперименты, подобные опытам
Хобхауса. В это же время проводил свои эксперименты и Келер. В 1930 году,
благодаря активности Роберта Йеркса, в Орандж-Парке, во Флориде, была
основана лаборатория по изучению биологии приматов; эта лаборатория,
первоначально связанная с Йельским университетом, впоследствии стала,
частью Гарвардского университета и со временем превратилась в ведущую -.
лабораторию психологии приматов в США.
Прикладная психология и специализация
психологии
Широкомасштабное техническое перевооружение сельского хозяйства,
промышленности, строительства, рост и реконструкция крупных городов
послужили основой веры американцев в возможность построить новое
общество на базе научного знания о человеке. Наряду с Холлом и Дьюи,
горячим энтузиастом развития американской психологии, приверженцем этих
идей стал и Джеймс Маккин Кеттел.
Джеймс Маккин Кеттел (1860-1944)
Кеттел родился в городе Истон, в штате Пенсильвания. После окончания
местного колледжа, ректором которого был его отец, Кеттел в течение
некоторого времени изучал философию и литературу в Германии. В 1881 году он начал
изучать философию в университете Джона Хопкинса и здесь же прошел курс
экспериментальной психологии у Холла. В 1883 году он отправился к Вунд-
ту, в Лейпциг. Здесь он проводил эксперименты по изучению ассоциативных
связей и по весьма актуальной в то время проблеме волевых действий. Как я
335

История психологии
уже упоминал в главе б, Кеттел был одним из тех, кто критически относился
к результатам этих экспериментов. После защиты докторской диссертации в
Лейпциге в 1886 году, он отправился в Кембриджский университет в Англии,
где какое-то время преподавал. В Кембридже он познакомился с Гальтоном и
увлекся его исследованиями в области изучения различий, присущих
отдельным индивидам, заинтересовался его тестами, а также методами
статистической обработки результатов экспериментов. Кроме того, Кеттел стал здесь
убежденным приверженцем евгеники. В 1889 году он получил должность
профессора философии в университете Пенсильвании, а в 1891 году -
должность профессора психологии в Колумбийском университете, которую
занимал вплоть до 1917 года. Личность Кеттел а привлекала многих студентов, он
был хорошим научным руководителем и администратором. Торндайк просил
Кеттела стать его научным руководителем, так как считал, что по сравнению с
Джеймсом тот обладает более глубокими знаниями в области эмпирической
психологии. Вместе с Дьюи Кеттел сумел превратить Колумбийский
университет и связанный с ним педагогический институт в образовательный центр
по подготовке психологов и педагогов.
В 1894 году вместе с Джеймсом Марком Болдуином Кеттел основал
журнал Psychological Review, о котором я буду говорить в главе 16. В 1901 году он
стал членом американской академии наук, а в 1929 году, когда США впервые
приняли участие в международной психологической конференции, он был
избран ее президентом.
Изучение индивидуальных особенностей личности
и тесты на определение уровня интеллектуальных
способностей личности
Когда в 1891 году Кеттел перебрался в Колумбийский университет, он
сосредоточился на изучении индивидуальных особенностей личности,
использовании тестов на определение уровня способностей и введении в научный
обиход статистических данных эмпирических исследований. Он пришел к
выводу, что использование метода ранговой оценки является вполне
приемлемым средством для создания шкал для оценки каких-либо характеристик
Известна история о том, что когда в Колумбийском университете применили
созданные Кеттелом тесты для оценки интеллектуального уровня студентов,
оказалось, что их результаты слабо коррелировали между собой и не
соответствовали фактической успеваемости студентов. Этот факт
засвидетельствован одним из студентов Кеттела в его монографии, опубликованной в
1901 году. Кеттел создавал свои тесты по тому же принципу, что и Гальтон,
беря за основу такие простые характеристики, как способность к
сенсорному восприятию, время реакции и способность к достижению простых целей.
Иными словами, оказалось, что тесты, разработанные Гальтоном и Кеттелом,
не давали возможности судить об уровне интеллекта и способностях к тем
или иным умственным операциям. Как я уже упоминал в главе 8, у Бине был
более глубокий и продуманный подход к составлению тестов интеллекта.
С энтузиазмом, присущим Кеттелу как научному исследователю, он
приступил к созданию более солидного фундамента для подготовки специалистов в
области психологии. Необходимо, однако, отметить, что своим некритичным
336

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
отношением к позитивистской философии он оказал негативное влияние на
американских психологов, которые зачастую проявляли односторонность в
своих исследованиях, сосредоточившись исключительно на сборе
статистических данных и результатов наблюдений, при этом упуская из виду
теоретический аспект; поэтому их концепциям, как правило, не хватало стройности и
продуманности. Как отмечал Микаэль Сокал (1982), с юности Кеттел был
сторонником индуктивного метода Бекона, то есть того самого индуктивизма,
который отстаивал Стюарт Милль.
Педагогическая психология и становление
профессиональной психологии
Значительные средства, вложенные в школьное образование, и огромный
интерес к воспитанию детей, который наблюдался в США, способствовали
тому, что многие из тех, кто получил психологическое образование, пошли
работать в школы. Это со временем привело к профессионализации
американской психологии. Основательные и интересные сведения, касающиеся
прикладной психологии и профессионализации этой научной области
приводятся Хилгардом, Лихи и О'Доннелом. Важным достижением
педагогической психологии является тот факт, что она расширила возможности
диагностики и оказания помощи детям, у которых возникали трудности в учебе.
Первопроходцем в этой области стал Лайтнер Уитмер (1867-1956). Он был
одним из студентов Кеттела и по совету последнего какое-то время обучался
у Вундта, в Лейпциге, где и защитил в 1892 году свою докторскую диссерта- »~
цию. После Кеттела он возглавил кафедру психологии в университете штата '
Пенсильвания и в течение нескольких лет занимался изучением
индивидуальных различий личности. В 1896 году к нему обратились с просьбой
помочь ребенку, страдавшему дислексией. В ходе своих клинических
исследований Уитмер старался разработать методы диагностики и определить
подходы к самым разным проблемам, уделяя главное внимание организации
сотрудничества между врачами-клиницистами, психологами и
социальными работниками. В течение нескольких лет было создано несколько клиник
того же типа, что и клиника Уитмера, и к началу первой мировой войны их
количество достигло 20. Постепенно деятельность этих клиник расширялась
и стала включать в себя психотерапию и профориентацию.
Тесты интеллекта
После того как Бине удалось сделать качественный скачок в создании тестов
интеллекта, американские психологи также стали активно разрабатывать
подобного рода тесты. Вместе с коллегами из Стенфордского университета
Льюис Терман (1877-1956) проделал весьма основательную научную работу,
в которой ему удалось унифицировать тест Бине. В новом виде он получил
известность как тест Стенфорда - Бине. Последующие тесты также
разрабатывались исходя из первоначальных замыслов Бине.
К работе над тестом интеллекта Терман подошел весьма основательно.
Были разработаны критерии оценки специфики и трудности заданий, кото-
337

История психологии
рые получали испытуемые, с тем чтобы тесты
соответствовали уровню их подготовки, а их результаты
отражали подлинный уровень знаний и навыков
учащихся. В работе по унификации теста Терман и
его коллеги использовали статистические методы.
Новый тест оказался более основательным и
тщательно продуманным по сравнению с тестами Бине
и Симона. Таким образом, Терман внес свой вклад в
- разработку принципов создания тестов интеллекта.
Впоследствии американские психологи шаг за
шагом разрабатывали самые разнообразные тесты для
различного применения.
Круг психологических проблем, поддающихся
исследованию с помощью количественных
характеристик, получил название психометрии. Наряду с
англичанами, американцы стали ведущими специа-
листами в этой области. Следует отметить вклад аме-
риканского исследователя Льюиса Турстоуна (1887-
Льюис Терман 1955), который проявил особенно творческий
подход. Ему удалось расширить факторный анализ,
особую математическую методику, разработанную
Спирменом, которая позволяет устанавливать степень соответствия
результатов разных психологических тестов между собой (Турстоун, 1947). В
своих глубоких научных исследованиях, посвященных интеллекту, он пришел
к выводу, что при оценке его уровня следует исходить из сочетания
множества различных его характеристик. Эти характеристики связаны с
различными интеллектуальными достижениями в разных областях, которые и
должны обнаруживаться с помощью тестов, при этом ни одна из характеристик
сама по себе не может свидетельствовать обо всем интеллекте в целом. В то
же время Спирмен в ходе своих исследований, напротив, обнаружил такую
обобщающую характеристику, как общий фактор интеллекта.
Когда в 1917 году Америка вступила в первую мировую войну, то группа
ученых под руководством Роберта Йеркса разработала обобщенный тест,
который стали применять при призыве солдат в армию, что сыграло весьма
важную роль. Но, как подчеркивал Сокал (1984), тесту была присуща
определенная ограниченность: по его результатам можно было принять решение о том,
в состоянии ли тот или иной новобранец пройти специальную подготовку,
чтобы стать офицером, а также отсеять тех, кто не годится ни для какой
военной службы. Результаты были настолько впечатляющи, что возник большой
интерес к применению тестов и во многих областях гражданской жизни.
Когда Йеркс и его коллеги в послевоенное время опубликовали
подробные результаты своего тестирования американских новобранцев,
разгорелась жаркая полемика. Оказалось, что налицо большое расхождение в
ответах между белыми американцами и американцами африканского
происхождения, между афроамериканцами из южных и из северных штатов,
между выходцами из стран Северной и Восточной Европы. Результаты были
очевидными, но Йеркс и его научная группа истолковала их как проявление
врожденных различий в интеллекте. Подобно Кеттелу, Терману и Магдугал-
лу, Йеркс был сторонником евгеники. Интерпретация результатов тестиро-
338

Американская психология (1890-1920): прагматизм и функционализм
вания, представленная группой Йеркса, подверглась резкой критике как со
стороны психологов, так и со стороны представителей других профессий,
и эта критика привела к тому, что психологические тесты были
дискредитированы. Главный вопрос, вокруг которого развернулась полемика в связи
с упомянутым тестом, и в дальнейшем время от времени поднимался в ходе
научных дискуссий в среде американских психологов: существует ли
принципиальная разница между врожденными чертами в плане интеллекта у
различных групп населения США? Эта борьба мнений, также, как и разногласия
между Спирменом и Турстоуном, вынуждали многих спросить себя: что же
такое «интеллект», что следует понимать под этим термином? Этот вопрос
остается открытым до сих пор.
Прикладная психология в области
общественной и частной жизни
Во время первой мировой войны работала и другая группа психологов,
также занимавшаяся отбором военного персонала. Этой группой, которую
возглавлял Вальтер Дилл Скотт (1869-1955), было разработано 85 различных
тестов для новобранцев, тестированию было подвергнуто три миллиона
мужчин. Деятельность ученых получила признание и одобрение не только
в военных кругах, благодаря чему психологические методы стали
применяться в сфере управления и экономики.
Скотт, защитивший диссертацию под руководством Вундта, уже в начале
XX века начал применять психологию в разного рода рекламной деятельно- ,
сти. Об этом он написал книгу (1903), а также целый ряд статей; в 1916 году *
Скотт стал профессором прикладной психологии в техническом
университете Карнеги в Питсбурге. После войны Скотт создал свою собственную
консультативную фирму, которая давала рекомендации, связанные с отбором
персонала. В этой фирме работали многие сотрудники Скотта, с которыми
он разрабатывал психологические тесты для армии, а также ряд других
известных психологов. Как свидетельствует Сокал, эта фирма сотрудничала с
более чем сорока промышленными и коммерческими предприятиями.
Перед первой мировой войной, пожалуй, самый большой вклад в
развитие американской психологии внес Гюго Мюнстерберг (1863-1916). Он
родился в Германии и защитил диссертацию у Вундта в 1885 году. В 1892
году Джеймс убедил его переехать в Гарвард, с тем чтобы возглавить здесь
лабораторию экспериментально-психологических исследований. До
приезда в США Мюнстерберг был противником прикладной психологии, но в
первое десятилетие XX века он увлекся этим предметом и написал
несколько книг и статей по данному вопросу для широкой публики. Вероятно,
наиболее значительной его книгой был труд по криминологии и психологии
свидетелей, изданный в 1908 году. В дальнейшем его книга выдержала
множество изданий, а в конце 70-х годов XX века возникла новая волна
интереса к поднятым Мюнстербергом вопросам. В год посещения университета
Кларка Фрейдом Мюнстерберг издал книгу под названием Psychoterapy, a в
1913 году вышел его новый труд, где он рассказал о своем опыте научных
исследований по проблемам прикладной психологии в сфере
промышленности. Книга стала бестселлером.
339

Глава 1 3
Бихевиоризм
Бихевиоризм. Новый
фундамент для научной
психологии
Джон БродесУотсон
(1878-1958)
Краткая биография
Операционизм
Беррес Фредерик Скиннер
(1904-1990)
Поведенческая терапия
У:
СПЕХИ американского общества в
развитии сельского хозяйства,
промышленности и торговли в начале XX века сделали
США экономической сверхдержавой. Участие
США в первой мировой войне в значительной
степени повлияло на ее исход и показало
военное могущество этой страны. В стране
быстрыми темпами продолжался технический прогресс,
который становился важным фактором
американского образа жизни. Большие инвестиции в
школьное и университетское образование
способствовали расцвету американской науки, что,
в свою очередь, привело к тому, что
американское общество стало менее зависимым от европейской культуры и
науки. Та научная психология, которую американцы «импортировали» из
Европы, лишь в незначительной степени обогатила их научный багаж;
более того, оказалось, что европейское научное знание весьма мало
применимо к американской практической жизни. Как отмечает Лихи
(1966), еще до начала первой мировой войны американские психологи
стремились создать собственный научный фундамент для
психологической науки. Так, в 1913 году Джон Уотсон вместе с рядом других
ученых пришел к заключению, что для понимания мыслительных
процессов необходимо изучать поведение индивида. Данный подход Уотсон
обозначил как бихевиоризм.
Бихевиоризм - новый фундамент
для научной психологии
Отдельные ученые полагали, что бихевиористские исследования могут
проводиться по разным направлениям. Так возникло несколько течений
бихевиоризма. Еще до Уотсона упоминавшийся в главе 4 исследователь Макдугалл
(1905) высказал мнение, что для психологической науки может быть
плодотворным изучение поведения. Такие исследования проводились Сеченовым и
его последователями в России, но, в отличие от Уотсона, русские ученые
исходили из решающей роли функций головного мозга. В главе 7 я уже
упоминал об изучении психологии животных в континентальной Европе, которое
получило название этологии. При эТом главное внимание уделялось имен-

Бихевиоризм
но поведению животных. Таким образом, Уотсона нельзя считать в полном
смысле слова основоположником бихевиористской психологии.
По мнению Франца Самельсона (1981), идея бихевиоризма
прокладывала себе путь в 20-е годы XX века постепенно. Следовательно, он не был
революционным направлением в науке. Если мы внимательно ознакомимся с
воззрениями Уотсона, то заметим, что многие его взгляды были
экстремистскими, однако это не помешало поступательному развитию научной
психологии в 20-60-е годы. Бихевиоризм наряду с психоанализом и гештальт-
психологией можно рассматривать как научное направление, которое дало
важные импульсы для дальнейшего развития науки, однако в рамках этого
направления не удалось сформулировать достаточно основательных
концепций, чтобы они стали фундаментом для более широких
психологических исследований.
Все бихевиористы сходились на том, что эмпирическая научная
психология не может основываться на интроспективных наблюдениях. Наблюдения
не должны проводиться лишь одним исследователем, т.е. такого рода
исследования не могут быть частными, они должны быть публичными. Многие из
сторонников бихевиоризма отдавали приоритет непосредственному
наблюдению, другие же не считали это обязательным условием. Я уже отмечал
этот факт, когда говорил о бихевиористах в двух предыдущих главах. В этой
главе я расскажу о Джоне Уотсоне и Берресе Скиннере, которые тоже
придерживались мнения о .необходимости непосредственных наблюдений за
объектами, а в главе 14 - о том, как Кларк Халл и Эдвард Толмен пытались
дополнить бихевиоризм точкой зрения, что можно обойтись и без
непосредственного наблюдения за объектом. В этой главе я буду говорить и о Джеймсе.
Гибсоне, который в рамках бихевиоризма занимался изучением перцепции.
В 14-й главе я расскажу также о Карле Лешли в связи с концепцией
физиологической психологии.
От сознания к поведению
Для того чтобы лучше понять сущность бихевиоризма, следует проследить
путь его развития от самых истоков. Как заметил Леонард Краснер (1996),
бихевиоризм явился результатом развития и психологии как науки, так и
самого американского общества.
Признание США великой державой, прогресс в сфере общественной
жизни, культуре, науке, как уже отмечалось ранее, привели американскую
психологию к определенной независимости от европейского влияния.
Во время первой мировой войны США выступили против Германии на
стороне стран Антанты, в связи с чем произошел отход американской
науки от немецкой. Рассказывая об истории немецкой психологии, я
подчеркивал, что неудовлетворенность уровнем развития науки здесь
явилась стимулом к повороту от интроспективного подхода в сторону
феноменологии и изучения целостностей. Что касается США, то
подобное же недовольство стало здесь причиной не только негативного
отношения к некоторым принципам психологии, но и полного отрицания
самой идеи, что у психологии есть перспективы стать наукой, изучающей
сознание человека.
341

История психологии
Возможность строить эмпирическую психологию на основе
интроспективных наблюдений считалась весьма сомнительной на протяжении всего
XIX века. Но Вундт отстаивал интроспективный метод, подчеркивая, что
основу интроспективных отчетов должны составлять записи элементарных
наблюдений во время экспериментов. Как отмечалось в главе 4, Фехнер, Эб-
бингауз и Мюллер пытались создать методики, которые позволили бы
сделать протоколы экспериментов менее субъективными. Однако
американские психологи считали это недостижимым в принципе. Психология, как
и другие естественные науки, по их мнению, должна базироваться на
объективных наблюдениях. И в этом направлении впереди всех шли русские
рефлексологи.
Весьма трудно сказать, что конкретно явилось причиной перехода
американской психологии от приоритетной роли сознания к приоритетной
роли поведения. Несомненно одно: американская экспериментальная
психология проявила большой и постоянно растущий интерес к проблеме
обучения животных. Ведущие американские психологи первой половины
XX века: Халл, Толмен, Скиннер и Лешли - прославились именно благодаря
своим исследованиям поведения животных. Период 20-60-х годов XX века
можно назвать периодом крысиной психологии, и, безусловно, нельзя
считать только шуткой тот факт, что Толмен посвятил свой главный научный
труд белой крысе.
Проблема научения животных
Как я уже писал в предыдущей главе, почти все американские психологи на
раннем этапе проявляли интерес к детской психологии, к проблеме
обучения детей. Следствием этого стала особая острота постановки вопроса,
являются ли благоприобретенные знания и навыки, а также изменения в
поведении, наследуемыми. Именно эти вопросы стали центральными в
исследовании проблемы научения. Вполне логично было соединение интереса к
проблемам научения с американской идеологией, которая придавала особое
значение раскрытию возможностей индивида, его самореализации.
Ранее уже говорилось, что почти все американские психологи сначала с
энтузиазмом относились к теории эволюции, и эта их увлеченность
проложила путь исследованиям психологии животных. Изучая проблему
обучаемости животных, следует сконцентрировать свое внимание на том, какие
действия животное совершает, каким образом воспринимает внешние
обстоятельства и в каких когнитивных отношениях с этими обстоятельствами
состоит. В главе 12 мы видели, что Торндайк пытался описать психологию
поведения животных в той или иной экспериментальной ситуации,
практически исключая их способность к каким-либо умственным процессам.
Его эксперименты стали основополагающими и для других американских
исследователей, которые сосредоточили свои усилия на проблеме
обучения животных. Как уже отмечалось, Толмен считал Торндайка
вдохновителем всех дальнейших исследований в этой области.
Что касается исходного момента в зарождении бихевиоризма, то следует
заметить, что сам по себе интерес к обучению животных или к сравнительной
психологии не мог привести к возникновению этого научного направления.
342

Бихевиоризм
Исследования процесса обучения были неотъемлемой частью как
психологии сознания, так и сравнительной психологии, а ее зачинатели - Дарвин,
Спенсер, Романее и Морган - никогда не отходили от трактовки психологии
как в первую очередь науки о деятельности сознания.
В центре внимания - изменение внешних условий
и контроль над поведением
Прежде чем я начну говорить об Уотсоне, отмечу две тенденции, которые
оказали основное влияние на бихевиоризм. Первая из них - это
признание решающей роли среды за счет преуменьшения влияния фактора
наследственности. Как мы убедились в предыдущей главе, Гальтон сумел
высоко поднять статус евгеники как науки, однако в 20-е годы XX века в среде
американских психологов приоритетной становится роль внешней среды.
Этот крен находился в полном соответствии с американской общественной
идеологией и верой в возможность самореализации личности, стоит только
преобразовать внешнюю среду, то есть устранить неблагоприятные
социальные и интеллектуальные обстоятельства. Вторая тенденция - это
формирование психологического знания, позволяющего на основе технических
достижений осуществлять контроль над развитием человека и общества.
После окончания гражданской войны в жизнь американского общества
стремительными темпами входили новые технические средства, которые в
корне изменили быт человека: появились лампы накаливания, уже в конце
XIX века массовое распространение получил телефон, а в XX веке появились
автомобили, холодильники и радио. Европа и Япония постепенно станови- t
лись на тот же путь развития, но Америка в этом отношении шла в авангарде
на протяжении всего XX веку.
Интерес к новейшим достижениям техники в американском обществе все
возрастал, детям и молодежи надо было прививать навыки, необходимые для
пользования разного рода техническими средствами, включая бытовые
приборы. Двое ведущих представителей бихевиоризма, Халл и Скиннер, также с
большим энтузиазмом относились к техническому прогрессу и приложили
определенные усилия к тому, чтобы научиться обращаться с новейшей
техникой. Технический прогресс, несомненно, явился тем фактором, который
обусловил развитие американской психологии главным образом в
направлении контроля и управления, в ущерб теоретическому знанию.
Джон Бродес Уотсон (1878-1958)
В результате коренных перемен, которые пережило американское
общество в период с 1879 по 1920 год, когда значительная часть населения
переселилась из сельской местности в города и когда в Америку устремился
поток эмигрантов, у многих в этой стране, как отмечали Лихи и Керри Бакли
(1989), возникло твердое убеждение в необходимости стремления к
социальному порядку, а также контроля над общественным развитием и жизнью
отдельного человека. Концепция научения человека, выдвинутая Уотсоном,
и была направлена на осуществление подобного контроля.
343

История психологии
Краткая биография
Жизнь Уотсона, по мнению Бакли, свидетельствует
о социальной мобильности, присущей
американскому обществу Он вырос в маленькой деревенской
усадьбе, в окрестностях города Гринвилля, в штате
Южная Каролина. Его отец был алкоголиком,
бродягой, который ушел из дома, полностью
переложив заботу о хозяйстве и семье на жену. Соседи косо
смотрели на эту семью и избегали контактов с ней. В
1890 году мать продала усадьбу и переехала в Грин-
вилль. Здесь Уотсон ходил в школу, а с 1894 года
начал учебу в колледже, где через 5 лет получил звание
магистра. Создается впечатление, что в детские годы
Уотсон был изгоем: его дразнили и он часто
участвовал в драках. Однажды его даже арестовали за
драку с цветными; собственно говоря, как писал Бакли,
ДжонБродес ничего особенного в драках с цветными и арестом
Уотсон по этому поводу не было, если учесть ситуацию,
связанную с расизмом и насилием, которая была
характерна для городов в южных штатах в тот период. Мать Уотсона, очень
религиозная женщина, возлагала надежды на то, что Джон станет
проповедником, и при крещении дала ему одно из имен в честь известного
баптистского проповедника. Впоследствии Уотсон решительно отошел от религии и
теологии. Какое-то время он работал школьным учителем в другом городке
того же штата, а в 1900 году стал студентом университета в Чикаго.
Ранее, будучи студентом колледжа, Уотсон не отличался большими
успехами, но в Чикагском университете сделал блистательную карьеру. Уже в 1903
году он защитил диссертацию и в том же году стал штатным преподавателем
психологии в этом университете. В студенческие годы Уотсон проявлял
интерес к физиологии и психологии животных. Философия его не
интересовала, и позднее он признался, что не понимал взглядов Дьюи. Тогдашний глава
отделения психологии университета ДР. Энджелл стал одним из его научных
руководителей и, судя по всему, оказывал ему всяческую поддержку. Большое
влияние на Уотсона оказало научное течение в психологии, которое
преобладало в Чикагском университете. Решающую роль в становлении Уотсона
как исследователя, по моему мнению, сыграл физиолог Жак Леб (1859-1924).
Лёб оказал также большое влияние на психологические воззрения Скиннера.
Остановлюсь коротко на личности Леба.
Леб - вдохновитель Уотсона и Скиннера
Леб вырос и получил образование в Германии. Он находился под влиянием
немецкого физикализма, которое являлось теоретической основой
физиологии. Он рано прославился своим открытием тропизмов, в наше время это
явление известно под названием таксисы (Леб, 1889, 1918). Таксисы
представляют собой движения, которые возникают у разных представителей
животного мира под влиянием отдельных простых форм стимуляции, таких как
свет, сила гравитации или некоторые химические вещества. Примером так-

Бихевиоризм
сиса может быть стремление мотылька к яркому свету. Таксисы могут быть
истолкованы как результат воздействия определенных форм энергии на
физические и химические процессы, проходящие в организме. Определенному
стимулу соответствуют и определенные действия того или иного
представителя животного мира. По мнению Лёба, не следует в психологические
исследования вовлекать фактор биологической эволюции. В наблюдениях за
животными следует исходить из принципов физикализма.
Сначала Леб описывал поведение животных на основе физиологических
процессов, затем стал руководствоваться концепцией Маха. Как нам уже
известно, Мах считал, что ученый не должен давать умозрительные объяснения
тех или иных процессов, стоящих за происходящим. По его мнению, задача
ученого состоит в том, чтобы выявить функциональные взаимосвязи между
различными типами наблюдаемых явлений. В соответствии с этой
концепцией Лёб пытался представить то или иное наблюдаемое явление как
определенную форму физического воздействия, не выстраивая каких-либо
предположений относительно внутренних процессов и механизмов действия
организма. Леб полагал это бесполезным, так как последние представляют
собой черный ящик (black box). Если на Уотсона Леб оказал значительное
влияние своими ранними идеями редукционизма, то на его последователя
Скиннера большое впечатление произвела концепция «черного ящика»,
согласно которой поведение есть реакция на определенные формы
физического стимулирования. '
Академическая карьера Уотсона
Совершенно очевидно, что человеку, вышедшему из такой семьи и имевшему
такое детство и юность, как Уотсон, надо было обладать исключительными
способностями, чтобы сделать столь стремительную и блестящую карьеру в
одном из ведущих университетов США, какую удалось сделать ему. Быстрое
назначение Уотсона на штатную должность преподавателя было связано с
тем обстоятельством, что глава отделения психологии Чикагского
университета Энджелл был намерен создать здесь специальную лабораторию по
изучению психологии животных, а Уотсон, в свою очередь, ощущал в себе большие
возможности и стремление работать на этом поприще. Как и его друг Йеркс,
также весьма увлеченный изучением психологии животных, Уотсон вырос в
деревенской усадьбе, в тесном контакте с животными. Ни Йеркс, ни Уотсон
не проявляли интереса к философии, и, как подчеркивал Джон О'Доннелл
(1985), Уотсон настаивал на том, что психология должна стать наукой,
исключительно занятой изучением поведения, причем поведение животных
должно быть предметом исследований в рамках психологической науки.
Джеймс Болдуин, который руководил отделением психологии в
университете Джона Хопкинса, способствовал тому, чтобы Уотсон в 1908 году занял
здесь должность профессора. Когда год спустя Болдуину пришлось оставить
свою штатную должность, Уотсон возглавил отделение психологии. В этом
университете у Уотсона было трое выдающихся коллег: Адольф Мейер,
Герберт Дженингс и Карл Лешли. Мейер, который по праву считается одним из
наиболее выдающихся психиатров первой половины XX века, основал
широко известную психиатрическую клинику в Балтиморе. Дженингс прославил-
345

История психологии
ся своими исследованиями одноклеточных животных и написал книгу под
названием The Behaviour of the Lower Organisms, которая вышла в свет в 1906
году. Кроме того, Дженингс выступил с уничижительной критикой в адрес
концепции таксисов Леба, решительно утверждая, что таксисы управляются
внутренними процессами, проходящими в организме животного. Лешли
защитил докторскую диссертацию у Дженингса. В период, когда Лешли изучал
биологию, он начал сотрудничество с Уотсоном, которое продолжалось в
течение шести лет. Уотсон работал в университете Джона Хопкинса до 1920
года. В 1913 году он прочитал курс лекций по сравнительной психологии в
Колумбийском университете. В первой лекции, опубликованной в журнале
Psychological Review в том же году, он выдвинул целую научную программу
бихевиоризма. В 1914 году все его лекции были изданы в качестве учебника
по сравнительной психологии - Behaviour: An Introoduction to Comparative
Psychology. После окончания первой мировой войны Уотсон приступил к
изучению эмоций у грудных детей, а также расширил свои исследования,
включив в них изучение поведения человека. В 1919 году он опубликовал книгу
Psychology from the Standpoint of a Behaviorist, где изложил свое понимание
перцепции, обучения, эмоций, языка и мышления, а также роли условных
рефлексов, которым он отводил центральное место в развитии как
животных, так и человека.
Во время первой мировой войны и после ее окончания научные
интересы Уотсона сосредоточились на изучении человека и общества. В Psychology
from the Standpoint of a Behaviorist он утверждал, что психология должна стать
средством контроля над индивидом в обществе. Целью психологических
исследований, по его мнению, является предсказуемость поведения индивида и
контроль над его поведением.
Деятельность Уотсона после вынужденного ухода
из университета
Деятельность Уотсона в университете Джона Хопкинса резко оборвалась в 1920
году. В связи с тем, что его развод с женой вызвал общественный скандал, он
вынужден был оставить свою должность в университете. У исследователя
возникли трудности с получением какой-либо новой академической должности,
поэтому он стал консультантом в одной из рекламных фирм. Здесь он сделал
стремительную карьеру и получил весьма высокооплачиваемую должность.
Несмотря на то, что Уотсон покинул университетскую среду, его влияние
в сфере научной психологии не ослабло. В 1920 году вместе со своей второй
женой Розали он опубликовал статью, в которой изложил результаты
своих экспериментов, связанных с изучением условных рефлексов и эмоций у
грудных детей. В 1924 году Уотсон опубликовал книгу Behaviorism, которая
стала бестселлером, а в 1928 году совместно со своей женой - другую книгу,
Psychological care of Infant and Child. Им был написано множество популярных
статей в газетах и журналах.
Научные взгляды Уотсона. 20-х годов XX века можно назвать
экстремистскими. Он резко отрицательно относился к идее, что человеку присущи
определенные инстинкты, и был твердо убежден в том, что человеческая личность
формируется исключительно под влиянием внешних условий. Что касается
346

Бихевиоризм
воспитания детей, то он предостерегал родителей от
излишнего, с его точки зрения, проявления чувств по
отношению к своим детям, так как полагал, что это
может привести к большой эмоциональной
привязанности их к родителям. При этом сам Уотсон, судя
по всему, не очень-то сочувствовал страданиям детей
и животных: оба его сына от второго брака
жаловались на то, что никогда не ощущали его отцовских
чувств по отношению к ним.
В своей книге, посвященной сравнительной
психологии, Уотсон продемонстрировал, что обладает
недюжинными знаниями и умением всестороннего ДжонБродес
изучения той или иной проблемы. В книге нашли так- Уотсон
же отражение полевые наблюдения за двумя крачками
(разновидность чайки), которые он предпринял
вместе с Лешли в 1907 году, а также в течение двух последующих летних периодов.
Наблюдения проводились весьма основательно, однако сколько-нибудь
значительные научные выводы в связи с этим не были сделаны. Уотсон описывал
и свои экспериментальные наблюдения над крысами, которые должны были
найти выход из лабиринта, но и эти наблюдения не привели к каким-либо
серьезным научным обобщениям. Ученый пришел к выводу, что процесс
обучения всегда связан с формированием ассоциативных связей и повторением.
В его следующей книге центральное место отводилось процессу обучения на
основе условных рефлексов. Не сумев внести сколько-нибудь весомый вклад
в изучение перцепции на раннем этапе своей научной деятельности, Уотсон
предпринял ряд исследований, посвященных сенсорному различению у
животных. И все же по-настоящему7 научно значимыми исследованиями в этом
направлении можно считать лишь его исследования, осуществленные вместе
с женой Розали и посвященные обусловленности эмоций у детей. Таким
образом, вклад Уотсона в психологию связан прежде всего с последовательным
развитием бихевиористской концепции, именно это и станет предметом
моего дальнейшего изложения.
Уотсон о научном знании и психологии
В своем введении к циклу лекций по сравнительной психологии,
опубликованном в 1914 году, Уотсон подчеркивает, что «психология с точки
зрения бихевиоризма является целиком и полностью объективной, научно-
экспериментальной отраслью естественнонаучного знания». Далее он
утверждает, что «интроспекция не вносит чего-либо существенно
важного в научные исследования» и что он «не признает принципиального
различия между человеком и животным». Так же, как русские рефлексологи
и Торндайк, Уотсон полагал, что поведение должно рассматриваться как
связь стимула и реакции. Конечной целью психологии, по его мнению,
является рассмотрение подобного рода связей на основе достижений
физики и химии. Поведение в значительной степени определяется причинно-
следственными связями, и таким образом, для психолога не важны
лежащие в его основе нейрофизиологические процессы. Его научное описание
347

История психологии
должно осуществляться на основе изучения процессов периферической
стимуляции. Совершенно очевидно, что концепция науки в целом и
психологии в частности у Уотсона сходна с идеями Конта, которые тот
выдвигал за 70-80 лет до Уотсона. Этот факт свидетельствует о том, что
мышление Уотсона было не таким уж оригинальным. И все же его значение как
ученого состоит в том, что он сумел внятно заявить: альтернатива
психологии сознания существует.
В центре внимания - непосредственное наблюдение
за поведением
Если исходить из принципа, что научными могут считаться исключительно
непосредственные наблюдения, то получается, что осуществленные ранее
наблюдения, связанные с перцепцией, вниманием, памятью, мышлением и
волей, не могут быть отнесены к научной психологии. Так и поступил Уотсон:
он просто исключил их из научной сферы. По его мнению, предметом
изучения научной психологии может быть только поведение. Уотсон и идущие
следом за ним бихевиористы не считали, что существуют какие-либо
трудности с определением понятия «поведение». Согласно его точки зрения,
«поведение» это то, что делают люди и животные, а человек имеет возможность
наблюдать. В своей книге Bebavioiism он выразил это следующим образом:
Бихевиорист спрашивает.- «Почему бы нам не сделать важнейшей областью
психологии предмет наших непосредственных наблюдений? Давайте ограничимся
рассмотрением лишь тех явлений, которые мы можем наблюдать
непосредственно, и сформулируем законы относительно этих явлений. Ну и что же мы можем
наблюдать? Мы можем непосредственно наблюдать только поведение - то есть то,
что организм делает или выражает (what the organism does or says)».
Трактовка понятия «поведение» у Уотсона и приверженцев позднего
бихевиоризма привела к тому, что из этого понятия исчезли черты, связывавшие
его с теорией эволюции. Ведь, согласно Дарвину, поведение должно
рассматриваться как результат взаимодействия обладающего определенными
свойствами организма и окружающей среды. Морган пытался учитывать это
условие, когда заявлял, что все действия, производимые организмом,
изначально имеют генетическую основу. Что касается Уотсона, то для него
поведение ограничивается лишь теми движениями, которые можно наблюдать
непосредственно и которые связаны с перемещением объекта во времени и
пространстве. При этом Уотсон отмечал, что в конечном итоге любое
научное описание так или иначе сводится к физико-химическим процессам. Он
полагал, что исследователь вполне может ограничиться механическим
описанием поведения организма, без какого бы то ни было биологического
контекста, не задумываясь над какими бы ни было принципами теории
эволюции. «Поведение» для Уотсона было достаточно простым явлением, которое
не следует усложнять, ведь оно доступно непосредственному наблюдению.
Концепция Уотсона с ее односторонним, упрощенным подходом к роли
наблюдений и их значению для развития психологии находилась в
соответствии с более ранними, позитивистскими, взглядами на науку, согласно
которым прежде чем определить какую-либо область научных исследований,

Бихевиоризм
необходимо заложить солидный эмпирический фундамент, благодаря чему
в дальнейшем можно будет создать научную теорию. Конечно же, Уотсон был
прав в том, что научная система должна основываться на объективных
наблюдениях. Однако он, как и большинство бихевиористов, не заметил, что
требования к эмпирическим наблюдениям не могут рассматриваться
независимо от требований, предъявляемых к формулированию теоретических
обобщений.
Стимул - ответная реакция
Подобно Спенсеру, Павлову и ряду других физиологов XIX века, Уотсон
истолковывал поведение как некую цепочку взаимосвязей, основанных на
принципе «стимул - ответная реакция». Важное место в его концепции занимало
положение о том, что следует понимать под стимулом и реакцией. Эти
понятия Уотсон применял по отношению к физиологическому рефлексу. По его
мнению, стимул следует рассматривать как некий энергетический импульс,
обладающий определенными количественными характеристиками. Для того
чтобы сделать это понятие более универсальным и прикладным, Уотсон ввел
понятие ситуация, которое включало в себя многообразную группу
стимулов. Он исходил из того, что стимул можно рассматривать как некий сгусток
физической энергии. Сложные стимулы могут разделяться на более простые,
поддающиеся описанию стимулы. Определение понятия «стимул» не
является, по мнению Уотсона, проблемой в связи с природой перцепции. Понятие
«ответ» следует толковать так, как оно применяется в физиологии. Здесь оно
употребляется в связи с обозначением моторного компонента в
физиологическом рефлексе, например ответ в форме резкого движения ноги после
удара молоточком по сухожилию, расположенному7 под коленом, при
вызывании коленного рефлекса. Уотсон считал, что понятие «ответ» также
нуждается в расширении, так как существует целый комплекс «ответов», которые
возникают одновременно. Этот комплекс ответов он предложил назвать
действием, или приспособлением. В качестве примеров действий он приводил
следующие: человек ест, строит дом, плавает, пишет письмо или считает.
Уотсон разработал свою концепцию «стимул - реакция» почти в то же
самое время, когда гешталь-психологи выступили со своей решительной
критикой понятия «стимул». Принимая это во внимание, было бы нелогично
предполагать, что Уотсон обладал большими знаниями в области
перцептивной психологии. В 60-е годы Геринг в полемике с Гельмгольцем указывал на
то, что некоторые виды сложных стимулов правомерно считать генетически
обусловленными. Уотсон упустил из виду данный фактор. Его учитель Дьюи
в тот же период времени выдвинул два весьма убедительных аргумента в
пользу правомерности вывода о генетической обусловленности стимула. Во-
первых, влияние физической энергии на органы чувств является зависимым
от ответных реакций, которые происходят в организме тот момент, т.е.
имеет место взаимодействие между стимулами и реакциями, которое
затрудняет возможность точно установить, что в той или иной ситуации можно
рассматривать в качестве стимула. Во-вторых, Дьюи убедительно показал, что
влияние физической энергии на органы чувств зависит от биологического
состояния организма в данный момент. Уотсон игнорировал оба эти сооб-
349

История психологии
ражения и настаивал на том, что взаимосвязь «стимул - реакция» должна
рассматриваться как совокупность простых физикалистских элементов.
Исходя из своей концепции, что поведение основано на принципе
взаимосвязи «стимул - реакция», Уотсон сформулировал задачу психологии
следующим образом: во-первых, зафиксировать тот ответ, который дает
организм, когда имеет место соответствующий стимул; во-вторых,
зафиксировать факт стимулирования в тот момент, когда дается ответ на него. Иными
словами, он считал принципиально важной задачей психологии находить
четкую границу между стимулом и реакцией. Так, например, исследователи
могут начинать психологический анализ того или иного акта поведения,
предполагая конкретную реакцию. Уотсон не хотел вдаваться в
возникающие при этом вопросы. Ведь абстрагируясь от тех или иных реакций,
являющихся частью многих физиологических рефлексов, естественно, как
указывал Морган, отдавать себе отчет в том, что такие ответы уже на раннем
временном этапе направлены на определенные объекты, и, таким образом,
могут восприниматься как элементы сенсомоторных связей. Следовательно,
для адекватного описания поведения необходимо учитывать тот факт, что
оно направлено на самые разнообразные объекты. Подобная
направленность поведения является результатом филогенетического развития
организмов, поэтому не может быть описана чисто механистически, без учета
эволюционно-биологических взаимосвязей.
В своей речи по поводу его избрания президентом американского
психологического общества в 1915 году Уотсон обратил внимание на то, что
формирование многообразных типов поведения по принципу «стимул -
ответ реакция» может рассматриваться как условный рефлекс. В своей
книге Psychology from the Standpoint of a Behaviorist, говоря об основных чертах
концепции онтогенетического развития, ученый отвел этой идее
центральное место.
Уотсон о мышлении и языке
Стремление Уотсона создать основу научной психологии исключительно
на принципах физикализма, то есть на изучении физической энергии,
влияющей на органы чувств, а также на наблюдениях за действиями организма
поставило вопрос о том, под каким углом следует рассматривать такие
формы человеческой деятельности, как мышление, запоминание, способность
фантазировать. Чтобы осуществить свое намерение заменить психологию
сознания психологией поведения, Уотсону необходимо было создать
поддающуюся наблюдениям основу и для изучения когнитивных процессов.
Уотсон усматривал возможность для решения возникшей проблемы в том,
чтобы считать язык основой мышления, памяти и процесса формирования
представлений.
С тем чтобы сделать свою концепцию более убедительной, ученому
необходимо было каким-то образом преуменьшить роль человеческого
мышления. Чтобы обосновать эту идею, во введении к своей книге,
посвященной сравнительной психологии, Уотсон утверждает, что
пропорциональное соотношение веса мозга и массы тела у человека немногим
отличается от подобного соотношения у животных. Это утверждение в корне
350

Бихевиоризм
неверно. Дело в том, что характерной чертой приматов как раз и является
факт постепенного увеличения в ходе эволюции веса мозга по отношению
к массе тела, поэтому человек разительно отличается от других животных.
Хотя Уотсону и удалось в ходе своих исследований разработать некоторые
методики, совершенно очевидно, что отсутствие у него знаний в области
биологии серьезно сказалось на формировании поведенческого
направления в психологии.
Полагая, что принципиальной разницы между животным и человеком
не существует, Уотсон вместе с тем допускал наличие единственной черты,
отличающей человека от других животных, это владение речью. Человеку
присуща способность говорить. Именно эту способность Уотсон счел
основой человеческого мышления. С его точки зрения, процесс мышления - это
разговор человека с самим собой. Во время речевого акта активизируются
определенные органы, этот процесс управляется главным образом
мышцами гортани, хотя в нем участвуют и другие мышцы. В процессе же
мышления, то есть во время разговора человека с самим собой, движения мышц
постепенно редуцируются, становятся все менее незаметными, речь
становится неслышимой для других, и постепенно исчезает малейший намек на
деятельность мышц. Именно таким образом, согласно концепции Уотсона,
функционирует внутренняя речь.
Понятие «речь» занимает центральное место в психологической
концепции Уотсона, которому удалось создать собственную теорию развития речи
как совокупности определенных навыков в процессе онтогенеза.
Опираясь на тот факт, что ребенок с момента рождения способен
произносить ряд звуков, Уотсон пришел к заключению, что речь развивается как
особый род человеческой деятельности (habit). Эти звуки постепенно
становятся ассоциированными с определенными объектами внешнего мира. Что
касается роли условного рефлекса в данном вопросе, то здесь решающее
значение, по его мнению, имеет подражание. В дальнейшем Уотсон стал
отводить подражанию меньшую роль. После того, как ребенок усваивает
некоторые слова, он, шаг за шагом, с помощью сформированных за счет условного
рефлекса ассоциативных связей начинает складывать отдельные выражения
и предложения. Уотсона не интересовал вопрос, каким образом ребенок
усваивает слова, которые становятся символами определенных факторов
внешнего мира и событий его жизни, т.е. каким образом слова
приобретают смысл. Он также не пытался понять, как у ребенка возникает способность
воспринимать определенную последовательность звуков в речевом потоке.
На мой взгляд, Уотсон не отдавал себе отчета в том, что наша речь обладает
сложной коммуникативной функцией, и мы всегда имеем дело не только с
тем, кто осуществляет речевой акт, но и с тем, кто речь воспринимает. Ведь
говорящий и воспринимающий должны вкладывать в сказанное один и тот
же смысл. За речевой концепцией Уотсона, да и за поведенческой
концепцией в целом, скрывается философская проблема формирования смысла,
осознания явлений.
В начале XX века философы стали предавать все большее значение языку
и его роли в мышлении и логике. Бихевиоризм Уотсона, таким образом, во
многих своих чертах соответствовал философскому направлению, которое
преобладало в тот период в англосаксонском мире. По этой причине идеи
Уотсона казались многим вполне убедительными.
351

История психологии
Уотсон об эмоциях
В конце своей академической карьеры Уотсон предпринял эмпирические
исследования, чтобы попытаться ответить на вопрос, каким образом наши
чувства оказываются связанными с определенными ситуациями или их
отдельными аспектами. Он исходил из посылки, что испытываемые человеком
сильные чувства всегда непосредственно связаны с конкретной ситуацией, в
которой он находится и которая их вызывает. Эта взаимосвязь возникает, по
мнению ученого, как результат формирования условного рефлекса.
Наблюдая эмоций у детей, Уотсон (1919) пришел к выводу, что грудные
дети проявляют три типа эмоциональных реакций, которые можно считать
врожденными: страх, гнев и любовь. Страх может появиться как реакция на
громкий звук или от того, что из-под ребенка внезапно вытащили пеленку,
на которой он спокойно лежал; гнев может быть связан с тем, что ребенок
не имеет возможности осуществлять необходимые ему движения тела, а
любовь как эмоциональная реакция может возникнуть у ребенка, например, в
связи с прикосновением к кожному покрову его тела, поглаживанием, тихим
укачиванием и похлопыванием, играющим особую роль для
стимулирования эрогенных зон. Более поздние исследования показали, что
классификация эмоциональных реакций по отдельным категориям представляется
необходимой. Однако другим ученым так и не удалось экспериментально
подтвердить наличие у грудных детей тех категорий врожденных
эмоциональных реакций, о которых говорил Уотсон.
Уотсон утверждал, что впоследствии в результате формирования условных
рефлексов эти три первоначальные реакции модифицируются. Он пытался
доказать это своим экспериментом, связанным с изучением реакции страха у
ребенка и формированием соответствующего условного рефлекса.
Рассказывая об этом эксперименте, который он проводил вместе со своей женой
(Уотсон и Рейнер Уотсон, 1920), ученый пишет, что вначале 8-месячный ребенок
не проявлял страха при виде белой крысы, кролика, собаки, обезьянки и
других животных или предметов; впоследствии же, когда один из этих объектов
наблюдения был показан ребенку, известнохму в литературе под именем
Альберт, то он проявил реакцию страха при громком звуке, который в это же время
производил Уотсон, ударяя каким-то предметом по железной палке за спиной
ребенка. В ходе эксперимента ребенок сидел на матрасе, на который была
помещена белая крыса; когда ребенок прикасался к крысе, Уотсон ударял по
железной палке за его спиной. Ребенок падал на матрас, стараясь спрятаться под
ним, а в дальнейшем при ударе о железную палку начинал плакать. Уотсон
повторял эксперимент в течение недели, в результате чего, когда крыса
оказывалась рядом с ребенком, тот начинал плакать даже безо всякого громкого звука
и пытался уползти от нее. Таким образом, экспериментаторы вызвали реакцию
страха, которая возникла в связи с определенным объектом, когда его
присутствие связывалось с другим раздражителем, в данном случае таким объектом
была белая крыса. По мнению экспериментаторов, то есть Уотсона и его жены,
белая крыса стала объектом, вызывающим страх; по свидетельству жены
ученого, этот страх сопровождал ребенка в течение двух последующих лет.
На мой взгляд, воспроизвести результаты подобного эксперимента трудно.
По мнению Хилгарда, эксперимент Уотсона и его жены сложно интерпретиро-
352

Джон Уотсон, Розали Райнер и Альберт.
вать однозначно. Неизвестно, что происходило бы, если бы сильный звук
производила мать ребенка. Можно также задаться вопросом, испугался бы ребенок
белой крысы, если бы не сидел на матрасе, а находился на руках у матери, чувствуя
ее надежную защиту, и просто играл с крысой в тот момент, когда раздавался
громкий звук Кроме того, мне кажется, что было жестоко устраивать подобный
эксперимент с ничего не подозревающим малышом. Хотя, конечно же, такого
рода возражения против проведенного Уотсоном эксперимента не могут
опровергнуть того факта, что реакции страха связаны с определенными ситуациями
или с отдельными аспектами какой-либо ситуации; таким образом, например,
могут возникнуть фобии.
Исследования Уотсона вдохновили Мэри Ковер Джоунс (1924). Она также
проводила эксперименты по изучению реакции страха, результаты которых
пыталась использовать для того, чтобы способствовать преодолению
приобретенного страха у детей. Ей удалось выявить некоторые вызывающие страх
стимулы, чтобы впоследствии вызвать позитивную реакцию; в частности,
она пыталась добиться положительного результата в преодолении ребенком
страха с помощью ситуации, когда появление отрицательного фактора,
например крысы, совпадало по времени с кормлением ребенка. Выработанные
ею методики оказались эффективными, и в дальнейшем ей удалось
установить, что страх, присущий ребенку, может исчезнуть, если ребенок видит, что
в момент действия фактора, вызывающего его страх, другие дети не
обнаруживают этого чувства. Таким образом, страх может преодолеваться в
результате социального подражания. Этот метод, как мы увидим в главе 17, был
далее развит Альбертом Бандурой и Ричардом Уолтерсом, а впоследствии
появились достоверные свидетельства того, что таким способом
действительно можно добиться исчезновения страха. Мэри Джоунс разделяла идеи

История психологии
Уотсона относительно взаимосвязи эмоций с определенными рефлексами и
советовалась с ним по поводу перспектив своих исследований. Таким
образом, нельзя не признать, что Уотсон внес значительный вклад в клиническую
психологию, в решение проблемы вызываемых страхом фобий, при этом
огромную роль сыграл тот факт, что ему удалось доказать наличие тесной
связи между реакцией страха и условным рефлексом, которая возникает под
воздействием определенной ситуации.
Значение научной деятельности Уотсона
Многие бихевиористы в своих исследованиях в более поздний период
опирались на концепции Уотсона, и нет никакого сомнения в том, что он оказал
влияние на многих приверженцев бихевиоризма. Трудно сказать, насколько
значительным было это влияние. Как я уже отмечал, у Уотсона были
предшественники в лице, например, Павлова, Бехтерева и Макдугалла. Как и Павлов,
он отрицал роль явлений, связанных с сознанием. В этом смысле Павлов, как
исследователь, принципиально отличался от Макдугалла, продолжателем
дела которого стал Скиннер.
Что касается конкретного вклада Уотсона в науку, то он, вероятно,
ограничивается теми техническими приемами, которые он использовал, чтобы
продемонстрировать, как возникают связи между эмоциями и
определенными объектами под действием условного рефлекса. Наряду с Мэри Ковер
Джоунс и Павловым, Уотсон внес свою лепту в понимание происхождения
фобий и поиск адекватных методов их лечения. Прежде чем перейти к
рассказу о научной деятельности Скиннера, я хотел бы остановиться на научном
течении, которое оказало заметное влияние на него самого, на некоторых
бихевиористов и на психологию как науку.
Операционализм
Как известно, ученые-экспериментаторы занимаются сбором научных
фактов, на основании которых у них появляется возможность
формулировать определенные утверждения и истолковывать те или иные научные
понятия. Для сбора подобной информации ученые используют различные
методики, соединение которых с различными формами научных
наблюдений осуществляется с помощью тех или иных технических приемов. Таким
образом, существует взаимосвязь между прогрессивными методиками,
техническими операциями, которые осуществляет конкретный исследователь,
и тем смыслом, который он вкладывает в научные понятия, для того чтобы
сформулировать элементы научного знания. Поэтому при осмыслении тех
или иных понятий представляется весьма важным анализировать их
соответствие научным методикам, которыми пользуется исследователь.
В 1927 году знаменитый американский физик Перси Бриджмен написал
книгу, в которой доказывал, что смысл научного понятия может и должен
целиком и полностью определяться теми конкретными операциями, которые
осуществляет исследователь в ходе экспериментов. Иными словами, он
пытался возвести в принцип значение научной практики. Его концепция
получила название операционализма.
354

Бихевиоризм
Некоторые из его коллег-физиков сразу же выступили с возражениями
против такой установки, так как полагали, что весьма трудно понять, каким
образом тот или иной ученый может заранее знать, какая из методик
окажется лучшей, ведь ему приходится постоянно ломать над этим голову.
Исследования, предпринимавшиеся теоретиками науки относительно разного
рода понятий, показали, что научные понятия входят в обиход постепенно
и не могут соотноситься лишь с отдельными методиками в рамках одного
научного исследования. Таким образом не представляется возможным, как
полагал Бриджмен, ввести в научный оборот и закрепить какие-либо
теоретические понятия лишь на основе тех операций, которые осуществляет
конкретный исследователь с целью создания собственной эмпирической
базы (см., например: Шлезингер, 1967). В дальнейшем Бриджмен несколько
смягчил свою позицию. Он был профессором Гарвардского университета,
где идеями операционализма увлекались также Боринг (1948) и его студент
С.С. Стивене (1935). Они полагали, что операционализм дает возможность
упорядочить терминологический аппарат психологии путем использования
лишь тех понятий, которые можно подтвердить конкретными
экспериментальными операциями. В середине 40-х годов Боринг организовал
симпозиум, посвященный операционализму (Боринг 1945), и с тех пор в практике
научно-психологических исследований было принято выводить научные
понятия именно таким способом, то есть операционально.
По мнению Хил гарда (1987), вопрос о принципиальной новизне опера-
ционалистского подхода к научным исследованиям в стремлении
превратить психологию в экспериментальную научную дисциплину, изучающую
поведение человека, остался открытым.
Возникает еще один вопрос: добавляет ли операционализм в том виде,
в котором он сформировался, что-либо принципиально новое к
сказанному Пирсом и другими приверженцами прагматизма о толковании научных
терминов.
Лично я считаю, что операционализм привел к тому, что психологи в
большей степени осознали, что научные факты часто оказываются
недостоверными, поскольку не подтверждаются экспериментальным путем.
Задумавшись над смыслом некоторых наших обыденных выражений, мы
обнаруживаем, сколь приблизительны, неточны наши характеристики понятий
и явлений, связанных с психологией. Все мы, например, знаем, что означает
обратить внимание на что-либо. Но мы не осознаем сущность этого
процесса. Мне кажется, что было бы весьма плодотворным, если бы мы обратились
к тем конкретным операциям, которые производим с целью сосредоточить
свое внимание на чем-либо. Постановка данного вопроса способствует
раскрытию всей глубины нашего невежества в этом плане и настраивает нас на
необходимость поиска определенных подходов, которые могли бы
прояснить понятие «внимание». Сказанное о внимании может быть отнесено и ко
многим другим психологическим понятиям.
В то же время исследователя не может удовлетворить прояснение
содержания того или иного теоретического понятия, сделанное лишь на основе
одной научной методики. Для того чтобы лучше понять сущность какого-то
понятия, необходимо сравнить его использование с другими понятиями,
имеющими сходное смысловое значение, а также с понятиями, имеющими
противоположный смысл. Так, например, если мы попытаемся объяснить
355

История психологии
смысл понятия «интеллект», то нам придется связывать употребление
данного понятия с использованием таких терминов, как «перцепция», «мотивация»,
«эмоция», «умение контролировать ситуацию». При рассмотрении того или
иного метода исследований мне представляется целесообразным применять
именно такой подход, хотя сам по себе он и не заменяет научного анализа.
По мнению Коха (1963), психологи не приняли во внимание известную
ограниченность, которую проявили теоретики науки, связав себя с опера-
ционализмом. Как мы увидим в этой и следующей главах, большинство
исследователей удовлетворялись тем, что основывали употребление понятий
лишь на одной или нескольких экспериментальных ситуациях, и оставляли
на усмотрение своих коллег возможность обобщенного толкования
научной терминологии.
Беррес Фредерик Скиннер (1904-1990)
Скиннер начал учиться в Гарвардском университете в 1928 году. В это время
особой популярностью пользовались идеи Уотсона, а также учение Павлова
об условном рефлексе. Оба этих мыслителя сыграли решающую роль в
становлении Скиннера как ученого. Главным источником вдохновения в его
научно-исследовательской деятельности, безусловно, стала американская
философия прагматизма. Как мы видели в предыдущей главе, приверженцы
этого философского направления уделяли особое внимание изучению роли
последствий, вызываемых процессом нашего мышления и нашими
поступками. Пирс подчеркивал, что смысл научных терминов должен
интерпретироваться в зависимости от последствий, к которым приводит использование
того или иного термина, а Джеймс уделял особое внимание изучению того
влияния, которое оказывают на нашу жизнь наши собственные взгляды и
мировоззрение. Скиннер развил идеи философов-прагматиков о роли
последствий при использовании той или иной терминологии и попытался
соединить их с общими подходами к психологии.
Сконцентрировав как исследователь основное внимание на данной
проблеме, Скиннер занял главенствующее положение в американской духовной
жизни и стал для многих своих соотечественников олицетворением
американского менталитета. Он явился своего рода американской альтернативой
Фрейду, и в биографии Скиннера, написанной Даниелем Бьорком (1993),
этому ученому отведено весьма важное место в пантеоне американских
деятелей науки и культуры.
Подобно Фрейду, Скиннер был убежден, что все поступки и действия
людей являются строго детерминированными. При этом Скиннер полагал, что
наши культурные и философские традиции мешают нам понять, что мы не
обладаем свободой действий. В ходе своих исследований он пришел к
выводу, что прогресса в изучении психологии не наблюдается потому, что мы
никак не можем избавиться от мысли о существовании некой внутренней
инстанции, которая руководит нашими действиями. Скиннер весьма
энергично отстаивал свою точку зрения, что позволило ему со временем занять
положение едва ли не пророка в американском обществе: у него были
тысячи восторженных приверженцев, хотя были и те, кто считал его гнусным
фанатиком.
356

Бихевиоризм
Краткая биография
Скиннер родился в Саскуэханне, в маленьком
городке в штате Пенсильвания. Его отец был
юристом, и, судя по всему, его родители жили в
соответствии с теми обычаями и моральными ценностями,
которые были присущи представителям
американского среднего класса в начале XX века. После
окончания гимназии в родном городе Скиннер в
течение 4 лет учился в Гамильтонском колледже и в
1926 году сдал здесь выпускной экзамен. В
колледже он уделял особое внимание изучению
английской литературы. Он намеревался стать писателем
и в течение года после окончания колледжа
работал над различными литературными проектами.
Однако потом Скиннер неожиданно принял
решение изучать психологию. В 1928 году в Гарварде
он начал работать над докторской диссертацией,
которую защитил в 1931 году, после чего получил
научную стипендию, и в течение 5 лет здесь же, в
Гарварде, занимался научными исследованиями. В
1936 году Скиннер начал преподавать в университете Миннесоты, а в 1945
году - в университете штата Индиана. В 1948 году он вернулся в Гарвард уже
в качестве профессора. Всю свою оставшуюся жизнь Скиннер был связан с
Гарвардом, оставив официальную должность в 1974 году по достижении
пенсионного возраста.
Скиннер намеревался создать новый научный фундамент для психологии,
и вокруг него собрался кружок ученых, его коллег из университета Индианы,
которые устраивали научные конференции, где обсуждались его идеи. Эти
конференции стали периодическими, и на них было создано Общество по
экспериментальному изучению поведения. Члены этого общества
впоследствии создали свое собственное отделение АЛЛ. В 1958 году сторонники
Скиннера основали ThejournalofExperementalAnalysis of Behaviour, а десятью
годами позднее - The journal of Applied Behavioural Analysis Идеи Скиннера
в 50-е годы XX века вызвали огромный интерес, который стойко
держался вплоть до 60-70-х годов. Я уже упоминал биографическое исследование
Бьорка, посвященное Скиннеру, впоследствии было опубликовано и много
других его биографий, написанных различными авторами. Сам Скиннер
предоставил обширный материал для описания своей жизни, правда, весьма
односторонний. В дополнение к многочисленным замечаниям о самом себе,
которые встречаются в его научных трудах, он написал также
автобиографические очерки в трех томах, которые были опубликованы соответственно в
1946,1947 и 1983 годах.
Кроме множества научных работ, перу Скиннера принадлежит также ряд
сочинений на этические и политические темы. Его первый большой
научный труд вышел в 1938 году и назывался The Behavior of Organisms. В 1953 году
он опубликовал Science and Human Behavior, который, по моему мнению, дает
наиболее полное представление о его научных взглядах. В 1957 году вышла
357

История психологии
книга Verbal Behavior, в 1969 - The Contingencies of Reinforcement и в 1974 -
About Behaviorism. В 1948 году Скиннер написал роман, в котором изложил
свои идеи о необходимости общественных преобразований. Название
романа «Waiden two» («Уолден-два») перекликается, с названием романа Торо
об утопическом обществе1. В 1971 году Скиннер обратился к интеллектуалам
Запада с призывом обсудить вопрос о том, как следует интерпретировать
понятие «свобода» в качестве основы общественной жизни и возможно ли
вообще существование общества, в основу которого положен принцип
свободы. Название книги Freedom and Dignity, конечно же, перекликается с трудом
Ницше fenseits von Gut und Böse. Так же, как и работа Скиннера, посвященная
языку, эти две последние книги несут в себе те же идеи, которые он
высказывал в других своих научных трудах. По мнению Роберта Боллса (1993), свои
наиболее значимые идеи Скиннер предал гласности уже в 1938 году, хотя и
его более поздние труды содержат кое-что новое. Я же считаю, что в работах
Скиннера, написанных после I960 года, повторяется то, что уже было
сказано им ранее.
Взгляд на науку и научный метод
В своих исследованиях Скиннер следовал позитивистской концепции в том
виде, как она трактовалась в конце XIX века. Его концепция близка
воззрениям Маха. В книге Science and Human Behavior (1953) Скиннер утверждал,
что научное исследование начинается с наблюдений отдельных случаев. На
основе такого рода наблюдений ученый в обобщенном виде формулирует
правила и закономерности, которые пытается объединить в более стройную
систему. Так же, как Мах и ранние позитивисты, Скиннер утверждал, что он
не знает, откуда берутся те случаи, на основании которых выводятся
закономерности, каким образом происходит объединение законов в некую
всеобъемлющую систему и как формируются научные теории. При этом он не
поднимал вопроса о том, исходит ли ученый в своих эмпирических
исследованиях из каких-либо теоретических посылок, предварительных гипотез.
Как мне представляется, Скиннер верил в то, что можно заниматься
наблюдениями, избегая каких бы то ни было аналитических рассуждений о
взаимосвязи явлений. Как я уже упоминал в главе 2, это было главным исходным
моментом в позитивистской научной философии.
Какое-то время Скиннер сотрудничал с бывшим студентом Леба,
физиологом В.Й. Круазье, который, как и его учитель, подчеркивал, что с помощью
эксперимента, в котором меняются те или иные условия и параметры,
можно установить какие-то научные закономерности, учитывая при этом и
изменения в условиях эксперимента и чисто внешние факторы. Ученые
должны ставить своей целью установление функциональных взаимосвязей между
различными типами наблюдений.
Согласно мнению Скиннера, исследователь, осуществляя разного рода
наблюдения, должен действовать в соответствии с концепцией Маха,
игнорируя при этом, насколько это возможно, умозрительные рассуждения. Он
подчеркивал, что при изучении поведения, для того чтобы прояснить связи
1 Роман Торо «Уолден, или Жизнь в лесу» (1854), переведен на русский язык в 1900 г.
(прим. ред.).
358

Бихевиоризм
между определенными формами стимулирования и соответствующими
ответными реакциями, рассмотрение процессов, происходящих в организме,
отнюдь не является необходимым, а часто, напротив, может сбить с толку.
Исследователь должен ограничить себя лишь прямыми наблюдениями, и во
внимание должны приниматься лишь наблюдаемые действия, как ответные
реакции, и внешние условия, от которых те зависят. Такого же мнения
придерживался и Уотсон. Скиннер назвал свою концепцию радикальным
бихевиоризмом. При описании явлений, которые являлись предметом изучения,
исследователю следует опираться на физикалистские и механистические
подходы.
В научных исследованиях количественные характеристики являются
приоритетными, именно они обусловливают предсказуемость и контроль за
ходом эксперимента. Варьируя различными условиями эксперимента, можно
добиться предсказуемости его результатов. Проанализировав тот или иной
феномен и разложив его на отдельные элементы, можно перестраивать эти
элементы в процессе эксперимента; таким образом, у исследователя
появляется возможность разработать определенную технологию рассмотрения
того или иного явления. Сам Скиннер проявил выдающиеся способности и
навыки как в анализе психологических феноменов, так и в способности
проводить экспериментальные наблюдения, но, как уже говорилось, не сумел
дать научного объяснения тому, каким образом предсказуемость результатов
эксперимента и контроль могут способствовать формулированию каких-то
законов и созданию той или иной теории. Одновременно со Скиннером к
психологическим исследованиям приступил Бриджмен, который написал
книгу, посвященную операционализму (1927). Мне представляется, что
Скиннер осознавал важность идей Бриджмена, но не сумел понять того, что сами
по себе термины, сформулированные операциональным путем в процессе
эксперимента, несмотря на важность этой формы научной деятельности, не
дают возможность определить сущность исследуемого явления.
Почти во всех своих научных экспериментах Скиннер в качестве
подопытных животных использовал крыс и кроликов. При этом выводы,
сделанные на основе результатов своих опытов, он распространял на другие виды
животных, а также на человека. Уже в 30-40-е годы XX века было вполне
очевидно, что такого рода расширительное толкование является весьма
сомнительным с точки зрения биологии. Между тем, Скиннер (1953, 1957, 1969,
1974) вплоть до 70-х годов не делал попытки более основательно вникнуть в
эту сложную проблему; избегая научных дискуссий, он удовлетворился лишь
заявлением, что одни организмы являются более простыми, а другие более
сложными по сравнению с другими, но при этом они неизменно
руководствуются одними и теми же основополагающими принципами. Его точка
зрения многим показалась неубедительной, когда Скиннер пытался
подтвердить свою концепцию роли языка в жизни человека экспериментами с
голубями и крысами. К этому я вернусь позднее.
За научным подходом Скиннера стоит идея о том, что все формы
поведения регламентируются его последствиями для данного организма. Поэтому
задача исследователя-психолога состоит в том, чтобы осуществить анализ
поведения человека или животного с целью обнаружения этих последствий.
Такой анализ должен быть проведен исключительно экспериментальным
путем. С бихевиористской и механистической позиции последствия тех
359

История психологии
или иных действий должны рассматриваться в контексте физических
факторов и той материальной среды, в которой находится организм. Скиннер
утверждал, что исследователь всегда в той или иной степени имеет
возможность наблюдать последствия реакций организма и условия внешней среды,
стимулирующие соответствующее поведение. В этом ученый исходил из
философской, метафизической, точки зрения, так как невозможно путем
эмпирических исследований установить, является ли некое утверждение (а
вместе с ним исходная позиция исследователя) ложным или верным. В то
же время, в каждой конкретной ситуации представляется вполне реальным
определить исходные физические условия проведения эксперимента. Для
того чтобы исходным моментом научного исследования было нечто
большее, нежели просто умозрительный метафизический принцип, необходимо
дать определение понятию «физические обстоятельства» в соотнесенности
с понятием «организм». В эмпирической науке принято уделять особое
внимание взаимоотношениям между наследственностью и средой. Скиннер же
игнорировал этот фактор.
Идея о том, что поведение человека и животных предопределено
последствиями этого поведения, пожалуй, стара как мир. В главах б и 7 мы могли
проследить ее трактовку у Бейна, Спенсера и Моргана. Да и Торндайк в своей
знаменитой диссертации (1898), формулируя закон эффекта, также исходил
из решающего влияния внешних обстоятельств на поведение. Возникает
вопрос: можно ли вообще добавить что-либо новое в концепцию взаимосвязи
между последствиями поведения и самим поведением? В то же время
нельзя не оценить стремление Скиннера возвести эту концепцию в принцип,
регулирующий любые формы поведения. Таким образом, внимание
ученого было приковано к новым аспектам развития психологии. Необходимо
подчеркнуть, что Скиннер при этом опирался на известный эксперимент
Торндайка с кошкой, находящейся в клетке, благодаря которому ему удалось
разработать особую методику проведения опытов по изучению влияния
последствий на поведение.
Проблемный ящик Скиннера
В результате своего опыта Торндайк пришел к выводу, что кошке удается
выбраться из клетки после определенного числа попыток
Скиннер, со своей стороны, считал, что Торндайк сделал важное
открытие, но при этом отмечал, что время, необходимое животному дня того
чтобы выбраться из клетки, зависит от поведения животного, содержащего в
себе элементы случайного.
Это время зависит также от типа поведения, свойственного самому
экспериментатору, и от конструкции проблемного ящика. Кривая обучаемости
у Торндайка была возрастающей, однако, по мнению Скиннера, это не дает
адекватного представления о тех процессах, которые были определяющими
во время эксперимента.
Для того чтобы добиться более эффективного контроля над
происходящими в ходе эксперимента процессами, Скиннер изменил конструкцию
«проблемного ящика» таким образом, чтобы можно было видеть, какие
последствия вызывает поведение животного. Это была клетка-ящик для изуче-
360

Бихевиоризм
^ в
Проблемный ящик Скиннера
ния поведения крыс-, на одной стенке ящика он разместил планку, которую
можно было сдвигать вниз, а также миску, в которую поступал кусочек корма
или капелька воды. Планка и миска для еды были соединены между собой
таким образом, что нажатие на планку приводило к тому, что в миске появлялась
какая-то часть корма или капля воды. При этом пишу с так называемого
склада животное могло получить и независимо от своих манипуляций с планкой.
В то же время сконструированное Скиннером устройство позволяло
сделать так, чтобы крыса могла получать пищу или воду только при
определенном типе поведения, например если она нажмет на планку. Скиннер создал
подобное устройство и для наблюдения за поведением голубей. Планку он
заменил подносиком, который был связан с запасом еды или воды. Когда голубь
начинал стучать клювом по подносику, на нем появлялся корм или вода.
Скиннер был увлечен изучением связи между определенным типом
поведения, например нажатием на рычаг в опытах с крысами, и связанными с
этим последствиями, то есть, появлением корма в миске. Поскольку
появление еды или воды в миске или на подносике может считаться последствием
поведения животного, то экспериментатор может управлять этими
последствиями. Скиннер (1969) так определил сущность своих экспериментов:
«Мы создаем такие условия эксперимента, при которых последствия
поведения зависят от физических особенностей поведения животного». Чтобы
контролировать поведение животного, необходимо также учитывать,
насколько голодно или накормлено оно в данный момент. Скиннер считал, что
для того чтобы управлять поведением животного, необходимо обеспечить
его пищей и водой на определенный срок или же, напротив, создать такие
условия, при которых животное в течение какого-то периода испытывало
бы голод, вплоть до потери веса. Это является весьма важным соображением
и касается проблемы мотивации у животных, к чему я еще вернусь.
Чтобы определить, в какой степени изменения условий эксперимента
влияют на поведение животного, Скиннер брал какой-то отрезок времени,
в течение которого животное демонстрировало определенную форму
поведения, или определенные действия, производимые животным в единицу
времени. Частоту действий в единицу времени Скиннер обозначил как
интенсивность реакций, и это понятие стало для него мерой, определяющей за-
361

История психологии
висимость поведения животного от условий эксперимента. Он ставил перед
собой задачу найти функциональную зависимость интенсивности реакций
от условий эксперимента, подконтрольных исследователю, а также от
условий, существующих независимо от него.
Оперантное обусловливание
Скиннер сопоставлял свои научные методы с методами,
применявшимися Павловым. Так же, как и Павлов, те факторы, которые вызывали реакцию
определенного типа, он называл подкреплением. При этом следует обратить
внимание на то, что у Павлова условный рефлекс вырабатывался в ответ на
подкрепление, тогда как согласно методике Скинера подкреплялась
первоначальная реакция. Оба типа подкрепления, по мнению Скиннера, можно
считать связанными с понятием обусловленности. Но для того чтобы четко
разграничить эти два вида обусловленности, Скиннер обозначил свой
метод как оперантное обусловливание. Другой вид обусловленности он назвал
классическим обусловливанием.
Факторы, связанные с подкреплением, Скиннер назвал стимулирующими
факторами. Он разделил их на два типа: позитивные и негативные. Первый
тип, в понимании Скиннера, заключается в том, что условия проведения
эксперимента изменяются в связи с добавлением чего-то, например еды, воды
или возможности осуществления сексуального контакта. Другой тип
стимуляции состоит в том, что прекращается действие какого-либо фактора,
например исчезает громкий звук, яркий свет, сильный холод, жара или
воздействие электрического тока.
Скиннер отказался от идеи о непосредственной связи поведения
животного с каким-то определенным стимулом. Однако это не мешало ему в
тех случаях, когда удавалось вызвать определенную форму поведения с
помощью условного рефлекса, рассматривать его в качестве нового стимула.
Скиннер ставил перед собой вопрос: возможно ли с помощью стимула,
который первоначально не оказывал влияния на поведение животного,
добиться такого влияния?
По мнению ученого, в тех случаях, когда какая-либо форма проявления
поведения наталкивается на препятствие, возникает вероятность фиксации этой
формы в памяти животного, что может вызвать новую стимуляцию, наряду с
той, которая уже проявилась в том или ином элементе поведения животного.
Скиннер дал такому стимулу название дискриминативный. Подобного
стимула можно добиться, если, например, закрыть отверстие в стенке ящика
куском стекла и через стекло посылать в ящик световой сигнал разной
степени яркости. Ддя того чтобы быть уверенным, что животное воспринимает
проникающий внутрь свет, отверстие должно находиться неподалеку от
рычажка или подносика, в зависимости от типа ящика и особенностей
эксперимента. Можно вызвать дискриминативный стимул и с помощью звукового
сигнала, возникающего в тот момент, когда животное проявляет какие-то
элементы поведения, в которых заинтересован исследователь.
Эксперименты Скиннера показали, что при повторении дискриминативного стимула
определенное количество раз у животного вырабатывается
соответствующий рефлекс, то есть оно начинает осуществлять какие-то действия. Как и
362

Бихевиоризм
Павлов, Скиннер установил наличие связи между условным и безусловным
рефлексами. Его опыты подтвердили также вывод о том, что когда
устанавливается какой-либо дискриминативный стимул, животное проявляет
определенную реакцию и на сходный стимул. Можно утверждать, что таким
образом происходит некое обобщение, унификация, у животного формируются
ассоциативные связи. Кроме того, благодаря экспериментам Скиннера
удалось доказать, во-первых, что животное способно научиться распознавать
различные дискриминативные стимулы, и, во-вторых, что оперантное
обусловливание, постоянно не поддерживаемое экспериментатором, затухает.
В нашей обыденной жизни мы часто говорим, что поведение во многом
зависит от последующего за ним положительного или отрицательного
эффекта, наказания. В своем весьма проницательном научном анализе влияния
наказания на поведение Скиннер показал, что перспектива наказания не
обязательно приводит к отказу от нежелательных аспектов поведения.
Порой наказание воспринимается лишь как фактор, влияющий на поведение
в том смысле, что некоторые особенности поведения становятся не столь
явно выраженными. Например, если крыса в результате неоднократного
нажатия на планку приобрела условный рефлекс, то можно путем наказания
заставить крысу и не нажимать на эту планку. Но постепенно крыса снова
начнет нажимать на планку, причем это будет осуществляться
приблизительно с такой же частотой, как было до того, как крыса получила какое-то
наказание. Скиннер указывал на то, что любое общество стремится
регулировать поведение своих членов с помощью различных форм наказания. В
связи с этим, по его мнению, очень часто возникали веские причины для
дезадаптации или нарушения социального поведения у отдельных индивидов.
Здесь, конечно, не место вникать в эти интересные, но весьма сложные
проблемы, возникающие в связи с подобным подходом к влиянию наказания на
поведение человека.
Скиннер сумел доказать, что его научные подходы являются
эффективными и позволяют регулировать отдельные формы поведения животных,
модифицировать их с помощью оперантного обусловливания. Так,
например, он показал, каким образом можно заставить голубя стучать
клювом по подносику, размещенному в проблемном ящике. Сначала птице
насыпается корм, и она поворачивает голову в направлении подносика,
независимо от своего местонахождения внутри ящика. В другой раз
экспериментатор уже не дает голубю корм прежде, чем тот не сделает
движение по направлению к подносику. Затем корм появляется на подносике
только тогда, когда голубь приблизится к нему. На следующей стадии
эксперимента корм поступает на подносик, если голубь склонит над ним
голову. И, наконец, голубь получает корм только тогда, когда его клюв имеет
непосредственный контакт с подносиком.
Скиннеру удалось открыть некоторые закономерности, позволяющие
управлять условиями, ведущими к подкреплению, что вызвало большой
интерес в научной среде. Эти закономерности явились результатом определенных
усилий по осуществлению подкрепления, а также по созданию схем
использования разработанных им методик Остановимся на них более подробно.
В экспериментах, связанных с формированием подкрепления, Скиннер
использовал животных, которых лишал пищи или воды в течение
короткого или длительного промежутка времени. Осуществляя подобную форму
363

История психологии
контроля за мотивацией поведения, присущей в данный момент тому или
иному животному, он неоднократно заставлял животное проявлять
определенную форму поведения еще до того, как осуществлялось подкрепление.
Например, он предоставлял животному возможность нажимать на
планку либо стучать клювом по подносику, причем осуществлял подкрепление
всякий раз, когда животное выполняло необходимые действия; или же он
осуществлял подкрепление в какие-то равные промежутки времени,
например каждый третий, каждый десятый или каждый десятитысячный раз. Такая
форма подкрепления получила название прерывистого подкрепления. При
этом Скиннер обнаружил, что чем больше промежуток времени между
очередными импульсами подкрепления, тем круче поднимается вверх кривая
интенсивности реакций. Импульсы подкрепления могут варьироваться во
времени: они могут осуществляться через каждые 5, 10, 15 секунд, или пять
минут, или, скажем, через каждые три часа. Периодичность импульсов
соответственно отражается и на графике быстроты реакций, кривая становится
ровной. Например, чем короче временной интервал, тем более крутое
падение показывает график. При этом необходимо отметить, что после того, как
имело место подкрепление, временной интервал между, скажем, очередным
нажатием на планку увеличивается и соответственно уменьшается по мере
приближения к сроку очередного подкрепления. Скиннеру удалось также
доказать, что можно построить различные виды графиков, отражающих
воздействие фактора прерывистого подкрепления на поведение животных как
с точки зрения непосредственно физических действий животного, так и с
точки зрения частоты этих действий во времени.
Концепция поведения у Скиннера
Скиннер опирался на точку зрения Уотсона, которая заключалась в том, что
стимулы и ответные реакции должны рассматриваться как независящие друг
от друга. В Science andHuman Behaivior он начал излагать свои научные
взгляды с описания физиологических рефлексов. Физиологические рефлексы
характеризуются реакцией, возникающей в ответ на определенный стимул.
Поведение, которое возникает как ответ на воздействие данного
конкретного стимула, получило у Скиннера название респондентного. В то же
время он подчеркивал, что часто встречается такой тип поведения, который
на первый взгляд нельзя объяснить воздействием какого-то определенного
стимула. Однако, будучи убежденным, что любое поведение является строго
детерминированным, он считал, что всегда имеет место какой-нибудь
стимул, вызывающий то или иное поведение.
Точка зрения Скиннера состояла в том, что мы порой просто не в
состоянии доказать существование подобных стимулов. В то же время он полагал,
что если не рассматривать такой тип поведения, то возможности развития
научной психологии будут весьма ограниченными. В соответствии с этой
концепцией он выдвинул целую научную программу для изучения
подобного типа поведения.
Различие между указанными двумя типами поведения было подробно
рассмотрено Скиннером при описании поведения, связанного с ролью
рефлексов в формировании физиологических процессов.
364

Бихевиоризм
Второй тип поведения, согласно его мнению, непосредственно связан
с влиянием на организм внешней среды, поэтому Скиннер назвал его опе-
рантным поведением. Многие психологи - современники Скиннера -
рассматривали этот вывод как важное научное открытие. Однако необходимо
отдавать себе отчет в том, что различие между двумя типами поведения не
является таким уж явным, как это представлял себе Скиннер. Дело прежде всего
в том, что многие физиологические рефлексы сами по себе являются
органической частью наших движений. Отсюда становится очевидным, что они
оказывают влияние только на наши внутренние физиологические процессы.
Таким образом, различие между респондентным и оперантным поведением
не является ярко выраженным. Как я покажу далее, были и другие, более
весомые, возражения в отношении подобной трактовки.
Так же, как и Уотсон, Скиннер утверждал, что изучение поведения
должно основываться исключительно на тех действиях, которые поддаются
непосредственному наблюдению. Мы не должны приписывать тому или иному
организму тех свойств, которые не основываются на объективных
наблюдениях. Кроме того, Скиннер отрицал наличие целенаправленности в
поведении того или иного индивида. Свою позицию он аргументировал
постулатом, что биологическая эволюция сама по себе не предполагает какой бы
то ни было целенаправленности. Последнее соображение, безусловно,
справедливо. Но, как я уже подчеркивал в главе 7, это вовсе не означает, что при
глубоко научном подходе к изучению поведения можно игнорировать
фактор целеустремленности в действиях индивида. Согласно теории эволюции,
поведение индивида является средством приспособления к внешней среде.
Если же в ходе научных исследований игнорировать указанный фактор, то
можно упустить из виду важнейшее положение теории эволюции, а именно,
что всякое поведение является также и генетически обусловленным.
Для того чтобы понять систему научных взглядов Скиннера, весьма
важно внимательно проследить ход его мысли относительно точки зрения, что
поведение индивида лишено какой-либо целенаправленности. Давайте
рассмотрим ту форму поведения, которую он часто приводил в качестве
примера в своих научных подходах к психологии, а именно: как голуби клюют свой
корм. Читатель, вероятно, помнит, что Морган провел весьма основательный
с научной точки зрения анализ процесса клевания корма у цыплят. Он
подчеркивал, что этот процесс является генетически обусловленным, хотя и
требует выработки определенных навыков для его совершенствования. Если мы
будем внимательно наблюдать за процессом клевания корма у птенцов
разных видов птиц, то, прежде всего, необходимо принять во внимание, что эта
форма поведения является генетически обусловленной и проявляется в виде
двигательного акта в качестве ответной реакции. Если далее мы более
подробно остановимся на рассмотрении этого двигательного акта, то увидим,
как отмечал Морган, что он управляется определенным стимулом.
Невозможно адекватно описать процесс клевания, не рассматривая его как
выражение сенсомоторного действия или активности. Давайте обратимся к
другому примеру Способность взмахивать крыльями является важным звеном в
процессе приспособления птиц к внешней среде. Взмахи крыльями,
например, у голубей нельзя рассматривать вне связи со сложным процессом
процесса приспособления к внешней среде. Для того чтобы достигнуть навыков
умения летать, птице необходимо совместить различные формы перцепции
365

История психологии
и ряд непростых движений мускулатуры. Рассмотрение движения, ведущего
к взмаху крыла, в качестве изолированного от общего процесса
приспособления к внешней среде, к образу жизни, присущему этому виду птиц,
является крайним упрощением. Научный проект Скиннера и был основан на
предположении, что оперантное поведение может быть интерпретировано как
цепь механических движений, а не как сложная взаимосвязь генетических и
сенсомоторных факторов.
Исходя из возможности установить факт определенных движений,
производимых биологическими организмами, которые поддаются описанию
чисто физическими терминами, Скиннера пришел к понятию «оперантный».
Ученый определил понятие оперантности как некую, совокупность
ответных реакций, которые возникают при одних и тех же определенных
условиях. В качестве примера оперантного поведения Скиннер приводил пример с
крысой, которая нажимает на рейку в сконструированном им ящике. Крыса
нажимала на рейку то одной, то другой передней лапой, либо двумя лапами
сразу, либо мордочкой, тем не менее, все эти движения Скиннер в равной
степени относил к оперантным, так как крыса, по его мнению, в данном
случае производила одни и те же действия при неизменных условиях.
Зачастую, когда упоминают понятие «оперантное обусловливание»,
подразумевают существование отдельной ветви в биологическом развитии,
способной на оперантное поведение, и тогда следует подчеркнуть, что нет
никакого сомнения в том, что Скиннер в своих публикациях (1953,1957 и 1969)
отстаивал точку зрения, что некоторые движения, осуществляемые
организмом, вполне могут быть описаны с помощью физических терминов. Если
исходить из подобной концепции, то получается, что не следует принимать во
внимание то или иное конкретное движение, осуществляемое организмом.
Например, не имеет значения, что крыса нажимает на планку то с помощью
одного, то с помощью другого движения; все равно, какие движения
производит голубь в процессе клевания корма; то же самое можно сказать и о
движении крыльями у голубей по отношению к другим движениям, связанным с
приспособленностью к внешней среде, то есть в данном случае к
существованию. По моему мнению, нет никакого сомнения в том, что в своих работах
Скиннер упустил из виду, что сам термин «поведение» является весьма
неточным. Эта проблема, по всей вероятности, возникла в связи с развитием в 50-е
годы в США этологии, науки, которая главным образом изучает поведение
различных представителей животного мира. Я не буду здесь касаться
вопроса, возможно ли определить понятие «оперантный» таким образом, чтобы
оно в большей степени соответствовало теории эволюции в ее
преобразованном в 30-е годы XX века виде.
Интерпретация результатов экспериментов Скиннера
Анализ экспериментов Скиннера показывает, что их можно истолковывать
совершенно иначе, нежели это делал он сам. Он, в частности, полагал, что
употребление животным пищи или воды так или иначе увеличивает степень
ответной реакции. Но ведь пищу и воду можно рассматривать не как
факторы, усиливающие ответную реакцию, а как стимулирующие факторы для
осуществления мотиваций поведения, в данном случае - это мотивация го-

Бихевиоризм
лода или жажды. Отличается ли данная интерпретация от интерпретации
Скиннера? Да, конечно же, она отличается иным пониманием того, каким
образом мотивы поведения связаны с внутренним состоянием организма
животного. В соответствии с этой концепцией животное, которое во время
эксперимента нажимает на рычажок или ударяет клювом по подносику,
совершает эти действия потому, что испытывает голод, жажду или стремится
избежать боли. Если бы у животного не было никакого определенного
мотива поведения, то оно не предпринимало бы каких-либо действий. Скиннер
же придерживался другой точки зрения, ведь ему необходимо было
привести животное в такое состояние, при котором налицо была бы
конкретная мотивация и животное вынуждено было действовать в соответствии с
обстоятельствами. При таком подходе внутреннее состояние подопытного
животного и инициирующий фактор предстают как неразрывно связанные
между собой. Как мы увидим далее, на возможность именно такой
интерпретации указывал Лешли еще в 1938 году.
С тем чтобы опровергнуть подобный вывод, Скиннер приводил
следующий аргумент: исследователь не имеет возможности непосредственно
наблюдать за процессом формирования мотивации. Конечно же, такое
наблюдение невозможно, но для тех, кто не является сторонником позитивистской
философии, совершенно непонятно, почему следует изучать только те
явления, которые поддаются непосредственному наблюдению. Мы ведь
обладаем достаточным знанием, которое ясно указывает на существование
определенных биологических процессов в организме, управляющих его
действиями по отношению к таким объектам, как пища, вода или
сексуальные партнеры. Это является неоспоримым фактом, и вся современная наука
подтверждает его.
А в тех ситуациях, когда пища или вода используется в качестве
подкрепления, поведение животного следует рассматривать как особый случай. Жорж
Колье, который был ассистентом в лаборатории Скиннера в 40-е годы, в
своих многосторонних исследованиях показал, что поведение животного,
обусловленное едой, определяется очень сложным взаимодействием
различных обстоятельств. Эти исследования, проведенные Колье и его коллегами
(1990, 1997), показывают, что поведение животного, связанное с
необходимостью добычи пищи, имеет множество различных проявлений в
зависимости от вида животного, степени доступности пищи, ее особенностей, а также
от обстоятельств, имеющих непосредственное отношение к самому
процессу поглощения пищи. Поведение животного, связанное с добыванием пищи,
определяется также и другими особенностями, присущими
представителям того или иного вида, например сексуальным поведением и заботой о
потомстве. Животному необходимо обеспечить себе пропитание, но таким
образом, чтобы оставалось время и энергия и для других форм поведения.
Исходя из комплексной трактовки поведения животного, Колье и его
коллеги смогли доказать, что животное обладает определенными стратегиями
получения необходимого запаса энергии, т.е. обеспечения себя питанием.
Эти стратегии весьма разнообразны в зависимости от перечисленных выше
факторов. Таким образом, поведение животных, связанное с процессом еды
и добычей пищи, должно рассматриваться как весьма сложное
взаимодействие между физиологическими процессам и многообразными условиями
внешней среды. Такое взаимодействие невозможно проследить, ограничи-
367

История психологии
ваясь лишь наблюдениями за поведением животного в каких-то отдельных
экспериментальных ситуациях.
Исследования Колье также показали, что поведение, которое характерно
для подопытного животного при добывании пищи или в процессе еды,
зависит от конкретных условий. Таким образом, когда крыса нажимает на
рычажок и на лотке появляется крошка еды, это происходит не потому, что крыса
действует в соответствии с каким-то принципом, а потому, что таковы
условия эксперимента.
Такое же толкование вполне уместно и по отношению ко всем условиям
внешней среды, которые Скиннер трактовал как подкрепляющие. В своем
скрупулезном анализе ситуаций, когда животное усваивает навыки избегать
болевых или неприятных стимулов, Боллс назвал это явление избегающее
научение и пришел к выводу, что постулат о существовании простейшей
формы подкрепления является весьма сомнительным, в связи с чем подверг
сомнению применимость концепции подкрепления в процессе научения. И
все же, хотя концепция Скиннера и несет в себе большой элемент
упрощенчества, я считаю ее важной. Дело в том, что прежде чем поведение
животного начнет меняться, его организму необходимо зафиксировать целый ряд
изменений во внешней среде, а для этого необходима та или иная форма
подкрепления.
Что касается результатов экспериментов Скиннера с крысой, то нужно
иметь в виду, что их можно интерпретировать и подразумевая способность
крысы к когнитивным процессам. Исходя из опыта обыденной жизни, можно
было ожидать, что крыса будет добывать себе питание, нажимая на рычажок,
и это будет продолжаться до тех пор, пока она не насытится, затем она будет
нажимать на рычажок все реже и реже или, наоборот, чаще, в зависимости от
того, будет ли появляться пища в связи с нажатием. Точно также вполне
естественно предположить, что животное будет нажимать на планку тем чаще,
чем короче будут промежутки времени, через которые оно получит пищу.
Последнее соображение Скиннер приводил как пример ошибочного, с его
точки зрения, мнения, так как оно основано на предположении о
способности животных приводить в действие механизм ожидания, а это явление не
поддается непосредственному наблюдению. В связи с этим вновь возникает
вопрос о роли наблюдения при обосновании тех или иных научных
утверждений. Если считать, что научные утверждения формируются на базе
определенных выводов, сделанных на основании безусловно достоверных фактов,
тогда у нас есть все основания предполагать, что такие млекопитающие, как
крысы, могут обладать способностью к ожиданию. Если мы будем стоять на
позициях теории эволюции, мы неизбежно будем видеть движущую силу
поведения животных в их филогенезе и в том, что всякое животное изначально
является неспособным развивать то или иное свое качество. Как мы увидим в
следующей главе, Толмен последовательно прикладывал усилия к тому,
чтобы объяснять результаты экспериментов, руководствуясь постулатом о
присущем представителям животного мира факторе ожидания.
Учитывая вышесказанное, трудно возвести закономерности, выведенные
Скиннером, в ранг научных законов. Они не позволяют на научной основе
ни предсказывать, ни контролировать поведение животных. Выводы,
которые он сделал на основе своих наблюдений, не дают достоверного
представления о поведении животных.
368

Бихевиоризм
Скиннер о языке
В своей книге Verbal Behaviour Скиннер пытался, как и Уотсон тридцатью
годами ранее, интерпретировать речь как одну из форм поведения человека. Он
считал, что не только речь и чтение, но во многом и наше мышление могут
рассматриваться как формы поведения. Эти представления ученого
основывались в очень незначительной степени на эмпирическом знании. Он ставил
основной целью своих научных изысканий доказать, что идея «оперантного
обусловливания» применима к языку и мышлению.
Подобно Уотсону, Скиннер полагал, что, наблюдая за поведением
животных, можно сделать некоторые выводы об использовании человеком речи.
При этом у него не возникало мысли о том, что способность к речи
предполагает наличие мозга определенной величины и структуры и что
наблюдения за поведением животных никак не могут служить основой для каких-
либо научных заключений, касающихся человеческой речи. К изучению
человеческой речи Скиннер применил те же самые принципы
исследований, связанные с понятием «оперантного обусловливания», которые он
использовал во время экспериментов с крысами и голубями. Скиннер (1957)
обосновывал свою концепцию выводами, которые он сделал в результате
экспериментов, и при этом он, что поразительно для ученого, полностью
игнорировал особенности поведения, присущие разным представителям
животного мира.
Различие между вербальным поведением и другим видом поведения, по
мнению Скиннера, состоит в том, что первый тип, в противоположность
второму получает подкрепление благодаря реакции других людей. Иными
словами, поведение говорящего изменяется под влиянием реакции слушателя.
Утверждая это, он указывал на роль гласных звуков в процессе раннего
онтогенетического развития ребенка, которые в результате реакции родителей
или других слушателей постепенно обретают у него форму слов и
предложений. В данном случае, по его мнению, происходит так называемый «shaping»
- обретение формы, то есть процесс такого же рода, которого добивался
экспериментатор, заставляя голубей стучать клювом по подносику.
В своих научных работах Скиннер ничего не говорит о том, каким
образом, ребенок обретает способность различать в речевом потоке слова и
предложения. Ничего не говорит он и о том, каким образом ребенок
обретает способность воспринимать конкретные аспекты той или иной
ситуации и что в данном случае служит источником так называемых
дискриминирующих стимулов, которые, в свою очередь, способствуют формированию
в сознании ребенка осмысленных значений слов и предложений. Вообще,
подобного рода научные исследования поднимают сложные проблемы
визуальной перцепции.
Не буду здесь подвергать сомнению возможность решения этих научных
проблем, если исходить из правомерности таких введенных Скиннером
понятий, как «вербальная реакция» и «дискриминативный стимул». С моей
точки зрения, прежде всего надо решить вопрос об эмпирическом фундаменте и
продуктивности его концепции языка в целом. Я хочу сказать, что концепция
языка у Скиннера выглядит малоубедительной, поскольку не основана на
научных эмпирических данных.
369

История психологии
Сказанное о концепции языка Скиннера относится и к его концепции
мышления. Он утверждал, что развитие мышления должно
рассматриваться как развитие определенной, специфической формы поведения. В связи с
этим возникает вопрос: что же может считаться ответной реакцией, которая
в таком случае должна порождать оперантное поведение? По моему мнению,
научные изыскания Скиннера здесь зашли в тупик и превратились в
жонглирование словами.
Вклад Скиннера в научное эмпирическое изучение человеческой речи
ограничивается тем, что он побудил психологов предпринять более глубокое
изучение человеческой речи в связи с коммуникативными аспектами
поведения индивида.
Сущность поведенческой концепции психологии Уотсона состоит в том,
что изучать мышление и когнитивные процессы следует полностью
абстрагируясь от понятия «человеческое сознание». В 50-е годы XX века многие
бихевиористы считали своим долгом следовать изначальной научной
программе Уотсона. Говоря об изучении человеческой речи, они имели в виду
поведенческие подходы к изучению мышления и когнитивных процессов.
Большие надежды в связи с эти возлагались бихевиористами на
результаты научных исследований Скиннера, изложенных в его книге Verbal
Behavior, выхода которой они ждали с волнением и интересом. Но тут их
постигло разочарование: выход книги не только не укрепил позиции бихе-
виористов, а напротив, явно ослабил их. Большинство психологов весьма
критически отнеслось к бихевиористскому подходу в рассмотрении
проблем языка, речи и мышления, сочтя его весьма ограниченным. Это
породило критическое отношение и к другим аспектам бихевиористского
мировоззрения. Значительный вклад при этом был внесен молодым лингвистом
Ноамом Хомским (1959), который в своей критике Verbal Behavior выявил
многие присущие этой работе недостатки, которые отражали слабые
стороны бихевиоризма в целом. В результате этой критики в 60-е годы XX века
внутри психологической науки произошли определенные изменения. К
этому я еще вернусь в главе 17.
Значение Скиннера
В своей оценке Скиннера Хилгард указывал на то огромное значение,
которое имели идеи последнего для прикладной психологии; ему удалось
разработать ряд эффективных технических приемов для изучения проблем,
связанных с обучением. Роберт Боллс (1993) назвал Скиннера инженером
поведения. Мне также представляется важным не упустить из вида, что Скин-
нер помог осознать значение роли последствий для процесса мышления и
поведения человека. Ему удалось пролить свет на важные стороны
человеческой бытия, и это можно считать его теоретическим вкладом в психологию.
Но для того, чтобы убедительно изложить свою научную позицию, Скинне-
ру, конечно же, необходимо было сформировать развернутую теорию. Он
же опирался на научную философию Маха и отвергал необходимость
подобной теории.
Скиннер обладал удивительным даром убеждать других в правоте своих
научных взглядов, довольствуясь демонстрацией отдельных эксперимен-
370

Бихевиоризм
тальных ситуаций. Он также умело использовал операциональные
определения. Эти определения, полученные операционалистским путем, оказывались
открытыми для.самого широкого истолкования. Как подчеркивал Тейген
(1981), это было как достоинством, так и недостатком научных
исследований Скиннера. Он писал: «За тем фактом, что теоретические посылки Скин-
нера дают возможность столь широкого внедрения, скрывается некая тайна,
его неуязвимость для критики также окутана тайной, что само по себе может
служить объектом самой серьезной критики».
Терапия поведения
И Павлов и Бехтерев стремились использовать открытый ими феномен
условного рефлекса в практических целях. Научные изыскания Уотсона в области
«обусловленности страха», как уже было сказано ранее, послужили основой
для научно-практических исследований Кавер Джоус, направленных на
разработку методик, призванных помочь людям избавиться от чувства страха.
В 20-50-е годы XX века были и другие психологи, которые стремились
использовать принципы, связанные с методиками обучения в различных
формы психотерапии, хотя в целом разработка этих методик и их внедрение
произошли достаточно поздно. Этот факт запаздывания, как указывают
Кэрол Глас и Диана Арнкоф (1992) в своих исследованиях терапии поведения,
объясняется тем, что лишь после окончания первой мировой войны
появилась должность психотерапевта, которую стали занимать психологи.
Необходимо при этом отметить, что психоанализ, который был доминирующим
направлением в американской психиатрии и в терапии, при подходе к
лечению психических расстройств исключал использование методик,
связанных с научением. В 50-е годы XX века в США возникла группа психологов-
исследователей, которым удалось добиться значительных результатов при
изучении проблем, связанных с неумением людей, страдающих
умственными нарушениями, приспособиться к жизненным ситуациям.
Скиннеру и его коллегам принадлежит пальма первенства в
разработке методик по созданию терапии, основанной на принципах научения.
На основе концепции поведения Скиннера и ее модификаций они
пришли к заключению, что неумение того или иного человека приспособиться
к жизненным обстоятельствам, а также сами наблюдаемые психические
нарушения могут быть следствием закрепления отрицательных условных
рефлексов. Исходя из этого они приступили к систематическому изучению
отрицательных условных рефлексов в жизни своих пациентов.
Таким образом, если можно с достоверностью утверждать, что те или
иные отклонения в поведении конкретного человека являются результатом
закрепления определенных условных рефлексов, то необходимо либо
удалить эти рефлексы, либо усилить другие формы поведения, которые могли
бы заменить выработанные ранее отрицательные формы. Психические
расстройства возникают в связи с тем, что не получили своего развития
адекватные реакции на соответствующие стимулы. Их можно развить с помощью
так называемых формирующих техник. Базируясь на указанной концепции
Скиннера, в которой огромное значение придается последствиям тех или
иных форм поведения, а также на разработанных им особых технических
371

История психологии
приемах, удалось создать специальную форму терапии, которая временами
давала хорошие результаты, и в 60-е годы она быстрыми темпами стала
внедряться в клиническую практику
Эта форма терапии постепенно стала применяться при лечении
широкого спектра нарушений поведения и психических расстройств. Особенно
хорошие результаты были получены с помощью оперантной терапии в работе
с детьми, страдающими разными формами психических расстройств. Были
выработаны и новые полезные методики обучения языкам, лечения
нарушений речи, техники работы с детьми, страдающими различными типами
психических нарушений, а также методики, призванные помочь пациенту
избавиться от деструктивного поведения.
В то время, когда Скиннер и его коллеги предпринимали важные шаги
по использованию метода оперантного обусловливания с целью изменения
поведения, Джозеф Вольпе (1958), врач из Южной Африки, создал
концепцию классического условного рефлекса. В 50-е годы XX века он разработал
методику, которая оказалась эффективной при лечении различных фобий
и сильного страха. Его метод получил название десенсибилизации, то есть
лишения чувствительности, и состоял в том, что он обучал своих пациентов
расслабляться. Вольпе предлагал им представить себе ситуацию, которая
могла бы вызвать у них чувство страха. Его терапия строилась на постулате, что
человек не может одновременно испытывать сильный страх и находиться
в расслабленном состоянии. В расслабленном состоянии человек перестает
реагировать на ситуации, вызывающие страх.
Примерно в те же годы, когда осуществлялись исследования Вольпе, в
Лондоне начал свою научную деятельность Ганс Айзенк, который вместе со
своими коллегами пытался применить концепцию классического условного
рефлекса, а также другие аспекты теории научения при лечении пациентов,
страдающих психическими расстройствами.
В главе 15 я еще вернусь к Айзенку. Хочу лишь отметить, что в 1952 году
большое внимание привлекло его исследование, в котором он доказывал,
что психоаналитические подходы, а также и многие другие методы
психотерапии не являются эффективными. Согласно его мнению, лишь весьма
ограниченное число пациентов, страдавших психическими
расстройствами, ощутили какой-либо положительный эффект от подобных методов
лечения, другие же пациенты, если и не получили заметного вреда, то, во
всяком случае, не стали себя чувствовать лучше. Хотя эти выводы не были
статистически обоснованными, они стимулировали изучение последствий
воздействия различных форм психотерапии.
Как отмечали Даниэль Фишман и Кирил Франке (1992), терапевтические
приемы, направленные на коррекцию поведения, получили широкое
распространение и приобрели многих сторонников, и в настоящее время
существует целый спектр подходов к решению этой клинической проблемы.
К моменту возникновения этого психотерапевтического направления
доминирующее положение в психологии занимал бихевиоризм, сторонники же
нового направления делали основной упор на терапевтическое воздействие
на поведение человека. Постепенно происходил поворот в сторону изучения
мышления и когнитивных процессов, и в 60-е годы XX века некоторые
психологи ощутили необходимость объединения исследований поведения и
сознания. Однако многие сторонники Скиннера продолжали придерживаться
372

Бихевиоризм
взглядов радикального бихевиоризма; таким образом, наметилось
существование двух различных направлений, а именно: скиннеровского,
основанного на принципах модификации поведения, и нового направления,
основанного на принципах когнитивное™.
В 60-70-е годы XX века психоаналитики и сторонники терапии поведения
довольно часто находились в непримиримом противостоянии. Вместе с тем,
необходимо отметить, что у этих направлений оставалась общая точка
соприкосновения: и те и другие опирались на историю жизни пациента.
В 50-60-е годы теория научения подверглась резкой критике. Ученые
признали правомерным существование различных форм обучения. Это
привело к ослаблению позиций сторонников терапии поведения, а также к тому,
что к этой проблеме стал вырабатываться более тонкий подход. В главе 17
я еще вернусь к некоторым важным аспектам, связанным с исследованием
проблем обучения.
История становления терапии поведения показывает, каким образом
теоретические изыскания, общественные потребности, социальные институты
и идеологические течения оказывают влияние на развитие психологии.
373

Глава 14
Необихевиоризм
и физиологическая психология
Кларк Леонард Холл
(1884-1954)
Эдвард Чейз Толмен
(1886-1959)
Логический позитивизм
Логический анализ научного
языка
Джеймс Д. Гибсон
(1904-1979)
Физиологическая
психология
Роберт Сессонс Вудворт
(1869-1962)
Уолтер Кеннон (1871 -1945)
Карл СпенсерЛешли
(1890-1958)
Взаимодействие
бихевиоризма с психологией
обучения и этологией
Теодор Шнеирла
(1902-1968)
Инстинкт, процесс
обретения зрелости и обучение
Новые направления в
изучении научения
Новые направления в
изучении развития ребенка
Достижения в области
биологической психологии
Социальная биология
Новые методики в области
нейропсихологии
ВХОДЕ своего развития научная психология
неизменно руководствовалась идеей о том,
что при достаточно высоком уровне
развития естественнонаучное знание вполне способно
помочь в изучении человека и общества. Как я
уже отмечал в главе 2, достижения в области
естественных наук, и особенно физики, во многом
предвосхитили прогресс в области психологии.
Когда Уотсон и другие бихевиористы заявили,
что их профессиональная деятельность должна
строиться на основе изучения поведения, а не
феноменов сознания, это заявление вызвало
ожидания, что теперь появляется возможность
приблизиться к естественнонаучному идеалу. В 20-е
и 30-е годы XX века многие американские
психологи не сомневались в том, что бихевиоризм
позволит добиться важных результатов в
развитии психологии и превратить ее в естественную
науку. В то же время было совершенно очевидно,
что, несмотря на активное применение многими
учеными поведенческого подхода, психология
как наука по своим методологическим подходам
значительно отставала от физики.
Это бросающееся в глаза отставание было
связано с тем, что физики широко использовали
математические методы и подходы. На это в свое
время обратили внимание Фехнер и Гальтон. В
20-30-е годы, какуже говорилось в главе 12,
предпринимались шаги по разработке более точных
методов определения уровня интеллекта, а в 40-е
годы, как мы увидим в следующей главе, был
достигнут определенный прогресс в
использовании статистических и математических моделей
при изучении психологии личности. Следует,
однако, отметить, что математические методы
применялись в области психологии весьма
ограниченно.

Необихевиоризм и физиологическая психология
Были и другие свидетельства огромного различия в уровнях развития
психологии и физики. Физикам, например, удалось создать целостную
разветвленную научную систему. Исследователи же в области психологии,
напротив, часто ограничивались лишь описанием тех или иных феноменов и
индуктивными выводами из этих описаний. В своих фундаментальных
трудах по философии науки Милль и Мах, говоря о природе научного знания,
делали акцент на изучении научных феноменов на основе индуктивного
метода. В 30-40-е годы XX века бихевиористы стали обращать внимание на
когнитивные процессы и в большей степени сосредотачивать свое внимание на
создании научных теорий.
В своих попытках сконструировать убедительную теорию личности Фрейд
исходил из того, что, во-первых, человеческому организму присуще
определенное внутреннее состояние, и, во-вторых, им движут определенные внутренние
силы. Бихевиористы же отвергали постулат о внутренней энергии и поэтому
не могли исходить из него в своих исследованиях. Таким образом, ученые
оказались перед дилеммой: с одной стороны, психология должна была строиться
на фундаменте объективных физических наблюдений и, в таком случае, она не
нуждалась в гипотезах о внутренней энергии; с другой стороны, ддя того, чтобы
формулировать теории такого же уровня, как в физической науке,
необходимо было выдвигать постулаты, подобные психоаналитическому Два психолога,
Кларк Халл и Эдвард Толмен, как раз и приобрели известность благодаря своим
попыткам решить эту дилемму.
Кларк Леонард Халл (1884-1954)
Осуществив ряд научных изысканий в разных
областях психологии и опираясь на труд Ньютона
Principia, Халл сумел разработать теорию поведения,
в которую он включил изучение перцепции,
научения, мотивации, личности, а позднее и социальную
психологию. Первым шагом в этом благородном
начинании стала его книга Principles of Behavior,
которая вышла в свет в 1943 году. Ее название
перекликается с названиями как фундаментального труда
Ньютона, посвященного теории гравитации, так и
работы Джеймса Principles ofPsychology.
Книга Халла стала предметом огромного
восхищения. По свидетельству Хергенхана (1997), в
последующее после ее выхода десятилетие 40% всех
статей, публиковавшихся в тогдашних специальных
изданиях, так или иначе содержали ссылки на
теорию Халла. Как утверждает Хергенхан в заключении КларкЛ. Халл
к своему исследованию о Халле, сегодня широко
распространено мнение, что указанная книга
представляет лишь исторический интерес. Непонятно, каким образом случилось
так, что ученый, в свое время вызывавший столь сильное восхищение, что
его называли Ньютоном в области психологии, оказался почти полностью
забытым, в то время как труды его современников, Скиннера и Толмена, по-
375

История психологии
прежнему продолжают играть важную роль. Для того чтобы понять процесс
исторического развития психологии, весьма важно уяснить, почему столь
яркая слава ученого впоследствии так стремительно закатилась.
Биографический очерк
Халл вырос в бедной семье, в маленькой деревенской усадьбе, неподалеку от
города Акрона, в штате Нью-Йорк. Свое начальное образование он получил
в деревенской школе, состоящей из одной комнаты, где обучались ученики
разных возрастов. Несмотря на тяжелое материальное положение семьи и
болезни, Халл прекрасно учился и сумел получить блестящее образование. В
17-летнем возрасте он сдал экзамен на право быть учителем и в течение года
работал в этой должности. Его отличали хорошие способности к математике
и техническим дисциплинам, и он получил профессию горного инженера.
Вскоре после того, как Халл вступил в эту должность, он заболел
полиомиелитом, в результате чего его разбил паралич, так что в течение всей жизни
ему пришлось носить фиксирующий ортопедический аппарат и ходить,
опираясь на палку. Во время болезни он взялся изучать психологию и в 1918
году защитил докторскую диссертацию в университете штата Висконсин.
Здесь же он впервые получил официальную должность. С 1929 года и вплоть
до своей смерти Халл был профессором Йельского университета.
В 1927 году на английский язык были переведены труды Павлова,
которые произвели на Халла большое впечатление, и в 30-е годы он
сконцентрировал все свои научные интересы на проблемах, связанных с психологией
обучения. Его книга Principles of Behavior (1943) содержит в себе не только
теорию научения, но и его общую теорию поведения, которую Халл
разрабатывал в течение всей жизни. В 1952 году его знаменитый труд в
переработанном виде был опубликован под названием Л Behavior system. Как я уже
отмечал, Халл занимался исследованиями в нескольких областях
психологии. Его докторская диссертация, написанная в 1920 году, представляла
собой экспериментальные исследования, посвященные формированию
научной терминологии. Диссертация Халла и диссертация Аша (1921) стали
первыми эмпирическими исследованиями на эту тему Халл опубликовал
также работу по тестированию уровня способностей, а в 1933 году выпустил
фундаментальное исследование, посвященное гипнозу В 1954 году Кох дал
весьма подробный анализ исследований Халла, в котором труды последнего
подвергались резкой критике, а в 1984 году вышло исследование Лоуренса
Смита, где рассматриваются научная философия Халла и его взгляды на
логический позитивизм.
Концепция науки у Халла
Подобно Уотсону, Халл проявлял глубокий интерес к философии и
обладал собственной системой взглядов. Так же, как Уотсон, он был
последовательным сторонником материалистических взглядов и изучал поведение,
игнорируя деятельность сознания. Однако, в противоположность Уотсону
и Скиннеру, он считал, что в основе создания той или иной
психологической теории должны лежать определенного рода целостности, которые не-
376

Необихевиоризм и физиологическая психология
возможно наблюдать непосредственно, но допустимо выдвигать в качестве
гипотезы или постулата. Халл полагал, что взаимоотношения между
«стимулом» и «реакцией» могут характеризоваться определенными величинами,
которые он назвал промежуточными переменными величинами. Если нам
удастся использовать эти переменные величины в ходе своих логических
рассуждений таким образом, чтобы они образовали звенья в цепочке
«стимул - реакция», то тогда, по мнению Халла, они могут занять свое место в
эмпирическом знании, хотя и не являются объектом непосредственных
наблюдений. Он считал, что так же, как и ученые-физики, психологи должны
создать свой математический аппарат с тем, чтобы определять взаимосвязи
между отдельными величинами в цепи «стимул - реакция».
Как и многие интеллектуалы на Западе, Халл в дни своей молодости
увлекался эвклидовой геометрией. Он был убежден, что все научные теории
имеют сходство с математическими системами, и утверждал, что научные теории
должны развиваться с помощью гипотетико-дедуктивного метода. Всякое
научное исследование нужно начинать с выдвижения гипотез (Халл называл
их постулатами). От постулатов нужно идти к определенным следствиям,
которые необходимо соотносить с научными фактами. В том случае, когда
соответствие между выдвинутой гипотезой и конкретными научными фактами
является удовлетворительным, исследователь может остановиться на данной
гипотезе, исходном постулате; если же такое соответствие не наблюдается,
то тогда необходимо либо переработать исходную гипотезу, либо отказаться
от нее. Формулируя тот или иной постулат, исследователь должен постоянно
проверять его.
Халл считал, что использование гипотетико-дедуктивного метода являет^
ся залогом научного прогресса. Он был убежден, что опора на данный метод
является признаком подлинной научности, если же в исследованиях этот
метод не используется, то их нельзя считать научными.
В соответствии со своими материалистическими взглядами Халл
утверждал, что организм человека или животного можно рассматривать как некий
механизм, машину; значительную часть своей жизни он посвятил созданию
моделей подобных механизмов, которые соответствовали бы человеческому
мышлению и поведению. В своих взглядах на человеческий организм
ученый шел в русле традиций западной культуры и предвосхитил многие идеи,
получившие бурное развитие в середине XX века, когда началось создание
весьма сложных счетных машин и компьютеров.
Эмпирические исследования
Понятие «движущая сила»
Научная система, сконструированная Халлом, была весьма сложной, я
постараюсь охарактеризовать лишь некоторые ее черты. Основным понятием в
ней было понятие движущей силы (drive). Представление о существовании
неких движущих сил связано с принципом выживаемости отдельного
организма и того или иного вида в целом. Ведь для того, чтобы индивид смог
выжить, необходимо выполнить ряд условий. Такими условиями являются
возможность удовлетворения потребностей в пище и воде, наличие воздуха,
377

История психологии
возможность избежать какого-либо вреда для организма, кроме того, для
сохранения вида необходима возможность осуществления сексуальных
контактов. Если эти условия не выполняются в полной мере, то те или иные
потребности существуют в организме как неудовлетворенные. Кроме того,Халл
полагал, что когда в организме возникает некая потребность, это приводит
к внутренней стимуляции организма. Примером может служить, например,
сокращение мускулатуры желудка при ощущении чувства голода или
появление сухости во рту и горле, когда человек ощущает жажду. Такая стимуляция
вызывает нервные импульсы, которые, проходя через мозг, в свою очередь
вызывают сокращение мышц. Халл считал, что именно таким образом
физиологические потребности возбуждают внутреннее стимулирование, то есть
ведут к возникновению так называемой внутренней движущей силы, которая
реализуется в мышечном сокращении. Идея существования внутренней
стимуляции идет от Вудворта и Кеннона. К ним я еще вернусь в этой главе.
Опираясь на идею Павлова об условном рефлексе, Халл считал, что смысл
подкрепления состоит в редукции какой-либо физиологической потребности.
Павлов открыл наличие связи между условным стимулом и условной
реакцией, когда условный стимул имеет место одновременно с безусловным. Халл
полагал также, что процесс обучения необязательно должен основываться
на физиологических рефлексах; в конечном счете, если стимул по времени
совпадает с реакцией, то происходит уменьшение потребности, укрепляется
связь между стимулом и реакцией. Эта связь усиливается всякий раз, когда
стимул повторяется в период уменьшения той или иной потребности. Так
происходит формирование привычки (babit strength). Возникновение
привычки является функцией, характеризующей многократную связь стимула и
реакции во время подкрепления.
Для того чтобы стимул вызывал реакцию, необходимо, чтобы между ними
образовалась устойчивая связь, то есть, должен возникнуть процесс
формирования определенной привычки. Для возникновения реакции
необязательно, чтобы стимул был представлен непосредственно, достаточно того, чтобы
организм находился под влиянием движущей силы. Халл полагал, что
процессы формирования привычки и возникновения движущей силы,
взаимодействуя, многократно усиливают друг друга. Усиление реакции также зависит от
эффективности возникновения движущей силы и привычки. Эту
эффективность он назвал потенциалом реакции.
С похмощью понятия «движущая сила» Халл намеревался объяснить
сущность мотивации. Ранее я уже отмечал, что движущая сила возникает в связи
с физиологическими потребностями организма и активизируется как
непосредственный результат внутреннего стимулирования. Халл разделял
движущие силы на первичные и вторичные. К числу первичных он относил голод,
жажду, секс, боль - все они очень тесно связаны с физиологическими
потребностями организма. Как вторичные он рассматривал те движущие силы,
которые зависят от первичных.
Понятия «движущая сила» в интерпретации Халла
Как заметил Далбир Биндра (1985), в то время, когда Халл начал выстраивать
свою концепцию движущих сил, существовали исследования, которые сви-
378

Необихевиоризм и физиологическая психология
детельствовали, что организм стремится к целенаправленной
жизнедеятельности даже в тех случаях, когда внутреннее стимулирование, о котором
говорил Халл, отсутствует. Как мы увидим далее в этой главе, уже в 1938 году
Лешли на основании своих собственных эмпирических исследований, а также
исследований своих коллег выдвинул аргументы против трактовки понятия
«движущая сила» как независимого фактора. Приблизительно в 50-е годы XX
века некоторые ученые отмечали, что многие формы реакции у животных
возникают не как результат ослабления движущей силы. Таким образом,
понятие «движущая сила», введенное Халлом, не нашло подтверждения в ходе
эмпирических исследований. По мнению Биндры, это понятие лишено у
Халла конкретного содержания, трудно представить, что, собственно говоря,
активизирует внутреннюю стимуляцию и управляет теми или иными
реакциями. Поэтому можно сделать вывод, что термин «движущая сила» не внес
ничего принципиально нового в психологическую науку. В то же время
статья Лешли, опубликованная в 1938 году, свидетельствует, что теоретические
разработки последнего оказались куда более плодотворными.
Стройность теоретических построений Халла достигалась благодаря его
стремлениям выводить их непосредственно из эмпирических наблюдений.
Кроме того, как признавал Кох (1954) в своем критическом разборе,
некоторые из его весьма условных теоретических посылок придавали, тем не менее,
его терминам определенный смысл.
Показательный эксперимент: «стимул» - «реакция»
Сущность основных понятий своей теории Халл продемонстрировал в
показательном эксперименте (1943). Эксперимент заключался в том, что в
клетку разделенную на две части перегородкой, которая позволяла животному
перепрыгнуть из одной ее части в другую, помещалась крыса. Пол в клетке
и перегородка были изготовлены из железных прутьев, по которым
пропускался электрический ток. Клетка была устроена с таким расчетом, чтобы ток
можно было пустить только в одну из ее частей, т.е. крыса могла избежать
боли от удара электрическим током, перепрыгнув из одной части клетки в
другую. По мнению Халла, данный эксперимент демонстрирует нам
факторы, которые заставляют животное перепрыгивать в безопасную часть клетки.
Вот как он описывает свой эксперимент:
Через несколько минут после того, как крысу поместили в клетку, техник включает
рубильник, в результате чего по перегородке клетки и металлическим прутьям,
которыми выложен пол, начинает проходить электрический ток Поведение
животного мгновенно изменяется: вместо наблюдавшихся до этого целенаправленных
движений, связанных с изучением окружающей обстановки, крыса начинает
усиленно метаться по клетке, гадить, слабо пищать через определенные промежутки
времени, кусать железные прутья, на которых находятся ее лапы, мочиться и
бросаться на стенки клетки. Все эти разнообразные виды реакций многократно
повторяются в определенной последовательности, но не все из них можно считать
случайными. По прошествии 5 или 6 минут, в течение которых наблюдается
описанное выше поведение, животное осуществляет прыжок через перегородку в ту
часть клетки, по полу которой не проходит электрический ток. Через некоторое
время животное падает в изнеможении, тяжело дышит, а потом вновь начинает
осторожно исследовать внешнюю обстановку, как это было, когда она находилась
в первой половине клетки. Через 10 минут после первого прыжка через
перегородку вновь включается электрический ток, который проходит по металлическим
379

История психологии
прутьям решетки на полу, и животное начинает демонстрировать поведение,
почти идентичное тому, которое наблюдалось ранее. Это приводит к новому прыжку
через перегородку, и наступает 10-минутный период спокойствия. После этого
вновь пускается электрический ток по железным прутьям пола и так далее. Таким
образом, животное демонстрировало описанное поведение пятнадцать раз, и
всякий раз действия животного заканчивались прыжком через перегородку клетки.
Я не буду рассуждать здесь о том, насколько объективным можно считать
приводимое описание поведения крысы во время данного эксперимента, а
сосредоточусь только на интерпретации Халлом понятий «реакция» и
«стимул». Халл различал четыре вида реакций в поведении подопытного
животного: прыжки в сторону стенок клетки, писк, покусывание металлических
прутьев пола и прыжок через перегородку клетки. Как подчеркивал Кох,
эти действия крысы можно лишь условно считать связанными с какими-
либо реакциями. Таким образом, можно утверждать, что речь здесь идет не
просто об описании каких-то физических действий. По мнению Коха, еще
более условным можно считать вывод Халла о неразрывной связи данных
стимулов с поведением животного. Халл ограничился предположением, что
четырем типам отмеченных им реакций должны соответствовать и четыре
формы стимуляции. Он не попытался дать непосредственное физическое
описание тех воздействий, влияние которых ощущала крыса, пытаясь
сориентироваться в пространстве. А между тем, именно эти воздействия,
согласно его же гипотезе, должны быть связаны с ответными реакциями
животного, находившегося то в одной, то в другой части клетки, с тем чтобы избежать
удара электрического тока. Халл удовлетворился одним лишь
утверждением, что поскольку мы имеем возможность наблюдать реакции подопытного
животного, то должны предположить и наличие стимулов, вызывающих эти
реакции. Мне представляется важным попытаться уяснить, что стоит за этим
утверждением Халла.
В соответствии с принципами естественнонаучного мышления, у всякой
реакции должна быть причина. Если эту причину назвать стимулом, то
каждой реакции должен предшествовать определенный стимул. Если на таких
условиях ввести теперь психологические исследования в рамки
естественнонаучного контекста, то никаких разногласий с Халлом мы не обнаружим.
Вопрос лишь в том, существует ли возможность эмпирического
подтверждения факта реакции на конкретный стимул. Чтобы ответить на этот вопрос,
нам, безусловно, следует более подробно остановиться на том содержании,
которое Халл вкладывал в понятие «стимул».
Интерпретация Халлом взаимосвязи «стимул -реакция»
В своем глоссарии в книге Principles Халл приводит две характеристики этой
взаимосвязи. Стимул, по его мнению, можно считать неким сгустком
энергии, заключенной в звуке, свете, тепле, в силе непосредственного
физического воздействия.
Однако при этом остается непонятным механизм возникновения реакции,
когда, например, сразу несколько видов энергии одновременно оказывают
воздействие на подопытное животное.
Но Халл не рассматривал вопрос о том, можно ли считать стимул
результатом взаимодействия разных видов энергии, как, впрочем, и вопрос о том,
380

Необихевиоризм и физиологическая психология
как такого рода энергия может разделяться в зависимости от функций
рецепторов органов чувств, например каким образом свет может
воздействовать на рецепторы сетчатки глаза. Халл также не затрагивал и проблему
концентрации внимания в связи с реакциями подопытного животного. Как я уже
отмечал, при определении понятия «стимул», Халл всего лишь констатирует
естественно-научный подход к исследованиям в области психологии,
против чего его критики возражать не могут.
Суть его второй характеристики взаимосвязи «стимул - реакция»
представляется более ясной. Она заключается в том, тот или иной конкретный
стимул вызывает ответную реакцию на основе сформировавшейся ранее
привычки (habit). Но проблема состоит в том, что формирование
привычки не является в данном случае предметом исследования Халла.
Прежде чем приступить к изучению этого процесса, он изложил свой взгляд
на то, что можно считать формированием привычки. Конечно, его точку
зрения нельзя считать чисто умозрительной. Если принять во внимание
тот факт, что со времен Павлова не сложилось общепризнанной
концепции формирования привычки, то точка зрения Халла представляется
сомнительной.
Сам Халл в какой-то мере был в состоянии противостоять
направленной на него критике, предъявив свои операционалистские определения.
Но в этом случае он связывал свои научные понятия с совершенно особой
ситуацией, с конкретной ситуацией эксперимента, и перед ним вставала
задача сделать какие-то обобщающие выводы, которые можно было отнести
и к другим ситуациям. Давайте осветим данный вопрос, рассмотрев тот
эксперимент, о котором мы только что говорили. Утверждение Халла, что удар
электрического тока представлял собой тот самый стимул, который
приводил в действие так называемую движущую силу, можно считать вполне
корректным. Он мог бы также утверждать, что воздействие света на сетчатку
глаза крысы служило источником возникновения перцептивного стимула,
который, в свою очередь, позволял ей воспринимать окружающее
пространство, в частности перегородку, через которую она прыгала для того, чтобы
избежать удара электрическим током. Однако это был достаточно
приблизительный вывод, ограниченный рамками экспериментальной ситуации.
Те определения, которые были сформулированы Халлом, следует отнести
к частным, в том смысле что их можно признать справедливыми только в
условиях конкретного эксперимента.
Как указывал Кох, трудности возникают и в связи с рассмотрением
понятия «реакция». Каким образом можно выделить конкретную реакцию в числе
прочих в данной ситуации? Как я уже отмечал, когда речь шла о Скиннере,
возникает вопрос, возможно ли вообще дать определение понятию
«реакция», не учитывая, скажем, генетический фактор в связи с врожденной
склонностью представителей того или иного биологического вида к тем или иным
реакциям. Выдвинутая Халлом гипотеза о механизме формирования
привычек (habits) с помощью научения была подвергнута критике со стороны Тол-
мена и, как мы увидим далее, постепенно эта критика была всеми
признана правомерной. К 60-м годам психологи пришли к однозначному выводу,
что при изучении процесса научения необходимо принимать во внимание
специфику того или иного биологического вида, на чем настаивали этологи.
Таким образом, можно говорить об уязвимости научного подхода Халла.
381

История психологии
Значение идей Холла
Если мы попытаемся проанализировать возражения, выдвинутые критиками
Халла (гештальт-психологами, а также Толменом, Кохом и Лешли), то увидим,
что их аргументы находятся на том же уровне научного знания, что и взгляды
Халла. И сразу же возникает вопрос, можно ли считать, что его исследования
в целом внесли что-то новое в понимание процессов научения, перцепции и
мотивации, то есть выдвинул ли он какие-то новые подходы к изучению
важнейших понятий в области психологии. Если ответ на данный вопрос
окажется отрицательным, то тогда, как заметил Хергенхан, личность Халла может
представлять лишь исторический интерес, то есть интерес, связанный с тем,
насколько его научные воззрения, а также взгляды других его современников
характерны для 40-50-х годов XX века.
Анализируя научные взгляды Халла, Смит указывал на уязвимость его
гипотез с точки зрения логики. В связи с этим мне бы хотелось кратко
рассмотреть некоторые аспекты научного мировоззрения Халла, которые легли
в основу его основных гипотез, а также то значение, которое он придавал
гипотетико-дедуктивному методу.
Преувеличение роли гипотетико-дедуктивного метода
Халл проявлял научную проницательность, когда указывал на невозможность
построения убедительных теоретических конструкций без использования
дедуктивных подходов. Такого рода взгляды были характерны для
сторонников логического позитивизма, однако, по мнению Смита, Халл пришел к
этому выводу совершенно самостоятельно. Если признать, что те или иные
научные построения должны создаваться с применением дедуктивного
метода, из этого вовсе не следует, что надо исключить подходы индуктивного
характера. В данном случае естественно предположить целесообразность
взаимодействия между индукцией и дедукцией, однако Халлу это оказалось
не под силу. Он был фанатиком гипотетико-дедуктивного метода, и это, по
мнению Стефана Тоулмина и Дэвида Лири (1985), привело к тому, что можно
назвать культом метода в психологии. Правомерно сделать вывод, что
одностороннее увлечение гипотетико-дедуктивным методом,
основоположником которого был Маккин Кеттел, тормозило развитие психологии. По
мнению Фредерика Суппе (1989), вполне логично было бы ожидать, что Халл в
ходе своих научных изысканий осознавал трудность проведения четкой
грани между индуктивным и дедуктивным методами.
Школа Халла
Несмотря на то, что многие научные замыслы Халла не оправдались,
необходимо отметить, что он написал ряд важных трудов, посвященных
применению тестирования в психологии, а также гипнозу; представляют интерес и
его изыскания в области научной терминологии. Кроме того, Халл был
преподавателем, который умел вдохновлять своих студентов и служил центром
притяжения для многих талантливых ученых. В 30-е годы Халл организовал
научный семинар, целью которого было изучение психоанализа. Многие
382

Необихевиоризм и физиологическая психология
участники семинара проводили серьезные экспериментальные
исследования, вызвавшие большой интерес. Группа студентов Халла (Джон Доллард и
другие, 1939) опубликовали результаты эмпирических исследований,
связанных с изучением так называемой гипотезы агрессии, связанной с фактором
фрустрации. Несмотря на определенную упрощенность постановки данной
проблемы, ее важность нельзя отрицать. Некоторые из студентов Халла
имели подготовку как психоаналитики, а двое из них - Джон Доллард и Нил
Миллер (1950) - опубликовали популярную книгу Personality and Psychoterapy,
в которой была сделана попытка соединить идеи Халла с психоанализом.
Позднее Миллером были предприняты весьма интересные эмпирические
исследования, связанные с проблемой закрепления условного рефлекса.
Роберт Сире (1985) выпустил заслуживающий внимания обзор трудов по
детской и социальной психологии. Кроме того, он дал описание
экспериментов, которые проводились в лаборатории Халла в Йельском университете в
30-е годы. О.Х. Моурер получил известность благодаря своим исследованиям
чувства страха и явления «избегающего поведения». В главе 16 мы
познакомимся с научно-исследовательской деятельностью одного из пяти учеников
Халла, Карла Ковланда, который осуществил глубокие исследования так
называемых установок. А сейчас я хочу остановиться на деятельности наиболее
известного ученика Халла, который был его студентом в 30-е годы, затем
сотрудником его лаборатории, а после смерти своего учителя продолжал
развивать его идеи в 50-е годы XX века.
Кеннет Спенс (1907 1967)
Вклад Спенса в науку состоит в том, что он развивал теорию Халла, которая
впоследствии получила название теории Халла - Спенса. Он был
выдающимся экспериментатором и, между прочим, подвергал критике Толмена, Леш-
ли и гештальт-психологов. Здесь я хотел бы сосредоточить ваше внимание
на двух экспериментах, которые считаю весьма значительными, поскольку
в них затрагиваются важные проблемы научной психологии. Эти
эксперименты заслуживают внимания еще и тем, что позволяют наметить развитие
разных направлений в области психологии, поскольку дают возможность
различной интерпретации одних и тех же феноменов.
Сформировавшийся вокруг Халла кружок ученых основывал свои
научные изыскания на концепции научения, а гештальт-психологи опирались на
свою концепцию перцепции. Результатом их сотрудничества явились
плодотворные теоретические построения и активное проведение экспериментов.
Как мы далее увидим, Лешли, во многом под влиянием гештальт-психологии,
постепенно отошел от своих бихевиористских взглядов и возглавил группу
прогрессивных исследователей, которые не были в строгом смысле ни бихе-
виористами, ни сторонниками приоритетности изучения сознания.
Восприятие взаимосвязей или обучение?
Как уже отмечалось в главе 5, Келер в своей книге, опубликованной в 1917
году и посвященной изучению поведения шимпанзе, описал также свои
эксперименты с курами, в ходе которых ему, по его мнению, удалось добиться
такого взаимодействия между стимулами, которое явилось решающим
фактором для навыка различения. Он рассказал, например, что когда ему удалось
обучить кур клевать зерна, рассыпанные на серой бумаге, и не клевать их на
383

История психологии
белом листе, то на следующем этапе эксперимента, когда он вместо белой
бумаги насыпал зерна одновременно на лист серой и на лист темно-серой
бумаги, куры начинали клевать зерно с поверхности темно-серой бумаги. Это,
по мнению Келера, свидетельствовало о том, что куры в данном случае не
реагировали на «абсолютную» значимость цвета бумаги, а их реакция была
связана с относительными характеристиками.
Спенс провел аналогичные эксперименты с тем, чтобы доказать
возможность истолкования их результатов с точки зрения условного рефлекса. Он
утверждал, что в тот период, когда происходил процесс обучения кур клевать
зерно с листа серой бумаги, у животных возникла положительная
привязанность к бумаге именно этого цвета и негативная связь с белой бумагой. Когда
животным приходилось делать выбор между листами серой бумаги разных
оттенков, то они делали ошибочный общий вывод, который был связан с
выработанным ранее позитивным отношением к серому цвету и негативным -
к белому. Спенс утверждал, что если учитывать это соображение, то станет
возможным объяснять результаты эксперимента, связанные с обретением
навыка различения, избегая гипотезы о том, что животное реагирует на
взаимодействие между стимулами, как полагал Келер. Опираясь на свою
трактовку, Спенс имел основание предположить, что вполне может возникнуть
ситуация, при которой животное не будет выбирать наиболее темный из листов
бумаги. Своими экспериментами Спенс сумел показать, что взаимодействие
по схеме «стимул - реакция» было в данном случае столь же очевидным, или,
вероятно, даже более очевидным, нежели взаимодействие между стимулами.
В то же время можно утверждать, что ни с позиции гештальт-психологии, ни с
позиции Спенса нельзя получить исчерпывающего представления о том, что
происходит в рассматриваемом эксперименте. Можно предположить, что в
основе реакций подопытного животного могут лежать как взаимодействие
разных стимулов, как это представлял себе Келер, так и результат научения.
Роль внимания в процессе обучения
Противоречие, которое существовало между Халлом и Спенсом, с одной
стороны и Лешли, считавшим, что обучение должно рассматриваться как
непрерывный процесс, с другой, поднимает одну из центральных проблем
психологии - о роли внимания в процессе обучения.
Халл и Спенс указывали на то, что если в той или иной ситуации имеет
место связь «стимул - реакция», то эта связь распространяется на все аспекты
стимуляции. Остановлюсь на этом подробнее. Если, например, установлен
факт реакции животного на какой-то предмет определенного размера,
формы и цвета, то эта реакция будет касаться всех трех характеристик данного
предмета, то есть размера, формы и цвета. Лешли выступал против
подобной точки зрения и утверждал, что в этом случае реакция возникает лишь
на какую-либо характерную черту стимула, на которой животное
сосредоточивает свое внимание. Например, если мы будем поощрять подопытное
животное, которое делает правильный выбор между большим белым кругом
и маленьким в пользу большого, то тогда можно утверждать, что
формируется связь между размером данной геометрической фигуры и ответной
реакцией, а не между ее формой и ответной реакцией. Следствием подобной
концепции стало утверждение, что если животное в течение длительного
времени постоянно получало награду за то, что выбирало большой белый
384

Необихевиоризм и физиологическая психология
круг, то при новой ситуации это животное не станет выбирать
геометрическую фигуру, которая будет обладать другой формой, размером, но,
например, тем же самым цветом. Лешли отмечал, что его подопытные крысы не
демонстрировали подобной избирательности, поэтому он сделал вывод, что в
процессе первоначального обучения у них не возникала связь между цветом
геометрической фигуры и ответной реакцией, а сам процесс обучения не
был непрерывным.
Спенс и его коллеги изучали приобретенные дискриминационные
навыки при различных условиях эксперимента и пришли к выводу, что
животные действовали в соответствии с теорией Халла - Спенса; к такому же
выводу пришел и ряд других исследователей. При этом не удалось убедительно
объяснить, почему Лешли не сумел обнаружить избирательности в своих
опытах с крысами. Можно лишь предположить, что при определенных
условиях реакция животного может быть связана с каким-то одним свойством
стимула, в другой же ситуации на него будут воздействовать сразу несколько
свойств конкретного стимула, причем они могут воздействовать как
поочередно, так и все сразу.
Эдвард Чейз Толмен (1886-1959)
В критическом обзоре своей научной деятельности,
который Толмен завершил в 1959 году, то есть в год
своей смерти, он, в частности, изложил сущность
интроспективного метода в психологии, с которым
познакомился, когда начал изучать психологию в
Гарварде в 1911 году, однако со временем он пришел
к выводу, что этот метод является антинаучным.
Когда Толмен слушал лекции Йеркса, он познакомился
с книгой Уотсона Behavior, с энтузиазмом
воспринял его взгляды и с тех пор называл себя бихевио-
ристом. При этом, по собственному признанию,
единственно правомерным подходом к научным
исследованиям он считал когнитивный подход.
Впоследствии, формируя свою научную систему, он
пытался выразить обыденные понятия - связанные
с тем, что носит название common sense, так же, как
это делали и бихевиористы, то есть операциональ- Эдвард Чейз Толмен
но. При этом Толмен утверждал, что сознание не
может изучаться интроспективно. В своем
понимании сознания он опирался на бытовое восприятие. Такой подход к решению
проблем психологии получил название методологического бихевиоризма.
Конечно, надо отдавать себе отчет в том, насколько расплывчатым является
это понятие. Подход к изучению мышления и памяти, то есть к
когнитивным факторам, по внешним чертам поведения нельзя считать
бихевиористским. В противоположность Уотсону, Скиннеру и Халлу, Толмен полагал,
что научные исследования в области психологии должны включать в себя
и изучение сознания. Он во многом явился родоначальником новой,
когнитивной психологии, которая сформировалась в I960 году. Толмен весь-
385

История психологии
ма критически относился к бихевиоризму Халла и его научным подходам
в целом. По мнению Толмена, очень важно было бы попытаться
рассматривать психологию как целостную область знания, к сфере научных интересов
которой относятся абсолютно разные феномены и явления, находящиеся в
сложных взаимосвязях между собой. Для того чтобы прийти к пониманию
смысла этих явлений и их взаимосвязей, необходимо было создать
фундаментальную теорию, но, в противоположность Халлу, Толмен полагал, что
эта теория не должна быть статичной конструкцией. В 40-50-е годы в
американской психологии можно было разглядеть как бы два полюса, причем,
группировавшиеся вокруг них исследователи расходились друг с другом
во многих вопросах, однако теперь, по прошествии времени, видно, что по
главным позициям они сходились. И те и другие пытались развивать свои
теории, опираясь на идею переменных промежуточных величин, которую
впервые выдвинул Толмен. И те и другие рассматривали поведение как
целенаправленные действия, которыми управляют некие внутренние силы.
Водораздел между ними проходил по принципиальному для современных
ученых вопросу: речь шла о концепции обучения.
Краткая биография
Толмен родился и вырос в Ньютоне, штат Массачусетс. Его мать была членом
квакерской общины, и несмотря на то, что во время'второй мировой войны
Толмен оказался на военной службе (вместе с Генри Мюрреем он работал в
военном ведомстве, связанном со стратегическими исследованиями), в
течение всей своей жизни он придерживался пацифистских взглядов. Он
активно участвовал в общественной жизни, боролся за гражданские права, а во
время антикоммунистической кампании в эпоху сенатора Джозефа Маккар-
ти из принципиальных соображений отказался подписывать бумагу о своей
лояльности в отношении властей штата Калифорния. В результате, несмотря
на то, что он не разделял коммунистических убеждений, его лишили
должности в университете Беркли. Вместе с другими университетскими
преподавателями, которые также были уволены, он подал иск против властей
штата Калифорния, который был удовлетворен, и в 1953 году, незадолго до
достижения им пенсионного возраста, Толмен был восстановлен в должности
профессора в своем университете.
Отец Толмена был выпускником технологического института штата
Массачусетс и руководил инженерной фирмой. Так же, как и его старший брат
Ричард, Эдвард Толмен получил инженерное образование, но, прочитав
книгу Уильяма Джеймса Principles, решил заниматься психологией. Его брат
Ричард стал одним из ведущих американских физиков-теоретиков, он был
другом Бора и Эйнштейна. Я учился с Толманом в 1951 году, а через несколько
лет познакомился с женой его брата, Руфью, тоже психологом. Она
рассказывала, что Эдвард постоянно пытался уяснить взгляды Ричарда и его друзей-
физиков на философские проблемы науки. Я считаю, что именно общение с
выдающимися физиками привело Толмена к мысли, что без теории никакие
научные исследования невозможны. Это общение вдохновило его на более
масштабные и глубокие эксперименты по сравнению с другими бихевио-
ристами. Эксперимент являлся для него средством выяснения сущности той
386

Необихевиоризм и физиологическая психология
или иной гипотезы, что позднее могло послужить основой для дальнейших
умозаключений.
Закончив подготовку своей диссертации в 1915 году, Толмен стал
преподавателем психологии в Северо-Западном университете в Эванстоне,
штат Иллинойс, а в 1918 году получил должность профессора университета
Беркли в Калифорнии. Здесь он работал всю свою жизнь, за исключением
перерыва, который был связан с его военной службой, начавшейся в период
второй мировой войны; после окончания этой службы в 1950 году он
вернулся сюда же.
В Беркли Толмен оказался в связи с запланированным там курсом его
лекций по сравнительной психологии, здесь же он начал работать над
формированием своего направления бихевиоризма. Его исследования поведения
животных ограничивались главным образом экспериментами, связанными
со способностью белых крыс ориентироваться в лабиринтах. Ему нравилось
работать с этими животными, и, как уже упоминалось ранее, в своей первой
книге он сделал посвящение белой крысе. В 1932 году Толмен закончил свой
фундаментальный труд, в котором изложил свою психологическую теорию,
- Purposive Behavior in Animals and Men. В 1959 году вышло новое,
расширенное издание его труда. В новой книге Drives Toward War излагается его
концепция всеобщего мира на земле.
Толмен был открыт всевозможным течениям и веяниям в психологии. Я
уже упоминал о его интересе к исследованиям Джеймса. Этот интерес еще
более углубился благодаря двум его преподавателям философии в Гарварде,
которые в свое время были студентами Джеймса. Влияние на Толмена
оказал также Макдугалл, а впоследствии и гештальт-психология, в особенности
исследования Келера, посвященные изучению возможностей решения жи- .
вотными различного рода задач. В дальнейшем большое впечатление
произвела на Толмена теория поля Курта Левина, он увлекался и психоанализом,
а с середины 30-х годов, после возвращения из Вены, - логическим
позитивизмом. Толмена очень любили его студенты, среди них я хотел бы назвать
китайского психолога Дзинь Янь Ку, работавшего вместе с ним в 20-е годУ,
Дэвида Креча, который был одновременно и студентом Лешли, Дональда
Кампбелла, известного прежде всего своими методологическими
исследованиями, а также Джона Гарсиа, который посещал и лекции Креча.
Целенаправленное поведение
Как подчеркивал Макдугалл, поведение всегда является целенаправленным.
Толмен придерживался той же точки зрения, и в этом его взгляды
принципиально отличались от взглядов Уотсона, который рассматривал поведение
как совокупность движений в форме сокращения мышц. Толмен считал, что
наблюдая движения, необходимо иметь в виду целенаправленность
действий, предпринимаемых организмом в целом. Подтверждением такой
целенаправленности, по его мнению, является тот факт, что организм
способен осуществлять достижение одной и той же цели различными путями. Он
назвал целенаправленное поведение молярным. Концепцию поведения
Уотсона Толмен назвал молекулярной. Как я уже подчеркивал в главе 6, теория
эволюции не предполагает какой-либо целенаправленности в поведении
387

История психологии
организмов. Более того, согласно ей представляется бессмысленным
описывать поведение какого-то отдельного представителя определенного вида в
качестве целенаправленного. Таким образом, целенаправленность является
следствием приспособления к среде и при описании поведения может
рассматриваться как необходимый фактор. В своей книге Purposive Behavior in
Animal and МепТолмен указывал на возможность наблюдать цель поведения
организма. Это утверждение представляется мне весьма проблематичным.
Очень часто мы видим поведение, которое кажется нам целенаправленным.
Например, когда мы видим, что крыса бежит в сторону кусочка сыра, то мы
делаем вывод, что ее цель состоит в том, чтобы схватить этот кусочек;
когда мы видим, что какой-то человек направляется к почтовому ящику, держа в
руке письмо, то мы вполне можем предположить, что этот человек идет
опустить письмо, иными словами, в подобных случаях мы склонны
рассматривать поведение как целенаправленное. Но в обоих случаях речь идет лишь о
наших умозаключениях, т.е., с моей точки зрения, нельзя утверждать, что мы
можем непосредственно наблюдать целенаправленные действия индивида.
Что касается описания поведения как целенаправленного, то в связи с
этим часто возникает вопрос-, как точно описать отдельные аспекты
поведения, направленные на определенную цель? Во-первых, человек,
например, может преследовать сразу несколько целей, во-вторых, мы должны
согласиться с тем, что порой мы стремимся к какой-либо цели, которую наше
сознание в данный момент неспособно зафиксировать. Наконец, в-третьих,
надо признать, что в общем-то значительную часть нашего поведения лишь
в небольшой степени можно считать целенаправленной. Вот мы наблюдаем
поведение человека, который просто гуляет, бродит по лесам и лугам,
наслаждаясь природой. Мы можем видеть, как он любуется деревом, или цветком,
или игрой света в листве, слушает пение птицы или жужжание насекомого.
Во многих случаях представляется весьма сложным выделить ту или иную
конкретную цель поведения.
В своей книге Purposive Behavior in Animals and Men Толмен утверждает,
что в поведении могут наглядно проявляться когнитивные факторы. Он
пишет, что «поведение пронизано целенаправленностью и когнитивностью».
Наряду с утверждением о том, что мы можем наблюдать цель поведения,
представляется сомнительным и утверждение, что мы имеем возможность
наблюдать перцепцию и мышление, связанные с поведением животных и
людей. Разве мы наблюдаем процесс мышления, например, у собаки, когда
видим, что она бегает вокруг изгороди, ища лазейку, или у человека, если
видим, как он пытается обойти камень, лежащий на его пути? Здесь мы
просто сами делаем вывод относительно перцепции, мышления или памяти у
других людей или животных.
Операциональные определения понятий, связанных с сознанием
Постепенно Толмен отказался от мысли, что человек может
непосредственно наблюдать цель поведения или когнитивные факторы. Вдохновленный
идеей о том, что научные Понятия возможно формулировать
операциональным путем, он пришел к выводу, что и понятия, связанные с
сознанием, также могут определяться операционально. Исследователь определил
388

Необихевиоризм и физиологическая психология
их в качестве величин, находящихся, с одной стороны, между понятиями,
производными от тех событий, которые происходят вне определенных
реакций организма и которые связаны с их причинами, а с другой - между
понятиями, которые связаны с наблюдением за реакциями. Таким образом,
в научный арсенал Толмена вошли такие понятия, как независимые,
зависимые и промежуточные переменные величины. В качестве примера, как
операциональным путем можно дать определение такого рода
переменным величинам, он рассматривал понятие «голод», которое, по его мнению,
с одной стороны, может быть определено исходя из количества часов, в
течение которых человек был лишен еды, а с другой- оно может быть связано
с различными формами поведения, которые сопровождают голод как
внутреннее состояние организма.
Не ставя своей целью свести свои определения в строгую логическую
систему, Толмен стремился выдвинуть на передний план те понятия, которые,
с его точки зрения, должны были занять прочное место в его общей теории
поведения. Здесь я не буду подробно останавливаться на возможной
интерпретации этих понятий, ограничусь лишь рассмотрением критического
отношения Толмена к собственным методам исследования. Во-первых, он
признал, что операционное определение всех форм целенаправленного
поведения и когнитивных факторов было бы невероятно длительным и трудо-
ехмким процессом. Например, научная система Халла все более усложнялась
по мере того, как он вводил в нее все новые и новые промежуточные
величины. А ведь важнейшей целью создания научной системы является
возможность получить более ясное и емкое представление о конкретной области
исследования. Во-вторых, Толмен отмечал, что если существует тесная связь
между различными величинами, при которой изменение одной из них ведет
к изменению другой, есть прямой смысл в том, чтобы для начала дать
конкретное, операциональное определение тому или иному понятию. Давайте
проиллюстрируем этот довод нашими размышлениями над чувством
голода. Ощущение голода, испытываемое человеком в течение какого-то
промежутка времени, как мы знаем, во многом зависит от того, насколько человек
был сыт до этого, а также от его предвкушения приема пищи; кроме того, это
ощущение зависит от зрительных впечатлений, от запаха еды и от наших
занятий в этот период. Отсюда можно сделать вывод: представляется весьма
сложным подробно описать переменные величины таким образом, чтобы
они составили целую систему.
Толмен об обучении
К тому времени, когда Толмен начал читать курс лекций по сравнительной
психологии в университете Беркли, он был увлечен концепцией обучения
Торндайка. Он был согласен с Торндайком в том, что при описании процесса
обучения нельзя ограничиваться только принципами повторяемости и
новизны, то есть тем, что составляло область научных интересов Уотсона.
Следовательно, здесь так или иначе должна была возникнуть идея мотивации.
При этом Толмен полагал, что закон и эффект мотивации (ведь ее уже нет,
когда задача оказывается выполненной) Торндайка весьма поверхностны и
упрощенны.

История психологии
Толмен имел в виду, что механизм действия фактора мотивации в том
виде, как его понимал Торндайк, совершенно непригоден для изучения
процесса обучения. Мотив должен рассматриваться как энергия, направленная к
определенной цели. В соответствии с такой позицией Толмен утверждал, что
в том случае, когда животное осознает свою задачу, оно постепенно
оказывается в состоянии выполнить ее. Животное обучается определенным
приемам своего поведения, которые должны привести к достижению
конкретной цели. Таким образом, действия животного осуществляются на основе
внутреннего мотива, а также восприятия определенных аспектов внешней
среды. Например, если мы с таких позиций рассмотрим опыт, связанный с
ориентацией животного в лабиринте, то он получит следующую трактовку:
двигаясь по лабиринту, крыса постепенно приходит в состояние готовности
к тому, что когда она окажется в конечном пункте данного лабиринта, она
получит пищу в качестве поощрения. Постепенно крыса усваивает, что одни
направления лабиринта ведут к конечной цели, в то время как другие заводят в
тупик. Следовательно, первые в конце концов будут восприниматься ею как
своего рода сигналы, связанные с конечном целью. В своей книге Purposive
Behavior in Animais and Men Толмен отмечает, что когнитивные процессы у
крысы, связанные со свойствами лабиринта и состоянием ожидания,
способствуют формированию у животного так называемого гештальт-ожидания
(sign-gestalt expectancy). Готовность, таким образом, является фактором,
способствующим выполнению отдельных элементов задачи, которые в
конечном итоге должны быть объединены в единую цепь. Когда крыса движется по
лабиринту, то та исходная точка, в которой она находится, ассоциируется у
нее с первой развилкой лабиринта, где ей предстоит сделать выбор, в каком
направлении двигаться дальше, и т.д. Иными словами, крыса постоянно
обучается отличать один путь в лабиринте от другого. Толмен подчеркивал, что
его описание процесса обучения у крыс не противоречит понятию условного
рефлекса, введенному Павловым, также как не противоречит этому понятию
и процесс обучения в интерпретации Торндайка (опыты с использованием
проблемного ящика).
Когнитивная карта
В своей знаменитой сгатье, написанной в 1948 году, Толмен
сформулировал свою концепцию обучения крысы с использованием макета лабиринта,
когда подопытная крыса постепенно как бы создавала в своем сознании
восприятии когнитивную карту лабиринта, т.е. его схематическое изображение.
Следующее поколение психологов было согласно с тем, что при выполнении
подобного задания организм подопытного животного действительно
создает некое представление о том задании, которое ему необходимо выполнить.
Халл считал некорректным приписывать животному некие когнитивные
способности, а для того, чтобы избежать такого соблазна, предлагал
рассматривать животное исключительно как некую механическую машину. По
мнению Толмена, данное соображение является искусственным, он,
напротив, считал гораздо более продуктивным для исследователя попытаться
отождествить себя с крысой в лабиринте и задать себе вопрос, как бы ты стал
вести себя, окажись на месте крысы, передвигающейся по лабиринту. Огром-
390

Необихевиоризм и физиологическая психология
%
s
В
о
s
I
X
&
12 3 4 5 6 7 8 9 10 И 12 13 14 15 16 17
Дни
Точки, означающие, когда
крысам давалась еда по
прошествии одиннадцати дней
Схема 14.1
ное впечатление на Толмена произвели эксперименты Келера по изучению
поведения шимпанзе. После этого он со всей категоричностью стал
утверждать, что нет никаких оснований отвергать предположение о наличии у
крыс определенных когнитивных способностей. Вместе со своими
студентами Толмен провел ряд экспериментов, которые свидетельствуют о том, что
поведение крысы можно рассматривать как управляемое разного рода
когнитивными процессами. Эта концепция, конечно же, подверглась критике
со стороны радикальных бихевиористов, а Спенсер и его студенты показали,
что результаты экспериментов Келера и Лешли могут быть истолкованы
совершенно иначе. Это, в свою очередь, привело к постановке новых опытов.
Здесь я приведу лишь краткое описание экспериментов, которые, по
мнению Толмена, подтверждали его научную позицию.
Была проведена целая серия опытов, связанная с изучением явления так
латентного научения (latent learning). При этом большую известность полу-
Схема 142
Схема 143
391

История психологии
чил эксперимент, который Толмен провел вместе со своим студентом К.Х.
Гонзиком в 1930 году Они разделили голодных крыс на три группы.
Условия эксперимента были таковы, что крысы первой группы в результате своих
блужданий по лабиринту пищу не находили никогда (HNR); крысы во второй
группе, наоборот, находили пищу в результате каждой своей попытки (HR);
третья группа состояла из крыс, которые находили еду на каждый 11 день
пребывания в лабиринте. Как можно видеть на рис. 14.1, количество
ошибок, сделанных в течение первых десяти дней у крыс группы 1, постепенно
уменьшалось. По прошествии этого срока никакого изменения в
количестве ошибок не отмечалось. Крысы группы 2 демонстрировали постоянное
уменьшение количества ошибок. Крысы группы 3 к одиннадцатому дню,
напротив, делали то же самое количество ошибок, что и крысы группы 1.
Однако затем количество ошибок у них резко снижалось, и они делали их меньше,
чем крысы группы 2.
Толмен истолковывал результаты данного эксперимента следующим
образом: процесс обучения происходил здесь несмотря на то, что крысы не
получали вознаграждения. Следовательно, результаты эксперимента могли
рассматриваться как противоположные тем, что получил Торндайк;
позднее на них ссылались как на подтверждение несостоятельности концепции
Халла о подкреплении. Толмен сделал и другой важный вывод. Его
эксперимент показал, что, изучая проблему научения, необходимо четко
разграничивать, как научение происходит у животного, и непосредственно
наблюдаемое поведение животного, его «performance». Два последующих
десятилетия ученые активно обсуждали вопрос о латентном научении.
Постепенно они пришли к заключению, что весьма трудно дать
определение понятиям «мотивация» и «научение» таким образом, чтобы можно было
провести четкую грань между ними.
Другая серия осуществленных Толменом опытов касалась изучения
возможностей крысы ориентироваться в пространстве. Крыс направляли в
лабиринт особой формы, ориентирование в котором требовало довольно
сложных навыков, связанных с умением воспринимать пространство. В одном из
такого типа экспериментов крысы постепенно обучались, приобретали
навык нахождения пути в лабиринте, сконструированном, как это указано на
рис. 14.2. После того как крысы справились с этим заданием, форма
лабиринта была изменена так, как это показано на рис. 14-3- Результаты эксперимента
показали, что в поведении крыс отчетливо проступает тенденция находить
в лабиринте пути, которые ведут в том направлении, где ранее им удавалось
находить пищу И, наконец, я хочу упомянуть об эксперименте,
осуществленном студентом Тол мена, Кречем (1932). Этот продуманный во всех
отношениях эксперимент заключался в том, что Креч заставлял крысу находить путь
к определенной точке лабиринта, таким образом, что животному
приходилось каждый раз подниматься на более высокий уровень для того, чтобы
попасть в очередной ход лабиринта. Сделав такую попытку, крыса вынуждена
была потом поворачивать направо, а еще через попытку - налево, в третьем
случае - вновь направо, потом опять два раза налево, затем направо и вновь
два раза налево. По мнению Креча, поведение крысы в этом эксперименте
можно рассматривать как попытку приобретения навыка выбора разных
вариантов действия.
392

Необихевиоризм и физиологическая психология
Значение научной деятельности Топмена
Толмен достаточно поверхностно интерпретировал результаты своих
экспериментов, и его научные оппоненты утверждали, что его выводы поддаются
совсем иному истолкованию.
Поэтому они стали вводить новые научные понятия, благодаря которым
появлялась возможность дать более глубокое и более обоснованное
истолкование результатов его экспериментов. Эти понятия строились на основе
гипотезы о существовании неких внутренних процессов, регулирующих
поведение животных. Однако возникновение бихевиоризма как научного
направления связано со стремлением ученых добиться такого положения,
при котором предмет изучения поддается непосредственному наблюдению.
Поэтому со временем большинство психологов пришло к заключению, что
результаты экспериментов Толмена и его студентов противоречат
принципам бихевиоризма, который отвергает гипотезу о когнитивных процессах.
Ученые пришли также к выводу, что проблемы в области психологии не
могут решаться в результате таких примитивных экспериментов; следует
осознать необходимость достаточно длительного накопления научных фактов
и таких достоверных свидетельств, которые могли бы стать основой для
подтверждения той или иной гипотезы.
Толмен вполне осознавал, что понятие «реакция» является гораздо
более сложным, нежели полагали его коллеги-бихевиористы, и указывал на
то, что реакцию следует понимать как некую характеристику поведения
животного, стремящегося достичь определенной цели. Ответная реакция
включает в себя также аспект, связанный с внешней средой. Вероятно,
нельзя с полной уверенностью утверждать, что животные разных видов
склонны к тем или иным строго определенным формам ответных
реакций, иными словами, нельзя утверждать, что ответные реакции являются
генетически обусловленными. Как я уже упоминал, Толмен был знаком с
гештальт-психологией и поэтому отдавал себе отчет в том, что и понятие
«стимул» весьма условно. В конце своей жизни исследователь с сожалением
констатировал, что ему так и не удалось хоть как-то прояснить это
понятие. Итак, несмотря на то, что он критически относился к понятиям
«стимул» и «реакция», он не нашел каких-либо иных терминов, которые могли
бы лучше характеризовать поведение.
По отношению к понятию «побуждение» (drive) Толмен был настроен
менее критически. Он был склонен считать, что побуждение представляет
собой определенного рода внутренний источник энергии, но ему было
непонятно, каким образом можно связывать понятие «побуждение» с
представлением о перцептивно-моторных связях. Он считал, что понятие
«побуждение» будет лишено смысла, если нам не удастся связать его с определенными
физиологическими процессами в организме и выяснить, каким образом эта
движущая сила привязана к моторным реакциям, то есть к определенным
ответам организма на стимулы. Что касается трактовки понятия «мотивация»,
то здесь Толмен шел вслед за Вудвортом и Лешли. Также, как и последние, он
не пытался осмыслить связь когнитивных процессов с моторными
реакциями. Один из выдающихся ученых, который также занимался исследованиями
процесса научения, Эдвин Гутрие (Guthrie, 1886-1949), давая оценку экспе-
393

История психологии
риментам Толмена, шутливо заметил, что тот после окончания эксперимента
оставил крысу глубоко погруженной в свои мысли.
Мне бы хотелось здесь заметить, что Гутрие представлял себе механизм
научения следующим образом: уже при первой же попытке животного
выбраться из лабиринта устанавливается связь между определенным его
действием и определенным стимулом. Такой подход мне кажется весьма
упрощенным; кроме того, он никоим образом не разрешает целый комплекс
проблем, связанных с понятиями «стимул» и «реакция».
Современные ученые утверждают, что многие реакции, отмеченные
Гутрие, связаны с генетически обусловленными склонностями к ним у тех или
иных животных. Вот почему концепция Гутрие, на мой взгляд, не является
настолько продуктивной, чтобы отводить ей место в истории психологии,
несмотря на то, что АПА особо отмечала его научные достижения.
Келер назвал Толмена великим шифровальщиком. У многих читателей
хможет возникнуть вопрос: почему Толмен все-таки не принял гипотезу о
некоем внутреннем импульсе, управляющем поведением, подтверждение чему
он мог найти во многих исследованиях? Причина заключается том, что он
был сторонником позитивизма, согласно которому исследователь должен
строить свою теоретическую систему исключительно на базе объективных
наблюдений. Что же касается понятий, которые не имеют подобного
фундамента, то их следует соотносить с теми понятиями, у которых такой
фундамент можно непосредственно проследить. Отсюда и возникает идея
переменных величин. Можно сказать, что Толмен сознательно сдерживал ход
своих мыслей, накладывая на себя те же ограничения, что и Уотсон, Скиннер,
Халл, Спенс, а также другие бихевиористы. Именно эти ограничения и
вызывали горячее возражение следующего поколения исследователей. По
прошествии времени мы можем видеть, что научное мышление Толмена не было
бесперспективным, но, как и многие ученые, он был сыном своего времени.
Логический позитивизм
Логический позитивизм был весьма заметным направлением в американской
философии, и о нем много спорили в среде психологов-исследователей. Кох
утверждал, что это направление имело решающее влияние на бихевиоризм в
целом и на таких исследователей, как Халл и Толмен, в частности. Однако, как
весьма убедительно доказал Лоуренс Смит, это не совсем справедливо.
Бихевиоризм сформировался главным образом на основе раннего позитивизма,
прагматизма, операционализма и лишь в незначительной степени под
влиянием логического позитивизма. Хил гард (1987) в своем исследовании
соглашается со Смитом, отмечая значительное влияние на бихевиоризм раннего
позитивизма и отводя при этом лишь небольшую роль логическому позитивизму.
В связи с этим необходимо четко осознавать, что психологическая наука не
только черпала из философии свои идеи, но и сама обогащала философию.
Необходимо признать историческое значение логического позитивизма
в целом, несмотря на то, чтр его влияние на бихевиоризм не было столь уж
значительным. Во-первых, он укрепил основные тенденции бихевиоризма,
а во-вторых, создал предпосылки для новой когнитивной психологии,
которая сформировалась в 50-е годы XX века.

Необихевиоризм и физиологическая психология
Логический анализ научного языка
Приверженцы логического позитивизма стремились понять, какова
структура прогрессивных теорий в области физики, такие, например, как теория
относительности. Они пытались рассмотреть логические структуры этих
теорий, место математического аппарата, а также взаимоотношения между
теоретическими понятиями и наблюдениями.
Как я уже упоминал в главе 2, венский профессор физики Мах также
занимался философией науки. В начале XIX века исследователи в области
физики и математики проявляли большой интерес к философии науки. Это же
относится и к Брентано, который продолжительное время читал лекции в
венском университете и, как отмечал Барри Смит (1994), внес свой вклад в
формирование интереса к этому направлению. Начиная с 20-х годов Вена
стала основным центром, где усилия исследователей были сосредоточены
на том, чтобы объяснить природу научного знания, и здешние
представители логического позитивизма называли себя Венским кружком. Как мы
увидим далее, его участники по многим важным вопросам расходились с
Махом, и некоторые из них предпочитали называть себя скорее эмпири-
стами, нежели позитивистами.
Как это было присуще Маху и ранним позитивистам, они стремились в
своих рассуждениях о науке избавиться от философских идей. Они
подчеркивали различие своих взглядов от взглядов Маха и Милля, пытаясь ввести
логику в свои рассуждения о природе науки. Вдохновленные идеями Готлиба
Фреге и Бертрана Рассела, приверженцы логического позитивизма пытались
доказать, что основой математики является логика, и их весьма занимала идея ♦■■
построения логического фундамента для научного знания. Они хотели про- *
яснить для себя роль теоретических конструкций, связанных с созданием
теорий в научном мышлении, и занимались формальным логическим анализом
передовых физических теорий. Они также ставили перед собой задачу
произвести анализ мышления, который лежит в основе научного знания.
Фреге стал основоположником точки зрения, согласно которой не следует
искать логических оснований в деятельности сознания и в психических
явлениях. Исходным моментом для описания структуры логики должны стать
речевые структуры. Сторонники логического позитивизма следовали этой
идее и считали необходимым, чтобы ученые, формулируя свои научные
теории, пользовались каким-то определенным языком. Таким образом, с их
точки зрения, цель философии науки - анализировать так называемый научный
язык. В 50-е годы эта идея стала доминирующей в новой когнитивной
психологии, которая возникла в связи с изобретением компьютеров. Логика,
математика, язык и философия науки усилиями изобретателей были соединены
воедино, и в психологии возникли крупные имена, сопоставимые с именами
Ноама Хомского и Герберта Симона, а их обладатели преуспели в развитии
этой особой формы научного мышления.
От системы аксиом к гипотетико-дедуктивному методу
Под влиянием математических принципов возник большой интерес к
понятию «аксиома»; кроме того, представители логического позитивизма ста-
395

История психологии
ли активно обращаться и к теоремам в области физики, которые содержали
в себе определенную систему расчетов. Получалось некая совокупность
аксиом и теорем, из которой методом дедукции могут быть выведены другие
аксиомы и теоремы.
Для того, чтобы такие расчеты могли быть введены в область
эмпирических исследований, они должны быть соотносимы с теми
закономерностями, которые устанавливаются на основе научных наблюдений. Требование
взаимного соответствия между какими-либо расчетами, с одной стороны,
и закономерностями и наблюдениями - с другой стороны, в свою очередь
предполагает необходимость определенного толкования расчетов, то есть
координирующих определений.
Мысль о том, что научная теория в какой-то мере может
рассматриваться как система аксиом, постепенно преобразовалась в предпосылку, что
ученый строит свою теорию, первоначально опираясь на некую гипотезу, а
затем исследует содержание гипотезы для того, чтобы осуществить
логические выводы, которые должны соотноситься с определенными
наблюдениями. Именно в этом и состоит сущность гипотетико-дедуктивного метода
научных исследований. Еще задолго до появления логического
позитивизма исследователи использовали весьма эффективный метод, смысл
которого состоял в том, что ученый соотносил гипотетические умозаключения со
своими наблюдениями.
Приверженцылогическогопозитивизмасделалигипотетико-дедуктивный
метод основным методом своих научных исследований. Важная роль в этом
принадлежит Карлу Хемпелю (1966). Поскольку этот метод использовался и
ранее, можно предположить, что он пришел к Халлу и Толмену из другого
источника, нежели логический позитивизм.
Я уже упоминал, что члены Венского кружка, так же, как и ранние
позитивисты, старались избегать любых рассуждений, касающиеся философии
науки. В 20-е годы ими был сформулирован принцип, касающийся смысла
научных понятий, который гласил: смыслом обладают только те научные
утверждения, которые могут быть проверены опытным путем. Несмотря на
то, что они по-разному истолковывали этот принцип, всем им была
свойственна тенденция трактовать научное знание, тем или иным образом
связывая его с умозаключениями, которые должны были непосредственно
соотноситься с довольно простыми перцептивными впечатлениями. Принцип
верификации весьма активно обсуждался философами, существует
несколько его формулировок. В основных своих чертах он имеет сходство с тем,
который нашел свое отражение в прагматизме и операционализме. В конце
50-х, начале 60-х годов логический позитивизм, как это было и с ранним
позитивизмом, подвергся яростной критике, на чем я остановлюсь в главе 17.
Джеймс Дяс Гибсон (1904-1975)
Гибсон (1950, 1966, 1977), так же, как и Толмен, был открыт влияниям
самых разных направлений в области психологии. Он считал вполне
приемлемыми феноменологические описания, не отказываясь при этом от идей
бихевиоризма. В течение всей своей научной карьеры Гибсон осуществлял
деловое сотрудничество со своей женой, Элеонорой, которая была в свое
396

Необихевиоризм и физиологическая психология
время студенткой у Халла. Значение его
исследований, вероятно, заключается прежде всего в том,
что он пытался сформировать подход к изучению
перцепции, не принимая во внимание феномены
сознания. В этом сила, а возможно и слабость
научного подхода Гибсона.
Умственные представления
Перцептивная психология возникла в Германии и
вплоть до 30-х годов XX века была тесно связана с
методом феноменологических описаний, который
считался неотъемлемой частью изучения
деятельности сознания. Попытка порвать с этой
традицией и делает Гибсона важной фигурой в истории
психологии.
Гибсон (Preface, 1979) заявлял о своем
намерении избегать каких бы то ни было умозаключений,
основанных на противопоставлении души и тела, ДжеймсДж. Гибсон
и старался опираться на экологическую трактовку,
то есть на изучение живого организма в его связи с
окружающей средой. Последняя книга Гибсона называлась The Ecological
Approach to Visual Perception. Он пытался представить перцепцию как результат
приспособления к внешней среде, но лишь в незначительной степени сумел
описать и объяснить, какие свойства человеческого организма позволяют
ему осуществлять такое приспособление. Слово «экология» выступает у
Гибсона как синоним слова «среда». Говоря о материальной среде, как отмечает
Хилгард (1987), Гибсон обнаруживает удивительное сходство со Скиннером.
Эти ученые были одногодками, оба учились в 20-е годы, то есть в то время,
когда американская психология делала основной упор на влияние среды,
приуменьшая роль наследственности.
Указав на необходимость описания внешней среды, Гибсон тем самым
внес важное дополнение в перцептивную психологию. Его исследования
со всей очевидностью показали, что та физическая энергия, которая
непосредственно воздействует на наши органы чувств, может нести некую
информацию, и, таким образом, отпадает необходимость считать, как полагал
Гельмгольц и многие другие исследователи до него, что перцепция якобы
является результатом обучения и представляет собой многоступенчатую
систему. Гибсон утверждал, что перцепция происходит непосредственно, в том
смысле, что она не основывается на обучении, при котором сенсорные
элементы оказываются связанными между собой. Я попытаюсь объяснить, что
именно Гибсон понимал под прямой перцепцией.
Главная его мысль заключалась в том, что перцепцию следует изучать в
естественных условиях. Одно из заданий, которое Гибсон, как психолог,
получил во время второй мировой войны, заключалось в том, что он должен
был выяснить, каким образом летчик обнаруживает место, где ему
необходимо посадить самолет, то есть каким образом в такой ситуации летчик
воспринимает те или иные стимулы.
397

История психологии
Занимаясь исследованием данной проблемы в условиях, когда
стимулами служили, например, простые геометрические фигуры (точки и линии), а
время стимулирования было весьма ограничено, Гибсон убедился в том, что
подобные наблюдения мало что дают исследователю. Он сделал вывод о
необходимости изучения перцепции в нормальных условиях. Сферой особых
интересов Гибсона было зрительное восприятие, и он пришел к убеждению,
что одним из условий для изучения зрительного восприятия является
хорошо освещенный фон, представляющий собой многообразную
поверхностную структуру В таких условиях мы рассматриваем объекты с помощью
движений глазных яблок, поворачивая при этом голову и туловище.
Тот свет, который отражается от фона и от объектов перед глазами, и те
изменения, которые происходят в отраженном свете, когда мы делаем какие-
то движения, по мнению Гибсона, дают нам возможность получения
информации о внешней среде без необходимости делать какие-либо выводы или
умозаключения.
Градиенты
Когда у нас имеется информация о внешней среде и она еще не
переработана нашими органами чувств, происходит приспособление наших органов
чувств в зависимости от степени освещенности объекта к восприятию этого
объекта, и мы встречаемся с проявлением неких закономерностей.
Эти изменения Гйбсон назвал градиентами. Их множество, но особую
известность получили текстурные градиенты, поэтому я коротко расскажу, что
это такое.
Как я уже говорил, Гйбсон считал, что мы всегда способны воспринимать
фон, на котором находится какой-либо объект. Любой фон почти всегда
отличается многообразием поверхностной структуры, в связи с чем наши глаза
воспринимают большое световое многообразие. В восприятии этого
многообразия есть, по мнению Гибсона, своя регулярность и инвариантность.
Таким образом, в поверхностных структурах, по его мнению, мы встречаемся
с определенными типами, образцами, схемами; примером тому может
служить морской берег, на котором находится множество одинаковых камней.
В этом случае можно говорить о том, что эти камни являются элементами
поверхностной структуры. Когда мы позднее будем наблюдать эти же камни
в перспективе, то по мере удаления от них, они будут становиться все меньше
и меньше, то есть их размер будет постепенно уменьшаться. По мере того
как камни будут постепенно отдаляться от нас, мы можем воспринимать их
как элементы определенного рода измерения, которое получило название
градиентности.
Мы можем только догадываться, как совершенствовалась наша зрительная
система в ходе эволюции таким образом, что она приспособилась к
градиентности. Это означает, что когда наши глаза оказываются под воздействием
каких-то стимулов и стимуляция происходит по принципу градиентности,
пространство перед нами разворачивается по направлению к нему и в обе
стороны. Когда имеет место подобного рода стимуляция, то она, по мнению
Гибсона, включает некую автоматическую систему, представляющую детали
внешней среды развернутыми в упомянутых направлениях. При этом, пола-
398

Необихевиоризм и физиологическая психология
гал Гибсон, нет никакой необходимости принимать во внимание научение:
он отвергал идею о том, что при восприятии отдельные чувственные
впечатления соединяются вместе с помощью ассоциаций. Перцепция, таким
образом, осуществляется непосредственно.
Как я уже говорил, согласно его точке зрения, существует несколько типов
градиентности. Другим важным типом градиентности является градиент-
ность движения, сущность которой сводится к следующему: когда мы
перемещаемся в пространстве, то объекты вокруг нас тоже начинают двигаться, но
в противоположном направлении, причем скорость их движения возрастает
по мере приближения к нашим глазам. Эту скорость также можно
рассматриваться как градиент. Третьим типом градиентности, которому Гибсон
придавал большое значение, является величина рассеянной дисперсии. Чем дальше
от нас находится объект, тем больше величина рассеянной дисперсии, то есть
больше разница между подлинным размером объекта и тем его размером,
который нами воспринимается; эта разница и представляет собой градиент.
Исходя из постулата о том, что взгляд способен регистрировать
различные типы градиентов, Гибсону удалось дать простую характеристику
перцептивной константности, наряду с выдвинутой гештальт-психологами. С
помощью понятия «градиентность» можно объяснить, например,
постоянство величины воспринимаемого объекта. Величина объекта будет
постоянной относительно величины тех элементов, которые составляют фон для
данного объекта.
Значение теории Гибсона
Идея о том, что наша зрительная система способна фиксировать градиенты
дает нам возможность сформулировать простое и изящное объяснение
визуальной перцепции. При этом Гибсон считал, что сам механизм
осуществления процесса зрения с градиентами не связан. Он полагал, что исследования
в этой области необходимо проводить, стремясь выяснить, какие именно
физиологические механизмы лежат в основе использования механизма
градиентности при зрительном восприятии. Это означает, что научная посылка
о визуальной перцепции базируется на его теоретических предположениях
о существовании градиентов.
Теория Гибсона, по моему мнению, весьма уязвима, она должна исходить
из того, что человек может легко и свободно в качестве природного свойства
идентифицировать любые объекты. Без этой изначальной посылки мы не
смогли бы, например, фиксировать, что объекты вдалеке движутся
медленнее тех, которые находятся ближе к нам.
Для того чтобы мы могли идентифицировать, распознавать объекты, нам
необходимо воспринимать их, это как раз то, чему Гибсону необходимо было
найти научное объяснение.
Возникает соображение и о том, что когда мы приближаемся к какому-то
фону, то вполне можем регистрировать в своем сознании какие-то
структуры, которые представляются нам как некие образцы. Это означает, что
понятие о градиентности не является необходимым.
Ральф Хабер (1985) пишет о целесообразности сравнения теории
Гибсона с теорией Гельмгольца. Как, вероятно, помнит читатель, Гельмгольц

История психологии
считал, что через наши органы зрения мы лишь в незначительной
степени осуществляем прямой контакт с окружающим миром. Он считал, что
этот контакт осуществляется следующим образом: свет приходит в
соприкосновение с какими-то участками сетчатки глаза, что дает нам
информацию о каких-то свойствах света и его интенсивности в форме
ощущений, носящих ментальный характер. Наше восприятие определенного
поля зрения, формы объектов и их положения в пространстве является
результатом сложного процесса научения. Таким образом, восприятие в
значительной степени - результат некоего умозрительного
конструирования. Гибсон же, напротив, был убежден, что восприятие пространства
не связано с подобным конструированием, формирующимся в процессе
научения, поэтому он отвергал научные теоретические посылки о
когнитивных процессах.
Для того чтобы понять взгляды Гйбсона, важно сопоставить его
исследовательскую деятельность с научной деятельности гештальт-психологов, тем
более что он осознавал свою связь с ними. После того, как он защитил
диссертацию по психологии в университете Принстона в 1928 году, Гибсон стал
коллегой Коффки и с большим уважением и доверием отнесся к его труду
о гештальт-психологии. Представители гештальт-психологии научили его
искать прежде всего взаимодействие различных факторов. Важным было и
то, что гештальт-психологи стремились объяснить перцептивную
константность, то есть устойчивость восприятия, стремясь показать
взаимоотношения между свойствами объектов и внешними факторами окружающей среды,
которые изменяются в зависимости от освещенности, расстояниями между
объектами, углом зрения. Для Гйбсона весьма важной оказалась идея
инвариантности, некоей неизменной закономерности. Он отвергал мысль о том,
что когда зрительная система человека находится в состоянии активности,
то образуется определенное поле, которое спонтанно осуществляет
стимуляцию сетчатки глаза. Для того чтобы понять, что является в той или иной
ситуации стимулом, Гйбсон считал необходимым (1950, I960) осуществлять
анализ градиентов, которые, по его мнению, принимали участие в
процессе перцепции. Подобный анализ является весьма трудным делом, и Гибсон
подвергался резкой критике со стороны коллег-бихевиористов, которые
использовали понятие «стимул». Таким образом, одновременно с
представителями гештальт-психологии он участвовал в подрыве незыблемой репутации
научного принципа, а вместе с ним и целого направления в психологии,
изучающего взаимосвязь «стимул - реакция».
Через несколько лет, в 1950 году, Гйбсон выдвинул свою теорию, которая
знаменовала новый подход в психологической науке -информационно-
обрабатывающий подход. Родоначальники этого направления были
увлечены идеей, что перцепция представляет собой конструкцию, которая может
быть понята с точки зрения постулата о наличии когнитивных элементов.
Здесь между Гибсоном и сторонниками нового направления возникло
расхождение во мнениях, и эта научная дискуссия не закончилась и по сей день.
Я остановлюсь на этом новом подходе в психологии в главе 17, но, по
моему мнению, еще рано делать какой-то окончательный вывод относительно
этой полемики. Следует отметить, что противоборствующие стороны едины
в одном: трудно понять, каким образом с помощью теории Гйбсона можно
объяснить визуальную перцепцию, то, что она якобы осуществляется без ис-
400

Необихевиоризм и физиологическая психология
пользования предыдущего опыта. Идея прямой перцепции в том виде, как ее
выдвигал Гибсон, не представляется особенно убедительной.
Со времен Гельмгольца в изучении визуальной перцепции достигнут
значительный прогресс. В настоящее время ученые накопили достаточно
научных фактов, которые позволяют лучше сформулировать стоящие перед
ними проблемы, но и сейчас нельзя, например, категорически утверждать,
чьи научные достижения в этой области могут считаться приоритетными:
идеи Гельмгольца или теория Гибсона.
Физиологическая психология
Научная психология начиналась как физиологическая психология, и
большинство психологов во второй половине XIX века изучали медицину или
физиологию. Но, как мы уже видели, сторонники немецкой
экспериментальной психологии сумели в значительной мере сформировать область
исследований, независимую от физиологии. То же самое было характерно и
для США. Джеймс получил образование врача и физиолога и в своей книге
Principles пытался осмыслить эти проблемы, опираясь на те научные знания
о нервной системе, которые были накоплены к тому времени. В дальнейшем
американские психологи отошли от нейрофизиологических концепций.
Некоторые из них, так же, как и Скиннер, полагали, что физиологическая
психология основывается "на каких-то мифических сведениях о деятельности
мозга. Они опасались, что психология может стать областью умозрительных
теорий. Наряду с Толменом, они настаивали на том, что прежде чем брать за
основу своих исследований научные факты из области нейрофизиологии;
необходимо сначала дать описание тех психических процессов, которые не-'
посредственно являются объектом изучения. Отчасти причиной отделения
психологии от физиологии послужил тот факт, что было недостаточно
опыта применения физиологических методов в изучении мозга.
Более заметный сдвиг в сторону физиологии произошел с приходом
Карла Лешли, который с начала 30-х годов вплоть до своей смерти служил
центром притяжения большого числа талантливых исследователей. Еще до
того, как Лешли стал профессором физиологии в Гарвардском
университете, Уолтер Кеннон провел выдающиеся исследования в области, которая
получила в наше время название нейропсихологии. Другим психологом,
который внес свой вклад, был Роберт Вудворт, предложивший свою
концепцию мотивации. Уже в 1896 году Вудворт заявил своему
университетскому товарищу Торндайку, что психология должна изучать мотивацию и что
создание такого направления явилось бы важным шагом в развитии этой
науки. Именно в сфере изучения мотивации и эмоций Кенноном были
сделаны важнейшие открытия. Лешли в трактовке понятия «мотивация» шел
вслед за Вудвортом и закрепил за этим понятием прочное место в области
физиолого-психологических исследований.
Роберт Сессонс Вудворт (1869-1962)
Жизненная история и формирование личности весьма сходны у Вудворта и
Торндайка, к тому же они были друзьями.
401

История психологии
Вудворт вырос в Новой Англии и был сыном протестантского
священника. После окончания колледжа он работал учителем в гимназии и в колледже.
В эти годы ему довелось прочесть труд Джеймса Principles, который
произвел на него сильное впечатление. Кроме того, он ознакомился со взглядами
на детскую психологию у Халла и начал учиться в
Гарварде. Здесь Вудворт сдружился с Торндайком,
они оба получили звание магистра в 1897 году. Как
и Торндайк, Вудворт с восхищением относился к
' Джеймсу, но считал, что психология должна стать
в большей степени эмпирической наукой. Через
год после отъезда Торндайка в Колумбийский
университет Вудворт начал там подготовку своей
докторской диссертации, которую закончил писать к
1899 году, а в 1933 году стал штатным сотрудником
Колумбийского университета. Здесь он работал и
читал лекции студентам вплоть до своей смерти.
Вудворт не обладал способностью Джеймса
четко ставить проблемы и формулировать свои
взгляды с той определенностью и поразительной
новизной, которые заражали и вдохновляли других.
Тем не менее, он был одним из немногих
студентов Джеймса, который наиболее последовательно
РобертСессонс проводил его научную линию. Вудворт обладал
Вщворт огромной эрудицией в области психологии, а
также терпимостью к мнению других. Он с большим
уважением относился к интроспективной психологии Титченера, но считал
позицию последнего слишком экстремистской. Точно так же он относился
к Уотсону и позднему бихевиоризму в целом. Вудворт не возражал, чтобы
его считали бихевиористом и сторонником парадигмы «стимул - реакция»,
но в то же время подчеркивал, что интроспективная психология способна
достичь больших результатов, а парадигма «сгимул - реакция» может быть
преобразована таким образом, что научный постулат о некоем внутреннем
состоянии организма стал бы непротиворечивым.
Можно считать, что Вудворт получил известность прежде всего как автор
учебника психологии. Этот курс общей психологии был создан в результате
переработки материала книги, посвященной физиологической психологии,
которая пользовалась большой популярностью. В 1938 году Вудворт
опубликовал фундаментальный труд, в котором дал тщательный критический
анализ научных знаний в области экспериментальной психологии. Его широкий
кругозор в области психологической науки нашел свое отражение в его
введении в историю психологии. Следует также упомянуть, что он был одним из
инициаторов лонгитюдных исследований, посвященных изучению проблем
детского развития в Америке в 20-е годы.
«Механизмы» и «побуждение»
В начале XX века Вудворт в течение года учился в Шеррингтоне (Англия), где
познакомился с последними достижениями в области нейрофизиологии,
402

Необихевиоризм и физиологическая психология
которые произвели на него большое впечатление. К этому времени стало
известно, что нервная система состоит из ограниченного числа нервных
клеток, связанных между собой синаптическими связями, и что каждая клетка
обладает определенной энергией для передачи нервных импульсов. К
этому времени ученые уже пришли к пониманию того, каким образом
отдельная клетка передает нервный импульс. Вудворт заключил, что эти научные
открытия опровергают идею умственной энергии, в связи с чем возникает
сомнение в правомочности употребления термина «энергия», как его
понимали Фрейд и Макдугалл и которое они связывали с понятиями «влечение» и
«инстинкт». Вудворт решил сформулировать альтернативную концепцию.
В своей знаменитой статье, посвященной понятию «рефлекс», Дьюи отмечал,
что действие стимула является зависимым от той деятельности организма, в
которую он оказывается вовлеченным в данный момент. Так, например, один
и тот же звук может по-разному действовать на человека, который, например,
сидит и читает, и на человека, который находится на военной службе и стоит
в дозоре в лесу. Вудворт развил эту точку зрения. Он заметил сходство между
данной точкой зрения и идеями Вюрцбургской школы о предварительном
воздействии поставленной задачи на испытуемого, а также об установке
(«set»). Полученное испытуемым задание постепенно приводит его организм
в состояние готовности к выполнению и, таким образом, управляет
поведением, в том смысле, что задание намечает определенные реакции на
определенные стимулы. Исходя из точки зрения Дьюи и концепции установки,
выдвинутой Вюрцбургской школой, Вудворт пришел к выводу, что с помощью
формулы S-R невозможно определить все особенности поведения; при этом
необходимо всегда учитывать состояние, в котором в данный момент нахо7
дится организм, или ту деятельность, в которую он вовлечен на момент ис-t
следования. Таким образом, по его мнению, указанная выше формула должна
быть преобразована в следующую: S-O-R.
Рассматривая понятие «мотивация», Вудворт утверждал, - и это нашло
отражение в его глубокой и многосторонней книге под названием Dynamic
Psychology, - что необходимо четко разделять два элемента в содержании
данного понятия, а именно: поведение, которое ведет к достижению
определенной цели, и активацию поведения. Поведение, которое демонстрирует
организм, стремящийся к достижению какой-либо цели, он назвал
механизмами, а активацию - побуждением (drive). Это можно проиллюстрировать
примерами с разными формами поведения, связанными с достижениями
какой-то цели. Так, например, поведение, вызванное потребностью
организма человека или животного в питании, диктует ему усилия по обеспечению
себя пищей и связано при этом с совершенно определенными
механизмами. А тот фактор, который заставляет организм добывать себе пищу,
Вудворт и рассматривал как побуждение. Особые формы поведения, которые
возникают в соответствии с его концепцией, это те формы, которые создает
побуждение, активирующее механизмы, связанные с добывание пищи и ее
употреблением.
Как и большинство американских коллег, его современников, Вудворт
исходил в своем описании поведения из принципа «стимул - реакция»,
опираясь при этом на научные посылки о внутреннем состоянии организма, а
также об изменениях состояния организма (О-в приводимой выше формуле),
которые возводил к различным формам внешней стимуляции. Вудворт обра-
403

История психологии
тил внимание на то, что физиологический рефлекс можно рассматривать с
точки зрения стимула, который этот рефлекс вызывает и активирует с
помощью побуждения. Он показал также, что отдельные нервные клетки, которые
оказываются вовлеченными в рефлекс, способны аккумулировать энергию,
которая позволяет передавать импульсы по нервным путям. При более
сложном поведении мы будем наблюдать иную картину. Имеется в виду ситуация,
при которой под влиянием внешнего стимула возникает активация нервных
центров, а нервные центры, в свою очередь, активируют один или несколько
механизмов. Поскольку эти механизмы активизируются с помощью
нервных клеток, то нет оснований предполагать, что они наполняются какой-то
особой энергией; механизмы, как и рефлексы, управляются определенными
стимулами. Вудворт также отмечал, что одни механизмы способны
активировать другие механизмы, т.е. служить движущей, побудительной силой, drive.
Модель мотивации, которую выдвинул Вудворт, была умозрительной, и он
осознавал это. Но, тем не менее, эта модель позволяла ему понять, каким
образом определенная цель может управлять поведением. Механизмы поведения,
с его точки зрения, оказывались способами, которые организм использовал
для достижения определенной цели, и эти механизмы можно было
рассматривать в плане взаимосвязи «стимул - реакция» как последствия поведения.
При этом исследователь весьма смутно представлял себе эти механизмы, он
не провел никаких эмпирических исследований, которые могли бы
проиллюстрировать или подтвердить его концепцию.
Вудворт в значительной степени отошел от идеи Макдугалла и Фрейда о
том, что первичные влечения являются источниками энергии для
бесчисленных форм человеческой деятельности. По мнению Вудворта, мы, как
представители человеческого рода, способны на многообразные реакции на
внешние факторы. При этом он полагал, что люди обладают определенными
врожденными склонностям к реакциям на бесчисленные аспекты внешних
обстоятельств.
Модель мотивации, созданная Вудвортом, двадцатью годами позднее
стала частью научного мировоззрения Лешли. В то же время большинство
психологов отвергало эту модель. Они принимали введенное Вудвортом
понятие «drive», но отделяли его от идеи механизмов поведения. Некоторые
исследователи, например Халл, приняли его понятие внутренней стимуляции,
другие же просто связали это понятие с понятием гомеостаза. Идея
внутренней стимуляции Вудворта, когда стимуляция становится аналогичной
понятию «drive», a также его идея о том, что влечения и потребности отражают
нарушения физиологического равновесия, исходят из исследований Кеннона,
которые тот проводил в первое десятилетие XX века.
Уолтер Кеннон (1871-1945)
Говоря о теории чувств у Джеймса, я уже упоминал о критике, которой она
подверглась со стороны Кеннона-, последний вместе с одним из своих
коллег создал альтернативную теорию. Таким образом, Кеннон (1915 /1925)
тоже внес весомый вклад в исследование эмоций. Изучая такие чувства, как
гнев и страх, он опирался на идеи функционализма и отмечал, что эти
чувства сопровождаются определенными физиологическими реакциями, кото-
404

Необихевиоризм и физиологическая психология
рые можно рассматривать в качестве реакций, формирующихся в
процессе филогенеза как средство подготовки организма к таким феноменам, как
«борьба» и «бегство». Он показал, например, что в тот период, когда человек
испытывает какие-либо эмоции, у него наблюдается сердцебиение,
изменяется давление и уровень сахара в крови, усиливается приток крови к
скелетным мышцам, а также уменьшается активность
пищеварительной системы. Все эти реакции могут
рассматриваться как функциональные в
стрессовой ситуации. Концепция Кеннона стала известна
под названием «the emergency theory of emotions»
и явилась важным вкладом в современные
исследования в области стресса.
Кеннон доказал, что физиологические реакции,
связанные с гневом и страхом, являются
результатом деятельности симпатической части
вегетативной нервной системы и связаны с выделением
адреналина. В своих дальнейших исследованиях
он выявил роль нейромедиаторов в установлении
синаптической передачи импульса в нервной
системе. Уже в начале XX века Шеррингтон выдвинул
предположение, что подобные вещества должны
начинать выделяться в синапсах в тот момент,
когда нервный импульс передается от одной нервной
клетки к другой. Уолтер Кеннон
В самом начале XX века Кеннон осуществил
исследования, которые показали, что такие явления,
как голод и жажда, вызывают внутреннюю стимуляцию в организме. Он и
его коллеги продемонстрировали наличие сходства между сокращениями
мускулатуры желудка, когда человек непосредственно испытывает голод как
физиологическую потребность и когда он лишь ощущает чувство голода.
Этот явление можно наблюдать с помощью резинового шарика: испытуемый
глотает резиновый шарик, который сначала раздувают, а потом выпускают
из него воздух. Резиновый шарик с помощью специального устройства дает
возможность наблюдать за процессом сокращения мышц желудка. Это
позволило сделать вывод, что когда организм нуждается в питании, то
происходит сокращение мышц желудка, которое можно рассматривать как стимул
для регистрации непосредственно состояния голода, а также для восприятия
ощущения голода человеком. Кеннон указывал, что чувство жажды связано
с ощущением сухости во рту и горле. Следуя подобному ходу мысли, можно
предположить, что определенные стимулы вызывают определенные
физиологические побуждения.
В дальнейшем в процессе формирования своей концепции Кеннон
обратился к идеям Клода Бернара о так называемой внутренней среде. Как я уже
говорил в главе 9, они оба исходили из того, что в отношении важнейших
физиологических процессов в организме человека должно
поддерживаться постоянство. Организм, например, должен поддерживать определенную
температуру; в нем должно содержаться определенное количество
жидкости; в крови должен поддерживаться определенный уровень сахара,
электролитов и кислорода. Главные физиологические процессы должны управлять-
405

История психологии
ся таким образом, чтобы различные параметры организма поддерживались
на определенном уровне. Кеннон назвал это явление гомеостазом. Исходя
из концепции гомеостаза, вполне корректно предположить, что в том
случае, если происходит отклонение от оптимального уровня, организм должен
каким-то образом получать информацию о нарушении
сбалансированности. Возникшая таким образом физиологическая потребность, в свою
очередь, вызывает различные формы стимуляции.
Схема Кеннона отражает наиболее важные процессы, происходящие в
организме. Дальнейшие исследования показали, что механизмы, регулирующие
в организме уровень питательных веществ и жидкости, являются невероятно
сложными. Потребовалось время, чтобы осознать этот факт. Хуже всего то,
что психологи, используя эту схему, упустили из виду вопрос, каким образом
побуждение может активировать различные типы действий, необходимых
для того, чтобы удовлетворить какую-то потребность, и управлять далее
этими действиями. Идея о том, что побуждение может возникнуть как результат
нарушения гомеостаза, распространилась в психологии в 30-50-е годы со
скоростью эпидемии, и стало почти модным считать, что поведение человека
в целом определяется физиологическими потребностями и побуждениями.
Карл Спенсер Лешли (1890-1958)
Вероятно, Лешли может считаться одним из лучших руководителей научно-
исследовательской лаборатории за всю историю психологии. В его
лаборатории в течение какого-то периода времени работали почти все весьма
влиятельные впоследствии нейропсихологи США. Его отличала независимость
суждений, он обладал большими знаниями и критическим складом ума, в том
числе и по отношению к некоторым собственным идеям. Подвергнув
критике основополагающие принципы бихевиоризма, Лешли дал дорогу
развитию более всесторонней и не догматичной психологии. По моему мнению,
историки психологии не оценили его по достоинству.
Как уже говорилось в предыдущей главе, Лешли защитил диссертацию в
университете Джона Хопкинса, у Дженингса, в 1914 году. В течение шести лет
он работал у Уотсона. Он принимал участие в полевых исследованиях чаек-
крачек во Флориде, а также оказывал помощь своему учителю в написании
глав об инстинктах и научении для книги последнего, посвященной
сравнительной психологии. Кроме того, Лешли сотрудничал с Уотсоном при
изучении условных рефлексов. Его весьма рано заинтересовал вопрос о
локализации функций головного мозга. В 1917 году он стал штатным сотрудником
в университете штата Миннесота. В 1926 году Лешли переселился в Чикаго.
С 1929 года он был профессором в университете Чикаго, ас 1935 года - в
Гарварде. В 1942 году он возглавил лабораторию Йеркса по изучению
биологии приматов в Оранж Парке во Флориде, здесь он работал до наступления
пенсионного возраста.
Бихевиоризм Лешли
В192 3 году Лешли объявил себя сторонником бихевиоризма, хотя у него был
свой собственный подход к этому научному направлению. Он полагал, что

Необихевиоризм и физиологическая психология
наиболее важный принцип бихевиоризма состоит в том, что все
психологические явления и феномены могут быть интерпретированы с помощью
физических и химических понятий. По его мнению, вполне возможно создать
физиологическую психологию, которая объединила бы в себе и
физиологический, и психологический подходы. Такой бихевиоризм мог стать
достойной заменой старой психологии. Новое научное истолкование механизма
поведения помогло бы дать полное и адекватное объяснение всем
феноменам сознания. Лешли настаивал на том, что лишь научные факты из области
физики и химии могут служить фундаментом психологии; все психические
явления и феномены, по его мнению, должны истолковываться на основе
законов физики и физиологии. Концепция, сущность которой заключается в
том, что психические феномены могут быть сведены до уровня физических
и химических процессов, получила название редукциионизма. Эта
концепция приобрела многих сторонников уже в XIX веке, таковые находятся и до
настоящего времени. Однако, как подчеркивал Эрнст Маур (Мауг, 1984),
такой взгляд нельзя признать правомерным.
Прежде всего, если встать на такую позицию, окажется невозможным дать
научное описание филогенеза определенного биологического вида, ведь при
таких условиях будет игнорироваться фактор процесса исторического
развития. Кроме того, трудно дать научное описание внутренней организации
того или иного биологического организма, если рассматривать его лишь как
совокупность отдельных частей или компонентов. Ведь эти части составляют
целостность, которая функционирует таким образом, что присущие ей
свойства не могут рассматриваться как сумма свойств отдельных ее элементов.
Отказ Лешли от идеи локализации функций
головного мозга
Свои исследования в области нейропсихологии Лешли начал с того, что
поставил перед собой цель выделить в составе нервной системы те ее области,
благодаря которым осуществляется ассоциативное обучение. Со временем
он пришел к выводу, что такого рода связи формируются в какой-то иной
сфере. Постепенно ученый стал и противником идеи о том, что некоторые
психологические функции локализуются в определенных участках
головного мозга. Он был готов согласиться с тем, что существуют определенные
отделы мозга, которые связаны с такими сенсорными функциями, как
зрение и слух, а также с другими сенсорными модальностями, но отрицал
существование какой-либо специализации внутри этих отделов мозга.
В главе 2 я уже говорил об отношении различных ученых XIX века к
концепции локализации функций головного мозга. Галл, например, утверждал,
что существует очень строгая локализация функций. Эту точку зрения
оспаривал Флоренс, который считал, что мозг в основном функционирует как
единое целое. У Брока, Вернике и других исследователей конца XIX века
возникло убеждение, что различные отделы головного мозга выполняют
специализированные функции. В начале же XX века Лешли начал формировать
свою концепцию исходя из того, что различные психологические функции
могут быть лишь в самой малой степени связаны с определенными отделами
головного мозга.
407

История психологии
В книге Лешли (1929/1963) Brain Mehanisms and Intelligence описывается
научный факт, когда подопытные животные (крысы) сохраняли ранее
усвоенные навыки поведения в лабиринте и умения решать те или иные задачи,
несмотря на то, что у них путем оперативного вмешательства были удалены
большие участки коры головного мозга. Кроме того, животные сохраняли
способность к обучению, несмотря на то, что кора головного мозга у них
была частично разрушена. Из этого Лешли сделал два основных вывода:
1. Уменьшение способности приспосабливаться к обстоятельствам
(performance) пропорционально количеству разрушенной мозговой
ткани (принцип mass of action).
2. Одинаковое количество удаленной ткани на определенном участке коры
головного мозга у разных особей вызывает одинаковую редукцию навыков
(принцип эквипотенциальности).
Лешли полагал, что его открытие несовместимо ни с теорией научения, в
которой этот процесс рассматривается лишь как результат изменений в си-
наптических структурах, ни с теорией, в соответствии с которой невральная
интеграция зависит от определенных проводящих путей. Он зашел далеко и
в своем неприятии идеи локализации функций головного мозга.
Начиная с 70-х годов XX века современные нейрофизиологи сделали ряд
нашумевших открытий, которые показали, что научная методика Лешли
была слишком схематичной. Вместе с новыми технологиями в области
нейрофизиологии были открыты и участки головного мозга, отвечающие за
восприятие цвета и формы, а также за движения. Семир Зеки (1993), явившийся
родоначальником нового подхода к исследованиям проблемы локализации
функций головного мозга, рассматривал взгляды и научные исследования
Лешли как заблуждения, ведущие по ложному пути. По его мнению, Лешли
просто проигнорировал открытия в области клинической медицины.
Взгляды Лешли на понятие мотивации
Как я уже упоминал в предыдущей главе, Лешли развивал идеи Вудворта,
касающиеся мотивации. В статье об инстинктах, написанных в 1938 году, он
выдвинул свою концепцию мотивации. Вслед за Вудвортом он
категорически отвергал идею существования некоего внутреннего источника энергии,
он также отвергал гипотезу о том, что внутренняя энергия организма может
быть связана с определенными инстинктами, либидо, полями, векторами,
динамическим напряжением, потребностями или ожидаемым результатом,
связанным с соотношением «цель - средство». Лешли подверг
уничижительной критике не только Макдугалла и Фрейда, но и представителей гештальт-
психологии, Левин и Толмена. Его критика также подорвала доверие к
понятию «побуждение», хотя позднее его использовали и Халл, и Спенс.
Опираясь на огромный материал своих собственных исследований,
связанных с изучением репродуктивного поведения (спаривание и забота о
потомстве) у крыс, а также на последние открытия в области нейрофизиологии,
Лешли выдвинул идею, что мотивация может рассматриваться как усиление
установленных ранее перцептивно-моторных связей (механизмы у Вудвор-

Необихевиоризм и физиологическая психология
та). Эти связи формируются в связи с реакциями подопытных животных на
те или иные объекты внешней среды. Так, например, в своем репродуктивном
поведении самка крысы собирает клочки бумаги и другие материалы, чтобы
сделать себе гнездо; она реагирует на новорожденных крысят: начинает их
вылизывать, приносит их в норку и ложится в характерной позе, чтобы
начать их кормить. По мнению Лешли, все эти действия, реакции управляются
процессом стимуляции со стороны объектов внешней среды, а не со
стороны источника внутренней энергии.
Что касается активации соответствующих механизмов, то, по его мнению,
она происходит неизменно, когда у животного есть какой-то объект для
достижения цели. Сексуальная активность крысы-самца всегда связана с его
восприятием крысы-самки. Другими словами, мотив поведения возникает в
связи с неким инициирующим фактором. Исходя из этой концепции, Лешли
сделал вывод, что нет никакой необходимости выдвигать гипотезу о
внутреннем источнике энергии или движущей силе. По мнению Лешли, мотивация
всегда зависит от инициирующего фактора.
Концепция мотивации у Лешли
Со своей концепцией стимула, который он рассматривал в качестве
инициирующего фактора и явления внешнего характера, играющего решающую
роль при формировании мотивации, Лешли в течение долгого времени как
исследователь стоял особняком.
С начала 40-х годов многие ученые выдвигали гипотезы, связанные с
понятиями внутреннего состояния, потребности и движущей силы. Однако, как.
отмечал Биндра (1985), к концу 60-х годов исследователи, изучающие
проблемы мотивации, пришли к заключению, что данное понятие нуждается в
дополнении, в том смысле, что мотивацию формируют и внешние
обстоятельства, выступающие в качестве инициирующего фактора.
Наряду с тем, что они отводили большую роль внешней стимуляции,
следует подчеркнуть, как отметил Биндра в своем обзоре, важность самого понятия
«инициирующий фактор». Он также отметил, что мотивация должна
рассматриваться как интерактивное взаимодействие между внутренним состоянием
и внешним стимулированием со стороны инициаторов. Ни Вудворту, ни
Лешли, пожалуй, не удалось дать полную картину этого взаимодействия.
Прежде чем перейти к дальнейшему рассмотрению научной
деятельности Лешли, я хотел бы заметить, что смещение акцента на значение внешней
стимуляции нивелирует различия между мотивами и эмоциями.
Принципиально важным при этом является тот факт, что мотивация рассматривается
как детерминированная преимущественно внутренним состоянием, в то
время как эмоции - главным образом внешней стимуляцией.
В своих научных воззрениях, касающихся мотивации, Лешли опирался
исключительно на исследования психологии животных и не рассматривал
мотивацию в поведении людей. Конечно, во втором случае взаимодействие
факторов предстает как более сложное, при этом нет основания считать, что
в отношении поведения людей более уместно говорить о потребностях и
инстинктах. Различие между людьми и животными состоит в том, как указывал,
например, Бандура, что мотивация у людей должна рассматриваться как ре-

История психологии
зультат взаимодействия между инициирующими факторами (объектами цели)
разного типа и внутренними физиологическими состояниями. Считаю также
необходимым подчеркнуть, что изучение проблем мотивации у людей
невозможно без исследований в области физиологии и психологии животных.
УмениеЛешли ставить самые острые вопросы
Бихевиористы исходили из того, что психология должна основываться на
объективных наблюдениях, и в соответствии с этим пытались давать
описания психических процессов, обращаясь к стимуляции периферийных
отделов центральной нервной системы. Такой точки зрения придерживался,
как мы уже говорили ранее, Уотсон в своей концепции мышления и Халл в
своей концепции источников внутреннего стимулирования. На
симпозиуме, посвященном изучению мозга, в 1953 году Лешли решительно выступил
против посылки, что комплексные психические процессы могут
рассматриваться лишь как результат периферийного стимулирования. Он отметил, что
многие формы поведения требуют производить разные движения в
определенной временной последовательности. Это относится, например, к
человеческой речи: когда мы строим предложения, мы тем самым решаем сложные
проблемы временных последовательностей. Да и сами элементы языковой
системы, такие как фонемы, слоги, слова и предложения, в процессе речи
вступают в связи друг с другом в определенной последовательности.
Лешли убедительно доказал, что построение подобного временного ряда
требует некоего централизованного управления. В этой связи он выдвинул
предположение, что мозг всегда находится в активном состоянии, и это
обеспечивает возможность реакций на поступающие с периферии стимулы.
Таким образом, обучение какой-либо деятельности, которая
предполагает достаточно сложные временные последовательности, по мнению Лешли,
не может рассматриваться лишь как результат простых взаимосвязей между
отдельными звеньями данной последовательности. Эта точка зрения
сыграла значительную роль в области психолингвистических исследований,
которые получили широкую известность в конце 50-х годов.
В личной беседе со мной, в начале 50-х годов, Вольфганг Келер
охарактеризовал личность Лешли, приведя цитату из «Фауста» Гете о духе вечного
отрицания. Лешли критически относился почти ко всем научным
исследованиям в области психологии, проявлял скептическое отношение к идее обучения
с помощью ассоциаций и к гипотезе о потребностях и движущих силах.
Признавая значение идей Келера и других представителей гештальт-психологии,
он, тем не менее, выступал с критикой в адрес гештальт-психологии и теории
поля Левина. Он не щадил и концепции своих коллег-бихевиористов,
особенно в связи с определением понятия «поведение». В упоминавшейся ранее
статье он обращал особое внимание на то, что все моторные реакции
должны рассматриваться не только как управляемые внешними физическими
стимулами, но и как генетически детерминированные. Что касается понятия
стимул, то его следует рассматривать как сложную систему раздражителей,
а не как простое физическое стимулирование. В статье, написанной в 1938
году, он выступил с решительной критикой понятия «стимул - реакция» в
том виде, как оно интерпретировалось большинством его коллег. Психоло-

Необихевиоризм и физиологическая психология
гические теории, основанные на принципе взаимодействия стимула и
ответной реакции, были им охарактеризованы как откровенная чушь, поскольку
«стимулы» в экспериментах с животными искусственно создавались самими
исследователями. Свою критику Лешли обосновывал, опираясь на
результаты собственных исследований. Ко времени своей смерти, а он умер в том же
году, что и его старый друг Уотсон, Лешли в своей исследовательской
деятельности оказался очень далеко от того бихевиористского подхода,
определявшегося принципом «стимул - реакция», который отстаивал Уотсон.
Лешли, как никто другой, способствовал подрыву основ бихевиоризма.
Его точку зрения относительно локализации функций в нервной системе
можно считать догматичной, что касается его концепции редукционизма, то
она оказалась весьма прямолинейной и схематичной. Но, как бы то ни было,
можно смело утверждать, что Лешли обладал выдающейся способностью
ставить самые острые, животрепещущие научные проблемы.
После публикации своей книги Brain Mechanisms andBehavior Лешли
приобрел в США репутацию ведущего исследователя в области биологической
психологии, в которой начиная с 30-х годов и вплоть до самой его смерти
работали многие выдающиеся ученые. Назову лишь несколько наиболее
известных имен: Франк Бич, занимавшийся сравнительными исследованиями
в области эндокринологии; Гарри Харлоу, прославившийся своими
экспериментами в области научения, а также исследованиями привязанности к
матери у шимпанзе; Девид Креч, которого вдохновили эксперименты Лешли,
посвященные изучению способностей крыс ориентироваться в лабиринте,
заявивший, что попытки крыс найти правильный путь в лабиринте можно
сравнивать с испытанием гипотез, и позднее совместно с Марком Розенц-
вейгом доказавший, что методично возрастающая сенсорная стимуляция
может привести к увеличению объема мозговой ткани у молодых особей;
Дональд Хебб, привлекший внимание многих ученых своими попытками
найти основу интерпретации поведения в области нейрофизиологии (The
Organization of Behavior, 1949). Среди них были также Теодор Шнеирла,
которому на основе развернутых сравнительных исследований удалось показать,
что филогенетическое и онтогенетическое развитие могут
рассматриваться как доказательство того, что живому организму присущи определенные
уровни развития (levels of development), и Роджер Сперри, получивший
Нобелевскую премию за свои исследования в области так называемого
расщепленного сознания (split-brain pasients). Большинство студентов Лешли
весьма критически относились к Халлу и Скиннеру Некоторые из них, например
Креч, были одновременно и студентами Толмена. Ученые, центром
притяжения для которых стал Лешли, прикладывали все усилия к тому, чтобы сделать
психологию объективной наукой, и сами себя бихевиористами не считали.
Бихевиористская концепция научения
и этология
Критики поведенческого подхода к процессу научения проявляли лишь
незначительный интерес к сравнительной психологии животных и в
основном использовали в своих экспериментах представителей лишь нескольких
411

История психологии
видов животных, чаще всего крыс. Они редко занимались полевыми
исследованиями, почти не уделяли внимания изучению поведения животных в
естественных условиях и делали основной упор на экспериментальные
лабораторные исследования. Начиная с 20-х годов, как я уже говорил в
предыдущей главе, эти исследователи почти не учитывали генетические факторы.
Тот факт, что объектами их наблюдений были представители лишь
небольшого числа видов животных, а также невнимание к фактору генетической
обусловленности поведения приводили к игнорированию особенностей,
присущих тому или иному биологическому виду, в частности способности
к научению. Вслед за Торндайком они полагали, что принципы научения
одинаковы для всех биологических видов и для всех уровней
онтогенетического развития. Этологи из континентальной Европы, в противоположность
бихевиористам, как мы видели в главе 6, делали основной упор на
генетические факторы и особенности, присущие представителям того или иного
биологического вида, и практически не придавали никакого значения
обучению. Когда эти этологические идеи достигли США, возникло острое
противостояние между ними и господствовавшими там научными воззрениями,
подобное тому, которое имело место между бихевиористами и гештальт-
психологами, что в целом сыграло весьма положительную роль в развития
психологии как науки. В 1947 году Тинберген читал свои лекции в
американском музее естественной истории и в Колумбийском университете. Эти
лекции были опубликованы в виде книги в 1951 году. Сами лекции, также, как
и книга, вызвали большой интерес в научных кругах, и с тех пор этология
заняла определенное место в американской научной психологии. В 1950 году
Лоренц обратил особое внимание на тот факт, что сравнительная
психология должна включать в себя изучение разных биологических видов, в то
время как американские психологи осуществляют наблюдение только за одним:
их единственным подопытным животным была крыса. С такой же критикой
выступили и американские ученые Теодор Шнеирла и Франк Бич, которые
являлись одними из немногих исследователей в области сравнительной
этологии. Рост авторитета этологии в научных кругах США сопровождался
резкой критикой этологов со стороны специалистов в области биологической
психологии, занимавшихся преимущественно изучением процесса
научения. Прежде чем непосредственно обратиться к научной дискуссии между
американскими психологами, изучавшими процесс научения, и этологами,
хочу остановиться на личности Шнеирлы.
Теодор Шнеирла (1902-1968)
Шнеирла был исследователем, который изучал широкий круг проблем в
области сравнительной психологии. Основное положение его научной
концепции заключается в том, что при изучении филогенеза и онтогенеза
ученые должны проводить четкую грань между этими факторами развития
организма. В этом он следовал идее немедленной эволюции (emergent evolution),
/которая увлекала Моргана и которую он активно отстаивал. Когда в
процессе развития живого организма появляются новые элементы, это приводит к
тому, что в структуре организма появляются новые качества. Это была
антиредукционистская точка зрения. Шнеирла также утверждал, что при онто-
412

Необихевиоризм и физиологическая психология
генетическом развитии имеет место тончайшее взаимодействие между
физическими и психологическими факторами влияния. Физическое влияние
на процесс формирования организма связано с развитием его различных
органов, состояние которых, в свою очередь, оказывает влияние на
поведение. Он считал, что вместо того, чтобы говорить о влиянии научения на
поведение, следует использовать понятие «experience», которое включает в себя
все возможные формы влияния. Шнеирла преуменьшал роль генетических
факторов и, как отмечал Гликман (1985), не обращал должного внимания на
то, что результаты онтогенетического развития связаны с определенными
специфическими чертами, изначально присущими тому или иному
биологическому виду.
Инстинкт, зрелость и научение
Студент Шнеирлы, Даниель Лерман, был одним из первых психологов,
изучавших поведение, кто вступил в дискуссию с этологами на подлинно
высоком научном уровне. Сначала в своей статье, опубликованной в 1953 году, а
затем и в более поздней статье, написанной в 1970 году, он
аргументированно доказал, что то поведение, которое наблюдали Лоренц и Тинберген и на
основании которого использовали понятие инстинкт, не может считаться
врожденным. Изучая онтогенетическое развитие, Лерман обнаружил, что
поведение, которое вначале казалось инстинктивным, в сущности, является
результатом воздействия разного рода факторов внешней среды. В качестве
одного из примеров он приводил обустройство крысой своего жилища. С
одной стороны, крыса безо всякой практики начинала строить гнездо, даже
в том случае, если она выросла в полной изоляции. С другой стороны, если
лишить крыс в процессе их формирования возможности научиться
манипулировать разными предметами, перемещать их, они не смогут
заниматься устройством своего гнезда. Позднее было предпринято несколько
исследований, показавших, что отдельные черты поведения животных, которые
производили впечатление врожденных, на самом деле являются результатом
влияния факторов внешней среды. Именно такой взгляд на инстинкты
Морган отстаивал еще в 90-е годы XIX века.
Убедительность доказательств того, что некоторые аспекты поведения,
которые мы называем инстинктивнгями, на самом деле не является
врожденными, сделало понятие инстинкт размытььм, и теперь редко кто из
специалистов в области сравнительной психологии использует его. При
этом важно заметить, что сам по себе отказ от частого применения понятия
«инстинкт» отнюдь не означает, что исследователи отказываются от идеи
генетической обусловленности поведения. Если пользоваться термином
«инстинкт» с осторожностью, то, вероятно, вполне уместно говорить об
обусловленном инстинктом поведении.
Лоренц и Тинберген, конечно, осознавали, что поведение, которое они
обозначили как инстинктивное, должно было со временем претерпевать
.изменения. Это развитие они считали результатом так называемого
созревания. Как свидетельствовали научные исследования Лермана, влияние
окружающей среды таково, что мы не можем использовать этот термин
так однозначно, как его использовали представители европейской науки.
413

История психологии
Лерман не отрицал, что в развивающемся организме имеет место процесс
созревания. Он лишь настаивал на том, что данное понятие нельзя
рассматривать независимо от влияния среды. Как я уже упоминал в главе 12,
американские специалисты в области детской психологии, например Геселль,
обращали серьезное внимание на роль процесса созревания, взросления, в
развитии ребенка. Таким образом, критика Лермана была обращена к тому
понятию, которое употреблялось многими специалистами по детской
психологии. Мне лично представляется невозможным провести четкую грань
между процессами созревания и обучения. Это, безусловно,
свидетельствует и о том, с какими трудностями встречаются исследователи, используя
понятие «обучение».
Этологи стремились осмыслить поведение прежде всего как результат
приспособления к биологической среде. В этом смысле их научное
направление оказалось в гораздо большей степени связанным с теорией эволюции
в ее современном понимании, нежели воззрения Шнеирлы. С другой
стороны, эти ученые, порой, объявляли поведение животных различных
биологических видов, имеющее сходные черты, идентичным, не вдаваясь в то, какую
роль выполняли те или иные аспекты поведения для конкретного
биологического вида. Свои выводы, касающиеся особенностей поведения животных,
этологи довольно часто пытались распространять и на людей. Лерман
подчеркивал, что такой подход идет вразрез с идеями биологической эволюции
и что существует противоречие между общими научными установками
исследований Лоренца в области сравнительной зоопсихологии и его
интерпретацией соответствующего научного материала. У Лоренца был
собственный взгляд на мотивацию, о чем я говорил в главе 5.
Научная дискуссия между этологами и американскими исследователями в
области сравнительной психологии способствовала тому, что были
прояснены важные аспекты поведения и его формирования. Эти научные дискуссии
оказались плодотворными отчасти потому, что Лерман обладал
необычайным даром вдумываться и справедливо оценивать взгляды своих оппонентов.
В статье, написанной в 1970 году, он высказал сожаление по поводу своего
резкого тона в адрес Лоренца и отметил, что тот обозначил проблемы,
имеющие весьма важное значение для понимания роли эволюции. Лерман также
отдавал должное открытию этологами наличия специфических черт в
поведении у отдельных представителей одного и того же биологического вида и у
различных биологических видов. Эти исследования сыграли огромную роль
в изучении развития детей и связанного с этим процесса обучения. Следует
отметить, что благодаря идеям Шнеирлы и Лермана возрос научный интерес
к фактору влияния окружающей среды на формирование живого организма
на ранних стадиях его развития.
Теперь я коротко остановлюсь на новых тенденциях в сфере изучения
обучения и развития ребенка.
Новые подходы в области изучения научения
Как я уже упоминал в главе 5, Тинберген выдвинул на передний план идею,
что при изучении обучения необходимо принимать во внимание
специфические черты организма, связанные с его принадлежностью к опреде-

Необихевиоризм и физиологическая психология
ленному биологическому виду Американские специалисты по проблемам
научения, как уже отмечалось, были склонны рассматривать его как
процесс, который происходит одинаково у всех видов животных в различные
временные периоды их онтогенетического развития. В 60-70-е годы были
проведены эксперименты, показавшие, как происходит формирование
классического условного рефлекса и оперантного условного рефлекса,
что позволило получить сведения об особенностях поведения того или
иного биологического вида. Важным явились здесь также исследования
Джона Гарсиа. Вместе с Робертом Келингом (Гарсиа и Келинг, 1966) они
провели, например, следующий эксперимент. Когда у крысы искусственно
вызывалась тошнота после того, как она пила воду из трубочки, она стала
избегать пить воду, если в нее одновременно было добавлено какое-то
вкусовое вещество. Если, напротив, этот процесс происходил одновременно
со слуховыми и зрительными стимулами без того, что в воду были
добавлены вкусовые вещества, то крыса не отказывалась пить эту же воду из той
же трубочки.
Усложнив условия эксперимента, эти два исследователя
продемонстрировали и другую ситуацию. Когда крысу подвергали шоку в то время, как она
пила воду, одновременно воспринимая слуховой и зрительный стимулы, она
прекращала пить воду, даже если эти типы стимулов имели место.
Представляется вполне корректным связать эти наблюдения с
определенными чертами поведений, присущими именно этому виду животных.
Крысам свойственно находить и выбирать пищу по признакам вкуса и запаха, а
не по внешнему виду. Таким образом, вполне естественно предположить, что
крысы могут усваивать какие-то взаимосвязи между вкусом и запахом.
Птицы, напротив, основываются преимущественно на зрительных
впечатлениях от корма, поэтому у них легче выработать условный рефлекс, связанный
с визуальными стимулами, и труднее - связанный с вкусовыми
ощущениями. Что касается оперантного условного рефлекса, то он проявил себя при
подкреплении движений, связанных с клеванием на подносике, и движений,
связанными со взмахами крыльев, при этом гораздо легче с помощью корма
заставить голубя клевать, чем осуществлять движения крыльями. Напротив,
используя как стимул электрический шок, гораздо легче заставить голубя
махать крыльями.
Упомянутые исследования показали, что, рассматривая процесс научения,
необходимо принимать во внимание черты, присущие данному организму в
связи с его принадлежностью к тому или иному биологическому виду. Эти
черты часто налагают ограничения на процесс научения. Как замечал Роберт
Боллс (Bolles, 1993), потребовался достаточно длительный период времени,
прежде чем американские исследователи, изучавшие проблему научения,
наконец приняли концепцию этологов, касающуюся специфических черт,
присущих отдельным биологическим видам, которые должны
приниматься во внимание в процессе научения. Одними из первых, кто осознал роль
этой концепции, были Мартин Селигман и Джон Хагер, которые через 21 год
после выхода в свет книги Тинбергена осуществили научное исследование,
посвященное той же проблеме. Таким образом, научение является гораздо
более сложным процессом, чем предполагали американские исследователи
в данной области.
415

История психологии
Новые тенденции в сфере изучения развития
ребенка
Под влиянием исследований этологов в конце 50-х годов психологи начали
размышлять о том, присущи ли грудным детям определенные сенсомотор-
ные типы реакций, которые позволяют им приспосабливаться к внешней
среде. Плодом этих размышлений стали поразительные открытия. Особенно
важно упомянуть здесь Роберта Фанца (1961), сумевшего разработать новую
методику, которая позволила ему продемонстрировать, что
новорожденные дети имеют определенные зрительные предпочтения. Так например, им
больше нравятся полоски и разноцветные узоры, нежели одноцветные
поверхности
В соответствии с воззрениями этологов Фанц выдвинул гипотезу, что
для грудного ребенка на раннем этапе своего онтогенетического развития
очень важно различать лица. Он доказал, что уже в трехмесячном
возрасте грудной ребенок отдает предпочтение лицам или тем геометрическим
фигурам, которые напоминают их. Нашло подтверждение мнение Лерма-
на, что, помимо способности различать лица, грудной ребенок в какие-то
периоды своего развития отдает предпочтение овальным изображениям
в противоположность прямым контурам. Проведенные исследования
показали, что зрительные восприятия развиваются гораздо быстрее, чем это
казалось многим исследователям. Особенно значимыми представляются
исследования Элинор Гибсон и РД Уолк. Они продемонстрировали в
своем эксперименте, что уже научившийся ползать ребенок останавливается
перед провалом в полу, который виден сквозь толщу прочного стекла, по
которому он полз. Очевидно, у грудных детей в этом возрасте уже хорошо
развито чувство пространства. Вдохновленные этологией, ученые
доказали, что грудной ребенок на весьма раннем этапе своего развития отдает
предпочтение голосам человека по отношению к другим звукам и
особенно чутко реагирует на женские голоса.
Этологи с увлечением занимались изучением определенных форм
стимуляции, исходящей от родителей, и той прочной взаимосвязи, которая
возникает между ними и их потомством. Примером подобной взаимосвязи служит
явление импринтинга у птиц, а также поведение, связанное со следованием
примеру, которое присуще представителям многих биологических видов.
Фрейд сосредоточил многие свои исследования на вопросе о том, каким
образом возникает эмоциональная взаимосвязь между грудным ребенком и его
матерью. Общепринятой является точка зрения, что грудной ребенок
привязывается к матери в процессе кормления. В конце 50-х годов Гарри Харлоу
показал в некоторых своих экспериментах, ставших широко известными,
что это не так. Он использовал в качестве подопытных животных макак
резусов, которые были отняты от матери и сосали молоко от двух типов
суррогатных матерей. Одна из этих матерей представляла собой какую-то фигуру,
сделанную из стальной проволоки, а другая - ту же фигуру из проволоки, но
покрытую мягкой тканью. Оказалось, что обезьяньи детеныши
предпочитали держаться поближе к «мягкой мамаше», несмотря на то, что и «стальная
мать» обеспечивала кормление. Эксперимент Харлоу показал также, что те
обезьянки, которые выросли в изоляции, позднее испытывали трудности
416

Необихевиоризм и физиологическая психология
в общении со своими сородичами, например при спаривании, а самки не
были в состоянии заботиться о потомстве.
Во все времена общепринятым было мнение, что то, как складываются
отношения грудного ребенка с матерью, имеет решающее значение для его
развития и формирования. Вслед за Ницше, особую роль отводил этим
взаимоотношениям для дальнейшего развития индивида и Фрейд. Опираясь на
психоаналитическую интерпретацию этих взаимоотношений и на
достижения в области этологии, Джон Боулби (1969) уже в 1950 году приступил к
изучению хмеханизма привязанности грудного ребенка к своей матери. По его
мнению, нельзя исключать, что привязанность к матери формируется
вследствие того, что ребенок ассоциирует ее с удовлетворением своей
потребности в питании. Привязанность к матери (Боулби называл ее attachmen), по его
мнению, может рассматриваться как генетически обусловленный стереотип.
Как и Фрейд, Боулби был убежден, что ранний период развития ребенка
имеет чрезвычайно важное значение для развития личности и для умственного
здоровья. Он пришел к выводу, что тот ребенок, у которого не было хороших
взаимоотношений с матерью, впоследствии, как правило, имеет мало
шансов на благоприятное развитие своей личности.
Мысль о том, что привязанность к матери влияет на дальнейшее развитие
личности, является вполне очевидной, однако при этом возникает два
вопроса: происходит ли формирование этой привязанности в соответствии с
научными взглядами Боулби и является ли биологически целесообразным, чтобы
развитие происходило обязательно при благоприятных обстоятельствах?
Как и этологи, Боулби считал стереотипы реакций гораздо более прочными,
чем они, вероятно, являются на самом деле. Кроме того, похоже, он
преувеличивал роль матери в развитии личности. Между тем, есть результаты,
которые в какой-то мере служит подтверждением теории Боулби. Исследования в
этой области идут уже в течение 30 лет, однако ученые до сих пор не пришли
к каким-либо определенным выводам.
Прогресс в области биологической психологии
С начала 20-х и вплоть до 60-х годов XX века американские психологи, как я
уже говорил ранее, были склонны уделять слишком мало внимания
генетическим факторам. Заслуга этологии с ее концентрированностью на
специфике биологических черт, присущих тому или иному биологическому виду,
состоит в том, что она изменила представление о внутреннем содержании
этих факторов. В области развития генетики также был достигнут прогресс,
следствием которого, кроме всего прочего, стало развитие медицинской
генетики. А это, в свою очередь, углубило интерес к роли наследственности
в психических процессах. Начиная с исследований Гальтона, посвященных
наследственности и среде, данной проблемой интересовались многие
психологи. В 60-е годы ученые усовершенствовали свои методики, проводя
сравнительные исследования между однояйцевыми и двухяйцевыми
близнецами; между братьями и сестрами, которые выросли вместе, а также теми,
которые в связи с какими-то обстоятельствами выросли отдельно. Ученые
пришли к единодушному мнению, что среда и наследственность
находятся в постоянном взаимодействии и совершенно бесплодным является во-
417

История психологии
прос о том, что оказывает решающее влияние на психические процессы.
Исследования в сфере генетической психологии дали материал для многих
других областей исследования. Особенно поразительными оказались
результаты исследований, посвященных изучению личности. Изучая
факторы, формирующие личность, исследователи наблюдали за большим числом
близнецов при большом многообразии условий, в которых проходило их
формирование, благодаря чему им удалось достичь значительных
результатов в понимании проблемы взаимодействия факторов среды и
наследственности. Неожиданно оказалось, что дети, выросшие в одной семье, могут так
же сильно различаться между собой, как и дети, выросшие в разных семьях.
В связи с этим условия среды, в которых вырастает тот или иной ребенок,
предстают в совсем ином свете. Плонин и его коллеги (1990) в своей статье,
посвященной проблеме генетических факторов в развитии личности,
отмечают высокий уровень достижений в области генетико-психологических
исследований и предполагают, что именно этот аспект останется
центральным в исследованиях, посвященных изучению личности, в XXI веке. Это
исследования, несомненно, окажут влияние на другие важные области
психологических исследований.
Следует заметить, что наиболее важными при изучении роли
наследственности и среды в формировании личности являются тесты и шкалы оценок,
а не эксперименты. Это свидетельствует о необходимости использования
психологами самых разных подходов и технологий, а не только
экспериментальных. Другие методики также могут быть весьма эффективными.
Добавлю, что достигнутый уровень исследований в области психологии связан
с развитием самой психологической науки, а не с внедрением в нее методов
биохимии и молекулярной биологии.
Социобиология
В 60-е годы ученым удалось рассмотреть важную научную проблему,
касающуюся поведения животных и их социальной организации. В течение
долгого времени биологи удивлялись, каким образом следует объяснять тот факт,
что, например, в пчелиных сообществах имеются особи, которые не
воспроизводят потомство. В соответствии с принципами естественного
отбора те индивиды, которые не способны к воспроизводству, через поколение
исчезают. Решение этой проблемы связано с идеей целостности: в процессе
эволюции поддерживается сохранение рода, а не индивида, Например, если
рассматривать какой-либо род в целом, то в процессе эволюции становится
важным, чтобы индивид заботился о своих близких родственниках в той же
степени, что и о своем собственном потомстве. Основываясь на
родственном принципе, мы можем объяснить наличия у пчел особей, не
производящих потомства, а также другие явления подобного рода. Основываясь на
этой концепции, мы можем объяснить и альтруистическое поведение в
человеческом обществе. В конце 70-х годов Эдвард Уилсон (1975) основал новое
направление в биологии, которое изучает социальное поведение исходя из
этой концепции. Оно получило название социобиологии.
В этологии социальное поведение является центральным предметом
исследований, а социобиология соединяет этологию и современной генетику.
418

Необихевиоризм и физиологическая психология
Социальная биология обогатила биологию новым важным элементом, ее
естественно рассматривать как продолжение эволюционной биологии.
Начиная с эпохи Дарвина ученые пытались каким-то образом включить
биологический фактор в психологию. Принципиально важным является то, что
работающие в области социобиологии исследователи стремятся
последовательно и целенаправленно связать поведение с фактором эволюционного
развития, которым управляют гены. Данная концепция оказалась
плодотворной, получила распространение и быстро стала прикладной. Что
касается поведения человека, то, вероятно, здесь прежде всего нужно обращаться
к результатам исследований в области «образования пар» (peer bonding), a
также к результатам изучения сексуальной жизни человека. В связи с этим
возникла и все еще продолжается полемика о роли социальной биологии.
Дело в том, что специалисты в области социальной биологии склонны
порой игнорировать ту роль, которую играет в поведении человека культурный
фактор, и не замечать, что окружающая среда оказывает влияние на
целостные биологические организмы, которые несут в себе определенные гены, а
не непосредственно на сами гены.
Новые методики в нейропсихологии
Одна из причин того, что в первой половине XX века было столь
незначительное число исследователей-психологов, заключалась в том, что в их
распоряжении имелось лишь небольшое количество методик. Начиная с XIX
века использовался метод рассечения который внедрил Флоренс (см. главу
12), а впоследствии применял Лешли. С 30-х годов XX века использовались и
другие техники, основанные на ЭЭГ (электроэнцефалографии). В
дополнение к этим методикам во второй половине XX века возникли компьютерная
(computerized axial tomography), магнитно-резонансная (magnetic resonance
imaging) и позитронная эмиссионная (positron emission) томография.
Благодаря внедрению этих новых методов обследования пациентов у
исследователей появились новые возможности изучения мозга, а в связи с этим
- возможность изучения мышления и поведения человека. Развитие
этологии, генетики, социобиологии, а также появление новых методик в области
нейрофизиологии привели к тому, что биологический фактор стал играть
гораздо большую роль в психологических исследованиях. Данная тенденция
характерна для всех областей психологии.
419

Глава 1 5
Американская
социальная психология
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ депрессия и безработица в
30-е годы XX века в США имели своим
следствием возникновение многих социальных
проблем и интереса к ним со стороны психологии.
Многие психологи были решительными
противниками нацистской Германии, и когда США вступили
во вторую мировую войну, ученые стремились
внести свой вклад в осуществление правительственной
военной программы. Вместе с социологами и
представителями других общественных наук
психологами были предприняты научные исследования,
направленные на то, чтобы убедить гражданское
население поддержать правительственные меры,
связанные со вступлением в войну, а также
обеспечить моральные устои и благоприятную атмосферу
в армии. К этому времени психологи располагали
методиками, позволявшими осуществлять отбор
персонала, кроме того, они научились составлять
опросные листы и анкеты, а также использовать
статистические методы. Таким образом,
психологические исследования приобрели актуальность, а
деятельность психологов получила общественное
признание. Наряду с ростом общественного
интереса к социально-политическим проблемам,
деятельность психологов пробудила большой интерес
и к социальной психологии как таковой. Студенты с энтузиазмом взялись за
ее изучение. Со времени после окончания второй мировой войны вплоть до
наших дней социально-психологические исследования неуклонно
расширялись. Таким образом, именно первые послевоенные годы можно считать
временем зарождения современной социальной психологии.
Социальная психология в современном ее понимании возникла 50 лет
назад, но зародилась она ранее, и в ее развитии отчетливо просматривается
преемственность. Мы видим, что некоторые из проблем, актуальные в конце
XIX века и в самом начале XX, несомненно, остаются не менее актуальными
и теперь, их изучение будет продолжено и в XXI веке. В начале XX века в США
были два вьщающихся ученых в области социальной психологии - Джеймс
Болдуин и Джорж Герберт Мид. По разным причинам их имена в XX веке
Джеймс Марк Болдуин
(1861-1934)
Джордж Герберт Мид
(1863-1931)
Социальная психология
становится
психологией личности. Влияние
Флойда Олпорта
Изучение установок
поведения и их изменений
КуртЛевин и его
студенты
Общество в научной
лаборатории
Феноменологический
подход Аша и Левина
Теория когнитивного
диссонанса. Фестингер и
Бем.
Фриц Хайдер (1896-1988)
Адорно и личность под
давлением
авторитаризма

Американская социальная психология
были почти забыты, но в настоящее время к ним вновь пробудился
значительный интерес.
Существует и другое весьма важное обстоятельство, подтверждающее тот
факт, что истоки американской социальной психологии следует искать в
довоенном периоде. В США сформировались две ветви социальной
психологии: одна была образована психологами, а другая - социологами. Как
отмечал социолог Шелдон Стрюкер (1996), оба эти направления какое-то время
существовали, почти не соприкасаясь между собой. Фундаментальная
проблема социальной психологии состоит в том, что человек рассматривается
здесь в двух плоскостях: с одной стороны, в его социальных взаимосвязях и
различных аспектах восприятия общественной жизни, и в этом случае он
предстает как результат индивидуального психологического развития; с
другой стороны, каждый человек является результатом того культурного и
исторического развития, которое характерно для общества, в котором он живет.
Так получилось, что ни психологам, ни социологам не удалось свести
воедино эти два подхода. К тому же, как свидетельствует Роберт Фарр ( 1996) в
своих очерках по истории американской социальной психологии, было время,
когда в американском обществе наблюдалась тенденция игнорировать те
проблемы, которые ставит социальная психология. Для того, чтобы лучше
понять ее историю, следует обратиться к концу XIX века.
В настоящей главе я хотел бы прежде всего рассмотреть взгляды
Болдуина и Мида на возможность объединения психологических и
социологических концепций человека, то есть на возможность создания такой
научной дисциплины, которая изучала бы проблему самовосприятия человека,
учитывая при этом тот факт, что каждый индивид одновременно является
и членом общества. В связи с этим следует обратить внимание на отказ от
одностороннего подхода к психологии индивида, присущего
американской психологии в 20-е годы XX века. Решающую роль в этом сыграл Флойд
Олпорт, заслуга которого состоит в том, что он сделал социальную
психологию экспериментальной наукой. После рассмотрения деятельности Ол-
порта будет целесообразно обратиться к изучению подходов. В 30-е и 40-е
годы проводились экспериментальные исследования, способствовавшие
подключению социальной психологии к решению важных проблем
общественной жизни. Эти исследования, осуществленные Музафером Шерифом,
Куртом Левином и Соломоном Ашем, сыграли решающую роль в развитии
этой области психологии, поэтому мы и говорим здесь о них.
Представляя социальную психологию в историческом плане, я считаю
необходимым определить сущность противоречия между психологическим
и социологическим подходами к человеку как социальному существу, а
также рассматривать социальную психологию как основанную в
значительной степени на экспериментальных исследованиях. Считаю также важным
подчеркнуть, что под влиянием прежде всего Курта Левина, Соломона Аша
и Фрица Хайдера американская социальная психология приобрела
феноменологическую ориентацию. Это произошло в то время, когда прочные
позиции в психологии занимал бихевиоризм, что свидетельствует о том, что
в середине XX века, как, впрочем, и в другие периоды развития этой науки, в
ней шла борьба разных течений.
В этой главе я также попытаюсь рассмотреть некоторые важнейшие
черты процесса исторического развития социальной психологии. Поскольку те
421

История психологии
эксперименты, о которых здесь пойдет речь, широко известны, то мне
представляется логичным остановиться на более поздних исследованиях,
которые углубили постановку проблем прежних экспериментов. Такой подход,
как мне кажется, расширит контекст данной книги и позволит затронуть
некоторые наиболее важные стороны самых современных исследований.
Джеймс Болдуин (1861-1934)
В главе 8 я уже говорил о Болдуине как о
предшественнике генетической эпистемологии Пиаже.
Как ученый, Болдуин разработал ряд весьма
значительных концепций и вплоть до 1908 года
оставался главной фигурой в американской социальной
психологии.
Биографический очерк
Болдуин родился в Колумбии, в штате Южная
Каролина. Он происходил из весьма
респектабельной семьи и в 1881 году поступил учиться в
университет Принстона. В то время в сферу его
интересов входили теология, философия и
психология. В период 1884-1885 годов он обучался
в Германии и в течение семестра был студентом
Вундта, благодаря чему стал горячим сторонни-
Джеймс Болдуин ком нового научного направления в психологии.
В 1889 году он защитил в Принстоне
диссертацию по философии, а в 1889-1891 гг. издал
фундаментальный двухтомный учебник. После этого в течение нескольких лет
Болдуин был преподавателем в одном небольшом американском
университете, а в 1889 году стал профессором в Торонто, где основал лабораторию.
По примеру Дарвина и Прейера он вел дневники, в которых описал
психологическое развитие двух своих дочерей. В 1893 году Болдуин вернулся в
Принстон, а в последующее десятилетие был профессором в университете
Джона Хопкинса. В 1894 году совместно с Кеттелом Болдуин основал
журнал Psychological Review, а через два года его избрали председателем АПА. В
начале XX века он приобрел репутацию одного из наиболее выдающихся
американских психологов. В 1908 году он неожиданно бесследно исчез из
американской научной среды. Поводом послужила скандальная история,
связанная с тем, что американская полиция обнаружила Болдуина в
борделе, где он проводил время с цветными женщинами, из-за чего он вынужден
был оставить свою должность в университете. После этого он провел
несколько лет в Мексике, а затем переехал в Париж, где и жил вплоть до
своей смерти в 1934 году Как уже упоминалось в главе 8, в Париже Болдуин
общался с Жане и другими выдающимися философами и учеными. Когда
в 60-е годы XX века у американских психологов возник интерес к
исследованиям Пиаже, то личность Болдуина как его предшественника вновь
привлекла к себе внимание. Американские психологи стали изучать его труды,
422

Американская социальная психология
и со временем его стали считать родоначальником психологии развития
(см. Джон Броугтон и Д. Джон Фриман-Мур, 1982; Роберт Кейрнс, 1992).
Социализация как мост между социологией и психологией
У Болдуина были широкие научные интересы. Одной из интересовавших его
проблем была проблема взаимоотношений между новой научной
психологией и социологией, которые получили бурное развитие во Франции в 80-90-е
годы XIX века. Его имя стало известным в связи с идеями двух выдающихся
французских социологов - Эмиля Дюркгейма (1858-1917) и Габриеля Тар-
да (1843-1904). Эти ученые, изучавшие общественную жизнь, имели разные
взгляды на социологический подход к индивиду Тард был склонен
рассматривать общество как некую механическую структуру, в которой индивиды,
вступая в разного рода взаимоотношения, устанавливают те или иные
социальные институты. Дюркгейм же считал, что общественные институты
должны рассматриваться в качестве определенных коллективных целостностей,
сущность которых не может определяться взаимодействием индивидов; как
раз эти общественные институты и определяют те или иные представления и
позиции индивидов по отношению друг к другу и к самим общественным
институтам. По мнению Дюркгейма, изучение отдельного индивида само по себе
не может способствовать истолкованию его взглядов и поступков.
Болдуин счел возможным соединить оба подхода, осуществив
исследования процесса социализации ребенка в ходе его онтогенетического развития.
В 1897 году он написал книгу под названием Social and Ethical Interpretations
in Mental Development, в которой изложил свою концепцию. Книга имела
подзаголовок Л Study in Social Psychology.
Основным материалом при формировании концепции социализации
у Болдуина стали его размышления о самосознании, о восприятии
личностью самого себя, своего «я». В главе 6-ой я уже отмечал, что Прейер изучал
формирование чувства осознания своего «я» у ребенка, а в главе 12 я
говорил, что Джеймс отводил этой идее центральное место в своей
психологической системе. Болдуин, с одной стороны, опирался на идею Прейера о
восприятия самого себя и индивидуального развития личности, а с другой
стороны - на идеи Джеймса о социальной сущности личности. Эти две
точки зрения он пытался сплавить воедино таким образом, чтобы получилось
представление о целостном Ego, основанное на восприятии нами нашего
тела, на наших чувствах и наших волевых усилиях. Это Ego вступает во
взаимодействие с восприятием ребенком некоего alter, то есть других людей.
Ego и alter (другие) оказывают взаимное влияние друг на друга таким
образом, что ребенок начинает воспринимать других через свой опыт; с другой
стороны, опыт ребенка во взаимоотношениях с другими, в свою очередь,
оказывает влияние на восприятие им собственной личности. Восприятие
ребенком своего Эго, а также восприятие им других людей находятся в
диалектическом взаимодействии, которое является движущей силой процесса
самовосприятия у ребенка.
В книге Mental Development in the Child and Race, которая вышла в свет в
1895 году, Болдуин изложил свои мысли о развитии ребенка,
формировании его представления о самом себе и той роли, которое это представление
423

История психологии
играет в его духовном развитии. Ученому не удалось найти достоверные
научные факты, подтверждающие концепцию самовосприятия Прейера. Он
не сумел также дать убедительного истолкования того, что подразумевается
под диалектической связью «Ego и alter». В то же время мысль ученого о том,
что самовосприятие может быть основано именно на таком
взаимодействии, представляется вполне правомерной, и многие современные
исследователи пытаются придать ей большую убедительность. Болдуин отмечал,
что связь «Ego и alter» дает ребенку возможность подражать окружающим. В
процессе подражания ребенок учится все больше и больше понимать
других и себя. Хотя весьма затруднительно судить, что именно подразумевал
ученый под подражанием, вполне логично предположить, что ему удалось
открыть важный фактор, влияющий на развитие и формирование
личности ребенка. Далее следует сказать, что Болдуин, как об этом писал Кольберг
(1982), в противоположность Пиаже, счел необходимым ввести понятие
«самовосприятие Ego» в свои научные исследования, посвященные
процессу формирования знания.
Вклад Болдуина в биологию
Прежде чем я закончу рассмотрение деятельности Болдуина, считаю
необходимым отметить, что им был внесен вклад в биологию как науку. Как и многие
его американские коллеги-современники, он был увлечен теорией эволюции.
Этот интерес вдохновил его на серьезные научные исследования. Болдуин
общался с Морганом, и уже в 90-е годы XIX века пришел к заключению, что
принцип Ламарка о наследовании благоприобретенных качеств является
ошибочным. Говоря о биологической эволюции, Болдуин прозорливо отмечал, что
онтогенетическое развитие индивидов определенного биологического вида
может оказывать влияние на их филогенетическое развитие. Сущность его
взглядов состоит не в утверждении, что филогенетическое развитие может
каким-то образом повторять, воспроизводить онтогенетическое, как считали
сторонники теории рекапитуляции. По мнению Болдуина, онтогенетическое
развитие может при определенных обстоятельствах оказывать значительное
влияние на филогенетическое развитие. Со временем данная точка зрения
стала общепризнанной и теперь известна как эффект Болдуина. Болдуин
и Морган опережали свое время в осмыслении сущности биологического и
психического развития. Важным для истории психологии является тот факт,
что некоторые известные психологи, такие как Фрейд, Юнг и Макдугалл,
признавали упомянутый принцип Ламарка вплоть до 20-х годов XX века, хотя еще
за три десятилетия до этого были ученые, которые пришли к выводу, что он
является ошибочным.
Коротко о значении Болдуина
Как уже упоминалось, в течение почти 50 лет Болдуин как ученый был
предан забвению, его труды были открыты вновь лишь в 60-е годы XX века.
Существует несколько причин, почему его идеи были забыты на столь долгий
срок. Несомненно, что свою роль сыграл тот скандал, в результате которого
ученый был вынужден покинуть США и оставить университетскую карье-
424

Американская социальная психология
ру Кроме того, случилось так, что у него не было своих студентов, которые
могли бы продолжить развитие его идей. Последователем Болдуина может
считаться Пиаже, хотя, судя по всему, последний сумел познакомиться с
трудами этого исследователя только в изложении их другими учеными. Важной
причиной того, почему его имя и научная деятельность оставались в
забвении столь долго, является и тот факт, что он не смог подкрепить свои
концепции результатами эмпирических исследований. В этом смысле следует
отметить существенную разницу между Болдуином и Пиаже. Изложение
Болдуином своих идей представляется весьма абстрактным, у него мало
конкретных примеров, которые могли бы проиллюстрировать его концепции.
Тем не менее, было бы несправедливым утверждать, как это делали Боринг
(1950) и Хилгард, что он отошел от эмпирической психологии и погрузился
в философию. В течение всей своей жизни Болдуин занимался
исключительно психологией. Он проявлял серьезный интерес к проблемам, связанным
с онтогенезом и филогенезом. Кроме того, его увлекала идея объединения
социологии и психологии на основе исследований социализации
ребенка, адаптации его в конкретном обществе, с присущими данному обществу
культурой и традициями. Наконец, следует отметить вклад, который Болдуин
внес в когнитивную психологию тем, что в ряде своих книг сумел доказать-,
изучение когнитивного развития ребенка поможет пролить свет на общие
теоретические проблемы познания, - учитывая достижения в области
научного направления, которое Пиаже впоследствии назвал генетической
эпистемологией.
Джордж Герберт Мид (1863-1931)
Как и большинство современных ему психологов,
отличавшихся глубиной философского
мышления, Мид вырос в религиозной семье. Он
родился в Южном Хедли, в штате Массачусетс, его отец
был пастором в протестантском приходе. Позднее
отец стал профессором Оберлинской
теологической семинарии, а его мать после смерти супруга в
1881 году возглавила колледж в Холюоке (Mt. Holy-
oke College). Так же, как и Дьюи, после знакомства
с трудами Гегеля Мид постепенно отошел от
принципов, заложенных в нем суровым религиозным
воспитанием в семье. В 1883 году он сдал экзамен
на степень бакалавра в Оберлинском колледже, но
не стал продолжать университетские занятия.
Вместо этого он стал преподавателем средней школы,
а какое-то время работал на строительстве дорог.
С 1887 по 1888 год Мид учился в Гарвардском
университете, в том числе и у Джеймса. В этот период он жил в доме у Джеймса,
будучи домашним учителем его детей. С 1888 по 1891 год он изучал
физиологию, психологию и философию в Берлинском университете. В 1891 году
он женился и стал штатным преподавателем в Мичиганском Университете.
Здесь он познакомился с Дьюи, и они стали друзьями на всю жизнь. Когда в
425

История психологии
1891 году Дьюи возглавил созданное в Чикагском университете отделение
философии, психологии и педагогики, то он содействовал тому, чтобы и Мид
получил там преподавательскую должность, на которой последний
оставался до конца своей жизни. Он был выдающимся педагогом, и его лекции
оказали большое влияние на многих современных ему специалистов в области
социологии. В течение жизни Миду так и не удалось оформить свои идеи в
достаточно стройную систему, а те книги, в которых излагаются его взгляды,
появились на основе записей, сделанных студентами во время его лекций.
Здесь я остановлюсь лишь на его книге Mind, Seifand Society, которая стала
классической. Она была издана бывшим студентом Мида, философом
Чарльзом Моррисом, в 1934 году.
Взаимоотношения индивида и общества
Если Болдуина вдохновляли работы французских социальных психологов,
то на Мида огромное влияние оказали взгляды немецких ученых. Целых три
года он учился в Германии, и, пожалуй, самое большое впечатление
произвели на него труды Гегеля и Вундта. Фарр отмечает, что его идеи в области
социальной психологии можно рассматривать как попытку связать
экспериментальную психологию с Volkerpsychologie Вундта. Здесь я хочу напомнить,
что Вундт смотрел на исследования в области экспериментальной
психологии лишь как на возможность изучения элементарных психических явлений,
относящихся к сфере перцепции, внимания, памяти, чувств и простых
волевых актов. Взаимодействие же между индивидами характеризуется такими
сложными процессами, которые нельзя объяснить с точки зрения знаний
об отдельном индивиде. Кроме того, высшие психические процессы
связаны с фактором культурной среды, которой принадлежит индивид, а эта
среда формируется в ходе исторического развития. Для того чтобы понять
сущность высших психических процессов, необходимо изучение и осмысление
в историческом разрезе таких явлений, как язык, мифы, традиции и обычаи.
Если исходить из подобной трактовки высших психических процессов, их
экспериментальное исследование не представляется возможным.
Идея о том, что человеческое сознание представляет собой результат
исторического развития, занимала многих мыслителей XIX века. Эта идея была
основополагающей у Маркса и Спенсера, кроме того, она является
органической частью философской системы Гегеля, касающейся развития человека и
общества. Невозможность достоверного описания минувших исторических
эпох и общественной жизни прошлого привела к тому, что эта идея отошла
на задний план. Многие древние цивилизации не оставили после себя
никаких письменных свидетельств об общественной жизни, поэтому
специалисты по социальной антропологии вынуждены ограничиваться лишь
сравнительным изучением разных культур. В связи с этим исторические факторы,
которым Вундт придавал первостепенное значение и к изучению которых
приложил столько усилий, постепенно отошли на задний план.
Так же, как и Болдуин, Мид считал необходимым опираться на идею
эволюционного развития, которая способна объяснить взаимоотношения
индивида и общества. Отталкиваясь от этой идеи, по его мнению, можно также
объяснить, каким образом происходит развитие психологических процес-

Американская социальная психология
сов от более простых к более сложным. Под этим углом зрения он
сформулировал исходную посылку о существовании некой самости, придавая при
этом решающую роль языку.
Вдохновленный трудами Дарвина об эмоциях, Вундт полагал, что жесты
имеют коммуникативное значение и служат основой формирования языка
и речи. Мид пошел дальше, утверждая, что человек, который осуществляет
тот или иной жест, одновременно обращает внимание на реакцию других на
этот жест. Восприятие реакции других людей является стимулом для
развития сознания индивида, его речевых навыков, а также для восприятия
самого себя. В результате взаимодействия с другими людьми человек становится
способным ставить себя на место другого. Таким образом, индивид
постепенно становится частью какой-то человеческой общности. Тот или иной
жест, имеющий определенный смысл и для осуществляющего его индивида,
и для тех индивидов, которые этот жест воспринимают, постепенно
приобретает символическое значение и начинает функционировать как
лингвистический знак
Значение идейМида
В соответствии с научными воззрениями Мида, сознание человека и
восприятие им своего «Я» формируются как результат поведения; Моррис
охарактеризовал такой подход как социальный бихевиоризм. В своих исследованиях
поведения человека Мид стремился найти место сознанию, и в этом он
отличался от Уотсона, который был одним из его студентов. В связи с этим
возникает вопрос: каким образом индивид может воспринимать реакцию других,
индивидов на свое поведение? Ведь для этого необходимо, чтобы он прошел
сложный путь развития своих когнитивных способностей. Как мне
представляется, Миду так и не удалось найти ответ на этот важный вопрос, что, по
моему мнению (Саугстад, 1989), делает всю его концепцию аморфной и
хаотичной. Он не сумел ответить и на вопрос о том, какое влияние на развитие
ребенка оказывает физическая среда. Для того чтобы осуществить какие-то
телодвижения, шевеление конечностями, ребенку приходится преодолевать
определенное сопротивление, младенец реагирует на прикосновение к его
коже, на многочисленные проявления внутренней стимуляции. Трудно
предположить, что развитие восприятия ребенком самого себя как личности
может происходить вне зависимости от подобного взаимодействия. Болдуину
не удалось ясно и конкретно показать, какую роль играет взаимодействие
между физической и социальной средой в развитии самовосприятия, но он
хотя бы обратил внимание на этот фактор. Мид даже не пытался поставить
этот вопрос. Тем не менее, критика концепции Мида не должна умалять
значение того важного обстоятельства, что он привлек внимание к роли
реакции других людей для развития нашего понимания самих себя, для нашего
самовосприятия. Его важная заслуга заключается также в том, что он ввел в
систему психологических знаний фактор коммуникативности, показал
значение развития языка для нашего сознания и абстрактного мышления,
отметил роль социального взаимодействия.
В главе 12, рассматривая прагматизм, я обращал внимание на то
значение, которое его сторонники придают нашим поступкам. Учитывая роль
427

История психологии
реакции других на действия того или иного индивида, Мид
модифицировал основные положения философии прагматизма. Для Мида
самовосприятие индивида является результатом социального взаимодействия. В этом
взаимодействии он отдавал приоритет обществу, т.е. общество оказывается
более значительным фактором для развития сознания индивида, нежели
он сам. Таким образом, психика индивида определяется его
принадлежностью к тому или иному обществу, а также принадлежностью к
определенной общественной группе. Таким образом, концепция Мида имеет много
общих черт с концепцией Дюркгейма, поэтому именно социологи в
первую очередь признали явление, которое получило название
символического взаимодействия. Отсюда следует вывод, что социальная психология
Мида стала частью социологии и лишь в незначительной степени
оставалась в сфере психологии.
Восприятие взаимоотношений индивида и общества, естественно,
зависит от политических пристрастий самого исследователя. Социализм как
общественный строй отводит основную роль социальному развитию и его
влиянию на развитие индивида, в то время как капитализм придает
большее значение роли индивида. Хотя Мида никоим образом нельзя считать
социал-демократом, он, тем не менее, в отличие от большинства
американских психологов, отводил приоритетную роль социальным институтам, а
не индивидуальному развитию. Миду как исследователю отводилось
незначительное место в психологической науке первой половины XX века,
поскольку он опубликовал лишь очень небольшое количество своих трудов.
Мне представляется, что еще одной причиной тому является
направленность его исследований, которые лежат вне рамок американской
социальной психологии, где основное значение придается раскрытию индивида и
его роли в общественном развитии.
Ни Болдуину, ни Миду не удалось объединить психологию и социологию
в единое целое. Как я уже отмечал, в то время существовали две ветви
социальной психологии: одна из них была тесно связана с социологией, а другая
опиралась на изучение психического развития отдельной личности.
Знаменательным для науки стал 1908 год, когда вышла в свет «Социальная
психология» Макдугалла и когда издал свою книгу по социальной психологии,
написанную с точки зрения социологических приоритетов, Эдвард Роос.
Социальная психология становится психологией
личности
В 1924 году в своей знаменитой книге, имевшей большой резонанс, Флойд
Олпорт выдвинул соображение о необходимости разделить сферы
деятельности между психологией и социологией. По его мнению, занимаясь
изучением индивида, психологи вполне могут осмыслить и влияние отдельных
личностей друг на друга. Он утверждал, что «в то время, как социальная
психология изучает индивида в составе какой-то группы, социология изучает
группу как некую целостность». Таким образом, психология должна стать
основой социологии.

Американская социальная психология
Экспериментальная социальная психология Олпорта
Олпорт был основателем экспериментальной социальной психологии. Он
следовал тому направлению исследований, начало которому положил в 1898
году Норман Триплетт, ставивший перед собой задачу изучить влияние
присутствия других людей на выполнение индивидом определенного задания.
Один из его экспериментов, в частности, был
связан с наблюдением за тем, насколько быстро тот
или иной испытуемый вращает ручку спиннинга.
Олпорт предлагал своим студентам ряд заданий,
которые те должны были выполнять, находясь то
в одиночестве, то в присутствии своих товарищей.
Мы - социальные существа, и, конечно же, весьма
интересно выяснить, каков эффект присутствия
других людей на выполнение нами каких-либо
действий. Такое присутствие может по-разному влиять
на наше поведение. Например, оно может
явиться дополнительным стимулом каких-то действий;
может быть нейтральным, а может пробуждать дух
соревнования. Эксперименты по изучению роли
благоприятной социальной обстановки
предпринимаются вплоть до наших дней.
Осуществляя свои эксперименты, Олпорт,
несомненно, находился под влиянием идеала
объективности, который ставили перед собой бихевио-
ристы. Поэтому он не стремился описывать, каким
образом испытуемые воспринимали присутствие Флойл Олпорт
других людей. Это необходимо подчеркнуть, так
как большинство немецких и австрийских ученых-
эмигрантов использовали феноменологический подход в сфере
социальной психологии, и именно он оказывает решающее влияние на
американскую психологию с 60-х годов XX века до настоящего времени. Поэтому
большинство американских социальных психологов не пошло вслед за Ол-
портом. Таким образом, американская социальная психология лишь в
незначительной мере была бихевиористской, и я считаю ошибочным мнение,
которого придерживаются многие историки науки, что якобы в 60-е годы
XX века в США в области социальной психологии произошла когнитивная
революция. Как мы увидим далее, начиная с 40-х годов XX американская
социальная психология развивалась в русле феноменологического
направления, в центре внимания которого было изучение когнитивных процессов.
Олпорт полагал, что не следует сосредоточиваться на изучении сознания
отдельного человека, целесообразнее сместить центр тяжести в сторону
социального поведения, и тогда будет естественным рассматривать
отдельного индивида как некую социально-психологическую целостность. Давайте
поразмышляем над этой идеей. Если предположить, что можно дать научное
описание всех взаимосвязей между человеческими индивидами на основе
стимулов, которые они направляют друг к другу, то тогда будет будет
логичным считать, что опираясь на исходный пункт в концепции Олпорта, мы

История психологии
будем в состоянии описать все формы социального поведения, учитывая
при этом и генетический фактор, который также играет здесь
определенную роль. Однако при этом принципиальным является вопрос, возможно ли
проследить действия всех этих многообразных стимулов без той исходной
посылки, сущность которую Дюркгейм назвал коллективная
репрезентативность. В 20-е годы большие надежды связывались с теми научными
подходами в психологии, которые основывались на принципе «стимул -
реакция», и этот научный оптимизм внес свой вклад в распространение мнения,
что социальная психология представляет собой изучение взаимодействия
отдельных индивидов между собой.
Точка зрения, что предметом изучения социальной психологии является
взаимовлияние индивидов друг на друга, получила широкое
распространение. Однако она не была принята социологами и антропологами и
отвергается ими по сей день. Как свидетельствует Хилгард, вопрос о сотрудничестве
между психологами и социологами не является однозначным. Во время
второй мировой войны все специалисты сферы социальных исследований
осуществляли совместную работу, так как это было связано с решением общих,
жизненно важных проблем, стоявших перед американским народом; при
этом наблюдалась следующая тенденция: психологи стремились
сотрудничать по преимуществу со своими коллегами-психологами, а социологи - с
социологами. После войны большинство крупных американских
университетов принимали меры по созданию профессиональных объединений,
призванных содействовать сотрудничеству между психологами и социологами,
однако через некоторое время эти объединения распались.
Новые аргументы против индивидуалистических подходов
в психологии
Деятельность Олпорта способствовала возникновению тенденции к
приоритетному изучению социальной психологией отдельного индивида. Но в
связи с началом войны во Вьетнаме возникло активное неприятие
подобного подхода. Как указывал Иван Стейнер (1979), причиной этого неприятия
стала общественная неудовлетворенность тем, что сторонники указанного
подхода не уделили должного внимания тому обстоятельству, что индивиды
являются элементами достаточно больших социальных общностей, в
которых они функционируют, в связи с чем многие из побудительных мотивов
их действий могут иметь свою первопричину в особенностях, присущих той
или иной социальной общности. Следовательно, весьма сложно провести
четкую грань между социальной психологией, социологией и
антропологией. В наше время многие специалисты в области общественных наук
пытаются навести мосты между отдельными общественными науками с тем, чтобы
дать убедительную картину того, как происходит формирование отдельной
личности в ее взаимодействии с другими, на что указывали Болдуин и Мид.
Параллельно с психологами, приступившими к созданию социальной
психологии, антропологи, со своей стороны, стали осуществлять
сравнительное изучение различных обществ и культур. Они пришли к
выводу об огромных различиях между отдельными обществами. Не все
ученые сумели сразу осознать тот факт, что без подобного сравнительного
430

Американская социальная психология
изучения невозможно найти адекватного подхода к решению социально-
психологических проблем. В настоящее время все большее число
исследователей склонно согласиться с такой точкой зрения. Социология
утверждает, что именно общественные структуры формируют мировоззрение и
направляют действия отдельного индивида, отводя ему определенные
сферы, что и заставляет его играть какие-то социальные роли. С этим согласны
многие современные ученые.
По свидетельству Фарра, который в своей книге подробно рассказывает о
росте интереса к индивиду в американской социальной психологии, данная
тенденция нашла свое отражение в объемных руководствах по психологии,
которые издаются начиная с 1935 года и до настоящего времени. В первом
таком издании, вышедшем в свет в 1935 году под редакцией Карла Мерчисона,
этот вопрос рассматривался в широком сопоставительном и сравнительно-
историческом контексте. В последующих, переработанных, изданиях (под
редакцией Гарднера Линдзея в 1954 г., Линдзея и Аронсона в 1968-1969 гг., а
также в 1985 г.) сравнительно-исторический анализ был отодвинут на задний
план. Здесь следует заметить, что развитие социальной психологии шло
параллельно с развитием изучения психологии животных, тогда как в период
господства бихевиоризма интерес к сравнительной психологии почти
полностью исчез.
Изучение поведенческих установок
и их изменений
В период после окончания первой мировой войны американские
исследователи в области социологии и социальной психологии сосредоточивали свои
усилия главным образом на изучении поведенческих установок.
В этом вопросе психологи были согласны с социологами, хотя их
сотрудничество возникло на другой почве. Изучение установок, по мнению
Стейнера, объединяет психологов разных школ, поскольку установки
можно изучать и как черты поведения, и как процессы, происходящие в
сознании. Если отказаться от утверждения Магдугалла о том, что
инстинкты определяются какими-то врожденными качествами или чертами, то
его описание инстинктов можно рассматривать как описание различных
типов установок.
Изучение психологических установок начиная с 20-х годов и вплоть до
настоящего времени представляет собой важную область социальной
психологии. Социологи и психологи составили подробный перечень и
описание всевозможных поведенческих установок по отношению к разного рода
политическим, экономическим, социальным и моральным проблемам, по
отношению к социальным институтам и законам, а также, что весьма важно,
установок представителей различных групп населения по отношению друг к
другу: например, белых по отношению к цветным или членов одного
религиозного сообщества по отношению к членам другого.
Когда после окончания первой мировой войны, как уже упоминалось в
главе 12, возник большой интерес к разработке тестов и использованию
количественных методов в психологических исследованиях, он
распространился и на изучение установок. В конце 20-х годов Турстоном была
431

История психологии
разработана прикладная методика для создания таблиц установок.
Вдохновленный его результатами, Ренсис Ликерт разработал собственную
методику, основанную на довольно простых принципах. Создание этих двух
методик, наряду с созданием тестов интеллекта, стало важным шагом по
внедрению количественных и качественных подходов в
психологические исследования. Следует отметить, что в связи с изучением установок
в 30-е годы XX века появились эффективные технические приемы для
составления разного рода опросных листов и анкет, и социологам удалось
найти необходимые подходы к осуществлению репрезентативного
отбора испытуемых.
Во время второй мировой войны произошел своеобразный поворот в
области изучения установок. Если ранее ученые были заняты описанием и
количественными оценками различных типов подходов, то теперь их интерес
переместился в сторону исследований, связанных с возможностью
изменения тех или иных установок. Участие США в войне привело к
необходимости внести серьезные изменения в деятельность общественного механизма.
Для этого необходимо было обладать определенного рода информацией,
которая способствовала бы изменению тех или иных установок, что, в свою
очередь, содействовало бы вовлечению людей в многочисленные
мероприятия. Естественно, что ученые, занимающиеся социальными проблемами,
играли здесь решающую роль. В послевоенный период интерес к изучению
проблемы изменения тех или иных поведенческих или мировоззренческих
установок был по-прежнему в центре внимания и оставался движущей силой
социальной психологии вплоть до конца 60-х годов. Несмотря на то, что в
последующие годы интерес к этим исследованиям заметно снизился, он
сохраняется и по сей день. Главной фигурой в области этих исследований в
послевоенные годы был Карл Ивер Ховланд (1912-1962) из Йельского
университета, студент и сотрудник Халла.
Изучаемые установки, как правило, отличаются сложностью, и для того,
чтобы проследить процесс их изменения, необходимо изучение множества
факторов. Алиса Игли и Шелли Чайкен ( 199 3) провели научное исследование,
связанное с проведением опросов, главная цель которых, по их мнению,
получить ответ на вопросы: КТО именно говорит, ЧТО говорит, КОМУ именно
говорит и КАКОВЫ могут быть ПОСЛЕДСТВИЯ сказанного. Что касается
влияния различных факторов, характеризующих личность проводящего опрос,
необходимо обратить внимание на следующее: имеет ли задающий вопросы
человек опыт в данной области, затрагивают ли полученные ответы его
личные интересы, имеет ли возможность сообщающий те или иные сведения
человек вмешаться в жизнь задающего вопросы, может ли он каким-то
образом поощрить собирающего информацию или навредить ему, а также умеет
ли опрашиваемый хорошо выражать свои мысли. Если говорить о качестве
самой информации, то здесь следует учитывать вероятность возникновения
чувства страха у воспринимающего информацию, возможное желание давать
советы и рекомендации, а также возможность неприятия каких-то мнений и
соображений; кроме того, необходимо учитывать, в устной или письменной
форме отвечал тот или иной человек, давал ли он ответы, непосредственно
общаясь с опрашивающим, или же высказывался в средствах массовой
информации. При этом важную роль играют психологическое состояние и
степень концентрации внимания у проводящего опрос, его способность осмыс-
432

Американская социальная психология
ливать сказанное, а также желание опрашиваемого отвечать на вопросы. Как
следует из моего краткого обзора, данное исследование затронуло широкий
спектр психологических проблем. Ранее уже упоминалось, что Ховланд был
студентом Халла, и созданная последним теория редукции потребности
стала контекстом для многих исследований Ховланда.
Курт Левин и его студенты
Курта Левина, эмигрировавшего в 1933 году в США, ждал здесь хороший
прием, что позволило ему развернуть активную исследовательскую деятельность,
стать консультантом при американском правительстве, а также
консультантом промышленных предприятий и органов социальной защиты, совмещая
все это с преподавательской деятельностью в университете. На своей новой
родине Левин мгновенно почувствовал себя как дома. Это был
предприимчивый человек с прагматичным подходом к науке, к тому же он обладал
демократичным характером и манерами, благодаря чему быстро вписался
в американскую действительность. Захватывающее описание жизни и
научной деятельности Левина, где значительное место отведено годам,
проведенным в США, было сделано Альфредом Марроу (1969), книга которого носила
знаменательное название - «Теоретик-практик».
По прошествии времени нельзя не удивляться, как смог Левин со своими
социал-демократическими взглядами так хорошо вписаться в американское
капиталистическое общество. Для того, чтобы понять это, мне
представляется важным заметить, что Левин никогда не был догматиком и к решению
социальных проблем относился весьма прагматически. Кроме того, как
указывал Стейнер, экономическая депрессия, наступившая в конце 20-х годов,
выявила тот факт, что большинство людей лишь в незначительной
степени имеют возможность управлять своей судьбой. Осознание такого
положения приводило к необходимости осмыслить сущность экономических
и социальных институтов. Предпринятые социологические исследования,
затронувшие проблемы адаптации эмигрантов к новому обществу, а также
преступности среди подростков, анализ тогдашней экономической
ситуации и изучение социальных последствий безработицы подорвали доверие
к принципу бездумного индивидуализма, направив общественное сознание
в сторону признания факта социальной зависимости человека. Левин,
который уже на самом раннем этапе своей карьеры занимался изучением
условий жизни рабочих, чувствовал себя в социально-психологическом климате
Америки 30-х годов вполне комфортно.
Левин был твердо убежден в том, что с помощью научных экспериментов
можно пролить свет на многие психологические проблемы. Как читатель уже
знает из главы 5, Левин во время своего пребывания в Берлине вместе со
своими коллегами занимался изучением различных аспектов волевых усилий
человека. В США его интерес с изучения мотивации и психологии
индивида переключился на социально-психологические проблемы, и он вместе со
студентами провел несколько экспериментов, которые свидетельствовали
о возможности создавать такие экспериментальные условия, которые могут
соответствовать социальным ситуациям, возникающим в реальной жизни.
Особую известность получили два из них.
433

История психологии
Слева направо: Курт Левин, Эдвард Толмен и Курт Коффка
Экспериментальное изучение лидерского стиля
Совместно с Рональдом Липпитом и Ральфом Уайтом Левин осуществил
эксперимент, в ходе которого пытался исследовать влияние демократического
и авторитарного стилей руководства на определенное сообщество. В
качестве участников эксперимента были выбраны одиннадцатилетние
мальчики, которых после школьных занятий приводили в клуб, где они занимались
изготовлением разных поделок, в данном случае - театральных масок.
Мальчиков разделили на две группы по пять человек. В каждой группе был
назначен лидер, и в течение 11 дней эти группы регулярно встречались после
занятий. Один из назначенных лидеров осуществлял свое руководство в группе
авторитарным путем, а другой демократическим. В первой группе лидер сам
принимал все важные решения, давал различные указания, предъявлял
требования и оценивал работу остальных. В другой группе в принятии решений
участвовали все ее члены, постоянно поддерживая друг друга морально. За-

Американская социальная психология
тем к этим двум группам была добавлена еще одна, где лидер занимал
безразличную позицию, т.е. был пассивен. Стиль поведения лидеров и рядовых
членов всех групп находился под наблюдением пяти экспериментаторов.
Результаты эксперимента показали, что наиболее плодотворное
сотрудничество всех членов группы было достигнуто при демократическом
управлении; оно было лучше, чем при авторитарном руководстве, при котором
возникало много недовольства и склок, и лучше, чем при пассивном лидере,
который был не в состоянии поставить конкретную задачу, поэтому в итоге
члены группы не сумели достичь необходимых результатов.
Экспериментаторы постарались сделать так, чтобы группы состояли из
мальчиков приблизительно равных способностей. Вполне очевидно, что
было довольно трудно сформировать пригодные для сопоставления группы.
Безусловно, была определенная трудность и в том, чтобы осмыслить, какое
конкретно влияние три этих типа лидерского стиля оказывали на рядовых
членов в каждой из групп. Тем не менее, эти эксперименты убедили многих,
что имея перед собой план и развернутую, скоординированную программу
совместной работы, исследователи - энтузиасты вполне способны успешно
проводить изучение проблем, затрагивающих основы общественной жизни.
Экспериментальное изучение фрустрации и регрессии
Левин, оказавший влияние и на развитие современной детской психологии,
совместно с Роджером Баркером и Тамарой Дембо поставил достаточно
убедительный эксперимент, посвященный изучению фрустрации и регрессии
у детей. Описание эксперимента было опубликовано в 1941 году, это было,
продолжение тех исследований, которые Дембо проводила ранее в Берлине.
Тогда она обнаружила, что в ходе ее экспериментов испытуемые по-разному
вели себя в тех случаях, когда не могли справиться с тем или иным заданием
экспериментатора. В то время как одни из них продолжали искать решение,
другие пытались каким-то образом избежать предъявленных требований.
Для нового эксперимента были отобраны дети в возрасте от двух до шести
лет. Проявление фрустрации предполагалось зафиксировать, наблюдая
поведение детей во время игры. В первой части эксперимента за детьми
наблюдали, когда они играли с простыми, привычными для них игрушками.
Затем детям раздавали игрушки, гораздо более привлекательные, чем
прежние. Позднее процесс игры с новыми игрушками внезапно прерывался, и эти
игрушки складывались в недоступном месте, но за прозрачным экраном.
После этого дети получали возможность играть с теми же игрушками, что и на
первом этапе эксперимента.
Для того, чтобы установить степень фрустрации, то есть состояние детей
после того, как у них отобрали привлекательные игрушки,
экспериментаторами была разработана особая шкала, по которой можно было оценить,
насколько привлекательным и осмысленным становился процесс игры с
привычными игрушками (т.е. уровень конструктивности), но уже в новой
ситуации. Шкала учитывала и возраст детей. Результаты эксперимента
показали, что дети, игра которых с более привлекательными игрушками была
прервана, стали играть с прежними игрушками с меньшим энтузиазмом и
фантазией. Таким образом, нетрудно было заметить, что во второй части
435

История психологии
эксперимента уровень конструктивности соответствующей возрастной
группы был ниже, что свидетельствует о наличии у детей регрессии как
следствия фрустрации.
Изучение общественных групп
В Америке Левин проявил также большой интерес к изучению поведения
людей в группе. Описанный ранее эксперимент, связанный с изучением стиля
лидерства, возник из его интереса к деятельности группы, а также из интереса его
коллеги Липпита к феномену лидерства. Со временем этот интерес стал
преобладающим в научной деятельности Левина. В 1945 году ученый начал работать
в Массачусетсом технологическом институте, где им был организован центр
изучения групповой динамики. В 50-х годах XX века возник большой интерес
к изучению малых групп, который, однако, стал угасать в 60-е годы. Причиной,
как отмечал Хилгард, мог стать тот факт, что исследователям трудно
разработать какие-либо всеобъемлющие критерии оценки общества в целом, изучая
лишь отдельные группы людей. Трудность, и это вполне очевидно, состоит
прежде всего в том, что каждый член современного общества входит в состав
столь разнородных групп и объединений (семья, друзья, трудовой коллектив,
школьный класс, профессиональные организации, политические движения и
религиозные сообщества), что его невозможно однозначно отнести к какой-
то одной, определенной группе.
Общество в научной лаборатории
Проведенные Олпортом, его последователями, а позднее и рядом других
ученых эксперименты свидетельствуют, что присутствие других людей
влияет на уровень достижений того, кто пытается выполнить некую
задачу, что, безусловно, свидетельствует о важности социальных связей для
отдельной личности. Однако не совсем понятно, каким образом этот факт
может помочь нам осмыслить то общество, в котором мы живем.
Эксперименты, поставленные Левином и его коллегами, позволили пролить
свет на наиболее важные стороны общественной жизни. Когда Левин и
его коллеги проводили свой эксперимент, связанный с изучением стиля
работы лидера, люди весьма заинтересовано относились к тому, которое
может оказать правление диктатора на граждан своей страны, а также к
проблеме осмысления различий, которые имеют место между людьми,
живущими в тоталитарных и демократических государствах. Таким
образом, этот эксперимент поднимал актуальные вопросы и укреплял веру
в то, что многие задачи, встающие перед обществом, могут быть
предметом экспериментального изучения. В последующее двадцатилетие
осуществлялись эксперименты, которые позволили осмыслить некоторые
важные стороны общественной жизни. В ходе отдельных исследований
удалось раскрыть такие черты человеческих сообществ, о существовании
которых мало кто подозревал. Результаты этих экспериментов оказались
гораздо более впечатляющими, нежели итоги тех, что проводились ранее.
Это укрепило веру психологов в то, что социология может развиваться как
экспериментальная наука.

Американская социальная психология
Были и другие ученые, способствовавшие укреплению доверия к
эксперименту как к возможности приобрести новое научное знание,
касающееся важных сторон общественной жизни, например Музафер Шериф,
Соломон Аш и Стэнли Милграм. Некоторые из поставленных ими экспериментов
представляют значительный интерес, поэтохму я тоже остановлюсь на них,
несмотря на то, что они рассматриваются во многих основополагающих
трудах по психологии.
Музафер Шериф (1906-1988)
Уже со студенческих лет Шериф был очень увлечен проблемой влияния
принадлежности индивида к определенной социальной общности на его
взгляды и поведение. После сдачи экзамена на степень магистра в университете
Анкары (Турция) он продолжил свои занятия в Гарвардском университете и
защитил там докторскую диссертацию по психологии.
В США Шериф стал изучать процессы, связанные с формированием групп.
Он обратил внимание на тот факт, что поведение членов отдельной группы
обусловлено теми или иными нормами. Шериф осуществил ряд
экспериментов с тем, чтобы выяснить, как формируются подобные нормы
поведения. Исходным пунктом экспериментов Шерифа (1935, 1948) был феномен
визуальной перцепции, так называемый автокинетический эффект. Этот
эффект наблюдается, когда мы, например, находясь в темной комнате,
вглядываемся в неподвижное световое пятно постоянной яркости, и через
некоторое время нам начинает казаться, что это пятно перемещается. Восприятие
этого перемещения не ограничено каким-либо временным интервалом,
направлением движения или расстоянием. В эксперименте Шерифа
испытуемые получали задание зафиксировать, на каком отрезке пространства, по их
мнению, передвигалась световая точка. Этот вопрос задавался членам двух
разных групп, причем члены одной из групп опрашивались сначала
индивидуально, а затем - в присутствии остальных членов той же группы; опрос
членов другой группы производился в обратном порядке.
Результаты эксперимента свидетельствовали о следующем. Когда
испытуемые сначала опрашивались индивидуально, то каждая отдельная личность,
рассказывая о своих впечатлениях, связанных с движением световой точки,
старалась дать этому движению свою собственную характеристику. По мнению
Шерифа, в данном случае устанавливался определенного рода стандарт, или
норма, для конкретного индивида. Когда тех же испытуемых начинали затем
опрашивать в присутствии других членов данной группы, то они изменяли свои
индивидуальные характеристики в соответствии с той нормой, с которой они
сталкивались при опросе других членов группы. Что касается тех испытуемых,
которых сначала опрашивали в присутствии других членов своей группы, то
они сразу же оказывались причастными к формированию некой общей нормы
и в дальнейшем, при индивидуальном опросе, следовали этой общей норме.
Механизм самого автокинетического эффекта до сих пор остается
неясным, поэтому трудно сказать, чем руководствовался Шериф, говоря о
стандарте, или норме. Трудно также объяснить, почему как при индивидуальном,
так и при групповом тестировании наблюдается тенденция соответствовать
определенному стандарту.
437

История психологии
Здесь я хочу заметить, что, по моему мнению, до сих пор остается
неясным, каким образом происходит процесс изменения представлений у
испытуемых, пытающихся сформировать так называемый стандарт, или
норму. Связано это со зрительным восприятием кажущегося смещения
светящейся точки на определенное расстояние или с особенностями сознания
испытуемого? Иными словами, возникает ли эта норма в связи с
непосредственным наблюдением за якобы перемещающимся световым пятном, или
же она формируется на основе некоего эталона, изначально присущего
сознанию испытуемого? -
Существует множество вопросов по поводу интерпретации результатов
эксперимента Шерифа, и, с моей точки зрения, дальнейшие рассуждения на
эту тему вряд ли могут быть продуктивными. Воспроизводя данный
эксперимент, Аш стремился к тому, чтобы мнение того или иного испытуемого не
было подвержено влиянию других членов группы, особенно в тех случаях,
когда ситуация была вполне однозначной и личное решение не требовало
особых усилий. Однако, к удивлению ученого, а также всех, кто знакомился
с результатами данного эксперимента, оказалось, что даже в самых простых
ситуациях мнение какого-либо члена группы формировалось под
совершенно очевидным влиянием других членов группы.
Завершая разговор о Шерифе, хочу лишь упомянуть, что им была
проведена также серия экспериментов, связанных букв с формированием групп, с
изучением конфликтов и сотрудничества между группами
одиннадцатилетних мальчиков. Эти тщательно подготовленные и корректно проведенные
эксперименты явились убедительным подтверждением выдвинутых ранее
гипотез. Я имею в виду эксперимент Робера Каве, который описывается во
многих учебниках по социальной психологии. Я не буду останавливаться
на нем здесь, так как он связан с совсем другой проблемой.
Соломон Аш (1907-1996)
Аш родился в Варшаве, детство провел в Польше, в 1920 году его родители
переселились в Нью-Йорк Он учился в Колумбийском университете, его научным
руководителем был Вудворт. В биографическом очерке, который был издан
его студентами (The Legacy of Solomon Ash, под редакцией Ирвина Рока, 1990),
отмечается широта интеллектуальных интересов Аша, его огромный опыт в
области психологических исследований и стремление активно участвовать в
общественной жизни. Решающими событиями в его научной карьере стали
ознакомление с гештальт-психологией и встреча с Вертгеймером,
сотрудничество с которым продолжалось до самой смерти последнего. В течение
многих лет Аш был также коллегой Келера в Суартморском колледже.
Эксперимент Аша, посвященный проблеме конформизма
В ходе указанного эксперимента испытуемым предлагалось решить, какова
длина данной линии по отношению кдвум другими линиям, представленным
наряду с первой. Достоверность различия в длине между основной линией
и теми, с которыми ее надлежало сравнивать, фиксировалась контрольной
группой, члены которой почти в 100% случаях давали оценки, соответство-

Американская социальная психология
вавшие объективной истине. Кроме того, в эксперименте участвовали еще
приблизительно 6-8 человек, которые были заранее проинструктированы о
том, что должны высказывать суждения, не совпадающие ни с их
собственным мнением, ни со зрительными впечатлениями
других испытуемых. Испытуемыми в эксперименте
Аша были студенты мужского пола в возрасте от 17
до 25 лет.
Результаты оказались поразительными.
Испытуемые, не получившие каких-либо предварительных
инструкций, будучи подверженными влиянию
мнения заранее проинструктированных и
отстаивающих ошибочное мнение других членов группы, в
подавляющем большинстве случаев давали оценки
длины основной линии, которые не
соответствовали реальности. Три четверти испытуемых дали
именно такие оценки. Но были и другие испытуемые, на
которых мнение остальных членов группы не
оказывало влияния, они высказывали свое собственное
суждение, независимое от других.
Надеясь выяснить основу психологических
процессов, происходящих при формировании той или
иной оценки у испытуемых, Аш провел подробный
и продуманный опрос участников эксперимента.
Его внимание в первую очередь было
сосредоточено на тех испытуемых, которые игнорировали СоломонАш
мнение большинства и проявили другие
личностные черты; как оказалось, у них была совсем иная
жизненная история, нежели у тех, кто поддавался влиянию окружающих. И
все же, собранный материал не давал оснований для каких-либо
категоричных выводов.
Значение эксперимента Аша
Вероятно, большинству из нас кажется удивительным, что так много
участников эксперимента поддались чужому влиянию. Как уже упоминалось,
результаты поразили и самого Аша. Основной недостаток данного
исследования заключался в том, что у ученого не было предварительных
теоретических установок, которые позволили бы ему сформировать более или менее
убедительную гипотезу Прежде чем поместить результаты эксперимента в
какой-либо научный контекст, необходимо осмыслить тот факт, почему,
собственно говоря, большинство испытуемых попали под влияние мнения, явно
противоречащего их собственному восприятию.
Аш отдавал себе отчет в том, что прежде, чем сделать окончательный
вывод, необходимо изучить множество факторов. Для этого он проделал
большую работу. Впоследствии многие ученые возвращались к его
экспериментам и, изучая их условия, пытались пролить свет на те факторы, которые
толкают людей к конформизму. И хотя по сей день ученые все еще не
могут сформулировать в связи с этим какие-либо общенаучные положения,

История психологии
подобные экспериментальные ситуации дают основание полагать, что с их
помощью вполне возможно изучать проблему давления группы людей на
отдельную личность, а следовательно и феномен конформизма. Монография
Аша, в которой он описал свои эксперименты, проведенные в 1956 году,
заслуженно признана классической.
Эксперимент Стэнли Милграма
Вдохновленный экспериментом Аша, а также движимый желанием
получить ответ на вопрос, насколько люди способны причинить зло друг другу,
если ими будут руководить те, кто обладает политической властью, Стэнли
Милграм (1963) провел эксперимент с целью установить, в какой
степени один человек, подчиняясь чьему-то приказу, способен причинить боль
и страдания другому человеку. По условиям эксперимента испытуемые
должны были играть роль «учителей», а остальные - роль «учеников». В
задачу «учителя» входило по указанию экспериментатора подвергать удару
током «ученика», сделавшего ошибку во время «обучения». На самОхМ деле
«ученик», в ходе эксперимента усваивавший определенный материал, не
получал никаких ударов током, а только разыгрывал соответствующие
реакции, однако «учитель» не знал об этом. Он лишь мог видеть «ученика»,
крепко привязанного к стулу и подключенного к какому-то устройству,
которое выглядело так, словно могло проводить ток разной величины.
«Учитель» с помощью специального прибора мог следить за силой
электрического тока, которым он якобы воздействовал на «ученика», и должен был
включать электрический ток всякий раз, когда «ученик» допускал какую-
либо ошибку. Таким образом, в течение всего эксперимента «учителя»
могли видеть, удару какой силы тока они подвергают «ученика», хотя сами они
при этом находились в другой комнате. Кроме того, «учителя» имели
возможность слышать реакцию «ученика» на ту боль, которую они ему
причиняли, включая электрический ток.
Эксперимент Милграма показал, что большинство испытуемых оказались
способными, следуя инструкции, полученной ими от экспериментатора,
причинять боль другому человеку путем воздействия на него электрическим
током, даже в том случае, когда испытанный им шок мог привести к смерти.
Воспроизведение этого, а также других экспериментов, проведенных при
сходных условиях, подтвердили достоверность полученных Милграмом
результатов. Опираясь на эти результаты, ученые пришли к выводу, что в ряде
ситуаций люди способны следовать приказу других, причиняя боль и
страдания своим собратьям. Конечно же, выводы, сделанные на основании
результатов экспериментов Милграма и Аша, нельзя считать обобщающими и
универсальными, однако изучение научной литературы, связанной с
подобного рода исследованиями, убеждает нас в том, что они затрагивают очень
важную проблему
Оценка научных подходов Аша и Милграма
Широко известные исследования Аша и Милграма показывают как
преимущества, так определенную ограниченность экспериментального подхода

Американская социальная психология
в области социальной психологии. Если изменять условия эксперимента,
чтобы выяснить, какие именно факторы являются решающими в процессе
формирования конформизма или безоговорочного послушания
(например, проведя два рассмотренных выше эксперимента с представителями
разных обществ и культур), то можно увидеть, каким образом та или иная
общественная структура, а также конкретные культурные особенности
влияют на оба типа поведения. Конечно, можно относиться с некоторой долей
сомнения к тому, что подобные эксперименты способны объяснить,
почему люди, принадлежащие к различным культурам, обнаруживают различное
отношение к той или иной ситуации и различную степень конформизма.
Экспериментальное исследование какого-либо явления не может заменить
соответствующего социологического или культурно-исторического
изучения. Кроме того, весьма проблематично, чтобы такие исследования
могли объяснить причину возникновения индивидуальных различий внутри
одного и того же общества с присущими ему культурными традициями. Для
этого, безусловно, необходимы специальные исследования, посвященные
изучению человеческой личности.
И все же описанные выше социально-психологические эксперименты
свидетельствуют о продуктивности экспериментальных подходов при
исследовании сложных социальных явлений. Эти исследования, несомненно,
способствовали выяснению факторов, определяющих социальные
феномены, а также привлекли внимание к новым, ранее неизвестным факторам. И
эксперимент Аша, засвидетельствовавший факт психологического давления
группы на отдельную личность, что ведет к конформизму, и исследование
Милграма, связанное с изучением влияния авторитарности, открыли
поразительные вещи. Совершенно очевидно, что благодаря этим экспериментам
была получена принципиально новая научная информация. Можно
привести описания и ряда других экспериментов, которые свидетельствуют о
новых открытиях в области социальной психологии.
Эксперимент Шерифа, касающийся восприятия автокинетического
эффекта, эксперимент Аша, связанный с изучением феномена группового
давления на индивида, а также эксперимент Милграма, посвященный изучению
механизма безоговорочного послушания индивидам, облеченным властью, в
той или иной степени связаны между собой, но до сих пор не было сделано
обобщающего научного анализа этой взаимосвязи. Продолжая исследования
Шерифа, Аш поставил эксперимент, в ходе которого смоделировал
ситуацию, когда члены одной и той же группы могли не оказывать влияние друг
на друга. Однако результаты этого эксперимента, как мне представляется,
лишь в незначительной степени способствовали его пониманию сущности
эксперимента Шерифа. Точно так же Милграм был вдохновлен
экспериментом Аша, но итоги его собственного эксперимента мало что дают для
прояснения сущности экспериментов Аша или Шерифа. С моей точки зрения, это
является свидетельством ограниченных возможностей для применения
экспериментального метода в сфере социальной психологии. Изучение ранее
осуществленных экспериментов может оказаться полезным при уточнении
формулировки новых проблем, но лишь в незначительной степени
способствует созданию какой-либо стройной научной системы. В настоящее время
социальная психология как область научных исследований страдает
отсутствием четкой научной системы.
441

История психологии
Следует также заметить, что многие эксперименты в области социальной
психологии вызывали нарекания как неэтичные. В описанных выше
экспериментах исследователь ставит испытуемых в ситуации, когда ложными
являются сами исходные посылки. В связи с этим естественно предположить,
что испытуемые могут сделать вывод о неприемлемости для них условий
эксперимента и справедливо сочтут, что такой эксперимент может причинить
вред его участникам. В настоящее время как в США, так и в других странах
существуют юридические акты, запрещающие проведение подобных
экспериментов.
Феноменологический подход Аша и Левина
В 1952 году Аш выпустил учебник, и значение этого события можно
сопоставить с выходом в свет 28 годами ранее книги Олпорта. В
противоположность своему предшественнику, Аш в сфере социальной психологии
отдавал предпочтение не поведенческому, а феноменологическому
подходу. Его научные исследования проводились в русле того направления,
которое являлось доминирующим в социальной психологии 60-70-х
годов XX века
Как я уже подчеркивал в главе 5, ученик Брентано, Штумпф, был учителем
Вертгеймера, Коффки, Келера и Левина. Все они исходили из того, что
основой психологических исследований должны служить максимально точные
описания феноменов сознания, которые имеют место в связи с изучаемыми
явлениями. Кроме того, все они придерживались принципа, что предметом
исследования должны быть простые, обыденные впечатления. По мнению
Штумпфа, описание таких впечатлений необходимо начинать с тех
ситуаций, которые поддаются экспериментальному7 изучению. Данная концепция
научных исследований противоречит бихевиористскому и
психоаналитическому подходам.
Что касается Левина, то в сферу его научных интересов, в отличие от
членов известного триумвирата, входила не проблема гештальта, а мотивация
(волевые акты) и ее взаимодействие с когнитивными процессами. Излагая
свою теорию поля, он подчеркивал, что физическое поле не следует
описывать с помощью объективных, физикалистских характеристик, так как, с его
точки зрения, это поле существует для конкретного индивида в
определенный временной момент, когда та или иная форма поведения последнего
регистрируется наблюдателем (см., например статью Левина 1942 г.). Так как
Левин и Аш осуществляли свои исследования с позиций феноменологии, то
в протоколах экспериментов они не использовали физикалистские
термины, а описывали собственные впечатления от наблюдения за поведением
испытуемого. При подготовке экспериментов, а также при анализе их
результатов они пытались учитывать факторы, связанные с восприятием
экспериментальной ситуации самими испытуемыми. Таким образом, психолог,
придерживающийся феноменологического направления, не может, подобно
Олпорту, просто констатировать факт влияния присутствия другого
человека на испытуемого, он постарается осмыслить, каким образом испытуемый
воспринимает другого человека и испытывает на себе его влияние при
выполнении того или иного задания.
442

Американская социальная психология
При этом следует иметь в виду, что ни Левин, ни Аш, будучи
приверженцами феноменологического подхода, не стремились сделать основным
объектом исследований собственное сознание. Со времени своего пребывания
в Берлине Левин стал проявлять большой интерес к изучению поведения
людей. То же самое относится и к Ашу Различие между этими двумя учеными
и бихевиористами заключалось в том, что Левин и Аш не считали себя
связанными необходимостью объяснять поведение исключительно с позиций
физикализма, а пытались ввести в сферу исследований и собственное
восприятие поведения испытуемых в тех случаях, когда, по их мнению, это
могло быть целесообразным. Во многих случаях их научные подходы не
отличались от бихевиористской позиции Толмена. Следует отметить, что Левин
сотрудничал с Толменом, и на последнего произвели впечатление
соображения Левина о «жизненном пространстве» (life space). Несомненно, что
именно американские психологи внесли основной вклад в область эмпирических
исследований в сфере социальной психологии, но при этом не следует
забывать, что ее идеологический фундамент был европейского происхождения.
Еще один классический эксперимент Аша
С выходом в свет фундаментального исследования Аша идея внутреннего «я»
вновь заняла центральное место в социальной психологии. Он считал, что
без осмысления самого себя невозможно установление социальных связей,
и пытался объяснить движущие мотивы в социальной сфере исходя из
рассмотрения внутреннего «я». Изучая явление самооценки, Аш пытался понять
механизм ее формирования в процессе онтогенетического развития
личности. В целом же его концепция становления человеческой личности
представляется весьма сходной с концепцией Болдуина, которую последний
выдвинул пятьюдесятью годами ранее.
Аш не принадлежал к числу студентов Левина. Как уже упоминалось, он
начинал свою учебу у Роберта Вудворта в Колумбийском университете. В это
же время он увлекся гештальт-психологией и какое-то время сотрудничал
с Вертгеймером. Опираясь на одну из основополагающих идей гештальт-
психологии о том, что наши впечатления представляют собой
определенного рода целостности, Аш в 1946 году провел эксперимент с целью выяснить,
какое впечатление мы можем производить на других людей. Этот
эксперимент также стал классическим. Сущность теоретической посылки, которая
была положена в основу эксперимента, состоит в том, что наше восприятие
других людей является таким же целостным, как и восприятие всего
материального мира. Иначе говоря, отдельные качества, присущие той или иной
личности, то есть определенные характеристики или черты, которые мы
приписываем индивидууму, являются составными частями некой целостности.
Кроме того, ученый считал, что некоторые из указанных черт более значимы
по отношению к другим и играют определяющую роль в процессе
формирования нашего общего впечатления о конкретной личности. Исходя из такой
позиции исследователь предоставлял участникам своего эксперимента
список некоторых человеческих качеств, таких, например, как интеллект,
сообразительность, старательность, сердечность, решительность, практичность,
осторожность. Испытуемые должны были в письменной форме представить
443

История психологии
краткое описание какой-либо личности, обладающей этими качествами, а
потом указать и другие черты, которые могли быть уместными при
характеристике данной личности. Такой же список человеческих качеств, но только
с заменой одной из определяющих черт, предоставлялся другой группе
испытуемых. Например, слово «сердечность» заменялось словом «холодность».
Такого рода замена приводила к тому, что испытуемые для характеристики
одного и того же человека соединяли воедино совершенно различные
качества. На основании этого Аш пришел к выводу, что восприятие отдельных
черт личности предопределяется нашим общим восприятием данной
личности, что соответствует концепции гештальт-психологов, предполагающей
динамичное взаимодействие элементов в целостности.
В данном эксперименте Аша, который был призван выяснить, каким
образом складывается наше впечатление о той или иной личности, мы явно
имеем дело с когнитивными факторами. Вообще, подобный подход характерен
для многих гештальт-психологов и для Левина. Это было наследием Штумп-
фа. Ориентация на приоритет когнитивных процессов нашла свое
отражение и в теории Леона Фестингера, сформулированной в 1957 году. Она
получила название теории когнитивного диссонанса и играла важную роль в
области социальной психологии на протяжении почти трех последующих
десятилетий.
Теория когнитивного диссонанса.
Фестингер и Бем
Леон Фестингер (1919-1989) написал докторскую диссертацию у Левина и
после его смерти стал неустанным проповедником теории
психологического поля. Научные изыскания, которые Левин и его студенты начинали в
Берлине, исследуя явление, обозначенное ими как уровень притязаний, были
продолжены и в США. Докторская диссертация Фестингера была посвящена
именно этой проблеме, которая в дальнейшем получила свое развитие в его
теории когнитивного диссонанса. Как я уже упохминал в главе 7, движущей
силой изучения мотивации, которое проводилось Левиным и его
студентами, являлся их интерес к феноменам, связанным с волевыми актами. Их
исследования касались не только вопросов клинической психологии, но и
психологии личности. В трудах Фестингера мы этого не находим.
В то время, когда Фестингер представил свою теорию, в среде социальных
психологов наблюдался серьезный интерес к проблеме изменения
установок поведения, и его теория, казалось, могла объяснить многие типы
подобных изменений, это предавало ей актуальность. Это было время, когда среди
ученых было принято пользоваться понятиями «влечения» и «потребности»,
и идеи Кеннона о гомеостазе казались очень актуальными; с большим
интересом были восприняты теория психоанализа Фрейда, а также попытки
Меррея описать человеческую личность как некое сочетание различных
потребностей, что стало одним из важных научных подходов при изучении
психологии личности. В этот же период большой научный интерес вызвала
теория редукции влечений Халла - Спенсера, а Роджерс, Маслоу и ряд других
приверженцев гуманистической психологии выдвинули в качестве одной из
важнейших потребностей личности потребность в самореализации. Теория
444

Американская социальная психология
Фестингера отвечала тому интересу, который проявлялся в это время к идее
гомеостаза, и находилась в соответствии с убеждением, что понятие
«потребность» является определяющим.
Фестингер исходил из того, что человеку свойственно испытывать
дискомфорт в том случае, если те или иные его соображения вступают в
противоречие друг с другом. Он считал, что обычно наши воззрения находятся
в определенной гармонии между собой. В том случае, если такая гармония
нарушается, человек пытается тем или иным
способом привести свои мысли в прежнее состояние.
Фестингер часто приводил пример с человеком,
который продолжает курить, несмотря на то, что
это приносит вред его здоровью; в такой ситуации
человек старается так или иначе оправдать свою
привычку (он, например, высказывает себе такие
соображения: это не так уж и опасно, как многие
считают; в жизни много других опасностей;
возможно, что если я брошу курить, то начну
слишком много есть). С помощью подобных аргументов
человек, который продолжает курить, поскольку
не может избавиться от этой привычки, приводит
свои мысли в соответствие с привычкой к курению.
Фестингер считал, что неприятное чувство,
испытываемое нами в случае, когда какие-либо наши
суждения не соответствуют друг другу, напоминает
наше внутренне состояние, связанное с
ощущением голода. Когда мы, стремясь к внутренней
гармонии, пытаемся изменить некие свои взгляды, нами
движет не какая-то потребность, а внутренний Леон Фестингер
дискомфорт, являющийся когнитивным
феноменом. В случае с курильщиком можно сказать, что
его пристрастие к никотину связано не с физиологическим состоянием, а с
несостоятельностью его мышления, следствием чего и является коррекция
взглядов на курение. Этот феномен, который мы осознаем как когнитивный,
Феснингер назвал когнитивным диссонансом. По его мнению, такого рода
диссонанс может усиливаться или уменьшаться в соответствии с теми
обстоятельствами, которые являются характерными для ситуации, вызывающей
диссонанс. Например, курильщик может с помощью статистики выяснить,
что вождение автомобиля является делом более опасным, нежели курение.
Такая информация способна уменьшить диссонанс.
Значение теории когнитивного диссонанса
Теория когнитивного диссонанса тесно связана с понятием интуиции, и
интерес к ней возник в том числе в связи с ожиданиями, что она поможет
объяснить целый ряд явлений, которые не вписываются в наше представление о
роли интуиции. Наиболее известный из таких феноменов был обнаружен в
ходе эксперимента Фестингера и Карлсмита (1961). Эксперимент был
довольно сложным: одна группа студентов находилась в ситуации, когда один из их
445

История психологии
сокурсников за полученную ранее плату рассказывал им об эксперименте,
который, в сущности, был утомительным и скучным, как об интересном.
Результаты эксперимента показали, что студенты, получившие
значительное вознаграждение, сочли его интересным, в то время как студенты,
которые за свое участие в эксперименте получили небольшую сумму,
оценивали его как скучный и неинтересный; точно так же оценивали его и
члены контрольной группы.
Было проведено около сотни экспериментов, посвященных
исследованию теории когнитивного диссонанса, и они действительно показали, что
во многих случаях эта теория способна объяснить изменения в установках
того или иного индивида по отношению к каким-то ситуациям. При этом все
еще остается неясным, при каких условиях это происходит. Как было
продемонстрировано на множестве примеров, представляется естественным
отводить самооценке индивида решающую роль в тех случаях, когда
необходимо объяснить изменения той или иной установки. Во многих случаях,
по всей вероятности, речь идет прежде всего о рационализации,
являющейся одним из тех защитных механизмов, о которых говорил Фрейд и другие
врачи-клиницисты, имея в виду ситуации, когда что-то угрожает
самовосприятию индивида.
Альтернативный взгляд Бежа на открытие Фестингера
Дарил Бем (1967) дал альтернативное истолкование эксперимента
Фестингера и Карлсмита, которое позволяет в значительной степени раскрыть
сущность открытий, сделанных в ходе этих исследований. Он высказал мнение,
что в ситуациях, когда мы находимся в состоянии определенных сомнений,
мы используем те же приемы, что и при попытке понять мысль,
высказываемую другим человеком. В эксперименте, осуществленном Фестингером
и Карлсмитом, с его точки зрения, студенты реагировали следующим
образом: те, которые получили хорошую плату, пришли к выводу, что она высока
именно потому, что эксперимент был интересным, а получившие небольшое
денежное вознаграждение считали, что получили его именно за участие в
неинтересном, скучном эксперименте.
Альтернативные интерпретации результатов
экспериментов Фестингера и Карлсмита
Бем осуществил несколько хорошо поставленных экспериментов с тем,
чтобы показать, что его подходы дают возможность нового истолкования
результатов экспериментов Фестингера и Карлсмита, так же как и результатов
экспериментов других исследователей. Дальнейшие научные исследования,
тем не менее, показали, что ни Бем, ни Фестингер не смогли дать
убедительной интерпретации упомянутых экспериментов. Их исследования лишь
стимулировали поиски иных объяснений этих результатов.
В разработанной Фестингером теории понятие «когнитивная сфера»
является основополагающим. Он распространяет его на любую
информацию, получаемую человеком; по мнению исследователя, все наши мысли,
касающиеся восприятия окружающей действительности, все оттенки ее вос-
446

Американская социальная психология
приятия, а также мысли о своих поступках и действиях и о поведении
окружающих связаны с этим понятием. В дальнейшем ученые подчеркивали, что,
говоря о когнитивном диссонансе, мы должны иметь в виду не логические, а
психологические противоречия.
Фестингер показал, что в ряде ситуаций изменение поведенческих
установок можно объяснить как следствие внутреннего конфликта конкретной
личности. В то же время не все внутренние конфликты можно считать
когнитивными. В приведенном ранее примере с курильщиком мы могли бы,
пользуясь принятыми в обычной жизни характеристиками, назвать этот
конфликт эмоциональным. В области научной психологии подобного рода
конфликтами занимаются психологи-клиницисты и специалисты по
психологии личности. Возникает вопрос, в какой плоскости Фестингер строил
свою теорию изменения установок в поведении человека. Делая акцент на
том факте, что в сознании личности могут иметь место конфликты, он давал
понять, каким образом можно интерпретировать изменения в тех или иных
личностных установках. Это, конечно же, интересное соображение, но дело
в том, что для того чтобы выяснить сущность этого явления, ему необходимо
было осмыслить представления и соображения, которые связаны с
привычкой определенного человека к курению, а также определить, какова их
взаимосвязь с общим эмоциональным фоном данного человека и его отношением
к курению. Для того, чтобы прояснить смысл введенного им понятия
«когнитивный диссонанс», ему следовало рассмотреть соответствующую
постановку проблемы в свете концепции, выдвинутой психологами-клиницистами и
специалистами по психологии личности, относительно эмоций и
процессов подсознания. Кроме того, Фестингеру было необходимо осмыслить
результаты экспериментов, касающихся волевых актов.
Как показал Бем, интерпретация когнитивных процессов у Фестинге-
ра оказывается связанной с общими проблемами когнитивной сферы. Тот
факт, что сам он на этом не останавливается, объясняется тем, что в
сфере социальной психологии возникла традиция не затрагивать личностный
аспект. Тенденция параллельного развития социальной психологии и
психологии личности существовала вплоть до 70-х годов XX века, а ее
проявления можно было наблюдать даже в 90-е годы. Возникает вопрос, является ли
целесообразным четко разграничивать социальную психологию и
психологию личности.
Фриц Хайдер (1896-1988)
Помимо Фестингера, одним из самых выдающихся специалистов в области
социальной психологии 60-70-х годов можно считать и Фрица Хайдера
(1896-1988). Хайдер вырос в городе Граце, в Австрии, где и получил
образование. Он рано увлекся феноменологией Брентано и гештальт-психологией.
В 20-е годы одновременно с Левиным он был сотрудником института
психологии в Берлине. Так же, как гештальт-психологи и Левин, Хайдер
представлял научное направление, весьма сходное с тем, сторонником которого
являлся Штумпф. В 1930 году Хайдер иммигрировал в США, где в течение
ряда лет занимал академические должности в университетах и научно-
исследовательских институтах, а в 1947 году стал профессором универси-
447

История психологии
Фриц Хайдер, Альфред Марроу и Курт Левин
тета в Канзасе. После того, когда возраст уже не позволил ему находиться на
штатной должности профессора, он продолжал свои теоретические
изыскания в области психологии. В автобиографии (Хайдер, 1983) ученый
рассказал о своих намерениях внести ясность в понимание обыденных
представлений. Он поставил вопрос, каким образом наше обыденное мышление
позволяет нам объяснять побудительные мотивы наших и чужих поступков.
Хайдер отмечал, что всем нам свойственно находить побудительные
мотивы либо в наших собственных психологических качествах и качествах
других людей, то есть в так называемых диспозициях, либо в обстоятельствах
внешнего характера, которые предшествуют или сопровождают наши
поступки, то есть в так называемых внешних обстоятельствах. При этом он
подчеркивал, что мы склонны недооценивать внешние обстоятельства,
отдавая предпочтение диспозициям. Во всяком случае, в нашей западной
культуре данная форма атрибуции является преобладающей, и в связи с этим
опубликовано более 1000 научных трудов, целью которых является
выяснение того, как мы даем определение побудительным мотивам наших
собственных поступков и поступков других. Таким образом, здесь Хайдер
полностью шел за Штумпфом. Вполне справедливо утверждать, что штумпфов-
ская ветвь феноменологического направления, представителями которого
явились Левин, Аш, Фестингер и Хайдер, оставалась преобладающей в
американской социальной психологии в течение 30-40 лет после окончания
второй мировой войны. Следовательно, можно утверждать, что в развитии
448

Американская социальная психология
социальной психологии в период после окончания второй мировой войны
наблюдается преемственность. То же самое, по моему мнению, справедливо
и в отношении психологии личности, которую я буду рассматривать в
следующей главе.
Адорно и личность под давлением
авторитарности
В 50-е годы XX века многие ученые пытались объяснить социально-
политические события с точки зрения теории личности. В это время
большой интерес вызвали научные исследования Адорно и его коллег,
пытавшихся объяснить возникновение нацизма фактором порочного воспитания,
формирующего определенный тип личности. По его мнению, в таком типе
личности и заключены корни нацизма, расовой ненависти и стремления
к угнетению. Идеи Адорно лежат в русле развития немецкой философии
Франкфуртской школы представители которой стремились соединить идеи
Фрейда с идеями Маркса. Во время войны и в послевоенные годы Адорно,
как и другие представители этого философского течения, жил и работал в
США, а упомянутые научные исследования были осуществлены в
Калифорнийском университете.
Адорно и его коллеги размышляли следующим образом. Строгое,
авторитарное воспитание ведет к формированию типа личности, связанной
отношениями авторитарности, т.е. характеризующиеся разного рода
условностями и склонностью к абсолютному подчинению. Ребенок, получивший
подобное воспитание, также будет развивать агрессивные устремления в
своем характере. Но подобные устремления он не может направить на своих
родителей или других лиц, обладающих властью над ним, поэтому он
направляет их против слабых членов общества, разного рода меньшинств, которые
в связи с этим становятся объектом его ненависти.
Исследования, проведенные Адорно и его коллегами, подверглись
решительной критике, как за применяющиеся при этом методики, так и за
интерпретацию научных фактов и наблюдений. Дальнейшие исследования
показали, что для того, чтобы вскрыть причину возникновения нацизма, необходимо
учитывать экономические и политические факторы, характеризовавшие
Веймарскую республику. Фактор воспитания детей и формирования
определенных типов личностей в лучшем случае является важным и может
рассматриваться лишь как один из стимулов развития нацизма. Хорошо изложенный
и подробный анализ исследовательской деятельности Адорно и его коллег
можно найти в труде Миля Хьюстона и его соавторов (1992).

Глава 16
Развитие психологии личности
в Америке
Научное изучение
личности
Гордон Олпорт (1891-
1967)
Теория черт
Генри А Мюррей
(1893-1988)
Клиническая
психология
Карл Роджерс (1902-1987)
Джордж Келли (1905-
1967)
АПРАВЛЕНИЕ в американской психологии,
получившее название психология личности,
уходит своими корнями в теорию эволюции,
во французскую клиническую психологию, а также в
теорию психоанализа. Теория эволюции выдвинула
на передний план вопрос о роли наследственности
и среды, а так как биологическая эволюция
предполагает развитие индивидуальных вариантов внутри
одного и того же вида, получил актуальность и
вопрос об индивидуальных различиях между людьми.
Гальтон изначально занимался проблемой
взаимодействия наследственности и среды, но, как мы
увидим, его исследования, стимулировавшие изучение
индивидуальных различий, в свою очередь, вызвали
интерес к описанию отдельной личности как
совокупности определенных черт. В сфере клинической
психологии с определенного времени систематически проводилось
описание различных форм психических отклонений, и тем самым накапливался
материал для обобщений. В начале XX века Фрейд сумел дать основательное
и в то же время увлекательное описание определенных типов личности, его
теория психоанализа рассматривается многими как самая первая в
новейшее время попытка сформулировать теорию личности.
То течение в сфере изучения психологии личности, источником
которого является теория биологической эволюции, и то, которое берет начало
из области клинических наблюдений, возникли на разной почве и на
разном научно-философском фундаменте. Поэтому между ними существовали
определенные противоречия, которые дают о себе знать и по сей день.
По мере бурного развития американской психологии развивались и оба
указанных направления, в русле которых и осуществлялось изучение всех
психологических проблем; при этом использовался весь научный багаж,
накопленный в 30-е годы. Таким образом, изучение личности стало частью
общих научных исследований в американской психологии.
Научные подходы к изучению личности
Формирование американской психология личности происходило в
течение 10-15 лет после выдвижения Флойдом Олпортом своей программы
научных исследований в области социальной психологии. Его концепция

Развитие психологии личности в Америке
социальной психологии сыграла решающую роль и в формировании
американской психологии личности. Как мы видели в предыдущей главе, по
мнению Олпорта, предметом изучения социальной психологии должны
быть взаимоотношения между отдельными индивидами. Такого рода
исследования были призваны способствовать накоплению научных фактов,
касающихся личности как таковой, то есть в центре внимания
исследователей оказывался отдельный индивид. Младший брат Флойда Олпорта,
Гордон Олпорт, считал, что наряду с общим изучением индивида большое
внимание необходимо уделять различию между индивидами и
уникальности отдельной личности. Как мне представляется, сотрудничество братьев
между собой увенчалось успехом, в результате чего, произошло разделение
психологии на три ветви. Первая ветвь была призвана изучать общие
проблемы. От нее в свою очередь расходились две другие ветви. Одна из них
была связана с изучением взаимоотношений между индивидами (область
социально-психологических исследований), а другая - с изучением
индивидуальных различий и уникальности отдельной личности. Последняя
ветвь получила название психологии личности. Я остановился на этих трех
ветвях американской психологии в связи с тем, что сами американские
психологи, как мне представляется, не уделяют этому разделению должного
внимания, и поэтому граница между социальной психологией и
психологией личности оказывается размытой. Специалисты в области социальной
психологии акцентируют внимание на том влиянии, которое оказывает на
личность какая-либо ситуация, а исследователи в области психологии
личности изучают главным образом психологические черты индивида,
которые и обусловливают его конкретные поступки. Поскольку не было
единого мнения по вопросу о том, что определяет действия индивида, - ситуация
или присущие отдельному индивиду черты, так называемые диспозиции, -
то возникли научные дискуссии, посвященные проблеме «ситуация -
личность», в ходе которых стали очевидны острые противоречия между Уот-
соном и Макдугаллом.
Американская психология личности разительно отличалась от
социальной психологии, поскольку последняя развивалась в тесном контакте с
клинической психологией, которая, безусловно, обладала большими
возможностями для того, чтобы прояснить сущность многих психических
отклонений. В области клинической психологии человек предстает в своей
целостности, психология личности также рассматривает человека как
определенную целостность, в отличие от экспериментальной психологии,
которая исследует такие специфические, отдельные процессы, как перцепция,
обучение, память, мышление и эмоции. Психология личности, в том виде
как она сформировалась в США, таким образом, стала наукой, посвященной
изучению отдельного индивида. В понятие «личность» американские ученые
включали как индивидуальные биологические особенности, так и
психологические качества. В центре внимания психологии личности находятся
психологические черты человека, и, таким образом, предмет ее исследований
оказывается тесно связанным с рассмотрением такой важной проблемы, как
взаимоотношения души и тела. Как часть общей психологии, она
занимается изучением взаимодействия факторов наследственности и среды, а также
противоречиями между когнитивным и поведенческим подходами.
451

История психологии
Определение понятия «личность»
Пытаясь дать исчерпывающее определение понятию «личность», психологи
зачастую вносят в его характеристику свои собственные житейские,
философские и религиозные пристрастия. Об этом надо помнить, рассматривая
различные школы и подходы внутри психологии личности. При изучении
данного предмета исследователи сталкиваются с весьма сложными
проблемами, особенно неоднозначным представляется кардинальный вопрос -
определение самого понятия «личность». Один из старейших
исследователей в области психологии личности, Лоренс Первин (1996), подчеркивал в
своей последней книге, что в ходе развития психологической науки каждый
ученый старался сосредоточить свое внимание на наиболее важных, по его
мнению, сторонах этого феномена, поэтому понятие «личность» получало
различные определения.
Рассматривая это понятие в исторической перспективе, отмечу, что
особенно широко его стали применять в XIX веке. Ранее для характеристики
индивидуальных особенностей человека было принято употреблять слово
характер. В XIX веке понятие «характер» тесно связывалось с
представлением о воле. Когда исследователи пришли к выводу, что употребление термина
«мотивация» является более уместным, нежели понятие «воля», от понятия
«характер» отказались. Хилгард (1987) отмечает, что понятие «личность»
оказалось более предпочтительным для французских психиатров,
описывавших расщепленное сознание; они пришли к выводу, что вместо того,
чтобы говорить о множестве характеров, уместнее обозначить это явление как
расщепление личности.
Проблемы, стоящие перед современными специалистами по психологии
личности, восходят к XIX веку, а некоторые из них - даже к античности. Уже
в древности вставал вопрос о том, можно ли разделить людей на отдельные
типы на основе определенных физических признаков. Греческий врач
Гиппократ (460-377 до н.э.) считал, что люди обладают различными
темпераментами в связи с тем, что в нашем теле циркулируют четыре типа жидкости.
В современном языке сохранились определения разных типов личности,
просуществовавшие более 2000 лет. Мы, например, делим людей на
холериков, флегматиков, сангвиников и меланхоликов. Идея о том, что людей
можно разделять на различные психологические категории в соответствии
с определенными биологическими чертами, продолжает существовать в
западноевропейском сознании. Она нашла свое законченное выражение в
трудах немецкого психиатра Эрнста Кречмера (1921), который предложил
свою классификацию психологических типов людей на основе
особенностей их телосложения. В то же время научные факты, способные обосновать
подобную классификацию, до сих пор отсутствуют.
Намерение разделить людей на определенные психологические типы
представляется в высшей степени актуальным, но в этом случае неизбежно
возникает необходимость каким-то образом свести различные черты одной
и той же личности воедино. Гордон Олпорт первым сделал попытку описать
человеческую личность в целом на основе описания отдельных ее черт. Этот
ученый стал центральной фигурой в американской психологии личности,
и свое рассмотрение этого направления я начну с рассказа о его научной
452

Развитие психологии личности в Америке
деятельности, а также о деятельности других исследователей,
придерживающихся сходных концепций и считающих, что психологический портрет
личности представляет собой совокупность отдельных черт.
После этого я обращусь к научной деятельности Генри Мюррея, Карла
Роджерса и Джорджа Келли, которым историки науки также отводят
значительную роль в процессе формирования психологии личности. Роджерс и
Келли развивали свои теории в тесном контакте с клинической
психологией. Следовательно, американскую психологию личности необходимо
рассматривать в связи с клинической психологией, и в этой главе я остановлюсь
также и на истории ее развития.
Гордон Олпорт (1897-1967)
Психодинамическая психология личности,
представителями которой являлись Фрейд, Адлер и Юнг,
получила свое развитие в деятельности
европейских клинических неврологов, которые исходили
из необходимости изучать состояние пациентов,
страдающих психическими нарушениями. Олпорт
начал научную деятельность в связи со своим
общим интересом к психологии как науке, он был
психологом по образованию. Он признавал, что
клиническая психология сделала важные
наблюдения и открытия, однако, по его мнению, выводы
клиницистов должны рассматриваться в
общепсихологическом контексте. Для того, чтобы изучение
психологии личности стало частью общих
исследований в области психологии, по его мнению Ол-
порта, а также ряда других американских
психологов, необходимо придать этому направлению более Гордон Олпорт
широкую научную перспективу
В то время как Фрейд и его коллеги-неврологи
полагали, что изучение психологии личности должно базироваться на
научном фундаменте, который давал их клинический опыт, Олпорт настаивал на
том, что исходным моментом должно стать обыденное мышление, при этом
он считал необходимым обратить особое внимание на повседневную
человеческую речь. В его подходе можно ощугить нечто практическое, земное,
в отличие от подхода европейских коллег, которые, собственно говоря, так
и не смогли сделать каких-либо важных открытий в этой области. Во
многих отношениях он шел по стопам Джеймса. В то же время Хилгард обратил
внимание на независимую и критическую позицию Олпорта по отношению
к последнему Свою докторскую диссертацию Олпорт защитил в Гарварде и
был связан с этим университетом с 1930 года до своей смерти. Олпорт
отличался широтой подходов, в сфере его интересов были как американская,
так и европейская психология и философия, он проявлял также заметную
социальную активность, уделяя большое внимание гуманитарным
проблемам. Его книга Personality, опубликованная в 1937 году, способствовала росту
интереса к изучению психологии личности и, тем самым, стимулировала ее
453

История психологии
изучение. В переработанном и дополненном издании его книга Pattern and
Growth of Personality вышла в 1961 году. Совместно с Филиппом Верноном
и Гарднером Линдзи в 1931 году Олпорт разработал получивший широкое
распространение тест для описания и оценки морально-этических норм,
культуральных ценностей и интересов человека.
Концепция личности Олпорта
В наибольшей степени Олпорт известен своими изысканиями в области
описания человеческой личности на основе так называемой теории черт.
Прежде чем рассмотреть эту теорию, я считаю необходимым остановиться
на том, что, по мнению Олпорта, можно отнести к области изучения
личности. Это представляется весьма важным, поскольку он в целОхМ разделял
основные идеи и принципы американской психологической науки. Как уже
упоминалось, Олпорт был братом известного социального психолога Флой-
да Олпорта и, подобно ему, осуществлял обширные исследования и в
области социальной психологии. И хотя интерес к последней не был у него
преобладающим, совершенно очевидно, что он составлял неотъемлемую часть
его научного мышления. Как и большинство американских исследователей
в области социальной психологии, Олпорт исходил из того, что
приоритетным объектом исследования является личность, а не общество; при этом он
лишь в незначительной степени рассматривал индивида как продукт
общественного развития.
В своем знаменитом труде, который выделял новую область исследования,
Олпорт подчеркивал ее принципиальную новизну, отдавая при этом должное
экспериментальным исследованиям Гальтона и Джеймса Маккина Кеттела,
посвященным изучению индивидуальных различий. В то же время он
отмечал, что изучение человеческой личности - это не то же самое, что изучение
различий между индивидами. С его точки зрения, личность должна
рассматриваться как сложное сочетание различных аспектов, связанных с
сознанием индивида. Человеческая личность многообразна, ей присущи самые
разные психологические аспекты, но рассматривать ее следует как целостность.
Таким образом, изучение психологии личности не равнозначно
изучению ее индивидуальных особенностей. Возникает вопрос, отличается ли
данная область исследований от общей психологии. Стремясь ответить на
него, Олпорт указывал, что зоопсихология, физиологическая психология,
изучение перцепции, психология развития, социальная психология,
психометрия, а также прикладная психология - все они занимаются иными
проблемами, нежели психология личности. Была и другая, особая, причина того,
почему, по его мнению, психология личности не может считаться частью
общей психологии. Она заключалась в особой, присущей исключительно
Олпорту точке зрения, которая наложила отпечаток на его подход к научно-
исследовательской деятельности. Я считаю необходимым более подробно
остановиться на этом вопросе.
Олпорт был убежден, что человеческая личность является уникальной,
то есть не существует двух совершенно одинаковых людей. В человеческом
индивиде всегда присутствует нечто такое, что не поддается определению с
помощью традиционных научных методов. Он отдавал себе отчет в том, что

Развитие психологии личности в Америке
наука всегда стремится сформулировать какие-то обобщающие принципы,
однако они, с его точки зрения, не применимы при изучении уникальных
явлений. Ведь при исследовании неординарного явления всегда что-нибудь
остается как бы за скобками. Следовательно, в таких случаях речь может идти
лишь о начальной стадии исследования. Уникальные явления вообще не
поддаются научному анализу. Абсолютное большинство психологов, вероятно, в
этом не согласятся с Олпортом. Они, скорее всего, приведут следующий
аргумент: если на данном этапе развития науки не выработано универсальных
методов исследования какого-либо феномена, то это еще не дает оснований
считать это полностью невозможным, а для всех теоретических и
практических целей описание отдельной, пусть даже по-своему уникальной личности
не является необходимым. Лично я считаю, что Олпорт как исследователь не
дал точной трактовки понятия «отличный от других». Этот вопрос я уже
рассматривал ранее (Саугстад,1989) и здесь не буду углубляться в него.
Я хочу обратить ваше внимание на то, что особый подход Гордона Ол-
порта основан на убеждении, что наука должна стремиться к абсолютному
знанию. Хотя по большей части точные эмпирические данные, касающиеся
того или иного феномена, позволяют нам установить какие-то
закономерности и представляют собой определенные достижения в области научного
знания, это знание не может считаться исчерпывающим, абсолютным. Я хочу
привести один пример, который поможет осмыслить этот важный момент
научных исследований. Изучение цветового спектра показало, что наше
восприятие цвета можно довольно точно описать с помощью небольшого
числа параметров. Для большинства теоретических и практических целей такой
подход оказывается вполне приемлемым, позволяющим выявить и описать
все нюансы. Но здесь следует заметить, что когда человек выражает свое
восприятие цвета, учитывая пространственный фактор, то оказывается, что он
не способен воспринимать одновременно два цветовых пятна на том же
самом месте в том же самом пространстве. Следовательно, он не может судить
о том, являются ли эти цветовые пятна идентичными. Однако если это и так,
то, у нас не возникает никакой проблемы, чтобы вынести суждение о том,
является ли оба этих пятна идентичными по цвету, и нет необходимости при
описании своего восприятия цветов считать их в той или иной мере
уникальными. Это соображение представляется правомерным, и большинство
специалистов по психологии личности, как мне кажется, согласятся со мной,
что оно вполне уместно и при научном описании личности. Как мы увидим
далее, исследователи приложили немало сил, чтобы дать научное описание
личности, следуя тому же подходу, что и при описании цвета, то есть пытаясь
при этом применить определенные параметры.
Описание личности путем описания ее отдельных черт
Пытаясь определить свой подход к характеристике индивида, Олпорт
исходил из того, что в обыденной жизни, взаимодействуя с окружающими нас
людьми, мы наделяем их теми или иными качествами. Мы считаем их
дружелюбными или агрессивными, углубленными в себя или общительными,
щедрыми или скупыми и т.п. Он полагал, что, подразумевая наличие у какого-то
человека определенных качеств или черт, мы тем самым создаем свое пред-
455

История психологии
ставление об этой личности. Олпорт понимал, что наши бытовые
определения крайне ограничены и недостаточны, но находил вполне возможным на
основе глубоко продуманных и тщательно контролируемых исследований
заменить их точными, научными данными.
Олпорт разделил все черты, характеризующие личность, на три типа. К
первому типу он отнес так называемые базовые, т.е. те черты, которые
являются решающими для характеристики данной личности. Мы можем,
например, говорить о человеке, который упивается своей властью и манипулирует
другими людьми, как о маккиавелистической личности, или же говорить о
человеке, который постоянно ищет удовлетворения своим потребностям,
причиняя при этом боль другим, как о садисте. Таких людей не так уж и много.
Большинство черт, присущих тому или иному человеку, могут лишь
частично характеризовать его личность. Черты, в значительной мере
определяющие конкретную личность, такие как дружелюбие, скаредность и упрямство,
он назвал главнълми. Третий тип черт, присущих определенной личности, он
назвал дополнителънъши, они лишь в небольшой степени характеризуют
сознание и поведение индивида.
Черта - это, согласно мнению Олпорта, некая лежащая в глубине
человеческой личности диспозиция, которая формируется в процессе наблюдения
за поведением других людей. Для того чтобы сделать достоверные выводы,
необходимо применение различных методик, которые заключаются в
сопоставлении протоколов различных экспериментов, использовании разного
рода опросников и тестов. Полезным может быть также исследование того,
насколько описываемые черты ярко выражены. Эти черты - не просто
символы, которые используются при сопоставлении более или менее
случайного сходства в поведении. Согласно мнению Олпорта, они обусловлены
определенными физиологическими процессами. Исследователь пытался
найти различие между чертами и личностными установками и пришел к
заключению, что некоторые установки не могут рассматриваться как черты и
не все черты могут рассматриваться как установки. Кроме того, он
исследовал взаимосвязь между понятиями «черта» и «мотивация» и приводил
аргументы в пользу того, что некоторые черты характера «запускают» поведение
человека, другие только управляют им, и лишь немногие из черт способны
«запускать» поведение и управлять им.
Олпорт считал, что ученые не в состоянии свести воедино
определенное число черт таким образом, чтобы это позволило дать исчерпывающее
описание личности. Однако, по его мнению, это не исключает возможности
составления перечня определенных черт, позволяющих охарактеризовать
конкретную личность более или менее адекватно. Вместе с Генри Одбертом
(1936) он предпринял небольшой, но важный шаг в этом направлении. Оба
исследователя подробно изучили словарь английского языка, содержащий
550 000 слов, с тем, чтобы выбрать именно те слова, которые можно было
использовать при описании личности. Первоначально их список состоял из
18000 слов. Позднее ученые пришли к выводу, что для подобных описаний
достаточно около 4500 слов.
Для объяснения того, каким образом отдельные черты могут играть роль
мотиваторов, Олпорт сформулировал принцип, который впоследствии
многие психологи сочли весьма интересным. Вдохновленный идеей Вудворта
о том, что поведение индивида является механистическим, то есть однаж-

Развитие психологии личности в Америке
ды усвоенная форма поведения способна вызвать другую форму поведения,
которая, в свою очередь, может играть роль некоей направляющей силы и,
таким образом, выступать как drive. Олпорт сделал следующий вывод: если
человек начал ту или иную деятельность, то во многих случаях она будет
успешно осуществляться и далее, несмотря на утрату первоначальной
мотивации. Он иллюстрировал свой принцип следующим примером. Какой-то
человек решил добывать себе средства к существованию, поступив на службу
на морское судно. Позднее, сойдя на берег, он нашел себе работу, которая
позволяла ему вести обеспеченную жизнь. Однако несмотря на то, что теперь у
этого человека нет необходимости выходить в море, он все равно стремится
к морским плаваниям, поскольку это приносит ему чувство удовлетворения.
В данном случае, с точки зрения Олпорта, произошла трансформация
мотива поведения. Свой принцип Олпорт назвал функциональной автономией и
приводил множество примеров, иллюстрирующих его.
Подход к описанию человеческой личности с помощью слов и
выражений, так или иначе характеризующих какие-то ее черты, поднимает
сложные философские и лингвистические проблемы. Тот факт, что Олпорт не
обращал должного внимания на эти проблемы, вовсе не означает, что они
вообще не существуют. Одно из возражений против такого подхода
связано с тем, что слова и выражения, в сущности, отражают не реальные черты,
а лишь характерные для того или иного периода времени умозрительные
рассуждения по поводу определенного рода причинно-следственных
связей, на которые люди реагируют по-разному. Примером могут служить
такие словесные обозначения, характеризующие темперамент человека, как
«холерик», «флегматик», «сангвиник» и «меланхолик». Как мы уже упоминали
ранее, все эти обозначения восходят к старинным медицинским
концепциям, именно так рассматривал эти понятия Олпорт. Однако, не все эти
обозначения могут быть отнесены к какому-то конкретному периоду времени
и характерным для него стереотипам. Некоторые из них можно считать
непосредственно связанными с тем, что можно обозначить как «подлинные
психические структуры». Дело в том, что многие из обозначений, которые не
находят подтверждения в подлинных человеческих чертах, уходят из языка
как ненужные. Олпорт считал, что если какое-то слово или выражение
возникло в языке в давние времена, то это является свидетельством того, что оно
вполне может в какой-то мере характеризовать человеческую личность.
Другое возражение, которое следует здесь привести, хотя нет
возможности подробно останавливаться на нем, состоит в том, что лингвистическое
обозначение той или иной черты может существовать только внутри
определенной структуры языка, и, таким образом, связь между обозначениями
человеческих черт в языке и подлинными психологическими реальностями
оказывается куда более сложной.
Значение самосознания для человеческой личности
Олпорт утверждал, что хотя не существует человека, о котором можно было
бы сказать, что он представляет собой полностью интегрированную
личность, тем не менее, каждый из нас существует как некая целостность.
Опираясь на идею целостности, он пытался понять, в чем состоит своеобразие
457

История психологии
отдельной личности и каким образом те или иные черты конкретной
личности взаимодействуют между собой. Сочетание отдельных черт, присущих
человеку, формирует какой-то определенный тип личности. Олпорт пытался
выяснить, каким образом формируется индивидуальность. Он указывал на
то, что процесс научения ведет к формированию разнообразных
представлений и форм деятельности. Кроме того, он ведет к становлению личности,
вследствие чего человек в какие-то жизненные периоды осуществляет ту или
иную деятельность, например ходит в школу, встречается с друзьями,
участвует в профессиональной и общественной жизни, создает семью.
Наиболее важным фактором в процессе формирования своеобразия
отдельной личности является развитие внутреннего «Я» в качестве объекта
сознания. Книга Олпорта вышла в то время, когда бихевиоризм осуществлял
свое победоносное шествие. Несмотря на это, Олпорт, не колеблясь, отвел
понятию внутреннего «Я» центральное место в психологии личности и дал
ему подробное описание. По многим вопросам он вступил в полемику с
Джеймсом. Отводя понятию самооценки главное место в психологии
личности, он во многом заимствовал идеи Адлера, касающиеся комплекса
неполноценности. В то же время Олпорт дал собственное толкование понятию
«защитные механизмы».
С момента выхода в свет книги Джеймса Principles вплоть до 1937 года,
когда вышла книга Олпорта, идея внутреннего «Я», «самости» была почти
полностью изгнана из психологии. Сторонники интроспективного метода
не находили этому понятию места в описываемых ими феноменах сознания,
а бихевиористы отрицали его, поскольку оно было связано с сознанием. В
предыдущей главе я уже отмечал, что Болдуин и Мид высказали ряд важных
соображений, связанных с развитием самости, обратив внимание на такие
факторы, как реакция индивида на внешние обстоятельства и поведение
самого индивида. Однако Олпорт не стал продолжателем идей этих двух
исследователей, его взгляды скорее перекликались с идеями Мэри Калкинс, о
которой я скажу ниже.
Мэри Витон Калкинс (1863-1930) была одной из первых женщин,
которая добилась признания как ученый-психолог и в 1905 году была избрана
председателем АПА. Она училась в Гарвардском университете в то же время,
что и Джеймс, но, несмотря на то, что подготовила и защитила докторскую
диссертацию, не получила никакой университетской должности, потому что
была женщиной.
Также, каки Джеймс, она считала, что предметом психологии должно быть
изучение самого себя, своего внутреннего «Я». Как уже говорилось в главе 12,
Джеймс подчеркивал, что сознание во всех своих проявлениях является
частью сознания отдельной, конкретной личности. Калкинс (1908)
утверждала, что присутствие своего «Я» исследователь ощущает на всех этапах
интроспективного анализа. По этому поводу Титченер и его ученики вступали с
ней в полемику, а поскольку бихевиоризм в то время набирал силу, их точка
зрения победила, и Калкинс со своим убеждением, что основным предметом
изучения психологии является внутреннее «Я» человека, осталась в научной
среде в одиночестве.
Многие психологи поддерживали точку зрения Титченера в том, что
возможность фиксации своего внутреннего «Я» в процессе функционирования
собственного сознания представляется весьма сомнительной. В конечном
458

Развитие психологии личности в Америке
итоге, с моей точки зрения, кажется весьма
проблематичной возможность представить самого себя
как некую интроспективную или
феноменологическую величину. Однако это вовсе не означает, как
утверждали многие бихевиористы, что
объективное изучение самого себя невозможно. Я считаю,
что восприятие индивидом себя как личности
вполне возможно. В течение всей жизни от рождения до
смерти мы постепенно накапливаем
разнообразные знания о своей личности. С одной стороны,
накопленный объем знаний и его качество не
обязательно означают, что это знание можно признать
объективным; с другой стороны, тот факт, что это
знание является субъективным, также не означает,
что его необходимо полностью отбрасывать как не
удовлетворяющее критерию объективности. В
настоящее время большинство психологов пришло к
выводу, что бихевиористы поторопились,
исключив из научного обихода понятие внутреннего «Я».
Теории черт
Реймонд Б. Кеттел (1905-1998)
Через несколько лет после того, как Олпорт и Одберт сделали первую,
робкую попытку определить те черты, которые можно было использовать для
характеристики личности, Кеттел продолжил их труд, осуществив широкие
эмпирические исследования. Кеттел вырос в Англии и после защиты
диссертации у Спирмена эмигрировал в США. Как, очевидно, помнит читатель,
Спирмен был преемником Гальтона, который старался сделать психологию
точной наукой, где бы широко применялся количественный анализ.
Спирмен был основоположником факторного анализа, и на этой основе Кеттелу
удалось выработать методику описания личности, предложив систему
описания отдельных черт, присущих конкретному человеку. Приступая в 1943
году к своим исследованиям, Кеттел исходил из списка слов,
характеризующих черты отдельной личности, который был в окончательном варианте
предложен Олпортом и Одбертом. Из тех 4500 слов он выбрал первые 170 и
разбил их на синонимические группы. После этого он отобрал 100 человек в
качестве испытуемых и попросил каждого из них дать описание какой-либо
личности. Эти описания он исследовал с помощью факторного анализа,
выделив 12 факторов.
После проведения указанного эксперимента, целью которого было
выяснить, что такое черты, присущие отдельной личности, Кеттел предпринял
новое серьезное исследование, взяв за основу составленные им опросные
листы (Кеттел 1956, 1965). Опираясь на выделенные им 12 факторов, он создал
свой опросник, который содержал тысячу вопросов. Он раздал его большому
количеству испытуемых и произвел факторный анализ их ответов. На этот
раз ему удалось выявить 16 факторов, причем 12 из них почти полностью
Мэри Витон Калкинс
459

История психологии
соответствовали тем, которые были установлены
в ходе первого эксперимента. Остальные четыре
фактора были связаны с ответами, полученными на
новые вопросы опросника.
В дополнение к этим двум исследованиям Кет-
тел предпринял и третье. На основании
выявленных им 16 факторов он разработал 500
лабораторных тестов. Кеттел осуществил факторный анализ
. этих тестов, но на этот раз не было выявлено таких
соответствий, как ранее.
Значение Кеттела
В современной психологии личности
исследования по теории черт являются основными. Кеттел
внес значительный вклад в область этих
исследований. Наряду с этим следует признать, что его вклад
в целом нельзя считать таким уж весомым, посколь-
РеРШонБ. Кеттел ку его подходы к научным исследованиям были
достаточно ограниченными. По прошествии
времени его односторонний подход к
многовариантности, а также множественный факторный анализ представляются весьма
наивными. Для того, чтобы выяснить, какие научные подходы следует считать
наиболее продуктивными, необходимо выработать четкие критерии.
Вероятно, Кеттелу казалось, что такие критерии появятся сами в ходе научных
исследований. Таким образом, исследование личности сталкивается с той же
проблемой, которая встает и при изучении интеллекта, то есть с
необходимостью установить критерии выбора самого предмета исследований. Такая
проблема может оставаться нерешенной лишь в течение ограниченного
отрезка времени.
Ганс Айзенк (1916-1987)
Ганс Айзенк, наряду с Кеттелом, является одной из главных фигур в той
области психологии личности, в которой индивид рассматривается как
некая совокупность присущих ему черт. Начиная с 50-х годов и вплоть до
настоящего времени его исследования вызывают неизменный интерес. Как и
Кеттел, он принадлежит к тому направлению в психологии, которое
связано с именами Гальтона и Спирмена, и, изучая проблему психологии
личности, применял факторный анализ, однако не ограничивался им. Айзенк был
в гораздо большей степени открыт как для традиционных подходов, так и
для современной экспериментальной психологии и старался использовать
в своих исследованиях все то, что казалось ему плодотворным. Поэтому его
научные подходы оказались гораздо более продуктивными, нежели подходы
Кеттела, так как он сумел объединить изучение черт личности с традицией
европейской науки, дать научное описание многообразных типов личности.
С этой научной традицией был связан Юнг, который ввел понятие
«экстраверсия» и «интроверсия», которые явились важными категориями научного

Развитие психологии личности в Америке
мышления Айзенка. Также, как Кречмер, он пытался создать научную основу
для классификации типов личностей в соответствии с особенностями их
телосложения и физиологии, однако в своем фундаментальном исследовании,
посвященном человеческой личности (1953), Айзенк подверг убедительной
критике Кречмера и его последователей. Несмотря на это, вслед за Юнгом и
Кречмером он считал вполне закономерной саму идею о том, что личности
могут быть разделены на различные типы. Отстаивая данную точку зрения,
Айзенк твердо стоял на позиции, что индивид вполне может быть описан с
помощью отдельных присущих ему черт.
По мнению Айзенка (1990), в этих двух подходах к описанию личности
не заключается никакого противоречия. Различные черты личности могут
рассматриваться как разные уровни в некоей иерархической модели. На
первом уровне размещаются простые отдельные, разрозненные действия и
представления. Ко второму уровню относятся привычные и
повторяющиеся действия, события, явления, такие, например, что у человека часто болит
голова, или он часто опаздывает на те или иные встречи. К третьему
уровню относятся черты, которые связаны с разнообразными повторяющимися
формами поведения. И, наконец, четвертый уровень включает в себя самые
разные и неожиданные типы поведения. Следует подчеркнуть, что тот смысл,
который Айзенк вкладывал в понятие «тип», сбивает с толку, так как под
типом он подразумевал некое измерение. Так, например, одна из его категорий,
то есть «типов», рассматривает личность в зависимости от степени ее экстра-
вертированности и интровертированности. Также, как и Юнг, он исходил из
того, что все люди в той или иной мере являются и экстравертами, и
интровертами. Таким образом, различие между людьми не может быть
абсолютным, то есть речь может идти лишь о том, насколько та или иная личность
является экстра- или интровертированной.
На основании широкомасштабных исследований Айзенк пришел к
заключению, что адекватно описать человеческую личность можно с помощью
трех ее типов. Кроме плоскости экстра-/интроверсии он выделил плоскость,
в которой противопоставляются эмоциональная стабильность и
эмоциональная неустойчивость, это и есть второй тип личности, который Айзенк
назвал невротическим. Третью плоскость, или тип, он обозначил как
психотический. Последний тип весьма трудно охарактеризовать, но речь идет о
том, в какой степени та или иная личность обладает чертами агрессивности,
эгоцентризма и социальной дезадаптации.
Возникает вопрос о соответствии этих трех типов шестнадцати
характеристикам, которые Кеттел выделил на основании своего опросника. Как
мне представляется, возникает резкое расхождение между результатами,
полученными Кеттелом и Айзенком. Распределив типы по принципу
уровней характеризующих их черт, Айзенк убедительно показал, что факторный
анализ Кеттела приводит к иным выводам, нежели рассмотрение личности
по принципу деления индивидов на три типа.
Значение Айзенка
Так же, как Олпорт и Кеттел, Айзенк считал, что классификация личностей
по типам имеет в своей основе биологические и физиологические факто-
461

История психологии
ры. Его научный вклад состоит в том, что он сумел показать правомерность
подобной точки зрения. Исследования Айзенка оказались состоятельными
с научной точки зрения, поскольку ему удалось привлечь такой материал,
который позволяет ответить на вопрос, какой подход можно считать
наиболее уместным и предпочтительным. При этом вполне естественно выбрать
тот, который основывается на биологических и физиологических
факторах. Предпринятые Айзенком попытки определить генетическую и
физиологическую основу описанных им типов личностей поначалу не встретили
должного понимания. Но со временем генетические и эволюционные
факторы заняли в психологии свое место. В то же время, как признавал и сам
Айзенк, это не означает, что в связи с применением его принципа деления
индивидов на три типа не возникает новых вопросов. Прежде чем здесь
будет достигнуто какое-либо единство, необходимо решение ряда проблем.
Особого внимания потребует характеристика психотического типа.
Для того чтобы изучение черт личности было продуктивным,
необходимо, чтобы научное знание об этих чертах было убедительным и
общепризнанным. Это означает, что проявление выделенных черт должно
отличаться устойчивостью как во времени, так и во всем многообразии
ситуаций. Айзенк неуклонно работал над этой проблемой. Однако в конце
60-х годов теория черт подверглась сокрушительной критике.
Вальтер Мишель и научные дискуссии о взаимодействии
личности и ситуации
Прогресс, достигнутый при изучении индивида на основе описания
набора отдельных, присущих ему черт, показался многим психологам в 40-50-е
годы весьма многообещающим, ведь тем самым для развития психологии
личности был создан определенный научный фундамент. Но уже в конце
60-х годов этот подход подвергся буквально шквалу критики. Особую роль
здесь сыграла книга Вальтера Мишеля под названием Personality and
Assessment (1968). Книга, которую современные специалисты считают
классической, содержит основательный анализ проблем, стоящих перед
психологией личности, а представленные в ней научные выводы подкрепляются
описанием результатов многочисленных экспериментов. Книга Мишеля
положила начало новому направлению в рамках клинической психологии
и психологии личности, объединив их по ряду аспектов. Оно получило
название теории социального научения.
Основная идея научной концепции Мишеля состоит в том, что поведение
человека должно рассматриваться как зависимое от особенностей его
личности и от ситуации, в которой он находится. И хотя при этом он не
ссылался на Левина, но также, как и последний, утверждал, что поведение человека
представляет собой некую функцию, выражающую взаимосвязь личности
и ситуации. В гораздо большей степени, нежели сторонники рассмотрения
личности как совокупности отдельных черт, ее личностных признаков, он
склонялся к мнению, что поведение должно рассматриваться как в
значительной степени производное от той или иной конкретной ситуации.
Мишель глубоко и основательно проанализировал трудности, с которыми
сталкиваются при изучении поведения как сторонники теории черт, так и сто-

Развитие психологии личности в Америке
ронники динамической психологии, рассматривающие поведение человека
в зависимости от его различных состояний. Результаты исследований,
проведенных Мишелем, Хартхорном и Мейем в 1928 годуй посвященных изучению
моральных аспектов поведения детей, показали, что такие негативные черты
их поведения, как склонность ко лжи и обману, а также воровство, в
значительной мере обусловлены вполне определенными обстоятельствами, а это
означает, что ребенок, проявлявший эти качества в той или иной ситуации,
совершенно необязательно будет проявлять их в других ситуациях. Мишель
приводил примеры поведения и другого рода, свидетельствующие о том же.
Таким образом, он пришел к заключению, что определенное поведение
человека, которое порой связывается с конкретной чертой его характера, не
обнаруживает постоянства и варьируется во времени и от ситуации к ситуации.
Критика теории черт привела к бурным дебатам и остро поставила
вопрос об интерпретации поведения человека: должно ли оно
рассматриваться в зависимости от черт личности или от обстоятельств. Социальные
психологи критиковали специалистов по психологии личности за то, что
последние придавали столь большое значение личным качествам
человека. В ходе дискуссий удалось вскрыть фундаментальную ошибку
относительно определения характеристик. В результате этих научных дебатов был
сделан вывод, что, вынося суждение о причинах того или иного поведения
человека, неправомерно отдавать приоритет только отдельной личности с
ее чертами или же конкретной ситуации. Речь всегда должна идти о
взаимодействии отдельных качеств личности и обстоятельств, присущих
данной ситуации. В своих оказавшихся весьма плодотворными
исследованиях Мишель (1990) последовательно придерживался такой точки зрения, не
отдавая предпочтения роли ситуации, а считая, что во всех случаях имеет
место взаимодействие ситуации с личными качествами человека; он также
полагал, что изучая поведение личности, вполне уместно вводить в научное
описание гипотезы о тех или иных предположительных качествах
участников эксперимента. Формирование поведения определяется целым спектром
различных факторов, среди которых.- способности и навыки, стратегии
поведения, восприятие обстоятельств, ожидания, готовность действовать в
рамках определенных ценностей и представлений. Таким образом, для того
чтобы составить суждение о той или иной личности, необходимо привлечь
широкий спектр исходных посылок, касающихся когнитивных
представлений и навыков.
Значение теорий черт
Веским аргументом против изучения поведения человека на основе
предположительных черт его характера стал тот факт, что при этом игнорировалась
конкретная ситуация, в которой данный человек находится. Вслед за этим
были выявлены и другие, более важные, аргументы против подобного
подхода, например отсутствие четкого критерия в отношении степени
достоверности и надежности. Оказалось, что, рассматривая поведение личности в
большем числе ситуаций, можно добиться и большей степени показательности.
Со временем более глубокие исследования показали значительную степень
устойчивости поведения, присущего индивиду. В 80-е годы XX века вновь воз-

История психологии
ник интерес к изучению личностных черт и появились признаки того, что
здесь произошел подлинный прорыв. Исследователи пришли к выводу, что
всякая личность может быть описана с помощью пяти обобщающих черт, и
была создана пятифакторная модель, которую еще называют The Big Five.
Научные исследования и дискуссии по поводу определенного
качественного скачка в области изучения черт, присущих личности, продолжаются до
сих пор и, вероятно, будут продолжаться еще долго. В связи с этим я хотел бы
лишь заметить, что если согласиться с фактом прорыва, о котором говорят
многие ученые и который знаменует собой явление, отмеченное Оливером
Джоном (1990), то, в таком случае, к исследованиям психологии личности
должен наблюдаться большой интерес, поскольку мы имеем теперь
возможность описывать все многообразие человеческой личности с помощью
общепринятой схемы. Такая схема способна дать обобщающую картину и
создать перспективу для формирования научных теорий. Кроме того, она может
оказаться полезной при диагностике расстройств.
В то же время подход к исследованию личности на основе изучения
отдельных черт страдает определенной ограниченностью. Как именно,
например, рассматривать отдельные черты, связанные между собой в общей
структуре личности, каким образом они соединены между собой, точнее в
каком соотношении они находятся с когнитивными способностями и
мотивациями? Еще один недостаток данного подхода состоит в том, что
характеристика личности с помощью отдельных черт мало что объясняет в
сущности самой личности. Необходимо также заметить, что исследователи в этой
области используют методики, которые сами по себе несовершенны (я имею
в виду различные шкалы оценок и факторный анализ). И, наконец, следует
особо подчеркнуть, что этот метод научного исследования связан с
лингвистическими проблемами, отчего также возникает множество неясностей.
Как я уже отмечал ранее в этой главе, Олпорт во многом опирался на
обыденное мышление и общепринятое употребление слов. Интерес к изучению
человеческой личности путем анализа черт ее характера во второй
половине XX века может рассматриваться как отражение тенденции современной
психологии к возвращению в сферу обыденного мышления.
Генри А. Мюррей (1893-1988)
В 1929 году Мюррей возглавил Клинику психологии в Гарварде. Эта клиника
была основана в 1927 году, и в течение двух первых лет ею руководил Мор-
тон Принс (1854-1924). Несмотря на то, что Принс был по образованию
врачом, он приложил усилия к тому, чтобы эта клиника была непосредственно
связана с отделением психологии в Гарварде. Таким образом, именно он, как
отмечал Хил гард (1987), утвердил принцип неразрывной связи
исследований в области клинической психологии и психологии личности. В 1880 году
Принс посетил клинику Шарко, его очень интересовала французская
психиатрия и клиническая психология. Он также увлекался изучением гипноза,
идеями Жане о диссоциации, интересовался психоанализом. В 1906 году он
основал Journal ofAbnormal Psychology. В двух своих книгах он описал случаи
расщепленного сознания личности, что стало актуальной научной темой,
особенно в 50-е годы.

Развитие психологии личности в Америке
Мюррей отличался широтой интересов и был многосторонне
образованным человеком: сначала он получил образование как историк, кроме того,
он изучал медицину, а позднее - биохимию. Он прошел курс
психоанализа у Юнга, но наибольшее влияние оказали на него
Фрейд и Макдугалл, вслед за которыми он
рассматривал мотивацию как одну из важнейших
характеристик личности. В гораздо большей степени,
нежели два упомянутых его предшественника,
Мюррей осознавал трудности, слоящие перед
психологией личности как наукой, однако ему лишь в
незначительной степени удалось развить их идеи,
и, в сущности, ему не суждено было сказать ничего
нового. Его значение заключается главным
образом в том, что он создал эмпирический фундамент
психологии личности. Вместе со своими коллегами
ученый занимался созданием тестов и
экспериментальных методик, способствуя тому, чтобы сделать
американскую психологию личности в большей
степени эмпирической наукой. В 30-е годы он
руководил многими научными проектами, участники
которых впоследствии стали известными учеными
в области психологии личности. Один из научных
проектов был описан в фундаментальном труде Генри А Мюррей
Мюррея Exploration in Personality, опубликованном
в 1938 году. Эта работа явилась результатом
интенсивных и глубоких исследований личности на выборке из 50 молодых
мужчин. Они должны были дать ответы на многочисленные вопросы, а также
пройти тестирование по многочисленным параметрам. Главным в этих
исследованиях был мотивационный аспект.
Потребности и давление среды
В системе научных взглядов Мюррея главной была идея о том, что каждый
человек обладает определенными психологическими потребностями.
Подобно Фрейду и Макдугаллу, он полагал, что эти потребности (needs) являются
внутренними источниками энергии, которые обусловливают определенные
формы поведения. Наряду с этим он придавал большее значение роли
внешней среды, нежели Фрейд и Макдугалл, и считал, что именно определенные
аспекты внешней среды порождают те или иные потребности. Эти аспекты
внешней среды Мюррей обозначил английским словом «press». Таким
образом, та или иная потребность возникает, по его мнению, под определенным
давлением среды.
Большое значение, которое Мюррей придавал роли внешней среды,
отдаляло его от теоретических посылок Макдугалла. В то же время понятие
«потребность» в интерпретации Мюррея имело много общего с понятием
«инстинкт» у его предшественников. Как я уже говорил в главе 10, Фрейд не
связывал свое понятие энергии с физиологическими процессами в
организме; он не сумел объяснить, каким образом эта энергия активирует представ-
465

История психологии
ления и образы в сознании человека, что заставляет его осуществлять те или
иные действия и что придает направленность его активности. Мюррею тоже
не удалось с помощью своей теории потребностей дать подробное описание
этих трех аспектов психологии личности. Поскольку введенное им понятие
«потребность» не имело непосредственного эмпирического основания, это
затрудняло выявление различий между самими потребностями и внешними
факторами, которые их проецировали. Давайте проиллюстрируем
возникшую проблему на простом примере. Допустим, какой-то человек испытывает
сексуальное влечение к другому человеку. Таким образом, первый человек
испытывает давление внешней среды, которое вызывает сексуальную
потребность. Возникает следующий вопрос: можно ли безапелляционно заявить,
что эта сексуальная потребность вызывается в связи с внутренним
состоянием человека или его провоцирует объект его желания, который вызывает эту
потребность? Если задумаешься над этим вопросом, то начинаешь понимать,
что дать определенный ответ в данном случае весьма затруднительно. И если
предположить, что сексуальную потребность вызывает конкретный объект
желания, то понятие сексуальной потребности как таковой оказывается
несостоятельным. На это обратил внимание Лешли в своей статье, написанной
в 1938 году. Таким образом, введение Мюрреем понятия «давление среды» не
объясняет понятия «потребность» и «влечение».
Макдугалл создал классификацию тех потребностей, которые он относил
к человеческим инстинктам. В этом Мюррей шел по его. стопам и также создал
развернутую классификацию потребностей, которая включала в себя 28
различных категорий. Та критика, которая была направлена на классификацию
Макдугалла, касалась и классификации потребностей у Мюррея. Как я уже
отмечал, Макдугалл пытался сформировать эмпирический фундамент для
своей классификации. Исследователи, работавшие в группе Мюррея, и его
сторонники вне ближайшего окружения также ставили своей целью создание
научного фундамента для большинства описанных Мюрреем потребностей.
В своей книге Science of Personality Лоренс Первин (1996) рассматривал это
как весьма важное научное предприятие, особенно в отношении таких
потребностей, как «достижение», «доминирование» и «интимность».
TAT и проективные тесты
Мюррей внес конкретный вклад в психологию личности тем, что успешно
разработал тематический апперцепционный тест (TAT), в котором нашла
отражение идея Фрейда о том, что наши мышление и поведение
управляются процессами, происходящими в подсознании. Эти процессы, по мнению
Фрейда, способны вовлечь того или иного индивида в мир фантастических
представлений, которые могут отключить его от самоконтроля. При этом,
испытывая потребность поделиться своими мыслями и фантазиями с
другими людьми, этот человек может рассказывать о своих представлениях и
фантазиях, перенеся их на других людей и в другие обстоятельства. Для
своего теста Мюррей отобрал 20 рисунков, благодаря которым, по его мнению,
можно обнаруживать бессознательные представления и импульсы. На
каждой из картинок был изображен человек, которого испытуемый мог, так или
иначе, идентифицировать с собой. Задание, которое получал испытуемый,

Развитие психологии личности в Америке
состояло в том, чтобы сочинить историю, которая могла бы
рассматриваться в качестве иллюстрации к рисунку. Мюррей использовал понятие «тема»
для обозначения потребности, которая активируется под влиянием
определенного давления. Те интуитивные, эмпатические представления о
поведении других людей, а также об их внутренней жизни, которыми мы обладаем,
он обозначил понятием «апперцепция» и, соответственно, назвал свой тест
Thematic Apperception Test.
Кроме теста TAT для изучения особенностей личности, Мюррей и его
коллеги разработали ряд других тестов (на выявление вытесненных
представлений, на состояние фрустрации, на способность поддаваться
гипнотическому внушению, а также на изучение уровня притязаний), которые
находятся в русле исследований, проводившихся в лаборатории Левина. Среди
научных подходов, которые были использованы при разработке тестов,
следует назвать также прием, использованный Эриксоном, с фигурками людей
для того, чтобы вызывать в сознании определенные представления, события
(Dramatic Production Test).
TAT получил наибольшее распространение среди так называемых
проективных тестов, наряду с тестом Роршаха. Последний был создан Германом
Роршахом в 1921 году: испытуемому предлагалось рассказывать о том, какие
представления возникают у него в сознании при рассмотрении чернильных
пятен на бумаге, пятен, которые не могли сразу ассоциироваться с
определенными объектами и ситуациями. Проективные тесты основаны на
постулате, что существуют некие бессознательные представления, которые могут
реализовываться независимо от каких бы то ни было стимулов. По мнению
ученых, такого рода представления возникают в результате тех или иных
внутренних психических процессов. Проективные тесты свидетельствуют, что
никаких процессов в подсознании, о которых говорил Фрейд, не существует.
Как я уже отмечал ранее, рассматривая понятие «бессознательное» у Фрейда,
наука не располагает эмпирическими данными, подтверждающими его
гипотезу Несмотря на то, что многие психологи-клиницисты считают
проективные тесты эффективными, я хочу заметить, что универсального принципа их
создания до сих пор не разработано, а степень их валидности и надежности
чаще всего невысокая.
Коротко о значении Мюррея
Научная деятельность Мюррея способствовала росту интереса к области
эмпирических исследований личности. Сам он обладал широкими
научными интересами, хотя как ученый был лишен оригинальности и не сумел
дать убедительного критического анализа понятиям «влечение» и
«бессознательное», введенных Фрейдом, а также понятию «инстинкт» у Макдугалла.
Что касается термина «потребность», то, хотя оно так и не получило четкого
определения, гипотеза Мюррея о том, что поведение человека управляется
определенными потребностями, которые позволяют выявить структуру его
личности, представляется также убедительной. Исследования,
проводившиеся студентами Мюррея, которые вслед за учителем считали потребности
определяющим фактором в структуре личности, привлекли внимание
многих исследователей.
467

История психологии
Клиническая психология
Как я уже отмечал в главах 10 и 11, вплоть до начала второй мировой войны
клинической психологией занимались почти исключительно врачи
общего профиля, неврологи и психиатры; участие же психологов сводилось
главным образом к тестированию пациентов. Те немногие из психологов,
которые занимались терапией, делали это под наблюдением врачей.
Психологи, наряду с психиатрами, были востребованы в американской армии
во время второй мировой войны, а когда после ее окончания возникла
нехватка персонала для оказания помощи вернувшимся с войны с
различными психологическими травмами и психическими расстройствами
солдатам, многие психологи стали принимать полноценное участие в лечении
этих больных в военных госпиталях. С тем, чтобы обеспечить наличие
профессионального персонала в области клинической психологии, в 1946
году была организована система подготовки психологов-клиницистов. Их
обучение происходило в течение трех лет, а руководила им солидная
организация, взявшая на себя задачу по обеспечению медицинской помощью
раненых ветеранов войны (Veterans Administration). Их обучение
сочеталось с получением соответствующего образования в университетах, где
имелись отделения такого профиля. Все это обеспечивало американским
психологам-клиницистам всестороннюю подготовку следствием чего
явилось возникновение научного интереса к клинической психологии.
Создание в США в 1946 году организации ВА имело большое значение для
развития американской клинической психологии. Этот факт является весьма
примечательным в истории американской психологии и свидетельствует
о больших организаторских способностях американской нации, о чем
рассказывает в своей книге Дана Моор (1992).
Приблизительно в то же время, когда была создана система
профессиональной подготовки психологов-клиницистов в госпиталях,
которыми руководила ВА, был создан и Национальный институт психического
здоровья (National Institute of Mental Health). Здесь проводились
научные исследования и в области клинической психологии. Институт
непосредственно получал от государства финансовые средства, которые
затем распределялись между университетами и другими учреждениями,
осуществлявшими клинические исследования. Поступающие средства
расходовались также на стипендии студентам, специализировавшимся
в области клинической психологии. Таким образом, в США в
послевоенные годы были созданы хорошие условия как для тех, кто хотел стать
психологом-клиницистом, так и для тех, кто был намерен заниматься
научными исследованиями в области клинической психологии. Эти
факторы нельзя не учитывать, поскольку они объясняют резкий рост интереса
к клинической психологии, который наблюдался в США после второй
мировой войны. В 40-50-е годы в США были разработаны собственные,
оригинальные психотерапевтические подходы. Здесь я остановлюсь на
двух представителях американской клинической психологии: на Карле
Роджерсе и Джордже Келли.
468

Развитие психологии личности в Америке
Карл Роджерс (1902-1987)
У Фрейда, Юнга и Адлера в США были
последователи, которые осуществляли свою клиническую
деятельность в соответствии с направлениями,
разработанными указанными учеными. В то же
время некоторые американские
психоаналитики отрицали отдельные положения теории
психоанализа Фрейда. Существовало и несколько
различных форм психодинамической терапии,
которые впервые возникли в немецкоязычной
части Европы. Первым из американцев,
разработавшим такую форму терапии, стал Роджерс. В связи
с этим он занимает особое место в истории
американской психологии.
Основу мировоззрения Роджерса составили
морально-этические ценности, связанные с
американским капитализмом и демократическими
традициями американского общества. Филипп Карл Роджерс
Кушман (1992) указывал на тесную связь между теорией
личности Роджерса и основополагающими ценностями
американского общества первой половины XX века. В соответствии с
образом мысли, присущим представителям капиталистического общества, он
делал основной упор на развитие человеческой индивидуальности, будучи
уверенным в том, что США являются страной неограниченных возможностей и
позволяют человеку развивать свои врожденные способности в том случае,
если не препятствуют его усилиям. Сознание у Роджерса было типично
американским, т.е. он считал, что человек, независимо от экономических,
политических и социальных условий, в которых он формируется, может развить
свои интеллектуальные, эмоциональные и волевые качества. Роджерс
обращал мало или почти никакого внимания на психологические проблемы,
связанные со страданиями, которые могут быть порождены бедностью,
безработицей, политическим гнетом и кровопролитными войнами. В своем научном
подходе к психологическим проблемам людей с неадекватным поведением
он выдвигал на передний план фактор воспитания, а не экономические,
социальные и политические факторы. В этом он проявил себя как типичный
представитель тех умонастроений, которые были характерны для 30-60-х
годов XX века; некоторые придерживаются такой позиции и по сей день.
Личный опыт и взгляд на психологию Карла Роджерса.
Биографический очерк
Разработанные Роджерсом новые подходы в психотерапии, а также теория
личности во многом являются отражением опыта его собственной жизни.
Поэтому мне представляется правомерным связать выдвинутые им
психологические концепции с рассмотрением его биографии. В двух своих
автобиографических очерках, изданных в 1980 году, Роджерс рассказывает
о своем интеллектуальном развитии. Он вырос в христианской семье, про-
469

История психологии
никнутой духом фундаменталистского протестантизма. Как он вспоминает,
его родители постоянно твердили о порочности человеческой натуры и
отвергали любой образ жизни и идеи, которые расходились бы с их
пуританской моралью. Роджерсу было трудно смириться с этим, и впоследствии он
пришел к твердому убеждению, что ребенок может развивать свои
позитивные качества только в том случае, если он окружен уважением, пониманием
и теплом. Те асоциальные и деструктивные черты, с которыми мы
сталкиваемся в людях, он рассматривал не как проявление природных наклонностей,
а как результат воспитания.
Семья, в которой он рос, была достаточно обеспеченной и жила в
предместье Чикаго. Когда мальчику исполнилось 12 лет, Роджерсы переехали в
деревенскую усадьбу, в связи с чем он рано начал интересоваться
сельскохозяйственной наукой и наукой в целом. Через два года он стал проявлять
большой интерес к теологии и поступил в Объединенную теологическую
семинарию (Union Theological Seminary), известную протестантскую
семинарию в Нью-Йорке, где в то же самое время обучался и Холл. По прошествии
еще двух лет Роджерс проявил интерес к психологии и начал учиться в
Колумбийском университете, который находился на соседней улице, совсем
рядом с этой семинарией. Здесь он познакомился с такими психологами,
сторонниками эмпирического направления, как Джеймс Маккин Кеттел и
Торндайк. В 1931 году Роджерс защитил докторскую диссертацию, но еще до
ее защиты, во время учебы, стал консультантом в детской клинике,
руководство которой придерживалось психоаналитического направления в
психологии. Закончив Колумбийский университет, Роджерс в течение 12 лет был
психологом-консультантом в одной из клиник Рочестера, а затем получил
должность профессора в университете штата Огайо и в университете
Чикаго. В эти годы, занимаясь преподавательской деятельностью, он разработал
свою теорию личности и приступил к всестороннему изучению воздействия
своих терапевтических методов на пациентов.
Хотя в своем мировоззрении Роджерс все дальше уходил от
фундаменталистских религиозных взглядов, господствовавших в его семье, в целом его
приверженность христианским ценностям, связанным с протестантизмом,
крепла. Сущность его взглядов заключается в том, что Всевышний
проявляет по отношению к человеку неизменную любовь и понимание, проявляя
терпимость и принимая как хорошее, так и плохое в нем. Поэтому
терапевтические приемы, разработанные Роджерсом, вероятно, следует
рассматривать в соответствии с этими религиозными воззрениями. Как и большинство
клинических психологов, он подчеркивал, что его терапевтические методы
являются результатом клинического опыта. Лично я считаю необходимым
обратить внимание на ту важную роль, которую сыграла Объединенная
теологическая семинария в развитии его научных взглядов.
В 1942 году Роджерс опубликовал книгу, посвященную психотерапии и
своему опыту консультирования больных, что позволило ему занять
главенствующее положение в американской клинической психологии. В течение
последующих 15 лет ученый преобразовывал содержащийся в ней
материал в стройную теорию, которая сначала вошла в состав в его
фундаментального труда Client-Centered Therapy (1951), а позднее, в основательно
переработанном виде, была опубликована в 1959 году под редакцией Коха
(см. главу 1).
470

Развитие психологии личности в Америке
Надежда на то, что разработанные им терапевтические приемы могут
быть использованы при лечении не только невротических расстройств, но и
психотических состояний, послужила толчком к формированию
развернутой клинической и научно-исследовательской программы, работу над
которой Роджерс завершил, когда занимал должность профессора университета
штата Висконсин. В последующие годы Роджерс имел намерение показать,
каким образом люди в процессе взаимодействия в небольших группах
могут развивать то, что принято считать врожденными свойствами. При этом,
как мне представляется, он утратил интерес к научному обоснованию своих
взглядов и научной психологии в целом.
Влияние феноменологии и философии
экзистенциализма
Наряду со сказанным необходимо отметить, что, будучи сыном своего
времени, Роджерс, однако, выступал против некоторых современных ему
тенденций, что проявлялось, например, в его неуклонном стремлении
освободиться от привитых с детских лет представлений. Он, несомненно, был
неординарной личностью. В те годы, когда он получал образование и начинал
свою деятельность практикующего психолога, доминирующим
направлением в американской психологии был бихевиоризм. Роджерс отвергал
бихевиоризм и утверждал, что образ мысли и чувства человека невозможно
понять, ограничиваясь одним лишь наблюдением за его поведением и
знанием чисто внешних событий его жизни. С точки зрения Роджерса, исходным
моментом психологических исследований должно стать наше восприятие
внешнего мира. Психология, таким образом, должна научиться проникать
во внутренний мир личности и осмысливать восприятие окружающего этой
личностью.
В терапевтической практике Роджерс старался неуклонно следовать
своему феноменологическому подходу, который состоял в том, что пациент
должен рассказать психологу о своих проблемах и дать собственную оценку
своего состояния, а психолог должен бесстрастно, по возможности не
прерывая, выслушать пациента. Он был противником постановки диагноза и не
ставил своей целью воссоздать жизненную историю пациента. Терапевт, по
его мнению, должен суметь представить себе личность пациента, опираясь
на полученные от пациента сведения, а также на его собственную трактовку
проблем и оценку своего состояния.
Подобно многим современным исследователям, Роджерс стремился
создать научный фундамент для деятельности практического психолога.
Вероятно, с самого начала своей карьеры он испытывал сомнение в
возможности научной психологии охватить все аспекты человеческого мышления и
человеческой деятельности. Согласно его точке зрения, ученые- психологи
склонны игнорировать тот факт, что человек - это особое существо, которое
ищет смысл своего существования, чувствует ответственность за свои
поступки и способно делать свой выбор. В данном случае концепция Роджерса
по многим пунктам совпадает с философией экзистенциализма, о чем мы
уже говорили, рассматривая феноменологическое направление в главе 5, и
на чем я подробно остановлюсь в следующей главе.
471

История психологии
Концепция психологии как науки
Будучи психологом-клиницистом, Роджерс осознавал необходимость
систематизации собранного им материала, связанного с жизненным опытом
пациентов. Таким образом, по его мнению, накопление фактов из жизненного
опыта людей и их теоретическое обобщение может осуществляться
одновременно. Роджерс отказался от главного постулата позитивистской философии,
который гласит: прежде чем начинать эмпирические исследования, ученый
должен создать себе солидную базу из научных наблюдений. Роджерс
считал совершенно необязательным, чтобы на начальном этапе исследований
наблюдения отличались особой точностью; гипотезы, по его мнению, могут
быть умозрительными, а в теоретических рассуждениях вполне допустимы
просчеты и неточности. Ключевой научный подход, с его точки зрения,
заключается в неуклонном движении в сторону уточнений, в применении все
более надежных математических методов таким образом, чтобы
теоретические формулировки становились все более четкими, а научные утверждения
приобретали все большую степень обобщенности и содержательности.
Несмотря на то, что мы вполне можем согласиться с подобными
рассуждениями Роджерса, мне кажется, что многие теоретики науки могут на это
возразить, что не всякая постановка проблемы способствует плодотворному
развитию эмпирических исследований. Для постановки и решения
теоретических проблем необходимо уметь поднимать значимые вопросы. Роджерс
ничего не говорит об этом важном для развития науки моменте: видимо,
подобно многим современным ему ученым, он полагал, что стоит только начать
разработку той или иной проблемы, которая представляется исследователю
важной, как успех будет обеспечен.
В научном мировоззрении Роджерса не нашлось места для теории
эволюции. Он не считал, что психические явления могут иметь корни в
физиологии. В этом он расходился с Джеймсом, но шел в одном ряду с такими своими
выдающимися современниками, какТолмен и Скиннер.
Коцепция личности и психотерапия
Впервые психотерапевтической практикой Роджерс стал заниматься в том
лечебном учреждении, где психологические подходы были связаны с
психоанализом, хотя многие из его главных идей, а также клинический подход
к пациентам, по крайней мере внешне, разительно отличался от взглядов
Фрейда. В то же время легко упустить из виду существенное сходство между
Роджерсом и Фрейдом. Современные исследования в области
использования психотерапии показывают, что эти две формы терапии приблизительно
одинаково эффективны. Поэтому следует не только проанализировать
различия между этими двумя формами терапии, но и попытаться обнаружить
черты их сходства.
Роджерс и Фрейд. Сходство и различия
По мнению Роджерса, сексуальная жизнь занимает центральное место в
жизни человека, однако он не считал сексуальное влечение той вездесущей
472

Развитие психологии личности в Америке
движущей силой, которая пронизывает все человеческие мысли и
поступки. Он также не отрицал идею существования процессов, происходящих в
подсознании человека, и допускал, что люди могут действовать во многом
иррационально, но не придавал такого значения подсознанию и
иррациональным процессам, как Фрейд. Кроме того, Роджерс был убежден, что для
того, чтобы создать, насколько это возможно, более или менее
объективную психологическую науку, исследователям необходимо ограничить себя
изучением процессов, происходящих в сознании человека, тем самым
исключив из сферы изучения область подсознательного. Его концепция
человека была более оптимистичной, чем у Фрейда; Роджерс подчеркивал, что
человек обладает определенными ресурсами для того, чтобы решить свои
психологические проблемы, если только для этого будут соответствующие
условия. Роджерс не считал приходящих к нему за советом людей
больными, нуждающимися в лечении с помощью каких-то технических приемов.
Работу психолога-терапевта с клиентом он рассматривал как
сотрудничество с человеком, который не должен быть пассивным объектом лечения;
задача терапевта, с его точки зрения, состоит в том, чтобы создать условия
для улучшения психического состояния человека, обратившегося за
помощью. В целом различие между концепциями Фрейда и Роджерса, вероятно,
отражает различие между общей атмосферой в Габсбургской империи и
в демократическом государстве США. Что же касается их сходства, то оно
нашло выражение в концепции мотивации. По мнению Роджерса, все
мотивы поступков человека имеют один общий, всеобъемлющий источник
энергии, которая присуща всем живым организмам и связана не только с
осуществлением жизненного процесса, но и со стремлением к
самореализации. Эту энергию Роджерс назвал тенденцией к самоактуализации.
У него это понятие является центральным, так же, как понятие «либидо»
у Фрейда. Роджерс особо подчеркивал, что эта сила очень важна в
отношении того, что мы в обыденной жизни обозначаем как я сам, самость.
Идея Роджерса заключается в том, что тенденция к самоактуализации
проявляет себя таким образом, что позволяет индивиду в процессе
формирования обогащать свою внутреннюю сущность, так чтобы внутренние
эмоциональные впечатления, взгляды и чувства не противоречили друг другу.
Духовно здоровый индивид, таким образом, обладает гармонией и
целостностью в области своего мышления и чувств. Позднее я еще вернусь к этой
идее Роджерса.
Фрейд пытался объяснить неврозы исходя из гипотезы, что каждый
ребенок проходит определенные периоды психосексуального развития. Роджерс
не считал необходимым вдаваться в особенности формирования личности
пациента в детские годы. Он не разделял мнения, что причины психических
нарушений у взрослого человека могут корениться в жизненном опыте,
связанном с детскими переживаниями. С его точки зрения, главной для ребенка
является потребность ощущать, что его ценят и уважают родители и другие
близкие люди. Если же родители или другие близкие ему люди не дают
ребенку возможность выразить свои мысли и чувства, то эти мысли и чувства
не зафиксируются в сфере восприятия ребенком самого себя. Поскольку
чувства и мысли ребенка имеют тенденцию к самоактуализации, то, по мнению
Роджерса, к моменту наступления зрелости может произойти своего рода
дробление внутренней энергии. Таким образом, Роджерс также, как и Фрейд,
473

История психологии
полагал, что неадекватные психические реакции могут быть следствием
внутренних препятствий в процессе самоактуализации, раскрытия личности.
При этом оба ученых проигнорировали тот простой факт, что
формирование человека в детские годы может происходить искаженно просто в связи
с тем, что за ребенком не было надлежащего ухода и он не получал
психологической поддержки. Наряду с Фрейдом, Роджерс придавал большое
значение защитным механизмам. Те представления, идеи и чувства ребенка,
которые противоречат его самовосприятию, оказываются искаженными или
вытесненными.
Все формы психических нарушений, по мнению Роджерса, происходят
из-за того, что какие-то определенные мысли и чувства оказываются
несовместимыми с самооценкой личности, с восприятием личностью самой себя.
При этом необходимо отметить, что, с его точки зрения, все виды
психологических проблем и все формы психических отклонений могут быть
объяснены также. Поэтому в сферу подобных отклонений включаются и легкие
формы общественной дезадаптации (например, ярко выраженная
застенчивость в отношениях с другими), и психозы.
Самоактуализация как цель терапии
Целью терапевтических мероприятий, по мнению Роджерса, является
создание условий для самоактуализации пациента, помощь в такой активации
своего внутреннего «Я», чтобы отрицательные, лишающие покоя мысли и
чувства могли занять свое место в самовосприятии и самооценке личности.
Как уже упоминалось, Роджерс начинал свою терапию с того, что просто
просил обратившегося к нему за помощью человека рассказать о своих
неприятностях и проблемах, о своем внутреннем состоянии. Таким образом,
сам процесс терапии должен быть связан лишь с незначительным
вмешательством в рассказ пациента о том, что его беспокоит, причем психолог
должен стараться не прерывать клиента вопросами. Задача психотерапевта,
по его мнению, состоит в обобщении, сведении сказанного в единое целое,
вопросы следует задавать редко, только для того, чтобы прояснить
некоторые неясности. В результате клиент оказывается в центре определенной
коммуникативной ситуации. Такой метод лечения Роджерс назвал клиент-
центрированной терапией. Позднее он изменил это название, обозначив
свой метод кжличностно-центрированная терапия.
При этом весьма важно, чтобы, работая со своим клиентом,
психотерапевт следовал трем правилам. Прежде всего, терапевт должен оставаться
самим собой, ему не следует специально приспосабливаться к ситуации
общения с клиентом, он не должен выражать каких-либо иных мнений, помимо
своих собственных как частного лица. Это правило выражает требование к
подлинности (genuin). Кроме того, психотерапевт должен относиться к
клиенту с искренним участиехМ, терпимостью и доброжелательностью. Наконец,
психотерапевт должен уметь вживаться в ситуацию клиента и ощущать то,
что Роджерс назвал змпатией.
При выполнении психотерапевтом этих правил у клиента будут все
условия для того, чтобы рассказать о своих проблемах и о своем состоянии, и
при этом возникнет возможность самоактуализации таким образом, что

Развитие психологии личности в Америке
его самовосприятие может начать изменяться в позитивном направлении.
Центральным понятием в терапии Роджерса, судя по всему, является
понятие «самости». В своей книге, вышедшей под редакцией Коха (1959), Роджерс
рассказывает о тех сомнениях, которые его мучили в связи с этим. Сделать
это понятие центральным он решил в итоге своих размышлений над
услышанными от пациентов исповедями. Он приводит следующие их
высказывания: «Я не ощущаю себя самим собой», «Я не представляю, что такое мое
подлинное "Я"», «Мне бы не хотелось, чтобы кто-то узнал мое подлинное "Я"»,
«У меня никогда не было возможности быть самим собой».
Роджерс о внутреннем «Я» человетса
Здесь я хочу более подробно остановиться на теоретических подходах
Роджерса, а также на его исследованиях в сфере изучения внутреннего «Я»
личности. Как я уже упоминал, основной научно-исследовательский принцип
Роджерса - феноменологическое описание, базирующееся на восприятии
индивидом феноменов собственного сознания. Роджерс описывал то, что он
называл внутренним «Я>> человека, или внутренней структурой личности,
которая может считаться организованной по принципу гештальта и по
своему внутреннему содержанию также соответствовать этому понятию,
сущность которого составляют характерные черты, особенности внутреннего
«Я» или внутренней сути личности, а также восприятия связей между этим
«Я» и другими многообразными аспектами жизни индивида. В связи с этим
формируется и представление о тех или иных морально-этических
ценностях. Роджерс полагал, что исходя из данного соображения, а также из
некоторых других, не вполне понятных соображений о «внутреннем «Я», это
понятие можно вывести операционалистским путем, на основе определенных
научных подходов.
Основным научным подходом Роджерса являлась классификация
Q-данных, записанных Роджерсом и его коллегами рассказов клиентов
о себе. Все эти материалы записывались на карточках, а его клиенты сами
должны были размещать их по определенным категориям таким образом,
чтобы они отражали нарастающий прогресс в адекватном восприятии
клиентами самих себя. В каждую категорию должно было входить определенное
количество карточек, которое было заранее согласовано с теми, кто
принимал участие в классификации Q-данных. Каждому клиенту предлагалось
также описать свое идеальное «Я».
Используя подобный подход, Роджерс получал возможность узнать, как
тот или иной человек воспринимает себя, а также каким он представляет
свое идеальное «Я». Для того чтобы правильно интерпретировать результаты
данного теста, необходимо соблюдение определенных требований.
Необходимо, чтобы опрашиваемые были совершенно свободны и искренни в своих
высказываниях и не пытались что-либо скрыть, подавить, вытеснить из
памяти; чтобы во время разговора с психотерапевтом они излагали свои мысли
адекватно и вразумительно; необходимо также, чтобы излагаемое ими
принципиально не изменялось ни во времени, ни в зависимости от ситуации.
В 50-е годы Роджерс и его коллеги сосредоточили свое внимание на
изучении взаимосвязи между восприятием клиентом самого себя и своего иде-
475

История психологии
ального «Я». Во время сеансов психотерапии они осуществляли аудиозапись
рассказов клиентов о самих себе, которая свидетельствовала, что в
результате терапии наблюдались положительные сдвиги в самовосприятии
клиентов. В соответствии с теоретическими посылками Роджерса, разрыв между
идеальным «Я» и тем «Я», которое было на самом деле присуще клиенту, после
соответствующего курса психотерапии уменьшался. В 1990 году вышла
книга Роджерса Handbook of Personality Theory and Research, изданная Первином,
где утверждается, что последующий анализ результатов терапии Роджерса
показал правильность его научных выводов. Кроме того, было проведено
несколько исследований, которые подтверждают важность требований,
предъявляемых Роджерсом к психотерапевтическим сеансам.
Значение исследований Роджерса
Большинство специалистов в области психотерапии склоняются к тому, что
форма психотерапии, разработанная Роджерсом, имела вполне
положительный эффект. С моей точки зрения, необходимо проделать большую работу,
прежде чем можно будет говорить о достоверных фактах, подтверждающих
ее позитивное воздействие при всех психологических проблемах и
психических расстройствах. У многих неизбежно возникнут сомнения, в том, что
подобная форма психотерапии может оказывать благотворное влияние в
случае серьезных психический нарушений. Кроме того, следует четко
определить, что именно можно считать благотворным воздействием.
Исследования, связанные с воздействием личностно-центрированной
психотерапии, автором которой явился Роджерс и его коллеги, можно
считать новаторскими. Эти исследования имели огромное значение для
последующего изучения различных форм психотерапии. Несомненно, что
Роджерс внес вклад в развитие психологии личности тем, что привлек внимание
к двум различным аспектам самовосприятия личности, то есть реального
«Я» и идеального «Я», а также тем, что разработал принципы классификация
Q-данных для изучения представлений индивида о самом себе.
Недостатком подхода Роджерса к изучению личности является нечеткость
его определений. Трудно, например, понять, что он подразумевал под такими
выражениями, как «тенденция к самоактуализации», «внутреннее "Я"», а также
«мысли и чувства, несовместимые с внутренним "Я"». Следует подчеркнуть,
что его основополагающее понятие «тенденция к самоактуализации»
весьма расплывчато. Роджерс не сумел наполнить его конкретным содержанием.
Нельзя исключать, что само понятие «самоактуализация», в сущности,
представляет собой всего лишь идеал самоусовершенствования, выдвигавшийся
еще мыслителями эпохи Просвещения. Весьма важно обратить внимание
на возражение, выдвинутое М. Брюстером СмитОхМ (1992) в отношении
понятий «самого себя», «внутреннего "Я"», о котором я упоминал,
рассматривая научную деятельность Джеймса. Это возражение состоит в том, что не
представляется возможным прояснить наше представление о себе, которое
складывается на основании восприятия своего «Я» как бы изнутри и со
стороны. Наше представление о себе - это взгляд на себя как на личность. Мы
стремимся понять, что мы представляем собой как личности. А если мы
стремимся осознать себя как личность, то мы не можем не рассматривать ее как
476

Развитие психологии личности в Америке
сформированную в результате осмысления тех многообразных форм
деятельности, в которые мы бываем вовлечены. Мы также можем рассматривать
свою внутреннюю сущность, учитывая оценки и суждения других людей в
отношении нашей личности. Как уже отмечалось ранее, вполне корректной
представляется идея, что мы приобретаем знание о своем теле и о своей
внутренней сущности так же, как в процессе онтогенетического развития
приобретаем знание о внешнем мире.
Джордж Келли (1905-1967)
Книга The Psychology of Personal Constructs,
опубликованная Келли в 1955 году, вскоре стала считаться
основополагающим трудом в области психологии
личности. Со временем было создано общество,
целью которого стало изучение клинических и
теоретических проблем психологии личности на основе
подходов, намеченных Джорджем Келли. Несмотря
на то, что имя Келли, как отмечал Первин (1996),
не занимает значительного места в истории
психологии личности, я считаю, что ознакомление с
его идеями необходимо для того, чтобы получить
адекватное представление о развитии этой области
психологии. Его научный вклад состоит в том, что
он обратил внимание на необходимость связывать
психологию личности с когнитивной сферой.
Несомненно, что мировоззрение Келли, которое
можно охарактеризовать как прагматичное и
направленное на клиническую практику, содержит в себе Джордж Келли
весьма важные элементы, над которыми следует
поразмыслить.
Биографический очерк
Келли вырос в трудных условиях, на маленькой ферме вблизи города Перт,
в штате Канзас. Его отец получил теологическое образование и
подготовку в качестве пресвитерианского священника, но занимался сельским
хозяйством. Сначала юный Келли проявлял большой интерес к естественным
наукам, но постепенно его интересы сместились в сторону социологии,
педагогики и психологии. В 1931 году он защитил диссертацию в
университете штата Айова, затем преподавал психологию в маленьком колледже штата
Канзас. Он проявил большой интерес к клинической психологии и к
психологии школьного образования. Во время войны Келли работал в
вооруженных силах, в системе подготовки летчиков. С 1945 года и в течение
последующих двадцати лет он был профессором в университете штата Огайо, а с
1946 года возглавлял кафедру клинической психологии этого университета.
В 1965 году он был назначен профессором теоретической психологии в
университете Брандейс.
477

История психологии
Влияние культурологического фактора на научное
мировоззрение Келли
Если мы попытаемся сравнить Келли с двумя другими специалистами в
области психологии личности второй половины XX века, для нас станет
очевидной огромная роль культурного фактора в его научном мышлении. Не
вызывает сомнения тот факт, что развитие психологии тесно связано с
традицией философии Шопенгауэра и Ницше, в центре внимания которых стоит
душа, психика, скрытые влечения и которые создают концепцию
иррационального человека. Согласно этим философским взглядам, в душе человека
гнездятся мощные деструктивные силы, которые создают конфликты как для
отдельного индивида, так и для общества в целом. Такие ученые, как Олпорт,
Роджерс и Келли, подходили к изучению человеческого сознания, опираясь
на более реалистические, земные подходы. Они не придавали решающего
значения иррациональному и деструктивному, а на передний план
выдвигали духовный потенциал, которым обладает человек и с помощью которого
может решать многие задачи и регулировать противоречия. В соответствии
с сильными демократическими устоями американского общества Келли
видел свою роль психотерапевта в качестве советчика своих пациентов, с
которыми он стремился находиться в отношениях сотрудничества. Он не
считал, что профессиональные знания врача сами по себе могут помочь людям
в решении их проблем, связанных с душевными недугами.
Благодаря господствующему в ахмериканском обществе духу либерализма
и индивидуализма, понятие «индивид» стало центральным в концепции
личности Келли. Как отмечал Фрей Франселла (1995) в своей книге о Келли, тот
факт, что ученый вырос в бедной семье, позволил ему понять, что
материальные ограничения и социальные взаимоотношения в малообеспеченной среде
могут быть серьезным препятствием развития личности. В своей концепции
личности, изложенной в его знаменитом труде, Келли не говорит о роли
общества как фактора, оказывающего влияние на формирование личности. Его
главная мысль состоит в том, что у личности всегда есть возможность сделать
выбор. Мировоззрение Келли как психолога сложилось в соответствии с
либеральной традицией американского общества. Он, конечно, осознавал, что
поведение человека, его жизненные установки во многом являются
результатом процесса обучения. Для него было чрезвычайно важным утверждение,
что в процессе своего онтогенетического развития человек не является раз и
навсегда привязанным к определенному образу жизни и положению в
обществе. Именно это он имел в виду, когда заявлял (1955): «Никто не должен быть
жертвой своей биографии». При этом он следовал некоторым идеям Фрейда
и, возможно, Маркса.
Жизненное мировоззрение Келли, нашедшее отражение в его научных
взглядах, как мне представляется, имело своим источником протестантский
вариант христианства, который он усвоил в детские годы и которого
придерживался на протяжении всей своей жизни. В то время как главная идея
Роджерса заключалась в том, что человек должен принимать самого себя,
свои склонности такими, каковы они есть, чтобы достичь более глубокого
понимания жизни и более богатого ее эмоционального содержания, с точки
зрения Келли главное то, чтобы человек с помощью собственных волевых

Развитие психологии личности в Америке
усилий был в состоянии справиться с теми практическими задачами,
которые ставит перед ним жизнь. Ддя него человек в первую очередь
представляет собой существо, обладающее волей и способностью к действию.
Возможно, такое различие во взглядах двух ученых коренится в том, что Келли
вырос в бедной семье и с ранних пор был вынужден много работать, чтобы
обеспечить себя, в то время как Роджерс рос в хорошо обеспеченной семье,
что давало ему большую свободу в выборе образа жизни и образования.
Изучение психологии сознания
Так как Келли в свое время отошел от бихевиоризма, представляется вполне
естественным, что отправным моментом его исследований было
человеческое сознание. Подобно Олпорту, Роджерсу и другим американским
специалистам в области психологии личности, он осуществлял свои
исследования в духе традиций Стюарта Милля, Бейна и Джеймса. Это направление
психологии сознания включает в себя когнитивные процессы, эмоции и
волю. Несмотря на то, что Келли подчеркивал роль когнитивных процессов
в деятельности сознания, тем не менее, неверно считать его когнитивным
психологом. Следует также заметить, что хотя он и настаивал на
необходимости понимания индивида исходя из его восприятия окружающего мира,
он не ставил во главу угла описание наших непосредственных впечатлений,
и в этом смысле его нельзя назвать типичным представителем
феноменологии. Сам Келли считал себя бунтарем внутри научной психологии. Он
предпочитал рассматривать личность как определенную целостность, а не
дробить ее в соответствии с такими понятиями, как когнитивные процессы,
аффект и воля.
В то же время, разрыв Келли с современной психологией не следует
рассматривать как отход от научной психологии в целом. Наряду с религиозной
верой, движущей силой его исследований являлся интерес к клинической
деятельности. Как и другие современные ему американские психологи, Келли
прилагал большие усилия для того, чтобы заложить научный фундамент для
психологии личности и клинической практики. В этом плане, как я уже
говорил, американские психологи разительно отличались от своих европейских
предшественников. Американские ученые старались создать эмпирический
фундамент, опираясь исключительно на объективные исследования, и
предпринимали шаги по разработке тестов, благодаря которым возникала
возможность осуществлять более точное описание личности. В связи с этим
знаменательно, что Мюррей, Олпорт, Роджерс и Келли получили свою
известность именно как создатели тестов.
Концепция личности у Келли и его взгляды
на психотерапию
Анализируя научную деятельность Келли, историк науки Франселла
обратил особое внимание на тот факт, что Келли восхищался философией Дьюи.
Дьюи рассматривал человеческую жизнь в процессе ее постоянного
изменения и подчеркивал важность вывода о том, что наше мировоззрение
неизбежно претерпевает изменения в связи с необходимостью постоянно при-
479

История психологии
спосабливаться к окружающей действительности. Он стремился соединить
экспериментальные естественнонаучные подходы с методами
эмпирической психологии и философскими доктринами. В главе 12 я уже говорил о
том, какое значении придавал Дьюи проверке гипотез в процессе научения.
Келли распространил концепцию проверки гипотез и на подходы,
связанные с формированием психологического знания. Исходя из посылки, что
люди воспринимают окружающий мир путем испытания тех или иных
гипотез, Келли соотнес эту точку зрения с проблемами, стоящими перед
клинической психологией, и на основе этого построил свою концепцию личности.
Для того, чтобы предвидеть будущие события и, таким образом,
ориентироваться во внешнем мире и приспосабливаться к нему, человек, по мнению
Келли, должен обладать целым рядом свойств, которые он назвал
конструктами. Каждый отдельный человек воспринимает окружающий мир по-
своему, и Келли обозначил этот фактор как личностный конструкт. По его
мнению, всякая личность может быть описана с помощью личностных
конструктов. Чтобы понять, как проходит процесс взаимоотношения отдельных
личностей, необходимо осмыслить структуры отдельных личностей.
Человек может нормально ориентироваться и действовать в меняющемся
мире в том случае, если происходят соответствующие изменения в его
личностном конструкте. При определенных обстоятельствах случается так, что
личностные конструкты не претерпевают необходимых изменений. Тогда
человек оказывается не в состоянии поступать адекватно, и в этом, по мнению
Келли, кроется причина невозможности психологически приспособиться к
обстоятельствам внешнего мира. В своих психотерапевтических подходах
он исходил из необходимости помочь пациенту осуществить изменения
в конструкте его личности с тем, чтобы можно было достигнуть
приспособленности к внешней среде. Представляется важным побудить личность
направить свои усилия в сторону преобразования личностного конструкта. В
противоположность Роджерсу, Келли считал, что терапевт должен вникнуть
в сущность проблемы клиента и дать рекомендации. Психотерапевт, по
мнению Келли, не должен предписывать клиенту никаких конкретных действий,
которые сам терапевт мог бы считать необходимыми, его задача заключается
в том, чтобы сотрудничать с клиентом и вместе с ним находить пути к
изменениям в системе конструкта личности последнего, с тем чтобы поведение
этого человека стало более адекватным в той конкретной жизненной ситуации,
в которой он оказался. Таким образом, психотерапевт не предлагает, подобно
психоаналитику, какого-либо ключа к непосредственному решению той или
иной жизненной проблемы, а ограничивается лишь советом. В этом пункте
подход Келли схож с подходом Юнга, который также считал психотерапию
сотрудничеством между терапевтом и клиентом.
Важнейшей составной частью научного мировоззрения Келли являлась
точка зрения, что каждый человек воспринимает мир по-своему, и
психологический подход к тому или иному человеку должен зависеть от того, каким
образом последний воспринимает окружающий мир. В этом он сходился с
Роджерсом, хотя они по-разному относились к тому, каким образом следует
описывать жизненные взгляды и представления клиента. Средством для
построения системы личностных конструктов клиента стал REP-TEST. В ходе
теста клиенту предлагался список с обозначением определенных понятий,
категорий, которые могли быть отобраны по самым различным признакам.
480

Развитие психологии личности в Америке
Обычно понятия располагались в списке таким образом, чтобы клиент мог
легко найти определенную личность, с которой он находился в более или
менее близких социальных взаимоотношениях и которую можно
рассматривать как представителя той или иной категории людей. Например, в списке
могли находиться такие категории, как мать, отец, сестра, брат, любимый
учитель, неприятный сосед. Перед клиентом ставилась задача найти в списке
представителей определенной категории. Далее необходимо было
сопоставить трех личностей с тремя другими таким образом, чтобы двое в каждой
тройке обладали какими-то общими чертами, в то время как третьи личности
в каждой тройке обладали противоположными качествами. Таким образом,
если две какие-то личности рассматривались как дружественные, то третья
характеризовалась как враждебная. Исходя из подобных оценок, которые
клиент записывал на листе бумаги, психотерапевт получал возможность
составить представление о персональных конструктах данного клиента.
Для того, чтобы помочь человеку, у которого возникли те или иные
психологические проблемы, необходимо, по мнению Келли, произвести
определенные изменения в системе его личностных конструктов. Для этого у
психотерапевта есть разные пути и возможности. Он может вести беседы и
давать какие-то советы, может предложить клиенту охарактеризовать самого
себя. Одним из наиболее радикальных методов психотерапии стали ролевые
игры. После того, как у психотерапевта сложилось определенное мнение о
клиенте, последнему дается задание взять на себя определенную роль,
изобразить какую-то личность, персональные конструкты которой явно
противоположны тем, что присущи данному клиенту. При этом контакт между
психотерапевтом и клиентом продолжается несколько недель, и в течение всего
этого времени клиент должен играть предложенную ему роль.
Способность человека предвосхищать события
Для того, чтобы понять сущность подхода Келли, необходимо более
подробно рассмотреть его концепцию науки, а также вникнуть в содержание
некоторых основных понятий его концепции. Как и Халл, Келли считал, что
всякая научная теория должна обладать четкой логической структурой. Как
мы видели в главе 14, представители логического позитивизма
акцентировали особое внимание на этом аспекте научных теорий. В соответствии с этим
принципом Келли сформулировал свой фундаментальный постулат,
который впоследствии дополнил еще одиннадцатью.
Этот постулат заключается в следующем: психические процессы,
происходящие в сознании человека, расходятся по разным психическим каналам,
в соответствии с тем, как он предугадывает какие-то будущие события («А
persons processes are psychologically chanaliziedbythe ways in which he anticipates
events»). He хочу здесь подробно вдаваться в суть основного и
одиннадцати других постулатов, укажу лишь на то, что само понятие постулата
является у Келли весьма расплывчатым и никак не характеризует предстоящие
события. С моей точки зрения, для успешного проведения подобного рода
исследований, а также для клиническую практики необходимо попытаться
понять, какого рода события может предвидеть тот или иной человек.
Отсутствие подробного разъяснения делает содержание исходного постулата
481

История психологии
весьма расплывчатым, и оно лишь в незначительной степени может служить
путеводной нитью в понимании психологии личности. Непонятно, почему
Келли при построении своей научной теории опирался исключительно на
феномены сознания. Он мог бы, как это делают многие современные
психологи, описывая будущие, ожидаемые события, исходить из основной цели
всякого организма - биологической выживаемости, однако этот фактор
Келли игнорировал. Он мог бы классифицировать прогнозируемые события
по категориям - общественным институтам, с которыми связана жизнь
индивида. Например, человеку необходимо иметь профессию, занимать какое-
то положение, чтобы зарабатывать себе на хлеб насущный; создавать семью,
принадлежать к какому-то религиозному сообществу, к политическому
объединению. Как, вероятно, помнит читатель, английских психологов Моргана
и Хобхауса весьма интересовал вопрос о том, способны ли животные
предвидеть какие-либо события. Кроме того, они поднимали вопрос о том, в
какой степени может предвидеть будущие события человек. Скиннер отвергал
мысль о том, что животные и люди исходят в своих поступках из ожидания
будущих событий. Точка зрения, что психологические процессы
определяются предвосхищаемыми событиями, в настоящее время никак не может
считаться бесспорной. Тем не менее, при изучении трудов Келли
складывается впечатление, что он опирался именно на эту точку зрения. Мне
представляется, что его концепция науки привела к тому, что его подход оказался
гораздо менее конкретным и практически значимым, нежели мог быть.
Сознание, внимание, мотивация и эмоции
Формируя свою концепцию, Келли считал приоритетным изучение
процессов, происходящих в сознании, а также отмечал важность понятия
«внимание». Три из используемых им понятия во многом сходны с теми, что мы
находим у Фрейда. Например, Келли, как и Фрейд, разграничивал понятия
страх и боязнь. В составленном им списке основных терминов он
определяет страх как свидетельство стремительно происходящего осознания
случайных изменений в главной структуре личностных конструктов. Боязнь
определяется как осознание события, с которым столкнулась личность,
находящегося вне системы личностных конструктов. Угроза - свидетельство
стремительного осознания изменений в центральной структуре
личностных конструктов. Келли считал психологию наукой об изучении сознания,
однако он оказался в плену обыденного мышления.
Американские специалисты по психологии личности не пришли к
единому мнению по вопросу о том, как следует интерпретировать понятие
«личность», хотя большинство из них считает, что, определяя это понятие,
необходимо учитывать фактор мотивации и именно с ним связывать
многообразие поведения каждого индивида. Именно этим аспектом занимался
Мюррей. Келли отдавал себе отчет в том, что если принять понятие
«мотивация», то идея энергетического источника может оказаться достаточно
умозрительной. При этом он отвергал также идею, что мышление человека, его
действия и поступки можно рассматривать исходя из того, что некие
внешние, факторы как бы запускают в действие мотивацию. Эти две концепции
мотивации он назвал соответственно теориями «тяни» и «толкай» (push and

Развитие психологии личности в Америке
pull). Выходило так, и Келли заявлял об этом, что он может вполне обойтись
и без понятия «мотивация». Свое мнение он обосновывал отчасти тем, что
люди, как и все другие живые организмы, находятся в постоянном движении
и при этом придают предвиденным событиям направление, связанное с
деятельностью организма. Насколько я могу судить, при этом он упустил из виду,
что те исследователи, которые опирались на понятие «мотивация», пришли к
выводу, что многие формы деятельности человека или животного связаны с
определенными жизненными периодами, то есть носят циклический
характер. Встает вопрос: почему именно данные формы деятельности возникают
в определенные временные периоды? Так, например, в определенное время
люди едят, находят себе пару и создают семью, заботятся о своем потомстве,
занимаются самыми разными делами в различное время суток и различные
периоды своей жизни. Необходимо дать объяснение этому. Кроме того,
следует объяснить, ддя чего живой организм предвидит те или иные события.
Деятельность организма направлена на определенные аспекты внешней
среды, и здесь возникает идея «инициирующих факторов». Если мои
соображения, касающиеся проблемы мотивации в научном мировоззрении Келли,
являются справедливыми, напрашивается вывод, что понятие «мотивация»
оказывается за рамками его теории личности.
Многие исследователи задавались вопросом и о том, внесли Келли в свою
концепцию личности понятие «эмоции». Если мы остановимся на
рассмотрении таких понятий как страх, боязнь и угроза, то сразу же становится
ясно, что они не объясняют, как именно происходят изменения в структуре
личностных конструктов, каким именно образом происходят переживание
страха, боязни и угрозы. Со времен Джеймса до настоящего времени ученые
активно обсуждают проблему взаимодействия когнитивных процессов и
эмоциональных переживаний. Если попытаться исключить подобные
процессы из сферы эмоциональных переживаний, то лишь немногие
психологи согласятся с Келли в том, что возможно представить себе возникновение
чувства страха вне физиологических процессов. Несмотря на то, что Келли
использует понятие «телесные реакции», ничего конкретного о
физиологических процессах он не говорит. Франселла пытается защитить Келли от
критики по этому пункту. Роджерса критиковал научные взгляды Келли; в
рецензии на его книгу, вышедшую в 1955 году, он назвал концепцию
личности последнего умозрительной. Многие современные психологи, вероятно,
согласятся в этом с Роджерсом.
Возникает также вопрос, почему Келли употребляет термин
«личностные конструкты» (personal constructs), а не «личностные концепты» (personal
concepts). Обсуждение этого вопроса заставляет нас обратить более
пристальное внимание на основополагающие постулаты Келли и
формулировки основных понятий его теории. Келли стремился провести четкую грань
между тем, что обычно называют понятиями, и своими постулатами о
личностных конструктах, поскольку он ставил своей целью оперировать
такими понятиями, которые бы не были связаны ни с когнитивными процессами,
ни с теми феноменами, которые мы обозначаем как мотивационные и
эмоциональные. Франселла считал, что теорию Келли нельзя отнести к числу
когнитивных, и с этим можно согласиться. При этом остается непонятным
термин «личностные конструкты».
483

История психологии
Заключительная оценка
Келли как ученый обладал даром глубоко вникать в суть научных проблем
и ограничиваться небольшим количеством научных понятий. Это
характеризует его с хорошей стороны. Однако, ограничиваясь небольшим
количеством научных понятий, он впадал в ту же ошибку, что и многие его
современники. Так же как Халл, Скиннер и Роджерс, Келли пытался
охарактеризовать все многообразие психологических понятий и явлений с
помощью нескольких простых принципов, исходя из которых стремился дать
объяснение психологическим проблемам и психическим расстройствам.
На основе все тех же простых принципов он разработал рекомендации в
области психотерапии. Кох (1959) охарактеризовал развитие психологии
в период с 1930 по I960 год как эпоху великих теорий. Как исследователь
Келли принадлежит этой эпохе. Можно восхищаться его научным
мышлением, но нельзя не видеть и определенных слабостей, присущих ему.

Глава 17
Современная психология
ПОСЛЕ окончания второй мировой войны
США и Советский Союз стали ведущими
мировыми державами. Как лидеры двух
различных политических блоков, эти две
великие державы находились в противостоянии друг к
другу, и хотя никаких непосредственных
столкновений, за исключением корейской войны, между
ними не было, две державы неизменно оставались
в состоянии холодной войны. Общественное
развитие в США было стабильным, там наблюдался
значительный экономический рост, технический
и научный прогресс.
Как мы уже видели в предыдущей главе, в период
между первой и второй мировыми войнами
психологическая наука в США сделала мощный скачок в
своем развитии. После того, как в Германии и
Австрии к власти пришли нацисты, а также после
поражения во второй мировой войне психология как
наука в этих странах переживала период стагнации.
В Англии и Франции никаких особо значимых
открытий в области психологии в этот период также
не наблюдалось. На передний план выдвинулись
США, американские психологи стали ведущими в мире. При этом, как мы
увидим далее, многие научные идеи приходили сюда из Европы.
Как уже говорилось в главах 14 и 15, большой вклад в изучение детской
психологии и психологии личности внесли английские психологи, а во
второй половине XX века ими был сделан ряд значительных открытий в области
сравнительной и когнитивной психологии. Однако нет никаких сомнений
в том, что США во второй половине XX века стали ведущей страной в
области психологии, поэтому в этой главе я буду говорить в основном о развитии
американской психологии.
Развитие американской психологии
В период непосредственно перед началом и во время второй мировой войны
психология в США сыграла важную общественную роль, поэтому в
послевоенные годы правительство вкладывало в эту область значительные средства.
Развитие американской
психологии
Новые концепции науки
Новая концепция
человека: гуманистическая
психология
Новые тенденции
развития клинической
психологии после I960 года
Закат бихевиоризма
Изучение когнитивных
процессов в США и в
Европе в 1920-1960 гг. ,;
Рост интереса к изучению
когнитивных процессов
Новый подход. Обработка
информации
Влияние современной
лингвистики
485

История психологии
Для изучения психологии в университетах открывались хорошие
возможности еще и потому, что были созданы приоритетные условия для образования
тех, кто вернулся с фронта. Студенты устремились к изучению психологии.
Согласно данным АПА, в 1929 году число профессиональных психологов в
США насчитывало 1000 человек, а в 1950 году - 7000. После 1950 года число
членов АПА увеличилось с 2000 почти до 150000. Резко возросло число
профессиональных психологов в Европе и в Северной Америке в целом.
Одновременно с ростом числа психологов нарастало их стремление к
профессиональной специализации. АПА (Американская ассоциация
психологов) была основана в 1892 году, и с тех пор началось разграничение
теоретических исследований и практической психологии. Начиная с 1946 года
внутри этой организации наметилось несколько специализированных групп,
представители которых проявляли ярко выраженный интерес к той или иной
области психологии. Поэтому члены АПА пришли к выводу о необходимости
создания различных отделений Ассоциации (divisions), первоначально их
было создано 19. Число таких отделений быстро увеличивалось и со
временем их стало около 50. Этот факт свидетельствует о тенденции к
специализации, в связи с чем возникает вопрос- в какой степени психология может
считаться целостной областью, а изучающие ее - людьми единой профессии?
Разветвление психологии на ряд отдельных областей является следствием
того, что перед этой наукой стоит ряд сложных проблем, а накопленные здесь
знания лишь в незначительной степени образуют определенную
теоретическую целостность. Кроме того, такая дифференциация имеет своим
источником и ряд возникших в научной среде и практической сфере противоречий,
связанных с определением как самого понятия «психолог», так и сферы его
деятельности. Дело в том, что в течение всего XX века существовало
определенное противостояние между практическими и академическими психологами.
Ранее, на рубеже веков, из АПА выделилась группа практических психологов
и создала свой собственный союз, а в 1988 году таким же образом отделилась
группа теоретиков, которая образовала свое объединение - Общество
Американских Психологов (ОАП) - American Society of Psychologists.
Довольно бурное развитие психологии по сравнению с предыдущим
периодом наблюдалось в первые послевоенные годы. При этом нельзя сказать,
что в это время произошло что-то принципиально важное. Решающий шаг
вперед психология сделала позднее, в 60-е годы. Именно тогда произошло
множество событий, которые оказали большое влияние на ее развитие.
Возникли новые идеи относительно концепции науки и человека,
сформировалось принципиально новое научное направление, связанное с
обработкой информации - информатика. Этот аспект оставался доминирующим на
протяжении всей второй половины XX века. В связи с этим вполне уместно
утверждать, что 60-е годы явились началом новой эпохи. Именно с 1960-х
годов началась эпоха, которую мы называем эпохой современной психологии.
Период 60-х годов был временем, когда американское общество
характеризовалось политической нестабильностью. В связи с этим вполне
естественными представляются изменения, происходившие во взглядах
психологов на науку и человека; несомненно, что на это оказывали влияние и чисто
внешние факторы, находящиеся за пределами психологической науки.
В начале 60-х годов в США нарастала напряженность. Страна все глубже
увязала во вьетнамской войне, в связи с чем в американском обществе на-
486

Современная психология
метился раскол. Шоком для американцев стало убийство Джона Кеннеди в
1962 году. Большую роль играло движение за равные гражданские права для
чернокожего населения страны, которое к началу 60-х годов получило
поддержку широких общественных кругов. То же самое можно сказать и о
феминистском движении, которое также набирало силу. Значительное
развитие получило движение в защиту окружающей среды. Молодые американцы
стали демонстрировать неприятие многих черт американского общества,
которые они связывали с погоней за наживой, называя это общество
самодовольным и меркантильным. Это нашло свое выражение в движении хиппи,
представители которого протестовали против участия США в
международных военных акциях и пытались провести в жизнь идеи раскрепощения
личности и свободного, не подчиненного общественной морали образа жизни.
Новые концепции науки
Философия науки с завидным постоянством ставила один и тот же вопрос:
каковы взаимоотношения между теоретическими установками и
практическими наблюдениями? Говоря о научных теориях как аксиоматических системах,
сторонники логического позитивизма проводили грань между
основополагающими научными понятиями, которые входят в состав исходных посылок
относительно определенных закономерностей, и интерпретацией
экспериментальных наблюдений. Вплоть до начала 60-ых годов специалисты по
философии науки все больше осознавали, что в своих научных наблюдениях,
которые исследователь предпринимает для того, чтобы подтвердить
правильность той или иной теории, он уже руководствуется посылками, связанными с
этой теорией. Таким образом, результаты научных наблюдений не могут
считаться нейтральными по отношению к формируемой теории. Следовательно,
научные наблюдения, с одной стороны, формируют теорию, а с другой - сами
зависят от исходных посылок теории, диктующей подход к трактовке
наблюдений. Основательное и тщательное изучение критики логического
позитивизма как научного подхода было предпринято Фредериком Суппе (1977).
Изменение взглядов на роль эмпирических исследований привело к тому,
что психологи стали обращать больше внимания на те гипотезы, которые
использует тот или иной исследователь, учитывая, что все они находятся в
многообразных связях между собой, а также на роль контекста. Научные проблемы
должны рассматриваться не только в их отношении к результатам
экспериментальных исследований, но и во взаимосвязи с философскими постулатами,
а также общественными и культурными реалиями. Проверка гипотез должна
быть гораздо более сложным процессом, чем это многим казалось ранее.
Вместо того, чтобы апеллировать исключительно к результатам
конкретных экспериментов, гораздо более важно целенаправленно и определенно
поставить проблему в ее широкой взаимосвязи со многими факторами. В
результате исследователи смогут более свободно подходить к
формулированию своих гипотез и выбору научных подходов. Стало очевидным, что чисто
теоретические рассуждения играют в науке значительно большую роль, чем
полагали сторонники позитивизма.
В связи с ростом понимания роли теоретической постановки проблем и
широты контекста такой постановки стало очевидным принципиальное раз-
487

История психологии
личие между научными исследованиями в области физики и в области
психологии. Физика, и особенно механика, часто рассматривалась
позитивистами как своеобразный эталон для процесса формирования психологической
науки. В настоящее время многие исследователи склоняются к мнению, что
психология - это особая область исследований, и к ней нужно подходить с
совершенно иными мерками, нежели к естественным наукам. В сфере
интересов психологов оказались лингвистика, история и другие гуманитарные
дисциплины, непосредственно связанные с изучением общественного развития.
Как это видно из содержания сборника эссе, изданного Карлом Грауманом и
Кеннетом Гергеном (1996), к 2000 году наметилась тенденция к дальнейшему
укреплению связи психологии с указанными областями научного знания.
Теория Томаса Куна
Многие критики позитивизма выдвигали альтернативные подходы
позитивистской концепции науки. Одна из таких концепций, оказавшая
значительное влияние на многих современных психологов, была выдвинута
Томасом Куном (1962/1979). В то время как позитивистски настроенные
специалисты в области теории науки пытались анализировать наиболее
прославленные, революционные научные теории, прежде всего теорию
гравитации Ньютона и теорию относительности Эйнштейна,
исключительно с позиций позитивизма, Кун, будучи
историком науки, подобно таким своим
предшественникам, как Вевелл и Мах, стремился
рассматривать науку в процессе ее исторического
развития. По мнению Куна, научные интересы того
или иного ученого, его восприятие предмета
исследований, требования, которые он
предъявляет к теориям, и критерии, которыми он
оценивает научное знание как таковое, определяются его
мировоззрением. Такого рода мировоззрение он
назвал парадигмой.
Кун ставил основной целью своих
исследований показать, как с течением времени менялись
взгляды ученых и на саму профессию, и на научную
деятельность. Чтобы пояснить свою мысль, он
подчеркивал, что, приступая к тому или иному
исследованию, ученый должен полностью отдавать себе
отчет в том, что такое для него нормальная наука. Как
Томас Кун только парадигма определена, ученый приступает
к решению своих научных задач, руководствуясь
этой парадигмой. С ходом времени какие-то новые
теории могут привести к формированию новой парадигмы. Изменение
парадигмы равнозначно революционному потрясению внутри научного знания:
люди начинают по-новому воспринимать окружающий мир, происходит
резкий скачок, старая и новая парадигмы оказываются несовместимыми.
Несомненную ценность представляет мысль Куна о том, что изменение
парадигмы в значительной мере возникает как результат изменений в основ-

Современная психология
ных, исходных моментах мировоззрения ученого и определяется
пересмотром его системы морально-этических ценностей. Таким образом,
изменение парадигмы носит социальный характер.
По мнению Куна, ученый не может отказываться от своей теории на том
лишь основании, что она не выдерживает той или иной экспериментальной
проверки.
Оценка концепции Куна
Кун указал на новые аспекты научной деятельности и внес вклад в
понимание роли социального и социологического факторов в ней. Необходимо
также отметить, что он обратил внимание на фактор неясности, а порой и
противоречивости, имеющий место в любой научной деятельности до тех
пор, пока конкретное исследование не достигнет такого уровня, при
котором разработка научной проблемы будет обусловлена определенной
парадигмой. Критики теории Куна немедленно указали на то, что само понятие
«парадигма» является малосодержательным и противоречивым.
В соответствии с концепцией науки у Куна, мы воспринимаем научные
сведения, или факты, внутри некоей научной области как зависимые от той
перспективы, которую намечает та или иная парадигма в определенный
исторический период. Эта точка зрения подвергалась серьезной критике.
Несмотря на то, что не существует таких форм научного знания, которые
можно считать абсолютно достоверными и полностью независимыми от
меняющихся теоретических концепций, мне представляется, что очень
многие аспекты научного знания и научных фактов можно считать
относительно независимыми от меняющихся теоретических посылок и что они вполне
могут стать основой научных теорий.
Например, изучая теорию эволюции, можно констатировать, что она
основывается на научных фактах, связанных с анатомическим строением
животных, физиологией и эмбриологией, а также на точных описаниях
жизни животных, связанных с настоящим и прошлым. Представляется также
возможным определить время возникновения того или иного биологического
вида. Если мы возьмем, например, биологию, то увидим, что она включает в
себя непосредственные знания о природе, а ее научным фундаментом
является теория эволюции.
Значительная часть этих непосредственных знаний была получена Дар-
вином еще до того, как он сформулировал свою теорию, и они
представляли бы самостоятельную ценность даже в том случае, если бы вместо теории
эволюции Дарвин создал совсем другую теорию. Таким образом, теории
обусловливают приоритетность тех научных фактов, которые должны
стать их фундаментом, но они не могут оказывать влияние на сами
научные факты.
Кун и психология
В настоящее время большинство психологов считают, что психология
опирается на реальные научные факты, и, как мне представляется, они согласятся
со мной, что наличие такого знания свидетельствует о явно поступательном

История психологии
движении самой этой науки. Современная психология сделала шаг вперед по
сравнению с той эмпирической, наукой, каковой она была во второй
половине XIX века. Эти научные факты, по мнению ученых, оказывают все
большее влияние на осмысление психологических феноменов. Все научные
подходы к теориям в области психологии в наши дни содержат в себе элемент
конструирования, структуры АРС, но, как отмечал Фредерик Суппе (1977), а
также ряд других ученых, точка зрения, что наука есть результат
социального консенсуса, является экстремистской. Введенное Куном понятие «научная
парадигма» представляется в высшей степени расплывчатым. Его мысли о
революции в науке носят субъективный, иррациональный характер,
апеллируют к интуиции, но если говорить о точных исторических исследованиях, то
мы, вероятно, согласимся с тем, что развитие науки лучше всего может быть
охарактеризовано как накопление научного знания. Концепция науки у Куна
с самого начала стала объектом резкой критики, но, несмотря на это, нельзя
отрицать, что Кун оказал значительное влияние на развитие психологии.
Несмотря на быстрое развитие позитивизма, никакой новой концепции
науки, которая стала бы общепризнанной, не возникло. Это вовсе не
означает, что нам ничего не известно о научном мышлении. Нет никакого
сомнения, что наблюдения составляют важную часть эмпирической науки, но
при этом абсолютно необходимо использование количественных
характеристик, математических методов, дедукции, а главное - неуклонное
стремление заменять умозрительные рассуждения научными фактами,
подтвержденными экспериментально.
Если на предыдущих этапах развития психологии предметом спора между
учеными являлся сам объект научных исследований (сознание человека,
бессознательное или поведение), то в настоящее время разногласия касаются
подходов и методов, используемых в ходе исследований. Начиная со второй
половины XIX века многие подвергали сомнению сам факт существования
психологии как отдельной науки. Теперь же на прочно укрепившееся
мнение, что психология должна развиваться как одна из ветвей эмпирического
знания, обрушилась новая волна критики, и многие психологи заявили, что,
по их мнению, нельзя считать психологию естественнонаучной
дисциплиной. Хотя не все психологи столь категоричны, тем не менее, многие
представители этой профессии проявили стремление отойти от традиционных
методов, что привело к возникновению большого числа принципиально
новых подходов. Не так легко дать им оценку, отделив модные увлечения от тех,
за которыми стоят действительно значимые научные идеи.
Как отмечал Хилгардт (1987), подавляющее большинство современных
психологов считает, что прогресс в области эмпирической психологии
настолько значителен, что можно с оптимизмом смотреть на перспективы
развития этой науки, опирающейся на надежный эмпирический фундамент и
способной преодолевать существующие научные противоречия с помощью
экспериментов и тестов.
Новая концепция человека. Гуманистическая психология
Позитивизм ставил своей целью не только расширить научное знание,
вводя в него все новые и новые области научных исследований. Он видел свою

Современная психология
задачу и в том, чтобы разработать новую концепцию человека и общества,
которая отвечала бы современному уровню науки
Несмотря на то, что большинство психологов второй половины XX века,
вероятно, согласилось бы с тем, что, хотя психология не достигла настолько
высоких результатов, чтобы они могли послужить основой для формирования
целостного мировоззрения, характерным для них было стремление
опираться главным образом на те концепции и научные факты, которые поддавались
бы эмпирической проверке. Таким образом, с неизбежностью должна была
сформироваться тенденция отбрасывать те идеи и концепции, касающиеся
человека, которые невозможно подтвердить эмпирическим путем. В конце
50-х годов возникло движение, направленное против такой тенденции.
Сторонники этого движения назвали его гуманистической психологией.
Корни гуманистической психологии
Движение объединило тех психологов, которые в соответствии со своими
взглядами, жизненным опытом или опытом работы пришли к выводу, что
современная им психология исключила из сферы своих научных интересов
важнейшие стороны человеческой природы и человеческой жизни. В связи с
этим они восприняли импульсы, исходящие от философии
экзистенциализма. Это философское направление возникло в Германии и Франции в
период между войнами и получило дальнейшее развитие непосредственно после
окончания второй мировой войны. Приверженцами философии
экзистенциализма стали философы, которые во второй половине XIX века
критиковали позитивизм и концепцию человека, послужившую для него основой.
В Германии активным критиком позитивизма стал Вильгельм Дилти (1833-
1911). Он утверждал, что естественнонаучные методы мало применимы к
изучению человека. Изучая области знания, связанные с духовной жизнью
человека, такие как история, литература, религия, искусство и лингвистика,
исследователь может обрести гораздо более глубокое представление о
мышлении и деятельности человека. Следует провести четкий водораздел между
естественнонаучными и гуманитарными подходами к исследованиям; что
же касается непосредственно психологии, то здесь необходимо различать
интерпретирующую и описательную психологию. В сфере
интерпретирующей психологии следует, как и в естественных науках, идти по пути
дифференциации целостностей на более простые элементы.
В описательной психологии необходимо проследить духовное развитие
человека в ходе его исторического развития. Как, вероятно, помнит читатель,
эта идея уходит корнями в немецкую интеллектуальную жизнь. В наиболее
завершенном виде эта идея воплотилась в «Психологии народов» Вундта.
Критика позитивистской концепции человека, которая была
достаточно четко сформулирована уже в конце XIX века, получила свое развитие в
трудах сторонников философии экзистенциализма. Эти ученые утверждали,
что изучение человека может быть основано на феноменологических
описаниях восприятия человеком своего существования. Исходным моментом
здесь явилась поздняя философия Гуссерля, а главной фигурой стал Мартин
Хайдеггер (1889-1976), философская система которого ставила своей
задачей намерение осмыслить принципиально важные черты человеческого су-
491

История психологии
ществования. Опираясь на подход, который он обозначил как
феноменологический, Хайдеггер определил, что главной чертой восприятия человеком
своего существования является субъективность. Субъективность восприятия
окружающего мира определяет сущность существования каждого
отдельного индивида. Важнейшей чертой личности в рамках способностей и
особенностей, сложившихся под влиянием внешней среды и условий ее
формирования, является свобода выбора. Хайдеггер утверждал, что осуществление
акта свободного выбора рождает тот страх, с которым человек вынужден
жить. Для того, чтобы стать подлинной личностью, обрести аутентичность,
человек должен осуществлять свой выбор в соответствии с особенностями
своей индивидуальности. Если человек оказывается не способным
осуществлять свой выбор, то это приводит к чувству вины.
Идея свободного выбора является центральной в христианской и других
религиях. В первой половине XIX века многим показались убедительными
мысли, высказанные Сереном Киркегором (1813-1855) относительно
выбора, который каждый человек делает в своей жизни. В конце того же века
Ницше заявил, что ни религия, ни научные знания не могут определять поведение
человека на его жизненном пути. Только сам человек определяет свое
поведение путем выбора. Идеи обоих мыслителей с новой силой зазвучали в
философии экзистенциализма. Эта философия получила свое развитие как в
рамках христианской теологии, так и внутри атеистического мировоззрения.
Развитие гуманистической психологии
В США философия экзистенциализма получила своего сторонника в лице
Ролло Мея (1909-1994). Как и Роджерс, Мей сначала изучал теологию в
Объединенной теологической семинарии, а затем психологию в Колумбийском
университете. Прежде чем начать изучение психологии, он получил степень
бакалавра. Мей находился под сильным влиянием Киркегора и развивал идеи
Киркегора и Хайдеггера, касающиеся понятия «страх». Мей утверждал, что
следует различать страх как естественное следствие осуществленного
выбора, который привел к незнакомой ситуации, и страх как следствие боязни
свободы выбора. Он выдвинул также идеи о роли любви и волевых актов в
жизни человека. Мей был практикующим клиническим психологом и в 50-е
годы принял участие в борьбе за право заниматься клинической практикой.
Свои мысли о человеке, его душевном здоровье и психотерапии он изложил
в нескольких книгах, которые пользовались большой популярностью. Мей
снискал большое уважение среди своих коллег - клинических психологов.
Выражением признания его заслуг явился тот факт, что ему было
предложено написать предисловие к такому фундаментальному и
широкомасштабному труду, как History of Psychotherapy: A Century of Change, изданному к
столетию со дня образования АПА.
Роджерс и Келли, о которых я упоминал в главе 16, разработали
концепцию человека, в основных своих положениях совпадающую с философией
экзистенциализма. Вместе с другими психологами, такими как Ролло Мей
и Абрахам Маслоу, они заявили о своей приверженности
экзистенциализму, однако подвергли критике некоторые положения экзистенциалистской
философии. Их поддержал ряд других ученых, в результате чего возникло

Современная психология
направление, получившее название гуманистическая психология. В 1961
году его приверженцы начали издавать свой журнал, а в 1972 году открыли
собственное отделение в АПА.
Как подчеркивал Хергенхан (1997) и другие историки науки,
сторонники гуманистической психологии не были противниками эмпирической
научной психологии, а лишь ратовали за то, чтобы
современная психология не исключала из сферы
своего рассмотрения важнейшие аспекты
мышления и деятельности человека. Они выступали с
критикой бихевиоризма, так как он не допускал
возможности для человека делать собственный выбор
и планировать свою жизнь. Один из главных
постулатов гуманистической психологии гласил, что
человек обладает врожденным потенциалом
развивать свою мыслительную и эмоциональную сферу
и осуществлять конструктивное сотрудничество с
другими людьми. Сторонники этого направления
отказались от пессимизма, присущего
европейскому экзистенциализму.
Они резко отвергали характерные для
бихевиоризма и психоанализа механистическую и
детерминистическую концепции человека. В
противоположность этому они Делали основной акцент на
субъективность и уникальную сущность
мировоззрения отдельного человека и полагали, что
психология должна опираться на
феноменологические описания. Для того, чтобы подчеркнуть свое р „ Й
отрицательное отношение к психоанализу и
бихевиоризму, они обозначили свое направление как
третья сила в психологии.
Роджерс, Келли, Мей и некоторые другие представители гуманистической
психологии, опираясь на главные принципы этого движения, сумели
выработать собственные методы психотерапии. Как писал Ричард Фарсон (1978),
который был одной из центральных фигур этого направления, в русле
гуманистической психологии получили развитие самые разнообразные формы
психотерапии. Дать подробную характеристику все этих форм весьма
трудно. Тем не менее, в уже упомянутом юбилейном издании исследователи Лаура
Райе и Лесли Гринберг (1992) сформулировали четыре основных принципа,
которых придерживаются сторонники гуманистической психологии в
сфере психотерапии: феноменологический подход; упор на внутренние ресурсы
индивида, которые дают ему возможность развить собственную личность;
вера в способность человека осуществить собственный выбор; уважение к
человеческой личности.
Абрахам Маслоу (1908-1970)
Абрахам Маслоу считается признанным лидером гуманистического
направления в психологии. Он родился в Бруклине, Нью-Йорк, и был старшим

История психологии
сыном в еврейской семье, где было семеро детей. Проучившись какое-то
время в Нью-Йоркском университете, а потом семестр у Титченера в Кор-
нуэльском университете, он в 1934 году защитил докторскую диссертацию
у Гарри Харлоу. После обучения в Висконсине Маслоу стал научным
ассистентом у Торндайка в Колумбийском университете, а затем
преподавателем в Бруклинском колледже, в 1951 году он возглавил отделение
психологии в университете Брандейс, в штате Массачусетс. С 1968 года вплоть до
своей смерти Маслоу был независимым исследователем в частном научно-
исследовательском институте.
Когда Маслоу преподавал психологию в Нью-Йорке, он познакомился
с Адлером, а также с немецким специалистом в области физиологии мозга
Куртом Гольдштейном (1878-1965). Научные воззрения обоих
исследователей оказали на него сильное влияние. В главе 11 я отмечал, что Адлер уделял
особое внимание детской психологии, тому, как фантазия ребенка влияет на
восприятие им окружающего мира, а также на его планы на будущее. После
окончания первой мировой войны Гольдштейн возглавил большой научный
проект, целью которого была реабилитация солдат, вернувшихся с войны
с повреждениями мозга. В связи с этим он осуществлял сотрудничество с
родственником Келера, Адамаром Гельбом, разделявшим взгляды гештальт-
психологов, с которым он познакомился в Берлине. При этом Гольдштейн
отвергал некоторые положения гештальт-психологии, но соглашался с тем,
что человеческие реакции должны рассматриваться не как
последовательность рефлексов, а как некие целостности. Гольдштейн отрицал также
холистические идеи. Вместе со своими коллегами он разработал тест для людей с
повреждениями мозга, который на какое-то время получил широкое
распространение. Мне хотелось бы обратить здесь особое внимание на тот факт,
что, оказывая помощь пациентам с повреждениями мозга, Гольдштейн был
поражен тем, насколько человек способен мобилизовать свои силы, чтобы
преодолеть тяжелые последствия таких травм. Он пришел к выводу, что
человеку изначально присуща некая движущая сила, которая стимулирует
развитие его личности. Гольдштейн считал эту движущую силу мотивом действий
индивида и назвал ее самоактуализацией. Как я уже отмечал в предыдущей
главе, Роджерс также был увлечен идеей самоактуализации, которая стала
центральной в гуманистической психологии.
В своей книге Motivation and Personality (1954) Маслоу выдвинул гипотезу,
смысл которой сводился к тому, что мотивы человеческих поступков
представляют собой иерархическую конструкцию. На самой нижней ее
ступени находятся чисто физиологические потребности, такие как голод, жажда,
сексуальные желания, а также потребности, связанные с заботой о здоровье
своего организма. На следующей ступени располагаются потребности,
проистекающие из необходимости защищать себя от дождя, холода, болевых
ощущений и неожиданных опасностей. Более высокий уровень в иерархии
отводится потребностям, которые исходят из желания человека найти свое
место среди других людей, любить и быть любимым. В данном случае речь
идет о стремлении индивида быть частью человеческого сообщества и
представлять определенную ценность для других.
Все потребности тесно связаны между собой таким образом, что
потребности более высокого уровня могут удовлетворяться только в том случае,
если уже удовлетворены потребности, находящиеся на низшей ступени. Если
494

Современная психология
все потребности человека оказываются удовлетворенными, то у него
возникает возможность с помощью самоактуализации раскрыть свою личность.
По мнению Маслоу, это удается лишь немногим людям.
Маслоу предпринял исследование по изучению тех личностей, которым,
как он полагал, удалось достичь самоактуализации. Среди них оказались
Альберт Эйнштейн, Альберт Швейцер, Зигмунд Фрейд,
Джейн Адаме, Уильям Джеймс и Авраам Линкольн.
Маслоу считал, что все они обладают некоторыми
общими чертами. Мысль о том, что есть такие
личности, которые, удовлетворив фундаментальные
потребности, осуществляют свою дальнейшую
деятельность из стремления к самоактуализации,
вполне соответствовала воззрениям
представителей благополучного слоя американского общества, А %jr
^ <- АбрахамМаслоу
которые ценят возможность обладать
определенным уровнем знаний, заниматься искусством, то
есть стремятся к большему самораскрытию себя как личности. Книга Маслоу,
как отмечал Джон Беньяфильд (1996), стала частью учебной программы во
многих средних школах США. Маслоу отличала широта и новизна подхода к
проблемам психологии. Он особо подчеркивал, что если физиологические
потребности отличаются определенной периодичностью во времени, носят
в целом постоянный характер и направлены на конкретные объекты, то
потребность в самоактуализации не укладывается в такие рамки. Эта
потребность не относится к тем, которые могут определяться понятием возможного
отсутствия чего бы то ни было, ее можно считать неизменно актуальной.
Таким образом, Маслоу сделал весьма важный вывод: существуют разные
формы мотивации человеческого поведения, то есть имеют место такие,
например, потребности, которые, в отличие от физиологических, не
ограничены ни временной периодичностью, ни своей направленностью только на
определенные объекты.
Значение гуманистической психологии
Гуманистическое направление в психологии, которое окончательно
укрепилось в 60-е годы XX века, привело к формированию новой области
психологических исследований. Оно акцентировало внимание на той роли, которую
играют в жизни человека такие психологические состояния, как надежда на
что-то, ощущение счастья, отчаянье, апатия. Кроме того, стало очевидным,
что как бы мы ни относились к проблеме свободы воли, человек всегда делает
свой выбор сам, ощущает себя ответственным за свои действия и стремится
построить свои отношения с другими людьми на основе доверия и любви.
Таким образом, проблема свободы воли и ответственности является
центральной проблемой психологии, хотя в настоящее время мы обладаем
ограниченными возможностями для ее изучения. Психологи-гуманисты, и
особенно Роджерс, подчеркивали, что психотерапевт должен относиться к своему
пациенту с чувством искренности, понимания и уважения к его личности.
Интерес к гуманистической психологии угас в 70-е годы. К тому времени
стали вполне очевидными те трудности, которые ожидают каждого, кто на-
495

История психологии
мерен последовательно отстаивать ее принципы. Основной недостаток
гуманистической психологии состоял прежде всего в том, что ее сторонники
не осознавали, насколько трудно ввести в обиход психологии как научной
дисциплины представления и идеи, органично связанные с огромным
разнообразием в мировоззрении людей. Такие понятия, как «субъективность»,
«идея целостности человеческого сознания» и «уникальность индивида»
могут иметь смысл только в связи с развернутым анализом того социально-
культурного контекста, в котором находится тот или иной человек.
Что касается господствующей идеи в рамках гуманистической
психологии, то есть идеи самоактуализации, то ее нужно рассматривать в связи с
теми идеалами, которые были провозглашены эпохой Просвещения, а также
эпохой романтизма в конце XVIII - начале XIX веков. Хотя идея
самоактуализации имеет глубокие корни в западной культурной традиции, это отнюдь не
означает, что здесь можно говорить о каких-то генетически
предопределенных склонностях к тем или иным реакциям. В то же время, если полностью
проигнорировать проблему взаимосвязи между генетически
обусловленными склонностями и культурным влиянием, то само понятие самоактуализации
может оказаться весьма сомнительным. Мишель Вертгеймер (1978) отмечал,
что и понятие гуманистическая психология представляется
неудовлетворительным, поскольку программа этого движения является весьма
расплывчатой. В своей статье, о которой я уже говорил, Фарсон привлек внимание
к тому факту, что сторонники гуманистического направления, психологи-
клиницисты, старались культивировать атмосферу стимулирования
раскрытия отдельным индивидом своей личности, а таюке провоцировали у
американского населения ожидание слишком оптимистичных перспектив,
что, вероятно, могло бы в дальнейшем иметь и не такие уж благоприятные
последствия для общественного развития. По мнению Фарсона, существуют
определенные границы, в пределах которых каждый индивид может
стимулировать свое развитие.
Тенденции развития клинической психологии
с начала 60-х годов XX века
Как я уже отмечал, рассказывая о гуманистической психологии, это научное
направление вызвало к жизни большое число различных форм
психотерапии. В главе 13 я также говорил, что в рамках клинической психологии,
которая сформировалась в свете новых идей относительно поведения человека
и принципов обучения, возникли и всевозможные формы
психотерапевтического лечения. Развитие новых форм неуклонно продолжалось вплоть до
60-х годов.
Наряду с этим, как утверждают Аллен Бергин и Сол Гарфильд, под
редакцией которых вышло в свет четвертое из дание Handbook of Psychotherapy and
Behavior Change (1994), возникла тенденция применять формы
психотерапии, основанные не на одном, а сразу на нескольких принципах. Эту
тенденцию стали называть интегративной. Некоторые исследователи
охарактеризовали подобные формы психотерапии как необдуманные и эклектичные.
В связи с ростом числа различных форм психотерапии возникла
необходимость административных требований к психотерапевтам, чтобы каждый

Современная психология
из них предъявлял документальные свидетельства о благоприятном
воздействии на пациентов конкретной методики. Интерес к исследованиям в этой
области начал заметно расти с начала 60-х годов. Все возрастающее число
методик и форм психотерапии явилось непосредственным стимулом к
изучению последствий лечения; это, в свою очередь, привело к тому, что
общественное мнение и медицинская администрация стали оказывать давление
на психологов-клиницистов, требуя, чтобы последние документировали ход
лечения и его результаты.
Как отмечали Бергин, Гарфильд и ряд других авторов Handbook of
Psychotherapy and Behavior Change, большинство выработанных к этому времени
психотерапевтических приемов оказывали благоприятное воздействие
на пациентов, что можно считать отрадным фактом. Тем не менее, в связи
с этим возникает и ряд критических вопросов в отношении
психотерапевтического воздействия. Действительно, мы видим, что самые разные формы
психотерапии оказывают приблизительно одинаковое благоприятное
воздействие. Закрадывается мысль, что многие психотерапевтические приемы
приводят к положительному результату в связи с тем, что главное в них -
стремление психотерапевта при общении с пациентом создать атмосферу
дружелюбия, внушить надежду, дать возможность нуждающемуся в помощи
открыто высказать свои эмоции, оказать ему моральную поддержку,
вникнуть в его проблемы, объяснить суть тех трудностей, с которыми столкнулся
пациент, дать ему советы-, как лучше решить возникшие перед ним проблемы
и как изменить свое поведение.
Закат бихевиоризма
С начала 60-х годов бихевиоризм начал терять свое влияние. Научные
исследования показали присущие ему недостатки. Гештальт-психологи Лешли и
Кох выступили с критикой понятия «стимул»; кроме того, была осознана
сомнительность концепции поведения человека как цепочки связей по
принципу «стимул - реакция». Стало также очевидным, что бихевиористская
концепция научения оказалась несостоятельной.
Бихевиоризм получил импульс своего развития от позитивистской научной
философии с присущим ей требованием избегать умозрительных рассуждений,
в том смысле, что все феномены, являющиеся предметом изучения, должны
поддаваться непосредственному наблюдению. Когда же позитивизм и операциона-
лизм стали объектом критики, это пошатнуло и позиции бихевиоризма.
Растущее недовольство бихевиоризмом, возникшее в 50-е годы, было
связано с тем, что данное направление ставило жесткие пределы
психологическому мышлению. Большинству ученых стало ясно, что если исключить
гипотезы, связанные с сознанием человека и когнитивными функциями,
то исследователь оказывается в тупиковой ситуации из-за невозможности
решать многие научные проблемы, связанные с мышлением и поведением.
Однако следует учитывать, что несмотря на появление новых подходов,
сторонники бихевиоризма, особенно его радикальные круги, продолжали
отстаивать свои позиции.
Как я уже говорил, отнюдь не все американские психологи в 20-60-е
годы XX века стояли на позициях бихевиоризма. В двух предыдущих главах
497

История психологии
я уже обращал внимание на то, что начиная с 40-х годов значительную роль
в американской социальной психологии играли феноменологическое и
когнитивное направления. Бихевиоризм получил распространение в
психологии личности и в клинической психологии, но, как я полагаю, можно
утверждать, что со времен Олпорта феноменологические и когнитивные
подходы и в этих областях занимали столь же прочное, а может быть даже
более прочное положение, чем бихевиоризм. Наконец, необходимо
осознавать, что задававшие тон в физиологической психологии и работавшие
вместе с Лешли ученые не считали себя бихевиористами. Говоря о
психологии того периода, следует заметить, что европейская ее часть никогда не
была бихевиористской. Когда историки психологии называют указанный
период бихеовиористским, то они, несомненно, упрощают картину.
Непомерно большое значение, которое приписывалось бихевиоризму,
безусловно, связано и с преувеличением тех изменений, которые произошли в 60-е
годы в связи с возникшим на новом этапе научного развития интересом к
когнитивной сфере.
Изучение когнитивных процессов в США
и Европе в 1920 - 1960-е годы
На протяжении полувека в США и Европе проводились фундаментальные
исследования когнитивных процессов. Во многом под влиянием научной
деятельности Kappa из университета Чикаго многие американские
психологи осуществляли исследования по изучению научения и памяти,
которые в свое время были начаты Эббингаузом и продолжены Г.Э. Мюллером.
Как мы уже видели в главе 6, в ходе этих исследований основное внимание
обращалось не на поведение, а на объективные процессы. Обзоры этих
исследований приводятся Джоном Макгеухом и Артуром Айрионом (1952),
Робертом Вудвортом (1938), Карлом Ховландом (1951), Чарльзом Коффе-
ром (1979) и Эрнстом Хилгардом (1987).
В своих исследованиях, посвященных вербальному обучению и памяти
и основанных на идеях Эббингауза и Мюллера, суть которых состоит в том,
что научение осуществляется с помощью ассоциативных связей,
американские психологи, так же, как и названные немецкие ученые, использовали в
качестве учебных материалов бессмысленные слоги, расположенные в
определенном порядке. Подобного рода исследования проводились с целью
выяснить, какие условия благоприятны для усвоения определенного перечня
слогов. Например, ставилась задача выяснить, в каком случае процесс
обучения идет более эффективно: когда испытуемый сосредоточивался на
запоминании списка слогов в течение сжатого отрезка времени (так называемая
massed practice), или когда он пытался заучивать слоги в течение
продолжительного времени (dictributed practice), или когда испытуемый запоминал
совокупность слогов, усваивая сначала отдельные ее части, а затем сводя их
вместе. Кроме того, американские ученые продолжили начатые Мюллером
исследования явления, приводящего к забыванию усвоенных знаний,
которое получило название ретроактивного и проактивного торможения.
В лаборатории Мюллера исследования начались с целью получить
ответ на вопрос, каким образом усвоение того или иного материала связано
498

Современная психология
с предварительным научением. Эта проблема, которую условно обозначают
как проблему передачи навыков обучения (transfer training), особенно
активно изучалась американскими психологами в первой половине XX века.
Интерес к ней пошел на убыль во второй половине XX века, во многом в связи с
тем, как отмечал Ховланд, что эту проблему весьма трудно четко
сформулировать. Однако это вовсе не означает, что она не является значимой; вопрос
в том, возможно ли дать научное описание процесса обучения, не принимая
во внимание то обстоятельство, что ранее усвоенные знания влияют на
процесс усвоения новых.
Критика принципов ассоцианизма как ключа
к объяснению механизма обучения
В русле научных взглядов того направления, которому принадлежал Эббин-
гауз, лежит гипотеза о том, что обучение происходит механическим,
ассоциативным путем на основе принципов сходства и повторения. Для того, чтобы
изучить эти принципы в условиях, когда влияние личностного,
субъективного фактора будет сведено к минимуму, Эббингауз разработал
определенную последовательность бессмысленных слогов. Он считал, что для чистоты
эксперимента предоставляемый испытуемым материал должен быть
максимально лишен смысла.
В конце XIX века многие представители философской мысли в
Великобритании выступили с критикой принципов ассоцианизма. Наиболее
всесторонней была критика со стороны Джеймса
Варда (1886). Как писал Херншо (1964), в качестве
профессора университета в Кембридже Вард
оказал заметное влияние на английскую психологию
конца XIX - начала XX века.
Другой профессор психологии того же
университета, Фредерик Бартлет (1886-1979), под
влиянием научных воззрений Варда утверждал,
что принципы ассоцианизма играют лишь
незначительную роль в процессе формирования
человеческого опыта. Гораздо более важное
значение для формирования индивида имеют
физиологические потребности, чувства и личные
интересы. Следовательно, научение и память
необходимо изучать в условиях, когда отчетливо
проявляются те или иные внешние факторы.
Значит, отмечал Бартлет, тот тип
экспериментальных ситуаций, который создавался Эббингаузом
и его последователями, не является корректным.
Сам Бартлет отказался от подобного подхода. По Фредерик Бартлет
его мнению, наиболее продуктивными следует
считать такие условия эксперимента, при
которых используемый для запоминания материал обладает определенным
смыслом. Свои эксперименты с использованием именно такого
материала он описал в книге Remembering (1932). В исследованиях Бартлета
499

История психологии
использовалось сказание североамериканских индейцев «Война духов».
После двукратного прочтения сказания испытуемым предлагалось через
более или менее равные промежутки времени воспроизводить его по
памяти. На основании этого и других подобного рода исследований Барт-
лет пришел к выводу, что на память влияют различные физиологические
факторы, чувства и личные интересы. Вызывая в памяти пережитые
ранее события, человек использует при этом способ своеобразной
реконструкции. Таким образом, с его точки зрения, процесс воспоминания о
происшедших ранее событиях мало чем отличается от создания каких-
то мысленных образов, фантазий и от самого процесса мышления.
Несомненно, что многие из экспериментов Бартлета нельзя считать
поставленными вполне корректно. Его попытки исследовать процесс
усвоения информации и ее запоминания были основаны на достаточно
сложной и в то же время весьма сомнительной философской посылке о
деятельности сознания. Мне трудно судить о его научной позиции в
целом, поэтому я ограничусь лишь утверждением, что многие психологи,
изучающие проблемы мышления, считают научную деятельность
Бартлета альтернативной по отношению к подходам Эббингауза. В 60-е годы
исследователи отказались от использования набора бессмысленных слогов
как материала для своих экспериментов, и при исследованиях
вербального обучения и функционирования памяти испытуемым стали предлагать
разного рода связные тексты, рассказы, истории и прочий материал,
обладающий смыслом.
В дальнейшем исследователи взяли на вооружение идею Бартлетта
о том, что в процессе накопления, человеческий опыт выстраивается в
виде своеобразных конструкций, так называемых схем. Под схемой он
подразумевал мотивы, чувства и интересы, которые и формируют наш
опыт. В главе 4 я уже упоминал, что Зельц выдвинул гипотезу о том, что
соотнесенность феноменов сознания преобразуется в определенного
рода схемы, а в главе 11 мы видели, что и Пиаже, пытаясь дать
истолкование когнитивным процессам у человека на раннем этапе его развития,
также говорил о возникновении определенных схем. В конце 60-х годов
многие ученые пытались сформулировать саму идею такой схемы. По
моему мнению, еще рано говорить о позитивных или негативных
чертах, присущих концепциям сознания, разработанным Бартлетом, Зель-
цом и Пиаже.
Бартлет был не единственным психологом в Европе, который изучал
когнитивные процессы в 1920 - 1960-е годы. В те же годы, как мы уже видели в
главе 9, активную научную работу в этом направлении осуществлял Пиаже,
собравший вокруг себя многих европейских психологов.
Рост интереса к изучению когнитивных
процессов
Возникшие в 60-е годы новые научные подходы, а также развитие
информатики привели к тому, что изучение когнитивных процессов оказалось в
центре всех психологических исследований. Впрочем, я уже приводил
убедительные свидетельства того, что еще в 20-60-е годы во всех областях пси-
500

Современная психология
хологии наблюдался интерес к когнитивным процессам. Наиболее простым
объяснением роста интереса к этой проблеме, по моему мнению, является
то, что бихевиористы отодвинули ее на задний план. Когда же бихевиоризм
утратил свое влияние, изучение когнитивных процессов вновь заняло
центральное место, как и в научной психологии второй половины XIX века. Как
я буду говорить далее, поворот к феноменам сознания во всех областях
психологии можно считать естественным этапом развития возникших ранее
тенденций.
Специалисты по детской психологии в Европе и Америке на раннем этапе
ее существования придавали большое значение развитию речи и
когнитивным факторам. Как мы видели в главе 9, Пиаже продолжил исследования,
начатые Болдуином, Прейером и Бине. В 50-е годы исследования Пиаже
привлекли большое внимание. Многие ученые, разочарованные в бихевиоризме,
нашли в идеях Пиаже альтернативу поведенческому подходу, и в 60-е годы
возникло необычайно сильное увлечение идеями этого исследователя.
Альберт Бандура (1925-1988)
Итак, поворот в сторону изучения мышления в русле психологии личности
следует рассматривать как продолжение тенденций, возникших на более
раннем этапе развития психологических исследований. Как я уже
подчеркивал в главе 16, многие известные американские исследователи в области
психологии личности в'40-50-е годы обращали особое внимание на
деятельность человеческого сознания. Их интересовала идея восприятия
человеком самого себя, и некоторые ученые в своих исследованиях применяли
явно когнитивные подходы. Начиная с 60-х годов все большее внимание в
сфере научной психологии уделялось когнитивным процессам. Наиболее
влиятельными из ученых, деятельность которых знаменовала поворот в
сторону изучения когнитивных процессов, были Мешель, о котором я говорил
в предыдущей главе, а также Альберт Бандура. Так же, как и Мешель, Бандура
отказался от психоаналитических подходов и обратился к постановке
проблем в русле клинической психологии. Кроме того, он считал, что в
процессе развития личности весьма важную роль играет фактор социального
обучения. В ходе своих экспериментов он уделял большое внимание изучению
процесса формирования личности, исходя при этом из посылки, что люди
обладают различными когнитивными способностями.
Бандура (1977,1986) ставил целью сформулировать свои воззрения на
личность таким образом, чтобы они могли принести пользу клинической
практике, а также могли быть подвергнуты экспериментальной проверке.
В юности он прошел курс теоретической и практической психологии у
выдающегося исследователя-экспериментатора Спенса (см. главу 14). Тем
не менее, в дальнейшем Бандура отказался от позиции Халла - Спенса.
В серии обширных экспериментов, проведенных им совместно со своим
студентом Ричардом Уолтерсом, результаты которых были опубликованы
в 1963 году, Бандура показал, что поведение человека в значительной
степени формируется в соответствии с теми впечатлениями, которые
складываются о нем у других людей. Торндайк отказался от гипотезы, согласно
которой научение происходит путем подражания, и большинство бихе-
501

История психологии
виористов последовали его примеру, хотя Мери Кавер Джоунс, о которой
мы говорили в главе 13, использовала прием подражания окружающим
с целью избавить детей от необоснованного страха. Бандура и Уолтере
сумели развить эту методику.
Главной в научных взглядах Бандуры является гипотеза о том, что люди в
процессе научения не только усваивают ряд навыков, помогающих им
приспосабливаться к различным ситуациям, но и учатся оценивать свои
собственные способности и навыки, т.е. наблюдается
. явление, которое Бандура обозначил как
самоэффективность. По его мнению, умение оценивать
свои способности помогает человеку справиться
с различными социальными ситуациями,
управляет его поведением. Ученый полагал, что психолог
способен помочь человеку, активировать его
собственные возможности для того чтобы справиться
с конкретной социальной ситуацией, в которой тот
оказался, помочь ему по-новому взглянуть на свои
навыки и способности. Отношение Бандуры ко
многим клиническим феноменам, как мы видим, в
значительной мере основывалось на его исходных
гипотезах о деятельности человеческого
сознания. Следует отметить, что Бандура пытался связать
свои гипотезы с определенными формами
поведения и стремился научить человека действовать в
различных социальных ситуациях более
целенаправленно.
Сейчас еще рано давать оценку его научному
Альберт Бандура вкладу Я остановился на личности этого ученого,
так как он занимает важное место в современной
психологии и его деятельность может служить
хорошей иллюстрацией к научным тенденциям, получившим развитие в
60-е годы в связи с ростом интереса к когнитививным процессам и
человеческому сознанию в процессе изучения поведения. Бандура намерен был
свести воедино научные знания из разных областей психологии;
представления о процессе мышления он пытался связать с понятием мотивации и
с выводами, касающимися процесса научения, а психологию личности - с
социальной психологией. Он старался также соединить результаты
клинических наблюдений с экспериментальными исследованиями. Бандура
вызвал восхищение многих своих коллег тем, что сумел свести воедино и
обобщить различные научные факты в области психологии, причем
преуспел в этом отношении гораздо больше, нежели Толмен.
Учитывая вышеизложенное, я считаю, что Бандура занимает в
современной психологии особое положение. Насколько я понимаю, для
психологии второй половины XX века в целом характерна тенденция ко все
большему разделению ее на отдельные специализированные ветви, в то
время как попыток интеграции накопленного знания предпринимается
недостаточно. Об этой тенденции я уже говорил в главе 1.
502

Современная психология
Когнитивная терапия и новая волна интереса к гипнозу
В то время как Бандура в своем мировоззрении прошел путь от
радикального бихевиоризма до бихевиоризма, включающего в себя концепции
сознания, Аарон Бек пришел к необходимости изучения когнитивных процессов
от психоанализа с его концепцией психических нарушений как отражения
процессов, происходящих в подсознании. Аарон Бек был по образованию
психиатром и начал свою деятельность с психоаналитической терапии. Так
же, как и Адлер, Бек утверждал, что психические нарушения могут быть
связаны с тем, что тот или иной человек по какой-то причине усвоил ложные,
нереалистические представления о самом себе и об окружающих его
социальных обстоятельствах. Как и многие ведущие современные психотерапевты,
Бек разрабатывал формы терапии, целью которых было помочь пациенту
в преодолении уже осознанных представлений, явившихся причиной
неправильного взаимодействия с внешним обстоятельствами, невозможности
приспособиться к ним. Особенно большой интерес вызвали методики Бека,
направленные на лечение больных, страдающих разного рода
депрессивными расстройствам. Когда речь идет о депрессии или других формах
психических расстройств, то бывает трудно определить, становятся ли определенные
умственные представления человека причиной его болезни, или, наоборот,
сама болезнь порождает соответствующие умственные представления. По
мнению Первина (996), до сих пор отсутствуют какие бы то ни было научные
результаты, которые бы определенно подтверждали, что используемые
когнитивными терапевтами методики обеспечивают позитивное воздействие
на пациента, хотя и нельзя полностью исключить, что данная форма терапии
может иметь благоприятный эффект, по крайней мере, в случае каких-то
отдельных видов психических расстройств.
Растущий интерес к исследованиям сознания, в свою очередь, дал
новый импульс к изучению гипноза, который стал актуальной научной темой
в конце 60-х годов. Одним из известных ученых в этой области стал Эрнст
Хилгард. Особое внимание вызвали его усилия обосновать идеи Жане,
связанные с гипотезой раздробленного сознания в гипнотическом состоянии
(Хилгард, 1977). Это дало возможность приблизиться к проблеме изучения
подсознания с опорой на концепции о природе сознания.
Когнитивные процессы и условный рефлекс
Научные гипотезы, связанные с когнитивным подходом, в значительной
степени вошли также в сферу исследований научения. В своих трудах,
посвященных условному рефлексу, Павлов подчеркивал, что необходимым условием
его формирования является то, чтобы стимул, оказывающий воздействие на
подопытное животное, находился в неразрывной связи с безусловным
рефлексом. В 60-е годы ряд экспериментов был проделан Робертом Рескорлой
(1967,1988) и Леоном Камином (1969), которые подвергли сомнению идею,
что неразрывная связь является необходимым условием для формировании
условного рефлекса. В своих экспериментах Рескорла продемонстрировал,
что для установления связи между условным и безусловным стимулом
необходимым условием является регулярность безусловного стимула. Он при-
503

История психологии
шел к заключению, что неразрывная связь между условным и безусловным
стимулами не является достаточным условием для формирования
условного рефлекса; условный стимул должен обладать определенной значимостью
для подопытного животного.
Камин поставил свой эксперимент несколько по-иному. Он с самого
начала добился устойчивой связи между звуком, который играл роль
условного стимула, и шоком в качестве безусловного стимула. Он повторял весь
ход эксперимента несколько раз, при этом добавляя к первоначальному,
исходному безусловному стимулу новый стимул (световой сигнал).
Согласно выводу Камина, формирование условного рефлекса первого типа
блокировало формирование условного рефлекса на стимул второго типа,
который не имел никакой ценности для подопытного животного.
Как мы видим, Рескорла и Камин выступили с новой интерпретацией
когнитивных процессов. Их эксперименты продемонстрировали несколько
возможностей истолкования процесса формирования классического
условного рефлекса. Исследователи исходили из предположения о существовании
у животных когнитивных процессов.
Если мы обратимся к биографии Рескорлы ( 1990), то увидим, что его
взгляды на роль когнитивных процессов не менялись. Рескорла считал себя
учеником Соломона Аша, который был представителем гештальт-психологии,
поэтому отводил когнитивным аспектам психических процессов весьма
важную роль.
Со времени, когда Джон Стюарт Милль в 1843 году издал свой научный труд,
посвященный принципам ассоциативности, в психологической науке
произошли большие перемены. Хотя трудно отрицать, что в процессе научения в
той или иной форме не происходит формирования ассоциативных связей,
тем не менее принципы ассоцианизма до сих пор не являются четко
сформулированными и подкрепленными современными научными данными.
Язык и когнитивные процессы
Как я уже отмечал, начиная с 60-х годов в разных областях психологической
науки постепенно все большее и большее место начали занимать
когнитивные подходы. Одновременно произошли радикальные изменения в сфере
изучения психологи языка. В этом отношении можно говорить о подлинной
революции.
В своем труде «Психология народов» Вундт уделил языку особое
внимание, но, как я уже упоминал в главе 4, лишь немногие психологи тогда
интересовались исследованиями в этой области. В трудах Уотсона, посвященных
мышлению человека, мы находим идею «субвокальной», неартикулирован-
ной, внутренней речи. Таким образом, оказалось, что для радикальных бихе-
виористов язык выступает в качестве формы поведения, однако почти до
самой середины XX века в области психологических аспектов изучения языка
каких-либо заметных открытий сделано не было. (Обзор
психолингвистических исследований в первой половине XX века был написан Джоном Кер-
роллом в 1985 году.) В этот период возникло сотрудничество между
психологами и лингвистами. Позиции бихевиоризма были тогда столь сильны, что
большие надежды возлагались на лингвистические исследования, основан-
504

Современная психология
ные на бихевиористской концепции психологии научения. В 1959 году
Хомский подверг критике книгу Скиннера Verbal Behavior, о которой я говорил в
главе 13. Его критика произвела переворот в сознании многих психологов,
занимавшихся лингвистическими проблемами. Ученые начали
рассматривать язык не как форму поведения, а как когнитивный феномен. Концепция
языка Хомского сыграла в 60-70-е годы огромную роль в изучении
когнитивных процессов, и я хочу остановиться на этом подробнее.
Критика бихевиористской концепции языка
Ноамом Хомским
Как уже говорилось в главе 14, Лешли указывал на то, что интерпретация
механизма человеческой речи исходя из принципа «стимул - реакция,
представляется ему весьма проблематичной. В своей концепции Хомский
опирался на идеи Гельмгольца и некоторых лингвистов, которые считали, что
человеческому языку присущ творческий, креативный аспект, в языке
лингвистические знаки постоянно образуют все новые и новые комбинации. По
мнению Хомского, возможность формировать высказывания
(предложения) исходя из принципа «стимул - реакция» выглядит сомнительной.
Многие считали мнение Хомского, что поведенческий подход обладает весьма
ограниченными возможностями для интерпретации сложных психических
феноменов, вполне справедливым.
Поскольку зрелые, сформировавшиеся носители языка обладают
способностью продуцировать такие речевые высказывания, которые можно
рассматривать как принципиально новые, а также воспринимать высказывания,
не имеющие ничего общего с их опытом, то, по мнению Хомского, человек
должен изначально обладать врожденной способностью понимать других
и выражать собственные мысли. Зрелый носитель языка обладает знанием
языка в форме владения универсальной грамматикой, которую Хомский
считал выражением способа функционирования сознания. Таким образом,
по его мнению, изучение универсальной грамматики способно пролить
свет на сущность самих когнитивных процессов.
Идея Хомского о существовании связи между речью и структурой
сознания вызвала огромный интерес у психологов и послужила стимулом к
изучению деятельности сознания и когнитивных процессов. Многие
исследователи в области психологии стали активно пытаться установить связь между
лингвистическими конструкциями и стоящими за ними когнитивными
процессами.
Концепция языка Хомского
Уотсон и Скиннер решительно отошли от своих первоначальных
концепций, заявив, что изучение языка невозможно без опоры на когнитивный
фактор. Пожалуй, в этом отношении они заняли крайнюю позицию.
Хомский же занял не менее крайнюю позицию, когда заявил, что язык нужно
рассматривать как фактор когнитивное™. Он начал свои лингвистические
исследования, не рассматривая язык как средство коммуникации и
игнорируя филогенетический аспект, связанный с развитием общения в животном
мире. По моему мнению, идеи Хомского явились выражением той же самой
505

История психологии
тенденции к упрощению, которая была присуща многим психологам на
более раннем этапе развития этой науки, когда те утверждали, что мышление
и поведение человека являются результатом исключительно либо факторов
наследственности, либо факторов внешней среды, отказываясь принимать
во внимание оба фактора; когда заявляли, что поведение животных должно
объясняться исключительно инстинктами или исключительно усвоенными
навыками; что мотивы поведения должны рассматриваться исключительно
как следствие или внешнего стимулирования, или внутреннего состояния
организма. В своей книге, посвященной языку, я попытался выдвинуть более
сбалансированную концепцию, нежели концепции Скиннера и Хомского.
Большинство психологов, занимавшихся лингвистическими
исследованиями, пришли к мнению, что умение говорить, владение речью имеет,
прежде всего, генетическую основу. Хомский утверждал, что дети овладевают
речью только к двухлетнему возрасту, а до этого ребенку необходимо усвоить
множество различных навыков. Кроме того, проходит достаточно долгий
период, прежде чем ребенок становится зрелым носителем языка. Это
происходит, как правило, к шестилетнему возрасту.
Концепция Хомского оказалась близкой концепции этологов о
врожденности инстинктов и была подвергнута той же критике, что и
исследования Лоренца и Тинбергена со стороны Лермана. Хотя трудно отрицать,
что для нормального развития речи человеку необходимо, если так можно
выразиться, речевое стимулирование в определенные критические
периоды его развития.
Занимаясь лингвистическими исследованиями, Хомский уделил большое
внимание грамматическим и синтаксическим аспектам языка, при этом он
пренебрег анализом семантического аспекта. Что касается
грамматического аспекта, то, безусловно, можно легко увидеть какие-то закономерности
в речевых высказываниях, и в связи с этим вполне естественным выглядит
предположение о том, что говорящий следует каким-то правилам. Совсем
по-другому выглядит семантический аспект. Какими правилами пользуемся
мы, когда вкладываем в слова тот или иной смысл?
Наряду с Гельмгольцем и Вундтом, Хомский считал, что языку присущ
креативный аспект. Возникает вопрос, не является ли этот креативный аспект
прежде всего следствием осознания того, что слова обладают каким-то
смыслом. Несмотря на то, что Хомский акцентировал внимание на креативном
аспекте языка, мы не можем отделаться от ощущения какой-то
механистичности в его концепции формирования обладающих смыслом предложений.
Концепция языка Скиннера и Хомского, несомненно, имеют общие черты.
В результате дискуссии между бихевиористами и школой Хомского многие
исследователи стали с большим энтузиазмом изучать общение шимпанзе и
горилл, в котором можно усмотреть и элементы речевого общения. В течение
30 последних лет, тем не менее, не появилось научно аргументированных
доводов в пользу того, что те или иные виды приматов обладают способностью
усваивать речевые навыки. Однако это не умаляет роли данных исследований.
Сравнивая человека и приматов в отношении их когнитивных и
коммуникативных навыков, исследователи собрали достоверные научные факты,
которые дают основание считать, что в настоящее время круг знаний, касающихся
функций головного мозга, значительно расширился, что позволяет сделать
новый шаг в изучении когнитивных функций и человеческой речи.
506

Современная психология
Новый подход. Обработка информации
Главным объектом экспериментальных исследований немецких психологов
были когнитивные процессы-, они пытались понять, как происходит
познание окружающего мира. Этот аспект стал главным и через сто лет в научных
исследованиях процессов, связанных с переработкой информации. В
наиболее важных пунктах подходы к этим исследованиям принципиально
различаются. Основное отличие состоит в том, что современные исследования
основаны на комплексном подходе. Кроме того, более поздние
исследования сосредоточены на иных аспектах когнитивных процессов. Последнее
обстоятельство часто выпадает из поля зрения историков науки.
Прежде чем говорить о новых технологиях, связанных с переработкой
информации, хочу остановиться на различии подходов к изучению
когнитивных процессов на раннем и на более позднем этапе развития
психологической науки.
Различия между подходами к изучению когнитивных
процессов на раннем и позднем этапе развития психологии
Как я уже говорил в главах 3, 4 и 5, немецкие ученые сосредоточивали свои
усилия на изучении перцепции, внимания, памяти и мышления, но
практически не затрагивали проблему формирования и использования знания.
Появившаяся идея концепция переработки информации привнесла
принципиально новый момент. На более позднем этапе развития психологии,
задавшись целью исследовать проблему умения использовать имеющиеся знания,
ученые стали стремиться сделать свои исследования более приближенными
к реальной жизни. Именно в этом контексте становится понятным тот
бурный рост интереса к изучению когнитивной сферы, который наблюдался
после I960 года, и тот бурный рост числа психологов, которые посвятили
себя исследованиям именно в этой области.
Психология сделала новый скачок И именно в этом состоит
принципиальное отличие новой когнитивной психологии от старой.
Предметом научных интересов исследователей стали когнитивные
процессы, связанные с формированием различных навыков, изучение того, как
накопленные знания влияют на формирование навыков. Психологи стали
заниматься изучением не только таких навыков, как умение считать и писать,
но и таких, которые мы обычно рассматриваем как моторные: езда на
велосипеде, управление автомобилем или самолетом. Интерес к навыкам
расширил предмет исследования и внес вклад в новую когнитивную психологию,
придав ей прикладной характер.
При этом психологи во многом опирались на уже вполне
сформировавшуюся в этой области традицию американских исследований. Еще в 1897 году
BJI. Браяном и Н. Хартером были предприняты исследования, связанные с
изучением того, как люди воспринимают азбуку Морзе, и в течение всей первой
половины XX века американские психологи стремились выяснить, каким
образом происходит усвоение так называемых перцептивно-моторных
навыков. (Обзор литературы по данной области исследования был дан Вудвортом в
1938 году и Хилгардом в 1987 году.)
507

История психологии
Роль новых технологий
Формирование новых подходов в психологии было связано с тем
научным прогрессом, который был достигнут в середине XX века в области
изучения искусственных коммуникационных систем, а также с изобретением
электронно-вычислительных машин. Вдохновляющим фактором явились
также новые идеи в области лингвистики, в особенности концепция Хомско-
го. Здесь я считаю необходимым остановиться на некоторых идеях, которые
были почерпнуты исследователями из этих трех источников.
Искусственные коммуникационные системы и кибернетика
С помощью речи люди могут передавать друг другу много различного рода
сообщений, информации. Человеческая речь является средством общения,
которое ограничено расстоянием. Во все времена люди стремились каким-
то образом преодолеть это ограничение, пытаясь создавать различные
сигнальные системы. Резкий скачок произошел в конце XIX века. В течение ста
лет были изобретены телеграф, телефон, радио и телевидение. Постепенно
оформилась научная дисциплина, которая стала заниматься изучением
проблем, общих для всех этих средств передачи информации. Одной из таких
проблем стала проблема преодоления границы времени.
Другой важной общей проблемой является необходимость понять, какое
влияние оказывает на передаваемую информацию дестабилизирующие
факторы, так называемый шум. Третьей проблемой является вопрос о количестве
информации, которое то или иное средство может передавать за какой-то
отрезок времени, то есть проблема ограниченности объема информации в
рамках той или иной системы связи.
Искусственные средства, используемые ддя передачи информации, в
значительной степени различаются между собой, но им присущи и общие черты.
Можно сказать, что все они обладают каналами, и мы говорим о пропускной
способности каналов. В 50-е годы возникла совершенно новая,
прогрессивная теория коммуникации, благодаря которой можно оценивать
эффективность различных систем передачи информации. Центральной фигурой здесь
явился Шеннон. Возник новый психологический подход, сущность которого
состоит в том, что определенные формы человеческих навыков и умений,
связанных с переработкой информации, могут рассматриваться как
информация, поступающая по определенному каналу. Появилась идея, что по
аналогии с искусственными информационными системами у человека его
навыки и умения также имеют определенные ограничения в области объема.
Исследователи стали считать правомерным сопоставление того процесса,
когда какое-то сообщение, передаваемое через тот или иной канал, должно
трансформироваться с похмощью определенного кода, с кодированием. Для
того, чтобы информация достигла того, кому она направлена, чтобы и
воспринимающий мог ею воспользоваться, необходимо также и декодирование.
Другим важным источником для изучения процесса переработки
информации человеком явилась кибернетика, наука, основателем которой стал
математик Норберт Винер. Кибернетика изучает процессы, которые
обеспечивают определенное равновесие, в машинах и живых организмах, тем
508

Современная психология
самым контролируя их деятельность. Важнейшим понятием здесь явилось
«feedback» (обратная связь): речь идет о системе, которая управляет
механизмом, который, в свою очередь, оказывает влияние на систему и
регулирует ее. Наиболее распространенным примером, иллюстрирующим понятие
обратной связи, является пример с термостатом в кухонной плите. С
помощью термостата плита может отключаться, когда температура поднимается
до определенного градуса; она может также включаться при определенном
уровне падения температуры. С помощью подобных саморегулирующихся
механизмов можно сконструировать весьма сложные системы, способные
приспосабливаться к определенного типа изменениям. Винер, который
считал, что его кибернетическая модель может быть внедрена во все научные
области, заявил, что механизмы с подобными саморегулирующимися
системами могут рассматриваться в качестве целегшправленных, способных
выполнить определенную задачу.
В главе 14 я уже упоминал о тех трудностях, с которыми столкнулся Толмен,
изучая проблему целенаправленности. Для того, чтобы расстаться с
субъективными концепциями в области психологической науки, необходимо было
определить такие понятия, как «цели», «задачи», «планы» и «ожидания».
Кибернетическая модель Винера продемонстрировала возможность
осуществления подобных исследований с опорой на механистические понятия. Эта
идея прочно укоренилась.
Современные компьютеры
С появлением разнообразных моделей коммуникационных устройств и
саморегулирующихся механизмов был сделан решительный шаг в сторону
создания электронно-вычислительных машин, способных
функционировать с большой скоростью; были изобретены компьютеры. Старая идея о том,
что работу мозга можно сравнивать с работой машины, которая производит
какие-то представления, образы и мысли опять приобрела актуальность.
Идею о том, что человеческий организм является информационным
каналом, многие ученые соединили с гипотезой, что мозг можно рассматривать как
машину для переработки информации. Такой подход к психологическим
проблемам получил название переработки информации (information-processing).
Центральными фигурами в процессе формирования новых подходов в
психологии явились американские исследователи Герберт Симон (191 б-)
и Аллен Ньюэлл (1927-1992). Они указали на необходимость дать особое
определение понятию «символ», которое можно рассматривать как средство
операций не только с числами, но и с символами. Они утверждали, что одной
из важнейших качеств, присущих человеку, является его умение
обращаться с символами. Опираясь на идею, что и человек и компьютер оперирует
символами, в 50-е годы эти ученые заключили, что сознание (mind) может
рассматриваться как своего рода компьютер. В 1972 году, обобщив выводы
своих исследований, они пришли к мысли о том, что процессы,
происходящие в сознании, могут рассматриваться по аналогии с процессами,
происходящими в компьютере. Для многих исследователей эта работа ученых стала
отправной точкой в их исследованиях, связанных с изучением когнитивных
процессов.
509

История психологии
Благодаря идее, что и человек и компьютер оперируют символами,
оказалось возможным составлять программы для компьютеров. Метод, с
помощью которого создаются компьютерные программы, позволяет судить,
насколько справедливы представления об этих процессах.
При этом, по мнению Симона и Ньюэлла, якобы нет необходимости
принимать во внимание нейрофизиологические процессы, лежащие в основе
психических процессов, Совершенно очевидно, что при таком подходе
полностью игнорируется давняя проблема взаимодействия души и тела человека.
Наглядной иллюстрацией концепции Ньюэлла служит созданная ими
программа, имитирующая поведение компьютера как партнера в шахматной
игре. Подобного рода программы показали, что уровень достижений
компьютера во время игры сопоставимы с теми результатами, которые
характеризуют выдающихся шахматистов. Симон и Ньюэлл продемонстрировали
также возможность создания компьютерных программ, которые содержат
необходимые инструкции, с тем чтобы компьютеры могли решать и
проблемы другого типа. Их достижения внесли большой вклад в область
переработки информации, были восприняты с энтузиазмом и приобрели множество
сторонников.
Важнейшим моментом в процессе переработки информации является
взаимодействие между кодированием и декодированием, когда информация
перерабатывается на различных уровнях. Для этой цели необходима
разработка моделей различных типов, которые затем всесторонне испытываются.
Утверждение Симона и Ньюэлла, что человеческое мышление может
рассматриваться какумение манипулировать символами, апеллирует к
человеческой интуиции. Когда мы обдумываем что-то, то символами являются слова;
зрительным представлениям также часто присущ символический характер.
Возникает вопрос: отражает ли символика, которую можно обнаружить
путем интуитивистского интроспективного анализа мышления, подспудные,
глубинные психические процессы? Например, можно ли использовать слово
в качестве символа, не принимая во внимание саму значимость языка в
человеческой жизни? В научных концепциях Симона и Ньюэлла отсутствует
анализ той роли, которую в когнитивных процессах играет осознанность. Эту
проблему под совсем иным углом зрения рассматривал Джон Серль (1992).
Влияние современной лингвистики
В компьютерах переработка информации происходит в соответствии с
жесткими правилами. Если процесс мышления человека сопоставлять с
процессами, происходящими в компьютере, представляется важным обратить
особое внимание на проявление закономерностей в мышлении человека.
Первым это понял Хомский, анализируя роль грамматики в процессе
переработки информации. По мнению Хомского, всякий носитель языка в своей
речи следует универсальным правилам; грамматические правила обладают
структурой. Работа с информацией становится с 50-х годов XX века важным
элементом лингвистических.исследований, особенно у Хомского.
Как уже упоминалось, Хомский пренебрегал семантическим аспектом
языка, обращая основное внимание на роль символов и игнорируя
коммуникативную функцию языка.
510

Современная психология
Источником вдохновения для Ньюэлла и Симона с их идеей
рассматривать процессы, которые происходят в компьютерах, как работу с символами,
послужила современная символическая логика, а также стремление к
широкому использованию математических методов.
Таким образом, главным в их подходе оказались научные принципы,
связанные с логикой и математикой. Не менее важны для них были
лингвистические познания, а постепенно этот подход стал вбирать в себя сведения из
области анатомии нервной системы и физиологии. Многие когнитивные
психологи пришли к выводу, что компьютер может быть использован как
инструмент в изучении когнитивных процессов, и в 70-х годах начала
формироваться группа исследователей, в состав которой входили математики,
лингвисты, специалисты по логике и психологи, которые поставили своей
задачей изучение когнитивных процессов с опорой на теоретическую посылку,
что когнитивные процессы могут целиком и полностью рассматриваться по
аналогии с конкретными процессами, происходящими в компьютере. Ими
была создана наука об изучении когнитивных процессов - cognitive science.
Первые попытки применения новых подходов
в области психологии
Во время и после окончания второй мировой войны многие психологи
осуществляли сотрудничество с физиками и инженерами, которые
занимались проблемами передачи информации, используя новейшие технические
средства. Некоторые из них, например американец Джордж Миллер и
англичанин Дональд Бродбент, видели новую перспективу научных
исследований в области когнитивных процессов, рассматривая их как обладающие
ограниченной пропускной способностью каналы. Далее я коротко обрисую
некоторые исследования, проведенные этими двумя основоположниками
информатики.
Джордж Миллер и изучение концентрации внимания
В своей знаменитой статье, написанной в 1956 году, Миллер описал феномен
концентрированного внимания (span of attention), которое может
истолковываться в том смысле, что человеческий организм представляет собой
своеобразный информационный канал с ограниченной пропускной
способностью. Как я уже говорил в главе 4, в лаборатории Вундта, в Лейпциге,
осуществлялись исследования, целью которых было изучение концентрации
внимания. Ученые тогда пришли к выводу, что человек не может одновременно
сосредоточить свое внимание более чем на шести-семи различных объектах.
Миллер показал, что перед исследователями вновь возникает число семь,
когда речь идет о способности различать стимулы одного рода. Например, если
человеку необходимо различать звуки разной тональности (pitch), при этом
обладающие разной степенью громкости (loudness), то он оказывается не в
состоянии различить более семи различных звуков. Эксперименты Миллера
были призваны продемонстрировать возможности человека воспринимать
определенные целостности в случае, если они характеризуются более чем
одним качественным признаком, например когда звуки различаются не только
511

История психологии
по громкости, но и по высоте. Испытуемым удавалось различить более семи
объектов, обладающих определенными свойствами, в том случае, когда они
могли объединить вместе несколько качественных характеристик. Таким
образом, по мнению Миллера, для того, чтобы запомнить какие-то сведения, мы
часто соединяем отдельные элементы в некие блоки, в
большие целостности.
Интерпретация феномена концентрированного
внимания как определенного информационного
канала стала поворотным моментом в исследованиях,
посвященных изучению внимания. Кроме того,
можно рассматривать фактор концентрации внимания
как проявление деятельности механизма памяти и как
расширение ее возможностей в ситуации, когда
происходит формирование целостностей более
высокого порядка, иными словами, когда происходит
переработка информации. Повторю, что выводы Миллера
относительно концентрированного внимания
явились поворотным моментом в изучении памяти.
В I960 году совместно с Эженом Галантером и
Карлом Прибрамом Миллер опубликовал книгу Plans
and the Structure of Behavior, в которой были
изложены кибернетические принципы в их приложении к
психологии. В книге содержится критика бихевио-
ДжорджМиллер ризма как такового и приводятся контраргументы в
ответ на нападки со стороны бихевиористов в адрес
когнитивной психологии.
Изучение дихотического прослушивания Дональдом Бродбентом
Приблизительно в то же время, когда Миллер изучал проблему
концентрированного внимания, Бродбент (1958) работал над осмыслением
результатов ряда экспериментов, предпринятых им и другими английскими
исследователями с целью изучения возможности восприятия содержания речи
в случае, когда испытуемому передавались два сообщения одновременно.
При этом использовались специальные наушники, устроенные так, что в
одно ухо испытуемого приходило одно сообщение, а в другое ухо - другое.
Перед испытуемым была поставлена задача повторять сообщения, которые
он получал. Этот процесс получил название дихотического прослушивания.
Бродбент изменял условия эксперимента таким образом, чтобы испытуемый
одновременно выполнял более одного задания. Изучение этой проблемы,
несомненно, имеет большое практическое значение.
Английским ученым удалось сделать несколько интересных открытий.
Здесь я остановлюсь лишь на той трактовке, которую дал Бродбент
способностям человека ограничивать восприятие информации, содержание
которой оценивалось испытуемым как неважное, незначимое. Как и Миллер,
Бродбент придерживался точки зрения, что наша нервная система
представляет собой канал с ограниченной пропускной способностью, и,
интерпретируя результаты экспериментов, исходил именно из этой посылки. В
512

Современная психология
соответствии с теоретическими взглядами на феномен коммуникативности
Бродбент пришел к заключению, что нервная система обладает
определенными механизмами отбора информации. По его мнению, такие механизмы
фильтрации препятствуют перегрузке.
Он рассматривал переработку информации как процесс, происходящий
в течение определенного времени, и считал, что, опираясь на некоторые
наблюдения, можно утверждать, что фильтрация имеет место на раннем этапе
переработки информации. Такой вывод привлек внимание многих
психологов. По этому поводу возникла бурная научная дискуссия, и впоследствии
были проведены многочисленные эксперименты с целью выяснения, на
каком именно этапе переработки информации происходит фильтрация.
Начиная с середины 60-х годов было осуществлено также множество
экспериментов с исходной гипотезой, что человеческий организм способен
функционировать как машина, переработчик информации. В своей книге
Cognitive Psychology, написанной в 1967 году, исследователь Ульрик Найссер
показал, что, опираясь на теорию коммуникаций, компьютерную
технологию и лингвистику, можно сформулировать принципы научных подходов в
сфере новой когнитивной психологии, что позволит рассматривать ее как
систему научного знания, имеющую солидную экспериментальную
основу. Многие ученые расценивают выход этой книги как определенную веху в
формировании принципиально нового, научного подхода. Хотя не все
придают этой книге столь большое значение, конец 60-х годов принято считать
начальным этапом развития новой когнитивной психологии (развернутые
научно-исторические исследования, связанные с освещением периода
возникновения информатики, приводятся в работах Говарда Гарднера, 1987;
Роя Лачмена, Жане Лачмена и Эрла Баттерфильда, 1979 и Хилгарда, 1987).
Роль информатики
Информатика обогатила научное знание множеством фактов относительно
возможностей человека формировать те или иные представления о
феноменах сознания и о процессе мышления (см., например, книгу Мишеля Айзенка
и Марка Кини, 1990). Как я уже отмечал, этот подход явился столь
плодотворным потому, что привлек внимание к вопросу, каким образом человек
использует известные ему сведения в тот исторический период, когда мы с
вами живем и когда информация играет столь огромную роль.
Глубокое осмысление значения исследований в сфере информатики
выходит за рамки моей книги. Считаю лишь необходимым обратить ваше
внимание на те идеи, которые привели к серьезным открытиям. Ключевым
направлением в исследовании когнитивных функций стало изучение памяти,
и здесь нельзя не заметить явных достижений.
Особенно важно то, - отмечает Чарльз Кофер в своем историческом
очерке, посвященном изучению памяти, - что ученые теперь знают, что
запоминание не является единым, целостным процессом, а представляет собой
систему поэтапной переработки информации. Здесь речь идет об идеях,
выдвинутых Миллером и Бродбентом в отношении «кратковременной» и
«долговременной» памяти. Совершенно очевидно, что эти два типа памяти
принципиально отличаются друг от друга. При этом необходимо подчеркнуть,
513

История психологии
что долговременная память связана с консолидацией, как это представляли
себе Мюллер и Пильцекер. В главе 4 я уже отмечал, что этим исследователям
с помощью новых нейропсихологических технологий удалось подтвердить
факт существования определенного отдела головного мозга, гиппокампа,
который в наибольшей степени отвечает за процессы консолидации
Используя понятие «компьютер» в качестве метафоры для обозначения
человеческого мозга при изучении памяти, мы моделируем процесс ее
функционирования как состоящий из трех последовательных стадий:
кодирование, хранение и воспроизведение. Хотя трудно провести четкую грань между
этими тремя стадиями, такая модель оказалась весьма полезной для
исследователей, поскольку помогает понять возможные причины забывания. Новое
представление о процессе забывания мы находим в книге Миллера, Галанте-
ра и Прибрама, опубликованной в I960 году. Авторы осмыслили механизм
забывания: когда не можем что-то вспомнить, мы, вероятнее всего,
оказываемся не способными в нужный момент извлечь необходимую
информацию из всей, что хранится в нашей памяти. Не останавливаясь здесь более
подробно на перспективе этих исследований, я хотел бы лишь отметить, что
они, по всей вероятности, проливают свет на природу забывания.
Что касается достижений в области изучения памяти, следует отметить,
что они в значительной степени явились результатом успехов в изучении
мозга. Эти исследования проводились относительно независимо от того
особого подхода, который сформировался в связи с идеями процесса
переработки информации. По мнению Зеки (1993), сторонники теории
переработки информации не внесли какого-то существенного вклада в понимание
роли головного мозга в отношении зрительных функций. То же самое можно
сказать и в отношении прогресса в понимания механизма памяти как одной
из функций головного мозга.
Наряду с этим необходимо констатировать, что за последнее время были
получены новые научные факты и возникли новые продуктивные идеи,
связанные с переработкой информации, и поэтому, как считает Говард Гар-
нднер (1984), возникает вопрос, можно ли отнести к числу научных
достижений такие понятия, вошедшие в обиход новой когнитивной психологии,
как «символ», «зрительное представление», «понятие», «схема» и «правило»,
которые представляются достаточно невнятными. В связи с этим возникают
трудности как в понимании самих поставленных вопросов так и в оценке
полученных на них ответов, более того, встает проблема научного фундамента
новой когнитивной психологии. Может быть и в самом деле, как утверждают
Лахман и Баттерфильд, а также ряд других исследователей, произошла
подлинная научная революция?
Как и бихевиористы, приверженцы новой когнитивной психологии в
своих научных исследованиях стремились к объективности. При этом они
отказались от бихевиористской психологии научения, основанной на
исследованиях процесса научения у животных. В своем революционном порыве,
стремясь уйти от бесплодных поведенческих подходов, они упустили из виду
эволюционный аспект, а порой они не принимают во внимание и
онтогенетический фактор психических процессов. Есть все основания утверждать,
что в этом состоит слабость современной когнитивной психологии.
Важным аргументом в пользу того, что теория информации представляет
собой принципиально новый взгляд на изучение когнитивных процессов и
514

Современная психология
что произошел подлинно революционный переворот в изучении этой
сферы, является тот факт, что сопоставление человеческого мозга с
компьютером не позволяет нам обмануться разного рода субъективными гипотезами
о существовании неких сил и возможностей в сознании человека. Ведь
работа компьютера не дает оснований говорить о каких-то скрытых
способностях или энергетических ресурсах. Машины не обладают духовностью. В
то же время, при более внимательном рассмотрении различий между
мозгом и компьютером, можно обнаружить, что сторонники новой
когнитивной психологии в значительной мере опираются в своих подходах на
феномены сознания. Оказывается, что с духовностью все не так просто. Понятие
«феномены сознания» вновь приобрело актуальность, когда начали изучать
процессы, связанные с передачей информации из области
кратковременной памяти в область долговременной. Имеется в виду, что человек
способен производить повторяющиеся усилия. Здесь возникает вопрос о том, как
можно, собственно говоря, представить себе какие-то повторные действия в
сфере сознания. Пожалуй, уместно снова вспомнить концепцию
«гомункулуса», маленького человечка, якобы обитающего в нашем сознании, который
обладает способностью повторять те сведения, ту информацию, которая
должна быть «складирована». Более поздние исследования взаимодействия
кратковременной и долговременной памяти свидетельствуют о динамике
ментальных представлений.
Можно привести множество примеров того, что мы используем
умозрительные предпосылки, но я приведу только один. Многие исследователи
связывают большие ожидания с возможной перспективой определить
различие между эпизодической и семантической памятью. Первый тип
памяти вбирает в себя отдельные, разрозненные события, связанные с той или
иной личностью, в то время как семантическая память имеет отношение к
тем знаниям, сведениям, которые человек усваивает с помощью слов и
символов, с помощью взаимоотношений между словами и символами, а также с
помощью правил их использования. При этом возникает вопрос-, возможно
ли провести четкую грань между этими формами памяти, не проясняя смысл
таких понятий, как «самовосприятие», «самооценка» и «внутреннее "Я"».
Ситуация, в которой мы оказались теперь, представляется мне в значительной
степени сходной с той, в которой оказался Вундт, когда хотел провести
границу между психологическими и естественнонаучными исследованиями.
Как я уже говорил в главе 14, он утверждал, что первый тип исследований
осуществляется исходя из субъекта.
Хотя вопрос об информатике затронут в моей книге лишь в общем виде,
вероятно, следовало бы остановиться на самом понятии «информация». Оно
весьма многозначно, имеет очень широкий спектр применения. Но если мы
будем стремиться очень точно определить его, связав с понятием
физической энергии, которая оказывает влияние на органы чувств, то мы
столкнемся с теми же самыми проблемами, с которыми мы сталкиваемся, опираясь в
научных исследования на понятие «стимул». Многие считают, что понятие
«информация» используется таким же образом, как понятие «стимул»
использовалось бихевиористами. При этом возникает вопрос, существуют ли
принципиальные различия между теорией информации и
бихевиористскими категориями.
515

История психологии
Библиография
Abbagnano, N. (1967). Positivism. I: P. Edwards (red.), The encyclopedia of philosophy, bd. 5,
s. 414-419- New York: Macmillan.
Ach, N. (1905). Über die Willenstätigkeit und das Denken. Göttingen: Vandenhoeck und
Ruprecht.
Adams, D. K. (1929). Experimental study of adaptive behavior in cats. Comparative
Psychology Monographs, 6.
Adler, A. (1907). Studien über Minderwertigkeit von Organen. Wien: Urban og
Schwarzenberg. Oversatt til engelsk i 1917: Study of organ inferiority and its psychical
compensation. New York: Nervous and Mental Disease Publishing.
Adler, A. (1912). Über den nervösen Character: Grundzüge einer vergleichenden Individual-
Psychologie und Psychotherapie. Wiesbaden: Bergmann. Oversatt til engelsk i 1912: The
neurotic constitution. New York: Moffad, Yard.
Adler, A. (1927). Menschenkenntnis. Leipzig: Hirzel. Oversatt til engelsk i 1927:
Understanding human nature. New York: Greenberg.
Adomo, T. W, Frenkel-Brunswick, E., Lewinson, D. J. og Sanford, R. N. (1950). The
authoritarian personality. New York: Harper.
Allport, F. H. (1924). Social psychology. Boston: Houghton Mifflin.
Allport, G. W. (1937). Personality: A psychological interpretation. New York: Holt.
Allport, G. W. (1961). Pattern and growth in personality. New York: Holt, Rinehart and
Winston.
Aliport, G. W. og Odbert, H. S. (1936). Trait-names, a psycholexical study. Psychological
Monographs, 47, No. 1.
Allport, G. W. og Vernon, P. E. (1931). A study of values. Boston: Hougton, Mifflin.
American Psychiatric Association. (1994). Diagnostic and statistical manual of mental
disorders, 4. utg. Washington, DC.
Angell, J. R. (1907). The province of functional psychology. Psychological Review, 14, 61-91.
Asch, S. E. (1946). Forming impressions of personality. Journal of Abnormal and Social
Psychology, 41, 258-290.
Asch, S. E. (1952). Social psychology. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.
Asch, S. E. (1956). Studies of independence and conformity: I: A minority of one against
unanimous majority. Psychological Monographs, 70, 1-70.
Ash, M. G. (1983). The self-presentation of a discipline: History of psychology in the United
States between pedagogy and scholarship. I: L. Graham, W. Lepenis og P. Weingart (red.),
Functions and uses of disclipinary histories, s. 143-189, Dordrecht: Reidel.
Ash, M. G. (1995). Gestalt psychology in German culture: Holism and the quest for
objectivity. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Bain, A. (1855). The senses and the intellect London: Parker.
Bain, A. (1859). The emotions and the will London: Parker.
Baldwin, J. M. (1889-1891). Handbook of psychology: bd. 1. Senses and intellect; bd 2.
Feeling and will New York: Holt.
Baldwin, J. M. ( 1895). Mental development in the child and the race. New York: Macmillan.
516

Библиография
Baldwin, J. M. (1896). A new factor in evolution. American Naturalist, 30, 441-451, s. 536-
554.
Baldwin, J. M. (1897). Social and ethical interpretations in mental development: A study in
social psychology (4. utg.). New York: Macmillan.
Baldwin, J. M. (1906-1911). Thoughts and things, or genetic logic, bd. 1-3. New York:
Macmillan. Bandura, A. L. (1977). Social learning theory. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-
Hall.
Bandura, A. L. (1986). Social foundations of thought and action: A social cognitive theory.
Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall.
Bandura, A. L. og Walters, R. H. (1963). Social learning and personality development. New
York: Holt, Rinehart and Winston.
Barker, R., Dembo, T. og Lewin, К. (1941). Frustration and regression. University of Iowa
Studies in child welfare, 18, No. 1.
Bartlett, F. C. (1932). Remembering. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Beck, A. T. (1976). Cognitive therapy and the emotional disorders. New York: New America
Library.
Bekhterev, V. M. (1913). La psychologie objective. Paris: Alcan. (Publisert pâ russisk 1907-
1912).
Bekhterev, V. M. (1932). General principles of human reflexology: An introduction to the
objective study of personality London: Jarrolds. (Publisert pâ russisk i 1918).
Bern, D. J. (1967). Self-perception: An alternative interpretation of cognitive dissonance
phenomena. Psychological Review, 74, 183-200.
Benjafield, J. G. (1996). A history of psychology. Boston: Allyn and Bacon.
Benussi, V. (1914). Gesetze der inadäquaten Gestaltauffassung. Archiv fur die gesamte
Psychologie, 32, 396-419.
Bergin, A. E. og (red.) Garfield, S. L. (1994). Handbook of psychotherapy and behavior
change, 4 utg. New York: Wiley.
Bergin, A. E. og Garfield, S. L. (1994). Overview, trends, and future issues. I: A. E. Bergin og
S. L. Garfield (red.), Handbook of psychotherapy and behavior change, 4 utg., s. 821-830.
New York: Wiley.
Bernard, С (1865). Introduction à Vétude de la medicine expérimentale. Paris: Baillier.
Oversatt til engelsk 1927: An introduction to the study of experimental medicine. New
York: Macmillan.
Bindra, D. (1985). Motivation, the brain, and psychological theory. I: S. Koch og D. E. Leary,
A century of psychology as science, s. 338-363, New York: McGraw-Hill.
Binet, A. (1903). L 'etude expérimentale d I 'intelligence. Paris: Schleicher.
Binet, A. (1911). La mesure du développement de l'intelligence chez les jenes enfants.
Bulletin de la Société libre pour Vétude psychologique de Venfant, no. 70, 241-248.
Binet, A. og Henri, V. (1896). La psychologie individuelle. L'Année Psychologique, 2, 411-
465.
Binet, A. og Simon, T. (1908). Le development de l'intelligence chez les enfants. L'Année
Psychologique, 14, 1-94.
Bjork, D. W. (1993). B. F. Skinner. New York: Basic Books.
Blumenthal, A. L. (1975). A reappraisal of Wilhelm Wundt. American Psychologist, 30, 1081-
1088.
Blumenthal, A. L. (1980). Wilhelm Wundt and early American psychology: A clash of
cultures. I: R. W. Rieber (red.), Wilhelm Wundt and the making of a scientific psychology.
New York: Plenum Press.
Blumenthal, A. L. (1985). Psychology and linguistics: The first half-century. I: S. Koch and D.
E. Leary (red.), A century of psychology as science. New York: McGraw-Hill.
517

История психологии
Boakes, R. (1984). From Darwin to behaviourism: Psychology and the minds of animals.
Cambridge, England: Cambridge University Press.
Boden, M. A. (1979). Piaget. Glasgow: Fontana.
Bolles, R. С (1993). The story of psychology: A thematic history. Pacific Crove: Brooks/Cole.
Boorstin, D. J. (1974). The Americans: The democratic experience. New York: Random
House.
Boring, E. G. (1929/1950). A history of psychology. New York: Appleton-Century-Crofts.
Boring, E. G., Bridgman, P. W, Feigl, H., Israel, H„ Pratt, С С. og Skinner, B. R (1945).
Symposium on operationism. Psychological Review, 5'2,241-29>4.
Bowlby, J. (1969). Attachment and loss, bd. 1, Attachment. London: Hogarth Press.
Brentano, F. (1874/1924). Psychologie vom empirischen Standpunkt, 2 bd. Leipzig: Meiner.
Oversatt til engelsk i 1973: Psychology from an empirical standpoint. London: Routledge.
Breuer, J. og Freud, S. (1895). Studien über Hysterie. Wien: Deuticke. (Standard edition, bd.
2)
Bridgman, P. W. (1927). The logic of modern physics. New York: Macmillan.
Bringmann, W. G. og (red.) Tweney, R. D. (1980). Wundt Studies: A centennial collection.
Toronto: Hogrefe.
Broadbent, D. E. (1958). Perception and communication. London: Pergamon Press.
Broughton, J. M. og Freeman-Moir, D. J. (1982). (red.). The cognitive-developmental
psychology of James Mark Baldwin: Current theory and the research in genetic
epistemology. Norwood, NJ: Ablex.
Bryan, W. L. og Harter, N. (1899). Studies of telegraphic language. The acquisition of a
hierarchy of habits. Psychological Review, 6, 345-375.
Buckley, K. W. (1989). Mechanical man. John Broadus Watson and the beginnings of
behaviorism. New York: Guilford.
Cairns, R. B. (1992). The making of a developmental science: The contributions and
intellectual heritage of James Mark Baldwin. Developmental psychology, 28, 17-24.
Calkins, M. W. (1900). Psychology as science of selves. Philosophical Review, 9, 490-501.
Calkins, M. W. (1908). Psychology as science of self. Journal of Philosophy, Psychology, and
Scientific Method, 5, 12-19, 64-68, 113-121.
Cannon, W. B. (1915). Bodily changes in pain, hunger, fear and rage. New York: Appleton-
Century-Crofts.
Carr, H. A. (1930). Functionalism. I: C. Murchison (red.), Psychologies of 1930. Worcester,
MA: Clark University Press.
Carroll, J. B. (1985). Psychology and linguistics: Detachment and affiliation in the second
half-century. I: S. Koch og D. E. Leary (red.), A century of psychology as science, s. 825-
854. New York: Wiley.
Carroy, J. og Pias, R. (1993). La méthode pathologique et les origines de la psychologie
française au XIX siècle. Revue Intenationale de psychopathologie, 12, 603-612.
Cartwright, D. (1959). Lewinian theory as a contemporary systematic framework. I: S. Koch
(red.), Psychology: A study of a science, bd. 2, s. 7-91.
Cattell, J. McK. (1890). Mental tests and measurements. Mind, 15, 373-381.
Cattell, R. B. (1943). The description of personality: Basic traits resolved into clusters.
Journal of Abnormal and Social Psychology, 38, 476-506.
Cattell, R. B. (1956). Validation and interpretation of the 16 P. F. questionnaire. Journal of
Clinical Psychology, 12, 205-214.
Cattell, R. B. (1965). The scientific analysis of personality. Baltimore: Penguin.
Chalmers, A. F. (1982). What is this thing called science? (2nd ed.). St. Lucia, Queensland:
University of Queensland Press.
Chomsky, N. (1957). Syntactic structures. The Hague: Mouton.
518

Библиография
Chomsky, N. (1959). Review of Skinner's Verbal Behavior. Language, 35, 26-58.
Chomsky, N. (1972). Language and the mind, (utvidet utgave). New York: Harcourt Brace
Jovanovich.
Cofer, С N. (1979). Human learning and memory. I: E. Hearst (red.), The first century of
experimental psychology. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Collier, G. og Johnson, D. F. (1990). The time window of feeding. Physiology and Behavior,
48, 771-777.
Collier, G. og Johnson, D. F. (1997). Who is in charge? Animal vs experimenter control.
Appetite, 29, 159-180. Comte, A. (1830-1842). Cours de philosophie positive. Paris:
Baillière.
Conant, J. (1947). On understanding science. New York: Yale University Press.
Cushman, P. (1992). Psychotherapy to 1992: A historically situated interpretation. I: D. K.
Freedheim (red.), History of psychotherapy. A century of change, s. 21-64. Washington,
DC: American Psychological Association.
Danziger, K. (1990). Constructing the subject. Cambridge, England: Cambridge University
Press.
Darwin, С (1859). On the origin of species by natural selection or the presentation of
favoured races in the struggle for life. London: Murray.
Darwin, С (1871). Descent of man. London: Murray.
Darwin, C. (1872/1965). The expression of the emotions in man and animals. London: Murray.
Darwin, C. (1877). A biographical sketch of an infant. Mind, 2, 286-294.
Darwin, C. (1881). The formation of vegetable mould, through the action of worms, with
observation of their habits. London: Murray.
Dawkins, M. S., Halliday, T. R. og (red.) Dawkins, R. (1991). The Tinbergen legacy. London:
Chapman and Hall.
Dembo, T. (1931). Der Ärger als dynamsisches Problem. Psychologische Forschung, 15,
1-144.
Deese, J. (1990). James on the will. I: M. G. Johnson og T. B. Henley (red.), Reflections on
The Principles of Psychology: William fames after a century, s. 295-310. Hillsdale, N. J:
Earlbaum.
Desmond, A. og Moore, J. (1991). Darwin. London: Michael Joseph.
Dewey, J. (1896). The reflex arc concept in psychology. Psychological Review, 3, 357-370.
Dewey, J. (1910). How we think: A restatement of the relation of relative thinking to the
educative process. Boston: Heath.
Diamond, S. (1980). Wundt before Leipzig. I: R. W. Rieber (red.), Wilhelm Wundtand the
making of a scientific psychology. New York: Plenum.
Dollard, J., Doob, L. W., Miller, N. E., Mowrer, O. H. og Sears, R. R. (1939). Frustration and
aggression. New Haven: Yale University Press.
Dollard, J. og Miller, N. E. (1950). Personality and psychotherapy: An analysis in terms of
learning, thinking, and culture. New York: McGraw-
Hill. Donders, F. С (1868/1969). On the speed of mental processes. Acta Psychologies 30,
412-431- Artikkelen ble publisert pâ tysk og fransk i 1868 og âret etter pâ hollandsk.
Duncker, K. (1935). Zur Psychologie des produktiven Denkens. Berlin: Springer. Oversatt til
engelsk: On problem solving. Psychological monographs, 1945, 58, 1-113 (Whole No. 270).
Eagly, A. H. og Chaiken, S. (1993). The psychology of attitudes. Fort Worth, TX: Harcourt
Brace Jovanovich.
Ebbinghaus, H. (1885). Über das Gedächtnis. Leipzig: Veit. Oversatt til engelsk i 1913:
Memory: A contribution to experimental psychology. New York: Teachers College.
Ebbinghaus, H. (1897). Über eine neue Methode zur Prüfung der Geistigen Fähigkeiten und
ihre Anwendung bei Schulkindern. Zeitschrift für Psychologie, 13, 401-459.
519

История психологии
Ebbinghaus, H. (1897-1908). Grundzüge der Psychologie, bd. 1, 2. Leipzig: Veit. Ebbinghaus,
H. (1908). Abriss der Psychologie. Leipzig: Veit.
Ehrenfels, С V. (1890). Über 'Gestaltqualitäten'. Vierteljahrsschriftfilr wissenschaftliche
Philosophie, 14, 242-292. Oversatt til engelsk i B. Smith (red.), 1988: Foundations of
Gestalt theory. München: Philosophia.
Ellenberger, H. F. (1970). The discovery of the unconscious: The history and evolution of
dynamic psychiatry. New York: Basic Books.
Erikson, E. H. (1950). Childhood and society. New York: Norton.
Estes, W. K. (1954). Kurt Lewin. I: W. K. Estes, S. Koch, К. MacCorquodale, P. E. Meehl, С
G. Mueller, Jr., W. N. Schoenfeld og W. S. Verplanck. Modem learning theory, s. 317-344.
New York: Appleton-Century- Crofts.
Eysenck, H. J. (1952). The effects of psychotherapy: An evaluation. Journal of Consulting
Psychology, 16, 319-324.
Eysenck, H. J. (1953). The structure of human personality. London: Methuen.
Eysenck, H. J. (1990). Biological dimensions of personality. I: L. A. Pervin (red.), Handbook
of personality: Theory and research, s. 244-276. London: Guilford.
Eysenck, M. W. og Keane, M. T. (1990). Cognitive psychology: A student's handbook.
Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Farr, R. M. (1996). The roots of modern social psychology 1872-1954. Cambridge, MA:
Blackwell.
Farson, R. (1978). The technology of humanism. Journal of Humanistic Psychology, 18, 5-35.
Fechner, G. T. (1860). Elemente der Psychophysik, 2 bd. Leipzig: Breitkopf og Härtel. bd.
1. Oversatt til engelsk i 1966: Elements ofpsychophysics. New York: Holt, Rinehart and
Winston.
Fersten С. S. og Skinner, В. F. (1957). Schedules of reinforcement. New York: Appleton-
Century-Crofts. Festinger, L. (1957). A theory of cognitive dissonance. Evanston: Row,
Peterson.
Festinger, L. og Carlsmith, J. M. (1959). Cognitive consequences of forced compliance.
Journal of Abnormal and Social Psychology, 68, 359-366.
Feyerabend, P. (1975). Against method: Outline of an anarchistic theory of knowledge.
London: Verso.
Fishman, D. B. og Franks, С. М. (1992). Evolution and differentiation within behavior
therapy: A theoretical and epistemological review. I: Freeheim (red.), History of
psychotherapy: A century of change, s. 159-196, Washington, DC: American Psychological
Association.
Fransella, F. (1995). George Kelly. London: Sage.
Freud, A. (1936). Das Ich und die Abwehrmechanismen. Wien: Internationaler
Psychoanalytischer Verlag. Oversatt til engelsk i 1937. The ego and the mechanisms of
defence. New York: International Universities Press.
Freud, S. Engelske oversettelser av Freuds samlede verker er utgitt i 24 bind: The standard
edition of the complete works of Sigmund Freud. London: Hogarth Press. I min bibliografi
har jeg etter referansen til originalutgaven girt referansen til denne utgaven.
Freud, S. (1895). Entwurf einer Psychologie (upublisert manuskript). Oversatt til engelsk i
1950: Project for a scientific psychology. The standard edition, 1, s. 283-397.
Freud, S. (1900). Die Traumdeutung. Wien: Deuticke. Standard edition, bd. 4 og 5.
Freud, S. (1904). Zur Psychopathologie des Alltagslebens. Berlin: Karger. Standard edition,
bd.6.
Freud, S. (1905). Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie. Wien: Deuticke. Standard edition, 7,
s. 130-243.
520

Библиография
Freud, S. (1912-1913). Totem und Tabu. Über einige Übereinstimmungen im Seelenleben
der Wilden und der Neurotiker./mago, bd 1. 17-33, 213-227, 301-333; 2, 1-21,357-409.
Standard edition, bd. 13.
Freud, S. (1912). A note on the unconscious in psychoanalysis. Proceedings of the Society of
Psychical Research, 26, 312-318. Denne artikkelen ble först trykt pâ engelsk og âret etter
oversatt til tysk. Standard edition, bd. 12.
Freud, S. (1915a). Triebe und Triebschicksale. Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse, 3,
84-100. Standard edition, bd. 14, s. 117-140.
Freud, S. (1915b). Das Unbewusste. Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse, 3, 189-203,
257-269. Standard edition, bd. 14, s. 166-204.
Freud, S. (1916-1917). Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse. Wien: Hugo Heller.
Standard edition, bd. 15 og 16.
Freud, S. (1920). Jenseits des Lustprinzips. Wien: Internationaler Psychoanalytischer
Verlag. Standard edition, bd. 14, s. 7-64. Freud, S. (1923). Das Ich und das Es. Wien:
Internationaler Psychoanalytischer Verlag. Standard edition, bd. 19, s. 12-66.
Freud, S. (1927). Die Zukunft einer Illusion. Wien: Internationaler Psychoanalytischer Verlag.
Standard edition, bd. 21.
Freud, S. (1930). Das Unbehagen in der Kultur. Wien: Internationaler Psychoanalytischer
Verlag. Standard edition, bd. 21, s. 64-145.
Freud, S. (1932). Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse. Wien:
Internationaler Psychoanalytischer Verlag. Standard edition, bd. 22. Frisch, K. v. (1955).
The dancing bees. New York: Harcourt, Brace.
Galton, F. (1869). Hereditary genius: An inquiry into its laws and consequences. London:
Macmillan.
Galton, F. (1876). English men of science: Their nature and nurture. London: Macmillan.
Galton, F. (1976). The history of twins, as a criterion of the relative powers of nature and
nurture. Journal of the Anthropological Institute, 5, 391-406.
Galton, F. (1883). Inquiries into human faculty and its development. London: Macmillan.
Galton, F. (1889). Natural inheritance. London: Macmillan.
Garcia, J. og Koelling, R. A. (1966). Relation of cue to consequence in avoidance learning.
Psychonomic Science, 4, 123-124.
Gardner, H. (1985). The mind's new science: A history of the cognitive revolution. New York:
Basic Books.
Garfield., S. L. og Bergin, A. E. (1994). Introduction and historical overview. I: A. E. Bergin
og S. L. Garfield (red.), Handbook of psychotherapy and behavior change, 4. utg., s. 3-18.
New York: Wiley.
Gergen, K. J. og Graumann, С. F. (1996). Psychological discourse in historical context:
An introduction. I: C. F. Graumann og К. J. Gergen (red.), Historical dimensions of
psychological discourse. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Gesell, A. og Ilg, F. L. (1943). Infant and child in the culture of today: The guidance of
development in home and nursery school. New York: Harper.
Ghiselin, M. T. (1969). The triumph of Darwinian method. Berkeley: University of California
Press.
Gibson, E. J. og Walk, R. D. (I960). The «visual cliff». Scientific American, 202, 64-71.
Gibson, J. J. (1941). A critical review of the concept of set in contemporary experimental
psychology. Psychological Bulletin, 38, 781-817.
Gibson, J. J. (1950). The pereception of the visual world. Boston: Houghton Mifflin.
Gibson, J. J. (I960). The concept of the stimulus in psychology. American Psychologist, 15,
694-703. Gibson, J. J. (1966). The senses considered as perceptual systems. Boston:
Houghton Mifflin.
521

История психологии
Gibson, J. J. (1979). The ecological approach to visual perception. Boston: Houghton Mifflin.
Glass, С R. og Amkoff, D. B. (1992). Behavior therapy. I: D. K. Freedheim (red.), History of
psychotherapy: A century of change, s. 587-628. Washington, DC: American Psychological
Association.
Glickman, S. E. (1985). Some thoughts on the evolution of comparative psychology. I: S.
Koch og D. E. Leary, A century of psychology as science, s. 738-782. New York: McGraw-
Hill.
Goethe, J. W. (1810). Zur Farbenlehre, 2 bd. Tübingen: Cotta. Oversatt til engelsk i 1970:
Theory of colors. Cambridge, MA: MIT Press. Et utvalg oversatt til norsk av Torger
Holtsmark: Goethes farvelwre. Oslo: Ad Notam Gyldendal.
Goldstein, K. (1939). The organism: A holistic approach derived from pathological data in
man. New York: American Book.
Gorfein, D. S. og Hoffman, R. R. (red.). (1987). Memory and learning: The Ebbinghaus
Centennial Conference. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Gundlach, H. (1987). Anfange der experimentellen Willenspsychologie. I: H. Heckhausen,
P. M. Gollwitzer og F. E. Weinert (rcd.),feneseits des Rubikon: Der Wille in den Human-
Wissenschaften, s. 67-85. Berlin: Springer.
Haber, R. N. (1985). Perception: A one-hundred-year perspective. I: S. Koch og D. E. Leary, A
century of psychology as science, s. 250-281. New York: McGraw-Hill.
Hanson, N. R. (1958). Patterns of discovery. Cambridge, England: Cambridge University
Press.
Harlow, H. F. og Harlow, M. K. (1965). The affectional systems. I: A. M. Schrier, H. F.
Harlow og F. Stollnitz (red.), Behavior ofnonhuman primates, bd. 2, s. 287-334. New
York: Academic Press.
Hartmann, H. (1939). Ich-Psychologie und Anpassungsproblem. Internationale Zeitschrift für
Psychoanalyse, 24, 62-135. Oversatt til engelsk i 1958: Ego psychology and the problem of
adaptation. New York: International Universities Press.
Hartshome, H. og May, M.A. (1928). Studies in the nature of character, bd. 1. Studies in
deceit. New York: Macmillan.
Hearnshaw, L. S. (1964). A short history of British psychology, 1840-1940. London: Methuen.
Hearst, E. (1979). One hundred years: Themes and perspectives. I: E. Hearst (red.), The first
century of experimental psychology, s. 1-38. Hillsdale: Earlbaum. Hebb, D. O. (1949). The
organization of behavior. New York: Wiley.
Heider, F. (1958). The psychology of interpersonal relations. New York: Wiley. Heider, F.
(1983). The life of a psychologist: An autobiography. Lawrence, KA: University Press of
Kansas.
Helmholtz, H. v. (1850). Messunger über den Zeitlichen Verlauf der Zuckungen animalischer
Muskeln und die Fortpflanzungs.
Geschwindigkeit der Reizung in den Nerven. Archiv der Anatomie und Physiologie, 1850,
276-364. Helmholtz rapporterte ogsâ i en kort forel0pig meddelelse sin undersokelse.
Rapporten er oversatt til engelsk i 1948: On the rate of transmission of the nerve impulse.
I: W. Dennis (red.), Readings in the history of psychology. New York: Appleton- Century-
Crofts.
Helmholtz, H. v. (1863). Die Lehre von den Tonempfindungen. Braunschweig: Vieweg.
Oversatt til engelsk i 1875: On the sensations of tone. New York: Dover.
Helmholtz, H. v. (1856-1866). Handbuch der physiologischen Optik. Hamburg: Voss. Oversatt
til engelsk i 1924-1925: Treatise on physiological optics, bd. 1-3. Rochester, NY: Optical
Society of America.
Hempel, С G. (1966). Philosophy of natural science. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall.
522

Библиография
Herbart, J. F. (1816). Lehrbuch zur Psychologie. Königsberg: Unzer. О versatt til engelsk
i 1891: ^4 textbook in psychology: An attempt to found the science of psychology on
experience, metaphysics, and mathematics New York: Appleton.
Herbart, J. F. (1824-1825). Psychologie als Wissenschaft, bd. 1 og 2. Königsberg: Unzer.
Hergenhahn, B. R. (1997). An introduction to the history of psychology. Pacific Grove, CA:
Brooks/ Cole.
Hering, E. (1905-1920). Grundzüge der Lehre vom Lichtsinne. Leipzig: Engelmann. Oversatt
til engelsk i 1964: Outlines of a theory of the lightsense. Cambridge, MA: Harvard
University Press.
Hewstone, M., Stroebe, W., Codol, J.-P. og Stephenson, G. M. (red.). (1988). Introduction to
social psychology: A European perspective. Oxford: Blackwell.
Hilgard, E. R. (1977). Divided consciousness: Multiple controls in human thought and action.
New York: Wiley.
Hilgard, E. R. (1987). Psychology in America: A historical survey. New York: Harcourt, Brace
Jovanovich.
Hinde, R. A. (1991). From animals to humans. I: M. S. Dawkins, T. R. Holliday og R.
Dawkins (red.), The Tinbergen Legacy, s. 31-39- London: Chapman and Hall.
Hinde, R. A. (1995). Konrad Lorenz (1903-89) and Nickolas Tinbergen (1907-88). I: R. Fuller
(red.), Seven pioneers of psychology: Behaviour and mind, s. 75-105. London: Routledge.
Hobhouse, L. T. (1901). Mind in evolution. London: Macmillan.
Hochberg, J. E. (1979). Sensation and perception. I: E. Hearst (red.), The first century of
experimental psychology, s. 89-142. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Hovland, C. I. (1951). Human learning and retention. I: S. S. Stevens (red.), Handbook of
experimental psychology, s. 613-689. New York: Wiley.
Hull, С L. (1943). Principles of behavior. New York: Appleton- Century-Crofts. Hull, C. L.
(1952). A behavior system. New Haven: Yale University Press.
Hull, С L. (1952). Clark L. Hull. I: E. G. Boring, H. S. Langfeld, H. Werner og R. M. Yerkes
(red.), A history of psychology in autobiography, bd. 4. Worcester, MA: Clark University
Press.
Humphrey, G. (1951). Thinking: An introduction to its experimental psychology. New York:
Wiley.
Huntingford, F. (1991). ,War and peace' revisited. I: M. S. Dawkins, T. R. Halliday og R.
Dawkins (red.), The Tinbergen Legacy s. 40-59, London: Chapman and Hall.
Hurwich, L. M. og Jameson, D. (1964). Introduction, til oversettelsen av Herings Grundzüge
der Lehre vom Lichtsinne. (Se Hering, E.)
Häckel, E. (1866). Generelle Morphologie der Organismen: Allgemeine Grundzüge der
organischen Formen-Wissenschaft, mechanisch begründet durch die von Charles Darwin
reformierte Descendenz- Theorie, 2 bd. Berlin: Reimer.
Jaeger, S. (1982). Origins of child psychology: Wilhelm Preyer. I: W R. Woodword og G. Ash
(red.), The problematic science: Psychology in nineteenth-century thought, s. 300-321.
New York: Praeger.
James, W. (1890/1950). Principles of psychology, bd. 1-2. New York: Dover.
James, W (1892). Psychology- briefer course. New York: Holt.
James, W. (1899). Talks to teachers on psychology: And to students on some of life's ideals.
New York: Holt.
James, W. (1902). Varieties of religious experience. New York: Longmans, Green.
Janet, P. (1889). L'automatisme psychologique. Essai de psychologie expérimentale sur les
formes inférieures de l'activité humaine. Paris: Alcan. Janet, P. (1909). Les Névroses. Paris:
Flammarion.
Janet, P. (1919). Les médications psychologiques. Paris: Alcan.
523

История психологии
Janet, P. (1926). De Vangoisse à l'exstase. Paris: Alcan.
Janet, P. (1938). La psychologie de la conduite. Encyclopédie Française, bd 7, 1938.
Janet, P. (1930). Pierre Janet. I: С. Murchinson (red.), A history of psychology in
autobiography Worcester, MA: Clark University Press.
Janik, A. og S. Toulmin (1973). Wittgenstein's Vienna. New York: Simon and Schuster.
Jennings, H. S. (1906). Behavior of the lower organisms. New York: Macmillan.
John, O. P. (1990). The «Big Five» factor taxonomy: Dimensions of personality in the natural
language and in questionnaires. I: L. A. Pervin (red.), Handbook of personality: Theory
and research, s. 66-100. New York: Guilford.
Joncich, G. (1968). The sane positivist: A biography of Edward L. Thorndike. Middletown,
CT: Wesley an University Press.
Jones, E. (1953-1957). The life and work of Sigmund Freud, 3 bd. New York: Basic Books.
Jones, M. С (1924). A laboratory study of fear: The case ofFeter. Journal of Genetic
Psychology, 31,308-315.
Jung, С G. (1953-1978). The collected works of С Gfung, 24 bd. London: Routledge and
Kegan Paul. Assosiasjonseksperimentene og eksperimentene over den psykogalvaniske
refleks er rapportert i bd. 2, teorien om typer i bd. 6 og mange av hans tanker om
arketypene og det ubevisste er lagt frem i arbeider i bd. 9.
Jung, C. G. (1961). Erinnerungen, Träume, Gedanken von C. Gfung. Freiburg, Breisgau:
Wolter Verlag Ölten. Oversatt til engelsk i en forkortet utgave i 1961 : Memories, dreams,
reflections. New York: Random House. Oversatt til norsk i 1966 i en forkortet utgave:
Minner, drommer, tanker. Oslo: Gyldendal.
Kamin, L. J. (1969). Predictability, surprise, attention, and conditioning. I: В. A. Campbell og
R. M. Church (red.), Punishment and aversive behavior. New York: Appleton.
Kanizsa, G. (1994). Gestalt theory has been misinterpreted, but has also had some real
conceptual difficulties. Philosophical psychology, 7, No 2, 149-162.
Katz, D. (1911). Die Erscheinungsweisen der Farben und ihre Beeinflussung durch die
Ehrfarung. Zeitschrift fur Psychologie, Er. bd. 7. Oversatt til engelsk fra en omarbeidet
utgave i 1935: The world of colour. London: Routledge and Kegan Paul.
Kelly, G. A. (1955). The psychology of personal constructs, bd. 1-2. New York: Norton.
Kent, G. H. og Rosanoff, A. J. (1910). A study of association in insanity. American Journal of
Insanity, 67, 37-96, 317-390.
Kimble, G. A. og Schlesinger, К. (red.). (1985). Topics in the history of psychology, bd. 1-2.
Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Koch, S. (1954). Clark L. Hull. I: W. K. Estes, S. Koch, К. MacCorquodale, P. E. Meehl, С
G. Müller, Jr., W. N. Schoenfeld og W. S. Verplanck, Modem learning theory. New York:
Appleton-Century-Crofts.
Koch, S. (red.). (1959-63). Psychology: A study of a science, bd. 1-6. New York: McGraw-
Hill.
Koch, S. (1959). Epilogue. I: S. Koch (red.), Psychology: A study of a science, bd. 3. New
York: McGraw-Hill.
Koch, S. (1993). «Psychology» or «the psychological studies»? American Psychologist, 48,
902-904.
Koch, S. og Leary, D. E. (red.). (1985). A century of psychology as science. New York:
McGraw-Hill.
Kohlberg, L. (1982). Moral development. 1: J. M. Broughton og D. J. Freeman-Moir (red.),
The cognitive-developmental psychology of James Mark Baldwin: Current theory and
research in genetic epistemology s. 277-325. Norwood, NJ: Ablex.
Krasner, L. (1996). Behaviorism: History. I: R. J. Corsini og A. J. Averbach (red.), Concise
encyclopedia of psychology, s. 101. New York: Wiley.
524

Библиография
Kretschmer, E. (1921). Körperbau und Charakter. Berlin: Springer. Oversatt til engelsk i
1925: Physique and character. New York: Harcourt, Brace.
Kringlen, E. (1997). Psykiatri, 6. utg. Oslo: Universitetsforlaget.
Kuhn, T. S. (1962, 1970). The structure of scientific revolutions (2nd ed.). Chicago: University
of Chicago Press.
Köhler, W. (1915). Optische Untersuchungen am Schimpansen und am Haushuhn.
Abhandlungen der Königlich Preussischen Akademie der Wissenschaften, phys.-math. Kl;
Nr.3.
Köhler, W. (1917). Die Farbe der Sehdinge beim Schimpansen und beim Haushuhn. Zeitschrift
für Psychologie, 11, 248-255.
Köhler, W. (1917). Intelligenzprüfungen an Anthropoiden. I: Abhandlungen der Königlich
Preussischen Akademie der Wissenschaften, phys.-math. Kl. Nr. 1. Oversatt til engelsk:
The mentality of Apes. New York: Harcourt, Brace, 1925.
Köhler, W. (1928/ 1947). Gestalt psychology: An introduction to new concepts in modern
psychology. New York: Liveright.
Köhler, W. (1971). The selected papers of Wolfgang Köhler. New York: Liveright.
КШре, О. (1893). Grundriss der Psychologie: Auf experimentelle Grundlage dargestellt.
Leipzig: Engelmann. Oversatt til engelsk i 1895: Outlines of psychology. New York:
Macmillan. Külpe, O. (1920). Vorlesungen über Psychologie. Leipzig: Hirzel.
Lachman, R., Lachman, J. L. og Butterfield, E. G. (1979). Cognitive psychology and
information processing: An introduction. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Laplanche, J. og Pontalis, J.-B. (1967). Vocabulaire de la psychoanalyse. Paris: Presses
Universitaires de France. Oversatt til engelsk i 1973: The language of psychoanalysis.
London: Hogarth Press.
Lashley, K. S. (1923). Behavioristic interpretation of consciousness. Psychological Review, 30,
237-272, 329-353.
Lashley, K. S. (1929). Brain mechanisms and intelligence. Chicago: University of Chicago
Press.
Lashley, K. S. (1938). Experimental analysis of instinctive behavior. Psychological Review,
45,445-471.
Lashley, K. S. (1942). An examination of the «continuity theory» as applied to discriminative
learning. Journal of General Psychology, 26, 241-265.
Lashley, K. S. (1951). The problem of serial order in behavior. I: L. Jeffress (red.), Cerebral
mechanisms in behavior, s. 112-136. New York: Wiley. Leahey, T. H. (1996). A history of
psychology: Main currents in psychological thought (4th ed.). Upper Saddle River, NJ.:
Prentice Hall.
Leary, D.E. (1982). Immanuel Kant and the development of modern psychology. I: W. R.
Woodword og M. G. Ash (red.), The problematic science: Psychology in nineteenth-
century thought, s. 17-42, New York: Praeger.
Le Bon, G. (1895). Psychologie des foules. Paris: Olean. Oversatt til engelsk i 1896: The
crowd. London: Unwin.
Lehrman, D. S. (1953). A critique of Konrad Lorenz's theory of instinctive behavior.
Quarterly Review of Biology, 28, 337-363.
Lehrman, D. S. (1970). Semantic and conceptual issues in the nature-nurture problem. I: L. S.
Aronson et al. (red.), Development and evolution of behavior: Essays in memory ofT. С
Schneiria, s. 17-52. San Francisco: Freeman.
Lewin, К. (1931). The conflict between Aristotelian and Galilean modes of thought in
contemporary psychology. Journal of General Psychology, 5, 141-177.
Lewin, К. (1935). A dynamic theory of personality: Selected papers. New York: McGraw-Hill.
Lewin, K. (1951). Field theory in social science. New York: Harper.
525

История психологии
Lewin, К. (1936). Principles of topological psychology. New York: McGraw-Hill.
Lewin, К., Lippitt, R. og White, R. K. (1939). Patterns of aggressive behavior in
experimentally created «social climates». Journal of Social Psychology, 10, 271-299.
Lindzey, G. (red.). (1954). A handbook of social psychology, bd. 1-2. Cambridge, MA:
Addison-Wesley.
Lindzey, G. og Aronson, E. (red.). (1968-1970). A handbook of social psychology (2. utg, bd.
1-5). Reading, MA: Addison-Wesley.
Lindzey, G. og Aronson, E. (red.). (1985). Handbook of social psychology, 3. utg., bd. 1-3.
New York: Random House.
Loeb, J. (1889). Der Heliotropismus der Tiere und seine Übereinstimmung mit dem
Heliotropismus der Pflanzen. Würzburg: Georg Hertz.
Loeb, J. (1918). Forced movements, tropisms, and animal conduct. Philadelphia: Lippincott.
Lorenz, К. (1935). Der Kumpan in der Umwelt des Vogels. Journal fur Ornithologie, 63, 137-
213; 289-413.
Lorenz, K. (1950). The comparative method in studying innate behaviour patterns. I:
Physiological mechanisms in animal behavior. Symposia of the Society of Experimental
Biology, 4, s. 221-268. Cambridge, England: Cambridge University Press.
Lorenz, К. (1966). On Aggression. London: Methuen. Oversatt til norsk i 1968: Den sàkalte
ondskap. Oslo: Cappelen.
Losee, J. (1980). A historical introduction to the philosophy of science (2nd ed.). Oxford:
Oxford University Press. Mach, E. (1886/" 1903). Analyse der Empfindungen und das
Verhältnis des Psychischem zum Physischem, 4. utg. Jena: Fischer. Oversatt til engelsk
i 1897: The analysis of sensations, and the relation of the physical to the psychical.
Chicago: Open Court.
Macmillan, M. (1991). Freud evaluated: The completed arc. Amsterdam: North-Holland.
Macnamara, J. (1982). Names for things. A study of human learning. Cambridge, MA: MIT
Press.
Maher, W. B. og Mäher, B. A. (1985). Psychopathology: I. From ancient times to eighteenth
century. I: G. A. Kimble og K. Schlesinger (red.), Topics in the history of psychology, bd.
2, s. 251-294. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Maher, B. A. og Maher, W. B. (1985). Psychopathology: II. From the eighteenth century
to modern times. I: G. A. Kimble og K. Schlesinger (red.), Topics in the history of
psychology, bd. 2, s. 295-330. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Mandler, J. M. og Mandler, G. (red.). (1964). Thinking: From association to Gestalt. New
York: Wiley.
Marbe, K. (1901). Experimentell-psychologische Untersuchungen über das Urteil. Leipzig:
Engelmann.
Marrow, A. J. (1969). The practical theorist: The life and work of Kurt Lewin. New York:
Basic Books.
Maslow, A. H. (1954). Motivation and personality. New York: Harper and Row.
Masson, J. M. (1984). The assault on truth: Freud*s suppression of the seduction theory. New
York: Farrar, Straus og Giroux.
May, R. (1950). The meaning of anxiety. New York: Ronald Press.
May, R. (red.). (1961). Existential psychology. New York: Random House.
May, R. (1992). Foreword. I: D. K. Freedheim (red.), History of psychotherapy: A century of
change. Washington, DC: American Psychological Association.
May, R., Angel, E. og Ellenberger, H. F. (red.). (1958). Existence: A new dimension in
psychiatry and psychology. New York: Basic Books.
Mayr, E. (1982). The growth of biological knowledge. Cambridge, MA: Harvard University
Press.
526

Библиография
Mazlish, В. (1967). Comte, Auguste. I: P. Edwards (red.), The encyclopedia of philosophy, bd.
1, 173-177.
McDougall, W. (1908, 1931). An introduction to social psychology. 22 utg. London: Methuen.
McDougall, W. (1912). Psychology: The study of behavior. London: Oxford University Press.
McDougall, W. (1923). Outline of psychology. New York: Schribners.
McDougall, W. (1926). Outline of abnormal psychology. New York: Schribners. McGeoch,
J. A. og Iron, A. L. (1952). The psychology of human learning, (rev. utg.). New York:
Longmans, Green.
Mead, G. H. (1934). Mind, self and society from the standpoint of a social behaviorist (C. W.
Morris, red.). Chicago: University of Chicago Press.
Meyers, G. (1986). William fames: His life and thought. New Haven, CT: Yale University
Press.
Milgram, S. (1963). Behavioral study of obedience. Journal of Abnormal and Social
Psychology, 69, 137-143. Mill, J. S. (1843, 1956). A system of logic. London: Longmans,
Green.
Miller, G. A. (1956). The magical number seven plus or minus two: Some limits on our
capacity for processing information. Psychological Review, 63, 81-97.
Miller, G. A. (1985). The constitutive problem of psychology. I: S. Koch og D. E. Leary (red.),
A century of psychology as science. New York: McGraw-Hill.
Miller, G. A., Galanter, E., og Pribram, К. Н. (1960). Plans and the structure of behavior. New
York: Holt. Mischel, W. (1968). Personality and assessment. New York: Wiley.
Mischel, W. (1990). Personality dispositions revisited and revised: A view after three decades.
I: L. A. Pervin (red.), Handbook of personality: Theory and research, s. 111-134. New
York: Guilford.
Moore, D. L. (1992). Veterans Administration and its training: Program in psychology. I: D. K.
Freedheim (red.), History of psychotherapy: A century of change, s. 776-800. Washington,
DC: American Psychological Association.
Morgan, С L. (1890). Animal life and intelligence. London: Arnold.
Morgan, С L. (1894). Introduction to comparative psychology. London: Scott. Morgan, С L.
(1896). Habit and instinct. London: Arnold.
Moustgaard, J. K. (1990). Psychological observation and description. Bergen: Sigma.
Müller, G. E. (1873). Zur Theorie der sinnlichen Aufmerksamkeit. Leipzig: Edelman.
Müller, G. E. (1878). Grundlegung der Psychophysik. Berlin: Hoffman.
Müller, G. E. (1923). Komplextheorie und Gestalttheorie: ein Beitrag zur
Wahrnehmungspsychologie. Göttingen: Vandenhoek og Ruprecht.
Müller, G. E. og Pilzecker, A. (1900). Experimentelle Beträge zur Lehre vom Gedächtnis.
Zeitschrift für Psychologie, Erg. bd. 1.
Müller, J. (1833-1840). Handbuch der Physiologie des Menschen. Coblenz: Hölscher.
Müller, R. A. (1990). Geschichte der Universität: Von der mittelalterlichen Universitas zur
deutschen Hochschule. München: Callwey.
Münsterberg, H. (1909). On the witness stand. New York: McClure.
Münsterberg, H. (1909). Psychotherapy. New York: Moffat Yard.
Münsterberg, H. (1913). The psychology and industrial efficiency Boston: Houghton Mifflin.
Murchison, С. (red.). (1933). Handbook of social psychology. Worcester, MA: Clark
University Press.
Murray, H. A. (1938). Explorations in personality. New York: Oxford University Press.
Murray, H. A. (1959). Preparations for the scaffold of a comprehensive system. I: S. Koch
(red.), Psychology: A study of a science, bd 3. New York: McGraw-Hill.
Neisser, U. (1967). Cognitive psychology. New York: Appleton-Century- Crofts.
527

История психологии
Newell, A. og Simon, H. A. (1972). Human problem-solving. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-
Hall.
Nietzsche, F. (1878). Menschliches, Allzumenschliches. I: Friedrich Nietzsche Werke in zwei
Bänden, bd. 1. München: Hanser.
Nietzsche, F. (1886, 1967). Jenseits von Gut und Böse. I: Friedrich Nietzsche Werke in zwei
Bänden, bd. 2. München: Hanser.
O'Donnell, J. M. (1979). The crisis of experimentalism in the 1920s: E. G. Boring and his use
of history. American Psychologist, 34, 289-295.
O'Donnell, J. M. (1985). The origins of behaviorism: American psychology 1870-1920. New
York: New York University Press.
Owens, D. A. og Wagner, M. (1992) (red.). Progress in modern psychology: The legacy of
American functionalism. Westport, CT: Praeger.
Paivio, A. (1971). Imagery and verbal processes. New York: Holt, Rinehart og Winston.
Pavlov, I. P. (1927). Conditioned reflexes: An investigation of the physiological activity of the
cerebral cortex. London: Oxford University Press.
Pavlov, I. P. (1928, 1932). Lectures on conditioned reflexes, bd. 1 og 2. New York:
International Publishers. Pavlov, I. P. (1955). Selected works. Moscow: Foreign Publishing
House.
Peirce, С S. (1878). How to make our ideas clear. Popular Science Monthly, 12, 286-302.
Perry, R. B. (1935). The thought and character of William fames, 2 bd. Boston: Little, Brown.
Pervin, L. A. (red.). (1990). Handbook of personality: Theory and research. New York:
Guilford.
Pervin, L. A. (1996). The science of personality. New York: Wiley.
Piaget, J. (1924). Le langage et la pensée chez l'enfant. Neuchâtel: Delachaud og Niestlé.
Oversatt til engelsk i 1926: The language and thought of the child. London: Routledge and
Kegan Paul.
Piaget, J. (1947). La psychologie de l'intelligence. Paris: Colin. Oversatt til engelsk i 1950:
The psychology of intelligence. London: Routledge and Kegan Paul. Piaget, J. (1970).
Piaget's theory: I: P. H. Müssen (red.), Carmichael's manual of child psychology, bd 1, s.
703-732.
Pias, R. (1994). La psychologie pathologique d'Alfred Binet. I: P. Fraisse og J. Segui
(red.), Les origines de la psychologie scientifique\ Centième anniversaire de L'Année
Psychologique (1894-1994). Paris: Presses Universitaires de France.
Plomin, R., Chipuer, H. M. og Loehlin, J. С (1990). Behavioral genetics and personality. I: L.
A. Pervin (red.), Handbook of Personality: Theory and research, s. 225-243.
Popper, K. R. (1934, 1959). The logic of scientific discovery. New York: Harper Row.
Preyer, W. (1882, 1923). Die Seele des Kindes, 9. utg. Leipzig: Griebens. Oversatt til engelsk i
1888-1889: The mind of the child. New York: Appleton.
Prince, M. (1906). The dissociation of a personality New York: Longmans, Green.
Purkinje, J. E. (1819-1825). Beobachtungen und Versuche zur Physiologie der Sinne, bd. 1-2.
Berlin: Reimer.
Rapaport, D. (1959). The structure of psychoanalytic theory: A systematizing attempt. I: S.
Koch (red.), Psychology: A study of a science, bd. 3, s. 55-183.
Rescorla, R. A. (1967). Pavlovian conditioning and its proper control procedures.
Psychological Review, 74, No. 1, 71-80.
Rescorla, R. A. (1988). Pavlovian conditioning: It's not what you think it is. American
Psychologist, 43, 151-160.
Rescorla, R. A. (1990). Associative learning in animals: Asch's influence. I: I. Rock (red.),
The Legacy of Solomon Asch: Essays in cognition and social psychology. Hillsdale, NJ:
Erlbaum. Ribot, Th. (1870). La psychologie anglaise contemporaine. Paris: Alcan.
528

Библиография
Ribot, Th. (1881). Les maladies de la memoire. Paris: Alcan.
Ribot, Th. (1883). Les maladies de la volonté. Paris: Alcan.
Ribot, Th. (1889). Les maladies de la personalité. Paris: Alcan.
Rice, L. N. og Greenberg, L. S. (1992). Humanistic approaches to psychotherapy. I: D. K.
Freedheim (red.), History of psychotherapy: A century of change, s. 197-224. Washington,
DC: American Psychological Association.
Rieber, R. W. (red.). (1980). Wilhelm Wundt and the making of a scientific psychology. New
York: Plenum Press.
Ringer, F. K. (1969). The decline of German mandarins: The German academic community
1890-1933. Cambridge, MA: Harvard University Press.
Robinson, D. N. (1981). An intellectual history of psychology (3. utg.). London: Arnold.
Robinson, D. N. (1998). Two views of psychology: A study of a science. Contemporary
Psychology, 1998, 43, 1,10-12. Rock, J. (1990). (red.). The legacy of Solomon Asch:
Essays in cognition and social psychology. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Rogers, C. R. (1942). Counseling and psychotherapy. Boston: Houghton Mifflin.
Rogers, С R. (1951). Client-centered therapy. Boston: Houghton-Mifflin.
Rogers, С R. (1959). A theory of therapy, personality, and interpersonal relationships, as
developed in the client-centered framework. I: S. Koch (red.), Psychology: A study of a
science (bd. 3). New York: McGraw-Hill.
Rogers, С R. (1980). A way of being. Boston: Houghton Mifflin.
Romanes, G. J. (1882). Animal intelligence. London: Kegan Paul.
Romanes, G. J. (1883). Mental evolution in animals. London: Kegan Paul.
Romanes, G. J. (1888). Mental evolution in man. London: Kegan Paul.
Ross, D. (1972). G. Stanley Hall: The psychologist as a prophet. Chicago: University of
Chicago Press. Rothschuh, К. Е. (1953). Geschichte der Physiologie. Berlin: Springer.
Rubin, E. (1915). SynsopplevedeFigurer. KObenhavn: Gyldendal. О versatt til tysk, 1921:
Visuell wahrgenommene Figuren. KObenhavn: Gyldendal.
Rubin, E. (1920). Vorteile der Zweckbetrachtung für Erkenntnis. Zeitschrift für Psychologie,
bd. 85. Trykt opp i E. Rubin, 1949, Expérimenta Psychologica. Copenhagen: Munksgaard.
Rubin, E. (1926). Die Nichtexistence der Aufmerksamkeit. Kongressbericht der IXKongress
fur experimentelle Psychologie. München.
Sabini, J. (1995). Social psychology. 2. utg. New York: Norton.
Samelson, F. (1981). Struggle for scientific authority: The reception of Watson's behaviorism,
1913-1920. Journal of the History of the Behaviorial Sciences, 17, 397-425.
Saugstad, P. (1965). An inquiry into foundations of psychology. Oslo: Universitetsforlaget.
Saugstad, P. (1989a). Towards a methodology for the study of psychology. I: J. A. Bjorgen
(red.), Basic issues in psychology: A Scandinavian contribution, s. 221-241. Bergen:
Sigma.
Saugstad, P. (1989b). Language: A theory of its structure and use. Oslo: Solum.
Schlesinger, G. (1967). Operationalism. I: P. Edwards (red.), The encyclopedia of philosophy,
bd. 5, s. 543-544.
Schneirla, Т. С (1949). Levels in the psychological capacities of animals. I: R. W. Seilars, V.
J. McGill og M. Faber (red.), Philosophy for the future, s. 243-286. New York: Macmillan.
Schopenhauer, A. (1819). Die Welt als Wille und Vorstellung. Utvalg i norsk oversettelse i
1988: Verden som vilje ogforestilling. Oslo: Solum.
Scott, W. D. (1903). The theory of advertising. Boston: Small, Maynard.
Searle, J. R. (1992). The rediscovery of the mind. Cambridge, MA: The MIT Press. Sears, R.
R. (1985). Psychoanalysis and behavior theory: 1907 to 1965.1: S. Koch og D. E. Leary
(red.), A century of psychology as science. New York: McGraw-Hill.
Selz, O. (1913). Über die Gesetze des geordneten Denkverlaufs. Stuttgart: Speman.
529

История психологии
Selz, О. (1922). Zur Psychologie des geordneten Denkverlaufs und des Irrtums. Bonn: Cohen.
Selz, O. (1927, 1964). The revision of the fundamental conceptions of intellectual processes.
I: J. M. Mandler og G. Mandler (red.), Thinking: From association to Gestalt, s. 225-228.
New York: Wiley. (Oversettelsen er av et utdrag av en artikkel av Selz i Kantstudien, 1927,
s. 243-280.)
Setsjenov, J. M. (1863, 1935). Reflexes of the brain. I: Selected works. Moscow: State
Publishing House.
Shannon, C. E. og Weaver, W. (1949). The mathematical theory of communication. Urbana:
University of Illinois Press.
Sherif, M. (1936). The psychology of social norms. New York: Harper and Row.
Sherif, M. (1948). An outline of social psychology. New York: Harper and Brothers.
Sherrington, C. S. (1906). The integrative action of the nervous system. New Haven: Yale
University Press.
Simpson, G. (1949). The meaning of evolution: A study of the history of life and of its
significance for man. Clinton, MA: Yale University Press.
Skinner, B. F. (1938). The behavior of organisms: An experimental analysis. New York:
Appleton-Century.
Skinner, B. F. (1953). Science and behavior. New York: Macmillan.
Skinner, B. F. (1957). Verbal behavior. New York: Appleton-Century-Crofts.
Skinner, B. F. (1969). Contingencies of reinforcement: A theoretical analysis. New York:
Appleton-Century-Crofts.
Skinner, B. F. (1971). Beyond freedom and dignity. New York: Knopf
Skinner, B. F. (1976). Particulars of my life. New York: Knopf.
Skinner, B. F. (1979). The shaping of a behaviorist. New York: Knopf.
Skinner, B. F. (1983). A matter of consequences. New York: Knopf.
Smith, B. (1994). Austrian philosophy: The legacy of Franz Brentano. Peru, IL.: Open Court.
Smith, L. D. (1986). Behaviorism and logical positivism: A reassessment of the alliance.
Stanford: Stanford University Press.
Smith, M. B. (1992). James and the psychology of self. I: M. E. Donnelly (red.),
Reinterpreting the legacy of William fames, s. 173-187. Washington, DC: American
Psychological Association.
Sokal, M. M. (1982). James McKeen Cattell and the failure of anthropometric mental testing,
1890-1901.1: W. R. Woodward og M. G. Ash (red.), The problematic science: Psychology
in nineteenth-century thought, s. 322-346. New York: Praeger.
Sokal, M. M. (1984). James McKeen Cattell and American psychology in the 1920s. I: J.
Brozek (red.), Explorations in the history of psychology in the United States, s. 273-323-
Lewisburg, PA: Bucknell University Press.
Spearman, С. Е. (1904). General intelligence objectively determined and measured. American
Journal of Psychology, 15,201-293.
Spence, K. W. (1936). The nature of discrimination learning in animals. Psychological Review,
43,427-449.
Spence, K. W. (1940). Continuous versus non-continuous interpretations of discrimination
learning. Psychological Review, 47, 271-288.
Spencer, H. (1955). The principles of psychology. London: Longman. 2. utg. 1870-1872, 2 bd.
London: Williams and Norgate.
Squire, L. R. (1992). Memory and the hippocampus: A synthesis from findings with rats,
monkeys, and humans. Psychological Review, 99, No. 2, 195-231.
Steiner, I. D. (1979). Social psychology. I: E. Hearst (red.), The first century of experimental
psychology, s. 513-558. Hillsdale, NJ: Erlbaum.
Stevens, S. S. (1935). The operational definition of concepts. Psychological Review, 42, 517-527.
530

Библиография
Stryker, S. (1996). «In the beginning there is society»: Lessons from a sociological social
psychology. I: C. McCarty og S.A. Haslam (red.), The message of social psychology:
Perspectives on mind and society, s. 315-327. Cambridge, MA: Blackwell. Stumpf, С.
(1883, 1890). Tonpsychologie, 2 bd. Leipzig: Hirzel.
Stumpf, С (1939-1940). Erkenntnistheorie, 2 bd. Leipzig: Barth.
Sulloway, F. J. (1979). Freud: Biologist of the mind: Beyond the psychoanalytic legend. New
York: Basic Books.
Suppe, F. (red.). (1977). The structure of scientific theories. Urbana: University of Illinois
Press.
Suppe, F. (1989). The semantic conception of theories and scientific realism. Urbana:
University of Illinois Press.
Taine, H. (1870). De l'intelligence. Paris: Hachette.
Taine, H. (1875-1893). Origines de la France contemporaines. Paris: Hachette. Teigen, К. Н.
(1981-1983). Psykologiens historié. Bergen: Sigma forlag.
Terman, L. M. (1916). The measurement of intelligence. Boston: Houghton Mifflin.
Thorndike, E. L. (1898). Animal intelligence: An experimental study of the associative
processes in animals. Psychological Review, Monograph Supplements, 2. Thorndike, E. L.
(1911). Animal intelligence. New York: Macmillan.
Thorndike, E. L. (1913-1914). Educational psychology, 3 bd. New York: Teachers College.
Thurstone, L. L. (1947). Multiple factor analysis. Chicago: University of Chicago Press.
Tinbergen, N. (1951). The study of instinct. London: Oxford University Press. Titchener, E. B.
(1896). An outline of psychology. New York: Macmillan.
Titchener, E. B. (1901-1905). Experimental psychology: A manual of laboratory practice, 2
bd. New York: Macmillan.
Titchener, E. B. (1909). Lectures on the experimental psychology of thought processes.
New York: Macmillan. Titchener, E. B. (1910). A textbook of psychology. New York:
Macmillan.
Tolman, E. C. (1932). Purposive behavior in animals and men. New York: Appleton-Century.
Tolman, E. С (1942). Drives towards war. New York: Appleton-Century.
Tolman, E. C. (1948). Cognitive maps in rats and men. Psychological Review, 55, 189-208.
Toolmin, S. og Leary, D. E. (1985). The cult of empiricism in psychology and beyond. I: S.
Koch og D. E. Leary (red.), A century of psychology as science, s. 594-617. New York:
McGraw-Hill.
Traxel, W. (1986). Hermann Ebbinghaus und die experimentelle Erforschung des
Gedächtnisses. Anmerkungungen zu einem Jubiläum. I: W. Traxel og H. Gundlach,
Ebbinghaus-Studien 1, Passaver Schriften zur Psychologiegeschichte, s. 11-22. Passau:
Passavia Universitätsverlag.
Traxel, W. og Gundlach, H. (1986). Ebbinghaus-Studien 1. Passaver Schriften zur
Psychologiegeschichte. Passau: Passavia Universitätsverlag.
Triplett, N. (1898). The dynamogenic factors in pacemaking and competition. American
Journal of Psychology, 9, s. 507-533.
Vucinich, A. (1963). Science in Russian Culture. 1961-1917. Stanford: Stanford University
Press.
Vygotskij, L. S. (1934, 1962). Thought and language. Cambridge, MA: Harvard University
Press.
Ward, J. (1886). Psychology. Encyclopaedia Britannica. (9. utg., bd 20.). Edinburgh: Black.
Watson, J. B. (1913). Psychology as the behaviorist views it. Psychological Review, 20, 158-
177.
Watson, J. В. (1914). Behavior. An introduction to comparative psychology. New York: Holt.
531

История психологии
Watson, J. В. (1919). Psychology from the standpoint of a behaviorist. Philadelphia:
Lippincott. Watson, J. B. (1924). Behaviorism. Chicago: University of Chicago Press.
Watson, J. B. (1928). Psychological care of infant and child. New York: Norton.
Watson, J. B. og Rayner, R. (1920). Conditioned emotional reactions. Journal of Experimental
Psychology, 3, 1-14.
Watt, H. J. (1905). Experimentelle Beiträge zu einer Theorie des Denkens. Archiv fur die
gesamte Psychologie, 4, 289-436. Artikkelen ble ogsâ publisert pâ engelsk i en kortfattet
og noksâ ufullstendig form i Journal of Anatomy and Physiology, 40, 257-266. Weber, E.
H. (1834, 1905). Der Tastsinn und das Gemeingefuhl. Leipzig: Engelmann. Avhandlingen
var opprinnelig skrevet pâ latin og utkom pâ tysk ferst i 1846.
Wertheimer, M. (1912). Experimentelle Studien über das Sehen von Bewegung. Zeitschrift fur
Psychologie, 60, 321-378.
Wertheimer, M. (1922). Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt: 1. Prinzipielle
Bemerkungen. Psychologische Forschung, 1, 47-58.
Wertheimer, M. (1945). Productive thinking. New York: Harper.
Wertheimer, Michael (1978). Humanistic psychology and the humane but tough-minded
psychologist. American Psychologist, 33, 739-745.
Wertheimer, Michael (1998). Two views of psychology: A study of a science. Contemporary
Psychology, 43, 1,7-10.
Westin, D. (1990). Psychoanalytic approaches to personality. I: L. A. Pervin (red.), Handbook
of personality: Theory and research, s. 21-65. New York: Wiley. Wiener, N. (1948).
Cybernetics. New York: Wiley.
Wilson, E. O. (1975). Sociobiology. Cambridge, MA: Harvard University Press, Belknap
Press.
Wolpe, J. (1958). Psychotherapy by reciprocal inhibitions. Stanford: Stanford University
Press.
Woodworm, R. S. (1918). Dynamic Psychology. New York: Columbia University Press.
Woodworm, R. S. (1921). Psychology: A study of mental life. New York: Holt.
Woodworm, R. S. (1931). Contemporary schools of psychology. New York: Ronald Press.
Woodworm, R. S. (1938). Experimental psychology. New York: Holt.
World Health Organization (1992). The ICD-10 classification of mental and behavioural
disorders. Genève.
Wundt, W. (1858-1862). Beiträge zur Theorie der Sinneswahrnehmung. Leipzig: Winter.
Wundt, W (1863). Vorlesungen über die Menschen - und Thierseele. Leipzig: Voss. Oversatt
til engelsk i 1894. Lectures on human and animal psychology. New York: Macmillan.
Wundt, W. (1874). Grundzüge der physiologischen Psychologie. Leipzig: Engelmann. 2., 3.,
4., 5., og 6. utgave kom henholdsvis i 1880, 1887, 1893, 1902-1903 og 1908-1911. Del
1 av 5. utgave ble oversatt til engelsk av Titchener i 1904: Principles of physiological
Psychology. New York: Macmillan.
Wundt, W. (1896a). Grundriss der Psychologic Leipzig: Engelmann. Oversatt til engelsk i
1907. Outlines of psychology. Leipzig: Engelmann.
Wundt, W. (1896b). Über die Definition der Psychologie, Philosophische Studien, 12, 1-66.
Wundt, W (1900-1920). Völkerpsychologie, bd 1-10. Leipzig: Engelmann.
Wundt, W. (1907). Über Ausfrageexperimente und über die Methoden zur Psychologie des
Denkens. Psychologische Studien, 3, 301-360. Wundt, W. (1920). Erlebtes und Erkanntes.
Stuttgart: Kröner.
Zeigarnik, B. (1927). Das Behalten erledigter und underledigter Handlungen. Psychologische
Forschung, 9, 1-85.
Zeki, S. (1993). A vision of the brain. Oxford: Blackwell.
532

Содержание
Предисловие 7
ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ 10
Является ли психология самостоятельной областью знания? 10
Постановка основных проблем и определение общего
круга задач как объединяющее начало 11
Роль научной терминологии 13
Возникновение психологии 13
История психологии Эдвина Боринга 13
История психологии как политика
в профессиональной области 14
Когда возникла научная психология? 15
Психология уходит своими корнями в житейские представления ... 15
Философия и психологическая наука 16
Новый научный климат способствует развитию
эмпирической психологии 17
Психология как наука никогда не была однородной 18
Становление и развитие психологической науки
и обзор ее развития в ряде стран Европы и в США 19
Обособленность национальных научных школ 20
Исторические судьбы различных направлений и школ 21
Новый взгляд на научное знание 22
Правомерно ли считать эмпирическую психологию
прогрессивным направлением? 23
Факторы, влияющие на развитие психологической науки 25
Построение книги 26
ГЛАВА 2. НАУЧНАЯ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СРЕДА В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА 28
Новый взгляд на душу и тело 28
Непосредственный опыт: душа существует отдельно от тела 29
Душа во взаимодействии с телом 30
Понятие «рефлекс» в философии и физиологии
на раннем этапе ее развития 32
Позитивизм и английская эмпирическая философия 34
Огюст Конт (1798-1857). Общество, управляемое наукой 35
Роль позитивизма в общественной жизни 36
Джон Стюарт Милль (1806-1873) 37
Взгляды Стюарта Милля на научное знание и роль эксперимента .... 41
Наука в XIX веке. Механистические подходы и позитивизм 42
Развитие механистических концепций в психологии 42
Эрнст Мах (1838-1916) 44
Позитивистский подход 45

История психологии
ГЛАВА 3. ПЕРЦЕПТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ В ГЕРМАНИИ
НА РАННЕМ ЭТАПЕ ЕЕ РАЗВИТИЯ 46
Немецкое общество и культура 47
Университетская система 47
Начало изучения перцепции 49
Подробное и точное описание ощущений 50
Психофизика 52
Эрнст Генрих Вебер (1795-1878) 52
Густав Теодор Фехнер (1802-1887) 53
Понятие «ощущение» у Иоганна Мюллера и Германа фон Гельмгольца 55
Иоганн Мюллер (1801-1858) 55
Субъективные феномены и особая энергия ощущений 56
Влияние Мюллера на Гельмгольца 57
Герман фон Гельмгольц (1821-1894) 57
Скорость движения нервного импульса 58
Изучение перцепции 59
Концепция перцепции Гельмгольца 59
Перцепция как конструкция 60
Восприятие пространства 62
Мюллер и Гельмгольц о внимании 63
Гельмгольц о научном знании и психологии 64
Физикализм в физиологии 65
Проксимальные и ультиматные объяснения 65
Граница между физиологией и психологией 66
Эдвард Геринг (1834-1918): альтернативный подходк перцепции 67
Главное внимание - феноменологическим описаниям 68
Биологические механизмы перцепции 68
Эрнст Мах (1838-1916) 70
ГЛАВА 4. БУРНОЕ РАЗВИТИЕ НЕМЕЦКОЙ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ
ПСИХОЛОГИИ 72
Изучение сознания: перцепция в центре психологических
исследований 72
Центральные фигуры в немецкой экспериментальной
психологии на раннем этапе ее развития 73
Вильгельм Вундт (1832-1920) 74
Краткая биография 75
Идеалист или позитивист? Философская система Вундта 76
Научная психология Вундта 77
Предмет психологии 77
Научный метод психологии у Вундта 79
Психологическая система Вундта 81
Ощущения и элементарные чувства 82
Перцепция и апперцепция 83
Эмпирические исследования в Лейпцигской
лаборатории 85
Концентрация внимания 85
Изучение времени реакции 86
Концепция языка у Вундта 88
Значение Вундта 89
Эдвард Бредфорд Титченер (1867-1927) 90
Титченер и Вундт. Сходство и различие 91
Герман Эббингауз (1850-1909) 94
Обучение и память: количественный подход 95
534

Содержание
Значение Эббингауза 97
Георг Элиас Мюллер (1850-1934) 98
Исследования Мюллера 99
Освальд Кюльпе (1862-1915) 101
Учебник Кюльпе 102
Вюрцбургская школа 104
Мышление без зрительных образов 104
Мышление как результат 105
Исследования Уатта и Axa 106
Otto Зельц 107
Коротко о значении Вюрцбургской школы 108
Вильям Прейер (1842-1897) и онтогенетический
пробел в немецкой психологии 108
ГЛАВА 5. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ И ГЕШТАЛЬТ-ПСИХОЛОГИЯ 110
Взгляд нового поколения исследователей на перцепцию:
в центре внимания - целостность 111
Феноменология. Исторический очерк 112
Франц Клеменс Брентано (1838-1917) 113
Концепция эмпирической психологии Брентано 114
Чистая феноменология Гуссерля 115
Различие между интроспективным и феноменологическим методом ... 116
Взаимодействие различных свойств объектов и гештальт-качества 117
Контрастные фигуры Рубина 117
Идея гештальт-качества. Кристиан фон Эренфельс (1859- 1932) ... 118
Карл Штумпф (1848-1936): восприятие взаимосвязей 119
Целое - часть 120
Гештальт-психология 121
Изучение целостности и формы 121
Триумвират: Вертгеймер, Коффка и Келер 122
Макс Вертгеймер (1880-1941) 122
Курт Коффка (1886-1943) 123
Вольфганг Келер (1887-1967) 123
Исследования в области гештальт-психологии 124
Стробоскопическое движение и фи-феномен 124
Мозг как электрическое поле: нейрофизиологические основы 125
Формальное сходство сознания и физиологии 126
Законы гештальта 126
Значение законов гештальта 128
Перцептивная константа 130
Константность восприятия может быть объяснена
комплексным взаимодействием различных факторов 131
Изучение мышления 132
Эксперименты Келера с шимпанзе 132
Инсайт 134
Изучение константности восприятия у животных 135
Концепция обучения Вертгеймера.
Исследование проблем решения задач 136
Функциональная ценность и доступность материала.
Подход к решению задач 136
Значение гештальт-психологии 137
Курт Левин (1890-1947) 139
Биографический очерк 139
Левин и гештальт-психология 140
535

История психологии
Теория поля Левина 141
Значение теории поля 141
Левин о конфликтах и мотивации 142
Незаконченные задания 143
Самосознание. Уровень притязаний 143
Изучение гнева Тамарой Дембо 144
Значение концепции взаимодействия личности и ситуации 144
ГЛАВА 6. АНГЛИЙСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ НА РАННЕМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ 146
Британское общество и культура 146
Британские университеты.
Система высшего образования в Великобритании 147
Теория эволюции 148
Жан-Батист Ламарк (1744-1829) 148
Чарльз Роберт Дарвин (1809-1882) 149
Биографический очерк 149
Естественный отбор 151
Происхождение человека 152
Дарвин и Валлас.
Сходства и различия в подходе к эволюции человека 153
Онтогенез и филогенез 154
Эволюция и психология 154
Дарвин об эмоциях и обучении 154
Описание Дарвином онтогенетического развития 156
Концепция науки у Дарвина 156
Дарвин и социал-дарвинизм 157
Герберт Спенсер (1820-1903) 157
Функционалистская концепция сознания 159
Эволюция интеллекта 160
Взгляд Спенсера на обучение 1б1
Френсис Гальтон (1822-1911) 161
Жизнь Гальтона 162
Гальтон о наследственности и среде 163
Гальтон об индивидуальных различиях и интеллекте 165
Ассоциативные связи и ментальные представления 165
Гальтон о науке и обществе. Значение его деятельности 166
Александр Бейн (1818-1903): новые идеи в отношении обучения
с помощью ассоциаций 168
Жизнь Бейна 168
Рефлексы и волевые акты 169
ГЛАВА 7. АНГЛИЙСКАЯ СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ 171
Интеллектуальные способности человека и животных 172
Изучение Дарвином интеллекта животных 172
Место сравнительной психологии
в психологических исследованиях 173
Джордж Романее (1848-1894) 174
Метод Романеса 175
Конвей Ллойд Морган (1852-1936) 176
Сознание: способность охватить различные взаимосвязи 177
Сознание у животных. Наблюдения за фокстерьером 177
Принцип Моргана 178
Другие аспекты научного вклада Моргана 179
536

Содержание
Леонард Хобхаус (1864-1928) 180
Три интеллектуальных уровня 180
Подражание 181
Инстинкт. Является ли он врожденным или благоприобретенным? 181
Дуглас Спалдинг (1840-1877) 182
Морган об инстинктах и поведении 183
Эмпирические наблюдения Моргана 184
Роль подражания и обучения в процессе развития 185
Мотивация 186
Вильям Макдугалл (1871-1938) 187
Жизнь Макдугалла 188
Концепция инстинктов и мотивации у Макдугалла 189
Стремление к достижению определенной цели 190
Концепция инстинкта Макдугалла 190
Европейская этология 192
Источник внутренней энергии 194
ГЛАВА 8. РУССКАЯ РЕФЛЕКСОЛОГИЯ И УСЛОВНЫЙ РЕФЛЕКС 195
Развитие российского общества 196
Иван Михайлович Сеченов (1829-1905) 196
Краткая биография 196
Нервная система как машина 198
Иван Петрович Павлов (1849-1936) 198
Биографический очерк 199
Поведение и мышление как рефлекс 200
Условные рефлексы 200
Экспериментальные методы исследования. Собаки Павлова 201
Изменение условий экспериментов 202
Проблема интерпретации экспериментов Павлова 203
Коротко о значении исследований Павлова 205
Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927) 205
Жизнь Бехтерева 206
Различия во взглядах Бехтерева и Павлова 206
Заключение 207
ГЛАВА 9. КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ИЗУЧЕНИЕ НЕОБЫЧНЫХ
ДУШЕВНЫХ СОСТОЯНИЙ ВО ФРАНЦИИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА 208
Общественно-исторический фон 209
Система образования во Франции 209
Политика, философия, психология 210
Позитивистские взгляды на психологию 210
Теодюль Рибо (1839-1916) 211
Ипполит Тен (1828-1893) 212
Изучение гипноза 214
Иоганн Гаснер (1729-1779) 214
Франц Антон Месмер (1734-1815) 215
Взгляд научных кругов на гипноз 216
Психиатрия и психология 218
Представления о душевных страданиях 218
Уход за душевнобольными 220 *
Объяснение природы психических расстройств 220
Классификация психических нарушений.
Эмиль Крепелин (1856-1926) 221
537

История психологии
Интерес французских психиатров к патологическим состояниям ... 223
Истерия и неврозы 224
Жан-Мартин Шарко (1835-1893) 225
Ипполит Бернгейм (1849-1919): критика Шарко 227
Пьер Жане (1859-1947) 228
Биографический очерк 228
Связующее звено между Вундтом и Фрейдом 229
Автоматизм как элемент, гипноз как метод 230
Автоматизм. Психические нарушения и подсознание 231
Значение Жане 233
Альфред Бине (1857-1911) 234
Психология мышления 235
Индивидуальные различия 235
Разработка тестов интеллекта 236
Что такое интеллект? 237
Клод Бернар (1813-1870) 238
Развитие французской психологии в более поздний период 238
Жан Пиаже (1896-1980) 239
Биографический очерк 239
Учителя и предшественники Пиаже 240
Эпистемо-генетический подход к мышлению 241
Детский эгоцентризм 242
Стадии логического мышления 243
Сенсомоторная стадия 243
Дооператорная стадия 244
Конкретно-операторная стадия 245
Формально-операторная стадия 245
Значение Пиаже 245
Целостность восприятия 246
Мышление и моторика 247
Необходимость альтернативных подходов 248
ГЛАВА 10. ПСИХОАНАЛИЗ 249
Вена - столица габсбургской Австрии 251
Артур Шопенгауэр (1788-1860) 252
Фридрих Ницше (1844-1900) 253
Зигмунд Фрейд (1856-1939) 255
Биографический очерк 256
Изучение истерии 258
В центре внимания - психический фактор 259
Психоаналитическое движение 260
Психическая энергия, влечение и идея психодинамики 261
Психическая энергия и понятие рефлекса 262
Разные типы влечений 263
Удовлетворение влечения как цель 263
Взгляд Фрейда на бессознательное 264
Сознательное, предсознательное и бессознательное 265
Основные понятия в описании бессознательного 266
Изучение сновидений - царский путь к бессознательному 267
Значение концепции сновидений Фрейда 268
Другие свидетельства в пользу существования области
подсознания 268
Либидо и психосексуальное развитие 269
Значение фиксации 271
538

Содержание
Неврозы и психотерапия 273
Возникновение неврозов 273
Психоанализ как терапия 274
Структура психики и ее функционирование 277
ГЛАВА 11. ЭГО-ПСИХОЛОГИЯ, АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЮНГА
И ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ 279
Эго-психология 279
Страх и защитные механизмы 280
Страх 280
Защитные механизмы 281
Значение защитных механизмов 282
Эрик Эриксон (1902-1992) 283
Краткая оценка 284
Теория объектных взаимоотношений 285
Значение теории психоанализа 286
Значение теории Фрейда 286
Скепсис современных психологов 288
Изучение психотерапии 289
Отсутствие самостоятельного мышления? 289
Возникновение клинической психологии личности 290
Карл Густав Юнг (1875-1961) 291
Биографический очерк 291
Фрейд и Юнг. Сходство и различие 293
Экспериментальные исследования в области психопатологии 294
Коллективное бессознательное 295
Архетипы 295
Значение идеи об архетипах 297
Альфред Адлер (1870-1937) 298
Биографический очерк 298
Теория неврозов у Адлера 299
Чувство общности с другими людьми 301
Психотерапия Адлера 302
Значение идей Адлера 302
ГЛАВА 12. АМЕРИКАНСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ (1890-1920):
ПРАГМАТИЗМ И ФУНКЦИОНАЛИЗМ 303
Некоторые черты американской общественной жизни 303
Прикладной характер американской науки 304
Несколько характерных черт американской психологии 305
Отсутствие оригинальных идей в эмпирических
исследованиях 306
Была ли американская психология функционалистской? 307
В центре внимания - научение 308
Прагматизм 309
Уильям Джеймс (1842-1910) 310
Краткая биография 310
Джеймс и Вундт. Сопоставление 312
Теория эволюции, сознание и функционализм 313
Джеймс о природе сознания 315
Самосознание личности 31б
Природа внимания 317
О понятии «воля» 318
539

История психологии
О чувствах 318
Гранвилль Стенли Холл (1844-1922) 320
Жизнь и научная карьера Холла 320
Изучение детской и подростковой психологии 322
Оценка научного наследия Холла 323
Джон Дьюи (1859-1952) 324
Биографический очерк 324
Философия Дьюи 325
Дьюи о рефлекторной дуге 327
Эдвард Ли Торндайк (1874-1949) 328
Биографический очерк 328
Закон эффекта 329
Значение классического эксперимента Торндайка 331
Научная деятельность Торндайка на позднем этапе 332
Значение научных исследований Торндайка 333
Торндайк и сравнительная психология 334
Прикладная психология и специализация психологии 335
Джеймс Маккин Кетгел (1860-1944) 335
Изучение индивидуальных особенностей личности
и тесты на определение уровня интеллектуальных
способностей личности 336
Педагогическая психология и становление
профессиональной психологии 337
Тесты интеллекта 337
Прикладная психология в области общественной и частной жизни... 339
ГЛАВА 13. БИХЕВИОРИЗМ 340
Бихевиоризм - новый фундамент для научной психологии 340
От сознания к поведению 341
Проблема научения животных 342
В центре внимания - изменение внешних условий
и контроль над поведением 343
Джон Бродес Уотсон (1878-1958) 343
Краткая биография 344
Леб - вдохновитель Уотсона и Скиннера 344
Академическая карьера Уотсона 345
Деятельность Уотсона после вынужденного ухода
из университета 346
Уотсон о научном знании и психологии 347
В центре внимания - непосредственное наблюдение
за поведением 348
Стимул - ответная реакция 349
Уотсон о мышлении и языке 350
Уотсон об эмоциях 352
Значение научной деятельности Уотсона 354
Операционализм 354
Беррес Фредерик Скиннер (1904-1990) 356
Краткая биография 357
Взгляд на науку и научный метод 358
Проблемный ящик Скиннера 360
Оперантное обусловливание 362
Концепция поведения у Скиннера 364
Интерпретация результатов экспериментов Скиннера 366
Скиннер о языке 369
Значение Скиннера 370
Терапия поведения 371
540

Содержание
ГЛАВА 14. НЕОБИХЕВИОРИЗМ И ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ 374
Кларк Леонард Халл (1884-1954) 375
Биографический очерк 376
Концепция науки у Халла 376
Эмпирические исследования 377
Понятие «движущая сила» 377
Понятия «движущая сила» в интерпретации Халла 378
Показательный эксперимент: «стимул» - «реакция» 379
Интерпретация Халлом взаимосвязи «стимул - реакция» — 380
Значение идей Халла 382
Преувеличение роли гипотетико-дедуктивного метода 382
Школа Халла 382
Кеннет Спенс (1907-1967) 383
Восприятие взаимосвязей или обучение? 383
Роль внимания в процессе обучения 384
Эдвард ЧейзТолмен (1886-1959) 385
Краткая биография 386
Целенаправленное поведение 387
Операциональные определения понятий, связанных
с сознанием 388
Толмен об обучении 389
Когнитивная карта 390
Значение научной деятельности Толмена 393
Логический позитивизм 394
Логический анализ научного языка 395
От системы аксиом к гипотетико-дедуктивному методу 395
Джеймс Дж ГЪбсон (1904-1975) 396
Умственные представления 397
Градиенты 398
Значение теории Гибсона 399
Физиологическая психология 401
Роберт Сессонс Вудворт (1869-1962) 401
«Механизмы» и «побуждение» 402
Уолтер Кеннон (1871-1945) 404
Карл Спенсер Лешли (1890-1958) 406
Бихевиоризм Лешли 406
Отказ Лешли от идеи локализации функций головного мозга 407
Взгляды Лешли на понятие мотивации 408
Концепция мотивации у Лешли 409
Умение Лешли ставить самые острые вопросы 410
Бихевиористская концепция научения и этология 411
Теодор Шнеирла (1902-1968) 412
Инстинкт, зрелость и научение 413
Новые подходы в области изучения научения 414
Новые тенденции в сфере изучения развития ребенка 416
Прогресс в области биологической психологии 417
Социобиология 418
Новые методики в нейропсихологии 419
ГЛАВА 15. АМЕРИКАНСКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ 420
Джеймс Болдуин (1861-1934) 422
Биографический очерк 422
Социализация как мост между социологией и психологией 423
Вклад Болдуина в биологию 424
541

История психологии
Коротко о значении Болдуина 424
Джордж Герберт Мид (1863-1931) 425
Взаимоотношения индивида и общества 426
Значение идей Мида 427
Социальная психология становится психологией личности 428
Экспериментальная социальная психология Олпорта 429
Новые аргументы против индивидуалистических подходов
в психологии 430
Изучение поведенческих установок и их изменений 431
Курт Левин и его студенты 433
Экспериментальное изучение лидерского стиля 434
Экспериментальное изучение фрустрации и регрессии 435
Изучение общественных групп 436
Общество в научной лаборатории 436
Музафер Шериф (1906-1988) 437
Соломон Аш (1907-1996) 438
Эксперимент Аша, посвященный проблеме конформизма 438
Значение эксперимента Аша 439
Эксперимент Стэнли Милграма 440
Оценка научных подходов Аша и Милграма 440
Феноменологический подход Аша и Левина 442
Еще один классический эксперимент Аша 443
Теория когнитивного диссонанса. Фестингер и Бем 444
Значение теории когнитивного диссонанса 445
Альтернативный взгляд Бема на открытие Фестингера 446
Альтернативные интерпретации результатов экспериментов
Фестингера и Карлсмита 446
Фриц Хайдер (1896-1988) 447
Адорно и личность под давлением авторитарности 449
ГЛАВА 16. РАЗВИТИЕ ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ В АМЕРИКЕ 450
Научные подходы к изучению личности 450
Определение понятия «личность» 452
Гордон Олпорт (1897-1967) 453
Концепция личности Олпорта 454
Описание личности путем описания ее отдельных черт 455
Значение самосознания для человеческой личности 457
Теории черт 459
Реймонд Б. Кеттел (1905-1998) 459
Значение Кеттела 460
Ганс Айзенк (1916-1987) 460
Значение Айзенка 461
Вальтер Мишель и научные дискуссии о взаимодействии
личности и ситуации 462
Значение теорий черт 463
Генри А. Мюррей (1893-1988) 464
Потребности и давление среды 465
TAT и проективные тесты 466
Коротко о значении Мюррея 467
Клиническая психология 468
Карл Роджерс (1902-1987) 469
Личный опыт и взгляд на психологию Карла Роджерса.
Биографический очерк 469
Влияние феноменологии и философии экзистенциализма 471
542

Содержание
Концепция психологии как науки 472
Коцепция личности и психотерапия 472
Роджерс и Фрейд. Сходство и различия 472
Самоактуализация как цель терапии 474
Роджерс о внутреннем «Я» человека 475
Значение исследований Роджерса 476
Джордж Келли (1905-1967) 477
Биографический очерк 477
Влияние культурологического фактора на научное
мировоззрение Келли 478
Изучение психологии сознания 479
Концепция личности у Келли и его взгляды на психотерапию 479
Способность человека предвосхищать события 481
Сознание, внимание, мотивация и эмоции 482
Заключительная оценка 484
ГЛАВА 17. СОВРЕМЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ 485
Развитие американской психологии 485
Новые концепции науки 487
Теория Томаса Куна 488
Оценка концепции Куна 489
Кун и психология 489
Новая концепция человека. Гуманистическая психология 490
Корни гуманистической психологии 491
Развитие гуманистической психологии 492
Абрахам Маслоу (1908-1970) 493
Значение гуманистической психологии 495
Тенденции развития клинической психологии
с начала 60-х годов XX века 496
Закат бихевиоризма 497
Изучение когнитивных процессов в США и Европе
в 1920 - 1960-е годы 498
Критика принципов ассоцианизма как ключа к объяснению
механизма обучения 499
Рост интереса к изучению когнитивных процессов 500
Альберт Бандура (1925-1988) 501
Когнитивная терапия и новая волна интереса к гипнозу 503
Когнитивные процессы и условный рефлекс 503
Язык и когнитивные процессы 504
Критика бихевиористской концепции языка Ноамом Хомским ... 505
Концепция языка Хомского 505
Новый подход. Обработка информации 507
Различия между подходами к изучению когнитивных
процессов на раннем и позднем этапе развития психологии 507
Роль новых технологий 508
Искусственные коммуникационные системы и кибернетика ... 508
Современные компьютеры 509
Влияние современной лингвистики 510
Первые попытки применения новых подходов
в области психологии 511
Джордж Миллер и изучение концентрации внимания 511
Изучение дихотического прослушивания
Дональдом Бродбентом 512
Роль информатики 513
Библиография 516
543

Пер Саугстад
История психологии
От истоков до наших дней
Перевод: Э.Панкратова
Научная редактура: Д.Райгородский
Редактура: Е.Будячевская
Корректура: НДенисова
Компьютерная верстка: П.Иванников
Дизайн: П.Шумков
Руководитель проекта: М.Бахрах
Подписано в печать 20.11.07 г. Формат 70x100 1/16.
Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура Garamond.
Печ. л. 34. Тираж 2000 экз. Заказ № 2431.
Издательский Дом «Бахрах-М»
443029, г.Самара, а/я 14077
E-mail: bahrah-sam@mail.ru
Торговое представительство в Москве:
ул. Мартеновская, д.3; тел. (495) 304-84-25
Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии
ОАО «Издательство «Самарский Дом печати».
443080, г Самара, пр. К. Маркса, 201.
Качество печати соответствует качеству предоставленных диапозитивов.

Исходя из житейского опыта психология ставила перед собой множество вопросов:
Каким образом мы воспринимаем окружающий мир?
Как мы запоминаем, как мы усваиваем знания?
Что такое мышление, что такое чувства и ощущения?
Как мы развиваемся, идя по жизни от рождения до смерти?
Что делает нас уникальными индивидами?
Почему мы склонны поступать именно так, а не иначе?
Почему действия, поступки некоторых людей мы считаем отклонением от нормы?
Что отличает людей от животных?
самых своих истоков, с того момента, когда возникли первые психологические
лаборатории, психология как наука в течение уже 150 лет стремилась
объяснить жизнь человека, механизмы его мышления и поведения.
В "Истории психологии" Пера Саугстада читатель найдет новые сведения
о Зигмунде Фрейде, Чарльзе Дарвине, Вильгельме Вундте, Карле Густаве
Юнге, Уильяме Джеймсе, Иване Павлове, Берресе Скиннере, Карле
Роджерсе и множестве других ученых. Мы узнаем, какие ответы давали
выдающиеся исследователи на эти стоящие перед психологией вопросы,
узнаем и о том, каким образом эти ответы повлияли на их собственную
жизнь, жизнь их современников и потомков.
Фундаментальный труд профессора Саугстада дает возможность
проследить весь путь психологической науки от ее истоков до наших
дней. Глубокий сравнительный и критичный анализ идей, направлений
и школ. Имена, ставшие классическими и имена малоизвестные.
Биографии, достижения и заблуждения. Объемный и уникальный
материал, содержащийся в книге, несомненно, будет востребован
российским читателем, как профессионалом, так и просто любителем,
интересующимся предметом.
Пер Саугстад психолог, лингвист; родился в 1920 году в Норвегии, окончил университет
Осло, позднее учился в Чикагском университете в США, где защитил докторскую
диссертацию. С 1960 годов - профессор университета в Осло. Основные области научных
исследований: перцепция, язык и мышление. В совершенстве владеет английским,
немецким и французским языками.
Основные труды:
An inquiry into the foundations of psychology, 1965;
Language: A theory of its structure and use, 1989;
PSYKOLOGIENS HISTORIE -en innforing i moderne psykologi. Oslo, 1998. 2006.