/
Author: Молок А.И. Манфреда А.З. Потемкин Ф.В. Желубовская В.А.
Tags: всемирная история парижская коммуна
Year: 1961
Text
ПАРИЖСКАЯ КОММУНА 1871 г. И
АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ БИБЛИОТЕКА ВСЕМИРНОЙ И С О Р И И ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР ЛЬ ОСП act -19 6 1
АКАДЕМИЯ НАУК СССР ИНСТИТУТ ИСТОРИИ ПАРИЖС КАЯ КОММУНА 1871г. п ПОД РЕДАКЦИЕЙ доктора исторических, наук Э.А.ЖЕЛУБОВСКОЙ доктора исторических наук А. 3. МАНФРЕДА доктора исторических наук А И.МОЛОКА члена-корреспондента Академии наук СССР Ф. В. ПОТЕМКИНА ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР остгеа • ±961
Глава тринадцатая ПОЛИТИКА КОММУНЫ В ОБЛАСТИ ПРОСВЕЩЕНИЯ ❖ />=| ркой стороной созидательной деятельности Парижской Комму- ну I ны явилась ее борьба за революционное преобразование школы ^7/л I и просвещения на подлинно демократических началах. Комму- t нары ставили своей задачей «интеллектуальное освобождение пролетариев» !, стремились к воспитанию людей, способных строить новую жизнь, хотели «подготовить сильное и здоровое поколение, которое сумеет со временем достойно использовать достижения револю- ции» 1 2. В перестройке школы и просвещения участвовали известные деятели рабочего и демократического движения. Особенно активно работали на этом поприще Ж. Аллеман, Ж. Алликс, Рама, Ж.-Б. Клеман, Г. Лефрансэ. Общее направление всей этой большой работе давала Комиссия (Деле- гация) просвещения Коммуны, избранная 29 марта из числа членов Со- вета Коммуны. Ядро Комиссии состояло из бланкистов. После 20 апреля работу возглавил Вайян, назначенный делегатом просвещения Коммуны. С приходом Вайяна деятельность Делегации стала более интенсивной. 28 апреля при ней была создана особая комиссия по организации обуче- ния, которой поручалось оперативно руководить реорганизацией школы. Ведущую роль в организации просвещения на новых началах играли члены Интернационала, руководившие мэриями ряда округов и входившие в состав Коммуны. Манифест Федерального совета Интернационала от 23 марта 1871 г. и резолюция от 9 мая одной из секций указывали основ- ные задачи в этой области. Принципы, которые проводила Коммуна в своей деятельности, имели исторические истоки. Просветительные планы 1792—1793 гг., идеи Бабефа, Сен-Симона, Фурье, Кабэ, Дезами и других социалистов-утопистов ока- зали большое влияние на формирование и развитие взглядов деятелей XIX века. Революция 1848 г. и рабочее движение 60-х годов дали новые импульсы этому процессу: дебаты по вопросам воспитания и народного образования в секциях и на конгрессах Интернационала способствовали разработке этих вопросов в интересах рабочего класса. Идеи Интерна- ционала и явились той непосредственной основой, на которой начался процесс революционного творчества коммунаров в области воспитания и школьного обучения. Значительную роль в разработке вопросов школьной реформы сыгра- ло общество «Новое воспитание». Этим же занимались и общества «Друзья 1 «La Commune», 1 avril 1871. 2 Из обращения мэрии II округа («La Commune», 7 mai 1871).
ЭДУАР ВАЙЯН Фотография ты общества «Новое рацию о принципах Борьба за светскую школу просвещения», «Социальная Коммуна Парижа» и др. 1 апреля делега- ! воспитание» представили членам Коммуны декла- реформы. Парижская Коммуна по-новому поставила вопрос об отношениях между государством и церковью, а также между школой и церковью. Еще в период Французской буржуазной революции XVIII в. была пре- кращена деятельность религиозных конгрегаций, имевших свои школы. Наполеон восстановил преподавание религии в школах В годы Реставра- ции возникла большая сеть конгреганистских школ, да и обычные школы оказались под пятой церкви. После 1830 г. эта зависимость была несколь- ко ослаблена, но преподавание религии все же осталось в школьном курсе. В просветительных планах Кондорсе, Лепеллетье и других выдвига- лась идея светской школы, но никогда, ни в годы буржуазной революции XVIII в., ни позднее, вплоть до революции 1848 г., она не была связана с идеями атеизма — имелось в виду лишь безрелигиозное воспитание. Только некоторые социалисты (Дезами, Бланки и др.) поднялись до ма- териализма и атеизма. Во время революции 1848 г. большинство социалистов оставалось в этом вопросе на позициях Кабэ: они хотели освободить школу от всякой церковной опеки, но мало кто поднимался до идеи атеистического воспи- тания. После восстания парижских рабочих в июне 1848 г. реакционеры за- думали передать школу под опеку церкви. 6
15 марта 1850 г. большинством голосов Законодательного собрания был принят реакционный законопроект о народном образовании. Закон Фаллу (названный так по имени его инициатора Фаллу, являвшегося министром просвещения в 1849 г.) поставил народных учителей в полную зависимость от кюрэ и чрезвычайно усилил влияние церкви во всех органах школьного управления. Конгрегации получили самые широкие возможности для от- крытия своих школ. Число их школ, являвшихся прочной опорой реакции, стало быстро расти: за 1850—1863 гг. оно увеличилось с 10,3 до 17,2 тыс. Закон Фаллу продолжал действовать и при либеральном министре просве- щения Второй империи Дюрюи (1863—1869). Разгул церковной реакции вызывал острое недовольство рабочих; они все больше отходили от религии. Большую роль в просвещении рабочих сыграла деятельность секций Интернационала и бланкистская пропаган- да. На Лозаннском конгрессе Интернационала был принят принцип свет- ской школы; на Брюссельском конгрессе вновь горячо высказывались идеи атеизма. Деятели рабочего движения и передовые интеллигенты-бланки- сты несли их в массы. Особенно широко были использованы с этой целью публичные собрания 1868—1870 гг. в Париже. После революции 4 сентября 1870 г. в разных округах Парижа прини- мались решения о необходимости немедленного введения светского обуче- ния. Об этом писали и передовые газеты («Patrie en danger», «Combat», «Marseillaise» и др.). Однако понятие «светская школа» недостаточно рас- крывалось. Некоторые деятели понимали ее только как нецерковную. Лишь более радикальные деятели указывали, что они хотят чисто свет- ского обучения, понимая под ним безрелигиозную школу. Как только в XI и III округах были предприняты практические шаги к осуществлению на деле принятых решений, начались репрессии со стороны правитель- ства: был смещен мэр XI округа Моттю и весь состав мэрии; та же угроза нависла и над III округом. Это вызвало бурю негодования: множество собраний в особых резолюциях и письмах выразили решительный протест. Деятели Коммуны стремились как можно скорее вырвать массы и прежде всего подрастающее по- коление из-под влияния религии. 2 апреля 1871 г. на заседании Совета Коммуны под председатель- ством Лефрансэ был единогласно принят декрет об отделении церкви от государства, упразднении бюджета культов и национализации имущества конгрегаций 3. Этот декрет, лишавший католическую церковь ее привиле- гированного положения, имел общенациональное и международное значе- ние как первый в истории XIX в. революционный акт в этой области. Он отвечал чаяниям демократов всей Франции. Опираясь на этот декрет, из которого логически вытекал и принцип светской школы, Коммуна начала борьбу за изгнание религии из области обучения и воспитания. Эта задача всесторонне обосновывалась в декла- рации общества «Новое воспитание» и в ряде обращений руководителей округов к учительству и к населению. Так, в обращении к учителям XVII округа указывалось, что школа должна стать общей для всех детей независимо от убеждений их родителей; поэтому религии не место в школе. В школах не должно быть ни религиозных изображений, ни религи- озных книг, писал член Коммуны Ж.-Б. Клеман в обращении к директорам школ XVIII округа 4. За это прежде всего взялись передовые учителя. Вместе с удалением эмблем и книг религиозного характера прекратились и традиционные 3 «Journal officieb, 3 avril 1871. См. об этом т. I настоящего издания, гл. X, стр. 356—357. 4 «Le Cri du Peuple», 19 mai 1871. Декрет Коммуны от 2 апреля об отделении церкви от государства
молитвы. «Дети, нет бога; нет больше и молитв; споем Марсельезу!»,— обратилась к детям одна учительница 5- Подобного рода беседы и дей- ствия происходили повсюду. На детей они производили огромное вне* чатление. Вслед за этими внешними переменами началось очищение учебников и всего содержания обучения и воспитания от элементов религиозного ха- рактера. Передовые люди Коммуны горячо стремились установить чисто светское образование6. Коммуна впервые осуществляла идею светской школы с полной и строгой (последовательностью. Коммунары понимали, что находившиеся в ведении конгрегаций школы, служившие опорой реак- ции, остаются одним из орудий контрреволюции в ее борьбе против под- нявшегося народа, и спешили их упразднить, создать на их месте свет- ские школы. Они добивались «полного уничтожения всякого конгрега- нистского и клерикального обучения» 7. В различных округах Парижа в середине апреля 1871 г. началось изгна- ние членов конгрегаций из школ. «Братья» и «сестры» заменялись свет- скими учителями. «Граждане! То, что вы так давно требовали вместе с нами, то, в чем отказывали нам люди 4 сентября,— чисто светское образо- вание, является совершившимся фактом для нашего округа»,— говорили в своем обращении к населению члены Коммуны от III округа 8, сообщая о преобразовании трех конгреганистских школ в светские школы. Такие факты происходили повсюду. Была, однако, допущена ошибка юридического и организационного ха- рактера, отрицательно сказавшаяся на практике. Дело в том, что до сере- дины мая Совет Коммуны принял только декрет об отделении церкви от государства (от 2 апреля), специальных же постановлений о закрытии конгреганистских школ он не издавал; это делалось в оперативном поряд- ке революционным руководством округов, исходившим из принципов упо- мянутого основного декрета. Только 14 мая Коммуна отдала распоряже- ние о пресечении подрывной деятельности членов конгрегаций и аресте тех, кто сопротивляется введению светского обучения. Газета «Рёге Duche- пе» горячо приветствовала этот акт. «Красное знамя не выкраивается, как другие знамена, из поповских сутан»,— писала она, подчеркивая, что борьба цротив старого мира требует и освобождения сознания детей от цепей суеверий и отупения. Отсюда вытекал лозунг: «Прочь черноризни- ков из дела просвещения!» 9 10. 17 мая па заседании Коммуны Вайян выступил с заявлением о том, что в некоторых округах «иезуиты» (члены конгрегаций) продолжают вся- чески препятствовать преобразованию школы. Муниципалитеты должны «совершенно удалить иезуитов в течение 48 часов»,— настаивал Вайян 1Э. Коммуна постановила составить в течение 48 часов список всех учебных заведений, находящихся еще в руках конгрегаций, и ежедневно публико- вать в «Journal officiel» имена членов Коммуны, делегированных в те окру- га, где еще не выполнено постановление о светском обучении11. Решение Коммуны могло бы быстро дать необходимые результаты, по оно было при- нято слишком поздно, незадолго до ее гибели. 5 J. d’Arsac. La guerre civile et la Commune de Paris en 1871. Paris, 1871, p. 473— 474. 6 Cm. Les Murailles politiques franpaises, t. II, Paris, 1874, p. 327. 7 Из обращения газеты «Le Proletaire», 10 mai 1871. 8 Les Murailles politiques..., t. II, p. 327. 9 «Le Pere Duchene» 29 floreal an 79 (18 mai 1871). 10 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. II. М. 1960, стр. 307. 11 Там же. 8
— 327 —. ВЕРШ.ЮГЕ FRANCAISE № 182 LIBERTE — ^CALITE — FRATERNITY № 182 MAIRIE DU 5е ARRONDISSEMENT ECOLES LAIQUES CITOYENS, Ce que vous reclamiez avec nous depuls si longtemps, ее que lei homanes du 4 Septembre nous avaient refuse : instruction puremsnt laiour» est un fiut accompli pour notre arrondissement. Far notre sollieitude et les soins de la Commission d’enseignement, la direction des trois ecoles congreganistes des rues Ferdinand-Ber- thoud, WeuwBourg-FAbbe et de Bearn, est, i partir de ее jour, confiee a des instituteurs iaiques. Nous esperons, pour Favenir de notre pays, que ces inatituteurs formeront des citoyens instruits de leurs droits et de leum devoirs envers la Republique. Paris, le avril 1871. les Jfem&res de la Cammwie, Ant. ARNAUD, DEMAT, Clovis DUPONT, PHWY, MPRMERIE JUTIONALE — A.nl I 111. _ ИЗВЕЩЕНИЕ МЭРИИ III ОКРУГА О ВВЕДЕНИИ СВЕТСКОГО ОБУЧЕНИЯ
Несмотря на медлительность в проведении школьной реформы, Ком- муна в основном успела осуществить преобразование школы: впервые в истории человечества школа получила последовательно светский характер. Коммуна стремилась сделать знания доступными к вее<5ще2Г^учению №Я всех де1ей ТРУД°ВОГО населения. Она про- должила в этом отношении и развила традиции демократов и социалистов. Впервые во Франции закон о начальных школах был принят во вре- мя первой революции в конце 1793 г., причем в качестве минимума предусматривался только трехлетний срок обучения. В результате 9 тер- мидора 1794 г. принципы бесплатности и обязательности обучения были отвергнуты. После февральской революции 1848 г. всеобщее обучение стало одним из первоочередных требований демократов и социалистов. Большое внимание к вопросам народного образования проявили участ- ники рабочего движения 60-х годов, так как они понимали, что недоста- ток образования является одной из причин политической слабости рабо- чего класса. В 1864 г. в Манифесте 60 деятелей рабочего движения Пари- жа выставлялось требование «бесплатного и обязательного народного об- разования» Это требование энергично выдвигалось в докладах французских секций Интернационала, представленных Брюссельскому конгрессу 1868 г., и на множестве публичных собраний парижских демократов и социалистов в 1868—1870 гг. Осуществление же этих требований оказалось невозможным не только при режиме Наполеона III, но и после революции 4 сентября 1870 г. Члены Парижской Коммуны понимали «величайшую необходимость... радикальной реформы обучения», как заявили они членам общества «Но- вое воспитание», представившим 1 апреля петицию по этому вопросу. Им было ясно, что без преобразования системы обучения «никогда не удаст- ся провести прочных и серьезных реформ» политического и социального характера. Они надеялись, что новая преобразованная школа даст государ- ству трудящихся достойных граждан, способных строить невиданное еще в истории общество. Демократическая идея права на образование вошла в круг основных принципов Коммуны. «Мы хотим, чтобы образование пе- ресталб быть привилегией богатых»,— писала одна из ее газет 12. Образова- ние должно стать обязательным в том смысле, что оно будет «правом, до- ступным каждому ребенку, каково бы ни было его социальное положе- ние»,— говорилось в декларации общества «Новое воспитание» 13, и эта мысль была повторена во множестве документов различных округов Па- рижа. Принципы бесплатного и обязательного обучения были выдвинуты с первых же дней существования Парижской Коммуны, начиная с воззва- ния Федерального совета парижских секций Интернационала от 23 мар- та. Коммуна тем самым окончательно отвергла прудонистские предубеж- дения в этих вопросах. Коммунары сразу же энергично взялись за развертывание школьной сети. Предстояло сделать многое. Из 257 тыс. детей школьного возраста, имевшихся в Париже (по ориентировочным данным 1870 г.), вне школы оставалось 83 тыс. детей (32%) 14. Но фактически положение было еще хуже, так как многие дети, записанные в школу, ее почти не посещали. Кроме того, подавляющее большинство учащихся Парижа получало жал- 12 «Le Reveil du Peuple», 1 mai 1871. 13 «Journal officieb, 2 avril 1871. 14 E. Brouard etL. Bedorez. Histoire de 1’enseignement primaire jusqu’a 1884. (Nouveau dictionnaire de pedagogie par F. Buisson. Paris, 1911, p. 1501—1502). .10
кое образование, так как 52% учащихся коммунальных школ и основная масса учащихся «свободных» школ обучалась у членов конгрегаций. На работе школ отрицательно отражались и условия военного времени. В различных округах Парижа открывались теперь новые школы; де- мократические деятели, возглавлявшие мэрии, всячески добивались вовле- чения детей в школы (проводился учет детей школьного возраста, издава- лись обращения к населению, велась агитация и т. п.). Делались попытки оказать материальную помощь школьникам, страдавшим от последствий блокады и гражданской войны: в некоторых округах (V, XX и др.) орга- низовали снабжение их пищей и одеждой, выдавали бесплатно учебные пособия (их получали, например, 3 тыс. учащихся III округа). Сложную задачу представляла и замена многих сотен учителей — чле- нов конгрегаций — новыми, светскими учителями, реорганизация на со- вершенно новых началах широкой сети школ. Вся эта работа велась с большим подъемом и энергией. Характерен в этом отношении VIII округ. 26 апреля здесь было опубликовано воззва- ние «К родителям, к друзьям просвещения, к детям» 15. В нем приводи- лись подробные данные о состоянии школ округа: детей в возрасте 7— 15 лет насчитывалось 6251, а обучалось из них лишь 44%. Возобновив быстро занятия в двух больших школах, где учителями раньше были чле- ны конгрегаций, мэрия округа вместе с тем приступила к открытию но- вых школ и призвала родителей посылать в них детей 7—12 лет. В целях распространения новых педагогических идей занятия в одной из школ сде- лали открытыми для всех родителей и учителей, которые желали присут- ствовать на них. 7 мая было напечатано новое обращение. >К этому време- ни выяснилось, что число детей школьного возраста значительно больше, чем предполагалось, и мэрии спешно стали открывать «временные клас- сы», намереваясь превратить их позднее в постоянные школы. Все дела- лось для того, чтобы бесплатное обучение не оставалось пустым словом и число учащихся значительно увеличилось. Деятели Коммуны надеялись, что в дальнейшем будет реорганизована на демократических началах вся школьная система и в новом обществе смогут полностью осуществиться принципы единства системы, общедоступ- ности и равенства в области просвещения. «Мы хотим просвещения повсю- ду, образования, распространяемого бесплатно на всех ступенях, во всех классах общества»,— писали национальные гвардейцы 16. «Красные... хо- тят равенства в образовании»,— говорилось в одной из программных ста- тей 17. Идеалом участников Коммуны были такие школы, в которых дети всех граждан без исключения будут получать свободное демократическое образование 18. В одном из документов была высказана мысль, что «сред- нее и специальное образование должно даваться бесплатно гражданам и гражданкам соответственно их способностям, выявляемым в результате конкурса и экзаменов» 19. Проведение в жизнь этого принципа впервые сделало бы среднее образование доступным для детей народа. Известно, что при создании Комиссии просвещения ей был дан наказ увеличить число стипендий в лицеях; очевидно, в этом видели первый шаг к демократизации среднего образования. Но Коммуна не успела взяться за реорганизацию средней школы; все силы были поглощены первоочеред- ной задачей — строительством начальной школы. Были предприняты, од- нако, некоторые мероприятия и в отношении повышенного образования. 15 «Journal officiel», 30 avril 1871. 16 «La Commune», 8 mai 1871. 17 «Journal officiel», 3 avril 1871. 18 «La Revolution politique et sociale», Numero specimen, 16 mai 1871. 19 Les Murailles politiques..., t. II, p. 84. 11
Большое принципиальное значение имели сделанные Коммуной шаги в деле организации профессиональных школ нового типа для подростков; в этих школах предполагалось сочетать продолжение общего образования со специальной подготовкой. Сеть таких школ, к созданию которых уже приступили, явилась бы важнейшим фактором культурного развития де- тей парижских рабочих. Коммуна обратила особое внимание на женское образование, находив- шееся в особенно отсталом состоянии. Неграмотность среди женщин была в полтора раза выше, чем среди мужчин (в 1869 г. среди вступивших в брак женщин было 37% неграмотных). Большинство школ для девочек находилось в руках невежественных монахинь,, которые внушали своим ученицам самые дикие предрассудки, воспитывали их в духе католическо- го фанатизма и ненависти ко всем прогрессивным началам жизни. Это имело самое пагубное влияние на целое поколение женщин, выросших в годы Второй империи, и потом очень тяжело отражалось на атмосфере жизни в множестве семей и воспитании следующего поколения детей. Во- прос о воспитании девочек в духе прогресса, науки и демократии приобре- тал большое политическое значение. Газета «Рёге Duchene» писала, что для изменения нравов нации нужно дать женщинам хорошее образова- ние 20. Значительная часть трудящихся женщин Парижа активно участвовала в борьбе Коммуны, и это влекло за собой признание их общественной роли и стремление дать девочкам такое же образование, как и мальчикам. 21 мая была создана специальная комиссия по организации женского- образования. В ее состав вошли в числе прочих известная революционная журналистка и писательница Андре Лео, а также Анна Васильевна Кор- вин-Круковская (Жаклар). Среди участников Коммуны, в противовес узким взглядам Прудона на «назначение» женщины, получил распространение взгляд, что женщина должна по возможности стать и производительным [работником. Поэтому имелось в виду создать профессиональные школы для девушек. Проект организации для них школ-мастерских был представлен Коммуне одной учительницей и опубликован еще 3 апреля, а 12 мая Вайян объявил об' открытии школы прикладного искусства для девушек. Следует отметить, что профессиональные занятия должны были сочетаться с пополнением общего образования. Коммуна проявила большую заботу о детях защитников Парижа. 10 апреля было принято постановление о назначении пенсий детям «всех граждан, павших при защите прав народа». Постановление давало воз- можность детям, оставшимся круглыми сиротами, воспитываться на сред- ства Коммуны. Были созданы комиссии для назначения пенсий. В различ- ных округах (XI, III, XVII и др.) открывались детские дома (приюты). Осиротевшие дети воспитывались здесь «в преклонении перед доблестью их отцов и в духе ненависти к угнетению». Эти дома во всех отношениях сильно отличались от прежних приютов, находившихся обычно в руках конгрегаций. Дети были окружены теплотой, лаской, получали «рациона- листическое, научное и республиканское образование». Для детей были открыты лучшие парки Парижа — дворцовый парк Тюильри и другие. Коммуна обратила внимание и на дошкольное воспитание: в сиротских домах находилось много маленьких детей; к тому же мэрии ряда округов начали подготавливать открытие дошкольных отделений при школах (для детей от 3 до 7 лет). 20 «Le Рёге Duchene», 20 germinal an 79 (9 avril 1871). 12
По инициативе общества «Друзья просвещения» был поднят вопрос и об организации яслей вблизи крупных предприятий; имелось в виду, что у них будут хорошие помещения с садами. Таким образом, люди Коммуны стремились поставить детей всех возрастов1 в самые благоприятные условия для их роста, культурного развития и образования. К этой цели направлены были все замыслы в области дошкольного воспитания, школьного и профессионального обучения. Осуществление этих замыслов связывалось с глубокими изменениями социальных отношений, условий жизни трудящихся и их детей. «Мы хо- тим сделать из ваших детей людей, которым ошейник нищеты никогда не будет стягивать шею»,— писал Ж.-Б. Клеман, член Комиссии просве- щения 21. Такой подход к этим проблемам был характерен для Коммуны. Коммуна поставила своей задачей не только ввес- всеобщее обучение, но и коренным образом общее и профессиональное —» j » г г образование изменить характер образования, всю жизнь школы. Курс начальной школы в 1870 г. оставался очень ограниченным, скуд- ным и оторванным от жизни. В средней школе царила рутина — господ- ствовал классицизм. Созданные Дюрюи в 1865 г. при части коллежей от- деления «специального среднего образования», дававшие реальные зна- ния, не пользовались поддержкой «верхов», не имели прав средней школы и не получили широкого распространения. Профессиональных школ было очень мало, а ремесленное ученичество давало подросткам в лучшем слу- чае лишь механическую тренировку. Социалисты-утописты давно уже критиковали такую устарелую систе- му образования — отрыв его от потребностей жизни, односторонний и мертвенный характер. Они убедительно показали, что соединение образо- вания с трудовым воспитанием и обучением детей необходимо для разно- стороннего развития каждой личности, что этого требуют интересы тех- нического прогресса общества и высокие социальные задачи уничтожения противоположности между физическим и умственным трудом. Особенно большое влияние оказали идеи Фурье. Он мечтал о том, что- бы с ранних лет свободно развивались естественные склонности и способ- ности детей. Воспитание, писал он, должно стать целостным (интеграль- ным), т. е. развивающим все стороны тела и души в противоположность традиционному воспитанию, которое пренебрегает физическим развитием и вследствие схоластической постановки образования не столько разви- вает, сколько отупляет детские умы. Социалистические мыслители 40-х годов Кабэ и Дезами высказыва- лись за сочетание научного образования с изучением производства. Бланки в конце 60-х годов, набрасывая программу деятельности рево- люционного правительства после переворота, намечал широкий план все- общего образования, в который входили разнообразные предметы вплоть до геологии, физики и химии. Вместе с тем он порицал доминировавшую в то время тенденцию придать профессиональным школам узко приклад- ной характер. Участники организаций Интернационала горячо поддерживали идею полного и всестороннего развития человека. Они хотели, чтобы дети ра- бочих могли получать образование, охватывающее важнейшие элементы основных областей знания. Вместе с тем они считали важнейшей задачей подготовку детей к производительному труду и их участие в нем. Лозанн- ский конгресс Интернационала одобрил требование — «образование 21 «Le Cri du Peuple», 21 avril 1871. 13
научное, профессиональное и производительное»; конгресс высказался за «разработку программы интегрального образования» и за «организацию школы-мастерской» (силами рабочих организаций). Брюссельскому кон- грессу было представлено пять докладов по вопросам интегрального вос- питания, в том числе два доклада французских секций (парижских переплетчиков и руанской секции). Это способствовало разработке и про- паганде принципов нового воспитания с позиций рабочего класса. Важно отметить, что ведущим деятелям французских секций Интер- национала была уже в самых общих чертах известна идея политехниче- ского обучения, выдвинутая Марксом и Энгельсом. Утопический социа- лизм при всем значении его положений о всестороннем развитии человека не дошел до мысли о приобретении молодым поколением знания научных основ индустриального производства. Эта великая идея была высказана впервые Марксом и Энгельсом. В «Принципах коммунизма» (1847) Энгельс предсказывал, что в обществе, организованном на коммунистиче- ских началах, промышленность «предполагает людей со всесторонне раз- витыми способностями, людей, способных ориентироваться во всей системе производства» 22. В «Манифесте Коммунистической-партии» (1848) в свя- зи с этим говорилось о «соединении воспитания с материальным произ- водством» как об одном из мероприятий, которое осуществит пролетарское государство 23. В 1866 г. в «Инструкции делегатам Временного Централь- ного совета по отдельным вопросам» 24 Маркс дал знаменитое определение сущности политехнического обучения: под ним понималось «техническое обучение, которое знакомит с основными принципами всех процессов про- изводства и одновременно дает ребенку или подростку навыки обращения с простейшими орудиями всех производств» 25. А в 1867 г. в первом томе «Капитала» (гл. XIII) Маркс обосновал идею политехнического обучения, указав, что все отрасли производства имеют общие научные основы (ме- ханические, энергетические, технологические) и что овладение ими необ- ходимо и возможно. Определение сущности политехнического обучения и другие положения о соединении обучения с производительным трудом, выдвинутые Марксом в «Инструкции», вошли целиком в доклад Генерального совета, зачитан- ный на конгрессе и им одобренный. Благодаря этому деятели французских секций получили общее представление об этой идее. Но развернутое ее обоснование и раскрытие, сделанное в «Капитале», оставалось неизвест- ным подавляющему большинству французских членов Интернационала, так как первое французское издание «Капитала» вышло в свет в 1872 г. Однако Вайян, интересовавшийся научным социализмом и свободно вла- девший немецким языком, очевидно, ознакомился с «Капиталом» вскоре после его выхода в свет. Надо полагать, что на пытливый ум Вайяна эти глубочайшие положения произвели сильное впечатление. Член Коммуны Лео Франкель также изучал «Капитал» в конце 60-х годов. Деятели Парижской Коммуны были воодушевлены идеей всесторонне- го развития человека. В декларации Коммуны к французскому народу намечалась задача — обеспечить «каждому французу полное разви- тие его сил и способностей как человека, гражданина и работника» 26. Принцип всестороннего образования провозглашался во многих докумен- тах того времени. 22 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 335. 23 Там же, стр. 447. 24 Маркс, спешивший закончить 1-й том «Капитала», не смог поехать на Женев- ский конгресс, но написал для своих сторонников документ программного характера. 25 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 198. 26 «Journal officiel», 20 avril 1871. 14
Деятелей Коммуны возмущало то, что вековечный разрыв между фи- зическим и умственным трудом продолжал еще существовать, что корен- ные отличия в условиях жизни и воспитания детей разных классов углуб- ляли эту пропасть. Резко критикуя взгляды на труд, доминировавшие в «обществе» (т. е. в среде имущих классов) до 1789 г. и сохранившиеся в значительной мере и в XIX в., газета «Vengeur» писала: «труд считался падением, а праздность была желанной целью...». Такая психология, под- черкивалось здесь, поддерживалась принятой системой воспитания. «Как и до 89-го года воспитатель старается сделать из своего ученика существо бесполезное, засорить его память ложными представлениями... и самое ужасное — внушить ему презрение к честному и производительному тру- ду». Горячо восставая против уродства этого буржуазного воспитания, ав- тор статьи провозглашал, что «труд является первым из человеческих зако- нов», «жизнью и здоровьем общества и отдельной личности», и восторжен- но писал о воспитании подрастающего поколения в духе глубочайшего уважения и любви к труду и уменья трудиться 27. Вместе с тем в этой программной статье выразительно оттенялась и задача полноценного духовного развития детей трудящихся. В ней про- явилось стремление поднять трудящихся к высотам культуры, добиться гармонического сочетания в их жизни труда и интеллектуальной деятель- ности. «Необходимо, наконец, добиться того, чтобы какой-нибудь инстру- ментальщик мог написать книгу, написать ее со страстью, талантом, не считая нужным ради этого расстаться с тисками или со станком. Необхо- димо, чтобы ремесленник отдыхал от своего повседневного труда, занима- ясь искусствами, литературой или науками, не переставая, однако, ради этого быть производителем» 28. Школа, которая учит детей из народа мыслить, дает им широкий кругозор и приобщает к подлинной науке, рассматривалась как важнейшее средство, ведущее к этой цели. Основной принцип новой школы коммунары видели в сочетании обще- го образования, организованного на новых началах, с трудовым обучени- ем. «Нужно, чтобы дети с юных лет переходили попеременно из школы в мастерскую, чтобы они с ранних лет могли зарабатывать себе на жизнь и в то же время развивали свой ум, занимаясь наукой и размышляя»,— так формулировался этот принцип в уже цитированной статье в газете «Vengeur» 29. Тенденция обеспечить детям возможность зарабатывать себе на жизнь объяснялась условиями жизни парижских рабочих. Впрочем, в других материалах этот момент не фиксировался. Коммунары хотели «обучать детей всему, что необходимо, чтобы сделать их цельными людь- ми, т. е. способными применить на деле все свои способности и работать не только руками, но и головой»,— как писала газета «Рёге Duchene»; в этом она усматривала смысл «интегрального научного образования» (education scientifique integrate) 30. В нем видели «лучший способ подго- товки к жизни частной, профессиональной, политической и социальной», как говорилось в декларации общества «Новое воспитание» 31. Впервые в истории деятели Коммуны приступили к осуществлению такой задачи в массовом масштабе. 17 мая Вайян призвал муниципали- теты округов упрочить «по существу социалистический характер» рево- люции 18 марта «путем реформы образования, обеспечивающей каждому истинную базу социального равенства — интегральное образование, на ко- торое имеет право каждый, и облегчающей ему подготовку и занятия той 27 «Le Vengeur», 8 avril 1871. 28 Ibidem. 29 Ibidem. 30 «Le Рёге Duchene», 19 floreal an 79 (8 mai 1871). 31 «Journal officiel», 2 avril 1871. 15
профессией, к которой его направляют склонности и способности» 32. 22 апреля Вайян пригласил всех лиц, изучавших вопрос об интегральном и профессиональном образовании, представить свои проекты реформ. Об- суждение этих вопросов велось широко на открытых собраниях в обществе «Новое воспитание» и в других организациях. При Коммуне была впер- вые предпринята попытка построить образование на последовательно ма- териалистических основах. Стремясь очистить преподавание от всех вы- мыслов в духе фидеизма и подвести детей к подлинно научному мировоз- зрению, педагогические деятели Коммуны хотели использовать «научный метод» на всех ступенях обучения, исходить только из фактов, анализиро- вать их, применять наблюдения и опыты, учить детей мыслить. Это озна- чало переворот в методической системе обучения как в начальной, так и в средней школе. Стремились всячески поднять уровень начального образо- вания, дать учащимся массовой школы основы разносторонних знаний, которые могли бы послужить хорошим фундаментом для дальнейшего обу- чения или самообразования. Показателен в этом отношении учебный план одной из школ X округа. Кроме грамматики и арифметики, в него вхо- дили начальные сведения по геометрии, географии и истории Франции, рационалистическая мораль, пение, рисование (художественное и про- мышленное). В школах VIII и других округов начали вводить гимна- стику. Глубокие изменения вносились в преподавание истории. Если раньше оно превращалось в апофеоз войн 33 и монархов, в орудие воспитания де- тей в духе бонапартизма, то теперь история общества должна была осве- щаться в духе идей демократии и социальной революции. Недостаток новых учителей и другие трудности тормозили осуществ- ление этих преобразований, и все же они в большей или меньшей степени проводились в жизнь. Что касается трудового обучения, то в начальных школах вводились главным образом занятия по прикладному искусству, шитью и т. д. Введе- ние других видов труда было пока невозможно ввиду отсутствия матери- альной базы. Реорганизация средних школ с их буржуазным составом учащихся и учителей и вековой рутиной представляла исключительные трудности, и Коммуна не могла пока за это взяться, хотя она и стремилась к преобра- зованию всей системы обучения. Зато деятели Коммуны энергично при- нялись за организацию на новых началах профессиональных школ. В су- ществующих условиях в них видели основной путь образования и подго- товки к жизни подростков и юношей из среды трудящихся. Рождался но- вый тип повышенной школы: здесь давалась профессиональная подготовка и вместе с тем продолжалось общее образование. Школы, к организации которых приступила Коммуна, призваны были готовить высококвалифици- рованных рабочих, обладающих основательной подготовкой в области своей специальности и вместе с тем общим развитием и образованием, разносторонней культурой. 6 мая было объявлено, что в ближайшее время откроется первая про- фессиональная школа. 12 мая Вайян объявил об организации школы при- кладного искусства для девушек. 17 мая он предложил муниципалитетам срочно найти помещения, наиболее пригодные для профессиональных школ и принять меры к их скорейшему открытию. Речь шла о создании сети школ для подростков, в которых «учащиеся, обучаясь какой-либо 32 «Journal officiel», 18 mai 1871. 33 Иначе говоря в «прославление всех знаменитых в истории грабителей» («La Commune», 1 avril 1871). 16
профессии, будут в то же время пополнять свое научное и литературное образование34. Первая школа открывалась на территории V округа. В создании ее участвовали Аллеман, Да Коста и другие деятели Коммуны. Опытные ра- бочие приглашались в число руководителей ремесленного обучения. Шко- ла открывалась в прекрасном здании иезуите,кого коллежа, окруженном парком; здесь были даже хорошие лаборатории и астрономические инстру- менты. Школа рассматривалась как база для реформы, как образец для целой сети, которую предстояло создать. Организация таких школ вызвала горячее одобрение коммунаров, выражавших надежду на то, что благодаря этому дети будут избавлены от нищеты и изнурительного труда. Газета «Рёге Duchene» писала: «Те- перь дети народа будут играть под деревьями садов, учиться в обширных залах, весело хохотать на площадках, склонять свои маленькие головки над книгами, вдыхать полной грудью свежий воздух науки...» 35. Этим на- деждам не суждено было тогда сбыться. Особая афиша извещала, что 22 мая начнутся занятия в первой профессиональной школе, но в этот день версальские войска уже вступали в Париж. Замысел деятелей Коммуны был прекрасен. В нем проявилось стрем- ление сформировать новое поколение рабочих, сочетающих в своей дея- тельности физический и умственный труд. В документах Коммуны не бы- ло положений, прямо сходных с мыслями Маркса о политехническом обра- зовании, направленном на изучение общих научных основ индустриально- го производства. Как указывалось выше, эти мысли были тогда еще мало известны во Франции. К тому же в стране еще была недостаточна развита крупная промышленность. И все же содержание, которое вкладывалось в идею интегрального образования, и замысел профессиональных школ но- вого типа отразили в известной мере влияние идей Маркса, доходивших до Парижа через Вайяна и некоторых других деятелей. Коммуна впервые в истории принялась за осуществление в широком масштабе социалисти- ческих идей о всестороннем развитии человека. Коммуна намечала переворот в области морали и новойП^юо^^ нравственного воспитания. Истоки ее воззрений — р в славной революционной борьбе и в трудах социа- листов. Еще в 1792—1794 гг. с большой силой звучал призыв к револю- ционному воспитанию молодежи, но только в учении Бабефа он был связан с социалистической идеей. Социалисты первой половины XIX в. много писали о воспитании — в духе идей социального равенства, единства и братства,— энтузиастов общественного труда, способных строить новое общество. Но отрицатель- ное отношение большинства из них к революционной борьбе и склонность к деизму существенно ослабляли значение их высказываний. Марксизм создавал новую этику, органически связанную с идеей ком- мунистической революции. Конгрессы I Интернационала в какой-то сте- пени доносили эти мысли до его французских секций. Вопросы морали и нравственного воспитания неоднократно поднимались на конгрессах. Ра- бочие бичевали мораль, имеющую своей целью «держать рабочего в ярме». «Религиозное и политическое воспитание, которое до сих пор давалось народу, освящает аморальность, ложь и несправедливость»,— говорили де- легаты 36. Намечались некоторые начала новой морали. «Труд есть закон, в высшей степени обязательный для живущего в обществе человека: кто не 34 «Journal officiel», 18 mai 1871. 35 «Le Рёге Duchene», 19 floreal an 79 (8 mai 1871). 36 «Proces-verbaux du Congres ouvrier de Г Association Internationale des travailleurs reuni a Lausanne...», p. 03. 2 Парижская Коммуна, т. II 17
работает..., совершает воровство по отношению к обществу...»,— говори- лось в докладе Руанской секции на Брюссельском конгрессе Интернацио- нала 37. Пропагандировалась идея братства народов. В создании передовых членов Интернационала, отходивших от догм Прудона (группа Варлена и др.), зрела мысль о воспитании молодежи в духе идей революции и со- циализма. Коммунары пошли дальше по этому пути. Они стремились покончить с эгоистической моралью буржуазного общества и со старым воспитанием, которое делало из детей трудящихся рабов, прививало им «вместо чувства собственного достоинства... рабскую покорность» 38. Закладывались основы новой морали, проникнутой духом истинного гу- манизма и подлинного демократизма. Уважение к человеческой личности «без различия расы, национальности, вероисповедания, социального поло- жения, пола и возраста» 39 сочеталось со стремлением уничтожить всякую эксплуатацию человека человеком и добиться благосостояния трудящихся. Детей хотели поднять «на высоту... обязанностей... свободного гражда- нина» 40. Но первой их обязанностью рабочие Парижа считали честный производительный труд. Об этом очень ярко говорилось во многих доку- ментах. Так, Потье, Серрайе и Жоаннар утверждали в обращении мэрии II округа: «Последнее слово человеческого прогресса целиком заключено в простом выражении: «труд всех для всех». Необходимо, чтобы челове- чество пришло к строгой реализации этого принципа, являющегося осно- вой всякого истинного равенства: «не работающий да не ест!» 41. Новое социальное содержание вносилось в понятие «патриотизм» и «гражданственность». Их сущность видели в преданности делу освобож- дения трудящихся. Базируясь на этой идее, газета «Рёге Duchene» так определяла смысл гражданственности, противопоставляя истинный пат- риотизм буржуазному псевдопатриотизму: «Хорошие граждане — это те, которые любят родину, трудятся для нее, соединяют свои интересы с ее интересами, умеют страдать за ее дело и в случае необходимости отдать за нее жизнь. Плохие люди — это те, политическое поведение которых определяется эгоизмом, совесть запрятана в их кассе и все сводится к денежному мешку» 42. По случаю открытия светских школ устраивались демонстрации школь- ников, пелись революционные песни. G горячим словом к детям обраща- лись деятели Коммуны. Вот одно из таких обращений: «Коммуна, мои маленькие друзья,— говорил Аллеман,— хотела бы видеть всех детей здо- ровыми телом и духом, великодушными, нравственными, справедливыми, горячо стремящимися к равенству как в обязанностях, так и в правах». Далее он сказал, что тысячи коммунаров лицом к лицу встречают смерть, чтобы дети могли жить лучше, «чтобы не было более ни несправедливости, ни привилегий, чтобы сильные и власть имущие не давили слабых». «Лю- бите Коммуну, как она вас любит, и приложите все усилия, чтобы впослед- ствии... Республика нашла в вас полезных людей и граждан, готовых за- щищать ее от врагов». Эта речь была восторженно встречена учащимися 43. «Юные санкюлоты должны неукоснительно воспитываться в духе при- вычки к Труду, уважения к Равенству и любви к Революции» 44. В этих словах воплотились главные черты нового воспитания. 37 Troisieme congres... Compte rendu, p. 24. 38 «Le Pere Duchene», 12 germinal an 79 (1 avril 1871). 39 Обращение к учителям XVII округа («Journal officiel», 13 avril 1871). 40 «Le Reveil du Peuple», 1 mai 1871. 41 «La Commune», 7 mai 1871. 42 «Le Pere Duchene», 29 germinal an 79 (18 avril 1871). 43 J. A11 e m a n e. Memoires d’un communard. Paris, 1906, p. 77—78. 44 «Le Pere Duchene», 8 germinal an 79 (28 mars 1871). 18
Деятели Коммуны видели в ней не только знаменосца социального обновления своей родины, но и застрельщика борьбы за свободу в других странах, считали свое знамя «знаменем всемирной республики». Они хоте- ли воспитать юное поколение в духе братства трудящихся всех стран — «сынами отечества и друзьями человечества» 45. Юноши и дети деятельно помогали Коммуне. Многие из них под руко- водством своих преподавательниц шили мешки для баррикад и наполняли их землей. С особым рвением подростки принимались за сооружение баррикад 46. Еще со времени первых боев с версальцами немало юных коммунаров участвовало в защите аванпостов, проявляя подлинный героизм. Национальные гвардейцы с восхищением писали об этом в газеты. Мы узнаем из их писем, что подростки и юноши помогали артиллеристам, «поддерживали огонь с редкой храбростью»; один мальчик 13-ти лет про- должал обслуживать пушку аванпоста, несмотря на ранение левой руки; 15-тилетний подросток 10 суток вел меткий огонь пока не упал ра- неный 47. В дни последней недели на баррикадах отважно сражались мно- гие юные герои. Число арестованных версальцами детей и подростков достигло 651 (по официальным и преуменьшенным данным), среди них было 75 детей в возрасте от 7 до 13 лет. А сколько погибло во время боя и было расстреляно без суда! Коммуна и учительство Коммуна проявила большое внимание к учителям, стремление всесторонне улучшить их положение. Труд народных учителей оплачивался очень плохо: основную часть зара- ботка составляла плата, вносимая родителями учащихся, и это делало мате- риальное положение учителя весьма неустойчивым. По данным 1871 г., подавляющее большинство учителей страны имело фактический заработок в 700—800 фр. в год, помощники учителя получали 400—550 фр. Учитель- ницы были поставлены в еще худшие условия. Члены Интернационала выражали возмущение «печальным положе- нием воспитателей народа». Коммуна приняла решение о большом повышении окладов педагогов. Она повысила минимум для учителей до 2000 фр. в год, для их помощни- ков — до 1500 фр., мотивируя это тем, что «жалованье учителей до рево- люции 18 марта было до смешного ничтожно». Принципиально важно было и то, что учительницы уравнивались в оплате их труда с учителями (это повышало их оклад более чем втрое). Парижская Коммуна открывала перед учителями широкие горизонты для свободной творческой деятельности, высоко поднимала роль и престиж учителя. На педагогическое поприще старались привлечь новые, свежие силы. Естественно, что часть учителей была еще не на высоте новых задач (как это видно из воспоминаний Аллемана), но сдвиги в их сознании и работе происходили довольно быстро. Лучшая часть учительства с энтузиазмом разрабатывала систему но- вого воспитания, программы и методику обучения (на собраниях в «Об- ществе нового воспитания» и т. п.) и активно осуществляла перестройку школы на практике, действуя рука об руку с новыми мэрами округов. Руководителями народного образования в ряде округов были люди, являв- шиеся педагогами по своей основной профессии (Алликс, Лефрансэ, Рама и др.). В комиссии по организации обучения неутомимо работали Рама, 45 «Le Cri du Peuple», 18 mai 1871. 46 «Le Cri du Peuple», 3 mai 1871. 47 «La Commune», 13 avril 1871; «Le Cri du Peuple», 22 avril 1871. 2* 19
молодой и пылкий ученый Андре 48 и пожилой преподаватель математики Да Коста 49. Многие учителя активно участвовали в общественной жизни Коммуны. Из их среды вышла героиня Коммуны Луиза Мишель, которая до того учительствовала в течение 20 лет, а также Лефрансэ, являвшийся в моло- дости организатором ассоциации учителей-социалистов (1849). Бывшие учителя Вердюр и Урбен не только работали в Комиссии просвещения, но как члены Коммуны выполняли другие разнообразные функции. Харак- терно, что военными судами за активное участие в Коммуне было осуж- дено после ее подавления 106 учителей. Труженики Парижа стремились к знаниям, к куль- нросвыпение туре. Революция 18 марта открывала им к этому широкие пути и рождала тот эмоциональный подъ- ем, который побуждает людей жить особенно интенсивной и разносторон- ней жизнью. Несмотря на тяжелые условия осады и гражданской войны, коммунары словно спешили наверстать упущенное и скорее воспользо- ваться тем, чего раньше были чаще всего лишены. «Повсюду кипела ин- тенсивная жизнь... Всюду были открыты курсы, отвечавшие пылу молоде- жи. Хотели сразу всего: искусств, наук, литературы, открытий»,— писала впоследствии Луиза Мишель50. Новые условия культурной жизни, создававшиеся в великом городе, имели огромное значение для расширения кругозора подростков и для приобщения их к сокровищам культуры. Подростки были среди посетите- лей музеев, библиотек, а иногда и клубов. Благотворное влияние на моло- дежь оказывал вообще тот энтузиазм, с которым их отцы и братья относи- лись к просвещению и к искусству. «В Коммуне,— писал Вайян,— все галереи, библиотеки, коллекции и т. п. должны быть широко открыты для населения. Достаточно желания читать п учиться, чтобы туда широко открывались двери» 51. Такая политика проводилась Коммуной с первых дней ее существова- ния. Вот почему после необходимых подготовительных мероприятий зна- менитая Национальная библиотека Парижа 24 апреля «открыла свои две- ри для рабочей публики» (как сообщалось в одной из газет). 29 апреля директором библиотеки был назначен прогрессивный ученый и литератор Эли Реклю; ему было поручено произвести реорганизацию этого выдаю- щегося учреждения в духе новых задач. Аналогичные меры проводились и в других библиотеках. Коммуна приняла меры к возобновлению деятельности известного . Музея естественной истории. Народ получил широкий доступ к его экспо- зициям. Делу пропаганды новых идей и популяризации знаний способствовали публичные лекции, проводившиеся в разных местах. Тематика их была разнообразна: вопросы этики, воспитания, искусства и т. п. На публичных собраниях, открытых для всех, каждый вечер обсуждались большие поли- тические вопросы («Парижская Коммуна, ее роль, ее задачи» и др.). Здесь выступали популярные среди населения ораторы, но мог взять сло- во и каждый из присутствующих. 48 Погиб в конце мая под пулями версальцев. 49 Да Коста и после падения Коммуны пытался пропагандировать идею серьезной реформы школы в книге «Этюд о республиканском воспитании. Начальные школы. Профессиональные школы» i(1872). Энгельс в 1880 г. характеризовал его как чело- века, который горячо интересуется делом народного образования (См. Ф. Э н- гельс — М. В. Каблуковой. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 88). 50 L. Michel. La Commune. Paris, 1898, p. 171, 173. 51 «Journal officiel», 19 mai 1871. 20
Маркс и Энгельс, высоко оценивая значение просветительной деятель- ности Коммуны, отмечали, что впервые в истории Коммуна «взялась за то, чтобы сломать орудие духовного угнетения, «силу попов», путем отделения церкви от государства...» и что «школьное образование сделалось доступ- ным всем»; «с науки были сняты оковы, наложенные на нее классовыми предрассудками и правительственной властью» буржуазии52. Коммунары спешили претворить в жизнь свой идеал «образования, распространяюще- го потоки света и устанавливающего интеллектуальное равенство» 53. Они мечтали о всестороннем развитии детей как людей, работников и граждан нового общества, об уничтожении пропасти между физическим и умствен- ным трудом. Революция 18 марта 1871 г. открывала труженикам Парижа широкую дорогу к просвещению. Великие начинания Коммуны в области народного образования оставили глубокий след в сознании рабочего класса Франции и других стран. 52 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произвед., т. 1, стр. 478. 53 Из проекта воззвания Коммуны к сельскому населению (Proces-verbaux de la Commune de 1871, t. I. Paris, 1924, p. 567).
Глава четырнадцатая ЛИТЕРАТУРА И ТЕАТР ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ ❖ 1. ЛИТЕРАТУРА ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ л арижская Коммуна 1871 г. оставила значительный след во французской художественной литературе. Под влиянием рево- люции возникла литература с большим своеобразием тем. В JI первую очередь она ставила себе задачей изображение револю- ции, воссоздание облика ее участников и их жизненного пути, пропаганду стремлений и заветов Коммуны. В более широком смысле к ли- тературе Парижской Коммуны относится вообще все художественное творчество коммунаров, даже не связанное с темой самой революции 18 марта, но посвященное разработке большого круга важных социальных проблем. Литература Парижской Коммуны развивалась главным образом в те- чение 70—80-х годов XIX в. Наиболее богата деятельность ее поэтов и прозаиков; менее значительна ее драматургия. Произведения, созданные в дни Коммуны За 72 дня существования Парижской Коммуны ее художественная литература развернуться еще не успела. В газетах Коммуны печатались романы- фельетоны Пьера Везинье (1826—1902), бывшего литературного секре- таря Эжена Сю, посвященные борьбе французской провинции против де- кабрьского переворота или разоблачению дворцовых тайн Второй империи; печаталась также неизданная повесть Эжена Сю «Жанна и Луиза» на тему о жертвах декабрьского переворота, а также некоторые романы и по- вести безвестных авторов; публикация почти всех этих произведений была оборвана гибелью Коммуны. Ни одна пьеса драматурга-коммунара не успела появиться на подмостках театров. Политическая лирика, всего быстрее возникающая в дни революции, конечно, уже увидела свет: новые песни слагались и фронтовыми бойцами, и в клубах, и известными шан- сонье, пелись в окопах, на улицах и на концертах, но лишь немногие из них попали на страницы газет Коммуны или были изданы в виде листо- вок. В прессе коммунаров печатались и некоторые антиверсальские са- тиры и эпиграммы. Из известных писателей к движению Коммуны в ее дни присоединил- ся чуть ли не один только парнасец Ксавье де Рикар, автор двух сочув- ственных Коммуне статей, напечатанных в «Journal officiel». Колебался, склоняясь к признанию народной борьбы, Вилье де Лиль-Адан, сотруд- ничавший под псевдонимом в газете «Tribun du Peuple». Из литератур- ной молодежи к Коммуне примкнули Жан Ришпен, автор ряда статей против версальцев в «Mot d’Ordre», Поль Верлен, служивший в бюро пе- чати Коммуны и Жан Артюр Рембо, попавший в революционный Париж лишь в самые последние дни Коммуны. 22
*<Ss 1Л1ВПОЯ НВРиВЫСЛШЕ Aw d» s La Franca GearrUra. L,to> «ы* «ш* им psawt dmtjAjM, £* ишп»ял * В JhahM**, Veil» ма шмц ГмажМш^, %«ш «а Ш «:0»1в»йЬ»г«, №sm> ferth haa, h wife мймрм>, tawMi! |Ж> As ms ^ейШЯШ dibfe Comma» V»*ai Farte^er tear» ittett, rofee Mate» (май J* w» t* ttani мйадйп Chirit m Ывв, 1» tfs« de m amour», fe «®g« <riM* i I» wadUiwrte i»ta O»i tern «в Ш» «irtasii & he»ei СЙ* «aiMW-Bi ? 4доаммй|й Ml 4ий» 4* «rt»jM, £l fpi’a йЫеаэв вв $и» tort M«»qu« Fear »e МШм *a tm Rd^aUtaua. МчМ*>ши rife ««ЫН!!», Ш tat (a*w » prMi« «ix tate Вей, «треи»г*,»’м£вп<1геа1 <р>« tnwta, Лиг leer» «йвЬЙа М jet («ай смиШо», fls мв» Ы» р« Г®ЙП1 Л» »»!««» Ош imaitfetwwl <й» ta* . Щи te «мйй, «а т>1й» d® 1» ривпе. WtaaLja Ao*» H famt yWa 4» ta», LVfed^:tM|M^MM3ssdtet »la mdae, e ОамиКЪа ^»l®*.oarU4«iadoel«»r. Feaplr fautpte, ete. tlhmp* lien «Ш* »«м тшкЫ taMtafe »« dta papti MhMMcJk beta». V«tefe'« «at ii&re j SaSriMw «Ып», la «допй x* taMMiM-W tesafe»»- ffeupfe teA «fe- 8*aw Parte aatMrii' 4» it -(яя1Ш, taata-ml«e»»w»r, Oe им» tailrailte, at кав te jMg d*«s gmae»' Oa wrt MW t»eta>; ЛI tr»« iwfritA жюапг Asm 4» irsUres, asset de liw tastisjiss, Жммтиимам» psr 4« itrowi iteet. Ba on» tetri tam A Й Hijtrtli BteM AftwK tatns 4 wtowy*»», IVypfe frart^atet, r’e. Hanfefe fe *J<-A. SAssartent АФИША С ТЕКСТОМ ПЕСНИ «РЕСПУБЛИКАНСКИЙ СОЮЗ»
Позднее, в тюрьмах Версаля, переполненных фе- ^™рьмахКиМссьыкеВ ДеРатами> были сложены многочисленные песни, хранящие неостывший пыл баррикадной борьбы. Яростные проклятия по адресу победителей-версальцев, боль за побеж- денную революцию и за погибших товарищей соединялись в этой огнен- ной лирике со страстными призывами к новой революции, которая воз- даст отмщение версальским палачам. Таковы, например, стихотворения Луизы Мишель, частью вошедшие в сборник «Сквозь жизнь» \ частью сохранившиеся в ее архиве в Институте марксизма-ленинизма в Москве 1 2. В тюрьмах возникала коллективная лирика заключенных коммунаров, вроде «Саторийской песни», своего рода сатирической газеты узников, или тех хоровых песен, непреклонный революционный дух которых поэт- коммунар Кловис Гюг (1851—1907) воспроизвел впоследствии в стихог творении «Что мы пели в тюрьмах»; поэт и драматург Гастон Кремьё (1838—1871) создал в тюрьме, в ожидании казни, ряд стихотворений и пятиактную драму в стихах «Девятое Термидора, или смерть Робеспье- ра», последний акт которой был дописан Кловисом Гюгом 3. Образ Кремьё и его мужественная смерть, подобно бесстрашному образу Луизы Мишель, стали темою многих стихотворений поэтов Ком- муны. Литература коммунаров возникала и в ссылке, в Новой Каледонии. Сохранились многочисленные стихотворения Луизы Мишель, Анри Бриссака (1823—1906), Жана Аллемана (1843—1926), представлявшие собой частью меланхолическую лирику, пронизанную тоскливыми на- строениями ссылки, частью зарисовки тяжелого быта каторжан и их изнурительного труда, частью дорогие сердцу коммунаров песни надеж- ды на новую Коммуну. В ссылке были созданы некоторые драматиче- ские произведения Луизы Мишель, Анри Боэра (1851—1915), Шарля Симона-Майера, написанные для построенных коммунарами театров. Луиза Мишель, сдружившись с канаками, туземным населением Новой Каледонии, собирала их фольклор, опубликованный впоследствии4. В ссылке коммунары издавали газеты, журналы, иллюстрированные аль- бомы, на страницах которых находили себе место их стихи, рассказы, очерки, даже театральная полемика. Многие коммунары вели дневники, писали воспоминания о Коммуне и другие литературные труды. Удавшийся в марте 1874 г. побег группы ссыльных дал возможность появиться ряду книг, впервые рассказавших об условиях новокаледон- ского режима: книге Анри Рошфора «Уголок завесы» 5, книге коммуна- ров Паскаля Груссе и Журда «Рассказ двух беглецов» 6, книге коммуна- ра-архитектора Бальера «Кругосветное путешествие» 7 и др. Свободнее развернулось в 70-х годах литератур- Литература ное творчество коммунаров-эмигрантов. эмигрантов Коммуны; тг» j г г Крупным центром эмиграции была Англия. Поэт Эжен Вермерш (1845—1878), представитель левого крыла парнас- ской школы, редактировавший газету Коммуны «Рёге Duchene», издавал в Лондоне газеты «Qui vive!» и «Vermersch.-Journal». Втянувшись в эми- грантские склоки и в авантюристическую борьбу французской секции I Интернационала против руководства Генсовета, Вермерш заслужил 1 L. М i с h е 1. A travels la vie. Paris, s. a. (1888). 2 Перевод их см. в «Антологии поэзии Парижской Коммуны 1871 г.». М., 1948. 3 Драма опубликована в книге: G. Cremieux. Oeuvres posthumes. Paris, 1879. 4 L. M i c h e 1. Legendes et crants de gestes conaques. Paris, 1885. 5 H. Rochefort. Un Coing de voile. New York et Londres, 1874. 6 P. Groussetet F. Jourde. Recit de deux evades. London, 1874. 7 A. В a 11 i ё r e. Le Voyage circumnavigation. London, 1875. 24
о Коммуне Эжэн Потье, Жан-Батист Клеман, Эжен Шат- В Англии нашел убежище ряд романистов Коммуны — Жюль- ряд уничтожающих отзывов в переписке Маркса и Энгельса. В Англии- Вермерш напечатал и свои поэмы — «Зажигательные речи» 8 и «Пере- дельцы» 9, изданные им отдельными брошюрами. Лучшие страницы этих поэм взволнованно повествовали о горящем Париже, о трагедии «крова- вой недели». Поэт неоднократно повторял о праве грядущей социальной революции на применение террора. В общении с Вермершем были во- время своего пребывания в Англии участвовавшие в Коммуне Поль Вер- лен и Жан Артюр Рембо. Находясь в Англии, создали ряд стихотворе- ний ’* ~ — — - лен. Валлес (1832—1885), Гектор Франс (1840—1908), Пьер Везинье, дра- матург Феликс Пиа. Другим крупным эмигрантским центром коммунаров была Швейца- рия, где писатели-коммунары находили больше возможностей для пуб- ликации своих произведений. Здесь были изданы посвященные событи- ям Коммуны сборники стихотворений Шарля Бонне, Гюстава Гайяра, Жюля Мио (1809—1883), Робера Каза (1853—1886) и других, а также ряд первых революционно-пролетарских гимнов и боевых песен, быстро снискавших широкую популярность: гимн Эмманюэля Делорма «Соци- альная республика», песня Поля Брусса (1854—1912) «Красное знамя», синдикалистский гимн Шарля Келлера 10 11 (1843—1913) «Право работни- ка» и многие другие. В швейцарской эмиграции умер в 1878 г. романист- коммунар Эжен Разуа, последняя книга которого «Великие дни респуб- лики» была издана уже посмертно п. Бенуа Малой, помимо других работ, написал здесь исторический роман о Спартаке 12. В Швейцарии жили также известная романистка Андре Лео (1832—1900), талантливый очеркист Максим Вийом (1844—1926), писатель Артюр Арну и многие другие. В Бельгии, правительство которой враждебно относилось к видным деятелям Коммуны, находились лишь немногие второстепенные писатели- коммунары. Но заслуживает внимания деятельность бельгийского изда- теля Кистемакерса, опубликовавшего в 70-х годах немало книг коммуна- ров-историков и мемуаристов (Лиссагарэ, Арну, Бенуа Малона, Журда и др.), а также некоторые произведения романистов Коммуны — Франси- са Энна, Гектора Франса, Леона Кладеля, Робера Каза. Произведения писателей-коммунаров, изданные в Произведения 70-х годов, 7Q_X ГОдах в эмиграции, почти не проникали во изданные во Франции r г Францию, где царила реакция и распространялась, пропагандистская литература версальских победителей — реакционные пасквили, злобствующие писания перепуганных обывателей, «жертв» Коммуны. Многие французские писатели тех лет опозорили себя участи- ем в этом контрреволюционном каннибализме: ненависть к пролетарской революции сближала литературных реакционеров, вроде Максима Дю- Кана или Дюма-сына, с обличителями пороков буржуазного общества — 8 Е. Vermersch. Les Incendieres. Londres, 1871. 9 E. Vermersch. Les Partageuex. Londres, 1874. 10 Шарль Келлер был лично известен Марксу, так как собирался пли начал пе- реводить некоторые его произведения на французский язык. Когда Келлер после Коммуны спасался в парижском подполье, Маркс нашел возможность переслать ему, как и ряду других коммунаров, фальшивый паспорт, с которым Келлер смог бежать в Швейцарию. Там он сблизился с бакунистами и стал их последователем. Келлер оставил две книги стихотворений, изданных им в 90-х годах под псевдонимом Жака Тюрбена (Jacques Turbin. Du fer, Paris, 1897; A 1’oreille, Paris, 1899), в первой из них немало откликов на Парижскую Коммуну. 11 Е. Razoua. Les Grands jours de la Republique. Paris, 1878. 12 В. M a 1 о n. Spartacus, ou la Guerre des esclaves. Verviers, 1876. 25
с Флобером и Жорж Санд! Еще в 1874 г. из Общества писателей были с яростью исключены Валлес и Разуа. Литература коммунаров не имела почти никакой возможности разви- ваться во Франции 70-х годов. Создавались, конечно, но пока без возмож- ности попасть в печать, отдельные, связанные с Коммуной стихотворения, например, прекрасная «Идиллия» Андре Жилля (1840—1885), опублико- ванная позднее в его сборнике 13, анонимные народные песни, славившие расстрелянных героев Коммуны, наконец, стихотворения Артюра Рембо, в том числе и его сильная антиверсальская сатира «Париж заселяется вновь» (1872) 14. Актом немалой смелости было издание Жаном Ришпе- ном брошюры о ненавистном для реакции Жюле Валлесе 15. Версальская реакция, затравившая Жилля, свела счеты и с Ришпеном, подвергнув су- дебному преследованию последующий сборник его стихотворений, хотя в нем прямо и не говорилось о Коммуне 16. Первым значительным откликом французской демократической поэ- зии на Коммуну и на ее гибель был сборник стихотворений Гюго «Гроз- ный год» 17. Поэт был очевидцем первых дней Коммуны и сначала выра- зил сочувствие восставшему Парижу, будучи до глубины души возмущен реакционностью Национального собрания. Но уже 21 марта Гюго уехал из Парижа в Брюссель (по делам скончавшегося сына), где пробыл до конца Коммуны в полном отрыве от Парижа, поддаваясь влиянию все более озлоблявшейся буржуазной прессы. Хотя в дни гибели революции поэт публично предложил беглецам Коммуны как политическим эмигран- там убежище в своем доме в Брюсселе (за что был немедленно изгнан из Бельгии), он все же оговаривал свое несогласие со стремлениями вождей Коммуны. Сборник Гюго проникнут болью поэта за родину, раздираемую брато- убийственной гражданской войной на глазах пруссаков-победителей. Гюго был потрясен ужасами версальской расправы и горячо протестовал, видя, что народ снова оказался жертвой ярости монархистов, вчерашних слуг Империи. Красноречиво описывая участь схваченных и осужденных федератов, отчаяние их жен и детей, стараясь привлечь к ним сострада- ние, Гюго вместе с тем изумлялся величию души коммунаров, спокойно идущих навстречу оскорблениям и смерти, мужеству Гаврошей Коммуны, не боявшихся расстрела. Отмежевываясь от «зачинщиков» Коммуны, Гюго ратовал за помилование рядовых коммунаров, людей из народа. «Грозный год» был встречен исступленной враждой со стороны вер- сальской реакции. Однако позиция поэта вызвала недовольство со сторо- ны некоторых коммунаров. Так, бланкист Троэль написал в тюрьме в 1871 г. сатиру «Мученики и палачи» 18, призывая Гюго понять, что «главари» Коммуны были не смутьянами, не злодеями, а людьми героиче- ского духа, высокого подвига 19. Недовольство позицией Гюго отразилось и в известном памфлете Лафарга «Легенда о Викторе Гюго». В обиход французской демократической поэзии 70-х годов книга Гюго внедрила благородную тему борьбы за амнистию. В конце 70-х годов тема эта стала даже предметом поэтических конкурсов, в которых принимало участие множество поэтов: Кловис Гюг, Оливье Суэтр (ум. в 1897) и др. 13 Andre Gill. Muse a Bibi. Paris, s. a. 14 На русском языке см.: А. Рембо. Стихотворения. М., 1960. 15 J. Richepin. Les Etapes d’un refractaire. Paris, 1872. 16 J. Richepin. La Chanson des queux. Paris, 1876. 17 V. Hug o. L’Annee terrible. Paris, 1872. 18 Trohel. Martyrs et bourreaux. Vincennes, s. a. (1882). 19 Троэль был не совсем прав: в декабре 1871 г. Гюго написал стихотворение «Viro major» (опубликованное позже) в честь Луизы Мишель, мужество которой на суде произвело на него огромное впечатление. 26
Впрочем, эта тема разрабатывалась не только во Франции: так, Эжен Потье создал в 70-х годах песню «Ни празднества без амнистии», которая, по свидетельству Лафарга, исполнялась на всех рабочих собраниях. * * * Второй период литературы Парижской Коммуны Произведения коммунаров, относится к 80-м гг., когда после общей амнистии созданные во Франции ’ в 80-х годах литературное творчество коммунаров развивается уже на родине. Возвратившиеся коммунары воз- главили демократическую оппозицию. Основав ряд боевых периодических изданий, газет и журналов, активно сотрудничая в других органах оппо- зиционной печати, они энергично протестовали против колониальных войн Третьей республики, способствовали падению министерства Ферри в 1885 г., оказывали поддержку революционным выступлениям, забастов- кам и другим формам борьбы рабочего класса в 80-е годы XIX в. Резкая активизация революционно-демократического лагеря создава- ла благоприятные предпосылки для развития литературы Парижской Коммуны. Поэты-коммунары впервые получили возможность издавать на родине свои произведения. Вышли сборники песен Эжена Потье 20 и сбор- ник его сонетов21. Издана нерва книга песен Жана-Батиста Клемана22, сборники стихотворений Эжена Шатлена 23, Кловиса Гюга 24, Анри Брисса- ка 25, вышеупомянутые книги стихов Луизы Мишель, Андре Жилля, Тро- эля и др. Большое развитие получает у поэтов Коммуны тема революции 1871 И., ее великих стремлений и боевых заветов, о чем особенно полно и воинствующе пишет Эжен Потье. Другие поэты более сосредоточились на изображении темы трагиче- ского финала Коммуны, чему посвящены, пожалуй, самые сильные и вы- страданные стихотворения Клемана, Луизы Мишель, Шатлена, Троэля и др. Кловис Гюг широко разработал тему тюремного заключения ком- мунаров. Анри Бриссак и Луиза Мишель много писали о новокаледон- ской ссылке. В эту пору приобретают известность и те поэты Коммуны, которым ра- нее не удавалось публиковать свои произведения: темпераментный шан- сонье Ашиль Ле Руа (1841 —1929), замечательный мастер политического сонета Жорж Прото, автор выразительных сатир Эмиль Деккер. Творче- ство их все более обращается к темам современности, к резкой критике Третьей республики, чему пример — цикл сатир Гюстава Гайяра «Рево- люционная Немезида», напечатанных в журнале «Ба Question sociale» в 1885 г., а также многочисленные песни Леона Майо, печатавшегося в гедистских изданиях, и Жюля Жуй (1855—1897), создавшего себе по- пулярность выступлениями против буланжизма. Широко развивается в 80-х годах и деятельность романистов, новел- листов и очеркистов Коммуны. Жюль Валлес завершает автобиографиче- скую трилогию о Жаке Вентра и постоянно возвращается к теме Комму- ны в своих статьях и очерках. Луиза Мишель печатает много социальных романов. Выходят романы и повести Робера Каза, Гектора Франса, Фран- сиса Энна, Кловиса Гюга и многих других писателей. К художественной прозе коммунаров примыкает часть их обильной мемуарной литературы, 20 Е. Р о 11 i е г. Quel est le fou? Paris, 1884; Chants revolutionnaires. Paris, 1887. 21 E. Pettier. Poesie d’economie sociale. Paris, 1884. 22 J. B. Clement. Chansons. Paris, 1885. 23 E. Chatelain. Les Exilees de 1871. Paris, 1886; Mes dernieres nees. Paris, 1891. 24 C. Hugues. Les Soirs de Bataille. Paris, 1882; Les Jours de Combat. Paris, 1883; Les Evocations. Paris, 1885. 25 H. В r i s s a c. Quand j’etais au bagne. Paris, 1887. 27
на чем мы остановимся ниже; эти мемуарные книги энергично вводили в литературу тему революции 1871 г. и последующего жизненного пути коммунаров. Подобно поэзии коммунаров, творчество романистов Ком- муны было насыщено волей к борьбе с буржуазным строем. Наибольшие трудности из-за противодействия театральной цензуры встречала драматургия коммунаров. Не было ни одного случая, чтобы Коммуна и коммунары стали предметом изображения на сцене театра. Из1 драматургов Коммуны активнее других оказалась Луиза Мишель, но по- становка каждой ее пьесы наталкивалась на крайне враждебный прием со- стороны буржуазной части публики и театральных критиков. Пьеса Луизы Мишель «Надина» на тему краковского восстания 1846 г., изоби- ловавшая иносказательными намеками на Коммуну, поставленная Мак- симом Лисбонном в 1882 г., издана не была; драма «Красный петух»’ была поставлена в театре Батиньоль в 1888 г. и тогда же издана отдель- ной книгой; пьеса «Забастовка» была поставлена в театре Ла-Виллет в 18S0 г. В 1885 г. Феликс Пиа поставил свою последнюю пьесу «Чернорабо- чий»; ее тенденции к классовому единению буржуа и рабочих встретили резкий отпор со стороны коммунаров. Не только драматургия, но и вся литература коммунаров встречала ожесточенное сопротивление со стороны буржуазной реакции тех лет. Тема Коммуны была в 80-х годах в значительной степени запретной те- мой. Буржуазные издатели не осмеливались выпускать романы, положи- тельно говорившие о Коммуне и ее участниках. Издание романа К. Гюга «Красная дева, роман любви времен Коммуны», оборвалось на первом выпуске. Только на средства, собранные по подписке среди товарищей коммунаров, смог издать Клеман свой первый сборник, а Потье — «Револю- ционные песни». Замечательные воспоминания Максима Лисбонна26 были напечатаны лишь в издававшейся им в 1885 г. газете «Ami du peuple», но они так и не были переизданы отдельной книгой. Гюстав Лефрансэ (1826—1901) напечатал свои «Воспоминания революционера» в 1886 г. в газете «Cri du peuple» 27но книгой они вышли в 1903 г., уже после смерти автора. Не приходится удивляться сравнительной малочисленно- сти произведений литературы Коммуны, посвященных теме революции 18 марта: издание каждой из таких книг требовало напряженных усилий п жертв, и лишь немногим авторам удавалось достичь цели. Отдельные произведения литературы Парижской Коммуны продол- жали выходить и впоследствии. Так, в 90-х годах были изданы сборники стихотворений Эмманюэля Делорма28 и Шарля Келлера, вторая книга песен Ж.-Б. Клемана 29, повесть-утопия Оливье Суэтра «Город равенства» с приложением его стихов 30. Интереснейший дневник Громье 31, мемуары Анри Боэра, из которых издатель изъял всю центральную часть, относив- шуюся к Коммуне 32, и его социальные комедии 33, многие произведения Валлеса, выдающийся роман Леона Кладеля34, дневник Эли Реклю35, 26 М. L i s b о n n е. Souvenirs du 18 mars 1871 jusqu’a 1’amnistie. 27 G. Lefrancais. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, 1903 (сокращен- ный русский перевод «Воспоминания коммунара». Л., 1926). 28 Е. Delorme. Les Chansons. Paris, 1890. 29 J. В. Clement. Cent Chansons nouvelles. Paris, s. a. (1899). 30 O. Souetre. La Cite d’egalite. Paris, 1896. 31 Journal d’un vaincu, recueilli par Pierre de Lano. Paris, 1892. 32 H. В a u e r. Memoires d’un jeune homme. Paris, 1895. 33 H. В a u e r. Chez les bourgeois. Paris, 1909. 34 L. С1 a d e 1. INRI. Paris, 1931. Рус. пер.: Л. Кладе ль. INRI. Л., 1933; его же. Жак Ратае. М.— Л., 1951. 35 Elie Re с 1 u s. La Commune au jour le jour 1871 (9 mars — 29 mai). Paris, 1908„ 28
мемуары Аллемана 36, Максима Вийома, Жоржа Ренара и других были изданы уже в XX в. Часть литературы коммунаров не увидела света до сих пор; собрания сочинений писателей Коммуны не опубликованы (исключая одного Валлеса), а многие произведения коммунаров, напеча- танные в зарубежных изданиях времен эмиграции или в прессе ссылки, забыты. * * * Поэзия Парижской Коммуны, воссоздавшая весь путь героической ^борьбы и многолетних страданий, пройденный коммунарами, и после по- беды реакции оставалась пропагандистской, полной наступательного пыла, кипучей воли к борьбе против буржуазного господства. Она была обычно целиком обращена к современности, и уроки прошлой борьбы ста- новились у лучших ее поэтов призывом к новой революционной актив- ности. Центральной темой поэзии коммунаров были события пролетар- ской революции 1871 г. Мужественную борьбу, гуманистические стремления Коммуны революционные поэты воссоздавали поистине с пламенной страстью. Эта воинствующая поэзия обладала богатым жанровым и тематиче- ским разнообразием и высоким мастерством. Преобладающее реалисти- ческое направление, присущее стихам Потье, Клемана, Бриссака и дру- гих, дополнялось в ней революционной романтикой Луизы Мишель. Давнее, выкованное в социальных битвах XIX в. искусство народных шансонье шло об руку с «высокой» поэзией учеников «Возмездия» Гюго и последователей парнасской школы — с поэзией Вермерша, Андре Жил- ля. Шарля Келлера, Кловиса Гюга. Пптко Крупнейшим поэтом Парижской Коммуны был Эжен Потье 37. Сын рабочего Потье еще в 1831 г., когда ему было всего 14 лет, издал небольшой сборник песен «Юная муза», в котором славил Июльскую революцию и свободу; этот сборник он посвятил Беранже. Примкнув в 30—40-х годах к движению республи- канцев, он сблизился и с представителями утопического социализма — с необабувистами, а позднее — с фурьеристами. На февральскую револю- цию 1848 г. Потье откликнулся восторженными стихами, но увидев, что надежды народа обмануты, принял участие в июньском рабочем восста- нии 1848 г. Потрясенный подавлением этого восстания, он высказал пол- ную отчаяния мысль, что несчастным семьям повстанцев остается требо- вать, чтобы их тоже расстреляли, чтобы перевели весь род рабочих, обреченных на одни бесконечные муки. Во время Второй империи, на приход которой Потье откликнулся ря- дом сатирических песен, он еще не отрешился от утопизма: ему казалось, что промышленный расцвет и победы технического прогресса способны обеспечить людям в братском единении классов мирный путь к достиже- нию лучшего будущего («Выставка», 1861). Однако другие песни 60-х го- дов показывают, что поэт вступил на дорогу борьбы против империи, сви- детельствуют о его непримиримой вражде к капиталистическому строю. Работая в эту пору рисовальщиком по ткани, Потье вместе с другими ху- дожниками его мастерской вступил в члены I Интернационала. К возникновению франко-прусской войны Потье отнесся отрицатель- но. Но когда после падения Второй империи, народные массы поднялись на защиту провозглашенной республики, он сложил ряд страстных 36 J. Alleman е. Memoires d’un communard. Paris, 1906; русский сокращ. пере- вод: Ж. Аллеман. С баррикад на каторгу. Л.. 1933. 37 На русском языке поэзия Потье всего полнее представлена в книге: Э. П о т ь е. Избранное. М., 1950. 29
ЭЖЕН ПОТЬЕ Фотография патриотических песен, призывая французов забыть классовые распри ради общей цели — защиты родины. Однако изменническая и антинарод- ная деятельность «правительства национальной обороны» отрезвила поэта: он воспевает восстание 31 октября 1870 г. и решительно вклю- чается в борьбу революционной демократии. С самого начала Парижской Коммуны Потье — активный деятель ее культурной жизни. На втором организационном заседании Федерации художников он огласил отредактированный им доклад предварительной комиссии о целях и назначении искусства и был избран в Федераль- ную комиссию. В члены Коммуны он прошел на дополнительных вы- борах, и основная его работа сосредоточилась в мэрии II округа. Поэт сражался на последних баррикадах Коммуны бок о бок с Гюставом Лефрансэ, которому и посвятил позднее свою знаменитую песню «Ин- тернационал». Если после разгрома июньского восстания 1848 г. Потье пал духом, то совершенно другие настроения владеют им в июне 1871 г., когда, прячась в парижском подполье, он создает «Интернационал». В этой песне Потье звучит могучая уверенность пролетариата в грядущей победе. В дни Ком- муны Потье увидел, что рабочий класс со времени 1848 г. неизмеримо вырос и возмужал, что его революционная инициатива громадна и обна- руживается в различных странах мира. Пролетариат, ясно было поэту, навсегда порвал с прежними своими утопическими надеждами на бога, на милостивого цезаря, на красноречивого трибуна и осознал, что спасе- ние — в его собственных руках, что только рабочие и крестьяне, «вели- кая партия Труда», имеют право владеть всеми богатствами земного шара. 30
Вставай, проклятьем заклейменный, Весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущенный И в смертный бой вести готов. Весь мир насилья мы разроем До основанья, а затем Мы наш, мы новый мир построим, Кто был ничем, тот станет всем! Это есть наш последний И решительный бой, С Интернационалом Воспрянет род людской. Никто не даст нам избавленья, Ни бог, ни царь и не герой: Добьемся мы освобожденья Своею собственной рукой. Лишь мы, работники всемирной Великой армии труда, Владеть землей имеем право, Но паразиты — никогда! И если гром великий грянет Над сворой псов и палачей, Для нас все так же солнце станет Сиять огнем своих лучей. (Пер. А. Я- Ноцс) «Коммуна подавлена... а «Интернационал» Потье разнес ее идеи по всему миру, и она жива теперь более, чем когда-нибудь»,— писал Ленин 38. Знаменитая песня Потье могла быть опубликована лишь в 1887 г.; в следующем году она была положена на музыку бельгийским композито- ром — рабочим Пьером Дегейтером. Она была впервые спета гедистами на первом конгрессе II Интернационала в 1889 г. и с тех пор стала гим- ном международного пролетариата. В СССР «Интернационал» является гимном Коммунистической партии. Заочно приговоренный военным судом к смертной казни, Потье бежал в Англию, а в 1873 г. переехал в США. Обострение социальных противо- речий американского общества отразилось во многих его произведени- ях — песнях, сонетах, поэмах, посланиях. «В 1876 году, в изгнании, Потье написал поэму: «Рабочие Америки к рабочим Франции». Он обрисовал в ней жизнь рабочих под игом капитализма, их нищету, их каторжный труд, их эксплуатацию, их твердую уверенность в грядущей победе их дела»,— отмечает Ленин 39. В этой поэме «The workingmen of American to the workingmen of France», написанной в связи с открытием в 1876 г. про- мышленной выставки в Филадельфии, и в другой поэме «The Working- men’s Party», посвященной возникновению американской рабочей партии, Потье страстно зовет пролетариат к интернациональной борьбе против ка- питалистического строя во имя продолжения славного дела революцио- неров 1871 г., во имя победы коммунизма. Еще в пору пребывания в Англии Потье начинает большой цикл сти- хотворений о Парижской Коммуне. В прекрасной песне «Так ты не знаешь ни о чем?» поэт, обращаясь к природе, к космосу, рассказывает 38 В» И. Л е я и н. Евгений Потье (К 25-летию его смерти). Соч., т. 36, стр. 186. 39 Там же. 31
о стремлениях и борьбе коммунаров. В песне «Белый террор», построен- ной на приеме монолога отрицательных персонажей, создающего яркую их автохарактеристику, Потье изображает каннибальское торжество вер- сальцев, жалеющих о том, что они не могли расстрелять решительно всех коммунаров. В поэме «Парижская Коммуна» поэт воспроизводит образ революции 18 марта: он рассказывает об ее исторических предпосылках, об ее стремлениях и с бесконечной любовью воспевает ее бойцов: Париж призвал тебя, и на земле проклятой День стал светлей. Ты — светлая душа, мозг пролетариата, И мозг его костей. В общественных делах народ, и не читая, Дает себе отчет. «Рабочий! Ты — ничто, стань всем!» И, понимая, Рабочий восстает. (Пер. А. Гатова) Та же сила лирического подъема и изобразительного лаконизма звучит и в других разделах поэмы, где Потье с горечью упоминает о роковых ошибках мягкосердечия коммунаров, взволнованно говорит о зверствах версальцев и с великолепной силой презрения иронизирует над божест- вом, которому победившие буржуа молятся во всех храмах, дабы оно бла- гословило ту общественную анархию, которая называется буржуазным «порядком». В других, написанных в 80-х годах песнях — «Все без перемен», «Коммуны след неизгладим», «Она не убита», «Памятник коммунарам», «Прикрытая стена» и других. Потье неизменно утверждал, что Коммуна была пролетарской революцией, стремившейся освободить человечество. Буржуазия яростно старалась умертвить ее, но дело Коммуны бессмертно. Ее надеялись убить Картечью и штыками, На землю знамя повалить И в грязь втоптать ногами. И палачей толпа росла, Глумясь над ней открыто... Слышь, Никола! Хоть их взяла,— Коммуна не убита! (Пер. В. Дмитриева Одна из великих художественных заслуг Потье в том, что Коммуна представала в его песнях вечно живым призывом к новой пролетарской революции. После амнистии Потье возвратился на родину уже дряхлым, больным стариком. Но дух его был молод и бодр. К марксизму Потье был близок по своему революционно-материалистическому мировоззрению, по пре- данности борьбе организованного пролетариата, по своему интернациона- лизму и глубокой вере в науку. Он уже приближался к пониманию Коммуны как диктатуры пролетариата («диктаторами в синих блузах» называл коммунаров поэт). «Тебе, пролетарская масса, надо стать госу- дарством, стать законом!» («Путь народа»). «Песни Потье — лучшие и даже единственные революционные песни, которыми могли бы похвалиться французы нашего поколения» 40,— писа- 40 F. Engels. Paul et Laura Lafargue. Correspondance, t. II. Paris, 1956, p. 363— 364. 32
ла Лаура Лафарг Энгельсу. Гед с полным правом назвал Эжена Потье «Тиртеем нашей Рабочей партии» 41. Действительно, во французской поэ- зии еще не было художника, который так убежденно, с такой партийной страстностью поставил бы свое творчество на службу революционной борьбе рабочих и так настойчиво указывал бы им единственно правиль- ный путь освобождения. Таковы в особенности песни Потье 80-х годов, времени расцвета его творчества. Рабочий класс, его жизнь и борьба — в центре внимания поэ- та. Потье рассказывает о том, как эксплуатирует рабочих фабрикант, все время стараясь снизить им заработную плату, как они мучаются от без- работицы, как мастера преследуют их дочерей, как умирают юные работ- ницы, надломленные непосильным трудом, как дети рабочих целые дни томятся в штольнях, никогда не видя солнца («Эксплуататоры», «Фаб- ричный мастер», «Маленький труженик», «Дырявые башмаки», «Заживо погребенный» и мн. др.). И поэт неутомимо внушал рабочим мысль о не- обходимости борьбы против капитализма, пожирающего людей («Молох- Ваал», «Людоед») и против новейшей формы его политического господ- ства — Третьей республики («Дочь Термидора»). Исходная предпосылка Потье — в представлении о природе, благоже- лательной и щедрой к людям, о неистощимости ее даров, предназначен- ных в равной мере для всех. Однако капиталисты не умеют ни властво- вать над природой, ни пользоваться ее дарами: возглавляемое ими хо зяйство характеризуется анархией, перепроизводством, кризисами, тяго- стные последствия которых падают опять-таки на плечи бедняков («Пере производство», «Безработица», «Куда ты пас ведешь?» и др.). Капиталистический строй, твердил Потье, покоится на трех китах — религии, собственности и «порядке», охраняемом генералами-рубаками («Святая троица», «Долой!», «Дикие звери»). Но этот строй, увенчанный Третьей республикой, не вечен:, все эти банкиры, биржевики, заводчики, рантье, попы, генералы и судьи станут со временем такими же музейны- ми диковинками, как допотопные чудовища («Вымершие типы»). Поэт видел, что бесконечно множатся — и не только во Франции — силы рабочего класса, растут ряды Рабочей партии, уже одерживающей первые победы на выборах, появляются новые органы социалистической печати («Вперед, рабочий класс», «Забастовка», «Пятнадцать тысяч го- лосов» и др.). И дорогие заветы Парижской Коммуны всегда будут звать народ па битву («Четырнадцатая годовщина», «Годовщина 18 марта»). Потье показывал, что уже уходит в прошлое тип прежнего темного аполитичного рабочего; тяжела была доля таких рабочих, и покой они на- ходили только в могиле («Жан Работяга»). Но былые коммунары никак не могут примириться с тем, что после Коммуны они опять вынуждены быть рабами капитала («Кризис»). И все более определяется новый тип рабочего — представителя пролетарского авангарда, сознательного рево- люционера, вчерашнего бойца Коммуны, ожидающего новых баррикад, чтобы добиться победы, чтобы с помощью науки переделать весь мир, создав коммунистический строй. Такова песня «Инсургент», ставшая с середины 80-х годов, до того времени, как был положен на музыку «Ин- тернационал», своего рода революционно-пролетарским гимном. Эжен Потье — поэт-мыслитель, овладевший в 80-х годах научным материалистическим мировоззрением, глубоко постигший законы общест- венного развития. Реализм Потье, с его проницательной социальной кри- тикой, с его революционным гуманизмом, с его ясным представлением о методах освободительной борьбы трудовых масс и о перспективах 41 «Le Socialiste», 10 novembre 1887. 3 ПарНгкская Коммуна, т. II 33
общественного развития — это уже не прежний критический реализм XIX в., но глубоко своеобразное явление, представляющее собою переход к реализму социалистическому. Ленин назвал Потье «одним из самых великих пропагандистов посред- ством песни» 42 43. Сторонник высокого просветительного и воспитательного назначения искусства, поэт превратил свое творчество в острое и дейст- венное пропагандистское оружие научного социализма. Сохраняя связь с народной литературой, Потье много раз пользуется фольклорными обра- зами Жана Работяги и Жана Бедняка, мифологическими мотивами, ска- зочными образами животных и птиц, служащими целям социальной сим- волики. Пропагандистским целям подчинен и язык Потье, простой, сильный, красочный, в который поэт не боится вводить такие «прозаиз- мы», как понятия политической экономии и т. п. Одна из замечательных художественных особенностей Потье — его афористичность: строка его песни сплошь и рядом представляют собою столь остро и образно выра- женную мысль, что запоминается легко, как пословица. В третьей стро- фе «Интернационала» поэт, например, говорит: «Государство притесняет, а закон обманывает; налог обескровливает бедняка; никакие обязанности не лежат на богаче; право бедняка — пустое слово». Четыре ярких про- пагандистских афоризма в четырех строках песни. Во Франции до сих пор не издано ни полного собрания сочинений Потье, ни обстоятельной биографии поэта. Усилия многочисленных его друзей и почитателей все еще не привели к тому, чтобы Эжен Потье стал наконец признан у себя на родине тем, кем он является — одним из вели- чайших французских поэтов. ... .. Другим крупным пролетарским поэтом Коммуны тан-ьатист племан v хV, тл -|-Г был песенник Жан-Ьатист Клеман . Происходя из деревенской среды, сын мельника, он долгое время работал ремеслен- ником. Своими литературными учителями он считал Беранже, Эжезиппа Моро и Пьера Дюпона. Очень многим обязан Клеман и влиянию старин- ной народной песни, а также песен революции XVII в. Раннему творчеству Клемана присуща жизнерадостность, тяготение к темам любви, к мягкому, идиллически созерцательному изображению деревенской жизни п природы. Одна пз таких его песен, «Время вишен», созданная в 1866 г. и тогда же положенная на музыку певцом и компози- тором Ришаром, приобрела большую популярность и до сих пор остается во Франции одною пз любимых народных песен. По мере того как Клеман втягивался в борьбу революционно-демокра- тических кругов против Второй империи, в его песнях все сильнее звуча- ла политическая сатира. Поэт едко высмеивал реакционный курс Империи, ее растущий милитаризм, власть духовенства. Он мечтал о ре- волюции, в которой рабочие и крестьяне наконец завоюют себе освобожде- ние («Восемьдесят девятый год»), В конце 60-х годов Клеман — актив- ный сотрудник республиканской п социалистической прессы, много раз подвергавшийся судебным преследованиям. Талантливый народный поэт, темпераментный публицист, превосход- ный оратор на народных собраниях — таков был Клеман накануне Ком- муны. Избранный в ее члены, он стал одним из активнейших деятелей Коммуны, участвовал в работе ряда делегаций и комиссий, постоянно и энергично выступал на ее собраниях, требуя беспощадной борьбы с вер- сальцами. Клеман сражался на баррикадах даже в день 28 мая, когда весь Париж уже был в руках версальцев. Затем два с лишним месяца он скрывался 42 В. И. Ленин. Евгений Потье (К 25-летию его смерти). Соч., т. 36, стр. 186. 43 На русском языке см.: Ж.-Б. Клеман. Избранные песни. М., 1951. 34
в подполье. «С 29 мая по 10 августа,— пишет он,— я слышал каждую ночь ружейные залпы, слышал, как уводили арестованных, как кричали женщины и дети». Ему удалось бежать в Англию; он был заочно приго- ворен к смертной казни. В эмиграции он много писал, в частности начал свои воспоминания о Коммуне, ограничившиеся только первым томом 44. Обладая большим реалистическим талантом, бесспорным мастерством в области песни, преданностью народным интересам, Клеман, однако, не имел за плечами богатого опыта борьбы, присущего Потье, и не обладал его глубоким проникновением в существо общественных отношений и по- ниманием исторической роли пролетариата. Прудонистские воззрения во многом сковывали мысль Клемана. Поэтому, если крут его тем и более широк, (в его первом сборнике песен 1885 г.), чем у Потье, то разработка социальной темы гораздо менее глубока. Песни Клемана о Коммуне носят скорее характер антиверсальской лирики. В творчестве очень многих поэтов Коммуны тема ее страшной гибели выдвинулась на первое место, приводила поэтов подчас к извест- ной подавленности и как бы заслоняла собою творчество и борьбу самой Коммуны. Это отчасти случилось и с Клеманом: лишь бегло говорит он о том, что Коммуна была пролетарской революцией, желавшей утвердить «республику Справедливости и Труда». «Коммунарда», «Кровавая неделя», «Мой муж» и другие песни Клема- на ярко и драматично живописуют трагедию гибели Коммуны, горе по- бежденных, циничное торжество озверевших «усмирителей». Особенно выделяется песня «Капитан: „К стене!“», искусно построенная на приеме колоритных речевых характеристик, она с острой силой воссоздает сце- ны расстрела пьяным версальским офицером случайно схваченных людей. Горечь и ужас охватывают поэта. Но он не теряет мужества. Форма «Ком- мунарды», построенной в приемах «Карманьолы», песни-пляски, как бы свидетельствуют о неумирающей мятежной силе народа. А в «Кровавой неделе», созданной в июне 1871 г., поэт горячо твердит о том, что победа версальской реакции не вечна, что рабочие пойдут вновь на штурм ста- рого мира: В тисках нищеты и неволи Доколе народу страдать? Бездарным воякам доколе Нещадно его угнетать? Монахам и сволочи прочей Доколе дурманить народ? Республики нашей рабочей, Когда же эпоха придет? И все ж... Не то уж нынче, что раньше, Дождемся мы лучших деньков. Мечта о реванше К восстанию ведет бедняков! (Пер. В. Дмитриева) Первый сборник Клемана, подытоживший его творчество почти за тридцать лет, позволяет видеть, как под влиянием участия в Коммуне поэт отходит от ранних деревенских идиллий и выпадов против Империи к характерной для его зрелого творчества горько усмехающейся сатириче- ской песне, полной великой жалости к народу и упорно зовущей его к борьбе. 44 J.-B. Clement. La Revanche des communeux, t. I. Paris, 1886—87. 3* 35
Такой же неутомимый пропагандист, как Потье, Клеман, в отличие от него, гораздо более поэт чувства. Поражение Коммуны и гибель связан- ных с нею надежд отразились у пего в образах народного горя, нищеты, голода, безутешности («Машина», «Бедняга Антуан», «Измаян я», «Ни- щий ребенок» и др.) Клеман страстно и гневно писал о бесправии обез- доленных бедняков под гнетом Третьей республики («Банда плутов», «Бей волка!»), о лживости буржуазпо-демократических лозунгов и обма- нах религии («Свобода, равенство, братство», «Анжелюс»), Вера Клемана в народ, в его силу, мужество, трудолюбие как в залог его возможной победы также выразилась в ряде его песен («Бедняки», «Те, кто в нуж- де», «Завладеем банком!»). Однако призывы Клемана к объединению и борьбе бедняков были слишком расплывчатыми, поэт пе умел выделить из общей массы недовольного и мятежного народа его наиболее закаленный авангард, организованный рабочий класс. Разумеется, это не случайно. Возвратясь в 1880 г. на родину, Клеман вступил в Рабочую партию, но после ее раскола примкнул к поссибили- стам. Недовольный, однако, их политической умеренностью и реформист- скими тенденциями, поэт позднее присоединился к аллеманистам — от- коловшемуся левому крылу поссибилистов. Клеман долгие годы занимал- ся партийно-пропагандистской работой, особенно в Арденнах, где он успешно организовывал синдикаты, являвшиеся в глазах поссибилистов ведущей формой рабочей организации. В конце 90-х годов Клеман снова возвратился к литературной деятель- ности. Из его политической лирики, напечатанной в газете «La Petite Republique», составился том «Сто новых песен» 45. Каждая строка этой суровой боевой книги нацелена против буржуазного строя с его контра- стами роскоши и нищеты, паразитизма богачей и изнуряющего труда бедняков. Особенно энергично разоблачал поэт новые реакционные меро- приятия Третьей республики и смело срывал маски со всякого рода экс- плуататоров и лицемерных лжедрузей народа, настойчиво стараясь спла- чивать рабочих и крестьян в их общей борьбе. Клеман умер в нищете, как и Потье. Полное собрание его сочинений тоже до сих пор не издано. * * * Деятельность романистов, новеллистов и очерки- Художественная проза стов Парижской Коммуны в 80-х годах широко КОММунарОВ тт представлена творчеством Жюля Валлеса, Луизы Мишель, Гектора Франса, Анри Боэра, Робера Каза и многих других пи- сателей-коммунаров. Творчество романистов Парижской Коммуны в основном служит изо- бражению современности и ее общественной борьбы. Обычный их жанр — социальный роман. Резко критикуя общественные противоречия буржуаз- ного строя, Третью республику, ее отдельные мероприятия, обличая зло- употребления колониальных властей, обветшалую систему образования, казарменный гнет, власть церковной реакции, романисты-коммунары часто писали о тяжелой доле рабочих, крестьян, люмпен-пролетариев, нищей интеллигенции и обогатили художественную литературу многочис- ленными образами бунтарей и сознательных революционеров. Господствующим в художественной прозе коммунаров является на- правление критического реализма. Всего полнее представлено оно в твор- честве Ж. Валлеса, Э. Разуа, Ф. Энна, в лучших книгах Г. Франса и др. 45 J.-B. Clement. Cent chansons nouvelles. Paris, s. a. (1899). 36
К этому направлению принадлежат мемуары и некоторые другие жанры прозы коммунаров, например сатирическая сказка А. Лео «Коммуна Ма- ланпис» 46, изображающая крестьянскую общину, которой выпало познать гнет монархического строя. Это господствующее направление в художественной прозе коммунаров дополняется традициями демократического романтизма в творчестве Луи- зы Мишель, которым она, ученица Гюго, хранит особенную верность из-за своего отрицательного отношения к натурализму; впрочем, Луиза Ми- шель в своих мемуарных работах вполне реалистически изображает Ком- муну. Влияние натурализма проникло в творчество ряда писателей-комму- наров, и последние находятся с ним в постоянной борьбе. Это влияние особенно глубоко и сильно у Робера Каза, который в своих поэтических сборниках пытался даже создать натуралистическую поэзию 47, а в по- следующих романах нередко обращался к эротике. Натуралистическое влияние портит многие романы Г. Франса, сплошь и рядом мешая развитию важной социальной темы — например, показу бедствий алжирского коренного населения, угнетаемого французской ко- лониальной администрацией 48. Однако в его превосходных социальных очерках 49, посвященных изображению Англии и разоблачению ее обще- ственных противоречий, торжествует реализм. Эти книги Г. Франса, вы- шедшие одновременно с «Лондонской улицей» Валлеса, занимают нема- ловажное место в литературе Парижской Коммуны. Оба писателя избрали своей темой Англию для того, чтобы дать резкую критику капиталистиче- ского строя. У Ф. Энна, давнего сотрудника валлесовской газеты «La Rue», автора антиклерикального романа «Аббат Делаколлонг» 50 и сборника рассказов «Простая жизнь»51, влияние натурализма проявилось сравнительно мало. Анри Боэр отдал некоторую дань натурализму в романе «Коме- диантка» 52, изображая безнадежно прогнивший театральный быт; что же касается его вышеназванной мемуарной книги и социальных комедий, то они совершенно свободны от такого влияния. В литературе коммунаров сравнительно мало развивался историче- ский жанр. Но их исторические романы также утверждали революционную тему, с любовью воссоздавая картины прошлого революционного движе- ния, образы народных мятежников, героев и жертв былых социальных битв. Воскресив в своем романе «Спартак, или война рабов» грандиозное восстание древнеримских рабов, образы его борцов и мечтателей, Бенуа Малой невольно откликался на политическую обстановку времен Комму- ны, на события майской «кровавой недели». Сборник историко-револю- ционных повестей Разуа «Великие дни республики» посвящен борьбе предшественников Коммуны — восстаниям лионских ткачей в 1831 и 1834 гг., борьбе рабочих в феврале и июне 1848 г. В своей повести «Голод в Бюзансе» 53 Валлес повествует о событиях одного крестьянского восста- ния 1847 г. Как бы споря с некоторыми коммунарами, недооценивавшими 46 A. L ё о. La Commune de Malenpis. Paris, 1874. 47 R. C a z e. Poemes rustiques. Paris — Neuchatel — Geneve, 1880. 48 G. France. Sous les bournous. Paris, 1886; за этот роман Франс подвергся су- дебному преследованию. 49 G. France. L’Armee de John Bull. Paris, 1882; Les Va-nu-Pieds de Londres. Paris, 1884; Les Nuits de Londres. Paris, 1885 и др. 50 F. E n n e. L’Abbe Delecollongue. Bruxelles, s. а. (1870-е годы). 51 F. E n n e. La Vie simple. Paris, 1882. 52 H. Bauer. Une Comedienne. Paris, 1889. 53 J. Valles. Les Blouses. Paris, 1919. 37
в дни Коммуны революционную активность крестьянства, Валлес изображает своих героев соратниками борьбы рабочего класса. К изображению революции 1848 г. в Лионе обратился Эдгар Монтей в романе «Генриетта Грей» 54. Историческим романом позднее увлекся участник Марсельской Ком- муны Жан Ломбар; его крупнейшие романы о движениях народных масс III и VIII вв. н. э. «Агония» 55 и «Византия» 56 как бы завершают линию развития исторического романа коммунаров. Некоторое место в литературе Парижской Коммуны занимает и аван- тюрный роман. Но у ряда писателей он носит лишь развлекательный ха- рактер. Так Артюр Арну после издания книги «Народная и парламент- ская история Парижской Коммуны» (1876) напечатал под псевдонимом A. Mathey свой первый авантюрный роман «Бразильянка» 57; превратясь в литературного дельца, Арну выпускал и в последующем многочислен- ные романы с крикливыми заглавиями. Ряд авантюрных романов оста- вил и Паскаль Груссе, издававший их под псевдонимом Андре Лори. Жюль Валлес Из романистов Коммуны наиболее замечателен Жюль Валлес. Выходец из трудовой интеллиген- ции, сын провинциального учителя, он описал свое горькое детство в пер- вой части автобиографической трилогии «Жак Вентра» в романе «Ребе- нок» 5в, а годы юности — во второй части трилогии, в романе «Бакка- лавр» 5в. Оба эти романа правдиво изображают превращение юноши в бунтаря против существующих буржуазных отношений. Вентра является жерт- вой системы «классического» образования, обогащающего школьников лишь знанием латыни, ненужной для практической жизни. Выйдя из школы, он ничего не умеет делать и мучительно сожалеет, что не знает никакого ремесла и способен быть только классным наставником или ре- петитором. Он голодает. Голод принуждает Вентра вернуться к родите- лям. Юноша, однако, не может ужиться в среде провинциального застоя и возвращается в Париж — к нищете, но к внутренней свободе и надеж- дам на революцию. С течением времени ему удается найти журналист- скую работу, но он не желает угождать вкусам буржуазных издателей: он пишет о народе, о зреющем гневе угнетенных,— и его изгоняют из одной газеты за другой. Реалистический художественный метод Валлеса складывался под влиянием Бальзака. Стремясь к правдивому, строго точному воспроизве- дению действительности в ее социальных конфликтах, Валлес ненавидит всякую идеализацию, сентиментальность, высокопарность, сглаживание острых углов и закругленно сладкие фразы — черты, присущие литера- туре Второй империи. На буржуазное общество он смотрит как на врага, которого надлежит разоблачать. Всякие уступки или попытки примирен- ческого к нему отношения кажутся Валлесу нечестностью и вызывают его гневный протест. Так, он ополчается на Беранже за мещанские черты Е. М о n t е i 1. Henriette Grey. Paris, 1880. J. Lombard. L’Agonie. Paris, 1888. J. Lombard. Byzance. Paris, 1890. A. A r n о u 1 d. La Bresilienne. Paris, 1878. Этот роман, первоначально называвшийся «Жак Вентра», был напечатан Вал- в газете «Le Siecle» в 1878 г. под псевдонимом Ла Шоссад; в следующем году 54 55 56 57 58 лесом он был издан в Париже книгой с тем же заглавием, но под псевдонимом Жан Ла Рю. Свое окончательное заглавие «L’Enfant» роман получил только в 1881 п, когда был переиздан уже под именем Валлеса. 59 Первоначально (в 1879 г.) роман был опубликован в газете «La Revolution frangaise» под псевдонимом Жан Ла Рю и назывался «Воспоминания бунтаря». Со своим окончательным заглавием «Le Bachelier» и под именем Валлеса роман был из- дан в 1881 г. 38
ЖЮЛЬ ВАЛЛЕС Фотография его песен и с особенной неприязнью обрушивается на Мюрже как на лжи- вого изобразителя жизни богемы, якобы беспечной и беззаботной. «Они выдумали мирную и трусливую богему, а я покажу им ее отчаявшейся и грозной» 60. Столь же критически требовательно относится Валлес к са- мому себе: ни на шаг не позволяя себе утрачивать непримиримое отно- шение к отрицательным явлениям жизни, фальшивить, лгать, поддавать- ся власти красивых слов и романтических иллюзий, он вырабатывает свой замечательный по выразительности, лаконичный, напористый, нерв- ный, желчный язык. Первая книга Валлеса, сборник очерков «Отщепенцы» 61, была посвя- щена изображению богемы, тех интеллигентов-бунтарей, которые не же- лают’ приспособиться к требованиям буржуазного общества, и жизнь которых подобна медленному умиранию. Книга свидетельствовала о том, что под благополучной видимостью империи Наполеона III таятся силы ее отрицания, армия недовольных, кадры будущих участников революции. В конце 60-х годов Валлес был уже известным литератором, редакто- ром демократических газет «La Rue» и «Le Peuple», автором статей, не- редко вызывавших судебные преследования. После падения Империи писатель включился в борьбу против правительства национальной оборо- ны, участвовал в восстаниях и стал издавать с 22 февраля 1871 г. свою -знаменитую газету «Le Cri du Peuple». За резкие нападки на правитель- ство Тьера газета была закрыта 11 марта, а Валлес приговорен к 6 меся- цам тюрьмы. 60 Жюль Валлес. Жак Венгра. М., 1949, стр. 556. 61 J. Valles. Les Refractaires. Paris, 1865. 39
Избранный в члены Коммуны, Валлес был участником ряда ее деле- гаций и комиссий, энергично вел возобновленную газету «Cri do People» и сражался на последних баррикадах Коммуны. Версальская реакция не- навидела его особенно свирепо, и ее газеты смаковали россказни о расстре- ле писателя на улице. Военным судом он был заочно приговорен к смерт- ной казни. Валлес завершил свою трилогию романом «Инсургент» 62 — обстоятель- ным и также автобиографическим повествованием о Коммуне. При первой публикации (1882) романа в буржуазно-республиканском журнале «Нувель Ревю», редакция сделала в нем много сокращений, особенно в части, отно- сящейся к Коммуне, благодаря чему получилось, что после описания пер- вых дней Коммуны действие почти сразу переносится к ее финалу, к улич- ным баррикадным боям. С огромной симпатией изображает Валлес Коммуну и победивший на- род. Его обычный суровый желчный стиль теплеет, становится лиричным. Валлес тепло обрисовывает своих новых читателей — национальных гвар- дейцев, рабочих, одобряющих его статью о провозглашении Коммуны. С дружелюбным юмором описывает он своих товарищей-революционеров, принявшихся за управление министерствами и на этом высоком посту еще не отрешившихся от прежних демократических привычек. Он создает ряд колоритных портретов коммунаров — Рулье, Ранвье и др. С истинным вдохновением рисует он сцены последних боев Коммуны, беззаветного героизма народа и его импровизированных полководцев, вроде вчерашнего актера Лисбонна. Привычная Валлесу недоверчивая требовательность к самому себе еще- более чувствуется в «Инсургенте». Валлес не раз отмечает ошибки и за- блуждения Жака Вентра в революции — ошибки интеллигента. Так, он показывает, что Вентра в начале Коммуны еще является «партизаном са- мой полной свободы слова» и еще против закрытия Коммуной клеветав- ших на нее реакционных газет, но товарищи-коммунары помогают ему понять, насколько он неправ. Вентра против революционного террора п чувствует непреодолимое отвращение к казни версальского шпиона; но он не может не привести горько укоризненных слов одного федерата: «Вы хо- тите сохранить чистенькими ваши ручки на случай суда или для потом- ства. Это нам, народу, рабочим, достается всегда черная работа... чтобы нас же потом оплевывали. Не так ли?» И Валлес заключает: «Этот разъярен- ный человек сказал правду. Признайся в этом, Вентра, и не очень-то гор- дись бледностью, покрывшей твое лицо перед трупом расстрелянного бу- лочника» 63. Отмечает Валлес и колебания, охватившие Вептра в дни по- следних боев Коммуны: не отказаться ли от борьбы, не бежать ли? И итог: «Все обдумано. Я остаюсь с теми, кто стреляет и кто будет расстрелян!» 64. Но если в практике революции Валлес-Вентра освобождался от некото- рых заблуждений, то от других он освободиться не успел: так, ему не по душе авторитарность Коммуны, он боится, как бы революция, освобождая людей от одного ига и принуждения, не подчинила их новому. В этом отношении явно тенденциозен набросанный им портрет Вермореля. Тут у Валлеса проявились неизжитые анархо-прудонистские влияния, послу- жившие одной из причин его принадлежности к «меньшинству». Тем не менее, Вентра явился на последнее заседание Коммуны: «Лучше принять обновленную допотопную диктатуру... чем дать повод думать, будто поки- даешь поле битвы» 65. 62 J. Valles. L’Insurge. Paris, 1886. 63 Ж. Валлес. Инсургент. М., 1960, стр. 202—203. 64 Там же, стр. 208. 65 Там же, стр. 191. 40
Памятником горьких лет эмиграции, всякого рода лишений и вечных забот о куске хлеба явилась переписка Валлеса с Артюром Арну, только- недавно изданная под названием «Осужденный» 66. Держась вдали от эмигрантских фракционных склок, Валлес стремился осуществить боль- шие литературные замыслы. Ои рвался рассказать правду о Коммуне — в противовес бушевавшей буржуазной клевете. Еще в 1872 г. он написал в соавторстве с Анри Белланже драму в 12 картинах о Парижской Комму- не (точного заглавия драма не имеет); в прологе речь шла об июньских днях 1848 г.; действие пьесы начиналось с убийства Виктора Нуара и за- вершалось расстрелом у столба Сатори главного героя, коммунара Бодуэ- на. Валлес мечтал о постановке пьесы, но его желание не осуществилось, и эта драма,— быть может, самое значительное произведение малочислен- ной драматургии коммунаров,— остается неизданной до сих пор. Время от времени Валлесу удавалось под разными псевдонимами печа- тать статьи или очерки в немногих парижских демократических газетах. После того как Белланже издал книгу «Живописный Лондон и английская жизнь» 67, Валлес обратился к этой же теме и напечатал в 1876—1877 гг. в газете «Evenement», за подписью «Зед», цикл очерков, лишь позднее объединенных в книге «Лондонская улица» 68; очерки обрисовывали капи- талистический Лондон, его резкие социальные контрасты и, в частности, страшную жизнь лондонской бедноты. Помимо двух первых частей трилогии «Жак Вентра», Валлес в эмигра- ции написал по историческим материалам повесть «Голод в Бюзансе», впервые опубликованную в «Justice» в 1880 г., после амнистии. Последнюю часть трилогии роман «Инсургент» писатель завершил уже после возвра- щения во Францию. Интеллигентские заблуждения привели Валлеса к политической ошиб- ке в 1879 г., когда президентом Третьей республики стал буржуазный рес- публиканец Жюль Греви. Это обстоятельство, как бы символизировавшее в глазах Валлеса окончательное упрочение республиканского строя во Франции, живо взволновало писателя и побудило его обратиться к новому президенту с приветственным письмом. Вернувшись па родину, Валлес возобновил издание «СП du Peuple» превратив газету в один из органов демократической оппозиции. Заслу- живают внимания выступления Валлеса как критика. Он горячо писал о песнях Потье, энергично защищал реалистическую драматургию Анри Бека, вызывавшую злобные нападки со стороны буржуазной реакции, и сыграл немалую роль в повороте ряда крупных писателей от аполитичного натурализма к более активному отношению к общественной жизни. Смерть унесла Валлеса в расцвете сил. Хотя Валлес видел в Коммуне пролетарскую революцию, но по воле общего замысла его автобиографической трилогии в «Инсургенте» вышел на первое место образ революционера-интеллигента, перевоспитываемого и обогащаемого участием в пролетарской революции. Образ Образу революционного рабочего как основного положительного героя героя Парижской Коммуны нелегко было появить- в литературе парижских ся на свет у ее романистов. Если тема Коммуны коммунаров была в 80-х годах запретной для романа и театра, то образ коммунара-рабочего был вдвойне ненавистен для буржуазной реакции и запретен вдвойне. Между тем он глубоко волновал писателей Коммуны и требовал своего воплощения не только в песнях Потье. Так, 66 J. Valles. Le Proscrit. Paris, 1950. 67 H. Bellanger. Londres pittoresque et la vie anglaisc. Paris, 1876. 68 J. Valles. La rue a Londres. Paris, 1876.
Валлес напечатал 13 марта 1883 г. очерк, посвященный трагическому концу рабочего Малезье, участника Февральской и Июльской революций и Коммуны; из Новой Каледонии Малезье возвратился уже стариком и покончил с собой из-за нищеты. О Малезье писали в своих воспоминаниях Паскаль, Груссе, Журд и Анри Боэр. Луиза Мишель Однако у некоторых писателей-коммунаров образ у революционного рабочего не мог стать главным героем не только из-за цензурных помех, но и по другим причинам. Пока- зательно в этом отношении творчество Луизы Мишель, автора многих ро- манов, новелл и социальных драм. «Я даю в своих романах реалистическое изображение бедствий жизни, я стремлюсь вдохнуть в сердца людей лю- бовь к революции» 69,— говорила Луиза Мишель Полю Лафаргу. Однако, несмотря на многие и очень значительные реалистические элементы, при- сущие ее творчеству, на лежащую в основе ее произведений глубоко вол- нующую правду жизни, Луиза Мишель оставалась романтиком. В большом социальном романе Луизы Мишель «Нищета» 70, написан- ном ею в сотрудничестве с Жаном Гетрэ (псевдоним г-жи Тинэйр, автора первой части романа), главным героем является рабочий Жак Бро дар, возвращающийся в конце 70-х годов во Францию по частичной амнистии из Новой Каледонии. Авторы называют Бродара коммунаром, однако из романа явствует, что он был схвачен, осужден и сослан чуть ли не един- ственно за то, что снял шапку перед повозкой с трупами расстрелянных жертв «кровавой недели». Избрав такого героя, авторы романа, вероятно, желали показать беспощадную и тупую жестокость буржуазного строя, карающего таких ни в чем не повинных людей. В романе правдиво и силь- но обрисованы бесконечные притеснения и насилия, выпавшие по воле версальской реакции на долю несчастной семьи ссыльного рабочего, с ко- торыми приходится столкнуться и самому возвратившемуся на родину Бродару. Однако все эти испытания не превращают Бродара в революцио- нера: тип Жана Работяги, он остается политически пассивным человеком и, хотя многое вызывает его внутренний протест, не втягивается в борьбу рабочего класса; об этой борьбе, которая привела в конце 70-х годов к соз- данию рабочей партии, в книге и не упоминается. Пытаясь дать в этом обширном романе образ всей Франции конца 70-х годов, Луиза Мишель так и не вывела на сцену представителей ре- волюционного пролетариата, потому что, став в пору ссылки последова- тельницей анархического учения Бакунина, она проявила характерное для бакунистов неверие в ведущую (революционную роль организованного рабочего класса. Этим объясняется свойственное ей романтическое пред- ставление о рабочем классе и вообще о народе, лишь как о беспомощной жертве всякого рода угнетателей. Не случайно изображает роман гибель всей семьи Бродаров. Не случайно и то, что другие персонажи — рабочие являются лишь фигурами третьего плана и только одиночками участвуют в социальной борьбе (сын Бродара совершает террористический акт про- тив капиталиста из мести за обесчещенную сестру). Бакунинский утопизм был источником романтических заблуждений Луизы Мишель и в другом случае: она считает народ жертвой не столько капиталистического строя, сколько государства со всем его аппаратом угнетения. В написанной ею второй части «Нищеты» Луиза Мишель с особенной агитационной страст- ностью разоблачает явные и тайные преступления, творимые церковника- ми, иезуитами, полицией, следователями, судами и т. п. Волнующее зре- лище этих преступлений и насилий, обращенных против народа, вышло S9 «Le Socialiste», 26 septembre 1885. 70 L. Michel et Jean Guetre. La misere, part. I—II. Paris, 1882—1883 (русский перевод: Луиза Мишель и Жан Гетрэ. Нищета. 2 т. М., 1960). 42Г
в романе на первый план — и этому отвечает жанр «Нищеты», написанной в мелодраматических приемах авантюрно-социального романа-фельетона, по образцу романов Эжена Сю. Большой вклад в художественную прозу Париж- Мемуарнаялитература ско^ Коммуны представляет уже упоминавшаяся у р мемуарная литература, появление которой было своего рода прорывом цензурного фронта, так как она разрабатывала важ- нейшую тему революции 18 марта, запрещаемую цензурой в жанре рома- на. Мы говорим здесь, разумеется, не обо всей необъятной литературе воспоминаний коммунаров, но лишь о тех ее авторах, которые обладали даром образного, живого и драматического повествования, если даже они и не являлись писателями-шрофессиопалами. Идейные позиции этих мемуа- ристов, многие из которых были не пролетарскими революционерами, а только левыми республиканцами, порою были очень несхожи, но в их книгах еще кипела страсть тех боевых дней, вставали образы великолепно дерзкой смелости коммунаров, грандиозной эпопеи деятельности и финаль- ных боев Коммуны. Воспоминания о днях Коммуны, принадлежащие Луизе Мишель 71, Максиму Лисбонну, Жану Аллеману, Гюставу Лефрансэ, Эдгару Монтей 72, Максиму Вийому 73, объединившему в своем лице мемуа- риста, историка и талантливого мастера очерка, дополняются книгами о ссылке, принадлежащими Анри Бриссаку74, Анри Боэру, Симону-Майе- ру 75 и др. Для обрисовки образов участников революции, в том числе и образа коммунара-рабочего во многом ценна мемуарная литература коммунаров. Повествуя о Коммуне и о своем участии в её событиях, мемуаристы-ком- мунары, конечно, в первую очередь создавали автобиографические образы, не лишенные, однако, некоторых типизирующих свойств. Максиму Вийо- му удалось создать выразительный образ журналиста-коммунара. Максим Лисбонн ярко рассказал о себе, как участнике военной обороны революции. Со страниц мемуаров Луизы Мишель встает образ боевой участницы жен- ского движения Коммуны. Книга воспоминаний Жана Аллемана чрезвычайно живыми красками •обрисовывает его автопортрет — поистине замечательный образ коммуна- ра-рабочего. Нельзя не восхищаться полнотою сил, энергией, революцион- ной отвагой и дерзкой предприимчивостью этого молодого рабочего в дни Коммуны, когда он тайком пробрался в Версаль для организации восста- ния. Типична для коммунаров-рабочих стойкость духа, проявленная Алле- маном в тюрьмах Версаля и особенно в кошмарных условиях каторги на острове Ну. Автопортрет Аллемана — это доподлинный прототип того по- ложительного героя литературы Парижской Коммуны, которому так труд- но было утвердиться в ее романе. Книга Аллемана — одно из самых досто- верных и богатых фактами драматических повествований о жизни комму- наров, приговоренных к каторжным работам в Новой Каледонии: здесь и яркие портреты их тюремщиков и истязателей, и картины всякого рода насилий и надругательств, выпадавших на долю заключенных, но не су- мевших сломить их мужества, их попыток к бегству, их ненависти к бур- жуазной Третьей республике. 71 «Memoires de Louise Michel ecrits par elle-meme», t. I. Paris, 1886; «La Com- mune». Paris, 1898 (русские переводы «Коммуны».— Тверь, 1923 и М.— Л. 1926). 72 Е. М о n t е i 1. Souvenirs sur la Commune. Paris, 1883. '3 M. V u i 11 a u m e. Mes cahiers rouges. Paris, 1908—1914 (русский сокращ. пер.: M. В и л ь о м. В дни Коммуны. Л., 1925). 74 Н. В г i s s а с. Souvenirs de prison et de bagne. Paris, 1880. 75 Sуnion-Mayer. Souvenirs d’un deporte. Paris, 1880 (русские переводы: Вос- поминания ссыльно-каторжного Симона Майера, СПб., 1881; С. Майер. В Новой Каледонии. Л., 1926). 43
„ В 1887 г. закончил свои роман о Парижской Ком- Леон кладель п о 7а <>. муне Леон Кладель. Этому роману «INK1» не уда- лось найти себе издателя при жизни автора; книга была опубликована дочерью Кладеля в 1931 г., спустя 44 года. Леон Кладель, сын провинциального ремесленника, испытал в юно- сти влияние революции 1848 г., благотворно сказавшееся на его творчест- ве. Уже в первых романах Кладеля обнаружились его демократические тенденции и своеобразие его литературной манеры, сочетавшей реалисти- ческую традицию Бальзака с влияниями прогрессивного романтизма Вик- тора Гюго и социальных романов Жорж Санд. Тяготея к разработке народной темы, Кладель изображал крестьянство правдиво, но не без неко- торой романтической идеализации его положительных персонажей. Мане- ра Кладеля представляла собою в 60-х годах и позднее форму борьбы художника-демократа с возникавшим и впоследствии упрочившимся на- правлением натурализма. Находясь в Париже в дни Коммуны, но пе принимая в ней участия, Кладель принадлежал к числу тех немногих известных писателей, который стремились понять глубокую социально-историческую закономерность ре- волюции. В дальнейшем, в отличие от иных нестойких коммунаров-интел- лигентов, которые «каялись» и даже клеветали па революцию после ее гибели, он оказался убежденным ее защитником. В пору полного разгула реакции начала 70-х годов писатель на два года уехал из Парижа в провинцию. Затем он издал сборник рассказов' «Босяки» 76, посвященный изображению страдающего и борющегося на- рода; сборник возбудил ярость версальской реакции, пресса которой тре- бовала предания Кладеля суду. В 1876 г. Кладель напечатал в газете «L’Evenement» рассказ «Проклятая» о горькой судьбе жены ссыльного коммунара, вынужденной торговать собою ради спасения детей; на этот раз против писателя было возбуждено судебное преследование, завершив- шееся заключением его в тюрьму. Затем Кладель опубликовал историче- ский роман «Одноглазый» 77, рассказывающий о революции конца XVIII в: и о крестьянине, который получает, наконец, возможность свести счеты с насильником-феодалом; Кладель и раньше изображал народных револю- ционеров, но теперь его герой уже не мятежник-одиночка и не второсте- пенная фигура: это активный представитель революционной массы и пате- тическая фигура первого плана. Этим романом Кладель бросал вызов апо- логетам буржуазной реакции 70-х годов, всячески чернившим революцию» XVIII в., а тем более роль плебейства в ее событиях. Благородство литературно-общественного облика Кладеля восхищало Глеба Успенского, познакомившегося с ним в 70-х годах и содействовав- шего переводу на русский язык книги его рассказов 78, изданной с пре- дисловием И. С. Тургенева. Роман «INRI» был начат Кладелем еще в 1872 г. Главными героями романа являются крестьянин Жак Ратае, простой солдат, ставший лейте- нантом в войну 1870—1871 гг., а при Коммуне — начальником легиона, генералом, и его возлюбленная, работница Урбана, дочь расстрелянных революционеров 1848 г., страстно преданная делу освобождения пролета- риата. Два этих образа как бы символизируют собою тот союз крестьян и рабочих, к которому призывал еще Пьер Дюпон в знаменитой «Песне крестьян», причем Урбана воспитывает Ратаса как революционера и Зедет его за собой. Революционная созидательная деятельность Коммуны обри- сована в романе лишь в общих чертах; в центре романа — изображение 76 L. С 1 a d е 1. Les Va-nu-Pieds. Paris, 1873. 77 L. С 1 a d е 1. N’a qu’un oeil. Paris, 1877. 78 Леон К л а д e л ь, Очерки ц рассказы из жизни простого народа. СПб., 1877. 44
военной борьбы Коммуны с Версалем и эпопеи ее последних уличных боев в бушующем пламени горящего Парижа. Не все правильно оценивая в Коммуне, Кладель изобразил ее главою Делеклюза, но ввел важную сцену спора Урбаны с Делеклюзом в знак того, что пролетариат 1871 г. уже далеко ушел от революционера старой школы. В этом эпизоде читатель особенно ощущает могучее дыхание пролетарского Парижа, его смелой инициативности, его грозной мощи. Роман завершается патетической картиной ожесточенного баррикадного сражения и смертью главных героев. Роман Кладеля изобилует всякого рода романтической символикой, призванной возвеличить его народных героев, но играющей порой нарочи- тую роль п даже ослабляющей его реалистическую силу. Писатель подо- шел к теме Коммуны как восхищенный очевидец ее борьбы, но вместе с тем как человек, далекий от жизни рабочего класса и от борьбы гедистов 80-х годов. В его отношении к Коммуне проявилось немало книжности. Он правильно оценивал Коммуну как качественно новое проявление из- вечной мятежности — как пролетарскую революцию, но для этого ввел в роман схематичный образ столетнего революционера, современника 1789 г. «Папаши Бастилии», преклоняющегося перед истинно народными стрем- лениями революционеров 1871 г. Немало излишней символики и в эпизоде рождения сына Урбаны и Ратаса. Наиболее реалистичен и ярок образ Ратаса. Кладелю удалось убеди- тельно показать, как этот довольно пассивный крестьянин медленно и не без колебаний превращается в сознательного революционера. Однако же- лание Кладеля всячески возвеличить давно дорогой ему образ крестьянина- революционера привело в финале романа к неожиданной и совершенно не идущей к делу религиозной символике: версальцы распинают Ратаса на кресте, и этот эпизод не столько вызывает у читателя возмущение их зверством, сколько навязывает ему нелепые евангельские параллели. В приподнятом и гиперболизированном образе Урбаны Кладелю не удалось избежать некоторой схематичности. Желая дать отпор версаль- ским клеветникам, всячески поносившим участниц Коммуны, Кладель акцентирует душевную чистоту и великодушие Урбаны, революционную страстность и целеустремленность ее облика, но он обрисовывает Урбану главным образом как революционера-пропагандиста без той психологиче- ской глубины, которая придавала бы больше жизни ее героическому об- разу. Несмотря на отдельные художественные недочеты, роман Кладеля за- мечателен как благородная попытка писателя-демократа рассказать потрясшую его правду о тех великих исторических событиях, которые, по его выражению, «когда-нибудь изобразит новый Эсхил или второй Гомер». * * * В творчестве поэтов Парижской Коммуны фран- Значение литературы цузская революционно-демократическая поэзия XIX в. достигла зрелого этапа своего идейно-худо- жественного развития. Зрелость эта заключалась в высоком и героическом характере ее революционных идей, освободившихся от утопических влия- ний и проникнутых верой в творческие силы трудовых масс и в победу социализма. Зрелость эта сказывалась и в освоении революционно-демо- кратической поэзией, особенно ее народными поэтами, решительно всех поэтических жанров — поэмы, послания, сонета, элегии и т. п., тогда как прежде их обычным оружием были жанры песни, сатиры и басни. В лице поэзии Парижской Коммуны французская революционно-демократическая 45
поэзия XIX в., ранее несколько отстававшая по своему мастерству, стано- вилась равноправным участником общенационального литературного про- цесса и по своей художественной силе могла уже победоносно спорить с мэтрами буржуазной поэзии. В значительной степени то же следует сказать и о деятельности ро- манистов Парижской Коммуны. Цензура Третьей республики препятство- вала развитию в их творчестве темы пролетарской революции; однако в кРУгу других разрабатываемых ими тем романисты Коммуны представля- ли собою значительный отряд прогрессивных художников, видевших в бур- жуазном строе врага гуманизма и демократии, смело обличавших его гнет, черную силу буржуазной и церковной реакции, преступления Третьей республики. В национальную французскую литературу, переживавшую в те годы глубочайший духовный кризис, подпавшую под влияние натурализма и декаданса, литература Парижской Коммуны привносила плодотворную здоровую струю истинно прогрессивных, гуманистических стремлений. Она боролась за укрепление принципов реалистического искусства, к ко- торому в основном тяготела; она целиком сосредоточилась на изображении общественно значимых тем, на изображении человека как общественной личности, живущей общественными интересами, обогатив реалистическое направление многими образами революционеров, и объявляла войну как натурализму с его аполитичностью и грубым физиологизмом, так и субъективизму и всякого рода болезненной изощренности писателей декаданса. Ни одна из былых французских революций не имела после своей гибе- ли такого множества литературных защитников, как это было с Коммуной. Ее лучшие поэты, романисты, очеркисты, драматурги, авторы мемуарных книг мужественно противостояли версальским клеветникам, не только со- хранив для потомства правдивый образ революции 18 марта, но и создав могущественное препятствие враждебным изображениям Коммуны в ху- дожественной литературе. Если в 70-х годах еще появлялось немало «версальских» романов, за- служенно забытые авторы которых безудержно чернили Коммуну, то в 80—90-х годах под несомненным воздействием литературы Парижской Коммуны многие французские буржуазные романисты, касаясь событий и участников Коммуны, уже испытывали потребность говорить о них в более объективном тоне. Это следует сказать о братьях Маргерит с их романом «Коммуна» 79, о Люсьене Декаве с его романом «Колонна» 80 и особенно с книгой «Ветеран Филемон» 8I, полной теплого чувства к вете- ранам Коммуны, к их чистому облику, к их глубокой вере в правоту своего дела. Но как бы ни были значительны достижения литературы Парижской Коммуны, никак нельзя забывать о неполноте и фрагментарности изобра- жения революции у ряда ее художников и мемуаристов — из-за очевидных цензурных помех. Вот почему перед современной французской прогрессив- ной и демократической литературой еще стоит как одна из немаловаж- ных художественных задач — задача полно и всесторонне воскресить в искусстве величественный облик первой французской пролетарской революции. 79 Paul et Victor Margueritte. La Commune. Paris, 1904 (русский пер.: П. и В. Маргерит. Коммуна, СПб., 1906). 80 L. 9г sea ves. La Colonne. Paris, 1901 (русский пер.: Л. Д e к а в. Колонна. M.. 1930). 81 L. D e s c a v e s. Philemon vieux de la vieille. Paris, 1913. 46
2. ТЕАТРЫ ВО ВРЕМЯ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ За время франко-прусской войны и осады Парижа в попу войньГГвТО—4871 гг театРальная жизнь столицы Франции пришла в 'упадок. Значительная часть актеров была мобили- зована на военную службу, пьесы шли с второстепенными исполнителями, привычный зритель менее охотно посещал театры и театры работали с перерывами или же закрывались. 10 сентября 1870 г. по распоряжению префекта полиции все парижские театры были закрыты в знак националь- ного траура. С этого времени часть театральных помещений была занята под лазареты, продовольственные склады или даже хлебопекарни, а масса работников театра окончательно лишилась всяких заработков. Тяжелое положение, в котором очутились театры, побудило их добиваться возобнов- ления работы, но поправить свои дела они уже не могли: публику не при- влекало проводить вечера в неотапливаемом и полутемном зрительном, зале, где артисты играли при свечах и без декораций (признанных опас- ными в пожарном отношении). Некоторое возрождение парижской теат- ральной жизни наступило лишь после перемирия. Унаследовав разлаженное театральное хозяйство, Парижская Коммуна энергично стремилась возродить и широко развернуть зрелищную жизнь Парижа и неуклонно шла к этой цели, несмотря на гражданскую войну и упорный саботаж буржуазии. Ложны утверждения французских реак- ционных искусствоведов, писавших, что никакой жизни искусства при Коммуне не существовало. В истории театральной политики Парижской Коммуны намечаются два этапа: первый — с 18 марта и примерно до третьей декады апреля 1871 г., второй — с конца апреля и до «кровавой недели». Первое время после 18 марта театрами ведали представители Центрального комитета националь- ной гвардии, а с 28 марта — мэры, отдельные воен- ноначальствующие лица, что приводило к много- властию, к неполадкам. Но и на этом этапе Коммуна собирала и организо- вывала театральные силы, освобождала театральные помещения для их прямого назначения и т. п. На первых порах среди коммунаров были довольно популярны прудо- нистские воззрения, согласно которым искусство должно быть независимо, свободно от опеки со стороны государства. Прудонистские воззрения — конечно, совершенно ошибочные — отчет- ливо проявились в начальной деятельности Федерации художников, руко- водимой Курбе, и в обстоятельствах возникновения и деятельности Феде- рации артистов, возникшей к середине апреля. Инициаторами создания Федерации артистов было несколько компози- торов, драматургов и актеров, стремившихся,— несомненно, отвечая по- желаниям Коммуны,— к созданию самоуправляющейся ассоциации, спо- собной взять дело искусства в собственные руки. Федерация артистов впервые объединила в единую семью и на равных правах всех работников театра и эстрады, дотоле представлявших собою белую и черную кость актерского мира. В этой воле к объединению пресса Коммуны видела большое, полезное и многообещающее начинание. «Эта Федерация, исходя из столь последовательно республиканского принципа, должна произвести в искусстве быстрые и благодетельные реформы»,— удовлетворенно писал «Journal officiel» 82. Федерация артистов стремилась к тем же задачам, что и ассоциация художников, т. е. намеревалась стать высшей властью Первый период театральной политики Коммуны 82 «Journal officiel», 30 avril 1871. 47'
в области театра, освобожденного от «опеки государства» и от «всякого .административного управления, кроме своего собственного» 83. Коммуна приветствовала создание Федерации артистов, рассматривая ее как своего активного помощника не только в деле широкой организации зрелищной жизни, но и в осуществлении предполагавшихся ею коренных театральных реформ. Однако деятельность Федерации артистов вскоре приобрела нежелательный уклон: настаивая на своей «независимой» апо литичной позиции, Федерация собиралась давать благотворительные кон- церты в пользу раненых обоих борющихся лагерей. Кроме того активная группа членов Федерации, в той или иной мере сочувствовавшая Коммуне, оказалась слишком малочисленной и неспособ- ной преодолеть настроения других ее членов, которые всего лишь намере- вались спасаться от мобилизации, объявленной декретом 7 апреля (Комму- на, заботясь о нуждах искусства, фактически освобождала членов Федера ции от посылки на фронт)- В результате Федерация артистов с течением времени превратилась в убежище уклоняющихся от военной службы, причем обещанной широкой концертной деятельности она так и не раз- вернула (первый ее концерт состоялся только 18 мая). Если Коммуна не смогла поставить деятельность Федерации под свой контроль, это объяснялось отчасти ее доверчивостью, отчасти тем, что у нее не было для этого ни времени, ни работников. Доверчивость Коммуны была обманута и в другом случае, причем на этот раз последствия оказа- лись весьма тяжелыми для зрелищной жизни Парижа. Дело снова было связано с мобилизацией, которая произвела паниче- ское впечатление на буржуазные круги актерского мира, приходившие в ужас при мысли о своем участии в гражданской войне, да еще на стороне Коммуны. Многие театры немедленно организовали отъезд из Парижа своих трупп или части трупп нод предлогом заграничных гастролей. Ком- муна сначала разрешила эти гастроли, так как слышала постоянные жа- лобы на то, что театры не делают сборов, и стремилась облегчить нужду актерского мира. Но в результате этого бегства актеров парижская сцена и так уже претерпевшая много лишений за время осады, обезлюдела еще больше. В Водевиле осталось, например, только четыре актера. К концу апреля ряд театров прекратил работу. Поняв свою ошибку, Коммуна пос- пешила положить конец дальнейшему отъезду актеров. С этого времени и до последних своих дней она уже активно руководила театральной жизнью, добиваясь того, чтобы театры регулярно функционировали и пополняли свои труппы актерами, оказавшимися без ангажемента, мо- лодежью, любителями. Первою пробой сил и влияния Коммуны па театральном фронте была организация ею так называемого «Спектакля в пользу вдовы Дюваль» — вдовы генерала Коммуны, рабочего-литейщика Эмиля Дюваля, убитого в сражении 3 апреля. Это был благотворительный спектакль, состоявший- ся 23 апреля на сцене театра Порт-Сен-Мартен, при участии артистов «Comedie Frangaise» и «Gymnase», в пользу семей раненых и убитых на- циональных гвардцейцев. К организации этого спектакля оказалась при- частна Комиссия общей безопасности в лице Рауля Риго и его помощни- ков, которой пришлось преодолевать помехи со стороны буржуазных саботажников, пытавшихся, в частности, устроить его в пользу всех ра- неных вообще, т. е. и версальских. Коммуна стремилась разумеется, не только к устройству благотвори- тельных спектаклей. Уже с первых шагов она ставила перед зрелищными предприятиями задачи политико-просветительные, пропагандистские и 83 А. С. Гущин. Парижская Коммуна и художники. Л., 1934, стр. 238. 48
воспитательные. Она желала, чтобы театры и концерты воодушевляли ее бойцов, отвечали их революционному энтузиазму, их воле к победе над оплотом капитализма — Версалем. Во время обсуждения Коммуной ее знаменитого театрального декрета (см. ниже) член Коммуны Урбен, гово- ря о театрах, заявил: «Это самое великое и самое лучшее средство просве- щения народа. Предшествовавшие нам правительства превратили театр в средство обучения всем порокам, мы же сделаем его средством обучения всем гражданским добродетелям» 84. Коммуна тем настойчивее стремилась к осуществлению этих целей, что. в ее дни обнаружился знаменательный процесс радикальной демократиза- ции состава зрителей. Прежний зритель, представлявший высшие классы,, бежал из Парижа или ему было не до театров. Главным контингентом публики стали рабочие — в блузе или в мундире национальной гвардии. Жизнерадостность и веселость этого пролетарского зрителя, его жадная тяга к искусству, доступ к которому ему впервые широко открыла Комму- на, крайне раздражали реакционно настроенных театральных работников, продолжавших твердить, что театры сборов не делают, что зрителей нет. Происходило, однако, нечто совсем противоположное: «Едва двери приот- крываются, как в них стремится толпа. Публика очень мночисленна, даже на самых плохих пьесах; сборы достигают цифр чрезвычайных» 85. Вот почему, несмотря на наметившийся к концу апреля кризис в те- атральной жизни Парижа, вызванный бегством многочисленных актеров на заграничные гастроли, деятельность еще работавших театров не пре- кращалась из-за большого наплыва зрителей, и театры работали отнюдь этого энергично требовала от них Коммуна. С конца апреля Коммуна перешла к решительной борьбе с буржуазным саботажем в театрах. Местом особенно непримиримого саботажа была «Grand Opera», директор которой Эмиль Перрен не желал идти навстречу никаким просьбам и требованиям Коммуны, объявляя, что у него нет ни денег, ни артистов, ни оркестрантов. «Grand Opera» при Ком- муне стояла демонстративно закрытой до тех пор, пока Комиссия общей безопасности не сместила 8 мая Перрена, назначив молодого артиста — певца Эжена Гарнье временно исполняющим обязанности директора. Гарнье стал немедленно готовится к торжественному открытию театра, что несколько раз откладывалось и было намечено, наконец, на 22 мая; одновременно Гарнье уже приступил к организационной перестройке теат- ра, заключавшейся в превращении его в ассоциацию. Саботажные настроения свили себе прочное гнездо и в другом приви- легированном и субсидируемом правительством Второй империи театре «Comedie Fran^aise». Во все революционные периоды истории Франции этот театр неизменно оказывался в лагере контрреволюции. Так было и при Коммуне. Руководство театра состояло из чиновников-бонапартистов, и оно, как и влиятельная верхушка актерской массы, так называемые «сосьетеры», относилось к Коммуне и к социализму с нескрываемой враждебностью. Директор театра Эдуард Тьерри ставил себе задачей при Коммуне «спасти театр». Опасаясь, что Коммуна может реквизировать помещение «Comedie Frangaise» для других нужд, если театр не будет работать, Тьер- ри проявлял большую ловкость, стараясь в знак своей лойяльности каж- дый день давать спектакли, а также удерживать актеров от чересчур рез- ких враждебных выступлений. Тьерри старался, чтобы театр был каждый не только потому, что Второй период, театральной политики Коммуны 84 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. II. М., 1960, стр. 321, 85 С. A. D a u b a n. Le fond de la societe sous la Commune. Paris, 1873, p. 133, 49 4 Парижская KjMMyiia, т. II
вечер полон, и с этой целью безотказно раздавал театральные билеты, стремясь создать впечатление активной и полезной работы театра. Но Тьерри не хотел идти навстречу пожеланиям Коммуны: ни снижать цены на места, ни обновлять репертуар. Когда за стенами театра проис- ходили великие исторические события, когда пролетариат впервые брал в свои руки власть, Тьерри, основываясь на привилегии «Comedie FrangaP se» исполнять классический репертуар, упорно ставил на сцене трагедии Расина, повествующие о страданиях Андромахи, о любовных мучениях Федры. Парижская Коммуна, конечно, не была врагом классического на- следия, как утверждали французские реакционные театроведы, делающие вид, что они в ужасе от равнодушия коммунаров к переживаниям этих героинь античности. Однако Коммуна не могла не желать, чтобы на сцене ее театров шли спектакли, более отвечавшие современности, событиям все обострявшейся гражданской войны, величию стремлений пролетарского Парижа, наконец, самой его жизнерадостности. Если в «Comedie Frangaise» сборы катастрофически падали, то совсем не так обстояло дело в «Gymnase», ставившем при Коммуне тоже свой прежний репертуар — пьесы (главным образом, комедии) Дюма-сына, Ожье, Гондине, Мейльяка и Галеви, Сарду. «Gymnase» постоянно разно- образил программу, состоявшую каждый вечер из нескольких живых и ко- ротких пьес. По поводу возобновления комедии Мейльяка и Галеви «Фру- фру» театральный рецензент Коммуны поздравлял «Gymnase» за то, что- театр «сумел полностью сохранить свою отборную труппу, а она, в отличие от других, от батальона дезертиров, здраво решила остаться нам верной» 86. С похвалой отметила пресса Коммуны и снижение в «Gymnase» цен на места: «Публика оценит эту разумную меру, которая предоставит всему Парижу возможность аплодировать прекрасной труппе единственного те- атра, которая осталась верна своему посту и своему репертуару» 87. Во всех театрах Парижа шли старые дореволюционные пьесы. Коммуна неоднократно, хотя и безуспешно, высказывала пожелание об обновлении репертуара — его большей политической насыщенности и приближении к задачам дня. Новый репертуар, идеологически близкий Коммуне, разуме- ется, должен был возникать в ее дни, но эти пьесы либо еще не были закончены, либо не успели попасть на подмостки театров. Более или менее идеологически созвучный Комму- В ТюильрЗгом дворце ие Репертуар находил себе место главным образом на знаменитых «правительственных» концертах, состоявшихся в Тюильрийском дворце 6, 11 и 18 мая. Практика благотворительных концертов получила при Коммуне гро- мадный размах, совершенно несравнимый со временем осады, н разверты- валась она на особый, стихийный лад: инициатором ее был сам народ — отдельные батальоны национальной гвардии, оркестры которых устраи- вали уличные концерты, производя сбор в пользу раненых и их семей. Дело это все ширилось, свидетельствуя и о любви народных масс к искус- ству, и об их готовности всячески помогать защитникам Коммуны. Орга- низация уличных концертов вызвала, однако, критику со стороны Комму- ны: уличные сборы казались ей недостойным попрошайничеством, и Ком- муна решила придать выступлениям оркестров, как и всей организации благотворительных концертов, иные более высокие и упорядоченные фор- мы. Устройство благотворительных концертов она сначала думала доверить Федерации артистов, но, разочаровавшись в ее деятельности, взяла егп в свои руки, поручив своему уполномоченному, доктору Русселю, прово- дить концерты в Тюильрийском дворце. 86 «Journal officiel», edition du soir, 15 mai 1871. 87 «Journal officiel», edition du soir, 13 mai 1871. 50
НАРОДНЫЙ концерт В ТЮИЛЬРИ Современная вравюра
На этих тюильрийских концертах выступали лучшие драматические артисты, певцы, музыканты, композиторы, народные поэты. Агар, извест- ная артистка «Comedie Frangaise», читала здесь произведения поэтов Июльской революции — «Зиму» Эжезиппа Моро и «Медную лиру» Барбье. Певица Розали Борда исполняла знаменитую в то время песню «Чернь», звучавшую почти как пролетарский гимн. Певица Морио с успехом пела «Республиканскую песню» Литольфа. Сам композитор Литольф выступал со своими симфониями «Жирондисты» и «Робеспьер». Исполнялась зна- менитая «Песнь выступления» М. Ж. Шенье, песня поэта Коммуны Ж.-Б. Клемана «89-й год» и многое другое. Поэты читали свои сатиры, бичевавшие Наполеона III, или патриотические стихотворения, посвящен- ные войне с пруссаками и борьбе с Версалем. Начинала появляться и но- вая интернациональная тематика, вроде гимна молодого композитора Рауля Пюньо «Союз народов». Программа начиналась и завершалась страстной, скликающей в бой «Марсельезой», исполнявшейся оркестром, певцами и подхватываемой всею публикой. Таким образом, если репертуар театров оставался старым, политически инертным и не откликался на события Коммуны, то с помощью своих концертов Коммуна, опираясь главным образом на малые формы искусст- ва, уже обновляла репертуар, насыщая его острой социально-политической тематикой, произведениями революционных поэтов и композиторов прош- лого и настоящего, откликами на борьбу пролетарского Парижа во имя свержения капиталистического строя, во имя братства тружеников всего мира. Громадный успех Тюильрийских концертов, небывалый наплыв публи- ки, ее восторг и энтузиазм вызывали, разумеется, бешеную злобу врагов Коммуны. Версальские газеты со всей яростью обрушились на артистку Агар, как на самую видную участницу этих концертов, угрожая ей после- дующими репрессиями, в частности ссылкой в Кайенну. Агар мужествен- но отвечала письмом в редакцию «Бе Figaro»: «Отправиться в Кайенну я готова. Для этого я жду только новых доносов с вашей стороны. Заве- ряю .вас, что я отнюдь не прекращу из-за этого оказывать содействие всем, кто страждет: тут мне безразлично политическое знамя, к которому они принадлежат». «Journal officiel», орган Коммуны в своем вечернем издании перепеча- тал это письмо, сопроводив его сочувственными комментариями и заметив, в частности, что «каковы бы ни были политические убеждения» актеров, они не мешают им оказывать помощь раненым 88. «Артистка должна счи- тать себя отмщенной за недоброжелательные нападки Версаля,— писал спустя несколько дней «Journal officiel» по поводу третьего тюильрийского концерта,— и та овация, предметом которой она была, те неистовые апло- дисменты и крики «браво», те вызовы, которыми ее так утомляли, должны ей доказать, что и народ умеет по-своему покровительствовать искусству, когда он ценит личный характер исполнителя» 89. Стремление Коммуны упорядочить свое громоздкое театральное хо- зяйство и передать руководство зрелищами в надлежащие руки стало 88 «Journal officiel», 20 mai 1871. После падения Коммуны Агар подверглась оже- сточенным преследованиям со стороны версальцев и уже не могла выступать на сце- не «Comedie Frangaise». Артистке пришлось ряд лет провести на провинциальной сце- не или в заграничных турне. Вернувшись в 1877 г. в «Comedie Frangaise», она не мог- ла удержаться здесь больше года: ненависть к ней еще не улеглась. Снова пригла- шенная вернуться в этот театр в 1885 г., она вновь была вынуждена уйти из него через год. Версальская травля долгие годы преследовала и других актеров, работав- ших при Коммуне. 89 «Journal officiel», 18 mai 1871. 52
особенно неотложным в мае. Буржуазный саботаж в театрах был уже более или менее* сломлен, их деятельность оживилась, театры, дотоле стоявшие закрытыми, возобновили свою работу; в ряде театров прово- дилось снижение цен на места и происходило преобразование трупп в самоуправляющиеся ассоциации; все шире и шире развертывалась практика благотворительных концертов. Вставал вопрос об общих рефор- мах в области театрального дела, отвечавших воле Коммуны к ликви- дации капиталистических отношений, к уничтожению капиталистиче- ской организации театра. 19-го мая на заседании Коммуны делегат по про- Д^о^еатпю^™ свещению Эдуард Вайян, подчеркивая политико- просветительную и воспитательную роль театров, предложил передать театры в ведение делегации просвещения по примеру революции конца XVIII в. Обсуждая предложение Вайяна, которое и было принято, Коммуна признала необходимость контроля государства над ис- кусством и решительно опровергла романтические и прудонистские выска- зывания Феликса Пиа и Везинье, ратовавших за «свободу мысли». Декрет о театрах был принят Коммуной в следующем виде: «Парижская Коммуна в соответствии с принципами, установленными Первой республикой и уточненными законом от 10 жерминаля II года, Постановляет: Театры подведомственны делегации просвещения. Всякие субсидии и привилегии театрам упраздняются. Делегации поручается положить конец режиму эксплуатации в театрах со стороны директора или компании предпринимателей и в кратчайший срок заменить его режимом ассоциации» 90. Первая статья декрета, в частности, отстранила от руководства театра- ми Комиссию общей безопасности, признав назначение этой комиссией нового, хотя и временного директора «Grand Opera», мерой неправильной, отныне директор должен избираться самим коллективом ассоциации акте- ров, в руки которой переходит управление театром. В отмене Коммуной всяких субсидий и привилегий в пользу отдельных театров сказалась ее борьба против прежнего неравенства в положении театров, где небольшой группе привилегированных и субсидируемых про- тивостояло громадное большинство остальных. Вдобавок Коммуна видела, что с нею более желали сотрудничать театры последней категории. Наиболее важным положением декрета была передача театров в руки самих их работников. Вайян ратовал за то, чтобы превратить в театрах «собственнический и привилегированный режим — в систему ассоциаций, полностью находящихся в руках самих актеров» 91. Подвергая резкой кри- тике существующие отношения капиталистической эксплуатации в театре, Вайян говорил: «В искусстве эксплуатация может быть еще ужаснее, чем в мастерских, и весь персонал театров эксплуатируется сверху донизу. Танцовщица вынуждена продаваться, чтобы существовать. Одним словом, это грабеж от начала до конца. Необходимо внедрить в театрах режим равенства, режим ассоциации» 92. Реформа, предложенная Вайяном, должна была получить колоссальное значение в истории французского театра. Разбивая машину буржуазной государственности, чтобы построить социалистическое государство, Комму- 90 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. II, стр. 337. В ком- ментариях к французскому изданию «Протоколов» говорится, что Вайян неточно указал закон Первой республики и что следует читать: И жерминаля IV года («Proces-verbaux de la 'Commune de 1871». Paris, 1945, t. II, p. 413, 438). 91 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. II, стр. 330. 92 Там же. 53
на разбивала и машину капиталистической организации театра, чтобы построить социалистический театр. Она стремилась раскрепостить работни- ков театра, сделать их хозяевами театра, а главное — всесторонне оздоро- вить атмосферу в театре, изжить инертность и пассивность актерской массы, заботу актеров только о личном успехе, воспитать в них интерес к общему делу, и, наконец, положить конец отношениям вынужденной проституции, столь характерным для нравов французского театра. Новая организация театра и должна была дать ему, как «крупному просвети- тельному учреждению», по выражению Вайяна, полную возможность проводить ту политико-просветительную и воспитательную художествен- ную работу, общие задачи которой сформулировал Урбен в вышеприве- денной реплике, вызвавшей одобрение Совета Коммуны. Исходя из закона Конвента, Коммуна, само собой разумеется, не соби- ралась копировать законодательство буржуазной революции XVIII в.: она не имела в виду ставить театры в полную и мелочную зависимость от делегации просвещения. Руководимая Вайяном, делегация должна была осуществлять лишь общее идеологическое руководство театральной жизнью и функции контроля, ассоциациям же работников театра должна была быть предоставлена самостоятельность в их творческой деятельности. Все эти реформы, которые надлежало провести «в кратчайший срок», отнюдь не ограничивались областью театра. Талантливый музыкант-социа- лист Франческо Сальвадор-Даниэль, назначенный Коммуной директором Консерватории на место скончавшегося композитора Обера, уже 20 мая провел собеседование с работниками этого учреждения о предстоявших там реформах в области преподавания, а 23 намечал созвать общее собрание артистов «лирических» (оперных) театров. Но 21 мая в Париж ворвались версальские войска и Сальвадор принял активное участие в баррикадной борьбе, а 24 мая был расстрелян на улице без всякого суда и следствия, как это было типично для «кровавой недели». После падения Коммуны было арестовано, по офи- Театры коммунаров циальным данным, 97 актеров и 157 музыкантов, вероятно, представлявших собою наиболее актив- ную группу членов Федерации артистов. Многие из них были затем сосла- ны в Новую Каледонию, где они блестяще засвидетельствовали свою актив- ность, создав целых шесть театров. Один из этих театров был создан в Нумее, столице Новой Каледонии в конце 1871 или в начале 1872 г. актером Дюбуа-Дервилем, но носил им- провизированный характер (под театр было занято помещение товарного склада в гавани) и просуществовал недолго. В конце 1873 г. архитектор- коммунар Вальер построил в Нумее специальный театр, тоже с труппой из ссыльных, но рассчитанный уже на 500 мест. Коммунары, приговоренные к ссылке в укрепленную местность и жив- шие на полуострове Дюко, в долине Нумбо, собственными руками построи- ли в 1872 или 1873 г. самодеятельный лагерный театр, «Новокаледонский театр в Нумбо». Образовавшаяся труппа состояла частью из профессио- нальных работников театра, частью из любителей: «Это были славные ребята, дававшие нам возможность забыть иногда на несколько часов го- рести прошлого и мрачную оторванность от родины»,— пишет один из коммунаров 93. «Для тех условий, в которых мы находились, этот театр был шедевром» 94,— отмечает Луиза Мишель. В 1876 г. здание театра было уничтожено циклоном, после чего театр, вероятно, был восстановлен. 93 Symon-Mayer. Souvenirs d’un deporte. Paris, 1880, p. 379. 94 Memoires de Louise Michel, ecrits par elle-meme, t. I, p. 299. 54
Участники Коммуны, приговоренные к наиболее легкому наказанию — к простой ссылке, находились на острове Сосен, где своими усилиями соз- дали два театра и еще в 1880 г. накануне амнистии были заняты строи- тельством третьего, самого большого. Труппы этих театров тоже состояли частью из профессиональных работников театра, главным же образом из любителей. Репертуар — в условиях цензуры ссылки — не мог отражать политических стремлений коммунаров и носил преимущественно развле- кательный характер. Но среди ссыльных имелись свои драматурги: Анри Боэр, Симон-Майер, Луиза Мишель, и некоторые их пьесы были поставле- ны на подмостках театров. Коммунары любили театральное искусство. Они стремились к созда- нию новой организации театра, ибо это привело бы к расцвету его дея- тельности, появлению нового типа актера, новых форм сценической игры, приходу новой драматургии, призванной сменить безыдейный мещанский репертуар Второй империи. Гибель пролетарской революции не дала осу- ществиться их мечтам. Лишь Великая Октябрьская социалистическая ре- волюция воплотила волю Коммуны к созданию социалистического театра. Творчество драматургов-коммунаров не могло развиться после гибели Коммуны из-за непреодолимых помех со стороны театральной цензуры Третьей республики. Деятельность руководимого режиссером-коммунаром Максимом Лисбонном в 1881—1883 гг. парижского театра Буфф дю Нор была встречена бешеной враждой. Однако нельзя думать, что стремления Коммуны прошли совсем бесплодно для истории французского театра. Правда, вопрос этот может быть полностью выяснен лишь после самой тщательной исследовательской работы по изучению театральной жизни 70—90-х годов — драматургии, постановок, критики, выступлений сцени- ческих и литературных деятелей, а также высказываний социалистической прессы. Но и теперь можно — хотя бы пунктирной линией — обозначить влияние коммунаров на французскую театральную жизнь конца XIX в.: они поддерживали реалистическую драматургию Анри Бека, они освистали последнюю пьесу Дюма-сына «Жозеф Бальзамо» (1878), они воспротиви- лись в 1889 г. постановке на сцене «Comedie Frangaise» лживой пьесы «Патер» Франсуа Коппе о Коммуне и добились в 1891 г. прекращения по- становок на сцене той же «Comedie Frangaise» контрреволюционной дра- мы Сарду «Термидор». И так как им давно приелась сценическая рутина, омертвевшие штампы актерской игры, репертуарный стандарт театров, опасавшихся давать дорогу новым драматургам, то они — в лице Анри Боэра, ставшего видным театральным критиком, и других — оказались причастными в 1887 г. к смелому новаторству «Theatre libre» Антуана. Не может быть сомнений и в том, что они так или иначе прокладывали путь идеям Ромена Роллана о народном театре и его замечательному цик- лу пьес «Драмы революции».
Глава пятнадцатая ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО ВО ВРЕМЯ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ * > еалистическое искусство во Франции ведет свое начало от сере- ) JR дины XIX в. и связано с подъемом демократического движения li-ц-1^^ в стране в период революции 1848 г. Жизнь простого человека J I становится ведущей темой прогрессивных художников. Жан Франсуа Милле (1814—1875) обращается к изображению жиз- ни крестьян; в салоне 1848 г. появляется его «Веяльщик», а затем «Сея- тель», и с тех пор крестьянская тематика прочно входит в его творчество. Гюстав Курбе (1819—1877) в это же время пишет «Каменщиков», а Оно- ре Домье (1808—1879) изображает прачек, маляров, батраков. Правдивое искусство художников-реалистов было Реалистическая ^живопись ЧуЖД0 Т0Му показному блеску и той парадности, в годы Второй империи которая столь характерна для Второй империи и нашла свое отражение в творчестве таких худож- ников, как Шаплен и Кабанель. Разгорается борьба между представителями реализма и правительст- венными кругами во главе с Ньюверкерком и министром изящных ис- кусств Фульдом, которые, защищая насквозь фальшивое, далекое от жизни салонное искусство, изыскивают всяческие средства, чтобы затормозить развитие реалистического, демократического искусства. Ньюверкерк и Фульд убеждают художников следовать «идеалу прекрасного», считая, что развитие реализма означает уничтожение искусства. Была отменена преж- няя практика выбора жюри самими художниками. Заказы раздавались лишь художникам, угодным правительству, часто по протекциям. Демократически настроенные художники боролись с этими мероприя- тиями прежде всего своими работами. Курбе создает социально заострен- ное произведение, направленное против клерикализма — «Возвращение с конференции» (1863), в котором зло высмеивает духовенство. Милле пи- шет «Человека с мотыгой», показывая крестьянина, обладающего мораль- ной силой и не согнувшегося под непосильной работой. Жюри салона отказывало как Милле, так и Курбе в принятии на выставку их картин. В ответ па это Курбе в 1855 г. выпускает манифест и устраивает выставку, на дверях которой была вывеска «Реализм». Еще задолго до Парижской Коммуны Курбе высказывает мысль, что современное искусство связано со своей эпохой, а с другой стороны, что искусство должно быть индивидуально и не должно ограничивать себя какой-либо системой или школой. «Название реалиста было мне присвоено так же, как людям 1830 года кличка романтиков,— пишет Курбе в мани- фесте «Реализм» 1855 г.,— ...я изучал вне плана, системы пли предвзято- 56
стп искусство древних, как и искусство современное. Я не хотел копиро- вать или подражать тем или другим. У меня не было в мыслях достигнуть праздной цели «искусства для искусства». Нет. В полном знании традиции я хотел просто почерпнуть сознательное и независимое чувство собствен- ной индивидуальности. Знать, чтобы мочь, такова моя мысль. Быть в силах передать нравы, идеи и внешний вид моей эпохи в моей оценке, одним словом, делать живое искусство — такова моя цель» Отказываясь в 1870 г. от правительственной награды, он заявляет: «Мои гражданские убеждения противятся тому, чтобы я принял отличие, исходящее в своем существе от монархического строя... Мое чувство худож- ника не в меньшей степени противится тому, чтобы я принял награду, даруемую мне государством. Государство не компетентно в искусстве. Беря на себя вознаграждение, оно узурпирует общественный вкус. Его вмешательство является только деморализующим, оно гибельно для ху- дожника, которого оно обманывает в его подлинной значимости, гибельно для искусства, которое оно замыкает в официальные условности и осуж- дает на самую бесплодную посредственность; было бы мудро ему от этого воздержаться. В тот день, когда оно нас оставит свободными, оно выполнит свои обязанности по отношению к нам... Когда я умру, обо мне должны сказать: он никогда не принадлежал ни к какой школе, ни к какой церкви, ни к какому учреждению, ни к какой академии и, особенно, ни к какому режиму, если только это не был режим свободы» 1 2. Не принял от правительства награды в это время и Домье. Антагонизм между прогрессивными художниками и представителями правительственных кругов был по существу одним из выражений тех оппо- зиционных настроений, которые захватывали все большие круги француз- ского общества. Нарастающее недовольство, борьба народных масс против Наполео- на ПТ приводят к развитию не только искусства социально направленного, каким явилось искусство Курбе, Милле, живописные работы Домье, но и искусства злободневного, агитационного. Художники в своих карикатурах высмеивают министров, чиновников, самого Наполеона III, показывают лицемерие и продажность суда. В 60-х годах область сатиры захватывает все больший круг графиков. В это время продолжает работать Домье, уже прославленный мастер графики, отточивший свой боевой карандаш еще в борьбе с буржуазной монархией Луи-Филиппа. В начале Второй империи Домье разоблачает биржевую спекуляцию, продажность суда. В конце 60-х годов Домье создает вновь острые поли тические сатиры, порицая внешнюю политику Франции. Особенно много к этому времени относится антивоенных сатир. Вслед за Домье выступает целая плеяда молодых художников-карикатуристов, творчество которых разовьется в период Коммуны, а некоторые из них станут ее активными деятелями. Уже в это время начинает сотрудничать в юмористических журналах Жорж Пилотель (псевдоним Жоржа Лабади, 1844—1918), ко- торый основывает в 1867 г. собственный журнал «Карикатура». За свою антиправительственную деятельность он в продолжение трех лет (1867— 1870) несколько раз был приговорен к тюремному заключению. В 1869 г. Гайяр младший вместе со своим отцом издает политический .листок, в котором помещает портреты-шаржи на политических деятелей. 1 Листовка-каталог под названием «Павильон реализма» продавалась во время персональной выставки Г. Курбе в 1855 г. Полный перевод брошюры дан в книге А. Н. Тихомирова («Гюстав Курбе, художник Парижской Коммуны». М,— Л., 1931). 2 Ch. Leger. Courbet. Paris, 1929, p. 153—155. Полный текст письма приведен в книге А. Н. Тихомирова (Указ. сои., стр. 90). 57
К последним годам Второй империи относится и начало деятельности Молока, А. Беллоге, Фостена и многих других. Однако особенно широко творчество этих художников развертывается в период франко-прусской войны и особенно после падения Империи. Важно отметить, что в это время карикатуры помещаются не только в сатирических журналах, но находят широкое распространение в виде отдельных листков. Эти листки небольшого размера (большей частью 13 X 18) выполняли функцию пла- ката. Их выставляли в витринах магазинов или расклеивали на стенах домов. Появляется множество карикатур на Наполеона III; один из пер- вых рисунков принадлежит Фостену: Наполеон III изображен в костюме Наполеона I с ядром каторжника на ноге. После свержения Империи, когда разгорается наканунеИКоя1мунь1Ь1 борьба за Коммуну, художники начинают активно ' ' участвовать в общественной жизни страны. Осо- бенно энергичную деятельность развивает Курбе, который становится председателем комиссии художников, созданной для охраны памятников Лувра и других музеев. 14 сентября 1870 г. он подает членам «правительства национальной обороны» заявление с требованием разрушить Вандомскую колонну — символ войны и завоеваний 3. Однако вскоре Курбе вместе с критиком Бюрти встает в оппозицию к «правительству национальной обороны», они уходят из комиссии по обследованию Лувра, не желая прикрывать незаконные действия чиновни- ков Второй империи, в том числе Ньюверкерка. Подпись Курбе стоит и под протестом, написанным от имени республиканского клуба VI и VII округов, против заключения перемирия 4. Курбе был одним из немногих ведущих художников этого времени, ко- торые не покинули Париж. Среди оставшихся в городе художников был Эдуард Мане, поступивший в национальную гвардию и принявший участие в защите Парижа от немцев. Остальные его товарищи, молодые художники, разъехались; многие в это время находились за пределами Франции. Не остались в Париже и художники старшего поколения, однако было бы несправедливо говорить об их полном безразличии к судьбе Франции. Коро мучительно переживал разорение Франции пруссаками. Один из таких кошмаров он запечатлел в своем произведении «Сон. Париж, сож- женный пруссаками» (сентябрь 1870 г.), которое перекликается с лито- графиями Домье этого времени. Коро ненавидел войну, о чем он не раз указывал в своих письмах, но когда дело коснулось его родины, то он по- жертвовал большую сумму денег, которой предпослал следующую запи- сочку: «Я посвящаю эти деньги на изготовление пушек, необходимых для того, чтобы прогнать пруссаков из лесов Виль д’Авре» 5. После провозглашения Коммуны активность ху- Организация Федерации ц0ЖНИК0В усиливается. Боевая обстановка, в кото- художников о -у- р ___ __ рои работала Коммуна, и короткий срок ее суще- ствования, конечно, не могли благоприятствовать развитию искусства, и тем не менее вопросы искусства не остаются без внимания деятелей Ком- муны. Во время Коммуны издается ряд декретов и выпускается ряд ма- нифестов, касающихся искусства, организуется Федерация художников. 3 Однако Вандомская колонна была разрушена только во время Коммуны (см. «Парижская Коммуна 1871 г.», т. I, стр. 489—492). 4 G. Riat. Gustave Courbet peintre. Paris, 1906, p. 285—293; Л. С. Гущи н. Па- рижская Коммуна и художники. Л., 1934, стр. 98. 5Е. Moreau-Nebaton. Histoire de Corot et des ses oeuvres. Paris, 1905, p. 278.
Уже в первых числах апреля Коммуна поручает Курбе созвать собра- ние художников для организации Федерации. В «Journal officiel» от 6 апреля опубликовано обращение Курбе к художникам: «Гражданин Гюс- тав Курбе, уполномоченный Коммуной, имеет честь пригласить своих •собратьев собраться в следующую пятницу в здании Медицинской школы в два часа пополудни». Курбе призывает художников «всеми силами со- действовать восстановлению его (т. е. Парижа) духовной жизни, оживле- нию искусства, которые составляют его богатство. Необходимо,— продол- жает далее Курбе,— возможно быстрее вновь открыть двери музеев и •серьезно подумать о более или менее близкой выставке» 6 7. Задачи, которые поставил перед художниками Курбе, должна была выполнить Федерация парижских художников, организованная 14 апреля; на этом собрании присутствовало 400 художников разных специальностей. Характерно, что и в воззвании Курбе, и в уставе Федерации парижских художников заметно стремление освободить искусство от всякой государ- ственной опеки: «Художники Парижа, признающие принципы Коммуны, организуются в Федерацию. Это объединение всех художников будет иметь своим основанием: свободное распространение искусства, освобожденного от всякой правительственной опеки и всяких привилегий...»,— читаем мы в уставе, опубликованном в официальном органе Коммуны 15 апреля1. Само стремление освободиться от государственной опеки понятно у худож- ников, которые вели борьбу за право выражать свои мысли во время Вто- рой империи. Однако проповедывать «свободу искусства» в период Комму- ны означало разделять анархистско-индивидуалистические взгляды Пру- дона 8. Судя по всему, Федеральная комиссия (Комитет) должна была заме- нить министерство изящных искусств. В ее обязанности входило: охрана памятников искусства, составление инвентарей и каталогов, экспозиция музеев и галерей; она должна была заботиться о сохранности зданий, сигнализировать о ремонте и, наконец, набирать и увольнять служащих; комиссия, как сказано было в уставе, «организует выставки городские, национальные и интернациональные, имеющие место в Париже» 9. Все награды, присуждаемые обычно на выставках (из-за которых было столько недоразумений во время Второй империи), теперь отменяются. В уставе особо оговорено, что заказы «будут распределены между худож- никами, которые будут указаны голосованием всех экспонентов. Экстраор- динарные работы будут поручаться по конкурсу» 10. Если вспомнить, ка- кое несправедливое распределение заказов практиковалось во время Вто- рой империи, то легко понять, почему этот пункт волновал художников и •был введен в устав Федерации. Комиссия, указывалось в уставе, будет вести наблюдение и за преподаванием рисунка и лепки в начальных шко- лах и профессионально-коммунальных. Она должна издавать печатный орган «L’Officiel des Arts» и заниматься широкой пропагандой искусства. В заключительном абзаце устава говорится: «Наконец, словом, пером, ка- рандашом, массовым воспроизведением шедевров, через идейно насыщен- 6 «Journal officiel», 6 avril, 1871. 7 «Journal officiel», 15 avril, 1871. Перепечатано в статье Альфреда Дарселя (Al- fred D а г с е 1. Les musees, les arts et les artistes pendant la Commune, «Gazette des Beaux Arts», janvier 1872, t. V, p. 41—65). Цитирую по книге: «Художественная жизнь Фран- ции второй половины XIX века», сост. Н. Яворская и Б. Терновец. М., 1938, стр. 80. В книге опубликован устав Федерации парижских художников. 8 Что видно и из заявления Курбе, сделанного им избирателям VI округа на дополнительных выборах 16 апреля. См. Firmin Mail la rd. Affiches, professions de _foi. Documents officiels pendant la Commune. Paris, 1871, p. 213—214. 9 «Художественная жизнь Франции...», стр. 81. 10 Там же, стр. 82. 59
ную, пропагандистскую репродукцию, которую можно распространить в изобилии и вывесить в ратушах самых скромных коммун Франции, Коми- тет будет содействовать нашему возрождению, созданию богатства Ком- муны, великолепного будущего и всемирной республики» 11 12. Вся деятельность Комиссии, таким образом, должна быть направлена ’а демократизацию искусства, функция искусства мыслится составите- лями устава как пропагандистская, а искусство — «идейно насыщенным». Любопытно сравнить этот документ с теми предложениями, с которы- ми выступил Курбе па первом собрании художников Парижа, опублико- ванными в «Journal officiel» от 6 апреля. Основные идеи совпадают, но в предложениях Курбе еще явственнее, чем в уставе, звучит призыв к не- зависимости искусства от государства; кроме того, в предложениях были пункты, не вошедшие в устав, они касаются главным образом уничтоже- ния старых учреждений: секции изящных искусств, Римской школы и Школы изящных искусств, т. е. всех тех учреждений, которые насаждали искусство, далекое от жизни, искусство академическое. Отличие устава от предложений Курбе проливает некоторый свет на те настроения и де- баты, которые были на собрании художников 14 апреля. Краткий отчет репортера опубликован в «Journal officiel» от 15 апреля. «Вчера в два часа дня,— говорится в отчете,— в большом амфитеатре Медицинской школы состоялось собрание художников, созванное Курбе с разрешения Коммуны. Зал был переполнен, и все виды искусства были широко пред- ставлены. Мы назовем из числа живописцев Фейен-Перрена и Эро, из чис- ла скульпторов — Мулена и Делапланша; карикатура была представлена Берталем, гравюра — Мишленом, критика — Филиппом Бюрти. Было много архитекторов и орнамепталистов. На собрании присутствует -более четырехсот человек. Председательствующий Курбе, в президиуме Мулен и Потье. В начале заседания Потье зачитывает доклад, выработанный и отредактированный подготовительной комиссией. Этот крайне интересный документ содержал поистине возвышенные суждения о нуждах и судьбах современного ис- кусства. Надо вверить самим художникам заботу об их интересах — такова основная мысль доклада подкомиссии. Речь идет о создании Федерации художников Парижа, в которую войдут все те, кто выставляет свои про- изведения в Париже» |2. Однако об этом собрании имеются различные отзывы. Прогрессивные газеты, стоящие на стороне Коммуны, как, например, «Le Rappel», давая обзор выдвинутой программы, писала о необычайном порядке, в котором проходила дискуссия, о политической сознательности художников 13. Наоборот, реакционные авторы (Катюлль Мендес и Эдмон де Пресансе) пишут, что собрание было очень бурным и плохо организованным. Такое расхождение вполне понятно; оно вытекает не только из желания очернить мероприятие, исходившее от Коммуны; консервативно настроенным авто- рам это собрание показалось неорганизованным также потому, что оно ниспровергало старую систему администрирования. Несомненно, на собра- нии происходили столкновения различных взглядов, так как среди при- сутствующих были художники самых разных направлений, в том числе и представители академического направления, защищавшие старые учреж- дения. Именно эта защита должна была вызвать реакцию в зале и выкрики: 11 «Художественная жизнь Франции...», стр. 83. 12 «Journal officiel», 15 avril 1871. 13 «Le Rappel», 22 avril 1871. См.: С. А. Фрумов. Парижская Коммуна в борьбе за демократизацию школы. М.. 1958. стр. 201.
«Реакционер!», «Долой Кабанеля!», о которых пишет Мендес 14. Были на собрании художники, которые, выражая свою солидарность с Коммуной, говорили о необходимости для художников принимать непосредственное участие в политической борьбе. Один из выступающих требовал, напри- мер, создания при Федерации подкомиссии, «предназначенной следить за политическим направлением первого комитета Федерации» 15. По-видимому, в результате бурных дебатов были приняты поправки, которые внесли некоторые противоречия в устав: не были включены в устав постановления об уничтожении бывших государственных учрежде- ний (на которых настаивал Курбе), менее резко говорилось «о свободе художников». В разделе «Индивидуальная инициатива», мы читаем: «Ко- митет приглашает граждан сообщать ему предложения, проекты, записки, советы, имеющие целью прогресс искусства, моральную и интеллектуаль- ную эмансипацию художников или улучшение их материального положе- ния. Комитет отчитывается в этом перед Коммуной» (курсив мой.— Н. Я.) 16. Таким образом, здесь подчеркивается необходимость связи с об- щей политикой Коммуны, что, казалось, отрицалось во вступительных сло- вах к уставу. Выборы в Федеральную комиссию состоялись 17 апреля 17. Рассматри- вая список художников, выбранных в Комиссию, легко заметить, что в состав Комиссии попали демократически настроенные художники, которые вели борьбу с официальными кругами в период Второй империи. Из наи более известных, помимо Курбе и Домье, давно прославившихся своим боевым революционным искусством, были избраны Эд. Мане, боровшийся в то время за реалистическое искусство, Коро, который в области пейзажа прокладывал новые пути в живописи, скульптор Далу и многие другие. Был также выбран и Милле, так как характер его творчества в 60-х годах позволял предположить, что этот художник будет идти в ногу со всеми прогрессивными художниками. Однако Милле, кровно связанный с кресть- янством, устрашился революционной направленности Коммуны и отказал- ся принять участие в Комиссии 18 (впрочем, его в это время не было в Па- риже так же, как Коро и Мане. Последний только в конце Коммуны с во ликим трудом пробрался в Париж). Деятельность Федеральной комиссии во время Коммуны Самым активным членом Комиссии был Курбе. Его прудонистские взгляды отразились в извест- ной мере на деятельности Комиссии Федерации художников. Тем не менее некоторые расхожде- ния во взглядах, существовавшие между членами Комиссии и делегатом по просвещению бланкистом Вайяиом, в дальнейшем несколько умень- шились. Это видно из доклада Федеральной комиссии художников, пред- ставленного Вайяну «по поводу реформ, которые нужно ввести в управ- ление изящными искусствами» 19. В этом документе, составленном после беседы с Вайяном, совершенно четко сформулировано отношение Федеральной комиссии к Коммуне. 14 С. Mendes. Les 73 journees de la Commune. Paris. 1871, p. 168—169. 15 E. de Pressensd. Les letjons du 18 mars. Les faits et les idees. Paris, 1871, p. 120. 16 «Journal officiel», 15 avril 1871. 17 Призыв к художникам явиться на выборы был опубликован 14 апреля 1871 г. и поддисан Исполнительной комиссией в лице Авриаля, Вайяна, Вермореля. 18 Письмо Милле с отказом принимать участие в комиссии было напечатано в шербургской газете «Vigie de Cherbourg» (avril 1871). Кроме Милле принять уча- стие в комиссии отказался Эжен Леру (ученик Теодора Руссо), мотивируя отказ тем, что нельзя выработать устав или организовать выставку, когда отсутствуют в Париже собратья-художники и любители искусства («Le Temps», 17 avril 1871). См. Al. D а г с е 1. Op. cit., р. 51. 19 «Journal officiel», 10 mai 1871. 61
«Из Вашего разговора, гражданин, с делегатами нашей комиссии,— говорится в докладе,— вытекает, что в Вашем представлении эта комиссия должна занять место прежнего Управления изящных искусств. Таким же- образом и мы сами поняли нашу роль, решив, однако, поставить это Управление в тесную связь с новыми учреждениями. Это содержит в себе,, разумеется, коренной отказ от авторитарного принципа, который был сущностью прежнего Управления» (курсив мой.— Н. Я.) 20. Здесь дана уже другая формулировка. Комитет высказывается не про- тив всякого руководства, а против деспотизма, который был проявлен со- стороны администрации во время Второй империи 21. Курбе как председа- тель Комиссии — под влиянием, а, может быть, до настоянию Вайяна — несколько иначе сформулировал свое понимание «свободы искусства»,, подчеркнув связь искусства с «новыми учреждениями». В этом же доку- менте проводится мысль Курбе о ликвидации прежних школ. «Комиссия пришла к выводу о необходимости отмены бюджетов прежней Школы, изящных искусств, Римской и Афинской школ секции изящных искусств и выражает пожелание, чтобы здания, занимаемые ими, были бы при- способлены к практическим курсам и к преподаванию наук, применяемых к искусству». В этом видно желание уничтожить ненавистные учреждения, которые- стремились заковать живое искусство в омертвевшую форму и мешали борьбе за реализм. В докладе по поводу постановления о школах было сказано: «Искусство является свободным и оригинальным выражением мысли; поэтому... вся- кое официальное руководство, навязанное мышлению ученика, является гибельным и подлежит осуждению; руководство не может принадлежать- и большинству художников, потому что даже если допустить, что это руко- водство и является хорошим, оно тем не менее ведет к уничтожению инди- видуальности. Вот почему разумно построенное преподавание искусства нам кажется завершенным, когда обучающийся приобрел сумму элемен- тарных и практических знаний, которые позволяют ему верно передать. свои ощущения. На основе этого мы заявляем: в силу принципа равенства Коммуна должна дать каждому из своих членов бесплатное обучение на всех ступенях; наивысшая из этих ступеней имеет свою границу, черту,, за которой обучение уже выходит из области усвоенных фактов, чтобы, вступить в область авторитарных доктрин» 22. В связи с тем, что Комиссия ставит вопрос о создании школ, в которых учащиеся овладевали бы мастерством, она испрашивает бюджет «на созда- ние коммунальных школ профессионального искусства». В этот доклад был включен также пункт относительно «увеличения бюджета общественных празднеств». Он интересен тем, что перекликается с проектами Давида времен Французской буржуазной революции. Говоря о документах, относящихся к декларациям Федерации худож- ников, следует отметить, что в них не было предрешено, какое направле- ние в искусстве будет господствующим. Так, например, говоря об издании печатного органа «L’Officiel des Arts», авторы устава подчеркивают: «Ли- 20 «Journal officiel», 10 mai 1871. 21 Сознание того, что Федерация мыслилась как «неразрывная часть» Коммуны,, видно из следующего факта. Один из членов комиссии предложил послать делегатов- в Версаль с целью добиться примирения между Коммуной и версальцами, как это пытались сделать франкмасоны. Однако большинство членов комиссии отвергло это- предложение на том основании, «что такая миссия может быть выполнена только нейтральными людьми, а Федерация таковой не является, ибо она — составная часть- Парижской Коммуны» (Показания Жерспаша в кн.: «Enquete parlementaire...», t. IL Versailles, 1872, p. 259). 22 «Journal officiel», 10 mai 1871. 62
тературная часть, посвященная рассуждениям об эстетике, будет нейтраль- ным полем, открытым для всех мнений и систем» 23, а в докладе Феде- ральной Комиссии, говоря об архитектуре, авторы пишут: «Комиссия не заменяет одну школу другой; она является, так сказать, только двига- тельной силой механизма, способного упрочить свободу всех» 24. Подводя итоги своим предложениям по бюджету, составители доклада пишут: «Подведем итоги: Федеральная комиссия художников претендует только на поднятие художественного уровня путем применения двух принципов, которые друг друга дополняют: свободы и ответственности» 25. И все же несомненно, что реализм стал бы господствующим направ- лением, о чем мы можем заключить на основе характеристики Курбе как члена Коммуны, которая была издана в Париже в то время. Автор подчер- кивает как положительный момент, что Курбе явился создателем нового метода в искусстве — реализма, который, по мнению автора, противосто- ит и классицизму и романтизму 26. Деятельность Федеральной комиссии не ограничивалась только де- кларациями; она предприняла целый ряд мер, затрагивающих почти все области художественной жизни; главное внимание было обращено на охра- ну памятников и музейного строительства, а также на реорганизацию ху- дожественного образования 27. Еще 12 апреля на заседании Коммуны Курбе вносит предложение об открытии для всеобщего обозрения коллекций Люксембурга и Лувра. Предложение Курбе было переслано в Исполнительную комиссию 28. В тот же день Исполнительная комиссия в лице Авриаля, Ф. Курне, Делеклюза, Феликса Пиа, Тридона, Вермореля, Э. Вайяна подписала «Постановление Коммуны об открытии музеев», в котором поручает Курбе принять меры к скорейшему открытию музеев и ежегодной выставки современного ис- кусства 29. Однако бывшие чиновники, хранители музеев Второй империи, саботируют это решение. Федеральная комиссия вновь и вновь напоминает администрации о необходимости открыть музеи. В мае хранителю Люксем- бургского музея направляется приказ «приступить немедленно к устрой- ству зал живописи и открыть их для публики 15 мая» 30. Однако этот приказ остается невыполненным, несмотря на прямую поддержку, ока- занную ему Вайяном 31. И только после того как и 15 мая музеи не были' 23 Цит по кн.: «Художественная жизнь во Франции...», стр. 82. 24 Там же, стр. 96. 25 Там же. 26 Характеристика Курбе содержится в серии отдельных листков, посвященных характеристике различных членов Коммуны. См. А. С. Гущи н. Указ. соч. Прило- жения, стр. 238—240. 27 На заседании Федеральной комиссии 20 апреля были избраны три подкомис- сии: 1) Подкомиссия по делам музеев; 2) Выставочная комиссия; 3) Подкомиссия по художественному образованию. 28 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. I, стрк 150. 29 Опубликовано в «Journal officiel», 13 avril 1871. «Коммуна уполномочивает гражданина Гюстава Курбе, президента Федерации художников, избранного на об- щем собрании, в кратчайший срок привести музеи города Парижа в нормальное состояние, открыть для публики картинные галереи и содействовать работе, которая там обычно производится. Коммуна уполномочит на это и тех 46 делегатов, которые должны быть избраны завтра, в четверг 13 апреля, на открытом заседании в Меди- цинской школе (большой амфитеатр) в 2 часа дня. Сверх того, она поручает гражданину Курбе, равно как и упомянутому собра- нию, в спешном порядке приступить к организации ежегодной выставки на Елисей- ских полях. Париж, 12 апреля 1871 г.» (Цит по кн.: А. И. Молок. Парижская коммуна 1871 года в документах и материалах. Л., 1925, стр. 199; см. также иллю- страцию на стр. 64 настоящего тома). 30 «Journal officiel», 14 mai 1871. 31 «Ввиду предложения федерации художников, делегат Коммуны по народному просвещению постановляет: музей Люксембургского дворца будет открыт для публи- 63
REPUBLIQUE FRANCHISE Я* 128 LIBERTK — EGALITE — FRATBRJUTB • , у W 128 СОММШЕ HE PARIS — — ——। . =-v . ’ ’ • • - '' ' A ’ • ’ ’ La Commune autorise le citoyen IgL (Х)СВр1ИГ, nomme en assembiee gAnAraie President de ia sociAtA des Pein tree, a rdtabiir, dans le plus bref dAIai, ЙЙ Musees de la Ville de Paris dans leur Atat normal, d’ouvrir les galeries au public et <Fy foyoriser le W vail qui s’y fait habitueiiement / La Commune autorisera A cet effet lesquarante^six dAiAguAs qui seront nommAs demain en seance publique A I’Ecole de mddecine phithAAtre), A deux hewv* pr^dsee. De plus, elie autorise le citoyen que cette assemblAe, A retabiir I’Exposition annuelie aux Champs-EIysAes. P«rl», le 12 avril 1871. . . ha Camming» executive ,. • AVRIAL, F. COURNET, Ch. DEinSCIAJZB, Ftox PYAT, ' G TR1DON. A VERMORBL, E. VAILLANT. t ямин», и*т«>«*1,е *«.i >»7> . АФИША С ТЕКСТОМ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ ОБ ОТКРЫТИИ МУЗЕЕВ ПАРИЖА.
открыты, власти Коммуны сместили директоров и хранителей Лувра и Люксембургского музея. На место уволенных были назначены новые. 16 мая за подписью Э. Вайяна издается следующее постановление: «По предложению Федеральной комиссии художников: Гражданин Удино (Ашиль), архитектор и живописец, назначается временным адми- нистратором музеев Лувра. Граждане Эро (Жюль), живописец, и Далу, скульптор, прикомандиро- вываются к нему в качестве помощников для выполнения им своих вре- менных обязанностей. Гражданин Андре Жилль, рисовальщик, делегируется в качестве вре- менного администратора, в Люксембургский музей. Граждане Шапюи (Жан), скульптор, и Глюк, живописец, прикоман- дировываются к нему в качестве помощников для выполнения им своих временных обязанностей» * 32. Одним из самых энергичных делегатов был Жюль Эро; чтобы составить представление об его деятельности, приведем характеристику, которую дает ему бывший хранитель Лувра Дарсель: «...он был очень честным че ловеком, он не хотел брать на свою ответственность коллекции иначе как после их инвентаризации. «Но вам потребуется на это три года,— сказали ему мы,— а Коммуна не просуществует и трех дней». Этого он нам не простил, полагая, что мы смеемся над ним. Правда, мы и сами не думали тогда, что предсказали так точно. В конце концов он начал составление своего инвентаря с галереи Лаказа, что было нетрудно. Он даже пере- местил две картины, и это перемещение было сохранено. Потом он соста- вил опись экспонатов зала Генриха II и салона Семи Каминов, так что эти три зала могли быть открыты для публики 17 мая» 33. Подкомиссия по музеям стремилась как можно скорее показать кол- лекции народу. Подкомиссия произвела обследование музея Карнавале, Севрской ману- фактуры и мануфактуры Гобеленов. После обследования мануфактуры Гобеленов было решено произвести ее полную реорганизацию. Основанием к этому послужил документ, составленный, как полагают, одним из работ- ников мануфактуры 34. Автор записки доказывает несвоевременность су- ществования мануфактур, которые, будучи то королевскими, то импера- торскими, то национальными, образовали в конце концов привилегирован- ное производство. Было бы ошибкой считать, что такое привилегированное положение является для этих мануфактур условием жизненности и искус- ства; всякая привилегия имеет наоборот своим неизбежным результатом вырождение того, кто ею пользуется. Эта мысль необычайно интересна, т. к. она указывает на необходимость демократизации искусства, которое должно служить народу. Автор прямо говорит об этом: «Что производят Гобелены? — Королевские подарки. А что от этого получает народ? — Пользуется ли он чем-нибудь? Вот вам пример: два последних очарова- тельных произведения художников этой мануфактуры были двумя копия- ми картин Буше. Наполеон III их заказал, чтобы поднести прусской прин- цессе! И так повелось начиная с Людовика XIV. Настало время, чтобы Гобелены, продолжая свое дело создания искусства и роскоши, вошли, ки начиная с 15 мая 1871 г. Исполнение настоящего постановления возлагается на Федеральную комиссию художников. Эд. Вайян». (Цит. по кн.: А. И. Молок. Указ, соч., стр. 201). 32 «Journal officiel», 17 mai 1871. 33 См. Al. D а г с е 1. Op. cit., р. 216. Е. М о р и а к (Е. М о г i а с. Paris sous le Com- mune. Paris, 1870) говорит об открытии и других отделов Лувра. 34 Дарсель считает, что автором документа был, видимо, лаборант Бургуньон, связанный с Федеральной комиссией. См. Al. D а г с е 1. Op. cit., р. 414. 5 Парижская Коммуна, т. II 65
однако, в общий поток живых сил нации: необходимо, чтобы они либо демократизировались, либо умерли» 35. Из всех этих соображений делается вывод, что предприятие должно быть передано в руки самих рабочих и художников, с чем и согласилась Федеральная комиссия, которая в своем постановлении от 13 мая сочла необходимым передать мануфактуру в «частное владение, где будут про- изводиться ковры различных сортов и цен». В своей книге Гущин делает совершенно правильное заключение, что Федеральная комиссия пошла по пути того социалистического законода- тельства Коммуны, которое последняя начала проводить своим известным декретом о передаче фабрик, заводов и мастерских, брошенных бежавши- ми владельцами, в руки самих рабочих 36. Укажем еще на один факт, свидетельствующий о том, что в это тяже- лое время Коммуна находила возможность обсуждать вопросы, касающие- ся памятников искусства. 12 мая на заседании был поставлен вопрос о со- брании бронзовых статуэток, находящихся в особняке Тьера. Ряд членов Коммуны, присутствующих на этом собрании, высказывались за то, чтобы эти статуэтки были сохранены. Особенно интересно было выступление ра- бочего-скульптора Демэ: «Не забывайте, что эти художественные бронзо- вые вещицы представляют историю человечества, а мы (трудящиеся) хо- тим сохранить духовные ценности прошлого для построения будущего. Мы не варвары» 37. Для перевозки бронзовых статуэток и других ценных материалов (библиографических редкостей) была выделена специальная комиссия 38. В области реорганизации преподавания изобразительного искусства было сделано меньше, хотя и здесь был проведен ряд мероприятий: на за- седании 2 мая Комиссия постановила, согласно своей программе, закрыть Школу изящных искусств, Афинскую и Римскую. 12 мая «Journal officiel» объявляет об открытии профессиональной шко- лы прикладного искусства для девушек, в которой «будут преподаваться рисование, лепка, резьба по дереву и слоновой кости и вообще все виды применения искусства рисования в промышленности» 39, а также попол- няться общее образование. Однако реорганизация преподавания не могла осуществиться, так как версальцы вступили в Париж. Несмотря на то что художественная жизнь во время Коммуны не пре- рывалась, а по вопросам искусства спорили больше, чем в другое время 40, все же Коммуна не могла осуществить задуманные мероприятия, в част- ности воздвигнуть памятники. Трудно было ожидать, что в эти бурные, стремительно пронесшиеся 72 дня могли быть созданы монументальные произведения. Надо принять во внимание, что многие художники были активными политическими деятелями. Так, например, Курбе не имел ни- какой возможности работать в это время. Уже из предыдущего изложения 35 AL D а г с е 1. Op. cit., р. 414. 36 А. С. Гущин. Указ, соч., стр. 63. 37 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. II, стр. 273. 38 О заботе Коммуны о памятниках искусства свидетельствует, в частности, сле- дующий факт: на заседании Коммуны 10 мая Курбе протестует против ареста граж- данина Дарделя только потому, что он выполнил приказ Курбе относительно вывоза из Тюильри картин. «Я отдал приказ,— говорит Курбе,— гражданину Дарделю, чтобы он разрешил вынести из Тюильри семь картин; он выполнил этот приказ, а Военный комитет отправил его в Мазас. Я протестую против этого ареста». («Протоколы за- седаний Парижской Коммуны», т. II, стр. 239). 39 «Journal officiel», 12 mai 1871. 40 См. L. М i с h е 1. La Commune. 1899, p. 173. Об интересе к искусству говорит и такой факт, как чтение лекций о монументах Парижа (архитектором Шарлем Люком). «Journal officiel», 1 avril 1871. 66
было видно, какую большую работу он вел как председатель Федерации художников. Кроме того он регулярно присутствовал на заседаниях Ком- муны, принимал участие в дискуссиях, выполнял отдельные поручения Коммуны, а на одном из последних заседаний — 21 мая 1871 г. был из- бран заместителем председателя Собрания 41. Многие другие художники также были членами Коммуны и принима- ли большое участие в ее работе. Архитектор Жорж Арнольд выбирается членом Военной комиссии 42, художник Альфред-Эдуард Бийорэ (1840 или 1841—1876) развил в это время энергичную деятельность в качестве чле- на Комиссии общественных служб, Комиссии финансов и Комитета обще- ственного спасения 43; также членом Комитета общественного спасения и членом Военной комиссии был Габриель Ранвье (1828—1879), живописец по лаку (бланкист, член |Интернационала); одним из виднейших военных деятелей Коммуны, членом Интернационала был рисовальщик-литограф Анри, полковник национальной гвардии во время осады Парижа; он ста- новится во время Коммуны начальником штаба Ла Сесилиа, генералом Коммуны, членом военного суда, директором Отдела организации и пере- движения войск в военном министерстве, комендантом Парижа и начальни- ком штаба Делеклюза. В комиссии по общественной безопасности работает старый бланкист Эмиль Уде (1826—1912), живописец по фарфору (еще в 1850 г. принимавший участие в заговоре против императора). В майские дни он храбро сражается и получает ранение. После подавления Коммуны жил в эмиграции. Активную борьбу против Империи вел и поэт Эжен Потье, рисоваль- щик-орнаментист и рисовальщик по ткани. Будучи членом Федеральной комиссии художников он принимал в ее работе большое участие 44. Актив- ную политическую работу во время Коммуны ведут художник-декоратор Мартеле, художники Эрнест Пиккьо, Жоббе-Дюваль, рабочий ювелир Комбо, художник по росписи фарфора и вееров Пьер Малле, живописец по керамике Мине, рабочий, скульптор по дереву Луи Одуано, наконец, известный скульптор Далу, Пилотель и многие другие. Те художники, которые находили время для Ра^оты, как, например, Ж. Пилотель, работали в области политической сатиры. Все силы худож- ников были направлены в это время на создание остро агитационного искусства. Листки с политической сатирой издава- лись или отдельными листами, или целыми сериями. В период Второй империи эти листки ограничивались высмеиванием Наполеона III, императрицы Евгении и их прислужников — министров. Эти карикатуры злободневны. Примером могут служить рисунки Фосте- на «Запрещено побеждать», Кленка «Тьер — шут орлеанистов», или Альфреда Ле Пти «Мальбрук в поход собрался» 45. Совсем по-другому звучат литографии Домье, полные чувства беспощадной ненависти. Кро- вавый путь Наполеона III раскрывает Домье в «Истории одного царство- накануне и во время Коммуны 41 Что было отмечено в газете «Le Vengeur», 22 mai 1871. См. «Протоколы засе- даний Парижской Коммуны», т. II, стр. 3915, прим. 1. 42 Арнольд, бывший помощник инспектора городских строительных работ, за- щитник Парижа, во время осады (ротный, а затем батальонный командир) проходит в Коммуну от XVIII округа. См. сведения о нем и других членов Коммуны в кн.: «Протоколы заседаний Парижской Коммуны», т. II, стр. 402 и сл. 43 Эд. Бийоре, член Коммуны от XIV округа, прошел 6 100 голосами. См. Jules Clere. Les Hommes de la Commune. Paris, 1871, p. 40—41; там же сведения о Ранвье (р. 142-146), Уде (р. 119-121), Потье (р. 128-130) и др. 44 См. о нем стр. 29—34 настоящего тома. 45 Карикатура была помещена в журнале «La Charge» '(воспр. в кн.: G. В о u г g i n. «La guerre de 1870—1871 et la Commune». Paris, 1939, p. 61). 5* 67
вания» (сентябрь 1870). Художник изобразил Францию в образе связан- ной женщины, находящейся между двумя пушками. На одной из них написано «Париж 1851», на другой — «Седан, 1870». Таким образом по- казано, чем началось и чем кончилось правление Наполеона III. Лице- мерные слова, сказанные им в начале царствования «Империя — это мир», разоблачает другая литография, напечатанная под этим названием в жур - нале «Шаривари» (октябрь, 1870): в ней изображены дымящиеся раз- валины домов, трупы женщины и подростка. Во время осады Парижа особенно большое распространение получают карикатуры на Бисмарка, Вильгельма I, на немецкие войска. Уже в это время встречаются листы, которые раскрывают подлинный трагизм поло- жения. К ним относится работа Ж. Пилотеля. Он представил Вильгельма, подталкивающего впереди себя смерть: «Иди!»,— говорит Вильгельм. «Но я не могу больше»,— отвечает смерть, в изнеможении опускаясь на коле- ни 46. По своей направленности эта сатира приближается к серии рисун- ков Домье, объединенных затем в альбом «Осада». Эта сюита литографий полна трагической скорби по страдающему народу и ненависти к тем, кто заставил его страдать. Величественная женщина, закутанная в траурное покрывало, одиноко возвышающаяся среди опустошенной земли, усеян- ной трупами, символизирует Францию, оплакивающую свой народ. («По- трясенная наследством», «Шаривари», январь 1871). На другом лист*- («Шаривари», 9 февраля 1871) изображено поле, где лежат убитые, стоит разъяренная женщина с распустившимися волосами, в развевающемся плаще, призывая к мщению; она показывает на урну, обвиняя тех, кто подал свои голоса за Наполеона III. Плиты на кладбище с надписью: «Умерли на бульваре Монмартр второго декабря 1851 года», «Умерли в Кайенне», «Умерли в Ламбессе», «Умерли в Седане в 1870 году» — та- ково содержание другой литографии Домье. В этих литографиях предельно выразительными средствами рассказа- но о трагической судьбе народа и виновниках его бедствий. Однако Домье верит в возрождение Франции, о чем свидетельствует литография «Бедная Франция; ствол сломан, но корни еще крепки» (1871). В конце 1870 и начале 1871 г. все чаще появляются карикатуры на так называемое «правительство национальной обороны», которое в действи- тельности стало «правительством национальной измены» (карикатуры Домье: «Представление в театре Бордо», февраль 1871, «Театр в Бордо. Дают трагедию», февраль 1871, «Национальное собрание в Бордо», март 1871). Провозглашение Коммуны дало новый толчок творчеству художников. Перед художниками стоит теперь задача не только разоблачить врагов, но показать действенную силу Коммуны. Пилотель на листе «Пусть там и заседают» представил рабочего во фригийском колпаке, который увозит деятелей Национального собрания в дом для умалишенных 47. На другом рисунке «Свет на них нагоняет страх» деятели Национального собра- ния во главе с Тьером изображены тем же художником в виде сов, уле- тающих от восходящего солнца, символа возрожденного революционного Парижа 48. К этому же символу прибегает и Саид в листке «Какая неприятность!»: перед восходящим солнцем (опять-таки символом 18 марта) изображены растерянно стоящие Тьер и Фавр 49. 46 Воспроизведено в кн.: А. С. Гущин. Указ, соч., стр. 127. 47 «Революционная карикатура Парижской Коммуны». М.— Л., 1961, стр. 17. 48 Журнал-плакат, издававшийся Гайяром младшим, «Actualites» — фототека Ин-та марксизма-ленинизма С 1, 152—01, № 2533. 49 «Революционная карикатура Парижской Коммуны», стр. 33. 68
Остроумную сатиру создает де ла Трамбле, представив коммунаров, идущих в атаку со знаменем в руках, в то время как генералы спасаются бегством в Версаль, прикрыв себя сзади собственными масками. Этот лист с иронической подписью «Всегда лицом к неприятелю» 50 интересен тем, что в сатирическом рисунке художник использует положительный образ, изобразив коммунаров без шаржа. Художник не ограничивается высмеи- ванием врагов, но показывает и действенную силу Коммуны. Среди цветных литографий, выпущенных во время Коммуны, выде- ляется плакат-листовка Алексиса, изображающая гордо идущую женщи- ну, держащую знамя с надписью: «Права народа Парижской Коммуны». К этому аллегорическому образу прибегает и Пилотель. В агитационном листке «Слишком малы!» 51 он изобразил женщину во фригийском кол- паке, измеряющую рост Тьера, Трошю и других, которые копошатся у ее ног. Художник как бы хотел показать, что эти политические деятели не могут подняться до высоких идеалов революции. На листке Гайяра младшего «На баррикадах Парижа. Коммуна или смерть» женщина во фригийском колпаке охраняет и вдохновляет воина 52. Молок изобразил Коммуну Парижа, в образе женщины протягиваю- щей руку своей младшей сестре — лионской Коммуне («Провозглашение Коммуны в Лионе») 53. В сатирических листках Молок пользуется и дру- гими средствами выражения. Подлинно трагическую сцену он создает в рисунке «Браво, Адольф! Вильгельм ничто перед тобой!», изображаю- щем убитых и раненых стариков, детей, женщин. Пусть несколько теат- ральны жесты родных, которые, проклиная Тьера, протягивают вперед, руки, но в этом листке выразительно передана чудовищная расправа и от- чаяние людей54. Такой же характер носит и другой рисунок «Призраки»,, на котором изображено, как из-под могильной плиты выходят жертвы Тьера — «Его превосходительству господину Тьеру, главе исполнительной власти деревенской республики» 55. Активное действие врагов показывает и сатирический рисунок А. Бел- логэ «К вечному позорному столбу, внутренний немец», на котором ху- дожник изобразил внутреннего врага в виде чудовищной птицы, терзаю- щей тело скованного Прометея. Лицемерие бывших правителей Франции разоблачает Альфред Ле Пти в листе: «Обещать и исполнять обещания — разные вещи». На плакатах, подвешенных к Трошю, Дюкро и Фавру, надпись: «Правительство Пари- жа не капитулирует, Трошю», «Смерть или победа, Дюкро», «Ни пяди нашей земли, ни одного камня наших укреплений. Жюль Фавр» 56. Кленк в листе «Политический шест с призами» показывает, что Фавр, Трошю и Тьер, не пренебрегая никакими средствами, на человеческих костях, стремятся восстановить монархию во Франции 57. Этой же теме посвящен лист Пилотеля «Триумф нового Вашингтона» 58. Особенно часто карикатуристы изображали Тьера. Одна из самых из- вестных карикатур на Тьера принадлежит Андре Жиллю — «Человек, 50 «Революционная карикатура Парижской Коммуны», стр. 29. 51 Там же, стр. 24. 52 Там же, стр. 77. Воспроизведено под названием «Коммунар в бою». 53 Там же, стр. 34. Вопроизведено под названием «Три коммуны»; см. также рис. на стр. 100 настоящего тома. 54 «Революционная карикатура...», стр. 79; см. также рис. на стр. 70 настоящего тома. 55 Фототека Ин-та марксизма-ленинизма, «Революционная карикатура...», стр. 78. 56 Фототека Ин-та марксизма-ленинизма С 1. 15-а, № 5898; см. также рис. на стр. 165 I тома настоящего издания. 57 Фототека Ин-та марксизма-ленинизма R 4/18 7233 и 6537. 53 Из серии «Actualites» (4). Фототека ИМЛ R 4/IX № 7231. 69
«БРАВО, АДОЛЬФ! ВИЛЬГЕЛЬМ НИЧТО ПЕРЕД ТОБОЙ!!!» Художник Молок который смеется» 59. Гайяр младший в листе «Тьер — король капитулян- тов» 60 показал предательскую политику Тьера во время франко-прусской войны. Злые карикатуры на Тьера создает и Фостен («Галльский петух» и др.). Большое число карикатур изображает еще одного предателя Фран- ции — генерала Трошю. Особенно зло высмеивает его Пилотель. На одном из рисунков этого художника Трошю изображен со сложенными в молитве руками. «Бог поможет Франции»,— взывает генерал. «Гражда- нин генерал, это кропило нам поможет гораздо лучше»,— говорит матрос, протягивая ему снаряд. Другая карикатура Пилотеля на Трошю назы- вается «Осел сдерживает львов» 61. Еще одного капитулянта маршала Базена, Фостен изобразил с верев- кой на шее и орденом на груди. «Маршалу Базену от благодарной Фран- ции»,— гласит подпись под рисунком 62. Пилотель показывает изменническую роль Жюля Фавра, стоящего на коленях перед императором Вильгельмом и умоляющего его о помощи против революционного Парижа. Подпись под рисунком гласит: «Встань- те, мужчина не должен плакать!» 63 59 «Революционная карикатура Парижской Коммуны», стр. 57. Воспроизведено под названием «Тьер смеется». 60 Фототека ИМЛ. R 4/2 X 723. 61 Воспроизведено в кн.: А. С. Гущин. Указ, соя., стр. 131. 62 Фототека ИМЛ. 63 Воспроизведено в кн.: А. С. Гущин. Указ, соя., стр. 133. 70
Участие немецких оккупантов в борьбе против Коммуны разоблачает литография Саида «Ответ господину Жюлю Фавру — Версаль. Дайте мне еще один миллиард и я наведу порядок в Париже. Бисмарк» 64. Этот лист интересен тем, что художник ищет все новых средств выражения. На листе изображены только предметы: стол, заваленный мешками с золо- том, каска Бисмарка и сабля. Само сочетание предметов красноречиво говорит о том, что здесь идет лишь купля-продажа страны. Художники помогают Коммуне бороться против церкви за светское воспитание детей, за светскую школу. Этому посвящена литография Дю- пандана, в которой гротескно представлены священнослужители с на- грабленным добром, а с другой стороны изображен рабочий с ребенком, который идет в школу с книжками. Художник здесь воздействует на зри- теля противопоставлением положительного и отрицательного образа65. В литографированных листах вскрывается враждебное отношение церкви к Коммуне, прислужничество ее Версалю. В карикатуре Молока священнослужитель обращается к богу — версальскому офицеру»: «От коз- ней злодеев избавь нас, господи» 66. В другой карикатуре тот же художник показывает, что отделение церкви от государства привело служителей церкви к полному банкротству и им осталось лишь превратиться в уличных музыкантов («Средства пришли к концу») или в фокусников («Просить милостыню воспрещает- ся») 67. Целая серия листков была связана с разоблачением разврата и преступлений духовенства. В одном из листков священник, соблазняя свою жертву, говорит: «Приди ко мне, дорогое дитя, и двери рая откроют- ся», на что его жертва отвечает: «Я вижу к чему ты клонишь, старикашка Мердассон, ты поступишь со мной, как поступали у св. Лаврентия». Ху- дожник здесь имеет в виду обнаруженные Коммуной преступления мона- хов: в склепе монастыря св. Лаврентия были найдены кости изнасилован- ных женщин. Этой же теме посвящена и сатира Пилотеля «Любовь священников. Как она начинается и как она кончается», состоящая из двух рисунков. На одном из них священник изображен целующим жен- щину, а на другом — показан скелет этой женщины 68. Антиклерикальные карикатуры создают и другие художники: Поль Кленк («Вороны христианства» 69. «Добряки монахи») 70, Алексис (на слова Вольтера: «Наши священники не то, что легкомысленный народ о них думает, в нашей доверчивости все их искусство»). В этих столь популярных среди парижского населения листках затра- гиваются и другие злободневные темы. Высмеиваются зажиточные бур- жуа. Пилотель создает остро сатирический образ домовладельца. Над- пись на плакате, висящем у него на шее: «Не забудьте бедного домовла- дельца, имеющего только шесть домов и жильцов, которые не платят» 71, не соответствует разжиревшей фигуре. В данном случае художник вос- пользовался гротеском, взяв за основу вполне реальный тип. Художник Саид тоже прибегает к гротеску, показывая капиталиста, убегающего от Коммуны, в литографии «Богатый: «Дела плохи!» Бедный: «Дела хороши!» 72. Эта литография, как и цредыдущая, интересна тем, что подчеркивает пролетарский характер Коммуны. 64 Из серии «Au. jour le joure», № 4 (Фототека ИМЛ Р 4/IX—42 № 6184). 65 Фототека ИМЛ, С. П. 3411. 66 Из серии «Священники» № 8 и 9. Фототека ИМЛ, С. 1. 2543 — а, 2733. 67 «Революционная карикатура...», стр. 48. 68 Воспроизведено в кн.: А. С. Гущин. Указ, соч., стр. 157. 69 «La Calotte», № 7, ИМЛ, С 1. 2'543—а, № 4386. 70 «La Calotte», № 5. Там же, № 4362. 71 Из серии «Actualites» № 16. «Революционная карикатура Парижской Комму- ны», стр. 40. 72 См. стр. 379 т. I настоящего издания.
Мы видели, что художники в своих агитационных листках не только дают окарикатуренные образы врагов Коммуны, но все чаще изображают и положительные типы. Так, Саид в только что упомянутой литографии противопоставил остро сатирическому образу капиталиста образ рабочего, данный без всякого шаржа. Положительный образ часто встречается и у Пилотеля; на одном из своих листков он представил парижского га- мена, который решительно заявляет: «Я не хочу короля» 73. Эта тенден- ция в творчестве художников понятна. Стремясь показать величие Коммуны, художники, как мы видели, подчас прибегают к аллегории. Таким образом, во время Коммуны в качестве карикатуристов выступи- ли молодые графики, сформировавшиеся как сатирические рисовальщики в последние годы Империи. Пилотель — один из самых талантливых ри- совальщиков, давший в это время ряд острых сатир, которые помогли увидеть истинное лицо предателей Франции,— яснее всех понимал зада- чи, стоящие перед пролетариатом. Одним из популярнейших карикату- ристов, прославившимся своими антиклерикальными рисунками, был Молок. В карикатурах Гайяра младшего привлекает боевой пафос, на- пряженность. Молодой художник Беллоге выделяется среди сатириков своей образной фантазией и силою рисунка. Саид создал, кроме карика- тур, Ряд живых бытовых зарисовок солдат национальной гвардии и рабо- чих-коммунаров. Большой выразительности достигает Фостен, изображая политических деятелей, боровшихся с Коммуной, особенно Тьера. На т> же тему создает карикатуры и Поль Кленк. К этой плеяде художниког примыкают Алексис, Анкур, Ле Пти, Курто, Розамбо, Монбар, Брюталь, Де Фронда, Фревиль. Все эти художники продолжают вести агитацион- ную деятельность, начатую ими еще во время Второй империи и осады Парижа, и помогают делу Коммуны. Однако следует указать, что немало в этот период выпускалось и контрреволюционных карикатур. Среди них были карикатуры графа Арну, помещавшего в своем «Бубенце» рисунки, клеветавшие на Комму- ну. К врагам Коммуны должен быть отнесен и художник Шам (псевдо- ним графа де Ноё), разжигавший кампанию против Курбе — сторонника разрушения Вандомской колонны (рисунок Шама назывался «Наказание Курбе: назначить его сторожем восстановленной колонны») 74. Возможность распространения контрреволюционной карикатуры лиш- ний раз говорит о том, что деятели Коммуны не понимали необходимости принять решительные меры в борьбе с контрреволюцией. Вспомним, что не сразу было принято Коммуной постановление, направленное на пресе- чение контрреволюционной пропаганды. После поражения Коммуны на путь реакции и предательства встали отдельные ранее прогрессивно настроенные карикатуристы. Среди них были Кленк, который в своих рисунках приветствовал возвращение вер- сальцев, а также Фостен, изображавший коммунаров поджигателями. * * * Художники-коммунары после падения Парижской Коммуны Драматические эпизоды последних дней Коммуны послужили темой зарисовок многочисленных ано- нимных художников, а также иллюстраторов, кор- респондентов иностранных газет. В большинстве своем эти рисунки, сделанные с полным равнодушием, имеют значение лишь документального материала. 78 Из серии «Actualites», № 5. «Революционная карикатура Парижской Комму- ны», стр. 16. 74 Из серии «Безумства Коммуны» № 7. Фототека ИМЛ, С. П. 3511 № .5857. 72
Иной характер носят работы участников Коммуны, как, например, ри- сунок Жилля «Улица Розье» или зарисовки Пилотеля, в которых вырази- тельно передана трагедия этих дней. Но особенно яркое выражение последние дни Коммуны нашли в рисун- ках Г. Курбе, созданных им в тюрьме Сен-Пелажи. Курбе, как мы видели, во время Коммуны так был занят организаторской и политической дея- тельностью, что совсем не работал в области живописи. Попав в тюрьму, он упорно добивался разрешения заниматься живописью, что видно из его писем к Кастаньяри 75 и других материалов. Но ему долгое время в этом отказывали. Не позволяли ему ни пользоваться моделью, ни писать вид Парижа с крыши. Но в конце концов он добился разрешения заниматься живописью. До недавнего времени все исследователи76 писали лишь о том, что в тюрьме он сделал свой автопортрет и писал натюрморты, фрукты для которых приносила ему его сестра. Но вот в 1939 г. в Лувр была доставлена тетрадь с рисунками Курбе 77 совсем иного характера, которые неопровержимо свидетельствуют о том, что художник до конца оставался верен Коммуне. Об этом говорит не только рисунок, в котором он изобразил самого себя, гордо стоящего с открытой грудью, но и вся сюита рисунков, раскрывающая с подлинным драматизмом страницу тра- гической истории французского народа. «Большая Версальская тюрьма. Федераты» — такова подпись па од- ном из рисунков, на котором луч света по-рембрандтовски вырывает из тьмы лежащих женщин, детей. Ни в одном из своих прежних произведе- ний Курбе не достигал такой эмоциональной напряженности, как в этом небольшом рисунке, рассказывающем о кровавой мести версальцез, о массовом убийстве безоружных граждан. Женщины, дети, старики, идущие под конвоем, изображены на другом рисунке «Гражданское население под конвоем версальцев». Этот рисунок зритель воспринимает как фрагмент какого-то большого фриза с изобра- жением бесконечной вереницы пленных. Курбе верил в правоту дела Коммуны, в.то, что, все ужасы, массовые убийства не заставили француз- ский народ сдаться. Именно это отобразил он на рисунке «Казнь», пока- зав гордо стоящую женщину во фригийском колпаке, па которую направ- лены дула ружей. Эти рисунки Курбе служат как бы иллюстрацией к его письмам из тюрьмы, в которых он рассказывает о кровавой расправе вер- сальцев с коммунарами. Так, например, заканчивая письмо к мадам Жо- ликлер (8 июня 1871 г.), он пишет: «Увы, я не один, пас 200 тысяч, ско- рее мертвых, чем живых. Дамы общества, женщины из простонародья, дети всех возрастов, даже грудные... С тех пор как существует мир, земля не видела ничего подобного, и на- род в своей истории не видел подобной резни, подобной мести» 78. Последний абзац доклада Курбе, поданного в суд, тоже полон гневных слов и направлен, как думает не без основания Арагон, против версаль- цев 79. 75 См. письмо к Кастаньяри, датированное августом 1871 г., опубликованное в кн.: «Courbet raconte par lui-meme et par ses amis», t. II. Geneve, 1950, p. 141—142. 76 G. Riat. Gustave Courbet. Paris, 1906; Ch. Leger. Courbet; A. H. Тихо м п- ров. Гюстав Курбе — художник Парижской Коммуны. М.— Л., 1931, стр. 100. 77 Эти рисунки опубликованы Луи Арагоном в кн.: «L’Exemple de Courbet» Paris, 1952. 78 Это письмо сохранилось в копии, сделанной рукой Кастаньяри. Начало этого письма было опубликовано Риа полностью в кн.: «Courbet raconte par lui-meme et par ses amis», t. II. Geneve, 1950, p. 144. 79 См. доклад Курбе, представленный на суд (обнаруженный у одного книгопро- давца в 1951 г.), опубликованный Луи Арагоном в книге «L’Exemple de Courbet». Paris, 1952, p. 59. Он интересен тем, что Курбе рассказывает в нем о своей деятель- 73
Тема расправы версальцев с коммунарами волнует и другого крупней- шего художника того времени Эдуарда Мане. Несмотря на связанный с этим риск, он пробрался в Париж в последние дни Коммуны и был сви- детелем ее подавления. Кроме акварели. «Баррикада», изображающей расстрел коммунаров, он создает выразительные литографии с изображе- нием убитых, лежащих на мостовой. Несколько позже картину «Расстрел коммунаров на кладбище Пер Лашез» пишет один из активных деятелей Коммуны Эрнест Пиккьо. Но, естественно, что такая работа не могла быть выставлена в Салоне. Это была последняя работа художника-коммунара, который еще во время Второй империи создал картину, имевшую социальное значение,— «Смерть народного представителя Бодена» (Боден погиб на баррикадах 1852 г.). Художники-коммунары разделили участь своих товарищей. Некото- рые погибли в ссылке (архитектор Арнольд, художник Бийорэ); к бес- срочной каторге был приговорен Луи Одуано. Уцелели лишь те, кто успел скрыться, бежать за границу. Среди них были Пилотель, Потье. Пресле- дованиям продолжает подвергаться и Курбе. Его травят все, начиная с самого правительства и кончая реакционными художниками и поэтами. В течение двух месяцев в невероятных условиях его гноят в тюрьме, во- дят скованным по улицам, плюют в лицо. Дело Курбе разбирается в августе и суд присуждает его к 6-месячному заключению, которое Курбе отбывал в тюрьме Сен-Пелажи. В 1873 г. Национальное собрание постановляет восстановить Вандом- скую колонну за счет художника. Курбе предъявляется иск в сумме 324 091 фр. Курбе остается одно — бежать за границу. Он скрывается в Швейцарии и умирает в изгнании в 1877 г. * * * 72 дня Парижской Коммуны пробудили широкие массы художников к такой активности, которую Франция не знала до сих пор. Вся художе- ственная политика этого времени опровергает измышления, что действия Коммуны были направлены на разрушение и уничтожение. Наоборот, во всех мероприятиях художественной жизни ощутимо стремление сохра- нить культурные ценности прошлого, обогатить духовную жизнь страны и пробудить творческий дух народа на строительство будущего. История Коммуны лишний раз подтвердила, что в дни величайшего революционного подъема искусство становится тесно связанным с классо- вой борьбой. Художники Коммуны вписали яркую страницу в историю карикатуры, в историю сатиры. ности во время Коммуны. Этот документ опровергает, между прочим, распространен- ное мнение о трусливом поведении Курбе на суде. Как справедливо пишет Л. Арагон, «Курбе мог ошибаться в своих политических воззрениях, но не мог поддаться слабо- сти в своем поведении». Op. cit., р. 68.
Глава шестнадцатая НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ В ПРОВИНЦИИ В МАРТЕ — МАЕ 1871 г. (общий обзор) 1 ❖ @дин из современников отмечал: «Правительству удалось одер- жать победу лишь потому, что оно смогло бросить на столицу почти все свои силы» 2. В дни Парижской Коммуны деревня оставалась пассивной. Восстания в городах носили узколокальный характер: они скоро терпели поражение. Париж остался изолированным, что облегчи- ло разгром рабочего класса столицы. Чем же объясняется эта военная и политическая изоляция? Более одной трети французской территории было оккупировано не- мецкими войсками 3. Присутствие победителя делало здесь невозможным сколько-нибудь значительное движение4. С другой стороны, районы Запада, с их застойной социальной структурой и с преобладающим влия- нием духовенства, в целом оставались безучастными к революционной борьбе Парижа. Таким образом, только население южной части территории Франции, и прежде всего городов, могло относительно свободно выразить свои поли- тические симпатии. Но и на Юге движение тормозилось страхом перед втор- жением оккупационных войск, страхом, который упорно поддерживался провинциальной буржуазной прессой. Не будь этого, совершенно оче- видно, что теснина Сены — Роны «взорвалась бы подобно пороховой бочке» 5. Таковы основные причины географической локализации восстаний в провинции. С другой стороны, чтобы понять причину их распыленности, отсутст- вия связи между ними, понять, почему они преждевременно пошли на спад, следует также выяснить, какую ответственность несет за это сама Коммуна. Увлеченные размахом борьбы, но слабо вооруженные теорией и опытом, парижские революционеры пренебрегли поддержкой провин- 1 Настоящий обзор, представляющий собой попытку изложить и объяснить со- бытия, основывается не только на личных изысканиях автора, но и на документах, предоставленных ему историками А. Жукла-Рюо, Р. Трампе, А. Мансо, М. Муасонье, А. Перье, Кл. Эмерик, П. Понсо. 2 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars 1871 (далее Enquete parle- mentaire), t. I. Paris, 1872, p. 61. Rapport de Meaux. 3 43 департамента из 89 — к северу от департамента Сена и линии, соединяющей Бургундию с Вогезами, за исключением департаментов Нор и Па-де-Кале. 4 Мы оставляем в стороне историю этой зоны в 1870—1871 гг., хотя такое иссле- дование представляло бы интерес. 5 Jules Guesde. Le 18 mars en province. «Die Zukunft», 1877. Статья перепеча- тана в «La Commune de 1871». Paris, 1936, p. 32—44. 75
ции, не поставили со всей ясностью вопрос о резервах революции, о не- обходимости союза с крестьянством и средними слоями городских центров. Наконец, армия версальцев совместно с прусскими войсками подвергла столицу довольно суровой блокаде. Это затруднило широкую связь с внешним миром. Поэтому изолированность Парижа, имевшая не только политическую, но и вполне материальную основу, в свою очередь привела к изоляции провинции. Последняя питалась главным образом лживыми сообщениями Тьера, циркулярами министра юстиции Дюфора и изда- ниями «Moniteur des communes» министра внутренних дел Пикара. В таких условиях провинции очень трудно было рассматривать париж- скую революцию иначе, чем через призму лживой версальской про- паганды. Однако каким бы важным ни было значение этих различных внешних для провинции факторов, причины, объясняющие народные движения в городах с лета 1870 г. до весны 1871 г. и их особенности, следует искать прежде всего в самой провинции, в ее собственном положении. 1. ОБСТАНОВКА В ПРОВИНЦИИ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ВТОРОЙ ИМПЕРИИ Неравномерность капиталистического развития Франции. Начало концентрации рабочей силы Уличные волнения, мятежи, народные манифеста- ции, происходившие во многих городах провинции с июля 1870 г. по май 1871 г., явились естествен- ным продолжением истории каждого из этих го- родов в последние годы империи и неизбежным результатом ускоренного социально-экономического развития. Неодинако- вый ход экономических преобразований, различный в известном смысле уровень развития рабочего класса, неодинаковая степень остроты классо- вых конфликтов, более или менее ясно выраженное политическое созна- ние — при общем росте капитализма в годы Второй империи — все это объясняет различную интенсивность и своеобразие реакции рабочих и мелкой буржуазии в разных районах и городах на войну империи, на военные события зимы 1870/71 г., на Коммуну. Развитие капитализма в сельском хозяйстве равнинных районов Па- рижского бассейна и Севера Франции глубоко изменило способы сельско- хозяйственного производства, систему эксплуатации и социальные отно- шения. Сельские же местности центральной и южной Франции были еще мало затронуты развитием капитализма. Сельская экономика среди- зе?лноморских районов подверглась преобразованиям лишь в конце столе- тия; что касается центрального массива и альпийских районов — обла- стей, едва затронутых железнодорожным строительством, то их раз- витие было малозаметным. Деревня Юго-Запада пребывала в состоянии застоя; эти сельские районы представляли собой резервуар рабочей силы для промышленных городов. Промышленные города, напротив, начали усиленно развиваться с 50-х годов. Железные дороги, заводы, акционерные общества, новые банки, крупные магазины, деятельность торговой и фондовой биржи глу- боко изменили старые способы производства и обмена в больших городах. Вся здешняя жизнь, великолепно описанная Золя, казалось, подверглась ломке — и прежде всего отношения между классами, а следовательно, и нравы. Если новые черты индустриальной жизни наиболее интенсивно проявляются в Лионе, Марселе, Сент-Этьене, Крезо, то в городах Юго- Запада (Бордо, Тулузе, Нарбонне) и Центра (таких, как Лимож, Вьерзон, Тьер) эти черты выражены более слабо. 76
В долине Роны промышленность и банки все более обгоняли торговлю. С 1856 г. железная дорога соединяла Париж с Марселем; она явилась ре- шающим преобразующим фактором. Но были и другие условия техниче- ского и экономического порядка, сыгравшие свою роль: торговый договор 1860 г. между Францией и Англией, в результате которого национальное производство в большей мере столкнулось с иностранной, в особенности английской, конкуренцией; развитие химической промышленности (в Лионе к 1860 г. возникает химия промышленных красителей); приме- нение новых методов в сталелитейной промышленности6; перспективы, открывшиеся перед крупной торговлей в связи с вводом в строй в 1869 г. Суэцкого канала. Это дало новый толчок развитию торговли в Марселе и Лионе, развитию угольных шахт департаментов Гар и Буш-дю-Рон, же- лезорудных районов департамента Ардеш, металлургических и угольных комплексов Луары и Крезо, средних городов департамента Изер от Вьен- ны до Альп, где обрабатывался металл, камень, тряпье, изготовлялись ткани. Изменился внешний облик крупных центров; в буржуазных кварта- лах Лиона, подобно Парижу и Марселю, развертываются крупные строи- тельные работы. Город перестал быть лишь шелкоткацким центром; к тому же, начиная с 1852 г., шелковое производство переживало хронические кри- зисы. В предместье Лиона Круа-Русс число подмастерьев уменьшилось 7. В близлежащих пригородах Лиона (Жерлане, Ла Муше, Гийотьере, Улене, Сен-Фоне) выросли новые отрасли промышленности: машино- строение 8, металлообрабатывающая и химическая. Начали приобретать известность Куанье, Пешине, Жийе. В «мастерских» Улена и на пред- приятиях Бюир, где насчитывалось большое число рабочих, строились ва- гоны и локомотивы. В 1863 г. банк «Лионский кредит», а в 1864 г. «Лионское общество учета, текущих счетов и промышленного кредита» претерпели глубокие преобразования — финансовая структура стала при- норавливаться к новому ритму производства и обмена 9. Подобные же изменения происходили и в Марселе. Его население, увеличившееся между 1851 г. и 1872 г. с 195 до 313 тыс. человек, попол- нилось новыми кадрами рабочих, привлеченных ростом порта и развитием обрабатывающей промышленности: сахарной, мыловаренной, судострои- тельной и машиностроительной. Финансовая группа Талабо и «Генераль- ной компании» (Париж) объединила здесь алжирскую железную руду месторождения Мокта-эль-Хадид и уголь департамента Гар и построила новые доки. Богатые торговые дома 10 спекулировали на кофе, сахаре, 6 Например, в Крезо способ Бессемера начал более широко применяться только в 1860—1870 гг. 7 «Среди ткачей преобладают хозяева мастерских»,— отмечалось в донесении •специального комиссара от июня 1868 г. (Arch, depart, du Rhone.). Сбор шелка-сырца во Франции сократился вследствие болезни шелковичного червя. Итальянские, швей- царские, немецкие конкуренты решительно переходили к механическому ткачеству и массовому производству продукции, что удешевляло производство. Американский рынок, являвшийся основным, с 1861 по 1865 г., оказался, можно сказать, закрытым в связи с гражданской войной... Приспосабливаясь к новой обстановке, лионские промышленники усиливали рассредоточение производства, строили заводы в близ- лежащих сельских районах с более дешевой рабочей силой. 8 Первые землечерпалки и экскаваторы для Суэцкого канала были изготовлены лионскими заводами. 9 «Лионский кредит» с первых месяцев своего существования открывает круп- ные кредиты Шнейдеру, лионским шелкопромышленникам, металлургическим пред- приятим Луары и создает крупное объединение по производству красителей — Фуксин. Это безусловно является показателем экономических преобразований, ко- торые происходят в данном районе. 10 Например, Ростаны, Фрессине, Фольши и другие. В среде марсельской дело- вой буржуазии были широко представлены протестанты, евреи, греки. 77
шелке, шерсти, кожах, зерновых. В 1864 г. в Марселе был учрежден пер- вый филиал «Лионского кредита», в 1865 г. возникло «Марсельское обще- ство вкладов и промышленного кредита». Оно появилось на свет на основе сотрудничества между парижскими банкирами и местными коммерсанта- ми. Деловой марсельский центр ярко выраженного спекулятивного ти- па был в еще большей степени, чем Лион, подвержен кризисным потря- сениям. Особенно сильным был кризис 1865—1867 гг.11 Это вызвало в последние годы империи известное беспокойство среди деловых кругов. Промышленные преобразования, совершавшиеся в крупных городах Юго-Востока, лишь в незначительной степени влияли на районы Центра, где всего лишь несколько разрозненных промышленных поселков, возник- ших на базе местных угольных месторождений в Нивернэ, Алье и на юге Центрального массива, были знакомы с новыми формами крупного произ- водства. Юго-Запад тоже еще дремал, занятый своими сельскими делами, В Бордо значительно слабее, чем в Марселе, была развита обрабатываю- щая промышленность, и город носил чисто торговый характер. Тулуза была городом лавочников и ремесленников. В последние годы империи повсюду, где концепт- Острэта р етс пролетариат, наблюдается усиление социальных конфликтов г 1 J Стачечное движение острых классовых конфликтов. С 1868 г. по 1870 г. непрерывные стачки потрясают различные промышленные центры 12. В ходе стачечной борьбы начинают формиро- ваться рабочие организации в форме синдикальных палат и крепнет клас- совое сознание рабочих. В ноябре 1869 г. стачечный комитет рабочих- печатников в текстильных предприятиях Лиона и области (где 16 заводов были охвачены стачечным движением с ноября 1869 г. по апрель 1870 г.) обратился в газету «Saint public» со следующим заявлением: «Каждый сознательный рабочий понял, что в настоящее время он яв- ляется на заводе и в мастерской машиной, которой дают питание в виде1 хлеба и иногда мяса, подобно тому как в станок подливают масла; рабо- чий понял, что хозяева, которые кичатся умением руководить деламщ дают своим машинам из плоти, как и машинам из железа, только самую необходимую пищу, постоянно опасаясь дать им лишнее» 13. Власти не без страха отмечают боевой дух, сплоченность пролетариата. Перед самым началом войны 1870 г. генеральный прокурор Лиона обра- щал внимание на «настойчивость, с которой рабочие отстаивают свои тре- бования, несмотря на нужду, порождаемую прекращением работы, кото- рую может лишь незначительно ослабить сбор средств помощи... Вот в чем признак их силы, мощи; это очень хорошо понимают рабочие, и это позво- ляет им сохранять замечательную организованность» 14. 11 Фактическая ликвидация филиала «Лионского кредита»; крупнейшие банкрот- ства владельцев предприятий по переработке сахарного тростника и марсельских коммерсантов, имевших связи с Тунисом. 12 См. т. I настоящего издания, гл. 2. 13 «Le Saint public», 18 novembre 1869. Другим свидетельством классовой созна- тельности рабочих являются подписи-псевдонимы («враг эксплуататоров», «враг ка- питала», «не забудем Рикамари» и т. д.), которые ставились на листах пожертвований в пользу стачечников Крезо, подвергшихся репрессиям. См. «Le Progres», 15 avril 1870. 14 Archives nationales, BB 30, 390. Донесение от 10 апреля 1870 г. Подобное же заявление было сделано де Лэром, генеральным секретарем политической полиции Лиона: «С каждым днем увеличивается число людей, за которыми необходимо уста- навливать слежку. Пресса, собрания, выборы, ассоциации, забастовки выявили зна- чительное число подобных не известных до сих пор лиц» (Pieces saisies aux archi- ves de la police politique de Lyon. Lyon, 1870, p. 29), 9 июля 187Q г. генеральный 78
которого извлека- Одной из ярко выраженных специфических черт социальной борьбы в текстильных районах, в особенности в Лионе, является весьма заметное участие в ней Женщин. Неизбежные последствия развития капитализма тп,.гпДтш°Лсказывались не только на рабочем классе. Жерт- торговцев и ремесленников г 1 вами концентрации промышленности, тяжести на- логов, дороговизны продуктов и роста квартирной платы становятся с са- мого начала также ремесленники и торговцы. В 1869 г., во время выборов в Законодательный корпус, полицейский агент, состоявший на службе у лионской биржи, доносил: «Утверждают, что большинство мелких тор- говцев1 голосовало за Распайля и Банселя 15, так как, по их словам, они задавлены всевозможными налогами и не в состоянии больше платить по своим обязательствам» 16. Так обстояло дело не только в Лионе, но и во всех центрах провинций, где промышленный подъем все в большей степени обнажал антагонисти- ческие классовые отношения капиталистического общества. Типичным примером являлся Крезо. Ремесленники и торговцы безуспешно требо- вали от Шнейдера, хозяина заводов и шахт, являвшегося одновременно мэром города, увеличения и расширения рынков. С другой стороны, они были очень озлоблены существованием магазинов, принадлежавших Шнейдеру и снабжавших рабочих предметами широкого потребления. Это представляло собой традиционную форму эксплуатации со стороны хозя- ев. К возмущению пролетариата прибавилось недовольство мелких тор- говцев. Супрефект департамента Сона-и-Луара вынужден был впослед- ствии, в марте 1871 г., отметить, что «определенная часть населе- ния питает жгучую ненависть к заводу и ко всему, что с ним связа- но» 17. Таким образом, пролетариат и часть средних слоев каждый на свой манер несли издержки быстрого развития, выгоду из ла лишь одна буржуазия. Хотя мы еще плохо знакомы ского населения Франции XIX в., все же у нас имеется ряд свидетельств того, что социальные отношения в деревне в кон- це 60-х годов были весьма напряженными. Лионская легитимистская га- зета «La Decentralisation», один из органов мелких провинциальных зем- левладельцев, сама признавала это без обиняков: «Сельское население,— писала она,— привыкло видеть в лице землевладельцев-консерваторов полицейских, которые в установленный день являются, чтобы неукосни- тельно взимать причитающуюся сумму, а затем отправиться ,в город и истратить все без остатка, ничего не вкладывая в хозяйство. Крестья- нин, который производит, питает скрытую вражду к буржуа, который по- требляет и ничего не делает для страны» 18. прокурор Лиона писал министру: «Всего лишь год назад зло было только в зароды- ше, теперь же оно развивается и растет в поистине угрожающих масштабах». [Arch, nat., ВВ 30, 390 (3)]. 15 Буржуазные республиканцы радикального направления (Ред.) 16 Arch, munic. Lyon II, piece 139. Записки и донесения специального комиссара. Идентичная запись была сделана весной 1870 г. во время плебисцита: «Мелкие тор- говцы будут голосовать отрицательно или воздержатся в ответ на слишком боль- шие налоги, которыми их обременяют правительство и городские власти» (ibid., 6 mai 1870). 17 Arch, depart. Saone-et-Loire, serie M. Супрефект — префекту департамента Co- на-и-Луара, 23 марта 1871 г. 18 «La Decentralisation», 8 mai 1871. Эжен Льебер в «La Revue des Deux Mondes» 15 сентября 1870 г. опубликовал интересный очерк под названием «Les paysans et I’esprit des campagnes» о настроениях крестьян и о социальной вражде в тогдашней французской деревне. с историей сель- второй половины Напряженность социальных отношений в деревне 79
В донесениях генеральных прокуроров можно найти характерные факты. В августе 1870 г. генеральный прокурор Тулузы указывал, что крестьяне ненавидят «священников и богачей», обвиняя их в сговоре с пруссаками, в предательстве Франции и... императора 19. Реакция ту- лузских крестьян тем более примечательна, что речь идет о сугубо като- лическом районе, где в некоторых округах многие посвящали себя служению церкви. Генеральный прокурор Гренобля, обеспокоенный на- строениями крестьян департамента Изер, писал весной 1871 г.: «Во все сельские местности проникает дешевая литература, вызывающая бурные симпатии своими обещаниями, которые, хотя и не осуществимы, возбуж- дают вожделения у тех, кому нечего терять и кто напрасно надеется мно- гое выиграть... Успех революционной пропаганды, даже в сельских местно- стях, представляется мне весьма значительным» 20. Летом 1871 г. депутат Делили от имени следственной комиссии в свою очередь с беспокойством констатировал рост озлобления среди мелких крестьян: «В городах буржуа подвергается нападкам, как собственник, т. е. как лицо, пользующееся не принадлежащей ему долей жизненных благ, в деревнях его атакуют из-за того, что он хочет возродить в свою пользу не только феодальные повинности, но и самые абсурдные, самые нелепые поборы средневековья. Всему этому едва можно поверить: гово- рить о сословиях, о привилегиях в самом равноправном обществе, которое когда-либо существовало...» 21. Многие префекты и председатели кассационных судов в своих ответах следственной комиссии не скрывали тревоги по поводу волнений среди крестьянства22. Председатель суда города Экс писал: «В департаменте Нижние Альпы земледельцы бедны; они обладают живым и проницатель- ным умом и легко поддаются влиянию теорий, которые им проповедуют несколько образованных руководителей, поощряющих их дурные ин- стинкты». Председатель суда города Безансона сообщал: «Земледельцам говорят, что земля — это орудие труда и может принадлежать только тем, кто ее обрабатывает. Добавляют, что в 1793 г. буржуазия по деше- вой цене приобрела владения знати и что крестьяне в свою очередь дол- жны это сделать. Такого рода активно пропагандируемая теория начинает находить многочисленных сторонников». «В окрестностях Бриуд,— за- явил председатель суда города Риом,— особенно сильно поддерживается и развивается ревнивая ненависть сельских производителей, владельцев части земли, по отношению к тем, кого здесь называют «буржуа — чужа- ками», т. е. к горожанам, которым в сельских местностях принадлежат на- следственные земли, замки, загородные поместья. Во многих местах района Орийяк крестьян удалось ввести в заблуждение, запугивая их воз- вратом феодального гнета». Недовольством были охвачены и районы, где капитализм уже глубоко потряс старый деревенский уклад. Префект де- партамента Сена-и-Марна отмечал: «Если сельское население, как пра- вило, является богатым и консервативным, то одновременно имеется боль- шое число сельскохозяйственных рабочих, совершенно лишенных чувства морали и способных на любые беспорядки». За сухими строками офи- циальных сообщений легко можно увидеть подлинную социальную обста- новку в деревне 23. 19 Arch, nat., ВВ 30, 900. 20 Ibid., ВВ 30, 486. Донесение от 24 апреля 1871 г. 21 Enquete parlementaire, t. I, p. 36. 22 О крестьянстве времени войны и Парижской Коммуны см. гл. 18 настоящего тома. 23 Enquete parlementaire, t. I, p. 100, 103, 1122, 151. 80
Таким образом, социальный антагонизм между городской и сельской буржуазией, с одной стороны, рабочим классом и трудящимися дерев- ни — с другой, являлся основной чертой французского общества к концу существования Второй империи. Политические отклики °«нако от недовольства нищетой и тяготами еще очень далеко до ясного (понимания массами их интересов и тем более до организованной борьбы на экономической и в особенности на политической почве. Пассивность деревни может быть объяснена самими условиями возде- лывания земли, разобщенностью производителей, экономическим расслое- нием сельского населения, влиянием духовенства, социальным перевесом буржуазии и господством «нотаблей» (des '«notables»). Городские восста- ния в целом все еще рассматриваются крестьянами как возможная победа сторонников раздела имуществ. К тому же городской пролетариат не имел тогда связи с неимущими слоями крестьянства, а следовательно, возможности противопоставить что-либо антисоциалистической пропаган- де. Во время майского плебисцита 1870 г. крестьяне голосовали утверди- тельно. Безусловно, существовали объективные условия для проникнове- ния оппозиционных идей в определенные слои сельского населения. Но эти условия сами по себе не могли вызвать нарушения традиций даже в той степени, в какой это было характерно для городского пролетариа- та — силы, не достигшей еще в это время зрелости. Напротив, в городах наблюдался явный разрыв между режимом им- перии и народными чаяниями, свидетельством чего явились результаты майского плебисцита 1870 г.24 Представители центральной власти совершенно ясно сознавали неустойчивость режима. Префект Тулузы накануне плебисцита писал министру, что он ничего так не боится, как «провозглашения Республики десятью или двенадцатью тысячами дема- гогов, которые соберутся перед Капитолием» 25. Империя питала такое недоверие к общественному мнению лионцев, что город был лишен вы- борного муниципального совета. Но если не принимать во внимание «оппозицию» отдельных буржу- азных кругов, чьи интересы были ущемлены26, и рассмотреть полити- ческую позицию рабочих и мелкой буржуазии, то поражает, насколько первые далеки от овладения реальными средствами своего освобожде- ния и насколько народные массы в целом остаются под влиянием буржуазной политики. Наибольшим влиянием пользовались радикалы, Роль мелкобуржуазного КОТОрЫе отвлекали народные массы от стремлений радикализма к решительным преобразованиям. Во всех круп- ных городах рабочие, мелкие лавочники, ремесленники, передовая интел- 24 Города Да Нет Нарбонн 1494 1937 Тулуза 8951 12742 Марсель 39531 59882 Лион 12294 35769 25 Так называлась ратуша Тулузы. 26 Речь идет о промышленниках-католиках, либо обеспокоенных английской кон- куренцией, либо недовольных итальянской политикой Наполеона III. 6 Парижская Коммуна, т. II 81
лигенция голосовали за радикалов27'. Что же представляли собой радикалы? 28 Они являлись левой, называвшей себя «непримиримой» («irreconci- liable») фракцией республиканского течения. Их основную социальную опору составляли средние слои, в целом плохо приспособившиеся к эко- номической эволюции. Но они, кроме того, опирались на пролетариат, который не имел тогда собственной партии и мог использовать в качестве политического оружия только наиболее активное крыло буржуазных рес- публиканцев. Некоторые видные радикалы были связаны с франк-масон- ством. Местные руководящие органы радикалов состояли из врачей, ад- вокатов, преподавателей, журналистов, ремесленников. Одним из главным политических рычагов радикалов оставался анти- клерикализм. Для них не существовало «социального вопроса». Програм- ма радикалов ограничивалась политическими требованиями: муниципаль- ные свободы 29; бесплатное обязательное светское обучение; отделение церкви от государства; демократические свободы в части, касающейся выборов, печати и собраний; вооружение нации в противовес профессио- нальной армии империи. «Гражданин» Бансель во время предвыборного выступления в Лионе 12 апреля 1869 г. заявил, по словам присутствовав- шего здесь полицейского комиссара, что «„главным вопросом является просвещение; народ, не имеющий прежде всего образования, недостоин свободы44. Он ополчился против неограниченной власти религиозных каст... Свою речь он закончил выражением надежды увидеть день,— кото- рый гораздо ближе, чем обычно полагают,— когда во Франции будет введено обязательное обучение... Я обратил внимание на его заключитель- ную фразу: „Итак, надо надеяться, что в скором времени не будет больше монастырей и казарм, а будет много школ44» 30. Такие же высказывания можно найти в марсельской радикальной пе- чати, в частности в газете «Le Peuple», издававшейся радикалами Наке и Руанэ. В экономической области радикалы ограничивались туманными разго- ворами о «свободе промышленности», «уничтожении монополий», выра- жая, таким образом, лишь стремления мелкобуржуазных слоев, являющихся жертвой капиталистической концентрации производства. Дальше этого радикалы не шли. Так, например, Бансель, радикал, избран- 27 Явление, широко наблюдавшееся в Лионе, Марселе, Тулузе, Сент-Этьене и т. д. Часто подобное явление можно было наблюдать также в средних и мелких городах. Например, в департаменте Изер, согласно различным местным свидетельствам, соци- альный состав средних слоев, выступавших против империи, был таков: «Ремеслен- ники и мелкие лавочники..., железнодорожные служащие, страховые агенты..., боль- шая часть коммерсантов..., адвокаты и другие связанные с ними лица» (Р. Barral. Les forces politiques sous le Second Empire dans le departement de 1’Isere. Actes du 77-e Congres des Societes savantes (Grenoble, 1952). Paris, 1952, p. 171. 28 В качестве примера локального исследования радикализма см. коллективную статью J. Bouvier, Cl. Emerique, М. Moissonier. Lyon, la republicaine a la veille de la guerre de 1870. «Revue des revolutions contemporaines», 1951, N 188. 189. В 1869—1871 гг. партии радикалов не существовало. Радикализм являлся политиче- ским течением. Термин «радикал» широко используется политической прессой провинции. 29 В отдельных случаях требование права на муниципальное управление является общим для рабочего класса, мелкой, средней и даже крупной буржуазии. В Лионе, где не было выборного муниципального совета, можно было видеть банкира, дирек- тора «Лионского кредита», приветствующего в 1868 г. в частном письме характерный лозунг «коммунальной свободы» (Archives privees). В Крезо рабочие, торговцы и ремесленники сообща требовали подлинной независимости муниципалитета от Шней- дера (Arch, depart. Saone-et-Loire, serie M. Rapport du commissaire de police du Greu- sot,~23 mars 1871). 30 Arch, depart, du Rh6ne. Rapport du 12 avril 1869. 82
ный в 1869 г. в Законодательный корпус от Лиона, полагал, что «социаль- ные проблемы могут разрешиться лишь посредством свободной инициати- вы граждан, свободных от всякого руководства и всякой опеки государ- ства» 31. Лионский адвокат Андриё, являвшийся в молодости радикалом, прежде чем стать, по примеру многих ему подобных, оппортунистом ярко выраженного карьеристского типа, заявил совершенно недвусмысленно на публичном собрании 29 апреля 1870 г.: «Принцип собственности необ- ходим для стимулирования производства и труда. В нашем понимании собственность есть вознаграждение за труд и бережливость» 32. Ж. Паль, редактор лионской газеты «Le Progres», через несколько недель после расправы в Рикамари, происшедшей 16 июня 1869 г., со- глашался с тем, что «стачки... исходят из справедливого принципа требо- вания своих прав», но тут же полностью отрицал их действенность. Ка- кие же он рекомендовал рецепты? Арбитраж, свободу собраний, участие в прибылях и в особенности «популяризацию катехизиса социальной эко- номии» 33. Можно вспомнить восклицания и другого лионского депутата- радикала Распайля, «врачевателя бедных»: «Граждане избиратели, если бы вы были хорошо организованы, а не разделены на враждующие клас- сы, как бы мирно все изменилось... Земледельцы, рабочие, промышленни- ки, торговцы, большая семья производителей, почему вы не протянете друг другу руки!» 34. Используя столь туманные формулы, радикализм на деле играл роль защитника капиталистического строя. Какими бы прогрессивными ни были отдельные аспекты его программы, он брал пролетариат под опеку и отрицал за ним право на политическую инициативу 35. Радикализм хо- тел сохранить рабочие массы как голосующее стадо, находящееся у него в услужении и в отдельных случаях используемое в целях маневрирова- ния или как пугало. Радикалы совершенно сознательно защищали инте- ресы капиталистов от имени средних слоев. Так обстояло дело ко времени Коммуны в провинциальных городах. Повсюду народные движения испытывали на себе влияние тактики ради- калов. Но такое влияние могло существовать лишь постольку, поскольку пролетариат в болыпинтве своем был лишен собственных средств борьбы. Идеологическая незрелость пролетариата и влияние анархизма рых форм мелкого типов производства и двух типов рабочих. Это хорошо видно на примере Лиона, где четко1 обозначилась разница между пролетариями старого типа, работавшими в мелких мастерских (например, ткачи Круа-Русс), и заводскими рабочими окраинных кварта- лов — новичками, менее развитыми в интеллектуальном отношении и не столь хорошо знакомыми с утопическими социальными системами, но 50-е — 80-е гг. XIX в. являются для фран- цузского рабочего движения, как и для развития капитализма, переходным периодом. Рост круп- ной промышленности отнюдь не уничтожил ста- производства. Наблюдалось сосуществование двух 31 Ibidem. 32 «Le Progres», 1 mai 1870. 33 Ibid., 30 aotit 1869. 34 Ibid., 25 octobre 1869. 35 Пролетариат, считают радикалы, имеющий в качестве оружия избирательный бюллетень, должен этим удовлетвориться. «Le Progres» 7 января 1870 г. глубокомыс- ленно пишет: «Раньше, когда народ не имел иного оружия для противопоставления нарушению его права, приходилось прибегать к оружию. Сейчас обстановка изме- нилась... У нас имеются права, национальный суверенитет, всеобщее избирательное право. При наличии всего этого нация сама распоряжается своей, судьбой, когда она этого хочет, без борьбы, без гражданской войны». 6* 83
гораздо более активными, чем масса рабочих-ткачей 36. Последние искали выхода из промышленного застоя в кооперативном движении и находили корыстную поддержку лионских банкиров и префекта 37. Подобное явление наблюдается и в Марселе, где индустриализация, расширение и реорганизация порта, связанные с ростом грузооборота, по- влекли за собой глубокие изменения в составе рабочего класса и в его позиции. В особенности это касается докеров или грузчиков. Вплоть до 1860—1865 гг. их объединение напоминало скорее цеховую корпорацию, чем профессиональный союз. Впоследствии создание мощной капитали- стической «Компании доков» (группы Талабо) и изменение системы набора (использование пролетаризированной рабочей силы итальянцев) превра- щают портовых рабочих в самую активную часть населения Марселя 38. Что касается идеологии пролетарских слоев, то для нее было харак- терно многообразие течений, влияние еще не изжитого утопического со- циализма. Иначе и не могло быть в ту эпоху. Так, активный в то время деятель лионского рабочего движения Альбер Ришар описывал собрания, происходившие в народных клубах Лиона осенью 1870 г., после провоз- глашения Республики, следующим образом: «К жизни возродились новые элементы, о существовании которых до этого времени едва можно было подозревать. Это были главным образом старые республиканцы, все еще являвшиеся исключительными поклонниками монтаньяров 93-го года... Некоторые смутно разделяли коммунистические идеи Кабэ или эгалита- ристские идеи бабувизма. Здесь были добровольные философы, долгие годы прозябавшие в уединении окраинных кварталов, в узком кругу, в котором обречены были вращаться лионские ткачи; глашатаи всеисце- ляющих социальных систем или по меньшей мере глубоких идей, кото- рым для всеобщего признания не хватало лишь известности» 39. Но, может быть, рабочие крупной промышленности были более зрелы в политическом отношении? Воля к борьбе, ненависть к капиталистам- эксплуататорам, пыл у них имелись. Но верное понимание конечной цели и средств освобождения трудящихся, безусловно, отсутствовало. Таким образом, французскому рабочему классу предстояло искать свой путь в бурной обстановке социальной борьбы и в условиях обороны националь- ной территории. У него не было ни партии, ни руководителей, точнее, были вожаки, которым не хватало опыта и умения теоретически мыслить. Там, где под влиянием Международного товарищества рабочих разви- вается независимое от радикализма рабочее движение, а именно в Лионе 36 В апреле 1869 г., марте и апреле 1870 г. имели даже место забастовки под- мастерьев басонной, тюлевой, шелковышивальной промышленности, направлен- ные против хозяев предприятий, причем ткачи-ремесленники принимали сторону фабрикантов против их рабочих (см. J. М а г i t с h. Histoire du mouvement social sous le Second Empire a Lyon. Paris, 1930, p. 249—251). 37 В 1864 г. было создано «Общество трудового кредита» (Societe de Credit au Travail). Одним из администраторов нового общества наряду с другими крупными буржуа был Анри Жермен из «Лионского кредита». 38 О корпорации марсельских грузчиков см. Е. Ollivier. L’Empire liberal, t. II. Taris, 1907, 592—593. Монополия найма была в руках «грузчиков-старшин» («maitres portefaix»), которые вели переговоры с купцами и сами являлись богатыми буржуа. Эти старшины были хозяевами грузчиков-подмастерьев (compagnons), полностью им преданных, получавших за это надежную привилегию работы в порту. «Но,— говорит Э. Оливье,— их влияние подрывалось прибывавшими отовсюду поденными рабочими, число которых с каждым днем возрастало по мере того, как возрастало промышленное развитие торгового города». В 1871 г. следственная комиссия с горечью отмечала, что «Компания доков» дезорганизовала старую корпорацию грузчиков Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la defense nationale (далее — Actes), t. II. Paris, 1873, p. 3. Rapport De Sugny). 39 A. Richard. Bakounine et 1’Internalionle a Lyon. «Revue de Paris». 1 Septem- ber 1896, p. 145. 84
л Марселе в первую очередь, в меньшей степени — в Сент-Этьене и Кре- зо и, возможно, еще более слабо в Лиможе и Тулузе 40, на тактику акти- вистов рабочего класса влияют анархистские и бланкистские лозунги4’. В этот период борьбы между анархизмом и марксизмом в международном рабочем движении, борьбы, которая между 1868 и 1872 гг. находила, в частности, свое выражение в попытках, предпринимавшихся Бакуниным внутри Интернационала, основными сторонниками раскольнической ба- кунистской организации — так называемого Альянса социалистической демократии, тайной организации, созданной внутри самого Интернацио- нала,— были деятели рабочего движения юго-востока Франции. Альбер Ришар в Лионе, сын рабочего-красильщика, Бастелика в Марселе, слу- жащий корсиканского происхождения,— организаторы, обладавшие каче- ствами руководителей стачечной борьбы, находились в значительной мере под влиянием анархистских лозунгов, сектантской тактики и оппортуни- стической практики Михаила Бакунина, эмигрировавшего в то время в Швейцарию. Они не в состоянии были, например, разрешить проблему связи экономической и политической борьбы, то проповедуя несовмести- мость этих двух форм борьбы (Альбер Ришар), то временами идя на пово- ду у радикализма, временами отрекаясь от него (Бастелика). Эти два че- ловека следовали за Бакуниным, предоставляли ему возможность действо- вать. А. Ришар и Бастелика в 1869—1870 гг. были активными помощни- ками бакунистов. Характерной для этого течения была чрезмерная вера в стихийность масс — вера, которая очень легко переходила в уныние и отказ от борьбы, которая на деле влекла за собой пренебрежение к организации, отказ от боевой дисциплины во имя «революционной свободы». Она приводила также к оголтелому сектантству, презрению к средним слоям, отказу от политических союзов и компромиссов. Она, таким образом, подготавли- вала изоляцию и разгром рабочего класса. Оторванная от конкретных условий времени и места, анархистская мысль шла прямым путем к на- силию, к политическому авантюризму. Вот почему народные движения 1870—1871 гг. в провинции оказались перед лицом неразрешимых в то время противоречий. В последние годы империи нарастают экономические и социальные конфликты. Падение бонапартистского режима осенью 1870 г. как будто открывает перед ра- бочим классом новые перспективы к освобождению. Однако народный подъем и глубокое стремление к переменам у масс идут рука об руку с неспособностью анархистских «тайных вожаков» направить движение по верному пути. Штабы радикалов и анархиствующие группы растрачивали такой цен- ный капитал, каким являлись воля масс к защите родной земли от захват- чиков и их неясные стремления к глубоким социальным преобразованиям. В провинциальных движениях с наибольшей полнотой проявилась не- достаточная зрелость рабочего класса, роковое отсутствие закаленной и прозорливой рабочей партии. Маркс и Энгельс были правы, когда опасались в 1870 г. преждевременного выступления французского про- летариата 42. 40 Статьи Бобиа (Beaubiat) в газете «Le Socialiste du Centre» 2 и 6 июня 1907 i. показывают, что в 1869 г. Интернационал предпринял попытку создания в Лиможе профессиональных союзов, но эти организации в то время не смогли пустить корна. См. также Р. С о u s t е i х. La Commune a Limoges («Actualite de 1’histoire», avril 1956). 41 Деятели Интернационала в Лионе, Марселе, Крезо известны хорошо. Иначе обстоит дело с деятелями революционного движения других городов юга Франции. 42 Политический реализм и революционное чутье привели пх, однако, к мысли, что в любом случае исторический опыт, даже когда он приводит к неудаче, играет положительную роль при условии, что из него делаются выводы для последующей 85
Таким образом, положение в основных городских центрах страны на- кануне событий 1870—1871 гг. характеризуется открытой социальной борьбой между буржуазией и пролетариатом; разрывом между народными массами и режимом империи; политическим влиянием радикалов на рабо- чий класс и мелкую буржуазию; отсутствием пролетарской партии; влия- нием анархистских формул на видных рабочих деятелей. Этим объясняются специфические черты революционного движения в провинции. 2. РЕВОЛЮЦИОННЫЕ СОБЫТИЯ В ПРОВИНЦИИ (АВГУСТ 1870 г.— ФЕВРАЛЬ 1871 г.) Война, при помощи которой клонившийся к паде- воспоМинХяаоЬ1792 годе нию„ ?ежим империи намеревался восстановить свои престиж, быстро стала основным элементом политической обстановки. Она вскрыла подлинные позиции людей и клас- сов. Ряд деятелей рабочего и демократического движения (в провинции не впал в шовинизм. Но в целом народные массы в течение какого-то време- ни были дезориентированы. Отступит ли классовая вражда перед патрио- тическими иллюзиями? Именно на это горячо надеялась буржуазия. Накануне войны на лионской бирже шла активная спекуляция. «В це- лом,— сообщал полицейский биржевой агент,— все уверены в неизбеж- ности войны и считают, что будет лучше, если она начнется сейчас... Ходят слухи, что война уже началась, и похоже, что все этим доволь- ны» 43. Один из мелких биржевых дельцов доверительно говорил своему соседу: «Я думаю, что сейчас самое время скупать ренту, потому что, как только мы узнаем о нашей первой победе, она поднимется до 72 фран- ков» 44. Массы отнюдь не были охвачены подобной лихорадкой. Если в Марсе- ле в первые дни после возникновения конфликта и прокатились манифе- стации, которые могли удовлетворить буржуазию, и все газеты, в том чис- ле радикальная печать, были заполнены неистовыми шовинистическими статьями, то в Лионе не было ничего подобного. «Объявление войны здесь было встречено без энтузиазма. Официозная пресса всех оттенков тщетно пыталась всколыхнуть общественное мнение»,— признавал впо- следствии один из депутатов45. «Все серьезны и взволнованны»,—писала 16 июля 1870 г. газета «Le Salut Public». Уже 20 июля были арестованы 28 демонстрантов, почти все — рабочие46. Они выкрикивали действи- тельно «бунтарские» лозунги: «Да здравствует Республика!», «Долой иезуитов!», «Да здравствует мир!», прошли по центральным улицам с красным знаменем, пели «Qa ira!» и «Карманьолу» Весь конец месяца был заполнен многочисленными инцидентами. Наступил август, а вместе с ним и первые поражения армий Наполеона III. В этот решающий мо- мент — ибо дни наполеоновского режима были фактически сочтены — в крупных городах началась волна народных манифестаций. Каковы же были их основные черты? классовой борьбы. Именно это и сделали в 1870—1871 гг. творцы научного социализма, всеми силами поддерживавшие Коммуну и раскрывшие по горячим следам ее истин- ный смысл. 43 Arch, munic. Lyon, I1, piece 139. Полицейское донесение от 15 июля 1870 г. 44 Ibidem. Полицейское донесение от 16 июля 1870 г. 45 Actes, t. II, р. 15. Rapport De Sugny. 46 «Le Sault Public», 21 juillet 1870. Среди арестованных было 5 ткачей, 4 рабо- чих-металлистов, 4 лавочника, 4 сапожника, 1 красильщик, 1 маляр, 1 повариха, 1 до- машняя прислуга (Arch, depart. Rhone, 20 juillet 1870. Rapport des commissaires de police). 86
С лета 1870 г. они внешне носили характер протеста против неспособ- ности правящего класса вести войну. Затем, начиная с 4 сентября,— это была борьба против предательства буржуазией национальных интересов, против саботажа республиканским правительством сопротивления непри- ятелю. Бесспорно, что национальный характер движения в этот период ослаблял и скрывал подлинный смысл борьбы народа; даже сами руково- дители рабочего движения не сумели четко вскрыть этот смысл. За исклю- чением «дня» 28 сентября в Лионе, когда окончательно потерпели крах притязания анархистов возглавить восстание, повсюду движением масс в провинции руководили радикалы, направлявшие его по определенному руслу. Они относили за счет патриотизма все то, что на деле связано было с основным социальным конфликтом между буржуазией и пролета- риатом. В самом деле, политические манифестации, проходившие с августа 1870 г. по январь 1871 г. как в провинции, так и в Париже, являлись вы- ражением антагонизма, существовавшего между буржуазией и пролета- риатом. Народные массы городов, выступая против инертности местных властей в ведении войны, настаивая на смелой политике национальной обороны, тем самым способствовали выявлению различных позиций, за- нимаемых буржуазией и рабочим классом в вопросе о национальной неза- висимости и защите отечества. Со стороны одних — страх перед воору- женным народом, перед его инициативой и его чаяниями; фактический отказ от борьбы за независимость и предательство национальных интере- сов 47. Со стороны других — забота о национальных интересах, чувство ответственности, воля к сопротивлению. Следует, однако, заметить, что в этот период поспешные исторические аналогии, воспоминания о великой революции 1789 г. и ее борьбе против европейской монархической коалиции, об эпохе, когда часть буржуазии перед лицом опасности иноземного вторжения решительно взяла в свои руки дело национальной обороны, затемняли в глазах народных масс, как и в глазах многих деятелей рабочего движения, глубокий классовый смысл событий. Вот почему Маркс справедливо говорил тогда о роли, которую играют во Франции национальные воспоминания 1792 г.48. 47 Изучение частных банковских архивов дает потрясающие свидетельства о по- зиции крупной буржуазии Парижа и провинции. В период с сентября 1870 г. по январь 1871 г. в Лондоне можно было встретить самых могущественных французских финансистов, которые спекулировали на ожидаемом поражении республиканских армий. Эти лица спекулировали на ценных бумагах займа Моргана, относительно которого в Лондоне вело переговоры «правительство национальной обороны». После каждой частичной победы войск Гамбетты над немецкими армиями акции Моргана на фондовой бирже падали. При каждом поражении они поднимались. Крупных во- ротил волновали отнюдь не интересы обороны их страны, а собственные барыши. С приближением перемирия все начинали потирать руки: ведь будущему француз- скому правительству понадобятся деньги, намечается крупный заем, можно будет хорошо заработать. (Эта тема освещена мною в статье «Des banquiers de- vant I’actualitd politique 1870—1871». «Revue d’histoire moderne et contemporaine», avril — juin 1958.). Деловые круги Лиона в свою очередь характеризуются следующим образом одним женевским обозревателем: «Некоторые крупные коммерсанты и бан- киры желают мира и не скрывают от себя, что готова разразиться гражданская вой- на. Все, чего они просят,— это прекращения военных действий на несколько недель, что позволило бы им выйти из положения, в котором они оказались, и вывезти свои капиталы и свои предприятия. Их страшит красная республика... Они намере- ваются просить у какой-либо нейтральной страны стабильности, которую не может им больше дать их родина... К счастью, не все таковы, но и остальные на пути к тому, чтобы стать таковыми. Капиталы нуждаются в доверии и исчезают, когда этого доверия нет» (Un Genevois. Lyon en novembre 1870. «Revue du Lyonnais», 1870, t. П). 48 См. Второе воззвание Генерального совета Международного Товарищества Ра- бочих о франко-прусской войне. К. МарксиФ. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 280—281. R7
Предательство буржуазии как класса не было разоблачено в провин- ции со всей отчетливостью. Неразоблаченными остались «верхи» бур- жуазии, сумевшие прикрыть шовинистическими фразами свой страх перед народом и отказ от национальной борьбы. Что касается форм народных движений в городах, то они походили друг на друга, различаясь лишь интенсивностью и действенностью. К этим формам относились, в частности, уличные манифестации, которые на первых порах (в августе) подавлялись полицией, а в начале сентября (причем в провинции в некоторых случаях раньше, чем в Париже) при- вели к свержению бонапартистских властей. Начиная с этого момента, административный, судебный и полицейский аппарат находились под давлением или под непосредственным надзором масс. Продолжалась не- прерывная борьба за контроль над ними. Удержит ли буржуазия власть? Овладеет ли рабочий класс местными органами государственной власти или он уничтожит их и создаст новые формы? Вот в чем состоял глубокий смысл конфликтов, возникавших в то время в городах, и повторявшихся повсюду требований «Коммуны». Но сохранившаяся еще у народных масс вера в патриотизм правящего класса приводила к тому, что «нацио- нальные воспоминания о 1792 г.» в конечном счете одерживали верх. В этих условиях радикалы получили возможность ограничить свою дея- тельность чисто местными административными и политическими требова- ниями, принятием военных мер местного! значения под единственным ло- зунгом защиты отечества. Их политическая пропаганда ограничивалась лишь фразами о Республике. Они отказывались от постановки вопроса о социальном строе и экономической организации общества. Они без труда могли играть роль «буфера» 49 между народными массами и правящими классами. Таким образом, сохранялось преимущество класса буржуазии. Завоевание муниципальной автономии летом 1870 г. Рабочий Дюмэ, один из организаторов стачки 1870 г. в Крезо, уволенный вслед за тем с пред- приятия Шнейдера, возглавляет 8 августа на ули- цах Крезо манифестацию под красным знаменем. 9, 10, 11 и 16 августа 1870 г. в Лионе народ занимает центральные улицы, требуя оружия и организации национальной гвардии. Стекла мо- настыря иезуитов на улице св. Елены оказываются разбитыми — народ не понимает, почему представители духовенства не призываются в ар- мию. 13 августа сельский нотариус, родом из Тюрена (департамент Рона), один обегает улицы Круа-Русс и провозглашает Республику. Во время столкновения, последовавшего за его арестом, был убит жандарм. Но в авангарде движения идет Марсель 49 50. 7 и 8 августа под влиянием радикалов Гастона Кремьё, Наке, Рувье возглавляемые ими десятки тысяч манифестантов 'захватили ратушу и создали «Революционный комитет», в котором радикалы заседали рядом с рабочими — членами Интернациона- ла. Сильный натиск полиции восстановил «порядок». Народ, ожидавший конкретных решений, был выведен из терпения колебаниями вожаков ма- нифестации. Впрочем, руководители выступали лишь как «уполномочен- ные патриотического города Марселя» 51, и их требования ограничивались организацией национальной гвардии. 49 Это выражение принадлежит лионскому радикалу Андриё. См. ниже, стр. 107, прим. 134. 50 10 января 1870 г. в Марселе состоялась (раньше, чем в Париже) мощная де- монстрация в знак протеста- против убийства в Париже республиканского журнали- ста Виктора Нуара принцем Пьером Бонапартом. В Париже такая демонстрация состоялась лишь в день похорон, 12 января. 51 А. О 1 i v е s i. La Commune de 187'1 a Marseilles et ses origines. Paris, 1950, p. 72. Эти слова заимствованы из прокламации,Пюдписанной руководителями демонстра- ции. 88
В Марселе и Лионе производятся аресты. 10 августа в Марселе объяв- лено осадное положение. Но это никого не вводит в заблуждение: дни правительства Второй империи сочтены. 24 августа генеральный прокурор Тулузы отмечает, что к войне империи относятся без энтузиазма. Ряд следовавших одно за другим поражений французской армии делает неиз- бежным падение режима. Буржуазией овладевает страх. Начиная с 2 августа в задней комнате большого лионского кафе «Казати» «наиболее влиятельные лица рес- публиканской партии», т. е. умеренные республиканцы типа Энона и Жюля Фавра, ведут переговоры с «представителями либеральной оппози- ции», во главе которой стоят лионские банкиры, в том числе Эдуар Эй- нар 52 и Анри Жермен 53. Что же обсуждают эти политические деятели и представители имущих классов, которых события неожиданно свели друг с другом? По словам очевидца, «они совещаются с тем, чтобы взять в свои руки руководство событиями в том вероятном случае, если под давлением общественных бедствий власть императора рухнет. Речь идет о том, что- бы уберечь Лион от опасности анархии» 54. Если эти буржуа боятся «анархии» радикалов, то сами радикалы оза- бочены предстоящим в ближайшем будущем контролем над народными массами. Лионский учитель радикал Бароде откровенно писал об этом впоследствии. Со времени первых военных поражений у него 'была идея создать «Комитет общественного спасения», который и был учрежден в Лионе 4 сентября 55. Во всех провинциальных городах установление рес- публики после Седана на деле происходит под контролем радикалов. В Лионе, где республика была провозглашена в захваченной народом ратуше утром 4 сентября (раньше, чем в Париже), в Комитет обществен- ного спасения уже после его создания и под давлением народа вошло несколько рабочих. Радикалам удалось не допустить в него даже А. Ри- шара, наиболее активного местного деятеля Интернационала, которого они обвинили — в то время безосновательно — в бонапартизме 56. Особенность обстановки в Лионе заключалась в том, что Комитет фактически являлся единственным органом власти, поскольку в Лионе не было даже выборного муниципального совета. Самое название «Комитет общественного спасе- ния» показывает, насколько живучи были национальные воспоминания о 1792 г. То же самое происходило в Марселе, где муниципальный совет, избранный в августе 1870 г., и временная Департаментская комиссия, воз- никшая в результате манифестаций 4 и 5 сентября, состояли из умеренных буржуа и радикалов. Рабочие имели в своем распоряжении только войска «гражданской гвардии», формировавшиеся в народных кварталах. Во всех крупных городах государственной власти, казалось, больше не существовало. В Тулузе вечером 4 сентября в Капитолии собрался 52 Эдуар Эйнар (1837—1913), банкир, католик, либерал; впоследствии депутат, принадлежавший к «левому центру», председатель торговой палаты Лиона, управ- ляющий Французским банком, член Академии политических и общественных наук. 53 Анри Жермен (1824—1905) —сын лионского шелкопромышленника, в 1863 г. совместно с группой коммерсантов, хозяев, металлургических предприятий Лиона и женевских финансистов, основал «Лионский кредит». Он пытался сделать поли- тическую карьеру, но потерпел неудачу, не сумев получить пост министра финан- сов. Будучи незаурядным финансистом, он в конце XIX в. превратил чисто местный банк в первое кредитное учреждение Франции и один из крупнейших банков мира. Е4 Интересное признание, сделанное Л. Андриё (L. A n d г i е u х. La Commune a Lyon en 1870 et 1871. Paris, 1906, p. 9). 55 См. В aro d et. Lettre au docteur Crestin. Lyon, 1898. 56 Чтобы понять предательство А. Ришара в 1872 г., нет необходимости видеть в нем уже с 1868 г. тайного агента, пусть даже талантливого. Во всяком случае ни один из документов, хранящихся в муниципальных и департаментских архивах Лиона, не позволяет это утверждать. 89
муниципальный совет, состоявший из радикалов (он был накануне разог- нан префектом), и создал Департаментскую комиссию 57. В Крезо префект департамента > Сона-и-Луара назначил в мэрию рабочего Дюмэ, что пол- ностью отвечало желаниям народа. Ранее префект направил в Крезо эмис- сара, которого очень скоро убедили в необходимости предоставить рабоче- му классу и мелкой буржуазии полный контроль над муниципалитетом58. В Гренобле во время демонстрации 4 сентября 1870 г. толпа заставила начальника гарнизона подать в отставку. Зрелище было необычным: пря- мо на улице среди собравшегося народа генерал подписал свою отставку..., используя в качестве чернильницы головной убор генерального прокурора. Вполне понятен ужас буржуазии: государственная власть ускользала из ее рук. Год спустя воспоминание об этом периоде было еще настолько свежо, что члены следственной комиссии в своих докладах подробно опи- сывали события лета и осени 1870 г., когда в провинции власть была уста- новлена революционным путем. Они не ошибались: без народных восста- ний лета 1870 г. не было бы ни «коммун», ни муниципальной автономии, не пошатнулась бы буржуазная административная централизация. В большинстве главных городов департаментов префекты59 подчиня- лись муниципалитетам. В отдельных городах Юга центральная власть больше не существовала даже номинально 60. Именно так обстояло дело в Лионе, где новый префект Шальмель-Лакур, друг Гамбетты, стал в пол- ном смысле слова пленником радикалов из «Комитета общественного спа- сения»; даже корреспонденцию, получаемую им, предварительно вскрыва- ли. В Марселе публицист-радикал Эскирос вместе с префектом радикалом Дельпеш 61 действовал, как мы увидим дальше, до ноября 1870 г. незави- симо от правительства. В Тулузе журналист-радикал Дюпорталь, неодно- кратно заключавшийся в тюрьму Сент-Пелажи и преследовавшийся за нарушения закона о печати в период Второй империи, оставался нетрону- тым; сам Гамбетта не мог от него избавиться. Депутат Дельпи, перечисляя в 1871 г. от имени парламентской комис- сии по расследованию дела Коммуны, «причины, способствовавшие росту революционного движения», установил в итоге следующие основные при- чины: национальная гвардия, «формировавшаяся самостийно и бескон- трольно»; массовая раздача оружия (фактически 4 и 5 сентября 1870 г. народ сам добывал себе оружие в арсеналах, фортах и казармах); админи- стративное управление, «дезорганизованное предвзятым выбором»; судеб- ные органы, «парализованные» чистками (которые были, впрочем, весьма ограниченными); отправка на фронт жандармов; полиция, «уничтоженная или лишенная возможности действовать» 62. Это полностью соответствует действительности: в крупных центрах осенью 1870 г. и в первую половину зимы буржуазный государственный аппарат был дезорганизован 63. Непреложным фактом является то, что в 57 Вслед за большими городами настала очередь муниципалитетов средних го- родов. «Почти во всех департаментах района Тулузы местная диктатура вдохновля- лась одними и теми же идеями и проявлялась в одинаковых действиях» (Actes, t. I, р. 2. Rapport Resseguier). 58 «L Ordre nouveau», 1 avril 1937. См. воспоминания Ж.-Б. Дюмэ о Коммуне в Крезо. 59 Речь идет о префектах, назначенных после 4 сентября «правительством на- циональной обороны». 60 Enquete parlementaire, t. I, p. 35. Rapport Delpit. 61 Дельпеш был назначен 23 сентября 1870 г. 62 Enquete parlementaire, t. I. p. 34. 63 Лионский депутат Дюкар заявил перед следственной комиссией, что в Лионе «рабочие общества злоупотребляли своей властью. Они направляли своих делегатов, как они их называли, на муниципальные должности, для получения высших чинов в национальной гвардии, для занятия должностей в учреждениях, в органах город- ОО
данный период многие города добились таких муниципальных свобод, что «Коммуна» в понимании мелкобуржуазных радикальных элементов уже являлась реальностью, а крупная буржуазия в течение нескольких меся- цев полностью лишилась контроля над местными органами управления. Жюль Гед в своей работе 1877 г. «Le 18 mars en province» видит в подоб- ной обстановке одну из причин относительного бездействия провинциаль- ных центров в момент парижского восстания ib марте — мае 1871 г. «Не отдавая себе отчета в том, что с подавлением Парижа такое положение вещей не может долго продолжаться,— пишет он,— они спрашивали себя, может ли дать восстание, даже победоносное, больше того, что уже было достигнуто». Такое наблюдение вполне обосновано. Но положение это могло сло- житься только потому, что народные массы, в том числе рабочие, находи- лись под влиянием радикалов. Однако после завоевания муниципального самоуправления, начиная с сентября 1870 г. до февраля 1871 г., страна находилась в состоянии по- стоянного напряжения, вызванного противоречиями между местными ра- дикалами и центральной властью, а также происходившими повсеместно столкновениями между буржуазными элементами и пролетариатом. В обо- их случаях дело касалось прежде всего проблемы национальной обороны, а также контроля над органами власти. Но повсюду пыл радикалов заметно ослабевал, буржуазия вновь обретала силы и даже получала возможность вернуть временно утраченные позиции. «Правительству национальной обороны» все более удавалось саботировать оборону и вести подготовку к капитуляции. Таким переменам, бесспорно, способствовала так- в Лионе гв^сентябпя^вТО г тика анархистских вожаков Интернационала па и его последствия * юго-востоке Франции. В этой связи лионские со- бытия 28 сентября 1870 г. имели исключительное значение для будущего народных движений в провинции. День 28 сентяб- ря имел к тому же и более общее политическое значение: в Лионе бакуни- стская тактика потерпела тогда сокрушительный провал. 15 сентября «Комитет общественного спасения» прекратил свое суще- ствование 64. Он был заменен избранным муниципальным советом, в состав которого вошли умеренные республиканцы, радикалы и рабочие. Новый муниципальный совет под давлением народа продолжал демократическую политику, начатую «Комитетом общественного спасения»: он принял меры против конгрегаций, отменил ввозной налог, создал светские школы, ак- тивно организовал национальную оборону и т. д. Между тем в Швейцарии Бакунин горел нетерпением вмешаться в события. Его план состоял в том, чтобы, опираясь на ядро «единомышлен- ников» в Лионе (А. Ришар) и Марселе (Бастелика), вать Юго-Восток на анархистский лад. Ему казалось, действовать. В середине сентября Бакунин вместе с революционизиро- что пришло время Бастелика прибыл ской безопасности, в полиции и т. д... В Лионе, где с падением империи все исчезло, Коммуна полностью завладела властью» (Enquete parlementaire, t. I, p. 73). 19 апре- ля 1871 г. генеральный прокурор города Монпелье в свою очередь отмечал: «В тече- ние полугода в городе и департаменте фактически господствовала группа смутья- нов, административный совет газеты «Les Droits de Г'Ноппне». Начиная с 4 сентября почти все’ делалось ими, ничего не предпринималось против их воли (Arch, nat., ВВ 30, 486). Главным редактором «Les Droits de ГНопмпе» был не кто иной, как Жюль Гед. 64 Префект департамента Рона Шальмель-Лакур смог частично нейтрализовать его деятельность, установив связь с радикалами. «Их общей целью было спасти порядок», — писал П. Баллаги (Р. Ballaguy. Challemel-Lacour et la Commune de Lyon en 1871. «Revue universelle», 1-er avril 1933, p. 119). 91
в Лион 65. 19 сентября он писал одному из своих близких друзей, остав- шемуся в Швейцарии: «Настоящая революция здесь еще не началась, но она начнется. Делается все возможное, чтобы ее подготовить. Я веду крупную игру» 66. За несколько дней был учрежден конспиративный «Центральный ко- митет спасения Франции»; Альбер Ришар, его друг Гаспар Блан, Басте- лика и Бакунин играли в нем главную роль. Тайные сборища узкого круга «единомышленников» сменились народными собраниями в зале Ротонды, где главный штаб анархистов вел шовинистическую игру, стремясь разжечь пыл в народе. Бакунистская тактика была проста: воспользоваться недо- вольством занятых на фортификационных работах строительных рабочих,, дневной заработок которых был 27 сентября снижен с 3 франков до 2 фран- ков 50 сантимов, и толкнуть их на захват ратуши, в которой бок о бок за- седали префект и муниципальные советники. Как только ратуша будет захвачена, останется только приступить к анархистским действиям. Дж. Гийом, друг Бакунина, ясно указывает: речь шла о том, чтобы «организовать одновременно с нападением на ратушу демонстрацию строи- тельных рабочих» 67. Это и есть воплощение анархистской идеи: штаб остается «невидимым»; масса рабочих-исполнителей не поставлена в из- вестность о действительных намерениях «вожаков». Что же касается кон- кретной подготовки атаки и того, что за нею последует, то положение вещей представлялось Бакунину перед решительным моментом в следую- щем виде: «Никакой дисциплины, никакой теории, никакой власти» 68. 25 лет спустя А. Ришар признавал, что при таком образе действий движе- ние неспособно было «пустить корни в массах»; он выразил сожаление по поводу «революционной поспешности» Бакунина и отметил, что в день 28 сентября «члены Центрального комитета были в большом беспорядке рассеяны по Лиону и могли полагаться только на случай» 69. Невозможно описать чрезвычайную растерянность, царившую 28 сентября, когда ра- бочие одним ударом заняли ратушу. Руководители движения — Бакунин, его «единомышленники» и «генерал» Клюзере 70 — под раззолоченными по- толками залов ратуши занимались обсуждением вопроса «о ликвидации государства». Они упустили время, дав возможность буржуазным батальо- нам национальной гвардии вновь овладеть положением. Заговорщики успе- ли, однако, расклеить довольно устрашающее воззвание, основной пункт которого гласил: «Государственная машина ввиду ее неспособности к уп- равлению упраздняется». Револьверы, которые Бакунин открыто носил у пояса, не спасли его от ареста 71. Вечером все было кончено. После провала выступления 28 сентября 1870 г. у анархистских «вож- дей» наблюдается резкий переход от заговорщической активности к пол- 65 Существуют расхождения относительно точной даты прибытия Бакунина в Лион. Ришар называет 18 сентября, Тестю — И сентября. Гийом утверждает, что Бакунин покинул Женеву 14 сентября вечером, а 17 принимал участие в народном собрании в Лионе. 66 Цит. по: J. Guillaume. L’lnternationale, 4 vol. Paris, i905—1910, t. II, p. 92. 67 J. Guillaume. Op. cit., t. II, p. 95. 68 A. Richard. Op. cit., p. 152—156. 69 Ibidem. 70 28 сентября 1870 г. Клюзере, призванный незадолго до1 того в Лион «Комите- том общественного спасения», а затем муниципальным советом в качестве коман- дующего «революционными вооруженными силами департамента Рона», сыграл весьма неблаговидную роль, умело' использовав связи в обоих лагерях, и покинул в удобный момент побежденных, стремясь прежде всего не скомпрометировать свое будущее. 71 В тот же день он был освобожден своими друзьями и бежал из Лиона (Ped.). 92
нейшему унынию. Более того: некоторые из них вообще прекращают борьбу... и обвиняют массы в полной пассивности. Бакунин после кратко- временного пребывания в Марселе покинул Францию и отправился в Ге- ную. «Я больше не верю в революцию во Франции. Она не является боль- ше революционной страной... Мной овладело глубокое отчаяние»,— писал он 23 октября 1870 г.72 А. Ришар в октябре, после начала репрессий в -Лионе, бежал в Савойю, а затем в Швейцарию; он фактически отошел от борьбы 73. Таким образом, крах тактики анархистов привел их к дезертир- ству в самый разгар борьбы. В таких условиях рабочие, которых сначала обманывали, а затем покинули, неизбежно должны были оказаться под влиянием радикалов; предоставленные самим себе, они едва ли могли играть самостоятельную роль. Упадок духа был неминуем; в провинции еще были возможны внезапные вспышки активности пролетариата, но без всяких шансов на успех. Именно так обстояло дело в Лионе и Марселе в Народные волнения перИОд ,с октября 1870 г. по январь 1871 г. После в городах осенью и зимои 1 1 1870 г. капитуляции маршала Ьазена в Меце полицейское управление Лиона дважды, 3 и 4 ноября, захваты- валось. 4 ноября рабочие национальных мастерских (chantiers nationaux) участвовали в манифестации па площади Теро. 6 ноября были произ- ведены десятки арестов. В декабре, когда увеличилась безработица и национальные мастерские из-за непогоды несколько раз закрывались, рабочие устраивали манифес- тации (например, 7 декабря) св ответ на отказ мэра Энона вновь открыть мастерские. 20 декабря произошел трагический инцидент в Круа-Русс: толпа убила ткача Арно, командира батальона национальной гвардии. Накануне Лион узнал о поражении при Нюи, где прусскими войсками были уничтожены два героически сражавшихся легиона волонтеров Роны. Глубокое отчаяние охватило рабочие кварталы; говорили о том, чтобы от- правиться в ратушу и заставить власти принять решительные военные меры. Арно, которого считали перебежчиком из лагеря социализма, отка- зался бить сбор национальной гвардии Круа-Русс. Он имел неосторожность воспользоваться своим револьвером, чтобы освободиться от демонстран- тов, которые хотели заставить его созвать свой батальон; его же люди не предприняли ничего, чтобы спасти его от расправы 74. 50 арестов в последующие дни, запрещение собраний, отступление на- родных сил — таковы результаты этого акта отчаяния народных масс в Круа-Русс. На похороны Арно прибыл Гамбетта. Его прибытие имело по- литическое и символическое значение. К концу декабря 1870 г. власти снова прибрали Лион к рукам. Местные радикалы, удовлетворенные учас- тием в управлении городом, без зазрения совести сотрудничали с сущест- вующим буржуазным режимом. 72 J. Guillaume. Op. cit., t. II, p. 112. Пророчество Бакунина за несколько месяцев до Парижской Коммуны вызывает только усмешку. Такое заблуждение на деле свидетельствует об отрыве анархистских «вождей» от масс, об их незнании истинного положения вещей и задач, которые оно диктовало. 73 В еще большей мере можно убедиться в политической несостоятельности и мелкобуржуазной сущности лионских анархистов, если принять во внимание, что в 1872 г. А. Ришар и Г. Блан полностью перешли на сторону бонапартизма. Они на- несли визит Наполеону III, находившемуся в изгнании в Англии, и выпустили в Брюсселе брошюру «L’Empire et la France nouvelle», в которой самым беззастен- чивым образом отреклись от своего прошлого, когда они были деятелями рабочего движения. 74 Луи Андриё рассказывает: «Он получил то, что заслужил»,— сказал старый ткач, потягивая свою трубку. «Если бы раньше подавали подобные примеры,— ска- зал другой,— не было бы столько предателей и продажных людей..-» (L. A n d г i е и х. Op. cit., р. 153—154). 93
В Марселе волнения приобрели в эти месяцы более широкий размах,, но и там в ноябре был восстановлен порядок. Марсельские радикалы, пран- да, проявили большую боеспособность, чем лионские. Быть может, это было связано с более тяжелым экономическим положением средних слоев населения этого крупного порта. Эскирос, сосланный после событий 2 де- кабря и теперь назначенный Гамбеттой «верховным администратором» де- партамента Буш-дю-Рон, и Гастон Кремьё, «адвокат бедняков», остались верны революционному идеалу. Кроме того, в Марселе дело зашло дальше, чем в Лионе, еще и потому, что там имело место сотрудничество между штабом радикалов и членами Интернационала во главе с Бастелика. По- следний, в отличие от А. Ришара, никогда не пренебрегал политической деятельностью, как беспрестанно рекомендовал ему Бакунин 75. События 28 сентября в Лионе, несомненно, заставили Бастелика еще больше заду- маться над ненадежностью всякого изолированного выступления пролета- риата. С другой стороны, он неминуемо должен был испытать на себе влия- ние марсельских радикалов. Таким образом, радикалы и рабочие — члены Интернационала совмест- но проводили в Марселе демократическую политику национальной оборо- ны и строили в местном масштабе республику, опираясь на различные слои народа. Отсюда все возрастающая напряженность отношений между народными силами, с одной стороны, и местной крупной буржуазией, имевшей весьма сильные позиции в муниципальном совете, и Турской делегацией — с другой. Гамбетта, властный проводник централизации, в социальном плане крайне умеренный республиканец, не мог допустить ни взрыва местного партикуляризма, ни открытого разрыва с крупной буржуазией и церковью. Между тем это было как раз то, что упорно стремились осуществить Эскирос, Кремьё, Бастелика и их друзья. В таких условиях все становилось причиной конфликтов: организация националь- ной обороны и местный рекрутский набор; создание 18 сентября без ка- кой-либо правительственной директивы «Южной лиги» (Ligue du Midi), представлявшей собой федерацию республиканских сил, включавшую Лион и Марсель и имевшую целью активизировать военные мероприятия; шумная, но эффективная деятельность «гражданской гвардии» (gardes civiques) Марселя, занятой серьезной работой по чистке полицейского и административного аппарата и судебных органов; снятие с поста генерала,, командовавшего гарнизоном; обыски и реквизиции в церковных помеще- ниях; изгнание иезуитов и секвестр на их имущество. В Марселе вплотк до конца октября политическая роль народных масс была значительна большей, чем в Лионе в сентябре 1870 г. Радикалы действовали под их влиянием, и «Le Peuple» приветствовал все пункты программы «Южной лиги»: введение налога на капитал; реквизицию и конфискацию имущества изменников; мобилизацию в армию представителей духовенства и отделе- ние церкви от государства; закрытие конгреганистских школ; отстранение- мэров, назначенных при империи; снижение окладов чиновникам; упразд- нение синекур и преобразование магистратуры 76, наконец, введение сво- боды печати 77. 75 Arch, munic. Lyon, 12. 56, piece 169. Бастелика — Ришару, 15 февраля 1870 г.; «Мы вовсе не должны остаться безразличными к политическому разрешению со- циальной проблемы; напротив, нам следует стремиться захватить руководство в этой области». 76 «Le Peuple», 24 septembre 1870. Марсельские радикалы не питали большой симпатии к государственным чиновникам и агентам, число которых возросло при Второй империи в связи с усилением централизации. Усилившаяся деятельность чиновников была в их глазах порождением империи, и это представляло угрозу местным «свободам». 77 Под давлением пролетарских слоев марсельские радикалы вынуждены были провести в их интересах экономические мероприятия: был отменен обязательный 94
Программа эта, конечно, носила по существу политический характер; неистовая якобинская фразеология легко проникала в рабочие массы78. Однако в конце октября 1870 г., когда Турская делегация решила по- кончить с «анархией» в Марселе, штаб радикалов заколебался и в конце концов покорился. Эскирос, вызвавший недовольство Гамбетты, подал в отставку, но затем взял ее обратно. 1 ноября, при известии об измене Базена в Меце, город оказался во власти восстания, ратуша была занята; была создана «Революционная комиссия», на деятельности которой неизменно отражалось сотрудничество Бастелика с радикалами. Воззвание, выпущенное комиссией, ограничива- лось следующим определением цели своей деятельности: «спасение единой и неделимой республики» — типичной формулой радикалов, не оставляю- щей места требованиям рабочих и отказывающейся от осуждения буржу- азии как класса. Беспокойный Клюзере появился и здесь, чтобы быть на- значенным генералом «Южной лиги». Посланец Гамбетты А. Жан смело проник в Марсель; легко раненный гражданским гвардейцем в здании муниципалитета, он сумел воспользо ваться замешательством, вызванным этим инцидентом, растерянностью Эскироса, ввиду серьезной болезни его сына, паникой среди руководите- лей восстания и внезапным спадом активности масс, не имевших необходи- мых руководителей. 2 ноября он, не встречая сопротивления, начал вос- станавливать прежнее положение. Клюзере поспешно бежал; Бастелика удалился, Эскирос был погружен в свое отцовское горе. Финальный акт этой первой неудавшейся Комму- ны обнаруживает общую растерянность. 4 ноября буржуазные элементы национальной гвардии окружили ратушу, которую занимали еще «граж- данские гвардейцы». Марсельский член Интернационала Алерини так опи- сывает эту сцену в письме Бакунину от 9 ноября 1870 г.: «Открывают двери; происходит сцена братания; рабочие и буржуа обнимаются и все вместе выходят, перемешавшись в толпе. Под сенью знамени Интернацио- нала они обходят город. Фарс разыгран» 79. Алерини говорит далее — и его мнение кажется обоснованным,— что «не было главного штаба. Отсюда полная дезорганизация. Революционная Коммуна начала хорошо. Но после первых же выстрелов все было кончено. Вопрос заключался в том, кто исчезнет первым. Бастелика и Комб 80 само- устранились. Никто не хотел принять на себя ответственность» 81. Первая марсельская Коммуна не оставила ничего, кроме разочарования масс. «Гражданская гвардия» была ловко перемешана с национальной гвардией и таким образом нейтрализована; «Южная лига» исчезла сама собой. Жан поступил весьма благоразумно, отказавшись от преследований, несмотря на сильные протесты успокоившейся буржуазии, которая требо- вала репрессий82. порядок внесения квартирной платы вперед; рабочий день в шахтах был сокращен до 8 часов. 78 «Мы готовы на всякие жертвы,— писали совместно Эскирос и Г. Кремьё,— и если мы останемся одни, мы будем призывать к революции, к непреклонной, бес- пощадной революции со всей ее ненавистью, гневом, с ее патриотическим рвением. Мы покинем Марсель и будем по пути проповедовать священную войну...» (А. О 1 i- v е s i. Op. cit., р. 97). 79 Цит по: J. Guillaume. Op. cit., t. И, p. 118. 80 Марсельский член Интернационала. 81 Цит. по: J. Guillaume. Op. cit., t. П, p. 119. 82 Эскирос завершил свою политическую карьеру в качестве сенатора. То же самое произошло с Наке; впоследствии он превратился в «теоретика» буланжизма, а затем был замешан в панамском скандале. Рувье стал министром, состоял в адми- нистративных советах разных компаний. Умело использованный радикализм юно- шеских лет сослужил службу многим молодым людям 70-х годов. 95
Ноябрьский провал в Марселе явился, таким образом, отзвуком сен- тябрьского провала в Лионе. Кратковременные волнения меньшего масштаба имели место во время войны и в других городских центрах. Летом 1870 г. в Лиможе прокатились стачки рабочих корпораций. 2 октября в Бресте была предпринята безре- зультатная попытка захватить ратушу. В Гренобле друг Делеклюза неоякобинец Вожели, директор газеты «Reveil du Dauphine», являлся ру- пором народных масс. Дважды — 21 сентября и 30 октября — было захва- чено главное здание военного округа, и начальники гарнизонов вынуждены были уйти со своих постов. С 4 сентября Гренобль успел добиться отставки трех генералов. 31 октября в Тулузе радикально настроенная националь- ная гвардия изгнала гарнизон арсенала, а толпа прямо на улице аресто- вала командующего гарнизоном и заставила его подать в отставку. В тот же день в Сент-Этьене, по выражению Лиссагарэ, «Коммуна просущество- вала один час». Но повсюду, как отмечает тот же автор, «достаточно было одного слова, чтобы власть была передана в руки Турской делегации» 83. В Крезо осень 1870 г. прошла без серьезных событий. Муниципалитет, во главе которого стоял Дюмэ, объединял лавочников и рабочих; они вели глухую борьбу против «завода». Шнейдер отправился в Лондон, но слу- жащие предприятия оставались на месте и чинили новой мэрии всевоз- можные затруднения. Дюмэ, имевший добрые намерения, но недостаточно закаленный характер, опасался как натиска неимущего населения, так и молчаливого неодобрения верхов местного общества; ему приходилось бо- роться с епископом Отена, возмущавшимся тем, что говорилось в клубах Крезо «против религии, собственности и безопасности людей» 84. Напрасно Дюмэ протестовал перед префектом против позиции шнейдеровских слу- жащих: «Искренний республиканец — настаивал он,— не может далее до- пускать, чтобы над ним издевались люди, поставившие нас в ужасное положение, в котором мы находимся» 85. Он просил об отставке, но она не была принята из опасения «бури, которая неминуемо обрушится на всех опруссаченных французов нашего славного города Крезо» 86. Дюмэ оста- вался на своем посту, боясь «мятежа», готовый «насколько возможно со- хранить порядок» 87, ибо он прежде всего опасался «насильственной рево- люции» 88. Как видим, новый муниципалитет не решался смело опереться на рабо- чие массы, которые по вечерам в клубах Крезо «беспрерывно требовали установления Коммуны, обвиняли Гамбетту в измене и приветствовали генерала Клюзере» 89. Инцидент с командиром Арно и восстановление по- рядка в Лионе нашли свой отзвук и в Крезо: в декабре 1870 г. власти •с удовлетворением отметили там спад народного движения. * * * Без приведенного анализа событий, предшествовавших рабочей рево- люции в Париже весной 1871 г., трудно понять отклик, который она вы- звала в провинции. Поскольку провинция раньше Парижа приобрела опыт, 83 Р. Lissagaray. Histoire de la Commune, p. 61. 84 Arch, depart. Saone-et-Loire, serie M. Письмо епископа Отена префекту депар- тамента Сона-п-Луара. 29 ноября 1870 г. 85 Ibidem. Дюмэ — префекту, 24 ноября 1870 г. 83 Ibidem. Комиссар полиции — супрефекту. 26 ноября 1870 г. (речь идет о рес- публиканском комиссаре, назначенном после 4 сентября 1870 г.) 87 Ibidem. Дюмэ — префекту. 8 ноября 1870 г. 88 Ibidem. Дюмэ — префекту. 24 ноября 1870 г. 89 Ibidem. Донесение комиссара полиции в Крезо. 25 марта 1871 г. 96
разумеется, частичный в отношении установления «Коммун» 90, городские восстания марта-апреля 1871 г. в провинции явились продолжением ряда предшествующих «дней». В этом их глубокое отличие от Парижа, где уси- ление и апогей революционных устремлений наблюдались в связи с осо- быми причинами после подписания перемирия в январе 1871 г. Слабость выступлений в провинции весной 1871 г. можно понять, лишь обратившись к предшествующим событиям, начиная с лета 1870 г. 3. СОЛИДАРНОСТЬ НАРОДНЫХ МАСС ПРОВИНЦИИ С ПАРИЖЕМ И ПОРАЖЕНИЕ НАРОДНЫХ ДВИЖЕНИЙ В ГОРОДАХ (МАРТ —МАЙ 1871 г.) Изоляция Парижской Коммуны, о которой говори- Симпатии__ лось в начале главы, предстает теперь в новом свете. Она была вызвана лишь обстоятельствами момента, а отнюдь не указывала на расхождение интересов. Достаточно ознакомиться с докладами комиссии по расследованию событий 18 марта и свидетельскими показаниями, чтобы найти бесспорные и многочисленные доказательства горячей симпатии народных масс городов к Коммуне и надежды, которую она порождала у всех эксплуатируемых. По всей Фран- ции, например, дело парижских коммунаров нашло в лице железнодорож- ников своих самых верных связных; они повсюду распространяли прокла- мации и воззвания Коммуны. Депутат Дельпи, не называя автора, приво- дит весьма показательное донесение одного из префектов: «Наши рабочие питают теперь к буржуазии глубокую ненависть, которая выражается в презрительном отношении на улицах, в дерзких взглядах. Перед афиша- ми, сообщающими об успехах наших войск в борьбе с восстанием, можно наблюдать вспышки гнева и разочарования... Женщины и дети даже более бурно, чем мужчины, реагируют на события — так глубоко проникла про- паганда в семьи и приоткрыла матерям возможность получения в ближай- шее время богатства или по меньшей мере всего необходимого. Можно подумать, что каждая правительственная депеша вынимает у них из кар- мана что-то, уже им принадлежащее...» 91. Однако 1871 г. не повторяет июня 1848 г. Национальная гвардия про- винции на этот раз не выражает готовности сражаться с восставшими, и призывы правительства Тьера о формировании добровольческих баталь- онов для охраны порядка остаются без ответа92. Из старых мобильных гвардейцев провинции не удается составить даже «почетного караула» для версальских депутатов: префект Тулузы отыскал лишь... четырех до- бровольцев. Виконт де Мо в своем докладе о восстаниях в провинции не без основания говорит об «инертности добропорядочных граждан». Симпатии населения городов к парижскому восстанию во многом объ- ясняют систематические усилия радикалов добиться примирения между Коммуной и версальским Собранием. Что касается неимущих слоев крестьянства, то Маркс правильно отме- чал, что они являлись предметом непрестанного беспокойства версальской 90 Лиссагарэ правильно отмечал, что во время войны республиканской Франции «только провинция держала в узде реакцию» (Р. Lis sagaray. Op. cit., p. 55). 91 Enquete parlementaire, t. I, p. 36. Подобное же замечание содержится в письме супрефекта департамента Сона-и-Луара от 22 мая 1871 г. по поводу Крезо: «В ра- бочем классе живы семена раздора, ненависти, мести». Префект того же депар- тамента в момент вступления версальцев в Париж признавал в свою очередь: «Это было сделано вовремя, а то движение могло выйти из берегов». («Arch, depart. Saone- et-Loire, serie M.). 92 Лишь несколько бретонцев сражалось под Парижем под лозунгом «Да здравст- вует король!» и с вышитыми изображениями сердца Христова на груди. 7 Парижская Коммуна, т. II 97
Движение за Коммуну в провинции в марте - апреле 1871 г. «деревенщины» и что блокада столицы была предпринята для того, «чтобы помешать распространению заразы» 93 в их среде. Стена молчания и лож- ные сведения помешали крестьянам понять дух Коммуны и ее воззвания. Можно было бы долго перечислять провинциаль- ные пункты, в которых с конца марта до начала мая 1871 г. происходили настоящие восстания либо просто уличные манифестации94. Если оставить в стороне уличные манифестации и беспорядки, которые принимали раз- личные формы (посадка деревьев свободы и развешивание красных фла- гов, массовые выступления на вокзалах против отправки военных эшело- нов и составов с боеприпасами, шествия солидарности с парижским восстанием, инциденты в кварталах вокруг воззваний Коммуны и прокла- маций Тьера95, направление делегаций к членам местного городского самоуправления и т. д. 96), то хронология народных выступлений только для тех городов, где восставшие на некоторое время стали хозяевами по- ложения, такова: Лион: 22—25 марта; Марсель: 23 марта — 4 апреля; Тулуза: 23—27 марта; Нарбонн: 24—31 марта; Сент-Этьен: 24—28 мар- та; 4 апреля — бой в Лиможе97; 30 апреля — стычка в городе Тьер и кро- вавые бои в Лионе. В Лионе мартовскому движению дал толчок приехавший из Парижа член Интернационала анархист Леблан, поддержанный местными друзья- ми — Гаспаром Бланом и Альбером Ришаром. Вначале удалось вовлечь в движение часть национальной гвардии и несколько муниципальных со- ветников-радикалов. Но последние очень скоро ретировались 98. Их приме- ру последовала национальная гвардия. Поскольку народные массы не под- нимались на борьбу, то вскоре началось жалкое бегство и самих организа- торов Коммуны, которые один за другим покидали ратушу. Коммуна, полностью изолированная, прекратила существование. 25 марта власти с большим шумом организовали встречу лионских мобилей, участвовавших в обороне Бельфора; эта патриотическая церемония положила конец 93 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 350. 94 Например: Лион, Марсель, Сент-Этьен, Крезо, Тулуза, Нарбонн, Лимож, Гре- нобль, Вуарон, Бордо, Перпиньян, Периге, Авиньон, Ним, Кюэр, Лавелане, Фуа, Ош, Памье, Варил, Маноск, Монлюсон, Невер, Тьер, Клермон, Сарла, Кон, Флери-сюр- Луар, Неви, Ла-Шарите-сюр-Луар, Вьерзон, Санкуэн, Нуйи, Ле-Ман, Монтеро, Мон- таржи, Куломье, Суп, Немур, Шато-Ландон, Руан. 95 В департаментах Шер и Ньевр, например, «правительственные объявления закидывали грязью и рвали; в то же время воззвания Коммуны и ее сторонников в провинции читались с жадностью» (Enquete parlementaire, t. I, p. 66. Rapport Cha- maillard). 96 Вся хроника многочисленных манифестаций в провинции, поддерживающих Парижскую Коммуну, хранится в Национальном архиве (серия ВВ 24). Если когда- нибудь исследователь напишет на основании этих данных книгу, то читатель будет поражен массовостью этих манифестаций, разнообразием их форм, глубиной народ- ных чувств. Так, например, уличные беспорядки в Вуароне 24 мая были вызваны арестом гражданина, принесшего весть о переходе 35 тыс. солдат на сторону Комму- ны, против которой они были посланы» (ВВ 24, 727). 97 В Лиможе начало восстанию положила отправка солдат на помощь версаль- цам. Однако оно не охватило города целиком и длилось менее одного дня. По сло- вам Р. Cousteix (op. cit.), умеренные республиканцы покинули рабочих в самый ре- шительный момент: «Рабочие остались одни, а их попытка восстания в поддержку Коммуны свелась к уличному столкновению». 98 «Я, не колеблясь, буду вместе с вами кричать: «Да здравствует Коммуна!», но я отказываюсь компрометировать достигнутые нами результаты содействием кампа- нии, наверняка обреченной на провал»,— заявил радикал доктор Крестен инициато- рам движения в Лионе (Dr Gres tin. Memoires dun Lyonnais, p. 195). «Достигнутые результаты» были не что иное, как завоевание муниципального управления лицами, избранными на основе всеобщего избирательного права. 98
- 303 — rEpublique franchise № МЙ U8ERTS — BCVMTt — fBATEHUrrt . N* 323 COMAtVNE BE BASIS MX GRANDES VILLES Aprbs deux moisd*une bataille de toutesles heures, Peris n'est ni las ni entame. Paris lutle tou|ours, sans trdve et sans repos, infaiigable, hferoique, Invaincu. Paris a fait un pacta avec la mort. Derriere ses forts 11 a ses ffurs; derriere ses mursses barricades; derrifire ses barricades ses maisons,qu’il faudraillui arracher une h une, et qu’U ferait sauter, au besoin, plutbt que de ae rendre fc merci. Grandes rilles de France, assisterez-vous immooiles et impossibles b ее duel A mart de Г Avenir centre le Passd, de la Mpublique centre, la Monarchic? Ou verrez-vous eafin qua Paris est le champion de la France et du monde, et que ne pas Faider, c’est le trahir... Vous voulez la Ripublique, on vos voles n’ont aucun sens; vous voulez la Com- mune, car la repousser, ее serait abdiquer voire part de souvcrainete nationale; vous voulez la liberty politique et F6galiie sociale, puisque vous I’dcrivez sur vos pro- , grammes; vous voyez clairement que I’armde de Versailles est Гагтёе du bonapar- tisme, du centralisme monarcbique, du despotisme et du privilege, car vous connais- 1 sez ses chefs et vous vous rappelez leur passd. Qu’attendez-vous done pour vous lever I Qu’attendez-vous pour chasser de votre ; sein les infames agents de ce gouvernement de capitulation el de boule qui mendie el achbte, a cetle heure meme, de Farmde prussienne, les moyens de bombarder I Paris par toes les colds h la fois ? • ! Attendez-vous que les soldats du droil soient tombes jusqu’au dernier sous les bailee empoisonndes de Versailles? i Attendez-vous que Paris soil transform^ en cimetifere et chacune de ses maisooa I en lombeau? * j Grandes villes, vous lui avez envoyd votre adMslon fraterpelle; vous lul avez dit i ’ « De cosur, je suis avectoll » Grandes villes. le temps n’est plus aux manifestos : le temps est aux actes, quand ; la parole est ad Canon. i Asm de sympathies platoniques; Vous avez des fusils et des munitions » aux ' armes! DebouC les villes de France I • Paris vous regarde; Paris attend que voire cercle se serre autour de ses Itches ; bombardeurs et les етрёсЪе d’dehapperau cMliment qu’il leur reserve. Paris fera son devoir et le fera jusqu’au bout. Mais ne Foubliez pas, Lyon, Marseille, Lille, TdulOuse, Nantes, Bordeaux et les I Mitres..... 4 i Si Paris suecombait pour la liberU du monde. I’histoire vengeresse aurait Ге drtrtt | ie dire que Paris а Ш dgorgd parce que vous avez laissd s’accomplir I’assassinat. \ Paris, le 15 mai 1811. Le Deleju^ de la Commute ЙКаейя» Pssma GHOUSSET. 1мяиймие иап<жа1.&. - m»i mi. " I/ ОБРАЩЕНИЕ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ К БО ЛЫПИМ ГОРОДАМ 7* 99
ТРИ КОММУНЫ Гравюра Молока «буре в стакане воды», по справедливому выражению Бенуа Малона ", участниками которой являлись местные анархиствующие элементы 10°. Несколько иная обстановка сложилась в Сент-Этьене, где массы наро- да запрудили улицы и на несколько дней завладели ратушей. Но и здесь не оказалось ни штаба, ни человека, который был бы хоть в какой-то мере способен руководить движением, обратиться к пролетариям угольного бас- сейна со словами, которых те ждали. Оставшись без руководителей и не имея перспектив, народное движение начало ослабевать. Этому способст- вовали и сент-этьенские радикалы, которые вначале отказались принять участие в захвате ратуши, затем были увлечены народом, но вскоре бежа- ли. Злосчастное убийство префекта Леспе 101 еще более усилило неуверен- ность и растерянность. Занимавшие мэрию покинули ее, после чего ее беспрепятственно заня- ли силы «порядка». Движение в Крезо имело еще меньший размах. Дюмэ, баллотировав- шийся совместно с Гарибальди во время выборов 8 февраля 1871 г. в На- циональное собрание, одержал победу над Шнейдером в самом Крезо. Но голосование в деревне свело на нет успех народа. Подписание предвари- 99 В. Mai on. La troisieme defaite du proletariat franpais. Neuchatel, 1871, p. 349. 100 После поражения, пишет доктор Крестен, «население прониклось чувством собственного бессилия» (op. cit., р. 254). Радикалов радовало такое чувство: оно ис- ключало возможность новой вспышки. 101 Префект Леспе был убит 25 марта в ратуше, занятой народом. Его убил при- ставленный к нему гвардеец, психически неуравновешенный человек. 100
тельных условий мира вызвало 26 февраля в Крезо уличные волнения, во время которых и сам мэр не проявил достаточной твердости характе- ра 102. Правительство Тьера воспользовалось этим; оно наводнило город солдатами и жандармами, отстранило полицейского комиссара, назначен- ного после 4 сентября, и заменило его прежним комиссаром времен импе- рии: «гнусное водворение на старое место»,— заявляет Дюмэ в воззвании от 11 марта 103. 18 марта Тьер направил префекту департамента Сона-и- Луара телеграмму, из которой видно, до какой степени версальцы боялись движения в провинции 104. Сначала казалось, что ультиматум Тьера про- извел сильное впечатление на Дюмэ, заверившего супрефекта, что он «на стороне правительства порядка в рамках Республики» 105. Это было 24 мар- та. А 25 марта в Крезо прибыл Леблан. Вечером того же дня он и Дюмэ выступили на большом народном собрании. «Провозгласить революцион- ную Коммуну,— воскликнул Дюмэ,— не значит нарушить порядок... Я больше не представитель версальского правительства, я представляю Коммуну в Крезо!» На деле никакого завоевания «Коммуны» в Крезо не было: она явля- лась совершившимся фактом с 4 сентября; было лишь два последовавших друг за другом коротких столкновения 26 и 27 марта между частью на- циональной гвардии и регулярными войсками. Во время второго столкно- вения армия без труда овладела ратушей и положила, таким образом, конец семи месяцам народной муниципальной автономии во владениях Шнейдера. При этом народ, по словам Лиссагарэ, оставался «пассивным наблюдателем» 106. 28 мая Дюмэ ушел со своего поста в муниципалитете и скрылся в Женеве с молчаливого согласия префекта Соны-и-Луары Шарля Ферри, брата Жюля Ферри. Наиболее крупным и продолжительным из провинциальных движений было марсельское. Но и здесь боевой дух народа составлял резкий контраст с неопыт- ностью и непостоянством руководителей. Эспивану понадобилось всего семь часов боевых действий, чтобы занять город при поддержке артилле- рии 107. В Тулузе имелись другие особенности — здесь пользовались безраз; дельным влиянием радикалы, о чем с прискорбием говорят доклады следственной комиссии. Движением руководили мелкие торговцы, ремес- ленники и несколько представителей республиканской интеллигенции. Однако народные элементы из квартала Сен-Сиприан не имели ни предста- вителей, ни свои собственные организации. Дюпорталь, префект, назначен- ный после 4 сентября, по-видимому, заботился главным образом о том, 102 Б. Малой, (op. cit, р. 373—375) и О. Тестю (L’Internationale, t. II, Lyon, 1871, р. 187—211) по-разному описывают манифестации 26 февраля. 105 Arch, depart Saone-et-Loire, serie M. 104 «Передайте настоятельно господину Дюмэ, что если в Крезо ничего не про- изойдет, то правительство вознаградит его, а я лично буду ему весьма признателен.' Одновременно скажите ему. что если он выступит на стороне Парижа, против нас, то будет наказан по всей строгости законов». 105 Arch, depart. Saone-et-Loire. Супрефект департамента Сона-и-Луара. Письмо от 24 марта 1871 г. 106 Р. Lis sagaray. Op. cit., 161. Наиболее подробный рассказ о событиях 26 и 27 марта в Крезо дан самим Дюмэ в записках, завещанных им своему сыну (см: «L’OTdre nouveau», 1 avril 1937). Наиболее примечательной чертой обоих дней явля- ется бездействие двух третей национальной гвардии, а также то, что Дюмэ покинули 4/s его друзей, вошедших 26 марта в «Независимую Коммуну Крезо». Похоже на то, что Дюмэ с самого начала считал манифестации бесполезными, обреченными на провал. Он утверждал, во всяком случае, что руководил ими в какой-то мере из прин- ципа и для спасения чести. См. Р. Р о n s о t. Les greves de 1870 et la Commune au- Creusot. «Editions sociales». Paris, 1957. 107 О борьбе за Коммуну в Марселе см. гл. 17 настоящего тома. 101
ершшуие г пнican Ы'ЙЕНТЁ — EGALffE — ЕЦАТЕЙМИ’Ё La Garde Nationale de Toulouse, reunie 4 recession de la creation da bataillons de garde coiwtitutioanel.'r . t d'insitdlalims ,i* M. aeralry en qual.te de prefer de la Haute-Garonne, a prociame aujourd hui a deux heures forganisation de la Commune, aux сг'н de Vise Paris' Le corps d’officien de la garde nationnlc sddentaire constitue la Commune de Toulouse. L* Commune declare M de Keralry dtiehu de son titre de Profet et uiaintient le citoyen Buportal tn qualite de deu-gue du pouroir central a la I’roteclure. La Commune diet» vouloir la Republique une et indivisible, et elle adjure les deputes de Paris d'«tie les intermMiaires d'une transaction .^suable entrelegouteinentent de la R^publiqueet lepeuple de Peris. Dans ce but, elle somme le gouvernement d'avoir a dissoudre I'Assembleo nationale coniine аулы, accompli le mandat pour lequel elie a etc t'due, comine etant la cause de toutes lea diffieultds presences et le fruit de la peur et de la corruption cletieale. Elle adhere aux preliiuinaires de la paix et detnande que, pour ddlivrer Io plus I6t possible le sol de la patrie de la souillure de I'ttranger, des mesures tinorgiques soient prises pour faire payer, sans delal, les frais de la guerre a eeux qui unt dechafne ce flmu sur le pays et coiielu une uaix ruineuse et liumiliante. АФИША О ПРОВОЗГЛАШЕНИИ КОММУНЫ В ТУЛУЗЕ чтобы как можно дольше удержаться на своем посту. В частной беседе он доверительно сообщил одному генералу, что сам поддерживает прави- тельство, но перед своими подчиненными играет роль сторонника Париж- ской Коммуны. Национальная гвардия, которая с осени 1870 г. оспаривала у войсковой части право контроля караула Арсенала, оказала некоторое давление на Дюпорталя и без труда убедила его воспротивиться прибытию Кератри, направленною Тьером после 18 марта для замещения Дюпорталя. На короткое мгновение тулузский Капитолий стал местом вспыш- ки движения радикалов, которая, как казалось, превратится в пожар, но в несколько часов все рухнуло и, к великому удивлению жителей Тулузы, Кератри оказался префектом, а мэром был назначен... один из друзей Дюпорталя, за несколько часов до этого пылкий «коммунар», явный сто- ронник «единой и неделимой» радикальной Республики (как это видно из прокламации от 25 марта). Впоследствии Дюпорталь в брошюре «Pro domo», описывая свою «роль примирителя», ясно показал бессилие ради- калов и свое собственное, а также предательство в решительный момент представителей средних слоев: «Если большинство офицеров националь- ной гвардии было политически неустойчивым, лишенным энергии, то сами национальные гвардейцы отличались мужеством и преданностью, и если бы я захотел возглавить их, они свергли бы темные силы Арсенала и под- держали бы Коммуну. Но, повторяю, я никогда не был ни вдохновителем, ни сторонником этого движения» 107-а. 1°7-а д. Duportal. La Commune de Toulouse. Toulouse, 1871, p. 57. Во время про- цесса Дюпорталь не отрицал следующее заявление, приписываемое ему одним из свидетелей: « В действительности существуют два правительства. Тулуза ничем не может повлиять на исход событий. Мы будем на стороне того из правительств, ко- торое одержит верх». Начальник гарнизона Тулузы сам говорил Кератри, что Дюпорталь, по его мнению, вполне способен сдержать народное движение и напра- вить его в нужное русло. (О. Testut, op. cit, t II, р. 225). 102
Наиболее энергичной фигурой движения в провинции являлся старый изгнанник 2 декабря Эмиль Дижон 108, руководивший восстанием в Нар- бонне. В октябре 1870 г. он был одним из организаторов «Южной Лиги». Он не имел, правда, вполне ясной политической программы, на его дея- тельности лежал известный отпечаток романтизма, но его решимость, мужество, чувство собственного достоинства внушают уважение. В тече- ние восьми дней в Нарбонне существовала коммунальная автономия и полнейший порядок. Дижона вызвали из Каркассона, и он стал во главе нарбонских демократов — антиклерикалов, возмущенных предательством братьев Рейнал; с 4 сентября 1870 г. эти видные представители местных радикалов переметнулись в лагерь реакции — один из них стал префектом, а другой — первым помощником мэра. Народные массы Нарбонна 24 мар- та стихийно захватили городскую ратушу. Дижон отважно стал во главе движения, начавшегося не по его инициативе. До конца восстания, когда ратуша была занята правительственными войсками (31 марта) 109, Дижон сохранял доверие и поддержку масс, о чем свидетельствуют, в частности, следующие строки обвинительного акта, зачитанного перед трибуналом города Родез: «К восставшим присоединилось значительное число жен- щин... Они не только приносили еду солдатам и ухаживали за больными; именно женщины, толпившиеся в ратуше, яростнее других требовали вой- ны на смерть и приготовлений к обороне... Следствие констатирует их чрез- вычайно бурную деятельность и вредную роль, которую они играли в восстании... Женщины обегали улицы со штыками за поясом, распростра- няя воззвания, увлекая нерешительных, возбуждая энергию...» 110 111. Восстание в Нарбонне не имело никакой широкой политической про- граммы ш, не выдвигало социальных требований, но пример этого восста- ния лишний раз подтверждает, насколько непрочным было народное дви- жение за Республику, которая выражала бы интересы эксплуатируемых масс 112. После того как 4 апреля пал Марсель и было подавлено в течение нес- кольких часов движение демократов Лиможа, в провинции не осталось ни одного города, не подчиняющегося правительству. Однако все еще происходили последние вспышки движения. В Греноб- ле 19 апреля рабочие устроили манифестацию, чтобы помешать отправке солдат и оружия для версальцев, но безрезультатно. В городе Тьер 30 ап- реля, в день муниципальных выборов, рабочие-ножовщики удерживали в течение нескольких часов ратушу. В рабочем предместье Лиона Гийотьер вспыхнуло движение. 28 апреля дирекция компании Бюир решила снизить заработную плату. Ряд радикалов был к тому же недоволен избирательным 108 См. полезную работу: Н. F ё г a u d. Histoire de la Commune a Narbonne en 1871. Chateauroux, 1946. 109 Вооруженной борьбы не было. В последний момент Дижон не решился потре- бовать самопожертвования от своих друзей. Сам он решил погибнуть в ратуше, но его соратники увели его в момент, когда стрелки пошли в атаку. 110 Cour d’Assises de 1’Aveyron. Proclamation de la Commune a Narbonne, p. 5. 111 В этом отношении характерна прокламация, подписанная 30 марта Дижоном. Он ограничивается в ней подтверждением своей личной позиции, требованием под- держки Коммуны, «такой, какой она была провозглашена народом», реорганизации и вооружения национальной гвардии. 112 Во время процесса в Родезе Дижон вел себя очень стойко, что представляло разительный контраст с трусостью Дюпорталя. Генеральный адвокат был крайне поражен «надменностью» Дижона (см. его донесение министру от 13 ноября 1871 г. Arch, nat., ВВ 18, 1797). Дижон и Дюпорталь были оправданы. В число 32 обвиняе- мых по делу о восстании в Нарбонне входили: 4 представителя интеллигенции, 6 ре- месленников, 8 рабочих, 9 земледельцев, 2 торговца, 3 человека без определенной профессии (см. Cour d’Assises de I’Aveyron, p. 1—2). 103
УЛИЧНЫЕ БОИ В ЛИОНЕ 30 АПРЕЛЯ 1871 Г. Современная гравюра законом 113, который, как писал тогда доктор Крестен, мэр предместья Гий- отьер, «рассматривался в нашем округе как прямая провокация, и гражда- нам, на которых было возложено административное руководство, было очень трудно сдержать переполнявший их гнев» 114. В апреле в Лион прибыли два делегата от Парижской Коммуны — Дюмон и Коле де Тайак. Они вошли в сношения с отдельными радикала- ми, членами муниципального совета, но это не дало больших результатов. При помощи лионской группы анархистов им удалось организовать демон- страцию силы, которая, по их замыслу, должна была охватить весь город. Речь шла о том, чтобы помешать голосованию во время муниципальных выборов. Вечером 29 апреля Дюмон заявил на публичном собрании: «Если завтра, вместо того чтобы сделать из избирательных бюллетеней пыжи для своих ружей, вы опустите бюллетени в урны, вы будете трусами» 115. 30 апреля в 7 часов утра здание мэрии Гийотьер было занято несколь- кими десятками заговорщиков. И лишь вечером, после серьезных столкно- вений на соседних улицах и применения артиллерии, войска овладели по- ложением в квартале. «Как всегда,— писал видный агент полиции адвокат О. Тестю,— самыми ожесточенными были женщины. Этих фурий с рас- трепанными волосами, руками, запятнанными кровью, можно было видеть перебегающими от баррикады к баррикаде, подбадривающими мужчин и подносящими патроны» 116. 113 Закон от 16 апреля 1871 г. лишал муниципальных советников права избирать мэра в коммунах с населением, превышавшим 20 тыс. человек. Префектура, следо- вательно, правительство, должна была назначать мэра. Это был жестокий удар по муниципальным надеждам радикалов и политическим стремлениям народных масс. 114 Цит. по: О. Testut. Op. cit., t. II, p. 365; см. также: Dr. Crestin. Op. cit. 115 Цит no: 0. Testut. Op. cit., t. II, p. 131. 118 Ibid., p. 153. 104
Андриё, являвшийся тогда прокурором Республики, был некоторое время пленником восставших; впоследствии он признавал: «К восставшим со всех сторон прибывали многочисленные подкрепления... Каждый час увеличивал силы восстания» 117. Одновременно ареной серьезных событий становится Круа-Русс. После голосования толпа захватила ратушу, и начальника национальной гвардии спасла лишь «быстрота его лошади» 118. В последующие дни пять батальо- нов национальной гвардии, проявлявших слишком явные симпатии к вос- ставшим, были разоружены. «Когда первые национальные гвардейцы с ружьями через плечо и смущенными лицами спустились на улицу в готов- ности выполнить предписания префекта, разъяренные женщины их квар- тала потрясали кулаками перед их лицами и осыпали их бранью, награж- дая обычными эпитетами: трусы, бездельники. Тот, кто сам не решился пойти к ратуше, послал туда своих детей» 119. Таким образом, трудящиеся массы города повсюду и в разной форме активно поддерживали борьбу против буржуазных властей во имя муни- ципальных свобод, солидаризируясь с парижской рабочей революцией. Можно ли найти что-либо общее, характерное для Своеобразие ~ всех движений, распыленных по большим городам провинциальных движении ’ 1 г провинции? Жюль 1 ед отмечает, что провинции не хватало «энергии», и уточняет: «Все, что можно сказать — это то, что в провинции приветствовалась скорее политическая сторона Коммуны, т. е. требование республики и коммунальной автономии, чем социалисти- ческая» 12°. Это лишний раз свидетельствует о влиянии радикалов на на- родные массы. Даже в городах, где имелось большое число рабочих, их классовые требования замалчивались. Деятели Интернационала там, где они проявляли активность, например в Лионе и Марселе, замкнулись в рамках узкой местной политики и остались «республиканцами, сторонни- ками Коммуны» (republicains communalistes). Отрицание анархистами и прудонистами государства и государ- ственной централизации, их стремление к стихийному образованию феде- рации автономных коммун — все это ограничивало политический кругозор деятелей рабочего движения и заставляло их плестись в хвосте у радика- лов. Вот что, например, говорилось в прокламации лионской Коммуны от 24 марта, подписанной тремя членами Интернационала — Гаспаром Бланом, Гарелем и Паратоном: «Утверждая принцип автономии Коммуны, свободного ведения ею своих собственных дел, мы оказываем моральную поддержку Парижу... Единственное средство избежать гражданской вой- ны — это установить и укрепить муниципальное право... Коммуна являет- ся для нас основой и гарантией республики» 12L Такие же высказывания можно было услышать и от комитета, создан- ного в ночь на 25 марта в Сент-Этьене: «Коммуна — это не поджог, не кража, не грабеж, как часто любят повторять. Это завоевание свобод и независимости, которые были отняты у нас монархическим и император- ским законодательством. Она является подлинной основой республики» 122. 117 L. Andrieux. Op. cit., р. 263—264. Парижские делегаты были арестованы 30 апреля в пивной, в центре города. Они не принимали участия в вооруженных столкновениях. 118 L. Andrieux. Op. cit., р. 264. 119 Ibid., р. 280. 120 J. G u е s d е. Op. cit. По всей Франции на муниципальных выборах 30 апреля республиканцы добились подавляющего успеха: из 300 тыс. избранных не более 8 тыс. осмелились выступить как монархисты и бонапартисты. Этот результат сви- детельствует, что республиканский строй пользовался симпатиями громадного боль- шинства французов. 121 О. Т е s t u t. Op. cit., t. II, p. 343. 122 P. L i s s a g a r a y. Op. cit., p. 159. 105
Лиссагарэ был прав, удивляясь тому, что «в этом рабочем улье, рас- положенном рядом с тысячами шахтеров Рикамари и Фирмини, не на- шлось ни слова о социальном вопросе» 123. Аналогичные узко политические и республиканские формулы употреб- ляли Кремьё в Марселе, Дюпорталь в Тулузе, Дюмэ в Крезо. Поражение движения привело к тому, что отдельные организаторы пе- решли от оппортунистической практики к сектантской фразе. Это опять- таки очень ярко проявилось в Лионе и Крезо. Таким образом, в конечном счете причиной поражения городских дви- жений в провинции является недостаточное развитие капитализма. Если массы не нашли способных руководителей, то это объясняется идеологи- ческой путаницей, которая неизбежно была присуща рабочему движению в то время. Бесспорные успехи этого движения не позволяли еще создать соответствующую организацию. В чем можно упрекнуть пролетариев, не имеющих ни своих профессиональных союзов, ни партии? А это вело к главенству радикалов и сохранению сильных позиций буржуазной властью на местах. «Легко одержав повсюду победу,— пишет Лассагарэ,— трудя- щиеся только и способны были кричать: «Да здравствует Париж!» Но они по крайней мере доказали свою жизнеспособность, силу, гордость; 80 лет буржуазного господства не смогли превратить их в народ, жи- вущий за счет подачек» 124. Соглашение между провинциальными радикалами и Тьером Историк Даниель Галеви признавал, что позиция радикалов весной 1871 г. была двойственной. В то время как Тьер непрестанно повторял слово «рес- публика» и «тайно» обязывался перед делегатами городов, осаждавших его своими ходатайствами, защищать эту форму прав- ления, радикалы провинций предоставляли ему полную свободу в борьбе против Парижской Коммуны. «Таким образом,— пишет Галеви,— был заключен своего рода пакт... Приняв его, провинциальные радикалы обагрили свои руки кровью, на которой они нажились» 125. Соглашение было, разумеется, молчаливым. Нет сомнения в том, что оно нашло свое скрытое выражение в самой политической обстановке. Местные штабы радикалов серьезно усилили позиции Тьера, не оказав никакой реальной поддержки Парижу, обвиняя Коммуну за ее «революционные эксцессы» с позиций буржуазной политической «свободы», направляя энергию масс по узкому руслу муниципальной автономии, обманывая, наконец, массы примиренческими предложениями, завершающимися предложениями о де- мобилизации рабочих Парижа 126. В то же время выдвигавшиеся ими тре- бования роспуска Национального собрания являлись результатом давления народных масс. Тьер охотно вел такого рода игру вплоть до 20 мая, когда, полный веры в свою «превосходную армию» 127, он закрыл дверь перед мел- кобуржуазными делегатами провинции и бросил войска на штурм Парижа. Весьма показательна тактика радикалов в Лионе 128. Она становится очевидной при чтении газеты «Le Progres». Радикальная газета отвергает «всякую видимость морального сообщничества с поджигателями и 123 Р. L i s s a g а г а у. Op. cit., р. 159. 124 Ibid., р. 205. 125 D. Н а I ё v у. La Fin des notables. Paris, 1930, p. 34. 126 Эти предложения содержатся в обращениях весьма многочисленных делега- ций, посылавшихся в Версаль и в Париж; они фигурируют во многих резолюциях муниципальных советов провинции, врученных Тьеру. Организатором этих попыток явилась радикальная «Лига республиканского союза прав Парижа»; 127 Речь Тьера 27 апреля 1871 г. 128 Начиная с этого времени Лион является главным оплотом радикализма в провинции. Исследование его весьма характерной истории представляет поэтому более общий интерес. 106
убийцами заложников», как она называет коммунаров. Она требует по- кончить с «преступными стремлениями и бессмысленными мечтами па- рижских коммунаров о всемирном господстве» 129, ее приводит в дрожь мысль о возможной победе восставшей столицы, которая была бы «непо- правимым несчастьем для свободы» 13°. Газета хвастается тем, что она не поддерживала ни одно из провинциальных выступлений и, раболепно обращаясь к буржуазии, пишет по поводу событий 22—24 марта в Лионе: «Можно предположить, что если бы «Le Progres» высказалась за Комму- ну, обстановка несколько усложнилась бы». Эти слова являются неопро- вержимым доказательством того, что радикалы многое сделали, чтобы затормозить движение народных масс. «Говорят о Коммуне,— читаем мы в номере «Le Progres» от 25 марта.— А что же тогда у нас в Лионе, начиная с 4 сентября, если не Коммуна? Муниципальные советники, мэр Лиона, префект являются республиканцами... Чего же хотят еще? (Курсив наш.— Ж. Б.). Республиканская партия должна показать всем другим партиям пример самоотверженности и патриотизма» 131. Трудно, конечно, найти документальное подтверждение сговора между Тьером и радикалами. Хотя, впрочем, один документ может быть рассмот- рен как серьезное, хотя и косвенное доказательство этого... Речь идет о телеграмме 132, посланной из Версаля в Лион радикалюм Бароде 15 апре- ля, в то время, когда сам Бароде и его чейверо друзей (среди которых был доктор Крестен) совершали «примирительные» разъезды: «Длитель- ная беседа с главой исполнительной власти [Тьером.— Ж. Б.], который подтверждает сохранение республики и заявляет, что нынешнее Собра- ние не является учредительным». Легко понять смысл такого послания, отклики, которые оно нашло среди общественности Лиона, и его цель 133. Тьер позднее признавал, что монархистское Собрание не имеет права принимать конституцию, следовательно, рано или поздно надо будет его разогнать и произвести новые выборы. Хитрый старик дал лишь туман- ное обещание... И в нем было то, что могло успокоить — и обмануть — лионских республиканцев и рабочих... «Чего же хотят еще»? Бароде, впрочем, сам дал ключ к пониманию позиции радикалов, ведь основное, что они испытывали — это страх перед рабочим классом: «Тьер пошел на сделку с лионскими радикалами,—пишет он,— оставив им мэрию. Он их ублажил» 134 (курсив наш.— Ж. Б.). 129 См. Е. V ё г a n, redacteur, «Le Progres» et les evenements de Paris. Lyon, 1871. 130 Ibidem. 131 Это является подтверждением того, что радикалы были вполне удовлетворены муниципальными реформами, проведенными после 4 сентября 1870 г. 132 Приведена в докладе депутата Кюмона «Le role de la press© revolutionnaire en province», Enquete parlementaire, p. 79. 133 25 апреля 1871 г. лионская делегация, вернувшись из Версаля, сделала отчет в том же духе перед муниципальным советом. Она ручалась, что «глава исполнитель- ной власти неоднократно подтверждал свое намерение действовать в поддержку Республики». Она, правда, высказала некоторые сомнения относительно истинных намерений Тьера, но поддержать парижскую революцию, которая должна была бы, по словам лионских радикалов, ограничиться «требованием коммунальных свобод», она не хотела. Доктор Крестен следующим образом определил тактику радикалов: «До известного момента спасение Республики и сотрудничество Тьера в деле поддер- жки Республики способствовали нашим успехам среди сограждан». Это высказыва- ние довольно точно определяет характер соглашения между радикалами и Тье- ром (Dr С г е s t i n. Op. cit., p. 235, 241, 254). 134 В а г о d e t. Op. cit Луи Андриё подтверждает роль радикализма как защит- ника буржуазного порядка, когда он пишет по поводу позиции лионского муници- палитета с сентября 1870 г. до весны 1871 г.: «Без отказа от своей автономистской непримиримости муниципальный совет, который терял доверие своих сторонни- 107
Когда Тьер и Национальное собрание принятием муниципального за- кона от 16 апреля надругались над чаяниями городов, радикалы в провин- ции ограничились тем, что решили созвать конгресс провинциальных муниципалитетов. 7 мая Тьер запретил конгресс в Бордо, назвав его в правительственном циркуляре «оплотом коммунизма и мятежа»; он воспрепятствовал созыву частичного конгресса 16 мая в Лионе, собрав- шего представителей лишь 16 департаментов. Радикалы тщетно обраща- лись к правительству Тьера с просьбами о публичном подтверждении сохранения Республики, о прекращении военных действий против Пари- жа, роспуске Национального собрания, выборах Учредительного собрания. Вскоре в Париже был восстановлен «порядок». Лиссагарэ весьма сурово относится к радикалам и депутатам левого крыла Национального собрания 135, в большинстве своем парижанам, из- бранным 8 февраля. Те и другие мешали проведению активной политики союза между пролетариатом и средними слоями крупных городов; они мно- гое сделали для того, чтобы затруднить союз между Парижем и провин- циальными городами; они способствовали проведению политики Тьера и осуществлению жестоких репрессий в отношении парижских рабочих 136. Но еще раз подчеркнем, что легкость, с какой радикалы могли прово- дить такую политику, объясняется недостаточной зрелостью и недоста- точной организованностью, которая была характерна тогда для рабочего класса провинции. В дальнейшем, с развитием рабочего движения и социа- листических идей, с образованием рабочей партии, отношения между средними слоями и пролетариатом развивались в новых условиях. * * * Героическая история рабочего класса Парижа с марта по май 1871 г. хорошо известна всем и не допускает отрицания или фальсификации. Но мало кто обращал внимание на выступления в провинции. Между тем не считаться с ними —значит искажать национальную историю Франции. Повторяем ранее сказанное: изоляция Парижа никогда не означала рас- хождения с провинцией. Одинаковые причины порождают одинаковые следствия, и если мы хотим понять неравномерность общественного и политического развития, дававшую Парижу неоспоримое историческое преимущество, нам следует познакомиться с причинами, определившими специфический характер и особенности восстаний и манифестаций в про- винциальных городах неоккупированной части Франции. В этой части провинциальной Франции особенно ясно видно, насколько французский капитализм был еще слабо развит в 1870—1871 гг. и на- сколько Франция в этот период оставалась страной преимущественно мел- кой буржуазии: ремесленников, крестьян и мелких торговцев. Пытаясь точно описать поведение масс и отдельных лиц, историк не должен забывать, что в рассматриваемую эпоху они не могли быть ни пол- ков, не смог бы выполнить полезную роль буфера, позволившую ему смягчить удар восстания против властей (L. Andrieux. Op. cit, р. 285). 135 Например к Луи Блану и В. Шелыперу. 136 «Радикалы, боровшиеся против трудящихся или отвернувшиеся от них, лиш- ний раз свидетельствуют о дряхлости и эгоизме средней буржуазии, всегда готовой вместе с правящими классами предать трудящихся... Таким образом, мелкая бур- жуазия провинции упустила редкую возможность завоевать себе свободы. В период между 16 марта и 5 апреля (дата, когда начинается кампания «умиротворения».— Ж. Б.) она покинула трудящихся, вместо того чтобы идти вместе с ними. Когда она в свою очередь захотела выступить, то почувствовала себя в одиночестве, игрушкой и забавой в руках свох врагов. Разделавшись с провинцией, Тьер остался один на один с Парижем» (Р. L i s s a g а г а у. Op. cit., р. 310). 108
ностью хозяевами собственной истории, ни полностью осознать подлинный смысл своих действий. Малодушие средних слоев, двойственное поведе- ние и слабость радикалов, несостоятельность анархистских «тайных во- жаков» пролетариата, неорганизованность рабочих — все это факты, за- висевшие от социальных условий. Исход исторических событий везде объ- ясняется в конечном счете соотношением классовых сил. Ничто не указы- вало в это время на возможность того, что концентрация рабочего класса в провинции, которая не была еще завершена, позволит преодолеть влия- ние радикализма и анархизма, противоречащих друг другу и одновременно связанных между собой. Исторические события 1870—1871 гг. в крупных городах южной Фран- ции продемонстрировали, с одной стороны, провал анархистских деятелей, их особых методов приводить в движение массы, а с другой — способность радикалов направлять общественное мнение и выручать буржуазный по- рядок. Именно против тенденций анархизма и радикализма, характерных для общества, в котором особое место занимает мелкая буржуазия, пред- стояло долго еще бороться французскому рабочему движению, чтобы добиться, наконец, политической независимости и действенных резуль- татов.
Глава семнадцатая БОРЬБА ЗА КОММУНУ В МАРСЕЛЕ В МАРТЕ-АПРЕЛЕ 1871 г.* * Марсель, важнейший французский порт на Средиземном море, крупный торговый и промышленный центр, насчитывал в 1871 г. более 300 тыс. жителей в составе которых имелось зна- чительное число пролетарских и полупролетарских элементов. Среди многочисленных предприятий Марселя — химических, литейных, железопрокатных, медеплавильных, судостроительных, мыло- варенных, маслобойных, табачных, мукомольных, сахароваренных, коже- венных и других 2 — наряду с мелкими и даже карликовыми имелись круп- ные, на которых были заняты сотни рабочих. Около 8 тыс. человек находи- ло работу в марсельском порту 3. Положение трудящегося населения Марселя силь- Положение трудящихся ухудшилось со времени объявления франко- объявления войны прусской воины. Вследствие расстройства водного и железнодорожного транспорта Франции, вы- званного войной, резко сократились операции марсельского порта. На складах и в доках Марселя скопились большие количества товаров (в пер- вые месяцы 1871 г. одного только хлеба — до 600 тыс. центнеров), кото- рые к тому же не находили былого спроса на внешнем рынке, так как иностранные торговые фирмы, издавна связанные с марсельским портом, предпочитали иметь дело с итальянскими и английскими портами, функ- ционировавшими нормально 4. Большой ущерб понесла транзитная тор- говля. «Общество развития и защиты торговли Марселя» в своем докладе министру торговли констатировало, что за время войны транзитная тор- говля Марселя составляла только 25—30% обычной 5. Сильно пострадала местная промышленность, зависевшая в значитель- ной мере от операций марсельского порта. «Со времени первых бед- ствий, обрушившихся на нас,— сообщал марсельский корреспондент «Journal de Geneve»,— начался полный застой в делах. Ни один товар не находил покупателей. Наши важнейшие предприятия закрылись либо зна- * Мы сочли целесообразным осветить в особой главе наиболее крупное из про- винциальных движений 1871 г. за установление Коммуны, имевшее место в Марсе- ле.— Ред. 1 J. Mathieu. Marseille. Statistique et histoire. Marseille, 1879, p. 7. 2 «Journal des economistes», 1871, p. 405, 426. 3 Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la defense nationale, t. II. Paris, 1872—1876, p. 66 (далее: «Actes...»). 4 «Journal de Geneve», 5 mai 1871. 5 Ibid., 25 mai 1871. 110
чительно сократили производство... Жестокий кризис, не только торговый, но и промышленный, поразил наш город» 6. Безработица, рост цен на предметы первой необходимости, вызванный вдобавок тем, что марсельские дельцы искусственно придерживали на складах большие запасы хлеба и других сельскохозяйственных продуктов в расчете на дальнейшее повышение цен7, чрезвычайно усилили нужду широких масс населения. „ Трудящиеся Марселя, политическая активность Роет которых заметно возросла со времени войны, все политической жизни громче выражали недовольство условиями своего существования. Одной из форм этого недоволь- ства явилась все возраставшая волна стачек портовых и промышленных рабочих. Марсельские докеры, подвергавшиеся двойной эксплуатации — хозяев и так называемых старшин (maitres portefaix),— вели упорную стачечную борьбу против неограниченного произвола «Компании доков» (iGompagnie des docks). Особенно усилилось стачечное движение в феврале- марте 1871 г. В это время бастовали железнодорожные служащие и мо- ряки товаро-пассажирских пароходов «Национальной компании по мор- ским перевозкам», основные операции которой были сосредоточены в марсельском порту, портовые рабочие8, рабочие почти всех основных отраслей местной промышленности9. Многие стачки, по свидетельству прокурора республики Гибера, принимавшего активное участие в их по- давлении, «носили крайне необузданный характер» 10 11. Они сопровождались судебными преследованиями и арестами. Большую роль в организации стачечной борьбы в Марселе играл деле- гат Парижа член Интернационала Межи, командированный сюда Цен- тральным комитетом национальной гвардии. Прибыв в Марсель в начале марта 1871 г., Межи связался с активным членом местной секции Интер- национала, портовым рабочим Шовеном, совместно с которым он, как на это жаловался впоследствии в своих показаниях председатель судебной палаты в Эксе, «не выступая открыто, подстрекает к стачкам рабочих всех отраслей промышленности и старается привлечь симпатии гарибальдий- цев, солдат мобильной гвардии и мобилизованных, которых расформиро- вание... армий выбросило в большом количестве на мостовую» п. Политическая жизнь Марселя во время войны отличалась особой на- пряженностью. Об этом свидетельствовали переполненные кофейни и по- литические клубы города, многолюдные публичные собрания, устраивав- шиеся каждый вечер 12. Посетители этих собраний — промышленные и портовые рабочие, ремесленники, солдаты (в том числе гарибальдийцы) подвергались разнообразным идейным влияниям. Радикалы и буржуазные республиканцы успешно соперничали с социалистами, вовлекая в орбиту своего влияния значительные слои трудящихся Марселя. Марсельская секция Интернационала, существовавшая с 1867 г., была одной из наибо- лее крупных во Франции 13, она насчитывала несколько тысяч человек 14. 6 Ibid., 9 juin 1871. 7 Ibid., 18 mai 1871. 8 «La Commune», 21 mars 1871. 9 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I. Versailles, 1872, p. 281, 441. 10 «Actes...», t. VI, p. 540. 11 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I, p. 441. 12 A. R a b a t e a u et L. L e g r e. La ville de Marseille. L’insurrection du 23 mars 1871. Paris, 1874, p. 30. См. также главу 16 настоящего тома. 13 См. Маркс — Эдуарду-Спенсеру Бизли. 19 октября 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI, стр. 78. 14 По преувеличенным данным парламентской следственной комиссии, в Мар- 111
Война, правда, дезорганизовала ее. «Одни отправились в качестве вольных стрелков, другие были мобилизованы в национальную гвардию, иные, на- конец, были взяты в армию» 15. Но в феврале 1871 г., после заключения перемирия, марсельская секция начала восстанавливаться и при правиль- ном руководстве со стороны социалистов могла бы превратиться во вну- шительную силу. Однако среди марсельских членов Интернационала были сильны анархистские влияния. В числе руководителей марсельской секции были анархисты Бастелика, Алерини и др. В середине марта 1871 г. один из корреспондентов газеты «Solidarite» следующим образом охарактеризовал положение, сложившееся к этому времени в Марселе: «Здесь существует общее недовольство правитель- ством, растет дороговизна, не хватает работы. На первый план выдви- гается социальный вопрос. Каждый день происходит новая стачка, пред- приниматели проявляют уступчивость, и повсюду эти стачки кончаются в пользу рабочих. Буржуазия обнаруживает ужасный страх». И далее: «Нужда быстро надвигается. Следует ждать революции; непредвиден- ное обстоятельство вопреки всем и всему 16 может воспламенить нако- пившийся здесь порох» 17. Известие о событиях 18 марта в Париже пришло мапс^Гев наРпапи^скую в МаРсель на ДРУг°й день после парижской рево- революцию люции вместе с лживой депешей 1ьера о 40-ты- сячной армии, якобы сконцентрированной в Вер- сале. Оно вызвало крайнее возбуждение среди марсельского населения. И хотя внешне город на первых порах сохранял спокойствие, неизбежность народного выступления была очевидна. Местные власти пустили в ход все средства, чтобы предотвратить рево- люционное выступление. Префект департамента Буш-дю-Рон контр- адмирал Конье при опубликовании депеши Тьера сопроводил ее грозным предостережением по адресу тех, кто «своим толкованием депеши даст по- вод усомниться в успехе мероприятий версальского правительства»18. В тот же день были конфискованы прямо на вокзале, несмотря на проте- сты марсельских железнодорожников, прибывшие из Парижа свежие экземпляры «Journal officiel», в котором сообщалось о революции 18 мар- та 19. Немедленно были оборваны телеграфные провода между Марселем и Парижем20, чтобы лишить марсельцев возможности связаться с ре- волюционной столицей. Поднятая на ноги местная буржуазная пресса на- чала яростную кампанию против парижских революционеров, призывая население соблюдать спокойствие, а национальную гвардию — «защищать порядок и республику». Муниципальный совет Марселя, состоявший из умеренных республиканцев — коммерсантов, судовладельцев, фабрикан- тов, банкиров, домовладельцев, а также врачей и других представителей буржуазной интеллигенции 21, изъявил полную готовность в контакте с префектурой подавить силой оружия всякую попытку выступления на стороне парижской революции 22. селе насчитывалось около 4 тыс. членов Интернационала. Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I, p. 281, 640. 15 «La Solidarite», 28 mars 1871. 16 Выделено в подлиннике. 17 «La Solidarite», 28 mars 1871. Корреспонденция без подписи от 17 марта. Гийом приписывает авторство Алерини. См. J. Guillaume. L’Internationale, t. II, р. 139. 18 М. Aubray et S. Micheles i. Histoire des evenements de Marseille. Paris, 1872, p. 301. 19 «Actes...», t. VI, p. 540. 20 «Actes...». t. V, p. 555. 21 «Actes...», t. II, p. 68. , 22 «Proces-verbaux des seances du conseil municipal de Marseille du 23 mars au 1 avril 1871». Marseille, 1871, p. 5, 6 (далее: «Proces-verbaux...»). 112
Между тем брожение в городе нарастало. Смятение первых дней, вы- званное отсутствием достоверных сведений о событиях в Париже, посте- пенно сменялось все большим сочувствием парижанам. Публичные собра- ния этих дней отличались чрезвычайной страстностью. Особого внимания заслуживает собрание, состоявшееся вечером 22 марта в кафе «Эльдора- до». Оно явилось ответом на очередную депешу Тьера, в которой, между прочим, сообщалось об освобождении крупного государственного деятеля Второй империи Руэра и о том, что версальское правительство приняло услуги маршала бонапартиста Канробера для подавления рево- люциии в столице. Ненависть к империи и ее агентам с новой силой вспых- нула в сердцах трудящихся Марселя. На собрании в «Эльдорадо» присут- ствовало от 1500 до 2 тыс. человек23. В числе, выступавших были гари- бальдийцы. Горячую речь произнес марсельский радикал Гастон Кремьё, призвавший присутствующих решительно поддержать революционное пра- вительство Парижа. Впоследствии восторжествовавшая контрреволюция приписывала Кремьё прямой призыв к вооруженному восстанию. В материалах обвини- тельного акта по делу марсельских революционеров 1871 г. выступление Кремьё изображено следующим образом: «Я призываю вас поклясться за- щищать это (парижское.—Э. Ж.) правительство всеми возможными сред- ствами. Клянетесь ли вы мне?» Все руки поднимаются вверх, раздаются оглушительные возгласы: «Клянемся!» «И мы также! — продолжал Кремьё.— Если понадобится драться, мы возглавим вас. Мы будем вынуж- дены защищать парижское правительство на улице. Вернитесь же домой, возьмите ваши ружья не для того, чтобы нападать, а для того, чтобы обо- роняться» 24. Если бы это и были подлинные слова Гастона Кремьё, то в них вряд ли можно усмотреть призыв к вооруженному выступлению. Никаких конкретных директив к выступлению не содержится в этих сло- вах. В действительности же, как это видно из дальнейшего хода событий, выступление Кремьё было, несомненно, гораздо более умеренным. Как бы то ни было, непосредственным результа- маетЕ^1и0юГв1^оппетжкуТ0М этого собРания явилось предписание префек- Версаля та срочно организовать 23 марта манифестацию в честь версальского правительства с участием всей местной национальной гвардии. Неправильно информированный поли- цией о характере собрания в «Эльдорадо», префект, действовавший при поддержке муниципального совета, рассчитывал расстроить таким обра- зом план вооруженного захвата ратуши, который, по его сведениям, дол- жен был быть осуществлен 23 марта. В действительности его распоряже- ние о проведении манифестации только ускорило революционный ход со- бытий. 23 марта с 7 часов утра к центральным магистралям города, по сигна- лу к сбору, данному на основании распоряжения префекта, начали стя- гиваться батальоны национальной гвардии, вольных стрелков и другие воинские части. «К 10 часам утра,— сообщал корреспондент газеты «Com- mune»,— на площади Шапитр собрался в полном вооружении 8-й батальон национальной гвардии, вскоре к нему присоединились другие батальоны. К И часам утра на площадь сен-Луи прибыла артиллерия. Много- численные батальоны национальной гвардии явились также на площадь Бельзенс. Во всех районах города батальоны выстраивались на своих по- зициях. Ожидалось прибытие 9-го, 13-го и 16-го батальонов». Около 23 См. «Gazette des tribunaux», 15 juin 1871. Обвинительное заключение по делу Гастона Кремьё. По другим данным, на собрании в «Эльдорадо» присутствовало 1000 человек См. A. Rabateau et L. L е g г ё. Op. cit., р. 29. 24 «Gazette des tribunaux», 15 juin 1871. 8 Парижская Коммуна, т. II из
3 часов дня «к артиллерии присоединились инженерные батальоны на- циональной гвардии. На площади Бельзенс выстроились батальоны сол- дат всех видов оружия: гарибальдийцев, вольных стрелков, национальных гвардейцев» 25. Среди прибывших находились главным образом батальоны националь- ной гвардии рабочих кварталов и предместий, в значительно меньшем ко- личестве сюда явились реакционные батальоны. Никто не знал достовер- но, с какой целью дан сигнал к сбору. По мере того как в томительном ожидании текли часы, возбуждение собравшихся возрастало. Из их рядов непрерывно раздавались возгласы: «Да здравствует Париж!», свидетель- ствовавшие о далеко не благоприятном для Версаля настроении, преобла- давшем среди манифестантов. В самом деле. Из 18 батальонов марсельской национальной гвардии не менее 13 были «ненадежными» 26. Слабой опорой власти были и местные регулярные войска, «колеблющиеся и разобщенные», имевшие в своем со- ставе немало оппозиционных элементов, испытавшие революционизирую- щее влияние участников добровольческих отрядов гарибальдийцев из Во- гезской армии, бесцельно слонявшихся по улицам Марселя без пищи и крова после расформирования их отрядов 27. Между тем городские власти находились в полном замешательстве. В 10 часов утра, в то время, когда на площадях города выстроившиеся воинские части нетерпеливо ожидали приказа, началось экстренное сове- щание муниципального совета, длившееся до 2 часов дня. На нем было сфабриковано обращение к населению, в котором клятвы верности респуб- лике чередовались с угрозами по адресу «безумцев, которые осмелятся поднять руку на республику» 28. Большинство муниципальных советни- ков, объявляя себя врагами парижской революции, вместе с тем считали крайне опасным настаивать на задуманной манифестации в честь версальского правительства. По их мнению, необходимо было принять срочные меры к отмене манифестации и они настойчиво доказывали это 60-летнему мэру Марселя адвокату Бори 29. С трудом убедив его, они на- правили двух делегатов к префекту, чтобы добиться от него отмены пер- воначального распоряжения. Убедить в этом контр-адмирала оказалось нетрудно: он и сам был изрядно напуган неблагоприятно складывающейся обстановкой. Но было уже поздно. Многотысячные массы, томившиеся с утра на площадях, в стихийном порыве двинулись под звуки барабанов к префек- туре с возгласами к<Да здравствует Париж!». По пути к манифестантам присоединились новые массы гражданского населения. Находившиеся сре- ди них немногие реакционные батальоны национальной гвардии ограни- чились ролью наблюдателей этого массового порыва, а затем вернулись в свои казармы. Муниципальный совет в 3 часа дня собрался на второе за этот день чрезвычайное совещание. В страхе перед надвигавшимся восстанием «отцы города» приняли решение направить к префекту новую делегацию (из четырех человек), чтобы доказать ему необходимость безотлагательно принять самые суровые карательные меры против «смутьянов». Но деле- гаты скоро вернулись с тревожным сообщением, что в префектуре, где в это время шло лихорадочное совещание префекта с военными властями, 25 «La Commune», 27 mars 1871. 26 «Actes...», t. V, p. 554. Deposition ThoureL 27 По словам Лиссагарэ, в Марселе находилось в то время около 1500 гарибаль- дийцев. См. Р. Lissagaray. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 1896, p. 157. 28 «Proces-verbaux...», p. 13. 29 Умереннейший буржуазный республиканец, в прошлом «путавшийся во всех клерикально-либеральных коалициях». См. Р. Lissagaray. Op. cit., р. 154. 114
считают положение безнадежным, ибо «манифестация приняла угрожаю- щий характер», а «они неспособны противопоставить ей какое бы то ни было сопротивление» 30. Захват префектуры В С1МОМ деле- на дл°Щади Сен-Фереоль. у здания народом. префектуры царило крайнее возбуждение. Не слу- Создание революционного шая появившегося на балконе префектуры Гасто- органа власти — на Кремьё, призывавшего манифестантов к поряд- Департаментскои комиссии^ народ ринулся в здание, охранявшееся гвар- дейцами. Были арестованы префект, два его секретаря, генерал Оливье и другие видные чиновники. В числе прочих был задержан и мэр, которому, однако, удалось ускользнуть благодаря содействию национальных гвардей- цев первой инженерной роты31. Народ требовал и искал оружия. Несколько колонн манифестантов по инициативе Межи направились к оружейным мастерским Манпанти и там захватили наличный запас оружия; другая группа завладела артилле- рийской батареей, которая была установлена в здании префектуры. За- пасы оружия — ружья и патроны — были захвачены также в оружейном складе на вокзале. Без организованного руководства, побуждаемые исклю- чительно революционным инстинктом, трудящиеся Марселя в ночь на 24 марта заняли вокзал, почту, телеграф 32. Командующий 9-й дивизией генерал Эспиван бежал в местечко Обань, в 17 км от Марселя, куда отсту- пили оставшиеся под его командованием войска. Отсутствие руководства восстанием роковым образом сказалось, одна- ко, в том, что важнейшие стратегические пункты — форты Сен-Жан и Сен-Никола, как и господствовавшая над городом высота Де-ла-Гард с рас- положенным на ней фортом, не были своевременно захвачены восставши- ми. Эти форты остались в руках контрреволюции, которая в, дальнейшем превратила их в свои опорные пункты. Роль Гастона Кремьё, которого реакционная пресса и материалы пар- ламентской следственной комиссии изображают вдохновителем выступле- ния народных масс Марселя в день 23 марта, на деле заключалась скорее в попытках умерить революционный пыл восставшего народа. Захват пре- фектуры явился для Кремьё неожиданностью. В то время, когда манифе- станты вступили на площадь Сен-Фереоль, он вместе с другими деятелями республиканского движения находился у префекта, которого Кремьё так же, как и делегаты муниципального совета, убеждал распустить войска, чтобы разрядить напряжение 33. Его обращение к народу с балкона пре- фектуры имело целью предотвратить революционную расправу с предста- вителями старой власти. Убедившись в своем бессилии приостановить революционный ход со- бытий, Кремьё спешно занялся организацией новой власти. Была создана временная Департаментская комиссия, в которую первоначально вошли шесть человек: три представителя от республиканского «Южного обще- ства» («Cercle du Midi»): радикалы Кремьё, Этьен, Жоб и три — Алерини, Мавиель, Гийяр—от «Комитета народных собраний»,— в составе кото- рого были и члены Интернационала. Кремьё одновременно обратился к муниципальному совету и к руководителям «Клуба национальной гвар- дии» с предложением делегировать своих представителей в состав Депар- таментской комиссии. 80 «Proces-verbaux...», p. 13. 31 Ibid., p. 14—15. 32 «Gazette des tribunaux», 5 aoflt 1871. Процесс Ж.-Б. Py; «La Commune», 30 mars 1871. Корреспонденция из Марселя. 33 «Gazette des tribunaux», 16 juin 1871. 8* 115
города» шести «Клуба нацио- органе власти. Разногласия в Департаментской комиссии Муниципальный совет, потеряв надежду задушить движение при по- мощи репрессивных мер, решил активно вмешаться в ход событий с тем, чтобы направить движение в умеренное русло. Он вступил в сговор с руководителями «Республиканского клуба национальной гвардии» — быв- шим помощником прокурора Буше, радикалом Карту и другими относительно общей линии поведения. В ответ на предложение Кремьё муниципальный совет поспешил вынести решение о посылке в Департа- ментскую комиссию «в интересах порядка и безопасности своих членов, намереваясь при поддержке представителей нальной гвардии» обеспечить себе большинство в новом Однако план этот не удалось осуществить: только три представителя от муниципального совета — Десерви, Сидор, Боек и три — Буше, Карту, Бартеле — от «Клуба национальной гвардии» вошли в состав Департа- ментской комиссии. К вечеру того же дня Кремьё с балкона префектуры огласил состав Департаментской комиссии, который тут же, на площади, был одобрен народом. Председателем вновь созданного органа власти был избран Кремьё. Департаментская комиссия представляла собой, таким образом, коалиционный орган, весьма пестрый по своему составу. Рядом с носильщиком Этьеном и сапожником Мавиелем в ней заседали судовла- делец Боек, адвокаты Десерви, Кремьё, бывший помощник прокурора Буше и т. п., рядом с буржуазными республиканцами и радикалами типа Сидора, Буше, заседал анархист Алерини и т. д. Хотя мы не располагаем необходимыми данными относительно деятельности Департаментской ко- миссии — Комиссия не вела протоколов своих за- седаний 34,— у нас имеются все основания считать, что с первых дней ее существования в ней обнаружились серьезные раз- ногласия. Ее умеренное большинство, куда входили некоторые влиятель- ные буржуазные деятели республиканского движения, сразу встретило противодействие со стороны другой ее части, опиравшейся на активных участников массового движения. Это были преимущественно люди из на- рода, которые крайне настороженно относились к некоторым членам но- вого органа власти. Об 'Отсутствии полного доверия народных масс к Де- партаментской комиссии свидетельствуют, например, жалобы муници- пального советника Сидора, члена Комиссии, на то, что ее заседания проходят, так сказать, под угрозой штыков. «Двери зала заседаний,— сообщал Сидор своим коллегам 23 марта на вечернем заседании муни- ципального совета,— остаются открытыми, у каждой из них выставлен караул, который словно присутствует здесь скорее для того, чтобы за нами следить, чем нас охранять, наши совещания не свободны, и нет гарантии, что наши решения будут выполняться» 35. О разногласиях в Департаментской комиссии и недостатке доверия к ней свидетельствовало также заявление об отставке, поданное одним из ее членов, Буше, на второй день ее существования. Отставка была моти- вирована тем, что «ряд наших распоряжений встретил непреодолимое со- противление со стороны некоторых граждан, которые в своем республикан- ском пылу поставили нас под подозрение» 36. Разногласия внутри Депар- таментской комиссии принимали подчас настолько острый характер, что приводили к потасовкам между ее членами. На это указывали впослед- ствии в своих показаниях Кремьё, Жоб и другие. Расхождения наблюда- лись по разным линиям. Насколько позволяют судить данные, которыми 34 М. Aubray et S. Michelesi. Op. cit., p. 383. Судебный процесс Этьена. 35 «Proces-verbaux...», p. 22. 36 M. Aubray etS. Micheles i. Op. cit., p. 307. Под воздействием Кремьё Буше взял обратно свое заявление. 116
мы располагаем, в Комиссии прежде всего не было единства в вопросе об отношении к муниципальному совету. Одни ее члены были сторонниками сохранения полномочий муниципального совета и тесного сотрудничества с ним, другие считали необходимым распустить совет и сосредоточить всю полноту власти в руках Департаментской комиссии. Эта точка зрения не получила преобладания, но она нашла свое отражение в крайне подозри- тельном отношении к делегатам муниципального совета со стороны части членов Департаментской комиссии. «Ваши делегаты в префектуре37 рис- куют свободой и даже жизнью,— жаловался Сидор членам муниципаль- ного совета через несколько дней после создания Департаментской комис- сии,— мы были уже дважды арестованы на более или менее продолжи- тельный срок, не раз нам угрожали, не раз нас смешивали с грязью» 38. Отсутствие у Департаментской комиссии четкой политической линии наложило печать неустойчивости на ее деятельность. Уже в первом ее воз- звании к населению от 23 марта, в котором выражалась, с одной стороны, «любовь к республике, к героической столице-мученице», был вместе с тем обойден вопрос о присоединении к революционному правительству Пари- жа. Авторы воззвания предпочли ограничиться туманной декларацией о готовности Марселя «поддержать нормально созданное республиканское правительство, которое будет заседать в столице». Новая власть отреко- мендовала себя принципиальной противницей гражданской войны и «кро- вопролития». Она ставила себе в заслугу то, что ей удалось добиться сгово- ра всех республиканских организаций (Марселя, объединившихся в одном руководящем органе — Департаментской комиссии, созданной муници- пальным советом (курсив мой.— Э. Ж.) и носящей сугубо временный ха- рактер. Далее подчеркивалось, что она готова в любой момент уступить место другой власти, которая будет наделена постоянными полномочиями. В воззвании по существу замалчивался вопрос об отношении к версаль- скому правительству, в нем выражалось лишь политическое недоверие сме- щенному префекту. «Поддерживайте же вместе с нами порядок в городе,— гласило заключение воззвания,— возвращайтесь к вашим мирным заня- тиям, пусть торговля и промышленность вновь перейдут как можно ско- рее к мирному развитию, способствуя восстановлению нашего отечества» 39. Воззвание внесло успокоение в сердца марсельских коммерсантов и пред- принимателей, сильно переполошившихся в связи с событиями 23 марта. Буржуазная пресса, в том числе газеты «Semaphore» и радикальная «Ega- lite», весьма лояльно отнеслись к Департаментской комиссии и ее пер- вым шагам. Но народные массы, опережая своих руководителей, по собственной инициативе творили дело революции. Утром 24 марта на здании префекту- ры, где заседала Департаментская комиссия, было водружено красное зна- мя революции. Муниципальный совет пришел в ярость40, да и в Департа- ментской комиссии этот акт был далеко не всеми членами встречен сочув- ственно. Из показаний Кремьё мы узнаем, что появление этого знамени вызвало в Комиссии острые столкновения. Кремьё, высказавшийся против его водружения, получил в ответ весьма чувствительный удар штыком 41. Настоятельные требования муниципального совета, чтобы Департамент- ская комиссия заменила красное знамя на фронтоне префектуры трехцвет- ным, его угрозы, что в противном случае он отзовет своих представителей из Комиссии, остались безрезультатными: Департаментская комиссия и 87 Речь идет о Департаментской комиссии, заседавшей в здании префектуры. 38 «Proces-verbaux...», р. 45. 39 «La Commune», 28 mars 1871. Воззвание датировано 23 марта. 40 «Proces-verbaux...», р. 26, 31, 35. 41 «Gazette des tribunaux», 16 juin 1871. 117
ее председатель не могли не считаться с волей народа, готового грудью отстоять свое знамя 42. Несколько позднее оно было все же заменено чер- ным знаменем, попросту означавшим траур по случаю бедствий, постиг- ших Францию. По инициативе народа, вопреки умеренным членам Департаментской комиссии и протестам муниципального совета, был также усилен надзор за префектом и другими арестованными чиновниками старой власти. Кремьё, стремившийся освободить префекта, был бессилен осуществить свое намерение. Под давлением более решительных участников переворо- та, в частности Межи, префект в ночь на 24 марта подал в отставку 43. Неустойчивость политической линии Департаментской комиссии по- служила одной из причин того, что она оказалась неспособной использо- вать благоприятную ситуацию, создавшуюся для нее в результате бегства генерала Эспивана со своей армией в Обань. Город в сущности остался в распоряжении восставших и их руководящего органа. Департаментская комиссия вполне могла рассчитывать в этот момент на поддержку нацио- нальной гвардии, которая, за исключением нескольких реакционных батальонов, была на стороне народа, а также на силы гарибальдийцев, крайне озлобленных против старой власти, как и на прибывших из Афри- ки солдат регулярной армии, застрявших здесь вследствие нераспоряди- тельности муниципального совета. Но |Комиссия не сумела решительно и быстро мобилизовать боеспособные силы революции и двинуть их вслед бежавшему генералу и его тогда еще немногочисленной 44 и деморализован- ной армии. Кремьё тратил драгоценное время на переговоры о сотрудни- честве с муниципальным советом. С непростительной беспечностью игнорировала Департаментская ко- миссия и оборонные мероприятия, настойчиво диктовавшиеся создавшим- ся положением. Оружие, конфискованное в первые дни в мастерских Ман- панти и на вокзале, не было учтено. Оно свободно продавалось на улицах Марселя45, чем не замедлили воспользоваться притаившиеся реакцион- ные элементы. В помещении префектуры были собраны ружья и пушки, но не хватало патронов и ядер. Департаментская комиссия по-прежнему не принимала необходимых мер для овладения фортами Сен-Жан и Сен- Никола со всем находившимся в них вооружением и амуницией. Муниципальный совет, несмотря на весьма уме- Деп комиссия153*1 репный характер воззвания Департаментской ко- и муниципальный совет миссии от 23 марта, опубликовал в свою очередь 25 марта прокламацию к населению, в которой от- межевывался от Комиссии, и свое участие в ней в лице трех делегатов мотивировал исключительно стремлением «внести умиротворение и пре- дупредить великие несчастья, которые были неизбежны». Муниципальный совет подчеркивал, что «не он создал эту комиссию и тем более не он упол- номочил ее управлять городом Марселем; эти полномочия принадлежат исключительно муниципальному совету», который «в настоящем положе- нии является единственной существующей властью». Он призывал нацио- нальную гвардию «выйти из состояния апатии и воспрепятствовать нару- шению общественного порядка», опираясь на свою моральную силу. «По- мните, что без вас муниципальный совет беспомощен»,— так заканчива- 42 «Proces-verbaux...», р. 45. 43 Этот факт, получивший гласность лишь в августе 1871 г., стоил префекту жизни: он покончил самоубийством. См. «Gazette des tribunaux», 9 aout 1871; G. В о u r g i n. Le mouvement communaliste dans des departements en 1871. «Revue socialiste», mai 1009. 44 Армия Эспивана насчитывала вначале не более 2—3 тыс. человек. «Actes...», t. I, р. 555. Deposition Thourel. 45 M. A u br a у et S. M i c h e 1 e s i. Op. cat., p. 310. 118
лась эта прокламация, означавшая в сущности призыв к национальной гвардии выступать против революционной власти Марселя46. Появивше- еся одновременно новое воззвание Департаментской комиссии, заверявшее население в «тесном согласии, объединяющем Департаментскую комиссию, муниципальный совет и все республиканские группы Марселя» 47, свиде- тельствовало лишь о том, что новая власть, не веря в собственные силы, всячески стремилась опереться на авторитет и поддержку муниципального совета, хотя тот открыто выступал против нее. Даже после того как приказом Эспивана от 26 марта город был объяв- лен на военном положении, что свидетельствовало о переходе генерала в наступление, Департаментская комиссия испрашивала разрешение у му- ниципального совета на перевозку пушек из префектуры в форт Сен-Ни- кола, на что муниципальный совет ответил категорическим отказом48. Что касается высоты Де-ла-Гард, которой жизненно необходимо было овладеть, то об этом Комиссия и не помышляла. Занятый народом в ночь на 24 марта вокзал Сен-Шарль, крупный железнодорожный узел и важ- нейший стратегический пункт, не был надлежащим образом укреплен, что впоследствии облегчило войскам Эспивана вступление в Марсель. Департаментская комиссия в значительной мере сама себя обезоружи- ла, что имело в дальнейшем гибельные последствия. Кремьё, пуще всего боявшийся классовых столкновений, с первых же дней прилагал усилия к тому, чтобы очистить город от гарибальдийцев, которые, по его мнению, служили ферментом брожения. Уже '25 марта он внес на рассмотрение муниципального совета проект немедленного назначения на место бежав- шего из города военного интенданта нового интенданта в целях скорейшей эвакуации из Марселя гарибальдийцев 49. Это было, пожалуй, единственное предложение Департаментской ко- миссии, которое муниципальный совет с несвойственной ему поспеш- ностью принялся осуществлять. Решением совета от 26 марта полномо- чия временного военного интенданта были вручены члену совета Жюлье- ну, который весьма усердно принялся за дело и уже к концу дня доложил муниципальному совету, что им предприняты все необходимые меры для удаления из города солдат, часть которых уже отправлена, а остальные «если только не заупрямятся», будут отправлены в ближайшие дни50. Департаментская комиссия предоставила также муниципальному сове- ту широкую инициативу в деле реорганизации национальной гвардии. На- чальником штаба национальной гвардии на место подавшего в отставку полковника Жанжана уже 25 марта был назначен старый офицер Дюкуэн, человек, вполне устраивавший муниципальный совет. «Дюкуэн,— заявил впоследствии в своих показаниях мэр Марселя,— был назначен лишь после того, как мы получили о нем наилучшие сведения и самые прекрасные рекомендации... Это был нужный нам при создавшихся условиях чело- век» 51. Игнорируя Департаментскую комиссию, новый начальник штаба в контакте с муниципальным советом, мэр которого по положению являл- ся в то же время начальником национальной гвардии, тотчас приступил 46 Текст прокламации муниципального совета от 25 марта см. в «Proces-verbaux...», р. 26—28 47 Текст воззвания Департаментской комиссии см. М. Aubray et S. Michele- s i. Op. cit., p. 306—307. 48 «Proces-verbaux...», p. 46. 49 Ibid., p. 29. 50 Ibid., p. 46. Это оказалось не таким легким делом, как представлялось Жюлье- ну. Многие гарибальдийцы продолжали оставаться в городе и приняли активное уча- стие в последующей борьбе за марсельскую Коммуну. 51 «Gazette des tribunaux», 19—20 juin 1871. 119
к смене личного состава штаба с целью удалить все сколько-нибудь «со- мнительные» элементы 52. Деятельность Департаментской комиссии была Крупные ошибки почти полностью парализована из-за роковой в деятельности - Департаментской комиссии01™™, допущенной ею в отношении местного банка. Комиссия позволила администрации банка вывезти всю его наличность, которая была погружена на судно «Ренар», находившееся в распоряжении контрреволюционных сил 53. Весьма «пре- дусмотрительным» оказался и главный казначей марсельской таможни, скрывший таможенную кассу в недоступном для комиссии форте Сен- Никола 54. Финансовые учреждения бойкотировали новую власть. Департамент- ская комиссия вынуждена была уже 25 марта обратиться за финансовой помощью в муниципальный совет, остававшийся полновластным хозяином муниципальной кассы ратуши. Кремьё, явившийся с этой целью на засе- дание совета в сопровождении Алерини, Гийяра и Жоба, просил только 2 тыс. франков «для оплаты расходов на содержание людей, занимающих в течение двух дней здание префектуры». Муниципальный совет на этот раз «великодушно» ссудил Комиссии названную сумму. Для регулярной оплаты национальной гвардии у Департаментской комиссии, таким образом, не было средств. Комиссия сделала, правда, робкую попытку реквизировать у марсельских торговцев некоторое коли- чество продуктов для содержания верных ей национальных гвардейцев 55. Однако вскоре она, по-видимому, отказалась от этой меры, вследствие чего пролетарские элементы национальной гвардии были вынуждены уже через несколько дней приступить к работе. Непреодолимыми оказались для Департаментской комиссии и затруд- нения, связанные с саботажем чиновников. Часть из них бежала в Обань вслед за армией Эспивана, другая укрылась в форте Сен-Никола, третья, покинув город, переселилась на борт стоявшего в порту броненосца «Ла Курон». Стараниями генерального прокурора Туреля, злейшего врага ре- волюционных сил, саботаж высшего чиновничества принял организован- ный характер. «Я устроил так,— самодовольно признавался впоследствии Турель парламентской следственной комиссии,— что ни одно ведомство не повиновалось Департаментской комиссии, которая, таким образом, осталась изолированной» 56. Большинство учреждений в городе не функционировало. Департамент- ская комиссия тщетно взывала к «гражданскому долгу» марсельских чи- новников. «Несмотря на наши инструкции и протесты,— гласило одно из ее воззваний,— военные интенданты, начальники отделов префектуры, высшие чиновники телеграфного ведомства, полицейские чиновники по- кинули свои посты. Мы публично предлагаем им вновь приступить к ис- полнению своих обязанностей. Служащие прокуратуры не отвечают на наши призывы. Во имя порядка мы требуем от них признания не только нашей власти, но и первейшей необходимости для каждого гражданина выполнить свой долг» 57. Напрасно предупреждала Комиссия о том, что такое ненормальное положение чревато беспорядками, ответственность за которые она с себя заранее снимала. «Если государственные кассы систе- 52 «Proces-verbaux...», р. 37—38. 53 «Gazette des tribunaux», 19—20 juin 1871. 54 Ibidem. 55 Всего было реквизировано продуктов на 4 тыс. франков. См. «Proces-ver- baux...», р. 66. 66 «Actes...», t. V, р. 555. Deposition Thourel. 57 М. Aubray etS. Michelesi. Op. cit., p. 310. 120
магически закрываются, если учреждения приостановили свою деятель- ность по инициативе людей, обязанных следить за тем, чтобы они функ- ционировали, если чиновники покинули свои посты, то они сами будут нести ответственность за могущие произойти беспорядки, которых мы хо- тели избежать хотя бы ценой нашей крови» 58. Положение, однако, все ухудшалось. Глухая стена саботажа, враждеб- ного сопротивления новой власти со стороны реакционного чиновничества росла с каждым днем. Обстановка осложнялась еще тем, что на всей тер- ритории департамента Буш-дю-Рон большинство местных властей отнес- лось враждебно к новой власти; они скрывали от населения циркуляры Департаментской комиссии и жестоко подавляли имевшие место отдель- ные проявления революционной солидарности с борющимся Марселем. Де- партаментская же комиссия не принимала эффективных мер, чтобы наладить контакт с населением департамента. Еще 23 марта из Марселя была отправлена деле- Переход контрреволюции гацИЯ в Париж для установления связей с рево- люционнои столицеи. Делегация вернулась в Мар- сель только 27 марта, и, таким образом, в первые, решающие дни Департа- ментская комиссия была лишена всякого общения с Парижем. Этим отчасти объясняется выжидательная позиция, занятая Департаментской комиссией и имевшая пагубные последствия для марсельского движения. Контрреволюция получила тем временем возможность мобилизовать свои силы и перейти в наступление. В изданном 26 марта генералом Эспиваном приказе, согласно которо- му Марсель был объявлен на военном положении, эта мера мотивирова- лась тем, что «город Марсель заполнен вооруженными чужеземцами, под- держивающими мятежное, крамольное правительство», и что «население Марселя, терпя такое положение, поставило себя в состояние открытого мятежа против законного правительства республики» 59. Самоуспокоен- ность Департаментской комиссии дала возможность генералу поддержи- вать связь с командным составом реакционных батальонов национальной гвардии, находившимся в Марселе; с генералом беспрепятственно сносил- ся также мэр Марселя. Поэтому Эспиван был прекрасно осведомлен о по- ложении дел в революционном городе. Генерала торопили с наступлением. 26 марта по предписанию из Версаля в Обань из Марселя спешно отпра- вился Турель, которому было поручено настаивать перед генералом, что- бы тот выступил немедленно, в ночь на 27 марта, пока не вернулись по- сланные в Париж делегаты. С помощью 2—3 тыс. человек можно было, по мнению Туреля, легко покончить с восстанием. Однако генерал не решился выступить без дополнительного подкрепления. В этом смысле и была послана депеша в Версаль 60. Любопытно, что 26 марта бывший генеральный секретарь префектуры Фукье, за несколько дней до того бежавший на борт броненосца «Ла Ку- рой», внезапно потребовал от муниципального совета решительного раз- рыва с Департаментской комиссией и официального признания его, Фукье — ввиду ареста префекта, контр-адмирала Конье,— временным пре- фектом департамента61. Департаментская комиссия получила от Фукье «предписание» немедленно очистить префектуру. Активность этого трус- ливого чиновника была, несомненно, инспирирована подготовкой Эспива- на к наступлению, что не являлось секретом и для муниципального со- вета. Поэтому-то муниципальный совет и поспешил на следующее утро 68 Ibidem. 59 Ibid., р. 314. 80 «Actes...», t. V, р. 555. 61 «Proces-verbaux...», р. 40—42. 121
отозвать из Департаментской комиссии своих представителей под тем пред- логом, что «в комиссии они не пользуются авторитетом и своим присут- ствием в ней они как бы санкционируют действия, которые их совесть по- рицает» 62. Воспрянувшие духом 1«друзья порядка» открыто готовили пе- тицию на имя версальского правительства, в которой настаивали на восстановлении «законной власти» 63. Вслед за муниципальным советом отозвал своих делегатов и «Клуб национальной гвардии» 64. Число членов Комиссии свелось, таким образом, к шести. Все эти обстоятельства сильно деморализовали Департаментскую ко- миссию. Кремьё в сопровождении Жоба и Буше лично отправился в рату- шу и там упрашивал муниципальный совет «в интересах порядка и безо- пасности города» продлить полномочия своих представителей в Комиссии «до тех пор, пока не закончится борьба между Парижем и Версалем или до того дня, когда к нам будет прислан подлинно республиканский пре- фект, в руки которого мы обязуемся передать наши полномочия» 65. Но муниципальный совет упорствовал. В этот критический для Департаментской комис- Прибытие делегации сии момент из Парижа вместе с возвратившимися и дальнейшая да“ятмьность0ТТУда марсельскими делегатами прибыли три де- Департаментской комиссии легата от Парижской Коммуны: Ландек, Амуру, Мэ. Выбор делегации был мало удачен. Амуру и Мэ не имели никакого опыта политического руководства. Что касается Ландека, то его личные качества — грубость в обращении с людьми и са- моуверенность, отталкивали от него подчас даже его соратников. Тем не менее с прибытием парижской делегации и возвращением из Парижа марсельских делегатов деятельность Департаментской кохмиссии заметно активизировалась и соответственно обострились ее отношения с муниципальным советом. Муниципальный совет, к которому обратился член Департаментской комиссии Жоб за ссудой в 4 тыс. франков для погашения долгов Комис- сии, выразил готовность предоставить эту сумму только при том условии, если комиссия обязуется освободить арестованных чиновников и очистить префектуру, сложив свои полномочия. Это наглое требование возмутило Гастона Кремьё. Вечером 29 марта он направил муниципальному совету письмо, в котором говорилось: «Вы полагали, что вам достаточно посове- щаться, чтобы снять с себя ответственность. Я полагаю, что Марсель при- держивается иного мнения... Когда придет время и нам удастся избежать опасностей, которые нам угрожают, я заставлю вас ответить за ваше пове- дение, и люди узнают, кто выполнил свой долг до конца» 66. На следующий день Кремьё в прокламации к населению предал гласности наглые требо- вания муниципального совета. Поведение муниципального совета, его переход в решительное наступ- ление на Департаментскую комиссию было в известной мере инспириро- вано речью Тьера от 27 марта в Национальном собрании. В этой речи Тьер клялся «перед богом, страной и историей», что Национальное собра- ние не намерено низвергнуть республику, что оно видит свою единствен- ную миссию в «защите и реорганизации страны, чтобы вернуть ей жизнь, свободу деятельности, торговлю, процветание». Эта демагогическая речь, давшая оружие в руки врагов революции, вдохнула новую энергию в серд- ца заправил марсельского муниципального совета. Уже на другой день, 62 «Proces-verbaux...», р. 49. 63 «Journal de Geneve», 29 mars 1871. 64 «Proces-verbaux...», p. 52—53. 65 M. Aubray et S. Michele si. Op. cit., p. 311. 66 «Proces-verbaux...», p. 69—70. 122
28 марта, мэр Марселя отправился в Обань, чтобы предложить свои услуги генералу Эспивану. Муниципальный совет опубликовал 28 марта новую прокламацию, в которой пытался усыпить бдительность марсельцев ссылками на республиканские заявления главы исполнительной власти, «которые должны отныне рассеять всякие опасения... и положить конец недоразумениям». Далее следовал откровенный призыв к национальной гвардии «покончить с положением, дальнейшее существование которого чревато опасностями для порядка и свободы» 67. По городу с раннего утра разнеслись слухи о том, что ночью, самое позднее завтра, генерал Эспи ван «во главе регулярных войск, расположенных в Обани, вновь появится в городе, чтобы завладеть префектурой и генеральным штабом» 68. Очевид- но, поводом для этих слухов послужило то, что в этот день у входа в форт Сен-Никола был вывешен приказ Эспивана от 26 марта, объявивший го- род на военном положении. Однако в ответ генералу 28 марта появились два воззвания Департа- ментской комиссии к населению Марселя. В одном пз них Комиссия заяв- ляла, что «момент выбран генералом неудачно. Его угроза недействитель- на. Известия из Парижа весьма ободряющие». «Наша сила вместе с вашим доверием растет с каждым мгновением». Департаментская комиссия обра- щалась далее с призывом к национальной гвардии продемонстрировать свою готовность бдительностью и энергичным поведением всемерно «под- держать законное (regulier) правительство, заседающее в Париже». «Если они [национальные гвардейцы.— Э. Ж.] хотят защитить республику против роялистской реакции и бонапартистских происков, пусть сплотят- ся вокруг нас. Да здравствует Париж! Да здравствует республика!» 69. Так гласило воззвание, в котором Департаментская комиссия, под влиянием парижских делегатов, несомненно участвовавших в его составлении, впер- вые безоговорочно признала Парижскую Коммуну законным правитель- ством Франции. Другое воззвание, обращенное специально к националь- ной гвардии Марселя, исходило от парижских делегатов. «В силу полно- мочий, которыми нас наделила федерация национальной гвардии Сены,— говорилось в воззвании,— мы призываем делегатов национальной гвардии Марселя собраться завтра, 29-го, в 10 ч. утра в префектуре для обсужде- ния вопроса о мерах, необходимых для того, чтобы избежать столкно- вений и кровопролития, провоцируемых реакцией». Воззвание было под- писано парижскими делегатами и всем составом Департаментской комиссии 70. Как видим, с 28 марта после прибытия парижских делегатов и вслед за речью Тьера в Национальном собрании началась мобилизация сил ре- волюционного и контрреволюционного лагеря. Переход революционных сил в наступление совершается по инициативе не Департаментской комис- сии, а парижской делегации, которая в силу создавшегося положения тот- час по прибытии сосредоточила в своих руках все нити движения. Именно под давлением парижской делегации Кремьё принял ряд мер в интересах укрепления позиции Департаментской комиссии. Так, 28 мар- та он запросил комиссара обороны департамента о количестве храняще- гося в мастерских Манпанти оружия. Одновременно в помещение префек- туры было перевезено оружие, прибывшее из Гравесонского лагеря и пред- назначавшееся для местного артиллерийского арсенала 71. 67 «Proces-verbaux...», р. 60. 68 «Journal de Geneve», 1 avril 1871. 69 M. Aubray et S. Michele si. Op. cit., p. 316—317. 70 «Journal de Geneve», 1 avril 1871. 71 По данным реакционного «Journal de Marseille», 28 марта в префектуру было доставлено 14 тыс. винтовок. Эти данные, по-видимому, преувеличены. 123
28 же марта Кремьё по предписанию члена парижской делегации Лан- дека был арестован. В этот день между ними произошло первое серьезное столкновение. Кремьё настаивал на освобождении арестованных чиновни- ков. После 12-часового заключения он покинул префектуру, решив боль- ше туда не возвращаться. Однако 29 марта он снова явился. Опасение, что в его отсутствие Ландек прибегнет к насильственным мерам, которые будут приписаны Департаментской комиссии, заставило его вернуться к исполнению своих обязанностей72. 29 марта состоялось собрание делегатов национальной гвардии, созван- ное Департаментской комиссией по инициативе парижской делегации. На нем присутствовало свыше 500 человек. Собрание высказалось за созда- ние по образцу Парижа местной федерации национальной гвардии, куда должны были войти представители от батальонов. «Только национальная гвардия представляет подлинные интересы республики и чаяния наро- да»,— гласила декларация, с которой собрание обратилось к муниципаль- ному совету, прося его санкции на ‘создание новой организации. Совет решительно высказался против программы собрания, мотивируя свой отказ тем, что она «противоречива, опасна и неосуществима», ибо, в сущ- ности, она означает «намерение установить третью власть» 73. Созыв собрания, состоявшегося 29 марта, свидетельствует о том, что его инициаторы придавали большое значение завоеванию национальной гвардии на свою сторону. Однако, насколько можно судить по декларации, принятой собранием, национальная гвардия пока не заняла определенной позиции, в чем была в значительной мере повинна Департаментская ко- миссия, вызвавшая своей бездеятельностью в первые дни после переворо- та сильное охлаждение к себе национальных гвардейцев. Марсельская на- циональная гвардия пока воздерживалась от присоединения к той или дру- гой стороне. Она лишь требовала для себя организации по образцу нацио- нальной гвардии Парижа. О неустойчивости позиции национальной гвардии говорит и то, что му- ниципальный совет все еще не терял надежды привлечь национальную гвардию на свою сторону. 29 марта он вынес решение организовать смотр национальной гвардии, очевидно, с намерением подсчитать свои силы. Правда, некоторые члены совета считали такое предприятие крайне рис- кованным ввиду ненадежности национальной гвардии. Советник Гэ пред- ложил вооружить только один-два батальона, другой советовал созвать по одной или по две роты от каждого батальона. «Я протестую против вся- кой манифестации национальной гвардии,— заявил Сидор,— наша вче- рашняя прокламация 74 вызвала охлаждение к нам значительного числа республиканцев и даже инженерных войск; созыв национальной гвардии приведет к столкновению» 75. Но эти голоса не-были поддержаны: в своем нетерпеливом стремлении перейти к активной борьбе против марсельского движения муниципальный совет был склонен переоценивать свои силы. Правда, на его стороне было значительное большинство командного соста- ва национальной гвардии, обновленного, как мы знаем, стараниями началь- ника штаба Дюкуэна. 30 марта при участии муниципального совета было составлено воззвание к национальной гвардии от имени ее командного состава. Республика отождествлялась в нем с буржуазным «порядком», а единственными врагами республики объявлялись зачинщики револю- ционного движения, «люди, чуждые (Марселю, которых мало беспокоит 72 «Gazette des tribunaux», 16 juin 1871. 73 «Proces-verbaux...», p. 75—76. 74 Речь идет о прокламации муниципального совета от 28 марта (см. стр. 123). 76 «Proces-verbaux...», р. 71. 124
разорение нашего дорогого города». Понимаемую таким образом респуб- лику национальная гвардия призывалась «поддержать при помощи «илы» 76. Воззвание заканчивалось выражением полного одобрения речи Тьера, произнесенной 27 марта в Национальном собрании. Одновременно был опубликован первый и единственный программный документ, выработанный Департаментской комиссией,—ее декларация от 30 марта. «Мы хотим,— говорилось в ней,— консолидации республики с помощью республиканских учреждений ...единства политического руковод- ства при наличии Учредительного собрания и созданного им республикан- ского правительства, заседающего, как и Собрание, в Париже. Мы хотим административной децентрализации и коммунальной автономии, при ко- торых избранному от каждого крупного города муниципальному совету были бы доверены административные и муниципальные функции. Инсти- тут префектур является угрозой для свободы. Мы желаем консолидации республики путем создания федерации национальной гвардии на всей тер- ритории Франции, но больше всего и прежде всего мы хотим того, что пожелает Марсель». Далее следовал перечень ближайших мероприятий, которые Комиссия считала необходимым осуществить в департаменте Буш-дю-Рон. Они сводились к упразднению префектуры, роспуску суще- ствующего муниципального совета и замене его новым, к замене мэра другим, который выполнял бы также функции префекта, упразднению ге- неральных и окружных советов, сосредоточению в руках избранного национальной гвардией командующего всей полноты военной власти. В этих мероприятиях Департаментская комиссия видела единственную гарантию дальнейшего безопасного существования республики. «И тогда,— так заканчивалась декларация,— никакая мятежная власть не будет более угрожать республике, тогда мы, республиканцы, не должны будем на- прасно выступать в ее защиту» 77. В том же духе звучит и другое положение декларации Департаментской комиссии: «Если бы правительство, заседающее в Версале, согласилось распустить Национальное собрание, полномочия которого истекли, и пере- селилось в Париж, мы не стали бы требовать столь значительных гаран- тий и с меньшим нетерпением ждали бы осуществления наших поже- ланий; но поскольку конфликт продолжается, нам приходится на- стойчиво выставлять и добиваться осуществления наших законных тре- бований» 78. Любопытно, что декларация 30 марта, в которой, как видим, отсутство- вали какие бы то ни было социальные требования, при всех ее оговорках представлялась, по-видимому, Кремьё слишком радикальной, ибо позднее, во время судебного процесса, он, не отрицая своего авторства, отказывался, однако, признать в ней программу марсельского движения и квалифици- ровал ее как выражение «общих пожеланий» 79. 30 марта Кремьё отдал приказ на имя комиссара полиции при вокзале Ж.-Б. Ру конфисковать и перевезти в префектуру хранящееся в привок- зальных мастерских оружие, что и было исполнено 80. Это распоряжение, несомненно, было сделано по указанию Ландека, инициативе которого сле- дует приписать почти все последующие мероприятия Департаментской комиссии. 76 Ibid., р. 77-78. 77 В. Malon. La troisieme defaite du proletariat fran^ais. Neuchatel, 1871, p. 350—351. 78 Ibid., p. 351. 79 «Gazette des tribunaux», 16 juin 1871. 80 Ibid., 15 juin 1871. 12!
Однако, сосредоточив в префектуре значительное Департаментская комиссия количество оружия, Ландек так же, как ранее до и парижские делегаты rJ „ тг’ г в первых числах апреля приоытия парижской делегации Департаментская комиссия, не позаботился о том, чтобы проверить его пригодность. Важнейшие стратегические позиции оставались, как и прежде, в распоряжении контрреволюции. С ничем не обоснованной само- успокоенностью Ландек уверял, что войска Эспивана «не посмеют» всту- пить в бой с национальной гвардией, а если и вступят, то дело неминуемо кончится братанием солдат с национальными гвардейцами. Поэтому-то он не придавал должного значения разгулу обнаглевших роялистов, которые на улицах Марселя открыто вербовали солдат в армию Эспивана, соблаз- няя их денежным вознаграждением. Генерал по-прежнему беспрепятствен- но сносился с реакционными элементами национальной гвардии; в городе открыто велась устная и печатная контрреволюционная пропаганда. Лишь в последние дни своего существования Департаментская комиссия объяви- ла о своем решении применять строжайшие меры наказания, вплоть до объявления вне закона, к лицам, которые будут призывать к оружию граж- данское население, солдат и национальных гвардейцев 81. И только 2 апре- ля, за 48 часов до вступления в город войск Эспивана, появилось распо- ряжение Департаментской комиссии о запрещении издавать афиши, пла- каты, газеты без ее предварительного разрешения82. Надо полагать, что эта запоздалая мера была предпринята Департаментской комиссией под напором масс. Немало ярых реакционеров, остававшихся в Марселе, продолжали пользоваться свободой действий. Правда, благодаря настояниям Ландека, которому по этому поводу пришлось выдержать борьбу с Кремьё, в начале апреля были дополнительно взяты под стражу крупные чиновники Мар- селя: генеральный прокурор Гибер и его заместитель, директор марсель- ского банка Оперман, директор и главный казначей таможни и другие. Мэр города заблаговременно спасся бегством в Тулон, вместо него был взят заложником его сын. Вслед за мэром из города бежала часть муни- ципальных чиновников, укрывшихся на борту «Ла Курон». В числе наме- ченных к аресту был и местный архиепископ, оставшийся, однако, на сво- боде благодаря вмешательству Кремьё 83. Вместе с тем заслуживает внимания попытка Департаментской комис- сии связаться с солдатами генерала Эспивана. 1 апреля было опублико- вано воззвание Комиссии к армии. 'Солдаты призывались присоединиться к республиканцам, «намерения которых в отношении армии известны издавна». «Самое пылкое их желание,— гласило воззвание,— сохранить между национальной гвардией и вами тесное братство и единство, в кото- ром заключается мощь и слава свободных народов». Указав, далее, на провокационную роль реакционных генералов, которые стремятся развя- зать гражданскую войну и с этой целью продолжают держать солдат под ружьем, авторы воззвания старались подчеркнуть, что «республика рас- формировала постоянные армии и раскрыла объятия всем своим защит- никам» 84. Это воззвание не мобилизовало солдат на то, чтобы обратить оружие против сил реакции. В числе привлеченных к суду по обвинению в причастности к марсельскому движению фигурирует также некий Андре, известный в Марселе продавец газет, который «3 апреля имел неосторожность отправиться в Обань, чтобы предложить солдатам и офи- 81 М. Aubray et S. Michelesi. Op. cit., p. 318, 320. Воззвания Департамент- ской комиссии. 82 Ibid., p. 320. 83 «Gazette des tribunaux», 15 juin 1871. 84 Ibidem. 126
церам прокламации Кремьё» 85. Это — единственное известное нам указа- ние на то, что Департаментская комиссия предпринимала также практи- ческие шаги к тому, чтобы установить контакт с войсками генерала Эспи- вана. 1 апреля Ландек, ссылаясь на то, что он как делегат Парижа облечен «всей полнотой военных полномочий», особым приказом сместил Эспива- на с поста командующего вооруженными силами департамента и на его место назначил примкнувшего к движению кавалерийского унтер-офицера Пелисье. Это распоряжение было тем более смехотворным, что, как гово- рилось в приказе, «до того как генерал Пелисье приступит к исполнению своих обязанностей», Эспиван остается (следовательно — на неопределен- ный срок) командующим войсками. Эта оговорка ставила Пелисье в неле- пое положение генерала без армии. Ему оставалось довольствоваться тем, что он являлся, по его собственному выражению, «генералом ситуации» 86. 1 апреля состоялось вторичное собрание делегатов национальной гвар- дии. Почти единогласно, при одном воздержавшемся, делегаты высказа- лись за роспуск муниципального совета. Собрание признало необходимым пополнить состав Департаментской комиссии делегатами от националь- ной гвардии — по одному делегату от батальона. Вслед за национальной гвардией и все республиканские группы города высказались за поддержку Департаментской комиссии 87. Это была большая победа Комиссии, позволившая ей 2 апреля издать декрет о роспуске муниципального совета и о назначении на 5 апреля вы- боров в революционную Коммуну Марселя. В мотивировочной части этого декрета обращает на себя внимание заявление о том, что «в выборе между Парижем и Версалем Марсель высказался за Париж» 88. Во второй раз марсельские революционеры официально заявили о своем безоговорочном присоединении к Парижу. 2 апреля Департаментская комиссия издала также декрет, согласно которому задолженность по квартирной плате за последние шесть меся- цев, начиная с октября 1870 г., частично аннулировалась в следующих про- порциях: задолженность по квартирной плате, не превышавшей 300 фран- ков в год — в половинном размере; квартиронаниматели, платившие от 300 до 1000 франков в год, а также «промышленники, хозяева предприя- тий, коммерсанты, заведующие складами и директора общественных уч- реждений» освобождались от трети этого полугодового взноса. Все суммы, которые были внесены за это полугодие сверх суммы, подлежавшей уплате, перечислялись на следующее полугодие89. Оба декрета Департаментской комиссии от 2 апреля при всей их важ- ности свидетельствовали, однако, о том, что и Комиссия, и парижские де- легаты недооценивали серьезность грозившей Марселю опасности. Бес- печность Департаментской комиссии, а также парижской делегации, край- няя недостаточность ее оборонных мероприятий являлись наиболее слабой стороной марсельского движения. „ Между тем генерал Эспиван, получивший подкреп- НаСТг^ралаН1Эспива^аИЯ ление из Версаля, перешел 2 апреля к наступа- р тельным действиям. В этот день на улицах Марсе- ля появился его приказ, категорически воспрещавший национальным гвардейцам собираться при оружии без специального разрешения за его 85 «Journal de Geneve», 8 aoOt 1871. 86 «Gazette des tribunaux», 15 juin 1871. 87 «Journal de Geneve», 6 avril 1871. 88 Ibidem. 89 M. A u b г a у et S. Mich e les i. Oip. cit., p. 319—320. Текст декрета Депар- таментской комиссии 127
подписью. Виновные в нарушении этого предписания подлежали привле- чению к ответственности по всей строгости законов военного времени 90. За приказом последовало на другой день объявление города и всей терри- тории департамента на осадном положении. Гражданским и военным властям предписывалось строжайшее подчинение правилам осадного по- ложения 91. 3 апреля в 7 часов вечера генерал предписал командирам реак- ционно настроенных батальонов национальной гвардии быть наготове. Около 11 часов вечера с ведома и одобрения Версаля он двинул свои вой- ска на Марсель. Департаментская комиссия, как и парижские делегаты, тем временем продолжала тешить себя иллюзией, что до вооруженного столкновения с врагом дело не дойдет. 3 апреля — под занесенным над ними мечом — они проводят время в заседаниях, которые затягиваются до полуночи 92. Заседания Департаментской комиссии в этот день, ставший последним днем ее деятельности, были в значительной мере заполнены дискуссиями по поводу новых арестов. В этот же день по распоряжению Ландека было конфисковано для нужд Департаментской комиссии около 19 тыс. фран- ков из кассы таможенного управления во время ареста двух видных та- моженных чиновников 93. Оборонные мероприятия этого дня были крайне ограничены и носили стихийный характер. Оружие раздавалось бесконтрольно, случайным лю- дям. Никаких четких распоряжений ввиду предстоявшей вооруженной борьбы не было сделано. Позже! военный суд мог предъявить руководите- лям Департаментской комиссии только одно обвинение по поводу ее дея- тельности в день 3 апреля — обвинение в передаче комиссару полиции при вокзале 30—40 пакетов с патронами, которые, по мнению суда, были пред- назначены для сопротивления войскам генерала Эспивана 94. Департаментская комиссия узнала о наступлении генерала лишь после того, как его армия выступила из Обани. В ночь на 4 апреля это известие принес национальный гвардеец, посланный в префектуру занимавшими вокзал гарибальдийцами 95. Застигнутые врасплох ошеломившим их сооб- щением, члены Департаментской комиссии, а вместе с ними Ландек, все еще отказывались верить в реальность угрозы и неизбежность воору- женной борьбы. Лишь спустя некоторое время был дан сигнал к сбору. Было уже около 2 часов ночи. А через несколько часов генерал, вступив в город, занял вокзал, городские площади и другие страте- гические пункты. В городе царила в этот ранний час настороженная, зловещая тишина. На пло- щади Сен-Фереоль у здания префектуры выстроились несколько сот на- циональных гвардейцев — главный боевой резерв Департаментской ко- миссии. У здания биржи расположились верные генералу команды броне- носцев «Ла Курон» и «Ла Маняним». Батальоны линейных солдат, пеших и конных егерей, кавалерийские эскадроны, артиллерийские батареи рас- тянулись вдоль проспектов и площадей. У самого берега стояло под пара- ми судно «Ренар». Город просыпался. Улицы постепенно заполнялись народом. Марсель- цы с тревожным недоумением всматривались в лица солдат. Они не допу- 90 М. A u b г а у et S. Michelesi. Op. cit., p. 321—322. 91 Ibid., p. 321—322. 92 «Gazette des tribunaux», 24—25 juin 1871. 93 «Gazette des tribunaux», 19—20 juin 1871. См. также опубликованное в газете «Qui vive» за 9 декабря 1871 г. письмо Ландека, присланное им в редакцию этой га- зеты из Брюсселя после казни Гастона Кремьё. 94 «Gazette des tribunaux», 5 aofit 1871. 95 «Gazette des tribunaux», 26 juillet 1871. Вступление генерала Эспивана в Марсель 128
скали мысли, что солдаты могут стрелять в народ. «Да здравствуют еге- ря!» — восклицали жители Марселя, окружив на Римском бульваре егер- ский батальон. «Да здравствует Париж!» — доверчиво приветствовали они солдат. И в ряде случаев солдаты отвечали тем же. Они поднимали ружья прикладами вверх и присоединялись к национальным гвардейцам. Даже в 6-м егерском батальоне, которым командовал известный реакционер де Вильнев, нашлись смельчаки, которые тут же на глазах у всех перехо- дили в ряды восставшего народа 96. На улицах то и дело можно было ви- деть солдат, братавшихся с национальными гвардейцами и маршировав- ших вместе с ними. Однако Департаментская комиссия совершила крупную ошибку, когда на основании единичных случаев братания сделала вывод, что армия в целом не станет стрелять в народ. Она ничего не предпринимала для того, чтобы пресечь распространявшиеся среди национальной гвардии демо- билизовавшие ее слухи об отказе солдат выступить против народа. Кремьё был настолько убежден в мирном исходе событий, что при известии о бра- тании солдат с народом, по свидетельству Ландека, в экстазе бросился ему на шею со словами: «Ты видишь, Ландек, Коммуна побеждает без единой капли пролитой крови!» 97. Департаментская комиссия со свойственным ей легковерием рассчи- тывала договориться с генералом, и утром к Эспивану отправились в ка- честве парламентеров Ландек, Кремьё и Пелисье в сопровождении много- численной толпы, среди которой находились женщины и дети. Генерал отказался вступать в какие бы то ни было переговоры, пригрозив, что в случае, если по истечении 10 минут не будет дано согласие сдать префек- туру» он с шеститысячной армией и 24 пушками в течение часа возьмет ее приступом и таким образом восстановит «порядок». Кремьё и тут остал- ся верен себе: он попытался усовестить версальского палача. «Я, адвокат Гастон Кремьё, спрашиваю вас,— воскликнул он,— берете ли вы на себя ответственность стрелять в народ и посмеете ли вы помешать ему свободно провести выборы?» 98 Генерал не счел нужным ответить. В сопровождении многочисленной толпы возвращалась делегация в префектуру. Площадь Сен-Фереоль в это время была заполнена народом. Из уст в уста передавалась весть о том, что армия перешла на сторону народа. Возгласы «Да здравствует Париж!» оглашали площадь. Нацио- нальные гвардейцы обменивались приветствиями с народом. Мирная мани- фестация двинулась по улицам города. Внезапно из окон легитимистского клуба, духов- на улицах МаРселя> ной школы и других зданий, где засели реакцио- веры, раздались ружейные залпы. Это был сигнал к бою. Было около 10 часов утра. В течение нескольких часов не прекращалась перестрелка. Защитники революционной власти на площади Сен-Фереоль отстреливались, укрыв- шись за крепостными стенами здания префектуры. На улицах воздви- гались баррикады. Верные Департаментской комиссии национальные гвардейцы — среди них были и гарибальдийцы — яростно сражались с реакционными батальонами национальной гвардии и солдатами. Однако борьба марсельских революционеров была обречена на неуда- чу. Не хватало оружия, амуниции, людей. Впрочем значительная часть имевшегося в наличии оружия оказалась непригодной. Около полудня Эспиван отдал приказ открыть огонь ни префектуре из пушек, расставленных по его распоряжению на возвышенности Нотр-Дам 96 «Gazette des tribunaux», 22 septembre 1871 97 «Qui vive!», 9 decembre 1871. 98 «Gazette des tribunaux», 15 juin 1871. 9 Парижская Коммуна, т. II 129
БОМБАРДИРОВКА ПРЕФЕКТУРЫ МАРСЕЛЯ 4 АПРЕЛЯ 1871 г. Гравюра Вьержа по рис. М. Кауфмана. и в форте Сен-Никола. После трехчасовой бомбардировки повстанцы оказались вынужденными вступить в переговоры с врагом. Генерал был неумолим — и снова завязался кровавый бой. До вечера с занятых версаль- цами позиций раздавались артиллерийские залпы. Потеряв надежду устоять протии несравненно лучше вооруженного врага, во много раз превосходившего их численностью, революционеры в беспорядке поки- нули префектуру. Лишь в 7 часов вечера прекратилась бомбардировка уже опустевшею здания. Полчаса спустя моряки броненосца «Ла Курон» «храбро» ворва- лись в него и «завладели» префектурой. Все арестованные чиновники были снова водворены на насиженные места. Генерал вместе со своим штабом полновластным хозяином водворился в префектуре. Восстание в Марселе было подавлено. По словам Лиссагарэ, «мужи по- рядка хватали всех, кто подвернется под руку, и тащили... к привокзаль- ным фонарям. Там офицер рассматривал пленных, давал знак кому-либо из них выступить вперед и пускал ему пулю в лоб» ". В переполненных казематах замка Иф производились массовые расстрелы без суда. Уже на другой день число брошенных сюда повстанцев достигло пятисот человек. Марсельский палач не преминул похвастать этим в донесении Тьеру. «Встреченный многочисленными приветствиями, я совершил со свои- ми войсками триумфальный въезд в город Марсель...— телеграфировал он Тьеру 5 апреля.— Делегаты революционного комитета вчера утром пооди- 99 Р. Lis saga г а у. Op. cit., р. 185. 130
ночке покинули город. Генеральный прокурор при судебной палате в Эксе, оказывающий мне самоотверженную помощь, рассылает по всей Франции приказ о выдаче их правосудию. Мы имеем пятьсот арестованных, кото- рых я приказал препроводить в замок Иф. В настоящий момент в Марселе все совершенно спокойно» 10°. Генерал предпочел умолчать о том, что 5 апреля в задних рядах встречавшей его толпы раздавались проклятия и ропот и что марсель- цы забрасывали камнями балконы, откуда доносились приветствия по адресу дефилировавших по улицам моряков, участвовавших в подавлении восстания100 101 102. Белый террор в Марселе Несколько сот убитых и раневых ™ около 900 брошенных в тюрьмы — таков кровавый итог со- бытий 4 апреля и следующих дней. 5 апреля появился приказ Эспивана о закрытии всех клубов и запрещении всяких собраний. Марсельцам пред- писывалось под страхом суровых кар сдать в течение 48 часов ружья и амуницию, «расхищенные на вокзале, в казармах, на государственных складах, а также оружие, попавшее другим путем в руки населения». На- циональная гвардия подлежала немедленному разоружению и реорганиза- ции 103, устанавливалась строжайшая цензура для периодической печа- ти 104. 7 апреля была создана комиссия по разоружению национальной гвардии, которая к 12 апреля должна была закончить свою работу. Граж- данскому населению Марселя предписывалось сдать оружие в течение двух суток с 8 по 10 апреля. «Лица, которые в указанный срок не сдадут хранящееся у них оружие, будут объявлены мятежниками и преследовать- ся по всей строгости закона»,—гласил приказ от 6 апреля. В нем далее указывалось, что в окрестных деревнях все еще продолжают бродить воен- нослужащие, возбуждающие население. Этим лицам предлагалось под уг- розой военного суда в течение 48 часов вернуться в свои части. 7 апреля появился приказ Эспивана, касавшийся чужестранцев, проживавших в Марселе с 1 сентября 1870 г. Все они должны были в течение 48 часов с момента опубликования приказа покинуть город и территорию 9-й воен- ной дивизии. Особое внимание уделялось в приказе «ранее расформиро- ванным итальянцам». Гарибальдийцам предлагалось в течение двух суток оформить в военном интендантстве документы на выезд из города, в про- тивном случае «они будут заключены под стражу и затем под конвоем отправлены к границе» 105. Однако национальные гвардейцы Марселя, особенно его рабочих пред- местий, Бель-де-Мэ и других, не спешили сдать оружие. «Национальные гвардейцы Бель-де-Мэ,—сообщал 13 апреля марсельский корреспондент «Journal de Geneve»,— мало расположены сдавать свое оружие, так что вчера утром военные власти были вынуждены прибегнуть в этой части города к вооруженной силе, чтобы образумить упрямцев и внушить им сознание своего долга» 106. 12 апреля появился новый приказ Эспивана: генерал грозил военным судом лицам, которые в течение 24 часов не сда- дут все еще остающееся у них на руках оружие. К 12 апреля, если верить имеющимся данным, было насильственно изъято у населения 35 тыс. ру- жей... 100 Les murailles politiques frangaises, t. II. Paris, 1874, p. 184. 101 M. Aubray et S. M i c h e 1 e s i. Op. cit, p. 330. 102 Точная цифра не установлена. По далеко не достоверным данным «Journal de Geneve», число убитых и раненых достигло 500 человек. См. «Journal de Geneve», 7 avril 1871. 103 M. A u b г a у et S. M i c h e 1 e s i. Op. cit, p. 337. 104 Ibid., p. 329. 105 Ibid., p. 337—338. 106 «Journal de Geneve», 13 avril 1871. 9* 131
Марсельские коммерсанты, смертельно напуганные восстанием, рабо- лепно благодарили своего избавителя за наведенный им «порядок». Они заверяли Эспивана в своей преданности и готовности оказать ему всяче- ское содействие 107. Не замедлил выразить покорность новому властителю и муниципальный совет Марселя, снова поднявший голову после подавления восстания. В воззвании к населению от 7 апреля муници- пальный совет отмежевывался от побежденных революционеров и осо- бенно рьяно нападал на главарей движения, клеймя их прозвищем злей- ших врагов республики 108. В это время члены бывшей Департаментской комиссии и многочис- ленные рядовые участники движения заполняли казематы замка Иф и форта Сен-Никола. Лишь Ландеку, Жобу и некоторым другим удалось бежать. Кремьё, скрывавшийся у надзирателя еврейского кладбища, был арестован в ночь с 7 на 8 апреля. В конце 1871 г. военный суд приговорил Кремьё к расстрелу. 30 нояб- ря он мужественно принял смерть на мысе Фаро над Старым портом. Остальные руководители и активные участники движения были приго- ворены к 10 и 5 годам каторги и ссылки. Среди осужденных преобладали люди из народа, рабочие разных профессий 109. В их числе были члены местной секции Интернационала — рабочий Шовен и другие, что дало по- вод местному военному судилищу создать особое «дело Интернацио- нала». Для этой цели были использованы материалы начатого здесь при Второй империи процесса местной секции, который остался незавер- шенным благодаря революции 4 сентября 110. Немало смертных пригово- ров было вынесено солдатам, братавшимся 4 апреля с восставшим народом. Долго еще после подавления восстания рабочие Брожение кварталы и предместья Марселя внушали беспо- ® Рмшю^я^Хле1^ койство и страх восторжествовавшим реакционе- подавлекшя восстания рам. Об «угрожающем настроении предместий, заставляющем опасаться нового столкновения» 1П, сообщал 15 апреля марсельский корреспондент «Journal de Geneve». Че- рез несколько дней тот же корреспондент сообщал о том, что в предместьях «еще не улеглись возмущение и гнев, вызванные поражением, и — как ни печально — больше всего способствуют этому женщины» 112. Пушки, расставленные во время подавления восстания во дворце Юстиции и на возвышенности Нотр-Дам, продолжали оставаться на своих местах. Было даже решено установить на Нотр-Дам дополнительные артиллерийские батареи «чтобы дать властям возможность предохранить город от нового покушения». Кроме того, предполагалось превратить южное крыло префектуры в казарму и установить на внутреннем ее дворе кавалерийский пост с двумя пушками. Броненосцы «Ла Курон», «Ла Ма- нянпм», а также судно «Ренар» оставались на рейде «до установления но- вого порядка» 113. 'Несмотря на разгул клерикально-монархической реакции в городе, по- прежнему остававшемся на осадном положении 114, несмотря на непрекра- щавшиеся обыски, аресты и другие виды преследования, в рабочих квар- 107 М. Aubray et S. М i с h е 1 е s i. Op. cit., p. 340. 108 Ibid., p. 332—333. 109 «Journal de Geneve», «Gazette des tribunaux» за 1871. Отчеты о процессе мар- сельских революционеров. 110 «Journal de Geneve», 12 aoflt 1871. 111 Ibid., 19 avril 1871. 112 Ibid., 20 avril 1871. 113 Ibid., 23 avril 1871. 114 Осадное положение в Марселе было снято только в 1876 г. 132
талах не ослабевали «проявления ненависти и ужасающие угрозы». Дела- лись попытки стрелять в полицейские посты, распространялись листовки, угрожавшие смертью генералу, всему составу генерального штаба, офице- рам и рядовому составу национальной гвардии, участвовавшим в подавле- нии восстания, если не будут тотчас освобождены заключенные в замке Иф и в крепости Сен-Никола115. Ввиду создавшегося в городе угрожаю- щего положения префект затребовал в середине апреля подкрепления из Версаля 116. Вместе с тем известно, что еще 6 апреля на заседании Париж- ской Коммуны было решено, ввиду серьезности создавшегося в Марселе положения, послать туда вторично делегацию на этот раз в составе Межи, члена Коммуны Дюпона и Коле де Тайяка, причем революционная власть Парижа ассигновала для нужд марсельского движения 2 тыс. франков 117. 24 апреля в Марселе произошло вооруженное столкновение народа с полицией 118. Но то была последняя вспышка потухавшего пламени. Обезо- руженные рабочие были бессильны продолжать борьбу. Марсельские реак- ционеры с полным основанием успокаивали себя тем, что у рабочих «со- вершенно отсутствуют средства для возобновления борьбы с какими бы то ни было шансами на успех» 119. Наиболее упорное из провинциальных движений за Коммуну/рХзвер-- нувшееся в марте-апреле 1871 г. в Марселе, лишний раз показало орга- низационную и идейную слабость французского рабочего движения тощ времени. Самоотверженная борьба марсельских рабочих и примкнувшей к ним лучшей части мелкой буржуазии была поэтому обречена на неуда- чу. Отсутствие подлинных вождей рабочего класса позволило буржуаз- ным республиканцам и радикалам возглавить марсельское, как и дру- гие провинциальные движения и привести их к поражению. 115 «Journal de Geneve», 23 avril 1871. 116 «La Commune», 17 avril 1871. 117 «Протоколы заседаний Парижской коммуны 1871 года», т. I, стр. 112. 118 «La Commune», 26 avril 1871. :18 «Journal de Geneve», 20 avril 1871.
Глава восемнадцатая ПАРИЖСКАЯ КОММУНА И КРЕСТЬЯНСТВО ❖ О дной из важнейших задач Парижской Коммуны было привле- чение крестьянства, составлявшего значительную часть на- селения Франции, на сторону революции. От успешного осу- ществления этой задачи во многом зависела судьба рево- люционного Парижа, зависел исход его борьбы против версальской контрреволюции. Еще в 1850 г. в своей работе «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» Маркс, указывая на растущее разорение и пролетаризацию широ- ких масс крестьянства под влиянием развития капитализма и политики буржуазного государства, подчеркивал коренные противоречия между интересами большинства крестьян и интересами крупной буржуазии. «Только падение капитала может поднять крестьянина,— писал Маркс,— только антикапиталистическое, пролетарское правительство может поло- жить конец его экономической нищете и общественной деградации» 1. Марксизм-ленинизм о союзе между пролетариатом и крестьянством В другой работе, «Восемнадцатое брюмера Луи Бо- напарта», опубликованной в 1852 г., Маркс, отме- чая, что революционные слои крестьянства прини- мали активное участие в борьбе против государст- венного переворота 2 декабря 1851 г., в вооружен- ных восстаниях республиканцев, указывал, что в противовес этому консер- вативные группы крестьянства, находившиеся под влиянием бонапартист- ских предрассудков, наивной веры в «крестьянского императора», оказали поддержку Луи-Наполеону. Характеризуя непрерывное ухудшение поло- жения широких масс крестьянства к середине ХГХ в., Маркс подчеркивал, что в результате капиталистического развития мелкая крестьянская соб- ственность (парцелла) превратилась в «предлог, позволяющий капитали- сту извлекать из земли прибыль, процент и ренту, предоставляя самому земледельцу выручить, как ему угодно, свою заработную плату». Описывая бедственное положение большей части французских крестьян того времени, Маркс писал, что кроме четырех миллионов нищих, бродяг, преступников и проституток, «во Франции существует пять миллионов душ, находящихся на краю гибели и либо живущих в самой деревне, либо непрерывно пере- кочевывающих со своими лохмотьями и детьми из деревни в город и из города в деревню». Ссылаясь на прогрессирующее обнищание и разорение крестьянства в условиях капитализма, Маркс приходил к заключению, что «интересы крестьян находятся уже не в гармонии с интересами буржуазии, * К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 86. 134
с капиталом, как это было при Наполеоне, а в непримиримом противоре- чии с ними». Отсюда следовал вывод, что крестьяне имеют «естественного союзника и вождя в городском пролетариате, призванном ниспровергнуть буржуазный порядок» Учение Маркса и Энгельса о союзе между рабочим классом и прудовым крестьянством под руководством рабочего класса как необходимой пред- посылке победы социализма получило дальнейшее развитие в трудах В. И. Ленина, было претворено в жизнь в нашей стране, а позже и в дру- гих странах, ставших на путь строительства социализма и коммунизма. Парижская Коммуна 1871 г. была первой революцией, в которой геге- моном являлся рабочий класс, вьцражавший интересы и чаяния всех про- грессивных слоев французской нации, всех классов общества, не живущих чужим трудом. «...Парижский пролетарий,— писал Маркс в первом набро- ске своей работы «Гражданская война во Франции»,— сражается за фран- цузского крестьянина, Версаль, же сражается против него...». Помещики и капиталисты, интересы которых выражают версальское правительство и Национальное собрание, доказывал Маркс, стремятся к тому, чтобы «удер- жать крестьян в кабальной зависимости и по-прежнему обращаться с ними, как со своей вещью, «taillable a merci et misericorde» (бесправным низшим сословием.— Ред.)» 2 3. «Коммуна имела полное право объявить крестьянам, что «ее победа — их единственная надежда!» — писал Маркс, опровергая нелепые утверж- дения реакционной прессы, будто версальская «деревенщина» является представительницей интересов крестьянства. Упразднение постоянной армии и рекрутского набора, «дешевое (правительство», выборность и ответ- ственность перед населением всех судей и коммунальных служащих, уничтожение «произвола сельской полиции, жандарма и префекта», отделение церкви от государства и ликвидация бюджета культов, введе- ние светского обучения в школах — таковы те «существенные блага», ко- торые «господство Коммуны — и только Коммуны» обещало, по словам Маркса, крестьянству 4. Особое значение придавал Маркс решению вопро- са о том, на кого будет возложена уплата Пруссии военной контрибуции. «Это сугубо практический вопрос,— указывал в первом наброске Маркс.— Если победит Коммуна, контрибуцию должны будут платить виновники войны; если победит Версаль, тогда производящие массы, уже заплатив- шие своей кровью, разорением и налогами, должны будут платить снова, а финансовые магнаты сумеют даже извлечь из этого дела барыши. Во- прос о покрытии военных издержек предстоит разрешить гражданской войной. Коммуна представляет в этом жизненно важном вопросе не толь- ко интересы рабочего класса, мелкой буржуазии, но в сущности всего среднего класса, за исключением буржуазии (богатых капиталистов), (бо- гатых землевладельцев и их государственных паразитов). Она представ- ляет прежде всего интересы французского крестьянства» 5. «Только одна Коммуна,— добавлял Маркс,— могла и необходимо долж- на была решить в пользу крестьян» и такие сложные и важные вопросы, как вопрос «об ипотечном долге, который как кошмар тяготел над кре- стьянской парцеллой», об эксплуатации все более многочисленного сель- ского пролетариата, об экспроприации мелких земельных собственников 6. Итак, писал Маркс в первом наброске, обобщая свои выводы по этому вопросу, Коммуна «является единственной властью», которая может 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 211. 3 К. Маркс нФ. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 568. 4 Там же, стр. 348—349. 5 Там же, стр. 554. 6 Там же, стр. 349. 135
немедленно дать крестьянину «крупные блага», может «спасти его, с од- ной стороны, от экспроприации крупным землевладельцем и избавить его, с другой стороны, от каторжного труда и нищеты», может «превратить его номинальную собственность на землю в действительную собственность на плоды его труда». «Получив сразу выгоды от Республики Коммуны, он скоро проникся бы доверием к ней» 7. «Крестьяне вскоре провозгласи- ли бы городской пролетариат своим руководителем и старшим братом» 8. Совместные выступления рабочих и крестьян против буржуазии и буржуазной государственной власти в 30-х и 40-х годах Тенденция к организации совместных выступле- ний рабочих и крестьян против буржуазии и бур- жуазного государства впервые обнаружилась во Франции в период Июльской монархии. 13 апре- ля 1834 г. под влиянием рабочего восстания в Лионе республикански настроенные крестьяне — виноделы департамента Юра, развернув красные знамена, вступили в Арбуа и вместе с рабочими этого города овладели им, свергнув местную власть 9. Случаи совместных выступлений трудящихся города и деревни имели место и позже — во время продовольственных волнений в Ларошели, в Сен-Жан д’Анжели и в некоторых других пунктах департамента Нижняя Шаранта в 1839 г., во время выступлений против налогового гнета в го- роде Фуа в 1840 г., в дни восстаний в Тулузе в июле 1841 г. и в Клермон- Ферране в октябре того же года, в период революционных волнений 1847 г. В новой исторической обстановке, сложившейся во Франции после Февральской революции и установления Второй республики, совместные выступления рабочих и крестьян против капиталистического гнета проис- ходили в ряде пунктов страны весной 1848 г. и позже. Июньское восста- ние парижских рабочих не получило поддержки со стороны крестьянства, обманутого антикоммунистической пропагандой. Но ход событий в июне 1849 г. показал, что в некоторых пунктах (например, в департаменте Алье) делались попытки организовать совместные выступления рабочих, городской и сельской бедноты против наступления буржуазной реакции. В годы Второй империи, как указывалось выше 7 8 9 10 11, Положение французского положение широких слоев крестьянства все более крестьянства г в 50-х и 60-х годах ухудшалось. Классовое расслоение в его среде за- шло весьма далеко: углубились экономические и социальные различия между зажиточной верхушкой крестьянства, с од- ной стороны, и пролетаризированной и полуцролетаризированной массой деревенского люда — с другой. Ипотечная задолженность крестьян достигла 14 млрд, франков, а еже- годная сумма процентов, которые уплачивались по ипотечным долгам, составила более миллиарда франков п. Следует также отметить рост пря- мых и косвенных налогов. «Отдельные капиталисты,— писал Маркс,— эксплуатируют отдельных крестьян посредством ипотек и ростовщиче- ства] класс капиталистов эксплуатирует класс крестьян посредством го- сударственных налогов» 12. Тяжело страдала масса крестьянства и от так 7 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 557. 8 Там же, стр. 556. 9 Ф. В. Потемкин. Массовые движения во Франции со времени лионских восстаний до революции 1848 г. («Ученые записки по новой и новейшей истории», вып. I. М., 1955, стр. 124—125). 10 См. т. I, гл. 2 настоящего издания. 11 Э. А. Желубовская. Крушение Второй империи и возникновение Третьей республики во Франции. М., 1956, стр. 73. 12 К. Маркс. Классовая борьба во Франции с 1848 по I860 г. К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 86. 136
называемого налога крови —• от постоянных призывов в армию, отнимав- ших у деревни цвет мужской молодежи (зажиточные крестьяне могли от- купаться от военной службы, выставляя за себя «заместителей»). Доходность мелких крестьянских участков неуклонно снижалась в силу ряда причин — истощения почвы, отсталой техники, отсутствия сво- бодных средств для повышения культуры обработки земли, нехватки ра- бочих рук, конкуренции со стороны крупных землевладельцев и сельских богатеев при продаже продуктов на рынке, махинаций хлеботорговцев и т. п. Чтобы как-нибудь свести концы с концами, многие владельцы кар- ликовых участков вынуждены были заниматься подсобным промышлен- ным трудом, уходить на сезонные работы в качестве каменщиков, грузчи- ков, рудокопов, кузнецов и т. д. Часть мелких собственников полностью разорялась; утратив свои наделы, такие люди нередко переселялись в го- рода либо эмигрировали в Алжир вообще за пределы Франции. Тяжело приходилось и мелким арендаторам чужой земли, арендовавшим ее обыч- но на кабальных условиях. Самой угнетенной частью трудового люда в деревне были поденные рабочие, батраки и сельскохозяйственные рабо- чие с крохотным наделом: они подвергались жестокой эксплуатации со стороны крупных землевладельцев и кулаков, влачили жалкое существо- вание. Все это создавало условия для осуществления союза между рабочим классом Парижа и других городов и трудовыми слоями сельского населе- ния. Однако организация такого союза наталкивалась на серьезные труд- ности. Культурная и политическая отсталость большинства французских крестьян того времени, объяснение которой следует искать в лежавшем на них экономическом и политическом гнете, а также условия их труда, разобщавшие крестьян между собой и изолировавшие их от трудящихся масс городского населения — все это способствовало укреплению в дерев- не влияния католического духовенства, служившего верной опорой бона- партистского режима. Основной социальной опорой реакции в деревне являлась зажиточная верхушка сельского населения. Усиление дифференциации французского крестьянства укрепило ее экономические позиции и ее влияние в деревне. К концу 60-х годов среди передовой части крестьянства стали нара- стать оппозиционные настроения. На выборах 1869 г. в Законодательный корпус некоторая часть крестьянства отдала свои голоса республиканским кандидатам: но подавляющее большинство крестьян все же голосовало за официальных кандидатов. Французские социалисты уделяли очень мало вни- мания революционной пропаганде среди крестьян. Только в конце ЬО-х годов этим делом стали зани- маться отдельные члены Интернационала. Газета «Egalite», являвшаяся органом Романской федерации Интернационала, справедливо критикова- ла в 1870 г. социалистические организации во Франции за недостаток вни- мания к крестьянству. Отмечая тожество интересов трудящихся города и деревни, газета доказывала, что для того, чтобы ускорить наступление со- циальной революции, нужно «понести в деревню знамя Интернационала», рассказать крестьянам, что он стремится к тому, чтобы каждый человек пользовался плодами своего труда, чтобы земля принадлежала тем, кто ее обрабатывает, чтобы все вообще средства производства составляли «кол- лективную собственность всех трудящихся» 13. В том же 1870 г. об усилении социалистической пропаганды среди кре- стьянства заговорил и Бланки. Необходимо, писал он, рассеять ошибочное мнение сельских жителей, будто коммунизм означает «всеобщую 13 Э. А. Ж е л у б о в с к а я. Указ. соч.. стр. 209—210. 137
дележку», надо «приучить крестьян слышать в этом слове не угрозу, а надежду», нужно разъяснить им, что «никто со своим участком не бу- дет насильственно включен в ассоциацию» 14. Недооценка важности революционной пропаганды в деревне, объяс- няющаяся тем, что многие социалисты относились к крестьянам с извест- ным предубеждением, затрудняла привлечение трудовых масс сельского населения на сторону рабочего класса, высвобождение их из-под влияния реакционеров. Только военная катастрофа 1870 г. окончательно освободила сельское население Франции от наивной веры в «крестьянского императора». «Ныне с наполеоновской легендой покончено»,— писал в сентябре 1870 г. один наблюдательный современник 15. Разочарование крестьянства в бонапартистском режиме должно было — раньше или позже — обеспечить переход сельского населения на сторону республиканского строя. Но для этого нужно было время, нужна была про- паганда, которая освободила бы крестьян от всяких монархических иллю- зий (не только наполеоновских, но также легитимистских и орлеанист- ских), убедила бы крестьян в преимуществах республиканской формы правления. Но за долгие месяцы осады Парижа немецкими войсками ре- гулярные связи между столицей и провинцией были прерваны. Восстанов- лены они были не сразу. Республиканско-демократические и социалисти- ческие группы Парижа не успели развернуть разъяснительную кампа- нию среди сельского населения. Реакционные круги, опиравшиеся на крупных землевладельцев и католическое духовенство, использовали тягу крестьянства к миру и на выборах в Национальное собрание в феврале 1871 г. добились того, что почти две трети его депутатов оказались поме- щиками-монархистами, выступавшими в качестве сторонников немедлен- ного заключения мира (рабочие и демократы Парижа и ряда других го- родов стояли за продолжение войны и верили в возможность победы). Париж и провинция Новая обстановка сложилась во Франции в резуль- в первые дни после тате революции 18 марта 1871 г. и перехода вла- революции 18 марта сти в Париже в руки Коммуны. Встал вопрос, смо- жет ли революционный пролетариат столицы добиться установления союза с трудовыми слоями крестьянства. Некоторые революционные деятели выдвигали эту задачу еще нака- нуне событий 18 марта. В опубликованном 7 марта отчете о собрании делегатов национальной гвардии XV округа сообщалось, что участники собрания обратились к демобилизованным солдатам и мобильным гвардей- цам с призывом развернуть по возвращении домой «активную республи- канскую пропаганду». Решено было, что они оставят свои адреса для того, чтобы парижане могли поддерживать с ними постоянную связь и высылать им газеты, брошюры и документы, необходимые для ведения такой пропаганды. Один из ораторов, выступавших на этом собрании, по фамилии Клеман (по-видимому, будущий член Коммуны Виктор Клеман) подчеркнул, что «социалисты хотят, чтобы крестьяне не эксплуатирова- лись больше финансистами», чтобы «народ, который производит вино, хлеб — все, что кормит и укрепляет людей, не умирал с голоду, продол- жая получать смехотворную заработную плату» 16. 18 марта 1871 г. часть солдат парижского гарнизона, т. е. крестьян, одетых в военные шинели, отказалась стрелять в восставший народ, под- няла ружья прикладами вверх и расстреляла двух своих генералов. Побе- 14 Э. А. Ж е л у б о в с к а я. Указ, соч., стр. 210. 15 Е. Liebert. Les paysans et 1’esprit des campagnes («Revue des Deux Mondes». 15 septembre 1870, t. 89, p. 384). 13 «Le Cri du Peuple», 7 mars 1871. 138
да, одержанная в этот день революционными рабочими Парижа над контр- революционным правительством Тьера, вселяла в них надежду на то, что вся страна поддержит восстание, вспыхнувшее в столице. 20 марта Центральный комитет национальной гвардии опубликовал заявление, выражавшее уверенность в том, что провинция окажет активное содействие столице в возрождении страны и что «деревни дружно по- следуют примеру городов» 17. Социальные и политические преобразования, про- Демократические возглашенные и проведенные Парижской Комму- и интересы крестьянства нои, соответствовали не только интересам рабоче- го класса и городской мелкой буржуазии, но и огромного большинства крестьянства. Осуществление таких мер Коммуны, как декрет об упразднении по- стоянной армии и рекрутского набора, декрет об отделении церкви от го- сударства и отмене бюджета культов, декрет о ликвидации высоких окла- дов государственных служащих, постановление о том, что уплата военной контрибуции Германии будет возложена на виновников войны (членов правительства Второй империи и депутатов-бонапартистов Законодатель- ного корпуса), принесло бы реальное улучшение положения широких слоев как городского, так и сельского населения Франции. Революция 1871 г. создавала новый тип государства в виде Коммунальной рес- публики, основанной на широком самоуправлении народных масс, на выборности, ответственности и сменяемости всех должностных лиц, на подлинно демократическом централизме, прямо противоположном поли- цейско-бюрократическому централизму всех буржуазных режимов, кото- рые сменялись во Франции с конца XVIII в. Такое государство создавалось парижскими коммунарами в интересах всего французского народа. Уже первые шаги Коммуны свидетельствовали о том, что в ее лице к власти пришло подлинно народное правительство, которое заботится о благе не только городских рабочих, но и сельского пролетариата и мел- ких собственников деревень. Однако было одно обстоятельство, которое в дальнейшем сильно затруднило связи между революционным Парижем и населением провинции. После окончания франко-прусской войны блока- да столицы прекратилась. Но прошло немного времени, и Париж снова оказался отрезанным от провинции. С северо-западной, западной и юго- западной стороны его блокировали войска версальской контрреволюции, с северо-восточной и восточной стороны — немецкие оккупационные вой- ска. С каждым днем вражеское кольцо, сжимавшее город, все более сужа- лось, и возможность его сношений с провинцией все более уменьшалась. Тем самым затруднялось практическое осуществление мер, которые мог- ли бы помочь трудовому люду деревень понять сущность происходящих событий, цели и задачи Парижской Коммуны и поддержать ее освободи- тельную борьбу активными революционными выступлениями. Вопрос об отношении крестьянства к Коммуне и о политике Коммуны в отношении крестьянства оживленно обсуждался в парижской револю- ционной прессе 1871 г. Но ставился и решался он по-разному. Одни пуб- лицисты доказывали, что крестьянство может пойти за Коммуной и что коммунары должны вести активную пропаганду в деревнях; другие пуб- лицисты, наоборот, выражали неверие в возможность союза между проле- тариатом и крестьянством и утверждали, что революционный Париж мо- жет обойтись без поддержки со стороны сельского населения. Примером ошибочного подхода к этому вопросу может служить статья «Социальная революция в 1789 г. и в 1871 г.», опубликованная в конце 17 «Journal officiel», 20 mars 1871. 139
марта в левопрудонистской газете «La Sociale». Характеризуя классовую сущность революции 18 марта, газета писала: «На этот раз социальная революция произойдет не к выгоде буржуазии или крестьянства. Буржуа и крестьянин завоевали себе права. Революция совершится в интересах городских рабочих». Ошибочность этих положений очевидна: неправильно было отождествление интересов буржуазии и интересов всего крестьянства, неправильно было и отделение интересов рабочих от интересов большин- ства крестьян, неправильно было и изображение крестьянства как единой в социальном отношении категории. Статья уверяла буржуазию и кре- стьянство, что коммунары не намерены лишать их того, что они завоевали во время революции конца XVIII в. «Но мы требуем теперь своих прав, как 80 лет тому назад вы добивались своих. Речь идет не о том, чтобы занять ваше место, а о том, чтобы получить место рядом с вами. Мы мо- жем идти параллельно...» 18. Итак, вместо призыва к борьбе за привлечение трудовых слоев сель- ского населения на сторону парижских рабочих и созданной ими Комму- ны редакция газеты заявляла в конце марта, что она ждет от крестьянства лишь дружественного нейтралитета по отношению к пролетарской рево- люции, и совершенно обходила вопрос о расслоении крестьянства, об угне- тенном положении огромного большинства его. Глубоко ошибочной была и позиция, занятая в этом вопросе другой влиятельной газетой того времени — «La Commune», являвшейся основ- ным печатным органом прудонистов. Статья главного редактора этой газе- ты Одилона Делималя под названием «Автономия Парижа» была построе- на на ложных утверждениях, что парижские революционеры не нуждают- ся в поддержке крестьянства и что они не намерены вести его за собой. Делималь обвинял всех крестьян в том, что они навязали Франции бона- партистский режим, в том, что они избрали в Национальное собрание де- путатов-монархистов. «Довольно! — восклицал Делималь.— Легковерие этих простоватых людей обошлось нам слишком дорого... Мы можем под- няться без них; с ними мы можем только пасть еще ниже...» 19. Примерно то же писал по этому вопросу прудонист Гюстав Добэ в двух статьях «Париж и Франция», появившихся в конце марта и начале апре- ля. Обвиняя крестьянство в том, что оно якобы неизменно навязывает го- родам монархическую форму правления, отнимающую у городских и у сельских коммун всякую самостоятельность, Добэ старался доказать, что выход из создавшегося положения заключается в последовательном про- ведении политической децентрализации страны 20. Как истый прудонист, он игнорировал различия между централизмом полицейско-бюрократиче- ским и централизмом демократическим и равно осуждал как тот, так и другой. Несколько иначе подходил к этому вопросу один из виднейших публи- цистов Коммуны, социалист-коллективист Ж.-Б. Мильер. В статье «Рево- люция 1871 г.», опубликованной в двадцатых числах апреля, он доказы- вал вред чрезмерной децентрализации, которая могла бы привести к пол- ной дезорганизации, к потере Францией своего национального единства. Однако эти верные замечания сочетались в статье с ошибочными сужде- ниями о реакционности всего крестьянства 21. До каких крайностей доходили иногда публицисты Коммуны, изобра- жая всех крестьян в целом как зажиточных собственников, как реак- ционно настроенных богатеев, можно судить по статье члена Коммуны, 18 « La Sociale», 31 mars 1871. 19 «La Commune», 21 mars 1871. 20 «La Commune», 31 mars, 3 avril 1871. 21 «La Commune», 22 avril 1871. 140
социалиста-коллективиста Ж.-Б. Клемана, опубликованной в газете «Бе Cri du Peuple» под заглавием «Мужички из Баньолэ». Поводом к написанию этой статьи послужило сообщение о том, что группа крестьян из местечка Баньоле (близ Парижа) задержала четырех национальных гвардейцев, передала их версальским жандармам и обрати- лась к прусским властям с просьбой защитить жителей от «красных», на- меревавшихся провозгласить в Баньолэ революционную коммуну. Возму- щаясь этими фактами, Ж.-Б. Клеман необоснованно упрекает все крестьян- ство во враждебном отношении к революционному Парижу. Этот упрек был несправедлив. Неправ был Клеман, разумеется, и в своей односторон- ней характеристике всего крестьянства как собственнической массы, как «тормоза прогресса» и «врага дела свободы», как людей, которые думают только о том, чтобы подороже продать продукты своего хозяйства и пол- нее набить свои кошельки 22. Много писал о политической отсталости крестьянства и об узости его кругозора один из ближайших учеников Прудона экономист Жорж Дюшен, доходивший до нелепого предложения — заменить в сельских местностях прямые выборы косвенными 23. К выводу о том, что крестьянство якобы еще не созрело для всеобщего избирательного права, склонялась и близкая к бланкистам газета «Рёге ВисЬёпе», писавшая, что в руках крестьян «всеобщее голосование все рав- но, что нож в руках ребенка» 24. Но этот орган бланкистского направления убедительно подчеркивал общность интересов трудящихся города и де- ревни и горячо призывал членов Коммуны просветить крестьян, разъяс- нить им, кто является врагом трудового народа. «Пусть город светит де- ревне»,— восклицала газета, перефразируя мысль Бланки, высказанную им во время революции 1848 г. («необходимо, чтобы свет проник в по- следнюю деревушку республики»)- Обосновывая необходимость единства трудящихся города и деревни, близкий к неоякобинцам публицист Анри Бриссак (позже он стал секре- тарем высшего правительственного органа Коммуны) указывал в газете «Ба Commune», что наряду с рабочим, ремесленником и служащим «хлебо- пашец также является жалким рабом капиталистов и привилегирован- ных» 25. А левопрудонистская газета «Ба Sociale» в конце апреля прямо доказывала в некоторых статьях необходимость союза трудящихся города и деревни. «Ничто не сможет устоять против единения пролетариев — пролетариев станка и пролетариев плуга»,— писала она в конце апреля26. Если вспомнить, что в конце марта та же газета вовсе не ставила этого вопроса, то надо будет признать, что за это время — под влиянием хода событий — она стала осознавать необходимость привлечения сельских тру- жеников на сторону пролетариев Парижа для победы над объединенными силами буржуазной контрреволюции. В статье, опубликованной в двадцатых числах апреля газетой «Revo- lution politique et sociale» (орган двух парижских секций Интернациона- ла), отмечалось, что провинция, обманутая лживыми депешами Тьера, не понимает смысла и целей Коммуны, и содержался призыв развернуть по всей стране «от села к селу, от одной хижины до другой» агитацию для опровержения лжи и клеветы версальцев 27. «Если бы демократиче- ская пропаганда могла свободно распространяться,— писала в середине 22 «Le Cri du Peuple», 3 mai 1871. 23 «La Commune», 31 mars 1871 (статья «Necessite de parler net», II). 24 «Le Pere Duchene», 9 germinal an 79 (29 mars 1871), p. 3. 25 «La Commune», 4 avril 1871. 26 «La Sociale», 28 avril 1871. 27 «La Revolution politique et sociale», 23 avril 1871 (статья «Се que nous voulons»). 141
мая другая парижская революционная газета,— население деревень и на- селение городов составило бы вскоре одну семью, отныне всемогущую про- тив эксплуататоров. Крупные землевладельцы сознают это; потому-то они и стараются окружить сельское население молчанием и мраком. Рассеет ли их восставший Париж?...» 28 Встречались в парижской революционной прессе 1871 г. и специаль- ные статьи по конкретным вопросам аграрных реформ. Большой интерес представляет в этом отношении статья Луи Дажэ «Что говорит провинция», выдвигавшая целую программу социально-эко- номических преобразований в интересах крестьянства. Автор этой статьи указывал, что «поддержка больших городов обеспечена» Парижской Ком- муне, но иначе обстоит дело в деревнях. «Наши крестьяне,— писал Дажэ,— реакционны оттого, что невежественны, и оттого, что монархи- сты всех оттенков эксплуатируют в своих интересах эту их деревенскую тупость. Так, сейчас, например, в глазах крестьян Республика повинна в войне, Республика повинна в увеличении податей, Республика повинна в параличе торговли». В своем политическом поведении, писал далее Дажэ, крестьянин руко- водствуется всегда только материальными интересами, он весьма расчет- лив. «Поэтому, если мы хотим воздействовать на умонастроение деревен- ского населения, мы должны одновременно с политическим переворотом произвести социальную революцию... Уничтожить ненужные должности, а главное — уменьшить налоги, переложив прусскую контрибуцию на плечи тех, кто вовлек нас в эту безумную войну, и конфисковать церков- ные имущества — такова цель, которую мы должны себе поставить. Но до тех пор пока вы не предложите населению деревень ничего другого, кроме простой перемены лиц или новой формы правительства, оно не пой- мет вас. Другое дело, если вы снизите огромные оклады высшего чинов- ничества, упраздните ненужные должности, уменьшите налоги, органи- зуете труд и кредит на основе кооперации,— тогда и крестьянин не смо- жет устоять против очевидности. Видя рядом с собой большой город, где наступил золотой век трудящихся, он скажет себе: «Мой собственный ин- терес требует, чтобы я последовал этому примеру» 29. Читая эти рассуждения, нельзя не признать того, что автор этой статьи обнаружил довольно верное понимание психологии деревенского жителя и приблизился к правильному решению вопроса, как добиться у крестьян- ства сочувствия Коммуне и поддержки ее борьбы. Некоторые из практи- ческих предложений Дажэ (об упразднении ненужных должностей и об отмене огромных окладов) выдвигались и другими публицистами Комму- ны, являлись общими требованиями рабочего класса и широких демокра- тических кругов во Франции того времени, отвечали давнишней мечте французского крестьянства о «дешевом правительстве». Именно с этого и начало правительство Коммуны свою работу по разрушению полицей- ско^бюрократической буржуазной государственной машины: декрет об отмене высоких окладов и об установлении для государственных служа- щих максимальной ставки в размере 6 тыс. франков в год был принят 2 апреля 1871 г. Интересна по своему подходу к этой проблеме и статья Ж. Ришпена «Сельская революция», напечатанная в газете «Mot d’Ordre» —органе ра- дикальных слоев мелкой и средней буржуазии, сочувствовавших первое время политической программе Коммуны. Автор этой статьи доказывал, что если «богатые землевладельцы и мелкие сельские дворяне», избран- ные в Национальное собрание, враждебны Коммуне «из-за своих мате- 28 «La Sociale», 16 mai 1871 (статья «Le complot monarchique en province»). 29 «La Commune», 1 avril 1871. 142
риальных интересов», то избиратели этих депутатов, крестьяне, «которые голосовали, не зная за кого», отрицательно относятся к ней только пото- му, что не понимают ее сущности. Коммунальная революция, утверждал Ришпен, сделает республику понятной и близкой крестьянам. «В ней, как они не замедлят в том убедиться, ключ к удовлетворению их интересов. Внутреннее самоуправление деревни; самостоятельное разрешение ею раз- ных вопросов местной жизни, как-то: о починке дорог, о культуре полей, удобрениях, разведении быков и свиней, вопроса о денежных делах — вот это понятно крестьянам, вот этого они жаждут, вот этого они будут доби- ваться с нашей помощью. Свобода, право, демократия — все это они при- мут с радостью, лишь бы оно было облечено в форму коммунальной рево- люции. Таким путем они станут республиканцами по расчету, пока время, привычка и образование не сделают их республиканцами из принципа» 30. Сопоставляя статью Ришпена со статьей Дажэ, мы видим, что между ними имеется существенное различие: социалистический публицист гово- рит о широких слоях крестьянства и их нуждах, а публицист буржуазно- радикального направления имеет в виду собственнические группы кре- стьянства и их хозяйственные интересы. Большое место в программе экономических реформ, намечавшихся коммунарами Парижа в интересах крестьянства, отводилось усилению на- логового обложения крупных земельных собственников, уменьшению на- логов, падающих на мелких земледельцев, полной отмене налогов с бед- ноты, созданию дешевого земельного кредита, доступного для широких слоев сельского населения. В статьях, опубликованных в начале мая, Жорж Дюшен предлагал обложить специальным налогом богатых капита- листов, конфисковать имущество католической церкви, обложить особым налогом виновников войны, чтобы из собранных таким путем денег упла- тить военную контрибуцию Пруссии. Обложен должен быть, разъяснял сущность своих предложений Дюшен, только живущий на нетрудовой до- ход, т. е. только тот, кто «не работает, а заставляет работать других». Крестьянин, обрабатывающий свою землю, ремесленник, работающий со своими инструментами, все вообще мелкие собственники и без того платят государству большие налоги и сборы. В той же статье Дюшен высказывал- ся за то, чтобы налог на капитал — правда, в уменьшенном размере — был сохранен и после уплаты военной контрибуции. Это поможет нам, добавлял он, «освободиться, наконец, от налогов, которыми обложены предметы потребления, и результатом которых является отравление по- требителей фальсифицированными продуктами питания и истощение на- рода вследствие дороговизны» 31. Практическое проведение этих мер, безусловно, отвечало нуждам и требованиям крестьянских масс, а также, разумеется, и широких слоев городского населения. В другой статье, озаглавленной «Синтез программ», Жорж Дюшен намечал довольно широкий круг реформ. В осуществлении большей части этих реформ было заинтересовано не только крестьянство, не только трудящиеся городов, но и широкие слои городской мелкой и средней буржуазии. Некоторые из предложенных преобразований повто- ряли те, которые уже ранее были выдвинуты в газетах Коммуны. Но были здесь и некоторые новые пункты, как, например, ликвидация системы майората (неделимость крупных поместий и передача их по наследству одному старшему сыну), удешевление почтово-телеграфных и железнодо- рожных тарифов, понижение ввозных пошлин на сырье и цен на продук- цию промышленного производства. Впрочем, упомянутые преобразования не выходили за рамки буржуазно-демократических реформ. Исключение 30 «Le Mot d’Ordre», 19 avril 1871. 31 «La Commune», 2, 3, 5 mai 1871 (статья «Les previsions de demain»). 143
составляло предложение ввести налог на капитал. Особо следует отметить такой важный пункт, как отказ от авантюристической, захватнической внешней политики 32. В серии статей, опубликованных в середине апреля, сотрудник блан- кистской газеты «La Montagne» Пасседуэ предлагал провести в интере- сах крестьян и рабочих такую финансовую операцию: под обеспечение поземельного налога, достигающего 600 млн. фр., выпустить на 3 млрд, фр. бумажных денег и в счет этой суммы снабдить рабочих и крестьян ору- диями труда по 500 фр. на человека. При помощи этих бумажных денег, доказывал Пасседуэ, крестьяне освободятся от ипотечной задолженности, избавятся от гнета ростовщиков и станут хозяевами продуктов своего тру- да; рабочие же смогут купить себе орудия труда, сырье, стать по желанию работниками сельского хозяйства, промышленниками, коммерсантами33. Утопичность и мелкобуржуазная сущность этого проекта очевидны. Некоторые революционные публицисты того времени ставили воп- рос о ликвидации земельных владений крупных землевладельцев, о пе- редаче всей земли в руки трудового крестьянства. В статье, появившейся 15 апреля в газете «La Commune», Жорж Дюшен требовал уничтожения крупного привилегированного землевладения, которое своей конкурен- цией душит мелкого земельного собственника 34. «Необходима еще одна хорошая революция, которая передаст землю в руки тех, кто ее обрабаты- вает»,— писала 18 апреля газета «Рёге Duchene» 35. Особенно отчетливое выражение идея общности интересов трудящихся города и деревни и необхо- димости их братского союза в борьбе против общего врага — версальской контрреволюции получила в статьях видного участника Коммуны, одного из редакторов газеты «La Sociale», писа- тельницы-социалистки и деятельницы женского движения Андре Лео (литературный псевдоним Леони Шампсе). В большой статье «Франция с нами», напечатанной 10 апреля в газе- те «La Commune», Андре Лео убедительно доказывала возможность при- влечения трудящихся масс крестьянства на сторону революционного Па- рижа и приводила составленный ею текст обращения к сельскому насе- лению (в составлении его принимал участие также член Коммуны, в то время левый прудонист Бенуа Малой). Обращение начиналось словами: «Брат, тебя обманывают. Наши ин- тересы одни и те же. То, чего требую я, хочешь и ты; освобождение, кото- рого добиваюсь я, будет и твоим освобождением... Разве не безразлично, как называется эксплуататор: богатый землевладелец или промышлен- ник?». Ярко, простыми и понятными для всех крестьян словами освещала писательница бедственное положение мелкого крестьянства и сельскохо- зяйственного пролетариата во Франции. «Вот уже почти целый век, как тебе, крестьянину, бедному поденщику, твердят, что собственность — это священный плод труда, и ты этому веришь. Но открой же глаза и посмот- ри вокруг себя; посмотри на самого себя, и ты убедишься, что это ложь... Если бы собственность действительно была плодом труда, ты, который столько трудился, был бы собственником... Нет, брат, от трудов правед- ных не наживешь палат каменных!.. Богаты лишь тунеядцы, работники — бедняки и умрут бедняками... Это несправедливо. Вот почему Париж, ко- торый ты обвиняешь со слов людей, которым выгодно тебя обманывать, 32 «La Commune», 16 avril 1871. 33 «La Montagne», 10, 11, 12, 13, 14 avril 1871. 34 «La Commune», 15 avril 1871 (статья «La Revolution ou la mort»). 35 «Le Рёге Duchene», 29 germinal an 79 (18 avril 1871), p. 3. Андре Лео и ее статьи по вопросу о союзе между пролетариатом и крестьянством. Воззвание «К трудящимся деревень» 144
волнуется, протестует, восстает и требует изменения законов, дающих в руки богатых всю власть над трудящимися». За этим следовал перечень реформ, которых добивается Коммуна в интересах народных масс города и деревни: всеобщее и бесплатное обра- зование, отмена королевской власти и расходов на содержание короля и его двора, упразднение огромных окладов высшего чиновничества, освобож- дение от налогов трудящихся, уменьшение налогов на мелких собствен- ников и введение крупных налогов на богачей, распродажа имущества короны и имущества виновников войны для уплаты контрибуции Прус- сии, бесплатность суда, выборность судей, устройство убежищ для инва- лидов труда и т. д. Важнейшие требования, излагавшиеся в этом обращении, были фор- мулированы в следующих словах: «Париж хочет, наконец,— запомни это хорошенько, ты, сельский тру- женик, бедный поденщик, мелкий собственник, которого гложут ростов- щики, мызник, арендатор, фермер, все вы, кто сеет, жнет и трудится в поте лица своего, в то время как лучшая доля плодов вашего труда до- стается какому-нибудь бездельнику,— ПАРИЖ ХОЧЕТ, НАКОНЕЦ, ЗЕМЛИ - ДЛЯ КРЕСТЬЯН, ОРУДИЙ ТРУДА — ДЛЯ РАБОЧИХ, РА- БОТЫ - ДЛЯ ВСЕХ» 36. «Эти слова будут услышаны,— с уверенностью заявляла далее Андре Лео.— Земля — это страсть крестьянина, ни с чем не сравнимая для него ценность, к которой направлены все его усилия, все его мечты. Такая прокламация произвела бы огромное впечатление в деревнях. Она подня- ла бы Шер, Алье, Ньевр, Верхнюю Вьенну, Лионнэ, значительную часть юга». Названные тут департаменты и области принадлежали к числу та- ких, где масса мелких арендаторов и безземельных батраков работала на крупных помещиков буржуазного или дворянского происхождения. Подобно другим публицистам Коммуны, Андре Лео подчеркивала не- обходимость удовлетворения социальных интересов крестьянства. «Дейст- вуя тем же способом, что и революция 1789 г., а именно — освобождением земли от современного крепостного права, мы привяжем крестьянина к но- вой революции, этому дополнению к первой». Под «современным крепост- ным правом» писательница подразумевала капиталистическое угнетение крестьянства. «Артиллерией Парижа является социальная идея»,— в этих словах Андре Лео ярко выразила свою мысль о большом мобилизующем значе- нии революционной пропаганды. Писательница приложила умного усилий, чтобы возможно шире распространить свое обращение к трудящемуся крестьянству. 3 мая, вновь публикуя этот документ — на этот раз в газе- те «La Sociale» 37, Андре Лео призывала «всех социалистов Парижа» сооб- щать в контору этой газеты адреса провинциальных социалистов, кото- рые могли бы взять на себя хранение и распространение ее воззвания к крестьянам, и разослать некоторое количество экземпляров этого доку- мента своим родным и друзьям, живущим в провинции 38. Сто тысяч экземпляров этого воззвания разбрасывались в виде листо- вок с аэростатов 39. В «Journal officiel» Коммуны оно не нашло себе места. Таким образом, формально эта листовка не исходила от правительства Коммуны, о чем свидетельствовала и стоявшая под ним подпись: «Трудя- щиеся Парижа» (Les travailleurs de Paris) вместо обычной подписи «Па- рижская Коммуна». Однако* в заголовке документа стояли слова 36 «La Commune», 10 avril 1871. 37 12 мая он был перепечатан в газете «Le Cri du peuple». 38 «La Sociale», 3 mai 1871 (статья «Le socialisme aux paysans»). 39 B. Ma Ion. La troisieme defaite du proletariat frangais. Neuchatel, 1871, p. 196. TO Парижская Коммуна, т. II 145
«Парижская коммуна» (Commune de Paris). Адресован он был «К тру- дящимся деревень» (Aux travailleurs des campagnes). Распространялась эта листовка и отдельно, и вме- ^^Гкрестьян^вуЯ сте с ДРУгими документами Коммуны, как, напри- s мер, с обращением ее Исполнительной комиссии к населению департаментов, датированным 6 апреля. В этом последнем документе опровергалась «гнусная пропаганда, организованная версаль- ским правительством в департаментах с целью очернить великое движе- ние парижского народа», доказывалась лживость утверждений версаль- цев, будто Париж хочет навязать свою волю стране, будто в нем царят грабежи п убийства, говорилось, что гражданскую войну развязало пра- вительство Тьера, что оно приказывает убивать пленных коммунаров и црозит столице ужасами голода и новой осады. Обращение разъясняло,, что целью революционного Парижа является «основать Республику», «за- воевать себе коммунальные вольности» и «показать пример другим ком- мунам Франции», что парижские коммунары борются столько же ради провинции, сколько ради себя. «Пусть ваши усилия сольются с нашими, и мы победим, ибо мы являемся представителями права и справедливо- сти»,— заявляла Исполнительная комиссия, призывая жителей провинции усилить борьбу против версальской контрреволюции 40. Анализируя содержание этого документа, нельзя не отметить того, что в нем не было никаких пунктов, которые специально касались бы интересов крестьянства. Тем не менее пропагандистское значение воз- звания и его обличительная сила были велики. Версальское правительство всячески старалось помешать распростра- нению воззваний Коммуны к населению провинции. Есть сведения, что большое количество' экземпляро(В обращения Андре Лео к крестьянам было подобрано и уничтожено версальской полицией и жандармерией в окрест- ностях Парижа. Широким слоям сельского населения оно осталось неиз- вестным. Оценивая значение воззвания Андре Лео и Бенуа Малона, следует ска- зать, что лозунг «земля — для крестьян», выдвинутый в этом докумен- те, должен был вызвать одобрение и сочувственные отклики как среди мелких земельных собственников, так и в особенности среди мелких арендаторов и безземельных батраков, т. е. среди основной массы сельского населения Франции. «Правда, постановка вопроса о земле име- ла чрезвычайно общую формулировку («земля — крестьянину») и не да- вала ответа, как же, собственно, вопрос о земле будет разрешаться — экспроприацией помещичьей земли или другим путем» 41. Между тем еще в 1869 г. Базельский конгресс Интернационала принял резолюцию о пе- редаче земли в общественную собственность. Несколько меньший интерес представляет прокламация, озаглавлен- ная «Характер революции 18 марта. К деревенскому населению» (Caracte- ге de la revolution du 18 mars. Au peuple des campagnes) и датированная 28 апреля. В этом воззвании, которое распространялось иногда вместе с обращением «К трудящимся деревень», разъяснялись происхождение и цель революции 18 марта, указывалось, что она явилась ответом на по- пытки реакционеров низвергнуть республику, поставить под удар закон- ные права Парижа и обезоружить его национальную гвардию. Разъясняя сущность идеи коммунальной автономии, сообщая об избрании Комму- ны, в котором приняли участие 250 тыс. жителей столицы, это обращение излагало программу революционного Парижа, подчеркивало, что победа парижских коммунаров принесет упрочение свободы во всей стране, рас- 40 «Journal officiel», 7 avril 1871. 41 П. М. Керженцев. История Парижской Коммуны 1871 г. М., 1969, стр. 339 146
цвет труда, оживление торговли и промышленности, «неприкосновенность жилищ», подъем просвещения, «единение сердец». Прокламация выража- ла уверенность в том, что «предатели, подписавшие капитуляцию, а ныне бомбардирующие Париж, не избегнут заслуженной кары за свои пре- ступления», и подчеркивала, что «они навлекли на себя в Париже, во всех классах и у людей самых различных убеждений» всеобщую ненависть. Победа версальцев, доказывало воззвание, привела бы к гибели Парижа как одного из главных центров науки, искусства, промышленности. «Жизнь ушла бы из Парижа, превратившегося в труп... Эшафоты, рас- стрелы, ссылки превратили бы его в пустыню». Совершенно иным, добав- ляла листовка, будет «результат победы народа» 42. Разбираемый документ убедительно и ярко противопоставлял освобо- дительные цели революции антинародным замыслам контрреволюции, но не затрагивал специфических нужд деревенского населения и не выдви- гал особых требований в интересах крестьянства. Объясняется это, ве- роятно, тем, что он был опубликован первоначально в виде газетной статьи, автором которой был Делеклюз, принадлежавший к группе неоякобинцев, вообще мало интересовавшихся социальными проблемами 43. Однако обще- демократические положения этой прокламации соответствовали интере- сам не только широких слоев городского населения, но, разумеется, и ос- новной массы крестьянства. То же следует сказать и о воззвании мэрии XVIII округа Парижа (Монмартра) от 29 апреля, подписанном семью членами Коммуны, избран- ными от этого района, пролетарского по составу своего населения. Проти- вопоставляя революционную программу Коммуны программе версальских контрреволюционеров, воззвание подчеркивало, что их программа «озна- чает вечное рабство, унижение всех детей народа, уничтожение света и справедливости, наемный труд, ошейник нужды», что она «обрекает парод на участь вьючного скота, работающего только на шайку эксплуататоров и паразитов». Рисуя бедственное положение трудящихся масс крестьян- ства при господстве эксплуататорского строя, авторы этой прокламации писали: «Это Жак Простак, у которого отбирают все, начиная с орудий труда и кончая бревнами его лачужки, от юбок его хозяйки до пеленок его детей, если он не может заплатить тяжких налогов, которые идут на содержание короля и знати, попа и жандарма» 44. В декларации «К французскому народу» — этом основном программ- ном документе Коммуны, довольно широко распространявшемся в про- винции, не содержится никаких особых требований, касающихся крестьян- ства. Но выдвинутое в этой декларации положение о «полной автономии коммун во всей Франции, обеспечивающей каждой из них совокупность ее прав, а каждому французу — полное развитие его сил и способностей как человека, гражданина и работника», должно было быть встречено трудящимися массами деревень не менее одобрительно, чем городскими трудящимися. То же следует сказать и о другом положении этой декла- рации, заявлявшей, что революция 1871 г. означает «конец старого пра- вительственного и клерикального мира, конец милитаризма, бюрократиз- ма, эксплуатации, ажиотажа, монополий, привилегий» 45. Впрочем, этот пункт был формулирован неопределенно. Интересам крестьянства, а не только рабочего класса и городской мел- кой буржуазии, соответствовала и программа «Федерации департамент- 42 «Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars», t. Ill, p. 294—296. 43 «Le Reveil du peuple». 18 avril 1871. Некоторые выдержки из этой статьи были перепечатаны 19 апреля в «Journal officiel». 44 «Journal officiel», 30 avril 1871. 45 «Journal officiel», 20 avril 1871. 10* 147
ских ассоциаций» — массовой общественной организации, ставившей своей целью создание «священного союза Парижа и провинции» для упроче- ния республики и торжества Коммуны. (Среди руководителей этой Фе- дерации был член Коммуны социалист Эжен Потье.) Из семи пунктов этой программы, датированной 7 апреля, особенный интерес представля- ли для широких слоев крестьянства пункты о бесплатном и обязательном светском обучении, о бесплатном судопроизводстве, выборности судей и должностных лиц, об уничтожении бюджета культов, об упразднении по- стоянной армии, о пересмотре налогового обложения, об организации сель- скохозяйственного и промышленного «народного кредита» 46. Рассмотренные статьи и документы свидетельствуют о том, что неко- торые деятели и публицисты Коммуны имели довольно верное представ- ление о положении и нуждах широких слоев крестьянства, намечали пра- вильные меры к улучшению условий жизни и труда мелких крестьян и сельскохозяйственных рабочих, ставили вопрос о необходимости союза между трудящимися массами города и деревни. Обсуждение на заседаниях Коммуны вопроса о поддержке революционного движения в провинции И все же правительство Парижской Коммуны не- дооценивало всей огромной важности крестьянско- го вопроса для судьбы пролетарской революции. Характерно, что в протоколах заседаний Коммуны за весь период ее деятельности нет ни одного спе- циального упоминания о позиции крестьянства или о политике коммуна- ров в этом вопросе. Правда, на некоторых заседаниях говорилось о поло- жении в провинции (значит, и в сельских местностях). Так, например, на заседании 22 апреля Мио подчеркнул, что следует послать в провин- цию делегатов Коммуны «с целью усилить и вызвать революционное дви- жение, которое укрепит парижское движение»; в противном случае, заяв- лял Мио, «будут происходить лишь частичные выступления, в которых республиканцы будут принесены в жертву и которые не дадут никаких полезных результатов». Предложение Мио вызвало возражения со стороны некоторых членов Коммуны. Бабик заявил, что посылка делегатов в про- винцию ослабит Париж, поскольку в нем «не слишком много революцион- ных элементов». Это было, конечно, совершенно ошибочное мнение. Урбен правильно заметил, что предоставить провинцию самой себе значило бы «предоставить свободное поле реакции и монархии». Он внес предложе- ние послать делегатов «из числа верных людей, которые направились бы на помощь революционерам в провинции, которые доставили бы им газе- ты, так как они читают только реакционные газеты». На это председа- тельствующий (Варлен) указал, что Урбен является членом Комиссии внешних сношений, которой поручено «поддерживать связи с провин- цией». «Следовательно,— добавил он,— нет надобности заниматься этим вопросом на заседании». Мио настаивал на обсуждении поднятого им во- проса, подчеркивая его важность, но не получил поддержки. Было решено прекратить прения по этому поводу и переслать предложение Мио деле- гату внешних сношений. «Больше ничего нельзя было сделать,— заявил председательствующий.— Пусть провинция делает то, что уже сделали мы» 47. В этих словах прозвучала явная недооценка огромной важности актив- ной борьбы за привлечение населения провинции, стало быть и крестьян- ства, на сторону революции. Все же некоторый сдвиг в этом деле, видимо, наметился, поскольку 26 апреля по предложению делегата внешних сно- шений Паскаля Груссе делегату Коммуны во Вьерзоне, Иссудене, Шато- 46 Les Murailles politiques francaises, t. II. Paris, 1874, p 212—213. , 47 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года», т. I. М., 1959, стр. 277—279. 148
ру гражданину Франке был вручен комплект парижского «Journal officiel» с 18 марта 48. Из протокола заседания 24 апреля, на котором Шален, Арно, Режер сообщили о революционных выступлениях в ряде провинциальных городов, видно, что Коммуна принимала меры к распространению в про- винции (притом не только в городах) своей «Декларации к французскому народу» и что туда посылались делегаты 49. На заседании 3 мая Груссе, выступив с сообщением о положении в провинции, отметил успехи рес- публиканцев на муниципальных выборах 30 апреля, упомянул о восстании в Лионе и обратился к членам Коммуны с просьбой направлять к нему для ведения революционной пропаганды в провинции «надежных друзей, ис- кренних республиканцев»50. Однако он ничего не сказал специально о крестьянстве. Видная деятельница Коммуны, русская социалистка Елизавета Дмит- риева (Тумаповская), в письме к члену Генерального совета Интернацио- нала Герману Юнгу (оно предназначалось, по-видимому, для Маркса) справедливо отмечала, что деятели Коммуны «не обратились вовремя с ма- нифестом к крестьянам» 51. Действительно, воззвание, составленное Андре Лео, было опубликовано только 10 апреля, т. е. через три недели после революции 18 марта. Немецкий социалист Людвиг Кугельман в письме к Марксу от 27 апреля также расценивал как упущение со стороны Ком- муны то, что она не обратилась своевременно с воззванием к сельскому населению. «Надо было,— писал в этом письме Кугельман, по-видимому, не знавший о листовке Андре Лео,— обратиться с прокламацией к кре- стьянству и раскрыть ему глаза па тождество интересов (зависимость от фостовщиков, неспособность какого бы то ни было буржуазного прави- тельства улучшить его положение)...» 52. Предложение Серрайе об отмене ипотечной задолженности крестьянства• Большое значение придавал этому вопросу член Коммуны, видный деятель Интернационала Огюст Серрайе, близко стоявший к Марксу и системати- чески извещавший Маркса о делах Коммуны. Во время своего пребывания в Париже Серрайе неоднократно пытался добить- ся от членов Коммуны принятия мер в интересах крестьянства, в частно- сти — отмены ипотечной задолженности. Его попытки остались безрезуль- татными53. Сообщая об этом Марксу, Серрайе с горечью добавлял: «...что ни говори, мы имеем большинство. Но не надо забывать, что это большин- ство — прудонистское. Все только и говорят о проекте народного банка, об обмене и т. д. Одним словом, каждый день из сочинений «великого учите- ля» извлекается новый проект» 54. Сообщение Серрайе показывает, что прудонисты правого крыла, со- ставлявшие большинство среди членов Интернационала в Коммуне, укло- нялись от принятия такого жизненно важного для крестьянской массы ре- шения, как постановление о ликвидации ипотечной задолженности мелких земельных собственников, достигшей к этому времени огромных размеров. Недостаточное внимание деятелей Коммуны к проблеме завоевания крестьянства на сторону революции объясняется в значительной степени составом парижского революционного правительства 1871 г. Ни бланки- сты с их узко заговорщической тактикой, недооценкой роли масс и ни- гилизмом в области теории, ни прудонисты, считавшие, что Коммуна 48 Там же, стр. 319 (приложение 1). 49 Там же, стр. 324—325. 50 Там же, т. II, стр. 70—71. 51 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны». Документы и материа- лы. М.. 1941, стр. 193. 52 Там же, стр. 198 53 См. об этом главу 22 настоящего тома. 54 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны», стр. 185—186. 149
не должна выходить за рамки функций парижского городского самоуправ- ления и покушаться на частную собственность буржуазии, ни неоякобинцы, не понимавшие пролетарской сущности революции 1871 г., не были идей- но подготовлены для правильного понимания вопроса о крестьянстве как союзнике пролетариата и о мерах, необходимых для привлечения трудя- щихся масс сельского населения на сторону революционного Парижа. Это понимали только немногие деятели Коммуны, прежде всего, разумеется, те, кто находился под идейным влиянием Маркса. Отсутствие у парижских коммунаров правильного политического ру- ководства, которое могла бы обеспечить только марксистская рабочая пар- тия, помешало им выработать законченную революционную аграрную про- грамму и принять все необходимые меры, чтобы довести ее до сознания трудящихся масс сельского населения и поднять их на решительную борь- бу против контрреволюции. Борьба Коммуны против клеветнической кампании версальского правитель- ства в провинции Версальское правительство прилагало все усилия к то.му, чтобы исказить сущность и цели револю- ции 18 марта, опорочить действия Коммуны, из- вратить ее политику, восстановить против Парижа крестьянство и другие слои населения провинции. 28 марта, в день провозглашения Коммуны, Тьер в своем сообщении провинциальным властям старался доказать «незаконность» проведенных за два дня до этого выборов в Коммуну, изображал черными красками положение в Париже и при этом добавлял: «Со своей стороны, крестьяне, которые с нетерпением ждут ухода неприятеля, должны знать, что если он затягивает свое пребывание на нашей территории, то этим они обяза- ны тем же мятежникам и что из-за них германская армия и отсрочивает свой уход» 55. Чтобы возбудить ненависть крестьян к революционному Парижу, контрреволюция не останавливалась перед фабрикацией и распростране- нием фальшивок. Так, например, в середине апреля некоторые версаль- ские газеты опубликовали депешу за подписью начальника штаба париж- ского укрепленного района полковника Анри, из которой следовало, что военное командование Коммуны приказало расстрелять группу крестьян, виновных в том, что они убили нескольких федератов. «Journal officiel» опроверг это лживое сообщение 56. Но сколько других фальшивок, поро- чивших Коммуну, беспрепятственно распространялось в провинции! Разоблачая контрреволюционную агитацию, которую вело в деревнях католическое духовенство, озлобленное декретом Коммуны об отделении церкви от государства и отмене бюджета культов, парижский рабочий Ириней Дотье писал 27 апреля в редакцию газеты «Рёге Duchene»: «...Те- перь тебе не безызвестно, что все эти попы в маленьких коммунах Фран- ции ведут борьбу не на живот, а на смерть против Парижской Коммуны из-за того самого декрета об отделении церкви от государства, который доставил тебе столько удовольствия». Пользуясь политической отсталостью крестьянства, говорилось в письме, священники повышают денежные сум- мы, которые они взимают за исполнение религиозных обрядов, и свали- вают вину за это на Коммуну. «Вот к какому злу приводит невежество,— подчеркивал Дотье.— Если бы крестьянин разбирался, он не стал бы возмущаться республиканскими принципами и декретами Коммуны. Ви- дишь, старина, что получается и что проделывают эти бритые макушки: они возбуждают крестьян против Парижа» 57. 55 Р. L a n j а 11 е у et Р. С о г г i е z. Histoire de la revolution du 18 mars. Paris, 1871, p. 154. 56 «Journal officiel», 19 avril 1871. 57 «Письма рабкоров Парижской Коммуны». М.. 1933, Партиздат, стр». 51—52. 150
Контрреволюционные элементы усиленно раздували газетные сообще- ния о закрытии ряда церквей, об обысках в монастырях, об арестах свя- щеннослужителей в революционном Париже. Слухи о том, что «безбож- ники-коммунары» преследуют «святых отцов» только за их религиозные убеждения, легко принимались на веру невежественными и суеверными жителями отдаленных от столицы сельских районов. Чтобы запугать соб- ственнические слои крестьянства, версальское правительство и реакцион- ная пресса внушали им, что победа революционного Парижа приведет к отнятию земли, дома и скота у всех, даже у самых мелких крестьян. Ком- мунары не сумели рассеять эту ложь и помочь мелкому крестьянству, ко- торое в силу своей двойственной сущности (собственников и тружени- ков) тянется то к пролетариату, то к буржуазии, преодолеть свои колеба- ния и твердо стать на сторону революции. Сильное недовольство среди сельского населения, уставшего от вой- ны, вызывало то обстоятельство, что вернувшихся из Германии пленных солдат французской армии (состоявшей в большинстве своем из крестьян- ской молодежи) продолжали удерживать на военной службе. Версальцы, использовавшие этих солдат для пополнения своей армии, всячески спеку- лировали на этом недовольстве, возбуждая крестьян против коммунаров и утверждая, что если Париж одержит победу над Версалем, война между Францией и Германией неизбежно возобновится. Открыть крестьянам гла- за на истинных виновников гражданской войны, удерживающей их сыно- вей под степами Парижа,— такова цель, которую ставила перед собой газе- та «La Sociale», печатая в середине апреля статью «Пленники Пруссии — пленники Версаля». В этой статье говорилось о том, как обмануты были ожидания французского народа, рассчитывавшего, что после окончания войны интернированные в Германии пленные возвратятся к своим домаш- ним очагам. «Пленные не возвращаются»,— констатировала газета,— их направляют в Версаль— «этот город деспотов, ныне город преступников», бомбардирующих Париж и убивающих его мирное население. Только тогда вернутся домой солдаты французской армии, доказывал автор статьи, когда победит Коммуна, когда «спасенная Франция возродится более пре- красной, чем когда-либо раньше» 58. В середине апреля в ряде сельских округов депар- тамента Жиронда произошли демонстрации с крас- районах В дни Коммуны ными знаменами под лозунгом «Да здравствует Коммуна!». Революционные волнения имели ме- сто также в некоторых деревнях департамента Ньевр, сельское население которого состояло преимущественно из мелких арендаторов и безземель- ных батраков и потому было легко восприимчиво к революционной про- паганде. К тому же в этом департаменте были популярны имена некото- рых членов Коммуны — особенно Гамбона. В докладе следственной ко- миссии Национального собрания начальник 19-го легиона жандармерии утверждал, что Гамбон использовал свое влияние в департаменте Ньевр, где у него имелись старые связи и верные сторонники (Малардье, Фурнье, Асселин и др.), чтобы подготовить повстанческое движение в пользу Коммуны 59. Первый председатель судебной палаты Буржа, также отмечавший влия- ние Гамбона в этом департаменте, указывал в своем докладе следственной комиссии, что одна из местных демократических газет, «Tribune Nivernai- se», бесплатно раздававшаяся на фабриках и в деревнях, опубликовала воззвание парижских коммунаров «К трудящимся деревень» (за это она была закрыта). «Департамент Ньевр, как почти все департаменты, 58 «La Sociale», 13 avril 1871. 59 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II. Versailles, 1872, p. 617. 151 Революционные выступления в сельских
расположенные в долине Луары,— утверждал этот представитель прави- тельства Тьера,— с давних пор подвержен влиянию социализма и тайных обществ». Этот вывод подкреплялся ссылкой на то, что в апреле 1870 г. здесь происходили серьезные стачки, а в августе того же года была пред- принята попытка поднять восстание против империи60. Видимо, именно по этой причине департамент Ньевр, как и департамент Шер, был объяв- лен тогда на осадном положении. 19 апреля, по сообщению префекта департамента Ньевр, была сделана попытка поднять жителей сельской коммуны Сент-Аман-ан-Пюизэ и сельской коммуны д’Арканьян и повести их на город Кон. Попытка эта потерпела неудачу: мэры обеих коммун прогнали явившихся туда рево- люционных эмиссаров. В коммуне Неви им удалось привлечь на свою сторону около 15 человек местных жителей. Вооружившись, они взломали двери церкви, начали бить в набат, водрузили над мэрией красное знамя и потребовали от начальника вокзала, чтобы он стал во главе их и повел на Кон. Узнав о том, что соседние коммуны не откликнулись на призыв к восстанию и что руководители, поджидавшие их в Коне, схвачены по- лицией, участники выступления в Неви разошлись по своим домам. Утром 21 апреля в деревню прибыли префект, командующий войсками и началь- ник жандармерии с тремя ротами 56-го полка. Дома, где находились наи- более активные участники выступления, были окружены солдатами, чет- веро революционеров были задержаны, допрошены и заключены в тюрь- му. У жителей коммуны было отнято имевшееся у них оружие (60 ружей и боеприпасы), которое было отправлено затем в Невер61. Так выглядит в описании префекта этот эпизод. Сочувственное отношение к Коммуне наблюдалось и среди сельских трудящихся некоторых других департаментов. Основываясь на своих лич- ных впечатлениях, автор письма, адресованного Паскалю Груссе (оно было опубликовано затем в одной из газет), утверждал, что «по всей ли- нии Лионской железной дороги рабочие и крестьяне на стороне париж- ского революционного движения, так как ясно видят всю вину версаль- ского Собрания» 62. Представители местной власти опасались волнений среди сельской бед- ноты. Так, например, префект департамента Сены-и-Марны в докладе след- ственной комиссии заявлял, что хотя за все время Коммуны не было заре- гистрировано ни одного случая открытого проявления симпатий к Пари- жу со стороны населения этого департамента, такие симпатии, несомнен- но, существовали «среди городских и сельских рабочих». «В самом деле,— писал префект,— если в целом деревенское население богато и настроено консервативно, то вместе с тем в нем имеется большое количество сель- ских рабочих, совершенно лишенных морального чувства и склонных ко всяким беспорядкам» 63. Первый председатель судебной палаты в Эксе сообщал: «В департаменте Нижних Альп нет или почти нет рабочих. Но земледельцы там бедны, у них пылкий нрав и восприимчивый дух, они легко дают себя увлечь теориями, которые проповедует им несколько уме- лых вожаков, возбуждая их дурные инстинкты. Они взялись за оружие к 1852 г. и, чтобы усмирить их, пришлось выслать из Марселя и направить против них экспедиционный отряд. Во время последних событий в Парижа и Марселе они не оставались безучастными, но отправили в Марсель мно- гочисленных эмиссаров, чтобы в точности знать положение дел, и нет 60 «Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars», t. II, p. 481. 61 Ibidem, p. 578—579. 62 «Paris libre», 22 avri] 1871. 63 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 586. 152
сомнения, что там вспыхнуло бы восстание, если бы марсельское восста- ние оказалось победоносным» 64. Примерно так же характеризовал политические настроения мелкого крестьянства во время Коммуны первый председатель судебной палаты Безапсона, с тревогой указывавший на то, что «доктрины Интернациона- ла» оказывают влияние не только на умы городских рабочих, но «начи- нают проникать и в деревни». Крестьянам говорят, что «земля есть орудие труда и должна принадлежать только тем, кто ее обрабатывает», что «в 1793 г. буржуа приобрели по низким ценам владения знати, а теперь пришла пора земледельцев». В том же документе отмечалось, что прокла- мации Коммуны распространялись с помощью эмиссаров революционного Парижа и служащих железнодорожных компаний как в городах, так и в селах и что эти прокламации вызывали сочувственное отношение к нему в «пародных низах», «которое усиливалось с каждым днем и проявлялось все более открыто по мере того, как продолжалось сопротивление [комму- наров.— А. Л/.]» 65. В более отсталых районах власти оценивали настроения крестьянства иначе. Так, например, префект департамента Од утверждал, что социали- стические теории не встречают ни малейшего сочувствия ни среди город- ских, ни среди сельских рабочих; он объяснял это тем, что они недостаточ- но развиты, недостаточно смелы и недостаточно «испорчены», чтобы по- нять и одобрить эти теории, сторонники которых хотят воздвигнуть «но- вое общество» па развалинах «существующего общества» 66. Префект де- партамента Ардеш, как и большинство других представителей местной власти, разграничивал настроения городских рабочих и настроения кре- стьянских масс. Почти все промышленные рабочие — писал префект об округе Турлон — «принадлежат к Интернационалу». Совершеино иначе обстоит дело в деревнях: здесь «раздробленность собственности развивает дух консерватизма». Однако тут же префект, в противоречии с этим выво- дом, отмечал, что в большей части деревень этого департамента имелись люди, сочувствовавшие Коммуне, читавшие революционную прессу и воз- буждавшие ненависть к богачам и священникам 67. * * * Ряд обстоятельств и причин помешал в 1871 г. трудящимся массам сельского населения оказать активную помощь пролетарской революции, вспыхнувшей в Париже 18 марта. Революционные выступления в отдель- ных селах не приняли сколько-нибудь широкого размаха и были быстро подавлены. Ни Парижская Коммуна, ни коммуны, возникшие в провин- циальных городах и местечках, не успели установить прочных связей с революционными группами крестьянства и получить от них серьезную поддержку в борьбе против версальской контрреволюции. Крупнейшей помехой в осуществлении союза между городскими и сельскими тружени- ками была, разумеется, все усиливавшаяся отрезанность столицы от про- винции. Развивая выводы, сделанные Марксом в его работе «Гражданская вой- на во Франции», В. И. Ленин в новых исторических условиях кануна со- циалистической революции в России указывал в своем труде «Государ- ство и революции», что разрушение буржуазной государственной маши- ны, осуществлявшееся Коммуной, «требуется интересами и рабочих 64 Ibid., р. 446. 65 Ibid., р. 453—454. 66 Ibid., р. 555. 87 Ibid., р. 550. 153
и крестьян». «Оба класса,— (писал Ленин,— объединены тем, что «бюро- кратически-военная государственная машина» гнетет, давит, эксплуати- рует их. Разбить эту машину, сломать ее — таков действительный интерес «народа», большинства его, рабочих и большинства крестьян, таково «предварительное условие» свободного союза беднейших крестьян с проле- тариями, а без такого союза непрочна демократия и невозможно социали- стическое преобразование». «К такому союзу,— добавлял Ленин,— как известно, и пробивала себе дорогу Парижская Коммуна, не достигшая цели в силу ряда причин внутреннего и внешнего характера» 68. «Их не поняла страна», «громадное большинство крестьян во Франции» не зна- ло, в чем заключается «смысл и цель» революции 1871 г.,— так объяснял Ленин в январе 1918 г. основную причину гибели Коммуны69. Приведенные слова показывают, как глубоко оценивал Ленин значение союза между пролетариатом и крестьянством в революционной борьбе тру- дящихся масс, как тесно связывал он решение этой важной задачи с глав- ным делом парижских коммунаров — созданием и упрочением государства нового типа, представлявшего собой первую в истории форму диктатуры пролетариата. 68 В. И. Л е н и н. Государство и революция. Соч., т. 25, стр. 388—389. 69 В. И. Лени н. Доклад третьему съезду Советов о деятельности Совета На- родных Комиссаров 11(24) января 1918 г. Соч., т. 26, стр. 413—414.
Глава девятнадцатая ПАРИЖСКАЯ КОММУНА, АЛЖИР И КОЛОНИАЛЬНЫЙ ВОПРОС * В конце 60-х годов идеи интернационализма и братства народов, давно получившие распространение во французском револю- ционном движении, стали приобретать социалистический ха- рактер. Требование Всемирной социальной республики было одной из идей манифеста парижской федерации I Интернацио- нала и федеральной палаты рабочих обществ в апреле 1870 г. С осени 1870 г. это требование выдвигалось на народных демонстрациях в Пари- же, во французской провинции, среди иммигрантов в Алжире; оно зву- чало на заседаниях революционных клубов, нередко повторялось в рево- люционных газетах, афишах и листовках. Во время Парижской Коммуны идеи братства народов, интернационализма и Всемирной социальной республики получили широкий отклик среди парижских трудящихся. Идеи братства народов у многих коммунаров были тесно связаны с ненавистью к завоеватель- ным и колониальным войнам. Во Франции существовала «демократическая традиция борьбы против завоеваний и националь- Выступления французских демократов против завоевательных войн и колониальных авантюр ного угнетения — традиция, возникшая в результате того, что с давних времен Франция была страной-угнетательницей, владелицей колоний»,— указывается в пособии для партийных школ, изданном ЦК ФКП в мае 1958 г.1 В период Второй империи многие будущие участники Коммуны актив- но выступали против колониальных авантюр бонапартистского прави- тельства. В апреле 1870 г. парижская федерация Интернационала и федеральная палата рабочих обществ в своем манифесте протестовала против колониальных экспедиций в Сирии, Индо-Китае и Мексике 2. Особенно резкое осуждение вызывала мексиканская авантюра прави- тельства Наполеона III, о чем свидетельствовали, например, высказыва- ния будущего члена Коммуны прудониста О. Вермореля в 1868 г.3 Эли Реклю, критикуя условия Франкфуртского мира 1871 г. и подчер- кивая тяжелые последствия колониальных авантюр, писал в своем днев- нике 20 мая 1871 г.: «Ампутация Эльзаса и Лотарингии — это возмездие за Римскую и Мексиканскую экспедиции; мы захватили далеко, очень 1 Le Parti Communiste Fran<jais et la lutte des peuples coloniaux pour leur indepen- dence. Ecole elementaire du P. C. F. Edite par Comite Central du P. C. F. Paris. Mai 1958, p. 1—2. 2 Cm. t. I настоящего издания, стр. 90—91 3 A. Vermorel. Les Vampires. Paris, 1868. 155
далеко от Парижа Кохинхину, но близко, очень близко от Парижа мы теряем Мец. Мы разграбили Летний дворец в Пекине, но теперь мы дол- жны заплатить немецким банкирам пять миллиардов и прочее» 4. Бланки и его последователи также выступали против завоевательных войн. «Всегда страстно ратовавший за свободу народов,— писал о Блан- ки его биограф М. Домманже,— пылкий защитник угнетенных и под- властных наций, патриот, стремящийся к величию и демократическому устройству своей страны, он был очень внимателен к тому, что происхо- дило за границей» 5. Бланки с негодованием относился к колониальным войнам. «Какая гнусная война,— писал он в феврале 1862 г. о Мекси- канской экспедиции.— Какое дерзкое пренебрежение к всеобщему чув- ству. Все это происходит, и нет недостатка в негодяях, желающих рисо- ваться под этим разбойничьим флагом» 6. Среди французских революционеров были распространены идеи по- мощи угнетенным народам. Это проявилось, например, в деятельности из- вестного бланкиста Гюстава Флуранса, который, по словам Женни Маркс, «был на редкость благородной натурой... он отдал свое пламенное, впечат- лительное сердце делу неимущих, угнетенных, обездоленных, и притом — не только тех, кто боролся и сражался в его собственной стране; нет, его большое сердце билось за каждую нацию, за каждую расу, за каждое пле- мя... Для буржуазии он был воплощением красного призрака, она пресле- довала его с неистовой яростью» 7'. В 1865 г. Флуранс поехал в Турцию. «Он хотел,— писал Эли Реклю,— разбудить этот неподвижный Восток, который не погружен в глубокий сон, как это принято считать, а грезит...» 8. По словам самого Флуранса, «он писал в «Courrier» в Константинополе серию статей под названием «Восток, справедливость для всех», предназначенных нести идеи братства между различными восточными расами,— статей, которые вызвали сен- сацию» 9. Флуранс боролся в своих статьях против политического и рели- гиозного деспотизма 10 11. «Он был,— как писал о себе сам Флуранс в янва- ре 1870 г.,— одним из основателей небольшой республиканской газеты «L’Etoile d’Orient», которую турецкое правительство не замедлило запре- тить» и. Виктор Гюго, левый буржуазный республиканец и демократ по своим политическим убеждениям, неоднократно выступал против колониализма. Гюго заклеймил колониальные авантюры Второй империи. В 1870 г., в связи с восстанием на Кубе против испанских колонизаторов, Гюго тре- бовал предоставления свободы Кубе и торжественно заявлял: «Ни одна нация не имеет права наложить руку на другую нацию... Ни один народ не может владеть другим народом, так же как ни один человек не может владеть другим человеком... Один народ подавляет другой, одна раса вы- сасывает жизнь у другой, подобно чудовищному спруту,— это потрясаю- щее злодеяние является одним из ужасных фактов девятнадцатого века...» 12 4 Е. R е с 1 u s. La Commune au jour le jour. Paris, 1908, p. 350. 5M. Dommanget. Blanqui et Fopposition revolutionnaire a la fin du Second empire. Paris, I960, p. 34. 6 Цит по: M. Dommanget. Op. cit., p. 37. 7 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны». М., 1941, стр. 181. 8 Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 96. 9 Цит. по Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 97. 10 А. Я. Лурье. Портреты деятелей Парижской Коммуны. М., 1956, стр. 229. 11 Цит. по: Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 97. 12 V. Hugo. Aux femmes de Cuba. Actes et paroles, II, Pendant exil (1852—1870')* Oeuvres completes. Paris, 1938, p. 309. 156
Мужественная борьба В. Гюго против пораОощения других народов и колониальных авантюр 13 бесспорно оказала влияние на многих фран- цузских революционеров. Так, Луиза Мишель, страстный враг эксплуата- ции в различных ее формах, еще в ранней молодости прониклась нена- вистью к колониальному рабству. В стихотворении «Клятва негров перед виселицей Джона Брауна», навеянном выступлениями В. Гюго, Л. Ми- шель призывала к борьбе с угнетателями. «Придите, братья, придите!... Кто среди нас не отдаст сто раз свою кровь за святое дело? Придите, ве- ликие сердца, придите, пылающие души! Придите все, кто умеет умирать» 14. Борьбу с колониальными авантюрами значительное число француз- ских революционеров рассматривало часто не с позиций пролетарского интернационализма, а с позиций радикального антиколониализма, кото- рый, как подчеркивает историк-коммунист Ж. Брюа, «до 1885 г. был наи- более заметным. Он питался традициями, которые восходят к XVIII в., отвращением, которое испытывало население при виде отправки контин- гентов солдат и моряков для колониальных войн и был обусловлен тем фактом, что дальние экспедиции были дискредитированы из-за Мексикан- ской экспедиции» 15. Во время правления Наполеона III, когда закладывались основы для создания Французской колониальной империи, расчищались пути для ко- лониальной экспансии Франции в будущем, колониалистская пропаганда во Франции вообще и, в частности, подчеркивание того, насколько важным для Франции является ее господство в Алжире, приобрели еще более широкие размеры. «Уже более столетия,— указывал в декабре 1960 г. член Политбюро ЦК ФКП Леон Фейке,— колониалистская про- паганда входит в официальное преподавание. Колониалистский яд систе- матически отравляет мозг французов с самого раннего возраста. Школа, предназначенная пропагандировать идеи господствующего класса, не прекращала пропагандировать блага «цивилизаторской миссии Франции» в «ее» колониях» 16. Алжирский вопрос Эта иРопаганДа оказывала свое воздействие и на некоторых представителей революционных тече- ний накануне Коммуны. Так, например, редакция газеты «Le Reveil» нередко стояла на коло- ниалистских позициях, что было свойственно редактору газеты Ш. Делек- люзу и некоторым другим неоякобинцам. Это объяснялось тем, что неоякобинцы, как было сказано выше, в основном представляли мелко- буржуазные круги. В программной статье Делеклюза 17 указывалось, что он и его едино- мышленники рассматривают французских республиканцев-иммигрантов в Алжире как своих «собратьев». Газета поддерживала их деятельность и солидаризировалась с ними по основным вопросам. Уже в первом номере газеты появилась статья одного из видных неоякобинцев Г. Наке, осуждавшего милитаризм в Ал- жире, но заявлявшего: «Завоевательная роль нашей армии закончилась, армия начала осуществлять задание цивилизовать и умиротворить Ал- жир, привязать его тесными узами к матери-родине». И в дальнейшем 13 См. F. Bont. Le Chevalier de ]a Paix. Hommage a Victor Hugo. Paris, 1952. 14 I. Boyer. La Vierge rouge, Louise Michel. Paris, 1927, p. 24—25. 15 Information sur un colloque consacre a I’etude des caracteres specifiques de I’im- perialisme colonial fran^ais. Centre d’Etudes et de Recherches Marxistes. Paris (1960), p. 2. 16 L. Feix. Quarante ans de lutte anticolonialiste. «Cahiers du communisme», 1960, № 12, p. 1896—1897. 17 «Le Reveil». Journal de la Democratie des deux Mondes, N 1, 2 juillet 1868. 157
газета «Le Reveil» продолжала стоять на той же точке зрения по алжир- скому вопросу, которому уделялось место в значительной части номеров газеты. В статьях Э. Разуа, Ф. Курне, А. Форэ и в письмах алжирских респуб- ликанцев в редакцию той же газеты мы находим резкое осуждение военного режима — «виновника страшного голода» в Алжире в 1868— 1869 гг., выступления против генерал-губернатора Алжира Мак-Магона, требование наделения землей мелких колонистов и превращения их из «илотов» в полноправных граждан. Э. Разуа писал о том, что в Алжире, «наилучшей и наиболее бедной из колоний, все продолжает идти к само- му худшему». Однако тут же он подчеркивал, что «наша алжирская коло- ния имеет такие могучие жизненные силы, что вопреки всевозможным препятствиям со стороны людей и обстоятельств там начнется, правда с трудом, но все-таки начнется все возрастающее процветание» 18. Под. процветанием он понимал развитие хозяйства французских колонистов. Сам Делеклюз требовал «полной ассимиляции Алжира и всех больших и малых колоний с матерью-родиной», распространения «на наших замор- ских соседей» в «trans-marine France» «законов и прав французов в мет- рополии». Отвечая противникам своего мнения относительно необходимо- сти «полной ассимиляции» алжирцев, Делеклюз писал: «Нам говорят, что арабская раса не восприимчива к французскому праву и законам. Однако подобный аргумент не должен нас трогать..., ничего нет более легкого, чем ликвидировать этот антагонизм, устранив его причины. В случае необхо- димости будут предписаны условия вхождения арабов во французскую семью...». «К счастью,— оканчивал свою статью Делеклюз,— Франция находится на пути к свободе, она скоро достигнет цели, к которой она не- прерывно стремилась в течение целого столетия, и скоро также Алжир и колонии уничтожат последние препятствия, которые мешают как их бла- госостоянию, так и их политическому, духовному и моральному прогрес- су» 19. Мелкобуржуазные неоякобинцы, проповедуя ассимиляцию коренных жителей Алжира, не уделяли внимания бедственному положению корен- ного населения; наоборот, многие их требования вели к еще большему его* закабалению и усилению колониального гнета. Они не понимали истин- ного положения в Алжире, считая, что сообщения о восстаниях алжирцев намеренно раздуваются правительством и офицерами Африканской ар- мии для сохранения «военного режима». Форэ, искажая сущность восста- ний коренного населения Алжира против французского господства, утверждал, что эти восстания являются одним из способов, «при помощи которых сеньоры шатра стремятся сохранить свои основные доходы» 20. Подобная оценка колониальной политики вызывала полное удовлетво- рение у французских колонистов, которые стояли за сохранение господ- ства Франции над Алжиром. Недаром в письме колониста Р. Сели из Орана в газету отмечалось: «Статьи, которые печатаются в «Reveil» об Алжире, доказывают нам, что газета понимает так же, как и мы, колони- сты, интересы Франции и интересы колонии. Как все независимые газе- ты, «Reveil» защищает колонизацию и цивилизацию» 21. Со своей стороны и прудонисты не предлагали такой политики в отно- шении Алжира и его коренного населения, которая отвечала бы интере- сам как французского рабочего класса, так и угнетенных алжирцев. Хотя сам П. Ж. Прудон подчеркивал, что «всякая группа населения, имеющая 18 «Le Reveil», 12 aout 1869. 19 Ch. Delecluze. Algerie et les colonies. «Le Reveil», 29 octobre 1868. 20 «Le Reveil», 6 fevrier 1869. 21 «Le Reveil», 26 novembre 1868. 158
©вой особенности, всякая раса, всякая национальность — сами являются; хозяевами на своей территории» 22, он, как отмечал Ж. Брюа, «протесто- вал против всякого отказа от Алжира. С его точки зрения, колонизация небольшими участками новой страны является лучшим способом осуще- ствления его социального и морального идеала» 23. Взгляды Прудона оказа- ли значительное воздействие на его последователей. Для понимания позиции, занимаемой в конце 60-х — начале 70-х го- дов XIX столетия довольно большой частью французских мелкобуржуаз- ных революционеров (неоякобинцев, прудонистов, бланкистов, бакунистов и т. д.), пользовавшихся авторитетом среди значительной части рабочего класса, имеет принципиальное значение тезис Элизе Реклю о влиянии завоевания Алжира на весь ход истории Франции. Выдающийся географ и деятель Французского рабочего движения, анархист но своим убежде- ниям, Элизе Реклю, защищавший позднее Коммуну в качестве нацио- нального гвардейца с оружием в руках, так определял значение алжир- ской проблемы: «Нация-завоевательница должна была употреблять вели- чайшие усилия, чтобы удержать захваченную территорию... Ей не только пришлось обременять свой ежегодный бюджет дополнительными расхода- ми... и жертвовать... сотнями тысяч людей-солдат или колонистов, но- к этим фактам материального порядка... присоединились еще косвенные последствия, сказавшиеся на внутренней жизни самой нации: события в Алжире неминуемо должны были неоднократно отразиться на истории самой Франции» 24. По мнению Элизе Реклю, «одним из естественных результатов завое- вания Алжира было то, что это событие отвлекло взоры французов от вос- точных границ и направило их на юг, к африканским берегам... Забывая соседние страны, общественное мнение сосредоточивалось на отдаленном Алжире» 25. Правильно характеризуя позицию большой части француз- ских правящих кругов и значительных слоев французской буржуазии, придававших особое значение Алжиру, что оказывало влияние и на фран- цузских социалистов и революционных демократов, Реклю преувеличивал незаинтересованность «общественного мнения» в отношении Европы и германского -вопроса, в частности. Реклю отмечает жестокости французских колонизаторов. Он довольно правильно, часто с симпатией характеризует жизнь коренного населения Алжира, говорит о различных формах его сопротивления захватчикам. Реклю подчеркивает, что «и теперь еще совершается много несправедли- востей, и победители все еще злоупотребляют своей силой против сла- бых» 26. Но Реклю даже не ставит вопроса о возможности существования самостоятельного Алжира, а не «Африканской Франции». Для него факт колониального господства Франции в Алжире, несмотря на его анархист- ские взгляды, является непреложным. «Что бы ни говорили,— писал Реклю,— политическое присоединение Алжира к Европе можно считать совершившимся фактом, который уже сделался достоянием истории» 27. Во французском революционном и социалистическом движении, несмотря на отдельные выступления против жестоких методов 22 Р. J. Рг о udon. De la capacite politique des classes ouvrieres. Oeuvres comple- tes, vol. III. Paris, 1924, p. 198. 23 Ж. Б p ю а. Жан Жорес и колониальная проблема. «Французский ежегодник, 1958». М., 1959, стр. 409. 24 Е. Reclus. Nouvelle geographic universelle. La terre et les homines, t. XI. Paris, 1886, p. 299. 25 Ibidem. 26 Ibid., p. 630. 27 Ibid., p. 300. 159
колониальной политики в Алжире, никто не смог даже приблизиться к той оценке положения в Алжире, которую дал Фридрих Энгельс в 1857 г., пригвоздивший к позорному столбу французских колонизаторов и выразивший горячее сочувствие борьбе алжирцев за независимость28. Специальное внимание представители французских революционно- демократических и социалистических течений уделяли европейской имми- грации в Алжире. Как известно, сразу же после завоевания Алжира в 1830 г. туда устре- мились различные спекулянты, мародеры и искатели приключений. И в дальнейшем их приток не прекращался. Крупнейшие участки луч- шей земли были ко времени падения Второй империи захвачены капита- листическими компаниями (только «La Societe generale Algerienne», осно- ванная в 1865 г., получила концессию на 100 000 га), представителями тесно связанной с рядом основных французских банков титулованной аристократии и крупной буржуазии, которые получали доходы от нещад- ной эксплуатации коренного мусульманского населения Алжира. Однако основную часть европейского населения в Алжире составляли мелкие колонисты (petite colons), около двух третей которых проживали в городах. Наряду с французами в провинции Константина проживало значительное количество итальянцев (рыбаков, ремесленников и сельско- хозяйственных рабочих). В провинции Оран основную часть европейско- го населения составляли испанцы, многие из которых уходили на заработ- ки в город Алжир. В 1886 г. в Алжире было 226 606 иммигрантов. Из них более половины составляли французы, затем шли испанцы, итальянцы, мальтийцы, немцы и др. В то же самое время число коренных жителей в стране почти в 12 раз превышало число иммигрантов — 2 686 024 человека 29. Основная масса переселенцев прибыла в порядке свободной иммигра- ции. Однако известный процент французов-иммигрантов составляли ра- бочие и ремесленники, направленные различными способами далеко не в добровольном порядке в Алжир. С самого начала завоевания Алжир стал местом ссылки революцион- ных элементов. В январе 1850 г. был издан закон об отправке в Алжир всех арестованных активных участников восстания в Париже в июне 1848 г. Сразу же после бонапартистского переворота, 8 декабря 1851 г. был издан декрет об административной ссылке противников бонапартист- ского режима. По этому декрету только до марта 1852 г. по официальным данным было выслано в Алжир 9 530 активных республиканцев 30. После амнистии 1859 г. некоторым ссыльным было разрешено уехать во Францию, многие направились в города Алжира и вернулись к своим прежним занятиям, часть ссыльных стала заниматься сельским хозяй- ством. В период Второй республики в Алжир было переселено также несколь- ко тысяч семей парижских рабочих, занятых ранее в Национальных мастерских. Каждому рабочем