г ышлиогекл^
РУССКОЙ СКАЗКИ
НАРОДНЫЕ
УКАЗ КП

БИБЛИОТЕКА
РУССКОЙ СКАЗКИ
В ДЕСЯТИ
ТОМАХ
*
БИБЛИОТЕКА РУССКОЙ СКАЗКИ
НАРОДНЫЕ
СКАЗКИ
ТОМ
МОСКВА
ТОВАРИЩЕСТВО «ВОЗРОЖДЕНИЕ»
1993
Составление, подготовка текстов и комментарии
Ю. Г. Круглова, Т. В. Смирновой
Художник Г. И. Метченко
Главный редактор
С. И. Журавлев
Редакционная коллегия:
В. И. Белов
Ю. В. Бондарев
Ю. Г. Круглов
П. П. Проскурин
В. А. Солоухин
Г. Г. Федоров
в(1\1ш;бные
И ЛЕГЕНДАРНЫЕ
СКАЗКИ
В	253. ЛИПКА
одном селе жил-был бобыль. Домишко у него
был плохонький, лошаденки у него не было,
коровки и в помине нет, дров у него не было.
Зима пришла, а в нетопленной избе холодно. Бобыль взял
топор и пошел в лес. И попалось ему на глаза заколдован-
ное деревцо липка. Он стук по ней топором и ну ее рубить.
А липка заговорила по-человечески: «Что хочешь, всего
тебе дам. Богатства ли у тебя нет, жены ли у тебя нет —
всего тебе дам!» Мужик и говорит: «А хорошо, если б ты,
матушка, сделала меня богаче всех мужиков, а то у меня
и коровки нет, и лошаденки нет, и домишко плох!» Липка
сказала: «Ступай себе домой! Все у тебя будет!» Мужик
идет, дом у него новый, заборы бревенчаты, кони такие,
что лететь хотят, а хлеба амбары насыпаны. У бобыля
недоставало, что жена была нехороша: «Что делать? Дай
пойду к матушке липке!» Взял топор и пошел в лес.
Приходит в лес к липке и стук ее топором. «Что тебе
надо?» — «Матушка липка! У людей жены как жены, а у
меня такая негодная! Сослужи мне службу, дай мне хоро-
шую жену». Липка сказала: «Ступай себе домой!» Бобыль
идет, жена его встречает — такая хорошая, кровь с моло-
ком, и полны чуланы всяким добром!
Вот стал жить бобыль с молодой женой и думает: «Хо-
рошо нам жить богатым, а все мы под начальством! Нельзя
ли как мне быть самому начальником?» Подумал с женой.
Пошел опять к заколдованной липке. Приходит в лес, стук
ее топором. Липка спрашивает: «Что тебе, мужичок, на
добно?» — «А вот что, матушка липка! Хорошо нам жить
7
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
богатым, а все мы под властью, нельзя ли мне самому
быть старостой?» — «Хорошо, ступай домой: все у тебя
будет!» Не успел бобыль прийти домой — к бобылю бумага:
«Быть бобылю старостой».
Привык бобыль жить старостой и думает себе: «Хо-
рошо быть старостой, а все у господина под властью. Нель-
зя ли быть самому господином?» Подумали с женой,
посоветовались, и пошел опять к дереву к липке. Прихо-
дит и стук ее топором. Деревцо и спрашивает: «Что тебе
надо?» — «Спасибо тебе, матушка, за все, а как бы мне пе-
ред господином шапки не ломать, самому бы быть госпо-
дином?» — «Что с тобой делать? Ступай себе домой, будет
у тебя все!» Не успел прийти домой, как приехал губерна-
тор, привез от короля бумагу: быть ему дворянином!
Привольно быть дворянином, начал пиры да банкеты
задавать. Хорошо быть дворянином, а все же бесчиновный!
Нельзя ли быть чиновным? Подумали, посоветовались,
пошел он к липке, стук ее топором. «Что тебе, мужичок,
надо?» — «За все тебе, матушка, спасибо. А нельзя ли мне
быть чиновным?» — «Ну, ступай себе домой!» Не успел
прийти домой, как приходит королевская бумага: пожало-
ван чинами. Хорошо быть чиновным, а все у губернатора
подо властью. Нельзя ли самому быть губернатором?
Подумал с женой, пошел в лес к заколдованному деревцу
липке.
Приходит к липке, стук ее топором. Она и говорит:
«Что тебе, мужичок, надо? Чем недоволен?» — «Спасибо
тебе, матушка, за все, да нельзя ли как быть мне самому
губернатором и иметь богатую вотчину?» — «Трудно это
сделать. Да что с тобой делать? Ступай себе домой». Не
успел бобыль домой прийти, как пришла бумага: быть бо-
былю губернатором, и подарен вотчиной.
Привык бобыль жить губернатором, точно отроду му-
жиком не был. «Хорошо мне жить губернатором, а все у
короля.подо властью». Подумал, пошел в лес к заколдован-
ному деревцу липке.
Приходит, стук ее топором. Деревцо спрашивает: «Что
тебе надо?» — «Все хорошо; благодарю тебя за все, да
нельзя ли мне быть самому королем?» Липка стала его
уговаривать: «Безумный, чего ты просишь? Подумай, что
ты был и что стал? Из бобыля стал знатен и все, а царь
богом избран!» Липка его уговаривала всячески, чтоб он
больше не просил, а то все потеряет. Бобыль не отступал,
8
254. ГРОШ
приставал, чтоб она сделала его царем. А липка ему ска-
зала: «Этого нельзя сделать, и не будет, и последнее по-
теряешь!» А бобыль все приставал. Липка и говорит:
«Будь же ты медведем, а жена медведицей!»
И стал он медведем, а она медведицей. Вот и пошли
медведи.
В	254. ГРОШ
от были-жили старик со старушкой. У них никого
не бывало — ни детей, никого, одни они жили.
Поехал старичок по дрова. Поехал по дрова, уда-
рил пенек — выскочил Грош: «Ну, что,— говорит,— де-
душка, хошь?» — «Ах, мне бы нужно было воз дров!»
Вот и наклал он ему воз дров.
Приехал старичок домой, старушка его и спрашивает:
«Что это такое, ты как это, старичок, скоро съездил? Я ни-
чего не могла поправить1, а ты уж съездил!» — «Так мне
хорошо вышло: приехал в лес, ударил пенек, выскочил
Грош: «Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Мне
нужно воз дров». Он мне и наложил воз дров».— «Экой
старик, какой нехороший! Ты бы сказал: «Мне надо денег
воз!» Ну, поезжай, старик, на другой раз к тому же пню!»
Вот старик приехал, ударил пенек — выскочил Грош:
«Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Да мне бы
денег воз!»
Взял и наклал ему денег воз.
Приехал старик домой, зажили они со старухой хорошо,
богато.
Вот они жили-жили, старуха и придумала: «Ах ты.
старик! Ты, старик, поезжай, проси у него, чтобы ты был
купец, а я бы была купчиха и торговали бы мы лавкою,
были бы у нас прислуги!»
Приехал старик в лес, ударил пенек — выскочил Грош:
«Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Да вот что мне
надо: чтобы я был купец, а моя старуха — купчихою и
торговала; были бы у нас прислуги!» — «Поезжай, де-
душка, домой — ты будешь купец, а старуха твоя будет
купчиха, будете торговать в лавке, и будут у вас при-
слуги!»
1 То есть — ничего не успела сделать по хозяйству.
9
НАРОДНЫЕ С К АЗИН
Приехал домой старик — уже стоит лавка, старуха его
уже купчиха, и он сделался купец, и есть у них и прислуги.
И так живут-поживают, что и ковда некуда. Торгуют, народ
к ним ходит и удивляется: «Что такое у этого старика
сделалося? Где он взял такой капитал, сделался купцом,
а старуха его купчиха? Поставили лавку и торгуют?»
[А] старуха говорит: «Ах, старик-старик! Надоело уж
торговать лавкою! Поезжай-ка ты, попроси, чтобы была
у нас церква поставленная и ты бы был поп, а я бы была
матушкою; были бы у нас певчи, и стали бы мы служить,
и люди молилися бы богу».
Приехал старик [в лес], ударил пенек — выскочил
Грош: «Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Да вот,
уж старуха замучилась, надоело ей купчихой торговать,
надо ей, чтобы она была матушкой и чтобы была у нас
церква поставлена, и я бы был батюшка, и были бы у нас
певчие, и ходили бы к нам люди молились, и мы бы им
обедню служили».— «Поезжай, дедушка, домой, будет у
вас церква поставлена, ты будешь батюшка, а старуха
твоя — матушка, будут у вас певчие, и будут ходить к вам
люди богу молиться».
Приезжает старичок домой — стоит у него церква,
сам сделался батюшкой, а старуха его матушкой; поют
там певчие — служат обедню.
Вот теперь так живут они хорошо. Жили-поживали,
старухе это опять не понравилось: «Старик, докуле я буду
мучиться? Люди ходят — на меня глядят. Поезжай, проси,
чтобы ты был царь, а я была царицей, и были бы у нас
войска, и были бы прислуги!»
Старик поехал в лес, ударил пенек — выскочил Грош:
«Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Да вот что:
я бы был царь, а старуха была бы царицей, и были бы у
нас войска, и были бы у нас прислуги, а мы бы сидели на
троне со старухой!» — «Поезжай, дедушка, домой! Будешь
ты царь, а старуха твоя будет царицею, и будут у вас войс-
ка, и будут прислуги, и будете вы сидеть на троне».
Приехал старик домой, сделался царем, а старуха цари-
цею. Итак, у них прислуги, войска, сидят они на троне,
ходит к ним народ, издивляется: что это такое случилося?
Время [прошло], вздумалось старухе: «Что такое это,
старик? Старик, мне эта жись не глянется! Поезжай и про-
си, чтобы был ты богом, а я бы была богинею, молился бы
на нас народ богу!»
10
255 ЗОЛОТАЯ РЫБКА
Вот приезжает старичок, ударил пенек — выскочил
Грош. «Ну, что,— говорит,— дедушка, хошь?» — «Да вот
что: эта нам жись не глянется со старухой — ходит народ
и удивляется, нас глядят! Надо, чтобы я был бог, а моя
старуха была богиня!» — «Поезжай, — говорит,— дедуш-
ка!»
Приехал старик домой — ни трона никакого, и всё уб-
ралося, старик сделался кобелем, а старуха сукою.
Вот до чего добилися!
255.	ЗОЛОТАЯ РЫБКА
а море, на океане, на острове на Буяне стояла
небольшая ветхая избушка; в той избушке
жили старик да старуха. Жили они в великой
бедности. Старик сделал сеть и стал ходить на море ло-
вить рыбу: тем только и добывал себе дневное пропита-
ние.
Раз как-то закинул старик свою сеть, начал тянуть,
и показалось ему так тяжело, как доселева никогда не
бывало: еле-еле вытянул. Смотрит, а сеть пуста; всего-
навсего одна рыбка попалась, зато рыбка не простая —
золотая! Возмолилась ему рыбка человечьим голосом:
«Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я
тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю!» Ста-
рик подумал-подумал и говорит: «Мне ничего от тебя не
надобно: ступай гуляй в море!»
Бросил золотую рыбку в воду и воротился домой. Спра-
шивает его старуха: «Много ли поймал, старик?» — «Да
всего-навсего одну золотую рыбку, и ту бросил в море;
крепко она возмолилась: отпусти, говорила, в сине море;
я тебе в пригоду стану: что пожелаешь, все сделаю! Пожа-
лел я рыбку, не взял с нее выкупу, даром на волю пус-
тил».— «Ах ты, старый черт! Попалось тебе в руки боль-
шое счастье, а ты и владать не сумел».
Озлилась старуха, ругает старика с утра до вечера, не
дает ему спокоя: «Хоть бы хлеба у ней выпросил! Ведь
скоро сухой корки не будет; что жрать-то станешь?»
Не выдержал старик, пошел к золотой рыбке за хлебом;
пришел на море и крикнул громким голосом: «Рыбка,
рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Рыбка
И
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
приплыла к берегу: «Что тебе, старик, надо?» — «Старуха
осерчала, за хлебом прислала».— «Ступай домой, будет у
вас хлеба вдоволь».
Воротился старик: «Ну что, старуха, есть хлеб?» —
«Хлеба-то вдоволь; да вот беда: корыто раскололось, не
в чем белье мыть; ступай к золотой рыбке, попроси, чтоб
новое дала».
Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море
хвостом, ко мне головой». Приплыла золотая рыбка: «Что
тебе надо, старик?» — «Старуха прислала, новое корыто
просит».— «Хорошо, будет у вас и корыто».
Воротился старик — только в дверь, а старуха опять
на него накинулась: «Ступай,— говорит,— к золотой
рыбке, попроси, чтоб новую избу построила; в нашей жить
нельзя, того и смотри что развалится!»
Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море
хвостом, ко мне головой». Рыбка приплыла, стала к нему
головой, в море хвостом и спрашивает: «Что тебе, старик,
надо?» — «Построй нам новую избу; старуха ругается,
не дает мне спокою; не хочу, говорит, жить в старой избуш-
ке: она того и смотри вся развалится!» — «Не тужи, ста-
рик! Ступай домой да молись богу, все будет сделано».
Воротился старик — на его дворе стоит изба новая,
дубовая, с вырезными узорами. Выбегает к нему навстречу
старуха, пуще прежнего сердится, пуще прежнего ругает-
ся: «Ах ты, старый пес! Не умеешь ты счастьем пользо-
ваться! Выпросил избу и, чай, думаешь — дело сделал!
Нет, ступай-ка опять к золотой рыбке да скажи ей: не хочу
я быть крестьянкою, хочу быть воеводихой, чтоб меня
добрые люди слушались, при встречах в пояс кланялись».
Пошел старик на море, говорит громким голосом: «Рыб-
ка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой». Приплы-
ла рыбка, стала в море хвостом, к нему головой: «Что тебе,
старик, надо?» Отвечает старик: «Не дает мне старуха
спокою, совсем вздурилась: не хочет быть крестьянкою,
хочет быть воеводихой».— «Хорошо, не тужи! Ступай
домой да молись богу, все будет сделано».
Воротился старик, а вместо избы каменный дом стоит,
в три этажа выстроен; по двору прислуга бегает, на кухне
повара стучат, а старуха в дорогом парчовом платье на
высоких креслах сидит да приказы отдает. «Здравствуй,
жена!» — говорит старик. «Ах ты, невежа этакой! Как
смел обозвать меня, воеводиху, своею женою? Эй, люди!
12
255. ЗОЛОТАЯ РЫБКА
Взять этого мужичонка на конюшню и отодрать плетьми
как можно больнее». Тотчас прибежала прислуга, схва-
тила старика за шиворот и потащила в конюшню; начали
конюхи угощать его плетьми, да так угостили, что еле на
ноги поднялся. После того старуха поставила старика
дворником; велела дать ему метлу, чтоб двор убирал, а
кормить и поить его на кухне. Плохое житье старику:
целый день двор убирай, а чуть где нечисто — сейчас на
конюшню! «Экая ведьма! — думает старик.— Далось ей
счастье, а она как свинья зарылась, уж и за мужа меня
не считает!»
Ни много, ни мало прошло времени, придокучило ста-
рухе быть воеводихой, потребовала к себе старика и прика-
зывает: «Ступай, старый черт, к золотой рыбке, скажи ей:
не хочу я быть воеводихой, хочу быть царицею».
Пошел старик на море: «Рыбка, рыбка! Стань в море
хвостом, ко мне головой!» Приплыла золотая рыбка: «Что
тебе, старик, надо?» — «Да что, вздурилась моя старуха
пуще прежнего: не хочет быть воеводихой, хочет быть ца-
рицею».— «Не тужи! Ступай домой да молись богу, все
будет сделано».
Воротился старик, а вместо прежнего дома высокий
дворец стоит под золотою крышею; кругом часовые ходят
да ружьями выкидывают; позади большой сад раскинулся,
а перед самым дворцом — зеленый луг; па лугу войска
собраны. Старуха нарядилась царицею, выступила па
балкон с генералами да с боярами и начала делать тем
войскам смотр и развод: барабаны бьют, музыка гремит,
солдаты «ура» кричат!
Ни много, ни мало прошло времени, придокучило
старухе быть царицею, велела разыскать старика и пред-
ставить пред свои очи светлые. Поднялась суматоха, ге-
нералы суетятся, бояре бегают: «Какой такой старик?»
Насилу нашли его на заднем дворе, повели к царице.
«Слушай, старый черт! — говорит ему старуха. — Ступай
к золотой рыбке да скажи ей: не хочу быть царицею, хочу
быть морскою владычицей, чтобы все моря и все рыбы
меня слушались». Старик было отнекиваться — куда тебе!
Коли не пойдешь — голова долой!
Скрепя сердце пошел старик на море, пришел и гово-
рит: «Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне голо-
вой». Золотой рыбки нет как нет! Зовет старик в другой
раз — опять нету! Зовет в третий раз — вдруг море зашу-
13
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
мело, взволновалося; то было светлое, чистое, а тут совсем
почернело. Приплывает рыбка к берегу: «Что тебе, старик,
надо?» — «Старуха еще пуще вздурилася: уж не хочет
быть царицею, хочет быть морскою владычицей, над всеми
водами властвовать, над всеми рыбами повелевать!»
Ничего не сказала старику золотая рыбка, повернулась
и ушла в глубину моря. Старик воротился назад, смотрит
и глазам не верит: дворца как не бывало, а на его месте
стоит небольшая ветхая избушка, а в избушке сидит ста-
руха в изодранном сарафане.
Начали они жить по-прежнему, старик опять принялся
за рыбную ловлю; только как часто ни закидывал сетей в
море, не удалось больше поймать золотой рыбки.
256.	ДВОЕ ИЗ СУМЫ
ил старик со старухой. Вот старуха на ста-
иМ 1 BL рика всегда бранится, что ни день — то по-
мелом, то рогачом отваляет его; старику от
старухи житья вовсе нет. И пошел он в поле, взял с собою
тенеты и постановил их. И поймал он журавля и говорит
ему: «Будь мне сыном! Я тебя отнесу своей старухе,
авось она не будет теперь на меня ворчать». Журавль ему
отвечает: «Батюшка! Пойдем со мною в дом». Вот он и
пошел к нему в дом. Пришли; журавль взял со стены сумку
и говорит: «Двое из сумы!» Вот сейчас вылезли из сумы
два молодца, стали становить столы дубовые, стлать ска-
терти шелковые, подавать ествы и питья разные. Старик
видит такую сладость, что сроду никогда не видывал, и
обрадовался оченно. Журавль и говорит ему: «Возьми
эту суму себе и неси своей старухе». Вот он взял и пошел;
шел путем дальним и зашел к куме ночевать; у кумы было
три дочери. Собрали ему поужинать чем бог послал. Он
ест — не ест и говорит куме: «Плоха твоя еда!» — «Какая
есть, батюшка!» — отвечала кума. Вот он и говорит: «Со-
бери свою еду-то». А которая была у него сума, той гово-
рит, как приказывал ему журавль: «Двое из сумы!»
В ту же минуту двое из сумы вылезли, зачали становить
столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать ествы
и питья разные.
Кума с дочерьми своими удивилась, задумала унесть
14
256. ДВОЕ ИЗ СУМЫ
у старика эту суму и говорит дочерям: «Подите истопите
баньку; может, куманек попарится в баньке-то». Вот
только он вышел в баньку-то, а кума сейчас приказала
своим дочерям сшить точно такую же суму, какая у стари-
ка; они сшили и положили свою суму старику, а его суму
себе взяли. Старик вышел из бани, взял обмененную суму
и весело пошел в дом свой к старухе; приходит ко двору и
кричит громким голосом: «Старуха, старуха! Встречай
меня с журавлем-сыном». Старуха глядит на него быстро
и ворчит промеж себя: «Поди-ка ты, старый кобель! Я те-
бя отваляю рогачом». А старик свои слова говорит: «Стару-
ха! Встречай меня с журавлем-сыном». Вошел в избу ста-
рик, повесил суму на крючок и кричит: «Двое из сумы!»
Из сумы нет никого. Вот он в другой раз: «Двое из сумы!»
Из сумы опять нет никого. Старуха видит, что он говорит
бознать что, ухватила помело мокро и ну старика гвоз-
дить.
Старик испугался, заплакал и пошел опять в поле.
Отколь ни взялся прежний журавль, видит его несчастье
и говорит: «Пойдем, батюшка, опять ко мне в дом». Вот
он и пошел. У журавля опять сума висит такая же. «Двое
из сумы!» — сказал журавль. Двое из сумы вылезли и по-
ставили такой же обед, как и прежние. «Возьми себе эту
суму»,— говорит журавль старику. Вот он взял суму и
пошел; шел-шел по дороге, и захотелось ему поесть, и
говорит он, как приказывал журавль: «Двое из сумы!»
Двое из сумы вылезли — такие молодцы с большими колда-
шами — и начали его бить, приговаривая: «Не заходи к
куме, не парься в бане!» — и до тех пор били старика,
пока он не выговорил кое-как: «Двое в суму!» Как только
изговорил эти слова, двое в суму и спрятались.
Вот старик взял суму и пошел; пришел к той же куме,
повесил суму на крючок и говорит куме: «Истопи мне
баньку». Она истопила. Старик пошел в баню: парится —
не парится, только время проводит. Кума созвала своих
дочерей, усадила за стол — захотелось ей поесть — и го-
ворит: «Двое из сумы!» Двое из сумы вылезли с большими
колдашами и ну куму бить, приговаривая: «Отдай стари-
кову суму!» Били-били... Вот она и говорит большой до-
чери: «Поди, кликни кума из бани; скажи, что двое совсем
меня прибили».— «Я ща не испарился»,— отвечает ста-
рик. А они всё больше ее бьют, приговаривая: «Отдай
старикову суму!» Вот кума послала другую дочь: «Скорее
15
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вели куманьку идти в избу». Он отвечает: «Я ща голову
не мыл». Она и третью посылает. «Я ща не купался»,—
говорит старик. Терпенья нет куме! Велела принесть ук-
раденную суму. Вот старик вышел из бани, увидал свою
прежнюю суму и говорит: «Двое в суму!» Двое в суму с
колдашами и ушли.
Вот старик взял обе сумы — и сердиту и хорошу — и
пошел домой. Подходит ко двору и кричит старухе: «Встре-
чай меня с журавлем-сыном». Она на него быстро глядит:
«Поди-ка ты домой-то, я тебя отваляю!» Взошел в избу
старик, зовет старуху: «Садись за стол»,— и говорит:
«Двое из сумы!» Двое из сумы вылезли, настановили и
пить и есть. Старуха наелась-напилась и похвалила ста-
рика: «Ну, старик, я теперь бить тебя не стану». Старик,
наевшись, вышел на двор, хорошую суму вынес в клеть,
а сердитую повесил на крючок; а сам по двору ходит —
не ходит, только время проводит. Захотелось старухе еще
выпить, и говорит она стариковы слова: «Двое из сумы!»
Вот вылезли двое из сумы с большими колдашами и нача-
ли бить старуху; до тех пор били, что у ней мочи не стало!
Кличет старика: «Старик, старик! Поди в избу; меня двое
прибили!» А он ходит — не ходит, только посмеивается
да поговаривает: «Они тебе зададут!» Двое еще больше
бьют старуху и приговаривают: «Не бей старика! Не бей
старика!» Наконец старик сжалился над старухою, вошел
в избу и сказал: «Двое в суму!» Двое в суму и спрятались.
С тех пор старик со старухою стали жить так хорошо,
так дружно, что старик везде ею похваляется.
Тем и сказка кончается.
257.	кулик
ил старик со старухой. У них было три сына.
Л И... BL Два умных, а третий дурачок. Умные поеха-
ли землю пахать, посеяли на этой земле
горох. Когда горох поспел, послали дурачка караулить.
Вот он сделал шалаш из соломы и сидит, караулит. При-
летает кулик горох клевать. Дурачок подкрался и поймал
этого кулика, хотел ему голову свернуть. Он и говорит:
«Иванушка! Не верти мне голову, я тебе пригожусь!» —
«Чем же ты,—говорит,—мне пригодишься?» — «Приходи
16
257. КУЛИК
ко мне: я тебе дам скатерть» — «На кой (что) мне ее?
У меня своя есть».— «Есть, да не такая. Ты скажи моей
скатерти: «Скатерть, скатерть! Развернись, раскатись,
напой, накорми меня, доброго молодца!» Она тебя и на-
кормит».— «Хорошо»,— говорит. Пустил он кулика.
Потом идет к нему этот Иванушка, видит: пастухи
лошадей стерегут. «Пастухи, пастухи, лошадиные духи!
Где тут кулик живет?» Они говорят: «Ступай дальше, там
коров стерегут, там и скажут». Вот пошел он дальше,
глядит: коров пастухи стерегут. Вот он и спрашивает у
них: «Пастухи, пастухи, коровие духи! Где тут кулик
живет?» — «Ступай дальше, там свиней стерегут». Вот
пошел он дальше, глядит: свиней стерегут, подходит он
к ним и говорит: «Пастухи, пастухи, свиные духи! Где
тут кулик живет?» — «Ступай: там овец стерегут, там
тебе скажут!» Пошел он дальше, глядит: овец стерегут.
Подходит он к ним: «Пастухи, пастухи, овечьи духи!
Где тут кулик живет?» — «Ступай дальше, там гусей сте-
регут, там тебе скажут!» Подходит он к ним: «Пастухи,
пастухи, гусиные духи, где тут кулик живет?» — «Ступай
дальше, там уток стерегут, там тебе скажут». Подходит
он: «Пастухи, пастухи, утичьи духи! Где тут кулик жи-
вет?» — «Вон, — говорят,— ступай: там белые хоромы,
красные подпоры, там кулик живет!» Он пошел.
Пришел к этому кулику, поздоровался и говорит ему:
«Кулик, ты мне обещал скатерть. Давай ее!» Кулик дал
ему скатерть. Вот он (Иванушка) сказал: «Скатерть, ска-
терть! Развернись, раскатись! Напой, накорми меня, доб-
рого молодца!» Только он сказал, и все явилось.
Идет он домой, на дороге встречает его Баба Яга. «Ба-
тюшка Иванушка! Зайди ко мне; я тебя в баньке попарю,
накормлю, напою и спать положу!» Он пошел к ней, при-
ходит к ней, она его в баньке попарила, спать положила.
Ложиться он спать и говорит: «Ты смотри, Баба Яга, не
говори: «Скатерть, скатерть! Развернись, раскатись, на-
пой, накорми меня, доброго молодца!» Лег он спать. Она
подошла к скатерти и говорит: «Скатерть, скатерть! Раз-
вернись, раскатись, напой, накорми меня, доброго молод-
ца!» Скатерть развернулась. Она увидала, сейчас берет
эту скатерть себе, а ему другую положила. Он встал, она
подает ему совсем другую скатерть. Он взял ее и пошел
домой. Приходит домой и говорит отцу: «Батюшка! Я хо-
чу сделать пир, созовите невесток, братьев, всех родных!»
17
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Он всех собрал, положил скатерть. Он и говорит: «Ска-
терть, скатерть! Развернись, раскатись, напой, накорми
меня, доброго молодца!» Она не развертывается. Братья
и сестры думают, что он над ними смеется. Взяли его со
двора прогнали.
Он пришел опять к кулику, пришел к нему и говорит:
«Кулик, ты меня обманул!» — «На тебе лошадь!» — «На
кой мне ее? У меня своя есть».— «Ты возьми, скажи:
«Лошадь, лошадь! Заржи!» Она заржет, у ней изо рта
золото посыплется!» Он сказал, у ней изо рта золото по-
сыпалось, полну шляпу золота насыпал, поехал домой.
Опять на дороге встречает его Баба Яга, ну, он опять за-
шел к ней. Она сейчас истопила баню, вымыла его, укла-
дывает спать. Он ей и говорит: «Ты смотри не говори:
«Лошадь, лошадь! Заржи!» Он заснул, она прибежала к
лошади, говорит: «Лошадь, лошадь! Заржи!» Она заржала,
у ней золото посыпалось. Она его лошадь себе взяла, а
свою ему поставила. Он просыпается. Она отдала ему свою
лошадь. Приезжает домой; отец его и спрашивает: «Зачем
ты сюда пришел?» — «Лошадь привел».— «У нас своя
есть!» — «Есть, да не такая. Ты вели невестке ковры
постлать!» Вот разостлали ковры, он вывел, поставил ло-
шадь на ковры, говорит: «Лошадь, лошадь! Заржи!» Зо-
лота и нет. Они опять его прогнали со двора.
Он опять пошел к этому кулику. Пришел и говорит:
«Кулик, кулик! Ты меня обманул!» — Ну, на вот тебе
щипцы, скажи: «Щипцы, из коробки!» Он сказал. Щипцы
выскочили, давай его щипать. Он и говорит: «Кулик, ку-
лик, отними! Кулик, кулик, отними!» Кулик говорит:
«Щипцы, на место!» Стали щипцы на место.
Идет Иванушка опять домой. Эта бабушка опять встре-
чает его. Баню для него истопила, стала класть спать. Он
и говорит: «Ты смотри, бабушка, не говори: «Щипцы, из
коробки!» Он заснул, она и говорит: «Щипцы, из коробки!»
Они выскочили, давай ее щипать. Она закричала: «Батюш-
ка Иванушка! Отыми, возьми твою скатерть и коня!» —
«А,— говорит,— так это у меня ты воровала!» Отнял
щипцы, взял скатерть и коня и пошел домой.
Приходит домой и говорит: «Ну, батюшка, собирай
теперь всех родных, теперь я бал сделаю!» — «Ты,—
говорит,— опять обманешь».— «Нет, не обману!» По-
звал он всех родных; сел он за стол и говорит: «Скатерть,
скатерть! Раскатись, развернись, напой, накорми меня,
18
258. ЛИХО ОДНОГЛАЗОЕ
доброго молодца!» И всего стало вдоволь. Потом говорит:
«Стелите ковры!» Постлали ковры, вывел лошадь: «Ло-
шадь, лошадь! Заржи!» Она заржала, у ней золото и посы-
палось — полны ковры золота! Так им доволен отец стал!
А братьям завидно стало: «Давай, — говорят, — украдем у
него все это!» Вот они и украли у него коня и скатерть.
Он и говорит: «Эх, братья, зачем вы украли у меня коня
и скатерть?» Они рассердились на него за это, хотели его
бить, он и говорит: «Щипцы, из кармана!» Щипцы начали
их щипать. Они закричали: «Батюшка Иванушка! Отними!
Возьми свою скатерть и лошадь!»
У них там теперь стоит бочка, на бочке корец, всей
басне конец.
258.	ЛИХО ОДНОГЛАЗОЕ
ХИХ ил один кузнец. «Что,—говорит,—я горя
 BL никакого не видал. Говорят, лихо на свете
есть; пойду поищу себе лихо». Взял и пошел;
выпил хорошенько и пошел искать лихо. Навстречу
ему портной. «Здравствуй!» — «Здравствуй!» — «Куда
идешь?» — «Что, брат, все говорят: лихо на свете есть;
я никакого лиха не видал, иду искать».— «Пойдем вместе.
И я хорошо живу и не видал лиха; пойдем поищем».
Вот они шли-шли, зашли в лес, в густой, темный, нашли
маленькую дорожку, пошли по ней — по узенькой дорож-
ке. Шли-шли по этой дорожке, видят: изба стоит большая.
Ночь, некуда идти. «Вот,— говорят,— зайдем в эту избу».
Вошли; никого там нету, пусто, нехорошо. Сели себе и
сидят. [Входит] высокая женщина, худощавая, кривая,
одноокая. «А! — говорит. — У меня гости. Здравствуй-
те».— «Здравствуй, бабушка! Мы пришли ночевать к те-
бе»,— «Ну, хорошо; будет что поужинать мне!» Они пе-
репугались. Вот она пошла, беремя дров большое принесла;
принесла беремя дров, поклала в печку, затопила. Подошла
к ним, взяла одного, портного, и зарезала, посадила в печку
и убрала.
Кузнец сидит и думает: что делать, как быть? Она взя-
ла — поужинала. Кузнец смотрит в печку и говорит: «Ба-
бушка, я кузнец».— «Что умеешь делать-ковать?» —
«Да я все умею».— «Скуй мне глаз».— «Хорошо,— го-
19
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ворит,— да есть ли у тебя веревка? Надо тебя связать, а
то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз». Она пошла, при-
несла две веревки, одну потоньше, а другую толще. Вот
он связал ее одною, которая была потоньше. «Ну-ка, ба-
бушка, повернися!» Она повернулась и разорвала ве-
ревку. «Ну,— говорит,-— нет, бабушка! Эта не годится».
Взял он толстую веревку да этою веревкою скрутил ее
хорошенько. «Повернись-ка, бабушка!» Вот она поверну-
лась — не порвала. Он взял шило, зажег его, наставил на
глаз здоровый, взял топор да обухом как вдарит по шилу.
Она как повернется — и разорвала веревку, да и села на
пороге. «А, злодей, теперича не уйдешь от меня!» Он ви-
дит, что опять лихо ему, сидит, думает: что делать?
Потом пришли с поля овцы; она загнала овец в свою
избу ночевать. Вот кузнец ночевал ночь. Поутру стала она
овец выпускать. Он взял шубу, да вывернул шерстью
вверх, да в рукава-то надел и подполз к ней, как овечка.
Она все по одной выпускала: как хватит за спинку, так и
выкинет ее. И он подполз; она и его хватила за спинку и
выкинула. Выкинула его, он встал и говорит: «Прощай,
Лихо! Натерпелся я от тебя лиха; теперь ничего не сде-
лаешь». Она говорит: «Постой, еще натерпишься, ты не
ушел!»
И пошел кузнец опять в лес по узенькой тропинке.
Смотрит: в дереве топорик с золотой ручкой; захотел
себе взять. Вот он взялся за этот топорик, рука и пристала
к нему. Что делать? Никак не оторвешь. Оглянулся назад:
идет к нему Лихо и кричит: «Вот ты, злодей, и не ушел!»
Кузнец вынул ножичек, в кармане у него был, и давай
эту руку пилить; отрезал ее и ушел.
Пришел в свою деревню и начал показывать руку
[и говорить], что теперь видел Лихо. «Вот, — говорит,—
посмотрите — каково оно: я,— говорит,— без руки, а това-
рища моего совсем съела».
Тут и сказке конец.
М	259. ЛЕСНОЙ И ШВЕЦ
ужичок ходил шить. Шитья не может найти.
Идет и говорит: «Мне бы хоть лесной дал
пошить!» Вдруг идет мужичок ему навстречу:
«Куда ты, мужичок, ходишь?» — «А вот шитья ищу».—
20
2.59. ЛЕСНОЙ И ШВЕЦ
«А пойдем ко мне, есть одеяло, нужно пошить».— «А я
и рад!»
Вот и пошли они дорожкой. Своротили они в сторону
по тропе — вышли на долину. На долине дом стоит, боль-
шинской дом. Завел он его в дом. Выходит старуха, он и
ушел — этот хозяин. Старуха и спрашивает его: «Для че-
го ты пришел, молодец?» — «Пришел я шить, меня хо-
зяин шить созвал».— «Чего шить?» — «А одеяло»,—
говорит. «Ты смотри, шей получше, чтобы понравился!
Сколько швецей не бывало, все не нравятся. Сколько он
принесет овчин, ты все и клади — обрезков только не
делай и не отрезывай лапочек».
Он принес ему овчин ношу цельную; подал овчин,
а сам ушел опять.
Вот он и стал шить одеяло и расклал все овчины по
полу, так и старается, как можно половчее. Ничего, ника-
ких он обрезочков не сделал и сшил одеяло.
Хозяин и приходит. Посмотрел, взял, и понравилось.
«Вот что, братец! Сшей тулуп мальчику с рукавицами и
с шапкой!» — «Ты бы как изразок, какой надо шить».—
«А вот у моего брата есть, я вот пойду завтра схожу. А ты
отдохни».
А тот и сходил и принес тулуп, ему показал. Он выме-
рил все, кажно место. Вот сукна принес целой кусок.
Сшил тулуп этакой. Ему понравилось — очень хорошо:
«Сшей ты мне, братец, и другой!» Он у него кое-каких
штук много нашел, жил долго у него. Он думает, что меся-
ца три жил, как из дому вышел. Старуха и говорит ему:
«Смотри, он станет тебя рассчитывать, спросит: много
ли за работу надо, а ты не проси ничего, только скажи:
сам ты знаешь сколько, не изобидь!»
Вот он и приходит: «Ну, швец, много ли надо за рабо-
ту?» Он и говорит: «Сам ты знаешь, постарше меня —
клади, безобидно чтобы было».— «Так не надо ли тебе,
молодец, девицу?» Вывел девицу, так за первый сорт —
просто бы глядел все время! Одежда на ней хорошая.
«Дам я,— говорит,— ей в приданое тройку лошадей и с
каретой. И одежу тебе под венец дам такую хорошую.
Еще,— говорит,— пятьдесят рублей деньгами дам».—
«Так благодарю,— говорит,— довольно!» — «Вот я,—
говорит, — привяжу колоколец к дуге, тебя отправлю со
всем,— говорит,— сбрую дам на кони под серебром. И от-
правлю я тебя, на дорогу выправлю. Съедешь ты к вен-
21
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
чанью, тебя признают, что кони у тебя старосты вашего
церковного, станут у тебя коней отымать, а ты и скажи,
вспомни: «У кого я жил — кабы тот на это время!» Я,—
говорит,— и приду».
Вот он домой и поехал, приехал к своему дому с коло
кольчиком, в тройке: «Отпирай-ко, батько, ворота! Я,—
говорит,— приехал!» Батька обычался — три года не было
домой, его не клали и живым! «Как не жив? Я,— гово-
рит,— себе невесту привез! Ступай-ко, батько, к священ-
нику, нас надо завтра обвенчать». Священник и говорит:
«Приезжайте — обвенчаю». Батька пришел домой, сря-
дилися свадьбой и поехали.
Приехали к венчанью, стали их венчать. А народ об-
ступили лошадей, говорят: «Кони же нашего старосты».
Вот сейчас за старостой, говорят: «Твои кони на[шлись]».
Староста пришел: «Кони точно мои». Не дают им садить-
ся на коней: «Где ты,— говорит,— коней взял? Ты их
украл».— «Ох! Кабы где я шил — тот на это время был!»
А тот: «Я тут и стою. Что у тебя, Ванюха?» — «Коней
отымают».— «Ты как, господин, признал коней-то?» —
«Признал».— «А тарантас-то признал?» — «Признал»,—
говорит. «А дочки-то не признал?» — «Нет,— говорит,—
не признал».— «Ах ты, дурак! Она у тебя из люльки поте-
рялась, двадцать лет хранил при себе. Это теперь зять
тебе, принимай его за зятя, а это дочь твоя! Зови ты их, в
гости веди! Давай ты ему приданого; сколько ему надо,
столько и давай».
А был этот староста купцом. Вот он, взявши, захватил
зятя за руку, и дочку также, и повел их в дом к себе. Вот
он и начал их потчевать. Наделил ему столько товару и
денег — спасибо, что дочку вывел!
В	260. НЕОСТОРОЖНОЕ СЛОВО
некотором селе жил старик со старухою в большой
бедности; у них был сын. Взошел сын в совершен-
ные лета, и стала старуха говорить старику: «По-
ра нам сына женить!» — «Ну, ступай сватать!» Пошла она
к соседу сватать дочь за своего сына: сосед отказал. Пошла
к другому мужику, и другой отказал, к третьему — и тот
на ворота указал; всю деревню обходила — никто не от-
22
260. НЕОСТОРОЖНОЕ СЛОВО
Вернулась домой: «Ну, старик, пропащий наш па-
рень!» — «Что так?» — «По всем дворам таскалася, никто
за него не отдает своей дочери».— «Плохо дело! — гово-
рит старик.— Скоро лето настанет, а у нас работать некому.
Ступай, старуха, в другую деревню; может, там высва-
таешь».
Потащилась старуха в другую деревню, с краю до краю
все дворы обходила — а толку нет ни капли; куда ни сунет-
ся — везде отказывают. С чем из дому пошла, с тем и домой
пришла. «Нет,— говорит,— никто не хочет с нами, бедня-
ками, породниться».— «Коли так,— отвечает старик,—
нечего и ног ломать, полезай на полати». Сын закручи-
нился и стал проситься: «Родимый мой батюшка и родимая
матушка! Благословите меня — я сам пойду искать свою
судьбу».— «Да куда ж ты пойдешь?» — «А куда глаза
глядят!» Они благословили его и отпустили па все четыре
стороны.
Вот вышел парень на большую дорогу, горько-горько
заплакал да, идучи, сам с собой говорит: «Неужели ж я
хуже всех на свете зародился, что ни одна девка не хочет
за меня замуж идти? Кажись, если б сам черт дал мне не-
весту, я б и тоё взял!» Вдруг словно из земли вырос —
идет к нему навстречу старый старик: «Здравствуй, доб-
рый молодец!» — «Здравствуй, старичок!» — «Про что
ты сейчас говорил?» Парень испугался, не знает, что и от-
вечать. «А ты меня не бойся! Я тебе худого ничего не сотво-
рю, а может, еще твоему горю пособлю. Говори смело!»
Парень рассказал ему все по правде: «Бедная моя голо-
вушка! Ни одна-то девка за меня замуж нейдет. Вот я,
идучи, раскручинился и с той кручины вымолвил: хоть
бы черт мне невесту дал, я б и тоё взял!» Старик засмеялся
и сказал: «Иди за мной; я тебе любую невесту на выбор
дам».
Приходят они к озеру. «Обернись-ка спиной к озеру да
ступай задом!» — приказывает парню старик. Только
успел он оборотиться и ступить шаг-другой, как очутился
под водой в белокаменных палатах; все комнаты словно
убраны, хитро изукрашены. Накормил-напоил его старик;
после выводит двенадцать девиц — одна другой краше:
«Выбирай себе любую! Какую выберешь, ту и отдам за
тебя».— «Это дело хитрое! Позволь, дедушка, до утра по-
думать».— «Ну, подумай!» — сказал старик и отвел его
в особую светлицу.
23
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Парень лег спать и думает: «Какую взять?» Вдруг
дверь отворяется, входит к нему красная девица: «Спишь
ли, добрый молодец, али нет?» — «Нет, красная девица!
И сон не берет, все думаю: какую невесту выбрать?» —
«Я нарочно к тебе пришла посоветовать; ведь ты, добрый
молодец, к черту попал в гости! Слушай же: если ты хо-
чешь пожить еще на белом свете, то делай так, как велю;
а не станешь по-моему делать — отсюда жив не уйдешь!» —
«Научи, красная девица! По век не забуду».— «Завтра вы-
ведет нечистый двенадцать девиц — все одна в одну; а ты
приглядывайся да меня выбирай: на правом глазу у меня
будет мошка сидеть — то тебе примета верная!» И рас-
сказала тут красная девица про себя, кто она такова. «Зна-
ешь ли ты,— говорит,— в таком-то селе попа? Я его дочь —
та самая, что девяти лет из дому пропала. Раз как-то отец
на меня осерчал да в сердцах слово вымолвил: «Чтоб
тебя черти побрали!» Я вышла на крыльцо, заплакала —
вдруг подхватили меня нечистые и принесли сюда; вот и
живу теперь с ними».
Поутру вывел старик двенадцать девиц — одна в од-
ну — и приказывает доброму молодцу выбирать невесту.
Он присмотрелся: у которой на правом глазу мошка сиде-
ла, ту и выбрал. Старику жалко ее отдавать, перемешал
красных девиц и велит выбирать сызнова; добрый моло-
дец указал ту же самую. Заставил его нечистый выбирать
еще в третий раз — он опять угадал свою суженую. «Ну,
твое счастье! Веди ее домой». Тотчас очутился парень с
красной девицей на берегу озера, и пока на большую доро-
гу не выбрались — шли они задом. Бросились догонять их
нечистые. «Отобьем,— кричат,— нашу девицу!» Смот-
рят: нет следов от озера, все следы ведут в воду! Побегали,
поискали да ни с чем и воротились.
Вот привел добрый молодец свою невесту на село и
остановился против попова двора. Поп увидал и выслал
работника: «Поди спроси, что за люди?» — «Мы люди про-
хожие; пустите переночевать».— «У меня купцы в гос-
тях,— говорит поп,— и без них в избе тесно».— «И, что
ты, батюшка,— говорит один купец,— прохожего человека
завсегда надо принять; они нам не помешают».— «Ну,
пусть войдут!» Вошли они, поздоровались и сели на ла-
вочку в заднем углу. «Узнаешь ли меня, батюшка? —
спрашивает красная девица.— Ведь я твоя родная дочь».
Рассказала все, как было; стали они обниматься, цело-
24
261. МАКАРКА СЧАСТЛИВЫЙ
ваться, радостные слезы проливать. «А это кто?» — «А
это мой нареченный жених; он меня на белый свет вывел.
Если бы не он, вечно б там осталась».
После того развязала красная девица свой узел, а в
том узле была золотая да серебряная посуда — у чертей
забрала. Купец глянул и говорит: «Ах! Посуда-то моя;
пировал я однажды с гостями, спьяну осерчал на жену:
«Черт возьми!» — говорю и давай кидать со стола что ни
попало за порог; с той поры и пропала моя посуда!» И вза-
правду так было: как помянул этот купец черта, нечистый
тотчас явился у порога, стал забирать к себе золотую да
серебряную посуду, а заместо ее черепков накидал.
Вот таким-то случаем добыл себе парень славную не-
весту, женился па ней и поехал к своим родителям; они
считали его уж навеки пропащим: шутка ли — больше трех
лет дома не бывал, а ему показалось, что он всего-то одни
сутки у чертей прожил!
Б	261. МАКАРКА СЧАСТЛИВЫЙ
ыл-жил Макарка — такой счастливый на рыбу,
что за ночь по десяти ведер налавливал. Вдруг
то сделалось, что совсем перестала рыба попа-
дать. Макарка Счастливый сейчас догадался, пошел на
реку ночевать и лег под лодку. Пришли три черта и хвас-
таются; один черт говорит: «Я вот у Макарки Счастливого
всю рыбу отнял, не стала к нему в сети попадать». Другой
говорит: «Я вот в таком-то царстве всю воду остановил:
и люди и звери без воды помирают. А можно сделать, что
пойдет вода; надобно цепь сковать да на той цепи в омут
опуститься и отомкнуть жилу; только надо скорей выле-
зать оттудова, а то человек от воды захлебнется!» Третий
говорит: «А я вот в некотором царстве мучу царицу, в
ночь по три платья раздираю».
Макарка выслушал эти разговоры, и только убрались
черти — он вылез из-под лодки и пошел в чужую сторону,
где народ без воды помирает; пришел в ту землю и говорит
народу: «Хотите, я вам воду пущу?» Весь народ возрадо-
вался, начал просить: «Сделай милость., пусти воду!»
Сейчас доложили царю. Макарка Счастливый велел ско-
вать цепь во сто сажбн. Сковали цепь с крюком и опустили
25
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Макарку в омут; он отомкнул жилу — вода ударила, по-
текла, зашумела... А Макарку Счастливого назад выхва-
тили. И скотина и люди — все бегут к воде! Царь пожа-
ловал Макарку Счастливого, наградил его и деньгами и
селами.
После того отправился Макарка в иное государство,
где черт у царя жену мучит; пришел прямо во дворец и
говорит царю: «Хочешь, я то сделаю, что черт перестанет
царицу мучить?» Царь этому возрадовался: «Сделай ми-
лость! Что хочешь — тебе заплачу». Макарка Счастливый
велел сковать себе долбню в двенадцать пуд да железную
шапку, чтоб было что на голову надевать. Настала ночь;
надел Макарка железную шапку, взял в руки долбню и
сел возле царицыной спальни; а кругом у дворца всё солда-
ты стоят с ружьями да с пушками: как летит черт к цари-
це — сейчас бьют в него и палят, а убить не могут! Приле-
тел черт, увидел Макарку, говорит ему: «Здорово, Макар-
ка Счастливый!» — «Здорово, черт!» — «Пусти к цари-
це».— «Нет, не пущу! Давай наперед стукнем один друго-
го по разу».— «Давай!» Вот кинули жеребий, кому доста-
нется прежде бить. И досталося прежде бить черту.
Как ударил черт Макарку Счастливого — тот пошат-
нулся, а Макарка ударил его — черт с ног свалился, еле-
еле в себя пришел и полетел назад.
На другую ночь принес черт осьмину орехов и начал
Макарку Счастливого орехами занимать, только б к цари-
це пустил.
Вот они щелкали, щелкали орехи, и говорит черт Ма-
карке: «Что ж ты меня не попотчуешь своими орехами?»
А у Макарки Счастливого были в кармане чугунные оре-
хи: «Изволь, у меня в кармане есть!» Черт эти орехи во
рту валял, валял, не мог ни одного разгрызть; так и бросил
и говорит опять: «Пусти к царице!» Макарка не пущает:
«Давай, — говорит,— ударимся еще по разу!» — «Давай!»
Ударил черт — Макарка наземь упал, а Макарка ударил —
убил черта до смерти. Царь пожаловал Макарку Счастли-
вого, отдал за него дочь свою замуж; зажил Макарка с ца-
ревою дочкою — просто чудо!
26
262. ЧЕРТ ГРИШКА
Й	262. ЧЕРТ ГРИШКА
дет бедный молодец. Тридцать лет прожил и все
не женат, и думает себе: «Ах, да хоть бы меня
черт женил!» Вот появляется перед ним черт
Гришка: «А что тебе, добрый молодец, чего нужно?» —
«Да вот жениться хочу».— «Айда, я тебя женю». И пошел
с ним. Черт Гришка и говорит: «Ступай домой, вари пиво;
и чего у тебя нет, скажи только: «Ах, где-то мой братец
Гришка?»
Пришел молодец домой; у него не было матери, и поду-
мать с ним некому, а жениться хочется. Посидел да и ду-
мает: «Где-то мой братец Гришка?» — «Я, брат, здесь!» —
«Хочу пиво варить, да не из чего». Гришка солоду несет,
муки везет. Солоду принес и муки привез, наварили пива,
сделали всем диво. Гришка и говорит: «Айда-ка, брат, в
омут за невестой!»
Подводит братец Гришка к черному омуту и говорит:
«Садись на меня да нырнем!» Бултых! Сидит красная
девица; Гришка и говорит: «Возьми-ка, брат, красную
девицу, прокляненную. Когда в баню мать пошла, тогда
дочку прокляла. Садись на меня, я тебя женю!» Вот он
подхватил девушку, сел на Гришку да и поехал. Приехал
на вольный свет, красну девицу привез. Красная девица
из хорошего была дома, утомленная, прокляненная, а черт
ее из воды взял и молодчику отдал. Их обвенчали, к моло-
дому в дом помчали.
У молодого дома нет ничего, и сказал молодой: «А где-
то мой братец Гришка?» — «Я здесь».— «Братец, гостей
потчевать нечем». Гришка пошел, от богатого мужика
всего принес: и чашки, плошки, и шалфетки на столе.
Пришли женки из богатого дому глядеть, одна и говорит:
«Ах, невестка, да шалфетка-то моя!» Вот Гришка на брусу
сидит и говорит: «А вот это не беда, что она твоя; а шалфет-
ка-то твоя, да и дочка-то твоя! Ты в баньку ту пошла и доч-
ку прокляла, а сама без памяти домой побрела. Это твоя
дочка». Она больно, молодушка, обрадовалась, за молодых
больно хваталась. «А что ты,— говорит молодица,— доб-
рый молодец, где ты шалфетку эту взял, а невесту где
украл?» — «Я не крал, а мне брат Гришка дал». А брат
Гришка на брусу сидит, он и трубочку курит. «А что,
тетенька, о чем болишь, о чем заботишься? Ведь шалфетка-
то твоя, и блюдья-то твои, и стаканчики твои, да и дочь-то
27
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
твоя! Она из воды прибрела. Как ты в баню-то пошла,
дочь-то прокляла, еще она маненька была». Вот она слеза-
ми залилась, за доченьку схватилась.
Доченька испугалась, от матери убежала, к мужу под-
бежала. «Ох, муж, мой муж, я не знаю, как быть и кого мне
любить: не знаю мамыньку, не знаю тебя», Отвечает моло-
дец: «А где Гришка, братец мой?» Сидит Гришка на брусу,
он и трубку курит. «Я здесь. А вот будь твоя жена! Тут
и теща-то была, и рюмочки пила, свою дочку пропила.
Будет, брат, да и прощай! Живи, не тужи!»
Б	263. ПОДАРОК ЧЕРТА
ывало да живало царь да царица. У царя жонка
принесла девушку, да, не перекрестясь в бане,
повалила на полок. Ее нечисты и забрали. Да у
того царя невестки были худы, всё посуду били. Как ра-
зобьют, так черепков и нет нигде. Ну, вот ладно.
В той деревне жили три брата. Два хороши, а третий
худющий — и его никто не берет на игрищах. Вот он гово-
рит: «Хоть бы лесачиха пришла да меня взяла кружиться
да танцевать».
Вдруг приходит девушка в красном сарафане и садит-
ся ему на колена. Все смотрят, кака девушка блеска к
нему села. Он с ней наигрался и выходит на крыльцо, и
она ему говорит: «Возьми меня замуж?» — «Шутишь ли,
балагунишь ли?» — «Возьмешь замуж, дак на тебе три
горсти золота. На одну горсть возьми платье, на другую
коней, третью попу за венчанье».
Вот он на второе игрище срядился, так аж светит. В
пинжаке, в калошах весь. Эта девушка приходит и говорит:
«На после игрища пойдем венчаться, токи в ночь».
Ну и пошли. Закупили попа. Он и обвенчал. Стали из
церкви выходить, вдруг подынулся вихорь и попа и по-
падью унес.
Она спрашивает: «Будешь ли моим рбденкам пир ста-
вить?» — «Стану ставить».— «Возьми быков да бочку ви-
на да все в гумно снеси. Потом возьми плетку и иди моих
родных звать. Хвостни бел камень на росстани, он отво-
рится — тут они и есть. Будут они тебя поить, кормить,
коня дарить. Ты не пей, не ешь, коня хорошего не бери.
А бери худых, что навоз возить».
28
263. ПОДАРОК ЧЕРТА
Он пошел на росстань, три раза хвостнул по камню.
Выскочили нечистые. Стали его тянуть чай пить. Он не
идет. Потом говорят: «Возьми золотых коней в благослов-
ление». А он говорит: «У меня хорошие есть, а дайте мне
коня да кобылу — завесисту гриву, навоз возить».
Ну, им и жалко отдать, да отдали. Вот он и поехал на
телеге домой. Те кони ему наклали воз навозу. Он разго-
рячился да хвостнул коня — из коня стал поп, он хвостнул
кобылу — стала попадья! Он хотел навоз сбросить, а стало
из навозу золото! Ну, он домой приехал богатым.
А жена на гумне пир ставит и наставила новы чашки,
тарелки, посуду... Она говорит: «Охота тебе на моих роден-
ков посмотреть?» — «Охота»,— говорит. «Поди стань у
щелья, не на дороге, да портки сыми, да между ног смот-
ри».
Он пошел, между ног смотрит, а там и пляшут и скачут
и рогаты и мохнаты... Один шишко и говорит: «Зять смот-
рит! Зять смотрит!»
Они как полетели, как зашумели... Если б на дороге
стоял — разорвали бы.
Ну вот, на то золото он построил дом на углу и подписал
«Иван Углов».
Вот вышел царь гулять, увидел новый дом. Зашел,
а там чашки, тарелки, вся посуда царская. Царь и говорит:
«Это что за воры?! Посадить его в темну!»
А жену к нему не пускают. Все кругом караульщики
стоят. Ну, она одному дала горсть золота да другому. Ее
и запустили к нему на минуточку.
Вот она зашла к хозяину и дала ему турий рожок:
«Как поведут тебя на виселицу, так ты в турий рожок за-
свисти».
Вот повели его на виселицу. Он шаг шагнул и говорит:
«Эй, царский сын, отпусти меня турьим рожком заре-
веть!» — «Реви». Он заревел и говорит: «Простите, весь
народ и весь белый свет!» Опять шаг шагнул и говорит:
«Эй, царский сын, отпусти меня турьим рожком заре-
веть!» — «Реви». Он заревел и говорит: «Простите, белый
свет и луга!» Последний шаг шагнул и говорит: «Прости,
родная сторона!»
Его ладят в петлю пихнуть, а тут самый главный черт
налетел и захватил петлю-то: «Вы,— говорит,— что де-
лаете? Ведь Иван зять вам! Это дочь ваша, что вы в байну
положили да на полок не благословясь повалили. А я и
унес».
29
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Тут царица кричит: «Правда, правда, унесена дочи!» —
«А посуда откуда?» — «А у вас невестки все выломают,
а я все приберу, да станет цела. И мне было, а теперь ему
дал».
Ну, царь и стал Ивана зятем звать.
И стали жить да быть, да, бают, и сейчас живут.
В	264. СЛУЖБА ВСЕГО ВЫШЕ
старые годы, когда и черти не прочь были учиться
по-солдатски: маршировать и ружьем выкиды-
вать, жил-был в Питере солдат, смелой да бойкой!
Служил он ни хорошо, ни худо; на дело не напрашивался,
от безделья не отказывался.
Вот досталось ему однажды стоять на часах в Галер-
ном порте и, как нарочно, в самую полночь. Пошел он с
богом, перекрестясь, и сменил товарища; стоит себе да от
нечего делать выкидывает ружье на краул. Глядь — идет
к нему нечистой; солдат не сробел, а хотя б и струсил, так
что ж делать? От черта не в воду! «Здорово, служба!» —
говорит черт. «Здравия желаю!» — «Поучи, пожалуйста,
меня на краул выкидывать, долго приглядываюсь, а ни-
как понять не смогу».— «Прямой ты черт! — сказал сол-
дат.— Да где же тебе понять-то? Я вот десять лет служу
и нашивку имею — а все еще учуся; уж и колотушек пере-
нес не одну тысячу! А ты хочешь одной наглядкою взять!
Нет, брат, уж это больно скоро, да и дешево!» — «Поучи,
служивой!» — «Пожалуй, только за что сам купил, за то
и тебе продам».
Поставил солдат черта во фронт и для почину как свист
нет его во всю мочь прикладом по затылку, ажно пошатнул-
ся нечистой. «А! Так ты еще нагибаешься во фронте!»
И давай его лупить по чем попало; отсчитал ударов десять
и видит, что черт только ножками подергивает, а кричать
совсем перестал... «Ну,— говорит,— ступай теперь! На
первой раз довольно будет. Хоть мне и жаль тебя, да что
делать? Без того нельзя. Сам ведаешь, служба всего выше,
а. во фронте, брат, нету родни!» Тошнехонек пришелся чер-
ту первой урок; но солдат говорит, что без муки не бывает
науки; стало быть — так надо, ему лучше знать! Поблаго-
дарил черт за ученье, дал солдату десять золотых и ушел.
30
264. СЛУЖБА ВСЕГО ВЫШЕ
«Эка! - думает солдат.— Жалко, что мало бил! То ли дело,
кабы разов двадцать ударил: глядишь, он бы двадцать зо-
лотых дал!»
Ровно через неделю досталось солдату опять стоять на
часах и на том же самом месте. Стоит он, выкидывает
ружьем разные приемы, а на уме держит: «Ну, коли те-
перь явится нечистой, уж я свое наверстаю!»
В полночь — откуда ни взялся — приходит нечистой.
«Здравствуй, служба!» — «Здорово, брат! Зачем при-
шел?» — «Как зачем? Учиться».— «То-то и есть! А то
хотел сразу все захватить! Нет, дружище, скоро делают,
так слепые родятся... Становись во фронт! — командует
солдат.— Грудь вперед, брюхо подбери, глаза в начальство
уставь!» Долго возился он с чертом, много надавал ему
тузанов и колотушек и таки выучил нечистого делать
ружьем: и на плечо, и к ноге, и на краул. «Ну,— говорит,—
теперь ты хоть к самому сатане на ординарцы, так и то
не ударишь лицом в грязь! Только разве в том маленькая
фальшь будет, что хвост у тебя назади велик. Ну-ка, по-
вернись налево кругом!» Нечистой повернулся, а солдат
вынул из кармана шейной крестик да потихоньку и наце-
пил на черта. Как запрыгает черт, как закричит благим
матом! «А что, разве это вам, чертям, не по нутру?» —
спрашивает солдат. Черт видит, что впросак попался, да-
вай сулить солдату и серебра, и золота, и всякого богат-
ства. Солдат не прочь от денег и велел притащить ни мало,
ни много — целый воз! В минуту все было готово: черт
притащил целой ворох денег, солдат спрятал их в овраге
и закрестил: «А то,— говорит,— вы бесовская сволочь!
Нашего брата православного только обманываете, вместо
золота уголье насыпаете!» — «Что ж, служивой! — молит
бес.— Отпусти меня, сними свой крестик!» — «Нет, брат,
погоди! Деньги деньгами, а ты сослужи мне и другую служ-
бу. Вот уж десять лет, как не был я дома, а там у меня
жена и детки остались; смерть хочется побывать на роди-
не да на своих посмотреть! Свози-ка меня домой: я, брат,
не из дальних — из Иркутской губернии. Как свозишь,
тогда и крест сниму!»
Черт поморщился, поморщился и согласился.
На другой день пошел солдат к начальству, отпросил-
ся на два дня погулять (а были тогда праздники), и сей-
час же к нечистому; уселся на него верхом и крепко-креп
ко ухватился за рога. Черт как свистнет, как понесется —
31
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
словно молния! Солдат только посматривает, как мелька-
ют перед ним города и села: «Ай да молодец! Люблю за
прыть!» И не успел еще проговорить всего, глядь — уж
и приехал. Слез солдат с черта: «Спасибо,— говорит,—
вот удружил так удружил! Ступай теперь, куда знаешь, а
завтра на ночь приходи: назад поедем».
Прогостил, пропировал солдат целых два дня, а к ночи
попрощался с родными и воротился на черте в Питер как
раз в срок. И ведь как измучил нечистого! Чуть-чуть рог
ему не обломал! Снял он с него крест и не успел еще в кар-
ман спрятать, глядь — а уж черта нет! И след простыл!
С той самой поры и не видал солдат черта; забрал он
бесовские деньги и зажил себе припеваючи.
С	265. СОЛДАТ И ЧЕРТ
тоял солдат на часах, и захотелось ему на ро-
дине побывать. «Хоть бы,— говорит,— черт
меня туда снес!» А он и тут как тут. «Ты,—
говорит,— меня звал?» — «Звал».— «Изволь,— говорит,—
давай в обмен душу!» — «А как же я службу брошу, как
с часов сойду?» — «Да я за тебя постою». Решили так, что
солдат год на родине проживет, а черт все время прослужит
на службе. «Ну, скидавай!» Солдат все с себя скинул и не
успел опомниться, как дома очутился.
А черт на часах стоит. Подходит генерал и видит, что
все у него по форме, одно нет: не крест-накрест ремни на
груди, и все на одном плече. «Это что?» Черт и так и сяк,
не может надеть. Тот его в зубы, а после — порку. И поро-
ли черта каждый день. Так — хороший солдат всем, а рем-
ни все на одном плече. «Что с этим солдатом,— говорит
начальство,— сделалось? Никуда теперь не годится, а
прежде все бывало в исправности».
Пороли черта весь год. Изошел год, приходит солдат
сменять черта. Тот и про душу забыл: как завидел, все с
себя долой. «Ну вас,— говорит,— с вашей службой-то
солдатской! Как это вы терпите?»
И убежал.
32
266. КУЗНЕЦ И ЧЕРТ
266. КУЗНЕЦ И ЧЕРТ
ил-был кузнец, у него был сын лет шести,
И _ мальчик бойкой и разумной. Раз пошел ста-
рик в церковь, стал перед образом страшного
суда и видит: нарисован черт, да такой страшной — чер-
ной, с рогами и с хвостом. «Ишь какой!— подумал он.—
Дай-ка я себе намалюю такого в кузнице». Вот и нанял
маляра и велел ему нарисовать на дверях кузницы черта
точь-в-точь такого, какого видел в церкви. Нарисовал
маляр. С той поры старик, как войдет в кузницу, всегда
взглянет на черта и скажет: «Здорово, земляк!» А после
разведет в горне огонь и примется за работу.
Жил эдак кузнец в ладу с чертом лет с десяток; потом
заболел и помер. Стал сын его за хозяина, принялся за
кузнечное дело; только не захотел он почитать черта, как
почитал его старик. Прийдет ли поутру в кузницу — с
ним никогда не поздоровается, а заместо ласкового слова
возьмет самой что ни есть большой молот и греет этим
молотом черта прямо в лоб раза три да потом и за работу.
А как настанет у бога праздник — сходит он в церковь,
поставит святым по свечке, а к черту прийдет и плюнет в
глаза.
Прошли целые три года, а он все угощает нечистого
каждое утро то молотом, то плевками. Терпел, терпел черт
да и вышел из терпения, невмоготу стало. «Полно,
думает,— принимать мне от него такое наругательство!
Дай ухитрюсь да что-нибудь над ним сделаю».
Вот обернулся черт парнем и приходит в кузницу.
«Здравствуй, дядя!» — «Здорово».— «А что, дядя, возьми
меня к себе в ученье? Буду тебе хоть уголья таскать да
мехи раздувать». Кузнец тому и рад: «Отчего не взять!
Вдвоем все спорей...»
Пошел черт в науку, пожил месяц и узнал кузнечное
дело лучше самого хозяина: чего хозяин не сможет, то он
сделает. Любо-дорого посмотреть! Кузнец уж так его по-
любил, уж так им доволен, что и сказать нельзя. В другой
раз сам не идет в кузницу — надеется на работника: он
всем управит.
Раз как-то не было хозяина дома, а в кузнице оставал-
ся один работник. Видит он — едет мимо старая барыня,
высунул голову из дверей и давай кричать: «Эй, господа!
Вы пожалуйте сюда; здесь новая работа открывается, ста-
33
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рые в молодых переделываются!» Барыня сейчас из ко-
ляски да в кузницу. «Чем ты это похваляешься? Да вправ-
ду ли? Да сумеешь ли?» — спрашивает парня. «Не учить-
ся нам стать! — отвечает нечистой.— Коли б не умел, так
и не вызывался бы».— «А что стоит?» — спрашивает ба-
рыня. «Да всего пятьсот рублев».— «Ну, вот тебе деньги,
сделай из меня молодую». Нечистой взял деньги, посы-
лает кучера на деревню: «Ступай,— говорит,— притащи
сюда два ушата молока». А самое барыню схватил клещами
за ноги, бросит в горн и сжег всю дочиста: только одни
косточки и остались! Как принесли два ушата с молоком,
он вылил их в кадушку, собрал все косточки и побросал
в молоко. Глядь — минуты через три выходит из молока
барыня: живая, да молодая, да красивая!
Села она в коляску и поехала домой; входит к барину,
а тот уставил на нее глаза и не узнает своей жены. «Что
глаза-то выпучил? — говорит барыня.— Видишь, я и мо-
лода, и статна; не хочу, чтоб у меня муж был старой! Сей-
час же поезжай в кузницу, пускай и тебя перекуют в моло-
дого... А то и знать тебя не хочу!»
Нечего делать, поехал барин.
А тем временем кузнец воротился домой и пошел в куз-
ницу; смотрит — нету работника; искал-искал его, спра-
шивал-спрашивал — нет как нет, и след простыл. Принял-
ся один за работу, только молотом постукивает. Приезжает
барин и прямо в кузницу: «Сделай,— говорит,— из меня
молодого».— «В уме ли ты, барин? Как сделать из тебя
молодого?» — «Ну, там как знаешь!» — «Я ничего не
знаю».— «Врешь, мошенник! Коли переделали мою ста-
руху, переделывайте и меня, а то мне житья от нее не бу-
дет...» — «Да я твоей барыни и в глаза-то не видал».—
«Все равно, твой работник видел. Если он сумел дело повер-
шить, так ты, старой мастер, и подавну должен уметь!
Ну, живей поворачивайся; не то быть худу: попробуешь
у меня березовой бани».
Принужден был кузнец переделывать барина. Рас-
спросил потихоньку у кучера, как и что сделал работник
его с барыней, и думает: «Куда не шло! Стану тоже де-
лать; попаду на лад — хорошо, не попаду — все равно
пропадать!» Тотчас раздел барина донага, схватил его
клещами за ноги, сунул в горн и давай поддувать мехами;
сжег всего в пепел. После того вынул кости, покидал в
молоко, и ждет — скоро ли выскочит оттуда молодой ба-
34
267. ГОРЬКИЙ ПЬЯНИЦА
рин. Ждет час и другой — нет ничего; посмотрел в ка-
душку — одни косточки плавают, и те обгорелые...
А барыня шлет послов в кузницу: скоро ли будет готов
барин? Отвечает бедный кузнец, что барин приказал долго
жить, поминайте, как звали! Как узнала барыня, что куз-
нец только сжег ее мужа, а молодым не сделал, сильно
разгневалась, созвала своих верных слуг и велела тащить
кузнеца на виселицу.
Сказано — сделано. Побежали слуги в кузницу, схва-
тили его, связали и потащили на виселицу. Вдруг нагоняет
их тот самой малой, что у кузнеца жил в работниках, и
спрашивает: «Куда ведут тебя, хозяин?» — «Хотят пове-
сить»,— отвечал кузнец и рассказал все, что с ним ста-
лося. «Ну, дядя! — молвил нечистый.— Поклянись, что
никогда не будешь бить меня своим молотом, а станешь
ко мне такую же честь держать, какую твой отец держал,
и барин сейчас будет и жив, и молод». Кузнец забожился,
заклялся, что никогда не подымет на черта молота, а бу-
дет отдавать ему всякую почесть. Тут работник побежал в
кузницу, и наскоро воротился оттуда вместе с барином:
«Стой,— кричит слугам,— не вешайте! Вот ваш барин!»
Они сейчас развязали веревки и отпустили кузнеца
на все на четыре стороны!
С тех пор перестал кузнец плевать на черта и бить
его молотом, работник его скрылся и больше на глаза не
показывался, а барин с барыней стали жить да поживать,
да добра наживать, и теперь еще живут, коли не умерли.
Ж 267 ГОРЬКИЙ ПЬЯНИЦА
ил-был старик, да такой горький пьяница,
что и сказать нельзя. Вот забрался он как-то
в кабак, упился зелена вина и поплелся во
хмелю домой, а путь-то лежал через реку; подошел к реке,
не стал долго думать, скинул с себя сапоги, повесил на
шею и побрел по воде; только дошел до средины — спотык-
нулся о камень, упал в воду, да и поминай как звали!
Остался у него сын Петруша. Видит Петруша, что отец
пропал без вести, потужил, поплакал, отслужил за упокой
души панихиду и принялся хозяйничать.
Раз в воскресный день пошел он в церковь богу помо-
35
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
литься. Идет себе по дороге, а впереди тащится баба: шла-
шла, спотыкнулась о камешек и заругалась: «Кой черт
тебя под ноги сует!» Петруша услыхал такие речи и гово-
рит: «Здорово, тетка! Куда путь держишь?» — «В церковь,
родимый, богу молиться».— «Как же тебе не грешно:
идешь в церковь богу молиться, а поминаешь нечистого!
Сама спотыкнулась, да на черта сваливаешь...»
Ну, отслушал он обедню и пошел домой; шел-шел, и
вдруг откуда ни возьмись — стал перед ним молодец, по-
клонился и говорит: «Спасибо тебе, Петруша, на добром
слове!» — «Кто ты таков и за что благодарствуешь?» —
спрашивает Петруша. «Я дьявол; а тебе благодарствую
за то, что как спотыкнулась баба да облаяла меня пона-
прасну, так ты замолвил за меня доброе слово». И начал
просить: «Побывай-де, Петруша, ко мне в гости; я тебя
во как награжу! И сребром и златом, всем наделю!» —
«Хорошо,— говорит Петруша,— побываю».
Дьявол рассказал ему про дорогу и пропал в одну ми-
нуту, а Петруша воротился домой.
На другой день собрался Петруша в гости к дьяволу:
шел-шел, целых три дня шел и пришел в большой лес,
дремучий да темный — и неба не видать! А в том лесу
стоял богатый дворец. Вот он вошел во дворец, а увидела
его красная девица — выкрадена была нечистыми из од-
ного села; увидела его и спрашивает: «Зачем пожаловал
сюда, добрый молодец? Здесь черти живут, они тебя в
клочья разорвут». Петруша рассказал ей, как и зачем по-
пал в этот дворец. «Ну, смотри же,— говорит ему красная
девица,— станет давать тебе дьявол золото и серебро —
ты ничего не бери, а проси, чтоб подарил тебе того самого
ледащего копя, па котором нечистые дрова и воду возят.
Этот конь — твой отец; как шел он из кабака пьяный да
упал в воду, черти тотчас подхватили его, сделали своей
лошадью да и возят теперь на нем дрова и воду!»
Тут пришел тот самый молодец, что звал Петрушу в
гости, и принялся угощать его всякими напитками и на-
едками. Пришло время отправляться Петруше домой.
«Пойдем,— сказал ему дьявол,— я наделю тебя деньгами
и славною лошадью, живо до дому доедешь».— «Ничего
мне не нужно, — отвечал Петруша,— а коли хочешь да-
рить — подари ту ледащую клячонку, на которой у вас
дрова и воду возят».— «Куда тебе эта кляча! Скоро ли на
ней до дому доберешься, она того и смотри околеет!» —
36
268 СТАРИК
«Все равно, подари; окромя ее, другой не возьму!»
Отдал ему дьявол худую клячонку. Петруша взял и по-
вел ее за узду. Только за ворота, а навстречу ему красная
девица: «Что, достал лошадь?» — «Достал». «Ну, доб-
рый молодец, как придешь под свою деревню — сними с
себя крест, очерти кругом этой лошади три раза и повесь
ей крест на голову».
Петруша поклонился и отправился в путь; пришел
под свою деревню — и сделал все, что научила его эта де-
вица; снял с себя медный крест, очертил кругом лошади
три раза и повесил ей крест на голову. И вдруг лошади не
стало, а наместо ее стоял перед Петрушою родной его отец.
Посмотрел сын на отца, залился горючими слезами и повел
его в свою избу; старик-ат три дня жил без говору, языком
не владал.
Ну, после стали они себе жить во всяком добре и счас-
тии. Старик совсем позабыл про пьянство, и до самого
последнего дня пи капли вина не пил.
Ж	268 СТАРИК
ил-был старик со старухой, у них не было
дров. Старуха и посылает его за дровами.
Вот он и поехал. Нарубил дров, нашел одно
бревно в лесу, начал его колоть, возился, возился, никак
не может расколоть. «Ах, черт возьми»,— говорит. Только
он сказал, выскочил чертенок: «На что ты меня, дедушка,
зовешь?» — «Вот, - говорит,— надо расколоть дерево».—
«Ты бы, дедушка, клин вбил!» Тот вбил клин и стал ко-
лоть. Чертенок взял руками клин, у чертенка руки при-
давило. «Отпусти меня, я, — говорит,— дам тебе ружье-
самострел: какая бы ни была птица, всякую застре-
лишь».— «Мало», — говорит старик. «Дудку,— говорит,—
еще дам: как свистнешь, все плясать будут». Вот свист-
нул этот чертенок, на его свист явился другой чертенок.
Он велел ему принести дудку и ружье. Чертенок принес,
мужик взял, давай играть на дудке: чертенок весь заска-
кал, руки ему до крови изодрало. «Дедушка, говорит,
пусти, пожалуйста!» Мужик отпустил его.
Пошел мужик с дудкой и с ружьем. Видит птичку,
он выстрелил: птичка упала в репейник. Только у репей-
37
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ника шел дьяк, он и говорит ему: «Достань-ка птичку
из репейника». Только дьяк зашел в репейник, он заиграл
в дудку: дьяк заплясал, весь репьем искололся, плачет да
скачет. Однако старик сжалился, бросил играть. Дьяк
ушел и стал жаловаться. Мужика присудили повесить на
виселице, схватили его и повели вешать, а он дудку с со-
бой носит. Привели его на поле, стали вешать. Он вынул
дудку и давай играть, все стали плясать, он их измучил,
до того плясали, что от устали попадали наземь.
Царь за это его и простил.
V	269. ЧЕРТ-ЗАИМОДАВЕЦ
мужика случилась беда, а на беду надо денег.
Между тем денег нет; где их взять? Надумался
мужик идти к черту просить денег взаймы.
Приходит он к нему и говорит: «Дай, черт, взаймы де-
нег».— «На что тебе?» — «На беду».— «Много ли?» —
«Тысячу».— «Когда отдашь?» — «Завтра».— «Изволь»,—
сказал черт и отсчитал ему тысячу.
На другой день пошел он к мужику за долгом. Мужик
говорит ему: «Приходи завтра». На третий день он при-
шел. Мужик опять велел прийти завтра. Так ходил он
сряду несколько дней. Мужик одинова говорит ему: «Чем
тебе часто ходить ко мне, то я вывешу на воротах моих
доску и напишу на ней, когда тебе приходить за долгом».—
«Ладно»,— ответил черт и ушел.
Мужик написал на доске: «Приходи завтра», и пове-
сил ее к воротам. Черт раз пришел, два пришел, на воро-
тах все одна надпись. «Дай,— говорит он сам с собой,—
не пойду завтра к мужику». И не пошел.
На третий день идет к нему и видит на воротах другую
надпись: «Вчера приди».— «Эк меня угибало,— сказал
черт,— не мог вчера я прийти, видно, пропали мои де-
нежки! ».
И с тех пор попустился он своему долгу.
38
270. ОХОТНИК И ЧЕРТ
М	270. ОХОТНИК И ЧЕРТ
ужичок ходил за охотой. День весь ходил,
ничего не убил. Идет он домой. Во своем поле
увидел рябчика на стожье, сидит на коле.
«Вот где мне бог подал!» — говорит. Поднял курок и лоп-
нул этого рябчика. Рябчик сидит. Он другой раз заправил,
другой раз стрелил — рябчик сидит! «Постой,— гово-
рит,— это недаром!» Взял ружье, сейчас посмотрел во
ствол, а там человечья рука против ряба! «А,— говорит,—
чертовская сила, погодите!» А у него пуговицы медные
были у рубахи. Взял оторвал, заправил в ружье, поднял
курок и лопнул. Рябчик пал — все-таки руку прострелил.
«Ну,— говорит черт,— теперь отохотничал!» Мужик ушел
домой.
Вот не идет мужик в лес год, ни другой, ни третий.
Потом взял ружье и пошел — через три года. «Теперь,—
говорит,— черт забыл!»
Вышел за поле. Вдруг показался темный лес. Мужик
догадался: «Постой,— говорит,— видно, черт меня оду-
рачил!» Взял топор из-за пояса и огня наклал. Потом на-
шел пень березовый, срубил и принес к огню. Надел бала-
хон и свою шляпу, опоясал кушаком, а сам отошел сажень
десять и сел за куст.
Вот черт идет, несет рудину на плече — страшное де-
ло! Увидел мужика, что он лежит у огня, тяпнул этой ру-
диной поперек огня и сам сел. «Ну,— говорит,— теперь
я на тебе посижу!» А в это время мужичок справился
опять, поднял курок и сзаду-то ему в спину той же медной
пулей как стегнул, он и опрокинулся! «Теперь,— гово-
рит,— охотничек, не бойся никого!»
Мужик ходит и до сих пор [по охоту].
271. ЯСАМ
овадился в деревню бес. Стали все бояться
ходить. И тут говорит одна девка: «Не боюсь
я беса! Я его отважу от нашей деревни. Даже
в баню пойду и, что вы хотите, вам наварю». Мужики и от-
вечают: «Напеки блинов».
Пошла девка в баню и развела тесто на блины. Тут и
39
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
бес приходит: «Здравствуй, девка! Что ты тут делаешь?» —
«Блины пеку; садись, и тебя сейчас угощу».
Напекла девка блинов, нажарила сала и поставила
перед бесом. Бес спрашивает: «Как тебя, девка, зовут?»
А она отвечает: «Зовут меня Ясам».
Сидит бес, уплетает блины, и тут сало как брызнет
бесу в глаза. Он вскочил, закричал, а девка схватила бли-
ны и убежала.
Прибежали черти, спрашивают беса: «Кто? Кто?»
А бес кричит: «Я сам! Я сам!»
Ну, черти рассердились да как дали, дали еще бесу!
А девка пришла в избу и говорит: «Ну вот, видите,
не боюсь я беса; вон он сидит в бане и горланит».
Так и отвадился бес, больше он не приходил.
0	272. МУЖИК И ЧЕРТ
днажды мужик на озере рыбу ловил, рыба не
попадалась, он и думал: «Хоть бы черт мне
дал рыбы-то!» Подумал и пошел домой. На
дороге попался ему человек и говорит: «Что ты, мужик,
думал?» — «Ничего я не думал».— «Как ничего не ду-
мал? Вспомни-ко хорошенько». Тогда мужик вспомнил
свою думу на озере и говорит: «Я подумал: хоть бы черт
мне дал рыбы-то!» — «Это хорошо, а что от добра дашь?» —
«Рад бы что угодно дать, да нет ничего, есть только чер-
ный бык, я бы и того отдал».— «А обманешь?» — «Нет,
не обману».— «Хорошо, веди завтра быка».
Назавтрие, поутру, встал мужик, вспомнил о вчераш-
нем, и жаль ему стало быка, и думает: «Дай-ко я пойду
на хитрость: возьму худую веревку и привяжу к лесине».
И как вздумал, так и сделал; пошел к озеру и привязал
веревку за лесину, и пошел осматривать свои ловушки.
Рыбы попало очень много.
Выходит из озера черт и говорит: «Вот тебе рыба, а
где же бык?» — «Быка я привязал к лесине». Пришли к
дереву, за дерево одна веревка привязана; мужик и гово-
рит: «Эх, брат, бык-то оторвался!» — «Давай, делать не-
чего, смотри приведи завтра».
Мужик обрадел, снес рыбу домой, и назавтрие опять
пришел на озеро, и опять привязал худой обрывок веревки
40
273. АНДРЕЙКА И ЧЕРТИ
за дерево, и пошел смотреть ловушки. И опять увидел,
что рыбы много, обрадовался и пошел было домой, а черт
опять выходит из озера и просит быка. Мужик говорит,
что бык опять оторвался. Тогда говорит черт мужику:
«Смотри, мужик, не обманывай, приведи сулёного быка,
а не то тебе худо от меня будет».
Приходит на третий день и видит мужик, что медведь
на другом берегу озера кидается в воду и плывет, а черт
выходит из озера и требует быка. Догадливый мужик от-
вечает черту: «Быка-то я привел, да он опять оторвался,
вишь, вон плывет по озеру — хватай его скорей!» Тогда
черт подбегает к берегу и хватает медведя, но одолеть не
может. Выходит из озера другой черт, и вдвоем медведя
ухаживают.
Тогда первый черт приходит к мужику и говорит:
«Ну, брат, какой у тебя бык-то! Я один и справиться с ним
не мог, а если бы не пришел ко мне на помощь мой дедко,
он меня уходил бы; да он и дедушко-то моего так копытом
стягнул, что чуть и глаз не выстягнул».
Ж 273 АНДРЕЙКА И ЧЕРТИ
ил-был бедный-пребедный человек по имени
Андрейка. У него было пятеро ребятишек —
один меньше другого. От своей бедноты
они еле-еле сводили концы с концами: хлеб есть, на похлеб-
ку нет, а коли похлебка есть, то на хлеб нет ни копейки.
Вот однажды решил Андрейка поехать поискать свое
счастье. Оставил он ребят на присмотр жены, взял себе
кусок сыра да живого голубя и пошел куда глаза глядят.
Идет он, идет и к вечеру приходит к большому озеру.
«Ну,— думает Андрейка,— здесь передохну, а завтра
пойду дальше». Стал он собираться для ночлега, как вдруг
видит — к нему идет черт и говорит ему: «Ты что тут распо-
ложился, человек? А ну-ка, собирайся отсюда, пока цел.
Это озеро принадлежит нам.».— «Вот и хорошо,— говорит
ему Андрейка,— я как раз вас и ищу. Ну-ка, кто у вас тут
старший, хочу я на работу к вам поступить, говорят, хоро-
шо вы платите».
Черт постоял, подумал и повел Андрейку к старшему.
Тот, как узнал, что Андрейка хочет у них поработать,
41
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
спросил его, а что он потребует за работу, и сказал, что
работа у них оплачивается за три дня. «Ладно,— говорит
Андрейка,— дадите мне мешок золота».
Согласился черт, но предупредил, что если работу не
сделает, то его съедят.
И вот остался Андрейка у них работать.
Первый день с утра дают Андрейке две бочки и отправ-
ляют по воду. А они воду вместо ведер бочками таскали.
Бедный Андрейка еле-еле пустые бочки тащит, а с водою
и думать не стоит. Но Андрейка не растерялся. Приходит
он к колодцу и давай подкапывать колодец кругом. Черт-
повар ждал-ждал Андрейку с водой и, не дождавшись, сам
прибежал к колодцу. Смотрит, а Андрейка копает. Он
крикнул на него. «Эй, ты! Что тут делаешь, неси быстрее
воды!» — «Этими наперстками?— спросил Андрейка,—
Несите сами! Я вот подкопаю весь колодец и понесу прямо
на кухню: бери воды, сколько хочешь!» Испугался черт
и стал просить Андрейку: «Оставь, пожалуйста, колодец
в покое, ведь его еще наш прадедушка выкопал здесь и
велел нам беречь его!» — «Но тогда неси сам, а я мараться
не стану, наперстками воду таскать!»
Схватил черт бочки с водою и побежал, а Андрейка еле
успевает за ним.
На этом первый день прошел.
На второй день отправили Андрейку за дровами в лес.
Вот они ждут его, ждут, да так и не могут дождаться.
Отправили одного черта посмотреть, что случилось с Анд-
рейкой. Приходит черт в лес и видит: Андрейка сплел
веревку из коры и обвязывает деревья на корню, как пау-
тинкой. Спросил его черт: «Чем ты занимаешься, бездель-
ник?» — «Не могу я таскать по одной лесинке, как ребе-
нок,— говорит Андрейка,— вот обвяжу и потащу весь лес,
тогда топите, сколько хотите!» Испугался черт и говорит
ему: «Не надо этого делать! Весь этот лес еще нашей
прабабушкой посажен, и она строго-настрого наказала
нам беречь его!»
Вырвал черт два дубка прямо с корнями и побежал
домой, а там рассказал всем о намерениях Андрейки.
Черти сильно испугались, что Андрейка такой сильный,
может всех их перебить, и решили тайком убить его, когда
он будет спать.
Об этом Андрейка догадался и вечером вместо себя по-
42
273. АНДРЕЙКА И ЧЕРТИ
дожил под одеяло пень дубовый, а сам спрятался в уголок
под столом.
Вот ночью заходит один черт с тяжелой дубиной да
как стукнет по кровати, так что пень весь раскололся,
и вышел.
Тут Андрейка собрал все осколки, выбросил их, а сам
лег и проспал до утра, а утром выходит цел и невредим.
Черти еще сильнее испугались и спросили его, как он
ночевал: «Ничего, — говорит им Андрейка,— да вот только
в полночь блохи немного кусались».
Тогда черти решили рассчитать его, но старый черт,
который своей дубиной хотел убить Андрейку, говорит
ему: «Вот сегодня последний день твоей работы, так давай
со мной соревноваться: кто победит, тому и золото».—
«Хорошо,— говорит Андрейка,— только пойдем вон там
соревноваться, в лесу на поляночке».
Вышли они вдвоем на полянку, достает Андрейка из
своей сумки голубя и говорит черту: «Бери такой же ка-
мень и бросай его вверх, посмотрим, через сколько време-
ни он вернется обратно на землю».
Взял черт камень величиной с голубя, кинул его вверх,
но не прошел и час, как камень упал обратно на землю.
Тогда Андрейка бросил своего голубя, и сколько они ни
ждали, голубь так и не вернулся обратно.
Затем Андрейка достал кусок сыра и говорит опять
черту: «Вот видишь этот камень. Из него водичку вы-
жму!»
Сжал он сыр — ив самом деле водичка потекла. Тогда
черт взял камень и сколько ни старался, вода так и не
капнула из камня. Видит черт, что Андрейка сильнее
его, и предлагает ему свистеть, кто, мол, сильнее свистнет.
Свистнул черт раз — Андрейка еле удержался на ногах,
свистнул второй раз — Андрейка упал, да только хохочет
что есть силы. Черт его спрашивает: «Что ты смеешься?
Ты-ка свистнуть попробуй!» — «Эх ты, глупец! Я ес-
ли свистну, то у тебя глаза на лоб вылезут. Вот свистнул
бы, да жаль мне тебя, но если ты так настаиваешь,
давай завяжем тебе глаза, иначе ты слепым остане-
шься».
Согласился черт. Андрейка завязал ему глаза кушаком,
сам срезал добрую дубинушку да как даст черту по левому
уху — тот чуть не упал. Да как еще даст по правому уху,
43
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
черт не выдержал, сорвал повязку и побежал сколько
есть мочи к своим.
И вот решили черти во что бы то ни стало рассчитать
Андрейку. Насыпали они полный мешок золота и говорят
ему: «Возьми, Андрейка, за свой труд!» — «Я с таким
мешком в свой дом не пойду, меня двухлетний ребенок
засмеет! Дайте мне мешок по моей силе!»
Черти совсем растерялись: ведь если он хотел весь лес
за один раз утащить, то золота у них не хватит на такой
мешок! И давай они его уговаривать, чтобы он пожалел
их, оставил им немного золота. «Ладно,— говорит им Анд-
рейка,— мне хватит. Вот только кто-нибудь пусть из вас
потащит этот мешок с золотом до дома».
На этом они и порешили. Взял один черт мешок и по-
шел за Андрейкой. Идут они, а от чертова дыхания Андрей-
ку то отталкивает на целый километр вперед, то назад
притягивает. Черт удивляется и спрашивает его, чего он
так бегает взад и вперед. «Не терпится,— говорит ему
Андрейка,— хочу побыстрее домой добраться, да вот ты
тихо идешь».
Наконец подходят к Андрейкиному дому. Бросил черт
иешок и побежал обратно без оглядки.
А Андрейка стал со своей семьей с тех пор получше по-
живать и меньше горя знать.
Б 274 КАК СТАРУХА У ЧЕРТА ЖИЛА
ыла-жила старуха старая, такая завидущая была!
Завидовала соседке, что та бабушкой слыла: роды
принимала, ее приглашали, чаем поили. А эту
старуху никто не приглашал. «Господи, хоть бы черт меня
к своей родильнице созвал!»
И полезла вечером на печку спать, лежит преспокойно
в своей избушке. Вот ночью вдруг у пей об двери застуча-
ло. Она выходит к дверям: «Кто там?» — «Бабушка, у нас
родиха, ребенкохМ женщина мучится, поедем к нам в ба-
бушки». А старушонка радехонька, что ее в бабушки при-
гласили, щась собралася, вышла па улку, закрыла дверь.
«Куда же,— говорит,— идти?» — «Куда ты пойдешь!
Садись на меня, я утащу тебя на себе». Вот она, старуха,
села, он потащил на себе. Дотащил до ее ворот и говорит:
«Бабушка, на тебе крест есть, тебя тяжело в кресте та-
44
275. КЛАД
щить, ты сними его, иа ворота повесь». Она радехонька,
что позвали, соскочила и крест сняла с себя.
Он ее притащил домой; правильно, лежит у них баба,
родить надо. Опа побаушничала, родился парнишка. «Ба-
бушка, ты,— говорит,— поживи у нас».— «Поживу, пожи-
ву». Живет, угощают ее — конфеты, пряники, водки по-
дают. Она в баню ходит, ребенка моет. Они ей пузырек
дали: «Вот тебе, бабушка; будешь там мыть-то его, глаза
помажь ему». Она ребенку-то мазала и говорит: «Что за
мазь? Дай я себе хоть один глаз помажу, если ослепну,
так хоть одним глазом буду видеть».
Помазала и стала видеть чертей. Тогда узнала, что она
у чертей. Как пришла, увидела, что не люди, а черти хо-
дят. Посадили угощать, а она уж видит: перед пей не бу-
лочки, а конский навоз, не конфеты, а заячий помет. Она
и говорит: «Я чо-то не хочу после бани кушать-то. Чо-то
угорела, увезите меня домой». Ну, он ее повез домой —
ночью через какие-то деревни. До одной деревни дотащил
и говорит: «Бабушка, тут вот свадьба, ты иди попросися
к ним ночевать». Ну, она и пошла, попросилася, ее пус-
тили. Покормили, може, ее и посадили на печку.
А свадьба така согласна была — ни драки, ничо, хоро-
шо гуляют. И вот старуха лежит на печке, а он, черт-то,
смущает: «Ребята, ребята, дерись». Они и передрались.
А она на печке лежит да говорит: «Батюшки, не деритесь,
это вас черт сомущат». А он к ней подошел: «Бабушка,
ты которым глазом видишь?» — «Вот этим». Он взял —
глаз-от вырвал. Она тогда его видеть-то не стала, черта.
Утром встали, ее спрашивают: «Откуда ты?» Она рас-
сказала. «У-у, да мы в этакой глуши не знаем, где ваша
деревня».
Так эта старушонка там и осталась.
И сказка вся.
В	275. КЛАД
некоем царстве жил-был старик со старухою в ве-
ликой бедности. Ни много, ни мало прошло вре-
мени — померла старуха. На дворе зима стояла
лютая, морозная.
Пошел старик по суседям да по знакомым, просит,
чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу. Только и
суседи, и знакомые, зпаючи его великую бедность, все
начисто отказали.
45
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Пошел старик к попу. А у них на селе был поп куда
жадный, несовестливый. «Потрудись,— говорит,— батюш-
ка, старуху похоронить».— «А есть ли у тебя деньги, чем
за похороны заплатить? Давай, свет, вперед!» — «Перед
тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой ко-
пейки. Обожди маленько, заработаю — с лихвой заплачу.
Право слово — заплачу!»
Поп не захотел и речей стариковых слушать: «Коли
нет денег, не смей и ходить сюда!» — «Что делать? —
думает старик.— Пойду на кладбище, вырою кое-как моги-
лу и похороню сам старуху».
Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище.
Пришел и зачал могилу готовить: срубил сверху мерзлую
землю топором, а там и за лопату взялся. Копал-копал
и выкопал котелок. Глянул — а он полнехонько червонца-
ми насыпан — как жар, блестят! Крепко старик возрадо-
вался: «Слава тебе, господи! Будет на что и похоронить
и помянуть старуху!»
Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом
и понес домой.
Ну, с деньгами, знамое дело, все пошло как по маслу!
Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли, и гроб
смастерили. Старик послал невестку купить вина, и ку-
шаньев, и закусок разных — всего, как должно быть на
поминках. А сам взял червонец в руку и потащился опять
к попу.
Только в двери, а поп на него: «Сказано тебе толком,
старый хрен, чтоб без денег не приходил, а ты опять ле-
зешь!» — «Не серчай, батюшка,— просит старик,— вот
тебе золотой: похорони мою старуху. Век не забуду твоей
милости!»
Поп взял деньги и не знает, как старика принять-то,
где посадить, какими речами умилить: «Ну, старичок,
будь в надёже, все будет сделано».
Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею
стал про него разговаривать. «Вишь, старый черт! —
говорят.— Беден, беден, а он золотой отвалил! Много на
своем веку схоронил я именитых покойников, а столько
ни от кого не получал»...
Собрался поп со всем причетом и похоронил старуху
как следует. После похорон просит его старик к себе по-
мянуть покойницу.
Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось —
46
275. КЛАД
и вино-то, и кушанья, и закуски разные, всего вдоволь!
Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зази-
рается.
Отобедали гости и стали по своим домам расходиться.
Вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только
вышли на двор — поп видит, что со стороны никого больше
нету, и начал старика допрашивать: «Послушай, свет,
покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха — все
равно, как перед богом, так и передо мною: отчего так скоро
сумел ты поправиться? Был ты мужик бедный, а теперь на-
поди — откуда что взялось! Покайся, свет! Чью загубил
ты душу, кого обобрал?» — «Что ты, батюшка! Истинною
правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал
никого. Клад сам в руки достался».
И рассказал, как все дело было.
Как услышал эти речи поп, ажно затрясся от жадности.
Воротился домой, ничего не делает — и день и ночь ду-
мает: «Такой ледащий мужичишка, и получил эдакую
силу денег! Как бы теперь ухитриться да отжилить у него
котелок с золотом?»
Сказал про то попадье. Стали вдвоем совет держать.
И присоветовали. «Слушай, матка, ведь у - нас козел
есть?» — «Есть».— «Ну, ладно! Дождемся ночи и обрабо-
таем дело как надо».
Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и
содрал с него шкуру — совсем: и с рогами, и с бородой.
Тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит по-
падье: «Бери, матка, иглу с ниткою; закрепи кругом шку-
ру, чтоб не свалилась!»
Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила
его козлиною шкурою.
Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стари-
ковой избе. Подошел под окно и ну стучать да царапаться.
Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает: «Кто там?» —
«Черт»...— «Наше место свято»,— завопил мужик и на-
чал крест творить да молитвы читать. «Слушай, старик,—
говорит поп,— от меня хоть молись, хоть крестись — не
избавишься. Отдай-ка лучше мой котелок с деньгами, не
то я с тобой разделаюсь. Ишь, я над твоим горем сжалился,
клад тебе показал, думал — немного возьмешь на похоро-
ны, а ты все целиком и заграбил!»
Глянул старик в окно — торчат козлиные рога с боро-
дою: как есть нечистый. «Ну его совсем и с деньгами-то,—
47
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
думает старик.— Наперед того без денег жил и опосля без
них проживу!»
Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил на-
земь, а сам в избу поскорее.
Поп подхватил котел с деньгами и припустился домой.
Воротился.
«Ну,— говорит,— деньги в наших руках! На, матка,
спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да сни-
май с меня козлиную шкуру, пока никто не видал».
Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать —
как польется кровь, как заорет поп: «Матка, больно, не
режь! Матка, больно, не режь!»
Начнет она пороть в ином месте — то же самое! Кру-
гом к телу приросла козлиная шкура!
Уж чего ни ни делали, чего ни пробовали, и деньги
старику назад отнесли — нет, ничего не помогло. Так и
осталась на попе козлиная шкура.
Знамо, господь покарал за великую жадность!
Ж	276. КУМОВЬЯ
или в одной деревне два брата — богатый
и бедный. И вот богач ездил в город и про-
давал пшеницу, а у бедняка дети по миру
ходили и кормили его в избе.
В один день приехал богатый брат из городу и говорит
бедному: «Ох, брат, теперь в городе на пшеницу цены
хорошие, также и на другой хлеб тоже цена хорошая.
Собирай-косе свой хлеб да поедем в город». У бедняка
была худая-прехудая лошаденка, а у богатого хорошая.
И вот выпахал бедный весь хлеб из засеков, сколько было
у него, так что напахал мер пять. А богатый воз направил
такой, что едва лошадь повезла.
И отправились они в дорогу. Богатый перёже идет,
а бедный сзади — так что у богатого была лошадь хорошая,
так он уехал от бедного. И подъезжают они к горе. Богач
хвостнул лошадь кнутом и живо в эту гору поднялся,
а бедный на полу-горы доехал, и лошадь не пошла. Вынул
сена из саней, наклал лошади (так что время к вечеру
уже было), а сам пошел поломать сучья, чтобы пожок себе
набрать.
И вот он пошел по лесу, и отбился от своей лошади, и
276. КУМОВЬЯ
зашел в густой лес — и назад не выйти. Вот он влез на
дерево, чтобы поглядеть, нет ли в какой стороне огонечка;
в одной стороне заметил чуть-чуть огонек, туда и пошел на
огонек. Вот выходит он на большую поляну, видит: стоит
дом — дом большущий-пребольшущий, такого нигде еще
не видал. И приходит он в этот дом, а в доме никого нет,
а ему есть хочется. И видит он в одной комнате на столе
всякие разные вина и много закуски разной. Только хотел
он за стол сесть, и слышит, [лешачиха] голос подает в
другой комнате: «Не садись, добрый человек, а то худо
будет: придет муж мой и тебя убьет».— «А куда же я
теперь?» — «Куда? Вот под печку полезай!»
Это бедняк залез под печь, и ее на ту пору мучило
(родить надо было), и вот закричала она, эта мужичка.
Мужик пришел, убрал ребенка и тут же и окрестил его.
Посадила она его за стол и как следует угостила. Наелся
бедняк так, что бока на сторону, и напился вина допьяна,
и пошел опять залез под печь и сидит там.
Слышит, в дверях застучало, приходит муж этой бабы,
зашел в дом. «У тебя здесь есть кто-нибудь — русский
человек?» — «Нет,— говорит,— нету».— «Ну, давай,—
говорит,— мне тапериче ужинать». Вот сели они за стол.
«Да,— говорит,— ты не знаешь моего дела».— «Какое
такое дело у тебя?» — «Да кабы не добрый человек, так
была я жива или нет!» — «А что, тебе добрый человек
помог?» — «Как чего? Пособил мне ребенка окрестить и
убрал его. Теперь он нам кум».— «А где же он у тебя?» —
спрашивает. «Да вот под печкой сидит».— «Ну, кум,
выходи,— говорит,— ну-ко выходи, давай попьем и поедим,
раз новый кум-то».
И вот мужик вылез из-под печи и сел за стол с новым
кумом. И давай пить да гулять. И говорит этот бедняк
за столом: «Ох, кум, я-то здесь сыт да пьян, а дети и жена
дома голодом сидят».— «Не толкуй, кум, у меня им узелок
брошен оржаной муки, так им хватит до твоего при-
езду».
И вот бедняк был в гостях у кума два дня. Говорит
он своему куму: «Пора мне, кум, ехать в город».— «Обо-
жди, кум, я тебе Серка дам». Запряг он куму Серка и
насыпал целый воз пшеницы, а кумушка ему завязала
в скатерку попутничков: «На вот тебе, кум, и хватит,
пока домой не приедешь». Взял он эти попутнички и сел
на воз. А кум ему и говорит: «Ежели какая беда, то, кум,
49
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вспомни меня и будешь знать. Ну, кум, теперь поезжай
с богом, только держись крепче на возу. А поедешь мимо
той горы, где твоя лошадь стоит, то у твоей лошади сена
много; а под гору будешь опускаться, так задень немного
за роспуск своего брата — его опрокинуло и придавило
возом».
И вот сел этот бедняк на воз, а лошадь не надо пра-
вить — сама знает, куды идти. «Ну,— говорит кум,—
прощай». И махнул шапкой. Как покатил этот Серко, что
снег только из-под саней порхает! А бедняк на возу сидит
жив и негоден, что вот сейчас убьет его Серко. И едет он
мимо той горы, где оставлена была лошадь, и видит у ло-
шади сена много, так что лошади не видно, до того нава-
лено! И вот стал он опускаться под гору и видит: лежит
брат под возом; он мимо поехал и задел роспуска, и рас-
прокинул воз брата. Тогда брат вышел и поехал вслед за
бедняком.
И вот время к вечеру, и богатый брат показал бедняку,
что пристаю я у попа, потому что за ним не угнаться.
Приезжает бедняк на ночлег к попу, поставил Серка
во двор, а сам залез на печку. Поел, что ему хотелось, и
лежит. Смотрит — приезжает брат. Как приехал, у этого
брата лошадь убрали; и вот этого богатого пригласили чай
пить, а бедного не пригласили. И вот у поповской дочери
потерялись серьги золотые, и разговорилися они с бога-
тым братом: «Не знаешь что-нибудь, вот серьги потерялись
у дочки».— «Нет, я не знаю, а бедный брат, наверное,
знает».— «А где он?» — «На печи лежит». И позвали бед-
няка: «Не знаешь ли,— говорит,— вот серьги у дочки моей
потерялись».— «Знаю»,— говорит. «А где же они ле-
жат?» — «Давай триста рублей, дак скажу, где серьги».
Поп дал триста рублей бедняку. «Ступайте,— говорит,—
возьмите в байне, за каменкой лежат». И вот сошли, и
действительно, серьги за каменкой!
И завидно стало богатому брату, что триста рублей
получил бедный брат. «Пойду на двор и накладу каменья
ему в воз, и пускай пристановйт он своего Серка!» И вот
клал, клал туды, пол куба наклал. «Ну, теперь,— говорит,—
с места не скрянуть». А сам пришел обратно в избу.
И вот направляется богатый утром раньше бедного.
А бедняк еще на печке лежит: «Задавайся, брат, я тебя
надостигну» *.
1 То есть: поезжай, брат, я тебя догоню.
50
276. КУМОВЬЯ
Богатый поехал вперед, а бедный позавтракал, запрег
своего Серка и поехал вслед за братом. Догоняет он своего
брата, а брат и думает: «Почему же, каменья наклал в
воз и везет, не слышит своего воза?» Время к вечеру
двигается. Богатый и говорит бедному брату: «И вот
таперича поезжай преже меня: моя лошадь плоше твоей,
так что мне за тобой не поспеть».
Бедняк поехал вперед, а богатый остался взади. И вот
приезжает он к одному богатому человеку ночевать. Пус-
тил он своего Серка на двор, а сам пришел в избу и лег на
печку. Часа два после этого приезжает богатый брат и тоже
убрал коня на двор, а сам пришел в избу, и посадили его
чай пить. И вот за чаем они разговорилися промежду со-
бой, что у этого богатого человека потерялось кольцо золо-
тое и не знает, где его взять. «Не знает ли кто из вас, где
мне отыскать это кольцо?» — «Есть у вас на печке, лежит
брат мой бедный — он и знает». И вот позвали его тоже
чай пить, и спрашивает у него богатый: «Что, не знаешь
ли, куда мое кольцо золотое девалось!» — «Знаю,— гово-
рит,— давай двести рублей, так скажу, где кольцо». По-
дал он ему двести рублей, а у него у переднего угла лежала
плита и под этой плитой кольцо. «Ступай, отвороти эту
плиту у переднего угла, и под ней лежит кольцо». И вер-
но: сходил, отворотил плиту и нашел кольцо.
И вот ночевали они ночь и утром отправляются в го-
род (бедняк уж теперь едет сзади за богатым, так что не
знает, где в городе пристает его богатый брат).
Приехали они в город и становятся рядом, и раскрыли
воза. И вот пошел народ покупать пшеницу. Подойдут к
богатому брату, посмотрят — пшеница плохая, а у бедного
хорошая. Так у бедного и стали брать пшеницу. И вот
этот бедняк продал всю пшеницу, а на дне этого воза вместо
каменья были головы сахуру. И этот сахар весь продал
и выручил денег целой мешок; закрыл воз и садится на
воз. А у богатого брата ни одного зерна не взяли, так он
и поехал с целым возом домой, а бедный поехал с большой
выручкой.
И вот бедный только махнул шапкой — и Серко пока-
тил, что сильнее ветру, и привозит его обратно к куму.
Кум и спрашивает: «Что, продал всю пшеницу?» —
«Продал»,— говорит. «Ну, теперь тебе хватит денег?» —
«Теперь мне довольно, кум, пока».— «Ну, садись теперь —
с дорожки пообедай. И винца попьем». Вот сели они за стол
51
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Бедный и говорит: «Мне-то здесь хорошо, а дети там
голодом».— «Не толкуй, кум: у меня брошено им два узел-
ка, так хватит до твоего приезду».
И вот он гостил у этого кума два дня. «Ну, кум, мне
теперь пора домой собираться». Кум свел его в погреб,
и три засека с деньгами насыпал он ему: три мешка золота,
и три мешка серебра, и три мешка меди. Вынес, наклал
ему на дровни и сказал: «Вот тебе, кум, деньги и дарю
тебе Серка, а ежели этот Серко плох будет, то приезжай,
я тебе нового дам».
И вот попрощался он с кумом и кумушкой и сел на воз,
и свистнул только, Серко как покатит, так шапки ему на
голове не удержать! Едет он мимо той горы, на которой
оставлена была его лошадь: вся в сене стоит, так что не
видно, где она есть. Выкопал он лошадь из сена, привязал
ее сзади за воз и приехал домой. Впустил Серка на двор,
а дети бегут, встречают отца: «Папа, теперь у нас хлеба
много, мы не будем теперь плакать!»
Он заходит в сени и видит, четыре куля муки при-
несены. И зашел он в избу: и по всем по лавошникам на-
печено много хлеба. А деньги свои, которые привез от
кума, убрал в амбар.
И вот приезжает его богатый брат. «Пойду,— гово-
рит,— сведаю, продал ли брат пшеницу-то?» Приходит к
брату. Брат сердитый на него. «Что, как твоя добыча?» —
спрашивает бедняк богатого брата. «Плохо,— говорит,—
брат, весь хлеб привез обратно назад. Никто горсти не
взял. Ну, а ты как?» — говорит. «Я продал все хорошо.
Вот что, брат: дай-ко ты мне мерки».— «А чего тебе
мерить?» — «Да хлеба привез немного». Тогда богач на-
мазал дно мерки серой и дал бедняку. И вот бедняк при-
шел домой и стал мерить деньги мерой. И намерил он
четыре меры золота, и намерил четыре меры серебра, и
намерил он пять мер меди.
И вот теперь стал бедный брат богачом, а богатый
бедняком.
Ж 277. БОГАТЫЙ И БЕДНЫЙ БРАТ
или два брата родные: один бедный, другой
богатый. У богатого детей не было, а у бед-
ного множество, и мал мала меньше, и пить
есть нечего.
52
277 БОГАТЫЙ И БЕДЙЫЙ БРАТ
Сделался богатый именинник, и всех богачей созвал,
и не знат, чем их угощать, а своего брата бедного забыл
II говорит бедного брата жена: «Старик, — говорит, —
поди к брату-то, хоть попроси на имянины-то кусочек».—
«Ох, хозяюшка, не смею, у него гости». Ребятишки пла-
чут неутешно: трое суток не емши сидят, и говорят: «Тя-
тенька, поди Христа ради!»
И пошел старик к брату; взошел, Богу помолился,
во-первых — гостям поклон, во-вторых — брату: «Здоро-
во, братец!» Брат его увидал, слезно его принимал. «Ох,
прости Христа ради! Я про тебя и забыл. Гости любящи,
раздвиньтесь вы из переду: я брата вперед посажу, он
пообедат». Бедный и говорит: «Ох, брат, куды мне са-
диться! У меня дети трои сутки не емши. Дай-ка мне
лошадь, в деревне по миру съездить, посбирать».
«Поди бери любую».
Тот запрег и поехал. От свово села с версту отъехал,
лошадь упала и умерла. Оп санки на себе привез. Прихо-
дит к жене, к малым детям и горько плачет: «Что ты,
муж, плачешь?» — «Эх, хозяйка, лошадь-то у меня
нала!» — «Да иди к брату и скажи, что вот тут лошадь
твоя померла».
Пошел он опять к богатому брату, со слезами. Еще у
богатого брата конпания не кончилась. Приходит, говорит
и плачет. «Что ты, брат, плачешь?» — «Как мне не пла
кать? Вот у меня па этом месте твоя лошадь пала!» —
«Братец, умерла не твоя, а моя; поди возьми, запряги
Другу да и поедь!»
Он запрег другу и поехал. Она до ефтова места доехала
и пала. Он горячее того заплакал и сани повез на себе.
Санки привез и к старухе приходит, горько плачет. Спра-
шивает старуха: «Что плачешь?» — «Ох, старуха, и дру-
гая лошадь-то умерла!» — «Ну, опять иди к брату, что
будет».
Приходит к брату; еще конпания не кончилась. Пал
бедный па колени, еще того слезней плачет. «Что ты,
брат, больно плачешь?» — «Как же мне не плакать?
Перед богом я согрешил и тебя разорил; ведь и друга-то
умерла!» — «Бог мне дал, бог и взял! Поди запряги-ка
третью, любую, да поезжай с богом!»
Он впрег, сел да и поехал, и так тихонько едет: боится,
кабы и эта не умерла. То место проехал и поехал дальше.
Догоняет его мальчик и говорит «Куды едешь, дедуш-
53
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ка?» — «Да вот по миру посбирать, малых детей покор-
мить».— «Возьми меня с собой!» — «Эх, мальчик, я боюсь:
уж я двух уморил, кабы и эта не умерла, ведь чужая
она».— «Ну, господь даст, не умрет, поедем!»
Сели и поехали; приехали в другое село. Пристигла
их темна ночь; вечерком подъехали к богатеющему дому.
Мальчик и говорит: «Дедушка, попросись вот тут но-
чевать». Он подошел под окно и говорит: «Хозяюшка,
пустите нищих ночевать!» Хозяин отвечает: «Гинь от
окна!» Старик пошел. Мальчик спрашивает: «А что хозяин,
дедушка, говорит?» — «Гинь от окна!» — «Поди-ка еще
раз сходи!» Подходит дедушка. «Хозяинушка, пусти Хри-
ста ради ночевать!» — «Гиньте вы, проклятые нищие!»
Опять старик пошел. Мальчик его спрашивает: «А что,
дедушка, богатый мужик тебе сказал?» — «Гиньте,—
говорит,— проклятые, прочь».— «А поди-ка,— говорит,—
в третий раз! Топерь пустит». Тот подошел: «Христа
ради призри от темной ночи!» — «Взъедьте,— говорит,—
окаянные!» Отворили им, они взъехали; лошадь вы-
прягли, в избу взошли, на палатки влезли.
Сошлось семейство хозяйско и стали ужинать, а их не
сажают. Мальчик и говорит дедушке: «Дедушка, я есть
хочу!» — «Ну, что же? Не сажают ведь».— «Проси, де-
душка, кусочек на полати-то». Дедушка и говорит: «Хо-
зяин, подай милостыню Христа ради нам на полати!» —
«Эк, вы проголодались? Поспеете, налопаетесь!» Они за-
молчали. Мальчик полежал и говорит старику: «Дедушка,
проси-ка: я больно есть-то хочу». Старик говорит: «Хо-
зяин, подай кусок Христа ради!» — «Отрежьте им, псам!»
Отрезал хозяин кусок хлеба и кинул на полати кидком.
«Нате, чтоб вам подавиться, проклятые!»
Дедушка взял кусочек и мальчику подал. Мальчик
говорит: «Ешь, дедушка, я не хочу!» Дедушка поел и сыт
стал. Хозявы поужинали и спать легли; ворота замком
заперли. Дедушка уснул; мальчик разбудил его: «Дедуш-
ка, впрягай-ка да айда-ка!» — «Как мы поедем? Вста-
нем — они нас изобьют!» — «А вот, дедушка, мы уедем,
они и не услышат».— «Да ворота-ти, сыночек, запер-
ты».— «А небось, дедушка, ворота-ти отопрутся». Дедушка
пошел, запрег и говорит мальчику: «Поедем!»
Вот отперлись они, со двора съехали, а хозяин не слы-
шит. Чуть поспели со двора съехать, и весь дом прова-
лился скрозь землю, и все строенье, и весь скот, и сдела-
54
278. ЧУДЕСНАЯ КРАЮШКА
лось огромное провялище. Старик и говорит: «Ах, маль-
чик, я варежки-то забыл в печурке!» — «Бери,— гово-
рит,— печь-то стоит».
Он побежал: кругом яма, а печь стоит. Он варежки
взял, и печь туды пошла.
Приходит дедушка к мальчику и сказывает: «Ну, дом
провалился скрозь землю, чуть мы поспели уехать с то-
бой! Одна печь осталась». Мальчик и говорит: «А то-то
вот, дедушка, кабы не варежки твои, и печь-то бы там
была!»
Ехали-ехали путем дорогой; дедушка обернулся: нет
мальчика! Посмотрел: у своей околицы стоит и хлеба воз
везет. Приехал домой и хлеб привез, и детей накормил,
а лошадку брату отдал.
С ним это сам господь был.
Б	278. ЧУДЕСНАЯ КРАЮШКА
одной деревне жили два брата. Один богатый,
другой бедный. У бедного брата ребят шибко
много, а у богатого сколь есть — но он богатый!
Бедный брат бился, бился, ну совсем с голоду про-
падает. Однажды и говорит своей жене: «Ты, жена, оста-
вайся, одна майся, а я свои глаза скрою!»
Убежал, чтоб горя своего не видеть.
Шел, шел и пристал. Смотрит — стоит накляпая
листвень. Сел под нее, отдыхает. Вдруг видит — какой-то
старичок стаю волков гонит. Он испугался, залез на
листвень и сидит.
А старичок подогнал стаю к этой листвени и давай их
хлебом кормить. Накормил, а краюшка-то осталась. Он
подает ее бедняку и говорит: «На, мужичок, то, стало
быть, твоя краюшечка».
И погнал стаю дальше.
Слез мужчина с дерева, ел, ел, а краюшка все цела.
Он думает: «Я-то сыт, а ребята дома голодны сидят».
Скорей припустил домой и всех той краюшкой накормил,
а она все не убыла. Стала вся семья его поправляться с
той краюшечки.
Увидел это богатый брат и раздумался: «Что это бед-
ный-то так поправился, почто лучше меня живет? Побегу
спрошу его».
55
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Пришел к бедному брату. Тот его за стол усадил, чаем
угощает. Богатый его и спрашивает: «Скажи, брат, чем ты
так поправился? Ты ведь хуже меня жил!» Бедный все
как есть и рассказал ему: «Я бился, бился, а потом и гово-
рю жене: оставайся, мол, одна, а я свои глаза скрою. И вот
побежал. А ты знаешь, листвень-то накляпая, там на рос-
станье?» — «Знаю».— «Вот я под нее и сел. Только сел,
слышу — шум, гам! Гляжу — старичок с волками. Стал
под лиственью и давай их хлебом кормить. А потом мне
и говорит: «Это как же, мужичок, я давал всем по ровной
части, а у меня осталось? Это, верно, твоя». Наелся
я да и подумал о детях, всех накормил. Вот с этой поры я
и стал поправляться».
Богатый думает: «A-а! Так я завтра тоже побегу».
Утром говорит жене: «Оставайся как знаешь, а я побе-
гу куда глаза глядят».
Прибегает к той листвени. Скоро и старичок с волками
показался. Тот залез на дерево, как учил бедный брат.
А старичок стал под лиственью и давай волков мясом кор-
мить. Тому, тому — всем дал, а одному не хватило. Он
задрал голову и говорит волку: «Эвон-то твой кусок мя-
са!» Волк и кинулся на него. Свалил с листвени, терзал,
терзал его, тот еле домой прибежал. Сидит дома, никуда
не вылазит. Смутный какой-то стал и говорит своему
сыну: «Сын, свози меня в церковь».— «Как?» — «Заколо-
ти в бочку да и свози!»
Сын так и сделал. Только выехали за деревню, смот-
рят — лежит младенец на дороге и плачет. «Папа, младе-
нец лежит и плачет. Что с ним делать?» — «Давай его
сюда в бочку».
Он ему дал младенца. До церкви доехали, сын бочку-
то распечатал, а там от отца только лоскутья — вот тебе
и на!
А оттуда волк выскочил.
Ж 279. ДВА БРАТА МЕЛЬНИКИ
или два брата мельники. Вот один брат мелет
муку, дорого берет, а другой подешевле.
Вот у этого, который дешевле мелет, народу
очень много. Вот другому брату стало завидно. Зовет он
его в лес: «Поедем, брат, поищем мне вал на мельницу!»
56
279. ДВА БРАТА МЕЛЬНИКИ
Вот только этот богатый взял хлеба, всего, а этот бедный
ничего не взял. Вот только день проходит, два. Этот бед-
ный мельник есть очень захотел. Просит у брата: «Брат,
дай мне поесть!» — «Что ж,— говорит,— ты из дому не
взял? Дай глаз выколю, дам тогда». Вот он думал, ду-
мал. «На,— говорит,— коли глаз, нечего делать». Он ему
глаз выколол, дал ему хлебца кусок. Вот они по лесу хо-
дили, ходили, опять есть захотел этот кривой. Вот только
опять он просит: «Брат! Дай мне хлебца!» — «Дай,—
говорит,— другой глаз выколю!» Вот он думал, думал.
Есть хочется, а глаз жалко ему. «Нечего делать,— гово-
рит,— на, брат, коли!» Вот он выколол глаз, дал хлебца
ему, и ушел от него этот брат.
Вот только ночь пришла, залез этот слепой мужичок
на сосну. Приходят три окаяшки, залезли под сосну и го-
ворят промеж собой. Один говорит: «Я,— говорит,— вот
что знаю: кто слеп, утром встань пораньше, до свету, по-
мажь росой глаза — прозреет!» А другой говорит: «А я
вот что знаю: в одном месте мельницу делают, пруд ко-
пают, воды нету. Если в кусте раскопать, в пруду много
воды будет!» Третий говорит: «А я,— говорит,— вот что
знаю. У царя дочь больна. Поймать лягушку, изжарить,
отдать ей съесть, здрава будет!»
Только мужичок выслушал все эти дела, ушли они,
он слез с сосны, помазал себе глаза росой, немного стал
видеть. Помазал еще раз, еще больше стал видеть. Помазал
в третий, совсем прозрел. Отправился он, где мельницу
делают, пруд копают, туда. Только пришел он к ним:
«Что вы, братцы, делаете?» — «Копаем пруд, воды нет» .—
«Что даете, я вам воду пущу?» Вот подрядчик и говорит:
«Вот тебе,— говорит,— лошадь и денег, сколько хочешь,
дам, только сделай, пожалуйста!» Вот только он им и ска-
зал: «Вот в эдаком-то месте куст раскопайте!» Раскопали
куст, воды очень много стало. Этому мужичку денег очень
много дали за это.
Только мужик отправился к царю. Подходит ко дворцу,
гам спрашивают: «Что за человек такой?» — «Я,— гово-
рит,— слышал, что у царя дочь нездорова. Я могу ее вы-
лечить! » Царь услыхал, позвал его к себе: «Что,— гово-
рит,— братец, ты можешь мою дочь вылечить?» Он гово-
рит: «Могу-с! Прикажите вот в таком-то месте лягушку
вынуть, изжарить, дать вашей дочери съесть, будет здо-
рова!» Изжарили, дали ей. Съела она, стала здорова.
57
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вот царь его за это поблагодарил: «Чего угодно бери!»
Вот мужик много взял денег, и злата, и серебра.
При езжает он домой. Дома обрадовались очень ему.
«Где ты был?» — спрашивают его. Он рассказал и посы-
лает к брату своего сына: «Ступай, меру принеси, у дяди
попроси!» Прибегает он к дяде: «Дяденька! Дай меру,
батюшка велел просить!» — «На что ему?» — «Не знаю».
Вот мальчик принес меру, стали деньги мерить. Смерили,
велели мальчику меру отнести. А к мере-то пятака два
прилипло. Увидал это брат: «Должно быть,— говорит,—
он деньги мерил! Пойду схожу к нему!» Вот только пришел
и спрашивает: «Брат, ты, никак, деньги мерой мерил?» —
«Да, деньги».— «Где же ты взял их?» Он рассказал
все.
Вот старший брат и говорит: «Поди в лес, мне глаза
выколи». Вот пошел он с ним в лес, выколол ему глаза.
Пошел он слепой, на сосну сел. Пришли три окаяшки и
говорят: «Ты что знаешь? А я вот что знаю: один мужик
прозрел!» Другой говорит: «А я вот что знаю: мельница
мелет, где пруд-то копали, а воды не было!» Третий го-
ворит: «А я вот что знаю: царская дочь выздоровела.
Кто-нибудь был, подслушал».— «Нет ли,— говорят,—
кого тут теперь?»
Взглянули, увидали, что он (мельник) наверху сидит;
его и разорвали, дружка.
 Ж	280. ГОРЕ
I Ж одной деревушке жили два мужика, два родные
JLF брата: один был бедный, другой богатый. Богач
переехал на житье в город, выстроил себе большой
дом и записался в купцы; а у бедного иной раз нет ни
куска хлеба, а ребятишки — мал мала меньше — плачут
да есть просят. С утра до вечера бьется мужик как рыба
об лед, а все ничего нет. Говорит он однова своей жене:
«Дай-ка пойду в город, попрошу у брата: не поможет ли
чем?» Пришел к богатому: «Ах, братец родимый! По-
моги сколько-нибудь моему горю; жена и дети без хлеба
сидят, по целым дням голодают».— «Проработай у меня
эту неделю, тогда и помогу!» Что делать? Принялся бедный
за работу: и двор чистит, и лошадей холит, и воду возит,
и дрова рубит. Через неделю дает ему богатый одну ковригу
58
280. ГОРЕ
хлеба: «Вот тебе за труды!» — «И за то спасибо!» — ска-
зал бедный, поклонился и хотел было домой идти. «По-
стой! Приходи-ка завтра ко мне в гости и жену приводи:
ведь завтра — мои именины».— «Эх, братец, куда мне?
Сам знаешь: к тебе придут купцы в сапогах да в шубах,
а я в лаптях хожу да в худеньком сером кафтанишке».—
«Ничего, приходи! И тебе будет место».— «Хорошо, бра-
тец, приду».
Воротился бедный домой, отдал жене ковригу и гово-
рит: «Слушай, жена! Назавтрее нас с тобой в гости зва-
ли».— «Как в гости? Кто звал?» — «Брат; он завтра име-
нинник».— «Ну что ж, пойдем». Наутро встали и пошли
в город, пришли к богатому, поздравили его и уселись на
лавку. За столом уж много именитых гостей сидело; всех
их угощает хозяин на славу, а про бедного брата и его
жену и думать забыл — ничего им не дает; они сидят да
только посматривают, как другие пьют да едят. Кончился
обед; стали гости из-за стола вылазить да хозяина с хозя-
юшкой благодарить, и бедный тож — поднялся с лавки и
кланяется брату в пояс. Гости поехали домой пьяные, весе-
лые, шумят, песни поют.
А бедный идет назад с пустым брюхом. «Давай-ка,—
говорит жене,— и мы запоем песню!» — «Эх ты, дурак!
Люди поют оттого, что сладко поели да много выпили;
а ты с чего петь вздумал?» — «Ну, все-таки у брата на
именинах был; без песен мне стыдно идти. Как я запою,
так всякий подумает, что и меня угостили...» — «Ну, пой,
коли хочешь, а я не стану!» Мужик запел песню, и послы-
шалось ему два голоса; он перестал и спрашивает жену:
«Это ты мне пособляла петь тоненьким голоском?» —
«Что с тобой? Я вовсе и не думала».— «Так кто же?» —
«Не знаю! — сказала баба.—А ну, запой, я послушаю».
Он опять запел; поет-то один, а слышно два голоса; оста-
новился и спрашивает: «Это ты, Горе, мне петь пособля-
ешь?» Горе отозвалось: «Да, хозяин! Это я пособляю».—
«Ну, Горе, пойдем с нами вместе».— «Пойдем, хозяин!
Я теперь от тебя не отстану».
Пришел мужик домой, а Горе зовет его в кабак. Тот
говорит: «У меня денег нет!» — «Ох ты, мужичок! Да на
что тебе деньги? Вишь, на тебе полушубок надет, а на
что он? Скоро лето будет, все равно носить не станешь!
Пойдем в кабак, да полушубок побоку...» Мужик и Горе
59
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пошли в кабак и пропили полушубок. На другой день
Горе заохало, с похмелья голова болит, и опять зовет
хозяина винца испить. «Денег пет»,— говорит мужик.
«Да на что нам деньги? Возьми сани да телегу — с нас и
довольно!» Нечего делать, нс отбиться мужику от Горя:
взял он сани и телегу, потащил в кабак и пропил вместе с
Горем. Наутро Горе еще больше заохало, зовет хозяина
опохмелиться; мужик пропил и борону, и соху. Месяца
не прошло, как он все спустил; даже избу свою соседу
заложил, а деньги в кабак снес. Горе опять пристает к
нему: «Пойдем да пойдем в кабак!» — «Нет, Горе! Воля
твоя, а больше тащить нечего».— «Как нечего? У твоей
жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надоб-
но». Мужик взял сарафан, пропил и думает: «Вот когда
чист! Ни кола, пи двора, пи па себе, ни на жене!»
Поутру проснулось Горе, видит, что у мужика нечего
больше взять, и говорит: «Хозяин!» — «Что, Горе?» —
«А вот что: ступай к соседу, попроси у него пару волов
с телегою». Пошел мужик к соседу: «Дай,— просит,—
на времечко пару волов с телегою; я на тебя хоть неделю
за то проработаю».— «На что тебе?» — «В лес за дровами
съездить».— «Ну, возьми; только не велик воз наклады-
вай».— «И, что ты, кормилец!» Привел пару волов, сел
вместе Горем на телегу и поехал в чисто поле. «Хозяин! —
спрашивает Горе. — Знаешь ли ты па этом поле большой
камень?» — «Как не знать!» — «А когда знаешь, поезжай
прямо к нему». Приехали они на то место, остановились
и вылезли из телеги. Горе велит мужику поднимать камень,
мужик поднимает, Горе пособляет; вот подняли, а под кам-
нем яма — полна золотом насыпана. «Ну, что глядишь? —
сказывает Горе мужику. — Таскай скорей в телегу».
Мужик принялся за работу и насыпал телегу золотом,
все из ямы повыбрал до последнего червонца; видит, что
уж больше ничего не осталось, и говорит: «Посмотри-ка,
Горе, никак, там еще деньги остались?» Горе наклонилось:
«Где? Я что-то по вижу!» — «Да вон в углу светятся!»
«Нет, не вижу».— «Полезай в яму, так и увидишь». Горе
полезло в яму; только что опустилось туда, а мужик и
накрыл его камнем. «Вот этак-то лучше будет! сказал
мужик. — Не то коли взять тебя с собою, так ты, Горе
горемычное, хоть но скоро, а все же пропьешь и эти
деньги!» Приехал мужик домой, свалил деньги в подвал,
волов отвел к соседу и стал думать, как бы себя устроить;
60
280. ГОРЕ
купил лесу, выстроил большие хоромы и зажил вдвое бога-
че своего брата.
Долго ли, коротко ли — поехал он в город просить
своего брата с женой к себе на именины. «Вот что выду
мал! — сказал ему богатый брат. — У самого есть нечего,
а ты еще именины справляешь!» — «Ну, когда-то было
нечего есть, а теперь, слава богу, имею не меньше твоего;
приезжай — увидишь».— «Ладно, приеду!» На другой
день богатый брат собрался с женою, и поехали на име-
нины; смотрят, а у бедного-то голыша хоромы новые,
высокие, не у всякого купца такие есть! Мужик угостил
их, употчевал всякими наедками, напоил всякими меда-
ми и винами. Спрашивает богатый у брата: «Скажи, пожа-
луйста, какими судьбами разбогател ты?» Мужик расска-
зал ему по чистой совести, как привязалось к нему Горе
горемычное, как пропил он с Горем в кабаке все свое
добро до последней нитки: только и осталось, что душа в
теле; как Горе указало ему клад в чистом поле, как он за-
брал этот клад да от Горя избавился.
Завистно стало богатому: «Дай,— думает,— поеду в
чистое поле, подниму камень да выпущу Горе — пусть оно
дотла разорит брата, чтоб не смел передо мной своим богат-
ством чваниться». Отпустил свою жену домой, а сам в поле
погнал; подъехал к большому камню, своротил его в сто-
рону и наклоняется посмотреть, что там под камнем?
Не успел порядком головы нагнуть — а уж Горе выско-
чило и уселось ему на шею. «А,— кричит,— ты хотел
меня здесь уморить! Нет, теперь я от тебя ни за что не
отстану».— «Послушай, Горе! — сказал купец.— Вовсе не
я засадил тебя под камень...» — «А кто же, как не ты?» —
«Это мой брат тебя засадил, а я нарочно пришел, чтоб тебя
выпустить».— «Нет, врешь! Один раз обманул, в другой
не обманешь!» Крепко насело Горе богатому купцу на
шею; привез он его домой, и пошло у него все хозяйство
вкривь да вкось. Горе уж с утра за свое принимается; каж-
дый день зовет купца опохмелиться; много добра в кабак
ушло. «Этак несходно жить! — думает про себя купец.—
Кажись, довольно потешил я Горе; пора б и расстаться с
ним, да как?»
Думал-думал и выдумал: пошел па широкий двор,
обтесал два дубовых клина, взял новое колесо и накрепко
вбил клин с одного конца в втулку. Приходит к Горю:
«Что ты, Горе, все на боку лежишь?» — «А что ж мне
61
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
больше делать?» — «Что делать! Пойдем на двор в гулючки
играть». А Горе и радо; вышли на двор. Сперва купец
спрятался — Горе сейчас его нашло, после того черед
Горю прятаться. «Ну,— говорит,— меня не скоро найдешь!
Я хоть в какую щель забьюсь!» — «Куда тебе! — отве-
чает купец.— Ты в это колесо не влезешь, а то — в
щель!» — «В колесо не влезу? Смотри-ка, еще как спря-
чусь!» Влезло Горе в колесо; купец взял да и с другого
конца забил в втулку дубовый клин, поднял колесо и за-
бросил его вместе с Горем в реку.
Горе потонуло, а купец стал жить по-старому, по-преж-
нему.
Ж	281. НУЖДА
ило два брата; один жил бедно, другой богато,
одного звали Степаном, а другого Иваном.
У богатого Ивана родился сын; он позвал
на крестины своих знакомых и бедного брата Степана.
После крестин Степан идет домой пьяной и поет: «Ходи,
изба, ходи, печь, когда будём блины печь». Мало за ним
подпевает тоненьким голоском. Он спрашивает: «Кто
там?» — «Нужда твоя». Он обернулся и увидал: стоит
старушка, маленькая росточком,— вся в лохмотьях. Он ей
и скричал: «Чего тебе здря топтаться, иди ко мне в кар-
ман, я тебя домой унесу». Она в карман заскочила, он
карман захватил рукой, перевязал ниткой, пришел домой,
начал делать гробик. Увидала жена и спрашиват: «Сте-
пан, что делаешь?» — «Молчи, жонка! Нужду поймал.
Нужду схороним, заживем богато».
Положил Нужду в гроб, заколотил и похоронили на
кладбище, подле дядиной могилы. Шел домой с кладбища,
нашел сто рублей денег. Пришел домой, купил корову и
лошадь, стал жить и поживать, и деньги наживать. Так у
него пошли деньги — копейка на копейку, и через два го-
да он зачал жить богаче своего брата Ивана.
Обзавидовал его брат Иван; пришел к Степану в гости и
говорит: «Давно ли ты жил бедно? Объясни, почему ты
зажил лучше меня?» Брат объяснил по-свойски. Иван по-
завидовал, пошел и Нужду выкапывать стал. «Поди, Нуж-
да, на старо место». Как он ее выпустил, она и говорит:
62
282. ДВЕ ДОЛИ
«Не пойду я ко Степану, пойду ко Ивану». Скопила на
плечи, он бежать в избу, она за печку заскочила.
На другой день у Ивана дом сгорел, деньги сгорели.
Дале боле: конь пал, корова пала. Дале боле, все в провод
и в провод. Собрал Иван последни деньжонки и пошел по-
купать себе лошадь. Купил коня, оказалась кобыла, сидит
горюет. Приходит брат Степан: «Брат Иван, что же так
бедно зажил?» — «Да что, брат, беда за бедой, купил
коня, оказался [кобылой]». Пожалел Степан Ивана и по-
шел домой; Иван хлоп ему в ноги: «Прости меня, греш-
ного, я выкопал Нужду, хотел на тебя напустить, а она
ко мне пришла».— «Дак, значит, она у тебя везде забра-
лась?» — «Да, везде: и в скот, и в дом, и в деньги; за печ-
ку — и за ту села; что делать?»
Степан вынул киску денег, высыпал и говорит: «Деньги
мои, а кошелек пустой твой будет; хоть пустой, да не с
Нуждой». Нужда выскочила из-за печки, заскочила в ко-
шелек, кричит: «Я и здесь есть! Я и здесь!» Степан взял
и задернул у киски концы: «А тут есть, дак и попала».
Завязал ее накрепко, привязал к киске камень, снесли
в воду и потопили, и зажили оба хорошо.
Ж	282. ДВЕ ДОЛИ
ил да был мужик, прижил двух сыновей и
помер. Задумали братья жениться: старший
взял бедную, младший — богатую; а живут
вместе, не делятся. Вот начали жены их меж собой ссо-
риться да вздорить; одна говорит: «Я за старшим братом
замужем, мой верх должбн быть!» А другая: «Нет, мой
верх! Я богаче тебя!» Братья смотрели-смотрели, видят,
что жены не ладят, разделили отцовское добро поровну
и разошлись. У старшего брата что ни год, то дети рожда-
ются, а хозяйство все плоше да хуже идет; до того дошло,
что совсем разорился. Пока хлеб да деньги были — на
детей глядя, радовался, а как обеднял — и детям не рад!
Пошел к меньшому брату: помоги-де в бедности! Тот
наотрез отказал: «Живи как сам знаешь! У меня свои
дети подрастают».
Вот немного погодя опять пришел бедный к богатому:
«Одолжи,— просит,— хоть на один день лошадь, пахать не
63
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
на чем!» — «Сходи на поле и возьми на один день; да
смотри — не замучь!» Бедный пришел на поле и видит,
что какие-то люди на братниных лошадях землю пашут.
«Стой! закричал.— Сказывайте, что вы за люди?» —
«А ты что за спрос?» — «Да то, что эти лошади моего
брата!» — «А разве не видишь ты,— отозвался один из
пахарей,— что я — Счастье твоего брата; он пьет, гуляет,
ничего не знает, а мы на него работаем».— «Куда же мое
Счастье девалось?» — «А твое Счастье вон там-то под
кустом в красной рубашке лежит, ни днем, ни ночью ни-
чего не делает, только спит!» — «Ладно,— думает му-
жик,— доберусь я до тебя».
Пошел, вырезал толстую палку, подкрался к своему
Счастью и вытянул его по боку изо всей силы. Счастье
проснулось и спрашивает: «Что ты дерешься?» — «Еще
не так прибью! Люди добрые землю пашут, а ты без про-
сыпу спишь!» — «А ты небось хочешь, чтоб я на тебя па-
хал? И не думай!» — «Что ж? Все будешь под кустом
лежать? Ведь этак мне умирать с голоду придется!» —
«Ну, коли хочешь, чтоб я тебе помочь делал, так ты брось
крестьянское дело да займись торговлею. Я к вашей рабо-
те совсем непривычно, а купеческие дела всякие знаю».—
«Займись торговлею!.. Да было бы на что! Мне есть нечего,
а не то что в торг пускаться».— «Ну хоть сними с своей
бабы старый сарафан да продай; на те деньги купи но-
вый — и тот продай! А уж я стану тебе помогать: ни на
шаг прочь не отойду!» — «Хорошо!»
Поутру говорит бедняк своей жене: «Ну, жена, соби-
райся, пойдем в город».— «Зачем?» — «Хочу в мещане
приписаться, торговать зачну».— «С ума, что ли, спятил?
Детей кормить нечем, а он в город норовит!» — «Не твое
дело! Укладывай все имение, забирай детишек, и пойдем».
Вот и собрались. Помолились богу, стали наглухо запирать
свою избушку и послышали, что кто-то горько плачет в
избе. Хозяин спрашивает: «Кто там плачет?» — «Это я —
Горе!» — «О чем же ты плачешь?» — «Да как же мне
не плакать? Сам ты уезжаешь, а меня здесь покидаешь».—
«Нет, милое! Я тебя с собой возьму, а здесь не покину.
Эй, жена! — говорит. — Выкидывай из сундука свою по-
клажу». Жена опорожнила сундук. «Ну-ка, Горе, полезай
в сундук!» Горе влезло; он его запер тремя замками;
зарыл сундук в землю и говорит: «Пропадай ты, проклятое!
Чтоб век с тобой не знаться!»
64
283. УЧАСТЬ
Приходит бедный с женой и с детьми в город, нанял
себе квартиру и начал торговать: взял старый женин
сарафан, понес на базар и продал за рубль; на те деньги
купил новый сарафан и продал его за два рубля. И вот
каким-то счастливым торгом, что за всякую вещь двойную
цену получал, разбогател он в самое короткое время и за-
писался в купцы. Услыхал про то младший брат, приез-
жает к нему в гости и спрашивает: '«Скажи, пожалуй,
как это ты ухитрился — из нищего богачом стал?» —
«Да просто,— отвечает купец,— я свое Горе в сундук
запер да в землю зарыл».— «В каком месте?» — «В дерев-
не, на старом дворе». Младший брат чуть не плачет от
зависти; поехал сейчас на деревню, вырыл сундук и вы-
пустил оттуда Горе. «Ступай,— говорит,— к моему брату,
разори его до последней нитки!» — «Нет! — отвечает
Горе.— Я лучше к тебе пристану, а к нему не пойду; ты —
добрый человек, ты меня на свет выпустил! А тот лиходей —
в землю упрятал!»
Немного прошло времени — разорился завистливый
брат и из богатого мужика сделался голым бедняком.
283. УЧАСТЬ
ило два брата. Один богатый, а один бедный.
Один в ночное время вышел, слышит: на
гумне молотят. Приходит он и говорит:
«Бог помощь, кто молотит?» — «Это твоего брата
Участь».— «А моя где Участь?» — «А иди в поле, там под
белой березой тесовая кровать да пуховые перины, под
собольим одеялом спит Участь, проклаждается».
Вырубил он дубину да пришел и дал ей по бочине:
«Что ты спишь, проклаждаешься — у меня 7 е ето, не пито
и пищим не дадено?» — «Иди домой, ешь и пей, все тебе
будет».
Дала ему скатерть-самобранку. Пришел домой, старуха
спрашивает: «Что добыл?» Скатерть-самовертка-само-
бранка развернулась — и поесть и попить, что душа
хочет!
Захотелось ему брата позвать. Тот говорит: «Что у те-
бя есть погостить?» Приходит брат, ничего не пригото-
влено. «Скатерть-самовертка, развернись!» Скатерть-
65
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
самовертка развернулась — и поесть и попить, что душа
хочет!
Брат удивляется. Ну ладно, поел, попил и домой.
Вдруг к нему нечаянно гости, он к брату и прибегает:
«Брат, выручи, дай скатерть-самовертку!»
Тот дал. Гостей отпотчевал. Гости удивляются. Ушли
гости, распрощалися. У брата опять поесть нечего. Пришел
к брату и просит свою скатерку. А тот говорит: «Я у тебя
не брал, что ты требуешь?!»
Опять в ночные часы выходит бедный брат — на гумне
кто-то молотит. «Бог помощь, кто молотит?» — «Твоего
брата Участь».— «А моя где Участь?» — «Ты был у Уча-
сти, она тебя ссудила и второй раз посудит: иди в чисто
поле, под белой березой стоит тесовая кровать, на пуховой
перине, под собольим одеялом спит твоя Участь, проклаж-
дается».
Взял он дубину, пришел и дал ей по бочине: «Что ты
спишь, невежа, проклаждаешься?» — «Я тебе ссудила»,—
говорит. «У меня брат отнял».
Дала ему Участь гривенник: «Иди, с руки на руку
перекидывай, все тебе будет».
Пришел — старуха спрашивает: «Ну, что?» — «Да
вот,— говорит,— гривенник».
Перекинул с руки на руку и навалил денег. Пошел
к богатому брату: «Дай мне маленки, деньги мерить».
Он не столько мерил, сколько за обручья пихал. Тот и
видит — правду, деньги мерил.
Брат все узнал и пришел и говорит: «Поезжай за море,
за товаром, а мне дай покуда гривенничек». Ну, тот и дал:
«Денег,— говорит,— пока хватит».
Приезжает домой: «Дай-ка мне гривенничек».— «Я у
тебя не брал, чего требуешь?!»
Опять ночью вышел бедный брат — слышит: на гумне
молотят. Подошел: «Бог помощь, кто молотит?» — «Твоего
брата Участь».— «А моя где Участь?» — «Ну, раз тебя
Участь ссудила, и второй ссудила, и третий поссудит.
Пойди в чисто поле, под белой березой, на пуховой перине,
под собольим одеялом спит твоя Участь, проклаждается».
Взял он дубину, дал ей по бочине: «Что ты спишь, не-
вежа, проклаждаешься?» — «Я тебя раз ссудила, я тебя
второй ссудила, я тебя и третий посужу. Вот тебе сумочка:
«Недоумки, выдьте из сумки» да «Недоумки, сядьте в
сумку!».
66
284. ЗОЛОТОЙ ТОПОР
Вот он пошел да говорит: «Недоумки, выдьте из сумки!»
Выскочили Недоумки, сорок человек: «Что надо?»
А он работы не знает и не сказал. Они его и поколо-
тили. «Недоумки, сядьте в сумку!»
Домой приходит: «Недоумки, выдьте из сумки».—
«Что надо?» — «Да у меня хата худа да скота нет».
Утром встает — палата сделана напротив богатого бра-
та! Брат богатый прохватился — смотрит в окно: что за
чудо! А тот живет в палатах, и все справлено, все есть.
Брат узнал, что сумка есть. Стал строить корабль.
Расснастил, а спихнуть не могут. Пришел к брату, он дал
ему сумочку. «Недоумки, выдьте из сумки!» — «Что на-
до?» — «Корабль спихнуть». Они спихнули: «Что надо?»
А он больше не знает, и как их назад — тоже не знает.
Они и давай его лупить. «Брат, брат, выручай!» А брат
говорит: «Дуйте его, пусть отдаст скатерть-самовертку;
дуйте его, пусть отдаст гривенничек!» Тот все отдал.
Тогда он и говорит: «Недоумки, сядьте в сумку!»
И все.
0	284. ЗОЛОТОЙ ТОПОР
днажды мужик пошел в лес дрова рубить,
подошел к озеру, сел на берег и нечаянно уро-
нил топор в воду. Сидит он и плачет. Вдруг
из воды выходит черт и спрашивает: «Чего, мужик, пла-
чешь?» — «Топор, батюшка, утопил».
Ушел черт в воду и через недолгое время приносит
мужику серебряный топор и спрашивает: «Твой топор?» —
«Нет,— отвечает мужик,— не мой». Черт снова ушел в во-
ду и снова приносит ему топор — теперь золотой. И спра-
шивает: «Твой топор?» — «Нет,— отвечает мужик,—
не мой». В третий раз черт вынес мужику его собствен-
ный топор. И спрашивает: «Твой топор?» — «Мой,
мой!»
Тогда черт подарил мужику все три топора, и пошел
мужик домой с радостью.
Пришел он домой и рассказал все мужикам.
Тогда одному богатому мужику тоже захотелось полу-
чить золотой и серебряный топоры. Пришел он к озеру,
бросил свой топор в воду, сидит и горюет. Выходит из воды
67
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
черт, спрашивает: «Что ты горюешь?» — «Да топор пото-
пил». Ушел черт, потом приносит ему серебряный топор
и спрашивает: «Твой топор?» — «Мой, мой, чур мой!»
А черт ушел с топором и больше не вышел из воды.
Так богатый мужик и остался без топора.
Ж	285. БАТРАК
ил-был мужик; у него было три сына. Пошел
старший сын в батраки наниматься; пришел
в город и нанялся к купцу, а тот купец куда
был скуп и суров[ Только одну речь и держал: как запоет
петух, так и вставай, батрак, да принимайся за работу.
Трудно, тяжело показалось парню; прожил он с неделю
и воротился домой. Пошел средний сын, прожил у купца с
неделю, не выдержал и взял расчет.
«Батюшка,— говорит меньшой сын,— позволь, я пойду
в батраки к купцу».— «Куда тебе, дураку! Знал бы сидел
на печи! Получше тебя ходили, да пи с чем ворочались».—
«Ну как хочешь, а я пойду!» Сказал и пошел к купцу:
«Здравствуй, купец!» — «Здравствуй, молодец! Что хоро-
шего скажешь?» — «Найми меня в батраки». — «Изволь;
только у меня, брат, как петух запоет — так и ступай на
работу на весь день».— «Знамое дело: нанялся, что про-
дался!» — «А что возьмешь?» — «Да что с тебя взять? Год
проживу — тебе щелчок да купчихе щипок; больше ничего
не надо».— «Ладно, молодец!» — отвечает хозяин, а сам
думает: «Экая благодать! Вот когда дешево нанял, так
дешево!»
Ввечеру батрак изловчился, поймал петуха, завернул
ему голову под крыло и завалился спать. Уж полночь
давно прошла, дело к утру идет — пора бы батрака будить,
да петух не поет! Поднялось солнышко на небо — батрак
и сам проснулся. «Ну, хозяин, давай завтракать, время
работать идти». Позавтракал и проработал день до вечера;
в сумерки опять изловил петуха, завернул ему голову за
крыло и завалился спать до утра. На третью ночь опять
то же. Дался диву купец, что за притча такая с петухом:
совсем перестал горло драть! «Пойду-ка я,— думает,—
на деревню, поищу иного петуха». Пошел купец петуха
искать и батрака с собою взял.
68
285. БАТРАК
Вот идут они дорогою, а навстречу им четверо мужи
ков быка ведут, да и бык же — большой да злющий! Еле
еле на веревках удержат! «Куда, братцы?» — спрашивает
батрак. «Да быка на бойню ведем».— «Эх, вы! Четверо
быка ведете, а тут и одному делать нечего!» Подошел к
быку, дал ему в лоб щелчок и убил до смерти; опосля
ухватил щипком за шкуру — вся шкура долой! Купец как
увидел, каковы у батрака щелчки да щипки, больно при-
горюнился; совсем забыл о петухе, вернулся домой и стал
с купчихой совет держать: как им беду-горе отбывать?
«А вот что,— говорит купчиха, — пошлем-ка мы батрака
поздно вечером в лес, скажем, что корова со стада не
пришла; пускай его лютые звери съедят!» «Ладно!»
Дождались вечера, поужинали; вышла купчиха на двор,
постояла у крылечка, входит в избу и говорит батраку:
«Что ж ты коров в сарай не загнал? Ведь одной-то, комо-
лой, нету!» — «Да, кажись, они все были...» — «То-то
все! Ступай скорей в лес да поищи хорошенько».
Батрак оделся, взял дубинку и побрел в дремучий
лес; сколько ни ходил по лесу — не видать ни одной коро-
вы; стал присматриваться да приглядываться — лежит
медведь в берлоге, а батрак думает — то корова. «Эхма,
куда затесалась, проклятая! А я тебя всю ночь ищу». И да-
вай осаживать медведя дубинкою; зверь бросился наутек,
а батрак ухватил его за шею, приволок домой и кричит:
«Отворяй ворота, принимай живота1!» Пустил медведя
в сарай и запер вместо с коровами. Медведь сейчас при-
нялся коров душить да ломать; за ночь всех до одной так
и порешил. Наутро говорит батрак купцу с купчихою:
«Ведь корову-то я нашел».— «Пойдем, жена, посмотрим,
какую корову нашел он в лесу?»
Пошли в сарай, отворили двери, глядь — коровы за-
душены, а в углу медведь сидит. «Что ты, дурак, наделал?
Зачем медведя в сарай притащил? Он всех коров у нас
порешил!» — «Постой же, — говорит батрак, - не мино-
вать ему за то смерти!» Кинулся в сарай, дал медведю
щелчок — из пего и дух вон! «Плохо дело,— думает ку-
пец,— лютые звери ему нипочем. Разве один черт с ним
сладит! Поезжай,— говорит батраку,— на чертову мель-
ницу да сослужи мне службу великую: собери с нечистых
деньги; в долг у меня забрали, а отдавать не отдают!» —
«Изволь, — отвечает батрак, — для чего не сослужить такой
безделицы? »
1 Здесь: богатство.	69
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Запряг лошадь в телегу и поехал на чертову мель-
ницу; приехал, сел на плотине и стал веревку вить. Вдруг
выпрыгнул из воды бес: «Батрак! Что ты делаешь?» —
«Чай, сам видишь: веревку вью».— «На что тебе верев-
ка?» — «Хочу вас, чертей, таскать да на солнышке су-
шить, а то вы, окаянные, совсем перемокли!» — «Что ты,
что ты, батрак! Мы тебе ничего худого не сделали».—
«А зачем моему хозяину долгов не платите? Занимать не-
бось умели!» — «Постой немножко, я пойду спрошу стар-
шого»,— сказал черт и нырнул в воду. Батрак сейчас за
лопату, вырыл глубокую яму, прикрыл ее сверху хворо-
стом, посередке свой шлык уставил, а в шлыке-то загодя
дыру прорезал.
Черт выскочил и говорит батраку: «Старшой спраши-
вает: как же будешь ты чертей таскать? Ведь наши омуты
бездонные».— «Великая важность! У меня на то есть ве-
ревка такая: сколько хочешь меряй, все конца не добе-
решься».— «Ну-ка, покажи!» Батрак связал оба конца
своей веревки и подал черту; уж тот мерил-мерил, мерил-
мерил, все конца нету. «А много ль долгов платить?» —
«Да вот насыпь этот шлык серебром, как раз будет». Черт
нырнул в воду, рассказал про все старшому; жаль стало
старому с деньгами расставаться, а делать нечего, при-
шлось раскошеливаться. Насыпал батрак полон воз серебра
и привез к купцу. «Вот она, беда-то! И черт его не берет!»
Стал купец с купчихой уговариваться бежать из дому;
купчиха напекла пирогов да хлебов, наклала два мешка и
легла отдохнуть, чтоб к ночи с силами собраться да от бат-
рака уйти. А батрак вывалил из мешка пироги и хлебы
да заместо того в один положил жернова, а в другой сам
залез; сидит — не ворохнется и дух притаил! Ночью раз-
будил купец купчиху, взвалили себе по мешку на плеча
и побежали со двора. А батрак из мешка подает голос:
«Эй, хозяин с хозяйкой! Погодите, меня с собой возьми-
те».— «Узнал, проклятый! Гонит за нами!» — говорит ку-
пец с купчихою и побежали еще шибче; во как умори-
лись! Увидал купец озеро, остановился, сбросил мешок
с плеч: «Отдохнем, — говорит,— хоть немножко!» А батрак
отзывается: «Тише бросай, хозяин! Все бока перелома-
ешь».— «Ах, батрак, да ты здесь!» — «Здесь!»
Ну, хорошо; решились заночевать на берегу и легли
все рядышком. «Смотри, жена,— говорит купец, — как
только заснет батрак, мы его бросим в воду». Батрак
70
286. КАК МУЖИК ЧЕРТА ПЕРЕХИТРИЛ
не спит, ворочается, с боку на бок переваливается. Купец
да купчиха ждали-ждали и уснули; батрак тотчас снял с
себя тулуп да шапку, надел на купчиху, а сам нарядился
в ее шубейку и будит хозяина: «Вставай, бросим батрака
в озеро!» Купец встал; подхватили они вдвоем сонную
купчиху и кинули в воду. «Что ты, хозяин, сделал? —
закричал батрак.— За что утопил купчиху?» Делать нече-
го купцу, воротился домой с батраком, а батрак прослужил
у него целый год да дал ему щелчок в лоб — только и
жил купец!
Батрак взял себе его имение и стал жить-поживать,
добра припасать, лиха избывать.
В 286. КАК МУЖИК ЧЕРТА ПЕРЕХИТРИЛ
от пошла одна женщина с ребенком. Идет и под-
ходит к реке, хоть бы вот к Иртышу, и говорит:
«Фу ты, ни перевозу нет, ничо! Хоть бы черт
перетащил, что ли!»
Откуда ни возьмись является черт. Он ее через реку
перетащил, а она не слазит. Везет, везет черт бабу. Гля-
дит: мужик идет на базар лапти продавать. Догоняет
его черт и говорит: «Дяденька, миленький, столкни с
меня эту бабу!» И мужик спихнул ее. «Ну, теперь я тебя
отблагодарю»,— сказал черт.
Приезжает мужик на базар. А черт уже заказал, чтобы
у мужика лапти покупали подороже. Всем сразу понадо-
бились лапти. Мужик все лапти продал, на ногах только
остались. Прибегает офицер и говорит: «Где же мне взять
лапти? Давай сменяемся!»
И променял сапоги на лапти.
Едет мужик, черт встречается: «Ну как? Я еще награжу
тебя! Вот приезжай к купцу, я буду душить его дочь, а ты
вылечишь».
Ушел черт.
Слышит мужик через некоторое время — у торгаша
болеет дочь. Все доктора собралися (лекари там больше,
докторов тогда мало было). Пришел мужик, они лечат.
«Ну что вы лечите! Дайте я»,— говорит он.
Ну вот, тогда он взялся. Дунул, плюнул — и черт
слез (он черта-то видит, что он делает). Поправилась
71
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дочь — наградили мужика. Черт говорит: «Я еще тебя
отблагодарю».
Вот заболела у князя дочь. Приезжает она лечиться к
мужику. Ну, мужик опять дунул, плюнул — черт слез.
Поправилась дочь — мужика опять наградили.
Стал богатый мужик, выбрали его в церковные старо-
сты, в церковь стал ходить. А черту не поглянулось это,
и говорит он: «Я наградил тебя и дело дал не ходи в
церковь!»
А мужик ходит и ходит. Черт захотел ему отомстить.
Заболела у царя дочь. Приезжают: «Вылечи!»
Поехал. (А он не знает, что черт мстить хочет.) Обошел
раз, дунул, плюнул — черт сидит. Другой раз обошел,
дунул, плюнул — сидит черт и душит царскую дочь.
Тогда вышел мужик на крыльцо и крикнул: «Эй,
баба, которая ехала на черте, опять садись!»
Черт испугался и бежать.
И сказка вся, мужик перехитрил черта.
Ж Л	287. ГОРШЕЧНИК
М дет дорогою горшечник; навстречу ему прохо-
жий: «Найми,— говорит,— меня в работники!» —
«Да умеешь ли ты горшки делать?» — «Еще как
умею-то!» Вот порядились, ударили по рукам и поехали
вместе. Приезжают домой, работник и говорит: «Ну, хозя-
ин, приготовь сорок возов глины, завтра я за работу при-
мусь!» Хозяин приготовил сорок возов глины: а работник-
то был — сам нечистый, и наказывает он горшечнику:
«Я стану по ночам работать, а ты ко мне в сарай не ходи!» —
«Отчего так?» — «Ну да уж так! Придешь — беды нажи-
вешь!» Наступила темная ночь; как раз в двенадцать
часов закричал нечистый громким голосом, и собралось
к нему чертенят видимо-невидимо, начали горшки лепить,
пошел гром, стук, хохот по всему двору. Хозяин не вытер-
пел: «Дай пойду — посмотрю!» Приходит к сараю, загля-
нул в щелочку — сидят черти на корточках да горшки
лепят; только один хромой не работает, по сторонам смот-
рит, увидал хозяина, схватил ком глины да как пустит —
и попал ему прямо в глаз! Окривел хозяин на один глаз
и вернулся в избу, а в сарае-то гам да хохот пуще преж-
него.
72
288. СКРИПАЧ В АДУ
Наутро говорит работник: «Эй, хозяин! Ступай горшки
считать, сколько за одну ночь наработано». Хозяин сосчи-
тал — сорок тысяч наработано. «Ну, теперь готовь мне де-
сять сажен дров; в эту ночь стану обжигать горшки».
Ровно в полночь опять закричал нечистый громким голо-
сом; сбежались к нему со всех концов чертенята, пере-
били все горшки, покидали черепье в печь и давай обжи-
гать. А хозяин закрестил щелочку и смотрит. «Ну,— дума-
ет,— пропала работа!» На другой день зовет его работ-
ник: «Погляди, хорошо ли сделал?» Хозяин приходит
смотреть — все сорок тысяч горшков стоят целы, один од-
ного лучше! На третью ночь созвал нечистый чертенят,
раскрасил горшки разными цветами и все до последнего
па один воз уклал.
Дождался хозяин базарного дня и повез горшки в город
на продажу; а нечистый приказал своим чертенятам бегать
по всем домам, по всем улицам да народ скликать —
горшки покупать. Сейчас повалил народ на базар: обсту-
пили со всех сторон горшечника и в полчаса весь товар
разобрали. Приехал мужик домой и полон мешок денег
привез. «Ну,— говорит ему нечистый,— давай барыши де-
лить». Поделили пополам. Черт взял свою часть, рас-
прощался с хозяином и пропал. Через неделю поехал му-
жик с горшками в город: сколько ни стоял он на базаре,
никто не покупает; все обходят его мимо, да еще всячески
ругают: «Знаем мы твои горшки, старый хрен! С виду
казисты, а нальешь воды — сейчас и развалятся! Нет,
брат, теперь не надуешь».
Перестали брать у него горшки; совсем обеднял мужик,
запил с горя и стал по кабакам валяться.
Б	288. СКРИПАЧ В АДУ
ыл-жил мужик, у него было три сына. Жил он
богато, собрал два котла денег — один закопал в
овине, другой в воротах. Вот помер этот мужик, а
про деньги никому не сказал. Однажды был на деревне
праздник; шел скрипач на гулянку и вдруг провалился
сквозь землю; провалился и попал в ад, прямо в то место,
где богатый мужик мучился. «Здравствуй, знакомый!» —
говорит скрипач. Отвечает ему мужик: «Ты неладно по-
73
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пал сюда! Здесь ад, и я в аду сижу».— «За что же ты,
дядя, сюда угодил?» — «За деньги! Было у меня много
денег, нищим не давал, два котла в землю закопал. Вот
сейчас станут меня мучить, палками бить, когтями тер-
зать».— «Как же мне-то быть? Пожалуй, и меня заму-
чают!» — «А ты поди, сядь за трубой на печке да три года
не ешь — так уцелеешь!» Скрипач спрятался за трубой,
пришли ненаши1, стали богатого мужика бить да приго-
варивать: «Вот тебе, богач! Тьму денег накопил, а спря-
тать не сумел; туда закопал их, что нам сторожить не-
вмоготу! В воротах бесперечь ездят, лошади нам головы
подковами поразбивали, а в овине цепами нас молотят».
Только ушли ненаши, мужик и говорит скрипачу:
«Если выйдешь отсюдова, скажи моим детям, чтобы они
взяли деньги: один котел у ворот закопан, а другой —
в овине, и чтобы роздали их на нищую братию». Потом
еще набежала целая изба ненаших и спрашивают у бога-
того мужика: «Что у тебя русским духом пахнет?» Мужик
говорит: «Это вы по Руси ходили, русского духу набра-
лись!» — «Как бы не так!» Стали искать, нашли скри-
пача и закричали: «Ха-ха-ха, скрипач здесь!» Стащили его
с печки и заставили играть на скрипке. Он три года играл,
а ему за три дня показалось; уморился и говорит: «Что за
диво! Бывало, играл я — в один вечер все струны изорву,
а теперь третий день играю — и всё целы. Господи бла-
гослови!» Только вымолвил — все струны и лопнули.
«Ну, братцы,— говорит скрипач,— сами видите: струны
лопнули, не на чем играть!» — «Постой,— сказал один
нечистый,— у меня есть два бунта1 2 струн, я тебе при-
несу». Сбегал и принес; скрипач взял струны, потянул и
опять только вымолвил: «Господи благослови!» — оба бун-
та лопнули. «Нет, братцы, ваши струны мне не годятся;
у меня свои дома есть, дайте — схожу!» Ненаши его не
пущают: «Ты уйдешь!» — говорят. «Если вы не верите,
то пошлите со мной кого-нибудь в провожатых». Ненаши
выбрали одного и послали с скрипачом.
Скрипач пришел в деревню; слышит: в крайней избе
свадьбу справляют. «Пойдем на свадьбу!» — «Пойдем!»
Вошли в избу; тут все скрипача узнали, спрашивают:
«Где это ты, братец, три года пропадал?» — «На том свете
1 Черти.
2 Пучок, связка.
74
289. СОЛДАТ ИЗБАВЛЯЕТ ЦАРЕВНУ
был!» Посидели, погуляли; ненаш зовет скрипача: «Пора
идти!» А тот: «Погоди еще немножко; дай мне на скрипке
поиграть, молодых повеселить». До тех пор просидели, по-
ка петухи запели: тут ненаш пропал, а скрипач стал гово-
рить сыновьям богатого мужика: «Ваш батюшка приказал
вам взять деньги: один котел у ворот зарыт, а другой —
в овине, и велел все эти деньги нищим раздать». Вот отко-
пали оба котла, стали раздавать деньги по нищей братии:
чем больше их раздают, тем больше их прибавляется.
Вывезли эти котлы на перекресток: кто ни едет мимо,
всякий берет оттуда, сколько рукой захватит, а деньги
всё не сбывают. Подали челобитную государю; он и при-
казал: в некотором городе шла дорога в объезд — верст
пятьдесят будет, а если прямо проложить, то всего пять
верст, и приказал государь выстроить прямоезжий мост.
Вот и выстроили мост на пять верст, и на то дело
оба котла опорожнили.
В те времена некая девица родила сына и покинула его
с малолетства; этот младенец три года не ел, не пил, и все
с ним божий ангел ходил. Пришел младенец на мост и
говорит: «Ах, какой славный мост! Дай бог тому царство
небесное, на чьи деньги его построили». Услышал господь
эту молитву и велел своим ангелам выпустить богатого
мужика из аду кромешного.
3	289. СОЛДАТ ИЗБАВЛЯЕТ ЦАРЕВНУ
агнали солдата на дальние границы; прослужил
он положенный срок, получил чистую отставку
и пошел на родину. Шел он чрез многие земли,
чрез разные государства; приходит в одну столицу и оста-
навливается на квартире у бедной старушки. Начал ее
расспрашивать: «Как у вас, баушка, в государстве —
все ли здорово?» — «И-и, служивый! У нашего царя есть
дочь-красавица Марфа-царевна; сватался за нее чуже-
странный принц; царевна не захотела за него идти, а он
напустил на нее нечистую силу. Вот уж третий год немо-
жет! Не дает ей нечистая сила по ночам спокою; бьется
сердечная и кричит без памяти... Уж чего царь ни делает:
и колдунов и знахарей приводил никто не избавил!»
Выслушал это солдат и думает сам с собой: «Дай
75
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пойду, счастья попытаю; может, и избавлю царевну! Царь
хоть что-нибудь на дорогу пожалует». Взял шинель, вы-
чистил пуговицы мелом, надел и марш во дворец. Уви-
дала его придворная прислуга, узнала, зачем идет, под-
хватила под руки и привела к самому царю. «Здравствуй,
служба! Что хорошего скажешь?» — говорит царь. «Здра-
вия желаю, ваше царское величество! Слышал я, что у вас
Марфа-царевна хворает; я могу ее вылечить».— «Хорошо,
братец! Коли вылечишь, я тебя с ног до головы золотом
осыплю».— «Только прикажите, ваше величество, выда-
вать мне все, что требовать стану».— «Говори, что тебе
надобно?» — «Да вот дайте мне меру чугунных пуль,
меру грецких орехов, фунт свечей и две колоды карт да
и изладьте мне чугунный прут, чугунную царапку о пяти
зубьях да чугунное подобие человека с пружинами».—
«Ну, хорошо; к завтрему все будет готово».
Вот изготовили что надо; солдат запер во дворце все
окна и двери накрепко и закрестил их православным крес-
том, только одну дверь оставил незапертой и стал возле
нее на часах; комнату осветил свечами, на стол положил
карты, а в карманы насыпал чугунных пуль да грецких
орехов. Управился и ждет. Вдруг в самую полночь приле-
тел нечистый дух: куда ни сунется — не может войти!
Летал-летал кругом дворца и увидал, наконец, отворёну
дверь; скинулся человеком и хочет войти. «Кто идет?» —
окликнул солдат. «Пусти, служивый! Я придворный ла-
кей».— «Где же ты, халдейская харя, до сих пор таскал-
ся?» — «А где был, там теперь нету! Дай-ка мне орешков
погрызть!» — «Много вас тут, халдеев! Всех по ореху оде-
лить, самому ничего пе останется».— «Дай, пожалуй-
ста!» — «Ну, возьми!» — и дает ему пулю.
Черт взял в рот пулю, давил-давил зубами, в лепешку
ее смял, а разгрызть — пе разгрыз. Пока он с чугунною
пулей возился, солдат орехов с двадцать разгрыз да съел.
«Эх, служивый,— говорит черт,— крепки у тебя зубы!» —
«Плох ты, я вижу! — отвечал солдат.— Ведь я двадцать
пять лет царю прослужил, над сухарями зубы притупил,
а ты б посмотрел, каков с молодых годов я был!» — «Да-
вай, служивый, в карты играть».— «А на что играть-то
станем?» — «Известно — на деньги».— «Ах ты, халдейская
харя! Ну, какие у солдата деньги? Он всего жалованья —
три денежки в сутки получает, а надо ему и мыла, и ваксы,
и меду, и клею купить, и в баню сходить. Хочешь — па
76
289. СОЛДАТ ИЗБАВЛЯЕТ ЦАРЕВНУ
щелчки играть?» — «Пожалуй!» Начали на щелчки играть.
Черт наиграл на солдата три щелчка. «Давай,— говорит,—
бить стану!» — «Догоняй до десятку, тогда и бей; из трех
щелчков нечего рук марать!» — «Ладно!» Стали опять
играть; пришел солдату крестовый хлюст, и наиграл он
на нечистого десять щелчков. «Ну-ка,— говорит черту,—
подставляй свой лоб; я покажу тебе, каково с нашим бра-
том на щелчки играть! По-солдатски урежу! И другу и
недругу закажешь!..»
Черт взмолился, просит, чтоб солдат полегче его бил
«То-то! С вами, халдеями, только свяжись, сам не рад
будешь; как дело к расчету — так сейчас и отлынивать!
А мне никоим способом нельзя тебя пощадить; я — солдат
и давал присягу завсегда поступать верою-правдою».—
«Возьми, служивый, деньгами!» — «А на что мне твои
деньги? Я играл на щелчки — щелчками и плати. Разве
вот что: есть у меня меньшой брат, пойдем-ка к нему —
он пробьет тебе щелчки потише моего; а если не хочешь,
давай я сам стану бить!» — «Нет, служивый, веди лучше
к меньшому брату».
Солдат привел нечистого к чугунному, человеку, тронул
за пружину да как щелкнет черта по лбу — тот ажно в
другую степу отлетел; а солдат ухватил его за руку: «Стой!
Еще девять щелчков за тобою». Тронул в другой раз пружи-
ну да так урезал, что черт кубарем покатился да чуть-
чуть стены не пробил! А в третий раз отбросило нечистого
прямо в окно; вышиб он раму, выскочил вон и навострил
лыжи. «Помни, проклятый,— кричит солдат,— за тобой
еще семь щелчков осталось!» А черт-то улепетывает, аж
пятками в зад достает. Наутро спрашивает царь Марфу-
царевну: «Ну что — каково ночь проводила?» — «Спокой-
но, государь-батюшка!»
На другую ночь отрядил сатана во дворец иного черта;
вишь, они ходили стращать да мучить царевну по оче-
реди. Досталось и этому на орехи! В тринадцать ночей
перебывало у солдата тринадцать нечистых в переделке,
и всем равно туго пришлось! Ни один в другой раз идти
не хочет. «Ну, внучки,— говорит им дедушка-сатана,—
я сам теперь пойду». Пришел сатана во дворец и ну с сол-
датом разговаривать; то-другое, пятое-десятое, стали в
карты играть; солдат обыграл его и повел к меньшому
брату щелчками угощать. Привел, подавил пружины,
меньшой брат обхватил сатану чугунными руками да так-
77
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
таки плотно, что ему ни взад, ни вперед нельзя пошеве-
литься. Солдат схватил чугунный прут и давай хлестать;
бьет сатану да приговаривает: «Вот тебе в карты играть!
Вот тебе Марфу-царевну мучить!» Исхлестал чугунный
прут и взялся царапкой строгать: сатана благим матом
ревет, а солдат знай себе дерет, и так его донял, что тот как
вырвался — без оглядки убежал! Вернулся в свое болото,
охает: «Ах, внучки, чуть было солдат до смерти не убил!» —
«То-то, дедушка! Вишь, он какой мудреный! Вот уж две
недели, как я во дворце был, а все голова трещит! Да еще
спасибо, что не сам бил, а меньшого брата заставлял!»
Вот стали черти придумывать, как бы выжить им из
дворца этого солдата. Думали-думали и решились золотом
откупиться. Прибежали к солдату разом все; тот увидал,
испугался и закричал громким голосом: «Эй, брат, ступай
сюда скорее, должники пришли, надо щелчки давать».—
«Полно, полно, служивый! Мы пришли к тебе о деле по-
толковать; сколько хочешь возьми с нас золота — только
выйди из дворца!» — «Нет! Что мне золото! Уж коли хо-
тите услужить мне, так полезайте в ранец; я слыхал, что
нечистая сила больно хитра — хоть в щель, и то влезет!
Вот коли это сделаете,— право слово, уйду из дворца!»
Черти обрадовались: «Ну, служивый, открывай свой ра-
нец». Солдат открыл, они и полезли туда все до единого,
сатана сверху лег. «Укладывайтесь плотнее,— говорит
солдат,— чтоб можно было на все пряжки застегнуть».
«Застегивай, не твоя печаль!» — «Счастье вам, коли за-
стегну! А не то не прогневайтесь, ни за что из дворца не
выйду!»
Вот солдат взял застегнул ранец на все пряжки, пере-
крестил его, надел на себя и пошел к царю: «Ваше цар-
ское величество! Прикажите изготовить тридцать желез-
ных молотов, каждый молот в три пуда». Царь отдал
приказ; сейчас изготовили тридцать молотов. Солдат при-
нес ранец в кузницу, положил на наковальню и велел
бить как можно сильнее. Плохо пришлось чертям, а вы-
лезть никак нельзя! Угостил их солдат на славу! «Теперь
довольно!» Вскинул ранец на плечи и явился к царю с
докладом: служба-де моя кончена; больше нечистая сила
не станет царевны тревожить.
Царь поблагодарил его: «Молодец, служивый! Ступай
гуляй по всем кабакам и трактирам, требуй, что только
душе угодно; ни в чем тебе нет запрету!» И приставил
78
290. СТАРУХА СПРАВЕДЛИВАЯ
к нему царь двух писарей, чтобы всюду за ним ходили да
записывали на казенный счет, где сколько солдат нагуляет.
Вот он гулял-гулял, целый месяц прогулял и пошел к
царю. «Что, служба, нагулялся?» — «Нагулялся, ваше
величество! Хочу домой идти».— «Что ты! Оставайся-ка
у нас; я тебя первым человеком сделаю».— «Нет, государь,
хочется повидать своих сродников».— «Ну, ступай с бо-
гом!» — сказал царь, дал ему повозку, лошадей и денег
столько, что в целый век не прожить.
Поехал солдат на родину; пристал дорогою в какой-то
деревне и увидал знакомого солдата — в одном полку
служили. «Здравствуй, брат!» — «Здравствуй!» — «Как
поживаешь?» — «Все по-старому!» — «А мне господь
счастье дал: вдруг разбогател! На радостях надо бы вы-
пить: сбегай-ка, брат, купи ведерку вина».— «Рад бы
сбегать, да, вишь, у меня скотинка еще не убрана; по-
трудись, сходи сам — кабак вот, недалече!» — «Ладно;
а ты возьми мой ранец, положи в избе да накажи бабам,
чтоб не трогали!» Отправился наш солдат за вином, а
земляк его принес ранец в избу и говорит бабам: «Не
трожьте!» Пока убирал он скотину, бабам не терпится:
«Дай посмотрим, что такое в ранце накладено?» Приня-
лись расстегивать — как выскочат оттуда черти с шумом
да с треском; двери с крючьев посбивали и ну бежать
А навстречу им солдат с ведеркою: «Ах, проклятые! Кто
вас выпустил?» Черти испугались и бросились в буко-
вище под мельницу, да там навсегда и остались.
Солдат пришел в избу, разбранил баб и давай гулять
со старым товарищем; а после приехал на родину и зажил
богато и счастливо.
В	290. СТАРУХА СПРАВЕДЛИВАЯ
старое время в солдатах до двадцати пяти лет
служили. Это давно — при Николае Первом
было.
Вот один отслуживший пробирался из дальних мест
в родную деревню. Дошел до речки, а на ней только-
только лед тронулся — ни переходу, ни перевозу. На
берегу много прохожих-проезжих, тоже ледоход пере-
жидают.
79
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Выбрал солдат местечко посуше, хворосту натаскал,
костер разжег и над огнем котелок с водой повесил.
Подходит к нему барин и говорит: «Посторонись,
служивый, я у огня погреюсь!» Солдат отвечает: «Нет,
барин, проходи мимо! Не за что мне тебя греть».—
«Что так?» — «Что не что, а старое зашло. Ты нашего
брата, окромя кнута, ничем не грел!»
Купец подходит. Говорит: «Налей мне, служивенький,
кружечку кипятку, душу согреть. Прозяб я на ветру!»
Солдат отвечает: «Не прогневайся, ваше степенство, не
от чего подать. Котелок маленький, самому горяченького
чуть хватит. А душу тебе на том свете в пекле погреют».—
«Вон как! Это за что же ты мне обрек в пекле быть?» —
«А за то: на чужой нужде наживаешься. Коли бедному
человеку в долг дашь, так после три шкуры снимешь!» —
«Ишь ты какой храбрый! — говорит купец.— Побоялся бы
такие слова говорить».— «Мне бояться нечего,— отвечает
солдат, — моего веку немного осталось. Может, вот на этом
месте и смерть ко мне подойдет».
А Смерть тут как тут — легка на помине! Говорит
она: «Здорово, солдат».— «Здравствуй, здравствуй! —
отвечает солдат.— Садись к огоньку, погрейся. Кипяточку
не хочешь ли? И сухариком поделюсь».
Посидела Смерть с солдатом, погрелась у костра и гово-
рит: «Спасибо, солдатик, на привете! Живи пока. Позови,
когда понадоблюсь».
И пошла своей дорогой...
Барин со страху слова не выговорит. А купец солдата
спрашивает: «Это за что же ей такой почет? Нас с бари-
ном знать не хочет, а эту, страшную, вон как приветил!» —
«А я на нее не в обиде,— отвечает солдат,— она старуха
справедливая: чей час пришел, того и возьмет, не поглядит
ни на чин, ни на богатство».
Ж	291. РАБОТНИК
ил муж с женой; были люди бедные, пого-
релые, и нечем им кормиться. Детей у них
не было. Муж жене и говорит раз:
«Ну, хозяйка, оставайся, а я пойду в работники».—
«Ступай с богом!»
80
291. РАБОТНИК
Пошел мужик куда глаза глядят. Долго ли, мало ли
шел, встречается ему человек: «Куда идешь, удалый мо-
лодец?» — «Да вот в работники наняться».— «А на сколь-
ко времени?» — «На год».— «А что возьмешь с меня?» —
«Да паску на Светло Христово Воскресенье отдайте мне
за работу!» — «Мало».— «Ну, два проживу, только от-
дайте».— «Нет, мало».— «Ну, дедушка, три года проживу,
только вполне отдай!»
И согласились на трех летах за паску жить.
Служил работник верно: куда ни Пошли, все дела
справит. Прослужил три года. Пришла Паска; хозяин
паску на стол поставил и говорит работнику: «Ну, ра-
ботник, сядем поедим да рассчитаемся!» — «Ну нет, я не
согласен с тобой паску есть!» Свернул ее в столешник и
в запазуху положил. И сказал ему хозяин: «Ну, друг,
когда от меня пойдешь домой и пристижет тебя темна
ночь, тут ты не ночуй, где муж стар, жена молода; а но-
чуешь да чего увидишь — держи; а не удержишь —
оторви; домой приди, возьми в руки, подыми, да не опус-
ти». На дорогу работнику хозяин пирожок дал; тот и его в
сумку положил и пошел путем-дорогой.
Шел, шел, и захотелось ему разговеться. Разостлал и
сел на землю; только хотел укусить, и является Миколай-
угодник и говорит: «Ангел тебе за трапезой, добрый моло-
дец! Покорми-ка меня».— «Кто ты такой?» — «Я —
Миколай-угодник».— «О, —говорит,— ты за деньги,—
говорит, — все бога-то молишь, кто тебе свечку купит.
Я тебе не дам». Миколаю-угоднику не дал и сам пищи
не принял; в пазуху положил и пошел путем-дорогой.
Шел и устал, и поесть захотел: «Дай-ка разверну да
разговеюсь». Развернул и разостлал, и перекрестился.
Не поспел укусить, является к нему старичок и говорит:
«Ангел тебе за трапезой, добрый молодец!» — «Да спасет
тебя господь!» — сказал добрый молодец. «Где ты был,
друг?» — «А вот, дедушка, жил у хозяина, в работниках
работал три года за паску; вот домой иду, хозяйке тащу».—
«Давай-ка сядем да поедим».— «Ты кто, дедушка?» —
«Я — сам господь».— «Эх, господи, я тебе паской разго
веться не дам: ты не по правде делаешь. Немножко —
которые больно богатые, а которые бедные...» Завернул,
в пазуху положил и опять пошел.
Шел и крепко поесть захотел: «Ну, надо разговеться».
Не успел куска отломить, является к нему старушка и
81
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
говорит: «Ангел тебе за трапезой, добрый молодец!» —
«Добро жаловать, баушка, ко мне разговеться».— «Где
ты, друг, был?» — «В таком-то,— говорит, - месте три
года за паску в работниках работал; паску получил, а
сам не разговлялся».— «А что ты долго не разговлялся?» —
«Да вот что: сел я раз разговляться, подходит ко мне
святой отец Никола и садится со мной разговляться. Я
ему, баушка, ведь не дал».— «А на что ты ему не дал?» —
«Он за копеечну свечку ведь работает, а кто ему свечку
не купит, он за того не молится. Второй раз, баушка, сел —
опять приходит старичок, просит паски, разговеться; я
спросил: «Ты, дедушка, кто?» Ну, дедушка сказал мне
хорошо: «Я,— говорит,— господь». Ну, я бога прогневал,
нехорошо перед богом сказал: «Ты, господи,— говорю,—
нас всех не ровняешь: которых больно делаешь бедными,
которых — богатыми. Взял я положил паску в пазуху и
ушел. А ты, баушка, кто?» — «Я, друг, Смерть твоя».—
«Ну, давай, баушка, разговеемся! Ты — Смерть, человек
справедливый: ты не берешь ни злата, ни серебра, не
оставляешь ни царей, ни сильных могучих богатырей —
всех моришь». Вот они с ней сели да и разговелись.
Смерть и говорит: «Хошь я и Смерть твоя, да иди, куда
путь лежит».
Он и пошел.
Пристигла его темна ночь близко села ночевать; по-
стучал под окно: «Хозяюшки, дома ли?» Отвечает жен-
ка: «Дома».— «Пустите, Христа ради, ночевать!» —
«Добро жаловать, батюшка». Взошел, богу помолился и
хозяину с хозяйкой поклонился. Сели да поужинали.
Вспомнил добрый молодец, что ему хозяин-то наказывал.
«Ах,— думает,— не велел мне хозяин ночевать, где муж
стар, жена молода». Полежал на печке с вечера, взял да
тихонько (у них стена-то была на прогар) вышел и под
стенку лег. Является к женке молодец и говорит: «А где
твой муж? Давай его убьем! Его-то я убью, а тебя замуж
возьму». Женка говорит: «Да ведь нельзя, милый, у меня
ночлещик, а стар-то муж спит на печке».— «То-то и хоро-
шо убить. Скажи, что ночлещик убил».
Взял да и убил старика и сам на прогар побежал; а
ночлещик его поймал, да у него от шаровар лоскуточек
оторвал, и лег спать.
Молода жена вытаращила глаза, бежит по широкой ули-
це и кричит: «Батюшки, караул! Ночлещик мужа убил!»
82
291. РАБОТНИК
Ударили во сполох, сошлось народу страсть. Стал день —
белая заря, а ночлещик спит под стеной. Старика-мужа
жена лиходейка была: ночлещика увидала, всем мирянам
рассказала: «Вот кто убил!» (А он и в избе-то не был).
Ночлещика взяли, ноженьки в железы сковали и под суд
его отдали.
Приезжают из его села люди и смотрят на него, и хо-
чется им его взять, и говорят: «Что у вас?» — «Сей чело-
век у такой-то женки мужа убил!» Отвечают проезжаю-
щие люди: «Это наш человек; он был наш, да не сейчас:
давно ушел». Сели да поехали. А ночлещик судьям и го-
ворит: «А вы послушайте, стары старички, пожилые му-
жички, я ли его убил. Я вам найду кто!» Старики говорят:
«Мы тебя отпускаем, подавай виновника».— «Идите в ко-
нец и нарядите ко мне старого и малого, молодого и бы-
валого, кто в чем лежит, проклаждается, ничего себе
не чает».
Старики распорядились, взяли послали, каждого из
дому брали, все виновника искали. Идет же добрый моло-
дец в новом чапане, он всем хорош, да клина-то нет. Го-
ворит ночлещик: «Вот, старики, к вам виновник идет!»
Вынимает от его чапана клин. Те взяли и приложили.
Тут виновник сознался, с ночлещиком распрощался:
«Иди, ночлещик, куда идешь, а я убил человека, да и буду
страдать».
Добрый молодец ушел, куда ему надо.
Приходит домой, подходит к своему дому, просится
ночевать у своей законной жены. Его жена не узнала, но-
чевать не пускала, ох, дедушкой его называла: «Я бы и
рада тебя пустила, да боюсь: дома одна».— «Эх, друг-свет,
я тебя не трону; призри от темной ночи меня!» — «Да
поди же, добро жаловать! Ночуй».
Взошел он, богу помолился, хозяюшке поклонился,
а сумочку с пирожком в сенях оставил. Повечеряло. Сели
да поужинали; она на лавочке сидит и в окошечко смот-
рит. Он лег на печку и на нее поглядывает. Вдруг коля-
сочка застучала, приехали к ней два добрые молодца,
ясные сокола. Прихожий молодец лежит на печи, по-
сматривает. Убрали добрых коней и взошли в избу, и чайку
покушали, и водочки выпили. Сели три лица и поужина-
ли, и говорят: «А кто на печке такой?» — «Это прохо-
жий человек».— «А не хочет ли он поесть?» — «Я его по-
кормила».— «Да позови-ка его. Хоть водочки испьет, по-
83
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
крепче уснет».— «А подь-ка, дедушка, к нам сюда! Вы-
пей-ка стаканчик водочки на сон грядущий». Он стакан
водки выпил, в подлавке топорик увидал и опять на печку
лег. Лег да лежит. Молодица со столика убрала и постели
постлала. Один-то лег к стенке, а другой-то с краешку. Лег-
ли и уснули. Прохожий молодец с печки слез, взял топор
и сказал: «Это дружья ее, дай-ка я им головы порублю!»
Поднял да и подумал: «Ах, мне что хозяин-то сказал:
придешь ты домой, в руки возьмешь, подымешь, да не
опусти... Дай-ка топорик,— думает,— на место поло-
жу ».
Положил топорик под лавку, лег на печку и сейчас
спит.
Хозяйка встала рано поутру, затопила нову горенку,
молодчиков разбуждала и угостила чаем, водкой; с печки
почлещика позвала: «Поди-ка, прохожий, с нами хлеба-
соли покушай и нас послушай». Он слез, умылся, богу
помолился, и им поклонился и стакан водки выпил. Вот он
и говорит (добрые молодцы в путь отправились; остались
они с женой двое): «А что, женка, в каком ты виде жи-
вешь, с кем ты век продолжаешь?» — «Как видишь, так
и век продолжаю».— «А где у тебя законный муж?» —
«Ушел он на год в работники, и топерь его нет».— «А
сколько тому времени лет, как его нет?» — «Да я и не
знаю».— «А это чьи такие?» — «А вот кто: я с мужем жила
десять лет, ни одного детища не родила; он ушел в работ-
ники на один год, оставил меня беременной, а после него
родила двойню». Добрый молодец слушает. «Вот они вы-
росли у меня двое; им по двадцать лет».— «А куда они
поехали?» — «За три версты на базар красным товаром
торговать».— «Как вы живете?» — «Слава богу».— «Ну,
а скоро ли ребятки будут?» — «Да не больше как через
час».
Не поспели слов разговорить, они являются. Сели за
стол, и говорит им прихожий человек: «Не родня ли я
вам?» Отвечает ему жена: «Нет, ты не муж мой, а дедушка
мне».— «По летам тридцать лет в работниках поживи-ка,
так будешь стар. Я муж твой!» Вот они ему обрадовались,
крепко целовались. «Ты,— говорит,— наш тятенька!»
Сели да погуляли, друг дружку поздравляли, его с при-
ходом, а тятенька их — с торговлей. «Подите-ка: у меня
в сенках есть сумочка, а в сумочке пирожок». Они пошли
292. СТАРАЯ ЧЕРТОВКА
да принесли, положили па стол, разрезали, а в нем пять
тысяч рублей!
Стали тут они жить да поживать, добра-то себе нажи-
вать, а худо-то проживать.
Ж 292 СТАРАЯ ЧЕРТОВКА
ил да был один солдат, и зажился он долго
на свете, попросту сказать — чужой век стал
заедать. Сверстники его понемногу отправ-
ляются на тот свет, а солдат себе и ухом не ведет, знай
себе таскается из города в город, из места в место. А по
правде сказать — не солгать: Смерть давно на него зубы
точила. Вот приходит Смерть к богу и просит у него позво-
ления взять солдата: долго-де зажился па свете, пора ему
и честь знать, пора и умирать! Позволил бог Смерти
взять солдата.
Смерть слетела с небес с такою радостию, что ни в сказ-
ке сказать, пи пером описать. Остановилась у избушки
солдата и стучится. «Кто тут?» — «Я».— «Кто ты?» —
«Смерть».— «А! Зачем пожаловала? Я умирать-то не
хочу». Смерть рассказала солдату все как следует. «А!
Если уж бог велел, так другое дело! Против воли божией
нельзя идти. Тащи гроб! Солдат па казенный счет всегда
умирает. Ну, поворачивайся, беззубая!»
Смерть притащила гроб и поставила посреди избы.
«Ну, служивый, ложись; когда-нибудь надо же уми-
рать».— «Не растабарывай! Знаю я вашего брата, не на-
дуешь. Ложись-ка прежде сама». «Как сама?» «Да
так. Я без артикула ничего не привык делать; что началь-
ство покажет: фрунт что ли, там аль другое что, то
и делаешь. Уж так привык, сударка моя! Не переучи-
ваться же мне: старенек стал!» Смерть поморщилась и
полезла в гроб. Только что расположилась она в гробу
как следует, солдат возьми да и нахлопни гроб-то крыш-
кой, завязал веревкой и бросил в море. И долго, долго
носилась Смерть по волнам, пока не разбило бурей гроба,
в котором она лежала.
Первым делом Смерти, как только она получила сво-
боду, опять была просьба к богу, чтоб позволил ей взять
солдата. Вог дал позволение. Снова пришла Смерть к сол
85
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
датской избушке и стучится в двери. Солдат узнал свою
прежнюю гостью и спрашивает: «Что нужно?» — «Да я
за тобой, дружище! Теперь не вывернешься».— «А врешь,
старая чертовка! Не верю я тебе. Пойдем вместе к бо-
гу».— «Пойдем».— «Подожди, мундир натяну».
Отправились в путь. Дошли до бога; Смерть хотела
было идти вперед, да солдат не пустил: «Ну, куда ты
лезешь? Как смеешь ты без мундира идти? Я пойду впе-
ред, а ты жди!» Вот воротился солдат от бога. «Что,
служивый, правду я сказала?» — спрашивает Смерть.
«Врешь, солгала немного. Бог велел тебе прежде еще леса
подстригать да горы ровнять, а потом и за меня прини-
маться».
И солдат отправился на зимние квартиры вольным
шагом, а Смерть осталась в страшном горе. Шутка ли!
Разве мала работа — леса подстригать да горы ровнять?
И много, много лет трудилась Смерть за этой работой,
а солдат жил себе да жил.
Наконец и в третий раз пришла за солдатом Смерть,
и нечем ему было отговориться: пошел солдат в ад. При-
шел и видит, что народу многое множество. Он то толчком,
то бочком, а где и ружье на перевес и добрался до самого
сатаны. Посмотрел на сатану и побрел искать в аду угол-
ка, где бы ему расположиться. Вот и нашел; тотчас нако-
лотил в стену гвоздей, развесил амуницию и закурил
трубку. Не стало в аду прохода от солдатика; не пускает
никого мимо своего добра: «Не ходить! Вишь, казенные
вещи лежат, а ты, может, на руку нечист. Здесь всякого
народу много!» Велят ему черти воду носить, а солдат
говорит: «Я двадцать пять лет богу и великому государю
служил, да воды не носил, а вы с чего это вздумали...
Убирайтесь-ка к своему дедушке!»
Не стало чертям житья от солдата; хоть бы выжить
его из ада, так нейдет: «Мне,— говорит,— и здесь хоро-
шо!» Вот черти и придумали штуку: натянули свинячую
кожу, и только улегся солдат спать — как забили тревогу.
Солдат вскочил да бежать, а черти сейчас за ним двери и
притворили, да так себе обрадовались, что надули сол-
дата!..
И с той поры таскался солдат из города в город, и долго
еще жил на белом свете, да вот как-то на прошлой неделе
только помер.
86
293. СОЛДАТ, ЧЕРТ И СМЕРТЬ
С 293. СОЛДАТ, ЧЕРТ И СМЕРТЬ
лужил солдат богу и великому государю целых
двадцать пять лет, выслужил три сухаря и
пошел домой на родину.
Шел-шел и крепко задумался: «Господи боже ты мой!
Служил я царю двадцать пять лет, был сыт и одет, а теперь
до чего дожил? И голоден, и холоден; только и есть, что
три сухаря». А навстречу ему убогой нищий и просит
милостинку. Солдат отдал нищему один сухарь, а себе оста-
вил два. Пошел дальше; немного погодя попадается ему
другой нищий, кланяется и просит милостинку. Солдат по-
дал и этому сухарь, и остался у него один. Опять пошел
дальше своей дорогою и повстречал третьего нищего; кла-
няется ему старец и просит милостинку. Вынул солдат
последний сухарь и думает: «Целой дать — самому не
останется, половину дать — пожалуй, сойдется этот ста-
рец с прежними нищими, увидит у них по целому сухарю
и обидится; лучше отдам ему весь, а сам обойдусь кое-
как!» Отдал последний сухарь и остался ни при чем.
Вот старец и спрашивает его: «Скажи, доброй человек,
чего желаешь, в чем нуждаешься? Я те помогу».— «Бог
с тобой! — отвечает солдат.— С тебя, старичок, взять не-
чего, ты сам человек убогой».— «Да ты не смотри на мое
убожество; только скажи, чего желаешь,— а я уж награжу
тебя за твою добродетель».— «Мне ничего не надо, а коли
есть у тебя карты, так подари на память». Старец вынул
из-за пазухи карты и дает солдату: «Возьми,— говорит,—
с кем ни станешь играть в эти карты — всякого обыгра-
ешь, да вот на тебе и торбу, что ни встретишь на дороге:
зверя ли, птицу ли, и захочешь поймать — только рас-
пахни торбу и скажи: «Полезай сюда, зверь али птица!» —
и все сделается по-твоему».— «Спасибо»,— сказал сол-
дат, взял карты и торбу и поплелся в путь-дорогу.
Шел близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли и при-
шел к озеру, а на том озере плавают три диких гуся. Вот
солдат и вздумал: «Дай-ка я торбу свою попробую!» Вы-
нул ее, распахнул и говорит: «Эй, вы, дикие гуси! Поле-
зайте в мою торбу!» И только выговорил эти слова — как
снялись гуси с озера и прилетели прямо в торбу. Солдат
завязал торбу, поднял на плеча и пустился в дорогу.
Шел-шел и пришел в город. Забрался в трактир и го-
ворит хозяину: «Возьми этого гуся и зажарь мне к ужи-
87
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ну, а другого гуся отдаю тебе за хлопоты, а третьего про-
меняй мне на водку».
Вот солдат сидит себе в трактире да угощается: вы-
пьет винца да гусем и закусит. И вздумалось ему по-
смотреть в окошко: стоит на другой стороне большой дво-
рец, только во всем дворце нет ни одного стекла целого.
«Послушай,— спрашивает он хозяина,— что это за дворец
и отчего пустой стоит?» — «Да вишь,— говорит хозяин,—
царь наш выстроил себе этот дворец, только жить-то в
нем нельзя, вот уж семь лет пустеет! Всех нечистая сила
выгоняет! Важную ночь собирается там чертовское сон-
мище, шумит, пляшет, в карты играет и всякие скверны
творит».
Вот солдат пошел к царю: «Ваше царское величество!
Позволь,— говорит,— мне в твоем порожнем дворце одну
ночь переночевать».— «Что ты, служба! — говорит ему
царь.— Бог с тобой! Уж были такие смельчаки, брались
переночевать в энтом дворце, да ни один живой не воро-
чался!» — «Небось, русской солдат ни в воде не тонет, ни
в огне не горит! Служил я богу и великому государю два-
дцать пять лет, да не умер, а то за одну ночь у тебя по-
мру!» — «Я ж тебе говорю: пойдет туда с вечера живой
человек, а утром одни косточки найдут». Солдат стоит
на своем: пусти да пусти его во дворец. «Ну,— говорит
царь,— ступай с богом, ночуй, коли хочешь; я с тебя воли
не снимаю».
Пришел солдат во дворец и расположился в самой боль-
шой комнате; снял с себя ранец и саблю, ранец поставил
в уголок, а саблю на гвоздик повесил; сел за стол, вынул
кисет с табаком, набил трубку — и покуривает себе.
Вот ровно в двенадцать часов — откуда что взялось —
набежало во дворец чертей видимо-невидимо; поднялся
гам, крик, пляс, музыка. «А, и ты, служивый, здесь! —
закричали черти.— Зачем пожаловал? Не хочешь ли по-
играть с нами в карты?» — «Отчего не хотеть! Только,
чур, играть моими картами!» Сейчас вынул свои карты
и ну сдавать.
Стали играть; раз сыграли — солдат выиграл, в дру-
гой — опять солдат выиграл; сколько ни ухитрялись чер-
ти, а все деньги спустили солдату: он знай себе загребает!
«Постой, служивый,— говорят черти,— есть у нас еще
шестьдесят четвериков серебра да сорок золота, давай-ка
88
293. СОЛДАТ, ЧЕРТ И СМЕРТЬ
играть с тобой на это серебро и золото!» И посылают они
малого чертенка таскать серебро.
Стали снова играть, солдат все обыгрывает: уж чер-
тенок таскал-таскал, все серебро перетаскал и говорит
старому дьяволу: «Дедушка, больше нету!» — «Таскай,
пострел, золото!» Вот он таскал-таскал золото, целой угол
завалил, а толку все нету, все солдат обыгрывает. Жалко
стало чертям своих денег; вот они и давай приступать к
солдату, да как заревут: «Разорвем его, братцы! Съедим
его!» — «Еще посмотрим, кто кого съест!» — говорит сол-
дат, схватил торбу, распахнул и спрашивает: «А это
что?» — «Торба», — говорят черти. «А ну, по божьему
слову, полезайте в торбу!» Только сказал — и полезли
черти в торбу; да и много ж набралось их, чуть не давят
ДРУГ дружку! Солдат завязал торбу покрепче и повесил на
стенку, на гвоздь, а сам улегся спать.
Поутру посылает царь своих людей: «Ступайте, про-
ведайте — что с солдатом деется? Коли пропал от нечистой
силы, так приберите его косточки!»
Вот и пошли; приходят во дворец — а солдат весело
по горницам похаживает да трубочку покуривает. «Здо-
рово, служивый! Не чаяли увидать тебя живого! Ну,
как ночевал, как с чертями поладил?» — «Что черти! Вы
посмотрите-ка, сколько я серебра да золота у них выиграл,
вишь, какие кучи!» Посмотрели царские люди и взди-
вовались, а солдат им наказывает: «Приведите, братцы, да
поживее, двух кузнецов, да чтоб захватили с собой желез-
ную плиту и молоты». Те бегом бросились в кузницу и
живо справили дело.
Пришли кузнецы с железной плитою, с тяжелыми
молотами. «Ну-ка,— говорит солдат,— снимите эту торбу
да приударьте ее по-кузнешному». Стали кузнецы снимать
торбу и говорят промеж собой: «Ишь какая тяжелая!
Черти, что ли, в ней напханы!» А черти откликаются:
«Мы, батюшки! Мы, родимые!» Сейчас положили кузнецы
торбу на железную плиту и давай молотами постукивать,
словно железо куют.
Жутко пришлось чертям, невмоготу стало терпеть:
«Смилуйся! — заорали,— выпусти, служивый, на вольной
свет, по век тебя не забудем; а уж в этот дворец — ни
один черт ни ногой... Всем закажем, за сто верст от
него будем бегать!» Солдат остановил кузнецов, и только
развязал торбу — черти так и прыснули, и пустились без
89
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
оглядки в тартарары — в преисподнюю. А солдат не про-
мах, ухватил одного старого черта, разрезал ему лапу
до крови: «Подавай,— говорит,— расписку, что будешь
мне верно служить!» Нечистый написал ему в том расписку
своею кровию, отдал и навострил лыжи. Прибежали черти
в пекло, переполошили всю нечистую силу — и старых, и
малых; сейчас расставили кругом пекла часовых и крепко-
накрепко приказали караулить, чтоб как-нибудь не проб-
рался туда солдат с торбою.
Пришел солдат к царю. «Так и так,— говорит,—
очистил дворец от дьявольского наваждения».—«Спаси-
бо,— говорит ему царь, — оставайся жить у меня, стану те-
бя заместо брата почитать».
Остался солдат при царе жить; всего у него вдоволь,
денег куры не клюют, и задумал он жениться. Оженился,
а через год после того дал ему бог сына. Вот и приключи-
лась этому мальчику хворь, да такая — не может никто вы-
лечить; уж сколько лекарей перебывало, а толку нет ни на
грош. И вздумал солдат про того старого черта, что дал
ему расписку, а в расписке написал: вечно-де буду тебе
верным слугою; вздумал и говорит: «Куда-то мой старый
черт девался?» Вдруг явился перед ним тот самый черт
и спрашивает: «Что твоей милости угодно?» — «А вот
что: захворал у меня сынишка, не знаешь ли — как бы
его вылечить?» Черт вытащил из кармана стакан, налил его
холодной водой, поставил хворому в головах и говорит
солдату: «Поди-ка, посмотри на воду». Солдат смотрит на
воду, а черт его спрашивает: «Ну, что видишь?» — «Я ви-
жу, в ногах у моего сына стоит Смерть».— «Ну, коли в
ногах стоит, то будет здоров; а если бы Смерть в головах
стояла — то непременно бы помер!» Потом берет черт ста-
кан с водою и брызнул на солдатского сына, и в ту же
минуту он здоров сделался. «Подари мне этот стакан,—
говорит солдат,— и больше ничего от тебя не надо!» Черт
подарил ему стакан, а солдат воротил назад расписку. Сде-
лался солдат знахарем, стал лечить и бояр, и генералов;
только посмотрит в стакан — и сейчас скажет: кому поме-
реть, кому выздороветь.
Случилось самому царю захворать; призвали солдата.
Вот он налил в стакан холодной воды, поставил царю в
головах, поглядел и видит, что Смерть тут же, в головах,
стоит. И говорит солдат: «Ваше царское величество! Никто
тебя не сможет вылечить. Смерть в головах уж стоит;
90
293. СОЛДАТ, ЧЕРТ И СМЕРТЬ
всего-навсего только три часа и осталось тебе жить!» Царь
услыхал эти речи и сильно на солдата озлобился: «Как
так? — закричал на него,— ты многих бояр и генералов
вылечивал, а меня не хочешь? Сейчас прикажу казнить
тебя смертию!» Вот солдат думал-думал, что ему делать, и
начал просить Смерть: «Отдай,— говорит,— царю мой век,
а меня умори; все равно придется мне помереть — так
уж лучше помереть своею смертию, чем лютую казнь
претерпеть!» Посмотрел на стакан и видит, что Смерть
стоит у царя в ногах. Тут солдат взял воду и сбрызнул ца-
ря: стал он совершенно здоров. «Ну, Смерть,— говорит
солдат,— дай мне сроку хоть на три часа, только домой схо-
дить да с женой и сыном проститься».— «Ступай!» —
отвечает Смерть.
Пришел солдат домой, лег на кровать и крепко раз-
болелся. А Смерть уж около него стоит: «Ну, служивой!
Прощайся скорее, всего три минуты осталось тебе жить на
свете». Солдат потянулся, достал из-под головы свою торбу,
распахнул и спрашивает: «Что это?» Смерть отвечает:
«Торба».— «Ну, коли торба, так полезай в нее!» Смерть
прямо в торбу и шурхнула. Солдат — куда и хворь
девалась — вскочил с постели, завязал торбу крепко-
накрепко, взвалил ее на плеча и пошел в леса брянские,
дремучие. Пришел и повесил эту торбу на горькой осине, на
самой вершине, а сам воротился домой.
С той поры не стал народ помирать: рожаться —
рожается, а не помирает!
Вот прошло много лет, солдат все торбы не снимает.
И случилось ему идти по городу. Идет, а навстречу ему
эдакая древняя старушка: в которую сторону подует ветер,
в ту сторону и валится. «Вишь, какая старуха,— сказал
солдат,— чай, давно уж помирать пора!» — «Да, ба-
тюшка,— отвечает старушка,— мне давно помереть пора,
еще в тоё время, как посадил ты Смерть в торбу, оставалось
всего житья моего на белом свете один только час. Я бы и
рада на покой, да без Смерти земля не примает, и тебе,
служивый, за это от бога непрощеный грех! Ведь не
одна душа на свете так же, как я, мучится!»
Вот солдат и стал думать: «Видно, надобно выпустить
Смерть-то; уж пускай уморит меня... И без того на
мне грехов много; так лучше теперь, пока еще силен,
отмучаюсь на том свете; а как сделаюсь крепко стар,
тогда хуже будет мучиться».
91
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Собрался и пошел в брянские леса. Подходит к осине и
видит: висит торба высоко-высоко и качает ее ветром в
разпы стороны. «А что, Смерть, жива?» спрашивает
солдат. Она из торбы едва голос подает: «Жива, батюшка!»
Снял солдат торбу,' развязал и выпустил Смерть, и сам
лег па кровать, прощается с женою и сыном и просит
Смерть, чтоб уморила его. А она бегом за двери, давай бог
ноги: «Пущай, — кричит, — тебя черти уморят, а я тебя мо-
рить не стану!»
Остался солдат жив и здоров и вздумал: «Пойду-ка я
прямо в пекло; пущай меня черти бросят в кипучую смолу
и варят до тех пор, покудова па мне грехов пе будет». Прос-
тился со всеми и пошел с торбою в руках прямо в пекло.
Шел он близко ли — далеко, низко ли — высоко, мел-
ко ли — глубоко и пришел-таки в преисподнюю. Смотрит,
а кругом пекла стоят часовые. Только он к воротам, а черт
спрашивает: «Кто идет?» - «Грешная душа к вам па
мучение». «А это что у тебя?» «Торба» Заорал черт
во все горло, ударили тревогу, сбежалась вся нечистая
сила, давай запирать все двери и окна крепкими запо-
рами! Ходит солдат вокруг пекла и кричит князю пепель-
ному: «Пусти, пожалуйста, меня в пекло! Я пришел к вам
за свои грехи мучиться».— «Нет, не пущу! Ступай куда
знаешь; здесь тебе места нету!» — «Ну, коли не пущаешь
меня мучиться, то дай мне двести грешных душ; я поведу
их к богу, может, Господь и простит меня за это!» Князь
пепельный отвечает* «Я тебе еще от себя прибавлю душ
пятьдесят, только уходи отсюдова!» Сейчас велел отсчи-
тать двести пятьдесят душ и вывесть в задние ворота, так
чтобы солдат не увидел.
Сказано сделано.
Забрал солдат грешные души и повел к самому раю.
Апостолы увидали и доложили Господу: «Такой-то солдат
двести пятьдесят душ из пекла привел». «Примите их в
рай, а солдата пе пущайте». Только солдат отдал одной
грешной душе свою торбу и приказал: «Смотри, как вой-
дешь в райские двери — сейчас скажи: прлезай, солдат, в
торбу!» Вот райские двери отворились, стали входить туда
души, вошла и грешная душа с торбою, да о солдате от
радости и забыла.
Так солдат и остался, пи в одно место не угодил. И
долго после того он жил-жил на белом свете, да вот только
па днях помер.
92
294. СОЛДАТ И СМЕРТЬ
0	294. СОЛДАТ И СМЕРТЬ
дин солдат прослужил двадцать пять лет, а
отставки ему нет как нет! Стал он думать да
гадать: «Что такое значит? Прослужил я богу
и великому государю двадцать пять лет, в штрафах не
бывал, а в отставку не пущают; дай пойду куды глаза гля-
дят!» Думал-думал и убежал.
Вот ходит он день, и другой, и третий; и повстречался
с Господом. Господь его спрашивает: «Куда идешь, служ-
ба?» — «Господи! Прослужил я двадцать пять лет верою и
правдою, вижу: отставки не дают — вот я и убежал, иду
теперь куды глаза глядят!» — «Ну, коли ты прослужил
двадцать пять лет верою и правдою, так ступай в рай — в
царство небесное».
Приходит солдат в рай, видит благодать неизреченную
и думает себе: «Вот когда поживу-то!» Ну, только ходил он,
ходил по райским местам, подошел к святым отцам и
спрашивает: «Не продаст ли кто табаку?» — «Какой,
служба, табак! Тут рай, царство небесное!» Солдат замол-
чал. Опять ходил он, ходил по райским местам, подошел
в другой раз к святым отцам и спрашивает: «Не продают ли
где близко вина?» — «Ах ты, служба-служба! Какое тут
вино! Здесь рай, царство небесное!..» — «Какой тут рай:
ни табаку, ни вина!» сказал солдат и ушел вон из
раю.
Идет себе да идет и попался опять навстречу Гос-
поду. «В какой,— говорит,— рай послал ты меня, Господи?
Ни табаку, ни вина пет!» — «Ну, ступай по левую руку,—
отвечает Господь, — там все есть!»
Солдат повернулся налево и пустился в дорогу. Бежит
нечистая сила: «Что угодно, господин служба?» — «Пого-
ди спрашивать; дай прежде место, тогда и разгова-
ривай».
Вот привели солдата в пекло. «А что, табак есть?» —
спрашивает он у нечистой силы. «Есть, служивый!» —
«А вино есть?» — «И вино есть!» — «Подавай всего!» По-
дали ему нечистые трубку с табаком и полуштоф перцовки.
Солдат пьет-гуляет, трубку покуривает и радехонек
стал: «Вот взаправду рай так рай!» Да недолго нагулял
солдат; стали его черти со всех сторон прижимать, тошно
ему пришлось! Что делать? Пустился на выдумки: сделал
сажень, настрогал колышков и давай мерить: отмерит
93
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сажень и вобьет колышек. Подскочил к нему черт: «Что ты,
служба, делаешь?» — «Разве ты ослеп? Не видишь, что ли?
Хочу монастырь построить!» Как бросился черт к своему
дедушке: «Погляди-тка, дедушка! Солдат хочет у нас мо-
настырь строить!» Дед вскочил и сам побежал к солда-
ту: «Что,— говорит,— ты делаешь?» — «Разве не видишь?
Хочу монастырь строить». Дед испугался и побежал прямо
к богу: «Господи! Какого солдата прислал ты в пекло:
хочет монастырь у нас построить!» — «А мне что за дело!
Зачем таких к себе принимаете?» — «Господи! Возьми его
оттедова!» — «А как его взять-то! Сам пожелал».—«Ах-
ти! — завопил дед.— Что же нам, бедным, с ним де-
лать?» — «Ступай, сдери с чертенка кожу и натяни бара-
бан, да после выйди из пекла, и бей тревогу: он сам уйдет!»
Воротился дед, поймал чертенка, содрал с него кожу и
натянул барабан. «Смотрите, же,— наказывает чертям,—
как выскочит солдат из пекла, сейчас запирайте ворота
крепко-накрепко, а то как бы опять сюда не ворвался!»
Вышел дед за ворота и забил тревогу; солдат как услы-
хал барабанный бой — пустился бежать из аду сломя го-
лову, словно бешеной; всех чертей распугал и выскочил за
ворота. Только выскочил — ворота хлоп и заперлися
крепко-накрепко.
Солдат осмотрелся кругом: никого не видать и тревоги
не слыхать; пошел назад и давай стучаться в пекло: «Отво-
ряйте скорее! — кричит во все горло,— не то ворота сло-
маю!» — «Нет, брат, не сломаешь! — говорят черти.—
Ступай себе, куда хочешь, а мы тебя не пустим; мы и
так насилу тебя выжили!»
Повесил солдат голову и побрел куда глаза глядят. Шел-
шел и повстречал Господа. «Куда идешь, служба?» —
«И сам не знаю!» — «Ну, куда я тебя дену? Послал в
рай — не хорошо! Послал в ад — и там не ужился!» —
«Господи, поставь меня у своих дверей на часах».— «Ну,
становись».
Встал солдат на часы. Вот пришла Смерть. «Куда
идешь?» — спрашивает часовой. Смерть отвечает: «Иду к
Господу за повелением, кого морить мне прикажут».—
«Погоди, я пойду спрошу». Пошел и спрашивает: «Госпо-
ди! Смерть пришла; кого морить укажешь?» — «Скажи ей,
чтоб три года морила самый старый люд». Солдат
думает себе: «Эдак, пожалуй, она отца моего и мать
уморит; ведь они старики». Вышел и говорит Смерти:
94
294. СОЛДАТ И СМЕРТЬ
«Ступай по лесам и три года точи самые старые дубы».
Заплакала Смерть: «За что Господь на меня прогневал-
ся? Посылает дубы точить!» И побрела по лесам, три года
точила самые старые дубы; а как изошло время — воро-
тилась опять к богу за повелением. «Зачем притащи-
лась?» — спрашивает солдат. «За повелением, кого морить
Господь прикажет».— «Погоди, я пойду спрошу». Опять
пошел и спрашивает: «Господи! Смерть пришла; кого мо-
рить укажешь?» — «Скажи ей, чтоб три года морила моло-
дой народ». Солдат думает себе: «Эдак, пожалуй, она
братьев моих уморит!» Вышел и говорит Смерти: «Ступай
опять по тем же лесам и целых три года точи молодые ду-
бы; так Господь приказал!» — «За что это Господь на меня
прогневался!»
Заплакала Смерть и пошла по лесам, три года точила
все молодые дубы, а как изошло время — идет к богу, едва
ноги тащит. «Куда?» — спрашивает солдат. «К Господу за
повелением, кого морить прикажет».— «Погоди, я пойду
спрошу». Опять пошел и спрашивает: «Господи! Смерть
пришла; кого морить укажешь?» — «Скажи ей, чтоб три
года младенцев морила». Солдат думает себе: «У моих
братьев есть ребятки: эдак, пожалуй, она их уморит!»
Вышел и говорит Смерти: «Ступай опять по тем же лесам и
целых три года гложи самые малые дубки».— «За что
Господь меня мучает!» — заплакала Смерть и пошла по
лесам, три года глодала самые что ни есть малые дубки;
а как изошло время — идет опять к богу, едва ноги пере-
двигает: «Ну, теперь хоть подерусь с солдатом, а сама
дойду до Господа! За что так девять лет он меня нака-
зу ет?»
Солдат увидал Смерть и окликает: «Куда идешь?»
Смерть молчит, лезет на крыльцо. Солдат ухватил ее за
шиворот, не пускает. И подняли они такой шум, что Гос-
подь услыхал и вышел: «Что такое?» Смерть упала в
ноги: «Господи! За что на меня прогневался? Мучилась я
целых девять лет: все по лесам таскалась, три года точила
старые дубы, три года точила молодые дубы, а три года
глодала самые малые дубки... Еле ноги таскаю!» —
«Это все ты!» — сказал Господь солдату. «Виноват, Гос-
поди!» — «Ну, ступай же за это, носи девять лет Смерть на
закортышках!»
Засела Смерть на солдата верхом. Солдат — делать не-
чего — повез ее на себе; вез-вез и уморился; вытащил рог
95
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
с табаком и стал нюхать. Смерть увидала, что солдат ню-
хает, и говорит ему: «Служивый, дай и мне понюхать
табачку».— «Вот те на! Полезай в рожок да и нюхай,
сколько душе угодно».— «Ну, открой-ка свой рожок!»
Солдат открыл, и только Смерть туда влезла — он в
ту же минуту закрыл рожок и заткнул его за голени-
ще.
Пришел опять на старое место и стал на часы. Увидал
его Господь и спрашивает: «А Смерть где?» — «Со
мною».— «Где с тобою?» — «Вот здесь, за голенищем».—
«А ну, покажи!» — «Нет, Господи, не покажу, пока девять
лет не выйдет; шутка ли ее носить на закортышках! Ведь
она не легка!» — «Покажь, я тебя прощаю!» Солдат вы-
тащил рожок и только открыл его — Смерть тотчас и села
ему на плечи. «Слезай, коли не сумела ездить!» — ска-
зал Господь. Смерть слезла. «Умори же теперь солдата!» —
приказал ей Господь и пошел — куда знал.
«Ну, солдат! — говорит Смерть,— слышал: тебя Гос-
подь велел уморить!» — «Что ж! Надо когда-нибудь уми-
рать! Давай только мне исправиться».— «Ну, исправься!»
Солдат надел чистое белье и притащил гроб. «Го-
тов?» — спрашивает Смерть. «Совсем готов!» — «Ну,
ложись в гроб!» Солдат лег спиной кверху. «Не так!» —
говорит Смерть. «А как же?» — спрашивает солдат и
улегся на бок. «Да все не так!» — «На тебя и умереть-то
не угодишь!» — и улегся на другой бок. «Ах, какой ты,
право! Разве не видал, как умирают?» — «То-то и есть, что
не видал!» — «Пусти, я тебе покажу». Солдат выскочил из
гроба, а Смерть легла на его место. Тут солдат ухватил
крышку, накрыл поскорее гроб и наколотил на него же-
лезные обручи; как наколотил обручи — сейчас же поднял
гроб на плеча и стащил в реку. Стащил в реку, воротился на
прежнее место и стал на часы. Господь увидал его и
спрашивает: «Где же Смерть?» — «Я пустил ее в реку».
Господь глянул — а она далеко плывет по воде. Выпустил
ее Господь на волк>: «Что же ты солдата не уморила?» —
«Вишь, он какой хитрой! С ним ничего не сделаешь».—
«Да ты с ним долго не разговаривай: поди и умори
его!»
Смерть пошла и уморила солдата.
96
295. ИВАН БЕССМЕРТНЫЙ
С 295. ИВАН БЕССМЕРТНЫЙ
тоял часовой на посту. Шли мимо два гене-
рала. Один говорит: «Я и красивый, я и уче-
ный, а никак московску красавицу поглядеть
не могу!» А другой говорит: «Я всех богаче, три года бьюсь,
а не могу ее личности увидеть, она все в карете ездит, фатой
закрывается!» А солдат говорит: «Вот сиволапы, да я при
таких капиталах с ней бы и ночь переспал!»
Эти генералы услыхали, обиделись. Сейчас царю доло-
жили. Царь призвал этого солдата: «Ты как,— говорит,—
смел моих лучших генералов сиволапыми обозвать?! Ты
что похвастал? Дам я тебе денег десять тысяч, и ты если
свою хвасту не исполнишь, я тебе голову с плеч!» — «Хо-
рошо,— говорит,— только дайте мне такое повеление,
чтобы меня всюду пускали».— «Я,— царь говорит,—
тебе напишу под полу, под шинелью, золотыми буквами
разрешение».
Сейчас взял, ему под полу написал разрешение золо-
тыми буквами.
Вот солдат все у дома красавицы ходит, высматривает.
И он высмотрел, что она в одну гостиницу ездит. Он сей-
час туда побежал. Заходит в двери. А к нему лакей бе-
жит: «Пошел вон, тут солдатам нельзя ходить!» Он
шинель заворотил, тот разрешение прочел да и: «По-
жалуйте, пожалуйте, каку вам горницу прикажете?»
Тот и взял самолучшу горницу. Туда вдруг приходит
московска красавица: «Я в мою горницу пойду».— «Ваша
горница занята».— «А кто в ней?» — «В ней солдат спит».
Она разгорячилась, но взяла соседню горницу. В ту
горницу к ней красивый генерал пришел. Он и гово-
рит: «Дайте нам бутылку вина да закусок». А солдат кри-
чит: «Подавай пять бутылок вина да пуд закусок!»
Вот ей и обидно, что солдат лучше угощается.
Генерал ей и говорит: «Я самый красивый да умный
генерал во всем городу, а вас не видал и у вас не бы-
вал».— «Ну, приходите завтра в это время, вас моя нянька
заведет, скажите: «Московска красавица велела».
Ну, солдат все слышит. Только она ушла, солдат гене-
рала зовет: «Ваше благородие, не откажитесь у меня по-
гостювать».
Генерал к нему в горницу пришел, а солдат выставил
пять ведер вина да пуд закусок. Генерал и напился да и
97
IIА РОД HUE С KA ЗКИ
заспал. А солдат свернулся да к красавице. У ее дома
ходит нянька. Солдат и говорит: «Я, бабушка, к московской
красавице».— «Идите»,— говорит.
Вот она солдата и привела в темну горницу. Он с кра-
савицей и слюбился. Стал он одеваться, у него пуговка
оторвалась, цякнула. Она говорит: «Это что?» — «Это,—
говорит, — у меня перстень именной пал».— «На,— гово
рит,— мой перстень именной, завтра сменяемся».
Ну, она заспала, а солдат и убег.
Пришел в казарму, за ним царь присылает: «Ну что,
сполнил хвасту?» — «Сполнил, ночь с московской краса-
вицей переспал».— «Чем докажешь?»
Он вынул именной перстень и показал. Ну, делать
нечего. Дал ему царь много денег.
И пошел Иван по своей воле шляться.
Шел-шел, до одной деревни дошел. Зашел в кабак да
и говорит: «Сколько у тебя, хозяин, есть вина?» — «Да
двадцать бочек»,— говорит. «Давай сюда двадцать бочек,
будем народ поить».
Вот и стал народ поить. Мужики и все дела забыли, все
в кабак побежали. «Всем,— говорят,— даром вина да-
вают».
Напоил он всю деревню... Тут два мужика поссори-
лись, за село убежали, да один другого убил. А Иван на-
нял мужика себе до Большого Плёсу вести. Сел на теле-
гу, и поехали.
Вот ехали, лежит мертвый мужик. Иван и говорит:
«Стой, мы втроем поедем, веселей будет».
Взял да мертвого на телегу бросил. Вот поехали дале,
в лесу огонек пекёт. «Давай заезжай на огонек!»
Приехали они, а это дом большой. Разбойники деньги
делят. Он с мужиком зашел да говорит: «Здравствуйте».
А они молчат. Он подошел к печке, мясо вынул да говорит
мужику: «В этом доме и есть нечего, у них мясо заню-
хло. Неси наше, посвежей будё».
Мужик принес ему от мертвяка руку. Он понюхал и
говорит: «И этот занюх! Неси от другого руку».
Мужик втору руку принес. Он понюхал и говорит: «И
это нюхлое; давай бери нож: будем свежих резать, вишь их
сколько!»
Разбойники испугались, кто куда убежали. Иван взял,
деньги забрал, да поделили пополам. Мужику дал, а сам
98
295 ИВАН БЕССМЕРТНЫЙ
щле пошел. Шел, шел, в деревню зашел, просится ноче-
вать. А никто прохожего не пущает. Вот он одного и
спрашиват: «А это что за дом стоит большущий? Может,
туда пустят?» А тот говорит: «Дом-от наш, в нем никто не
живет, черти выжили с того дому».— «Ну,— говорит,—
мне никаки черти не мешают, я туда спать пойду».
Он и пошел в кузню, наковал крестов мешок, да молот,
да тиски, да карты, да бутылку взял. И пошел, в избу зашел
да и лег спать. Все двери закрыл, все на крючок зало-
жил.
Вот лежит. Вдруг гром пошел, хропаются черти:
«Что,— ревут,— в чужой дом зашел?» — «А как в чужой?
Меня хозяин запустил!» Они говорят: «Прежде был хо-
зяйский, а ныне чертянский! Пусти нас под порог».
Страшенно так ревут. А он говорит: «А что, черти,
можете ли маленькой щелочкой пролезть?» Они ревут:
«Мы все можем».— «А ну, лезьте»,— говорит.
Он взял, к щелке мешок направил, да на каждого черта
крест наложит, да в мешок, да в мешок... Мешок завязал да
под лавку и положил. А сам опять лег: «Нынче,— гово-
рит,— спокою нет нигде».
Только лег, ревё новый нечистик: «Почему в мой дом
чужой зашел?» — «Меня хозяин запустил».—«Пусти меня
одной ногой в избу картами поиграть!» Тот запустил: «Ну,
давай,— говорит,— поиграем».— «А как играть будешь?» -
«А вот, давай в щелкунки».
Ну вот, они стали играть. Наиграл нечистик Ивану
пять щелчков. Ладит его щелкать. А Иван говорит: «Нет,
давай дале играть, там враз рассчитываться».
Наиграл [Иван] нечистому духу пять щелкунков.
«Ну,— Иван говорит,— теперь я тебе щелкать буду».
Завязал ему глаза, да молот взял, да пять раз дал ему
в лоб, дак тот и свалился. Еле встал да в ад убежал. «Ну
ладно,— Иван говорит,— теперь поспать лягу, покою не
было».
Только лег, идет самый главный бес, под дверью
ревё: «Запусти меня хоть на минуточку в карты поиг-
рать». Иван и запустил: «А как будем играть?» — «А будем
играть в петки: кто проиграет, дак буде в печь на огонь
плевать».
Черт наиграл Ивану пять плевков. А Иван говорит:
«Будем дале играть, потом рассчитаемся». Ну, Иван
наиграл черту пять плевков: «Давай считаться».
99
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Завязал ему глаза да взял тиски, накалил да ему язык
и приварил. Он и убежал с тисками в ад. Сам бежит,
плачет, а где слезы пали, щелья стала. «Ну,— Иван
говорит,— теперь и спать лягу».
Вдруг заглянула в окно девица, да такая красивая, да
рукой стук-стук. «Ты кто там?» — «А я твоя Смерть,
иду».— «Ну, Смерть,— говорит,— можешь ли этой дыркой
пролезть?» Она пролезла да и стала така красивая. «А что,—
Иван говорит,— теперь делать будем: в карты играть или
как?» А она говорит: «Что делать будем? Со Смертью
в карты не играют, умирать будем». А он говорит:
«Правда ли, Смерть, что ты как угодно свернуться мо-
жешь?» — «Я могу».— «Овернись мухой».
Она овернулась мухой, он ее рукой поймал да в бутылку
и запустил. Запустил и пробкой заткнул. Там и Смерть
погибла.
Он пошел и хозяину сказал: «Иди в большой дом и жи-
ви, я все очистил». Хозяин обрадел. И Иван дал ему мешок
и бутылку и говорит: «Закопай это в землю на сорок са-
женей» .
Закопал хозяин в землю Иванову Смерть в сорок саже-
ней, и стал Иван — бессмертный, боле смерти нет у него.
Ну, время идет. Жил-жил Иван, скучно ему стало. Он и
пошел на небо.
Шел, шел, в рай пришел. Его приняли в раю: «Тут,—
говорят,— кто не умер, три дня жить может».
Он два дня пожил: «Нет,— говорит,— я любитель
есть, попивать, а здесь самогонки нету, скушно у
вас».
Да и ушел. Пошел в ад. И как увидели его там нечисты:
«Не надо,— ревут,— не пускать его, он весь ад разобьет!»
Да и вытолкнули.
Он и пошел на землю. Ходил по земле. Все товари-
щи примерли, все внуков вырастили, а он один все ходит.
Тут и стало ему плохо. Он сел и говорит: «Хоть бы Смерть
пришла».
Да и вспомнил. Пошел на то место, раскопал бутылку,
вынул пробку — вылетела муха, овернулась девицей:
«Что,— говорит,— заскучал по мне, Ванюшка?»
Да и обняла его.
Он и помер.
100
296. ЦАРЬ-ЧЕРНОКНИЖНИК
296. царь-чернокнижник
ивал-бывал царь, вольный человек; жил на
Л М ИЦ. ровном месте, как на скатерти. У него была
жена, дочи да люди раббчи. Он был черно-
книжник. Доспел он себе пир на весь мир — про всех
бояр, про всех крестьян и про всех людей пригородных;
собрались, стали пировать, и стал царь клик кликать:
«Кто от меня, царя, уйдет-упрячется, тому полжитья-
полбытья, за того свою царевну замуж выдам, а после
смерти моей тому на царстве сидеть!»
Все на пиру приумолкнули и приудрогнули. Выискал-
ся удалой добрый молодец и говорит царю: «Царь, воль-
ный человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться!» — «Ну,
ступай, молодец, прячься, я буду заутра искать, а если не
уйдешь, не упрячешься — голова с плеч!»
Вышел молодец из царских палат, пошел по городу;
шел, шел, шел — дошел до протй поповой байны, думает
в уме: «Куда же мне от царя уйти-упрятаться? Зайду
я в попову байну, сяду под полок, в уголок — где же меня
царю найти!»
Встает царь-чернокнижник поутру рано, затопляет
печку, садится на ременчат стул, берет свою книжку вол-
шебну, начал читать-гадать, куда молодец ушел: «Вышел
молодец из моих белокаменных палат, пошел вдоль по
улице, дошел до поповой байны и думает в уме: «Куда
же мне от царя скрыться? Зайду я в попову байну, сяду под
полок, в уголок — где же меня царю найти!» Ступайте,
слуги, идите к поповой байне и ведите сюда».
Побежали скоро слуги, прибежали в байну, открыли
полок: молодец под полком, в уголку. «Здравствуй, моло-
дец!» — «Здравствуйте, слуги царские!» — «Давай сту-
пай, тебя батюшка-царь к себе звал».
Повели слуги молодца к царю налицо; привели к царю,
говорит царь: «Что, не мог от меня уйти-упрятаться?» —
«А не мог, ваше царско величество!» — «Не мог, надобно
голова с плеч снять». Взял свою саблю вострую и смахнул
с него буйну голову.
Этому царю что дурно, то и потешно. На другой день
опять сделал пир и бал, собрал бояр и крестьян, и всех
людей пригородных, разоставил столы, и пировать стали.
И опять стал на пиру клик кликать: «Кто от меня уйдет-
упрячется, тому полжитья-полбытья, за того свою царевну
101
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
замуж выдам, а после смерти моей тому на царстве си-
деть! »
Все на пиру приумолкнули и приудрогнули. Выискался
удалой добрый молодец и говорит царю: «Царь, вольный
человек! Я могу от тебя уйти-упрятаться!» — «Ну, ступай,
молодец, прячься, я буду заутра искать, а если не уйдешь,
не упрячешься — голова с плеч!»
Пошел молодец, вышел из царских белокаменных палат
и пошел вдоль по городу; шел, шел, шел, близко ли, далеко
ли, низко ли, высоко ли — стоит превеличающий овин. Ду-
мает молодец: «Забьюсь я в солому да в мякину — где
меня царь найдет!» Забился и лежит.
Царь-черпокнижпик ночку просыпал, поутру рано
вставал, ключевой водой умывался, полотеныщком утирал-
ся, затопил свою печку, берет свою книгу волшебну,
садился на ременчат стул, начал читать-гадать, куда
молодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных па-
лат и пошел вдоль по городу; шел, шел, шел, близко ли,
далеко ли, низко ли, высоко ли — стоит превеличающий
ови. Думает молодец: «Забьюсь я в солому да в мякину —
где меня царь найдет!» Забился и лежит. «Ступайте,
слуги, ищите в овине!»
Побежали скоро слуги, прибежали к овину, посмотре-
ли: молодец в солому да в мякину забился. «Здравствуй,
молодец!» — «Здравствуйте, слуги царские!» — «Давай
ступай, тебя батюшка-царь к себе звал».
Повели слуги молодца к царю: привели, царь и гово-
рит: «Что, не мог от меня спрятаться?» — «Не мог, ваше
царское величество!» — «Не мог, так надо голова с плеч
снять». Взял свою саблю вострую и срубил с него буйну
голову.
Этим царям что дурно, то и потешно. На третий день
опять стал делать пир-собрание, клик кликать, опять выис-
кался молодец: «Я могу от тебя уйти-упрятаться, да
только до трех раз». Царь согласился
Вышел молодец из белокаменных палат, пошел вдоль
по улице; шел, шел, шел — обернулся горностаем-чер-
нохвостиком и начал бегать по земле и под всякий коре-
шок, под всяку колоднику забиваться И бегать по земле;
бегал, бегал, прибежал перед царски окошки, обернулся
золотым буравчиком и начал кататься перед царскими
окошками; катался, катался, обернулся соколом и — в ко-
торых палатах живет царевна — над летел соколком перед
102
296. ЦАРЬ-ЧЕРНОКНИЖНИК
те окошки. Царевна соколка увидала, свое окошечко отпи-
рала и к себе соколка призывала: «Экой соколок хоро-
ший, экой соколок прекрасный!» Сел соколок на окошечко,
скочил на пол — стал прекрасный молодец! Царевна
молодца встречала, за дубовы столы сажала; пили, панке-
товали, пировали и чего надобно поправляли; когда кон-
чали, тогда молодец обернулся золотым перстнем, царевна
взяла, себе на руку наложила.
Царь-чернокнижник ночку просыпал, поутру рано
вставал, ключевой водой умывался, полотенышком утирал-
ся, затопил свою печку, берет свою книгу волшебну,
садился на ремепчат стул, начал читать-гадать, куда мо-
лодец ушел: «Вышел молодец из моих белокаменных
палат и пошел вдоль по улице; шел, шел, шел — обернулся
горностаем-черпохвостиком и начал бегать по земле и под
всякий корешок, под всяку колодинку забиваться и бегать
по земле; бегал, бегал, прибежал перед царски окошки,
обернулся золотым буравчиком и начал кататься перед
царскими окошками; катался, катался, обернулся соколом
и — в которых палатах живет царевна — надлетел соколом
перед те окошки. Царевна соколка увидала, свое окошечко
отпирала и к себе соколка призывала: «Экой соколок
хороший, экой соколок прекрасный!» Сел соколок на око-
шечко, скочил на пол — стал прекрасный молодец! Царев-
на молодца встречала, за дубовы столы сажала; пили,
панкетовали, пировали и чего надобно поправляли;
когда кончили, тогда молодец обернулся золотым перстнем,
царевна взяла, себе на руку наложила. Говорит слугам:
«Идите, слуги, мою дочь ведите или перстень несите!»
Приходят [к царевне] слуги: «Звал тебя царь нали-
цо».— «Для чего, почто?» — «А сама нейдешь, так отдай
перстень с руки». Царевна сняла перстень с руки, отдала
слугам. Приносят слуги перстень, отдали царю в руки;
взял царь перстень, бросил через лево плечо —стал
прекрасный молодец. «Здравствуй, молодец!» — «Здрав-
ствуй, царь — вольный человек!» — «Ну, я тебя нашел,
надобно голова с плеч!» — «Нет, царь — вольный человек:
мне-ка еще два раза прятаться, такое у нас было усло-
вие!» — «Ну, ступай».
Пошел молодец из царской палаты, вышел на чистое
поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал, рыс-
кал по всей земле — обернулся медведем; шаврал, шаврал
по темным лесам, тогда обернулся горностаем-чернохвос-
103
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки и под
корешки — прибежал к царским палатам, обернулся
буравчиком; катался, катался перед царскими окошками —
обернулся соколом и надлетел над окошки, где царевна
живет. Царевна соколка увидала, свое окошечко от-
пирала: «Экой соколок хороший!» Сел сокол на окошко,
скочил на пол — стал прекрасный молодец. Царевна молод-
ца встречала, за дубовы столы садила, пили, пировали,
панкетовали, чего надобно поправляли и стали думу ду-
мать, куда от царя уйти-упрятаться, и придумали: обер-
нуться ясным соколом, полететь далече-далече, в чистое
поле. Обернулся молодец ясным соколом, царевна окошеч-
ко отпирала, сокола на окошечко посадила, соколку
приговаривала: «Полети, соколок, далече-далече, в
чистое поле, обернись, соколок, в чистом поле в семьдесят
семь травин и все в одну траву!»
Царь-чернокнижник ночку просыпал, поутру рано вста-
вал, ключевой водой умывался, полотенышком утирался,
затопил свою печку, берет свою книгу волшебну, садится
на ременчат стул, стал читать-гадать, куда молодец ушел-
спрятался: «Пошел молодец из царской палаты, вышел на
чистое поле, обернулся серым волком; бегал, бегал, рыскал,
рыскал по всей земле — обернулся медведем; шаврал, шав-
рал по темным лесам, тогда обернулся горностаем-черно-
хвостиком; бегал, бегал, совался, совался под колодинки
и под корешки — прибежал к царским палатам,
обернулся буравчиком; катался, катался перед цар-
скими окошками — обернулся соколом и надлетел над
окошки, где царевна живет. Царевна соколка увидала,
свое окошечко отпирала: «Экой соколок хороший!» Сел
сокол на окошко, скочил на пол — стал прекрасный мо-
лодец. Царевна молодца встречала, за дубовы столы садила,
пили, пировали, панкетовалй, чего надобно поправляли и
стали думу думать, куда от царя уйти-упрятаться, и при-
думали: обернуться ясным соколом, полететь далече-дале-
че, в чистое поле. Обернулся молодец ясным соколом,
царевна окошечко отпирала, сокола на окошечко посадила,
соколку приговаривала: «Полети, соколок, далече-далече,
в чистое поле, обернись, соколок, в чистом поле в семь-
десят семь травин и все в одну траву!» Говорит царь
слугам: «Идите, слуги, в чистое поле; какую траву най-
дете, в беремя рвите да всю ко мне несите!
Пошли слуги, нашли траву, вырвали, принесли царю.
104
296. ЦАРЬ-ЧЕРНОКНИЖНИК
Царь сидит на стуле и выбирает траву, и выбрал траву,
бросил через лево плечо — стал прекрасный молодец.
«Здравствуй, молодец!» — «Здравствуй, царь — вольный
человек!» — «Ну, я тебя опять нашел, теперь надобно
голова с плеч!» — «Нет, еще раз прятаться, последний!» —
«Ну, хорошо, ступай, я буду заутра искать».
Вышел молодец из царских палат, пошел вдоль по
улице, вышел в чистое поле, обернулся серым волком,
побежал; бежал, бежал, бежал — добежал до синёго моря,
обернулся щукой-рыбой, спустился в синёе море, переплыл
синёе море, вышел на землю, обернулся ясным соколом,
поднялся высоконько и полетел далеконько; летел, летел
по чистому полю — увидел: на сыром дубу у Маговей-
птицы гнездо свито; надлетел и упал в это гнездо. Маговей-
птицы на гнезде в тою пору не было. После Маговей-
птица прилетела и увидала: в гнезде лежит молодец.
Говорит Маговей-птица: «Ах, кака невежа! Прилетела в
чужо гнездо, упала да и лежит!» Забрала его в свои когти и
понесла из своего гнезда; и несла его через синё море и
положила царю-чернокнижнику под окошко. Молодец
обернулся мушкой, залетел в царски палаты, потом обер-
нулся кремешком и положился в огнивцо.
Царь-чернокнижник ночку просыпал, поутру рано
вставал, ключевой водой умывался, полотенышком утирал-
ся, затопил свою печку, берет свою книгу волшебну,
садится на ременчат стал, стал читать-гадать, куда моло-
дец ушел-спрятался: «Вышел молодец из царских палат,
пошел вдоль по улице, вышел в чистое поле, обернулся се-
рым волком, побежал; бежал, бежал, бежал — добежал
до синёго моря, обернулся щукой-рыбой, спустился в
синёе море, переплыл синёе море, вышел на землю, обер-
нулся ясным соколом, поднялся высоконько и полетел да-
леконько; летел, летел по чистому полю — увидел: на сыром
дубу у Маговей-птицы гнездо свито; надлетел и упал в это
гнездо. Маговей-птицы на гнезде в тою пору не было. После
Маговей-птица прилетела и увидала: в гнезде лежит
молодец. Говорит Маговей-птица: «Ах, кака невежа!
Прилетела в чужое гнездо, упала да и лежит!» Подите,
слуги, в чистое поле, пройдите чистое поле, синёе море и
корабли переплывите, ищите сырой дуб, дуб рубите, и
гнездо отыщите, и молодца сюда ведите!»
Пошли слуги, дуб срубили, гнездо отыскали, рыли, ры-
ли — молодца нет. Обратились к царю: «Нашли мы сырой
105
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дуб; гнездо было, а молодца нет!» Глядит царь в книжку,
показывает она: тут, верно, молодец! Нарядился царь, сам
искать отправился. Искал, искал, рыл, рыл — не мог найти.
Заставил сырой дуб мелко вырубить и на огонь скласть,
сожечь. И не оставили ни одной щепинки; и думает царь:
«Хоть бы я молодца не нашел, да чтобы он на свете жив
не был!»
Оборотились в свое царство, живет царь и день, и два,
и три... Потом служанка в утрях встает и огонь доставает.
Взяла из огнива плашку и кремешок, положила трудок,
тюкнула плашкой через кремешок, кремешок вылетел из
руки, улетел через левое плечо — стал прекрасный моло-
дец. [Приходит к царю.] «Здравствуй, царь — вольный
человек!» — «Здравствуй, молодец! Ну, нужно у тебя голо-
ва с плеч!» — «Нет, царь — вольный человек! Ты меня
три дня искал и отступился, а теперь я сам явился,
теперь мне надо полжитья-полбытья и царску дочерь за-
муж!»
И тогда царю делать нечего стало. Веселым пирком
скорой свадебкой стали за молодца дочерь замуж отдавать.
Повенчался с царской дочерью, стал царский зять, и дал
ему царь полжитья-полбытья, а после смерти чтобы на
царстве сидеть.
Л	297. ЧЕРНОКНИЖНИК
W тоял солдат на квартире, занимался черпокпи-
жием и книжки такие имел. Отлучился он раз
из дому, и приходит к нему в это время това-
рищ. Видит, что земляка дома нету, нашел его книжки и
давай читать от скуки. Дело было ночное. Читает при
ночнике — все какие-то имена записаны. Прочитал их до
половины, оглянулся назад, там целый полк чертей
стоит. Солдат испугался — давай скорей опять книжку
читать. Читал, читал, обернулся назад, чертей еще боль-
ше! Стал опять читать, дочитал до конца — обернулся
назад, чертей столько прибыло, что насилу даже в сол-
датской квартире помещаются: черт на черте сидит, чер-
том погоняет.
Солдат видит, что дело плохо, закрыл книжку, зажму
рился и сидит, ждет товарища. А черти к нему присту-
106
297 ЧЕРНОКНИЖНИК
пают, тормошат: «Давай да подавай работы!» Думал, ду-
мал солдат и говорит: «Натаскайте в городские бани воды
решетом во все кадки и котлы!»
Черти побежали, минуты через две бегут назад. «Натас-
кали! — говорят.— Задавай повой работы!» Солдат и при-
казывает: «Разнесите воеводы дом по кирпичику, людей в
нем никого не троньте, не побеспокойте и вновь точь-в-точь
такой же выстройте!»
Побежали черти, минуты через две бегут назад. «Го-
тово! — говорят.— Задавай новой работы!» — «Насыпь-
те,— говорит солдат,— толченым песком гору в таком-то
месте!»
Черти побежали. Через минуту прибегают. «Гото-
во! — говорят.— Подавай новой работы!» — «Сочтите,—
говорит солдат,— сколько в Волге песчинок на дне лежит
от истока да впадения в море, сколько капель воды в ней
и сколько рыбы числом!»
Побежали черти — через минуту приходят и все
приказанья его также скоро исполнили. Подумать хоро-
шенько не дадут солдату насчет новой работы, а уж старую
исполнили, спрашивают новой. И как чуть только солдат
задумается, тормошат его черти, не дают покоя, не то
убить грозятся, как долго без дела их оставляет.
Замучился солдат совсем, а товарища все нет. Как быть?
Как от чертей избавиться? Вот он и думает: «Пока я
читал эту книжку, пи один чертенок не приставал ко мне!
Дай попробую опять почитать ее, может, легче будет».
Читает чернокнижицу сызнова — только и замечает, что
чертей еще больше прибавляется, так что даже и свет от
ночника насилу, насилу проглядит — так уж много пога-
ной силы скопилось вокруг него! И чуть только солдат
запнется в котором слове али отхаркиваться станет,
тотчас же пристают опять тошнее прежнего: «Давай да
подавай работы!»
Из сил выбился солдат от бесовского наваждения, а
горю все не знает как помочь. Вот и пришло ему в голову:
«Бесовы дети стали сюда являться, когда я читал эту
книжку сначала; дай попробую почитать ее с конца, может,
не пойдут ли на убыль?»
Тотчас же перевернул книжку вверх ногами и давай
читать с конца. Читает, читает — только замечает, что
бесовой силы точно меньше стало: свет от ночника яснее
107
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и в избе просторней стало. Солдат обрадовался, давай
читать дальше. Читал, читал, всех отчитал назад.
Так тем только и спасся от бесов поганых.
Приходит потом его товарищ домой. Этот ему и сказы-
вает, что с ним было. «Ну,— говорит товарищ,— счастье
твое, что еще скоро спохватился читать с конца, а то кабы
не отчитал их до полуночи, так они бы тебя съели».
С тех пор полно солдат книжки читать чернокнижные, а
товарищ его стал их припрятывать подальше.
В	298. КОРОЛЕВНА-КОЛДУНЬЯ
некотором королевстве жил-был король; у этого
короля была дочь волшебница. При королевском
дворе проживал поп, а у попа был сынок десяти
лет и каждый день ходил к одной старушке — грамоте
учиться. Раз случилось ему поздно вечером идти с ученья;
проходя мимо дворца, глянул он на одно окошечко. У того
окошечка сидит королевна, убирается: сняла с себя голову,
мылом намылила, чистой водой вымыла, волосы гребнем
расчесала, заплела косу и надела потом голову на старое
место. Мальчик диву дался: «Вишь какая хитрая! Прямая
колдунья!» Воротился домой и стал всем рассказывать,
как он королевну без головы видел. Вдруг расхворалась-
разболелась королевская дочь, призвала отца и стала ему
наказывать: «Если я помру, то заставьте поповского сына
три ночи сряду надо мною псалтырь читать». Померла
королевна, положили ее в гроб и вынесли в церковь. Ко-
роль призывает попа: «Есть у тебя сын?» — «Есть, ваше
величество».— «Пусть,— говорит,— читает над моей до-
черью псалтырь три ночи сряду». Поп воротился домой и
велел сыну изготовиться.
Утром пошел попович учиться и сидит, над книгою та-
кой скучный. «О чем запечалился?» — спрашивает его
старушка. «Как мне не печалиться, коли я совсем про-
пал?» — «Да что с тобой? Говори толком».— «Так и так,
бабушка! Надо читать над королевною, а она ведь
колдунья!» — «Я прежде тебя это ведала! Только не бойся,
вот тебе ножик; когда придешь в церковь, очерти около
себя круг, читай псалтырь да назад не оглядывайся.
Что бы там ни было, какие бы страсти ни представля-
108
299. ПРИГОЖАЯ ВЕДЬМА
лись — зиай свое, читай да читай! А если назад огля-
нешься — совсем пропадешь!»
Вечером пришел мальчик в церковь, очертил ножом
около себя круг и принялся за псалтырь. Пробило две-
надцать часов, с гроба поднялась крышка, королевна
встала, выбежала и закричала: «А, теперь ты узнаешь, как
под моими окнами подсматривать да людям рассказы-
вать!» Стала на поповича бросаться, да никак через круг
перейти не может; тут начала она напускать разные
страсти; только что ни делала — он все читает да читает,
никуда не оглядывается. А как стало светать, бросилась
королевна в гроб и со всего размаху повалилась в не-
го как попало!
На другую ночь то же приключилось; попович ничего
не убоялся, до самого света безостановочно читал, а поутру
пошел к старухе. Она спрашивает: «Ну что, видел
страсть?» — «Видел, бабушка!» — «Нынче еще страшнее
будет! Вот тебе молоток и четыре гвоздя — забей их по
четырем углам гроба, а как станешь псалтырь читать —
молоток против себя поставь».
Вечером пришел попович в церковь и сделал все так,
как научила старушка. Пробило двенадцать часов, гробовая
крышка на пол упала, королевна встала и начала летать
по всем сторонам да грозить поповичу; то напускала
большие страсти, а теперь еще больше: чудится попов-
скому сыну, что в церкви пожар сделался, пламя так все
стены и охватило; а он стоит себе да читает, назад не
оглядывается. Перед рассветом королевна в гроб броси-
лась, и тотчас пожара как не бывало все наважденье
сгинуло! Поутру приходит в церковь король, смотрит —
гроб открыт, в гробу королевна кверху спиной лежит.
«Что такое?» — спрашивает мальчика; тот ему рассказал,
как и что было.
Король приказал забить своей дочери осиновый кол в
грудь и зарыть ее в землю, а поповича наградил казною и
разными угодьями.
Ж 299. ПРИГОЖАЯ ВЕДЬМА
ил-был солдат, служил богу и великому
государю пятнадцать годов, ни разу не ви-
дался с своими родителями. На ту пору вы-
шел от царя приказ отпускать рядовых для свидания с
109
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
своими сродственниками по двадцати пяти человек с ро-
ты; заодно с другими отпросился и наш солдат и отпра-
вился домой на побывку в Киевскую губернию. Долго
ли, коротко ли — пришел он в Киев, побывал в Лавре,
богу помолился, святым мощам поклонился и пошел на
родину в ближний уездный город.
Шел-шел, вдруг попадается ему навстречу красная
девица, из того же уездного города дочь купеческая,
собой знатная красавица. Известное дело: коли завидит
солдат пригожую девку, ни за что не пройдет просто, а
чем-нибудь да зацепит. Так и этот солдат: поравнялся с
купеческой дочерью и говорит ей в шутку: «Эх, хороша
девушка, да не объезжена!» Отвечает красная девица: «Бог
знает, служивый, кто кого объездит: либо ты меня, либо
я тебя!» Засмеялась и пошла своей дорогой.
Вот приходит солдат домой, поздоровался с родными и
крепко обрадовался, что всех их застал в добром здоровье.
Был у него старый дедушка, белый как лунь, лет сто с
хвостиком прожил. Стал ему солдат рассказывать: «И шел
я, дедушка, домой, и попалась мне навстречу знатная
девица; я — грешный человек — так и так посмеялся над
ней, а она мне сказала: «Бог знает, служивый: либо
ты меня объездишь, либо я тебя!» — «Ах, батюшки! Что
ж ты наделал; ведь это дочь нашего купца страшная
ведьма! Не одного молодца свела она с белого свету».—
«Ну, я и сам не робкого десятку! Меня не скоро напу-
гаешь; еще поглядим, что бог даст!» — «Нет, внучек,—
говорит дед,— если не станешь меня слушать, тебе
завтра живому не быть».— «Вот еще беда!» — «Да такая
беда, что ты этакой страсти и на службе не видывал...» —
«Что ж мне делать, дедушка?» — «А вот что: приготовь
узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе —
никуда не ходи; ночью она прибежит сюда, и если
успеет прежде тебя сказать: «Стой, мой конь!» — в ту
ж минуту оборотишься ты жеребцом; она сядет на тебя
верхом и до тех пор будет гонять, пока не заездит тебя до
смерти. А если ты успеешь наперед сказать: «Тпрру! Стой,
моя кляча!», то она сама сделается кобылою, тогда
зануздай ее и садись верхом. Она понесет тебя по горам, по
долам, а ты знай свое — бей ее осиновым поленом в голову,
и до тех пор бей, пока не убьешь до смерти!»
Не чаял солдат такой службы, а нечего делать —
послушался деда: приготовил узду и осиновое полено, сел
НО
299. ПРИГОЖАЯ ВЕДЬМА
в углу и дожидается, что-то будет. В глуху ю полночь скрип-
нула дверь в сенях, и послышались шаги — идет ведьма;
только отворила дверь в избу, он тотчас и вымолвил:
«Тпрру! Стой, моя кляча!» Ведьма оборотилась кобылою;
солдат зануздал ее, вывел на двор и вскочил верхом. Понес-
ла его кобыла по горам, по долам, по оврагам и все норовит,
как бы сбить седока долой; да нет! Солдат твердо сидит
да то и дело по голове ее осиновым поленом осаживает;
до тех пор угощал ее поленом, покудова с ног сбил, а после
накинулся на лежачую, хватил еще разов пять и убил ее
до смерти. Стало светать, он домой пошел. «Ну, друг,
как твое дело?» — спрашивает старик. «Слава богу, дедуш-
ка, убил ее до смерти».— «Ладно! Теперь ложись спать».
Солдат лег и заснул крепким сном.
Вечером будит его старик: «Вставай, внучек!» Он
встал. «Ну, как же теперь-то? Ведь купеческая дочь по-
мерла, так отец ее за тобой приедет — станет звать тебя
к себе псалтырь читать над покойницей».— «Что ж, де-
душка, идти али нет?» — «Пойдешь — жив не будешь, и не
пойдешь — жив не будешь! Однако лучше иди...» — «А ко-
ли что случится, куда я денусь?» — «Слушай, внучек! Ког-
да пойдешь к купцу, будет он тебя вином потчевать —
ты не пей много, выпей сколько надобно. После того пове-
дет тебя купец в ту комнату, где дочь его во гробу лежит,
и запрет тебя на замок; будешь ты псалтырь читать с ве-
чера до полуночи, а в самую полночь вдруг дунет сильный
ветер, гробница заколыхается, крышка долой упадет... Вот
как эта страсть начнется, ты скорей полезай на печь,
забейся в угол и твори потихоньку молитвы; там она тебя
не найдет!»
Через полчаса приезжает купец и просит солдата:
«Ах, служивый! Ведь у меня дочка померла, почитай
над нею псалтырь». Солдат взял псалтырь и поехал в
купеческий дом. Купец тому радехонек, сейчас его за
стол посадил и давай вином поить. Солдат выпил сколько
ему надобно, а больше не пьет, отказывается. Купец
взял его за руку, повел в ту комнату, где мертвая лежа-
ла. «Ну,— говорит,— читай псалтырь!» Сам вышел вон,
а двери на замок запер. Нечего делать, принялся солдат
за псалтырь, читал-читал, вдруг в самую полночь дунул
ветер, гробница заколыхалась, крышка долой слетела;
солдат поскорей на печь, забился в угол, оградил себя
крестом и давай шептать молитвы. Ведьма выскочила из
111
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
гроба и начала во все стороны кидаться — то туда, то
сюда! Набежало к ней нечистых видимо-невидимо —
полна изба! «Что ты ищешь?» — «Солдата: вот сейчас
читал, да пропал!» Черти бросились в розыски; искали,
искали, все закоулки обшарили, стали на печь загляды-
вать... Тут на солдатское счастье петухи закричали: в один
миг все черти пропали, а ведьма зря на полу растянулась.
Солдат слез с печи, положил ее в гроб, накрыл как следует
крышкою и опять за псалтырь.
На рассвете приходит хозяин, отворил двери: «Здрав-
ствуй, служивый!» — «Здравия желаю, господин ку-
пец!» — «Благополучно ли ночь провел?» — «Слава бо-
гу!» — «Вот тебе пятьдесят рублев; приходи, друг, еще
ночку почитай!» — «Хорошо, приду!» Воротился солдат
домой, лег на лавку и спал до вечера; проснулся и гово-
рит: «Дедушка! Купец велел приходить другую ночь псал-
тырь почитать; идти али нет?» — «Пойдешь — жив не бу-
дешь, и не пойдешь — то же самое! Однако лучше иди: вина
много не пей — выпей сколько надобно; а как ветер дунет,
гробница заколыхается — тотчас в печь полезай! Там тебя
никто не найдет!»
Солдат собрался и пошел к купцу: тот его посадил за
стол и давай вином поить; после повел к покойнице и запер
дверь на замок. Солдат читал-читал, читал-читал; наступи-
ла полночь — дунул ветер, гробница заколыхалась, крыш-
ка долой упала; он поскорей в печь... Ведьма вскочила и
начала метаться; набежало к ней нечистых — полна
изба! «Что ты ищешь?» — «Да вот сейчас читал, да с
глаз пропал! Найтить не могу...» Черти бросились на печь.
«Вот,— говорят,— то место, где он вчера сидел!» — «Место
тут, да его нету!» Туда-сюда... вдруг петухи запели —
нечистые сгинули, ведьма на пол повалилась.
Солдат отдохнул немного, вылез из печи, положил купе-
ческую дочь в гроб и стал псалтырь читать. Смотрит — уж
светает, хозяин идет: «Здравствуй, служивый!» — «Здра-
вия желаю, господин купец!» — «Благополучно ли ночь
прошла?» — «Слава богу!» — «Ну, пойдем!» Вывел его
из той комнаты, дал сто рублев денег и говорит: «При-
ходи, пожалуйста, почитай и третью ночь; я тебя не
обижу».— «Хорошо, приду!» Воротился солдат домой.
«Ну, внучек, что бог дал?» — «Ничего, дедушка! Купец ве-
лел еще приходить. Идти али нет?» — «Пойдешь — жив
не будешь, и не пойдешь — жив не будешь! Однако лучше
112
299. ПРИГОЖАЯ ВЕДЬМА
иди».— «А коли что случится, куда мне спрятаться?» —
«Вот что, внучек: купи-ка себе сковороду и схорони так,
чтобы купец не видал; а как придешь к купцу, станет
он тебя вином дюже неволить, ты смотри много не пей,
выпей, сколько снести можешь. В полночь, как только
зашумит ветер да гробница заколыхается, ты в ту же мину-
ту полезай на печной столб и накройся сковородою; там
тебя никто не сыщет!»
Солдат выспался, купил себе сковороду, спрятал ее
под шинель и к вечеру пошел на купеческий двор. Купец
посадил его за стол и давай вином поить; всячески его
просит, улещает. «Нет,— говорит солдат,— будет: я свое
выпил, больше не стану».— «Ну, когда не хочешь пить,
так ступай псалтырь читать». Привел его купец к мертвой
дочери, оставил одного и запер двери. Солдат читал-читал,
читал-читал — наступила полночь, дунул ветер, гробница
заколыхалась, крышка долой упала. Солдат влез на столб,
накрылся сковородой, оградился крестом и ждет — что-то
будет? Ведьма вскочила, начала всюду метаться; набежало
к ней нечистых видимо-невидимо — полна изба! Броси-
лись искать солдата, заглянули в печь. «Вот,— го-
ворят,— место, где он вчера сидел!» — «Место цело, да его
нет!» Туда-сюда — нигде не видать!
Вот лезет через порог самый старый черт: «Что вы
ищите?» — «Солдата: сейчас читал, да с глаз пропал!» —
«Эх вы, слепые! А это кто на столбе сидит?» У солда-
та так сердце и ёкнуло, чуть-чуть наземь не упал! «И то
он,— закричали черти,— только как с ним быть? Ведь его
достать нельзя!» — «Вот нельзя! Бегите-ка раздобудьте
огарок, который не благословясь зажжен был». Вмиг
притащили черти огарок, разложили костер у самого стол-
ба и запалили; высоко ударило пламя, жарко солдату ста-
ло — то ту, то другую ногу под себя поджимает. «Ну,—
думает,— смерть моя пришла!» Вдруг на его счастье пету-
хи запели — черти сгинули, ведьма на пол повалилась,
солдат соскочил с печного столба и давай огонь тущить.
Погасил, убрал все как следует, купеческую дочь в гроб
положил, крышкою накрыл и принялся псалтырь читать.
На рассвете приходит купец, прислушивается — жив
ли солдат али нет? Услыхал его голос, отворил дверь и
говорит: «Здравствуй, служивый!» — «Здравия желаю,
господин купец!» — «Благополучно ли ночь провел?» —
«Слава богу, ничего худого не видал!» Купец дал ему
113
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
полтораста рублей и говорит: «Много ты потрудился, слу-
живый! Потрудись еще: приходи сегодня ночью да свези
мою дочку на кладбище». —» Хорошо, приду!» — сказал
солдат и бегом домой. «Ну, друг, что бог дал?» — «Слава
богу, дедушка, уцелел! Купец просит побывать к нему
ночью, отвезти его дочь на кладбище. Идти али нет?» —
«Пойдешь — жив не будешь, и не пойдешь — жив не бу-
дешь! Однако надо идти; лучше будет».— «Что же мне
делать? Научи».— «А вот что! Как придешь к купцу, у
него все будет приготовлено. В десять часов станут с
покойницей сродственники прощаться, а после набьют на
гроб три железных обруча, поставят его на дроги, в один-
надцать часов велят тебе на кладбище везти. Ты гроб
вези, а сам в оба гляди: лопнет один обруч — не бойся,
смело сиди; лопнет другой — ты все сиди; а как третий
лопнет — сейчас скачи через лошадь да скрозь дугу и
беги задом. Сделаешь так, ничего тебе не будет!»
Солдат лег спать, проспал до вечера и отправился к
купцу. В десять часов стали с покойницей сродственники
прощаться; потом начали железные обручи нагонять;
нагнали обручи, поставили гроб на дроги: «Теперь
поезжай, служивый, с богом!» Солдат сел на дроги и
поехал; сначала вез тихо, а как с глаз уехал, припустил что
есть духу. Скачет, а сам все на гроб поглядывает. Лопнул
один обруч, за ним другой — ведьма зубами скрипит.
«Постой,— кричит,— не уйдешь! Сейчас тебя съем!» —
«Нет, голубушка! Солдат — человек казенный; их есть
не дозволено». Вот лопнул и последний обруч — солдат
через лошадь да скрозь дугу и побежал задом. Ведьма
выскочила из гроба и кинулась догонять; напала на солдат-
ский след и по тому следу повернула к лошади, обежала
ее кругом, видит, что нет солдата, и опять в погоню. Бе-
жала-бежала, на след напала и опять повернула к лоша-
ди... Совсем с толку сбилась, разов десять назад ворочалась;
вдруг петухи запели, ведьма так и растянулась на до-
роге!
Солдат поднял ее, положил в гроб, заколотил крышку и
повез на кладбище; привез, свалил гроб в могилу, закидал
землею и воротился к купцу. «Все,— говорит,— сделал;
бери свою лошадь». Купец увидал солдата и глаза выпу-
чил: «Ну, служивый, я много знаю; об дочери моей и го-
ворить нечего — больно хитра была; а ты, верно, и больше
нашего знаешь!» — «Что ж, господин купец, заплати
114
300. ИВАН КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ОТЧИТЫВАЕТ ЦАРЕВНУ
за работу». Купец вынул ему двести рублев; солдат взял,
поблагодарил его и пошел угощать свою родню.
На том угощенье и я был; дали мне вина корец, моей
сказке конец.
300. ИВАН КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
В	ОТЧИТЫВАЕТ ЦАРЕВНУ
некотором государстве жил-был купец, у него
был сын Иван. Выучился Иван грамоте и нанялся
к одному богачу в работники; пожил у него три
года, получил за все это время жалованье и собрался до-
мой. Идет он дорогою, а навстречу ему нищий плетет-
ся — и хром, и слеп, и просит святой милостыньки Христа
ради. Купеческий сын отдал убогому все заработанные
деньги и пришел домой ни с чем; а тут несчастье — отец
помер, надо хоронить да долги платить. Кое-как сбился,
управился с делами и принялся за торг. Вскоре прослы-
шал он, что два его дяди нагружают корабли товарами и
хотят за море ехать. «Дай,— думает,— и я поеду! Авось
дяди меня возьмут с собою». Пошел к ним проситься.
Дяди обещали. «Приходи,— говорят,— завтра!» А назав-
тра чуть свет распустили паруса и уехали одни, без
племянника.
Иван запечалился; говорит ему мать: «Не кручинься,
сынок! Ступай на рынок, найми себе приказчика — только
постарей выбирай; старые люди — бывалые, на все догад-
ливые. Как наймешь приказчика, изготовь корабль, и поез-
жайте вдвоем за море. Бог не без милости!» Иван купе-
ческий сын послушался, побежал на рынок, а навстречу
ему седой старичок: «Куда спешишь, добрый моло-
дец?» — «Иду, дедушка, на рынок, хочу нанять приказ-
чика».— «Найми меня!» — «А что возьмешь?» — «Поло-
вину барыша». Купеческий сын согласился и принял ста-
рика в приказчики. Изготовили они корабль, нагрузили
товарами и отвалили от берега; ветер был попутный, ко-
рабль ходкий, и прибыл Иван в чужестранное государство
в то самое время, как дядины корабли в пристань вхо-
дили.
В том государстве обмерла у царя дочь; вынесли ее в
церковь и каждую ночь посылали к ней по одному челове-
ку на съедение. Много народу погибло. «Эдак,— думает
115
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
царь,— пожалуй, и царство мое не устоит»,— выдумал:
вместо своих людей посылать к дочери приезжих из иных
земель; какой бы купец ни явился у пристани — должен
наперед перебыть ночь в церкви, а потом, коли уцелеет,—
может и покупать, и продавать, и назад ехать. Вот ново-
приезжие купцы сошлись на пристани и стали судить да
рядить, кому прежде в церковь идти. Кинули жребий,
и доставалось: па первую ночь идти старшему дяде, на вто-
рую ночь — младшему дяде, а на третью ночь — Ивану
купеческому сыну. Дядя испугался и давай просить своего
племянника: «Голубчик Ванюшка! Переночуй за нас
в церкви; что хочешь — то и возьми за послугу, спорить
не будем».— «Постойте, я спрошусь у дедушки». Пошел
к старику: «Так и так,— говорит,— дяди пристают, про-
сят за них потрудиться; как ты, дедушка, присове-
туешь?» — «Ну что ж, потрудись; только пусть они за то
по три корабля тебе дадут». Иван купеческий сын передал
эти слова своим дядюшкам, они согласилися: «Ладно,
Ваня! Шесть кораблей — твои».
Когда наступил вечер, старичок взял Ивана за руки,
привел в церковь, поставил возле гроба и начертил круг:
«Стой крепко, из-за черты не выходи, читай псалтырь и
ничего не бойся!» Сказал и ушел; Иван купеческий сын
остался один в церкви, развернул книгу и начал псалмы чи-
тать. Как только пробило двенадцать часов — подымается
крышка с гроба, встает царевна и подходит прямо к
черте: «Я тебя съем!» — грозит, рвется вперед, кричит
на разные голоса, и по-собачьи и по-кошачьи, а переступить
черты не может. Иван читает, на нее не смотрит; вдруг пе-
тухи запели, и царевна бросилась в гроб как попало; ее
платье через край повисло. Поутру посылает царь своих
прислужников: «Ступайте в церковь, приберите кости».
Прислужники отперли двери, заглянули в церковь — а
купеческий сын стоит живой перед гробом да все псалтырь
читает.
На другую ночь было то же самое; а на третий день
вечером взял его старик за руку, привел в церковь и гово-
рит: «Как только ударит двенадцать часов, ты не мешкая
полезай на хоры; там стоит большой образ Петра-апостола,
стань позади его — ничего не бойся!» Купеческий сын при-
нялся за псалтырь; читал-читал; ровно в двенадцать часов
видит — крышка с гроба подымается; он поскорей на хоры
и стал позади большого образа Петра-апостола. Царевна
116
300. ИВАН КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ОТЧИТЫВАЕТ ЦАРЕВНУ
выскочила да за ним; прибежала на хоры, искала-искала,
все углы обошла — не могла найти. Подходит к образу,
глянула на лик святого апостола и задрожала; вдруг от
иконы глас раздался: «Изыди, окаянный!» В ту же минуту
злой дух оставил царевну, пала она перед иконою на коле-
ни и начала со слезами молиться. Иван купеческий сын
вышел из-за образа, стал с нею рядом, крестится да покло-
ны кладет.
Поутру приходят в церковь царские прислужники,
смотрят — Иван купеческий сын и царевна стоят на коле-
нях и богу молятся; тотчас побежали и доложили царю.
Царь обрадовался, поехал сам в церковь, привез царевну
во дворец и говорит купеческому сыну: «Ты мою дочь и все
царство избавил; возьми ее за себя замуж, а в приданое
жалую тебе шесть кораблей с дорогими товарами!» На дру-
гой день их перевенчали; весь народ пировал на свадь-
бе — и бояре, и купцы, и простые крестьяне. Через не-
делю после того собрался Иван купеческий сын домой
ехать; распростился с царем, взял молодую жену, сел на
корабль и велел выходить в море. Бежит его корабль по
морю, а вслед за ним двенадцать других плывут: шесть
кораблей, что царь подарил, да шесть кораблей, что у дядей
выслужил.
На половине пути говорит старичок Ивану купеческо-
му сыну: «Когда ж станем барыши делить?»— «Хоть
сейчас, дедушка! Выбирай себе шесть кораблей, какие
полюбятся».— «Это не все; надо и царевну поделить».—
«Что ты, дедушка, как ее делить?» — «Да вот разрублю
надвое: тебе половину да мне половину».— «Бог с тобой!
Этак она никому не достанется; лучше бросим жребий».—
«Не хочу,— отвечает старик,— сказано — барыши попо-
лам, так тому и быть!» Выхватил меч и рассек царевну
надвое — поползли из нее разные гады и змеи! Старик
перебил всех гад и змей, сложил царевнино тедо, взбрызнул
раз святою водою — тело срослось, взбрызнул в другой —
царевна ожила и сделалась краше прежнего. Говорит
тогда старик Ивану купеческому сыну: «Бери себе и
царевну и все двенадцать кораблей, а мне ничего не надо;
живи праведно, никого не обижай, нищую братию наделяй
да молись святому апостолу Петру». Сказал и исчез.
Купеческий сын воротился домой и жил с своею
царевною долго и счастливо, никого не обижал и бедным
завсегда помогал.
117
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
1Я	301. ДОКА НА ДОКУ
И ришел солдат в деревню и просится ночевать
JL к мужику. «Я бы тебя пустил, служивый,—
говорит мужик,— да у меня свадьба заводится,
негде тебе спать будет».— «Ничего, солдату везде мес-
то!» — «Ну, ступай!» Видит солдат, что у мужика лошадь в
сани запряжена, и спрашивает: « Куда, хозяин, отправ ляешь-
ся?» — «Да вишь, у нас такое заведение: у кого свадьба,
тот и поезжай к колдуну да вези подарок! Самый бедный
без двадцати рублев не отделается, а коли богат, так и
пятидесяти мало; а не отвезешь подарка, всю свадьбу ис-
портит!» — «Послушай, хозяин! Не вози, и так сойдет!»
Крепко уверил мужика, тот послушался и не поехал к
колдуну с гостинцами.
Вот начали свадьбу играть, повезли жениха с невестою
закон принимать; едут дорогою, а навстречу поезду бык
несется, так и ревет, рогами землю копает. Все поезжане
испугалися, а солдат усом не ведет; где ни взялася —
выскочила из-под него собака, бросилась на быка и прямо за
глотку вцепилась — бык так и грохнулся наземь. Едут
дальше, а навстречу поезду огромный медведь. «Не бой-
тесь,— кричит солдат, — я худа не допущу!» Опять где ни
взялася — выскочила из-под него собака, кинулась на мед-
ведя и давай его душить; медведь заревел и издох. Минова-
ла та беда, снова едут дальше; а навстречу поезду заяц выс-
кочил и перебежал дорогу чуть-чуть не под ногами перед-
ней тройки. Лошади остановились, храпят, а с места пе
трогаются! «Не дури, заяц,— крикнул на него солдат,—
мы опосля поговорим с тобой!» — и тотчас весь поезд легко
двинулся. Приехали к церкви благополучно, обвенчали
жениха с невестою и отправились назад в свою деревню.
Стали ко двору подъезжать, а на воротах черный ворон
сидит да громко каркает — лошади опять стали, ни одна
с места не тронется. «Не дури, ворон,— крикнул на него
солдат,— мы с тобой опосля потолкуем». Ворон улетел,
лошади в ворота пошли.
Вот посадили молодых за стол; гости и родичи свои
места заняли — как следует, по порядку; начали есть, пить,
веселиться. А колдун крепко осердился; гостинцев ему не
дали, пробовал было страхи напускать — и то дело не вы-
горело! Вот пришел сам в избу, шапку не ломает, образам
пе молится, честным людям не кланяется; и говорит сол-
118
302 СТРАШНЫЙ КОЛДУН
дату: «Я на тебя сердит!» — «А за что на меня сердиться?
Ни я не занимал у тебя, ни ты мне не должен! Давай-ка
лучше пить да гулять».—«Давай!» Взял колдун со стола
ендову пива, налил стакан и подносит солдату: «Выпей,
служивый!» Солдат выпил — у него все зубы в стакан
выпадали! «Эх, братец,— говорит солдат,— как мне без зу-
бов-то быть? Чем будет сухари грызть?» Взял да и бросил
зубы в рот — они опять стали по-прежнему. «Ну, теперь я
поднесу! Выпей-ка от меня стакан пива!» Колдун выпил —
у него глаза вылезли! Солдат подхватил его глаза и выбро-
сил неведомо куда.
Остался колдун на всю жизнь слепым и закаялся страхи
напускать, над людьми мудрить; а мужики и бабы стали за
служивого бога молить.
0	302. СТРАШНЫЙ КОЛДУН
тпустили одного солдата в побывку на родину;
вот он шел, шел, долго ли, коротко ли, и стал к
своему селу приближаться. Недалеко от села
жил мельник на мельнице; в былое время солдат водил с ним
большое знакомство; отчего не зайти к приятелю? Зашел;
мельник встретил его ласково, сейчас винца принес, стали
распивать да про свое житье-бытье толковать. Дело было к
вечеру, а как погостил солдат у мельника — так и вовсе
смерилось. Собирается солдат идти на село; а хозяин гово-
рит: «Служивый, ночуй у меня; теперь уж поздно, да,
пожалуй, и от беды не уйдешь!» — «Что так?» — «Бог
наказал! Помер у нас страшный колдун; по ночам встает
из могилы, бродит по селу и то творит, что на самых сме-
лых страх нагнал! Как бы он и тебя не потревожил!» —
«Ничего! Солдат — казенный человек, а казенное ни в воде
не тонет, ни в огне не горит; пойду, больно хочется с родны-
ми поскорей увидаться».
Отправился; дорога шла мимо кладбища. Видит — на
одной могиле огонек светит. «Что такое? Дай посмотрю».
Подходит, а возле огня колдун сидит да сапоги тачает.
«Здорово, брат!» — крикнул ему служивый. Колдун взгля-
нул и спрашивает: «Ты сюда зачем?» — «Да захотелось
посмотреть, что ты делаешь». Колдун бросил свою работу
и зовет солдата на свадьбу: «Пойдем, брат, погуляем — в
119
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
селе нонче свадьба!» — «Пойдем!» Пришли на свадьбу,
начали их поить, угощать всячески. Колдун пил-пил,
гулял-гулял и осердился; прогнал из избы всех гостей и
семейных, усыпил повенчанных, вынул два пузырька и
шильце, ранил шильцем руки жениха и невесты и набрал
их крови. Сделал это и говорит солдату: «Теперь пойдем
отсюда». Вот и пошли. На дороге солдат спрашивает:
«Скажи, для чего набрал ты в пузырьки крови?» —
«Для того, чтоб жених с невестою померли; завтра никто
их не добудится! Только один я знаю, как их оживить».—
«А как?» — «Надо разрезать у жениха и невесты пяты и в
те раны влить опять кровь — каждому свою: в правом
кармане спрятана у меня кровь жениха, а в левом невес-
тина».
Солдат выслушал, слова не проронил; а колдун все
хвалится: «Я,— говорит,— что захочу, то и сделаю!» —
«Будто с тобой и сладить нельзя?» — «Как нельзя? Вот
если б кто набрал костер осиновых дров во сто возов да
сжег меня на этом костре, так, может, и сладил бы со
мною! Только жечь меня надо умеючи; в то время полезут
из моей утробы змеи, черви и разные гады, полетят галки,
сороки и вороны; их надо ловить да в костер бросать: если
хоть один червяк уйдет, тогда ничто не поможет! В
том червяке я ускользну!» Солдат выслушал и запом-
нил. Говорили, говорили и дошли, наконец, до могилы.
«Ну, брат,— сказал колдун, — теперь я тебя разорву, а
то ты все расскажешь».— «Что ты, образумься! Как меня
рвать? Я богу и государю служу». Колдун заскрипел
зубами, завыл и бросился на солдата, а тот выхватил
саблю и стал наотмашь бить. Дрались-дрались, солдат поч-
ти из сил выбился. «Эх,— думает,— ни за грош пропал!»
Вдруг запели петухи — колдун упал бездыханен. Солдат
вынул из его кармана пузырьки с кровью и пошел к своим
родичам.
Приходит, поздоровался; родные спрашивают: «Не ви-
дал ли ты, служивый, какой тревоги?» — «Нет, не ви-
дал».— «То-то! А у нас на селе горе: колдун ходить пова-
дился». Поговорили и легли спать; наутро проснулся сол-
дат и начал спрашивать: «Говорят, у вас свадьба где-то
справляется?» Родные в ответ: «Была свадьба у одного
богатого мужика, только и жених и невеста нынешней
ночью померли, а отчего — неизвестно».— «А где живет
этот мужик?» Указали ему дом; он, не говоря ни слова,
120
303. ОТДЫХ НА МОГИЛЕ
пошел туда; приходит и застает все семейство в слезах»
«О чем горюете?» — «Так и так, служивый!» — «Я могу
оживить ваших молодых; что дадите?» — «Да хоть полови-
ну именья бери!» Солдат сделал так, как научил его кол-
дун, и оживил молодых; вместо плача начались радость,
веселье; солдата и угостили и наградили. Он налево кругом
и марш к старосте; наказал ему собрать крестьян и приго-
товить сто возов осиновых дров.
Вот привезли дрова на кладбище, свалили в кучу, выта-
щили колдуна из могилы, положили на костер и зажгли; а
кругом народ обступил все с метлами, лопатами,
кочергами. Костер облился пламенем, начал и колдун го-
реть; утроба его лопнула, и полезли оттуда змеи, черви и
разные гады, и полетели оттуда вороны, сороки и галки;
мужики бьют их да в огонь бросают, ни одному червяку не
дали ускользнуть. Так колдун и сгорел! Солдат тотчас соб-
рал его пепел и развеял по ветру. С того времени стала на
селе тишина; крестьяне отблагодарили солдата всем ми-
ром; он побыл на родине, нагулялся досыта и воротился на
царскую службу с денежками. Отслужил свой срок, вышел
в отставку и стал жить-поживать, добра наживать, худа из-
бывать.
езоз. ОТДЫХ НА МОГИЛЕ
хал ночью мужик с горшками; ехал-ехал, лошадь
у него устала и остановилась как раз против
кладбища. Мужик выпряг лошадь, пустил на тра-
ву, а сам прилег на одной могиле; только что-то не спится
ему. Лежал-лежал, вдруг начала под ним могила раство-
ряться; он почуял это и вскочил на ноги. Вот могила раство-
рилась, и оттуда вышел мертвец с гробовою крышкою, в
белом саване; вышел и побежал к церкви, положил в дверях
крышку, а сам в село. Мужик был человек смелый; взял
гробовую крышку и стал возле своей телеги, дожидается —
что будет?
Немного погодя пришел мертвец, хвать а крышки-то
нету; стал по следу добираться, добрался до мужика и
говорит: «Отдай мою крышку, не то в клочья разорву!» —
«А топор-то на что? — отвечает мужик.— Я сам тебя иск-
рошу на мелкие части!» — «Отдай, добрый человек!» —
121
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
просит его мертвец. «Тогда отдам, когда скажешь: где был
и что делал?» — «А был я в селе; уморил там двух мо-
лодых парней».— «Ну, скажи теперь: как их оживить мож-
но?» Мертвец поневоле сказывает: «Отрежь от моего сава-
на левую полу и возьми с собой; как придешь в тот дом,
где парпи уморены, насыпь в горшочек горячих угольев и
положи туда клочок от савана, да дверь затвори; от того
дыму они сейчас оживут». Мужик отрезал левую полу от
савана и отдал гробовую крышку. Мертвец подошел к мо-
гиле — могила растворилась; стал в нее опускаться —
вдруг петухи закричали, и он не успел закрыться как надо:
один конец крышки снаружи остался.
Мужик все это видел, все приметил. Стало рассве-
тать; он запряг лошадь и поехал в село. Слышит в одном
доме плач, крики; входит туда — лежат два парня мертвые.
«Не плачьте! Я смогу их оживить».— «Оживи, родимый;
половину нашего добра тебе отдадим»,— говорят родичи.
Мужик сделал все так, как научил его мертвец, и парни
ожили. Родные обрадовались, а мужика тотчас схватили,
скрутили веревками: «Нет, дока! Мы тебя начальству
представим; коли оживить сумел, стало быть, ты и уморил
их!» — «Что вы, православные! Бога побойтесь!» — заво-
пил мужик и рассказал все, что с ним ночью было. Вот дали
знать по селу, собрался народ и повалил на кладбище,
отыскали могилу, из которой мертвец выходил, разрыли и
вбили ему прямо в сердце осиновый кол, чтоб больше не
вставал да людей не морил; а мужика знатно наградили и
с честью домой отпустили.
В	304. БЕССТРАШНЫЙ СОЛДАТ
одно время выслужился солдат, уже как он
аттестат получил идти домой уволенный. Прежде
двадцать пять лет служить надо было. Стареют.
Помирали там. Всячина бывала.
Пошел он, а направление держит домой идти. А машин-
то не было, ходили пешком. Шел он долго ли, коротко ли,
повстречался он со служивым. Один у другого и спраши-
вает: «А видел ли ты царя?» — «Нет, я не видал его
личность».— «Двадцать пять лет служил, а царя в глаза
не видал! Какой же ты есть солдат, что ты ни разу
царя не посмотрел?»
122
304. БЕССТРАШНЫЙ СОЛДАТ
Этот и думат: «Верно! Вот я сейчас вернусь к царю
на дом и посмотрю его личность. Пойду хоть и дальше,
а зайду посмотрю царя». Ворачивается и докладывает
дворникам царским: «Такой-то такой солдатик хочет
[царскую] личность посмотреть!» Царь говорит:
«Пусть зайдет».
Заходит солдат во дворец, отдает ему честь, как по
ранешному обычаю. Царь ставит ему кресло: «Про-
ходи, служивый!» — «Ваше величество! Я двадцать
пять лет служил службу и зашел к вам вашу личность
посмотреть. Дома скажут: «Какой ты есть солдат, царя
в глаза не видал!» — «Молодец, служивый! А теперь
вот что: я тебе загану три загадки. Смотри, отгадать —
награжу! Что ж, обширность1 свету белого больше или
нет?» — «Дак нет, в один день солнце обходит».— «Моло-
дец! Верно! А в высь, в высоту — далеко?» — «Да
нет, там стукат, и здесь слыхать».—«А в землю глубо-
ко?» — «Да, глубоко. Мой отец ушел тридцать лет назад
мерить и до сих пор не вернулся».— «Так, угадал, за-
служил награду!»
Царица услыхала громкий разговор, открыла дверь
и спрашиват: «Это что за страсть явилась?» Солдат
отвечат: «Я дома был, и двадцать пять лет на службе
служил, и не видывал страсти, и не знаю, что есть за
страсть. Царица-матушка, скажите, это что за такая
страсть?» — «Неужели вы двадцать пять лет прослу-
жили, нигде страшного не видали?» — «Нет, нигде не
видал».
Он, верно, не знал страсти. Царь дал ему двадцать
пять рублей, и царица двадцать пять рублей. Пошел
солдат страсть искать: «Уж, ладно, я сообщу вам с доро-
ги, если найду эту самую страсть».
Идет, ладится по лесу все идти, и нигде нет ничо
страшного.
Вот однажды шел по пустоплеску, сбился с дороги,
запнулся, упал. Темно, ночь уж была. Общупал рука-
ми — крест деревянный, сугроб. Чиркнул, глядит: мо-
гила пола, открыта. «Спуститься в могилу? Нет ли там
страшного?» Залез в могилу. Видит — там гроб, саван.
«Вот тут и ночую». Ложится. Перед петухами с полночи
приближается покойник, бах в могилу! Кричит: «Кто
1 Здесь: земля.
123
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тут в моей могиле? Вылазь!» — «Ночую и уйду. Я впе-
ред тебя место занял!» — «Это моя могила, мой гроб!» —
кричит покойник. «Твоя бы была, ты бы лежал, а то где-
то бегал, люди заняли место, а он беспокоит! Ложись,
хошь, со мной рядом, места обоим хватит!»
Вот уже утро, а покойник все круг могилы бегат, мо-
лит пустить его. «А скажи, куда ты бегал, тогда пус-
тю»,— говорит солдат. Надо говорить, а то петухи за-
поют, а он поверх земли останется! «Я бегаю третий
год, свою старуху мучаю».
Служивый встал, старика в гроб бросил, саван замо-
тал на портянки и пошел.
Проходит день. Поздненько стало. Заходит в дерев-
ню, забегат в крайнюю избу: «Бабенька, пусти меня
передневать».— «Ох, дитятко-солдатик, сама не сплю
третий год. Старик у меня помер. Бегат он кажду ночь:
меня шиньгат. Сама к людям спать хожу».— «Да я у не-
го седни ночевал! Смотри, портянки не из его сава-
на?»
Старуха аж побелела!
Солдатик до вечера дожил. Накормила его старуха
ужной. Он и говорит: «Ты дай-ка мне два куля про-
стых».
Она дает кули и уходит к людям ночевать. Солдат
лег на кровать. Стал засыпать, слышит — приближается
кто-то — бац! — и давай курпёжить его. Он отодвинул-
ся: «Ты не шевель, лег — так лежи! Я тебе не стару-
ха».
Вот начинает его покойник и заболе шиньгать. Он схва-
тил, в кули затолкал, завязал крепко и в голова положил.
Он из куля-то не уйдет, завязанный.
Утром приходит старуха. «А, бабушка, он здесь, здесь!»
Старуха в избу на зашла и тигаля! Приходит с наро-
дом. А солдат и говорит: «Не бойся, он к тебе больше не
придет. Я его [унесу]».
Сгреб через плечо и попер. Протащил день, тяжело
ему кажется. Припоздал в лесу, завидел большой-пре-
большой костер в лесу. Подбегат к огню большому, ви-
дит — сорок разбойников сидят. Те обокрали казначейство,
расклали деньги у огня, варят ужну. Подходит: «Здрав-
ствуйте, ребята!» Один сквозь зубы сказал: «Здравствуй!»
Мешок возле бросил с покойником. И просит у них:
«Вы дайте мне котел, ужну сварить». Подают котел чело-
124
305. МЕРТВЕЦ И СОЛДАТ
век на пять. «Нет, этот мне маленький. Дайте мне вон
тот котел».
А тот котел человек на двадцать. Те шары вылупили
на него!
Налил котел полный воды, кое-как тащит. Они на ночь
дров запасли, а он — раз! — туда. Все дрова в огонь
склал.
У них атаман-то был плешатый, жирный. Вытряс сол-
дат покойника, отрезал кусок, нюхает и говорит: «Недав-
но поймал, а протух! Правда, лето...»
Бух его в котел! А те трехнулись: «Людоед!» А солдат
зорит на атамана зорко и говорит: «Вот этого кудрявого-
плешатого поймать бы!»
Эти сорок разбойников как дождь от этого огня! Оста-
вили закуски, и деньги оставили: «Это, ребята, пришел
людоед!»
Солдат собрал все, скопотился и уехал.
Проходит день-два. Заходит он ночью в одну избу. Там
только один покойник — никого своих, видно, нету. Был
сосланный в Сибирь старичок. Старичок хороший, чест-
ный. Помер. Читальщик днем читат, ночью уходит. Сол-
дат думает: «Я ночую с ним».
К поминкам были приготовлены пирожник, блины и
четверть водки. Солдат думает: «Выпить — налупят, ук-
расть — догонят». Достает сметану, всю бороду покойнику
обмазал, запихал в рот пирог и выпихал покойника в
окошко. Собрал все и ушел.
Утром приходит читальщик: покойник в окно вылез!
Сбежался народ: «Да у него борода в сметане!» Гля-
дят: «Дак ведь он вино-то все выпил, сметану, блины
все съел!»
Так на покойника и подумали.
А солдат домой приехал и [так] никакой страсти не
видал.
305. МЕРТВЕЧ И С0ЛДАТ
ил-был старик со старушкой, и у них было
И Ш три сына. Старик стал помирать и ноги в
стену упирать и громким голосом кричать,
сыновьев своих сзывать: «Сыновья мои умны, сыновья
мои разумны, я стал помирать, но если я помру, то сами
125
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
меня не короните, а что ни дайте, да кого-нибудь наймите».
И тот же час кончился.
Сыновья сошлись и думают: а кого бы нибудь да
нанять, да кому бы нибудь скоронить отдать. И тот же час и
как раз является солдат. Сказал солдат: «Мир вам, ребята!
А что вы стоите да думаете?» — «Вот стоим мы,— сказа-
ли ребята,— думаем: помер у нас батюшка, не приказал
нас самим коронить, а что ни дать да нанять, скоронить
его отдать». Солдатик и говорит им: «А что мне дадите,
скороню я его?» — «А что угодно возьми, только скоро-
ни».— «Тройку лошадей со упряжкою!» То сыновья
думали и на том согласилися. «Только, пожалуйста, ско-
рони!» Солдат и говорит: «А де лежит он у вас? Скороним
его сейчас!»
Приводят его в комнату, де отец мертвый лежит. Ле-
жит старик в превеличающем гробу. Походил солдат круг
гроба и сказал: «Запрягайте тройку лошадей со упряжкою
своей!» Вот ребятки собрались, тройку лошадей впрягли,
положили гроб на телегу и повезли его в кузницу.
Солдатик сел на гроб верхом, подъезжает к кузнице.
«Господин кузнец, разводи-ка огонек, навари мне колец!
А набей-ка,— говорит, — на гроб три обруча больших!»
Кузнец тотчас и как раз развел огонек и наколотил три
обруча толстых, больших и заклепал им конец.
Солдат был молодец, сел на гроб верхом и полетел на
троечке в путь-дорожку, в большой лес. Доезжает вплоть
до лесу; поздно вечером случилось: приходит глухая
полуночь — лошадушки его стали потеть, а колеса стали
скрипеть. Как пришла глухая полуночь, лошадушки
его стали, а колеса к земле пристали, а обручья с гроб
долой слезали, тот же мертвец показал свой живой образец.
Солдат видит — дело плохо. Стоит в лесу, при край доро-
ги — три белых березы, солдат спрыгнул с телеги и влез на
березу. Мертвец кричит громким голосом: «А где же
ты, солдат?» — «Я — здесь, — говорит,— сижу на бе-
резе».
Подбегает мертвец к березе и давай грызть березу. Бе-
резу подгрыз, она свалилась; солдат на вторую перепрыг-
нул. Как береза свалилась, подбегает мертвец к вершине,
думает: солдат тут упал. На вершине пошевырял и солдата
не видал. Сказывает мертвец: «Да де же ты, солдат?» —
«На другой березе». Он другую — стал и другую подгрыз.
Другая повалилась — солдат на третью перелез. Мертвец
126
305. МЕРТВЕЦ И СОЛДАТ
бросился ко второй вершине и думает, что солдат тут
лежит, а солдат на третьей березе сидит. И этим дело
кончилось. Глухая полночь прошла; кочета запели, свят
дух по земле пошел, а нечистый дух скрозь землю про-
шел, а мертвец во гроб взошел и лежит — как спит.
Солдатик с березки слезал, гроб крышкой закрывал и
веревкой завязал; тройку лошадей в селенье назад обрачал,
опять к кузнице подъезжал. «Господин кузнец, сделай-ка
обручики поздоровше! Заклепай, пожалуйста, покрепше!»
Кузнец тотчас самые здоровые сделал обручи и здорово их
заклепал, и солдатик оборотил своих тройку лошадей и
опять полетел.
Ну, это скоро только сказка сказывается, а это не скоро
дело делается. Уж это на другую ночь пришлось. Едет сол-
датик дремучим лесом, и вдруг кони его притупели. Прих-
ватыват его глухая полуночь, и прежде соскочил с ног
железный обручок, потом крышка хлоп долой! Солдат
испужался, на лошадку на пристежную верхом бросался.
Выходит мертвец из гроба и спрашивает: «Солдат, де?» —
«Здесь, сижу на лошаде». С левого боку пристужную
лошадку мертвец съел. Солдатик на вторую перепрыгнул.
Спрашивает мертвый старик: «Ты, солдат, де?» — «Сижу
на второй лошаде».— «Ах, протакая мать! Тебя нигде не
найдешь!» Кочеты запели, мертвец бряк в гроб и лежит, как
мертвый спит.
Солдат видит: дело плохо — ни день, ни ночь не спит и
в лес дальше везет — и дальше, и дальше, и опять его
прихватила темная ночь. Мертвец встает из гроба; солдат
видит: дело плохо, бросатся на корневую лошадь и едет.
Мертвец кричит: «Солдат, ты де?» — «На корневой лоша-
де!» — «Ну, теперь же доберусь!» И начал лупить с хвоста
и лупить до гривы. Шкуру лупит, мясо жрет, а солдата к
себе ждет. А солдат был прозваньем Лоха, а видит плохо;
скидовал одежду и бросал ее на дорожку, а сам бегом айда
да айда по дороге! Мертвец лошадку ободрал и спраши-
вает: «Ты, солдат, де?» Хвать, только одно место знать!
Солдатик айда да айда по дорожке. Ну, этот мертвец
был не простец — колдун и еретник, горький пьяница:
понюхал его следочки и айда да айда! Солдат бежит прыт-
ко, лишь только пятки в зад утыкаются; остановится да
послушает, как мертвец бежит — вся земля дрожит. Сол-
дат видит впереди огонек и бежит да бежит — индо из
глаз слезы льют. Мертвец его догоняет и крепко ему приг-
127
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
раживает: «Да не уйдешь, солдат! С живого шкуру еде
ру! Живого не пущу!»
К огоньку солдат подбегает: тут келейка стоит. В келье
огонек горит, а на мертвой лавке гроб стоит; во гробу
второй мертвец лежит. Солдатик мык в дверь! Под поро-
гом-то в избе превеличающий кобель, под названием со-
бака.
Вдруг кочеты запели, мертвец и говорит: «Ну, да пом-
ни же, вшивая губа, да не забудь, как по тройке лошадей
берут!» И тут же провалился скрозь землю, верх ногами
прошел.
А солдатик в избенке стоит, свету вольного ждет. Как
день рассветало, солдат вышел из келейки и не знает куды
идти, что делать. Де он бег — дорога травой заросла и
нельзя ни пройти, ни проехать. И стоит, думает: «Что я,
дурак, сделал? Не жилось мне на вольном свету. Куды
сейчас пойду?» Обратился опять в эту келью и решился
тут ночевать. Лег себе на печку, и пришла темная ночь.
Солдат темную ночь не спит, во все глазыньки глядит.
Как пришла глухая полночь, встает мертвец, зубами
скрехчет, слюнями прыщет. «Эх, солдатик, теперь ты мне
попался! Мяса наемся и крови твоей напьюсь!» И сей-
час солдат лежит ни живой, ни мертвый. «Простите,—
говорит солдатик,— мои срочнички! Мне сейчас живому
не быть». И лезет мертвый человек к солдату на печь. Пре-
огромный кобель вскочил и цоп да цоп мертвеца! Взял его
за шиворот и давай драться, как с собакой. До тех пор
дрались, индо оба в кровь изорвались. А солдат на печи
сидит — и ни жив, ни мертвый. Кочеты запели, и мертвец
в гроб убрался. И вдруг рассветало. Собака опять на преж-
нее место легла, как лежала, и солдатик выходит вон из
келейки, и вдруг ему показалось, где он бежал прежде — до-
рожкой, и ударился по ней бежать. Выбежал на чистое
поле и набежал на мертвых лошадей. «Слава те богу!
Закажу топерь детям и внучатам тройку лошадей не
брать и мертвых людей не коронить!»
Отправился домой и в своем доме стал жить да быть
и лошадушек своих добывать.
128
306. ДЕД
Ж	30. ДЕД
ил-был солдат; вышел в отставку и пошел
домой. Приходит в свою деревню — вся
пуста, не видать нигде народу. Что такое
значит? Зашел в свою прежнюю избу, снял ранец, раз-
делся; стал на лавку садиться, глянул, и на столе стоит
штоф вина и всяких закусок вволю наготовлено. «Ну,—
думает,— хоть голоден не буду: есть что закусить и
выпить». Вдруг лезет в избу его старый дед, который лет
с десять как помер; был он сильный колдун, весь народ из
деревни повыгнал, а такого хитреца, чтобы с ним сладил,
еще не бывало! Увидал он гостя и закричал: «Ба! Здрав-
ствуй, внучек!» — «Здорово, дедушка!» — «Давно я тебя
не видал!» — «И то давно!» Сел колдун и давай закуски
уписывать да вином запивать; все один приел. «Где
ж мои братья?» — спрашивает солдат. «В иной деревне
живут; я отсюдова всех выгнал. Только и ходят сюда что
днем; придут, поставят мне ужин да штоф вина и на-
зад!»
Позакусил колдун, повыпил и говорит: «Поедем-ка
в соседнее село; там нынче свадьба у богатого мужика. Как
приедем, я в избу пойду, а ты стой на улице, и что стану
тебе в окно подавать — все примай да в повозку кла-
ди».— «Ладно, дедушка!» Вышли на двор, у крыльца
стоит тройка вороных — так и рвут, копытами землю
роют! Сели в повозку и мигом в село прискакали.
Колдун вошел в избу, а солдат остался на улице, смот-
рит: что будет? Дед взял со стола скатерть и все, что на
столе было накладено-наставлено, завернул в узел и подает
в окно; солдат принял и положил в повозку. Потом подо-
шел колдун к жениху, засучил свой рукав и засунул ему
руку в рот по самое плечо — жених тотчас помер; сделал
то же и с невестою — и та померла. Тут взе заголосили,
заплакали; отчего беда приключилась, никто не ведает:
колдун и вошел и ушел никому невидим.
Сел он с солдатом в повозку и поскакал назад. Кони
быстро несут! «Что, дедушка,— спрашивает солдат,—
долго ты будешь по белу свету ходить?» — «Долго, вну-
чек, пока сам захочу».— «Неужто на тебя и силы нет?» —
«Сила-то есть, да никто про нее не ведает».— «Скажи
мне, дедушка!» — «Нет, внучек! Много знать хочешь».—
«Пожалуйста, скажи!» — «Ну, так и быть: вот в этаком-
129
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
то месте стоит сухая груша; коли соберутся семеро да
выдернут ее с корнем — под ней провал окажется; после
надо вырыть мой гроб да бросить в тот провал и посадить
опять грушу; ну, внучек, тогда полно мне ходить!» — «А
нельзя ли вылечить нонешних молодых, чтоб они ожи-
ли?» — «Эх, внучек! Много будешь знать, скоро соста-
ришься».— «Однако скажи!» — «Ну, так и быть! У бога-
того мужика отелилась сегодня корова и принесла
красного бычка; коли того бычка зарезать, да вынуть
сердце, да из того сердца взять крови, да тою кровью пома-
зать молодых — они в ту ж минуту оживут и будут здравы
и невредимы».
Копи подлетели к крыльцу и стали как вкопанные;
колдун взял узел и понес в избу. Развязал и стал жрать все
что попало: сперва ел кушанья, а там принялся глотать
ложки, ножи, бутыли и самую скатерть. Живо все обрабо-
тал и кричит во всю глотку: «Есть хочу! Голоден!.. Ну, вну-
чек, теперь за тебя примусь!» — «Что ты, дедушка, какая
солдат еда! Только одни кости».— «Ничего, годишься!» —
«Дай хоть в последний раз на белый свет взглянуть!» —
«Ну, взгляни, только поскорее!» Вышел солдат на двор,
нашел осиновое полено, взял и стоит; а дед кричит: «Что
ж ты копаешься! Иди, мне некогда ждать».—«Нет, де-
душка, я в избу не пойду; если хочешь, ешь меня на
дворе — нечего избы марать!»
Колдун рассердился, бежит к нему на двор; только хо-
тел было схватить, а солдат не дал маху — как урежет
его наотмашь осиновым поленом! Колдун и с ног долой!
«Ну, внучек, ударь еще раз».— «Будет с тебя и этого!»
Тут запел петух — старик окостенел и замолчал; а солдат
схватил ранец и пошел в соседнюю деревню, где его
братья жили. На другой день он созвал весь мир, выбрал
шесть человек, сам седьмой пошел; взяли колдуна и броси-
ли в провал — там, где сухая груша стояла.
После того солдат вылечил молодых, взял за то боль-
шую награду и зажил себе богато и счастливо.
0	307. КОЛДУН-ПОКОЙНИК
тпросился солдат в отпуск — родину навес-
тить, родителей повидать, и пошел в дорогу.
День шел, другой шел, на третий забрел в
дремучий лес. Где тут ночевать? Увидал — на опушке
130
307. КОЛДУН-ПОКОЙНИК
две избы стоят, зашел в крайнюю и застал дома одну
старуху. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, слу-
живенький!» — «Пусти меня ночь переспать»«Ступай,
только тебе здесь беспокойно будет».— «Что? Али тесно
у вас? Это, бабушка, ничего; солдату немного места надо:
где-нибудь в уголок прилягу, только бы не на дворе!» —
«Не то, служивенькой! На грех пришел ты...» — «На
какой грех?» — «А вот па какой: в соседней избе помер
недавно старик — большой колдун; и таперича каждую
ночь рыщет он по чужим домам да людей ест».— «Э,
бабушка, бог не выдаст, свинья не съест».
Солдат разделся, поужинал и полез па полати; лег
отдыхать, а возле себя тесак положил. Ровно в двенадцать
часов попадали все запоры и растворились все двери;
входит в избу покойник в белом саване и бросился на
старуху. «Ты, проклятый, зачем сюда?» — закричал на
него солдат. Колдун оставил старуху, вскочил на-полати и
давай с солдатом возиться. Тот его тесаком рубил-рубил,
все пальцы на руках поотбивал, а все не может поправить-
ся. Крепко они сцепились, и оба с полатей на пол грохну-
лись: колдун под низ, а солдат наверх попал; схватил
солдат его за бороду и до тех пор угощал тесаком, пока
петухи не запели. В ту самую минуту колдун омертвел:
лежит, не тронется, словно деревянная колода.
Солдат вытащил его на двор и бросил в колодезь —
головой вниз, ногами кверху. Глядь: на ногах у колдуна
славные новые сапоги, гвоздями убиты, дегтем смазаны!
«Эх, жаль, так задаром пропадут,— думает солдат,—
дай-ка я сниму их!» Снял с мертвого сапоги и воротился в
избу. «Ах, батюшка, служивенький,— говорит старуха,—
зачем ты с него сапоги-то снял?» — «Дак неужели ж на
нем оставить? Ты смотри: какие сапоги-то! Кому не
надо — рубль серебра даст; а я ведь человек походный,
мне они очень пригодятся!»
На другой день простился солдат с хозяйкою и пошел
дальше; только с того самого дня — куда он ни зайдет на
ночлег, ровно в двенадцать часов ночи является под окно
колдун и требует своих сапог. «Я, — грозит,— от тебя нигде
не отстану: всю дорогу с тобой пройду, на родине не
дам отдыху, па службе замучу!» Не выдержал солдат: «Да
что тебе, проклятый, надобно?» — «Подай мои сапоги!»
Солдат бросил в окно сапоги: «На, отвяжись от меня, нечис-
тая сила!»
131
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Колдун подхватил свои сапоги, свистнул и с глаз
пропал.
 Ш	308. УПЫРЬ
 Ж некотором царстве, в некотором государстве был-
 9 жил старик со старухою; у них была дочь Маруся.
В их деревне был обычай справлять праздник
Андрея Первозванного: соберутся девки в одну избу, на-
пекут пампушек и гуляют целую неделю, а то и больше. Вот
дождались этого праздника, собрались девки, напекли-
иаварили что надо; вечером пришли парубки с сопелкою,
принесли вина, и началась пляска, гульба — дым коромыс-
лом! Все девки хорошо пляшут, а Маруся лучше всех. Не-
много погодя входит в избу такой молодец — что на-поди!
Кровь с молоком! Одет богато, чисто. «Здравствуйте,—
говорит,— красные девицы!» — «Здравствуй, добрый мо-
лодец!» — «Гулянье вам!» — «Милости просим гулять к
нам!» Сейчас вынул он кошель полон золота, послал за ви-
ном, за орехами, пряниками — разом все готово; начал уго-
щать и девок и ребят, всех оделил. А пошел плясать —
любо-дорого посмотреть! Больше всех полюбилась ему Ма-
руся; так к ней и пристает.
Наступило время по домам расходиться. Говорит этот
молодец: «Маруся! Поди, проводи меня». Она вышла про-
вожать его; он и говорит: «Маруся, сердце! Хочешь ли, я
тебя замуж возьму?» — «Коли бы взял, я бы с радостью
пошла. Да ты отколя?» — «А вот из такого-то места, живу
у купца за приказчика». Тут они попрощались и пошли
всякий своей дорогою. Воротилась Маруся домой, мать ее
спрашивает: «Хорошо ли погуляла, дочка?» — «Хорошо,
матушка! Да еще скажу тебе радость: был там со стороны
добрый молодец, собой красавец и денег много; обещал
взять меня замуж».— «Слушай, Маруся: как пойдешь
завтра к девкам, возьми с собой клубок ниток; станешь
провожать его, в те поры накинь ему петельку на пуговицу
и распускай потихоньку клубок, а после по этой нитке и
сведаешь, где он живет».
На другой день пошла Маруся на вечерницу и захвати-
ла с собой клубок ниток. Опять пришел добрый молодец:
«Здравствуй, Маруся!» — «Здравствуй!» Начались игры,
пляски; он пуще прежнего льнет к Марусе, ни на шаг не от-
132
308. УПЫРЬ
ходит. Уж время и домой идти. «Маруся,— говорит гость,—
проводи меня». Она вышла на улицу, стала с ним про-
щаться и тихонько накинула петельку на пуговицу; пошел
он своею дорогою, а она стоит да клубок распускает; весь
распустила и побежала узнавать, где живет ее названый
жених. Сначала нитка по дороге шла, после потянулась
через заборы, через канавы и вывела Марусю прямо к
церкви, к главным дверям. Маруся попробовала — двери
заперты; пошла кругом церкви, отыскала лестницу, под-
ставила к окну и полезла посмотреть, что там деется?
Влезла, глянула — а названый жених стоит у гроба да упо-
койника ест; в церкви тогда ночевало мертвое тело. Хотела
было потихоньку соскочить с лестницы, да с испугу не
остереглась и стукнула; бежит домой — себя не помнит,
все ей погоня чудится; еле жива прибежала!
Поутру мать спрашивает: «Что, Маруся, видела того мо-
лодца?» — «Видела, матушка!» — а что видела, того не
рассказывает. Вечером сидит Маруся в раздумье: идти или
нет на вечерницу? «Ступай,— говорит мать,— поиграй, по-
ка молода!» Приходит она на вечерницу, а нечистый уже
там. Опять начались игры, смехи, пляска; девки ничего
не ведают! Стали по домам расходиться; говорит нечистый:
«Маруся! Поди, проводи меня». Она нейдет, боится. Тут
все девки на нее накинулись: «Что с тобой? Или застыди-
лася? Ступай, проводи добра молодца!» Нечего делать,
пошла — что бог даст! Только вышла на улицу, он ее и
спрашивает: «Ты вчера к церкви ходила?» — «Нет!» —
«А видела, что я там делал?» — «Нет!» — «Ну, завтра твой
отец помрет!» Сказал и исчез.
Вернулась Маруся домой грустна и невесела; поутру
проснулась — отец мертвый лежит. Поплакали над ним и в
гроб положили; вечером мать к попу поехала, а Маруся ос-
талась: страшно ей одной дома. «Дай,— думает,— пойду к
подругам». Приходит, а нечистый там. «Здравствуй, Ма-
руся! Что не весела?» — спрашивают ее девки. «Какое
веселье? Отец помер».— «Ах, бедная!» Все тужат об ней,
тужит и он, проклятый, будто не его дело. Стали прощать-
ся, по домам расходиться. «Маруся,— говорит он,— про-
води меня». Она не хочет. «Что ты — маленькая, что ли?
Чего боишься? Проводи его!» — пристают девки. Пошла
провожать; вышли на улицу: «Скажи, Маруся, была ты у
церкви?» — «Нет!» — «А видела, что я делал?» —
«Нет!» — «Ну, завтра мать твоя помрет!» Сказал и исчез.
133
НАРОДНЫЕ С И АЗЕ И
Вернулась Маруся домой еще печальнее; переночевала
ночь, поутру проснулась — мать лежит мертвая! Целый
день она проплакала, вот солнце село, кругом темнеть
стало — боится Маруся одна оставаться; пошла к подругам.
«Здравствуй! Что с тобой? На тебе лица не видать!» —
говорят девки. «Уж какое мое веселье! Вчера отец помер,
а сегодня мать».— «Бедная, несчастная!» — сожалеют ее
все. Вот пришло время прощаться. «Маруся! Проводи ме-
ня»,— говорит нечистый. Вышла провожать его. «Скажи,
была ты у церкви?» — «Нет!» — «А видела, что я де-
лал?» — «Нет!» — Ну, завтра ввечеру сама помрешь!»
Маруся переночевала с подругами, поутру встала и думает:
что ей делать? Вспомнила, что у ней есть бабка — старая-
старая, уж ослепла от долгих лет. «Пойду-ка я к ней, по-
советуюсь» .
Отправилась к бабке. «Здравствуй, бабушка!» —
«Здравствуй, внучка! Как бог милует? Что отец с ма-
терью?» — «Померли, бабушка!» И рассказала ей все, что
с нею случилося. Старуха выслушала и говорит: «Ох, го-
ремычная ты моя! Ступай скорей к попу, попроси его:
коли ты помрешь, чтоб вырыли под порогом яму да несли
бы тебя из избы не в двери, а протащили б сквозь то отвер-
стье; да еще попроси, чтоб похоронили тебя на перекрест-
ке — там, где две дороги пересекаются». Пришла Маруся к
попу, слезно заплакала и упросила его сделать все так, как
бабушка научила; воротилась домой, купила гроб, легла в
него — и тотчас же померла. Вот дали знать священнику;
похоронил он сначала отца и мать Маруси, а потом и ее.
Вынесли Марусю под порогом, схоронили на раз-
дорожье.
В скором времени случилось одному боярскому сыну
проезжать мимо Марусиной могилы; смотрит — а на той
могиле растет чудный цветок, какого он никогда не виды-
вал. Говорит барич своему слуге: «Поди, вырой мне
тот цветок с корнем; привезем домой и посадим в горшок:
пусть у нас цветет!» Вот вырыли цветок, привезли домой,
посадили в муравленый горшок и поставили на окно. Начал
цветок расти, красоваться. Раз как-то не поспалось слуге
ночью; смотрит он на окно и видит — чудо совершилося:
вдруг цветок зашатался, упал с ветки наземь — и обратил-
ся красной девицей; цветок был хорош, а девица лучше!
Пошла она по комнатам, достала себе разных напитков и
кушаньев, напилась-наелась, ударилась об пол — сдела-
134
308. УПЫРЬ
лась по-прежнему цветком, поднялась на окно и села на
веточку.
На другой день рассказал слуга баричу, какое чудо ему
в ночи привиделось. «Ах, братец, что ж ты меня не разбу-
дил? Нынешнюю ночь станем вдвоем караулить». Пришла
ночь — они не спят, дожидаются. Ровно в двенадцать
часов цветок начал шевелиться, с места на место переле-
тать, после упал наземь — и явилась красная девица; до-
стала себе напитков и кушаньев и села ужинать. Барич
выбежал, схватил ее за белые руки и повелев свою горницу;
не может вдоволь на нее насмотреться, на красоту ее на-
глядеться. Наутро говорит отцу, матери: «Позвольте
мне жениться; я нашел себе невесту». Родители позволили.
Маруся говорит: «Я пойду за тебя только с тем уговором,
чтобы четыре года в церковь не ходить».— «Хорошо!»
Вот обвенчались, живут себе год и два и прижили сына.
Один раз наехали к ним гости; подгуляли, выпили и стали
хвалиться своими женами: у того хороша, у другого еще
лучше. «Ну, как хотите,— говорит хозяин,— а лучше моей
жены во всем свете нету!» — «Хороша, да некрещена!» —
отвечают гости. «Как так?» — «Да в церковь не ходит».
Те речи показались мужу обидны; дождался воскресенья
и велел жене наряжаться к обедне. «Знать ничего не
хочу! Будь сейчас готова!» Собрались они и поехали в
церковь; муж входит — ничего не видит, а она глянула —
сидит на окне нечистый. «А, так ты вот она! Вспомни-
ка старое: была ты ночью у церкви?» — «Нет!» — «А ви-
дела, что я там делал?» — «Нет!» — «Ну завтра у тебя и
муж и сын помрут!»
Маруся прямо из церкви бросилась к своей старой ба-
бушке. Та ей дала в одном пузырьке святой воды, а в дру-
гом живущей ц сказала, как и что делать. На другой день
померли у Маруси и муж и сын; а нечистый прилетел и
спрашивает: «Скажи, была у церкви?» — «Была».— «А
видела, что я делал?» — «Мертвого жрал!» Сказала да как
плеснет на него святой водою — он так прахом и рассыпал-
ся. После взбрызнула живущей водой мужа и сына — они
тотчас ожили и с той поры не знали ни горя, ни разлуки, а
жили все вместе долго и счастливо.
135
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
309.	КУМУШКА
или-были две кумушки. У одной кумушки
JL М на пальце был злачен перстень. Она все
его носила, никогда не сымала, так он
в палец врос.
Заболела эта кумушка и померла, а другой жаль пер-
стень. Стала она его сымать, да не снять никак, так она
взяла нож и отрубила палец с перстнем. Ну, ту похоронили,
а эта стала палец варить, чтоб перстень снять. Вдруг слы-
шит: под окном поет кума-покойница:
Все люди по городу спят,
Все люди по Киеву спят,
Одна моя душа не спит,
Друга — моя кума не спит:
Мою рученьку варит-печет,
Злачен перстень вой волокет!
«Что делаешь, кумушка?» Та и говорит: «Пряду крас-
ной рунец, зеленой рунец, белой рунец, голубой рунец,
золотой рунец...»
Пока считала — петух запел, ну покойница и ушла.
На другу ночь опять она стала палец варить. Слышит,
покойница идет, уже не под окном, в сеничках. Песню поет:
Все люди по городу спят,
Все люди по Киеву спят,
Одна моя душа не спит,
Друга — моя кума не спит:
Мою рученьку варит-печет,
Злачен перстень вон волокет!
«Что делаешь, кумушка?» — «Пряду красной рунец,
зеленой рунец, белой рунец, голубой рунец, золотой ру-
нец...»
Так вся ночь прошла, и кума-покойница ушла.
На третью стала палец варить, слышит около самой
двери:
Все люди по городу спят,
Все люди по Киеву спят,
Одна моя душа не спит,
Друга — моя кума не спит:
Мою рученьку варит-печет,
Злачен перстень вон волокет!
«Что делаешь, кумушка?» Та испугалась, рученьки
дрожат, ноженьки не стоят, говорит: «Пряду красной ру-
136
310. ЖЕНА-ПОКОЙНИЦА
нец, зеленой рунец...» Да и забыла. Вдруг дверь сорвалась,
покойница вошла: «Я тебя, кумушка, съем!»
Да и задушила.
310.	ЖЕНА-ПОКОЙНИЦА
ила-была девушка молодая, и был у ей дроля
_Я JL ИС молодой. А татонька да мамонька ее к парочке
не пускали, играть не давали. Очень девушка
плакала, да делать нечего. Выдали ее силком замуж, а она
вскоре померла.
Вот в одну ночь и стучится в дом. Муж-то выглянул, а
она под окном стоит, дрожит вся (уж зима была) и гово-
рит: «Муж ты мой венчанный, пусти меня, отогрей меня,
болят мои косточки — залежалися».
А он испугался и ее прогнал.
Пошла она к матушке под окошечко, постучала: «Ма-
монька, родная, впусти меня, отогрей меня, болят мои
косточки — залежалися».
Мать испужалася и прогнала ее.
Пошла она к отцу-батюшке: «Татонька, родненький,
впусти меня, отогрей меня, болят мои косточки — залежа-
лися».
А он дверь припер и огонь погасил.
Пошла она к старшой сестре: «Сестренька, родная,
пусти меня, отогрей меня, болят мои косточки — залежа-
лися» .
А сестра и под лавку спряталась.
Пошла она к дроле старому: «Парочка, миленькой,
пусти меня, отогрей меня, болят мои косточки — залежа-
лися».
Он ей дверь открыл и в избу ввел, молоком напоил, на
лавку положил, тулупом накрыл. Три дня от всех прятал,
на четвертый день в церкву повел, попу сказал. Поп ей
крест одел и повенчал их. «Кто,— говорит,— отказался,
тому она не жена. Кто ее в дом пустил — с тем и жить
будет».
Стали они жить-поживать.
137
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
311.	ВСТРЕЧА С ДРУГОМ
 П стародавние годы жили-были в одной деревне два
молодых парня; жили они дружно, вместе по бесе-
дам ходили, друг друга за родного брата почитали.
Сделали они между собой такой уговор: кто из них
станет вперед жениться, тому звать своего товарища на
свадьбу; жив ли он будет, помрет ли — все равно. Через
год после того заболел один молодец и помер; а спустя
несколько месяцев задумал его товарищ жениться. Собрал-
ся со всем сродством своим и поехал за невестою. Случи-
лось им ехать мимо кладбища; вспомнил жених своего
приятеля, вспомнил старый уговор и велел остановить
лошадей. «Я,— говорит,— пойду к своему товарищу на мо-
гилу, попрошу его к себе на свадьбу погулять; он был
мне верный друг!»
Пошел на могилу и стал звать: «Любезный товарищ!
Прошу тебя на свадьбу ко мне». Вдруг могила раствори-
лась, покойник встал и вымолвил: «Спасибо тебе, брат,
что исполнил свое обещание! На радостях взойди ко мне;
выпьем с тобой по стакану сладкого вина».— «Зашел бы,
да поезд1 стоит, народ дожидается». Покойник отвечает:
«Эх, брат, стакан ведь недолго выпить». Жених спустился
в могилу; покойник налил ему чашу вина, он выпил — и
прошло целых сто лет! «Пей, милый, еще чашу!» Выпил
другую — прошло двести лет. «Ну, дружище, выпей и
третью да ступай с богом, играй свою свадьбу!» Выпил
третью чашу — прошло триста лет.
Покойник простился с своим товарищем; гроб закрыл-
ся, могила заровнялась. Жених смотрит: где было клад-
бище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников,
ни лошадей, везде поросла крапива да высокая трава.
Побежал в деревню — и деревня уж не та; дома иные,
люди все незнакомые. Пошел к священнику — и священ-
ник не тот; рассказал ему, как и что было. Священник
начал по книгам справляться и нашел, что триста лет тому
назад был такой случай: в день свадьбы отправился жених
на кладбище и пропал, а невеста его вышла потом замуж за
другого.
1 Здесь: свадебный, состоящий из ряда повозок.
138
312. БЛАГОДАРНЫЙ БРАТ
\Я/	312. благодарный брат
Л И Лк ил-был мужик да баба, у них было два
—И И И_ сына. Пришла солдатчина, забрили старшему
сыну лоб и угнали далеко-далеко; а другой
брат охотой нанялся и пошел в солдаты. «Кто нас кор-
мить станет?» — говорит старуха, озлобилась на меньшого
сына и прокляла его навеки. И случилось так, что оба брата
попали в один полк; жили они согласно, хорошо. Вот мень-
шой прослужил год, другой, заболел и помер. Схоронили
его, как следует. Ночью приходит мертвый брат к живому и
говорит: «Братец, проснись!» Тот испугался. «Не бойся!
Я недаром. Помнишь, как нанялся я в охотники, в те
поры меня мать прокляла, и теперь меня земля не примает.
Так вот что, братец! Отпросись в отпуск да умоли матушку,
чтоб простила меня; коли умолишь ее, добром тебе заплачу:
станешь жениться — вспомнишь меня!» Старший брат от-
просился в отпуск и пошел домой. Приходит в свою дерев-
ню; отец и мать радехоньки, стали спрашивать: «Не встре-
чал ли где меньшого брата, не слыхал ли чего об нем?» —
«Ах, ведь он помер! Матушка, прости его». Старуха запла-
кала и простила.
На другой день идет солдат рынком; вдруг кличет его
купец: «Что, служба, не хочешь ли жениться?» — «Невес-
ты нету!» — «Пойдем ко мне: у меня дочь есть».— «Пой-
дем». У того купца дочь два раза замуж выходила, да все
беда случалась: положат с вечера молодых спать, а наутро
муж помрет; вишь, к ней змей летал. А солдат про то ни-
чего не ведает; сосватался, обвенчали их и положили спать.
Ночью пришел умерший брат и стал у изголовья с мечом в
руках. Ударило двенадцать часов, прилетает страшный
змей. Мертвец бросился на него и срубил ему все девять
голов; наутро пришли купец с купчихою, а зять жив; по-
ставили за него в полк рекрута, и стал он жить с своею
женою, брата поминать да добра наживать.
313. ЖЕНИХ
f	ила-поживала у нас в селе девушка. Катей ее
_ JL Ж_ звали. И она очень любила своего парочку.
А ейны родители ему ее не отдавали. Ладили
за другого замуж отдать. Ну, он и ушел в бурлаки. Да в го-
139
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
роду и помер. Ну, а Катя все плачет, все плачет, он с ума
у ей не идет.
Вот она раз сидит у окошечка, сама прядет, а сама
плачет. Вдруг в окошечко: стук, стук. «А кто там?» — «От-
крой, Катя, я — твоя парочка».
Открыла она, а там он стоит и сани около него, и конь
дрожит, из глаз огонь горит. «Едешь ли, Катя, со мной?» —
«Еду».— «Ну, сряжайся». Она взяла точиво. Большущий
кусок у ней был. Склала в сундучок; шубку оболокла и
вышла. Посадил он ее в саночки, и поехали. Конь бежит,
земля дрожит, огненным глазом по дороге светит. Месяц
по небу ходит. Он ее целует, обнимает, а сам такой страш-
ной, и губы холодные. Она и сдогадалась, что покойник.
А виду не подает.
Он и запой:
Месяц светит, ветер воет,
Девушка, девушка, чи боишься меня?
«Нет,— говорит,— не боюсь».
А куда там не боюсь, еле зубы-те унимает, дрожит вся!
Он и вдругорядь:
Месяц светит, ветер воет,
Катенька, Катя, не боишься меня?
«Нет,— говорит,— не боюсь».
Он и в третий раз:
Месяц светит, ветер воет,
Девушка, Катенька, не боишься ли меня?
«Нет,— говорит, — не боюсь».
Тут они до погоста доехали. Он ее из саней вынул, и
конь пропал. Она говорит: «Где твой дом?» А он говорит:
«Вот мой дом».
Тут могила раскрылась. Он и говорит: «Ложись в мо-
гилу». А она ему: «Погоди, иди ты вперед, придано при-
нимай». Он в могилу и скочил. Она ему давай все поодинке
выдавать: кофточку, юбку, рубахи, платки... Глядит —
последняя рубаха осталась, а до утра-свету далеко еще.
Она давай рубаху на лепестки рвать. Рвала, рвала да ему
давала. Глядь, последний лепесток остался, а до утра-свету
далеко еще.
А он из могилы: «Ложись, поди». А она ему: «Стой. Ты
ране точиво принимай. Я буду подавать, а ты аршином ме-
ряй, много ли?»
Она ему конец точива дала да малюсеньку щепочку. Он
это щепочкой меряет да считает: «Раз аршин, да и два ар-
140
314. ПОМИНКИ
шин...» А она край точива за березу завязала да бежать.
Бежит по погосту, из всех могил ей руки тянут. Всё ла-
дят за ноги хватить.
Выбежала она за ограду, слышит — мертвец вслед бе-
жит, догоняет. Тут стояла край дороги изба. Катя в избу
вбежала, двери приперла. Видит, лежит на столе покойник
да краюха хлеба, а под лавкой петух сидит. Схватила Катя
петуха да краюху хлеба и за печь.
Стал покойник двери грызть. Грыз-грыз, дыру про-
грыз, голову высунул. Дала Катя петуну хлеба: «Запой,
петун!»
А петун не поет. Мертвец двери грыз-грыз, большу дыру
выгрыз, плечи выпялил. Дает Катя хлеба петуну: «Запой,
петун!» Не поет петун. А уж мертвец в избу влез.
Тут соскочил покойник, что на столе лежал, и давай они
грызться. Грызлись, грызлись, жених Катин одолевает.
Пал покойник на пол. А тот к Кате подбирается. А тут
вдруг петун запел. Тут и этот на пол пал. Черный весь сде-
лался.
Катя через него перескочила и домой побежала. Созвала
народ, этих покойников отчитали и похоронили.
И все тут.
В	314. ПОМИНКИ
от жил-был помещик, и такой грабитель — ни-
какой крестьянам пощады он не давал! И у этого
помещика был племянник. Ну, сколь он ни жил,
крестьян ни грабил, помер этот помещик. Осталось у него
капиталу, масса денег „у этого помещика. Как племянник
его схоронил, ну все единственно: хошь он его схоронил,
он им спокою не дает. Кажну ночь ходит, стукат, брякат.
Так что племянник вышел из этого дома, боится. Забил
этот дом, закрыл.
В одно время у племянника случился какой-то бал, име-
нины. И шел солдат со службы (уволился со службы до-
мой) , и заходит к этому, просится ночевать, к племяннику.
«Да я бы вас пустил, служивый, да у меня седни будут
гости, негде. И своего народу у меня будет много».— «Да
где-нибудь, отдельного флигелька нет ли у вас?» — «Да нет
же, все заняты».— «А пошто у вас все заняты? Вон, на-
141
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
против, кака хоромина стоит пустая!» — «В этой хоромине
ничо ты, служивый, не ночуешь, мы сами из нее выкоче-
вали: она шибко пугат».— «А я не боюсь, что пугат. Етого
пуганья я не понимаю».— «Ну так, служивый, не жалуй-
ся на меня! Я объясняю, что тут наш дядя, помещик, каж-
пую ночь ходит закованной, стучит, бренчит. Я так думаю,
что ты живой не уйдешь».— «Я сказал, что не боюсь!» —
«Ну, ковды не боишься, на ключи, ночуй! А вы унесите ему
туды поисти».
Так как пошел солдат, накушался, поужнал, ложится
спокойно спать. Слышит в ночное время — идет стукоток,
брякоток. Стукат, брякат в избе этой. Служивый спра-
шиват: «Кто тут пришел?» — «Я — сам хозяин избе, этому
Дому».
Как встал служивый, зажег огня, воздал ему честь.
«Вот, служивый, сколь тебя годов жду, едва дождался. Вот
что, служивый, я вас прошу. Как вы пришли в мой дом —
не боялись, и похороните меня. Я уж замотался ходить
скованный, весь связанный. Меня хошь племянник похо-
ронил, да мать — сыра земля не примат. А потому не при-
мат, что вышел я капитал свой распределить. У меня денег
полон чулан лежит. Я сознаю: у меня капитал не трудами
нажит... Крестьянской капитал. А вот что, служивый: вот
похорони меня и мой капитал раздай по всем бедным — и
себе его грошу не бери».— «Слушаю ваше приказание!» —
«Вот дарю я тебе мой перстень. Мой перстень и по синодам
известен, и по разным магазинам. И я тебе даю его в знак
памяти. И потом, как ты меня похоронишь, из этого капи-
тала ни на синь волос не тронь. А вот в переднем углу, в
подполке, шкатулочка, туе шкатулочку тебе за труды хва-
тит. В ней большие тысячи лежат. Те, по крайности, тру-
довы. А эти, как у меня набраты с крестьян, так и отдай по
крестьянам».
И сел, ему своей рукой записку написал помещик.
Распростился солдат с помещиком и лег спать. Поутру
солдат переночевал и идет в тот дом завтракать к племян-
нику. Племяш ужахнулся, что жив. Солдат объяснят, что
вот доверенность мне дал ваш дядя — похоронить его. Так,
короче сказать, похоронил солдат помещика.
Как похоронил солдат помещика, а племяннику стало
жалко, что солдат будет управляться над дядиным капита-
лом. Как племяш поехал к разным попам, генералам да
по начальству, объяснят это дело: что вот солдат явился
142
314. ПОМИНКИ
участником в этом деле. «Ну, какой тебе шут ему давать?
Ты вот лучше сделай троеденной обед, да мы к тебе собе-
ремся да покартежим, да побеседуем, помянем его, а остат-
ки тебе — это духовенство, начальники ему советуют,— а
солдат, кто тут пришел?»
Так приезжат племяш домой, начинают пекчи, варить;
заготовка вечера в его дому, в помещиковом,— а солдат
тут же стоит, молчит. Так что приготовили все к вечеру.
Ждут гостей: вот-вот съезжаться будут. Съехались гости.
Только что уселись пировать, а солдат стоит на одной по-
ловичке, не садится с ними, не закусыват и не выпиват. Не
вникает в их дело.
Беседуют, закусывают и разговор ведут: «Вот-то любо
устроил; по крайности, побеседуем, помянем!»
Вдруг слышат: идет помещик в дом к себе опять. Те да-
же за столом омертвели — сидят гости. Помещик приходит
прямо к солдату: «Я тебе как говорил? Ты зачем не ис-
полняешь?» — «Ах, барин, воля не моя! Не дают мне тут
воли в твоем капитале!»
Как идет помещик в свой старый заветный подвал, и
солдата с собой ведет, и из подвалу несет свой старый га-
мерный стол и ставит его через залу. Потом с солдатом идут
круг этого стола, ставят стулья. И потом помещик садит
за стол первым долгом попов, племянника также и совет-
ников племяшовых, кто советовал, а посторонних лиц —
кто так, без совету, пришел — помещик распорядился:
«Выйдите отцель! А ты, солдат, как стоял на которой по-
ловичке, так и встань на нее!»
Как помещик подходит к столу, ударил своей рукой мо-
гучей по столу,— провалился стол этот и с попами, и пле-
мяшом, и с советниками в тартарары.
А солдат как стоял на одной половичке, так и остался, не
провалился. Товда и помещик распростился с солдатом,
ушел на спокой, а солдат определять капитал стал, как
помещик велел.
Определил капитал, шкатулку взял и пошел в свое
царство.
143
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж 31. ЗОЛОТАЯ НОГА
ила барыня богатая. Детей у ней не было, а из
родства всего только и была одна племянница
бедная. Взяла барыня эту племянницу себе в
приемыши. Племянница ходит за барыней как за родной
матерью, прислуживает ей, во всем угождает.
Заболела потом у барыни нога. Болит, болит — загнила
да и отвалилась прочь совсем. Жалко барыне стало своей
ноги, вот она и велела слить себе под стать другой ногу
золотую — из всего золота, какое только у ней было. Слили
ей эту ногу. Потом барыня заумирала вскоре еще тяжелее,
хворала, хворала да и умерла.
Перед смертью призвала к себе племянницу и говорит:
«Вот, племяннушка, все, что после меня в доме останется,
и самый даже дом,— пусть останется в твою пользу, не
оставляй только в доме одной ноги моей золотой, положи
ее непременно со мной во гроб и никому об этом не сказы-
вай, чтобы после смерти не вздумал кто костей моих тре-
вожить!»
Племянница поблагодарила тетку за наследство, обеща-
лась завещание ее выполнить. Барыня умерла. Только
после смерти, откуда ни возьмись, выискались какие-то
дальние родственники покойницы, стали тягать у племян-
ницы имущество после тетки, тягали, тягали да все и от-
тягали. Впала племянница после того в бедность великую;
приходилось так иной раз, что перекусить нечего!
Тяжко стало племяннице, вот она и думает: «Кабы те-
тушка оставила мне ногу золотую, я бы и горя не видала!»
А потом: «Может, мне ее и на крайность берегла, отдавши
такой приказ? И если теперича попробовать взять ее, мо-
жет, она и не рассердится!»
Подумала так племянница, а нужда-то все больше под-
гоняет, вот она и решилась: «Пойду,— говорит,— за тетуш-
киной золотой ногой, что будет!»
Была темная-растемная ночь, дождик так и лил ливмя,
словно из ведра; и в эдакую-то ночку племянница надумала
идти на кладбище.
Идет одна-одинешенька, озирается кругом, чтобы кто
не подсмотрел. Приходит на теткину могилу, разрыла ее,
видит — тетки нету! «Сгнила, должно быть, уж!» — гово-
рит племянница. Ищет ногу — тут! Схватила ее поскорей в
полу и назад!
144
316. РАЗБОЙНИК УШЕЛ ИЗ РАЯ
Идет по кладбищу, вдруг видит, навстречу кто-то идет
прямо на нее. Племянница, известно, струхнула, при-
жалась ко кресту и стоит ни жива ни мертва.
Привиденье все ближе и ближе к ней. Подошло на ар-
шин расстояния и спрашивает: «Как ты сюда попала?»
Племянница тотчас же узнала по голосу свою тетку. Руки
и ноги у ней так и опустились. «Я, тетушка,— говорит,—
ходила на твою могилку!» — «Зачем?» — «Поклонить-
ся!» — «В такую-то пору и непогоду?» — «Да!» — гово-
рит.
Тетка как хватит ее за плечо да голосом таким-то страш-
ным над самым ухом как проговорит: «А золотая-то нога
моя где?» Племянница со страху так тут же без чувств и
упала.
На другой день ее нашли уж мертвую около того креста,
а ногу золотую тетка опять с собой унесла в могилу.
Вот каково покойников тревожить!
Д316. РАЗБОЙНИК УШЕЛ ИЗ РАЯ
вух разбойников распяли вместе с Христом. Перед
смертью один разбойник сказал: «Помяни меня,
Владыка, когда придешь в царствие свое». А
другой разбойник усомнился в Христе, он ничего не сказал.
Услыхал Христос слова разбойника, дал ему знамя свое,
крест и имя свое. Ну, приходит после смерти разбойник,
что знамя Христово получил, в рай, стучит в двери: «Кто
тут есть?» Ему отвечают из рая: «Мы тут живем».— «Кто
вы?» — «Иоанн, Енох, Илья. Нас трое здесь»,— отвечают
они. «Пустите меня в рай!» — «Тебе нельзя,— говорят
они ему,— ты разбойник!» Он отвечает: «Да, я разбойник,
только я перед смертью сказал: «Помяни меня, Владыка,
когда придешь во царствие свое». Вот меня Христос и прис-
лал к вам».
Показал разбойник знамя, крест. Увидали Иоанн, Енох
и Илья знамя, пустили разбойника в рай. Влез он в рай да
спрашивает: «А где же пророки, апостолы?» Иоанн от-
вечает: «Они все в аду, в раю нас только трое, а с тобой
четверо».
Ну, живут они четверо хорошо в раю. Как не жить! Что
душе угодно, все есть, нет только тютюна да вина, а так все
145
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
есть. Разбойнику без тютюна да вина плохо. Где купишь?
Он и рад бы в ад пойти, да уж из рая его Иоанн не пускает.
Крутится, тоскует разбойник, а положение свое изменить
не может. Живет он.
Шло время, шло, Христос тоже пришел на небо. Только
он сперва не в рай пошел, а в ад. Приходит к воротам адо-
вым и говорит: «Отворитесь, врата адовы!» Сатана залез
на стену да спрашивает: «Кто ты есть?» — «Я Царь Сла-
вы»,— отвечает Христос. «А почему в своем царстве не
царствуешь? Почему к нам идешь?» Христос опять гово-
рит: «Отворитесь, врата адовы!» Сатана убеждением дей-
ствует: «Раз ты Царь Славы, иди по-хорошему в свое цар-
ство, не смущай моего!» Христос в третий раз сказал: «От-
воритесь, врата адовы!»
Сказал в третий раз, тут распались двери адовы. Хрис-
тос стал ходить по аду. Ходил, ходил да нашел среди греш-
ников Адама и Еву. Взял их за руки, повел из ада. Увидали
такое дело апостолы, проповедники да следом за Христом
идут.
Оглянулся Царь Славы, говорит: «А вы зачем идете,
проповедники?» — «За тобой, Господи!» — «А что вы де-
лали после моего распятия?» — «Прославляли тебя, Гос-
поди!» — «Чего же вы разное обо мне говорили?» — «Сла-
ву тебе создавали, Господи!» — отвечают апостолы. «Те-
перь, после вас, люди на земле не знают, кто из вас правду
писал обо мне. Оставайтесь в аду. В рай не могу взять,
вы там тоже смущать праведные души будете, как на
земле!»
Пророки к Христу, все в один голос говорят: «Грешные,
Господи! Помяни нас в царстве своем!»
Тогда Христос дозволил им идти за ним. А когда он да-
вал дозволение пророкам, в это время царя Соломона не
было, он по аду ходил. Ну, а Давид, Лука, Матвей, Петр
ничего Христу о нем не сказали. Стал Христос выводить
Адама, Еву; только вышел за ворота ада, а с ним все проро-
ки, в это время бежит Соломон и кричит: «Господи, а меня
оставляешь?» — «Ты своими мудростями выйдешь!»
Не взял Соломона в рай Христос, остался царь Соло-
мон в аду. Сидел он, сидел, плакал-плакал да надумал.
Встал и пошел по аду. Ходит, размеряет землю, колышки
забивает. Грешники смотрят, дивуются.
Увидали такое дело черти. Присылает сатана одного
беса к Соломону. Приходит он, спрашивает: «Что, царь
146
316. РАЗБОЙНИК УШЕЛ ИЗ РАЯ
Соломон, думаешь делать?» — «Буду церкву в аду
строить!»
Услыхал такие речи Соломона бес, подался к сатане. А
Сатана сидит на престоле, не ведает про беду. Прибегает
бес и говорит: «Сатана-батюшка, в аду церкву строят!» —
«Кто такое дело надумал?» — «Царь Соломон!» Сатана
приказ дает: «Бесы, идите к царю Соломону, спросите, что
ему надобно!»
Приходят бесы, спрашивают: «Что ты хочешь делать в
аду?» — «Церкву строить».— «А зачем она в аду?» — «Бу-
ду вас, чертей, крестить да в церкву водить!»
Бесы как услыхали такое, как ошпаренные бросились от
Соломона. Прибежали к Сатане, сделали ему сообщение:
«Сатана-батюшка! Хитрый царь Соломон церкву строит,
думает нас всех крестить да в церкву водить!» Сатана
приказ дает: «Бесы, идите да вытолкайте Соломона из ада в
шею! Один остался, и то нам мешает, жизни не дает! Го-
ните его, пока церкву не построил!»
Прибежали бесы, схватили Соломона да в шею его тол-
кают, гонят, а он с припрядом идет. Ему только того и надо!
Вытолкали в шею Соломона из ада. Приходит он к раю,
стучит: тук-тук. А у дверей уже Петр с ключами стоит.
Услыхал стук, спрашивает: «Кто там стучит в двери
рая?» — «Я есть царь Соломон! А ты кто?» — «Я Петр».—
«Пусти меня, Петр!»
Открыл ворота Петр на радостях широко. Пока здоро-
вался, целовался с царем Соломоном, а разбойник в это
время убежал из рая. Впустил Петр Соломона, закрыл во-
рота. Разбойник остался между раем и адом. Постоял, по-
стоял да в ад пошел.
Приходит, стучит: тук-тук. Сатана спрашивает: «От-
куда ты?» — «Из рая»,— отвечает разбойник. «Из рая мы в
ад не пускаем».— «Да я — разбойник!» — «Знаем, знаем,
что не добрый человек,— говорит Сатана.— У нас тут был
один такой, царь Соломон, церкву собирался строить, еле
избавились от него, а тут тебя еще принесло! Иди откуда
пришел! Не гневи меня!»
Сколько разбойник ни убеждал Сатану, только его не
впустили в ад. Куда ему деваться? Постоял-постоял да
обратно в рай пошел. Идет, а навстречу ему другой разбой-
ник, тот, что Христа не признал на кресте. Поздоровались.
Первый спрашивает: «Пришел и ты?» — «Пришел».— «А
куда направляешься?» — спрашивает первый. «В ад»,—
147
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
отвечает другой. «Не ходи, не пустят. Иди лучше вместо
меня в рай!» — «А чего ты не идешь в рай?» — спрашивает
другой. «Я уже там был. Пить, курить не дозволяют, а в ад
не пускают!»
Повел первый разбойник другого в рай. Стал просить,
чтобы пустили. Петр открыл ворота да начал разбойника
ругать за самовольство. Пока он ругал его, другой разбой-
ник, что не признал Христа, в рай прошел.
Петр говорит разбойнику: «Нам в раю самоуправных не
нужно!»
Закрыл апостол ворота, не пустил разбойника в рай. По-
стоял-постоял первый разбойник у ворот рая да на землю
пошел...
П317. РАЗБОЙНИЧЬЯ ГОЛОВА
устынник молился богу, трудился, и у него сын
был на возрасте и с ним трудился. Пришел к
этому пустыннику разбойник, несколько казны
принес и развалил ее середь полу. Старик вышел с сыном
на двор и говорит сыну: «Сынок, давай разбойника этого
удавим! Деньги наши будут».— «Эх,— говорит,— батюш-
ка, мы тридцать лет с тобой трудимся, да это дело делать
будем! Ты перва жени меня».
Ну, отец женил сына, взяли к себе бабу в дом; а разбой-
ник с деньгами у них живет. Сын с хозяйкой пошли к своим
побывать, за ними и катится вслед разбойничья голова,
нагнала и говорит: «Молодец, айда, куда я тебя поведу!» —
«Нет, погоди, к своим схожу».— «Ты сколько у своих про-
будешь?» — «Три дня».
Прошли три дня, идут назад — голова опять навстречу
катится; повстречалась и остановилась. «Ну, пойдем те-
перича со мной!» — «Ну, пойдем!»
Простился со своей хозяйкой; она домой пошла, а он за
головой пошел.
Катилась голова лесом, глухой дорожкой, докатилась до
кельи; взошла в келью, и парень за нею. В келье три окна
прорублены; голова и говорит парню: «Сиди в келье, я по
саду погуляю; только в эти два окошка не гляди, а в одно
гляди!»
Он сидит и думает: «Почему в те голова глядеть не ве-
148
318. ОКАЯННАЯ ДУША
лела? Дай погляжу!» Поглядел на всход солнца и увидал
все царствие небесное; во второе поглядел и увидал ад
кромешный: писк, визг и отец в котле кипит, так и ны-
ряет. Пожалемши отца, уцепил его за бороду, борода в ру-
ках осталась.
Прикатилась голова в келью и говорит: «Ну что, я ведь
не велела глядеть в окошки».— «Поглядел»,— байт. «Ну,
видел?» — «Все видел. Укажи мне, как до отца дойти; я
долго здесь засиделся».— «Да,— говорит голова,— долго:
три года сидишь».— «Как три года?» — «Да так, три года
времени прошло. Вот тебе дорога, ступай к отцу!»
Он приходит к отцу в келью; отец еще жив, старенький
стал, а борода облиняла (нет). «Эх, батюшка, ты, видно,
согрешил?» — «А что?» — «Да, видно, похитил разбой-
ника?» — «Грешен,— говорит,— положил».— «Ну, ба-
тюшка, уготовлено тебе место».
Ш318. ОКАЯННАЯ ДУША
абер с товарищем дружно жил. Товарищ был
богатый, а он бедный. Бедный-то и выдумал:
«Давай покумимся и детей окстим!» Богатый
его позвал в лес погулять. «Айда в лес; а я, пока ты в лес
пойдешь, в кабаке полштофа возьму. Мы там выпьем и раз-
гуляемся!»
Черт ему и повстречался в лесу; кум еще в кабаке. Сели
они под осину; -вина очутилось у них полштоф и кабацкий
стакан. Они выпили это вино. «Кум, я тебе чего скажу! Ты
бедный?» (Это черт-то говорит.) «Бедный».— «Сделай с
матерью грех: у тебя в конюшне за этот случай бочка денег
будет».
Он пошел и сделал. Приходит опять в лес. «Кум,—
говорит,— сделай с родной сестрой грех: у тебя другая боч-
ка денег будет». Тот опять пошел, сделал; приходит: у чер-
та опять полштоф готов. «Кум, сделай с кумой грех: третья
бочка в конюшне будет». Тот и с кумой сделал. Пришел в
лес опять. «Ну, что, сделал?» — «Сделал».— «Ну, те-
перь живи: деньги есть!»
Пришел он домой. «Мама,— говорит,— деньги есть у
нас?» — «Есть, сынок; до гроба не прожить нам их!» На-
стоящий кум к нему с вином из лесу идет. Он ужастился;
149
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вышел в конюшню, поглядел: нет ни бочек, ни денег: все
пропало! Приходит к матери. «Мама, благослови меня; ку-
да глаза глядят, туда и пойду»,— говорит. «Ну, бог с то-
бой, ступай куда хочешь!»
Шел он путем-дорогой, зашел к пустыннику. Пустын-
ник ему говорит: «Что ты, братец милый, от дела лытаешь
или дело пытаешь?» — «Не от дела лытаю и не дела пытаю,
а хочу в своих грехах раскаяться. Обманул меня черт на-
место кума».— «Ну, друг мой, иди по этой тропочке, там
у меня брат трудится; я — тридцать, а тот — шестьдесят
лет. Тот, може, богу угоден, а я тебе ничего не скажу при
этом случае»,— говорит. Пришел к другому пустыннику,
тот и говорит: «Ну, друг, переночуй у меня ночь». Пере-
ночевал он, и приходит Рах-разбойник. «Ступай,— гово-
рит,— наследщик (ночлещик), сходи выуди рыбку па завт-
рак!» Он пошел, сидел, сидел, одну рыбку всего выудил.
Вышел из хаты пустынник и говорит: «Что ты долго боль-
но?» — «Да всего одну рыбку поймал».— «Ну,— гово-
рит,— значит, только бог нам и дал».
И вздумал Рах-разбойник их осквернить: они в котел
рыбку пустили, а он — свежины1. Сели завтракать.
«Давай,— говорит Рах,— хлеба!» — «У меня нет; коли
господь даст, так поем, а не даст — и нет». Рах-разбой-
ник обернулся и нашел на лавке краюшку и разрезал ее на
три ровцы части. Вот пустынник и говорит: «Ты, — го-
ворит,— чего хлебаешь?» — «Свежину».— «А ты?» —
«Щербу».— «Задень-ка в моем краю ложку!» — говорит
пустынник. Рах задел. Хвать, он щербу хлебат, а наслед-
щик хлебат и то и се, не разберешь. «Я,— говорит Рах,—
грешник: души губил». А наследщик говорит: «А я вот
какой: с матерью грех сделал, с родной сестрой да с ку-
мой».
Не поспел Рах-разбойник из-за стола вылезти, как тут
же захворал и помер он в пустыне, на солнечном всходе. За
попом далеко ехать, взяли схоронили Раха. «Ступай те-
перь, наследщик,— говорит пустынник, — от трех плах от-
руби три комля березовых дров печку истопить, и ступай
ты в такие места, где бы тебя никто не знал и не ведал, и
отплакивай их. Если от них отрости пойдут, приди ко мне».
Прошел год; сидел он, отплакивал одно полено. Пошли
отрости. Приходит к пустыннику. «Отплакал?» — «От-
1 Мяса.
150
319. РАХ-РАЗБОЙНИК
плакал».— «Ну, другое отплакивай!» Он другой год над
горелышем; приходит и говорит: «Два отплакал».— «Ну,
ступай. За третий богу откайся, отплачь!» Сидел он пол-
тора года над третьим, не мог отплакать, и отростей полено
не дало. Приходит к пустыннику и говорит: «Не отпла-
кал».— «Ну, бог тебя простил в грехе матернем, в сестре-
нем, а в грехе с [...] кумой не прощат. Провались,— гово-
рит,— окаянная душа, в тартарары, в треисподнюю!»
Он после того перед ним окаменел.
В	319. РАХ-РАЗБОЙНИК
некотором царстве, некотором государстве жил-
был купец; у него жена была красавица, только
не было у них детей.
Вот один раз стоит она перед зеркалом и любуется собой
да думает: «Что, если бы у меня родился сын, да такой же
красавец, как и я?» Сзади ей и отвечает голос: «Родится у
тебя сын, только с одним условием: если ты мне его отдашь,
когда ему будет семнадцать лет!» Купчиха и думает: «Как
же это? Кто может у меня сына отнять? Дай соглашусь, а
потом не дам». И говорит: «Я согласна, только бы родил-
ся». Голос отвечает ей: «Ты напиши мне расписку своею
кровью, тогда твое желание исполнится». Она написала и с
того времени забеременела.
Родила себе сына уж такого красавца, что ни вздумать,
ни взгадать, ни пером описать, только в сказке сказать. И
стал он расти не по дням, а по часам, как пшеничное тесто
на опаре. Отец и мать не могли на него наглядеться и не
отдавали ни в какое ученье; только сидели да глядели на не-
го, плакали.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он и стал ду-
мать: «Что это отец с матерью все глядят на меня да плачут,
не отдают ни в какое ученье?» Стал он доспрашивать у
нянек и мамок. Няньки и мамки ему и говорят: «Вот по-
чему ваш батюшка с матушкой плачут: когда еще вы были
в брюхе, то они кому-то вас отдали, и вам с ними жить толь-
ко др семнадцати лет».
Пошел он к отцу и матери да и говорит: «Любезные мои
родители, так как вы меня отдали, то делать уж нечего, сле-
зами ничего не поделаешь, а благословите меня и отпустите
151
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
в путь-дорогу; может, мне и удастся как-нибудь взять у не-
чистого рукописанье. Тогда я к вам ворочусь». И стали они
много плакать и горевать, но делать было нечего: благо-
словили и проводили сына в путь-дорогу.
И пошел он.
Идет близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, скоро
сказка сказывается, да не скоро дело делается; приходит он
в темный лес. В лесу стоит келейка. Подошел он к келейке,
сотворил молитву: «Святые старцы, пустите в келейку по-
молиться, от дьявола оборониться!» — «Нет, младый вью-
нош,— отвечает ему старец, — я не могу тебя научить, иди
к другому. Дальше есть еще келейка; того спроси, может,
он тебя научит: он старше меня».
Поблагодарил старца младый вьюнош и пошел дальше.
Во второй келейке ему то же ответили, велели идти в
третью. Приходит он к старцу, сотворил молитву: «Святые
старцы, пустите в келейку помолиться, от дьявола оборо-
ниться!» — «Войди, младый вьюнош, я тебя научу». Он во-
шел. «Вот иди ты,— говорит старец,— по этой тропе, и
придешь ты к дому; старый дом, мохом зарос и хрящом за-
несен; тут ты увидишь калитку. Ты войди в нее и спроси
Раха-разбойника».
Поблагодарил старца младый вьюнош и пошел по тропе.
Пришел к дому, постучал в калитку. К нему вышла жена
Раха-разбойника и спрашивает: «Зачем тебе мужа моего
нужно?» Он отвечал: «Меня прислал к нему святой старец.
Когда я еще был в брюхе, мать отдала меня нечистому и
дала ему рукописанье своею кровью, а я у них один-един-
ственный. Рах-разбойник — кум сатане, не может ли он
взять рукописанье и отдать его мне?» — «Ох, младый вью-
нош, муж мой таких просьб не любит, но уж очень мне жаль
тебя: больно ты молод. Попробую похлопочу, может, что и
сделаю».
Взяла его и повела в отдаленный покой, спрятала, чтобы
муж не видал.
Вот приходит Рах-разбойник и говорит: «Что это, жена,
у тебя русским духом пахнет?» — «Й, полно, пожалуй-
ста,— отвечает жена,— сам ты везде ходишь, всего наню-
хаешься да и говоришь, что пахнет. Ты знаешь, что у меня
никого не бывает». Пообедали они, и Рах-разбойник стал
такой веселый да ласковый. Жена улучила минуту и гово-
рит: «А у меня к тебе просьба есть; если ты меня любишь,
то исполнишь. Я для тебя все делала: и детей вымаривала,
152
319. РАХ-РАЗБОЙНИК.
и людей развращала, и с пути истинного сбивала; так и ты
для меня должен сделать удовольствие. У одного купца ро-
дился один сын, и того черт хочет взять, а так как сатана
кум, то ты можешь взять рукописанье и отдать его младому
вьюноше».— «Ну, мой друг,— говорит Рах-разбойник,—
могу исполнить твою просьбу, пойду к куму».
Пошел.
Приходит к сатане и говорит: «Ну, кум, теперь ты дол-
жен исполнить мою просьбу! Я для тебя все делал: и гра-
бил, и души губил, делал всякие злодейства, ни в чем тебе
не отказывал; теперь ты не откажи, в чем я тебя по-
прошу».— «Все что ни спросишь, я все для тебя сде-
лаю»,— сказал сатана. Рах-разбойник передал ему, в чем
дело. Вот сатана и велел созвать всех чертей и начал
спрашивать: у кого из них рукописанье. Все говорят, что
ни у кого из них нет, никто не создается, что отнял у купца
сына.
Вот и идет маленький чертенок, сугорбился и плачет:
«Одна-единая душа попалась ко мне, и ту хотят отнять! У
кого две, три — не отнимают. Ни за что не отдам! Что хо-
тите делайте!» Уж как его ни мучили, ни жгли: и в смоле-то
варили, и раскаленным железом палили, не отдает да и
только рукописанье. Думал, думал сатана, что ему делать
с чертенком, и придумал: «Положите его на кумову по-
стель! Авось отдаст». Как услыхал чертенок, что его хо-
тят класть на Рахову постель, взмолился сатане: «Все
отдам, только не кладите на Рахову постель!»
Взял Рах-разбойник рукописанье и отдал сыну купца;
тот поблагодарил и пошел к отцу с матерью.
Вот и стал думать Рах-разбойник: «Видно, я великий
грешник: как ни мучили чертенка, чтоб он отдал руко-
писанье, он не соглашался; а как сказали, что положат на
мою постель, так сейчас отдал. Видно, страшна моя по-
стель, видно, я грешнее всех перед господом!»
И бросил Рах-разбойник все свои богатства и жену, по-
шел к старцу, чтобы научил его, как душу спасти. И гово-
рит ему старец: «Поди ты к сатане и попроси его, чтоб он
велел всем чертенятам принести на поле дров, и чтобы сло-
жили они из них костер, и когда костер будет готов, то при-
ди ко мне, я цкажу, что делать».
Пошел Рах-разбойник к куму. Тот с радостью велел на-
таскать дров. В одну минуту костер был готов. Пришел Рах-
разбойник опять к старцу и говорит: «Святой старец; твое
153
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
приказанье я исполнил». Тогда старец пошел с Рахом на
поле, поставил разбойника в самую середину костра и ог-
радил крестным знамением, а сам дрова зажег.
Вот черти увидали, что Рах-разбойник горит, и сбежа-
лись все, кто с кочергой, кто с лопатой, кто с топором, кто
с чем. Все кричат: «Кум горит!» Старались его вытащить,
никак не могли. Услыхал шум сатана. Жаль ему кума, и
спрыгнул он с своего седалища. Да поздно: Рах-разбойник
сгорел.
И приходит его душа к старцу и говорит: «Святой ста-
рец, от костра остались три головешки, что с ними при-
кажешь делать?» — «Вот на тебе ведерки, иди ты за водой
и поливай эти головешки до тех пор, пока не распустятся
на них кусты и не расцветут цветочки». И стал поливать
головешки Рах-разбойник, и поливал до тех пор, пока не
выбил тропы по колена.
Раз идет он с ведерками, на тропе стоит человек; и спра-
шивает его Рах-разбойник: «Что ты за человек есть?» Тот
и отвечает ему: «Я затем сюда пришел, чтобы вашему го-
роду сделать очищение».— «Какое же очищение?» — «А
вот такое: с одного конца пожечь, а с другого порубить!» —
«Какое же это очищение? Это погубление!» Взял Рах-раз-
бойник, поставил ведерки, ударил человека коромыслом и
убил его.
Испугался Рах-разбойник и стал горько плакать: «Гос-
поди, сколько лет я трудился, молился, чтобы ты простил
мои грехи, а теперь что я сделал? Убил человека!» Взял
ведерки и пошел поливать головешки. Приходит и видит,
что на головешках распустились кусточки, и расцвели цве-
точки, и некуда ему вылить воду.
Пришел он к старцу: «Святой старец, мне некуда вы-
лить воду: на головешках распустились кусточки и расцве-
ли цветы!» — «Ну, значцт, ты умолил бога»,— отвечал
старец. «Нет, святой старец, я еще сделал великий грех:
убил человека. Он мне попался навстречу и говорит, что
пришел сделать нашему городу очищенье: с одного конца
зажечь, а с другого порубить. Я ему и говорю: какое же
это очищенье — это погубление! Взял коромысло, ударил
его и убил». Старец и говорит ему: «Нет, Рах-разбойпик,
ты не человека убил, а свой самый страшный грех, и теперь
ты прощен от господа бога!»
И успокоилась в раю душа Раха-разбойника.
154
320 КУМОВА КРОВАТЬ
Б	320. КУМОВА КРОВАТЬ
ыл барин, жил не бедно: был у него сын — к
ученью очень способный. Вот и случилось этому
барину захворать, простудиться па охоте. И умер
он. Осталась барыня одна, стала она проживать накоплен-
ное добро, наконец дожилась до того, что пе стало в доме
корки хлеба, а тут, на горе-то, жалко и мальчика — больно
хорошо уж он учился-то. Вот и взяло ее отчаянье, и в горе и
в нужде вскричала она как-то: «Господи, кажется, и сына
родного лучше бы отдала тому, кто бы мне денег достал».
Вот погодя несколько времени, хоть на другой день, что
ли, приходит к ней какой-то человек, одет чисто, и говорит:
«Вы, барыня, нуждаетесь в деньгах, я могу вам достать
сколько угодно, дайте только мне сына вашего, да и то не
сейчас — пусть до 25 лет будет ваш, а потом мой».
Подумала, подумала барыня да и дала ему расписку.
Больно уж взяла ее нужда-то. А осталось у нее после бари-
на только и добра-то всего один сундук. Вот после того, как
ушел человек с распиской, и надумала она пойти поискать в
сундуке: не найдется ли там чего еще продать, чтобы не
помереть с голоду. Открыла и видит — весь сундук полон
золота! Вот обрадовалась барыня, перекрестилась, взяла
денег и пошла — купила хлеба, самовар, чаю, сахару, и
как вернулся сын из училища, то даже удивился и спра-
шивает: «Откуда это ты, матушка, все взяла?» — «А это я,
сынок, после отца твоего еще нашла в сундуке денег: вид-
но, бог послал на нашу нужду».
Сын ей поверил.
Стали они жить да поживать. Сын поучился, стал даль-
ше учиться и все учится хорошо. Стало ему подходить под
двадцать лет. Стало матери его жалко, стала она задумы-
ваться, а в другое время тайком от сына и плакать горькими
слезами. Однако сын стал ее в том замечать и приступил к
ней: «Скажи да скажи, о чем плачешь!» Сначала она ска-
зала ему, что: «Тоскую по твоему батюшке». Ну, однако,
он ее в том разговорил: что, дескать, тосковать, его уж
не воротишь. А все видит, что она тоскует; вот он у нее
и выпытал, и призналась она ему, что продала его нечис-
тому и дала в том расписку. «Ну, хорошо, матушка, спаси-
бо, что сказала, еще есть время мне об этом подумать, как
избавиться. Делать нечего, надо будет, видно, мне с тобой
проститься да спросить об том у добрых людей. Так вот
155
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
что, пока я буду в отсутствии, ты все-таки строй хоть на
эти деньги громадный хороший каменный дом, хоть не Да-
ром деньги пролежат. А теперь прощай!»
И пошел он сначала к священнику исповедаться и при-
частиться и сказал ему на духу про свое дело. Подумал об
этом священник, ничего не мог ему сказать. Послал к пре-
освященному. Пришел туда, подумал преосвященный и го-
ворит: «Ну, слушай — я сам тебе в этом деле не могу по-
мочь, а ступай ты — в таком-то месте в дремучем лесу жи-
вет-спасается старец, придешь и проси у него помо-
щи».
И рассказал ему тропинку, по которой туда попасть к
старцу.
Долго ли, коротко ли, дошел он до старца. Видит, стоит в
дремучем лесу древесиная хижина старая-старая, и вся
мохом обросла. Он к ней, толкнулся в двери — заперто.
И слышит голос: «Кто тут?» — «А вот я к тебе, правед-
ный старец».— «Ну, скажи Иисусову молитву, тогда и
войди». Парень сказал и вошел. «Ну, зачем ты ко мне, вот
уж тридцать лет живу я здесь, никто еще ко мне не захажи-
вал». Тот рассказал ему про свое дело. Подумал старец.
«Ну,— говорит,— есть здесь, вот в таком-то месте, у сата-
ны кум1, и надоело уж ему у нечистого в кумовьях быть,
рад бы избавиться, а не знает как. Ступай к нему и скажи
ему, что если выманит у сатаны расписку, то и сам спа-
сется за то». Перекрестил его старец и наказал: «Сатана,
наверно, скоро узнает, если вы у него записку стянете и ко
мне побежите; если немного не успеете добежать, бросьте
мне эту палочку, я и отворю сразу двери».
И дал с собой палочку.
Пошел парень с палочкой в указанное место. Долго ли,
коротко ли шел, пришел на поляну — видит, стоит громад-
ный каменный дом, такой, что боязно к нему и приступить-
ся, а от него хрустальный мост идет. Делать, однако, не-
чего, пошел; вошел в нижний этаж — нет никого, поднял-
ся выше и нашел, наконец, и самого кума.
Когда вошел парень, хотел перекреститься, но тот не
велел: «У нас не крестятся!» Узнал кум, в чем дело, не
успел еще ничего сказать, как уж слышно, черти по хрус-
тальному мосту скачут, только когти брякают, железную
борону везут. «Сатана,— говорят,— велел тебе в гости
1 Вариант: страх-разбойник.
156-
320. КУМОВА КРОВАТЬ
ехать». — «Нет, скажите куму, что я нездоров, весь раз
неможился. Буду завтра, как не поправлюсь ли».
Ускакали черти.
И стал сатанинин кум думать, как бы ему выманить у
сатаны расписку. Думал-думал, ничего не мог придумать.
На другой день к вечеру кое-как надумался. А парню тоже
захотелось ад посмотреть. Попросился он об этом у кума,
тот и говорит: «Ну, ладно, изволь; вот,— говорит,— я сде-
лаю тебя, парень, папиросницей и возьму с собой в ад, а ты
помни, как сатана будет папиросы брать, так уж не дыши».
Вот вечером опять прискакали черти: «Сатана тебя в
гости зовет». — «Ох, больно уж я нездоров, ну, ладно, се-
годня уж поеду».
Взял с собой папиросницу, сел на борону, и поскакали
черти прямо в ад, а ад-то был от кумова дома за триста
верст.
Встречает его у входа сам сатана. «Ну, что, кум, как
живешь-можешь, прошло ли у тебя нездоровье?» — «Да
плохо что-то все, кум, можется».— «А я без тебя уж третье
ведро вина допиваю. Ну, входи, входи! Эй, вы! — чертям
говорит,— водки сюда дать!»
Притащили черти водки, поставили чарки на стол, каж-
дая по полуштофу. Кум попросил себе поменьше — дес-
кать, по болезни такую мне не смочь выпить. Вот сатана
пил-пил, курил-курил и опьянел. И видит, что кум что-то
все задумывается: «Ну, что же ты, кум, у меня не ве-
сел?» — «Да вот пришел ко мне вчера парень, просит он
меня у тебя попросить, не отсрочишь ли ты ему на пять
лет по расписке, по которой продала его вам мать, барыня,
столько-то лет тому назад».— «Да какая такая расписка,
я что-то не помню. Эй вы, черти!» И сатана затрубил в
трубу. Сбежались черти — видимо-невидимо. «Ищите ба-
рынину расписку!»
Убежали все по своим местам, искали-искали — нет, не
находится! Опять он послал их искать — опять убежали,
не нашли ничего. «Ну, делать нечего, больше некому в этом
деле знать, как моему писарю. Приведите-ка его». А у него
был писарь — кривой такой, одноглазый, и, знать, чуял он,
что за него возьмутся, все позади других прятался.
Вот привели его. Велел сатана ему подать расписку.
Тот говорит: «Нет у меня». Велел он его хлестать желез-
ными прутьями. «Нет и нет!» — «А нуте-ка, тащите его на
кумову кровать!» Как только сказал это сатана, так и ис-
157
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пугался одноглазый писарь и отдал расписку. «Ну, на тебе,
кум, расписку, дай парню в ней расписаться, это еще даже
лучше, чем барыня-то за него расписала. Да что тебе ров-
но не по себе, ха-ха-ха!» — «Да вот что, кум, что это у тебя
за кровать такая, что и твой одноглазый испугался? По-
кажи, пожалуйста».— «Ха-ха-ха, ну-ну, посмотри!»
Вот пошли они в другую комнату и только отворили
ее — от нее такой жар пыхнул, что жарче нельзя и пред-
ставить! «Вот тут,— говорит,— и кровать, ха-ха-ха!»
Вот затряслись поджилки-то у сатанинина кума, по-
прощался он с сатаной и поскорей к себе домой. Сел на
борону, живо черти поскакали, только когти брякают. На
полдороге вспомнил, что со страху папиросницу-то на сто-
ле забыл. Делать нечего, отпрягся один черт, побежал в ад
за папиросницей, притащил куму, поскакали дальше. При-
ехали домой. Черти назад в ад поскакали, а сатанинин кум
немедля обратил папиросницу опять в парня. Взяли они
палочку, данную ему старцем, и побежали как можно ско-
рей к нему в дремучий лес.
Тем временем черти увидали, что они бегут к старцу, и
прямо бегут к сатане, а он еще все пьет вино. Как сказали
ему, сейчас же сел он на борону и поехал сломя голову до-
гонять кума. Покуда ехали по хрустальному мосту до ку-
мова дома, хоть и усталые черти, а все еще не больно тяже-
ло было везти, а ну как стали по земле-то боронить, то
досталось бедным чертям, да потише и поехали.
Тем временем добежали кум с парнем до старца, кину-
ли палочку, старец сейчас же отворил им дверь. Едва
успели вскочить, а и сатана уж тут, чуть-чуть не схватил
кума, однако тот вырвался.
Сейчас же старец взял у кума расписку, сжег ее и пепе-
лок развеял по своей избушке. Затем перекрестил их обоих,
надел на них по крестику и говорит: «Ну, теперь не бой-
тесь, не тронет вас нечистый дух, ступайте себе с богом».
Б	321. ВЕЛИКИЙ ГРЕШНИК
ыла вдова, у ней было двое детей: сын и дочь. Жили
они в большой бедности. Вот мать и надумалась
отдать своего сына в пастухи.
В одно время пас он скотину в лесу. И привез туда кол-
158
321. ВЕЛИКИЙ ГРЕШНИК
дун воз денег, вырыл яму, вывалил в нее деньги, забросал
землею и стал заклинать: «Достаньтесь, мои деньги, тому,
кто сотворит грех с родной матерью, с родной сестрою и
с кумою!»
Заклял и уехал.
Пастух все это слышал; пригнал скотину на село и рас-
сказал про этот клад своей матери. Крепко польстилась она
на деньги; вот наутро нарядилась она так, что и признать
ее нельзя, и пошла туда, где сын ее пас скотину; пришла и
давай с ним играть. Играла-играла и навела его на грех...
На другой день нарядила она свою дочь, послала в поле и
наказала, что делать. И эта играла^играла с пастухом и
навела его на грех.
Воротился сын домой. Вдова и говорит ему: «Ступай,
доставай клад!» — «Ах, матушка, ведь я тебе сказал, какой
это клад: мне он не дается!» — «Небось, дается! Ведь ты
сотворил грех и со мною, и с сестрою, а она тебе и сестра и
кума вместе: ты с ней у соседа крестил». — «Ах, матушка,
матушка! До чего ты меня довела? Не хочу теперь с вами
жить, лучше пойду куда глаза глядят!»
И только вышел сын за ворота и сделал шагов десять,
как вдруг поднялся ветер, изба вспыхнула и в одну минуту
сгорела вместе с его матерью и сестрою. Он еще пуще при-
уныл и подумал про себя: «Стало быть, я великий грешник
перед людьми и богом!»
Шел он, шел и попал в большой дремучий лес; увидал
тропинку, пустился по этой тропинке и пришел к келье;
начал стучаться, пустынник его и спрашивает: «Кто
там?» — «Грешник, святый отче!» — «Подожди, молитву
окончу». Окончил молитву, вышел из кельи и спрашивает:
«Куда бог несет и что надобно?» Рассказал ему стран-
ник. «Это грех великий! Не ведаю, можно ли отмолить
его; ступай-ка ты по этой дороге и дойдешь до другой
кельи — там живет пустынник старей меня вдвое; может,
он тебе и скажет...»
Пошел странник дальше и дальше, приходит к келье и
опять стучится. Пустынник стоял тогда на молитве. «Кто
там?» — спрашивает он. «Грешник, святый отче!» —
«Подожди, молитву окончу». Окончил молигву, вышел и
спрашивает: что за грешник такой? Странник рассказал
про все. «Коли хочешь отмаливать свои грехи,— сказал
ему пустынник,— так пойдем со мною». Дал ему топор и
повел к толстой березе: «Свали-ка эту березу и разруби ее
159
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
на три части». Тот свалил березу с корня и разрубил на
три части. Пустынник зажег эти три бревна; вот они горе*
ли-горели, и остались только три малые головешки. «За-
копай ты эти головешки в землю и день и ночь поливай их
водою!» — сказал пустынник и ушел.
Грешник зарыл три головешки в землю и начал по-
ливать их и день и ночь; год поливал, и другой, и третий...
Долго-долго трудился: две головешки уж пустили отрост-
ки, а третья нет как нет!
Пришел к нему пустынник, видит: выросло две березки,
и говорит: «Бог простил тебе два греха — с матерью и
сестрою, а третьего — с кумою ты еще не замолил у гос-
пода. Вот тебе стадо черных овец, паси его да молись богу
до тех пор, пока не станут все овцы белыми».
Погнал грешник овец; пасет год, и другой, и третий,
много молится, много трудов несет — только овцы все ос-
таются черными.
Вот стал мимо его по заре ездить какой-то человек: едет
себе и всякий раз распевает веселые песни. «Дай спро-
шу,— думает грешник,— что это за человек ездит?» Вы-
шел на дорогу, подождал немножко и видит: подъезжает
тот самый человек и цоет песню. Он сейчас схватил его
лошадь за узду, остановил и спрашивает: «Кто ты таков и
зачем поешь эдакие песни?» — «Я разбойник, езжу по до-
рогам и убиваю людей; чем больше убью за ночь, тем
веселее песню пою!» Не утерпел пастух, размахнулся своей
дубинкою и убил разбойника наповал. «Ах, что же я наде-
лал?— говорит он.— Одного еще греха не отмолил, а уж
другой грех нажил!»
Воротился к овцам, а они все белые: пригнал овец к
пустыннику и рассказал все, что с ним было. Пустынник и
говорит: «Это за тебя мир умолил бога!»
322. ГРЕХ И ПОКАЯНИЕ
ила-была старуха, у ней были один сын и одна
дочь. Жили они в превеликой бедности.
Вот раз как-то пошел сын в чистое поле по-
смотреть на озимые всходы; вышел и осмотрелся кругом:
стоит недалеча высокая гора, а на той горе на самом верху
клубится густой дым. «Что за диво такое!— думает он.—
Уж давно стоит эта гора, никогда не видал на ней и малого
160
322. ГРЕХ И ПОКАЯНИЕ
дыма, а теперича, вишь, какой густой поднялся! Дай пойду
посмотрю на гору».
Вот полез па гору, а она была крутая-крутая!— насилу
взобрался на самый верх. Смотрит — а там стоит большой
котел, полон золота. «Это господь клад послал на нашу
бедность!» — подумал парень, подошел к котлу, нагнулся
и только хотел горсть набрать, как послышался голос: «Не
смей брать этих денег, а то худо будет!» Оглянулся он
назад — никого не видно, и думает: «Верно, мне почуди-
лось!» Опять нагнулся и только хотел набрать горсть из
котла, как послышались те же самые слова. «Что такое? —
говорит он сам себе,— никого нет, а голос слышу!» Думал-
думал и решился в третий раз пойти к котлу. Опять нагнул-
ся за золотом, и опять раздался голос: «Тебе сказано —
пе смей трогать! А коли хочешь получить это золото, так
ступай домой и сделай наперед грех с родной матерью,
сестрою и кумою. Тогда и приходи: все золото твое бу-
дет! »
Воротился парень домой и крепко задумался. Мать и
спрашивает: «Что с тобой? Ишь ты какой невеселый!»
Пристала к нему и так и сяк подговаривается; сын не
выдержал и признался про все, что с ним было. Старуха
как услыхала, что он нашел большой клад, с того самого
часу и зачала в мыслях держать, как бы ухитриться, сму-
тить сына да на грех навести. И в первый таки праздник
позвала к себе куму, перемолвила с нею и с дочерью, и
придумали они вместе напоить малого пьяным. Принесли
вина и ну его потчевать; вот он выпил рюмку, выпил и
другую, и третью, и напился до того, что совсем позабылся
и сотворил грех со всеми тремя: с матерью, сестрою и ку-
мою. Пьяному море по колено; а как проспался да вспом-
нил, какой грех-то сотворил,— так просто на свет не смот-
рел бы! «Ну что же, сынок!— говорит ему старуха, — о
чем тебе печалиться? Ступай-ка на гору да таскай деньги в
избу».
Собрался парень, взошел на гору, смотрит: золото стоит
в котле нетронуто, так и блестит! «Куда мне девать это
золото? Я бы теперь последнюю рубаху отдал, только б гре-
хи забыть». И послышался голос: «Ну, что еще думаешь?
Теперича не бойся, бери смело все золото — твое!» Тяжело
вздохнул парень, горько заплакал, пе взял ни одной копей-
ки и пошел куда глаза глядят.
Идет себе да идет дорогою, и кто пи встретится — вся-
161
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
кого спрашивает: не знает ли, как замолить ему грехи тяж-
кие? Нет, никто не может ему сказать, как замолить грехи
тяжкие. И с страшного горя пустился он в разбой; всякого,
кто только попадется навстречу, он допрашивает: как за-
молить ei^y перед богом свои грехи. И если не скажет —
тотчас убивает до смерти. Много загубил душ, загубил и
мать, и сестру, и куму, и всего девяносто девять душ; а ни-
кто ему не сказал, как замолить грехи тяжкие.
И пошел он в темный дремучий лес, ходил-ходил и уви-
дал избушку - такая малая, тесная, вся из дерну скла-
дена; а в этой 1збушке спасался скитник. Вошел в избушку;
скитник и спрашивает: «Откуда ты, добрый человек, и чего
ищешь?» Разбойник рассказал ему. Скитник подумал и
говорит: «Много за тобою грехов, не могу наложить на
Тебя эпитимью!» — «Коли не наложишь на меня эпитимьи,
так и тебе не миновать смерти; я загубил девяносто девять
душ, а с тобою ровно будет сто».
Убил скитника и пошел дальше. Шел-шел и добрался
до такого места, где спасался другой скитник, и рассказал
ему про все. «Хорошо,— говорит скитник,— я наложу на
тебя эпитимью, только можешь ли ты снести?» — «Что
знаешь, то и приказывай, хоть каменья грызть зубами — и
то стану делать!»
Взял скитник горелую головешку, повел разбойника на
высокую гору, вырыл там яму и закопал в ней головешку.
«Видишь,— спрашивает он,— озеро?» А озеро-то было вни-
зу горы, с полверсты эдак. «Вижу»,— говорит разбойник.
«Ну, ползай же к этому озеру на коленках, носи оттудова
ртом воду и поливай это самое место, где зарыта горелая
головешка, и до тех таки пор поливай, покудова не пустит
она отростков и не вырастет от нее яблоня. Вот когда
вырастет от нее яблоня, зацветет да принесет сто яблоков,
а ты тряхнешь ее и все яблоки упадут с дерева наземь, тог-
да знай, что господь простил тебе все твои грехи».
Сказал и пошел в свою келью спасаться по-прежнему. А
разбойник стал на колена, пополз к озеру и набрал в рот
воды, взлез на гору, полил головешку и опять пополз за
водою.
Долго, долго эдак он потрудился; прошло целых трид-
цать лет — и пробил он коленками гору, по которой пол-
зал, в пояс глубины, и дала головешка отросток. Прошло
еще семь лет — и выросла яблоня, расцвела и принесла сто
яблоков. Тогда пришел к разбойнику скитник и увидел
162
323. САВЕЛИЙ БОГАТЫЙ
его худого да тощего: одни кости! «Ну, брат, тряси теперь
яблоню». Тряхнул он дерево, и сразу осыпались все до
единого яблоки; в ту ж минуту и сам он помер.
Скитник вырыл яму и предал его земле честно.
323« САВЕЛИЙ БОГАТЫЙ
ил богатый Савелий с женой. У них детей не
И Ш было. Они до того были добрые — верх бед-
ных крещеных, нищих кормили, поили и в
долги давали и долгу не брали.
Ну вот и пристарели оба. Он и говорит, Савелий бога-
тый, старушке своей: «Ну, старушка, пригрешили мы пе-
ред господом богом! Кто,— говорит,— бьется да старает-
ся, у того нет ничего, а мы ничего не бьемся и не стараемся,
а имонья нам некуда девать, все равно как с неба валится.
Напеки-тко пирожков да насуши-тко сухариков: я пойду
Миколу Милостивого разыскивать. Пускай спросит у ис-
тинного Христа, что нам за эти грехи выйдет».
Старушка напекла пирощков, насушила сухариков;
взяла эти сухарики, истолкла на мучку и насыпала мешо-
чек ему, как толокна. Он простился со старушкой и пошел.
Шел мало ли, много ли времени, попадает ему разбой-
ник навстречу. «Что, старик, где это Савелий богатый жи-
вет?» — «А тебе что в нем?» — «А я пойду его обкраду!» —
«Я самый и есть!» Взял да вынул ключи из кармана и по-
дал разбойнику: «Вот тебе ключи! Ступай! Сколько хочет-
ся тебе, бери, только старуху не тронь!» Тот взял ключи и
спросил: «Ты-то куда пошел?» — «Я пошел: надо Миколу
Милостивого разыскать, пускай у истинного Христа спро-
сит, что нам со старухой за грехи будет? Никуда нам
именья не девать, все равно как с неба свалилось! Мы поим
и кормим бедных людей и нищих, и в долги даем, и долгов
не получаем».
Вот и разошлись. Разбойник прошел немножко, да ос-
тановился, да и думает: «Господи,— говорит,— ведь и мне
не на сем свете жить, а на том свете! Что я душ погубил!
Что голов положил! И все,— говорит,— мне мало! Не пой-
ду!» Вернулся назад, догнал Савелия богатого и говорит:
«Возьми меня с собой! Мне не на сем свете жить, а на том».
Вот они и пошли двое — Савелий богатый и разбойник.
163
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Дошли они до деревни. Ночь настигает, надо ночевать.
Вот пришли: дом стоит хороший. Они и зашли в этот дом, а
в доме только одна хозяйка. Они и просятся: «Пусти нас,
хозяюшка, ночевать!» — «Милости просим! Ночуйте, толь-
ко кормить нечем». — «Нам ничего не надо: у нас свое есть!
Дай только, хозяюшка, чашечку да ложечку да влей во-
дички!» Хозяйка подала чашечку и ложечку и налила во-
дички. Поставила па стол, и садится Савелий богатый
ужинать. Взял свой мешочек, насыпал сухариков в эту ча-
шечку; помешал, помешал — чаша полная стала: разбухли
сухари. Кушал, кушал — чаша не убывает. «Разбойник,—
говорит,— садись, и тебе будет!»
Вот ужинают. Вдруг хозяин идет. Как ступил в дом, и
ногами застучал, и стал крошить жену с мати: «Ну, мать
(нехорошими словами), это что у тебя за гость? Еще кор-
мить стала!» Савелий богатый и говорит: «Не ругайся,
хозяин; у нас это все свое!»
Вот они ели, ели, наелись, а чаша все полна. «Садись,
хозяюшка, полно, и вам будет!» И они сели. Ели,«ли муж с
женой, и убыли.никакой пет, чаша все полна. И до того им
повиделось кушанье вкусное, хорошее, что говорят: «Мы
такого и ввек не едали!» Вот хозяин их и спросил: «Вы кто
такой и куда пошли?» Савелий богатый и говорит: «Надо
Миколу Милостивого разыскать, чтобы он спросил у истин-
ного Христа, что нам за эти грехи будет. Никуда нам
именья не девать, все равно что с неба свалилось! Мы поим
и кормим бедных людей и нищих, и в долги даем, и долгов
не получаем». А разбойник говорит: «А я вот па свете
сколько душ погубил, сколько голов положил! И я пошел
спросить истинного Христа, что мне за то будет? Мне тоже
не па сем свете жить, а на том свете!»
Стали утром уходить, а мужик и говорит: «Возьмите и
меня с собой. И мне не на сем свете жить, а на том свете.
Я,— говорит,— во всю свою жизнь никого не напоил, не
накормил!»
Вот и пошли. Теперь идут уж втроем. Идут дорогой,
не знают, куда пошли. Идут и идут. От часу дорога лучше
и лучше, и шире, глаже, что карта. И видят — стоит дом.
Подошли к этому дому. Нигде его конца нет — такой боль-
шой дом! Поднимаются на лесенку и входят в коридор.
И стоит старичок — сивый, сивый, древний старичок. Са-
велий богатый и спрашивает: «Не ты ли Микола Ми-
лостивый?» — «Я Микола Милостивый! Что вам нуж-
W4
323. САВЕЛИЙ БОГАТЫЙ
по?» — «Микола Милостивый, спроси у истинного Христа,
что мне со старухой за грехи будет? Никуда нам именья
не девать, все равно что с неба свалилось! Мы поим и кор*
мим бедных людей и нищих, и в долги давали, и долгов не
получаем». Разбойник говорит: «Спросите и про меня ис
тинного Христа! Я разбойник. На этом свете сколько душ
погубил, сколько голов положил! Что мне за это будет?»
И мужик стал тоже: «А я вот живу на свете — никого
крещеного не напоил, не накормил во всю свою жизнь!
Спроси, Микола Милостивый, у истинного Христа, что мне
за это будет?» Микола Милостивый и говорит: «Ночуйте!»
Вот взял на правую руку дверь отворил и пускает Са-
велия богатого: «Ложись, здесь тебе покой!» И до того эта
комната убрана: чистая, большая, кровать большая, пухо-
вые подушки! И запер его.
Старичок ходит по комнате и говорит: «Господи! Ис-
тинный Христос! Это как царство небесное!»
Походил, походил да устал, взял да и лег на кровать.
А тут у кровати как забор, а в заборе щелочка, а он в ще-
лочку и смотрит; а там комната еще лучше убрана.
Потом Микола Милостивый разбойника пустил; дверь
отворил на левую руку, впустил и дверь на замок. «Ло-
жись!» — говорит. Нет ничего, только две простые доски
вместо кровати.
Тот походил, походил да на дощечки-то и лег. Как по-
валились на него с потолка сабли, тесаки, пистолеты,
ружья, топоры, ножи! Все на него валится и его колет. Ка-
кой тут сон! Всю ночь продрожал.
Микола Милостивый и мужика пустил в комнату: «Сту-
пай, ложись вот там!» И дверь запер на замок.
У мужика также две дощечки. Вот он и лег на дощечки.
Как напала на него жажда! «Тошно, тошно! Пить хочу,
есть хочу!» Бегает да стены грызет зубами. Попало бы
какое животное, съел бы! Всю ночь не спал, прогрыз все
стены.
Утром выпускает Микола Милостивый Савелия бога-
того: «Каково тебе, старичок, было спать?» — «Ох, Мико-
ла Милостивый! Как царство небесное!» Он говорит: «Это
вечное место твое! А там за стеной, в щелочку смотрел,
лучше комната, это — старухе твоей!» И говорит: «Ступай
с богом домой! С сих пор больше богат не будешь!» Старик
взял да перекрестился: «Слава тебе, господи, слава тебе,
что больше богат не буду!»
165
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Потом разбойника выпустил: «Каково тебе, разбойник,
было спать?» — «Хорошо и тепло было, Микола Милости-
вый! Всю ночь продрожал, не мог спать: повалились на ме-
ня с потолка ружья, тесаки, сабли, пистолеты, ножи, топо-
ры!» — «Вот это,— говорит,— вечное место твое! Как от
тебя невинные души тряслись, умаливали тебя, упраши-
вали — ты их бил, колол, рубил, давил!»
Мужика выпустил: «Каково тебе, мужичок, было
спать?» — «Хорошо было, Микола Милостивый, спать,
только всю ночь не мог заснуть: такая напала на меня
жажда, тошно было — пить хочу, есть хочу! Попало бы ка-
кое животное — съел бы. Всю ночь стены грыз».— «Это,—
говорит,— вечное место твое!»
Все ушли.
Вот пришел Савелий богатый домой и также все по-
прежнему живет, поит и кормит бедных, взаймы дает, но
все, что отдаст, того и нет, и нет. Никакой прибыли нет! Все
раздал, и хлеб раздал, скот весь раздал, все именье раздал.
Давал и давал, ничего в доме больше нет.
Осталась только краюшечка на столе, только укусить
малешенько тому и другому. «Ну, вот,— говорит,— ста-
руха, слава тебе, господи, слава тебе, у нас ничего теперь
нет! Теперь давай закусим краюшечкой да и пойдем в мир!
Мы как добрых людей кормили и поили, так пускай нас
теперь мир крещеный кормит!»
Закусили краюшечкой, перекрестились и пошли из
дому.
Вот идут мимо своего окошка, а в доме-то несколько го-
лосов плачут, ревом плачут. «Ой,— говорят,— кто там?
Пошли — никого нет! Посмотрим в окошко!»
А в доме мертвые два тела и лежат. Это — души, значит,
пошли к истинному Христу. Оба тела-то лежат рядочком,
преставились. А над ними-то, над телами, все-то катаются,
все-то рыдают: «Этакие ведь были добрые! Этакие были
благодетели!»
Ж 324. МАРКО БОГАТЫЙ
ил-был Марко Богатый. Так прозывался он
оттого, что у него было несметное богатство.
И Марко тем весьма величался и был не-
померно горд своим прозвищем. Во сне и наяву ему гре-
зилось только его богатство.
166
324. МАРКО БОГАТЫЙ
Однажды, стоя в церкви, Марко сказал своему соседу:
«Что это, сосед! Как ни богат я, а хоть бы раз господь бог
пожаловал ко мне в гости!» — «Что ж,— отвечал сосед,—
приготовься получше, и господь посетит тебя своею благо-
датию».
Сосед разумел по-христиански, а Марко понял по-
своему; стал готовить богатый обед, пышно разубрал дом
свой, настлал парчи и бархату от ворот до церкви и стал
дожидаться, а сам уж ни на кого и не глядит. Прошла
обеденная пора, а Марко все ждет. Уж стало садиться солн-
це. Марко не дождался и велел сбирать парчи и бархаты,
разостланные по дороге и по двору.
В это время приходит на его двор седенький старичок и
просит ночлега. «Не до тебя мне!» — сказал ему с серд-
цем Марко. «Ради бога, Марко Богатый! Укрой меня от
темноты ночной!» И Марко, чтоб отвязаться, велел впус-
тить его в избу, где лежала у него при смерти хворая тетка.
И на другой день видит Марко, что идет к нему тетка
совсем здоровая. «Как это угораздило тебя?» — сказал он
с удивлением. «Ах, Марко Богатый! — отвечала она.—
Знаешь ли что? Видела я, будто в эту ночь приходил в мою
избу господь и будто к нему прилетел ангел и рассказывал,
что в эту ночь родилось три младенца: один у купца, дру-
гой у крестьянина, а третий у такого-то бедного, и спро-
сил: «Какой талан лрисудишь им, господи?» И господь
сказал: «Купеческому сыну обладать отцовским таланом,
крестьянскому сыну обладать землепашеством, а бедняко-
ву сыну — Марковым богатством».— «А еще что?»—спро-
сил Марко. «Да вот какая еще благодать: как проснулась я,
то встала совсем здоровая, как сам видишь!» — «Это лад-
но!— сказал Марко. — Только с беднякова сына много бу-
дет обладать Марковым богатством!»
Однако у него залегло это на душу. На ту же пору роди-
лась у него дочь. И захотел Марко проведать, подлинно
ли народился его наследник от бедняка. Поехал, отыскал
бедняка и видит, что у него в самом деле родился мальчик, и
задумал недоброе. «Добрый человек! — сказал он.— Что
вам делать с этим мальчишкой, коли и самим вам нечего
есть? Отдайте его мне!» — «Что ты, Марко Богатый! —
сказала мать.— Дает бог детушек, даст и на детушек!» —
«Полно упрямиться! У меня ему будет лучше, чем у вас,
воспитаю его как сына, да и вас не оставлю. Вот вам пять-
сот рублей!» Бедняки подумали, потолковали между собой,
167
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
согласились. Марко взял с радостью к себе мальчика и
уехал.
Мороз был трескучий. Увидав в поле сугроб снегу,
Марко остановился, разгреб снег и бросил туда бедного
мальчика, приговаривая: «Теперь владей Марковым бо-
гатством!»
В тот же день по дороге той ехали купцы на ярмарку; и
видят они, что из сугроба валит пар. «Сходи-ка посмотри,
что за чудо!» — сказал хозяин молодцу. И тот, воротясь,
рассказал, что в сугробе проталинка, на проталинке зеле-
неет трава и цветут цветы, а в цветах лежит мальчишечка,
забавляется и улыбается. «Это бог дает нам благодать!» —
сказал хозяин. Взяли они того мальчика и повезли с собою.
. Только подлинно им благодать божия была на ярмарке:
все. продали с большим барышом. Возвращаясь, они за-
ехали к Марко Богатому за товаром. И узнал от них Марко
про мальчика, и стал у них всячески выпрашивать его.
«У меня,— говорил,— будет он расти вместе с дочерью, вам
же его не делить стать, а вот эту тысячу так разделите!»
Купцы согласились и уступили ему младенца. «Ну,— ду-
мает Марко,— погоди же! Коли и мороз тебя не берет, коли
и в сугробе не окочурился, то я справлюсь с тобою вернее!»
Скоро разлились реки. Марко взял мальчика, перерезал
ему брюшко, положил в ящичек и пустил за полою водою,
приговаривая: «Владей теперь Марковым богатством!»
Вода помчала ящик, а Марко воротился домой в полном
спокойствии.
Долго плыл ящик с младенцем, наконец волною при-
било его к берегу, на котором стоял убогий монастырь. В
то самое время послушник приходил к реке за водою и ви-
дит, что в ящике лежит мальчик: брюшко перерезано, а он
жив, забавляется и улыбается. Он побежал к настоятелю.
«Чудо господне!» — сказал монах и пошел за мальчиком.
Принесли его, зашили и заживили ему брюшко, и он
стал у них расти так скоро, как пшеничное тесто на опаре
подымается. И растет он такой пригожий, такой смышле-
ный и послушный, такой охочий до ученья и способный
до церковного пения, что все не нарадовались им. С тем
вместе стал богатеть и монастырь, стали вносить богатые
вклады, и монастырь в скорое время обстроился и украсил-
ся великолепно.
Так прошло пятнадцать лет, и мальчик Иван стал уж
на возрасте. Случилось тогда проезжать мимо Марко Бога-
168
324. МАРКО БОГАТЫЙ
тому; заехал он в тот монастырь, стал расспрашивать,
каким образом обогатилась святая обитель, и, узнав про
неключимого мальчика, опять стал бояться за свое богат-
ство и опять задумал недоброе. Вот он сделал богатый
вклад в монастырь и начал просить, чтобы Ивана отпус-
тили с ним; говорил, что сделает его первым приказчиком,
потом зятем и что, наконец, Иван будет наследником не-
сметного богатства его и станет тогда вносить большие
вклады в монастырь. Призвали, спросили Ивана, тот сог-
ласился; и его отпустили с Богатым Марком.
Марко обласкал его и посылает домой с письмом к жене,
говоря, что через три дня и сам приедет. А в письме он
приказывал строго жене, чтоб она непременно послала
гостя в ту конуру, где содержатся у него самые злые соба-
ки, и заперла бы его там, и не давала бы корму собакам
три дня, до его приезда. Отдав письмо Ивану, он простил-
ся с ним, говоря про себя: «Теперь владей моим богатством,
прекрасный зятюшко и наследник!»
Иван отправился в путь. На полдороге он заснул креп-
ким сном. В это время его ангел-хранитель невидимо взял
у него письмо Марково и положил другое, в котором такою
же рукою написано было, что Марко нашел зятя своей
дочери и велит жене поскорее обвенчать их и приготовить
пир на весь мир и что он через три дня сам приедет пиро-
вать свадьбу и навезет с собою гостей. Жена так и сделала;
и все не могли налюбоваться женихом, а больше всех —
молодая сожительница.
Через три дня возвратился домой Марко Богатый.
«Что, уходила молодца?» — было первое его слово жене.
«И теперь еще ухаживаем за ним, мой отец! Уж подлинно
молодец! Вчера обвенчали...» —- «Как!..» — заревел Мар-
ко, но в ту пору вошли молодые и подошли к нему за благо-
словением. Делать было нечего! Марко скрыл на время
свою злость и притворился веселым, пируя свадьбу с
гостьми. «Ну, зятюшко!— сказал он недели через две Ива-
ну.— Теперь надо хозяйство да прибыток вести. И сначала
ты должен сходить к вещуну-людоеду да справиться у него,
как велико мое богатство и есть ли счет ему?» Иван не
знал еще всего, что бывает на свете, и пошел.
Вот пришлось ему переезжать через реку. «Куда бог
несет тебя, добрый молодец?» — спросил перевозчик.
«К вещуну-людоеду».— «Узнай ты у него, добрый моло-
дец, когда кончится моя мука такая, что вот уж пятнадцать
169
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лет перевожу я и не могу сойти с лодки!» — «Хорошо!» —
сказал Иван и пошел дальше.
Вот видит он: стоит курган, на кургане — колышек, а
на колышке стоит одной ногой мужичок, и мотается он,
куда ветер повеет, и всего его ветром истрепало, как ветош-
ку. «Куда бог несет?» — спросил он у Ивана. «К вещуну-
людоеду».— «Ах, добрый молодец! Узнай ты, когда кон-
чится мука моя такая, что вот уже пятнадцать лет стою
тут, и мотает меня, куда ветер повеет, и всего изветшали-
ло!» — «Хорошо!» — сказал Иван и пошел далее, дивуясь
на такое чудо.
Долго шел Иван через степи, через лес, через долы,
через горы; и приходит наконец в дом вещуна-людоеда.
Его встретила там молодая жена людоедова, а она была рус
ская. И рада и не рада была она Ивану. Он рассказал ей,
как и зачем пришел, рассказал про перевозчика и про му-
жичка на кургане. «Нет, не затем послал тебя тесть твой,
он прислал тебя на съедение; он вечный злодей твой!»
И всплакался Иван. «Не плачь, Иван! Авось сладим дело...»
Вдруг заревел ветер, закрутил вихорь. «Ахти!— сказала
оца.— Муж летит! Ну, слушай же хорошенько!» Тут она
перекинула с руки на рука иголочку, воткнула в него —
он стал булавочной головкою, и она приколола его себе
на голову.
«Что это, жена? У тебя русским духом пахнет!» —
«И! Какому тут русскому духу быть! В эти три года уж и
мой русский дух весь выдохся. Знать, ты летал все по Руси
да нанюхался русского духу, так тебе и тут чудится!» —
«И то быть может!» — сказал людоед и поверил.
Вот жена его накормила, и он улегся и стал рассказы-
вать ей, что творится на белом свете, «Слыхала я,— гово-
рит она,— в прежние годы про Марка Богатого. Что, ска-
жи, есть ли счет его богатству?» — «Как звездам на не-
бе!» — отвечал людоед. «А что, скажи, долго ль тому пере-
возчику возить, что не может с лодки сойти?» — «Да пока
он не сунет кому-нибудь весла в руки, а сам не соскочит на
берег!» — «А долго ль мотаться тому мужичку, что стоит
на кургане на колышке?» — «Да коли кто-нибудь догадает-
ся ударить его наотмашь палкою, так он рассыплется зо-
лотом да каменьями самоцветными!» — «Вот как! Сосни
же, голубчик!»
Людоед соснул; проснулся, поцеловал жену — и улетел
рыскать по свету. Тут она вынула булавку из головы, пере-
170
325. ГОРДЫЙ БОГАЧ
кинула с руки на руку, и булавочная головка стала опять
молодцом Иваном. «Слышал? Ну, теперь поди с богом да
не поминай лихом!» Тут распрощались они как следует, и
Иван отправился в дорогу.
«Что, Иван! Скоро ли?» — закричал мужичок, увидав
его с кургана. «А вот сейчас!» — сказал Иван и — хвать
его палкою наотмашь! Мужичок посыпался и зазвенел чер-
вонцами, алмазами и всякими самоцветными каменья-
ми. Иван набрал их, сколько снести мог, и пошел
дальше.
«Что, добрый молодец! Узнал ли, как мне избавить-
ся?» — закричал перевозчик, увидав Ивана. «А вот как пе-
ревезешь, так тогда и скажу!» Сойдя с лодки на другой
берег, Иван рассказал перевозчику, как сам слышал от лю-
доеда, и пошел домой.
«Не сгиб и тут!» — проворчал Марко с досадою, увидав
в окно возвращающегося зятч. Иван пересказал, что узнал
у людоеда, и Марко обрадовался несказанно, что богатству
его нет числа, как звездам на небе. «Это откуда столь-
ко?» — спросил он, увидав драгоценности, которыми Иван
дарил молодую свою жену. «Столько?— сказал Иван.—
Нет! Там на кургане и не столько еще осталось, да уж нес-
ти было не под силу».— «Что же ты, брат! Пойдем поско-
рее, пока еще не растаскали!» — «С меня довольно и этого,
а коли хочешь, поди сам!» Марко, хоть и богатый, порас-
спросив дорогу, немедля отправился из дому да уж и не воз-
вращался.
Иван владеет Марковым богатством, а Марко Богатый
все возит да возит через реку и ввек не догадается, что ему
надо сделать...
325. ГОРДЫЙ БОГАЧ
е ведаю где, жил-был себе пан, такой богатый,
что карбованцы мерил коробами, золото четве-
риками, а в медных деньгах и счету не знал.
Сколько у него было крестьян, земли, лесов, покосов — не-
чего и говорить! Все равно не пересчитаешь. Ох-ох! Да какая
ж беда с ним случилась! Из богача сделался он беднее нас,
грешных; а за что? За то, что бога позабыл и работал одной
нечистой силе. Бывало, добрые люди заутреню слушают в
171
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
церкви божией, а у него музыка гудит да вприсядку отжа-
ривают. В церковь он никогда не ходил и не ведал, зачем
туда люди ходят. Да раз как-то вздумалось ему посмотреть,
что такое там деется, и вот на праздник господень пошел
пан вместе с панею к обедне. Все православные богу мо-
лятся, а они стоят себе, поглядывают по сторонам да хохо-
чут. Стал дьякон читать: «Богатые обнищают и взалка-
ют...» — как бежит к нему пан, вырвал из рук книгу и хвать
дьякона по лысине: «Как смеешь ты, дурень, такие слова
при мне сказывать? Разве я могу обнищать и взалкать?
Ах ты, кутейник! Погоди ж, я тебе покажу, как надо мною
смеяться!.. Если хоть раз еще осмелишься выговорить та-
кие речи, то я так попотчую тебя на конюшне, что до но-
вых веников не забудешь! Подай чернильницу». Дьякон ни
жив ни мертв со всех ног пустился доставать чернильницу
и перо; а поп в алтаре спрятался и трясется, бедненький,
словно в лихорадке.
Принес дьякон чернильницу и перо. «Смотри, неуч! —
говорит пан. — Что я замараю, того никогда не читать ни
при моей жизни, ни после!»
Вдруг поднялась буря, молния поминутно блещет, гром
все сильнее и сильнее, а потом как ударит — господи,
твоя воля!— все, кто только был в церкви, так и повалились
на пол. Только пан с панею стоят да хохочут. Прибежал
староста: «Беда! — говорит.— Господский дом горит!»
Принялись тушить; да нет, с богом нельзя спорить. Все
начисто сгорело, будто и не было панского двора. Ну, это
богачу как плюнуть: явились новые хоромы еще лучше
прежних. Только с того самого времени, как станет дьякон
читать в церкви и только дойдет до того места, где написа-
но, что богатые обнищают и взалкают,— всякий раз, откуда
что возьмется, загремит да и загремит на небе.
Вот захотелось пану ехать на охоту. Собрали народу —
человек с двести будет, да и собак столько же. Сели на
коней, затрубили в рога и поскакали в лес; травили там и
зайцев, и лисиц, и волков, и медведей, как вдруг бежит
олень, да такой красивый, что не нагляделся бы на него!
Пан ударил вслед за оленем: птицею летит на коне, а зверь
еще быстрее1. Вот близко, вот нагонит — не тут-то было!
1 Вариант: «Пустил пан стрелу — мимо, пустил другую — не попа-
ла, пустил третью — и та не угодила. Поскакал он за зверем, быстро
несется па коне...»
172
325. ГОРДЫЙ БОГАЧ
Уже и полдень прошел, уже и солнышко низко, вот и тем-
неть стало — а он все гонится за красным зверем. Настала
черная ночь, в лесу хоть глаз выколи — ничего не видно!
Тогда остановил пан своего коня. Что делать? Он затрубил
в рог, не откликнутся ль его охотники? Прислушался —
ничего не слышно, только бор шумит. Затрубил в другой
и в третий раз, никто не отзывается; один далекий лес
повторяет: тру-тру-тру! Едет пан дальше: уже сдается ему,
что село близко, что кони ржут и собаки лают, а все не
видать жилья, только небо да земля, да сосны кудрявые
шумят верхушками. Уже и конь пристал, чуть-чуть ноги
двигает, а сам он едва на коне сидит.
Вдруг блеснул огонек. Пан снова заиграл в трубу, чтоб
вышли к нему навстречу, коли есть тут люди. Чего хотел,
то и сделалось. Выскочили из-за деревьев человек двена-
дцать и встретили его, только не по-пански: один так хватил
его по затылку, что пан как сноп повалился на землю.
Очнулся — совсем голый, как мать породила! Хотел было
повернуться — куда! Руки веревкою скручены. Осмотрел-
ся: вокруг огпя сидят разбойники и с ними атаман в крас-
ном кафтане. «Что ж вы, сволочь, барина не прикроете!» —
закричал он па своих молодцов. Тотчас с десяток хлопцов
бросилось к пану и давай потчевать его батогами. «Пол-
но!— снова заревел атаман.— Отведите его в Волчью доли-
ну и привяжите там к дереву; нам он больше не нужен,
а волкам пригодится: лакомый будет кусок на завтрак!»
Подхватили пана за ноги, приволокли в Волчью долину и
плотно прикрутили веревкой к сосне. Стоит пан сутки,
стоит и другие — нет мочи терпеть: внутри огнем палит,
во рту пересохло, вот-вот душа с телом расстанется. А он
и не думает покаяться; на уме одно держит: «Как ворочусь
домой, сейчас же соберу крестьян и пойду душить этих
проклятых лесовиков!»
Недалеко от Волчьей долины, на полянке, паслось стадо.
Жарко стало в полдень; вот пастухи и погнали сюда своих
овец и коров, чтоб усесться самим под сосною и плесть
в холодку лапти. Как же они удивились! Стоит у сосны го-
лый человек, по рукам и по ногам связанный. «Ах, Гриць-
ко!— говорит один пастух.— Посмотри-ка: человек привя-
зан в чем мать породила, и весь-то избитый, весь-то в кро-
ви! Пойдем отвяжем его; может, еще жив!» — «Что ж!
Отвяжем»,— говорит другой. С этим словом они подошли к
173
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сосне и распутали веревки. Пан-то молчал, а как сняли с
него веревки, сейчас закричал: «Эй, ты, молодец! Сними-ка
свою сермягу да подай сюда! Хоть твой наряд и плох,
а все лучше, чем голым быть. Да проводи меня в барский
дом! Знайте, негодяи, с кем вы дело имеете: я ваш ба-
рин!» — «Ого! Видишь ли, Грицько, что это за птица! Наш
барин!... Ха-ха-ха! Похож, нечего сказать, похож на бари-
на: кафтан на тебе такой славный, весь расписанный! Нет,
человече, бог тебя знает, кто ты такой; я тебе скажу, что
пан наш в высоких хоромах, в золотой одежде».— «Ах ты,
хамское отродье! Смеешь ли ты грубить своему господи-
ну?.. Вот я вас! Дайте до дому добраться». Расходился пан
и ну тащить с пастуха свитку. «Так вот оно что!— сказал
пастух.— Тебя с привязи спустили, а ты и кусаться ле-
зешь! Вот же тебе, бродяга! Вот тебе, разбойник!» — и на-
чал отжаривать пана пугою. Пан от него, а пастух за ним:
шлеп да шлеп, шлеп да шлеп. Как припустит пан в сторону,
откуда ноги взялись!
Долго бежал он, пока из сил не выбился; выбился из сил
и растянулся на дороге. На его счастье идут старцы. Сжа-
лился один старец, дал ему свою свитку; пан оделся и по-
шел вместе с ними, питаясь милостиной. Дорогою он рас-
сказал обо всем, что ему приключилось; говорил, как
отплатит своим обидчикам и как наградит старцев — за то,
что его прикрыли и с собой взяли. Старцы уже новые торбы
стали готовить, чтоб было куда положить панские гро-
ши.
Вот пришли в село и прямо в барские хоромы лезут.
«Куда вы!» — закричали на них слуги. «Прочь! — сказал
пан.— Разве не видите, хамы, что ваш господин идет?» —
«Какой господин? Был у нас пан, да пропал!» — «Врете,
скоты! Я — ваш пан!» — «Ну, брат, погоди маленько!» Пан
полез было драться, да куда! Схватили его за руки и повели
к пани. Как услыхала она, что такой срамной, обдерганный
волочуга называется ее мужем, разгневалась и приказала
высечь его плетьми и зарыть живого в землю.
Что ни делал пан, как ни отбивался, а схоронили его за-
живо.
В церкви опять стали читать вымаранные слова «бога-
тые обнищают и взалкают», и при чтении дьякона уже не
было слышно громовых ударов.
174
326. ЗОЛОТАЯ ВОДА
У	326. ЗОЛОТАЯ ВОДА
одного царя была Морока. Царь был скупой,
жадный до золота. Призывает он раз к себе Мо-
року и говорит: «Сделай, чтобы у меня вся
посуда — чашки, ложки и стаканы — были золотые».
Морока сказал слово такое и сделал.
Другой раз призывает к себе царь этого Мороку и гово-
рит: «Сделай, чтобы у меня все стулья, столы и шкапы бы-
ли золотые».
Морока сказал слово и сделал.
Царь призывает его в третий раз и говорит: «Сделай
теперича, чтобы все в доме у меня было золотое: и одежда
и все, чтобы ничего другого, кроме золота, я не“ видал!»
Морока и говорит: «Эй, царское величество, неладно при-
казываете!» — «Не твое дело,— говорит царь,— делай, как
приказывают!»
Морока сделал по царскому приказу, а сам ушел.
Царь смотрит — везде у него золото, нет пылинки про-
стой в доме, а все золото! Сидит и любуется. Захотелось
ему потом пить. Призывает слугу и приказывает себе по-
дать пить. Слуга приносит: золотой графин, золотой ста-
кан! Царь смотрит и не нарадуется. Только наливает
из графина воды, глядь, вместо воды — золото жидкое!
Царь усумнился было сначала пить, да пить-то больно
хотелось. Вот он выпил стаканчик. Как выпил, золото-то
у него в животе и свернулось и такая-то боль поднялась
в нем! Тотчас же послал он за Морокой. Пока Морока при-
шел, а царь уж умер.
Вот до чего зависть-то человеческая доводит!
Б	327. ПУСТЫННИК
ыло-жило три мужика. Один мужик был богатый;
только жил он, жил на белом свете, лет двести
прожил, все не умирает; и старуха его была жива,
и дети, и внуки, и правнуки все были живы — никто не
умирает. Да что? Из скотины даже ни одна не тратилась1.
А другой мужик слыл бессчастным, ни в чем не было ему
1 Здесь: не издыхала.
175
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
удачи, потому что за всякое дело примался без молитвы;
пу, и бродил себе то туда, то сюда, без толку. А третий-то
мужик был горький-горький пьяница; все дочиста с себя
пропил и стал таскаться по миру.
Вот однова сошлись они вместе и отправились все трое
к одному пустыннику. Старику захотелось выведать, скоро
ли Смерть за ним прийдет, а бессчастному да пьянице
долго ли им горе мыкать?
Пришли и рассказали все, что с ними сталося. Пустын
ник вывел их в лес, на то место, где сходились три дорожки,
и велел древнему старику идти по одной тропинке, бессча
стному по другой, пьянице по третьей: там, дескать, всяк
свое увидит.
Вот пошел старик по своей тропинке, шел-шел, шел-шел
и увидал хоромы, да такие славные, а в хоромах два попа;
только подступился к попам, они ему и гуторят: «Ступай,
старичок, домой! Как вернешься — так и умрешь». Бес-
счастный увидал на своей тропинке избу, вошел в нее, а в
избе стоит стол, на столе краюшка хлеба. Проголодался
бессчастный, обрадовался краюшке, уж и руку протянул,
да позабыл лоб-то перекрестить — и краюшка тотчас исчез-
ла! А пьяница шел-шел по своей дорожке и дошел до
колодца, заглянул туда, а в нем гады, лягва, змеи и всякая
срамота!
Воротился бессчастный с пьяницей к пустыннику и рас-
сказали ему, что видели. «Ну,— сказал пустынник бессча-
стному,— тебе николи и ни в чем не будет удачи, пока не
станешь ты за дело приматься благословясь и с молитвою;
а тебе,— молвил пьянице,— уготована на том свете мука
вечная — за то, что упиваешься ты вином, не ведая ни по-
стов, ни праздников!»
А старик-то древний пошел домой, и только в избу, а
Смерть уж пришла за душою. Он и зачал просить: «По-
зволь еще пожить на белом свете, я бы роздал свое бога-
чество нищим; дай сроку хоть на три года!» — «Нет тебе
сроку ни на три недели, ни на три часа, ни на три мину-
ты!— говорит Смерть.— Чего прежде думал—не раздавал?
Так и умер старик.
Долго жил на земле, долго ждал господь^ а только как
Смерть пришла — вспомнил о нищих.
176
328. ВАВИЛО-СКОМОРОХ
Б	328. ВАВИЛО-СКОМОРОХ
ыло у отца три сына, и вздумал он богу потрудить-
ся. «Дети,—- говорит,— на двадцать верст от села
выстройте пустыню, возите туда пищу, а я буду
трудиться». Они выстроили ему пустыню и возят ему каж-
ний день провиант. Он напьется, наестся, выйдет на зава-
линку, спит.
Идет к нему Миколай угодник: «Мир твоему кормному
борову лежать!» Старик отвечает: «Я пустынник, я богу
молюсь».— «Нет, ты в труд пе попадешь; напьешься,
наешься да спать ляжешь! Ступай, в таком-то городу есть
Вавило-скоморох; если его труд перенесешь, будешь в цар-
ствии небесном».— «Каким он трудом трудится, дедуш-
ка?» — «Не знаю,— говорит,— только слышно про него:
колокол далеко звонит».
Пошел он в этот город, разыскал Вавилу-скомороха;
подошел под окошко. У него две жонки, родные сестры.
«Здесь Вавило-скоморох?» — «Здесь». Взошел в избу.
«Где, — говорит,— он?» — «На игрищах играт».— «На ка-
ких?» — «Да у губернатора был он, там скачет да пля-
шет».— «Скоро ли он придет?» — «Придет, как первы
кочеты споют, либо привезут».
Первы кочета спели, Вавило пришел и спрашивает жо-
нок своих, родных сестер: «Чей это старичок?» — «Тру-
жельник от бога».— «Ты где был?» — «В лесу. Мне дети
пустыню выстроили; пришел ко мне старичок, рассказал,
как ты трудишься, сюда послал».— «Эх,— говорит Вави-
ло-скоморох,— какой мой труд? Я только скачу да пля-
шу».— «Я,— говорит,— хочу тебя попросить,— говорит
старик,— какую ты пищу ешь?» — «Моя пища: сухая кро-
ма да пустая вода. Вон жонки, родные сестры, меня поят,
кормят и на ложе кладут».— «Я,— говорит,— хочу, Вави-
ло-скоморох, твой труд перенести».— «Не доведется этого
тебе: тяжел. Ты старик жирный, а я тощой».
Вот утром за Вавилой приезжает рано человек: «Дома
Вавило?» — «Дома».— «Пожалуйте на именины к такому
то».— «Ступай с богом! Приду пешком, только умоюсь,
богу помолюсь».
Вот сели они с ним, позавтракали; жонки дали кусок
хлеба и ему, и прихожателю. «Ну,— говорит,— друг, пой-
дем на именины!» — «Пойдем. Скажи, Вавило, какой твой
труд?» — «Мой труд — только мои сапоги надеть». Надел
177
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
старик его сапоги, а у пего там вершковые гвозди! Старик
остался у Вавилы в дому, и полны сапоги крови! Вот Вави-
ло и послал за ним лошадь; повалили кормного борова,
привезли на именины. Где посадили на стул, тут и сидел
старик до первых кочетов.
Вавило-скоморох убирается до двора: «Пойдем, брат
тружельник, в мою хату ночевать». (А Вавило-скоморох
только скачет да пляшет, а ничего не ест.) Старик прого-
лодался, а с места сойти не может. Пошел он с ним в хату;
дошли до полпути, старик не может идти. Вавило попро-
сил человека Довезти старика до двора. Приехали они в дом
к Вавиле-скомороху. «Ну что,— говорит,— дедушка, мой
труд хорош?» — «Хорош».— «А твой как?» — «Мой,— го-
ворит,— плохой: у меня полны сапоги крови. Да еще попы-
таю я тебя, переночую ночь; какой твой еще труд,—
говорит,— есть».
Сели за стол, поужинали: сухую крому дали, да теплой
воды. «Ну, жонки, разуйте нас обоих!» Они разули. Ва-
вило-скоморох говорит своим жонкам: «Я спать хочу, по-
ложите меня на ложу; за мной еще приедут». Ложа была
у Вавилы-скомороха в сенях, на вольном воздухе. Взяли
жонки его за руки, за ноги, раскачали и бросили на кро-
вать. Старик — за столом, и i лядит. «И мне надо этакий
труд нести, а пятки-то больно». Вот они взяли, положили
Вавилу, волосяной одежей покрыли. Старик и говорит:
«Положите, жонки, и меня так!» Вот они его взяли за
руки, за ноги и бросили, и впиялись в него вершковы
гвозди.
Лежал он ночь, и палило крови много множество, а
Вавило лежит — ничего. За Вавилой приехали до свету.
Он говорит сестрам: «Сымите постояльца с моей ложи! Он
лежал вроде камня ночь-то». Жонки взяли его и привели в
избу. «Что, дедушка, пойдешь со мной?» — «Нет»,— гово-
рит. «Что так?» — «Ну, Вавило-скоморох, велик твой труд!
Тебе господь велел снести, и неси, а я не снесу: из меня
вышло крови столько, что чую — не дойти десять верст
до двора, к детям». Старик шел и говорит: «Прощай!» —
«Прощай! Коли хочешь, иди со мной».
Вавило был у солдата в гостях; приходит к нему святой
ангел и говорит: «Вавило-скоморох,— говорит,— за твоей
душой пришли».— «Кто?» — «Святы ангелы».— «Я не
знаю, каки святы ангелы. Я скачу все и пляшу. Каки ан-
178
329. СТАРИК И ЦАРСКАЯ ДОЧЬ
гелы?» — «Ступай,— говорит,— твои жопки сотворили те-
бе гроб, и как придешь, дома и помрешь».
Пришел он домой, гроб впереди лежит. Сестры испуга-
лись, плачут: «Вавило-скоморох, ложись,— говорят,—
в гроб!» Голубь к нему прилетел с святым агнелом. «Ты,—
говорит,— голубь?» — «Голубь».— «Какой,— говорит,—
ты голубь?» — «Твой святой ангел. Тебя бог наградил,
Вавило-скоморох; ты будешь, Вавило-скоморох, голубиный
бог!»
Тут он и покончился!
Ш 329. СТАРИК И ЦАРСКАЯ ДОЧЬ
ел улицей парень с своей молодой хозяйкой;
навстречу им старик: «Где, добрый молодец,
ты этакую красавицу взял?» — «Господь дал,
дедушка».— Может ли быть? Дай-ка я помолюсь, даст
ли?» — «Даст и тебе».
Старик год круглый богу молился, и просил бога, и
задумал у царя дочь сватать. Предъявляется к царю и под-
ходит к царским вратам, и просится в палаты. Часовые
доложили; царь велел старику взойти. Пал старик перед
царем на коленки. «Ты что, старичок?» — «До вас, царское
величество!» — «Что ты?» — «Да вот, наслышав про вашу
дочку, сватать пришел. Отдадите или нет?» — «У меня не
одна, а три дочери, я их замуж не посылаю и волю с них
не сымаю. Ступай к ним, в отхожие комнатки!» Старик
приходит. Царевна, большая сестра, говорит: «Что ты к
нам взошел?» — «Да вот сватать вас пришел, пойдете или
нет?» — «Подумаю,— говорит,— вы немножко выдьте, в
прихожу». Ну, он вышел, постоял. Опять его требуют.
«Ну что, царевна?» — «Да, я намерена за тебя идти».—
«Как же?» — говорит. «Только ты отсрочки дай с добром
собраться».— «А сколько?» — «На три года».— «Это дол-
го, царевна. Я до той поры умру. Нет, по-нашему так:
либо нынче, либо завтра свадьбу».— «Нет, отсрочку надо,
хоть два года».— «Нет».— «Ну хоть на ход!» (Подается
царевна.) «Нет, на три недели у нас, крестьян, дается».
Ну, согласилась царевна. «Я за тебя, старинушка, просто не
пойду: найди мне магнит-камень, принеси, тогда пойду».
Старик отвечат: «Я не то что принести, я с роду родов не
179
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
видал».— «Ну, а без него за тебя не пойду».— «Ну, про-
щайте на время»,— говорит старик и вышел из дворца.
Вышел в чистое поле, стоит и повертыватся на все че-
тыре стороны. «Ах,— говорит,— господи дает мне царевну,
а где я магнит-камень найду?» Думал, думал и увидел в
одной стороне темный лес, и пошел в него. Шел далеко, и в
лесу келейка стоит. Он взошел в нее и сидит себе и думает:
«Где я магнит-камень найду?» А в избенке никого нет,
только рукомойник висит, и отвечает человеческим голо-
сом: «Эх, старик, выпусти меня: я тебе магнит-камень
принесу!» — «Ты кто таков?» — «Я — черт».— «Где же
ты сидишь?» — «В рукомойнике. Выпусти!» Он его выпус-
тил. Черт разлетался с гуся большого и улетел; принес
ему магнит-камень и летает большой. «Как же ты теперь
большой, а в рукомойнике сидел? Ведь не пролезешь
теперь в него?» — «Да, дедушка, я ведь маленьким и каким
хошь сделаюсь». Сделался воробьем. «Ну, топерь хоша ты
и пролезешь, а как же ты в дудочку-то пролезешь?» —
«Да я мушкой сделаюсь, старинушка».— «Ну-ка!» Сделал-
ся черт мушкой и полез туда. Влез; старик его там опять
и зааминил, взял магнит и пошел к царевне.
Принес и говорит: «Вот, царевна!» — «Ну, собирайся
венчаться!» — «Нет,— говорит,— царевна, у нас вот слу-
чай какой вышел: парень господу молился, и ему он жену-
красавицу дал; а я молйлся год круглый, да мне куды же-
ниться? Мне семьдесят лет. Я только господа исповедал.
Прощай!»
330. РАЙСКАЯ ПТИЧКА
ш Я ил-был в одном монастыре старец благоче-
Л Я - ЯС. стивый. Пошел он однажды в сад погулять
и слышит, поет какая-то птичка на дереве
таково-то сладко, таким-то приятным голосом^ словно рай-
ская птичка! Подошел он поближе к ней, лег на траву
супротив и стал слушать. Слушал, слушал, да тут же и за-
снул крепко и пе просыпается.
Через несколько времени монахи-братья хватились
старца — нету! Ждут его к обеду — нету! Ждут к вечер-
не — нету! Ждут к ужину — нету! Пошли они к настояте-
лю объявить об нем.
180
330. РАЙСКАЯ ПТИЧКА
Настоятель приказал тотчас же обыскать весь лес. Мо-
нахи обшарили все кусточки, а старца пе нашли. На дру-
гой день опять искать — искали, искали, опять не нашли.
На следующий день опять искать и все-таки пе нашли. Так
еще несколько дней монахи поискали, поискали, поспраши-
вали, поспрашивали кое-кого о нем, ничего ни от кого не
дознались, так и перестали искать. «Должно быть,—
толкуют монахи,— недобрые люди извели его, позарились
на что, убили, а тело-то спрятали куда подальше». За-
писали потом они старца этого в поминальник, в книгах
монастырских обозначили, что пропал такой-то старец без
вести, такого-то числа — тем и покончили все поиски о
нем.
Ну, так, значит, пропал да пропал старец. Только потом
монахи в монастыре другие уж стали, сад переменился
с виду — маленькие деревца большими стали, большие по-
гнили и свалились.
Вот в одно, утро просыпается этот старец после сна
своего и удивляется, что круг пего все так переменилось!
«Чтой-то,— говорит,— кажется, спал я це долго, а вдруг
такие перемены! Дивны дела твои, господи!»
Приходит в монастырь, видит все не то: монахи незна-
комые, в монастыре перестройки разные! Идет в свою
келью, смотрит, переделана по-другому и там какой-то
монах сидит, словно у себя дома. «Что ж это такое зна-
чит,— думает старец.— Ужли все это во сне я вижу?
А вот посмотрим!»
Подходит к тому монаху и говорит: «Здравствуй,
брат!» — «Здравствуй,— говорит,— старче!» — «Давно
ли ты здесь живешь?» — «Лет с десяток будет!» — гово-
рит. «Что за притча?» — думает старец. «А кто,— гово-
рит,— теперича в монастыре настоятелем?» — «Такой-
то»,— говорит монах. «Что за чудо! И настоятель не тот!
А давно ли,— спрашивает, — он здесь?» — «Лет уж с два-
дцать будет!» — «Чудо,— говорит старец,— да и только!
А не помнишь ли, брат, давно ли здесь был настоятель
такой-то?» — «Не припомню,— говорит монах,— да и не
слыхивал!» — «Ну ,— думает старец,— должно быть, за-
правду долго я спал! Пойду-ка,— говорит, — к настоятелю
сам да поразведаю все хорошенько самолично!»
Приходит и говорит: «Я, отец настоятель, был монахом
в этом монастыре, — сколько лет назад, не могу теперича
сказать, только вот со мной какой случай вышел: пошел
181
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
я в сад прогуляться, слышу, какая-то птичка певчая поет
таково-то сладко! Я слушал, слушал ее, прилег на травку
да и заснул. Сколько времени спал, не знаю, а как проснул-
ся, вижу — все уж совсем не так стало. Должно быть, я
долго очень спал, так нельзя ли,— говорит,— как в книгах
узнать, сколько времени я спал?»
Настоятель стал разыскивать по книгам, рыться, рыть-
ся — нашел: записано в книгах монастырских, что такого-
то года и числа какой-то старец пошел в сад прогуляться,
да так назад и не возвращался, и сколько монахи-братья
ни искали его, не могли найти ни в саду, ни за оградой, слу-
хов никаких об нем не было, так братья и порешили, что,
стало быть, какие недобрые люди извели его из зависти.
С того времени и искать перестали.
Высчитал потом настоятель годы с того числа, как за-
снул этот монах, да до того, как он проснулся, и ровно
семьдесят два года вышло.
Вот как райская-то птичка его усыпила! Дивно только
то монахам показалось, как братья, искавшие его столько
времени, не нашли и после на него никто не натыкался, а он
меж тем па самом видном месте спал.
Ну, знамо, уж это так господь призрел.
Ж 331 ПЕНИЕ ДЬЯВОЛА
ил-был святой пустынник, и вычитал он в
писании; все, чего ни пожелаешь, и все, чего
ни попросишь у бога с верою, то господь
тебе и дарует. Захотелось ему испытать, правда ли это?
«Ну, можно ли тому статься,— думал он,— коли я поже-
лаю взять за себя царевну, то ужли ж царь и выдаст ее за
такого старца!»
Думал-думал и пошел к царю. Так и так, говорит,
хочу взять за себя царевну замуж. А царь говорит: «Коли
ты достанешь мне такой дорогой камень, какого еще никто
не видывал, так царевна будет твоею женою».
Воротился пустынник в келью; а черту давно уж досад-
но смотреть на его святое житие, пришел он соблазнять
пустынника и стал сказывать ему про свое могущество.
«А сможешь ли ты, нечистый, влезть в этот кувшин с во-
дою?» — «Э! Да я, пожалуй, в пустой орех влезу, не только
182
332. ЖЕНИТЬБА ПУСТЫННИКА
в кувшин!» — «Одначе попробуй сюда влезть!» Черт сдуру
влез в кувшин, а пустынник и начал его крестить. «Пусти
меня; сделай милость, пусти! — заорал черт во все горло.—
Крест меня жжет, страшно жжет!» — «Нет, не пущу!
Разве возьмешься достать мне такой дорогой камень, ка-
кого еще никто на свете не видывал — ну, тогда другое
дело!» — «Достану; право слово, достану, только пусти!»
Пустынник открестил кувшин; черт выскочил оттудова
и улетел. Через малое время воротился он с таким дорогим
камнем, что всякому на диво!
Взял пустынник камень и понес к царю. Тот — делать
нечего — велел царевне готовиться замуж за старца; а пус-
тынник и говорит: «Не надо! Вишь, начитал я в писании:
что ни попрошу у бога — то мне и сделает, вот мне и за-
хотелось попытать, а взаправду-то жениться я не хочу».
А нечистый уж как было радовался, что смутил пустынни-
ка: вот-де женится на царевне, какое тут спасенье!
В другой раз заспорил пустынник с чертом: не влезешь-
де ты, окаянный, в орех-свистун! Черт расхвастался и влез.
Вот пустынник давай его крестить. «Пусти! — закричал
нечистый,— пожалуйста, пусти! Меня огнем жжет!» —
«Выпущу, коли пропоешь ангельские гласы!» — «Не
смею,— говорит нечистый,— меня разорвут за это на-
ши!» — «Одначе пропой!» — «Что делать!» — согласился
черт.
Вот выпустил его пустынник на волю, сам пал на коле-
ни и зачал богу молиться, а нечистый запел ангельские
гласы: то-то хорошо! То-то чудесно! Вишь, черти-то преж-
де были ангелы, оттого они и знают ангельские гласы.
Как запел он — так и поднялся на небо: бог, значит, про-
стил его за это пение.
Б 332. ЖЕНИТЬБА ПУСТЫННИКА
ыл пустынник, молился тридцать лет богу: мимо
его часто пробегали беси. Один из них, хромой,
отставал далеко от своих товарищей. Пустынник
остановил хромого и спросил: «Куда вы, беси, бегаете?»
Хромой сказал: «Мы бегаем к царю на обед».— «Когда по-
бежишь назад, принеси мне солонку от царя, тогда я пове-
рю, что вы там обедаете». Он принес солоницу. Пустынник
183
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сказал: «Когда побежишь опять к царю обедать, забеги
ко мне взять назад солоницу». Между тем на солонке напи-
сал: «Ты, царь, не благословясь кушаешь, с тобой беси
едят!»
Государь велел, чтобы на стол становили все благосло-
вясь. После того бесенки прибежали на обед и не могут
подойти к благословенному столу, жжет их, и убежали
назад. Начали спрашивать хромого: «Ты оставался с пус
тынником; верно, говорил с ним, что мы на обед ходим?»
Он сказал: «Я только одну солоницу приносил ему от ца-
ря». Начали беси хромого за то драть, для чего сказывал
пустыннику.
Вот хромой в отмщение построил против кельи пустын-
ника кузницу и стал стариков переделывать в горне на
молодых. Пустынник увидал это, захотел и сам переделать-
ся: «Ну-ка,— говорит,— и я переделаюсь!»
Пришел в кузницу к бесенку, говорит: «Нельзя ли и ме-
ня переделать на молодого?» — «Изволь»,— отвечает хро-
мой и бросил пустынника в горно; там его варил-варил
и выдернул молодцом; поставил его перед зеркало: «По-
глядись-ка теперь — каков ты?» Пустынник сам себе на-
любоваться не может. Потом понравилось (захотелось)
ему жениться. Хромой предоставил ему невесту; оба они
глядятся — не наглядятся друг на друга, любуются — не
налюбуются.
Вот надобно ехать к венцу; бесенок и говорит пустынни-
ку: «Смотри, когда венцы станут накладывать, ты не кре-
стись!» Пустынник думает: «Как же не креститься, когда
венцы накладывают?» Не послушался его и перекрестился,
а когда перекрестился, то увидел, что над ним нагнута
осина, а на ней петля.
Если б не перекрестился, так бы тут и повис на дереве;
но бог отвел его от конечной погибели.
ТЗЗЗ. ПУСТЫННИК и дьявол
рудидся труженик в пустыне тридцать лет. Вот
дьявол следил его сомустить как бы нибудь. Нет,
ни так, ни сяк он его не уловит. И выдумал этот
дьявол вроде скуки подкинуть к нему двоих юнопгев: маль-
чика и девочку.
184
333. ПУСТЫННИК и дьявол
Ночным бытом и в саму глухую полуночь встал старец
богу помолиться, за грехи за свои потрудиться и слушает
ночным бытом: детских два голоса плачут у двери его.
Оградясь крестом, он думает: «Боже милостливый! Что
такое? Два голоса юныих!» Сотворил он молитву и вышел
из двери. И лежат два юношка: мальчик и девочка. Он
испугался: не знает, чего с ними делать. Подумал: «Куда
мне их девать?» Взял их и внес к себе в хижинку; стал их
поить, кормить.
Ну, они, как роду нечистого духа — растут не по дням
по часам, и выросли материньки, и больно уж большие:
лет пятнадцати и больше. Девочка уж стала разуметь. Ста-
рец — богу молиться, а. она с ним — играть. И стала к
худым делам его притеснять. «Меня,— говорит,— скука
обуяла!» Он, дьявол, силен! Старца сомутила она на худые
дела. Старец ей говорит: «Худы дела делать будем, куды
брата денем твого?» — «Давай,— говорит,— его убьем».
А дьявол, который их подкинул, караулит это дело, стоит
у двери. Девушка-шутовка и говорит: «Бери топор. Я его
свалю, а ты голову отруби». Она его свалила, не то что сва-
лила, а он сам лег; старец взял топор и отрубил ему голову.
«А куды же мы его денем?» — «Открывай половицу в под-
пол!» Сейчас старец открыл половицу, берет его в бербмя
и сует в подпол.
Тот же час дьявол отбил дверь и вбегает в келью. Де-
вушка, назвамши его батюшкой, бросилась ему на шею и
горько плачет: «Эх,— говорит,— родимый батюшка, како-
му ты озорнику нас оставил! Меня замучил к худым делам,
а брату-то поп голову отрубил». Тот же час являются не-
сколько бесов, запрыгали, ногами затопали, руками захло-
пали и взяли, потащили труженика и сказали: «Наша
душа, наша душа!»
И является тут старший сатана и по головке его гладил
(дьявол-то), что сомустил душу святую. Говорит дьявол
старцу: «Погляди-ка мне через левое-то плечо! Я сколько
лет-то, да сколько лаптей-то, проносил, да все-таки тебя
уловил!» А старец, не убоясь его слов, говорит: «Нечис-
тый дух, погляди-ка мне через правое-то плечо!» Тот по-
глядел: его душеньку несут. «Святы боже, святы креп-
кий!» поют.
Тут дьявол устрашился, скрозь землю провалился.
185
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
\И/	334. ПУСТЫННИК И ЧЕРТ
Ш  ил пустынник в таком месте, куда никто и не
-Ж- заходил, спасался целых тридцать лет. До то-
го дошло, что ничего не стал есть — одним
святым духом сыт.
Стало это черту не по мысли, надумал он его соблазнить.
Прикинулся стариком нищим, пришел и стал проситься
ночевать. Тот пустил. Вот черт пожался: «У тебя,— гово-
рит,— пустынник, что-то холодно, разведи хоть огонька».
Развели. Потом вытащил мясо из сумы. «Хоть%— гово-
рит,— сварить да поесть, а то проголодался больно». Вот
палил он в котел воды, поставил на огонь кипятить, да и
притворился, что от усталости заснул. Пустынник видит,
что он спит, жаль ему стало будить, он и опустил сам мясо
в котел и стал варить, потом видит — нужно посолить,
потом — надо попробовать. И разманился он тем до того,
что надумал отрезать кусочек говядинки и съесть.
Вот, наконец, просыпается и черт говорит: «А, да ты уж
сварил! Ну, хорошо, давай теперь щи хлебать». Тот ему
говорит, что: «Нет, я скоромного уж вот тридцать лет не
ел», но черт его упросил, и он соблазнился.
После щей стал его нечистый спрашивать: «Что это, как
ты здесь живешь? Как только вытерпел столько лет? Пой-
дем — я иду в город, так хоть проводи меня и на людей по-
смотришь!»
Уговорил он пустынника.
Пошли они в город. Пришли туда, черт стал его угощать
кренделями, чаем, водкой, и разгорелось сердце у пустын-
ника, понравилось ему мирское житье. А тут как раз при-
шло дело — черт и представился, что у него все деньги
вышли. Что делать? И надумали они украсть у кого-нибудь
денег. Черт говорит: «Я знаю, у одного купца можно в ам-
бар попасть, где у него деньги лежат».
Вот пошли туда и как только деньги украли, черт-то
ушел да и оставил пустынника в амбаре.
Увидали это дело, схватили его и посадили в тюрьму.
Видит пустынник — дело его плохо, и вспомнил он тут
про господа и про свою прежнюю жизнь. «Господи,—
говорит,— до чего я дошел! Да хоть бы деньги-то мне
попали». И только сказал он эти слова, а нечистый уж тут,
испугался, как бы дело-то его не пропало. «Что ты,—
говорит,— что ты! Ничего не бойся, я тебя выручу!» И сует
186
335. СМЕРТЬ ГРЕШНИКА
ему в руки бумагу. «Вот,— говорит,— своеручная записка
от купца-то, что он деньги-то сам подарил; ты и покажи
ее судьям па суде-то».
Тут пустынник возвеселился духом и так и сделал, по-
казал расписку, и судьи его оправдали, потому верно —
рука была купцова в той записи.
Вышел он на волю, черт ему навстречу. «Ну пойдем,—
говорит,— теперь деньги делить».— «Пойдем». Пришли;
черт и кладет деньги на три кучки. «Ну,— говорит,—
выбирай себе любую». Пустынник выбрал. «Ну, эта-то,—
говорит,— кучка кому же?»— «А эта тому, кто у меня ку-
сок говядины из котла украл!» — «А это я!» — «А, ну,
коли ты, так и бери!»
И как взял пустынник деньги, тут же и умер.
И дьяволы схватили ему душу и утащили в ад.
ЛИ/	335. СМЕРТЬ ГРЕШНИКА
Л И ил в лесу труженик, тридцать лет трудился
Л И И_ он богу, и сколько ни старалась нечистая си-
ла— никак не могла его смутить. Стали черти
промеж себя думать, чтобы такое ему сделать; думали-дума-
ли и вот так ухитрились.
Оборотился один нечистый странником и пошел мимо
кельи труженика, а другой ему навстречу, напал
на пего, словно разбойник, и давай душить. Труженик
услыхал шум и крики, схватил топор и бросился на
помощь; только глядь: пустился разбойник бежать от
него в сторону, а другой черт, что был странником, лежит
да охает, едва дух переводит. «Помоги,— умоляет,— доб-
рый человек! Возьми в свою келью, пока с силами соберу-
ся. Совсем было задушил окаянный!»
Взял его труженик в свою келью, пожил нечистый день
и два и говорит старцу: «Спасенное твое дело! Много в нем
благодати! Хочется и мне потрудиться; оставлю жену и
детей и пойду к тебе под начало».
Вот стали они вместе трудиться, дни и ночи стоят на
коленях и кладут поклоны. Еще старец иной раз устанет
и вздремнет, а новый труженик совсем не знает устали.
Прошло сколько-то времени, и стал нечистый говорить
старцу: «Не добро нам вместе трудиться; пожалуй, лиш-
нее слово скажешь или друг дружку осудишь. Давай
187
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
перегородим келью надвое и станем жить всякий в своей
половине».
Так и сделали.
Раз как-то захотелось старику посмотреть, что делает-
ся у соседа; крепился он, крепился и не выдержал. Взлез
па перегородку и просунул голову; смотрит: стоят на стуле
бутыли с вином и разные скоромные ествы, а за столом
сидит чудная-чудная красавица. «А, так ты за мной под-
сматривать!» — сказал нечистый, схватил его за бороду и
перетащил па свою сторону. «Выбирай теперь любое за
свою провинность: хочешь — вина выпей или мяса съешь;
хочешь — блуд сотвори. А не то, брат, прощайся с белым
светом; у меня коротка расправа!» — «Как быть?—- дума-
ет старец.— Что мне сделать? Если мяса съем — теперь
пост, будет большой грех; если блуд сотворю — грешнее
того будет; выпью лучше я вина». Выпил один стакан и сам
не знает, отчего вдруг повеселел; а черт уж другой ему
подставляет. Выпил и другой, и третий и забыл про свое
спасение: наелся скоромного и блуд сотворил. «Пойдем
теперь воровать! — говорит нечистый.— Заодно уж гре-
шить; семь бед — один ответ!»
Пошли ночью в деревню, залезли в кладовую и ну за-
бирать, что под руку попало. Черт нарочно как застучит:
такого грохоту наделал, что хозяева проснулись, тотчас
схватили старика и посадили его в тюрьму. А черт в ту ж
минуту неведомо куда пропал. Наутро собрался народ и
присудил повесить вора: «Этих старцев жалеть нечего; они
не богу молятся, а только норовят в клеть забраться!»
Привели вора на базарную площадь, встащили на висе-
лицу и накинули петлю на шею; вдруг откуда ни взялся
нечистый, стал к нему под ноги и начал его поддерживать.
«Что,— спрашивает,— небось . испугался?» — «Как не
испугаться!— говорит старец.— Смерть моя приходит!» —
«А ну, посмотри: не увидишь ли чего?» — «Вижу: обоз
идет».— «А велик?» — «Да так велик, что один конец уж
давно проехал, а другого еще и не видать!» — «С чем
обоз?» — «Со старыми, дырявыми лаптями».— «Это, брат,
те самые лапти, что мы оттоптали в трудах и хлопотах,
чтобы как-нибудь тебя смутить. Не видишь ли еще че-
го?» — «Вижу: болото огнем горит, а в огне котлы ки-
пят».— «Там и мы с тобой будем жить!» — сказал дьявол
и столкнул старца с своих плеч.
Так и погиб он на виселице смертию грешника.
188
336. ЦАРЬ И НИЩИЙ
 Д	336. ЦАРЬ И НИЩИЙ
 * ыл-жил некий царь, ко всем ласковый, к нищим
И Я милостивый. Раз на праздник Светлого Воскресе-
ния послал он своего слугу на перекресток: «Кто
ни пройдет — всякого проси со мной разговеться» Долго
стоял слуга на перекрестке, не проходило ни одного стран-
ника; подождал еще немного и видит: тащится нищий —
йесь в гнойных ранах. Взял его с собою и привел во дворец.
Нищий поздравил царя и царицу с праздником, похристо-
совался с ними и подошел было к царской матери, да она
не захотела с ним христосоваться, отвернулась и давай
корить царя: «Чтоб тебе с ним подавиться! Нашел с кем
разгавливаться... И еда-то на ум не пойдет!» — «Кушай
одна, матушка, коли с нами не хочешь»,— сказал царь
и усадил нищего за стол; и сам сел с царицею, и все слуги
сели, и разговались вместе. После обеда уложил царь
нищего на своей постели отдохнуть немножко. А там при-
шло время, стал нищий прощаться и зовет царя к себе в
гости: я-де за тобой коня пришлю. Царь дал ему свое
царское слово.
На другой день откуда ни возьмись славной конь,
прибежал к самому дворцу, ударил в ворота копытами,—
ворота растворилися, подошел к крыльцу и стал как вко-
панный. Царь сел на него и поехал, куда конь повез.
Вот едет он путем-дорогою незнаемою и видит: бегает
человек за пичужкою и никак не может поймать ее
«Царь,— говорит ему тот человек,— ты едешь до господа
бога; спроси про меня, грешного, долго ль мне мучиться?»
Едет царь все дальше и дальше; вот стоит в поле изба, а в
избе бегает человек из угла в угол и кричит: «Ох, тесно! Ох,
тесно!» — «Сядь на лавку,— говорит ему царь,— и не бу-
дет тесно».— «Не могу; целой век так бегаю. Ты едешь до
господа бога; спроси про мепя, грешного, долго ль мце му-
читься?» Подъезжает царь к синему морю; стоит в воде
человек по самые уста и кричит: «Ох, пить хочу! Ох, пить
хочу!» — «Что кричишь?— спрашивает царь.— Раскрой
уста — вода сама побежит в рот».— «Нет,— отвечает,—
вода мне не дастся, она прочь побежит. Ты вот едешь до
господа бога; помяни ему про ^еня, грешного»1.
1 Вариант: «Едет царь и видит: двое из колодца в колодец воду
переливают. «Ах, царь-государь!— говорят ему.— Ты едешь к богу, по
189
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Переехал царь море — и встречает его тот самый
нищий, что с ним разгавливался. «Милости просим в роди-
тельской дом!» — говорит царю и повел его в золотой дво-
рец, из золотого дворца в сады райские. Привел в один сад:
«Вот здесь,— говорит,— тебе место уготовано — за то, что
странных принимаешь, алчущих питаешь и жаждущих,
напояешь». Привел в другой сад. «Вот здесь твоей царице
уготовано место — за то, что тебя на истинный путь на-
ставляет и нищую братью не покидает». Привел к третьему
месту, где смола кипит и чернь шипит. «А здесь,— го-
ворит,— уготовано место твоей матери немилостивой. Вло-
жи туда свой палец». Царь всунул палец в кипучую смо-
лу — и он в тож мгновенье отпал от руки. «Вот твой палец,
возьми его с собой и ступай с миром домой».
Тут царь припомнил и рассказал все, что видел по
дороге. Отвечает ему господь: «Видел ты, как гоняет
человек за пичужкою — то гоняет он за своим грехом; дру-
гой бегает из угла в угол — за то, что не обогревал и не
покоил странников и чрез него многие зимой померзали;
третий стоит в воде по самыя уста, а напиться не может —
за то, что сам не поил жаждущих»1.
Воротился царь домой, и показалось ему, что был он в
раю всего три часа, а пробыл там не три часа, а три года.
Рассказал он обо всем царице и матери, вынул свой отва-
лившийся палец и только приставил его к прежнему мес-
ту — как он тотчас прирос, будто век не отпадал. Тут мать
покаялась: «Сын мой возлюбленный! Прости меня, греш-
ную; твое похождение дороже моего рождения».
молися о нас, грешных: скоро ль будет нам прощение?» Едет он дальше
и видит: двое из печи в печь жар выгребают голыми руками. «Ах,
царь-государь!— говорят ему.— Помолися о нас, грешных, богу: скоро ль
будет нам прощение?» Едет он все дальше и дальше: стоят двое голые
и подпирают стену. «Ах, царь-государь! Помолись о нас, грешных,
богу: скоро ль будет нам прощение?»
1 Вариант: «Отвечал господь: «Это мучатся грешники, и не будет
им прощения. Что из колодца в колодец воду переливают — то вином
торговали да народ обмеривали, что из печи жар выгребают — то рос-
товщики, сребролюбцы, что стоят голые, стену собой подпирают —
то клеветники, ябедники».
190
360. НЕСТЕРКА
360- НЕСТЕРКА
ил-был Нестерка. У него была детей шестер-
ки И ка. Воровать боялся, милостыню просить сты
ди лея. Раньше барщина была. Три дня надо
было барину работать со своими харчами. Жил Нестерка
только своим праведным трудом, как Богатырь1. От барина
никогда без спросу не уходил. Все добросовестно делал.
Задумался Нестерка: «Каким ремеслом прикажет мне
бог жить?» Взял в котомочку хлеба и пошел. Идет дорогою
лесной, раньше таких, как теперь, не было, и едет навстречу
ему Егорий Храбрый. На сивой лошади, золотые стремена.
Нестерка издалека шапочку снял и говорит: «Здравствуй,
Егорий Храбрый, золотые стремена!» — «Здравствуй,
Нестерка!» — «Куда едешь, Егорий Храбрый?» — «К гос-
поду богу».— «Вспомни у бога меня. Я — Нестерка, у ме-
ня детей шестерка, воровать боюсь, милостыню просить
стыжусь. А барину надо три дня работать. Чем, скажет
бог, каким ремеслом жить?» — «Ладно,— говорит Его-
рий,— вспомяну!»
Пошел Нестерка назад. Видит — Егорий Храбрый
опять едет. Нестерка издалека шапочку снял: «Егорий
Храбрый,— говорит,— каким приказал господь ремеслом
жить?» — «Забыл,— говорит Егорий Храбрый, вспомя
нуть».— «Я,— говорит Нестерка,— знаю, что святые о бед-
ных не зоблются, как и богатые... Дай мне тогда свое золо-
тое стремя от коня. Будешь на коня садиться, увидишь —
стремени нет,— и вспомнишь обо мне!»
Егорий пошел, поговорил с господом богом, а вспомя-
нуть забыл. Подходит к лошади, видит — одно стремя,
а второе — у Нестерки. Воротился он: «Господи,— гово-
рит,— вон там,— говорит,— есть Нестерка, у него детей
шестерка, воровать боится, милостыню просить стыдится.
Каким ремеслом жить ему дадите?» Бог и говорит: «Кого
обманет — его; без свидетелей возьмет — его!» (Потому
что свидетелей нет — доказательства нет. Да, да, дорогие
мои!)
Едет Егорий Храбрый назад. Одна нога в стремени,
другой ногой машет. А Нестерка давно шапочку снял: «Ка-
ким ремеслом бог велел жить?» Егорий говорит: «Кого
обманешь — твое, без свидетелей возьмешь — твое. Давай,
1 Исполнитель (И. Д. Богатырев) имел в виду себя.
191
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Нестерка, стремя!» — «А ты когда давал? Кто видел?»
Засмеялся Егорий Храбрый. Драться не будешь! Уехал.
После этого он скрывался, Нестерка, целый месяц.
К барину на барщину не ходил. В одно прекрасное время
пошел в баню. Сейчас доложили соседи барину: «Нестерка
в бане!» Барин посылает кучера Ивана: «Ты скажи Не-
стерке, чтоб явился к барину в воскресенье, в-первом часу,
когда барин придет с обедни...»
Приходит кучер Иван: «Здравствуй, Нестерка!» —
«Здравствуй, Иванушка!»
(Нестерка всех знал — как я раньше, бывало, всех
знал.) Докладывает кучер, чтоб завтра пришел Нестерка
к барину. И ушел домой.
Барин говорит: «Доложил?» — «Да, я сказал, чтобы в
первохМ часу явился».— «Погоди,— говорит барин,— ужо
я ему, мошеннику, вграблю!» (Тогда пороли, ихняя власть
была. При Николае телесные наказания были. Я начинал
в поле ходить, это было. Я помню. Розог дадут, бывало,
почешешься!) «Вот,— думает Нестерка, — в первом-то
я часу не пойду. Когда человек поевши, рахманыпе будет».
Он и пошел во втором часу. Святое стремя в полотенце
завернуто. «Доложите барину!»
А у самого стремя в руках. Вошел в комнату — дьявол
улетел. Барыня говорит барину: «Надо толком расспро-
сить, где Нестерка проживал? Месяц гулять не шутовое
дело!» А барин: «Запорю!— говорит,— Ты где, мошен-
ник, скрывался до сего времени?» — «Барин, батюшка!
Вот я! Был в столичном городе. Лил стремена. Серьги,
кольца, цепочки — все умею! Только золота мне, а работа
моя». Барин говорит: «А мне такие сольешь стремена?» —
«Солью. Дай фунтов тридцать золота со всем прогаром...
А вы получите стремена чистые. А дай еще фунтов сорок
серебра — и серебряные солью. Только сроку надо семь ме-
сяцев» .
(А он не льет, а врет — все равно как я буду лить.)
Дал срок барин — работай! Насыпал ему тридцать фун-
тов золота и сорок серебра.
Барин бумагу сделал для памяти себе: «Два пары стре-
мян серебряных, одну — золотую. Остальное за работу
пойдет».
Проходит лето. Нестерка семян купил, сошку справил,
борону справил, купляет коровушку, лошадку купил.
Соседи дивуются, где это Нестерка денег берет,— ребят
192
337 НЕСТЕРКА
одел, обул, рубашек накупил. Узденку — надо, хомуток —
надо, лемеха — надо, веревочки — и те справить надо!
Подковки отвалятся — тоже справить надо! Все надо!
Нестерка песни поет...
Прошло семь месяцев, восемь стало. Ноябрь. Дождик.
Грязь, а инже и снег бывает... Посылает Ивана-кучера
барин: «Может, хоть одна готова?»
Приходит Иван-Кучер: «Здравствуй, Нестерка!» —
«Здравствуй, Иванушка!» — «Варин спрашивает,( стреме-
на ты слил — двое серебряных, третьи золотые? Тридцать
фунтов золота давал и сорок серебра!» — «А ты видал?
Варин-то не дурак, в соломенную крышу не поверит такие
деньги! А я не брал!..»
Приходит Иван-кучер к барину: «Нестерка говорит:
«Я не брал; барин не дурак, в соломенную крышу не по-
верит такие деньги! А я не брал!..» Барин кричит: «Я его
на суд! В тюрьму забрякаю!»
Тогда приходит Иван опять к Нестерке: «Тебя на суд
зовут. В восемь утра приходи!»
Хорошо. Опоясался утром Нестерка. Лапотки надел.
Мужик как мужик. Приходит на кухню: «Доложите бари-
ну, что я пришел!» Вышел барин: «На суд едем, собирай-
ся!» — «Что же,— говорит Нестерка,— мне пешком не
дойти. Одели бы меня. Кто поверит, что вы мне дали такую
сумму — тридцать фунтов золота и сорок фунтов серебра?»
Стали его одевать господином. Цилиндр дали, зонтик.
Настоящим помещиком одели. А Нестерка говорит: «Дай
мне, барин, кучера».— «Василий-работник поедет».—
«Барин, Василий мой кучер?» — «Твой, твой!» — «Ты
слышишь, Василий? Чей ты кучер?» — «Твой, Нестерка!»
Василию дали лошадей с рабочей конюшни, а барину —
с легковой. Барин говорит: «Не отставай от меня, Нестер-
ка!» Барин вперед поскакал, Нестерка сзаду догоняет —
не догнать, лошади-то рабочие!
Приехали. Барин к прокурору пошел. Пустили его —
барин! Со всеми за ручку здоровается. А Нестерка сзади
ходит. Стал у порога. Подает барин записку: «Так и так,—
говорит прокурору,— а куда он деньги дел? Ни стремян,
ни денег».
Прокурор прочитал: «Тридцать фунтов золота, сорок
фунтов серебра взято от такого-то помещика, такого-то ме-
сяца». Так прокурор и говорит: «Нестерка, ты брал?» —
«Никак нет,— говорит,— господин прокурор! Он скажет
193
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
что и пальто на мне его!» — «Мое!» — барин кричит.
«И сапоги его?» — «Мои!» — «И кони его?» — «Мои!» —
«И цилиндр его?» — «Мой!» — «Он скажет — и кучер
его!» — «Мой!»
Прокурор — в окно: «Нестеркин кучер, сюда! Ты чей
кучер?» — «Нестеркин».
Пошли в комнату и постановили: «Барин в разуме
помешался!»
А Нестерку оправдали, лошадей за ним оставили.
На тех лошадях домой приехал. Мы еще выпивали с
НИМ1
Р	338. КАСЬЯН И НИКОЛА
аз в осеннюю пору увязил мужик воз на дороге.
Знамо, какия у нас дороги; а тут еще случилось
осенью — так и говорить нечего! Мимо идет
Касьян-угодник. Мужик не узнал его и давай просить:
«Помоги, родимой, воз вытащить!» — «Поди ты!— сказал
ему Касьян-угодник.— Есть мне когда с вами валяндать-
ся!» Да и пошел своею дорогою. Немного спустя идет тут
же Никола-угодник. «Батюшка,— завопил опять мужик,
батюшка! Помоги мне воз вытащить». Никола-угодник
и помог ему.
Вот пришли Касьян-угодник и Никола-угодник к богу
в рай. «Где ты был, Касьян-угодник?» — спросил бог.
«Я был на земле,— отвечал тот,— прилунилось мне идти
мимо мужика, у которого воз завяз; он просил меня: помо-
ги, говорит, воз вытащить; да я не стал марать райского
платья».— «Ну, а ты где так выпачкался?» — спросил бог
у Николы-угодника. «Я был на земле; шел по той же дороге
и помог мужику вытащить воз»,— отвечал Никола-угод-
ник. «Слушай, Касьян!— сказал тогда бог.— Не помог ты
мужику — за то будут тебе через три года служить молеб-
ны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог мужику воз
вытащить — будут служить молебны два раза в год».
С тех пор так и сделалось: Касьяну в високосный только
год служат молебны, а Николе два раза в год.
194
339. ЧУДЕСНОЕ БОГАТСТВО
Ж 339 ЧУДЕСНОЕ БОГАТСТВО
ил-был бедный мужик. Работал, на дороге
щебень бил. Что выработает, то и пропьет:
всех, сколь есть, напоит вином, потому что
был доброй души. Однажды идет он в кабак — стоит ста-
ричок у кабака. Он говорит ему: «Пойдем, дедушка, вы-
пьем!» — «Нет,— говорит,— иди пей один». Ну, однако ж,
он не отступился, увел. И напоил его, угостил. А был то
Николай-чудотворец.
Вышли из кабака, а Николай-чудотворец пошел к Иису-
су Христу. «Вот,— говорит,— я видел на дороге старич-
ка — трудится он, трудится, а все,— говорит,— в кабаке
пропивает, а видно, он доброй души-то — всех угощает,
никому не жалеет. Нельзя ли ему богатства дать».— «Я,—
говорит Иисус Христос,— не могу этого сделать; поди к
самому господу, да смотри — верно ли надеешься на него,
доброй ли он души-то еще?»
Пришел Николай-угодник к самому господу. Рассказал
и ему все, что видел, и просил ему богатства, дескать —
простой он души и того стоит. Господь ему сказал: «Богат-
ство скоро можно дать, да все ли будет он доброй души,
надеешься ли на него? Будешь ли отвечать за него?» —
«Да уж буду!» — «Ну, хорошо, только смотри!»
После того пошел мужик на работу, стал бить щебень,
расколол один камень и видит, что в нем все золото. Забрал
золото домой. С того разбогател, стал торговать. Стали
к нему ходить нищие, да уж он зазнался, не стал их наде-
лять. Стали нищие о том молиться богу: «Ой, господи,
гли-ко какой богач, а милостину не подает».
Донеслись их молитвы богу. Позвал он Николая-чудо-
творца. «Вот,— говорит,— я слушал, что он нищих не по-
читает».— «Погоди-ко, я сам, господи, схожу, может быть,
еще и врут».
Сделался нищим и пошел к мужику. Слуги доложили
ему, что пришел нищий. «Есть,— говори^— много ихне-
го брата, шляются!» Он пришел на другой день — уж ска-
зал слугам: «Мне,— говорит,— нужно его самого пови-
дать». Слуги ему доложили: «Больно нужно,— говорит,—
еще стану к каждому ходить!» Еще велел идти прогнать.
В третий раз пришел Николай-угодник, еще стал просить
слуг. «Хоть,— говорит,— два слова ему сказать». Тот все-
таки вышел. Стал у него Николай-угодник просить мило-
195
В А РОДНЫЕ СКАЗКИ
стыни. Теперь уж ему сам лично сказал: «Убирайся!»
Тут воротился он к господу. «Прости,— говорит,—
господи, верно, что забыл он тебя, перестал нищих наде-
лять. Нельзя ли богатство-то у него отнять». Просил он,
просил господа, выпросил, обещался ему господь. «Толь-
ко,— говорит,— ты молись за его грехи три года, умали-
вай».
Й верно, поплыли как-то корабли богача со всяким това-
ром, и наступила буря, и все корабли разбила, а товары
утонули. И обеднел богач и стал снова щебень бить.
Да уж золото-то ему больше не попадало.
ЛИ/	340. ПРЕВЕЛИКАЯ ЗМЕЯ
или два шабра-охотника, и ходили они за
JH И И_ охотой. Идут дремучим лесом, глухою тропоч-
кой; повстречался им старичок-святитель
Никола. Они его не узнали и за человека посчитали.
И говорит он им: «Не ходите этой тропочкой, охот-
нички!» — «А что, дедушка?» — «Тут, други, через эту
тропочку лежит превеликая змея, и нельзя ни пройти, ни
проехать».— «Спасибо тебе, дедушка, что нас от смерти
отвел!»
Дедушка и ушел.
Постояли охотники и подумали и говорят: «А что нам
какая-то веща змея! С нами орудия много. Дерьма-то не
убить — змею?»
И пошли.
Дошли и видят: превеличающий бугор казны на тро-
почке, и рассмехнулись друг с дружкой: «Вот он что, ста-
рый дурак, нам сказал! Кабы мы не пошли, он бы казну-то
взял, а топерь ее нам не прожить!» Сидят и думают, что
делать. Один и говорит: «Ступай-ка домой за лошадью:
мы ее на себе-то не донесем». Один караулить остался,
а другой за лошадью пошел. Который караулить остался
и говорит тому, который домой пошел: «Ты зайди, брат,
к хозяйке моей, хлебца кусочек привези!»
Товарищ пошел домой, приходит к своей жене и гово-
рит: «Тут-то, жена, что нам бог-то дал!» — «Чего дал?» —
«Превеличающую кучу казны: нам не прожить, да и детям-
то будет и внучатам! Ну-ка, затопи-ка [печь], замеси пре-
196
341. ДЕСЯТИКОПЕЕЧНАЯ СВЕЧКА
сную лепешку на еду и на зелье! Я ему скажу, что его
жена ему прислала!»
Завернула жена лепешечку на еду и на зелье и испек-
ла сейчас. Он запрег лошадь и поехал. А товарищ ружье
зарядил и думает: «Вот как он приедет, я его хлоп — все
деньги-то мои! А дома скажу, что не видал его».
Подъезжает к нему товарищ, он прицелился да и хлоп
его — и убил. Сам подбежал к телеге — прямо в сумку;
лепешечки поел и сам умер.
А казна тут осталась.
Съела змея обоих!
0	341. ДЕСЯТИКОПЕЕЧНАЯ СВЕЧКА
дин мужичок дожил до такой бедности, что не
на что было купить хлеба. И взмолился он Ниг-
колаю Чудотворцу: «Николай Чудотворец!
Пойду я от бедности красть к богачу, а ты спаси меня!
Если не попадусь, так рублевую свечку поставлю тебе».
Приходит бедняк к богачу, вошел в клеть, взял деньги
и стал выходить вон, да нечаянно задел ногою за что-то —
загремело, застучало, зажгли свет! Вор от страху без огляд-
ки побежал в поле, а за ним бегут два мужика. Бежит он,
не зная, куда спрятаться. Видит, недалеко мелкий лесок,
он туда. А в лесу лежит корова палая. Недолго думая,
он залез в нее. Мужики пробежали мимо.
Скрылись мужики, бедняк выбрался из коровы и пошел
домой. А в воскресенье в церкви поставил Николаю Чудо-
творцу свечку за десять копеек в благодарность за спасе-
ние. Выходит он из церкви и встречает незнакомого ста-
ричка. Тот спрашивает у бедняка: «А что, мужичок, испол-
нил ли ты.завет свой?» — «А разве ты знаешь про мой
завет?» — «А если бы не знал, так у тебя не спрашивал!» —
«А коли знаешь, так скажу тебе, что исполнил».— «А ка-
ково тебе было лежать в падали?» — «Желанный ты мой
батюшка! Уж коли ты знаешь все про мое дело, так не гово-
ри никому! Лежал я в той падали, чуть не помер».— «Ты
чуть в падали не помер, а я от твоей свечки десятикопееч-
ной чуть не задохнулся!»
Видит мужик, что перед ним стоит сам Николай Чудо-
197
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
творец, пал перед ним на колени и со слезами просит:
«Прости меня, грешного, никогда больше не буду!»
Николай Чудотворец перекрестил мужика и скрылся.
В 342. НИКОЛА-УГОДНИК И КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
некоем царстве жил-был богатой мужик; жадность
и скупость совсем одолели его: если кому и давал
он взаймы деньги, то всегда под заклад и за боль
шие проценты. В том же царстве жил-был бедной мужик;
кроме жены да семерых детей ничего у него не было. Долго
перебивался он кое-как и добывал себе и ребятишкам днев-
ное пропитание; а там пришло такое время — хоть зубы
на полку клади: три дня без еды сидел. Как быть? Чем
семью прокормить? Думал он, думал и решился пойти к
богатому мужику и попросить взаймы денег. «Ах, ты Дура-
чина!— закричал на него богатой.-— Ну, с какими глазами
пришел ты занимать деньги? Ну, можно ль тебе поверить?
Что с тебя после взять!» — «Будь милостив, выручи из
беды; не дай помереть голодною смертию, по век не забу-
ду... Заработаю - с лихвою отдам».— «Отдам!.. Знаю, как
вы отдадите».— «Право слово, отдам; вот тебе Никола
порукою!» — отвечал бедной и показал на образ Николы
угодника. Смиловался богатой, отсчитал ему двадцать Руб-
лев: «Смотри 'же,— говорит,— непременно в срок за-
плати».
Бедняк взял деньги, пошел на базар, накупил хлеба
и стал кормиться со всей семьею. Пришло время платить,
а у него по-старому нет ни копейки1. «Что делать? —
думает он.— Пойду, попрошу отсрочки». Приходит к бога-
тому и ну кланяться ему в землю: «Обожди, родимой;
дай еще вздохнуть хоть малое время».— «Чего ждать-то?
1 В другом списке: «Как достать денег? И надумал он пойти ночью
к болоту и попросить у чертей. Дождался полночи, пришел к болоту
и подает голос нечистому: «Возьми,— говорит,— мою душу, только
дай двадцать рублев». Отвечает ему нечистой: «Ступай домой, доброй
человек! Нам твоей души пе надобно. Много вашей братьи голышей
сюда таскается, если всем давать деньги, так самим придется щелкать
зубами! Мы и на господ-то напастись не можем, а то еще вам давай!»
Воротился мужик домой с пустыми руками».
198
342. НИКОЛА-УГОДНИК И КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
Пришел срок, и подавай денежки; небось, умел брать!» —-
«Рад бы, отец родной, хоть сейчас заплатить, да верь
совести — нечем!» — «Видно, с тобою, мошенником, хоро-
шо не сделаешься!— сказал богатой мужик.— А надо будет
за поруку приниматься».
Ушел бедной домой, а богатой стал перед образом Нико-
льь угодника и говорит: «Что ж ты не .отдаешь за бедного
денег? Ведь ты за него поручился». Икона ничего не отве-
чает. «Что же ты молчишь? У меня не отмолчишься: не
отстану до тех пор, пока не заплатишь все до единой копей-
ки». Снял образ со стены, положил на повозку и выехал
со двора; лошадь пустил вперед, а сам идет за повозкою
сзади, и все по образу кнутом стегает да приговаривает:
«Отдай мои деньги! Отдай мои деньги!»1 Только едет он
мимо гостиного двора; увидал его купеческий сын и стал
спрашивать: «Что ты, безбожный, делаешь?» — «А то, что
давал я взаймы одному мужику двадцать рублев, и этот
образ был.по нем порукою; пришел срок отдавать деньги —
у мужика нет ни полушки; вот и принялся я за поруку!» —
«На, возьми свои двадцать рублев, только отдай мне об-
раз».— «Изволь, брат! Мне еще лучше без хлопот!»
Взял купеческий сын образ, поставил в лавке и засветил
перед ним лампадку. Наутро явился к нему седой старик
и стал наниматься заместо прикащика; купеческой сын по-
думал-подумал и взял его в лавку. С той самой поры пошла
у него такая торговля, что никак товаров не напасется:
покупщики так и валят в лавку со всех сторон.
Разбогател купеческой сын; построил два корабля, на-
грузил их разными товарами, и поехал с стариком в другое
государство торг вести.
А в том государстве на ту пору беда приключилася:
злая ведьма испортила царевну — днем она лежит, словно
мертвая, а по ночам встает и людей поедает! Что тут делать?
Положили ее в гроб, набили сверху крышю и вынесли в
церковь. Царь повелел кликать клич по всему государству:
не найдется ли кто такой, чтобы мог отчитать царевну?
А кто ее отчитает, тот будет царским зятем й получит в
приданое половину царства.
Кликнули клич; только никто не выискался, никто не
берется за это дело хитрое. И говорит старик купеческому
1 Вариант: «Снял образ со стены, положил у порога и давай в грязь
топтать. Идет мимо купеческий сын»...
199
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сыну: «Ступай к царю и скажи, что ты можешь отчитать
царевну».— «А как не сумею?» — «Не бойся! Бог помо-
жет, и я научу».
Отправился купеческий сын к царю, объявил о себе;
царь обрадовался и велел ему отчитывать. В тот же самой
день вечером пошел старик вместе с купеческим сыном в
церковь, поставил около гроба налой и очертил круг;
после того дал купеческому сыну книгу и приказывает:
«Становись в этот круг, и что бы ни было, что бы тебе ни
казалось — не переходи за черту, молись и читай книгу».
Сказал и ушел.
Остался в церкви один купеческий сын, стал в кругу
перед налоем и принялся читать. Ровно в полночь сорва-
лась с гроба крышка; царевна встает и бросается прямо
на купеческого сына; вот уж близко... Но сколько ни
силится — никак не может переступить проведенной чер-
ты. Бешено рвется она вперед, напущает разные страхи
и грозит бедою; но купеческой сын не ужасается, стоит
в кругу и все читает да читает. Стало светать, запели
петухи — и в ту ж минуту грохнулась царевна наземь
и сделалась совсем мертвою.
Поутру рано посылает царь узнать: все ли благополуч-
но? Приходят посланные; видят, что купеческий сын жив,
и не могут надивиться, как он уцелел. Подняли они ца-
ревну, положили опять в гроб, заколотили крышку, вороти-
лись к царю и рассказали обо всем.
На другую ночь было тоже; а на третью купеческий сын
отчитал царевну: вышла из нее вся нечисть; тут только
переступила она черту и подошла к купеческому сыну, взя-
ла его за руку, поцеловала в уста и сказала: «Будь ты моим
к^ужем, а я — твоей женою». На том они и поладили, стали
рядом перед местными иконами и начали молиться богу
тихо и любовно.
Как донесли об этом посланные царю, он сейчас же
приказал обвенчать купеческого сына на царевне и дал ему
в приданое половину своего государства.
200
343 пап^
343. ПОП И НИКОЛАЙ ЧУДОТВОРЕЦ
ил-был поп. У попа была жена да Дочь. Нанял
□Я И ш он работника, а работник с поповой дочкой
слюбился, она его сметанкой и покармливает.
Попадья дозналась, что сметана пропадает, а куда — не
догадывается; попу и говорит: «Что-то, бачко, сметана те-
ряется!» — «Попадья, накопи ведерко, я в церковь снесу,
Миколе на сохраненье поставлю; вот там никто не съест!»
Накопила ведерко, поп снес в церковь, поставил перед
иконой Миколы-святителя.
Работник говорит дочке: «Ах, любушка, что же ты не
стала меня кормить сметаной?» — «Откуда я возьму? Па-
паша сметану в церковь снесли, перед иконой святителя по-
ставили!» — «А дай мне хлеб да дай ключи, я пойду
наемся!» Дала ему хлеб, дала ключи, пошел он в церковь,
сметаны наелся, а потом у Миколы на иконе усы вымазал,
на бороду накапал, на грудь, замкнул церковь и ушел.
Пришел праздник, поп пошел в церковь. Заходит, на
икону взглянул — икона в сметанё, а ведро пусто. «А! На
того да на другого грешим, а эво ктосметану-то ест!» Взял
икону, на пол бросил, икона раскололась; схёатил ведро,
побежал домой: «Попадья! Я Миколу-святителя расколол;
сметану ел, я застал: он только рот запереть поспел, а об-
тереться не смог — все в сметане?» Попадья и говорит:
«Поп, ты ведь не ладно сделал: ты икону расколол, тебя
расстригут!» — «Попадья, испеки мне подорожников,
я лучше убегу!»
Попадья испекла подорожники и две просвиры, поп
пошел. Идет по дороге, сошелся с ним белый старичок.
«Куда, поп, пошел?» — «А пошел я... вот эдак — эдак
сделал»,— и рассказал все подробно. «Ну, пойдем вме-
сте»,— старик говорит.
Пошли вместе; шли по дороге долгонько, до тех пор
шли — захотелось есть. Сели закусывать. Закусили, захо-
тели пить. Старичок говорит: «Поп, иди за водой, пить за-
хотелось».— «Что ты, старичок! Подобает разве попа на-
ряжать? Поп может нарядить тебя, а не ты попа!»
Старик и пошел по воду. Поп усмотрел у старика в
мешке три просвиры. «Как так! Я — поп, да у меня две,
а у него три!» Одну и съел.
Принес старик воду, захотел опять есть, а просвиры нет.
«Ты, поп, у меня просвиры не брал?» — «А много ли у
201
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тебя было?» — «Три, а нынче две!» — «Я тебе не верю:
я — поп, да у меня две, а у тебя три?»
Пошли вперед. Пришли до озера, а время — ночь,
темно; за озером огонь видно. Старик и говорит: «Поп,
как озеро перейдем?» — «Обойти кругом надо!» — «Ку-
да же пойдем! Озеро большое!» Старик пошел по воде, поп
за ним. Шли, шли, старик вышел на бережок, а поп на
середине озера — в рот вода заливается. Старик говорит:
«Поп, смотри утонешь — покайся: просвиру не ты ли
съел?» Поп думал, думал — стыдно. «Нет, просвиру я не
ел! Хоть утону, да не ел!»
Помельче стало попу. Вышел из озера, пошли к дому,
где огонек был; зашли на крыльцо, двери заложены. Ко-
лотиться стали, вышел хозяин: «Нельзя пустить: у нас брат
лежит третий год во гноище!» — «Запустите! Человека
видите, за человеком не видите: мы, может, и полечим»,—
говорит старик.
Запустили в избу. Старик посмотрел, разрезал больного
по суставам: «Несите из озера воды». Принесли воды,
он куски все в воде перемыл, склал на полотенце, из карма-
на бутылочку вынул, раз брызнул — целый стал, другой
раз брызнул — вздрогнул, третий раз брызнул — встал.
«Ах, как плотно спал! Встал, слава богу, ничего не бо-
лит!»
С этой радости — брат здоровый стал!— дали им денег
много. Тем же манером старик в трех местах еще трех че-
ловек вылечил, и денег им много надавали.
Тогда поп решил один пойти лечить; нашел бутылочку,
как у старика, и зачерпнул водички. Шел он и увидел:
огонечек горит; постучался. «У нас брат лежит третий год
во гноище!» — «Вы человека видите, а за человеком не
видите: может, я вашего брата и вылечу»,— говорит поп.
Пустили. Как старик делал, так и поп. Стал мужика
резать, мужик ревет: «Ой, ой, ой! Караул! Зарежет! Что
вы дали меня резать-то?» — *«Ты почто так-то? Зарежешь
ведь брата-то!» — «Молчите, я ведь не первого лечу!» Му-
жик стих, реветь перестал. Разрезал поп по суставам, кус-
ки вымыл, расклал на полотенышко — как следует быть,
по суставам, из кармана бутылочку вынул, раз брызнул —
ничего, другой брызнул — нет ничего, третий брызнул —
как было, так и есть. Всю бутылку вылил. «Что хотите
надо мной делайте, больше ничем не могу пособить!» Бра-
тья говорят: «Что станем теперь делать над тобою?»
202
344. МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫИ
Затопили печку (избабыла черная1), попа в дымина по-
толок за ноги и повесили; стало ему худо. Вдруг стучатся
у дверей. Отворили, пришел старик. «У нас не Ладно: поп
брата зарезал!» Старик и говорит: «Поп, может, и ум-
решь — покайся! Ты третью просвиру съел?» — «Нет, не
я! Хоть в дыму задохнусь, не я!» Старик велел попа спу-
стить: «Я дело поправлю».
Сделал старик все как прежде, мужик ожил.
Вышли они из избы, пошли по дороге, пришли к двум
дорогам. Старик и говорит: «Поп, каждый по себе пой-
дем?» — «Пойдем». Поп думает: «Один бы ходил, деньги
все бы мои были!» Старик разделил деньги па три кучи, поп
стоит и думает: «Кому же он третью кучу делит? Неужели
себе две, а мне одну? Ах, спросить бы!» Да стыдно. Насме-
лился: «Старик, кому третью кучу делишь?» — «А тому,
кто третью просвиру съел».— «Старик, я ведь съел!» —
«Ну, на, возьми, коли ты съел. Да вот что, поп: иди домой,
икона-то цела, не растригут тебя! Только не говори, что я
сметану съел, сметану съел работник; а ты работника не
наказывай, жени его на дочери: дочь-то с брюхом от него!»
И исчез старик.
Поп вернулся домой, женил работника на дочери и икон
больше не колотил.
В	344. МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫИ
от Микола живет на земле и творит добрые дела
и чудеса великие. Господу каждый день и докла-
дывают у обедни на небесах о делах Миколы, а
Михайла Архангел и Егорий находятся при господе и слы-
шат, что Миколе больше почету и на земле и на небе, хотя
их бог тоже почитает, как и Миколу. И слышат: ему
на земле два престола, а у них по одному. Вот Михайла
Архангел и говорит Егору-то Храброму: «Да что же Ми-
кола-то какие дела такие особенные творит? Давай-ка по-
просимся у бога, чтоб отпустил; съездим да посмотрим, а я
придумаю такую задачу, что его перешибу».— «Нет, брат,
не перешибешь! Нет, ведь Микола-то, брат, ай-ай мудер!»
1 Т. е. топилась по-черному, без печной трубы, почему дым скапли-
вался под потолком и чернил его.
203
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Как они говорили, бог и услыхал, позвал Михайлу
и Егора Храброго и говорит им: «Съездите,— говорит,—
к Мцлостливому и другим святителям и доложите мне о их
делах».
Кот они взяли лошадей, жеребцов: Михайла-то —
белого, а Егор-то черной масти, и поехали на землю.
Приехали к Миколе. В избушке он их невстречат; въехали
во двор — тоже его пет... Привязали коней к столбам,
вошли в избу, помолились богу, смотрят — и в избе его
нет. Михаила и говорит: «Куды это девался?» — «Мотри,—
говорит Егор,— чать, добро како творит: он ведь безустан-
ный. Сели за стол — поесть захотели. Михайла говорит:
«Пора бы пообедать: с дороги-то я больно приморился!» —
«И я, брат, хочу».
Только сказали — Микола-то и входит; помолился богу
и говорит: «Здравствуйте,— говорит,— ангелы божьи!» —
«Да как ты,— спрашивает Михайло,— нас узнал?» А Ми-
кола-то одречат: «Чай,— говорит,— дух-то божий вы от
меня не скроете! Садитесь, милости прошу».— «Да ты вот
что, Микола: что нас усаживать-то? Ты нас покорми: мы
проголодались» — «Да чем я вас покормлю? Вот три про-
свирочки есть».— «Да этого маленько, где нам сытым
быть?»— «Бог милостив, будем сыты. Погодите, схожу
и принесу. Садитесь!»
Сели они за стол, а Микола вышел за просвирками.
Как он вышел, Михайло Егору-то и говорит: «А я, брат,
придумал задачу. Уж он ее не разгадат!» — «Нет, брат,
разгадат».— Нет, не разгадат!» — «Ну, посмотрим».
Микола взошел, положил три просвирки, и стали заку-
сывать. Михайло и спрашиват Миколу: «Где ты, Мико-
лушка, пропадал это? Мы тебя дома не застали».— «Да у
мужичка лошадь утонула в грязе, так я ему помогал лоша-
денку-то вытащить, да воз с дровами наложить».— «То-
то на тебе и рубаха-то грязновата». В это время вот Ми-
хайло-то и говорит Миколе: «А что, Микола, разгадать
ли, каку тебе задачу загану? Уж ты, брат, скоро не разга-
нешь!»— «Может статься».— «Нет, однако попробуй!» —
Отчего не попробовать?» — «Ну, слушай: сделай ты бед-
ного мужика богатым, а богатого бедным вот в этом селе,
что у вас-то тут есть. Сможешь ли?» — «Попытаю».—
«Ну, брат, прощай! Спасибо за хлеб за соль».— «Про-
щайте, ангелы божьи; только я вас провожу со двора-то».
Вышли они на крыльцо, посмотрели на своих лошадей,
204
344, МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫИ
——      ...............—   - ; ? -д  
не разберут, чьи это лошади. Михайло смотрит на своего
белого коня, а голова-то у него вороная, а седло-то его;
Егор смотрит на своего вороного коня, а рыло-то у него
бело, а седло-то, смотрит, его. «Что за притча, братцы?
Микола, а Микола! Мотри, ты это подшутил? Как это так?
Так, брат, нас без лошадей оставил!» — «Как без лошадей?
Вот разбирайтесь, чья лошадь-то».— «Сзади да по седлу-то
наши, да головы-то не их. Мы ведь, брат, теперь не разберем
своих-то лошадей! Нет, уж ты, Микола, нас от этого
ослобони».— «Да вы саМи ведь ангелы божьи, можете это
сделать-то?» — «Нет, брат, уж от этой оказии нас избавь!
Мы знаем, что ты святитель великий, только нам чудес
у тебя творить не подобает. Когда это ты успел?»— «Да
вот как пошел за просвирами-то, вам подать — подошел
к лошадям-то, отрубил , им головы, одну на другую и
переставил».— «Ишь ты, брат, как того... подшутил!»
Взял Микола при них топор, снова отрубил лошадям го-
ловы/ переставил как следует, спрыснул с молитвой
богоявленской водицей — головы опять срослись, и ло-
шади ожили. «Ну, брат, спасибо тебе! Прощай, брат! Мы
к тебе, Микола, после заедем. Про задачу-то не забудь!» —
«Ладно».
И поехали.
Егор-то и говорит Михайле: «А что, Михайло, Микола-
то нам удружил ловко!» — «Ловко-то ловко, а задачу
мою не разгадат».— «Нет, брат, разгадат: он, брат, ведь
дока! Он ведь старинный чудотворец».— «Ну, нет, брат,
не разгадат».
Вот они поехали по святителям, а Микола вошел в из-
бу, помолился богу и пошел тут к одному бедному мужич-
ку. Пришел к нему и говорит: «Бог помочь!» — «Да кака
от бога мне помощь, Миколушка? Чать, ты сам знашь —
от голоду помираю».— «Бог милостив! Бог невидимо пода-
ет. Я тебе пришел посоветовать, слышишь. Ты поле-то
засеял?»— «Засеял».— «И сосед-то твой, богач-то, засеял.
Смотри, как у тебя озими-то хороши будут, а у него одо-
преют, он будет у тебя покупать озимь-то, так ты, смотри,
не плошай: продавай по подходящей тебе цене. Больно-
то не ломайся в цене-то, как он будет надбавлять:
помни бога!» — «Верно ли ты говоришь?» — «Ведь ты,
чай, меня знашь? Коли я тебе врал?» — «Ладно, послу-
шаюсь».
Как пришла весна-то, у бедного мужика, хоть глядеть,
205
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и плохие всходы, да часты и ровны; у богатого диво что
за всходы! Так и щетинятся, так и зеленеют! У бедного
мужика идут чуть-чуть да ровненько, а у богатого так
и кустятся. Вдруг пошли дожди, так и залили. Идут день,
два, неделю и вдруг перестали. У богатого не устояли: от
силы полегли, а у бедного в рост пошли, всем на диво.
У бедного урожай большой получился, а у богатого —
нет ничего.
Вот Микола снова пришел к этому бедному. «Бог по-
мочь тебе, дружище! Что, как поживаешь?»— «Ныне,
слава тебе господи, вздохнул».— «Что так вздохнул хо-
рошо?» — «Эх, кабы бог милостью своей не оставил!
Урожай-то какой! Кабы только убрать нынешний год, го-
ревать не буду и богу жаловаться на нужду».— «Ведь
я тебе всегда говорил: бог милостив».— «Так-то так, а
нужда, Микола, не свой брат. При нужде, брат, поневоле
волком завоешь».— «Не тужи: бог милостив! Только вот
что, голова, я тебе скажу: как богатый к тебе придет хлеб
покупать, ты, брат, в цене-то не стой; подходящую цену с
него бери, а на эти деньги-то прикупи себе землицы-то
да посей, брат, яровое. Еще при нынешнем лете поспеет;
а может, он тебе по знакомству свою землю и даром под
яровое отдаст. Да он и знает, что ты человек-то бедный
да семейный. У тебя ведь семеро по лавкам сидят».—
«Прощай, Миколушка, дай бог тебе доброго здоровья!»
Лишь Микола ушел, богатый-то к бедному и приходит.
«Продай мне, дружище, хлеб-то на корню!» — «Изволь.
Что дашь?» — «В цене тебя не обижу и за пашню уплачу».
Дал он ему сто рублей за десятину. Бедный согласился.
Как получил сто рублей-то, и говорит богатому: «Послу-
шай, добрый человек, уступи мне землицы-то, на которой
ржаное-то пропало».— «Что ж, возьми!» — «Что ты возь-
мешь за все?» — «Возьми даром».— «Спасибо тебе, роди
мый!»
Вот бедный-то, взямши эту землю-то, вспахал да и за-
сеял яровым. У богатого урожай на купленной земле,
и у бедного урожай; только у богатого большой урожай,
а у бедного на такой же десятине глядеть — урожай
меньше. У богатого всем хлеб вышел: и соломой, и колосом,
а у бедного больше колосом да наливом, и стоит хлеб,
к земле не клонится.
Егорий с Михайлой и идут мимо полей-то, и смотрят.
Вот Егорий и говорит: «Смотри, Михайло, и у бедного
206
344. МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫИ
урожай, и у богатого-то».— «А что?»— «А все гляди
меньше ростом-то».— «А хлебом-то как?»— «И хлебом,
брат, меньше будет».— «Да отчего ты думаешь?»— «Опоз-
дал, брат, севом-то, да дожди не вовремя шли. Перед
наливом, брат, враз, в самый раз».— «Так тут так, знаю
я — враз, да молочко-то немного поприсохло у ярового».—
«Да ты смотри, како зерно».— Нужды нет, да все-таки
хлеба-то мало, да и пбля-то меньше у него, чем у богато-
го».— «Смотри, брат, а ведь тут что-нибудь Микола
чудит!»— «Знамо уж Микола, а все-таки ничего против
этого не поделат».
Наступила осень. Стали хлеб убирать богатый и
бедный. Бедный где возьмет сноп, там богатый — на своей
земле пять, шесть снопов. Там, где бедный возьмет де-
сяток, тот втрое больше. У богатого так гумно от хлеба
и валится, а у бедного стоят только большие копны, не
больше трех. Только бедный насилу свой хлеб перевозил,
невмоготу даже его лошаденке. Вот богатый и бедный ста-
ли строить овины; построили и думают, что на другой день
нужно хлеб сушить. Бедный только лишь помолился
богу и хотел ложиться спать и задумал, как ему свой хлеб
сушить и сколько снопов класть на овин, слышит, кто-то
говорит: «Господи Иисусе Христе! Сыне божий, помилуй
нас!» Будто Миколин голос: «Аминь».— «Кто там?» —
«Я — Микола».— «Что ты, батюшка, так поздно меня на-
вестил?» — Да вот ты молился, меня на свет призывал —
я и пришел подать совет, как снопы-то сушить».— «Ах,
спасибо тебе, отец ты мой родной! Уж и сам я об этом думал,
думал — ума не приложу, как мне дело сделать-то».—
«Ты вот что: ты сотню-то на овин не клади: они овин-то
свалят и сгорят, а ты помолись богу, в чело — сноп, да
по бокам по снопу, да взад сноп, крест-накрест. Они у
тебя весь овин-то и покроют».— «Вот, родимый, ты меня
на путь-то наставил. Спасибо тебе, а я все мекал, мекал,
как я сто снопов-то положу! Никак, знашь, не уложу, да
и силы-то у меня не хватит на них; а по четыре-то про-
сушишь. Знамо теперь просушу. Дай мне бог милости
за добрый совет!». — «Ну, прощай, брат!» — «Прощай ты,
кормилец мой! Дай бог тебе доброго здоровья!»
Мужик сейчас же отправился на овин, помолился
богу и стал ставить крестом снопы, с молитвой. Поставил
четыре снопа и смотрит — диво: овин-то весь и покроют;
курице негде клюнуть, чуть парок только идет! А богатый
207
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ставит на такой же овин сто снопов, а дым так сквозь
снопы и валит. Посмотрит на бедного и жалеет: кабы он
хлеб-то у себя не испортил, и думает: «Не торопится ли он
хлеб-то сушить? Не через меру ли ^навалил снопов-то?»
Вот пришло время — и богатый и бедный высушили,
обмолотили хлеб. Бедный-то диву дается, смотрит на хлеб,
не нарадуется, благодарит господа бога: груды такие,
что и не сказать, а клал, помнит, на овин по четыре снопа.
Убрал хлеб в амбар — некуда девать! Продал остатки и раз-
богател на диво; а год-то был неурожайный и голодный. А
богатый собрал и много хлеба, да продать нельзя, только
свою семью прокормить, да лошадей, да на семена.
Бедный и богатый засеяли поля; наступил год-то неуро-
жайный — где у них хлеба-то подопрели, где вымокли,
где морозом сгубило; бедный-то остался с хлебом и с день-
гами, а богатый-то чуть только себя прокормить, да денег
же не осталось у него ничего: все израсходовал на покупку
хлеба-то.
Михайло с Егором, побывавши у святителей, посмот-
рели, как они живут, каки дела творят, на возвратном пути
заехали к Миколе. В этот раз дома застали. Пришли к нему
в избу, помолились богу, посадил он их за стол и стал уго-
щать чем бог послал. За столом Михайло и говорит Ми-
коле: «А что, Микола, мою задачу, чай, ты не решил?» —
«Не знай как, посмотрим».— «Да ведь я проезжал полями-
то, видел: у бедного был урожай, да все не такой, что у
богатого-то».— «Так тут так, а ты был ли у него на гумне-
то?» — «Да что мне быть-то?» — «Как что? Ты видел, по
скольки они сушили?» — «Нет».— «То-то, голова! А ты
вот что возьми в разум-то: богатый по сотне на овине
сушил, а бедный-то по четыре снопа!» — «Ой ли!» —
«Видит бог! Я тебе говорю».— «Не может быть!» — «Ве-
ришь ли богу? Ты смотри-ка, как бедный-то живет».—
«Как?» — «И деньги есть, и хлеб есть, и почет есть, а тот
корни жует».— «Ишь ты! Верно ли?» — «Поди посмот-
ри!» Егор и говорит: «Я те говорил, Михайло, не переши-
бить тебе Миколу: он, брат, всяку задачу обделат!» —
«Верю, верю! Правда твоя, Микола! Ну уж вот что, Микола:
в этот раз ты меня перешиб, так реши другу задачу. Сделай
милость, уж утешь в последний раз меня! Как, брат, насы-
тить жадного до денег?» — «Посмотрю».— «Так мы вот
что: мы тебя снова навестим по этому случаю».— «Милос-
ти прошу».
208
344. МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫЙ
Михайло и Егор уехали, а Микола собрался в путь;
ваял с собой сумочку да подожок и пошел дорогой на то
село, в котором жил поп с попадьей, и оба они были жадны.
Всего у них было вдоволь, а им все казалось мало. Попадья-
то была еще жаднее попа и говорит: «Что у тебя доходов
мало?» — «Да бабы мало родят*, а то бы за родыни, да
крестины все бы был доход, и к тому ж молебнов мало».
А попадья-то добавляет: «Да вот и мрут мало, господи!
Хоть бы ты послал каку египетску страсть! А ты все-
таки чем-нибудь займись. Что толку — ты ничего не де-
лать». И начала, и начала причитать. Так доела попа,
что поп собрался и пошел к Миколе посоветоваться (знал,
что он ему в этом поможет, как свою супружницу ублаго-
творить) .
Вот поп идет, а навстречу ему — Микола Милостли-
вый. Поп Миколу-то не узнал и спрашиват: «Куда ты,
старче, идешь?» — «Дав город,— говорит,— иду к богатому
купцу, сына лечить. Уж несколько лет хворает».— «Рази
ты это сможешь?»— «С божьей помощью, знамо, смогу.
Хочешь, я тебя этому научу, как людей лечить? Купец
наградит — уж что* твоей душеньке хочется».— «Возьми,
брат, меня с собой!» — «Пойдем».
Пошли они по дороге; шли, шли, а все города не видно.
Порядком устали: поп уж насилу ноги тащит. Наступат
вечер — поп и говорит Миколе: «Давай, старче, отдохнем.
Я уж устал, да и закусить пора».— «Давай,— говорит,—
отче, отдохнем».— «Да как ты узнал, что я поп?» — «Да
по лику-то видно и по одеянью, что ты отец».— «Верно твое
слово». Дошли они до ручейка, сели на травку и думают,
чего бы им поесть. Микола и говорит: «Вот у меня есть две
просвирочки. Давай отдохнем, а как встанем, и поедим, да
в дорогу отправимся».— «Нет, брат, лучше не поедем».—
«Нет, брат, перед дорогой лучше поесть: на животе крепче
будет».— «И то ладно». Оба легли. Микола лег и заснул,
а поп притворился, что спит; увидал, что Микола заснул,
встал да тихонько обе просвирки-то и съел, потом лег и
притворился, что спит. Проснулся Микола, полез в су-
мочку, смотрит, а просвирок-то нет. «Куды это девались
просвирки?» — «Не знаю,— говорит поп,— да были ли они
у тебя?» — «Коли не быть! Были! Бывает же эдака жад-
ность у людей, что обе съели, — и свою и чужую! Пойдем,
брат, в путь-дорогу. Делать нечего! Бог милостив; не
умрем — живы будем».— «Пойдем, старче». А сам поп
209
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
покрякивает, схватывает за живот себя. «Пусто,— гово-
рит,— на животе-то. Не знай уж, как я дотащусь до
города-то».— «Айда! рог милостив!»
Пошли. Кое-как дошли до города; пришли к купцу, по-
просились переночевать, как будто странники прохожие,
богомольцы какие-нибудь. А купец с купчихой всех
странников у себя приючали, и поили, и кормили, просили
их помолиться о здравии сына. И попа с Миколой приг-
ласили и угостили как странников. Микола и говорит
купцу с купчихой: «Я вам от бога милость принес!» —
«Какую, дорогой ты наш?»— «Да вот я пришел вашего
сына вылечить».— «Ой ли, родимый? Где тебе вылечить?
Он двенадцать лет недвижимо лежит».— «Эх, милость
божья велика! У бога и мертвые воскресают. Давайте-
ка я полечу». Купец и купчиха задумались, взглянули
друг на друга: «Что ж, родимый, полечи; а уж мы казны
не пожалеем».— «Мне не надо казны, а чем наградите,
я и тем буду доволен. Натопите-ка баню, да припасите
три корыта, да воды холодной да теплой, да его и пере-
везите туда».— «Да как мы его перевезем? До него и дот-
ронуться нельзя: он весь у нас аховый теперь».—
«Ничего, перевезите».
Послушались Миколы, сделали по его. Он взял с собой
попа и ножик и отправился в баню. Затворился с попом
в бане-то, помолился богу и говорит поцу: «Ну, смотри,
отче: как я буду его лечить, так ты и делай, если су-
меешь».— «Ладно»,— говорит поп.
Микола взял ножик и давай купеческого сына резать
всего накрест: и голову накрест, и грудь накрест, и брюхо
накрест. Разрезал всего на куски, промыл в теплой воде,
потом в холодной, взял и сложил его в третье корыто,
как следует быть человеку; спрыснул его богоявленской
водицей — все тело-то и срослось, а мертвой еще: не ды-
шит. Потом взял да на него и дунул; значит, божий дух в
него пустил. Купеческий сын проснулся, уж такой моло-
дец, такой красавец, такой писаный глазок, что и не ска-
зать! И говорит: «Эх, как я долго спал!» — «Поди, поп,
сходи за отцом, за матерью, проси их сюда». Те
пришли: так оба и обмерли. Видят чудо: сын их здоров!
Как опомнились, и давай его целовать и от радости плакать,
а Микола с сыном пошли опять в застольную к купцу.
Отец с матерью сына взяли, пригласили Миколу и попа
и давай их угощать. Поп так все и жрет, как помелом со
210
344. МИКОЛА МИЛОСТЛИВЫИ
стола метет» а Микола ест мало. Его угощают, а Микола
говорит: «Куды мне, старику?»— «А вы, кормильцы,
ешьте досыта!» Вот пои набил брюхо и говорит; «Нет
уж, ослобоиите!» Встали из-за стола, помолились богу
и стали с хозявами прощаться. Купец с купчихой сейчас
же принесли страшенную чашку золота и насыпали пол-
ную сумку Миколе; поблагодарили его с попом, а Микола
и поп купца и купчиху — за угощенье, и пошли опять в
путь, домой.
Поп дорогой-то и говорит Миколе: «Чать, ты со мной,
брат, казной поделишься?» — «Знамо дело, поделюсь».—
«Да давай, брат, здесь разделимся».— «Вот дойдем до того
ручейка, где отдыхали, там и разделим».— «А здесь
что?»— «Да все уж лучше на месте; и отдохнем. Разделим
казну-то и разойдемся по разным дорогам».— «Ладно.
Айда только поскорее!» — «Айда, айда!» Дошли, сели на
лужок. Микола высыпал золота и давай его делить на
три кучи и приговаривать: «Это — лекарю, это — по-
мощнику, это — исцелителю; это — лекарю, это —
помощнику, это — исцелителю»... и т. д. Разделил на три
кучки, а пап все слушал. «Ну,— говорит,— отче, выбирай,
котору тебе».— «Да ведь ты сказал, что разделишь по-
ровну? Да как поровну, когда ты разделил на три?» —
«Да я разделил по правде».— «Да по какой,— говорит
поп,— правде-то?»— «Да вот смотри: это — лекарю, это —
помощнику, а это исцелителю».— «Да кто же исцелитель-
то?» — «Ты вот и рассуди. Коли рассудишь, и куча
твоя!» — «Да я, зйаешь, молитву богу-то читал, духа-то
призывал» — «Ну, так и бери: значит, они твои». Поп обра-
довался, что получил много денег; а жаль ему стало и треть-
ей кучи, и говорит Миколе: «Послушай, старичок, куда те-
бе деньги? У меня жена, родные есть — всем надо по-
мочь...» — «А коли тебе нужны и эти деньги, возьми и
их».— Поп обрадовался, едва дышит, и говорит Миколе:
«Прощай, старче, спасибо тебе!» Микола ему и говорит:
«Ну, так видел, как я лечил?» — «Видел».— «Сможешь ты
эдак лечить?»— «Знамо, теперь смогу. Прощай, брат!
Мне некогда».— «Прощай, и мне уж пора до дому».
Расстались.
Микола пошел домой, и поп пошел домой. Приносит
казну несметную, высыпат перед попадьей на стол. По-
падья обрадовалась и спрашивает его: «Как это ты
нашел?»— «Бог,— говорит,— послал. Довольно, что ли,
211
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тебе, попадья?» — «Довольно-то довольно, а все бы еще
не мешало».— «А уы, дура, и этим будь довольна!» —
«Сам ты дурак, старый черт! Как захворать сам-то, кто
будет за тобой ходить? А за деньги-то всякий!»— «Тебе
и этого мало?»— «Знамо, мало».— «Ну, я буду людей
лрчить».— «Как людей лечить?» — «Уж это мое дело».
Попадья ушла на кухню, а тутошний крестьянин пришел
па кухню-то и говорит: «Матушка, нет ли у тебя какого
снадобья, чем бы сына полечить?» — «Да что он у тебя?» —
«Вот уже три недели головы не подымает, умират, сер-
дечный, Совсем умират»,— «Погоди, вот я батюшке
скажу. Отец, отец, поди-ка сюда!» Поп услыхал, что
попадья его кричит, пришел на кухню и спрашивает: «Ты
что, мать, орешь?»— «Да вот у этого мужика-то сын уми-
рат, так ты полечи его».— «Хорошо. Поди истопи баню,
я сейчас к тебе приду». Мужик ушел топить баню; поп
взял ножик и отправился к мужику сына лечить. Взял его
в баню, положил в корыто и давай резать на куски, живого-
то, а тот орет недаровым матом!
Изрезал всего, вымыл в теплой воде, йотом в холод-
ной, сложил куски-то, взбрызнул богоявленской водой,
хвать — тело-то не срастается! Поп так и обмер, руки
индо затряслись. Схватил всю бутылку с водой и давай
его поливать, а тело не срастается. Бился, бился, а тело из-
резано лежит. И давай поп кричать: «Батюшки, помогите!»
Прибежали и видят: крестьянский сын весь изрезанный
лежит. Спрашивают попа: «Что ты, злодей, наделал?» —
«Грех,— говорит,— меня попутал». Взяли попа и по на-
чальству отправили. И стали его судить, и так засудили,
что не токмо что золота у попа не осталось — ни кола ни
двора. Голее стал всякого нищего. Тогда и судить его
бросили. Поп с попадьей остались рады и довольны тем,
что живы остались.
Михайло Архангел об этом узнал. «Ну,— говорит,—
Микола, ты перешиб меня! Задачу обделал как следоват!
Нет, тебе, Микола, подобат два лрестола-то». Михайло
с Егором поехали в небеса, к господу богу. Явились
перед лице божье, бог и спрашивает Михайлу и Егора-то:
«Ну, что Микола поделыват?» — «Много, господи! Вели-
кий и мудрый он у тебя чудотворец!»— «Вот то-то, ангелы
божьи! И вы себе этот почет заслужите».
212
24 а. КУЗНЕЦ И МИ КОЛ АЙ УГОДНИК
345. КУЗНЕЦ И МИКОЛДЙ УГОДНИК
Хорош больно был для миру кузнец: в кузнице
работал, за работу ни с кого не брал, кто что даст
только. И узнавали его бедны люди, и чуже-
странные стали ездить. Миколай-угодник пришел ис-
поведоваться: «Что,— говорит,— кузнец, как ты рабо-
тать, за какую работу что берешь?» — «Кто чего даст».—
«Какая это твоя работа! Пойдем со мной: я лекарь. Пойдем
народ лечить; денег больше добьемся».
Пошли.
Шли они путем-дорогой; и взяли на дорогу кошель с
хлебом (по кусочку), и вздумали в лесу сесть отдохнуть,
закусить. Миколай-угодник свой хлеб не съел, в кошель
назад положил, а кузнец весь съел, и хлеб Миколая-
угодника вместе, и кошель бросил да лег уснуть Ми7
колай-угодник подходит к нему, разбудил и спрашивает:
«Где,— говорит,— кошель?» — «Не знаю».—«Где хлеб?» —
«Мотри, заяц съел».— «Ну, кузнец, пойдем к морю;
за морем царь; у него дочь хворат; мы ее вылечим».
Дошли они до моря — лодок нет. Айда по воде как по
земле! Середь моря зашли, и Миколай-угодник говорит:
«Кузнец, ты съел мою долю».— «Нет».— Стал кузнец
по колена в воде. «Не ты?» — «Нет».— «Ну, пойдем
в город!»
Пришли в лавку и сказались, что лекаря, нет ли
больных где. Дали дознание, что у царя три года дочь
хворает, никто не мог вылечить. Царь разыскал пришлых
людей, в дом взял: «Можете вылечить дочь — денег сколь-
ко угодно берите!» Миколай-угодник и кузнец сказали:
«Можем, заутро здрава будет, за одну ночь. Отведи
нам особу комнату на ночь и из трех колодцев принеси
по ведру воды».
Отвел им царь комнату, принес воды, и они двое с дев-
кой хворой остались. Миколай-угодник разрезал ее начет-
веро, куски разложил, водой перемыл и сложил; водой
спрыснул — здрава стала. Кузнец на него все глядел,
учился. Потом, утром, встали; пришел отец с матерью.
«Живы ли?» — «Живы».— «Ну, слава богу!» Взял царь
их в дом и угостил, и открыл им сундук с медью, потом
другой — с золотом: открыл третий — с бумажками (все
казалось мало). «Что,— спрашивает Миколай-угодник,—
213
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
доволен деньгами?»— «Доволен,—* говорит,— доволен».
«Ия доволен».
Зашли они в лавочку, купили шесть кренделей и выш-
ли к Волге; сели на берегу отдохнуть. Миколай-угодник
говорит кузнецу: «Отдохнем и зацусим кренделей».
Кузнец три кренделя съел; Миколай-угодник один съел,
а два оставил. Пошел разгуляться; пришел, разбудил
и спрашивает кузнеца: «Где кренделя?»— «Мотри, в
ВОДУ укатились; ногой, видно, ссунул». (А он их съел.)
«Ну, пойдем; вот в этом городу у купца дочь хворат,
еще вылечим, еще больше денег дадут».
Пришли в город, объявили о себе; купец их разыскал
и взял на дом дочь лечить: «Что, лекаря, вылечите мою
дочь?» — «Вылечим. Отведите нам особу комнату на ночь
и из трех колодцев принесите по ведру воды».
Он принес им что надо.
Пошли они на ночь л комнату; Миколай-угодник и
говорит: «Видел, как я делал?» — «Видел».— «Ну, делай,
как я». Кузнец разрезал дочь, а сложить не может, до
солнечного восхода не мог. Миколай-угодник видит: дело
кузнецово плохо — взял сложил куски, водой спрыснул,
и она сделалась, девка, здрава. Приходит отец: «Живы
ли?»— «Живы».— «Ну, слава богу!» Взошли в дом, он
их угостил и дал им денег еще больше. Миколай-угодник
за деньги не брался, а брал кузнец и наклал фунтов
десять бумажек. «Довольны?»— «Довольны, хозяин»
Пошли они городом и зашли в лавку, купили по куску
калача и прошли в свое село, к Волге. Миколай-угодник
говорит: «Давай, товарищ, отдохнем: я что-то устал».
Сели отдохнуть, по куску съели. «Давай, кузнец,
деньги делить. Я от тебя уйду, а ты домой ступай!» Кузнец
начал раскладывать на две кучи, и тряхнули жребий.
Тому куча, и другому куча. Миколай-угодник пошел
разгуляться, а кузнец из его кучи перекрал деньги.
Приходит Миколай-угодник. «Что,— говорит,— разде-
лил?» — «Разделил».— «Поровну?» — «Поровну».— «Ты
у меня, мотри, не украл ли».— «Нет».— «Бери себе все
деньги, только скажи мне: ты съел кусочек или заяц?» —
«Я не ел твой кусок». Стал кузнец по колена в земле.
Скажи, не ты ли? Деньги мне не надо».— «Нет». Стал
топерь кузнец в земле по шейку. «Когда ты неправду го-
воришь, так провались ты в преисподню от меня! Ты не-
правду говоришь!»
214
346. ИЛЬЯПРОРОК и НИКОЛА
Кузнец в этом месте и провалился, и деньги за ним
пошли.
ДЖ ИЛЬЯПРОРОК И НИКОЛА
явно было; жил-был мужик. Николин день завсег-
да почитал, а в Ильин нет-нет да и работать
станет; Николе-угоднику и молебен отслужит,
и свечку поставит, а про Илью-пророка и думать забыл.
Вот раз как-то идет Илья-пророк с Николаем полем
этого самбго мужика; идут они да смотрят — на ниве
зеленя стоят такие славные, что душа ни нарадуется. «Вот
будет урожай так урожай!— говорит Никола.— Да и
мужик, право, хороший, доброй, набожной; бога помнит
и святых знает! К рукам добро достанется...» — «А вот
посмотрим,— отвечал Илья,— еще много ли достанет-
ся! Как спалю я молнией, как выбью градом все поле,
так будет мужик твой правду знать да Ильин день почи-
тать! »
Поспорили-поспорили и разошлись в разные стороны.
Никола-угодник сейчас к мужику: «Продай,— говорит,—
поскорее ильинскому батьке весь свой хлеб на корню; не
то ничего не останется, все градом повыбьет». Бросился
мужик к попу: «Не купишь ли, батюшка, хлеба на корню?
Все поле продам; такая нужда в деньгах прилунилась,
что вынь да положь! Купи, отец! Задешево продам».
Торговаться-торговаться и сторговались. Мужик забрал
деньги и пошел домой.
Прошло ни много, ни мало времени; собралась, понад-
винулась грозная туча, страшным ливнем и градом разра-
зилась над нивою мужика, весь хлеб как ножом срезала —
не оставила ни единой былинки!
На другой день идет мимо Илья-пророк с Николою;
и говорит Илья: «Посмотри, каково разорил я мужиково
поле!» — «Мужиково? Нет, брат! Разорил ты хорошо, толь-
ко поле это ильинского попа, а не мужиково».— «Как
попа?— «Да так; мужик — с неделю будет — как продал
его ильинскому батьке и деньги все сполна получил. То-то,
чай, поп по деньгам плачет!» — «Постой же,— сказал
Илья-пророк,— я опять поправлю ниву, будет она вдвое
лучше прежнего».
Поговорили и пошли всякой своей дорогою. Никола-
215
НАРОДНЫЕ ОЙ А ЭН Н
угодник опять к мужику: «Ступай,— говорит,— к попу4
выкупай поле — в убытке не будешь».
Пошел мужик к попу^ кланяется и говорит: «Вижу, ба
тюшка, наслал господь бог несчастье на тебя — все поле
градом выбито, хоть шар покати* Так уж и быть, давай
пополам грех: я беру назад свое поле, а тебе на бедность
вот половина твоих денег».
Поп обрадовался, и тотчас они по рукам ударили.
Меж тем — откуда что взялось — стало мужиково поле
поправляться; от старых корней пошли новые свежие по-
беги. Дождевые тучи то и дело носятся над нивою и поят
землю; чудный уродился хлеб — высокой да частой: сор-
ной травы совсем не видать; а колос налился полной-
полной, так и гнется к земле. Пригрело солнышко, и соз-
рела рожь — словно золотая стоит в поле. Много нажал
мужик снопов, много наклал копен; уж собрался возить
да в скирды складывать. На ту пору идет опять мимо
Илья-пророк с Николою. Весело оглянул он все поле и го-
ворит: «Посмотри, Никола, какая благодать! Вот так награ-
дил я попа, вовек свой не забуду...» — «Попа?! Нет,
брат* Благодать-то велика, да ведь поле это — мужиково;
поп тут ни при чем останется».— «Что ты!»— «Правое
слово! Как выбило градом всю ниву, мужик пошел к Ильин-
скому батьке и выкупил ее назад за половинную цену».—
«Постой же!— сказалИлья-пророк.— Я отнйму у хлеба
всю спорынью: сколько бы ни наклал мужик снопов,
больше четверика зараз не вымолотит».— «Плохо дело!» —
думает Никола-угодник. Сейчас отправился к> мужику:
«Смотри,— говорит,— как станешь хлеб молотить, больше
одного снопа за раз не клади на ток».
Стал мужик молотить: что ни сноп, то и четверик
зерна! Все закрома, все клетки набил рожью, а все еще
остается много; поставил он новые амбары и насыпал
полнехоньки.
Вот идет как-то Илья-пророк с Николою мимо его дво-
ра, посмотрел туда-сюда и говорит: «Ишь, какие амбары
вывел! Что-то насыпать в них станет?» — «Они уж пол-
нехоньки»,— отвечает Никола-угодник. «Да откуда же
взял мужик «только хлеба?»— «Эва! У него всякий сноп
дал по четверику зерна; как начал молотить, он все по од-
ному снопу клал на ток».— «Э, брат Никола!— догадался
Илья-пророк.— Это ты все мужику пересказываешь».—
«Ну, вот выдумал; стану я пересказывать!» — «Как там
216
347. ИЛЬЯ ЦРОРвК ЯСТРЕЛЕЦ
хочешь, а уж это твое дело! Нуу будет же меня мужик
помнить!»— «Что ж ты ему сделаешь?» — «А что сделаю,
того тебе не скажу».— «Вот когда беда, так беда при-
ходит!».— думает Никола-угодник, и опять к мужику:.
«Купи,— говорит,— все свечи — большую да малую и
сделай то-то и то-то».
Вот на другой день идут вместе — Илья-пророк и
Никола-угодник в виде странников, и попадается им на-
встречу мужик: несет две восковые свечи: одну большую —
рублевую, а другую копеечную. «Куда, мужичок, путь
держишь?» — спрашивает его Никола-угодник. «Да вот
иду свечку рублевую поставить. Илье-пророку: уж такой
был милостивой ко мне! Градом поле выбило, так он,
батюшка, постарался да вдвое лучше прежнего дал
урожай».— «А копеечная-то свеча на что?»— «Ну, эта
Николе!» Сказал мужик и пошел дальше. «Вот ты, Илья,
говоришь, что я все мужику пересказываю; чай, теперь
сам видишь, какая это правда Г»
На том дело и покончилось: смиловался Илья-Пророк,
перестал мужику бедою грозить. А мужик зажил припе-
ваючи и стал с той поры одинаково почитать и Ильин
день, и Николин день.
Ж 347. ИЛЬЯ-ПРОРОК И СТРЕЛЕЦ
ил-был стрелец и пошел раз на озеро, а Илья-
пророк навел на озеро громовую тучу,
гремит. Укрылся стрелец от грозы в кусты
и видит, что человечья голова из поды то покажется, то
спрячется; как только молонья сверкнет — она и под воду.
Гром ударит в это место, а убить не убьет (в воде-то).
«Что это,— думает,— за человек? Дай-ка я выстрелю».
Выпалил, и всплыл на воду мертвец. Стрелец испугался,
что человека убил, и драла. Отбежал много ли, мало ли,
навстречу старик, сам Илья идет. «Ты на озере,— спра-
шивает,— был?» — «Был».— «Ты человека убил?» —
«Нет».— «Нет, скажи, ты убил?» — «Нет». Не сознается,
знаешь. «Да ты,— говорит Илья,— не бойся. Это ты черта
убил, мне помог: я в него метился, метился, не мог дохит-
риться громовой стрелой убить. На-ка вот возьми мое
ружье, а свое мне дай. Из него как завидишь, так и бей!»
Взял стрелец ружье и стал из него бить чего только ни
217
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
завидит. Барина зависть и взяла. «Продай да продай
ружье!» — «Нет, ни за какие деньги!» — «Ну, давай на
спор: если меня убьешь (а барин колдун был) — тогда
твое, а не убьешь — мое». Вот и сел барин на колоколь-
ню, где колокола висят: «Стреляй!» Тот выпалил, плечо
барину расчиб. «Ну,— говорит,— ты не убил меня! Давай
ружье!» Тот не дает. «Я,— говорит,— в тебя попал».—
«Ну,— говорит барин,— теперь в крест выстрели, сшибешь
ли?» А над крестом два голубя так и вьются. Вот стрелец
приложился, бацнул и крест расчиб, и голубей обоих
убил.
Тут Илья его за эти дела слепым сделал, а барин пос-
ле того ружье у стрельца себе взял и сам стал из него бить.
В 348. ИВАН МИЛОСТИВОЙ И МУЖИК
одну зимнюю ненастную ночь шел по дороге
Иван Милостивой с двенадцатью апостолами.
В поле ночевать было холодно, они и постучались
к одному мужику: «Пусти обогреться!» Мужик сначала не
хотел пускать их, да потом согласился и пустил с условием,
чтобы завтра чуть свет обмолотили ему три копны ржи.
Наутро хозяин толкнул Ивана Милостивого, а он вместе
с апостолами лежал на полу: «Пора молотить, собирай-
теся!» Толкнул и пошел на двор. Вот апостолы поднялись
было и хотели идти на гумно, да Иван Милостивой уговорил
их еще немного поспать.
Мужик ждал-ждал, нет помощников! Взял кнут, пошел
в избу и давай стегать крайнего, а крайний-то был Иван
Милостивой. «Полно! — закричал Иван Милостивой,—
вслед за тобой иду». Мужик ушел. Апостолы опять
было поднялись, но Иван Милостивой снова уговорил
их остаться и еще хоть немного отдохнуть. «Будет с него! —
молвил он, — отстегал кнутом, теперь больше не прийдет».
А у самого на уме: «Как прийдет опять мужик, опять
примется за крайнего!» И залез на самой зад.
Мужик ждал-ждал, воротился в избу с кнутом и думает
сам с собою: «За что ж я буду бить одного крайнего? Сем-
ка примусь за заднего!» И принялся за Ивана Милостивого.
Только ушел мужик, Иван Милостивой и в третий раз
уговорил апостолов не вставать на работу, а сам залез
в середину.
218
349 РАЗБОГАТЕВШИЙ МУЖИК И НИЩИЕ
Вот хозяин ждал-ждал, не дождался и снова пошел в
избу с кнутом; пришел и думает: «Крайнему уж досталось,
заднему тоже, примусь-ка теперь за среднего!» И опять-
таки досталось Ивану Милостивому.
Нечего делать, поднялся оп и сам начал просить апос-
толов, чтоб шли помогать мужику.
Ж 349 РАЗБОГАТЕВШИЙ МУЖИК И НИЩИЕ
ил один очень бедный мужик. Как он ни
трудится, как ни работает целые дни, hq
может разбогатеть. И стал он молиться богу и
просить богатства, обещаясь при этом, если только разбо-
гатеет, подавать каждому нищему по полухлеба. Господь
услышал его молитву, и мужик вскоре зажил богато, всего
у него стало вдоволь.
Однажды пришли к нему под окно двое нищих. Один
из них был Иисус Христос, а другой — архангел Гавриил.
Мужик и подал им два забуселых кусочка хлеба. Нищие
поблагодарили его за милостыню и попросились перено-
чевать. Мужик не хотел было пустить их, но они его упро-
сили, и он впустил. Когда нищие вошли в избу, он сказал
им: «Идите прямо на голбец, а то пол вымыт, так затоп-
чете» .
После ужина хозяин подал им объедки, и нищие в бла-
годарность за это обещали на завтра измолотить ему овин
хлеба.
На другой день хозяин встал еще до свету, собрался
идти на гумно и будит нищих, чтобы они шли на работу.
«Сейчас идем»,— сказали они, а между тем сами повер
нулись на другой бок и уснули.
Хозяин подождал их на гумне, пришел с палкой и да-
вай колотить крайнего, приговаривая: «За ужиной обе-
щались молотить, а теперь лежите!» На краю лежал Иисус
Христос. Когда мужик ушел, нищие переменились мес-
тами и опять легли. Мужик опять вернулся и давай коло-
тить палкой того, который лежал на другом краю —опять
Иисуса Христа.
Нищие наконец встали и отправились на работу.
Придя на гумно, один из них взял огниво, а другой камень
и в одну минуту измолотили весь овин. Удивленный мужик
стал кланяться им в ноги и просил оставить ему кремень
219
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и огниво. Нищие отдали кремень, а сами пошли в избу,
взяли свои котомки и, уходя, привязали к хвосту кошки
огниво, отчего вся изба вдруг вспыхнула. Потом приходят
на гумно и видят — гумно тоже горит. «Чистота красоту
понесла на высоту,— сказали они мужику, — а если не
подоспеет благодать, так и дому не видать!»
И ушли.
У мужика все добро сгорело, и стал он жить еще беднее
прежнего.
Р	350. ЧУДЕСНАЯ МОЛОТЬБА
аз как-то принял на себя Христос вид старичка-
нищего и шел через деревню с двумя апостолами.
Время было позднее, к ночи; стал он проситься
у богатого мужика: «Пусти, мужичок, нас переночевать».
А мужик-ат богатый говорит: «Много вас попрошаек здесь
таскается! Что слоняетесь-та по чужим дворам? Только,
чай, и умеете, а небось не работаете...» И отказал наотрез.
«Мы и то идем на работу, — говорят странники,—да вот
застала нас в дороге ночь темная. Пусти, пожалуйста!
Мы ночуем хоть под лавкою».— «Ну, так и быть! Ступайте
в избу».
Впустили странников; ничем-то их не покормили,
ничем-то их не напоили (сам хозяин-та поужинал вместе
со своими домашними, а им ничего не дал), да и ночевать
им довелось под лавкою.
Поутру рано стали хозяйские сыновья собираться хлеб
молотить. Вот Спаситель и говорит: «Пустите, мы вам по-
можем за ночлег, помолотим за вас».— «Ладно,— сказал
мужик, — и давно бы так! Лучше, чем попусту без дела
слоняться-та!»
Вот и пошли молотить.
Приходят, Христос и гутарит хозяйским сыновьям:
«Ну, вы разметывайте адонье, а мы приготовим ток». И
стал он с апостолами готовить ток по-своему: не кладут
они по одному снопу в ряд, а снопов по пяти, по шести,
один на другой, и наклали, почитай, Целое пол-адонье.
«Да вы, такие-сякие, совсем дела не знаете! — заругались
на них хозяева.— Зачем наложили такие вороха?»— «Так
кладут в нашей стороне; работа, знашь, от того спорее
220
351 ЧУДО НА МЕЛЬНИЦЕ
идет»,— сказал Спаситель и^ зажег покладенные на току
снопы. Хозяева ну кричать да браниться, дескать, весь хлеб
погубили! Ан погорела одна солома, зерно осталось цело
и заблистало в большущих кучах крупное, чистое да такое
золотистое!
Воротимшись в избу, сыновья-та и говорят отцу: так
и так, батюшка, смолотили, дескать, пол-адонья. Куда!
И не верит! Рассказали ему все как было; он еще пуще
дивится: «Быть не может! От огня зерно пропадет!» Пошел
сам поглядеть: зерно лежало большими кучами, да такое
крупное, чистое, золотистое — на диво! Вот покормили
странников, и остались они еще на одну ночь у мужика.
Наутро Спаситель с апостолами собирается в путь-
дорогу, а мужик и гутарит: «Пособите нам еще денек-
та!» — «Нет, хозяин, не проси; неколи, надыть идти на ра-
боту». А старшой хозяйский сын потихоньку и говорит
отцу: «Не трожь их, бачка; незамай идут. Мы тапереча
и сами знаем, как надыть молотить». Странники попро-
щались и ушли.
Вот мужик-то с детьми своими пошел на гумно; взяли
наклали снопов, да и зажгли: думают — сгорит солома,
а зерно останется. Ан вышло не так: весь хлеб поняло
огнем, да от снопов бросилось поломя на разные постройки;
начался пожар, да такой страшной, что все догола и
погорело!
	351. ЧУДО НА МЕЛЬНИЦЕ
Н огда-то пришел Христос в худой нищенской одеж'
И И де на мельницу и стал просить у мельника
святую милостыньку. Мельник осерчал: «Ступай,
ступай отселева с богом! Много вас таскается, всех не
накормишь!» Так-таки ничего и не дал.
На ту пору случилось — мужичок привез на мельницу
смолотить небольшой мешок ржи, увидал нищего и сжа-
лился: «Подь сюды, я тебе дам». И стал отсыпать ему из
мешка хлеб-ат; отсыпал, почитай, с целую мерку, а нищий
все свою кису подставляет. «Что, али еще отсыпать?» —
«Да, коли будет ваша милость!» — «Ну, пожалуй!» Отсы-
пал еще с мерку, а нищий все-таки подставляет свою
кису. Отсыпал ему мужичок и третий раз, и оста-
лось у него самого зерна так — самая малость. «Вот дурак!
221
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Сколько отдал,— думает мельник,— да я еще и за помол
возьму; что ж ему-то останется?» Ну, хорошо. Взял он у
мужика рожь, засыпал и стал молоть; смотрит: уж
много прошло времени, а мука все сыплется да сыплется!
Что за диво! Всего зерна-то было с четверть, а муки намо-
лилось четвертей двадцать, да и еще осталось, что молоть:
мука себе все сыплется да сыплется...
Мужик не знал, куды и собирать-то?
В	352. ПЕТР, ПАВЕЛ И БОГ
от Бог берет с собой Петра и Павла: «Пойдем,—
говорит,— по земле проповедовать».
Они и пошли. Идут дорогой. Парень молодой косит
сено и очень старается. Они говорят: «Помогай Бог!» —
«Спасибо».
Бог и спрашивает: «И скажи, молодой человек, эта до-
рога в такую-то деревню?» — «Эта,— говорит.— Но можно
вам пройти поближе в эту деревню. Но только там будет
немножко грязновато.— И показывает рукой.— Вот дойди-
те до этого места, будет дорога направо, этой дорогой
можно поближе пройти».
Они и отправились. Немножко прошли они — девушка
полет лен ина боку лежит. Они тоже подходят к ней: «По-
могай Бог!» Она: «Спасибо».
Господь спрашивает ее: «Эта дорога в такую-то дерев-
ню?»
Она, на беку лежучи, ногу подымает и ногой показы-
вает: «Эта!»
Они и пошли (она не указала никакой дороги). Идут
опять, парня молодого встречают — тоже косит сено.
«Помогай Бог!» — сказали. То и парень сказал: «Спасибо!»
И спрашивают у него дорогу в такую-то деревню. А он,
как за косу держался, и локтем указал: «Вон туда!»
Они опять пошли. Идут. Тут девушка жнет рожь. Они
подходят, то же сказали: «Помогай Бог!» Она «спасибо»
сказала. Ее спрашивают дорогу. Она и сказывает: «Эта,
эта дорога в такую деревню. Только тут будет две дороги.
Одна дорога будет поближе, но грязновата, а эта будет
дальняя, которая хорошая».
Они пошли. Петр и говорит: «Господи, вот того парня
222
352. ПЕТР, ПАВЕЛ И БОГ
да с этой девушкой поженить бы!» Бог отвечает: ^Да, они
бы жили да красовались бы!» — «А ту девку с этим
парнем!» Бог и сказывает: «Парня, которого мы встретили
в первый раз, и эта, которая на боку лежала, будет невеста
ему. А эта девушка будет невестой тому, который нам до-
рогу локтем показал. А так нельзя сравнять, чтоб оба были
хорошие. То она хоть будет лениться, да он подгонит ее, ну,
а эта подгонит мужа своего. Вот они и будут жить хорошо»
Прошли они немного, Петр и говорит Богу: «Господи,
почему все мужицкий верх, а бабского нет?»— «А что
ты,— говорит,— желаешь?»— «Да,— говорит,— попробо
вать».— «Это,— говорит,— ты за то за баб стараешься, что
они в твой пост сами не едят молока, а все святым собирают,
за то ты за них стоишь! Ну, ладно, сделаем!»
Тут через несколько времени стали бабы старше мужи-
ков. Бог и говорит: «Вот видишь, Петр, теперь бабы владе-
ют мужиками, подчиняется мужик бабе».
Приходят они в одну деревню, просятся ночевать. Му
жик и говорит: «И пустил бы я вас, так у меня жена третьи
сутки в трактире гуляет, но она должна сегодня прийти
домой — попадет мне, попадет и вам, если я пущу вас без
ее дозволенья». Бог говорит мужику: «Мы хоть ляжем на
полу — мешать никому не будем. Неужели она такая
будет, что станет прохожих дуть?»— «Ну, ночуйте!»
Они на полу подостлались, ложатся спать. Бог и гово-
рит: «Ну, ты, Петр, ложись с краю, а я лягу в серединку,
а Павел у стенки».
Так они полегли* Вдруг является из трактира хозяйка
с песенками. Мужик рапортует ей: «Вот я пустил трех
прохожих ночевать».— «Как ты смел пустить без моего
спросу! Ты бы пришел в трактир да спросил, можно
пустить аль нет!»
И ну мужика дуть! Отдула мужика, села на лавку,
посидела: «Ну, дала мужику, дам и прохожим!»
Берет палку и ну Петра мять! Отдула, сама села на
лавку отдыхать. А бог говорит Петру: «Петр,— говорит,—
ложись в середину, а то еще попадет!»
Петра в середину, Бог с краю. Она и говорит: «Ну,
отдохнула я теперь, дала крайнему, дам теперь среднему».
И опять стала бока мять Петру. Обмяла Петру, опять на
лавку пошла. Она отдыхает, а Господь говорит: «Петр,
залазь от стенки, а то еще попадет!»
Петр залез от стенки, а Павел лег в середине. Вот
223
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
она говорит: «Дала первому и дала среднему, надо ж дать
и который у стенки спит, а то тот будет хвалиться, что ему
не попало».
Она взялась опять Петра ломтить и говорит: «Нут вот,
теперь обижаться ни один не будет — всем попало».
Они проночевали и пошли. Бог и спрашивает Петра:
«Видишь, какое бабское право? Мужик бы так не сделал,
если б хозяйка пустила, а у бабы совести не хватит».
Он и говорит: «Господи, не было у них прав, чтобы и
никогда не было!»
С тех пор не стало бабского права.
Д	353. БЕДНАЯ ВДОВА
авно было — странствовали по земле Христос с
двенадцатью апостолами. Шли они раз как бы
простые люди, и признать нельзя было, что это
Христос и апостолы. Вот пришли они в одну деревню и по-
просились на ночлег к богатому мужику1. Богатый мужик
их не пустил: «Вот там живет вдова, она нищих пускает;
ступайте к ней». Попросились они ночевать у вдовы, а
вдова была бедная, пребеднющая! Ничего-то у ней не было;
только была махонькая краюшечка хлебца да с горсточ-
ку мучицы; была у ней еще коровка, да и та без молока-
не отелилась к тому сроку. «У меня, батюшки,— говорит
вдова,— избенка малая, и лечь-то вам негде!»— «Ничего,
как-нибудь упокоимся».
Приняла вдова странников и не знает, чем напитать
их. «Чем же мне покормить вас, родимых,— говорит
вдова,— всего-навсего есть у меня одна махонькая краю-
шечка хлебца да с горсточку мучицы, а корова не привела
еще теленочка, и молока нетуть: все жду — вот отелится...
Не взыщите на хлебе и соли!» — «И, бабушка!— сказал
Спаситель,— не кручинься, все будем сыты. Давай что
есть, мы и хлебушка поедим: все, бабушка, от бога»...
Вот сели они за стол, стали ужинать, одной краюшечкой
хлебца все напитались, еще и ломтей эва сколько осталось!
1 Вариант: «Шел Христос с 12-ю учениками, словно нищенки.
Пришли они в город и попросились ночевать к богатому купцу, купец
не пустил»...
224
353. БЕДНАЯ ВДОВА
«Вот, бабушка, ты говорила, что нечем будет накормить,—
сказал Спаситель,— гляди-ка, мы все сыты, да и ломти еще
остались... Все, бабушка, от бога...»
Переночевали Христос! и апостолы у бедной вдовы.
Наутро говорит вдова своей невестке: «Подь поскреби
мучицы в закроме; авось наберешь с горсточку на блины
покормить странников». Невестка сходила и несет муки
таки порядочную махотку (глиняный горшок). Старуха
не надивится, откуда взялось столько: было чуть-чуть,
а тапереца и на блины хватило, да еще невестка говорит:
«Там, в закроме, и на другой раз осталось». Напекла
вдова блинков и потчует Спасителя и апостолов: «Ку-
шайте, родимые! Чем бог послал...» — «Спасибо, бабушка,
спасибо!»1
Поели они, попрощались с бедною вдовою и пошли себе
в путь. Идут эдак по дороге, а в стороне от них сидит
на пригорке серый волк; поклонился он Христосу и стал
просить себе еды: «Господи!— завыл,— я есть хочу!
Господи, я есть хочу!» — «Поди,— сказал ему Спаситель,—
к бедной вдове, съешь у нее корову с теленком». Апостолы
усумнились и сказали: «Господи, за что же велёл ты за-
резать у бедной вдовы корову? Она так ласково приняла
и накормила пас; она так радовалась, ожйдаючи от этой
коровы теленочка: было бы у ней молочко — пропитание
па всю семью».— «Так тому быть должно!»—отвечал
Спаситель, и пошли они дальше.
Волк побежал и зарезал у бедной вдовы корову;
как узнала о том старушка, опа со смиреньем промолвила:
«Бог дал, бог и взял; его святая воля!»
Вот идут Христос и апостолы, а навстречу им катится
по дороге бочка с деньгами1 2. Спаситель и говорит: «Катись,
бочка, к богатому мужику3 во двор!» Апостолы опять усум-
нилися: «Господи! Лучше б велел ты этой бочке катиться
во двор к бедной вдове; у богатого и так всего много!» —
«Так тому быть должно!» — отвечал им Спаситель, и
пошли они дальше.
1 Вариант: «Собрала вдова ужинать и говорит: «Я бы вам, родимые,
блинков растворила, да муки петути». Христос отвечает: «Посмотри,
может быть, найдется».— «Нет, батюшки вы мои! Я уж в ларе крылуш-
ком муку повымела!» — «Ступай, посмотри,— опять говорит Христос,—
может, и найдется». Пошла вдова и видит: полон ларь муки! Откуда
что взялось! Принесла опа муки, сделала раствор, а поутру встала и
напекла блинов».
2 Вариант: с серебром.
3 Вариант: к купцу.	99с.
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
А бочка с деньгами прикатилась прямо к богатому
мужику во двор; мужик взял припрятал эти деньги, а сам
все недоволен: «Хоть бы еще столько же послал гос-
подь!» — думает про себя.
Христос и апостолы идут себе да идут. Вот в полдень
стала большая жара, и захотелось апостолам испить.
«Иисусе! Мы пить хочем»,— говорят они Спасителю. «Сту-
пайте,— сказал Спаситель,— вот по этой дорожке, найдете
колодезь и напейтеся».
Апостолы пошли: шли, шли и видят колодезь. За-
глянули в него: там-то срамота, там-то сквернота — жабы,
змеи, лягва (лягушки)... Там-то нехорошо! Апостолы, не
напившись, скоро воротились назад к Спасителю. «Что ж,
испили водицы?» — спросил их Христос. «Нет, гос-
поди!» — «Отчего?» — «Да ты, господи, указал нам такой
колодезь, что и посмотреть-то в него страшно!»
Ничего не отвечал им Христос, и пошли они вперед
своею дорогою. Шли, шли; апостолы опять говорят Спаси-
телю: «Иисусе! Мы пить хочем». Послал их Спаситель в
другую сторону: «Вы видите колодезь, ступайте и напей-
тесь». Апостолы пришли к другому колодезю: там-то
хорошо, там-то прекрасно! Растут деревья чудесные, поют
птицы райские, так бы и не ушел оттудова! Напились
апостолы — а вода такая чистая, студеная да сладкая! —
и воротились назад. «Что так долго не приходили?» —
спрашивает их Спаситель. «Мы только напились,— от-
вечают апостолы,— да побыли там всего три минуточки».—
«Не три минуточки вы там побыли, а целых три года,—
сказал господь.— Каково в первом колодезе — таково худо
будет па том свете богатому мужику, а каково у другого
колодезя — таково хорошо будет на том свете бедной
вдове!»1
Б	354. МЕНЬШОЙ БРАТ
ыл-жил купец с купчихою — обе скупы и к нищим
немилостивы. Был у них сын, и задумали они его
женить. Сосватали невесту и сыграли свадьбу.
«Послушай, друг! — говорит молодая мужу.— От свадьбы
нашей осталось много напеченного и наваренного; прика-
1 Вариант: «Первый колодец приуготовлен богатому купцу, а вто-
рой бедной вдове».
226
354. МЕНЬШОЙ БРАТ
жи все это скласть на воз и развести по бедным: пусть ку-
шают за наше здоровье». Купеческий сын сейчас позвал
прикащика и все, что от пира осталось, велел раздать ни-
щим. Как узнали про то отец и мать, больно осерчали они
на сына и сноху: «Эдак, пожалуй, раздадут все имение!»
И прогнали их из дому.
Пошел сын со своей женою куда глаза глядят. Шли,
шли и приходят в густой темной лес. Набрели на хижину —
стоит пустая — и остались в ней жить.
Прошло время немалое, наступил великий пост; вот
уже и пост подходит к концу. «Жена!— говорит купечес-
кий сын.— Я пойду в лес: не удастся ли застрелить какой
птицы, чтоб было чем на праздник разговеться».— «Сту-
пай!» — говорит жена. Долго ходил он по лесу, не видал не
одной птицы; стал ворочаться домой и увидал — лежит че-
ловеческая голова, вся в червях. Взял он эту голову, поло-
жил в сумку и принес к жене. Она тотчас обмыла ее, очис-
тила и положила в угол под образа. Ночью под самый
праздник засветили они перед иконами восковую свечу и
зачали богу молиться, а как настало время быть заутрене,
подошел купеческий сын к жене и говорит: «Христос воск-
ресе!» Жена отвечает: «Воистину воскресе!» И голова от-
вечает: «Воистину воскресе!» Говорит он и в другой, и в
третий раз: «Христос воскресе!» И отвечает ему голова:
«Воистину воскресе!» Смотрит он со страхом и трепетом:
оборотилась голова седым старцем! И говорит ему старец:
«Будь ты моим меньшим братом; приезжай ко мне завтра, я
пришлю за тобой крылатого коня».
Сказал и исчез.
На другой день стоит перед хижиной крылатый конь.
«Это брат за мной прислал»,— говорит купеческий сын.
Сел на коня и пустился в дорогу. Приехал, и встречает
его старец. «Гуляй у меня по всем садам,— сказал бы,—
ходи по всем горницам, только не ходи в эту, что печатью
запечатана».
Вот купеческий сын ходил-гулял по всем садам, по всем
горницам; подошел наконец к той, что печатью запечатана,
и не вытерпел: «Дай посмотрю, что там такое?» Отворил
дверь и вошел; смотрит — стоят два котла кипучие; за-
глянул в один, а в котле сидит отец его и бьется оттуда
выпрыгнуть; схватил его сын за бороду и стал вытаски-
вать; но сколько ни силился, не мог вытащить; только
борода в руках осталась. Заглянул в другой котел, а там
227
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
мать его мучится. Жалко ему стало, схватил ее за косу и
давай тащить; но опять сколько ни силился, ничего не
сделал; только коса в руках осталась.
И узнал он тогда, что то не старец, а сам господь назвал
его меньшим братом. Воротился он к нему, пал к стопам и
молил о прощении, что нарушил заповедь и побывал в за-
претной комнате. Господь простил его и отпустил назад на
крылатом коне.
Воротился домой купеческий сын, а жена и говорит
ему: «Что так долго гостил у брата?» — «Как долго! Всего
одни сутки пробыл».— «Не одни сутки, а целых три года!»
С тех пор они еще милосерднее стали к нищей братии.
355. КАК КУПЦОВ СЫН У ГОСПОДА В ГОСТЯХ БЫЛ
Жил-был именитый купец, и у него был один-
разъединый сын. Купец помер, осталась одна
купчиха, и так она нищих братию не лю-
била — никогда в комнату к себе не пускала. А сын был
эдакий добродушный и ншцук? братию принимал; примет и
напоит, накормит.
И сделала эта купчиха поминки, и созвала несколько
разных лиц — купцов и дворян, и сын ея превеличающий
сделал стол и созвал пищу братию и потчевать нищу бра-
тию наипаче всех гостей. Во время старичок нищий восхо-
дит к купчихе в комнату и просит у ней милостыню. Она
милостинку ему пе подала, из горницы прогнала, да и ска-
зала: «Вон ступай, там сын у меня есть дурак: он всех вас
больно принимат, а я на вас и глядеть не хочу!» Он пошел в
заднюю комнату, богу помолился, нищим братиям всем
поклонился, и у него около рыла сопли, глядеть нехорошо.
Купеческий сын принял нищего, сосчитал его за брата и
сказал: «Хозяйка, утри у братца: у него рыло нехорошо».
Она полотенце сняла, утерла его, как должно быть; посадил
он его за стол и стал подчивать. И несколько было тут
посторонних нищих. Все пообедали, встали, богу помоли-
лись, за хлеб за соль хозяина поблагодарили и пошли кто
куды знает. Старичка хозяин оставил: «Погоди, братец,—
говорит,— ты после всех пришел». Пищи он ему добавил и
накормил, напоил его как следует и проводил. Нищий ему и
говорит: «Ко мне, братец, в гости приходи».— «Где я те-
228
355. КАК КУПЦОВ СЫН У ГОСПОДА В ГОСТЯХ. БЫЛ
бя найду?» — «Я за тобой посла пришлю». Купеческий
сын сказал: «Приду».
Приходит время Светло Христово Воскресенье; зазво-
нили к заутрени. Купеческий сын встал, умылся и пошел к
заутрени. Говорит хозяйке своей: «Дай-ка мне яичек по-
христосоваться с попом, и с дьяконом, и с дьячком, да еще
одно дай, какой нищий попадется». Она ему четыре яичка
дала. Он пошел, заутреню простоял, и стал весь народ под-
ходить к кресту, стали с священником христосоваться, и он
также подошел и похристосовался: и с попом, и с дьяконом,
и с дьячком. Вдруг обернулся назад — стоит нищий. Он его
немножечко признал: он будто у него на поминках был;
подошел к нему и говорит: «Христос воскресе, дедуш-
ка!» — «Воистину воскрес, друг». И вынимает купече-
ский сын, и дает ему яичко. Пришел домой и говорит хо-
зяйке: «А ведь старичок-то, что в гости меня звал, у заутре-
ни был».
Может быть, через мало время он пошел к обедне, в
воскресный день; шел прежде всех, и у святых церковных
ворот стоит оседланный копь; только не промолвит. Смир-
но не стоит, копытом землю бьет. Вот он как шел в церковь
да и посмотрил на него. «Что ж это такое?— думает себе.—
Кто же верхом приехал?» После всех выходит от обедни,
и народу нет никого, а лошадка все стоит. Раздумалось ему:
«Это не за мной ли кто приехал?» Подходит к коню бли-
зехочко — конь стоит смирнехонько. Он взял его и повел.
Привел к себе на двор, пообедал в воскресный день да и
говорит хозяйке своей: «Это непременно посланник за
мной. Я поеду, да пойду у матушки благословенья попро-
шу». Пришел к ней в комнату, богу помолился и матушке
поклонился и говорит: «Матушка, благослови меня!» Она
нехорошими словами отвечала: «Куда собрался?» Он ей
сказал: «А вот в такое время брат у меня в гостях бывал,
меня в гости звал». Она на него серчала, нашла эдакую
щепочку, плюнула и во след ему кинула: «На вот, пес, тебе
благословенье мое!» Он перекосился, поднял, и поцеловал,
и в пазуху положил. Сел на добра коня да и поехал.
Долго ли, мало ли ехал, был у него кусочек хлебца, и за-
хотелось ему закусить. Он взял сунул руку в пазуху: у него
там медный образок лежит. Он перекстился и взозрил на
господа: «Ах, господи! Премудрости твои!» Сел и поехал.
Немножечко проехал, видит селенье и околица, и у околи-
цы брат его стоит, дожидается его, здороватся и низко
229
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
кланяется. Он слез с лошадки, в поле ее пустил; а брат взял
повел его в особую свою комнату. В этой комнате разные
цветы цветут и пташечки сидят райски, песенки поют хе-
рувимски. И стал брат его подчивать и на стол наставил, че-
го он сроду не видал. И пьет, ест — ничего не убывает. Он
сидит и думает: «Господи! Куды это я зашел?» Вот этот
же брат наставил ему на стол всего множество и сказал:
«Ты, братец, кушай, а я схожу в одно местечко». И говорит
ему: «Во все в окошечки-то гляди, а вот в эту перегородочку
не гляди». Он во все глядел, и во всех хорошо. «Что же,—
говорит,— мне брат не велел тут поглядеть? Дай погляжу».
А тут взглянул — еще всех лучше! И увидал: сидит жен-
щина и подобное лицо — как хозяйка его. И сел опять за
стол на свое место. Брат подошел к нему и говорит: «Что,
братец, плохо ешь? Ничего не убывает».— «Сытехонек я,
братец».— «Во все ли окошечки глядел?» — «Нагляделся,
братец».— «А ведь вот в это я тебе не велел!» — «Так,
поохотился, братец. Виноват, поглядел».— «Ну, да горя
нету. Что там ты видел?» — «Женщина сидит».— «Узнал
ты ее?» — «Да где узнать? Только лицом на хозяйку на
мою похоже».— «Ну пойдем, братец, мое заведенье по-
глядим». И ведет его вроде как по мостику. Крик везде,
шум, плачут, котлы с смолой кипят... Этот же брат идет
вперёд, а купеческий сын — за ним. А вдруг обернулся
купеческий сын: превеличающий котел кипит с смолой, и
вынырнуло из котла его матери лицо. Он остановился и
хотел дождаться, не вынырнет ли еще. А брат ушел. Ог-
лянулся — он далеко от него. «Ты что,— говорит,— там
остался?» — «Сейчас иду, братец». И так тихо идет (боль-
но испугался). Спрашивает брат купеческого сына: «Али
увидал что, братец?» Он не сказыват: не смеет. «Ты что не
сказывашь?» — «Да матушка вынырнула в котле-то...» —
«Что же ты ее не вытащил?» — «Я боюсь, не смею». Ста-
ричок и говорит: «Пойдем. Где ты ее видел?» Подошли к
этому котлу. Она и вынырнула. Этот же старичок: «Лови,—
говорит,— ее!» Купеческий сын поймал ее за власы и сов-
сем было вытащил — волосы в руках остались, и опять
она — в смолу.
И пошли они назад. Старичок и говорит: «Пойдем, по-
обедай да с богом и домой ступай!» Взошли опять в эту
комнату; на столе опять всего много. Он и думает себе:
«Господи, куды я зашел?» Старичок напоил его, накормил
да и говорит ему: «Ну, братец, айда провожу». Он по-
230
356. ХРИСТОВ БРАТЕЦ
молился богу и пошел из комнаты вон, а волосы в пазуху
положил. Вышел он из двери, стал прощаться. Вот дедушка
и говорит: «А вот, друг, когда ты умрешь — вон это место
твое будет (келейка-то), а в котору я комнату тебе глядеть
не велел — этой твоей хозяйки будет место. Прощай, брат!»
Он смотрит: стоит в своем селеньи, у церкви. Взозрил
на церкву: «Ах, господи, где я был?» Ему показалось за
один день. Приходит домой; сперва к хозяйке своей пошел.
Хозяйка его встречала и так рада была, здоровалась с ним,
и кланялась ему, и говорит: «Ай, ай, ты долго!» — «А мне
ведь не долго показалось».— «Три года вот уж прошло, как
ты ушел».— «Я ведь, хозяйка, на том свете был. Матушка
здорова ли?» — «Третий год лежит на мертвой постели,
только день и ночь тебя поминает. Иди скоре! Не знаю,
живую-то застанешь ли».
Взошел в ее комнату, богу помолился, она лежит на
кровати, в безобразии. «Здорово, матушка!» Она взглянула,
узнала его, горько заплакала и говорит: «Отколе ты, сыно-
чек, упал? Я больно об тебе скучилась».— «Знать, ты, ма-
тушка, больно нездорова? » — «Умирать,.сыночек, хочу».—
«Вот я принес штучку. Не знай — тебе казать, не знай —
пет».— «Покажи, я хоть погляжу». Встала, села. Он вынул
из пазухи волосы да и кажет: «Погляди-ка, матушка, я
что тебе покажу! Я ведь на том свете был, тебя видел. Ты в
смоле кипишь. Потащил тебя — вот волосы-то и оборва-
лись». Повязана опа была платочком; вдруг скинула его,
хватила, а у ней голова-то гола!
Испугалась, тут же и померла.
0	356. ХРИСТОВ БРАТЕЦ
дин старик, умирая, завещал своему сыну,
чтобы он пе забывал нищих. Вот на Светлый
день собрался он в церковь и взял с собой крас-
ных яиц христосоваться с нищией братией, хоть и крепко
забранилась па пего мать,— а была она злая, к бедным не-
милостивая. В церкви недостало ему одного яйца: оста-
вался еще один срамной нищий, и позвал его парень па
дом к себе разговеться. Как увидала мать нищего, больно
осерчала: «Лучше,— говорит,— со псом разговеться, не-
жели с таким срамным стариком!» — и не стала разгов-
ляться.
231
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вот сын со стариком разговелись и пошли отдохнуть.
И видит сын: на старике одежонка плохинькая, а крест
как жар горит. «Давай,— говорит старец, — крестами ме-
няться: будь ты мне брат крестовый!» — «Нет, брат! —
отвечает парень.— Коли и захочу — так куплю себе эда-
кой крест, а тебе негде взять». Однако старик уговорил
парня поменяться и позвал его к себе в гости и во вторник
на Святой. «А дорога,— говорит, — вон ступай по той до-
рожке; скажи только: благослови, господи! — так и дой-
дешь до меня».
Вот в самый вторник вышел парень на тропинку, ска-
зал: «Благослови, господи!» И пустился в путь-дорогу.
Прошел немного — и слышит детские голоса. «Христов
братец, скажи об нас Христу — долго ли нам мучиться?»
Прошел еще немного — и видит: девицы из колодца в ко-
лодец воду переливают. «Христов братец,— говорят они
ему,— скажи об нас Христу — долго ли нам мучиться?»
Идет он дальше — и видит тын, а под тем тыном виднеются
старики; всех илом занесло! И говорят они: «Христов
братец, скажи об нас Христу — долго ли нам мучиться?»
Идет все дальше и дальше — и вот усмотрел того самого
старца, с которым вместе он разговлялся. Старец у него
спрашивает: «Не видал ли чего по дороге?» Парень рас-
сказал ему все, как было. «Ну, узнал ли ты меня?» — гово-
рит старец. И только тут узнал мужик, что это был сам гос-
подь — Иисус Христос. «За что ж, господи, младенцы му-
чатся?» — «Их мать во чреве прокляла, им в рай и пройти
нельзя!» — «А девицы?» — «Они молоком торговали, в мо-
локо воду мешали; теперь весь век будут они переливать
воду!» — «А старики?» — «Как жили они на белом свете,
так говорили: только бы на этом свете хорошо пожить, а
на том все равно — хоть тын нами подпирай! Вот они весь
век и будут стоять под тыном».
Потом повел Христос мужика по раю и сказал, что тут
и ему место уготовано (мужику и выйти оттудова не хоте-
лось!). А после повел его к аду, сидит в аду мать мужика;
он и стал просить Христа: «Помилуй ее, господи!» Повелел
ему Христос свить наперед веревку из кострики. Мужик
свил веревку из кострики: видно, уж господь так дал! При-
носит ко Христу. «Ну,— говорит он,— ты вил эту веревку
тридцать лет, довольно потрудился за свою мать — вытащи
ее из ада». Сын кинул веревку к матери, а та сидит в смоле
кипучей. Веревка не горит — так бог дал! Сын совсем было
232
357. ПРЕЧИСТАЯ ДЕВА
вытащил свою мать, уж за голову ее схватил, да она как
крикнет на его: «Ах ты, борзой кобель, совсем было уда-
вил!» — веревка оборвалась, и полетела грешница опять в
смолу кипучую. «Не хотела она,— сказал Христос, — и тут
воздержать своего сердца; пусть же сидит в аду веки веч-
ные!»
Ж 57 ПРЕЧИСТАЯ ДЕВА
ил-был мужик; до того обеднял, что остался
у него один сундук, и тот порожний. «Что
теперь делать?— держит он в уме.— Есть не-
чего, купить не на что! Кажись, родную б дочь свою про-
дал, да кому ее надобно?» Только подумал, как вдруг вхо-
дит в избу Пречистая Дева и говорит: «Здравствуй, му-
жичок! Продай мне свою дочь».— «Что за диво! — подумал
мужик.— Еще ни слова не говорил, а уж ей ведомо!
«Отчего не продать!— сказал он.— Купи — твоя будет».
Взял мужик деньги и отдал дочь.
Пресвятая Богородица привела ее в высокие хоромы и
говорит: «Оставайся здесь и живи с миром. Если соску-
чишься — вот тебе ключ, отопри эту дверь и ступай гу-
лять: там тебе будет весело».
Девочка отворила дверь и вошла в большой-большой
сад: каких только цветов и деревьев в нем пе было! Целый
месяц пробыла здесь девочка, все не могла насмотреть-
ся, не могла нагуляться.
Прошло много времени, и дала ей Пречистая Дева дру-
гой ключ: «Будет скучно — отопри эту дверь и полюбуйся
на божье создание». Отворила девочка другую дверь и
увидела там многое множество разных птиц, точно со всего
света сюда собраны. Век бы глядел на них — не нагля-
делся, век бы слушал их сладкое пение — пе наслушался.
Опять прошло много времени, и дает ей Пречистая Дева
третий ключ: «Будет скучно — ступай в эту дверь, по-
любуйся на божье создание». Отворила девочка третью
дверь и увидела там многое множество разных зверей:
все звери ласковые да красивые. Стала она играть с ними и
на их скачки, на их прыжки долго пе могла налюбоваться.
После отдала ей Пресвятая Богородица все ключи и го-
ворит: «Позволяю тебе везде ходить и все смотреть; только
туда не ходи, где медный замок на двери висит». Вот де-
вочка и стала про себя думать: «Что это такое — везде я хо-
жу, на все я смотрю, а там не была, где медный замок ви-
233
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сит? Дай хоть немножко загляну!» И только чуть отворила
дверь, как ударило оттуда пламя и она едва успела убежать
в сторону. «Где ты была, что видела?» — стала спрашивать
Пречистая Дева. «Я нигде пе была, ничего не видела»,—
отвечала девочка. «Если ты не признаешься, я сделаю тебя
и глухою, и немою».— «Я нигде не была, ничего не ви-
дела»,— повторила девочка.
Пречистая Дева сделала ее глухою и немою и отвела в
густой и темный лес.
Долго ходила она по лесу, притомилась, приустала и
залезла в дупло отдохнуть. На ту пору охотился тут цар-
ской сын; наехал он на дупло и увидел девочку. Засмотрел-
ся на ее красоту и стал расспрашивать: кто она и как сюда
попала. Сколько ни спрашивал, опа ни слова ему не про-
молвила. Тогда царевич велел своим людям взять ее с собою
и привез ее во дворец.
Девочка выросла и крепко полюбилась царевичу; захо-
тел он па ней жениться, сказал отцу и матери; опи и гово-
рят ему: «Любезный сын! Мы с тебя воли не снимаем, а
совет наш такой: что за охота брать за себя немую? Женись-
ка лучше на царевне али королевне». Но царевич так не-
отступно упрашивал, что делать нечего — и отец и мать
согласились и дали ему свое родительское па веки не-
рушимое благословение.
У царя не пиво варить, пе вино курить; веселым пир-
ком да за свадебку, отпраздновали и стали жить в радости.
Ровно через год родила молодая сына; но в ту же ночь,
как скоро заснули все крепким сном, пришла Пречистая
Дева, разбудила жену царевича и сказала: «Я разрешаю
твой язык, признайся только, что видела ты в горнице,
где висит медный замок?» — «Я ничего не видала». Тогда
Пречистая Дева сделала ее опять глухою и немою, взяла
ее ребенка и унесла с собой.
Наутро спрашивает царевич о сыне; мамки и няньки пе-
реполошились, искали-искали, думали-думали и ничего пе
нашли, ничего не придумали. Царь с царицею стали ему
говорить, что жена его — злая ведьма, сама изгубила свое
милое детище и что следует казнить ее. Царевич начал
слезно упрашивать своих родителей, и они сжалились на
его слезы и простили невестку.
Через год родила она другого сына; ночью явилась
Пречистая Дева и унесла с собой и другого ребенка. Еще
234
358. ПИВО И ХЛЕВ
через год родился у царевича третий сын, и с ним случи-
лось то же самое. Тогда царь сильно разгневался и при-
казал казнить царевичеву жену жестокою казнию.
Повели ее казнить, уж все готово: и топор, и плаха! В то
самое время явилась Пресвятая Богородица с тремя хо-
рошенькими мальчиками и сказала: «Признавайся, что
видела ты в горнице, где висит медный замок?» Тут только
призналась царевичева жена, и Пресвятая Дева простила
грешницу, разрешила ей язык и отдала детей.
После того царевич стал с своею женою жить да по-
живать да добра наживать, а как умер его отец — он сде-
лался царем и правил народом долго и милостиво.
В	358. ПИВО И ХЛЕБ
некотором царстве, в некотором государстве жил-
был богатой крестьянин; много у него было и де-
нег, и хлеба. И давал он по всей деревне бедным
мужичкам взаймы: деньги давал из процентов, а коли даст
хлеба, то весь сполна возвратит на лето, да сверх того за
каждый четверик два дня ему проработай на поле.
Вот раз случилось: подходит храмовой праздник, и ста-
ли мужички варить к празднику пиво; только в этой самой
деревне был один мужик да такой бедной, что скудней
его во всем околотке не было. Сидит он вечером, накануне
праздника, в своей избенке с женою и думает: «Что делать?
Люди добрые станут гулять, веселиться, а у нас в доме нет
ни куска хлеба! Пошел бы к богачу попросить в долг, да
ведь не поверит; да и что с меня, горемычного, взять по-
сле?» Подумал-подумал, приподнялся с лавки, стал перед
образом и воздохнул тяжелехонько. «Господи!— говорит,—
прости меня, грешного; и масла-то купить не на что, чтоб
лампадку перед иконою затеплить к празднику!»
Вот немного погодя приходит к нему в избушку старец:
«Здравствуй, хозяин!» — «Здорово, старичок!» — «Нельзя
ли у тебя переночевать?» — «Для чего нельзя! Ночуй,
коли угодно; только у меня, родимой, нет ни куска в доме
и покормить тебя нечем».— «Ничего, хозяин! У меня есть
с собой три кусочка хлебушка, а ты дай ковшик водицы: вот
я хлебцем-то закушу, а водицей прихлебну — тем сыт и
буду».
235
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Сел старик на лавку и говорит: «Что, хозяин, так при-
уныл? О чем запечалился?» — «Эх, старина! — отвечает
хозяин.— Как не тужить мне? Вот дал бог — дождались
мы праздника, люди добрые станут радоваться да веселить-
ся, а у нас с женой хоть шаром покати,— кругом пусто!» —
«Ну, что ж!— говорит старик,— пойди к богатому мужику
да попроси у него в долг что надо».— «Нет, не пойду; все
равно не даст!» — «Ступай!— пристает старик.— Иди сме-
ло и проси у него четверик солоду; мы с тобой пива нава-
рим».— «Э, старичок! Теперича поздно; когда тут пиво
варить? Вить праздник-то завтра!» — «Уж я тебе сказы-
ваю: ступай к богатому мужику и проси четверик солоду;
он тебе сразу даст! Небось, не откажет! А завтра к обеду
такое пиво у нас будет, какого во всей деревне никогда не
бывало!»
Нечего делать, собрался бедняк, взял мешок под мышку
и пошел к богатому. Приходит к нему в избу, кланяется,
величает по имени и отчеству и просит в заем четверик со-
лоду: хочу-де к празднику пива сварить. «Что ж ты преж-
де-то думал! — говорит ему богатой.— Когда теперича ва-
рить? Вить до праздника всего-навсего одна ночь оста-
лась».— «Ничего, родимой!— отвечает бедной.— Коли ми-
лость твоя будет, мы как-нибудь сварим себе с женою, бу-
дем вдвоем пить да величать праздник».
Богатой набрал ему четверик солоду и насыпал в ме-
шок; бедной поднял мешок на плечи и понес домой. Воро-
тился и рассказал, как и что было. «Ну, хозяин!— молвил
старик.— Будет и у тебя праздник. А что, есть ли на твоем
дворе колодезь?» — «Есть»,— говоритлмужик. «Ну, вот мы
в твоем колодезе и наварим пива; бери мешок да ступай
за мною».
Вышли они во двор и прямо к колодезю. «Высыпай-
ка сюда!» — говорит старик. «Как такое добро в колодезь
сыпать! — отвечает хозяин.— Только один четверик и
есть, да и тот задаром должон пропасть! Хорошего ни-
чего мы пе сделаем, только воду смутим».— «Слушай меня,
все хорошо будет!» Что делать, вывалил хозяин в колодезь
весь свой солод. «Ну,— сказал старец,— была вода в коло-
дезе, сделайся за ночь пивом!.. Теперь, хозяин, пойдем в
избу да ляжем спать: утро мудренее вечера; а завтра к обе-
ду поспеет такое пиво, что с одного стакана пьян будешь».
Вот дождались утра; подходит время к обеду, старик и
говорит: «Ну, хозяин! Теперича доставай ты побольше
236
358. ПИВО И ХЛЕБ
ушатов, станови кругом колодезя и наливай пивом полне-
хоньки, да и зови всех, кого ни завидишь, пить пиво по-
хмельное».
Бросился мужик по соседям. «На что тебе ушаты по-
надобились?» — спрашивают его. «Оченно,— говорит,—
нужно; не во что пива сливать». Вздивовались соседи:
что такое значит! Не с ума ли он спятил? Куска хлеба нет в
доме, а еще о пиве хлопочет!
Вот хорошо, набрал мужик ушатов двадцать, поставил
кругом колодезя и стал наливать — и такое сделалось пиво,
что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать!
Налил все ушаты полным-полнехоньки, а в колодезе слов-
но ничего не убыло. И стал он кричать, гостей на двор зазы-
вать: «Эй, православные! Пожалуйте ко мне пить пиво по-
хмельное; вот пиво — так пиво!» Смотрит народ: «Что за
диво такое? Вишь, налил из колодезя воды, а зовет на пиво;
дай-ка зайдем, посмотрим, на каку это хитрость он под-
нялся?»
Вот повалили мужика к ушатам, стали черпать ковши-
ком, пиво пробовать; оченно показалось им это пиво: от
родясь-де такого не пивали! И нашло народу полон двор. А
хозяин не жалеет, знай себе черпает из колодезя да всех
сплошь и угощает.
Услыхал про то богатой мужик, пришел к бедному на
двор, попробовал пива и зачал просить бедного: научи-де
меня, какой хитростью сотворил ты эдакое пиво? «Да тут
нет никакой хитрости, — отвечал бедной,— дело самое
простое! Как принес я от тебя четверик солоду, так пря-
мо и высыпал его в колодезь: была-де вода, сделайся за
ночь пивом!» — «Ну, хорошо же! — думает богатой.—
Только ворочусь домой, так и сделаю».
Вот приходит ои домой и приказывает своим работни-
кам таскать из анбара самой что ни есть лучший солод и
сыпать в колодезь. Как взялись работники таскать % из
анбара и вперли в колодезь кулей десять солоду. «Ну,—
думает богатой,— пиво-то у меня будет получше, чем у
бедного!»
Вот на другое утро вышел богатой на двор и поскорей
к колодезю, почерпнул и смотрит: как была вода — так
и есть вода! Только мутнее стала. «Что такое! Должно
быть, мало солоду положили; надо прибавить»,— думает
богатой и велел своим работникам еще кулей пять ввалить
в колодезь. Высыпали они и в другой раз; не тут-то было,
237
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ничего не помогает! Весь солод задаром пропал. Да как
прошел праздник, и у бедного осталась в колодезе только
сущая вода; пива все равно как не бывало.
Опять приходит старец к бедному мужику и спра-
шивает: «Послушай, хозяин! Сеял ли ты хлеб-ат нынеш-
ним годом?» — «Нет, дедушка, ни зерна не сеял!» — «Ну,
ступай же теперича опять к богатому мужику и проси у
него по четверику всякого хлеба; мы с тобой поедем в поле
да и посеем».— «Как теперича сеять? — отвечает бедной.—
Ведь на дворе зима трескучая!» — «Не твоя забота! Делай,
что приказываю! Наварил тебе пива, насею и хлеба!»
Собрался бедной, пошел опять к богатому и выпросил
у него в долг по четверику всякого зерна. Воротился
и говорит старику: «Все готово, дедушка!» Вот вышли они
на поле, разыскали по приметам мужикову полосу — и
давай разбрасывать зерно по белому снегу. Все разбросали.
«Теперича,— сказал старик бедному, — ступай домой и до-
жидай лета: будешь и ты с хлебом!»
Только пришел бедной мужик в свою деревню, как
проведали про него все крестьяне, что он середь зимы
хлеб сеял; смеются с него — да и только: «Эка он,
сердечной, хватился когда сеять! Осенью небось не дога-
дался! »
Ну хорошо, дождалися весны, сделалась теплынь, снега
растаяли, и пошли зеленые всходы. «Дай-ка, — вздумал
бедной, — пойду посмотрю, что на моей земле делается».
Приходит на свою полосу, смотрит, а там такие всходы, что
душа не нарадуется! На чужих десятинах и вполовину
не так хороши. «Слава тебе, господи! — говорит мужик.—
Теперича и я поправлюсь».
Вот пришло время жатвы; начали добрые люди убирать
с поля хлеб. Собрался и бедной, хлопочет с своею женою
и никак не сможет управиться; принужден созывать к себе
на жнитво рабочий народ и отдавать свой хлеб из поло-
вины. Дивуются все мужики бедному: земли он не пахал,
сеял середь зимы, а хлеб у него вырос такой славный!
Управился бедной мужик и зажил себе без нужды; коли
что надо по хозяйству — поедет он в город, продаст хлеба
четверть, другую и купит, что знает; а долг свой богатому
мужику сполна заплатил.
Вот богатой и думает: «Дай-ка и я зимой посею; авось
и на моей полосе уродится такой же славный хлеб».
Дождался того самого дня, в который сеял бедной мужик
238
359. ПРАВДА НА МОРЕ НЕ ТОНЕТ
прошлым годом, навалил в сани несколько четвертей
разного хлеба, выехал в ноле и давай сеять по снегу.
Засеял все поле; только поднялась к ночи погода, подули
сильные ветры и свеяли с его земли все зерно на чужие
полосы.
Вот и весна-красна, пошел богатой на поле и видит:
пусто и голо на его земле, ни одного всхода не видать, а
возле на чужих полосах, где ни пахано, ни сеяно, поднялись
такие зеленя, что любо-дорого! И раздумался богатой:
«Господи! Много издержал я на семена — все нет толку;
а вот у моих должников ни пахано, ни сеяно — а хлеб
сам собой растет! Должно быть, я — великий грешник!»
Ж 359 ПРАВДА НА МОРЕ НЕ ТОНЕТ
или три брата, разделились. Большой брат
помер, после его остался на возрасте сын.
Сидели они в лавочке; стал он глупостями
заниматься: по девкам похаживать. Дядья на кораблях
в море торговать ездили; сноха и говорит им: «Возьмите
племянника, что он без дела шатается». Те взяли и поеха-
ли в море. Только ехали, ехали и заспорили. Племянник
говорит, что правда и на море не тонет, и в огне не горит,
а дядья говорят, что кривдой жить лучше. Видят: по берегу
поп идет (а это черт им переоделся); спросили попа:
«Чем лучше жить: правдой или кривдой?» Тот и говорит:
«Правдой хорошо, а кривдой вдвое лучше того».—
«Вот видишь»,— говорят дядья, а племянник все свое
говорит: «Нет, правда на море не тонет и в огне не горит!»
Они взяли да и столкнули его в море, а сами поехали.
Приехали в царство, выпалили из пушки, а племянник
все за ними плыл (за брус уцепился); вышел на берег
вместе с ними и говорит: «Что, неправду я говорил, что
правдой лучше жить, что она на море не тонет и в огне
не горит?»
Царь дозволил им торговать на условии, чтобы они чи-
тали псалтырь над его умершей дочерью, в церкви, по
ночам. А она была проклятая, и каждую ночь отец ей
по человеку посылал.
Вот стали братья метать жеребий: выпало племяннику
идти. Он пошел. По дороге попадается ему старичок.
239
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Ты,— говорит,— вот что: возьми, я тебе дам двенадцать
шариков; войдешь в церковь, очерти вокруг себя три раза
круг, стань в него, а когда она из-под плиты подымется,
бросай ей по шарику».
Он так и сделал. Пришел, очертил круги, стал. Под-
нялась покойница из гроба и закричала: «Ах, батюшка,
посылал ты мне все старых да скверных, а теперь прислал
молодого, хорошего! Вот я его сейчас съем!» Только что
стала подходить, съесть хотела — он и кинул ей первый
шарик. Она им занялась, катала, катала; он другой кинул.
Подошла полуночь, кочетья вскриковали — опять.она под
плиту провалилась, а он стал читать. Пришли царские
слуги проведать, жив ли: слышат — он читает.
На другой вечер досталось большому дяде. «Племянни-
чек, сходи,— говорит,— я тебе корабль отдам!» —' «Я и
так, дяденька, схожу». Пришел в церковь, очертил кругщ
стал. Поднялась покойница из гроба и закричала: «Вот
я тебя сейчас съем!» Только стала подходить, он ей шарик
и кинул. Опа занялась, катала, катала — он еще кинул.
Подошла полуночь, кочетья вскриковали, она под плиту
опять провалилась, а он стал читать. Пришли царские
слуги проведать, глядят: он читает, здравый и ничем
пе вредимый.
Пришлось на третью ночь меньшому дяде; он и говорит:
«Племянничек, ночуй за меня! Я тебе корабль отдам».—
«Мне ничего не надо, дяденька, я и так схожу». Пошел
и встретил опять старика. «Ну,— говорит старик,— теперь
шарики брось, и как только она выйдет да кинется к тебе,
лови ее за руку да в круг». Пошел он и причастился; пошел
в церковь, стал читать. Поднялась покойница из-под плиты
и кричит: «А,— говорит, — негодный, я тебя съем!»
Только она вышла да подбежала к нему, он ее хвать за
руку и давай отчитывать.
Утром приходят смотреть: они оба молятся. Царь
обрадовался и говорит племяннику: «Ну, кто умел мою
дочь отчитать, умей и замуж взять!» И повенчали их. Дядья
поехали домой. «Дяденьки,— говорит,— предоставьте мою
мать сюда!» Те привезли ее.
Было у пего от царя и царство, и войско, и все. Без
отца скучно ему стало, а где его сыскать? Стал он подыски-
вать себе старичка. Нашел одного и говорит: «Будь мне
вместо отца!» Сел да давай при нем ножом по столу сту-
чать. Тот молчит. «Нет,— говорит царский сын,— я вижу,
240
360. АНГЕЛ
ты мне не можешь быть отцом; мне другого надо». Нашел
другого старичка и говорит ему: «Будь мне заместо родного
отца, чтобы я тебя почитать мог!» Взял как-то при нем нож
и давай по столу постукивать. Тот увидал да и говорит:
«Разве ты не знаешь, что ножом по столу стучать великий
грех? Брось!» Тот бросил да и говорит: «Вот это мне
настоящий отец».
Пошел раз он с женой по саду разгуляться, видит —
навстречу знакомый старичок идет, тот самый, что ему
щарики давал. «Здравствуй,— говорит,— ну давай теперь
жену пополам с тобой делить!» — «Как пополам?» — «Да
так,— говорит,— ведь я тебе помогал ее доставать.
Возьми за одну руку, а я за другую, разделим надвое».
Тот заплакал: жаль ему с женой расставаться было, да
делать нечего. Взял он ее за одну руку, а старик за
другую и разорвали царевну па две части. Старик взял
перемыл у ней все, а в пей всякий гад б^1л; сложил и ду-
нул раз. Стала царевна совсем мертвая. Дунул в другой
раз — опа и встала, как есть живая. «Ну, вот теперь,—
говорит старик,— ты можешь па ней жениться, сын мой:
теперь она в настоящем виде, а до этого в ней гаду много
было и всякой нечисти».
После этого зажил он с женой опять и стал по-прежнему
царствовать, а старичок тут же из виду пропал.
Старичок этот был сам господь; он его и спасал от
дьявольской силы.
И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот
не попало.
Л В	360. АНГЕЛ
одила баба двойни. И посылает бог ангела
.  вынуть из нее душу. Ангел прилетел к бабе;
жалко ему стало двух малых младенцев, не вынул
он души из бабы и полетел назад к богу. «Что, вынул ду-
шу?» — спрашивает его господь. «Нет, господи!» —
«Что ж так?» Ангел сказал: «У той бабы, господи, есть
два малых младенца; чем же они станут питаться?» Бог
взял жезло, ударил в камень и разбил его Надвое. «Поле-
зай туда!» — сказал бог ангелу; ангел полез в трещину.
«Что видишь там?» — спросил господь. «Вижу двух
червячков».— «Кто питает этих червячков, тот пропитал
бы и двух малых младенцев!»
241
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
И отнял бог у ангела крылья, и пустил его на землю
на три года.
Нанялся ангел в батраки у попа. Живет у него год
и другой; раз послал его поп куда-то за делом. Идет батрак
мимо церкви, остановился и давай бросать в нее каменья,
а сам норовит, как бы прямо в крест попасть. Народу
собралось много-много, и принялись все ругать его;
чуть-чуть не прибили! Пошел батрак дальше, шел-шел,
увидел кабак и давай на него богу молиться. «Что за
болван такой! — говорят прохожие. — На церковь каменья
швыряет, а на кабак молится! Мало бьют эдаких дура-
ков!..»
А батрак помолился и пошел дальше. Шел-шел, увидал
нищего, и ну его ругать попрошайкою. Услыхали то
люди прохожие и пошли к попу с жалобой: так и так,
говорят, ходит твой батрак по улицам — только дурит,
над святынею насмехается; над убогими ругается. Стал
поп его допрашивать: зачем-де ты па церковь каменья
бросал, на кабак богу молился? Говорит ему батрак:
«Не на церковь бросал я каменья, не на кабак богу
молился! Шел я мимо церкви и увидел, что нечистая
сила за грехи паши так и кружится над храмом божьим,
так и лепится на крест; вот я стал шибать в нее каменьями.
А мимо кабака идучи, увидел я много народу, пьют, гуляют,
о смертном часе не думают; и помолился тут я богу,
чтоб не допускал православных до пьянства и смертной
погибели».— «А за что облаял убогого?» — «Какой он
убогой! Много есть у него денег, а все ходит по миру
да сбирает милостину: только у прямых нищих хлеб
отнимает. За то и назвал его попрошайкою»1.
1 Вариант: «Нанялся ангел у мужика три года работать, выработал
три рубля, пошел на базар, накупил калачей и раздал нищим. Видит
он, едут два мальчика, и упал лицом наземь, а после набрал камней и
давай метать на избу. Вот стали его спрашивать: «Скажи, человече,
зачем ты лицом упал наземь?» — «А затем, что ради этих мальчиков
бог отнял у меня ангельские крылья».— «А зачем метал на избу
каменья?» — «Затем, что хозяева на ту пору обедали, и я отгонял от
них дьявола».
242
361. КУМ
Ж	361. КУМ
ил-был старичок. До того добился, что ему
уже питаться нечем стало. И пошел он па
30 верст на такое озеро рыбачить. Исправил
он на этом озере себе балаган земляной, и в этот балаган
он перевез жену и детей. После этого он дал клятву, что
если я на себя (каждый день) не заужу рыбу, то не
буду я есть: день буду удить, а ночью богу молиться.
Он не зауживал на себя, только зауживал на жену и на
детей. Тут господь дал ему терпленье; не ел он с месяц.
Потом тут такой день выдался — заудил он две рыбки
лишних; потом он не стал удить, прославил бога: «Слава
богу! Господь меня сужалел, дал мне на пропитал две
рыбки лишних!» Сказал: «Мне жена сварит сегодня, я по-
ем!» Подходит к балагану и жене говорит: «Говори, же-
на, слава богу!» А жена отвечала: «А что, старик? Слава
богу!»
Он жене объясняет, что я сегодня на себя заудил две
рыбки лишних: господь на меня дал. Жена: «Не на те-
бя бог дал, а я тебе родила еще два сына, на них господь
цал две рыбки лишних!» Потом старик сказал: «Когда
ты родила два сына, я еще не буду есть, ловить буду. Слава
тебе, господи, что ты меня не скричала, одна родила!»
После того он трои сутки удил, также заужал на
жену и на детей, а на себя нет нисколь.
Ночь он промолился; поутру своей хозяйке сказал, что
нужно их в крещену веру везти, детей. Тут он оставил же-
ну в балагане, а сам пошел в селенье за священником.
Встречу идет к нему молодец, сказал: «Куды, старик, по-
шел?» — «Родила у меня жена два сына, нужно их в кре-
щену веру везти». А молодец ответил: «Возьми меня
в кумовья!» Тут он посмотрел через правое плечо, а по-
казался е-му нечистый дух — этот молодец. Сказал старик:
«Отойди ты от меня, нечистый дух! Я и то в грехах пото-
нул без тебя. Какой ты мне кум?» Тут он захохотал, этот
молодец, пошел от него в сторону, а старик пошел до-
рогой.
Отошел он немножко — идет молодец еще чище того
навстречу. И этот молодец сказал: «Куда тебя господь по-
нес, старичок?» Старик молодцу сказал: «У меня жена
родила два сына, мне охота в крещену веру привести,
я пошел за священником».— «Возьми меня к себе в кумо-
243
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вья!» — говорит этот молодец. Поглядел он через право
плечо и видит, что показался хорошей души.
Старик его пригласил в кумовья. «Когда ты меня
приглашаешь в кумовья, я тебе дам три золотых: священ-
ник не поедет даром на своей лошадке: не утаи (не жа-
лей их), отдай эти три золотых священнику! Я пойду
к твоей жене, а ты ступай к священнику!» (Господь ангела
сослал ему, он только молодцом оказался.)
Тут старик пе больше часу шел: пе в кою пору доходит
до селения. Тут приходит к священнику. «Батюшка я до
твоей милости: у меня родила жена два мальчика; вот на
таком-то озере я живу, за 30 верст. Нужно мне их в кре-
щеную веру окрестить, я до твоей милости пришел».
Священник ему на то сказал: «Ты бы склал их в полу,
притащил бы, я бы их окрестил, ты бы утащил их домой!»
Священник приказал: «Выберись из моего дому, я не
поеду!»
Потом он подходит к столику (старик), клал ему на
столик три золотых. Во второй раз он из горницы выхо-
дит, глядит: на столике три золотых старик положил.
«Ах, старичок, у тебя еще три золотых водится!..
Стряпка, станови самовар, мы с ним чайку напьемся!»
А кучеру велел лошадь запрекчи: «Поедем мы с ним де-
тей окрестить». Старик сказал: «Нет, батюшка, я чаю
твоего пе буду пить; ты чаю напьешься, поедешь, меня на-
гонишь, а я пойду пешком».
Старик меньше чаю шел; священник еще, пожалуй,
только из двора пошевелился — уж он пришел на озеро
к своему балагану. Где балаган стоял, тут, на том месте,
образовался дом каменный и круг дому цветы расцвели.
Удивился старик: «Неужели я неладно пришел? Проруби
мои, а балагану пет!» Тут как враз выбегают его старшие
дети из комнат отца встречать. Тут он детям говорит: «Кто
выстроил этот дом?» — «Пришел к нам какой-то молодец,
вдруг все появилось». Тут заходил он в дом; кум сидел
его на лавке. Старик говорит куму: «Как, кум? Непремен-
но священник раздумал! Я сколь дорогой оглядывался,
а он меня не догоняет».— «Священник в пути, скоро при-
едет». (Ангел как не знает!)
Действительно, священник приезжает к этому дому,
сдивился: «Неужели я неладно приехал? Он сказал мне:
живу в балагане, а это дом каменный! Это что та-
кое?» Священник вздумал назад воротиться от этого дому.
244
361. КУМ
Потом, значит, ангел его посылает: «Кум,— говорит,—
ступай, священника зови в свой дом!» Выходит стари-
чок, священника зовет в дом. Священник: «Ах, старичок!
как поживаешь? Сказал, что живу в балагане, а дом у тебя
вот какой, что в селенье такого дому нету!» А старик
на то сказал: «На все господь!»
Заходит в дом. Потом кум говорит: «Ты, .кум, поди
в кладовую, три поклона положь; тут есть купель.
А я пойду за водой: мне подобается за водой ид-
ти!» Подходит старичок к кладовой, положил три покло-
на; дверь отворилась: стоит две купели — одна золота,
друга серебряна. Тут он взял золотую купель, вытаскивает,
ставит середь полу. Кум наливал в купель воды; прика-
зал отцу сходить за детями, детей притащить. Старик при-
ходит из той комнаты без детей. «Сходи, кум, сам тащи
детей: руки у меня не подымаются взять их». (Сам испу-
жался, что такое). Кум отправился за детями за его; при-
ходит, того взял за руку, другого — за другую. Тут прино-
сит детей — один сын в золотой ризе, а другой в серебря-
ной. Священник, смотря на мальчиков, оробел. Ангел [го-
ворил] священнику: «Открывай книгу, гляди, какой сего-
дня день ангела: такие и имена давай!»
Священник на то ему сказал: «Мне подобается их
(таких мальчиков) крестить?» — «[Да,] духовник, они
в крещену веру не введены, полагается их крестить». Тут
раздел их из риз, подает священнику, и он посмотрел
в книгу, назначил им имена; окрестил. И передал ангел
отцу, сказал: «Снеси жене и по три поклона за них по-
ложь!» А из купели воду вылил, поставил середь полу
купель. Старик приходит; он приказал ему купель на
место снести, выйти из кладовой, поблагодарить купель
и три поклона положить. (А священник все глядит на
них, что они исправляют.)
Старик стащил купель и говорит: «Кум, пет ли чем на-
кормить священника? Священник приехал за 30 верст, не-
бось есть захотел». Кум ему сказал: «Поди, кум, к этой
кладовой, три поклона положь, отворится дверь — тут
есть на столике все, тащи сюды». Старик три поклона
положил, отворилась дверь — па престоле всего довольно;
он постоял, а ничего не взял, так выходит: «Кум,— гово-
рит,— чем таскать, нельзя ли нам за этим престолом поку-
шать?» — «Можно,— сказал,— иди, батько, с нами!» За-
ходят, садятся за престол за этот.
245
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Сидели очень долго. Ангел стал говорить священнику:
«Батюшка, теперь тебя нужно провожать отсюда, сидим
мы очень долго за престолом». А священник: «Не
очень,— говорит,— сидим долго; как я приехал, не боль-
ше,— говорит,— как часа три и с ездой прошло время!»
А ангел отвечает: «Нет,— говорит, — батюшка, ты теперь
у нас гостишь три года, прошло три зимы и три лета, а тебя
без вести потеряли: на твоем месте служит священник дру-
гой».— «Нельзя ли, милые дети, мне с вами жить?» — ска-
зал священник. (Поглянулось ему.)
Ангел сказал: «Ты здесь жить не достоин. Ступай
ты на свое место, тебе от божьего храму не откажут. Ко-
гда е&ели охота свою душу спасти, так ты что дадут,
так только то и бери! А не то, что за «венчанье давай
10 рублей»; а тебе только бы пропитал был, и ладно! Ты
человек начитанный, слепых людей на ум наставляй, что-
бы они бога могли признавать!»
Проводили священника домой, остались двое. «Кум,—
говорит,— мое дело старое; ты уйдешь! Скажи мне, чем
я буду своих детей пропитывать?» (А он не знал, что он
ангел; видит, что он хорошой души.) Тут ангел сказал:
«Поди,— говорит,— тут есть кладова; в этой кладове
есть большой мешок и кирка, тащи сюды!» Тут притащил,
действительно, большой мешок, кирку и лопатку. «А
жене твоей па пропитал тут всего довольно будет! Пойдем
мы с тобой по Уралу!»
Идут они Уралом, доходят до таких трав; велит он ему
есть корни, копать эти травы. Накопали этих (всяких)
трав полон мешок. Тут сказал: «Смотри, кум, будешь ты
такой дохтур, по свету только один, против тебя никакого
дохтура больше не будет! Народ не будет меня видеть,
только видеть ты будешь меня один: стану я к которому
рабу в головы, ты того раба лечи; стану я к которому рабу
в ноги, Ты того раба не лечи уж! Смотри, кум, что тебе
только дадут, ты только то бери, а пе дадут — и так лечи;
а взятки большие за леченье не бери!»
«Пойдем мы с тобой к королю. Король лежит, 30 лет
хворает уж. Он весь в пролежнях, король; на симах (в зыб-
ке) висит, не может на кровати лежать». Тут приходят
к королю; ангел встает к королю в головы.,— короля по-
добается лечить. А старик называется русским дохтуром.
«Не желаешь ли, господин король, здоровья? Я тебя
вылечу!» А король на ответ сказал, что если ты меня
246
361 КУМ
вылечишь, дарю я тебя городами и пригородками, и де-
ревнями; бери все это себе, только вылечи. Вынимает
он трав, натопил (запарил в горячей воде) этих трав, пода-
ет королю лекарство это (в такой воде). Тут король эти ле-
карствы пил три дня — палились в нем крови, и сделалась
ему* легота лучше старого. Король сказал: «Всем ты
дохтурам дохтур! Изо всяких земель я доставал дохтуров,
покроме тебя никто меня пе мог вылечить!»
Король написал письмы, послал по всем державам,
что верю я по себе: кто если шибко скудно хворает, еха-
ли бы за ним: покроме этого лучше дохтура нет. Потом
его дарил городами и деревнями, также много золотой
казны и имущества, и отвел ему (дал ему) навеки
город и дом.
Тогда письмо получил один король, посылает за ним
карету и посланника, за этим дохтуром. Тоже болен ко-
роль. Приезжает кучер, по пояс кланялся — звал его к се-
бе в город короля лечить. Садился тогда дохтур в карету,
катился в королевство. Приезжает, заходит к королю
в дом. Дохтур подходит к королю, а ангел встает к коро-
лю в ноги; его не подобается лечить, короля. Король с до-
хтуром поздоровался. Сказал король: «Если ты меня, рус-
ской дохтур, вылечишь, я тебе много подарю имущества
и золотой казны и отправлю на своих лошадях».
Захотелось дохтуру его вылечить; поворотил, значит,
за симы к ангелу головой. Ангел ничего ему тут не сказал;
а только отворотился. Тут он запарил своих трав всяких,
подавать стал королю. Вылечил его в трои сутки. Дарил
много ему король золотой казны и имущества и отправил
на своих лошадях в свой город.
Потом они приезжают. Он и говорит: «Кум,— гово-
рит,— ступай,— говорит,— ты на озеро; вези с озера
свою жену и детей сюды: здесь у вас богатство во веки не
прожить! А я тебя дождусь». Тут он запрег карету; приез-
жал па то место, видит: они уже не в доме, а в балагане
лежат. (Дома-то уж нету: ангела-то обманул, так живи
по-старому!) Тут он посадил жену и детей, привозит в этот
самой город, где ему подарено.
«Ну, кум, я у тебя в гостях долго был; теперь пойдем
ко мне в гости!» Тут он повел его не путем, не доро-
гой — диким местом, Уралом. До той степени он его вел,
что этот дохтур на себе все прирвал и с тела кровь на нем
льет ручьями. Сказал этот дохтур старик: «Кум, — гово-
247
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рит, — за тебя, я гляжу, ничто не задевает, а я на себе все
прирвал, мне трудно за тобой идти». А ангел сказал:
«Господь не это терпел, а ты что не можешь терпеть, что
из тебя кровь побежала!»
Завел он его в пещеры. Оказались: горят свечи. Тут его
дохтур сказал: «Это, кум, что такое? Горят свечи к че-
му?» Ангел сказал, что это наша жизнь продолжается:
которой раб родится, тому становится и свеча; если мо-
жет раб сто годов жить, и она сто годов горит, эта свеча.
«А что же, кум, — говорит,— которая моя свеча?» — «А
вот гляди: твоя свеча сейчас потухнет, и жизнь твоя
нарушится».— «Нельзя ли, кум, переставить (переме-
нить) другую? У меня дети малы, теперь бы надо только
пожить бы!» — говорит. Ангел ему сказал: «Два раза бога
не обманывают! Королю принаследно,— говорит,— поми-
рать, а ты его вздумал лечить; я тебе наказывал, — гово-
рил,— ты не попомнил. Твоей свече еще гореть 30 лет,
я переменил твою свечу королю — он еще проживет 30
лет. А тебе переменил свечу короля; жизнь твоя короткая
остается: дойдешь домой, а не то и не дойдешь — дорогой
помрешь! Пойди же ты теперь домой. Может, если по-
дойдешь домой, благослови своих детей и ложись под
святую икону, с душой расставайся!»
Очень скоро бежал, торопился, бежал домой. Сказал
жене: «Дай мне теперь рубашку и подштанники белень-
кие,— мне теперь помирать!» Лег он под святую икону,
благословил своих детей, перекрестился и скончался.
Ж 362. МОЛОДОЙ ЖЕНЕ НАУКА
ил-был богатый купец. Вот он поезжает
торговать за границу. И спрашивает у своей
молодой жены: «Что тебе, хозяйка, гостин-
ца привезти?» — «У меня всего вдоволь, а хочешь меня
потешить, привези мне диво дивное».— «Хорошо»,—
говорит.
И уехал.
А у этой хозяйки был друг-любовник, молодой прика-
щик. Они только и ждали, когда купец уедет, чтоб слю-
биться. Она для того и наказала диво дивное, чтоб он
подольше искал да домой не приворачивал. Они сейчас,
248
362. МОЛОДОЙ ЖЕНЕ НАУКА
как он уехал, по-всякому угощаются, наслаждаются.
Стыд совсем забыли, не соблюдают.
Ну вот хорошо.
А купец этот много денег наторговал, пошел жене
гостинца искать. Ходит, ищет, а за что ни возьмет —
все у нее уже закуплено. Никак дива дивного нету.
Вот он совсем запечалился, идет по улице,— встречу
ему старичок. «Чего, купец, запечалился?» — «Да вот
наказала мне жена ей диво дивное привезти, а где
взять?» — «Ну, это полгоря, я тебе сейчас предоставлю!»
Привел его старичок к себе в избу. «Вот,— говорит,—
погляди, кто по двору ходит?» — «Гусь,— говорит, — хо-
дит». Тот старичок и говорит: «Эй, гусь, иди со двора!»
Тот гусь и пошел со двора, зашел в избу. «Эй, гусь,
садись на сковородник!» Гусь и сел на сковородник.
Старичок печку затопил, сковородник в печь: «Эй, гусь,
жарься!»
Гусь и зажарился и красно и румяно. «Ну, купец,
добрый молодец, садись, пообедаем. Только костки под
стол не бросай, все в одну кучу собирай».
Ну, тот купец косточки обсосет да на стол да на стол.
Вот — поели. Старичок и говорит: «Гусь, встань!» Гусь
и встал, цел как есть. «Эй, гусь, поди на двор!» Гусь
и пошел на двор.
Купец и говорит: «Это и верно диво дивное; что ты,
старик, за него хочешь?» — «А ничего не прошу, свези
домой да скажи жене: «Я тебе привез диво дивное, чудесно-
го гуся, зовется тот гусь «Молодой жене наука».
Ну, купец и уехал. Приехал, жене и говорит: «Я тебе
привез диво дивное».— «А какое это диво?» — «Чудесный
гусь! Зовется «Молодой жене наука».
Сейчас вынул гуся: «Эй, гусь, ложись на сковородник!»
Гусь лег. «Эй, гусь, жарься!» Гусь зажарился. Взяли,
поели. «Эй, гусь, встань!» Гусь встал. «Эй, гусь, поди
на двор!» Гусь и пошел на двор.
Ну вот, хозяин пошел в магазин, а к жене полюбовник-
друг прибежал. Они полюбовались, понаслаждались. Он
и говорит: «Чтой-то я исть захотел». А она ему: «Сейчас я
тебя накормлю дивом дивным, неслыханным чудом».
Она и кричит в окно: «Эй, гусь, иди со двора!» Гусь
и зашел в избу. «Эй, гусь, садись на сковородник!»
А гусь не садится. Ей и досадно стало, что ее дружок
засмеет, она и ляпнула гуся тем сковородником. Да и
249
11Л РОДНЫЕ СКА ЗКИ
прильнула к гусю. «Ох,— кричит,— друг, оторви меня!»
Он и стал ее отрывать, да и сам к ней прильнул. Она
и кричит: «Гусь «Молодой жене наука», отпусти
нас!»
Л гусь этот на двор, и они за ним. За ним бегут да
кричат: «Молодой жене наука!», «Молодой жене нау-
ка! »
Тут тот купец пришел и видит: жена с прикащиком
слиплись. «Вот она,— говорит,— молодой жене наука!»
Да разлепил их, да и нахлестал хорошо. До того
нахлестал, что они больше баловаться забыли.
Вот тебе и молодой жене наука!
363. ЗЛАЯ ЖЕНА
 уж с женой года четыре жил, двоих детей
J- JL нажил. Ну до того жена злая была, каждый
день мужа била. Думал-думал муж: «Вот
правда пословица: жениться не напасть, да как бы жена-
тому не пропасть!» Думал-думал: «Дай я ее утоплю в реч-
ке, в Антошкиной. Крути». Вот он говорит: «Баба, пойдем
с тобой на речку рыбу ловить!» Как она зашумит на него:
«Ах ты, такой-сякой! Люди покос косят, а ты рыбу
ловить! Ты знаешь русскую пословицу, иметь ружье да
удочки хлеба есть по чуточке! На покос надо идти».
Ну, он взял косу, грабли, кошель с клебом и пошел
на покос. Покос был за речкой. Пробыл там цельный день
и приходит домой. Жена встречает, опять ругает: «Ну,
много накосил?» Да прямо его бить давай. «Много накосил.
Копен тридцать накосил, в кучу сносил, в скирд наклал да
тебе ягодок нарвал».
Она взяла ягоды, ест и хвалит: «Дюже ягоды хороши,
где ты их нарвал?» — «Да около речки, где Антошкина
Круть, там крутобережье. Ягоды! Обсыпные!» — «Правду
говоришь?» — «Правду».— «Ну, пойдем. Если придем да
ягод нет, я тебя убью. Распрощайся с белым светом».—
«Ну, пойдем».
Приходит на Антошкину Круть. Она: «Где?» — «На-
гнись к забережью». Она нагнулась, он толкнул, она
бултых в воду, только забулькала! «Пу,— говорит,—
слава богу, отмучился».
250
363. ЗЛАЯ ЖЕНА
И пошел домой.
Пришел домой, а тут делов!.. Надо коров доить, телка
напоить, поросенка накормить, наседку с цыплятами
загнать. Дети кричат, есть просят. Делов!.. Надо печь,
варить. Бедствовал он так с неделю и говорит: «С худом —
худо, а без худа еще хуже. Пойду — может, я ее еще
поймаю».
Взял палку, вырубил скалку, привязал посредине
веревку и пошел.
Пришел к Антошкиной Крути, где он ее спихнул,
бросил палку [в воду], а веревку в руках держит. Сидит;
раз потрогал — легко, другой — легко, третий раз потя-
нул — тяжело: «Эх, должно, попалась!»
И давай тянуть. Там крутобережье, обрыв, он не видит,
кого тянет. Глянул, а он черта тащит! «Куда ты, черт?»
Хотел его бросить: «Куда тебя, дьявол, несет на белый
свет?» А черт говорит: «Мужичок, вытащи меня, пожалуй-
ста, я тебя сделаю богатым-пребогатым! Там какая-то
баба окаянная завелась, никак не дает нам, чертям,
покою».— «Да это жена моя!»
Он тогда его вытянул. «Ну, как нам быть, как догова-
риваться?» Черт и говорит: «Я сейчас пойду к самому
богатому купцу в дом. Буду стучать, греметь. А ты возь-
мись лекарем быть. Только бери дороже».
Вот черт пошел к Карасеву (имение там было), сту-
чит, гремит, покою не дает. Прошел слух, что такой лекарь
есть. Приезжают: «Умеешь нечистую силу выгонять?» —
«Умею. Это у вас домовой в трубе сидит». Карасев,
купец-то, говорит: «Что хошь возьми, только выгони!» —
«Давай избу-восьмерик. У тебя много в лесу коров,
корову дай дойную, а то у меня плохонькая. Уж зубов нету.
Изба завалилась и корова без зуб».— «Пожалуйста,
возьми!»
Взяли привезли, походил — нет ничего! А черт уж
убежал к другому богатому-пребогатому. Шумит, гремит,
никому покою не дает. Опять приезжают за этим мужи-
ком. Приехал управляющий,* спрашивает: «Мужичок,
можешь нечистую силу выгнать?» — «Могу. Это у вас
домовой в трубе сидит. Давайте лошадь с упряжью. А то
у меня ни кнута, ни хомута и телега никуда не годится!» —
«Ладно», — говорит.
Привели ему лошадь, телегу привезли. А черт уж
251
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
убежал к графу Орлову. «Давай,— говорит,— к самому
богатому уйду!»
Приезжает графа управляющий опять за этим мужи-
ком. «Можешь нечистую силу выгнать? Никому покою не
дает, стучит, гремит!» — «Что же, могу. Дайте мне земли
участок, да леску десятины хоть две-три, да де-ньжонок
на первый случай с сотенку».
Все ему дали. Черт как увидел — убежал, да к королю.
Приходят за ним и от короля. Как быть? Уговор с чертом
был до трех раз!
Порвал шубу на клочки, краски навел на лицо, на
руки — течет везде. Только к воротам подходит, а черт
говорит: «Ты зачем идешь? Уговор был до трех раз!»
А мужик говорит: «Друг мой милый, мне тебя жалко.
Жена моя пришла, вот что со мной сделала. Тебя ищет!»
Черт испугался, побежал — и бултых в Антошкину
Круть!
А Егор Степаныч и сейчас с детьми живет. Всех
выучил. Живет-поживает, нигде горя не знает. Я недавно
у него была, квас с мятой пила. Он еще приглашал захо-
дить, кваску попить.
АВАНТЮРНЫЕ
СКАЗКИ

364. ТРИ ЦВЕТКА
Я И ihk ил стаРик со старухой, и родили они себе
_jSS ...И. HL одного сына. Старик-то был охотником.
Пойдет в лес, набьет птицы, зверей, продаст
на базаре за сколько там нужно — и домой. Старуха за сы-
ном глядит да за стариком. Так они до времени и жили.
Подрос сын. Был он красивый, увежливый, отцу-матери
слово супротив не скажет.
Приходит раз старик с охоты и гутарит: «Старуха!» —
«Чего тебе, старик!» — «Сын Ваня у нас один, давай его
попу в дьячки дадим».— «Чего ж не дать? Пусть ходит
божьему слову учится».— «Вот я и мечтаю: научится
грамоте и нам когда почитает».
Пошел Ваня до попа. Учил его поп. Время-то идет.
Все учение прошел Ваня. Дальше его мог учить только
монах. Монах знал дальше учение.
Собрали отец-мать сына в дорогу. Дали ему денег, одели
в новый чекмень, сапоги, шапку и отпустили.
Вот пошел Иван. Шел он, шел, две станицы прошел,
а в третьей почевать попросился. Пустили его в один дом.
А у хозяина дочка была Ваниных годов. Такая девка
была: что хочет, то и сделает! Отец-мать любили ее
крепко. Что пи попросит, отец-мать все сделают. Звали ту
девку Аннушкой.
Глянула она на Ваню, понравился он ей. Вот она
и спрашивает, как его зовут, откуда он, кто его отец-мать,
куда он идет.
Узнала все и думает себе: «Красивый Ваня! Пойду
255
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и я с пим к тому монаху учиться. Жить без него не стану,
света белого без него не увижу».
Подумала она да так и сделала. Ваня наутро опроки-
нулся, умылся, за хлеб-соль спасибо сказал и пошел себе.
Аннушка отцу-матери гутарит: «Отпустите меня учить-
ся к монаху!» Мать-отец до нее: «Как же так, доченька?
Покидаешь нас? Что же мы будем делать одни? Ты бы
не ходила, да и монах девку учить пе будет».— «Будет!
Я парнем оденусь!» Услыхала такое мать, голосить стала:
«Что ты, Аннушка! Разе мужскую одежу можно девке
носить?! Судьба тебя накажет. Где это видано, чтобы дев-
ка чекмень со штанами носила?! Срам на всю станицу!
Не делай такого дела, Христос с тобой!»
Ну, как ни уговаривали ее отец-мать, а она знай свое:
«Хочу учиться». Погоревали-погоревали старик со
старухой да и согласились. Одели ее парнем, денег дали,
благословили в дорогу, она и пошла.
Шла опа, шла и догнала Ваню. Поздоровкалась с ним,
сказала, что до монаха идет. Ваня обрадовался товарищу.
Пошли они вдвоем. Идут, а она гутарит: «Давай, Ваня,
братьями станем: я тебе буду братом, ты — мне. Какое горе
будет, мы помогать станем один другому».— «Давай, Ва-
ся». [А она сказала, что ее Васей звать.]
Поменялись они крестами. Стали братьями.
Вот приходят они до монаха. Принял монах братьев
названых, деньги взял за учение, стал учить. Живут
у монаха, а он их учит. Третий год пошел. Монах стал
примечать, что Вася не парень, а девка. Один раз он гута-
рит: «Ваня!» — «Что, учитель?» — «Это не парень, а дев-
ка!» — «Нет, парень! Он — брат мой. Как можно, чтоб
брат мой девкой стал?!»
Вапя-то не думал о Васе. Он все мечтал о девке,
что видел у хозяина, когда ночевал. Дружит с Васей, а сам
о ней думает. Монах внушает Ивану: «Девка она, а не
парень! Приглядись хорошенько!»
Как Ваня ни старался, так и не узнал.
Аннушка хоронилась от него, а на душе своей крепко
его держала.
Пробыли они три года у монаха, всю науку прошли,
время домой собираться. Собрались. Стали уходить, а мо-
нах напоследок подозвал Ваню: «Ваня, иди до меня, я тебе
словечко промолвлю». Ваня подошел. «Ты теперича же-
нись на ней, Ваня, это — девка!»
256
364. ТРИ ЦВЕТКА
Пока Ваня слухал монаха, Аннушка написала письмо
про любовь свою, положила на стол то письмо, а сама
ушла.
Видит монах письмо, почитал, дал Ване. Прочитал он
и гутарит монаху: «Правду ты гутарил. Девка она!»
Побег Иван догонять, только не догнал.
Аннушка прибегла домой. Отец-мать обрадовались.
Стала она краше прежнего. Сидят они, а в то время Ваня
подошел. Попросился: «Исусе Х]Яисте, помилуй нас!
Разрешите в хату влезть!» Ему из хаты отвечают: «Аминь!»
Влез он в хату, глянул на хозяйскую дочь и узнал
в пей Васю. Снял с шеи крест и гутарит: «Возьми свой
крест. Ты не брат мне!» Аннушка отвечает: «Не брат,
а я тебе не сестра, только креста своего пе возьму и тебе
твоего не дам! Мы с тобой теперича навечно связаны!»
Услыхал такое отец — испугался. А мать-то обрадова-
лась. Ваня-то поправился ей.
Отец думает себе: «Пойду до атамана и все ему скажу.
Не может того быть, чтоб названый брат на сестре женил-
ся». А у самого другое на уме. Он хотел дочь за купца
выдать. Вот он и гутарит: «Никогда тому пе бывать, чтоб
моя дочь за тебя замуж пошла, потому вы крестами
поменялись!» Аннушка до отца: «Раз такое дело, я до-
черью вашей не буду!»
Мать в слезы, а отец до атамана пошел. Пришел до
атамана и докладает ему все. Атаман думал-думал
и надумал: «Нельзя, чтоб брат па сестре женился!»
Жена атамана видит такое дело, ну и вступилась за
Аннушку с Иваном: «А он ей не брат, она ему не сестра.
Крестами поменялись, навеки себя связали. Ничего тепери-
ча поделать нельзя. Он ей муж, а она ему жена».
Подумал-подумал атаман, да и гутарит: «Жена правду
сказала. Выдавай Аннушку за парня».
Ушел отец Аннушки от атамана и думает себе: «Не
бывать тому». Приходит домой и гутарит Ване: «Иди,
сынок, до отца-матери, скажи, чтоб они до пас в гости шли».
Попрощался Иван и пошел домой. Идет он, а его Ан-
нушка догнала и молвит: «Ваня, отец неправду сказал,
нарушит слово. Только помни: я — твоя».
А в этой станице жил один волшебник. Он все Знал.
Вот он и гутарит себе: «Нехай хитрит отец Аннушки, да пе
по его слову будет».
Пришел домой Иван. Отец-мазь встретили сына хоро-
257
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
шо. Ваня отца-мать просить стал: «Матушка, батюшка,
пойдите сватать за меня Аннушку».
Собрались отец-мать и пошли в ту станицу, где жила
Аннушка. Пришли. Отец Аннушки не принял их. Вышла
до них Аннушка заплаканная: «Меня отец за купца
просватал...»
Вернулись домой отец-мать, рассказали все сыну.
Захворал с горя Ваня. Перед смертным часом стал
просить: «Похороните меня на том перекрестке дорог,
где мою невесту повезут к венцу».
Помер Ваня. Похоронили его на перекрестке дорог.
Прошло сколько-то времени. Повезли Аннушку с куп-
цом венчать. Довезли кони до могилы. Аннушка просит
купца остановить коней. Купец остановил. Аннушка гута-
рит: «Ты посиди в повозке, а я с братом названым попро-
щаюсь» .
Подошла она до могилы. Могила открылась. Аннушка
туда и прянула. Могила закрылась. Купец кричит людям:
«Ройте могилу!»
Стали рыть. Разроют, а могила сама засыпается. Сколь-
ко ни рыли, только пе разрыли. Народ диву дается.
Мать-отец Аннушки и Вани плачут горько. А отец Аннуш-
ки проклинает себя за подлое дело, что жизни решил
дочь свою и любовь загубил.
Ну, стоит и плачет. Люди его ругают. На то время шел
тот старик-волшебник. Видит он такое горе, подошел до
могилы, достал из-за пазухи три цветка: белый, желтый
и красный. Бросил белый цветок — могила открылась;
бросил желтый цветок — дыхание стало; бросил красный
цветок — Ваня с Аннушкой живыми стали.
Отец-мать благословили дочь и Ваню. Заиграли свадь-
бу. Созвали пир на весь мир. Молодые стали жить-пожи-
вать и добра наживать.
В	365. ЦАРИЦА-ГУСЛЯР
некоем царстве, в некоем государстве жил-был
царь с царицею; пожил он с нею немалое время
и задумал ехать в чужедальнюю землю. [...]
Отдал приказы министрам, попрощался с женою и отпра-
вился в дорогу. Долго ли, коротко ли — приехал в чуже-
258
365. ЦАРИЦА-ГУСЛЯР
дальнюю землю [...], а в той земле правил тогда прокля-
тый король. Увидал этот король царя, велел схватить его
и посадить в темницу. Много у него в темнице всяких
невольников; по ночам в цепях сидят, а по утрам надевает
на них проклятый король хомуты и пашет пашню до
вечера. Вот в такой-то муке прожил царь целые три
года и не знает, как ему оттудова вырваться, как дать
о себе царице весточку? И выискал-таки случай, написал
к ней письмецо. «Продавай,— пишет,— все наше имение
да приезжай выкупать меня из неволи».
Получила царица письмо, прочитала и восплакала:
«Как мне выкупить царя? Если сама поеду — увидит меня
проклятый король и возьмет к себе заместо жены; если
министров пошлю — на них надежи нет!» И что ж она
вздумала? Остригла свои косы русые, нарядилась музы-
кантом, взяла гусли и, никому не сказавшись, отправи-
лась в путь-дорогу дальнюю. Приходит к проклятому
королю на двор п заиграла в гусли, да так хорошо, что век
бы слушал — не наслушался. Король как услыхал такую
славную музыку, тотчас велел позвать гусляра во дворец.
«Здравствуй, гусляр! Из которой земли ты, из которого
царства?» — спрашивает король. Отвечает ему гусляр:
«Сызмала хожу, ваше величество, по белому свету, людей
веселю да тем свою голову кормлю».— «Оставайся-ка
у меня,, поживи день, другой, третий; я тебя щедро награ-
жу». Гусляр остался; день-деньской перед королем играет/
а тот все досыта не наслушается. Экая славная музыка!
Всякую скуку, всякую тоску как рукой снимает.
Прожил гусляр у короля три дня и приходит про-
щаться. «Что ж тебе за труды пожаловать?» — спрашивает
король. «А пожалуй, государь, мне единого невольника,
у тебя много в темнице насажено; а мне нужен товарищ
в дороге. Хожу я по чужедальним государствам;
иной раз не с кем слова вымолвить».— «Изволь, выби-
рай себе любого!» — сказал король и повел гусляра
в темницу. Гусляр оглянул заключенных, выбрал себе
царя-невольника, и пошли они вместе странствовать. Под-
ходят к своему государству, царь и говорит: «Отпусти
меня, добрый человек! Я ведь — не простой невольник,
я сам царь; сколько хочешь бери выкупу: ни денег, ни
крестьян не пожалею».— «Ступай с богом,— говорит
гусляр,—.мне твоего ничего не надо».— «Ну, хоть в гости
259
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ко мне зайди».— «Будет время — побываю». Тут они
распрощались и пошли каждый своею дорогою.
Царица побежала окольною дорогою, прежде мужа
домой поспела, сняла с себя гуслярское платье и наряди-
лась, как быть следует. Через час времени закричали, забе-
гали по дворцу придворные: царь пришел! Царица к нему
навстречу бросилась, а он со всеми здоровается, а на нее
и смотреть не хочет. Поздоровался с министрами и говорит:
«Вот, господа, какова жена у меня! Теперь на шею бросает-
ся, а как сидел я в неволе да писал к ней, чтоб все добро
продавала да меня выкупала — небось ничего не сделала.
О чем же она думала, коли мужа позабыла?» Министры
доложили царю: «Ваше величество! Как только царица
получила ваше письмо, в тот же самый день неизвестно
куда скрылася и все это время пропадала; во дворец
только сегодня явилась».
Царь сильно разгневался и приказывает: «Господа
министры! Судите мою неверную жену по правде по
истинной! Где она по белу свету таскалася? Зачем не
хотела меня выкупить? Не видать бы вам своего царя веки
вечные, если б не молодой гусляр; за него стану бога
молить, ему половину царства не пожалею отдать». Тем
временем царица успела нарядиться гусляром, вышла
па двор и заиграла в гусли. Царь услыхал, побежал на-
встречу, схватил музыканта за руку, приводит во дворец
и говорит своим придворным: «Вот этот гусляр, что меня
из неволи выручил!» Гусляр сбросил с себя верхнюю
одежу — и все тотчас узнали царицу.
Тут царь возрадовался; начал на радостях пир пировать
да так целую неделю и прохлаждался.
В	366. ДОЧЬ ПАСТУХА
некотором царстве, в некотором государстве
жил-был царь; наскучило ему ходить холостому
и задумал жениться; долго приглядывался, долго
присматривался и никак не мог найти себе невесты по
сердцу. В одно время поехал он на охоту и увидал на
поле: пасет скотину крестьянская дочь — такая красавица,
что ни в сказке сказать, ни пером написать, а другой такой
во всем свете не сыскать. Подъехал царь к ней и говорит
260
366. ДОЧЬ ПАСТУХА
ласково: «Здравствуй, красная девица!» — «Здравствуй,
государь!» — «Которого отца ты дочь?» — «Мой отец —
пастух, недалече живет». Царь расспросил про все под-
робно: как зовут ее отца и как слывет их деревня, рас-
прощался и поехал прочь. Немного погодя, день или два,
приезжает царь к пастуху в дом: «Здравствуй, добрый
человек! Я хочу на твоей дочери жениться».— «Твоя воля,
государь!» — «Аты, красная девица, пойдешь за меня?» —
«Пойду!» — говорит. «Только я беру тебя с тем угово-
ром, чтоб ни одним словом мне не поперечила; а коли
скажешь супротив хоть единое словечко — то мой меч,
твоя голова с плеч!» Она согласилась.
Царь приказал ей готовиться к свадьбе, а сам разослал
по всем окрестным государствам послов, чтоб съезжались
к нему короли и королевичи на пир, на веселье. Собрались
гости; царь вывел к ним свою невесту в простом деревен-
ском платье: «Что, любезные, гости, нравится ли вам моя
невеста?» — «Ваше величество,— сказали гости, — коли
тебе нравится, а нам и подавно». Тогда велел ей
нарядиться в царские уборы, и поехали к венцу. Извест-
ное дело: у царя не пиво варить, не вино курить — всего
вдоволь! Перевенчались и подняли пир на весь мир:
пили-ели, гуляли и потешались.
Отпировали, и зачал царь жить с своей молодой
царицей в любви и согласии. Через год времени родила
царица сына, и говорит ей царь грозное слово: «Твоего
сына убить надо, а то соседние короли смеяться будут, что
всем моим царством завладеет после меня мужицкий
сын!» — «Твоя воля! Не могу тебе поперечить»,— отве-
чает бедная царица. Царь взял ребенка, унес от матери
и тайко велел отвезти его к своей сестре: пусть у ней
растет до поры до времени. Прошел еще год — царица
родила ему дочь; царь опять говорит ей грозное слово:
«Надобно изгубить твою дочь, а то соседние короли смеять-
ся будут, что она не царевна, а мужицкая дочь!» — «Твоя
воля! Делай что знаешь, не могу тебе поперечить».
Царь взял девочку, унес от бедной матери и отослал
к своей сестре.
Много лет прошло, много воды утекло; царевич с царев-
ною выросли: он хорош, она еще лучше — другой такой
красавицы нигде не найти! Царь собрал своих думных
людей, призвал жену и стал говорить: «Не хочу с тобой
больше жить: ты — мужичка, а я — царь! Снимай царские
261
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
уборы, надевай крестьянское платье и ступай к своему
отцу». Ни слова не сказала царица, сняла с сцбя богатые
уборы, надела старое крестьянское платье, воротилась
к отцу и по-прежнему начала в поле скотину гонять.
А царь задумал на иной жениться; отдал приказ, чтобы
все было к свадьбе готово, и, призвав свою прежнюю жену,
говорит ей: «Хорошенько прибери у меня в комнатах; я се-
годня невесту привезу». Она убрала комнаты, стоит —
дожидается.
Вот привез царь невесту, за ним следом наехало гостей
видимо-невидимо; сели за стол, стали есть-пить, веселить-
ся. «Что, хороша ли моя невеста?» — спрашивает царь
у прежней жены. Отвечает она: «Если тебе хороша, так
мне и подавно!» — «Ну,— сказал ей царь,— надевай
опять царские уборы и садись со мной рядом; была ты
и будешь моей женою. А эта невеста — дочь твоя, а это —
сын твой!»
С тех пор начал царь жить с своею царицею без
всякой хитрости, перестал ее испытывать и до конца
своей жизни верил ей во всяком слове.
Й	367. МИЛАН-ЦАРЕВИЧ
некотором царстве да не в нашем государстве
жил-был царь, у него был сын в летах, собою
пригожий красавец — Милан-царевич. Пришла
пора ему жениться, и стал он говорить отцу: «Батюшка!
Пусти меня постранствовать по нашему царству, не
найду ли я себе невесты по сердцу». Отец согласился.
Сын поехал и приезжает в одпн город, а в городе был
обычай: кто имел у себя дочь-невесту, тот не показывал
ее никому и не выпускал никуда, а выставлял портрет
на воротах. Вот ходит царевич по городу, смотрит на
портреты, и ни один ему не нравится. Весь город исходил,
ни одного портрета не нашел себе по сердцу. Есть
хорошие, да не нравятся.
И зашел он в один глухой переулок. Стоит в этом
переулке дом, а на воротах этого дома висит портрет такой
необыкновенной красоты, что ни в сказке сказать, ни
пером описать. И понравился очень этот портрет Милану-
царевичу. Приходит он на свою квартиру и спрашивает
262
367. МИЛАН-ЦАРЕВИЧ
хозяйку: «Чей это дом?» Хозяйка и говорит ему: «Живет
в этом доме богатый купец, и имеет он в третьем этаже
в светелке дочь взаперти, необыкновенную красавицу,
и не выпускает он эту дочь никуда, и не позволяет никому
видеть ее». Грустно стало Милану-царевичу, и стал он
просить хозяйку, чтобы как-нибудь она дала ему случай
увидеть ее. Хозяйка отговаривалась долгот, но, наконец, за
тысячу рублей согласилась и говорит ему (а ездил он не
под своим именем, а под именем купеческого сына): «Ну,
вот что, купеческий сынок: запру я тебя в сундук, сделаю
в этом сундуке скважину, отвезу тебя, поставлю в ее
спальне. Ты, сколько хочешь, и гляди на нее, да смотри,
чтоб никто не слыхал, а то плохо будет. А я им скажу, что
на три дня уеду из города, пусть, дескать, постоит сундук
до моего приезда, а то дома, пожалуй, воры унесут». Так
и сделали.
Привезла хозяйка сундук к купцу и говорит: «Не
оставь, родной отец! Сделай милость, поставь сундучиш-
ко с товаришком у себя в доме до моего приезда». Купец
сразу не согласился, говорит, что негде поставить. Хозяй-
ка стала просить его позволить поставить хотя бы в светел-
ке у дочери: там почти пустая комната. Купец согласился.
Поставили сундук к дочерп в светелку, хозяйка уехала.
Сидит Милан-царевич в сундуке п любуется красотой
девицы, не терпится ему, так и хочется вылезти и расце-
ловать красавицу. Пришла ночь. Принесли красавице ужи-
нать и заперли ее па ночь. Не вытерпел Милан-царевич,
приподнял крышку, выскочил в светлицу. Хотела она
вскрикнуть, но он ее успокоил, рассказал ей, кто он, зачем
сюда попал и что хочет ее взять за себя замуж. Она ему
поверила. [...] Прошла ночь, и царевич опять спрятался
в сундук. Таким манером выходил он к ней эти дни;
пе видно, как пролетели два дня, пришел срок. «Наре-
ченная моя невеста! — говорит в последний раз Милап-
царевич. — Прости теперь, я уеду в свое царство, уговорю
батюшку и женюсь на тебе, а если без меня родится кто
у тебя, так вот этим бриллиантовым крестом благослови
его!» Сказал он это ей, простился и влез в сундук.
Приходит полдень. Явилась хозяйка за своим сундуком.
Заплакала красавица, жаль стало ей с сундуком расставать-
ся, стала просить хозяйку оставить сундук, говорит, что он
очень ей понравился. Но хозяйка ее пе послушала, взва-
лила сундук на лошадь и увезла домой. Уехал Милан-
263
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
царевич домой, на родину. Прошел год, и он забыл о
своей невесте.
А между тем у нее родился сын, красавёц-прекрасавец,
и назвала его она Дмитрием, благословила его бриллиан-
товым крестом и надела крест ему на шею. Отец посерчал,
потужил о дочери и взял его к себе на воспитанье, а в наро-
де распустил молву, что он привез из иного города сироту
и кормит его. Прошло немалое время. Подрос воспитан-
ник, стал ходить в дедушкину лавку торговать и торговал
очень хорошо. Соседи начали ему завидовать, начали
смеяться над ним, что он незаконнорожденный. Митя
не вытерпел, пришел, пожаловался матери. «Дорогой ты
мой сын! Видно, не судьба тебе торговать здесь;
Возьми ты товару у дедушки и поезжай торговать
в другой город». Так и сделали.
Дед нагрузил ему целый корабль товару, дал ему
приказчиков, и поехал сын (а ему было уж лет 17), куда
судьба приведет. Долго ли, коротко ли ехали они, приехали
в один город. Назвался этот юноша Дмитрием Васильеви-
чем и построил себе в этом городе лавку. Не успел он
выстроить лавку, как народу видимо-невидимо приходит
к нему — не столько покупать по нужде, сколько чтобы
полюбоваться на красоту его. А этот город был столицей,
и царствовал тут Милан-царевич с царицей.
Дошли до этой царицы слухи, что в ее городе торгует
какой-то приезжий купец красоты необыкновенной. Захо-
телось ей посмотреть на этого купца. Приказала она
заложить карету и поехала в лавку. Приезжает, стала
покупать без всякой нужды всяких различных товаров;
молодой купец так перед ней и рассыпается на словах.
Набрала она у него товару на тридцать т&сяч. Пришло
время рассчитываться, она и говорит ему, чтобы он в тот
же день пришел во дворец в 9 часов вечера рассчитаться
за товар, и уехала.
Приезжает домой, выпросила у царя указ: «Если кто
будет ходить по городу позднее 11 часов ночи, того на дру-
гой день казнить на площади». Приходит 9 часов.
Услала царица своего мужа на всю ночь в сенат дела
решать, а сама в спальне своей осталась одна. Приходит
молодой купец деньги получать. Привели его в царицыну
спальню. «Я,— говорит он,—- по вашему приказанию, ваше
величество, пришел деньги получить». Она его посадила,
угостила, начала обо всем расспрашивать. Незаметно
264
367. МИЛАН-ЦАРЕВИЧ
прошло время до 11 часов. Купец начал просить деньги, опа
говорит, что денег нет теперь, а будут завтра. Купец хотел
идти домой, она его удержала и показала ему указ.
Купец начал печалиться: «Что же мне теперь делать?» —
«Останься ночевать у меня»,— говорит царица. Делать
было нечего, остался, ночевал.
Встал он рано утром, царица наказала ему, чтобы оп
опять приходил в 9 часов вечера. Таким манером он каж-
дый день ходил получать деньги. Но так явно ходить было
нельзя, царица приказала по секрету сделать подземный
ход из своей спальни к купцу в лавку, и так они каждый
день являлись друг к другу.
А в это время по указу никто не смел ходить по городу
позднее 11 часов ночи. Однажды один пьяница забол-
тался в кабаке и вышел из него уже в двенадцатом часу.
Сейчас откуда ни возьмись солдаты, бросились за ним
догонять его. Он видит, что дело плохо, подбежал к лавке
того купца, что к царице-то ходил, стал стучаться. При-
казчик услыхал, отпер, впустил его. «Что ты,— говорит,—
за человек?» Тот рассказал ему, просится ночевать:
«Поймают меня солдаты, завтра без вины казнят». Жалко
стало молодому хозяину пьяницу, пустил он его ночевать.
Постлал себе пьяница на прилавке свою шубу, лег. А про-
тив прилавка была стеклянная дверь в спальню к молодому
хозяину. В это время молодой купец сидел в своей спальне
против стеклянной двери, проверял счеты. Не спалось пья-
ному. От нечего делать лежа смотрит, как хозяин пишет
счеты.
Вдруг, откуда ни возьмись, явилась к нему молодая
красавица, начала обнимать его, целовать. «Что,— спра-
шивает,— у тебя здесь нет никого?» — «Никого нет;
есть,— говорит,— один пьяница, да он спит теперь». Дался
диву пьяный, перекрестился, смотрит: что за диво? Все
двери заперты, а она явилась, точно из земли выросла.
Встал тихонько, подошел на цыпочках к дверям, смотрит.
«Да это наша царица! Ладно!» Лег опять, проспался.
Встает поутру, поблагодарил хозяина и ушел из лавки.
В этот же день опять заболтался пьяница в кабаке -
нарочно до 12-го часу ночи, только вышел из кабака, солда-
ты схватили его и повели в тюрьму. На другой день приго-
товили виселицу, повели его на казнь. Он и говорит:
«Постойте, не казните меня, дайте мне в последний раз
поговорить с царем по тайности». Доложили царю. Царь
265
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пришел к пьянице, начал с ним говорить. «Вот так и так,
твоя жена ходит к такому-то'купцу. Я за ней подсматривал,
а меня за это казнить хотят. А если ты,— говорит,— не
веришь мне, то надень простое платье и пойдем вместе,
и покажу тебе». Царь сперва не верил, но потом согла-
сился, освободил его от казни.
Приходит ночь. Нарядился царь в простое, изодранное
платье, взял с собой пьяницу, пошли в кабак. Проболта-
лись там до полночи. Только вышли из кабака, сторожа
и хотят их схватить. Пустились они бежать, прибегают
к лавке молодого купца, постучались, их впустили. Легли
они спать на прилавке, лежат да в дверь глядят. Вдруг
явилась к молодому купцу царица, стала его обнимать,
целовать; вдруг дверь отворилась, и царь входит. Царица
испугалась. А царь послал пьяницу за стражею и взял
их во дворец под стражу.
На другой день потребовал к себе молодого купца.
«Кто,—говорит,—ты такой?» — «Я сын такой-то купе-
ческой дочери, отца своего зпаю только по кресту, которым
он благословил меня». Снял с шеи крест, подал царю. Царь
и узнал крест. «Ведь это мой крест,— говорит.— Ты ведь
мой сын!» Стал он его обнимать, стал расспрашивать, где
и как живет мать его. Тот все рассказал. Наделил его царь
подарками, поехал с ним вместе к матери, а царицу свою
оставил под стражею: Приехал в город, где жила мать
купца, а она все сокрушалась о своем нареченном женихе
и о своем сыне. И вдруг они приехали, она очень обрадо-
валась. Царь стал у нее просить прощенья, она простила
его. Он взял ее в свое царство и обвенчался с ней. А на
виселице, на которой хотели пьяницу повесить, прежнюю
царицу повесили.
И стал царь с новой женой и сыном жить да поживать.
В	368. ПОДЗЕМНЫЙ ХОД
некотором царстве, в некотором государстве
жил-был король. У этого короля был сын Иван-
кор^левич. Понравилась королевичу одна из фрей-
лин — очень собою хороша была! Спознался он с нею и дал
ей свой именной перстень. Ни много, ни мало прошло
времени — родила эта фрейлина сына. Король тотчас узнал
266
368. ПОДЗЕМНЫЙ ХОД
про все ихнее дело. Приказал ее вместе с ребенком
посадить в бочку и пустить в море. Бочка плавала-плавала,
остановилась у одного острова и развалилась. Мать с сыном
вышла на берег, и остались тут жить.
Вот сын ее рос-рос, да и вырос. В одно вреня говорит
он: «Любезная государыня матушка! Дай мне свое благос-
ловение, я поеду службы искать».— «Поезжай с богом».
Вот он приехал в тот город, где отец его Иван-королевич
царствовал (король-то старый давно помер). Идет по ули-
це и повстречал одного купца. «Господин купец! Возьми
меня к себе в приказчики».— «Да ты чей?» — «Я сиро-
та — нет у меня ни отца, ни матери». А собой он был
писаный красавец и тотчас же полюбился купцу. «Ну,—
говорит, — коли ты сирота, ступай ко мне в приемыши.
У меня своих детей нету». Стал купече'ский приемыш
торговать в лавках, и пошло дело, словно по маслу. Старые
приказчики только дивуются,— откуда у него такая смет-
ка: барыши сами к нему в карман так и просятся.
В ту самую пору Иван-королевич задумал жениться
на одной купеческой дочери — такая красавица была, что
люди по десять тысяч за один посмотр давали. Стала
купеческая дочь готовиться к свадьбе и послала свою
служанку закупать в лавках разных материй. Служанка
входит в лавку к купеческому приемышу, а он сидит
да игрою на гуслях забавляется. И как хорошо играет!
Век бы слушать — не наслушаться. Служанка слушала,
слушала и забыла, что ей невеста наказывала. Воротилась
домой и говорит купеческой дочери: «Простите, сударыня!
Так и так, позабыла, зачем меня посылали?»
Захотелось купеческой дочери самой послушать
этой чудесной музыки. Оделась и поехала в лавку. А при-
казчик сидит себе да .на гуслях поигрывает. Только что
вошла она в лавку, как усмотрела молодца,— тотчас по
уши в него влюбилась. А он бросил свои гусли, встал
и спрашивает: «Чего вам, сударыня, угодно?» Тут она
набрала всяких товаров на несколько тысяч и говорит
приказчику: «Со мной теперь денег нет, а ты приходи
ко мне вечером попозднее — я тебе дома заплачу».—
«Хорошо, приду».
Вечером приказчик запер лавку и пошел к купеческой
дочери. Она тотчас повела его в свою комнату, положила на
стол острую саблю и говорит ему: «Коли хочешь жить —
полюби меня, а не станешь любить — сниму с плеч твою
267
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
буйну голову!» А он и сам не прочь с нею знаться. Скоро
они поладили и переспали ночь вместе. «Ну, милый,—
говорит ему купеческая дочь,— сделай ты теперьча от
своей лавки к моим покоям подземный ход, освети его
фонарями и ходи ко мне каждую ночь, чтобы тебя никто
из людей не видал. А то, коли королевич узнает, беда нам!»
Приказчик простился с нею, пришел домой и, долго не
думая, нанял сейчас работников и вырыл подземный ход от
лавки до покоев купеческой дочери. С той. поры и начал он
к ней похаживать да в свайку поигрывать.
Меж тем Иван-королевич говорит отцу своей невесты:
«Батюшка! Пора нам свадьбу играть».— «Да я готов хоть
сейчас. Вот что дочка скажет?» А дочка притвррилась
больной и просит обождать до ее выздоровления. Ждали
месяц, и другой, и третий — она все скажет себя больною.
Запало королевичу сомнение: «Уж цет ли у нее кого
другого, что за меня выходить не хочет». Поставил он
везде часовых, чтобы строго смотрели: не ходит ли кто
к его названой невесте. Но куда часовым усмотреть, когда
ход такой устроен?
Видит королевич, что дело-то неладно. Нарядился в
солдатскую шинель и пошел поздним вечером по городу:
не проведает ли чего сам? Шел-шел и усмотрел — в лавке
огонь светится. «Зачем бы в такое время в лавке огню
быть?» Постучался в дверь. «Чего тебе, служба, надоб-
но?» — спрашивает купеческий приемыш. «Пусти, добрый
человек, ночь переночевать. Даром нигде не пускают, а де-
нег нет. Я пришел издалеча». Жалко его стало приказчику.
«Ну, — говорит,— иди!» Ровно в двенадцать часов собрался
он к купеческой дочери в гости. Встал потихоньку и пошел
подземным ходом. А королевич не спит — все видит. Под-
нялся да вслед за ним. Вот таким-то случаем и узнал он,
что к его невесте ходит подземным ходом купеческий
приемыш, что каждую ночь они пьют-гуляют и спят на
одной постели...
На другой день солдат простился с приказчиком
и ушел. Приказчик ничего не ведает. А тут вдруг нагрянула
стража и королевский указ принесла: велено его взять
и в тот же день повесить на торгу на виселице. Народу
сбежалось видимо-невидимо. Сам королевич приехал.
Только повели купеческого приемыша вешать, а он
просит последнее слово сказать: есть-де у меня именной
перстень, от моего батюшки достался, возьмите его и пере-
268
369. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
шлите на такой-то остров к моей родной матери. Королевич
взглянул на перстень и тут же спознал, что этот приемыш
его сын. Тотчас велел остановить казнь, обнял его крепко
и стал расспрашивать, как и что с ним делалось.
После того королевич обвенчал этого молодца на купе-
ческой дочери, а сам женился па его матери.
Ж. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
ид-был купец досюль, было у него три доче-
ри. Вздумалось ему за море поторговать
съездить. Он дочерям состроил всем по по-
кою, а дверей на улицу пе прорубил, ходу не сделал, чтобы
пе ходили пикуды. Больша дочи отцу говорит: «[Возь-
ми] мою рубашку белепьку; если я худо заживу % то пусть
моя рубашка почернее». Середня дочи скажет: «Батюшко,
возьми мои порточки белы; если худо заживу, так пусть
мои порточки почернеют». Мепьша дочи скаже: «Батюшко,
возьми мой платочек белый; если худо заживу, так пусть
мой платочек почернее».
После этого отец и съехал.
Проведал царский сын, пришел к большей сестре под
окошко, сокрутился в нище платье стариком: «Голубушка,
сотвори милостыню ради Христа». Опа взяла гороху пясь,
кинула за окошко. Он сбирал, сбирал по горошеньке, до
ночи досидел. «Голубушка, пусти ночевать ради Христа,—
скаже,— если не пустишь, я замерзну, тебе беда будя».—
«Пустила б ночевать, добрый человек, да дверей нет, непо-
куда пустить».— «Спусти полотенце в окошко, я по поло-
тенцу выстану». Опа полотенце спустила за окошко, он
и выстал по полотенцу, на печку пробрался.
Она ужин собрала на стол, кушанье прибрала, положи-
ла две тарелки, две вилки, две ложки. «Поди, добрый
человек, ужинать со мной». Он вышел с печки в красной
рубашке. «Эдакой дурак,— она говорит,— подлец, эдаку
подлость ты сделал!» Ну, сел ужинать с пей. Поужинали.
Она постельку постлала, он спать лег на постельку на ейпу.
Ну, она со стола обрала, спать легла с ним, да и ночь про-
спали. Она говорит ему: «Ко мне зашел ночью, так зайди
к другой сестре на другу ночь».
Он на другой день пришел, тем же манером у другой
сестры милостыню просит под окошком. Так же в окошко
выстал, ночевал у другой сестры. Ну, она и говорит: «К
269
НАРОДНЫЕ СК АЗИИ
нам, к двум сестренкам, зашел, так зайди и к третьей
на третью ночь».
Он па третий день пришел к третьей сестре под окошко,
та тоже гороху пясь за окошко кинула; сбирал, сбирал, до
ночи досбирал. «Пусти, голубушка, ночевать ради Хрис-
та».— «Непокуды пустить, дверей нет, пустила бы,
да...» — «Полотенце спусти, я по полотенцу выстану»,—
скаже. Ну, она полотенце спустила. Он выстал по поло-
тенцу в окошко. Постельку постлала, ужин собрала
на стол — кушанье. «Поди, добрый человек, ужинать со
мной». Вышел с печки в красной рубашке. «Эдакой
дурак! — она ему пользёвать стала.— Подлость сделал,
забрался к ночи ко мне!» Сели, поужинали, он на постель-
ку спать лег на ейну. Она со стола обрала, взяла клубочек
шелку, села под окошко, край окошечка отворила, клубо-
чек повертывала, повертывала, клубочек пал за окошко.
«Иван-царевич, скочи: клубочек пал за окошко». Он
скочил в одной рубашке, босый: «Спусти полотенце, я схо-
жу за клубочиком за окошко». Он за окошко ушел по
полотенцу. Она полотенце сдернула, окошко заперла, спать
легла. Он просится за окошком, что: «Спусти меня либо дай
мои сапоги да платьишко выкинь»,— говорит. Она легла,
не разговаривает больше. Ну, он потявкал, потявкал да
сшел.
После этого стал ходить к другим сестренкам, к той
да другой ходить. Похаживал, похаживал, они и понеслись.
Несли, несли да по парню родили. Ну, он, этот царский сын,
больно гневался тут всё, что не може к третьей зайти
(в раздумье таком, не може ись ничего). Они несли, несли,
сестренки, по парню родили. Приходят к сестре топ:
о Сестрица, мы родили по парню». Она взяла, накрутилась
(это меныпа-то сестра) старухой, взяла ребенка, в пазуху
клала, другого в другу, пошла к царю в дом просить.
Приходит туды, его-то дома не случилось, который ходпл-
то к ним. Она и просит милостыню; у его матери попросила,
а мать и говорит ей: »«Не знаешь ли, старушка, чего-нибудь
такого: у меня сын что-то не здоров, мало ест; я так пола-
гаю, что он не здоров, что ли». Она говорит матери: «Прове-
ди меня, что где он спит, в его спальню, я полагаю, так
и буде здрав». Ну, мать ее и проводила, эту старуху,
в спальню. Она взяла ребенка, вынула с пазухи, другого
с другой, положила па постелю и закутала, сама со спаль-
ни вон. Говорит матери: «Придет сын домой, ты скажи
270
369. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
ему, вели ему спать леччи в спальне, так он здрав бу-
дет».
Он и приходит домой. Мать говорит сыну: «Кормилец,
поди ляг в спальню; старушка была, поладила там, я ве-
лела ей». Ну, он пошел в спальню, пришел, откинул
закутку, там два ребенка! Он испугался, приходит к мате-
ри: «Поди-ко погляди,— говорит матери,— како старуха
колдовство оставила». Мать приходит туды, говорит сыну
своему: «Дитятко, об этом ты не кручинься, пущай будто
мои ребята, я их родила; мои».
После этого купец приехал домой — к меньшей дочери.
Ну, а те провинились, больша да середня, а меныпа прожи-
ла на чести. Царский сын узнал, что купец домой приехал.
Он все беспокоился, что он ничего не мог сделать с этой
девицей. Удумал он, что ее замуж взять, послал сватовей
к купцу сватать эту девицу. Сватовья приходят к отцу,
говорят, что вот... Купец приходит к дочери, спрашиват:
«Дочи, вот царский сын сватат, так пойдешь ли?» Она
говорит, что, татенька, я воли твоей не отнимаю; если
выдашь, так пойду, по а только просит сроку па год у отца
поправиться в делах своих. Отец говорит сватовьям,
что дочи просит сроку на год. Сватовья говорят, что дол-
го этак на год, не отложим мы на эстолько времени.
Она говорит: «Татенька, хоть на полгода». Отец говорит
сватовьям; сватовья говорят, что долго. «Ну, хоть на ме-
сяц»,— дочи говорит отцу. На месяц согласились свато-
вья.
Ну, она отцу приказала купить белой муки да меду.
Отец и купил. Она стала делать куклу из меду да из пшен-
ной муки с себя величиной. Последня неделя приходит
до месяца-то, у ней кукла не готова еще. Она поспешилась
делать и приготовила к тому времени куклу.
Месяц кончился, они стали свадьбу играть. Она куклу
эту велела положить в сундук. Да говорит там пристав-
ницам, которые с ней туды походят: «Как мы туды прие-
дем, куды нам постелю постелют спать, так под кровать
сундук положите».
Свадьбу сыграли, обвенчались да приехали туды на дом,
к царю-то. Ну, там пировали, да были на дому там, отпиро-
вали, их спать отвели в спальню. Они спать легли, все
вышли, их спать оставили, положили. Он стал ей говорить:
«Ну, ты что нонь сама себе думашь? Как ты надо мной
надсмеялась,- меня за окошко спустила, окно заперла да
271
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и мне не дала ни сапог, ни платья?! Нунь что же себе
думать? Теперь я тебе голову хочу срубить».— «Иван-
царевич! Я твоя да воля твоя: что хочешь, то и делай».
Пошел в другой покой за саблей, она с кровати скочила,
сундук сдернула с-под кровати, куклу вынула с сундука,
на кровать бросила, сама в сундук села. Он с ходу расшел-
ся, саблей тёснул по кукле: крохотки полетели во все
стороны, ему крохотка в рот прилетела. Он и стал кайко-
вать: «Эдакой я дурак, что я сделал! Одной ночи не про-
спал, кака опа была сладка!» Кайкует стоит, стал жалеть,
что не проспал одной ночи, никуда бы не ушла! Она
тихонько там и заговорила: «Иван-царевич, дай тую запо-
ведь, чтобы больше вечно не тронуть меня, я с одного разу
оживу еще». Он: «Душапька! Оживи только, вечно не тро-
пу больше». Она говорит: «Сломай саблю, брось за окош
ко». Он пошел саблю ломать. Она с сундука п вышла,
куклу в сундук бросила, сама на~ кровать.- Он пришел, ви
дит, что она живая, обрадовался, лег спать с ней, взял
обнимать да целовать, и нонь живут хорошо.
Ж 370 ИВАН-КОРЗИШЦИК
ил-был один купец, да с женою. У них родил-
ся сын. Вот сын растет этот, отец отдал его
в ученье, обучил его всему, и вот стал уже
сын на возрасте. Тут уже настало время сыну жениться,
отец и говорит: «Ну, Ваня, выбирай себе невесту».—
«Как же я, папа, придумать не могу себе». Отец и говорит:
«Вот тут невеста хороша, а вот у этого купца еще лучше».
Сын отвечает отцу: «Нет, папа, эти невесты не по мне!» —
«Ну, — говорит, — ищи сам, я с тебя воли не сымаю»,—
отвечает отец сыну.
Вот сын, сколько ни ездил, и не мог себе выбрать
невесту: «Нет, папа, в нашем государстве нет по мне не-
весты».
Отец пагружат корабль с товаром и отправлят сына
по разным землям. Ну, сколько он ни ездил, ни торговал,
определить себе невесты не может. И пристает он к одной
деревне, выкидывает торговый флаг и начинает торговать.
Приходит вечер, он скрывает торговлю и идет в деревню,
заходит в один домик, видит: старик плетет пестери (кор-
зины по-вашему), а дочь его сидит, прядет пряжу.
272
370. ИВАН-КОРЗИНЩИК
И вот поглядел на эту девушку, и она ему понрави-
лась. Он подумал и порошился у старика свататься: «Вот
что, дедка,— говорит,— ты отдай за меня свою дочку
замуж. И вот что тебе нужно, я тебе сделаю». Старик
и говорит: «Нет, я за тебя не отдам!» — «Почему же ты
за меня не отдашь? Я,— говорит,— имею такой вот капи-
тал и буду кормить-поить тебя до смерти». Старик гово-
рит: «Нет, животок твой голубок! Сегодня ты будешь
купцом, а завтра нищим. А вот научись пестери плести,
тыжпо отдам».
Иван недолго думат и приматся за работу: «Ну, дедка,
показывай мне, как начинать». Старик ему показал, и Иван
прилежно принялся за работу. И в скором времени начал
он чище своего тестя работать. Когда он научился пестери
плести, товда старик говорит: «Ну, тсперя могу я за тебя
дочь отдать. Теперя хоть не будет у тестя капитала, так ты
можешь свою семью пропитать этим ремеслом».
Недолго думавши, принялись за дело. Отвели они
свадьбу, попростились со стариком и отправились в путь.
Долго ли, мало ли плывут они по морю, так завидел он:
сидит утка — он приказал спустить шлюпку, и садится
в нее, и говорит жене: «Вот я эту утку убью!» А жена
говорит ему: «Не, Ваня, не езди ты за уткой, погонишься
за уткой и потеряешь весь корабль». Он и говорит: «Ну,
не может быть!»
Взял весла и поехал от корабля.
Когда немного отъехал, поднялась буря и принялась его
в шлюпке качать, а корабль стал отдаляться дальше. И вот
убросило корабль неизвестно куда. И вот его давай носить
по волнам. Много ли, мало ли носило в волнах, но только
выбросило на берег, а уже корабль неизвестно где.
А корабль его прибило к другому королевству. Когда
прибило его к берегу, то пошли корабль осматривать. Тогда
осмотрели корабль — и неизвестно чей, откудова. И так что
на этом корабле оказалась молодая красавица. Когда доло-
жили королю, король велел представить се к себе. Когда
привели молодую красавицу к королю, король на нее
посмотрел, и очень она ему понравилась. И сказал ей:
«Не желаешь ли быть моей супругой?» Ну, она, сколько
ни томилась, и отказаться не могла. И вот король задумал
на ней жениться.
А Иван скитался себе берегом. Долго ли, мало ли он ски-
273
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тался и дошел до этого городу. Когда входил в город, и про-
сился у одной старушки на фатеру. Когда стал на фатеру,
и начал заниматься пестерями. Пестери плетет и носит
на базар, продает. И тем ремеслом питается сам и кормит
свою хозяйку.
И вот в одно время пришлось ему идти с пестерями
мимо дворца. Когда идет мимо дворца, она сидела под
окном и увидала, что ее муж идет. Когда увидала, и сказала
своим служителям, что воротите этого человека с песте-
рями.
Когда он воротился во дворец, она выходит и спра-
шивает: «Что пестери эти стоят?» Он и говорит: вот
столько-то. Она берет пестери, и подает ему деньги,
и говорит: «Вот еще принеси завтра».
Когда он утром встает, и несет опять пестери. Как по
ее велению, заходит прямо во дворец. И ей докладывают,
что вот пестери принес. Она выходит и отдает ему будто ту
все цену, за которую в первый раз купила, и дает ему
пирожок, и спрашивает: «Где твоя квартира?»
Он рассказал ей квартиру, что вот у такой-то старушки.
Когда он ушел, она его проводила, приказала запрекчи
лошадь в карету и поехала.
Когда он приходит, уже будем говорить, домой, разло-
мил пирожок — в пирожке загнуты золотые червонцы:
«Да, наверно, меня жена еще не забыла!»
И вот она приезжает к нему в квартиру. Когда заходит
в дом, и говорит: «Не правду ли я тебе говорила, что пого-
нишься за уткой, потеряешь весь корабль? Тогда ты меня
не хотел слушать, а теперь что ж ты думаешь? Как хошь
меня возвратить отселе?» Тогда он говорит ей: «Я,— гово-
рит,— про это дело ничо не могу знать, и так хочу всю
свою жизнь провести с этими пестерями».— «Ну, а ежели
бы,— говорит,— нам с тобой вместе Сойтись?» — говорит
она ему. «Так как же мы теперь сойдемся, когда же ты
в руках у короля, а я теперя одно средство имею — песте-
ри плесть!» Она и говорит: «Пока занимайся пестерями,
а дальше будет видно дело. И затем до свиданья».
И с тем уехала во дворец. И живет себе с королем во
дворце.
Потом они в одно время поехали по городу прогу-
ливаться, она и говорит королю: «Вот что, душечка,
я придумала. Чем же платить в чужие гостиницы деньги,
лучше б открыть свою». Король на то согласен и говорит:
274
370. ИВАН-КОРЗИНЩИК
«Открыть нам недолго, а кого же нам посадить в нее?»
Она и говорит: «А вот,— говорит, — есть молодой тут
человек, и он хорошо образован, он, — говорит,— никакого
средства не имеет и вот пестери плетет и носит на базар
продавать. По моему мнению, можно посадить его в го-
стиницу» .
Король, недолго думая, велел призвать этого человека.
Когда приходит, он и говорит ему: «Вот что, — говорит,—
я хочу посадить тебя в гостиницу, и можешь ты с ней
орудовать?» — «Еще только посадите, то рад к вашим
услугам!»
Недолго думавши, живо открыл гостиницу, и вот моло-
дой человек живо стал торговать, и вот королева часто
стала ездить в эту гостиницу. Уже стали советовать, как бы
от короля отбиться.
И вот в одно время они советовались, сидели и приду-
мали. Она и говорит своему мужу: «Я,— говорит,— спрошу
у короля, как по ихнему закону: еже кто возьмет чужу
жену за себя и окажется муж жив, и он всегда стоит за
свою жену, то чо по вашему закону? Как его судить?»
Вот она приезжает во дворец, и вот они живут с королем
дружно, опа вида никакого не подает. И вот в одно время
король сидел за законом, просматривал закон, она подошла
к нему и говорит: «Вот что, душечка,— говорит, — я приду-
мала вас спросить. Ежли же кто возьмет чужу жену и ока-
жется муж жив, и всегда он за свою жену стоит, и, по ваше-
му закону, как его судить?» Он тогда и говорит: «А по
нашему закону, еже кто возьмет чужу жену и муж жив,
и окажется она ему нужная, с того голова долой».
Она сейчас обращается в гостиницу и рассказывает
своему мужу, и вот рассказала: «Так и так, по ихому суду,
что кто возьмет чужую жену и муж окажется жив, и всегда
стоит за свою жену, с того голова долой. Теперя мы устроим
бал в этой гостинице, и когда,— говорит,— во время собра-
ния, ты,— говорит,— выйди на середину и вот спроси
у них, что вот, господа, как по вашему закону, еже кто
чужую жену возьмет, а муж за свою жену стоит и она ему
окажется нужная — то что тому по вашему закону? Когда
же тебе скажут, что по нашему закону с того голова
с плеч,— ты тогда бери шашку и руби королю голову
и тогда говори: вот жена моя! Вот тогда ты меня возь-
мешь».
Она приехала и говорит королю: «Нужно нам устроить
275
НАРОДНЫЕ СКАЗИН
бал в гостинице, как поздравить гостиницу». Король гово-
рит: «Я никогда не отпорен!»
И он разослал афишки, дескать, такого-то числа соби-
райтесь в гостиницу, дескать, будет бал. Когда собра-
лись, тогда он выходит и говорит: «Вот, господа, у меня
есть к вам вопрос! Как по вашему закону: еже кто чужую
жену возьмет, а муж за свою жену стоит и она ему будет
нужная, то как судить по вашему закону того?» Ему все
в ответ: «По нашему закону — с того голова долой!»
И он берет тогда шашку и сносит королю голову: «Вот
это,— говорит,— жена моя!»
И она провозгласила, что это муж ее. Тогда его слова
никакого ответу не дали, и стали его просить, чтоб он
был королем. Но он королем быть не согласился, а нагру-
зил свой корабль и отправился в путь. Когда приезжает
к отцу, и сейчас благополучно живут-поживают и детей
наживают.
Ж371. ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЖЕНА И КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
ил-был богатый купец, у него был молодой
приказчик. Купец нагрузил корабль дороги-
ми товарами, дал приказчику много золота и
серебра и отправил торговать в иные города. Вот приказчик
приплыл в чужестранное государство, в столичный город.
Зашел в трактир пообедать и услыхал, что в этом городе
была у генерала жена такая красавица, каких во всем
свете мало родится, и задумал, как бы ее увидать. Только
генерал держал свою жену взаперти, никуда не выпускал
и к себе никого не принимал: на такую красавицу кто
не позарится!
Приказчик насыпал блюдо серебра и золота и пошел
к генералу в дом. «Что тебе надобно?» — спрашивает слу-
га. «Хочу генералу поклониться». Слуга доложил генералу,
а он был куда на деньги падок. «Коли с деньгами пришел,
так пусти его». Приказчик вошел в комнату, блюдо с сереб-
ром и золотом па стол поставил. Спрашивает генерал:
«Какая у тебя нужда?» — «Ах, ваше превосходительство!
Во всех городах только и молвы, что про красоту вашей
жены. Нельзя ли посмотреть ее?» Генерал подумал и согла-
сился. Тотчас подошел к дверям и крикнул: «Эй, жена,
276
371 ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЖЕНА И КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
подай нам водки!» Генеральша вынесла на подносе графин
с водкою и две рюмки, поставила перед мужем и ушла
в свою комнату.
Приказчик как увидел такую красавицу, тотчас и влю-
бился в нее; чуть ли с ума не сходит. На другой день
насыпал он другоё блюдо серебра и золота и опять понес
к генералу; поклонился ему, поставил блюдо на стол и гово-
рит: «Позвольте, ваше превосходительство, еще разок
взглянуть на вашу супругу!» — «Эй, жена, подай нам
водки!» — закричал генерал. Приказчик увидал ее в другой
раз и еще больше прельстился. С того времени почал
каждый день ходить к генералу, все деньги, товары и са-
мый корабль, все спустил и сделался чист молодец. Сидит
в трактире и не знает, что ему делать.
В этр время прибыл в тот город какой-то купеческий
сын с тремя кораблями, зашей в трактир и заказал себе
хороший обед. Подали ему водки и разных кушаньев; толь-
ко было принялся он есть, вдруг подходит к нему обор-
ванный и общипанный приказчик, не спрося, выпил водки
и стал закусывать. Закусил и не думает За чужую хлеб-
соль благодарствовать. «Это что за теребень? Вишь какой
обдерганный!» — говорит купеческий сын. Отвечает ему
теребень: «Коли узнаешь, так сам таков будешь». Взяло
купеческого сына любопытство, стал к нему приставать:
«Расскажи, пожалуйста». Тот ему . рассказал: «Вот,—
говорит,— теперь и остался ни при чем: хожу обдер-
ганный».
Захотелось и купеческому сыну посмотреть на гене-
ральшу. «Слушайся меня,— сказал ему теребень, — мы
сыграем с генералом такую шуточку, что долго не забудет.
Рядом с генеральской квартирой отдается внаймы другая;
найми ее и сделай тайный ход к, нему в спальню»
Купеческий сын так и сделал.
Вот генерал уехал в свое время к государю с докладом,
а жену в спальне запер; купеческий сын напустил смелость
и тотчас тайным ходом к его жене. Генеральша увидела,
что больно хорош собою [...], и говорит: «Ах, купе-
ческий сын, освободи меня от мужа; мне эта каторжная
жизнь наскучила».— «Хорошо,— говорит,— можно». Взял
у нее мужнину ярость и поехал на площадь, где государь
развод делал. Ходит да тросточкой помахивает; генерал
увидал свою трость, подскочил к нему: «Эта трость
моя!» — «Помилуйте, ваше превосходительство, что вы
277
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
на честного человека клеплете! А я на вас пойду в суд
с жалобой».
Генерал сел в дрожки и поспешил домой, а купеческий
сын еще скорее его приехал домой и через тайный ход
отдал трость генеральше. Генерал отпер жену и спраши-
вает: «Где моя трость?» — «А вон в углу стоит».— «Ах,
ведь я понапрасну поклепал купеческого сына». На
другой день купеческий сын взял у генеральши кольцо,
генерал опять пристал к нему и точно так же должен был
признаться, что напрасно его поклепал. На третий день
просит купеческий сын генерала: «Посватайте за меня
невесту — рядом с вашей квартирой живет». Генерал рад
ему услужить, чтобы только на него за напрасные поклепы
не жаловался; собрался и пошел в соседнюю квартиру.
А там уже все готово? сидит какая-то старуха. Генерал
посватал купеческого сына за ее дочь. Старуха говорит:
«Хорошо, я согласна, надо у дочери спросить». Зовет
дочь — выходит к ней генеральша и сказывает: «Я,
маменька, согласна». Генерал глаза вылупил: «Точь-в-точь
моя жена!» Да побоялся в третий раз вклепаться. Вер-
нулся домой — жена его дома. «Ну,— думает,— хорошо,
что остерегся».
Наутро обвенчался купеческий сын на генеральше;
сам генерал их посватал и от венца домой проводил да
спать уложил. После того приходит он домой — хватил-
ся — жены-то нет. Туда-сюда — нет, да и только! Куда
делась — никто не знает. Утром бросился к купеческому
сыну: «У меня,— говорит,— жена пропала».— «Да ведь
вы, ваше превосходительство, выдали ее за меня замуж!»
Генерал рассердился, поскакал к царю; царь разобрал
это дело, посмеялся и сказал: «Ну, брат, ты сам ее отдал,
так пенять не на кого, оставайся-ка без жены».
В 372 ОКЛЕВЕТАННАЯ КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
некотором царстве, в некотором государстве жил
купец с купчихою; у него было двое детей: сын
и дочь; дочь была такая красавица, что ни взду-
мать, ни взгадать, разве в сказке сказать. Пришло время —
заболела купчиха и померла; а вскоре после того захворал
и купец, да так сильно, что не чает и выздороветь. При-
278
372. ОКЛЕВЕТАННАЯ КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
звал он детей и стал им наказывать: «Дети мои милые!
Скоро я белый свет покину, уж смерть за плечами стоит.
Благословляю вас всем моим добром; живите после меня
дружно и честно; ты, дочка, почитай своего брата, как отца
родного, а ты, сынок, люби сестру, как мать родную». Вслед
за тем купец помер; дети похоронили его и остались одни
жить. Все у них идет ладно и любовно, всякое дело сообща
делают.
Пожили они этак несколько времени, и вздумалось
купеческому сыну: «Что я все дома живу? Ни я людей, пи
меня люди не знают; лучше оставлю сестру — пусть одна
хозяйничает, да пойду в военную службу. Коли бог даст
счастья да жив буду — лет через десять заслужу себе чин;
тогда мне от всех почет!» Призвал он свою сестру и гово-
рит ей: «Прощай, сестрица! Я иду своею охотою служить
богу и великому государю». Купеческая дочь горько
заплакала: «Бог с тобой, братец! Я не думала и не гадала,
что ты меня одну покинешь!» Тут они простились, поме-
нялись своими портретами и обещались завсегда друг друга
помнить — пе забывать.
Купеческий сын определился в солдаты и попал в гвар-
дию; служит он месяц, другой и третий, вот уж и год на
исходе, а как был он добрый молодец, собой статный,
разумный да грамотный, то начальство скоро его узнало и
полюбило. Не прошло и двух лет, произвели его в прапор-
щики, а там и пошли чипы за чинами. Дослужился купе-
ческий сын до полковника, стал известен всей царской
фамилии; царь его жаловал, а царевич просто души в нем
не чаял: называл своим другом и зачастую ездил к нему в
гости погулять-побеседовать.
В одно время случилось царевичу быть у полковника
в спальне; увидал он на стене портрет красной девицы, так
и ахнул от изумления. «Неужели,— думает, — есть где-
нибудь на белом свете такая красавица?» Смотрел, смотрел
и влюбился в этот портрет без памяти. «Послушай,—
говорит он полковнику,— чей это портрет?» — «Моей
родной сестры, ваше высочество!» — «Хороша твоя сестра!
Хоть сейчас бы на ней женился. Да подожди, улучу счаст-
ливую минутку, признаюсь во всем батюшке и стану
просить, чтоб позволил мне взять ее за себя в супруже-
ство». С той поры еще в большей чести стал купеческий
сын у царевича: на всех смотрах и ученьях кому выговор,
кому арест, а ему завсегда благодарность.
279
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вот другие полковники и генералы удивляются: «Что
б это значило? Из простого звания, чуть-чуть не из мужи-
ков, а теперь, почитай, первый любимец у царевича! Как
бы раздружить эту дружбу?» Стали разведывать и по
времени разузнали всю подноготную. «Ладно,— говорит
один завистливый генерал,— недолго ему быть первым
любимцем, скоро будет последним прохвостом! Не я буду,
коли его пе выгонят со службы с волчьим паспортом!»
Надумавшись, пошел генерал к государю в отпуск про-
ситься: надо-де .по своим делам съездить; взял отпуск и
поехал в тот самый город, где проживала полковничья
сестра. Пристал к подгороднему мужику на двор и стал его
расспрашивать: «Послушай, мужичок! Скажи мне правду
истинную: как живет такая-то купеческая дочь, принимает
ли к себе гостей и с кем знается? Скажешь правду, день-
гами награжу».— «Не возьму греха на душу,— отвечал
мужик,— не могу ни в чем ее покорить; худых дел за нею
не водится. Как жила прежде с братом, так и теперь жи-
вет — тихо да скромно; все больше дома сидит, редко
куда выезжает — разве в большие праздники в церковь
божию. А собой разумница да такая красавица, что,
кажись, другой подобной и в свете нет!»
Вот генерал выждал вфемя и накануне большого годо-
вого праздника, как только зазвонили ко всенощной и
купеческая дочь отправилась в церковь, он приказал зало-
жить лошадей, сел в коляску и покатил к ней прямо в дом.
Подъехал к крыльцу, выскочил из коляски, взбежал по
лестнице и спрашивает: «Что, сестра дома?» Люди
приняли его за купеческого сына; хоть на лицо и не схож,
да они давно его не видали, а тут приехал он вечером,
впотьмах, в военной одеже — как обман признать? Назы-
вают его по имени по отчеству и говорят: «Нет, сестрица
ваша ко всенощной ушла».— «Ну, я ее подожду; проведите
меня к ней в спальню и подайте свечу». Вошел в спальню,
глянул туда-сюда, видит — на столике лежит перчатка, а
рядом с ней именное кольцо купеческой дочери, схватил
это кольцо и перчатку, сунул в карман и говорит: «Ах, как
давно не видал я сестрицы! Сердце не терпит, хочется
сейчас с ней поздороваться; лучше я сам в церковь поеду».
А сам на уме держит: «Как бы поскорей отсюда убраться,
не ровен час — застанет! Беда моя!» Выбежал генерал на
крыльцо, сел в коляску и укатил из города.
Приходит купеческая дочь от всенощной; прислуга
280
372. ОКЛЕВЕТАННАЯ КУПЕЧЕСКАЯ ДОЧЬ
ее и спрашивает: «Что, видели братца?» — «Какого
братца?» — «Да что в полку служит; он в отпуск выпросил-
ся, на побывку домой приехал».— «Где же он?» — «Был
здесь, подождал-подождал да вздумал в церковь ехать;
смерть, говорит, хочется поскорей сестрицу повидать!» —
«Нет, в церкви его не было; разве куда в другое место
заехал...» Ждет купеческая дочь своего брата час, другой,
третий; всю ночь прождала, а об нем ни слуху, ни вести.
«Что бы это значило? — думает она.— Уж не вор ли
какой сюда заходил?»
Стала приглядываться — так и есть: золотое кольцо
пропало да одной перчатки нигде не видно.
Вот генерал воротился из отпуска в столичный город
и на другой день вместе с другими начальниками явился
к царевичу. Царевич вышел, поздоровался, отдал им
приказы и велел по своим местам идти. Все разошлись,
один генерал остался. «Ваше высочество! Позвольте,—
говорит,— секрет рассказать».— «Хорошо, сказывай!» —
«Слух носится, что ваше высочество задумали на полков-
ничьей сестре жениться; так смею доложить: она того не
заслуживает».— «Отчего так?» — «Да уж поведенья
больно зазорного: всем на шею так и вешается. Был я в
том городе, где она живет, и сам прельстился, с нею
грех сотворил».— «Да ты врешь!» — «Никак нет! Вот не
угодно ли взглянуть? Она дала мне на память свое именное
колечко да пару перчаток; одну-то перчатку я на дороге
потерял, а другая цела...» Царевич тотчас послал за купече-
ским сыном-полковником и рассказал ему все дело. Купе-
ческий сын отвечал царевичу: «Я головой отвечаю, что
это неправда! Позвольте мне, ваше величество, домой
поехать и разузнать, как и что там делается. Если генерал
правду сказал, то не велите щадить ни меня, ни сестры; а
если он оклеветал, то прикажите его казнить».— «Быть
посему! Поезжайте с богом». Купеческий сын взял отпуск
и поехал домой, а генералу нарочно сказали, что царевич
его с глаз своих прогнал.
Приезжает купеческий сын на родину; кого ни спро-
сит — все его сестрой не нахвалятся. Увидался с сестрою;
она ему обрадовалась, кинулась на шею и стала спраши-
вать: «Братец, сам ли ты приезжал ко мне вот тогда-то
али какой вор твоим именем являлся?» Рассказала ему
все подробно. «Еще тогда,— говорит,— пропала у меня
перчатка с именным моим кольцом».— «А! Теперь я дога-
281
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дываюсь; это генерал схитрил! Ну, сестрица, завтра я назад
поеду, а недели через две и ты вслед за мной поезжай в
столицу. В такой-то день и час будет у нас большой развод
на площади; ты будь там непременно к этому сроку и явись
прямо к царевичу».
Сказано — сделано. В назначенный день собрались
войска на площадь, приехал и царевич; только было хотел
развод делать, вдруг прикатила на площадь коляска, из
коляски вышла девица красоты неописанной и прямо к
царевичу; пала па колени, залилась слезами и говорит:
«Я — сестра вашего полковника! Прошу у вас суда с
таким-то генералом, за что оц меня опорочил?» Царевич
позвал генерала: «Знаешь ты эту девицу? Она на тебя
жалуется». Генерал вытаращил глаза. «Помилуйте,—
говорит,— ваше высочество! Я ее знать не знаю, в первый
раз в глаза вижу».— «Как же, ты мне сам сказывал, что
она тебе перчатки и золотое кольцо подарила? Значит^
ты эти вещи украл?»
Тут купеческая дочь рассказала царевичу, как пропали
у ней из дому кольцо и одна перчатка, а другую перчатку
вор не приметил и не захватил: «Вот она — не угодно ли
сличить?» Сличили обе перчатки — как раз пара!
Нечего делать, генерал повинился, и за ту провинность
осудили его и повесили. А царевич поехал к отцу, выпросил
разрешение и женился на купеческой дочери, и стали они
счастливо жить-поживать да добра наживать.
В	373. ВЕРНАЯ ЖЕНА
от один купеческий сын; подошло ему время
жениться, и не мог нигде невесты подыскать, ни
в городе и нигде ему не по душе. Искал, искал —
нигде ему по сердцу нету. И скоро он загонщиков рассылал
по иным городам, карточки ему посылали. Семьдесят семь
карточек сняли с невест из иных городов. И никотора
картинка ему от души не подходит.
В одно время разложил он все эти карточки. Надо же
решиться: «Докуль буду я один жить?» Из семидесяти
семи на трех карточках решился: «Ну, поеду: ту ли, Другу
ли, третью возьму».
Потом, в одно время, пришла к ним одна нищая на
282
373. ВЕРНАЯ ЖЕНА
кухню, просить кусок хлеба, и прошла мимо их дома. А
нищая эта была двадцати пяти годов девушка. Он в окошко
кинул взор на нее. Вот припала к душе нищая. Велел
прислугам воротить. Прислуги ее огаркивают: воротись,
мол, скоре! Та спужалась: «Что такое — я ничо ведь у вас
не украла! Вы мне подали, я и пошла».
Воротилась эта нищая с горькими слезами, напужалась:
для чего ворачивают? «Ничего не брала, не украла и
преступления никакого с ними не делывала».
Распорядился этот Иван купеческий сын: прямо в
палату к нему пущай идет. Принуждена эта нищая девуш-
ка класть свой мешок и идти к нему на лицо.
Потом распорядился Иван купеческий сын прислугам
подать им вина и закуски, садит ее за стол, наливат ей —
как видит: она с испуганным лицом — стакан вина хоро-
шего. Ну, выпила она же ту рюмочку, и у ней красочка
переменилась, еще она получше стала, поаккуратнее. И
стал он сватать за себя ее. Она ему говорит: «Что же вы
это смеетесь надо мной? Вы уж получше себе кого ищите,
да и подсмейтесь! А то надо мной-то чо смеяться, меня и
так бог осмеял». А он всей душой к ней припал: «Никак
нет, не смеюсь»,— снимат со своего пальца именное коль-
цо, падеват ей на руку и приказал кучеру запрекчи лошадь,
выспросил: «Где ты живешь?» А опа за самым за их горо-
дом в землянке живет. И мать слепа живет. Она с мешком
ходит — мать прокармливат. И кучеру наказал тайным
образом: «Привези ее, слушай, незаметным образом, что
она будет говорить, и правду ли у ней мать слепая».
Ну, повез ее кучер, привозит к этой землянке, а сам
спрятался и слушат. Как та зашла в землянку, так прямо
и говорит: «Мама, ко мне жаних свататся!» Мать говорит:
«Какой же это жаних к тебе свататся?» Она и говорит:
«Такого-то купца сын!» Мать и говорит: «Что ты, девка?
Ведь он это фигурит над тобой!» — «Да како же, мама,
смех? Ведь он из своих рук подал мне именной перстень —
и вот сто рублей денег!» И потом мать ей не верит: «Ты
где-нибудь ходила, польстилась, украла! Унеси обратно,
положь!» — «Что ты, мама, вот кучер уверит!»
А кучер все это слушал, повернул лошадь и рассказал
барину.
Барину эта речь старухина очень понравилась. Потом
приезжат к ним сам Иван купеческий сын, в их землянку.
И решили они, свадьба которого числа. Обул, одел ее, и
283
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
решили, когда венчаться. Ну, как это число дошло, приехал
венчаться — велит он старуху в палаты свои вести, а
землянку зажегчи. Ну, и так по его и сделали. Как они
повенчались, пошел у них пир-пированье. Как подвыпили
все фрейлины, кавалеры танцуют, а его на смех подымают:
«Чо жо ты со своей молодой не танцуешь?» А он боится
ее спросить, может, она обидится — где же ей, с мешком
ходила, поди, не умет! И посылат горнишну спросить,
умет ли опа танцевать. Та отвечат: «Пошто не могу? Могу».
Ну, и пошли танцевать, она даже всем фрейлинам
подгадила — те супротив ее не могут.
И стали после свадьбы жить они по-хорошему, по-
благородному. И они живут — души один [в другом не
чаят], и он нарадоваться ей не может: «Это мне господь
послал такую жану!»
Подошел май месяц, зацвели цветы в садах, пошли они
с ней в сад разгуливаться; вот он в саду гулял, гулял да
вздохнул тяжело. Она к нему пристала: «Чо жо это ты
вздохнул в неудовольствии, чем ты недоволен?» Ну, он:
«Да так себе»... А потом говорит: «Вот что, душечка, как
был я холостой, в это время всегда налаживал корабли и
плыву. А сейчас мне и скушно стало».— «Ну что, душечка,
плыви, я тебя не держу. Ступай с богом, я не воспрещаю
вам плыть».— «А мне,— говорит,— сумление вас оста-
вить».— «Дак что же, вы мне не верите? Так помолимтесь
богу, затеплим свечи и заклянемся, что ни ты другу не
поймешь, ни я другого не возьму — вот и вверимся друг
другу, и ты с надеждой поплывешь, и я останусь».
Ну, и пришли они в дом, затеплили свечи, помолились
богу и заклянули друг друга на одной точке стоять.
И стала она мужа в путь-дорогу собирать, и проводила
честно-благородно, и стала домашность править, жить без
мужа.
Приехал он в чужие земли, в чужие города, ну, и там,
как приплыл — собака собаку по лапе знат,— приходит в
трактир, где все богачи собираются. Сели закусывать, вы-
пивать, картежить. Потом из них один молодой офицер
сказал: «Мы-то выпивам, закусывам — чо-то наши жены
дома делают?» А этот же самый сказал, который клялся:
«Да чо же делать? Честь честью живут! Живут в предо-
вольствии. Чо им делать?» Этот же офицер сказал: «Э, они
честь честью проживут! Найдут кавалеров, парней, вот
и все».
284
373. ВЕРНАЯ ЖЕНА
Этот купеческий сын с ним за спор схватился, что «моя
жена хорошо проживет». А офицер с ним за спор, голову
закладыват, что он к его жене приедет и чо хошь сделат.
Потом до того дело у них дошло, что больше тыщи заложил
против его головы, и офицер отправлятся. Офицер этот
и говорит ему: «Ты отправь телеграмму жене, что гость
к ней приедет».
Он принужден был телеграмму ей отбить, что гость
приедет. Жена получила, ужахнулась: «Что это за скоро-
спешная телеграмма? Какой такой гость?» И как у ней
в голове было, она сразу стрекинулась: «Должно, какой
спор был у них!»
Ну, являтся к ней этот гость. Приняла она его честно
благородно и за закуску. Что же — гость так гость. Вот,
как он выпил, закусил, и стал он к ней лабзиться, дерзкие
слова говорить, а они в комнате были двое. Она: «Боже
избавь, чтоб я это дело сделала!» Отвлекатся от пего. Он
вынимат из карману леворверт — вот, дескать, все равно
с душой расстанешься. Она ужахнулась — говорит: «Сей-
час же мы оба одеты, неудобно. Вот ночь придет, мы и
расположимся в ночное время». Он и решился ночи ждать.
«Только будем это дело без огня делать. Я и замуж выхо-
дила, решилась с мужем, чтоб эти глупости при огне не
делать». А он и думат: «Ладно, я кольцо (он приметил у
пей его) с тебя ночью сыму, мужу указ привезу».
Как они поужинали, приказыват она горнишной
постель в спальне приготовить. Ну, и как она хозяйка,
отлучилась и горнишну заговорила: «Ночуй с этим гостем,
и я тебе тыщу рублей дам. А я тебя надушу, одену»,—
говорит и перстень свой с руки ей дала. Опа и согласи-
лась.
На спокой легли эти горнишна и офицер. Ну, потом
уж как вставать надо, он ладит кольцо с пальца стащить.
А оно туго было — не идет. Он недолго думал, взял да и
отрубил кольцо с пальцем. Горнишна встала — ну, и хо-
зяйке с обидой: «Что он надо мной доспел — палец отре-
зал!» Хозяйка ее уговариват: «Ну, ничего, я тебя не обижу,
как ты за меня пострадала, будешь ты навек наша
участница».
Потом хозяйка горнишну эту спрятала, а сама руку на
темляк повесила и замотала бинтом, будто у ней отрезано.
Потом, как встал этот офицер, сели они завтракать, заку-
сывать. Она и говорит: «Вот какую вы подлость сделали:
285
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
у сонной у меня палец отрезали!» Он стал ей казною, что
вот я столько-то тебе дам.
Она с него копейки не взяла.
Отправился ее гость — отправился к ее мужу. Радый
такой.
Она после этого гостя сейчас в полицию, в церкву и
приказала легку шлюпку сейчас в погоню за ним — вместе
с горнишной к мужу узнавать, как он там. Смекат, что не
зря этот гость приезжал. И оделась в мужску одежу, волосы
остригла, приезжат и идет в ту же гостиницу.
Тут сидят, картежат — и увидела гостя этого, который
ночевал у нее. И спрашиват: «Чо у вас тут хорошенького,
какой торг, чо почем?» И они ее спрашивают. Так идет у
них беседа. И отвечат ей офицер: «У нас седни будет
новенькое: одного вешать будем, за жену [поручался]
шибко». Та спрашиват: «Почему так?» Он объяснятся и
говорит: «Вот никогда нельзя за жену поручаться».
Долго она тут беседовать не стала, пошла по полициям
по разным, со всеми бумагами. К надзирателю пошла:
«Не могу ли я его увидать?» Надзиратель говорит: «Как
арестантов в баню поведут, перед вешальницей мыть,—
тут ты его и можешь видеть, а больше нельзя, никак не
можем допустить».
Как повели в баню, идет она к этой бане — караульны
ее не пропускают туда. Ну, она сунула там им, пропустили
ее па четверть часа. Потом она им обсказыват: «Товарищ
мой был самый задушевный — хочу проститься с ним».
Заходит она в баню: «Ах, голубчик, до чего достукался!» —
говорит. Он с испугу прямо матерным словом: «Убирайся,
мне не до того!» Ну, она ему призналась, что: «Я твоя жена,
не бойся ничего, я тебя спасу». Видит, пальцы-то у нее
все целы. «Ты не к вешальнице пойдешь, а как к куме на
именины!»
Приходит она к вешальнице — они привели все началь-
ство — и доказала: вот кто, мол, с ней ночь ночевал. «Ты не
со мной был — востер, да не подточенный, вот у кого паль-
ца нет!»
Ну и мужа-то оправдали, а офицера-то повесили. А
сколько было капитала у этого офицера в залоге, на гор-
нишпу перевели...
А они вернулись и стали жить-поживать, добра на-
живать.
286
374. ВОЛОДЬКА КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
374. ВОЛОДЬКА КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
Й ыло это в городе Петербурге. Жил купец. У него
И В было в байке 40 тысяч, лежало у этого купца. Сын
был у него Володька. Купцу и этих денег недо-
вольно; он нашел таких людей (деньги работать еще), кото-
рые деньги работали; в порожнее время могли они подкоп
копать в порожнюю избу дальше, чтобы уйти этим подко-
пом. Потом жил у него годовой работник. Отжил год, они
его неславно рассчитали. А работник сказал: «За это я вам
покажу вошь в голову!» — пошел и сказал.
Потом он приходит в полицейское правление, работник;
заявляет, что деньги работает недействительные. А деньги
они делали — в чужие земли отправляли; деньги в однем
слове не сходятся с действительными деньгами. Тут поли-
цейские говорят: «Можешь ты нам показать?» — «Я могу
поутру застать на деле, кто деньги работает!»
До утра доживают. Собралась полиция, взяли этого
работника, поехали к хозяину. Полиция приезжает, хозяи-
ну говорит: «Пущай нас во двор!» Приходит во двор.
«Хозяин, давай нам обыск! Где вы деньги работаете? Отво-
ряй давай подвал нам!» К подвалу подходят, а Володька
рабочих спрашивает: «Сёднишную ночь сколько денег вы
наработали?» — «Сорок тысяч только сёдни, полени-
лись»,— говорят.
Начали кладову только отпирать, эти рабочие в нору
убежали, которые готовили; остается сын Володька только
тут. Володьки спросили: «Что ты делаешь?» — «Деньги
работаю».— «С кем ты работаешь?» — «Я один работаю,
никого больше нет!» Полиция приказала его заковать, в
тюремный зацок свести. Что денег наработано, все взяли.
Посадили его в тюремный замок.
Он сидел цельной год. Дело было в праздник. Гене-
ральская дочь приносила решетку калачей в тюремный
замок, разносила по несчастным. До Володьки дошла и
ему подает. Она раньше знала его и сказала: «Володька,
знать, напрасно сидишь?» — «Что поделаешь, барышня?
Участь така довела!» Она ему ничто не сказала.
Домой приходит, объясняет родителю: «Родитель, вот
у меня теперь нанятой ученик, платим мы ему 30 рублей
в месяц. Чем нам платить 30 рублей в месяц, выпустить
купеческого сына Володьку; он разученый очень, на семь
грамот, он будет меня обучать даром. Человек он молодой,
287
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ему скучно очень в тюремном замке сидеть; пожалей,
родитель, его!» — сказала дочь. (А сама залюбила его уж.)
А Володька из себя был красивый и кудрявый (волосы
у пего кудрявы были). «Ну, ладно, мила дочь! Я утром
схожу, выпущу его». Генерал поутру приходит в тюремный
замок, приказал его расковать. Приводит в свой дом,
говорит: «Вот, ты учи мою дочь Палашу!»
Он начинает се учить; задает строчку, опа отвечает
пять да шесть. Наука пошла хорошая ей. День опа с ним
посидела и говорит: «Вот, родитель, тот меня учил неделю,
а этот один день — я больше поняла в день в один!» Сказал
генерал Володьке: «Ты приучай мою дочь, постарайся!
Я походатайствую, может быть, не выпустят ли тебя из
тюремпого замку?» Тут генерал с генеральшей уезжали в
гости, а они оставались в комнатах одни. Тут Палаша
заводит его в свою спальну и говорит: «Володька,
сотвори со мной блуд, а если этого пе будет, то,— вынула
леворьверт,— в тебя пулю выпущу, а потом сама застре-
люсь!» — «Чем погибать, — говорит,— так лучше согла-
ситься» .
Потом они проживали с пей, этим манером, этак с
полгода. Генерал стал замечать, говорит генеральше:
«Мать, я вижу: дочь у нас едва ли не обрюхатела». Гене-
ральша па то сказала: «Сами свели! До следствия время
теперь уж молчать доводится». Тут во второй раз генерал
опять уезжал в гости. Володя стал своей Палаше говорить:
«Палаша, дело неладно! Родители узнали, что мы с тобой
живем. Пойдем мы с тобой па пристань, сядем па корабль,
уедем в чужие земли, и вот там мы с тобой обвенчаемся,
проживем — никто и нс узпас-т!» Палаша узнала, что дело
неладно, взяла денег у родителя немало, пошли с ним на
пристань. Попутчиков ехать им никого не оказалось
тут — ехать не на чем.
Володька говорит: «Я, Палаша, покупаюся!» — «Воло-
дя, ты потонешь!» — «Нет, я плавать мастер, я никогда
не потону!» Снимал с себя одежду, также рубашку и
подштанники, пал в море. И вот он курнулся и поплыл.
Не меньше глядела она с час время и плакала, что он
потонул: не видит его. Он был плавать мастер: захочет
отдохнуть, лягет на спину, потом опять плывет, а виду не
подавал, чтобы она пе видела. Тогда она отправилась
домой, Палаща.
Приходит домой. Как родители ее приезжают, она на
288
374. ВОЛОДЬКА КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
коленки встает и плачет. «Что же ты, мила дочь Палаша,
плачешь? Об чем больше? Скажи!» — «Я перед вами,
родитель, неладно сделала».— «Скажи ты нам, чего ты
сделала?» — «Попросился Володя купаться на море, я
никак не могла его отговорить; и вот он как пал в море, и
утонул». Генерал на то сказал: «Ну, так что же что утонул?
Мы сделаем мершую бумагу, скажем, что он кончился,
больше и ничего!»
Володька плыл морем, натакался на кит-рыбу. А кит-
рыба хочет его съесть, а он ей не дается: где под брюхо, где
на нее налезет. Потом кит-рыба всплыла наверх, как
пластина. Володька залез на ней и сидит. По его счастью,
ехали из иных земель на корабле — увидели человека и
говорят: «Это непременно, ребята, чудовище морское,
надо отворотить от него!» Тут сверстались против него,
скричали: «Что ты, человек или нет?» — «Я человек
крещеный; не можете ли вы взять меня с собой?» Тут
скричали из кораблей: «Если можешь к нам плыть, к ко-
раблю, так подплывай ближе!» Тогда он соскочил с кит-
рыбы, подплыл к йхому судну. Тут они подхватили его,
посадили в корабль; поплыл он тогда с ними.
Прибыли они в королевство: привалились на пристань.
Тотчас королю доложили: «Мы нашли на море человека;
куды его дозволишь девать?» Тут король приказал: «При-
ведите его в мои палаты; я погляжу, что за человек». Они
его обрядили как следует, одели с рук и до ног. Приходит
он к королю в дом. Королю он сразу пондравился: лицом
красивый и кудрявый. Сказал: «Молодец, откуль? Из
каких земель?» — «Зовут меня Володькой; сызмалетства
я с родителем рыбачил; судно наше расшибло, я потонул
на море. Не примегрь ли, ваше королевское величество,
меня к себе на место дитя? Я служить буду вам по смерть
мою!» Король сказал: «У меня сына нет; все равно! Будет
он сначалу служить у меня в доме половым». И он стал
половым служить; королю очень заглянулся, а дворному
генералу еще пуще того.
Пожил он месяц-другой; сказал генералу: «Мне эта
служба недовольна, половым быть. По крайней мере, вы
мне службу дали бы в Сенате писарем быть». Ге-
нерал королю сказал: «Переведем его в Сенате писарем
и зададим ему просьбу: какую он просьбу может соста-
вить?» Перевели его в Сенат, задали ему просьбу; составил
он просьбу очень хорошо, просьба заглянулась королю.
289
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Король сказал, что не быть ему младшим писарем, а быть
ему старшим писарем, чтобы он мог всем Сенатом править.
Пожил Володька с годик; дело правил очень хорошо
в Сенате.
Наконец король что-то захворал и поскорости помер.
У короля не было братовьев, также и племянников, на-
следников никаких. Тут сходились и советовали: «Кого
поставить в короли королевством править? В короли вся-
кому охота, а давайте зададимте задачи: по три книги кто
может списать в трои сутки — со старых книг на свежи —
того и в короли». Все сидели старались день и ночь, что
списывали, а Володька ходит день и ночь, сутки, не зани-
мается. Дворный генерал сказал: «Что же ты, Володька, не
занимаешься?» — «Я человек чужестранный, где же меня
поставят в короли?» — «Ну так что же? Мы тебя приняли
за своего; занимайся все-таки; напишешь, так поставим!»
На третий день Володька занялся и рано покончил,
списал. Тут приходит на четвертые сутки в Сенат. «Что,
ребята, у кого готово?» Тут сказали, что на сутки, у другого
на полторы — у всех не готово, только очудилось готово
у Володьки одного. «Быть ему королем!»
Тут он королевством с год правил. Наконец сказал:
«Господа, я желаю к русскому государю; у меня есть
дело с царем поговорить».— «Тебя унять нельзя; можешь
ты заутра ехать». Он приказал корабль припасти к утру.
До утра доживает, на корабль садится и отправляется.
Приезжает в русское государство, приваливается на при-
стань. Дело было к ночи. Он снимает с себя королевскую
одежду, надевает на себя купеческую простую одежду. Ту
одежду в сундук запирал; товарищам сказал, что я, госпо-
да, схожу один; хотя и ночь прохожу всю, вы, господа,
с корабля не уходите, дожидайтесь меня.
Идет он по городу; видит двухэтажный домик, заходит
в него. А в этом домике живет шайка разбойников. Захо-
дит он в дом, они сидят за столом водку распивают. Ата-
ман-разбойник взглянул на него — одежда на нем хоро-
шая. «Господа, убить этого человека!» А он говорит: «Не
бейте! Вырвался я сам из тюремного замку, желаю с вами
вместе разбойничать; примите меня в свою шайку! Если
вы не верите, глядите на моих руках: вот у меня и клеймы
есть, что я несчастный».
Они были согласны; приняли его в свои товарищи:
«Садись, брат, с нами за стол кушать!» Кушанье закуши-
290
374. ВОЛОДЬКА КУПЕЧЕСКИЙ СЫН
вали, также и водку выпивали. Наконец, атамана спроси-
ли: «А сегодня какого велишь нам купца позорить?»
Атаман сказал: «Ступайте вот к такому-то, к Андрею
купцу, который деньги работал; ворвитесь к нему в кладо-
вую!» Тут Володька понял, что к его отцу посылают; пошел
в разную комнату скорее; приходит, живо вынимает бума-
гу и карандаш, сучинил записку, положил ее в карман.
(Им не объясняет ничего уж.)
Подходит дело к полночи. Посылает их атаман раз-
бойничать. Запрягали они экипаж, ехали на охоту. Подъ-
езжают к этому Андрею к дому, начали работать, врыва-
ются в кладовую. Разломали, как человеку лезть. Володька
и говорит: «Давай, братцы, я залезу живо, буду вам пода-
вать, вы только принимайте!» Володька залез; хотя он
подает, а в стену чем-цибудь пуще колотит, чтобы слыхали
домашние. Услыхали домашние, что кто-то в кладовой
шебарчит (стукается), выбегали, увидели этих самых
разбойников. Тогда они закричали: «Володька, вылезай!»
А он не вылезает. Они сели да угнали.
Работники заходят в кладовую, увидели Володьку,
не рассмотрели, что хозяин, давай его бить. Володька не
отвечал, что «я хозяин» ли, что ли; а до того его добили,
что он ничем не мог владать. Сказал отец (хозяин):
«Оставьте, не убивайте, оставьте до свету! Я спрошу, кто
такой?» У Володьки была сестра; запросилась: «Дозволь
мне, тятенька, сходить посмотреть этого разбойника».
Отец хотя ее и не пущал, она со слезми просится: «Дозволь
поглядеть; сердце не терпит, схожу я погляжу». Она
фонарь зажигала (как народ тут его караулил), приходит
в кладовую, смотрит на его кудри. Тут сестра смотрит и
плачет, сужалела: «По кудрям словно как наш братчик
Володька, а лицо избито все, в крови».
Тут он услыхал от сестры речи, засовался в карманах,
нашел записку, выбрасывает сестре "под ноги. Сестра:
«Что такое?» Подняла записку, читает, что прими от меня,
сестра, записку. Сестра заплакала, пошла в свои покои, в
избу, подает записку родителю. Записку родитель рас-
смотрел, заплакал, приказал принести его в комнаты свои.
Приносят, лицо его умывают, работника живо послали за
дохтуром. К богатому в полночь — это не что, живо дохтур
собирался, набирал всяких лекарствов. Дохтур намазал
хорошею мазью, завязал. Тогда родитель сказал: «Что ты,
291
НАРОДНЫЕ СКАЗЕ И
милый сын, не мог скричать? Неужели ли бы я приказал
тебя бить?»
Дело доходит до утра. Володька и говорит: «Родитель,
прикажи кучеру запрекчи в карету, а съезжу на при-
стань —- у меня есть товарищи там!» Приезжает на при-
стань, сундук отворяет, надевает на себя мундир как
следует, что подобается королю надеть. Оставил одного
караульного, а тут забрал всех к себе на обед; привозит
к родителю в дом.
Тогда на обряд смотрел его родитель: «Неужели ты,
Володька, доступил, что служишь королем?» — «Да, тя-
тенька, я служу вот в такой-то державе королем. Съезди
ты, родитель, или покажи кучеру, скажи, чтобы привез вот
такого генерала и с женой, и с дочерью с Палашей!» Послал
Андрей к этому генералу — привезти самого и женку и
дочь. Тут приезжают к купцу. Купец Андрей принял их,
начал угощать. Сидели они, а Володька был в разной
комнате, с сестрой сидели. (Они еще не здорова-
лись.)
Тогда Володька сестре говорит: «Поди, сестра, приведи
с собой в комнату Палашу; скажи, что мое дело девичье,
мы будем там с тобой угощаться». (Ему.уж охота невесту-
то скорее повидать, затем и приехал.) Приходит и говорит:
«Господин генерал, дозволь мне свою дочь в разную комна-
ту, мы будем там угощаться: наше дело девичье!» Палаша
приходит в комнату, а Володька стал против нее на ноги и
здоровается с ней. Палаша обробела. «Неужели, Володька,
я тебя вижу?» — «Да и верно, Палаша, что я!» — «Я по
тебе милостину всегда обношу (подаю), считаю, что ты
покоен, а ты жив образовался!»
Палаша ему объяснила: «Я от тебя теперь никак не
останусь! От тебя родился сын, у меня растет». Володька
сказал: «Затем я и с королевства обратился — тебя в
женки взять и с собой увезти! А сын будет у нас впослед-
ствии наследник... Можно теперь обратиться нам к ро-
дителям».
Приходит в комнату к родителям. Выходили из той
комнаты все трое, здоровались с генералом; и генерал
обробевши смотрел на Володю. «Неужели ты это самой и
есть, Володя? Доступился до такой степени, что получил
теперь чин короля?» — «Да, ваше превосходительство,
я служу в такой-то державе королем. Я обратился из коро-
левства: ты выдай свою дочь мне в жены!» — «Бог благо-
292
375. ПОКУПКА УМА
словит! Сейчас сходите к венцу, и будем мы потом пи-
ровать».
Съездили, повенчались, кутили более недели; наконец,
он отправился в королевство. Распростился с отцом-
матерью; прощался, говорит: «И рад бы я дома остаться,
нельзя никак закон переменить!» Увез Палашу с сыном
в королевство.
Ь	375. ПОКУПКА УМА
ыл купец. У него был сын. Звали его Ванюшкой»
Он был такой умный — никуды не ходил: ни по
пирам, ни по беседам, никуды, никуды. Купец и
говорит жене: «Что-то у нас сынок никуда не ходит? Надо
женить его, а он никуда не ходит, никого не знает». А мать
говорит: «Посылай его»,— говорит. Купец и говорит сыну:
«Что ты, Ванюшка, никуда не ходишь?» — «Куды я,
тятенька, пойду, раз я никого не знаю?» — «Ты бы хоть
к девушкам на беседу сходил».— «Вот можно сходить»,—
говорит сын.
Вот отец дал ему три рубля денег. «Поди,— говорит,—
купи гостинцев и пойди на беседу к девушкам и попотчуй!»
Ну вот, он взял три рубля, сын, и пошел. Взял пошел, сошел
в магазин, взял себе гостинцев. Ну и идет по городу и дума-
ет: «Куды я пойду, раз я никого не знаю? На господскую
беседу неприлично мне, на купеческую тоже. Пойду,—
говорит, — где мещанки сидят: там попроще!»
Вот пришел на мещанскую беседу. Девок беседа боль-
шая сидит. Раз пришел кавалер этакой хороший — девки
все обрадовались: не бывал такой на беседе никогда! Одна
девка бойкая, Таня зовут: «Пожалуйста,— говорит,—
пожалуйте! Вот место тут!» Он и сел к Танюшке. Ну вот и
посидел маленько и отдал гостинцы эти Танюшке. «Вот,—
говорит, — Танюшка, потчуй подруг!» Она взяла гостинцы.
Попотчевала подруг. По разу обнесла, а остальное себе.
Вот посидел немножко, пошел домой Ванюшка. И
остальные деньги отдал этой Танюшке. «Вот, — говорит,—
тебе, Танюшка, остальные деньги. Мне,— говорит,— не
надо: у нас у тятеньки денег много».
Приходит сын домой. Отец спрашивает: «Ну что,
Ванюшка, понравилось на беседе?» — «Да ничего,— гово-
293
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рит,— хорошо! Понравилось!» — «Ну, на другой вечерок
еще,— говорит,— сходи!» — отец-то. «Мне,— говарит,—
тятенька, этих денег мало? Дай,— говорит,— пять рублей!»
Отец ему дал пять рублей, Ванюшка опять пошел на
беседу. Сошел в магазин, взял гостинцев, сколько ему
нужно. Пошел на беседу опять. Опять садится к этой
Танюшке. Потом уже просит: «Дай, тятенька, десять
рублей!» Опять также сошел, гостинцев взял, да и опять к
Танюшке. И последние деньги отдал. Посидел, а она его и
провожать пошла. Проводила, докуда нужно.
Ну, он и стал ходить каждый вечер. И денег просил все
вдвойне, все вдвойне. И до двадцати рублей дошел, и до
тридцати рублей дошел. Потом отец и говорит уже матери:
«Ну, мать, в добрый час мы послали сына по беседам хо-
дить! Теперь он нас разорит!» Мать говорит: «Сам послал
по беседам ходить!» — «Не лучше ли его женить?» — «Так
Зто же, жени!» Отец сам ему говорит: «Ванюшка! Не же-
лаешь ли ты жениться?» — «Ну,— говорит,— тятенька,
что же — и жаните!» — «Кого,— говорит,— прикажешь
сватать-то?» — «Вот сватайте,— говорит,— Танюшку.
Девка-то хорошая!» — «Нет! Нам твоя Танька не надо!
Не то что в дом, а дома не надо!» А сын говорит: «Ну, мне
больше никакая не надо!» — «Возьмем ли мы подзабор-
ную? Мы за тебя найдем невест умных, разумных, благо-
честливых, от хорошего отца и матери, с большим именьем,
с большим приданым».— «Ну, как хотите! Кого возьмете, с
тем и жить буду!»
Вот они и поехали сватать и высватали невесту в городе
умную, разумную, благочестливую, хорошего отца-матери,
с большим именьем, с большим приданым. Ну, вот и
женили Ванюшку. Потом свадьба была хорошая, богатей-
шая. После венца они пировали, танцевали, сколько им
хотелось. После их уклали, молодых, спать. Сами улеглись.
Все утихло везде. Никто не стал уже ходить. Он и говорит:
«Ну, оставайся, жена! Я пойду к Танюшке». А она в ответ;
«Ну, ступай с богом!» Сходил, пришел вовремя: еще все
спят. Утром встают. Пришли молодых будить. Видят —
двое. Потом, на другой день, поехали к ейной родне, к
отцу-матери на отводины. Там тоже пировали, гуляли. Им
стали там кровать приготовлять на третьем этаже. Он и
говорит: «Я там не лягу! Приготовляйте кровать в нижнем
этаже и ближе ко дверям». Ну, что же, так и приготовили.
Как уклалися все спать, как затихло все и замолкло, он и
294
375. ПОКУПКА УМА
говорит жене: «Оставайся, жена, а я пойду к Танюшке!»
Так каждую ночь все и ходит и ходит. А до жены и
перстом не дотронет. Из дома все тащит и тащит. Родители
заметили это и спрашивают* «Скажи, Машенька, не ходит
куды Ванюшка от тебя?» — «Нет, — говорит,— никуда не
ходит Ванюшка от меня! Постоянно все со мною» Она не
сказывает. Отец и говорит матери: «Вот, мать, нужно его
послать за границу! Может, он и отстанет (от Таньки-
то)».— «Пошли его!» —говорит мать. Он говорит: «Ва-
нюшка! Не съездишь ли ты поторговать за границу? Я тебе
нагружу товару корабль».— «Что же! Я, тятенька, поеду!»
Вот ему отец нагрузил товару корабль и отпущает его:
«Вот ты свои товары продашь, заграничных накупишь и
опять привези домой!» Вот направили корабль. Он и гово-
рит отцу: «Какой тебе, тятенька, подарочек привезти из-
за границы?» — «Привези,— говорит, — шапку в пять-
десят рублей!» — «А тебе чего привезти, маменька?» —
«Привези в сто рублей шаль!» — «Хорошо, маменька,
привезу!» А потом обернулся к жене: «Тебе чего нуж-
но?» — «Мне ничего не нужно: своего всего много. Приве-
зи,— говорит,— ума!» — «Хорошо, привезу! Схожу теперь
к Танюшке!» Пришел да и спрашивает: «Какой подарочек
привезти, Танюшка? Я уезжаю за границу торговать».
Она говорит: «Привези мне в пятьсот рублей салоп!» —
«Хорошо,— говорит,— привезу! Только мне нельзя пере-
дать подарочек. Приходи на пристань такого-то числа!»
Вот и поехал за границу. Привалил на пристань ко-
рабль. Вот и пошла у него торговля. Такая торговля пошла,
что и не рядится! Что спросит — какую цену, ту и дают.
Все товары распродал по самой, по самой дорогой цене.
Потом опять набрал товаров — заграничных — по самой
дешевой цене. Ну, потом остается ему подарки купить.
Сошел в магазин. Купил отцу шапку в пятьдесят рублей,
купил матери шаль во сто рублей, купил Танюшке салоп
в пятьсот рублей; остается еще только жене ума купить.
Вот и ходит по городу и думает: «Где ума купить. А без
ума домой ехать не смею!»
Пришел он в один магазин и спрашивает: «Что,—
говорит,— господа, нет ли продажного ума? Жена велела
ума купить, а съехать без ума не смею».— «Ох, ты,—
говорит, — дурак! Едешь без ума торговать! Есть у нас умы,
да про себя. А продажных нету!» Закрыл свои глаза да
с большим стыдом из магазина вышел. Идет по городу —
295
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
головушка повешена. Ну вот, ай попадает ему пьянчужка
встречу рваная: «Что ты так, голубчик, задумался? Голо-
вушка повешена?» — «Уйди,— говорит,— что тебе за
дело!» Ну, значит, и разошлись. Потом и одумался:
«Стой!— говорит.— Этакие, может, и лучше знают, где
ума купить! Ей,— говорит,— друг! Воротись-ко!» Тот
сейчас вернулся. «Вот что,— говорит,— голубчик! Не
знаешь ли, где умы продают? Жена наказывала ума купить,
а без ума приехать не смею».— «Ой,— говорит,— пойдем
со мною! Ума сколько хошь найду!»
Вот и привел его в трактир и посадил его на стул.
«Вот,— говорит,— погоди вот тут! Я сейчас тебе ума приве-
зу, только ум дорог — семьсот рублей!» — «Семьсот так
семьсот! А без ума приехать не смею». Долго он ходил, а
Ванюшка ждет. Наконец пьянчужка является и несет
узелок под мышкой. В рогожке узелок, укутан веревками
накрепко. Вот приносит. Подает и говорит: «Денежки
пожалуйте, семьсот рублей!» Тот и отсчитал семьсот
рублей. Дал этот узелок и говорит: «Не смотри до дома
узелок, а то уйдет у тебя ум!»
Он взял узелок и пошел на корабль. Взошел в казенку,
закрыл окна и двери и положил узелок в уголок. И стали
отправляться в путь. Вот мало ли, много ли места проехали,
его и мучит: «За что я семьсот рублей отвалил? Чего я
домой привезу? Пойду посмотрю!» — говорит. Ну, сошел в
казенку, затворил накрепко окна и двери и начал узелок
распутывать. Вот путал, путал, распутал узелок. А там
четыре вещи лежат: худые брючишки, рваные-прерваные,
да пинжачонка рвань, да шапчошка рваная, худая, да
сапоги-оборыши, без голонищ, одни коты. «Ну,— говорит
(хлопнул сам по себе),— за что я семьсот рублей отвалил?
За этакую рвань? Пойду брошу в море!» Взял и понес.
Только хотел было бросить, да одумался: «Нет,— гово-
рит,— не брошу. Свезу,— говорит,— домой!» Вернулся да
бросил опять в угол. И поехал дальше.
Ну, потом и приехал домой. Привалил к пристани
корабль. Сошел в казенку. Ему бы приехать назавтра, а он
приехал на сутки раньше. Вот оделся в это ризье, обулся,
нищим сдобился. «Пойду,— говорит,— к отцу: они меня не
узнают. Послушаю, что они про меня теперь говорят».
Приходит к отцу. Помолился у порожка и просит мило-
стыньку Христа ради. Отец выходит и тридцать копеек
выносит. «Приими,— говорит,— нищенка, милостыньку!
296
375. ПОКУПКА УМА
Помолись за моего сына Ванюшку!» И мать приходит,
полтинник дает да и говорит: «Помолись за нашего сына
Ванюшку!» Жена выходит, рубль несет. «Вот, — говорит,—
прими, нищенка, милостыньку! Помолись за моего милого
мужа Ванюшку, чтобы дал ему господь ума да разума!»
Вот вышел вон. «Слава богу,— говорит,— про меня
этта хорошо говорят! А пойду теперь к Танюшке!» Вот к
Танюшке пришел. У Танюшки огонь. Дверь не заперта.
Пришел в ее хижину. У ей стол раскрыт, как буфет. На
столе все разные закуски, выпивки, рюмки. Все на столе.
И сидит у ей за столом такой рыжик, так просто ужас! Вот
охватываются, целуются. Обое пьяные. Она говорит: «Вот,
милой друг, я, пока жива, от тебя не отстану!» Хлопнула
об стол кулаком. «И от Ваньки тоже не отстану, пока его
по миру не спущу!» — «Милостыньки Христа ради!» Она
не подошла, прямо кидком кинула три копейки: «Убирай-
ся к черту!» Он вышел вон да и перекрестился: «Слава
тебе,— говорит,— господи! Не жалко мне семьсот рублей:
теперь я ума купил!»
Пришел на корабль. Оделся, сдобился, дожидается
свету. Как светло стало, она вдруг и едет на тройке. Дама
в шляпке, этакая разодетая! Выходит из повозки Танюшка.
Он выходит на платформу. Она встречается с ним. Здоров-
каются. Ну, там: «Здравствуй, Танюшка! Все ли поздоро-
ву? Все ли благополучно? Как там ты поживаешь?» Она-
то ему и заплакала: «Про меня-то ты и не спрашивай! Я о
том переплакалася, перетосковалася, не пила и не ела!
Привез ли ты мне подарочек?» — «Привез, привез, Та-
нюшка! Пойдем в казенку!» Как вошли в казенку, так он
ее схватил Танюшку, начал ее всю мять да топтать. Всю
ее измял. Волоса — все до единой волосинки — выдергал.
Всю изодрал — всю в кровь. Как мясо кусок, выкинул.
Извощики ее не берут. «У нас,— говорят,— дама ехала!
А это что? Мяса кусок!» Стащили, бросили в повозку,
повезли.
Ну, он домой и пришел,— к отцу и к матери. Все его
встретили — отец и мать, обрадовались, здоровкаются с
ним. Поздоровался с отцом, и с матерью, и с женой. Там
приогляделся и стал подарочки дарить. Отдает отцу шапку
в пятьдесят рублей: «Вот тебе, тятенька, шапка в пятьдесят
рублей! Хороша ли?» — «Хороша,— говорит,— Ванюш-
ка!» Потом матери шаль во сто рублей: «Вот тебе, матуш-
ка, шаль во сто рублей! Хороша ли?» — «Хороша, Ванюш-
297
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ка!» Салоп подает жене в пятьсот рублей: «Вот тебе, милая
моя жена, в пятьсот рублей салоп!» Она обрадовалась, да
и говорит: «Слава тебе, господи! Видно, дал ему ты,
господи, ума-разума!»
Полно с тех пор к Танюшке ногой ходить. Посейчас
не бывал.
Б	376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
ыл именитый купец Варегин. В Питере жил, царю
помогал армию кормить. У купца Варегина был
сын один. Время ему вышло жениться. Он отцу
сказал: «Сватай, тятенька, а сам не оканчивай дело: я сам
поеду досватывать». Потом купец приезжает к купцу: «Я
приехал за добрым словом, за сватаньем».— «С великой
охотой отдаем Дочь за твоего сына! Тебя и ждем!» — «Не
хочу я окончить дело сам, высватать теперь, а приеду на
второй раз с сыном, потом окончим дело!»
Потом приезжает с сыном. Сын приходит в купеческие
палаты и говорит: «Покажи мне свою дочь! Я посмотрю,
какая у тебя дочь». Дочь собралась в светное платье, выхо-
дит, поздоровалась с Васенькой Варегиным. Он сказал
купцу: «Господин купец, дозволь мне в разные комнаты
с ней речи поговорить, с невестой!» «Я тебя,— гово-
рит,— возьму, так блуд сотвори со мной! (Что мне терпенья
нет)». Она согласилась.
Объехал он десяток купцов (и всех) и все таким мане-
ром: обледеневонить, выйдет из комнаты и говорит: «Мне
такую б...дь не надо!» Отец на это осердился. «Неужели
купеческие дети всё б...и,— говорит,— девки? Я больше
сватать,— говорит,— не поеду никуды! Мне конфуз!
Сватай сам, где знаешь!»
Тут он вышел в лавку торговать, Васенька Варегин.
Идет к нему офицерская дочь, девушка из себя хорошая.
Приходит к нему она в лавку и говорит: «Мне нужно,
Васенька Варегин, сережечки». Сказал: «Дороги ли тебе
надо сережки?» — «Не дороже того — в десять копеек по
кажи».— «Девушка ты хорошая, а что дешевы больно
сережки просишь? Не пойдешь ли, умница, за меня за-
муж?» (Она ему заглянулася.) Девица на то ему
сказала: «Я бедного положения, офицерская дочь; где вы
298
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИП
меня возьмете?» — «А если вы пойдете, я одежды нашью
своей хорошей (когда у тебя одежды нет, опасаешься),
только айда за меня замуж». Девица сказала: «Иду я за
тебя с великою охотой, как если не моргуешь мною,
согласна».
Тут он ей сказал: «Не сотворишь ли ты сейчас со мной
блуд, если я тебя возьму?» — «Ты меня хоть золотом об-
сыпь, не сотворю, покуль не повенчаешься!» — «Вот,
стало быть, ты честного поведения; я тебя возьму. Дам я
тебе сейчас сто рублей денег». Дал ей сукна хорошего и дал
на много платьев всякого матерья. «Ты к этому воскре-
сенью испасись: что тебе дал, все перешей, чтобы было у
тебя готово. Мы поедем повенчаемся!»
Он повечеру приходит домой, отцу своему объясняет:
«Я высватал невесту». Родитель спросил: «Скажи, Ва-
сенька, где же ты высватал невесту, у какого купца?»
Сказал ему сын: «Я высватал офицерскую дочь, у офице-
ра». На то ему отец сказал: «Если ты привезешь ее домой,
я тебя и в дом не пущу с ней!» — «Я на тебя не погляжу!
Когда мне глянется человек, все-таки я возьму!» — сказал
сын. Подходит суббота. «Что, тятенька, добровольно бу-
дешь свадьбу играть или не будешь?» Отец сказал: «Ты не
думай! Никогда не соглашусь я офицерскую дочь взять в
дом!»
Васенька отправился в лавку торговать поутру. Тогда
Васенька думал мленьем: «Взять надо денег немало! Мо-
жет, отец меня выгонит, было бы чем жить мне с ней!»
Взял много тысяч с собой денег. Доживают до воскресенья.
В воскресной день сказал сын отцу; «Дозволь мне к обедне
сходить». А отец: «Что, разве у нас лошадей нет! Кучер
отвезет тебя на лошадке». Васенька сказал отцу; «Я не
хочу ехать на лошадке, я хочу пешком идти в божий храм!»
Васенька тогда не пошел в церкву, а пошел в питейное
заведение. Приходит в питейное заведение; сидят три
пьянчужки, головы повесили. Купил четверть вина им;
поит их водкой и говорит: «Ребята, вино пить не даром!» —
«А что нужно, Варегин, тебе?» — «Вот этот будет мне
крёсной, а этот — дружка, а этот — подружье! Я женить-
ся хочу». Пьяницы на это были согласны. «Пейте, да не
шибко, вовсе пьяные не напивайтесь!» Выводит их на
рынок, купил им хорошие одежды, обрядил их как следно
быть, пьяниц. Свистнул биржовщикам; биржовщики под-
гоняют: «Что тебе угодно?» — «Я вот на сколько время
299
НА РОД НЫВ СКАЗКИ
съезжу, за то заплачу».— «Садитесь». Тут сели они на
лошадей, подъезжают к этому офицеру, к дому. Офицеру
скричал Васенька Варегин: «Благословляй свою дочь
замуж, выводи на улицу, пущай со мной садится! Поедем
к венцу. А в дом я нейду сам, значит». Дочь собралась;
благословили отец с матерью; она выходит, садится с Ва-
сенькой.
Потом они приезжали в божий храм. Обедня на отходе.
Они выходят в круг. Священник подходит к ним. «Что
нужно, Васенька Варегин?» — «Мне нужно венчаться».
Для богатого живо священник повернулся, венцы подтас-
кивал, надевал на них, начал венчать их.
Сметили купеческие дочери, что он берет офицерскую
дочь. Купеческим дочерям (которых он обледевонил)
сделалось обидно; докладывали они Варегину. Отец раз-
узнал: «Сукин сын1 Безо всякого благословенья... все-
таки на своем постоял! Венчается!» Работникам приказал
стать к воротам, взять по стягу: «Если приедет, убейте
его, и сыску не будет!» Варегин приезжает к воротам,
видит: работники стоят со стяжками. «Что это такое?
Разбойство!» — «Васенька, убирайся и сюды никогда не
являйся!» Васенька Варегин с биржовщиками расплатил-
ся и пьяницам дал по рублевке; сам пошел, откупил себе
квартеру.
Ночь переночевали, а поутру пошел лавку себе взял,
набрал товару, начал торговать. (Даром жить нечего, а
денег украл немало.) Проживается месяц и два. Люди
доносят отцу, что очень молода хороша и хорошо живут.
Мать его сужалела, своего сына, и говорит: «У нас один
сын! Живут приказчики». (Мать так мать; мать — кривая
душа.) «Нам что, что худая жена, пущай живет с нами!»
Потом он написал сыну письмо, а лакею приказал отта-
щить, чтобы Васенька шел домой жить.
Тут письмо Васенька получил, сказал: «Старый пес
одумался, видно!» Приходят они с женой к отцу, пали в
ноги. Отец их простил. «Вот ведь, тятенька, ты до старо-
сти дожил, а ума-то не нажил! Если бы я богачку взял, она
будет черемонии вести, а я бедную взял, меня она боится,
а вас вдвое!» И стали они поживать. Пондравилась сноха,
залюбил Варегин и признал ее хорошим человеком.
Тогда купеческие дочери в воскресный день в клуб
съезжались погулять. Тут они советовали: «Давайте по сту
рублей стряпки йхой отдадим, пущай она жену Васенькину
300
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
уморит*, тогда он котору-нибудь из нас возьмет». Собрали
они денег тысячу рублей; приходит одна к Васенькиной
стряпке тайно: «Получи тысячу рублей, возьми зельёв,
состряпай пирог, окорми ее». Стряпка согласилась. По-
шла на рынок, взяла зельёв и взяла хорошую рыбину
(осетра); состряпала она пирожок особенной. Приходит
на куфню молодая к ней; тогда стряпка сказала: «Послу-
шай, молодая, нам обед достается все после! Я состряпала
пирожок для тебя особенный, не угодно ли покушать
сейчас?» — «Ну, давай, стряпка, поедим!» Она живо
скатерочку набросила, пирог разрезала и говорит: «Садись,
давай кушать!» Молодушка говорит: «Стряпка, садись
вместе!» — «Вот у меня это не убрато; да я сейчас сяду;
давай садись, кушай!» (Стряпке будто бы нашлось
дело тут.)
Тут молодая сколько бы там поела рыбы, растянулась
вдоль лавки и кончилась. Тогда стряпка убирала скоро
пирог и все это, доложила большакам, что что-то молодуш-
ке сделалось. Приходят сверху Варегин со своей женой,
смотрит, что уж она кончалась. (Не хворала, а кончалась.)
Доложили Васеньке (он был в лавке на торговле).
Очень Васенька запирал лавку скоро, бежал домой. Прибе-
гает — жена его кончилась. Вышел на дворец Васенька,
заплакал об жене. Сказали ему работники: «Не плачь,
Васенька; есть у нас в городе сведущая старуха: если не
своей смертью она померла, она может оживить ее». Тогда
Васенька приказал кучеру: «Поезжайте за старухой! Что
она возьмет, то и заплатим; вези ее домой сюды!» Кучер
приезжает к старушке. К бедному: «Куды? Чего?», а к
богатому — сейчас собралась, садится с кучером. Старуха
приезжает.
Васенька стал перед ней на коленки, просит старуху
как можно потрудиться. Старуха сказала: «Если не своей
смертию умерла, так я ее через час живую сделаю, а если
своей смертию умерла, тогда ничего не поделать! Выйдите
теперь вы из комнаты, а через час время я вам доложу».
Раздела она ее донага, положила ей на сердце цветок, на
лоб и на грудь — три цветочка положила. Час время
только проходит, а молодая встает. Старуха снимает с нее
цветки, а молодая одевается в платье — как есть по-
старому.
Тогда, — знает купец, когда час время пройти,— у
дверей скричали, что можно ли в комнату зайти. Сказала
301
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
старуха: «Можно». Заходят в комнату все трое и спраши-
вали молодую: «Что сделалось над тобой?» Молода сказа-
ла: «На что я только пирожка поела, вот меня с пирожка и
взяло: слышу, что вы разговариваете, а стать не могу».
Сказал Варегип купец: «Где у тебя пирог? Покажи, чем
кормила!» А стряпка отвечает: «Она врет, я ничем ее не
кормила, пирога у меня нет!» (Отпирается.) Тут Ва-
сенька избил, из дому вытолкал: «Не только что в дом,
мимо моего дому теперь не ходи!»
После этого старушке наградил сто рублей денег и
отправил ее на место. Старушка дала ему за это три цветоч-
ка насовсем: «Если что будет над вами, так вот так и де-
лай!» (Рассказала, что на грудь и на лоб, и на сердце
положь.)
Тогда они прожили неделю, сын стал отцу говорить:
«Тятенька, мы поедем в особенные города с женой торго-
вать! Пущай купеческие дочери эти выдут замуж, а то они
и меня изведут!» Отец дал денег ему немало; он отправил-
ся на ямских в город Астрахань. Приезжают в этот город,
откупили себе квартеру, начали квартеровать. Потом
Васенька Варегин пошел на рынок купить себе лавку и
место хорошее. Приезжает генерал из Англии в этот город,
встает квартеровать к этому же купцу в дом.
А генерал был из себя молодой и холостой. Увидел
он Васенькину жену, что она хорошая, стал с ней разгова-
ривать. Сказал генерал: «Что вы — здешние или нездеш-
ние?» Сказала она: «Мы из городу Петербургу, я Варе-
гина сноха, Васенькина жена». Сказал генерал: «Чья же
ты дочь?» — «Дочь я офицерская». А генерал сказал:
«Когда ты офицерская дочь, военную службу очень хорошо
знаешь. И вот, согласись со мной жить теперича. Своёго
мужа мани: поедем мы в англицкий город; твоего мужа
мы там кончим, а я тебя замуж за себя возьму». Тут она
на это была согласна. «Идти лучше за генерала, чем за
купцом мне быть» (Охота генеральской женой еще быть!)
Тут Варегин повечеру приходит, она и говорит: «Мила
ладушка, когда мы задумали с тобой дальше ехать, поедем
еще подальше, поедем в англицкий город мы с тобой торго-
вать!» На то он ей сказал: «За морем коровы дёшевы, пере-
воз дорог! Далёко ехать». (Васенька был не согласен.)
Генерал ему сказал, Варегину: «Я тебя увезу безденежно;
сколько вы проживете — и назад приставлю безденежно,
только айдате туды! Там вам торговля будет хорошая».
302
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
Согласился Васенька Варегин ехать. Ночь они кутили,
а заутра собирались ехать. Поутру товаров нагрузили
свежих, отправились в отправку в Англию. Тут был Ва-
сенька Варегин в гитару охотник играть. Гитару она у него
запрятала (на фатере оставила). Отъехали когда, выехали
на море, жена и говорит: «Все, Васенька, хорошо, только
в одном я виновата: гитару я оставила, забыла».— «Вот
ты подлая! Что, разве корабль остановить для штуки этой?»
Варегина жена сказала генералу, что корабль остановить:
нужно обратиться за гитарой. Остановили корабль, отхва-
тили легкую шлюпку. Варегин сел. Она ему рассказала,
где лежит; он воротился за гитарой. Прибыл на берег,
побежал, может быть, улицу или две ли, коли еще там добе-
жал,— они подняли якорь и уехали, оставили его па сухом
берегу.
Тут он гитару нашел, прибегает на берег и видит, что
они очень далёко. «Если мне ехать в этой шлюпке, должен
я в бурю утонуть, а мне уж их не догнать!» Тут он сколько
бы побранился после этого, пошел в питейное заведение,
с горя взял себе водки выпить, Варегин. Приходит к ночи
на старую фатеру, стал житьгпроживаться тут. (Деньги
есть с собой у него.)
Тут Варегин дождался: приходит на пристань ко-
рабль; он прибегает, спрашивает: «Куда пойдет в обратный
путь корабль этот?» — «В обратный путь отправится в
Англию».— «Господа, возьмите меня с собой в англицкий
город, я вам заплачу за это!» (На розыски охота съездить.)
На будущий день также перегрузились они товарами,
отправились в Англию; сел он с ними тогда. Когда ему
делать нечего, он возьмет свою гитару, начнет выигрывать.
Приезжают в Англию, приваливаются на пристань,
а на приемку товаров приезжает генерал с его женой.
Сразу жена его признала и говорит генералу: «Мой муж
прибыл сюды».— «Ладно — хорошо! Что мы будем делать
с ним?» — «Что хошь!» — сказала она. Генерал сказал:
«А по прибытности нет ли у вас какого музыканта с собой,
в музыку поиграть?» Сказали ему, что есть у нас музыкант
Васенька Варегин. Васенька в музыку играл, а сам выгова-
ривал, что подлая жена бросила меня на чужой стороне!
Очень генерал скоро его закликнул: «Варегин, пособ-
ляй товары выгружать!» Генерал вытаскивал из своего
кармана тысячу рублей, положил к Васеньке в гитару.
Тогда немного они поробили; генерал говорит: «Меня
303
В А РОД НЫВ СКАЗКИ
обокрали! Я обыск хочу по вам сделать!» Тут обыск сдела-
ли — ни у кого не нашли, нашли в гитаре у Варегина
тысячу рублей. Сказал генерал: «Вы этим наживаете капи-
тал!.. Завернуть его в рогожу, завести за остров, утопить
его в море!» Солдаты живо завязали его в рогожу, заверну-
ли и связали крепко, положили на легкую шлюпку,
повезли его за остров.
Сказал Васенька Варегин: «Не топите, братцы, меня!
Погибает душа моя напрасно; пожалейте меня, отпустите
на остров, я вам дам по сту рублей денег... Тогда я уеду
на ямских домой и виду не подам, жить здесь не буду!»
Солдаты пожалели Васеньку, развязали; он дал им по сту
рублей, а его па остров выпустили. На ямских он приез-
жает в свой опять город Петербург, Васенька.
«Что делать? Схожу я в питейное заведение, на-
пьюсь допьяна, тогда я пьяный лучше одумаю, что мне
сделать». Напился водки. Приходит солдат, берет тоже
вина. Васенька и думает мленьем: «Говорят, что солдатам
плохо жить. Солдату есть на чего и водки брать! Пойду я
сам в военную службу». Приходит он к генералу и гово-
рит: «Я, господин генерал, желаю безо всякой засчиты
в военное положение». Генерал хорошо его знает, что он
Васенька Варегин. «Тебя, Васенька, никак нельзя забрить,
покроме царя: если царь прикажет, так я забрею».
Доложили царю, что Васенька Варегин желает в воен-
ное положение безо всякой засчиты. Царь на то сказал,
что его без отца никак нельзя забрить, сын он один: отец
распорядится забрить, так забрейте. Отец подумал так:
«Стало быть, он жену потерял, желает в солдаты; забрить
его без всякой засчиты (отец не научил, так пущай царь
поучит!») Забрили его.
Приказал генерал, чтобы не быть ему рядовым солда-
том, а произвести в какие-нибудь офицера, и выше и выше.
Тут как он человек поученый, военною службой очень
хорошо занялся; заслужил себе чин офицера. Он с этого
горя (как дома раньше жил) сдумал пьянствовать. Все
деньги пропил и одежду с себя пропил; начал у товарищей
воровать^ что-нибудь да пропивать тащит. Стали солдатики
генералу жаловаться, что Варегина нельзя держать с собой
вместе, что начал у нас воровать кое-что. Генерал сказал:
«Не могу слушать, взять его на сокроту — не давать ему
вина!»
Срядили его как есть в солдатский мундир, назначили
304
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
к генералу в колидор на вести (часовым). Он стоял в коли-
доре; генеральская дочь малая мимо него идет; как сверга-
лась против него, и уронила она салфетку. («Что от его
будет, когда за ним воровство имеется?») Он салфетку эту
прибрал, за обшлаг пихал. Генеральская дочь шла мимо
него взад, ничто ему не сказала (что он прибрал; прошла и
только).
С часов он сменился. Ведет его товарищ в казарму
под довизором, чтобы он не мог зайти в питейное заведение,
шинель пропить. Идет он дорогой и говорит: «Товарищ,
я хочу немного на двор; дозволь мне сажен пять отойти от
тебя!» Товарищ ему дозволил; он сажен пять отбегал, сал-
фетку вынимал из карману, развязывал узел. В одном
узлу, видит, завязано три золотых. (Она гостинцы ему
дала.) А в другом углу — развязал, видит, записка; и он,
как человек грамотный, смотрит: «Одумайся, Васенька
Варегин! Не будешь ежли водку пить, будешь жить богаче
домашнего».
Тут Варегин одумался: «Я брошу водку пить!» Наде-
вал скоро портки, шел с товарищем в казарму. Приходит
в казарму и говорит: «Ребята, дозвольте мне ведро водки
взять и решетку калачей — вас попотчевать; вы меня про-
стите — я у вас много пропил!» Солдаты сказали: «Купи,
Варегин, хорошее дело! Попотчуешь нас». Заходит он в
питейное заведение, взял ведро водки; на рынок зашел,
решетку калачей скупил. Тогда напоил солдатиков; они
его простили и сказали: «Непременно, подарил ему денег
генерал и наставил его, видно, на путь».
Тогда он сказал: «Старший делопроизводитель, позволь
мне на рынок сходить в лавку — купить сукна на мундир
ц, сапожки как есть: у меня мундир плох, нужно мне
мундир хороший завести». Купил, сшил себе мундир хоро
ший, обрядился как следует.
Тут они во второй раз опять его поставили в дежурство
к генералу в колидор. Стоял он на часах; малая дочь мимо
его идет и остановилась, спрашивает: «А что, вы тот раз
стояли, я салфеточку уронила — вы подымали?» — «Да,
подымали».— «Это ничего,— говорит, — что вы подымали!
А что в салфетке было, то видали?» — «Да, барышня,
видали: в одном узлу было три золотых, а в другом —
записка».— «Что же, Васенька Варегин, не будешь больше
пить?» Сказал ей: «Я горести (табачища) и матершины
не могу перенести в казарме — по старой жизни, как я жил
305
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
у родителя. То-то бы мне фатеру особенную, я тогда не
стану и водку пить!» На то она ему сказала: «Смотри,
Васенька Варегин, если тебе дадут особенную фатеру,
станут тебе завязывать глаза, садить тебя в глухую повозку,
ты айда!»
Приходит она к отцу и говорит: «Тятенька, нужно
дать Васеньке Варегину особенную фатеру: он в казарме
не может перенести с такими людями». Генерал написал
ему записку, что «придешь в казарму, тогда разъясни
своим товарищам и разыщи себе фатеру!». Тут он приходит
к своему дяде к Варегину (а к отцу не пошел). Приходит;
дядя весьма рад, принял Васеньку Варегина в гости. «А что
нужно, племянничек?» — «Вот бы, дядя, мне нужно
фатеру: я в казарме не могу проживаться». Дядя ему
сказал: «Комната тебе готова и повар готов! Ешь (потреб-
ляй) мою пищу, вычету с тебя не будет (за-это я ничего не
возьму с тебя)».
Он поблагодарил дядю за это, сходил в казарму, свои
вещи взял и сказал солдатам, что я буду стоять фатерой
у дяди у Варегина. Тогда стали действительно к нему
ездить: что ни ночь, приезжает кучер в глухой повозке,
завязывал ему глаза и возил его. (Он с генеральскою
дочерью с малой живет: она залюбила его и возила его
каждую ночь к себе.)
Продолжалось не меньше году это время. Потом гене-
ральская дочь ему говорит: «Будет нам с тобой зря жить;
дам я тебе сто рублей денег и золотую табатерку; поставят
тебя в царский колидор на караул, а ты скажи, что не
здоров, отпрашивайся.у моего родителя; дай ему сто рублей
денег, а если это пе поможет, отдай золотую табатерку,
чтобы отменили только от караулу». Васеньку Варегина
назначают в царский колидор в христовскую заутреню
стоять в дежурство, и он сказал, что я нездоров. Тут сказа-
ли солдаты: «Отменить мы не можем, просись ты у ге-
нерала» .
Приходит он к генералу, перед ним на колени встает и
говорит: «Ваше высокородие, отмените меня, я нездоров;
получите лучше вот с меня сто рублей денег. Я нездоров».
Генерал: «Нельзя никак тебя,— говорит,— сменить, отста-
вить от дежурства: назначен ты царем». После этого подал
он ему золотую табатерку. «Нельзя ли как отменить? Я
шибко слаб, нездоров». Тогда генерал взял золотую таба-
306
376 ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
терку и сказал: «Смотри, Варегин, какой будет спрос, ты
уж скажи, что нездоров сильно».
После этого пошел он по городу и нашел он такого
человека, кто может составить паску и на аналой поставить
в христовскую заутреню. Тут ударили в христовскую
заутреню, является Варегин в монастырь в такой, где
царь приезжает. Царю пропели паску, начинают Варегину
петь; царь слушает. Заутреня отходит, начинается обедня;
царю пропели паску, также и Варегину, наконец. Царь
сказал, что Варегин умел на аналой паску поставить, умей
с налою ее и взять. Варегин стоял, отвечал: «Умел,— гово-
рит,— Варегин поставить, умею и взять: возьму с аналою,
и царь не увидит».
Тут обедня отошла; видит царь: паски Варегина нет на
аналое. Тогда царь приказал всем к Варегину на обед идти
с поздравлением. Тут царь приказал, что с нижних чинов и
до высших ему прибавлять — чин от чину. Надавали на
окончание ему чин генерала: генерал напоследе шел и
оказал, что быть тебе генералом. На окончание царь сказал:
«Когда он генерала мог через паску получить, потребовать
на него галуны, надеть!» Отобедали у Варегина, разъеха-
лись по местам. Варегин на окончание сходил на рынок,
купил он себе сукна хорошего, нашил одежды хорошей
(генералу уж нужно хорошую шинель!), сапожки получще
купил себе.
Потом он жил генералом месяц-другой. Царь спо-
хватился: «Через чего он чин скоро получил?» Царь тре-
бует к себе его (Варегина генерала) на совет. Тут приезжа-
ет Варегин к царю на совет: «Зачем вы меня требуете?»
Царь сказал: «Скажи мне от чистой совести, через чего
ты скоро чин получил? (На приступах ты, — говорит,—
нигде не бывал!)» Варегин царю сказал на то: «Не знаю,—
говорит,— ваше царское величество, то ли я с женой твоей,
то ли с дочерью твоей живу!» — «Почему это ты выразил
мне такие речи?» — «А потому,— говорит,— что кажной
ночи возят меня в глухой повозке, завязывают мне глаза,—
говорит,— ночью увозят и ночью привозят». Царь на то
сказал, что не обходя каждую ночь тебя возят? «Да,(
кажную ночь».— «Вот я тебе дам пузырек; ты как ляжешь
с ней, на щечку капни; тогда я узнаю, с кем ты живешь».
Затем Варегин отправился домой от царя.
Ночным бытом приезжают за Варегиным, завязывают
ему глаза, садят в глухую повозку. Легли они с ней в
307
НАРОДНЫЕ сказки
спальну, и он взял пузырек и ей капнул на щечку; она
заойкала, соскочила, смотрит в зеркало, что пятно. И
сколько бы она мылом ни смывала, никак не может смыть.
Тут рассердилась: «Мерзавец! Завязать ему глаза, свез-
ти его на фатеру!» Тут поутру царь его спрашивал: «Что,
Варегин, ездил к своей сударке?» — «Ездил».— «Кап-
нул?» — «Капнул»,— «Вот в таком-то часу приезжай на
смотр! Записных я невест выгаркаю, и посмотрим, с кем
ты живешь». Тогда действительно царь всю свою дворню
осмотрел — и жену, и детей своих — нет ни на ком. Тогда
съехались купеческие дочери записные, и также генераль-
ские жены и дочери; тут поглядел царь — ни на ком нет.
Сказал царь: «Кого еще у нас из записных невест
нету? Сказали, что «малой генеральской дочери нету, она
нездорова». Сказал царь: «Чтобы предоставить ее, хотя
она и нездорова! У нас есть военные дох тура, посмотрят,
чем она нездорова; пущай все-таки прибудет на смотр!»
Тут она приезжает. Царь смотрит: она салфеткой свои
щечки завязала: «А что у тебя, умница? Чем ты нездоро-
ва?» — «У меня, ваше царское величество, зубы болят».—
«Развяжи, поглядим!» Снять ей врлел салфетку; усмотрел
у ней тогда пятно.
Царь и сказал: «Вот, госпожа невестка, не желаешь ли
идти замуж за Варегина за генерала?» — «Наше дело
девичье! Как он возьмет? Мало ли бы что я пошла!» —
говорит. Царь сказал: «Варегин, не желаешь ли генераль-
скую дочь малую замуж взять за себя?» — «С великой
охотой возьму!» Царь велел съездить повенчаться. «Когда
умел чин генерала получить, так не сменяю я тебя: оста-
вайся генералом! Молодец! Правду сказал, не обманул
царя и, что я велел, исполнил!»
Когда Васенька Варегин поехал к венцу, дяде своему
наказал отца с матерью своего в гости позвать. Тогда отец
с матерью к брату в гости приходят. Приезжает Васенька
от венца; тогда они в ноги родителям пали, а отец егб
простил во всех делах. Отцу объяснил, что жена моя
скрылась, и я не известен, где она живет; и я с горя поже-
лал на военную службу.
Завели пир; также и царя потребовали к себе на гу-
лянку. Кутили очень долго, радовались.
С месяц-другой после этого послужил в генералах
с женой; потом попросился он у царя в Англию: «У меня
есть задушевный товарищ; дозволь мне, ваше царское
308
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
величество, туда съездить, повидаться». (Охота опять к
жене своей к первой явиться, к первому закону.) Царь
ему дозволил.
Взял он с собой телохранителя и отправился в Англию.
Приехал в английский город; надели оба шинели солдат-
ские: «Скажем, что мы солдаты, послаты из Петербургу
сюда послужить... Ты не говори, что я генерал!» Тут они
являются в английский город, доложили генералу: «Мы
прислаты из города Петербургу сюды послужить; примите
нас, приоделите в какие полка». Тут определили их в
полки; начинают они тут жить. Тут Варегина назначили к
генералу на вести стоять в колидор, в дежурство.
Пошла его жена в сад в разгулку и говорит: «Солдат,
сними с меня калоши: мне по саду гулять очень тяжело
будет в калошах!» Тогда Варегин сказал: «Ах ты, мерзав-
ка! Не есть с тебя калоши спять, а есть с меня, я подороже
тебя! Я, по крайней мере, муж!» Тут она не пошла в сад
в разгулку, воротилась в комнаты назад. Говорила своему
гулевану генералу, что мой муж Варегин стоит в колидоре
на часах.
Генерал посмотрел на Варегина в колидоре и воротил-
ся в комнаты назад. Не через долгое время генерал собрал-
ся в гости, наказывал солдату: «Чтобы никого не впущал,
покуль я езжу в гости!» Приезжает оттудова и ведет Солда-
тов за собой, конвой уж. Генерал приходит и говорит:
«А что, господин ординарец, никто у меня в комнатах не
был?» — «Никого не было, покроме меня!» Заходит в
комнаты полиции и там смотрят: комод перебит, расшиблен
и там бумажник изорват валяется середь полу. «В этом
бумажнике было у меня несколько тысяч денег!» Тогда
его присудили скоро к полевому суду, к расстрелу: через
шесть часов чтобы расстрелять его. (Вот и господин гене-
рал! Добился опять.) Тут приказал его заковать, свести в
тюремный замок.
Тут он приходит в тюремный замок, попросился у этих
же Солдатов сходить к товарищу вещи передать свои. К
телохранителю приходит, говорит: «Ты возьми мои вещи.
Как меня расстреляют, ты тогда ночным бытом вынь,
раздень донага; есть у меня в чемодане три цветочка,
положь эти три цветочка на сердце, на лоб и на грудь: через
час если я живой буду, так буду, а не буду, так закопай
меня опять в яму!» Телохранитель боится ночным бытом
так идти; запас себе вина, напился пьяный, потом пошел
309
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
отрывать его. Отрыл его, раздел донага, положил на грудь
и на лоб, и на сердце (как ему наказал).
Был он трубокур, начал трубку раскуривать; пьяной
колды-то наложит, колды-то раскурит — час время прохо-
дит. Варегин встает, а телохранитель испужался, от его
побежал. «Не бегай, товарищ! Подай мне из чемодану
белую рубашку, а что есть, себе прибери! Тут поживи
здесь; я отправлюсь в свой город Петербург. Ты поживи
здеся! Я скоро к тебе прибуду!»
Тут он отправился на ямских в свой город Петербург.
Ладно — хорошо. Приезжает в город Питер; очень тяжело
царская дочь хворает. Варегин надевал одежду дохтур-
скую, назвался чужестранным дохтуром; сказал слугам:
«Доложьте царю, что я сызмальства этим занимаюсь;
не примет ли меня царь дочь свою лечить?» Тут царь
приказал дохтуру этому: «Вылечишь мою дочь, большая
тебе будет награда!» — «Мне лечить не подобает самому
девицу; я отдам на честные руки женщине свое лекарство».
Женщине этой рассказал: «Ты раздень ее донага и положь
ей на грудь, на лоб и на сердце три цветочка»... Тут через
час время налились у царской дочери крови и через час
времени сделалась всем здорова, лучше старого.
Тогда она спрашивала: «Из каких ты родов? Из каких
земель явился ты, дохтур?» — «Я с измалых лет хожу,
и я своего роду-племени не знаю». Царская девица прихо-
дит к своему родителю, и говорит царская дочь: «Я желаю
за этого дохтура замуж идти!» Царь приказал: «Что же!
Желаешь за него замуж идти — сходи повенчайся с ним!»
После этого стали они с ней поживать.
Тогда сказал Васютка Варегин: «Нет ли, тятенька, у
тебя в каких городах силы мне попроведовать съездить?
Не обижают солдатиков генералы?» Назначил царь его в
город (Самарканд), да не в тот. Он съездил в этот город
очень скоро. Приезжает и говорит: «Тятенька, не назна-
чишь ли меня в Англию?» Сказал царь, что силы тут
немного стоит. «А я,— говорит,— слыхал: тут городок
хороший». Тут царь ему приказал и в Англию съездить.
Тогда он поехал со своей женой (взял царскую дочь с
собой).
Дали знать в Англию, что в короткий день наследник
прибудет. Тут они, не доехавши одну станцию до англий-
ского города, жене он стал говорить: «Жена, ты знаешь
ли, кто я есть такой?» — «Не знаю, я только то знаю, что
310
376. ВАСЕНЬКА ВАРЕГИН
ты мне муж».— «А ты не знавала ли Васеньку Варегина
прежде?» — «Как же не знала!» — «Вот я самой и есть».—
«Как же, Варегин,— говорит,— не в давнее время ты
служил у нас генералом, взял генеральскую дочь ма-
лую?» — «Да и верно,— говорит,— а первого закону за
мной была офицерская дочь; еду я теперь — ее хочу нару-
шить: она живет с генералом в Англии. Ты ночь сегодня
здесь обожди, а поутру приедь; я в мочь сегодня отправ-
люсь в Англию вперед. Смотри, если уж ты меня нигде не
можешь найти, так ищи меня в тюремном замке!» (Он на-
чепушит опять там уж!)
Тут простился с царскою дочерью и отправился в ночь
в Англию. Приезжает; бежит прямо в казарму. Приходит:
солдаты чистят ружья, и мундеры свои, и сапожки, на
смотр выходить, подчищаются. Сказал Васенька, что он
не для этого едет, наследник, ему не нужно ваше чищенье!..
«А что же я гляжу, что у вас такого-то солдатика нет. Где
же он находится?» (Телохранителя своего спрашивает.)
«Он находится у генерала в банниках, в бане и спит (день
и ночь проживается в бане). Уж хорошего человека спро-
сил, самого последнего!» — «Затем, братцы, прощайте!
А мне нужно с ним повидаться».
Приходит он в баню. И он также чистит ружейцо и
свой мундер; тоже на смотр подготавливается. По имени
его назвал, по отчеству его величал, поздоровался с ним.
Банник не может его признать. «А что, земляк, я тебя не
признаю — ты откуль? Какой? Как тебя зовут?» Сказал
Васенька: «А прежде знавал Васеньку Варегина?» —
«Как же не знал господина генерала!» — «Вот вы теперь
ждете наследника, а я теперь в наследники наступил!» —
«Чего вы говорите, Варегин? Неужели, — говорит,—
правда?» Тогда он расстегнул свою шинель, казал ему
нижний мундер. Потом он перед ним на коленки пал...
«Это не нужно! Сходи в питейное заведение, купи две
бутылки водки, да бисерту купи; а про это нечто не говори,
что у меня наследник в гости». Тут притаскивает две
бутылки водки и всякого бисерту. «Мы сегодня,— гово-
рит,— ночь пропируем, а завтра что-нибудь откроем!»
Приказал он товарищу накласть в ранец г..ен и калбушек
(обрубков). «И вставай с левого флангу на край! С тебя
я буду смотр делать — с краю, завиню тогда генерала».
Ночь эта проходит. Поутру рано едет царская дочь;
и в барабан ударили, что едет скоро наследник, что выхо-
311
НАРОДНЫЕ С КАЗН И
дить скорее на смотр! (Наследница торопится, чтобы его
не убили.) Тут генерал скричал своим кучерам: «Подай-
те поскорее мне карету! Поскорее на смотр ехать!» Тут
генерал выходил, садился в карету со своей женкой. Васень-
ка выходил из бани и сказал: «Куды ты, сволочь,
садишься с генералом? Ты не генерала, а Варегина жена!
Б...ина ты этакая таскущая!» (Обледевонил ее.) Тут гене-
рал приказал его заковать: «Покуль смотры не отойдут,
пущай он сидит в тюремном замке! (Как можешь обледево-
нить мою жену? — говорит). Тут повели его, заковали.
А ехала его жена, царская дочь — в повозке стояла
на ногах и глядела, как несчастного поведут. Тут увидела
наследница. Он сказал, что «мне подайте одежды и раско-
вать меня сей минутой!» Тут из экипажу тащат ему одеж-
ды Тут увидал генерал, когда он снаряжался в Наследниц-
кую одежду, тогда генерал сгорюхнулся. «Кто мог ем>
сказать? Ведь и верно, что не моя жена!»
Тогда снарядился в одежду, являлся к солдатам. По-
здоровался с генералом, подходил к солдатам на смотры.
А к царской дочери подходила генеральша поздоро-
ваться; за ручку взяла, а царская дочь и говорит: «Здрав-
ствуешь, офицерская дочь и Варегина сноха!» А она гово-
рит: «Царская дочь, я не Варегина сноха, я за генерала
выходила девушкой замуж» — «Нет, не может быть! Ты
меня обманываешь!»
Варегин приходит с левого флангу к солдатику и гово-
рит: «Ну-ка, солдатик, хороши ли тебе выдает генерал
вещи? Покажи, что у тебя в ранце в солдатском!» Развязал
он ранец, оказалось у него в ранце г...ы и калбушки: «Разве
я на смех приехал? — скричал наследник.— Ранцы бро-
сить за фрунт, чтобы не за одним не было! Не смеяться
надо мной, господин генерал!.. С генерала галуны долой!
Оборвать с него галуны, надеть на банника! А тебе быть
не генералом, а быть тебе в банниках!» С генерала галуны
оборвали, надели на банника.
После этого подходит к первой своей жене, к офицер-
ской дочери, и говорит: «Что, ты признаешь меня мужем,
что я Варегин Васенька?» Она говорит: «Я не признаю!» —
«Когда ты меня не признаешь, я могу с тобой иначе распо-
рядиться теперь!» Привязать приказал ее к столбу и рас-
стрелять из шести ружей ее и зарыть ее в яму. («Она
меня,— говорит,— расстреляла и топила!») Тогда жену его
расстреляли и зарыли.
312
377 СМЕХ И ГОРЕ
Товарищу своему наказал: «Служи и правь этим горо-
дом! Я к тебе буду приезжать почаще, навещать тебя».
А жене своей сказал, царской дочери: «Ты отцу своему
не выражай те речи, что я Варегин! Мы так с тобою и
изживем век». И стал он с царской дочерью жить.
Д	377. СМЕХ И ГОРЕ1
ело было в старые времена, при Николае Первом.
Железных дорог еще не было, и новобранцам
приходилось трудно — на место назначения нужно
было являться по способу пешего хождения.
Крестьянин Рязанской губернии Спасского уезда
Козодаевской волости, деревни Окомеловки, Василий Ива
ныч Курилов попал на службу в Петербург. Служба сол-
датская, ружейные приемы и особенно словесность ему
совсем не давалась. Много попадало ему в ус да в рыло от
взводных.
Видит Курилов, что служба тяжела и что другие моло-
дые солдаты берут медицинское свидетельство и уходят
на год домой на поправку, задумал и он также сходить на
поправку домой. Приходит к доктору: «Так и так». Тот
повернул его, ударил по спине и говорит: «Здоров, детина,
совсем! Иди служи!»
Наступил государский военный смотр. Курилову, как
и всем солдатам, выдали первосрочную (первосортную)
амуницию, подучили ружейным приемам. Приехал госу-
дарь император, поздоровался с войсками; пропустил
мимо себя войска церемониальным маршем: «Спасибо,
братцы!»
Потом поротно стал опрашивать допрос претензий:
«Не имеет ли кто-нибудь из вас претензии?» Курилов
первый выискался в своей роте: «Я имею претензию,
ваше императорское величество!» — «Какую?» — «Отпу-
стите меня на год домой на поправку: отец и мать у меня
старые и больные».
Государь был в веселом расположении духа. «А что
ты мне привезешь оттуда?» — «А привезу я смех и горе,
1 Эта сказка (единственная из моих записей в настоящем сборни-
ке) печатается по записи, сделанной не под диктовку рассказчика, а по
памяти. (Примечание Д. К. Зеленина. — Ю. К.)
313
НАРОДНЫЕ СКАЗКН
ваше императорское величество!» — «Ну, хорошо, отпу
скаю; только привези мне смех и горе!» И государь запи-
сал о том в свою памятную книжку.
Кончился смотр. С Курилова сняли новую амуницию,
выдали ему рваные шароваришки и заплатную шинель,
старые казенные сапоги, и дали годовичное отпускное
свидетельство с правом на год на родину.
А Курилов незадолго перед тем нашел на улице пустой
купеческий портмонет. Положил он в него свидетельство,
десятикопеечную азбуку и три двугривенных — все, что
у него было; да еще в грязный мешок наклал три фунта
черных солдатских сухарей — и пошел пешочком в Рязан-
скую губернию, в Спасский уезд, в деревню Окомёловку.
Приходит он в город Владимир, спрашивает городово-
го: «Где здесь хорошие номера для проезжающих?» Горо-
довой показывает ему. Приходит туда Курилов: «Есть сво-
бодные номера?» — «Точно так!» — «Сколько стоит?» —
«Два рубли в сутки». Курилов взял номер, заказал ужин
в полтора рубля и полбутылки коньяку. А в кармане у него
всего-навсего три несчастных двугривенных.
Хозяин спрашивает его: «Кто вы будете? Нам надо
записать вас на меловую доску».— «Я генерал-майор из
Сан-города-Петербурга, Василий Иванович Курилов».
Хозяин посмотрел на его рваную солдатскую шинелишку,
но ничего не сказал: только бы получить деньги.
Немного погодя в те же номера приезжает на тройке
своих лошадей с кучером генерал-лейтенант из города
Москвы. Берет номер и спрашивает хозяина гостиницы:
«Нет ли у вас кого-нибудь из военных? Скучно мне одному
в городе».— «Есть, ваше превосходительство, генерал-
майор из Сан-города-Петербурга, Василий Иванович
Курилов».— «Пришлите его ко мне!»
Хозяин гостиницы идет в номер к Курилову, а тот
лежит на койке, азбуку свою разбирает. «Так и так, ваше
превосходительство! Приехал генерал-лейтенант из Города
Москвы, просит вас к себе в номер переночевать».— «По-
зовите его сюда!» Приходит генерал-лейтенант, рекомен-
дуется: «Я такой-то генерал...» — «А я,— отвечает Кури-
лов,— такой-то генерал». Лейтенант первым долгом зака-
зывает бутылку коньяку и отличный ужин.
Выпили и закусили. Лейтенант предлагает поиграть
в карты на деньги. Курилов сперва отказывался, но потом
согласился. Играют. Генерал-лейтенант наиграл на Кури-
314
377. СМЕХ И ГОРЕ
лова 50 рублей и просит деньги. «Давай играть на сотню!»
Стали играть еще. Курилову повезло. Отыграл от генерал-
лейтенанта свои 50 рублей и наиграл на него еще 20 тысяч.
У генерал-лейтенанта нет больше наличных денег,
а отыграться хочется. «Ставлю за 500 рублей своих лоша-
дей с кучером и экипажем!» Курилов: «Надо посмотреть
лошадей». Посмотрели: все блестит, а толку никакого в
лошадях Курилов не знает. Согласились. Играют. Кури-
лову опять повезло: отыграл у генерал-лейтенанта его
лошадей и экипаж.
У генерала одна надежа — на свою одежу. Снимает
генерал-лейтенант с себя генеральскую фуражку, эполе-
ты, мундир, шаровары с лампасами и лакированные
сапоги. «Ставлю всю свою эту амуницию за 50 рублей».
Курилов согласился и отыграл у генерала его амуницию.
Отдал ему свою рваную шинель и сапоги, надел на себя
полную генеральскую амуницию — и в самом деле стал
похож на генерала.
Проигравшийся генерал-лейтенант спит мертвецким
сном (после выпитого коньяку), а у Курилова и хмель
прошел от привалившего счастья. Призвал первым долгом
своего нового кучера: «Как тебя зовут?» — «Иван».—
«Известно тебе, что я отыграл у твоего барина его лошадей
и экипаж? Ты теперь должен меня слушать во всем так же,
как своего прежнего барина!» — «Слушаю, ваше высоко-
превосходительство!» — «Так вот, завтра в 5 часов утра
подай мне лошадей и поедем в Рязанскую губернию!»
Курилов начал еще раз пересчитывать свои деньги.
Ночь скоро прошла, и кучер подал лошадей. Проиграв-
шийся генерал-лейтенант все еще спит. Взял Курилов
десятирублевую бумажку, засунул ему за голенище:
пускай, дескать, хоть за номер расплатится. Сел в коляску
и уехал.
Приезжает он в город Николаевск. Въехали в город.
Генерал Курилов подзывает к себе пальцем первого попав-
шегося городового. Тот на цыпочках бежит. «Где здесь
самонаилучшие номера?» — «А вот там на пригорке
держит самонаилучшие номера граф».— «Кучер, поезжай
туда!»
А граф в это время сидел со своею единственною
дочерью (он был вдовец), красавицею Катей, на террасе,
и пили чай. Дочь и говорит графу: «Папаша, смотри!
Какой-то молодой офицер едет — наверно, к нам!» Граф
315
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
взял бинокль, посмотрел: «Молодой-то молодой, да еще и
генерал!» У Курилова генеральская шинель была накинута
на плечи, и красная подкладка виднелась. «Вот бы жених-
от?» — подумала про себя графская дочь. Лет было ей
уже немало, а хорошие женихи все не приезжали.
Курилов въезжает прямо во двор графского дома. Вы-
бегает швейцар. «Есть свободные номера?» — «Точно
так, ваше высокопревосходительство!» — «Сколько сто-
ят?»— «С конями 10 рублей в сутки».— «Хорошо!»
Курилов остановился в графских номерах. Графская
дочь идет к нему в номер и спрашивает: кто он и откуда?
(Чтобы записать на меловой доске). «Я генерал-лейтенант
из Сан-города-Петербурга, Василий Иванович Курилов!
Еду в кратковременный отпуск к себе на родину. Папаша
и мамаша у меня при смерти, а дома — пятнадцать домов
и пятнадцать магазинов: приказчики и доверенные разво-
руют».— «А с чем магазины?» — «С золотыми и серебря-
ными вещами».
«А вы кто будете — замужняя или девочка?» — «Я
еще барышня».— «Что же взамуж нейдете?» (Курилов
к тонкому обращению не привык.) — «Да женихов по
мысли нет. Сватался студент да подпоручик, не захотелось
идти за них».— «А я вам ндравлюсь?» Графская дочь
покраснела и ничего не сказала. «Ну, если ндравлюсь, так
выходите за меня замуж: предлагаю вам свою руку на
бракосочетание».— «Я должна сначала переговорить с
папашей». Идет к графу и рассказывает ему: «15 домов и
15 магазинов!., просит руки»...— «Благородное дело! —
говорит граф, — если хочешь, иди замуж, воли с тебя не
снимаю». Графская дочь идет опять в номер к Курилову
и подает ему, в зпак своего согласия на брак, руку.
Скоро молодые перевенчались. Живет Курилов у графа
с молодой женой месяц, другой и третий. Скучно ему стало
по деревне. «Так и так, — говорит он своей жене,—15 моих
домов и 15 моих магазинов приказчики и доверенные,
пожалуй, разворуют; надо мне ехать на родину, а тебя я
боюсь брать с собою: дороги, может быть, плохи. Приеду
станцию-две и пошлю тебе депешу: ехать или не ехать».
Графская дочь советуется с отцом: «Вася едет домой; мне
хочет прислать депешу с первой или со второй станции:
хороши ли дороги».— «Благородное дело! — говорит
граф, — пусть едет!»
Приехал Василий Иванович в Рязанскую губернию,
316
377 СМЕХ И ГОРЕ
но еще не в Спасский уезд. Остановился кормить лошадей.
Дело было в селе; номеров там нет, и пришлось остановить-
ся в корчме. А в корчму незадолго перед тем прибыл
военный писарек из заштатных — пробирался в Петер-
бург искать писарской вакансии. Слово за словом, разгово-
рился Курилов с писарьком; и задумали они играть в карты
на деньги. Плохо пришлось Курилову: отыграл у него
писарь и все деньги (20 тысяч), и лошадей с экипажем, и
генеральскую одежу. Отдал ему, из сожаления, писарь
свой верхний плащ, чтобы было в чем идти домой.
Прежде чем идти, Курилов попросил хозяина корчмы
написать ему письмо к жене. Тот согласился. В письме
Курилов писал, что он проиграл все свои деньги, лошадей
и одежу писарю; сознался, что он обманул невесту: назвал-
ся генералом. «Если,— говорит,— хотите знать, кто я, то
посмотрите в спальне нашей под периной». А там оставил
Курилов свой находный купеческий портмонет и грязный
солдатский мешок с сухарями — графская дочь не заме-
тила еще того.
Отдал это письмо Курилов своему бывшему кучеру
Ивану: «Отдай,— говорит,— его графской дочери, а писа-
ря непременно завези к графу в номера переночевать!»
Кучер все так и сделал.
Пьет граф с дочерью чай на террасе. Дочь и говорит:
«Смотри, папаша: Вася едет!» Граф взял бинокль, смотрит:
лошади Васины, а в коляске сидит не он.
Между тем Иван привез писаря на двор к графу, и тот
остановился в номере.
Прочитала графская дочь письмо, пошла скорее в
спальну; нашла портмонет, прочитала свидетельство
Курилова и горько заплакала: «Что я наделала? Вышла
за молодого солдата!» Идет к отцу-графу. «Ну, что пишет
Вася?» — «Зовет меня ехать; он остановился на второй
станции; а этого человека Иван довез к нам по пути... От-
пускаешь ли меня, папаша, к мужу?» — «Благородное
дело!» — говорит граф. Открыл кассу: «Возьми,— гово-
рит,— сколько тебе надо на поездку денег и поезжай!»
Та взяла денег, а сама думает: «Надо как-нибудь изворо-
титься, выручить мужа!»
Идет в номер к писарю и предлагает ему играть в карты.
Тот согласился. Счастье привезло графской дочери:
отыграла она у писаря все то, что он выиграл у Курилова,
взяла у него генеральскую одежу и выгнала из номера.
317
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Села в коляску и поехала с Иваном в Рязанскую губернию,
в деревню Окомёловку, разыскивать своего Васю.
А Курилов пешком пришел в свою родную деревню
и молотит там хлеб с отцом.
Приехала графская дочь в Окомёловку. На краю дерев-
ни стоит трактир. Широкобородый здоровый парень-
трактирщик стоит в красной рубахе на крыльце трактира,
ухмыляется. «Где здесь живет Насилий Иванович Кури-
лов?» — «Василия Ивановича я не знаю, а Васька Курилов
есть, недавно со службы пришел. Вон его хата с краю —
давно бы надо сломать на дрова, а то в ветреную погоду
может кого-нибудь задавить».
Подъезжает к избушке Курилова. В избе сидит одна
старуха (мать Василия Иваныча). «Здесь живет Василий
Иванович?» — «Здесь».— «А где он?» — «На гумне с
отцом молотит».— «Как бы его нам увидать?» — «Давай-
те я вас провожу».— «Нет,— говорит графская дочь,—
покажите лишь мне дорогу, а я найду сама!» Та показала
тропу.
Пошла графская дочь по тропке, приходит на гумно.
Там молотят два мужика. Графская дочь с трудом узнала
Васю: босые ноги грязны, штаны засучены до колен,
рукава рубахи — до локтей; сам весь грязный, одежа
рваная; волосы у него подросли, и отец подровнял ему
их — заступами — топором на полене.
«Здравствуй, Вася!» — говорит графская дочь. «Здрав-
ствуй, женушка!» Отец Курилова испугался: «Приеха-
ла,— говорит,— царская дочь, а он ее зовет женой».—
«Я,— говорит,— за тобой приехала: пойдем со мной!»
Пошли. Обезумевший отец-старик смотрит им вслед и
не надивится.
А графская дочь спрашивает: «Есть ли у вас в деревне
баня и цирюльник?» — «Баня есть у попа, а за цирюль-
ника ответит солдат Мохов».— «На вот тебе рубль —
остригись у солдата да сходи вымойся в баню, а потом
поедем к нам домой». Курилов остригся и вымылся кое-
как в бане, а графская дочь велела кучеру подать лошадей
к бане. Одела его опять в генеральскую одежу и привезла
к себе домой.
«Ну, как съездила? Что выездили?» — встречает ее
граф. «А 15 домов и магазинов Вася продал».— «А деньги
куды?» — «А деньги в банк положил».— «Благородное
дело!» — отвечает граф.
318
377 СМЕХ И ГОРЕ
Живет опять Курилов у графа месяц, живет другой.
Приходит срок воротиться ему на службу в Петербург,
говорит он о том жене. Та графу: «Так и так, приходит
Васе срок ехать в Петербург на службу».— «Да,— говорит
граф,— надо торопиться, а то может выговор от команду-
ющего войсками получить. Возьми, сколько надо, де-
нег!» Графская дочь взяла денег и поехала в Петербург.
Приехали в Петербург. Взяла графская дочь самонаилуч-
ший номер, за 25 рублей в сутки. Остановились.
Идет Курилов на толчок, купил себе старую шинель,
сапоги казенные, фуражку; приходит на другой день в
роту. «Васька Курилов приехал! Васька Курилов при-
ехал!» — кричат солдаты. А у Васьки Курилова на руке
три золотых кольца. «Украл, видно?» — «Какое украл!
Женился, братцы, на графской дочери». Смеются солда-
ты: «Где тебе на графской дочери жениться?»
Взводный кричит: «Васька Курилов! Принеси из цейх-
гауза винтовку, вычисти: она вся заржавела, а скоро будет
государев смотр!» Принес Курилов винтовку, а чистить
ее ему неохота. «Братцы! Кто вычистит за рубль мою
винтовку?» — «Какой у тебя рубль! У тебя и копейки-то
нет!» — смеются солдаты. Курилов вынимает из кармана
пять рублей. «Кто вдвоем вычистит мою винтовку за
пять рублей?» Все наперерыв кричат: «Я! Я! Я!» Взял
двоих, отдал им винтовку: «Вычистите и принесите завтра
в такие-то номера!» А сам ушел домой.
На другой день несут два солдатика ему винтовку в но-
мер; входят, а у двери висит генеральская шинель на крас-
ной подкладке: Курилов, как приехал в Петербург, тут ее
оставил. Испугались солдатики, драло домой. Курилов
вышел на стук: «Эй, братцы!» А те давай бог ноги и вин-
товку его бросили на дороге.
На другой день Курилов явился в новой солдатской
амуниции на государев смотр. Стали в ряды. Большого
начальства еще не было, одни поручики. Приезжает граф-
ская дочь в коляске на тройке на Марсово поле; подходит
к офицерам: «Можно ли мне,— спрашивает,— пройтись
по фронту?» — «Для чего?» — «У меня муж в строф».—
«Пока большого начальства нет, можно».
Пошла графская дочь по фронту. Курилов говорит
своему соседу-солдатику: «Это моя жена!» Тот толкнул
его в бок: «Что ты, дурак? Какая тебе жена? Это генераль-
ская дочь!» А графская дочь идет мимо Курилова
319
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
и усмехнулась. Курилов на это заржал (громко засмеял-
ся). Все солдаты удивились: «Что-нибудь да между ними
есть!» Приезжают ротные командиры. Поручики просят
графскую дочь: «Сейчас приедет командующий; отойдите,
пожалуйста, к своей коляске: он у нас человек строгий!»
Та отходит.
Приезжает командующий войсками Петербургского
округа; подходит к офицерам, говорит им: «Замечаю я,
господа, что на смотрах около вас все увиваются какие-то
б...ищи; впредь чтоб этого не было!» Графская дочь
услышала это, подходит к командующему и говорит ему:
«Какое вы имеете право оскорблять меня?» — «А вы кто
такая?» — «А вы кто такой?» — «Я командующий вой-
сками Петербургского округа!»
Графская дочь поехала к государю во дворец. (А граф
был родня государю императору.) Приезжает: государю
уже поданы лошади. Встречает графская дочь его на лест-
нице (он едет на смотр), падает ему в ноги: «Прости,
отец!» — «В чем ты виновата, дочь моя?» — «Я вышла за-
муж за рядового».— «Благородное дело, дочь моя! Я сам
ходил рядовым, а теперь управляю престолом».— «Оскор-
бил меня публично площадными словами командующий
войсками».— «Послать за ним тюремную повозку: пусть
привезут его сюда в тюремной повозке!» Привезли. «На
22 в ряды!»
«А кто твой муж?» — «Василий Иванович Курилов».—
«Послать за ним моих лошадей!» Привезли. «Это ты
тот солдатик, который просился у меня на год на поправку
и обещал привезти мне смех и горе?» — «Точно так,
ваше императорское величество!» — «Ну, хорошо, хорошо!
Привез ты мне радость: племянница моя вышла за рядо-
вого, — и горе: командующего войсками разжаловал в рядо-
вые. Жалую тебя чинами и орденами. Завтра сделай смотр
моим войскам, вместо меня!»
И сделал его командующим войсками Петербургского
округа.
320
378 УМА МНОГО, ДА ДЕНЕГ ПЕТ
-WT- -у-	378. УМА МНОГО, ДА ДЕНЕГ НЕТ
государя в коридоре стоял часовой. Ну вот,
стоит он ночью — никого нет в коридоре, лам-
пы горят. Действительно, он был грамотный
и завсегда был у него за обшлагом карандаш. Да, вот
он придумал на стене написать: «Ума много, да денег
нету».
Вынул карандаш и написал. Отстоял свои часы и сме-
нился.
Утром государь встал, пошел по коридору и видит —
на стене написано. Подошел, посмотрел и думает: «Что
такое? Ежли бы деньги, что бы он мог своим умом сде-
лать? »
Вернулся обратно, зашел в свой кабинет, написал
записку в караульный дом караульному начальнику: «Кто
у меня написал: «Ума много, да денег нет», послать его
ко мне!» Караульный начальник спрашивает: «Кто, ребя-
та, у вас на посту стоял и написал: «Ума много, да денег
нет»?» Тот и говорит: «Я!» — «Ну, так являйся к госу-
дарю!»
Государь велел его пропустить в кабинет. Когда он
заходит в кабинет, государь его спрашивает: «Это ты на-
писал у меня в коридоре, что ума много, да денег нет?» —
«Точно так, ваше императорско величество, я!» — «А что
же б, тебе деньги, ты бы со своим умом сделал?» — «А еже
бы мне деньги, ваше величество, я бы взял французского
короля дочь за себя взамуж». Тогда государь говорит
ему: «Вот тебе тыщу рублей и открытый лист, где угодно
можешь денег взять».
Он взял, берет тыщу рублей и открытый лист и отпра-
вился во Францию. Когда он въехал в столичный город,
в Париж, и просится у одной бедной вдовы на фатеру. Та
говорит: «Я бы тебя с удовольствием пустила, но у меня
у самой пить-есть нечего». Он говорит: «Мне твоего ничего
не надо — была бы только фатера для меня». Та говорит:
«Коли так, с удовольствием, заходи».
Он зашел в дом, вынимат золотой и посыла? ее на базар
купить съестных припасов. Женщина сходила на базар,
купила, что он ей велел, и зачали они с ней жить. И она
довольна от него осталась. Значит, ходит на базар и сама
питается.
Живет он неделю, другую и каждый день ходит по го-
321
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
роду, и вот узнал, что королевская дочь в одного принца
влюблена. И занимает в такой-то гостинице номер. Тогда он
пошел в эту гостиницу и просит хозяина этот самый номер.
Хозяин ему отвечает, что этот номер занятой. «А кем он
занятой?» А хозяин ему отвечает, что именно королевская
дочь. Он и говорит: «Так что ж? Мне ведь один уголок,
и я тебе дам за него хорошую цену».
Хозяин был этой гостиницы на деньги зарный, да и
подумал: дескать, ведь он ему хорошую цену дает — дай
пущу я его в задний уголок!
Вот поставил ему тут в уголок койку и поместил сол-
дата.
Сидит он себе, повесил на спичку1 мундир и шинельку,
сидит на койке.
Вот настал вечер. Приезжает королевна и увидала рус-
ского солдата. Призыват хозяина и говорит: «Как же ты
мог пустить в этот номер? Ты же знаешь, что занимаю
я!» Да тот хозяин и говорит: «Что же, ваше королевско
высочество, я человек не богатый, а он русский солдат,
наш язык он не понимает». А королевна подумала: «Да
и верно, так что он нам не помешает! Ну, пускай тут,
ладно».
Тем временем приезжает принц, входит в номер и уви-
дал этого же самого солдата и спрашиват у королевны:
«Это что за человек?» — «А это,— говорит,— русский сол-
дат. Он что — нашего языка не знает».
Принц подходит к нему и говорит: «Солдат?» Тот го-
ворит: «Чего?» — «Ты наш язык знаешь али нет?» Солдат
говорит: «Знаю».— «Какой же,— говорит,— он?» Солдат
говорит: «Такой же красный, как у меня». Принц говорит
королевне: «Да ведь он дурак!»
Принц попросил у хозяина полдюжину пива; хозяин
приносит им полдюжину пива, и они начинают выпивать.
Солдат посмотрел на них и попросил дюжину. Хозяин
ему приносит дюжину, он попросил таз и вылил это пиво
в таз. Когда вылил, руки-ноги вымыл и приказал вылить
во двор. Принц говорит: «Вот мы пьем, а он купил, вымыл
руки-ноги и приказал вылить».
Вот они начали промежду собой разговаривать, а солдат
сидит — слушат. Королевна ему и говорит: «Вот вы ко мне
1 Здесь: гвоздь.
322
378. УМА МНОГО, ДА ДЕНЕГ НЕТ
сегодня в двенадцать часов являйтесь. Вот под такое-то
окно и царапайте, а я отворю окно и спущу вам лестницу».
Солдат все это дело слышит. Да, и попрощались и
уехали: королевна на свое место, а принц на свое. Солдат,
не будь дурак, собрался сейчас в собранию и пошел.
Когда подходит под окно к королевне, и царапнулся.
Та услыхала и думала, что принц. Отворила окно и спус-
тила лестницу — солдат влез, королевна его и спрашиват:
«Что, душечка, огня надо, поди, вздуть?» Он и говорит:
«Нет, не для чего. А то, зачем вы меня просили, затем я
и пришел».
Тем временем явился принц и вот постучал в окно. Ко-
ролевна спрашиват: «Кто же там стукатся?» Солдат ей
и говорит: «Не паршивый ли этот солдатишка? Дай-ка я
его тазом этим дерну!»
Схватил таз и бросил за окно и прямо попал принцу
в лоб. И на лбу его всплыл булдырь. Принц был таков,
да нет — убрался назад.
Солдат и говорит королевне: «Что ж, душечка, мне
теперя нужно уезжать». Королевна говорит: «Что же,
можете». Солдат ей говорит: «Что же, ваше высочество,
вы позвольте мне знак какой-нибудь». Она и говорит: «Да
какой же я вам дам?» — «А позвольте,— говорит,— хоть
свое колечко». Та: «С удовольствием», — говорит.
Снимает с пальца кольцо и подает ему. Солдат надевает
на свой палец, попрощался и ушел. Да приходит в свой
номер и ложится спать.
Также и на второй вечер: является королевна и принц.
Когда приехал, принц опять заказыват дюжину пива. Ког-
да хозяин приносит дюжину пива, а солдат заказыват
полторы. Да и попросил таз, вымыл руки-ноги и приказал
вылить. Те начали выпивать пиво, королевна принцу и
говорит, увидела на лбу его рог, булдырь этот самый: «Это
что же, душечка, у вас такое?» Принц ей и отвечает:
«Седни был на ученье — и упал с лошади, лоб себе за-
шиб».
Когда они распили пиво, тогда королевна ему и гово-
рит: «Ну, седни опять являйтесь в двенадцать часов ко
мне». Принц говорит: «Хорошо».
Затем попрощались и уехали.
Солдат [дождался] того часу, собрался и пошел. При-
ходит под окно, опять стукнул, она отворила окно и спус-
323
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тила лестницу. Тот влез в комнату, и пошло у них по-
старому.
Принц в тот раз опять под окном и постукался. Она
его и спрашиват: «Кто же там опять?» Он и говорит опять
одно же: «Да не паршивый ли это солдатишка?»
Подходит к окну и говорит: «Что тебе надо, кто такой
ты?»
Принц испугался, и только дай бог ноги — унестись
бы! Когда принц ударился от окна, солдат и говорит: «Ну,
душечка, и мне домой надо». Она и говорит: «Так что ж,
можете».— «А позвольте мне значок». Она и говорит:
«А что же вам нужно?» — «Позвольте свои часы».
Она снимает свои часы и дает солдату. Солдат про-
стился и уходит. Приходит в квартиру и ложится на от-
дых — спать.
Проходит третий день, настает вечер, опять являются
королевна и принц. Принц опять попросил дюжину пива,
а солдат сидит, молчит. Когда они начали выпивать, то
принц говорит королевне: «Должно быть, солдат прогорел,
се дни не берет пива». Королевна и говорит: «Да налить
ему стакан, подать! Пускай выпьет!»
Принц наливает стакан и говорит: «Что, солдат, пива
пьешь?» Солдат отвечает: «Подашь, так выпью».— «Иди,
пей!» — говорит.
Солдат встает с койки, подходит ко столу и берет за
стакан. Когда берет за стакан, королевна тогда увидала
свое кольцо на его пальце. Солдат выпил и ставит стакан.
Королевна и говорит: «Что же это у тебя, служивый,
золотое или нет кольцо?» Солдат отвечат: «Да, золото!»
Королевна и говорит: «А ну-ка, покажи сюда». Солдат
снимает с пальца и подает ей кольцо. Королевна посмот-
рела: «Да,— говорит,— хорошее кольцо». Потом взгляну-
ла на стену и увидала часы: «Да у тебя и часы есть?» —
«Да, есть»,— говорит. «Ну-ка, покажи!» — говорит.
Солдат и подает ей часы. Королевна посмотрела и ви-
дит — собственные ее часы — и говорит: «Да, хороши ча-
сики!»
Отдает солдату назад и долго не стала сидеть. Гово-
рит принцу: «Мне седни некогда — надо уезжать до-
мой».
Простилась с принцем и отправляется, и принц ушел.
Да, когда выехала в улицу и принц уехал, приказала
она кучеру заворотиться назад. Заворотилась назад и опять
324
379. ГРАФСКАЯ ДОЧЬ
в гостиницу — в этот же номер. Да и говорит солдату:
«Как же ты мог это сделать?» Солдат и отвечает: «Как же
я не могу это сделать, когда я слышу, что вы разговари-
ваете?» — «Дак у вас же принц спрашивал, знаете ли вы
наш язык, и вы ему сказали, что такой же красный, как
у меня!» Он ей и говорит: «Да он — принц, да дурак!
Язык обыкновенный у важного человека: красный. Он бы
спросил, знаешь ли разговор наш — я бы тыжно ему ска-
зал. Я,— говорит,— сам был первый генерал во дворце,
а не солдат, и обучон на все языки, и могу разговаривать
с важным». Она и говорит: «Когда умели это сделать,
умейте меня и взять». Солдат ей отвечает: «Я затем и
приехал».
И вот они условились на таких условиях, что ежли через
три дня она может все собрать, а ему чтоб везде были
лошади готовы, задержки не было.
Вот так, через трое сутки она собралась, а он заготовил
лошадей, чтоб были везде готовы, для проезду их. Через
трое сутки он нанял легкового [извозчика] и подкатил ко
дворцу. Точно так же под это окно. Она спустила все
именье свое и спустилась сама. Вот они сели в карету, по-
катили по городу. Сели в карету и покатили на почтовых.
И вот благополучно доехали до Петербурга и въезжают
прямо во дворец. Доложили государю, что приехал такой-
то вот солдат.
Государь вышел, смотрит: да, наверно, приехал солдат
и привез дочь французского короля. Когда государь встре-
тил их, и говорит: «Когда ты был солдат, теперя будешь
генерал».
Вот пир пирком — и свадебка, и нынче живут благо-
получно.
Ь	379. ГРАФСКАЯ ДОЧЬ
ыл один солдат, служил, бедненький. Деньжонок
из дому ему не присылали. Хотя он был бедный,
но одежу всегда исправно носил; хотя она была
и чинета, но исправна всегда. И вот во всякий праздник
и в воскресные дни всегда ходил к обедне. И вот в один
праздник идет он от обедни тротуаром, и упало против
него с третьего этажу письмо. На адресе было написано:
325
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Кто это письмо подымет, тот может и читать». Он же
был грамотный.
Когда поднял письмо, и видит это. Он разорвал это
письмо, и в письме золотое кольцо. Когда прочитал письмо,
и в письме так было сказано: что сегодняшний вечер иди
к такому-то зданию, в нем будет собрание, и встань к тому
столбу, у которого горит фонарь, и стой до тех пор, пока
чего с тобой не будет; ну, что с тобой будут делать, не бой-
ся.
Да, прочитал он письмо и говорит фельдфебелю, что
вот такое случилось: «Позвольте мне сходить».
И вот показывает ему это кольцо. Фельдфебель до-
ложил ротному командиру. Ротный всегда надеялся,
что солдат хорош: «Да,— сказал фельдфебелю,— пусть
идет!»
Вот как дождались вечеру, солдатик оделся и идет. Да,
и как сказано, идет до того здания, и нашел столб, где
фонарь, и стоял до тех пор, пока собрание было. Когда
разошлись с собрания, разъехались, и он остался один у
этого столба. Вдруг подъезжает повозка — на паре лоша-
дей. Выскакиват один из повозки, завязыват ему платком
глаза и садит в повозку. Посадил в повозку, и повезли
неведомо куда. Когда, докуль надо, довезли, кучер остано-
вился и говорит ему: «Вылазь из повозки!»
Когда он вылез из повозки — берет его за руку и ведет
по лестнице неведомо куды. Заводит его в прихожу, где
горит свеча. Развязыват ему глаза и говорит: «Раздевайся,
скидывай с себя все». Когда тот снимает с себя все, и он
ему показал: «Вот,— говорит,— на столе пара белья, а это
для тебя — надевай».
Когда надел эту пару белья, он отворил в темную ком-
нату дверь — и завел его туда. Когда завел, сам вышел
и дверь запер.
Остался он в темной комнате один и стоит — думат:
ни взад, ни вперед. Постоял и думат: «Хоть бы где сести
мне».
Вот пошел, начал щупать и поймал как раз за кровать
(али за койку, сказать по-городски); пощупал — на ней
лежит перина мягка. Он и думает: «А все равно! Что бу-
дет — тому и быть! Дай хоть лягу».
Когда лег на койку, лежит и слышит разговор: «Теперя
мне надо идти».
326
ГРАФСКАЯ ДОЧЬ
Тогда отворятся дверь в эту же комнату, подходит
к этой койке и спрашиват: «Что, душечка, здесь?» Оп
отвечат: «Здесь».
И вот начинает его там обнимать и лобызать — цело-
вать. Недолго думавши, что надо было, то сделали. И она
теперя говорит: «Можете уйти во свое место. А завтра ве-
чером должны вы быть у этого же столба, и опять же это
над вами и будет».
И сама вышла из комнаты Он остался в этой же.
Тогда этот человек отворил дверь и говорит: «Ну,
выходи!» Да, когда он вышел в эту комнату, в прихожу,
человек говорит: «Снимай все с себя, надевай свое».
Когда он снял, надел свое, ему завязал платком опять
глаза и повел опять вниз по лестнице. Да когда вывел на
двор, посадил в повозку и привез опять к этому столбу.
Когда привез к этому столбу, поставил его, развязал
глаза, сам сел на коней и уехал.
Когда приходит в казармы, то назавтра его фельдфе-
бель спрашивает: «Что над тобой случилось?»
Он рассказал все свое происшествие и не знает, где и
был, и что опять также на второй вечер к этому же столбу
прийти. И также на другой вечер его уволили, а на другой
вечер над ним то же случилось. Опять приехала пара ло-
шадей, завязали ему глаза и посадили в карету. Завели
в комнату, опять приказали снять свою одежу и одеть
Другу.
И это дело было в Петербурге. Императором был Петр
Великий. И вот он во второй и третий вечер сделал так.
И вот доложили Петру Великому, что вот такого-то солда-
тика третий вечер возят не знай куда. Когда Петр Великий
узнал, велел солдатика послать себе. Когда солдат прихо-
дит во дворец, и просит доложить государю. Когда доло-
жили государю, то государь велел его пропустить к себе.
Солдат заходит в кабинет к государю, государь и гово-
рит ему: «Ну, расскажи мне, что над тобой случа-
тся?»
Солдат рассказал ему все подробно, как ему попало
письмо и как от столбца его возят неизвестно куда. Государь
дает ему пузыречек и дает перо: «Когда, — говорит,—
тебя привезут туды, и ты как-нибудь это соблюди, чтоб
мог протащить в эту комнату; мокни это перышко в пу-
зырьке, и как она с тобой ляжет — ты в это время царапни
ей щеку и не сознавайся».
327
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ну, вот взял пузырек, перо от государя и пошел.
Когда только настал вечер, и он пошел к столбу. При-
ходит ко столбу и встает: знает свое дело и место. Подъез-
жают на паре лошадей, опять садят его в повозку и завя-
зывают глаза. И привозят. Заводят опять его в прихожу.
Приказал опять снять всю свою одежу, опять отворил ему
двери в темную комнату, запихали его туда и заперли
дверь, а он пузырек под мышкой мог сохранить.
И вот опять, когда легли на койку, и он достал перо и
царапнул ей щеку. Она и говорит: «Что ж, душечка, чем
же вы царапнули?» Он и говорит: «Так нет ничего! Долж-
но быть, у вас в подушке что-нибудь попало». Ну, и она
на то уверена, что ему пронести нельзя, потому что он
раздеватся донага и надеват ее белье.
И когда дело сделали, уходит она от него в особую
комнату и ему велит отправляться назад.
Когда человек отворил двери, и он вышел туда в прихо-
жу, дело свое знает: снял ее белье и надел свое. Тогда
опять ему завязывают глаза и уводят, садят в повозку
и везут к этому столбу. Подвозят, останавливают коней,
выводят его, развязали глаза — и уехала пара.
Солдат приходит в казармы. Наутро государь опять
зовет его к себе. Когда приходит к государю, государь его
спрашивает: «Ну что, был?» Солдат отвечает: «Был».—
«Ну, что — царапнул, как я тебе велел?» Солдат отвечает:
«Да, царапнул».
Она утром встает, когда пошла умываться, и смотрит
в зеркало, и увидала у себя это пятно на щеке.
А государь между тем вздумал сделать вечер. И вот
разослал афишки, чтоб все енералы, графы, всяк со своим
семейством являлись на вечер. И вот, как это была граф-
ская дочь и была Петру Великому крестница, и ей необхо-
димо надо ехать. Она и придумала вырезать гумажку
и налепить на щеку.
И вот начали собираться к ней подруги, она им и гово-
рит: «Вот что,— говорит,— я сегодня получила газеты,
и во Франции така мода пошла, что все барышни таку
должны прилепить гумажку, как я». И вот из них кажная
прилепила; собрались и поехали на вечер.
Когда приехали во дворец, и кажна с клочком гумажки.
ИГгосударь говорит: «Это что такое у вас?» Она и отвечает:
«Что же, кресенька, нынче мода такая! Я получила газе-
328
ГРАФСКАЯ ДОЧЬ
ты, что во Франции кажная барышня едет на бал и прилей-
ляет клочок гумажки». Государь и говорит: «Никаких
я мод не знаю! Чтоб отлепить! Не было!»
Когда отлепили, и он начал смотреть и увидал у ней
на щеке пятно. Тогда сказал: «Теперь я знаю, какая мода
у вас!»
Сейчас послал по этого солдата и назавтра обвенчал.
КОММЕНТАРИИ
Как и в третьем томе, ниже приводятся самые необходимые сведе-
ния о публикуемых сказках. В комментариях указываются данные об
источнике публикации, месте, времени записи сказок и исполнителях.
Если название сказки в сборнике изменено, то в скобках приводится
название по оригиналу. Отсутствие в комментариях каких-либо сведе-
ний из перечисленных выше означает, что такие данные в источниках,
из которых выбраны сказки, отсутствуют.
Источники текстов
Азадовский — Верхнеленские сказки. Сборник М. К. Азадовского.
Иркутск, 1938.
Анисимова — Народное красное слово. Сост. А. Анисимова. Пенза,
1959.
Афанасьев, Легенды — Афанасьев А. Н. Народные русские леген-
ды. М„ 1859.
Афанасьев — Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех
томах. Издание подготовили Л. Г. Бараг и Н. В. Новиков. М., 1984—1985.
Г осподарев — Сказки Филиппа Павловича Госнодарева. Запись
текста, вступ. ст. и примеч. Н. В. Новикова. Общ. ред. и предисл.
М. К. Азадовского. Петрозаводск, 1941.
Зеленин, Перм.— Великорусские сказки Пермской губернии. Сбор-
ник Д. К. Зеленина.— Записки РГО, 1914, т. 41.
Иваницкий — Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки,
собранные Н. А. Иваницким в Вологодской губернии. Подгот. текстов,
вступ. ст. и примеч. Н. В. Новикова. Вологда, 1960.
Карнаухова — Сказки и предания Северного края. Запись, вступ.
ст. и коммент. И. В. Карнауховой. Л., 1934.
330
КОММЕНТАРИИ
Кожемякина — Сибирские сказки. Записаны И. С. Коровкиным
от А. С. Кожемякиной. 2-е изд. Новосибирск, 1973.
Королькова — Русские народные сказки. Сказки рассказаны воро-
нежской сказочницей А. Н. Корольковой. Сост. и отв. ред. Э. В. Поме-
ранцева. М., 1969.
Митропольская — Русский фольклор в Литве. Исслед. и публ.
Н. К. Митропольской. Вильнюс, 1975.
Молдавский — Русская сатирическая сказка. Сост., вступ. ст. и
примеч. Дм. Молдавского. Л., 1979.
Новиков — Русские сказки в записях и публикациях первой по-
ловины XIX века. Сост., вступ. ст. и коммент. Н. В. Новикова. М.;
Л., 1961.
Оичуков — Северные сказки. Сборник Н. Е. Ончукова. — Записки
РГО, 1908, т. 33.
РНБС Сиб.— Русские народные бытовые сказки Сибири. Сост.
Н. В. Соболева. Новосибирск, 1985.
Садовников — Сказки и предания Самарского края. Собраны и
записаны Д. Н. Садовниковым.— Записки РГО, 1884, т. 12.
Смирнов — Сборник великорусских сказок архива Русского геогра-
фического общества. Вып. 1 — 2. Изд. А. М. Смирнов.— Записки РГО,
1917, т. 44.
Соколовы — Сказки и песни Белозерского края.-Записали Б. и Ю. Со-
коловы. М., 1915.
Тумилевич, 1958 — Русские народные сказки казаков-некрасовцев.
Собрано Ф. В. Тумилевичем. Ростов н/Д., 1958.
Тумилевич — Тумилевич Ф. В. Сказки и предания казаков-некра-
совцев. Ростов н/Д., 1961.
Худяков — Великорусские сказки в записях И. А. Худякова. Изд.
нодгот. В. Г. Базанов и О. Б. Алексеева. Отв. ред. В. Г. Базанов. М.;
Л , 1964.
Чудинский — Чудинский Е. А. Русские народные сказки, при-
баутки и побасенки. М., 1864.
Шастина — Русские сказки Восточной Сибири. Сост. тома, подгот.
текста, коммент, и предисл. Е. И. Шастиной. Иркутск, 1985.
Ширский — Широкий А. А. Из легенд Ветлужского края. — Труды
Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. 29.
Третий этнографический сборник. Кострома, 1923.
Элиасов — Русский фольклор Тункинской долины. Общ. ред. и
вступ. ст. Л. Е. Элиасова. Улан-Удэ, 1966.
331
КОММЕНТАРИИ
ВОЛШЕБНЫЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СКАЗКИ
253.	Липка.— Худяков, № 99 («Заколдованное дерево липка»);
зап. в Москве.
254.	Грош.— Шастина, № 5; зап. от А. А. Шелеховой; Тункин-
ский р. Бурятской АССР, в 1927 г.
255.	Золотая рыбка.— Афанасьев, т. 1, № 75.
256.	Двое из сумы.— Афанасьев, т. 2, № 187; зап. в слободе Ка-
зачьей Тамбовской губ.
257.	Кулик.— Худяков, № 8; зап. в с. Мишино Зарайского у. Ря-
занской губ.
258.	Лихо одноглазое.— Афанасьев, т. 2, № 302; зап. в Нижнеде-
вицком у. Воронежской губ.
259.	Лесной и швец.— Соколовы, № 124; зап. от А. М. Галина,
G4 л., д. Кутилова Кирилловского у. Новгородской губ., в 1909 г.
260.	Неосторожное слово.— Афанасьев, т. 2, № 227.
261.	Макарка Счастливый.—Афанасьев, т. 1, № 120 («Правда
и Кривда»); зап. в Зубцовском у. Тверской губ.
262.	Черт Гришка. — Садовников, К® 35; зап. от А. К. Новополь-
цева; с. Помряскино Ставропольского у. Самарской губ.
263.	Подарок черта.— Карнаухова, № 317; зап. от М. Н. Лешуковой,
45 л., с. Вожегоры, на Мезени.
264.	Служба всего выше.— Афанасьев, Легенды, с. 165—168.
265.	Солдат и черт.— Садовников, с. 249; зап. от П. С. Полуэктова
в Симбирске.
266.	Кузнец и черт.— Афанасьев, Легенды, № 31; из собрания
В. И. Даля.
267.	Горький пьяница.— Афанасьев, Легенды, № 29; из собрания
В. И. Даля.
268.	Старик.— Худяков, № 105; зап. в Казани.
269.	Черт-заимодавец.— Зеленин, Перм., № 97; зап. в Шадрин-
ском у. Пермской губ., в 1850-х гг.
270.	Охотник и черт.— Соколовы, № 35; зап. от Г. Е. Медведева,
70 л., д. Терехова-Малахова Белозерского у. Новгородской губ., в 1908 г.
271.	Ясам.— Митропольская, № 150; зап. от У. И. Павлова, 74 л.,
д. Бурбякляй Аникщяйского р. Литовской ССР, в 1967 г.
272.	Мужик и черт.— Ончуков, № 67; зап. в Шихаловской вол.
Шенкурского у. Архангельской губ.
273.	Андрейка и черти.— Элиасов, № 194 («Как Андрейка черта
обманул»); зап. от Ф, И. Семенчука, 69 л., с. Тайторка Тункипского р.
Бурятской АССР.
274.	Как старуха у черта жила.— Кожемякина, с. 147—148; зап.
332
КОММЕНТАРИИ
от А. С. Кожемякиной, 1888 г. р., с. Красноярово Омского р. Омской
обл., в 1950-х гг.
275.	Клад.— Афанасьев, т. 2, № 258.
276.	Кумовья.— Соколовы, № 27 («Про двух братей — про богато-
го и бедного»); зап. от В. В. Шарашова, 24 л., д. Терехова-Малахова
Белозерского у. Новгородской губ., в 1908 г.
277.	Богатый и бедный брат.— Садовников, № 85; зап. от А. К. Но-
вопольцева.
278.	Чудесная краюшка.— Шастина, № 26 («Краюшка»).
279.	Два брата мельники.— Худяков, № 7; зап. в с. Мишино За-
райского у. Рязанской губ.
280.	Горе.— Афанасьев, т. 2, № 303; зап. в Новгородской губ.
281.	Нужда.— Ончуков, № 249; зап. от Г. П. Кашина, 26 л., д. Не-
нокса (Летний берег Белого моря) Архангельской губ.
282.	Две доли.— Афанасьев, т. 2, № 304.
283.	Участь.— Карнаухова, № 37; зап. от Ф. Е. Никитина, 79 л.,
д. Косьм-озеро, в Заонежье.
284.	Золотой топор.— Молдавский, № 64 («Сказка про мужика-
бедняка»); зап. в с. Бережное Усть-Кубенского р. Вологодской обл.,
в 1946 г.
285.	Батрак.— Афанасьев, т. 1, № 150.
286.	Как мужик черта перехитрил.— РНБС Сиб., № 41; зап. от
Марамчиных с. Екатерининское Тарского р. Омской обл., в 1952 г.
287.	Горшечник.— Афанасьев, т. 3, № 372.
288.	Скрипач в аду.— Афанасьев, т. 3, № 371; зап. в Зубцовском у.
Тверской губ.
289.	Солдат избавляет царевну.— Афанасьев, т. 1, № 153.
290.	Старуха справедливая.— Анисимова, с. 92—93; зап. от Т. В. Ак-
сеновой; с. Поим Поимского р. Пензенской обл.
291.	Работник.— Садовников, № 87; зап. от А. К. Новопольцева.
292.	Старая чертовка.—Афанасьев, Легенды, № 16 б. («Солдат и
Смерть»); зап. в Нижнем Новгороде (из собрания В. И. Даля).
293.	Солдат, черт и Смерть.— Афанасьев, Легенды, с. 61—71
(«Солдат и Смерть»).
294.	Солдат и Смерть.— Афанасьев, Легенды, с. 53—59.
295.	Иван Бессмертный.— Карнаухова, № 132; зап. от К. В. Грязно-
вой, 18 л., д. Пустынка, близ Вожегор, на Мезени.
296.	Царь-чернокнижник.— Ончуков, № 2; зап. от А. В. Чупрова,
70 л., с. Усть-Цильма Архангельской губ.; при публикации текста
восстановлены сокращения, сделанные собирателем во время записи.
297.	Чернокнижник.— Чудинский, № 26; зап. в Тверской губ.
298.	Королевна-колдунья.— Афанасьев, т. 3, № 366.
299.	Пригожая ведьма.— Афанасьев, т. 3, № 367.
333
КОММЕНТАРИИ
300.	Иван купеческий сын отчитывает царевну. — Афанасьев, т. 3,
№ 364.
301.	Дока на доку.— Афанасьев, т. 3, № 378.
302.	Страшный колдун.— Афанасьев, т. 3, № 354; зап. в Моршан-
ском у. Тамбовской губ.
303.	Отдых на могиле.— Афанасьев, т. 3, № 352; зап. в Моршан-
ском у. Тамбовской губ.
304.	Бесстрашный солдат,— Шастина, № 33 («Страсть»); зап. от
К. Е. Винокурова, с. Челпаново Верхоленского округа Иркутской губ.
305.	Мертвец и солдат,— Садовников, № 72 («О мертвецах»); зап.
от А. К. Новопольцева.
306.	Дед,— Афанасьев, т. 3, № 355.
307.	Колдун-покойник,— Афанасьев, т. 3, № 356.
308.	Упырь,— Афанасьев, т. 3, X® 363; Андрей Первозванный (цер-
ковный праздник в его честь) — в христианской мифологии один из
двенадцати апостолов, первым призванный Христом в их число; по пре-
данию, проповедовал на Руси, был в местах, на которых затем возникли
Киев и Новгород, и благословил эти места.
309.	Кумушка,— Карнаухова, № 30; зап. от П. Н. Коренной, 64 л.,
д. Косьм-озеро, в Заонежье.
310.	Жена-покойница,— Карнаухова, № ИЗ («Бывальщина»); зап.
от П. Д. Патрикеевой, 64 л., д. Немнюга, на Пинеге.
311.	Встреча с другом.— Афанасьев, т. 3, № 358.
312.	Благодарный брат.— Афанасьев, т. 3, № 359.
313.	Жених,— Карнаухова, № 29 («Про Катю»); зап. от П. Н. Ко-
ренной.
314.	Поминки.— Азадовский, № 15 («Солдат и мертвец-помещик»);
зац. от Н. О. Винокуровой.
315.	Золотая нога, — Чудинский, № 18; зап. в Твери.
316.	Разбойник ушел из рая,— Тумилевич, № 19; зап. от Д. Л. Фа-
теевой, 84 л., с. Шевкитили Махарадзевского р. Кутаисской обл., Гру-
зинской ССР, в 1959 г.
317.	Разбойничья голова,— Садовников, № 100; зап. от А. К. Ново-
польцева.
318.	Окаянная душа.—Садовников, № 99в ( «Рах-разбойник»);
зап. от В. Авдеева, с. Новиковка Ставропольского у. Самарской губ.
319.	Рах-разбойник. — Садовников, № 99; зап. от Е. С. Смирновой
в Симбирске.
320.	Кумова кровать,— Ширский, № 24.
321.	Великий грешник.— Афанасьев, Легенды. № 286 («Грех и по-
каяние»); из собрания В. И. Даля.
322.	Грех и покаяние.— Афанасьев, Легенды, № 28; из собрания
В. И. Даля.
334
КОММЕНТАРИИ
323.	Савелий богатый.— Соколовы, № 8 («Савелий Богатый и Ми-
кола Милостивый»); зап. от М. Я. Колотушкиной, 65 л., д. Терехова-
Малахова Белозерского у. Новгородской губ.
324.	Марко Богатый.— Новиков, № 32.
325.	Гордый богач.— Афанасьев, Легенды, с. 172—176.
326.	Золотая вода.— Чудинский, с. 106—107 («Морока»); зап.
в Тверской губ.
327.	Пустынник.— Афанасьев, Легенды, № 21; зап. в Бобровском у.
Воронежской губ.
328.	Вавило-скоморох.— Садовников, № 98; зп. от В. Авдеева.
329.	Старик и царская дочь.— Садовников, № 103; зап. от А. К. Но-
вопольцева.
330.	Райская птичка.— Чудинский, № 17; зап. в Твери.
331.	Пение дьявола.— Афанасьев, Легенды, № 20.
332.	Женитьба пустынника.— Афанасьев, Легенды, с. 76—77
(«Пустынник и дьявол»); из собрания В. И. Даля.
333.	Пустынник и дьявол.— Садовников, № 97; зап. от А. К. Ново-
польцева.
334.	Пустынник и черт.— Широкий, № 23.
335.	Смерть грешника.— Афанасьев, Легенды, с. 169—170; из собра-
ния В. И. Даля.
336.	Царь и нищий.— Афанасьев, Легенды, с. 123—125; из собра-
ния В. И. Даля.
337.	Нестерка.— Молдавский, № Г, зап. от И. Д. Богатырева, 79 л.,
д. Сунево Пыталовского р. Псковской обл., в 1946 г.; Егорий — святой;
по народным верованиям, покровитель животных.
338.	Касьян и Никола.— Афанасьев, Легенды, № 11; зап. в Орлов-
ском у. Орловской губ.
339.	Чудесное богатство.— Ширский, № 16 («Святой Николай и
мужик»).
340.	Превеликая змея.— Садовников, № 89 («Микола-угодник и
охотник»); зап. от А. К. Новопольцева.
341.	Десятикопеечная свечка.— Смирнов, в. 1, с. 253—254; зап.
в Боровичском у. Новгородской губ., в 1903 г.
342.	Ни кола-угодник и купеческий сын.— Афанасьев, Легенды,
с. 141 — 144; из собрания В. И. Даля.
343.	Поп и Николай Чудотворец.— Ончуков, № 41; зап. от В. Д. Ши-
шолова, 40 л., д. Верхнее Бугаево (Нижняя Печора) Архангельской губ.
344.	Микола Милостливый. — Садовников, № 92.
345.	Кузнец и Миколай-угодник.— Садовников, № 88; зап. от В. Ав-
деева.
346.	Илья-пророк и Никола.— Афанасьев, Легенды, № 10; зап.
в Ярославской губ.
335
КОММЕНТАРИИ
347.	Илья-пророк и стрелец.— Садовников, № 93; зап. в Симбирске.
348.	Иван Милостивой и мужик.— Афанасьев, Легенды, с. 116—117.
349.	Разбогатевший мужик и нищие.— Иваницкий, № 659.
350.	Чудесная молотьба.— Афанасьев, Легенды, № 1; зап. в Бобров-
ском у. Воронежской губ.
351.	Чудо на мельнице.— Афанасьев, Легенды, № 2; зап. в Бобров-
ском у. Воронежской губ.
352.	Петр, Павел и Бог.— Господарев, № 75.
353.	Бедная вдова.— Афанасьев, Легенды, № 3; зап. в Бобровском
у. Воронежской губ.
354.	Меньшой брат. — Афанасьев, Легенды, с. 125—127; из собрания
В. И. Даля.
355.	Как купцов сын у Господа в гостях был.— Садовников,
№ 95; зап. от А. К. Новопольцева.
356.	Христов братец.— Афанасьев, Легенды, № 8; «доставлено от
П. В. Киреевского».
357.	Пречистая Дева.— Афанасьев, Легенды, с. 193—195; из собра-
ния В. И. Даля.
358.	Пиво и хлеб.— Афанасьев, Легенды, № 7; из собрания
В. И. Даля.
359.	Правда на море не тонет.— Садовников, № 104; зап. в Сим-
бирске.
360.	Ангел.— Афанасьев, Легенды, № 26; зап. в Бобровском у. Во-
ронежской губ.
361.	Кум.— Зеленин, Перм., № 15 («Побывальщина»); зап. от
А. Д. Ломтева, 65 л., с. Куяши Екатеринбургского у. Пермской губ.
362.	Молодой жене наука.— Карнаухова, № 149 («Диво дивное»);
зап. от Н. Д. Челакова, 51 г., д. Белощелье, на Мезени.
363.	Злая жена.— Королькова, с. 232—236; зап. от А. Н. Королько-
вой, 1893 г. р., с. Старая Тойда Анненского р. Воронежской обл.
АВАНТЮРНЫЕ СКАЗКИ
364.	Три цветка.— Тумилевич, 1958, № 24; зап. от Т. К. Петрушина,
71 г., х. Ново-Некрасовский Приморско-Ахтарского р. Краснодарского
края, в 1941 г.
365.	Царица-гусляр.— Афанасьев, т. 3, № 338.
366.	Дочь пастуха.— Афанасьева, т. 3, № 335.
367.	Милан-царевич.—Худяков, Кг 72 («Иван-царевич и купече-
ская дочь»); зап. в Зарайске Рязанской губ.
368.	Подземный ход.— Афанасьев, т. 3, № 37, с. 335—336.
369.	Иван-царевич и купеческая дочь.— Ончуков, № 145; зап.
в д. Шунгский Бор Повенецкого у. Олонецкой губ.
336
КОММЕНТАРИИ
370.	Иван-корзинщик.—Азадовский, № 24 («Об Иване — купече-
ском сыне и об старике-пестернике»); зап. от Ф. И. Аксаментова,
с. Анги Верхоленского округа Иркутской губ., в 1915 г.
371.	Генеральская жена и купеческий сын.— Афанасьев, т. 3,
№ 36, с. 333-335.
372.	Оклеветанная купеческая дочь.— Афанасьев, т. 3, № 337.
373.	Верная жена.— Азадовский, № 17; зап. от Н. О. Винокуро-
вой, 1862 г. р., с. Челпаново Верхоленского округа Иркутской губ.
374.	Володька купеческий сын.— Зеленин, Перм., № 17; зап. от
А. Д. Ломтева.
375.	Покупка ума.— Соколовы, № 11; зап. от М. Я. Колотушкипой.
376.	Васенька Варегин.— Зеленин, Перм., № 14; зап. от А. Д. Лом-
тева.
377.	Смех и горе.— Зеленин, Перм., № 66; зап. от А. П. Цыплят-
никова, 33 г., Верхний Кыштымский завод Екатеринбургского у. Перм-
ской губ.
378.	Ума много, да денег нет.— Азадовский, № 26; зап. от Ф. И. Ак-
саментова, в 1915 г.
379.	Графская дочь.—Азадовский, № 27 («Солдат-бедняк и граф-
ская дочь»); зап. от Ф. И. Аксаментова, в 1915 г.
Словарь
Адонье — нижний слой сена, соломы в клади; подстил под кладь
ажно — даже
алтарь — восточная часть церкви, отделенная от общего помещения
иконостасом
аналой — высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кла-
дут иконы, книги
армяк — крестьянский кафтан из толстого сукна
аршин — русская мера длины, равная 0,711 м
Бадажок — палка, трость
баз — у донских казаков: двор с хозяйственными постройками
бай на — баня
баска, баская — красивая
бахарь — сказочник, хороший рассказчик
бацко — батька, отец
белоярое (зерно) — отборное, высшего качества
беремя (дров) — охапка
беседа — зд.: праздничные сборы крестьянской молодежи, вечеринка
бйсерт — бисер
блазнйть — чудиться, мерещиться
бознать — бог знает
большак — старший брат
бондарь — мастер по изготовлению бочек
буй — зд.: черта, проводимая для игры
буковйще — место под колесом водяной мельницы
бурак — посудина, сделанная из бересты
бурлак — человек, шедший на заработки, как правило, из деревни в го-
род (необязательно для работы в артели по подъему судов против
течения)
бурмистр — при крепостном праве управляющий помещичьим имением
или староста, назначенный помещиком из крестьян
бучило — место под колесом водяной мельницы
338
СЛОВАРЬ
Вачёги — суконные или шерстяные рукавицы, обшитые сверху колеей
верста — русская мера длины, равная 1,06 км
вершок — русская мера длины, равная 4,4 см
вечерня — одна из церковных служб у православных христиан, совер-
шаемая вечером
винновый — пиковый
вица — прут, хворостина, розга
волбжный — пестрый
выть — зд.: время для еды
Гамерный — камерный
говеть — у верующих: поститься и ходить в церковь, готовясь к исповеди
и причастию
голбец — деревянная приделка к печи
голик, голичок — веник без листьев
гольное — чистое
гулеван — любовник
гулючки — игра в прятки
гумно отгороженное место, где в особых постройках складывали сжа-
тый хлеб; расчищенная площадка для молотьбы, ток
гутарить — говорить
Дворец — зд.: двор; двор при царском доме
дебёлый — толстый, упитанный
деньга, дёнежка — полкопейки, две полушки
довизбр — караульный
долонь — ладонь
десятина — русская единица земельной меры, равная 1,09 га
дошник — большая кадка
дроля — любимый, милый
Евангелие — часть Библии, рассказывающая о легендарной жизни
Иисуса Христа и его учении
едйнова — однажды
елань — поляна
ендова — большая открытая посуда для питья
339
СЛОВАРЬ
есаул — офицерский чин в казачьих войсках в дореволюционной Рос-
сии, соответствующий чину капитана в пехоте; у разбойников так
назывался помощник атамана шайки
Жира — хорошее житье, довольство
жйтники — хлеб из ячменной муки
жупел — жар, смрад; горящая смола
Забусёлый — заплесневелый; затуманенный
загужаться — замешкаться, замедлить
задйрка — задержка
закон — зд.: законная жена
закбртышки — плечи
зарод — скирда не круглой, а продольной кладки
заутор — вырезка по внутренней поверхности пудовика около края,
в которую вставляется ребро дна
заутреня — одна из церковных служб у православных христиан, со-
вершаемая рано утром
зей зеёт — свет светит
згвал — гвалт, скандал
знатной — знахарь, колдун
знахарь — лекарь-самоучка, действующий собственными способами,
якобы с помощью колдовства
Игрище — праздничное собрание молодежи с песнями, плясками
игумен — настоятель, начальник мужского монастыря
изурочить — сглазить, навести порчу
ниже — иногда
Нальчик — небольшая стеклянная бутылка
каменка — печка в бане
карбас — на Севере: большая лодка для рыбного промысла, перевозки
грузов
клоча — кочка
колдай, колдаш — палка с шишкою, утолщением на одном конце
комолая — безрогая
340
СЛОВАРЬ
к6н(н)ик — лавка в переднем углу избы; печной прилавок с лазом в
подполье
конопй — конопля
кбпшать — тянуть
корец — ковш
косарь — зд.: серп
крома — ломоть хлеба во всю ковригу
кукшить — долбить
курнуться — окунуться
курпёжить — толкать
Ладан — ароматическая смола, употребляемая при совершении рели-
гиозных обрядов
латка — посудина с низкими краями, употребляемая для жарения
латыница (кобылица-латыница) — очевидно, связанная своим проис-
хождением с латинским, с Западом
ледащая — слабосильная, тщедушная, никчемная
лесной — леший
литургия — то же, что обедня
лопоть, лопотьё — одежда, платье
лунь — хищная птица, взрослый самец которой имеет серовато-белое
оперение
лытка — нога или ее часть: верхняя до колена или нижняя
лычаная — из лыка
Мазарки — кладбище
малёнка — деревянная кадочка, мера для зерна
мержачка — от: кержачка (зд.: распутная женщина)
мёршая (бумага) — похоронная, свидетельство о смерти
милыш — любовник
мленье — мнение, мысли, ум
молёбен — богослужение о благополучии, о здоровье и пр.
мблонья — молния
морговать — брезговать
морянка — сильный морской ветер
муравленая — покрытая глазурью
341
СЛОВАРЬ
На вести — часовым, вестовым
наличник — зд.: деталь шлема, закрывающая лицо, забрало
налой — аналой
натакаться наткнуться
невладанные (кони) необъезженные
нездрашный невзрачный
новина поле после вырубки леса под пашню
ночным бытом — ночью
Обедня главная церковная служба у православных христиан, совер-
шаемая утром или в первую половину дня
обгудать обмануть
обледевбнить — обесчестить, обругать
оброть — конская узда без удил, с одним поводом для привязи
обряд зд.: наряд, одежда
овин строение для сушки снопов перед молотьбой
огниво кусок камня или металла для высекания огня из кремня
од и нова	однажды
одонье см.: адонье
однозолотные — из чистого золота
озойливо — пристально
окаяшка — черт
окладная накладная, искусственная
оржаная — ржаная
осьмёток — ошмёток (кусок грязи, остаток изорванной вещи и т. д.)
осьмина — старинная русская мера, равная восьмой части какой-либо
меры или веса (фунт и т. д.)
Паникадило люстра или канделябр в церкви
паска Пасха; пасхальный кулич
перёже впереди
плбтка, плёточка огниво, кресало
повойник платок, обвитый вокруг головы, головной убор русских
замужних крестьянок в старое время
поезжане — члены свадебного поезда
позорить разорить
342
СЛОВЛРЬ
пожок — костер
покоп — обычай
полушка — старинная медная монета достоинством в четверть конейки
попутнички — еда в дорогу (пирожки и пр.)
поратпое — парадное
посад — зд.: город
посёдка — зд.. -посиделки, вечер, на который собиралась молодежь для
несложной работы и развлечений
послушник — прислужник в монастыре, готовящийся стать монахом
поставить — поднимать
приздынуть — приподнять
прйзьнять — приподнять
принада — приманка для птиц, западня
принаслёдно — надлежит, требуется
причт — церковнослужители и певчие одного прихода
прогар — прожженное место; отверстие в печи для пламени
пропитал - пропитание
просвира — просфора (белый круглый хлеб, употребляемый в право-
славном богослужении)
прошйва — вставки, оторочки
псалм, псалом — род религиозного песнопения
псалтырь — часть Библии, книга псалмов
пуд — русская мера веса, равная 16,3 кг
пудовйк — сосуд для измерения денег в монетах
пяла — пяльцы
Разговёться — у верующих: по прошествии поста поесть скоромной
пищи
расквйлить — раздразнить
рахманьше — добрее
ремйз — в некоторых карточных играх, недобор установленного числа
взяток, а также штраф за такой недобор
ремонт — зд.: товар, заказ
репеное — из репы
решетка — зд. корзина
росстань - перекресток дорог
343
СЛОБЛРЬ
в один фунт, куль в четыре пуда и т. п.; старинная русская мера
сыпучих тел, равная 26,2 л
четуха — четверик
четь — четвертая часть
чумак — крестьянин, занимавшийся перевозкой и продажей соли, рыбы,
хлеба и других товаров
чумичка — зд.: разливательная ложка
чураться — зд.: произносить заклятье от нечистой силы — «чур меня»
Шабёр — сосед
шаврать — искать что-либо в темноте
швец — портной
шйньгать — щипать
ширинка — зд.: носовой платок; полотенце
шишак — шлем
шиш к 6 — черт, леший
шлык, шлычонка — шапка, колпак
шушун — старинная верхняя женская одежда вроде кофты, телогрейки
или, реже, сарафана, рубахи
Щёлье, щёлья скалистый берег, каменный кряж
Эпитёмье — епитимия, церковное наказание в виде поста, длительных
молитв и т. п.
Яломок — войлочный колпак
янтари — зд.: бусы
яруг — овраг, лощина
ярыжка, ярышка — пьяница
СОДЕРЖАНИЕ
ВОЛШЕБНЫЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СКАЗКИ
253.	Липка...................... .	...	7
254.	Грош ...................................... .	.	9
255.	Золотая	рыбка............................. ...	И
256.	Двое из	сумы............................. .	.	14
257.	Кулик ...	  ....	16
258.	Лихо одноглазое.............................. .	19
259.	Лесной и швец................. .	...	20
260.	Неосторожное слово......................... ...	22
261.	Макарка Счастливый ...	...	25
262.	Черт Гришка..........................................   27
263.	Подарок черта.......................................   .28
264.	Служба всего выше......................... ....	. .	30
265.	Солдат и черт.........................................  32
266.	Кузнец и черт.........................................  33
267.	Горький пьяница.......................................  35
268.	Старик..........................................   .	.	37
269.	Черт-заимодавец......................................   38
270.	Охотник и черт........................................  39
271.	Ясам................................................... 39
272.	Мужик и черт.............. ...........................40
273.	Андрейка и черти .......	 41
274.	Как старуха у черта	жила	...	 44
275.	Клад ...................................................45
276.	Кумовья...............................................  48
277.	Богатый и бедный	брат	...	 52
278.	Чудесная краюшка ....	.	............. .55
279.	Два брата	мельники ....	  56
28Q. Горе	....................................... 58
281.	Нужда...........................................   .	.	62
282.	Две доли.............................................   63
283.	Участь................................................. 65
284.	Золотой топор.......................................... 67
285.	Батрак..................................................68
286.	Как мужик черта перехитрил ...	...	...	71
347
СОДЕРЖАНИЕ
287.	Горшечник..............................................72
288.	Скрипач в аду..........................................73
289.	Солдат избавляет царевну...............................75
290.	Старуха справедливая...................................79
291.	Работник...............................................80
292.	Старая чертовка........................................85
293.	Солдат, черт и Смерть..................................87
294.	Солдат и Смерть...................................  .	93
295.	Иван Бессмертный.......................................97
296.	Царь-чернокнижник.....................................101
297.	Чернокнижник..........................................106
298.	Королевна-колдунья....................................108
299.	Пригожая ведьма.......................................109
300.	Иван купеческий сын отчитывает царевну................115
301.	Дока на доку..........................................118
302.	Страшный колдун.......................................119
303.	Отдых на могиле.......................................121
304.	Бесстрашный солдат..................................  122
305.	Мертвец и солдат......................................125
306.	Дед...................................................129
307.	Колдун-покойник.....................................  130
308.	Упырь.................................................132
309.	Кумушка...............................................136
310.	Жена-покойница........................................137
311.	Встреча с другом......................................138
312.	Благодарный брат......................................139
313.	Жених.................................................139
314.	Поминки...............................................141
315.	Золотая нога..........................................144
316.	Разбойник ушел из рая.................................145
317.	Разбойничья голова....................................148
318.	Окаянная душа.........................................149
319.	Рах-разбойник.........................................151
320.	Кумова кровать........................................155
321.	Великий грешник...................................... 158
322.	Грех и покаяние.......................................160
348
СОДЕРЖАНИЕ
323.	Савелий богатый.......................................163
324.	Марко Богатый.........................................166
325.	Гордый богач..........................................171
326.	Золотая вода..........................................175
327.	Пустынник.............................................175
328.	Вавило-скоморох.......................................177
329.	Старик и царская дочь.................................179
330.	Райская птичка........................................180
331.	Пение дьявола.........................................182
332.	Женитьба пустынника...................................183
333.	Пустынник и дьявол....................................184
334.	Пустынник и черт......................................186
335.	Смерть грешника.......................................187
336.	Царь и нищий..........................................189
337.	Нестерка..............................................191
338.	Касьян и Никола.......................................194
339.	Чудесное богатство....................................195
340.	Превеликая змея.......................................196
341.	Десятикопеечная свечка................................197
342.	Никола-угодник и купеческий сын.......................198
343.	Поп и Николай Чудотворец..............................201
344.	Микола Милостливый....................................203
345.	Кузнец и Миколай-угодник..............................213
346.	Илья-пророк и Никола..................................215
347.	Илья-пророк и стрелец.................................217
348.	Иван Милостивой и мужик...............................218
349.	Разбогатевший мужик и	нищие...........................219
350.	Чудесная молотьба.....................................220
351.	Чудо на мельнице...................,..................221
352.	Петр, Павел и Бог.....................................222
353.	Бедная вдова..........................................224
354.	Меньшой брат..........................................226
355.	Как купцов сын у Господа в гостях был.................228
356.	Христов братец........................................231
357.	Пречистая Дева........................................233
358.	Пиво и хлеб...........................................235
349
СОДЕРЖАНИЕ
359.	Правда на море не тонет.............................  239
360.	Ангел.................................................241
361.	Кум...................................................243
362.	Молодой жене наука....................................248
363.	Злая жена...........................................  250
АВАНТЮРНЫЕ СКАЗКИ
364.	Три цветка ...........................................255
365.	Царица-гусляр ........................................258
366.	Дочь пастуха . .......................................260
367.	Милан-царевич.........................................262
368.	Подземный ход.........................................266
369.	Иван-царевич и купеческая дочь........................269
370.	Иван-корзинщик........................................272
371.	Генеральская жена и купеческий сын....................276
372.	Оклеветанная купеческая дочь..........................278
373.	Верная жена...........................................282
374.	Володька купеческий сын...............................287
375.	Покупка ума...........................................293
376.	Васенька Варегин......................................298
377.	Смех и горе...........................................313
378.	Ума много, да денег нет...............................321
379.	Графская дочь.........................................325
Комментарии................................................330
Словарь....................................................338
Народные сказки
Том 4
Редактор
Технический
редактор
Корректор
Н. И. Федорчук
И. И. Павлова
М. Е. Козлова
Сдано в набор 12.04.92. Поди, в печать 11.02.93. Формат 84Х108’/з2- Печать высокая.
Гарнитура обыкновенная. Бумага газетная. Уч. изд. л. 18,0. Тираж 100 000 экз.
Заказ № 318
Товарищество «Возрождение»
129846. г. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41.
Книжная фабрика № 1 Министерства печати и информации РФ. 144003, г. Электросталь
Московской обл., ул. Тевосяна, 25.

Това р и 11 ц ство « Воз рож ден ие»