,Грегори
Макдональд
ВЫБОР ФЛЕТЧАРоманСЫН ФЛЕТЧАРоман
ББК 84
М15Макдональд ГрегориМ15 Собрание сочинений. Том 5.Пер. с англ. — М.: АО «Векта», 1994. — 352 с.В 5-й том собрания сочинений вошли романы «Выбор Флетча»
и «Сын Флетча».Редакционный совет:Кузин В.Н., Маркова И.В., Храмков А.А., Черняк В.Г.,
Чумаков С.В., Шевелев А. Д.М4703010000 - 015
5Я8(03) - 94ISBN 5-7445-0033-2без объявл. © АО «Векта» сост.,
оформ.© Перевод на русский
язык Вебера В.© Оформление и иллюст¬
рации Кима А.
ВЫБОР ФЛЕТЧАРоман
Глава 1—	Флетч, старина! Отлично! Ты, наконец-то, здесь!Без рубашки и босиком, Флетч стоял посреди
обычного номера средненького отеля в заурядном городе
небольшого американского штата. Едва он пустил душ,
как зазвонил телефон.—	Поднимайся в отцовский «люкс», — скомандовал
Уолш Уилер. — Немедленно. Номер 748.—	Почему ты не здороваешься, Уолш?—	Привет, — в трубке слышались другие голоса,
звякание бокалов, музыка.—	Почему не спрашиваешь, как я долетел?—	Не ломай комедию. Некогда.—	У нас уже кризис?—	Любая предвыборная кампания — один бесконеч¬
ный кризис, Флетч. В том числе и президентская, только
в последней кризисы разрастаются до размеров катаст¬
рофы. И достаточно нескольких минут, чтобы это понять.
Подожди, — на другом конце провода кто-то заговорил
с Уолшем. Слов говорившего Флетч не разбирал. Зато
слышал вопросы Уолша. — Кто она такая? — вновь «бу-
бу-бу». — Она мертва?Из ванной уже валил пар.—	Кто мертва? — спросил Флетч.—	Это мы и пытаемся выяснить. Твой самолет
опоздал? Мы ожидали тебя раньше.—	Незапланированная посадка в Литтл-Роке. Навер¬
ное, пилот завез кому-то выстиранное белье.—	Ты должен был приехать в шесть.—	Твой папаша очень популярен в Литтл-Роке. Я
провел опрос населения. Коп* в аэропорту заявил мне:*	Прозвище полицейских в Америке.7
«Если Уилер не станет нашим следующим президентом,
придется мне самому баллотироваться на этот пост».
Какова угроза?Уолш с кем-то продолжал разговор:—	Кем бы она ни была, к нам она не имеет ни
малейшего отношения. Никоим образом не связана с
предвыборной кампанией...—	Хотелось бы и мне знать, о чем речь, — встрял
Флетч.—	Я в коктейль-холле, — пояснил Уолш. — Тут я
как-нибудь разберусь сам, а ты скоренько поднимайся к
отцу.—	Уже половина одиннадцатого, не так ли?—	Около этого. И что?—	Я никогда не встречался с кандидатом. Твоим
достопочтенным папашей. Губернатором.—	Постучи в дверь. Он не кусается.—	А что я скажу будущему президенту Соединенных
Штатов? «Хотите купить новую швабру?»—	Не поверю, чтобы ты не нашелся что сказать. К
примеру: «Привет, я ваш новый пресс-секретарь».—	Врываться к кандидату в президенты в половине
одиннадцатого, даже без стакана теплого молока.—	Будь спокоен, он еще не лег. Доктор Том в баре.—	Послушайте, лейтенант, солдаты маршируют ве¬
селее, если знают, что их ждет впереди.—	Дело чертовски серьезное, Флетч. Мне сказали,
что девушка мертва.—	Смерть — дело серьезное для всех нас. А теперь
просвети меня, Уолш, какая девушка? Кто умер?Уолш откашлялся.—	Не знаю.—	Уолш...—	Какая-то девушка или женщина сиганула с крыши
мотеля. Пять минут тому назад. Или десять.—	И она мертва?—	Вроде бы.—	Потрясающе! Но каким боком эта смерть связана
с твоим отцом? С тобой? Со мной?—	Никак, — твердо ответил Уолш. — Суть ты уло¬
вил.—	Вот и ладушки. Тогда почему я не могу принять
душ, надеть пижаму, лечь в постель и встретиться с твоим
отцом утром? Между первой и второй чашечками кофе?—	Потому!8
—	Веская причина. Уолш, смерть в мотеле, где
остановился на ночь кандидат в президенты, не такое
уж событие. Люди умирают в мотелях чаще, чем
заказывают обед в номер. Почему одно должно связы¬
ваться с другим?—	Согласен с тобой.—	Наоборот, слишком резкая реакция команды кан¬
дидата привлечет внимание. К примеру, кто-нибудь да
заметит, что я среди ночи помчался к твоему отцу, хотя
раньше мы с ним не встречались.Уолш снова откашлялся. Понизил голос.—	Похоже, она прыгнула, Флетч. С крыши. Аккурат
над «люксом» отца. Перелетела через его балкон. Здание
уже сфотографировали. А прочертить траекторию полета
ничего не стоит.—	Однако!—	Пресса скучает, Флетч. Они ухватятся за что
угодно.—	Действительно. Плохо ли написать, что эта юная
дама использовала балкон кандидата как трамплин для
прыжка в вечность? Некоторые газеты за это ухватятся.
Хотя бы «Ньюсбилл».—	Я и без того знаю, что между ушей у тебя не
опилки.—	Картофельные чипсы.—	Поднимайся к отцу. Отвечай на телефонные
звонки, если кто позвонит. Говори, что ты — человек
новый и не ведаешь, о чем, собственно, речь.—	Нет проблем. Так приятно слышать правду.—	Я попытаюсь убедить телефонисток на коммута¬
торе отключить телефон отца. Но не все они неподкупны.—	В этом я убедился на собственном опыте. Какой
номер?—	748. Я тоже приду. Как только пообщаюсь с
телефонистками и ублажу прессу. Заверю твоих коллег-
репортеров, что мы никак не реагируем на смерть
девушки.—	Уолш, ответь мне прямо. Девушка имеет к нам
какое-либо отношение? К предвыборной кампании? К
кандидату в президенты?Уолш понизил голос.—	Твоя задача, Флетч, убедительно доказать, что
она никак не связана с нами.9
—	Я пригласила бы вас к себе, но в прошлом мои
попытки постоянно натыкались на грубый отказ.—	А что еще вы знаете об этой девушке?—	Не так много, как вскорости выясню.—	В этом я не сомневаюсь.—	Спокойной ночи, дорогой Флетч.Флетч придержал уже готовую закрыться дверь.—	Фредди! Что побуждает криминального репортера
освещать предвыборную кампанию?Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в нос.—	А что толкает газетного курьера в пресс-секретари
кандидата в президенты?Глава 3—	Кто там? — в голосе за дверью «люкса» 748
слышалось любопытство.Флетч уже слышал этот голос. Правда, высказывался
его обладатель о недостатках сверхзвуковых бомбарди¬
ровщиков и дефиците федерального бюджета.—	Ай-эм* Флетчер. Уолш просил постучать в вашу
дверь.Дверь открылась.Не отпуская ручки, губернатор Кэкстон Уилер про¬
тянул вторую руку, готовую как для рукопожатия, так
и для толчка. На губах играла улыбка, но глаза обежали
Флетча с головы до ног. Обычно таким взглядом
футбольный тренер встречал приглашенного на сборы
новичка. Флетч поправил галстук и пожалел, что надел
рубашку, в которой ходил весь день.Лицо губернатора Кэкстона Уилера казалось огром¬
ным, как карта Америки. Лоб широкий, словно равнинные
штаты, челюсть массивная, как юг, глаза большие и
широко посаженные, этакие Нью-Йорк и Лос-Анджелес,
а нос выпирал, как небоскребы Чикаго и Хьюстона.—	Привет, — продолжил Флетч. — Я ваш новый
пресс-секретарь.Кандидат в президенты с застывшей на лице улыбкой
сверлил Флетча взглядом.—	Хотите купить швабру?*	Английское произношение инициалов Флетчера (I.M.) Ирвин
Морис. На английском это также означает «я есть».12
—	Что ж, — хмыкнул губернатор. — Хорошая уборка
еще никому не вредила.—	Держу пари, вы готовы вычистить все лишнее.—	Вы — один из них?Флетч огляделся.—	О ком вы?—	О прессе.—	Пресса — это народ, сэр.—	Забавно, — вновь хмыкнул кандидат в президен¬
ты. — Я-то думал, что народ — это государство. Захо¬
дите.Губернатор отпустил ручку и в одних носках про¬
шлепал в гостиную.Флетч закрыл за собой дверь.Гостиная не произвела на него впечатления. Впрочем,
что он мог ожидать от «люкса» средненького отеля.
Картина на стене, шхуна под полными парусами (его
собственный номер украшала репродукция этой карти¬
ны), облупленная позолота на углах кофейного столика
и подлокотниках кресел.На сервировочном столике стояли бутылки.—	Хотите выпить? — указал на них губернатор.—	Нет, благодарю.—	Я предполагал, что услышу именно такой ответ.—	Может, налить вам?—	Нет, — губернатор сел на диван. — Моя жена не
одобрит. Она считает, что я должен черпать энергию в
общении с людьми. Впрочем, я сомневаюсь, что она
может объяснить, как это делается.Наряд губернатора состоял из распахнутого на груди
ношеного коричневого халата. Над нагрудным карманом
зеленели буквы «К» и «У».Глаза Флетча перебегали с загорелого лица губерна¬
тора на белизну его живота.—	Вы, похоже, только вернулись из летнего лаге¬
ря, — продолжил губернатор. — Пресса вас примет? —
Флетч тактично промолчал. — Борьба идет жесткая. Есть
в этом свои плюсы, но хватает и минусов, — на кофейном
столике громоздились высыпавшиеся из «дипломата»
бумаги. — На финише кампании, если мы выиграем эти
праймери*, вы будете выжаты, как лимон.*	Первичные выборы, в ходе которых определяются кандидаты в
президенты от демократической и республиканской партий.13
За спиной губернатора, меж раздвинутых портьер,
поблескивала стеклом дверь на балкон.Медленно, как бы между прочим, Флетч подошел к
ней.—	Если вы проигрываете праймери, кампания закан¬
чивается?—	Праймери дают голоса. И взносы в фонд предвы¬
борной кампании. В проигравших денег не вкладывают.
А счета бензозаправок и мотелей должны оплачивать
все, даже кандидаты в президенты. Такой уж американ¬
ский образ жизни.Флетч зажег свет на балконе.—	Пресса знает, что денег у вас в обрез?Губернатор не обернулся.—	Мы не оглашаем наши финансовые отчеты по два
раза в месяц. Но журналистов как ветром сдует, если
они почувствуют, что нам ничего не светит.Снег на балконе, свежевыпавший и смерзшийся,
истоптан многочисленными следами. Большая часть по¬
ручня под валиком снега, но есть и чистые куски.—	Сегодня вечером вы выходили на балкон? —
спросил Флетч.Тут губернатор обернулся.—	Нет. А что? Кажется, не выходил.—	Кто-то там был.—	Я приглашал сюда журналистов. Выпить, пооб¬
щаться с моими помощниками. Многие курили. Может,
я и выходил подышать свежим воздухом. Или переки¬
нуться парой слов наедине. На минуту, не более. В
мокрой грязи долго не настоишься.Флетч выключил свет на балконе, задернул портьеры.—	В ваше отсутствие здесь могли быть посторонние?
Не считая персонала мотеля.—	Конечно, — губернатор вновь повернулся к кофей¬
ному столику. — В моем номере постоянная толчея, как
в международном аэропорту. Кстати, а куда все подева¬
лись? И почему не звонит телефон?—	Уолш отключил его от коммутатора, — Флетч
пересек гостиную и вышел в маленький коридорчик у
входной двери.—	Зачем ему это понадобилось?Поворот ручки, и дверь открылась.—	Ваша дверь не заперта.—	Естественно. Ко мне же приходят люди. Вы,14
собственно, кто, пресс-секретарь или агент службы
безопасности?Флетч закрыл дверь, вернулся в гостиную.—	Мне кажется, такой агент вам необходим.—	Мне вполне достаточно Шустрика. Он никому не
мешает. Итак, вы служили вместе с Уолшем? Помнится,
он говорил мне об этом.—	Да, сэр. Он был моим лейтенантом.—	И как он вам показался?—	Ваш сын? Как командир?—	Да. Каким он был командиром?—	С подчиненными он ладил. Хотя иной раз зада¬
вался.Губернатор хохотнул.—	Но не слишком, так?—	Особых претензий к нему не возникало. Он не
мешал нам выполнять свои обязанности. А в остальное
просто не вмешивался.—	Вот это по-моему. Главное, чтобы дело шло, а там
хоть трава не расти. Уолш полагает, что вы — идеальный
пресс-секретарь, — губернатор сдвинул брови. — Он на¬
стоял, чтобы я незамедлительно вызвал вас. Он хочет,
чтобы утром я первым делом объявил о вашем назначении.Флетч пожал плечами.—	Я смог прилететь.—	Последнее означает, что вы без работы.—	Я пишу книгу.—	О политике?—	Об американском художнике, воспевшем Дикий
Запад. Вы его знаете, Эдгар Артур Тарп младший.—	О, да. Превосходный мастер. Но какое отношение
имеет он к политике?—	Никакого.—	Вы раньше работали в газетах?—	И во многих, — улыбнулся Флетч. — Так и пере¬
летал из одной в другую»—	То есть вы хотите сказать, что в журналистике
успех вам не сопутствовал?—	Иной раз еще как сопутствовал. Все зависит от
того, с какой стороны посмотреть.Губернатор откинулся на спинку дивана, вздохнул.—	Юноша, который выглядит так, словно не покидает
теннисного корта, да еще увлеченный ковбойской живо¬
писью. А мне нужен пресс-секретарь предвыборной
кампании. Можно ли полагать вас находкой?15
—	Разве американская политика не крестовый поход
любителей?—	Чье это высказывание?—	Мое. Я так думаю.—	Вы ошибаетесь. Но фраза хлесткая, — наклонив¬
шись, губернатор что-то чиркнул на листке бумаги,
лежащем среди прочих на кофейном столике. — Видите?
Мы уже работаем в паре. Вы участвуете в составлении
моих будущих речей, — он вновь откинулся на спинку
дивана и улыбнулся. — Такая фраза может принести
тысячи долларов. Вы уверены, что ее еще никто не
произносил?—	Уверен.—	Тогда ее произнесу я. А услышат миллионы.—	Вы же сказали, что она не соответствует дейст¬
вительности.—	Меня не назовешь любителем. Дважды избирался
в палату представителей Конгресса, трижды — на пост
губернатора. Но в каждой кампании все начинается с
нуля, — Кэкстон Уилер бросил ручку на столик. — Как
бы то ни было, Уолш говорит, что вы умны, изворотливы
и согласны работать задешево. В связи с последним
поневоле возникает вопрос, а так ли вы умны?—	В ваших силах сделать меня умнее. Платите
больше. Если вам того хочется. Мне-то без разницы.Губернатор хмыкнул.—	Похоже, на этот раз Уолш подобрал себе подхо¬
дящего партнера. Напряжение уже сказывается на нем.
У него давно нет ни дня, ни часа отдыха. И его ноша
куда тяжелее моей. На нем лежит организация всей
кампании. Кто куда едет, когда, с кем, что говорит и
кому. Да еще я уволил Джеймса. От этого ему только
прибавилось забот. Мне, впрочем, тоже. Полагаю, вы
слышали, что у нас произошло?—	Уолш мне что-то сказал, когда позвонил вчера
вечером. А в аэропорту я прочел заявление для прессы
и комментарии журналистов.Губернатор погрустнел.—	Я знаком с Джеймсом двадцать лет. Нет, если
точнее, двадцать два года. Политический комментатор
газеты моего родного города. Газета стояла за меня горой,
когда я баллотировался в Конгресс, на пост губернатора.
Джеймс был мои доверенным лицом. Хороший парень,
кристально честный. И опыта ему не занимать. Работал
в Вашингтоне. Я думал, что возьму его в свою команду,16
если дело дойдет до борьбы за Белый Дом. И тут он
подложил мне свинью. Большую свинью.—	Газеты написали, что он подал в отставку из-за
расхождений в вопросах внешней политики. Что-то вы
не поделили в Южной Африке.—	Пресса меня помиловала. Причина наших разно¬
гласий не Южная Африка. Миссис Уилер, — губернатор
тяжело вздохнул. — Первую его выходку удалось замять.
Я сумел обратить все в шутку. Он шепнул нескольким
репортерам в баре, что миссис Уилер каждое утро тратит
на макияж два с половиной часа.—	Это так?—	Нет. Разумеется, она проводит какое-то время
перед зеркалом. Как и всякая женщина. Ей тоже нелегко.
Каждый день появляется на людях, встречи затягиваются
допоздна. А утром она снова должна быть красивой.
Короче, в газетах это напечатали.—	Небось, отвели душу.—	По всему выходило, что она пустая, самовлюб¬
ленная женщина. Я отшутился, сказав, что потому-то у
нас на втором этаже губернаторского особняка две
ванные. Чтобы эти два часа поутру я мог спокойно искать
свою бритву.—	Да, получилось удачно.—	А вот на этой неделе Джеймс подвел нас серьезно.
Вчера об этом было в газетах. Он сообщил прессе, что
миссис Уилер в последний момент отменила визит в
детский ожоговый центр, чтобы поиграть в теннис с
тремя богатыми подружками.—	Это правда?—	Послушайте, как вас зовет Уолш — Флетч? — она
действительно выкроила время, чтобы поиграть в теннис
с сокурсницами по колледжу, которых не видела много
лет, женами очень влиятельных людей этого штата. Они
бы не простили, если б она не нашла для них нескольких
часов. А благодаря этой встрече мы получили столь
необходимые для кампании средства.—	Временные накладки, должно быть, обычное дело.—	Естественно. И задача пресс-секретаря — заминать
их, а не выпячивать. Я убежден, что Джеймс сознательно
нагадил нам.—	Да, но почему?—	Кто знает? Не буду утверждать, что он боготворит
мою жену. За эти годы у них случались стычки. Но
личное отношение к тому или иному человеку — это17
одно, а политика — совсем иное. Если жить в окружении
только тех, кто тебе нравится, придется переезжать на
новое место каждые десять дней. Политика — это абсо¬
лютная верность, сынок. Когда ты покупаешь человека
целиком, со всеми словами, что слетают с его губ. Когда
ты продаешься, полностью осознавая, на что идешь. А
потому продаваться надо лишь в полной уверенности,
что это в твоих же интересах. Джеймс отдал двадцать
два года верности за сомнительное удовольствие публично
поиздеваться над моей женой.Слушая, Флетч кружил по гостиной. Ботинок губер¬
натора он так и не обнаружил.—	Если миссис Уилер отменяет какую-то встречу,
значит, она ее отменяет, и нечего вдаваться в подробности.
Я до сих пор не могу понять, как нам удается втиснуть
все намеченные мероприятия в двадцать четыре часа.
Впрочем, за пару дней вы прочувствуете это на себе, —
губернатор понизил голос. — Если останетесь с нами.—	Я понимаю.—	И что вы понимаете?—	Я понимаю, что задача пресс-секретаря — посто¬
янно красить забор вокруг особняка. Красить, и все тут.
Что бы ни творилось внутри, снаружи забор должен
радовать глаз.Губернатор заулыбался.—	Вопрос в том, мистер Ай-эм Флетчер... — он достал
из кармана недокуренную сигару, чиркнул спичкой,
поднес ее к кончику сигары, затянулся, выдохнул струю
дыма. — Между прочим, как расшифровывается Ай-эм?—	Ирвин Морис.—	Не удивительно, что вы предпочитаете зваться
Флетч. Вопрос в том, мистер Ирвин Морис «Флетч»
Флетчер, так?—	Язык можно сломать, не правда ли?—	Вопрос в том... — губернатор снял с языка табач¬
ную крошку. — Во что вы верите?—	В вас, — незамедлительно ответил Флетч. — И в
вашу жену. И в вашу предвыборную кампанию. Вы
ждали такого ответа?—	Неплохо, — кивнул губернатор. — Для начала.
Почему вы хотите принять участие в этой кампании?—	Потому что Уолш попросил меня. Сказал, что я
вам нужен.—	А вы как раз ушли со старой работы, но еще не
поступили на новую.18
—	Я пишу книгу.—	У вас есть деньги, позволяющие не работать, а
писать книгу?—	Есть.—	Где вы их взяли?—	Вы представить себе не можете, сколько можно
скопить, отказавшись от курева.—	Что вы думаете о моей внутренней политике?—	Она требует корректив.—	Что вы думаете о моей внешней политике?—	Ей недостает свежих идей.Губернатор широко улыбнулся.—	Черт побери, да вы идеалист. Пожалуй, вы окажете
на меня благотворное влияние.—	Возможно.Их взгляды встретились.—	У вас есть свежие идеи?—	Пока только одна.—	Какая же?—	Хранить вам верность, — Флетч улыбнулся. — По¬
ка я не получу более выгодного предложения. В этом суть
политики, не так ли?Кэкстон Уилер сбросил пепел на металлический
поднос.—	Учитесь вы быстро.Глава 4—	Где доктор Том?—	Уже поднимается к тебе.—	Мне пора спать.Уолш Уилер вошел в «люкс» отца без стука. Он знал,
отметил про себя Флетч, что дверь не заперта.В гостиной Уолш отделил от пачки бумаг, что держал
в руке, верхний листок и протянул отцу.—	Твой распорядок дня на завтра.Губернатор препроводил листок на стол, не удостоив
его и взглядом.Два листка, один — сверху, другой — снизу пачки,
Уолш отдал Флетчу.—	Вот распорядок завтрашнего дня отца. А это —
матери. Ксерокопируй их и подсунь под двери всех
репортеров до шести утра. Их поселили на восьмом этаже.19
—	А живет там кто-нибудь помимо репортеров?—	Не знаю. Скорее всего да. Какая разница, подсунь
копии под каждую дверь. Мы не держим в секрете
местопребывание отца. Несколько копий можешь оста¬
вить и на регистрационной стойке. И не обдели местных
газетчиков, — Уолш наполнил два бокала виски и содо¬
вой, один протянул Флетчу. — О, да, в нашем автобусе
есть ксерокс. Пользоваться им дозволено только тебе, —
Уолш улыбнулся отцу. — Джеймс первым делом объявил,
что отрубит руку любому, кто прикоснется к его ксероксу,—	Уолш пригубил виски. — Может, тебе стоит повторить
его заявление?—	Незачем Флетчу идти по стопам Джеймса, —
возразил губернатор. — Чтобы результат не получился
тем же.—	Ксерокс и привычка не лезть за словом в карман —
необходимые атрибуты пресс-секретаря, так? — уточнил
Уолш.—	Со словом у него все в порядке, — вставил губер¬
натор.—	Понятно, — Уолш выбрал кресло под торшером,
сел, положил ногу на ногу. — Пока, я вижу, вы друг
друга устраиваете.Губернатор и Флетч переглянулись.—	Не знаю, примет ли его пресса. Боюсь, своей
внешностью курортника он подействует на них, как
красная тряпка — на быка.Улыбаясь, Уолш посмотрел на Флетча.—	А ты как думаешь, Флетч?—	Я думаю, губернатор Кэкстон Уилер сможет
двинуть нашу страну вперед.—	Я в это верю! — рассмеялся Уолш.—	Скажу только одно, — в какой уж раз хохотнул
губернатор. — С того момента, как он зашел в мой номер,
на пол вывалилось столько коровьего дерьма, что мне
пришлось снять мои купленные в обычном магазине
штиблеты.Флетч переводил взгляд с отца на сына.—	А где ваши штиблеты?Отец и сын смеялись, довольные друг другом, словно
и не слыша вопроса.Флетч сел.— Итак, папа, твой распорядок дня на завтра. Давай
пройдемся по нему. До праймери в этом штате осталось
совсем ничего. У нас есть шанс победить, но мы его еще20
не реализовали. А потому попытаемся использовать
оставшееся время с максимальной отдачей.Губернатор обреченно взял со стола злосчастный
листок. Зевнул. Сигара дотлевала в пепельнице.—	В семь сорок пять, — начал Уолш, — ты будешь
у главных ворот шинного завода. Этих парней волнуют
две проблемы. Во-первых, естественно, ввоз из-за рубежа
дешевых шин. А во-вторых, они опасаются, что проф¬
союзные боссы в апреле заставят их бастовать.—	Как фамилия президента профсоюза?—	Уолмен. Между прочим, его бросила жена, и
рядовые члены профсоюза полагают, что из-за этого он
стал неуступчив в переговорах с администрацией.—	Понятно, — кивнул губернатор.—	В половине девятого ты пьешь кофе с Уолменом.
Звать его Брюс.Пробежав взглядом список завтрашних мероприятий,
Флетч слушал. Уолш показался ему превосходным орга¬
низатором предвыборной кампании. И мог без промедле¬
ния ответить на любой вопрос губернатора. «Где
завтракаем»? «В автобусе. Еду возьмем с собой из мотеля».
Если готового ответа не находилось, Уолш делал пометку
в блокноте. «Сколько времени в среднем нужно семье
фермера, чтобы добраться до больницы»? «Я выясню».
Если губернатор взбрыкивал, выражая несогласие с тем
или иным пунктом, Уолш не настаивал на своем, но мягко
подводил отца к мысли, что предложен наилучший вари¬
ант. «Что мне делать в школе Конроя в десять утра?
Сколько мне говорить тебе, Уолш, ребятня не голосует.
Этот час мы потратим впустую». «Зато голосуют их
родители, а также учителя и родственники. Образование
и будущее детей интересует их куда больше, чем банкрот¬
ство банков в Заире. Они же живут ради своих потомков».
«Я опоздаю на митинг в Уинслоу. Опять придется гово¬
рить, что я никак не мог отыскать зубную щетку»? «Мы
наняли оркестр, который будет играть до твоего приезда».Обсуждение продолжалось, и губернатор старел на
глазах, плечи его сгибались под грузом усталости.Уолш, наоборот, блаженствовал. Ровный голос, мен¬
торский тон, целеустремленность, как у набегающего на
финиш лидера забега.После армии Уолш, конечно, изменился. Прибавил
двадцать фунтов, волосы поредели. Кожа стала серой, ярко
блестевшие глаза всегда смотрели в одну точку, представ¬
ляющую в данное мгновение наибольший интерес.21
—	Если все пройдет нормально, в шесть вечера ты
прибудешь в Фармингдейл. Мэр дает в твою честь обед.
Он — один из сборщиков пожертвований на твою пред¬
выборную кампанию, так что соберутся нужные люди.—	А что я должен делать послезавтра утром?—	Я подумал, что тебе следует почитать газеты.
Подольше полежать в постели.—	Наметь на утро посещение больницы. В Фарминг¬
дейле должна быть больница. И обязательно палаты, где
лежат дети с ожогами.—	Да, сэр, — Уолш что-то чиркнул в блокноте.Губернатор потер глаза.—	Я должен еще что-то знать или на сегодня все?—	Ты должен кое-что не знать.—	Что именно?—	Полтора часа тому назад с крыши мотеля прыгнула
женщина.—	Разбилась насмерть?—	Да.—	Сколько лет?—	Больше двадцати. Так мне передали.—	Чертовски жаль.—	Похоже, она прыгнула с крыши как раз над окнами
твоего «люкса».Губернатор повернулся к Флетчу.—	Так вот почему вы заявились ко мне сегодня
вечером? Проверяли балкон, дверь. — Он посмотрел на
Уолша. — И телефон отключили. Вы, я вижу, работаете
на пару.—	На балконе топтались люди, — вставил Флетч. —
Дверь в «люкс» вы не запираете.—	Ты об этом ничего не знаешь, — напомнил Уолш.—	Знаю, — возразил губернатор. — Я слышал сирену
патрульной машины. Видел отблески маячка «скорой
помощи». Как я могу делать вид, что ничего не произошло?—	Наверное, она прыгнула вниз, едва ты вошел в
вестибюль.—	Никто не говорил, что она прыгнула, — поправил
Уолша Флетч. — Мне вот сказали, что женщина была
голая и ее избили до того, как она упала на тротуар.—	Мы ее знаем? — спросил губернатор.Уолш пожал плечами.—	Как я понял, это политическая маркитантка. Боль¬
шего выяснить мне не удалось. Нет, мы ее не знаем.—	Политическая маркитантка? — переспросил Флетч.22
—	Да, — кивнул Уолш. — Есть категория девиц,
которая следует за командой кандидата, точно так же,
как в старину маркитантки следовали за армией. Ез¬
дят из города в город, стараются останавливаться в
тех же отелях. Иногда становятся весьма полезными
добровольцами.—	Мы ее задействовали? — спросил губернатор.—	Нет. Доктор Том видел тело. По его мнению, она
следовала за нами с неделю. Но никаких поручений ей
не давали.—	Фамилия?—	Вот фамилию тебе знать ни к чему, папа. Когда
репортеры будут спрашивать о ней, я хочу, чтобы ты с
чистой совестью отвечал, что никогда раньше не слышал
ее фамилию.—	Ладно. Можем мы что-нибудь сделать? Послать
цветы...—	Ничего не нужно. Ее смерть случайно совпала с
твоим пребыванием в этом мотеле. И задача Флетча —
убедить всех, что к предвыборной кампании эта женщина
не имеет ни малейшего отношения.—	Ты же сам сказал, что она неделю путешествовала
вместе с нами, — заметил Флетч.—	Это твои трудности, — отрезал Уолш.В «люкс» вошел тощий мужчина в длинном спортивного
покроя пиджаке, с черным саквояжем в руке. Он, как и
Уолш, не постучал.—	Пора спать, доктор Том, — обратился к нему гу¬
бернатор.—	Сейчас ляжете. Плохо, что вам не удается спать
восемь часов каждую ночь.—	Завтра посплю, — пообещал ему губернатор. —
Если все пройдет по плану.—	Пошли, — Уолш дернул Флетча за рукав. — Нам
есть о чем поговорить.—	Вы должны спать по восемь часов каждую ночь, —
гнул свое доктор Том. — Каждую. Если Уолш не может
этого обеспечить, нам придется приглашать другого че¬
ловека для организации предвыборной кампании.—	Послушай, Боб, часа в четыре я почувствовал
жуткую усталость. Не мог думать. Стал повторяться.—	Понятно, — кивнул доктор Том. — Завтра после
ленча я дам вам что-нибудь...Вслед за Уолшем Флетч вышел в коридор и закрыл
за собой дверь.23
Глава 5—	Надо занести мамин распорядок дня в ее номер, —
бросил Уолш через плечо, шагая по коридору с каменным
лицом.—	Этот доктор Том постоянно сопровождает губер¬
натора? — спросил Флетч.—	Помолчи.Дверь в «люкс» 758 также не запиралась. Уолш,
похоже, знал об этом. Они вошли в точно такую же
гостиную. Позолота облупилась на тех же местах. На
стене висела такая же картина — шхуна под полными
парусами. На сервировочном столике стояли такие же
бутылки, с тем же уровнем спиртного.Только лампы горели вполнакала*.Уолш положил листок с распорядком завтрашнего
дня на кофейный столик.—	Закрой дверь, — попросил он Флетча. — Давай
присядем.Полумрак, похоже, вполне устраивал Уолша. Он
плюхнулся в кресло, в каком только что сидел в номере
отца, у торшера.—	Мама прилетает из Кливленда во втором часу
ночи. Так что мы можем поговорить.—	Я не знал, что твои родители живут раздельно, —
и Флетч выбрал стул, стоящий на том же месте, что и
в «люксе» 748.Уолш не отреагировал, предпочтя ответить на вопрос
Флетча, заданный в коридоре.—	Да, доктор Том постоянно сопровождает нас. Его
услугами пользуются кандидат и его жена, члены
команды кандидата, журналисты, водители автобусов,
весь обслуживающий персонал. Звенит в ушах? Обрати¬
тесь к доктору Тому. Что-то с желудком? Доктор Том
вам поможет.—	Я имел в виду совсем другое, Уолш.—	Да, ты имел в виду совсем другое, — Уолш глубоко
вдохнул. — Мои родители не живут раздельно. Но во
время предвыборной кампании останавливаются в разных
номерах, потому что у каждого свой распорядок дня. А
полноценный сон для них — едва ли не самое главное.
Кстати, и помогают им разные команды.* Реостатные выключатели позволяют регулировать яркость ламп.24
—	Куда подевалось твое чувство юмора? — полюбо¬
пытствовал Флетч.—	Мне не нравятся глупые вопросы в коридоре отеля.—	Но в коридоре не было ни души. Уже половина
первого.—	Все равно, нас могли подслушать.Флетч отметил, что дверь в спальню закрыта.—	Или ты осознаешь, Флетч, о чем я толкую, или
возвращаешься в Окэму, штат Флорида, и занимаешься
своими делами.—	О чем же ты толкуешь, лейтенант? Разобъясни
мне, только доходчиво.—	Верность, Флетч. Абсолютная верность. Мы уча¬
ствуем в кампании, цель которой — избрание моего отца,
губернатора Кэкстона Уилера, президентом Соединенных
Штатов. Я хочу, чтобы ты стал нашим пресс-секретарем.
Многое из того, что ты увидишь и узнаешь, находясь
на этой должности, вызовет вопросы. Задавать их ты
будешь мне, и только когда мы окажемся вдвоем. Ты
вот увидел, что доктор Том после полуночи принес в
номер отца черный саквояж. И хотел спросить меня об
этом в коридоре отеля.—	А такое недопустимо?—	Именно так. То, что ты увидишь и узнаешь,
возможно, тебя удивит, тебе не понравится. Тебе уже
достаточно лет, чтобы воспринимать мир не таким
идеальным, как он представляется в розовом детстве.
Совершенства не найти нигде и ни в чем. Если такое
случится, твое дело — молчать в тряпочку.—	То есть, если твоя мать отменяет визит в ожоговый
центр, чтобы поиграть в теннис с тремя...—	Ты не должен указывать на это прессе. Если же
пресса до этого докопается, ты обязан найти удобоваримое
объяснение.—	Уолш, мне бы не хотелось прерывать твой монолог,
но все это я уже знаю. Более того, согласен почти со всем.—	И ты должен следить за своими шутками. Америка
желает укладываться спать, думая, что кандидат и его
жена делают то же самое: спорят, кому первому идти в
ванную, чтобы почистить зубы и принять душ, читают
при свете общего бра, желают друг другу спокойной
ночи. Логика требует, чтобы они спали в отдельных
номерах, но простой избиратель этого не приемлет. Образ
кандидата должен быть безупречен. А так у некоторых
возникают подозрения, что отдельный номер позволяет25
отцу проводить ночь в обществе других женщин, а в
больном мозгу подозрения могут трансформироваться в
убежденность, что так оно и есть на самом деле.—	Я же пошутил. Наедине с тобой.—	Видишь ли, Флетч, образ и реальность всегда
разнятся.—	Правда?—	Мы пытаемся создать образ единения губернатора
и его жены. Они вместе ведут предвыборную кампанию,
поспевают всюду, произносят речи, дают интервью,
гладят детей по голове, переезжают из города в город,
но при этом живут, едят, спят, как обычные люди.
Конечно, в действительности все иначе. Такое просто
невозможно.—	Доктор Том может манипулировать твоим отцом
с помощью таблеток. Уколов. Или чего-то еще.—	Доктор Том помогает отцу засыпать каждый вечер,
будит его каждое утро, дает стимуляторы днем. Это реалии
предвыборной кампании. И делается это на самом высоком
научном уровне под полным медицинским контролем.—	А на твоего отца это никак не влияет?—	Разумеется, влияет. Пилюли позволяют ему вести
предвыборную кампанию. Выкладываться до конца, вы¬
держивать нечеловеческие нагрузки.—	Что бы мы делали без химии!—	Возьми человека восемнадцатого столетия. Заставь
летать чуть ли не со скоростью звука. Протащи через
толпу орущих людей, жаждущих пожать ему руку,
причем в кармане любого может оказаться нож или
пистолет. Посади перед телекамерой, чтобы он говорил
с двухсотпятидесятитысячной аудиторией, когда взвеши¬
вается каждое слово, оценивается любая перемена в лице.
И так изо дня в день, в течение месяцев. И посмотри,
что с ним будет. А человеческий организм с той поры
практически не изменился, ты же знаешь.—	А как же ты, Уолш?—	А что я?—	Твой отец сказал мне, что на твою долю выпадает
куда большая нагрузка.—	Я моложе.—	Доктор Том пользует и тебя?—	Нет, — Уолш смотрел в пол. — Я справляюсь сам.
Что еще ты не можешь принять?—	Эту женщину, Уолш.—	А что насчет нее?26
—	Вполне возможно, что ее выбросили с балкона
«люкса» твоего отца. Снег на балконе вытоптан. Часть
поручня очищена. Кроме того, входные двери в номера
твоих родителей не запираются.—	К чему ты ведешь?—	Это самоубийство? Или насильственная смерть?—	Тебе известно, сколько людей ежедневно умирает
из-за плохих правительств?—	Я бы сказал, сотни.—	А я думаю, гораздо больше. Так может ли смерть
ничем не примечательной женщины помешать потенци¬
ально великому президенту войти в Белый Дом?—	А местная полиция? Она не будет вести рассле¬
дование?—	Уже все улажено. Мэр сам нашел меня в баре.
Высказал надежду, что это прискорбное происшествие
не отразится на ходе предвыборной кампании и не
расстроит кандидата и его команду. Попросил сразу
обращаться к нему, если полиция будет докучать нам.—	Ты серьезно?—	Я сказал ему, что со всеми вопросами, у кого бы
они ни возникали, следует обращаться к Барри Хайнсу.Флетч закатил глаза.—	Похоже, в президентской кампании все идет не
так, как в реальной жизни.—	Откровенно говоря, мне показалось, что мэр
встревожен куда больше нас. Вокруг кишмя кишат
корреспонденты самых читаемых газет, а тут убийство
в его родном городе, о котором может узнать вся страна.
Можно представить себе, как потускнеет образ его «малой
родины», если Америка впервые услышит о существова¬
нии вверенного ему города лишь благодаря совершенному
в нем убийству.—	Эти политические репортеры понятия не имеют,
как писать об убийствах, — ввернул Флетч. — Они —
узкие специалисты. И убийство интересует их не более
боксерского поединка. Они не способны пасть так низко,
чтобы удостоить его своим вниманием.—	Тут ты прав.—	Если б кого убили прямо в автобусе прессы, и то
они позвали бы репортеров-криминалистов. Об убийстве
они напишут не лучше, чем первый попавшийся на
улице человек. Потому-то я и не могу взять в толк, с
какой стати нас сопровождает один репортер-кримина¬
лист.27
—	Кто именно? — без всякого интереса спросил Уолш.—	Фредерика Эрбатнот. «Ньюсуорлд».—	Завтра на рассвете, — продолжил Уолш, — мы уе¬
дем из этого города и, возможно, никогда более не поя¬
вимся здесь. Пожелаем же удачи местной полиции.
Надеюсь, они раскроют и это преступление. Но я не хочу,
чтобы расследование причин смерти этой женщины хоть
как-то затронуло предвыборную кампанию. Развести одно
с другим — вопрос техники, и я думаю, нам это по
силам, — Уолш потянулся. — Хватит об этом. Слишком
мелкий вопрос. А главное, о чем я уже говорил, в том, что
ты должен идти с нами до конца, раз уж пошел.—	Почему ты вообще обратился ко мне?—	У тебя большой опыт общения с прессой, Флетч.—	Я сотрудничал во многих газетах.—	Ты знаешь, как работают журналисты.—	Пашут по-черному.—	Как они думают.—	Соображают медленно, но в конце концов доби¬
раются до сути.—	Высота девятнадцать-восемнадцать, Флетч.—	Девятнадцать что?Уолш уставился в ковер. Губы его изогнулись в
улыбке, но лицо побледнело.—	Нас осталось двенадцать. Во вражеском окружении.
Они знали, что нас мало, и готовились покончить с нами.—	Ты собираешься рассказать мне солдатскую байку?—	Многие сотни окружали нас. Мы могли зарыться
в землю и держаться до последнего. Или пойти на прорыв
и погибнуть в рукопашной.—	Война есть...—	А вот ты, Флетч, не позволил своему лейтенанту
принять одно из этих очевидных решений. Ты спорил
со мной. Пока до меня не дошел смысл твоих слов.—	Мне и теперь нелегко убедить в чем-либо власть-
предержащих.—	С твоей подачи мы вскарабкались на деревья и
привязали себя к ветвям. Три дня провисели на этих
чертовых деревьях.—	Кажется, чертовски проголодались.—	Лучше голодать, чем умереть с собственными
яйцами во рту.—	Тебе же хватило решительности принять мое
предложение, Уолш.—	Я перепугался до смерти. Не мог думать. Враги28
бродили внизу. Даже начали стрелять друг в друга.
Потом унесли покойников. Они и представить себе не
могли, что американцы влезут на деревья.—	Я спасал и свою жизнь.—	Твой приятель... как его звали, Чамберс? Ты с
ним видишься?—	Олстон Чамберс. Да. Мы часто болтаем по теле¬
фону. Он прокурор в Калифорнии.—	Ты знаешь, как найти выход из критической ситу¬
ации. А президентская кампания — сплошной кризис.Флетч взглянул на часы.—	Уже поздно.—	Я хочу дать тебе документы, с которыми надо
ознакомиться до утра. А что бы ты делал сейчас дома?—	Наверное, слушал бы Серхио Хуэвоса.—	О, да. Кубинский барабанщик.—	Арфист. Из Парагвая.—	Парагвайский арфист?—	Ты никогда его не слушал?—	Я вообще не слышал, как играют на арфе.—	Ты многое потерял.Уолш вздохнул.Быстрым шагом она пересекла гостиную. В длинном
сером халате. С рассыпавшимися по плечам белокурыми
волосами.Флетч не ожидал, что Дорис Уилер — такая крупная
женщина. На экране телевизора она казалась мельче,
возможно, потому, что всегда стояла рядом с губерна¬
тором, двухметровым гигантом. Дорис отличал не только
рост, но и ширина плеч.Флетч встал.—	Занес тебе программу завтрашнего дня, — Уолш
указал на листок бумаги на кофейном столике. — А
почему ты так рано прилетела из Кливленда?—	Попросила Салли взять билет на более ранний
рейс. Ушла после первого отделения симфонического
концерта, — Уолш не поднялся с кресла. Взгляд Дорис
скользнул по воротнику рубашки Флетча. — Кто это?—	Флетчер. Наш новый пресс-секретарь. Ввожу его
в курс дел.—	Почему вы беседуете глубокой ночью?—	Вспоминаем былые дни. Давно не виделись. Не
так ли, Флетч?Дорис наклонилась над сыном. Поцеловала в губы.—	Уолш, ты пил!29
—	Пришлось провести какое-то время в баре. У нас
происшествие. Эта женщина.Дорис отвесила сыну крепкую затрещину. Ее рас¬
крытая ладонь более всего напоминала лопату.—	Что мне женщина, Уолш? А вот того, что от тебя
разит спиртным, я не потерплю, — Уолш не пошевелился,
даже не посмотрел на нее. — Нельзя допустить, чтобы
из-за такой вот мелочи отца не изберут президентом
Соединенных Штатов.Она пересекла гостиную в обратном направлении.—	А теперь идите спать.Дверь спальни захлопнулась.Лицо Уолша заливала краска двух цветов. Темно¬
красная отметина от оплеухи, и пунцовая — за ее
пределами.Он не отрывал глаз от лежащих на коленях бумаг.—	Я рад, что загодя прочел тебе лекцию о верно¬
сти, — наконец выдавил из себя Уолш.Глава 6—	Доброе утро, пресс-дамы и пресс-господа, — до¬
бродушно пробасил губернатор Кэкстон Уилер, войдя в
автобус, в котором ехали журналисты.—	Пресс-мужчины и пресс-женщины, — поправил его
мужской голос с заднего сиденья.—	Женщины и мужчины, — уточнила женщина, си¬
девшая рядом с Фредди Эрбатнот.—	Может, труженики пера, — предложил губернатор.Флетч стоял рядом с ним. В половине седьмого утраКэкстон Уилер выглядел подтянутым, загорелым, отлично
отдохнувшим. Микрофоном, подключенным к системе
громкой связи автобуса, он не пользовался.—	Не забудьте фотографов. — вставил Рой Филби,
представляющий фототелеграфное агентство. — Мы тоже
труженики.—	К тому же пользуетесь всеобщим уважением, —
лицо губернатора расплылось в улыбке.—	Вы охватили всех, за исключением Эрбатнот! —
воскликнул Джо Холл.—	И всех тварей, больших и малых? — полюбопыт¬
ствовал губернатор.—	Уж не полагает ли этот мужчина, что имеет дело30
с животными? Или он пытается баллотироваться на пост
егеря?—	А теперь позвольте представить вам вашего кол¬
легу...—	Это вряд ли, — возразила ему Фредерика Эрбат¬
нот.—	... Ай-эм Флетчер, прошу любить и жаловать.—	Политики могут сказать что угодно*, — пробурчал
Айра Лейпин.—	Мы наняли его, чтобы было кому раздавать вам
прессрелизы, отвечать на все ваши вопросы, не беря за
это ни цента, чего бы эти вопросы ни касались, и говорить
за меня то, что я не могу вымолвить сам, не покраснев.—	Он же преступник, — процедил мужчина со знач¬
ком «Дейли госпел»** на лацкане пиджака.—	Я понимаю, что кое-кому из вас будет недоставать
старины Джеймса, — на лице губернатора отразилась
печаль. Глядя на его профиль, Флетч отметил, что
губернатор слишком уж явно отсчитывает секунды,
скорбя об ушедшем соратнике. Затем на его губах вновь
заиграла улыбка. — Как вы все знаете, старина Джеймс
решил подыскать себе такую работу, где не надо спорить.—	Да, — ввернул Ленсинг Сэйер. — Когда все идут
на теннисный корт, Джеймс тоже должен играть в теннис.—	Итак, — шея губернатора покраснела, — я остав¬
ляю вам Флетча, — Уолш заранее предупредил Флетча,
что тот поедет в автобусе прессы. — Пожалуйста, не
съешьте его живьем. На ленч я распоряжусь подать вам
что-нибудь повкуснее.—	Эй, губернатор, — прокричал Джо Холл, — что вы
можете сказать о вчерашнем заявлении президента по
Южной Африке?Помахав на прощание рукой, Кэкстон Уилер вышел
из автобуса.Флетч взял микрофон. Водитель включил систему
громкой связи.—	Доброе утро. Как пресс-секретарь губернатора, я
торжественно обещаю никогда не лгать вам. Сегодня, на
этом автобусе, мы проследуем через Майами, Новый
Орлеан, Даллас, Нью-Йорк и Кеокук, что в штате Айова.
Как обычно, в полдень мы полетим на ленч в Сан-Фран¬*	Так как губернатор говорит по-английски, его последняя фраза
звучит: «Я — Флетчер, прошу...».** «Daily Gospel» — «Ежедневная проповедь».31
циско. Меню на сегодня: суп из мидий, жареный фазан
и клубничный мусс. А все, сказанное губернатором этим
утром, на злобу дня, дышит мудростью и не затерто,
как старый шлепанец.—	К тому же пошел снег, — прервала его Фенелла
Бейкер, протерев запотевшее стекло.Тем временем Дорис Уилер садилась в черный седан.
Автобусы с прессой и командой губернатора ехали на
юго-запад, жена губернатора — на север штата. Предвы¬
борная кампания стремительно накатывала на промежу¬
точный финиш.—	Если у вас есть ко мне вопросы, запишите их
на листочке и предложите вашим издателям в качестве
загадки.—	Флетч, вы действительно преступник? — спросил
Рой Филби.—	Нет, но ежели у кого из вас кончатся деньги,
обратитесь ко мне, и я свяжу вас с людьми, которые с
радостью ссудят их вам. Под скромные двадцать про¬
центов в день.—	О, так вы работаете и на кредитную компанию?—	Это правда, что вы спасли жизнь Уолшу Уиле¬
ру? — спросила Фенелла Бейкер.—	И еще одно, — продолжил Флетч. — Я никогда не
буду увиливать от ответа на ваши вопросы.Он выключил микрофон и положил его в углубление
на приборном щитке.Глава 7—	И каково вам в шкуре противника прессы? —
улыбаясь, спросила со своего места Фредерика Эрбатнот.—	Некоторые полагают, что это мое естество.—	Бетси Гинзберг, — представила Фредди свою со¬
седку, миловидную, чуточку полноватую молодую жен¬
щину с блестящими глазами.—	У вас потрясающие статьи, — улыбнулся ей
Флетч. — Я, правда, не прочел ни строчки, но решил
говорить журналистам только приятное.Бетси рассмеялась. Заревел дизельный двигатель.
Шуму от него было, что от самолета на взлете. Автобус
плавно тронулся с места.Фредди подтолкнула Бетси локтем.32г
—	Пересядь. Позволь мне первой вонзить зубы в
нового пресс-секретаря.—	Это предлог, а на самом деле ты выгоняешь меня,
потому что он такой симпатяга.Бетси пересела.—	Правда? А я и не заметила.Флетч плюхнулся в освободившееся кресло.—	Едва ли мне удастся стать добропорядочным
членом общества. Для меня это внове.Уже глубокой ночью, сняв ксерокопии и подсунув их
под двери номеров на восьмом этаже, Флетч принял душ
и забрался в кровать со всеми папками, полученными от
Уолша. В одной он нашел тезисы программы кандидата,
его точку зрения по основным вопросам внутренней и
внешней политики. По некоторым позиция была ясной и
четкой, по другим — столь расплывчатой и туманной, что
Флетчу приходилось по два-три раза перечитывать текст,
чтобы понять, чего же будет добиваться кандидат. Далее
Флетч перешел к кратким биографическим данным каж¬
дого из команды кандидата. Имелась в папках, пусть и
разрозненная, информация по освещающим предвыбор¬
ную кампанию журналистам. Фотографии, сведения о
родственниках, политические воззрения, наиболее извест¬
ные статьи. Флетч так и заснул, обложенный папками.
Разбудил его телефонный звонок...—	Мне уже прочитали две лекции об абсолютной
верности, — продолжил Флетч под шуршание шин по
асфальту.—	А вы ожидали чего-то иного? — удивилась Фредди.Флетч на мгновение задумался.—	Я не верю в абсолюты.—	Позиция у вас незавидная, с этим я согласна, —
кивнула Фредди. — Между молотом и наковальней. Как
репортер, вы обучены добывать новости и доносить их
до читателя. Как пресс-секретарь, вы обязаны препятст¬
вовать другим репортерам узнавать то, что знать им не
положено. Идти супротив прессы. Переламывать себя.
Бедный Флетч.—	Благодарю за сочувствие.—	Победителем вам не выйти.—	Я знаю.—	Тогда все в порядке, — она похлопала Флетча по
руке. — Я уничтожу вас совершенно безболезненно.—	Отлично. Я ценю вашу заботу. Но вы уверены,
что вам это по силам?2-418633
—	Что?—	Уничтожить меня.—	Так это не составит труда. Благодаря вашим же
внутренним противоречиям. Вы никогда не пытались
вписаться в общество, Флетч. Давайте смотреть правде
в глаза, вы — прирожденный бунтарь.—	Готовясь занять эту должность, я купил галстук.Фредди повернулась, чтобы взглянуть на его новыйкрасный галстук.—	Приобрел его в аэропорту Литтл-Рок.—	Ограниченный выбор?—	Мне предложили пять или шесть.—	И этот был лучшим?—	Мне так показалось.—	Вы купили только один галстук, так?—	Я же не знал, сколь долго придется мне работать
пресс-секретарем.—	Что ж, порадуемся, что ваши инвестиции в новое
дело невелики. Так что вы хотите мне сказать насчет
вчерашнего вечера?—	А что тут говорить? Я проводил вас до номера,
чтобы вы захлопнули дверь перед моим носом.—	Прошлым вечером на тротуаре под окнами кан¬
дидата нашли мертвую женщину. Разве вы не читаете
газеты?—	Читаю. Сегодня тема номер один — потасовка
болельщиков на хоккейном матче между...—	К черту сегодняшнюю тему, — оборвала его Фред¬
ди. — Меня интересует, о чем напишут на первой полосе
завтра.—	О том, как жестоко обошлась полиция с драчунами.Фредди отвернулась к окну и заговорила со своимотражением.—	Этот пресс-секретарь полагает, что ему удастся
ничего не сказать о молодой женщине, которую выбро¬
сили на мостовую из окна спальни губернатора.—	Перестаньте, Фредди. Я действительно ничего не
знаю.—	Должны знать.—	Я обратил внимание, что никто из вас не спросил
о ней губернатора, когда он заходил в автобус.—	На данной стадии расследования задавать подобные
вопросы нелепо.—	Естественно.—	Во всяком случае, ему.342-2
—	А мне можно?—	Такова доля пресс-секретаря.—	Фредди, мне известно лишь то, что я слышал в
утреннем выпуске новостей по ти-ви. Ее звали Элис
Элизабет Филдз...—	Шилдз.—	Около тридцати лет.—	Двадцать восемь.—	Из Чикаго.—	Тут вы не ошиблись.—	На асфальт она упала головой. Ее жестоко избили
перед тем, как выбросили из окна.—	Но не изнасиловали, — уточнила Фредди. —
Странно, не правда ли?—	Ужасная история. Мурашки бегут по коже.Два больших автобуса мчались по шоссе сквозь
падающий снег. За ними следовали несколько легковушек
с добровольцами и два микроавтобуса телевизионщиков.—	Кстати, Флетч, вполне возможно, что упала она
с балкона «люкса» губернатора.—	Возможно, — кивнул Флетч. — В «люксе» губер¬
натора собирались журналисты и члены его команды.
Выпивали, беседовали. Мне к тому же известно, что
входная дверь «люкса» не запирается.—	Понятно. Вижу, вы со мной откровенны.—	Я знаю, что вы не опубликуете рассуждения
безответственных лиц.—	И... — Фредди вздохнула, —...последнюю неделю
эта женщина переезжала из города в город вместе с
командой губернатора.—	Не с командой. Просто следовала за ней. Она из
породы политических маркитанток. В предвыборной
кампании она никакого участия не принимала.—	Вроде бы да. Я узнала ее, когда увидела фотогра¬
фию в утреннем выпуске «Курьера».—	Вы говорили с ней?—	Два или три дня тому назад. В каком городе, не
помню. Мы обе решили поплавать в бассейне мотеля. Я
сказала: «Привет». Она ответила: «Привет». А когда я
вылезла из воды, она уже ушла.—	И какое у вас сложилось о ней впечатление?—	Скромница. Думаю, она хотела бы помочь, но не
знала, как и к кому подойти, чтобы ее зачислили
добровольцем или дали какое-нибудь разовое поручение.—	А не могла она быть обычной проституткой?2*35
—	Исключено. Впрочем, об этом лучше спросить
мужчин.—	Я спрошу, — внезапно Флетчу захотелось кофе. —
Локальное происшествие. И расследование будет вести
местная полиция. Кто-то сказал мне, что она упала на
тротуар, едва губернатор вошел в мотель. То ли был
еще в вестибюле, то ли поднимался на лифте.—	Можно я это процитирую?—	Нет.—	Почему нет?—	Потому что я не знаю, что говорю.—	Точнее и не скажешь.—	Учитывая мою откровенность, признайтесь, в чем
истинная причина вашего появления здесь? Почему
Фредерика Эрбатнот, репортер-криминалист «Ньюсуорл¬
да», специалист по преступлениям, главным образом,
убийствам, освещает предвыборную кампанию губерна¬
тора Кэкстона Уилера?—	А вы уже пытались это выяснить?—	Кроме вас, обращаться мне не к кому.—	Ответ прост: совершено убийство.—	Женщину убили после вашего прибытия, мисс
Эрбатнот. Даже вам, пусть и блестящему репортеру, не
под силу предугадать за неделю, что в таком-то городе,
в такой-то день и час, в таком-то месте убьют человека.—	О, дорогой, — всплеснула руками Фредди. — Вы
же ничего не знаете, — она наклонилась вперед и начала
шарить рукой в спортивной сумке, стоявшей на полу. —
Конечно, не знаете, — рука вынырнула из сумки с разле¬
зающейся на листы записной книжкой. Из нее Фредди
достала газетную вырезку. Протянула Флетчу. — Почти
неделю тому назад. Еще одно убийство. Очень схожее.Флетч прочитал заметку из «Чикаго-сан таймс».«Служащие отеля «Харрис» этим утром нашли тело
женщины в служебном помещении, примыкающем к
банкетному залу. По сведениям полиции, женщину
жестоко избили, лицо и верхняя часть тела в кровопод¬
теках и синяках, а затем задушили.Предыдущим вечером в банкетном зале давался прием
в честь журналистов, освещающих предвыборную кам¬
панию губернатора Кэкстона Уилера.Женщина, примерно тридцати лет, в зеленом вечер¬
нем платье и в туфлях на высоком каблуке, не имела
при себе никаких документов. Ее личность еще не
установлена».362-4
Желание выпить кофе стало еще более острым. Флетч
вернул вырезку.—	Ох уж эта пресса, — он покачал головой. — Как
вы наткнулись на нее?—	Вы просто не представляете себе, какая теперь в
«Ньюсуорлде» электроника, — Фредди убрала вырезку в
записную книжку, последнюю положила в спортивную
сумку.—	Последнее слово техники?—	Эти машины сами выключаются, предварительно
пожелав друг другу спокойной ночи.—	Это уже перебор.Фредди вновь наклонилась над сумкой, решив, что
самое время навести порядок в ее внутренностях.—	Будьте вежливы со стоящим на вашем столе
компьютером. Вдруг он передаст информацию своему
собрату в Национальную федерацию труда?—	Нами правят машины.Фредди откинулась на спинку сиденья.—	Наверняка будут править. Так они, по крайней
мере, говорят. А они не ошибаются, не так ли?—	Совершенно верно. Фредди, а что еще выяснила
полиция Чикаго?—	Утром я говорила со своим приятелем, Сэмом Баком.
Личность женщины до сих пор не установлена.—	Отпечатки пальцев на шее?—	Ее задушили шнуром.—	Понятно. Полиция отправила кого-то из детективов
вслед команде Уилера?—	Это невозможно. Разные территории. Они обязаны
ограничить расследование рамками своего участка. А
потому вплотную занялись служащими отеля.Флетч глянул вдоль кресел. Большинство журналистов
читали. Один мужчина выставил ногу в проход.—	Держу пари, среди служащих отеля «Харрис»
убийцу им не найти.—	Полностью с вами согласна. Я сообщила Баку
подробности вчерашнего убийства.—	Теперь-то они кого-нибудь пришлют.—	Он говорит, что в этих убийствах не чувствуется
одного почерка.—	Двух женщин жестоко избивают, а потом лишают
жизни. По-моему, сходство налицо.—	Одна одетая, вторая — голая. Одну задушили, вто¬37
рую выкинули из окна. Душители редко прибегают к
другому методу.—	Женщину в Чикаго изнасиловали?—	Нет.Через проход, на ряд впереди, сидел плотный мужчина
в полушубке. Смотрел он прямо перед собой. Лупоглазое,
ничего не выражающее лицо придавало ему сходство с
лягушкой.—	Фредди, скорее всего, убийца сейчас едет с нами.—	Именно это предположение, старик, и привело меня
сюда. Вся информация, которую я передаю о ходе
предвыборной кампании, не более, чем прикрытие.Флетч кивнул в сторону лупоглазого.—	Это русский?—	Солов, — подтвердила Фредди. — Корреспондент
«Правды». Освещает предвыборную кампанию. Кремль
желает знать, с кем ему придется иметь дело в неда¬
леком будущем. Америка — удивительно свободная
страна.—	У него всегда такой взгляд?—	Всегда ли — не знаю. Но здесь — да. Он зачарован.—	Чем же?—	Он узнал о существовании неких каналов амери¬
канского кабельного телевидения. Порнографических. И
смотрит их ночи напролет. Не выходит из своего номера.
С самого первого вечера в Штатах.—	Может, он перевозбудился до такой степени, что
способен избить женщину до смерти?—	О, только не Борис. Насколько мне известно, он
написал несколько статей о моральной деградации
Америки. Он думает, что мы все смотрим только эти
программы.—	То есть вы полагаете, что на женщин он бросаться
не будет?—	Я в этом уверена.Рой Филби остановился у кресла Флетча.—	Эй, Флетч, пора бы раздать нам материалы по
ночному убийству.На горизонте показалась громада шинного завода.—	У вас в последнее время превосходные статьи, Рой.Тот рассмеялся и хлопнул Флетча по плечу.—	Ты закатываешь веселые вечеринки, Флетч. При¬
гласил бы меня на одну.—	Последнюю вечеринку я устраивал в Ки-Уэст, —
ответил Флетч.38
Рой проследовал в конец автобуса, к туалету.—	А если допустить, что эти убийства — совпадения?—	Допустить можно. Но вероятность ничтожно мала.—	Я все же на это надеюсь.Фредди изучающе вгляделась в лицо Флетча.—	Вам нравится новая работа?—	Не слишком. Знаете, Фредди, в этом деле мы не
должны быть соперниками. Рассказывайте мне все, что
узнаете.—	Согласна, но того же я жду и от вас.—	Хорошо. Я постараюсь.—	Но вы понимаете, Флетч, что придет день, когда
я все это опубликую.—	Конечно. Но я знаю и другое. Вы передадите
статью в редакцию, лишь выяснив все до конца. Мне
не нравятся люди, избивающие женщин.Автобус начал притормаживать. На крыше заводского
корпуса блестела здоровенная металлическая шина.—	Так каков итог нашей беседы? — решила подвести
черту Фредди.—	Ваша работа — собирать информацию. Моя — обе¬
регать кандидата. Если убийца — журналист, кандидату
на это наплевать. Журналистов посылают печатные изда¬
ния, он их не выбирает. Если убийца — доброволец... —
Флетч запнулся, уставившись на свои колени. — И тут
ничего страшного. Кандидат не обязан знать, кого пригла¬
шают его помощники. Если убийца входит в его команду,
это плохо, очень плохо. Ибо означает, что кандидат не
разбирается в людях. Реакцию избирателей предугадать
несложно: «Если он поручает такому человеку ведение
предвыборной кампании, можно представить себе, кого он
назначит министром обороны».Фредди все еще не отрывала глаз от лица Флетча.—	А если убийца — сам кандидат?Флетч по-прежнему не поднимал головы.—	Тогда вы станете автором сенсации.Глава 8К тому времени, как Флетч вылез из автобуса, нос
губернатора уже покраснел от холода. Дул северо-запад¬
ный ветер, и за ночь навалило не меньше дюйма снега.
В сложенном из красного кирпича заводском корпусе39
горел свет. Губернатор стоял у главных ворот, пожимая
руку всем желающим. В куртке из толстой шерсти в
красно-черную клетку и черных башмаках на каучуковой
подошве. Рабочим, пожимавшим его руку, губернатор
говорил: «Доброе утро, надеюсь, дома у вас полный
порядок? Дайте мне шанс стать вашим президентом,
хорошо?» Рабочие отвечали: «Доброе утро, губернатор».
«Позаботьтесь о создании новых рабочих мест, ладно?
Мой брат уже два года не может найти работу». «Я всем
сердцем за вас. А моя тетушка ведет кампанию за ваше
избрание в Шриве». «Эй, скажите Уолмену, что заба¬
стовка нам не нужна». Некоторые не пожимали губер¬
натору руку, но, проходя мимо, говорили: «Как дела,
Кэкстон? Удачи вам». «Надеемся на вашу победу».
Кое-кто от смущения не решался ни подать руки, ни
сказать хоть слово. Были и такие, кто сердито смотрел
на него.В десяти метрах от губернатора, достаточно близко,
чтобы все видеть и слышать, топтались репортеры. С
губернатора они не сводили глаз, дабы не пропустить
момента, когда его застрелят, или с ним случится
сердечный приступ или он сподобится на какой-то
неприличный поступок.Стоящий у заводских ворот губернатор казался как
никогда одиноким. Никого рядом с ним не было, ни
жены, ни Уолша, ни референтов, ни добровольцев.Команда кандидата расположилась в теплом, хорошо
освещенном автобусе.—	Где мы забираем конгрессмена? — спросил Ли
Оллен Парк, что-то втолковывавший двум женщинам-
добровольцам, тридцати и шестидесяти лет.—	В школе, — Уолш, в рубашке с короткими рука¬
вами, оглядывал автобусный салон, словно учитель —
класс, желая убедиться, что все ученики при деле.Ознакомившись с содержимым папок, Флетч уже мог
определить, кто есть кто.За маленьким столиком вели неспешную дискуссию
Фил Нолтинг и Пол Добсон, авторы всех речей губерна¬
тора. По ходу они вычерчивали только им понятные линии
на лежащем на столике единственном листке бумаги,
словно два архитектора, проектирующие здание.Барри Хайнс, руководитель группы связи, сидел на
вращающемся стуле с телефонной трубкой у уха.Три женщины печатали у раскладных столиков,
выстроившихся вдоль боковой стены салона.40
Утренние газеты валялись на полу.Доктора Тома в переднем салоне Флетч не узрел.Не успел Флетч подойти к Уолшу, как тот восклик¬
нул: «Вы все знаете Флетча!»Никто, однако, не знал. А потому вслед за выкриком
все, как один, повернулись к Флетчу, после чего
продолжили прерванные занятия. Теперь они его знали.—	Эй, Уолш! — Барри Хайнс оторвался от телефо¬
на. — Вик Роббинс — организатор предвыборной кампа¬
нии Аптона?—	Да. Что с ним?—	Его автомобиль только что слетел с моста в
Пенсильвании. В реку Саскьюхенна.—	Погиб?—	Если только не сидел за рулем в акваланге.—	Запросите, пожалуйста, подтверждение, — подал
голос Флетч. — От полиции штата Пенсильвания.Барри Хайнс склонился над телефоном.Уолш коснулся плеча ближайшей к нему машинистки.
Та тут же вытащила из каретки лист, на котором
печатала, и вставила чистый.Уолш начал диктовать.—	Узнав о трагической смерти Виктора Роббинса,
губернатор Кэкстон Уилер сказал: «Никто не понимал
сути американской политики лучше Виктора Роббинса.
Миссис Уилер и я приносим глубочайшие соболезнования
семье Вика и его друзьям, число которых — легион. Я
и моя команда сделаем все возможное, чтобы помочь
сенатору Аптону и его помощникам пережить столь
серьезную потерю».—	Да, он мертв, — подтвердил Хайнс.Уолш взял у машинистки отпечатанное заявление
для прессы и протянул Флетчу.—	Почему я должен работать за тебя? — он улыб¬
нулся. — Немедленно размножь и раздай, пожалуйста,
журналистам.—	Должен Кэкстон упомянуть о смерти Роббинса,
выступая в Уинслоу? — спросил Пол Добсон.—	Нет, — Уолш потер шею. — Вся свободная пресса
Пенсильвании уже в кармане у Аптона. Ну почему
Роббинс не слетел с моста в штате поменьше? К примеру,
в Южной Дакоте.—	Эти организаторы предвыборных кампаний готовы
на все ради лишнего заголовка в газете, — ввернул Фил
Нолтинг.41
—	Да, да, — покивал Добсон. — Давайте предложим
Уилли сделать то же самое в Калифорнии. Тоже большой
штат. И мостов там хватает.—	И газетчики очень шустрые, — подхватил Нол¬
тинг. — А погода лучше.Флетч стоял у ксерокса, копируя пресс-релиз о смерти
Виктора Роббинса.Заревел заводской гудок. Через запотевшее окно
Флетч увидел, как губернатор повернулся и прошел в
ворота.—	Куда он идет? — спросил Флетч.Репортеры потянулись к автобусу.—	Выпить кофе с профсоюзным лидером, — ответил
Уолш, даже не посмотрев в окно. — Как там его
фамилия... Уолмен. Вместе с ним будет пить кофе и
администрация.—	Кофе, кофе, — пробурчал широкоплечий мужчи¬
на, появившийся из двери в дальнем торце салона. —
Кофе ему вреден.—	Ты знаком с Шустриком Грасселли? — спросил
Уолш. — Это Флетчер, Шустрик, — здоровяк крепко по¬
жал руку Флетча. — Личный шофер отца.—	И друг, — добавил Шустрик.—	Без Шустрика он никуда, — подтвердил Уолш.На что здоровяк пробасил: «Именно так».—	Рад с вами познакомиться, — улыбнулся Флетч и
осторожно протиснулся к выходу мимо Ли Оллена Парка,
продолжавшего наставлять добровольцев.—	Конгрессмен должен чувствовать себя, как дома,
понимаете? В какое бы время он ни появился в автобусе,
держите наготове бокал шотландского с содовой. Если
он не захочет выпить, то сам скажет об этом.Репортеры столпились у лесенки в автобус.—	Где заявление для прессы? — спросила за всех
Фенелла Бейкер.—	Какое заявление? — деланно удивился Флетч.—	Заявление губернатора в связи с трагической
гибелью Вика Роббинса, — Фенелла уставилась на листки
в руке Флетча. — Идиот.—	Как вы узнали о гибели Роббинса? — спросил
Флетч. — Не прошло и трех минут, как нам сообщили
об этом.—	Давай сюда это чертово заявление! — взревел Билл
Дикманн. — Меня ждет телефон!—	Вы же знаете, что губернатор не мог сделать42
никакого заявления, — тянул резину Флетч. — Он же на
фабрике.—	Он что, издевается над нами? — проорал Айра
Лейпин.—	Нет, — покачал головой Флетч. — Вот заявле¬
ние, — он попытался раздать листки, но их у него
вырвали.—	Тебя-то я перегоню, — радостно пообещал Билл
Дикманн Бетси Гинзберг.—	Если тебе в задницу будет дуть сильный ветер, —
огрызнулась Бетси.—	Да вам в головы, похоже, вживлены антенны, —
пробормотал Флетч.Эндрю Эсти просмотрел заявление, повернулся к
Флетчу.—	А религиозное утешение? В заявлении об этом ни
слова! — значок «Дейли госпел» он носил и на пальто.—	О Боже! — простонал Флетч.Преодолевая ветер и снег, репортеры ринулись к
телефонным аппаратам в административном корпусе.Все, за исключением Фредди Эрбатнот. Та, улыбаясь,
осталась у автобуса.—	Читателям «Ньюсуорлд» это неинтересно? — по¬
любопытствовал Флетч.—	Я уже все передала. Обычно такие заявления
состоят из трех частей. Дань уважения профессиональным
достоинствам усопшего. Соболезнования семье и друзьям.
И обещание помощи конкурирующей команде. Я ничего
не упустила?К заводским воротам подкатило грязное дребезжащее
такси. Флетч подумал, что поездка из города влетела
пассажиру в приличную сумму.—	Прямо-таки банда дикарей. Требовать заявление
губернатора в связи со смертью Роббинса, прекрасно
зная, что губернатор понятия не имеет о случившемся.Из кабины вылез мужчина. Вытащил чемодан. Зажав
в руке деньги, заспорил с водителем.—	Кто это? — спросил Флетч.Фредди обернулась.—	Это дурные новости. К нам пожаловал сам мистер
Дурные Новости, — она посмотрела на Флетча. — Мистер
Майкл Д. Хэнреган, грязное пятно на чистой совести
журналистики, ведущий специалист по лжи и гнусным
инсинуациям, автор скандальной газетенки, выходящей
под названием «Ньюсбилл».43
С чемоданом в одной руке и портативной пишущей
машинкой в другой, с развевающимися на ветру полами
пальто, мужчина направился к автобусам. Водитель
что-то прокричал ему вслед.—	Так это Хэнреган. Я надеялся, что нам не доведется
встретиться.Хэнреган обернулся и плюнул в сторону водителя.—	Я думал, Мэри Райс освещает предвыборную
кампанию для «Ньюсбилл».—	Мэри — мышка, — пояснила Фредди. — Хэнре¬
ган — крыса.—	Привет, Эрбатнот, — Хэнреган даже не кивнул
Фредди, лишь искоса глянул на нее. — В последнее время
удалось потрахаться с козлами?—	Как приятно засвидетельствовать вашу физиче¬
скую и моральную деградацию, Хэнреган, — отпариро¬
вала Фредди. — Сколько часов жизни дают вам сейчас
врачи?Хэнреган не выпускал из рук ни чемодана, ни
пишущей машинки. И дрожал всем телом в тонком
пальто. Одутловатое, нездорового цвета лицо пламенело
прыщами. Между желтыми зубами чернели прогалины.
Одежду он, похоже, не снимал целый месяц.—	Никогда, никогда не пользуйтесь туалетным си¬
деньем после того, как на нем посидел Хэнреган, —
посоветовала Фредди Флетчу.Хэнреган рассмеялся.—	А где этот болван Флетчер?—	Я — болван, — ответил Флетч.Хэнреган закрыл рот, безуспешно попытался вдохнуть
через нос, вновь открыл рот.—	О, какое счастье. Этот молокосос еще и не
пользуется туалетом. Ему вполне хватает горшка, — и,
подняв голову, уставился на Флетча налитыми кровью
глазами, каждый из которых буквально сочился зло¬
бой. — Юноша, вы попали в передрягу.—	Это почему? — поинтересовался Флетч.—	Потому что теперь вам придется иметь дело с
Хэнреганом.—	Ваши статьи отвратительны, — порадовал его
Флетч.—	Раньше-то вы имели дело с котятами, которые
лишь мяукали, требуя своей доли.—	Мяу, — мяукнул Флетч.44
—	С этой минуты вы работаете на меня. Да так, что
пар повалит столбом.—	Что вам нужно, Хэнреган?—	Интервью с вашим кандидатом. И немедленно.—	Немедленно не получится.—	Тогда сегодня. На три часа. Я хочу задать ему
несколько вопросов.—	Насчет чего?—	Насчет убитых «телок», — рявкнул Хэнреган. — В
Чикаго и вчерашней. Жестоко избитых женщин, которых
ваш кандидат оставляет за собой.—	Должно быть, электроника в «Ньюсбилл» не хуже,
чем в «Ньюсуорлд», — обратился Флетч к Фредди.—	Наши машины не знают таких замысловатых слов,
которыми радуют читателя репортеры «Ньюсбилл», —
ответила Фредди.—	Эй, Хэнреган, — вновь повернулся к нему
Флетч, — дело-то уже закрыто.Хэнреган сощурился.—	Правда?—	Да. Час тому назад полиция арестовала Мэри Райс.
Вашего же репортера. Из «Ньюсбилл».—	Ерунда.—	Он не обманывает, Хэнреган. Мы все знаем, что
репортеры «Ньюсбилл» идут на все ради сенсации. На
этот раз Мэри попалась.—	Полиция знает, что убийца — Мэри, потому что
она оставила на месте преступления блокнот другого
журналиста, — добавил Флетч.У Хэнрегана покраснела даже шея.—	Вы знаете, сколько у меня читателей? — прокри¬
чал он.—	Да, — кивнула Фредди. — Все неграмотные Аме¬
рики читают «Ньюсбилл».—- Они тоже голосуют, — напомнил ей Хэнреган.—	А жаль, — вздохнул Флетч.—	Я требую интервью с вашим кандидатом, — про¬
должил Хэнреган. — И довольно болтовни.—	Сомневаюсь, что кандидат сможет выделить для
вас хоть минуту, Хэнреган.—	Это еще почему? — Хэнреган шагнул к автобу¬
су. — Вы организуете мне это интервью, а не то завтра
«Ньюсбилл» сообщит своим читателям, что губернатор
Кэкстон Уилер отказывается отвечать на вопросы о двух45
убийствах, напрямую связанных с его избирательной
кампанией.—	Именно так и напишите, Хэнреган, — Флетч под¬
нялся на две ступеньки, намереваясь зайти в автобус. —
Пусть читатели впервые услышат от вас правду.Глава 9—	Вот послушайте, — доктор Том разлегся на кровати
в комнате отдыха кандидата, занимающей хвостовую
часть автобуса. Он читал книгу «Теория Дарвина: старо,
как мир»: «Тысячи лет нам говорили, что совершенство
недостижимо, но достойно стремления к нему. Теперь же,
в пост-фрейдистскую эру, нам говорят, что недостижимо
уже естественное состояние, но к нему тоже надо стре¬
миться. В первом случае мы можем обрести идеал, во
втором — посредственность», — доктор положил раскры¬
тую книгу себе на грудь. — Чем я могу вам помочь?—	Хочу задать вам пару вопросов, — прежде чем
войти, Флетч постучал, получил ответ: «Войдите, раз
уж вам надо», — а переступив порог, сел на один из
удобных вращающихся стульев.Говорил доктор Том медленно, нарочито растягивая
слова.—	Тот, кто пытается держать прессу в узде, может
получить от меня все, что пожелает: отравляющий газ,
огнеметы, автоматы, гранаты. Если у меня не найдется
требуемого, я достану сей предмет незамедлительно.—	Сейчас я заказал бы что-нибудь из вашего арсе¬
нала, — признался Флетч. — Только что познакомился с
Майклом Д. Хэнреганом, из «Ньюсбилл».—	Репортеры — вымирающие особи, — покивал док¬
тор Том. — Их эволюция остановилась на низшей стадии.
Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, как они
ходят, принюхиваясь к земле. Я, пожалуй, посоветую
кандидату, что в дальнейшем прессой должен ведать
департамент внутренних дел. Тем самым вымирание
будет гарантировано.—	Нам необходима свободная пресса, — возразил
Флетч.—	Вы действительно так думаете? Ни любимый вид
спорта американцев — политика, ни любимая их еда —
булочки с сосиской, не выдержат объективного анализа.46
Если выставить напоказ закулисную кухню политики или
рассказать читателям, из чего делаются эти булочки с
сосисками, американцев вывернет наизнанку, а избира¬
тельные участки они будут обходить за милю.—	Вы и против материнства?Доктор Том постучал ногтем по лежащей на груди
книге.—	На шкале эволюции женщина и птица, разумеется,
не знают равных, — он откашлялся. — Потому-то муж¬
чины и изобрели телефонную связь.—	Как я понимаю, вы одним из первых оказались
у тела Элис Элизабет Шилдз?—	Да.—	Что вы можете мне сказать?—	А с чего столь нездоровое любопытство?—	Фредерика Эрбатнот и Майкл Д. Хэнреган сидят в
автобусе прессы не для того, чтобы подсчитывать голоса
избирателей. Они — криминальные репортеры.—	Однако. И преступник, возможно, один из нас?—	Вполне вероятно.—	И вы хотели бы получить необходимую информа¬
цию раньше, чем они, чтобы затем подать ее в нужном
ракурсе?—	Да еще так, чтобы они этого не заметили.Доктор Том внимательно разглядывал потолок.—	А полиция этим не занимается? Или они глянули
на среднестатистический процент раскрываемости убийств
и решили, что портить его не стоит? А потому ограничили
свои действия взиманием штрафов за стоянку в неполо¬
женном месте, где их успехи существенно выше?—	Убийства слишком уж разнесены территориально.
Разные юрисдикции. Мы живем в благословенной стране,
не имеющей государственной полиции.—	О, да. Дабы гарантировать поимку лишь мелкой
рыбешки, не имеющей возможности переплыть границу
штата.—	Расскажите мне о том, что произошло прошлой
ночью.—	Я сидел в баре. Вошел коридорный... а может,
швейцар. Поначалу я даже не понял, то ли он ищет
ответственное лицо, скажем, управляющего мотелем, то
ли просто хочет выпить. И произнес сдавленным голосом:
«Кто-то прыгнул с крыши. Она голая».—	Так и сказал?—	Я, конечно, не помню всего того, что вчера вечером47
говорилось в баре о сенаторе Аптоне, сенаторе Грейвзе,
Ближнем Востоке и «Вашингтон пост», но эти слова
отложились в моей памяти. Тем более, что их смысл
дошел до меня не сразу.—	Что вы делали в тот самый момент?—	Беседовал с Фенеллой Бейкер и Бетси Гинзберг.
Ранее говорил с Биллом Дикманном, но он, кажется, уже
ушел. Кто там еще был? Несколько бизнесменов, пьющих
в одиночку. Громкоголосые, болтливые водители-дально¬
бойщики, готовые говорить с кем угодно и о чем угодно.
Обычная компания для бара рядового мотеля.—	Это все?—	Все, что я могу вспомнить. Потом, после приезда и
отбытия «скорой помощи», в бар потянулись репортеры.
Некоторые пришли в пальто, наброшенных на пижамы.—	Расскажите мне о женщине. Вы осмотрели ее?—	Благодаря большому числу судебных исков к
врачам мы, как вы знаете, не стремимся в те места,
куда побоится идти даже дурак. Разумеется, если бы
мне попался лежащий на тротуаре адвокат, я бы с
удовольствием прошел прямо по его физиономии.—	Вы не любите и адвокатов?—	Адвокатов не любят даже их матери. Если провести
опрос общественного мнения, наверняка выяснится, что
среди различных групп населения наивысший процент
выступающих за легализацию абортов у матерей адво¬
катов.Флетч отметил, что речь доктора обладает гипноти¬
ческим эффектом.—	Проходя через вестибюль, вы столкнулись с гу¬
бернатором Уилером?—	Нет. С губернатором я увиделся лишь ночью, в
его «люксе».—	Укладывали его спать?—	Укладывал его спать. У тела женщины стояла
хорошо одетая пара. Мужчина как раз снимал пальто,
чтобы прикрыть тело. Я попросил его этого не делать.
Потому что хотел осмотреть ее.—	Она еще жила?—	Нет. Смерть наступила мгновенно, при ее сопри¬
косновении с асфальтом.—	Не раньше?—	Думаю, что нет. Она приземлилась на голову,
сломала себе шею, затем упала на спину.48
—	Вы видели доказательства того, что ее жестоко
избили, прежде чем она упала или ее скинули вниз?—	Синяки на лице. Левый глаз заплыл. Кровь,
струящаяся из носа и губ. Два выбитых передних зуба.
Два или три сломанных ребра. Кровоподтеки на груди
и животе.—	Коронер объявил сегодня утром, что ее не изна¬
силовали.—	Так какой же мотив? Ограбление? Кто-то поза¬
рился на ее одежду? Разумеется, избиение молодой
женщины предполагает изнасилование.—	Пока вы ее осматривали, собралась толпа?—	Небольшая толпа. Главным образом, журналисты.—	Вы помните, кто там был?—	Я окинул их взглядом, чтобы убедиться, что детей
среди присутствующих нет. Была Эрбатнот. Весьма
симпатичная дама. Фенелла Бейкер пришла из бара
вместе со мной. О ее красоте или отсутствии оной
распространяться не будем. Стоял кто-то еще. Но помогал
мне лишь один водитель грузовика.—	Как я понимаю, погибшую вы видели раньше.—	Да. Встречал ее несколько последних дней. То в
лифте, то в вестибюле мотеля.—	А почему вы обратили на нее внимание?—	Потому что она неизменно оказывалась в том же
мотеле, что и мы, хотя не имела никакого отношения
к предвыборной кампании. Правда, один раз она завтра¬
кала с Бетси Гинзберг.—	Вы видели ее с мужчинами?—	Нет. Похоже, она ехала одна в маленьком двух¬
дверном «фольксвагене».Взревел двигатель. И тут же автобус тронулся с
места.—	Эй! — Флетч вскочил. — Мне же нужно в другой
автобус!Доктор Том закрыл книгу.—	А мне пора освобождать кровать хозяину, — и сел.Флетч протер запотевшее окно.Губернатор Уилер открыл дверь комнаты отдыха, на
ходу снимая красно-черную клетчатую куртку.—	Как жизнь? — спросил он находящихся в комнате
мужчин.—	Сколько чашечек кофе вы выпили? — ответил
вопросом на вопрос доктор Том.49
—	Всего лишь две. Но черного, — кандидат хитро
улыбнулся, словно ему удалось кого-то провести.—	Тогда не вините меня, если у вас начнется
бессонница.—	А что мне делать? Каждый раз просить сгущенного
молока? Эти парни не могут без кофеина.В двери возник Уолш.—	Сегодня утром Вик Роббинс слетел с моста в
Пенсильвании. Погиб.—	Понятно, — губернатор повесил куртку на плечи¬
ки. — Вот уж кто был настоящим кудесником. Я сделал
заявление?— Да.—	Послал венок?—	Пошлешь, как только мы будем знать куда. И
теперь в Уинслоу тебе нужно сказать что-то важное и
значительное, чтобы попасть в вечерние выпуски ново¬
стей. Этот несчастный случай будет смотреться с теле¬
визионного экрана.—	Естественно. И что я скажу?—	Фил и Пол стараются что-нибудь придумать.—	Каковы результаты?—	Расходы Пентагона.—	Черт, да о них говорят все, начиная с Эйзенхауэра.
Только ему хватило ума упомянуть их в прощальной речи.Уолш скрылся за дверью.—	Вам что-нибудь нужно, Кэкстон? — подал голос
доктор Том.—	Да. Трансплантация мозга. Иди. И не возвращайся,
пока не отыщешь подходящую голову.Флетч последовал за доктором Томом.—	Останьтесь, Флетч, — остановил его губернатор. —
Думаю, нам пора познакомиться поближе.Глава 10—	Такое впечатление, что мы все — одна шайка, не
так ли? — хохотнул губернатор Уилер, когда за доктором
Томом закрылась дверь. — Гибнет один из главных
помощников конкурента, а мы заказываем венок еще до
того, как узнаем, куда его послать, — он опустился на
стул, с которого только что встал Флетч, и указал тому
на кровать. — В американской политике всего понемногу:50
тут и спорт, и показ мод, и загородный отдых, и деловые
переговоры, — он наклонился, чтобы развязать шнурки
башмаков. — Задавайте вопросы.—	Какие?—	Спрашивайте, о чем вашей душе угодно. Человека
легче узнать по вопросам, а не ответам. Кто это сказал?—	Вы, только что.—	Неплохой, однако, афоризм.—	Вопрос у меня простой.—	Валяйте.—	Почему вы хотите стать президентом Соединенных
Штатов?—	У меня особого желания нет, — кандидат уже снял
обувь и теперь менял носки. — Да вот миссис Уилер хочет
быть Первой леди Соединенных Штатов, — улыбаясь, он
посмотрел на Флетча. — Чего вы так удивляетесь? Боль¬
шинство мужчин стараются ублажить своих жен, не прав¬
да ли? Знаете ли, после десяти, пятнадцати лет работы
многие подали бы в отставку и предпочли удить рыбку,
если б жены не продолжали толкать их вперед и вверх.
Или вы придерживаетесь иного мнения?—	Не знаю, что и сказать.—	Никогда не были женаты?—	Раз или два.—	Ясно, — губернатор переменил носки, надел баш¬
маки, завязал шнурки, откинулся на спинку вращающе¬
гося стула. — Так вот, миссис Уилер принимала самое
активное участие в двух избирательных кампаниях по
моим выборам в палату представителей, в трех — на
пост губернатора. Она много и с большой пользой для
дела трудилась как в Вашингтоне, так и в столице штата.
Карьеру делал не только я, но и она. Для себя, пять
или шесть лет тому назад, я почувствовал, что имею
шанс стать президентом, а потому сознательно двинулся
в этом направлении. Я — политик, потому и венчать мой
жизненный путь должно президентство. Так почему же
не попытаться?—	То есть у вас нет твердой убежденности...Губернатор заулыбался.—	Американский народ не ждет от своего президента
твердой убежденности. Принципиальные люди опасны.
Они не способны править демократическим обществом,
потому что не приемлют компромиссов. Люди, которые
не могут поступиться принципами, сажают всех несог¬51
ласных с ними в тюрьму. А потом могут взорвать мир.
Вы этого не хотите, не правда ли?—	Может, я имею в виду не столь жесткие принципы.—	Насколько же они должны быть жесткими?—	В принципе...—	Послушайте, Флетч, государство — это хорошо
отлаженная бюрократическая машина. Президент —
дверная ручка, а бюрократия — сама дверь. Ручкой
пользуются, чтобы открыть или закрыть дверь, поставить
ее так или эдак. Но дверь, она остается дверью.—	И все эти разговоры насчет самого высокого поста
в стране...—	Черт, самый высокий пост в стране — учительская
кафедра. Учителя — единственные, кто отличается от
всех остальных.—	Так почему вы не учитель?—	Дидактика, но не догма, вот основной принцип
настоящего политика. Кто это сказал?—	Кроме вас, больше некому.—	Президент Соединенных Штатов должен быть
хорошим администратором. Я — хороший администратор.
Как, я надеюсь, и другие господа, поставившие перед
собой ту же цель, что и я.—	И вам без разницы, кто победит?—	Мне — да. Но не миссис Уилер, — кандидат рас¬
смеялся. — После моей последней фразы у вас глаза
вылезли из орбит.—	Я удивлен.—	Но вы же не хотите, чтобы президентом стал
честолюбец?—	Все зависит от того, куда направлено его често¬
любие.—	Нет, я такой же, как и соседские парни. Получу
работу, которую доверят мне люди, и буду ее выполнять.—	Похоже, вы морочите мне голову.Кэкстон Уилер рассмеялся.—	Возможно. Теперь моя очередь?—	Конечно. Какая очередь?—	Задавать вопросы.—	А я знаю ответы?—	Мы уговорились прошлой ночью, что я беру вас
на эту работу с одним условием — выдвигать новые идеи.
И перед тем, как заснуть, я все гадал, а какие же у
вас идеи?—	Вы предъявляете ко мне высокие требования.52
—	Иногда можно узнать человека и по его ответам.—	Губернатор, я не думаю, что вас интересует
политическая доктрина Ирвина Мориса Флетчера, шута
и бумагомараки.—	Наоборот, еще как интересует. Я готов выслушать
политическую доктрину любого. Рано или поздно мы
набредем на что-нибудь ценное.—	Ладно, выкладываю, — Флетч глубоко вдохнул.Но ничего не сказал.Губернатор рассмеялся.—	Вывел вас на чистую воду, так?—	Нет, сэр.—	Тогда говорите. И забудьте о благоговейном ужасе.
Я всего лишь один из тех, кто включился в гонку.—	Ладно, — Флетч вновь замолчал.—	Ладно, так ладно.—	Ладно, — в третий раз повторил Флетч и тут же
выпалил:— Идеологии никогда не удастся создать мир
равенства. Это под силу лишь техническому прогрессу.—	Поздравляю.Флетч молчал.В маленькой комнатке в хвостовой части автобуса
кандидат пристально вглядывался в лицо Флетча.—	Технический прогресс преобразует мир?Флетч молчал.—	Вы верите в технический прогресс?—	Я верю тому, что вижу собственными глазами.—	Так, так, — губернатор повернулся к запотевшему
окну. — Всегда полезно прислушаться к мнению молодого
поколения.—	Это не политическая доктрина, — пояснил
Флетч. — Всего лишь жизненное наблюдение.Губернатор все еще смотрел на окно.—	Емкое наблюдение.—	Я — репортер. И моя задача — наблюдать наше
бытие во всех его проявлениях.Сквозь запотевшие, покрытые снаружи слоем грязи
окна проникал ровный серый свет. Те же грязь и водяной
конденсат не позволяли любоваться окрестным пейзажем.
Губернатор протер стекло. Грязь, однако, находилась по
другую сторону окна, за пределами его досягаемости, а
потому видимость не улучшилась.—	Включись в президентскую гонку, и ты увидишь
Америку, — пробормотал кандидат.53
Приоткрылась дверь, и в комнату отдыха всунулась
голова Шустрика Грасселли.—	Что-нибудь нужно, губернатор?—	Да. Кофе. Черный.—	Сегодня вы уже выпили свою норму, — отрезал
Шустрик. — Кофе вам не будет.Голова исчезла, дверь закрылась.Кандидат и Флетч улыбнулись друг другу.—	Когда-нибудь... — начал кандидат.—- Почему вы зовете его Шустриком?—	Потому что он так медленно все делает. Медленно
ходит. Медленно ведет машину. Более того, медленно
прыгает на людей, — губернатор нахмурился. — Я могу
во всем положиться на него, — он развернул стул, чтобы
посмотреть Флетчу в глаза.—	Как дела в автобусе прессы?—	Не так хорошо, как хотелось бы. Есть личности,
которые представляют для вас определенную угрозу.—	Неужели?—	Фредерика Эрбатнот и Майкл Д. Хэнреган. Фред¬
ди — криминальный репортер «Ньюсуорлд», Хэнреган —
«Ньюсбилл».—	Криминальные репортеры?—	Фредди умна, талантлива, истинный профессионал.
Хэнреган мерзок и отвратителен. Будь моя воля, я бы не
пустил его в автобус прессы.—	А может, попробовать его выгнать?—	У «Ньюсбилл» больше читателей, чем у «Нью-Йорк
тайме» и «Лос-Анджелес тайме», вместе взятых.—	Да, но читатели «Ньюсбилл» предпочитают не
афишировать себя.—	Если уж на то пошло, у «Дейли госпел» читателей
еще больше.—	Чем мы привлекли внимание криминальных репор¬
теров? Кто-то залез под юбку Фенеллы Бейкер?—	Вчерашнее убийство Элис Элизабет Шилдз оказа¬
лось вторым по счету за неделю, имеющим отношение к
предвыборной кампании.—	Имеющим отношение? — переспросил губернатор.—	Возможно, они никак не связаны. Таково на
текущий момент мнение чикагской полиции. Но вели¬
ка вероятность и наличия такой связи. Достаточно
велика, чтобы привлечь внимание Фредди Эрбатнот и
Майкла Д. Хэнрегана.54
—	Связи, — покивал губернатор. — С моей предвы¬
борной кампанией?—	Не знаю.—	Кого убили в Чикаго?—	Молодую женщину. Личность еще не установлена.
Ее нашли задушенной в чулане, примыкающем к банкет¬
ному залу, где вы принимали прессу. В отеле «Харрис».—	И вчера вечером в мотеле женщину убили?—	Несомненно.—	То есть меня могут спросить об этом?— Да.—	Что же мне отвечать? Подготовьте меня.—	Хорошо. Расскажите мне о вашем приезде в мотель.—	Пожалуйста. Уилли привез меня после моего
выступления в Торговой палате.—	Уилли Финн, один из организаторов вашей пред¬
выборной кампании?—	Да. Он прилетел, как только узнал об отставке
Джеймса. В машине мы переговорили о делах. Потом
он отправился в Калифорнию.—	В котором часу вы приехали в мотель?—	Понятия не имею. Но Уилли улетал в одиннадцать
вечера.—	В мотель вы вошли один?—	Конечно. Кандидаты в президенты ничем не
выделяются. Нас много. Пока.—	Сразу направились к лифту?—	Да. По пути пожал несколько рук. Когда поднялся
к себе и открыл дверь «люкса», увидел отблески маячков.
В окне гостиной. Включил свет, переоделся в халат.
Просмотрел бумаги, которые положили мне в «дипломат».—	Вас не заинтересовало, чем вызвано мерцание
маячков у мотеля, вой сирен?—	Маячки и сирены сопровождают меня уже много
лет. Где я, там и полиция.—	Вы уверены?—	То есть?—	Вы не вышли на балкон, не перегнулись через
поручень, не посмотрели вниз?—	Нет.—	Почему вы были в одних носках, когда я пришел?—	Я всегда снимаю ботинки перед тем, как лечь в
постель, — губернатор усмехнулся. — А вы — нет?—	А может, они промокли, когда вы выходили на
балкон?55
—	Я не был на балконе.—	Кто-то был. И истоптал весь снег.—	Я уже говорил, ранее ко мне приходили люди.
Много людей. Возможно, кто-то и выходил на балкон.
Я не помню.—	Вы нигде не задержались по пути наверх? На
другом этаже? Никто не заговорил с вами?—	Нет. А в чем дело?—	Концы с концами не сходятся, губернатор.—	Почему же?—	Временной расклад. Или вы проходили мимо
толпы, собравшейся у тела...—	Возможно...—	Но маловероятно.—	Да. Маловероятно.—	Или, находясь в вестибюле, видели, как люди,
включая доктора Тома, устремились на улицу, чтобы
посмотреть, что произошло.—	Я не видел ни толпы на тротуаре, ни бегущих к
дверям людей.—	Однако должны были видеть либо первое, либо
второе, чтобы войти в «люкс» аккурат к прибытию
патрульной машины и «скорой помощи».Губернатор пожал плечами.—	Разумеется, я наскучил до смерти членам Торговой
палаты, но после этого я никого не убивал.—	Почему вчера вечером рядом с вами не оказалось
Шустрика? Он же ваш телохранитель.—	Я же не всюду беру его с собой. Иногда удираю,
чтобы спокойно выкурить сигару. Кроме того, он не
ладит с Бобом.—	Доктором Томом?—	Да. Боб считает Шустрика кретином.Флетч наклонился вперед.—	Мне не по душе роль прокурора, губернатор, но
вы лично знали Элис Элизабет Шилдз?Их взгляды встретились.—	Нет, — твердо ответил губернатор.—	Вам что-нибудь известно о ее убийстве?—	Нет, — вновь твердый ответ. — Но вы, я вижу,
очень обеспокоены. Что вы предлагаете? Заявление для
прессы?—	Пожалуй, что нет. Раз уж вам ничего не известно.—	Так что же мне делать? Нас сопровождают два
криминальных репортера. Они же что-нибудь да напишут.56
—	Я думаю, вам следует обратиться в Федеральное
бюро расследований. Пусть они займутся этим делом.—	О Боже, нет, — губернатор покачал головой. —
Только не ФБР с их портативными магнитофонами и
увеличительными стеклами. Избави Бог! Что бы я ни
сказал, чего бы ни сделал, в прессу не попадет ни
строчки. Предвыборная кампания превратится в рассле¬
дование преступления, так что о Белом Доме придется
забыть...—	Я уверен, что они не привлекут к себе внимания.—	Не привлекут, как же! Да стоит одному из этих
дуболомов приехать сюда... Пресса распознает его еще
на трапе самолета.—	В какой-то момент вам придется привлечь агентов
Секретной службы*...—	Я не намерен обращаться к ним раньше остальных
кандидатов. Опасность грозит мне не больше, чем другим.
И каков будет предлог? Прошлым вечером я видел
человека с пистолетом в Торговой палате?—	Вы видели?—	Да.—	У вас есть Финн, в таких вопросах он дока.
Думаю...—	Нет, нет, нет. Или я выразился недостаточно ясно?—	Убиты две женщины...—	Возможно, эти убийства никоим образом не связаны
с избирательной кампанией. Вы это допускаете, не так ли?—	А если последует повторение?—	Когда проводишь предвыборную кампанию по всей
стране, случается всякое. Люди вот падают с мостов.Шустрик вновь всунулся в комнату отдыха.—	Подъезжаем к школе, губернатор.—	Отлично.Шустрик вошел, прикрыл за собой дверь.—	Расставим все по местам, Флетч. Я сожалею о
случившемся. Воспринимаю эти убийства со всей серь¬
езностью. Но мы не можем загубить предвыборную
кампанию из-за событий, возможно, не имеющих к ней
ни малейшего отношения. Это понятно?—	Да, сэр.Губернатор встал. Шустрик снял с плечиков пиджак,*	Служба охраны президента Соединенных Штатов. Во время
предвыборной кампании на нее возлагается и охрана кандидатов в
президенты.57
смахнул с него невидимые пылинки, застыл, ожидая,
пока губернатор подойдет к нему.—	Беседовать с вами — одно удовольствие, — улыб¬
нулся губернатор.—	Благодарю.Губернатор сунул руки в рукава пиджака.—	Деньги у вас есть?—	Простите?—	Монеты. Четвертаки, десятицентовики. Они мне
нужны для школы. Мелочь есть, Шустрик?Флетч оставил себе один четвертак, Шустрик вы¬
валил все.—	И еще, Флетч, не подпускайте ко мне этих
криминальных репортеров.—	Да, сэр.—	Эрбатнот и Хэнреган, — губернатор одернул
пиджак. — Прямо-таки фирма, производящая отбойные
молотки.Глава 11—	Да, телевидение этим заинтересуется, — говорил
Уолш отцу после посещения школы Конроя. — Для
местного потребления в самый раз. Несопоставимо,
конечно, с прыжком Роббинса в Саскьюхенну. Вот об
этом услышит вся страна. Так что в Уинслоу ты должен
сказать что-то новое, папа. Обязательно.Кандидату, безусловно, понравилась остановка в
региональной школе Конроя.И на детей произвело впечатление, пусть и не с
самого начала, появление человека, который мог стать
следующим президентом Соединенных Штатов.Но прежде всего их потрясли большие автобусы с
торчащими антеннами и следовавший за ними автомо¬
бильный караван, все эти люди из Вашингтона...А их комментарии стоило и послушать.Насчет Стеллы Кирчнер: «Посмотрите на ее сапоги!
Они с красными нитями! У нее сапоги с венами!»Насчет Фенеллы Бейкер: «Ты когда-нибудь видел
столько пудры на одном лице? Почему у нее не чешется
кожа? Или она мертвая?»Насчет Билла Дикманна, Роя Филби и многих других:58
«Готов спорить, ни один из них не держал в руках
баскетбольного мяча».Насчет фотографов, увешанных камерами: «Зачем
им столько фотоаппаратов? У них же только два глаза».В актовом зале школьный оркестр шесть раз сыграл
«Америку», последний ничуть не лучше первого. Дирек¬
тор представил гостей, по ходу поинтересовавшись, знают
ли дети, где находится Вашингтон. «В выпусках ново¬
стей!» — полагало большинство. Но маленькая девочка,
выступив по знаку директора вперед, решительно зая¬
вила: «Один — неподалеку от Сиэтла, а второй — в
центре округа Колумбия».Затем директор спросил, на какой срок выбирают
президента Соединенных Штатов.—	Навечно!—	Шесть лет!—	Нет, четыре года!—	Пока его не застрелят!Далее губернатор Кэкстон Уилер произнес короткую
речь, суть которой сводилась к тому, что стране нужны
хорошие люди, которые смогут принести благоденствие
всему миру.Кандидат не спешил покинуть школу. Окруженный
детьми, он начал показывать фокусы. Монеты исчезали из
его рук, а потом он находил их в чьем-то нагрудном кармане,
во рту, в ухе. У одного негритенка монетка оказалась в
кроссовке. Оттуда, наклонившись, и достал ее кандидат.
Каждый, у кого обнаруживалась чудесным образом исчез¬
нувшая монета, становился ее новым владельцем.Дети тут же забыли про камеры, «юпитеры», вашин¬
гтонских гостей. Они залезали на стулья и друг на друга,
чтобы попасть в число счастливчиков, у которых нахо¬
дилась монетка. Кандидат в президенты смеялся едва ли
не громче всех. Глаза его сияли, как и у детей.Дети не хотели отпускать кандидата.—	Не уходите, сэр! С вами интереснее, чем в
спортивном зале! — кандидат прижимал их к груди и
ерошил им волосы.Репортеры скучали.—	Эй, Флетч! — театральным шепотом обратился к
пресс-секретарю Рой Филби. — Не пойти ли нам в
мужской туалет и выкурить сигарету с «травкой»?Эндрю Эсти что-то доказывал учителю математики.Мэри Райс сказала Флетчу, что Майкл Д. Хэнреган
спит в автобусе прессы.59
Фотограф пугал маленьких девочек, поднося объектив
к их лицам и включая вспышку.—	Какая у тебя восхитительная кожа, крошка. Каким
кремом ты пользуешься?Около учительской некоторые из репортеров тихим
голосом что-то бубнили в телефонные трубки. Другие
ожидали своей очереди.«Что они могут диктовать?» гадал Флетч. «Сегодня
кандидат в президенты Кэкстон Уилер убеждал детей
продолжать взрослеть?»Снег прекратился. Но небо по-прежнему затягивали
тяжелые, серые тучи.—	Удачный ход, — Флетч стоял с Уилером в школь¬
ном дворе.—	Да. Отец показывал мне эти фокусы, когда я
учился в школе. Так я каждую неделю получал карман¬
ные деньги.—	Продолжаешь получать и теперь?Уолш улыбнулся.—	Я до сих пор полагаю, что деньги должны
выскакивать из моего носа.Оба фургона телевизионщиков уже выезжали со
школьной автостоянки.Выйдя из школы, губернатор обернулся и помахал
рукой детям, прилипшим к окнам.—	Я понял, о чем скажу в Уинслоу, Уолш, — на
ходу бросил он сыну. — По пути подработаем мою идею.—	Конгрессмен уже должен ждать нас, — Уолш по¬
смотрел на автобус команды кандидата. И ахнул. — О
Боже!У ступенек, меж двух женщин-добровольцев, которым
поручали встретить конгрессмена, стояла почтенная бабуля.На вскрик Уолша повернулся и губернатор. Ли Оллен
Парк, застывший в дверном проеме, развел руками,
показывая, что его вины в этом нет.—	Конгрессмен на поверку оказался женщиной, —
констатировал губернатор. — А ты говорил, что его зовут
Джек Спайв.—	Это не Джек Спайв, — признал Уолш. — Кто-то
дал маху.—	Как ее зовут? — осведомился губернатор.—	Понятия не имею. В каком мы округе? — Уолш
оглянулся на школьное здание. — В той ли мы школе?—	Можешь не сомневаться. Без репетиций они не
смогли бы так плохо сыграть «Америку», — губернатор60
вздохнул. — Наверное, мне придется обращаться к ней
«госпожа член палаты представителей». Не очень благо¬
звучно, но это политика.И, протягивая руку, поспешил к бабуле.—	Добрый день. Давно жду встречи с вами. Как вы
себя чувствуете? Вы так много делаете для своего
округа, — он помог бабуле подняться в автобус. И,
подмигнув сыну, добавил: — Я хотел бы знать ваши
планы на ближайшие четыре года.Глава 12—	О-о-о-о-о! — столь оригинально отреагировала Бет¬
си Гинзберг, когда Флетч остановился у ее кресла. —
Неужели и я удостоилась вашего внимания?Автобус дернуло, и Флетч ухватился за спинки кресел
по сторонам прохода.—	Хочу спросить, нужен ли вам полный текст
глубокомысленных высказываний кандидата в региональ¬
ной школе Конроя?—	Конечно, — Бетси улыбнулась. — Он у вас есть?—	Нет.—	Жаль. Блестящие высказывания разнесло ветром.—	Что удивительного нашли вы в утреннем мероп¬
риятии? Я видел вас у телефона.—	Вы не знаете?—	Не имею ни малейшего представления.—	Ну и пресс-секретарь нам достался. Раньше-то вы
участвовали в предвыборной кампании?—	Нет.—	Вы мне очень симпатичны, Флетч. Но не думаю,
что вам следовало участвовать и в этой.—	Так что такого произошло утром?—	Скажите мне, что произошло между вами и Фредди
в Виргинии?—	Ничего. В этом-то и беда.—	Не может быть. Она сказала, что произошло.—	Мы просто не разобрались, кто есть кто. На
конгрессе Ассоциации американских журналистов, год
или два тому назад.—	Том самом, где убили Уолтера Марча?—	Да.61
—	Так что там случилось после смерти старого
мерзавца?—	Я же вам говорю. Не разобрались, кто есть кто.
Фредди полагала, что она — Фредерика Эрбатнот, а я
придерживался противоположного мнения.—	Но она — Фредерика Эрбатнот.—	Значит, я ошибался.Эндрю Эсти поднялся с кресла и решительным шагом
направился к Флетчу.—	Мистер Флетчер, после поездки в школу у меня
возникли вопросы, которые я хотел бы задать кандидату.—	Вы пишете превосходные статьи, мистер Эсти. И
нынешний тираж «Дейли госпел» — тому свидетельство.—	Благодарю, — просиял Эсти. — Насчет коллектив¬
ных молитв в школе.—	Я, бывало, молился в школе, — встрял Рой Филби,
сидевший за Бетси Гинзберг. — Перед каждым экзаме¬
ном. А после него ругался последними словами.—	Так что вас интересует? — спросил Флетч.—	Кандидат против того, чтобы детям разрешили
молиться в школе?—	Кандидат за все, везде и всегда.—	Вы меня понимаете, учитель служит примером.—	Моя учительница поклонялась Сатане, — не уни¬
мался Филби. — Она правила наши контрольные кровью.Эсти бросил на него злобный взгляд.—	Речь идет о людях, молящихся вместе в помеще¬
нии, являющемся государственной собственностью...—	Мнение кандидата по этому вопросу изложено в
одном из пунктов его программы, — в проходе качало,
и мышцы рук и ног начали напоминать Флетчу, что он
не спал уже тридцать часов.—	Я бы хотел обратить ваше внимание, и кандидата
тоже, — гнул свое Эсти, — что коллективные молитвы и
проповеди уже разрешены в федеральных тюрьмах.—	Святой Боже! — воскликнул Филби. — Эсти нашел
абсолютно новую жилу! Разрабатывайте ее, Эсти. Ко¬
пайте глубже!—	Официально разрешенные молитвы и пропове¬
ди, — подчеркнул Эсти.—	Верно, — включилась в разговор Бетси. — А о чем
молятся заключенные?—	Налицо нарушение принципа разделения церкви
и государства, — Эсти словно и не услышал ее.—	Как тонко подмечено, — вновь встряла Бетси. —62
Мне вспоминается один умирающий. Последний, кого он
увидел перед смертью, был уборщик Джо. Взглянув на
его зеленую униформу, умирающий прошептал: «Завер¬
ните мои останки в «Дейли госпел». Воскресный номер,
если возможно», — и испустил дух.—	Итак, коллективная молитва на территории, явля¬
ющейся собственностью государства, — Эсти не отреаги¬
ровал на шпильку Бетси. — Допускаете вы это или нет?—	Вы настаиваете на эксклюзивном интервью с
кандидатом? — уточнил Флетчер.—	Сами видите, нам есть о чем поговорить.—	И я настаиваю, — ввернул Филби. — Я жду от
кандидата прямого и честного ответа: будет ли испол¬
няться в Белом Доме «Аве Мария» Шуберта, если он
станет президентом?—	Я сделаю все. что смогу, — пообещал Флетч Эсти.В нескольких рядах от них сидел Солов, с выпучен¬
ными, уставившимися в небытие глазами. Из-за его
головы Фенелла Бейкер взмахами руки звала Флетча.—	Хочу задать вам вопрос, — наклонился Флетч к
уху Бетси.—	Ответ — да. В любое время. Можете приходить
даже без бутылки вина.Эндрю Эсти, теребя пальцами значок «Дейли госпел»,
пепелил Бетси взглядом. До этого его взгляд испытывал
на жаростойкость Роя Филби.—	Позже, — пообещал Флетч.—	Просто удивительно, сколь плодотворные идеи
приходят в голову журналистам, освещающим избира¬
тельную кампанию, — поделился с Флетчем своими жиз¬
ненными наблюдениями Филби.Флетч протиснулся мимо Эсти, держа курс на
Фенеллу Бейкер.—	Два, максимум три вопроса, — по-деловому начала
она. — Во-первых, вы действительно спасли жизнь Уолша
Уилера на армейской службе?—	Нет, мадам.—	Так что же связывает вас с Уолшем Уилером?—	Как вы справедливо заметили, мы вместе служили
в армии. Он был моим лейтенантом.—	Похоже, люди часто выдают выдумки за быль.—	А что в этом плохого?—	С тех пор вы — близкие друзья?—	Нет, мадам, последний раз я виделся с Уолшем
на футбольном матче более года тому назад.63
—	Вы удивились, когда он предложил вам должность
пресс-секретаря предвыборной кампании отца?—	Я здесь временно, — нашелся Флетч. — Пока они
не найдут кого-нибудь с опытом. Так что обо мне писать
не стоит.—	Согласна, — кивнула Фенелла Бейкер, а Флетч
задумался, почему у нее не чешется кожа. Ибо первые
слои пудры легли на лицо еще при Джимми Картере. —
Теперь насчет этой Шилдз...—	Простите?—	Женщина, убитая прошлым вечером.—	Ее фамилия Шилдз?—	Вы отлично понимаете, о ком я говорю.—	Я видел вашу статью о предвыборной кампании
в утреннем выпуске. Отлично поданный материал.—	В утренний выпуск статью о предвыборной кам¬
пании я не давала, мистер Флетчер.—	О, да. Вы же анализировали причины потасовки
на хоккейном матче.—	Вы сошли с ума?—	Наверное. Я же здесь.—	Сегодня я бы не стала писать об убийстве Шилдз.
Пока это неинтересно.—	Неужели?—	Интерес появится, когда обнаружится связь между
убийством и предвыборной кампанией.—	О, я понимаю, — кивнул Флетч.—	Чем связаны убитая женщина и предвыборная
кампания?Майкл Д. Хэнреган спал в заднем ряду. Голова его
запрокинулась. Челюсть отвисла. Аккурат в тот самый
момент, когда Флетч посмотрел на него, Хэнреган поднес
ко рту бутылку виски и дважды отхлебнул из нее. Не
открывая глаз и не меняя положения головы.—	Какая женщина?—	Следующим вопросом будет: «Какая кампания?»
Вы что, еще и глупы?—	Я лишь стараюсь не упустить ход ваших мыслей,
мисс Бейкер.—	Мне вот сказали, что она путешествовала с кем-то
из команды кандидата.—	Для меня это новость.Ленсинг Сэйер, стоя в проходе, коснулся плеча
Флетча. Тот обернулся.—	Вы пришли мне на выручку?642*
Сэйер также повернулся спиной к Фенелле Бейкер.—	От Фенеллы, — усы его воинственно топорщи¬
лись, — просто так не отвяжешься.—	Вы пишете превосходные статьи, мистер Сэйер.—	Хочу предупредить вас, старина. Вашего кандида¬
та, похоже, уличат в том, что в его штате много людей
получают пособия по подложным документам.—	Когда?—	Как только опросы общественного мнения покажут,
что за него готовы отдать голоса более тридцати
процентов избирателей.—	Благодарю.Билл Дикманн, сидевший в одном из передних рядов,
согнулся от боли. Закрыв глаза, он сжимал голову обеими
руками. Бледное как полотно лицо блестело от пота.Проходя по проходу, Флетч наклонился к Фредди.—	Вы не знаете, что с Биллом Дикманном?Фредди приподнялась.—	С ним это бывает.—	Что?—	Приступы. Иной раз он стонет. Я думаю, даже
теряет сознание. Наверное, иногда он не отдает себе
отчета в том, что делает.Флетч задумчиво смотрел на Дикманна.—	Мы можем ему чем-нибудь помочь?—	Полагаю, что нет.Флетч покачал головой.—	В этом автобусе полно чудиков.—	Сказывается напряжение избирательной кампа¬
нии, — ответила Фредди, не отрываясь от романа Джей
Дейли «Стены».Флетч положил руку на плечо Дикманну.—	С вами все в порядке, Билл? — Дикманн поднял
голову, посмотрел на Флетча влажными от слез глаза¬
ми. — Может, мне остановить автобус? Вызвать доктора
Тома?Дикманн крепко сжимал голову обеими руками.—	Нет.—	Если надо, я остановлю. Что с вами?Глаза Дикманна закрылись, он отвернулся от Флетча.—	Оставьте меня в покое, — хриплый шепот.—	Вы уверены?Дикманн не ответил. Он страдал.—	Ладно, — Флетч пожал плечами. — Как скажете.3-418665
И прошел к Бетси, читающей монографию Джасти
Каплан «Уолт Уитмен». Наклонился к ней.—	Мне доложили, что несколько дней тому назад вы
завтракали с женщиной, убитой прошлым вечером, —
говорил он тихо, ибо сказанное предназначалось только
для ушей Бетси.—	Совершенно верно. В столовой было много народу.
Поэтому официантка посадила нас вместе. Двух одиноких
женщин.—	Вы разговаривали?—	Конечно. Вежливая болтовня ни о чем.—	Вы — журналист, Бетси. Полагаю, вам удалось
узнать некоторые подробности ее жизни.—	В общем-то, нет.—	Но кое-что узнали?—	Обычная, ничем не выделяющаяся, миловидная
женщина. Работала продавцом в универмаге в Чикаго.
Кажется, в книжном отделе.—	Это все?—	Любила читать. Говорила, что прочитывает в
неделю три-четыре книги. Спросила меня, читала ли я
произведения Уильяма Максвелла, Джин Риз, Хуана
Алонсо. Сказала, что как-то раз к ее прилавку подошел
Сол Беллоу*, но нужной ему книги у них не оказалось.
Очень хвалила «Мороз в мае» Энтони Уайт, потому что
сама училась в католической школе. Кажется, святой
Мэри Маргарет.—	Это все, что она рассказала?—	Нет, — Бетси порылась в памяти. — Ее отец погиб,
когда ей было девять лет. Он работал на чикагском
водопроводе. И стоял в траншее, когда с крана сорвалась
труба. Потому-то она и не мечтала о колледже.—	Ясно. Что еще?—	Ее мать так и не оправилась от трагической гибели
мужа, тронулась умом, и через пять лет ее пришлось
поместить в психиатрическую клинику.—	Однако вы выяснили немало.—	Жила она одна, в маленькой квартире. Сестра у
нее в Торонто, замужем, четверо детей. Муж — владелец
оружейного магазина. Салли, так называла себя Элизабет
Шилдз, пару раз обручалась. В том числе с чикагским
полицейским. Но тот обрюхатил другую девушку и
женился на ней. Салли замуж так и не вышла.*	Американский писатель, лауреат Нобелевской премии.663-2
—	Можно подводить черту?—	На ее банковском счету было три тысячи семьсот
долларов. Она уволилась с работы, села в «фольксваген»
и поехала по стране.—	Немного же вы вызнали.—	Обычная болтовня за завтраком.—	Вы знаете ее номер в Службе социального обес¬
печения?—	По-вашему, я сую нос в чужие дела?—	Вы же журналист.—	Я не брала у нее интервью.—	Почему она избрала тот же маршрут, что и
ведущий предвыборную кампанию губернатор Уилер?—	В тот момент я этого не знала.—	За завтраком она не упомянула кого-либо из
команды кандидата?Бетси задумалась.—	Нет. Но она, похоже, знала, что я — репортер.Автобус на полной скорости вписался в левыйповорот, и Флетчу, чтобы не свалиться на Бетси.,
пришлось ухватиться за спинку сиденья.—	То есть меня она ни о чем не спрашивала, —
докончила мысль Бетси, когда автобус выравнялся.—	А была у нее такая возможность?—	Мы же просто беседовали.—	Пока вы завтракали, никто из команды кандидата
с ней не поздоровался, не кивнул ей, проходя мимо
столика?—	Я такого не припоминаю. Она показалась мне
очень одинокой.—	И жаждущей выговориться.—	С исповедью она, однако, не навязывалась.—	Вчера вечером вы были в баре мотеля?—	Да. Пила ромовый пунш.—	С кем сидела в баре Салли? С кем она ушла?—	После нашего разговора в Спрингфилде я ее больше
не видела. Даже не подозревала, что она следует за нами.—	Но вы же видели ее «фольксваген».—	Я не отличу «фольксваген» от авианосца.—	Отличия есть.—	Естественно.—- Морские чайки редко сопровождают «фольксваген».—	Так что теперь я знаю, как связаны Шилдз и
предвыборная кампания.—	Как?з*67
—	А никак. Нет ни единой точки соприкосновения,
а потому и писать не о чем. Пока. Вы скажете мне,
если обнаружится такая связь?—	Скорее всего нет.—	После того, как я вам столько рассказала?—	Немного. Ваши слова.—	А теперь у меня к вам личный вопрос.—	Я весь внимание.—	Уолш не женат, не так ли?—	Да, он предпочитает девушек.—	Отлично. Почему бы вам не представить меня
ему? Вы его друг.—	Разве вы не знакомы?—	По существу, нет. То есть меня не представляли
ему как женщину. Он, конечно, знает, что я репортер
и освещаю избирательную кампанию.—	Понятно.—	Мне думается, ему может приглянуться женщина,
стремящаяся создать крепкую семью.—	А вы как раз такая?—	Во всяком случае, смогу такой стать. Особенно
если наш дом будет находиться на Пенсильвания-авеню.—	В квартале 1600*?—	Вот именно.—	Там же полным-полно комнат. Их все придется
убирать.—	Вы еще не видели, как ловко я управляюсь со
шваброй?—	Нет, не видел.—	Летаю, как молния. Раскрасневшись от возбуждения.
В полном экстазе. Вы должны представить нас друг другу.—	Будет сделано.—	Кто-то из президентской семьи должен жениться
на Гинзберг. Мы лучше всех умеем накрыть стол.—	Я вам верю.—	Скажите ему, что мы вместе работали в Атланте.—	Я никогда не работал в Атланте.—	Зато я работаю.—	Ну, хорошо.—	Ирвин! — выкрикнул водитель.—	Ирвин! — эхом отозвался Рой Филби. — Какое
счастье, что это не мое имя.—	К телефону! — добавил водитель.*	Адрес Белого Дома.683-4
Черный шнур змеился вдоль приборного щитка и
исчезал за спинкой сиденья.—	У нас телефон? — удивился Флетч.—	Не для репортеров, — пояснила Бетси. — Восполь¬
зоваться им может лишь пресс-секретарь. Хотите услы¬
шать, что говорил Джеймс насчет ксерокса?—	Уже слышал.Флетч направился к водителю. Тот протянул ему
телефонную трубку.—	Привет, — поздоровался Флетч. — Как хорошо, что
вы позвонили.Ответил ему голос Барри Хайнса.—	Вам бы лучше перейти вперед, Флетчер.—	Я и так впереди.—	Я имею в виду наш автобус. Вам надо бы посмотреть
полуденный выпуск новостей.—	Я с удовольствием. Но зачем?—	Мне только что сообщили из Нью-Йорка, что нас
ждет неприятный сюрприз.—	Какой?Но Хайнс уже разорвал связь.Вспыхнули тормозные огни первого автобуса. Плавно
сбросив скорость, он съехал на обочину.Флетч поискал, куда положить трубку.—	Короткая остановка. Мне надо перейти в другой
автобус.Автобус с прессой повторил маневр автобуса с канди¬
датом и его командой.—	Положите трубку мне на колени, — пришел на
помощь Флетчу водитель. — Больше звонков не будет.Флетч так и сделал.—	Как вы узнали, что меня зовут Ирвин?—	Догадался, — ответил водитель.Глава 13—	Мы опаздываем на митинг в Уинслоу, — заметил
кандидат.—	Оркестр поиграет подольше, папа, — успокоил его
Уолш.Вновь губернатор попытался взглянуть на окружающий
мир через запотевшее, заляпанное грязью окно.—	Но на улице холодно.69
Автобусы уже вырулили на шоссе и мчались на полной
скорости.Маленький телевизор висел под потолком, над си¬
деньем водителя. Экраном к салону. Показывали реклам¬
ный ролик, расхваливающий женские гигиенические там¬
поны.—	Приношу мои извинения, мадам, за плохой вкус
моего телевизора, — улыбнулся кандидат члену палаты
представителей. — К сожалению, тут я бессилен, — они
сидели рядышком на диванчике у боковой стены автобу¬
са. — Абсолютно бессилен.Флетч переступил через ноги губернатора. Остановился
рядом с Уолшем. Оперся о багажную полку.—	В чем дело?Рекламный ролик сменился физиономией коммента¬
тора, огласившего основные новости дня: гибель в авто¬
катастрофе на мосту в Пенсильвании организатора пред¬
выборной кампании сенатора Аптона, последствия пота¬
совки на хоккейном матче, число раненых и арестованных,
раздача денег школьникам кандидатом в президенты
Кэкстоном Уилером.—	Однако! — Флетч оглянулся на Шустрика Грассел-
ли, привалившегося к двери в комнату отдыха. — Да кто
в это поверит?—	Все, — ответил Уолш. — Это же правда.—	Во всяком случае, меня не поставили на первое
место, — прокомментировал губернатор. — Наверное, они
полагают, что подкуп школьников — не самое тяжкое
преступление.—	Подкуп школьников, — ахнул Флетч.—	Именно так они все и представят, — подал голос
Фил Нолтинг.Комментатора сменила реклама быстроразвариваю-
щихся овсяных хлопьев. Дети лопали овсянку большими
ложками и требовали новую порцию.За исключением Барри Хайнса, что-то говорившего в
телефонную трубку, вся команда кандидата смотрела на
экран. Им показали мост с разломанным ограждением, с
которого свалился в ледяную воду Вик Роббинс, затем
потасовку на трибунах хоккейной арены, и наконец
комментатор добрался до самого интересного: «Сегодня
утром губернатор Кэкстон Уилер в рамках своей избира¬
тельной кампании посетил региональную школу Конроя,
где раздавал деньги ученикам младших классов». На экране
возник кандидат, показывающий фокусы в окружении70
галдящих детей. Затем крупным планом показали руку
кандидата, вкладывающую монетку в ладонь ребенка.—	Одни получили десятицентовики, другие — чет¬
вертаки, кто-то и полдоллара. Многим не досталось
ничего, — последовала реплика комментатора.—	Это покажут и в нашем штате? — спросил Фил
Нолтинг.—	Скорее всего, — ответил Пол Добсон. — Наши
конкуренты не упустят такой возможности.Рядом с комментатором появилась худющая горбо¬
носая женщина.—	Мы пригласили в студию знаменитого детского
психиатра, доктора Дороти Долкарт, автора книги «Пе¬
рестаньте ругать своего ребенка или Воспринимайте
описаную постель как должное».—	Это же надо, — покачал головой Добсон. — Как
же быстро оказываются в студии эти эксперты. И часа
не прошло, как мы уехали из школы. Неужели им больше
нечего делать?—	Доктор Долкарт, вы только что видели на нашем
студийном мониторе, как кандидат в президенты, губер¬
натор Кэкстон Уилер, раздавал монеты некоторым уче¬
никам школы Конроя. Можете вы пояснить нам, какой
эффект произведет это на школьников?—	Им причинен исключительный вред. Нанесена
тяжелая моральная травма. Но, прежде всего, мы имеем
дело со взрослым человеком, который пытается завоевать
популярность, раздавая деньги.—	То есть предлагает детям ложные ориентиры?—	Воспитывает в них грубый материализм.—	По существу, показывает детям, что дружбу можно
купить.—	И происходит это в школе, куда дети приходят за
знаниями. А там любой взрослый для них — авторитет.—	Вот-вот, — покивал комментатор. — А уж для де¬
тей, не получивших денег...—	Они просто в отчаянии. Немного найдется в нашей
стране индивидуумов, престиж которых в глазах детей
выше, чем у кандидата в президенты. Может, сам
президент, некоторые футболисты, лучшие представители
других видов спорта. Встреча с человеком, который может
возглавить самую могущественную страну в мире, так
и останется едва ли не самым ярким воспоминанием
детства. И те школьники, что не получили монету от
губернатора Уилера, теперь полагают себя отверженны¬71
ми, париями. Утром эти дети получили моральную
травму, которой могли избежать.—	О Господи, — выдохнул Кэкстон Уилер.—	А дети, что получили монеты? С ними-то все
будет в порядке?—	Отнюдь. Им будет даже хуже. Ибо выбор на них
пал совершенно случайно, они получили награду, не
ударив пальцем о палец. Все обстояло бы иначе, если б
кандидат раздавал монеты отличникам в учебе или
победителям спортивных соревнований. Тогда на детей,
получивших монеты, не давил бы непомерный груз вины.
А сейчас они в полной мере осознают, что получили
монеты незаслуженно, когда их более достойные соуче¬
ники остались ни с чем...—	Наверное, Джеймс остановил бы меня, — губерна¬
тор покачал головой. — Он бы понял, как воспримет мои
фокусы пресса. Раздавать деньги детям! Должно быть,
старина Джеймс посмеивается, глядя на экран.Флетч наклонился к Уолшу.—	Похоже, моя карьера пресс-секретаря оборвется в
самом ближайшем будущем.—	Муторная работа, — посочувствовал Уолш.Выпуск новостей завершился прогнозом погоды.—	Что ж, — губернатор накрыл ладонью руку поч¬
тенной матроны — члена палаты представителей, — судя
по всему, я загубил жизнь всех школьников вашего
округа, — он улыбнулся. — Вы согласны?Матрона вытащила руку.—	Да, Кэкстон. Вы поступили безответственно. И
бесчувственно.Кандидат пристально посмотрел на бабулю, дабы
понять, говорит та серьезно или шутит. Оказалось, что
серьезно. Поэтому он встал и отошел в хвост автобуса,
где стояли Уолш и Флетч.—	Извините. Я думал, все так здорово, — начал
Флетч. — И действительно было здорово. Весело.—	А надобно смотреть на все глазами прессы, — нази¬
дательно заметил Уолш. — На каждую мелочь. Предуга¬
дывать, как они смогут извратить самый благой поступок.—	Как же нам выпутаться? — спросил Флетч губер¬
натора. — Может, заявление для...Губернатор улыбнулся.—	Нет. Пусть варятся в собственном соку. Чертовы
психиатры. Едва ли американцы сочтут меня Вельзевулом72
за то, что я раздавал монетки детям, — он позвал Барри
Хайнса и знаком предложил Шустрику подойти поближе.—	Слушайте, парни. Делайте, что хотите, но в
Уинслоу эта старая карга не должна попасть на трибуну.—	Дама из Конгресса? — изумился Барри.Губернатор кивнул.—	Заблокируйте ей дорогу. Поставьте подножку.
Спрячьте сумочку. Мне все равно, что вы предпримете.
Лишь бы она не дошла до трибуны.—	Это же ее округ, папа, — вмешался Уолш.—	Плевать. Она все равно выступит против меня.
Так зачем мне поднимать ее престиж, фотографируясь
рядом с ней?—	Хорошо, — кивнул Шустрик.—	Мы покажем этой старой карге, какой я чувстви¬
тельный, — губернатор открыл дверь в комнату отды¬
ха. — Идите сюда, Флетч.—	Да, сэр, — Флетч последовал за губернатором.—	Закройте дверь.Флетч закрыл.—	Мне очень жаль. Я не подозревал, что пресса...—	Я не собираюсь топтать вас ногами.—	Не собираетесь?—	Разумеется, нет. Кто первый сказал: «Если не
выносишь жары, выметайся из кухни»?—	Э... Фред Фентон?—	Кто это?—	Повар Генриха Восьмого, — губернатор как-то
странно посмотрел на Флетча. — Похоронен в часовне
Тауэра. Поджарил фазана, забыв вынуть печень.—	Вы все выдумали, — губернатор хохотнул.—	Естественно.—	Есть у вас что-нибудь для меня?—	Все, что...—	Вы же провели утро в автобусе прессы.—	О, да. Ленсинг Сэйер говорит, что команда Аптона
хочет подложить вам свинью. Обнародовать данные о
числе получающих пособие по подложным документам.
Кажется, в вашем штате таких перебор. Она порадует
вас, как только опросы общественного мнения покажут,
что за вашу кандидатуру готовы проголосовать более
тридцати процентов избирателей.—	Что ж, попутного им ветра. По подложным
документам получают пособия в любом штате. Так же,
как везде вламываются в дома и грабят прохожих. Я73
попрошу Барри заняться этим. Пусть соберут воедино
все мои достижения в борьбе с подлогами, А также
подберут статистику по другим штатам. Когда же мой
рейтинг приблизится к тридцати процентам, я выступлю
на эту тему и включу в предвыборную программу
специальный пункт. Касательно того, что социальную
помощь должны получать лишь те, кому она положена.—	Просто удивительно, как иной раз формируется
предвыборная программа.—	Что-нибудь еще?—	Эндрю Эсти жаждет эксклюзивного интервью.—	Из «Дейли госпел»?—	Да. Он вконец запутался. Если людям разрешено
собираться на проповедь и молиться вместе в федеральных
тюрьмах, почему такого нет в федеральных школах?—	Однако: «Долой проповеди из тюрем!»—	Нет, я думаю, ему хотелось бы обратного: «Вернуть
проповеди в школы!»—	Только этого лозунга нам и не хватало.Автобус замедлил ход, судя по всему, въехав в город.Он останавливался, вновь трогался с места, подчиняясь
сигналам светофора и транспортному потоку.—	Как мы ему поможем? — спросил Флетч.—	Помолимся за него, — усмехнулся губернатор. —
Что еще мы можем для него сделать?Автобус уже полз, как черепаха. Снаружи доносилась
музыка. Губернатор вгляделся в серое стекло. По привыч¬
ке помахал рукой встречающим. Флетч мог поклясться,
что через окно кандидата не увидел ни один человек.Автобус остановился.—	Пойдемте, — распорядился губернатор. — Держи¬
тесь между мной и этой сучкой из Конгресса. Близко
ее не подпускайте. Понятно? Если потребуется, двиньте
ей по ребрам.—	Будет сделано.—	И передайте Ленсингу Сэйеру, что я дам ему
эксклюзивное интервью в любое, удобное для него время.—	Да, сэр.Когда Флетч открыл дверь из комнаты отдыха,
оркестр играл «Скачки в Кэмптауне».—	Джейкоб, пришпорь эту лошадь, — пробурчал Кэк¬
стон Уилер. — Если она вдруг встанет, нам ее не продать.74
Глава 14—	Я благодарю вас всех, что в такой холодный день
вы пришли сюда, чтобы дать мне шанс выступить перед
вами, — обратился губернатор к горожанам, запрудив¬
шим самый маленький перекресток Уинслоу.Уилли Финн сознательно выбрал для митинга именно
этот перекресток. Маленькая толпа выглядит большой
на маленькой площади. Большая — кажется огромной.
Кандидат в президенты привлек многих.—	Вы знаете, президентская кампания — всего лишь
крестовый поход любителей. И я могу сказать вам, мои
друзья в Уинслоу, что кампания, которая позволит мне
следующие четыре года послужить вам в Белом Доме,
нуждается в вашей помощи и поддержке.—	Однако, — пробормотал себе под нос Флетч, стоя
в грязи на периферии толпы.—	Он таки сказал что-то новое, — отметила Фредди
Эрбатнот.Мэр, члены городского совета, начальник полиции,
директор школ округа, судья, старейший житель Уинслоу
(девяноста восьми лет, укутанный, надежно защищенный
от холода), составляющие подготовительный комитет ми¬
тинга, сгрудились у ступенек, ведущих в салон автобуса.
Оркестр играл «Боевой гимн республики». Не сходя с
последней ступеньки, губернатор Уилер пожал руки и
нашел несколько добрых слов для каждого члена комитета.
Затем мэр повел его сквозь толпу к трибуне, сооруженной
на углу Корн-стрит и Уинслоу-лейн, дал знак оркестру
угомониться и в короткой вступительной речи представил
кандидата, не забыв упомянуть о собственных усилиях по
контролю городского бюджета.Флетч наблюдал, как Барри Хайнс и Шустрик
Грасселли повели почтенную матрону не к трибуне, но
в самую гущу толпы, где она и завязла в рукопожатиях
и жалобах избирателей.Флетч представился местным журналистам. Раздал
листки с изложением позиции кандидата по субсидиям
фермерам, выращивающим зерновые культуры. Местные
газетчики стояли справа от трибуны. Репортеры, сопро¬
вождающие кандидата в поездке по стране, разделились.
Большинство осталось в автобусе, кое-кто вышел к
трибуне, а Рой Филби, Стелла Кирчнер, Бетси Гинзберг75
и Билл Дикманн, уже полностью оправившийся от
приступа, обнаружили бар в полуквартале от перекре¬
стка, где проходил митинг. Там они и решили пропустить
по рюмочке, пока кандидат будет произносить Речь*.—	Позови нас, Флетч, если его застрелят или он
начнет бросать деньги в толпу, — попросил Рой Филби.Три телекамеры нацелились на трибуну. Фотографы
замерли у подножия лестницы.Здание Первого национального банка Уинслоу на
углу Корн-стрит и Уинслоу-лейн, высившееся позади
трибуны, украшал громадный звездно-полосатый флаг.
Как заметил Флетч, с сорока восемью звездами**.—	Мир изменился, друзья мои, — прогремел голос
губернатора. — И вы, и я это знаем, но нынешний хозяин
Белого Дома, похоже, даже не подозревает об этом. Так
же, как и его высоколобые советники. Как и другие
кандидаты, республиканцы или демократы, которые хотят
поселиться в Белом Доме на следующие четыре года...—	Это не его обычные слова. Это не Речь! — вынесла
вердикт Фредди.—	...Ранее все, что происходило в Нью-Йорке или
Вашингтоне, считалось важным в Парамарибо, Дурбане,
Кампучии. И не было там ничего более важного. Нынче
все изменилось. Теперь мы знаем, что происходящее в
Сантьяго, Тегеране, Пекине чертовски важно для Нью-
Йорка и Вашингтона.—	Однако, — повторил Флетч.—	...Третий мир, как его называют, перестал быть
чем-то чуждым, далеким, не имеющим для нас никакого
значения. Хотим мы этого или нет, но мир становится
более осязаемым. Планету покрывает сеть коммуникаций,
этакая электронная нервная система, во многом схожая
с той, что является составляющей наших тел. Мы
ощущаем боль, не только когда болит сердце или голова,
но и когда ударяемся пальцем ноги. Точно так же теперь* Обязательный атрибут американской политической культуры.
Основная предвыборная речь, в которой изложены все главные
положения программы кандидата. Пишется специально для кандидата
с учетом его индивидуальных особенностей (манера говорить, дикция
и т.д.). Обычно состоит из отдельных блоков, которые легко тасуются.
И хотя на каждом митинге кандидат говорит практически одно и то
же, создается впечатление, что всякий раз он произносит новую речь.** Число звезд соответствует числу штатов. В настоящее время,
как и в год написания книги, штатов 50. Автор намекает, что
экономные банкиры уже не один десяток лет пользуются одним и тем
же флагом, благо вывешивается он нечасто.76
мы мгновенно ощущаем боль Монтевидео, Джидды,
Бангкока. И конечно, друзья мои, мы ощущаем боль
нашего внутреннего Третьего мира — Гарлема, Уоттса,
индейских резерваций...—	Ну, дает, — прокомментировал Флетч.Фредди то и дело искоса поглядывала на него.—	...Уже нет Первого мира, или Второго, или
Третьего. Есть человеческая цивилизация, которая на
наших глазах превращается в единое целое!—	Неужели... — начал Флетч.—	Что, неужели? — тут же спросила Фредди.—	Вы и я знаем, что ни теология, ни идеология
непричастны к этому новому, неожиданному, всеобщему
единению. Христианство две тысячи лет пыталось связать
мир воедино... и потерпело неудачу. Ислам положил на
это шесть веков... с тем же результатом. Американская
демократия два столетия связывает мир... без особых
успехов. Коммунизм почти сто лет занимается тем же...
и ничего у него не выходит.—	Так он решился!—	Решился на что? — доставала его Фредди.Глаза Флетча изучали лица в толпе. Посиневшая отхолода кожа, красные носы. Взгляды, сошедшиеся на
том, кто может стать самым могущественным человеком
страны, который будет контролировать их налоги и траты,
медицинское обслуживание и образование, дни и ночи,
юность, зрелость, старость и даже смерть.Член палаты представителей тем временем рвалась
сквозь толпу к трибуне. Она все еще позволяла пожать
себе руку, отрывочно отвечала на обращенные к ней
просьбы, но лицо ее превратилось в каменную маску. А
Барри Хайнс и Шустрик Грасселли, вроде бы помогая
ей, вновь и вновь сбивали ее с нужного направления.—	Вы и я знаем, что связывает этот мир воедино,
лучше чем миссионеры, эффективнее, чем любые армии...—	Что он такое говорит? — Фредди подрегулировала
уровень записи на магнитофоне, висящем на поясе.—	Сегодня, — продолжал кандидат, — спутники по¬
зволяют нам видеть, как зреет пшеница в России, как
растет рис в Китае. Мы можем разглядеть, как муштруют
солдат в Карачи или Лесото. Мы можем слетать в Эр-Рияд
или Лусон перед ленчем или обедом. Любое изменение
в экономике Алжира оценивается буквально в течение
нескольких часов. Вполне возможно едва ли не мгновенно77
определить мнение всего населения Индии по тому или
иному политическому вопросу...Уолш Уилер, до того бесцельно рассекавший толпу,
решительно двинулся к автобусам. От лестницы на
трибуну члена палаты представителей отделяли уже
считанные метры.—	...Вы и я, друзья мои, знаем, что мир объединяет
технический прогресс, сцепляет его воедино куда лучше
всех религий и идеологий. Технический прогресс создает
нервную систему под кожей Матери-Земли. А потому,
как мы с вами прекрасно понимаем, политикам, чтобы
избежать ненужной боли, необходимо незамедлительно
отреагировать на появление этой новой системы. Если
сегодня мы проигнорируем страдания в любой части
Земли, многие поколения будут страдать от боли и
несчастий. Если мы сознательно оставим гниющую рану
где-то далеко от нашей процветающей страны, зараза
обязательно доберется и до нас.Фотографы уже заняли лестницу на трибуну. На
просьбы члена палаты представителей пропустить ее,
обращенные к их спинам, они не реагировали.—	...Американским политикам пора дорасти до осоз¬
нания этой новой реалии. Технический прогресс сводит
нас ближе сиамских близнецов! Технический прогресс
делает нас более взаимозависимыми, чем любые отно¬
шения труда и капитала! Технический прогресс объеди¬
няет людей там, где терпят поражение любовь и закон!
Такова новая реальность! Мы должны как можно быстрее
сжиться с ней! Ради мира на Земле! Ради благополучия
всей планеты! Ради здоровья каждого ее жителя! Ради
процветания! Друзья мои, ради продолжения самого рода
человеческого!Не сразу слушатели поняли, что кандидат закончил
речь. Последовали глухие аплодисменты: никому не
хотелось снимать перчаток, крики: «Так и надо, Кэкстон!
Мы с тобой до конца!»Заиграл оркестр.У края трибуны кандидат пожимал руку члену палаты
представителей, своим видом показывая всем, а особенно
фотографам, что никогда не встречался с ней ранее и
для него эта почтенная дама — одна из многих, состав¬
ляющих отряд его доброжелателей. Затем он помахал
руками толпе и сбежал по ступеням.У автобуса Уолш Уилер, Пол Добсон и Фил Нолтинг
что-то горячо обсуждали.78
—	Однако, — в который уж раз повторил Флетч. —
Я и представить себе не мог, что так просто быть
волшебником.—	Вы что-то об этом знаете, — обвинила его Фред¬
ди. — Расскажете мне?—	Нет.Фредди Эрбатнот надулась.Повернулась к трибуне. Бабуля, член палаты пред¬
ставителей, что-то кричала в микрофон. Оркестр полно¬
стью заглушал ее слова.—	Что все это означает? — задала Фредди риториче¬
ский вопрос.—	Только одно, — ответил Флетч. — Он попал в
вечерний выпуск новостей.Глава 15Поравнявшись с Флетчем, губернатор Уилер широко
улыбнулся.—	Настроение бодрое?—	Как у дедушки Адама.Все еще улыбаясь, губернатор направился к сыну.
Уолш, Фил Нолтинг и Пол Добсон являли собой стену,
рухнувшую от звука трубы. На лицах всех троих
отпечатался ужас.—	Как я выступил?Уолш стрельнул взглядом по сторонам, дабы убе¬
диться, что они вне досягаемости ушей репортеров. Но
рядом стояла лишь группа из тридцати или сорока
пациентов местной психиатрической больницы, приве¬
денных на встречу с кандидатом.—	Тебе надо бы предупреждать нас о подобных
сюрпризах.—	Я же говорил, что у меня возникла идея.—	Да, но ты забыл упомянуть, что намерен бросить
бомбу, предложив совершенно новый подход.—	Который потребует новой Речи, — глаза Фила
Нолтинга превратились в щелочки.—	Да уж, — согласился губернатор. — Признаться, я
обдумывал выступление, пока эта бабка из Конгресса
что-то долдонила насчет водоснабжения.—	Дело в том, — вмешался Пол Добсон. — что мы
должны готовить убедительные доводы в защиту каждого79
вашего тезиса до того, как вы их представите на суд
общественности.—	Истину защищать не надо, не так ли? — возразил
губернатор.—	Привет, губернатор, — обратился к нему один из
психов, мужчина лет тридцати пяти. — Меня зовут Джон.—	Привет, Джон, — поздоровался с ним губернатор.—	Ты, возможно, произнес отличную речь, папа. Но
мы-то ничего о ней не знали, а потому мы чувствуем
себя ненужными.—	Я сам не знал, скажу я об этом или нет, —
улыбнулся губернатор. — Но так уж вышло, что сказал.—	Сейчас мы получим текст и посмотрим, что можно
сделать, — подвел черту Добсон.Губернатор пожал плечами.—	Все будет нормально, — и протянул руку другому
психу, женщине лет тридцати. — Привет. Вы — при¬
ятельница Джона?В автобусе Ли Оллен Парк, координатор доброволь¬
цев, подсоединял к наушникам портативный магнитофон.
Машинистка сидела за столиком, готовая приступить к
работе.—	Ли Оллен, — начал Флетч. Парк не повернул
головы. — Один простой вопрос.—	Не сейчас. Пожалуйста, сейчас вопросов не надо.
Нам нужен полный текст речи губернатора, — последнее
предназначалось машинистке. — И чем быстрее, тем
лучше, — он нацепил наушники на голову машинистке.
Она чуть поправила их.На многоканальном телефоне, встроенном в кресло
Барри Хайнса, горели все лампы вызова. Телефон не
звонил. Сам Барри куда-то сгинул.—	Ли Оллен... — упорствовал Флетч.Ли Оллен нажал кнопку «Пуск» на магнитофоне и
приложил к уху третий наушник.—	Слышно хорошо? — спросил он машинистку.Та кивнула. Ее пальцы уже бегали по клавиатуре.—	Мой Бог, — простонал Ли Оллен. — Что же он
такое говорит?—	Ли Оллен, меня интересует Салли Шилдз, Элис
Элизабет Шилдз...—	Не сейчас, Флетчер! Тут же настоящий ад!
Губернатор взорвал бомбу, если вы этого еще не знаете.—	Нет. Не знаю.—	Во-первых, его поймали на подкупе школьников.80
Затем, как нас сориентировали, пьющий, не пропуска¬
ющий ни одной юбки, конгрессмен оказался чьей-то
прабабушкой. Между прочим, в холодильнике кувшин с
«Кровавой Мэри». Выпей, если желаешь. И, наконец, он
выступает в Уинслоу, словно Линкольн в Геттисберге. А
день только начался.—	Ну что вы, — успокоил его Флетчер. — Добрая
половина уже миновала.—	По моим часам — нет, — и Парк склонился над
машинисткой, слушающей и печатающей. — Нам нужно
каждое слово! Каждое слово!—	Теперь вы можете мне ответить, — твердо заявил
Флетчер.Ли Оллен Парк все еще прижимал наушник к уху.—	Что? Что, что, что?—	Элис Элизабет обращалась к вам с просьбой
зачислить ее в добровольцы? Вы ей платили за какую-
нибудь работу?—	Нет, — Ли Оллен мотнул головой.—	Не обращалась?—	Мне докладывали о следующем за нашим карава¬
ном «фольксвагене». Это все, что я о ней знаю.—	Он сказал что-нибудь новое? — прокричал Билл
Дикманн, один из тех, кто предпочел стопку спиртного
речи кандидата.—	Похоже, что да, — признал Флетч.—	Совсем новое? — на лице Дикманна отразилась
тревога.—	Я, конечно, не могу точно указать процент
новизны...—	У кого пленка? — прервала его Стелла Кирчнер.—	У тех, кто сейчас оккупировал телефоны в центре
Уинслоу, — ответил Флетч. — Полагаю, что у них.—	У вас есть пленка, Флетч? Дайте ее нам, и я
обещаю, что больше мы не будем писать о том, как
кандидат подкупает школьников.—	Пленки у меня нет. Распечатка речи будет готова
с минуты на минуту.—	Распечатка, — скривился Дикманн. — Мои издате¬
ли получат текст по системам теле- или радиовещания.
Зачем же мне отправлять им еще и распечатку?—	Что же сказал губернатор? — наскакивала на
Флетча Стелла Кирчнер.—	Ну, вроде того, что мир объединяется, несмотря
на все усилия человечества.81
Репортеры в изумлении уставились на него, словно
он внезапно заговорил на незнакомом им языке.—	И ничего насчет водоснабжения? — Рой Филби
выглядел так, будто вот-вот шлепнется в обморок.—	Ничего.—	Дерьмо, — процедил Филби. — Я-то уже сообщил,
что он говорил о водоснабжении... Так о чем он сказал
вместо водоснабжения?Флетч ввел Бетси в автобус команды кандидата.—	О-о-о-о, — Бетси изобразила притворный вос¬
торг. — Неплохо тут живут. Телевизор, и все такое.Уолш разговаривал с Ли Олленом Парком.—	Уолш, это Бетси Гинзберг.—	Я знаком с Бетси, — Уолш вопросительно глянул
на Флетча.—	Как с репортером, но не как с женщиной, —
вставила Бетси.—	Да, да, — покивал Флетч. — Она, как никто, умеет
сервировать стол.Губернатор вошел в автобус, когда Флетч собирал у
добровольцев копии распечатки речи.—	Пойдемте со мной.Вслед за губернатором Флетч прошел в комнату отдыха.—	Присядьте на минуту.—	Мне надо раздать распечатки, — Флетч указал на
листки в руке, — сэр.—	Распечатки подождут, — губернатор снял пальто,
бросил на кровать. — Хочу услышать ваше мнение.—	По-моему, вы чертовски красноречивы, сэр.Губернатор уселся на вращающийся стул. Флетчостался на ногах.—	Благодарю.—	Взять кристаллик идеи...—	Думаю, больше, чем кристаллик.—	Ума у вас — палата, — пробормотал Флетч.—	Благодарю. А теперь скажите, что вы об этом
думаете?—	Откровенно говоря, гм...—	Что, гм?.. — губернатор терпеливо ждал, пока
Флетч соберется с духом.—	Я... э... не подозревал, что президентская кам¬
пания так оскудела идеями, сэр, — губернатор рассме¬
ялся. — Мне-то казалось, что все определено заранее.
И вы с самого начала знаете, что должны говорить,
где и кому.82
—	Вы ошиблись. Вас это удивляет?—	Я никогда не удивляюсь, если случается оши¬
биться.—	Часть политической кампании — общение с людь¬
ми по всей стране. И хороший политик всегда прислуши¬
вается к голосу народа. Вот и вы утром поделились со мной
очень дельной мыслью. Возможно, каждый знает, что это
так, но никто еще не сказал об этом вслух. А может, только
молодые впитали эту новую реальность с молоком матери,
и теперь не представляют себе иного будущего.—	Да, сэр. Возможно.—	Я думаю, люди голосуют за того, кто говорит им
правду. А вы?—	Надеюсь, что это так, сэр.—	Я тоже. Политики — не философы, Флетч. От них
этого и не требуется. Никто не хочет, чтобы в Белом Доме
поселился Том Пейн*. Или Карл Маркс. Или Маркузе**.
Но никому и не нужно, чтобы хозяин Белого Дома не
признавал основополагающих истин, — не глядя на Флет¬
ча, застывшего у двери комнаты отдыха, губернатор хо¬
хотнул. — Мне нравится, что я вас пронял. Держу пари,
ваши прежние знакомые полагали, что вы абсолютно
непробиваемы, — Флетч шумно глотнул. — Это так?—	Я... возможно... я... э...Губернатор рассмеялся и протянул руку.—	Дайте-ка мне распечатку.Флетч отделил для него верхний листок и чуть не
выронил на пол остальные.Губернатор углубился в чтение.—	Посмотрим, что я такого наговорил.Глава 16—	Немедленно отрывай свою чертову задницу от
стула и поднимайся сюда, — голос Уолша не оставлял
сомнений в том, что он настроен серьезно.—	Да, сэр, лейтенант, сэр, — ответил Флетч в теле¬*	Пейн Томас (1737—1809) — просветитель радикального направ¬
ления, род в Англии, с 1774 г. жил в Северной Америке.** Маркузе Герберт (1898 — 1979) — нем.-амер. философ и соц¬
иолог. Концепции Маркузе во многом определяли идеологию левых
экстремистов на Западе.83
фонную трубку. — Скажите только, куда поднимать мою
чертову задницу, сэр.—	Номер 1220.И в трубке раздались гудки отбоя.Спеша к двери, Флетч споткнулся о нераспакованный
чемодан...Вторую половину дня Флетч то и дело перескакивал
из автобуса прессы в автобус кандидата и обратно.По телефонному аппарату, установленному в авто¬
бусе прессы, он долго беседовал с Уилли Финном, уже
прибывшим в Калифорнию, о мероприятиях, намеченных
на тот день в Спайрсвилле, на вечер в Фармингдейле,
на следующий день в Кимберли и Мелвилле. Финн еще
ничего не мог сказать о впечатлении, произведенном
речью губернатора в Уинслоу, хотя уже слышал о ней.
Трагическая смерть Виктора Роббинса, похоже, очень
его опечалила.Вместе со всей компанией Флетч побывал в Спайр¬
свилле. Купил в местном магазинчике кулек залежав¬
шихся пончиков, съел четыре, пообщался с местными
газетчиками, снабдил их всеми необходимыми материа¬
лами. На стене склада обнаружил надпись: ЖИЗНЬ —
ЭТО НЕ ШУТКА. Подобные надписи он видел в Северной
Европе в начале восьмидесятых годов. Вернувшись после
прогулки по Спайрсвиллю, Флетч обнаружил, что кто-то
разбил окно в автобусе прессы.По пути в Фармингдейл (час езды) Флетч играл в
покер с Биллом Дикманном, Роем Филби и Тони Райсом.
Когда автобус остановился у отеля, его личное состояние
увеличилось на двадцать семь долларов...Двери лифта открылись. В кабине стоял Хэнреган.
И смотрел на Флетча с каменным лицом. Не улыбнулся,
не скривился.—	Вверх? — спросил Флетч.Хэнреган молча сверлил его взглядом.Ответила женщина, стоявшая рядом с Хэнреганом,
в пурпурном платье и коричневых туфлях.—	Нет, мы едем вниз.Флетч нажал кнопку вызова соседнего лифта.Уолш распахнул дверь номера 1220, едва Флетч
постучал.—	Что происходит? — спросил он, как только пресс-
секретарь переступил порог.Они стояли в полутемном коридорчике у ванной.84
—	Ладно, — потупился Флетч, — верну я эти двадцать
семь долларов.—	Какой-то репортер, вонючий, грубый, грязный,
оказался в моем номере раньше меня. Он уже сидел в
кресле, когда я вошел.—	Вонючий, грубый, грязный репортер?—	Он сказал, что представляет «Ньюсбилл».—	О, этот, вонючий, грубый, грязный репортер.
Хэнреган, Майкл Д.—	Он поджидал меня, когда коридорный открыл дверь.
Расположился вот в этом кресле, — Уолш прошел в
спальню и указал на одно из кресел у окна. — Курил
сигару, — в пепельнице на столике у кресла серела горка
пепла. — Мерзавец. Полагаю, хотел показать мне, какие
у него возможности. Запертые двери, право на уединение,
похоже, ничто для репортеров «Ньюсбилл».—	Он просто хотел познакомиться с тобой поближе.—	Он не познакомился со мной поближе. Но довел
меня до белого каления.Во взгляде Уолша, однако, не чувствовалось злобы.
Вроде бы он говорил о том, что разъярен, но глаза ясно
указывали, что думает он совсем о другом. Да и голос не
звенел негодующе, хотя в нем и слышались нотки
раздражения.И жалобу его, как воспринял ее Флетч, вызвали не
эмоции, но нарушение заведенного порядка.—	Майкл Д. Хэнреган — вонючий, грубый, грязный
мерзавец, — согласился Флетч. — Он пишет для «Ньюс¬
билл». Но называть его репортером — слишком много
чести.—	Я думал, «Ньюсбилл» представляет у нас кто-то
еще. Потрясающе глупая женщина... Как ее звать?—	Мэри Райс.—	Она не родственница Тони Райса?—	Нет. Мэри тоже пишет для «Ньюсбилл». Освещает
избирательную кампанию. И все ее материалы отличает
сенсационность. Чего стоит упоминание о том, что пра-
прапрадедушка Ли Оллена Парка был рабовладельцем.—	Круто!—	В общем, полная ерунда.—	Но ведь в «Ньюсбилл» нет ничего, кроме новостей,
добытых их борзописцами из чьей-нибудь спальни через
замочную скважину.—	Спальни, бары, залы суда — это их сфера. Плюс85
гороскопы. Влияние звезд небесных на земных. Последнее
проходит у них, как новости.—	Но это еще не все. В вестибюле меня атаковала
роскошная девица, заявившая, что она из «Ньюсуорлд».—	И что она хотела?—	Полный список побывавших вчера вечером в «люк¬
се» отца. Плюс полный список тех, кто мог зайти туда.
Что она вынюхивает?—	Так это Фредерика Эрбатнот.—	Да. Эрбатнот. С каких это пор «Ньюсуорлд»
интересуется предвыборными кампаниями?—	Ты должен уяснить, Уолш, что Хэнреган и Эрбат¬
нот — репортеры-криминалисты. Это все, что у них
общего. Такова их работа. Они пишут о преступлениях.—	Так что они делают в автобусе прессы?—	Вчера вечером в мотеле убили женщину.—	А, перестань. Мало ли что случается в мотелях.—	Еще одну убили в отеле «Харрис» в Чикаго, когда
там находилась команда губернатора. Ее нашли в чулане,
примыкающем к банкетному залу, где принимали жур¬
налистов.Уолш вздохнул.—	Не можем ли мы лишить их аккредитации, по¬
скольку они — криминальные репортеры?—	Я уже думал об этом. Но боюсь, мы только разожжем
их интерес. Они станут более настойчивыми. Ты же не
будешь отрицать, Уолш, у них есть основания интересо¬
ваться нами.—	Очень зыбкие, — Уолш взглянул на часы. — Отец
ждет нас у себя к вечернему выпуску новостей.—	А о чем спрашивал Хэнреган?—	Задать много вопросов он не успел. Я наорал на
него, наорал на коридорного, позвонил в службу безопас¬
ности отеля, потом — тебе.—	Но о чем-то он спросил?—	Только о моем послужном списке.—	Твоем послужном списке? А какое отношение имеет
он к цене фасоли?—	Я предложил ему обратиться в Министерство обо¬
роны, где ему выдадут все необходимые сведения, — Уолш
поправил зеленый галстук. Надел зеленый пиджак. —
Мерзавец. Я не вытолкал его взашей лишь потому, что
не хотел пачкать руки.—	Боюсь, я бессилен тебе помочь, Уолш, — Флетч
открыл дверь. — Пресса имеет право задавать вопросы.86
Уже в коридоре Флетч попробовал повернуть руч¬
ку двери. Она не открылась: замок запирался авто¬
матически.—	Скажи этому мерзавцу, — Уолш уже шагал к лиф¬
ту, — что я засажу его в тюрьму, если без моего ведома
он вновь окажется в моем номере или в номерах родителей.—	Уолш, — предупредил своего лейтенанта Флетч, —
он только порадуется, услышав такие слова.Глава 17—	Губернатор Кэкстон Уилер, выступая сегодня в
Уинслоу, возвестил о приходе, как он выразился, Новой
Реальности и тем самым перевел предвыборную кампа¬
нию в иную плоскость...Этим сообщением начались вечерние выпуски ново¬
стей всех трех ведущих телевещательных компаний. Сло¬
ва, разумеется, разнились, но суть оставалась неизменной.Барри Хайнс сидел на полу по-турецки перед тремя
телевизорами, которые он принес в спальню губернатора.Губернатор, в рубашке с короткими рукавами, без
галстука и ботинок, расположился в кресле, держа в
поле зрения все три телевизора. Шустрик Грасселли
развешивал в шкафу одежду губернатора. Флетч примо¬
стился на краешке кровати. Уолш стоял.—	Виктор Роббинс погиб зазря, — изрек Уолш. —
Выпуски новостей начались не с Аптона.—	Нет, не зазря, — не согласился с ним губернатор.В гостиной, по другую сторону закрытой двериспальни, Ли Оллен Парк и несколько добровольцев поили
и развлекали местное руководство. Все ждали, пока
губернатор оденется, чтобы сопроводить его и миссис
Уилер на обед, который давал в их честь мэр города.Затем все телекомпании показали выступление Уиле¬
ра, естественно, сильно обрезанное, но обязательно со
словами: «Христианство две тысячи лет пыталось связать
этот мир воедино... и потерпело неудачу. Ислам положил
на это шесть веков... с тем же результатом. Американская
демократия два столетия связывает мир... без особых
успехов. Коммунизм почти сто лет занимается тем же... и
ничего у него не выходит... Технический прогресс сводит
нас ближе сиамских близнецов! Технический прогресс
делает нас более взаимозависимыми, чем любые отноше¬87
ния труда и капитала! Технический прогресс объединяет
людей там, где терпят поражение любовь и закон! Такова
новая реальность!» Все три телекомпании показали кан¬
дидата крупным планом, без шляпы, в пальто, на трибуне,
на фоне звездно-полосатого флага, украшающего фасад
Первого национального банка Уинслоу.В Спайрсвилле губернатор выступил практически с
той же речью.—	Возможно, ты и не согласишься со мной, Уолш,
но я полагаю, что повторение лишь доказывает, что это
не просто слова, — пояснил он...—	Президент еще никак не прокомментировал речь
губернатора Уилера, — сообщили со всех трех экранов.—	Старик выжидает, в какую сторону подует ве¬
тер, — отозвался Уолш.—	Представитель Белого Дома заявил, что предло¬
жения губернатора Уилера весьма серьезны и требуют
тщательного анализа. А вот что сказал нам сенатор
Грейвз, также претендующий на пост президента и
участвующий в тех же первичных выборах, что и
губернатор...—	Дураки всегда спешат, — вставил Барри.Лицо сенатора один за другим заполнило три экрана,
его скрипучий голос разнесся по всей Америке: «Слышал
ли я, как губернатор Уилер поведал нам, что христиан¬
ство и демократия уже никуда не годятся? Ну, я в это
не верю. И полагаю, что большинство американских
граждан согласятся со мной».В спальне губернатора Кэкстона Уилера воцарилась
мертвая тишина.А телекомментатор продолжал: «Мы не смогли свя¬
заться с сенатором Аптоном, так как он улетел в
Пенсильванию, где сегодня утром трагически погиб в
автокатастрофе его близкий друг и организатор предвы¬
борной кампании».—	Видите? — подал голос губернатор. — Старина Вик
умер не зазря. Позволил Аптону подготовиться к ответу.Новости продолжались, перемежаясь рекламными ро¬
ликами. Автомобиль Виктора Роббинса поднимали из
ледяных вод Саскьюхенны. Цитировались теплые слова,
сказанные о Роббинсе нынешним президентом Соединен¬
ных Штатов и большинством кандидатов. Президент в
Овальном кабинете подписал законопроект, разрешающий
индейскому племени заниматься разработкой полезных
ископаемых на территории своей резервации. Вновь пока¬88
зали видеозапись вчерашней потасовки на хоккейном
матче, сопровождаемую интервью с игроками и болельщи¬
ками. (Каждый говорил: «Меня кто-то ударил». Ни один
не признался: «Ударил я».) Одна телекомпания дала ви¬
деосюжет из региональной школы Конроя, где губернатор
Уилер раздавал деньги школьникам, вместе с негативными
репликами специалистов. Вторая сочла достаточным упо¬
мянуть об этом лишь в сводке новостей. Третья обошлась
и без этого, зато показала мартышку из Луизианы, нау¬
чившуюся компьютерным играм.Смерть Элис Элизабет Шилдз прошлым вечером
осталась без внимания.—	Не знаю, отец, — покачал головой Уолш. — Про¬
сто не знаю.—	Чего же ты не знаешь? — воинственно вопросил
губернатор.—	Ты вроде бы сказал, что христианство и демократия
нам уже и не годятся.—	Я этого не говорил! — воскликнул губернатор. — Я
лишь сказал, что ни одна идея не смогла объединить мир
так, как это делает технический прогресс. Черт побери!—	Есть разница между идеями и способами их
реализации, — резко ответил Уолш.—	Разница между идеями и действительностью, —
возразил губернатор. — И конкретные дела сослужат
людям более добрую службу, нежели словесные замки.Барри Хайнс, не поднимаясь с пола, на коленях
дополз до телевизоров, выключил их, повернулся к
губернатору и его сыну.—	По-моему, это хорошая речь. Если задуматься,
губернатор сказал правду. И не надо лезть в бутылку,
Уолш, из-за глупой реплики Грейвза.—	Да, — поддержал его Флетч. — Ты же знаешь,
умом Грейвз не блещет.Дверь из гостиной открылась.Вошла Дорис Уилер. В вечернем платье. С шарфом,
наброшенным на широкие плечи. Она затворила за собой
дверь.Шагнула к губернатору.—	Кэкстон, ты только что проиграл выборы.Губернатор побледнел.—	Подожди, подожди.—	Чего мне ждать? — еще шаг, к центру спальни. —
Ты же выставил себя круглым идиотом.89
Уолш попятился к стене. Шустрик Грасселли рети¬
ровался в ванную.Дорис говорила с мужем так, будто в комнате они
были вдвоем.—	Все твои сегодняшние поступки для меня — полный
сюрприз. Раздавать деньги школьникам. Да еще не всем,
а избранным. Барри передал тебе, что мне пришлось
сказать по этому поводу? Не пустить члена палаты пред¬
ставителей Флагерти на трибуну! Надеюсь, ты не станешь
убеждать меня, что это чистая случайность?Губернатор посмотрел на Барри, потом — на жену.
Все поняли, что услышанное от Дорис Барри оставил
при себе.—	А что за бред ты нес в Уинслоу?Глаза губернатора превратились в щелочки.—	Бред?Дорис продолжила хорошо поставленным голосом
опытного лектора.—	Кэкстон, ты прекрасно знаешь, что фермеры и
лавочники Уинслоу, как и повсюду в США, не желают
слышать о Третьем мире. Их интересуют налоги, про¬
граммы по здравоохранению, социальной защите, оборо¬
не, субсидии на зерно. Избиратель прежде всего эгоист!
Каждый раз, слыша название какой-либо чужой страны,
он знает, что ему придется платить!—	Дорис, надо говорить и об этом.—	А что ты лепил насчет технического прогресса? —
Дорис Уилер закатила глаза.Губернатор, сидевший в кресле без галстука, обмяк.
Словно на него навалилась усталость.—	Ты пытаешься показать, что ты — государствен¬
ный деятель, Кэкстон? — выкрикнула Дорис.—	Мама, — вмешался Уолш, — ты же не хочешь,
чтобы тебя слышали люди в гостиной?—	Почему нет? — Дорис не понизила голоса. —
Пусть слушают! Предвыборная кампания губернатора
Кэкстона Уилера завершена! Они могут допить виски,
убрать в карманы чековые книжки и разойтись по домам,
чтобы потом переметнуться к Симону Аптону или Джо
Грейвзу.Губернатор искоса глянул на Барри Хайнса, словно
ища поддержки.—	Грейвз сболтнул чушь...Барри Хайнс оставил на телевизоре пластмассовый
стаканчик, наполовину наполненный пепси.90
Дорис смахнула стаканчик на ковер.Губернатор Уилер уставился на коричневое пузыря¬
щееся пятно. Затем поднялся, подошел к зеркалу, начал
завязывать галстук.Барри Хайнс уже стоял у двери в гостиную.—	Кэкстон, — Дорис обращалась к спине мужа, —
американцы не доверяют техническому прогрессу. Они
не понимают технического прогресса. Технический про¬
гресс отнимает у них работу.—	Перестань, — устало отмахнулся губернатор. —
Американцы влюблены в технику. Они обожают компь¬
ютерные игры, механические игрушки, кабельное теле¬
видение. Они даже устанавливают всякие хитрые при¬
способления на свои тракторы и грузовики...—	А в глубине души они полагают, — настаивала
Дорис, — что все технические достижения — происки
дьявола.—	О, Дорис.—	И надо быть круглым дураком, чтобы заявить, что
технический прогресс заменит религию!—	Я ничего такого не говорил.—	Что технический прогресс заменит демократию!Повернувшись от зеркала, губернатор застегивалрукава. По его щекам ходили желваки.—	Это наша вина, — попытался погасить пожар
Уолш. — Мы переоценили значение гибели Вика Роб¬
бинса. До первичных выборов всего два дня, а нам очень
хотелось попасть в вечерние выпуски новостей.—	Твои оправдания ни к чему, сын, — раздраженно
осадил его губернатор. — Я сказал то, что считал
нужным, и не намерен забирать назад ни единого слова.—	Что ж, эти слова дорого тебе обойдутся, — холодно
процедила Дорис.—	А так ли я навредил себе? — губернатор повер¬
нулся к Флетчу. — Как отреагировала пресса?—	Думаю, они еще не переварили всего того, что вы
вывалили на них. А большинство просто обрадовались,
услышав что-то новое.—	Естественно, — повела плечами Дорис. — Еще с
большей радостью они опубликовали бы предсмертную
записку Кэкстона.—	Кроме того... — Флетч замялся. — Эндрю Эсти
уехал в аэропорт. Назвал вас безбожником.—	Кэкстон! — воскликнула Дорис. — Ты знаешь, ка¬91
ков тираж «Дейли госпел»? Ты представляешь, что
означает для нас потеря его читателей?—	О, Эсти! — хмыкнул губернатор. — Иисус Христос
не одобрил бы его поступка. Иисус Христос омыл ноги
проститутке.Лицо Дорис Уилер порозовело.—	Как ты мог сказать все эти глупости, не посове¬
товавшись со мной? Как ты мог повторить их в
Спайрсвилле?—	Люди ждут, — напомнил губернатор.—	Поверьте мне, — Дорис Уилер оттолкнула Барри
Хайнса и открыла дверь в гостиную, — на сегодня с
самоуничтожением и глупостью покончено. Если вы все
не можете убедить его не выставлять напоказ свою дурь,
то мне это по силам, будьте уверены.Выходя из спальни, она оставила дверь открытой.Губернатор тут же закрыл ее.—	Господа, — он обвел взглядом Барри, Уолша и
Флетча, — общаясь с нашими гостями, как бы невзначай
упомяните в разговоре о громкости телевизора. Что сейчас
показывают, Барри?Хайнс задумался.—	Симфонический концерт, ретроспектива фильмов
Арчи Банкера и «Маппетс-шоу».—	Отлично. Мы смотрели фильм с Арчи Банкером,
пока я одевался, и перестарались с громкостью.В гостиной прием продолжался. Флетч беседовал с
издателем и автором передовиц «Фармингдейл ньюс». Они
хотели знать наверняка, что губернатор верит в абсолют¬
ную свободу прессы, и, судя по всему, могли кое-что
рассказать о некоем федеральном судье. Флетч заверил
их, что для губернатора свобода прессы — абсолютный
закон, и он не собирается назначать федеральных судей,
не познакомившись с мнением местных жителей.Выражение легкой тревоги, появившееся на лицах
при появлении губернатора, исчезало по мере того, как
осушались все новые бокалы. Не повредило и упоминание
фильма Арчи Банкера.Дорис Уилер кружила по комнате, не останавливаясь
ни на секунду, переводя взгляд с одного лица на другое,
стараясь не пропустить ни единого слова.Губернатор же стоял, засунув руки в карманы,
обменивался любезностями с окружавшими его людьми,
шутил сам, смеялся над шутками других.92
Уолш, около бара, что-то горячо обсуждал с пятью
или шестью мужчинами лет двадцати пяти.А потом, совершенно неожиданно, губернатор возник
рядом с Флетчем и, взяв его за локоть, отвел на пару
шагов.—	Флетч, найди доктора Тома. Пусть поднимется
сюда. Но только без черного чемоданчика. Он знает, что
мне нужно.Рука, державшая локоть Флетча, чуть подрагивала.—	Да, сэр, — ответил Флетч.Глава 18—	Приветствую вас. Мисс Эрбатнот!— Да?—	Рад, что поймал вас.—	В чем?—	В душе.—	Только что вышла из ванной.—	Пели любимую песенку про мытье ножек?—	О, вы знаете и об этом.—	Бывало, слышал ваш голосок через стену в
Виргинии. Утром — громче, вечером — тише.—	По утрам я принимаю холодный душ.—	Я как раз собирался заказать в номер сэндвич и
бутылку молока. Но могу заказать и два сэндвича.—	Конечно, можете, Флетч. Если хотите съесть оба.—	Мне хватит и одного.—	Тогда и заказывайте один.—	Вы, похоже, меня не понимаете.—	Я стараюсь не казаться такой бесцеремонной, как
некоторые.—	Видите ли, я могу заказать один сэндвич для себя.
А второй — для друга. Который мог бы разделить со
мной трапезу.—	Логично. У вас есть друг?—	Я подумал, может, им станете вы, учитывая, что
вы приняли душ и все такое.—	Нет. Не стану.—	С чего такая уверенность?—	Я уверена.—	Мы могли бы съесть сэндвичи, посидеть рядышком,
может, спели бы колыбельную.93
—	Нет. Не могли.—	Но, Фредди...—	Послушайте, Флетч, вы не обидитесь, если я
положу трубку? Я жду звонка из Чикаго. А потом мне
самой надо позвонить в Вашингтон.—	Ладно, — вздохнул Флетч, — перезвоню вам по¬
зже, когда вы передумаете.Он позвонил в бюро обслуживания, заказал два
сэндвича и кварту молока.Снял ботинки, рубашку, улегся на кровать.Его номер ничем не отличался от того, в котором
он провел прошлую ночь. Комната того же размера, те
же немаркие обои, зеркало на том же месте, в ванной
то же число полотенец. Картина, правда, висела другая.
Вместо летящей под парусами шхуны ему предлагали
любоваться горной вершиной, освещенной лучами вос¬
ходящего солнца. Но Флетч не успел порассуждать о
любви Америки к стандартизации, о неизменности
номеров мотелей, самих мотелей, аэропортов, городов,
телевизионных выпусков новостей, даже кандидатов в
президенты: зазвонил телефон.—	Я знал, что вы передумаете, — сказал он в
трубку. — И уже заказал вам сэндвич.—	Как мило с вашей стороны, — ответил ему муж¬
ской голос. — Вы можете послать его в Айову?—	Почему бы и нет. Но кому?—	Мне. Рондоллу Джеймсу.Флетч сел.—	Ай-эм Флетчер, мистер Джеймс.—	Пожалуйста, называйте меня Джеймс. Мои роди¬
тели наградили меня именем, которое никто не может
произнести правильно. Рондолл, сами видите. Как будто
не могли найти чего-нибудь попроще. Так что я уже
давно сдал его на хранение в отдел регистрации, где
записывают вновь родившихся и умерших.—	Как я вас понимаю!..—	Ваше имя тоже никто не может выговорить?—	Наоборот. Вы хотите вернуться на прежнее место
работы?—	Пока еще нет. Я в Айове, приехал на похороны
Вика Роббинса.—	Но он погиб в Пенсильвании.—	Жил он в Айове. Его тело доставили сюда вечером.—	Вы были друзьями?94
—	Очень близкими. Вик многому научил меня. Кто
писал заявление для прессы? Уолш?—	Да. Когда пришло сообщение, губернатор был на
заводе.—	Будь я там, заявление для прессы звучало бы не
столь формально. Иногда эти парни забывают, кто дей¬
ствительно творит американскую политику. Как вам
нравится моя работа?—	Я в ней не силен.—	Неужели? Но вы ведь попали в выпуски новостей
всех телекомпаний. Для первого дня неплохо.—	Да, но не навредила ли нам эта речь?—	Главное — попасть на глаза избирателю. Получить
время на телевидении, место в газете. Приближает
кандидата к рядовому американцу, знаете ли. Нужно,
чтобы кандидат стал добрым знакомцем. А что он говорит
или делает — дело десятое.—	Как вы думаете, Джеймс, его слова дошли до людей?—	Не уверен. Он говорил, что технический прогресс
объединяет мир, сближает нас, возможно, усиливает
чувство ответственности каждого за других. Так?—	Да. Я думаю, да.—	Удивительно то, что я сидел в баре, в тысяче
миль от того места, где он выступал, но видел его и
слышал все, что он говорит. Доказательство его право¬
ты, не так ли?—	А что думали об этом те, кто сидел у стойки рядом
с вами?—	Полагаю, речь Кэкстона не оценили. Один парень
так и заявил: «Опять Кэкстон распинается, не поймешь
о чем. Лучше б подсказал, где найти работу моей жене.»
Любитель джина. Бармен. Типичная реакция. Умный
бармен никогда не будет брать чью-то сторону. Сказывается
на чаевых, знаете ли.—	Наверное, пройдет день или два, прежде чем
кто-либо переварит сказанное губернатором.—	Больше, Ай-эм, больше. Вик не раз втолковывал
мне, и я убедился на практике, что он абсолютно
прав, чересчур умные мысли — не для предвыборной
кампании. Предвыборная кампания — как боксерский
поединок. Удар — нырок, удар — нырок. Надо двигать¬
ся, двигаться. И всегда с улыбкой на лице. Избирате¬
ли хотят лицезреть действо. Быстрое действо. Другого
они не приемлют. Изо дня в день радуйте их веселы¬
ми сюжетами, уверенными заявлениями. Если же вы95
попросите их остановиться, о чем-то задуматься, они
вас возненавидят. Они не способны думать, знаете ли.
И подобная просьба вызывает у них комплекс непол¬
ноценности. А нам не нравится ощущение неполноцен¬
ности. С какой это стати наши кандидаты считают,
что они умнее нас? Это отход от демократических
идеалов, знаете ли. Кандидат должен создавать впе¬
чатление, что он такой же, как все, просто хочет
получить другую работу. В этой стране еще никому не
удавалось войти в Белый Дом, благодаря высказанным
идеям. Нет, к победе кандидата приводит образ, кото¬
рый ему удалось создать у избирателя, а отнюдь не
истинные мысли.—	А как насчет розданных школьникам монет? Это
сработало на нужный образ?—	Несомненно.—	Правда?—	Готов поспорить. Как только психоаналитик на¬
брасывается с телеэкрана на вашего кандидата, его
рейтинг подскакивает минимум на три процента. Пси¬
хоаналитики копаются в головах, знаете ли. Этого
никто не любит.—	Вы даже подняли мне настроение.—	Такую цель я перед собой не ставил. И звоню по
другому поводу. Но уж раз мы говорим, мой вам совет:
если почувствуете, что Кэкстон собирается сказать что-то
глубокомысленное, заткните ему рот перчаткой.—	Обязательно этим воспользуюсь. А зачем вы зво¬
ните?—	Чтобы сказать, как я люблю Кэкстона Уилера. И
объяснить мотивы моих недавних поступков.—	А что вы такого сделали?—	Лишился работы, знаете ли. А может, поставил
крест и на всей карьере. Принес себя в жертву на алтарь
Афины. Богини войны, так?—	О, да, здоровая такая деваха, со сковородкой в
руке. Великолепная статуя. В детстве видел ее десятки
раз. Губернатор сказал мне...—	То, что сказал он, не имеет значения. Слушайте
сюда. Я работал на Кэкстона двадцать три года. Все это
время был его глазами и ушами, ногами и ртом. Все
двадцать три года, днем и ночью, включая выходные.—	Я знаю.—	Я хочу, чтобы вы поняли, как я люблю этого
человека. Я восхищаюсь им и люблю и сейчас. Я знаю о963*
нем больше, чем его жена, сын, кто угодно. Он — отличный
парень. Ради него я готов на все, даже пожертвовать
собой, что я и сделал.Флетч ждал. Некролог человеческих отношений обыч¬
но не нуждается в комментариях слушателя.—	Кэкстон должен стать президентом Соединенных
Штатов, — продолжил Джеймс. — Я верю в это всем
сердцем. Но его слабое место, если вы это еще не
распознали, Дорис Уилер. Ужасная женщина. Ужасная.
На людей она смотрит, как крокодил. Если что-то
рядом движется, она бросается, стараясь укусить как
можно больнее. А Кэкстона она кусает уже добрых
тридцать лет.—	Джеймс, муж и жена... какое нам до этого дело?—	Никакого, если только один из них не баллотируется
в президенты. Вот тут их отношения затрагивают и нас.
Вы слышали, как она разговаривает с добровольцем? С
пилотом зафрахтованного самолета?—	Еще нет.—	С репортером, сыном, самим Кэкстоном?Флетч промолчал.—	Иначе как сукой ее не назовешь. Дорис Уилер —
всем сукам сука. Иногда мне казалось, что она просто
выжила из ума. Если кто может подвести Кэкстона, так
это его жена, а он не хочет этого признавать.—	Должно быть...—	Не хочет признавать, — повторил Джеймс. — Всег¬
да покрывает ее. Тысячу раз я просил его приструнить
эту суку. Даже развестись, избавиться от нее. Он меня
не слушал. И она становится все хуже, по мере того, как
нарастает напряжение кампании. Я больше не мог выводить
ее из-под удара, просто не мог, Ай-эм. Вы меня понимаете?—	Да.—	Пошли разговоры, что она помыкает губернатором,
его командой, всеми. Или все делается, как она хочет,
или жди скандала. Это, мол, ее кампания. Ею руководит
она. И остальным лучше пристроиться ей в затылок, или
жизни не будет.—	Тот визит в ожоговый центр...—	Один из подобных случаев. Она знала, что делает.
Уолш просил ее поехать к детям. Ее личный секретарь,
Салли, просила о том же. Барри и Уилли договорились с
подругами, что она поиграет с ними в другое время. А
она взяла и поехала играть.—	Почему?4-418697
—	Да потому, что она уверена, что умнее всех.—	Да, но почему? Поступок-то глупый, учитывая
обстоятельства...—	Во-первых, она не сомневается, что ей все сойдет
с рук. Что бы ни случилось, вина ляжет на кого-то еще.
Во-вторых, тщеславие. Плохо ли заявиться к подругам
и поиграть с ними в теннис в ранге жены кандидата в
президенты?—	Я обычно просто играю в теннис.—	Слушайте дальше.—	Подождите. Разве она не собирала пожертвования,
играя в теннис? Кампания нуждается в средствах.—	Я же сказал: мы договорились, что она поиграет
в теннис двумя днями позже. Она даже не отменила
визит в ожоговый центр. Села в машину и уехала к
подругам. Представляете себе? Медицинские сестры вы¬
катили детей на креслах в большой зал. Собрались
фотографы, репортеры. А эта сука не явилась. Какую
боль причинила она детям? Зато наигралась в теннис.—	Но почему губернатор обвинил во всем вас?—	Он не может обвинить жену. Он никогда ее не
винит. Раньше я всегда выкручивался. Договаривался с
фотографами, репортерами: «Если вы об этом не напи¬
шете, я не останусь в долгу. Организую вам эксклюзивное
интервью или устрою так, чтобы вы сфотографировали
губернатора в душе, голым и с сигарой. Такое тянет на
Пулитцеровскую премию, знаете ли». На этот раз я не
смог, Ай-эм. Не смог.—	Но...—	Мое терпение лопнуло. Губернатор все эти годы
не слушал меня. Ситуация осложнилась до предела.
Дорис Уилер перешла все границы. Его шансы стать
президентом росли день ото дня, а она грозила все
погубить. А потому я рассказал репортерам все, как есть.
Я надеялся, что Кэкстон увидит, как воспринимает
подобные выходки пресса, и приструнит эту суку.—	А он сможет?—	Должен. Потому что мужа сумасшедшей никогда
не изберут президентом Соединенных Штатов.—	Они прошли вместе долгий путь, Джеймс.—	Тем стремительней будет падение.—	Если она такая мегера, почему он живет с ней?
Развод придумали не вчера.—	Если хотите, я назову вам три причины, по
которым он не разводится с ней.984-2
—	Разумеется, хочу.—	Во-первых, избиратели не одобряют развода. Хотя
и простили его президенту Рональду Рейгану. Общее
мнение таково — если мужчина не может навести поря¬
док в доме, можно ли ожидать, что он справится с целой
страной?—	Это одна причина.—	Во-вторых, у нее есть деньги. И много. Ее папочка
преуспел в нефтяном бизнесе. Жизнь у политика рис¬
кованная, требующая больших расходов. А нефть, как
известно, отличная смазка.—	Это вторая.—	В-третьих, я полагаю, что Кэкстон любит эту суку.
Можете вы в это поверить? Не спрашивайте меня, как
и почему. По мне, лучше любить змею. Но в жизни
увидишь всякое. Есть у меня знакомые, которые слова
сказать не могут без дозволения жены. И все они в один
голос твердят: «Что бы я делал без моего солнышка?»
Любовь, Ай-эм, слепа, как Фемида. Возможно, вы это
заметили.—	И так же переменчива.—	Господи, как я рад, что моя жена сбежала
пятнадцать лет тому назад с психоаналитиком. Вот уж
кому следовало навести порядок в голове.—	Возможно и так, Джеймс. Но что делать мне?—	Нести свой крест, что же еще. Я лишь хотел,
чтобы вы знали, благодаря кому я ушел от Кэкстона.—	Его жене.—	Я его люблю. Восхищаюсь им. Я хочу видеть его
президентом Соединенных Штатов. Ради этого я отдал
бы все. Все, что угодно. Так что, если возникнет
необходимость, звоните в любое время.—	Ловлю вас на слове.—	Они вышвырнули меня, но это неважно. Для
Кэкстона я готов на все.Флетч скоро понял, что достаточно опустить трубку
на рычаг, чтобы телефон зазвонил вновь.И едва он переговорил с выпускающим редактором
«Ньюсуика», как в трубке раздался голос его давнего
армейского приятеля Олстона Чамберса.—	Рад тебя слышать, — выразил свои чувства Флетч.—	Что происходит, Флетч?—	Если бы я знал.—	Только что услышал по радио, что ты стал
пресс-секретарем Кэкстона Уилера, баллотирующегося4*99
в президенты. Твою физиономию показали по теле¬
видению.—	Да, теперь я пресс-секретарь.—	Почему ты это сделал? Что-то на тебя не похоже.—	Уолш позвонил позавчера вечером. Сказал, что
отчаянно нуждается в помощи. Убедил меня, что так
оно и есть.—	Это же надо, президентская кампания! И на что
это похоже, Флетч?—	Ирреальный мир, Олстон. Абсолютно ирреальный.—	Я тебе верю. По телевизору тебя показали в
костюме и при галстуке.—	Олстон, прибавь еще пару убийств.—	Что значит, убийств? Настоящих убийств?—	Двух женщин забили до смерти. Одну задушили.
Они не принимали участия в предвыборной кампании,
но я чувствую, что кто-то из команды кандидата,
добровольцев или сопровождающих лиц имеет самое
непосредственное отношение к этим убийствам.—	Ты шутишь?—	К сожалению, нет.—	Кэкстон Уилер — Джек Потрошитель. С твоей
легкой руки термин «президентский убийца» приобретает
новое значение.—	Это не смешно.—	В новостях об этом ничего не говорилось.—	Мы стараемся не афишировать эти сведения. По
крайней мере, все убеждают меня, что не стоит бросать
прессе такой кусок.—	Я достаточно долго знаком с тобой, Флетч.
Что-либо скрывать — не твое амплуа. Особенно, если
речь идет об убийстве.—	Ты не представляешь себе, Олстон, что тут
творится. Словно мчится скорый поезд, люди вывалива¬
ются из вагонов, но никому и в голову не приходит
дернуть за стоп-кран.—	Ты прав. Такое мне недоступно.—	Я и говорю, ирреальный мир. Слишком много
власти. Престижа. Все меняется с калейдоскопической
быстротой. Копы, и те зачарованы кандидатом и его
командой.—	Да, но убийство — это убийство.—	Слушай, Олстон, вчера вечером женщину сбросили
с крыши мотеля, аккурат над спальней кандидата. Через
полчаса в мотель заявляется мэр и говорит одному из1004-4
руководителей избирательной кампании: «Послушайте,
если мои полицейские будут беспокоить вас, гоните их
прочь». А пресса услышала от него следующее: «Пожа¬
луйста, не марайте грязью образ моего города. Не
раздувайте в национальную сенсацию обычный несчаст¬
ный случай, который мог бы произойти в любом другом
маленьком городе».—	А Уилер? Что говорит об этом кандидат?—	Пожимает плечами: «Полицейские сирены сопро¬
вождают меня всю жизнь».—	А Уолш?—	«Местная проблема. Мы же завтра отбываем».—	Увозя с собой убийцу. Таково твое мнение?—	Я пытался убедить губернатора начать расследо¬
вание. Но он убежден, что такое расследование поставит
крест на его избирательной кампании, лишит его шанса
стать президентом.—	Поэтому старина Флетч, мастер журналистского
расследования, пусть и отошедший от дел, решил сам
разобраться, что к чему.—	У меня связаны руки. Я не могу задавать вопросы.
После первого же меня отправят домой.—	Но ты пытаешься, так?—	Да, обходными путями. Я же здесь никого не
знаю, за исключением нескольких человек. Уолша,
Фредерики Эрбатнот, Роя Филби...—	Тебе бы поспешить. Два убийства кряду обычно
означают и третье, и четвертое...—	Я стараюсь изо всех сил, господин прокурор.
Ощущение такое, будто я гашу пожар в цирке, знаешь
ли. Потому что никто не хочет признать, что цирк горит.—	Я позвонил тебе лишь для того, чтобы поздравить
с новой работой. И спросить: «Как случилось, что
босоногий репортер* превратился в добропорядочного
гражданина?»—	Мне нравится Кэкстон Уилер. И я хочу решить
этот ребус.—	А почему он вообще включился в президентскую
гонку? Будь у меня деньги его жены, я бы просто купил
себе целую страну.—	Изнутри кампания выглядит иначе, чем снаружи.*	Флетч по натуре бунтарь, не признающий светских манер. В
частности, в редакцию он предпочитал приходить босиком (подробнее
в романе «Флетч».101
Снаружи вежливые ответы, улыбки, вселенское согласие.
Изнутри — напряжение, споры...—	И убийства?—	В данном случае, да.—	А почему бы тебе при случае не спросить Уолша,
с чего он так внезапно покинул нас? Меня это интересует
до сих пор.—	О чем ты?—	Разве ты не помнишь? Проведя три дня на
деревьях, мы вернулись в базовый лагерь. И не прошло
и недели, как лейтенант Уилер отбыл в Штаты.—	Его же перевели.—	Я знаю. Но как и почему?—	Как? Его папаша использовал политические связи.
Почему? Потому что его папаша мог их использовать.
Я вообще не пойму, как Уолш угодил на передовую.
Его отец был конгрессменом.—	Мы так и не узнали, что послужило причиной
перевода.—	Он свое отвоевал.—	Мы тоже.—	Олстон, в тот момент любой из нас постарался бы
выбраться оттуда. Если б была такая возможность. У
нас с тобой ее не было. Наших отцов в Конгресс не
избрали.—	И богатых жен у нас нет.—	А потому расскажи о себе. Как тебе нравится
должность генерального прокурора?—	Флетч, в Калифорнии мы все прокуроры. И я еще
не генеральный.—	В последнее время кого-нибудь засадил за решетку?—	Двоих, вчера. Ордеров на твой арест более не
выдано. Я проверяю каждое утро.—	Давненько не заглядывал в Калифорнию.—	Если ты намерен остаться добропорядочным граж¬
данином, Флетч, приезжай. Калифорнии нужны люди,
которые носят костюмы.Древний старик из бюро обслуживания извинился
за задержку с заказом, пояснив, что в отеле полно
репортеров, освещающих кампанию «этого Кэкстона
Уилера. Разумеется, хотелось бы, чтобы его избрали. У
меня кузена зовут Кэкстон».—	Эй, Фредди, — он набрал номер еще до того, как
за посыльным закрылась дверь.—	Кто говорит?102
Глава 19—	Конечно, это не мое дело, но...—	Вы правы, — оборвал его Билл Дикманн. Сидя за
стойкой, он не отрывал глаз от кружки с пивом.—	А может, я смогу чем-либо помочь, — бармен
принес пиво и Флетчу. — То, что произошло с вами в
автобусе, повторяется часто?—	Вас это не касается.—	Вы обращались к врачу?—	Не ваше дело.—	Согласен, — не стал спорить Флетч. — Дайте мне
знать, если вам понадобится помощь, — он оглядел бар.
И бары похожи друг на друга как две капли воды. Те
же пьющие в одиночку бизнесмены, те же говорливые
шоферы-дальнобойщики, да несколько горожан, невесть
зачем забредших в мотель. — А где все? — Знакомые
лица в баре он мог пересчитать по пальцам одной руки.—	Наверное, сидят по номерам, — предположил
Билл. — Бетси в клубе «4 Эйч», собачонкой бегает за
Уолшем. Солов наверняка смотрит кабельное телеви¬
дение.—	Он когда-нибудь снимает свою шубу? — спросил
Флетч.—	Нет, нет. Он в ней родился. Можно сказать, рос
в ней. И каждый раз, когда «Правда» посылает его за
границу, редактор лишь перешивает пуговицы.—	Шубка-то становится ему маловата. Наверное,
пора редактору браться за иголку.Подошел доктор Том. Поставил черный саквояж на
стойку рядом с локтем Флетча.—	А вот и доктор, — Флетч широко улыбнулся.—	Лучшее предпостельное обслуживание. Если у вас
нет температуры, когда появляется доктор Том, она
обязательно будет к его уходу. Полезно для бизнеса, не
так ли, доктор Том?—	Журналисты, — вздохнул доктор Том. — Если
хоть один журналист скажет обо мне доброе слово, я
готов принять двойную дозу слабительного.—	Похоже, вы ее уже приняли, — ввернул Билл
Дикманн.—	Все журналисты рождаются с хроническим поно¬
сом. Это медицинский факт, — доверительно сообщил104
доктор Том Флетчу. — Двойное шотландское, безо
льда, — последнее предназначалось бармену.—	Я тоже журналист, — заметил Флетч.—	Насколько мне известно, вы сменили профессию
до того, как пришли сюда.—	Мистер Флетчер? — справа от него возникла жен¬
щина.—	Да? — Флетч повернулся к ней.—	Вы — мистер Флетчер?—	Да. Но вы можете называть меня мистер Джонс.—	Я — Джуди Надич. Из «Фармингдейл выоз».—	Вы пишете отличные статьи, — Флетч рассмеял¬
ся. — Я в этом уверен.Заулыбалась и Джуди.—	Вам понравился мой последний материал? О том,
как чинить треснувшие чашки?—	Отличная работа. Прочитал несколько раз.—	Я знала, что эта заметка привлечет внимание.—	Естественно. У кого нет дома треснувших чашек?—	Вы знаете, я хотела взять интервью у Дорис Уилер.—	Полагаю, с этим вам нужно обратиться к мисс
Салливан.—	Я обращалась и получила отказ.—	Почему?—	Она говорит, что день миссис Уилер расписан по
минутам и выкроить даже полчаса для интервью невоз¬
можно. То есть дала понять, что читатели «Фармингдейл
вьюз» не стоят и получаса времени миссис Уилер. Она,
разумеется, права. Но для меня это интервью очень
нужно.—	Конечно, — Флетч отметил, что Джуди очень
мила. Несмотря на забранные в пучок каштановые
волосы, толстый свитер, юбку из грубого материала,
плотные колготки и туфли на каучуковой подошве. —
Так что вы хотите от меня?—	Организуйте мне интервью с миссис Уилер. В
обмен возьмите мое тело.—	Чистый бартер. Око за зуб.—	Примерно так.—	Я еще не встречался с мисс Салливан. Никогда
не видел ее.—	Попытаться-то вы можете.—	Вы хотите, чтобы я ей позвонил?—	Пожалуйста. Она в номере 940.—	Вас устроит сопровождение?105
—	Что-что?—	Вы будете сопровождать миссис Уилер час или
два, понимаете? Находиться рядом с ней. Вы не будете
брать у нее интервью. Но сможете написать о том, что
она делала и говорила другим людям. «Час в жизни
Дорис Уилер». Если постараться, получится хорошее
чтиво.—	Конечно. Я согласна.—	Отлично. Я позвоню мисс Салливан. Постерегите
мое пиво.Над ухом бубнил доктор Том:—	...журналисты — единственная категория людей,
которых просят не оставлять своих останков науке.
Экспериментально установлено, что сердца у журнали¬
стов очень маленькие и пересаживать их можно только
мышкам-полевкам.—	Не позволяйте им сойтись в рукопашной, хоро¬
шо? — попросил Флетч Джуди.—	Не беспокойтесь, — она забралась на стул Флетча.—	Готова поспорить, уважаемые господа, что вы не
знаете, как починить треснувшую чашку...—	Мисс Салливан? Это Флетчер.—	Что вам нужно? — голос удивительно низкий, чуть
ли не бас.—	Добрый вечер. Мы еще не встречались.—	Вот и хорошо. Пусть так будет и дальше.—	Как? — деланно изумился Флетч. — А где же
командная солидарность? Или мы гребем в разные
стороны?—	Ближе к делу.—	Даже сотрудничества не получится?—	Получится. Но вы оставайтесь по вашу сторону
забора, а я — по свою. Идет?—	Не идет. Ко мне обратилась юная дама, репортер
из «Фармингдейл вьюз». Завтрашнее утро она проведет
с миссис Уилер. Рядом, не более того.—	Только через мой труп.—	Это можно устроить.—	Кому нужна эта бестолковая провинциалка? И кто
вы такой, чтобы планировать контакты Дорис?—	На завтра я выписываю ей журналистский пропуск.
На сопровождение Дорис Уилер. Плюс фотографии. Если
вам это не нравится, засуньте его себе в нос.—	Идите к черту, Флетчер.—	Едва ли я составлю вам компанию в аду, дорогая.106
Доктор Том и Билл Дикманн ушли из бара. Джуди
Надич дожидалась его над пустой кружкой из-под пива.—	Что случилось с моим пивом? — полюбопытствовал
Флетч.—	Я его выпила.—	Пиво хорошее?—	Нет.Он протянул ей журналистский пропуск, который
заполнил и подписал, поднявшись в свой номер.—	Держите. Завтрашнее утро вы проведете, сопро¬
вождая миссис Уилер. Только не путайтесь у нее под
ногами.—	Благодарю, — Джуди с сомнением смотрела на
квадрат плотной бумаги. — Мисс Салливан не возражала?—	А с чего ей возражать? Миссис Уилер только
порадует ваше присутствие.Шустрик Грасселли поднялся из-за столика в дальнем
углу и подошел к Флетчу.—	Когда мне отдать вам свое тело? — спросила
Джуди. — Сейчас?—	В каком мы городе?—	В Фармингдейле, где же еще.—	Когда я окажусь здесь в другой раз.—	Вы меня отвергаете?—	Нет, нет. Просто я не верю в предоплату.—	Мистер Флетчер, могу я угостить вас пивом? —
подал голос Шустрик.—	Конечно. Надеюсь, следующая кружка будет луч¬
ше предыдущей. Джуди не понравилось пиво, которое
принесли мне в прошлый раз.—	Почему вас зовут Шустрик?Шустрик Грасселли и Флетч взяли по кружке пива
и проследовали к столику Шустрика в дальнем конце
бара. Джуди Надич, подхватив свою объемистую сумку,
упорхнула, чтобы подготовиться к завтрашней встрече с
Дорис Уилер.—	Так меня прозвали еще на ринге.—	За быстрый удар?—	Не уверен. Репортеры всегда подкалывали меня. Их
интересуют только сведения об Уилерах. Но я им ничего
не говорю, перевожу разговор на далекое прошлое.—	А о чем они вас спрашивают?—	Сами знаете, о жизни губернатора, — Шустрик
посмотрел Флетчу в глаза. — Его исчезновениях.Флетч понял, что от него ждут очевидного вопроса.107
—	Он исчезает? Что значит исчезает?—	Его поездки на рыбалку. Так их иногда называли.
Но ловить рыбу он не умеет. Тогда стали говорить, что
он ездит на охоту. Но губернатор не смог бы подстрелить
кролика, даже если бы умирал с голоду. Вы понимаете, —
Шустрик улыбнулся. — Поездки губернатора с прости¬
тутками. Оргии, которые он устраивает по уик-эндам.
Пьяные загулы. В тайных притонах.По спине Флетча пробежал холодок.—	О чем вы говорите?—	Все это знают, — Шустрик продолжал улыбать¬
ся. — Вся пресса. Его запои. Контакты с мафией.
Женщины, которых та поставляет ему по первому
требованию. Он исчезает на несколько дней кряду. Это
всем известно. Я езжу с ним.—	Губернатор не может просто исчезнуть.—	Он может. И на посту губернатора. И в бытность
конгрессменом. Всегда исчезал. На несколько дней.—	Чепуха. Не может губернатор исчезнуть. Держать
его под наблюдением — сущий пустяк.—	Просто невозможно. Он об этом заботится. Я —
тоже. Суть в том, что никто не знает, когда это случится.
Ночью, в два или три часа утра, он звонит мне в мою
комнатку над гаражом и говорит: «Пора, Шустрик». Я
отвечаю: «Да, сэр», — и подгоняю машину к черному
ходу, где он меня уже ждет. Однажды он ушел с
совещания попечителей университета, вроде бы в туалет.
А сам сел в машину и сказал мне: «Пора, Шустрик». Я
всегда знаю, что это значит.—	И пресса знает?—	Это великая неопубликованная сенсация. Они не
решаются написать хоть строчку, потому что не знают,
о чем писать. Доказательств ни у кого нет. Никому не
известно, куда он ездит и что там делает. Знаю только
я, — Шустрик отпил пива.—	А мне дозволительно спросить?—	У губернатора была подруга, еще до того, как он
женился. Барбара... фамилии не помню. Модельер, то
ли по шляпам, то ли по одежде. Тот коттедж она
получила в наследство. От отца. Когда-то давно они
ездили туда вместе, молодыми, он еще учился на
юридическом факультете. Она умерла. Коттедж оставила
ему. Они знали, что она должна умереть. Рак. О том,
что коттедж принадлежит ему, никому не известно.
Самый большой его секрет.108
—	Значит, исчезая, он объявляется в коттедже? Один?—	С ним еду я. Я знаю все дороги, даже проселочные.
Ведущие на север, юг, запад, восток. Я могу проехать
по ним с завязанными глазами. И еще никому не
удавалось проследить за мной.—	Вы говорите о коттедже, построенном лет тридцать
тому назад.—	Раньше. Гораздо раньше. Дом гниет. Развалива¬
ется. По комнатам гуляет ветер. Там холодно, сыро. Я
стараюсь хоть как-то подновить его. Он ничего не
замечает. Крыша течет. Камин коптит. Трубы проржа¬
вели. Воду я ношу ведрами с озера. Дом не ремонтировали
уже добрых тридцать лет. Что я могу сделать один?
Ничего не умею. Вырос-то в городе.Флетч молча смотрел на шофера-телохранителя гу¬
бернатора. Шустрик наклонился вперед.—	И вы знаете, что он делает в коттедже? Никаких
шлюх, никакой выпивки. Не говоря уж о гангстерах.
Только я. И фотография этой девушки, Барбары, на
комоде в спальне.—	Она красивая?—	Ничего особенного. Милая. С приятной улыбкой.—	И чем он занимается?—	Ложится в постель. Спит. Спит и спит. Заби¬
рается в постель, едва войдя в дом. Кровать там
большая, мягкая, но белье отсыревает. Он этого не
замечает. Он спит пятнадцать-шестнадцать часов. Ког¬
да просыпается, я приношу ему еду. Бифштекс и
яичницу. Всегда бифштекс и яичницу. Там есть те¬
лефон, по-прежнему записанный на фамилию Барба¬
ры, хотя она тридцать лет как умерла. Телефонной
компании-то все равно. Лишь бы оплачивались счета.
Он звонит своей секретарше, вице-губернатору, жене,
Уолшу. Решает какие-то вопросы. Затем вновь засы¬
пает. Не ходит гулять. Не тратит энергию. Он — как
медведь. Впадает в спячку на несколько дней. За те
годы, что я провел с ним, он ни разу не спустился
к озеру. Вне коттеджа его можно увидеть, лишь когда
он выходит из машины или садится в нее, а приез¬
жаем и уезжаем мы обычно в темноте. Думаю, он
даже не представляет себе, что это за лачуга.—	Шустрик, он принимает таблетки, чтобы так долго
спать?—	Нет. Бифштекс и яичница. Вода из озера. В
коттедже я не видел даже аспирина. Он просто спит.109
младенец. Перечитывает одни и те же книги, никогда
не доходя до последней страницы.—	И что потом?—	Через три, четыре, иногда пять дней он встает,
одевается, говорит: «Пора домой, Шустрик». Мы садимся
в машину и возвращаемся в особняк.—	Он никогда не говорит, где был?—	Говорит, что уезжал. Только однажды произошло
ЧП. Кажется, надо было за что-то голосовать. Наверное,
его расчеты не оправдались, какие-то события накатились
быстрее, чем он предполагал. И нам пришлось вернуться
раньше обычного.—	Часто он уезжает?—	Три — четыре раза в год.—	Вам такая поездка — зеленая тоска.—	О, нет. Мне нравится смотреть на озеро. Я держу
там свитера, толстую куртку. Там так тихо. Я беседую
с птичками. Чирикаю в ответ. Знаете, если захотеть, с
птицами можно разговаривать. Хотя бы пытаться. И мне
нравится помогать бурундукам.Флетч вскинул глаза на здоровяка-экс-боксера.—	И как же вы помогаете бурундукам?—	Коттедж разваливается на глазах. Бурундуки роют
норы под фундаментом. А камни из фундамента выва¬
ливаются, блокируя выходы из нор. Я убираю камни.
Собираю орехи и кладу их у нор. Мне искать орехи
проще, чем им. Я могу принести больше орехов, —
говорил Шустрик совершенно искренне.—	Это понятно. Но благодарят ли они вас?—	Думаю, что да. Во всяком случае, орехи они
утаскивают. Да и почему мне им не помочь? Я их
сильнее.—	Конечно.—	Больше там делать особенно нечего.—	Не понимаю, как ему это сходило с рук столько
лет? Как ему удавалось ничего не объяснять ни Дорис,
ни Уолшу?—	А что тут удивительного? Ему же во всем
сопутствует успех. Он уже кандидат в президенты. Чего
еще можно желать? Они с этим смирились. Иной раз
даже говорят мне, чтобы я присматривал за ним в эти
отлучки. Они, конечно, не потеряли надежды узнать,
где он скрывается. Но я молчу. Одному Богу известно,
что они думают. Конечно, они волнуются. Но губернатор111
живет, как в стеклянной клетке. Имеет же он право на
уединение.—	Получается, полностью он никому не доверяет.—	Он имеет на это право.—	Шустрик, если бы губернатор пьянствовал с ба¬
бами, вы бы не возражали?—	Не знаю. Наверное, нет. Зачем? Женщины нра¬
вятся мне больше бурундуков.—	Сказали бы вы правду?Глаза Шустрика сузились.—	Я бы молчал и об этом. Я считаю, что каждый
должен стравливать пар, как ему этого хочется. Каждому
нужно время, чтобы побыть с собой. Я вот иду в свою
комнату над гаражом и делаю все, что мне вздумается.
Правда, я никогда не привожу туда женщин. В губер¬
наторский особняк. А в остальном могу делать все, что
хочу. А губернатор постоянно в стеклянной клетке. За
исключением тех дней у озера. Там он наедине с собой.
И не принадлежит никому.—	Шустрик, а наркотики не имеют никакого отно¬
шения к этим поездкам?—	Абсолютно никакого. Он даже не пьет кофе.
Заявись в коттедж доктор Том с его черным саквояжем,
я бы выставил его за порог до того, как он успел бы
обозвать меня.—	Однако быстро.—	Доктор Том — оскорбление рода человеческого.—	А в последнее время он этого не делал? Не исчезал?—	Нет, — Шустрик нахмурился. — После начала из¬
бирательной кампании — нет. Последний раз мы уехали
туда за день до Рождества. Вернулись перед Новым
Годом.—	Ясно. Теперь, Шустрик, очевидный вопрос.Шустрик, однако, как видел Флетч по выражениюего лица, понятия не имел, о чем его сейчас спросят.—	Почему вы мне это рассказали?—	Потому что меня попросил губернатор.—	Я так и думал. Ответ тоже очевидный. Но почему?
Почему он попросил вас об этом?Шустрик пожал плечами.—	Не знаю. Но догадываюсь.—	Так о чем вы догадываетесь?—	Он знает, что вы любите доктора Тома с его
черным саквояжем не больше моего. Я слышал, Уолш
говорил ему об этом.112
Флетч покачал головой.—	Получается, я знаю то, чего не знает Уолш. Как
такое возможно?—	Видите ли, мистер Флетчер, окружение губерна¬
тора не очень-то думает о нем, пока он двигается, ходит,
говорит, остается Кэкстоном Уилером, шагает от победы
к победе. В том числе его жена и сын. Они напоминают
мне футбольную команду. Работают, как единый, тща¬
тельно отлаженный механизм, похлопывают друг друга
по плечам и так далее. Если кто-то из них ломает себе
спину, вроде Джеймса или того парня, что погиб сегодня,
Виктора, как его там, они скоренько выясняют, как
играть без него. И забывают и думать о нем. Ворота
стоят на поле, и цель у них одна — забить в них мяч.
Другой цели нет. А губернатор и есть этот мяч. По нему
бьют ногами, бросают его на землю, дерутся из-за него.
А он остается мячом, — Шустрик покачал головой. —
Давно вы в команде губернатора? Уже двадцать четыре
часа? И губернатор захотел, чтобы вы узнали о его
отлучках. Я понятия не имею, какими таблетками кормит
губернатора доктор Том. Но он хочет показать вам, что
с ним все в порядке.—	Я не уверен, что вы правы насчет Уолша.—	В том, что губернатор ему безразличен? — Шус¬
трик откинулся на спинку стула. — Нет, конечно. Он
отца обожает. Отец для него — чудо из чудес, — Шустрик
рассмеялся. — По-моему, губернатор хочет, чтобы сын
думал, будто он сжигает лишнюю энергию с женщинами.
Готов спорить, Уолш придет в ужас, если узнает, что
старик просто спит в старом коттедже. Вы меня пони¬
маете?—	Нагрузки у него большие.—	Да, и старик нашел способ справляться с ними.
Представляете, что произойдет, если кто-нибудь напи¬
шет, что он уезжает отсыпаться? О Боже, да его карьера
будет загублена. Пусть уж лучше все думают, что он
участвует в оргиях, тем более что доказательств ни у
кого нет.—	Ну, ну, — Флетч покачал головой. — Отец говорил
мне, что в баре можно узнать много интересного, если
внимательно слушать.Уолш сунул голову в дверь, оглядел зал, но не вошел.—	Губернатор хочет, чтобы я знал, что никакой он
не наркоман, а просто соня. Так?Шустрик пожал плечами.113
—	Губернатор умный человек. А у меня мозгов нет.
И не было. Но я знаю, что все будет хорошо, если я
буду во всем слушаться его.—	Что он просил рассказать мне о миссис Уилер?—	Ничего.Флетч отпил пива.—	А что вы можете сказать мне о миссис Уилер?—	Ничего. Женщина она жесткая, умная. Со сталь¬
ным характером.—	Умнее губернатора?—	Да.—	Сегодня она орала на губернатора.—	Я не слышал. Был в ванной.—	Вы специально ушли в ванную.—	Да, — признался Шустрик.—	Какой же в этом ум? Она просто сорвалась.—	Миссис Уилер позволяет себе такое не один год.
Возможно, сегодня она говорила по делу. Я ее не слышал.—	Вам пришлось приложить немало усилий, чтобы
не услышать ее.—	Это моя работа. Она использует свой язык, как
хлыст. Сечет Уолша, кричит на губернатора, называет
меня гунном.—	Не только язык, Шустрик. Руки тоже.—	Знаете, нельзя стать кандидатом в президенты,
просто стоя под дождем. Кто-то должен толкать тебя
и толкать сильно. Видите ли, я знаю главную тайну
губернатора — он хороший человек. Если б не она,
губернатор впал бы в спячку давным-давно. Читал
бы детективы. Играл с детьми. Вы понимаете, о чем
я говорю?—	Что в этом плохого?—	Кто-то ведь должен стать президентом Соединен¬
ных Штатов? — бесхитростно ответил Шустрик. — Поче¬
му не умный, честный, хороший человек, такой, как
Кэкстон Уилер?Глава 20—	Я составил, ксерокопировал и разнес список
завтрашних мероприятий, — доложил Флетч. — Передал
журналистам три специальных пресс-релиза, подготов¬
ленных Нолтингом и Добсоном. Ты их видел. О поло¬114
жении в Центральной Америке, об использовании при¬
родных ресурсов резерваций, об экономике России. Я
также подкинул им неплохую тему для статьи.—	Какую же? — спросил Уолш.Они сидели в его номере на двенадцатом этаже, за
маленьким столиком у торшера.—	Рассказал им, как твой папаша давал тебе кар¬
манные деньги. Они исчезали из его рук, а потом ты
находил их в кармане, башмаке или ушной раковине.
Нормально?—	Нормально, — кивнул Уолш.—	Я хотел как-то сгладить инцидент в школе. Внушал
журналистам, что к тем детям губернатор относился
точно так же, как и к собственному сыну.—	Понятно, — в голосе Уолша звучали нотки нетер¬
пения.—	Помог местной журналистке получить разрешение
провести утро с твоей матерью.—	Через Салли? — уточнил Уолш.—	Совершенно верно.—	Ты столкнулся с ней впервые?—	Да.—	Вот уж сука, так сука.—	Полностью с тобой согласен.—	Флетч, я думаю, завтра тебе тоже надо провести
какое-то время с матерью. Познакомиться с ней поближе.
Понять, что она за человек.—	Конечно, надо.—	Я это устрою.—	У меня постоянно звонит телефон, Уолш. Весь
мир желает знать, кто нацелил губернатора на «Новую
реальность».—	И что ты им отвечаешь?—	Я говорю каждому, что речь в Уинслоу — плод
многолетних раздумий кандидата.—	Это так? — резко спросил Уолш.—	Уолш...—	Так кто все-таки натолкнул его на эту мысль,
Флетч?—	Я что-то сказал. Он спросил. Возможно, мои слова
оказались той затравкой, на которой выкристаллизова¬
лась речь. Утром, в автобусе. Твой отец поинтересовался
моим мнением. Кандидат в президенты. Такое в моей
жизни случилось впервые.—	Тебе это польстило.115
—	Естественно. Разумеется, у меня не было времени
продумать идею до конца.—	Ты не спичрайтер*.—	А что я мог сделать?—	Спичрайтеры несут ответственность за каждое
слово, что слетает с языка кандидата.—	Тем не менее, Уолш, не прошло и двух часов
после нашего разговора, как твой папаша выступил в
Уинслоу с блестящей речью, развив одну-две высказан¬
ных мною идей...—	Он злился на эту бабку из Конгресса. Злился на
прессу, выставившую его чуть ли не растлителем мало¬
летних. Вот он и нанес ответный удар. Мы... наверное, я
слишком уж надавил на него, требуя чего-то существен¬
ного, лишь бы попасть в вечерние выпуски новостей.—	А я полагаю, что речь удалась.—	Еще бы. Ты же попал в творцы истории. На
вопрос: «Почему Кэкстон Уилер не стал президентом
Соединенных Штатов?» — твои правнуки смогут прочи¬
тать в книжке следующий ответ: «Потому что в Уинслоу,
в снегопад, он выступил с неудачной речью, критикуя
христианство и демократию».—	Слушай, Уолш, может, я это делаю подсознатель¬
но, как только оказываюсь рядом с начальством? Любым
начальством. Сразу начинаю закладывать мины. Твой
отец — единственный начальник, который мне понравил¬
ся. Я бы не хотел ставить под угрозу его карьеру.—	Эдипов комплекс. Ты об этом?—	Возможно. Я по натуре бунтарь. Никогда не ладил
с начальством. Ты это знаешь не хуже меня. Ты помнишь
высоту 1918. А я помню, что щедро снабдил весь взвод
марихуаной, дабы, накурившись, мы не смогли участво¬
вать в более ранней операции. Я знал, что нас отправляют
на смерть.—	Ты был прав.—	А тебя чуть не отдали под трибунал.—	Взвод все равно расчихвостили.—	Слушай, Уолш, я репортер. А не пай-мальчик. И
мне чертовски противно говорить этим журналистам, что
мне нравятся их статьи, когда они двух слов связать не
могут.*	Переводчику приходится употреблять английское слово, по¬
скольку аналога в русском языке нет. Спичрайтерами (дословно
«пишущие речи») называют авторов текстов речей, с которыми
выступают кандидаты.116
Уолш зглядывался в темноту, окружающую пятно
света, отбрасываемое торшером.—	Может, мне собрать вещи и ускакать вечерней
лошадью?—	А зачем ты привел ко мне Бетти Гинзберг?—	Чтобы вы поздоровались.Уолш покачал головой.—	Вот что еще, Уолш, — продолжил Флетч. — Дама,
с которой я познакомился задолго до этой предвыборной
кампании, сегодня отказалась поужинать со мной из-за
моей работы. Из-за того, что я — пресс-секретарь. Как
ты борешься с изоляцией, Уолш?—	Флетч, я думаю, что пока о сексе надо забыть.—	Я могу от этого заболеть.—	Болей на здоровье.—	Другая дама предложила мне свое тело в обмен
на интервью с твоей матерью.—	Ты согласился?—	Разумеется, нет.—	Видишь? Ты уже болен.—	Может, мне лучше уехать, Уолш?Уолш уставился на полированную поверхность стола.—	Ты лишь давал отцу монеты. Детей он одаривал
сам. Некоторых детей. Ты лишь поделился с ним своими
мыслями. А речь произносил не ты.Флетч потянулся.—	Может, этим мне и нравится твой отец. У него
тоже мятежная натура. Он ищет истину. И доносит до
людей то, что считает нужным. Кстати, мне позвонил
Джеймс. Он в Айове, на похоронах Вика Роббинса.—	Мерзавец. Он поехал туда в надежде, что Аптон
возьмет его в свою команду.—	Я тоже подумал об этом.—	Сомнений тут быть не может.—	Он долго говорил со мной. Давал советы. Отвечал
на вопросы.—	Небось сказал, что любит отца больше, чем себя.
Готов на все, лишь бы помочь ему. Предложил звонить
в любое время. Я прав?—	Абсолютно.—	Плохо ли ему быть в курсе наших дел? Больше
не говори с ним.—	Но я думаю, что он сказал правду. Двадцать три
года...—	Ничего не значат.117
—	Возможно, но...Уолш махнул рукой, отсекая возражения.—	Он стремился опорочить мою мать. Такое не
прощается. Нельзя заявлять о верности моему отцу,
предвыборной кампании и подкладывать матери такую
свинью.—	Он трактует случившееся иначе.—	Тебе хочется, чтобы Джеймс получил прежнюю
работу? Твою работу?—	Наверное, это невозможно.—	Невозможно. Этот подонок сам вырыл себе яму.
Ошибки бывают и в нашем деле. Ничто человеческое нам
не чуждо. Но, если ты пошел войной на жену кандидата,
в избирательной кампании тебе места нет.—	Уолш, послушай меня.—	Я слушаю.—	Он говорит, что характер твоей матери становится
все хуже. Это начинают замечать люди, журналисты...Уолш покачал головой, показывая, что не согласен с
таким выводом.—	Когда одновременно говорят десять человек, кому-то
приходится кричать.—	Эта сцена в спальне твоего отца...—	Ерунда, мама просто стравила пар. Слишком уж
велико напряжение, — Флетч всматривался в глаза
Уолша. — Разве она причинила хоть какой-то урон?
Люди узнали, что кандидат смотрит фильмы Арчи
Банкера. Это и хорошо. Всем ясно, что ничто челове¬
ческое ему не чуждо.—	Не чуждо, Уолш?—	Естественно.—	Но только Шустрик Грасселли знает, насколько не
чуждо, так?Уолш коротко глянул на Флетча.—	Я вижу, репортеры пристали к тебе с вопросами
об отлучках отца. Мне следовало предупредить тебя.—	Ты знаешь, куда он ездит, Уолш?—	Конечно. В один уединенный дом. Принадлежащий
приятелю. Приезжает туда, ловит рыбу, отдыхает, читает
исторические романы. Вырабатывает политическую стра¬
тегию.—	Откуда тебе это известно?—	Он сам сказал мне. Номер телефона не дает
никому. Звонит нам сам. Регулярно. Мы его не беспо¬118
коим. Он не хочет, чтобы репортеры прознали об
этом. Я его понимаю.—	Кто этот приятель?—	Его сокурсник по юридическому факультету. Ад¬
вокат.Зазвонил телефон.Уолш схватил трубку.—	Слушаю... Уже иду, — он положил трубку, под¬
нялся. — Мать.Флетч остался в кресле.—	Когда ты спишь, Уолш? — спросил он.—	Отосплюсь в Белом Доме, — ответил тот.Глава 21Флетч вышел из лифта на пятом этаже и зашагал к
своему номеру.В коридоре увидел человека. Стоящего спиной к лифту.
Правой рукой человек опирался о стену. Левой держался
за голову.Флетч подошел к нему.—	Билл?Глаза Билла Дикманна застилала пелена. Флетча он
не узнавал. Возможно, даже не догадывался, что к нему
обращаются.—	Билл...Колени Дикманна подогнулись. Флетч не успел под¬
хватить его. Все произошло слишком внезапно. Мгновение
спустя Билл Дикманн лежал на полу без сознания. С его
лица исчезла гримаса боли.В кармане пиджака Дикманна Флетч нашел ключ от
номера 916.Весил Дикманн немало. Но Флетч дотащил его до
служебного лифта.Когда раскрылись двери, перед Флетчем возник Эндрю
Эсти. В пальто со значком «Дейли госпел». В одной руке
Эсти держал чемодан, в другой — портативную пишущую
машинку.—	Я думал, вы покинули нас, мистер Эсти, — войдя
в лифт, Флетч нажал кнопку с цифрой «9».—	Мне приказали вернуться.Эсти как бы и не замечал Дикманна, навалившегося
на спину Флетча.119
—	Я рад, что вы вернулись.—	Я особой радости не испытываю, — сухо ответил
Эсти.—	Но кто-то должен делать эту работу?—	Неужели вы думаете, что мы могли оставить наших
читателей в неведении, когда развернута антиамерикан¬
ская, антихристианская кампания?Лифт остановился. Двери раскрылись.—	Мы на девятом этаже?Эсти кивнул.—	Тогда нам пора, — и, сгибаясь под тяжестью
Дикманна, двинулся к номеру 916.В номере Флетч уложил Дикманна на кровать. Взялся
за телефонную трубку.—	Что вы делаете? — остановил его голос Дикманна.Журналист открыл глаза, озираясь по сторонам, непонимая, как оказался на кровати.—	Звоню доктору Тому.—	Как вы оказались в моем номере?—	Вы отключились, Билл. На пятом этаже. Упали
в обморок.—	Положите трубку на место.Телефонистка на коммутаторе еще не ответила
Флетчу.—	Может, не стоит?—	Положите трубку.Флетч подчинился.—	А теперь убирайтесь отсюда.—	Вы могли бы поблагодарить меня, Билл. Все-таки
я притащил вас сюда на собственном горбу.—	Благодарю.—	Билл, я вам не жена, босс, брат, друг... и так
далее.—	И что?—	Билл, у вас что-то не в порядке с головой. Я уже
дважды видел, как вы пытались отвернуть ее. Возможно,
завтра вам это удастся.—	Вам до этого нет никакого дела, — Билл сел,
опустил ноги на пол, обхватил голову руками.—	Вы мне это уже говорили. Ваше недомогание — не
такой уж секрет, Билл. Доктор Том, конечно, не подарок,
но он не станет с утра звонить вашему редактору, чтобы
доложить о состоянии вашего здоровья. Доктора по-преж¬
нему хранят врачебные тайны, даже доктор Том.Дикманн вроде бы слушал, а потому Флетч продолжил:120
—	Представьте себе, что вы сумели отвернуть голову.
Подумайте, какое это будет отвратительное зрелище. Вы
идете, держите голову в руках на уровне живота. Кровь
хлещет из шеи и пачкает костюм. Что будет с дамами?
Вы хотите, чтобы такое увидела Фенелла Бейкер? Да у
нее со щек облетит вся пудра.—	Уходите, Флетч. Пожалуйста, — Дикманн не от¬
рывал рук от головы. — Беспокойтесь о ком-нибудь еще.
Об Айре Лейпине. У него проблемы посерьезней моих.—	А какие у него проблемы?—	Вот у него и спросите.—	Тут вы правы. Но, Билл, вы только что потеряли
сознание. Оказавшись не на своем этаже. Вы себя не
контролировали, не отдавали отчета, что делаете. Перед
тем, как упасть на пол, вы не узнали меня.—	Ладно, ладно. И что мне теперь прикажете делать?—	Обратитесь к врачу. Избирательная кампания не
стоит вашей жизни, Билл. Надеюсь, вы это понимаете?—	Я в полном порядке.—	В таком же порядке, как и снеговик четвертого
июля.—	Оставьте меня.—	Хорошо. Если вы того желаете, — у двери Флетч
обернулся. — Вы уверены, что я ничем не могу вам
помочь?—	Можете.—	Чем же?—	Скажите, на того ли я поставил кандидата? Кто
выиграет эти чертовы праймери?—	Я не ясновидящий, Билл.—	Тогда пользы от вас для меня нуль.—	Но я могу сказать вам, что это первичные выборы.
Не последние. Гонка только началась. Спокойной ночи,
Билл.Глава 22—	Доброе утро. Благодарю, — сказал Флетч в теле¬
фонную трубку.Когда зазвонил телефон, он решил, что телефонистка
коммутатора хочет напомнить ему, что уже половина
седьмого.121
—	Вижу, вы уже проснулись, — раздался густой голос
кандидата.Флетч взглянул на часы. Шесть двадцать.—	Доброе утро, — повторил он. Сел. Его плечи,
грудь, живот покрывала пленка пота. Батареи жарили
почем зря. А вечером, когда он ложился спать, ему
показалось, что в номере холодно. И он даже взял из
шкафа лишнее одеяло. Теперь-то одеяла не требовались.—	Вы, должно быть, привыкли подниматься рано.—	Правда?—	У меня сложилось такое впечатление.—	О, да, — не стал спорить Флетч. — Есть у меня
такая привычка.—	Голова у вас уже работает?—	Конечно. Загадайте мне загадку. Даже если знаете
ответ.—	Послушайте, Флетч, я только что позвонил Лен¬
сингу Сэйеру. Предложил ему поехать со мной в
больницу.—	В больницу?—	На утро у меня намечен визит в больницу
Фармингдейла.—	Однако. Ну, конечно, сэр.—	Он может взять у меня интервью по пути. Я хочу,
чтобы вы поехали с нами. Чтобы не вызывать кривотол¬
ков. Не могу же я общаться с прессой через вашу голову.—	Я понимаю.—	Мы отъезжаем в половине девятого. За руль сядет
Шустрик.—	Да, сэр.—	Жду вас у входа в отель в половине девятого. Вы
не спите?—	Наоборот. Бодр, как снеговик...—	А что вы делали, когда я позвонил? — в голосе
губернатора звучал смех.Флетч провел рукой по груди.—	Потел.—	Молодец, — похвалил губернатор. — Утренняя за¬
рядка — великое дело. Отожмитесь пару раз за меня. У
меня сразу прибавится здоровья.Флетч босиком прошлепал к двери, открыл ее,
взял пачку газет, оставленную для него кем-то из
добровольцев.Сверху лежал номер «Ньюсбилл». С заголовком на122
первой полосе: «СМЕРТЬ УЧАСТВУЕТ В КАМПАНИИ
УИЛЕРА».Флетч просмотрел статью с многочисленными фото¬
графиями, напечатанную на третьей странице.«Фармингдейл. — Кандидат в президенты и его по¬
мощники отказываются отвечать на вопросы, касаю¬
щиеся двух молодых женщин, убитых в последние
семь дней в тех городах, где находилась команда
Уилера.Вторую из них, Элис Элизабет Шилдз, двадцати
восьми лет, нашли голой и избитой на тротуаре аккурат
под окнами «люкса» на седьмом этаже, в котором
останавливался Уилер.Помощники Уилера не пожелали даже сказать,
что ничего не знают ни об этих женщинах, ни об
убийствах...»Написал статью Майкл Д. Хэнреган.—	Ну, ну, — пробормотал Флетч. — Дамбу прорвало.
Теперь кому-то пора браться за швабру.Глава 23—	Нет, нет, яичницу не буду, — замахал руками
Айра Лейпин. Он и Флетч сидели в кафетерии отеля.—	Мой доктор предупреждает — холестерина в крови
должно быть как можно меньше. И ветчины не надо. Я
забыл, какой вред от ветчины. Но что он есть, можете
не сомневаться. И, разумеется, никакого кофе, — Лейпин
заказал овсянку, гренок без масла и чай. — Чем вот
вреден холестерин? Приводит к образованию маленьких
бляшек, которые так и норовят оторваться от стенки
сосуда и закупорить сердце.—	А я думал, он как-то влияет на сосуды головного
мозга.—	Этого я не заметил. С головой у меня полный
порядок.Флетч заказал бифштекс, яичницу, апельсиновый сок
и кофе.—	Что же творится с нашей молодежью? — пробурчал
Лейпин. — Неужели у вас нет денег, чтобы хоть раз
сходить к доктору и более не объедаться за завтраком?—	Меня больше волнует рост населения Земли.123
—	Это предлагаемый вами способ борьбы с перена¬
селением? Самоубийство за завтраком?—	Не самоубийство, — поправил его Флетч. — Я
лишь хочу не задерживаться на этом свете дольше
отведенного мне срока.Айра покивал.—	Оригинальная точка зрения.—	Каждый должен о чем-то тревожиться.—	Эти доктора вгонят нас в могилу. Все для нас
плохо. Спиртное. Табак. Кофе. Мясо. Даже яйца. Что
может быть безвреднее яйца? Это даже не цыпленок.—	Молоко, сыр, шоколад. Вода. Воздух.—	Они хотят, чтобы мы из материнской утробы
прямиком отправлялись в могилу. Никаких внешних
воздействий. И это называется у них жизнью.—	Тяжелое дело, — Флетч покачал головой. Офици¬
антка принесла чай и кофе. — Сомневаюсь, что нам
удастся приспособиться.—	Все это я услышал от самого болезного врача,
которого только смог найти. Не человек, полутруп.
Толстый, как федеральный бюджет. Дымит, как заводская
труба. Пьет, словно у него не один рот, а добрая дюжина.
Когда он дышит, в груди у него все клокочет. Я-то
думал, что он отнесется ко мне с пониманием. Не будет
давить. Как бы не так. Я услышал от него старую песню:
«Не делайте того, что делаю я. Делайте то, что я вам
говорю». Наверное, придется последовать его советам.
Он-то уже купил себе участок на кладбище. А ему только
тридцать два.Официантка принесла завтрак.—	Как вам нравится избирательная кампания? —
спросил Айра Лейпин пресс-секретаря кандидата.—	Постоянно преподносит сюрпризы.—	Какие же?—	Кэкстон Уилер умнее, чем я думал. Более честный.
Более разумный.—	Ранее вы его не знали?—	Нет.—	Были знакомы с его сыном?—	Да.—	Как вы теперь относитесь к прессе? Теперь вы
видите нас со стороны.—	Тертые калачи. Без труда могут раздуть из мухи
слона. Возьмите, к примеру, вчерашний случай в школе.124
Фокусы с монетами, которые показывал губернатор.
Событие пустяковое, но раструбили на всю страну.Айра кивнул.—	Я сообщил об этом в редакцию. О значимости,
правда, ничего не сказал. Оставил на их усмотрение.—	То есть, редакторов, выпускающего номера...—	Такие-то пустячки зачастую и приобретают реша¬
ющее значение...— Айра посыпал овсянку сахаром, щед¬
ро сдобрил сливками. Положил в чашку три ложки
сахара, добавил сливок. Густо намазал гренок джемом.
Принялся за еду. — Знаете, вы у нас барашек на
закланье. Да, да. Вас бросили на съедение волкам. Мне.
Нам. Вы удивлены? Ешьте бифштекс. Бифштекс на
завтрак. Вы бы вогнали моего доктора в запой. Впрочем,
сделать это не так уж и трудно. Он постоянно балансирует
на грани. Мы на таком этапе предвыборной кампании,
когда на вашем месте им нужен кто-то из молодых.
Которому потом можно дать пинка под зад. Сгодился
бы и Джеймс, но он подустал. И трюки его мы знали
наперечет. Наскучил он нам. Вы молоды и, судя по
разговорам, мыслите неординарно. Так оно и есть. Плюете
на докторов, тревожитесь о перенаселении Земли. С вами
нам скучать не придется. Говорят, вы дали Солову
пузырек с глазными каплями. Это так?—	Нет.—	О вас уже выдумывают истории. Переключают
внимание с губернатора. Когда эти бестолковые, от¬
нимающие столько времени и энергии праймери за¬
кончатся, из вас сделают козла отпущения. Вам при¬
дется отвечать за все ошибки кампании. А потом они
пригласят профессионалов. Вы думаете, я не знаю,
что говорю? — Флетч слушал и ел, а потому не
выразил должного изумления. — Один у них уже на¬
готове. Вы слышали о Грэхеме Кидуэлле? Его уже
взяли консультантом по контактам с прессой. Я готов
поспорить на оставшийся кусок гренка, что Уилер
разговаривал с ним этим утром. Может, даже дважды.
Кидуэлл — хозяин большого вашингтонского кабинета,
совладелец крупной фирмы, специалист по информа¬
ционным проблемам, можно ли желать лучшего пре¬
тендента на пост пресс-секретаря президента Соеди¬
ненных Штатов? Вы думаете, что попадете в Белый
Дом? Неужели вы так наивны? Я видел, как это
делается. «Президентская кампания — крестовый поход
любителей». Где он это взял? Кэкстон Уилер — лю-125
битель. Да он такой же любитель, как проститутка
в Джорджтауне. А его жена — женщина-дракон. Она
может выйти в финал любого соревнования. Даже по
кетчу. В ходе первичных выборов, когда приходится
колесить по захолустным городкам, налет любитель¬
ства приносит определенные дивиденды. Приближает
кампанию к рядовому избирателю. Создает ощущение
народного движения. Привлекает добровольцев, пожер¬
твования. Люди видят поднявшуюся суету, говорят
себе: «А я ведь тоже могу помочь», — откладывают
лопаты или клюшки для гольфа и идут работать на
кандидата. Потом остаются только профессионалы. По¬
скольку необходим образ компетентности. А сейчас,
на проселочных дорогах, вы — главный любитель, —
Айра допил чай. — Я вот подумал, что вам следует
знать об этом.—	Благодарю, — достаточно бодро ответил Флетч. —
Возможно, вы правы.—	Не возможно. Наверняка прав. Поначалу избира¬
тельной кампании нужны идеализм и молодость. Как
только в праймери одержана победа, бразды правления
берет цинизм, а идеализму покупают билет домой. Вы
не возражаете, что вас используют?—	Используют всех. Все зависит от того, для какой
цели.—	Идеализм, — скорчил гримаску Айра Лейпин. —
Идеализм едет домой на автобусе, — он вылил в чашку
последние капли из чайника. — Меня тошнит.—	Вы неважно выглядите.—	Что мне нужно, так это кофе, — он подал знак
официантке. — Наверное, и я должен внести свой вклад
в борьбу с перенаселением, — подошла официантка, и
Айра заказал чашечку кофе. Вновь повернулся к Флет¬
чу. — Вы знаете, мою жену убили.—	Нет. Боже мой. Когда?—	Два года и пять месяцев тому назад. В квартале
от нашей квартиры в Вашингтоне. Грабитель ударил ее
ножом.—	Прямо в сердце?—	Нет. Но от удара она упала и ударилась головой
о каменные ступеньки, у двери дома.Флетч покачал головой.—	Как можно с этим примириться?—	Нельзя. Можно только об этом не думать. От¬
ложить в памяти и никогда не заглядывать в тот126
уголок. — Официантка принесла кофейник, чашку и
блюдце. — Спасибо, — поблагодарил ее Айра. — Вы ме¬
ня убиваете. — Не торопясь, наполнил чашку. — Я
был в Вене с президентом, когда пришла телеграмма.
Я смотрел на клочок бумаги и не мог поверить своим
глазам. Перечитывал раз за разом и убеждал себя,
что это ложь. Я даже не помню, как добрался до
дому. В памяти осталось лишь одно: Марти Нолан
из «Бостон глоб» собрал мне чемодан.—	А дети?—	Давно выросли. Убийство потрясло и их. Могли
ли они подумать, что на их мать бросятся с ножом?—	Этого человека поймали?—	Кто-то видел мужчину, убегающего с кошельком.
Может, в нем было пятьдесят долларов. Больше вряд ли.
Он даже не утащил новую скатерть, которую она купила.
Непонятно зачем. Скатерть у нас была.—	Я не знал. Я вам очень сочувствую.—	Дело не в этом, — Айра провел рукой по под¬
бородку. — Но каждый раз, когда я слышу об оче¬
редном убийстве, а убивают-то женщин, все всплывает
вновь.—	Конечно.—	Послушайте, неужели вы пришли сюда, не зная,
что в коридоре убили женщину?—	О чем вы? — удивился Флетч.—	Вы не слышали? Хорошим же вы были репортером.
Ночью убили горничную. Задушили.—	В этом отеле?—	Да. Ее нашли повара. В четыре утра. В служебном
лифте. Два дня тому назад женщину сбросили с крыши
отеля, в котором мы останавливались. Не знаю, что и
сказать. Мы продолжаем предвыборную кампанию, слов¬
но ничего не происходит... Что с вами? Теперь затошнило
вас? Что случилось с вашим загаром? Вы так побледнели.
Выпейте-ка кофе.—	Не хочу.—	Выпейте, выпейте. У вас такой вид, будто ваше
сердце оторвалось и сейчас выкатится из ваших ботинок.—	Благодарю.—	Пейте, пейте. Я все равно больше не буду. Доктор
говорит, что от кофе я начинаю нервничать.127
Глава 24—	Вы не заболели, Флетч? — Бетси Гинзберг столк¬
нулась с ним в вестибюле, на выходе из кафетерия.—	Нет.—	Вы такой бледный.—	Увидел карикатуру Пола Цера, — и действитель¬
но, Рой Филби показал ему карикатуру, когда они
расплачивались с кассиршей. — Так как вам Уолш?
Теперь, я понимаю, вы с ним знакомы.Майкл Д. Хэнреган прошествовал мимо них в
кафетерий. То ли улыбнулся Флетчу, то ли скорчил
гримасу, подняв руку с тремя растопыренными пальцами.Флетч словно и не заметил его.—	А что вы думаете об Уолше? — задала Бетси
встречный вопрос.—	Хладнокровный парень. Уверенный в себе, компе¬
тентный. Полностью контролирует ситуацию.—	Ну, не знаю, — повела плечами Бетси.—	Значит, он на вас не клюнул, — подвел итог
Флетч. — Но вы подумайте, какая у него сейчас ответ¬
ственная работа.Из лифта появился кандидат. И тут же завладел
всеобщим вниманием. С его лица не сходила улыбка.Люди двинулись к нему, чтобы пожать руку. Неко¬
торые с детьми. Засверкали фотовспышки. Шагая к двери,
кандидат пожимал руки, выслушивал, что ему говорят,
коротко отвечал. Гладил детей по головам. Не выуживал
монетки из их ушей.Флетч пристроился рядом.—	Нам нужно поговорить. Наедине. Поскорее.—	Почему бы и нет. Что случилось?—	Айра Лейпин сказал мне, что убита еще одна
женщина, — прошептал Флетч губернатору в ухо.Перед тем, как выйти на улицу, губернатор повер¬
нулся к швейцару, чтобы поздороваться с ним за руку.Широко улыбаясь, едва слышно процедил сквозь
зубы: «Каждый час в Соединенных Штатах убивают двух
человек, Флетч. Вам это известно?»—	Надо поговорить.—	Поговорим обязательно.1284*
Глава 25—	Я рад, что вы задали этот вопрос, — сидя позади
Шустрика, губернатор подмигнул Флетчу, устроившемуся
рядом с водителем. Ленсинг Сэйер только что задал общий
вопрос о речи «Новая реальность», произнесенной Кэксто¬
ном Уилером в Уинслоу. Сэйер уже включил диктофон,
приготовил ручку и блокнот. — Потому что в короткую
речь трудно вместить все, что хотелось бы сказать.По небу в то утро плыли тяжелые облака. Холодный
ветер пронизывал до костей. Шустрик включил обогре¬
ватель на полную мощность.—	Сенатор Аптон говорит, что вы предлагаете тех¬
нократию.—	Я ничего не предлагаю. Я лишь отмечаю то, что
вижу вокруг.Флетч вспомнил совет Джеймса заткнуть кандидату
рот, если тот собирается сказать что-то значительное.—	И я вижу, — неторопливо, раздумчиво продолжил
губернатор, — что технический прогресс получает от
правительства львиную долю внимания. Современное
оружие. Машины смерти и уничтожения. Вы представ¬
ляете себе, сколько в наши дни стоит один танк?
Самолет-истребитель? Авианосец? Я имею в виду не
только наше правительство. Все правительства. Некото¬
рые государства активно экспортируют оружие. Другие
не менее активно покупают его. Третьи и покупают и
продают. Государства концентрируют технические дости¬
жения в сфере создания вооружений. Улучшают и
улучшают лук и стрелы.Шустрик действительно ездил медленно. По правой
полосе, чуть быстрее скорости пешехода. Пожалуй,
катафалк и тот катил бы быстрее, подумал Флетч.—	В то же время, — и губернатор неспешно излагал
свои мысли, — по Земле распространяется информацион¬
ная система, которая скоро охватит самые дальние уголки.
Система, позволяющая собирать и распространять инфор¬
мацию. Завораживающие дух технические диковинки,
появлением которых мы целиком обязаны частному пред¬
принимательству, особенно индустрии развлечений.Благодаря этим техническим достижениям народы
нашей планеты начали узнавать друг друга, знакомиться
друг с другом, осознавать общность их интересов.5-4186129
И создание единого информационного пространства,
возможно, приведет к изменениям, причем, подчеркну,
изменениям положительным, превосходящим по своей
значимости те, что принесла с собой водородная бомба.Флетч не сразу понял, что они остановились на
красный сигнал светофора. Люди переходили улицу, не
подозревая, что находятся в непосредственной близости
от кандидата в президенты. Они куда-то спешили. На
работу, в магазин. На машину никто и не смотрел. Никто
не знал, о чем говорят в черном седане.—	Правительство лжет, и все сразу узнают об этом.
В какой-то стране подтасовываются результаты выборов,
и весь мир становится тому свидетелем. Государство
начинает войну по дипломатическим или идеологическим
причинам, и все видят раненых и искалеченных.Ленсинг Сэйер уронил руки на колени.—	Я не понимаю, что все это значит.Шустрик снял перчатки и положил их на сиденье
рядом с Флетчем.Автомобиль пополз дальше.—	Я говорю, что надо собирать и распространять
информацию, а не оружие.—	Грейвз заявил, что во вчерашней речи вы опоро¬
чили, среди прочих идеологий, христианство, иудаизм и
демократию.—	Идеи я не порочил. Наоборот, предложил новую.—	Вы сказали, что технический прогресс связывает
мир воедино, объединяет людей с куда большей эффек¬
тивностью, чем любая идеология.—	Разве это не так? По Библии, мы все братья. В
марксизме — товарищи. Но только узнавая друг друга,
мы осознаем, что человечество — единое целое.Ленсинг Сэйер практически ничего не записал.—	Едва ли я ошибусь, если скажу, что большинство
малоприятных событий на нашей Земле произошло лишь
потому, что люди не получили достоверной информации
в нужное время. Хорошо, конечно, во что-то верить.
Можно одобрить войну за правое дело. Можно радостно
голодать за идею. Но начинались бы войны, если бы обе
стороны оперировали одними и теми же фактами? И за
голодом обычно стоят честолюбивые замыслы отдельных
личностей.—	Все дело в толковании фактов, — возразил Ленсинг
Сэйер.—	Факты есть факты. Я не говорю о вере, религии,1305-2
мнениях. Я говорю о фактах. Большинство детей планеты
знает, что Пеле — король футбола, а Мохаммед Али —
знаменитый боксер. Однако те же технические достиже¬
ния не используются для того, чтобы дети изучали
историю своей страны, научились читать и писать. Банк
в Лондоне в любую минуту знает, сколько денег на счету
банка в Нью-Йорке, но подросток в Ливерпуле, которому
только что вышибли пару зубов, понятия не имеет, что
три тысячи лет тому назад греческий философ проана¬
лизировал поведение уличных банд. Руководству Соеди¬
ненных Штатов и России доподлинно известно, где
находятся ядерные ракеты на земле, под землей, в океане.
Однако те же технические средства не используются для
прогноза будущего урожая.—	То есть вы полагаете, что правительства исполь¬
зуют технический прогресс не по назначению.—	Я говорю, что наше руководство отстает от жизни.
Они разрабатывают разрушающую технику, а надо бы —
созидательную. Нам приходится во что-то верить, потому
что у нас нет достоверной информации. Теперь мы имеем
возможность знать все.Ленсинг Сэйер посмотрел на губернатора.—	Но какое отношение имеет все это к президентской
кампании? Можно ли ваши идеи преобразовать в пункты
политической программы?Губернатор отвернулся к окну.—	Ну... мы ведем международные переговоры по
контролю за вооружениями. Они тянутся десятилетиями,
а оружие расползается по Земле, как чума. Перевести
мои наблюдения в плоскость политики...— вновь Флетч
подумал, с какой легкостью появляются и исчезают
пункты предвыборной программы. — Я думаю, нам пора
осознать, на межгосударственном уровне, важность еди¬
ного информационного пространства и договориться о его
использовании. Очевидно, что никто — ни политическая,
ни религиозная, ни финансовая группа — не должен
контролировать его. Вы только представьте себе, —
губернатор улыбнулся Ленсингу Сэйеру. — С помощью
электроники опрос населения целой страны, даже рефе¬
рендум, можно провести в считанные секунды. То есть
люди практически лишатся времени на обдумывание.
Может, следует заключить международное соглашение,
что такой референдум должен носить справочный харак¬
тер, не обязывать правительство действовать в соответ¬
ствии с принятым решением.5*131
Автомобиль преодолевал последний подъем к боль¬
нице.—	Отличная больница. Расположена удобно, связана
с городом хорошей дорогой. Так и должно быть.Ленсинг Сэйер снял очки и протер потный лоб.—	Шустрик отвезет вас в отель, а потом вернется
за мной. У меня сегодня запись на телевидении.—	Так в чем суть вашей программы, губернатор? —
спросил Ленсинг Сэйер. — Перенести основной упор с
бомб на информационные системы?—	Бомбами информацию не донесешь, — ответил
губернатор. — Оглушают, знаете ли.Автомобиль остановился. Губернатор открыл дверцу,
чтобы вылезти из кабины. Сэйер наклонился к нему.—	Губернатор! Могу я написать, что такова ваша
основная цель? Осознание, на международном уровне,
важности единого информационного пространства.Губернатор Кэкстон Уилер вылез из машины, повер¬
нулся к Ленсингу Сэйеру, улыбнулся.—	Должна же президентская кампания иметь какую-
то цель?По пути к главному входу, где его ожидала адми¬
нистрация больницы, Кэкстон Уилер коротко глянул на
Флетча, хохотнул.—	Знаете, сэр, а у меня возникло желание стать
президентом Соединенных Штатов.Глава 26—	Ага! — выражение участливости, утешения сполз¬
ло с лица губернатора, как только он увидел, что в
палате нет никого, кроме Ай-эм Флетчера. Дверь за
губернатором закрылась. — С чем вы попали в больницу?—	Тревога, — ответил Флетч. — Острая.—	Я уверен, что в самое ближайшее время вы
поправитесь и вернетесь домой.Пока губернатор обходил основные отделения боль¬
ницы — родильное, общей хирургии, детское (в отделения
интенсивной терапии и геронтологическое его не пове¬
ли) — Флетч договорился с администратором, что губер¬
натора пригласят в одну из пустых палат. Предлогом
послужило желание губернатора позвонить по телефону.1325-4
—	Так что вас тревожит? — уже более серьезным
тоном спросил губернатор. — Что-то случилось?—	Хэнреган опубликовал статью в «Ньюсбилл», —
Флетч достал из внутреннего кармана пиджака первую
страницу с заголовком и две другие, с текстом. — Я
хочу, чтобы вы посмотрели, как это выглядит на бумаге.Стоя у окна, губернатор просмотрел статью.—	И что? Кто поверит «Ньюсбилл»? Однажды они
написали, что с Дорис у меня второй брак. А первый
раз я женился в университете.—	Боюсь, теперь от Хэнрегана просто так не отде¬
лаешься. Обратите внимание на третий абзац.Губернатор прочел вслух.—	«Помощники Уилера не пожелали даже сказать,
что они ничего не знают ни об этих женщинах, ни об
убийствах...» — он протянул газету Флетчу. — Как мож¬
но что-либо говорить о том, чего не знаешь?—	Плюс ко всему этой ночью в отеле убили женщину.
Горничную. Так сказал мне Айра Лейпин. Между прочим,
вам известно, что жену Лейпина убили?—	И теперь он убивает других женщин?—	Возможно. Кто-то же это делает.Губернатор прошелся по палате, вернулся к окну.—	Вы полагаете, кто-то нацелился на меня?—	Вот об этом я не задумывался.—	Так подумайте. Какова конечная цель этих
убийств? Поставить мою избирательную кампанию на
колени?—	Напряжение, конечно, возрастет...—	Избавиться от меня, поставить перед избирателем
большой знак вопроса, другого мотива я не вижу, —
губернатор пожал плечами. — А может, дело рук како-
го-то параноика? Вам представляется, что убийца едет
вместе с нами?—	Печальное известие, не так ли? Именно поэтому
нас сопровождает Фредерика Эрбатнот, криминальный
репортер «Ньюсуорлд». Она не так падка на сенсации, как
Хэнреган, но теперь ей придется что-то написать.—	Пожалуй, надо попросить Нолтинга подготовить
специальное заявление касательно разгула преступности
в стране. Теперь-то я могу сказать, что убивают везде,
где я появляюсь.—	Губернатор...— Флетч запнулся.— Да?—	Я все понимаю. Вы должны защищать себя.133
Избирательную кампанию. Но ваши заявления не при¬
близят нас к решению главной проблемы.—	А что еще мы можем сделать? До праймери двадня.—	Самое лучшее — выяснить, кто убил этих женщин.—	Но как? Мы постоянно в пути, переезжаем с места
на место. Сколько людей сопровождает нас? Человек
пятьдесят-шестьдесят? Кто пытается подрубить под корень
мою избирательную кампанию? И аккурат в тот момент,
когда я начал входить во вкус. Кто? Аптон? Невероятно.
Грейвз? Он, конечно, известен своими грязными делиш¬
ками, но на такое не пойдет. Иностранный агент? Этот
тип из «Правды»...—	Солов.—	Это его фамилия? Странная личность. Не задал
мне ни одного вопроса. Зачем он здесь? Пресса! Вы сказали,
что Эндрю Эсти уехал вчера вечером, а женщину убили
ночью. Значит, его можно вычеркнуть из списка подо¬
зреваемых.—	Он вернулся. Вернее, ему приказали вернуться. Я
видел его вчера в лифте. Около полуночи. А почему вы
упомянули о нем?—	Он чокнутый. Вы же видели, как он улыбается?
Натянут, как струна на теннисной ракетке. Он из тех, кто
абсолютно уверен в собственной правоте. А те, кто думают,
что абсолютно правы, способны на все, включая убийство.
Какой-нибудь маньяк среди добровольцев? Ли Оллен не
может проверить каждого. Мы путешествуем слишком
быстро, у нас нет необходимых для этого средств. Своей
команде я доверяю полностью. Они все проверены доско¬
нально. За исключением вас. Но вы появились после
убийства в отеле «Харрис». Так что же мне делать? Выйти
к избирателям и сказать: «Друзья мои, я не убийца!» Боюсь,
меня не поймут.—	Что-то сказать придется. И пора уже что-то делать.
Мне понравилась ваша «Новая реальность», но дело в
том, что людей больше волнуют нераскрытые убийства,
сопровождающие предвыборную кампанию.Губернатор указал на страницы «Ньюсбилл», которые
Флетч все еще держал в руке.—	Вы показали эту мерзость Уолшу?—	Когда я позвонил утром, его уже не было в номере.Губернатор посмотрел на часы.—	Через двадцать минут у меня запись в телестудии.
Я упомяну о смерти женщин, скажу, что я в ужасе. Мы134
должны остановить рост насилия. Каждый из нас может
оказаться следующей жертвой. Вечером большой митинг
в Мелвилле. Потом я должен лететь в Нью-Йорк для
участия в программе «Вопросы и ответы». Она пойдет
завтра утром в прямом эфире. И все твердят, что завтра
же утром я должен заглянуть в церковь, поскольку в
Уинслоу обвинил христианство в беспомощности.Какое-то мгновение мужчины молчали. Главная-то
проблема так и оставалась нерешенной.—	Черт, — пробурчал губернатор, — опять пошел
снег.—	Теперь-то вы пригласите агентов ФБР? — спросил
Флетч.—	Нет, — покачал головой губернатор. — И ваша
задача, Флетчер, позаботиться о том, чтобы эти убийства
не отразились на мне. На избирательной кампании. Это
все, что от вас требуется. Кто бы ни убивал женщин,
по любой причине, к борьбе за пост президента это не
должно иметь никакого отношения. Первичные выборы
в этом штате через два дня. Найти убийцу за это время
невозможно. И я не могу допустить, чтобы люди шли
на избирательные участки, думая о том, что убийства
женщин напрямую связаны с моей предвыборной кам¬
панией. Это ясно?—	Да, сэр.—	Тогда нам пора.Флетч распахнул перед губернатором дверь.—	Вы знаете, что президент в два часа дня проводит
пресс-конференцию?—	Да.—	Пресс-конференция в субботу. На него это не
похоже.—	Я думаю, он будет хвалить христианство и
демократию и выльет на меня ушат помоев, — выходя
из палаты, предположил губернатор.Глава 27—	А вот и я, — возвестила Фредди Эрбатнот, воз¬
никнув рядом с Флетчем.Оккупировав телефонную будку в вестибюле отеля,
Флетч пытался найти Уолша Уилера. Номер последнего
не отвечал. Барри Хайнс не знал, где Уолш. Вроде бы135
тот собирался на встречу с Ассоциацией молодых про¬
фессионалов Фармингдейла. Ли Оллен Парк полагал, что
Уолш на агротехнической выставке в пятидесяти милях
от Фармингдейла (Флетч выяснил, что Уолш позавтракал
с молодыми профессионалами, а потом посетил выставку).—	Вы ищете меня, не так ли? — спросила Фредди.—	Как всегда, — Флетч повесил трубку. — Вы уже
собрали вещи?—	Я никогда их не разбираю.—	Я тоже. Но мне надо подняться наверх и покидать
в чемодан то, что я достал из него вечером. Пойдете со
мной?—	Сэр! В ваш номер?—	Да.—	Разумеется, пойду.Джуди Надич вылетела из лифта.—	Эй! — позвал ее Флетч.Она обернулась, по ее щекам катились слезы.—	Что случилось? — спросил Флетч.—	Эта сука! — всхлипнула Джуди.—	Кто?—	Ваша мисс Салливан! — она шагнула к Флетчу. —
И ваша Дорис Уилер!—	Что они сделали?—	Ничего. Вышвырнули меня. Обозвали белкой.Флетч не смог сдержать улыбки.—	Предложили мне написать о выставке цветов! —
вновь слезы. — А до нее еще больше месяца!—	Так проучите их.Джуди постаралась взять себя в руки.—	Как?—	Естественно, на газетной полосе, — Флетч осознал
правоту Джеймса: миссис Дорис Уилер, жене кандидата
в президенты, следовало дать урок светских манер. Его
даже бросило в жар.—	Мне не о чем писать! — взвизгнула Джуди. — Я
даже не видела, как выглядит внутри ее номер.—	Понятно, — вздохнул Флетч.—	А я так надеялась на эту статью, — и Джуди,
опустив голову, двинулась к выходу, писать о цветочных
выставках, склеенных чашках, пожертвованиях, необхо¬
димых на поддержание в чистоте статуй в парках.—	Бедные провинциальные репортеры, — покачала
головой Фредди. — Когда-то я была такой же.Флетч нажал кнопку вызова.136
— Где?—	В Большом Нью-Йорке.—	Большой Нью-Йорк — не провинция. Пусть он и
большой.—	В президентских кампаниях провинциальных жур¬
налисток соблазняют бокалом легкого вина и награждают
поцелуем в щечку, — двери кабины раскрылись, Фредди
вошла в лифт.—	Так, значит, вы живете, — Фредди огляделась. —
Ваш чемодан темно-коричневый. А мой — светло-синий.—	Да. В этом разница между мальчиками и девоч¬
ками, — он прошел в ванную, чтобы взять бритвенные
принадлежности. — Что вам известно о женщине, убитой
этой ночью?—	Мэри Кантор, тридцати четырех лет, вдова, трое
детей. Ее муж служил в морской авиации, штурман.
Погиб три года тому назад в авиакатастрофе.Флетч попытался было представить себе трех сирот,
но отогнал это видение.—	А женщину в Чикаго опознали? Ту, что нашли
задушенной в чулане?—	Жена акушера. Член Лиги женщин-избирателей.
Очень уважаемая дама. Возможно, удостоверение лич¬
ности или автомобильные права были в сумочке, а ее
кто-то утащил.Флетч вернулся в спальню. Фредди уже улеглась на
разобранную постель.—	Не понимаю, что связывает этих женщин. Светская
дама из Чикаго, Элис Элизабет Шилдз, одинокая
поклонница книг, и, наконец, горничная, вдова летчика,
мать троих детей.—	У них есть одна общая черта.—	Какая?—	Все они — женщины.—	Горничную изнасиловали?—	Я еще не говорила с коронером. Но сотрудница
лаборатории уверена, что женщину не изнасиловали.
Но в том, что убийства совершены насильником, со¬
мнений нет.Флетч сворачивал грязные рубашки. Они так быстро
меняли мотели, что он не успевал отдать их в прачечную.—	Что вы имеете в виду?—	Изнасилование — это не просто удовлетворение
сексуальной потребности. Главное здесь — возвыситься137
над женщиной, унизить ее, втоптать в грязь. А секс —
это вторично.—	Это я понимаю, — кивнул Флетч. — Но без фак¬
тического изнасилования нельзя утверждать, что убий¬
ца — мужчина. Вполне возможно, что их отправила на
тот свет сильная женщина.—	Да, да, — отозвалась с кровати Фредди. — Фенел-
ла Бейкер. Сорвала с себя блузку и обратилась в
мускулистую амазонку.—	Как убили последнюю жертву?—	По мнению полиции, задушили мягким шнуром.
Вроде пояса от банного халата.—	Меня тревожит отсутствие сексуального контак¬
та, — Флетч достал из стенного шкафа пиджак, быстро
сложил его и сунул в чемодан. — Сильная женщина...—	Кошмар, — Фредди поднялась, достала из чемода¬
на пиджак, сложила его, как полагается. — В таких
поездках одежду надо беречь.—	Я никогда не ношу этот пиджак.—	Так почему вы возите его с собой?—	Этот пиджак я вожу, — Флетч указал на пиджак,
что лежал на кровати. — А этот — ношу, — имелся в
виду тот, что был у него на плечах.Фредди кончиками пальцев побросала разложенную
на кровати одежду в чемодан.—	Флетч, да у вас тут одно грязное белье.—	Я знаю.—	Надо же как-то выходить из положения.—	Где? Когда?—	Или мы выгоним вас из автобуса прессы. У нас
и так хватает вонючек. Вы обратили внимание, что никто
не сидит рядом с Хэнреганом?—	Я заметил, что он всегда разваливается на два
сиденья.—	От него плохо пахнет.Фредди переложила футляр с бритвенными принад¬
лежностями, чтобы закрыть чемодан.—	Оставьте в покое мое грязное белье!Фредди опустила крышку и посмотрела на нее.—	Может же между мужчиной и женщиной все быть
по-хорошему. Или нет?Флетч наблюдал за ней, не вставая с кресла.—	Как будто вы не знаете, что может, Фредди?—	Я что этот чемодан, Флетчер. Постоянно. Все, что
не влезает, сразу выкидываю.138
—	Но почему? Почему вы должны так жить?Фредди провела рукой по крышке чемодана.—	Почему я Фредерика Эрбатнот? Потому что у
меня был шанс стать ею. И я его не упустила. У кого-то
есть шанс стать любовницей, женой, матерью, — она
опустилась в другое кресло. — Что бы делал мир без
моих блестящих репортажей?—	Хотите, чтобы я заказал кофе?—	Мы его не дождемся...Так же неторопливо Шустрик отвез губернатора
и Флетча на студию. В записанном на пленку ин¬
тервью кандидат сделал упор на разгул преступности,
особо подчеркнув немотивированность многих убийств.
Он даже упомянул убитую ночью горничную. Интер¬
вью с кандидатом намеревались показать в дневном
выпуске новостей...—	Вы видели утреннюю парашу Хэнрегана?—	Конечно.—	Теперь и вы должны что-то написать.—	Уже написала. Обошлась с вами по справедливости.
Убийства имели место в тех городах, где находилась
команда кандидата, но никакой связи с предвыборной
кампанией не выявлено. Полиция даже не уверена, что
все убийства — дело рук одного человека.—	То есть вы намекаете, что происшедшее может
оказаться не более чем совпадением.— Да.—	Вы в это верите?Фредди пожала плечами.—	Если б верила, то не сидела бы здесь. Мне пришлось
отметить, как и Хэнрегану, что кандидат не пожелал
отвечать на вопросы, касающиеся этих убийств.—	Это правда. Ему нечего сказать.—	Правда...— Фредди потянулась, откинула голову
на спинку кресла. — Флетч, а что говорит Уилер по
этому поводу?—	Убийства эти для него что мухи над тарелкой
каши. Он только и делает, что отгоняет их. Он ведет
предвыборную кампанию. И не хочет, чтобы она пре¬
вратилась в полицейское расследование.—	Действительно, в этом случае его шансы упадут
до нуля.—	Он говорит об использовании технических дости¬
жений для сбора и распространения информации, про¬139
изводства продуктов, вообще об улучшении благососто¬
яния народов всей планеты, а ему подбрасывают трупы.—	Кто?—	Может, вы мне и скажете?—	А нет ли другой причины, по которой он избегает
наших вопросов? И расследования убийств?—	Разве крах избирательной кампании недостаточно
уважительная причина?—	Да нет, достаточно.—	Вы намекаете, что его останавливает нечистая
совесть?—	Салли Шилдз нашли на тротуаре под его окнами
на седьмом этаже. И Хэнреган, в отличие от меня, напи¬
сал, что Дорис и Кэкстон Уилер занимали отдельные
«люксы». Дорис — богатая сучка. Мне рассказывали, как
она третирует людей. Так с чего ему ее любить?—	Вы думаете, что кандидат пользуется услугами
других женщин?—	Кто знает?—	Мне кажется, он не стал бы выкидывать их из
окна своего номера.—	Ситуация могла выйти из-под контроля, — про¬
мурлыкала Фредди.—	Есть одна идея...— Флетч помялся.—	Выложите ее мне. Полагаю, я смогу оценить,
далека ли она от истины.—	Тот, кто это делает, подкладывает мину под
избирательную кампанию Кэкстона Уилера. Уничтожает
его как кандидата в президенты.—	И чья это идея?Вновь Флетч замялся.—	Кэкстона Уилера.—	Я так и думала. Даже в разговоре с вами он
старается отвести от себя всякие подозрения. Был он в
своем номере, когда Элис Элизабет Шилдз приземлилась
на тротуар, или нет?Флетч заерзал в кресле.—	С временным раскладом не все чисто. Он говорит,
что, выйдя из машины, не заметил ни толпы на тротуаре,
ни людей, спешащих на улицу из бара, а вот поднявшись
в свой номер услышал полицейские сирены и увидел
мигание маячков.—	Такого быть не может.Флетч промолчал.—	И кто, по мнению Уилера, мог убить этих женщин?140
—	Он упомянул Эндрю Эсти.—	Эсти? — Фредди рассмеялась. — Не думаю, что его
религия разрешает убивать.—	Он сопровождал команду кандидата три недели.
Вчера уехал, вечером вернулся, и тут же новое убийство.
Я столкнулся с ним в лифте поздним вечером. Раздра¬
женным, злым...—	Эсти не допустит, чтобы его изобличили как
убийцу, — улыбнулась Фредди. — Верховный суд может
запретить молитвы в тюрьме.—	Билл Дикманн, — назвал Флетч второго подозре¬
ваемого.—	Как я понимаю, Билл серьезно болен.—	Вчера вечером я нашел его в коридоре на пятом
этаже. Его прихватило в очередной раз. Когда я подошел
к нему, он опирался о стену. Меня он не узнал. Вообще
не соображал, где находится, что делает. А потом потерял
сознание. Я отнес его в номер на девятый этаж. Когда
он очнулся, то не мог понять, каким образом оказался
на собственной кровати.—	А что он делал на пятом этаже?—	Кто знает? Но утром я вспомнил, что стоял между
основным и служебным лифтами. Горничную нашли в
служебном лифте, так?Фредди погрустнела.—	Бедный Билл. У него пятеро детей, — и тут она
рассмеялась. — Вы заметили, как изменилось лицо Фил¬
би, когда тот понял, что пропустил новую речь кандидата?
Словно доктор сказал ему, что придется вырезать весь
желудок.—	Такое трудно переварить.—	А Джо Холл невероятно вспыльчив, — добавила
Фредди. — Я видела, как однажды он вышел из себя.
На процессе в Нэшвилле. Судебный клерк отказался
пропустить его в зал заседаний. Усомнился в подлинности
его документов. Джо обезумел. Набросился на клерка с
кулаками.—	И не говорите мне, что Солов — типичный рус¬
ский. Если он ночи напролет смотрит порнографические
фильмы, можно представить себе, что у него творится
в голове. Возможно, что для него забить женщину до
смерти — достойное завершение телесеанса.—	Бедные русские, — вздохнула Фредди. — Где еще
им посмотреть «клубничку».—	Я думаю, он достойный кандидат в убийцы. И141
вполне укладывается в рамки версии Уилера насчет того,
что кто-то пытается сорвать его предвыборную кампанию.—	А чем занимается Уилер во время своих отлу¬
чек? — неожиданно спросила Фредди.—	Вы упорно переводите разговор на Уилера.—	А вы с тем же упорством уходите от Уилера. И
его команды. Продолжаете напирать на журналистов.
Неужели вы так легко забыли собственное прошлое?—	Я стараюсь говорить с вами откровенно. Я доверяю
вам.—	Особенно теперь, когда знаете, что я — Фредди
Эрбатнот.—	Да. Когда мы оба сошлись на том, что вы —
Фредерика Эрбатнот.—	В команде губернатора тоже полно чокнутых. К
примеру, доктор Том. Мне кажется, он получил свой
диплом у самого Сатаны.—	У него есть недостатки, — признал Флетч.—	А Ли Оллен Парк не пропустит ни одной юбки.
Я с такими сталкивалась. И шофер губернатора...—	Шустрик Грасселли.—	У него тело гориллы, а мозг — тритона. Барри
Хайнс...—	Я вижу, что у нас не команда, а сумасшедший
дом.—	Флетч, дорогой, вот вы кажетесь мне вполне
нормальным.Флетч взглянул на часы. Без двадцати двенадцать.—	Не опоздать бы к автобусу, — он подошел к
кровати, защелкнул замки чемодана. — В час митинг в
торговом центре. А вечером большой митинг в Мелвилле.Фредди осталась в кресле.—	Так где скрывается губернатор во время своих
отлучек?—	Шустрик рассказал мне, что он ездит в безымян¬
ный коттедж у безымянного озера и отсыпается там.—	Отсыпается?—	Несколько суток спит, а в промежутках читает.—	Занятно.—	Не стану утверждать, что я ему поверил.Фредди поднялась.—	Флетч, пусть этот разговор останется между нами.—	Другого и быть не может.Фредди направилась к двери.—	Возможно, мы чего-то не заметили, не увидели,142
не услышали. Вы понимаете... Есть же у нас мисс
Салливан, которая так жестоко обошлась с этой журна¬
листкой из местной газеты. Она очень злобная женщина.Флетч опустил чемодан на пол.—	Я хочу попросить вас еще об одном, Фредди.—	Не обещаю, что выполню вашу просьбу.—	Будьте настороже ради собственного блага. Кто-то
убивает женщин. Вы — женщина.—	Я вам еще этого не доказала.—	Я видел, как вы складывали мой пиджак.—	О!..—	Хотите снова поцеловать меня в нос?—	Вы меня эксплуатируете, — и Фредди поцеловала
его в губы.Тут же Флетчу пришлось оторваться от нее, чтобы
ответить на телефонный звонок.—	Завтра вас ждет то же самое, — хриплый пропитой
мужской голос.—	Могу я узнать, с кем говорю?—	С лучшим репортером «Ныосбилл», мерзавец ты
этакий.—	А, Хэнреган. А я-то думал, что вы уже летите в
Нью-Йорк, получать Пулитцеровскую премию.—	Завтра вас ждет много интересного. Особенно для
тех, кто отказывается говорить со мной насчет убийств.
Я собираюсь опубликовать вопросы, на которые мне не
дали ответа. Где, например, был Кэкстон Уилер, когда
Элис Элизабет Шилдз вышвырнули через окно его
спальни? Где она провела четыре предыдущих ночи?
Почему Барри Хайнса выгнали из университета штата
Айдахо? Расстрелял ли Уолш Уилер группу подростков,
когда служил в армии?—	Не расстреливал.—	Вопросы — пустяк, сынок. Главное — ответы или
их отсутствие.—	Барри Хайнса выгнали из университета, потому
что он не смог осилить химию. Такое случается со
многими.—	Кому какое дело. Вы же ухватили суть?—	Вы делаете успехи, Хэнреган. Если я таки устрою
вам интервью, вы опубликуете ответы? Или опять
что-нибудь выдумаете?—	Тебе придется рискнуть, парень. Если я не смогу
опубликовать то, что напоминает ответы, придется
ограничиться вопросами.143
—	Я все понял. Счастливо, Майкл.Флетч тут же перезвонил Барри Хайнсу и попросил
найти Уолша и передать тому, что он должен выкроить
время для встречи с Майклом Д. Хэнреганом и Фреде¬
рикой Эрбатнот.Глава 28Флетч открыл заднюю дверцу арендованного черного
седана.—	Уолш сказал, что мне следует поехать с вами в
торговый центр.Дорис Уилер дружески кивнула ему.—	Отлично.Он нашел Уолша, без пальто и галстука, на тротуаре
у отеля. Ледяным тоном, цедя слова, Уолш сообщил,
что согласен встретиться с Фредерикой Эрбатнот и
Майклом Д. Хэнреганом, если Флетч полагает, что это
необходимо.—	Мне сесть впереди? — Женщины, Дорис Уилер и
мисс Салливан, занимали практически все заднее сиденье.
Шофера автомобиля Флетч видел впервые.—	Нет, нет, — возразила Дорис Уилер. — Места вам
хватит. Зайдите с другой стороны.Флетч обошел машину, открыл дверцу, сел, потеснив
высокую, коротко стриженную, с большим носом, мисс
Салливан. В итоге она оказалась посередине, и ей
пришлось поставить ноги на возвышение, под которым
проходила труба глушителя. В таком нелепом положении
она напоминала большую собаку, посаженную в малень¬
кую конуру.—	Мы не знакомы, — обратился к ней Флетч. —
Ай-эм Флетчер.Мисс Салливан холодно кивнула:—	Салли.Автобус с командой кандидата отвалил от тротуара.
За ним последовал автобус прессы. Тронулись с места
легковушки добровольцев и микроавтобусы телекомпа¬
ний, формируя караван.—	Пристраивайтесь за вторым автобусом, — скоман¬
довала водителю Дорис Уилер.У выезда на улицу образовалась пробка. Швейцар
отеля пытался остановить проезжающие машины, чтобы144
освободить путь каравану, но водители Фармингдейла
не прониклись почтением к его золотисто-зеленой уни¬
форме, а потому улицу огласили автомобильные гудки:
местные избиратели желали без промедления ехать по
своим делам.Зеленый «мустанг» добровольца и синий пикап
вклинились между арендованным черным седаном и
вторым автобусом. На заднем бампере пикапа белела
наклейка с надписью: «ПОГУДИ ЗА АПТОНА».Водитель нажал на клаксон.—	Перестаньте, — осадила его Дорис Уилер.—	Я слышал, утром вы не поладили с местной
журналисткой, — Флетч повернулся к мисс Салливан.—	Корова, — фыркнула та.—	Она нагрубила вам или что?—	Тупица.—	Я же велела вам пристроиться за вторым автобу¬
сом, — обратилась Дорис к водителю.Автобусы и автомобили остановились на красный
свет. Водитель посмотрел на Дорис Уилер в зеркало
заднего обзора, не пытаясь обогнать зеленый «мустанг»
и синий пикап. Да и стояли машины бампер к бамперу.—	Чем она вас оскорбила? — спросил Флетч.—	Все интервью с миссис Уилер планирую я.—	Ей не требовалось интервью. Она лишь хотела
побыть рядом, понаблюдать, послушать.—	В это утро у нас не было времени для таких, как
она. И в дальнейшем не навязывайте нам своих протеже,
Флетчер. Не лезьте не в свои дела.—	Мои «дела», как вы изволили выразиться, изби¬
рательная кампания в целом. И грести мы должны в
одну сторону.—	Тихо, тихо, — Дорис Уилер похлопала Салли по
коленке. — Мистер Флетчер работает на нас. И мы
рассчитываем на его помощь. Вы же приложите все силы,
чтобы помочь нам, не так ли мистер Флетчер?Даже в этих вроде бы вежливых фразах чувствовались
командные нотки.Зажегся зеленый свет, и караван двинулся дальше.—	Обгоните эти две машины, — взялась за старое
Дорис Уилер.—	Автобусы никуда от нас не денутся, мадам.—	Я сказала, обгоните их!Вновь водитель глянул в зеркало заднего обзора. На
главной улице Фармингдейла седан вывалился из кара¬145
вана на полосу встречного движения. Приближающийся
желтый «кадиллак» взвизгнул тормозами. Сзади в него
врезалась «хонда». Черный седан вернулся в свой ряд
уже впереди пикапа, но за зеленым «мустангом».—	Сумасшедший, — бросила Дорис Уилер. — Обго¬
ните и эту машину.—	При первой возможности, — пообещал водитель.—	Оставьте эти разговоры, — отрезала Дорис
Уилер. — Делайте, что вам говорят!Они миновали центр Фармингдейла, и встречных
машин заметно поубавилось. Водитель вновь выехал на
полосу встречного движения, обошел «мустанг» и вкли¬
нился между ним и автобусом прессы.—	Местных журналистов надо гладить по шерстке, —
продолжил Флетч. — Сегодня Джуди Надич пишет для
«Фармингдейл вьюз». А через три года может стать
обозревателем «Вашингтон пост».—	Через три года она будет стирать ползунки и
готовить обед своему толстому мужу, — возразила Салли.—	Не пойму, о чем вы говорите, — вмешалась Дорис
Уилер.—	О глупой корове, что заявилась к нам этим утром.—	Какой именно?—	Той, что улыбалась. Она думала, что разрешение
Флетчера откроет ей все двери. Показала мне какой-то
листок с нацарапанными на нем словами, — Салли
фыркнула. — Думала, что эти слова что-то да значат.—	Вы послали ее к нам, Флетчер?—	Она могла стать вам другом на всю жизнь. Для
молодой журналистки нечасто выпадает шанс написать
статью о жене кандидата в президенты. Эта статья могла
бы послужить трамплином для ее карьеры.—	Ранее вы участвовали в избирательных кампаниях,
Флетчер? — спросила Дорис Уилер.—	Нет, мадам.—	До сих пор не могу понять, почему Кэкстон
взял вас.—	Чтобы делать ошибки, мадам, — без запинки от¬
ветил Флетч. — Чтобы придать кампании ауру юности
и любительства, — Дорис злобно глянула на него. —
Чтобы меня могли обвинить во всех недоработках и
уволить до первичных выборов в Пенсильвании и
Калифорнии. Чтобы я согрел место для Грэхема Киду-
элла, — теперь и Салли смотрела на него, как на котенка,146
перевернувшего блюдечко с молоком. — Чтобы отправить
меня домой на автобусе.Они выехали на автостраду. Вновь повалил снег.—	И с чего это Уолш решил обратиться к вам? —
добавила Дорис Уилер.—	Я знаю, как управляться с ксероксом.—	Мне известно, что в армии вы оказали моему сыну
важную услугу, — Дорис поправила пальто. — Но, от¬
кровенно говоря, не могу взять в толк, зачем вы
понадобились ему сейчас.Водитель ехал так близко от автобуса прессы, что
стекло постоянно обдавало грязью и песком, вылетавши¬
ми из-под задних колес. Дворники работали с макси¬
мальной скоростью. Всю машину, даже заднее стекло,
забросало грязью.—	Сумасшедший! — заорала на водителя Дорис. —
Сбросьте скорость! Отстаньте от автобуса!—	Не хочу, чтобы кто-то вклинился между нами, —
ответствовал водитель.—	Сумасшедший! И где только Барри нашел такого
водителя?—	В свободное время, когда я не вожу идиотов, я —
пожарник, — пояснил водитель.Глаза Дорис вылезли из орбит.—	Считайте, что вас выгнали с обеих работ.Салли достала из сумочки ручку и блокнот, сделалапометку.В зеркало заднего обзора водитель посмотрел на
Флетча.—	Что ж, — Дорис откинулась на спинку сиденья, —
давайте подумаем, чем же вы можете нам помочь.Флетч постарался показать, что он весь внимание.
Еще со школы он знал, что учителям и лекторам это
всегда по нутру.—	Мой муж, Флетчер, легко поддается чужому влия¬
нию. Он умный, энергичный, кто с этим спорит? Он
постоянно интересуется мнением окружающих. Видите
ли, он всегда сомневается в собственных суждениях.—	Слушает, что говорят советники? — предположил
Флетч.—	Он слушает всех. И особое впечатление производит
на него последняя услышанная идея.—	Чего бы она ни касалась, — ввернула Салли.—	Такой он впечатлительный? — изобразил удивле¬
ние Флетч.147
—	Я знаю его больше тридцати лет.—	С той поры, как умерла Барбара?Дорис уставилась на него, словно он громко пукнул.—	Какая Барбара?—	Неважно.—	Я понимаю, вам льстит внимание губернатора, его
интерес к вашим мыслям.—	Конечно.—	И эту ерунду, я про «Новую реальность», он
почерпнул от вас?—	Не совсем.—	Молодежь считает особым долгом дискредитиро¬
вать устои нашего общества.—	А что в этом плохого?—	Политически — это самоубийство. Как я и сказала
вчера вечером. Разрушить их невозможно. И это един¬
ственная реальность.Водитель сбавил скорость, и разрыв с автобусами
увеличился. Добровольцы не решались обогнать машину,
в которой ехала Дорис Уилер.—	Беда Кэкстона в том, что он не всегда представляет
себе последствия того или иного шага. И зачастую не
знает, к чему приведут его высказывания. Утром я долго
беседовала об этом с Эндрю Эсти.—	Правда?Салли кивнула.—	Рассказала ему о моем дедушке, проповеднике из
Небраски...— Дорис Уилер повторила рассказ о дедушке
и Флетчу. Именно его сын, отец Дорис, нашел место¬
рождение нефти.Флетч перестал слушать. Этому он тоже научился
еще в школе.Микроавтобус «Эн-би-си ти-ви ньюс»* вывалился из
каравана и начал обгонять машину Дорис Уилер.—	Прибавь газу! — крикнула она водителю. — Мы
отстаем от автобусов.Черный седан помчался наперегонки с микроавтобу¬
сом «Эн-би-си».—	Как хорошо, — вздохнул Флетч. — Всегда мечтал
сняться в «Бен Гу ре»**.*	Информационная программа телевещательной компании NBC.** Один из наиболее известных и для своего времени самый
дорогой фильм Голливуда. Российским зрителям он незнаком, а
потому остается лишь предполагать, что возникшая ситуация напом¬
нила Флетчу эпизод из фильма.148
—	Сумасшедший, — отреагировала Дорис Уилер.Микроавтобус «Си-би-эс» держался следом за мик¬
роавтобусом «Эн-би-си». Микроавтобус «Эй-би-си»* начал
обходить машину Дорис Уилер справа. Теперь седан
забрасывали грязью с двух сторон.—	В разговоре с Кэкстоном нужно проявлять осмот¬
рительность, — подвела итог Дорис. — Ваша работа —
оберегать его, даже от себя самого. Избирательная
кампания — не прогулка по летнему саду.Разрыв с автобусами увеличивался и увеличивался.—	А что вы думаете об этих убийствах? — спросил
Флетч.—	Вы имеете в виду женщин? — спросила Дорис
Уилер.—	Вы, стало быть, в курсе.—	Естественно.—	Есть какие-либо предположения на этот счет?Поворот к торговому центру начинался на вершиненебольшого холма. Так как двигался караван с приличной
скоростью, при прохождении поворота могли возникнуть
сложности. Так, собственно, оно и произошло. Зеленый
«мустанг» просто проскочил мимо, и теперь ему пред¬
стояло преодолеть немало миль до ближайшей дорожной
развязки.—	Нет, предположений у нас нет, — ответила До¬
рис. — И не наше это дело. Убийствами должна зани¬
маться полиция.Автобусы уже замерли на автостоянке торгового
центра. Собравшаяся толпа, две или три тысячи че¬
ловек, топтались в мокром снегу, ожидая появления
кандидата.—	А почему нас не сопровождает полиция?—	Чего только не хватает избирательной кампании,
так это полицейского расследования, — ответила Салли.—	Вы не верите в закон и порядок?Салли наградила его презрительным взглядом.Водитель остановил машину на приличном расстоя¬
нии от автобусов. Посреди самой большой лужи. И замер.
Похоже, он не собирался открывать дверцы своим
пассажирам.Дорис открыла дверцу сама.—	Какая грязная машина.* NBC, CBS, ABC — тройка ведущих телевещательных компаний
США.149
—	Не волнуйтесь, — пробормотал водитель. — Боль¬
ше вы ее не увидите.—	Я же сказала, что подам на вас жалобу, — Дорис
Уилер вылезла из кабины.—	Вы можете быть женой президента Соединенных
Штатов, — прокричал вслед водитель, — но в Фарминг-
дейле вы — старая карга!Салли последовала за Дорис Уилер. Флетч вышел с
другой стороны.—	И за вашего мужа я голосовать не буду! — не
унимался водитель. — Нечего ему делать в Белом Доме,
если его жена такая сука.Седан рванул с места, окатив их грязью.—	Мой Бог! — Дорис Уилер посмотрела на заляпан¬
ную юбку. На внушительных размеров лужу, в центре
которой они стояли. На удаляющуюся машину. — Мы
же взяли машину на целый день. Он не может бросить
нас здесь.Флетч наблюдал, как арендованный седан повернул
к автостраде.—	Как видите, может. Что он, собственно, и сделал.Глава 29—	Добрый день, — поздоровался президент Соеди¬
ненных Штатов. — Я хочу сделать короткое заявление.—	Короткое, как же, — обратился к телевизору Фил
Нолтинг. — Стоило ради этого собирать журналистов в
субботу. Спортивным болельщикам это не понравится.Барри Хайнс повернулся к Флетчу.—	Вам звонил некий Олстон Чамберс. Сказал, что
его телефонный номер у вас есть. Дважды звонил Рондолл
Джеймс. Вот с этого номера, — и Барри протянул Флетчу
полоску бумаги.—	О Джеймсе лучше забыть, — пробормотал Уолш.Автобус стоял на площадке отдыха. Даже водительподнялся со своего места, чтобы посмотреть пресс-кон¬
ференцию президента.—	Готов поспорить, он хочет дать наказ на завтраш¬
нюю воскресную проповедь, — вставил Пол Добсон. —
Вперед, с Богом и страной.Кандидат, с царапиной на щеке, сидел на скамье у
боковой стены салона и молча смотрел на экран.150
Митинг в торговом центре не удался. Губернатор
с микрофоном в руке забрался на крышу «форда»
одного из добровольцев. Всякий раз, когда он пытался
что-то сказать, из динамиков доносились какие-то
завывания. Барри Хайнсу и водителю автобуса так и
не удалось устранить неполадки. Тогда губернатор
попытался говорить без микрофона. Но ветер, шум
машин, въезжающих и выезжающих с автостоянки,
рев пролетающих над торговым центром самолетов
скомкали впечатление.Дорис Уилер проигнорировала собравшихся поклон¬
ников кандидата. И прямиком прошествовала в авто¬
бус, в грязной юбке и мокрых туфлях. Салли не
отставала от нее ни на шаг, словно собачка на
коротком поводке.—	Пожалуйста, больше не сажай меня в одну машину
с твоей матерью, — попросил Уолша Флетч.—	Понятно, — кивнул Уолш. — Ох уж эта Салли, —
его адамово яблоко ходило вверх-вниз. — Суровая дама.—	Шофер уехал, высадив их посреди лужи.Уолш оглядел автостоянку.—	Ничего. Кто-нибудь из добровольцев отвезет их в
дом престарелых. Может, оно и к лучшему. Меньше
проблем.Губернатор слез с мокрой крыши «форда». Сунул
микрофон Ли Оллену Парку. Тот передал его доброволь¬
цу, последний Барри Хайнсу.Затем Кэкстон Уилер двинулся в толпу. Ему пожи¬
мали руки, толкали, чуть не сбили с ног. Маленькую
девочку, сидящую на плечах отца, вырвало. Часть
блевотины попала на волосы губернатора. Женщина
зрелых лет попыталась его поцеловать, но дело кончилось
тем, что ногтем разодрала ему щеку. Неожиданно в
толпе началась драка. Флетч видел, как трое мужчин
сшибли четвертого, в кожаной куртке, на землю, щедро
награждая пинками. Еще двое мужчин, постарше возра¬
стом, начали их разнимать. Уолш метнулся к отцу,
схватил за плечи, развернул и буквально затолкал
обратно в автобус.Со стоянки у торгового центра они отъехали раньше
намеченного срока.Когда автобус трогался с места, мужчина в кожаной
куртке уже поднялся, с разбитым в кровь лицом, и
прокричал им вслед что-то неразборчивое.В автобусе Шустрик промыл царапину, продезинфи¬151
цировал ее перекисью водорода. Губернатор широко
улыбался.—	Не так-то просто завоевывать сердца и души
избирателей. Можно найти работенку и полегче.—	Извините, — промямлил Барри Хайнс.—	Это все чертова погода, — успокоил его Уолш.Около двух часов пополудни автобусы и следовавшиеза ними автомобили свернули на площадку отдыха, чтобы
посмотреть выступление президента.В салоне все молчали, пока президент зачитывал
свое заявление.—	Технические достижения, имеющиеся в нашем
распоряжении, особенно в области информатики, пока
не используются на благо народов планеты. Несом¬
ненно, что все нации только выиграют от более
полного применения этих достижений в сфере обра¬
зования и здравоохранения, при обмене научными
данными и культурными программами, для контроля
состояния окружающей среды. Поэтому сегодня я объ¬
являю о создании специального совета Белого Дома,
в состав которого войдут видные представители науки
и культуры, с тем, чтобы они подготовили доклад о
путях более эффективного использования научных до¬
стижений в области информатики, дабы сделать еще
один шаг на пути к миру и всеобщему процвета¬
нию, — президент оторвался от бумажки и оглядел
собравшихся журналистов. — А теперь ваши вопросы,
господа.—	Сукин сын украл твою идею, — прокомментировал
заявление президента Уолш.Кандидат молча смотрел на экран.Большинство вопросов касалось Центральной Амери¬
ки, экономики, Среднего Востока, отношений с Россией.
На вопрос о возможных дебатах с кем-либо из претен¬
дентов на его пост президент ответил: «Пока еще рано
даже думать об этом».С окончанием пресс-конференции Барри Хайнс вы¬
ключил телевизор.—	Сукин сын украл твою идею, — громко повторил
Уолш.—	Это точно, — губернатор оглядел свою команду и
хохотнул. — Зато благодаря этому сукиному сыну на
меня не будет дуться жена.152
Глава 30—	Как дела, господин прокурор? — поднявшись в
номер отеля «Первый» в Мелвилле, Флетч улегся на
кровать и позвонил Олстону Чамберсу. — У меня одна
минута, не более. Должен встретиться в баре с Уолшем
и двумя журналистами на предмет смерти и смерти. И
смерти.—	Как ты, Флетч?—	Кручусь, как белка в колесе.Часы показывали пять вечера. В восемь начинался
митинг на крытом стадионе Мелвилла...С трех до четырех Флетч просидел в радиостудии
города Маккензи, организовавшей «горячую» линию, по
которой кандидат отвечал на вопросы радиослушателей.
Большинство вопросов касались мер социальной защиты
малоимущих, дотаций фермерам, расширения дорожного
строительства. Некоторые обращались с личными про¬
блемами.«Моя жена сейчас работает, денег не хватает, знаете
ли, даже на еду. Это означает, что мои дети приходят
после школы в пустой дом, мы просим соседку присмот¬
реть за ними, но у нее артрит, она еле ходит, мы не
знаем, что делают дети в наше отсутствие. Почему жизнь
теперь не такая, как раньше? Когда я был маленьким,
моя мама всегда была дома...»Не раз упоминалась поднимающаяся волна преступ¬
ности, что дало возможность кандидату упомянуть о
горничной, убитой в отеле, где он провел ночь. Ровно
час губернатор старался честно отвечать на все вопросы,
чего бы они ни касались.Затем малой скоростью Шустрик доставил их из
Маккензи в Мелвилл. Губернатор читал на заднем
сиденье. На переднем Флетч смотрел на приближающи¬
еся, а затем проплывающие мимо знаки ограничения
скорости (55 миль в час). Стрелка спидометра при этом
дрожала у цифры «30».В отеле Флетчу передали кипу записок. Журналисты,
освещающие кампанию, хотели встретиться с ним (Лен-
синг Сэйер, Фенелла Бейкер, Стелла Кирчнер). Просили
позвонить журналисты со всех концов страны (плюс один
из Мехико и один из лондонской «Таймс»). Рондолл
Джеймс из Айовы звонил трижды.153
Флетч отзвонился лишь Олстону Чамберсу.—	Хотел сказать тебе, что нашел ответ на вопрос,
который задавал вчера вечером.—	Какой вопрос?—	Насчет неожиданного отъезда Уолша с военной
базы. После того, как мы три дня просидели на деревьях.—	А что тебя удивило? Он устал. Наелся войной
досыта. Его папашка подергал за какие нужно веревочки.
Я бы сам смотался оттуда при первой возможности. Да
и другие тоже.—	Тут дело другое. Уолш обхамил старшего офицера.—	Подумаешь, событие.—	Я переговорил с капитаном Уолтерсом. Между
прочим, у него оптовый книжный магазин в Денвере.—	Приятный человек. Всегда приносил нам книги. В
любой ситуации сохранял хладнокровие.—	А вот Уолшу в какой-то момент оно изменило.
Он последними словами изругал майора Лесли Хант.—	Не знал, что ее фамилия начинается с буквы «X»*.—	Тем не менее. Ты ее помнишь?—	Мерзкая тварь. Презирала солдат за то, что они
мужчины.—	Помнишь ее любимого конька?—	Конечно. Палатка-столовая должна располагаться
в центре лагеря. Таково требование устава. А снайперов
побоку. То-то они пользовались нашей глупостью.—	Двух парней из роты Кей подстрелили, когда они
шли на завтрак. Одного в ногу, другого в спину.—	Вот этого я не помню.—	Уолтерс говорит, что с этого все и началось. Уолш
накричал на майора на заседании штаба.—	И за это Уолша услали в Штаты? Следовало
наградить увольнительной.—	Не за это. Потом он угрожал ей.—	Отлично.—	Замахнулся прикладом карабина. Произошло все
при свидетелях. Если бы не отец, говорит Уолтерс, Уолш
загремел бы под трибунал.—	Черт, Уолш пережил три или четыре жутких дня.
А эта баба-майор — круглая дура. Сама-то никогда не*	Флетч хочет сказать, что эту женщину-офицера называли не
иначе, как матерным американским словом «cunt» (произносится как
«кант»), означающим женский половой орган.154
была на передовой, а потому хотела, чтобы мы показы¬
вали чудеса героизма на пути в столовую.—	Именно так. Я подумал, что тебе это небезынте¬
ресно.—	Значит, Уолш спустил на нее всех собак. Молодец.—	Уолтерс помнит тебя. Просил рассказать, как ты
поживаешь. Я сказал, что ничего не знаю.—	Уолш — парень не промах. Напугал до смерти эту
сучку и быстренько смотался домой. У его мамочки не
может быть глупых детей.Глава 31—	Я согласился встретиться с вами вопреки собст¬
венным убеждениям.Они сидели за круглым столиком в темном углу бара
в квартале от отеля «Первый». В центре столика стояла
вазочка с орешками. Перед каждым, Уолшем, Флетчем,
Майклом Д. Хэнреганом и Фредерикой Эрбатнот офи¬
циантка поставила по кружке пива. Хэнрегану принесли
и стопку виски.Из музыкального автомата лилась тихая, успокаива¬
ющая мелодия.Хэнреган первым делом приложился к виски.—	Флетч, однако, настоял на этой встрече, вероятно
из-за того дерьма, что вы напечатали этим утром в
«Ньюсбилл», Хэнреган, — продолжал Уолш тихим голо¬
сом. — Вы не провели с нами и нескольких часов, а уже
пишете, что никто не хочет разговаривать с вами по
поводу каких-то убийств, случившихся бог знает где и
когда, — Уолш посмотрел в потолок и покачал голо¬
вой. — Полагаю, что с тем же успехом вы можете
поинтересоваться у нас о кражах со взломом и разбоях,
имевших место в тех городах, где мы побывали. И не
забудьте о прелюбодеяниях. В мотелях этого хватает с
лихвой, — голос его звучал устало. — А повод, по кото¬
рому мы встречаемся, весьма простой. Вы — не полити¬
ческие репортеры. Флетчер говорит мне, что ваша
специализация — преступность. И в общем-то я не
понимаю, почему мы должны возить вас в своем автобусе.
Вы настаивали на встрече, и я согласился. Но пока у
меня есть все основания просить Флетча отказать вам в
аккредитации.155
—	Вы закончили? — поинтересовался Хэнреган.Фредди повернулась к Флетчу.—	Отказ в аккредитации не пойдет вам на пользу.
Да и пребывание в автобусе прессы — не самое радостное
впечатление, которое я испытала в жизни.—	Вот-вот, — покивал Хэнреган. — «Ньюсуорлд»
обеспечит Эрбатнот лимузином с водителем. А я найму
вертолет. Так что не мелите чушь, Уилер.Уолш бросил в рот несколько орешков.—	Через несколько минут Флетч и я должны быть
на совещании у кандидата. Если у вас есть вопросы,
задавайте.Хэнреган отхлебнул из кружки. Его глаза блеснули.—	Как давно вы были знакомы с Элис Элизабет
Шилдз?—	Я ее знать не знал.—	Вы встретились с ней в Чикаго?—	Повторяю, я ее не знал.—	А кто знал? Ваш папаша?—	Мой отец также не был с ней знаком.—	Так почему она упала на тротуар под окном его
спальни?Уолш скорчил гримасу и промолчал.—	Уолш, — вмешалась Фредерика Эрбатнот, — мы
бы продвинулись вперед, если бы получили список лиц,
находившихся в «люксе» вашего отца в тот вечер, когда
убили Элис Элизабет Шилдз.—	Составить такой список невозможно, мисс Эрбат¬
нот. Там были местные журналисты. Я не знаю их
фамилий. Пара координаторов предвыборной кампании,
жителей этого города. Одного зовут Уильям Бурк,
фамилия второго Блэкстоун. Были еще Фенелла Бейкер,
Ленсинг Сэйер, ваша Мэри Райс, — он глянул на
Хэнрегана, — Дикманн, кто-то еще.—	А вы там были? — спросил Хэнреган.—	Да. Приходил и уходил.—	А Солов? — спросил Флетч.—	Не помню.—	Доктор Том? — снова ввязалась Фредди.—	Не помню. Но сомневаюсь. Он избегает контактов
с репортерами.—	В родном городе вашего доктора Роберта Тома
зовут Доктор Хорошее Самочувствие. Он выписывает
больше рецептов, чем любой другой. Как он стал лечащим
врачом вашего отца?156
—	Он сопровождает отца во время избирательной
кампании, не более того.—	Ваш отец постоянно живет на таблетках? —
Хэнреган придвинул к себе пиво Фредди.—	Мой отец принимает таблетки очень редко, — от¬
чеканил Уолш. — Лишь в случае крайней необходимости.—	Тогда почему три-четыре раза в год его увозят,
чтобы прочистить ему голову?—	На этот идиотский вопрос я отвечать не соби¬
раюсь.—	И почему уезжает ваш отец? — спросила Фред¬
ди. — Он же действительно неожиданно исчезает на
несколько дней.—	Он исчезает, но не «неожиданно». Использует
паузы в своем графике, когда они возникают. Ловит
рыбу. Читает книги по истории. Даже Кэкстон Уилер
нуждается в отдыхе. За последний календарный год мой
отец отсутствовал на работе ровно пятнадцать дней. Если
хотите, можете раздуть из этого сенсацию.—	А куда, собственно, он ездит? — поинтересовался
Хэнреган.—	Вам до этого нет дела.—	Но он всегда уезжает один, — уточнила Фредди.—	Нет. Его всегда сопровождает сотрудник.—	Шустрик Грасселли, — фыркнул Хэнреган. —
Сундук на колесах.—	Сундук с компьютером внутри, — добавил Флетч.—	Опять же, часть вопросов снялась бы сама собой, —
продолжила Фредди, — если бы мы знали, что делал ваш
отец в тот вечер, когда умерла Элис Элизабет Шилдз.
Когда, только точно, до минут, он вернулся в отель,
когда поднялся в номер... и так далее.—	Я сомневаюсь, чтобы он хоть что-то помнил, —
покачал головой Уолш. — Наша страна лежит в четырех
временных поясах. По ходу кампании мы мотаемся из
одного пояса в другой. Живя в таком ритме, поневоле
теряешь чувство времени. Я имею в виду точное время.—	А вот вы, по-моему, его не потеряли, Уолш.—	Заткнись, женщина, — Хэнреган допил пиво Фред¬
ди. — Не думай, что ты стала настоящей журналисткой
лишь потому, что «Ньюсуорлд» позволил тебе звонить
в редакцию.Фредди улыбнулась Флетчу.—	Эта телка в Чикаго. Жена гинеколога...Фредди хихикнула.157
—	Элейн Рамси. Жена акушера. Интересуетесь био¬
графическими данными, Майкл? Или мне самой позво¬
нить в «Ныосбилл»?—	Вы и ваш отец оба знали ее.—	Едва ли, — возразил Уолш.—	Вы разговаривали с ней на приеме в отеле
«Харрис», — Хэнреган взялся за кружку Флетча. — И
ваш отец тоже.—	Хэнреган, мы разговариваем с десятками людей.
И десятки людей разговаривают с нами. В политической
кампании иначе не бывает.—	А потом некоторые из них оказываются в морге, —
Хэнреган поднес кружку Флетча ко рту.—	Ясно, — подала голос Фредди. — Из ваших слов
следует, что ни вы, ни ваш отец не знали миссис Рамси.—	За отца я ничего сказать не могу. Но полагаю,
что он ее не знал. Да и как они могли познакомиться?
Я ее не знал.—	Вы не можете говорить за вашего отца? — вски¬
нулся Хэнреган. — Так почему вы не привели старика
сюда, чтобы я задал ему этот вопрос? Доктор Том по
такому случаю мог бы вколоть ему что-нибудь тонизи¬
рующее.Уолш посмотрел на часы.—	Может, вы ответите на вопросы о прошлой ночи? —
продолжил Хэнреган. — Тут память вас не подведет?—	Какие вопросы? — полюбопытствовал Уолш.—	Коронер определил, что смерть Мэри Кантор,
горничной отеля, наступила между одиннадцатью вечера
и половиной третьего утра. В полночь вас в номере не
было.—	А вы были? — Уолш набычился. — Я вас предуп¬
реждал, Хэнреган. Не лезьте ни в мой номер, ни в
номера моих родителей.—	Так где вы были? — гнул свое Хэнреган.—	После приезда мы с Флетчем провели короткое
совещание в моем номере. Примерно в половине двенад¬
цатого, так, Флетч? Потом я пошел в «люкс» матери.
Нам надо было кое-что обсудить. Вернулся к себе,
поработал с документами.—	На три с половиной часа это не растянешь.Уолш пожал плечами.—	Больше мне сказать нечего.—	Вы можете сказать, что делали в тот момент,
когда Элис Элизабет Шилдз целовалась с тротуаром?158
—	Не помню. Кажется, был в баре. А до того — в
своем номере.—	Звонили по телефону?—	Возможно.—	Телефонистка коммутатора отеля говорит, что ваш
номер не отвечал с восьми вечера.—	Если я работаю, то, бывает, не снимаю трубку.
Ко мне заходил Барри Хайнс. С Филом Нолтингом мы
пытались выработать позицию кандидата по Южной
Африке. В бар я спустился, дожидаясь Флетча. Звонки-то
в основном были насчет Рондолла Джеймса, от его
приятелей-журналистов, поэтому я и не брал трубку.
Извините, но железное алиби я вам предоставить не
могу.—	Уилер, когда вы служили в морской пехоте, вас
едва не отдали под трибунал.Лицо Уолша закаменело.—	Что вы имеете в виду?—	Вы отказались повести свой взвод в разведку.
Взвод, который отправили вместо вашего, погиб до
последнего человека.—	Он не отказывался, — вставил Флетч. — Мы так
накурились марихуаны, что не могли пошевелиться. Все
до единого. За исключением лейтенанта.—	Вы стреляете наугад, Хэнреган, — Уолш посмотрел
на репортера. — Меня не отдавали под трибунал.—	Не отдавали. Ваш папаша этого не допустил.—	Мой отец не имел никакого отношения к моей
военной службе.—	Однако он помог вам поскорее вернуться в Штаты.—	Меня перевели в Вашингтон, — признал Уолш. —
Возможно, не без участия отца. В колледже я изучал
статистику. Вот меня и направили в бюро статистики
Министерства обороны, где я и служил до демобилизации.
Можете написать об этом что хотите.—	Всего два месяца?—	Да. Мой отец хотел знать, насколько объективны,
с точки зрения молодого офицера, только что вернув¬
шегося с поля боя, статистические данные, публикуемые
Пентагоном.—	Чушь, — пробурчал Хэнреган.—	А раз мы затронули статистику, позвольте мне
сказать следующее, — Уолш наклонился вперед, оперся
локтями о стол. — За год убивают больше двадцати
тысяч американцев. Каждый год преступления так или159
иначе затрагивают более тридцати процентов амери¬
канских семей. В этом интервью я не буду приводить
социологические причины появления таких цифр, не
буду касаться того, как администрация Кэкстона Уи¬
лера планирует снизить эти цифры. Я не буду ос¬
корблять длинными выкладками слух мисс Эрбатнот.
Но вам я скажу, что, по статистике, преступления
случаются везде, где бы мы ни оказались. И для
этого не обязательно быть кандидатом в президенты.
Это все, что я могу сказать криминальным репорте¬
рам. Лично я ничего не знаю об этих убийствах. И
мой отец тоже. Если вы думаете, что они каким-то
образом связаны с предвыборной кампанией, я советую
приглядеться к вашим коллегам-журналистам. Я же
полагаю, что это обыденное явление современной аме¬
риканской действительности.—	Женщин не убивают там, где появляется команда
Аптона, — резонно заметил Хэнреган. — И нас не посла¬
ли освещать избирательную кампанию Грейвза.—	Будем считать, что им повезло. Будьте осмотри¬
тельнее с тем, что пишете. У нас политическая кампания,
а не новогодний парад.Флетч поднялся вслед за Уолшем. Пиво осталось
лишь в кружке последнего.—	Эй, Уилер, — крикнул вслед им Хэнреган. — Как
вышло, что вы ни разу не женились?У двери Флетч обернулся. За столом остался один
Хэнреган. Кружка Уолша уже стояла перед ним. Хэнреган
ухмылялся.По дороге к отелю Фредди держалась от них на
почтительном расстоянии.—	Грязный, вонючий, наглый мерзавец, — Уолш
улыбнулся. — Как ты думаешь, я сильно ему помог?—	Конечно. Теперь ему многого уже не напечатать.Глава 32—	Небольшое изменение в планах, — объявил кан¬
дидат своей команде. — Я решил, что миссис Уилер,
которая вместе со мной будет сегодня на трибуне, скажет
несколько слов, — все лица остались бесстрастными. —
Она выступит прямо передо мной. Скажет то, что хочет
сказать, а затем представит меня. Уолш, позаботься о1605*
том, чтобы ведущий митинга, кто бы он ни был, объявил
о выступлении твоей матери, а не моем.Уолш наклонился вперед.—	Конгрессмен хочет представить тебя, папа. А не
мать. Для него это важно.—	Придется ему представлять твою мать. Кто еще
будет на трибуне?—	Мэр Мелвилла, судья...—	Мне передали их «объективки»?Уолш протянул отцу несколько листков.Совещание проходило в гостиной «люкса» кандидата.Флетч чувствовал себя как дома: третий по счету отель,
а комната точь-в-точь, как две предыдущие. Стандарти¬
зация правила в Америке бал.—	Барри? — губернатор просматривал листки. — Те¬
бе есть что сказать?—	Да, сэр. Наш рейтинг упал на четыре пункта в
опросах Харриса и на три — у Гэллапа.Губернатор поднял голову, на его лице отразилось
удивление.—	А я думал, что дела у нас идут на лад.—	На сегодняшний день Аптон опережает нас на
восемь пунктов, а Грейвз отстает на четыре.Губернатор провел пальцем по царапине на щеке.—	Аптон! — воскликнул Ли Оллен Парк. — Он даже
не приезжал сюда! Был в Пенсильвании и Айове.—	Должно быть, разлука согрела сердца избирате¬
лей, — предположил Фил Нолтинг.—	Плохо дело, — покачал головой губернатор. — На¬
верное, кое-что из сказанного мной в Уинслоу нанесло
кампании...—	Урон, — докончил фразу Пол Добсон.—	Дорис была права.—	Мы все были правы, — поправил его Добсон.—	Может, всему виной зеленый костюм Уолша, —
вставил Ли Оллен Парк. — Глядя на него, избиратели
думают, что у нас «крестовый поход любителей».—	Вернее, президент утащил в клювике твою главную
мысль, — добавил Уолш.—	Не совсем. Оригинальной его реакцию не назовешь.
Образовать специальный совет — это в его духе. Пол и
Фил, я хочу, чтобы вы подготовили мне первоклассную
речь. В понедельник я выступлю с ней. Я получу время
на телевидении?6-4186161
—	Да, — кивнул Барри. — Договор подписан, деньги
уплачены.—	Это будет моя основная речь. Стержень ее —
международные переговоры, в том числе со странами
третьего мира о заключении всеобъемлющих соглашений
по разработке и контролю новых технических решений
по передаче, приему и распространению информации, —
говорил губернатор медленно. Нолтинг записывал все
слово в слово. — Моя цель — не контроль технических
достижений, но принятие международного договора,
согласно которому никто — ни нация, ни политическая
партия, ни какая-то другая группа — не сможет контро¬
лировать значительную часть единого информационного
пространства.—	Слишком уж наукообразно, — засомневался До¬
бсон.Губернатор зыркнул на него.—	Вот и поработайте, чтобы моя мысль стала до¬
ступной рядовому избирателю.—	Можем ли мы использовать такие фразы, как
«укрепление мира» или «процветание всех народов»? —
спросил Нолтинг.—	Звучит неплохо, — холодно ответил губернатор. —
Но хорошо бы использовать и тройку-другую моих слов.—	Папа, утром ты выступаешь в нью-йоркской
передаче «Вопросы и ответы». Она транслируется на всю
страну. Если ты хочешь выйти с новой инициативой,
почему не сделать это завтра утром? Зачем ждать митинга
в столице штата перед самыми выборами?—	Может, ты и прав, — губернатор задумался. —
Обычно главный козырь берегут до последнего. У
«Вопросов и ответов» хорошая аудитория.—	Для подобных заявлений, — добавил Добсон.—	Так скажите им все, — предложил Флетч.—	Нет, — губернатор покачал головой. — Телезрите¬
лям я скажу, что тема не исчерпана, что Аптон, Грейвз
и президент недостаточно точно истолковали мои слова,
а потому все необходимые разъяснения я дам в поне¬
дельник, на вечернем митинге.Барри Хайнс кивнул.—	Это их заинтригует.—	Кстати, о распорядке завтрашнего дня, — Уолш
повернулся к отцу. — «Вопросы и ответы» выходят в
эфир в одиннадцать утра. В девять ты посетишь службу
в церкви на Тридцать шестой улице. Пока ты и Флетч1626-2
сидели в радиостудии, мы с Барри связались с нью-йор¬
кскими газетами. Репортеры и фотографы встретят тебя
у церкви. Между прочим, Флетч, тебе туда лучше не
ходить.—	Ты не хочешь, чтобы я шел в церковь?—	Когда кандидат в президенты посещает церковь,
пресс-секретарю делать там нечего. Ты понял?—	Мне велено не ходить в церковь.—	Когда я лягу спать? — спросил губернатор.—	Самолет взлетит из аэропорта Мелвилла в поло¬
вине первого ночи, — ответил Уолш. — В половине треть¬
его ты будешь спать.—	Кто полетит со мной?—	Флетч, Барри и Шустрик.—	И Боб.—	И доктор Том, — подтвердил Уолш.—	Значит, вы без опаски сможете пить нью-йоркскую
воду, — заметил Пол Добсон.Уолш повернулся к Добсону. Он по-прежнему был без
галстука, а потому Флетч видел, как напряжена его шея.—	Обратно мы ждем тебя в четыре, максимум в
половине пятого. В аэропорту столицы штата постараемся
организовать встречу, но в воскресенье собрать много
народу не удастся. Очередной тур Эн-эф-эл*.—	Тот, кто хочет стать президентом, всегда стоит
вторым за футболом, — прокомментировал губернатор.
Оглядел свою команду. — Что-нибудь еще?—	Флетч, сейчас пойдем ко мне. Я хочу дать тебе
последние газетные вырезки. Пора знакомиться с жур¬
налистами Висконсина.—	Это точно. Но есть еще один вопрос, который
хотелось бы обсудить.Присутствующие, как один, заерзали на стульях.—	Прошлой ночью в отеле, где мы останавливались,
убили горничную. Мэри Кантор, вдову военного летчика.
В отеле, где мы провели позапрошлую ночь, убили
другую женщину, Элис Элизабет Шилдз, продавщицу
книжного магазина.—	Чего только не бывает, — бросил Уолш.—	И еще одну женщину, Элейн Рамси, жену аку¬
шера, нашли мертвой в чулане отеля «Харрис» в Чикаго
после того, как мы уехали оттуда.*	НФЛ — Национальная футбольная лига.6*163
—	Как вы думаете, нью-йоркский «Космос» победит
в этом году? — спросил Барри Хайнс.—	Я видел сегодняшний номер «Ньюсбилл», — подал
голос Фил Нолтинг. — И, по моему разумению, вы
должны были приложить все силы, чтобы не допустить
появления этой статьи до вторника, когда пройдут
праймери.—	Возможно. Но пресс-секретарь я неопытный, так
что чудес от меня ждать не приходится.—	Ваши симпатии по-прежнему на стороне прессы, —
присоединился к своему коллеге Добсон. — Суть инфор¬
мации вам не важна. Инстинктивно вы стремитесь
донести ее читателю. И чем больше в ней грязи, тем
лучше.—	Достаточно, — вмешался в перепалку губерна¬
тор. — Проблема налицо. Кто-то убивает женщин. Впол¬
не возможно, что делается это с одной целью — поставить
крест на моей избирательной кампании.—	Кто же пойдет на такое? — спросил Ли Оллен
Парк.—	Это ерунда, — покачал головой Уолш. — Воз¬
можно, у Симона Аптона есть здесь свой человек,
но он не станет убивать женщин, чтобы попасть в
Белый Дом.—	Разумеется, нет, — согласился губернатор. — Но,
приняв за аксиому, что кто-то это делает, тут же
задаешься вопросом, а зачем?—	Наверняка какой-нибудь псих, — предположил Ли
Оллен Парк.—	Вы кого-нибудь подозреваете, Флетч? — спросил
Барри Хайнс.—	Многих.—	Это Солов, — уверенно заявил Барри. — Вам сле¬
довало взглянуть на его счет за телефон.—	Почему?—	Он никому не звонит. Должно быть, он отправляет
свои статьи в «Правду» голубиной почтой.—	Да, это важная улика.—	А может, он пользуется бутылками из-под вод¬
ки? — выдвинул свою версию Парк. — Бросает их в
Атлантический океан, а течения доносят их до России.—	Есть у тебя какие-то предложения, Флетч? —
спросил Уолш.Флетч подождал, пока на нем скрестятся все взгляды.—	Было бы неплохо, если б каждый из присутству¬1646-4
ющих провел со мной несколько минут и убедительно
доказал, что у него есть железное алиби на то время,
когда произошло хотя бы одно убийство.—	Черт, — вырвалось у Уолша.—	Я бы этого не делал, — покачал головой Добсон.—	Только так я смогу воспрепятствовать появлению
в газетах материалов, бросающих тень на избирательную
кампанию.Губернатор поднялся.—	Пора одеваться. Уже семь двадцать. Мои часы не
спешат?—	Флетч, — обратился к нему Фил Нолтинг, — ста¬
раясь защитить нас, вы тем самым создаете впечатление,
что у нас есть причины отводить от себя подозрения.—	Я думаю, что есть.Вслед за губернатором встали и остальные.—	Похоже, ты потерял слушателей, Флетч, — заме¬
тил Уолш.Флетч встал.—	Так что же мне делать? Это же бомба с часовым
механизмом, и часы уже пущены.—	Прикройте ее собственным телом, — посоветовал
Добсон, выходя из гостиной.—	Подождите.—	Флетчер, ну сколько можно изображать детекти-
ва-любителя? — осадил его губернатор.—	Пойдем, Флетч, — Уолш ждал его у двери. — По
пути в мой номер я куплю тебе сборник «Лучшие
детективы года».—	Полагаю, больше упоминать об этом не стоит, —
Флетч сел в кресло.—	Согласен.Уолш снял грязную рубашку, достал из чемодана
чистую.—	Все равно что пытаться потушить пожар в цирке.—	Нет, — покачал головой Уолш, — больше это по¬
хоже на попытку пробить засор в одном из туалетов
цирка.—	Местная полиция зачарована кандидатом. Ста¬
рается защитить его от любой опасности, а потому
ей не до расследования. Журналисты, специализиру¬
ющиеся на политике, не опускаются до того, чтобы
пересчитать убийства и сказать себе: «Э-э, да об этом
стоит написать».—	Писать тут не о чем, — Уолш достал из чемодана165
костюм, критически оглядел его, прогладил рукой,
расстегнул брюки. — Вырезки на столе, — он указал на
столик, где стояли его бриф-кейсы.—	Почему ты меняешь выглаженный костюм на
мятый?—	У меня только один галстук, подходящий к
этому костюму. Наверное, оставил его в какой-то
машине. Там две статьи Фенеллы Бейкер, которые
наверняка тебе не понравятся. Одна критикует нас
за оборонные расходы. Во второй отмечается неопре¬
деленность нашей позиции по мерам социального обес¬
печения. Она, конечно, права.Флетч подошел к столику, взял кипу вырезок.—	Между прочим, — Уолш уже завязывал галстук, —
остерегайся Ленсинга Сэйера. Самый умный, самый
проницательный журналист из тех, что сопровождает
нас. И я рад, что он с нами. Но, к сожалению, он в
постоянном контакте с сенатором Симоном Аптоном.
Способен на все.—	Умный теленок двух маток сосет, — пробормотал
Флетч.—	Пора трогаться, — Уолш надел черный пиджак. —
Мы с Барри сами хотим проверить звуковую систему.
Чтобы не получилось, как у торгового центра.—	Да, повторения не хотелось бы, — кивнул Флетч.—	Ты можешь не торопиться. Поужинай. Отец
выступит не раньше половины десятого.Глава 33—	Ай-эм? Это Джеймс...Вернувшись к себе, Флетч нашел на столе вазу с
дюжиной красных гвоздик. И записку:«Флетчер. Рада, что вы с нами. Дорис Уилер».Ожидая заказанный сэндвич, он отзвонился всем,
кроме Рондолла Джеймса.Когда принесли ужин, Флетч принял душ, сел на
кровать и принялся за еду, одновременно проглядывая
газетные вырезки.На телефонные звонки он старался не обращать
внимания, но в конце концов не выдержал и снял
трубку.—	Извините, что жую.166
—	Вы должны что-то делать. Немедленно.—	Я должен поститься*?—	Днем мне позвонил репортер, освещающий из¬
бирательную кампанию. Рассказал мне об этих убий¬
ствах. Почему вы ничего мне не сказали? Убили уже
трех женщин.—	Кто вам звонил?—	Эрбатнот.—	Понятно. Вы все еще в Айове?—	Да.—	И что вы ей ответили?—	Сказал, что для меня это новость.—	Неужели?—	Ай-эм, я знаю, кто убийца. Как, впрочем, и
Кэкстон.Флетч отодвинул пустую тарелку из-под сэндвича.—	Вы говорили насчет этого с Кэкстоном?—	Не раз.—	Что он сказал?—	Может, лучше вы поделитесь тем, что вам изве¬
стно, Джеймс?—	Не понимаю я Кэкстона. Почему он ничего не
предпринимает?—	Джеймс.—	Эдвард Грасселли.—	Старина Шустрик?—	В этом нет никакого сомнения.—	Почему Шустрик?—	Вы не знаете, кто он такой? Все уже забыли.В досье Шустрика лежали лишь фотография и листок
с датой рождения и теперешним адресом.—	Так кто такой Шустрик Грасселли?—	Убийца. Осужденный убийца. Забил человека до
смерти. Кулаками. Профессиональный боксер. Его кула¬
ки — смертоносное оружие. Отсидел за это в тюрьме...
почти пятнадцать лет.—	О чем вы говорите?—	Как-то вечером один парень прогуливался с соба¬
кой. Большой собакой. Шустрик Грасселли шел мимо.
Когда он поравнялся с собакой, та его тяпнула. За ногу.
Шустрик поднял крик, пообещал парню, что заявит в
полицию, потребовал, чтобы тот назвал свою фамилию.*	Слово «fast» имеет два значения: немедленно и поститься. Флетч
намеренно делает вид, что не понимает, о чем речь.167
Так этот парень спустил на него собаку. Грасселли
прибил пса. Как, не знаю, но размозжил ему голову то
ли о стену, то ли об асфальт. А потом принялся за
хозяина. И убил голыми руками. На глазах полудюжины
свидетелей.—	О Господи, Джеймс.—	Собака уже не представляла никакой опасности.
Человека не убивают после того, как инцидент исчерпан.
Это уже не самооборона.—	Старина Шустрик пошел на такое?—	Умышленное убийство.—	Почему же губернатор помиловал его?—	Большая итальянская семья развернула шумную
кампанию в его защиту. Того же мнения придерживалась
и боксерская ассоциация, включая тренерский совет.
Грасселли примерно вел себя в тюрьме. Однажды спас
старика, который подавился пищей, но такое всегда
можно подстроить.—	Губернатор знал его прежде?—	Нет. После освобождения Грасселли с матерью
пошли в особняк губернатора, чтобы поблагодарить его.
Кэкстон предложил взять его на работу.—	Тут совсем другие убийства, Джеймс. Одно дело,
убить на улице в приступе ярости. И совсем иное —
убийства женщин.—	И там, и тут убивали кулаками. На такое способны
очень немногие. Давайте посмотрим на происшедшее
несколько под иным углом. Из города в город переезжает
сорок-пятьдесят человек, оставляя за собой шлейф
убийств. Мы знаем, что один из этой компании уже
совершал нечто похожее. Пусть и давно, но забил
мужчину до смерти. Какова вероятность того, что и
убийства женщин — его работа?—	Немалая.—	Это Шустрик, будьте уверены.—	Мне показалось, что губернатор говорил со мной
предельно откровенно. Почему же он не упомянул о
прошлом Шустрика?—	Потому что знает, что Шустрик виновен. Скажите
мне, губернатор ратует за активный поиск убийцы?—	Глупость какая-то. Скрывая вину Шустрика,
губернатор становится соучастником преступления. Я
в это не верю.—	Подумайте как следует, дружище. Подумайте о
том, что может знать о губернаторе Шустрик.168
—	Например?—	О Боже! Да ему известно все! Шустрик — его
шофер, камердинер, телохранитель. Всегда находится
рядом. Сопровождает Кэкстона во всех поездках, даже
когда тот исчезает на несколько дней кряду. Выпивка.
Бабы. Бог знает что еще.—	Вы верите, что он пьет и шляется по бабам?—	Послушайте, я знаю Кэкстона больше двадцати
лет. Он не святой, а мужчина. Энергия так и прет из
него. Вы это заметили, не так ли? А спать с Дорис все
равно что с бульдозером.—	Шустрик рассказывал мне об этих поездках.—	Конечно, рассказывал. Небось говорил, что они
ездят в горы молиться.—	Почти.—	Если поездки такие безобидные, то зачем держать
их в секрете? Почему они окружены покровом тайны,
проникнуть сквозь который мечтали все журналисты
штата, а теперь, наверное, и всей страны?—	Ладно. Итак, губернатор знает, что убийца —
Шустрик, но боится, что тот выложит всю правду, если
он укажет на него пальцем?— Да.—	Может, Шустрик не заговорит.—	Пусть так, хотя я в этом очень сомневаюсь, но
подумайте, что скажут об умении губернатора разби¬
раться в людях? Взять телохранителем парня, который
по ночам убивает женщин. А кого же он возьмет на
должность государственного секретаря, спросят избира¬
тели. Гиммлера?—	Джеймс, я не знаю, что предпринять. Все уехали
на митинг.—	Остановите Грасселли. Как, не знаю, но вы должны
что-то сделать.—	Джеймс, мне не выдержать десять раундов с
Грасселли. Он старый, медлительный, но боксер.—	Найдите его. Не спускайте с него глаз. Купите ему
билет в Ташкент. Ушлите куда-нибудь подальше. Без
особого шума. Господи, как жаль, что меня нет рядом с
Кэкстоном. Я бы все уладил еще вчера, если не раньше.
Все эта сука, Дорис Уилер. Если бы не она...—	Я все понял, Джеймс.—	Отлично. Действуйте.Торопливо одеваясь, Флетч вдруг заметил, что в стоп¬
ке газетных вырезок пять схвачены скрепкой. Они лежали169
в изголовье кровати. Он наклонился и поднял их. Верхней
оказалась вырезка из «Чикаго сан-таймс».«Чикаго. — Сегодня утром, в чулане, примыкающем
к банкетному залу, сотрудниками отеля «Харрис» найдено
тело женщины. По мнению полиции, женщину задушили.Предыдущим вечером в зале принимали журналистов,
освещающих избирательную кампанию губернатора Кэк¬
стона Уилера.Согласно сообщению полиции женщина, примерно
тридцати лет, в зеленом платье и туфлях на высоком
каблуке, не имела при себе документов, удостоверяющих
ее личность».За ней следовала вырезка из «Кливленд Плейн —
Дилер».«Кливленд. — Женщина, известная на улицах как
Элен Трой, которую за последние десять лет полиция
арестовывала не меньше сорока раз за приставание к
мужчинам, ранним утром избита до смерти в подъезде
на Кассел-стрит.Полиция полагает, что в этот район Трой привлекла
толпа, собравшаяся, чтобы встретить кандидата в прези¬
денты Кэкстона Уилера, остановившегося в расположенном
неподалеку отеле «Стерн».—	О Господи! — ахнул Флетч.Третья вырезка была из «Уичито Игл энд Бикон».«Уичито*. — Жительница Калифорнии Сюзан Стрет¬
форд, двадцати шести лет, вчера, во второй половине дня,
найдена забитой до смерти в своем номере в отеле «Кейсон».
Судебный медик сообщил, что она умерла несколько часов
тому назад.Горничная отеля Джейн Полтроу, которая нашла тело,
сказала, что она припозднилась с уборкой, потому что
останавливающаяся в отеле предыдущей ночью команда
кандидата в президенты Кэкстона Уилера и освещающие
предвыборную кампанию журналисты прибавили ей ра¬
боты.Мисс Стретфорд, инженер по компьютерам, приезжала
в Уичито по делам. Полиция утверждает, что в город она
приехала одна».—	Боже мой, — Флетч посмотрел на остатки сэндвича
на столе, и его чуть не вырвало.Четвертая вырезка касалась смерти Элис Элизабет*	Уичито — город в штате Канзас, центр авиационной промыш¬
ленности.170
Шилдз, «которую скорее всего столкнули с крыши прямо
над окнами «люкса», в котором останавливался кандидат
в президенты Кэкстон Уилер».Пятая была из «Фармингдейл вьюз».«Фармингдейл. — Мэри Кантор, тридцати четырех
лет, которая работала горничной после смерти мужа,
военного штурмана, погибшего три года тому назад в
авиакатастрофе, ранним утром найдена задушенной в
служебном лифте отеля...»Флетч закрыл глаза.—	Господи... Так их уже пять...Еще не придя в себя, Флетч снял трубку после
телефонного звонка.—	Флетчер...—	Сейчас говорить не могу. Извините. Мне не
следовало брать трубку.—	Флетчер...— в голосе не было ничего человече¬
ского. — Это Билл Дикманн.Флетч тряхнул головой, отгоняя дурноту.—	Да, Билл?—	Помогите мне.—	А в чем дело, Билл?—	Вы сказали... что поможете.—	Что случилось?—	Флетч, моя голова. Моя голова. Мне так плохо.
Я боюсь. Не знаю...—	Билл, где вы сейчас?—	Я уже...—	На стадионе?—	Да. Под трибунами. У телефонов.—	Билл, оглядитесь. Нет ли кого знакомого? Или копа?—	Ничего не вижу. Это ужасно. Что...—	Билл, стойте на месте. Я сейчас.—	Я боюсь... Не знаю...—	Уже бегу, Билл. Ничего не делайте. Стойте, где
стоите. Бегу к вам.Глава 34Флетч проскочил вращающуюся дверь отеля, оглядел
пустынную улицу, вернулся в вестибюль, поспешил к
портье.—	Как мне найти такси?171
—	Наверное, подождать, пока оно подъедет, — пред¬
ложил портье логичное решение. — Случается, они за¬
глядывают к нам.—	Я очень спешу.Портье пожал плечами.—	Вызова у нас нет. Придется подождать.—	А далеко крытый стадион?—	Восемь кварталов на север. И потом три — на
восток*. Без такси вам туда не добраться.—	Благодарю.Флетч так сильно толкнул вращающуюся дверь, что
задняя лопасть стукнула его по спине. Такси, естественно,
не было. Он посмотрел на часы. Ребром ладони стукнул
себя по животу. Мышцы спружинили удар.—	Придется попотеть, — сказал он себе.И побежал на север по тротуару. «Джейкоб, при-
шпорь-ка эту лошадь. Если она остановится, мы не
сможем ее продать», вспомнились ему слова губернатора.
Через три квартала лежащий на тротуаре снег заставил
его бежать по мостовой. Иной раз ноги скользили по
льду. Пять убийств, не три... Такси, похоже, покинули
Мелвилл. Его догнала какая-то развалюха. Флетч замахал
руками, надеясь, что водитель остановится, но тот
объехал его по широкой дуге.После восьмого квартала Флетч повернул на восток.
Впереди сверкал огнями стадион. «Кто-то убивает жен¬
щин, — сказал губернатор. — С одной целью — поста¬
вить крест на моей избирательной кампании». Флетч
перепрыгнул через сугроб, отделявший мостовую от
тротуара. Поскользнувшись, подвернул ногу. «Наверняка
какой-нибудь псих», версия Ли Оллена Парка.Над входом висел огромный транспарант:КЭКСТОНА УИЛЕРА — В ПРЕЗИДЕНТЫ!На тротуаре толпились люди. У самых дверей стояли
полицейские и пожарные.Флетч уже взялся за ручку двери, когда пожарник
схватил его за плечо.—	Туда нельзя.—	Но мне надо.—	Приказ командира пожарной команды.—	Меня вы должны пропустить.—	Зал переполнен.*	Американцы предпочитают улицы, ориентированные по сторо¬
нам света, пересекающиеся под прямым углом.172
—	Вопрос жизни и смерти.—	Совершенно верно.Глубоко вдохнув, Флетч полез за бумажником.—	Моя фамилия Флетчер. Я — пресс-секретарь гу¬
бернатора Уилера. Мне надо пройти.Пожарник даже не взглянул на удостоверение Флетча.—	Сейчас мы не пропустили бы и самого губернатора.—	Человеку плохо. Журналисту. Он попросил помочь
ему. Я выведу его оттуда. И у вас станет на одного
человека меньше.—	Пусть его выведет кто-то еще, — пожарник оста¬
новил старушку с желтыми ягодами на черной шляпке. —
И у нас станет на два человека меньше.Проулок вдоль боковой стены не освещался. Никто
и не чистил его от снега. Изнутри доносились звуки
музыки, приветственные крики, аплодисменты.Воздух, выдыхаемый Флетчем, образовывал облако
тумана перед его лицом.Как и ожидал Флетч, вверх по стене уходила пожарная
лестница. Специальные балансиры удерживали ее ниж¬
нюю площадку на высоте четырех метров. Под тяжестью
человека площадка могла опускаться вниз.Флетч подозревал, что не сможет прыгнуть так
высоко, но решил проверить это на практике.Разбежался по скользкому, бугристому от ледяных
наростов асфальту. Прыжка не получилось. Наоборот,
поскользнувшись, он полетел на землю. Угодил головой
в деревянный ящик из-под апельсинов, наполненный
мусором.Из ящика выпала пустая банка из-под кетчупа. Флетч
отшвырнул ее ногой. Банка беззвучно влипла в снег.Флетч поднял ящик, перевернул. На его ботинки
посыпались кожура грейпфрутов, яичная скорлупа, ку¬
риные кости. Он поставил ящик под пожарной лестницей.
Встал на него. Подпрыгнул, пытаясь ухватиться за
нижнюю площадку. Приземляясь, проломил ящик. Боль
в подвернутой ноге отдалась по всему телу. Он вновь
стоял на асфальте по колено в сломанных дощечках.—	Отчего человек не летает? — печально вздохнул
Флетч.Если по проулку и ездили автомобили, то не очень
часто, ибо он сильно напоминал свалку.—	Может, ему это и не нужно, ибо он мыслит, —
добавил он мгновение спустя.Заметавшись по проулку, Флетч быстро собрал173
достаточное количество ящиков, коробок, бочек, чтобы
добраться до нижней площадки пожарной лестницы.Она со скрипом опустилась вниз. Флетч полез наверх.
Преодолев половину лестницы, оказался перед металли¬
ческой дверью. Естественно, ручки снаружи не было. Не
только ручки, но и замочной скважины. Металлические
полосы по периметру закрывали щель между дверью и
дверной коробкой.—	Человек мыслит, — повторил Флетч и полез выше.Пожарная лестница оканчивалась небольшой площад¬
кой. На ней Флетча ждала не дверь, а окно. С толстым
матовым стеклом. Оборудованное датчиками сигнализа¬
ции. Запертое изнутри.Он ударил по стеклу каблуком. Посыпались осколки,
зазвенел сигнал тревоги. Звучал он, как школьный
звонок, сердитый, но негромкий. Внутри оркестр играл
«Боевой гимн республики». Люди скандировали: «Уилер!
Уилер! Уилер!» Флетч логично рассудил, что в сложив¬
шихся обстоятельствах едва ли кто обратит внимание на
этот звон.Еще несколькими ударами он расширил дыру, рука¬
вом пиджака отодвинул провода, перелез на подоконник,
прыгнул вниз. Пол оказался ниже, чем он ожидал. А
потому левая нога вновь отозвалась острой болью.Музыка и скандирование стихли. Их заменил муж¬
ской голос. Не отрывая ноги от пола, чтобы не свалиться
в темноте со ступенек, Флетч двинулся налево. Через
несколько шагов наткнулся на стену. Повернул направо,
на мужской голос: «Защищать нашу великую республи¬
ку...». Вновь стена, еще поворот. Стало заметно светлее.
Флетч увидел, что стоит на площадке старой деревянной
лестницы. Звонка он уже не слышал.Нога уже не болела, так что он сбежал по ступеням.
Открыл дверь в коридор на балконе. Со стороны коридора
дверь маскировало зеркало.Чтобы сориентироваться, Флетч вышел на балкон.Ни одного свободного места. Люди стояли даже в
проходах.На возвышении полукругом сидели Дорис Уилер,
губернатор Кэкстон Уилер и городская верхушка. У
микрофона держал речь конгрессмен Джек Спайв.Чуть впереди, лицом к партеру, возникшему на месте
ледовой арены, стоял сводный оркестр школ города. Люди
заполняли все проходы, хотя пустых стульев еще хватало.
На другой стороне, в отдельной ложе, Флетч увидел174
Фредерику Эрбатнот, Роя Филби, Фенеллу Бейкер, Тони
Райса, других репортеров. Кто сидит в такой же ложе
справа от него, оставалось тайной.С балкона Флетч спустился в фойе. Слева от дверей
в зал увидел три телефона-автомата. Дикманна рядом с
ними не было.Флетч осмотрел все уголки. Никаких следов Дик¬
манна. Не нашел он и других телефонов.Народ толпился и в фойе.Пожарник, который не пускал Флетча, переместился
с улицы в фойе. Заметил Флетча. Двинулся к нему.
Флетч скоренько взбежал по лестнице на балкон.—	Фредди, — Флетч сел рядом с ней. Лишь в ложе
прессы остались свободные места, — вы не видели Шу¬
стрика Грасселли?Она покачала головой.—	Мне пришла в голову одна мысль.—	Надо найти Шустрика.—	Не кажется ли вам странным, что Уолш нанял
вас буквально через несколько дней после того, как я
присоединилась к репортерам, освещающим предвыбор¬
ную кампанию?—	Помогите мне найти Билла Дикманна.—	Я имею в виду, что вы мастер журналистского
расследования. Как и я.—	Билл позвонил мне в отель. Отсюда. Попросил
помочь ему. У него опять что-то с головой.Ее карие глаза уставились на Флетча.—	Похоже, он боялся того, что может сделать.—	Давно он звонил?—	О Господи, — Флетч посмотрел на часы. — Пол¬
часа тому назад. Люди не летают.—	Шустрика я не видела. И Билла тоже.Флетч поднялся.—	Я просил его не отходить от телефона. Сейчас его
там нет.Взгляд Флетча обежал партер. Проходы расчистились.
По ним ходили лишь пожарные и полицейские.Фредди наклонилась к Рою Филби и Тони Райсу,
что-то им сказала.Бетси Гинзберг сидела внизу, в самой середине
партера.Рой и Тони тоже встали.—	Они вам помогут. Я сказала им насчет Билла.Флетч отступил в сторону, давая им выйти из ряда.175
—	Поищите его. Возможно, он в одной из комнат
отдыха, — по голосу чувствовалось, что он при последнем
издыхании.—	А может, его уже увезли в больницу? — предпо¬
ложил Рой.—	Прошло не так уж много времени после его звонка.
Скорее всего он еще здесь.Перед тем, как выйти из ложи, Флетч еще раз
посмотрел вниз. Бетси поднялась со своего места и
пробиралась к проходу.—	Черт! — сказал себе Флетч. — Бетси!Флетч выбежал из ложи прессы так быстро, что
ткнулся в спину Тони Райса.—	Флетч! — крикнула вслед Фредди. — Ты его засек?—	Нет!По коридору он помчался к лестнице, слетел в фойе.
Народу там заметно прибавилось, похоже, полиция
вытолкнула сюда тех, кто не смог найти свободный стул
в зале. Многие громко выражали свое недовольство. К
дверям, ведущим в зал, Флетч протолкался с великим
трудом. И уткнулся в толстый живот полицейского,
перегородившего вход.—	Пожалуйста, дайте мне пройти, — Флетч протис¬
нулся между животом и распахнутой половинкой двери.—	Порядок нарушать не будете?—	Ни в коем разе, — обернувшись, ответил Флетч.И тут его заметил пожарник, все еще болтающийся
в фойе.—	Задержите его! Эй, задержите этого парня!И он протиснулся мимо полицейского.Через головы сидящих Флетч увидел Бетси, выходя¬
щую через дверь справа от возвышения, где расположи¬
лись чета Уилеров и «отцы» города. Над дверью горела
табличка «Запасной выход».Флетч двинулся направо по проходу, идущему по¬
перек партера. Когда он проходил мимо Хэнрегана, за
его спиной, чьи-то руки схватили его за плечи, развер¬
нули на сто восемьдесят градусов.—	Одну минуту, — пожарник чуть пригнулся, словно
готовился к удару. — Вы причинили нам массу хлопот.—	Извините, — Флетч отступил на шаг.Майкл Д. Хэнреган повернулся к ним.Пожарник схватил Флетча за руку.Флетч не сопротивлялся.—	Пойдемте со мной.176
—	Трудности, Флетчер? — ухмыляясь, спросил Хэн¬
реган.—	Я очень тороплюсь, Майкл.—	Это хорошо, — и Хэнреган с короткого замаха
вогнал левый кулак в бок пожарника.Тот разом отпустил Флетча.А мгновение спустя скрутил Хэнрегана в бараний рог.—	Спасибо, Майкл, — поблагодарил его Флетч.Лицо Хэнрегана побагровело.—	Пустяки, Флетч. Одно удовольствие — врезать копу.—	Майкл, — Флетч попятился, видя, что к ним
потянулись полицейские, — вы ударили пожарника!—	Послушайте, — Хэнреган уже переключился на
державшего его пожарника, — вы что, не читаете «Ньюс¬
билл»? Я — Хэнреган, черт побери!По проходу под балконом Флетч быстро добрался до
двери с табличкой «Запасной выход», открыл ее и
оказался в пустом, ярко освещенном коридоре.Слева дверь вела за кулисы. Справа, в конце
коридора — в фойе.Указатель у короткого коридора, идущего перпенди¬
кулярно основному, гласил: «ВЫСТАВОЧНЫЙ ЗАЛ,
ВТОРНИК-СУББОТА, с 10 до 4».На фразу оратора: «Я хочу представить вам человека,
который станет следующим президентом Соединенных
Штатом», — зрители ответили оглушительным ревом.Флетч выбрал короткий коридор. Дверь в нише справа
вела в выставочный зал. Массивная, двойная, полиро¬
ванного дерева. Разумеется, запертая.Флетч обернулся.Напротив еще одна дверь. Маленькая, неприметная.
С надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». И ниже,
буковками поменьше: «Пожарного выхода нет».Флетч подошел к двери, повернул ручку. Дверь
открылась.А в зале гремел голос Дорис Уилер: «Мой муж, сын
и я рады тому, что приехали в Мелвилл. Давным-давно,
когда мы только что поженились...»Лестница за дверью, освещенная тусклыми лампоч¬
ками, вела в подвал, в кромешную тьму.—...И друзья, которых мы приобрели тогда...—	Нет! — донесся из подвала женский вскрик.Флетча бросило в жар.Спускаясь по лестнице, он услышал звук глухого177
удара, напоминающего пощечину, шарканье ног по
бетону.На последней ступеньке Флетч остановился, прислу¬
шался.На пол упало что-то легкое, возможно, дощечка.—	Перестань! — вновь женский вскрик.—	Бетси! — позвал Флетч.Тусклые лампы аварийного освещения кое-где горели
и в подвале. Тут и там стояли какие-то ящики, стенды,
выставочные экспонаты.—	Мой муж и я вслушиваемся в ваши слова, осознаем
ваши проблемы...Флетч двинулся к центру подвала.—	Бетси?..Многократно усиленный системой громкой связи,
голос Дорис Уилер заглушал все прочие звуки.—	Мы знаем, сколько денег, времени, труда вложили
вы в ваши школы, фермы, магазины, дома...Еще слабый вскрик.—	Бетси! — проревел Флетч.Снова шарканье ног по бетонному полу.Глаза Флетча наконец привыкли к полумраку подвала.Послышался звук сильного удара.Женщина ахнула, истерически взвизгнула.—	Уолш! — проорал Флетч.Он навалился на огромный ящик, на поверку оказав¬
шийся пустым и потому легко отъехавший в сторону.
Флетч же, потеряв опору, упал. А когда сел, увидел перед
собой мужчину, зажавшего в угол женщину.—	Уолш, — позвал Флетч, не поднимаясь с пола.Уолш обернулся. Флетч увидел лицо безумца.Одной рукой Уолш держал Бетси за волосы, второйзажимал ей рот.Ее пальцы впились в бицепсы Уолша. Она все еще
пыталась вырваться. Глаза Бетси вылезли из орбит.—	Эй, Уолш, ты сошел с ума. Не понимаешь, что
творишь.—...У вас будет друг в Белом Доме, человек...Уолш глянул на потолок подвала. В тусклом свете
ламп блеснули его глаза.Флетч встал.—	Я здесь, Уолш. Пора бы тебе уняться.Перекрывая гром овации, до них вновь долетел голосДорис Уилер: «В Белом Доме будет тот, кто...»Левой рукой, той, что сжимала волосы, Уолш нагнул178
голову Бетси к себе. А правой, сжатой в кулак, с силой
ударил по лицу.Ее голова стукнулась о стену.—	Уолш! Прекрати!Стоя за спиной Уолша, Флетч поднял обе руки и с
силой, ребрами ладоней, ударил по мышцам между шеей
Уолша и его плечами.Руки Уолша упали.У Бетси подогнулись колени. Она повалилась на пол.Флетч попытался поймать ее. Уолш отшатнулся,
оттолкнув его. Бетси уже лежала на полу, брошенная в
угол тряпичная кукла.Уолш попятился к стене. Наклонил голову. Попы¬
тался поднять руки.—	Спокойнее, Уолш. Стой и не дергайся.Уолш повернулся. Волоча ноги, пошел вдоль стены.Флетч схватил его за плечо. Развернул к себе. Ударил
дважды. Изо всей силы. В челюсть и живот.Уолш упал. Плашмя. Широко раскрыл рот, ловя
воздух. Медленно поднял руку к окровавленному лицу.—	Лежи тихо, Уолш.Бетси лишилась чувств. Из сломанного носа текла
кровь. Левая скула превратилась в синяк. Кровь текла
и из рваной раны на затылке.Флетч осторожно вытащил ее из угла. Уложил на
бок у стены. Подсунул под голову свернутый пиджак.Уолш уже лежал на спине.Флетч шагнул к нему.—	Все кончено,. Уолш.Уолш тяжело дышал.—	...Кэкстон Уилер, 1600, Пенсильвания-авеню...—	Ты можешь идти, Уолш? Бетси очень плохо. Мы
должны вызвать «скорую помощь».Уолш смотрел в потолок.А подвал наполнял голос Дорис Уилер: «...Белый
Дом... Белый Дом... Белый Дом...»—	Чего мать так орет? — пробормотал Уолш.Глава 35—	Открыто, — ответил на стук губернатор Кэкстон
Уилер. — Заходите.Подходя к двери, Флетч не знал, чего ждать. Он179
предполагал, что губернатор не спит. С другой сто¬
роны, в черном саквояже доктора Тома хранились
всякие чудеса. Да и вообще, губернатор мог уехать
из Мелвилла.—	Доброе утро, — пробормотал Флетч.В номере горели все лампы. За окном набирал силу
рассвет.Дорис и Кэкстон Уилер сидели на диване, взявшись
за руки. В той же одежде, что на вечернем митинге.
Двое немолодых людей, известных всему миру, а теперь
потрясенных случившейся трагедией.—	Как Уолш? — спросил Кэкстон.—	Сломанная ключица. Ссадины на лице, — ответил
Флетч. — Ему сделали укол. Сейчас спит.—	А женщина? Мисс Гинзберг?—	Сильное сотрясение мозга. Рваная рана на затылке.
Сломанный нос. Небольшая потеря крови. Шок.—	Я тоже в шоке, — Дорис Уилер смотрела в пол. —
Вы думаете, что Уолш убил всех этих женщин?—	Да, — кивнул Флетч. — У меня нет ни малейших
сомнений.Флетчу пришлось сесть. От усталости ноги не
держали его.—	Скажите мне, ради Бога, что же мы делали не
так? Как он мог стать убийцей?Флетч молчал, ожидая, что ответит губернатор. Но
Кэкстон лишь печально смотрел на жену. Эти вопросы
они задавали себе ночь напролет.—	Мы все думали, что Уолш семижильный, — пре¬
рвал затянувшееся молчание Флетч. — Гнется, но не
ломается. А оказалось, что человеку такое просто не под
силу. Слишком много навалилось на него. Ему прихо¬
дилось изображать мистера Хладнокровие, мистера Все¬
знайку, принимать все удары, закрывать собой все бреши,
понимать и прощать всех, кроме себя. Напряжение росло
и росло, а способа стравить пар у него не было. Только
он не мог ни на кого кричать, — Флетч посмотрел на
Дорис Уилер, потом перевел взгляд на губернатора. —
И выспаться времени у него не было. Потому что со
всеми вопросами шли к нему. Так что он не мог не
сорваться. В подобной ситуации это неизбежно, рано или
поздно, так или иначе.—	Как вы узнали, что их убивал Уолш? — спросил
губернатор. — А узнали вы много, раз смогли отыскать
его в подвале, остановить.180
—	Если у меня и возникли подозрения, то лишь
вчера вечером. Он дал мне газетные вырезки, чтобы я
ознакомился с материалами репортеров Висконсина. Из
стопки выпало пять заметок, скрепленных вместе, об
убийствах пяти женщин.—	Пяти...— эхом отозвалась Дорис Уилер.—	Пяти, — подтвердил Флетч. — Кроме известных
нам, он еще убил женщин в Кливленде и Уичито.—	Боже мой, — простонал губернатор.—	Ранее Уолш делал вид, что ничего не знает об
убийствах, трех, о которых его спрашивали. Ничего не
знает, и не хочет знать. Когда же я нашел подборку
вырезок, я понял, что ему кое-что известно, возможно,
даже больше, чем нам. Что эти убийства его очень
тревожат.—	Он знал, что убийца — он? — спросил губернатор.—	Не уверен. Если и знал, то лишь подсознательно.
Возможно, ему казалось, что это кошмарный сон.
Наверное, он не отдавал отчета в своих действиях. Но
утром какое-то шестое чувство заставляло его вырезать
эти заметки из газет.Губернатор наклонился вперед, уперся локтями в
колени, закрыл лицо руками.—	Боже мой.—	Когда я увидел подборку, то сразу же вспомнил,
что весь день он проходил без галстука. Сказал мне,
что оставил его где-то в машине. А женщину, Мэри
Кантор, прошлой ночью задушили мягким шнуром,
возможно, и галстуком. Когда я подумал, что женщин
может убивать Уолш, меня чуть не вывернуло наизнан¬
ку, — к горлу Флетча вновь подкатила тошнота. Не¬
сколько секунд он не мог произнести ни слова. — Да,
еще в армии был случай, когда он угрожал старшему
по званию офицеру. Женщине.—	Ударил ее, — губернатор не поднимал головы.—	Что?Губернатор медленно поднялся, прошел к окну.—	Ударил ее. Несколько раз.—	Понятно, — выдохнул Флетч.—	У меня были друзья в Пентагоне. И я воспользо¬
вался своими связями. Быстренько перевел его в Вашин¬
гтон, в статистическое бюро. Позаботился о том, чтобы
в его личном деле не упоминалось об этом инциденте.
Пожалуй, не следовало этого делать.181
—	Так много стояло на кону, Кэкстон, — повернулась
к мужу Дорис Уилер.—	Да, — кивнул губернатор. — Ставки были высоки.—	Вы подозревали Уолша? — осторожно спросил
Флетч. — Вы защищали его, отказываясь начать рассле¬
дование?Губернатор ответил не сразу.—	Я не мог заставить себя даже подумать об
этом. Гнал от себя эти мысли. Такое казалось нево¬
образимым.—	Но вы чувствовали, что такое возможно?Вновь долгая пауза, и едва слышный ответ.—	Да, — он отвернулся от окна. На его щеках
блестели слезы. — Он обезумел, когда начал избивать
майора. Так, во всяком случае, утверждали свидетели.—	И тогда напряжение было очень велико. Он не
выдержал и сломался.—	Не понимаю я этого, — вмешалась Дорис Уилер. —
Человек может выдержать все.Флетч словно и не слышал ее. Обратился к губер¬
натору.—	Я думал, что вы защищаете Шустрика.—	Шустрика? — губернатор пожал плечами. — По
правде говоря, даже не думал о нем. Знаете, я видел,
как он собирал орешки для белок и бурундуков, — он
улыбнулся, вытер слезы.—	Во всем виновата система первичных выборов, —
поставил диагноз Флетч. — Слишком большая нагрузка
выпадает на всех. И в течение длительного времени.
Шести, восьми месяцев. Это чистое безумие. Даже одного
из репортеров, Билла Дикманна, отправили ночью в
больницу с нервным расстройством. А что доказывают
эти выборы?—	В этом все дело, — ответил губернатор. — Дока¬
зывают, что можно выдержать и такие нагрузки. Как
ни странно, утром я говорил о преимуществах нашей
избирательной системы. Если кандидат, его семья,
команда не в силах поддерживать столь бешеный
темп, пусть это проявится сейчас, в избирательной
кампании, а не в Белом Доме, — он прошел к комоду,
взял какие-то бумаги, бросил их в корзинку для
мусора. — И все-таки кое-какие результаты налицо.
Пусть я не победил, но поставил очень важные и
интересные вопросы.182
Сидящая на диване Дорис Уилер промакнула платком
глаза.—	Кэкстон, а мы не можем продолжить? Нет ли
возможности...—	Я уйду в отставку с поста губернатора. И буду
рядом с Уолшем. Позабочусь о том, чтобы он получил
необходимое лечение, в больнице ли, в тюрьме, —
губернатор говорил тихо, но твердо. — И, конечно,
сделаю все возможное, чтобы хоть как-то компенсировать
семьям погибших утрату близкого человека...Дорис всхлипнула.Из груди губернатора вырвалось рычание.—	Сейчас вы ничем не поможете Уолшу, — заметил
Флетч. — Судья, который сидел рядом с вами на вечернем
митинге, провел судебное заседание в три часа ночи.
Как он сказал, чтобы избежать лишней суеты. Он
отправил Уолша на психиатрическую экспертизу. На
тридцать дней. Его уже увезли.—	Психиатрическую экспертизу, — повторил губер¬
натор. — Уолш...— на его щеках вновь заблестели
слезы.В дверь постучали.В маленькую прихожую вошел Шустрик. В одной
руке он держал чемодан и черное пальто. В другой —-
желтые бланки телеграмм.—	До сих пор не могу понять, что я тут делаю, —
Флетч покачал головой. — То ли Уолш позвал меня,
чтобы я защитил его... Его напугало появление крими¬
нального репортера Фредерики Эрбатнот. То ли глубоко
в душе, он надеялся, что я вновь спасу его.Дорис встала.—	Но вы не справились ни с тем, ни с другим, не
так ли?—	Машина у подъезда, — обратился к губернатору
Шустрик. — Я взял ее напрокат на свое имя. Полагаю,
сегодня нам не стоит появляться в аэропорту.—	Это точно, Шустрик.Шустрик протянул телеграммы.—	От президента, других кандидатов...Губернатор указал на корзинку для мусора.—	Положи их туда, Шустрик.Телеграммы упали в корзинку.Кэкстон взял жену под руку.—	Пойдем, Мама. Нам пора домой.183
Глава 36—	Нам по пути? — спросил Флетч блондинку с
карими глазами, стоявшую в здании аэропорта рядом с
синим чемоданом.—	Нет. У меня своя дорога.—	Рад вас видеть, — Флетч опустил на пол чемодан...После того как черный седан с Шустриком за рулеми Кэкстоном и Дорис Уилер на заднем сиденье отъехал
со скоростью катафалка, Флетч поднялся в свой номер
и заснул. Спал он беспокойно: его мучили кошмары.Проснувшись, заказал на завтрак бифштекс, яични¬
цу, апельсиновый сок и кофе, по телефону забронировал
билеты, расплатился за номер, оставив его за собой еще
на несколько часов...—	Я снова без работы, — добавил Флетч.—	Это у вас хорошо получается.—	Похоже, единственное, что я умею.—	Флетч, мне жаль вашего друга. Мне жаль Уолша.—	А мне — женщин. И Кэкстона Уилера.У тоннеля для прибывающих пассажиров собралась
толпа. Со значками «АПТОНА — В ПРЕЗИДЕНТЫ» на
пальто. Тут же стояли Тони Райс, Стелла Кирчнер, Рой
Филби. Эндрю Эсти держался от них подальше, выра¬
жение его лица более приличествовало судье, а не
репортеру. Борис Солов, в застегнутой на все пуговицы
шубе, с закрытыми глазами, облокотился на стойку
пункта проката автомобилей.—	Вы отправили статью? — спросил Флетч.—	Да. Спасибо, что сказали мне о ночном заседании
суда. Есть статьи, которые я бы не писала, — она
улыбнулась. — Но, раз их надо писать, я готова потрясти
мир.—	Надеюсь, что вы писали честно и непредвзято.—	Бедный Майкл Д. Хэнреган, — Фредди не удалось
сдержать смех. — Он-то ничего не написал, так?—	Майкл Д. Хэнреган в тюрьме, — пояснил
Флетч. — За избиение пожарника. За сопротивление
должностным лицам, находящимся при исполнении. За
появление в пьяном виде и нарушение порядка в
общественном месте.—	Бедный Майкл Д. Хэнреган, — хихикнув, повто¬
рила Фредди.184
—	Я ему очень благодарен. Пытался внести за него
залог, пока был в полицейском участке, но местные копы
полагают, что ему требуется небольшой отдых. Он кричал
из камеры: «Неужели здесь никто не читает «Ньюс¬
билл»?» В таком состоянии они не решились выпустить
его на улицу.—	Мистер Плохие Новости проскочил мимо сенсации.—	По крайней мере, Мэри Райс сообщит читателям
«Ньюсбилл» об этой трагедии.Толпа у тоннеля зашевелилась. Вспыхнули «юпите¬
ры» телевизионщиков. Флетч и Фредди Эрбатнот молча
наблюдали за прибытием в Мелвилл сенатора Симона
Аптона, за день до проводящихся в штате первичных
выборов.Высокий, загорелый, седеющий мужчина вышел под
свет «юпитеров». Держа руки за спиной, сказал несколько
слов в протянутые к нему микрофоны. Фредди и Флетч
не слышали, что он говорил, но легко догадались, о чем
речь: «...огромная личная трагедия, постигшая Кэкстона
Уилера, его жену, семью, помощников, друзей. Безмерное
человеческое горе...»Затем кандидат начал пожимать руки встречающих.
Улыбаясь, двинулся к выходу, сопровождаемый своей
командой и местными сторонниками. Замыкали процес¬
сию освещавшие предвыборную кампанию Аптона жур¬
налисты. Свои пожитки они тащили сами, а потому вид
у них был неважнецкий.На стоянке, под большими окнами аэровокзала,
кандидата поджидали автобус его команды, автобус
прессы, пара микроавтобусов телевизионщиков, легко¬
вушки добровольцев.—	Мне придется вернуться, — прервала молчание
Фредди. — Буду писать о судебном процессе.—	Разумеется.—	И вам придется приехать на суд, Флетч. Я только
сейчас подумала об этом.—	Придется.—	Судьба то и дело сводит нас вместе.—	Получается, что так.—	Я лечу в Чикаго, — добавила она после короткой
паузы. — И свободных мест нет.—	Понятно.—	А потом в Спрингфилд. Взять интервью у жен¬
щины, которую должны освободить после сорокалетнего
заключения.185
—	И я, я тоже лечу в Спрингфилд.—	Не может быть!—	Так уж и не может?—	Нет.—	Откуда вы знаете?—	Вы думаете, что я лечу в Спрингфилд, штат
Иллинойс, так?—	Допустим.—	А я лечу в Спрингфилд, штат Массачусетс. Самолет
в Чикаго полон, а на пересадку в тамошнем аэропорту у
меня пятнадцать минут, — она рассмеялась. — Ну, что,
Флетч? На этот раз я утерла вам нос? Вы знаете, куда
я еду, но взять билеты для себя уже не успеете.—	Так уж получилось, что я лечу в Спрингфилд,
штат Массачусетс, — ответил Флетч. — В это время года
там очень хорошо.Смех застрял у Фредди в горле. Она вгляделась в
лицо Флетча, пытаясь понять, шутит ли тот или говорит
серьезно.—	Вы летите в Чикаго одним рейсом со мной?Флетч достал билеты из внутреннего кармана пиджакаи протянул Фредди.—	Мелвилл — Чикаго — Бостон — Спрингфилд.
Штат Массачусетс.Фредди не отрывала глаз от билетов.—	Это же мои рейсы.—	Вернее, мои. Или вы хотите сказать, что нам по
пути?Фредди подняла на него глаза.—	Как вы это сделали?—	Что?—	Узнали, куда я лечу, и заказали билеты на те же
рейсы.В этот самый момент автобус с командой сенатора
Симона Аптона тронулся с места.—	Послушайте, Фредди, — Флетч взял у нее билеты
и сунул в карман. — Ну почему вам везде чудятся тайны?
СЫН ФЛЕТЧАРоман
Глава 1—	Мистер Флетчер?Небо, должно быть, прохудилось. Дождь лил с такой
силой, что Флетч и Кэрри с трудом разглядели «маячки»
и фары двух патрульных машин, перегородивших узкую
дорогу. Джип остановился в нескольких метрах от них.К ним направился крупный мужчина в желтом
дождевике и широкополой шляпе. Спереди его освещали
фары джипа, сзади — патрульных машин.—	Ага! — воскликнула Кэрри.— Говорила я тебе,
Флетч, не бросай в кинотеатре пакетик из-под воздушной
кукурузы на пол! Они поехали за тобой. Теперь тебя
арестуют и посадят за решетку.—	Кто это? — спросил Флетч.Им приходилось чуть ли не кричать, чтобы слышать
друг друга в шуме барабанящего по брезентовой крыше
джипа дождя.—	Ронди,— ответила Кэрри.— Ты его знаешь. Пле¬
мянник Бигги Уилсона. Ты с ним охотился в тот раз,
когда вы чуть не затравили Картера, потому что от него
пахло как от настоящего опоссума.Флетч приоткрыл дверцу джипа, поленившись опу¬
скать стекло.—	Привет, Ронди. Как поживает твой дядюшка?—	Ни на что не жалуется, мистер Флетчер,— Ронди
осветил фонарем салон джипа, проявив особый интерес к
заднему сиденью.— Добрый вечер, Кэрри. У вас тоже все
в порядке?—	Мы счастливы, как черви, копошащиеся в теплой
грязи.Дождь лил на полы шляпы помощника шерифа.—	Чего-чего, а грязи сейчас предостаточно.189
—	Что случилось, Ронди? — Кэрри перегнулась через
Флетча.— Шериф опять потерял очки?—	Несколько преступников решили устроить себе
небольшой отпуск. И удрали из федеральной тюрьмы в
Кентукки.—	Неудивительно, что они подались к нам,— хмыкнул
Флетч. — Мы же рекламируем Теннесси, как прекрасное
место для отдыха. ПРИЕЗЖАЙТЕ В ТЕННЕССИ. Не так
ли пишут на рекламных щитах и плакатах?—	Мы всегда рады приезду туристов, мистер Флетчер.
А из-за этих парней тревожимся только потому, что они
могут остаться без завтрака, который в федеральных
заведениях подают в полном соответствии с установленным
распорядком дня.—	Да уж, нельзя оставлять их голодными.—	Совершенно справедливо, сэр. Они же ушли из
дома без карманных денег, поэтому мы и беспокоимся.Флетч улыбнулся.—	Вооружены и опасны?—	Вооружены или нет, мы еще не знаем. Но наверняка
опасны.К дверце джипа подошел шериф Роджерс, также в
желтом дождевике, широкополой шляпе, резиновых са¬
погах, с фонарем в руке.Джинсы на левой ноге Флетча уже промокли насквозь.—	Мистер Флетчер, мисс Кэрри, добрый вечер.—	Добрый вечер, шериф,— ответила Кэрри.— Неу¬
жели Фрэнси не разрешает вам принимать душ дома?—	Она говорит, что я повсюду разбрасываю мокрые
полотенца. Так что в сильный дождь всегда отправляет
меня на улицу. Из-за этих мокрых полотенец она дуется
на меня уже тридцать два года,— шериф улыбнулся.—
Странно, конечно, но некоторые женщины совсем не
меняются.—	А с чего это нам меняться? — фыркнула Кэрри.—	Давно вы уехали с фермы?—	Несколько часов тому назад,— ответил Флетч.—
Ездили в Сент-Ив. Поужинали, сходили в кино. Уехали
примерно в четверть шестого.—	Дома у вас есть оружие, мистер Флетчер?—	Естественно.—	Взломщик может его найти?—	Безусловно.—	Оружие заряжено?—	Нет. Патроны я держу в другом месте.190
—	Это хорошо. Может, мы отправим с вами Ронди?Ронди нахмурился, его не прельщала поездка в теснотезаднего сиденья.—	Мы сумеем постоять за себя. Скольких вы разы¬
скиваете сегодня преступников?—	Четверых,— шериф выудил из кармана дождевика
мокрый клочок бумаги, сунул руку под крышу джипа,
направил на листок луч фонаря.— Один убийца, один
покушавшийся на убийство, один похититель детей и один
торговец наркотиками.—	Ничего себе,— присвистнул Флетч.— А Ронди го¬
ворил о каких-то шалунишках. Фамилии-то у них есть?Дождевая вода текла по щекам шерифа, не спасала
даже широкополая шляпа.—	Крайгель, Фаони, Лири и Морено,— в последней
фамилии шериф сделал ударение на первом слоге. Убрав
листок в карман, добавил: — Не понимаю, чего они
поперлись к нам.—	Полагаю, идут на юг,— предположил Флетч.— К
границе с Алабамой. Чтобы потом спрятаться во Флориде.—	Так чего они не пошли напрямую? Зачем давать
такой крюк?—	А почему вы решили, что они где-то здесь?—	Меня предупредили, что они движутся в нашем
направлении. А потом их заметила миссис Мобли. Перед
самым закатом увидела их на холме,— шериф махнул
рукой на запад.— Полагаю, ей верить можно,— несмотря
на свои шестьдесят лет, Мэри Энн Мобли по праву
считалась одной из самых метких охотниц округа.— В
такой дождь нам до них, конечно же, не добраться,—
шериф нагнулся, посмотрел на ручки переключения
скоростей.— Джип у вас с приводом на все четыре колеса,
Флетч?—	Да, сэр.—	Вы не будете возражать, если мы попользуемся им,
Флетч? Мы могли бы объехать вашу ферму, посмотреть,
нет ли где незваных гостей.—	Какие уж тут возражения. Джип в полном вашем
распоряжении.—	Дело в том, что Рондолла я отпустить не могу. На
две машины нужны два водителя. Может, я вызову по
радио пару моих парней? Они приедут на ферму из города,
пересядут на джип, убедятся, что около вашей фермы все
спокойно, потом подъедут ко мне.—	Как вам будет угодно.191
—	Бак полный?—	Да, заправился в Сент-Иве.—	Считайте, что мы у вас в долгу.—	Какие пустяки,— Флетч включил первую передачу.—	Будьте настороже. Если они не прибавили шага,
то скорее всего находятся неподалеку от вашей фермы.
К сожалению, я не могу отправить с вами Ронди.—	Да он нам и не нужен. Не волнуйтесь,— и Флетч
захлопнул дверцу джипа.Медленно проехал меж двух патрульных машин.Кэрри заерзала на сиденье.—	Слушай, а я волнуюсь. Немного.—	По какому поводу? — полюбопытствовал Флетч.Кэрри смотрела на залитое дождем ветровое стекло.—	Четверо преступников подглядывают за нами из-за
кустов.—	У нас же есть койоты, волки, рыси, пантеры и
змеи.—	И медведь,— добавила Кэрри. Она утверждала,
что как-то раз наткнулась у амбара на медведя. Дока¬
зательств того, что это действительно был медведь,
она не представила.—	Ты же не боишься змей, рысей и медведей, не
так ли?—	Зверям присущ здравый смысл, Флетч. С людьми
дело обстоит иначе.—	Мне остаться в машине?—	Ни в коем случае. — Включив привод передних
колес, Флетч подъехал к ферме по старой лесной дороге.
С выключенными фарами. Остановился на опушке леса,
на вершине холма.— Этим парням нужен джип. Ты им
ни к чему. Так что я лучше возьму тебя с собой.—	А на джип тебе наплевать?—	В определенном смысле. Все равно я отдал его
полиции, не так ли? — несколько месяцев тому назад две
патрульные машины столкнулись друг с другом. На
автостоянке.Под сильным дождем они спустились с холма, держась
в тени деревьев. Кэрри взяла Флетча за руку.—	Может, их сожрут рыси. Или пантера, которую ты
видел на днях, раздерет их на куски.—	Если ты не намерена молчать, давай вернемся к
джипу и подъедем к дому, изо всех сил давя на клаксон.—	Впервые гремучие змеи вызвали у меня добрые
чувства,— пробормотала Кэрри.192в*
Когда от забора их отделяла лишь узкая полоска
открытого пространства, Флетч остановился, повернулся
к Кэрри.—	Тебе лучше подождать здесь. Дай мне время на
разведку.—	Здесь? Прошлой осенью ты же видел тут черного
волка.—	Думаешь, он никуда не ушел?—	Вполне возможно.—	Волки и так найдут себе пропитание, им не
обязательно закусывать именно тобой. А бояться надо их
голодных двуногих собратьев, которые думают, что еда
произрастает только в холодильниках.—	У меня нет пистолета. Что мне делать, если появится
волк?—	Веди себя так, как положено благовоспитанному
уроженцу Теннесси.—	И как ему положено вести себя?—	Скажи: «Добрый вечер, мистер Волк! Как здоровье
вашего папочки?»—	А какую мне пожать ему лапу? Правую, левую,
переднюю, заднюю?—	Если ты замолчишь, то уж люди, по крайней мере,
не узнают, что ты здесь.Флетч перелез через выкрашенный белой краской
забор. Пригнувшись, добежал до дома. Заглянул в каждое
окно. В доме горели лишь оставленные ими ночники.Флетч открыл дверь коптильни. В темноте, под
барабанную дробь дождя по алюминиевой крыше, нашел
трубку из ПВХ*, в шесть дюймов** длиной, диаметром в
дюйм, которую оставил там днем, когда чинил насос.Положил белую пластиковую трубку на дорожку,
ведущую от дома к сараям, напротив окон кабинета. При
зажженном в кабинете свете идущий по дорожке не мог
не заметить ее.В дом Флетч проник через черный ход, прошелся по
всем комнатам первого и второго этажей, везде включил
свет. Достал из шкафчика в ванной пистолет, зарядил
его. Не стал засовывать в мокрый карман джинсов или
за пояс, но оставил в правой руке.Вновь вышел в дождь, направился к забору.—	Все тихо. Можешь идти домой.* ПВХ — поливинилхлорид.** 1 дюйм = 2,5 см7-4186193
—	Меня здесь нет.—	О? — он не мог разглядеть Кэрри в темноте леса.—	Если хочешь знать, пантера утащила меня на целый
фут.Кэрри перелезла через забор. Мокрые белокурые
волосы, прилипли к лицу.—	Похоже, в дом они не заходили. Даже овсяная
кашка осталась нетронутой.—	Главное, что они не тронули мою маринованную
свеклу.На кухне Кэрри огляделась, дабы убедиться, что все
в полном порядке.—	Я хочу принять душ. Горячий душ. Составишь мне
компанию?—	Пожалуй, помоюсь после тебя.—	Пойдешь со мной наверх?—	Пантер там нет. Я уже проверил.Он вытащил из буфета банку рыбных консервов.—	Ты проголодался? — спросила Кэрри.—	Нет. Знаешь, дай-ка я схожу наверх за дробовиком.
А потом ты пройдешь в гостиную, погасишь там свет и
подождешь меня.—	Ну конечно,— Кэрри дрожала, мокрая и замерз¬
шая.— Тебе же надо пригнать джип.Оставив Кэрри в углу гостиной с дробовиком в руках,
Флетч двинулся к вершине холма, где они оставили джип.
Он нисколько не сомневался, что, появись в гостиной
незваный гость, Кэрри не просто выстрелит, но и попадет
в цель, поскольку обычно стреляла она отменно. И у нее
не дрогнет рука снести голову всякому, кто сунется в ее
дом. За долгие годы жизни в южной части Соединенных
Штатов Флетч проникся уважением к местным женщинам.
К каковым в полной мере относилась и Кэрри.Не рискнув спуститься по размокшему от дождя
склону. Флетч развернул джип, поехал назад по лесной
дороге, выехал на шоссе и уже по асфальту подкатил к
ферме, а затем поставил джип под навес между грузовиком
и пикапом.—	Если ты не подстрелишь меня, я проживу достаточно
долго, чтобы одарить тебя поцелуем,— воззвал он из
столовой, не заходя в темную гостиную.—	А чем ты одаришь меня, если я тебя застрелю?—	Тяжелой работой. Не так-то просто вырыть в мокрой
земле большую яму.—	Ты один?1947-2
Такого вопроса он, пожалуй, не ожидал.—	Не считая За-За и Фифи.—	Мне не до шуток.—	Я один.—	Докажи.—	Все сбежавшие преступники на поверку оказались
трусами.—	Я тебе верю.В спальне, когда Кэрри уже блаженствовала под
душем, Флетч снял башмаки и мокрую одежду. Накинул
халат.—	А вот и я,— Кэрри вышла из ванной с полотенцем
на голове.—	Ты хочешь высушить волосы феном?—	Ничего другого не остается.—	Я подожду.Когда у нее просохли волосы, Флетч оставил ее в
спальне с дробовиком и сам быстренько принял душ.—	Однако хорошо,— он положил дробовик на пол
рядом с кроватью Кэрри, подальше от входной двери в
спальню.— Что бы мы делали без горячей воды?—	Ходили бы грязными.Он переоделся в сухие джинсы, рубашку, надел
кроссовки.—	Я побуду внизу.—	Собираешься сидеть там всю ночь?—	Возможно.В кухне Флетч снял телефонную трубку, послушал.
Ни гудков, ни треска.Телефон не работал.Флетч открыл банку консервов, вывалил тунца на
тарелку, добавил нарезанный лук, сельдерей, майонез,
все перемешал. Чуть поджарил два куска хлеба. Положил
один кусок на противень, намазал рыбным салатом,
добавил сверху швейцарского сыра, который накрыл
вторым куском. Противень с сэндвичем поставил в плиту.
Включать ее не стал.Затем Флетч прошел в кабинет.Открыл стеклянную дверь во двор.Сел за стол, спиной к ней.Пистолет положил на стол, прикрыл какими-то бу¬
магами.За дверью бушевала непогода. Дождь оглушительно
лупил по крыше. Ветер шевелил бумаги на столе. Ночной7*195
воздух быстренько выхолодил нагревшийся после теплого
дня кабинет.Долго ждать Флетчу не пришлось.Через несколько минут маленький круглый предмет
уперся ему в голову, чуть пониже левого уха.—	Не двигайтесь,— предупредил раздавшийся за спи¬
ной голос.—	Добрый вечер, сынок,— ответил Флетч.— Как по¬
живает твоя мамочка?Глава 2Стараясь не двигаться, Флетч продолжил:—	Сынок, опусти ПВХ,— и хохотнул.—	Что такое ПВХ? — спросил за его спиной юношеский
голос.—	В данном контексте я имею в виду тот кусок белой
пластиковой трубки, длиной в шесть дюймов, диаметром
в дюйм, который ты держишь в левой руке.Круглый предмет, однако, продолжал упираться в его
голову пониже левого уха.—	Это дуло пистолета.—	Из этого дула ты выстрелишь на два фута и только
сухой горошиной, да и то при условии, что зовут тебя
Луи Армстронг*.Юноша тяжело дышал.—	Вы не можете знать, что у меня в руке. С чего вы
решили, что это не пистолет?—	Потому что на тропинке я оставил тебе не пистолет,
а кусок трубки.—	Вы оставили мне трубку?—	Да. А потом зажег свет в кабинете, чтобы ты сразу
ее заметил. Надобно вселять в молодежь уверенность.
Поощрять семейные встречи.Юноша за спиной Флетча трижды глубоко вдохнул.—	Вы знаете, что я ваш сын?—	Еще нет.Несколько минут спустя на голову Флетча уже ничего
не давило.—	Я вот сижу,— добавил Флетч, — а ты стоишь у* Всемирно известный американский саксофонист.1967-4
меня за спиной, то есть имеешь преимущество, так что
позволь спросить, можно ли мне повернуться?—	Зачем?—	Чтобы посмотреть на тебя. Меня разбирает любо¬
пытство.—	На предмет чего?—	Хочется увидеть произведение Кристал.—	Кристал? — эхом отозвался юноша.—	Твоей матери. Кристал. Твою мать зовут Кристал
Фаони, не так ли?*Вновь глубокий вдох.—	Хорошо.Флетч медленно повернулся на вращающемся стуле.Одновременно юноша отвернулся к стене.Поначалу Флетч увидел только мокрую спину высо¬
кого, гибкого молодого человека лет двадцати. На джин¬
совой рубашке, поперек спины, тянулась надпись: «ФЕ¬
ДЕРАЛЬНАЯ ТЮРЬМА/ТОМАСТОН».Флетч хохотнул.—	Молодежь в своем репертуаре. Не могут носить
одежду без чьей-либо рекламы. «Йель»** выглядело бы
куда лучше.Юноша сунул кусок пластиковой трубки в карман.Флетч ногой выдвинул из-под стола корзинку для
мусора.Юноша правильно определил, что означает раздав¬
шийся за его спиной звук, повернулся и, коротко глянув
на Флетча, бросил трубку в корзину.—	У тебя глаза матери,— отметил Флетч.—	Она говорит, что все остальное — от вас.—	Бедняга. Ты испачкал весь пол,— высокие ботинки
юноши, до самых завязок покрывали грязь, навоз, соло¬
минки.—	Типично отцовская фраза.* Роман «Сын Флетча» написан через восемь лет после выхода
последнего, девятого по счету, романа о Флетче. В нем автор
неоднократно обращается к своим ранним произведениям. Все они
опубликованы на русском языке, так что прочитавшему их и без
сносок ясно, к каким именно. Переводчик, однако, полагает, что не
все, взявшие в руки эту книгу, читали остальные романы о Флетче,
и будет указывать, о каком из ранних произведений вспоминает автор
на тех или иных страницах своего нового романа. Подробнее о
взаимоотношениях Флетча и Кристал Фаони можно прочитать в
романе «Жребий Флетча», впервые опубликованном на языке ориги¬
нала в 1978 г.** Известный университет в США.197
—	Снимай их, где стоишь,— Флетч постучал кроссов¬
кой по корзине для мусора.— Ты уже не в тюрьме.
Бесплатно тут не работают.Стоя сначала на одной ноге, потом на другой, юноша
снял ботинки и грязные белые носки, побросал все в
корзину.—	Не стоило ли поздороваться? Спросить: «Как по¬
живаешь? Чем занимался всю сознательную жизнь?»—	Тебе нравятся слойки с тунцом?—	Что такое слойки с тунцом?—	В детстве я их очень любил. И сейчас люблю.
Теплыми.—	Теплая еда лучше холодной.Флетч прошел в примыкающую к кабинету ванную.
Вернулся с двумя полотенцами. Одно протянул молодому
человеку. Второе бросил на грязную лужу у его ног. Вытер
им деревянный пол.—	Как тебя звать? — спросил Флетч.—	Джон.—	Фаони.—	Джон Флетчер Фаони.—	Правда?—	До последней буквы.—	А как зовут тебя люди?—	Джек.—	О*.—	Иногда я говорю, что меня зовут Флетч.—	Ага. Вот это мне ближе.—	Флетч Фаони. Слишком многих зовут Джек.—	Ты абсолютно прав. А мне-то все время казалось,
что Кристал нравятся имена, которыми нарекли меня
родители.—	Ирвин Морис,— уточнил Джек.Флетч вытер грязь, поднял полотенце, повернулся к
юноше.—	Поверишь ли, но я понятия не имел о твоем
существовании.—	Я знаю. Мама этого не хотела.Флетч смотрел на босоногого парня с мокрыми от
дождя щеками. Джек не стал вытирать лицо полотенцем,
просто повесил его на шею.*	Возглас разочарования. Флетчер представлялся всем как Флетч
(см. роман «Флетч»). Он рассчитывал, что и его сын поступает точно
так же.198
—	Почему?—	Говорила, что вам нет до меня никакого дела. Что
я не должен быть вам обузой. Вы не просили ее родить
вам ребенка. Она вас провела, заманила в ловушку. Можно
сказать, зачала меня, прибегнув к искусственному осе¬
менению.—	Это не совсем верно. Хотя, полагаю, ее бы больше
устроил партеногенез*.Джек не спросил, что такое партеногенез.Флетч продолжал разглядывать юношу, а тот словно
застыл на месте. Волосы его курчавились от воды и грязи,
лицо покрывала грязная корка, сквозь которую пробива¬
лась одно- или двухдневная щетина.От него пахло дождем, потом, деревьями, сеном,
усталостью.—	Мы совокуплялись лишь однажды.—	Она рассказала мне, как вы вдвоем, голые, лежали
на полу в ванной, пытаясь освободиться от пластиковой
занавески, которую сорвали, падая. Так вот я и получился.—	Совершенно верно,— Флетч улыбнулся.— Мы со¬
всем запутались в этой занавеске. Но нельзя сказать, что
она заманила меня в ловушку. Мы были на журналистском
конгрессе в Виргинии. На Плантации Хендрикса. Я хорошо
помню, что в ванну я влез добровольно. Разумеется, это
была моя ванна, и я не помню, как там оказалась Кристал.
Более того, это был классический случай coitus interruptus**.
То есть после того, как третья персона прервала нас, мы
не вернулись к тому занятию, что вызвало твое зачатие.
Кристал, должно быть, рассчитала все идеально. Я только
потом понял, что она хотела забеременеть. От меня. Но
считать Кристал умела всегда.—	И какие у вас теперь ощущения?—	Я польщен, что она выбрала именно меня.—	Вы хоть любили ее?—	О, да! Кристал была очаровательна, умна, остро¬
умна, начитанна. Великолепная кожа. Бесподобные глаза.
Она могла бы стать писаной красавицей.—	Если бы не весила полторы тонны.—	Да, ей и тогда казалось, что у нее избыточный вес.
А как обстоят дела сейчас?*	Девственное размножение — вид полового размножения, когда
женская яйцеклетка развивается без оплодотворения.Coitus interruptus — прерванный половой акт.199
—	Вес у нее нормальный,— ответил Джек.— Для
человека ростом в четырнадцать футов*.—	Полагаю, она не могла похвастаться большим
числом любовников.—	Из того, что она мне говорила, я понял, что она
была близка лишь с двумя мужчинами. Один раз с вами,
а второй, задолго до этого, с неким Шапиро.—	О, да. Теперь припоминаю. Именно ее рассказ о
Шапиро позволил мне догадаться о ее задумке. Она искала
лучшие гены.—	Она и в молодости была ужасно толстой?—	Полной,— Флетч бросил грязное полотенце в кор¬
зину для мусора.— Кристал угнетало другое: она полагала
себя некрасивой. И говорила всем, какая она некрасивая.
Вот большинство людей и считало ее некрасивой.—	Вы отнеслись к этому делу беззаботно.—	Точно подмечено. Да. Именно беззаботно. Но я
мог бы вести себя иначе.—	Я рад, что этого не произошло.Их взгляды встретились.—	Действительно рад?—	Да, конечно.—	Или я допустил ошибку?Наконец, юноша прошел на середину кабинета, ог¬
ляделся.—	Лампы в доме зажигаются автоматически?—	Чем вызван этот вопрос?—	Свет в комнатах зажигался поочередно. А пятнад¬
цать минут спустя вы подъехали на джипе. У вас
радиоуправляемый выключатель?—	В каком сарае ваши попутчики? — ответил вопросом
на вопрос Флетч.Юноша помялся.—	В самом дальнем.—	Они курят? Есть у них спички, зажигалки?—	Они не курят. Насчет зажигалок не знаю.—	Спички, если они и есть, наверняка промокли и
пользоваться ими нельзя.—	Откуда вы о них узнали? О моих «попутчиках»?
Почему вы их так называете?—	По пути домой я встретил шерифа. Дороги пере¬
крыты. Вас ищут.* 1 фут - 30,5 см.200
—	Однако. И шериф назвал среди прочих фамилию
Фаони?—	Крайгель. Фаони. Лири. Морено. Который из них ты?—	Что вы хотите этим сказать?—	Убийца, покушавшийся на убийство, похититель,
поставщик наркотиков?—	Покушавшийся на убийство.—	Понятно.Юноша стоял, вытянувшись по стойке «смирно».—	Я хочу спросить, один ли вы в доме. Я знаю, что
до вашего приезда здесь никого не было.—	Вы пытаетесь сказать мне, что ваши приятели —
грубые и жестокие люди.—	Да.Флетч сдвинул бумаги, прикрывавшие лежащий на
столе пистолет. Взял его, сунул за пояс.—	Вы видели, что я приехал один.—	Это точно.—	Копы прежде всего будут искать тебя и твоих
попутчиков в сараях. Детьми они сами всегда там
прятались,— Джек промолчал. Флетч указал на холм.—
Вон там, за дальним сараем, в ста пятидесяти метрах
левее, есть глубокий овраг. Там сейчас свалка. Стволы
деревьев, ржавая колючая проволока, старые столбы. Чего
туда только не набросали. Кто-то полагал, что так можно
остановить его расширение. В такой дождь по оврагу
несется водяной поток. Я уверен, что копы туда не
заглянут.Они туда не заглянут, подумал Флетч, потому что с
детства знают, что там водятся змеи.—	Ты хочешь помочь своим попутчикам уйти от
погони? — спросил он Джека.—	Да.—	Тогда покажи им, как добраться до оврага. Пусть
они залягут там и не высовывают оттуда носа, пока их
не позовут.Позовут же твоих попутчиков, продолжил Флетч уже
мысленно, когда они окончательно выбьются из сил, борясь
с водяным потоком, швыряющим их на стволы деревьев,
мотки колючей проволоки, а соседство со змеями до смерти
перепугает их.—	Башмаки свои возьми с собой. Надень, когда
выйдешь из дома.—	Почему вы помогаете мне? Я... мы опасны для вас.
Можете мне поверить.201
—	Послушай, разве отцы не должны каждую свобод¬
ную минуту проводить с сыновьями? Возможно, у тебя
совсем немного времени до возвращения в тюрьму, но
тем не менее ты сделал большой крюк, чтобы повидаться
с отцом...Джек прищурился.—	Вас, значит, разбирает любопытство?—	Несомненно. И пока копы ищут тебя, у нас будет
время пообщаться. Ты со мной согласен?—	Так мне не надо торчать с остальными в том овраге?—	Тут есть душ,— Флетч указал на дверь ванной.—
Чистые полотенца. Найдется и комната для гостей. Со
шкафами и комодами. Моя старая одежда. Вещи, забытые
нашими гостями. Пока ты будешь мыться и переодеваться,
я подогрею слойку с тунцом. Ты пьешь молоко?—	Мы перерезали телефонные провода. Неподалеку
от дома.Флетч пожал плечами.—	Некоторые местные жители до сих пор уверены,
что в такой ливень лягушки прыгают с неба. Во всяком
случае, когда идет дождь, лягушек на шоссе прибавляется.
Это я заметил сам.—	О чем вы говорите?—	Когда я вернусь, постарайся привести себя в
божеский вид. Я хочу, чтобы ты больше походил на
принца, а не на лягушку.Юноша попытался улыбнуться.—	Почему?—	Ко мне должны заглянуть двое соседских парней.
Они хотят взять джип и поискать на нем тебя и твоих
попутчиков.—	Что это за парни?Флетч, выходя из кабинета, оглянулся.—	Копы.Глава 3Снимая на ходу кроссовки, Флетч пересек кухню,
открыл дверь чуланчика. Надел высокие сапоги, снял с
крючка на стене широкополую шляпу, нахлобучил на
голову. Застегнул на все пуговицы длинное коричневое
пальто.202
Невидимый в темноте, неслышимый в реве падающей
на землю воды, вышел через черный ход, обогнул дом.Джек, стоя у двери в кабинет, где по-прежнему горели
все лампы, надевал ботинки. Наклонился, чтобы зашну¬
ровать их.Как Флетч и предполагал^ юноша сначала по дорожке,
а потом по лужайке зашагал к сараям.Флетч избрал другой путь: прямиком направился к
белому забору, перемахнул через него, добрался до
деревьев. С опушки, даже в темноте, даже при дожде, он
мог видеть движущиеся силуэты около сараев. Сам он,
втянув голову в плечи так, что поля шляпы касались
пальто, оставался неразличимым для человеческого глаза.Первым в направлении оврага проследовал худой
мужчина невысокого роста. За ним — настоящий гигант,
с большой головой, большим животом, широкими плечами.
Он сердито размахивал руками. Внезапно остановился,
повернулся, что-то крикнул, двинулся обратно к сараю.Внезапно рядом с ним возник высокий, гибкий, как
тростинка, мужчина, ударил ногой в пах. Затем рукой
по правой челюсти. Перекрывая шум дождя, послышался
голос юноши: «Может, теперь ты замолчишь!» Юноша
отступил на метр, пригнулся, готовый к драке.Появился четвертый мужчина, низенький толстячок,
подошел к здоровяку вплотную. Флетч догадался, что он
разобъясняет непонятливому, что к чему.Пока толстячок говорил, юноша поспешил к первому
мужчине, что стоял у ворот, за которыми начиналось
пастбище.Джек перелез через ворота и бросился к холму.Второй мужчина последовал за ним.Перелез через ворота и здоровяк.Толстячок попытался открыть ворота, но в темноте
не смог справиться с засовом, а потому с немалыми, надо
сказать, усилиями повторил маневр, проделанный осталь¬
ными.Фаони, Морено, Лири и Крайгель исчезли на склоне
холма, который рассекал овраг...—	Привет, Эйс.—	Это ты, Флетч?—	Да, мадам.—	Олстон только что вошел,— Калифорнию отделял
от Теннесси часовой пояс, так что там было на два часа
меньше.— Сейчас позову его.Олстон Чамберс и Флетч подружились еще в армии.203
Карьеру Олстон начал прокурором. Когда родились дети,
он понял, что государственного жалованья ему не хватает.Попытался стать адвокатом. Денег заметно прибавилось.Но ему претило защищать людей, действительно
совершивших преступления.—	Одно дело — говорить правду,— разъяснял он Флет¬
чу свою точку зрения,— но совсем другое — искажать ее,
разбавлять ложью, дабы посеять сомнение в умах при¬
сяжных.—	Тебе это не по душе, так?—	Я ненавижу своих клиентов! Я думаю, что боль¬
шинство из них следует повесить, утопить, четвертовать.
Не хочу я тратить жизнь на ненавистных мне людей,
работать на них.—	Многих такое положение вполне устраивает.—	Я кажусь себе косметологом, попавшим в страну
уродов.—	Есть же еще бракоразводные процессы,— заметил
Флетч. — Я по себе знаю, что адвокаты на них неплохо
зарабатывают.—	Я хочу засадить всех своих клиентов за решетку!—	Так и займись тем, чтобы сажать их в тюрьму,—
пожал плечами Флетч.— Раньше у тебя это неплохо
получалось.В общем, со временем, не без влияния Флетча и его
финансовой поддержки, Олстон Чамберс стал окружным
прокурором.Олстон взял трубку.—	Неужели я не могу прийти домой, снять пиджак,
понюхать приготовленное женой жаркое и погладить
кошку, прежде чем отвечать на твой звонок?—	Ты припозднился. Должно быть, опять притормозил
у окружной тюрьмы. Кто-нибудь из ее обитателей при¬
ветствовал тебя, когда ты проезжал мимо? Я знаю, как
тебе это нравится.—	Ты что, на заводе?—	Нет. С чего ты это взял?—	Откуда такой шум?—	Дождь барабанит по алюминиевой крыше. Ливень.
Я говорю с тобой из коптильни.—	Почему? Хочешь рассказать мне похабный анекдот?—	Возможно,— Флетч перенес телефон спутниковой
связи из пикапа в коптильню. Частенько он не работал,
поскольку ферма находилась в глубокой долине между
холмами. На этот раз, несмотря на ливень, телефон его204
не подвел. Через открытую дверь коптильни он видел и
ворота, и забор. Он полагал, что заметит Джека, когда
тот вернется к дому. В надежде, что их разговор не будет
подслушан полицией, он набрал домашний номер Олстона
в Калифорнии.—	Слушай меня внимательно, Олстон.—	Можешь не торопиться. Выкладывай все по очереди.
Жена готовит к обеду утку. С маленькими луковицами.
Так что поговорить мы успеем.—	Я обзавелся сыном.Флетчу показалось, что связь прервалась. Он, однако,
ошибся.—	Почему бы и нет. Я как-то не думал об этом.
Новым сыном или старым?—	Старым.—	Так сколько ему лет?—	Ты помнишь Кристал Фаони?—	Я помню, что ты говорил о ней. Два миллиона лет
тому назад.—	Два с половиной.—	Но романа с этой Кристал, как ее там, у тебя не
было. Не так ли? По-моему, это единственная женщина
в твоей жизни, к которой ты не питал ничего романти¬
ческого.—	Она родила сына и ничего мне не сказала.—	Как же она этого добилась? Просто встала рядом
с тобой? А ты на нее дыхнул?—	Мы с ней трахались. Один раз.—	Та самая толстуха?—	Вот-вот.—	Но ты добрался до нужного места?—	Выходит, что да.—	Молодец. Помнится, тебе нравились ее склад ума,
ее остроты, ее хорошее настроение...—	Наверное, она что-то увидела и во мне.—	Что именно?—	Кто знает?—	Ты хочешь сказать, она хотела, чтобы ты стал
отцом ее ребенка? Она тебя использовала?—	Я мог бы устоять.—	Только не ты.—	Я вел себя излишне беззаботно.—	Она проникла в твою постель, воспользовавшись
тем, что ты выпил лишнего?—	Она вывалилась из моей ванны. И упала на меня.205
—	Ага. Эти женщины веч но стараются подмять мужчин
под себя.—	А я все гадал, почему столько лет она не давала
о себе знать.—	По закону...—	На закон-то мне плевать.—	Для тебя это обычное дело. Где плод греха?—	Здесь.—	Где?—	На ферме.—	Он запер тебя в коптильне в проливной дождь?—	Не совсем.—	И на кого он похож?—	Я его как следует не разглядел. Он такой грязный...—	То есть весь в грязи?—	Он шел под дождем, преодолевая все преграды.
Леса, болота, бурные реки.—	А как у него с головой?Флетч задумался.—	Кажется, он знает, что такое партеногенез.—	Просвети меня, что означает это слово?—	Мир без адвокатов.—	Флетч, этот парень чего-то от тебя хочет?—	Его намерения мне пока не ясны.—	Потому что. помимо календарного срока между
зачатием ребенка и его рождением, есть такие мелочи,
как анализ ДНК*...—	Не думаю, что можно сомневаться в словах Кристал.
Она — не городская потаскушка.—	Полагаю, что нет.—	Теперь-то я понимаю, что Кристал пошла на это
сознательно.—	Дабы заполучить твою сперму?—	Да... Трахнулись-то всего один раз, Олстон.—	Везет же некоторым. Тут поневоле задумаешься,
а сколько у тебя детей, Флетч? Возможно, ты дал жизнь
половине молодых, что бегают сейчас по улицам. Господи,
да они ведут себя точь-в-точь, как ты. А если я представлю
себе, о чем они думают, так вообще жить не хочется.—	Пожалуйста, не сердись на меня.—	Почему?—	Потому что у меня к тебе две просьбы. Ситуация
тут довольно сложная.*	Дезоксирибонуклеиновая кислота.206
—	Подогретая тушеная утка не так уж вкусна,—
намекнул Олстон на то, что его ждут к обеду.—	В доме телефон не работает. Видишь ли, мне
пришлось связываться с тобой по спутниковой связи.—	Из коптильни. Под проливным дождем. Ты уверен,
что парнишка не выгнал тебя из дому?—	Я не смогу позвонить кому-то еще. Нет времени.
Могу я положиться на тебя, Олстон?—	В чем?—	Во-первых, необходимо выяснить, где сейчас Кри¬
стал Фаони. Диктую фамилию по буквам — эф-а-о-эн-и.—	Хочешь послать букет цветов? Поздновато.—	Адрес. И телефон.—	Разве ты не можешь узнать их у сына?—	Ты это сделаешь?—	Только после того, как расправлюсь с уткой. Замуж
она не выходила?—	Скорее всего, нет.—	Где она была, когда ты в последний раз слышал
о ней?—	В Бостоне.—	Когда?—	Двадцать лет тому назад. Двадцать с небольшим.—	Великолепно. Да, теперь она может быть с мужчиной
по фамилии Макджилликадди.—	И второе, сегодня утром или вчера ночью совершен
побег из федеральной тюрьмы Томастон, штат Кентукки.—	От тебя это не очень и далеко.—	Не очень. Бежали четверо.—	И что тебя интересует?—	Все!—	А что тебе известно?—	Преступления, за которые их посадили. Убийство,
покушение на убийство, похищение людей и торговля
наркотиками.—	Веселенькая компания.—	Я знаю их фамилии.—	Но не собираешься назвать их мне.—	Лири, Морено и Крайгель.—	Я насчитал только троих.—	Джон Флетчер Фаони.—	Кто?—	Повторяю по буквам — эф-а-о-эн-и.—	Святой Боже. Бедняга. А я-то мгновение тому назад
завидовал тебе. Ты узнаешь, что у тебя есть сын...207
радуешься... и тут выясняется, что он сбежал из феде¬
ральной тюрьмы... за что его посадили?—	Он говорит, что его специализация — покушения
на убийство.—	Так он хотел кого-то убить!—	Истины познать нам не дано. Во всяком случае,
на текущий момент. Но кое-что выяснить в наших силах.—	Флетч, эти парни неподалеку от твоей фермы? Все
четверо? А где Кэрри?—	Наверху. В постели. Мирно спит.—	Я знаком с генеральным прокурором...—	Пожалуйста, Олстон, позвони, куда я тебя прошу.
Полицейские тоже здесь. Просто их слишком много, и я
не успеваю одновременно заниматься ими и сбором
информации.—	Да, уж. Не много ли ты на себя берешь? Черт, у
меня даже поднялось давление. Видишь, до чего ты меня
довел. Сидишь на Богом забытой ферме, в миллионе миль
от цивилизации, в ревущем урагане, в окружении сбе¬
жавших преступников, да еще Кэрри храпит в своей
кроватке...—	Кэрри не храпит. И никогда не храпела. Когда она
спит, ее совершенно не слышно.—	У тебя не работает телефон. Эти парни перерезали
провода?—	Именно так.—	Если в следующий раз я спрошу тебя, почему ты
звонишь в дождь из коптильни, ты дашь мне точный
ответ.—	Я тебе его дал. Просто хотел ввести тебя в курс
дела,— Флетч увидел Джека, который перемахнул через
забор и, понурив голову, направился к дому.— Я уверен,
что один из этих парней мой сын, Олстон. Я уверен, что
он сознательно привел их ко мне. Я хочу знать, почему.
Понятно? Так что, пожалуйста, узнай все, о чем я тебя
попросил. И не старайся дозвониться мне. При первой
возможности я позвоню сам. Наслаждайся уткой.—	Спасибо,— отозвался Олстон. — Не пропадай.—	Эй, мистер Флетчер,— помощник шерифа Уилл
Сэнборн всунулся в дверь черного хода. Его измазанные
глиной ноги остались снаружи.—	Привет, Уилл,— на кухне Флетч наполнял кофе
две кружки.— Похоже, вы были не таким мокрым, даже
когда родились.—	Что это за мужик ходит по вашей библиотеке?208
—	Мужиков там нет.—	Юноша.—	А, вы про Джека? Вам с молоком или с сахаром?—	Черный, пожалуйста.—	Это мой сын Джек.Уилл наморщил лоб.—	Ваш сын Джек?—	Вы еще не встречались с Джеком?—	Даже не знал, что у вас есть сын.—	Неужели? Наверное, это моя вина. Я думал, все
знают, что у меня есть сын и зовут его Джек. Кто с вами?—	Майкл.—	Идите сюда, Майкл.—	А где Кэрри?—	Наверху, в постели.—	Есть здесь кто-либо еще?Флетч протянул Уиллу полную кружку.—	Значит, вы осмотрели ферму, прежде чем постучать
в дверь? Молодцы. Заходите.—	Мы испачкаем пол.—	Он каменный. И легко моется.В маленьком, темном холле оба помощника шерифа,
в дождевиках и шляпах, казались особенно массивными.
Не снимая дождевиков, они повесили мокрые шляпы на
крючки. Без сапог они напоминали двух медведей,
пришедших на первый урок танцев.—	Ой,— воскликнул Уилл, расплескав кофе.Они прошли на кухню в серых шерстяных носках.Флетч протянул кружку с кофе и Майклу.—	Благодарю.—	Вы пришли за джипом,— в голосе Флетча не
слышалось вопросительной интонации.—	Да,— Уилл подул на кофе, прежде чем пригубить
его.— Шериф сказал, что сначала мы должны осмотреть
ферму.—	Эти типы где-то неподалеку.— добавил Майкл.—
Наверняка.—	Мокрая трава очень скользкая. Резко не поворачи¬
вайте, особенно, если включен привод всех четырех колес,
и на большой скорости. И не пытайтесь взбираться на
слишком крутой склон.—	Вы говорите прямо как мой отец,— улыбнулся
Майкл. — В двадцать один год он только демобилизовался
из армии. И рассчитывал двадцать лет проработать в
полиции, как и его отец.209
—	Это плохо? — спросил Флетч.—	Нет,— Майкл прыснул в кружку с кофе.— Изви¬
ните.—	Вы могли бы заглянуть в сараи.—	Мы туда уже заглянули,— ответил Уилл.У каждого из правого кармана дождевика торчала
рукоять мощного, на шесть батареек, фонаря.Уилл выразительно смотрел на пистолет, засунутый
за пояс джинсов Флетча.—	Их четверо? — спросил Флетч.—	Трое,— ответил Майкл.—	Трое? А шериф говорил, что четверо.Майкл пожал плечами.—	Возможно.—	Когда они сбежали?—	Прошлой ночью,— ответил Уилл. — Возможно,
ближе к утру.—	Кто-нибудь пострадал?—	Вроде бы нет.—	Как им удалось сбежать?—	Никто не знает. Это же тюрьма особого режима,
не так ли? — Уилл посмотрел на Майкла.—	Да.— кивнул тот.— Эти парни — убийцы.—	Вот-вот,— Уилл заглянул в уже опустевшую круж¬
ку.— Нам приказано стрелять без предупреждения.—	Тяжелое дело. Будьте осторожны.—	Шериф велел нам осмотреть все комнаты в вашем
доме, мистер Флетчер,— продолжил Уилл.— Даже ту, где
спит мисс Кэрри,— он вновь глянул на пистолет Флетча.—
Он опасается, что они могут держать мисс Кэрри залож¬
ницей, пока вы заговариваете нам зубы.—	Я? Заговариваю зубы? — Флетч широко улыбнул¬
ся.— Я его понимаю.—	Один из нас останется внизу, а второй поднимется
с вами наверх,— Уилл помыл кружку в раковине.—	Разумеется.—	Последний раз я был здесь,— Уилл огляделся,—
когда мы по вашему большому телевизору смотрели матч
Атланты с Сан-Франциско*.*	Речь идет о матче Национальной футбольной лиги. В разговор¬
ной речи названия команд часто заменяются названиями городов,
которые они представляют. Двух профессиональных футбольных
команд в одном городе США нет.210
—	А я у вас никогда не был,— вставил Майкл.— У
вас есть картины Тарпа*, мистер Флетчер?—	Нет. Полагаю, благодаря моим стараниям цена на
его картины взлетела слишком высоко.—	Пока шла игра, шериф съел две большие пиццы,—
вздохнул Уилл.— Фантастика. Скажи мне кто об этом, я
бы не поверил.—	Он нервничал,— пояснил Флетч.— Потому что по¬
ставил на Сан-Франциско.Майкл изобразил на лице ужас.—	Как, вы играете в азартные игры?—	Ничего страшного, Майкл,— успокоил его Флетч.—
Мы же играли по маленькой. Ставки устанавливала Кэрри.
Вы же знаете, какая она дипломатичная. Так что проиграл
только шериф.—	Он вернул свое пиццей,— хохотнул Уилл.Включая и выключая свет, Флетч провел их покомнатам первого этажа. Помощники шерифа заглянули
во все чуланы и ванные.Флетч услышал звуки настраиваемой гитары.Они вошлй в кабинет.В ярком свете люстры на большом кожаном диване
сидел Джон Флетчер Фаони.Аккуратно причесанный, волосы уже высохли, свеже¬
выбритый.Чистенький, как кусок мыла, с которого только что
сняли обертку.Босиком, в шортах и футболке.Загорелый.Он оторвался от гитары, посмотрел на них.Помощники шерифа, вошедшие в кабинет следом за
Флетчем, улыбались.—	Черт побери, для лягушки ты слишком уж чис¬
тый,— пробормотал Флетч.— Может, могут летать и
хрюшки.— И добавил, уже громче:— Это мой сын,
Джек Флетчер. Помощники шерифа, Уилл Сэнборн и
Майкл Джексон, Джек.Отложив гитару, Джек поднялся, пожал руки обоим.—	Как идут дела?—	О, мой Бог,— сказал себе Флетч.— Вот он уже и
принц.*	Тарп, Эдгар Артур, — американский художник XIX века. Едва
ли не во всех романах сериала упоминалось, что Флетч хочет написать
или уже пишет монографию о жизни и творчестве художника.211
—	Как получилось, что мы незнакомы? — спросил
Майкл.— Мы же одного возраста.—	Ходил в школу в другом месте,— ответил Джек.—	И я тебя не знаю,— добавил Уилл.— Никогда тебя
не видел.Джек подтянул шорты.—	Все потому, что папаша немного меня стыдился,—
при слове «папаша» Флетча словно ударило током.— Он
прикидывался, что и не знает о моем рождении, а потому,
пока я рос, не подпускал меня к себе, переводя из одной
частной школы в другую.—	Его воспитывала мать.— пояснил Флетч.—	Однако...— начал Майкл.—	А кто твоя мать? — вопрос задавался не от подо¬
зрительности, но из любопытства. За ним можно было
ожидать следующего: «Есть у нее родственники в этих
краях?»—	Ее зовут Кристал,— ответил Джек.— Она занима¬
ется радиобизнесом на севере.Джек вывернулся ловко. Его мать американка. И зовут
ее Кристал.—	Она — деловая женщина,— ввернул Флетч.—	Он остался под опекой матери? — спросил Уилл.—	Да,— кивнул Флетч.Уилл печально покачал головой. Флетч вспомнил,
что при разводе Уиллу не удалось добиться опеки над
своими двумя детьми. Его жена доказала, что она
обеспечит им лучшую заботу, поскольку профессия
Уилла сопряжена с риском для жизни, он носит пис¬
толет и работает по ночам.—	Долго ты здесь пробудешь? — спросил Майкл.—
Приобрети лицензию, и я покажу тебе места, где рыба
сама лезет на крючок.—	Завтра утром я должен отвезти его в университет
Северной Алабамы.Джек коротко глянул на Флетча.—	Ясно. Но ты приезжай на уик-энды. Мы что-нибудь
придумаем. Только предварительно позвони мне. Твой
отец знает моего,— он оценивающе посмотрел на узкую
талию Джека, его плоский живот.— Ты пьешь пиво?—	Нравится ли рыбе вода?—	Какое тебе нравится?—	Мокрое и холодное,— рассмеялся Джек.Майкл вновь пожал ему руку.—	Мы что-нибудь придумаем.212
—	Я останусь внизу, а вы двое осмотрите комнаты
наверху,— распорядился Уилл.—	Где-то неподалеку могут быть сбежавшие из
тюрьмы преступники,— добавил Майкл, специально для
Джека.—	Я знаю,— рассмеялся Джек.— Поначалу я подумал,
что папа достал пистолет, потому что я слишком часто
залезал в холодильник.—	Он только что приехал,— заметил Флетч.— Голо¬
дный.Поднимаясь с Майклом по лестнице, Флетч услы¬
шал слова Уилла: «Я никогда не видел в доме твоих
фотографий».—	Видите ли,— ответил Джек,— мои отец и мать
долго не поддерживали никаких отношений. Такое слу¬
чается. Она хотела, чтобы я принадлежал только ей.Флетч ждал в холле, пока Майкл заглянет на чердак,
в кладовую, во вторую спальню.—	Мисс Кэрри здесь? — прошептал он, указывая на
закрытую дверь.—	Да.—	Я только загляну в щелочку.Он приоткрыл дверь в большую спальню. Улыбаясь,
закрыл ее.—	Она не умерла?—	Она спит очень тихо.—	А она дышит?—	По-другому у нее не получается.—	Все в порядке? — спросил Уилл, когда они спусти¬
лись на кухню.—	Тишина и покой,— ответил Майкл.На прощание Джек пожал руку обоим помощникам
шерифа.—	Удачной вам охоты.Флетч проводил полицейских в прихожую.Когда они натянули сапоги, Уилл повернулся к
Флетчу.—	Мистер Флетчер, если они где-то здесь и следят за
фермой, то знают, что мы побывали у вас. Если мы
наткнемся на них, они могут броситься в дом. Вы
понимаете, к чему это может привести?—Да.—	Возможно, наш приезд только усугубил ваше по¬
ложение.—	Я понимаю.213
Майкл открыл дверь. Дождь не утихал.—	При необходимости стреляйте без колебания.Флетч думал об очаровательном, обаятельном молодом
человеке, что остался в его кабинете.—	Будьте уверены.—	Спасибо за кофе,— поблагодарил его Майкл.—	Всегда рад вас видеть. Приходите еще.Глава 4—	Красиво у вас тут,— Джек убрал с кофейного
столика альбомы, когда Флетч внес поднос.— Я мог бы
пойти на кухню.Флетч опустил поднос на столик. Он принес сэндвичи
с тунцом, стакан и бутылку молока.—	Я часто ем здесь.—	Сколько ему лет?—	Сэндвичу с тунцом? Десять, от силы двенадцать.—	Я про дом.—	Сто пятьдесят, не меньше.—	То есть его построили после революции, но до
гражданской войны, так?—	Братоубийственной войны,— поправил его
Флетч.— Войны между штатами,— он сел в кресло-ка¬
чалку.— Ты-то должен знать. Ты же изображал настоя¬
щего южанина. Пожалуй, с такими данными тебя могли
взять на должность окружного собаколова.—	Я к ней не стремился,— Джек понюхал сэндвичи,
молоко.— Просто старался очаровать ваших друзей,—
Джек улыбнулся.— Его папаша знаком с моим.Вновь при слове «папаша» Флетча словно ударило
током, на этот раз даже сильнее.—	А теперь скажи мне, кто едва не стал твоей жертвой?—	Коп.—	О, Господи!—	Не Бог, всего лишь полицейский.—	Сукин сын.—	Не стоит называть так Кристал.—	Просто удивительно, что у тебя еще целы ноги и
руки.—	Я же не убил ее.—	Так это была женщина?—	Я не уточнял, хотя она была в юбке.214
—	Ты просто попытался ее убить.—	Попытался.—	А что обусловило твои противозаконные действия?—	Она пристала к моему приятелю.—	И где это произошло?—	В Луисвилле, штат Кентукки.—	А что вы делали в Луисвилле, штат Кентукки?—	Ехали на юг.—	На юг? Уж не сюда ли?—	Возможно. А уж в Нашвилл* наверняка.Флетч взглянул на гитару, которую Джек нашел в
комнате для гостей. Ее оставил знаменитый исполнитель
фольклорных песен, который как-то провел на ферме пару
недель. Гитару украшал его автограф. После его отъезда
к ней никто не прикасался, и она пылилась на стене.—	Ты музыкант?Джек пожал плечами.—	Мы хотели это выяснить.—	Кто это «мы»?—	Мой приятель и я. Он играет на ударных.—	И где он теперь?—	В тюрьме штата Кентукки.—	А с чего это женщина-полицейский пристала к
твоему приятелю?—	Из-за машины, за рулем которой он сидел.—	А почему ее заинтересовала машина?—	Мы же ее украли,— Джек улыбнулся.— Розовый
«кадиллак» с откидным верхом. Старая модель.—	Потрясающе,— Флетч покачал головой.— Вы ехали
в Нашвилл на розовом «кадиллаке»?—	Конечно. Мы хотели, чтобы нас приняли как
королей.—	Хорошенькие из вас вышли короли. Так что
произошло?—	Я в нее выстрелил. Не хотел, чтобы она арестовала
его. Арестовала моего друга. Я мог бы ничего не делать.
В тот момент я даже не сидел в машине. Я мог бы
исчезнуть, спасая собственную шкуру. Я же не знал, что
она не одна. Другие копы оказались у меня за спиной.
Меня стукнули по голове дубинкой. Мерзавцы. А потом
посадили в тюрьму за покушение на убийство полицей¬
ского. Можете вы в это поверить?*	Нашвилл — административный центр штата Теннесси, известен
проводимыми там музыкальными фестивалями.215
—	Могу.—	Люди сейчас не ценят верность.—	У полицейских были основания остановить тебя.—	Конечно. Короче, вот так все и произошло. Навер¬
ное, в иной ситуации я бы такого себе не позволил.—	Так из чего ты стрелял?—	Из пистолета. Тридцать второго калибра.—	Зачем вам вообще понадобился пистолет?—	Мы купили его. На всякий случай. Мы же путе¬
шествовали. Собирались ночевать на природе.—	Ты не сидел в машине, но пистолет был при тебе.—	Я засунул его под рубашку. Я заходил в магазин.—	Ты собирался ограбить магазин?—	Нет. Кому охота грабить супермаркет?—	Тогда почему ты захватил с собой пистолет.—	Он придавал мне уверенности.—	Сынок, у тебе нелады с потенцией?Брови Джека взлетели вверх.—	Да нет, вроде бы все у меня в порядке.—	Тогда я не понимаю, зачем тебе понадобился
пистолет.—	Так и у вас пистолет засунут за пояс. Прямо сейчас.—	По приказу шерифа,— Флетч встал, подошел к
стеклянной двери.— Я окружен сбежавшими преступни¬
ками. По крайней мере, один из них, возможно и ты,
убийца,— он стоял спиной к Джеку.— Если хорошенько
подумать, вы все убийцы. Похищение людей, торговля
наркотиками: вы все укорачиваете нам жизнь.Сквозь пелену дождя Флетч видел фары джипа у
самой вершины холма, далеко от оврага. Рассекал темноту
и мощный фонарь в руках полицейского, сидевшего рядом
с водителем.—	Вы не боитесь стоять у освещенного окна? — спросил
Джек.— С учетом сложившихся обстоятельств?—	Нет,— Флетч обернулся к нему.Джек сидел на диване, привалившись к спинке,
расслабившись.—	У тебя кожа матери.—	Не везде,— Джек потянулся.—	А почему ты такой загорелый? — спросил Флетч.—
Сколько ты просидел в тюрьме?—	Пять недель. А до того меня выпустили под залог.
Вот и болтался без дела, загорал. На работу выпущенных
под залог берут неохотно. Тем более обвиняемых в
покушении на убийство.216
—	Почему ты не приехал сюда?—	Не хотел вас стеснять. И потом, я дал подписку о
невыезде за пределы штата.—	Ты сбежал из федеральной тюрьмы особого режима,
пробыв в ней всего пять недель?—	Мне там не понравилось. Шумно. Еда оставляет
желать лучшего. Я прочел все книги в библиотеке.—	Ты владеешь карате?—	Есть немного,— вновь Джек удивленно взглянул
на Флетча.— А! Вы выходили из дома, не так ли? Видели,
как я уговаривал моих попутчиков идти к оврагу.—	Как фамилия здоровяка, которого ты огрел сначала
ногой, а потом ладонью?—	Лири. Он сумасшедший.—	А который из них Крайгель?—	Низкорослый, лысый, в очках. Его зовут Крис
Крайгель. Значит, вы следили за мной,— Джек взглянул
на кроссовки Флетча, джинсы.— Как вам удалось не
промокнуть?—	Где Кристал? — сменил Флетч тему разговора.—	Вообще или в данный конкретный момент?—	Вообще. И в данный момент.—	В Индиане.—	Она по-прежнему работает журналистом?—	В некотором роде. Нет,— Джек наклонился впе¬
ред.— Ей принадлежат пять радиостанций.—	Какая она, однако, молодец.—	Она называет их денежными машинами. Мы живем,
жили около Блумингтона,— он налил себе молока.— В
данный момент она проходит регулярный двухнедельный
курс голодания. В специальной клинике. Она уезжает
туда каждые полгода. В эти две недели связаться с ней
невозможно. Все ее мысли должны быть связаны с потерей
веса. Для нее это жизненно важный вопрос. Не похудев,
она не может ходить,— по выражению лица Джека
чувствовалось, что он очень любит мать.— Ноги не
выдержат ее веса. Ее вены... ее сердце...Джек съел все, что было на подносе.—	Принести еще еды? — спросил Флетч.Джек откинулся на спинку дивана.—	Нет. Благодарю. Может, попозже.Флетч сел за стол.—	Как ты узнал, где я живу?—	Время от времени о вас пишут газеты. С тех пор
как вы опубликовали книгу «Пегая лошадь. Биография217
Эдгара Артура Тарпа, младшего». Она имела большой
успех, не так ли?—	Ты ее прочел? — спросил Флетч.—	Да.Флетч ждал продолжения, а когда, пауза слишком
затянулась, заговорил сам.—	Полагаю, ее хвалили более чем достаточно.—	Отличная книга.—	Она отняла у меня немало сил.Джек глубоко вдохнул.—	Почему вы, белый человек, решили написать и
издать книгу о коренных американцах — индейцах?—	А почему Эдгар Артур Тарп, младший, решил
рисовать коренных американцев — индейцев? Создавать
статуи по их образу и подобию? Он тоже был «белый
человек».—	Совершенно верно. Он рисовал и ваял их в целостном
единстве с их лошадьми. Вы сами так сказали. В вашей
книге. Вы писали: «Тарп рисовал и оттенял обнаженные
мышцы индейцев-наездников точно так же, как и мышцы
лошадей, на которых они скакали». Я прав?—	Прав.—	«Он рисовал беременных женщин, женщин с детьми
на спине, и контур тел совпадал с контуром холмов,
видневшихся за ними».—	Вижу, ты читал эту книгу.—	Я же сказал, что читал.—	И тебя интересует, что побудило меня взяться за
нее?—	Интересует.—	Ясно,— вздохнул и Флетч.— Скажи, пожалуйста,
что побудило американского еврея, окончившего Гарвард,
сочинить «Вестсайдскую историю» о молодых пуэртори¬
канцах, живущих в трущобах Нью-Йорка, взяв за основу
пьесу о молодых итальянцах из Вероны, известную под
названием «Ромео и Джульетта», написанную белым
мужчиной, англичанином Уильямом Шекспиром, который
никогда не был в Италии?Джек заулыбался.—	Похоже, мой вопрос не застал вас врасплох?—	Да, раз или два мне уже приходилось отвечать на
него. И меня удивило столь предубежденное отношение
к моей работе.—	Так что вы ответили?—	Во-первых, такие мысли вообще не приходили мне218
в голову. Я знал, какой я есть. И знал, каким быть не
могу. В отличие от некоторых я полностью отдавал себе
отчет, что не могу встать на место другого и смотреть на
мир его глазами. При этом я всегда верил в сопереживание,
в то, что все люди способны испытывать одни и те же
чувства. Мы не можем до конца понять других. Но
попытаться-то в наших силах. Да, у коренных американцев
было и есть великое культурное наследие. Но Тарп видел
их, а также ковбоев, паровозы, лошадей, буйволов,
поселенцев совсем не такими, как представлялись они
себе. Тарп увековечивал память о них с любовью к ним.
Без его картин и скульптур мы бы меньше знали о нашем
прошлом, меньше понимали его. И я попытался с любовью
увековечить память о нем.—	Вы читаете мне лекцию.—	Ты задал вопрос, я на него ответил.—	Вы верите в прямые линии, не так ли?—	Природа не любит прямых линий. Человеку не
остается ничего иного, как подчиниться ее законам.—	Человеку?—	В широком смысле этого слова.—	Это каламбур?—	Похоже, тебя нельзя кормить досыта.Джек сложил руки на груди.—	Моя мать один раз пыталась написать книгу.
Осилила восемьдесят страниц. На половине речь шла о
вас. Ей нравится рассказывать истории, в которых вам
отводится центральное место.—	Она и раньше шокировала людей историями обо
мне*.—	Они правдивые?—	Едва ли.—	А как насчет того случая, когда вы попали в
Бразилию и вас приняли за человека, убитого до вашего
рождения? Вам действительно пришлось найти убийцу,
чтобы не сойти с ума?**—	Кристал рассказала тебе эту историю? Она соот¬
ветствует действительности. История с привидением.—	Моя мать любила вас. И сейчас любит. И в
сексуальном плане тоже, знаете ли.—	Вот об этом я не подозревал.*	Пример такой истории и произведенного ею эффекта читатель
найдет в романе «Жребий Флетча».** Подробнее в романе «Карнавал Флетча».219
—	Вы женились на принцессе? Я читал об этом в
газетах.—	Да, я был женат на принцессе.—	Ее убили?—	Застрелили.—	Почему?—	Центральная Европа. Политика. Этнические группы.—	Разве принадлежность к той или иной этнической
группе — политика?—	О, да. Несколько людей хотят подгрести под себя
как можно больше власти. Вот и вся политика.—	Вы были с вашей женой, когда... когда ее застрелили?—	Я сидел в той же машине позади нее. Анни-Мэгги
не думала о политике. Она думала о еде. О фруктах,
сырах, соусах, картофеле, котлетах.—	Она была толстой?—	Нет.—	И на ферме вы теперь один?—	Я намерен извиниться перед тобой за все мои
вопросы.—	О, мне известно, что вы знаете, как задавать
вопросы.—	Так ты ожидал моих вопросов?—	Вы же были репортером.—	А теперь уже нет?Джек оглядел стены кабинета.—	По-моему, репортеры так не живут. Почему у вас
нет картин Эдгара Артура Тарпа?—	Да кто может их купить? Кроме того, я работал
над его биографией долгие годы. А в любом деле принято
ставить точку.Флетч выдвинул ящик стола. Достал из него пистолет.
Из другого вытащил обойму и коробку с патронами.—	Все сведения обо мне ты узнал от матери и из
газет, не так ли?Флетч пересек кабинет и бросил пистолет Джеку.
Обойму и коробку с патронами положил на кофейный
столик рядом с подносом.—	Что это? — спросил Джек.—	Пистолет.Джек подался вперед, пистолет лежал на его шортах.—	Это я знаю. Я спрашиваю о другом. Что вы делаете?—	Даю тебе пистолет.—	Зачем? — Джек не решался коснуться пистолета
руками.— Вы опять хотите провести меня?220
—	Разве я на такое способен?—	Да. Думаю, что да.—	Тебя не было со мной в джипе, когда меня остановили
на шоссе. Часом позже помощники шерифа нашли тебя
в моей компании. Как ты попал сюда? Где твоя машина?
Откровенно говоря, здешние жители не верят, что в
сильный дождь лягушки падают с неба. У полицейских
должны быть твои приметы. Я хочу вооружить тебя. Если
эти парни вернутся, зная, кто ты такой, я попрошу тебя
сказать им, что держал меня и... меня в заложниках.
Заряди пистолет.Джек открыл коробку с патронами.—	Но у вас тоже есть пистолет.—	Я позабочусь о том, чтобы он исчез как по мановению
волшебной палочки.Джек уже вставлял патроны в обойму.—	Закон запрещает помогать сбежавшему преступни¬
ку,— добавил Флетч.—	Так к чему вооружать меня?—	Ты все равно никого не пристрелишь.—	Вы уверены?—	Абсолютно.Джек вставил в обойму пять патронов. Положил ее
на диван.—	Обойму надобно вставить в пистолет,— напомнил
Флетч.Джек взял пистолет в руки, покрутил его, наконец
вложил обойму в рукоять.—	Ты не собираешься дослать патрон в патронник?—	Потом,— и Джек положил пистолет на то место,
где лежала обойма.Во входную дверь постучали. Раз, другой, третий.
Флетч улыбнулся.—	Вот и гости.Он вытащил из джинсов рубашку, чтобы прикрыть
рукоять пистолета.На крыльце стоял низкорослый, лысеющий толстячок
в тюремной одежде. С головы до ног вымазанный грязью
и навозом. Он щурился на Флетча сквозь грязные, мокрые
стекла очков.—	Вы Крис Крайгель, сбежавший убийца? — осведо¬
мился Флетч.— Да.—	Идите к черному ходу.И Флетч захлопнул дверь перед носом толстяка.221
Вернувшись в кабинет. Флетч первым делом отметил,
что пистолет, который он дал Джеку, исчез с дивана.—	К тебе гость. Я послал его к черному ходу. Если
уж мы не можем не впускать в дом мразь, попытаемся
избавиться от грязи. Грязь копы обязательно заметят.Глава 5Кэрри сидела на кровати в той самой позиции, в какой
они и кончили.—	Я могу сидеть так целую вечность, ощущая в себе
твой игрунчик. И что ты будешь делать, если я не слезу
с тебя?Флетч, лежа на спине, пожал плечами.—	Естественно, буду лежать.Кэрри засмеялась, скатилась с него на смятую про¬
стыню...Поднимаясь по лестнице, Флетч повернулся к Джеку,
идущему к двери черного хода.—	Я иду спать.Но спать не пошел. Постучал в дверь спальни и
протараторил: «Все сбежавшие преступники — трусишки».А всунувшись в полумрак спальни, встретился взглядом
с большими синими глазами Кэрри.Она держала в руках нацеленный на дверь дробовик.
Указательный палец ее левой руки лежал на спусковом
крючке.Флетч рассмеялся.Переступил порог, закрыл за собой дверь.—	Все в порядке? — спросила Кэрри.—	В зависимости от того, что брать за точку отсчета.Флетч разделся, лег на кровать.—	Ты еще не готова спуститься вниз, не так ли?—	Нет.И она это доказала.Потом, свернувшись калачиком рядом с ним, спроси¬
ла: — У нас гости?—	Да. Санта-Клаус постучался в нашу дверь.—	Не мое дело учить тебя, янки*, но Санта-Клаус не
приходит летом,— она хихикнула и двинула Флетча
локтем по ребрам.*	В данном контексте пришелец с Севера.222
—	Жаль. Зовут его Крис Крайгель. Он низенький,
толстый...Кэрри подняла голову.—	Ты серьезно?—	Да. Он здесь.—	Кто здесь?—	Крис Крайгель.—	Один из сбежавших преступников! Мне показалось,
что я слышу, как барабанят в дверь. Этот шум и разбудил
меня.—	Полагаю, он не смог найти печную трубу. Еще
двое преступников, судя по всему прячутся в овраге.—	В каком овраге? Большом?.. — она махнула рукой
в сторону холма.— Там?—	Да.—	Откуда ты знаешь?—	Я порекомендовал им спрятаться там. Майкл и
Уилл взяли джип. И прочесали все вокруг.—	Овраг,— Кэрри скорчила гримаску.— В ливень.—	Тебе их жалко?—	Но почему ты послал их туда? Ты же знаешь, с
какой скоростью несется по оврагу вода. Господи, а змеи!—	Я хотел, чтобы их как следует потрепало. Если уж
нам не избежать общества сбежавших преступников, пусть
это будут обессиленные преступники.—	Общества сбежавших преступников! Почему ты не
перестрелял их? Почему не сдал полиции? Ты говоришь,
Майкл и Уилл были здесь,— она села на кровати.—	Из-за Джека.—	Какого еще Джека?—	Кэрри, я думаю, это мой сын.Ее глаза широко раскрылись.Флетч тоже сел.—	Когда-то я знал одну женщину, звали ее Кристал
Фаони. Тоже журналистку,— быстро заговорил Флетч.—
На журналистском конгрессе мы с ней трахнулись, один
раз. Этого юношу зовут Джон Флетчер Фаони. Он — один
из сбежавших преступников. Или, по меньшей мере,
говорит, что его так зовут. Он вроде бы много знает о
Кристал, обо мне.—	Фаони,— повторила Кэрри.— Ты узнал фамилию,
когда шериф перечислял тебе сбежавших преступников.
Потому-то ты и приготовил сэндвичи, как только вошел
в дом.—	Такая фамилия встречается нечасто.223
—	Твой сын! Почему ты не сказал мне?—	У меня не было уверенности.—	Я спрашиваю, почему ты не сказал, что у тебя
есть сын?—	Я не подозревал о его существовании, пока этой
ночью он не вошел в мой кабинет. Кристал из тех женщин,
что хотят рожать и воспитывать ребенка самостоятельно.
Теперь я верю, что он мой сын.—	Она не дала тебе знать?—	Нет.—	Ты расстроен?—	Естественно.—	Как ты узнал, что ему нравятся слойки с тунцом?Флетча всегда удивляла конкретность вопросов Кэрри.В сравнении с ней окружной прокурор Олстон Чамберс
задавал лишь наводящие вопросы.—	Этой ночью он съел бы что угодно.Кэрри положила руку ему на плечо.—	Мне так тебя жалко.—	Покушение на убийство,— тяжело вздохнул
Флетч.— Он пытался застрелить полицейского.—	Е равно эм це квадрат! — то была коронная фраза
Кэрри. Для нее теория вероятности являла собой самую
невероятную вещь на свете.Она посмотрела в окно.—	Дождь кончился.—	Я думаю, завтра будет жаркий, солнечный день.—	Поля получили достаточно влаги,— заметила она.—	Зерновым это пойдет на пользу.—	Они вновь пойдут в рост,— Кэрри поднялась.—
Почему ты влез в это дело? Даже если он и твой сын,
это он пытался кого-то убить. Я хочу сказать, ты не
несешь за него ответственности. Сколько ему лет?—	Из любопытства.—	Ты знаешь, до чего довело любопытство орангу¬
танга?—	До чего?—	Пойди и спроси у него. Он до сих пор сидит в
зоопарке Мемфиса. Ты же видел, какой он злобный.—	Ты слышала шерифа? По какой-то причине сбе¬
жавшие преступники дали крюк, чтобы попасть сюда, на
эту ферму. Их привел сюда этот парень, Джек. Почему?—	Чтобы убить тебя,— ответила Кэрри.—	Почему?2247*
—	Ты — его отец. Ты накачал его мать и удрал. Ты
его знать не хотел.—	Нет,— покачал головой Флетч.— Ему известно, что
Кристал не сообщила мне о его рождении. Провинился я
лишь в одном — за все эти годы ни разу не позвонил
Кристал, не спросил: «Как поживаешь?» Но это не
преступление.—	Он сумасшедший, не отдающий отчета своим по¬
ступкам подросток. Он стрелял в копа.—	Стрелял в копа. Якобы.Кэрри недоуменно посмотрела на Флетча.—	Что значит якобы?—	Он сказал, что стрелял в женщину-полицейского
из пистолета тридцать второго калибра. Я дал ему мой
пистолет, точно такой же. Внимательно следил, как он
заряжает его. Думаю, он понятия не имеет, как загнать
патрон в патронник. Его мутит от одного вида пистолета.—	Так и должно быть,— отрезала Кэрри.— Чего ты
ожидал? Так он стрелял в женщину-полицейского?—	Форма одинакового цвета и у женщин, и у муж¬
чин,— буркнул Флетч.— Или я не прав?—	Ты ищешь предлог для оправдания,— заявила Кэр¬
ри.— Ты думаешь, что он твой сын, и пытаешься полюбить
его,— она всматривалась в лицо Флетча.— Ты думаешь,
что ума мальчику хватает?Флетчу вспомнилось обсуждение «Пегой лошади».—	Дураком его не назовешь.Кэрри покачала головой.—	Эти мерзавцы. В этом доме!—	И еще двое в овраге. Полагаю, надо сходить за
ними. Привести их сюда.—	В этот дом?—	Этот старый дом знавал квартирантов и похуже.
Янки, к примеру.Кэрри прислушалась.—	Что это? Кто-то слушает музыку по радио?—	Кто-то играет на гитаре.—	Кто?—	Джек.—	Джек! — воскликнула она.— Ты произносишь его
имя с такой интонацией, будто знаком с ним много лет.—	Я узнаю его. Постепенно.Они помолчали, слушая музыку.—	Он прекрасно играет,— вынесла вердикт Кэрри.—	Похоже на то.8-4186225
—	И все-таки,— голосу Кэрри, однако, недоставало
уверенности,— мне представляется, что мы должны по¬
звонить шерифу, чтобы их забрали. Всех, включая и
твоего Джека. Если он стрелял в копа, его следует бросить
к красным муравьям,— она посмотрела на стоящий на
прикроватном столике телефонный аппарат.—	Телефон, между прочим, не работает,— пояснил
Флетч.— Они перерезали провода.—	Не думаю, чтобы они пришли сюда для того, чтобы
готовить еду, вытирать пыль и красить забор. А твой
спутниковый телефон работает?—	Да. Но им знать об этом не обязательно. Я хочу
выпроводить их отсюда до того, как монтеры телефонной
компании обнаружат обрезанные провода. Вечером я
сказал Уиллу и Майклу, что этим утром отвезу Джека в
университет Северной Алабамы.—	Они его видели?—	Даже говорили с ним. Он их очаровал. Майкл
пригласил его на рыбалку.—	Ты выдал его за своего сына?—	В определенном смысле.—	Тогда ты влип. На все сто процентов.—	Я подстраховался. Дал Джеку пистолет тридцать
второго калибра. Чтобы он мог держать нас в заложниках.
Если копы вернутся.—	Ну, ты даешь! — ее глаза метали молнии.— Это
уж перебор, Флетч. Мало того, что ты привел сбежавших
преступников, убийц и насильников, в дом, так ты еще
и вооружил их! Чтобы они использовали оружие против
нас! Против копов! Когда ты вошел в спальню, разве я
не спросила тебя, все ли в порядке?—	Я же тебе сказал, в зависимости от того, что брать
за точку отсчета.—	Так то была шутка? — Кэрри улыбнулась.—	Кэрри, этому парнишке что-то от меня нужно. Что
конкретно, я не знаю. Да и ты, наверное, тоже.—	Он хочет, чтобы ты спас его шкуру.—	Возможно. Но я считаю, что можно пойти ему
навстречу, пусть и подставившись, чтобы выяснить, в
чем, собственно, дело.—	Ты в своем амплуа, Флетч. По-прежнему думаешь,
что для тебя нет ничего невозможного.—	Нет. Я так не думаю. Многое мне уже не по плечу.
Я просто хочу выяснить, что привело его в мой дом.Кэрри вновь посмотрела в окно.2268-2
—	Если мы собираемся кормить этих преступников
завтраком, нам понадобятся яйца из курятника.—	Я их принесу! — Флетч вскочил.— Всегда готов
повиноваться, мисс Кэрри.Глава 6—	Ага! Теперь мне все ясно,— воскликнул Крайгель,
когда Флетч вошел в кабинет. Чисто вымытый, побле¬
скивающий очками, закутанный в халат, он сидел в кресле.
Под дужкой очков на переносице темнело родимое пятно.—
Подойдите сюда!Флетч остался у двери.За спиной Крайгеля Джек переминался с ноги на ногу.Крайгель встал, направился к Флетчу. Обеими руками
потрогал его голову. Для этого ему пришлось встать на
цыпочки. Обошел Флетча кругом, оглядел с ног до головы.—	Вы отец Джека?—	Вы кто, френолог*? — Флетч хмуро глянул на
Джека.—	У вас одинаковые фигуры! Одна кровь!—	Вы чокнутый? — спросил Флетч.Крайгель повернулся к Джеку, шагнул к нему, потряс
за плечи.—	Этот человек — твой отец! Почему ты не сказал
мне? Он один из нас! Мы спасены!—	Восславим Господа,— пробормотал Флетч.—	Представь меня,— приказал Крайгель.Джек вытянулся в струнку.—	Отец, это преподобный доктор Крис Крайгель! —
На мгновение Джек приложил руку ко рту, похоже,
сдерживая смех. — Доктор Крайгель, это мой отец, Ирвин
Морис Флетчер!—	Очень рад нашему знакомству,— улыбнулся Флетчу
доктор Крайгель.—	Очарованы мною, я понимаю.Флетч видел, что Крайгель, играющий роль императора
или иной царственной особы, с большим трудом преодо¬
левал желание заснуть. Усталость буквально валила его с
ног. Конечности Крайгеля двигались так, словно преодо¬*	Френология — наука о связи формы черепа с умственными
способностями и моральными качествами человека.8*227
левали сопротивление не воздуха, а воды. Верхние веки
так и стремились соприкоснуться с нижними. Если он не
говорил, то дышал через нос, ритмично, словно во сне.Крайгель лишь притворялся, что не спит. Как пьяный,
притворяющийся, что он совершенно трезв.В данный момент он не представлял собой угрозы.—	Э...— Крайгель посмотрел на занавеску у стеклян¬
ной двери. Потом заковылял к ней.— Бедная бабочка!—	Это моль,— поправил его Флетч.Сложив руки, Крайгель осторожно поймал моль, отнес
ее к открытой двери. Выпустил в светлеющее небо.—	Ты свободна! Лети домой, маленькая бабочка!—	Подозреваю, ее «дом» в моем шкафу,— усмехнулся
Флетч.—	В доме есть кто-то еще,— Джек пристально смотрел
на Флетча.— Я слышал, как скрипела кровать,— он указал
на потолок.— Прямо над этой комнатой.—	Мы тоже тебя слышали. Ты хорошо играешь на
гитаре. Я даже узнал мелодию, хотя и не могу вспомнить,
что это за песня.—	Кто у вас наверху? — спросил Джек.У двери, с закрытыми глазами, покачивался Крайгель.—	Твоя игра может заворожить даже младенца, у
которого пучит животик.Глаза Крайгеля раскрылись, когда в кабинет вошла
Кэрри. Он ахнул. Протянул к ней руки.—	Брунхильда!—	Брум Хильда?* — переспросила Кэрри, на ее заго¬
релом, веснушчатом лице сверкнули широко посаженные
синие глаза.В свое время Кэрри довелось управляться с шестью
братьями, наемными работниками, бывшим мужем, сы¬
новьями, бесчисленными племянниками и крупными жи¬
вотными. Так что в доме, да и на ферме, не было человека
опаснее Кэрри. Флетчу хотелось, чтобы все это поняли.Пренебрежительно глянув на преподобного доктора
Криса Крайгеля (серенький толстячок в сером халате, с
венчиком серых волос над ушами), стоящего спиной к
стеклянной двери, она перевела взгляд на Джека.Тот не отвел глаз.—	Джек! — воскликнул Крайгель.— Это твоя мать?Джек шумно глотнул.*	Получилось, что Крайгель, перепутав имя (вместо Кэрри —
Хильда), еще и обозвал ее шваброй (анг. broom).2288-4
—	Разумеется, нет.Кэрри появилась на свет значительно позже Флетча,
да еще и выглядела моложе своих лет.Крайгель шагнул к Флетчу и Кэрри. Судя по
всему, он намеревался взять их за руки. Флетч засу¬
нул руки в карманы. Кэрри повернулась к Крайгелю.
Похоже, она собиралась дать ему в нос, если бы он
посмел коснуться ее.—	Брунхильда и Зигфрид! — воскликнул Крайгель.—
Это ли не прекрасно!—	Что он такое несет? — спросила Кэрри.—	Думаю, в наши сети заплыл расист,— ответил
Флетч.—	Е равно эм це квадрат! — Кэрри ткнула пальцем
в Крайгеля.— Вы! — она указала на диван. — Идите туда
и ложитесь. Одна ваша половина поглупела от усталости.
Вторая, похоже, просто глупая,— поникнув плечами,
Крайгель затрусил к дивану.— И я не хочу больше слышать
вашей глупой болтовни о Брум Хильде и этом, не помню
как там его. Понятно?Крайгель плюхнулся на диван, положил руки на
колени. Улыбаясь, закрыл глаза.—	Как он его называл? — спросила Кэрри Флетча.—	Зигфрид.—	Никогда о таком не слыхала.—	Спроси Вагнера.—	Кто такой Вагнер*?—	Писал музыку.—	У него тут живут родственники?—	Возможно.Вновь Кэрри пристально вгляделась в Джека. Так она
обычно смотрела на жеребца, которого намеревалась
оседлать.—	Дерьмо собачье. Он — твой сын, с этим все ясно.
У него твоя фигура.—	Не надо так говорить. В последний раз кто-то сказал
то же самое обо мне и еще об одном человеке, а потом
одного из нас застрелили через окно**.*	Американцы в своей массе не знатоки европейской культуры.
Так что не удивительно, что Кэрри никогда не слышала ни о Рихарде
Вагнере (1813-1883), знаменитом немецком композиторе, ни о его
всемирно известных операх по мотивам национальной мифологии
(«Валькирия». «Золото Рейна» и др.), героями которой являются и
Брунхильда, и Зигфрид.** Подробнее в романе «Флетч».229
—	Не тебя? — уточнила Кэрри.—	Не меня.—	Я...— начал Джек.— Это был не я, о великий
писатель.Теперь палец Кэрри едва не проткнул грудь Джека.—	А ты лучше помолчи, необъезженный пони. Если
будешь попусту раскрывать рот, я лично возьму кнут и
буду стегать тебя всю дорогу до того стойла в Кентукки,
из которого ты сбежал. Поверь мне, я не шучу.Едва ли Джек изумился бы больше, стукни она
его в нос.Он склонил голову.—	Я верю, мадам.Крайгель хохотнул, не открывая глаз.—	Прекрасно! Я их нашел!Флетч улыбнулся.—	Ей действительно можно верить.—	Что за жизнь ты себе устроил? — продолжала
Кэрри.— Стрелять в женщину, которая выполняет свои
служебные обязанности? Ты же симпатичный парень.
Хорошо играешь на гитаре. Да что на тебя нашло?—	Э...— Джеку, несомненно, еще не приходилось
получать нагоняй от южанки.—	И что ты вообще здесь делаешь? Пока рос, не
ударил пальцем о палец, чтобы связаться с отцом, а как
попал в беду, удрав из тюрьмы, сразу объявился здесь,
среди ночи, да еще притащил с собой это отребье. Чего
тебе надобно, парень?Взгляд Джека метнулся к Флетчу.— Э...Взмахом руки она заставила его замолчать.—	Я уже все слышала. Идите за яйцами,— она
посмотрела на Крайгеля, спящего на диване.— Если этот
мешок с дерьмом сдвинется с места, я разорву его на
куски и разбросаю их по кукурузному полю.—	Она разбросает,— сказал Флетч Джеку.— Будь
уверен.—	Яйца? — переспросил Джек, когда они вышли из
дома.— А магазин далеко?Флетч уже шагал к сараям.Солнце только поднялось над горизонтам, но над
лужами уже поднимался пар.Пересекая дорогу, Флетч услышал рев грузовика
Эмери, спускающегося с холма. Тот вечно ездил с пробитым
глушителем, возвещая о своем появлении шумом.230
Джек пристроился рядом с Флетчем.—	Кто она?—	Кэрри.—	Вы женаты?—	Нет.—	Вы собираетесь пожениться?—	В наши дни жениться приходится на женщине и
двух адвокатах. Где найти такую большую кровать?—	Она без колебания бросится туда, куда и дураки
боятся сунуть нос, так?—	Если Кэрри что-то говорит, ее следует слушать.Джек указал на коттедж на другой стороне лужайки.—	Там никто не живет. Я проверял прошлой ночью.—	Я все не возьму в толк, как тебе удалось найти
этот дом. Вас преследовали. Дождь лил как из ведра. Ты
уже тут бывал, не правда ли? Высматривал меня?—	Да.—	Отвечу точно так же, как мужчина, которому
приятель сказал, что днем раньше проходил мимо его
дома: «Спасибо тебе»,— коровы уже щипали травку на
пастбище. В тень деревьев они уходили позже, когда
солнце приближалось к зениту.— За какое преступление
попал в тюрьму твой Крис Крайгель?—	Приехав из Южной Африки, он поселился в отеле.
Горничная, она принесла чистое постельное белье или
что-то еще, вошла в номер в тот самый момент, когда он
заканчивал душить девушку из какой-то фирмы эскорт-
услуг. Его взяли с поличным. Можно сказать, прямо на
девушке.—	И сколько он уже отсидел?—	Пять или шесть лет.Они вошли в темноту сарая.—	А откуда взялся «преподобный доктор»?—	Насколько мне известно, он где-то защитил дис¬
сертацию.—	По какой науке?—	Наверное, история. А может, социология. Не знаю.—	Но с чего он стал «преподобным»?—	Думаю, этот титул он приобрел в тюрьме. По¬
слал пять долларов по объявлению на последней стра¬
нице какого-то журнала и получил соответствующий
сертификат.В одном из стойл Флетч взнуздал Хетклиффа, вывел
его в проход.—	И какие у тебя с ним отношения?231
—	Я — его правая рука. Далеко ли до магазина? Вы
поедете туда верхом?—	Я поеду на холм за двумя твоими попутчиками.
Составишь мне компанию? Вон вторая лошадь.Джек держался поближе к Флетчу, но подальше от
Хетклиффа.—	Они такие большие.—	Я бы этого не сказал,— Флетч вскочил на лошадь.—
Или хочешь пробежаться трусцой?—	Разве вам не нужно седло?Флетч уже ехал к дальней двери.—	Открой мне, пожалуйста, ворота.—	Эй,— Джек побежал рядом с лошадью.— Вы всегда
садитесь на лошадь в одних шортах?—	Да,— кивнул Флетч.— Совсем как коренные аме¬
риканцы.Флетч подъехал к нижней части оврага. По его дну
с шумом бежала вода.В овраге, головой вниз, зацепившись за ржавую
колючую проволоку, левой ногой в старой ванне, лежало
тело одного из сбежавших преступников, невысокого роста,
худощавого. Морено. Его широко раскрытые глаза смотрели
в безоблачное небо. Шея сильно раздулась.Флетч догадался, что сначала его укусила гремучая
или мокассиновая змея, а потом он утонул.Одним меньше, сказал себе Флетч.С холма донесся громкий рев.—	О-о-ру-у-у!Флетч посмотрел направо.По склону на него неслась стасемидесятикилограм-
мовая туша Лири. Промокший насквозь, с ног до
головы вывалянный в грязи, он бежал, низко опустив
голову, и орал.Флетч чуть развернул Хетклиффа.Когда Лири приблизился, двинул лошадь прямо на
него.Лири свалился в овраг.Флетч отвел лошадь от края на несколько шагов.—	О-о-ру-у-у! — донеслось из оврага.Лири выкарабкался.Вновь с криком бросился на Флетча.Тем же маневром Флетч еще раз сбросил Лири в
овраг.Опять выбравшись из него, Лири на мгновение замер.Сидя на лошади, Флетч наблюдал за ним с трех232
метров. И уже решил, что Лири нашел более эффективный
способ решить возникшие перед ним проблемы.Но нет. Лири просто набирался сил для новой атаки.—	О-о-ру-у-у!Столкновение с Хетклиффом закончилось с тем же
результатом.Теперь уж рев раздался из оврага.—	А-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!Флетч осторожно подвел Хетклиффа к самому обрыву.
В овраге Лири приземлился прямо на тело Морено.
И орал, пытаясь освободиться от уже начавшего разду¬
ваться трупа, цепляясь руками и ногами за проволоку,
столбы, дырявую ванну. Вопил он, пока не поднялся. И
тут же начал карабкаться вверх по глинистому склону.Выбравшись из оврага, тяжело дыша, долго смотрел
на наполовину ушедший под воду труп.—	Доброе утро,— поздоровался Флетч.Маленькие, близко посаженные под нависающим лбомглазки Лири впились во Флетча.—	Вы проголодались?Держась руками за живот, Лири заковылял к ферме.
Флетч, верхом на Хетклиффе, двинулся следом.Освещенный солнечными лучами, Джек поджидал их,
сидя на заборе.—	Где Морено? — спросил он, когда Лири поравнялся
с ним.Загоняя Лири в ворота, Флетч ответил: «Умер».
Джек спрыгнул с забора.—	Видать, ему не повезло больше других.Глава 7—	К завтраку мы ждем только троих,— предупредил
Флетч Кэрри, входя на кухню.—	А что случилось с четвертым?—	О нем позаботились змеи.Кэрри даже не повернулась к нему, занятая готовкой.—	Дьявол отличает своих любимчиков.—	Ветчина?—спросил Флетч.— Ты хочешь кормить
их домашней ветчиной?—	Совершенно верно.—	День будет жарким.—	Вот и хорошо. У них будет такая жажда, что они233
и думать ни о чем не смогут, кроме как о холодной,
чистой воде. Им даже плюнуть будет нечем.—	Только меня ветчиной не корми.—	А что приготовить тебе?—	Одному Богу известно, чем ты можешь угостить
янки.—	Слушай, Флетч, перестань думать о себе как о
янки. Мне-то казалось, что ты этим уже переболел.Флетч начал разбивать яйца над большой миской.Джек изумленно воззрился на Флетча, когда тот
появился из курятника с одиннадцатью яйцами.—	Однако! У вас свои яйца! Они же грязные!—	А ты думал, их высиживают уже смешанными с
маслом и молоком?Около них, по подъездной дорожке, ведущей к курят¬
нику, схватившись руками за живот, выписывал маленькие
круги Лири. Измочаленный, весь в синяках, испуганный,
едва не утонувший, потрепанный лошадью, пообщавшийся
с трупом, он едва стоял на ногах.Флетч полагал, что в таком состоянии он ни для кого
не представлял угрозы.Эмери, их наемный работник, остановил свой грузо¬
вичок у одного из сараев. Он кормил лошадей и несушек.Когда Флетч вышел из курятника, Эмери стоял чуть
в стороне. Взгляд его перемещался с Джека на Лири и
обратно.Едва скрипнули двери курятника, он повернулся к
Флетчу.—	Познакомься с Джеком Флетчером, Эмери.—	Джеком Флетчером?Эмери редко чему удивлялся. За годы работы у Флетча
ему довелось видеть многих знаменитостей, певцов,
писателей, политиков, африканских и афро-американских
лидеров, гостивших на ферме. Когда соседи спрашивали
Эмери, кто сейчас гостит на ферме, тот всегда отвечал
одинаково: «Я никого не заметил». Флетч знал, что Эмери
не спросит, кем ему доводится Джек: сыном, племянником,
кузеном или однофамильцем.Эмери и Джек обменялись рукопожатием.Затем Эмери вновь бросил взгляд на Лири. Тот так
извозюкался в грязи, что надпись на спине, изобличающая
в нем арестанта, стала невидимой.—	Кто это? Он будет здесь работать?—	Нет. Послушай, Эмери, вот о чем я тебя попрошу.
Сооруди в кузове грузовика клетку из стальных решеток.234
Высотой в девять футов. Брось туда пару охапок сена.
Затем загони туда бычка, того паршивца, что научился
перелезать через проволочные заграждения. Подгони
грузовик к дому и поставь в теньке.Эмери уже направился к навесу, под которым стоял
грузовик.—	Вы слышали утренние новости? — обращался он,
похоже, к своим сапогам.—	Нет. Что-нибудь интересное?Эмери развернулся и зашагал к Флетчу.—	Из тюрьмы сбежали преступники. Десять или
двенадцать человек. Откуда-то из Миссури. Говорят, они
где-то в нашем округе.—	О, конечно. Пресса любит подкидывать подобные
известия. Аккурат для того, чтобы напугать лошадей.
Между прочим, Эмери, бычка отвезет Кэрри, а я с Джеком
поеду в университет Северной Алабамы. Говорю тебе на
случай, если нас будут спрашивать.—	Не волнуйтесь,— Эмери вновь пошел к навесу.—
Я захватил с собой ружье.Грузовик с Эмери за рулем проехал мимо Флетча,
Джека и Лири, когда те шагали к дому.—	Наш третий гость пока на улице,— сказал Флетч
Кэрри. — Его фамилия Лири. Я попросил Джека помыть
его под шлангом.Кэрри выглянула в окно.—	Громила. Урод.—	Еще и глупец,— добавил Флетч.Тихим голосом, не отрываясь от готовки, Флетч
изложил свой план касательно грузовика, бычка, Ли¬
ри, Кэрри, легковушки, Джека, Крайгеля, себя. Кэрри
не только одобрила, но и похвалила план, уточнив
некоторые детали.Разумеется, они гадали на кофейной гуще.Выйдя из двери черного хода, Флетч подождал, пока
Джек положит шланг на землю, а уж потом протянул
ему тарелку яичницы с салом. Джек принялся есть стоя,
наслаждаясь солнечными лучами.Лири, получив от Флетча полную тарелку, сел на
траву, мокрый и голый. По его фигуре чувствовалось, что
в свое время он занимался тяжелой атлетикой. Об этом
говорили его мощные бедра, крепкая задница и большой
живот. Кожа его белизной могла соперничать со снегом.
Казалось, он всем телом навис над тарелкой.Он напоминал громадного, безволосого, белого ребенка.235
Флетч бросил на землю большой мешок для мусора.
Указал на него Джеку.—	Засунь туда всю тюремную одежду и башмаки.—	А что делать с мешком?—	Пока еше не решил. Сюда приедут копы. Чтобы
забрать тело Морено.Джек вскинул голову.—	Только Морено?—	Остальных вас к тому времени здесь не будет.
Между прочим, а куда вы направлялись?—	На юг.—	Куда вы направлялись? — повторил Флетч.—	В Толливер, штат Алабама. Там лагерь. В лесах.
Вы знаете, где находится Толливер?—	Да. Вас там ждут?—	Крайгеля ждут.—	Что это за лагерь? Бойскаутов?—	Клана,— Джек всматривался в лицо Флетча.—	Клана? А что это такое?—	Если вы этого не знаете, то у вас есть возможность
выяснить, что это такое. Я бы хотел, чтобы вы все увидели
собственными глазами.—	Я и так знаю — безупречные, надежные парни.—	Разумеется. С которыми можно пойти на охоту.—	Военизированный лагерь? У них есть духовой
оркестр?—	Кстати об этом, могу я взять с собой гитару?—	Несомненно. Они будут петь под нее у костерка.
Я захвачу для них коробку зефира.Джек молча всматривался в лицо Флетча.—	Если ты правая рука Крайгеля, то кто у нас Лири? —
продолжил Флетч.—	Телохранитель.—	Телохранитель Крайгеля?—	Да. Флетч взглянул на большого, голого ребенка,
сидевшего на траве. Он вывалил часть яичницы на грудь
и теперь пальцами собирал ее обратно в тарелку.—	Вижу, с этим у него получится неплохо. Кому не
захочется держаться от него подальше. Он кого-то похитил,
потому что мучился от одиночества?—	Думаю, вы правы.—	Так кого же он похитил?—	Девушку-подростка. Он думал, что она согласилась
убежать с ним.—	Она придерживалась противоположного мнения?236
—	Да. И он перевез ее в другой штат.—	Изнасиловал?—	По-моему, он думал, что они занимаются любовью.
Он продержал ее три недели в школьном автобусе. Когда
он наконец понял, что она его не любит, он отвез девушку
в биллиардную и попытался продать.—	Его оскорбили в лучших чувствах.—	Полагаю, и в этом вы правы.Лири, должно быть, слышал их разговор. Но даже не
поднял головы, занятый едой. Вилкой он не пользовался,
ему вполне хватало пальцев.—	Можно сказать, что общепринятые нормы для него
тайна за семью замками.Наблюдая, как ест Лири, слушая, как характеризует
его Джек, Флетч боролся с подкатывающей к горлу
тошнотой.—	Сказывается недостаток воспитания.—	Не без этого,— согласился Джек.—	А Морено?— спросил Флетч.— Какова его роль в
планах Крайгеля?—	Деньги. У него осталась заначка. Во Флориде.—	Выручка от продажи наркотиков?—	Да.—	Вы намеревались ограбить его?—	Ограбить его? Он нам задолжал,— Джек улыбнул¬
ся.— А вот потом мы собирались ограбить его. Узнав, где
он прячет денежки.—	Ты, я вижу, умеешь не только играть на гитаре,—
обходя лужи, Флетч направился к коптильне.—	Эй,— крикнул вслед Джек,— а кофе мне не дадут?—	Ты пьешь кофе?—	Конечно.—	Иди в дом. Попроси Кэрри найти одежду для твоих
попутчиков. Белую рубашку и брюки для Крайгеля,
возможно, и галстук. Рабочую куртку и штаны или
комбинезон для Лири. Я не хочу давать Лири рубашку.Джек искоса взглянул на перепачканную грудь Лири.—	Действительно, зачем ему рубашка...—	Извините нас, но вследствие подземных толчков в
Калифорнии мы не можем соединиться с указанным вами
абонентом. Позвоните, пожалуйста, чуть позже.—	Однако! — Флетч сидел в коптильне, закрыв дверь
на задвижку, и смотрел на спутниковый телефон.—
Похоже, они привыкли к тому, что Калифорнию трясет,
раз ввели в память компьютера такую запись. Сослаться237
на подземные толчки! Какое хладнокровие! Извините
нас,— Флетч передразнил компьютер,— но Калифорния
только что провалилась в океан, и того, кому вы звоните,
поглотила земля, вода или огонь, поэтому он не может
снять трубку. Хорошего вам настроения! Зря я сразу не
позвонил Энди Систу. Еще вчера.Набирая номер Олстона Чамберса, Флетч испытывал
угрызения совести, ибо его звонок разбудил бы не только
Олстона, но и всю его семью. Он, однако, умасливал свою
совесть рассуждениями о сложившейся на ферме ситуации:
мало ему сына, сына Кристал, так еще у него на руках
оказались убийца, насильник-похититель и труп в овраге.
Он не только помогал беглецам из тюрьмы, но, судя по
всему, ему предстояла дальняя дорога неизвестно куда.
Да еще Кэрри с радостью согласилась помочь в реализации
его плана, рискованность которого во многом определялась
достоверностью информации, которую он и хотел получить.
Из монолога автоответчика Флетч уяснил, что Олстон и
его семья уж, во всяком случае, не спят. Или они погребены
под обломками дома, или сидят рядом с ним на лужайке.Флетч набирал домашний номер Энди Систа в Вир¬
гинии, а перед его мысленным взором проплывала Кали¬
форния, образы друзей, которых он помнил и любил.Как там они сейчас?Энди взял трубку после первого гудка.—	Слушаю.—	Энди, что с Калифорнией?—	Подземные толчки. То ли нарастающие, то ли
затухающие. Эти сейсмологи говорят на каком-то непо¬
нятном мне жаргоне.—	Разрушения большие?—	Вышли из строя многие коммуникационные систе¬
мы. Поэтому мы ничего не знаем. Толчки начались час
тому назад. А где вы находитесь?—	На ферме. И звоню я не из-за Калифорнии.—	Это хорошо,— голос у Энди был грустный. Совсем
не такой, как обычно.— Задайте вопрос, на который я
могу ответить.—	Энди, ты, похоже, не в себе.—	У меня все хорошо.—	С чего ты такой раздражительный?—	У меня полный порядок.Отдав многие годы газетам, да еще написав книгу,
Флетч упорствовал во мнении, что будущее не за элек¬
тронными средствами массовой информации. Однако, дабы238
отделаться от части денег (он так и не смог убедить себя,
что честно их заслужил*), он вложил их в развивающуюся
информационную компанию, называющуюся «Глоубел
кейбл ныоо>*\В свой последний визит в штаб-квартиру «Глоубел
кейбл ньюс» три года тому назад он выяснил, что после
переезда из Вашингтона в виргинскую глубинку площадь
занимаемых ее сотрудниками помещений существенно
увеличилась. Помимо студий, в просторных залах тянулись
ряды рабочих станций, перед дисплеями которых сидели
сосредоточенные молодые люди. Появились целые отделы
врачей, работающих журналистами, юристов, работающих
журналистами, докторов различных наук, работающих
журналистами, спортсменов, работающих журналистами.
Друг с другом они, похоже, не разговаривали. Везде висели
таблички «НЕ КУРИТЬ», никто не сплевывал жевательный
табак или жвачку на пол. Штаб-квартира напоминала
оздоровительный курорт с тренерами, гандбольными пло¬
щадками, пятидесятиметровым плавательным бассейном,
саунами, массажными, тренажерными залами. Одна лишь
автостоянка занимала многие акры.В бытность журналистом Флетч работал в отделе
городских новостей (хотя и старался бывать там как можно
реже), располагавшемся в здании, которое он полагал
достаточно большим, в деловой части города в окружении
баров, театров, ресторанов, полицейских участков. Редко
кто из журналистов мог похвастать ученым званием. Их
достоинства заключались в быстрых ногах, громких голо¬
сах, полном пренебрежении к теориям, гипотезам, на¬
правлениям и статистическим данным. Они руководство¬
вались лишь одной целью: найти и опубликовать факты
сегодняшней истории. Они жили в городе, ездили на
автобусах, в подземке, сидели в барах, отирались в
полицейских участках, больницах, в суде, в законода¬
тельном собрании. Они могли очаровать судью, чтобы
получить эксклюзивную информацию. Они страстно лю¬
били и ненавидели друг друга.Новости в те дни состояли на девяносто пять процентов
из конкретики, трех процентов фантазии и двух —
рассуждений.Метод экстраполяции еще не нашел широкого при¬*	Подробнее в романе «Флетч».** Подробнее в романе «Флетч и Мокси».239
менения во многих сферах жизни, а потому читатели
могли легко уяснить суть газетных публикаций.Когда Флетч звонил в «Глоубел кейбл ньюс», дабы
что-то сообщить, что-то узнать или с каким-то предло¬
жением, ему всегда отвечали: «Да, мистер Флетчер». Что
бы он ни сказал, ответ следовал один: «Да, мистер
Флетчер». Поэтому звонить в «Глоубел кейбл ньюс» Флетч
не любил. Так же, как и бывать в штаб-квартире компании.
Ему не нравилось положение, когда его слушали лишь
потому, что он являлся фактическим хозяином Г-ка-эн,
владея контрольным пакетом акций.Поэтому он распорядился, что в случае его звонка
только один человек может отвечать ему: «Да, мистер
Флетчер». Энди Сист.—	Да, мистер Флетчер?—	Энди, мне нужна помощь. Прежде всего надо найти
одну женщину. Зовут ее Кристал Фаони,— он продиктовал
имя и фамилию по буквам.— Когда-то она работала в
газетах, насколько я знаю, замуж она не выходила. Вроде
бы у нее есть сын, по имени Джон, которого она
воспитывала сама. Мне сказали, что сейчас ей принадлежат
пять радиостанций в Индиане. Кажется, у нее дом в
Блумингтоне. В данный момент она пребывает в санатории,
худеет, оборвав все контакты с окружающим миром. Где —
не знаю.—	Эф-а-о-эн-и.— Да.—	Необычная фамилия.—	Судя по всему.—	Негаснущий огонь давней любви?—	Скорее, искорка.—	Зачем вам понадобился я? Вы можете узнать все,
что вас интересует...—	Потому что в данный момент я не располагаю
возможностью звонить куда-то еще,— оборвал его Флетч.
Его не смущала мысль о том, что Энди подумает: «Старина
Флетч совсем обленился».— Я хотел бы увидеться, хотя
бы поговорить с Фаони в ближайшие дни. Выясни, где она
находится. Какие у нее планы. Действительно ли она ни
с кем не желает общаться. Разумеется, когда найдешь ее.—	Хорошо.—	Далее, несколько преступников вчера сбежали из
федеральной тюрьмы в Томастоне, штат Кентукки.—	Да. Двое.—	Двое?240
—	Я пытаюсь вспомнить прошедший у нас сюжет.
Разумеется, «Глоубел кейбл ньюс» подробно информиро¬
вала о случившемся своих зрителей.—	Энди, ты знаешь, что у меня на ферме нет кабельного
телевидения.—	Знаю.—	Кабельное телевидение первоначально создавалось
для сельских районов. Но потом воротилы вашего бизнеса
сообразили, что гораздо проще и прибыльнее протянуть
кабель в городские квартиры. Так что у нас его как не
было, так и нет.—	Вы вроде бы мне это уже говорили.—	Не меньше тысячи раз.—	Тысяча триста пять раз. Кстати, в прибыли остаетесь
вы, мистер Флетчер.—	Продолжай. Расскажи мне, сколь мне это выгодно.
Тем более, что я не такой уж поклонник телевидения. И
вот что еще. Насколько мне известно, сбежало четверо,—
а осталось из них трое, — добавил он про себя.— Я хочу
знать все, что только возможно, о каждом из них.—	Вы готовите какой-то материал, мистер Флетчер?
Я хочу сказать, для Г-ка-эн?—	Возможно.—	Нужны вам операторы?—	Нет. Еще нет. При побеге никто не пострадал?—	М-м-м. Вроде бы нет. Хотите, чтобы я порылся в
памяти моего компьютера?—	Нет. Сейчас у меня нет на это времени. Мне надо
позвонить еще в одно место.—	Извините, что не обратил особого внимания на это
происшествие. Прошлым вечером мы... э...Флетч терпеливо ждал.—	Будешь ты продолжать или нет?—	Ездили в Вашингтон на концерт.—	То есть вернулись поздно.—	Знаете, что показалось мне странным?—	Скажи мне,— Флетч глянул на часы.—	В первом отделении играл большой оркестр, вы
понимаете, как в сороковых годах. А во втором —
рок-группа, как в шестидесятых.—	Эклектика.—	У меня все перепуталось. До головной боли.Что Флетч ценил в Энди, так это его нелюбовь к тем,
кто стремился скрестить ужа и ежа.—	Тебе надо идти в ногу с жизнью, дружище.241
—	Что-нибудь еще? Мне пора на работу.—	Что такое Клан?—	Какой?—	Полагаю, это логичный вопрос.—	Мистер Флетчер, я же говорил вам, что вчера
вечером мои уши подверглись шумовой атаке, от которой
я еще не отошел.—	Я знаю, Энди. В виргинской глубинке ты ведешь
спокойную, размеренную жизнь.—	Это действительно вопрос? Я должен что-то выяс¬
нить о каком-то клане?—	Точно я пока сказать не могу. Но мой вопрос не
вызвал у тебя никаких ассоциаций?—	Может ли человек заболеть от шума? На ужин мы
ели мясо, фаршированное орехами, с жареным рисом в
таиландском ресторане. Не от еды же я так плохо себя
чувствую, не правда ли?—	Кто знает? Орешки на всех действуют по-разному.
Я позвоню тебе на работу. Не пытайся связаться со мной.—	Привет, Этна. Если вас не затруднит, соедините
меня с шерифом.—	Доброе утро, мистер Флетчер! На ферме все в
порядке? Вы пережили этот ужасный ливень?—	Все в полном ажуре, Этна. Мы бодры, как боксер
после десятого раунда.Флетч не один раз задавался вопросом, неужели
секретарь шерифа знает голоса всех жителей округа?
Однажды, узнав женский голос, Этна отправила патруль¬
ные машины на одну из отдаленных ферм. И именно
благодаря ей та женщина осталась в живых. У нее к тому
же был абсолютный слух. Она солировала в лучшем
баптистском хоре округа.—	Шериф выглядит сегодня уставшим, мистер Флетчер.—	Неудивительно.—	Послушайте, мистер Флетчер, раз уж вы позвонили,
передайте, пожалуйста, Кэрри, что у Энджи Келли есть
рецепт орехового пирога, который хотела испечь Кэрри.—	Передам. Энджи Келли. Ореховый пирог.—	Кто это говорит об ореховом пироге по моему
телефону?Флетч узнал суровый голос шерифа. В это утро шериф
был, похоже, суровее, чем обычно.—	Мистер Флетчер хочет поговорить с вами, шериф.—	Я искренне сомневаюсь, что мистера Флетчера
интересует рецепт орехового пирога.242
—	Я даже не знал, что Кэрри хотела его испечь.
Послушайте, шериф, я могу предложить вам двоих.—	О чем вы?—	О преступниках. Сбежавших преступниках.—	Где они?—	Один мертв. Мы нашли его в овраге, что тянется
за моими сараями. Думаю, его ужалила змея, а потом он
утонул.—	Опишите его.—	Похоже, испаноязычный американец.—	Можно считать, что мы его арестовали, не так ли?—	Полностью с вами согласен.—	Опишите мне второго.—	Крепкого телосложения. Белый. Не слишком умен.—	Понятно. Постарайтесь задержать его. Мы его
арестуем.—	Пожалуйста, не надо.—	Не надо?—	Кэрри отвезет его на перекресток Уорти-Роуд и
Олд-Каунти-Пайк. Он будет в кузове грузовичка. Она
сделает вид, будто в грузовике кончился бензин. Как
только она остановится на перекрестке, можете брать
его.—	Зачем вам это? Почему мы просто не можем
приехать и пристрелить его на вашей ферме?—	Я бы этого не хотел.—	О, я вижу. Извините, мистер Флетчер. Ваша жена.
Принцесса... Вы не хотите, чтобы полиция нарушила
покой вашей фермы. Происшествие может привлечь
туристов, не так ли? Пресса вспомнить об убийстве вашей
жены. Причина в этом?—	В определенном смысле,— Флетч не счел нуж¬
ным открывать шерифу истинную причину. — Если мы
все сделаем по-моему, сопротивления он не окажет. С
наших слов он поймет, что Кэрри помогает ему бе¬
жать. Мужчина он крупный. Но, когда грузовик оста¬
новится, будет клевать носом. Так что вы без труда
наденете на него наручники.—	Конечно,— Флетчу показалось, что у шерифа за¬
плетается язык.— Мы пристрелим его там, где вы скажете.—	Кэрри незачем видеть, как стреляют в человека,
будь то ферма или дорожный перекресток.—	Ладно, я все понял. Мы должны оберегать наших
дам,— шериф рыгнул.— И их огородики. Мы выйдем из243
леса и осторожненько вынем его из кузова, словно горшок
с петуньей. Повторите еще раз, где нам ее ждать?—	На пересечении Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк.
Она будет там ровно в девять.—	Ясно. Ровно в девять.Флетч не ожидал, что ему удастся столь быстро
уговорить шерифа не приезжать на ферму.—	Пересечение Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк,—
повторил Флетч.—	Я понял. Мы там будем. В кроссовках.—	Между прочим, шериф, могу я попросить вас об
одной услуге?—	Просите о чем угодно.—	Этим утром я повезу моего сына и его профессора
в университет Северной Алабамы. На моей машине. Им
обязательно надо быть там к одиннадцати. Вы можете
сказать вашим парням и дорожной полиции, чтобы нас
пропускали беспрепятственно?—	Конечно. Я даже помню номерные знаки вашей
машины. Я немедленно свяжусь по радио со всеми
кордонами. Вы же так помогли нам — задержали двоих
преступников. Мы же были на ногах всю ночь.—	Мне вас жаль. Должно быть, вымотались?—	Дождь лил с такой силой, что я отменил бы охоту.
Распустил всех по домам. Разумеется, если бы мы
собирались охотиться на уток.—	В машине нас будет трое. А Кэрри встретится с
вами на пересечении Уорти-Роуд и Олд-Каунти-Пайк
ровно в девять.—	Великолепно! — воскликнул шериф.— Значит, ос¬
тался только один!И шериф бросил трубку, прежде чем Флетч успел
уточнить, чем руководствовался шериф в своих арифме¬
тических расчетах.Глава 8—	Вас зовут Кэрри? — спросил Джек.Кэрри мыла сковородку в раковине и не слышала,
как он вошел на кухню. Когда она выпрямилась и
повернулась к нему, ее загорелые щеки рдели румянцем.—	Брум Хильда,— ответила Кэрри.— Я ведьма.244
Джек бросил две бумажные тарелки и пластмассовые
нож и вилку в мусорное ведро.—	Так вас называл Крайгель.—	То есть ты другого мнения?—	Другого.—	Он жирный. Уродливый. И еще грубый.—	А я... — Джек так и остался у двери на кухню.—
Какой?Кэрри уперла руки в боки.—	Ты? Это известно только Богу и тебе. Но я
подозреваю, что ты еще не пришел к определенному
выводу.—	Не пришел? — Джек, похоже, задал этот вопрос
себе.— Возможно. Но мне не хотелось бы так думать.
Скорее всего, я не такой, каким вы меня себе пред¬
ставляете.—	Не сын Флетча?—	Сын. Вы сами сказали, что мы похожи. У нас
одинаковые фигуры. Так ведь?—	Ты действительно совсем как он. Стоишь вот сейчас
в пятнадцати футах, чуть склонив голову, смотришь на
меня с добродушной усмешкой, опустив руки, такой
аккуратненький, чистенький. Точно как Флетч, когда мы
впервые познакомились. И миллион раз после этого. Ты
хотел подойти ко мне?—	Нет, мадам. Разумеется, нет.—	Когда ты хочешь, ты говоришь совсем как южанин.
Я пыталась научить Флетча, но у него ничего не
получается.—	Вы, должно быть, любите его.—	Потому что учу образу жизни южан?—	Потому что терпите наше присутствие,— он улыб¬
нулся.— Потому что еще не перестреляли нас. Правда, я
давно не видел Крайгеля.—	Он спит неправедным сном. Тебя не удивляет, что
мы стараемся вам помочь?—	Нет. Я этого ожидал. Он известен своим чрезмерным
любопытством.—	Да уж, любит докапываться до сути. Мы вас не
боимся, знаешь ли.—	Это ясно и без слов.—	А должны?—	Меня — нет,— Джек выглянул в окно. Лири спал
на траве.— А остальные, как я понял, этим утром не в
форме. Совсем слабые. Или мертвые. Они провели ночь245
в овраге, сражаясь со змеями, потоками воды и еще Бог
знает с чем.Разделенные кухней, Джек и Кэрри коротко улыбну¬
лись друг другу.—	Что поражает меня, так это ваши манеры. Вас
обоих.—	Не поняла. Почему никто из вас просто не подошел
ко мне и не сказал: «Привет. Как дела?»—	Разве ты не появился здесь темной ночью, под
страшным ливнем и не привел с собой троих головорезов?—	И все-таки...—	Что-то я не слышала, как ты постучал в дверь,
вошел, широко улыбаясь, и сказал: «Привет, папа. Я
твой сын Джек. Как поживаешь?» Или у меня что-то
со слухом?—	Да вроде бы со слухом у вас все в порядке.—	Кроме того, продолжила Кэрри,— Флетч не лю¬
бит задавать вопросы. Он говорит, что, задавая воп¬
рос, можно получить ответ, но невозможно узнать
правду. А вот чтобы узнать правду, надобно ждать,
наблюдать и слушать.—	О, да. Я слышал о его методах.—	От своей матери?—	Да. И от других.—	Твоя мать любила Флетча?— Да.—	И сейчас любит?—	Да. И меня тоже.—	А как она восприняла приговор суда, отправивший
тебя в тюрьму? Держу пари, она гордится тобой.Джек отвел взгляд.—	Держу пари, что да.—	Понятно,— Кэрри вздохнула.— Что же касается
мистера Флетчера, то он, я в этом нисколько не
сомневаюсь, скоро во всем разберется. В том числе и
с твоими мотивами.—	Почему вы не спрашиваете, как я воспринимаю
происходящее?—	Происходящее с вами или вокруг вас?Джек сложил руки на груди.—	И первое, и второе.—	О, да. Флетч называет нынешнюю молодежь ося¬
зательным поколением. Неважно, что вы знаете, главное,
что вы чувствуете, ощущаете. И вот что я тебе скажу,246
парень. Ваши чувства важны, кто с этим спорит, но ни
у кого нет ни времени, ни желания копаться в них.Джек уставился на нее.—	Что же остается, подавлять чувства?—	Нет, разумеется, нет. Взять хотя бы тот выстрел
в женщину-полицейского. Ты выстрелил, потому что у
тебя возникло такое желание. А вот представь себе, что
ты попал на телевизионное ток-шоу, где ты можешь
поговорить о том, что чувствуешь. Пятнадцать минут
люди будут тебя жалеть, но в итоге ты все равно попадешь
в тюрьму,— она помолчала, а потом добавила: — Так как
ты воспринимаешь происходящее?—	Странно все это. Я только что впервые увидел отца.
Только что увидел вас. Дом, в котором вы живете,— он
махнул рукой в сторону сараев.— У вас есть лошади,
которые могут неслышно подойти сзади и укусить за ухо.
В кухне у вас чертовы картины!—	Е равно эм це квадрат! — воскликнула Кэрри.— Не
смей ругаться при мне!—	Ругаться! Во время ливня он загнал моих, как он
выражается, «попутчиков» в овраг, по которому несся
бурный поток. Он убил одного, а остальных довел до
такого состояния, что они валятся на землю, стоит
прикоснуться к ним пальцем. Мой отец!—	Испугался? — спросила Кэрри.Джек глубоко вздохнул.—	Я знаю, о чем я думал, когда шел сюда.— Так вот, я не знаю, о чем ты думал, но уже
сыта по горло и тобой, и твоими чувствами. У нас
много дел.—	Да. Надо найти одежду.—	В кладовке лежит огромный комбинезон, оставший¬
ся от наемного работника, которого в нашем округе никто
не мог прокормить. Его спровадили в Канзас. Может, он
подойдет тому чудовищу, что спит сейчас на траве и
кормит комаров и мух со всей округи?Джек посмотрел в окно.—	Никого он не кормит.—	Кормит, кормит.—	Флетч что-то говорил насчет костюма для Крайгеля.
Рубашка. Галстук.—	Этим я займусь сама. После того, как разбужу
Крайгеля. Мне не терпится накормить его завтраком. Тебе
понравилась домашняя ветчина, которую ты съел на
завтрак?247
—	Солоновата.—	Хочешь еще?—	Сейчас нет, благодарю.—	Ладно. Если почувствуешь, что хочешь сала,
скажи мне.Глава 9—	Клянусь Господом, мисс Кэрри,— воскликнул
Флетч, входя в столовую, где завтракал преподобный
доктор Крис Крайгель,— никогда еще мы не принимали
наших гостей с таким почетом!В белой рубашке, пурпурном галстуке, темных брюках,
Крайгель сидел во главе длинного полированного обеден¬
ного стола. Фарфоровая посуда, серебряные ложки, ножи,
вилки. И Джек, стоявший навытяжку чуть в стороне и
сзади.—	Еще ветчины? — спросила Кэрри толстячка.—	Да, пожалуйста,— его светло-синие глаза сошлись
к родимому пятну на переносице.— Очень нежная.Кэрри наложила ему полную тарелку ветчины.—	Все триста пятьдесят фунтов белой плоти, которая
зовется Лири, спят мертвым сном на траве,— добавил
Флетч.— Держу пари, если мы оттащим его на обочину
шоссе, водитель грузовика с мясобойни отвезет его на
фабрику, где варят клей, даже не поинтересовавшись,
тушу какого чудовища он подобрал.—	Кстати, о мертвых,— подал грлос Крайгель.—	Между прочим,— Флетч продолжал разговор с
Кэрри,— забыл тебе сказать. Этна просила передать, что
интересующий тебя рецепт орехового пирога есть у Энджи
Келли.У Кэрри чуть дернулись губы. Сказанное означало,
что Флетч обо всем договорился с шерифом.Джек переводил взгляд с Флетча на Кэрри. Он понял,
что сообщена какая-то важная информация.Но спрашивать ни о чем не стал.Крайгель откашлялся.—	Кстати, о мертвых,— повторил он.—	Да? — вежливо спросил Флетч.Крайгель нахмурился.—	Вы лишили меня... вы лишили нас важного источ¬
ника доходов.248
—	Нас? — удивился Флетч.— Вы хотите сказать, и
меня тоже?—	Усопший Хуан Морено, или как там его звали в
этом округе...—	Да,— кивнул Флетч.— Джон Браун. Продолжайте.—	Смерть его тем более прискорбна, поскольку он
обещал снабдить нас деньгами.—	Да уж, не повезло,— печально вздохнул Флетч.—	Он задолжал нам, видите ли, за то, что мы помогли
ему бежать из федеральной тюрьмы. И намеревался
расплатиться с нами, сняв деньги со счетов в нескольких
флоридских банках. Теперь он мертв, и до этих денег
нам скорее всего уже не добраться.—	До него добрались змеи,— вновь тяжелый вздох
Флетча.Крайгель положил салфетку на стол.—	Я пережил самую ужасную ночь в моей жизни.
Кому пришла в голову идея засунуть меня в ревущий
поток с мотками колючей проволоки и старыми ваннами
на дне? Да еще эти змеи толщиной в человеческую руку.—	Мне,— признался Флетч.Крайгель попытался испепелить его взглядом.—	Я едва остался в живых. Только провидение спасло
меня!—	Привидение?—	Провидение!—	Да, конечно,— согласился Флетч.— И копы вас не
нашли. Они облазили все окрест.—	Но только потому, мистер Флетчер, что вы одолжили
им ваш джип с приводом на все четыре колеса!—	Естественно. Я всегда сотрудничаю с полицейскими.
Они — мои друзья. Они делают все, что в их силах, чтобы
держать за решеткой таких, как вы.—	Мистер Флетчер,— Флетчер видел, что Крайгелю
с трудом удается бороться со сном,— я, между прочим,
политик международного уровня и требую, чтобы ко мне
относились с должным уважением.Кэрри скосила глаза на Флетча. За этим столом
неоднократно сиживали настоящие политики междуна¬
родного уровня. И никто из них не требовал особого
уважения, даже во время жарких дискуссий.—	Мое влияние столь велико, что американская
администрация в своей мудрости не нашла ничего лучшего,
как посадить меня в тюрьму по несоразмерному обвинению
в уголовном преступлении.249
—	Я знаю,— в голосе Флетча слышалось сочувствие.—
И проститутка, которая задушила себя на вашей кровати,
и горничная были агентами ФБР. Их тут как собак
нерезаных. Мы это знаем.—	Я сказал «несоразмерному».—	Я понял. Задушенная проститутка несоразмерна с
вашим призванием, определенным провидением.—	Совершенно верно.—	У проститутки тоже было призвание,— вставила
Кэрри.—	Что есть жизнь проститутки по сравнению с миссией,
которую я должен выполнить?—	В чем же заключается ваша миссия? — полюбопыт¬
ствовал Флетч.—	В данный момент моя миссия — попасть к людям,
которые меня ждут,— Крайгель с трудом поднялся.—	Еще ветчины? — спросила Кэрри.—	Нет, благодарю.—	Мы уже все продумали,— Флетч вытащил из кар¬
мана потрепанную карту, разложил ее на столе. — Нам
придется вас разделить. Все дороги перекрыты, полиция
ищет вас троих. Четверых. Я прикинусь, что везу своего
сына и вас, его профессора, в университет Северной
Алабамы. Мы въедем по этой дороге в Алабаму, видите,
а вот здесь свернем на восток, к Толливеру.Кэрри внимательно следила за пальцем Флетча,
двигающимся по карте.У Крайгеля же то и дело закрывались глаза.—	А как же мой телохранитель? — спросил он.— Как
же мистер Лири?—	В этом-то и прелесть нашего плана. Мистер Лири
поедет в кузове грузовичка. За руль сядет мисс Кэрри.
Она вроде бы повезет бычка. А мистер Лири составит ему
компанию. Это же обычное дело: работник едет вместе с
животными. Дороги она знает прекрасно и присоединится
к нам в Толливере. То есть вы все доберетесь до цели
назначения, но разными путями.Крайгель посмотрел на ладную фигурку Кэрри. Сто
двадцать три фунта веса при росте в пять футов* пять
дюймов.—	Понятно. Но он же мой телохранитель.—	Да перестаньте,— отмахнулся Флетч.— Я и Джек
будем с вами. Чего вам бояться? Вы же знаете, что Джек* 1 фунт * 456 г, 1 фут - 30,5 см.250
мастерски владеет приемами карате. А я? Мне еще не
доводилось встретить человека или животное, которые
могли бы меня испугать,—	Вы будете вооружены? — спросил Крайгель.—	Разумеется, нет,— ответил Флетч.— Самое худшее
для нас — иметь при себе оружие,— он уже засунул
пистолет тридцать второго калибра, который он нашел на
диване кабинета под подушкой, и телефон спутниковой
связи под водительское сиденье. Заряженный пистолет
тридцать восьмого калибра он положил под водительское
сиденье грузовичка.— Мы же поедем через полицейские
кордоны. Если копы найдут оружие, они наверняка
задержат нас. И вы еще до ленча вернетесь в Томастон.
Не стоило бежать из тюрьмы только ради того, чтобы
пообщаться со змеями в овраге.Крайгель хотел бы при стычке с властями иметь
оружие под рукой.Флетч хотел иметь оружие при стычке с Крайгелем
и Лири.Кроме того, Флетча интересовало, как поведет себя
в кризисной ситуации Джек Фаони.—	Я хочу, чтобы мой телохранитель оставался со
мной.—	Что? — переспросил Флетч.— Получается, что вы
не доверяете Джеку?—	Я этого не говорил. Но телохранитель мне необходим.—	Вы не уловили изюминки этого плана.—	Какой еще изюминки? — Крайгель потер подбородок.—	Изюминка плана — Лири.—	Лири — изюминка?—	О, да,— кивнул Флетч.— Приманка.—	Приманка!— воскликнул Крайгель.—	Если копы сумеют поймать его здесь,— Флетч
провел пальцем по маршруту Кэрри,— мы тем более
выберемся из Теннесси без помех,— и он показал другой
маршрут, по которому намеревался везти Крайгеля и
Джека.—	Понятно,— Крайгель озабоченно огляделся. Пере¬
шел на шепот.— Он не может нас услышать?—	Он спит,— Флетч понял, что ради собственной
свободы Крайгель уже готов пожертвовать Лири. Точно
так же несколькими часами ранее Флетч посчитал воз¬
можным бросить попутчиков Джека на растерзание змеям.—	Полагаю, с этим все ясно,— подвел черту Крайгель.251
—	Разделяй и властвуй, так, кажется, говаривал Юлий
Цезарь.—	Он сказал: «Все дороги ведут в Рим».—	И это тоже. Известный говорун, этот Цезарь. Вижу,
вы знакомы с его военными деяниями.—	О, да,— кивнул Крайгель.Флетч сложил карту.—	Тогда в путь. Ваши сторонники заждались вас.—	Залезай в кузов,— распорядился Флетч.—	Как? — спросил Лири.Стоя на подъездной дорожке, в резиновых сапогах
Флетча и комбинезоне, надетом на голое тело, он смотрел
на металлическую решетку, опоясывающую кузов.—	Да, конечно,— Флетч действительно как-то не
подумал об этом.— С такой массой через решетку тебе
не перелезть.—	А это еще что? — Лири указал на бычка весом в
четыреста пятьдесят фунтов, мирно стоящего в кузове.—	Молодая корова,— ответил Флетч.—	А почему я не могу ехать в кабине с женщиной? —
спросил Лири.—	Потому что тебе придется держать молодую ко¬
рову. Ты же не хочешь, чтобы она расшиблась, не
правда ли?—	Нет.—	Я так и думал. Между прочим, в кузове есть сено.
По пути ты сможешь покормить ее.—	Нужно ли корове есть в дороге?—	Ты же понимаешь, что мисс Кэрри не может
одновременно вести грузовик и кормить корову?—	Понимаю.—	Поработай уж за нее.—	Хорошо.—	И полицейские тебя не признают.—	Наверное, нет.—	Лучшего маскарадного костюма не придумать.— Да.—	И мисс Кэрри не может тянуться назад, чтобы
придерживать молодую корову.—	Не может,— подтвердил Лири.— Это мне ясно.—	Поэтому ты и должен ехать в кузове с молодой
коровой.Крайгель вышел из дома, прошествовал к легковушке
и плюхнулся на заднее сиденье. Джек молча стоял у
грузовичка.252
Флетч шагнул к Лири.—	Ты же не боишься? Не боишься маленькой коровы?—	Разумеется, нет!— фыркнул Лири.Кэрри высунулась из кабины грузовичка.—	Пора ехать.—	Эй, Джек,— Флетч схватился за секцию решетки,
заменяющей задний борт.— Помоги мне поднять ее.Они подняли секцию достаточно высоко, чтобы Лири
мог пролезть между ней и полом кузова.—	Быстрее! — крикнул Флетч.— Не можем же мы
держать ее на руках весь день. Забирайся в кузов, а не
то я запру тебя на весь день в курятнике.Бычок, увидев щель между решеткой и полом, попы¬
тался выбраться из клетки.Лири как раз залезал в кузов, а потому они стукнулись
головами.Ни один не выразил неудовольствия, не закричал от
боли.Флетч и Джек установили решетку на место, за¬
крепили ее.Кэрри широко улыбнулась Флетчу и завела двига¬
тель.—	А теперь держи маленькую корову,— крикнул
Флетч Лири.Лири встал, широко расставив ноги, ухватил бычка
за хвост.Едва Кэрри тронула грузовичок с места, как сапоги
Лири поскользнулись на жидком навозе, которым бычок
уже пометил кузов. Лири плюхнулся на задницу. Есте¬
ственно, в навоз.Руками он по-прежнему держал хвост бычка.—	Держи крепче! — крикнул Флетч Лири.—	Она срет на меня! — донеслось из кузова.Так оно и было.Повернувшись спиной к легковушке, Джек молча
смеялся. По его щекам катились слезы.Флетч наблюдал за грузовичком, пока тот не скрылся
из виду. Лири пытался встать, но ноги его разъезжались,
скользя по навозу. Хвоста бычка он не выпускал.Затем он заметил, что Джек едва не задыхается от
смеха.Хлопнул его по спине.—	Как самочувствие?253
Глава 10—	Хочется пить.—	Правда? — удивился Флетч.— С чего бы это? Жа¬
ры-то еще нет.Они ехали с опущенными стеклами. Кондиционера в
салоне не было.Сидя рядом с Флетчем, Джек внимательно изучал его
лицо.—	Интересно, как там дела у Кэрри и Лири.Часы на приборном щитке показывали четверть де¬
сятого. Если все прошло, как задумывалось, Лири, зако¬
ванного в наручники, уже везли в патрульной машине в
тюрьму. А бычок вновь мирно щипал травку на пастбище,
не понимая, с чего это утро началось для него с путешествия
в кузове грузовика.Если все вышло, как задумывалось.Джек глянул на заднее сиденье, где крепко спал
профессор, преподобный доктор Крис Крайгель. Пухлень¬
кие ручки лежали на коленях. Профессор похрапывал.—	На Лири стоило бы поглядеть. Весь в навозе, в
синяках от копыт.—	Да уж,— согласился Флетч.— Полагаю, теперь он
понимает, что чувствовала та девушка, которую он
умыкнул.Джек улыбнулся.—	Вы сторонник того, что наказание должно быть
адекватно преступлению.—	А ты придерживаешься иного мнения?—	Пожалуй, что нет.—	Это хорошо.—	Просто удивительно, как вы добиваетесь того, что
мы все еле держимся на ногах.— Все?—	За исключением Морено. Вы позаботились о том,
чтобы он умер.—	Ты тоже еле держишься на ногах?—	Нет. А почему? Почему вы и меня не отправили в
овраг? Вы могли бы меня уговорить,— Флетч промолчал.—
Я знаю. Из любопытства. Я вам небезынтересен. Вы хотите
знать, как я поведу себя. Думаете, вы сможете держать
меня под контролем? Или что вы можете доверять мне?—	Ни то и ни другое.254
—	Значит, вы рискуете.—	Еще как рискую.Миновав поворот, они увидели десяток автомобилей,
выстроившихся перед полицейским кордоном. Машины
ждали досмотра. Флетч вырулил в левый ряд, медленно
поехал вперед.—	Что вы делаете?—	Не хочу ждать досмотра. Надеюсь, мои соседи не
обидятся. Не объяснять же им, что преступники, которых
разыскивает полиция, сидят в моем автомобиле.—	Вы хотите сдать нас?Высунув руку из окна, Флетч помахал Майклу
Джексону.Майкл помахал рукой в ответ, крикнул: «Эй, подо¬
ждите!»Майкл наклонился к окну со стороны Джека.—	Привет, Джек. Приедешь домой на следующий
уик-энд?—	Возможно. Точно не знаю.—	Суббота у меня выходной, так мы решили устроить
пикник на реке. Не хочешь составить компанию?—	Звучит заманчиво.—	Будут и девушки.—	Лучше и не придумаешь.—	Захвати гитару.—	Обязательно.—	Я звякну твоему отцу,— Майкл посмотрел на заднее
сиденье.— А это кто?От окрика Крайгель замигал, постепенно просыпаясь.
Гитара стояла на сиденье рядом с ним. Их силуэты чем-то
напоминали друг друга. У гитары шея, в смысле, гриф,
была поизящнее.—	Это учитель Джека. Профессор Джошуа Блэк. Мы
захватили его по пути.—	Доброе утро, сэр,— поздоровался Майкл.—	Очень хочется пить,— прокрякал Крайгель.—	Как самочувствие, Майкл? — спросил Флетч.Помощник шерифа провел пальцем между шеей иворотником.—	Мокрый, как мышь. Спасибо за кофе, мистер
Флетчер. Сэмми и Бобби катаются сейчас на вашем джипе.
Неподалеку от фермы.—	Машина цела?—	Один раз едва не перевернулась, а в остальном
полный порядок. Джип — это не легковушка,— Майкл255
хлопнул по крыше рукой, словно по крупу лошади.— Не
смею вас задерживать. Увидимся в субботу, Джек.Пока Флетч маневрировал между барьерами, Джек,
повернувшись, махал Майклу рукой.Затем посмотрел на Флетча.—	Хорошо, что он нас не задержал.—	Да уж,— согласился Флетч.Крайгель откашлялся.—	Я же сказал, мне очень хочется пить.—	О-хо-хо,— вздохнул Флетч.—	Кто тут профессор Джошуа Блэк?Флетч и Джек промолчали.—	Что значит «Джошуа Блэк»? — не унимался Крайгель.Флетч вновь промолчал, а Джек ответил:—	Это слова одной американской песни.—	И как называется эта песня?—	«Старина черный Джек».—	«Старина черный Джек»? — взвился Крайгель.—
Вы назвали меня старым, черным Джеком? Это что, шутка?—	Что-то я должен был ему сказать, не так ли? —
спросил Флетч.— Или мне следовало представить вас как
Санта-Клауса?—	Мистер Флетчер, нравится вам это или нет, но вы
член нашего Клана,— услышал он вместо ответа.—	Что же это за Клан?Крайгель помолчал, вроде бы собираясь с мыслями.—	Как вы себя чувствуете?—	Превосходно.—	Я хочу сказать, вам не приходило в голову, что
вы едва ли не самый презираемый человек на свете?—	Кто, я?—	Вы, интеллигентный, образованный, не стесненный
в средствах, гетеросексуальный белый средних лет. На
этой земле такие, как вы, составляют меньшинство. Однако
именно вы построили эту цивилизацию. Столетиями вы
создавали политические и религиозные институты, раз¬
вивали бизнес, вели войны, вводили законы, которые
защищали вас за счет остальных. Вы эксплуатировали
индейцев, негров, азиатов, даже белых, не таких удач¬
ливых, как вы, а также женщин и детей.—	Однако,— Флетч хорошо знал все эти аргументы,
слышать которые ему доводилось не раз.— А я-то все это
время думал, что работаю в силу моих способностей.—	Вы полагаете себя ответственным человеком?—	Да.2568*
—	Исходя из нынешних умонастроений, вы ответст¬
венны за все нелады в этом мире. Под «ответственностью»
понимается ваше стремление контролировать все и вся,
дабы все шло, как вам того хочется. Весь мир восстает
против вас, мистер Флетчер. Женщины, дети, индейцы,
негры, азиаты, даже некоторые из вас, которых здесь
называют либералами,— голос Крайгеля сочился сарказ¬
мом.— И вам нравится это всеобщее презрение?Флетч молча вел машину.—	Вы не задавались вопросом,— продолжал Край¬
гель,— а почему англосаксам досталась большая доля
мирового пирога?Флетч зевнул.—	Почему?—	Потому что мы, а не евреи, не мусульмане, не
цветные, истинные потомки Авраама, Исаака и Иакова.—	Е равно эм це квадрат,— процитировал Флетч.—	Что?—	Вода, вода, кругом вода,— пропел Флетч.Крайгель провел языком по губам.—	С чего у меня такая жажда? Ночью я же проглотил
половину этого ревущего потока.—	Вам следовало проглотить и вторую.—	Вам бы отнестись к этому более серьезно.—	К вашей жажде? Пожуйте пуговицы.Они пересекли границу Алабамы. Холмы сменились
равниной. По обеим сторонам дороги потянулись хлопко¬
вые поля.С пересохшим ртом, Крайгель продолжал ораторст¬
вовать с заднего сиденья.—	По мере роста населения, истощения ресурсов,
создания глобальной экономики нам, истинному мень¬
шинству, грозит все большая опасность. Еще несколько
сотен лет, а то и меньше, и такие, как вы, перестанут
существовать. Вот тогда воцарится хаос.—	До этого еще далеко, не так ли?—	Суть в том, что именно белый человек, ариец,
англосакс упорядочил жизнь на этой Земле.—	Да перестаньте. А как же Чака Зулу*?—	Вы лучше послушайте меня. В этом столетии
некоторые белые люди пытались пропагандировать равен¬
ство мужчин и женщин, равенство людей с разным цветом*	Король зулусов (1787-1828), создавший государство, которое
долго и успешно противостояло белым колонистам Южной Африки.9-4186257
кожи, даже равенство взрослых и детей. Мы должны жить
вместе в гармонии. Не так ли поется в популярной песне?
В последнее время вы бывали в университетах или тюрьмах,
мистер Флетчер?—	Как это ни странно, бывал,— ответил Флетч.— И
там, и там.—	И вы видели, что творится в цитаделях знаний,
ранее принадлежавших только белым мужчинам? Там
кишат женщины, негры, азиаты. И, вместо того чтобы
объединяться, они обосабливаются от остальных. Женские
курсы, афро-американские, азиатские. Они учреждают
отдельные колледжи в рамках существующих универси¬
тетских структур. Вам не найти ни одного места, от Балкан
до Лос-Анджелеса, где бы не бушевали племенные войны.
Я прав, не так ли? Человека тянет к своему племени,
мистер Флетчер, а ваше государство никак не может этого
осознать. Есть личность, индивидуум. Есть семья. Есть
племя. В этой стране, после двухсот лет демократии,
смешения наций, вы присутствуете при разрушении
института семьи. Это результат воздействия насаждаемых
здесь идей. Хорошо ли это? А вот племена не рушатся.
И никогда не разрушатся, ни в Соединенных Штатах, ни
где бы то ни было. Племена поддерживают семью. Семья
поддерживает индивидуума. Вам пора осознать, мистер
Флетчер, к какому племени вы принадлежите. Господи,
как хочется пить.—	Неужели? — притворно удивился Флетч.—	Ужасно, ужасно хочется пить. Не можем ли мы
остановиться и чего-нибудь попить?—	Мне представляется, что не следует этого делать.
Вас могут узнать и без тюремной робы, доктор.—	Мне тоже хочется пить,— заверил Крайгеля
Джек.— Я думаю, причина в ветчине, которую мы ели
на завтрак.Флетч одарил сына широкой улыбкой.—	Вы не ели ветчину? — спросил тот Флетча.—	Только яйца и сок.—	Что еще вы сделали ради того, чтобы лишить нас
последних сил?В ответ Джек получил еще одну улыбку.—	Я должен что-нибудь попить,— простонал Край¬
гель.— И как можно быстрее.—	Если, как вы говорите, тяга к племени у человека
в крови, зачем подталкивать этот процесс?—	Мы должны защищать себя, мистер Флетчер, чтобы2589-2
выжить,— ответил Крайгель.— Мы — меньшинство. Вас
это не пугает?—	В общем-то нет. И потом, меня все любят.—	Это же естественное желание. Хотеть, чтобы выжили
тебе подобные.—	У меня на этот счет другое мнение.—	Какое же? — просипел Крайгель.—	Трайбализм используется везде и всюду демагогами,
диктаторами, генералами ради того, чтобы подгрести все,
что возможно, под себя. Вот что на самом деле происходит
в мире, среди белых, черных, желтых, женщин, детей.
Так было, есть и, к сожалению, будет: жажда власти,
базирующаяся на жадности индивидуума.—	У меня так пересохло в горле, что больше я говорить
не могу.—	Вы не хотите выслушать мои аргументы?—	Не думаю, что их стоит слушать. Что вы об этом
знаете?—	Кое-что,— Флетч улыбнулся.— К примеру, вы за¬
метили, что сепаратизм усиливается, когда падает жиз¬
ненный уровень, ухудшается социальная защита и забота
о здоровье таких групп населения, как женщины, дети,
сексуальные меньшинства, афро-американцы, евреи, ко¬
ренные американцы, азиаты. Государство что семья, члены
которой должны любить и помогать друг другу. А сепа¬
ратизм заставляет нас ненавидеть, завидовать, уничтожать
друг друга. Страдают индивидуумы. Страдает государство.
Вы не обратили на это внимание?—	Как я говорил...В зеркале заднего обзора Флетч увидел, как глаза
Крайгеля вновь закрылись. Вскоре он захрапел.—	М-м-м-м,— Флетч опять улыбнулся Джеку.— Не
первый раз я замечаю, что те, кто читают лекции, зачастую
не хотят никого слушать.Но еще более удивило Флетча другое. Не прошло и
месяца с того вечера, как лидер афро-американцев, сидя
с Флетчем на террасе, говорил практически то же самое,
что и Крайгель. Только он утверждал, что «такие, как
Флетч» исчезнут через сто пятьдесят лет.Флетч чувствовал на себе взгляд Джека.Никогда ранее его так внимательно не изучали.—	Меня нелегко обратить в новую веру.—	Может, дело в том, что вы не слушаете?—	Я слушаю. Слушаю и анализирую. Доктрина рав¬
ноправия, но по отдельности, получила право на жизнь9*259
в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году решением
Верховного суда Соединенных Штатов по делу Плесси
против Фергюсона. Тогда и были приняты так называемые
законы Джима Кроу. Полагаю, для того времени это было
выдающееся достижение демократии. В шестидесятые годы
нашего столетия возобладало мнение, что равенство
недостижимо без интеграции. И что из этого вышло?
Расизм перелицевался. Стал тоньше. Изощреннее. Теперь
повсюду идут племенные войны. «Этнические чистки»
идут по всему миру. Этого нельзя отрицать.—	А вы не хотите плыть по течению?—	Никогда не плавал.—	Вы называли ее принцесса Анни-Мэгги?—	Какое отношение имеет она к нашему разговору?—	Самое непосредственное,— Джек смотрел в окно.—
По крайней мере, раз в жизни вы приняли иерархическое
устройство общества.—	О, я вижу. Думаешь, ты меня подловил?—	А разве нет?Джек на гитаре наигрывал мелодию песни «Старина
черный Джо».Выехав на центральную площадь Толливера, штат
Алабама, Флетч свернул к тротуару, затормозил.Грузовичок, за рулем которого сидела Кэрри, остано¬
вился неподалеку.Лири сидел в клетке вместе с бычком.Флетч вылез из кабины, направился к Кэрри.—	Какого черта? — спросил он.—	Флетч,— Кэрри высунулась из окна.— Тебе дово¬
дилось слышать такое выражение: «Я не могла добиться,
чтобы меня арестовали»?—	Что случилось? Что ты тут делаешь?—	Я приехала на перекресток ровно в девять, минута
в минуту. Нажала одновременно на педали газа и тормоз,
грузовик резко дернуло, из чего следовало, что возникли
неполадки с двигателем. Остановилась. Флетч, полицей¬
ских не было и в помине! Ни одного. Я вылезла из кабины,
подняла капот, повозилась с двигателем. Этот громила хотел
вылезти из кузова по крыше кабины, чтобы помочь мне.
Слава Богу, бычок бодал его сзади, не давая найти точку
опоры. Мне пришлось захлопнуть капот и ехать дальше.—	Ты не наткнулась на дорожный кордон?—	Я вообще не встретилась с полицией. За всю дорогу
не видела ни единого копа. Я превышала скорость.
Проезжала, не останавливаясь на знаки «Стоп». Говорю2609-4
тебе, делала все, чтобы меня задержали. Неужели пол¬
ицейские обоих штатов отправились на рыбалку?—	Если они так ловят правонарушителей, то наверняка
вернутся без рыбы.—	Я решила, что лучше всего ехать сюда. Объехала
площадь четыре раза. В Толливере нет даже дорожной
полиции! Никто не патрулирует переход у школы!—	Боже мой, извини меня. Я не хотел подвергать
тебя такому риску.—	Я-то в полном порядке,— ответила Кэрри.— Не то
что он,— она указала на кузов.Флетч обошел грузовичок сзади.—	Привет, Лири. Как доехал?Лири являл собой жалкое зрелище. Бычок вышиб ему
два передних зуба. Глаза Лири заплыли от синяков. На
лице краснели ссадины. Рваная рана на предплечье
сочилась кровью. Навоз покрывал его с ног до головы.
Оставшиеся чистыми участки кожи цветом напоминали
заходящее солнце. Покусали Лири и оводы.—	Хочется пить,— пробурчал Лири, едва шевеля раз¬
дувшимися губами.Сострадания к нему Флетч не испытывал.Бычок, похоже, не испытывал никаких неудобств.—	Пищеварительный тракт у него работал отменно,—
заметила Кэрри.Флетч вернулся к кабине.—	И брыкался он с удовольствием. Джек и Крайгель
всю дорогу жаловались на жажду.Кэрри заулыбалась.—	Благослови, Боже, их добрые сердца.—	Полагаю, тебе придется поехать с нами. Черт, я к
этому не стремился. Что случилось с шерифом? Я же все
ему объяснил. Как он мог не встретить тебя?—	Не знаю. Я удивлена не меньше твоего.—	Да уж, в общем, следуй за нами.—	В лагерь?—	Эй!— крикнул из кузова Лири.— Я хочу пить.—	Заткнись!— отрезал Флетч.— Ты же настоящий
мужчина, не так ли?—	Настоящий,— подтвердил Лири.Флетч вздохнул.—	Следуй за нами.—	Хорошо.—	Кэрри...—	Что?261
—	Ты делала все, как мы договаривались? Приезжала
на перекресток? Я хочу сказать, ты здесь не потому, что
волновалась обо мне?—	Нет, конечно,— она улыбнулась.—	Не понимаю, что случилось с шерифом.—	Тщательно подготовленные планы часто не приводят
к нужному результату.—	Да. Но я не уверен, что мы сможем постоять за
себя. Привезти женщину, тебя, в лагерь психопатов...
Когда мы приедем туда, следи за тем, что говоришь,
хорошо?—	Я буду что церковная мышка.—	Что бы ты ни сказала, этих дураков не изменишь.—	По каждому из них плачет пуля.—	Вот этого нам не надо.Кэрри поджала губы.—	Если они не начнут первыми, я их не трону.Подойдя к автомобилю, Флетч открыл дверцу состороны Джека.—	Садись за руль. Меня не примут в вашу компанию.Джек перебрался на сиденье водителя.—	Вы знаете дорогу в лагерь?—	Конечно,— кивнул Флетч.— Тебе известно, что
глупцы не могут хранить секреты.В зеркало заднего обзора Джек наблюдал за пристро¬
ившимся им в хвост грузовичком.—	Вы, я уверен, не хотели, чтобы Кэрри встречала
нас в Толливере.Флетч промолчал.Глава 11—	Добро пожаловать в Шервудский лес,— улыбнулся
Флетч Кэрри.—	Лес лесом, а где будет шериф Ноттингемский, когда
он тебе понадобится?Странные личности толпились вокруг. По большей
части в камуфляжных брюках и рубашках. Многие с
широкими поясами, на которых висели охотничьи ножи
и пистолеты. Были среди них здоровяки, толстяки,
коротышки, с наголо выбритыми головами, со шрамами
или следами оспы на лице, с выбитыми зубами, сломанными262
носами, один даже без уха, кое у кого нездорово блестели
глаза.Один безрубашечный гражданин габаритами мог по¬
спорить с Лири.—	Это они-то супермены? — спросила Кэрри.—	Закрой рот, женщина,— ответил Флетч.—	Такое ощущение, что их только что оттерли от
пола харчевни.Мужчины стягивались к задней дверце легковушки.Крайгель подождал, пока Джек распахнет дверцу.Преподобный доктор Крис Крайгель вылез с заднего
сиденья с той же помпезностью, с которой императрица
Екатерина выходила из своей золоченой кареты.Вскинул руки.—	Я пришел!—	Да уж,— хмыкнула Кэрри.Стоящие вокруг Крайгеля мужчины отсалютовали ему
поднятой правой рукой. Один, правда, сделал то же самое
левой.Трое мужчин стояли у съезда в лес, с автоматическими
карабинами в руках.—	Лейтенант Фаони,— представился им Джек, рубя
слова.— Командор Крайгель,— представил он Крайгеля,
добавив, что грузовик с Кэрри за рулем и Лири в кузове
прибыл с ними.—	А ты кто? — спросил один из мужчин Флетча.—	Зигфрид,— ответил Флетч.—	Подпольная кличка — Зигфрид,— пояснил Джек.По грязной, извилистой проселочной дороге ониуглубились в густой лес.На полпути встретились еще с одним мужчиной с
автоматическим карабином. Он пристально вглядывался
в их лица, когда они проезжали мимо.Лагерь располагался на старой вырубке, в центре
которой высился бревенчатый дом с высокой кирпичной
трубой и крытым крыльцом. Тут и там на вырубке стояли
навесы: алюминиевая крыша, поддерживаемая столбами,
залитыми бетоном. Некоторые навесы обзавелись брезен¬
товыми стенами. Компанию навесам составляли пять или
шесть жилых домов-трейлеров, знававших лучшие дни.
Синяя, белая, серая, коричневая краска на их бортах
поблекла от солнца. Хватало на вырубке и легковых
автомобилей. По периметру, у самых деревьев стояли
будочки переносных туалетов.263
Наверное, именно таким представлялся рай семилет¬
ним сорванцам.Рядом с бревенчатым домом стоял флагшток.Флаг на его вершине ничем не напоминал государст¬
венный флаг Соединенных Штатов.Или флаг Конфедерации.Или флаг штата Алабама.То было красное полотнище с черными значками,
очень похожими на отпечатки на песке куриных лапок.—	Послушай их,— Кэрри кивнула в сторону мужчин,
о чем-то говоривших с Крайгелем. Голоса звучали резко,
сердито.— Среди них нет ни одного южанина.Флетч прислушался.—	Ты права.—	Почему этим ребяткам не сиделось дома? Мочились
бы в собственные постельки.Из бревенчатого дома строевым шагом вышел мужчина
средних лет. В коричневой форме, с погонами. Отпечатки
куриных ног красовались у него в петлицах и на плечах.
Широкий пояс поддерживал внушительных размеров
живот. Из кобуры торчала рукоять шестизарядного ре¬
вольвера. Его волосы блестели на солнце.Кэрри фыркнула.—	Да он красил волосы в деревенской парикмахерской!За мужчиной следовал юноша в точно такой же форме,в руках он нес доску с зажимом для бумаг.—	Пить! — донеслось из кузова. Лири прижался лицом
к решетке. Он понял, что больше грузовик никуда не
поедет.— Выпустите меня!Флетч усмехнулся.—	Скажи «пожалуйста».—	Да пошел ты...— послал его Лири.Мужчины расступились, давая дорогу человеку в
форме. Тот остановился перед Крайгелем, вытянулся в
струнку, попытался щелкнуть каблуками мягких сапожек.
Вытянул в приветствии правую руку.Он назвался командором Вольфом.Крайгель небрежно отсалютовал ему.Начались представления. Правые руки поочередно
взмывали вверх.—	Могут они пойти в сортир без разрешения? —
спросила Кэрри.Крайгель и Вольф придвинулись друг к другу. Все
начали оглядываться в поисках Флетча и Кэрри.264
—	Брунхильда! — позвал Крайгель.— Зигфрид! Как
хорошо, что вы с нами.—	Благодарю тебя, Тор! — ответил Флетч.Едва оба командора направились к бревенчатому дому,
Джек подошел к ним.Кэрри смотрела на бычка, что томился в кузове.—	Надо увезти его в тень. Напоить.—	Это точно,— от бычка слова «пожалуйста» не
требовалось. Он и так хорошо потрудился в это утро.
Флетч повернулся к Джеку.— Помоги мне поднять ре¬
шетку. Я думаю, бычок сыт по горло компанией Лири.Вдвоем они подняли заднюю секцию.Лири подлез под нее, зацепился за что-то ногой,
рухнул на землю лицом вниз. Рассмеялся.Пока Флетч и Джек ставили секцию на место, Лири
поднялся.Хихикая, бросился к мужчине, который мог поспорить
с ним габаритами.Все так же смеясь, со всей силы ткнулся лбом в лоб
мужчины.Упал без чувств.Остальные мужчины бесстрастно наблюдали за про¬
исходящим. Оставив Лири жариться на солнце, они
неторопливо разошлись по вырубке.Кэрри села за руль грузовичка, завела двигатель.
Задом подала грузовик в промежуток между трейлерами,
в тень деревьев.—	Каковы ваши планы? — спросил Джек.—	Еще не знаю,— ответил Флетч.—	Вы уезжаете? Или намерены задержаться?Флетч помялся.—	Я несу за все это определенную ответственность.
Я же помог вам бежать.Джек прищурился. На губах заиграла легкая улыбка.—	То есть вы останетесь здесь, пока не разберетесь,
что, зачем и почему мы все это делаем, а уж потом
сдадите нас полиции?—	Что-то в этом роде,— кивнул Флетч.— Я еще не
утолил свое любопытство.Улыбка Джека стала шире.—	Вы поняли, что многого не узнаете, сдав нас полиции
незамедлительно?—	Вы дали мне понять, что преследуете какую-то
цель. И заставили задуматься, а какова же она.Джек рассмеялся.265
—	И вы заглотнули наживку.—	Да. Ты этого хотел. Я не стал противиться.—	Хотел,— признал Джек.— Я надеялся, что проти¬
виться вы не станете.—	Естественно, надеялся. Иначе не потащился бы
через полстраны к моему дому за помощью. Напрямую
путь короче. Вы могли добраться сюда еще вчера.—	Это точно. Да еще с деньгами Морено.—	Ты пришел в мой дом, чтобы втянуть меня в эту
авантюру.—	Пока все идет нормально,— Джек уперся пальцем
в солнечное сплетение Флетча,— Зигфрид.—	Хватит с меня этого дерьма.Джек вытащил из кармана пачку денег.—	Две тысячи долларов. Их дал мне командор Вольф.
Он хочет, чтобы я оборудовал лагерь системой громкой
связи.—	Громкой связи?—	На вечер намечены речи. Вы отвезете меня в
Хантсвилл, чтобы я смог купить необходимые детали?—	Кэрри должна поехать с нами. Или отправиться
домой.—	Будет лучше, если она поедет с нами.—	Почему?—	Ваша логика. Копы скорее обратят внимание на
двух мужчин, чем на двух мужчин и женщину.—	Ты прав.—	Пойду посмотрю, что нам понадобится. И сразу
вернусь. Но лишь после того, как найду что-нибудь попить.
После того, как напьюсь до отвала.—	Нет возражений. А перекусим мы в Хантсвилле.—	Флетч, здесь есть женщины и дети! Маленькие
дети! Младенцы! В этом большом, грязном трейлере.Флетч подошел к припаркованному в тени грузовику.Кэрри где-то нашла большую пластмассовую ванну и
затащила ее в кузов. Когда бычок выхлебывал всю воду,
она доливала ее из ведра через прутья решетки.—	Дети грязные, Флетч. Кругом валяются грязные
ползунки. В трейлере воняет. Я думаю, они голодны.
Женщинам, по-моему, не до них. Что будем делать?—	Мы едем в Хантсвилл,— ответил Флетч.— С Дже¬
ком. Или ты отгонишь грузовик домой? Я бы предпочел
второй вариант.—	Я не могу оставить этих детей. Одна девочка266
засовывала в еще беззубый рот младенца кусок недожа¬
ренного гамбургера.—	Ты же все знаешь. В контексте теории Крайгеля
женщины и дети...—	Мы должны привезти им питательные смеси. Мо¬
локо. Ползунки. Мыло. Если мы привезем мыло, смогут
они постирать одежду?—	Не знаю.—	Я поеду с вами. И вернусь сюда.—	Это странно,— Кэрри, сидевшая на переднем си¬
денье, смотрела в заднее стекло. Они как раз въехали в
лес.— Темно-зеленый четырехдверный «сатурн» с номер¬
ными знаками штата Теннесси.—	А что тут странного? — Флетч оглянулся, но не
увидел ничего, кроме деревьев.— Ты наконец нашла
автомобиль с номерными знаками южного штата?—	На темно-зеленом «сатурне» ездит Фрэнси.—	Какая еще Фрэнси?—	Жена Джо Роджера.—	Шерифа Джо Роджера? — спросил Флетч.— Да.—	Должно быть, совпадение,— предположил Флетч.—	Должно быть,— не стала спорить Кэрри.Глава 12—	Привет, Энди, как твоя голова?—	Больше похожа на голову, мистер Флетчер. Поти¬
хоньку отхожу от вчерашнего грохота.—	Это хорошо. Во-первых, расскажи мне, пожалуйста,
о сейсмической обстановке в Калифорнии. Я еще не
слышал никаких новостей.—	Кабельное телевидение — это одно, мистер Флет¬
чер. Я знаю, почему вы не смотрите Г-ка-эн, но неужели
у вас на ферме нет даже радиоприемника? Работающего
от батареек, если к вам не протянуты провода? Или ваша
ферма экранирована от радиоволн?—	У нас есть радиоприемники, Энди. Просто у меня
нет времени все утро крутить педали динамо-машины,
чтобы зарядить аккумуляторы. Да и потом, приемник у
нас очень старый. Он может поймать лишь новости Второй
мировой войны.Флетч сидел за рулем своего автомобиля, припарко¬267
ванного на выжженной солнцем стоянке торгового центра
Хантсвилла, штат Алабама.Поездка в город прошла спокойно.—	Чем ты занимался в школе? — спросил Джек, едва
они выехали из леса.— Всем, что положено детям из
приличных семей? Спортом?—	Да, конечно.—	А где ты учился?—	В Блумингтоне, Чикаго, Бостоне.—	Бостоне? Почему в Бостоне?—	А почему нет?Пренебрежение к младенцам, детям, женщинам, ис¬
пытываемый ими голод, грязь в их трейлере, восприни¬
мались Кэрри как личное оскорбление. Она вибрировала
от ярости. И даже не могла смотреть на Джека, не то
что принимать участие в разговоре.Чувствуя ее отношение, Джек тоже не стремился к
доверительной беседе.Едва автомобиль затормозил, Джек выскочил из
кабины и скрылся в магазине, торгующем электроникой.
Кэрри поспешила в супермаркет.Флетч достал из-под сиденья телефонный аппарат
спутниковой связи и набрал номер Энди Систа в штаб-
квартире «Глоубел кейбл ньюс» в Виргинии.—	Подземные толчки в Калифорнии,— говорил Энди
таким тоном, словно его попросили рассказать о некоем
событии, имевшем место во Франции в шестнадцатом
веке.— Значительные.—	Значительные в смысле нанесенного ущерба?—	Да. Итоги еще не подведены. Землетрясение затро¬
нуло обширные территории на южном побережье. Разру¬
шены линии энергоснабжения, водопроводы, были пожары,
рухнул маленький мост, многоэтажные здания устояли,
хотя им предстоит тщательный осмотр на предмет воз¬
можности выдержать последующие толчки. Два человека
погибли. Зафиксированы еще два толчка меньшей силы.
Сейсмологи говорят, что особых поводов для волнений
нет. Как трясло, так и будет трясти. Это успокаивает, не
так ли? Губернатор Калифорнии выступил со специальным
заявлением, в котором отметил, что большая часть штата
не пострадала. Подозреваю, заявление это написала для
него торговая палата, на которую надавили боссы инду¬
стрии отдыха.—	Как говорится, сработала обратная связь избирате¬
ли — губернатор.268
—	Так или иначе, землетрясение в Калифорнии
отвлекло внимание прессы от побега из тюрьмы. В обычной
ситуации такая история обязательно стала бы сенсацией.
А тут о ней практически не упоминают.—	А почему она тянула на сенсации?—	Из-за личности одного их беглецов. Кстати, я
ошибся. Сбежало трое.—	Трое?—	Да. Крис Крайгель, наиболее интересный из всех,
кто мог бы привлечь к себе внимание, если бы не
землетрясение в Калифорнии. Пятьдесят три года, уро¬
женец Южной Африки, сын богатых землевладельцев,
имевших интерес в банковском бизнесе. Получил в
Варшавском университете диплом доктора философии по
антропологическому разделу культурологии. В Южной
Африке активно проповедовал апартеид, возглавлял нео¬
нацистское движение. Предположительно был одним из
вдохновителей разжигания племенной вражды. Одетый в
нацистскую форму, участвовал в марше через Соуэто’,
когда, как вы помните, белые убили семьдесят два черных,
мужчин, женщин, и детей. Прежнее южно-африканское
правительство** тогда сняло с себя всю ответственность,
заявляя, что ему ничего об этом не известно.—	Помню.—	Сразу после этого Крайгель провел несколько лет
в Польше, не обременяя себя работой. Часто ездил в
Германию, Францию, Англию. После крупного погрома
в Мюнхене в годовщину Kristallnacht***, когда, как вы
тоже помните, сорок восемь евреев, славян, гомосексуа¬
листов были зарезаны или забиты до смерти на улицах
города, а девять пакистанцев сожжены заживо в доме,
где они жили, Крайгель прибыл в Соединенные Штаты,
несомненно, скрываясь от правосудия. Немецкие власти
хотели допросить его в связи с этими убийствами. Не
успел он ступить на нашу землю, как его арестовали,
обвинили и осудили за убийство третьеразрядной прости¬
тутки в своем номере. Он задушил ее то ли по ходу
полового акта, то ли не в силах совершить оный.
Проститутка, между прочим, была черная.* Пригород Йоханнесбурга (нас. более 1 млн.), в котором
проживает небелое население.** Предшествующее правительству де Клерка, при котором первые
общенациональные выборы привели к власти Нельсона Манделу.*** Хрустальная ночь (Ночь длинных ножей) — 11 ноября 1938 г.,
ночь, когда по всей Германии прошли еврейские погромы.269
—	Меня от твоего рассказа мутит.—	А как приятно звучит Крис Крайгель. Не правда ли?—	Что-то в нем есть режущее.—	В тюрьме Крайгель взялся за старое. Он присвоил
себе звание «преподобный» и начал проповедовать «этни¬
ческое очищение», расизм, и, полагаю, использование
заднего прохода только по прямому назначению. В
последние пять месяцев в федеральной тюрьме Томастон,
штат Кентукки, произошли два расовых бунта.—	Я этого не знал.—	Тюремные власти стараются не придавать огласке
подобные события. В одном из них погиб черный охранник.
Его повесили вниз головой.Сидя в машине на автостоянке в Алабаме, обдуваемый
ветерком, врывающимся в открытую дверцу, Флетч пред¬
ставил себе пухленького, низкорослого мужчину, с вен¬
чиком седых волос за ушами, темным родимым пятном
на переносице, которого большую часть времени он видел
мирно спящим, сидя со сложенными на коленках руками,
этакого доброго дедушку, грезящего о том, как бы ублажить
внучат и их друзей.Да, уж в его планах находилось место и детям.—	Хуан Морено, тридцати восьми лет,— продолжал
Энди Сист,— гражданин Колумбии, предположительно
член Медельинского наркокартеля. Предположительно,
Хуан Морено — вымышленные имя и фамилия. Его работа
в основном заключалась в закупке самолетов и кораблей
для контрабанды наркотиков, а также организация их
приема. Его поймали в восточном Техасе с грузом кокаина,
который он вез на машине «скорой помощи». Водителя
нашли в заднем салоне мертвым. Он умер от потери
крови, вызванной раной от удара отверткой в шею.
Виновным в убийстве Морено не признали в отличие от
целого букета других преступлений. Помимо кокаина, он
вез с собой бриф-кейс, набитый чековыми книжками,
купчими на недвижимость, другими денежными докумен¬
тами. На документах стояли разные фамилии, но везде
расписывался Морено.Флетч подумал и о Морено, с распухшей шеей,
раздутым телом, лежащем на дне оврага, покусанном
змеями, с широко раскрытыми, уставившимися в небо,
ничего не видящими глазами.—	Морено нашли, не так ли?—	Нет.—	Нет?270
—	Об этом не сообщалось. Последнее сообщение
поступило к нам двадцать минут тому назад.—	Однако,— у Флетча засосало под ложечкой.—	Джон Лири. О нем и сказать-то нечего. Насильник.
Тридцать два года. Практически не бывал на свободе.
Сидит с восьми лет. Первый раз его сочли «неуправляемым
ребенком».—	В восемь лет?—	Тут сказано, что мужчина он крупный, физически
крепкий и очень опасен.—	То есть с ним не могли сладить даже в восьмилетнем
возрасте?—	Ожидая решения суда Пенсильвании по делам
несовершеннолетних, он разбил голову детскому психо¬
логу, который намеревался протестировать его. Действи¬
тельно, «неуправляемый ребенок».—	Несносный поганец.—	У него потрясающий послужной список. Как только
власти передавали его очередному опекуну, он на кого-
нибудь нападал. Его отправляли в исправительное заве¬
дение, там все повторялось. У него просто страсть избивать
людей.—	Асоциальная личность.—	Думаете, он псих? — переспросил Энди и продол¬
жил перечисление прегрешений Лири.— Вооруженное на¬
падение, вооруженное нападение, вооруженное нападение,
погром, грабеж, грабеж, грабеж. Поджог. Нападение на
сотрудника полиции. Последний раз его посадили за
похищение тринадцатилетней девочки, которую он умык¬
нул в другой штат и держал под замком с аморальными
целями. Многократное изнасилование, рабство. Что под¬
разумевается под рабством?—	Он старался продать ее в баре.—	О, так вы что-то знаете?—	Естественно. Иначе с чего у меня возникло желание
узнать еще больше?—	Мистер Флетчер, вы не натолкнулись на этих
людей? Я имею в виду, вы знаете, где они находятся?—	Я могу сказать только одно.—	Что же?—	В матадоры Лири тоже не годится. Даже быка он
атакует не с того конца. Но я по-прежнему в недоумении,
Энди. Ты говоришь мне, что беглецов трое. А местный
шериф сказал, что их было четверо.—	Нам известно только о троих.271
—	Нет ли еще одной фамилии в зачитанной тобой
полицейской сводке?—	Я прочитал вам все, до последней точки. Сбежали
трое: Крайгель, Морено, Лири. Это уже никакие не новости.
О побеге сообщили больше двадцати четырех часов тому
назад. Из федеральной тюрьмы в Томастоне сбежали три
человека, мистер Флетчер.—	Вот это и непонятно. Почему шериф сказал, что
их было четверо? Даже назвал фамилию.—	Вы лучше меня знаете, что в материалах, посту¬
пающих в средства массовой информации, часто много
путаницы.—	Да, но...—	Могу лишь добавить, что в сводке, которую я вам
зачитал, есть пробел.—	О чем вы?—	Чистое поле между фамилиями Морено и Лири.
Похоже, оттуда вымарали какую-то фамилию, а чистое
поле не убрали. А может, какая-то техническая ошибка.—	Может и так,— согласился Флетч.—	Теперь относительно мисс Кристал Фаони,— Энди
сообщил Флетчу ее возраст, домашний адрес в Блумин¬
гтоне, штат Индиана, назвал номера и адреса пяти
принадлежащих ей радиостанций в том же штате, добавил,
что никогда не выходила замуж, зато у нее есть сын,
Джон Фаони, закончивший Северо-восточный универси¬
тет, занимавшийся в Бостонском университете, в насто¬
ящее время путешествующий по Греции. Мисс Фаони не
состояла и не состоит на учете в полиции, ее кредито¬
способность ни у кого не вызывает сомнений. В данный
момент она проходит курс лечения в санатории в Вис¬
консине.Солнце било в ветровое стекло машины. Флетч закрыл
глаза. И не стал их открывать.По Греции!—	Я позвонил ей домой,— продолжал Энди.— На¬
ткнулся на приходящую домработницу. В ее конторе мне
сказали, что она в санаторий уехала на две недели.
Связаться с ней никакой возможности нет. Ее секретарь
сказала мне, что курс похудения, который проходит мисс
Фаони, требует полнейшей концентрации внимания и
включает в себя медитацию. Что это за медитация? —
задал Энди риторический вопрос.— Не думать о голоде и
еде теперь называется медитацией?272
—	М-м-м,— Флетч по-прежнему сидел с закрытыми
глазами. — Представлять себя худышкой.—	Она, должно быть, женщина фигуристая, раз так
заботится о своем весе.—	Фигурой Бог ее не обделил,— согласился Флетч.—	Секретарь не хотела давать мне адрес и название
санатория, но мне удалось ее очаровать. Она знала, что
через персонал санатория мне все равно не пробиться.
Так оно и вышло. Связаться с мисс Фаони невозможно.
Она концентрируется. Медитирует. И так далее.—	Как называется санаторий?—	Блайт-Спирит.—	Не может быть*.—	Находится он в Форварде, небольшом городке в
Висконсине.—	Где-то в Америке.—	В ста милях от Чикаго.—	Похоже, интересный материал, Энди.—	Какой материал?—	Интересный сюжет для Г-ка-эн,— Флетч открыл
глаза.— Возможно, мне понадобится съемочная группа.—	Как скажете, мистер Флетчер. Вы — единственный
из владельцев Г-ка-эн, телевизор которого не подключен
к нашему кабельному каналу.—	Благодаря этому у меня свежий взгляд на проис¬
ходящее.—	Честно говоря, с этим я согласен. Могу я еще
чем-нибудь вам помочь?—	Нет. Спасибо, Энди.—	A su ordenes, senor**.Флетч долго сидел, глядя на умолкнувший телефон.Его легкие, из хлопчатобумажной ткани, рубашка и
шорты намокли от пота. Он уже давно заметил, что
строители автостоянок в этой части юга не оставляли на
них ни одного дерева. А все потому, что каждое из них
отнимало не меньше квадратного фута площади.Вместо того чтобы решать стоящие перед ним про¬*	Удивление Флетча понятно. На русском языке название
санатория звучит как «Дух Блайта». Духи, как известно, невесомы.
Так что в названии заложен немалый заряд иронии.** Всегда к вашим услугам, сеньор (исп.).273
блемы, Флетч думал о деревьях, купаясь в поту и ярких
солнечных лучах.Наконец он набрал номер рабочего телефона Олстона
Чамберса.Секретарь тут же соединила его со своим боссом.—	У вас все нормально? — осведомился Флетч.—	Все бы ничего, да первым же толчком сбросило на
пол всю полку со штойбецким стеклом,— ответил Олс¬
тон.— Разбилось все. Даже кубок, врученный мне за
победу в турнире по гольфу.—	А с чего калифорнийцу держать штойбецкое стекло
на полке? — спросил Флетч.—	А где же его держать? Или ты думаешь, что ему
самое место между двумя матрацами на подпружиненной
платформе?—	Дельная мысль.—	Да еще лопнули трубы. Так что пришлось бриться
механической бритвой.—	Мне тебя жаль? Наверное, до сих пор дерет кожу?—	Эти толчки надоедают, Флетч.—	Я тебя понимаю.—	Сидящие за рулем смотрят на крыши домов, и
машины сталкиваются друг с другом. Улицы усыпаны
битым стеклом.—	Блестящая идея!—	Какая?—	Надо вложить деньги в стекольный бизнес.—	Ты все еще в коптильне?—	Как там было хорошо. К сожалению, я на автосто¬
янке, под палящим солнцем.—	У вас с Кэрри все в порядке?—	Да, конечно.—	А где твой вновь объявившийся сын?—	В Греции.—	Что?—	Не бери в голову. Мне жарко, я устал. Солнце
слепит глаза. Одно с другим не сходится.—	Так было и когда ты звонил в прошлый раз.—	Что ты имеешь в виду?—	Теперь насчет Кристал Фаони. В данный момент
связаться с ней невозможно. Она в санатории «Привидение
Блэтеринга» или что-то в этом роде, в каком-то Богом
забытом городке в Висконсине. Могу продиктовать тебе
точное название.—	Не надо. Я это уже знаю. Утром я не смог к тебе274
дозвониться. Поверишь ли, автоответчик известил меня
о подземных толчках в Калифорнии.—	Но вот с другими твоими вопросами возникли
сложности. Из тюрьмы в Томастоне сбежало трое. Их
фамилии — Крайгель, Морено и Лири. Никакого Фаони.—	Олстон, ты в этом уверен?—	Флетч, я лично говорил с генеральным прокурором
штата Кентукки. Я говорил с директором тюрьмы в
Томастоне. Я говорил с министерством юстиции в Вашин¬
гтоне, округ Колумбия. Фаони не сбегал.—	Я ничего не понимаю.—	Никакого Фаони и не было.—	Что?—	В федеральной тюрьме в Томастоне, штат Кентукки,
не было заключенного с фамилией Фаони.—	Джон Флетчер...—	Ни Джона Флетчера Фаони, ни Александра Фаони,
ни Бетти Бупа Фаони. Я проверил списки всех заклю¬
ченных Соединенных Штатов. Ни в одной из тюрем страны
нет Джона Флетчера Фаони.«Меня используют, — сказал себе Флетч. — Я это
знаю. Меня вовлекли в эту историю помимо моей воли...
Но кто? По какой причине? Этот парень знает обо мне
то, что известно лишь Кристал... как мы вывалились из
душа... Крайгель отметил наше сходство... Кэрри сказала,
что мы похожи.... Джон Флетчер Фаони не сидел в
тюрьме... Он в Греции...»Джек вышел из магазина с двумя доверху нагружен¬
ными тележками и покатил их к Флетчу.Бетонные плиты автостоянки дышали жаром.—	Выдумка,— пробормотал Флетч.— Все выдумка.—	Флетч, что с тобой?—	Больше говорить не могу, Олстон. Должен спрятать
телефон.—	Спрятать телефон?Флетч разорвал связь.И спрятал телефон.Не успел Джек уложить в багажник электронное
оборудование, как появилась Кэрри с ворохом пакетов,
банок, коробок. Молоко, овсянка, детские смеси, ползунки,
мыло, лосьоны, зубные щетки, полотенца...Наконец они уселись в машину.—	Как насчет ленча? — осведомился Флетч.—	Перекусим в машине,— постановила Кэрри.— На¬
скоро. Мне надо вернуться,— она повернулась к Джеку.—275
Прежде чем меня тоже обвинят в издевательствах над
детьми.—	В таком случае придется заехать в аптеку,— заявил
Джек.—	Это еще зачем? — фыркнула Кэрри.— У тебя за¬
кончились злобогонные пилюли?—	Концентрированная соль,— ответил Джек.— Кото¬
рой посыпают ветчину.—	Что тебе надо в аптеке? — спросил Флетч.—	Ушные затычки.—	Хорошая мысль,— пробурчала Кэрри.— Купи и на
нашу долю.Едва машина тронулась с места, Джек провел пальцем
правой руки по левому предплечью.—	Я совсем не потею. Должно быть, из-за соли, что
съел за завтраком,— Джек посмотрел на Флетча, на Кэрри.
Широко улыбнулся.— А вот вы мокрые насквозь.Так оно, собственно, и было.Глава 13—	Сукины дети. Мерзавцы. Не хочу я есть их еду.Большую часть второй половины дня Флетч проспална откинутом сиденье. Его разбудила открывшая дверцу
Кэрри. Она уселась рядом.Солнце уже скатилось к горизонту, но жара не спадала.Кэрри протянула Флетчу пластиковую миску с фар¬
шированным перцем, пластиковую ложку и банку мине¬
ральной воды. Ее трапеза состояла из того же перца и
минеральной воды.—	И не надо. Давай не будем есть их еду,— предложил
Флетч.—	Придется.— возразила Кэрри.— Я голодна как
волк. И потом, я привезла сюда столько всего, что могу
получить что-то взамен.— чувствовалось, что Кэрри очень
устала. Она попробовала фаршированный перец.— Б-р-
р-р! Вкус как у залитой кетчупом нарубленной жабы.
Эти иностранцы даже не знают, как готовить фарширо¬
ванный перец.До того как заснуть, Флетч припарковал легковушку
в тени, неподалеку от грузовичка, но подальше от центра
лагеря. Капотом к трем обшарпанным трейлерам, около
которых кучковались женщины и дети.276
Он и Кэрри отнесли пакеты с едой и умывальными
принадлежностями к трейлерам. Действительно, при близ¬
ком знакомстве сразу выяснилось, что женщины и дети
страдали от недоедания. Они едва двигались. Грязь
покрывала как кожу, так и одежду. А многочисленные
синяки и кровоподтеки ясно показывали, что, по крайней
мере, в этой части лагеря правят железный кулак и
кованый сапог.Несколько мальчишек были одеты в камуфляжную
форму и армейские ботинки. Один шестилетка щеголял
в такой же униформе, что и командор Вольф, даже с теми
же знаками отличия на погонах и в петлицах.Девочки-подростки и женщины довольствовались про¬
стенькими платьицами, заношенными чуть ли не до дыр.
Многие были босиком.Флетч решил, что подремлет в машине, приглядывая
за Кэрри, решившей провести в трейлерах генеральную
уборку. И уж, конечно, он проснулся бы, если б она
закричала.Флетч даже не притронулся к перцу.—	Знаешь, что случилось?—	Расскажи.—	Трое из этих недоносков подошли к трейлерам.
Сначала просто стояли и смотрели на меня. Потягивая
пиво из банок и виски из бутылок. Выпучив глаза. Вспучив
штаны. Я такое уже видела.—	Почему ты не разбудила меня?—	Не было нужды. Они приблизились. Начали отпу¬
скать шуточки. Знаешь, какие.—	Насчет тебя?—	Естественно. Потом они рассыпались. Двое стали
заходить по бокам, третий двинулся прямо на меня. Флетч,
я уверена, что они трахнули бы меня прямо там, на глазах
у женщин и детей. Ты понимаешь? Чтобы указать мне
мое место.—	Кэрри!—	Успокойся. Успокойся. Лучше догадайся, кто поя¬
вился у трейлеров, расшиб головы двоим, а третьему дал
такого пинка, что наверняка сломал ему копчик.—	Джек?—	Нет. Лири.—	Кто?—	Лири. Заорал: «Оставьте в покое мою женщину! Я
видел от нее только добро! Она мой друг!» — Кэрри
хихикнула.277
Сложив ноги по-турецки, Лири сидел в тени рядом с
машиной. Фаршированный перец из огромной миски он
брал руками. Большая часть попадала в рот.Выбитые зубы, распухшие губы напоминали о долгом
пути, который ему пришлось проделать в компании с
бычком. Под глазами налились синяки. Рану на плече
никто не промыл. Навоз засох и на комбинезоне, и на
волосах. Кожа на открытых местах пламенела, обожженная
солнцем.—	Мы, конечно, обошлись с ним по-хорошему,—
пробормотал Флетч.— Иначе и быть не могло.—	Полагаю, он так и думает. Во всяком случае,
лучше, чем другие. Остальное время он держался в
трех-четырех метрах от меня. Я чувствовала себя в
полной безопасности. Прямо как на конгрессе «Доче¬
рей Американской революции»*.—	Рад слышать, что он ценит доброе отношение.—	Хочу сказать тебе кое-что еще.—	Разве попытки изнасилования недостаточно?—	Я глянула на номерные знаки темно-зеленого
«сатурна».Флетч пожал плечами.—	Зачем?—	Флетч, номерные знаки нашего округа.Даже без фаршированного перца в животе у Флетча
возникли неприятные ощущения.—	Кэрри, мы оба знаем шерифа Джо Роджерса. Я с
ним охотился и удил рыбу. Он бывал на ферме чаще,
чем Свидетели Иеговы. Никогда раньше в моем присут¬
ствии, ни словом, ни делом, он не показал себя расистом.—	Проявить себя таковым при тебе мог только полный
идиот.—	Это совпадение,— не сдавался Флетч.— Не один
же темно-зеленый «сатурн» в нашем округе.—	Я уверена, что это машина Фрэнси,— стояла на
своем Кэрри.—	А я искренне надеюсь, что ты ошибаешься.—	Мне бы тоже этого хотелось.—	А мне, думаешь, нет?—	Кэрри, почему бы тебе не сесть за руль грузовичка
и не поехать домой?—	А что собираешься делать ты?—	Наблюдать. Слушать. Думать.*	Влиятельная женская общественная организация.278
—	Ты полагаешь, что ты на железнодорожном вокзале?—	Мы знаем, что этот молодой человек лжец.—	Знаем?—	Пока ты и Джек ходили по магазинам, я кое-кому
позвонил.—	В этом я не сомневалась.—	Ни в федеральной тюрьме в Томастоне, ни в любой
другой нет заключенного с фамилией Фаони. И не было
в обозримом прошлом.Кэрри отправила в рот последнюю ложку.—	У него на спине было написано Фаони. А также
«Федеральная тюрьма Томастон».—	Я знаю. На одежде можно написать все, что угодно.—	Значит, этот парень не сидел в тюрьме?—	Этот парень сидел. Иначе он бы не пользовался
доверием Крайгеля и Лири... Но, раз он сидел в тюрьме,
фамилия его не Фаони.—	То есть этот парень не твой сын.—	А вот на этот вопрос я пока ответить не могу.—	Существует ли Джон Флетчер Фаони? Ты думаешь,
что этот парень — близкий приятель Кристал, и он
по-своему истолковал то, что она рассказывала ему?—	Джон Флетчер Фаони существует. Он учился в
Блумингтоне, Чикаго, Бостоне.—	И что из этого?—	Секретарь его матери утверждает, что он проводит
лето в Греции.—	В Греции,— повторила Кэрри.— Знаешь, это не
Греция.—	Нет. Не Греция.—	И путь в Грецию не проходит через Алабаму.—	Нет. Поэтому мы знаем, что парень лжет. Если он
солгал в одном, почему бы ему не лгать и во всем
остальном? Нет смысла узнавать у лжеца правду, не так
ли? Вот я и хочу вывести его на чистую воду. Понаблюдаю,
подожду, послушаю. Почему он лжет? Кто он? Каковы
его цели.—	С Кристал ты не говорил?—	Нет. Связаться с ней невозможно. Она в каком-то
санатории, где лечат от ожирения тех, для кого еда что
наркотик. Энди Систу не удалось связаться с ней.—	Для нас всех еда что наркотик.—	Нам нет нужды есть постоянно. А некоторые без
этого не могут.279
—	Да уж, люди так легко увлекаются чем-либо, а
потом их уже не остановишь.—	Надо во всем разобраться. Этот молодой человек
сказал, что стрелял в женщину-полицейского. Так ли это?
Этот молодой человек сказал, что его посадили в тюрьму
за покушение на убийство. Так ли это? Этот молодой
человек сказал, что его зовут Джон Флетчер Фаони. Ни
одно из вышеперечисленных утверждений не соответствует
действительности.—	А может, этот молодой человек свихнулся?—	Вполне возможно.—	Это же факт, что он якшается с этими расистами.—	Потому-то мы здесь. Кто он? Откуда? Что ему от
меня надо?—	Он самозваный «лейтенант» самозваного лидера
этой шайки человеконенавистников.—	Да уж, принимает в этой истории самое непосред¬
ственное участие.—	Подозреваю, едва ли кто из мужчин мечтает, чтобы
его сын стал убийцей полицейских, сбежавшим преступ¬
ником, расистом и организатором сборища человеконена¬
вистников.—	Я о таком не мечтал.—	Если он такой мерзавец, пусть даже он и твой сын,
почему мы должны оставаться здесь?—	Если я сейчас уеду, то, скорее всего, потеряю его
след. Тогда мне никогда не узнать правду.—	Может, ты и не хочешь знать правду.—	Я всегда хочу знать правду.—	Поиски правды могут завести тебя в тюрьму, Флетч.—	Кэрри, я хочу, чтобы ты уехала домой.—	Нет, сэр.—	Почему нет?—	Потому что, уехав, я буду волноваться о тебе.—	Мне доводилось попадать и не в такие передряги.—	Если я останусь, ты позаботишься о том, чтобы мы
вовремя выбрались отсюда.—	Вовремя для чего?Кэрри смотрела на темные холмы, окружавшие лагерь.—	Мрачное местечко.—	Не уходи от вопроса.Джек, держась в тени деревьев, направлялся к ним.
В руке он нес наушники.—	Не надо кормить меня баснями,— Кэрри пристально
вглядывалась в Джека.— У него твоя походка.280
—	Да. Он ставит одну ногу перед другой. Не ищите
того, чего нет, мисс.—	Когда он идет, его плечи и бедра не двигаются.
Только ноги.—	Конечно,— кивнул Флетч.— Весомое доказатель¬
ство, но не столь точное, как анализ дэ-эн-ка.Дверцы машины они держали открытыми.—	Наслаждаетесь жизнью? — спросил Джек.—	Если это жизнь,— отпарировал Флетч.—	Не нравится фаршированный перец? — Джек по¬
косился на нетронутую миску Флетча.—	Можешь взять,— Флетч протянул ему миску.Джек положил наушники на колени Флетча.—	Чем фаршировал перец ваш повар? — спросила
Кэрри.— Сушеными водорослями?Джек попробовал предложенное ему угощение.—	Похоже на то.Кэрри повернулась к Флетчу.—	Парень знает, чем отличается хорошо приготов¬
ленный фаршированный перец.—	Для кого эти наушники? — спросил Флетч.—	Для вас,— Джек уже ел перец.— Вас обоих,— он
достал из кармана две пары ушных затычек и отдал
Флетчу.— Вставьте их в уши. Когда увидите, что я надеваю
наушники, последуйте моему примеру. И не снимайте
их, пока я не сниму свои. Затычки и наушники.—	Зачем?—	Крайгель собирается произнести речь.—	Давай сюда затычки,— потребовала Кэрри.—	Я кое-что сделал с системой громкой связи.—	Что-то я тебя не понимаю.К ним направлялся командор Вольф.—	Вставьте затычки,— повторил Джек.Вольф вытянулся в струнку у открытой дверцы со
стороны Флетча. Джек подался назад, продолжая есть
фаршированный перец.—	Я командор Вольф!—	А я Шолом-Алейхем*,— он указал на Кэрри.— Это
Голда Меир**, в молодости.*	Помимо псевдонима известного еврейского писателя (Шолом
Нохумович Рабинович, 1859-1916), это приветствие на идиш — «Мир
вам».** Премьер-министр Израиля в шестидесятые годы, родилась на
Украине281
—	Доктор Крайгель предупреждал меня о вашем
своеобразном юморе, мистер Флетчер.—	Рад это слышать.—	Вы можете шутить, мистер Флетчер, но вы и ваша
дама остаетесь теми, кто вы есть, и никак не можете
стать другими.—	Повторите, пожалуйста.—	Вы все увидите сами. Те из вас, кто верит в единый
для всех мир, братство людей разных национальностей,
десегрегацию, быстро изменят свою точку зрения, едва
только в лесу останется один олень. И вы сразу поймете,
чьей стороны надо держаться.Кэрри и Флетч переглянулись.Афро-американский лидер, обсуждавший с Флетчем
проблему гражданских прав на веранде фермы, в ка-
кой-то момент громко рассмеялся и воскликнул:
«Флетч! Уж вы-то не потчуйте меня этой сказочкой о
едином для всех мире!»Сидящая в машине Кэрри наклонилась, чтобы Вольф
смог увидеть ее лицо.—	А-а-аф!— пролаяла она.—	С незапамятных времен находятся люди, которые
используют идею экономического соревнования с тем,
чтобы разжигать ненависть и провоцировать насилие ради
удовлетворения собственной жадности.—	А-а-аф!— согласилась Кэрри.Флетч смотрел Вольфу в глаза.—	И это не шутка.—	А-а-аф! А-ф-аф!— Кэрри откинулась на сиденье.—
Флетч, я не ослышалась? Он действительно назвал меня
сукой?—	До сей поры он ничего тебе не говорил. Даже не
смотрел на тебя.—	Предупреди его, что я могу укусить его за ногу.Вольф протянул Джеку пачку с шестью презервати¬
вами.Вторую передал Флетчу.—	Это еще зачем? — полюбопытствовал Флетч.—	Пожалуйста, после использования отнесите их в
штаб. Клерк зарегистрирует их.—	Наша сперма будет положена на хранение,—
пояснил Джек.— А потом использована.—	Не понял.—	Для искусственного осеменения. Чтобы улучшать
нашу расу.282
—	Мистер Флетчер,— командор Вольф все еще стоял
навытяжку,— вы должны признать, что дети рождаются
не у тех людей.—	Если вы говорите о своих родителях, то тут я с
вами согласен.Щеки Вольфа побагровели.—	Делайте то, что вам говорят! Это приказ!Он по-военному развернулся и зашагал прочь. Вскинув
подбородок, широко развернув плечи.Джек не сводил глаз с Флетча.—	Держи,— Флетч передал презервативы Кэрри.—
Отдай их своему приятелю Лири. Этим ты избавишь мир
от многих хлопот.Держа в одной руке пустую миску из-под фарширо¬
ванного перца, другой Джек подкинул в воздух пачку
презервативов, поймал ее.—	С чего мне-то возражать? — задал он риторический
вопрос.— Я сам — продукт селективного улучшения по¬
роды, не так ли?Глава 14Посреди вырубки собралось от пятидесяти до шести¬
десяти мужчин.По их лицам, по их позам чувствовалось, что многие
из этих счастливых отдыхающих приложились кто к
спиртному, а кто и к наркотикам.Они готовились зажечь костер.Огромная куча бревен, сучьев, веток высилась в
дальнем конце вырубки. Значит, сегодня у них праздник,
предположил Флетч.Среди мужчин выделялся лысый толстяк в грязном
белом фартуке.—	Должно быть, повар,— заметила Кэрри.— Надо бы
спросить у него, где он набрал столько водорослей.Несколько женщин стояли на почтительном расстоянии
от мужчин. С младенцами и девочками. Мальчики
находились с мужчинами.Микрофон и два динамика разместили на верхней из
трех ступеней, ведущих на крыльцо бревенчатого дома.Флетч и Кэрри расположились сбоку, так, чтобы
видеть и толпу, и крыльцо.283
Джек, между крыльцом и толпой, устанавливал на
треноге видеокамеру.—	Это же надо,— повернулся Флетч к Кэрри.— Они
намереваются заснять все на пленку.—	Тщеславие, кругом одно тщеславие,— прокоммен¬
тировала Кэрри.—	Не только,— возразил Флетч.— Как и все их
предшественники, они хотят оставить документы для
истории.—	Чтобы потом все отрицать, так?Из дома на крыльцо вышел командор Вольф. За ним —
командор, преподобный доктор Крис Крайгель. Все в тех
же сшитых не на него брюках и рубашке, которые Кэрри
нашла в одной из кладовок. Последним на крыльце
появился юноша в форме. В руках он держал все ту же
доску с прищепкой для бумаг.Мужчины, стоящие перед бревенчатым домом, трижды
приветственно подняли правые руки. Трижды прокричали:
«Хайль!».Вольф посмотрел на красное полотнище, реющее на
флагштоке за спинами мужчин, вскинул правую руку,
сказал: «Хайль». Один раз, негромко.Флетч заметил, что в этот самый момент, когда
внимание всех сосредоточилось на Вольфе, Джек снял
видеокамеру с треноги. Присев на корточки, он снимал
мужчин, двигая камерой взад-вперед.Стараясь запечатлеть на пленке все лица.Тем временем заговорил Вольф. Начал с приветствия.
Отметил, что видит перед собой настоящих мужчин,
настоящих мужчин Америки. Пошутил насчет того, как
бы расстроились их еврейские работодатели, узнай они,
где проводят ночь эти мужчины. Их еврейские работода¬
тели, не знающие, то ли отдать принадлежащие им по
праву рабочие места готовым лизать любую белую задницу
ниггерам, то ли продать их желтым раскосым азиатам с
компьютерами вместо мозгов.Флетч искоса глянул на Кэрри. У той от изумления
аж открылся рот. Лицо побледнело, несмотря на загар.
Даже веснушки поблекли, совсем как звезды после восхода
луны. Ее глаза округлились, сверкнули синевой.Она повернулась к нему.—	Флетч...Кожа вокруг глаз начала съеживаться.—	Ничего не говори,— предупредил Флетч.— Не
плачь.284
Ее ногти впились в предплечье Флетча.—	Я не могу этого терпеть.—	Я знаю.—	Почему они пришли за этим сюда, эти ужасные
люди? Номерные знаки на их автомобилях... они же не
местные.—	Они нынче везде. На севере, юге, западе, востоке,—
последние подсчеты показали*, что в Америке триста сорок
шесть организаций фашистского толка, на двадцать семь
процентов больше, чем годом раньше.— В Англии, Гер¬
мании, Франции, Польше, на Балканах, в России. На
Ближнем Востоке. В Африке. Они проповедуют этнические
чистки. Сепаратизм,— Флетч уже догадался, что Крайгель
прибыл в Соединенные Штаты с тем, чтобы объединить
местные фашиствующие организации и связать их с
аналогичными движениями в других странах.Арест, суд, приговор за столь мелкое правонарушение,
должно быть, разъярили его.—	Дети,— глаза Кэрри наполнились слезами.— Мла¬
денцы.—	Я знаю.Кэрри слушала еще с минуту.А затем, нисколько не скрывая своих намерений,
вставила в уши затычки.Подбадриваемый аплодисментами, свистками, крика¬
ми «Права белых!» Вольф говорил, говорил, говорил.
Американцы африканского происхождения сравнивались
с грязью, еврейского — объявлялись отродьями Сатаны.
Президентская администрация именовалась не иначе как
Е-о-эс-о, Еще одна сионистская организация.Не слыша того, что говорил Вольф, Кэрри чуть
расслабилась. Сложила руки на груди. Смотрела она себе
под ноги.Лицо ее по-прежнему оставалось бледным.Вольф, несомненно, внимательно и не один раз смотрел
документальные фильмы, запечатлевшие выступления
Муссолини. Движения губ, энергичные кивки головы,
подтверждающие истинность произносимых им слов, от¬
вечающие на восторженную реакцию слушателей, все это
он взял у итальянского дуче.И Флетчу вспомнилось ощущение безмерной грусти,
охватившее его в Восточной Африке, когда он и его* Роман «Сын Флетча» был опубликован в Америке в ноябре
1993 г., то есть приведены данные прошлого года.285
тогдашняя жена Барбара вместе с Джумой подошли к
Шимони, «дыре-в-земле», гигантской пещере на берегу
Индийского океана../«...Флетч и Барбара не знали, куда их привели. Плотно
утоптанная земля уводила во тьму. Пещера источала
что-то непонятное, не звук и не запах.—	Вы хотите спуститься в нее? — спросил Джума.—	Почему нет? — откликнулась Барбара.—	Там можно поскользнуться,— Джума посмотрел на
рюкзак на спине Флетча.Флетч снял рюкзак, опустил на землю.—	Там летучие мыши,— Джума посмотрел на волосы
Барбары.—	Это пещера,— пожал плечами Флетч.—	Пещера большая? — спросила Барбара.—	Она тянется на двенадцать миль.—	Я что-то такое чувствую? — спросил Флетч.Джума кивнул.И первым двинулся вниз.Они стояли в огромном подземном зале. Свет в пещеру
проникал лишь от входа. Барбара с уважением оглядела
сталактиты, затем хихикнула. Эхо разнесло ее голос по
пещере.Флетч обратил внимание, что каменный пол, каждый
квадратный сантиметр, и стены, до высоты полутора
метров, отполированы чуть ли не до блеска.—	Для чего использовалась эта пещера? — спросил он.Над ними пролетела летучая мышь.—	Под склад,— ответил Джума.— Здесь держали лю¬
дей. Человеческий склад. Людей, проданных в рабство,
держали здесь до погрузки на корабли, которые увозили
их за моря.Где-то капала вода — единственный звук, нарушав¬
ший мертвую тишину.Когда Барбара повернулась к ним, по ее щекам текли
слезы.—	Как же им было страшно,— прошептала она.—	И так сотни лет,— добавил Джума.—	Какой ужас,— выдохнула Барбара.—	Запах, пот, испражнения сотен, вернее, тысяч тел.
Крик стоял над этой пещерой, днем и ночью, год за годом.В пещеру вел широкий проход, но не столь широкий,*	Подробнее в романе «Еще Флетч?» (на русском языке выходил
также под названием «Покойник из Найроби»).286
чтобы несколько человек с мечами и ружьями, кнутами
и дубинками не могли перегородить его. Дальняя часть
зала терялась в кромешной темноте. И темнота эта
тянулась вглубь на двенадцать миль. Не было из-под
земли другого выхода, и никто — ни отчаянный смельчак,
ни мудрец, ни при каких обстоятельствах не мог вернуться
к свету, воздуху, еде, свободной жизни, любимой женщине.
Выйти из пещеры можно было лишь покорным рабом.—	Как вы думаете, ваши предки покупали рабов? —
спросил Джума.—	Нет,— ответил Флетч.—	Я уверена, что нет,— ответила Барбара.Джума провел ногой по гладкому полу.—	Видите, как все получается.—	О чем ты? — спросил Флетч.—	Я-то уверен, что мои предки продавали рабов. Что
хуже, продавать людей или покупать их..?»*...Вновь Флетч стоял рядом с женщиной, потрясенной
увиденным, опечаленной, с блестящими от слез щеками.
Он тоже печалился, и тогда и теперь, но сейчас еще и
кипел яростью, ибо до сих пор находились люди, исполь¬
зующие невежество толпы ради своих низменных целей,
ради власти, ради...Под крики «Права белых! Права белых!» Вольф
закончил речь и отступил назад со сложенными на груди
руками. К микрофону шагнул Крайгель.Голос у него был более пронзительный, чем у Вольфа.—	С этой секунды я нарекаю это место «Лагерь
Орания».Ему ответил рев одобрения.Флетч сомневался, что многие, да и вообще кто из
слушателей знал, что означает Орания. В Южной Африке
в Орании находилась штаб-квартира Движения сопротив¬
ления африканеров**.Без сомнения, Крайгель хотел подчеркнуть, сколь
высоко он ценит этот лагерь.—	Эй,— Флетч подтолкнул Кэрри. А когда она по¬
вернулась к нему, указал на Джека.Джек вновь установил видеокамеру на треногу. А сам
возился со звуковым пультом на скамейке у крыльца. Он
уже надел наушники. И вертел какие-то диски.*	Отрывок из гл. 36 романа «Еще Флетч?».** Националистическая организация, выступающая за сохранение
режима апартеида.287
Флетч вставил в уши затычки, последовав примеру
Кэрри. Затем надел наушники. Свободные, болтающиеся
концы проводов Флетч засунул за воротник.Надела наушники и Кэрри.Губы Крайгеля шевелились, он энергично кивал, махал
руками, но Флетч не слышал ни слова. Руки же слушателей
то и дело взлетали вверх, они широко разевали рты,
словно утки в пруду, ждущие, пока им бросят хлеба.
Флетч ничего не слышал.И тут Кэрри толкнула его в бок. Он проследил за ее
взглядом.Трех маленьких девочек, стоявших с женщинами,
начало рвать.На глазах у Флетча внезапно вырвало одну из женщин,
к полному ее удивлению.Двое мальчишек уже блевали, опустившись на колени.Несколько мужчин вдруг схватились за животы.
Повернулись. Попытались выбраться из толпы.Их вырвало.На крыльце молодой человек в форме повернулся на
каблуках и скрылся в бревенчатом доме.У Крайгеля посерело лицо. Губы его еще двигались,
не как у оратора, а как у рыбы, вытащенной на берег.Рука Вольфа застыла на полпути ко рту. Он изумленно
посмотрел вниз. Подошел к поручню, ограждающему
крыльцо.Мощный поток блевотины вырвался у него изо рта.Несколько мужчин, стоявших внизу, у самого крыльца,
отпрыгнули назад. И все-таки не убереглись.Многие из мужчин рухнули на колени, перед ними
образовались лужи блевотины.Другие блевали стоя, на головы, плечи, спины коле¬
нопреклоненных.Крайгель угодил струей блевотины в микрофон.Кэрри медленно повернулась к Флетчу. Ее глаза
раскрылись еще шире.Она улыбалась.В нескольких шагах от них блевал Дири.Кто-то блевал, согнувшись, уперевшись руками в
колени, кто-то катался по земле, прижав руки к животу.
Некоторые стояли, застыв в полном изумлении, словно
стальные столбы в поверженном ураганом лесу.Джек повернул на пульте переключатель. Лампочки,
перемигивающиеся на панели, погасли.Джек снял наушники.2889*
Притворившись, что по очереди чешет уши, вытащил
затычки. Флетч и Кэрри сделали то же самое.Кэрри схватила Флетча за руку.Ее глаза горели огнем.—	Что такое? — спросил Флетч.Она мотнула головой в сторону поверженных слуша¬
телей Крайгеля.Позади, уставившись на них, с отпавшей челюстью,
стоял их друг, шериф Джо Роджерс.Глава 15—	Нет, нет, нет,— Флетч отказывался верить своим
глазам.Он и Кэрри огибали поляну, на которой стояли,
лежали, блевали слушатели Крайгеля, подбираясь к
Джеку, который по-прежнему возился с электроникой.Поначалу Флетч направился к шерифу Джо Роджерсу.Но тот ретировался за трейлеры, в лес.—	Говорю тебе, Кэрри, шериф здесь по делу. Запи¬
сывает имена, номерные знаки. Ты знаешь, обычная
полицейская работа. Иначе и быть не может.—	Почему же он убежал от тебя?—	Потому что я повел себя глупо. Он не хотел, чтобы
я раскрыл его.—	Как бы не так! Я поверю в это, когда зубатка
замяукает и залезет на дерево*.—	Он здесь по долгу службы.—	Служит он в другом округе, мистер Флетчер,—
процедила Кэрри.— В другом округе другого штата.—	Это Крайгель! — обратился к ним с крыльца Джек.—
Вот уж кто может развести вонь, не правда ли?—	Кое-кто может, это точно,— ответил Флетч.Вместе с Кэрри он поднялся на крыльцо.—	Как тебе это удалось? — спросила Кэрри. Похоже,
ее мнение о Джеке начало меняться в лучшую сторону.
Каким-то образом, с помощью электроники, он заставил
проблеваться едва ли не весь лагерь Орания.—	Удалось что? — Джек скручивал провода, тянущи¬
еся от микрофона к динамикам, от пульта к микрофону.*	Зубатка по-английски catfish — кошка-рыба.10-4186289
—	Вызвать столь живую реакцию слушателей,— по¬
яснил Флетч.—	Я кое-чему научился,— Джек широко улыбнулся.—
Как лишить людей возможности сопротивляться. Сто один
способ.—	К примеру, загнать их в ревущий поток,— кивнул
Флетч.—	С потоком было все в порядке, не правда ли?—	Ты абсолютно прав.Тем временем окончательно стемнело.Флетч огляделся. Шериф был в сапогах, джинсах,
рубашке.Несколько автомобилей выехали из лагеря.Над алюминиевыми крышами навесом горели лампы.
Мужчины на поляне перед бревенчатым домом постепенно
приходили в себя, обменивались сердитыми репликами.—	Ты слышал о Джеке Роджерсе? — спросил Флетч
Джека.—	Да. Вы говорили о нем в машине. Ваш друг. Шериф.
Правильно?—	Правильно.—	Я попытался кое-что выяснить насчет него.—	Выяснил?—	Он у нас по части принуждения.Кэрри повернулась к Флетчу, глаза ее широко рас¬
крылись.—	К чему он принуждает? — спросил Флетч.— Кого?—	Внутренняя служба безопасности,— пояснил Джек.—	И чем он занимается?—	Если некоторые из наших ведут себя не так, как
положено, он с ними разбирается.—	Призывает к порядку?—	В определенном смысле. Это тайная организация.
Должна быть таковой. Как вы говорили: «Глупцы не могут
хранить секреты».—	Он их убивает? — Флетч почувствовал, что сердце
у него бьется чаще обычного.— Пристреливает их? Мы
говорим о шерифе Джо Роджерсе?—	Да. Полагаю, иной раз и пристреливает. Но
обычно душит. С помощью струны. В назидание ос¬
тальным, знаете ли.—	О, Боже,— ахнула Кэрри.— Фрэнси!—	Поддерживает дух верности в войсках,— добавил
Джек.Флетч повернулся. Оперся о поручень.29010-2
—	Флетч...— позвала Кэрри.Двое мужчин, один в фартуке, второй — без, под¬
несли пылающие факелы к собранной на краю выруб¬
ки куче дров.Мужчины, стоявшие плотной толпой перед крыльцом
бревенчатого дома, разбились на кучки. Их камуфляжные
брюки, кители, рубашки, башмаки покрывала блевотина.Они о чем-то переговаривались, бутылки переходили
из рук в руки. Сквозь вонь, идущую от туалетов и луж
блевотины, легкий ветерок доносил до Флетча запах
марихуаны. От группы к группе то и дело переходили
один-два человека.Флетч догадался, что они обсуждают свое внезапное
недомогание. Они приходили в себя чуть ли не час.Догадался Флетч, по тихим голосам, подозрительным
взглядам и о том, что они ищут «стрелочника», дабы
возложить на него вину за происшедшее.Если бы не привычка этих людей винить во всех своих
злоключениях других, отметил Флетч, они бы сюда не
приехали.Так или иначе, алкоголь попадал в пустой желудок,
всасывался в ослабленный организм.Один из мужчин, лет сорока с небольшим, отделился
от близ стоящей группы и направился к крыльцу.
Заговорил, глядя снизу вверх на Флетча.—	Ты ел фаршированный перец?—	Нет.—	Совсем не ел?—	Совсем.—	И ты не блевал. Я не видел тебя блюющим.—	Правильно. Я не ел. Меня не тошнило. Я не блевал.Мужчина повернулся к группе, которую он толькочто покинул.—	Видите? Он не ел фаршированный перец. Он не
блевал.Из группы раздалось сердитое ворчание.Мужчина зашагал к своим.Флетч обернулся.На крыльце стояли только Джек и Кэрри.Кэрри, расправив плечи, взявшись руками за поручень,
смотрела на вырубку.Джек подсоединял идущие от динамиков провода к
проигрывателю.—	Это еще зачем? — спросил Флетч.ю*291
—	Мы собираемся потанцевать,— ответил Джек.— Вы
любите танцевать?—	Буги-вуги.—	А вы умеете танцевать буги-вуги? — спросил Джек
Кэрри.— Я бы хотел пригласить вас на вальс.—	Только не сегодня,— Кэрри бросила взгляд на
покрытую лужами блевотины землю.— На такой площадке
не растанцуешься.—	А, ерунда,— отмахнулся Джек.— Все равно при¬
дется спускаться с крыльца.—	Если я и спущусь, то не для того, чтобы танцевать,—
отрезала Кэрри.— Флетч? Не пора ли нам уехать? Прямо
сейчас?—	Ну, не знаю.Из темноты до них донесся мужской голос.—	А кто этот Крайгель? Мне кажется, он иностранец.—	Англичанин,— ответили ему.— Представитель ан¬
глийского отделения нашей организации.—	Немец,— возразил кто-то еще.— Крайгель.—	Южноафриканец,— внес свою лепту четвертый
мужчина.—	А по-моему, он просто голубой,— заметил тот, кто
говорил первым.Мужчины потянулись к костру.—	Флетч, давай откланяемся. И уберемся отсюда к
чертовой матери.—	Как можно!— воскликнул Флетч, но в голосе не
слышалось веселья.— Танцы ведь только начинаются.—	Я думаю, на это стоит посмотреть,— вставил
Джек.— Я про танцы.Лири по-прежнему держался в нескольких метрах от
Кэрри. Он уже пришел в себя.—	Незачем мне на них смотреть,— упорствовала Кэр¬
ри.— Я уже навидалась всякого.—	Побудь, пожалуйста, с Джеком,— попросил ее
Флетч.— Мне надо отойти на минутку.—	Неужели тебе так приспичило, что ты не можешь
потерпеть?Джек поставил диск на проигрыватель, повернул
верньер звука.—	Громкости достаточно?—	Я тебя не слышу,— ответил Флетч.— Музыка все
заглушает.Из динамиков гремел военный марш.И тут же, словно марионетки на ниточках, несколько29210-4
мужчин у костра замаршировали, махая руками с зажа¬
тыми в них бутылками. Угрюмость, написанная на их
лицах, сменилась блаженством.Флетч проскользнул между трейлеров и нырнул в лес.
Он ничего не слышал, кроме шуршания опавших листьев
под ногами да грома военного марша, доносившегося с
вырубки.И тут что-то стукнуло его по голове, повыше уха, из
глаз посыпались искры.Сбитый на землю, он откатился в сторону.Шериф Джо Роджерс стоял над ним, сжимая в руке
толстую палку.—	Дерьмо!— прорычал он, глядя на Флетча.— Зачем
ты меня искал?—	А почему нет?—	Тебе не положено искать меня.—	Нельзя же убить меня только за то, что я искал
вас, Джо.—	Еще как можно.Шериф взмахнул палкой, целя в голову Флетча.Флетч схватил палку, потянул на себя. Шериф начал
падать на него. Флетч ногой ударил шерифа в низ живота.И вновь откатился в сторону, дабы шериф упал на
землю, а не на него.Флетч вскочил.Шериф на мгновение застыл, лежа лицом вниз, широко
раскинув ноги.—	Ты намеревался убить меня, Джо? — Флетч дал
шерифу пинка.— Ты намеревался убить и Кэрри,— второй
пинок по заднице, покрепче первого.— Поднимайся, не¬
годяй. Я хочу видеть твою мерзкую физиономию.Для мужчины таких габаритов шериф встал на
удивление легко. Они оказались совсем рядом.—	Сукин сын,— Флетч кипел от гнева.— Обеспечи¬
ваешь, значит, безопасность Клана.—	Не просто обеспечиваю, а возглавляю Службу
внутренней безопасности,— поправил его шериф.Флетч пренебрежительно хмыкнул.—	Естественно! Как же без громких титулов! Шеф
службы внутренней безопасности! В банде психопатов,
так и не вышедших из детства.—	Ты здесь лишь по одной причине, Флетч. Чтобы
уничтожить нас. Так или иначе.—	А ты лишь выполняешь свою работу. Не так ли,
шериф?293
—	Ты совершенно прав.—	Прошлой ночью ты и твои помощники в дождь
вроде бы искали командора Крайгеля. Вы дали ему уйти,
не так ли? А что за спектакль устроил ты мне этим утром?
Кэрри везла эту образину в кузове грузовика. Я еще
подумал, что это ты так легко на все соглашаешься. Ты
же притворялся пьяным, не так ли?Шериф шагнул к Флетчу. Его кулаки размером могли
соперничать с шарами для боулинга.—	Я-то думал, что хорошо знаю тебя, Джо.—	Ты скажешь мне, как ты собирался нас уничтожить,
Флетч. Ты скажешь, что ты тут делаешь. Скажешь
добровольно, а иначе я выбью из тебя все, что мне нужно.—	Попробуйте. Вам уже известно, что у меня крепкая
голова.—	Говори, черт побери, пока я не отвернул твою
паршивую голову.На вырубке гремели военные марши.—	Я привез сюда Крайгеля.—	Это точно.—	Вы потеряли его около моей фермы, не так ли?—	Ты привез его не просто так. Ты — не наш.—	С чего такая уверенность, Джо?—	Я абсолютно в этом уверен. Я знаю тебя, Флетч.
Я знаю о тебе все, Ирвин Морис Флетчер.—	Такое возможно.—	Ты здесь только по одной причине. Чтобы растоптать
нашу организацию. Я занимаю в ней важный пост. Я
защищаю этих людей. А ты лжешь. И остановить тебя
можно только одним способом — незамедлительно с тобой
разделаться.—	Да уж, такие говнюки, как ты, знают только один
выход из любого положения — убийство. Так, Джо?Шериф улыбнулся.—	И здесь ты прав.—	Ты бы мог и не улыбаться.Шериф двинулся на него, попытался схватить, чтобы
повалить на землю и, задрав подбородок, сломать шею.Но Флетч отреагировал быстрее, чем ожидал шериф.
Ускользнул от рук шерифа, успев ударить его ребром
ладони по переносице.Он уже думал, что шерифу его не достать, когда
что-то огромное обрушилось ему на голову.У Флетча подогнулись ноги.294
Лежа на земле, он увидел перед собой толстую палку,
которой ранее ударил его шериф.Схватил ее.Уже поднялся на колени, когда шериф вновь бросился
на него.Держа палку обеими руками, вогнал свободный конец
в живот шерифа.Вскочил на ноги, пока шериф еще падал на землю.С силой ударил его палкой по затылку.Шериф затих, не шевелясь.Флетч прощупал пульс за ухом шерифа. Сердце
работало. Шериф потерял сознание, но не умер.Пошатываясь, Флетч направился к бревенчатому дому.
Болела голова. Ему казалось, что кровь в мозгу свернулась,
не желая течь по венам. Болела шея. Он почти ничего
не видел.Он упал на колени, его вырвало.—	Лагерь Орания,— пробормотал Флетч.— Место, ку¬
да весь мир приходит поблевать.Второй раз он упал у трейлера. Ноги отказывались
ему служить. Неимоверным усилием воли он сумел не
лишиться чувств. Ему становилось все хуже.Я должен ясно мыслить, говорил себе Флетч, я должен
увезти отсюда Кэрри.Он привалился спиной к бетонному блоку, подстав¬
ленному под угол кузова.Кровь уже свернулась во всем его теле. Ноги не желали
двигаться.Ему нужно время, несколько минут, чтобы вернуть
способность мыслить, восстановить зрение.Теряя сознание, вновь приходя в себя, в какой-то
момент он вспомнил, что забыл взять у шерифа маленький
пистолет, который тот всегда носил засунутым в сапог.Он также вспомнил, что оставил шерифу и струну,
которой тот душил неугодных.Глава 16—	Флетч, что с тобой?В ушах у него гудело, перед глазами все плыло, так
что он не видел и не слышал, как подошла Кэрри.—	Превратился в кокосовый орех.—	Что случилось?295
—	Меня ударили по голове.—	Чем?—	Шаром для боулинга.—	Ты несешь чушь. И глаза у тебя стеклянные.—	Я столкнулся в лесу с Роджерсом. Захотелось узнать,
сказал ли Джек правду. Джо был мне другом.—	Похоже, Джек тебя не обманул.—	Это точно.—	Бедная Фрэнси. Я уверена, что она не имеет об
этом ни малейшего понятия,— Кэрри вгляделась в темный
лес.— Где сейчас Джо?—	Отдыхает,— Флетч показал кулаком, в каком на¬
правлении следует искать Джо.— Я вышиб из него дух.—	Ты избил шерифа? — нервно спросила Кэрри.—	Он даже потерял сознание. И едва ли скоро придет
в себя,— Флетч осторожно пощупал шишки на голове.—
Я и представить себе не могу, что мы скажем в свое
оправдание, когда уедем отсюда.—	Мы можем сейчас уехать?—	Нет,— Флетч потер голову там, где она не болела,
чтобы усилить кровообращение.— Я не могу вести машину.
Я плохо вижу. Не могу даже ходить. Сядь. Дай мне
несколько минут. А потом мы уедем.—	Бедный Флетч,— Кэрри вновь глянула на лес, села,
взяла Флетча за руку.— Могу я что-нибудь для тебя
сделать?—	Да,— ответил Флетч.— Не пой мне маршевых
песен.—	Я и не собиралась.Флетч попытался разглядеть, что происходит на
вырубке.Мужчины кружили вокруг костра, кто по часовой
стрелке, кто — против. Они напомнили Флетчу испанскую
молодежь, юношей и девушек, которые точно так же
ходили по городской площади, paseo, не поднимая глаз,
искоса поглядывая друг на друга в надежде, что на них
обратит внимание особа противоположного пола.Мужчины шагали все быстрее. Некоторые делали вид,
что держат в руке маршальский жезл, другие показывали,
что несут на плече ружье. Они начали шлепать по
затылкам, по плечам тех, мимо кого проходили. Чувст¬
вовалось, что в шлепки вкладывается вся сила.Флетча передергивало при каждом ударе по голове,
который он видел.«Танец» становился все более неистовым.296
Мужчины, похоже, наслаждались собой, своим наси¬
лием.Большинство скинуло рубашки. Их потные тела
блестели в лунном свете, в свете костра.Поначалу удары по голове, по плечам наносились
открытой ладонью. Потом, раздевшись до пояса, мужчины
начали сталкиваться друг с другом, смеялись, затем всем
телом ударяли в кого-то еще. Некоторые падали. Казалось,
они затеяли веселую, примитивную, глупую игру. Они
сшибались головами. Кое у кого на лицах появилась кровь.
Они подбегали сзади и с силой пинали друг друга. Один
мужчина, чем-то разобиженный, разбил бутылку об голову
юноши. Тот, естественно, рухнул на землю. Часть мужчин
разбилась на пары и начала бороться свободным стилем,
не соблюдая правил. Соперники схватывались с тем, чтобы
выяснить, за кем сила.А динамики по-прежнему изрыгали марш.—	Что они нашли в этом забавного? — спросила Кэрри,
также наблюдавшая за «танцами».— Или они хотят
доказать, что главное для мужчины — крепкий кулак?—	Обычная субботняя ночь в летнем лагере,— ответил
Флетч.Лири попал в свою стихию. С безумным смехом он
метался по вырубке, сталкивался с людьми, валил их на
землю, бил кулаком в лицо.—	Не понимаю, как ему удается просто держаться на
ногах,— вздохнул Флетч.Не успели эти слова сорваться с его губ, как кто-то
подскочил к Лири сзади и хватил доской по голове.Флетч обеими руками схватился за свою голову.Лири рухнул, как подрубленный дуб.—	Ему и не удается,— ответила Кэрри на предыдущую
фразу Флетча.Некоторые из молодых начали демонстрировать при¬
емы, которые, судя по всему, они видели в фильмах. Не
карате, не кикбоксинг, какие-то неуклюжие удары ногой,
направленные то ли в шею, то ли в голову, после которых
они сами падали на землю.Наблюдая за ними, мучаясь от подкатывающей тошноты,
едва не теряя сознание, Флетч вспомнил слова Тонинью:«Орланду, покажем Флетчу, как танцуют капоэйрус,
или, по-ихнему, кикеры. Ты и Титу. Постарайтесь как
следует. Убейте друг друга»*.*	Здесь и ниже отрывок из романа «Карнавал Флетча».297
Воспоминания приходили и уходили. В этих воспо¬
минаниях Флетч и Тонинью сидели у плавательного
бассейна рядом с публичным домом, расположенным в
горах над Рио-де-Жанейро, столицей Бразилии.—	Проснись,— сказал Орланду.Весьма скоро Орланду и Титу уловили единый ритм,
подстроились друг под друга. В такт невидимым барабанам
они принялись наносить удары ногами, направленные в
голову, плечи, живот, пах, колени противника. Но до
контакта дело не доходило, ибо каждый раз нога ка бы
замирала на расстоянии человеческого волоса от цели.
Они ныряли, уходили в сторону, поворачивались, кружи¬
лись, их ноги выпрямлялись и сгибались, мышцы напря¬
гались и расслаблялись, грудь и спина поблескивали на
солнце, волосы растрепались, не успевая за движениями
голов. В этом быстром элегантном танце они без труда
могли бы убить друг друга.Ева вышла из двери черного хода, чтобы посмотреть
на них. Ее глаза сияли. В окнах верхнего этажа показались
головы других женщин.—	Видишь ли,— по ходу объяснял Тонинью,— этот
танец создали молодые рабы, чтобы защититься от своих
хозяев. Они отрабатывали его элементы по ночам, под
бой барабанов, и если кто-то из господ приходил за
женщиной, все выглядело так, будто они просто танцуют.
Благодаря... как это будет по-английски... а, смешению
рас, кикданс уже не используется по прямому назначению.Чвакнул удар, и Титу начал валиться набок. Орланду
подъемом ноги угодил ему в голову. Он мог нанести и
более сильный удар. Титу устоял на ногах.—	Я же сказал тебе, проснись,— в голосе Орланду
слышались извиняющиеся нотки.Придя в себя, Титу бросился на Орланду, как
разъяренный бык. Они столкнулись, Орланду повалился
на спину. Титу уселся на него верхом. Смеясь, потея,
ругаясь, они покатились по траве. В какой-то момент их
руки, ноги, тела так переплелись, что они словно пре¬
вратились в единое существо.Ева величественной походкой направилась к ним.Наконец, Орланду уселся на Титу, колотя того по
животу. Титу так смеялся, что мышцы живота закаменели
и удары не причиняли ни малейшего вреда.Ева остановилась позади Орланду, положила пальцы
ему на лоб и потянула его назад и вниз.Сидя на Титу, Орланду клонился назад до тех пор,298
пока его спина не улеглась на ноги Титу. Орланду взглянул
вверх, вдоль бедер Евы. И закатил глаза.Вскочил, схватил Еву за руку. Вместе они побежали
по травяному склону и скрылись за кустами...»—	Отвратительно, не правда ли?Произнесший эти слова Крайгель стоял у трейлера,
чуть в стороне от Флетча и Кэрри.Они повернулись к нему.В мерцающих отблесках костра родимое пятно на
переносице Крайгеля то появлялось, то исчезало.—	Это не capoeira,— подтвердил Флетч.Крайгель на шаг приблизился к Флетчу.—	А что это такое?—	Кикбоксинг,— ответил Флетч. — Искусство, танец,
метод борьбы, созданный бразильскими рабами для защиты
от своих хозяев.—	Черными рабами?—	Да. Черными рабами. Это красиво. И смертельно
опасно.—	Красиво?.. — Крайгель наблюдал за мужчинами,
мечущимися у костра, наносящими удары кулаками,
ногами.Несколько человек уже без чувств лежали на земле.
У большинства остальных кровь шла из носа, рта, ушей.—	Полагаю, вы разочарованы тем, что увядели в этом
полушарии, доктор.—	Они так глупы,— вздохнул Крайгель.— Они все
невероятно глупы. Надеюсь, вы понимаете, что у меня
нет сомнений в глупости этих животных, мистер Флетчер.—	Животных? Так это не супермены?—	Нет. Вы супермен, мистер Флетчер. Все это я делаю
для вас.—	Напрасные старания.—	Никогда не судите о лидере по его последователям.—	Не судить?—	Разве можно мерить одной меркой меня и этих
глупцов?—	А разве нельзя?—	Мы лишь используем этих дураков, этих психопатов
для достижения поставленной нами цели.—	Используете их,— повторил Флетч.—	Разумеется. Используем. Хотелось бы без этого
обойтись, но не получается. Так что по многим причинам
вы должны быть мне благодарны.299
—	Извините, я никогда не ношу с собой чековую
книжку.—	Где бы были этой ночью собранные здесь идиоты,
чем бы занимались, если б сейчас яе вышибали друг другу
мозги?—	Может, пекли бы дома пирожки?—	Для них жизненно важно в чем-то участвовать,
состоять в чем-то большом, лучше в тайном обществе,
которым они могли бы гордиться. Эти болваны, по своей
сущности, члены банды. Они не способны, вы видите это
сами, жить своей собственной жизнью. Это не личности.
Мы лишь пользуемся этим. Направляем их энергию.
Организуем их. Им необходима вводимая нами дисциплина.Флетч едва не задохнулся от негодования.—	Дисциплина!— он потер лоб ладонью. По ходу
разговора Крайгель неоднократно пристально смотрел на
Флетча, дабы понять, не произошло ли с ним чего.—
Странное у вас понятие о дисциплине.—	Да,— кивнул Крайгель.— Дисциплина. Дисципли¬
на в секретности. Пока они принадлежат нам, они
сдерживаются, а находясь среди обычных людей, хранят
в тайне сведения о могуществе нашей организации.
Дисциплина зиждется на вере в величие нашей миссии.
Они понимают, что не должны раскрыть себя до решающей
схватки.Флетч смотрел на округлый животик Крайгеля, его
узкие плечи, двойной подбородок.—	К этим дуракам я не испытываю ничего, кроме
презрения.И он растворился во тьме.—	Я тобой горжусь,— сказала Кэрри после ухода
Крайгеля.—	Почему?—	Ты и артист. Этот старый дурак так и не понял,
что ты не можешь шевельнуть и пальцем.—	Это точно. Я же Зигфрид.Джек появился из-за угла бревенчатого дома.—	Я ищу вас обоих. Что вы здесь делаете?—	Приходим в себя,— ответил Флетч.—	Он столкнулся в лесу с шефом службы внутренней
безопасности,— пояснила Кэрри.—	Вашей службы,— добавил Флетч.— Шеф по какой-
то причине не поверил, что я — один из вас. Я запамятовал
сказать ему про Зигфрида.300
—	Похоже, они схватились,— вставила Кэрри.—
Флетч победил.—	Выглядит он совсем не как победитель,— отметил
Джек. — А где же наш шеф?—	Надеюсь, мучается ночными кошмарами,— ответил
Флетч. — Возможно, ему чудится, что черные захватили
власть над миром и заставляют его собирать хлопок и
петь еврейские песни.Кэрри повернулась к Джеку.—	Флетч не может встать.—	Это я понимаю.—	Я скоро оклемаюсь,— пробормотал Флетч.— И мы
уедем отсюда.Джек сел на траву так, чтобы видеть Флетча и Кэрри
и костер.В лунном свете четко выделялись контуры холмов,
окружавших вырубку.—	Знаешь, Джек,— подал голос Флетч,— этот лагерь
столь же беззащитен, что и Сараево*.Взгляд Джека скользнул по холмам.—	Я знаю. Печально, конечно. Практически ни у кого
из этих парней нет военной подготовки.—	Это очевидно.—	Примерно восемьдесят пять процентов из них
побывали в тюрьмах и психиатрических клиниках.—	Это меня пугает,— призналась Кэрри.— Столько
идиотов, бегающих с автоматами, пистолетами, ножами,
цепями, кнутами.—	Я вас тоже пугаю? — спросил Джек.—	Конечно,— с улыбкой ответила Кэрри.—	Я так и думал. Вы же видите, какой я страшный.—	Я, наверное, увижу,— ответил Флетч.— Но сначала
мне надо прийти в себя.—	Вы можете не волноваться,— посмотрел на него
Джек.— Моя мать в большом долгу перед вами.—	За что?—	За меня,— Джек широко улыбнулся.— Я — самая
большая радость ее жизни.—	Естественно,— хмыкнула Кэрри.— Готова спорить,
так оно и есть. Ты и клиника, где помогают похудеть.Джек рассмеялся.* Книга писалась в тот период, когда господствующие над Сараево
высоты занимали сербы, артиллерия которых обстреливала город,
населенный преимущественно мусульманами.301
—	Только я.—	Может, и так,— согласился с ним Флетч.—	Она думает, что вы можете достать с неба звезду,—
продолжал Джек.—	Почему?—	Вы устроили ее жизнь. Карьеру.—	Вот это вряд ли.—	Тот материал, что вы дали ей. Величайшую сен¬
сацию в ее жизни. Благодаря той серии статей все у нее
пошло на лад.—	Я не давал ей материал для статей.—	Я говорю о подробностях убийства известного
издателя, Уолтера Марча, на конгрессе журналистов на
Плантации Хендрикса*. Благодаря тем статьям она пол¬
учила постоянную работу в «Бостон стар». Стала лауреатом
нескольких журналистских премий.—	Твоей матери вполне по силам написать статью о
чем угодно. И получить любую премию.—	Она сказала, что этот материал дали ей вы. От
первой и до последней строчки. Она им лишь воспользо¬
валась, чтобы выбиться в люди. Она сказала, что до сих
пор не может понять, как вам удалось так быстро связать
все свободные концы, не упустив ни малейших подроб¬
ностей. Особенно, если учесть, что вы практически не
покидали своего номера.Флетч вспомнил чемодан, набитый электронными
подслушивающими устройствами, который он держал под
кроватью на Плантации Хендрикса.Джек хохотнул.—	Мама говорит, что вы дали ей не только ребенка,
но и возможность воспитать его, то есть меня. Обеспечить
безбедную жизнь, дать образование.—	Твоей матери всегда нравилось рассказывать обо
мне всякие истории. И то, что рассказывает их она, отнюдь
не означает, что они соответствуют действительности.—	Джек Сандерс говорит то же самое: именно благодаря
вам она получила работу в «Бостон стар». С этого и
началась ее карьера.—	Ты знаешь Джека Сандерса?Флетч несколько лет работал под началом Сандерса
в редакции одной из чикагских газет.—	Конечно.—	Откуда?*	Подробнее в романе «Жребий Флетча».302
—	Они с мамой не забывают друг друга. Я вам говорил,
что одно время учился в Бостоне. Тогда-то мы и позна¬
комились.У Флетча возникло несколько вопросов. Он не задал
ни одного.—	Джек уже на пенсии.—	Да,— кивнул Джек Флетчер.— Полагает, что его
выперли из газеты. И настаивает на том, что четвертая
власть сильно ослабла, потеряв такого испытанного бойца,
как он.—	Он прав. Ты слышал, как он отзывается о своей
жене?—	О, да. Мне кажется, мистер Сандерс тратил немало
сил и времени, выдумывая о ней всякие невероятные
истории.—	Это точно.—	Я знаком и с ней,— добавил Джек.— Несколько
раз обедал у них дома. Она искренне любит его.—	Естественно. И он тоже.—	Он говорит, что вы отлично знали свое дело.—	Неужели?—	Да.—	Мне он такого никогда не говорил.—	Я знаю. Он рассказывал мне о вас всякие истории.—	Все только и делают, что рассказывают обо мне
истории,— вырвалось у Флетча.—	Но правды в них нет?—	Нет,— подтвердил Флетч.— Ни в одной.Они помолчали.Флетчу значительно полегчало. Он посмотрел на
Кэрри.—	Я уверен, что этот молодой человек пытается нам
что-то сказать.—	Тебе получше? — спросила она.—	Да,— Флетч медленно поднялся.Постоял, дожидаясь, пока пройдет головокружение.Джек и Кэрри тоже встали.—	Что ж, позвольте вас покинуть,— сказал Джек.—	С нами не поедешь? — спросил Флетч.—	Нет,— последовал короткий ответ.Джек повернулся, засунув руки в карманы, зашагал
к бревенчатому дому.Флетч и Кэрри проводили его взглядом.—	И что теперь тебе известно из того, чего ты не
знал раньше?303
—	Теперь я знаю, что нам надо выметаться отсюда.
Немедленно.Глава 17Следуя за Кэрри, Флетч направился к тому месту,
где стояли легковушка и грузовичок.Шли они между деревьями и трейлерами. Двигался
Флетч с трудом, болела голова, ноги едва держали тело.
Он боялся, что вот-вот свалится снова.Падать не хотелось.—	Флетч!—	О-о-о-о,— выдохнул Флетч.Он почувствовал на шее струну. Кто-то затягивал ее
сзади. А он-то уже решил, что ему удастся вывезти Кэрри
из лагеря.Пытаясь засунуть пальцы правой руки под струну,
Флетч отмахнулся левой рукой.Он увидел, что Кэрри сидит на земле, словно тряпичная
кукла на магазинной полке.В ушах зашумело.Его глаза закрылись. Внезапно давление на шею
ослабло, он повалился на землю.Упав, тут же сел.Пальцами правой руки сорвал струну с шеи.Рядом лежало тело крупного мужчины.Над ним стоял стройный юноша.Присев, юноша перевернул тело.Мужчина застыл в новой позе.—	Джек? — Кэрри приблизилась к лежащему на земле
мужчине и склонившемуся над ним юноше.Подойдя вплотную, положила руку на плечо юноши.—	Джек...Флетч встал. Шагнул к ним.—	Он мертв,— вздохнула Кэрри.— Бедная Фрэнси.Не вставая, с посеревшим лицом, Джек посмотрел наФлетча.—	Видите? Я убил полицейского.Втроем, Джек, Кэрри и Флетч, двинулись к легковушке
и грузовичку. Теперь они уже не прятались в тени деревьев.Поначалу они шли молча.Шерифа они оставили рядом с опушкой, там где
обычно никто не ходил.304
—	Я ударил его только раз,— нарушил молчание Джек.—	Похоже, одного раза и хватило,— ответил Флетч.Кэрри всхлипнула.Уже у самого грузовичка они столкнулись с группой
мужчин. Те тащили по земле что-то тяжелое.Как выяснилось, бычка.—	Эй, лейтенант!— воскликнул один из мужчин.—
Ты не голоден?Флетч подошел к мужчинам, остановившимся пере¬
дохнуть. Они перетрудились, таща бычка за задние ноги.Бычка они застрелили.Выстрела Флетч не слышал: его заглушила музыка.Он посмотрел на Кэрри, стоявшую в нескольких шагах.Она смотрела куда-то в сторону. Крепко сжав кулаки.—	Мы собираемся зажарить его,— добавил другой
мужчина.—	Я присоединюсь к вам через несколько минут,—
тихо ответил Джек.Он и Флетч двинулись дальше. Кэрри обогнала их и
первой вошла в лес.Закричала.Когда Флетч подскочил к ней, она лупила кулака¬
ми по болтающимся в воздухе ногам мужчины. Она
натолкнулась на них. Ноги болтались на уровне ее
головы и плеч.Флетч оттащил ее от болтающихся ног трупа.Посмотрел вверх.Узнал грязный фартук.—	Мой Бог,— ахнул Джек.— Они повесили повара!Глава 18—	Ты уже наполнил свой презерватив, сынок?Ладони его рук легли на голые плечи Джека. Сколь¬
знули к шее, начали ласково поглаживать ее.—	Еще нет, сэр.Ближе к полуночи Джек, без рубашки, сидел за
компьютером в одной из комнатенок на первом этаже
бревенчатого дома в лагере Орания. Услышав приближа¬
ющиеся шаги, он засунул принадлежащую Трейси книжку
с паролями в ящик стола, выключил модем, сложил
дискеты в стопку и начал печатать, выводя слова сразу305
на дисплей: «Пришло время всем честным людям прийти
на помощь своему Клану».Члены Клана не дождались, пока бычок зажарится
на углях, оставшихся от костра. Они слишком оголодали.
Куски мяса едва прогрелись, когда члены Клана начали
рвать его руками и есть практически сырым.Две из четырех комнат первого этажа окнами вы¬
ходили на ту же сторону, что и крыльцо. Маленькая,
где работал Джек, служила кабинетом, побольше, с
камином — столовой и кухней. Одну из оставшихся
отвели Крайгелю, во второй, полагал Джек, спал
Вольф. Трейси достался чердак.Хотя с поляны и доносились отдельные крики, Джек
полагал, что все уже спят, лежат без сознания или умерли.Первым делом Джек скопировал на дискеты, куплен¬
ные в торговом центре, все файлы, хранящиеся в памяти
компьютера: списки членов с указанием фамилий, адреса,
возраст, род деятельности каждого, краткие биографиче¬
ские данные, фамилии и адреса подписчиков ежемесячного
журнала «Клан», фамилии и адреса тех, кто жертвовал
Клану деньги, адреса и названия банков, в которых Клан
держал деньги, с фамилиями владельцев счетов.Одним из них, в банке Бирмингема, значился Карстон
Вольф. На его счету лежало пятьдесят три тысячи двести
восемьдесят пять долларов и двенадцать центов.Воспользовавшись книгой паролей Трейси и моде¬
мом, Джек проник в гигантскую компьютерную сеть.
По «доске объявлений» ознакомился со всеми послани¬
ями с пометкой «Всем штаб-квартирам! Срочно!» за
последние сорок восемь часов.Главная новость заключалась в том, что преподобный
доктор командор Крис Крайгель бежал из федеральной
тюрьмы в Кентукки и скоро будет среди своих соратников,
чтобы «по праву возглавить штаб международного дви¬
жения».Крайгель характеризовался как «основатель и орга¬
низатор интернационального Клана, известный религиоз¬
ный лидер, историк, антрополог, философ, профессор,
писатель, активный защитник прав белых». Указывалось,
что он разыскивается властями Южно-Африканской Ре¬
спублики и полицией нескольких европейских стран.Ни в одном из сообщений не говорилось о прибытии
Крайгеля в лагерь под Толливером, штат Алабама. Зато
хватало заявлений о том, что «свобода, жизнь и безопас¬
ность Крайгеля должны обеспечиваться любыми средст-306
вами, даже ценой жизни членов Клана, принесенной в
жертву во благо остальных».Хватало на «доске» и посланий Крайгелю, вероятно
от различных региональных штаб-квартир Клана, распо¬
ложенных как на территории страны, так и за рубежом.
Большинство из них содержали персональные заверения
в стремлении работать плечом к плечу с Крайгелем, дабы
«содействовать дальнейшему укреплению интернацио¬
нального Клана». Автор одного послания, похоже, человек
с развитым чувством юмора, прямо указывал, что Крайгель
более не должен ставить под удар себя и все движение,
а потому, ему более незачем «лично душить черных
проституток».Не было на «доске» недостатка в сообщениях о
несправедливостях, творимых различными небелыми груп¬
пами и индивидуумами, как в прошлом, так и в настоящее
время. Из пренебрежительных прозвищ, которыми наре¬
кались эти группы и индивидуумы, мог бы получиться
объемистый глоссарий*.Джек нашел, что с помощью маленького компьютера
в лагере Орания под Толливером можно без труда получить
списки членов всех групп, разбросанных по стране и миру.
Нашел он перечень «Намеченных к уничтожению». К его
несказанному удивлению компьютер любезно предоставил
ему всю интересующую его информацию по немецкому
подразделению организации, называющемуся «Аутоно-
мен», члены которой, предпочитая появляться на людях
в масках, ставили перед собой задачу «защиты» демон¬
странтов, выступающих за права белых, от немецких
правоохранительных органов.Клан мог гордиться идеальным ведением документации.При этом, как подумал Джек, состоящие в клане свято
верили в истинность своих идей и чистоту сердец тех,
кто примкнул к Клану, а потому их система безопасности
могла соперничать разве что с имеющейся в каком-либо
женском монастыре.Джек все еще копировал файлы на дискеты, когда
услышал приближающиеся тяжелые шаги.Когда командор Вольф вошел в кабинет, Джек печатал
на экране: «И упрекали Мириам и Аарон Моисея за жену
Ефиоплянку, которую он взял; ибо взял он за себя
Ефиоплянку**.*	Толковый словарь малоупотребительных слов.** Четвертая книга Моисея «Числа», гл. 12:1.307
Лаская шею Джека, Вольф спросил: «Ты наполнил
хоть один презерватив, сынок?»—	Нет, сэр.—	Почему нет?Сидя за компьютером, Джек обильно потел. Дискеты
лежали рядом с дисплеем. Оставалось лишь надеяться,
что Вольф понятия не имеет, для чего они предназначены.—	Не было времени, сэр.—	Такой красивый арийский мальчик, как ты, не
может не интересоваться сексом.—	Секс меня интересует, сэр.—	Над чем ты работаешь? — Вольф продолжал погла¬
живать шею Джека.—	Печатаю цитаты к утренней проповеди доктора
Крайгеля, сэр,— Джек подравнял углы дискет.— И заношу
в память компьютера некоторые его записи. Вы понимаете,
проповеди, речи. Статьи, которые он готовил в тюрьме.
Очень важно сохранить их в памяти компьютера.—	Крайгель пользовался компьютером в тюрьме?—	Конечно. Он работал в библиотеке. Вы знаете о
компьютерной «доске объявлений», которой он связал все
тюрьмы?—	Да.—	С ее помощью он организовал всех заключенных.
Никто не мог остановить его. Его информационные выпуски
читали в Вашингтоне, Берлине, Варшаве...—	Да, да. Наш друг Крис Крайгель гениальный
организатор. И как оратору ему нет равных. А это что? —
Вольф перегнулся через голову Джека. Прочитал с
экрана.— «Пришло время всем честным людям прийти
на помощь своему Клану...»Ощущая на своей шее руки Вольфа, Джек закрыл
глаза. Глубоко вдохнул.—	Превосходно! — Вольф хлопнул его по плечу.—
Простые знакомые всем слова! Именно то, что нужно!
Скажи людям что-то им знакомое, пусть в новом контексте,
и они тебе поверят! Проповедники прибегают к этому
приему уже сотни лет.Джек вздохнул.—	Раз вы это говорите, так оно и есть.—	А это что? «И упрекали Мириам и Аарон Моисея
за жену Ефиоплянку, которую он взял; ибо взял он за
себя Ефиоплянку». Моисей женился на негритоске?—	Так написано в Библии, сэр. Моисей женился на
женщине с другим цветом кожи.308
—	Да, конечно,— Вольф откашлялся.— Моисеи был
евреем, не так ли?—	Это расхожее мнение, сэр.Джек напечатал: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет
раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского:
ибо все вы одно во Христе Иисусе»*.—	Да, да,— Вольф нахмурился, прочитав последнюю
цитату.— Я уверен, брат Крайгель знает, что делает.—	О, да, сэр.Вольф сжал плечи Джека.—	И все-таки, уже так поздно,— пальцы прошлись
по руке Джека.— Ты такой потный. Очень потный
мальчик. Не думаешь ли ты, что пора наполнить презер¬
ватив?— Сэр?—	Может, тебе нужно возбудиться? А? Хотя бы
немного?—	Сексуально возбудиться?—	Да.—	Вы хотите возбудить меня? Сэр?Джек резко встал.Повернулся к Вольфу.Вольф был без рубашки, но в брюках и сапогах. На
поясе в кобуре висел шестизарядный револьвер.—	Сэр!— воскликнул Джек.— Установления Клана
запрещают использование спиртного и других наркотиков!—	Естественно!— кивнул Вольф.—	Сэр!— Джек указал на окно.— Этой ночью в лагере
спиртное лилось рекой. Многие курили марихуану!—	Да, конечно,— не стал отрицать очевидного
Вольф.— И что такого? Мальчики немного стравили пар.
И потом...— он улыбнулся Джеку.— Мы должны завлечь
их. Разве можно возлагать на нас ответственность за их
пристрастия? Со временем мы, конечно, ужесточим кон¬
троль. ..—	Сэр!— Джек чувствовал, как пот течет по его телу.
Он догадался, что действие изрядной порции соли, съе¬
денной им за завтраком, кончилось. И теперь ему
предстояло потеть, как всем.— Установления Клана за¬
прещают гомосексуальные отношения.—	Гомосексуальные? — брови Вольфа взлетели чуть
ли не до волос. Правая рука сдвинулась к рукоятке
пистолета.*	Послание к Галатам святого апостола Павла, гл. 3:28.309
—	Все, что попахивает гомосексуализмом. Сэр!—	Черт побери! Ты думаешь, что я склонял тебя...—
Вольф тяжело задышал,— ... к гомосексу...—	Вы предлагали возбудить меня сексуально. Сэр!—	Это не гомосексуализм! Ты сидел в тюрьме. Только
с мужчинами...— не отрывая глаз от Джека Вольф достал
из кобуры револьвер.— Ты обвиняешь меня в гомосексу¬
ализме? Да я тебя сейчас пристрелю! Неужели ты думаешь,
что я позволю тебе распускать такие слухи? Я скажу, что
зашел в кабинет и увидел, как ты крадешь информацию
из компьютера.Джек взглянул на лежащие на столе дискеты. Ска¬
занное Вольфом соответствовало действительности.Вольф поднял револьвер. Прицелился в Джека.—	Ты затеял драку. Мне пришлось пристрелить тебя.—	Так стреляйте,— голос Джека звучал буднично,
устало.Апатично махнув рукой, Джек присел на кушетку у
стены. Взял гитару, провел пальцами по струнам.—	Сукин ты сын,— воскликнул Вольф, все еще
держа Джека на мушке.— Ты думаешь, что сможешь
очаровать меня?Джек кивнул.—	Так точно. Джек сыграл и спел командору Вольфу
песню Кандел-Эбба «Завтра мир будет принадлежать мне»
из мюзикла «Кабаре».Слушая, командор опустил револьвер. Его глаза
заблестели от слез.—	Черт бы тебя побрал! — пробормотал командор
Вольф.Выходя из кабинета, он обернулся.—	Если ты скажешь кому хоть слово, я тебя застрелю!
Расшибу тебе коленные чашечки! Оторву яйца!Джек играл на гитаре, пока командор не улегся в
постель.А затем вновь начал копировать файлы.—	Привет,— перед самым рассветом Трейси всунулся
в кабинет.—	Доброе утро,— ответил Джек.Он скопировал все, как из памяти компьютера,
так и из тех баз данных, в которые мог попасть с
помощью книжки паролей Трейси. Пометив дискеты
микроскопическими знаками ему только ведомого кода,
Джек сложил их в бумажные футляры, футляры засу¬310
нул в пластиковые обертки, дабы они выглядели как
новые и неиспользованные.И уже собирался прилечь и немного вздремнуть.—	Что поделываешь? — спросил Трейси.—	Думаю, где взять кофе.—	Ты только что встал? — Трейси глянул на кушетку.—	Встал.—	Кофе я сварю. Черный?—	С сахаром.Трейси ретировался на кухню, а Джек, сдвинул
покрывало на кушетке, создавая видимость того, что он
на ней спал, вставил в видеокамеру заряженный конден¬
сатор. Интересно, подумал он, отметит ли Трейси в
хронике событий, а тот вел ее постоянно, таская с собой
доску с закрепленными на ней несколькими листками
бумаги, что ранним утром он сварил две чашки кофе и
в одну положил ложечку сахара.Впрочем, Джек мог лишь благодарить Трейси за
педантичность.Компьютер Трейси содержал образцово. Любая ин¬
формация выводилась на дисплей с минимумом хлопот.Идеальные условия для воровства!—	Держи,— Трейси, в одних трусах, протянул Джеку
кружку кофе.— Одна ложка сахара.Потом Трейси сел на кушетку, привалился спиной к
стене, подтянул колени к груди. Худощавый юноша с
темными глазами, темными волосами.—	Трейси, а какая у тебя фамилия? — спросил Джек.—	Вольф.—	Так ты сын Карстона Вольфа?—	Да.Хотя вращающийся стул перед компьютером изрядно
надоел ему за ночь, Джек вновь сел на него, повернулся
к Трейси.—	Вольф — это настоящая фамилия вашей семьи?—	Разумеется, нет. Отец законным способом поменял
ее. По очевидным причинам.—	А какая фамилия была у вас раньше?—	Не твое дело, Фаони.Джек поднес кружку к губам, отпил.—	Спасибо за кофе.—	Ты сидел в тюрьме? — спросил Трейси.—	Да.—	И как там идут дела?—	Ты спрашиваешь о делах нашего движения? Очень311
хорошо. За последние пять лет Крайгель организовал
отделения Клана в каждой федеральной и во всех главных
тюрьмах штатов. Почти половина белых, из тех, кто имеет
шанс выйти на свободу, вступили в Клан. Разумеется,
многие присоединились к нам лишь для того, чтобы
остаться в живых в тюрьме.Трейси выпятил подбородок.—	А кто это начал?—	Начал что?—	Разве не черные начали организовываться по ра¬
совым признакам?—	Да,— согласился Джек.— Для защиты.—	От кого им защищаться? Ведь большинство заклю¬
ченных — черные.—	Нет,— покачал головой Джек.—	А я думал, что их больше.—	Это вопрос сложный. Но, так или иначе, Крайгель
собрал немалые силы.—	Да,— улыбнулся Трейси.— Долго это не продлится.—	Есть планы?—	Конечно.—	Какие?—	Не мне рассказывать тебе о них. Крайгель все
знает. Мой отец ввел его в курс дела. Сегодня будет
проведено совещание. Мне неизвестно, будешь ли ты на
нем присутствовать.—	Разумеется, буду.—	Вот там все и узнаешь. Как ты думаешь, Крайгель
сознательно пошел на это преступление, чтобы попасть
в тюрьму? Ты понимаешь, чтобы создать организацию
заключенных?—	О Боже.—	Такое возможно. Он удивительный человек.—	Это точно.—	Мой отец разработал действенную программу во¬
енной подготовки.—	Ты от нее в восторге?—	Да. Я стал экспертом по ружьям и полуавтомати¬
ческому оружию. Аттестован как снайпер. Умею обра¬
щаться с ручными гранатами. Сейчас изучаю минометы.
Мы упорно готовимся.—	Это заметно.—	Но особенно меня интересуют диверсии. Наши
диверсионные отряды набирают мощь. Отец говорит, что
диверсии — наш шанс.312
—	А чем занймался твой отец до того, как стал
командором Вольфом?—	Продавал страховые полисы.—	Служил в армии?—	В снабженческих частях.—	Понятно.—	Он блестящий коммивояжер. Может продать снег
эскимосам. Ты слышал его вчерашнюю речь?—	Да. А где твоя мать?—	Она оставила нас. Не вытерпела дисциплины. Я
хочу сказать, мой отец хотел чтобы все делалось вовремя
и как надо, он же взял на себя огромную ответственность,
организуя все это. Она не могла понять, почему иногда
необходимо бить людей, чтобы они не повторяли одну и
ту же ошибку. Ты меня понимаешь? Я хочу подчеркнуть,
сколь велика ответственность моего отца. Он — великий
человек.—	Откуда вы родом?—	Иллинойс. Штат Линкольна. Я его ненавижу.
Освободить всю эту мразь!—	Тебя так воспитывали с детства?—	В каком смысле?—	Ну, в вере...—	В права белых? Конечно. Деда моего отца зарезал
ниггер.—	Твоего прадеда зарезал черный?—	Почему ты так говоришь?—	Если бы его зарезал белый, ты и твой отец выступали
бы против белых?—	Не нравится мне ход твоих мыслей. Что-то ты
говоришь не то.—	Ты куда-нибудь уезжал отсюда?—	Из лагеря? Конечно. Мы ездили в Декатур.—	Развлеклись?—	Да нет.—	Почему?—	Отец не разрешил мне ходить в форме. Там были
ниггеры. Они свободно общались с белыми. Они там прямо
кишели. Подозреваю, некоторые имели при себе ножи.—	Ты испугался?—	Да нет. Мне было как-то не по себе. Они
ненавидят нас.—	Кто?—	Ниггеры. Другого и быть не может!—	Почему?313
—	Эй, Джек, что ты такое несешь? Ты же лейтенант
Крайгеля, его помощник.—	И что?—	Иной раз ты говоришь точь-в-точь как какой-нибудь
паршивый либерал.Джек улыбнулся.—	Я проверял твою мотивацию, Трейси. Мне кажется,
тут в основном эмоции. Ты эмоциональная личность,
Трейси? Это плохо.—	Хватит!— Трейси опустил ноги на пол.—	Мне кажется нельзя быть настоящим бойцом за
идею, если за этим стоят личностные, эмоциональные
мотивы. Разве ты не читал статей Крайгеля? Он говорит,
что эмоциональным людям нельзя полностью доверять.
Так что относительно тебя у меня есть большие сомнения.Трейси направился к двери. Повернулся к Джеку. С
тем же выражением лица, что и его отец несколько часов
тому назад.—	Мой отец — великий человек,— отчеканил Трей¬
си.— И он говорит, что я во всем похожу на него. Я
делаю все, о чем он просит! Мы заняты важным делом!
Необходимым! Не сомневайся во мне, Фаони! Посмотрим,
как ты поведешь себя, когда начнется стрельба. Держу
пари, ты затрясешься от страха!—	Не знаю, что тебе и сказать, Трейси,— Джек так
и не поднялся с вращающегося стула.— Мне представля¬
ется, что тебе надо бы разобраться, почему ты здесь, что
ты тут делаешь? У меня такое ощущение, что ты слишком
мягок.Трейси захлопнул за собой дверь.Джек хохотнул. Небо за окном уже порозовело. Он
выключил настольную лампу.—	Новый день,— Джек зевнул.— Опять суета.Глава 19—	Блайт-Спирит. Доброе утро.—	Доброе утро. Это Джек Фаони. Могу я поговорить
с моей мамой, мисс Кристал Фаони?—	Ваша мать медитирует. Вы знаете пароль, мистер
Фаони?—	Здоровье,— ответил Джек.314
Этим паролем Кристал пользовалась с самого первого
визита в Блайт-Спирит. Он никогда не менялся.Джек вернулся в кабинет в бревенчатом доме, слу¬
жившем штаб-квартирой, после прогулки по лагерю
Орания. Когда уже совсем рассвело, он прогулялся по
окрестностям с видеокамерой. И заснял все. Шоссе,
проселочную дорогу, трейлеры, навесы, переносные туа¬
леты, бревенчатый дом, флагшток, флаг, окружающие
лагерь холмы, мишени на стрельбище, опечатанный
старинный бункер, в котором, как он предполагал,
хранились оружие и боеприпасы.Напоследок он навел видеокамеру на повара, болта¬
ющегося на толстой ветви.Вернувшись в штаб-квартиру, он нарушил завтрак
командоров Крайгеля и Вольфа и лейтенанта Трейси,
сообщив им о том, что повара повесили. Завтрак коман¬
дорам готовил Трейси.Крайгель хлопнул ладонью по столу и рассмеялся.—	Понятно! Значит, они блевали не от моей речи! А
я-то уж подумал, что потерял прежнюю хватку! Парни
разобрались, что во всем виноват фаршированный перец!
И повесили повара!—	Черт!— выругался Вольф.— Хорошего повара не
так-то легко найти. Этот готовил неплохо. Из любых
продуктов.—	Хорошо, что они повесили повара, а не оратора!—
Крайгель вновь рассмеялся.— Другого, наверное, и быть
не могло! Парни знают, что не хлебом единым жив
человек!—	Извините, что помешал вашему завтраку,— про¬
должил Джек.— Я нашел еще одного покойника. В лесу,
за женскими трейлерами.—	Возьми пару яиц, Джек,— предложил Крайгель.—
Что-то у тебя усталый вид. Плохо спал? Я-то отлично
выспался. Крепкий сон — лучшее лекарство от всех бо¬
лезней. Вы, молодые, быстро восстанавливаете силы. Нам
на это требуется куда больше времени. Давай я налью
тебе кофе.Завтрак они закончили вчетвером. Вольф и его сын
обсудили, где похоронить повара и второго покойника.
Трейси получил задание найти повару замену и поручить
ему незамедлительно готовить завтрак. Похороны Вольф
взял на себя.—	Мы отложим церковную службу, чтение Библии и
мою проповедь,— решил Крайгель. Проведем их через315
час после того, как этого кулинара зароют в землю,— он
в какой уж раз рассмеялся.— К одиннадцати мы успеем,
не так ли?—	Несомненно,— Вольф поставил на стол кружку
из-под кофе.— Я хочу, чтобы они окончательно проснулись
до того, как услышат, что этот чертов еврей Моисей
женился на негритоске.С тем он и его сын вышли из дома.Крайгель повернулся к Джеку.—	Моисей женился на негритянке? Где этот человек
черпает столь безумные идеи?—	Не имею ни малейшего понятия,— ответил Джек.Единственный в лагере телефон находился в каби¬
нете, так что Джек знал, что его никто не подслуша¬
ет. Крайгель последовал за Вольфом, чтобы посмотреть
«посинел ли труп».Телефонистка переключила его на номер Кристал.
Она взяла трубку лишь после десятого звонка. Джека это
не удивило. Он привык к тому, что его мать еле двигается.—	Привет, ма.—	Джек, как у тебя дела?—	Все ничего. Только хочется поспать и принять душ.
Как ты?—	Обычное дело. Потеряла несколько фунтов,— пу¬
стыня Сахара потеряла бы столько же, если б кто-то
позаимствовал ведро песка.— Но у тебя все в порядке?
Расскажи мне о себе. Ты нашел отца?—	Да.—	И что ты о нем думаешь?—	У него старческий маразм.—	Старческий маразм? — переспросила Кристал.— У
Флетча?—	Да. Он не может вспомнить ни одну из историй,
которые ты рассказывала о нем...Глава 20—	Мистер Флетчер. Мы нашли труп! — объявил
Эмори.—	Правда?—	Да. Уже раздувшийся.В воскресенье утром Флетч проверил факс, что стоял
у него в кабинете, убедился, что никаких сообщений от316
Энди Систа не поступало, с чашкой кофе поднялся на
второй этаж, вышел на балкон. Ему нравилось наблюдать,
как поднимающееся солнце разгоняет утренний туман.
Голова еще болела, саднила шея в тех местах, где струна
впилась в кожу...Из лагеря Орания под Толливером они с Кэрри уехали
около полуночи.Флетч уже сел за руль, когда Джек наклонился к
окошку, словно хотел еще что-то сказать. Флетч ждал,
не заводя двигатель, но Джек не разжимал губ.Тут Флетч понял, что Джек все еще в шоке: он убил
человека, они наткнулись на повешенного повара.Так что первой на проселочную дорогу, ведущую к
шоссе, выехала Кэрри.—	Интересно мы провели время, не так ли? — спросил
Флетч Джека.—	Да уж, уик-энды выдавались и поскучнее.—	Этот уик-энд еще не закончился.Джек огляделся.—	Почему вы уезжаете? Развязка может наступить в
любую минуту.—	У меня есть другие дела,— холодно ответил Флетч.Джек не поинтересовался, какие именно.—	Я отличаюсь тем, что всегда докапываюсь до истины.—	Не потому ли вас однажды едва не убили*?—	Информации, полученной из одного источника,
обычно недостаточно даже для написания газетной статьи**.
Между прочим, спасибо тебе, что взял для нас дробовик.
Ты провел нас обоих.—	Наверное, я еще не могу сказать вам: «Верьте мне».—	Да нет,— возразил Флетч.— Можешь. А теперь
повторяй за мной.—	Я готов.—	Все бандиты — трусы.—	Все бандиты — трусы.—	Параноики — враги самим себе.—	Параноики — враги самим себе.—	До свидания.—	До свидания.По пути на ферму, следуя за Кэрри, Флетч заказал
билет на самолет.*	Подробнее в романе «Выбор Флетча».** Расшифровку этой фразы следует искать в романе «Флетч и
вдова Бредли».317
Потом позвонил Энди Систу домой.—	Энди! Держу пари, за этот день я успел тебе
надоесть.—	Нет, сэр,— Энди зевнул. Уже перевалило за полночь
и Энди, скорее всего, успел заснуть.— Все нормально.—	Дело в том, что я хочу дать материал о людях,
которые могут умереть от ожирения. Особенно меня
интересует санаторий Блайт-Спирит в городе Форварде,
штат Висконсин.—	Вы охрипли, мистер Флетчер. У вас болит горло?—	Есть немного.—	Жаль. Когда вы хотите отснять этот материал?—	Завтра.—	Вы хотите сказать, сегодня? В воскресенье?—	Разве уже воскресенье?—	Для меня да. Если я ложусь в кровать, а потом
просыпаюсь, сколь бы мало я не спал, для меня это уже
следующий день. Так я воспитан.—	Ясно. Сегодня. В воскресенье.—	К чему такая спешка, мистер Флетчер? Материал-то
не сенсационный.—	Согласен.—	Я вас понял. Извините. Таким способом вы хотите
добраться до этой Фаони.—	Правильно.—	И вам нужно добраться до нее как можно скорее
из-за другой истории, над которой вы работаете.—	В логике тебе не откажешь, особенно, если учиты¬
вать, что ты еще окончательно не проснулся.—	И, позвольте мне высказать догадку: другая история
имеет непосредственное отношение к беглецам из феде¬
ральной тюрьмы в Кентукки. Я не ошибся?—	Сейчас ничего не могу тебе сказать. Я не уверен,
о чем эта история. Не уверен, есть ли она вообще. А если
и наберется материал для репортажа, я не имею ни
малейшего понятия, как его подать.—	Я понимаю.—	Энди, откровенно говоря, в этой истории у меня
личный интерес.—	Ага! Так я и думал. Фаони — ваша давняя пассия!—	Так что я оплачу свои расходы сам.—	Мы, работающие за жалование, оценим это, мистер
Флетчер.—	Есть сейчас в Чикаго свободная съемочная группа?318
Смогут Синди и Мак встретить меня в аэропорту от
двенадцати до часа дня?—	Я узнаю.—	Комментарии я, разумеется, напишу сам, если...—	Да, сэр, мистер Флетчер. Я распоряжусь, чтобы
отдел исследований передал вам по факсу всю информацию
о людях, которые не могут оторваться от еды. Вы получите
ее еще до рассвета.—	Отлично. И все о Блайт-Спирит. Кому принадлежит
санаторий, кто им руководит, покрываются ли их услуги
медицинской страховкой или клиент платит по кредитной
карточке.—	Да, сэр. Но, мистер Флетчер...—	Слушаю, Энди.—	Когда я в прошлый раз звонил в Блайт-Спирит они
изо всех сил оберегали своих клиентов. Почему вы думаете,
что воскресным днем они с распростертыми объятьями
примут вас, Синди и Мака с его видеокамерой?—	Разумеется, тебе придется их уговорить. Очаровать.
Заверь их, что мы ни в коем разе не посягнем на право
их клиентов на уединение. Разве что среди них найдется
доброволец, который сам пожелает выступить перед
камерой. Мы не будем навязывать им свою волю.—	А не заподозрят ли они, что мой полуночный звонок,
извещающий их о прибытии съемочной группы Г-ка-эн
вызван не интересом к санаторию, а чем-то иным?—	Я уверен, что Блайт-Спирит — частный санаторий,
единственное назначение которого — получение прибыли.
Энди, мы же предлагаем рекламировать их забесплатно.
Они просто вцепятся в тебя. Известность означает приток
новых клиентов, новые поступления в кассу. И мы дадим
им возможность познакомить общественность с их фир¬
менными методами лечения. Будь уверен, они клюнут на
такую приманку.Энди промолчал.А Флетч, хохотнув, продолжил.—	Ну, хорошо, позвони в Блайт-Спирит утром. Скажи,
что наша съемочная группа случайно оказалась в их
округе, так что им предоставляется шанс...—	Я понял.—	Извини, что звоню так поздно в субботний вечер.—	В воскресное утро.—	В воскресное утро.—	Ничего страшного, мистер Флетчер. Всегда инте¬319
ресно наблюдать, как вы работаете. Держу пари, вы
напали на сенсационный материал.—	Не делай ставку на то, чего не знаешь, Энди.Когда они прибыли на ферму, чисто вымытый джипстоял под навесом.Поэтому Флетч решил, что в некоем деле поставлена
точка.Он подумал, что останки Хуана Морено вывезены с
территории фермы.Мешок для мусора, с грязными тюремной одеждой и
ботинками, стоял нетронутым у двери черного хода.Телефон работал.Флетч еще не успел выпить кофе, когда во двор въехал
грузовик Эмери. Обычно Эмери не появлялся на ферме
по воскресеньям.Эмери подошел к дому, щурясь от солнечного света.—	Я не знал, что вы с Кэрри вернулись ночью. Поэтому
решил подъехать, чтобы накормить лошадей и кур.—	Спасибо, Эмери. Мы вернулись довольно-таки
поздно.—	Я понял, что вы дома, лишь увидев ваши автомобили
под навесом.—	Мы ездили на танцы. В Алабаму.—	Хорошо повеселились?—	Пожалуй, что да.—	Вы тоже танцевали, мистер Флетчер?—	Нет, только смотрел.—	Много хорошеньких девушек?—	Хорошеньких девушек...— Флетч запнулся, вспом¬
нив потных, обнаженных до пояса мужчин, лупящих друг
друга у костра.— Кроме Кэрри, я ни на кого не смотрю.—	В гости к маме вы бы их не позвали, так?—	Кое-кого я бы позвал к судье.—	Такие страшные?—	Ужасные.—	Мистер Флетч, я подумал, что мы потеряли корову.
Учуял трупный запах. Нос вывел меня к оврагу. Там
лежит человек. Мертвый. Подозреваю, один из сбежавших
преступников.—	Возможно. Утром все твои родственники были на
месте, Эмери?Эмери рассмеялся.—	Всех их пересчитать невозможно. Но в трупе я
никого из них не признал.32010*
—	Это хорошо,— Флетч допил кофе.— Пожалуй, про¬
гуляюсь я с тобой к оврагу, прежде чем позвоню в полицию.Хотя шерифа на месте и не будет, сказал он себе.Флетч понимал, что идти ему нужды нет. В овраге
лежал труп Хуана Морено, сбежавшего из федеральной
тюрьмы в Томастоне, штат Кентукки. Флетч уже видел
его. И не хотел лицезреть вновь.Но журналистская выучка заставила его спуститься
вниз, положить чашку в раковину, прогуляться с Эмери
до оврага и посмотреть на останки Морено.Он не мог сообщать о том, чего непосредственно не
видел сам.—	Полагаю, мне придется слетать в Чикаго.Кэрри вошла в кабинет, в халате, с чашечкой кофе.Сидя за столом, Флетч просматривал материалы,полученные по факсу из штаб-квартиры Гэ-ка-эн и от
Энди Систа. Методы лечения обжор вообще и применяемые
в Блайт-Спирит в частности, год основания санатория,
его структурные подразделения, фамилии владельца,
администрации, ведущих специалистов, расчетное число
пациентов, номер лицензии.Помимо этого, Энди сообщал, что Мак в больнице с
переломом ноги, но в чикагском аэропорту от двенадцати
до часа его будут ждать Синди и Роджер. Администрация
Блайт-Спирит с радостью согласилась принять съемочную
группу Гэ-ка-эн во второй половине дня и со своей стороны
пообещала уговорить одного или двух пациентов «сказать
им несколько слов о качестве лечения и уровне обслужи¬
вания».—	Когда? — Кэрри села на диван.—	Сейчас вот оденусь и поеду.—	Ты собираешься пообщаться с Кристал? Но я думала,
что она никого к себе не подпускает.—	Я надеюсь пообщаться с Кристал.—	Может, она покажет тебе почтовые открытки,
которые ее сын посылал из Греции?—	Может, и покажет.—	А что ты предпримешь, если так оно и будет?—	Не знаю.—	«Мы все — загадки, требующие разрешения»,—
процитировала Кэрри Флетча.—	Что-то в этом роде,— ответил Флетч.—	Не знаю, что еще ты можешь предпринять. Ты
должен попытаться встретиться с Кристал, и как мож¬
но скорее. Но, чьим бы сыном ни был этот парень,11-418632!
прошлой ночью он спас нам жизнь. В этом сомнений
нет. Я практически не сомкнула глаз. Все время воро¬
чалась без сна.—	Я знаю.—	Флетч, я до сих пор сомневаюсь, наяву я это видела,
или мне все причудилось. Эти жуткие мужики. Эти
безумные глаза. Оружие. Грязь, в которой живут их
женщины и дети. Эти трое парней, которых разметал
старина Лири. Их мерзкие речи. «Ниггеры», «дети Сатаны»,
«сионистское государство». Бесконечные вопли о «правах
белых» до сих пор звенят у меня в ушах. А как они все
блевали. Неужели Джек добился этого с помощью элек¬
троники? А эти бешеные танцы у костра. Эти глупые
люди, сталкивающиеся, словно самодвижущиеся игрушки,
лупящие друг друга по головам. Шериф Роджерс, убитый
одним ударом. Повар, болтающийся на дереве.Глаза Кэрри припухли от слез.—	Эта ночь далась тебе нелегко.—	Тебе тоже.—	Пока я ни в чем не уверен наверняка. Может,
причина в тех ударах, которыми наградил мою голову
шериф. Я до сих пор не знаю, почему все это произошло,
и что, ежели такое вообще возможно, мы должны
предпринять.—	Я не буду знать, что я действительно видела и
слышала, пока окончательно не выяснится, сын тебе Джек
или нет. Это логично?Флетч не спешил с ответом.—	Я хочу знать,— продолжила Кэрри,— что делает
Джек среди этих людей, если он твой сын? Так или иначе,
почему он затянул нас в эту мерзкую историю?—	Дети только и занимаются тем, чтобы создавать
проблемы родителям. Мне не раз говорили об этом,—
Флетч потянулся к телефону.— Я должен позвонить в
полицию.—	Бедная Фрэнси,— вздохнула Кэрри.— Я же ей
ничего не смогу сказать.—	Это точно.—	Этна? Почему ты на работе в воскресенье? А как
же хор?—	Доброе утро, мистер Флетчер. Все остальные со¬
вершенно вымотались после охоты на сбежавших пре¬
ступников. И от шерифа со вчерашнего дня ни слуху, ни
духу. Словно он умер.Флетч воздержался от комментариев.32211-2
—	Этна, мы нашли в овраге покойника.Глаза Кэрри вылезли из орбит.—	Не может быть!—	Может. Судя по тому, как выглядит труп, он
пролежал в овраге больше суток. Тело неимоверно раз¬
дулось. Лопнули все пуговицы на рубашке, разорвалась
молния на джинсах.—	О-о-о,— простонала сидевшая на диване Кэрри.—	Готов поспорить, это один из сбежавших преступ¬
ников, которых вы искали.—	Шерифа это порадует. Парни разочарованы тем,
что не поймали хотя бы одного из этих бандитов. Я сейчас
же позвоню ему. Возможно, он захочет взглянуть на
покойника до церковной службы.—	Позвоните, пожалуйста.—	А Кэрри далеко?—	Сидит рядом.—	Передайте ей трубочку. У меня есть рецепт оре¬
хового пирога Энджи Келли, который Кэрри хотела
переписать...Флетч протянул трубку Кэрри.—	Этна хочет поговорить с тобой. Насчет орехового
пирога.—	О, Господи! — Кэрри пересекла кабинет, взяла
трубку.—	Доброе утро, Этна, как поживаешь?Поднимаясь на второй этаж, Флетч бормотал: «Боже
ты мой! Наверное, мы никогда не избавимся от этого
проклятого трупа!»Глава 21—	Майами,— театральным жестом командор Крайгель
расстелил карту города Майами, штат Флорида, на
квадратном деревянном столе в столовой бревенчатого
дома в лагере Орания под Толливером, штат Алабама.
Карта покрыла весь стол.Командор Вольф уставился на карту.—	Майами?—	Майами! — воскликнул Джек.— Фу!Трейси зарделся, посмотрев на карту.В воскресенье, в три часа пополудни, они вчетвером
стояли у стола.11*323
Совещание началось позже, чем они намечали.Джек немного вздремнул, а проснувшись, взялся за
подготовку системы громкой связи, дабы все могли
услышать проповедь преподобного Крайгеля, намеченную
на одиннадцать часов.Разматывая и подсоединяя провода, он увидел воз¬
вращающуюся из леса похоронную команду, семь человек
с лопатами. Подойдя к бревенчатому дому, они долго
пили воду из шланга. Как он понял из слов мучимых
жаждой мужчин, они вырыли одну очень большую яму.
В которую и сбросили повешенного повара, неопознанное
тело Джозефа Роджерса и кости теленка.Преподобный Крайгель сказал над могилой несколько
слов, отметив, среди прочего, к изумлению могильщиков,
что они «похоронили повара в обнимку с ростбифом».Перед церковной службой Джек запустил через ди¬
намики военные марши, как и приказал ему Крайгель.
После бурной ночи члены Клана вяло подтягивались к
бревенчатому дому.Крайгель и Вольф, каждый с Библией в руках, сидели
на раскладных стульях на крыльце.С ангельским выражением лица, не отрывая глаз от
флага, Трейси пригласил к микрофону «нашего фюрера,
преподобного доктора командора Криса Крайгеля, прови¬
дением Божьим освобожденного из когтей сионистского
государства».Паства, рассевшаяся на земле, пробурчала в ответ:
«Хайль». Некоторые подняли правые руки до уровня груди.—	Государство,— без преамбулы продолжил Край¬
гель,— которое предало каждого настоящего белого гражда¬
нина этой великой страны, Соединенных Штатов Америки.—	Права белых,— невнятно донеслось с земли.—	Сегодня,— возвестил Крайгель,— мы стоим у ис¬
токов новой мировой революции. Некоторые могут назвать
ее возрождением национализма. Это революция Кланов,
племен! Мы все поднимемся и ринемся в битву. Говорю
вам, братья мои, мы должны быть готовы подняться как
белая нация! Каждое племя, каждая народность в этом
мире стремится к тому же, поэтому мы должны очиститься
духовно, очиститься этнически, изгнать из нашей среды
всех, кто не наш.Стоя за электронным пультом, Джек вставил в уши
затычки, надел наушники.Повернул некоторые диски.32411-4
К его величайшему сожалению, первой начала блевать
беременная женщина, затем двое детей.А вскоре все мужчины, провеселившиеся едва ли не
до утра, стояли на коленях, покрывая землю лужами
блевотины. Потом они начали расползаться в поисках
чистого места для новых луж.Трейси тем временем ретировался с крыльца в дом.Командор Вольф последовал за ним, но на пороге его
согнуло пополам, и он облевал как крыльцо, так и
прихожую.Проповедника Крайгеля на этот раз вырвало, когда
он отвернулся от микрофона.Держась за головы и за животы, паства разбрелась.
Кто к трейлерам, кто в лес.Некоторые упали на землю прямо на опушке, едва
добравшись до тени.В итоге отпала необходимость готовить ленч: аппетит
у всех отшибло начисто. Лагерь Орания затих.И совещание командоров Крайгеля и Вольфа началось
лишь около трех.—	Вы ему доверяете? — Вольф зыркнул на Джека,
вошедшего в комнату.—	О, да,— кивнул Крайгель.—	А я вот нет.Джек улыбнулся Вольфу.—	Разумеется, вы мне доверяете.—	Джек ниспослан мне Богом,— пояснил Крайгель.—
Он пробыл со мной недолго, но именно благодаря ему
мне удалось бежать.—	М-м-м-м,— Вольфа этот довод не убедил.— Мой
сын — это одно...—	А я — другое, так? — спросил Джек.—	Джек для меня как сын,— заметил Крайгель.—
Кроме того, вы видели его отца.—	Это одна из проблем,— гнул свое Вольф.— Его отец
никоим образом с нами не связан, если судить по его
словам.—	Еще как связан,— возразил Крайгель.— Отец Дже¬
ка очень помог мне. Укрыл от полиции, переодел, провез
через полицейские кордоны, доставил сюда.—	Мне не понравились разговоры этого Флетчера.—	Неважно, что человек говорит,— назидательно ска¬
зал Крайгель.— Главное, что он делает.—	Пожалуй, я с этим разберусь,— упрямился Вольф.—
У меня есть свои источники информации.325
—	Джек застрелил сотрудника полиции,— Крайгель
пустил в ход тяжелую артиллерию.— Женщину.—	Ну, хорошо,— согласился Вольф.Вот тогда Крайгель и расстелил на столе карту Майами.—	Господа, присядем.Они сели с четырех сторон стола.—	Хотя нас только двое,— продолжил Крайгель, —
не считая наших лейтенантов, наше совещание войдет в
историю. Поэтому я попросил Джека записать все на
пленку.Джек достал из кармана диктофон, положил на карту
Майами, включил.Он все равно намеревался все записать, будет на то
желание Крайгеля или нет.—	Трейси,— Вольф повернулся к сыну.— Стеногра¬
фируй.Трейси уже приготовил доску с несколькими листами
бумаги и ручку.—	Я предлагаю трехэтапный план, который позволит
нам достичь поставленной цели. Цель эта — выгнать людей
из Майами.—	Каких людей? — Вольф уставился на карту, словно
хотел найти на ней не названия улиц, а фамилии
неугодных.— Почему из Майами?—	Разве вы не слышали, что Майами называют
«столицей Латинской Америки»?Вольф об этом, похоже, не слышал.—	Довольно-таки большой город.—	Почти все его жители — чужаки,— безапелляци¬
онно заявил Крайгель.—	Чужаки? — теперь уже Трейси вперился в карту,
желая увидеть на ней свидетельства пребывания чужаков.—	И как вы намерены атаковать Майами? — спросил
Вольф.—	Первый этап — разведка,— ответил Крайгель.— Вто¬
рой — диверсии. Третий — вооруженное выступление.—	Вы намерены захватить Майами? — спросил Вольф.—	Совершенно верно,— кивнул Крайгель.—	Захватить и удержать?—	Почему нет? Вы думаете о военной мощи сиони¬
стского государства Соединенных Штатов, не так ли?—	Такие мысли приходят на ум.—	Как только мы захватим Майами, весь регион
захлестнет поток белых американцев, жаждущих сбросить
ярмо так называемой демократии, равенства и прочей326
белиберды. Контролируемая нами территория будет рас¬
ширяться, захватывая Техас, Колорадо, Неваду. Майами
станет нашей столицей.—	Там прекрасный климат,— отметил Джек.—	Вы мыслите по-крупному,— в голосе Вольфа слы¬
шалось уважение.—	Мы это сделаем,— заверил его Крайгель.— Макси¬
мум за три года.—	Но как? Где мы возьмем людей?—	Судя по полученному мною докладу, ваша органи¬
зация насчитывает тридцать тысяч членов. Я, на текущий
момент, контролирую половину заключенных Соединен¬
ных Штатов. Вы представляете себе, сколько это народу?—	Много,— ввернул Джек.—	Кроме того, мы имеем немало сторонников среди
студентов, безработных... Да, люди у нас будут, если мы
привлечем их, подготовим и направим их энергию в
нужное русло. Нам нужны новые тренировочные лагеря,
много лагерей. И за образец мы должны взять организо¬
ванный вами, командор Вольф, лагерь Орания,— Вольф
расправил плечи.— Я вижу, что вы становитесь одним из
лидеров нашего движения.Трейси, раздуваясь от гордости, повернулся к Джеку
и скорчил гримаску.—	Разведка,— Крайгель наклонился к карте.— Мы
должны знать, где расположены электростанции, снабжа¬
ющие город электричеством. Как перекрыть поступающую
в Майами воду. Вывести из строя канализационные
коллекторы. Взорвать основные мосты.—	Там же море,— заметил Джек.— Океан.—	Да,— Крайгель провел рукой по кусочку Атланти¬
ческого океана, попавшего на карту.— Я полагаю, что
чужаки покинут город морем. Уплывут в Латинскую
Америку. И в Нью-Йорк.—	Но они могут доставить по морю еду, воду, войска,—
указал Вольф.—	Они не успеют.—	Сэр? — вмешался Трейси.— Как мы сможем ата¬
ковать город, предварительно взорвав мосты?—	Это изюминка моего плана,— ответил Крайгель.—
Вы слышали о пятой колонне? Троянском коне? Наши
войска уже будут в городе. После отключения электро¬
энергии и воды мы захватим аэропорт. А потом будем
занимать квартал за кварталом, тесня чужаков в море.—	Но им не хватит кораблей,— обеспокоился Трейси.327
—	Пусть выбираются из города вплавь,— усмехнулся
Крайгель.—	Ты все записываешь? — спросил Вольф сына.—	Да, сэр.Вольф откинулся на спинку стула.—	План четкий и продуманный. Скажите мне, ко¬
мандор Крайгель, где мы возьмем деньги для всего этого?
На подготовку наших людей, закупку оружия?—	Много маленьких Майами,— ответил Крайгель.—
Опробуем все на модели. Через шесть недель, я думаю,
командор Вольф, этого времени вам хватит, чтобы под¬
готовить первую группу, мы выберем маленький городок
на Юго-Западе, Юге, Среднем Западе, Западе, неважно
где, проведем детальную разведку, отключим воду и
электроэнергию, атакуем и освободим городские банки и
прочие деловые и финансовые учреждения от наличности.
Это миллионы и миллионы долларов.—	М-м-м-м,— Вольф обдумывал услышанное.— Экс¬
проприация. Идея мне нравится. Мы постараемся удержать
эти маленькие города?—	Нет,— покачал головой Крайгель.— Только обчи¬
стим их. Вы наносите внезапный удар, запираете пол¬
ицейских и прочих городских тиранов в их же собственных
тюрьмах, и сматываетесь той же ночью, унося с собой
все деньги и ценности.Вольф стукнул ладонью по столу.—	Великолепно! Я — за!—	Остальная часть моего плана касается вас и меня,
мой дорогой Вольф.—	Не обращайтесь ко мне «мой дорогой»,— насупился
Вольф.—	Я намереваюсь разместить свою штаб-квартиру
здесь, в лагере, который я нарек Оранией.—	Мы будем счастливы принять вас у себя.—	Тогда используйте все ресурсы, которыми вы рас¬
полагаете, и постройте красивый дом для меня и моих
ближайших сотрудников. Большой и роскошно обставлен¬
ный. С кондиционированием воздуха и бассейном.Вольф мигнул.—	Будет исполнено.—	Мы должны поддерживать престиж вождей.—	Несомненно.—	Иначе члены нашего общества перестанут нас
уважать. И мне потребуется преторианская гвардия,
абсолютно верные люди, готовые умереть за меня. Такие328
дома необходимо построить мне и в других регионах
страны, а также подготовить абсолютно безопасные мар¬
шруты. Чтобы я мог попасть в любой из них, не привлекая
излишнего внимания.Вольф мигнул несколько раз.—	Послушайте, лейтенант Трейси показывал мне
приветствия, полученные из отделений нашей организа¬
ции как этой великой страны, так и всего мира. Абсо¬
лютно ясно, что я — признанный лидер. Я настаиваю на
том, чтобы все делалось, как полагается. Я должен
иметь все необходимое.Вольф задумался.—	В том числе вертолеты,— вставил Джек.—	Да,— кивнул Крайгель.— Очевидно, мне придет¬
ся часто бывать в других лагерях. Вертолеты необхо¬
димы.—	Одного не хватит? — спросил Вольф.—	Второй должен быть в резерве.—	И ему нужен, по меньшей мере, один вертолет
эскорта,— добавил Джек.Крайгель рассмеялся.—	Не волнуйтесь,— он накрыл ладонью руку Воль¬
фа.— У меня большие планы, но это не значит, что
надо хвататься сразу за все. С завтрашнего утра вы
начнете готовить людей к нападению на маленький
город. Чтобы к нам начали относиться с должным ува¬
жением! Чтобы расширить наши ряды! Чтобы набить
деньгами наши сундуки! Дать мне возможность свободно
передвигаться по стране, встречаться с другими командо¬
рами, решать организационные вопросы, содействовать
реализации наших целей.—	Майами,— напомнил Джек.Крайгель встал.—	На Майами!Трейси вскочил.—	На Майами!—	И последнее,— Крайгель посмотрел в окно.— Надо
что-то предпринять для оздоровления этого места. Каждый
раз, когда я произношу речь, людей рвет. Причина не в
еде. Повара повесили зря. И, разумеется, не в произне¬
сенных мною словах. Должно быть, тут плохая вода.—	Совершенно верно,— поддакнул Джек.— Виновата
вода.329
Глава 22—	Извините, сэр. Вы мистер Флетчер?—	Да.Обращался к нему молодой человек в белоснежном
халате.—	Одна из наших пациенток, мисс Фаони, выразила
желание встретиться с вами. Вы не возражаете?Флетч улыбнулся.—	Отнюдь. Где она?—	В своей комнате. Если хочешь похудеть, нельзя
отвлекаться, думать о чем-то другом, но...— молодой
человек пожал плечами.— Вас не затруднит пройти со
мной?—	Разумеется, нет.Синди и Роджер встретили Флетча в чикагском
аэропорту без четверти час. Втроем, в микроавтобусе
Гэ-ка-эн проехали сто двенадцать миль, разделявших
Чикаго и город Форвард, штат Висконсин.Сначала за рулем сидел Роджер, а Синди изучала
материалы, касающиеся санатория Блайт-Спирит и при¬
меняемых там методов лечения ожирения, переданные
Флетчу по факсу. Флетч изучил их в самолете, доста¬
вившем его из Нашвилла в Чикаго. Потом, сидя на заднем
сиденье микроавтобуса, они написали сценарий передачи.Покончив со сценарием, Синди сменила Роджера.
Сказала, что отдыхает, сидя за рулем.Персонал Блайт-Спирит принял их с распростертыми
объятиями.Не попадая в кадр, Флетч помогал Роджеру найти
наиболее выигрышные точки для наружной съемки. В
корпусе вместе с Роджером и Синди определяем точки,
где брать интервью у сотрудников, администрации, па¬
циентов.Когда Флетча повели в комнату Кристал Фаони, Синди
уже усадила пациента в солярии и готовилась задавать
вопросы.Интервью она брала не в первый раз, так что вполне
могла обойтись без Флетча. Благо, сценарий был у нее
под рукой.Чтобы вовремя попасть в аэропорт Нашвилла, Флетчу
пришлось пожертвовать завтраком. В машине он съел
яблоко. Не успел перекусить в аэропорту. В самолетеззо
предлагали только спиртное и прохладительные напитки.
Он не хотел задерживать Синди и Роджера в чикагском
аэропорту.День уже катился к вечеру.Флетч очень хотел есть.Но не знал, как отреагирует персонал Блайт-Спирит,
попроси он что-нибудь из еды.Они уже подходили к комнате под номером 27, когда
молодой человек замедлил шаг.—	Мисс Фаони пожелала во время разговора с вами
оставаться за занавеской. Вы понимаете, что это ее право,
не так ли, сэр?—	За занавеской?—	Некоторые наши пациенты очень чувствительны,
когда дело касается их внешности.—	Понятно.У Флетча урчало в животе.Флетча ввели в великолепно обставленную комнату.
Двухспальная кровать, ночной столик, два широких
кожаных кресла, сельские пейзажи на стенах, сдвижная
стеклянная дверь на балкон.Занавеска отделяла часть комнаты от кровати до
дальней стены. Белая пластиковая занавеска, совсем как
та, что задергивают в ванной, моясь под душем.Через занавеску Флетч различал лишь очертания огром¬
ного тела. Тело венчала сфера с аккуратной прической.Флетч не сразу понял, что он видит сидящего человека.—	По моим расчетам, Флетч,— раздалось из-за зана¬
вески, — если взять за точку отсчета встречу с Джеком,
тебе потребовалось меньше сорока восьми часов, чтобы
найти меня и прорвать мою последнюю линию обороны.Голос принадлежал Кристал Фаони.—	Привет, Кристал. Жаль, что не могу сказать «как
я рад тебя видеть».—	Невеликая это радость, доложу тебе.—	Как ты узнала, что я здесь?—	Услышала твой голос. Наблюдала за тобой из окна.—	Тебе не было нужды приглашать меня к себе.—	Я пришла к выводу, что ты так или иначе доберешься
до меня. Но никак не могла решить, хочу ли я тебя видеть...—	Ты ожидала моего появления здесь?—	Я же тебя знаю.—	Да. Знаешь.—	Ты приехал со съемочной группой Гэ-ка-эн?—	Да.331
—	Ловко. Я уверена, что владельцы и администрация
Блайт-Спирит рады бесплатной рекламе.—	Они всячески нам содействуют. Так почему ты
пригласила меня в свою комнату?—	Как только я увидела тебя... Ты на это рассчитывал,
не так ли?.. Ты почти не изменился. Ты сидишь?Кристал освещал падающий из окна свет. Он же
находился в тени, поэтому она его не видела.—	Нет.—	Присядь, пожалуйста.Флетч едва не утонул в кресле. И уж, конечно, не
смог положить руки на подлокотники. Конструкторы
кресла предполагали, что сидеть в нем будут более
пышнотелые люди.—	Благодарю. Мне вспоминается, что в свое время
мы вывалились из душа аккурат через такую же занавеску.—	Я это тоже помню. Мокрые, голые, как это было
чудесно. Та журналистка, не помню ее фамилии, нашла
нас на полу, когда мы пытались выбраться из-под
занавески.—	Фредди Эрбатнот.—	Мы так смеялись. Я боялась, что ты используешь
ее появление как предлог для прекращения того, чем мы
занимались. Ты, однако, этого не сделал.—	Нет, не сделал.—	Тебя не так-то легко смутить.—	Джек — мой сын?—	А как ты думаешь?Перед мысленным взором Флетча побежали образы:
молодой человек, весь в грязи, в мокрой тюремной одежде,
он же, часом позже, чисто вымытый, Джек, сидящий на
заборе, освещенный утренним солнцем, Джек, поворачи¬
вающий диски электронного пульта в лагере Орания, Джек,
склонившийся над телом шерифа Роджерса, Джек, стоящий
у дверцы автомобиля, повторяющий за Флетчем фразы...—	Да.—	Так оно и есть.—	Люди отмечают наше физическое сходство.—	Мозги у вас тоже устроены одинаково. Он чертовски
любопытен. И душой весь в тебя. Ты нашел его остро¬
умным?—	Остроумным? Наполовину.—	Тебе он понравился?—	Есть и такое.—	Ты его полюбил.332
—	Кристал, почему ты не сказала мне, что у нас
растет сын?—	За это ты сердишься на меня?—	Ужасно.—	Почему?—	Ты лишила меня приятных минут. Сама понимаешь,
отец и сын, сын и отец. Дни рождения. Футбол.—	Ребенок в доме — это не только дни рождения и
футбол.—	Ты полагала меня абсолютно безответственным?—	Сколько раз ты женился? Трижды?—	Да.—	У тебя были дети от других жен?—	Ты же не знала моих жен. Я хочу сказать, ты была
знакома только со мной. Тогда мы еще не успели
повзрослеть. Я до сих пор не знаю, что побудило меня
жениться на Барбаре и Линде.—	Ты, бывало, говорил, что веришь в общественные
институты.-Да.—	Меняемся не только мы, но и они.—	А особенно меняет их технический прогресс. Вело¬
сипед. Автомобиль. Радио, телевидение, телефон, компь¬
ютер. Противозачаточные таблетки. Человеческие от¬
ношения меняются куда быстрее, чем сами люди. Мы
пытаемся не отставать. Но большинству это не удается.—	У твоих жен детей от тебя не было, не так ли?
Как бы ты воспринял известие о том, что я родила от
тебя? Какие бы испытывал чувства?—	Возможно, был бы счастлив.—	Ты женился на принцессе из Восточной Европы. Я
читала, что ты называл ее Анни-Мэгги. Ты ее любил?—	Да.—	Ты хотел иметь от нее ребенка?—	Она была беременна, когда ее убили. Я думал, что
об этом известно только нам и одному доктору. Возможно,
из-за этого ее и убили.—	О Боже. Извини, Флетч.—	Кому-то выпадает длинная жизнь, кому-то — ко¬
роткая.—	Я оказала тебе большую услугу, Флетч.—	Каким образом?—	Если бы ты воспитывал сына, он бы бунтовал против
тебя, спорил с тобой, выступал против всего, что ты
полагал правым. Сыновья, они такие.333
—	Полагаю, не все.—	Твой был бы таким. Я в этом уверена. А Джек
обожает тебя, потому что ранее с тобой не встречался.—	Это точно?—	Говорю тебе, обожает. Ему хочется знать о тебе
все. У него целый альбом с газетными вырезками. Я даже
намеревалась отвести его к психоаналитику после убийства
Анни-Мэгги, так он расстроился. Он, наверное, сотню раз
перечитал твою книгу об Эдгаре Артуре Тарпе, младшем.—	Правда?—	Я думаю, что он выучил ее наизусть.Флетч вспомнил, как они обсуждали биографию Тарпа
в его кабинете на ферме.—	Он настоял на том, чтобы поступить в твой колледж.—	Он учился в Северо-западном университете?—	Только потому, что там учился ты.—	Кристал, ты пичкала его этими глупыми историями
обо мне?—	Естественно. Мать, которая не взращивает в сыне
уважение к отцу, теряет сына. Так же, как и отца. Есть
нормы, которые никогда не меняются. Я рассказала ему
сколько раз и какими способами ты увиливал от получения
Бронзовой звезды. Он не один год приставал ко мне,
пытаясь найти возможность самому получить за тебя эту
медаль, чтобы хранить ее у себя. Скорее всего, решения
он так и не нашел.—	Чья фамилия стоит в его свидетельстве о рожде¬
нии? — спросил Флетч.—	Твоя.—	Ясно,— Флетч думал о том, когда же ему, наконец,
удастся поесть.—	Другого и быть не могло.—	И зовут его Джон Флетчер Фаони?— Да.—	Почему Джон?—	Ты хотел еще одного Ирвина Мориса?—	Нет.—	Никакого Джона у меня не было. Не волнуйся.—	Твоя секретарь сказала, что Джон Флетчер Фаони
проводит лето в Греции.—	Там его нет. Как тебе известно, сейчас он в лагере
в Алабаме.—	В лагере, говоришь... Кристал, Джон Флетчер
Фаони никогда не сидел в тюрьме. Ни в федеральной, ни
в тюрьме любого из штатов. Мы проверяли.334
—	Да и нет. Нет и да. Он провел пять недель в
федеральной тюрьме Томастона, штат Кентукки. Как
полицейский агент.—	Агент?—	Как только он бежал из тюрьмы, его досье было
уничтожено.—	Он не убивал копа и не стрелял в копа?—	Разумеется, нет. Убийство копа — одно из наиболее
ценимых Кланом преступлений.Флетч вздохнул.—	Розовый «кадиллак» с откидным верхом. Я знаю,
что этот паршивец понятия не имеет, как заряжать
пистолет. Кто же устроил его в тюрьму и почему?—	Я.—	Черт побери! Ты засунула симпатичного парня в
федеральную тюрьму! Ты представляешь себе, что с ним
могло случиться? Что, возможно, уже случилось?—	Ничего с ним не случилось.—	Откуда ты знаешь?—	Джек отлично владеет приемами рукопашного боя.—	И что? Некоторые из этих парней...—	Кроме того, он хорошо играет на гитаре.—	Так ли это важно?Флетчу хотелось крикнуть: «Я хочу есть»! Но он
сдержался.Организацией этого дела занималось много людей,
Флетч.—	К примеру?—	Джек Сандерс.—	Сандерс? Он же на пенсии.—	Связи-то у него остались. Генеральный прокурор
Соединенных Штатов. Я после нашей последней встречи,
Флетч, приобрела много друзей.—	Друзей?—	Джек всегда хотел идти по твоим стопам.—	Однажды я пытался попасть в тюрьму*. Мне это
не удалось.—	Это особый случай. Помощь его оказалась неоценимой.—	Как это?—	Джек учился на факультете журналистики Бостон¬
ского университета. Проводил много времени с Джеком
Сандерсом и его женой. Джек, я говорю про Джека
Флетчера...*	Подробнее в романе «Флетч».335
—	Джека Флетчера Фаони.—	Да, конечно. Джек хотел писать свой диплом о
Клане, секретной организации, о существовании которой
он узнал то ли в университете, то ли где-то на улице.
Его хотели завербовать в нее. И твой дорогой редактор,
Джек Сандерс, предложил провести журналистское рас¬
следование, то есть подготовить материал для публикации.—	Сукин он сын.—	Мы обсудили его предложение.—	Ты и Джек Сандерс?—	Джек Сандерс и я.—	Вы не обсудили его со мной. Для кого предназначался
этот материал?Флетч решил, что сможет перекусить по дороге в
аэропорт. Бифштекс, бифштекс с кровью...—	Как ты думаешь, он не заинтересует «Глоубел кейбл
ньюс»?—	Понятно. Меня поймали на живца.—	Слушай, я думаю, от такой истории никто не
откажется. Похоже, нам придется обсудить условия до¬
говора,— Кристал рассмеялась.— Потом я переговорила с
Генеральным прокурором.—	Соединенных Штатов.—	Он перезвонил мне и попросил о встрече с Джеком.
Ему понравилась идея использовать Джека. Они намере¬
вались заслать в тюрьму агента ФБР. Но заключенные
федеральной тюрьмы особого режима без труда распознали
бы его. После встречи с Джеком Гэ-пе решил, что Джеку
удастся справиться с этим заданием. Все права на этот
материал принадлежат Джеку.—	Так-так.—	Этот человек, Крис Крайгель...—	Мы встречались.—	Вроде бы, интеллигентный.—	Говнюк он,— Флетч огляделся. В комнате не было
даже кувшина с водой.—	Его посадили в тюрьму за убийство.—	Я знаю.—	Используя гражданские права федерального заклю¬
ченного, он организовал и взял под контроль организацию
белых, которую назвал Клан, с отделениями во всех
тюрьмах, как штатов, так и федеральных. Все чаще начали
возникать волнения на расовой почве. Тюрьмы захлестнула
волна насилия. Контакты Крайгеля не ограничивались
тюрьмами. Немалый авторитет он имел и в национали¬336
стических организациях других стран, в Европе, Африке.
Сидя в тюремной камере, он создавал общемировое
движение! Его не могли лишить гражданских прав, не
вызвав волну протеста. Крайгеля переводили из тюрьмы
в тюрьму, но этим лишь усугубляли ситуацию, поскольку
он завязывал все новые контакты, укрепляющее его
влияние. Его даже не могли посадить в одиночку, поскольку
такой шаг вызвал бы одновременный бунт во всех тюрьмах.
Крайгель стал предельно опасен. Так что за Джека они
схватились, как утопающий — за соломинку.—	И что дальше?—	Дальше Джека отправили в тюрьму, чтобы он вошел
в доверие к Крайгслю, организовал его побег, оставался
рядом с ним, узнал все, что возможно, о его контактах,
планах, Клане, других аналогичных организациях...Флетч тряхнул головой.—	Да, материал потрясающий. Ничего себе дипломная
работа. Неужели он не мог, как все, написать диплом о
Первой поправке*? Зачем высовываться?—	Джек не такой как все. Он — как ты.—	У меня не было такой сумасбродной мамаши!
Послать своего сына в тюрьму!—	Мы все пошли на это. И Джек этого хотел. У него
был серьезный довод. Перестань кудахтать.—	Я не кудахчу,— за окном смеркалось, и Флетч
остановил свой выбор на пицце.— Я протестую.—	Послушай меня! Если бы ему не удалось сразу
привлечь к себе внимание Крайгеля, он бы не провел там
и шести часов.—	В тюрьме?—	Ты кое-что забываешь. Никто не решился бы тронуть
Джека, если бы Крайгель взял его под свою опеку. Джек
был в полной безопасности. Как в собственной постели.—	Ерунда.—	С ним ничего не случилось.—	Ты в этом уверена?—	Да.—	И что же у него был за «серьезный довод»?—	Сам догадаться не можешь?*	Речь идет о первой статье Билля о правах, содержащего первые
десять поправок к Конституции США: Конгресс не должен издавать
законов, устанавливающих какую-либо религию или запрещающих ее
свободное вероисповедание, ограничивающих свободу слова или печати
или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с
петициями о прекращении злоупотреблений.337
—	Наверное, могу. Скажи мне.—	Встретиться с тобой. На твоей территории. Сделать
то, что привык делать ты. И делаешь до сих пор, если
судить по передачам Гэ-ка-эн.Он не хотел выглядеть просителем. Хотел встретиться
с тобой в ходе подготовки серьезного материала, увлечь
тебя, заинтересовать тем, чем он занимается, вызвать
интерес к своей персоне. Вероятно, ему это удалось, раз
ты здесь. Ему необходимо твое уважение. Надеюсь, ты
это понимаешь.—	Ну и мамаша у моего сына.—	Впрочем, есть еще один нюанс.—	Какой же?—	Думаю, он перепугался до смерти, глубоко завязнув
в этой истории. И хотел, чтобы ты был рядом.Флетч вспомнил, как Джек стоял у окна его машины.
Он явно хотел что-то сказать, но промолчал.Неужели Джек знал, что мост между отцом и сыном
может навести только мать?Джек лишь сказал: «Верьте мне».А Флетч ответил в том смысле, что Джек еще не
давал повода сомневаться в нем.Теперь Флетч знал всю правду о Джеке.И он знал, чего Джек хотел от него.Флетч шумно выдохнул. Дважды.—	Я...— Флетч откашлялся.— У меня нет достаточ¬
ного опыта... я не знаю, как вести себя в таких ситуациях.—	Ты хочешь знать, что теперь думает о тебе Джек?—	Нет.—	Он полагает, что у тебя старческий маразм,—
Кристал рассмеялась.— Он говорит, что ты забыл все
истории, которые я рассказывала о тебе.Флетч бросил короткий взгляд на занавеску.—	Ты не можешь этого знать, Кристал, если только
он не говорил с тобой. В самое последнее время.—	Он звонил этим утром. Из лагеря Орания.—	Значит, он рискнул позвонить. А каким образом
его соединили с тобой?—	Он — мой сын. И знает пароль. А ты — нет.—	Он мог бы облегчить мне жизнь,— я бы не мучился
от голода!Джек говорит, что все у него нормально. Он снял на
пленку лагерь и всех, кто в нем находится. Он провел
ночь, копируя файлы из компьютерной сети Клана. Днем338
он намеревался принять участие в каком-то важном
совещании. Наверное, на нем обсуждалось что-то интересное.—	Он сказал тебе, что заставил всех блевать, когда
Крайгель произносил речь?—	О, да,— Кристал рассмеялась.— Совсем как его отец.
Флетч не стал спрашивать, рассказал ли Джек, чтоночью убил человека, чтобы спасти его и Кэрри.—	Хватит его нахваливать. Мне и так все ясно.—	Прошлой ночью он даже нашел список лиц,
приговоренных Кланом к смерти. И знаешь, кого он в
нем нашел?—	Кого же?—	Тебя.Флетч задумался.—	Вполне вероятно.—	Там значилось: Ирвин Морис Флетчер.Флетч наклонился вперед.—	Эти сволочи знают, что Джек мой сын.—	Знают?—	Он в опасности! — Флетч вскочил.— Из-за меня!
Черт! Пора бежать! Прощай!С тем Флетч и ушел.Но мгновением позже вновь возник в дверном проеме.—	Кристал, что ты тут делаешь?—	Худею.—	Джек говорил мне, что ты приезжаешь сюда дважды
в год. Уже много лет подряд. Ты похудела?—	На этот раз мне рекомендуют остаться здесь
навсегда.—	Ты серьезно?—	Я больна, Флетч. Это серьезно.—	Ты понимаешь, что свое пребывание здесь ты
назвала «последней линией обороны»?—	Да. И что такого?—	Против кого ты обороняешься? Меня? Джека?
Жизни? Зачем тебе это надо?—	Ты же знаешь, что такое наркомания. Или ты
можешь предложить иное решение?—	Конечно.—	Скажи мне.—	Первое: доверься нам.—	Что это должно означать?—	И второе: поменьше думай о еде.—	О, Флетч. Как ты об этом узнал?—	Я еще вернусь. Тогда и поговорим.339
Глава 23—	Пора уезжать,— тихо сказал Флетч.— Больше тут
делать нечего.—	Что? — Джек оторвал голову от подушки. Взглянул
на стоящего в дверях Флетча. Сел, поставил ноги на
пол.— Я готов.Долго стоял Флетч на пороге маленького кабинета в
бревенчатом доме в лагере Орания, глядя на своего сына.
Джек спал на кушетке у стены. При свете настольной
лампы. В шортах, футболке, носках и кроссовках, утк¬
нувшись носом в подушку. Спал крепко. Флетчу он
показался совсем юным. Как же он выглядел, подумал
Флетч, когда был моложе, подростком, мальчиком, мла¬
денцем, когда спал, просыпался, играл, слушал, смеялся,
сердился, скучал? Стоя в дверях, не сводя глаз со спящего
сына, Флетч понял, сколь много он потерял.Занималась заря, начинался понедельник.Сидя на краю кушетки, Джек тряхнул головой.—	А я все гадал, как мне выбираться отсюда.—	Туман нам поможет.Флетчу пришлось лететь из Чикаго в Нашвилл через
Атланту. Машину он оставлял в аэропорту Нашвилла.После отъезда из Блайт-Спирит он поужинал
трижды.Из-за тумана дорога от Нашвилла до Толливера заняла
у него много времени. Ехать быстрее он не решался, чтобы
не попасть в аварию: видимость была практически нулевая.С трудом нашел он и съезд на проселочную дорогу,
ведущую в лагерь Орания. Два раза он проскочил мимо
и лишь в третий увидел сторожевую будку, стоящую в
нескольких метрах от шоссе.Флетч остановился у сторожевой будки, приготовив¬
шись сказать: «Пароль — Зигфрид». Но никто не вышел
из будки, чтобы узнать, что ему здесь надо.Выехав на вырубку, он задом загнал машину в лес,
передним бампером к проселочной дороге.Свет горел только в одном окне бревенчатого дома.
Флетч осторожно поднялся на крыльцо, тихонько открыл
дверь в дом, затем — в кабинет.—	Ты меня ждал? — спросил он.—	Не знаю,— ответил Джек.—	Давай сматываться отсюда.340
Дневной свет уже пробивался сквозь туман.С вырубки донесся громкий рев, а может, и смех.—	Похоже, Лири проснулся.—	Да,— кивнул Джек.— Он смешал кокаин, пиво,
виски и еще Бог знает что.—	Совсем не то, что ему нужно.—	Такой коктейль никому не нужен.Джек подхватил с пола пластиковый пакет с дискетами,
аудио- и видеокассетами.На вырубке продолжал хохотать Лири. Точно также
он смеялся и перед тем, как ударил лбом в голову другого
мужчину.Потом застрекотал не один, а два автомата.Флетч выглянул в окно.Лири стоял у флагштока. С автоматом в каждой руке.
Он стрелял из обоих, поливая вырубку свинцовым дождем.И орал: «Хватайте их! Хватайте их, ребята! Они здесь!
Скорее хватайте их!»Заметив, что Лири поворачивается лицом к бревен¬
чатому дому, Флетч отпрянул от окна.—	Ложись, Джек! Ложись!—	Что случилось?—	Лири расстреливает лагерь.—	Он сошел с ума.Пули разбили оконное стекло, настольную лампу.Флетч распластался на полу.Теперь уже стреляли со всех сторон. С разных концов
лагеря доносились отдельные крики.Джек схватил со стола видеокамеру.—	«Параноики — враги самим себе»,— процитиро¬
вал он.И на корточках заковылял к двери.—	Подожди,— попытался остановить его Флетч.—	Некогда.—	Джек!Джек уже открыл входную дверь и выполз на крыльцо.—	Джек, не надо!Флетч последовал за сыном, схватил его за ногу.Джек вырвал ногу.Флетч увидел на бедре Джека татуировку: маленький
широко раскрытый синий глаз. С ресничками.Раньше он татуировки не замечал.И рассмеялся.На крыльцо Флетч выползать не стал. В прихожей,
однако, было не намного безопаснее.341
Сквозь туман Флетч повсюду видел силуэты мужчин,
стоящих с оружием в руках. То ли врагов, то ли друзей.Они стреляли по окружающим лагерь холмам.Они стреляли по трейлерам.Они стреляли друг в друга.У флагштока лежал мертвый Лири.В тумане вооруженные мужчины принимали позы,
постоянно повторяющиеся на страницах комиксов. Они
стояли раздвинув ноги, согнув колени, чуть наклонившись
вперед. Стреляли они от бедра. Пули летели во все
стороны. Любой звук, любое движение вызывало выстрел.Сраженные огнем, они картинно падали, пытались
встать, а затем катились по земле, принимая смерть.
Некоторые драматически взмахивали руками, отбрасывали
оружие, а уж потом падали сами.Флетчу казалось, что эти люди буквально рвутся
навстречу смерти, с нетерпением ожидают ее. Они ничего
не делали, чтобы хоть как-то защитить себя.Лежа на крыльце, Джек снимал все видеокамерой.Некоторые уже палили по бревенчатому дому. Ста¬
новилось все светлее.—	Господи! Что за идиоты! — Вольф лежал на полу
позади Флетча.— Кретины! Как я их ненавижу! Вы только
посмотрите, что они творят. Убитых уже много?—	Примерно двадцать,— ответил Флетч.Крайгель, в полотенце, обернутом вокруг талии,переступил через Вольфа и Флетча, вышел на крыльцо.
Вскинул руки.—	Прекратить огонь! — прокричал он.—	На нас напали? — спросил Вольф Флетча.—	Да. Лири.—	Лири? Почему?—	Полагаю, нанюхался кокаина.Трейси уже лежал на полу рядом с Вольфом. Поблед¬
невший как полотно.—	Прекратите огонь! — вопил Крайгель.— Прекрати¬
те! Прекратите!По-прежнему со вскинутыми руками Крайгель спу¬
стился с крыльца. Направился к флагштоку, не прекращая
кричать.—	Прекратите стрелять! Прекратите! Слушайте меня!
Прекратите стрелять, проклятые свиньи!Крайгель находился в пяти метрах от бревенчатого
дома, когда ему прострелили правую ногу. Выстрелом его
крутануло на триста шестьдесят градусов.342
Прижимая руку к кровоточащей ноге, он продолжил
путь к флагштоку.Прошел еще два метра и получил по пуле в грудь и
лицо.На этот раз он рухнул на землю и затих.—	Господи!— простонал Вольф.— Идиоты! Все идиоты!Стрельба все продолжалась.Вырубку устилали тела. Некоторые еще шевелились.
Кто-то постанывал.Наконец, воцарилась тишина.На крыльце Джек проверял, осталась ли пленка в
видеокамере.Вольф встал и прошел на крыльцо. Флетч и Трейси
последовали за ним.Засунув руки в карманы брюк, Вольф обозревал пейзаж
после битвы.—	Ты все заснял? — спросил Флетч Джека.—	Да.—	Даже сквозь туман?—	У этой видеокамеры отличная фокусировка.—	То есть ты видел их лучше, чем они друг друга?Джек спустился с крыльца. Двинулся по вырубке,снимая каждое тело.—	Как вы думаете, можем мы кого-нибудь спасти? —
спросил Флетч Вольфа.—	Да кому это нужно? — ответил тот.Из трейлеров высыпали женщины и дети. Сбились в
кучку, не решаясь выйти на вырубку.Джек вернулся на крыльцо.—	Сколько убитых? — спросил Флетч.—	Тридцать шесть. Двое еще дышат. Но спасти их
не удастся.—	Сколько мужчин было в лагере? — Флетч повер¬
нулся к Вольфу.—	Сорок один.—	Похоже, некоторые проспали.—	Они забились под свои койки,— прорычал Вольф.—
Мерзавцы. Ничего с ними я не смог поделать. Какие
дураки, беспросветные дураки!Флетч держал в руке пластиковый пакет Джека.—	Пошли,— сказал он Джеку.Джек нырнул в бревенчатый дом. Вернулся с гитарой.—	Куда? — спросил Вольф.— Куда вы пошли?Флетч пожал плечами.—	В необъятный мир.343
Трейси, в форме, перебегал от одного трупа к другому,
долго смотрел на каждого, заламывал руки, печально
вскрикивал.На крыльце Вольф достал из кобуры пистолет.
Помахал им.Флетч не понял, собирается ли Вольф застрелиться
или пристрелить его и Джека.Вольф плюхнулся на раскладной стул. Склонил голову.
Зажал пистолет между колен.Солнечные лучи пробились сквозь туман.Мертвецы, лежащие на земле, начали отбрасывать
тени.Глава 24В низинах все еще держался туман, но большая часть
дороги в аэропорт Хантсвилла купалась в солнечном свете.Они еще свыкались с тем, что слышали, видели,
чувствовали несколько минут тому назад в укутанном
туманом лагере, окруженном холмами.—	Мы не сообщим об этом? — спросил Джек, когда
они вырулили с проселочной дороги на шоссе.—	В этом суть, не так ли? Сообщить об этом?—	Я хочу сказать, прямо сейчас,— Джек искоса глянул
на телефон спутниковой связи, лежащий на сиденье рядом
с Флетчем.— Копам или кому-нибудь еще.—	Ты же сказал, что медицинской помощи не требу¬
ется. Так?—	Да. Те, кто умирал, уже умер. Такое оружие, как
у них, убивает наверняка.—	Тебе нужно время, чтобы подготовить материалы.
В полицию может позвонить и Вольф. Если захочет. Наше
дело — порадовать зрителя или читателя интересной пе¬
редачей или статьей.—	Слышал я о тебе одну историю. Ты сообщил в
редакцию об убийстве и попросил прислать фотографов,
чтобы они сфотографировали вдову, когда она будет
звонить в полицию*.—	Неужели?—	Ты только что сказал, что у меня здесь материал*	Подробнее в романе «Флетч».344
для статьи или передачи,— Джек похлопал по пластико¬
вому пакету, лежащему у него на коленях.—	Да, конечно. И ты думаешь, что нет смысла тратить
собранный тобой материал на диплом?—	А ты иного мнения?—	Не знаю, что и сказать. Я не писал диплом по
журналистике, даже ни одного не читал.—	Кому я могу предложить содержимое этого пакета?—	Ты говоришь о средствах массовой информации?—	Да.—	Выбирать тебе. Пакет-то твой.—	С тобой считаются в «Глоубел кейбл ньюс»?—	Со мной? Ты преувеличиваешь.—	Тебе же принадлежит чуть ли не контрольный
пакет акций.—	И что? Они разве что разговаривают со мной.Джек посмотрел в окно.—	Наверное, придется звонить Джеку Сандерсу. Он
подскажет, кого может заинтересовать эта история.—	Да,— кивнул Флетч.— Ему можно позвонить.—	Но у меня видеопленки. Зачем они газете?—	Ты прав. Ладно, попробуем связаться с Гэ-ка-эн. —
Сняв одну руку с руля, Флетч нажал на панели телефона
спутниковой связи клавишу, вызывающую из памяти
телефон Энди Систа.—	Энди! Извини, что разбудил тебя.—	Да, мистер Флетчер,— пробормотал Энди.— Ниче¬
го страшного, мистер Флетчер. Честное слово.—	И то правда, Энди. Я не беспокоил тебя со
вчерашнего дня.—	Вчера у нас было воскресенье. Позавчера — суббота.—	Как вы думаете, получится у нас что-нибудь из
поездки в Блайт-Спирит?В машине Джек резко повернулся к Флетчу.Голос Энди звучал уже не так сонно.—	Честно говоря, мистер Флетчер, может получиться
неплохая передача. Мы добавим к отснятому фильму
интервью с другими экспертами, представим на суд
зрителей их мнение об используемых в Блайт-Спирит
методах лечения, да еще за такие деньги! Похоже, мы
имеем дело еще с одним случаем высокоученого шарла¬
танства.—	Отлично, Энди. А я-то думал, что все кончится
прогоном фильма.—	Еще вот что, мистер Флетчер. Я до двух часов утра345
занимался этим Кланом. Помните, вы спросили у меня
что-то насчет Клана? Так вот, похоже, тут можно накопать
много интересного...—	Я звоню тебе как раз по этому поводу, Энди.—	Какому?—	Насчет Клана. Скоро о нем сообщат в информаци¬
онных выпусках. Но это будет далеко не вся история.
Может, Клан даже не назовут Кланом.—	И что сообщат?—	В военизированном лагере Клана в Алабаме
тридцать восемь членов этой организации перестреля¬
ли друг друга.—	Как это, перестреляли?—	В тумане. Один псих открыл стрельбу, и стрелять
начали все. Тридцать восемь убитых. Среди них человек,
который называл себя «преподобный доктор командор
Крис Крайгель».—	Беглец из федеральной тюрьмы в Томастоне, штат
Кентукки.—	Он самый.—	Он мертв?—	Мертвее не бывает.—	То есть умер.—	Абсолютно верно.—	Я как раз подбирал его досье прошлой ночью.
Вернее, уже этим утром. В разговоре со мной вы упомянули
Криса Крайгеля,— голос Энди уже возбужденно дрожал.—	И другой беглец, Джон Лири, перестал попирать
ногами землю.—	Между прочим, вчера найдено тело Хуана Морено.
В каком-то овраге в Теннесси.—	Это хорошо.—	Мистер Флетчер, все материалы у вас? Я об этой
перестрелке.—	У меня?—	У вас их нет?—	Энди, в половине одиннадцатого утра по вашему
времени вы сможете встретить в Национальном аэропорту
одного человека?—	Конечно. Кого?—	Одного молодого репортера. Зовут его Джек Фаони.—	Что-то мне знакома его фамилия.—	У него есть все. Дискеты с полным набором файлов
Клана как в стране, так и во всем мире, списки членов,
списки людей, намеченных к уничтожению,— Джек ши¬346
роко улыбался, не сводя глаз с Флетча,— банковские
счета, планы на будущее. К тому же он лично знал Криса
Крайгеля. Есть у него и видеозапись побоища.—	Однако!—	И все в одном маленьком пластиковом пакете.—	Неужели? Кто этот Фаони?—	Обычный парень, с которым я работал несколько
последних дней.—	Вчера вы ездили в Блайт-Спирит, чтобы встретиться
с женщиной по фамилии Фаони.—	Да. Хотел удостовериться, что парень тот, за кого
себя выдает. Он возник, словно из-под земли. Я его знать
не знал.—	В нем есть репортерская жилка?—	О, да. Задатки у него хорошие. Но ему потребуется
твоя помощь. Салли свободна? Снимал он в тумане, так
что с монтажом придется повозиться. В эфир этот материал
надо давать как можно быстрее. Ни одно событие не
вызовет большего интереса, если только Калифорния не
провалится сквозь землю.—	Да, сэр.—	Я думаю, в будущем вы продолжите эту тему, но
не в отдаленном будущем.—	Да, сэр, мистер Флетчер!—	Фаони отдаст вам не все материалы. Это вы должны
понимать с самого начала. Генеральный прокурор Соеди¬
ненных Штатов имеет свой интерес в этой истории.—	Я понимаю.—	Права на книгу и фильм остаются за Фаони, если
он этого захочет. Он вылетает рейсом авиакомпании «Эйр
Т» из Хантсвилла и приземлится в Национальном аэро¬
порту Вашингтона в десять тридцать шесть по местному
времени.—	Я там буду.—	Энди?—	Да, мистер Флетчер?—	Пожалуйста, не звони мне сегодня. Хорошо? Мне
надо отоспаться.—	Ну что вы, мистер Флетчер. Я бы не позволил себе
потревожить ваш сон. Никогда в жизни.Отключив телефон, Флетч протянул Джеку билет на
самолет.—	Я купил его тебе в два часа ночи в Атланте. За
тобой даже закреплено место,— Джек разглядывал билет,
а Флетч продолжил: — Одна женщина, Славенка Драку-347
лич, жертва этнических чисток, которыми сопровождается
гражданская война в Югославии, написала недавно в
«Нью-Йорк тайме санди мэгезин»: «Мы воюем. Боюсь,
винить в этом некого. Мы сами допустили войну. Мы
позволили ей начаться. Нет их и нас. Не в счет числа,
массы, категории. Есть только один из нас, и да, мы несем
ответственность друг перед другом».—	У тебя есть ручка и клочок бумаги? — спросил
Джек.—	В бардачке. Я подумал, что эта цитата может
сгодиться для твоей истории.—	Скажи ее имя и фамилию по буквам.—	Святой боже! Этот парень владеет и ручкой!Флетч остановил машину у входа в здание аэропорта.—	Если ты не возражаешь, я откланяюсь. Мне пора
на покой. Спасибо тебе за содержательный уик-энд.Джек, вместо того чтобы вылезти из кабины, повер¬
нулся к нему.—	Ты ездил в Висконсин, чтобы повидаться с моей
матерью?—	Она шлет тебе наилучшие пожелания.—	Как она тебе показалась?—	Она сидела за занавеской, Джек. Я ее не видел.—	О.—	Такая же умная и проницательная, как и прежде.Джек выскользнул на тротуар.—	Подожди,— остановил его Флетч.Сам вылез из машины, подошел к сыну. Расстегнул
его рубашку.—	Ты в этой рубашке с пятницы. Моя, конечно, тоже
не первой свежести, но я надел ее вчера утром и большую
часть времени провел в помещениях с кондиционированием
воздуха. Я не хочу, чтобы тебя сняли с самолета, потому
что от тебя сильно воняет.—	Поменяться рубашками?—	Почему нет?—	Здесь?—	У нас есть выбор? Купить новую рубашку ты не
успеваешь.—	Это точно.Стоя на тротуаре, Джек и Флетч поменялись рубаш¬
ками.Рубашка Джека, сальная на ощупь, отвратительно
воняла.—	Как ты узнал, что я не стрелял в женщину-по-348
лицейского? — спросил Джек.— Потому, что я не знал,
как зарядить пистолет, который ты мне кинул?—	Есть и другие признаки.—	Какие же?—	Я сомневаюсь, что ты взялся бы за дело, которое
не смог бы довести до конца. Даже в случае убийства.Только десять миль отделяли Флетча от фермы.Расставшись с Джеком, он завернул в закусочную для
водителей-дальнобойщиков, чтобы выпить кофе. Прежде
чем выпить кофе, купил себе новую футболку, а ту, что
носил Джек, выбросил в урну.Грудь его футболки украшала надпись: «ЗАЧЕМ
ОБНИМАТЬ ДОРОГУ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ Я?»На другой футболке, которую он не взял, красовалась
реклама пива.Флетч чувствовал себя одиноко.Джек подошел к двери аэровокзала в рубашке Флетча,
с пластиковым мешком, набитым дискетами, аудио- и
видеокассетами с Сенсацией, с этой глупой татуировкой,
синим глазом с ресницами, на левой ноге. Обернулся,
прежде чем войти во вращающуюся дверь, лицо его
расплылось в улыбке, он махнул Флетчу рукой, зная, что
его отец смотрит на него...Ему уже недоставало этого парня:«Черт! До пятницы я даже не знал о его сущест¬
вовании.»Флетч нащупал телефон на сиденье и нажал клавишу
номера фермы.—	Слушаю,— ответила Кэрри.—	Привет.—	Ты где?—	Буду дома через несколько минут.—	Это хорошо. Догадайся, что я сделала?—	Что?—	Испекла ореховый пирог по рецепту Энджи Келли.—	Так это хорошо! — воскликнул Флетч.
Грегори МакдональдСобрание сочинений в 5 томахТом IПЕРВОЕ ДЕЛО ФЛЕТЧА
ЕЩЕ ФЛЕТЧ?Том IIФЛЕТЧ И ВДОВА БРЭДЛИ
ФЛЕТЧТом IIIКАРНАВАЛ ФЛЕТЧА
СОЗНАВАЙТЕСЬ, ФЛЕТЧТом IVЖРЕБИЙ ФЛЕТЧА
ФЛЕТЧ И МОКСИТом VВЫБОР ФЛЕТЧА
СЫН ФЛЕТЧА
СодержаниеВыбор Флетча. Роман	5Сын Флетча. Роман	187Перечень произведений, вошедших
в собрание сочинений Г. Макдональда	350Грегори МакдональдСобрание сочинений. Том 5АО«Векта», 103001, Москва, Трехпрудный пер., д. 9
Лицензия ЛР № 071007 выдана 17.12.93 г.Издание осуществлено совместно с «Самарским
Домом печати» и АО «Прибой».Редактор Чумаков С.Художник Ким А.Корректоры Дмитриева Е.Даченкова И.н/кСдано в набор 23.06.94. Подписано в печать 16.08.94. Формат 84×108'/32.
Гарнитура «Таймс». Бумага типографская N9 2 производства Сыктывкарского
ЛПК. Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,48. Уч.-изд. л. 19,6.Тираж 50 000 экз. Заказ 4186
Отпечатано с оригинал-макета
в типографии издательства
"Самарский Дом печати"443086, г. Самара, пр. Карла Маркса, 201.
ВНИМАНИЮ КНИГОТОРГУЮЩИХ
ОРГАНИЗАЦИЙ!Издательства «Векта» и «Прибои» ПРЕДЛАГАЮТИзбранные произведения выдающихся писателей мираВышли из печати:А. П. Чехов (1860 — 1904) в 3-х томах
В «Избранное» включены около ста рассказов, фельетонов,
повестей и пьес, охватывающих все периоды творчества
великого русского писателя.Открывает трехтомник статья А. И. Куприна
«Памяти Чехова».Готовятся к печати:Ф. М. Достоевский, О. Бальзак,М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. Кафка,Н. С. Лесков и др.Серийное оформление, переплет 7, суперобложка.Объем томов: 600 - 800 стр.ПО ВОПРОСАМ ПРИОБРЕТЕНИЯ ОБРАЩАТЬСЯ:129348, Москва, Ярославское	Тел.:(095) 188-17-70шоссе, 5, 16 этаж	182-26-47 188-21-10Широкий выбор литературы, пользующейся спросом у читателей.Вы знаете наши издательства по собраниям сочинений
Р. Сабатини (10 т.),К. Мая (10 т.), Р. Макдональда (lu т.), Г. Макдональда (5 т.),Д. Гамильтона (4 т.);
сериям — «Библиотека “Вокруг света”», «Библиотека ”Подвиг”»
«Сказка за сказкой» и др.«библиотека классической литературы»Подготовлены к печати:Н. В, Гоголь (1809 — 1852)	в 2-х томахСтендаль (1783 — 1842)	в 2-х томахИ. А. Бунин (1870 — 1953)	в 2-х томахП. Мериме (1803 — 1870)	в 1-м томеА. И. Куприн (1870 — 1938)	в 2-х томахС. Цвейг (1881 — 1942)	в 2-х томах11*