30 коп.
*У

т

и

п

о

в

ЗАГНИВАЮЩИЙ
КАПИТАЛИЗМ
Й ФАШИЗАЦИЯ
ГОСУДАРСТВА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1930

А. МАРТЫНОВ

ЗАГНИВАЮЩИЙ КАПИТАЛИЗМ
И ФАШИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1930

МОСКВА

ЛЕНИНГРАД

■ІІИИ
1500080613

НАБРАНО
в 1-й Образцовой типографии
Госиздата. Москва, Валовая. 28.
ОТПЕЧАТАНО
в типографии „Дер Эме с“
Москва. Покровка, 9.
Главлит 65320. А-19 Гиз. 39462.
Зак. 1099. Тир. 15.000 экз.

г

л

в

ВОПРОС О СОЦИАЛ-ФАШИЗМЕ В КОМИНТЕРНЕ
Превращение социал-демократических партии и реформистских
профсоюзов в социал-фашистские идет параллельно с фашиза­
цией буржуазных государств. Этот’ двойной процесс протекает не­
равномерно в разнад странах. Но он наблюдается сейчас всюду,
во всех каппталіютігческпх странах.
Если в первый послевоенный период, в период острого рево­
люционного кризиса капитализма, с легкой руки Италии
началась и поныне продолжается эра ф а ш и с т с к и х перево­
ротов в ряде сравнительно отсталых в промышленном отношении
стран (Италия, Венгрия, Болгария, Польша, Югославия, Испа­
ния и т. д.), то во второй и особенно в третий послевоенный
период на почве частично й ста би л и з а ц и и к а и ит а л и з м а
и все более обостряющихся ее противоречий началась посте­
пенная фашизация всех передовых промышленных госу­
дарств, а параллельно с этом превращение социал-демократиче­
ских партий в этих государствах в социал-фашистские.
Большинство социал-демократических партий уже с начала
войны 1914 г. стало буржуазными рабочими партиями, но в со­
циал-фашистские они стали явно превращаться лишь в третий
период послевоенного капитализма.
Коминтерн на это превращение сразу реагировал изменением
тактики компартій по отношению к социал-демократии. Новый
курс; под лозунгом «класс против класса», взятый Коминтерном
по отношению к английской лейбор-парти, к французской социа­
листической партии и к реформистским профсоюзам на IX пле­
нуме ИККИ в феврале 1928 г.
курс на более решительную
борьбу с ними — соответствовал начавшемуся превращению их в
социал-фашистские партии и союзы. Однако в тот момент Ко­
минтерн, давая на практике новую установку по отношению к
социал-демократии, теоретически еще не обосновал этой уста­
новки тем, что социал-демократические партии превратилась в

1»

з

социал-фашистские. Картина не была еще достаточно ясна в то
время.
Осенью 1928 г. Коминтерн на своем VI конгрессе сделал в
этом вопросе шаг вперед. Характеристика третьего пе­
риода, данная VI конгрессом, была уже на деле теоретиче­
ским обоснованием и фашизации буржуазных государств и пре­
вращения социал-демократических партий в социал-фашистские.
Однако самого факта фашизации государств и превращения социалдемократических партий в социал-фашистские и VI конгресс еще
не констатировал. Тезисы VI конгресса говорили еще только о
зародышах социал-фашизма и о повсеместных тенденциях
к фашизации государств:
И В более или менее развернутом виде фашистские тенденции и
зародыши фашистского движения имеются сейчас почти всюду... Фаши­
стские методы, применяемое в борьбе с революционным движением,
в зародышевом виде имеются как в практике многих социал-демокра­
тических партий, так и в практике реформистской профсоюзной бюро­
кратии. |
Только в июле 1929 г., на X пленуме ИККИ, поставлены
были все точки над «и». В тезисах X пленума мы читаем:
И Наряду с политикой удушения рабочего класса идет рост поли­
тической реакции: фашизация государственного аппарата буржуазии...
В обстановке роста империалистических противоречий и обострения клас­
совой борьбы фашизм становится все шире распространяющимся мето­
дом господства буржуазии. Особой формой фашизма в странах с сильными
социал-демократическими партиями является социал-фашизм, который
все чаще служит буржуазии как средство парализования активности
масс в борьбе против режима фашистской диктатуры. Ц
Утверждение, что фашизм становится всеобщим методом гос­
подства буржуазии, а, стадо быгь, также методом ее господства
в передовых промышленных странах, где имеется могущественный
монополистический капитал и сильные социал-демократические
партии, равносильно было утверждению, что фашизм коренится
в самом монополистическом капитализме, и докладчики на 'Х пле­
нуме в таком именно смысле комментировали тезисы этого пле­
нума. Первый докладчик, т. Куусинен, говорил на пленуме:
| Параллельно с фашизацией буржуазного классового господства
происходит процесс фашизации и реформистской профсоюзной бюро­
кратии и партий II Интернационала... Правые оспаривают наличие об­
щего процесса фашизации буржуазного классового господства. Они
поучают нас, что буржуазная демократия по существу означает также
и диктатуру класса капиталистов. Мы и без них прекрасно знаем, что бур­
жуазная демократия означает классовое господство. Но опыт показал,
что прежние формы буржуазной демократии в нынешний период все менее
способны удовлетворить господствующую буржуазию. Внутри буржуаз­
ного классового господства совершается сдвиг, переход от парламент­
ских методов к методам режима открытого террора и насилия, к методам
гражданской войны. Эти методы, правда, применявшиеся зачастую и

4

прежде в рамках буржуазной демократии, начинают играть в нынешний
период доминирующую роль у государственной власти капиталистиче­
ских стран и вообще в классовом господстве буржуазии. Ц
Еще конкретнее ту же мысль формулировал второй докладчик,
’ т. Мапуильский:
В Фашизм—это не всякое репрессивное мероприятие, а дове­
денная до чудовищных размеров централиза­
ция государственного аппарата насилия над
пролетарскими массами, отвечающая степени
централизации капитала и монополистскому
характеру капитализма... Социал-демократия — это пар­
тия социал-фашизма не только потому, что она в момент рабочего восста­
ния не остановится перед тем, чтобы расстрелять больше рабочих, чем
Кавеньяк, а потому, что ее руками трестовский централизованный капи­
тал стремится отменить, во-первых, институты буржуазной демократии—
парламентаризм, систему партий и т. д., во-вторых, уже отменяет те
завоевания, которых рабочий класс добился даже еще во время буржу­
азной демократии: петлей принудительного арбитража душит стачки,
при содействии социал - демократии разгоняет революционные проф­
союзы и т. д. В
Взгляд, что загнивающий монополистический капитализм всюду
имеет тенденцию превратить фашизм в основ ной метод господ­
ства буржуазии, с трудом прокладывал себе дорогу в Коминтерне
по двум причинам.
Во-первых, процесс фашизации буржуазных государств лишь
постепенно развертывался и особенно усилился только в послед­
ние два года.
Во-вторых, всеобщность этой тенденции была замаскирована
ходом событий в первый период послевоенного, кризиса капита­
лизма, т. е. как раз в тот период, когда сложилсн «классический»
тип фашизма — итальянский фашизм. В этот период острого ре­
волюционного кризиса буржуазия спаслась от пролетарской рево­
люции двумя методами. В ряде стран, сравнительно отсталых,
более аграрных и с малой прослойкой рабочей аристократии, про­
летарская революция была предотвращена фашистскими пе­
реворотами, установившими режим открытой контрреволю­
ционной диктатуры. В то же время как раз в странах экономи­
чески более развитых, индустриальных, буржуазию спасла
от пролетарской революции предательская социал-демократия, ко­
торая тоже не отказывалась от расстрела революционных рабо­
чих, но которая выступала под лозунгом «чистой демократии»
и отстаивала парламентско-демократический режим. Почему в пер­
вый период послевоенного кризиса капитализма буржуазная контр­
революция шла не одним, а двумя путями — открыто фашистским
путем в странах более отсталых и путем буржуазно-демократиче­
ским в странах более индустриальных, — мы разъясним в следую­

5

щей главе, где мы покажем, что это не опровергает, а, наоборот,
косвенно подтверждает правильность тезиса., что империализм и
монополистический капитализм обладают всюду фашистской тен­
денцией. Теперь же мы отметим, что эта неравномерность разви­
тия фашизма в первый послевоенный период капитализма навела,
многих на ложный след и послужила источником для оппортунисти­
ческих установок у некоторых элементов в Коминтерне.
Когда в Германии после рурской оккупации, в период силь­
нейшей инфляции мелкая буржуазия, подвергавшаяся массовому
разорению и разочаровавшаяся в социал-демократии у власти,
стала искать спасения в фашизме, живо откликаясь на фашистскую
социальную демагогию, т. Радек выстуішл с утверждением, что
фашизм может пустить корни в отсталых аграрных странах,
как Бавария или Италия, но отнюдь не в промышленной
Пруссии. В статье «Приближающееся банкротство германской бур­
жуазии и задачи коммунистической партии Германии», написанной
29 июля 1923 г., т--₽адек, говорил:
Ц Фашисты хотят сами стать маршалами Германии. Могут ли они
этого достичь? Если бы им это удалось, они были бы властелинами в
Германии только на один момеііт, — не дольше. Германия — не Венгрия
Хорти... Если бы Людендорфы не были военными пуговицами без всякой
творческой политической идеи в голове, даже без тех демагогических
способностей, которыми несомненно обладает Муссолини, то они нахо­
дились бы в положении в тысячу раз более т р у дн ом, чем фашистская И т а л и я. Италия, вопреки росту
производства в ней со времени войны, все еще является преимущественно
аграрной страной. Промышленная Германия, которая может пропитать
себя только посредством промышленного вывоза, находится еще к тому же
под’чудовищным бременем репарационных платежей... Управлять
Германией — значит кормить Германию. Фашизм
может дать Германии белый террор и Гогенцоллернов, — он не может
ей дать хлеба. Чем более германский фашизм укреп­
ляется, тем больше он себя ослабляет. Ц
Этот взгляд, что фашизм может иметь почву только в от­
сталых аграрных странах, что в промышленных странах буржуазия
может господствовать только методами буржуазной демократии,
у Радека, Брандлера и Тальгеймера лопічески увязывался со всей
их оппортунистической линией в руководстве КПГ с линией, кото­
рая имела столь роковсе значение для германской революции 1923 г.
Эта линия выражалась в коалиции с «левой» социал-демократией
для защиты «ноябрьской республики», против наступлешгя фашиз­
ма; опа основана была на предположении, будто интересы «ноябрь­
ской республики» находятся в принципиальном противоречии
с интересами фашизма.
После поражения германской революции т. Радек и его еди­
номышленники истолковали это пораженію., как «победу фашизма
6

над ноябрьской республикой». Смысл этой формулы заключался
не в том, что фашизм одержал в Германии прочную победу
(этого брандлеровцы не допускали), а. в том, что он одержал
временную победу над «и оябрьской р е с п у б л и к о й», т. е.
над социал-демократией и буржуазной демократией, в то время
как в действительности мы имели в 1923 г. в Германии временную
победу соединенных сил национал-фашнстов, всей буржуазии и
социал-демократии над революционным пролетариатом и его ком­
партией, благодаря оппортунистическому б^рандлеровскому руко­
водству в германской компартии. Эта оппортунистическая формула,
которую т. Радек выставил в январе 1924 г. на президиуме Ис­
полкома Коминтерна, была самым решительным образом отвергнута
последним. Эта же формула была столь же решительно отвер­
гнута летом 1924 г. V конгрессом Коминтерна, осудившим оппор­
тунистическую политику Радека и Брапдлера. В резолюции, при­
нятой V конгрессом по этому поводу, говорилось:
| Социал-демократия уже издавна переживает процесс превра­
щения из правого крыла рабочего движения в левое крыло буржуазии,
а местами и в крыло фашизма. Вот почему исторически ошибочно гово­
рить о победе фашизма над социал-демократией. Ц
V конгресс Коминтерна собрался в самом начале второго восстановителъного, периода капитализма, в самом начале частичной
стабилизации капитализма. Этому соответствовала и позіщпя, за­
нятая им по отношению к фашизму. Имея перед собою фа,ст
фашистских переворотов в ряде отсталых стран '(Италія, Вен­
грия, Болгария) и ряда поражений, нанесенных пролетариату в
более передовых странах руками социал-демократии под фла­
гом буржуазной демократии, в последнем случае частично тоже ме­
тодами вооруженного подавления рабочих, методами Носке и Зеверинга, V конгресс Коминтерна осудил оппортунистическое истол­
кование этих двух методов контрреволюции, но в то же время
еще не утверждал, и по условиям того времени еще не мог
утверждать, что фашизм есть или становится основным ме­
тодом господства монополистического капитала. В специальной
резолюции о фашизме V конгресс Коминтерна, имея перед собой
образец «классического» итальянского фашизма, говорит:
В Фашизм представляет собой боевое оружие крупной буржуазии
в борьбе с пролетариатом... Однако по социальному составу фашизм
должен быть признан мелкобуржуазным движением.
Правда, в той же резолюции говорится, что и все буржуазные
партии, и социал-демократия в особенности, «принимают более или
менее фашистский характер». Но это говорится лишь в том смысле,
что они прибегают к кровавым методам подавления рабочих, к
методам Носке и Зеверпнга, а затем резолюция продолжает:

7

■Фашизм и социал-демократия Составлякі’*
два острия одного и того же оружия диктатуры
крупного капитала. ■

Здесь говорится — «фашизм и социал-демократия». О том, что *
нациопал-фашизм или откровенный фашизм и социал-демократия
являются теперь двумя разновидностями фашизма в широком смы­
сле этого слова, — фашизма, вытекающего из монополистического
характера капитализма и из обострения его противоречий, здесь
еще не говорится потому, что это еще в то время не выявилось. •
Когда через четыре года после этого собрался VI конгресс
Коминтерна, общая тенденция монополистического капитализма к
фашизму уже гораздо явственнее выступала наружу, особенно в
Германии. Это нашло себе отражение как в характеристике «третье­
го периода» и социал-демократии в «третьем периоде», данной VI
конгрессом, так и в речах некоторых товарищей в программной ко­
миссии, заседавшей во время VI конгресса. Представители гер­
манской делегации и бывшего «меньшинства» польского ЦК в
программной комиссии уже совершенно определенно говорили, что
фашизм не есть явление, свойственное лишь определенным стра­
нам, чго мы сейчас всюду наблюдаем некоторые общие черты
фашизма, вытекающие из природы загнивающего монополистиче­
ского капитализма: сращивание картелей и трестов с государ­
ственным аппаратом, система принудительного арбитража, уси­
ление исполнительной власти, отмирание парламентаризма, отми­
рание системы многих партий, вовлечение массовых организаций,
прежде всего1 профсоюзов, в непосредственное сотрудничество с
капиталистическими организациями и т. д. и т. д.
Те же товарищи впервые употребили термин «социал-фашизм»
в применении к социал-демократии. Однако резкая постановка,
вопроса германских и части польских товарищей не встретила
полной поддержки ни со стороны большинства членов комиссии,
ни со стороны председателя комиссии — т. Бухарина. Тальгеймер
прислал в комиссию докладную записку о фашизме, в которой
он развивал взгляды, диаметрально противоположные
тем, которые были высказаны немецкими и частью польскими
товарищами. Тальгеймер в этой докладной записке проводил пол­
ную аналогию между итальянским фашизмом и бонапартизмом,
как его характеризовал Маркс в своей книге «18 брюмера».
Тальгеймер, отожествляя итальянский и отчасти польский фаг
шизм с бонапартизмом середины прошлого столетия на основании
внешнего, формального сходства, тем самым вылущил из поня­
тия «фашизм» все его конкретно-историческое содержание, тем
•амым совершенно замазал связь между фашизмом, с одной сто­

роны, монополистическим капитализмом п кризисом капитализма—
с другой. В программной комиссии не нашлось ни одного чело­
века, который поддержал бы точку зрения Тальгеймера. Один
товарищ отметил, что ссылка на Маркса совершенно не уместна,
ибо сам Маркс в «18 брюмера» протестовал против таких
формальных аналогий, против отожествления па основании фор­
мального сходства бонапартизма с цезаризмом, поскольку при це­
заризме классовые отношения были совершенію иные, чем при
Луи Бонапарте. Другой товарищ сослался на то, что и Ленин свя­
зывал бонапартизм с определенной конкретной исторической об­
становкой, с переходной эпохой от феодализма й капитализму.
■ Ленин, — говорил он, — писал по этому поводу: «Бонапартизм
есть лавирование монархии, потерявшей свою старую патриархальную или
феодальную опору, простую и сплошную опору, — монархии, которая
принуждена эквйлибрировать, чтобы не упасть; заигрывать, чтобы управ­
лять; подкупать, чтобы нравиться; брататься с подонками общества нт. д.
Но этот же товаршц, категорически возражая против того,
чтобы переносить специфическое явление, свойственное эпохе па­
дения феодального строя, в эпоху падения капиталистического
строя, в эпоху загнивающего монополистического капитализма,
тем не менее возражал также против того, чтобы всякое проявление
открытой диктатуры буржуазии в настоящее время называть фа­
шизмом, и в этом отношении он выражал взгляды большинства
членов программной комиссии. Он говорил:
Ц По-моему, в дискуссии, которая здесь велась, совершенно ясно
выявились следующие обстоятельства: что фашизм является одной из
форм открытой диктатуры буржуазии, но что наряду с фашизмом имеется
ряд других форм. Фашизм не является постоянным неизбежным свойст­
вом каждой страны на протяжении всей империалистической эпохи. ■
Этим он, как и большинство комиссии, отнюдь не хотел
сказать, что и политическая реакция не есть сейчас всеобщее
явление:
Имеется кризис парламентаризма?^—спрашивал он.—Да, имеезусловно. Но все-таки, в чем он выражается? Он выражается
в том, что центр тяжести политической жизни переносится за пределы
парламента во всех без исключения странах. Каковы основные причины
этого? Во-первых, загнивание капитализма при империализме: политиче­
ская реакционность, общее стремление перейти от демократии к олигар­
хии; во-вторых, тот кризис капитализма, который мы сейчас видим, есть
обострение классовых противоречий, классовая борьба, вырастающая
до гражданской войны. ■
В том же духе высказывались и представители Италии и Фран­
ции. Товаршц, говоривший от имени итальянской делегации, сказал:
■ Имеется связь между фашизмом и эпохой империализма, в кото­
рой мы живем, — это верно. Мы считаем действительно, что имеется
общий процесс развития в сторону реакции, но мы настаиваем на опреде­
ленном разграничении между реакцией вообще и фашизмом. £

Ч

%

Он в полном согласии с другими итальянскими товарищами
указывал, что в Италии фашизм представляет собой целый ком­
плекс явлений, что в других странах имеются лишь отдельные
элементы этого комплекса, но не весь комплекс. Поэтому он,
как и другие итальянские товарищи, предостерегал от того, чтоб
переносить понятие фашизма па другие страны. В том же духе
высказывался товарищ из французской делегации. И он возражал
против отожествления современной реакции с фашизмом и современ­
ной социал-демократіпі с социал-фашизмом. Он признавал лишь
наличие фашистской тенденции во всех странах.
В период, протекший от VI конгресса до X пленума ИККИ,
процесс фашизации всех капиталистических государств и всех
социал-демократических партий (особенно Германии и германской
социал-домократии) стал развиваться таким быстрым Темпом, что
не осталось никакого сомнения, что мы вправе теперь называть
социал-демократические партии — социал-фашистскими. Поэтому
термин «социал-фашизм» после VI конгресса не только приобрел
право гражданства в Коминтерне, ио стал официально признан­
ным термином, зафиксированным сначала в резолюции XII съезда
германской компартии, а потом и в резолюции X пленума ІІІЖИ.
Но именно тогда, когда процесс превращения социал-демо­
кратии в социал-фашизм в той или иной форме близился к завер­
шению, правые и примиренцы в разных странах со всей резкостью
выступили против отожествления социал-демократии с социалфашизмом, и в данном случае это был уже явно не
спор теоретический, а спор о том, применять ли
революционную или оппортунистическую такти­
ку п о отношению к социал-демократии. Так например
немецкие примиренцы в документе, поданном последнему съезду
германской компартии, писали:
Ц Квалифицировать все репрессивные мероприятия буржуазного
государства по отношению к пролетариату как фашизм и всякое участие
социал-демократии в таких мероприятиях как социал - фашизм — это
значит рассуждать не по-марксистски. Ц
Германские примиренцы прикрывали свой оппортунизм тем, что
социал-демократия, дескать, с самого начала войны стала контр­
революционной, что после войны Носке уже расстреливал рабо­
чих и все-таки их не называли тогда социал-фашистами. Цель
этой аргументации была совершенно ясна: раз социал-демократия
была в 1919 г. такая же подлая, как и теперь, то, значит, с тех
пор ничего не изменилось, а поскольку с тех пор ничего не из­
менилось в социал-демократии, и мы. не имеем никакого основа,ния менять свою тактику по отношению к ней и переходить в
более решительное наступление против нее. Эта лицемерная ар10

гументация была разоблачена на X пленуме. Да, Носке был уже
тогда социал-фашистом, и нам пег надобности это теперь за­
мазывать, попадаясь на удочку примиренцев. Но это значит лишь,
что іі тогда имелись уже элементы социал-фашизма в социалдемократии. Теперь же у социал-демократии имеется налицо раз­
вернутый социал-фашизм, а не только элементы его.
Й В 1918—1919 гг. социал-демократия руками Носке расстрели­
вала рабочих, а в то же время руками Гильфердинга и Отто Вауера она
вносила проекты о «социализации». В тот период социал-демократия
не рисковала еще отменять восьмичасовой рабочий день или вносить
закон о принудительном арбитраже, не рисковала еще бороться против
экономических требований пролетариата и т. д. ит. д. Ц (Макуильский).
Теперь таким образом количество перешло в качество.
Подобно германским правым и примиренцам и польские правые—
тт. Костржева, Стефанский и др., которые во время VI конгресса,
еще представляли большинство в ЦК компартии Польши, проти­
вопоставляли ППС фашизму Пилсудского. Так Стефанский писал;
Ц Победа фашизма в Польше была ликвидацией парламентской
демократии... а вместе с пей и ликвидацией существовавшей доныне;
роли политических партий, главная деятельность и программы которых
вырастали и опирались на буржуазную демократию... Этот процесс,
вопреки хвастовству вождей, не только не мог обойти ППС, но как раз
наоборот, — именно в ППС должен добраться до фундамента ее мелко­
буржуазной идеологии, не оставляя от нее камня на камне. й
II дальше т. Стефанский говорит:
й Ликвидируя парламентскую демократию, фашизм ликвидировал
то, что было самое существенное в программе ППС. й
Таким образом выходит, что Пилсудский для полного торжества
фашизма в Польше должен был уничтожить то, что было самое
существенное в ППС. Выходит так, что самое существенное в
этой партии заключалось не в том, что она вела беспощадную
контрреволюционную борьбу против пролетариата, что ее «дру­
жины» («боювки») сплошь и рядом расстреливали революционных
пролетариев, что она всячески содействовала и содействует укре­
плению фашистского режима в Польше, а то, что она для обмана
рабочих это делает под маской «опозиции» и приверженности к
парламентаризму. ППС, по мнению т. Стефанского, «ио мере на­
растания революционного движения все более будет доказывать
свой обоюдоострый характер». Это как раз то самое, что говорят
про себя сами социал-демократы, что они, дескать, ведут борьбу
одинаково на два фронта — против фашизма и против коммунизма.
Соответственно этому Стефанский утверждает, что ППС и после
раскола не сложит оружия, что
й ...наиболее решительный отпор ППС дает и будет давать в за-\
щиту своего единства и организационной самостоятельности и в вопросе
своей монополии на профдвижение. й
«
11

Этой оппортунистической оценке взаимоотношений между &)циал-демократией и фашизмом X пленум ИККИ дал еще более
сокрушительный отпор, чем тот, который V конгресс Коминтерна
дал оппортунистической радековской формуле, что
В ...фашизм одержал победу над ноябьрской республикой. И
X пленум ПККГІ не ограничился тем, что констатировал пре­
вращенію социал-демократических партий в социал-фашистские. Он
подчеркнул, что и «левое» крыло социал-демократии всемерно под­
держивает политику социал-фашизма и что это «левое» крыло
даже является наиболее опасным дтя революционного движе­
ния пролетариата.
Ц Пленум ИККИ предлагает обратить особое внимание на усиле­
ние борьбы против «левого» крыла социал-демократии, задерживающего
процесс распада социал-демократии путем сеяния иллюзий об оппозицион­
ности этого крыла к политике руководящих социал-демократических
инстанций, а на деле всемерно поддерживающего политику социалфашизма. Ц

Шг~іТііМі'ТіД^М8йМИі‘М« ПвГі»

Г

Л

.......

і.г

»ГййГіЫЛі — >»*»«міі»иііі.ч.і <й і.. ■■■ ■■■■ ■

А

В

і. ■'■■'■■і. Ф'й*'■

А

II

ИСТОКИ И ПУТИ ФАШИЗМА
Социал-демократы, а вслед за ними и правые уклонисты, утвер­
ждают, что монополистический капитализм превращается в «орга­
низованный капитализм». Социал-демократы идут дальше: они уве­
ряют, что он превращается в «социализм».
І Организованный капитализм означает замену капиталистиче­
ского принципа конкуренции социалистическим принципом плановости,
общественным регулированием Щ (Г и л ь <{> е р д и и г.).
Ленин противопоставлял этой сладенькой идиллии другую пер­
спективу:
Ц Империализм на самом деле не перестраивает и не может
перестроить капитализма снизу доверху. Империализм осложняет
и обостряет противоречия капитализма, «спутывает» со свободной конку­
ренцией монополии, но устранить обмена, рынка, конкуренции
кризисов и т. д. империализм не может... Именно это соединение
противоречащих друг другу «начал» — конкуренции и монополии — и
существенно для империализма, именно оно и подготовляет крах, т. е.
социалистическую революцию. Н
Буржуазия сознает, что ей угрожает эта перспектива. По­
этому она, чтобы избегнуть «краха», іштается насильственными
методами преодолеть внутренние и внешние противоречия моно­
полистического капитализма: в национальном масштабе — методом
фашизма, в международном — методом империалистических войн.
За фикцией, за парадной вывеской «организованного капита­
лизма» скрывается неприглядная действительность — фашизм и
империалистические войны.
Монополистический капитал вкраплішает элементы «организа­
ции» в капиталистическое общество. Но это не устраняет ни одного
из противоречий капитализма, а еще больше их обостряет.
1. Основное противоречие — «между общественным производ­
ством и капиталистическим присвоением» — не устраняется, а уг­
лубляется, ибо по мере образования громадных безличных тресстов, концернов и картелей
■ ...буржуазия оказывается излишним классом; все ее общественные
функции исполняются теперь наемными служащими Ц (Энгельс).

13

2. Противоречие между пролетариатом и буржуазией йе
ослабляется, а усиливается. Всякий экономический конфликт
имеет при монополистическом капитализме тенденцию превратиться
в массовый конфликт между рабочими и всем могущественным
организованным капиталом и стоящим за ним государством, имеет
тенденцию превратиться в политический конфликт.
3. Громадная централизация и концентрация капитала, чрезчаііно увеличивая органический состав капитала, дает сильный
импульс к развитию техники. Но в то же время
Ц ... монополия капиталистическая, т. е. выросшая из капитализма и
находящаяся в общей обстановке капитализма... порождает неизбежно
стремление к застою и загниванию... Тенденция к застою и загниванию,
свойственная монополиям, продолжает в свою очередь действовать ц в от­
дельных отраслях промышленности; в отдельных странах на известные
промежутки времени она берет верх. |
И
Отсюда «империалистический паразитизм» 1.
4. Противоречие «между общественной организацией на ка­
ждой отдельной фабрике и общественной анархией в обществен­
ном ходе производства» не исчезает, а, принимая новую форму,
обостряется. Происходит «соединение противоречащих друг другу
«начал» — конкуренции и монополию) (Л е и и и). Растет конкурен­
ция между картелированными и трестированными отраслями про­
мышленности и не картелированными. Растут «ножницы» между
высокими монополистскими ценами продуктов картелированной про­
мышленности и ценами сельскохозяйственных продуктов. Растет
борьба за перераспределение прибавочной стоимости между
более трестированной и картелированной тяжелой индустрией и
менее картелированной обрабатывающей промышленностью по
вертикальной линии. Растет борьба по горизонтальной
линии, в однородных отраслях промышленности между монопо­
листскими предприятиями и «аутзайдерами». Растет конкуренция
между старыми монополистскими продуктами и их суррогатами
(антрацит, нефть, бурый уголь, торф и т. д.). Растет борьба
за долю в бюджете потребителя (например, увеличение числа
автомобилей уменьшает спрос на обувь). Растет борьба внутри
картелей за квоты, за долю участия, за перемены этой доли.
Растет и обостряется борьба между монополистскими организа­
циями разных стран.
5. Противоречие между безграничным стремлением к накопле­
нию и относительным сужением покупательной способности насе­
ления не смягчается, а до крайности обостряется с наступлением
империалистической эпохи. После империалистической войны это
1 Л е и и и,
14

Империализм, как новейший этап капитализма.

противоречие, благодаря установлению советской власти на одной
шестой части земного шара и благодаря структурному изменению
в мировом хозяйстве, привело к хроническому «кризису капита­
лизма», к бешеной горячке вооружения, перед которой бледнеют
вооружения до 1914 г., к лихорадочной подготовке к новым
империалистическим войнам за передел мира и прежде всего
к войне против СССР, огородившего себя монополией внешней
торговли от эксплоатации капиталистических стран.
6. На фоне этого общего «кризиса капитализма» острые пе­
риодические экономические кризисы не исчезают, а лишь меняют
свою форму по сравнению с циклическими кризисами марксовой
эпохи. Нынешний певец «организованного капитализма» Гпльфердинг до мировой войны, когда он еще не был ренегатом, доста­
точно убедительно доказывал в своем «Финансовом капитале», что
монополистический капитализм не может привести к исчезновению
периодических кризисов:
■ «Только в том случае,—писал он,—если причину кризисов видят
просто в перепроизводстве товаров, вытекающем из необозримости ры­
ночных отношений, может показаться самоочевидным, что кризисы мо­
гут быть устранены посредством сокращения производства картелями...
Кто кризисы просто отождествляет с перепроизводством товаров, тбт
просматривает как раз главную их причину: капиталистический харак­
тер производства. Продукты суть не только товары, но и продукты ка­
питала, и перепроизводство во время кризиса ость не просто перепро­
изводство товаров, а перепроизводство капитала. Но это означает лишь
одно: капитал вложен в производство в таком количестве, что условия его
увеличения впадают в конфликт с условиями реализации, и потому сбыт
продуктов уже не доставляет такой прибыли, которая делала бы возмож­
ным дальнейшее расширение, дальнейшее накопление. Ц
Далее автор доказывает, что поскольку, таким образом, и при
картелях главным стимулом производства остается получение
максимальной прибыли, поскольку, с другой стороны, развитие
картелей не может препятствовать отливу капиталов из картели­
рованной промышленности в некартелированную, когда им это
выгодно, постольку картели не в силах путем регулирования цен
и сокращения производства устранить нарушение пропорциональ­
ности, ведущий к кризисам, ибо, если картелированная промы­
шленность во время'высокой конъюнктуры попыталась бы задер­
жать быстрый рост цен, это привело бы лишь к отливу капитала
в некартелированную промышленность, что вызвало бы там пере­
производство, а затем и кризис. Картели, — говорил Гцльфер:
динг,—не могут предупредить кризисов. Наоборот,
I ...те нарушения регулирования цен, которые в конце концов при­
водят к отношениям диспропорциональности, а следовательно к противо­
речиям между условиями увеличения стоимости и условиями ее реали­
зации, не уменьшаются, а обостряются картелями. Ц

15

Но картели не могут также уничтожить последствий кризисов,—
они лишь меняют характер этих последствий:
| Картели модифицируют их постольку, поскольку они перела­
гают тяжесть кризиса на некартелированные отрасли промышлен­
ности. |
В итоге -автор приходит- к выводу, который прямо бьет по лицу
нынешнего Гильфердщіга, певца «организованного капитализма»:
Ц Урегулирование и анархическое производство — это не количе­
ственные противоположности, так что, внося по частицам все больше «ре­
гулирования», мы от анархии могли бы перейти к сознательной организа­
ции. Пет, такой поворот может произойти только разом, посредством под­
чинения всего производства сознательному контролю х. Ц
Вся история кризисов в империалистическую эпоху и нынешний
экономический кризис в САСШ, перерастающий в мировой эконо­
мический! кризис, в основном подтверждают правильность этих
утверждений. Острые экономические кризисы, как это доказано
уже фактами, возникают с неизбежностью и на фойе современного
упадочного капитализма; они лишь отличаются некоторыми особен­
ностями по сравнению со старыми циклическими кризисами. Если
они не характеризуются всюду таким крутым катастрофическим
падением цен, как кризисы марксовой эпохи, то они зато характе­
ризуются еще большим сокращением производства и еще большим
территориальным распространением по всему миру. Эта кризисы
учащаются в эпоху монополистического капитализма в Связи с чрез­
вычайно быстрым ростом органического состава капитала и со­
ответственным ускорением темпа морального изнашивания основного
капитала. Они сочетаются со всеобщим аграрным кризисом в свя­
зи с тем, что сельское хозяйство в аграрных странах и особенно
колониях все более специализируется и становится поставщиком
•того или иного сырья для крупной промышленности империалисти­
ческих стран. Наконец, они неравномерно бьют по разным отраслям
промышленности в зависимости от степени развития в них моно­
полистских форм: сравнительно меньще падают цены и сравни­
тельно меньше теряет' от кризиса тяжелая индустрия, больше
падают цены в легкой и обрабатывающей промышленности и еще
больше обесцениваются продукты сельского хозяйства.
7. Но самое важное изменение в мировой экономике, насту­
пившее с начала империалистической эпохи и особенно ярко вы­
явившееся в настоящий «третий период» послевоенного капита­
лизма,—это сильное абсолютное понижение жизненного уровня
рабочего класса. «Всеобщий закон капиталистического накопле­
ния», установленный Марксом,—закон об обнищании рабочего
класса в связи с тем, что резервная рабочая армия растет быстрее,
1 Гильфердинг, Фанансовый капитал, стр. 432—436.

чем число занятых рабочих, и что соответственно с этим предло­
жение рабочей силы вое более обгоняет спрос на нее и все более
давит на зарплату, — во второй половине XIX в. в передовых
капиталистических странах Европы и в новых странах (САСШ,
Канада, Австралия) нейтрализовался действием ряда причин, вы­
текавших пз неравномерного развития капитализма (эмиграция
в новые страны, где еще был открыт доступ к свободным землям,
сверхприбыль от торговой эксплоатации отсталых стран и от моно­
польного обладания рынками и колониями, быстрый, экстенсивный
рост тяжелой индустріи в некоторых передовых странах, уде­
шевление хлеба в Европе вследствие его притока из-за океана
и т. д.). Эти контртенденции имели последствием рост реальной
заработной платы во второй половине XIX в. в передовых странах
и привели там к образованию довольно значительного слоя рабочей
аристократии.
С наступлением империалистической эпохи та же и даже еще
гораздо большая неравномерность развития капитализма приводила
к противоположным последствиям. На фоне падения гегемонии
Англии и бурного капиталистического развития Германии и осо­
бенно САСШ, на фоне раздела мира между империалистическими
державами, на фоне относительного сужения мирового рынка, не­
равномерность капиталистического развития уже не ослабляла
действия марксова «всеобщего закона капиталистического на­
копления» согласно которому имеет место обнищание рабочего
класса, а еще более усиливала действие этого закона. Особенно
это относится к нынешнему «третьему периоду» послевоенного
капитализма. Бешеное соперничество в капиталистической рациона­
лизации, чрезвычайное увеличение органического состава капитала
благодаря его концентрации и централизации и сильное сужение
рынков довели резервную рабочую армию до небывалых разме­
ров. Никогда еще рабочее перенаселение, безработица не дости­
гали таких размеров, как теперь. 13 настоящий момент, например,
когда к структурной безработице присоединилась кризисная, в
САСШ число безработных уже перевалило за 6 млн., а во всем
капиталистическом мире достигло уже 20 млн. Соответственно с
этим уже X пленум ЙККИ, еще до американского кризиса, с пол­
ным основанием мог констатировать в своей резолюции:
Ц Современный капитализм уже пришел к таком}' моменту, когда
отношения собственности стали совершенно не совместимы с повышением
жизненного уровня рабочего класса (хотя в отдельных случаях и возмож­
ны временные частичные повышения зарплаты). |
Все это вместе взятое неизбежно привело к крайнему обостре­
нию классовых и империалистических противоречий. Все это по­
родило эпоху войн н революций. Все это порождает в настоящий

3, А, Мартына»

17

момент новый подъем революционного движения во всем мире.
Как же эти социально-экономические противоречия загниваю­
щего монополистического капитализма отразились на. политиче­
ской жизни капиталистических стран? Они нашли себе полити­
ческое отражение прежде всего в упадке парламентар и з м а.
В резолюции II конгресса Коминтерна — «Коммунистические
партии и парламентаризм» — мы читаем:
В Отношение Ш Интернационала к парламентаризму определяется
не новой доктриной, а изменением роли самого парламентаризма. В минув­
шую историческую эпоху парламент, как орудие развивающегося капи­
тализма, совершил в известном смысле исторически прогрессивную
работу. И
Это относится особенно к эпохе буржуазных революций, а.
затем к той либеральной эре, когда парламент был одним из
орудий борьбы буржуазии с пережитками феодализма. Было затем
время, во второй половшіе XIX в., когда буржуазия имела воз­
можность из своих сверхприбылей бросать известные крохи рабо­
чему классу и подкармливать довольно широкие слои рабочей
аристократші. В это время пролетариат мог, используя парламент
как трибуну для критики капиталистической системы и буржуаз­
ных партий, попутно использовать его также в известные мо­
менты как арену для «борьбы за реформы». Одновременно и бур­
жуазия могла использовать и успешно использовала парламент
для укрепления своею господства, для «умерения классовых
столкновений», для распространения реформистских и парламент­
ских иллюзий в пролетариате. II это время прошло с наступлением
империалистической эпохи, поскольку положение рабочего класса
стало абсолютно ухудшаться. Поэтому парламент в значитель­
нейшей мере утратил свое значение и для пролетариата и для
буржуазии.
Цитированная нами резолюция II конгресса Коминтерна по
этому поводу говорит:
І В настоящий момент парламент ни в коем случае не может явить­
ся для коммунистов ареной борьбы за реформы, за улучшение положения
рабочего класса, как это бывало в известные моменты прошлой эпохи.
Центр тяжести политической жизни полностью и окончательно перенесен
за пределы парламента. Ц
Эго не значит, что парламент уже всюду утратил всякое
значение. Пролетариат может еще использовать его как револю­
ционную трибуну, но и только. И буржуазии многих стран он
еще в известной степени нужен и полезен как ширма, прикры­
вающая ее открытое насилие, как мы видим это даже на примере
жалкого и бессильного сейма фашистской Польши. Вот' что говорит
о теперешней его функции цитированная резолюция:

Х8

Ц В теперешних же условиях разнузданного империализма пар­
ламент превратился в одно из орудий лжи, обмана, насилия и расслабляю­
щей болтовни перед лицом империалистических опустошений, хищений ,
насилий, грабежей и разрушений; парламентские реформы, лишенные
систематичности, прочности и планомерности, теряют всякое практиче­
ское значение для трудящихся масс. И
Это писалось в резолюции II конгресса в 1920 г., когда
социал-демократия и буржуазия в передовых европейских странах
для подавления пролетарского революционного движения прикры­
вались еще фиговым листком «чистой демократии» и когда они
вынуждены были еще итти на некоторые временные, частичные
уступки рабочему классу. Теперь не может быть речи даже и о
«парламентских реформах, лишенных систематичности». Теперь
парламентские «реформы» имеют единственную цель — отнять у
пролетариата последние остатки завоеваний первого послевоенного
периода.
Итак «центр тяжести политической жизни полностью и окон­
чательно перенесен за пределы парламента». Куда же перенес
центр т я ж е с т и своей ‘политической деятельности господствую­
щий в современных капиталистических странах монополистический
капитал? Подчинив себе непосредственно весь аппарат
исполнительной власти государства — финансовый, полицейский,
военный и дипломатический (частью на основе персональной унии
или персонального подкупа), подчинив себе также непосредственно
весь, сросшийся с трестами и государством аппарат некоторых
массовых партий и организаций
нацпонал-фашистских партий,
связанных преимущественно с мелкой буржуазией, и социалфашистских партий и профсоюзов, связанных с рабочими, — моно­
полистический капитал при их помощи проводит свою империали­
стическую разбойничью политику.
Вот эти-то попытки насильственного преодо­
ления противоречий загнивающего монополисти­
ческого капитализма, вот это-то непосредствен­
ное использование монополистическим капиталом,
за спиной парламентской говорильни, пли под ее
прикрытием и с ее благословения, пли без нее,
аппарата исполнительной власти государства и
а и п а р а тан а ц и о и а л - и с о ц и а л - ф а ш и сто к и х и а р т и іі
и организаций, и свойственной каждой из этих
партий социальной демагогии для проведения
своей империалистической политики, для подго­
товки империалистических войн, для борьбы со
своими конкурентами, для удушения колониаль­
ных пародов, для ограбления трудящихся масс,
2»

1!)

Дйя СісоЬьіваніія спя рабочего класса болтовней
о «п р ом ы ш л е н но м и и р е», для ограбления по л ит ических прав рабочих, для насильственного пода­
вления их движения, для их терроризирования,
для бешеной травли коммунистов и СССР и ^для
подготовки к их изничтожению — вот это и есть
не что иное, как фашизация государств.
Путь загнивающего монополистического капитализма ведет не
через «организованный капитализм» к социализму, а через фа­
шизм и империалистические войны к гибели капитализма.

Если мы теперь, когда уже совершенно стало ясно, куда
идет монополистический капитализм, оглянемся на его прошлое,
то мы убедимся, что уже с первых его шагов наметился его
путь к фашизму, по которому он быстро пошел, когда наступила
эпоха кризиса капитализма. Послевоенный кризис капитализма
таким образом ускорил п сильно обострил процесс фа­
шизации государства,
который связан уже с самым
фактом господства монополистического капитала
и загниванием монополистического капитализма.
Каутский, когда он еще боролся с ревизионизмом, писал уже
на заре империалистической эпохи, в 1902 г., в своей книге
«О социальной революціи!»:
В Многие политические деятели утверждают, что лишь деспотистская власть одного класса делает необходимой революцию, что демокра­
тия делает ее излишней... Это весьма соблазнительная идея... Но эта
Идея вытекает из того, что признается рост силы только одного полюса —
пролетариата — и предполагается, что другой полюс — буржуазия —
остается в старом состоянии. Не видят, что нынешние парламентские ком­
бинации имеют свое происхождение в упадке парламентар и з м а (курсив мой. — А. М.}\ именно эти комбинации обнаруживают
его политическое и социальное бессилие (курсив
мой. — А. М.). Нужно странным образом игнорировать их природу,
чтобы вообразить себе, будто, участвуя в них, можно помочь пролетариату
медленно и постепенно овладеть политической властью... Рядом с силой
пролетариата разрастается и сила капитала (надо было бы сказать: на­
силие капитала. — А. М.). Эта эволюция может кончиться только реши­
тельным боем между двумя противниками... Можно сказать, что будущая
революция, за исключением, может быть, России, будет иметь характер
борьбы одной части нации против другой... Она скорее всего будет по­
хожа на длительную гражданскую войну. Ц
Так Каутский рисовал картину упадка, парламентаризма и пер­
спективы надвигающейся в Европе революции накануне русской
революции 1905 г. Когда после русской революции предсказания
Каутского и в применении к Германии стали близки к осуществле20

нию, когда репИгГеЛьные бои и Там стали приближаться, Каутский
4 испугался, занял «центристскую» позицию и стал лепетать о том,
что Германии не подходят русские методы, что ей больше под­
ходят методы «бельгийские», т. е. что ей подходят не забастовки,
перерастающие в борьбу за власть, а забастовки с ограниченными
экономическими и политическими целями, в частности забастовки
в защиту парламентаризма. На деле впрочем он и эти заба­
стовки стал отвергать. Но испуг Каутского и капитуляция всего
«марксистского центра» перед ревизионистами только подтвердили
правильность его старых предсказаний. Планы упразднения все­
общего избігрателыюго права, переход трестированного капитала,
в наступление на пролетариат широким фронтом, лихорадочная
подготовка, к войне, идеологическое порабощение трестированным
капиталом рабочеіі аристократии и профсоюзной бюрократии —
все это были предвестники эпохи войн и революций и одновре­
менно элементы зарождающегося фашизма.
Параллельно с этим усиливались оппортунистические тенденціи
и в западно-европейской социал-демократии. Они выражались в це­
лом ряде фактов. Как раз в период, когда уже приостановился .рост
заработной платы и начался сильный рост дороговизны, как раз в
период, когда началось политическое и экономическое наступление
буржуазии на рабошій класс, когда, с другой стороны, в Англии
разразились огромные массовые забастовки, когда в Германии
начались революционные демонстрации и поставлен был вопрос
о революционной массовой забастовке, — как раз тогда герман­
ские профсоюзы заговорили о «промышленной демократии», о по­
степенном «преодолении» абсолютизма предпринимателей, об их
превращеніи в простых «управляющих» заводами; как раз тогда
профсоюзные вожди стали доказывать, что в рамках капитализма
возможно постепенное увеличение даже относительной доли зара­
ботной платы в стоимости продукции, что тарифный договор с пред­
принимателями есть «кусок социализма»; как раз тогда и «маркси­
стский центр» в социал-демократии капитулировал перед проф­
союзными оппортунистами.
Во время войны 1914—1918 гг. монополистический капитализм
сделал еще шаг вперед по направлению к фашизму (в значитель­
ной мере благодаря условиям военного времени). Открытая дик­
татура буржуазіи!, фактическое упразднение парламентаризма даже
в такой стране, как Англия, необыкновенное усиление государ­
ственного аппарата угнетения, упразднение классовой борьбы, за­
ключение «бургфрпдена» (гражданский мир) между социал-демо­
кратией и буржуазией в интеревах доведения империалистической
войны «до-победного конца», установление военного госкапита21

Лйзма, уётановленйе учета й контроля со стороны капиталисти­
ческого государства над производством и потреблением для той
же цели, — доведения разбойничьей войны до победного конца,—
что все это означало, если не крупный шаг к фашизации госу­
дарства?
Во время войны все страны вынуждены были итти от монопо­
листического капитализма к государственно-монополистическому ка­
питализму. С точки зрения современной социал-демократии это
конечно означало «замену капиталистического принципа свободной
конкуренции социалистическим принципом плановости». В действи­
тельности «госкапитализм» того времени был вынужденной войной
системой мер для того, чтобы спастись от экономического хаоса,
для того, чтобы впрячь рабочий класс в военную колесницу и
заставить его дни, месяцы и годы проливать свою кровь во славу
хищнических интересов империалистической буржуазии. Ленин пи­
сал в 1917 г. в своей брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней
бороться»;
В Вы увидите, что государственно-монополистический капитализм
при действительно революционно-демократическом
государстве (курсив мой. —А. М.) неминуемо, неизбежно озна­
чает шаг к социалазму». В
Госкапитализм военного времени был бы шагом к социализму
лишь при указанном Лениным условии («действительно револю­
ционно-демократическое государство»). Поскольку же госкапита­
лизм после войны сменился во всей Европе, кроме России, не­
посредственно не победоносной пролетарской революцией, а пока,
лишь развалом капитализма, он был не шагом к социализму, а.
шагом к фашизму. Неудивительно поэтому, что орган германских
фашистов «Стальной шлем» в 1928 г. писал:
■ Нам нужен не марксистский социализм коммунистов и не буржу­
азный социализм жестов социал-демократии, по тот социализм, который
мы имели на фронте как необходимость, хотя и в другой форме. |

По окончании войны наступил острый революционный кризис
во всей Европе. Из этого острого кризиса западнв-европейская
буржуазия вышла двумя путями: в передовых промышленных сара­
нах—в Германии и Австрии и отчасти в Англии и Франции —
капиталистическія строй был временно спасен предательской со­
циал-демократией, выступавшей под флагом пацифизма и «чистой
демократии» (читай: буржуазной демократии); в ряде же отста­
лых стран, начиная с Италии, капитализм был спасен путем
фашистских переворотов, совершенных под знаменем воинствую­
щего национализма и антипарламентаризма. Это обстоятельство,
как мы уже говорили, породило мнение, что фашизм есть будто
бы специфический продукт отсталых аграрных стран, что в стра22

нах промышленных, с наиболее развитым монополистическим ка­
питализмом, фашизм не может пустить корней, не может пре­
вратиться в господствующую систему. Это была вредная иллюзия.
Именцо события, имевшие место в Европе в период от 1918 до
1922 г., при правильном их о с в е щ ѳ н и и подтверждают,
что между судьбами фашизма и судьбами империализма и моно­
полистического капитализма имеется теснейшая связь и полный
параллелизм.
'і
В передовых капиталистических странах, начавших империа­
листическую войну, фашизм в первые послевоенные годы не иг­
рал крупной роли или сочетался с показным демократизмом по
той простой причине, что сам империализм в эти годы был там
сильнейшим образом потрясен и скомпрометирован в глазах широ­
чайших масс не только пролетарских, но и мелкобуржуазных,
а в побежденных странах — в Германии и Австрии — был даже
временно разбит. При таких условиях раздавить дви­
жение пролетариата, требовавшего в ряде стран учреждения со­
ветов и осуществления социализма., буржуазия смогла, только
выдвигая на первый план социал-демократию, прикрывав­
шуюся завесой «чистой демократии»,-—социал-демо­
кратию, которая одной рукой расстреливала революционных ра­
бочих, восстававших против этой буржуазной «демократии», а
другой — подносила в коалиции с буржуазией пролетариату «со­
циальные реформы»: восьмичасовой рабочий день, фабзавкомы,
проекты «социализации» (оставшиеся па бумаге) и т. д.
Именно потому, что в Германии и Австрии империализм был
временно разбит, госаппарат расшатан, крупные концерны раз­
рушены и что заодно с этим там сметены были пролетариатом
некоторые остатки феодализма (далеко не все), капитализм в них
был спасен от пролетарской революции предательской социалдемократией под лозунгом буржуазно-демократической революции
(хотя социал-демократия л последнюю всячески саботировала и
вначале даже монархию пыталась спасти).
Именно потому, что даже в странах-победительницах
в
Англин и Франции—в первые послевоеіпгые годы воинствующий
империализм был скомпрометирован в глазах широчайших масс.,
которые „охвачены были сильнейшим революционным брожением,
и там буржуазіи! пришлось спешно снять с народных масс эконо­
мические и политические паты военного времени и укрыться за
ширмой пацифизма (Лига наций) и «чистой демократія!».
В этих странах в полной мере оправдаюсь то, что Энгельс
говорил еще в 1884 г. в своем письме к Бебелю и па что Ленин
ссылался на. III конгрессе Коммунистического интернационала:
83

Ц Чистая демократия приобретает значение в момент революций...
став якорем спасения всего буржуазного, даже феодального, хозяйства...
Так вся феодально-буржуазная масса в 1848 г. от марта до сентября под­
держивала либералов с целью подавления революционных масс... Во
всяком случае в день кризиса и на завтра нашим единственным против­
ником будет группирующаяся вокруг «чистой демократий» реакция... |
Иначе обстояло дело в ряде отсталых стран со слабо развіггоіі промышленностью, с небольшой прослойкой рабочей ари­
стократии, с отсутствием империалистического прошлого или с
недавним империалистическим прошлым, как например в Италии,
которая до войны делала еще только первые шага по пути к
империализму, которая тогда еще не играла видной роли в «кон­
церте великих держав», которая и после войны была обделена
при разделе добычи, или например в Польше, которая до войны
даже еще не существовала
как самостоятельное государство.
В этих отсталых странах буржуазия спасалась (в Италии в
1922 г., в Польше в 1926 г.) от пролетарской революции
руками фашистов, совершивших фашистские перевороты под
флагом воинствующего национализма, в действительности—моло­
дого воинствующего империализма, который по
своей новизне еще в то время не скомпрометиро­
вал себя достаточно перед широкими мелкобурж у а з н ы м п масса м и. Этот молодой империализм м о г и м
е щ е т о г д а казаться выходом из тяжелого кризиса,
тем более что коммунистические партии в этих странах не су­
мели тогда привлечь их на свою сторону, поставив правильно, побольшевистски крестьянский вопрос (Италия, Венгрия, Болга­
рия, Польша) и национальный вопрос (в Польше в 1919 г.).
Так случилось, что застрельщиками фашизма 'после войны были
отсталые страны. За ними последовали, хотя и другим пу­
тем, передовые капиталистические страны после того, как они
оправились от ударов, которые им нанес пролетариат после
войны, после того, как они с успехом проделали свой контр­
революционный стратегический маневр под флагом «чистой де­
мократии». В этих передовых капиталистических странах про­
цесс фашизации государства, уже довольно далеко подвинув­
шийся во время войны, с новой силой возобновился после частич­
ной стабилизации капитализма и развития внутренних противоречий
этой «стабилизации». Здесь г л а в н о й (но тоже не единственной)
массовой опорой монополистического капитала служил и служит
социал-фашизм, имеющий свою социальную базу в рабочей ари­
стократии.

■пд-гга.17г...-— ... ....ьі.— ..... ...■■■.»■■■лъ. ■ ■ —іч чі..

Г

Л

А

В

А

III

ФАШИСТСКИЕ ПЕРЕВОРОТЫ В ОТСТАЛЫХ СТРАНАХ И
НАЦИОНАЛ-ФАШИЗМ ИЛИ ОТКРОВЕННЫЙ ФАШИЗМ.
В этой главе мы остановимся только на трех типичных при­
мерах работы фашистов — на фашистском перевороте в Италии,
на гитлеровском нациолал-фашизме в Германии, на фашистском
перевороте в Польше.
В Италии, на родине «классического» фашизма, империализм
начал у с и л е и и о развиваться только во время ее вступления
в воину, особенно же после поражения пролетариата, в 1920 г.
Раньше, до войны, там существовал только слабый «империализм
пауперов».
Здесь во время послевоенного революционного кризиса больше
всего скомпрометировал себя в глазах широких мелкобуржуазных
масс режим парламентской демократші в лице джиолптианцев и
социалистов, сотрудничавших с джиолитианцами. В Италии после
войны наступил глубокий кризис. Гюли бы там была налицо на­
стоящая большевистская коммунистическая партия, этот кризис
мог бы разрешиться победоносной пролетарской революцией. Но
коммунистическая партия там еще ’была незрелая, расколотая,
и она не оторвалась еще от пуповины социал-демократии. По­
этому судьба Италии в то время была в руках парламентских
партий — джиолитианцев и социалистов, а они перед лицом кри­
зиса проявили величайшую беспомощность.
Итальянская социалистическая партия, в отличие от германской,
была партией «центристской». Германская социал-демократическая
партия имела два крыла: правое крыло, опиравшееся на рабочую
аристократию и профсоюзную бюрократию, выявило себя способным
организовывать контрреволюцию и подавлять пролетарскую ре­
волюцию вооруженной рукой; «левое» же крыло — «независимцы»—
помогало правым в этом деле, одурачивая массы болтовней о
«социализации» и тому подобных хороших вещах. Итальянская
социалистическая партия, в отличие от германской социал-демо-

кратпи, не способна была на какие бы то ни было решительные
действия. В итальянской социалистической партии, в отличие от
германской, реформизм опирался не столько на крепкую рабо­
чую аристократию, сколько на сельских кооператоров, муници­
пальных работников, парламентариев. Она была партия дряблая,
слабая, пацифистская. Партия эта в начале войны заняла позицию
абсолютного «нейтралитета»; после войны, когда разразился ре­
волюционный кризис в Италии, она не по своей «левизне» (левой
была только часть социалистов), а по своей бесхарактерности,
не сопротивлялась развитию революционного движения, и только
тогда, когда оно достигло своего апогея, когда в 1919/20 г.
рабочие захватили фабрики и стояли уже у самого порога власти,
социалисты открыто предали движение, которое имело все шансы
победить, поскольку революционному пролетариату сочувствовали
вначале и крестьянские массы и значительная часть городской
мелкой буржуазии. Итальянские социалисты своей традиционной
социал-демократической аграрной политикой противопоставления
сельскохозяйственных рабочих крестьянской бедноте и исполь­
щикам оттолкнули крестьян от революции. Итальянские социа­
листы затем удержали пролетариат от превращения захвата фа­
брик в захват власти и таким образом предали революцию. Ради­
кальный буржуазный министр Бонсми дал недурную характеристику
этой «центристской» партии:
Н Тяжелое двухлетие 1918—1920 гг. ни разу не видело скольконибудь серьезной попытки итальянского социализма установить дикта­
туру пролетариата по русскому образцу. Итальянский социализм ду.малчто для революции будет достаточно одной только практики забастовок
от частной к всеобщей. Ими было избрана самая инертная из всех тактик,
заключавшаяся в том, чтобы пассивно ожидать и в прекращении работы,
как это бывает в праздничный календарный день, исчерпать свое собствен­
ное бессилие... В сентября 1920 г. казалось, что для итальянского социа­
лизма пришел час посметь... Речь идет о захвате фабрик. Это был куль­
минационный пункт в развитии революционного социализма... Но он
был побежден таким способом... который поразит будущих историков.
Движение было побеждено непротивлением. Не встретив перед собой ни­
какого препятствия, оно не осмелилось взять на себя инициативу атаки
и завоевания политической власти... Враг, которого надо было сокрушить,
остался нетронутым и только собирал свою волю, чтобы противостоять
тем, кто безрезультатно перепугал его пусты ми угрозами |

Итальянские парламентско-демократические партии, джиолптианцы, «пополяри» (народные католики) и социалисты, страшась
пуще всего пролетарской революции, не смели однако вступить
решительно и на империалистический путь, который загоражи­
вали Италии Англия и особенно Франция, обделившие ее при
дележке военной добычи.
2(>

Этим воспользовались фашисты для своего похода против пар­
ламентских «демократических партій», против джиолитианцев в
социалистов и против всей системы парламентаризма.
Итальянский «классический» фашизм обладал рядом специ­
фических черт. Во-первых, социальный состав у италь­
янских фашистов вначале рекрутировался из мелкой буржуазии
(интеллигенты, студенты, ремесленники, безработные офицеры, за­
тем деревенские кулаки). Лишь позже к ним присоединились, с
одной стороны, помещики и широкие слои'буржуазии, с другой —
часть разочаровавшихся в социал-демократии рабочих. Во-вторых,
итальянские фашисты с самого начала начали строить боевые
организации, первоначально из «ударников» (апіііі), участ­
ников империалистической войны. Эти боевые организации —
«скадры», «черные рубашки», впоследствии преобразовавшиеся в
фашистскую милицию, — применяли террор вначале в деревне по
отношению к сельскохозяйственным рабочим, организованным в
реформистских профсоюзах, а потом в городе по отношению к ре­
волюционным пролетариям и всем «подозрительным». Эти «скадры»
были сплочены в фашистский кулак, при помощи которого фа­
шисты совершили свой «поход на Рим», свой государственный
переворот. В-третьих, итальянские фашисты наряду с пропагандой
нациоііал-шовииизма очень широко пользовались самыми беспар­
донными методами социальной демагогии, пока они не
захватили государственную власть в свои руки и не укрепили эту
власть. Огонь этой демагогии был направлен против социалистов,
коммунистов и буржуазии, но отнюдь не против действи­
тельно командующих слоев буржуазии. В деревне
итальянские фашисты выдвинули лозунг: «Земля тому, кто ее
обрабатывает», — лозунг, который отнюдь не означал экспроприа­
ции помещичьей земли, а означал лишь борьбу протігв коллекти­
визации земледелия и против социал-демократического «коопера­
тивного социализма». В городе они выдвинули лозунг борьбы про­
тив «особенных интересов старых властителей и паршивой буржуа­
зии, прочив эксплоататоров нации». Этот лицемерный, демагоги­
ческий лозунг метил лишь в те слои буржуазии, преимущественно
торговой, которые в начале войны были за политику «нейтрали­
тета», что не мешало им во время войны наживаться на спеку­
ляции. Для уловления сердец всякого рода «бедного люда» фа­
шисты требовали вначале чрезвычайных налогов на капитал, кон­
фискации на 85 о/о военных прибылей и пмуществ, конфискации
имуществ у религиозных организаций и т. д. Чтобы уловить
сердца, рабочих, они в своем органе «Пололо д’Италия»' выдви­
нули задачу «образования рабочей республики, которая вырастет

из агонии капиталистических классов и положит начало националь­
ному единству и миру» и т. д. и т. д.
Из-за этих специфических черт итальянского фашизма
наши итальянские товарищи предостерегали Коминтерн от того,
чтобы обобщать итальянскій опыт, предостерегали от того, чтобы
смешивать всякую современную буржуазную реакцию с фашиз­
мом. Наши итальянские товарищи упускали из виду два обстоятель­
ства. Во-первых, эти специфические черты являлись прообразом
тактики почти всех национал-фашистов в Европе. Вовторых, и это самое важное, за этими специфическими чертами
наши итальянские товарищи (и не они одни) проглядели те общие
черты, которые позволяют нам взять за одну общую скобку
итальянский фашизм со всеми видами нынешнего фашизма в дру­
гих странах, включая и социал-фашизм. Эти общие черты можно
было уже усмотреть в том, какой класс с самого начала обслу­
живали итальянские фашисты, какую классовую программу
они фактически, на деле, а не на словах, проводили в
жизнь, каковы были главные элементы того фашистского
строя, который окончательно сложился, когда фашисты при­
шли к власти и отбросили значительную часть своих социально­
демагогических побрякушек.
Муссолини стал на путь фашизма через год после начала,
империалистической войны, когда он откололся от итальянской
социалистической партии, увлек за собой несколько тысяч членов
партии и синдикалистов—сторонников войны—и стал организовы­
вать свои «фаши». Чьим рупором были тогда Муссолини и его
сторонники, высказываясь за вступление Италии в войну? Они
были рупором тяжелой индустрии, в особенности владель­
цев металлургических и автомобильных предприятий, которые в
надежде нажиться на военных заказах и прельщаясь перспективами
раздела австрийского наследства, настойчиво требовали от прави­
тельства принятия участия в войне. И торговая буржуазия, и аг­
рарии, и сельская буржуазия, не говоря о пролетариате, все они
были вначале против войны в Италии. Только тяжелая индустрия,
только трестовский капитал — этот застрельщик итальянского им­
периализма—были за войну. II как раз рупором этого трестовского
капитала были основоположники итальянского фашизма. Этот трес­
товский капитал сначала скрыто финансировал итальянских фа­
шистов, а потом он стал это делать открыто. После поражения
итальянского пролетариата в 1920 г. Генеральная конфедерация
итальянской индустрии выразила принципиальное желание ока­
зать финансовую поддержку фашизму, и руководитель этой федера­
ции — Оливетти — поныне является генеральным секретарем фа28

пшстского союза промышленности. Уже из этого мы видим, какая
тесная связь имелась между итальянским фашизмом и итальянским
монополистическим капиталом.
По мере развития фашистского движения эта интимная связь
становилась все более и более ясной. Если в 1915 г. фашисты
были «за войну» заодно с крупной промышленной буржуазией, то
по окончании войны фашисты были заодно с ней за «реализацию
плодов великой победы» — плодов, которые Антанта у Италии
отняла. Уже в 1919 г. итальянский фашизм в числе прочих своих
лозунгов выставил один весьма характерный: «Сотрудниче­
ство, поскольку дело касается
производства;
классовая борьба, когда дело идет о распределении». Этот лозунг
был весьма прозрачен. Суть заключалась в том, чтобы приковать
пролетариат железной цепью к капиталистической рационализации
производства, чтобы воспрепятствовать нарушеншо процесса этого
производства забастовками и требованиями, «непосильными» для
этого производства, а тогда уже .можно сколько угодно болтать
о «классовой борьбе при распределении», ибо при таких условиях
это будет только пустой фразой. Впрочем уже в 1921 г. одним
из главных лозунгов фашизма стал лозунг прекращения всякой
классовой борьбы, лозунг полного «классового сотрудничества» и
«мира в промышленности», как условие «восстановления производ­
ства и прекращения безработицы». Для того чтобы положить
конец забастовкам, для того чтобы превратить пролетариат в по­
корное орудие для развития итальянского империализма, фашисты
вскоре стали организовывать фашистские синдикаты и фашистскую
«техническую иерархию» — специально штрейкбрехерскую органи­
зацию.
Когда фашисты пришли к власти, они еще больше показали
свое истинное лицо. Они окончательно расстались со своими ста­
рыми «демократическими» лозунгами. Из республиканцев они пре­
вратились в монархистов, причем Муссолини с цинизмом заявил,
что «он был раньше республиканцем потому, -что король недоста­
точно был монархом», а «теоретик» фашизма Рокко заявил:
| Фашистская доктрина отрицает догму народного суверенитета,
опровергаемую каждый день действительностью. Фашизм провозглашает,
наоборот, догму верховенства государства, являющегося юридической
организацией нации и инструментом исторической необходимости. Ц

Фашисты, придя к власти, уничтожили последовательно все'
элементы демократизма как в центре, так и на местах, и устано­
вили самую неограгаічепную и беспощадную открытую дикта­
туру имущих классов. Для какой цели они довели до последней
степени централизацию государственного аппарата? Для того, чтобы

29

под флагом «корпоративного государства» и «сотрудничества клас­
сов» сковать пролетариат железными цепями и заставить его за
нищенскую плату строить итальянский капитализм и прокладывать
последнему дорогу на мировой империалистической^арене.
| Фашистский синдикализм, — говорил Муссолини..в1,1926 г.,—
отличается от красного одной фундаментальной чертой: он не ставит
себе задачу нанести какой-либо ущерб частной собственности. Когда
хозяин находится перед лицом красного синдиката, он имеет перед собой
синдикат, который непосредственным образом ведет борьбу за повышение
зарплаты, конечной же целью этой борьбы является свержение сущест­
вующего положения, т. е. уничтожение права на собственность... Наш
же синдикализм стремится только улучшить положение тех синдикатов,
которые собираются под его знаменами, и не имеет конечных целей. Наш
синдикализм основан на сотрудничестве на всех стадиях процесса произ­
водства... Он не может не оставаться сотрудничающим и тогда, когда
речь идет о распределении полученной прибыли. И
В другом месте он говорил:
Ц Другим пунктом фашистского синдикализма является признание
исторических функций капитала и капитализма. Здесь мы целиком анти­
социалисты... Капитализм не только не находится
в упадке, но он даже еще не имел своей з а р и...
Современные капиталисты — это капитаны ин­
дустрии, очень крупные организаторы, люди, которые имеют очень
высокие чувства гражданской и экономической ответственности, люди,
от которых зависит судьба зарплаты, благосостояние тысяч и десятков
тысяч рабочих. Ц
Соответственно этому великому почтению перед «капитанами
индустрии» итальянские фашисты построили принципы своего
«корпоративного государства». В фашистских корпорациях, не­
посредственно руководимых фашистской властью,
принимают по статутам «на равных правах» участие и рабочие и
предпринимательские синдикаты, но достаточно, чтобы ІОр/о рабо­
чих предприятия принимали участие в фашистском синдикате,
чтобы этот синдикат признан был представителем всех рабочих
предприятий, которые в с е обязаны вносить членские взносы в
синдикат. Рабочим и работодателям запрещается под страхом су­
рового наказания прибегать к актам классовой борьбы и самоза­
щиты. Но этому требованию придается одностороннее истолкование.
Вся экономическая политика фашизма направлена на безмерную
эксплбатацию пролетариата. Фашистское законодательство
при­
знало восьмичасовой рабочий день, но из него сделано сто исклю­
чений. Вопреки прежнему обещанию фашистов, не только не был
введен минимум заработной платы, но заработная плата была по­
нижена в промышленности и сельском хозяйстве на 20—30 и 50 о/о.
Ограхование от шшалидностп и от старости было упразднено.
Вместо обещанного введения контроля над производством, преж­
ние фабзавкомы были запрещены и т. д. и т. д.
30

Фашистские принципы «корпоративного государства», фашист­
ская «хартия труда» и фашистская политика преследуют одну
основную цель — форсігрованное развитие итальянского капита­
лизма за счет удушения рабочего класса. Другая тесно связан­
ная с этим цель — империалистическая экспансия. Теоретик фашцзма Рокко говорил:
Ц Мы переворачиваем элементы проблемы, как они до сих пор были
поставлены: борьбе классов и международной солидарности мы противо­
поставляем солидарность классов в международной борьбе. Щ
Соответственно этому Муссолини в 1926 г. развил идею своей
фашистской «пятилетки»:
В Я повторяю, что грядущие пять или десять лет будут решающим
для судьбы нашего народа. Они будут решающими, так как международ­
ная борьба развязалась и будет все больше и больше развязываться, и
нам, которые пришли с некоторым опозданием на мировую сцену, не может;
быть позволено рассеивать хоть частицу нашей энергии. Как во время
боев на фронте конфликты на заводах не допускались... так и сейчас с)
помощью наших организаций мы реализуем максимум производительной
мощи нашей нации. |
Мы видим, что специфические черты итальянского фа­
шизма, которые делали его прообразом для национал-фашистских
партий разных стран, постепенно отступали на задний план перед
теми его о б щ и ми и основ н ы м и чертами, которые роднят
его со всеми видами нынешнего фашизма, включая социалфашизм, и которые вытекают из основных тенденций монополи­
стического капитализма. Этот процесс постепенного стирания спе­
цифических особенностей итальянского фашизма, выражался не
только в том, что он все более и более откровенно стал прово­
дить политику трестовского капитала, но также и в том, что и
его социальный состав параллельно менялся.
Итальянский фашизм с самого момента возникновения был ру­
пором итальянской тяжелой индустрии, но социальный состав его
был вначале мелкобуржуазный. В начальный период итальянского
фашистского движения и торговые, и банковские круги Италии
(в частности миланский Банк Италии), и текстильная промыш­
ленность, и самая крупная итальянская буржуазная газета «Корьеро-де-ла-Серра» относились еще весьма недовер’піво к фашистам.
Только владельцы металлургических и автомобильных предприя­
тий взяли его сразу под свое крыло. 'Этому соответствовали пер­
воначальные социал-демагогические выпады фашистов против не­
патриотической «паршивой» буржуазии. Когда после поражения
итальянского пролетариата в 1920 г. фашисты начали свой терро­
ристический поход в деревне против сельскохозяйственных рабо­
чих и их профсоюзной организации, в фашистское движение вли­
лось большое число крупных и средних помещиков и деревенских
31

ііулакбв, а также монархически настроенных офицеров, когда
фашисты вслед за этим начали терроризировать фабрично-завод­
ских рабочих, громя их профсоюзы, организуя штрейкбрехерские
организации, убивая революционных пролетариев и т. д., в фа­
шизм стали вливаться широкие слои буржуазіи. В 1922 г. к фа­
шистам примкнула самая реакционная партия итальянской круп­
ной буржуазии—партия националистов. Откровенно буржуазно­
помещичий курс, взятый фашистами, их примирение с монар­
хией и католической церковью, вызвали недовольство в рядах
старых мелкобуржуазных фашистских «скадров». В 1923 г. от
фашизма начал откалываться ряд групп старых фашистских боеви­
ков. Муссолини па это реагировал тем, что на местах перетряхнул
ряды фашистских «подеста», к которым перешла власть от разогнанньнс Муссолини демократических муниципалитетов. После тя­
желой борьбы личный состав этих «подеста» был изменен. В боль­
шинстве случаев старые фашистские боевики мелкобуржуазного
происхождения, исполнявшие должность «подеста»., заменены 'были
фашистами нового сбора, выходцами из среды крупной буржуазии
и помещиков. Параллельно с этим в 1926 и 1928 гг. два раза
был изменен устав фашистской партии в целях вытравления из
нее всех остатков демократизма. Генеральный секретарь фашист­
ской партии сейчас назначается Муссолини и утверждается уоролем. Этот генеральный секретарь в свою очередь назначает д.
кретарей партии на местах, которые тоже утверждаются корол ..
Во главе же фашистской паргші и фашистского государства стоит
«Большой фашистский совет», большинство членов которого со­
ставляет представители промышленности, банков, помещичьего
землевладения, милиции, академии и лишь незначительное мень­
шинство состоит из представителей фашистских синдикатов го­
родских и сельскохозяйственных рабочих. Таким образом фа­
шистский режим превратился в непосредственную диктатуру круп­
ной буржуазии, хотя и теперь еще эта диктатура прикрывается
и не может не прикрываться известной социальной демагогией
на словах., по значительно уже поблекшей по сравнению с
1919—1920 гг.

Германский национал-фашизм, сложившийся в период инфля­
ции, имел много общего с итальянским и по своему социальному
составу, и по своей социальной демагогии, и по тому классу,
который он обслуживал.
Контрреволюционные подпольные организации, по своим тер­
рористическим методам сходные с фашизмом, стали складываться

32

в Германии уже в 1919 г. Сюда относилось бесчисленное множество
контрреволюционных боевых организаций, состоявших преимуще­
ственно из студентов, офицеров и даже гимназистов. Таковы
«Оргещ», «Оберланд» и т. д. Некоторые из этих добровольческих
организаций послужили в руках господ Носке орудием для кро­
вавого подавления революционного движения пролетариата под
знаменем «чистой демократии». Но большинство из них были орга­
низациями монархическими, черносотенными, которые только по
своим террористическим методам сходны были с типично-фашист­
скими организациями. Для характеристики их достаточно только
познакомиться с шифрованным предписанием, которое организация
«Оберланд» дала 25-й ударной роте в Мюнхене на случай удач­
ного правого путча. В этом предписании между прочим говори­
лось:
Ц Мы должны травить, как дичь, руководителей республиканских.
социалистических или профессиональных организаций. Коммунистов —
пристреливать без околичности на квартире. Евреев арестовывать и ветать всех без исключения. Социал-демократов еще можно щадить в некоторых случаях, но отнюдь не евреев... Если типографские рабочие от­
кажутся работать для нас, то первые попавшиеся пять человек должны
быть расстреляны трупы должны быть оставлены в помещениях... Ц
Эти организации, монархические, черносотенные по своей идео­
огни, не имели массового характера, и постольку они с фаіппгами имели только внешнее сходство.
Настоящее нацпонал-фашистское движение, приведшее к со­
зданию партии национал-социалистов (гитлеровцев), развилось в
Германии, и особенно в Баварии, в 1922 1923 гг. Глубокий ин­
фляционный кризис накануне и особенно после рурской оккупации
дал толчок, с одной стороны, к усилению революционного комму­
нистического движения пролетариата, с другой стороны к силь­
ному росту фашизма среди разоренной инфляцией мелкой буржуа­
зии, тем более сильному росту, что коммунистическая партия Гер­
мании под оппортунистическим брандлеровским руководством не
сумела, в то время привлечь разоренную мелкую буржуазию на.
сторону революционного пролетариата.
Гитлеровский нашгонал-фашпзм, подобно итальянскому фа­
шизму, широко пользовался методами социальной демагогии для
того, чтобы уловить в свои сети разоренную и обнищавшую мел­
кую буржуазию и даже часть деклассированных рабочих. Вот
например чего требовала программа гитлеровцев, участие рабочих
в прибыли предприятия; борьба против евреев и парламентаризма:
уничтожение доходов, не требующих никакого труда; уничтожение
ростовщичества; конфискация имущества, образовавшегося из до­
ходов от спекуляции в военное время; .передача, трестов в руки
3

А. Мартынов

33

'
і
I
I

Государства; передача наиболее крупных магазинов в руки город­
ского самоуправления; смертная казнь спекулянтам и ростовщикам;
вместо парламента — палата представителен сословій! и профессий.
Наряду с этими социал-демагогическпми лозунгами у гитлеровцев,
так же как у пацпонал-фашпста Шлягетерера, главным лозун­
гом была борьба против «национального унижения» Германии,
борьба против политики «Веймарской коалиции» и социал-демокра­
тической партии, входившей в эту коалицию, содействовавшей
национальному унижению Германии, поскольку они готовы 'были
капитулировать перед Францией, отказываясь от пассивного со­
противления рурской оккупаціи!.
Мы видим, что у германских национал-фашистов наряду с на­
ционалистическими лозунгами было множество социал-демагогиче­
ских лозунгов, направленных прежде всего против торговой бур­
жуазии. Эта социальная демагогия не мешала им быть орудием
в руках германской тяжелой индустрии и специально в руках
Стпннеса, который колоссально разжился, как раз на инфляции,
который искусственно поддерживал инфляцию, разоряя тем самым
ту самую мелкую буржуазию, которая так доверчиво относилась
к гитлеровской социальной демагогии. Стинпес, который держал
в своих руках рейнско-вестфальскую тяжелую индустрию, который
во время инфляции скупил горные промыслы* Гельзенкирхена, затем
электрический концерн Сименса-Шукерта затем гигантский ав­
стрийский концерн «Альпине Монтангезелыпафт» и т. д. и т. д.,
всячески поддерживал инфляцию в Германии, вел отчаянную
борьбу против политики Веймарской коалиции, против «политики
исполнения» Эрцбергера и Ратенау, искавших выхода в соглашении
с Францией, и для этой цели финансировал и поддерживал пационал-фашистское движение в расчете совершіггь в Германии
переворот и установить там режим открытой буржуазной дикта­
туры. По его наущению были убиты фашистами Эрцбергер и Рате­
нау. Социальная демагогия фашистов, на которых он опирался,
его мало смущала. Он знал, что ей грош цена. Для него важно
было то, что фашисты подготовляли почву для «национальной
диктатуры» в Германии.
На этот счет Стиннес высказывался с величайшей ци­
ничной откровенностью:
В Эти социал-демократы, которые не верят ни в какой социализм
не имеют мужества и чувства ответственности по отношению к народу и
все еще говорят о классовой борьбе. Один только Легиен, вождь герман­
ских профсоюзов, был человек, с ним можно было столковаться. Вопрос
состоит теперь в том, чтобы работать 10 часов, чтобы продержаться самое
тяжелое время и чтобы строить дома; кто будет иметь домик и садик,
тот будет доволен... И каждого, которому бог дал талант, мы возьмем к

34

■

I

-

‘

■ ■

;■

■■

Ч

себе на службу. Посмотрите только, что я сделал из Мину, этого простого
фельдфебеля. Он стал моим финансовым директором... Мы принудим ра­
бочих подчиниться, нам нужно сильное правительство. Народ испытывает
уже отвращение к беспорядку, и он поможет нам призвать к жизни это
правительство. Ц

Гитлеровская разновидность фашизма не могла сыграть ре­
шающую роль в Германии даже после поражения пролетариата
в 1923 г. Причины этого неуспеха национал-фашпзма, руково­
димого тяжелой индустрией, были троякие. Во-первых, концерны,
разбухшие на нездоровой почве инфляции, в частности концерн
Стиннеса, были нежизнеспособны и очень недолговечны. Во-вторых,
путь к возрождению империализма в Германии ценой закабаления
рабочего класса лежал не через экономическую победу над Фран­
цией на почве рурского конфликта — для этого Германия была
слишком слаба,—а через Локарно, через соглашение с Антантой
и через стабилизацию германского капитализма при помощи этого
соглашения. В-третьих, фашизация германского государства с ее
колоссальной индустрией не могла быть достигнута при помощи
одного только мелкобуржуазного по своему социальному составу
(а не задачам!) пациопал-фашистского движения. Для этого тре­
стовскому капиталу нужна была еще одна, гораздо более сильная
в германских условиях, опора, — опора социал-фашизма, базирую­
щегося па рабочей аристократии. По германская социал-демокра­
тия, при всей своей контрреволюционности, в то время еще держала
курс па буржуазную демократию, еще находилась в коалиции
с обрабатывающей промышленностью, с легкой индустрией; в.то
время она. еще не успела превратиться в социал-фашистскую
партию. Предпосылкой для этого превращения была опять-таки
частичная стабилизация капитализма в Германии и развитие ее
внутренних противоречий.
Эта предпосылка была создана позже.

Польский фашизм (пилсудчина), подобно гитлеровскому и италь­
янскому фашизму, первоначально тоже был по своей социальной
базе мелкобуржуазным движением, но отнюдь не самостоятельным,
а с самого начала тоже обслуживающим интересы монополистиче­
ского капитала. «Миссия» Пилсудского заключалась в том, чтобы
укрепить позиции монополистического капитализма в Польше, чтобы
повести Польшу на борьбу с СССР, чтобы вывести ее па большую
империалистическую дорогу, чтобы возродить на новой осно­
ве Великую Польшу Ягелонов от моря и до моря, хотя бы и
ценой ее вассального подчинения крупным империалистическим
‘ з*

35

хищникам, стремившимся включить ее в империалистический анти­
советский блок.
Эта, с позволения сказать, «миссия» Пилсудского вначале была
замаскирована тем, что Пилсудский совершил свой военный пере­
ворот в мае 1926 г. против контрреволюционного капиталистически
помещичье-кулацкого правительства Хиена-Пиаст, в котором руко­
водящую роль играла партия «народовой демократии» и которое
по части террора против рабочих не уступало никаким фашистам.
Это сбило с толку руководство польской компартии, которое ис­
толковало выступление Пилсудского, как «самостоятельное» вы­
ступление мелкой буржуазии против капиталистического прави­
тельства, и соответственно этому совершило грубейшую оппор­
тунистическую ошибку, поддержав Пилсудского во время его
военного похода на Варшаву, вместо того чтобы использовать
этот поход для самостоятельного выступления пролетариата при
самом резком отмежевании от Пилсудского при самой резкой
критике его. Орган компартии «Трибуна» во время переворота,
называл Пилсудского «гигантом» по сравнению с карликами из
НПО. Воззвание компартии в момент переворота ограничивалось
заявлением, что «наши цели идут дальше целей Пилсудского»;
органы компартии во время переворота отожествляли победу Пил­
судского с «победой революционных рабочих и солдат». Все это
вытекало из ложного понимания самой природы пплсудчины, из
ложной теории, которая нашла себе наиболее яркое выражение
в тезисах так называемой «мелкобуржуазной четверки», а в сен­
тябре 1926 г.
в статье т. Костржевой «К роли мелкой буржуазии
в революции». Тов. Костржева в этой статье писала:
Ц Военный и послевоенный кризисы и новые революционные по­
трясения капиталистического мира в третий раз выводят мелкую бур­
жуазию на историческую арену в качестве самостоятельно й
и о л и т и ч е с к о й силы. Но теперь она уже не борется за власть,
а разрешает буржуазии, охваченной паникой, передать ей власть... II
очень скоро, после нескольких лет попыток, она поднимает белый флаг
капитуляции, подает сигнал к отступлению в объятия капиталистиче­
ской церкви... Путь в капиталистическую Каноссу некоторой части мел­
кой буржуазии — вот содержание переворота Муссолини и Пилсуд­
ского. I
Тов. Костржева совершенію не критически, глубоко оппорту­
нистически приняла на веру то. что писал о Пилсудском его
спутник Серошевский:
■ Пилсудский верил, что новая Польша может удержаться только
как Польша демократическая, справедливая, гуманитарная, современ­
ная. Общество не могло этого понять, и II и л с у дс к й й у с т у п и л. В
После того как Пилсудский, захватив власть, показал свое
36

истинное фашистское лицо, руководство польской компартии при
содействии Коминтерна постепенно освободилось от своих оппорту­
нистических взглядов на характер майского переворота, хотя
т. Костржева и ее ближайшие единомышленники и до сих пор
еще оппортунистически недооценивают контрреволюционную роль
социал-фашизма, что является пережитком того же первона­
чального взгляда т. Костржевой па самостоятельную роль мел­
кой буржуазии.
В чем же действительно заключалась причина и в чем был
исторический смысл переворота Пилсудского?
Ц С утерей русского рынка промышленная жизнь Польши упер­
лась в тупик. Источник постоянного экономического кризиса в Польше
лежал в том, что ее производственный аппарат, приспособленный к до­
военным условиям рынка, равно как и ее разбухший государственный
аппарат, не соответствовал сузившимся возможностям сбыта для польской
промышленности. Беспрерывное обострение начавшегося осенью 1925 г.
промышленного и финансового кризиса подготовило весьма благоприят­
ную почву для победы фашизма в Польше. Промышленность стала по­
степенно замирать. Количество безработных росло с каждым днем. В марте
число безработных достигло 360 тыс. Польские злоты безостановочно
падали. Бюджетный дефицит достиг 300 млн. Расхищение верхушкой
господствующих классов государственного имущества принимало огром­
ные размеры, а на другой стороне свирепствовала нищета, и потребление
широких масс сокращалось до голодного минимума... Общей чертой си­
туации было недовольство широких масс населения. Ц
Крайнее недовольство росло в рабочем классе, в крестьянстве,
в городской мелкой буржуазии.
■ Высшие круги государственных чиновников, вплоть до мини­
стров, нагло использовали свое положение для быстрого обогащения,
в то время как низы и средние слои чиновничества стояли перед постоян­
ной угрозой сокращения и переходили в оппозицию; наконец армия, от­
ражавшая настроение страны, представляла чрезвычайно благоприят­
ную почву для антиправительственной агитации. Одним словом, страна
переживала глубокий распад. В
Так описывал положение в Польше накануне майского пере­
ворота ИККИ в своем письме к ЦК компартии Польши.
Выход из этого критического положения мог быть найден
только и пролетарской революции. Но коммунистическое движение
в Польше в то время к этому еще не было подготовлено. Осо­
бенно не по плечу была эта задача оппортунистическому руко­
водству компартии, сделавшему величайшую оппортунистическую
ошибку во время переворота. При таких условиях польская бур­
жуазия нашла себе спасение на пути фашизма, ведшего мнимую
борьбу против «коррупции» и открывшего перед измученными мел­
кобуржуазными массами обманчивую перспективу восстановления
Великой Польши. В Польше, как и в Италии, фашизм сильно
поднял голову благодаря обнаружившемуся полному бессилию
37

буржуазных парламентских партий вывести страну из тягчайшего
кризиса, с одной стороны, и благодаря отсутствию в то время
еще выдержанной большевистской партии — с другой.
і
Борьба Пилсудского с «народовой демократией» имела много
сходных черт с борьбой Муссолини против джиолити'анскюЙ «де­
мократии», хотя бессилие «народовой демократіи!» выявлялось
в других условиях и других формах. «Народовая демократия»,
опиравшаяся главным образом на обрабатывающую промышлен­
ность, на легкую индустрию, на торговую буржуазию и на поме
щиков Западной Польши, до войны вела политику «угодовскую»,
т. е. политику приспособления к царской России. И после войны
она соответственно была раздираема внутренними противоречиями.
Она пуще всего боялась конкуренции Германии. Германия для
нее была главным врагом. Она стремилась попрежнему обслуживать
русский рынок, но в то же время опа боялась соприкосновения
с Советской республикой и вела отчаянную борьбу против про­
никновения «большевистской заразы» в Польшу. Опа пыталась
образовать национальное государство путем насильственной поло­
низации Белоруссии и Западной Украины. Соответственно этому
она в то время активно не отстаивала экспансии на Восток.
Благодаря своей антигерманской ориентации опа лишена была,
возможности получить заем от англо-американского ішпитдла.
В общем она топталась па месте и была олицетворением контр­
революционного бессилия.
Пилсудский, в отличие ст «народовых демократов», до войны
был не «утодовцем», приспособляющимся к царской России, а.
организатором так называемой «революционной фракции» ППС,
мечтавшей об освобождении Польши путем вооруженного восста­
ния против России. Начав свою карьеру с мелкобуржуазного
революционного национализма, окрашенного социалистической фра­
зеологией, продолжая эту карьеру во время войны в роли орга­
низатора польских «легионов», он после войны превратился в ярого
империалиста. Он был организатором оккупации Впленщины и
Белоруссии и похода на Киев (1919 1920 гг.). Он ставил себе
целью не создание национального государства, а создание
империалистической державы, объединяющей под поль­
ским владычеством и Литву, и Белоруссию, и Украину на феде­
ративных началах. Соответственно с этим он и в «крессах» (окраи­
нах) вел и ведет политику, отличную от политики «народовцев».
< ’п не старается открыто и явно колонизовать «крессы», а при­
влекает на свою сторону помещичье-капиталистическую верхушку
г. этих «крессах», делая ей
и только ей
некоторые нацио­
нальные уступки, и, опираясь на нее, он ведет там борьбу с ре-

38

волюциоііііым движением масс. Эта ориентация на войну с СССР
и на отрыв от СССР Белоруссии и Украины дала возможность
Пилсудскому получить опору и поддержку со стороны английского
империализма.
Какова же классовая природа польского фашизма? Главная
сила, на которую опирался Пилсудский при своем перевороте,
была армия, и прежде всего организованный им союз «Стрелок».
В этом союзе в 1923 г. согласно данным, опубликованным
в журнале «Стрелок», числилось 57<>/о крестьян, 17<>/о рабочих,
12о/о ремесленников, 5 «/о чиновников, 2<>/о учителей и 1 о/о сту­
дентов. И за пределами арміи Пилсудский вначале искал себе
опору главным образом среди крестьян, а затем среди рабочих
и мелкой городской буржуазіи, - среди слоев населения, охва­
ченных сильным недовольством правительством Хиена-Пиаст. Со­
ответственно с этим Пилсудский вначале так же широко пользо­
вался социальной демагогией, как и Муссолини. Он старался
подкупить крестьян и городскую мелкую буржуазию лозунгами
«военной демократии», «подлинной демократии», «внесеймовой де­
мократии» в противоположность бессильной и гнилой парламент­
ской демократии, лозунгом «земли для крестьян», за которым скры­
валась программа «коммасации», округления наделов, т.. е. сто­
лыпинской реформъ!. Он пользовался даже лозунгом рабоче-кре­
стьянского правительства, по... под руководством Пилсудского.
Он стремился подкупить рабочих .лозунгом «участия рабочих в ру­
ководстве производством», лозунгом «контроля над производством».
Он всю мелкую буржуазию стремился подкупить лозунгом .«чест­
ного правительства», «экономного правительства» и т. д. Он соче­
тал свою социальную демагогию с уверениями, что сильная власть
выведет Польшу из состояния развала.
Все это была показная сторона для черни. Действительная
классовая природа пилсуд’піны вполне выявилась сейчас же после
того, как Пилсудский добился своей цели и захватил власть.
Уже в мае 1926 г. ряд организаций крупного капитала, объеди­
ненных в так называемом «Левиафане», опубликовал декларацию,
в которой приветствовал приход к власти Пилсудского, как круп­
ный шаг вперед по пути «оздоровления» хозяйственной жизни
Польши. 30—31 октября 1926 г. правительство Пилсудского орга­
низовало совещание, в котором были представлены все отрасли
промышленного, торгового, финансового капитала, и на этом со­
вещании вице-премьер Бартель заявил,- что правительство намерено
проводить капиталистическую политику в тесном контакте с так
называемыми «хозяйственными» кругами. Сразу же Пилсудский
получил поддержку со стороны тяжелой индустрии "Полыни, боль-

39

Шая частъ которой находится в руках иностранного капитала.
(Почти все главнейшие картели Польши находятся в руках ино­
странного капитала: металлургическая промышленность
на 83о/о,
нефтяная — на 93«/о, цинковая — полностью, добыча угля —в пре­
обладающей степени.) На съезде в Несвеже Пилсудский заключил
также торжественно союз с «крессовыми» помещиками, с махро­
выми «зубрами» восточной Польши, но не потому, что он собирался
взятъ курс на «аграризацию» Польши, а потому, что эти зубры
готовы были оказать «первому маршалу Польши» самую энер­
гичную поддержку в его войне против СССР, где они раньше
имели крупнейшие имения.
«Великая Польша Ягеллонов» была для Пилсудского только
исторической декорацией. Его действительной задачей было со­
здание современной империалистической державы. Вся экономи­
ческая политика Пилсудского, как выявилось сейчас же после
его прихода к власти, была классической политикой монополи­
стического капитала., что правильно было отмечено в проекте
резолюции бывшего «меньшинства» польского ЦК, составленного
в 1926 г.:
| Само правительство входит членом в крупнейшие картели,
согласовывает с ними свою экономическую политику через совещатель­
ные комиссии при совете министров и при отдельных министерствах.
Правительство оказывает поддержку картелям путем тарифных льгот,
экспортных премий, кредитов и т. д., содействует созданию новых кар­
телей (союз экспортеров железа, леса, спирта и т. и.). Картелизация и тес­
нейшее соединение промышленного аппарата с государственным облег­
чают также приспособление промышленности к потребностям снабжения
армии во время войны.
В продолжение последнего года картелизация охватила почти всю
промышленность Польши, особенно тяжелую индустрию, и существенную
часть внешней торговли (угольная конвенция, синдикаты: металлургиче­
ский, цементный, союз сахарных заводов и т. д.).
Организованный и картелизированный капитал проводит, при не­
посредственном участии правительства, рационализацию пр оизводства гораздо более грабительски, чем на Западе: ускоряется
теми работы, понуждают рабочих к обслуживанию большего количе­
ства машин, понижаются сдельные расчеты и т. д.; восьмичасовой рабочий
день, английская суббота и отпуска систематически нарушаются. Ночная
работа применяется в полном объеме. Реальная зарплата снова понизи­
лась на 30—40%. В среднем заработки не достигают даже половины офи­
циально установленного прожиточного минимума. Предприниматели
атакуют номинальную зарплату.
Особенно усилилась эксплоатации труда женщин и молодежи, роль
которых в промышленности одновременно возросла. Реорганизация
труда, особенно в текстильной промышленности, направлена в первую
очередь против работниц. Новый промышленный закон отдает в полное
рабство работодателям рабочую молодежь. Охрана труда женщин и мо­
лодежи не существует... Правительство усиливает террор по отношению
к трудящимся массам города и деревни не посредством государственного

40

аппарата, как это было раньше, а целоіі сетью фашистских организаций,
проникающих в каждую фабрику и деревню, громит революционное
движение рабочего класса, крестьянства и покоренных народов, проводит
милитаризацию всего правительственного аппарата. |
В результате этой политики чудовищной эксплоатацип и тер­
рора, а также в результате поддержки, полученной Пилсудским
от английского империализма, использования конъюнктуры во
время английской забастовки горняков и т. д., ему удалось до­
биться временной стабилизации капитализма, временного равно­
весия бюджета, повышения золотого резерва в польском банке,
понижения учетного процента, приостановки роста безработицы,
постройки стратегической железнодорожной линии, постройки
порта в Гдыне, постройки оружейных заводов и т. д.
Все это благополучие было кратковременное. Сейчас Польша,
опять переживает глубокий структурно-экономический и полити­
ческий кризис. Глубоким кризисом охвачены все отрасли про­
мышленности, кроме военной, которая работает во-всю. Но это
уже говорит не о том, что Пилсудский не умел пли не хотел про­
водить последовательно политику монополистического капита­
лизма, а о том, что сам монополистический капитализм, особенно
капитализм Польши, насквозь гнилой, неизлечимо болен.

ФАШИЗАЦИЯ ПЕРЕДОВЫХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ
СТРАН II СОЦИАЛ-ФАШИЗМ.
В индустриальных ^капиталистических странах процесс фаши­
зации, как мы уже говорили, шел иным путем, чем в странах
отсталых, отставших в своем империалистическом развитии, часть
которых даже государственную самостоятельность получила только
после войны. В передовых капиталистических странах с империа­
листическим прошлым процесс фашизации в зачаточном виде '(упа­
док парламентаризма) начался еще до войны. После войны он
возобновился с новой силой Лишь после ликвидации послевоенного
революционного кризиса, на почве частичной стабилизации ка­
питализма и ее все более углубляющихся противоречий. Здесь
но было фашистских переворотов. Здесь мы наблюдаем п о сте­
пе н н у ю ф а ш и з а ц и ю государств при активнейшем содействии
социал-демократии и реформистских профсоюзов в обстановке обо­
стряющейся классовой борьбы. Здесь главным орудием фаши­
зации государств является социал-фашизм, что не исключает
очеш> активной роли и другого фашистского крыла — националфашизма, особенно усиливающегося в моменты острого экономи­
ческого кризиса (например в Саксонии).
Классический, можно сказать, пример постепенной фашизации
капиталистических государств на почве частичной стабилизации
капитализма и обострения ее противоречий представляет Германия.
Поэтому мы на германском примере, как на типичном, остановимся
подробно. В процессе фашизации Германии мы можем различить
два этапа: первый этап соответствует восстановительному периоду
(1924—1927 гг.), второй этан—так называемому «третьему перио­
ду» послевоенного капитализма, хотя мы с самого начала должны
сказать, что твердой грани между этими двумя этапами нет, как
нет также твердой грани между вторым и третьим периодом после­
военного капитализма. Один этап перерастал в другой.
Характерным для первого этапа фашизации Германии, насту­

пившего после поражения германской революции в 1923 г., после
осуществления плана Дауэса, после восстановления германского
капиталистического хозяйства при помощи американских долла­
ров, был прежде всего переход правите льственн о'й вла­
сти от союза обрабатывающей промышленности ^(группа Эрцберга
и Ратенау) с «аутзейдерами» и социал-демократией — Веймарски я
коалицияк финансовому капиталу, к тяжелой индустрии, к фи­
нансовым магнатам Рура, к стальному тресту (Якоб Гольдшмидт,
Зильберберг), к химическому тресту (Дюисбѳрг), которые в пе­
риод послевоенного революционного кризиса пріггаились и дер­
жали себя в тени. Финансовый капитал, вновь овладевший пра­
вительственной властью в Германии, заставил и социал-демократию
переориентироваться, поступить на службу к нем у, проводить
его политику, как она раньше проводила политику менее агрес­
сивных на международной арене, хотя и не менее контрреволю­
ционных слоев буржуазии, поскольку в то время, на первом
этапе, именно эта менее агрессивная внешняя политика необходима
была для спасения буржуазного строя Гермашш. Этот переход
правительственной власти к финансовому капиталу непосред­
ственно означал ликвидацию «демократической» эры и начало
возрождения германского империализма. Экономически он озна­
чал бешеное развитие концентрации и централизации капитала
и столь же бешеное проведение кашгталпстическбй рационализа­
ции за счет рабочего класса. В Германии в 1927 г. из всего
акционерного капитала в 20,35 млрд, марок—'13,24 млрд., или
65 о/о всего акционерного капитала, охвачены были концернами.
В горной промышленности эта централизация достигла 92,9о/о.
в горнозаводской — 98<>/о, в химической — 82,7«/о, в красочной96,3о/о. Из 18 млрд, марок всей суммы капиталов акционерных
обществ в Гермашш до 2,5 млрд, принадлежали химическому
и стальному трестам. Химический трест сосредоточил в своих
руках 8Оо/о химического производства, стальной трест объединил
2/з производства стали и господствовал не только над экономи­
ческой, по и над политической жизнью страны.
Несмотря на колоссальную централизацию производства, на.
переоборудование довольно значительной части промышленности
и на бешеную капиталистическую рационализацию, число безра­
ботных в этот период (1924—1927 гг.) быстро сокращалось бла­
годаря восстановлению и расширению производства частных пред­
принимателей и благодаря сильному росту государственного и
муниципального хозяйства в связи с ростом государственного
и муниципальных бюджетов. С 1924/25 по 1927/28 гг. госу­
дарственный бюджет вырос почти на 2 млрд, марок. При таком

-13

быстром расширении производства резервная рабочая армия есте­
ственно быстро таяла. Число безработных, достигшее в начале
восстановительного периода 3 млн., к октябрю 1927 г. пало до
600 тыс. Это была минимальная цифра безработных в послевоен­
ной Германии. Эта цифра впрочем все же превосходила число
безработных в 1913 г. на 300 о/о.
Чтобы в этих условиях рассасывания безрабо­
тицы заставить рабочих запрячься в ярмо капиталистической
рационализации, чтобы в этих условиях усилить норму эксплоатацип рабочего класса, довести труд до крайней интенсивности,
удержать на низком уровне заработную плату, удлинить рабочий
день и т. д.
монополистическому капиталу пришлось пустить
в ход два маневра:
1) установить «мир в промышленности» при помощи системы
принудительного арбитража якобы «нейтрального», «надклассового
государства»;
2) провести широкий маневр обмана рабочего класса под фла­
гом введения
точнее, болтовни о введении - «хозяйственной де­
мократии».
Оба эти маневра монополистическому капиталу удалось про­
вести только при активнейшей помощи социал-демократии и ре­
формистских профсоюзов.
Система, принудительного арбитража означала почти полное
запрещение свободы стачек. Не какой-либо коммунистический
орган, а социал-демократический орган «Лейпцпгер Фолксцейтунг»
на основании анкеты профсоюзных вождей установил, что согласно
законодательным определениям Германии стачка стала, считаться
незаконной и профсоюзы обязаны были возмещать убытки за нее
в следующих шести случаях:
1) когда прекращение работ нарушило арбитражное решение,
носившее принудительный характер;
2) когда цель, преследуемая стачкой, отнюдь несоразмерна
причиняемому стачкой вреду;
3) когда до объявления стачки не были исчерпаны все спо­
собы соглашения;
4) когда стачка вызвана неправильными показаниями отдельных
лиц или союзов;
5) когда применялись слишком резкие меры борьбы и прак­
тиковался отказ от выполнения общественных работ на пред­
приятии;
6) когда прекращение работ подвергало порче достояние пред­
принимателей или заводское оборудование.
Система принудительного арбитража достигла временно своей

44

цели: в 1926 г. число забастовок в Германии было самое низкое
за 33 года. Достигла временно цели и система реформистского
обмана под флагом «хозяйственной демократии». «Хозяйственная
демократия» в Германии выражалась в том, что в наблюдатель­
ных советах при трестах в качестве заложников допускались в
небольшом количестве представители реформистских профсоюзов и
развращенных и прирученных фабзавкомов, выбранных по спи­
скам реформистских профсоюзов. Чтобы показать, какую роль
эти представители там играли, мы приведем несколько иллюстра­
ций из сделанной но этому вопросу анкеты. Тайный советник І?.аг.ен
по поводу этих представителей в анкете сказал:
Ц Они ничему не мешают, так что я в этом учреждении ничего
не считал бы нужным изменить. Ц
Доктор фон-Сименс из сименс-шукертских предприятий сказал:
В Мы на основании закона о фабзавкомах ввели двух членов фабзавко.мов в наблюдательный совет. Я с самого начала этим господам
говорил: «От вас зависит, буду ли я вести заседание наблюдательного
совета так же, как раньше, или нет. Если обнаружится какая-либо
нескромность или что-нибудь подобное, я буду вести заседание только
ф о р м а л ь н о». Однако до настоящего времени мы не натолкнулись
еще ни на малейшие затруднения... Надо признаться, что в общем и целом
при больших преобразованиях, которые у нас были пред­
приняты, фабзавко.мы, поскольку это было в их силах, в своей ср ед е содействовали успокоению, говоря рабочим: «Мы
должны это делать, иначе дело не пойдет». Ц
Представитель химической промышленности, д-р Клемм, по по­
воду фабзавкомов служащих сказал:
■ Тут все зависит от меня. У нас раз был представитель не совсем
безупречный. Я сказал фабзавкому: «Это не годится». Тогда они выбрали
другого представителя. |
Так же откровенно высказывались в анкете о роли пред­
ставителей от фабзавкомов в наблюдательный совет сами пред­
ставители. Рабочий делегат в наблюдательный совет в предприя­
тиях Сименса сказал:
И В заседаниях совета приводится больше цифрового материала,
больше диаграмм, так что можно получить другое представление о пред­
приятии, чем участвуя лишь в фабзавкоме. Это одно часто вело к тому,
что я своим товарищам говорил: «Послушайте, так поступать нельзя»,
или: «Товарищи, нам нужно обождать (с требованиями)», или: «Мы долж­
ны в том или другом изменить свое отношение». Ц
Система принудительного арбитража и система- «хозяйственной
демократии», которые социал-демократы восхваляли, как проявле­
ние «организованного капитализма» и как переход к. «социаилзму»,
были методами сильнейшей коррупции рабочих, посредством ко­
торых монополистическому капиталу удалось временно взну­
здать рабочий класс и усилить его эксплоатацню. К чему эти
методы воздействия привели, видно хотя бы из того, как они от45

разились на заработной плате и на длине рабочего дня. Несмо­
тря на то, что Германия переживала в рассматриваемый период
высокую конъюнктуру, пролетариат благодаря этим методам кор­
рупции не сумел компенсировать свой каторжный труд в рацио­
нализированных предприятиях соответственным повышением пла.тьі, а рабочий день еще удлинился.
Согласно официальной статистике реаЛьная заработная плата
составляла в 1913 г. для квалифицированных рабочих 35,15
марки, для неквалифицированных — 23,41; в январе же 1927 г.
квалифицированные рабочие получали 32,06 марки, неквалифи­
цированные—23,83, а в сентябре 1927 г. квалифицированные
получали 33,32 марки, а неквалифицированные — 24,90. Таким
образом даже согласно официальной статистике квалпфіщированиый рабочий осенью 1927 г. получал плату много меньшую, чем в
1913 г., а неквалифицированный — немного большую. Но не го­
воря уже о том, что эта статистика не учитывала, что до войны
у рабочего были маленькие сбережения, что до войны в Германии
не было хронической безработицы и что интенсивность труда
за последние годы чрезвычайно повысилась, эти цифры непра­
вильны. Даже реформисты Браунтон и Кретцен утверждали, что
реальная заработная плата в действительности была на 5 о/о ниже
приводимой. Таким образом в действительности мы имели в 1927 г.
в Германии для неквалифицированных рабочих заработную плату
такую же, как до войны, или несколько меньшую, а для ква­
лифицированных — значительно меньшую, несмотря на высокую
конъюнктуру и на чрезвычайно усилившуюся интенсивность "фуда.
Одновременно с этим в Германии наблюдалась в эти годы не­
уклонная тенденция к удлинению рабочего дня.
Согласно анкете даже реформистской АДГБ в 1924 г. свыше
48 часов в неделю работали 45,4»/о рабочих, а в '1927 г. свыше
48 часов работали 48 фо рабочих; в 1924 г. выше 54 часов в
неделю работало от 7 до 1Оо/о, а в 1927 г.
12,3<>/о. В частиостп
в металлопромышленности сейчас свыше 48 часов работали
57,4о/о, а в текстильной — даже 75,2о/о. Об увеличении рабочего
дня в Германии всячески старалось и новейшее законодательство,
согласно которому: «при работах, требующих непрерывности, ра­
бочее время за неделю, включая воскресную работу, составляет
56 часов, а удлинение 56-часовой работы допускается при под­
готовительных и. дополнительных работах, при готовности к* ра­
боте и в чрезвычайных случаях»; далее, согласно этому закону
«в тарифном договоре может быть установлено еще до 240 ча­
сов сверхурочной работы в календарном году», а «предписания
законов об охране груда могут в случае войны или иных со46

бытии, грозящих безопасности страны, быть отменены специаль­
ным декретом имперского правительства», причем «угрозой без­
опасности страны считаются и большие кризисы, столь больно
отражающиеся на германском хозяйстве». Мы видим, что в угоду
трестированному капиталу законодательство фактически упразд­
нило восьмичасовой рабочий день; в угоду буржуазии страхование
безработных согласно новому закону тоже переложено было с
плеч государственной казны наполовину на плечи предпринима­
телей, наполовину на плечи пролетариата.
Третьим проявлением пресловутого «организованного капита­
лизма» в рассматриваемое время было усиление госкаппталпстпческих тенденций, в частности расширение предприятий, прина­
длежащих государству и муниципалитетам. Эти предприятия в
настоящее время охватывают 1/5 часть всей промышленности Гер­
мании. Этот госкапитализм не только служил социал-демократии
для широчайшей рекламы, как прямой «путь к социализму», но
и правые коммунисты, как т. Бухарин, поверили, что современ­
ный монополистический капитализм имеет тенденцию постепенно
все больше переходить на рельсы госкапитализма. В настоящее
время вздорность этого утверждения уже совершенно очевидна,
ибо германский монополистический капитал, как мы увидим, в
1929 г. взял курс не только на ограничение” госкапигалистнческпх
предприятий, но и на ликвидацию принудительного государственного арбитража и болтовни о «хозяйственной демократии» в связи
с изменившимися условиями (впрочем, когда в январе 1930 г. усло­
вия опять изменились, буржуазия стала вновь поощрять соцанлдемократшо к болтовне о «хозяйственной демократія!»). Но и в
то время, когда госкапитализм в Германии всемерно поощрялся
монополистическим капиталем, это делалось отнюдь не потому,
что госкапитализм вводил «плановое хозяйство», а исключительно
потому, что' он в то время хорошо обслуживал интересы трести­
рованного капитала.
Во-первых, нужно иметь в виду, что госкапитализм в форме
государственных и муниципальных предприятий большого мас­
штаба существовал в Германии еще задолго до войны. Еще за­
долго до войны железные дороги там принадлежали государству,
а газ, электричество, городской транспорт и бойни
муниципа­
литетам. Главная причина этого заключалась в том, что частный
капитал не в силах был охватить эти огромные отрасли промыш­
ленности. В отношении железных дорог немалую роль іп’рали и
соображения стратегические. После войны, в начале частичной
стабилизации капитализма, к этим причинам присоединился ряд
других. Во-вторых, широкое муниципальное строительство при цо-

47

мощи иностранных займов сильно увеличивало емкость внутреннего
рынка в Германии и облегчало трестированному капиталу возмож­
ность поддерживать высокие монопольные цены на свои изделия
на внутреннем рынке. Цены на внутреннем рынке в Германии бла­
годаря этому в рассматриваемое время не только были высокие,
но имели неуклонную тенденцию ,к росту. Индекс оптовых цен
промышленных фабрикатов равнялся в январе 1927 г. 142, в
сентябре 1927 г.
149,7, в конце декабря- 152. Вторая при­
чина заключалась в том, что монополистический капитал, тесно
сросшийся с государственным аппаратом и ставший фактически
хозяином в государстве, имел возможность диктовать государству
ставки железнодорожного тарифа и при помощи государства ре­
гулировать в своих интересах цены. Так например калийный
синдикат сумел использовать регулирование цен на калий госу­
дарством для того, чтобы закрыть доступ калийному производству
неорганизованным предпринимателям «аутзей дерам». В-третьих,
трестированная тяжелая индустрия Германии благодаря тому же
своему господствующему положению сумела хорошо. использо­
вать государственные и муниципальные предприятия для увели­
чения своих дивидендов. В Германии, например, имеется Рейнско­
вестфальское электрическое общество (РВЭ), стоящее по про­
дукции во втором месте в стране. Это общество смешанного
типа, в котором 75р/0 акционерного капитала принадлежит гер­
манской империи, Пруссии, провинциям и муниципалитетам,
а.
ЗОфо
частному капиталу. Несмотря на то, что частный ка­
питал имеет только ЗОо/о акций, заправилами этого общества
являются частные капиталисты, и вся экономическая политика его
направлена в пользу могущественных германских трестов.- Вот
иллюстрация: средняя цена на электрическую продукцию для
частного потребителя и мелкого заказчика составляет в Рейнсковестфальском промышленном районе 33,5 пфеннига за киловатт;
в то же время это общество отпускает ток гигантским заводам
Рурской области по 4 пфеннига за киловатт. Другая иллюстрация:
Рейнско-вестфальское электрическое общество заключает _договор
с лучшими рудниками области, согласію которому потребители
должны этим рудникам выплачивать гарантированную ренту. "В ча­
стности одна шахта. Готеса, снабжающая Рейнско-вестфальское
электрическое общество топливом, предъявила обществу к уплате
дивиденды, в три раза превышающие, дивиденды самого РВЭ.
Так госкапіггалистическиѳ предприятия служат к обогащению тре­
стированной тяжелой индустрии. Там же, где частный трести­
рованный капитал в силах был сам обслуживать муниципалитеты,
там он уже и в указанный период брал это дело в свои руки, не
48

подпуская к нему мунпцшіалигеты. Так было, например, когда
стал вопрос о снабжении электричеством Франкфурта и Кельна.
В-четвертых, даже такая форма госкапитализма, как «принуди­
тельное домовое хозяйство» («цвангсхаузвпртшафт»), которое как
будто бы непосредственно направлено было на пользу потребителя,
в данном случае квартиронанимателя, терпелось лишь постольку,
поскольку это выгодно было трестированному капиталу. Это «при­
нудительное домовое хозяйство» заключалось в том^, что квар­
тирная плата, выплачиваемая старыми довоенными квартиронани­
мателями, после войны была фиксирована государством и не могла
повышаться, причем часть этой платы шла в кассу муниципалитета,
в целях жилищного строительства. В сохранении этого принуди­
тельного хозяйства был заинтересован промышленный капитал, ибо
при чрезвычайной жилищной нужде после войны п при высоком
индексе послевоенного жилищного строительства ‘(200) предоста­
вление домовладельцам права повышать квартирную плату так
катастрофически обременило бы. бюджет рабочего, что это неиз­
бежно привело бы к повышению заработной платы, а стало быть
к уменьшению предпринимательской прибыли. Только поэтому этот
«либеральный» закон до сих пор не был отменен; однако сейчас
крупная индустрия ц на него уже посягает в интересах вовле­
чения домовладельцев в единый фронт против рабочего класса.
Мы видим, что «организованный капитализм», о котором больше
всего шумели в Германии в восстановительный период, в действи­
тельности сводился в первую очередь к «организованной» уси­
ленной эксплоатацип рабочего класса, монополистическим капита­
лом, во вторую очередь
к организованной борьбе того же ка­
питала с неорганизованными предпринимателями
с «аутзейдерамп». Вздорность тех басен, которые социал-демократы и наши
правые оппортунисты распространяли про этот «организованный
капитализм», раскрыл бужуазный публицист Валыгер Генрих в
статье, помещенной в сборнике «Das Programm der Wirtschafts­
demokratie» («Программа хозяйственной демократии»), изданном
органом германской тяжелой индустрии —«Германской горнопро­
мышленной газетой». Этот откровенный буржуазный приват-доцент
пишет:
И Являются ли действительно современная связанность и орга­
низованность хозяйственного процесса, возникновение хозяйственных:
организаций (предпринимательских, банковских, рабочих и потреби­
тельских союзов), вмешательство государства в хозяйство (через денеж­
ную, кредитную, налоговую, социальную политику и т. д.), — являются (
ли все это в действительности «хозяйственно-демократическими» процес­
сами? Являются ли они социалистическими, планово-хозяйственными
тенденциями развития? Такое предположение было бы роковым заблуж­
дением. Здесь мы имеем дело не с «плановым хозяйством», а с возвращеI.

А. Мартынов

4V

нием хозяйства к соответствующей его природе, естественной организа­
ционной форме — к сословно-корпоративной организации. После раз­
рушения этих социально-цеховых связей либеральным капитализмом
хозяйство после короткого переходного периода свободного соперниче­
ства из себя самого выработало новые связи в форме указанных органи­
заций. Будущее принадлежит не проведению хозяйственно-демократи­
ческих утопий, а скорее систематическому построению этих организаций
и этих связей. Итальянский фашизм сознательно
шел
по этому пути профессионально-сослов­
ной организации и бесспорно’ достиг на этом
пути значительных успехов... Можно согласиться, что
этот фашистский опыт выявил крупные недостатки: слишком строгое
централистическое включение синдикатов в государство, слишком силь­
ная опека государства, слишком недостаточное самоуправление хозяйства
и т. д., но, во всяком случае, установление промышленного мира, устра­
нение классовой борьбы, устранение стачек и локаутов означают колос­
сальный успех в организации хозяйства.

Этот’ весьма компетентный буржуазный публицист, к большому
огорчению социал-демократов, в одном отношении высказал то,
что есть, а именно: что хваленые ими «хозяйственная демокра­
тия», «организованный капитализм» и капиталистическое «плано­
вое хозяйство» на деле являлись не чем иным, как путем к
фашизму. Однако к утверждению почтенного приват-доцента сле­
дует сделать две существенные поправки. Во-первых, нынешний
путь к фашизму вовсе не означает возврата к средневековой
сословно-цеховой организации. Эта средневековая романтика по­
чтенного приват-доцента только затемняет смысл фашизма, ко­
торый есть явление в высокой степени современное.
Во-вторых, и на этом пути к фашизму монополистический
капитал совершенно не в силах «организовать» капиталистическое
хозяйство. Если германская буржуазия во второй, восстановитель­
ный, период имела возможность «организованно» при содействии со­
циал-демократии и реформистских профсоюзов проводить за счет
рабочего класса капиталистическую рационализацию, то этим она
была обязана двум обстоятельствам — поражению пролетариата, в
1923 г. и огромному пріггоку американских долларов, По этому
«благополучию» наступил конец в третцй период послевоенного
капитализма.В третий период улыбнувшаяся социал-демократии «органи­
зованность» германского капитализма лопнула по двум основным
линиям. Во-первых, вопреки отчаянным усилиям социал-демократии
и реформистских профсоюзов, вопреки практике принудительного
арбитража и шумихе вокруг «хозяйственной демократии» начался
новый революционный подъем движения рабочего класса, разоча­
ровавшегося в прелестях капиталистической рационализации, —
подъем, который заполняется вое более и более революционным
50

содержанием. Во-вторых, закончилась высокая конъюнктура Гер­
манской промышленности. Еще до наступления американского кри­
зиса началась сильная депрессия в германской промышленности,
скоро принявшая кризисные формы и сопровождавшаяся новым
колоссальным ростом безработицы, которая сейчас уже опять до­
стигла 31/а млн., не считая П/г млн. работающих не полную
неделю. Обе эти глубокие трещины, к которым присоединилась
третья — осуществление плана Юнга, -теснее приковавшего Гер­
манію к антисоветскому блоку и туже затянувшего петлю на
шее германского пролетариата, чрезвычайно усилили и ускорили
процесс- фашизации германского государства.
Так, Германия вступила во второй, решительный, этап своей
фашизации. Именно благодаря дезорганизации экономической
жизни фашизация германского государства приняла такой оголен­
ный и оголтелый вид, >гго ее уже нет никакой возможности пере­
красить в «хозяйственную демократию». Германский монополисти­
ческий капитал и его социал-демократическая агентура ведут сей­
час свою фашистскую игру с открытыми картами, они играют
ва-банк.
Мы сейчас увидим, как две линии, по которым лопнула крат­
ковременная «организованность» эксплоатации рабочего класса в
Германии, каждая по-своему вела и ведет к установлению там
открытоіі фашистской диктатуры, по не единоличной и даже не
единопартпйной, а раздираемой внутренними противоречиями.
Первой трещиной в «организованности» германского капита­
лизма были — нарушение «промышленного мира» и подъем рево­
люционного рабочего движения. Уже майские выборы 1928 г. в
рейхстаг ясно сигнализировали полевение рабочего класса. Па
предыдущих германских выборах в' декабре 1924 г., имевших
место в начале стабилизационного периода^ после поражения ре­
волюции и связанной с этим депрессии у пролетариата, открыто
буржуазные партіи собрали очень много голосов рабочих. Из
18 639 тыс. рабочих голосов почти половина - 9 215 тыс.—была,
собрана открыто буржуазными партиями. На выборах 1928 г.
германская социал-демократия значительно усилила число своих
голосов за счет открыто буржуазных партий — «германских на­
ционалистов», клерикальной партии «центра», баварской народ­
ной партии и «демократов». С другой стороны, коммунисты выиг­
рали около 400 тыс. голосов за счет социал-демократии и при­
том выиграли их в промышленных центрах. В Дрезден-Байтене
число коммунистов выросло на 65 о/о,а социал-демократов — лишь
на 7<>/о; в Потсдаме — на 64 о/о, а социал-демократов — на 23 о/о; в
Берлине
на 60о/о, а социал-демократов — всего на 8о/о; в Гес4»

51

сеп-ДармщтаДте — на 57 о/о, а; социал-демократы н о т е р я л и 13 о ();
в Северной Вестфалии число коммунистов выросло на 57«/о, а
социал-демократов
на 15<>/о; в Гассен-Нассау • на 47о/о, а со­
циал-демократы потеряли 2о/о и г. д. В ряде городов и избира­
тельных кругов
в Галле-Мерзенбурге, Дюссельдорфе, Восточ­
ной и Верхней Силезии
коммунисты уже опередили социалдемократов. Но важнее всего, что в Берлине коммунисты завое­
вали большинство пролетариата.
Дальнейшие признаки подъема движения заключались в новой
стачечной волне, в том, что во время рурского локаута коммунисты,
опираясь па организованные и прежде всего на неорганизованные
массы, сумели захватить в свои руки руководство движением. На­
конец последовавшие за тем выборы фабзавкомов совершенно ясно
показали, что коммунисты вытеснили влияние социал-демократов в
ряде крупнейших предприятий.
Выборы фабзавкомов вызвали сильнейшую тревогу в рядах
буржуазии. «Фоссщце Цейтунг» в номере от 18 марта писала:
■ Коммунисты... пробуют свою тактику, заключающуюся в том.
чтобы с поддержкой неорганизованных рабочих напасть с тылу на профес­
сиональные союзы... Тот факт, что коммунисты овладевают этими элемен­
тами, означает опаснейшее покушение против рабочего движения... Для
профессиональных союзов фактически вопрос идет о жизни пли смерти. Ц
«Германская горнопромышленная газета» писала:
■ Здесь мы имеем следовательно перед соб( й чрезвычайно серьез­
ную проблему. Да, мы не стесняемся сказать: серьезнейшую проблему
Германии. Здесь мы имеем партию, которая почти изо дня в день усили­
вается в смысле числа сторонников и достигнутых успехов, партию, ко­
торая сознательно и гордо ставит себя вне отечества, вне сотрудничества
в деле удовлетворения его нужд и его восстановления, партию, которая
сознательно и гоодо себя заявляет слуге й и орудием некоей внешней силы
и целью которой является свержение государственного строя в пользу
этой внешней силы... Мі>сщ.ва видит овсе единственное спасение в прев­
ращении Германии в страну пролетарской диктатуры, в коммунистиче­
ское и большевистское государство Советов. Такова проблема... |
Это положение поставило в порядок дня вопрос о диктатуре.
ІПтреземан 26 февраля 1929 г. на заседании Центрального ко­
митета- германской народной партіи сказал:
Ц Если дела пойдут так дальше, то мы очутимся перед трестами,
с одной стороны, и миллионной массой рабочих и служащих, — с дру­
гой. — Социальные противоречия возрастут... При подобной политике
нельзя итти дальше, если только мы не хотим с открытыми глазами бро­
ситься в пропасть... Мы должны стремиться к реформе парламентаризма...
Или же, если партия потерпит крушение в этой ситуации, должен раздать­
ся клич: Иея ѵепіі ай Ігіагіок («Последние резервы должны быть втяну­
ты») и ответственные личности должны найти смелость управлять, т. е.
взять на себя руководство.Ц
Буржуазная пресса хором вторила Штреземану. «Кельнеше
Цейтунг», например, писала:

И Во всяком случае Можно быть уверенным, что колокола не воз­
вещают споксИного вечера, но призывают к собиранию сил и к походу.
Не как раньше, против абсолютизма и национальна й неспособности
князей, но против бесплодности нашего парламентаризма, против безот­
ветственности партий, против недисциплинированности нашего дефи­
цитного хозяйства... Слишком мало власти у правительства... и т. д. Ц
Социал-демократическая партия, в лице канцлера Мюллера и
социал-демократических министров ответила, на этот призыв: мы
готовы! Герман Мюллер на заседании социал-демократической пар­
тийной комиссии заявил, что теперь никакое фракционное реше­
ние и даже никакое постановление партийного съезда не могло
бы принудить его голосовать против второго взноса на постройку
броненосца, Социал-демократический министр Зеверпнг заявил в
бюджетной комиссии рейхстага:
И Я не завишу от моей партии... Министр не должен быть рабом
своей партии, и я никогда не подчинюсь рабски какой-нибудь партии. |
Он же 3 марта заявил в Эссене:
И Если дело дейдет до того, что придется управлять на основании
ст. 48-й Веймарской конституции, то я не уклонюсь ни от какой ответ­
ственности и отдам себя в распоряжение республики. Ц

Зеверпнг сдержал свое слово. Первого мая его сподручный
Цергпбель выполнил своп палаческий долг и расстреливал бер­
линских рабочих, воздвигавших в Веддпнге и Нойкельне бар­
рикады.
До 1 мая в социал-демократической партии существовало еще
известное разделение труда.
Социал-демократические министры
мотивировали свою готовность осуществлять меры открытой бур­
жуазной диктатуры тем, что они ответственны как министры
перед республикой, а не перед своей партией. На Магдебургской
партеіітаге сама партия в лице ее председателя Вельса заявила,
что она не только готова осуществлять открытую диктатуру в
стране, но что именно она имеет преимущественное право на
осуществление этой диктатуры против революционного пролета­
риата. И социал-демократ Дитман это мотивировал тем, что, дес­
кать, «в Германской республике в 20 раз больше социализма, чем в
Советской республике». После Магдебургскою партейтага социалдемократические министры стали систематически изо дня в день
осуществлять меры фашистской диктатуры: запрещение Союза
красных фронтовиков, запрещение открытых собраний, митингов
и демонстрации рабочих и систематическая стрельба по рабо­
чим, нарушающим это запрещение, подготовка к запрещению ком­
мунистической партии и, наконец, законодательное оформление
этого режима фашистской диктатуры в виде закона «о защите
республики», выработанного ’Зеверингом взамен того закона, ко53

Торому истек десятилетний срок. Закон этот значительно рас­
ширяет чрезвычайные меры ио сравнению со старым законом:
1. Старый закон ставил под особенную защиту только членов
республиканского правительства; новый же ставит под особую за­
щиту всех лиц, которые «вследствие своего должностного или
профессионального положения в политической жизни» подвергаются
нападениям. 2. Старый закон требовал наказания за «открытую
хулу» против республики; новый закон наказывает не только за
открытую хулу, но и за попытки «принизить в глазах обществен­
ного мнения существующую государственную форму, вызывая к
ней презрение или неуважение». 3. Новый закон предусматри­
вает не только, как старый, лишение свободы чиновников и сол­
дат за проступки, но и сокращение или полное прекращение выдачи
им жалованья или пенсии. 4. Новый закон предоставляет им­
перскому министру внутренних дел право распускать союзы и
корпорации даже против воли провинциальных высших властей.
Быстрое превращение социал-демократической партии в со­
циал-фашистскую, поскольку оно совершаюсь под влиянием на­
растания революционного движения пролетариата, оставляло еще
социал-демократам возможность ліщемерно прикрывать свой фа­
шистский террор тем, что они, дескать, защищают ту респу­
блику, в которой процветает «организованный капитализм», как
«цугъ к социализму», в которой «в двадцать раз больше социа­
лизма, чем в Республике советов». Но вторая трещіша в «орга­
низованности» германского капитализма—именно новая кризи­
сная экономическая ситуация в Германии (как и во всем капи­
талистическом мире), выявившаяся с наступлением «третьего пе­
риода», вызвала такую переориентировку монополистического ка­
питала — настоящего хозяина социал-демократии, которая чрезвы­
чайно затруднила социал-демократии возможность прикрывать свой
террор пропев революционных пролетариев рабочелюбивой ма­
ской, видимостью защиты сегодняшних, текущих, непосредствен­
ных, копеечных интересов рабочих против злых коммунистов, кото­
рые, дескать, расстраивают плавный ход. производства и накли­
кают на страну экономические и политические катастрофы.
Вторая трещина в «организованности» системы капиталисти­
ческой эксплоатаціи в Германии — крутое падение хозяйственной
конъюнктуры, рост задолженности, сужение внутреннего рынка,
сокращение новых инвенстиций внутри страны, падение курса
акций, чрезвычайно быстрый рост безработицы, закрепление на­
долго задолженности Германии планом Юнга, перспектива углу­
бления экономического кризиса под влиянием кризиса в САСШ
и назревающего мирового экономического кризиса, — все это

толкнуло буржуазию и ее прислужницу
социал-демократию —
на такие методы фашизации государства, которые не оставляли
места для социальных побрякушек и социальных приманок. Все
это тодкнуло их на установление в Германии фашистской дик­
татуры с непосредственной, явной, открытой целью немедленного
крайнего понижения жизненного уровня рабочего класса и без­
граничного увеличения его эксплоатацип, наряду с быстрым обо­
гащением буржуазіи! под модным лозунгом «свобода капиталооб­
разования».
Назревание экономического кризиса в Германии одновременно
с обсуждением плана Юнга подняло на моги всю германскую бур­
жуазию. Вице-президент рейхстага, член «германской народной
партии», фон-Кардоф заявил 6 ноября на собрании в Дортмунде,
что —
Л 3 и десять лет политическое положение в Германии н икогда не было так серьезно, как теперь. Хозяйственные
скандалы и крахи, растущая безработица и борьба против всех характе­
ризуют это положение и создают такое состояние, которое можно обо­
значить, как состояние скрытой гражданской войны. ■
'Как. же на эту ситуацию реагировал монополистический ка­
питал Германии? Путь, по которому он шел во время восста­
новительного периода, начиная с 1924 г., теперь представлялся
ему уже явно недостаточным. Необходим был экстраординарный
нажим па рабочий класс. Отсюда монополистический капитал сде­
лал осенью прошлого года вывод: отказаться от принудительного
государственного арбитража и от игры в «хозяйственную демо­
кратию»; ограничить до предела возможности государственное хо­
зяйство и особенно хозяйство муниципалитетов; вызвать раскол
между 'безработными и работающими, снизить все расходы на
социальные нужды и специально на социальное страхование от1
безработицы; увеличить налоговое и всяческое обременение ра­
ботающих под предлогом, что удешевление рабочей силы сократит,
дескать, безработицу, и под угрозой, что повышение требований
рабочих приведет к тому, что они будут выброшены на улицу;
одновременно всяческое уменьшение обременения капитала и на­
логового бремени на имущих. В результате всего этого, гово­
рила буржуазия, удастся «усилить капиталообразова­
ние» в Германии, что является единственным спасением от кри­
зиса. Такова была суть новой, финансово-экономической про­
граммы монополистического капитала в Германии, — программа,
рассчитанная па то, чтобы выморить голодом пролетариат, и осу­
ществимая только путем установления уже ничем не прикрытой
фашистской диктатуры капитала.
Сильверберг (магнат тяжелой индустріи) в защиту этой про-

55

граммы говорил в декабри 1929 г. на чрезвычайном собрании
членов «Союза германской индустріи!» в берлинском Скала:
Ц Невозможно отвлекать половину германского народного дохода
от хозяйства налогами и социальными расходами и почти во всех обла­
стях хозяйства вести свободное от налогов конкурентное государствен­
ное хозяйство, опирающееся на налоговые силы населения, а не на соб­
ственную рентабельность... Не подлежит сомнению, что увеличение внут­
реннего потребления лишь постольку может быть здоровым, поскольку
оно дает достаточно простора для образования собственного капитала...
Расширение потребления за счет образования продуктивного капитала
неправильно с народно-хозяйственной точки зрения... Альфа и омега есть
требование экономии в общественных предприятиях. Ц
Итак шире дорогу частному трестированному капиталу, хотя
[бы через кости рабочих!
Долой все препятствия на его пути!
Параллельно, или, вернее, в основном параллельно с этими
требованиями германского капитала, шло давление на германское
государство со стороны северно-американского капитала, со сто­
роны группы Моргана. Уже давно эксперт по репарационным во­
просам Джнльберт Паркер в своих меморандумах настаивал на
том, чтобы Германия для поддержания своей кредитоспособности
прекратила пли до последней степени сузила свои «непроизво­
дительные» расходы на социальные и муниципальные нужды, чтобы
она ввела режим строжайшей экономии. В этом же направлении
і руппа Моргана усилила свое давление на германский рейхстаг
в связи с обсуждением плана Юнга через посредство председа­
теля германского Рейхсбанка -- Шахта, который имеет формаль­
ную возможность насильно, диктаторски навязывать рейхстагу
осуществление требований группы Моргана. Дело в том, что ста­
тут рейхсбанка, установленный согласно плану Дауэса, сделал
Германскій рейхсбанк независимым от государства во избежание
злоупотребления своим положением для эмиссии банкнот с целью
финансирования государства. Пользуясь .этим, Шахт, действую­
щий под диктовку группы Моргана, не только оберегал незави­
симость рейхсбанка от государства, но поставил само государство
в известную зависимость от рейхсбанка, а через него — в за­
висимость от грушіы Моргана. Эта группа, как мы говорили,
в основном толкала Германию на ту самую экономическую
политику, которая входила в программу самого германского моно­
полистического капитала, - политику снижения всяких социальных
расходов при установлении режима экономии за счет рабочего
класса. По группа Моргана при этом преследовала, конечно, своп
особые цели: во-первых, по возможности лучше обеспечить
выплату Германией процентов но американским займам; во-вторых,
сделан- Германию покорным орудием САСШ в их борьбе с Ан56

глией; в-третьих, ускорить включение Германий в антисоветский
фронт, поскольку САСШ в последнее время стали проявлять
особую агрессивность против СССР.
Мы имели таким образом перед собой стремление германского
монополистического капитала установить в Германии свою от­
крытую фашистскую диктатуру и стремление американского фи­
нансового капитала, взять эту диктатуру под свой контроль. Но
для осуществления этой диктатуры предлагали свои услуги также
две агентуры монополистического капитала, два крыла фашизма
нацпонал-фашпсты и социал-фашисты, причем социал-фашисты эту
диктатуру уже в значительной мере осуществляли на деле со­
вместно с партией крупной буржуазіи! — «германской народной
партией». Финансовая программа этих двух крыльев фашизма по
существу мало чем отличается от финансовой программы их хо­
зяина — монополистического капитала, но методы проведения этой
программы у каждого из этих крыльев до известной степени
приспособлялись к той социальной среде, с которой они связаны,
и на этой почве происходила и происходит между всеми ими тремя
в и д и мая, мп и м а я «борьба».
Нацпонал-фашпсты
партия «германских националистов», ру­
ководимая Гутенбергом, и партия «национал-социалистов», ру­
ководимая Гитлером, в минувшем году весьма усилились п даже
привлекли на свою' сторону кое-где часть рабочих в связи с эко­
номическим кризисом, особенно в Саксонии, где происходило силь­
ное свертывание промышленности. Национал-фашисты в связи
с обсуждением плана Юнга поставили на референдум выработанный
ими «закон о свободе», требовавший отказа от принятия плана
Юнга, и грозящий в своем § 4 каторгой «изменникам отечества»,
которые будут проводить план Юнга, порабощающий Германию.
Предварительный опрос населения о готовности провести этот ре­
ферендум (Volksbegehren) был со стороны национал-фашистов
однако лишь лицемерным, демагогическим маневром. Нацпоналфашпсты заранее были убеждены, что они при окончательном
голосованіи! не соберут большинства голосов (на первой стадии
референдума, при предварительном опросе населения, они собрали
только J/10 часть избирателей -около 5 млн. голосов). Да они
и не хотели получить большинство, они не собирались сорвать
план Юнга: ведь фракция «германских националистов» в свое время
сама голосовала за план Дауэса, который был не лучше плана
Юнга, и из этой фракции теперь еще 23 депутата находились
в рейхстаге. Истинная цель их была двойная: во-первых, кампа­
нией против плана Юнга, отвлечь внимание масс населения от
той жестокой операции, которую собирались над ним проделать,

от финансовой программъ! крупной буржуазий, перекладывающей
всю тяжесть репарационных платежей на плечи рабочего класса;
во-вторых, использовать свою кампанию против плана Юнга для
пропаганды идеи фашистской диктатуры. Их орган — «Германская
газета» —во время проведения опроса населения относительно
. «закона о свободе» писала:
Ц Национальная Германия, и прежде всего,ее молодежь, противо­
поставляет нынешней расплывчатой «демократии» волю к в о о р у/ ж е н и к> и веру в л и ч н о с т ь Щ (читай: веру в диктатора).
■

А. М.).

Таким образом национал-фашисты преследовали единственную
цель — помочь проведению финансовой и политической программы
монополистического капитала, но делали это своими специфиче­
скими, демагогическими методами.
Со своей стороны социал-фашисты стремились провести, про­
водили и в лице Гильфердинга взяли даже на себя инициативу
проведения финансовой программы монополистического капитала.
При этом однако они старались по возможности заметать следы
своего преступления для отвода глаз рабочігх: они пытались про­
водить программу, крадучись, постепенно и по частям. В то же
время они очень легко давали себя «изнасиловать» и под давле­
нием германской крупной буржуазии и американских кредиторов
сразу же уступали и брали тот темп, которого от них требовали.
Особенно подлую роль при этом играли по обыкновению
«левые» социал-фашисты. На примере отношения к финансовой
программе
можно наглядно
показать,
как распределялись
всегда роли у социал-фашистов между социал-фашистскими
министрами, социал-фашистской парламентской фракцией и «ле­
выми» социал-фашистами. Вождь «левых» социал-фашистов в Саксо­
нии Зейдевиц опубликовал в «Классенкампфе» за 15 декабря
1929 г. статью. В этой статье он критикует финансовую про­
грамму, которую Герман Мюллер «внезапно» (?! — .4, М.) внес
в рейхстаг, — программу, по его признанию, «давно выдвигавшею­
ся капиталистическими кругами», программу, которую Мюллер, де,
отстаивал в рейхстаге, несмотря на то, что социал-демократи­
ческая фракция высказалась против нее. «Левый» социал-фашист
пишет, что «такого рода коалиционная политика (а другого
|юда? — А. Л/.) представляет большую опасность для социалдемократии», что «на последних коммунальных выборах социалдемократы уже не собрали такого числа голосов, как на последних
парламентских выборах», что «опасно перегибать лук» (т. е. грабь
рабочих, но не до бесчувствия, а то те'бя покинут рабочиеизбиратели.
А. Л/.). Чем же кончилось дело? Социал-фашпст8

скиіі рейхсканцлер Мюллер потребовал принятия программы без
изменения и вотума доверия. Социал-фашистская фракция голо­
совала конечно за доверие, а 20 «левых» социал-фашистов
ушли из зала во время голосования, чтобы не голосовать против,
чтобы не сорвать проведения грабительской программы, чтобы
не сорвать коалиции с буржуазией и чтобы в то же время можно
было показать свое алиби веред рабочими: мы в преступлении
не участвовали, — мы были в другой комнате.
Что касается партий и организацій монополистического капи­
тала, т. е. представляющей его в рейхстаге и правительстве
партии «германской народной партии» и представляющей его об­
щие интересы экономической организации «Союза германской ин­
дустрии», то они, приняв план Юнга, со своей стороны маневри­
ровали. Они делали вид, что направляют главную свою атаку
против «опасной» социал-демократии и реформистских профсою­
зов, против их «социалистической» политики, «хозяйственной де­
мократии» и госкапитализма. Крупная буржуазия подымала
шум, что пора кончать с «социализмом» в виде «хозяй­
ственной
демократии»
и
госкапитализма.
Все
это
была
сплошная комедия. Крупная буржуазия в свое время, как мы
уже поясняли, сама всячески поощряла и болтовню о «хозяй­
ственной демократии», и государственный принудительный ар­
битраж, и «госкапитализм», прекрасно понимая, что это ничего
общего с социализмом не имеет и что это в условиях восстанови­
тельного периода было крайне необходимо самому монополисти­
ческому капиталу. Если же крупная буржуазия сейчас подняла
поход против этого, то это объяснялось не тем, что она вдруг
усмотрела в социал-демократші и в реформистских профсоюзах
какую-то «социалистическую опасность», а тем, что при новой
экономической ситуации она сочла необходимым перейти к менее
прикрытым формам грабежа рабочих и что для этоіі цели ей
необходимо было заставить и социал-демократию и реформистские
профсоюзы как можно скорее и как можно решительнее пере­
ориентироваться.
И надо сказать,
что
монополистический
капитал в полной мере своей цели достиг: социал-демо­
кратия и реформистские профсоюзы сразу переориентировались,
как только почуяли, какой ветер сверху подул. Они сразу
(в который уже раз!) приспособились к подлости и не думали
даже переходить в оппозицию. Они для показа только сняли с по­
ста Г'ильфердпнга, но Герман Мюллер, Зеверинг, Гржезинский и пр.
спокойно продолжали сидеть в своих правительственных креслах
и последовательно проводить программу крупной буржуазии.
Таков был общий фон картины в конце прошлого года.
59

Посмотрим, как на этом фоне конкретно разворачивались
события.
>
В начале августа 1929 г. правительственная «комиссия экспер­
тов» опубликовала проект «реформы» закона о социальном стра­
ховании ст безработицы. Этот проект, выражавший точку зрения
буржуазного правительственного большинства, означал открытый
и наглый поход на безработных в интересах «режима экономии».
Социал-демократическое правительственное меньшинство для со­
блюдения некоторого декорума, для того чтобы не вызвать
сразу бури возмущения рабочих против себя, противопоставило
этому проекту, проект Висселя, социал-демократического министра
труда, который был одобрен 13 августа на объединенном засе­
дании социал-демократической фракции рейхстага, представителей
реформистских профсоюзов (АДГБ) и социал-демократических ми­
нистров -'Зеверинга и Висселя. Проект Висселя для покрыт я
дефицита в кассе по социальному страхованию от безработицы
без субсидии от «бедного» государства предлагал увеличить член­
ские взносы ст рабочих и от предпринимателей на 3/4°,о. В этом
проект Висселя сходился с проектом правительственного боль­
шинства; но он расходился с ним в том, что проект Висселя вы­
сказался против сокращения выдач пособий безработным. Это был
однако только маневр для отвода, глаз рабочих, ибо в проекте
Висселя оставлена была лазейка для сокращения пособий. В нем
было туманно сказано, что при выдаче пособий должны быть
устранены «явные злоупотребления». 15 августа в рейхстаге за­
седала конференция правительства с представителями пяти пра­
вящих партий, на которой обсуждались оба проекта. Там вы­
яснилось, что все буржуазные партии твердо стоят на проведении
проекта- правительственного большинства («Союз германской инду­
стрии» даже этот проект считал недостаточным; он требовал,
чтобы членские взносы, наполовину идущие от предпринимателей,
не были увеличены, чтобы вся экономия была достигнута только
за счет сокращения пособий).
Когда выяснилось твердое на­
строение большинства, Виссель начал открывать свои карты,
расшифровывая, что и его проект достаточно далеко шел в деле
ограбления рабочих и что его проект недаром сделал оговорку
об «устранении злоупотреблений». Виссель разъяснил, что его
проект имеет в виду увеличить взносы рабочих в кассы на 105 млн.
марок наряду с фактическим сокращением выдачи пособий. Пол­
ное пособие, говорил он, должно выдаваться не тем безра­
ботным, которые проработали 26 недель, как это было раньше,
а тем, которые проработали 39 недель. Это значит сокращение
пособий для 37,6«/о, имеющих право на получение пособий, а у

60

сезонных рабочих — даже для 47,1 о,о. Вот что означало на деле
пресловутое «устранение явных злоупотреблений»! Однако и это
не удовлетворило правительственного "большинства. 16 сентября
проект правительственного большинства был принят целиком рейх­
стагом (Имперским советом). Согласно' этому проекту: 1) взносы
увеличиваются на, 3,5 о/о с заработной платы, а у сезонных ра­
бочих
на. 4,5о/о; 2) взносы сезонных рабочих могут быть рас­
пространены и на другие категории рабочих; 3) круг получающих
пособия суживается; .случайные и домашние рабочие самое позднее
в теченіи; года исключаются из числа пользующихся пособием;
4) ученики должны платить взносы 12 месяцев, а не 6 месяцев,
как раньше, и зарабатывать минимум 6 марок, чтобы получить
право на пособие; 5) рабочие, которые «сами повинны» в безра­
ботице, начинают получать пособие не через 4, а через 13 недель
после лишения работы, и срок этот может быть удлинен до 6 ме­
сяцев; 6) безработный моложе 45 лег, если он в течение послед­
них двух лет работал не больше 50 недель, получает пособие
не больше, чем сезонник; 7) время от потери работы до начала
получения пособия удлиняется до двух недель, а для сезонных
рабочих
до трех недель; 8) организуется специальный контроль
для решения вопроса о праве получения пособий.
Таков был грабительский законопроект, принятый Имперским
советом. "А как отнеслись к нему социал-демократические мини­
стры? Они безоговорочно голосовали за него!
«Реформа» закона о социальном страховании была толы«)
частью буржуазной финансовой программы. Финансовую программу
в полном объеме, в духе требований буржуазии, разрабатывал
социал-демократический министр финансов Гильфердинг. План
Юнга по сравнению с планом Дауэса давал сбережения в репара­
ционных платежах на 700 млн. марок. П вот Гильфердинг свой
первоначальный проект финансовой программы так построил, чтобы
большая сумма, чем эти репарационные сбережения, пошла
на расширение частного капитала. Гильфердинг ставил себе целью
в полном согласии с требованием крупной буржуазии всячески
«содействовать капиталообразованию» в Германии не только путем
использования репарационных сбережений, но и путем сбереженій!
на общественные расходы, путем уменьшения налога на капитал
и путем введения поголовного налога, наконец, путем установления
монополии на спички.
Социал-демократический министр финансов Гильфердинг, таким
образом, предупредительно забегал вперед, взяв в свои руки ини­
циативу осуществления грабительской финансовой программы
буржуазии; но он не мог не учитывать, что это может привести
61

к полной уграте социал-демократией влияния на рабочие массы,
поэтому он подвигался в своей работе, о результате которой
извещала печать, медленно в осторожно (на глазомер буржуазии).
Эта медленность и осторожность раздражали германскую трестов­
скую буржуазию, с одной стороны, и американский финансовый
капитал — с другой, и на него началось соответственное сильное
давление с этих двух сторон: то, что делаешь, делай скорее!
Президиум «Союза германской индустрии» в связи с этим вы­
пустил меморандум под широковещательным заглавием: «Подъем
или закат». Этот меморандум начинается с показной борьбы против
социал-демократии, которая будто бы проводила «социалистиче­
скую» политику. Меморандум жалуется, что буржуазия слишком
долго «терпела» эту политику, шла на «компромиссы» с социалдемократией и что пора положить этому конец. Меморандум заве­
домо лгал. Он скрывал, что буржуазия не только «терпела» поли­
тику социал-демократии, но сознательно и всемерно ее поощ­
ряла, ибо эта политика, ничего общего с социализмом конечно
не имевшая, в свое время в полной мере соответствовала интере­
сам трестовской буржуазии. Дело лишь в том, что теперь ситуация
изменилась и что недавняя буржуазная политика социал-демокра­
тии сейчас уже отстала от запросов времени. Соответственно
этому трестовская буржуазия сейчас требовала от социал-демокра­
тии круто и решительно изменить своп старый курс. В каком
направлении трестовская буржуазия требовала изменения курса,
меморандум разъяснял с полнейшей циничной откровенностью:
И Если не удастся, наконец, повернуть руль и сделать решитель­
ный поворот в нашей хозяйственнс й, финансовой и социальной политике,
то закат германского хозяйства окончательно предрешен... Германское
хозяйство должно быть освобождено и пощажено от экспериментов...
Мы поэтому отвергаем хозяйственно-демократические стремления...
Теория, что увеличение потребительской силы может быть вызвано только
повышением заработной платы, ложная... чрезмерное повы­
шение заработной платы (как будто что-нибудь подобное
имело место раньше! — А. М.) оплачивается безработи­
цей других
рабочих... имеется диспропорция
между искусственным повышением уровня жиз­
ни (!! — Л. М.) и рентабельностью германского хо­
зяйства... Исходной точкой для всех мероприятий в хозяйственной,
финансовой и социальной политике при настоящих условиях существо­
вания германского хозяйства является содействие к а и и т а л ообразованию. И
Далее следует изложение конкретной программы. Программа
прежде всего требует изменения взаимоотношений между госу­
дарством и хозяйством:
К! Взгляд, что государство должно ограничить свою роль тольк"
защитой хозяйства, принадлежит прошлой эпохе. Современное развити

62

йоставйло перед государством значительные задачи, йдущйе дальніе зтйі
охранительных функций. Но эти задачи, которые должны
быть рассматриваемы как обязанность государ­
ства, находят себе естественные границы в признании промышлен­
ной с в о б о д ы. И

Меморандум «Союза германской индустрии», таким ■ образом,
отнюдь не отказывается от того, чтобы и впредь государство
вмешивалось широко в хозяйственную жизнь, чтобы и впредь вся
мощь государственного аппарата, вся его экономическая, социаль­
ная и финансовая политика были использованы трестовским капи­
талом для его интересов, согласно «духу современной эпохи».
Меморандум отнюдь не требует возвращения ко времени домоно­
полистического капитализма; но меморандум, требует, чтобы госу­
дарство ни на минуту не вступало в конфликт с интересами
частного трестированного капитала, чтобы оно ни в коей мере
не ограничивало свободы действий этого трестированного капи­
тала:
■ Участие общественных корпораций в хозяйственной жизни
должно ограничиться теми задачами, которые не Могут и не должны
быть выполнены индивидуальным хозяйством... Поскольку вообще имеют
право на существование предприятия, имеющиеся в руках общества, они
должны функционировать на основах частнохозяйственных. Они не долж­
ны пользоваться преимуществами в деле финансирования или налогового
обложения по сравнению с частными предприятиями... Где выяснится,
что хозяйственные предприятия общества приносят ущерб частному хо­
зяйству, а особенно где выяснится, что они ведутся менее хозяйственно,
чем частные предприятия в той же области, там нужно передать предприя­
тие в частные руки. Рост частных предприятий в руках общества уже
вызвал озабоченность в международном масштабе. На Амстердамском
конгрессе Международной торговой палаты летом 1929 г. уже принци­
пиально высказались за частное предпринимательство. Ц
Таким' образом меморандум «Союза германской индустрии» ка­
тегорически высказался против дальнейшего поощрения госкаппталпстпчѳских тенденций вопреки теории социал-демократов и
наших правых уклонистов, согласно которой госкапитализм яв­
ляется якобы естественной тенденцией нынешнего «организован­
ного капитализма». Но, высказываясь за ограіпгчение госкаіштализма, меморандум тут же подчеркивает, что он отнюдь не сочув­
ствует стеснению таких форм «организованности», как образование
монополистических организаций — трестов и картелей. Напротив,
им и впредь должна принадлежать гегемония в хозяйстве:
М Картели являются необходимыми и народнохозяйственно при­
знанными организационными средствами современного хозяйственного
строя. Нужно отграничить частно-правовую от публично-правовой сто­
роны контроля над картелями. Контроль должен вестись только с точки
зрения хозяйственной, а не с точки зрения политической. ££
63

Словом, но государство должно господствовать над картеляМй,
а картели над государством!
Далее следует программа социальной политики:
І 1. Расходы по социальному страхованию в противоположность
нынешнему положению должны быть приноровлены к границам хозяй­
ственной возможности. Социальное страхование должно помочь тому, кто
действительно нуждается в защите и помощи, и должно воспрепятство­
вать неправильному использованию этих учреждений, вредящему народ­
ной морали (!! — А. М.}. 2. Страхование безработных. Частичная ре­
форма 30 октября 1929 г. недостаточна. Страхование от безработицы
должно быть немедленно перестроено. Цель реформы — привести в дли­
тельное равновесие бюджет учреждения посредством дальнейшей эконо­
мии без повышения взносов и без государственных субсидий. 3. Прину­
дительный государственный арбитраж должен быть устранен (арбитраж
остается, но не принудительный). Принудительную силу имеют только
такие решения, которые касаются конфликтов, затрагивающих жизнен­
ные интересы всего населения. Должна быть создана новая, незави­
симая (читай: независимая от парламента, но вполне зависимая от
монополистического капитала.— .4. ДІ.) имперская инстанция, имеющая
право выносить такие принудительные решения. |
Далее следует программа финансовой и налоговой политики:
| а) Энергичное понижение расходов всех общественных корпо­
раций; б) расширенное проведение обширной реформы управления с
целью уменьшения и разграничения задач государства, провинции и об­
щины; в) рейхстаг должен подвергнуться силь­
ному самоограничению в
праве утверждал ь
расход ы; без согласия и м п е р с к о го правите л ьс т в а расходы не до л ж и ы быть у в е л и ч е н ы (д и кт а т у р а правите л ь с т в а и у и и ч т о ж ени е г л а в ной
основы парламента р и з м а — бюджетного права! — А. Л/.);
г) чувствительное уменьшение бремени налогов препятствующих капитало­
образованию: 1) немедленное сокращение по крайней мере вдвое, а вскоре
и полное упразднение промысловых налогов; 2) сокращение налогов на
землевладение и сокращение вдвое налога на обрабатываемую землю:
3) понижение подоходных налогов путем понижения тарифа п р е ж д е
всего для средней и высшей категории)!! — А.М.Ѵ,
4) постепенное уничтожение налогов на домовладельцев; 5) усиление кос­
венных налогов на предметы потребления; 6) установление налога на все
слои населения на покрытие коммунальных управленческих расходов:
7) установление поголовного налога на квартиронанимателей после унич­
тожения налога на домовладельцев и т. д. Щ
Эта программа
неслыханного грабежа, неимущих в пользу
имущих классов в связи с установлением ’финансовой диктатуры
правительства, по своему откровенному цинизму имела мало при­
меров в истории. Она была опубликована для того, чтобы ускорить
и углубить ту гнусную работу по выработке аналогичной граби­
тельской финансовой программы, которая велась в тиши кабинета
социал-демократического министра финансов Гпльфердинга. Аме­
риканский финансовый капитал через посредство своего агента,
директора Германского Рейхсбанка Шахта, со своей стороны па64

помнил Гильфердингу, что надо действовать скорёе и решительнее.
Гильфердинг вел переговоры с американской фирмой Диллон Рид,
Мендельсон и К° о заключении займа для берлинского муниципа­
литета в 15 млн. долларов. Берлинский] и другие муниципалитеты
и так уже для санирования своих финансов решили консолиди­
ровать своп краткосрочные долговые обязательства и для этой
цели на один-два года резко сократили свои инвестиции, овое
строительство. ІІо этого было мало для американского финансо- него капитала. И вот Шахт по указке группы Моргана наносит
удар в спину берлинскому муниципалитету, отказываясь санкцио­
нировать подготовляющийся 15-миллионный заем. Удар был на­
столько чувствительным, что частные предприниматели уже стали
выражать готовность, пользуясь затруднительным положением бер­
линского муниципалитета, выкупить у него муниципальные пред­
приятия.
Двойное давление на германское правительство и на социалдемократического министра финансов возымело свое действие.
11 декабря 1929 г. правительство наконец опубликовало гпльфердинговскую финансовую программу. Эта. программа предусматри­
вала следующие «реформы». Понижение подоходного налога.
Лица, имеющие имущества до 20 тыс. марок, освобождаются от
налогов, промысловый налог понижается на 20фо, а налог ла
землевладение—на 10о/о. Налоговое обременив индустрии дол­
жно постепенно понижаться п к 1935 г. должно совершенно
быть уничтожено. Налог на ценные бумаги понижается на 50фо,
биржевой налог на. 1 3. Зато повышаются налоги на предметы
массового іютреблениня; повышается па 5Оо/о налог на пиво, по­
вышается налог на табак. Усиливается финансовый контроль над
общинами в деле заключения займов. Общинам разрешается ввести
поголовный налог для всех, пользующихся избирательным правом:
взносы на страхование безработицы повышаются па 0,5фо.
Это был огромный шаг вперед в деле осуществления граби­
тельской финансовой программы крупных акул германского ка­
питализма. Это был богатый новогодний подарок, поднесенный
социал-демократами германской крупной буржуазии за счет ра­
бочих, в то время как нужда: рабочих росла изо дня в день
и как число безработных уже перевалило за 3 млн. Большин­
ство германской буржуазной прессы выразило удовлетворение по
поводу того, что социал-демократы сделали «первый важный шаг
вперед» и что благодаря «мужеству и твердости» социал-демо­
кратического канцлера Мюллера опасный правительственный кри­
зис был благополучно предупрежден. По американский финан­
совый капитал оказался еще более требовательным, чем герман4 А. Мартынов.

Ь.і

Ская буржуазия. Его агент, директор Рейхсбанка Шахт, ие удо­
влетворившись правительственной программой, потребовал н емедленного увеличения доходов с общественных предприятий,
потребовал, чтобы берлинский мунпціталігтет увеличил своп та­
рифы на газ, электричество, воду и транспорт, потребовал, на­
конец, чтобы государство немедленно увеличило свои доходы на
500 млн. марок. Чтобы подкрепить свои наглые требования, Шахт
опять сорвал переговоры, которые министр финансов вел с груп­
пой Диллона, па этот раз насчет государственного займа в
333 млн. Шахт вторично победил. Правительство покорно приняло
его ультиматум, решив при составлении бюджета на 1930 г.
создать фонд для покрытия долгов, который к концу 1930 г.
должен составить сумму в 450 млн. марок и должен быть извле­
чен из косвенных налогов и из сокращения в расходах. На
этот раз, в угоду американскому капиталу, социал-демократиче­
ский министр финансов Гильфердинг был отозван своей партией
и подал в отставку, но другие социал-демократические министры
остались на своих постах, чтобы проводить ту же политику круп­
ной буржуазии, не церемонясь с интересами рабочих и неимущих
вообще.
Само собой разумеется, что такой грабительский поход на
неимущие классы не мог ие вызвать бури возмущения в рабочем
классе, тем более опасной для буржуазии, что рабочее движе­
ние уже давно находится на революционном подъеме. Естественно
поэтому, что проведение этой разбойничьей программы сопро­
вождалось в правящих классах криками о необходимости увен­
чания здания установлением открытой фашистской диктатуры.
Для осуществления этой диктатуры нужна была «перегруппи­
ровка партий». Поэтому вопрос о «перегруппировке партий» не
сходил со страниц буржуазной печати в течение ряда месяцев.
Но вопрос этот решить было не легко, несмотря на то, что, как мы
видели, все буржуазные партии, начиная от национал-фашистов
и кончая социал-фашистами, уже давно высказались в связи с
подъемом революционного движения за необходимость установле­
ния режима открытой фашистской диктатуры. Вопрос этот ре­
шить было не легко, потому что сейчас вопрос о диктатуре непо­
средственно связывается с открытым ограблением широчайших
масс, потому что для партий, связанных с массами, как на­
пример для социал-демократической партии, участие в диктатор­
ском правительстве на основе нынешней финансовой
программы буржуазии равносильно немедленной утрате
влияния этих партий на массы, а составить диктаторское правитель­
ство без участия массовых партий—значит повиснуть в воздухе.

бб

і

»
Поэтому, наряду с сильнейшей тягой к открытой фашистской
диктатуре и к «концентрации сил» для этой диктатуры, в правя­
щих партиях наблюдалась немалая растерянность, отражающая
неустойчивость всеіі нынешней социальной пирамиды в Германии.
10 ноября 1929 г. «Берлинская биржевая газета» писала, что
после смерти Штреземана «немецкая народная партия» утратила
интимную связь слева и ориентируется направо, что точно так же
и партия «центра» и даже «демократы», видя разрушение герман­
ского хозяйства, ориентируется направо, отворачиваясь от «марк­
систов» (читай: социал-фашистов.—А. М). Поэтому для партии
«немецких националистов» наступил «роковой час». В том же
духе—о необходимости «концентрации», о необходимости образова­
ния блока, со включением «немецких националистов», ныне на­
ходящихся в «оппозиции», но с умолчанием о разрыве
о социал-демократами,—высказывался также и вице-пре­
зидент рейхстага фон-Кардоф. В конце ноября 1929 г. в Берлине
на собрании «объединения торговли и индустрии» фон-Кардоф
говорил на тему, которую он возбудил уже раньше, одновременно
с вождем «центра» Каасом, именно: о необходимости образова­
ния новой свободной консервативной партии из левого
крыла «немецких националистов», из «народной партии» и из
«некоторых других групп» (каких?—-А. ЛІ.). Необходимо, гово­
рил он, добиться делового сотрудничества для вы­
полнения неотложных задач, связанных с принятием плана
Юнга: налоговой реформы, реформы социальной законодатель­
ства, прежде всего страхования от безработицы, восстановления
рентабельности сельского хозяйства и неприкосновенности част­
ного хозяйства. Поскольку, говорил он, план Юнга—дело ре­
шенное, Гугенберг должен понять, что вопрос о его пересмотре
возможно будет поставить только тогда, «когда будет предупре­
ждено хозяйственное банкротство Германии». Зазывы «немецких
националистов» в правительственный блок возымели известное
действие. В тот же день, как выступал фон-Кардоф, 20 депу­
татов «немецких националистов» удалились из рехстага при го­
лосовании § 4 фашистского «закона о свободе», угрожающего
каторгой «нзменийкам отечества», проводящим план Юнга. Коле­
бания в партии «немецких националистов» и готовность их значи­
тельной части переориентироваться и вступить в правительство
видны были п из того, что 12 видных членов «немецких нацио­
налистов» вышли из фракции, в том числе и председатель фрак­
ции, граф Веотарп. Таким образом стремление срединных бур­
жуазных партий объединиться с вационал-фашистами и на основе
такой концентрации сил создать сильное диктаторское правн67

тельство не подлежало сомнению^ и, поскольку у немецкой бур­
жуазии принято все «научно»-юридически обосновывать, «Союз
для обновления государства,» уже выпустил исследование, в ко­
тором доказывалось, что президент республики на основании за­
кона имеет очень большие права, гораздо большие, чем это обык­
новенію думают, что таким образом Гинденбург на законном
основании может возложить на себя функции диктатора.
Но главная трудность заключалась в том, как быть с социалдемократией—включить ее при настоящих условиях в систему
диктатуры или нет. Крупная буржуазия в этом вопросе колебалась.
Это видно было хотя бы из весьма знаменательной статьи, которая
помещена была 29 декабря 1929 г. в органе германской тяжелой
индустрии—в «Дейтще Бургвергс Цейтунг»—в связи с отставкой
Гильфердинга.
■ Нс знаешь толком,— пишет эта газета,— радоваться ла тому*
что социал-демократия освобождена от ответственности за министерство
финансов. Кто кашу заварил, тот ее и расхлебывай! Многое говорит за то,
что социал-демократия жаждет снова перейти в опозицию (еще несрав­
ненно больше говорило против этого!—А. М.}. Буржуазные партии вовсе
не должны слишком облегчать социал-демократии осуществление этих
ее намерений. Буржуазное правительство только тогда будет иметь успех,
если будут созданы предпосылки для радикального отхода от нынешних
методов, для разрыва с господствующей системой, для решительной борь­
бы против разрушающего хозяйства социализма (!!? — А. М.} во всех
областях. МЫ к этому близимся, но еще недошли до этого. Раньше еще
пусть весь народ взывает о спасении от рабства и эксплоатацпц в результаха-хошіа;іисд:ц.ческого Д!! —А . М.} произвола, безрассудства и корруп­
ции. |

Не прошло и двух недель, как эти слова были написаны,
как буржуазия убедилась, что близятся совсем другие вре­
мена.. Правда, ряд фактов указал на то, что открытые фа­
шисты (иационал-фашисты) за последнее время увеличивают
свое влияние в массах, но факты показывали также, что еще
несравненно быстрее растет влияние коммунистов в рабочих мас­
сах за счет социал-демократов. Кризис обострялся, безработица с
каждым днем росла, настроение рабочих становилось все более зло­
вещим. Об этом свидетельствовали досрочные выборы фабзавкомов,
давшие новые победы коммунистам, и баррикады в Гамбурге. Видя
это, буржуазия поторопилась вновь заговорить о «промышленном
мире», о «деловом сотрудничестве», об едином фронте с профсою­
зами для «спасения отечества» и заговорила об этом, между прочим,
на. страницах 'гой же самой газеты, где были напечатаны цитирован­
ные выше слова. Социал-фашисты, которые безмолвно приняли и
проводили грабительскую финансовую программу буржуазии, сразу
откликнулись на сигнал, который им был подан со стороны круп68

ной буржуазии. Социальный заказ монополистического капитала
был ими выполнен на. все 100о/о—вплоть до лозунга семичасо­
вого рабочего дня без сокращения платы,—лозунга, который
ни одному социал-фашисту конечно и в голову не придет отстаи­
вать на деле.
Однако, из тог.), что трестовская буржуазия теперь еще боль­
ше. чем раньше, нуждалась в социал-демократии и реформистских
профсоюзах, как оплоте против коммунистической опасности, из
того, что трестовская буржуазия теперь еще более, чем раньше,
нуждалась в сотрудничестве с .социал-демократией,—отнюдь
не вытекало, что это сотрудничество л при настоящих условиях
должно было продолжаться в форме правительственной
коалиции. С одной стороны, после принятия плана Юнга герман­
ским рейхстагом исчезло препятствие для образования нового
правительственного блока—с открытыми фашистами,
которые раньше вели демагогическую кампанию против плана
Юнга.. С другой стороны, сохранение старого (Прави­
тельственного блока с социал-демократией представлялось
для буржуазии в данный момент нецелесообразным при ее дальней­
шем н всестороннем экономическом наступлении на. рабочий
класс, ибо социал-демократия, беря на себя и впредь как имперская
правительственная партия формальную ответственность за это
экономическое наступление, под конец настолько утратила бы влия­
ние на рабочие массы, что потеряла бы цену, ^ддя своего хозяина—
монополистического капитала. Планируемое буржуазией дальнейшее
экономическое наступление на рабочий класс принимало та­
кие чудовищные размеры, что социал-демократия могла ей быть
более полезной, выйдя из правительства и саботируя движение
рабочих под флагом мнимой, показной «оппозиции». Именно это при­
вело к падению коалиционного правительства и к образованию
нового чисто буржуазного, возглавляемого Брюнннгом (из партии
католического «центра»), включившего в свой состав двух бывших
националистов—Трѳвлрануса и Шилле (вождя Ландбунда и пред­
ставителя интересов аграриев).
Это новое правительство сразу себя показало во всей своей
красе. Оно выдвинуло экономическую программу еще более гнус­
ную, чем праграмму Мюллера, поскольку эта программа грабила
рабочих не только в интересах промышленников, но и в интересах
помещиков, аграриев. Согласно этой программе должны быть вве­
дены громадные сельскохозяйственные пошлины. Если уже при
Мюллере в декабре 1929 г. и марте 1930 г. введены были пош­
лины, составляющие бремя в 100 марок на! голову населения, то
нынешний министр продовольствия Ши тле потребовал такого уве69

личешія цен на пшеницу и рожь, чтобы эти цены на 100 марок
превышали цены на мировом рынке. Одновременно это прави­
тельство потребовало поднятия цен на свиное сало с 17 марок
до 36 марок за двойной центнер, на яйца—с 6 марок до 30 марок,
на кормовую свеклу—до 1 марки, на табачные листья—с 80 ма­
рок до 130 марок и т. д. Оно потребовало также гарантирован­
ной цены свиней в 75 марок за центнер. Параллельно с этим,
промышленники, в свою очередь, потребовали ухудшения на 25 °/о
страхования от болезней и ограбления на этом деле населения паі
500 млн. марок. Выдвигая эту грабительскую программу, новое
правительство в лице Тревирануса поставило ультиматум: если
ему рейхстаг откажет в доверии, оно его распустит и будет
править диктаторски на основании параграфа 48 конституции.
Таким образом Германия сделала еще один крупный шаг в
сторону установления открытой фашистской диктатуры монополи­
стического капитала в союзе с аграриями.
Чем был вызван распад прежней коалиции и уход социал-демократии из правительства? Означало ли это, -что буржуазия выбро­
сила социал-демократию из правительства, считая, что мавр сде­
лал свое дело и может уйти, или это означало, что сама социалдемократия добровольно, по своей инициативе, вышла из прави­
тельства ради проведения определенного маневра?
Вопрос этот—«пшюк» или «маневр»—вызвал споры в герман­
ской коммунистической партии. Однако, сама постановка этого
вопроса была не совсем правильная, ибо нельзя противопо­
ставить этих двух объяснений падения коалиции. Не подлежит
сомнению, что первоначальный толчок к выходу социалдемократии из правительства исходил от буржуазии, что сам Мюл­
лер отнюдь не собирался покинуть насиженное место. Это видно
уже из обстановки правительственной смены. Дело обстояло так.
Коалиционное правительство, возглавляемое Мюллером, едипог л а с п о приняло законопроект относительно страхования от без­
работицы, согласно которому взносы предпринимателей и рабочих
в страховые кассы поднимаются на 1 о/о. Ио нромьшілеииик с этим
не были согласны. Фон-Борзиг от имени объединения герман­
ских союзов работодателей написал в начале марта письмо ми­
нистру финансов Мольдевгауеру (из «народной партии»), в кото­
ром он угрожал, что в случае принятия законопроекта предпри­
ниматели откажутся сотрудничать в страховых кассах. Это цисьмо
но было сообщено социал-демократическим министрам. Буржуаз­
ные же министры, руководясь письмом фон-Борзига, вопреки
своему первоначальному решению, выработали другой, компро­
миссный, законопроект. Когда же социал-демократические мини70

етры йрй голосовании высказались За Ирежний законопроект й
против компромиссного, буржуазные министры отказались под­
держать Мюллера, и это побудило его подать в отставку. Таким
образом инициатива разрушения старой коалиции исходила от
буржуазии. Но это отнюдь не означало, однако, что буржуазия
впредь вообще отказалась от сотрудничества с социал-демокра­
тией и что социал-демократия, с своей стороны, туг не сманеври­
ровала (своим голосованием против компромиссного законопроекта).
Социал-демократия достаточно доказала, что она готова т е м
пли иным способом поддержать грабительскую и фашист­
скую политику буржуазии, как бы далеко она ни зашла. Еще
проведенная Гилъфердингом финансовая реформа уменьшила налоги
на капитал для буржуазии па 2 млрд. 750 млн. марок в год, одно­
временно увеличив налоговое бремя для трудящихся масс еще
на 1 млрд. 700 млн. марок. Уже после ратификации плана Юнга
социал-демократическое коалиционное правпгельстьо нанесло два
сильнейших удара рабочему классу. Оно заключило ликвидацион­
ный договор с Польшей для того, чтобы развязать ей руки для
войны с СССР, и за день до своего падения голосовало
за новые налоги в размере I млрд. 300 млн., ложащиеся тягцайшим бременем на массы. В сравнении с этим предложение буржуа­
зии о сокращении на 70 млн. марок государственных расходов по
страхованию от безработицы, которое послужило поводом к раз­
рыву коалиции, представляло собою нечто очень маловажное, и
не из-за этого, конечно, социал-демократия порвала с коалицией.
Истинная причина заключалась в том, что при нарастании возму­
щения в рабочих массах против нынешнего экономического
курса монополистского капитала социал-демократия лучше может
выполнять свою роль лакея буржуазии и верной агентуры бур­
жуазии, будучи вне правительства, не принимая формально
ответственности за его решения и разыгрывая комедию «оппози­
ции». Буржуазия это ясно поняла и бросила социал-демократии
вызов, и социал-демократические министры, подталкиваемые рефор-,
мистскими профсоюзами, лучше видевшими настроение масс, сог­
ласились принять вызов, поскольку с точки зрения политики даль­
него прицела выход из коалиции самой социал-демократии в данный
момент выгоден. Мы имеем, таким образом, в данном случае не
противопоставление «маневра» «пинку», а сочетание
толчка, который буржуазия дала социал-демократии с «левым» ма­
невром, который социал-демократия сделала под впеиатлением
этого толчка.
'Означает ли выход социал-демократии из коалиции ее пере­
ход надолго в «оппозицию», хотя бы мнимую. Нисколько. Нынеш-

71

нюю экономическую программу буржуазии социал-демократий
удобнее поддерживать, находясь в оппозиции. Когда же в Герма­
нии наступит революционная ситуация и когда вопрос будет о
спасении буржуазного государства от гидры революции, социалдемократия наверное опять будет призвана к власти, и тогда
опа, конечно, охотно вновь вступить в коалицию. Впрочем и теперь
дна выступила только из имперской коалиции. В прусском же и в
саксонском правительстве она продолжает попрежнему участвовать
в коалиции. Для выполнения полицейской и палаческой роли Цергибелей она и сейчас нужна буржуазии в правительствах герман­
ских государств.
История падения министерства Мюллера чрезвычайно поучи­
тельна. Она показывает, что фашизация государства и активней­
шее содействие этой фашизации со стороны социал-демократии
прекрасно уживаются с «левыми» демагогическими маневрами со­
циал-демократии. Впрочем, демагогия ведь составляет вообще
один из существенных элементов фашизма во всех его раз­
новидностях.

Процесс фашизации других промышленных стран Европы
идет в основном тем же путем, что и в Германии, хотя степень
развития этого' процесса и относительная роль в нем нацпонали социал-фашистов видоизменяются в зависимости от экономиче­
ского положения этих стран, от глубины разъедающих их эко­
номических противоречий, от того места, которое они занимают,
и от топ роли, которую они играют в «семье» капиталистиче­
ских держав, от того, вышли ли они из империалистической
войны победительницами пли побежденными, от их исторических
традиций, от специфических особенностей их социал-демократи­
ческих партий и т. д. После того как мы подробно говорили
о процессе фашизации Германии, мы остановимся еще только
кратко на фашизации Франции и на социал-фашизме в Австрии
и Англии.
Франция, в отличие от Германии, вышла из империалистиче­
ской войны победительницей. Она не только не потерпела пора­
жения, но увеличила свою территорию и свою экономическую
Мощь. Она. после войны превратилась в первоклассную инду­
стриальную страну, которая может похвастать тем, что ее эко­
номическое состояние наиболее «благополучное» в капиталистиче­
ской Европе. И все-таки монополистический капитал делает там
свое дело и влечет'есбыстро по пути к фашизации.

72

О «благополучии» современной Франции можно судить по тому,
что она стала крупнейшим производителем железной руды в Ев­
ропе, что французская металлургия производит сейчас в два раза
больше, чем до войны, что по продукции чугуна и стали она
теперь опередила Англию, что добыча электрической энергии в
ней повысилась в три раза по сравнению} о 1913 г., что химическая
промышленность, почти не существовавшая во Франции до войны,
сейчас является одной из важнейших ее отраслей промышлен­
ности, что ее автомобильная промышленность, производившая до
войны около 30 тыс. автомобилей, теперь производит свыше
200 тыс., что техническое оборудование главных отраслей про­
мышленности во Франции сейчас обновлено и усовершенствовано.
Капиталистическая Франция может похвастать, таким обра­
зом, «благополучием». Но трудящиеся массы за это благополу­
чие заплатили огромную цену. И без того низкая заработная
плата во Франции в годы восстановления промышленности не­
изменно падала. Согласно данным Интернационального бюро труда
Лиги наций, который никак нельзя заподозрить в желании сгу­
щать краски, в Париже заработная плата падала, если при­
нять заработную плату в Лондоне в июле 1924 г. за 100, сле­
дующим образом: 1 июля 1924 г.
73, 1 января 1925 г. — 66,
1 апреля 1926 г. -61, 1 апреля 1927 г.—59.
В связи с капиталистической рационализацией промышлен­
ности 'интенсификация труда рабочих -чрезвычайно увеличилась,
и в результате число несчастных случаев приняло чудовищные
размеры. До 1927 г. во Франции имело место ежедневно 7 тыс.
несчастных случаев на работе, после 1927 г. число несчастных
случаев еще значительно увеличилось. Французский пролетариат
принес капиталистической рационализации много больше жертв,
чем империалистической войне. Во время войны 1914—1918 гг.
зарегистрировано 2 800 тыс. раненых со стороны французов, тогда
как на французских фабриках, не считая горных промыслов и же­
лезных дорог, с 1919 по 1926 г. зарегистрировано 9 960 540
несчастных случаев на работе. И это ио отчету самих капита­
листов Объединения горно-металлургических предприятий!
Капитализм после войны пустил глубокие корни и во фран­
цузской деревне. И тут он может похвастаться большими успе­
хами: в крупных хозяйствах стали применяться в широких раз­
мерах химические удобрения, тракторы; в крупных хозяйствах
сильно развилось молочное хозяйство, скотоводство и разные дру­
гие побочные отрасли земледелия. Но рядом с этим, и в значи­
тельной степени в тесной связи с этим, крестьянская масса ра­
зорялась, и ее хозяйство приходило во все больший упадок. По
73

сравнению с 1909—1913 гг. посевная площадь сократилась на
2 млн. га, а по сравнению с 1892 г.—даже на 25%. Урожай­
ность в крестьянском хозяйстве падает. Средняя цифра продукции
пшеницы составляла в 1909—1913 гг. 88 600 тыс. метрических
квинталов, а в 1922—1926 гг. она пала до 75 млн.; также пала
продукция ржи, овса и ячменя. В общем крестьянское хозяйство
переживает глубокий кризис.
В то время как в Советской республике индустриализация
деревни протекает в форме индустриализации и коллективизации
основной массы крестьянских хозяйств при одновременной ликви­
дации кулачества, в капиталистической Франции индустриализи­
руются 'крупные хозяйства ценой деградации хозяйства и ра­
зорения большинства крестьян.
И в богатых французских колониях «благополучие» капитали­
стической Франции так отразилось на колониальных народах, что
в Марокко, в Сирии! и в Индо-Китае, как известно, имели место
восстания. ,
Чтобы иметь возможность купить такой ценой благополучие,
капиталистической Франции необходимо было прибегнуть к двум
средствам : к чрезвычайной экономической и по л и т и ч еской концентрации своих сил, и эта двойная концентра­
ция действительно получила огромное развитие, особенно начиная
о 1926 г. С этого времени во Франции начинается бурное .раз­
витие картелизации, образование громадных вертикальных тре­
стов системы, так называемого во Франции «бракосочетания ин­
тересов» (mariage d’intérêts»), особенно в новых отраслях про­
мышленности—в химической промышленности, в электрической,
в автомоб ильной, в производстве искусственного шелка. В мень­
шей степени, но все же очень заметно, процесс картелизации
развился в текстильной промышленности,’ в тяжелой индустрии и
очень сильно в обувной промышленности, кинематографической
и т. д. Этому процессу картелизации активно содействовало и
государство, за спиной которого стоит монополистический капи­
тал. В настоящее время во Франции 90% предпринимателей ор­
ганизовано, в то время как организация рабочих охватывает
только 10%.
Параллельно с этим ростом монополистический организаций во
Франции росла и политическая кон ц о н т р а ц и я буржуа­
зии, все партии которой, включая и социалистическую (послед­
няя не формально, а фактически), составляют один блок, воз­
главляемый тяжелой индустрией. Этот блок именовался—«Нацио­
нальное объединение» («Іпіоп national»), сложившееся при при­
ходе к власти Пуанкаре. Теперь он называется «Национальный
74

блок». В настоящее время мы в этом политическом блоке видим
такое расположение сил: крайне правое крыло представляют со­
бой организации Коти; в центре стоит и главенствующую роль
играет Республиканская федерация, представляющая интересы тя­
желой индустрии; затем следует Демократический альянс (обра­
батывающая промышленность), затем партия радикал-социали­
стов (Сарро, Даладье, Кайо) и социал-демократическая партия.
Последние две партии, входившие в старый «левый блок», сей­
час ф о р м а л ыі о в Национальный блок не входят, по факти­
чески они являются составной его частью и проводят его про­
грамму, уснащая ее—одна демагогией, приноровленной к мел­
кой буржуазии, другая—демагогией, приноровленной к рабочим
и к той же мелкой буржуазии. Но совершенно правильно под­
черкнули резолюции VI конгресса компартии Франции, что необ­
ходимо самым энергичным образом протестовата против того, будто
одна из этих партий является партией мелкой буржуазии, а дру­
гая—партией рабочей аристократии. Обе они сейчас, по своей
программе, являются партиями крупной буржуазии, только ауди­
тория и сфера влияния у них мелкобуржуазная и рабочая.
Развитие монополистических экономических организаций и поліггическая концентрация под руководством тяжелой шідустрпи
создали основные предпосылки для фашизации французского го­
сударства. Самый процесс фашизации начал быстро развиваться,
когда с наступлением «третьего периода» послевоенного капита­
лизма во французской экономической и политической жйзнп на­
чали выявляться глубокие неразрешимые противоречия.
Прежде всего перед капиталистической Францией остро встала
проблема рынков. До 1926 г. эта проблема так остро еще
не стояла перед Францией: во-первых, восстановление разру­
шенных областей создавало обширный внутренний рынок и по­
глощало в такой мере рабочую силу, что Франция не только не
знала безработицы, по и нуждалась сильно в притоке рабочих
иммигрантов, число которых возросло до 3 млн.; во-вторых, воз­
можность экспорта облегчалась обесценением франка и тем, что
упадок английской промышленности и тяжелое положение Гер­
мании открывали большой простор для французского товарного
экспорта. С наступлением «третьего периода» положение это из­
менилось. Рост дороговизны, недостаток в очень важных кате­
гориях сырья и материалов (кожа, хлопок, нефть, каучук, уголь),
недостаток в рабочих руках, не только в метрополии, но еще в
большей степени в колониях,—все это создало чрезвычайно за­
труднительное положение для Франции па арене мировой кон­
куренции.
75

Вторым сильным «затрудненном» для капиталистической Фран­
ции был подъем рабочего движения, бурное развитие
стачечного движения, вызванного низкой заработной платой, ро­
стом дороговизны и капиталистической рационализацией. С ян­
варя по сентябрь 1929 г. зарегистрировано I 234 стачки и около
520 тыс. стачечников. Число стачек, начиная с 1928 г., систе­
матически возрастало, и характер движения был определенно на­
ступательным; в 1929 г. 85°/о стачек имели наступательный ха­
рактер, поскольку стачечники выдвигали требование повышения
заработной платы. Особенно
знаменательно было то, что в
1929 г. 16 оо стачек были стачками солидарности.
Третьим «затруднением», тесно связанным с подъемом рабо­
чего движения, был неуклонный рост влияния коммуни­
стической партии. Уже на парламентских выборах 1928 г.
выявился сильный рост влияния коммунистов среди рабочих за
счет социал-демократии, на этих же .выборах выявилось, что со­
циальная база французской социалистической партии все более
меняется, что она начинает терять базу в пролетариате, расши­
ряя свою базу среди мелкой буржуазии. Это вынужден был при­
знать даже вождь французской социал-демократической партии
Блюм: «Ежели рабочий класс остался бы расколотым, то это со­
провождалось бы опасностью перемещения центра тяжести партии».
В J929 г. это вытеснение влияния социалистов на. рабочих ком­
мунистами еще ярче обнаружилось, между прочим, на муници­
пальных выборах. В Париже в 1925 г. за нашу партию на вы­
борах было подано 18о/о всех голосов, всего было 96 тыс. го­
лосов; (социалисты в то время получили 22о/о, æ. е. 116 тыс. го­
лосов; в 1929 же году наша, партия собрала на муниципальных
выборах 22 « о голосов и увеличила, число поданных голосов в
Париже па 10 тыс., в то время как социалисты потеряли 27 тыс.
голосов и процент поданных за них голосов снизился до 15.
Четвертая «неприятность» для буржуазии заключалась в том.
что началось довольно сильное движение в крестьян­
стве и сильная дпференциация в городской мелкой буржуазии:
в то время как одна, часть мелкой буржуазии стала тянуть к
крайне правому крылу буржуазии, органом которого является
«Ami du peuple» Коти, другая часть стала тянуть к комму­
низму. Движение в крестьянстве и подъем рабочего движения
нашли себе также отражение в армии, особенно среди ново­
бранцев, среди которых стали учащаться антиправительственные
манифестации.
Паконен последняя «неприятность» заключалась в том, что
появились
симптомы
назревающего эк оиомпче-

76

ск о го кризиса еще до того, как разразился кризис в САСШ.
Эти симптомы выразились в падении цен французских акций, в
сокращении производства, в сокращении торговли и т. д. Мы
не станем приводіггь цифр, сошлемся только на свидетельства
«.Іоіігпёе industrielle», органа французских промышленников, ко­
торый недавно писал:
■ «Общее впечатление бесспорно таково, что если некоторые отрасли
промышленности еще находятся в относительно удовлетворительном со­
стоянии, особенно ввиду хорошего состояния внутреннего рынка, то,
с другой стороны, появляются очень тревожные признаки кризиса в очень
большом числе отраслей специально французской экспортной промышлен­
ности 1. ■
Все эти моменты расшатывания капиталистической стабилиза­
ции во Франции побуждали монополистический капитал во Фран­
ции увеличить свою активность в двух направлениях: во-первых,
лихорадочно готовиться к новой империалистической войне и пре­
жде всего к войне против .СССР; во-вторых, вооружаться для
гражданской войны во Франции.
Для этих двух целей прежде всего приступлено было к ре­
организации армии, которая началась еще в восстановительный
период, причем застрельщиком в этом деле был социалист
Поль Бонкур. Проведен был сочиненный социал-демократом По­
лем Бонкуром закон о «вооруженной нации», предусматривающий
«в случае войны милитаризацию всего населения, в том числе
женщин и детей». Одновременно для подготовки к гражданской
войне, согласно законопроекту Пенлеве, французская армия
должна перестроиться на лад наемной профессиональной армии.
Паличный состав французской армии и впредь должен дости­
гать 600—700 тыс. человек, но в числе их лишь с немногим
свыше 200 тыс. человек будут ежегодно рекрутского набора.,
прочие же 2/з 6УДУТ профессиональные солдаты. Позже, когда,
начало заметно усиливаться коммунистическое движение, во фран­
цузском генеральном штабе начали разрабатываться планы по­
давления восстания но образцу подавления Парижской коммуны
версальцами, как например знаменитый «план Z».
Другой путь, по которому пошла буржуазия,—это путь фа- щизации государства. Именно необходимостью подготовиться к
режиму открытой диктатуры объясняются последние министерские
кризисы во Франции—падение кабинета. Пуанкаре в июле и
кабинета Бриана в октябре. Этих старых своих слуг буржуазия
считала, уже недостаточно твердыми и недостаточно гибкими для
осуществления диктатуры, поэтому их сменил Тардье. Не случайно

1 Цитирую ио политическому отчету ЦК французе!« й компартии
за февраль 1930 г. ■

77

руководство кабинетом отдано было в руки как раз министра вну­
тренних дел. Это значило, что основная задача, которая стоит
в порядке дня,—это задача подавления революционного движения.
1 августа, в Международный день борьбы против войны, вся фран­
цузская армия, полиция и жандармерия были мобилизованы против
пролетариата так, как мобилизуется армия в момент объявления
войны внешнему неприятелю. После этого, как из рога изобилия,
посыпались законы и законопроекты, ограничивающие свободы и
направленные против коммунистов и против революционного дви­
жения пролетариата,—законы о шпионаже (французские комму­
нисты третируются как «шпионы» советской власти), о целостно­
сти территорий, проект закона о печати, запрещение продажи
коммунистических газет и распространения плакатов, затем на­
чались всяческие провокации, изгнания, роспуск групп колони­
альных революционеров, ат^ки против компартии, возбуждение
дела о «государственном заговоре», поход против «Юманите», по­
ход против Рабоче-крестьянского банка, субсидирующего «Юма­
ните», аресты депутатов, подготовка к запрещению коммунисти­
ческой партии, репрессии против бунтующих солдат и матро­
сов ит. д.
Какую роль в этом процессе фашизации государства играла
и играет французская социалистическая партия, французские со­
циал-демократы? Эта партия уже с начала империалистической
войны превратилась в буржуазную рабочую партию, в партию,
проводящую программу французской буржуазии в области внешней,
внутренней и экономической политики. Автором закона о «мили­
таризации страны» был социалист Поль Бонкур. Инициаторами
учреждения министерства авиации были тоже социалисты. Наиболее ярыми защитниками во И Интернационале основных прин­
ципов высшей политики французской буржуазии—«гарантийного
пакта» и права Лиги наций на «санкции»—были те же француз­
ские социалисты, сталкивавшиеся по этому поводу с другими пар­
тиями 11 Интернационала, которые,, исходя из национальных инте­
ресов своей буржуазии, отстаивали другую платформу, например
«пацифистскую», платформу женевского протокола. На Марсельском
конгрессе 11 Интернационала вождь французских социалистов
Блюм говорил:
|| Если будет иметь место действительное посягатель« вона мир, то не
должно быть создано препятствий для защиты нации, подвергнувшейся
нападению (читай: Польша.—А. М.}, и для ее поддержки (читай: напри­
мер против Советской республики.—А. М.) всеми членами Лиги наций.

Поль Бонкур в Варшаве приветствовал полсудчиков, «стоящих
на страже цивилизации против варварства». Тот же Поль Бонкур
78

во время Тулузского съезда социалистической партии развернул
откровенно империалистическую программу, в которой он предосте­
регал от «сентиментальных утверждений» в области внешней поли­
тики и указывал на «опасность» (!?), которую он усматривает
в таких фактах, как проект Келлога. Империалистическая про­
грамма Поля Бонкура была до такой степени цинична и откровенна,
что орган «Комитета тяжелой индустрии» («Comité de forges»)«L'Avenir» в номере от 24 мая 1928 г. по поводу этой про­
граммы писал:
■ Если господин Поль Бонкур так говорит, то мы в действитель­
ности не чувствуем себя далекими от него. Он говорит таким же языком,
как мы; он преследует те же цели; он об1 являет себя националистом;
он даже высказывает одинаковые с нами опасения как в вопросах со­
циальной политики, так и в вопросах внешней политики и т. д. Щ
В колониальном вопросе французские социалисты защищали
разбойничью политику буржуазии во имя «цивилизаторской роли»
Франции.
В области рабочей политики французские социалисты сотрудни­
чали с буржуазией, защищали' «промышленный мир», принимали
участие в Бюро труда при Лиге наций и в Экономическом
совете.
При всем том французские социалисты не участвовали в пра­
вительстве и оставались форма л ьн о вне «Национального еди­
нения», оставались в «оппозиции» для того, чтобы лучше маски­
ровать перед рабочими свою предательскую роль. Оставаясь
в «оппозиции», они однако не могли скрыть, что они продолжают
поддерживать правительство. На Тулузском съезде вождь
партии, вождь центра партии Блюм говорил:
■ Если опять образуется «левый блок», то мы будем действовать,
как этого требует наша партийная линия. Возможно однако, что мы бу­
дем поддерживать наименее реакционный правительный состав. ■
Таким образом по интерпретации господина Блюма, задача
социалистов заключается в том, чтобы поддерживать реакционера
прочив еще худшего реакционера, ибо не поддерживать, совсем
правительство ведь не может «патриот своего отечества»!
В отношении травли большевиков все (французские социалисты
были іединод>ііны. Когда Спинас на конгрессе Сенекой федерации
сказал, что успехи коммунистов в известной степени объясняются
правыми «ошибками» Поля Бонкура, то представитель «левого»
центра, ,'іонгэ, ему возразил, что «эти ошибки очень малы в срав­
нении с преступлением, которое коммунисты совершили по отно­
шению к рабочему классу», а вождь центра Блюм заявил с па­
фосом :
■ Одно нас поражает — бесчеловечность и безнравственность,
которые коммунизму навязывают его интернациональное руководство

79

и та моральная и духовная деградация, на которую коммунизм обрекает
ту часть рабочего класса, которая за ним еще идет» ■
Вообще между правыми и «левыми» социалистами (возглавляе­
мыми Жиромским) разшща только во фразеологии; в программе же
они совершенно солидарны. Это подтвердил социалист Марсель
Деат, который писал в «La vie socialiste» от 12 октября 1929 г.:
■ На практике невозможно отличить левого синдикалиста от пра­
вого синдикалиста, левого социалистического депутата от правого социа­
листического депутата. Этот нюанс обнаруживается только на конгрес­
сах. ■
Будучи единодушными в травле большевиков, французские со­
циалисты иначе относились к открытым фашистам. Альберт Тома,
например, ио поводу «хартии труда» итальянских фашистов за­
явил, что это- «шаг к социализму».
Мы видим, что французские социалисты давно были готовы
к превращению в социал-фашистов, и они не замедлили взять
определенный социал-фашистский курс, когда их хозяин—моно­
полистический капитал—счел своевременным подать к этому
сигнал. С наступлением «третьего периода» послевоенного капи­
тализма превращение французских социалистов в социал-фашистов
стало развиваться усиленным темпом. Французский социалист
Пауль Клоц в апрельском номере «La vie socialiste» за 1929 г.
развел следующую теорию взаимоотношения классов.
■ Мы уже не стоим перед лицом капитализма, не сознающего си­
стемы производства. Мы, напротив того, имеем перед собой капитализм,
отдающий себе отчет в той роли, которую играют в обществе экономические
факторы, капитализм, борющийся против фатального хода вещей и усмат­
ривающий в регламентации производства, распределения и обмена ключ
к проблеме современной экономики. Мы должны констатировать, с дру­
гой стороны, что параллельно с эволюцией капиталистов идет чувстви­
тельная модификация рабочей психологии. Материальное благосостояние,
которым пользуется современный рабочий, по крайней мере в известных
областях промышленности, где капиталистическая эволюция наиболее
наметилась, приводит к тому, что рабочий в меньшей степени обладает
чувством эксплоатируемого. Он воодушевлен желанием заработка, ко­
торый дал бы ему возможность располагать еще большим комфортом. Это
факт, который мы уже отметили. В то время как несколько лет тому назад
рабочий восставал против всякого увеличения рабочего дня, он теперь
принимает и даже требует удлинения рабочего дня во время сезона не
потому, что ему похватает средств существования, а, наоборот, потому,
что он хочет приобрести мотор и разнообразить средства своего развле­
чения. В
Живя в такой счастливой Аркадии, рабочий, конечно, уже
не может вести классовой борьбы, как он раньше ее вел:
■ Таким образом’в настоящее время к борьбе против капиталисти­
ческого господства пролетариата побуждают уже факторы морального и
интеллектуального порядка. Все усилия пролетариата сейчас направле­
ны против произвола предпринимателей, за демократизацию труда. Соз­
нательное отношение к социальным реальностям родилось вместс с утвер80

жд‘нием рабочего права, освобождающим рабочих ат утопии п повстан­
ческих иллюзий прежних времен... Пролетариат намечает этапы на пути,
которые приведут его к полному освобождению: социальное обеспечение,
единая школа, институт делегатов на предприятиях, рабочий контроль,
участие в управлении предприятиями и т. д.|
Такова нынешняя «классовая» теория французских социалистов,
равно, как и всего II Интернационала. Отожествляя в полной
мере интересы пролетариата с интересами развития капитализма,
они теперь уже без стеснения, открыто, цинично-откровенно вы­
сказываются за ту самую капиталистическую рационализацию, на
алтарь которой, как мы видели, французский рабочий принес
больше жертв, чем на алтарь империалистической войны. В сен­
тябре 1929 г. французская Генеральная конфедерация труда,
руководимая Жуо, окончательно сбросила с себя маску и приняла
следующую специальную резолюцию:
■ XX конгресс конфедерации, призванный определить позицию;
рабочего класса по отношению к проблеме производства считает, что эта
проблема в настоящее время должна решиться в свете опытов рационами-:
зации, которые делаются и распространяются на все отрасли промыш-|
ленности. Конгресс напоминает предыдущие решения Генеральной кон­
федерации труда,— решения, в которых конфедерация всегда высказы­
валась за всякие технические улучшения, предназначенные для того,
чтобы победить бесплодную рутину и служить конгрессу. Вследствие
этого конгресс подтверждает уже данное толкование относительно новых
методов производства, обозначаемых общим именем «рационализация».
Рационализация — экспериментальный метод, являющийся в настоящее
время новым развитием экономической науки,— должна рассматриваться
под двумя определенными углами зрения: 1) под углом зрения про­
мышленным, открывающимся в усилиях научной организации труда
в предприятиях с целью увеличения производительности труда, 2) под
углом зрения коммерческим, открывающимся в попытках промышленной
концентрации, имеющей целью дисциплинировать производство, чтобы
избежать бесплодной конкуренции и чтобы привести к разделу рынков
посредством картелей и других национальных и интернациональных
индустриальных соглашений. Ц
Итак французские социалисты и реформистские синдикалисты
совершенно открыто становятся на защиту программы монополи­
стического капитала, и они со всей энергией проводят это в жизнь
не только путем программы «промышленного мира», ио и путем
срыва забастовок и прямого штрейкбрехерства и прежде всего
путем отчаянной борьбы против коммунистов, которые, не видя,
как «счастлив» стал рабочий класс в капиталистических странах,
попрежнему ставят себе целью его освобождение от капиталисти­
ческого рабства.
В этой борьбе против коммунистов французские социал-фаши­
сты сделали решительный шаг вперед. Весьма показательно в этом
отношении было их поведение на митинге, который они органи­
зовали в Жанн. Па этот митинг в большой массе пришли комму6

А. Мартынов-

81

нистичесюие рабочие с целью дать идеологический бой социалфашистам. Заранее убежденные в своем идеологическом поражении,
социал-фашисты вызвали на митинг большой отряд жандармерии,
и жандармы совместно с социал-фащистами напали и начали
избивать рабочих-коммунистов. По поводу этого митинга в Жали г
«La vie socialiste» пишет:
Н Субботнее побоище бросает яркий свет на слова, которые Ренодель не уставал повторять в течение месяцев и месяцев: «Между ними
и нами вопрос идет о жизни и смерти». І
Вооруженная борьба с коммунистами и революционными рабо- -•
чими вообще стала сейчас уже открытой платформой француз­
ских, как и всяких других, социал-фашистов. Осенью прошлого
года Национальный совет французской социалистической партии
принял резолюцию, в которой он «подтверждает свою решитель­
ную волю... ответить насилием на провокации любой партии
разложения» (читай: коммунистической партии.—А. М.~). Методы
открытой гражданской войны против революционного пролетариата
отнюдь не исключаются, а, напротив, дополняются у французских
социал-фашистов методами «левой» социальной демагогии. Мало
того: чем больше они готовятся к гражданской войне, тем усиленнее '
они последнее время идут в массы со своей социальной дема­
гогией. Они сейчас подняли демагогическую кампанию об амнистии
(конечно частичной), о социальном страховании от безработицы
(конечно за исключением стачечников, которые не должны иметь
права на получение пособий) и т. д. Они усиливают сейчас работу
среди молодежи.
Программа социал-фашистов, как они откровенно признали,
не расходится с Программой Тардье (в последней только, по их
словам, слишком мало «республиканского духа»). II все-таки,
когда радикал Даладье поставил перед ними вопрос об участии
в правительстве, последний конгресс социалистической партии
этого предложения не принял. Во французской социал-фашистской
партии сейчас нет уже никого, кто бы принципиально был про­
тив участия в правительстве. Вопрос только в благоприятном
моменте для вступления в правительство, и этот момент, по
их1 мнению, наступит, видимо, тогда, когда во Франции будет
непосредственно революционная ситуация и когда «патриотиче­
ский долг» велит им принять непосредственное участие в воору­
женном подавлении восстания рабочего класса. Пока же этот
момент не наступил, им выгоднее поддерживать правительство
открытой буржуазной диктатуры со стороны, для более успешного
распространения социальной демагогии. Правый оппортунист ІІІамбелан, хорошо знающий родственных ему по духу французских
82

социал-фашистов, сказал На іюСЛёднѳм конгрессе Унитарной кон­
федерации труда:
■ Я поверю в действительное потрясение капиталистической ста­
билизации, я поверю в существование нового революционного под'емаі
масс, угрожающего власти буржуазии, в тот день, когда буржуазия при­
зовет социалистическую партию к власти. ■

Особого внимания заслуживает новейшая фашизация австрий­
ской социал-демократии, ибо это — партия «центристская», кото­
рая претендовала во II Интернационале на «левизну» на том
основании, что она умела сочетать самое ,подлое предательство
рабочего класса с такими «левыми» фразами, которых мы не
услышим сейчас или очень редко услышим в рядах германской
или французской социал-демократии.
Вопрос о том, можно ли называть сейчас австрийских социалдемократов социал-фашистами, вызвал сомнения у одного това­
рища (с которым мы спорили на страницах «Коммунистического
интернационала»), который думал, Что у австрийских социалдемократов есть еще пока только «тенденция» к социал-фашизму,
что онц еще не стали социал-фашистами, ибо они еще сами
к насилию не прибегали (частично они это уже делали не раз!—
А. 3/.), а только «открывают ворота» в Австрии настоящему
фашизму «хеймвера». Эта точка зрения была неправильна и сви­
детельствовала о непонимании той специфігческой роли в мировом
социал-фашизме, которую играют «левые» социал-фашисты. В са­
мом деле, какую специальную задачу выполняли в Австрии со­
циал-демократы, когда там после июльского венского восстания
1927 г., а особенно после вооруженного столкновения рабочих
с фашистами в Сен-Лоренце, высоко поднялась волна националфашпзма, увлекшая всю австрийскую буржуазию и возглавляемая
оргаи изацией «хеймвера»?
Хеймвер, выдвинув программу фашистской диктатуры, от­
крыто угрожал провести ее путем государственного переворота,
поскольку буржуазные партии без социал-демократии не имеют
в парламенте достаточного большинства для: изменения консти­
туции. Как реагировала на это австрийская социал-демократия?
Она засыпала рабочих «революционными фразами» о том, что в слу­
чае, если будет сделана попытка со стороны пационал-фашистов
совершить государственный переворот, все, как один, должны до
последней капли крови бороться за хваленую австрийскую респуб­
лику. Центральный ооган австрийской социал-демо.іу>атиіі-«Арбейтер-цейтувг» писал 19 сентября в ответ на ультиматум хеймвера:
с»

83

■ Если будет сделано Противозаконное покушение На конституцию,
будьте государственный переворот «сильного правительства» или «взрыв»
фашистов, тогда мы будем конституцию защищать, будем бороться...
Лучше пара дней борьбы, чем десятилетия рабства. В

Одновременно они всеми способами удерживали рабочих, рвав­
шихся в бой, от всякой борьбы, демобилизовали их, давали воз­
можность пацпонал-фашистам занять одну за другой все решаю­
щие позиции. Они уговорили венских рабочих сдать оружие
иолицей-президенту, они защищали право фашистов устраивать
уличные шествия, они защищали право нацпонал-фашистов прони­
кать в предприятия и организовать там штрейкбрехерские органи­
зации, уговаривая рабочих не сопротивляться этому, ибо это озна­
чало бы нарушение «свобод» для известной части граждан в «де­
мократической республике». В Линце партейтаг австрийской со­
циал-демократии в 1927 г. вынес решение—ответить на покушение
на республику «диктатурой пролетариата». А когда фашисты в
конце августа 1929 г. в этом самом Линце решили устроить боль­
шую демонстрацию, австрийская социал-демократия выпустила по
этому поводу воззвание, в котором говорилось:
■ Это собрание хеймвера является неслыханной и излишней (II —
А. М.\ провокацией. Тем не менее мы должны при всех обстоятельствах
сохранить хладнокровие и предоставить т а к ж е н а ш и м
противникам неограниченное право на с о бр а н и е. Ц
В то же время они путем тайных переговоров с Шобером под­
готовляли почву для «сухой фашизации» Австрии без помощи
переворота, для изменения австрийской конституции в фашист­
ском духе легальным, законным путем. ,В то же время они успо­
каивали рабочих, что меры репрессии, которыми угрожал Шобер,
будут направлены не против них, а против хеймвера. В то же
время они играли двойную игру $ фашистским военным министром
Вогуѳном, открыто протестуя против отдачи армии в его руки
и келейно заявляя, что они «отнюдь не требуют отставки
Вогуэна.»; В конце концов они достигли своей цели (пока до­
стигли!). Их представитель Данеберг столковался с Шобером
насчет (фашистской «реформы» констптутции, т. е. насчет сухой
фашизации Австрии, после чего Шобер заявил, что это только
«первый шаг», а социал-демократический вождь Реннер пролил
слезу, заявив, что «мы готовы діа крайние жертвы в интересах
«развития австрийского государства и хозяйства».
Распределение іюлей между национал-фапшетами (хеймвером)
и социал-демократией при первом акте фашизации Австрии было
примерно такое, какое бывает между военным министерством и
министерством иностранных дел какого-либо буржуазного государ84

ства накануне объявления йм войны: йациОнал-фашисты, подобно
военному министерству, организовали боевой кулак, а. в это самое
время социал-демократы обращались к пролетариату с «диплома­
тическими потами», что он может сохранить спокойствие, что ему
непосредственно ничего еще не угрожает, а когда ряды
«неприятеля» (революционного пролетариата) были таким образом
расстроены, фашизм без боя оккупировал республику.
Какие же уроки извлек социал-фашист Реннер из окончивше­
гося первого акта фашизации Австрии «сухим», легальным путем?
Они чрезвычайно поучительны. Он их изложил в «Ди Гезельшафт»
за февраль 1930 г. Первый урок: «Гражданская война разрушает
наше хозяйство и притом в такой мере, что в конце концов без­
различно, кто победил и кто побежден». Поэтому «верховный
принцип есть хозяйственная общность интересов народа»; поэтому
мы «должны бытъ провозвестниками и осуществителями всеоб­
щих интересов, предоставляя передовым борцам буржуазии под­
черкивать особ ы и к л а с с о в ы й и н т е р е с». Выходит недур­
ная перемена, декораций: в буржуазном государстве пусть буржуа­
зия (фашисты) ведет классовую борьбу, наше же дело—защищать
буржуазное государство, выражающее общие интересы всего на­
рода! Второй урок: поскольку мы сами в Австрии не можем
создать правительство, «мы должны облегчіггь возможность править
буржуазному большинству (парламентскому)». Третий урок: мы
раньше слишком много греіпилп «революционной болтовней». «Ни­
что так не гибельно для рабочего класса, как. повседневная
болтовня о революции, как болтовня о перманентной революции,
как проповедь насилия, пока и поскольку другие могут его при­
менить... Наша партия сама это никогда всерьез не
брала... (золотые слова!— А. Л/.), а. противники это очень
серьезно использовали для себя». Четвертый урок: мы напрасно
раньше вышли из правительственной коалиции, когда наступила
эпоха, реакции. Надо и в эпоху реакции участвовать в реак­
ционном правительстве, чтобы играть в нем роль «тормоза» (а не
заложника?—А. Л/.). Комментировать эту программу нам пред­
ставляется излишним.

Теперь два слова об английской разновидности социал-фа­
шизма. Ані лийская социал-демократия—лейбор-парі и—проделы­
вала и проделывает после войны те же этапы, что и социал-демо­
кратия других стран, только в своеобразных формах и темпах
в соответствии с особыми английскими условиями. Во время на­
зревания и развития конфликта горняков, приведшего ко все85

общей забастовке, Генеральный совет тред-юнионов п лейборпарти возглавили рабочее движение, заранее п о стар и в себе
целью его предать, что совершенно ясно вытекало из речеіі
Макдональда и Томаса накануне забастовки. Макдональд, напри­
мер, накануне всеобщей забастовки писал:
0 Теперь много говорят об организац іи блока горняков, железно­
дорожников и металлистов. Нельзя и придумать большего несчастья
для страны, чем образование блока профсоюзов и блока капиталистов,
которые ринутся друг на друга во взаимно уничтожающей схватке...
Мы не хотим борьбы... Представители капитала и труда должны всту­
пить в переговоры, чтобы избегнуть стачки. В
Этот этап лейбор-парти соответствовал тому этапу в после­
военной истории германской социал-демократии, когда она пре­
дала и удушила пролетарскую революцию в Германии под флагом
«чистой демократии».
После поражения горняков в 1926 г., когда началась частич­
ная стабилизация английского капитализма, лейбор-парти вступила
на тот же путь социал-фашизма, на который германская социалдемократия вступила несколько раньше—в 1924 г. Подобно ей
лейбор-парти всемерно старалась запрячь пролетариат в лямку
капиталистической рационализации; подобно ей лейбор-парти проповедывала «промышленный мир» («мондизм»); подобно ей лейборпарти и поныне говорит устами Бен-Тиллета:
| Рабочий больше заинтересован в процветании индустрии, чем
акционер, директор и управляющий. Ц
Соответственно этому политика нынешнего лейбористского
правительства уже существенно отличается от политики лейбо­
ристского правительства первого издания. Но и нынешняя его
политика не во всех областях имеет одинаково яркую фашистскую
окраску.
Во в н у т р е и н е й и о л и т и к е м е т р о и о л и и темп развития
социал-фашизма лейбор-парти еще пока не догнал темпа раз­
вития социал-фашизма Германии по той причине, что Англия, хотя
л переживает давно упадок своего капитализма, еще не захвачена
нынешним экономическим кризисом, что классовая борьба, в метро­
полии еще не так обострилась, как на континенте, что Англия
в деле капиталистической рационализации идет позади, что она.
в этом отношении отстала не только от САСШ'и Германии, но
п от Франции, по той причине, что проведение капиталистической
рационализации лишь недавно там стало развертываться и сейчас
составляет главную экономическую задачу английского так назы­
ваемого «рабочего» правительства. Во внутренней политике лейбор-партп заключила тесный блок с либералами и осуществляет
программу тех слоев промышленной буржуазии, которые сейчас
86

на первый план выдвигают задачу капиталистической рационали­
зации промышленности метрополии, как условие для возрождения
паразитического британского империализма, все более утрачиваю­
щего свое влияние в колониях и доминионах. Этим объясняется
последний либеральный жест «рабочего» правительства—-времен­
ное торговое соглашение с СССР. Впрочем, и в этом либераль­
ном жесте инициатива принадлежала не «рабочему» правитель­
ству, а магнату английской промышленности—Монду.
Иначе дело обстоит в отстаивании империалистических инте­
ресов Англии, особенно в к о л о и и а л ь ной политике. Тут лейбор-парти и «рабочее» правительство идут в первых рядах миро­
вого социал-фашизма, тут их политика соответствует уже вто­
рому, высшему этапу германского социал-фашизма. В смысле
удушения колониальных народов Индии *), Египта, Палестины
и т. д. они ничем не отличаются от консерваторов, вроде Бол­
дуина. В общем про английскую лейбор-парги можно сказать, что
она свой долг перед буржуазией добросовестно выполняет: она
«фашизируется так же быстро, как английская буржуазия. Она
идет с ней в ногу, и когда в Англии наступит революционная си­
туация, она уже не будет действовать, как в 1926 г., а выступит
как открытая фашистская сила, что не исключает того, что при
приближении этой ситуации ее «левое крыло» (Куки и Мэкстоны)
будет из кожи лезть, чтобы радикальными «левыми» фразами удер­
жатъ пролетариат от действительной борьбы.

(

*) После того как написаны были эти строки, начались революци­
онные события в Индии. Тут лейбористское правительство себя показало
во всей своей красе: послав в Индию войска для вооруженного пода­
вления движения, окружив Индию китайской стеной, не пропускающей
никаких известий оттуда, чтобы под покровом тайны лучше выполнять
свою палаческую роль, арестовав даже «непротивленца» Ганди (отчасти,
впрочем, для того, чтобы создать популярность индийскому капиту­
лянтскому национал-реформизму), «Рабочее правительство» все это свое
поведение обосновало столыпинскій формулой — «Сначала успокоение,
потом реформы.»

НЕКОТОРЫ Е ВЫ ВОДЫ
Свидетельствует ли нынешняя фашизация капиталистических
государств об укреплении или об ослаблении сил буржуазии? От­
вет на этот вопрос уже дай всей нашей брошюрой и ее основным
тезисом, что фашизация капиталистического государства есть не­
избежный продукт загнивая и я монополистического капитализма.
Обозначение нынешнего курса буржуазии не словом «фашизация»,
а выражением «усиление буржуазной реакции» потому именно и
ложно, потому именно и чревато оппортунистическими выводами,
что оно лишено конкретно-исторического содержания и замазы­
вает связь между этой «реакцией» и загниванием монополпстпческого капитализма.
Мы знали в истории многочисленные случаи наступления бур­
жуазной реакции и депрессии в массах после буржуазных рево­
люций. Но эти реакции существенно отличались от нынешней фа­
шистской реакции. Во-первых, депрессия в массах после бур­
жуазных революций держалась обыкновенно долго. Нынешние
же моменты депрессии в массах очень кратковременны и
быстро сменяются новым революционным подъемом, или же уси­
ление реакции правящих классов идет параллельно и в тесней­
шей связп с революционным подъемом, как в настоящий момент.
Во-вторых, реакция после буржуазных революций, по общему
правилу, не считала нужным после поражения пролета­
риата прикрываться фиговым листком с о ц и а л ь н о й д е м аі о г и и, потому что, как бы ни закончились эти буржуазные
революции—полной или половинчатой победой, онй открывали
простор для развития полнокровного капитализма. Нынешняя же
буржуазная реакция вынуждена искать себе опору в социальной
демагогии национал- и социал-фашистов, потому что современный
капитализм безнадежно болен.
Правда, мы знаем один исторический случай, когда и после
буржуазной революции наступила реакция, прикрывавшаяся со­
циальной демагогией. Мы имеем в виду бонапартизм Наполеона III
«8

Г

■»

во Франции. ІІо это именно то исключение, которое лишь под­
тверждает правило. Ленин так характеризовал бонапартизм:
■ Бонапартизм есть лавирование монархии, потерявшей свою ста­
рую патриархальную или феодальную опору, простую и сплошную опору
монархии, которая принуждена эквилибрировать, чтобы не упасть;
заигрывать, чтобы управлять; подкупать, чтобы нравится; брататься
с подонками общества и т. д. ■
Современный фашизм коренным образом отличается от этого
бонапартизма потому, что он есть продукт другой исторической
эпохи, потому что он есть продукт умирания не феодального, а.
капиталистического строя. Но в одном отношении между фашиз­
мом и бонапартизмом есть несомненно одно формальное сходство:
если во время бонапартизма монархия, потерявшая свою сплош­
ную феодальную опору, вынуждена была эквилибрировать, под­
купать и брататься с. подонками общества, то и теперь крайне
централизованная власть буржуазии, потерявшая свою сплошную
опору, вынуждена эквилибрировать, заигрывать и брататься с
подонками общества, пока пролетариат собирает силы для того,
чтобы нанести ей решительное поражение.
Тот факт, что мы имеем в настоящее время единый контрре­
волюционный фронт фашистской крупной буржуазии, националфашистов и социал-фашистов, несомненно означает концен­
трацию сил буржуазии. Но эта концентрация отнюдь
не свидетельствует об увеличении и укреплении
сил буржуазии. Мы уже видели па примере германского фа- г
шизма, как различные колонны фашизма вынуждены сейчас то
и дело перегрушпфовываться, менять своп лозунги, метаться;
как у них бешеный натиск сменяется испугом и т. д. Аналогичное
мы наблюдаем и в других странах. Укажем например ца симптома­
тические частые правительственные кризисы во Франции, па рас­
кол консервативной партии в Англии, на политический кризис в
Польше. В настоящий момент уже имеются явные признаки про­
рыва, фашистской стабилизации и в Венгрии и в Италии. Не
исключена, возможность, что при дальнейшем обострении положения
итальянский фашизм вынужден будет легализовать итальянскую
социалистическую партию и реформистские профсоюзы. Если это
будет иметь место, то это отнюдь не будет означать наступления
в Италии повой парламентско-демократической эры. Это будет
означать лишь попытку со стороны фашизма расширения контрре­
волюционного фронта. Ио уже тот факт, что итальянский фашизм
вынужден будет пытаться такими методами расширить свой контр­
революционный фронт, будет, явным признаком его крайней не­
устойчивости
и даст лишь
новый
импульс пролетарскому
восстанию.
89

Фашистская реакций Свидетельствует не об увеличении, а
об ослаблении сил буржуазии, об умирании капитализма. По­
этому фашизация буржуазного государства бессильна остановить
революционный процесс. Она порождает лишь более острые
формы борьбы революционного пролетариата. А это необ­
ходимая предпосылка для решительной победы. Но для
решительной победы необходима еще одна предпосылка—способ­
ность коммунистических партий использовать очень благоприятную
историческую ситуацию, не потерять темп и организовать победу.
А для этого в свою очередь необходимо тщательно изучить все
формы проявления фашизма и научиться умелой тактикой пари­
ровать его удары и отвоевывать у него массы.
Мы видели, что диспозиция различных колонн фашизма ме­
няется в зависимости от1 страны и от условий момента. В одних
случаях, как в Италии и Польше, у власти стоят откровенные
фашисты. В других, как Австрия, национал-фашисты являются
застрельщиками, а социал-фашисты спешно в их духе перестраи­
вают конституцию. В большинстве передовых капиталистических
стран с сильно развитой промышленностью главной опорой фа­
шизма. является социал-фашизм, как например в Германии и
Англии. Во всех этих случаях истинным дирижером
является монополистический капитал, который
диктует программу и национ а л - ф а ш иста м и со­
циал - ф аш и стам..
В результате расстояние, разделяющее социал-фашистов от
открытых фашистов—нацпонал-фашистов, уменьшается. И со­
циальный состав их становится менее различным. С одной стороны,
социал-демократы постепенно утрачивают влияние на рабочие
массы, отчасти заполняя убыль своих сторонников из ра­
бочих сторонниками из мелкой буржуазии, как это видно
было уже во время парламентских выборов 1928 г. в Германии,
Франции и Польше. С тех пор этот процесс значительно подви­
нулся вперед. С другой стороны, нациопал-фашисты, которые ре­
крутируются главным образом пз мелкой буржуазии, улавливают
в своп сети в моменты острого экономического кризиса также п
часть рабочих, давно уже потерявших работу и надежду ее по­
лучить, рабочих деклассированных, как это можно было конста­
тировать, например, на последних муниципальных выборах в Сак­
сонии, где происходит свертывание промышленности. Бывают
даже случаи, когда фашисты завоевывают себе позиции и на за­
водах. там, где социал-демократия себя дискредитировал^, и где
представители компартий проявляю!’ оппортунизм на практике. На­
пример в Германии, в Лейна-верке, коммунисты в нынешнем году
90

потеряли позиции в пользу фашистов, благодаря оппортунисти­
ческой политике выбранного там в прошлом году красного *фабзавкома.
Сближению социального состава пационал-фашизма и социалфашизма содействует и то, что в результате капиталистической
рационализации характер рабочей аристократии постепенно ме­
няется. Этот слой все больше суживается, и в рядах рабочей
аристократии квалифицированные рабочие все больше уступают
место «загонщикам» на конвейерах, связанным в капиталистических
странах гораздо больше с предпринимателями, чем с рабочим
классом.
В итоге но мере обострения классовых противоречий, по
мере усиления фашизации государства и фашизации сросшейся с
буржуазным государством социал-демократии маневренные возмож­
ности социал-фашистов становятся все меньшими и меньшими; они
вынуждены все больше и больше себя разоблачать перед массами.
Было бы, однако, крупнейшей ошибкой считать, что социалфашисты уже утратили всякую возможность и способность маневри­
ровать. Именно в последнее время, в связи с экономическим кри­
зисом, движением безработных и нарастанием революционного
подъема, социал-фашисты всюду пытаются провести «левые» ма­
невры.'
Чем более активно социал-фашисты принимают участие в
установления фашистской диктатуры, в экономическом наступле­
нии на рабочий класс, в травле коммунистов, в подготовке войны
против СССР, чем более тесно они комбинируют свои действия
с открытыми национал-фашистами,—тем больше они для своего
прикрытия выдвигают сейчас свое «левое» социал-фашистское крыло,
предоставляя ему возможность болталъ в то время, когда они дей­
ствуют. Так во Франции социалисты отдали Парижский район в
ведение своего «левого» крыла, возглавляемого Жеромским, в то
самое время, когда там впервые на митинге в Жа-пи социалисты
совместно с жандармерией избивали рабочих-коммунистов. Так
например в Германии «левым» социал-демократам предоставлено
было право особенно громко шуметь против финансовой программы
буржуазии в то самое время, когда германская социал-демократия
проводила эту грабительскую программу, подготовляя запрещение
коммунистической партии, и заодно с попами, возглавляемыми
римским папой, подготовляла «крестовый поход» против СССР.
Но «левые» маневры социал-фашизма сейчас выражаются не
только в том, что он выдвигает на передовые позиции свое «левое»
крыло. В последнее время и основное, руководящее ядро социалфашизма всюду пытается проделать широкий «левый» маневр. Гер91

майская социал-демократия, выступив из имперского коалицион­
ного правительства, разыгрывает теперь комедию «оппозиции» по
вопросу о безработных, которых она., будучи в правительстве,
душила не меньше, чем трестовская буржуазия. Реформистский
союз горняков в Руре выкинул сейчас? требование 7-часэвого ра­
бочего дня. Германский реформистский союз металлистов выд­
винул сейчас требование 45-часовой рабочей недели для судо­
строительной промышленности. Если германская социал-демокра­
тия в прошлом году провела запрещение майской демонстрации
и расстреливала рабочих 1 мая в Берлине, то в нынешнем
году—она сама 1 мая призывала к забастовке и сама устраи­
вала демонстрации, хотя и весьма жалкие, отдельно от коммунистов
и под защитой полиции. В Польше пепеэсовцы сейчас разводят
(«левую») демагогию и говорят чуть ли не о «восстании» против
Пилсудского. Гнуснейшие социал-демократические партии в Ру­
мынии и Венгрии (где социал-демократия в свое время заключила
договор с палачом Хортп) проделывают сеіічас тоже «левые» ма­
невры',. В Англии реформисты сейчас стараются примазаться к
забастовке шеротянниюов (конечно, для того, чтобы ее предать). В
САСШ социалистическая партия пытается сейчас возглавить дви­
жение безработных тоже, конечно, для того, чтобы его предать.
В Голландии социал-демократическая конференция приняла сей­
час «левые» резолюции но аграрному и колониальному вопросам
и сменила партийное руководство, введши в него «левого» социалдемократа Смита, соратника Фігмена, и т. д. и г. д.
Проделывая эти «левые» маневры, социал-демократия ни на
минуту не перестает, конечно, помогать фашизации государства.
Единственная цель этих маневров—замаскировать для .рабочих
масс эту фашизацию государства. Они являются лишь ярким
симптомом нарастания революционного подъема масс.
Все говорит за то, что объективная ситуация революционной
борьбы пролетариата сейчас очень благоприятная; все говорит
за то, что лозунг «завоевания большинства рабочего класса» ком­
мунистическими партиями, выдвинутый еще на. X пленуме ПККІІ
как практический лозунг дня, в высокой степени своевременен.
Надо однако помнить, что неизбежный отход широких про­
летарских масс от социал-демократии с а м по себе еще не
гарантирует нам н е п о с р е д с т в е н н ы й приток этих масс под
знамена коммунизма. Мы наблюдали случаи, как например в
Саксонии, когда часть рабочих, уходя от социал-демократов, по­
падала в сети национал-фашистов, пока и поскольку наши то­
варищи, занятые борьбой с наиболее опасным врагом,—социалдемократами,—не уделяли достаточного внимания этому участку
92

фронта. Когда наши силы были брошены туда, наступление
национал-фа шистов было приостановлено. Мы наблюдаем чаще
другое явление, когда рабочие, поворачиваясь спиной к социалдемократии, не идут однако сразу к коммунистам и не торопятся
политически самоопределиться, поскольку коммунисты, ставя пе­
ред рабочими правильно перспективу пролетарской революции, не
всегда умеют на практике убедить рабочих, что коммунисты не
только способны делать 'революцию, но способны также руково­
дить борьбой за частичные требования пролетариата,
которую социал-фашисты неизменно саботируют и которую бес­
партийные рабочие часто ведут теперь самостоятельно. Именно
поэтому последний расширенный президиум ИККИ уделил глав­
ное свое внимание тому, какими методами и по каким
каналам коммунистические партии могут и дол­
жны перевести рабочих, разочаровывающихся в
социал-демократии, в фарватер коммунизма, осу­
ществляя таким образом основной лозунг, выдвинутый на X пле­
нуме ИККИ, завоевание большинства рабочего класса.
В связи с этим перед компартиями возникает ряд важнейших
практических задач. Более решительный переход от одних только
пропагандистско-агитационных методов к методам непосредствен­
ного руководства массовой борьбой; сочетание борьбы против
социал-фашизма с неослабной борьбой прошв национал-фашизма;
строгое разграничение между добросовестно заблуждающимися ря­
довыми социал-демократическими рабочими и социал-фашистской
верхушкой социал-демократической партии; вербовка новых пар­
тийных кадров из среды беспартийных рабочих, проявивших
революционную активность в недавних классовых боях. Пропа­
ганда борьбы за власть в более конкретных очертаниях и уме­
лое сочетание с этим лозунгом борьбы за частичные требова­
ния; превращение экономических забастовок в революционные
стачки; сочетание усиленной работы оппозиции в реформистских
профсоюзах с работой в массовых организациях—фабзавкомах,
стачкомах, комитетах безработных; установление тесной связи
этой оппозиции с массовыми организациями и размывание та­
ким образом реформистских профсоюзов—этоіі (Еіавной базы со­
циал-фашизма- и изнутри и снаружи. Беспощадная борьба с со­
циал-фашистами на всех аренах и по всякому поводу, особенно
с наиболее опасной их «левой» разновидностью; столь же беспо­
щадная борьба с ренегатами коммунизма—бывшими правыми и
троцкистами, которые все более сближаютря друг с другом, все
более удваивают социал-демократическую тактику, стремясь вы­
полнить ту роль «центристов», которую 2і/2 Интернационал выаз

полянял во время послевоенного революционного, кризиса. Вместе
с тем усиление борьбы с оппортунизмом на практике
в наших собственных рядах, которое является важнейшей зада­
чей после того, как паши партии успели уже идеологически значйтельнЬ консолидироваться. Наконец как общий лозунг—б о рьба. на два фронта: с правым оппортунизмом как главной
опасностыог и о «левым» сектантством, которое играет лишь наруку
правому оппортунизму. Все это вместе взятое означает подготовку
к предстоящим решительным и решающим боям.
Загнивающий монополистический капитализм ищет себе спа­
сения в фашизме и все с большей и большей яростью прибегает
к фашистским методам. Это ему не поможет. Лавина пролетар­
ской революции, направляемая и руководимая коммунистическими
партиями, его сметет.

і

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.

Глава

Глава

1. Вопросы о социал фашизме в коминтерне

II. Истоки и пути фашизма

...

3

.................................................. 13

Глава III. Фашистские перевороты в отсталых странах и нациснал-фашизм, или откровенный фашизм ....

25

Глава

IV. Фашизация передовых капиталистических стран и
социал-фашизм......................................... 42

Глава

V. Некоторые выводы................................................................ 88