Крушение царизма. Воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907 г.- февраль 1917 г.) - Ганелин Р.Ш., Уланов В.А.

Author: Ганелин Р.Ш. Уланов В.А.

Tags: воспоминания событий великая октябрьская социалистическая революция библиотека революционных мемуаров

Year: 1986

Similar

Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Том 2. 1905-1912

Прпедметный указатель к первому изданию сочинений В.И.Ленина

В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Том 26

Международное рабочее движение. Вопросы истории и теории. Том 3. Начало революционных битв XX века.

Text

КРУШЕНИЕ
ЦАРИЗМА

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ ПАРТИИ
ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБКОМА КПСС —
ФИЛИАЛ ИНСТИТУТА МАРКСИЗМА-
ЛЕНИНИЗМА ПРИ ЦК КПСС
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ИНСТИТУТА ИСТОРИИ СССР
АКАДЕМИИ НАУК СССР
Редакционная коллегия
«Библиотеки
революционных мемуаров»:
С. С. ВОЛК,
В. Н. ГИНЕВ,
М. П. ИРОШНИКОВ,
3. С. МИРОНЧЕНКОВА,
Л. Н. ПЛЮЩИКОВ,
Л. М. СПИРИН,
В. А. ШИШКИН
Ответственный составитель
«Библиотеки
революционных мемуаров»
доктор исторических наук
В. Н. ГИНЕВ

БИБЛИОТЕКА
РЕВОЛЮЦИОННЫХ
МЕМУАРОВ
«ИЗ ИСКРЫ
ВОЗГОРИТСЯ
ПЛАМЯ»
КРУШЕНИЕ
ЦАРИЗМА
Воспоминания участников
революционного движения
в Петрограде
(1907 г.— февраль 1917 г.)'
Составители:
доктор исторических наук
Р. Ш. ГАНЕЛИН,
кандидат исторических наук
В. А. УЛАНОВ
Научный редактор
доктор исторических наук
Л. М, СПИРИН
Лениздат . 1986

63.3(2)52
К84
Рецензенты:
доктор исторических наук
С. В. Тютюкнн,
доктор исторических наук
10. Д. Марголис
На форзацах — уничтожение царских эмблем
на Невском проспекте в Петрограде. Февраль 1917 г.
Фотография
Крушение царизма: Воспоминания участников
К84 революционного движения в Петрограде (1907 г.—
февраль 1917 г.)/Сост. Р. Ш. Ганелин, В. А. Ула¬
нов.— Л.: Лениздат, 1986. — 432 с., ил.— (Б-ка
революционных мемуаров «Из искры возгорится
пламя»).
Книга посвящена революционному движению в Петрограде в пе¬
риод столыпинской реакции и нового революционного подъема, собы¬
тиям Февральской буржуазно-демократической революции.
Об этом рассказывают в своих воспоминаниях большевики
А. Е. Бадаев, М. И. Калинин, D. Н. Каюров, Т. К. Кондратьев,
Н. К. Крупская, Ф. А. Лемешев, Е. П. Онуфриев, Н. Ф. Свешников,
А. П. Тайми и др. В качестве приложения публикуется фрагмент до¬
кументального очерка А. А. Блока «Последние дни императорской
власти».
Рассчитана на массового читателя.
0505020000—212
К М171(03)—86 85—85
63.3(2)52
© Лениздат, 1986

ОТ ПЕРВОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
К СВЕРЖЕНИЮ САМОДЕРЖАВИЯ
Питерские рабочие, как и ра¬
бочие всей России, самоотвержен¬
но боролись против царской мо¬
нархии, за свободу, за землю для
крестьян, за мир, против импери¬
алистской бойни.
В. И. Ленин
3 нюня* 1907 г. царское правительство, арестовав соци¬
ал-демократическую фракцию, распустило II Государствен¬
ную думу. В нарушение действовавшего законодательства пра¬
вительство объявило о новом избирательном законе, сводя¬
щем почти на нет представительство в Думе трудящихся. Про¬
изошел так называемый третьеиюньский государственный пе¬
реворот, означавший конец первой российской революции.
В. И. Ленин подчеркивал, что самодержавие совершило гнус¬
ное преступление против народа, отдав Думу во владение
помещикам и капиталистам **.
Наступили годы мрачной реакции, связанной с именем
председателя совета министров и министра внутренних дел
в 1906—1911 гг. П. А. Столыпина. «После трех лет револю¬
ции, с 1905 по 1907 год, Россия пережила три года контрре¬
волюции, с 1908 по 1910 год,— писал В. И. Ленин,— три го¬
да черной Думы, разгула насилия и бесправия, натиска ка¬
питалистов на рабочих, отнятия тех завоеваний, которые ра¬
бочими были сделаны. <...> Царское правительство, поме¬
щики и капиталисты бешено мстили революционным клас¬
сам, и пролетариату в первую голову, за революцию,— точ¬
но торопясь воспользоваться перерывом массовой борьбы для
уничтожения своих врагов» ***.
За три года — 1907—1909-й — по политическим делам бы¬
ли приговорены к смертной казни, каторжным работам и тю¬
ремному заключению более 26 тысяч человек. Кроме того,
за 1906—1908-й и девять месяцев 1909 г. административной
высылке (без суда) были подвергнуты почти 33 тысячи чело¬
век. Закрывались массовые легальные организации, в первую
очередь рабочие профессиональные союзы. Всего по стране
было закрыто около 500 профсоюзов. Так, в Петербурге в на¬
чале 1907 г. было 44 профсоюза, насчитывавших около 52
тысяч членов, а к концу 1909 г. их осталось всего 20 (10 ты¬
* Все даты указаны по старому стилю.
** См.: Ленин В. И. Поли, собр, соч., т. 16, с. 175.
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 72.

сяч членов). Из 72 профсоюзных журналов, издававшихся
в стране к июлю 1907 г., в 1909 г. осталось лишь II. В Пе¬
тербурге за вторую половину 1907 г. и первые месяцы 1908 г.
прекратили существование 27 таких издании. Жестоким пре¬
следованиям подверглись рабочие клубы самообразования,
другие культурно-просветительные организации.
Свертывание промышленного производства в связи с эко¬
номическим кризисом 1907—1909 гг. влекло за собой безра¬
ботицу и массовые увольнения рабочих. Предприниматели ста¬
рались в первую очередь расправиться с «неблагонадежны¬
ми», особенно с участниками революции. К середине 1907 г.
из 10 тысяч рабочих Петербурга, выброшенных на улицу,
6 тысяч были уволены за политические убеждения. В борьбе
против рабочего движения предприниматели использовали
«черные списки». Попавших в них рабочих-революционеров
не только увольняли, но и лишали возможности поступить па
какое-либо другое предприятие. Практика «черных списков»
дополнялась системой индивидуальных запросов о «благона¬
дежности» и «уведомлений» («волчьих билетов») о рабочих-
стачечниках.
Господствующие классы усилили идеологическое воздей¬
ствие на рабочий класс. «Упадок, деморализация, расколы,
разброд, ренегатство, порнография на место политики. Уси¬
ление тяги к философскому идеализму; мистицизм, как обла¬
чение контрреволюционных настроений» — так характеризовал
В. И. Ленин атмосферу тех лет*. Самодержавие, опираясь на
весь правительственный аппарат, на церковь, используя си¬
стему образования, прессу, культурно-просветительные уч¬
реждения, стремилось убить память народа о революции
1905—1907 гг., оживить царистские иллюзии и религиозность
трудящихся, особенно крестьянства, отвлечь их от политиче¬
ской борьбы, разобщить. За 1906—1912 гг. было открыто
5,5 тысячи церквей. Статья ежегодных расходов на содержа¬
ние религиозных учреждений примерно в семь раз превыша¬
ла статью расходов на народное просвещение и составляла
почти 40 миллионов рублей. Четвертую часть всей издавав¬
шейся литературы составляла церковная. В семинариях и ду¬
ховных академиях был введен особый курс «обличения со¬
циализма». Усилились гонения против учителей, революцион¬
ной части студенчества, очищались от революционной «кра¬
молы» библиотеки. В буржуазной среде и особенно в интел¬
лигентских кругах широкое распространение получило течение
богоискательства.
Мистицизм, пессимизм, упадочничество — такие настроения
охватили часть интеллигенции и получили отражение в не¬
которых произведениях литературы и искусства. Неустойчивая
часть социал-демократической интеллигенции разуверилась в
революционных идеалах. Поправела либеральная буржуазия.
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т, 41, с. 10,
6

Сплошным потоком «реакционных помоев, вылитых на де¬
мократию», назвал В. И. Ленин кадетский сборник «Вехи»,
вышедший в 1909 г.* Авторы этого сборника с яростью об¬
рушивались на закончившуюся революцию, вознося хвалу са¬
модержавию за ее подавление. Отрицая революционно-демо¬
кратические традиции Белинского, Чернышевского, Добролю¬
бова, «веховцы» лозунгам революционной борьбы противопо¬
ставляли призывы к религиозно-нравственному самосовершен¬
ствованию.
Ряд меньшевиков (П. Юшкевич, Н. Валентинов и др.), а
также некоторые литераторы, состоявшие в рядах большеви¬
ков (А. Богданов, В. Базаров, А. Луначарский и др.) раз¬
вернули «критику» марксистской философии. Часть из них,
так называемые богостроители, стали проповедовать необходи¬
мость превращения социализма в новый вид религии, полагая,
что в религиозной форме социализм будет понятнее широким
массам народа.
Среди русских «критиков» марксизма получила поддержку
так называемая философия «критического опыта» — эмпирио¬
критицизм. Ее разработали австрийский физик и философ
Э. Мах и немецкий философ Р. Авенариус. Махисты отрицали
объективное существование материального мира, объективный
характер законов развития природы и общества. Они, про¬
должая лицемерно называть себя марксистами, пытались до¬
казать, что марксизм не имеет своей философии, подвергали
ревизии все коренные положения марксизма вообще. И все
это делалось под флагом его якобы «улучшения».
Необходимо было разоблачить и разгромить врагов марк¬
сизма в области идеологии. Рабочий класс нуждался в дей¬
ствительно научной, марксистской философии, чтобы теорети¬
чески глубоко осмыслить опыт революции 1905—1907 гг. и
увидеть перспективу дальнейшей борьбы. Защита философ¬
ских взглядов пролетарской партии стала неотложной зада¬
чей.
Выдающуюся роль в разгроме реакционных философских
течений, в развитии марксистской философии сыграла книга
В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», вышедшая
в свет в 1909 г. Она помогла большевикам и в решении об¬
щих вопросов идейно-теоретической борьбы. Ее появление по¬
ложило начало широкому продвижению в партийные массы
философских идей марксизма, помогло передовым рабочим в
овладении диалектическим и историческим материализмом,
способствовало разгрому оппортунизма, сплочению и укрепле¬
нию пролетарской партии.
Последствия поражения революции сказывались на ходе
массового пролетарского движения. В 1908 г. в России ба¬
стовало 176 тысяч рабочих, в 1909 г.— 64 тысячи, в 1910 г.—
46 тысяч. Если в Петербурге отношение числа стачечников к
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 19, с. 173.
7

общему числу рабочих составляло в 1907 г. 193% (значитель¬
ная часть рабочих участвовала в стачках неоднократно), то
в 1909 г. всего лишь 3%. В этот период выступления носили,
как правило, экономический характер и чаще всего заканчи¬
вались поражением. Среди немногих политических выступле¬
ний пролетариата выделялась своим размахом забастовка
протеста против суда над социал-демократическими депутата¬
ми II Думы, проходившая в ноябре 1907 г. По призыву Пе¬
тербургского комитета РСДРП в ней участвовало около 100
тысяч рабочих.
Однако спад стачечного движения в годы реакции был не
только временным, но и относительным: ежегодное количест¬
во стачечников было в два с лишним раза больше, чем в
предреволюционные годы. «Русский пролетариат,— писал
В. И. Ленин в 1909 г.,— может гордиться тем, что в 1905 году
под его руководством нация рабов превратилась впервые в
нападающую на царизм рать миллионов, в армию революции.
И тот же пролетариат сумеет теперь выполнить выдержанно,
стойко, терпеливо работу воспитания и подготовки новых кад¬
ров более могучей революционной силы» *.
Жестоко расправляясь с революционным движением, цар¬
ское правительство одновременно стремилось выйти из кризи¬
са не только с помощью репрессий, но и путем политическо¬
го маневрирования. Самодержавие старалось упрочить свою
социальную опору, а поэтому вынуждено было лавировать
между различными социальными силами, и прежде всего
между помещиками и буржуазией, представители которых по¬
лучили подавляющее большинство мест в III Думе.
Ту же цель преследовала и столыпинская аграрная ре¬
форма. Убедившись в несбыточности своих надежд на предан¬
ность крестьян «царю-батюшке», правительство встало на
путь разрушения сельской общины и ускорения процесса рас¬
слоения деревни, создав благоприятные возможности для
богатых крестьян-кулаков. Обогатившись за счет остального
крестьянства, кулаки, как надеялось правительство, должны
были стать союзниками помещиков и надежной опорой трона.
Эти планы не были лишены известных оснований. Тем не
менее расчеты на спасение помещичьего землевладения не
оправдались. Решить аграрный вопрос без коренной ломки зе¬
мельных отношений было невозможно. Столыпинская рефор¬
ма провалилась. Она расширила размах классовой борьбы в
деревне, обострила классовую войну как между крестьянами
и помещиками, так и между трудовым крестьянством и сель¬
ской буржуазией. Направить крестьянское движение в нужное
русло под лозунгами конфискации всей помещичьей земли и
свержения царской власти предстояло рабочему классу, ру¬
ководимому большевистской партией.
Партия рабочего класса находилась после поражения ре-
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 361,
8

волюции 1905—1907 гг. в очень тяжелом- положении. Все
местные партийные организации подверглись репрессиям.
Большевистская организация Петербурга пережила за годы
реакции 15 массовых арестов партийных работников, а ее
комитет арестовывался в полном составе 6 раз. К 1910 году
численность столичных большевиков сократилась примерно до
600. Для сравнения укажем, что к середине 1907 г. в рядах
Петербургской организации было более 8 тысяч человек.
Характеризуя изменения в составе большевистской партии
в условиях реакции, В. И. Ленин отмечал: «Наиболее проле¬
тарские элементы партии, наиболее выдержанные принципи¬
ально и наиболее социал-демократические элементы интелли¬
генции остались верны РСДРП. Уход из партии есть чистка
ее, освобождение от наименее устойчивых, от ненадежных
друзей, от „попутчиков”...» * Повсеместно произошло укрепле¬
ние-партийных организаций рабочими кадрами. Из числа наи¬
более зрелых и подготовленных пролетариев выдвигались но¬
вые руководители движения. Видную роль в организации
пролетарских масс в Петербурге играли рабочие И. С. Бело-
стоцкий, А. М. Буйко, А. Е. Васильев, П. С. Грибакин,
А. И. Иванова, М. И. Калинин, В. И. Капранов, Н. П. Кома¬
ров, К. И. Николаева, Е. П. Онуфриев, Д. А. Павлов, Н. Г. По¬
летаев, Н. М. Шверник, В. А, Шелгунов, А. В. Шотман и др.
Среди них были представители как старшего поколения ре¬
волюционеров, вступивших в партию до 1905 г., так и моло¬
дежи, влившейся в партию в годы реакции. Благодаря уси¬
лиям рабочих-руководителей деятельность столичных боль¬
шевиков не останавливалась ни при каких условиях. Об этом
ярко рассказывается в воспоминаниях А. М. Буйко, публи¬
куемых в настоящем сборнике.
Партийная работа в Петербурге в наиболее сложное вре¬
мя (во второй половине 1907 г.) проходила под непосредст¬
венным руководством В. И. Ленина. Он находился в самой
гуще дел, выступал и на заседаниях Петербургского комитета,
и на заседаниях общегородской конференции РСДРП. Вы¬
нужденный в конце 1907 г. уехать за границу, В. И. Ленин
не утратил связей с Петербургом. Он постоянно следил за хо¬
дом событий в столице, вел переписку и встречался с послан¬
цами питерских большевиков.
В работах В. И. Ленина, в его статьях и письмах выра¬
жалась уверенность в том, что партия большевиков и в усло¬
виях реакции сумеет «остаться партией класса, партией масс,
остаться авангардом, который в самые тяжелые времена не
оторвется от всей армии, сумеет помочь ей преодолеть эти
тяжелые времена, снова сплотить ее ряды, приготовить но¬
вых и новых борцов»**.
♦ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 363.
** Там же, с. 364.

Большевистская партия была единственной партией, по¬
следовательно подготовлявшей новый подъем массовой рево¬
люционной борьбы. Ее политическая программа оставалась
неизменной, а вот тактика должна была измениться. Вопрос
о подготовке всеобщей политической стачки и вооруженном
восстании стоять в то время не мог. Основными задачами
В. И. Ленин считал сохранение нелегальной организации и
укрепление связей с массами. Решать эти задачи большеви¬
кам пришлось в острой борьбе на два фронта: против мень-
шезиков-ликвидаторов и «левых» оппортунистов в рядах боль¬
шевистской партии, получивших название отзовистов.
Сущность ликвидаторства, оформившегося в 1907 г., со¬
стояла в отрицании революционной классовой борьбы проле¬
тариата и его гегемонии в буржуазно-демократической рево¬
люции *. Отрекаясь от революционной программы и револю¬
ционных лозунгов, меньшевики-ликвидаторы отрицали необ¬
ходимость нелегальной революционной партии. Они продол¬
жали поддерживать либеральную буржуазию, шли на союз
с кадетами.
Если ликвидаторами оказалось большинство меньшевиков,
то в качестве отзовистов выступала небольшая группа незре¬
лых элементов большевизма. Они требовали отзыва социал-
демократов из Государственной думы, отказа от работы в
легальных организациях, абсолютизировали нелегальные фор¬
мы борьбы. Разновидностью отзовизма являлся ультиматизм,
представители которого предлагали предъявить социал-демо¬
кратической думской фракции ультиматум: немедленно ис¬
править все недостатки в своей деятельности или уйти из Ду¬
мы. На деле «революционность» и «левизна» отзовистов яви¬
лись выражением растерянности перед трудностями партий¬
ной работы в условиях реакции. И ликвидаторы, открыто
выступавшие против нелегальной партийной деятельности, и
отзовисты, отрицавшие легальные формы связи партии с
массами и обрекавшие тем самым ее на сектантство, пред¬
ставляли серьезную опасность для революционной марксист¬
ской партии. Большевики во главе с В. И. Лениным свое¬
временно повели решительную борьбу с ликвидаторством и
отзовизмом, не давая распространить их влияние на проле¬
тариат.
V (общероссийская) конференция РСДРП (декабрь
1908 г.) резко осудила ликвидаторство и отмежевалась от
отзовизма. Ее решения В. И. Ленин считал поворотным пунк¬
том в развитии рабочего движения. В них была определена
тактика сочетания нелегальной и легальной работы партии,
обоснована необходимость использования думской трибуны.
Конференция призвала к идейному сплочению и организаци¬
онному укреплению партийных рядов. Партийным ячейкам и
См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 19, с. 45.
,10

комитетам надлежало для тесной связи с массами использо¬
вать все легальные и полулегальные организации.
Нелегальная деятельность большевиков не прекращалась
даже в самых трудных условиях. Петербургские большевики
укрепляли сохранившиеся партийные ячейки и восстанавли¬
вали разрушенные, издавали листовки, осуществляли полити¬
ческое просвещение рабочего класса в нелегальных кружках,
руководили стачками. Под руководством немногочисленных,
но тесно связанных с массами нелегальных партийных орга¬
низаций велась легальная работа.
Руководствуясь решениями конференции, большевики до¬
бивались превращения легальных рабочих организаций —
профессиональных союзов, культурно-просветительных об¬
ществ, клубов, кооперативов — в свои опорные пункты. В хо¬
де упорной борьбы большевики вытесняли обосновавшихся в
руководстве легальных организаций меньшевиков-ликвидато¬
ров, а также представителей других политических партий и
групп — эсеров, анархистов, бундовцев, трудовиков и др.
Один из активных участников петербургского большевистско¬
го подполья — Е. М. Изотов — в своих воспоминаниях расска¬
зал о том, как было отвоевано у меньшевиков «Сампсониев-
ское общество образования». Описание одного из собраний,
на котором выступал перед рабочими ликвидатор 10. Цар¬
ский, хорошо передает отношение столичного пролетариата
к ликвидаторству. «Из доклада Царского,— вспоминал
Е. М. Изотов,— вытекало, что мы живем и действуем в весьма
благоприятной политической обстановке, которую по своей
вине недостаточно используем, не учитывая всех имеющихся
возможностей. «Стоит ли рисковать тюрьмой, а тем более ка¬
торгой, печатая в подполье прокламации с лозунгами „Про¬
летарии всех стран, соединяйтесь”,— говорил Царский,—
когда есть пресса, в которой можно выразить те же мысли,
только обработав их литературно». С точки зрения ликвида¬
торства, „свобод" у нас было вполне достаточно. Печать, проф¬
союзы, культурно-просветительные общества, „рабочие коопе¬
ративы”, а главное — парламент в лице Государственной ду¬
мы. Запросы и выступления с.-д. думской фракции, напеча¬
танные в стенограммах, могли, по мнению Царского, заме¬
нить собой любую прокламацию. Никакого риска, никакой
конспирации, стало быть, не требовалось, по словам меньше¬
вистского литератора. Мы терпеливо выслушали до конца
этого махрового ликвидатора, а потом все, как один, в своих
выступлениях покрыли его с его гнилой теорией. При голосо¬
вании резолюции по докладу Царского, предложенной им са¬
мим, она не получила ни одного голоса. Более того, пригла¬
шенные на это собрание двое меньшевиков — металлисты Со¬
колов и Гореликов — тоже не подали за ликвидацию партии
своих голосов, до того она была непопулярна в рабочем
классе. Мы тут же постановили вести с ликвидаторством са¬
мую упорную борьбу, разоблачая всюду в массах эту гнус¬
11

ную оппортунистическую „теорию”». (Изотов Е. Как мы бо¬
ролись. Л., 1933, с. 61—62).
Дискуссии с меньшевиками на тему «Нужна ли нелегаль¬
ная партия?» проходили и на кружковых занятиях, и на спе¬
циально организованных собраниях — всюду, где передовые
рабочие сталкивались с ликвидаторами. В ходе их решитель¬
но отметались попытки ликвидации нелегальных организаций,
проводились в жизнь установки общероссийской конферен¬
ции.
В Петербурге большую работу в профсоюзах вели кроме
перечисленных выше рабочие-революционеры И. А. Голубев,
Н. А. Емельянов, С. И. Канатчиков, Н. И. Лебедев и др. В
культурно-просветительных рабочих обществах, служивших
пропаганде большевистских идей в массах, активно работали
В. Д. Бонч-Бруевич, В. М. Величкина, А. М. Коллонтай,
А И. Круглова, П. Ф. Куделли и др. В публикуемых в сбор¬
нике воспоминаниях А. И. Кругловой рассказывается об осо¬
бенностях такой работы.
Петербургская организация большевиков в целях пропаган¬
ды и укрепления связей с массами использовала трибуну
различных общественных съездов — кооперативов, народных
университетов, женского, фабрично-заводских врачей и др.
А. М. Коллонтай вспоминала о том, как под руководством
Петербургского комитета рабочая группа участвовала в за¬
седаниях Всероссийского женского съезда (1908 г.). «На
съезде,— рассказывала она,— участвовало около 700 делега¬
ток буржуазного крыла, наша же группа насчитывала 45 че¬
ловек. Но, несомненно, на этой группе работниц было сосре¬
доточено внимание не только съезда, но и зорких глаз вла¬
стей. Каждое наше выступление вызывало бурю. Уже первое
появление группы с красными гвоздиками на торжественном
открытии съезда в зале городской думы, где выступали один
за другим общественные деятели не левее кадет и где мы
нарочно не брали слова, было своего рода демонстрацией, ко¬
торую отметили в газетах». (Коллонтай А. М . Из моей жиз¬
ни и работы. М., 1974, с. 114). Рабочая группа провела на
съезде ряд своих резолюций: об охране труда женщин и де¬
тей, о кустарных промыслах, о положении женщины-кресть¬
янки и др. После того как президиум съезда отказался по¬
ставить на голосование резолюцию рабочей группы о поли¬
тическом и гражданском положении женщины в современном
обществе, она покинула съезд.
Особое внимание уделялось использованию в интересах
рабочего движения трибуны Государственной думы. Избрание
в III Думу большевистского депутата Н. Г. Полетаева, пред¬
ставителя питерского пролетариата, явилось важной победой
столичных большевиков. Вместе с другими большевистскими
депутатами он проводил в жизнь ленинские установки об ис¬
пользовании парламентской деятельности в революционных
12

целях, участвовал в издании большевистских газет «Звезда»
и «Правда».
Годы реакции В. И. Ленин рассматривал как период вре¬
менного отступления революции. «Этот период,— писал он,—
несомненно, есть переходный период «между 2 волнами ре¬
волюции», но, чтобы подготовиться ко второй революции, не¬
обходимо как раз овладеть своеобразием этого перехода,
уметь приспособить свою тактику и организацию к этому
трудному... переходу» *. Это большевикам удалось в полной
мере. Проводимая ими тактика соединения нелегальных форм
борьбы с легальными способствовала тому, что уже с 1910 г.
начинается подъем рабочего движения.
Новый революционный подъем в России был закономерен,
ибо в стране сохранились все противоречия, вызвавшие ре¬
волюционную бурю в 1905 г. Самодержавие становилось все
более ненавистно широким народным массам.
Во второй половине 1910 г. число бастующих в стране вы¬
росло по сравнению с первым полугодием в полтора раза.
Осенью 1910 г. петербургские рабочие по инициативе боль¬
шевиков выступили с требованием почтить память скончав¬
шегося Л. Н. Толстого отменой смертной казни. Это требо¬
вание выдвигалось и в ходе многочисленных выступлений де¬
мократической общественности. В ряде городов прошли одно¬
дневные забастовки. «Прекращение работы целым рядом фаб¬
рик и заводов в день похорон Толстого показывает начало, хо¬
тя и очень скромное, демонстративных забастовок»,— писал
В. И. Ленин **. Организованно прошли в Петербурге митин¬
ги протеста рабочих, требовавших освобождения социал-де¬
мократических депутатов II Государственной думы. Факты
свидетельствовали о росте политической активности пролета¬
риата. Росло стачечное движение, оживлялась деятельность
профсоюзных и других легальных рабочих организаций. Борь¬
ба пролетариата дополнялась выступлениями крестьянства,
солдат, студенчества и других демократических слоев населе¬
ния, которые все шире втягивались в антимонархистское дви¬
жение.
В 1911 г. число наступательных стачек по сравнению с
предшествующим годом увеличилось более чем вдвое, а их
участников — более чем втрое. Непрерывно увеличивался
удельный вес политических стачек.
Мощная волна демонстраций, митингов и стачек проте¬
ста прокатилась по России в ответ на расстрел рабочих золо¬
тых приисков на реке Лене в апреле 1912 г. В движении по¬
литического протеста участвовало около 300 тысяч человек.
Вслед за этим состоялись первомайские выступления с 400
тысячами участников. В целом же в 1912 г. бастовало свыше
1 миллиона человек. В 1913 г. рабочее движение приобрело
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 19, с. 248 — 249.
** Там же, т, 20. с. 74.
13

еще больший размах, общее число бастующих составило око¬
ло 1800 тысяч.
В авангарде сражающегося пролетариата шли питерские
рабочие. Начиная с апреля 1912 г. и вплоть до начала пер¬
вой мировой войны забастовки, митинги, демонстрации в Пе¬
тербурге проходили практически ежедневно. Ярким показате¬
лем революционности и классовой солидарности пролетариата
стала стачка рабочих завода «Новый Лесснер», длившаяся
все летние месяцы 1913 г. и поддержанная рабочими других
предприятий. Подобная стачка, писал в своих мемуарах
А. Е. Бадаев, могла возникнуть лишь на волне большого ре¬
волюционного подъема, переживаемого рабочим классом.
Борьба пролетариата принимала все более выраженный
политический характер. Крупными выступлениями отмечал
рабочий класс России дни 1 Мая, годовщины Кровавого вос¬
кресенья, ленских событий. Под лозунгами большевиков рабо¬
чие решительно выступали против царского произвола, поли¬
цейских репрессий, в защиту интересов широких народных
масс. Так, в июне 1913 г. стачки протеста против смертной
казни, угрожавшей 52 матросам Балтийского флота за участие
в подготовке восстания, вынудили суд отказаться от смерт¬
ных приговоров. Рабочие показывали примеры классовой со¬
лидарности. Пролетарии Петербурга поддерживали бастую¬
щих товарищей Москвы, Баку и других городов и, в свою
очередь, получали такую же поддержку.
Размах революционного движения убедительно показывал,
что страна движется к новой революции. В повестку дня
вновь, как в 1905 г., вставал вопрос о всероссийской полити¬
ческой стачке.
Решающую роль в развертывании революционного движе¬
ния рабочего класса и подъеме общедемократического движе¬
ния сыграла большевистская партия, ее идеологическая и
организаторская работа в массах. Под руководством В. И. Ле¬
нина партия успешно решала главную задачу — собирания
всех революционных сил для нового штурма самодержавия.
Но для того, чтобы возглавить борьбу масс против само¬
державия, партии необходимо было’восстановить и укрепить
ослабленные в годы реакции партийные организации, очис¬
тить свои ряды от оппортунизма. Выдающуюся роль в реше¬
нии этой задачи сыграла VI (Пражская) партийная конфе¬
ренция, состоявшаяся в январе 1912 г. На ней были пред¬
ставлены почти все партийные организации России. Приме¬
чательно, что подавляющее большинство делегатов были ра¬
бочими. В этой книге публикуются воспоминания одного из
делегатов конференции рабочего-питерца Е. П. Онуфриева,
которому довелось в Праге жить в одной комнате с В. И. Ле¬
ниным.
Конференция, имевшая характер и значение съезда, раз¬
работала политическую линию и тактику применительно к
подъему революционного движения, исключила из рядов пар-
14

тли меньшевиков ликвидаторов. Тем самым было покончено
с формальным объединением в одной партии большевиков с
меньшевиками и сделай важный шаг в укреплении партии
нового типа — большевистской.
В решениях конференции подчеркивалось, что первоочеред¬
ными лозунгами партии остаются: демократическая республи¬
ка, конфискация помещичьих земель, 8-часовой рабочий день.
Заботясь о расширении связей с массами, конференция ре¬
комендовала создавать нелегальные партийные ячейки, окру¬
женные разветвленной сетью различных легальных рабочих
организаций. Важное место на конференции занял вопрос о
приближающихся выборах в IV Государственную думу. Было
признано необходимым участие партии в предстоящей изби¬
рательной кампании, выдвижение самостоятельных кандида¬
тов и образование в Думе социал-демократической фракции,
подчиненной партии. Особо конференция подчеркнула, что
главной задачей на выборах, а затем в Думе является социа¬
листическая классовая пропаганда и организация рабочего
класса.
Пражская конференция вооружила местные партийные ор¬
ганизации правильным пониманием стоявших перед ними за¬
дач, вдохновила на их решение. Повсюду большевики изго¬
няли из партийных организаций меньшевиков-ликвидаторов,
укрепляли единство своих рядов. Местные комитеты совер¬
шенствовали руководство стачечным движением, умело соче¬
тали нелегальную работу с легальной.
В годы революционного подъема Петербургская больше¬
вистская организация являлась наиболее сильным отрядом
партии. К весне 1914 г. в ее рядах насчитывалось около
6 тысяч членов. Велико было ее влияние на общероссийское
движение. Несмотря на огромные трудности, жестокие репрес¬
сии и многочисленные аресты руководящих работников, питер¬
ские большевики устраивали нелегальные массовки, издава¬
ли листовки, руководили стачечным движением, укрепляли
партийные связи, работали в массовых легальных рабочих
организациях, среди студенчества, на флоте. За работой Пе¬
тербургского комитета внимательно следил В. И. Ленин. Его
указания определяли все основные направления деятельности
петербургских большевиков. По предложению В. И. Ленина в
Петербург для помощи в налаживании революционной работы
направлялись видные партийные работники: Я. М. Свердлов,
Г. К. Орджоникидзе, С. С. Спандарян, И. Ф. Арманд и др.
В ленинской партийной школе в Лонжюмо (1911 г.) прошли
обучение рабочие столичных предприятий И. С. Белостоц-
кий, А. И. Иванова, М. Е. Клоков.
В. И. Ленин осуществлял руководство издававшимися в
Петербурге легальными рабочими газетами «Звезда» и «Прав¬
да», в организации которых приняли активное участие сто¬
личные пролетарии.
15

Реакция почти свела на нет легальную рабочую печать.
Возрождение ее стало возможным благодаря начавшемуся
подъему рабочего движения. Под его напором правительство
было вынуждено делать некоторые «поблажки» рабочим. Уже
весной 1911 г. оно выступило с залежавшимися законопроек¬
тами по рабочему страхованию, мотивируя их «государствен¬
ной необходимостью». Невозможным становилось держать под
запретом и рабочую печать, что было откровенным наруше¬
нием «временных правил» о печати 1905 г. Пришлось допу¬
стить ее легальное существование. 16 (29) декабря 1910 г,
вышел в свет первый номер газеты «Звезда».
Спрос на «Звезду», выходившую сначала раз в неделю, а
с марта 1912 г. три раза в неделю, был велик. Но нарастав¬
шее рабочее движение предъявляло партийной печати новые
требования. «Звезда», рассчитанная на передовых рабочих,
не соответствовала потребностям и уровню подготовки широ¬
ких масс, пробудившихся к политической жизни. Рабочие
ставили вопрос об издании массовой ежедневной пролетар¬
ской газеты. В «Звезде» были опубликованы многочисленные
письма и статьи питерских рабочих с предложениями о соз¬
дании новой газеты и выражением готовности содержать ее
за счет добровольных взносов. Петербургских рабочих горячо
поддержали пролетарии многих городов России. Отовсюду
стали поступать деньги в фонд ежедневной газеты. Так созда¬
валась «Правда», первый номер которой появился 22 апре¬
ля (5 мая) 1912 г.
В. И. Ленин высоко оценивал роль петербургских рабочих
в постановке ежедневной марксистской газеты. Из 504 груп¬
повых сборов средств на «Правду» за период с 1 января по
1 июля 1912 г. 412 было проведено в Петербурге.
От Петербургской организации большевиков в «Правде»
постоянно работали А. Е. Бадаев, К. С. Еремеев, М. И. Ка¬
линин, Н. И. Подвойский и др. Партийные комитеты широко
использовали газету в своей нелегальной работе, при выбо¬
рах в Государственную думу, в страховые органы и т. д. Пи¬
терский рабочий-большевик С. И. Кутузов вспоминал: «„Прав¬
да” для нас была всем: через нее мы получали директивы
партии, она давала нам настоящее освещение тех или иных
событий в стране. И то, что мы получали от „Правды”, мы
несли другим рабочим» (Рабочее движение в Петрограде в
1912—1917 гг. Документы и материалы. Л., 1958, с. 8). «Прав¬
де» этих лет посвящены страницы воспоминаний М. И. Ка¬
линина и И. И. Егорова, публикуемые в настоящем сборнике.
В соответствии с установками Пражской конференции Пе¬
тербургский и районные комитеты большевиков провели боль¬
шую политическую работу среди рабочих в период избира¬
тельной кампании в IV Государственную думу. Важность
этой работы подчеркивал В. И. Ленин. «Борьба рабочих за
депутатские места от Петербурга приобретает безусловно гро¬
мадное и всероссийское значение во всей избирательной кам¬
16

пании а IV Думу»,— писал он *. Победой большевиков яви¬
лось избрание депутатом от петербургских рабсяих слесаря
А. Е. Бадаева. Этот факт свидетельствовал о возрастающем
партийном влиянии на пролетариат столицы.
Большевики через своих депутатов умело проводили в
жизнь установки Пражской конференции об использовании
трибуны Государственной думы. Из Таврического дворца, где
проходили думские заседания, на всю страну звучал их голос
в защиту интересов рабочего класса, против существующих
порядков. При обсуждении запроса о тяжелом положении ра¬
бочих Обуховского завода А. Е. Бадаев говорил: «Ясно, что
бессмысленно прививать оспу телеграфным столбам; не ме¬
нее бессмысленно говорить о положении рабочих в этой чер¬
носотенной помещичьей Думе... И если я сейчас все же буду
говорить о положении рабочих, об их забастовках, об их стра¬
даниях, то для страны, для пролетариата, для всего народа,
чтобы показать всю систему правительственной эксплуата¬
ции, чтобы убить все надежды в сердцах наивных людей вне
Думы на примирение с существующим порядком вещей».
Все депутаты-большевики проводили и большую внедум-
скую работу, помогали партийным организациям на местах
налаживать связи с ЦК, активизировать их деятельность.
Благодаря целенаправленной деятельности и активной
борьбе против ликвидаторов петербургским большевикам уда¬
лось превратить в свои опорные пункты фабрично-заводские
больничные кассы. В страховых организациях работали вид¬
ные партийцы. В. В. Куйбышев был секретарем больничной
кассы на заводе Гейслера, К. И. Николаева — на заводе Ба¬
рановского, Н. А. Скрыпник — на «Треугольнике», С. В. Ко¬
сиор -- на Путиловском заводе, Н. Г. Козицкий — на заводе
«Сименс и Гальске».
Упорную борьбу вели большевики против оппортунистов
в профессиональных союзах. Важное значение имело завое¬
вание крупнейшего союза — металлистов. Председателем его
правления был избран рабочий-большевик, член ЦК РСДРП
А. С. Киселев. В 1912—1914 гг. металлисты составили 63 про¬
цента всех стачечников Петербурга, причем каждый рабочий
бастовал в среднем более 20 раз. Большевистский профсоюз
умело направлял политическую активность металлистов в
нужное русло. Из 20 профессиональных союзов, существовав¬
ших в столице в годы революционного подъема, ликвидаторы
сумели удержаться у руководства лишь трех непролетарских:
конторщиков, фармацевтов и чертежников — и составляли по¬
ловину правления союза печатников. Таким образом, рабочие
осуществили «„снятие с постов” рабочего движения гг. ликви¬
даторов»**. То же самое происходило в культурно-просвети¬
тельных обществах, существовавших почти в каждом районе
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т, 21, с. 377.
** Там же, т. 25, с, 57.
17

Петербурга. Нелегальная Межклубная комиссия при ПК
РСДРП координировала работу этих обществ, направляла в
них лучшие пропагандистские кадры, оказывала необходимую
помощь. В результате культурно-просветительные общества
также превратились в опорные пункты для работы с массами.
Легальные организации использовались большевиками и
для нелегальной работы. В них создавались партийные ячей¬
ки и группы, созывались нелегальные собрания, распростра¬
нялась подпольная литература и т. д.
Гибкое сочетание нелегальной партийной работы с легаль¬
ными возможностями расширяло и укрепляло влияние боль¬
шевистской партии на трудящиеся массы, сплачивало их в
условиях все нарастающей борьбы против царизма. Воспоми¬
нания И. И. Егорова, А. И. Судакова, А. Ф. Ильина-Женев-
ского, Н. Е. Буренина, опубликованные в настоящем сбор¬
нике, дают представление о росте революционных настроений
и активности демократических слоев города, о разнообраз¬
ных формах работы петербургских большевиков среди масс.
Мощными пролетарскими выступлениями было ознамено¬
вано в России начало 1914 г. 9 января по призыву ЦК
РСДРП бастовало свыше 260 тысяч рабочих Петербурга,
Москвы, Риги, Варшавы, Николаева, Твери. Только в столице
количество забастовщиков превышало 140 тысяч. Стачки со¬
провождались митингами и демонстрациями. Для разгона
уличных выступлений были направлены войска и полиция.
Небывалым подъемом был отмечен день 1 Мал. Более
полумиллиона стачечников решительно заявили о своих тре¬
бованиях. Стачки сопровождались митингами и уличными де¬
монстрациями. «Поздравляю с прекрасной маевкой в России:
250 000 в одном Питере!!» — писал В. И. Ленин в одном из
своих писем *. Революционное движение все шире охватыва¬
ло страну, а Петербург продолжал оставаться в его авангарде.
Летом 1914 г. политическая обстановка в Петербурге пре¬
дельно обострилась. В ответ на расстрел 3 июля митинга со¬
лидарности путиловских рабочих с пролетариатом Баку на¬
чалась массовая политическая стачка. Она сопровождалась
митингами и демонстрациями, столкновениями с полицией,
сооружением баррикад. 8 июля число бастующих достигло
150 тысяч. В этот день полиция разгромила редакцию «Прав¬
ды», арестовав более сорока человек. Выход газеты прекра¬
тился вплоть до свержения царизма. В город стягивались
войска. Владельцы фабрик и заводов объявили локаут, пыта¬
ясь задушить рабочее движение голодом. Но борьба продол¬
жалась. Она получила поддержку пролетариата Москвы, Ри¬
ги, Харькова, Николаева, Ревеля и других городов. Однако
большевики понимали, что время решающего сражения с ца¬
ризмом еще не пришло. Проанализировав создавшуюся об¬
становку, Петербургский комитет принял решение об орга-
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т, 48, с. 287.
18

низоваином окончании общей политической стачки. 14 июля
она завершилась. Вместе с тем большевики призвали рабо¬
чий класс готовиться к новой решительной борьбе.
Июльские стачки совпали с визитом в Петербург пышно
встреченного царским двором президента Франции Р. Пуанка¬
ре, получившего прозвище «Пуанкаре-война». Шли самые на¬
пряженные дни общеевропейского дипломатического конфлик¬
та. Надвигалась мировая война. Она на время ослабила серь¬
езный политический кризис, который переживал царизм.
Взрывом радости и шовинистических чувств встретили цар¬
ский манифест о войне господствующие классы. На площади
перед Зимним дворцом обыватели под влиянием черносотен¬
ной пропаганды с хоругвями, коленопреклоненно пели «Боже,
царя храни». А 27 тысяч петербургских рабочих в день объ¬
явления войны бастовали и под красными знаменами проте¬
стовали против империалистической бойни. Зато собравшая¬
ся на заседание по случаю начала войны IV Дума поддержа¬
ла царское правительство. Лишь социал-демократы объявили
о своем отказе от голосования за военные кредиты и поки¬
нули заседание.
Большевистская партия была непреклонна в своем проти¬
водействии войне и разоблачении ее антинародного харак¬
тера.
В листовке Петербургского комитета РСДРП 1 августа
1914 г. говорилось: «Буржуазная пресса, продажная и прес¬
мыкающаяся перед властителями жизни, всеми силами ста¬
рается влить отраву братоубийственного национализма в на¬
родные массы, чтобы одурманить их и беспрекословно вести
на бойню. Рабочая печать задушена, и нет ее слова, так не¬
обходимого сейчас рабочим массам, и некому бросить в лицо
палачам русского народа—русскому правительству, что не
им, угнетателям и убийцам рабочих и крестьян, выступать от
имени народа.
В такой момент не может молчать социал-демократия. Рос¬
сийская Социал-Демократическая Рабочая Партия жива, и
только она может сейчас сказать рабочим массам: „Товари¬
щи! Правительство и буржуазия посеяли ветер — они пожнут
бурю!”» (Листовки петербургских большевиков, т. 2. 1907—
1917. Л., 1939, с. 116).
Первые месяцы мировой войны были трудным временем
для петроградского пролетариата. На размахе революцион¬
ного движения сказались многие обстоятельства, вызванные
войной: мобилизация рабочих на фронт, многочисленные аре¬
сты большевиков и революционных рабочих, травля их «пат¬
риотами» за революционный интернационализм. В то время
как по всей стране было введено положение так называемой
усиленной охраны, в прифронтовых губерниях и столице было
объявлено военное положение. Карательные возможности по¬
лиции стали вследствие этого почти неограниченными, уча¬
щались аресты, обыски принимали повальный характер. За¬
19

прещены были органы рабочей печати. Шовинистический
угар, с самого начала войны охвативший мелкобуржуазные
слои населения, старательно поддерживался милитаристской
пропагандой с помощью различных, подчас довольно искус¬
ных приемов. Так, широко распространившиеся в печати ут¬
верждения о скором окончании войны и слухи об увеличе¬
нии земельных наделов солдатам способствовали поддержа¬
нию в крестьянско-солдатской массе лжепатриотических, шо¬
винистических настроений. На некоторое время таким наст¬
роениям поддались и известные слои рабочих, обладавшие
наименее развитым классовым сознанием. Качественные изме¬
нения в составе петроградского пролетариата, связанные с
ростом его численности и мобилизациями рабочих в армию
(хотя на военных предприятиях предоставлялись отсрочки по
призыву), притоком в столичную промышленность выходцев
из деревни, из мелкобуржуазной городской среды, также сы¬
грали в этом свою роль. Однако основные слои кадровых ра¬
бочих сохранились, они-то и являлись носителями традиций
и опыта революционной борьбы.
Большой вред рабочему движению нанесли социал-шови¬
нисты, в их числе Г. В. Плеханов, который по старой па¬
мяти пользовался авторитетом среди рабочих. Сказывалась и
затрудненность связей петроградских большевиков с находив¬
шимися в эмиграции В. И. Лениным и заграничным партий¬
ным центром. Если до войны этим связям препятствовали
российские полицейские барьеры, то теперь, когда Россия и
Швейцария оказались по разные стороны фронта, поддержи¬
вать их стало еще труднее. Царизм обрушил жестокие ре¬
прессии на большевиков и рабочие организации. Числен¬
ность столичной организации большевиков за первый год вой¬
ны сократилась с 5—6 тысяч членов до 500.
При всем том, как отмечал В. И. Ленин, рабочий класс
России оказался «иммунизированным в отношении шовиниз¬
ма» *. В написанных В. И. Лениным вскоре после начала
войны работах—тезисах «Задачи революционной социал-де¬
мократии в европейской войне», получивших известность под
названием «Тезисы о войне», манифесте «Война и российская
социал-демократия», а также в последующих работах военных
лет: «Социализм и война», «О лозунге Соединенных Штатов
Европы», «Империализм, как высшая стадия капитализма»,
«Военная программа пролетарской революции» и др.— были
развиты теория и тактика большевистской партии по вопро¬
сам войны, мира и революции. Основой этой теории и такти¬
ческой линии был ленинский лозунг превращения войны им¬
периалистической в войну гражданскую.
«...Нельзя,— писал В. И. Ленин,— в XX веке, в Европе (хо¬
тя бы и дальневосточной Европе), «защищать отечество» ина¬
че, как борясь всеми революционными средствами против мо¬
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 331.
20

нархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е.
худших врагов нашей родины...» * Активно участвуя в меж¬
дународных социалистических конференциях в Циммерваль-
де и Кинтале (Швейцария), Ленин сумел добиться сплоче¬
ния левых, интернационалистических элементов, несмотря на
то, что большинство на этих конференциях принадлежало
центристам-каутскианцам. В своих решениях эти конферен¬
ции требовали мира без аннексий и контрибуций, самоопре¬
деления наций, завоевания власти рабочим классом, но ле¬
нинский лозунг превращения войны империалистической в
гражданскую они отвергали.
В вошедших в настоящий сборник воспоминаниях
А. А. Андреева, В. Н. Каюрова, И. Г. Гаврилова и других яр¬
ко показаны те нелегкие условия, в которых действовали пет¬
роградские большевики, проводя в массы ленинские идеи.
Вопрос об отношении к войне был критерием революцион¬
ной сознательности классов, политических партий и групп.
Петроградская организация большевиков, как и другие боль¬
шевистские организации, одобрила ленинские тезисы о войне,
доставленные в Петроград в сентябре 1914 г. депутатом Госу¬
дарственной думы большевиком Ф. Н. Самойловым.
На конспиративном партийном совещании в деревне Ней-
вола (Финляндия), где были одобрены ленинские тезисы, был
также выработан ответ на телеграмму председателя Между¬
народного социалистического бюро, одного из лидеров правых
социалистов Антанты Э. Вандервельде, вошедшего в состав
правительства Бельгии. Телеграмма содержала призыв к под¬
держке российского и других антантовских правительств и к
прекращению на время войны революционной деятельности.
В ответе категорически отвергался призыв Вандервельде и
заявлялось, что большевики по-прежнему считают своей глав¬
ной задачей борьбу с царизмом.
В начале ноября в Озерках, на окраине Петрограда, боль¬
шевики-депутаты Думы встретились с представителями
крупнейших партийных организаций — Иваново-Вознесенска,
Риги, Харькова и Петрограда. Обсуждалось на основе ленин¬
ских тезисов отношение к войне. Участники совещания были
арестованы. Состоявшийся в начале 1915 г. суд проводился с
явным расчетом на дискредитацию большевиков как «врагов
отечества». Однако в действительности он способствовал озна¬
комлению широких масс с ленинскими лозунгами об отно¬
шении к войне, пропаганду которых большевики-депутаты
вели по всей стране. Г. И. Петровский, М. К. Муранов,
А. Е. Бадаев, Ф. Н. Самойлов, Н. Р. Шагов были отправлены
на каторгу.
Весной и летом 1915 г. Петроградская организация значи¬
тельно окрепла. К осени ее численность составляла около 1200
* Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 26, с. 108—109.
21

человек. В составе Петербургского* комитета большевиков
работали в это время опытные революционеры-леиннцы
М. И. Калинин, В. Н. Залежский, Н. П. Комаров, Э. Я. Пе¬
терсон, С. Г. Рошаль и др. Большевистские организации дей¬
ствовали в Выборгском, Нарвском, 1-м Городском, Невском
в Петроградском районах. На правах районных существовали
латышская, польская и эстонская организации. Тогда же бы¬
ла восстановлена при ПК Военная организация, проводившая
работу в частях гарнизона. С осени 1914 г. работала больше¬
вистская организация, объединявшая студентов высших учеб¬
ных заведений города. Благодаря этим организационным ус¬
пехам петроградские большевики оказались подготовленными
к тому, чтобы возглавить массовую политическую борьбу сто¬
личного пролетариата, развернувшуюся в августе — сентябре
1915 г.
В августе в течение трех дней в городе проходила поли¬
тическая стачка протеста против расправы царских карате-
лей с рабочими-текстильщиками в Костроме и Иванове. В
ней участвовало не такое значительное число рабочих, как это
бывало до войны, но она охватила многие предприятия, со¬
провождалась митингами с требованиями освобождения боль¬
шевистских депутатов Думы, введения всеобщего избиратель¬
ного права, свободы печати и т. п. А в начале сентября уже
около 150 тысяч рабочих столицы бастовали, не ограничиваясь
этими требованиями и выдвигая лозунги: «Долой войну!»,
«Долой самодержавие!». Августовские и сентябрьские стач¬
ки свидетельствовали об укреплении революционно-интерна¬
ционалистской идеологии петроградского пролетариата.
Забастовки питерских рабочих в августе и сентябре сов¬
пали с активизацией буржуазной оппозиции. Летом 1915 г.
в IV Думе был создан так называемый прогрессивный блок —
объединение буржуазно-помещичьих фракций Думы (кроме
крайне правых). Его платформа включала в себя требования
умеренной либерализации режима (разрешение деятельности
профсоюзов, закрытых после начала войны, уравнение кре¬
стьян в правах с другими сословиями, отмена некоторых на¬
циональных ограничений и др.). Буржуазные лидеры требо¬
вали создания «министерства доверия». Смысл этого требова¬
ния состоял в том, что они сами стремились стать министра¬
ми, соглашаясь при этом, чтобы правительство было по-преж¬
нему ответственным не перед Думой, а перед царем. Неко¬
торые министры склонялись к уступкам буржуазной оппози¬
ции. Царь, однако, демонстративно уволил с поста верховно¬
го главнокомандующего великого князя Николая Николаеви¬
ча, склонного к компромиссу с Думой, и занял‘этот пост сам.
Последовал протест членов правительства, получивший на¬
* Большевики расценили переименование столицы после нача¬
ла воины в Петроград как шовинистический акт и сохранили преж¬
нее название: Петербургский комитет РСДРП.
22

звание «бунта министров». Но и он остался тщетным. Царь
прервал думскую сессию. Все это создавало для лидеров бур¬
жуазной оппозиции и социал-оборонцев, казалось бы, благо¬
приятную обстановку для привлечения на свою сторону рабо¬
чих путем создания так называемых рабочих групп в составе
военно-промышленных комитетов. Эти комитеты, созданные
весной 1915 г. для распределения промышленных заказов и
участия в деле военного снабжения, стали центрами буржу¬
азной оппозиции, как и Земгор — объединение союзов земств
и городов, занимавшееся санитарным и хозяйственным обслу¬
живанием фронта. Однако выборы в рабочие группы, которые
буржуазия и оборонцы сумели провести лишь с большим
трудом, показали возросшее влияние большевиков, выступив¬
ших против создания рабочих групп. Большинство рабочих
столицы заявили себя противниками участия в этих буржуаз¬
ных организациях.
В годы войны петроградские большевики по-прежнему уме¬
ло использовали как нелегальные, так и малейшие легальные
возможности, активно действуя в профессиональных союзах
и в других уцелевших рабочих организациях. Они преврати¬
ли в оплоты своего влияния существовавшие на предприятиях
больничные кассы, которые были во время войны наиболее
массовыми легальными организациями рабочего класса. Во¬
зобновленный большевиками журнал «Вопросы страхования»
в сущности являлся большевистским легальным органом. За
премя войны (до февраля 1917 г.) в Петрограде было изда¬
но более 160 большевистских листовок общим тиражом до
500 тысяч экземпляров. Осенью 1915 г. Ленин назвал «гро¬
мадную работу», развернутую Петербургским комитетом пар¬
тии, образцом «социал-демократической работы во время ре¬
акционной войны, при самых трудных условиях» *. В январе
1916 г. поднялась новая волна массовых политических выступ¬
лений петроградских рабочих, продолжавшихся и в февра¬
ле— марте. Большевики, передовые рабочие Питера, оправ¬
дали высокую ленинскую оценку. Не ограничивая своей дея¬
тельности столицей, они были связаны с рядом местных боль¬
шевистских организаций, оказывали им помощь в работе.
Петербургскому комитету некоторое время приходилось фак¬
тически исполнять обязанности Русского бюро ЦК.
Столица империи была общероссийским революционным
центром. Здесь, в Петрограде, в ярком и концентрированном
виде проявлялись черты революционной ситуации, сложив¬
шейся в масштабах необъятной страны с многоукладной и
сложной социально-экономической структурой. Тесно связан¬
ные друг с другом исторические предпосылки буржуазно-де¬
мократической и социалистической революций существовали
в России в таком полном и созревшем виде, как ни в одной
другой стране мира.
* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 48.
23

Противоречия империалистической эпохи, до крайности
обостренные мировой войной, этим; по выражению В. И. Ле¬
нина, «всесильным „режиссером”», «могучим ускорителем»
всемирной истории, создали революционную ситуацию во мно¬
гих странах мира. В. И. Ленин всесторонне разработал уче¬
ние о революционной ситуации, имеющее огромное значение
для практической деятельности революционных пролетарских
партий. В статье «Крах II Интернационала» им были сфор¬
мулированы основные признаки революционной ситуации:
«1) Невозможность для господствующих классов сохранить в
неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис «вер¬
хов», кризис политики господствующего класса, создающий
трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение
угнетенных классов. Для наступления революции обычно бы¬
вает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще,
чтобы «верхи не могли» жить по-старому. 2) Обострение; вы¬
ше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Зна¬
чительное повышение, в силу указанных причин, активности
масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в
бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса,
так и самими «верхами», к самостоятельному историческому
выступлению» *.
Но для того чтобы революционная ситуация превратилась
в революцию, указывал В. И. Ленин, необходимо, чтобы к пе¬
речисленным выше объективным факторам присоединились
субъективные: революционная энергия и решимость масс, со¬
знательность рабочего класса, руководящая роль пролетар¬
ской партии в массовом движении **.
Ускоренное развитие во время войны государственно-моно¬
полистического капитализма, с одной стороны, усиливало экс¬
плуатацию пролетариата, а с другой — создавало материаль¬
ные предпосылки для замены капитализма социализмом. В то
же время в стране оставались нерешенными задачи буржуаз¬
но-демократической революции.
Военные поражения царизма, рост революционного массо¬
вого движения по всей стране, роспуск царизмом сессии Думы
в ответ на активизацию буржуазной оппозиции явились кон¬
кретными проявлениями сложившейся уже в 1915 г. револю¬
ционной ситуации. Определяя характер будущей революции,
Ленин указывал, что она будет буржуазно-демократической,
ибо ближайшей насущной задачей русского революционного
движения являлось свержение монархии и ликвидация по¬
мещичьего землевладения. Вместе с тем он предвидел не¬
посредственное и быстрое перерастание буржуазно-демократи¬
ческой революции в социалистическую.
В статье «Несколько тезисов» В. И. Ленин подчеркивал,
что «социальным содержанием ближайшей революции в Рос¬
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 218.
** См. там же, т. 26, с. 219; т. 30, с. 282,
24

сии может быть только революционно-демократическая дикта¬
тура пролетариата и крестьянства», указывал, что «задача
пролетариата России—довести до конца буржуазно-демокра¬
тическую революцию в России, дабы разжечь социалистиче¬
скую революцию в Европе» *.
Им были сформулированы насущные задачи большевист¬
ской партии в условиях нарастания революционного кризиса:
упрочение и расширение социал-демократической работы сре¬
ди пролетариата, распространение этой работы на сельский
пролетариат, деревенскую бедноту и войско; поддержка ста¬
чечного движения рабочего класса; призыв к международной
солидарности рабочих в борьбе против воюющих правительств
и войны; борьба с социал-шовинизмом и оппортунизмом, со¬
четание легальной и нелегальной работы**.
Неутешительны для царизма были итоги военной кампа¬
нии 1916 г. Одержанные победы были достигнуты слишком
дорогой ценой. Они не могли приблизить окончание войны и
предотвратить, как надеялись в правительственных кругах,
нарастающую революцию. В народных массах и на фронте, и
в тылу зрели антивоенные и революционные настроения. По¬
явились явные признаки «кризиса верхов». Одного за другим
в течение всего 1916 г. сменял царь премьеров и министров.
Кризис углублялся по мере нарастания революционного дви¬
жения.
Центром революционного движения — особого размаха оно
достигло осенью 1916 г.— оставался Петроград. К этому вре¬
мени петроградские большевики добились значительных ус¬
пехов в укреплении своих рядов. В Петроградской организа¬
ции насчитывалось около двух тысяч членов партии. Из это¬
го числа около 600 человек приходилось на долю Выборгской
районной организации. Кроме ранее существовавших теперь
действовали партийные организации Московского, Порохов-
ского, 2-го и 3-го Городских районов, а также Сестрорецкая.
Поредевший вследствие арестов состав ПК пополнился за¬
каленными рабочими и опытными партийными работниками
Н. К. Антиповым, П. Т. Коряковым, Ф. А. Лемешевым,
А. К. Скороходовым, Н. Г. Толмачевым, И. Д. Чугуриным и
др. Секретарем ПК был В. В. Шмидт. Большую роль в работе
Петроградской организации играл К. И. Шутко. Выборгская
районная организация, наиболее организованная и сильная,
возглавлялась И. Д. Чугуриным. В ней работали П. А. Алек¬
сеев, М. И. Калинин, В. Н. Каюров, Н. П. Комаров, М. Я- Ла¬
цис, Н. Ф. Свешников и др.
В октябре — ноябре 1916 г. развернуло активную деятель¬
ность в Петрограде Русское бюро ЦК в составе П. А. За-
луцкого, В. М. Молотова, А. Г. Шляпникова. В его работе
активное участие принимала Е. Д. Стасова.
* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 49.
** См. там же, т. 27, с. 29, 48 — 49; т. 39, с. 101.
25

Используя любые возможности для связи с В. И. Лени¬
ным, выполняя его указания, петроградские большевики не¬
устанно готовили рабочих к штурму самодержавия. В борь¬
бе за массы петроградским большевикам приходилось преодо¬
левать буржуазное и мелкобуржуазное влияние на них. По¬
мимо буржуазных либерально-оппозиционных партий дейст¬
вовали и пользовались влиянием среди некоторых слоев пет¬
роградских рабочих мелкобуржуазные партии и группы с со¬
циалистическими платформами правого или, напротив, лева¬
ческого толка. При характеристике этих партий нельзя забы¬
вать, что их платформы наряду с мелкобуржуазным рефор¬
мистским социализмом, не выдерживающим никакой критики
с позиций революционного марксизма, содержали также бо¬
лее или менее последовательные антнцаристские, общедемо¬
кратические лозунги и требования.
Крайне правый фланг этих партий и группировок занима¬
ла «Народно-социалистическая партия», так называемые эне-
сы, легальная политическая группировка, занимавшая как бы
промежуточное положение между правыми эсерами и левы¬
ми кадетами. По определению В. И. Ленина, энесы подла¬
живались «к интересам хозяйственного мужичка», подделыва¬
ли «социализм под его интересы» *. Выдвигая требования пе¬
редачи всей помещичьей земли крестьянству, они признавали
лишь постепенное отчуждение ее за выкуп. При этом они бы¬
ли противниками крестьянского земельного поравнения. «Со¬
циализм» в их программе отодвигался в неопределенную ту¬
манную даль. Потерпев поражение на выборах в III Думу, эне¬
сы, в сущности, прекратили свою деятельность среди кресть¬
янства, возобновив ее только после Февральской революции.
Трудовики, которые со времен I Думы существовали в
форме думской крестьянской фракции, отражали, по оценке
В. И. Ленина, рост антипомещичьих настроений деревенских
масс, но, относясь с подозрением к социализму, стремились
лишь к превращению «состоятельной части закабаленного
крестьянства в свободное фермерство» **. Они возглавлялись
в IV Думе адвокатом А. Ф. Керенским, получившим извест¬
ность благодаря участию в политических процессах. Это был
фразер, пугавший буржуазных думцев радикализмом своих
речей, оратор, обладавший способностью электризовать толпу
своим наигранным пафосом, умело эксплуатируя чувства мел¬
кобуржуазной революционности в те моменты, когда они полу¬
чали наиболее широкое распространение, любитель партийно¬
парламентской интриги, всегда готовый пожертвовать ради¬
кальными принципами во имя карьеристских целей. На всем
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 13, с. 401.
** Там же, т. 27, с. 77; т. 16, с. 249. В июне 1917 г. трудовики,
согласившись включить тезис о желательности социалистической
перспективы в свою программу, объединились с энесами в «Трудо¬
вую народно-социалистическую партию».
26

протяжении войны Керенский произносил против самодержа¬
вия оппозиционные речи, выступал с антивоенными заявлени¬
ями, но оборонческие принципы всегда брали у него верх.
Вскоре после Февральской революции он перешел к эсерам,
Эта партия была наиболее многочисленной из всех мелко¬
буржуазных партий, считавших себя социалистическими. Эсе¬
ровская неонародническая идеология была основана на тео¬
рии, провозглашавшей способность мелкого крестьянского .хо¬
зяйства устойчиво противостоять натиску крупного капитала
в земледелии и при этом самостоятельно и мирно развивать¬
ся внутри капиталистического общества по пути кооперации,
постепенно экономически подтачивая тем самым капитализм.
В качестве первого шага эсеры считали необходимым покон¬
чить с монархией, уничтожить помещичье землевладение и
передать всю землю в общественное владение при единолич¬
ном уравнительном землепользовании. Политическая власть
после ликвидации царизма должна была перейти в руки ли¬
беральной буржуазии. В области тактики подготовка массо¬
вого крестьянского выступления сочеталась у эсеров с при¬
верженностью к индивидуальному террору, которому прида¬
валось чрезвычайно большое значение. Все это во время вой¬
ны дополнилось победой в верхах партии социал-оборончест-
ва центристского толка. Однако в низах эсеровской партии,
в частности среди части петроградских рабочих, входивших в
эсеровские организации или поддерживавших их, под влияни¬
ем военных поражений и обострения внутреннего кризиса в
стране находили все больший отклик идеи интернациона¬
лизма.
В столице имели своих немногочисленных сторонников,
преимущественно среди учащейся молодежи, так называемые
максималисты — выделившееся в свое время из эсеровской пар¬
тии ее крайне левое крыло. Они надеялись немедленно сверг¬
нуть капиталистический строй с помощью террора, не только
индивидуального, но и аграрного, фабричного, путем экспро¬
приаций, взрывов учреждений и т. п., партизанской войны и
всеобщей стачки.
Близки к максималистам были анархисты. В их рядах вы¬
битые из колеи мелкобуржуазные элементы, разочарованные
и надломленные, которым претила партийная организован¬
ность и подлинно революционная борьба, соседствовали с не¬
которыми революционно настроенными рабочими, поддавши¬
мися анархистским лозунгам, обещавшим физическое непре¬
менное и полное уничтожение царизма и всего существовав¬
шего порядка. Нередко к анархистам примыкали деклассиро¬
ванные, иногда просто уголовные элементы. В то время как
идеологи анархизма выступали за поддержку в войне Антан¬
ты, многие рядовые анархисты проникались интернациона¬
листскими идеями. Были среди анархистов, однако, и безо¬
говорочные сторонники террора и экспроприаций, отрицавшие
всякое участие в пролетарском движении.
27

Среди мелкобуржуазных партий наиболее значительную
роль наряду с эсерами играли меньшевики. Война способст¬
вовала дальнейшему разоблачению меньшевизма. Вопрос об
отношении к войне стал камнем преткновения для всех его
направлений и течений, обилие которых было его отличитель¬
ной чертой. Фактическая поддержка значительной частью
меньшевиков важнейшего для буржуазии лозунга «защиты
отечества» делала их социал-шовинистами. «Социал-шовинизм
есть законченный оппортунизм,— писал В. И. Ленин.— Поли¬
тическое содержание социал-шовинизма и оппортунизма одно
и то же: сотрудничество классов, отречение от диктатуры
пролетариата, отказ от революционных действий, преклоне¬
ние перед буржуазной легальностью, недоверие к пролетариа¬
ту, доверие к буржуазии» *.
Сложившуюся к осени 1915 г. форму оборончества Ленин
называл революционным шовинизмом. «Революционерами-шо¬
винистами,— писал он,— мы считаем тех, кто хочет победы
над царизмом для победы над Германией» **. Это было чи¬
сто русское явление, ибо только в России, шедшей навстречу
буржуазно-демократической революции, существовала почва
для соединения оборонческого «патриотизма» с демократиче¬
ской революционностью. В отличие от английских и француз¬
ских социал-шовинистов их русские собратья, естественно, не
могли с началом войны говорить о защите демократических
свобод, в России не существовавших, от германского кайзе¬
ра. Меньшевики в Думе во главе с Н. С. Чхеидзе не голо¬
совали за военные кредиты. Оппозиционные по отношению к
царизму требования и выдержанные в духе мелкобуржуаз¬
ной революционности призывы к массам раздавались на стра¬
ницах меньшевистских изданий. Как и Организационный ко¬
митет, выполнявший руководящие функции у меньшевиков,
их думская фракция представляла основное течение меньше¬
визма— центристское. Это была наиболее опасная, каутскиан¬
ская разновидность оппортунизма. Ее шовинизм был прикрыт
ипгернационалистическими фразами, участием в Циммервальд-
ском международном антивоенном социалистическом объеди¬
нении. При этом меньшевистский центр не был един, он де¬
лился на «левый» и «правый». Лидеры «меньшевиков-интер¬
националистов» во главе с 10. О. Мартовым и А. С. Марты¬
новым на словах выступали против войны, но не шли на раз¬
рыв со своей партией из-за непоследовательности своего ин¬
тернационализма.
Большевистскому лозунгу поражения своего правительства
в империалистической войне, превращения войны империали¬
стической в войну гражданскую центристы противопоставляли
свой лозунг: «Ни побед, ни поражений!» Это был объективно
оборонческий лозунг, и, развивая его, центристы доходили до
* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 103.
** Там же, с. 50.
28

утверждений вроде того, что «пролетариат не может относить¬
ся безразлично к надвигающемуся разгрому» и т. п. Выдви¬
гавшийся ими лозунг мира носил поэтому не пролетарско-ре¬
волюционный, а буржуазно-пацифистский характер. Прикры¬
ваясь громкими словами о мобилизации сил рабочего класса,
Организационный комитет меньшевиков одобрял вхождение в
военно-промышленные комитеты — меру явно буржуазно-обо¬
ронческого характера. Оппозиция царизму, мотивированная, в
частности, тем, что он не справляется с ведением войны (или,
как выражались меньшевики, привел «страну на край гибе¬
ли»), до некоторой степени сближала меньшевиков с пред¬
ставителями оппозиционных либералов, склонными к осу¬
ществлению буржуазно-демократических преобразований.
Таким образом, меньшевики были заранее идеологически
подготовлены к тому, чтобы оказать империалистическому
Временному правительству после Февральской революции от¬
крытую поддержку в деле продолжения войны. С отношением
меньшевиков к войне было тесно связано их представление
о характере будущей революции. В активизации буржуазной
оппозиции они видели подтверждение своей традиционной
концепции о буржуазии как гегемоне революции, а пролета¬
риату отводили роль помощника буржуазии.
Петроград был весьма важным центром деятельности мень¬
шевиков. Накануне 1917 г. помимо ОК, думской фракции
Чхеидзе и рабочей группы Центрального военно-промышлен¬
ного комитета здесь существовала на нелегальном положе¬
нии так называемая Инициативная группа, в которой играли
большую роль «меньшевики-интернационалисты». Левее ее
были активно действоваашие в районах города «межрайон-
цы»— члены межрайонной организации, объединявшей разно¬
родные социал-демократические элементы, которые особенно
настаивали на лозунге объединения социал-демократии. (В
июле 1917 г. значительная часть межрайонцев была принята
в ряды большевиков.)
Бескомпромиссно отстаивая принципы пролетарского ин¬
тернационализма, большевики Петрограда в борьбе за массы
одерживали значительные успехи. Наглядным доказательст¬
вом этого были октябрьские стачки 1916 г. Организованные
большевиками в середине октября массовые митинги по по¬
воду продовольственного и хозяйственного кризиса под лозун¬
гами, направленными против войны и царизма, вскоре пере¬
росли в массовую политическую стачку. Во время столкнове¬
ния демонстрантов с полицией на Выборгской стороне солда¬
ты 181-го пехотного запасного полка присоединились к демон¬
странтам. К концу октября в знак протеста против суда над
руководителями большевистской организации Балтийского
флота Петроград был опять охвачен забастовкой. Более 150
тысяч рабочих участвовало в октябрьских стачках в столице.
Осенние петроградские события происходили на фоне ро¬
ста стачечной борьбы по всей стране (в целом по России в
29

•течение 1916 г. участвовал в стачках почти миллион рабо¬
чих); они совпали с продолжавшимися национально-освобо¬
дительными выступлениями народов Средней Азии и сопро¬
вождались признаками брожения, ощущавшимися повсюду.
Политическая обстановка накалялась с каждым днем. Враж¬
дебными царизму оказались совершенно противоположные по
своему классовому характеру силы. Революционное движение
масс было направлено к свержению монархии и прекраще¬
нию империалистической войны. Буржуазные лидеры, пред¬
ставители генералитета стремились к власти, чтобы активно
продолжить войну, которую царизм вел, по их мнению, неор¬
ганизованно и бездарно.
Правящая камарилья и рвущаяся к власти оппозиция го¬
товились к схватке. Ни у той ни у другой недоставало, одна¬
ко, решимости ее начать. Планы и расчеты обеих сторон бы¬
ли опрокинуты революционным движением масс.
Новый, 1917 год начался забастовочной волной, подобной
которой Россия не знала со времен 1905 г. В январе — фев¬
рале в стране бастовало не менее 670 тысяч рабочих. В пер¬
вые же дни нового года Петроградское охранное отделение
отмечало, что «настроение в столице носит исключительно
тревожный характер». Годовщина 9 января была отмечена
стачкой с числом участников около 200 тысяч человек. 14 фев¬
раля предстояло открытие сессии Думы, с которым буржуаз¬
ные лидеры и меньшевики-оборонцы из рабочей группы Цент¬
рального военно-промышленного комитета (ЦВПК) связыва¬
ли надежды на политические уступки царизма под влиянием
массовых выступлений петроградского пролетариата. Гвоздев-
цы (так назывались руководители рабочей группы по имени
одного из них — К. А. Гвоздева) призывали рабочих к ма¬
нифестации перед Думой в день ее открытия. Бюро ЦК и
ПК большевиков призвали к однодневной стачке в ознамено¬
вание второй годовщины суда над большевистскими депутата¬
ми Думы. Произведенный властями арест гвоздевцев лишь
усилил революционные настроения масс, вызвав возмущение
расправой с легальной рабочей организацией. 14 февраля ба¬
стовало почти 90 тысяч человек на 58 предприятиях. Появи¬
лись лозунги: «Долой правительство!», «Долой войну!», «Да
здравствует республика!». Демонстрация же в поддержку Ду¬
мы фактически не состоялась, около Таврического дворца со¬
бралось лишь 400—500 человек. А по Невскому шли группы
демонстрантов с пением революционных песен.
17 февраля началась забастовка путиловцев, за несколь¬
ко дней до которой ПК большевиков в листовке «Ко всем ра¬
бочим, работницам Петрограда» провозгласил боевые лозун¬
ги: «Долой царскую монархию!», «Да здравствует Демокра¬
тическая республика!», «Долой войну!», «Да здравствует Вре¬
менное революционное правительство!», «Да здравствует
Социалистический Интернационал!», «Да здравствует социа¬
лизм!». Листовка содержала призыв к открытой борьбе, ко-
ЭО

торого не было з листовках упоминавшихся выше межрай¬
онной и меньшевиков-интернационалистов инициативной груп¬
пы, содержавших аналогичные лозунги.
22-го администрация Путиловского завода по согласованию
с военными властями закрыла его на неопределенное время.
В этот день власти еще ощущали полную уверенность в сво¬
их силах и карательных возможностях, и царь отправился в
Могилев, в ставку верховного главнокомандования, оставив
семью, как обычно, в Царском Селе. Между тем остановка
крупнейшего предприятия в городе, да еще при такой обще¬
политической ситуации, не могла не повлечь за собой далеко
идущих последствий.
Начавшееся 23 февраля, в традиционный «день работни¬
цы», на заводах Выборгской стороны массовое пролетарское
движение приняло революционный характер. За митингами
на заводах на рекомендованную Выборгским райкомом боль¬
шевиков тему «Война, дороговизна и положение работниц»
последовала остановка предприятий Выборгской стороны.
Остановились предприятия и Петроградской стороны. Изму¬
ченные стояние.м в многочасовых хлебных очередях женщи¬
ны и подростки начали громить булочные. Несмотря на все
усилия полиции не допустить на Невский двигавшихся через
Литейный мост (он носил имя Александра II) и с других сто¬
рон рабочих, у Садовой, у Казанского собора и на Знамен¬
ской площади у Николаевского (Московского) вокзала при¬
шлось разгонять группы демонстрантов. Полицейское началь¬
ство вечером считало порядок восстановленным, но совещание
представителей Бюро ЦК, ПК и Выборгского райкома боль¬
шевиков на основе сведений с заводов о настроениях рабочих
приняли решение продолжать и расширять забастовку, про¬
вести на следующий день антивоенную демонстрацию на Нев¬
ском проспекте и митинг у Казанского собора.
Надо сказать, что власти, не говоря уже о петроградской
буржуазной публике, в этот день, как, впрочем, и на следую¬
щий, 24 февраля, не осознавали ни значения происходивших
событий, ни их размаха. Между тем события эти развивались
с неуклонностью и быстротой.
24-го движение возобновилось, приняв характер общей по¬
литической демонстрации против царизма. Колонны рабочих-
выборжцев с самого утра прошли в центральную часть горо¬
да через Литейный мост, прорвав полицейские заслоны, н по
льду Невы. Не удалось полиции задержать на пути к Нев¬
скому и демонстрантов с Петроградской стороны, в течение
всего утра шедших по Каменноостровскому проспекту. Ко¬
лонны полиция рассеивала, но группы и одиночки продолжали
свой путь. В разных частях города вызванные в помощь по¬
лиции казаки отказывались разгонять демонстрантов. В тече¬
ние всего дня на Невском проходили демонстрации и возни¬
кали митинги под лозунгами различного характера, принимав¬
шими все более отчетливую революционную форму. Требова¬
31

ния хлеба перемежались возгласами: «Долой полицию!», «До¬
лой войну!», «Долой царя!», «Долой правительство!», «Да
здравствует республика!».
Происходил не «голодный бунт», как считали царские ми¬
нистры и генералы, а совершалась новая революция. Пере¬
бои в хлебной торговле отнюдь не были главной ее причиной,
хотя и сыграли определенную роль как фактор, ускоривший
массовые выступления.
В течение 24 февраля Бюро ЦК совместно с представите¬
лями ПК К. И. Шутко и А. К. Скороходовым приняло реше¬
ние добиваться вовлечения в революционное движение сол¬
дат и развития движения до максимальных размеров. Ре¬
шено было также послать курьера Бюро ЦК в Москву и си¬
лами ПК принять меры к тому, чтобы поднять рабочих в при¬
городах Петрограда и в ближайших к столице городах.
Утром 25 февраля Бюро ЦК утвердило выпуск листовки
с призывом к открытой борьбе за свержение самодержавия.
В ее основу был положен текст, написанный выдающимся ли¬
тератором-большевиком М. С. Ольминским. «Все на борьбу!
На улицу!» — призывала листовка. Специальная листовка ПК
была обращена к солдатам. В этот день стачка приобрела ха¬
рактер всеобщей. Остановились промышленные предприятия,
встали трамваи, не вышли некоторые распространенные га¬
зеты. В рабочих районах полиция становилась бессильной.
Командование карательных сил с самого утра поставило за¬
дачу не допустить рабочих в центр. На казаков теперь на¬
дежды уже не было, и накануне, на совещании у командую¬
щего Петроградским военным округом генерала Хабалова бы¬
ло решено вызвать запасные кавалерийские части из приго¬
родов. Расклеенное с утра объявление Хабалова с угрозой
мобилизовать рабочих-новобранцев досрочных призывов
1917—1919 гг., если забастовка не прекратится во вторник,
28-го, никакого эффекта возыметь не могло.
Размах и организованность движения возрастали. Органи¬
заторы заводских большевистских ячеек сообщали на засе¬
дании Выборгского райкома, что на заводах обсуждается во¬
прос о создании Совета рабочих депутатов.
К середине дня толпы рабочих на Невском достигли не¬
виданных дотоле размеров. Схватки с полицией учащались и
становились все более ожесточенными. На Выборгской сторо¬
не рабочими был побит полицмейстер, неистовавший в разго¬
не демонстрантов, а на Знаменской площади зарублен одним
из казаков пристав, пытавшийся заставить казачью сотню
помочь конной полиции в разгоне толпы.
Это были грозные для царизма признаки такого подъема
революционного настроения масс, который был необратим.
Тем не менее к концу дня царь и его окружение в ставке
верховного главнокомандования в Могилеве и командование
карательными силами в Петрограде решили перейти назавт¬
ра в наступление. Хабалов, повинуясь телеграмме царя, от¬
32

дал на 26-е приказ о стрельбе по безоружным демонстран¬
там, а полицейские власти в ночь с 25-го на 26-е арестовали
около ста работников революционных организаций, придавая
особое значение аресту группы большевиков.
Воскресный день, 26 февраля, ознаменовался стрельбой в
революционных демонстрантов, прохожих, рабочих, группа¬
ми пришедших в центр. Кровавые расправы происходили на
Невском, преимущественно в трех местах — на Знаменской
площади, на углу Суворовского проспекта и 1-й Рождествен¬
ской улицы, а также у Казанского собора. Несмотря на вы¬
ступление одной из рот Павловского полка с протестом про¬
тив стрельбы в народ, оказавшееся предвестником перехода
солдат на сторону революционных рабочих, вечером было ре¬
шено продолжить карательный поход контрреволюции. Дума
была царским указом распущена, от уступок либеральной оп¬
позиции царь решил воздержаться до своего возвращения в
Петроград, а с революционным народом предполагалось про¬
должить расправу силой оружия.
Однако утром 27-го на фоне нараставших рабочих выступ¬
лений начался переход солдатских масс на сторону револю¬
ционного народа. Вслед за солдатами Волынского полка с
оружием в руках выступили и другие полки. В течение дня
город, в сущности, полностью перешел во власть вооружив¬
шихся рабочих и восставших солдат.
27 февраля 1917 г. большевистский Манифест Российской
социал-демократической рабочей партии, первый документ
победы революционного народа, возвестил: «Граждане! Твер¬
дыни русского царизма пали. Благоденствие царской шайки,
построенное на костях народа, рухнуло... Громадными уси¬
лиями, кровью и жизнями русский народ стряхнул с себя ве¬
ковое рабство».
В Таврическом дворце тем временем в течение второй по¬
ловины этого дня образовались два органа власти — Вре¬
менный комитет Государственной думы и Совет рабочих де¬
путатов. Каждый из них занимал свою половину дворца. Дум¬
ский комитет во главе с председателем Думы М. В. Родзянко
был создан лидерами буржуазно-помещичьих партий для то¬
го, чтобы, приняв власть из рук царизма, не допустить раз¬
вития революции и свержения эксплуататорского строя. Со¬
вет был органом революционной власти, созданной восстав¬
шим народом. Во главе его оказались, однако, представите¬
ли мелкобуржуазной демократии, председателем стал мень¬
шевистский лидер Н. С. Чхеидзе. Но под непосредственным
воздействием восставших масс Совет приступил к проведе¬
нию ряда революционно-демократических преобразований.
28-го утром вышел первый номер «Известий» Совета, а к
концу дня весть о победе революции в Петрограде уже обле¬
тела всю Россию. В течение 28 февраля и 1 марта револю¬
ционные отряды заняли правительственные и министерские
здания, важнейшие пункты города. В Таврический дворец
2
«Крушение царизма»
33

свозили под арест бывших царских министров и других дея¬
телей свергнутого режима.
Внешний вид города 1 марта оставался необычным: мага¬
зины были закрыты, трамваи не ходили, на улицах—толпы
народа (накануне, 28 февраля, из-за стрельбы опасно было
выходить). Красные флаги на домах, красные банты на одеж¬
де военных и штатских. Автомобили с вооруженными людь¬
ми. Но у продовольственных лавок, как и раньше, с утра
обычные очереди. То тут, то там возникали летучие митин¬
ги, раздавались речи ораторов самых различных политических
направлений. Ощущение свободы от самодержавного гнета,
всеобщая восторженность при неопределенности политических
идеалов преобладали в настроениях мелкобуржуазного и ин¬
теллигентского населения столицы. Наиболее закаленный и
опытный в политическом отношении авангард питерских ра¬
бочих сохранял, однако, четкую политическую ориентацию.
Под руководством восстанавливавших свою деятельность и
выходивших из подполья большевистских организаций пере¬
довые рабочие развертывали агитационную и организатор¬
скую работу в массах.
Большевики Выборгской стороны провели 1 марта много¬
людные митинги в кинотеатре «Уран» и в помещении Самп-
сонневского христианского братства. Митинги эти, в которых
участвовали И. Д. Чугурин, К. И. Шутко, В. Н. Залежский,
проходили под лозунгами Манифеста ЦК РСДРП. Принятая
единогласно на собрании в Сампсониевском братстве резолю¬
ция гласила, что Совет должен объявить себя Временным ре¬
волюционным правительством. В пей содержалось также тре¬
бование перестройки армии с заменой офицеров-монархистов
представителями рабочих и крестьян, упоминалось также тре¬
бование созыва Учредительного собрания.
Вопросы организации власти и демократизации армии сто¬
яли в центре политической жизни первых мартовских диен.
На нескончаемых митингах в Таврическом дворце солдаты
оценивали попытки Думского комитета вернуть солдат в ка¬
зарму под команду старого офицерства как контрреволюци¬
онные. 1 марта Совет принял приказ № 1 о революционных
правах солдата. Приказ, выработанный при непосредственном
участии большой группы солдат, среди которых были боль¬
шевики А. Н. Падерин и А. Д. Садовский, предусматривал
избрание во всех частях солдатских комитетов, подчинение
солдат в политических выступлениях только Совету, а офи¬
церам— лишь в служебной обстановке, отменял унизитель¬
ные для солдат правила и обычаи старой армии.
В течение 1 и 2 марта Исполком Совета решил вопрос
о власти, а представители его меньшевистско-эсеровского ру¬
ководства принимали деятельное участие в переговорах о со¬
здании нового правительства, к которым приступили на «дум¬
ской половине» Таврического дворца. Родзянко, кадетский
лидер П, Н. Милюков и их единомышленники изо всех сил
34

пытались, беря власть в свои руки, сохранить монархию. По¬
нимая, что без участия Совета, носителя реальной власти,
сильного поддержкой революционных рабочих и солдат, соз¬
дание правительства невозможно, они предложили некоторое
участие в нем меньшевистско-эсеровским лидерам Совета.
Эти лидеры стояли на позициях соглашательства с буржуа¬
зией и «марксистскими» фразами «доказывали» необходимость
формирования кабинета из ее представителей, поскольку-де
революция носит буржуазный характер. Одни из них были
за то, чтобы представители революционной демократии во¬
шли в правительство, придав ему коалиционный характер.
Другие стояли за его поддержку и «подталкивание извне».
После длительных прений 1 марта Исполком Совета от¬
верг вхождение представителей революционной демократии в
кабинет. Тут же были разработаны условия передачи власти
образуемому Думским комитетом Временному правительству.
Чтобы сделать эти условия приемлемыми для буржуазных
деятелей, исполкомовские лидеры с самого начала устранили
самые острые вопросы, особенно вопрос об отношении к войне,
В ночь на 2 марта Чхеидзе и другие исполкомовские лидеры
отправились на встречу с думцами и будущими буржуазными
министрами. Общими усилиями составили они тексты декла¬
раций как Временного правительства, так и Совета, причем
Милюков настаивал на том, чтобы сообщение о создании Вре¬
менного правительства по соглашению с Советом исходило от
самого Совета. Таково было влияние Совета в массах, с ко¬
торым буржуазным политикам приходилось сталкиваться на
каждом шагу.
На состоявшемся днем 2 марта заседании Совета Керен¬
ский с помощью театральной риторики добился, вопреки ре¬
шению Исполкома о неучастии его представителей в прави¬
тельстве, одобрения своего вхождения в кабинет в роли ми¬
нистра юстиции. Большевики — выступали на этом заседании
П. А. Залуцкий, В. М. Молотов, К. И. Шутко, А. Г. Шляпни¬
ков, И. П. Жуков — требовали полного устранения буржуа¬
зии от власти и создания Временного революционного пра¬
вительства.
Хотя реальная сила находилась на стороне Петроград¬
ского Совета, он отдал государственную власть буржуазии.
Образовалось как бы переплетение диктатуры буржуазии и
революционно-демократической диктатуры пролетариата и
крестьянства. Вскрывая исторические корни и классовую сущ¬
ность двоевластия, В. И. Ленин указывал на «гигантскую
мелкобуржуазную волну», которая, как он писал, «захлестну¬
ла все, подавила сознательный пролетариат не только своей
численностью, но и идейно, т. е. заразила, захватила очень
широкие крути рабочих мелкобуржуазными взглядами на по¬
литику» *. Однако поднявшимся на гребне этой волны мень-
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 156.
35

шевпкам и эсерам сейчас же пришлось убедиться, что созна¬
тельные пролетарии Петрограда отвергают передачу Сове¬
том власти буржуазии и поддерживают большевистский ло¬
зунг создания Временного революционного правительства.
Тем временем политические лидеры буржуазии отдавали
себе ясный отчет в том, что события 28 февраля — 2 марта
явились важным этапом в развитии революции. Организуя
правительственную власть, они изо всех сил пытались это раз¬
витие остановить. Средствами к этому были всемерное огра¬
ничение влияния и власти Совета и сохранение монархии.
Тайком от Совета В. В. Шульгин, член Думского коми¬
тета, и А. И. Гучков, военный и морской министр создавав¬
шегося кабинета, отправились во Псков, где в ставке Север¬
ного фронта стояли не пропущенные к Петрограду царские
поезда. Цель поездки состояла в том, чтобы, получив отре¬
чение Николая, сохранить монархию. Пока они были в до¬
роге, Милюков уверял в своей речи рабочих и солдат, что
Гучков «на улицах столицы организует победу». А тот заявил
царю: «Кроме нас заседает еще комитет рабочей партии, и
мы находимся иод его властью и его цензурой... Это движе¬
ние начинает нас уже захлестывать. Их лозунги: провозгла¬
шение социальной республики». Он предложил Николаю II
отречься от престола в пользу сына при регентстве брата ца¬
ря, великого князя Михаила Александровича. Царь, еще днем
объявивший своему окружению о своем решении отречься (на
этом настаивали командующие фронтами), заявил, что отре¬
чется в пользу брата из-за нежелания расстаться с сыном.
Поздним вечером 2 марта Николай подписал манифест об
■отречении и — по специальной просьбе Гучкова — указ сенату
о назначении князя Г. Е. Львова председателем совета ми¬
нистров. Таким образом, буржуазные политики сделали все
возможное для сохранения монархии и образования Времен¬
ного правительства легальным с верноподданнической точки
зрения путем. Но вскоре Родзянко, Милюкову и другим стало
ясно, что огласить манифест, сохраняющий монархию и про¬
возглашающий императором брата ненавистного Николая II,
немыслимо. Ранним утром 3 марта, когда Гучков и Шульгин
на всех парах мчались с манифестом в Петроград, Родзянко
по прямому проводу просил командующего Северным фрон¬
том генерала Рузского не распространять манифеста, так как
это «подольет масла в огонь». «Мы потеряем и упустим из
рук всякую власть, и усмирить народное волнение будет не¬
кому»,— передавал Родзянко. Тем временем Милюков звонил
по телефону на вокзал, пытаясь перехватить Гучкова и Шуль¬
гина и предупредить их, что объявлять манифест нельзя. Но
он опоздал, и они сделали это: Шульгин — в помещении вок¬
зала, Гучков — на митинге в железнодорожных мастерских.
Результат был для них неожиданным. Рабочие ораторы пря¬
мо говорили о враждебной народу классовой сущности Думы,
пославшей Гучкова и Шульгина к царю. Гучкова едва не
36

арестовали, требуя отдать манифест, который Шульгин уже
передал предусмотрительно посланному Думским комитетом
«верному человеку».
В частном доме, где еще с 27 февраля скрывался великий
князь Михаил Александрович, оказавшийся теперь по букве
манифеста императором, собрались Родзянко, министры уже
назначенного Временного правительства, некоторые другие
члены Думского комитета. Спорили уже не о том, кто будет
на престоле, а о дальнейшем существовании монархии: отре¬
чение Михаила практически упразднило бы ее, хотя на деле
всем было ясно, что судьба ее уже решена. Все были за отре¬
чение, считая его неизбежным. Лишь Гучков и Милюков воз¬
ражали, несмотря ни на что. Михаил решил отречься, вызвав
взрыв восторга у Керенского, который умилился «благородст¬
ву его высочества». Спешка с решением вопроса о судьбе
престола была вызвана тем, что задержать известие об от¬
речении Николая не удалось и теперь новые министры и лиде¬
ры Исполкома Совета боялись, что весть о сохранении мо¬
нархии вызовет взрыв народного возмущения.
Утром 3 марта были опубликованы декларации Временного
правительства о его составе и программе и Исполкома Петро¬
градского Совета об условной поддержке этого правительства.
Эта поддержка соглашателей из Исполкома помогла Времен¬
ному правительству избежать в своей декларации всяких упо¬
минаний об основных революционно-демократических лозун¬
гах момента — установлении демократической республики,
прекращении войны, конфискации помещичьей земли, 8-часо¬
вом рабочем дне. Однако лозунги эти имели широкое рас¬
пространение среди революционных рабочих и солдат. Среди
согласованных с Исполкомом Совета пунктов в правительст¬
венной декларации были амнистия, предоставление граждан¬
ских свобод, отмена вероисповедных и национальных ограни¬
чений, созыв Учредительного собрания и т. п.
Свержение царизма было историческим событием вели¬
чайшего прогрессивного значения. Оно было подготовлено
всем ходом освободительного движения и явилось результа¬
том прежде всего самоотверженной борьбы российского про¬
летариата. В истории этой борьбы важное место занимает пе¬
риод 1907—1917 гг. В эти годы пролетариат восстанавливал
силы, сплачивал ряды, боролся за новый подъем революци¬
онного движения и свержение царизма.
Борясь за свои классовые интересы и цели, пролетариат
одновременно шел в авангарде общеполитической и общеде¬
мократической борьбы всего населения страны. Обеспечивая
свою гегемонию в революционно-освободительном движении,
он продолжал борьбу не только против правительственного
лагеря, но и против буржуазно-либерального.
Руководство большевистской партии рабочим движением
стало тем необходимым условием, без которого успешная борь¬
ба против старого строя была бы невозможна. Окончатся ь-
37

ное и полное размежевание с меньшевиками позволило боль¬
шевикам усилить свое влияние в пролетарской среде. Преодо¬
левая оппортунизм и сектантство, партия окрепла идейно и
организационно. Вооруженная революционной теорией, стра¬
тегией и тактикой, разработанными В. И. Лениным, она с
честью выполнила задачу по руководству классовыми боями
российского пролетариата. В жизни страны открылась новая
страница. Перед революционным пролетариатом и его пар¬
тией встала задача борьбы за перерастание буржуазно-демо¬
кратической революции в социалистическую.
Таковы основные вехи и черты революционного движения
в нашей стране, и в частности в Петербурге — Петрограде в
1907-м—феврале 1917 г. В советской исторической литературе
существует значительное число исследовательских работ, в
которых освещены революционные события этих лет. Упомя¬
нем 2-й том многотомной «Истории КПСС», М., 1966; «Очер¬
ки истории Ленинградской организации КПСС», т. 1. Л., 1980;
«Историю рабочих Ленинграда», т. 1. Л., 1972; фундамен¬
тальный труд академика И. И. Минца «История Великого
Октября», т. 1. М., 1977, изд. 2-е; «Революционный Петроград
в 1917 г.». Л., 1977; «Рабочий класс России. 1907—1917 гг.».
М., 1983. В них, а также во многих других работах советских
исследователей содержится научный анализ важнейших проб¬
лем истории большевистской партии и рабочего класса этих
лег — роли ленинского теоретического и политического руко¬
водства деятельностью партийных организаций, состава и по¬
ложения рабочего класса всей страны и столичного пролета¬
риата в частности. Обстоятельно рассмотрены революционные
выступления питерского пролетариата, показаны причины, ха¬
рактер и роль каждого из них в общем процессе нарастания
революционной борьбы, описана событийная их сторона. При¬
менительно к периоду реакции и нового революционного подъ¬
ема, а также годам мировой войны много сделано для уста¬
новления путей связи В. И. Ленина с Русским Бюро ПК, Пе¬
тербургским комитетом и другими организациями партии. С
разных сторон изучен вопрос о соотношении стихийности и
сознательности в февральских революционных событиях.
Однако существует ряд вопросов, которые в первую оче¬
редь заслуживают дальнейшей углубленной разработки.
Прежде всего, нуждаются в таком изучении формы и методы
массовой работы партийных организаций. Для этого необхо¬
димо выявление и систематическое исследование всех памят¬
ников революционной литературы агитационного характера,
их происхождения, путей распространения. Что касается ре¬
волюционных событий февральско-мартовских дней 1917 г.
в Петрограде, то назрела необходимость полного восстановле¬
ния их хода иа основе всех известных ныне материалов с уче¬
том как хронологической последовательности, так и топогра¬
фического фактора.
Возможности для решения этих задач созданы пакопле-
38

нием фактов благодаря коллективным усилиям исследова¬
телей. Их труды основаны на широком круге разнообразных
источников, среди которых видное место занимают воспоми¬
нания активных участников революционных событий.
Как и другие исторические источники, воспоминания со¬
храняют свое значение независимо от того, насколько интен¬
сивно они использованы исследователями. К воспоминаниям
это относится, может быть, в наибольшей мерс: ведь мемуа¬
рист обращается непосредственно к читателю, интересующе¬
муся событиями прошлого, повествует о них наряду с исто¬
риками, зачастую сообщает не отразившиеся в других источ¬
никах известные ему по памяти сведения. Воспоминания
о революционных событиях доносят до современного читателя
пафос революционных битв, героизм и самоотверженность их
участников, воспроизводят черты времени, условия, в которых
велась борьба, передают характер и своеобразие массового
движения на различных его этапах.
В настоящий сборник включены, как правило, мемуары ав¬
торов, не ставивших перед собой задач профессионального
исторического исследования, в котором личные воспоминания
используются лишь наряду с другими источниками. Состави¬
тели преследовали цель дать читателю-мемуары, в наиболь¬
шей мере проникнутые личным отношением их авторов к ре¬
волюционным событиям, в которых они участвовали. Боль¬
шинство авторов включенных в сборник воспоминаний — пере¬
довые рабочие Петербурга — Петрограда, с молодых лет свя¬
завшие себя с ленинской партией и прошедшие в ее рядах
свой жизненный путь. В раздел, посвященный событиям фев¬
раля 1917 г., включены также воспоминания революционных
солдат петроградского гарнизона, руководящих деятелен Пет¬
роградской большевистской организации.
В биографиях авторов воспоминаний, вошедших в этот
сборник, не было, как правило, такого периода, когда они
(как это бывало с некоторыми представителями предшество¬
вавших поколений революционеров), прекратив по тем или
иным причинам участие в революционной борьбе, засели бы
за составление мемуаров. В большинстве своем оии были ак¬
тивными участниками различных событий, связанных с под¬
готовкой и проведением Октябрьской революции, воевали на
фронтах гражданской войны, беззаветно трудились на многих
участках социалистического строительства. Загруженность
текущей работой не способствовала писанию мемуаров. К тому
же картины Октябрьской революции и гражданской войны на
какое-то время, естественно, заслоняли в памяти их участни¬
ков события дореволюционных лет. Тем большую роль сыгра¬
ла организаторская и издательская деятельность в области
историко-революционной мемуаристики, которую развили в те¬
чение 20-х и начале 30-х годов редакции журналов «Проле¬
тарская революция», «Красная летопись» и др., а также Ист-
парт — Комиссия по истории партии, созданная по предложс-
39

нпю В. И. Ленина при Государственном издательстве в
1920 г., вскоре преобразованная в Комиссию по истории Ок¬
тябрьской революции и РКП (б) и переданная в ведение ЦК
РКП(б).
Результатом было появление воспоминаний, посвященных
деятельности партийных организаций и вопросам массового
движения в период между первой и второй буржуазно-демо¬
кратическими революциями. Воспоминания эти, печатавшие¬
ся в различных изданиях на протяжении нескольких десяти¬
летий, никогда не были собраны вместе. Сборник мемуаров
участников революционного движения в Петербурге — Петро¬
граде периода 1907-й — февраль 1917 г. издается впервые.
Составители настоящего сборника стремились представить
в нем такие воспоминания, которые отражают разнообразие
форм и методов работы партийных организаций и различные
истоки массового движения — как рабочего, так и общедемо¬
кратического. Каждый из мемуаристов, естественно, отразил
те или иные стороны революционных событий. Составители
сборника стремились представить читателю их картину во
всем многообразии.
Комментарии к каждому из включенных в сборник воспо¬
минаний состоят из биографической справки об авторе и при¬
мечаний к его воспоминаниям. При составлении биографиче¬
ских очерков использованы различные материалы. В тех слу¬
чаях, когда авторы воспоминаний упомянуты в произведениях
В. И. Ленина, в основу биографических очерков положены
справочные сведения Полного собрания сочинений В. И. Ле¬
нина.
В примечаниях рассказы мемуаристов дополняются сведе¬
ниями из других источников. Иногда речь идет не только о
дополнениях, но и о необходимых уточнениях с учетом дости¬
жений советской историографии.
В результате, как представляется составителям, читатель
может получить довольно полное представление об об¬
становке в стране и в партии, о положении и настроении ра¬
бочего класса, росте его массового самосознания и отноше¬
нии к войне, царизму и буржуазии, о деятельности столичной
партийной организации, о жизни и борьбе как широкоизвест¬
ных питерских большевиков, так и тех, о ком мы пока знаем
мало. В комментариях указаны место и время первого опуб¬
ликования воспоминаний.
Если они издавались более одного раза, выбор издания,
по которому они воспроизведены, оговорен. Некоторые воспо¬
минания издаются впервые по рукописям, хранящимся в Ле¬
нинградском партийном архиве.
Материалы сборника подготовлены по ч. I — В. А. Улано¬
вым, по ч. II — В. А. Улановым при участии Р. III. Ганели¬
на, по ч. III — Р. Ш. Ганелиным.
Р. Ш. Ганелин, В. А. Уланов

ЧАСТЬ I
В ГОДЫ
РЕАКЦИИ
И НОВОГО
РЕВОЛЮЦИОННОГО
ПОДЪЕМА

А. М. Буйко
ПУТЬ РАБОЧЕГО
ПРОФЕССИЯ — ПАРТРАБОТА
период реакции мы, большевики, не были
(разгромлены потому, что основным испы-
.танным методом нашей партийной рабо¬
ты и в это время, как всегда, являлась
повседневная близость к широкой массе.
Немногочисленная тогда партийная организация была
тесно связана с фабриками и заводами. Там была на¬
ша опора.
Петербургский комитет опирался на районные коми¬
теты. В каждом районе были подрайоны, и вокруг них
существовало обычно по нескольку кружков.
В 1907 и в начале 1908 года Петербургская органи¬
зация не насчитывала членов партии тысячами, но не¬
сомненно то, что в каждом районе было сто — сто пять¬
десят человек, крепко связанных с партийной организа¬
цией *. В Нарвском районе, за Невской заставой, на
Васильевском острове, на Выборгской стороне, иа Пе¬
тербургской, в Городском районе были кружки, обслу¬
живаемые рабочими-пропагандистами. У наиболее ис¬
пытанных рабочих наблюдалась огромная тяга к поли¬
тическим знаниям, и многие вопросы пашей партийной
жизни, очередные вопросы рабочей борьбы прорабаты¬
вались в этих кружках с особой тщательностью.
Рабочие, входившие в кружок, обычно внимательно
следили за положением на заводе, случаи особенно гру¬
бой эксплуатации и притеснения обсуждались в круж¬
ках и среди рабочих; на заводах и фабриках не пре¬
кращались пропаганда и агитация как устная, так и
посредством листовок. В те годы была сильная и все
42

увеличивающаяся безработица; насколько помню, в Пе¬
тербурге насчитывалось до пятидесяти тысяч безработ¬
ных2. Пользуясь резервом свободной рабочей силы,
предприниматели снижали зарплату, удлиняли рабочий
день, ухудшали правила внутреннего распорядка, куль¬
тивировали систему исключительных притеснении и
глумлений над рабочими.
В системе мероприятий, направленных против рабо¬
чих, видное место занимала слежка за передовыми ра¬
бочими и массовое увольнение их с предприятий, ад¬
министративная высылка этапом на родину и черные
списки, закрывавшие доступ сознательным рабочим на
завод.
Время было тяжелое, редко кто из передовых рабо¬
чих избежал ареста или высылки.
В 1907 году меня тоже уволили с Путиловского за¬
вода с «особым почетом», как говорили тогда рабочнез
в проходную контору было вынесено удостоверение о
моей работе и деньги, причитавшиеся к расчету. Вслед
за этим последовала административная высылка, ис¬
ключавшая право жительства в 57 пунктах, то есть во
всех крупных промышленных городах.
Как и многие, я перешел на нелегальное положение,
чем избежал поездки в дальнее захолустье, и с еще
большим рвением принялся за партийную работу в ка¬
честве партпрофессионала.
Партийный профессионал безоговорочно отдавал
свои силы, знания и все время партийной работе, стано¬
вившейся главнейшим содержанием его жизни. Дни и
ночи проводил он в рабочем районе. Профессионал дол¬
жен был с исчерпывающей полнотой уметь ответить на
любой интересовавший рабочего вопрос о событиях меж¬
дународной жизни, положении на заводе, обстановке
внутри страны. Встречаясь с рабочими — членами пар¬
тии, в кружках или в другой обстановке, профессионал
через узкий круг этих организованных товарищей про¬
водил и осуществлял партийное влияние на широкую
рабочую массу, а поэтому этих товарищей он ежеднев¬
но основательно подготовлял ко всяким событиям, рас¬
ширяя их кругозор. В условиях самодержавного режи¬
ма, в пору беспросветной реакции партийные работни¬
ки, работавшие в низах, в некоторых случаях виртуозно
владели методом подпольной работы. Применяя в зави¬
симости от условий различные виды конспирации, они
не позволяли врагу раскрыть наши планы, нашу рево¬
43

люционную организацию. На партийных работников-
профессионалов ложилась в те годы ответственнейшая
задача — зарядить партийную периферию энергией, бод¬
ростью, дать ей четкую перспективу в работе, поднять
настроение. Каждый из профессионалов выполнял эту
задачу в соответствии со своим характером.
Помню профессионала-интеллигента Михаила (М. В.
Рохлина). Был он небольшого роста, с добрыми голу¬
быми глазами, чуткий к товарищам, интересный собе¬
седник, всегда бодрый, энергичный и подвижной. Ми¬
хаил изъездил почти всю Россию и хорошо знал поло¬
жение рабочих. Происходил он из среды служилой ин¬
теллигенции, еще с гимназических лет порвал с роди¬
телями и пробивал дорогу к знаниям своей энергией и
своим трудом. С утра до ночи Михаил был в районе.
Всюду поспевал он, попадая иногда даже в меньшеви¬
стские кружки, чтобы разузнать, что делается там. Ми¬
хаил сравнительно часто посещал театры и концерты,
добродушно посмеиваясь над своей «многогранностью».
— Если без перерыва заставлять работать свою ма¬
шину,— любил говорить он, показывая на голову,— то
все подшипники сотрутся, перегорят. Нужна временами
остановка, надо дать остыть машине, подмазать ее, что¬
бы лучше заработала.
Заметишь, бывало, ему, что от посещения театров
и концертов может пострадать партийная работа.
— Нет, нет,— перебьет Михаил,— время ценить нуж¬
но, все надо делать в меру,— конечно, не в ущерб ос¬
новной работе. Отдых должен существовать для того,
чтобы усиливать, а не ослаблять работу.
Михаил любил беллетристику, но трудно было по¬
нять, когда он успевал читать ее.
— Надо знать не только то, что пишут буржуазные
газеты, по что преподносят своему классу писатели-ху¬
дожники, чем дышат они. Больше того,— подчеркивал
Михаил,— если ты не знаешь противника, значит как
следует и самого себя не знаешь. Мы не одержим побе¬
ду в борьбе, если как следует не будем знать силы
и оружие противника. Раз мы взяли на себя задачу
изменить окружающую нас действительность, надо
знать ее основательно, хорошо, разносторонне. Очень
полезно пион раз почитать книжку о буржуазии и срав¬
нить, например, роскошь жизни богачей с ужасающей
нищетой быта рабочих. А если еще рабочему объяснить,
что эту роскошь он создает своим трудом, сам остава¬
44

ясь бесправным, угнетенным, обреченным на голодное
прозябанье, то эго ударит прямо в точку.
Многие рабочие говорят: «Проживу как-нибудь,
обойдусь с чем есть»; это терпеливое смирение — бич,
самый большой враг наш,— не унимался Михаил. — Мы
должны заставить рабочего уважать себя, должны раз¬
вить в нем культурные и материальные потребности.
Лишь тогда рабочий со всей решительностью будет бо¬
роться против рабства и эксплуатации, будет добивать¬
ся лучшей жизни. Кругозор рабочего необходимо рас¬
ширять со всей решительностью, нельзя упускать ни
одного удобного случая для разъяснения рабочему, что
на заводе — капиталист, на улице—полицейский, в
церкви — поп, словом, всюду капиталистический строй
старается плотнее и крепче сковать движение проле¬
тариата за свое раскрепощение.
— А что думаете вы насчет нашей победы? — спра¬
шивали мы Михаила. — Доживем ли мы до дня раскре¬
пощения или выполним роль первых штурмовых отря¬
дов, которые погибнут, нанеся удар противнику?
— Конечно, мы увидим победу. Именно нам придет¬
ся строить новую жизнь, надо к этому готовиться,— го¬
ворил он таким тоном, будто свержение самодержавия
произойдет через несколько дней.
Противоположностью Михаилу был Никодим.
Никодим прошел суровую школу жизни, долго рабо¬
тал на производстве, был развитым, знающим челове¬
ком, теоретически подготовленным. Поглощенный рабо¬
той, он недолюбливал бесед на посторонние темы, отда¬
вая все свое время партийной организации.
— Взялся за гуж — не говори, что не дюж,— любил
говорить Никодим. — Арестуют, тогда можно отдыхать
и читать. Можно даже стихи сочинять, ежели родился
романтиком. А если ты твердый партиец, то помни,
что и тюрьма это место работы над собой, что и там
можно приобрести знания. Если уж на капиталистов
из-под палки мы сплошь и рядом работаем до послед¬
них сил, так ради наших собственных идеалов потру¬
диться подавно стоит!
В тогдашнем моем представлении оба эти типа лю¬
дей— Михаил и Никодим — сближались. Цель у обо¬
их была одна, хотя Михаил считал возможным обнов¬
лять свою энергию отдыхом, посещая театр или читая
художественную книгу, а Никодим отдавал все свои
силы только партийной работе.
45

Те же причины двигали и мною, когда я перешел
на положение профессионала. Профессионал в дневное
время встречался с рабочими, работавшими в ночной
смене, вечерами или ночью — с работающими в днев¬
ной; проводил индивидуальные беседы с отдельными
рабочими или кружковые занятия; как правило, ноче¬
вал он где попало, питался тоже чем попало — от слу¬
чая к случаю и вел в полном смысле слова бездомный
образ жизни.
В смысле эрудиции у интеллигента — профессиональ¬
ного революционера было известное преимущество пе¬
ред профессионалом, вышедшим из рабочей среды.
Средняя школа, занятия в высшей, самообразование
расширяли кругозор, давали интеллигенту знания. Ра¬
бочему-профессионалу вроде меня было много труднее.
Такого теоретического багажа, как у интеллигентов, у
нас не было, приходилось приобретать сведения по ча¬
стям, бессистемно, часто ощупью. Не всегда хорошо раз¬
бирались мы и в революционного теории, не всегда уме¬
ли обобщать наш опыт. Зато знаний практической жиз¬
ни, знаний рабочей среды, повседневных рабочих нужд
было у нас больше, а главное — было классовое чутье.
Революционная деятельность рабочего неизбежно
превращалась в профессию, если рабочий с годами не
отходил от партийной работы. К профессии революцио¬
нера рабочего-активиста приводили: нелегальное поло¬
жение, длительная безработица, ссылка, побег, занесе¬
ние рабочего, получившего достаточную подпольную вы¬
учку, жандармерией и полицией в черный список, что
лишало возможности получить работу на каком бы то
ни было заводе. Известную трудность чисто экономиче¬
ского порядка для рабочего создавало то обстоятельст¬
во, что он был связан лишь с рабочей средой, жившей
очень бедно. Интеллигенты зачастую имели заработок
(уроки, переводы, работа в газете), недоступный рабо¬
чим.
Партийная организация в Петербурге выплачивала
партийным профессионалам жалованье, или, как назы¬
вали тогда, «партийную диету», равную тридцати пяти
рублям в месяц. Как правило, эта «диета» полностью
не выплачивалась, а тем не менее только ею нужно
было удовлетворять все потребности профессионала в
еде, одежде и т. п. Разъезды профессионала по городу
тоже поглощали значительную часть «диеты». Многим
товарищам, да и лично мне, месяцами приходилось
46

жить, не имея квартиры. У меня не было и сколько-
нибудь надежного паспорта — «железки», как тогда на¬
зывали его. В таком положении каждый случайный
арест грозил длительной тюрьмой, долгим выбытием из
строя.
Быть нелегальным и жить без квартиры особенно
тяжело. Обычно ночевку предоставляли товарищи, с ко¬
торыми днем приходилось встречаться по делу. Бывало,
однако, и так, что, проводя где-нибудь далеко за горо¬
дом собрание, забудешь спросить о ночевке, или не
найдешь среди товарищей такого, которого не обреме¬
нишь своей особой. Все разойдутся, тебе ночевать не¬
где. Ходишь тогда по городу всю ночь до утра. Помню,
как мы в 1908 году с Моисеевым остались без ночевки
и всю ночь ходили по Васильевскому острову.
Встречая городовых, мы должны были уходить по¬
дальше. Опыт убедил, что самое лучшее нигде не за¬
держиваться — ни на бульваре, ни в глухих закоулках,
ни в оживленных местах. Самым лучшим способом из¬
бегнуть подозрительного внимания полиции было хож¬
дение из одной части города в другую.
Обедать приходилось в какой-нибудь студенческой
столовой за тринадцать — восемнадцать копеек, иногда
у рабочих и в редких случаях в интеллигентских семьях,
сочувствовавших партии. Считалось особой удачей, ко¬
гда досыта наешься и переночуешь в нормальных усло¬
виях. Ни о каком регулярном питании и сне нельзя бы¬
ло и думать.
Ежедневно приходилось попадать в новую обстанов¬
ку, встречаться с разными людьми и, чтобы не причи¬
нить им какой-нибудь неприятности, приспособляться к
ним. Конечно, такая жизнь сильно изнашивала нервы.
Чего стоила, например, следующая «мелочь», обычная
в нашем быту: и в рабочих, и в интеллигентских семьях
приходящего на ночлег профессионала обычно стара¬
лись принять приветливее, о чем-нибудь рассказать или
расспросить. Приходил профессионал обычно поздней
ночью, нередко после собрания, сильно уставший. И вот
необходимо было, чтобы не обидеть хозяев, вести раз¬
говор с ними. Лишь хорошо знакомому товарищу я ино¬
гда просто заявлял:
— Сегодня разговору было двадцать часов, давай
отдохнем, поспим!
Но так было у товарищей. А вот однажды прихожу
я к врачу.
47

— Знаете, эти ваши стачки ничего рабочим не да¬
ют! Победить ведь сейчас нельзя, а жертв, смотрите,
сколько! Передовых всех выбросят за ворота. Масса
рабочих голодает, проедает последние рубахи, и конца
этому не видно. Тут, знаете, какая-то необдуманность
в вашей позиции! — говорит врач, волнуясь и горячась.
Терпеливо возражаю:
— Стачка — школа борьбы, усиливающая классовую
сознательность и солидарность рабочих. На уроках
стачки рабочий видит, как вся самодержавная машина
защищает капиталиста, его прибыли, его власть над
рабочими. Рабочий видит, что царский строй дает ему
голод, рабский труд, полное бесправие и ничего больше.
Рабочий поймет, что партия права, когда зовет его к
восстанию — к захвату власти в свои руки. Другого пу¬
ти нет. Голодает рабочий всегда — не только во время
стачки.
Спор кончается явным нашим несогласием друг с
другом. Ночевка после этого не ночевка, а милость не¬
друга...
Встречать приходилось сравнительно многих «сочув¬
ствующих революции» врачей, инженеров, банковских
работников, адвокатов. Обычно эта буржуазная интел¬
лигенция считала самодержавный строй хамским, вар¬
варским, желала его уничтожения, но решительной
борьбы не признавала и плыла между двух берегов,
лишь отваживаясь на полуфилантропические одолжения
революционерам.
Так обстояло с ночевками, но даже такое житейское
дело, бывало, как посещение бани, не могло быть обес¬
печено. Особенно трудно приходилось зимой. Летом,
купив пару белья, можно было отправиться за город,
выкупаться в реке, выбросить грязные вещи и пере¬
одеться в чистые. Ясно, что в нашем положении нельзя
было отдавать белье в стирку, так же как невозможно
было иметь какое бы то ни было имущество. Подобную
жизнь выносили лишь те, у кого была крепкая воля,
глубокая вера в дело партии, забвение всего личного
ради революционной партийной работы.
Перед окончательным переходом на «диету» мне
пришлось недолго поработать в «Вестнике знания» у
Битнера, с которым меня свели читатели этого журна¬
ла — рабочие, занимавшиеся в кружках самообразова¬
ния, организованных «Вестником знания». Битнер был
«культуртрегером» в лучшем смысле этого слова3; он
48

хорошо и терпимо относился к рабочим, желавшим
учиться, готов был помочь даже в том случае, если
ученик принадлежал к революционной партии. Работу
свою в «Вестнике знания» я широко использовал для
приобретения связей среди учащейся молодежи и демо¬
кратической интеллигенции, готовой вести просвети¬
тельную работу в рабочих клубах и культурно-просве¬
тительных обществах. Эти связи дали мне возможность
легко находить для подобной работы культурные силы
и знать о настроениях и запросах тех рабочих, которые
вращались в профсоюзах, просветительных обществах
и клубах, существовавших на основании закона от
4 марта 1906 года4.
Рабочие-подпольщики вели себя героически.
В 1906 году партийная организация поручила мне
вести кружок рабочих Тентелевского химического заво¬
да за Нарвской заставой. Кружок собирался достаточ¬
но аккуратно и состоял из семи — десяти малоразвитых
товарищей, желавших, чтобы руководил кружком обя¬
зательно рабочий. «Интеллигенты очень по-ученому все
объясняют, и рабочему трудно понять»,— говорили они.
Кружок этот существовал довольно долго, что случа¬
лось редко, так как кружки при систематических собра¬
ниях обычно быстро проваливались. Бывал я у своих
кружковцев на квартирах, и они знали мою настоящую
фамилию, знали, где я работаю и живу.
Во время проведения кампании против суда над со¬
циал-демократической фракцией II Государственной ду¬
мы в 1907 году5 нужно было провести митинг протеста
на Тентелевском химическом заводе. Несколько чело-'
век, входивших в кружок, собрались на квартире у Пи¬
менова— рабочего этого завода, активного, преданного
товарища, проводившего большую организационную ра¬
боту на заводе. Составили подробный план, как прове¬
сти оратора на завод и заранее оповестить надлежащих
рабочих, как наиболее быстро провести собрание и, из¬
бежав арестов, сделать выступление наиболее боевым
и демонстративным. Заготовили резолюцию. Кончив
совещание, я с несколькими товарищами вышел из
квартиры. Тотчас после нашего ухода явилась полиция
Петергофского участка во главе с приставом, произвела
обыск, арестовала Пименова и еще трех рабочих с Тен¬
телевского завода. Была найдена и резолюция, только
что написанная моей рукой по поводу суда над социал-
демократическими депутатами II Государственной ду¬
49

мы. В участке Пименов и наши товарищи подверглись
допросу с «пристрастием», то есть были жестоко изби¬
ты. Никто из них, несмотря на угрозы и избиения, на
допросе ничего не показал.
Пименов как живой стоит и сейчас в моей памяти,
являясь воплощением пролетарской твердости и предан¬
ности делу революционной борьбы. Выйдя через не¬
сколько месяцев из тюрьмы, он говорил рабочим:
— Хотят, собаки, запугать нас! Не на таковский на¬
род напали!
В 1907 году произошла стачка каталей (угольщи¬
ков), кончившаяся небольшими завоеваниями. Стачка
сильно сплотила рабочих згой профессии6.
На собраниях каталей сходилось двадцать — три¬
дцать человек на дамбах (островках) Финского залива.
Мне задавали вопросы: нужно ли во время стачки то¬
пить и убивать начальство, правда ли, что бога нет и
люди сами, без его помощи могут устраивать свою
жизнь, есть ли такие страны, где рабочему живется
лучше, чем в России?
Я старался давать ответы, приводя примеры из жиз¬
ни заграничных рабочих, о лучших условиях их труда,
указывал на страхование рабочих, на некоторую свобо¬
ду профсоюзов, на существование рабочих клубов и пе¬
чати, на более высокую заработную плату. Отвечая на
вопросы о боге, я сравнивал положение капиталистов
с положением пролетариата, рисовал роскошь, окружа¬
ющую богачей, и ужасающую нищету и бесправие ра¬
бочих, разоблачал лицемерие религии, одобряющей все
существующее, обманывающей трудящиеся массы. По¬
лицейский участок, жандармское управление, охранка
и церковь — это одна система, один пресс, который за¬
жимает, душит рабочего, держит его в темноте и раб¬
стве.
Мой теоретический багаж, конечно, был невелик, но
помогали юношеская смелость и убежденность, с какой
я обращался к моим слушателям. Беседы наши затяги¬
вались часто до поздней ночи, и аудитория проявляла
большую активность.
После одной из таких бесед мы возвращались домой
с кузнецом Путиловского завода Иваном Марковым че¬
рез Екатерингофский парк. В темноте мы наткнулись
на полицейский патруль.
— Стой, кто идет? — раздался окрик.
Не отвечая, мы бросились прочь и побежали по ал¬
50

лее к выходу из парка в сторону Нарвских ворот. По-
лицейские погнались за нами, стреляя на бегу. Выру¬
чила нас случайность: при выходе из Екатерингофского
парка в город был мост через речку (кажется, Тарака-
новку), а неподалеку находилось какое-то здание теат¬
ра или цирка. Городовые, стоявшие на мосту, услышав
стрельбу, бросились в парк мимо этого здания в проти¬
воположную сторону, а мы пробежали мостом и с го¬
родовыми не встретились.
Часа в два ночи кто-то постучал в квартиру, где я
ночевал. Я подошел к двери, будучи уверен, что при¬
шла полиция с обыском или арестом. На вопрос мой:
«кто там?» ответил знакомый голос Маркова.
Я выбранил его:
— Чего тебя нелегкая носит!
— Уж очень мы здорово удрали,— ответил он,— вот
и не спится что-то, пришел поговорить малость кое о
каких делах. Время сейчас свободное, в тюрьму не по¬
пали, выспаться можно будет завтра.
Летом 1907 года, чтобы избежать слежки дворников,
мы нередко собирали даже узкие партийные собрания
в поле или в лесу.
Однажды собрали заседание Нарвского районного
комитета на лужайке, в сторонке от гуляющих, разло¬
жив для видимости провизию. Помню бывших на соб¬
рании нутиловцев: Анисимова, старика Костюкова, Ан¬
тона Васильева, «Соню» — интеллигентку М. С. Савин-
скую, работавшую секретарем района, «Шуру Малого»
(Федорова), Севастьянова и других. Увлекшись беседой,
мы и не заметили, как к нам подкралась облава из
казаков и полицейских.
Полицейские крикнули:
— Стой, стрелять будем!
Мы ринулись в разные стороны. Полиции на этот
раз не повезло: удалось ранить в ногу и задержать лишь
одного товарища Дмитрия из вагонной мастерской Пу-
тиловского завода (фамилию его забыл). Остальные
скрылись. Полицейские, арестовав случайных гуляю¬
щих, погнали их в участок. Я и Антон Васильев во вре¬
мя бегства «для облегчения» сбросили и швырнули
прочь пальто. Савинская («Соня») попала во двор, на¬
селенный рабочими. Они ее переодели в другое платье,
и она благополучно избежала опасности.
51

В том году, однако, я все же дважды подвергался
обыску. Один из них произошел у меня примерно в на¬
чале 1907 года за Нарвской заставой. Как-то вечером
один из товарищей занес ко мне печать районного ко¬
митета. Боясь обыска, я стал искать место для сохра¬
нения печати и попробовал заложить, наконец, ее в ре¬
шетку настольной керосиновой лампы. Зажгли лампу,
и печать оставили в решетке. Через несколько часов
явилась полиция с обыском и тщательно все перерыла.
Зажженная лампа стояла на столе, пристав несколько
раз переносил ее с места на место, но внутрь решетки
не заглянул, и обыск остался безрезультатным. Весело
было смотреть, как полицейский, держа в руках «ули¬
ку», не в состоянии был обнаружить ее.
Осенью того же года я явился на призыв в Дисну,
Виленской губернии 7.
В день приезда у меня произвели обыск. Исправник
предложил немедленно уехать, и единственные книжки,
бывшие при мне,— «Капитал» Маркса в изложении Ка¬
утского и «Мертвые души» Гоголя — намеревался за¬
брать как нелегальные. Я сумел убедить его, что «Ка¬
питал» Маркса — книга непонятная и если бы я дал
здесь ее кому-нибудь прочесть, то от этого не было бы
вреда, а произведения Гоголя допущены во всех чи¬
тальнях. Исправник, видимо, что-то слышал о Гоголе
и оказался покладистым. Я уехал в родную деревню к
сестре, где последовал новый обыск. Обыскивал на этот
раз становой пристав. Я вовремя сумел спрятать Марк¬
са, а бывшую при мне книгу Гоголя, несмотря на мои
разъяснения и протесты, пристав все же забрал и внес
ее в протокол обыска как «явно незаконную».
В 1908 году я поселился в Лигове. Место было
удобное для сообщения со столицей — в Лигове легче
было прописаться, и был там один урядник, даже пре¬
дупреждавший кое-кого из нас о предполагавшихся
обысках.
Однажды, вернувшись домой поздно ночью, я уви¬
дел, что входная дверь в коридор заперта. Я позвонил
и тотчас услышал движение за дверью. Открыл ее вы¬
сокий усатый жандарм.
— Вы во вторую квартиру? — спросил он. Я ответил
утвердительно. Проверив мою фамилию, жандарм ска¬
зал:
— Вот мы вас и навестили.
52

«Хорошее посещение! — подумал я. — Как только
отделаться от вас!» Но и на этот раз обыск сошел
благополучно, и я остался на свободе.
ПРОТИВ ОППОРТУНИСТОВ
Несмотря на полицейскую блокаду, партработа не
останавливалась. Помимо тягчайших преследований пе¬
ред партийными организациями возникали трудности и
с другой стороны: меньшевики-ликвидаторы повели уси¬
ленную агитацию против партии, против подпольной
организации и работы.
Конец 1907-го и весь 1908 год — время горячей борь¬
бы с ликвидаторами во всех районах Питера.
«Нужна или нет рабочим нелегальная партия?» —
эту тему обычно выбирали ликвидаторы для докладов
на рабочих массовках в лесах, настойчиво доказывая,
что нелегальная партия не нужна, что «она умерла»,
что «она труп». Мы, рабочие-большевики, активно и
решительно выступали против меньшевиков, клеймили
их ликвидаторские взгляды, указывая, что их ренегат¬
ство является работой на Столыпина, примирением с
самодержавием и полицейщиной, предательством инте¬
ресов рабочего класса. Ликвидаторы с пеной у рта до¬
казывали, что рабочему классу не нужна нелегальная
социал-демократическая партия, не нужна подпольная
организация, они звали рабочих из подполья исключи¬
тельно «на широкую легальную арену работы и борь¬
бы»— в вечерние школы, клубы, профсоюзы, кооперати¬
вы. Ликвидаторы доказывали, что нелегальная партия
не нужна, так как реакция укрепилась на много лет, а
рабочий класс на данном этапе побежден, что осталась
лишь одна возможность — работать на легальной базе
и накапливать силы. Самодержавие, утверждали они,
идет по пути медленных реформ, не могущих удовлетво¬
рить либеральные круги буржуазии, последняя будет
вести борьбу за расширение демократических свобод,
за расширение легальных возможностей. В этой борьбе:
рабочий класс должен поддерживать буржуазию. В ре¬
зультате борьбы будет создана база для культурного
роста рабочего класса по типу западноевропейских
стран, и пролетариат, борясь за отдельные реформы,
мирным путем придет к завоеванию социализма.
Летом 1908 года несколько раз за городом, в Удель¬
ной и других дачных местах, по воскресеньям устраи¬
53

вались массовки по текущему моменту, собиравшие не¬
редко сто — сто пятьдесят человек. Выступали на со¬
браниях рабочие-меньшевики Волков, Куликов и дру¬
гие, фамилий которых не помню, интеллигент «Иван
Иванович» (насколько помню, по фамилии Ладыжен¬
ский), а также литератор Череванин, наиболее злост¬
ный ликвидатор, с упоением делавший «выводы» из по¬
ражения революции 1905 года и предлагавший смирить¬
ся перед победой царизма, перестать «бить лбом стену»,
«подчинить бланкистские чувства реальной действи¬
тельности и работать только и исключительно на ле¬
гальной почве». Со стороны большевиков в то время вы¬
ступали исключительно рабочие: Бублеев, Тетерин, Сы¬
соев, Федоров («Шура Малый»), Антон Васильев и ряд
других товарищей. Мне, работавшему тогда партийным
профессионалом, часто приходилось выступать против
ликвидаторов.
Рабочее ядро питерской организации большевиков,
проводя в тягчайших условиях стычки со своими про¬
тивниками, сплачивая вокруг большевистской парторга¬
низации лучшую часть рабочих активистов и передови¬
ков, развивая организационную и пропагандистскую ра¬
боту, с честью отбивало атаки ликвидаторов. Это было
время тяжелой борьбы питерских большевиков за пар¬
тийное знамя, время, когда мы, несмотря ни на что,
сделали главное: сохранили рабочую организацию
большевиков — звено нашей партии.
Из многих рабочих собраний, на которых выступа¬
ли блестящие говоруны из меньшевиков-ликвидаторов
против большевиков-рабочих, не помню ни одного, где
бы ликвидаторам удалось провести свою резолюцию. В
борьбе за партийное знамя, за революционное воспита¬
ние масс, за определенную систему партийной работы
рабочие-партийцы побеждали. Недостаточность теорети¬
ческих знаний восполнялась твердостью, упорством, ак¬
тивностью, глубоким чутьем революционеров, логикой
рабочего классового инстинкта и предвидением неиз¬
бежности новой волны революции и победы рабочего
класса.
Летом 1908 года к нам в Питер приехал член ЦК
товарищ Иннокентий (Дубровинский) 8. Мне пришлось
близко познакомиться с ним и обратиться за разъясне¬
нием по ряду партийных вопросов, на которые я легко
находил ответы. Иннокентий обладал неподражаемой
способностью разъяснять, втолковывать своему собе¬
54

седнику правильное понимание самой трудной ситуации
в нашей партийной жизни и работе. Глубочайшая вера
в наше дело, знание окружающей обстановки, большая
теоретическая подготовка, уменье чутко подойти к каж¬
дому давали ему возможность ясно ставить вопросы и
указывать правильный путь их разрешения. Помню, я
похвалился перед Иннокентием успехами в борьбе с
ликвидаторами. Я подчеркнул, что у нас на собраниях
самым веским аргументом против ликвидаторов были
указания на их предательскую позицию по отношению к
рабочему классу и его партии, на их отказ от призыва
рабочих к свержению царского режима, на их смире¬
ние перед победой последнего.
— Это правильно и хорошо,— сказал Иннокентий,—
но только надо втолковать слушателям, что революция
1905 года не была искусственно вызвана, что самое
возникновение ее основано на глубоких и разрешаемых
лишь революцией жизненных интересах пролетариата
и огромных масс крестьянства. Массы ничего не полу¬
чили — ни свободы, ни земли, ни разрешения рабочего
вопроса. Без разрешения этих вопросов немыслимо су¬
ществование такой большой дуры — царской! России.
Россия превратится тогда в колонию, раздираемую меж¬
дународным капиталом. Но последнее немыслимо при
том правильном понимании классовых интересов и той
революционной энергии, которые показали массы в
1905 году. Наше дело — всегда и всюду подчеркивать
неизбежность победоносной революции и самим гото¬
виться к ней, как бы ни были трудны условия сегод¬
няшнего дня.
Я рассказал Иннокентию, что в районах столицы
имеются большевики, отрицающие работу в легальных
клубах, профсоюзах и т. п., считающие ненужной рабо¬
ту партийной фракции в Думе, подчеркивающие значе¬
ние лишь нелегальной работы.
— Это фразеры, несерьезные люди, не марксисты,—
сказал Иннокентий. — Если они не возьмутся за ум, то
группа эта, став на путь авантюр, оторвется от партии.
Они считают, что партия должна ограничить себя дея¬
тельностью в своих же собственных рядах, а ряды эти
должны состоять из готовых в любой момент на вос¬
стание боевиков. Но ведь они забывают обстановку се¬
годняшнего дня, а если о ней забыть, то партия ока¬
жется без связи с тем классом, который она должна
готовить к тому, чтобы стать гегемоном в революции.
55

Нет,— закончил Иннокентий,— не в этом наша больше¬
вистская политическая мудрость.
Эта оценка тогдашнего «левачества» крепко запала
в мое сознание и определила в дальнейшем линию мо¬
его поведения.
Ликвидаторы-меньшевики были достаточно разобла¬
чены и потеряли всякую опору в пролетарских рядах,
но вдобавок к ним в том же 1908 году в партийное
подполье пришел отзовизм и сразу со всей энергией и
активностью провозгласил свою «левизну». Отзовисты
начали выступать в кружках в ряде районов, призывая
бойкотировать все легальные формы работы — клубы,
профсоюзы и т. п., ругали опасностью врастания в сто¬
лыпинскую конституцию9, звали к отказу от использо¬
вания думской трибуны и настаивали на отзыве членов
социал-демократической фракции рабочих депутатов из
Государственной думы. Возглавлял отзовистское тече¬
ние «Всеволод» (В. П. Денисов), старый партийный
работник, появившийся в Петербурге после длительно¬
го тюремного заключения. «Арсений» (Г. И. Ломов),
«Иван» (Сысоев), Горин и еще несколько человек об¬
разовали «боевое ядро» по завоеванию рабочих круж¬
ков. Они действовали в Питере повсеместно. Мы, боль¬
шевики, крепко подкованные Иннокентием, противопо¬
ставили отзовистам свои силы и повели упорную борь¬
бу. Рабочие. Васильев, Тетерин, партийные работники
Ватин (В. А. Быстрянский) 10, Багдатьев11 и другие,
включая и меня, выступали в районах за линию партии.
Бывали, однако, случаи, что большевиков, могущих дать
отпор, не хватало и отдельные кружки становились на
позиции отзовистов.
Ликвидаторы «слева», отзовисты утверждали, что
революция кончена, торжество реакции полное. Но, за¬
являли они, яркие революционные лозунги мобилизуют,
создают энергию в массах, поэтому необходимо вести
революционную пропаганду и агитацию за созыв Учре¬
дительного собрания, за революционную борьбу с само¬
державием, необходимо подготовлять боевые кадры и
решительно противопоставлять себя либеральной пози¬
ции легальных возможностей. Нужно решительно по¬
рвать с этими легальными возможностями, борясь про¬
тив идеи легализма в рабочей среде, уйти из клубов и
из профсоюзов и отозвать социал-демократическую
фракцию из Государственной думы, ибо деятельность
этой фракции создает вредную иллюзию о возможно¬
Б6

сти достигнуть чего-либо в интересах рабочих в Рос¬
сии.
Рабочие-большевики противопоставляли позиции от¬
зовистов четкую линию партии на усиление наших свя¬
зей и влияния среди пролетариата, на мобилизацию
масс и укрепление подпольной большевистской органи¬
зации, на использование под руководством партийной
организации всех легальных возможностей для распро¬
странения идей революции под лозунгом «трех китов»
(демократическая республика, восьмичасовой рабочий
день, земля крестьянам).
К концу 1908 года в составе Исполнительной комис¬
сии Петербургского комитета борьба между большеви¬
ками-ленинцами и отзовистами достигла особой остро¬
ты. Отзовисты приступили к выживанию своих против¬
ников из районов. Невский район, где было много от¬
зовистов, всегда посылал в ПК в качестве своих пред¬
ставителей отзовистов.
Ввиду того что каждый район старался, чтобы пред¬
ставительство в ПК действительно отражало позицию
районной организации, разгоралась острая борьба как
при назначении в район руководящих работников, так
и при выборах представителей в ПК.
Для нас, рабочих-ленинцев, было ясно, что отзовизм
представлял собой паникерское и по существу оппорту¬
нистическое течение. В свою очередь отзовисты нас, на¬
стоящих большевиков, считали «стоящими на полудоро-
ге».
«Раз вы бережете легальные возможности, призыва¬
ете их использовать,— говорили они,— вы сближаетесь
с ликвидаторами, видящими борьбу лишь в полном до¬
стижении этих возможностей».
Мы доказывали, что большевики, будучи представи¬
телями пролетарской партии, должны вести массы за со¬
бой, а не отрываться от них. В клубах, школах, проф¬
союзах всегда имеется известное число рабочих, так
или иначе организованных или организующихся. Поче¬
му же предоставить их самотеку или отдать на попече¬
ние ренегатов-ликвидаторов и не проводить большеви¬
стской партийной работы? Почему оставлять ликвида¬
торов хозяйничать в пролетарских по своему составу ле¬
гальных организациях, а не владеть ими для того, что¬
бы сделать их нашим оплотом?
«Своим отказом от работы в легальных организаци¬
ях,— говорили мы отзовистам,— вы сдаете позиции лик-
57

видаторам, без боя уступаете им целые участки работы,
а сами остаетесь без масс и превращаетесь в заговор¬
щическую группу. Вы разрушаете партию, культивируя
ее обособленность! Не по дороге с вами рабочим!»
Обсуждение вопроса о парижской конференции12 в
самом ПК вызвало длительную борьбу. Помнится, что
ПК заседал чуть ли не двенадцать часов подряд и от¬
зовисты, рассчитывавшие поколебать позиции предста¬
вителей отдельных районов, ничего не достигли. Пар¬
тийное большинство было против них. При выборах на
парижскую конференцию отзовисты получили явное
меньшинство голосов. Избрание на конференцию отзо¬
виста Денисова («Всеволода») объясняется лишь тем,
что мы, питерские большевики, не хотели раскалывать¬
ся с отзовистами до конференции, надеясь, что отзо¬
висты после конференции откажутся от своих ошибок
и безоговорочно подчинятся партийным решениям.
Петербургский комитет большевиков в декабре
1SC8 года делегировал на парижскую конференцию ме¬
ня и В. П. Денисова («Всеволода»).
После выборов оба мы, чтобы избежать ареста, сра¬
зу же перебрались в Финляндию и там дожидались
явок и паспортов. Жили мы за Выборгом, в Карисаль-
ми, на даче Бортольда. Свободного времени оказалось
много, и жившие здесь товарищи свезли нас на Иматру.
Мы были поражены мощью и красотой водопада. Осо¬
бенно хорош водопад ночью, когда ревущий поток,
сверкая отраженным электрическим светом, падает, бу¬
шуя и пенясь, переливающейся огненной массой. Рит¬
мический, успокаивающий шум воды завораживает, otj
влекает от забот, под этот шум хорошо отдыхать.
Из Гельсингфорса пароходом, при помощи Смирно¬
ва, работавшего в гельсингфорсской библиотеке13, и
Шсбертаи, мы выехали в Стокгольм. Здесь от Бран-
тинга15 узнали, что предполагавшийся созыв нашей
конференции в Стокгольме не может состояться из-за
возможных осложнений. В Стокгольме, кстати сказать,
нас едва не задержали в карантине вследствие холеры
в России. В шведской столице мы встретились с А. П.
Голубковым,6, тоже отправлявшимся на конференцию.
Из Швеции мы отправились в Берлин. Из Берлина, по¬
сле некоторых хлопот и наведения справок, поехали в
Париж. Заграничные впечатления, лучшие условия жиз¬
ни европейских рабочих по сравнению с жизнью рабо-
58

чих царской России — все это было темой наших разго¬
воров в пути.
На конференции были представлены партийные ор¬
ганизации Петербурга, Москвы, Нижнего Новгорода,
Юга, Кавказа, Урала, Северо-Западного края, были
представители Бунда17, с.-д. Польши и Литвы, НК пар¬
тии был представлен своими членами. В эго время в
Париже среди партийцев-эмигрантов шла кипучая борь¬
ба вследствие различной оценки переживаемого момен¬
та. Группа отзовистов явно намеревалась выявить свои
взгляды на конференции. Вокруг Ленина сплотилось ос¬
новное ядро ближайших его соратников-большевиков.
По какой-то случайности у меня с «Всеволодом» ока¬
зался парижский адрес, приведший нас сразу, можно
сказать, в центр отзовистов. «Всеволод» был, конечно,
доволен, но я попал в тяжелое положение.
Я приехал на конференцию с убеждением, что отзо¬
висты хоть и не стоят на твердых большевистских по¬
зициях, но безоговорочно подчинятся решениям конфе¬
ренции, исправят свои ошибки и прекратят фракцион¬
ную борьбу. Однако, кажется, Вольский с чрезвычайной
поспешностью созвал совещание заграничных товарищ
щей по вопросам конференции. Попутно начались раз¬
говоры о недопущении на конференцию членов пар¬
тии — втородумцев, как не имеющих мандатов с мест.
В то же время Вольский, Лядов и другие отзовисты
ратовали за самое широкое представительство загра¬
ничных товарищей. Для этого подыскивались на вид
убедительные предлоги вроде огромных заслуг этих то¬
варищей перед партией; па самом же деле отзовисты
стремились лишь к усилению собственной фракции.
Еще до конца совещания товарищи связали меня с
Зиновьевым, на квартире которого я поместился вместе
с Батуриным 18 и где встретился с Владимиром Ильи¬
чей. Здесь я получил исчерпывающие сведения о па¬
рижской обстановке, о борьбе вокруг конференции,
принимавшей моментами довольно острые формы. В
свою очередь я информировал Владимира Ильича о
поведении отзовистов на совещании перед конферен¬
цией. Мое сообщение дало материал для суждения о
фракционных планах отзовистов, на которые Ильич
готовился обрушиться со всей силон своей гениальной
логики. Будучи еще полон заботами о питерских наших
лелах и считая отзовистов оппортунистами, я спросил
Ильича, не выходит ли на деле, что ликвидаторы и от¬
69

зовисты приходят в конечном счете к одному резуль¬
тату: ликвидаторы хотят ликвидировать нелегальную
партию, а отзовисты стремятся уничтожить легальную
работу. Ильич подтвердил правильность моей мысли.
Меньшевики, чувствовавшие, что они не соберут
сколько-нибудь заметных сил, останутся на конферен¬
ции в меньшинстве и будут осуждены за ликвидатор¬
скую преступную работу против партии, вели в России
и за границей агитацию против конференции, стараясь
ослабить ее значение. Из выступлений меньшевиков на
конференции мне запомнились выступления Дана, ко¬
торого знали рабочие еще по его работе в Питере в
1906 году, сильно недолюбливали и звали «меньшеви¬
стским лавочником». Даже по внешности этот человек
был чужд рабочему классу. С трибуны конференции он
резко напал на Ленина по докладу ЦК, поносил боль¬
шевиков за «культ нелегальности», жаловался на нашу
непримиримую линию и на то, что мы дискредитируем
всех несогласных с нами. Подобно Дану выступали и
другие меньшевики. Бундовцы занимали колеблющуюся
позицию, обычно поддерживая меньшевиков-ликвидато¬
ров. Особая линия была у польских c.-д., представите¬
ли которых Тышка (Иогихес), Ганецкий, Ледер и Мар¬
хлевский во всех основных вопросах шли за Лениным
и поддерживали большевиков, обрушиваясь с резкой
критикой на меньшевистские позиции.
В информационном докладе о положении Петербург¬
ской партийной организации я подробно рассказал о ра¬
боте меньшевиков-ликвидаторов и отзовистов, которую
вели они против партии.
Ильич одобрил деятельность питерской организа¬
ции.
Парижская конференция, на которой были представ¬
лены все течения, имевшиеся в партии, резко осудила
ликвидаторство и отзовизм и дала четкие директивы,
мобилизовавшие волю партии на борьбу за очередные
задачи. Предстояла трудная, большая работа в усло¬
виях подготовки нового революционного подъема.
Основными задачами партии на парижской конфе¬
ренции были признаны следующие:
1) всестороннее изучение и широкая популяризация
опыта массовой борьбы 1905—1907 годов; 2) укрепле¬
ние РСДРП, как она сложилась в революционную эпо¬
ху, ведение по-прежнему непримиримой борьбы как с
самодержавием и реакционными классами, так и с бур¬
60

жуазным либерализмом; борьба с отступлением от ре¬
волюционного марксизма и с укорочиванием лозунгов
РСДРП, что обнаруживалось среди некоторых партий¬
ных элементов, поддающихся влиянию распада; 3) ис¬
пользование Думы и думской трибуны для революцион¬
ной с.-д. пропаганды и агитации; 4) длительная работа
по воспитанию, организации и сплочению сознательных
масс пролетариата 19.
Резолюция о думской фракции отмечала, что «ос¬
новной задачей фракции в контрреволюционной III Ду¬
ме является — служить в качестве одного из органов
партии делу с.-д. пропаганды, агитации и организации,
отнюдь не становясь на путь так называемого положи¬
тельного законодательства и погони за мелкими мни¬
мыми реформами и, не ограничиваясь выступлениями
только по вопросам, выдвигаемым думским большинст¬
вом, всячески стараться подымать в Думе вопросы, вол¬
нующие рабочие массы и нашу партию»20. Намечен
был и определенный план выступлений фракции. Кроме
того, конференцией было принято решение о полном
подчинении думской фракции ЦК партии с правом по¬
следнего накладывать «вето» на решения фракции. Кон¬
ференция категорически осудила ликвидаторство и при¬
знала необходимым проводить «самую решительную
идейную и организационную борьбу с ликвидаторскими
попытками»21.
Комиссии по организационному вопросу была дана
директива вести работу в духе того направления, кото¬
рое признает, что для работы среди масс, остающейся
по-прежпему основной задачей социал-демократии,
центр тяжести должен быть перенесен на создание и
укрепление нелегальной партийной организации и что,
только под неуклонным воздействием этой организации
может быть правильно поставлена вся работа среди
масс, все воздействие на думскую фракцию, вся дея¬
тельность партии вокруг думской фракции, все исполь¬
зование легальных и полулегальных организаций, без
всякого принижения классовых задач социал-демокра¬
тии.
Основными задачами партийной работы в области
организационной была признана необходимость укреп¬
ления существующих и учреждения новых нелегальных,
полулегальных и, по возможности, легальных организа¬
ций, создания на каждом промышленном предприятии
хотя бы немногочисленных рабочих комитетов, связан¬
61

ных с массами, необходимость проведения работы в ле¬
гальных организациях под руководством партии. Было
признано невозможным применение методов широкой
демократии при построении руководящих органов пар¬
тии, в связи с чем был допущен принцип кооптации22
в них.
Парижская конференция окончилась. Нужно было
возвращаться на работу.
Перед отъездом из Парижа я снова встретился с
В. И. Лениным. В квартире, где жил Ильич, обстановка
была совсем простая, только больше книг, чем у рядо¬
вого пролетария. Во время разговора с Владимиром
Ильичей, с Надеждой Константиновной я чувствовал
себя так же просто и непринужденно, как во время
беседы со старыми товарищами по кружку или по ма¬
стерской на заводе. Беседа с Ильичом перед отъездом
особенно крепко убедила нас в правильности нашего
пути. Мы горели желанием рассказать как можно боль¬
шему кругу товарищей о том, как наш вождь оценива¬
ет обстановку, определяет ближайшие задачи. Гениаль¬
ный учитель предвидел начинающийся революционный
подъем и неизбежность победы пролетарской револю¬
ции.
«Больше внимания фабрикам, заводам, укреплять
там партийные связи,— говорил Ильич,— вести работу
в кружках, готовить к предстоящей борьбе рабочих-
передовиков, могущих повести за собой массы в реши¬
тельный момент, сумеющих разъяснить им задачи на¬
шей партии,— вот теперь самое нужное, еа-мое большое
дело!» С этим напутствием мы разъехались.
При возвращении из Парижа переправились через
границу нелегально. Сначала ехали по железной доро¬
ге, потом некоторое расстояние — на лошадях вместе с
встретившими нас переправщиками через границу. В
первую ночь на границе была тревога и перейти ее не
удалось. Мы решили, что всем вместе идти через гра¬
ницу не стоит, лучше переходить ее в разные дни и по
одному: если один провалится, то может уцелеть дру¬
гой.
Помню самый переход. Долго стояли в лесу. Затем
дали какой-то сигнал. Вышли на поляну, перешли че¬
рез два-три ряда проволоки, пробежали расстояние око¬
ло версты, причем два раза были очень близко от по¬
граничников, и наконец попали в крестьянскую избу,
где получили отдых и пищу.
62

Из Остроленки (приблизительно шестьдесят — семь¬
десят километров от границы) уже можно было ехать
в Варшаву по железной дороге. В вагоне чувствовалась
близость границы — дух ажиотажа и контрабандной
спекуляции.
— Откуда пан едет? Не требуется ли чего купить?
Не нужна ли в Варшаве гостиница? — обращались ко
мне соседи. В ответ приходилось врать, что живу я в
Варшаве давно, все мне известно, ни в чем не нуж¬
даюсь.
В поезде, шедшем из Варшавы в Петербург, я был
немало встревожен соседями по купе, которых очень
интересовало, приезжий я или постоянно живу в Вар¬
шаве. Подобные расспросы тревожат нелегального —
подозреваешь собеседника в «сыскных» целях. Мои со¬
беседники сошли с поезда далеко от Петербурга, но я
боялся, не подготовляют ли они мне встречу с жандар¬
мами.
Вот и Петербург. Варшавский вокзал. На сердце
немного неспокойно. Все ли благополучно? Сошел с
поезда... Сохраняя необходимое спокойствие, смешался
с публикой и вышел на площадь. Нанял первого попав¬
шегося извозчика и благополучно добрался до кварти¬
ры сочувствовавшего нам инженера Н. И. Кривобока.
Цель достигнута. Никто не арестован и даже не обыс¬
кан, что совсем хорошо.
Остро врезались в память некоторые факты, резко
отличавшие тогдашнюю Россию от западных стран.
Уже в Варшаве, этом по виду европейском городе, при
посадке в поезд пассажиров несколько раз предупре¬
ждали: «Господа, берегитесь воров!» В поезде была
грязь, резко отличавшая его от опрятного европейского
вагона. Железнодорожные «зайцы», прятавшиеся бук¬
вально в каждом вагоне, особенно подчеркивали нашу
российскую нищету и бескультурье.
Мне, как и другим товарищам, бывшим на конферен¬
ции, пришлось еще не раз встретиться на собраниях со
сторонниками ликвидаторов и отзовистов и вести с ни¬
ми решительную борьбу. Отчетные собрания о конфе¬
ренции в разных районах Питера удалось провести в
начале 1909 года. В настроении передовых рабочих того
времени наметились признаки перелома. Чувствовалось
оживление рабочего движения, приближение полосы
революционного подъема, требовавшей от нас особой
активности, твердости и бдительности. Подавляющее
63

большинство партийцев стояло за решения парижской
конференции. Рабочие под влиянием большевиков за¬
метно отходили от отзовистов, несмотря на то, что ру¬
ководящие кадры последних, не считаясь с постановле¬
нием конференции, развивали кипучую активность.
В то же время усилилась опасность разгрома орга¬
низации, достигла крайних пределов слежка за Петер¬
бургской организацией, получила широкое развитие
провокация. По доносу Серовой23 1 марта 1909 года
был арестован Петербургский комитет РСДРП (боль¬
шевиков) в Психоневрологическом институте (Нев¬
ский пр., 104). Были арестованы: Ш. Л. Альтшуллер,
И. А. Андреев, А. М. Буйко, М. И. Бублеев, В. А. Ва¬
тин, Б. Я- Горин-Гурин, В. П. Денисов, А. Ф. Крауклис,
Н. И. Тетерин, К. Н. Громова, Р. С. Дворцова, В. В.
Кузьмина, И. Сысоев, А. Пирейко.
После ареста стало очевидным, что охранники и
жандармы были хорошо осведомлены как о времени
собрания, так и о всех участниках его. Действительно,
жандармы, полиция и шпики явились в институт в ко¬
личестве, превышающем сотню человек, и сразу на¬
правились в тот этаж, где происходило заседание, и
заняли все выходы. Все мы были задержаны. У ряда
товарищей оказались некоторые доказательства их при¬
надлежности к организации (резолюция с записью).
Незадолго до ареста мы проводили кампанию протеста
против смертной казни, используя восьмидесятилетие
Л. Толстого. Резолюция протеста, написанная моей ру¬
кой, через Серову была передана в нашу партийную
технику24. Мне сообщили, что резолюция уничтожена.
Тем не менее на суде она была главным доказательст¬
вом моей принадлежности к партии. Удачный наш (мой
и Денисова) отъезд за границу на парижскую конфе¬
ренцию в декабре 1908 года произошел, как мы дума¬
ли, лишь потому, что сразу после заседания Петербург¬
ского комитета, где произошли выборы, мы отправились
в Лесной, оттуда пробрались на одну станцию Финлянд¬
ской железной дороги и уехали в Выборг. Из Выборга,
имея явку от Эммы Девильковской, без замедлений бы¬
ли направлены в Карисальми и только здесь дождались
паспортов и некоторых вещей. Наша поспешность и
конспирация лишили Серову возможности провалить
нас после выборов.
Все мы, судившиеся по делу Петербургского комите¬
та, были в возрасте комсомольцев (примерно два-
64

дцать — двадцать три года), и лишь Денисов считался
«пожилым» — ему, кажется, было тридцать — тридцать
два года. Наши судебные защитники, виднейшие петер¬
бургские адвокаты, пытались отвести от нас обвинение
в принадлежности к партийной организации. Они дока¬
зывали, что мы составляли общество, ведущее культур¬
ную работу среди рабочих. Однако ухищрения защиты
не помогли делу, и судебная палата всех нас присудила
к ссылке на вечное поселение с лишением всех прав.
Арест и приговор надолго прервали мою партийную
работу в Петербурге. Угнетала невозможность принять
участие в работе, но общая обстановка партийной борь¬
бы вселяла твердую убежденность в торжестве нашего
дела: рабочее движение, оживляясь и ширясь, шло на
подъем, крепла наша большевистская партия.
3
«Крушение ца<шзма»

А. И. Круглова
НЕЗАБЫВАЕМОЕ
ОБЩЕСТВО «НАУКА»
■ "^ноябре 1907 года у нас на Песках1 было
\YZXJI I ^Всоздано легальное культурно-просвети-
Шл тельное общество «Наука». Основали его
Y\y<4| I ИВладимир Дмитриевич Бонч-Бруевич и
[yV\J .^L^^Bepa Михайловна Величкина2. Цели об¬
щества, если судить по его официальному уставу, не
имели отношения к политике, сводились к распростра¬
нению знаний среди рабочих. При обществе позже от¬
крылись «классы для неграмотных».
Каждую лекцию в нашем обществе «Наука», какой
бы теме она ни была посвящена, мы старались исполь¬
зовать для пропаганды большевистских взглядов.
В. Д. Бонч-Бруевич, читая лекции по истории рели¬
гии, тонко высмеивал и разоблачал церковные легенды.
Доставалось в его лекциях и «помазаннику божьему»
на земле — государю императору, полицейским, жан¬
дармам и прочим угнетателям народа.
Интересные лекции читал активный работник Пе¬
тербургской большевистской организации Г. В. Цыперо-
вич3. Они назывались весьма невинно, но лектор гово¬
рил об основах политической экономии, о прибавочной
стоимости, пропагандировал труды Маркса и Ленина.
Иногда в аудитории появлялся какой-нибудь поли¬
цейский чин: убедиться, что крамолы нет. В таких слу¬
чаях наши опытные лекторы быстро перестраивались,
переводили разговор на другие темы. Надо было, ко¬
нечно, все время быть начеку, потому что охранка мо¬
гла подослать шпика, тайного агента.
Была в обществе солидная библиотека. На полках
66

на видных местах лежали книги, дозволенные цензурой.
Но была у нас и нелегальная марксистская литерату¬
ра. Лежала она не на полках, а на всякий случай от¬
дельно— в числе «еще не разобранных книг, подарен¬
ных неизвестным лицом». Тут среди учебников по геог¬
рафии, природоведению, русской грамматике, среди
сказок Пушкина, томиков Тургенева, Чехова хранились
«Манифест Коммунистической партии», книги Ленина,
листовки и большевистские газеты. Если бы полиция и
обнаружила «недозволенные» книги, у нас были подго¬
товлены объяснения: ведь книги еще «не разобраны», а
подарены они «неизвестным лицом»...
Часто устраивали мы литературные вечера, посвя¬
щенные великим русским и зарубежным писателям. По¬
лиция не имела оснований возражать против таких ве¬
черов: все произведения, включенные в программу, бы¬
ли «дозволены цензурой». Но и эти вечера служили
сильнейшим средством революционной пропаганды.
Вспоминая прошлое, я хочу сказать, что и Пушкин, и
Лермонтов, и Некрасов хорошо послужили делу рево¬
люции. Полиция, когда у нее возникали подозрения,
стала совершать набеги на наше общество, переворачи¬
вала все вверх дном в поисках революционных прокла¬
маций. Но я помню, как в зале на наших литературных
вечерах звучали пушкинские строки: «Во глубине си¬
бирских руд храните гордое терпенье...». Это было ору¬
жие, разившее врагов, как любая, самая пламенная не¬
легальная листовка. Слушая Пушкина, покоренные его
волшебной лирой, мы вспоминали декабристов, к кото¬
рым великий поэт обращал свои слова, думали и о на¬
ших товарищах-большевиках, героях 1905 года, томив¬
шихся в ссылке, на каторге, в царских тюрьмах, мыс¬
ленно клялись хранить верность великому делу, во имя
которого они боролись и страдали. Когда в зале звуча¬
ли лермонтовские строки о надменных потомках «изве¬
стной подлостью прославленных отцов», мы восприни¬
мали слова поэта как призыв к борьбе против самодер¬
жавия— Свободы, Гения и Славы палача.
Не приходится уж говорить о том, какой силой об¬
ладали произведения Максима Горького. В январе 1911
года в легальной большевистской газете «Звезда», из¬
дававшейся тогда в Петербурге, были опубликованы
две горьковские «Сказки об Италии»4. Члены кружка
художественного чтения, которым руководила Вера Ми¬
хайловна, выучили эти сказки и подготовились к лите¬
67

ратурному вечеру. Собравшиеся рабочие, главным об¬
разом молодежь, затаив дыхание, слушали горьковский
рассказ о том, как рабочие Генуи встречали детей сво¬
их соотечественников и братьев по классу — детей рабо¬
чих Пармы:
«Там забастовка, в Парме. Хозяева не уступают, ра¬
бочим стало трудно, и вот они, собрав своих детей,
уже начавших хворать от голода, отправили их к това¬
рищам в Геную.
Из-за колонн вокзала идет стройная процессия ма¬
леньких людей, они полуодеты и кажутся мохнатыми
в своих лохмотьях,— мохнатыми, точно какие-то стран¬
ные зверьки. Идут, держась за руки, по пяти в ряд —
очень маленькие, пыльные, видимо усталые».
Горький писал о далекой Италии, а мы слушали и
думали о том, что всюду одинакова жизнь рабочих,
вспоминали, как и у нас в Питере рабочие брали к
себе в дом, кормили детей своих товарищей-стачечни¬
ков. Мы слушали итальянские сказки Горького и ду¬
мали о наших детях, детях петербургских окраин. В
том же номере, где публиковалась одна из сказок
Горького, «Звезда» писала об «отцах города» — деяте¬
лях городской думы, о том, что они, не жалея никаких
денег «на севрюжные обеды и рауты», очень «скром¬
ны», когда речь заходит об улучшении гигиенических
условий в рабочих районах: преподносят детям питер¬
ских окраин, бледненьким столичным «цветам жизни»,
такие подарки, как рахит, туберкулез и даже азиатская
холера... «Звезда» писала о четырнадцатилетних ватер¬
щицах Невской ниточной мануфактуры. В течение 10,5-
часового рабочего дня они не могли оторваться даже
для того, чтобы выпить чашку чая, проглатывали свой
чай урывками во время работы — совсем как машина,
которую на ходу смазывают маслом. И рядом с этими
заметками о жизни рабочих — слова великого писате¬
ля, впитавшие в себя гнев народа.
Наше общество «Наука» старалось как можно пол¬
нее знакомить рабочих с творчеством писателей, состав¬
ляющих славу и гордость русской литературы. Мы зна¬
ли, что искусство, если оно настоящее, всегда пробуж¬
дает в человеке благородные чувства, формирует из не¬
го бойца.
Общество проводило экскурсии в Эрмитаж, Русский
музей, устраивало лекции о творчестве выдающихся
русских художников. Перед нами как бы открывался
С8

новый мир, когда мы рассматривали репинских «Бур¬
лаков на Волге», глубоко проникающие в душу пейза¬
жи Левитана, гневные, искрящиеся насмешкой картины
Перова. На всю жизнь осталась я благодарна великим
мастерам, воспитавшим у меня, простой русской работ¬
ницы, высокие гражданские чувства, любовь к родной
стране, к ее людям, к ее прекрасной природе.
Не подозревая, каков истинный характер общества
«Наука», ему оказывали финансовую помощь некото-
ьрые богатеи-филантропы.
С помощью демократически настроенной интелли¬
генции мы получали в свое распоряжение концертные
и театральные залы для устройства благотворительных
спектаклей и вечеров. Заручившись подписным листом,
на котором уже значилась крупная сумма, внесенная
каким-либо петербургским тузом, я отправлялась с этим
листом по буржуазным квартирам, предлагая билеты.
Обычно, если один фабрикант или купец вносил опре¬
деленную сумму, другой не хотел ударить лицом в грязь
и внести меньшую. Распространяли билеты и другие
активисты нашего общества. Таким путем нам удава¬
лось собирать немалые суммы денег. Нетрудно предста¬
вить себе, как рассвирепели бы эти «благотворители»,
если бы узнали, что часть денег, пожертвованных ими,
идет на нужды партии большевиков.
На наших концертах выступали известные драмати¬
ческие артисты Вера Федоровна Комиссаржевская, Ни¬
колай Николаевич Ходотов и другие петербургские
знаменитости.
Однажды мы решили пригласить для участия в кон¬
церте гастролировавших в Петербурге знаменитых ар¬
тистов братьев Роберта и Рафаила Адельгейм. Они
особенно славились своей игрой в трагедиях Шекспира
и Шиллера.
Я отправилась на переговоры с братьями Адельгейм.
Жили они в меблированных комнатах на Мойке. Часов
в двенадцать дня стучу в номер, занимаемый одним из
братьев. Слышу густой бас:
— Кто там? Мужчина или дама?
Отвечаю:
— Дама.
— Если дама без претензий — входите, если дама
с претензиями — воздержитесь.
Считая себя дамой без претензий, я открываю дверь.
Братья спешно запахивают халаты.
69

Братья Адельгейм согласились выступить на нашем
вечере за сравнительно скромный гонорар. Они испол¬
няли сцены из «Уриеля Акосты». Успех был огромный.
По поручению устроителей вечера я преподнесла им
букеты белых и красных гвоздик. На ленте были выши¬
ты слова: «Братьям Адельгейм от благодарных учени¬
ков при обществе самообразования „Наука"».
— Белая гвоздика,— сказала я, вручая артистам бу¬
кеты,— символизирует чистоту ваших идей, а красная —
жертвы, приносимые вами искусству.
Братья Адельгейм были очень растроганы и отка¬
зались от гонорара.
Устраивали мы время от времени концерты для ра¬
бочих. Билеты были очень дешевые, артисты выступа¬
ли бесплатно. Пока шел концерт или пока молодежь
танцевала, играла, большевики района, собравшись тес¬
ной группой в одной из комнат и выставив «дозор», об¬
суждали свои партийные дела.
Иногда являлся «наблюдатель за порядком» — по¬
мощник пристава. В таких случаях Вера Михайловна
говорила мне:
— Груша, ухаживайте за артистами, угощайте их
чаем. Захватите, кстати, с собой и вашего поклонни¬
ка — помощника пристава, чтобы он не мешал нам.
Мне, конечно, очень хотелось побыть с товарищами,
узнать партийные новости, а не точить лясы с помощ¬
ником пристава, но что я могла сделать? Надо было
выполнять задание, держать полицейского под контро¬
лем, чтобы он не совал свой нос куда не следовало.
С помощником пристава у меня сложились с неко¬
торого времени любезные отношения.
Как секретарь легального, дозволенного властями
культурно-просветительного общества «Наука», я стала
постоянной посетительницей учреждения, которое рань¬
ше старалась обходить за версту,— канцелярии петер¬
бургского градоначальника, помещавшейся на Горохо¬
вой улице. Я представляла сюда на утверждение пере¬
чень лекций, намечавшихся на очередной месяц. Темы
лекций не внушали градоначальству подозрений: «Исто¬
рия религии», «О небесных светилах», «О жизни на
других планетах»... Иногда мы, правда, расширяли
круг тем, намечали лекции о чартизме в Англии, о вож¬
де древнеримских рабов Спартаке, но, когда открыва¬
лось окошечко в приемной градоначальника и я полу¬
чала обратно ходатайство общества со штампом «раз¬
70

решено», такие темы оказывались вычеркнутыми крас*
пым карандашом.
Из канцелярии градоначальника я отправлялась к
помощнику полицейского пристава 2-го Рождественско¬
го участка, на территории которого помещалось обще¬
ство «Наука». Разговор с помощником пристава, дам¬
ским угодником, галантным мужчиной с рыжими на¬
фабренными усами, носил непринужденный характер.
Разглядывая мою бумагу с разрешением градоначаль¬
ника, помощник пристава разводил руками, ухмылялся
и произносил:
— Жизнь на Марсе... Небесные светила... Музыка...
Вам следовало бы, право, быть министром просвеще¬
ния.
— Пожалуй, да,— отвечала я. — Так же, как и вам
больше подошел бы пост по крайней мере петербург¬
ского градоначальника.
Бывало так, что срочно требовался паспорт для ко¬
го-либо из товарищей, находившихся на нелегальном
положении. В таких случаях Вера Михайловна говори¬
ла мне:
— Идите, Груша, полюбезничайте со своим рыжим.
Но смотрите, действуйте осторожно.
Я отправлялась к помощнику пристава, слушала,
преодолевая отвращение, его казарменные каламбуры
и терпеливо ожидала момента, когда его вызовут из
комнаты по какому-либо делу. Он вставал, «покорней¬
ше» просил извинения и покидал меня на несколько
минут. При этом обещал «не задерживаться». А я ду¬
мала: «Иди, иди, рыжее чучело, очень ты мне нужен».
Проходило короткое время, помощник пристава воз¬
вращался, но интерес к «светскому разговору» с ним
у меня к тому времени пропадал. Перебросившись для
приличия с моим жизнерадостным собеседником еще
двумя-тремя словами, я прощалась, обещав наведаться.
И свое обещание выполняла. На столе у полицейского
лежала, как правило, горка пустых бланков для паспор¬
тов. Занявшись подсчетом, он мог бы обнаружить, что
после моего ухода иногда одного, а то и двух бланков
не хватает. Но учет, видно, был поставлен неважно, и
полицейский всегда встречал меня радушно, как добрую
знакомую.
Вот какие поручения приходилось мне выполнять по
«совместительству» с обязанностями секретаря культур¬
но-просветительного общества «Наука».

Е. П. Онуфриев
ЗА НЕВСКОЙ ЗАСТАВОЙ
СНОВА НА ОБУХОВСКОМ
один из темных октябрьских вечеров
1911 года ко мне прибежал мой брат
Андрей. Он сообщил, что к нему явился
какой-то человек, который, видимо, спу¬
тал явку.
— Вваливается к нам,— рассказывает брат,— и го¬
ворит: «Есть ли порох в пороховницах?»
— Как, как он сказал? — переспросил я.
— «Есть ли порох в пороховницах?»
— Так ведь это же пароль, и с этим паролем това¬
рищ должен был прийти ко мне! — закричал я. — Бе¬
жим быстрее.
Мы побежали к Андрею в Троицкий переулок. Там
я увидел человека, нервно курившего папиросу. Его,
очевидно, сильно беспокоило происшедшее недоразуме¬
ние. Но как только я произнес пароль, незнакомец ши¬
роко улыбнулся и сразу оживился. Когда брат испол¬
нил все, что требовалось для конспирации: отослал ку¬
да-то жену, запер дверь, занавесил окна, проверил, нет
ли чего подозрительного вокруг дома,— мы уселись в
тесный кружок (к этому времени подошли еще два то¬
варища: Петр Алексеев и Щербинский).
Приезжий товарищ (его партийная кличка не сохра¬
нилась в моей памяти) сообщил нам о том, что по ини¬
циативе Ленина в мае — июне 1911 года в Париже со¬
стоялось совещание членов ЦК партии, что это сове¬
щание по предложению Ленина приняло решение о со¬
зыве Всероссийской партийной конференции, что для
72

проведения работы по подготовке к конференции созда*
на Российская организационная комиссия (РОК) *.
Весть о созыве Всероссийской партийной конферен¬
ции все мы встретили с огромной радостью. Мы напере¬
бой стали спрашивать информировавшего нас товарища:
— Когда будут выборы делегатов на конференцию?
— Кто может выбирать?
— Какие вопросы намечается поставить на обсуж¬
дение конференции?
На все мы получили исчерпывающие и ясные отве¬
ты. В заключение товарищ ознакомил нас с «Извеще¬
нием Российской организационной комиссии по созыву
партийной конференции», рассказал, что посланцы Ле¬
нина уже приехали из-за границы и начали свою рабо¬
ту. Беседа продолжалась более трех часов. Заканчивая
беседу, товарищ сказал:
— Обо всех подробностях, касающихся выборов на
конференцию, узнаете от товарища, который придет к
вам в приемлемый для вас день.
В условленный день к 9 часам вечера мы снова со¬
брались на квартире брата в ожидании обещанного то¬
варища. Прошел час, второй, но товарищ не являлся.
Вот уже забрезжил рассвет, и мы начали расходиться
по домам, так никого и не дождавшись.
На другой день вечером я сидел с книгой в руках.
Но чтение не шло на ум, неотвязно преследовал воп¬
рос: почему не пришел товарищ, как было обещано, не
случилось ли что? Стук в дверь прервал эти тревожные
размышления. Стук повторился. Затем раздался в тре¬
тий раз. Это он. Я открыл дверь и, обменявшись паро¬
лем, впустил незнакомого мне человека. Это был боль¬
шевик Сурен Спандарян.
Через два часа у меня в комнате открылась под¬
районная конференция обуховских большевиков. Спан¬
дарян произнес короткую деловую речь. Он говорил о
том, что, вопреки тяжелым полицейским условиям и
разгулу реакции, партия жива, что она не бездейство¬
вала. Большевики выводили ее на дорогу из болота
ликвидаторских и отзовистских шатаний. Он говорил,
что сейчас, когда начинается новый революционный
подъем, партия должна организовать пролетариат на
дальнейшую борьбу.
Петербургские большевики горячо поддержали Ле¬
нина в деле созыва партийной конференции. Подготов¬
ка к конференции проходила с огромным подъемом. В
73

ходе подготовки был восстановлен Петербургский коми¬
тет партии2. Большую помощь большевикам Петербур¬
га оказали С. Спандарян и И. Шварц. Несмотря на мас¬
совые обыски и аресты, летом и осенью 1911 года в
ряде районов Петербурга состоялось несколько массо¬
вок, собраний.
Многотысячный митинг состоялся на Путиловском
заводе3. Петербургский комитет партии оказал мне
большую честь и доверие, поручив выступить на этом
митинге с речью.
— Надо выступать коротко и смело,— сказали мне
в комитете. — Нужно дать почувствовать рабочим, что
наша партия живет и борется, что она зовет рабочий
класс в новое наступление. Только действуй осторожно.
Запомни: говорить нужно не больше пяти — семи ми¬
нут.
В самый разгар митинга меня, соответствующим об¬
разом одетого и загримированного, провели во двор
Путиловского завода.
С большим волнением влез я на трибуну, но, когда
увидел тысячи устремленных на меня глаз, почувство¬
вал, с каким вниманием слушают меня рабочие, всю
мою робость как рукой сняло. Увлекшись, я забыл о
предупреждении говорить коротко: мое выступление
длилось минут пятнадцать. И, конечно, я мог бы до¬
рого поплатиться за эту неосторожность, если бы рабо¬
чие не помогли мне скрыться от полиции.
Большой митинг был организован также на Кабель¬
ном заводе. Этот митинг вылился в довольно внуши¬
тельную демонстрацию. Рабочие развернули красное
знамя и с пением революционных песен мощным пото¬
ком хлынули на улицу.
На собраниях социал-демократических групп под¬
держивалась идея созыва общепартийной конференции.
Характерно, что даже в таком районе, как Василеост¬
ровский, который считался опорой впередовцев, была
принята резолюция о поддержке решений июньского
совещания членов ЦК, касающихся созыва Всероссий¬
ской партийной конференции.
Выборы на Всероссийскую партийную конференцию
проходили при широком участии низовых партийных
ячеек. До этого делегаты на конференцию избирались
узкими по своему составу городскими или областными
комитетами партии. От петербургской партийной орга¬
низации на Всероссийскую партийную конференцию
74

нужно было избрать двух делегатов. Сначала одним из
них намечался рабочий В. М. Цаплин (партийная клич¬
ка— Воробьев). Однако к моменту созыва общегород¬
ской партийной конференции он был арестован царской
охранкой. Вместо В. М. Цаплина на конференцию был
избран я, молодой в то время рабочий Обуховского за¬
вода 4.
Учтя печальный опыт В. М. Цаплина, я принял все
меры предосторожности, чтобы не попасть в лапы цар¬
ской охранки. После избрания делегатом на Всероссий¬
скую партийную конференцию я перешел на нелегаль¬
ное положение и вплоть до отъезда из Петербурга ни
разу не ночевал дома. Несколько дней пришлось пря¬
таться то у одного, то у другого товарища. Мне хорошо
разъяснили, да и сам я понимал, что означал бы мой
провал накануне отъезда на конференцию в качестве
делегата от партийной организации такого крупного
промышленного центра России, как Петербург. И моя
предосторожность, как оказалось, не была излишней.
Агенты царской охранки, пронюхав с помощью прово¬
каторов и шпиков, что я избран на Всероссийскую пар¬
тийную конференцию, начали охотиться за мной.
В одну из декабрьских ночей на квартиру к нам, как
потом рассказывала мне жена, нагрянули жандармы.
Они перевернули, как говорится, все вверх дном, но я
в это время был уже далеко за пределами Петербурга.
За день до «визита» жандармов я такой же темной
ночью добрался до Варшавского вокзала, сел в поезд
и выехал на первый явочный пункт — в город Вильно.
И приставу шлиссельбургского полицейского участка,
сообщавшему о результатах обыска у меня на квартире,
ничего не оставалось, как донести своему начальству о
том, что рабочий Обуховского завода Е. П. Онуфриев
«из-за имеющихся сведений о выборе его делегатом на
конференцию большевиков подлежал аресту, но за вы¬
ездом из Петербурга арестован не был».
В ПРАГУ НАПРАВИЛ МОЙ ПУТЬ ЛЕНИН
<...> К Праге мы, делегаты конференции, подъез¬
жали ранним январским утром 1912 года. Только что
поднялось солнце, и нашим взорам открылся замеча¬
тельный по своей красоте город. Вот за Влтавой на вы¬
соких холмах показался пражский кремль — Градчаны,
вот уже различимы дворцы, соборы, заснеженные пар¬
75

ки. Нелегально, с величайшей предосторожностью съез¬
жались сюда революционеры-ленинцы на историческую
конференцию.
На вокзале нашу группу делегатов встретил чех
Иохим Гавлена, которому А. Немец5 поручил позабо¬
титься о том, чтобы русские товарищи не привлекли
внимания ни австрийской, ни русской тайной полиции,
рука которой достигла и Праги. Иохим Гавлена прово¬
дил нас в гостиницу «Бельведер». К этому времени в
Прагу приехал и В. И. Ленин.
На протяжении всего трудного пути до Праги мы
всегда чувствовали трогательную заботу Ленина. Ве¬
зде нас встречали свои люди и оказывали необходимую
помощь. И все это предусмотрел, как нам стало извест¬
но позже, Владимир Ильич.
В ожидании встречи с вождем, о которой нас пре¬
дупредили, мы, группа приехавших делегатов, собра¬
лись в одном из номеров гостиницы. В номере оказались
шахматы, и двое из нас начали играть. Остальные на¬
блюдали за жаркой схваткой, развернувшейся на шах¬
матной доске. Все были так увлечены игрой, что никто
не обратил внимания на тихий стук в дверь, не заме¬
тил, как в комнату кто-то вошел.
— Ну, теперь, кажется, белым крышка!—услышал
я над самым ухом чей-то голос, показавшийся мне зна¬
комым.
Все обернулись в сторону произнесшего эти слова.
Это был Ленин. Мы вскочили со своих мест и плотным
кольцом обступили Ильича. А он стоял у шахматного
столика и с характерной для него улыбкой пожимал
протянутые к нему руки. И тут же начал анализиро¬
вать неудачную позицию товарища, игравшего белыми.
— Во-первых, вы опоздали с рокировкой,— сказал
он. — А во-вторых, зачем было ходить слоном? Надо
было вот сюда поставить ферзя.
Но нас уже не интересовали шахматы. Мы все при¬
стально вглядывались в дорогие черты Владимира
Ильича. За шесть лет, прошедших после того памятного
дня, когда я слушал Ленина6, он сильно изменился, но
не узнать его было нельзя. Все те же лучистые, при¬
щуренные глаза, громадный лоб, резкие, порывистые
жесты и необыкновенная простота в обращении с
людьми.
Ленин сразу же засыпал нас вопросами. Каждого из
нас он спросил о семье, о заработках. Владимир Ильич
76

интересовался настроением рабочих, спрашивал, что они
ждут от конференции. Ленин умел расспрашивать и
умел слушать. Он спрашивал только о том, что его
больше всего интересовало в данный момент. Энергич¬
ный, бодрый, жизнерадостный, он как-то сразу сбли¬
зился с нами, и нам казалось, что мы знаем Ильича
уже долгие годы. Мы чувствовали себя с ним совер¬
шенно непринужденно.
Побеседовав с нами и предупредив, чтобы мы и
здесь, в Праге, соблюдали все меры предосторожности
и называли друг друга только по кличкам, Ленин ушел.
Но примерно через час зашел к нам снова и, как толь¬
ко закрыл за собой дверь, сказал:
— Товарищи, я хочу познакомить вас с тезисами
своего доклада на конференции.
Он тут же вынул из кармана небольшие листки бу¬
маги, исписанные мелким почерком, и стал читать. Мы
слушали Ильича с большим вниманием, и у нас созда¬
валось такое впечатление, что он объехал всю Россию,
побывал на заводах, в крестьянских хатах и со всеми
разговаривал, все видел собственными глазами... — так
глубоко и правдиво отразил он в тезисах заветные ду¬
мы и чаяния широких народных масс. Это были тези¬
сы ленинского доклада о современном моменте и зада¬
чах партии, который был сделан через несколько дней
на конференции.
Когда Ленин закончил чтение, мы некоторое время
сидели молча, находясь под сильным впечатлением ле¬
нинских слов. Молчал и он и лишь легонько постукивал
карандашом по столу и внимательно всматривался в
наши лица, как будто желая прочесть на них, что мы
думаем о его тезисах. Наконец кто-то из нас нарушил
молчание и задал Владимиру Ильичу вопрос. Ленин
быстро повернулся к задавшему вопрос и стал отве¬
чать. Завязалась задушевная, непринужденная беседа,
во время которой Владимир Ильич не только отвечал
на наши вопросы, но и сам о многом расспрашивал
нас.
Когда беседа закончилась, Ленин сказал, что в го¬
стинице жить нам нецелесообразно. Какая же это кон¬
спирация, говорил он, если мы будем жить у всех на
виду? Нам надо рассредоточиться по разным местам.
Он сообщил, что чешские товарищи позаботились об
этом и подыскали для нас надежные квартиры у своих
людей.
77

л— Один из товарищей должен поселиться вместе со
мной,— заключил Владимир Ильич,
Для нас это было полной неожиданностью, и сразу
встал вопрос, кому жить вместе с Дениным. Решить
этот вопрос было не так-то просто, ибо каждому хоте¬
лось быть вместе с Владимиром Ильичей. Разгорелись
споры. Кто-то предложил бросить жребий. Ленин не
вмешивался в это и только хитровато следил за тем,
что у нас делается. Не помню точно, кому выпало по
жребию жить вместе с Лениным, но раздался радост¬
ный крик:
— На мою долю выпало, на мою долю1
Ленин взглянул на вскрикнувшего с улыбкой и шут¬
ливо заметил:
— Э, нет, батенька, вы же большой анархист по на¬
туре. Боюсь, не поладим. Со мной вот пойдет Степан
(это была моя новая партийная кличка).
Все были в недоумении, почему Ленин выбрал имен¬
но меня, а не кого-либо другого. А причина заключа¬
лась в том, что я был простой рабочий и представлял
пролетариат такого крупного промышленного центра,
как Петербург. Ленину хотелось поближе познакомить¬
ся со мной, чтобы подробнее расспросить о петербург¬
ских рабочих, об их жизни, о состоянии партийных ор¬
ганизаций Петербурга. Помню, как оживлялся Влади¬
мир Ильич, когда я рассказывал ему о настроениях ра¬
бочих Обуховского завода, об обуховских большевиках
и их борьбе с ликвидаторами.
Поселились мы с Ильичем в квартире чешского ра¬
бочего, занимавшего две комнаты. В первой из них, яв¬
лявшейся проходной, жил сам хозяин с женой и доч¬
кой лет четырех, а следующую комнату занимали мы
с Владимиром Ильичем. Это была небольшая, чистая,
светлая комната с двумя окнами, выходившими на ули¬
цу. Справа от двери вдоль стены стояла кровать, на
которой спал Ильич, за ней у той же стены, в одну ли¬
нию с кроватью Ильича,— моя кровать. Напротив моей
кровати стоял небольшой квадратный стол, на котором
мы завтракали и ужинали (обедали в столовой). За
этим же столом Владимир Ильич работал. В комнате
стояли комод и несколько венских стульев.
Моя память не сохранила ни названия улицы, на
которой помещался дом гостеприимного чешского рабо¬
чего, ни номера этого дома. Он находился примерно в
пятнадцати минутах ходьбы от здания, где происходи¬
те

ли заседания конференции. Я хорошо помню, что, выйдя
из этого здания, мы с Владимиром Ильичей поворачи¬
вали налево и шли по правой стороне Гибернской ули¬
цы, затем сворачивали направо, на первую же улицу,
которая шла параллельно какому-то валу. Помню, что
недалеко от этого дома находилась аптека. Вход в дом
был со двора. Еще одна запомнившаяся мне примета:
во второй этаж, в котором мы жили, непосредственно
в нашу квартиру вела железная лестница, расположен¬
ная снаружи вдоль стены дома. Поднявшись по лест¬
нице, мы попадали на открытую железную площадку,
дверь с которой вела прямо в проходную комнату, где
жили хозяева. Никакого коридора или прихожей не
было.
Поселившись вместе с Лениным, я впервые увидел
его в домашней обстановке. Владимир Ильич был уди¬
вительно мягок, внимателен и деликатен в отношениях
с людьми. Как он умел расположить к себе рабочего
человека, увлечь его, вдохнуть в него энергию и веру в
победу! Исключительную заботу Ленина повседневно
ощущали все делегаты конференции.
В борьбе с царской полицией Ленин научился быть
всегда настороженным и бдительным. Эти качества он
воспитывал у всех своих товарищей по революционной
работе.
Однажды, возвращаясь из булочной, я увидел, что
какой-то субъект усердно фотографирует соседний дом.
В разговоре с Ильичей я между прочим невзначай упо¬
мянул об этом. Ленин сразу же отложил бумагу, бы¬
стро поднялся из-за стола.
— Где, где, Степан? Какой дом? — резко спросил
он, подходя к окну. И тут же решил, что нам с ним
не следует вместе ходить на конференцию.
— Почему, Владимир Ильич? — удивился я.
— А очень просто,— сказал Ленин. — Если меня сфо¬
тографируют и мой снимок будет помещен в газете, это
еще полбеды. Но если и вы вместе со мной попадете
на фотографию, то вам будет очень худо — наверняка
попадетесь в лапы полиции.
С этого дня с Ильичей мы больше вместе не ходили.
Возвращаясь с конференции, я обычно заходил в
лавку купить на ужин булку, сливочного масла и сыру.
Выпив чаю или кофе с булкой, маслом и сыром, Вла¬
димир Ильич устраивал отдых в 10—15 минут. Затем
садился за стол и начинал работать. Он быстро про¬
79

сматривал газеты, часто делая на полях пометки. Меня
поражала работоспособность Ленина. Помню, как, вер¬
нувшись однажды с конференции после напряженной
работы, Владимир Ильич, выпив стакан чаю с бутер¬
бродом и походив минут десять по комнате, сел за стол,
и, повернувшись ко мне, сказал:
— Вы, товарищ Степан, отдохните или почитайте, а
я немножко поработаю.
Но что означало это «немножко»? Владимир Ильич
просмотрел в этот вечер кипу журналов и газет, под¬
черкнув и отметив нужные места, а затем, вооружив¬
шись пером, начал писать и работал до глубокой ночи.
А наутро как ни в чем не бывало пошел на конферен¬
цию.
По пути на конференцию, когда мы ходили еще вме¬
сте, Ленин иногда заходил в кофейную. Здесь Владимир
Ильич заказывал себе и мне по чашке кофе и прини¬
мался что-то писать. Затем заклеивал исписанный ли¬
сток бумаги в конверт, вручал мне и говорил:
— Прошу вас, Степан, опустите это, пожалуйста, в
почтовый ящик.
Вынужденный длительное время находиться в эми¬
грации, Ленин глубоко тосковал по России, по родной
русской природе. Он любил вспоминать о Волге, о рус¬
ской зиме, о трескучих русских морозах. Как-то, придя
с конференции и отдохнув несколько минут, Владимир
Ильич оделся и сказал мне:
— Я немножечко пройдусь по воздуху, Степан.
Время шло, а Ленин не возвращался. Я уже начал
беспокоиться. Наконец, Владимир Ильич явился. Был
уже поздний час. Я притворился спящим, и Ленин, что¬
бы не потревожить меня, прошел по комнате на цыпоч¬
ках, тихо разделся и лег в кровать. На другой день у
него начался сильный кашель. Я дал знать об этом
тов. Александрову (Семашко), который по специально¬
сти, как известно, был врачом. Тот немедленно прибыл
к нам на квартиру и установил у Ильича простуду.
— Владимир Ильич, у вас температура,— сказал
он,— и вам никак нельзя идти на конференцию.
— Нет, нет, я пойду,— решительно заявил Ленин. —
Я не могу не идти на конференцию, и вы мне, пожа¬
луйста, не мешайте. Я должен проводить конференцию.
Только потом, значительно позже, нам стало изве¬
стно происхождение простуды Владимира Ильича. Ока¬
залось, что он в тот вечер был на катке и катался на
80

коньках в одном пиджаке. <...> Заседания конферен¬
ции проходили в доме № 7 по Гибернской улице. Это
было помещение Народного дома. Здесь находились то¬
гда типография и экспедиция чешской социал-демокра¬
тической газеты «Право люду». Сюда каждый день
приходило много посетителей, и делегаты конференции
были среди них не так заметны. Для того чтобы по¬
пасть в зал, нужно было пройти через двор, который
со всех сторон обступили каменные дома. Обстановка
зала, где проходила конференция, была чрезвычайно
простой и скромной: неказистые столы, простые стулья,
железная стоячая вешалка, книжный шкаф, этажерка,
на которой стоял бюст Карла Маркса,— вот, пожалуй,
и все.
<...> В повестке дня конференции стояло пятна¬
дцать вопросов7. Навсегда останется в памяти незабы¬
ваемая картина открытия конференции. Ее открыл Ле¬
нин. Он приветствовал собравшихся делегатов и в яр¬
кой, волнующей речи наметил задачи, стоящие перед
конференцией, перед партией.
Большое внимание конференция уделила докладам
с мест. Достаточно сказать, что этому вопросу было
посвящено пять заседаний. Первым пришлось высту¬
пить мне, делегату петербургских большевиков. Снача¬
ла я очень волновался, но, видя ободряющее внимание
Владимира Ильича, говорил все увереннее и увереннее.
Я сообщил конференции сведения о количестве и соста¬
ве членов организации, рассказал о фактах дикого
контрреволюционного террора в Петербурге, о героизме
питерского пролетариата, об оживлении партийной ра¬
боты, о массовом митинге на Путиловском заводе в за¬
щиту томившихся в ссылке депутатов II Думы. Кто-то
из делегатов с места бросил мне реплику. Не особенно
искушенный в ораторских ^фелах, я от неожиданной
реплики запнулся. На помощь пришел Владимир Ильич:
— Товарищи, нельзя перебивать, дайте товарищу
закончить. Продолжайте, продолжайте, товарищ Сте¬
пан,— сказал он.
В своем выступлении я, между прочим, высказал по¬
желание, чтобы статьи в газетах писались более про¬
стым, понятным рабочему языком. Владимир Ильич
поддержал меня.
— Правильно, товарищ Степан, правильно! — заме¬
тил он и записал себе что-то в блокнот.
4
«Крушение царизма»
81

Известно, что в резолюции Пражской конференции
«О центральном органе», т. е. о нелегальной газете «Со¬
циал-демократ», сказано, чтобы «статьи писались более
популярно и доступно для рабочих».
Докладам с мест Ленин придавал исключительное
значение. Стенографисток на конференции, конечно, не
было. Но Ленин сам, никому не поручая, очень тща¬
тельно вел записи всех докладов с мест. Он писал бы¬
стро и почти беспрерывно. В сохранившихся записях
Ленина есть запись, сделанная им по ходу моего докла¬
да. Ленин, в частности, записал: «Относительно фак¬
тической стороны дела докладчик останавливается под¬
робнее на знакомом ему Невском районе. Там есть
группа около 22-х человек. Ведут местную работу (вхо¬
дят в просветительные общества). Выпускали несколько
гектографированных листков, посвященных большей ча¬
стью вопросам экономической борьбы. Один листок был
посвящен оценке значения Льва Толстого (отмечалась
его заслуга как художника и отличие его взглядов от,
взглядов c.-д.). Листки выходили за подписью Обухов¬
ского подрайона РСДРП.
Летом были массовки (так наз. «летучки»), обсуж¬
давшие конфликты с администрацией.
Организовали просветительное общество «Знание —
свет»8. <...> На конференции царили подлинная ле¬
нинская деловитость, единство и сплоченность; заседа¬
ния начинались в точно назначенное время, с переры¬
вом на обед, и продолжались до 8 часов вечера.
Владимир Ильич был настоящим руководителем и
душой конференции. Если в чьем-либо выступлении он
подмечал что-то неправильное, то умело, с исключитель¬
ным тактом поправлял товарища. В перерывах между
заседаниями Владимир Ильич подолгу беседовал с де¬
легатами, расспрашивал их обо всем, о каждой мелочи,
был очень внимателен и чуток, давал советы и указа¬
ния. Характерно, что за короткое время работы конфе¬
ренции Ленин запомнил в лицо каждого делегата и к
каждому у него был свой собственный подход. Ленин
особенно интересовался отношением рабочих-большеви¬
ков к рабочим-меньшевикам. Об этом он спрашивал и
меня, и других делегатов. В свою очередь делегаты за¬
давали много вопросов Владимиру Ильичу.
На последнем заседании Ленин выступил с заключи¬
тельной речью, в которой подвел итоги работы конферен¬
ции. Это была воодушевившая нас всех незабываемая
82

речь. В ней было много радости и оптимизма, она вся
была проникнута могучей верой в силы партии, в силы
рабочего класса. Особенную радость Ленин выразил по
поводу того, что рабочие России успели за последние
годы так политически вырасти, что смогли самостоя¬
тельно приехать на конференцию и принять активное
участие в решении важнейших вопросов текущей поли¬
тической жизни.
<...> Пражская конференция продолжалась с 5 по
17 (18—30) января 1912 года. Она имеет большое зна¬
чение в истории нашей партии. Пражская конференция,
изгнав из РСДРП меньшевиков-ликвидаторов, еще тес¬
нее сплотила ряды большевиков.
Сразу же после прощального вечера, устроенного
нам чешскими социал-демократами, Ленин выехал в
Лейпциг. Вслед за ним в Лейпциг направился и я, где
по указанию Владимира Ильича должен был ждать,
пока будут напечатаны резолюции конференции, чтобы
захватить их с собой в Россию.
Вспоминая революционное прошлое, свои встречи с
Лениным, я не могу не упомянуть еще об одном фак¬
те, который показывает, как трогательно заботился
Владимир Ильич о простых людях. По заданию Лени¬
на, как мне стало известно потом, Г. К. Орджоникидзе
записал адреса всех тех делегатов из рабочих, которые
имели на своем иждивении семьи. По предложению
Владимира Ильича всем семьям таких делегатов была
оказана денежная помощь. Приехав домой, я узнал, что
моя жена получила 30 рублей. Это было очень кстати,
так как, находясь на нелегальном положении, я долгое
время не мог найти работу.
Дни Пражской конференции, когда мне выпало сча¬
стье быть близко к Ленину, слушать его выступления,
запросто беседовать с ним на квартире и во время про¬
гулок,— это самая яркая и незабываемая страница моей
жизни.
Через несколько дней мне сообщили, что резолюции
конференции уже отправлены в Россию, что мне надо
ехать в Белоруссию и там получить их у надежного
человека.
До первого белорусского пограничного городка я до¬
брался без приключений. Отыскал по указанному адре¬
су нужного мне человека, забрал у него две корзинки
с литературой и в тот же день сел в поезд, отправляв¬
шийся в Петербург.
83

В дороге внешне старался быть спокойным и бес¬
печным, но внутреннее волнение ни на минуту не по¬
кидало меня. Небрежно засунутые под полку корзинки,
в которых лежали решения конференции, напечатанные
на тонкой папиросной бумаге, я видел перед собой да¬
же с закрытыми глазами.
Но вот и Петербург. Выбрался из вагона, взял из¬
возчика и велел быстрее ехать на Пятую роту. Извоз¬
чик-бородач подхлестнул свою шуструю гнедую лошад¬
ку и примерно через полчаса остановился по моему
знаку у большого желтого дома. Здесь в заранее под¬
готовленной квартире меня уже ждали представители
парторганизаций ряда районов Петербурга. Их преду¬
предил Серго Орджоникидзе шифрованной телеграммой,
посланной из Витебска.
Встретили меня с распростертыми объятиями. Сразу
началась оживленная, затянувшаяся за полночь бесе¬
да. Собравшиеся товарищи подробно расспрашивали о
ходе конференции, о ее решениях. С особенным интере¬
сом слушали мой рассказ о Ленине, о его выступлениях
на конференции, беседах с делегатами, о том, как про¬
водил Ильич время вне конференции.
Разделив между собой привезенную литературу и
резолюции Пражской конференции, поодиночке разош¬
лись в разные стороны. Я поехал к себе за Невскую за¬
ставу, где не был два месяца. Однако радость возвра¬
щения в родной город омрачилась невозможностью
явиться домой, увидеть семью. Мне известно было об
обыске у меня на квартире, о том, что полиция уже
не раз интересовалась мной.
Доехав до села Смоленского, вышел из конки и ре¬
шил направиться к знакомому рабочему с Семянников-
ского завода. Он охотно приютил меня, а поздно вече¬
ром сходил ко мне домой и сообщил жене, что я бла¬
гополучно вернулся в Петербург.
Об определении на работу и думать было нечего. Это
значило бы сразу выдать себя охранке. Главная зада¬
ча, которая была поставлена передо мной,— это пропа¬
ганда решений Пражской конференции. Для пропаган¬
ды решений я использовал тайные встречи с друзьями,
беседы с небольшими группами большевистски наст¬
роенных рабочих и, наконец, доклады. Первый доклад
о Пражской конференции сделал в Петербурге Серго
Орджоникидзе. Затем он по заданию ЦК уехал в Во¬
логду. После отъезда Серго Орджоникидзе мне удалось
84

выступить с докладами на Выборгской стороне, на Ва¬
сильевском острове, на Петроградской стороне.
И обуховские товарищи, и большевики с других
предприятий приводили многочисленные факты, свиде¬
тельствующие о революционном пробуждении рабочих.
Революционное оживление чувствовалось в те дни по¬
чти во всех районах Петербурга.
Где бы мне ни приходилось выступать с рассказом
о Пражской конференции, руководителем и вдохнови¬
телем которой был Владимир Ильич Ленин, везде рабо¬
чие горячо поддерживали принятые в Праге партийные
решения, задавали много вопросов, касавшихся деталей
конференции. И, конечно, на каждом собрании рабочие
спрашивали о Ленине.
Уже значительно позже стало известно, что на
Пражскую конференцию проникли провокаторы и, безу¬
словно, охранке были известны фамилии ее участни¬
ков9. Работать приходилось в исключительно трудных
условиях. Не имея постоянного пристанища, я скитался
из одного конца города в другой, скрываясь от пресле¬
дований полиции. Но, несмотря на это, с помощью то¬
варищей мне удалось широко оповестить рабочих об
исторических решениях Пражской конференции.
Однажды (хорошо помню, что это было 10 марта
1912 года) поздно вечером с последней конкой я воз¬
вращался из города в село Смоленское на конспира¬
тивную квартиру. Усталый и голодный, я заснул.
— Обуховский завод, господа! Вагон следует в
парк,— услышал я голос кондуктора.
«Вот так разиня! Проспал!» — мысленно ругал я
себя, когда выпрыгнул из вагона. Было сыро и холод¬
но. С Невы, чуть не сшибая с ног, дул резкий ветер,
в лицо хлестал дождь, который, падая на мостовую,
превращался в тонкую ледяную корку. Идти назад, в
село Смоленское, было бессмысленно, ибо в такую го¬
лоледицу до него не дойдешь и за ночь.
В этих краях у меня было много друзей, и каждый
с радостью приютил бы меня в ту холодную мартовскую
ночь. Но неудержимо потянуло домой. Вот и дом, где
находится моя квартира. Не задерживаясь, быстро про¬
хожу мимо: надо оглядеться, убедиться, что поблизости
никого нет. Обогнув квартал, сел на скамейку у како¬
го-то дома и стал наблюдать. Нигде никого не было.
«Эх, будь что будет!» — подумал я и быстрыми шага¬
ми направился к знакомой калитке, осторожно повер¬
85

нул кольцо, взошел на крыльцо и внимательно оглядел
погруженный в темноту двор. Тихо постучал в дверь.
Открыла жена, бесшумно, не зажигая огня. Взглянув
на спящую дочурку, быстро переоделся и, как только
добрался до кровати, заснул.
Разбудил меня сильный, настойчивый стук в дверь.
Так стучать могла только полиция. Конечно, это она.
Медлить было нельзя. Первым делом вынул из кармана
паспорт, несколько листков с резолюциями Пражской
конференции и, спрятав все это в коридоре под лест¬
ницей, бросился на кухню, спустился через люк в под¬
пол. Жена передвинула на крышку люка стоявший ря¬
дом шкаф. Но было поздно: с улицы заметили все это.
Полицейские, которых впустила жена, открыли люк.
Видя, что сопротивляться бесполезно, я вышел из под¬
пола. Когда поднимался из люка, полицейский сильно
ударил меня рукояткой револьвера по голове. Брызну¬
ла кровь и залила белую сорочку. Рванувшись из рук
полицейских, я схватил что-то тяжелое, попавшееся
мне под руку, и уже замахнулся, чтобы размозжить
башку полицейскому, как передо мной вмиг появилась
жена и закричала:
— Женя, не смей!
Заскрипев от злобы зубами, я опустился на стул.
Жена забинтовала голову, и я под конвоем полицейских
вышел из дому. Из полицейского управления утром ме¬
ня препроводили в «Кресты», а через несколько дней
перевели в дом предварительного заключения и посади¬
ли в одиночную камеру.
В доме предварительного заключения мне удалось
установить, что здесь же, через две или три камеры от
моей, сидит Петр Грибакин10. Я уже стал думать, ка¬
ким бы путем установить с ним связь. Но однажды со¬
вершенно случайно я увидел, как его уводили из каме¬
ры. «Наверное, на допрос»,— подумал я. Расхаживая по
одиночке, прислушивался к малейшему шороху, чтобы
не пропустить возвращения Грибакина в камеру. Но он
не возвратился. Всю ночь я думал о нем и уснул лишь
под утро, а когда проснулся, услышал, как из сосед¬
ней камеры выстукивали в стену:
— Грибакин... Петр Грибакин покончил жизнь са¬
моубийством... Петр Грибакин повесился...
Меня бросало то в жар, то в холод. Я понял все.
Кулаками изо всех сил, разбивая руки до крови и не
чувствуя боли, я стал колотить в стену:
86

— Ложь! Ложь! Петра Грибакина убили... Палачи!
Затем схватил со стола кувшин и бросил его в же¬
лезную дверь камеры. На грохот прибежали усмирите¬
ли и, конечно, до потери сознания избили меня.
Не помню, сколько времени, избитый тюремщиками,
лежал я на полу посредине камеры. Когда очнулся, ус¬
лышал глухо доносившиеся откуда-то издалека слова
знакомой песни:
Вы отда-а-а-ли все, что-о-о могли за него,
За жизнь его, че-есть и свобо-о-о-оду...
Сначала я подумал: уж не во сне ли все это мне
снится? Но песня становилась все слышней. Собрав¬
шись с силами, я поднялся, подошел к окну и, ухватив¬
шись за решетку, подтянулся на руках. По весенней,
залитой солнцем улице шла рабочая демонстрация. Но
почему они поют похоронный марш?
Лишь через несколько дней друзья с воли сообщили
мне о новом чудовищном преступлении самодержавия —
о Ленском расстреле11.
Просидел я в тюрьме около шести месяцев и был
сослан в Самару под гласный надзор полиции.

М. И. Калинин
ДЕТИЩЕ РАБОЧЕГО КЛАССА
7~ч/1 /ТГ^РУДНО переоцеиитъ роль «Правды» в
jTT^jl I оформлении и закреплении нового
I подъема революционного рабочего дви-
I женин в 1912—1914 годах. Пережив
А. мрачную реакцию, рабочее движение,
особенно после Ленского расстрела, быстро шло вверх,
расширяясь территориально, поднимая все новые пла¬
сты пролетариата. Пролетариат, последним уступивший
реакции боевой фронт борьбы во время революции
1905 года, первым занял боевые позиции против само¬
державия и капитализма.
Рождение «Правды» было вызвано уже вновь на¬
копленной революционной энергией рабочего класса.
Этим и объясняется, что идея создания ежедневной ра¬
бочей газеты нашла столь глубокий и быстрый отклик
в рядах пролетариата, и в первую очередь среди петер¬
бургских рабочих. В пропаганде этой идеи огромную
роль сыграла газета «Звезда» *, последовательно и на¬
стойчиво разъяснявшая политический смысл создания
популярной ежедневной рабочей газеты.
5 ноября 1911 года «Звезда» писала: «Вопрос о еже¬
дневной рабочей газете... является самым насущным
очередным вопросом рабочего движения.
Ежедневная рабочая газета должна привлечь к об¬
щему делу широкие неорганизованные массы рабочих,
вынужденных теперь довольствоваться «Копейками» и
«Современниками»2.
Она может и должна расширить самые задачи дви¬
жения, связывая временные задачи отдельных разроз-
88

ценных групп с постоянными общими задачами рабоче¬
го класса...»
Но вместе с предложением об организации рабочей
газеты среди некоторых групп петербургского пролета¬
риата раздавались голоса в защиту создания «рабоче¬
го дома». В связи с этим «Звезда» разъясняла: «Отло¬
жите, товарищи, до более благоприятных времен мечту
о «рабочем дворце», направьте всю вашу энергию на
создание рабочей газеты, идейного дворца, который те¬
перь же объединит широкие массы рабочих не одного
только Петербурга, но и всей России. При дружном ду¬
ховном и материальном содействии рабочих масс реп¬
рессии над газетой не страшны. Газета не дворец. За¬
кроют на Выборгской стороне, перенесем редакцию на
Васильевский остров. Призывайте на собраниях, в ра¬
бочих журналах к созданию фонда для рабочей газеты,
используйте влияние думской фракции, агитируйте сло¬
вом и делом, пустите в ход всю вашу энергию, и газе¬
та будет создана в самое ближайшее время!»
Идея создания «рабочего дворца» быстро уступила
свое место предложению о создании рабочей газе¬
ты. <...>3
...5 мая (по новому стилю) вышла «Правда»4. Это
была большая победа рабочего движения, победа нашей
партии.
Недаром враги нашей партии и рабочего класса
встретили появление «Правды» злобными нападками
и клеветой.
Ликвидаторы травили «Правду», обвиняя ее в «рас¬
кольничестве», в «блестящей изоляции» от «общества».
Отвечая на это, «Правда» писала: «Только с одним
классом связала свою судьбу «Правда» — с рабочим
классом. Только от него, от его героической борьбы, от
его великого движения, от его терний! и роз, от его по¬
бед и поражений не хотела «изолироваться» «Правда»,
сама, в буквальном смысле слова, детище рабочего
класса».
Выход «Правды» был подлинным торжеством пере¬
довых рабочих, воспринимавших появление своей газе¬
ты как серьезную победу над реакцией. С выходом
«Правды» значительно расширился фронт борьбы про¬
тив царизма. Прием подписки на газету, сбор средств
на ее существование, доставка газеты на заводы и раз¬
89

дача се подписчикам — все это вовлекало значительное
количество новых рабочих в революционную борьбу.
Как нельзя лучше оправдалось определение Ленина,
данное нм еще в 1901 году в статье «С чего начать?»:
«Газета — не только коллективный пропагандист и кол¬
лективный агитатор, но также и коллективный органи¬
затор».
Я тогда работал на заводе «Айваз» и хорошо пом¬
ню, какое изменение внес выход «Правды» в нашу вну¬
трипартийную жизнь. Заводская организация сразу же
получила огромную нагрузку практической революцион¬
ной работы. Часть партийцев занялась доставкой газе¬
ты. Это очень трудная работа. Как правило, с часу но¬
чи надо было быть в типографии и прямо с машины
нести газету на завод. Цензура часто конфисковала но¬
мера газеты, и наши товарищи должны были захваты¬
вать первые оттиски. Это делалось так: первый отпе¬
чатанный лист шел в цензуру, машина же продолжала
печатать, не дожидаясь разрешения, а пришедшие за
газетой люди забирали и уносили ее к себе. Когда при¬
ходил приказ о конфискации номера, часть тиража га¬
зеты уже была на квартирах у разносчиков. Утром, бы¬
вало, читаешь сообщение о конфискации номера и од¬
новременно видишь его в руках рабочих. И для наших
товарищей было делом чести доставить на завод имен¬
но конфискованный номер.
Распределение газеты среди подписчиков завода
производилось другой группой членов партии. Прине¬
сенные кипы газет распределялись по цехам, а там в
свою очередь уже среди подписчиков. Разумеется все
это делалось полулегально и для постороннего челове¬
ка незаметно. В каждом цехе был уполномоченный по
подписке на газету. Его задача заключалась в том, что¬
бы как можно больше рабочих охватить подпиской, со¬
бирать подписные деньги и все это сдавать особому
уполномоченному, который от имени всей партийной ор¬
ганизации завода имел дело с редакцией газеты.
Сейчас на память трудно воспроизвести полную кар¬
тину организации доставки и распространения «Прав¬
ды» на заводе. Одно можно сказать: она потребовала
от заводской партийной ячейки значительных усилий и
втянула в работу много не только партийных, но и
беспартийных рабочих, особенно молодежь. Молодых
рабочих привлекала сама работа, связанная с риском,
а главное — сознание практического участия в борьбе
90

с царским строем. Работа вокруг «Правды» увеличивав -
ла партийные кадры, поднимала их специализацию,
развивала организаторские способности, практичность,;
ловкость в борьбе, находчивость в трудных обстоятель¬
ствах (например, вынести газеты из типографии, когда
туда уже пришел наряд полиции).
Важнейшим делом являлась агитация за газету. На
заводе тогда шла ожесточенная борьба между больше¬
виками, ликвидаторами и эсерами за влияние на рабо¬
чую массу. И конечно, содержание газеты, ее полити-,
ческие установки на заводе постоянно подвергались об¬
суждению. «Правда» вела беспощадную борьбу с оп¬
портунизмом и, разумеется, свои наиболее острые стре¬
лы направляла против меньшевиков, эсеров, троцкист¬
ских организаторов «августовского блока»5.
Большевики всемерно защищали, доказывали пра¬
вильность правдистских установок, черпая аргументы
из самой же «Правды», громили местных оппортуни¬
стов.
Политическое влияние «Правды», на рабочих было
огромно, и оно росло с каждым ее новым номером.
«Правда» была подлинно рабочей газетой. Рабочей и
по своему направлению, и по своему кругу читателей,.
и по своему содержанию. Достаточно сказать, что в ее
первых 99 номерах было напечатано 1783 рабочие кор-,
респонденции. Рабочий вопрос в «Правде» был на пер¬
вом месте. Только за первый год своего существования
«Правда» посвятила борьбе рабочих с капиталистами
226 статей. Рабочие любили газету и поддерживали ее
морально и материально.
Вот что писали рабочие читатели «Правды» в связи
с первой годовщиной газеты:
«„Правда11 будит от спячки рабочие массы, она зо¬
вет к объединению и стойкой защите наших интересов.
М.ы, провинциальные рабочие, видим на ее страницах,
как борются рабочие других стран за лучшую долю че¬
ловека. Мы видим из нее, как борются наши товари¬
щи в таких промышленных центрах, как Петербург, Мо¬
сква и другие города... Мы, группа рабочих фабрики
Е. Абрамовой, шлем свои трудовые гроши в сумме трех
(3) рублей в полное распоряжение „Правды” и свое
приветствие. (Группа рабочих фабрики Е. Абрамовой
близ села Вичуги, Костромской губернии)».
«Мы, рабочие Московского района (Петербург),
шлем сердечный привет своей рабочей газете „Пра¬
91

вда“... которая сумела одна оправдать наши надежды.
Для нас, рабочих, ясно, какую пользу приносит та ра¬
бочая печать, которая правильно отражает всю нашу
жизнь, жизнь тяжелого, рабского труда, и указывает
путь к свободе. Мы приветствуем „Правду*1 как после¬
дователи идей, которые она проповедует и за которые
учит рабочих бороться, как стойкого проводника идей
истинного учителя пролетариата всего ьятуэа Карла
Маркса и неурезанных, широких требований рабочего
класса» (28 подписей).
.По мере роста авторитета «Правды» в массах росла
и ненависть к ней со стороны правящих классов. «Пра¬
вда», уже в то время фактически являвшаяся централь¬
ным органом нашей партии, представляла для царизма
силу, опасную и «крамольную». И царизм ее преследо¬
вал как только мог. Штрафы, конфискации, аресты ре¬
дакторов и сотрудников сыпались на «Правду» как из
рога изобилия. Около одной четверти ее номеров было
подвергнуто репрессиям6. Накануне объявления войны,
то есть 8 июля 1914 года, «Правда» была закрыта. Но,
временно сломив газету, царизм оказался бессильным
сломить те идеи, за которые самоотверженно боролась
«Правда». Работа, проделанная «Правдой», сыграла
громадную роль. Меньше чем через три года вспыхнула
Февральская революция, возвратившая нашей партии
ее боевой орган, а трудящимся — любимую газету.
«Правда» вышла в свет на 12 лет позже появления
«Искры». Но исторически «Искра» выполнила несколь¬
ко иную задачу. Она, как грозовая буря, прочистила
революционные ряды, остро поставив перед рабочими-
революционерами необходимость создания революцион¬
ной партии нового типа, беспощадной борьбы со всеми
разновидностями оппортунизма. Можно смело сказать,
что революционному марксизму мы действительно по-
настоящему стали учиться на ежедневной практической
работе старой «Искры», то есть пока в ее редакции
участвовал Ленин. Старая «Искра» провела резкую
размежевку между революционными марксистами-боль¬
шевиками и оппортунистами. Ленинская «Искра» яви¬
лась откровением для революционных рабочих, примы¬
кавших к социал-демократической партии. Она выпол»
пила большую и почетную историческую задачу.
«Правда» родилась в несколько иных условиях. Она
появилась на свет в годы нового революционного подъе¬
ма. Русский рабочий класс к тому времени уже имел
92

опыт революции 1905 года. Само появление «Правды»
было результатом возросшей революционной активности
рабочих, видевших в ней одно из своих могучих орудий
в борьбе с царизмом.
Основная задача «Правды» — руководить боями ра-,
бочих, что практически означало концентрировать, со¬
бирать силы пролетариата, вооружать их политически,
заостряя их внимание на основных вопросах политики,
направляя удары по наиболее уязвимым местам реак¬
ции. За свое с небольшим двухлетнее существование до¬
революционная «Правда» проделала громадную работу
по сплочению, революционизированию и активизации
рабочих масс, и в первую очередь петербургских рабо¬
чих.
«Испытание жизни,— писала «Правда», подводя ито¬
ги своей годовой работы,— есть самое важное испыта¬
ние для всякого политического направления. Мы можем
сегодня с радостью сказать: наша «Правда» выдержала
это испытание, и именно поэтому она смогла стать ор¬
ганом рабочего класса, именно поэтому она смогла за¬
воевать такие непоколебимые симпатии в самых широ¬
ких массах рабочих».
Это испытание жизни «Правда» выдержала с че¬
стью потому, что она никогда не отклонялась от ли¬
нии партии, никогда не изменяла революционному мар¬
ксизму и тысячами нитей была связана с рабочей мас¬
сой. Можно смело сказать, что в руках Центрального
Комитета Российской социал-демократической партии
(большевиков) «Правда» была огромным организаци¬
онным аппаратом, при помощи которого он ежедневно
и ежечасно разговаривал с рабочим классом на родном
и понятном ему языке. Будучи глубоко законспириро¬
ванным, Центральный Комитет нашей партии полностью
использовал «Правду» как легальную возможность в
своей политической деятельности.
Мне думается, что обстоятельное изучение истории
«Правды», особенно ее дореволюционного периода, да¬
ет богатейший материал не только для международного
рабочего движения, но и для наших партийных кадров.
История «Правды» есть часть, и значительная часть,
истории нашей партии, содержащая в себе чрезвычайно
много интересного и ценного для каждого большевика,
для каждого революционера.
Сегодня, в день двадцатипятилетия «Правды», не¬
вольно хочется обозреть пройденный ею путь, ибо этот
93

путь поучителен во всех отношениях. От начала своего
существования и до сегодняшнего дня «Правда» высо¬
ко держит знамя Коммунистической партии, принципи¬
ально и последовательно борясь за торжество маркси¬
зма-ленинизма.
С именем «Правды» связаны наши успехи, победа
Октябрьской революции, торжество социализма в на¬
шей стране, могучий рост и расцвет Советского Союза,
которого никаким вражеским силам не удается остано¬
вить.

И. И. Егоров
РАБОТА В ПЕТЕРБУРГЕ В 1912 ГОДУ
Петербург я приехал в апреле 1912 го¬
да. Очень скоро мне удалось устроиться
на небольшой заводик, изготовлявший
решетки, железные ворота и т. п. строи-
i_5V\j тельные металлические изделия. Работа
была простая, «ломовая», как тогда выражались, но
она меня удовлетворяла хотя бы тем, что я был среди
рабочей массы.
В процессе завязывания связей с активными партий¬
ными работниками мне пришлось встретиться с товарн-
щами-текстилями, секретарем профсоюза которых в то
время был Ф. С. Тихомиров, мой старый товарищ по
работе среди текстилей Москвы. Окунувшись в жизнь и
борьбу текстильщиков, мне удалось сразу же нащупать
значительную группу членов союза, сочувственно отно¬
сящихся к «Правде», только что начавшей выходить в
свет. Мы очень скоро договорились о направлении на¬
шей деятельности, и мне пришлось приступить к орга¬
низационно-агитационной работе среди текстильщиков.
К этому же времени относится и моя связь с «Правдой»
через товарища Громову-Самойлову («Наташу»), с ко¬
торой работал в Твери и Екатеринославе, и через
т. Ольминского1.
Вскоре после моего появления в союзе текстильщи¬
ков секретарь союза т. Тихомиров должен был поки¬
нуть Петербург и уехать в Москву. Текстиля настойчи¬
во потребовали от меня взять на себя обязанность се¬
кретаря союза, что в значительной степени устраивало
и меня, так как, работая на заводе Ю'/г часов в сутки,
95

было очень тяжело принимать активное участие в орга¬
низации союза и в посещении начавших расти и разви¬
ваться нелегальных собраний по районам Петербурга.
Поэтому я решил бросить завод и отдавать все время
для работы в союзе. А работа была большая и захва¬
тывающая. Надо было завязать тесные связи с места¬
ми, оживить деятельность районных отделений союза,
наладить аккуратную доставку корреспонденции и ин¬
формации в «Правду», успевать обслуживать нелегаль¬
ные собрания, которые к тому времени начали устраи¬
ваться за Невской заставой, на Выборгской стороне, на
Охте и в других районах. Начавшийся подъем в рабо¬
чем движении требовал громадного напряжения сил и
энергии от союзных руководителей при очень незначи¬
тельном количестве работников, прошедших партийно¬
революционную практическую школу.
В то время секретарь союза, как единственное плат¬
ное лицо, являлся не только организатором, агитатором
и пропагандистом, но и сборщиком членских и других
взносов, счетоводом и конторщиком, словом, исполнял
всю письменную работу. Поэтому все его время с ран¬
него утра до поздней ночи было загружено работой.
Днем приходилось корпеть над записями и подсчетами,
а вечером стремглав лететь в какой-либо район, на фаб¬
рику, на собрание, в кружок или проводить собрание в
стенах союза с активными районными работниками.
Очень часто приходилось ночевать у рабочих в каком-
либо районе. Но работать в этот период было увлека¬
тельно— сама масса напирала на тебя, требуя руковод¬
ства во всех областях рабочего движения.
Период реакции, период затишья сменился бурным
ростом нового подъема, нового наступления рабочего
класса на капиталистов и самодержавное правительст¬
во. Кровь ленских рабочих, пролитая озверелым само¬
державием, прорвала плотину реакции и бурным пото¬
ком захватывала рабочее движение, окрашивая его в
красный революционный цвет. Рабочие не только Пе¬
тербурга, но и всей России снова поднимались на борь¬
бу, снова смыкались в боевые колонны под знаменем
революционной социал-демократии, под идейным руко¬
водством партии большевиков и ее органа «Правды».
В 1912 году партийная организация Петербурга при¬
звала пролетариев к первомайской демонстрации. Ра¬
бочие всех районов Питера откликнулись на этот при¬
зыв. К двум-трем часам дня рабочие группы начали
96

подходить к Невскому проспекту. Сильные отряды по¬
лиции и жандармерии, охранявшие Невский и в особен¬
ности Казанскую площадь, не давали возможности ра¬
бочим сомкнуться в одну демонстрационную колонну,
оттесняли их с проспекта на боковые улицы и в пере¬
улки, где рабочие вновь смыкались и прорывались на
Невский проспект. При выходе к Фонтанке по парал¬
лельной Невскому улице на нас налетела конная поли¬
ция, начался разгон с применением силы и нагайки. Не¬
смотря на жестокое избиение, группа рабочих сомкну¬
лась на Казанской площади и выкинула флаг, но тут
же была разогнана полицией и вновь оттеснена в боко¬
вые улицы. Борьба за концентрацию в одну общую де¬
монстрацию была упорная. Только к вечеру рабочие
начали направляться к своим районам. В течение дня
1 мая было арестовано много рабочих2.
Начавшийся подъем широко захватил самую толщу
фабрично-заводского пролетариата. Рабочие большими
массами собирались на нелегальные собрания в лесах.
Значительно вырос интерес к злободневным политиче¬
ским вопросам. Выделявшийся актив из рабочих прояв¬
лял невероятную энергию и настойчивость в организа¬
ции масс. В особенности это приходилось чувствовать
среди текстилей, которые в это время шли впереди ме¬
таллистов по многим районам. Это объясняется тем, что
союз текстильщиков считался правдистским (идущим
за «Правдой»), а союз металлистов примыкал к «Лу¬
чу» 3, тормозившему движение и боровшемуся против
нелегальных форм работы.
Для решения организационно-агитационных вопро¬
сов актив текстильщиков после изнурительного трудо¬
вого дня стекался из-за Невской заставы, с Выборгской
стороны, Васильевского острова и других районов в
правление союза на Лиговку. Работницы и работники
часто засиживались здесь до 11 часов ночи, чтобы на¬
метить программу работы на предстоящий отрезок
времени, распределить силы для ее выполнения и т. д.
В результате все намечаемые собрания, массовки и
кружки аккуратно собирались. Я не помню ни одного
срыва собрания или массовки из-за халатности органи¬
заторов. Самые крупные нелегальные массовки, дости¬
гавшие до 200 и более человек, проходили за Невской
заставой. Их организаторами являлись текстильщики,
которые привлекали металлистов и железнодорожников.
На одной из таких массовок мне впервые пришлось
97

встретиться с А. Е. Бадаевым, будущим членом Госу¬
дарственной думы. При помощи таких нелегальных
сходок, а также кружков сочувствующие рабочие во¬
влекались в активную работу, оживлялась профсоюзная
и партийная работа.
Все наше внимание в то же время было сосредото¬
чено на вопросах борьбы между «Правдой» и «Лучом»,
между партийцами (большевиками) и ликвидаторами
(меньшевиками), отрицавшими нелегальную партию и
революционную тактику борьбы. Не было ни одного
вопроса, вокруг которого не кипела бы борьба между
сторонниками «Правды» и «Луча». Вопросы о задачах
легальных организаций, об отношении к Государствен¬
ной думе и тактике в ней социал-демократической
фракции, об отношении к стачечному движению и стра¬
ховой кампании и другие актуальные вопросы повсе¬
дневной агитации и пропаганды в массах имели два
диаметрально противоположных освещения в этих газе¬
тах.
«Правда» мобилизовывала силы рабочего класса для
наступления на самодержавие и капитализм, поддер¬
живала и направляла стачечную борьбу рабочих. Во¬
круг «Правды» смыкались все революционно-партийные
элементы, она объединяла и направляла нашу мысль,
нашу волю в борьбе с ликвидаторами, с их растлеваю¬
щей оппортунистической проповедью, словом, она явля¬
лась нашим идейным и практическим вождем и вдохно¬
вителем.
На нелегальных собраниях и в кружках внимание
рабочих заострялось на вопросах текущей политики,
выяснялись позиции правдистов и лучистов. Надо ска¬
зать, что ликвидаторы почти никогда не присутствова¬
ли на нелегальных собраниях. Борьба с ними кипела в
стенах легальных организаций, в особенности в просве¬
тительных обществах. По крайней мере в моей памяти
не осталось ни одного случая дискуссии с ними на не¬
легальных массовках.
Под руководством «Правды» мы тесно связывали ле¬
гальную и нелегальную работу в одно целое. Только
на нелегальных собраниях мы имели возмвжность все¬
сторонне освещать задачи партии по каждому конкрет¬
ному вопросу, во всей широте развернуть задачи проф¬
союзов, кооперации, рабочих просветительных обществ
и других легальных организаций. Только на них было,
возможно четко и ясно поставить вопросы о связи ле¬
08

гальных организаций с общеосвободительным рабочим
движением в духе партийных лозунгов и партийной
программы. При помощи нелегальных собраний мы
оживляли работу в легальных организациях, воспиты¬
вали революционное классовое сознание, превращая ле¬
гальные организации в опорные пункты для партийной
работы среди масс. На нелегальных собраниях мы сво¬
бодно вскрывали внутреннюю сущность наших врагов
и намечали тактику борьбы с ними в легальных орга¬
низациях. Нелегальная работа являлась для нас необ¬
ходимым условием не только для революционной аги¬
тации, но и для выращивания авангарда рабочего дви¬
жения.
Союз текстильщиков, примыкая к «Правде», всю
корреспонденцию и все сведения о положении на пред¬
приятиях направлял в газету, проводил денежные сбо¬
ры в ее фонд. Мне, как секретарю союза, приходилось
довольно часто заглядывать в «Правду» не только для
информации о положении дел в союзе, но и как чело¬
веку, помещавшему свои заметки в газете. В это вре¬
мя мною были помещены под псевдонимом «Незнаком¬
цев» две или три довольно большие статьи по страхо¬
вым вопросам.
Чаще всего сношение с «Правдой» приходилось ве¬
сти через т. Ольминского, проживавшего в то время на
Лиговке. Товарища Ольминского приходилось информи¬
ровать о нашей легальной и нелегальной работе. За
стаканом чая он тихо говорил о необходимости сплоче¬
ния вокруг «Правды» рабочих масс, об организации
распространения газеты по фабрикам и заводам и о
привлечении рабочих к сотрудничеству в ней. «Каждый
рабочий,— советовал он,— должен обязательно напи¬
сать в „Правду" о всем, что он видит на фабрике, и
о том, что он считает неправильным в писаниях буржу¬
азных газет и в ,,Луче“».
Настойчивое стремление «Правды» связаться с ра¬
бочими массами, отвечать на все их запросы привело к
получению от рабочих сотен корреспонденций. Опубли¬
кование этого материала еще более укрепляло эту
связь. Рабочие считали своей обязанностью всячески
поддерживать газету материально. При выпуске № 100
«Правды» в ее типографии собрался небольшой кружок
активных профессионалов. Выпуск сотого номера в тя¬
желейших условиях преследований и репрессий был
большим событием для всех сторонников газеты.

А. И. Судаков
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О ПАРТИЙНОЙ РАБОТЕ
В С.-ПЕТЕРБУРГСКОМ
ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ
Летом 1911 г. я был зачислен студен¬
том на электромеханическое отделе¬
ние СПБ Политехнического института
и в конце августа приехал в С.-Петер¬
бург. Мой первый учебный год в вузе
был годом подъема политической жизни в стране и ре¬
волюционной борьбы рабочего класса после нескольких
лет реакции. С декабря 1910 г. выходила с.-д. газета
«Звезда». Я ее начал читать с первого номера еще в
средней школе. Продолжал аккуратно читать и здесь,
в Петербурге.
Подъем политической жизни сказался, конечно, и в
Политехническом институте. Уже в начале осени я по¬
бывал на первой студенческой сходке института. Она
была созвана только что восстановившейся организа¬
цией нашей партии («соц.-демократической фракцией»
института) по поводу голода в Поволжье. На сходке
видел и слушал двух членов партии. Фамилию одного
я хорошо знаю. Это — Лебедев Николай Николаевич.
Впоследствии я встречал его в редакции «Правды» на
Ивановской, 11, а потом (в апреле 1919 г.) видел порт¬
рет его в «Правде» и читал некролог. Подпольная
кличка Н. Н. Лебедева была «Дедушка». Фамилию вто¬
рого товарища (он был оратором на сходке и сборщи¬
ком денег для голодающих) сейчас не могу вспомнить.
Он умер еще раньше Лебедева...
В дальнейшем революционные сходки стали устраи¬
ваться в институте все чаще и становились они все
многочисленнее. Только две-три из них были созваны
100

по инициативе меньшевиков и беспартийных. Организа¬
тором всех остальных была большевистская ячейка.
В апреле 1912 г. стала выходить большевистская
газета «Правда». Я сразу же стал ее подписчиком и по¬
лучал ее аккуратно, несмотря на неоднократные закры¬
тия, так как она возобновлялась тотчас под новым на¬
званием. Читал я «Правду» иногда и в чертежной ин¬
ститута. В это время в институте образовалась неболь¬
шая группа энергичных распространителей газеты:
Н. Толмачев, С. Боголепов, К. Кирста и др. Они связа¬
лись с редакцией. Я у них газету не покупал, но как
читатель «Правды» был ими замечен и взят на учет.
Однако до конца 1913 г. своим политическим o6paj
зованием мне приходилось заниматься без помощи, а
жажда деятельности оставалась без удовлетворения. В
студенческой библиотеке института было достаточно по¬
литической литературы. Брал я книги всех направле»
ний, но преимущество отдавал марксистской литерату¬
ре. У букиниста, открывшего свою лавочку у главного
подъезда института, я приобрел первые марксистские
книги в личную собственность. Это были «Капитал»
К. Маркса первого в России издания— 1872 г, и «Ма¬
нифест Коммунистической партии», изданный кем-то
легально под заглавием «Философия истории».
Посетил я несколько заседаний Государственной
думы, выстаивая для получения пропуска длинные оче¬
реди у Таврического дворца. Между прочим, мне уда¬
лось попасть на историческое заседание, на котором об¬
суждался вопрос о Ленском расстреле 4 апреля 1912 г.,
когда министр внутренних дел Макаров произнес: «Так
было, так будет»
Через год, в апреле 1913 г., на Невском прошла по¬
литическая демонстрация, посвященная ленским собы¬
тиям, организованная большевистской партией. Рассказ
о ней одного из участников-студентов произвел на меня
очень большое впечатление.
Наступило 1 мая 1913 года. Я не помню, чтобы этот
день был отмечен сходкой или забастовкой в институ¬
те, но о назначенной в городе всеобщей забастовке и
демонстрации знал хорошо, кажется, в институте раз¬
брасывалась листовка, но достаточно было чтения
«Правды», чтобы понять, что 1 Мая будет отмечено
широко. Так это и случилось. В. И. Ленин в своей ста¬
тье «Маевка революционного пролетариата» отметил
огромное значение событий 1 мая 1913 г.2
101

Несмотря на . грозные предупреждения градоначаль¬
ника (тюрьма и ссылка), я с утра уехал в город, чтобы
выполнить свой долг, и принял, самое горячее участие
в демонстрациях на Невском. Был момент, когда обеща¬
ния градоначальника были в отношении меня на воло-.
сок от осуществления — я попал в оцепление у рестора¬
на «Медведь» на углу Б. Конюшенной, но вырвался, и
все сошло благополучно.
Осенью 1913 г. т. Боголеповым я был приглашен к
нему на квартиру на (как он мне сказал) «совещание
студентов-марксистов». Боголепов жил в большом де¬
ревянном доме на Старо-Парголовском проспекте. Дом
стоял в том месте, где сейчас по Новопроложениой ули¬
це пересекает проспект трамвайная линия.
На собрание я немного опоздал. В наполненной та¬
бачным дымом небольшой комнате было человек 20
студентов. Среди них я скоро узнал распространителей.
«Правды». В углу комнаты стоял делавший доклад
Г. Д. Приседко. Впоследствии я узнал, что он был чле¬
ном ячейки института, потом членом общегородского
Оргкомитета студенческих большевистских коллективов.
В 1916 г. он был некоторое время членом ПК. Отошел
от партии летом 1917 г. Из других присутствовавших
хорошо помню Иконникова Н. И., Евреинова Н. Н., Ва¬
сильевского В. Н., Алаторцева П. А., а также Татари¬
нова, Скляревского, Мальцева, Гаспарова. Все, кроме
последнего, называли себя большевиками и в прениях
резко выступали против ликвидатора Гаспарова.
Темой доклада был «Текущий момент». Докладчик
говорил о подъеме революционного движения и пропа¬
гандировал решения Пражской конференции, не упоми¬
ная о ней, о партии и об институтской организации.
На собрании говорилось о долге всех подлинно рево¬
люционных студентов следовать за «Правдой» и пока¬
зывать свою преданность рабочему классу и революции
делом. Почти все бывшие на собрании вступили в об¬
разовавшийся подпольный «Марксистский кружок», на¬
чавший свою весьма энергичную деятельность сразу же
после собрания.
Собирались на квартирах участников, в том числе
и у меня, на проспекте Сегаля, 36, кв. 3. Помню не¬
сколько тем докладов и фамилии докладчиков: «Тен¬
денции капитализма» (Васильевский), «Аграрный воп¬
рос» (Алаторцев), «Материалистическое понимание ис¬
тории» (Татаринов). Я взял себе тему «Национальный
102

вопрос», но сделать его пришлось не в кружке, а в
другом месте.
Все кружковцы платили членский взнос — 50 коп. и
обязывались соблюдать дисциплину по явке на собра¬
ния и выполнению поручений руководителей. Постепен¬
но большинство членов кружка стало догадываться, что
руководители (Евреинов, Приседко) были членами под¬
польной организации большевиков, но официально это¬
го мы «не знали» и об этом не имели права спрашивать.
Стали мы выполнять и настоящие партийные пору¬
чения, главным образом по распространению часто вы¬
пускаемых ячейкой гектографированных листовок. Как-
то раз я очень большую партию этих листовок возил
на Васильевский остров для Горного института и Бе¬
стужевских курсов, для чего мне была указана явочная
квартира и дан пароль. Главным мастером по варке
массы для гектографа и печатанию листовок был Ев¬
гений Иванович Короткий (впоследствии директор Му¬
зея В. И. Ленина в Москве и редактор ряда томов III
издания Собрания сочинений В. И. Ленина). На собра¬
ния кружка он не ходил.
В начале апреля 1914 г. в моей комнате состоялось
собрание комиссии по проведению в институте первого
дня рабочей печати3. Руководителем ее был Н. Н. Ев¬
реинов.
День рабочей печати прошел в институте с огром¬
ным успехом. Мы распространили, помнится, более
500 экземпляров юбилейного номера «Правды», прода¬
ли много разных открыток с портретами Маркса и Эн¬
гельса и собирали деньги в «железный фонд» «Правды».
Некоторые члены нашего кружка были выделены в ре¬
дакцию «Правды» для помощи по подведению итогов
дня рабочей печати. Собранные среди кружковцев день¬
ги были посланы в газету с письмом-приветствием от
«группы организованных марксистов» института. Отво¬
зить деньги в редакцию было поручено мне.
В конце апреля я получил задание принять участие
в печатании Петербургским комитетом нашей партии
первомайских листовок. В назначенный день утром я
пришел в дом № 19 по проспекту Шадрина в Соснов¬
ке. Здесь в комнате студента Балина, у которого недав¬
но был безрезультатный обыск, было приготовлено все
для типографии Петербургского комитета. Ввиду упо¬
мянутого обыска квартира считалась теперь безопасной.
Так и оказалось.
юз

Типография представляла собой печатный станок,
смонтированный в большом плоском ящике- со стереоти¬
пом из трех экземпляров прокламаций. Стереотипы сма¬
зывались краской, и наложенная бумага прокатывалась
валиком. Работали Н. Толмачев, К. Кирста и я. Мы от¬
печатали в этот день около 2000 листовок. Всего ячейка
института выполнила около 20 тысяч листовок для Пе¬
тербурга. Помню, что по содержанию две листовки на сте¬
реотипе были одинаковы, а третья — отличная от перо¬
вых (короче). Матрицы были подготовлены где-то в на¬
стоящей типографии ее рабочими, членами партии. Как
была организована экспедиция тиража, я не знаю. Ру¬
ководил ею Н. Н. Евреинов.
1 мая 1914 г. весь наш партийный и кружковский
актив согласно принятым постановлениям принял уча¬
стие в больших демонстрациях на Невском, а вечером
в полном составе собрался в лесу за Гражданкой на
традиционную маевку. Были краткие речи, пелись рево¬
люционные песни. Тов. Павлов П. А. выступил с при¬
ветствием далекому Ленину.
Из других мероприятий парторганизации института
стоит отметить участие в устройстве больших вечеров:
1) в здании шведской церкви на М. Конюшенной улице
в пользу легального с.-д. журнала «Утро жизни» и 2)
в Политехническом институте—в пользу сосланных в
Сибирь членов партии.
На вечере на М. Конюшенной была в полном соста¬
ве большевистская фракция Государственной думы. По¬
сле концерта и бала устроили в буфете коротенький
банкет с участием членов Думы. Поздно ночью мы воз¬
вращались пешком из центра города в далекий Лесной,
распевая «Красное знамя». Журнал вскоре вышел и бы¬
стро разошелся. Часть тиража я увез на Кавказ, где
он также был распродан.
Вечер в Политехническом институте вылился в гран¬
диозное чествование только что приехавшего из эмигра¬
ции М. Горького — главного участника литературной
части концерта. Билеты рассылались в районы главным
образом по заводам и вузам. В первых рядах зала я
видел много пожилых рабочих, низко кланявшихся во
время оваций появившемуся на эстраде любимому Алек¬
сею Максимовичу. Читал Горький свои «Сказки». По¬
сле вечера мы пригласили Горького на чашку чая, ор¬
ганизованную в большой комнате рядом с залом. Весь
сбор от вечера поступал официально в пользу какого-то
104

землячества (Тверского?), а на деле — в пользу рево¬
люционного Красного Креста4. Несколько дней после
вечера члены кружка ездили на почту и посылали каж¬
дый от своего имени по разным адресам в далекую Си¬
бирь денежные переводы. Кто в то время от нашего
института состоял в организации Красного Креста и
давал нам деньги для рассылки, не помню. Возможно,
что это был С. Боголепов (в следующем году он был в
Красном Кресте несомненно).
В мае 1914 г. я предпринял попытку организовать
^небольшой политический кружок из читающих левые
газеты студентов. Однако был уже конец учебного го¬
да, и состоялось всего одно собрание этого кружка у
меня на квартире. На нем я сделал доклад по нацио¬
нальному вопросу, бывшему тогда одним из актуальных
политических вопросов. В руках у меня были статьи
В. И. Ленина, опубликованные в «Просвещении» 5, и не¬
давно вышедшая брошюра Сталина «Марксизм и наци¬
ональный вопрос».
Летом 1914 г. руководитель нашего кружка Г. Д.
Приседко был арестован. Он судился вместе с В. М. Мо¬
лотовым в Окружном суде.^Защищал их известный ад¬
вокат с.-д. Н. Д. Соколов. Оба получили запрещение
проживания в Петербурге и в дальнейшем прописыва¬
лись по чужим паспортам в пригородах. Приседко в
1914 и 1915 гг. прописывался по моему «виду на жи¬
тельство» в Гражданке.
Весной 1914 г. я неоднократно посещал заседания
правления кооперативной организации студентов инсти¬
тута— «Кассы взаимопомощи». Это была крупнейшая
студенческая кооперативная организация. В ее руках
было большое издательство, ряд магазинов в городе и
институте и др. Руководство этой мощной общественной
организацией удалось в это время захватить большеви¬
кам. Председателем кассы был тов. Павлов. Правление
занималось подготовкой всероссийского съезда студен¬
ческих кооперативов, а парторганизация поставила за¬
дачу использовать съезд для крупного политического
выступления. Война сорвала и съезд, и готовящуюся
демонстрацию.

А. Ф. Ильин-Женевский
ВОСПОМИНАНИЯ о МЕЖУЧЕНИЧЕСКОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ 1911-1912 гг.
Для подпольного работника нет лучших
воспоминаний, чем воспоминания о сво¬
ей нелегальной работе в старое время. В
особенности, если это время совпадает с
порой розовой юности, порой светлых
мечтаний и искреннего желания отдать все свои силы ра¬
боте за лучшее будущее человечества.
В нелегальной работе была какая-то своеобразная
поэзия, которая теперь в значительной степени выветри¬
лась из наших кружков и ячеек. Сознание постоянной
опасности, тесная товарищеская спайка, конспиратив¬
ность — все это создавало прекрасную обстановку, в ко¬
торой закалялся дух и вырабатывался характер молодо¬
го революционера. И часто можно было видеть, как не¬
легальные организации молодежи, не ставившие даже
себе непосредственно революционных заданий, под вли¬
янием своей работы и жизни быстро революционизирова¬
лись и превращались в маленькие штабы революционной
борьбы.
В особенности ярко это сказывалось на переломе ре¬
акционных лет 1910—1911-го и, особенно, 1912 года. В
эти годы замечался значительный подъем рабочего дви¬
жения на фабриках и заводах. Но не только растут ра¬
бочие волнения и стачки. Наряду с ними замечается оп¬
ределенное оживление движения учащейся молодежи
высших и средних учебных заведений. В воздухе как
будто повеяло революционной весной. В особенности
характерным является приобщение к политической
жизни широких масс учащихся в средней школе.
106

Гимназисты, гимназистки, реалисты, коммерсанты1
объединяются в кружки, организуют нелегальные лек¬
ции, доклады, дискуссии, приступают к выпуску неле¬
гальных ученических журналов. Таких кружков и орга¬
низаций за эти годы народилось очень много как в Пе¬
тербурге, так и в провинции. Внешне большинство их
носило беспартийный характер, часто они организовы¬
вались под лозунгом самообразования, но по существу
почти все они носили ярко политическую окраску и ес¬
ли не вели сами агитационной и организационной рабо¬
ты в рабочих массах (а было и это), то были полезны
уже тем, что в своих недрах вырабатывали сознатель¬
ных работников и будущих деятелей великой Русской
Революции.
Помню, как в 1910 году, когда я был в шестом клас¬
се петербургской Введенской гимназии, мне впервые по¬
пал в руки ученический журнал под довольно странным
названием — «Недотыкомка». Впрочем, я в то время был
достаточно знаком с современной русской литературой
и скоро догадался, что именно означает это оригиналь¬
ное название. Недотыкомка фигурирует в романе Федо¬
ра Сологуба «Мелкий бес». Это маленькое серое суще¬
ство, которое постоянно и всюду мерещится герою ро¬
мана—педагогу Передонову и изводит его, оставаясь в
то же время совершенно для него неуловимым.
По-видимому, таковые задачи ставил себе и журнал.
Правда, периодически в нем проскальзывали и полити¬
ческие нотки, но все же по преимуществу журнал был
наполнен школьными делами, .нападками и карикатура¬
ми на отдельных педагогов. Выходил журнал в размере
четырех страничек тетрадного размера и был отпеча¬
тан на гектографе. Впоследствии я часто встречал этот
журнал. В среде гимназистов он пользовался неизмен¬
ным успехом, хотя издатель его оставался для всех тай¬
ным.
Однако в следующем, 1911 учебном году эта тайна
для меня открылась. Как-то на большой перемене ко
мне подошел ученик последнего класса Юрий Васильев
и сообщил, что хочет поговорить со мной наедине. Остав¬
шись со мной с глазу на глаз, он сперва выведал осто¬
рожными расспросами сведения о моих политических
убеждениях, а затем сообщил, что слышал уже обо мне
и теперь хочет привлечь меня к изданию журнала «Не¬
дотыкомка». Оказывается, в тот момент из прежней ре¬
дакционно-издательской коллегии остался он один и был
107

фактически бессилен справиться с работой. Я согласился
вступить в редакцию журнала и посоветовал также при¬
влечь к делу моего одноклассника и друга Владимира
Пруссака, за революционность и убежденность которо¬
го я ручался.
На следующий же день мы устроили первое собра¬
ние новой редакционной коллегии.
И я, и Пруссак сразу настояли на резком изменении
характера журнала. Вместо юмористического журнала
он должен был стать агитационно-пропагандистским ли¬
стком. Оставалась только юмористическая хроника гим¬
назической жизни. Васильев присоединился к нашей точ¬
ке зрения, и наша маленькая редакционная коллегия
бодро и дружно заработала. Я по преимуществу писал
статьи, подписывая их псевдонимом «эс-дек», Пруссак
писал революционные стихи, Васильев составлял хро¬
нику. Собрания мы устраивали большей частью в самой
гимназии, избирая для этого укромные уголки. Одним
из таких излюбленных наших уголков была комнатка
швейцара, который благоволил к нам и охотно пускал
нас к себе.
Это время является одной из наиболее отрадных стра¬
ниц моей юности. Увы! Жутко становится, когда поду¬
маешь, что теперь в живых из нас троих остался один
только я. Много талантливых и отважных юношей унес¬
ла с собой русско-германская война и революция.
И Васильев, и Пруссак были богато одаренными лич¬
ностями. Васильев, несмотря на свои юные годы, собрал
богатейший архив по истории среднешкольного движе¬
ния. В этот архив входили нелегальные ученические
журналы, листовки, воззвания за несколько лет, притом
не только петербургские, но и провинциальные.
Во время русско-германской войны, уезжая на фронт,
где он и погиб, Васильев завещал этот архив мне. В на¬
стоящее время он хранится в Ленинграде, в рукописном
отделе Академии наук, куда заведующий этим отделом,
Срезневский, любезно принял его на хранение тогда же,
для того чтобы архив не распылился и не потерялся во
время возможных обысков и арестов.
Пруссак был по преимуществу поэт. Ему не хватало
политической выдержанности, но революционному дви¬
жению он отдавался горячо и беззаветно. В 1913 году
его судили по делу так называемого «Революционного
союза»2 и приговорили к ссылке в Сибирь на поселе¬
ние. Из Сибири его освободила Февральская революция
108

1917 года, но он был настолько измучен, что в 1918 году
умер, не дожив до окончательного торжества революции.
За время пребывания в Сибири им были выпущены две
книжки собственных стихотворений. К сожалению, его
талант не успел еще как следует развернуться, так как
он умер 24 лет от роду. Из его юношеских стихотворе¬
ний в моей памяти осталось только одно, характерное
и интересное тем, что в нем как нельзя лучше отрази¬
лись тяжелые настроения значительной части молодежи
йо время реакционных лет. Многим казалось, что раз¬
гром революции 1905 года далеко отбросил всякую воз¬
можность новой революции. Первые строки этого сти¬
хотворения говорят о вспыхнувшей в то время в Китае
революции.
Привожу это стихотворение, как я его помню:
В стране далекой встал народ на битву,
Колеблет трон могучею рукой,
Читает богдыхан предсмертную молитву...
У нас по-прежнему томительный покой,
По-прежнему бездушна атмосфера,
По-прежнему предательством полна,
Не вспыхнет прежняя, горевшая в нас вера,
К нам не докатится далекая волна...
В грязи и пыли мучится рабочий,
Под тяжестью труда не опуская вежд,
И лишь в бессонные, мучительные ночи
Оплакивает боль несбывшихся надежд.
Забыты гимны счастья, славы,
Забыты дни великие побед...
Стихотворения Пруссака имели большой успех среди
учащейся молодежи. Они подкупали своей искренностью
и преданностью делу революции.
Однако вернусь к прерванному повествованию.
Вскоре мне пришлось познакомиться и с печатанием
на гектографе. По конспиративным соображениям было
решено наиболее удобным печатание журнала «Недоты-
комка» перенести ко мне на квартиру. Первйй гекто¬
граф приготовил мне, как наиболее опытный из нас, Ва¬
сильев.
Впоследствии мне неоднократно приходилось само¬
му варить и переваривать гектограф. Для этого мы бра¬
ли обыкновенный железный лист, на котором пекут пи¬
роги, и варили на нем глицерин совместно с желатином.
Остывая, масса давала собой прекрасный гектограф. Во
время варки было только две опасности, чтобы масса не
подгорела, что легко случалось, и чтобы на поверхности
109

ее не образовались пузыри. Ах, эти несчастные пузыри1
Они причиняли нам много хлопот и огорчений.
Однако отдельное существование кружков не удов¬
летворяло активных работников, жаждущих широкого
поля деятельности. Да и жизнь толкала на необходи¬
мость большей координации действий отдельных орга¬
низаций. Так, постепенно то здесь, то там стала возни¬
кать мысль о создании межученической организации.
Такая межученическая организация существовала в 1905
году. Позднее, в период ожесточенной политической
борьбы, когда совместная работа в рамках одной орга¬
низации эсеров, большевиков и меньшевиков стала не¬
возможной, она раскололась по партийному признаку и
вскоре вообще перестала существовать3. Ныне опять
вопрос об ее возникновении встал в порядок дня.
В декабре 1911 года состоялось первое организаци¬
онное собрание представителей, гимназических кружков
и организаций. Мне, к сожалению, на этом собрании
быть не пришлось, и поэтому я не могу точно устано¬
вить, где оно происходило. Васильев же и Пруссак при¬
нимали в нем активное участие. На собрании присут¬
ствовали и студенты. По партийному составу здесь мож¬
но было найти и большевиков, и меньшевиков, и эсеров,
и анархистов.
После горячих дебатов было решено основать меж¬
ученическую организацию как своего рода нелегальный
профессиональный союз учащихся в средней школе. За¬
дачей организации ставилась, с одной стороны, борьба
за улучшение положения учащихся, причем все понима¬
ли и оговаривали, что действительное улучшение этого
положения может быть только после падения царского
режима, с другой стороны, ставилась широкая агита¬
ционная и просветительная работа, причем в этом отно¬
шении всем фракциям была предоставлена возможность
самой активной работы. Кроме того, было выбрано вре¬
менное бюро, которому поручалось произвести выборы
от всех революционных ученических кружков для обра¬
зования комитета организации. На этом собрание было
закончено.
О результате первого собрания организации были
оповещены все кружки, и они немедленно стали изби¬
рать своих представителей в комитет. От редакции «Не-
дотыкомки» был избран Пруссак, я прошел от кружка
учеников 7-го класса нашей гимназии, Васильев — от
какого-то третьего кружка.
110

Первое собрание вновь избранного комитета только
что народившейся межученической организации состоя¬
лось па Вознесенском проспекте на квартире у актив¬
ных работников еще старой межученической организа¬
ции супругов Шкапских <...>
Как сейчас помню все свои переживания этого ве¬
чера. Была оттепель, и, несмотря на середину зимы, в
воздухе пахло какой-то весенней свежестью, бодрящей
и вызывающей целый рой своеобразных мыслей и чувств.
Я скоро нашел нужный мне дом и вошел в ворота. По
узкой темноватой лестнице нужно было подняться на
третий или четвертый этаж. Вот и квартира,— я позво¬
нил и вошел. Уже по прихожей можно было понять, что
собралось довольно много народу. Вешалок не хватало,
и часть пальто лежала кучей на корзине, стоявшей в
углу.
В небольшой комнате, скромно обставленной, уже
было душно и сильно накурено. Стоял общий гул, за ко¬
торым нельзя было разобрать отдельные звуки. Наконец
все умолкло, все расположились где попало, и собрание
началось. Один за другим вырисовывались передо мной
фигуры активных работников зарождающейся учениче¬
ской организации. В этот вечер обсуждались главным
образом организационные, порой довольно сухие и скуч¬
ные вопросы, но как было молодо, весело. В комнате
стало так душно, что пришлось открыть форточку. К
концу заседания принесли самовар, хлеб, колбасу. По
этому поводу было много шуток. Чай за недостатком по¬
суды пили по очереди.
Когда заседание закончилось, несмотря на поздний
час, никому не хотелось расходиться. Стали петь рево¬
люционные песни: «Марсельезу», «Варшавянку» и «Сме¬
ло, товарищи, в ногу». Чтобы не привлекать ничьего вни¬
мания, закрыли форточку. Впоследствии пение револю¬
ционных песен стало почти всегда завершать наши соб¬
рания. Конечно, это было неосторожным. Но разве юно¬
сти свойственна осторожность!? Достаточно того, что мы
соблюдали конспиративность во всех других отношени¬
ях. Главное, на что мы обращали внимание, это па го,
чтобы никакие письменные документы не могли попасть
в руки полиции.
Разошлись мы поздно ночью. И опять с тем же бод¬
рым и веселым настроением, которое не покидало меня
весь этот вечер, я зашагал по талому снегу, через весь
город, к себе на Выборгскую сторону.
111

Заседания Петербургского комитета межученической
организации происходили довольно часто.
Первое время организация объединяла кружки толь¬
ко учащихся петербургских среднеучебных заведений.
Так, насколько мне помнится, в комнате кроме нашей
Введенской гимназии были представители Ларинской
(4-й) гимназии, 10-й и 12-й гимназий, гимназии Столб-
цова, гимназии Шеповальникова, гимназии Мая, реаль¬
ного училища Черняева, женской гимназии Стоюниной,
женской гимназии Болсуновой и целого ряда других гим¬
назий и училищ.
Однако через короткое время нам удалось завязать
сношения с некоторыми провинциальными городами, на¬
пример, Новгородом, Псковом и др., и, таким образом,
организация мало-помалу стала осуществлять свое пер¬
воначальное стремление быть всероссийским объедине¬
нием учащихся средних школ. Велись переговоры и с
польскими среднешкольными организациями. По этому
поводу к нам приезжал из Польши представитель этих
организаций и делал доклад о положении среднешколь¬
ного движения в Польше. Однако, насколько мне пом¬
нится, за дальностью расстояния более тесной связи с
Польшей наладить нам так и не удалось.
Был устроен целый ряд собеседований и докладов на
разные темы. С одним из деятельных членов организа¬
ции, студентом Кантором, мы очень скоро организовали
большевистскую фракцию. Задачей фракции были совме¬
стные выступления на собраниях и агитационно-пропа¬
гандистская работа. Впрочем, в последнем отношении
ничего планомерного нами так устроено и не было.
Предполагали мы с Кантором организовать серию до¬
кладов по историческому материализму, однако дальше
разговоров дело не пошло.
Собрания комитета организации устраивались каж¬
дый раз в новом помещении, причем приходилось про¬
являть много ловкости и изобретательности, чтобы на¬
илучшим образом их законспирировать. Помню, что одно
собрание, благодаря чьим-то личным связям, было уст¬
роено в каком-то монастырском здании, другое не более
не менее как в Петропавловской крепости, на квартире
отца одного из деятельных членов нашей организации
Сергея Добровольского. Когда не было лучшего места
для собрания, собирались опять на квартире у Шкап-
ских или у другого деятельного члена комитета — Вла¬
димира Городецкого. Впрочем, эти два места считались
112

весьма небезопасными, так как они были на подозрении
у полиции и вокруг них зачастую шныряли шпики.
Помню, как-то однажды, когда я подходил к дому
Шкапских, я заметил весьма подозрительного субъекта,
который в мечтательной позе стоял у ворот. Возвраща¬
ясь от них поздно вечером, я заметил, что этот тип упор¬
но идет за мной по всем улицам и переулкам. Привести
такого компаньона к воротам своего дома я, конечно, не
хотел, тем более что скомпрометировал бы не только се¬
бя, но и своего брата Федора, принимавшего активное
участие в политической работе. На мое счастье, я заме¬
тил, что меня нагоняет какой-то запоздавший трамвай.
Я продолжал идти как ни в чем не бывало, а когда
трамвай поравнялся со мной, неожиданно сорвался с
места и вскочил в него на ходу. Сначала я думал, что я
в полной безопасности, но потом увидел, что шпик не¬
сется вслед за трамваем и имеет явное намерение в не¬
го вскочить. Это заставило меня перейти на переднюю
площадку и в тот момент, когда он вскакивал в трамвай,
я соскочил с него и быстро завернул в один из бли¬
жайших переулков. Таким образом я избавился от мо¬
его преследователя.
Эпизод этот, рассказанный мною на следующем же
собрании комитета, вызвал много смеха и веселья, а
один из членов комитета, Л. Александров, написал даже
по этому поводу небольшое стихотворение, которое было
напечатано в одном из ближайших номеров «Недоты-
комки».
Отрывок из этого стихотворения я помню. Вот он:
ГИМНАЗИСТ и шпик
В полночь раз три гимназиста
Вышли как-то из ворот.
«Видно, дело здесь не чисто», —
Шпик подумал, ну и вот —
Он за ними мчится следом
И уж будущим победам
Веселится идиот.
Далее рассказывается, что гимназисты разошлись в
разные стороны, и как шпик, избрав одного из них, стал
упорно его преследовать. Конец стихотворения автор
несколько приукрасил:
Тут трамваи ему помог, —
Прыг в пего и был таков!
Шпик за ним... Не тут-то было!..
Где ему с суконным рылом?
5
«Крушение царизма»
ИЗ

Хлоп I И нос об рельс разбить
Оказалось легким делом.
Грузно хлопнувшись всем телом,
Шпик остался там лежать.
Гимназист успел удрать.
Слушан, шпик, теперь, каналья,
Вывожу тебе мораль я,—
Если хочешь быть умней, —
С нашим братом, гимназистом,
Гимназисткой, реалистом,
Лучше дела не имей.
Но не всегда дело со шпиками оканчивалось так бла¬
гополучно. Во время первомайской демонстрации 1912
года, в которой члены нашей организации принимали ак¬
тивное участие, был арестован В. Городецкий. Он был
«снят» полицией с фонаря во время речи. Все это про¬
изошло на глазах Пруссака, который немедленно об этом
передал мне, а я сообщил всем остальным членам ко¬
митета. В. Городецкому пришлось отсидеть в тюрьме не¬
сколько месяцев.
Арест его был для нас первой ласточкой. Наша орга¬
низация и так существовала слишком долго. Рано или
поздно она должна была провалиться. Это и случилось
9 декабря 1912 года, т. е. приблизительно через год пос¬
ле ее возникновения.
Нужно сказать, что наряду с заседаниями комитета
иногда устраивались общие собрания всех членов орга¬
низации. Так, например, одно такое собрание было со¬
звано весной 1912 года для отчета и подведения итогов
за минувший учебный год. Конечно, на собрании присут¬
ствовали далеко не все члены организации, а только на¬
иболее активные работники кружков. Второе такое со¬
брание состоялось осенью 1912 года, оно было созвано
для пересмотра целого ряда вопросов организации. На¬
конец, в ноябре 1912 года, когда между руководителями
организации наметились серьезные разногласия по воп¬
росу конструкции комитета и порядка дальнейшей ра¬
боты, было назначено третье по счету общее собрание,
которое назначили 9 декабря в помещении женской гим¬
назии О. К. Витмер, сын которой, Леонид, принимал ак¬
тивное участие в нашей организации.
Этому собранию суждено было стать и последним.
Как сейчас помню этот роковой вечер. Собрались уже
почти все товарищи и ждут только некоторых запоздав¬
ших. Кто разбрелся по отдельным пустым классам, кто
гулял по коридорам. Всюду волнение, споры. С нетер¬
114

пением ждут начала собрания. Вдруг главная дверь от¬
воряется, и совершенно неожиданно появляется группа
«незваных гостей». Впереди идет пристав, за ним не¬
сколько околоточных, затем городовые и какие-то штат¬
ские.
Я, зная, что гимназия Внтмер имеет целый ряд дру¬
гих выходов, вместе с некоторыми другими товарищами
пытался проскользнуть через черный ход, но, увы, там
нам преградила дорогу мрачная фигура городового.
Мы оцеплены!
Между тем полиция мало-помалу собрала нас в одну
комнату, и здесь пристав задал нам вопрос:
— Для чего вы собрались?
— Для чтения рефератов,— не задумываясь отвечаем
мы.
— Каких рефератов?
— Да вот о Надсоне, а потом еще о воспитании и
наследственности.
Мы нарочно называем самые невинные темы наших
прошлых рефератов.
Пристав кажется несколько смущенным, но потом,
по-видимому, желая нас поймать, говорит:
— Ну, читайте ваши доклады, мы не будем Мешать
вам.
На кафедру быстро поднимается один из членов ор¬
ганизации, реалист-черняевец Филатов, и начинает чи¬
тать доклад о Надсоне. Вслед за ним, когда он закон¬
чил, на кафедру поднимается другой член организации,
Андреевский, который читает доклад «О воспитании и
наследственности».
Так, под охраной городовых и при усиленном внима¬
нии шпиков, происходило наше импровизированное со¬
брание.
Видя, что руководители не волнуются и остальная
масса собравшихся несколько приободрилась (после вто¬
рого доклада начались даже прения, но они вскоре ес¬
тественным образом прекратились), полиция стала по
одиночке вызывать нас в соседнюю комнату для допро¬
са. Мы заявили, что при таких условиях не можем боль¬
ше продолжать собрание, и закрыли его.
Арест гимназистов (всего на собрании были аресто¬
ваны 31 ученик и 3 ученицы) 4 произвел большой перепо¬
лох в Петербурге. Левые газеты воспользовались этим,
чтобы начать новую ожесточенную кампанию против пра¬
вительства. Правые газеты пытались всячески замарать
115

нас, доходя в этом отношении до попыток изобразить на¬
шу организацию чем-то вроде лиги свободной любви. ;
Дело дошло до Государственной думы, которая выну¬
дила министра народного просвещения Кассо выступить
с объяснением по этому поводу 5.
Ввиду большого общественного интереса, который
вызвало это дело, правительство не смогло применить
особенно строгих мер взыскания к арестованным учени¬
кам. Вскоре все арестованные были выпущены на сво¬
боду. Половина участников собрания была исключена
из гимназии, но с правом держания экзаменов экстерна¬
ми, девять же человек, и я, пишущий эти строки, в том
числе, особым циркуляром министра народного просве¬
щения были лишены даже и этого права.
Однако разгром нашей организации и вынужденный
вскоре после этого отъезд многих ее работников за гра¬
ницу отнюдь не убили среднешкольного движения. Дви¬
жение не только возродилось к новой жизни, но и зна¬
чительно полевело, приняв уже явно большевистскую ок¬
раску.
В 1914 году, когда я приехал в Петербург из-за гра¬
ницы после полуторагодового отсутствия, мне пришлось
принять участие на одном из заседаний новой межуче¬
нической организации.
Теперь лидером ее был т. Семен Рошаль, член нашей
прежней межученической организации, арестованный
9 декабря 1912 г. вместе с нами, а впоследствии трибун
и вождь кронштадтских матросов б.
На этом собрании новой организации присутствовала
и рабочая молодежь. Программа самообразовательных
кружков, которая обсуждалась на этом собрании, была
составлена в выдержанном марксистском духе.

Н. Е. Буренин
ПАМЯТНЫЕ ГОДЫ
ОБЩЕСТВО ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ
После освобождения из тюрьмы я тяжело
заболел и на долгое время вышел из
строя. Вновь вернувшись к подпольной
партийной работе, я одновременно возо¬
бновил и музыкально-просветительную
деятельность, к которой всю жизнь питал большую
склонность.
Оглядывая пройденный путь, думаю о том, как сво¬
еобразно сложилась моя судьба. Я мечтал о времени,
когда сумею себя целиком посвятить любимому искус¬
ству— музыке, а занимался транспортировкой ручным
бомб, перевозкой через границу запалов, бикфордова
шпура, организацией складов оружия, химических лабо¬
раторий, подпольных типографий. Этого требовали ин¬
тересы партии, и каждый из нас, рядовых бойцов рево¬
люции, стремился как можно лучше выполнить поручен¬
ное ему дело.
Когда условия позволяли, я старался сочетать под¬
польную партийную работу с музыкальной деятельно¬
стью. Как я уже писал выше, музыкальная деятельность
не только не мешала моей партийной работе, но и не¬
редко помогала ей, служила для нее легальным прикры¬
тием.
В 1911 году я с группой товарищей предпринял по¬
пытку организовать демократическое музыкально-пропа¬
гандистское общество, которое поставило бы своей целью
приобщить рабочих к сокровищнице искусств, развивать
их художественные вкусы. В то же время я имел в виду,
117

что новое общество окажет нам большую помощь и в на¬
шей практической партийной работе.
В условиях неусыпного надзора «властей предержа¬
щих» очень трудно было добиться разрешения на созда¬
ние новой культурно-просветительной организации. Не¬
которые товарищи предвещали крах нашей затее, дока¬
зывали, что из нее ничего не выйдет, что вообще теперь
«не до музыки». Они, конечно, были не правы. Больше¬
вики всегда придавали большое значение деятельности
прогрессивных культурно-просветительных обществ, ис¬
пользуя их и как одно из средств воспитания масс, и
как легальную трибуну для пропаганды идей партии.
Большую поддержку в создании нового музыкального
общества оказал А. М. Горький. В ответ на письмо, в
котором я излагал свои планы, делился сомнениями,
Алексей Максимович написал мне в октябре 1911 года
с Капри:
«Друг мой, люди, говорящие, что ты затеял «дело
праздное», не вполне ясно понимают, что такое культу¬
ра и как необходимо для нас, чтобы она просачива¬
лась— хоть понемногу — в нижние слои и помогала там
росту новых сил. Поможет ли? В этом нет сомнения,
ибо — искусство действует, как солнце, оно возбуждает
энергию. Говоря реальнее: подумай, представь себе од¬
ного парня, который лет так через десять скажет: я на¬
чал жить, полюбил жить с той поры, как услыхал каких-
то музыкантов, приезжавших к нам. Может быть, этого
никто не скажет, но не может быть, чтобы нечто доброе
пропало бесследно, не вызвав в некоторых людях позы¬
ва к иной жизни. А ведь все дело — твое, мое, наше —
именно в том, чтобы вызвать, разбудить охоту к жизни,
желание высунуть нос из своего угла на широкий свет
божий. Шуми, играй и никого не слушай...»
В Петербурге на протяжении многих лет существова¬
ло Общество друзей музыки. Это было буржуазное об¬
щество, которое вело довольно замкнутую деятельность
и в целом не отличалось какими-либо прогрессивными
устремлениями. Нам, однако, удалось увлечь некоторых
из членов этого общества мыслью о создании в его рам¬
ках специальной секции, которая занималась бы широ¬
кой пропагандой музыки, несла музыку в народ. Так при
Обществе друзей музыки была учреждена секция обще¬
доступных концертов, которую мы и взяли в свои руки.
Наша секция общедоступных концертов развила энер¬
гичную деятельность. Мы наладили связи с легальными
118

рабочими обществами, создали камерный кружок, подо¬
брали исполнителен для участия в концертах, провели
первые выступления на рабочих окраинах и в народных
домах Петербурга. В состав секции вошли и представи¬
тели рабочих организаций.
Все это очень напугало чинных и чопорных «друзей
музыки», чрезвычайно опасавшихся всякой политики.
Они стали прилагать усилия, чтобы избавиться от «бес¬
покойного пришельца», тем более что и по количеству
членов наша секция переросла само общество.
В 1913 году нам удалось добиться от петербургского
градоначальника разрешения превратить секцию обще¬
доступных концертов в самостоятельное Общество изящ¬
ных искусств со своим уставом и секциями.
Благосклонность градоначальника мы заслужили тем,
что руководство вновь созданным обществом взял на
себя главный режиссер императорских театров Е. П.
Карпов.
В молодости Е. Г1. Карпов придерживался народни¬
ческих взглядов и в девяностых годах прошлого века
написал драмы «Авдотьина жизнь» и «Рабочая слобод¬
ка», пользовавшиеся известным успехом в народной
аудитории. Под влиянием событий 1905 года Е. П. Кар¬
пов написал пьесу «Зарево» — из революционной жизни
петербургской рабочей окраины. Эта пьеса до револю¬
ции так и не была поставлена. Увидел ее зритель толь¬
ко в советское время.
К тому времени, когда Карпов возглавлял созданное
нами Общество изящных искусств, ои уже забыл о «гре¬
хах молодости». Но был он для нас очень удобным
руководителем.
В высоком служебном положении Е. П. Карпова —
главного режиссера императорских театров — полиция
видела надежную гарантию того, что возглавляемое им
общество не допустит никакой «крамолы», никакого «во¬
льнодумства». Сам же Карпов, конечно, не подозревал,
что среди активных деятелей общества много большеви¬
ков. Он не вмешивался в работу общества. Подписывая
очередную концертную программу, шедшую на утверж¬
дение к градоначальнику, или какой-либо другой доку¬
мент, Карпов обычно приговаривал:
— Вы только, батенька, не подведите меня.
На это следовал успокоительный ответ:
— Что вы, что вы, Евтихий Павлович, как можно!
У нас все в полном порядке.
119

В числе учредителей общества значились прослав¬
ленный художник И. Е. Репин, известный драматиче¬
ский артист В. Н. Давыдов.
Среди «почетных членов» общества числились гра¬
финя С. В. Панина и еще несколько влиятельных лиц.
Как можно было сомневаться при этом в «добропорядоч¬
ности» общества! Но таков был фасад. Гораздо меньше
мы афишировали то обстоятельство, что активными ра¬
ботниками общества были большевики — Ф. И. Драб-
кина («Наташа»), В. В. Гордеева, пролетарский поэт
А. И. Маширов («Самобытник») и другие, пришедшие
в эту организацию, чтобы использовать ее для дела пар¬
тии.
Новое общество состояло из четырех секций: музы¬
кальной, драматической, литературной и художественной
(ваяния и живописи). Музыкальная секция, которую я
возглавлял, насчитывала более ста исполнителей, в том
числе многих известных певцов, пианистов, скрипачей,
виолончелистов. Входили в состав секции также лекто¬
ры — музыковеды и профессора Петербургской консер¬
ватории. Таким образом, нам удалось привлечь к уча¬
стию в работе общества многих видных представителей
художественной интеллигенции.
Мы установили связь с рабочими клубами и по их
заявкам устраивали концерты и литературно-музыкаль¬
ные «утра», собиравшие большие аудитории, иногда до
пятисот — шестисот человек.
Очень серьезное внимание уделялось составлению
программ. Общество пропагандировало лучшие произве¬
дения русской музыки. Так, например, наш камерный
кружок выступал с циклом, состоявшим из двенадцати —
четырнадцати «исторических» вечеров-концертов. Первый
вечер посвящался народной песне, второй — старинному
русскому романсу, остальные — русской классической
музыке, от Глинки до Чайковского и Глазунова. Прово¬
дились и концерты, посвященные произведениям круп¬
нейших западных композиторов.
Устраивая концерт, мы старались познакомить ра¬
бочую аудиторию с лучшими произведениями того или
иного композитора, раскрыть прогрессивно-демократиче¬
ские тенденции в его творчестве. Так, например, на ве¬
чере памяти Мусоргского исполнялись песни «Колыбель¬
ная Еремушке», «Семинарист», «Сиротка», «По-над До¬
ном сад цветет», сцены из оперы «Борис Годунов», «Кар¬
тинки с выставки», цикл «В детской».
120

Литературно-музыкальные концерты посвящались
творчеству Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Некрасова,
Кольцова и других писателей и поэтов, произведения ко¬
торых получили наибольшее отображение в музыке.
Проводились эти концерты обычно в зале 'Геиишев-
ского училища а также в земских школах, в помещени¬
ях рабочих культурно-просветительных обществ, даже на
Бирже труда.
Важные функции выполняли пояснения к концертам.
Выступали часто с этими пояснениями лекторы-больше¬
вики или близко стоявшие к большевикам. Соблюдая
необходимую осторожность, они — не прямо, конечно, а
иносказательно — старались показать слушателям рево¬
люционно-демократическую направленность в творчестве
писателя или композитора.
В то время среди интеллигенции было распростране¬
но мнение, что серьезная музыка недоступна рабочей
массе, простым людям. Я решил отпечатать и раздать
слушателям программы концертов с просьбой зачеркнуть
то, что не понравилось, отметить то, что особенно нра¬
вится, поставить вопросительный знак, если что непо¬
нятно, и т. д. В особой графе было оставлено белое по¬
ле для заметок: какая музыка вообще нравится — пе¬
ние или струнная и т. д. Концерты, сопровождавшиеся
сбором таких сведений, мы называли «анкетными».
Для массовой аудитории была организована целая
серия анкетных концертов, посвященных творчеству ком¬
позиторов-классиков.
Вспоминаю один из таких концертов, на котором ис¬
полнялись произведения Баха, а наряду с ними другие
сочинения, в том числе некоторые легковесные песенки и
романсы. В Народном доме Паниной собралось человек
пятьсот. Были здесь главным образом рабочие. Резуль¬
тат превзошел самые смелые наши ожидания. Уже непо¬
средственная реакция зала показала нам, что больше все¬
го понравились аудитории произведения Баха. Эго под¬
твердили и ответы слушателей на нашу анкету. Победил
великий Бах! Его музыка была глубоко воспринята ра¬
бочей аудиторией.
Это послужило для нас ярким доказательством вздор,
ности разговоров о том, что рабочему недоступна серь¬
езная музыка, что ему требуются лишь ремесленниче¬
ские поделки, слащавые песенки и романсы. Нет, широ¬
кая народная аудитория требовала настоящей музыки,
тянулась к подлинно высокому искусству.
121

Большое место в музыкальной жизни нашего обще-
ства занимали революционные песни. При участии чле¬
нов общества в рабочих клубах создавались хоры, ко¬
торые заучивали и распевали революционные песни тай¬
ком на репетициях.
Эти песни, запрещенные цензурой, звучали и на вече¬
рах, когда собиралась хорошо знакомая, надежная пуб¬
лика.
Нужно ли доказывать, что эта работа имела серьез¬
ное политическое значение. О важности пропаганды идей
социализма через песню В. И. Ленин писал в 1913 году
в своей известной статье «Евгений Потье» 2. Статья эта,
опубликованная в «Правде» в январе 1913 года, еще
больше воодушевила нас, убедила в полезности нашего
скромного труда.
Грянула империалистическая война. Политическая
обстановка в России резко изменилась. В Петербурге бы¬
ло введено военное положение. Начались репрессии, аре¬
сты, ссылки. Все рабочие культурно-просветительные об¬
щества в Питере были разогнаны. А наше Общество
изящных искусств уцелело. Объяснялось это тем, что ру¬
ководителями его числились вполне благонамеренные
люди, не вызывавшие у царской полиции никаких по¬
дозрений.
В военные годы Общество изящных искусств заня¬
лось устройством концертов для раненых в солдатских
госпиталях Петербурга. С этой целью при обществе бы¬
ла создана лазаретная комиссия, в которой принял уча¬
стие А. М. Горький, вернувшийся в 1913 году в Россию.
Вспоминаю одно из заседаний лазаретной комиссии
в ноябре 1914 года. Происходило оно на квартире писа¬
теля А. Н. Тихонова, также входившего в состав комис¬
сии. Алексей Максимович горячо говорил о необходимо¬
сти начать вести в лазаретах работу по разоблачению
милитаризма, использовать для этого все богатства ис¬
кусства. Горький предложил сосредоточить работу об¬
щества в нескольких крупных госпиталях. Все участни¬
ки этого заседания поддержали предложение Алексея
Максимовича.
В то время раненых в госпиталях обслуживали все¬
возможные монархистские, шовинистические организа¬
ции вроде учреждений императрицы Марии 3. Использо¬
вали они эти, с позволения сказать, концерты для шо¬
винистической, часто антисемитской пропаганды. Неред¬
ко «веселый рассказчик» для большей увлекательности
122

надевал ермолку, приклеивал пейсы и бородку, передра¬
знивал еврейскую речь. Так же оскорблялись на- подоб¬
ных концертах чувства армян и других народов Россий¬
ской империи.
Мы решили противопоставить этому духовному раст¬
лению раненых солдат пропаганду настоящего искусст¬
ва, а одновременно и пропаганду антивоенных идей.
Конечно, мы могли пользоваться только произведени¬
ями, разрешенными цензурой. Но и среди такого мате¬
риала можно было подобрать много вещей, которые со¬
здавали определенное настроение и побуждали к разду¬
мью, особенно если их умело подобрать. Наряду с «ней¬
тральными», далекими от политики произведениями, вос¬
певающими любовь, природу и т. д., мы включали в про¬
граммы наших концертов и материал явно выраженно¬
го антивоенного характера. Так, например, в программу
одного из наших смешанных литературно-музыкальных
концертов для раненых были включены народная песня
«Сижу за решеткой в темнице сырой», романс Калинни¬
кова «На старом кургане», «Как король шел на войну»
Канемана, «Внимая ужасам войны» Кюи, «Забытый»
Мусоргского, «Два гренадера» Шумана. Аудитория
очень горячо встречала эти номера. Конечно, исполня¬
лись они не подряд, а вперемешку с инструментальной
музыкой, произведениями «нейтрального» характера.
В программу этого же концерта были включены сти¬
хотворения: Пушкина — «Деревня», Лермонтова —
«Смерть поэта», отрывки из поэмы Некрасова «Кому на
Руси жить хорошо».
Первый такой концерт состоялся в большом госпи¬
тале, помещавшемся в здании Женского медицинского
института на Петербургской стороне. Раненые шумно ап¬
лодировали, благодарили исполнителей, кричали:
— Спасибо! Приезжайте еще раз поскорей!
Гораздо сдержаннее реагировала на концерт адми¬
нистрация госпиталя.
— Ну, как вам понравился наш концерт? — спроси¬
ли мы у главного врача, у дежурного.
— Концерт хороший, но какая-то странная програм¬
ма.
— Чем же странная? Все известно, напечатано и бе¬
зусловно разрешено к исполнению.
— Так-то оно так, но все у вас очень тенденциозно.
— Ну что вы! Это вам просто показалось. Правда, у
нас не было ни армянских, ни еврейских анекдотов. Бы-
123

ли классическая музыка, романсы, стихи Кольцова, Не¬
красова, Пушкина, был Гоголь. И видите, как хорошо
все это воспринимала аудитория.
Этот разговор не предвещал ничего хорошего. Ясно
было, что администрация лазарета насторожилась и ра¬
ботать будет трудно. Все-таки договариваемся о втором
концерте. Он посвящен произведениям И. С. Никитина.
Конечно, включаем в программу прежде всего такие
произведения, которые ярче всего отражают революци¬
онно-демократическую сторону в творчестве поэта, про¬
никнуты гневным протестом против бесправия и нище¬
ты: «Дневник семинариста», «Портной», «Вырыта засту¬
пом яма глубокая», «Ах ты, бедность горемычная», «Хо¬
зяин» и другие.
Опять — огромный успех у раненых. Администрация
еще больше настораживается.
В программу следующего тематического концерта
включаем отрывки из произведений Н. В. Гоголя и сказ¬
ку М. Е. Салтыкова-Щедрина «Как мужик двух генера¬
лов прокормил».
Так мы провели несколько концертов, но в один пре¬
красный день администрация лазарета заявила нам:
— Мы вас очень благодарим за ваши концерты, но,
к сожалению, в дальнейшем услугами общества больше
пользоваться не можем.
Вскоре удалось узнать и подоплеку этого отказа. Ока¬
зывается, поступило секретное предписание штаба воен¬
ного округа: «В Петербурге организовалась группа ар¬
тистов во главе с писателем М. Горьким, которая ведет
антиправительственную и антипатриотическую агитацию
с помощью концертов в госпиталях. Категорически пред¬
лагается не допускать эту группу в госпитали».
Так оборвалась музыкально-просветительная деятель¬
ность нашего общества среди раненых солдат. Может
быть, многое нам сделать и не удалось, но наши кон¬
церты в какой-то степени также содействовали антими¬
литаристской пропаганде, разоблачению истинных целей
империалистической войны.
Лишенные доступа в военные госпитали, мы продол¬
жали проводить концерты, литературно-музыкальные ве¬
чера, ставить спектакли в рабочих районах Петербурга.
Неоценимого помощника приобрели мы в лице Марии
Федоровны Андреевой. По ее инициативе общество по¬
ставило несколько спектаклей в театре Путиловского за¬
вода. Ставили мы пьесы А. Н. Островского «Сердце не
124

камень», «Без вины виноватые», пьесу Е. П. Карпова
«Рабочая слободка». М. Ф. Андреева не только помога¬
ла ставить эти спектакли, но и участвовала в них в ка¬
честве исполнительницы главных ролей. Это, конечно,
содействовало успеху спектаклей. Очень охотно посеща¬
ли рабочие наши вечера, посвященные творчеству ве¬
ликих русских писателей. Наблюдая за нашими слуша¬
телями и зрителями, мы все больше убеждались в том,
как растет в рабочей массе ненависть к самодержавию,
к империалистической войне.
В 1916 году в зале Тенишевского училища состоялся
литературно-музыкальный вечер с участием А. М. Горь¬
кого. Когда Алексей Максимович вышел на сцену, раз¬
дались громкие аплодисменты. Внимательно слушала
аудитория любимого писателя. Представители полиции
следили за каждым словом Горького, ожидая первого по¬
вода, для того чтобы придраться к чему-либо и сорвать
вечер. Но Алексей Максимович был настороже. Вот он
заканчивает свое выступление: «Итак, товарищи, да
здравствует...» Полицейский встает. Но Горький хитро
улыбается: «Итак, товарищи, да здравствует... сами зна¬
ете что».
В зале звучат хлопки, одобрительный смех. Собрав¬
шиеся устраивают Горькому шумную овацию. По окон¬
чании вечера он выходит на лестницу, где его снова бур¬
но приветствуют люди, заполнившие все проходы. Взвол¬
нованный горячей встречей, оказанной ему рабочими,
Горький поднимает руку и в наступившей тишине гово¬
рит своим окающим баском:
— Поберегите, товарищи, свою энергию для более
важных дел. Они могут скоро наступить.
Эти слова вызывают еще более оглушительные апло¬
дисменты.
Нередко во время концертов, устраиваемых Общест¬
вом изящных искусств, назначались партийные явки, со¬
бирались большевики-подпольщики. Такие совещания
проводились и под видом репетиций. Кроме того, зна¬
чительная часть средств с платных концертов шла в
большевистскую партийную кассу.

А. Е. Бадаев
БОЛЬШЕВИКИ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ думе.
ИЮЛЬ 1914 г.
1. РАССТРЕЛ ПУТИЛОВСКИХ РАБОЧИХ
< ~7‘ первых чисел июля массовое движение
\ в ’на петербургских фабриках и заводах на-
н чало быстро расти. 1 июля забастовали
V ^рабочие заводов Лангензиппена, Трубоч¬
ек» ^*Ч_^НПГП. Лесснера, Эриксона, Сименса и
Шуккерта, Айваза и других, более мелких. На митингах
и собраниях перед оставлением работы принимались ре¬
золюции протеста против преследования рабочих. «То¬
варищи бакинцы, мы с вами», «Победа бакинцев — на¬
ша победа»,— заявляли питерские рабочие. На ряде за¬
водов рабочие, не объявляя забастовки, прекращали ра¬
боту на час раньше и устраивали митинги, посвященные
бакинским событиям и организации материальной под¬
держки бастующим
/Митинг, устроенный путиловцами во дворе завода,
собрал 12 тысяч человек. Но лишь только первый ора¬
тор произнес несколько слов, раздались крики: «Поли¬
ция!» Провокационными выкриками митинг был сорван,
и путиловцы разошлись, не успев принять резолюцию.
Через день, 3 июля, путиловские рабочие снова собра¬
лись на митинг, посвященный бакинской забастовке. Ми¬
тинг закончился событием, которое послужило поворот¬
ным пунктом в июльском выступлении петербургских ра¬
бочих.
На митинг 3 июля путиловны собрались за два часа
до окончания работ. Сначала на двор вышли рабочие
турбинной и башенной мастерских, затем к ним присо¬
единились все остальные. Собралась вся дневная сме¬
на — около 12 тысяч человек. Два выступивших орато-
126

ра обрисовали положение бакинских рабочих и призы¬
вали путиловцев к сборам в пользу бастующих и к объ¬
явлению однодневной забастовки протеста.
После окончания собрания рабочие подошли к воро¬
там и потребовали, чтобы их открыли. Ворота открыли,
но не для выхода рабочих, а для того, чтобы пропустить
во двор отряд конной и пешей полиции, которая еще с
утра была спрятана на территории завода. По распоря¬
жению полицейских ворота вслед за ними были снова
закрыты наглухо.
Полиция потребовала, чтобы толпа разошлась. Ио
через закрытые ворота уйти рабочие, понятно, не могли.
Тогда полицейские стали нажимать на рабочих и пусти¬
ли в ход нагайки. Рабочие запротестовали. В ответ по¬
лиция дала залп. Кто-то крикнул: «На баррикады!» Тол¬
па бросилась на находившуюся во дворе вышку, оттуда
в полицию полетели камни. Полицейские дали второй
залп. Толпу охватила паника. Раздались стоны раненых.
Полицейские начали выхватывать одного за другим и
под конвоем отправляли в участок. Выстрелами поли¬
цейских, как сообщали рабочие, около 50 человек было
ранено, двое были убиты. Кроме того, около ста пути¬
ловцев были арестованы и отправлены в ближайший
участок.
О расстреле путиловцев мне сообщили по телефону.
Я немедленно поехал на завод. В толпе рабочих около
завода мне рассказали о залпах, произведенных поли¬
цией, об избиении шашками и нагайками, о раненых и
арестах. Однако точных сведений о количестве раненых
не было. Как всегда в таких случаях массовой паники,
в толпе ходили самые разноречивые слухи. Зато едино¬
душно было глубочайшее возмущение расстрелом безо¬
ружной толпы.
За точными сведениями я решил обратиться к адми¬
нистрации завода. Боясь ответственности, администра¬
ция постаралась уклониться от разговоров. В заводской
больнице перепуганный фельдшер заявил мне, что он
ничего не видел и ничего не знает. Ни раненых, ни уби¬
тых, по его словам, в больницу не привозили. После по¬
вторных опросов рабочих на заводе мне все же удалось
восстановить всю картину расстрела, и узнать число
жертв.
Оставалось узнать о судьбе арестованных. С завода
я Отправился в Петергофский участок. Человек десять
полицейских офицеров в полном боевом вооружении, в
127

портупеях, с кобурами наружу, толпились в комнате при¬
става. Я обратился к приставу с рядом вопросов: кто.
распорядился стрелять в безоружных рабочих, сколько
убито, кто и за что арестован? Я требовал, чтобы мне
немедленно ответили.
Удивленный моей настойчивостью, пристав начал спо¬
рить: он не обязан отвечать какому-то неизвестному че¬
ловеку, никто не имеет права вмешиваться в действия
полиции. Мне пришлось назвать себя и показать депу¬
татскую карточку. Это вызвало растерянность среди по¬
лицейских, не знавших, как поступить. Пристав позво¬
нил градоначальнику, от которого получил категориче¬
ское распоряжение никаких сведений мне не давать. По¬
лицейские начали вытеснять меня из участка. Окружив
меня плотным кольцом, они прервали мой разговор с
находившимися рядом арестованными.
Комната, где находились арестованные, была битком
набита. Рассадить их по камерам еще не успели. Аресто¬
ванные были жестоко избиты. Часть их лежала на ска¬
мьях, не имея сил ни стоять, ни сидеть. Других горо¬
довые отливали водой.
Стоны и страдания арестованных, грубость полицей¬
ских, заполнявших весь заводской район и на каждом
шагу старавшихся показать, что они господа положения,
паника и сильное возмущение рабочих — под таким впе¬
чатлением я отправился в «Правду» на обычное ночное
дежурство в редакции. Я рассказал обо всем мною ви¬
денном и слышанном. Это было уже поздно вечером.
Наскоро составили сообщение для газеты. Сведения о
расстреле мы сообщили также ликвидаторской газете и
редакции газеты «День» 2, которая печаталась в той же
типографии.
На другой день «Правда» вышла с подробным со¬
общением о расстреле, помещенным вместо передовой.
В краткой заметке редакция разъясняла смысл со¬
бытий.
2. У ШЕФА ЖАНДАРМОВ ДЖУНКОВСКОГО
Еще ночью из редакции «Правды» я по телефону об¬
ратился к министру внутренних дел с требованием на¬
значить мне прием для переговоров о путиловских со¬
бытиях. Маклакова не было в городе, вместо него уп¬
равлял министерством товарищ министра, шеф жандар¬
мов генерал Джунковский. Джунковский прислал ко мне
128

на квартиру своего чиновника с сообщением, что при¬
мет меня утром (в 7 или 8 часов) у себя- на дому.
На несколько минут позже назначенного срока я на
другой день явился на Сергиевскую к Джунковскому.
• «Я опоздал,— начал я разговор,— потому что всю
ночь отбивал «Трудовую правду» от ваших налетчиков».
Такое извинение сразу привело генерала в нервное
состояние:
«Конечно, вам некогда, вы ездите по заводам, подст¬
рекаете рабочих к забастовке. Удивляюсь, как вас до¬
пустили на Путиловский завод. Вы депутат Государст¬
венной думы, ваше дело заседать, для этого вы и вы¬
браны. А вы вместо того ходите по заводам, разводите
смуту, выпускаете прокламации, издаете газету, которая
с раннего утра занимается подстрекательством». Он ука¬
зал на свеженький номер «Трудовой правды», уже ле¬
жавший на его столе. «Я распорядился,— продолжал
Джунковский,— образовать специальную комиссию для
привлечения в срочном порядке к суду вас и вашей га¬
зеты».
«Меня уже не первый раз привлекают по разным
статьям, вы на эти дела способны. Я пришел не за тем.
Скажите, какое право имела полиция расстреливать пу¬
тиловцев? Ваш ответ я передам рабочим петербургских
фабрик и заводов».
«Никаких выстрелов там не было. Полиция дала
только два холостых залпа».
Джунковский встал, я тоже. Мы стояли друг против
друга, как будто готовые к немедленной схватке.
«Мы не допустим, чтобы рабочие избивали булыжни»
ками полицейских, которые имеют винтовки и шашки.
Полиция будет стрелять и впредь в таких случаях. Для
этого она и вооружена».
«Другого ответа от наших министров никто и не ожи¬
дал. Я его знал заранее и передам на фабрики и заво¬
ды. Запретить мне туда ездить вы не можете. Депутат
от рабочих, в то время когда в участках водой отлива¬
ют избитых, никогда не ограничится одними разговора¬
ми в Думе».
Я резко оборвал разговор и вышел от шефа царских
палачей. Мой разговор с Джунковским был опубликован
в «Правде». Газету конфисковали. В следующем номе¬
ре «Правда» опять напечатала этот разговор. Рабочие
должны были знать, что выстрелы на Путиловском заво¬
129

де не случайные, что это система, от которой царское
правительство не отступит ни на шаг.
Сообщение о расстреле путиловцев произвело потря¬
сающее впечатление на всю массу питерских рабочих.
По силе того возмущения и негодования, которое охва¬
тило рабочих, весть о расправе на Путиловском заводе
могла сравниться лишь с сообщением о ленском рас¬
стреле.
Охранка, видевшая в каждом выступлении лишь ре¬
зультат «преступной агитации», в своем докладе депар¬
таменту полиции сообщала, что «появление статей и за¬
меток о расстреле путиловцев в рабочей печати произ¬
вело на рабочую массу исключительное по силе и ре¬
зультатам впечатление».
Полиция бросилась тушить разгоравшийся пожар.
Номера «Правды» с сообщениями о расстреле без вся¬
кого постановления о конфискации газеты отбирались
полицейскими у всех газетчиков. Газету отбирали не
только на улице. В Нарвском районе были произведены
обыски на квартирах всех проживающих там газетчи¬
ков. Полиция забирала каждый номер «Правды», кото¬
рый попадался ей на глаза.
3. «БАДАЕВА НА ВИСЕЛИЦУ!»
Черносотенцы всех мастей, почуяв опасность, требо¬
вали жестокой расправы. Они призывали полицейских
выполнить до конца свой долг перед царем и отечест¬
вом и немедленно затоптать разгоревшееся революцион¬
ное движение. Газета «Союза русского народа»3 — «Рус¬
ское знамя» — истерически требовала крови.
«...4 июля,— писали дубровинцы,— вышел № 32 бун¬
тарской газеты «Трудовая правда»... Там в статье «Рас¬
стрел»... заведомо ложно сообщается, что полиция стре¬
ляла в путиловцев и убила четыре человека. Этот листок
пошел по рукам путиловцев, и, конечно, ложное сооб¬
щение, что убило четыре человека, было доверчивыми
путиловцами принято на веру, как истинная правда, и
они,- простаки, были уловлены на эту удочку, как глу¬
пые караси. Добродушно поверив, что убито четыре че¬
ловека, путиловцы совершенно потеряли голову, послу¬
шались голоса изменников царю и родине и пошли по
пути, который ведет сперва к измене, а затем к висе¬
лице.
Там же в статье «Приветствие бастующим Баку»
130

узнаем, что по поручению и от имени петербургского
пролетариата Бадаев шлет горячий привет героическо¬
му пролетариату в Баку, подающему пример единоду¬
шия и классовой стойкости, и сообщает, что петербург¬
ский пролетариат с чутким вниманием следит зз. их
борьбой. Этот призыв к бунту подписал депутат Бада¬
ев. Таким образом, ясно, что депутат Бадаев является
руководителем бунта рабочих, а в том числе и путилов¬
цев, подстрекает к бунту рабочих в Баку. Он, этот из¬
менник, нагло клевещет на путиловцев и сознательно
подводит рабочих под обух, расстрел. И это делается
в то время, когда в Баку послан по высочайшему пове¬
лению генерал, чтобы умиротворить рабочих. После
этого мы вправе крикнуть: «Бадаева на виселицу!»
Итак, г. Бадаев как глава петербургского пролета¬
риата грозит решительным н дружным бунтарским вы¬
ступлением всех рабочих. Это значит, что по мановению
руки Бадаева, когда ему будет угодно (время он не на¬
значил), например, в случае мобилизации пли войны, он
поднимет все глупое рабочее стадо, натравит его на
мирных обывателей и по всей России прольется кровь
во взаимной братоубийственной резне; он предъявит
счет реакции (понимай — самодержавию) и осветит
Россию повсеместными иллюминациями. Видимо, г. Ба¬
даеву мешают спать лавры Разина и Пугачева. Пола¬
гаем, что правительству нечего ожидать жеста Бадаева,
а следует расширить действие военного положения на
все градоначальство и для успокоения взволновавшего¬
ся, благодаря подстрекательству Бадаева, петербургского
пролетариата приказать по закону военного времени от¬
вести первым Бадаева на виселицу».
Статья прямо и откровенно так и была озаглавлена;
«Бадаева' на виселицу!». Черносотенцы по обыкновению
полагали, что достаточно уничтожить «подстрекателей»,
как рабочие превратятся в послушных сынов «царя и
отечества».
4. ВОЛНА РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ
Не забастовки протеста, а забастовки возмущения
охватили на другой же день после расстрела путилов¬
цев все фабрики и заводы Петербурга. С утра забасто¬
вало 90 тысяч человек.
«Выслушав сообщение о вновь пролитой крови,—
заявляли в своей резолюции рабочие завода Винкле-
131

pa,— мы решили не приступать к работе, а на новый
вызов ответить стачкой. Нет слов негодования. Дальше
терпеть нет сил...» Около ста подобных резолюций бы¬
ло напечатано в вышедшем на другой день номере
«Правды».
С раннего утра улицы во всех рабочих районах бы¬
ли полны демонстрантов. Бросая работу, рабо¬
чие с красными флагами и пением революционных пе¬
сен обходили соседние заводы, призывали товарищей
присоединиться к забастовке. Толпы рабочих росли, как
снежный ком. Демонстрации разрастались в огромные
единодушные выступления целых районов.
Особенно бурно прошли демонстрации в Московском
районе. К Ю часам утра все фабрики и заводы Москов¬
ского района приостановили работу. Вся масса рабочих
находилась на улицах. По требованию рабочих были
закрыты все трактиры и казенные винные лавки. Ма¬
газины и лавки позакрывались сами, так как приказ¬
чики бросали прилавки и присоединялись к демонстран¬
там.
В середине дня образовалась огромная толпа, кото¬
рая направлялась к Путиловскому заводу. Шли с ре¬
волюционными песнями.
Во главе демонстрации развевался красный флаг.
На Путиловской ветке толпу встретил отряд полиции.
По демонстрантам было дано несколько залпов. Но тол¬
па не расходилась. Вновь были пущены в ход камни.
Между полицией и демонстрантами произошла схватка,
продолжавшаяся 15 минут. Полицейские бросились бе¬
жать, по дороге отстреливаясь последними сохранивши¬
мися у них патронами. Несколько полицейских вместе
со своими офицерами спрятались в ближайший дом. Из
демонстрантов четверо рабочих были тяжело ранены.
С места побоища их отправили в Обуховскую больницу.
В тот же день вечером я видел раненых в больнице.
Положение двух из них было очень тяжелое.
Другое крупное столкновение произошло в этот день
на Выборгской стороне. Большая толпа рабочих во гла¬
ве с айвазовцами направилась по Сампсониевскому про¬
спекту в город. Около завода «Новый Лесснер» демон¬
странтам преградил дорогу отряд полиции, который был
встречен камнями. Раздались выстрелы, к счастью, ни¬
кого не ранившие. Толпа была оттеснена в переулки.
Мелкие стачки и столкновения с полицией происхо¬
дили в течение всего дня во всех районах города.
132

В тот же день поздно вечером Петербургский коми¬
тет партии обсуждал дальнейший план действий. На¬
шей задачей было оформить и соединить пока еще раз¬
розненные выступления рабочих и превратить их в еди¬
ное мощное движение. Решено было продолжить массо¬
вую забастовку еще на три дня и организовать новые
уличные выступления, в первую очередь в районе Вы¬
боргской стороны.
Уличная демонстрация намечалась на 7 июля, в день
приезда в Петербург президента Французской респуб¬
лики Пуанкаре. Если раньше партия обращалась к ра¬
бочим массам с призывом выступить на поддержку ба¬
кинской забастовки, то теперь основным лозунгом дви¬
жения был выдвинут протест против расстрелов рабочих
в Петербурге. В этом духе была составлена выпущен¬
ная от имени Петербургского комитета листовка ко
всему петербургскому пролетариату.
«Гнусные издевательства царского правительства,—
писалось в листовке,— дошли до крайнего предела. По
всей России встал рабочий класс на борьбу за челове¬
ческое существование. И всюду встречает он в ответ на
свои требования нагайки и пули, тюрьму и высылку...
Пьяная полицейская орда, напавшая на путиловцев,
лишь исполняла волю царского правительства. Стихий¬
ным возмущением ответил рабочий класс Петербурга
на эту попытку повторить кровавую Лену на передовых
рабочих. Мы должны показать шайке угнетателей на¬
рода, что рабочий класс готов дать им отпор, что он
не позволит ей устраивать кровавые погромы... Пусть
крик протеста и возмущения прокатится по всему Пе¬
тербургу, по всей России. Поддерживая героически на¬
чатую стачку протеста, мы зовем вас, товарищи, трех¬
дневной забастовкой показать свою волю, свою спло¬
ченность, свое негодование против всего режима цар¬
ской монархии. Пусть в пятницу, субботу и понедель¬
ник не дымит ни одна фабричная труба, не стучит мо¬
лоток, не открываются магазины. Пусть товарищи
трамвайщики присоединятся ко всему сознательному
пролетариату. Только собственной силой мы свергнем
гнет самодержавной шайки разбойников. Только рево¬
люционной борьбой добьемся мы человеческой жизни.
Присоединяйтесь же, товарищи, все: рабочие, приказ¬
чики, трамвайщики, служащие, к всеобщей трехдневной
забастовке. Противопоставим наемным убийцам капи¬
тала свою силу. Свою трехдневную забастовку закон-
133

чим демонстрацией протеста. Сплоченными рядами в
мирной процессии со своими знаменами и песнями пусть
рабочие пройдут в понедельник в 10 часов утра по ули¬
цам Петербурга. Ибо еще не пришло время для воору¬
женного восстания, и мы просим товарищей воздер¬
жаться от эксцессов.
Да здравствует массовая политическая трехдневная
стачка протеста!!! Долой царских убийц и царскую мо¬
нархию!!! Честь и слава павшим товарищам!!! Да
здравствует борьба за демократическую республику!!!
Да здравствует социализм!!!»
Для установления общего плана действий и инфор¬
мации представителей заводов решено было устроить
собрание за городом, по Ириновской железной дороге,
на станции Пороховые. Представителям заводских яче¬
ек был сообщен пароль, по которому патрульные будут
показывать, как пройти в лес к месту собрания4.
5 июля в Петербурге повторились те же картины,
что и накануне. К забастовке присоединился ряд новых
заводов. В разных районах города снова имели место
демонстрации и столкновения с полицией. Выстрелов
в этот день не было, зато полиция широко пользова¬
лась холодным оружием — шашками и нагайками.
6 июля приходилось на воскресенье. В этот день
больших выступлений не было. В рабочих районах шла
усиленная подготовка к следующему дню, когда было
назначено массовое выступление питерских рабочих.
С утра 7 июля город принял облик, напоминавший
дни 1905 г. За очень незначительными исключениями
все фабрики и заводы стояли. Бастовало 130 тысяч че¬
ловек. Широкой волной рабочее движение вылилось на
улицу. Полиция не в силах была сдержать толпы де¬
монстрантов, которые, минуя и сметая полицейские за¬
ставы, двигались по улицам. Единственно, что сделала
полиция,— она не допустила демонстрацию на Невском
проспекте. Из боязни «конфуза» перед французским
президентом полицейские в огромном количестве охра¬
няли центр города, не допуская туда рабочие демонст¬
рации.
Выступление 7 июля уже не ограничивалось одними
демонстрациями. Рабочие прекращали нормальный ход
уличного движения. Уже первые трамваи, вышедшие
ранним утром из Выборгского трамвайного парка, были
остановлены рабочими демонстрациями. У вагоновожа¬
тых отбирались ключи и ручки от машин, пассажиров
134

высаживали. В середине дня трамвайное движение бы¬
ло восстановлено, но часа через два рабочие снова ос¬
тановили вагоны. Так же, как и в Выборгском, трамвай¬
ное движение приостановилось и в других районах. Не¬
которые группы рабочих, не догадываясь отобрать клю¬
чи от мотора, выбивали стекла в трамвайных вагонах,
заполняли остановленные вагоны и не позволяли вклю¬
чать ток. Со второй половины дня к общей забастовке
присоединился один из трамвайных парков. Таким об¬
разом, движение трамваев в городе еще больше сокра¬
тилось.
Во многих местах рабочими были закрыты все лав¬
ки и магазины: этому способствовали отчасти работни¬
ки прилавка, бросавшие работу и присоединявшиеся к
демонстрантам. В первую очередь рабочие закрывали
все казенные винные лавки, трактиры и пивные. Еще в
субботу вечером в Выборгском районе группа работ¬
ниц— человек около 50 — обходила все трактиры н пив¬
ные, разливала поданное на стол пиво, разбивала бу¬
тылки водки и заставляла владельцев закрывать две¬
ри. В некоторых местах сидельцы казенных винных ла¬
вок отказывались подчиняться толпе, тогда их выгоня¬
ли насильно. Буржуазные газеты впоследствии с край¬
ним удивлением писали об абсолютной трезвости, ко¬
торая царствовала в эти дни в рабочих районах.
Полиция, наученная опытом предыдущих дней, не
рисковала на этот раз прибегнуть к огнестрельному
оружию. Однако, когда рабочие шли врассыпную, по¬
лицейские набрасывались на отдельных рабочих, били
нагайками, шашками и тащили в участок. В свою оче¬
редь рабочие бросались отбивать арестованных и неред¬
ко жестоко избивали полицейских. Толпа, вышедшая на
улицу, полиции уже не боялась. Схватки врукопашную,
избиение полицейских камнями в эти дни были обыч¬
ным явлением.
Весь день 7 июля прошел в революционных выступ¬
лениях питерских рабочих. На царское правительство
это выступление произвело угрожающее впечатление.
Вечером состоялось экстренное совещание петербург¬
ского градоначальника с министром внутренних дел
Маклаковым. Решено было прибегнуть к крутым ме¬
рам.
На другой день градоначальник выпустил обраще¬
ние к населению с предупреждением, что для прекра¬
щения беспорядков будут приняты самые крайние ме¬
135

ры. Словом, вновь повторялся знаменитый треповский
приказ 1905 г.: «Патронов не жалеть!»
Несмотря на все эти меры, движение не только не
сокращалось, но с каждым днем все больше и больше
нарастало. Последующие дни, с 8 по 12 июля, были
наиболее бурными. Число бастующих в эти дни все
время держалось на уровне около 150 тысяч человек.
9 июля на улицах Петербурга появились баррика¬
ды. Для баррикад служили остановленные трамвайные
вагоны, бочки, столбы. Все это оплеталось проволокой.
Большая часть баррикад была устроена на Выборгской
стороне — на углу Сампсониевского проспекта и Башен¬
ного, Флюгова и Муринского, на углу Парголовской и
Муринского, Сердобольской и Языкова и в других рай¬
онах пересечения улиц. В Василеостровском районе
баррикады из бочек были построены на Большом про¬
спекте. По Сестрорецкой железной дороге баррикадой
было приостановлено движение поездов.
Июльское движение 1914 г. было приостановлено
объявлением войны, хотя забастовки прекратились за
два дня до объявления войны—17 июля5. Но уже к
этому дню город жил в атмосфере назревающего воен¬
ного кризиса. Еще за неделю до объявления войны в
Петербурге начались патриотические манифестации.
При такой обстановке полиции было уже легче рас¬
правляться с выступлениями рабочих. В то же время
фабриканты и заводчики, сперва было объявившие ло¬
кауты, которые в свою очередь повысили революцион¬
ное настроение рабочих, теперь, в связи с перспектива¬
ми военных заказов, пошли на уступки.
Вполне возможно, что и при нормальных обстоя¬
тельствах июльское выступление не было бы еще де¬
вятым валом. Но во всяком случае, если бы не война,
окончательный штурм царизма был бы следующим,
очень быстро наступившим после июля этапом. Война
отсрочила этот штурм почти на два с половиной года.
Июль 1914 г. и февраль 1917 г., разделенные годами
войны, непосредственно смыкаются в общей цепи ре¬
волюционного движения.

ЧАСТЬ II
В ГОДЫ
войны

А. А. Андреев
О НЕЗАБЫВАЕМОМ
ПИТЕРСКИЕ БОЛЬШЕВИКИ
В ГОДЫ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ
оды 1914—1916-й были одним из героиче¬
ских периодов в жизни нашей партии.
С начала империалистической войны
все буржуазные и мелкобуржуазные пар¬
тии в России, меньшевики всех оттенков,
эсеры объявили себя оборонцами и сторонниками вой¬
ны. Угар шовинизма охватил партии II Интернациона¬
ла, вожди которого предали дело социализма и проле¬
тарского интернационализма, став на сторону своей
буржуазии. Ими были забыты или отброшены решения
Штутгартского и Базельского конгрессов, объявлявших
войну войне. Интернационализм заменили они нацио¬
нализмом и лозунгом «войны до победного конца», по¬
литикой классового сотрудничества и гражданского ми¬
ра с буржуазией. II Интернационал распался. Не под¬
далась этому повальному шовинистическому угару, ос¬
таваясь на позициях интернационализма, только партия
большевиков.
Смело выдвинутые В. И. Лениным в самом начале
войны задачи — борьба против войны; за поражение
царя и его правительства в ней; за превращение войны
империалистической в гражданскую и свержение само¬
державия— большевики приняли без колебаний как
свою боевую программу.
Но претворять ее в жизнь приходилось в условиях
жестоких преследований революционеров, отсутствия
легальной печати, разгрома рабочих организаций. По¬
давлялось всякое проявление протеста, передовых рабо¬
чих отправляли на фронт. Все, кто был на виду, на
138

примете у охранки и жандармов, подвергались арестам
и высылкам. Вскоре после начала войны арестовали
большевиков — депутатов IV Государственной думы; от
разгромов сильно пострадали многие подпольные орга¬
низации партии.
Было нелегко большевикам выступать с лозунгом
поражения своего правительства в войне, идти против
течения, наперекор повальному шовинизму всех партий
и их прессы. В невиданно трудной обстановке началась
и велась героическая борьба против самодержавия. На¬
ша партия не только устояла, но, как показали даль¬
нейшие события, хорошо подготовила рабочий класс к
победе над русским царизмом в феврале 1917 года.
Одной из передовых большевистских организаций
этого периода, бесспорно, являлась организация питер¬
ских большевиков. Попасть в центр революционного
движения было моей давнишней мечтой. В 1914 году
она осуществилась... Хотя я уже имел опыт политиче¬
ской работы в Москве, однако до сих пор считаю, что
настоящую школу, политическую закалку большевика
прошел в Питере.
Петербургский комитет большевиков
Питерская организация большевиков сильно постра¬
дала в самом начале войны, особенно в конце 1914 го¬
да, когда были арестованы большевистские депутаты
Думы и большинство членов Петербургского комитета.
Несмотря на это, работа ПК и в районах не прекра¬
щалась. Уже во второй половине 1915 года общее число
членов Петроградской партийной организации состав¬
ляло свыше 1200 человек. На многих заводах сложи¬
лись крепкие партийные группы. Были восстановлены
комитеты почти во всех районах. Действовали нацио¬
нальные группы латышей, финнов, эстонцев и литов¬
цев, партийные студенческие группы в основных выс¬
ших учебных заведениях.
Свою работу Петербургский комитет ставил широ¬
ко. Были попытки иметь коллегии агитации и пропаган¬
ды, организационную группу по нелегальной технике,
организацию Пролетарского Креста для помощи аресто¬
ванным и высланным товарищам и их семьям. Но мно¬
гие наши планы срывались из-за постоянных арестов.
Отдельные товарищи — члены Петербургского комитета
были организаторами, пропагандистами. Приходилось
139

им и листовки печатать. В конце 1915-го и в первой по¬
ловине 1916 года я входил в комитет и исполнительную
комиссию ПК — «исполнилку», как ее обычно называ¬
ли. Это был наиболее регулярно действующий орган,
связанный с районами и предприятиями, направлявший
повседневную жизнь большевистской организации Пите¬
ра. Комиссия состояла из пяти — семи человек. Я пред¬
ставлял Нарвский район, сменив И. И. Моисеева (пар¬
тийная кличка — «Ершистый») в связи с его переходом
на работу в Выборгский район. В этот период активно
участвовали в работе В. Залежский, К. Орлов (И. Ф.
1;горов) (они были профессиональными революционера¬
ми), Н. Антипов, Н. Толмачев, С. Рошаль, Ю. Лутови-
нов, И. Чугурин, Н. Комаров, И. Маврин, А. Маширов
(«Самобытник»), М. Плетнев, К. Шутко, Г. Бокий,
Крайнев, Москвин («Приятель»), Т. Кондратьев, Т. Ба¬
рановский. Основными организаторами в Петербургском
комитете были в то время Залежский («Владимир») и
Орлов («Кирилл»). Помню Кондратьева, инициативного
организатора печатной техники и неуловимого конспи¬
ратора.
М. И. Калинин, работавший на заводе «Айваз», ока¬
зывал большое влияние на работу ПК, но его особенно
оберегали, потому что он много раз подвергался аре¬
стам, находился под постоянным наблюдением охранки.
Я назвал только наиболее запомнившиеся имена.
Это действительно была сильная группа стойких, крепко
спаянных большевиков — вожаков питерских рабочих.
Петербургский комитет в полном составе, с участием
представителей районов и групп, собирался не часто.
Мешали аресты, постоянная слежка шпиков. Помню
лишь несколько таких собраний — в Лесном, в Новой
Деревне, на Васильевском острове, на Петроградской
стороне. Обычно для собраний ПК выбирали места ти¬
хие, удаленные от центра, которые лучше просматрива¬
лись нашими патрулями. Члены исполнительной комис¬
сии чаще всего собирались на Васильевском острове,
где находились нелегальные квартиры Владимира За-
лсжского. Нередко в последний момент меняли место
собраний или расходились, если замечали шпиков.
Особенно запомнилось мне собрание комитета в Лес¬
ном в январе 1916 года, на квартире рабочего Выборг¬
ского района. Отрадно было видеть Петербургский ко¬
митет почти в полном составе, вместе с представителя¬
ми всех районов, студенческих и национальных групп.
140

Собрание началось с сообщений об итогах политической
стачки рабочих Питера, проведенной в связи с годов¬
щиной Кровавого воскресенья—9 января 1905 года.
На этом же собрании крепко попало Шляпникову
(Беленину), приехавшему из-за границы по поручению
ЦК партии1. Дело в том, что он по приезде в Питер,
прежде чем связаться с ПК, почему-то сначала встре¬
тился с рядом межрайонцев, и часть привезенной лите¬
ратуры для большевистской организации попала в их
руки. На заседании приняли решение довести до сведе¬
ния ЦК о неправильном поведении его представителя.
Отчитав Шляпникова, мы начали его расспрашивать о
Ленине. Каков он? Как выглядит? Какова его оценка
современной обстановки? Шляпников довольно подроб¬
но все нам рассказал. Самым важным для нас оказа¬
лось то, что Ленин был в курсе работы питерских боль¬
шевиков и доволен деятельностью Петербургского ко¬
митета.
Вспоминая партийную жизнь тех лет, мне хочется
особо отметить самоотверженную работу группы жен¬
щин— студенток, курсисток, работниц предприятий и
служащих больничных касс. Это они обеспечивали связь
ПК с районами, доставляли «технику», листовки, соби¬
рали денежные средства, подыскивали квартиры для
явок и для товарищей, находящихся на нелегальном
положении. Многие из наших женщин вели пропаганди¬
стскую работу в кружках.
Большевистские организации Питера в годы импе¬
риалистической войны издавали листовки и другую не¬
легальную литературу. По далеко не полным данным,
за время войны Петербургский комитет выпустил 90 ли¬
стовок общим тиражом более 300 тысяч экземпляров.
Это не считая листовок, изданных районами, студенче¬
скими и национальными группами большевиков. В
1915—1916 годах вышло несколько номеров нелегаль¬
ной газеты «Пролетарский голос» — органа Петербург¬
ского комитета партии2. В связи с провалами нелегаль¬
ных типографий приходилось часто прибегать к простей¬
шим средствам печатания — к гектографу и простому
набору с применением валиков. Бумагу доставали с по¬
мощью рабочих типографий и через больничные кассы.
Большое значение для всей нашей работы, провер¬
ки правильности политической линии и особенно для
пропаганды имело получение литературы из-за границы,
от Центрального Комитета. Она приходила к нам не
141

часто в связи с трудностями транспортировки из Швей¬
царии. Каждая присланная партия литературы бьгла
праздником для нас, большевиков. Я помню отпечатан¬
ную мелким шрифтом на тонкой, почти папиросной бу¬
маге газету «Социал-демократ» (орган ЦК) 3, экзем¬
пляры манифеста «Война и российская социал-демокра¬
тия», брошюру Ленина «Социализм и война». Эти из¬
дания ходили по рукам, зачитывались до дыр. Мы чув¬
ствовали в них направляющую руку В. И. Ленина.
В связи с тем что работа Русского бюро ЦК в пер¬
вые годы войны значительно нарушилась (почти все
его основные члены — Свердлов, Сталин, Орджоникидзе
и другие — находились в тюрьмах и ссылке), Петер¬
бургскому комитету приходилось брать на себя функ¬
ции общерусской организации и помогать партийным
комитетам других городов кадрами, литературой. ПК
имел постоянные связи с Москвой, Харьковом, Ивано¬
во-Вознесенском, Екатерииославом, Ригой, городами
Урала, Ревелем и другими промышленными центрами.
В 1916 году путем кооптации новых членов деятель¬
ность Русского бюро ЦК была восстановлена.
Чем дольше длилась война, тем больше усиливалось
недовольство не только среди рабочих и крестьян, но
и в войсках. Создалась благоприятная почва для рабо¬
ты в армии и на флоте. Петербургский комитет выпу¬
скал обращения к солдатам и матросам. В конце
1915 года он имел уже хорошие связи с матросами
Балтийского флота. Был выделен для этой цели член
исполнительной комиссии Орлов («Кирилл»), очень
энергичный и опытный товарищ. Работа большевиков
среди матросов и офицеров флота велась повсеместно,
на большинстве военных кораблей имелись партийные
группы. Впоследствии флотская подпольная организа¬
ция, а вместе с нею и Орлов, были выданы охранке про¬
вокаторами. Военный суд приговорил наиболее актив¬
ных участников организации — Орлова, Сладкова и дру¬
гих— к каторжным работам. Но работа большевиков
на флоте не прекращалась, принимала все больший
размах и сказалась в революционном движении матро¬
сов-балтийцев в февральские, а затем в Октябрьские
дни 1917 года.

В. Н. Каюров
ПЕТРОГРАДСКИЕ РАБОЧИЕ
В ГОДЫ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ
ОБРЫВ
Вчера боевое настроение, баррикады, же¬
лание нанести своему врагу чувствитель¬
ный удар, а сегодня, в день объявления
всеобщей мобилизации, вчерашнюю рево¬
люционно настроенную рабочую массу
не узнать. По моим наблюдениям, рабочие так расте¬
рялись, как если бы случилось большое стихийное бед¬
ствие— землетрясение или наводнение1.
Грандиозность мобилизации и ее поспешность, масш¬
таб войны с первоклассными государствами наводили
рабочую массу на пессимистические мысли: «Значит,
опасность велика, если правительство вынуждено мо¬
билизовать до 43-легнего возраста без всякого разбора
льгот?! Значит, правительство не опасается мобилиза¬
ции рабочих, не нуждается в них?.. Значит, неверны су¬
ждения марксистов о доминирующей роли промышлен¬
ного пролетариата в капиталистических странах».
Так расшифровывались многими рабочими события
последних дней.
Вслед за чрезвычайными событиями последовали и
другие. В Петербурге и во многих местах объявлено
военное положение. Почва исключительно благоприятна
для контрреволюции: закрыты рабочие газеты и журна¬
лы. Весь цвет так называемого «русского общества»
объединился на защиту родины, вся русская печать
кричала «ура» русскому воинству. «Мир будет заклю¬
чен только в Берлине», «Боже царя храни» день и
ночь, в течение нескольких месяцев раздавалось по
улицам, церквам, собраниям Петербурга, Москвы и дру¬
143

гих городов. Профессора и студенты, журналисты и по¬
эты, попы и офицеры, купцы и фабриканты, дворники
и парламентарии — все носились по городу, прося у
неба помощи и долголетия царю, срывая с отдельных
прохожих шапки, а при сопротивлении — их избивали.
Благослови оружие, господь,
Бесстрашно в бой идущего солдата,
Чтоб мощью сил сломить и побороть
Врага и супостата.
(«Н. время»)
Это было все, чем насыщен был воздух, все, чго
разрешалось и поощрялось говорить и... думать. <...>
Этот период был исключителен по своей трагично¬
сти. Он являлся экзаменом. Его нельзя сравнить с ка¬
тастрофой 1905 года2 и следующей за ней глубокой ре¬
акцией. Тогдашняя реакция наступала гораздо медлен¬
нее, и революционное движение не уступало своих по¬
зиций без боя, а в описываемый момент рабочее дви¬
жение резко оборвалось. В 1905 году реакция насту¬
пала и имела успех только в самодержавной Руси, а в
данный период реакция победила без боя во всем ми¬
ре. <...>
Тяжело было... тяжелей, чем во времена реакции по¬
сле 1905—1906 годов.
Нет рабочих газет, профсоюзов и других организа¬
ций; отсутствует связь с Центральным Комитетом пар¬
тии.
Попытки уцелевшей части активистов-большевиков,
в том числе большевистской фракции Государственной
думы, восстановить партийную организацию и рабочую
печать терпели неудачи. Собравшиеся в ноябре 1914 го¬
да для обсуждения волновавших всех вопросов члены
Государственной думы Бадаев, Самойлов, Петровский,
Шагов, Муранов и другие были арестованы и сосланы
в далекую Сибирь на поселение3.
Таким образом, все пути развития рабочей мысли
были отрезаны. Многим даже передовым рабочим каза¬
лось, что теперь рабочее движение на долгие годы зам¬
рет. Война, военно-полицейский режим, ужасы, твори¬
мые на фронте неслыханной до сих пор военной техни¬
кой, сметавшей крепости и города,— сковывали наши
мозги.
Вот почему выпускаемые большевистской организа¬
цией прокламации и воззвания в первый год войны ни¬
144

какого влияния на рабочую массу в районах не оказы¬
вали.
Что делать, как изменить и направить рабочую
мысль на классовый путь? — стоял вопрос у оставших¬
ся единичных партийцев.
Не будет хвастовством, если я скажу, что всю тя¬
жесть борьбы против равнодушия массы и против на¬
тиска оборонческой публики, оказавшейся в несравнен¬
но более выгодных условиях, пользовавшейся покрови¬
тельством и благожелательством правящего класса,
приходилось нести лишь небольшой группке непоколе¬
бимых, сознательных товарищей. Но борьбу вели с ве¬
рой в будущее. Ведь классовые противоречия существо¬
вали по-прежнему, налицо тысячи осиротевших, десят¬
ки и сотни тысяч раненых, полное бесправие — все это
делало свое дело. Поэтому пролетарская масса не могла
надолго потерять свою революционную сущность. Да
и вся история последних десятилетий служит тому яр¬
ким доказательством: подъем и упадок рабочего дви¬
жения чередуются. Так и в описываемый момент силь¬
нейшей мировой реакции: ее ложь и клевета не могли
затушевать классовых противоречий. Это понимали уце¬
левшие большевики, а потому, вооружившись терпени¬
ем, они повели кропотливую, повседневную, ежечасную
борьбу с апатией, охватившей рабочую массу, а отча¬
сти и ее оборонческими увлечениями.
Работать было трудно.
Упадочное настроение в рабочих массах Петербурга
было так велико, что прокламация, выпущенная в, не¬
скольких стах экземпляров Петроградским комитетом
нашей партии, никакого успеха не имела.
Все, начиная от черносотенцев и кончая «революци¬
онными трудовиками», рукоплескали дикому истребле¬
нию человечества, разрисовывая яркими красками «спа¬
сение родины от варваров». Вот примерная болтовня
либеральной профессорской газеты «Русские ведомо¬
сти»:
«Удивительнее становится настроение людей. Не пла¬
чут они и даже, как бы сказать, не то что веселее, а в
каком-то особенном, не будничном настроении» (из
статьи Елпатьевского).
Только присутствие среди рабочих кучки большеви¬
ков, всячески противодействовавших ложному понятию
о «священном праве войн», удерживало массы от пого¬
ловного увлечения войной с «варварами».
6
«Крушение царизма»
145

— Что, товарищ, от чего лучше помереть, от малень¬
кой «благородной» немецкой пульки или от 16-дюймо¬
вого снаряда? — приходилось часто ставить вопросы пе¬
ред своими товарищами по станку или верстаку.
Или:
— Что же, по-вашему, дороже для человека и чело¬
вечества: Реймсский собор, о котором культурные вар¬
вары мира глотки свои дерут, или миллионы погибших
и искалеченных людей, о которых те же культурные
люди пишут в газетах, захлебываясь от радости, если
это люди другой, противной стороны, погибшие от на¬
ших русских или французских трехдюймовых снаря¬
дов?
Пытавшиеся ответить на этот вопрос запутывались
в противоречиях.
События развертывались; в войну втягивались новые
и новые страны. Вместо обещанных трех месяцев война
все больше осложнялась и затягивалась. Противоречия
росли; растерянность среди рабочих масс тоже. Уже
стало заметно, как при новых недоумевающих вопросах
взор рабочего повертывался в нашу сторону. Наступил
перелом в рабочей мысли, вести интернационалистиче¬
скую работу стало легче.
Чем дальше, тем больше рабочие задумывались над
щедро рассыпаемой во всем мире ложью. Да и как было
не задуматься. Каждый «народ» сваливал ответствен¬
ность за войну на другой «народ», каждый объявлял
себя защищающимся.
«Классы обмануть нельзя»,— говорил тов. Ленин.
Только в начале 1915 года, с получением нз-за гра¬
ницы центрального органа «Социал-демократ» № 33*,
политическая линия питерской организации большеви¬
ков была подтверждена ЦК.
«Социал-демократ» писал: «Весь II Интернационал
умер, побежденный оппортунизмом... III Интернациона¬
лу принадлежит задача организации сил пролетариата
для революционного натиска на капиталистические пра¬
вительства, для гражданской войны против буржуазии
всех стран за политическую власть, за победу социали¬
зма».
Этим самым рядовые партийные работники получи¬
ли полную моральную поддержку и оправдание линии
своего поведения за первые месяцы войны.
Таким образом, благодаря большевистской установ¬
ив

ке по отношению к войне пролетарская мысль проле¬
тарских районов Петербурга вполне установилась:
— Война не в наших интересах, война не на¬
ша. <...>
РЯБЬ
(Экономическое положение страны в начале 1915 года)
<...> Чем дальше, положение становилось все
сложнее и сложнее. Правительство было ослеплено
борьбой со всяким проявлением свободомыслия, даже
если оно исходило из побуждений патриотического свой¬
ства. Так, Государственная дума «за особое рвение по
обороне государства» правительством в сентябре была
распущена. С протестом против роспуска, по призыву
меньшевиков и эсеров, без противодействия со стороны
большевиков, выступил петроградский пролетариат. За¬
бастовало до 150 тысяч человек5. Малейшие проявле¬
ния свободного суждения в прессе не допускались. Га¬
зеты выходили с белыми полосами вместо текста.
Экономическое положение страны все ухудшалось.
В связи с обесценением рубля и возрастающей дорого¬
визной на продукты с рынка пропала вся мелкая мо¬
нета, отпуск хлеба ограничился двумя фунтами (да и
этих двух фунтов не всегда хватало для всей массы
потребителей). Очереди за продуктами росли необычай¬
но. Кое-где в провинции вводилась карточная система6.
Добыча угля сократилась почти наполовину. А в де¬
кабре в Москве уже был сокращен отпуск электрической
энергии. Дезертирство солдат достигло внушительной
цифры — до 200 тысяч человек. Нарастание революци¬
онных настроений было настолько очевидным, что Пе¬
троградский комитет нашей партии предпочел обратить
свое агитационное острие на ту силу, которая в момент
борьбы может дать пролетариату решающий перевес,—
на солдатскую массу.
Вот что говорилось в прокламации, распространяе¬
мой среди солдат и рабочих в ноябре этого года:
«Товарищи солдаты!
...В ваших руках оружие. Вы — та сила, на спине
которой генералы Фроловы жиреют на золоте, покры¬
том русской кровью, которое притекает к ним из рус¬
ского и германского казначейства7. На вас он рассчи¬
тывает, когда грозит расстреливать военно-полевым су¬
147

дом русских .рабочих, борющихся за свободу русского
народа»...
Так на фоне «гражданского мира» и победы над
«супостатом» в 1915 году пробежала рябь гражданско¬
го недовольства, знаменующая собой начало конца под¬
слащенной действительности правящего класса, а также
и оборончества.
МЕРТВАЯ ЗЫБЬ
(1916 год и начало 1917-го)
Так как мне приходится делать обозрение рабочего
движения под углом зрения Питера как основной рево¬
люционной базы, а также и потому, что в событиях,
происходивших в Питере, мне пришлось принимать не¬
посредственное участие, то понятны будут причины, по¬
чему я описываю именно питерские события. <...>
В 1915 году правящему классу удавалось отвлекать
внимание рабочих масс от истинных виновников народ¬
ного бедствия и направлять их на ложньщ путь, но в
1916 году таких явлений почти не замечалось.
Если, к примеру, в 1915 году, в день годовщины
расстрела 9 января, большевики могли на заводе «Эрик¬
сон» только остановить рабочих на несколько минут,
чтобы сказать несколько слов в память погибших това¬
рищей, то в 1916 году на том же заводе, в этот же
день большевики и сочувствующая молодежь вступили
с оборонцами, не пожелавшими оставить мастерские, в
бой. Только после боя, во время которого были с обеих
сторон раненые, оборонцы были вынуждены оставить
работы и вместе с другими выйти на улицу. И это про¬
изошло, несмотря на отсутствие у большевиков агита¬
ционной литературы. На другой день по поводу этих
событий т. Шляпниковым была написана прокламация,
размноженная от руки М. Г. Павловой8 в нескольких
десятках. Ввиду того, что прокламации и ее копий, на¬
писанных М. Г. Павловой, в архивах не найдено, я при¬
веду краткое содержание ее на память:
«День 9 января является для питерского пролетари¬
ата традиционным днем, каким для парижского день
26 июня...9 В этот день пролетариат Парижа в знак
протеста против расстрела своих братьев бросал работу
и также чтил память погибших товарищей»...
Дальше говорилось, что появились в среде рабочих
товарищи во главе с Гвоздевым, которые ради войны
148

предлагают забыть этот день и ведут предательскую
работу10.
В годовщину 9 января питерский пролетариат на¬
стойчиво выступил с протестом на улицы Питера в ко¬
личестве до 70 тысяч человек. Причем на Выборгской
дело не обошлось без столкновения с полицией.
70 000 передового рабочего класса, участвовавшие в
забастовке в момент военно-политического террора,—
это в достаточной степени рисует революционное на¬
строение в рабочих, кварталах Питера; к концу это на¬
строение стало общим для всей страны. На смену эко¬
номическим появились политические забастовки. Если
рабочие того или иного завода подвергались за заба¬
стовку репрессиям, то это часто вызывало забастовки
сочувствия и протеста на других заводах и в других
районах Питера. В феврале на Выборгской стороне ба¬
стовало несколько заводов по поводу применения к пу-
тиловским рабочим репрессий за предъявление админи¬
страции экономических требований. Тысячи путиловских
рабочих были призваны в наказание за забастовку на
фронт, а некоторые мастерские были закрыты. В мар¬
те забастовки по этому же поводу повторились. К этому
времени и московские рабочие проявили свои чувства
классовой солидарности. Например, в марте забастова¬
ло несколько заводов в знак протеста против предания
военному суду трамвайных рабочих, забастовавших в
сентябре 1915 года.
Не остался не отмеченым питерцами и день ленского
расстрела, но день Первого мая пришелся на воскре¬
сенье и ничем отмечен не был. За этот период по Рос¬
сии непрерывно катилась волна забастовок, возникав¬
ших, главным образом, на экономической почве. Правда,
забастовки 1916 года не отличались таким упорством,
как в 1912—1914 годах, так как в этих забастовках уча¬
ствовало большое количество мелких ремесленников:
портных, сапожников, шорников, булочников, кожевни¬
ков, а также текстильщиков, где преобладал женский
труд. Основной же кадр заводских рабочих, скованных
на: заводах военным режимом, находившихся на учете,
как уже призванные,— был в выжидательном состоя¬
нии, выступая только в особо важные моменты.
Средняя продолжительность экономических забасто¬
вок за военный период равнялась пяти дням. Если ис¬
ключить из этого числа грандиозные июньские и июль¬
ские забастовки на Выборгской стороне Петрограда в
149

1915 году, тянувшиеся до десяти дней, путиловскую за¬
бастовку в 1916 году и ижорскую в 1917 году, то сред¬
няя еще понизится. Из этого ясно, что даже питерские
забастовки военных годов не могли, ни по продолжи¬
тельности, ни по своему упорству, равняться со стачка¬
ми 1912—1913-го и начала 1914 года. Тогда, до войны,
на некоторых заводах Питера забастовки тянулись ме¬
сяцами. Так, на заводах Гейслера, Эриксона они про¬
должались до П/г месяцев, на заводах Лесснера — на
одном свыше месяца, а на другом свыше трех месяцев;
то же самое и на Обуховском заводе. Единственным
исключением за время войны являлась забастовка
20 000 рабочих брянских заводов.
Удержать от выступлений рабочий класс станови¬
лось весьма затруднительным, и забастовки возникали
по малейшему поводу. Так, например, питерское само¬
управление повысило на одну копейку цену трамвайно¬
го проездного билета. И это повышение на копейку
даром не прошло — в знак протеста в Питере забасто¬
вал завод Семенова. Этот случай не единичный. На
Сердобольской улице Выборгского района содержатель
бань тоже надбавил копейку за мытье: с пяти до шести
коп. Протесты посещающих баню против повышения
не помогли. Тогда рабочие, возмущенные постоянным
ростом цен вообще, и в особенности «банной копейкой»,
помывшись, разбивали шайки, из которых мылись. И
так в продолжение нескольких дней; содержатель бань
едва успевал снабжать их новыми шайками. Более со¬
знательные товарищи направляли внимание таких то¬
варищей на более серьезные моменты.
Два последних описываемых протеста отнюдь не
вызывались крайней необходимостью, а лишь говорили
о недовольстве и возмущении неорганизованной части
рабочих. Такого рода выступления объясняются еще
тем, что к этому моменту острота дороговизны начала
уступать место другому, более острому бедствию — не¬
достатку товаров. Чтобы получить муку, сахар и дру¬
гие предметы, приходилось стоять в очередях по сут¬
кам, даже у кооперативов. Это — при организованном
порядке, при наличии сети кооперативов и распредели¬
телей, покрывавшей рабочие кварталы.
Если в 1915 году небольшая последовательно рево¬
люционная группа вела интернационалистическую рабо¬
ту, то в 1916 году революционеры, в особенности в ра¬
бочих кварталах, приобрели десятки тысяч помощников
150

в лице женщин, на которых ярче всего отражалась эко¬
номика того времени. В особенности яркое проявление
недовольства существующим положением можно было
наблюдать на Выборгской стороне.
Десяток тысяч работниц, работавших на фабриках
и заводах Выборгского района, были слабо организова¬
ны, больше эксплуатировались и хуже оплачивались,
чем мужчины. Поэтому на них на первых отражались
дороговизна и недостаток продовольствия.
Работая на заводе или фабрике, работница после
десятичасового труда была вынуждена стоять столько
же в очереди, чтобы получить кусок хлеба. Еще в пер¬
вое полугодие 1916 года можно было, постояв в череду,
получить кусок хлеба, а уже во второй половине кризис
настолько усилился, что хлеба не всегда хватало.
О мясе и говорить не приходится. Сотни людей сто¬
яли в очереди за кониной, которая также к концу года
исчезла. Так нарастал кризис, а вместе с ним росло оз¬
лобление против войны и правящего класса. Но озлоб¬
ление росло не только в среде женщин-работниц или
солдаток,— все женщины, главным образом жены рабо¬
чих, также чувствовали «прелести» переживаемого мо¬
мента.
Поэтому и приходится подчеркнуть ту большую ре¬
волюционную заслугу женщин, которую они оказали
нашей партии. С их помощью большевикам удалось
сбить с оборонческих позиций меньшевиков и правых
эсеров.
Поэтому в военно-промышленном комитете меньше¬
вики, увидев всеобщее озлобление, изменили свою так¬
тику— и в начале 1917 года заговорили иным, несвой¬
ственным им языком. Но было уже поздно: рабочие
окончательно перестали поддерживать оборонцев.
Тысячные очереди около лавок и разных распреде¬
лителей создавали такую непреодолимую оппозицию ко
всему совершающемуся, что всякое патриотическо-обо¬
ронческое выступление среди женщин было совершенно
невозможно. Пишущему эти строки приходилось на¬
блюдать и слышать, что пытавшиеся оправдать дейст¬
вия правительства и войну встречали со стороны жен¬
щин резкий отпор. Революционизирующее действие жен¬
щин влияло также и на семью, главным образом на
мужей или братьев.
Помимо этой силы резко начала проявляться дру¬
гая— молодежь. Постоянные мобилизации молодежи,
151

включительно, до ^летнего возраста, толкнули ее на
более активный путь. Самые беззаботные, казалось,
юнцы не могли не задуматься над совершающимися coj
бытнями, тесной тучей окутавшими всю жизнь страны.
Миллионы погибших на войне, миллионы калек и столь¬
ко же таких, которых ждала подобная участь, толкали
молодежь к активности.
На заводах среди большинства было не лучшее на¬
строение, чем у женщин. По заводу, точно тень крепо¬
стника, разгуливала заводская администрация. Всякому
мыслящему рабочему казалось, что у администрации
вот-вот вырвется грозное: «Отдать его, мерзавца, в сол¬
даты, бить его, каналью, батогами!» Все вместе взятое
приближало рабочих, женщин и молодежь к нашей
партии, заставляло внимательно прислушиваться к ее
голосу.
Еще в 1915 году на заводе «Эриксон» образовалось
два нелегальных кружка исключительно из молодежи,
к которым я имел близкое касательство. На всех ос¬
тальных заводах Выборгской было то же самое.
По вовлечению молодежи в революционное движение
большую работу проделал нелегальный Красный Крест,
деятельность которого захватила некоторых активных
рабочих. Так, на Выборгской лакировщик завода «Эрик¬
сон» И. Смирнов *, именовавший себя левым эсером, в
этой работе Красного Креста проявлял необычайную
энергию.
Средства собирались путем концертов, лекций, а
также постановок в Тенишевском училище пьес, в ко¬
торых имелись только намеки на борьбу с насилием.
Но и этого молодежи было достаточно, и она загора¬
лась революционным пламенем.
Нарастание революционной энергии во всех слоях
рабочих масс шло снизу, и никакие уловки врагов не
могли помешать росту и влиянию нашей партии.
Хуже было финансовое положение нашей организа¬
ции. Многочисленные аресты, а следовательно и связан¬
ные с этим расходы, а также постановка техники, изда¬
ния листовок и газет, провоз из-за границы нелегаль¬
ной литературы — все это вместе взятое требовало
* Смирнов называл себя эсером, но во всех практических во¬
просах тел с большевиками: он никогда не отказывался от ра*
пространения большевистской литературы, на собраниях выступал
в унисон с большевиками. (Все подстрочные примечания принад¬
лежат авторам воспоминаний. — Сост.)
152

больших расходов. Помимо членских взносов приходи¬
лось прибегать к некоторым манипуляциям финансово-;
го характера. Так, например, размноженные фотографи¬
ческие карточки арестованных членов нашей партии —
депутатов Государственной думы продавались на заво¬
дах и фабриках от 25 до 50 копеек. За прочтение нашей
заграничной литературы приходилось брать с зажиточ¬
ной публики от 5 до 10 рублей, переизданную брошюру
А. Коллонтай «Кому нужна война» распродавали среди
рабочих.
Дело не обходилось без курьезов. Зная, что некото¬
рые интеллигенты не прочь при удобном случае назы¬
вать себя большевиками, многие товарищи, главным
образом Д. А. Павлов, надумали их использовать. Де¬
ло было так.
Тов. Павлов, имея большие связи с ними, решил их
обойти с предложением дать ночевку для представителя
Цека (имея в виду Шляпникова). Павлов после обхо¬
да рассказывал: «Являюсь к Н., с которым дружил, и
после нескольких минут приятельской беседы на общие
темы начинались рассуждения о новостях партийной
жизни. Ответив, что дела идут у партии ничего, что
есть литература и так далее, я наконец объяснил при¬
чину посещения.
— Дело,— говорю,— в том, что нужно устроить на
пару дней приехавшему из-за границы представителю
ЦК партии пристанище.
— О-о, знаете, Дмитрий Александрович, этого я сде¬
лать не могу, за мной слежка,— отвечает Н.».
Тогда т. Павлов по заранее намеченному плану с
возмущением упомянул о тяжелом и безвыходном по¬
ложении работника ЦК. Ночевать негде, денег нет, вы¬
купить литературу нечем, а товарищи только разгово¬
рами занимаются и ничем партии помочь не хотят.
— Как, и денег нет? — удивленно спрашивает Н.—
А сколько нужно?
— Денег много надо.
— У меня есть сто рублей.
Люди, называвшие себя «большевиками», откупа¬
лись, лишь бы не дать ночевки нелегальному товарищу.
Таким образом т. Павлов в один вечер набрал две¬
сти рублей, которые и были переданы т. Шляпникову.
Вот почему некоторые товарищи часто попадали на
ночевки к таким людям, у которых бывать не следо¬
вало.
153

В правительственных кругах царила растерянность,
министры часто менялись, воровство и взяточничество
чиновников процветали. Промышленники на казенных
поставках наживали громадные деньги, в армии дезер¬
тирство приняло угрожающие размеры, грабежи и ма¬
родерство тоже. Железнодорожный транспорт расстро¬
ился, так что не мог регулярно обслуживать не только
тыл, но уже и армию. Правительству, чтобы снабдить
Петроград продуктами, приходилось несколько раз ос¬
танавливать на Николаевской железной дороге пасса¬
жирское движение на 7—8 дней.
Таким образом, наличие революционных предпосы¬
лок стало очевидно для каждого мало-мальски мысля¬
щего человека. Учтя эти обстоятельства, питерская ор¬
ганизация нашей партии, впоследствии подкрепленная
достаточно солидными силами в лице товарищей Шут¬
ко11 и Молотова12, взяла курс на организационные воп¬
росы, главным образом на собирание революционных
сил, на связи с районами и на постановку нелегальной
техники.
Это обстоятельство не могло не отразиться на рабо¬
чем движении. Начиная с июня по сентябрь, забасто¬
вочное движение сошло почти на нет, и только в октяб¬
ре, когда продовольственный кризис достиг угрожаю¬
щих размеров, когда с рынка внезапно исчезли предме¬
ты питания, питерские рабочие не выдержали и вышли
с протестом на улицы в количестве до 150 000 человек.
После этой стачки меньшевики, с целью отвлечения
рабочих от революционных выступлений, выдвинули
вопрос об усилении кооперирования масс. Большевики
в этой затее приняли участие, предоставив главную
роль меньшевикам и эсерам. Так, ноябрь и декабрь про¬
шли в организации новых кооперативов. Фабриканты
и заводчики помогали кооперации выдачей небольших
сумм и отводом помещений для лавок. Как и следовало
ожидать, кооперирование рабочих районов в полной
мере удалось. Вся Выборгская сторона покрылась сетью
кооперативных лавок и распределителей. Но вся беда
была в том, что в них товаров было ограниченное ко¬
личество и пайщикам все равно приходилось стоять це¬
лыми сутками в очередях. Таким образом, спасительная
сила кооперации в условиях того времени потерпела
неудачу, вслед за которой пришло и разочарование пай¬
щиков. Кооперацию ругали так же, как и рыночных тор¬
говцев.
154

Пока оборонцы мудрили с вовлечением рабочих «в
оборону страны» и в использование «легальных возмож¬
ностей», в это время большевики, к концу 1916 года, за¬
воевали себе большинство рабочих масс. Революцион¬
ное настроение настолько повысилось, что очень часто
весь так недавно пережитый нами кошмар забывался.
Не чувствовалось разницы с настроениями 1913-го и
начала 1914 года.
Вот то положение дел в 1916 году, о котором наша
организация имела сведения. Состояние организации,
несмотря на постоянные аресты, было вполне устойчи¬
вое. Устойчивость можно объяснить несколькими причи¬
нами: во-первых, ядро организации откристаллизова¬
лось и, бросив, вернее ослабив борьбу за легальные
возможности, ушло глубоко в подполье, тем самым за¬
труднив шпионаж; во-вторых, четко выявилась линия
нашей партии и вообще интернационалистического ле¬
вого крыла; в-третьих, установилась прочная связь с
ЦК и другими районами и городами; и, наконец, в-чет¬
вертых, в противоположность благоприятно складывав¬
шейся для большевистской организации обстановке,— в
правительственных кругах была полная дезорганизация,
буржуазия и всякого рода дельцы были заняты грабе¬
жом, интеллигенция увлечена мечтой о Дарданеллах,
меньшевики-оборонцы ушли в военно-промышленный
комитет и кооперацию 13.
Все это вместе взятое сильно способствовало росту
п укреплению большевистских рядов.
К этому моменту заграничная нелегальная литера¬
тура получалась довольно аккуратно, но удовлетворить
возросшую потребность заграница уже не могла. Поэто¬
му Петроградский комитет большевиков организовал
свою типографию, из которой вскоре вышел первый
номер газеты «Пролетарский голос». Но так как прово¬
кация, как говорилось выше, сидела и в Петроградском
комитете, то, естественно, типография просуществовала
недолго. Петроградская организация опять осталась без
газет и листовок. Потребность же с каждым днем уве¬
личивалась, что понудило организацию на довольно
рискованный для того времени шаг — на захват част¬
ной типографии для печатания следующего номера га¬
зеты «Пролетарский голос». По тем же причинам и это
мероприятие не удалось *4. Вместе с газетой произведе¬
ны были аресты активных участников (до 15 человек),
печатавших и разносивших эту газету. Неудача с вы¬
155

пуском газеты, а также произведенные аресты породи¬
ли у рхранки некоторые надежды.
Вот почему накануне 9 января 1917 года начальник
петроградского охранного отделения Глобачев в докла¬
де высшему начальству о настроениях революционного
подполья доносил: «Ряд ликвидаций последнего време¬
ни в значительной мере ослабил силы подполья, и ны¬
не, по сведениям агентуры, к 9 января возможны лишь
отдельные разрозненные стачки и попытки устроить
митинги, но все это будет носить неорганизованный ха¬
рактер».
На самом же деле подполье не могло ослабеть из-
за потери двух-трех десятков человек, так как в рево¬
люционное движение были втянуты широкие круги ра¬
бочих и кривая революции шла кверху. В то время, ко¬
гда охранка докладывала, что подполье ослаблено, Пе¬
троградский комитет нашей партии готовился поставить
более солидную типографию. Через тов. Молотова и
Шляпникова мне было поручено сделать две типограф¬
ские кассы. Кассы были сделаны на фабрике «Эриксон».
Насколько изменилось отношение рабочих к нашей
партии, если сравнить с первым периодом войны, пока¬
зывает следующее. Все участвовавшие в работе по из¬
готовлению типографских касс, между прочим, беспар¬
тийные, знавшие, что заказ выполняется для большеви¬
ков, именно для типографии, работу выполнили самым
добросовестным образом и бесплатно. А когда кассы
были готовы и настала очередь их выносить из завода,
то и тут проявили необыкновенное геройство. Дело в том,
что у «Эриксона» существовал позорящий рабочих по¬
рядок: при выходе с фабрики сторожа производили
обыски. Кроме того, столярные цехи проходили из фаб¬
рики в довольно узкую дверцу. Следовательно, проне¬
сти такую громоздкую вещь, как кассы, и быть незаме¬
ченным нельзя было. Протащить можно было только
организованным порядком, да и то с большим риском.
Человек десять столяров, окружив выносивших, оттолк¬
нули сторожа и тем дали возможность проскочить с кас¬
сой.
Конечно, год тому назад сделать это было совершен¬
но невозможно. Это показывает, насколько изменилось
отношение рабочих к большевикам. Одновременно Вы¬
боргский райком нашей партии через тов. И. П. Жуко¬
ва поручил мне постановку техники для обслуживания
района.
156

Одним словом, бравый генерал из охранки просчи¬
тался, думая, что арестом типографии и двух-трех де¬
сятков подпольщиков мог расстроить ряды революции.
Следующая справка показывает, сколь неосновательны
были радужные надежды охранки. Под Новый год в
моей квартире собралось с разных заводов рабочих до
40 человек. 5-го или 6 января в квартире Н. Г. Полета¬
ева— другие 40 человек, в том числе А. М. Горький.
В квартире Д. А. Павлова то же самое. 9 января
1917 года в Петербурге забастовало до 150 тысяч рабо¬
чих. Между 10 и 15 января состоялась конференция
района для обсуждения организационных вопросов — о
состоянии и настроении партийных масс в районе, о
подготовке к празднованию 1 Мая, о выступлении в день
ленского расстрела и других. На конференции присут¬
ствовало до 30 человек. Это только маленький уголок,
который мне был известен. Но Выборгский район это
не весь Петербург, а Петербург еще не Россия. <...>

И. Г. Гаврилов
НА ВЫБОРГСКОЙ СТОРОНЕ В 1914-1917 гг.
1. НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Летние месяцы 1914 г. в Петербурге
были самыми яркими показателями
разгорающейся революции. В круп¬
ных фабрично-заводских районах ре¬
волюционная атмосфера была накале¬
на до крайних пределов. На фабриках и заводах одна
за другой росли экономические и политические забастов¬
ки. Столкновения рабочих с полицией стали повседнев¬
ным явлением. В разгорающейся борьбе петербургских
рабочих главную роль играл Выборгский район. В Вы¬
боргском районе бурно прошел юбилейный день лен¬
ского расстрела; пролетарское 1 Мая тоже привело в дви¬
жение значительную часть рабочих и работниц района.
Революционность Выборгского района в это время
обусловливалась тем, что лучшие передовые элементы
рабочего класса разместились на таких крупных про¬
мышленных гигантах, как заводы: Металлический, «Ста¬
рый Лесснер», «Новый Лесснер», «Парвиайнен», «Ре¬
но», «Айваз», «Феникс», фабрика Эриксона и другие.
Эти заводы и фабрики выковали на протяжении ряда
лет лучших руководителей нашей партии: Н. П. Кома¬
рова, С. С. Лобова, П. А. Алексеева, И. Ф. Кодацкого,
В. П. Виноградова, Ив. Д. Чугурина, Ив. Ф. Антюхина,
И. П. Жукова, М. С. Иванова-Михайлова, Вас. Каюро¬
ва, Евг. Н. Егорову и ряд других товарищей.
В июльские дни, накануне объявления войны, неко¬
торые улицы Выборгской стороны превратились в поле
битвы. На Внльманстрандской улице рядом с заводом
«Новая Бавария» лежали фонарные столбы, опрокину-
158

тые рабочими. Каждая конка охтинского рейса сопро¬
вождалась несколькими вооруженными городовыми. На
Бёзбородкинском проспекте были баррикады из камней
и больших земляных валов прокладывавшейся в то вре¬
мя канализации; эти сооружения были неприступными
крепостями с неограниченным количеством готового
оружия в виде увесистых камней. Большие револьверы
полицейских частенько уступали самому простому
обыкновенному камню. Околоточный надзиратель Цвет¬
ков и горбатый помощник пристава Выборгской поли¬
цейской части граф Татищев после нескольких выстре¬
лов из револьвера, получив не один удар в спину кам¬
нем, должны были позорно ретироваться, но скоро кон¬
ный отряд полиции несколькими выстрелами выбил за¬
севших за баррикадой рабочих. В результате стрельбы
полиции со второго этажа дома № 17/2 на Безбородкин-
ском пр. прямо из окна выпала на мостовую убитая
девушка.
Первая жертва июльской схватки приободрила ра¬
бочих1. Царские опричники бежали от летевших в них
камней. Район находился почти на военном положении.
На улицах не разрешалось ходить группами, ворота до¬
мов днем закрывались с той целью, чтобы рабочие не
могли скрыться от преследований полицейских. Заба¬
стовки росли. Рабочие держались стойко и организован¬
но, закрывали казенки и пивные лавки, владельцы ко¬
торых жаловались на большие убытки. На заводах ра¬
бочие ковали длинные шпаги, покупали револьверы,
привозимые из Финляндии, за очень высокую плату. Ре¬
вольвер системы «смит» калибр 320 стоил 10 рублей —
одна треть заработка рабочего.
В связи с надвинувшейся войной обстановка измени¬
лась. Военная диктатура стала господствовать в Петер¬
бурге. Восстановилось военное положение. Длинной ве¬
реницей поползли сотни и тысячи рабочих на фронт.
Газеты предсказывали скорое окончание войны. В Вы¬
боргском районе вместо красных знамен развевались
национальные флаги; революционные песни сменились
колокольным звоном; во всех церквах просили «всевыш¬
него» о победе русского оружия...
Осенью 1914 г. по Выборгскому району сопровожда¬
лась сильным конвоем городовых первая партия немец¬
ких пленных, направлявшаяся для размещения в Ох¬
тинский подрайон. Эти военнопленные испытали «пре¬
лести» русского патриотизма. Им, бывшим рабочим,
159

бросались всяческие моральные оскорбления и издева¬
тельства. В них бросали даже камни. Но было и сочув¬
ственное отношение,— некоторые наши рабочие, идя
на работу в завод, отдавали пленным свой завтрак. На
арматурном заводе в то время работало много немцев
в качестве специалистов-позолотчиков по металлу. Со¬
здалось к ним враждебное отношение со стороны неко¬
торых «патриотов»-рабочих. В нашей мастерской, где
мне приходилось работать, немецкий рабочий мастер
Герман пользовался большим уважением, очень чутко
прислушивался к запросам мастерской. Однажды он
сказал нам, что стоящий постовой городовой передал
ему сообщение о возможности жестокого самосуда, под¬
готовляемого со стороны черной сотни. Через некоторое
время полиция арестовала Германа, Зеферта и других
немецких подданных. Что с ними было, мы так и не
узнали.
Вспыхнувшая война породила сильную спекуляцию,
продукты исчезли с рынка, товары прятались на скла¬
дах, с рынка исчезла мелкая денежная монета, магази¬
ны отказывались принимать крупные деньги, приходи¬
лось брать товар на всю сумму денежного знака. В на¬
селении росло недовольство. Правительство, проводив¬
шее политику изъятия серебряной и золотой монеты,
объясняло, будто во всем виноваты евреи. В Выборг¬
ском районе прокатилась волна черносотенных погро¬
мов, которыми руководил помощник пристава граф Та¬
тищев. Под руководством этого черносотенца была раз¬
бита булочная Кошкина на Безбородкинском пр. и ма¬
газин готового платья. Особенную старательность про¬
являли газеты «Русское знамя» и «Земщина»2. Никто
столько не вылил в то время национальной желчи,
сколько эти газеты. В тогдашних кругах сознательных
рабочих эти газеты бойкотировались, считалось смерт¬
ным грехом брать бульварную черносотенскую прессу.
Эти газеты можно было получить только в центральной
части города.
Иногда, впрочем, черносотенская пресса служила
нам документом о политической благонадежности. Ча¬
стенько в квартирах партийных товарищей бывало по
нескольку номеров таких газет, а в них лежали отпеча¬
танные на шелковистой бумаге номера «Социал-демо¬
крата» и «Коммуниста»3. При обысках полиция ниче¬
го другого не находила, за исключением этих газет, и
не подумала развернуть их.
160

2. ВОЙНА ВОЙНЕ
Немецкая армия наступала по всему фронту. «Пра¬
вительственный вестник»4 взывал к патриотическому
чувству всех соотечественников. Откликов было мало,
все «патриоты» спрятались в тылу, поступая в заводы
на учет. Крупные спекулянты платили большие деньги
директорам заводов, чтобы заводы причислили их к
разряду незаменимых спецов. Только одни пролетарии,
особенно передовые слои, шли на убой. Заводоуправ¬
ления старались отказывать в приеме на военный учет
рабочим, замеченным в политической непокорности.
Семьи мобилизованных влачили жалкое существо¬
вание, не имея частенько куска хлеба, помощи ждать
было неоткуда. Делаем сборы, устраиваем отчисления,
организуем заводские лотереи. Настроение рабочих-
фронтовиков было отчаянное. Некоторые под влиянием
тяжелого положения покидали фронт. Их привлекали к
суровой ответственности. Часть рабочих была намерена
перейти в германский плен. Сознательные слои рабочих'
не хотели защищать отечество — страну виселиц и фа¬
раоновской нагайки. «Обратим оружие против своих
врагов»,— писал старый литейщик завода Розенкранца
Репин. Не выдержало крепкое сердце литейщика, сбе¬
жал с фронта: кровавые ужасы войны, первые бои под
Варшавой сделали пролетария Репина седым стариком.
А сколько их погибло в Пинских болотах и Беловеж¬
ской пуще?
На заводах Выборгского района в первый год вой¬
ны настроение было не особенно революционное. Суще¬
ствовало три категории рабочих: хорошо оплачиваемая
часть, специалисты, зарабатывающие большое количе¬
ство обесцененных денег,— они стояли за войну до по¬
беды. К ним следует отнести и группу рабочих, мало
зарабатывающих, но недавно поступивших в заводы,
пришедших из деревни в город. Вторая категория рабо¬
чих— это нейтральные, примыкавшие к любому тече¬
нию в зависимости от обстоятельств, и, наконец, рабо¬
чие — ярые противники войны, в большой степени моло¬
дежь, интересовавшаяся вопросами политики, примы¬
кавшая к большевикам и анархистам. Среди этих раз¬
нородных групп по своему настроению в обеденные
перерывы, главным образом в ночные смены, когда ма¬
ло бывает администрации, велись яростные споры во¬
круг вопросов войны и революции. Одни считали рево¬
161

люцию высшим преступлением, другие видели в рево¬
люции выход из последствий войны. Каждая спорящая
сторона прибегала к излюбленным авторитетам: Г. В.
Плеханову и В. И. Ленину.
Осенью 1915 г. царское правительство разрешило
провести выборы в военно-промышленные комитеты на
открытых собраниях рабочих (конечно, при участии чи¬
нов тайной и явной полиции). Директор завода Розен-
кранца допустил выборы на заводе, рекомендуя голосо¬
вать подачей записок в урну. Несколько дней сидели
писаря, подводя итоги «рабочей демократии». Выборы
состоялись, были выбраны С. Лобов, Чорек, первый —
большевик, второй — последователь «братца Ивануш¬
ки» 5.
«Гвоздевщина» и «плехановщина» у сознательной
части рабочих стали бранными выражениями. Почва у
меньшевиков ускользала. Война оборонительная усту¬
пала место большевистскому лозунгу «война войне».
Тяжелое материальное и правовое положение рабочих,
падение зарплаты, милитаризация труда толкали на
решительную борьбу.
В начале 1916 г. на заводе «Старый Лесснер» вспых¬
нула забастовка, которая недолго продолжалась и была
разгромлена. Часть активных участников была рассчи¬
тана и послана в Новгородскую губернию в «Медвежий
стан»6 для отправки маршевыми ротами на передовые
позиции. Петербургская организация забастовку лес-
снеровцев отметила выпуском подпольной газеты «Про¬
летарский голос». На заводе «Феникс» после доклада
на общем собрании рабочих по вопросу «Война и про¬
довольственный кризис» вся фабрично-заводская масса
вышла на улицу с лозунгами: «Долой войну!», «Долой
самодержавие!». У Финляндского вокзала полиции с
большим трудом удалось разогнать бурную манифеста¬
цию против войны. На ряде предприятий создалось
аналогичное настроение.
3. ЛЕГАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ '
По инициативе Максима Горького и других деяте¬
лей в Выборгском районе, рядом с Металлическим за¬
водом, в помещении ремесленного училища открылось
отделение рабочего Лутугинского университета7. Заня¬
тия происходили ежедневно вечером с 7 до 12 часов.
Устанавливалась плата с каждого учащегося за первое
162

полугодие 6 рублей, за второе—12. В университет по¬
ступили почти все активные члены Выборгской район¬
ной большевистской организации: Семен Лобов, Иван
и Дмитрий Чугурины, Михаил Плетнев, Иван Жуков,
Иван Антюхин, Скороходов, Макаров, Коротков, Петр
Алексеев, кажется, тоже был. Первоначально к уни¬
верситету былсг недоверчивое отношение. Все думали,
что он будет местом вылавливания охранным отделени¬
ем нашей братии, но затем подозрения быстро рассея¬
лись. Мы приняли свои меры, следили за каждым вновь
поступившим слушателем, и хорошо было для нас, что
в университете подавляющее большинство было хорошо
знающих друг друга товарищей.
Очень быстро наша аудитория сжилась с либераль-
ствующнми педагогами, которые с большим интересом
читали лекции, частенько превращающиеся в диспуты.
Особенно критически относились к приваг-доценту Пи-
тириму Сорокину — правому эсеру-оборонцу, читавшему
нам лекции по вопросам социологии. Проводивший курс
истории французской революции эсер Гизетти давал нам
идеалистическое понимание истории, что часто приводи¬
ло к большим спорам, нередко оканчивавшимся побе¬
дой молодых, но очень крепко подкованных большеви¬
ков. Университет с каждым днем превращался не толь¬
ко в очаг живой и культурной жизни, но также и в фи¬
лиал районных подпольных организаций для отдельных
политических партий. Сплошь и рядом в университете
назначались партийные явки, давались задания, устраи¬
вались на лету совещания. Артистом Собиновым было
дано согласие на организацию хора революционных
несен — «Спите, орлы боевые», «Дубинушка» и т. д. Но
хор почему-то распался после нескольких занятий.
Чрезвычайно трудно было заниматься, работая на
заводе одну неделю в ночную смену, а другую в днев¬
ную. Приходилось брать задания на дом, покупать кон¬
спекты и ликвидировать недельную задолженность по
предметам учебы. Кроме лекций и рефератов универси¬
тет устраивал литературные вечера: например, памяти
Надсона. Выступали с декламациями: «Христос», «Друг
мой, брат мой», «Художники ее любили воплощать»8
и т. д.
В помещении Сампсониевского братства трезвости
26 декабря 1916 г. университет организовал семейный
вечер с участием М. Горького, Е. Чирикова9, М. Андре¬
евой 10, Н. Морозоваи, были прочитаны литературные
163

произведения. Максим Горький своими сказками о «Фо¬
мичах и Лукичах»12 вызвал целую бурю восторга и
глубокую ненависть к охранявшей порядок полиции.
Все думали, что М. Горькому это выступление не прой¬
дет даром. Но все обошлось хорошо, хотя в этот вечер
охранное отделение «зафиксировало» у себя многих из
нас, благодаря присутствию на вечере провокатора
Мульгина. Так работал наш университет до февраль¬
ских дней.
В марте 1917 г. наши преподаватели на первом сво-,
бодном собрании поставили вопрос об отношении слу-,
шателей к войне и лозунгу «Война до полной победы».
Получилась жаркая схватка молодых орлят-слушателей
со старыми оборонческими филинами-учителями. В ре¬
зультате схватки выяснилось, что все слушатели стоят
на точке зрения большевиков. Работать было невозмож¬
но, большевистских преподавательских сил не было.
Революция призывала нас на борьбу. Наш университет
распался.
Была у нас и другая «легальная возможность» —
Тенишевское училище.
Работа наших партийных организаций во время вой¬
ны была осложнена тяжелым недостатком денежных
средств. Большевистская организация экспроприациями
не занималась по мотивам чисто принципиального ха¬
рактера. Требовались средства: на издание нелегальной
литературы, оказание материальной помощи профессио¬
нальным революционерам и т. д. Кое-какую пользу в
этом смысле мы извлекли из Тенишевского училища.
Организациям большею частью приходилось жить за
счет членских партийных взносов. Но много ли их бы¬
ло? На заводе Розенкранца коллектив партии в шесть
человек во время войны ежемесячно выплачивал около
5 рублей (задолженности в то время не было). Вся
Выборгская организация, имевшая в 1916 г. около
100 членов, давала ежемесячно не больше 100 рублей.
У организации часто не было денег купить гектограф.
Но выход из положения нашли: для гектографа был не¬
обходим глицерин и желатин. Первое мы получили в
медицинских пунктах заводов бесплатно, посылая для
этого десяток сознательных рабочих, которые нам его
доставили, желатин же недорого стоил. По особому ре¬
цепту нелегальных «химиков» сами изготовили гекто¬
граф.
В начале 1915 г. по инициативе районной организа¬
164

ции на Моховой улице, в доме № 33, в Тенишевском
училище (зал «Комедия и драма») организовался рабо¬
чий театр, составленный в большинстве из любителей
и двух артистов-профессионалов Михайлова и Михай¬
ловой, которые принимали участие в бесплатных поста¬
новках. Существовала так называемая театральная ко¬
миссия, куда входили Хомацкий, Николай Быстров —
большевики и представитель социалистов-революцио¬
неров Илья Смирнов (с завода «Эриксона»). Эта ко¬
миссия арендовала зал, договаривалась с полицией о
разрешении той или другой постановки, распространяла
билеты по заводам, совала приставу взятку и т. д. В
результате это предприятие давало доход с постановки
не меньше 100 рублей.
Тенишевское училище превратилось в клуб Выборг¬
ской партийной организации. Места всегда были заня¬
ты. Среди посетителей зала частенько бывали шпики,
их мы быстро раскрывали и во время антрактов выжи¬
вали их. Однажды пара шпиков обратила свое внима¬
ние на Сергея Гессена. Последний имел все «данные»
на революционера: черную русскую рубашку, крылатку,
очки. Не было гарантии, что его не арестуют. С нашей
стороны были пущены в ход все средства, чтобы предот¬
вратить опасность. Во время перерыва в течение не¬
скольких минут Сергей переоделся в платье тов. Ви-
иотовского и благополучно скрылся.
Только в последнем антракте шпики заметили пере¬
мену одеяния на Винотовском. Шпики бегали по все¬
му залу, точно во время пожара, в поисках Гессена, а
наша публика от души хохотала. Масса таких эпизодов
происходила в стенах Тенишевского училища.
Почти вся Выборгская партийная организация встре¬
тила наступивший 1916 г., отметив его постановкой «На
пороге к делу», с декламацией партийца Ивана Маври¬
на и эсера Ильи Смирнова.
На постановку к Первому мая 1916 г. были пригла¬
шены только одни партийцы и сочувствующие нам ра¬
бочие. Нужно было только избавиться от полиции. Два¬
дцать пять рублей спасли положение. Постановка была
с маленьким дефицитом, но зато пристав, получивший
деньги, покинул зал.
Каждый присутствующий знал, что сегодня в четыре
часа дня после постановки будет другая, более важная
массовая постановка на улице. В карманах товарищей
лежали заготовленные небольшие первомайские фла¬
165

ги, древки знамен держались открыто в руках в форме
небольших тросточек. Мало кто подозревал о готовив¬
шейся демонстрации, так как Первое мая было в вос¬
кресенье, когда заводы и без того не работали.
Когда зазвенел колокольчик и рефлектор озарил сце¬
ну ярким пламенем пожара, «Да здравствует Первое
мая!» — провозгласили полтора десятка участников —
артистов-любителей.
Искра была брошена, постановка была окончена. Но
вот неожиданность! Двери театра окружили конные фа¬
раоны. Вся улица была покрыта полицейскими. Надо
было сохранить выдержку! Небольшими группами все
участники двинулись на Выборгскую сторону. В Ней-
шлотском переулке стояла карусель, собравшая боль¬
шое количество праздных зевак всех возрастов. Место
было самое удобное, и больше тысячи людей присутст¬
вующих. На небольшой палке тов. Башмакова взвился
красный флаг. Сотни голосов стройно подхватили «Мар¬
сельезу». Замерла карусель. С возвышенности ее гря¬
нула первомайская речь Николая Толмачева. Замерла
толпа, слушая про кровавые ужасы войны и угнетение
рабочего класса. Недолго продолжалось первомайское
празднество. Вскоре городовые разогнали демонстра¬
цию или, вернее, заставили своим налетом перенести ее
к Финляндскому вокзалу.
На следующий день правительственные газеты пи¬
сали, что Первое мая прошло в городе спокойно, как
никогда. Еще бы писать о волнениях и беспорядках!
Наш театр дожил до дней революции и, конечно,
прекратил свое существование, сыграв вспомогательную
роль в подпольной работе.
4. ВЫБОРГСКИЙ РАЙОННЫЙ КОМИТЕТ ПАРТИИ
Районный комитет формировался из специально вы¬
бранных представителей от заводских коллективов, эти
представители входили в комитет и посещали заседания
его, как тогда называли — районки. Очень редко было,
когда тот или другой член комитета, так сказать, заси¬
живался на своем посту. Царское правительство прово¬
дило «настоящую демократию» и частенько нас пере¬
избирало, посылая в Сибирь на «отдых». В течение
1915—1916 гг. в комитете перебывали следующие пред¬
ставители от заводских коллективов: от «Эриксона» (ны¬
не «Красная заря»)—Алексей Ионов, Иван Маврин,
166

Иван Антгохин, Иван Жуков; от Металлического — Ва¬
силий Виноградов, Михаил Винотовский, Белоусов; от
«Феникса» (ныне имени Я. М. Свердлова) — Петр Алек¬
сеев, Иван Кодацкий; от «Нового Лесснера» <...>—
Николай Комаров, Николай Свешников; от «Нобе¬
ля» (ныне «Русский дизель») — Алексей Бабицын,
Козлов; от арматурного — Могильников; от «Рено» —
Михаил Плетнев; от «Старого Парвиайнена» — Алек¬
сандр Ефимов; от Розенкранца (ныне «Красный выбор¬
жец») — Семен Лобов, Иван Гаврилов, Тарас Кондрать¬
ев, Иван Моисеев («Ершистый»), Нина Шутко, Иван Чу-
гурин, Боровиков, Васильев; от булочников-пекарей —
Тимофей Скориков, Павел Будаев; от «Промета» — Бо¬
рис Синайский (он был несколько раз на заседаниях).
В работе района активнейшее участие принимали
Николай Антипов, Евгения Егорова, Алексей Стецкий,
Николай Толмачев, Василий Каюров, Михаил Михай¬
лов (Иванов-Михайлов).
Стецкий и Толмачев вели пропагандистскую работу.
Антипов был членом Петербургского комитета и ведал
нелегальной техникой по изданию подпольной литера¬
туры.
Районный комитет периодически устраивал заседа¬
ния, больше всего по воскресеньям, в специально уста¬
новленном месте.
В летнее время заседания происходили за больницей
Петра Великого (ныне больница имени Мечникова), или
где-нибудь в Парголове, Шувалове, Озерках, а в зимнее
время — на квартирах товарищей. Пароль и явку на за¬
седания комитета давал Петр Алексеев, или, как его в
то время называли, «Рыжий».
Тов. Алексеев сосредоточивал в своих руках все ни¬
ти районной организации, хранил печать районного ко¬
митета, гектограф, печатал отчеты Красного Креста,
распределял нелегальную литературу и т. д. На заседа¬
ниях комитета заслушивались доклады с мест, делалась
информация Мульгиным о работе Петербургского ко¬
митета, а затем на собраниях коллективов делались со¬
общения о принятых постановлениях комитета. Наме¬
чались планы к проведению кампаний, посылались про¬
пагандистские силы на заводы, производился обмен док¬
ладчиками таким образом: «Феникс» посылал своего
докладчика на собрание рабочих «Эриксона», послед¬
ний— к «Фениксу». Такая система вызывалась необхо¬
димостью сохранить силы партии от арестов, так как на
167

заводах и без всяких Выступлений нашу публику хо¬
рошо знала администрация;
При районном комитете существовало нечто похожее
на агитаторскую коллегию, куда входил ряд товарищей;
предназначенных к выступлению на заводах по опреде¬
ленным вопросам. На холодной, нетопленной даче в рай¬
оне Лесного под руководством И. Антюхина и Н. Анти¬
пова прорабатывали мы тему докладов на рабочих соб¬
раниях— «Война и продовольственный кризис».
В районе были организованы две общих массовки с
большим числом членов партии. Выступал ныне покой¬
ный Боярышнин по поводу забастовки рабочих на юге
России и затем обсуждался вопрос о военно-промышлен¬
ных комитетах. Районный комитет печатал и распрост¬
ранял большое количество нелегальной литературы, был
выпущен сборник революционных песен, воззвания к
фронту. Не было случая, чтобы та или другая кампа¬
ния не сопровождалась массовым количеством прокла¬
маций, приготовленных к определенным дням.
Работа районной организации укреплялась, особенно
на заводах «Феникс», «Новый Лесснер». Это были пере¬
довые заводы, где работали выдающиеся партийные ра¬
бочие. Металлический завод и «Эриксон» к началу Фев¬
ральской революции были совершенно выведены из строя
в партийном смысле благодаря арестам. Чрезвычайно
крепкой и организованной партийной группой в нашем
районе была группа булочников-пекарей. Почти все эко¬
номические забастовки булочников кончались удовлетво¬
рением их требований. Рабочие-булочники имели свою
штаб-квартиру на Полюстровском проспекте в чайной
Цветкова, где происходили их собрания, заседания и
встречи.
В начале 1916 г. с нашей партией стали работать
межрайонцы тт. И. Юренев (К. К. Кротовский), Борис
Лившиц и т. Ольга. Межрайонка располагала хорошими
силами пропагандистов, состояла в большей степени из
интеллигенции.
Настроение в районе среди рабочих росло в сторону
нашей партии.
5. АРЕСТЫ И ТЮРЬМА
Наша районная организация подвергалась небыва¬
лым гонениям и разгромам, иногда забирали целые фаб¬
рично-заводские коллективы.- Арестовали Василия Ви-
168

иоЕрадова, выслали из Петербурга, в. Саратов, Михаила
Винотовского, арестовали секретаря больничной кассы
Эпштейна. На арматурном заводе сел с техникой К. Жу¬
ков, обыск у Семена Лобова, арест Николая Быстрова,
Ивана Гаврилова, членов Петербургского комитета Ни¬
ны Шутко, Алексея Ионова («Игнат») и других актив¬
ных работников. Коллективы оставались без людей. На¬
ши ряды подрастали туго, не успеет товарищ вступить
в партию, как его уж нет, сидит арестованным. Разгро¬
мы и аресты в то время можно объяснить наличием
провокаторских элементов в партии и пренебрежитель¬
ным отношением к конспирации среди молодых членов
партии. Большинство из нас только в процессе работы
приходило к выводу, что конспирация является чуть ли
не становым хребтом всей партийной работы.
Тюрьмы переполнялись главным образом за счет не¬
давно вступивших в организацию товарищей. Царская
тюрьма для молодежи была хорошей теоретической
школой и школой конспирации, особенно если приходи¬
лось сидеть в общих камерах, где сосредоточивался
цвет партии.
В Петровской полицейской части, камера № 1, где
мне пришлось сидеть в 1916 г., нас помещалось всего
19 человек, 16 большевиков: Юрий Луговинов, В. Юдов-
ский, К. Жуков, А. П. Спундэ, Яков Ровинский, Попов,
Г. Федоров, Николай Быстров, Казеников, М. Мартынов
и Кургин, студенты-горняки и другие. Из анархистов
сидел с нами Молчанов, два эсера: Яковлев и Страто¬
нов. Перед нами были две перспективы: быть высланны¬
ми или переведенными в «предварилку» или «Кресты».
С воли получили сведения, что разгромы и аресты
увеличиваются, революционное настроение в рабочем
классе возрастает, руководство партии в связи с арес¬
тами ослабело, нужны были новые кадры.
В нашей камере шла подготовка в ссылку, каждую
минуту ждали вызова в канцелярию тюрьмы заслушать
постановление о себе. Дни казались месяцами. Сорок ми¬
нут прогулки не удовлетворяли, библиотека была очень
бедная, нервное состояние углублялось с каждым днем.
Единственной отдушиной арестованных была поездка в
баню на Вульфову улицу, так как своей бани тюрьма не
имела. Через каждые две недели в пять часов утра в
закрытом автомобиле провозили нас по родному Выборг¬
скому району. Нашей задачей всегда, было затянуть баню
до ухода рабочих на работу и устроить незам.ет-
169

ную для глаз сидящего на автомобиле начальни¬
ка уличную демонстрацию с красным флагом, что всег¬
да почти удавалось. Для этого требовался только крас¬
ный носовой платок, который мы привязывали изнутри
автомобиля за маленькое окошко сзади и проталкивали
его на волю, и пение революционных песен. Проходив¬
шая публика аплодировала едущему автомобилю. По
приезде из бани в тюрьму начальство изощрялось в на¬
казаниях, соблюдая при этом осторожность, так как боя¬
лись голодовки арестованных. <;.••>

С. С. Лобов
ИЗ ПРОШЛОГО ПАРТИЙНОЙ РАБОТЫ
НА ЗАВОДЕ РОЗЕНКРАНЦА В 1912—1916 гг.
'а петербургский меднопрокатный завод
Розенкранца мне пришлось поступить на
работу в конце 1912 года, как раз в мо¬
мент, когда завод не успел еще прийти
,в мирное состояние после происшедшей
на нем неудачной для рабочих забастовки, которую, как
говорили, продал Амосов. На заводе не существовало
в полном смысле оформленной большевистской органи¬
зации, но связь с партией поддерживали тогда работав¬
шие на заводе Афиноген Никифоров и И. Иванов. Через
них мне удалось восстановить связь с партийной орга¬
низацией и посещать еженедельно собрания Выборгского
районного комитета партии. Так продолжалось дело
почти весь 1913/14 год, пока районный комитет не пот¬
ребовал от меня организации партийного коллектива на
заводе. Организовать же коллектив было совершенно
невозможно благодаря отсутствию подходящих товари¬
щей. Районный комитет обращал серьезное внимание на
наш завод и не раз посылал на завод товарищей для
усиления партийного влияния на рабочую массу. Но ни
один посланный не мог проработать недели, уходил, про¬
клиная все и тех, кто здесь работает, говоря, что легче
совершить революцию, нежели что-нибудь сделать на
«Розенкранце». А положение партийцев на заводе было
какое: стоило только показаться прокламации на заво¬
де, как все знали, кто распространил ее, показывали
пальцами и говорили, что это дело рук Лобова. Ждать,
когда розенкранцевский рабочий политически осознает
необходимость партийной организации, было делом без¬
171

надежным. Поэтому нужно было что-то предпринимать,
раскачать малосознательную сырую массу, вырвать ее
из-под влияния черной сотни и разных религиозных и
толстовских умонастроений. И передо мной стал вопрос:
есть ли на заводе такие товарищи, которые смогут пос-
лё длительной работы с ними стать идейными провод¬
никами? Таких из трех тысяч рабочих завода можно бы¬
ло перечесть по пальцам. Они были разбросаны по все¬
му заводу, не могли проводить почти никакой работы,
будучи не связаны между собой организационно и идей-
но, т. е. известными политическими убеждениями. Ре¬
бята эти были в высшей степени сознательными: С. Сте¬
панов, В. Семенов, Ф. Дмитриев, В. Федоров, Ф. Пучков,
Айжбель, Иван Сергеев, Голубев, Николай Быстров,
Иван Гаврилов. Эта группа товарищей и была местом
моей работы, и нужно сказать, что после некоторых уси¬
лий я достиг желательных результатов в ней. Из этих
ребят впоследствии вышли очень хорошие партийные,
советские и хозяйственные работники.
Скоро к этой группе была присоединена группа сту¬
дентов: А. Лекса нов, Поликарпов, П. Г. Петровский
(сын большевистского депутата 4-й Гос. думы Г. И. Пет¬
ровского), С. М. Гессен. Эта группа студентов была
использована как пропагандистская в указанном пар¬
тийном рабочем кружке.
В силу целого ряда обстоятельств центр всей рабо¬
ты группы был перенесен в районный комитет — в деле
постановки печатания ирокламаций для фронта. Поль¬
зуясь лояльной квартирой родственников С. Гессена,
ежедневно Петровский, Гессен, Лексанов и Гаврилов
выпускали в ней до пяти тысяч прокламаций, получая
через меня и Ив. Емельянова все сведения и материалы
из района. Типографская работа группы производилась
примитивным способом — маленькая с набранным
шрифтом на ней доска, размером небольшой проклама¬
ции, служила типографской машиной. Сапожная щетка
смазывала типографской краской шрифт, на который на¬
кладывался лист бумаги, и сверху пускался валик,— и
прокламация была готова. Вся типография легко могла
поместиться в кармане.
В связи с августовским провалом в 1916 году, с
моим арестом и провалом Гессена и Гаврилова эта ма¬
ленькая типография студентом Лексановым была спу¬
щена в Неву, как пришедшая в негодность и устарев¬
шая — шрифт был сбит.
172

Наряду с этой работой группа получила новое зада¬
ние— начать печатание фотографических карточек чле¬
нов 4-й Государственной думы, большевистской фрак¬
ции: Петровского, Бадаева, Самойлова, Шагова и Му¬
ранова, сфотографированных в ссылке в арестантских
халатах, похожих на халаты военнопленных1. Эти сним¬
ки Петербургская большевистская организация решила
размножить и распространить с дгитационной целью че¬
рез партийные коллективы среди рабочих. Работа по
воспроизведению фотографий была не из легких. Ти¬
пографским путем, как прокламации, снимков сделать
было нельзя. Необходимо было иметь клише, его, к со¬
жалению, было очень трудно достать. И пришлось эту
работу проделывать через десятки петербургских фото¬
графов, заказывая им снимки в самом небольшом коли¬
честве, так как большие заказы могли выдать нашу
крамольную цель. При заказах приходилось придумы¬
вать небылицы — говорили фотографу, что из деревни
родственники прислали карточку, на которой сфотогра¬
фированы наши односельчане, взятые в плен под Вар¬
шавой, и каждому родственнику необходимо по карточ¬
ке. Однажды с такими объяснениями группа ребят села
в галошу: охтинский фотограф, работавший на заводе
«Старый Лесснер», при получении заказа просто заявил:
«Какие там пленные?! Что, я не знаю? Это депутаты
большевистской фракции, сосланные в Сибирь». И он
назвал по фамилии каждого. «Вам, говорит, нечего бо¬
яться, войну я презираю за то, что она заставила меня
работать на заводе, и готов отпечатать хоть миллион
штук по 7 копеек каждая. Делайте скорей революцию
и кончайте войну». Такое либеральное отношение фото¬
графа к заказчикам настолько приободрило их, что при
первой встрече со мной ребята от радости не знали что
делать. И нужно сказать, что в очень короткий срок нам
удалось распространить очень большую партию депу¬
татских снимков, выручить кое-какую прибыль, которая
шла на агитационно-пропагандистские цели партии и ча¬
стично посылалась депутатам в Сибирь, покупались кни¬
ги, газеты, журналы и прочее. Депутатские снимки яв¬
лялись лучшим агитационным средством против войны
и социал-шовинизма. Они имели колоссальный успех
среди сознательных рабочих, и почти каждый рабочий
имел депутатскую карточку.
Наступивший 1916 год предвещал собой развитие
самосознания в рабочем классе.
173

В этот год на «Розенкранце» забастовали женщины-
шабровщицы, требуя увеличения заработной платы. За¬
бастовка женщин протекала без всякой поддержки со
стороны рабочих нашего завода, и все же она кончи¬
лась полным удовлетворением требований бастующих.
Идейную сторону забастовки мне пришлось взять на
себя. Приходилось инструктировать на нелегальных со¬
браниях бастующих женщин, оказывать влияние на тех,
которые не были уверены в своей победе, отрицательно
относясь ко всему происходившему. Окончившаяся по¬
бедой женская забастовка оказала чрезвычайно боль¬
шое влияние на всех остальных рабочих завода. К ра¬
ботнице даже самые отъявленные женофобы стали от¬
носиться по-товарищески, с уважением.
В момент выборов рабочих представителей от заво¬
да в военно-промышленные комитеты, несмотря на ста¬
рание администрации провести выборы, последние были
сорваны. При подсчете в избирательных урнах в запис¬
ках вместо фамилий писалось «долой войну», ругали
меньшевиков и много было нецензурного по адресу цар¬
ского самодержавия. Только самая незначительная
часть записок указывала фамилию кандидатов, в числе
которых была выставлена и моя кандидатура. Не знаю,
сколько она получила голосов, но факт тот, что админи¬
страция завода через пару дней после выборов пере¬
стала касаться вопроса о военно-промышленном коми¬
тете 2.
Эти выборы показывали на необходимость полного
идейно-политического руководства с нашей стороны ра¬
бочими завода. Необходимо было серьезно поставить
вопрос об организации партийного заводского коллек¬
тива. 10(23) марта 1916 г. в синеньком домике около
склада огнестрельных припасов в квартире рабочего
Петра Серебрякова было созвано первое организацион¬
ное собрание уже считавшихся фактически членами
партии рабочих завода Розенкранца и примкнувших к
ним студентов с участием членов Выборгского районно¬
го партийного комитета П. Алексеева и А. Стецкого, а
также С. Гессена, А. Лексанова, П. Петровского,
И. Емельянова, И. Иванова, С. Лобова, В. Федорова,
Ф. Дмитриева, Ф. Пучкова, П. Гаврилова, Айжбеля. На
собрании был заслушан доклад Стецкого по вопросу о
войне и социал-демократической тактике. Выбрано бы¬
ло бюро коллектива, в которое вошли: Лобов — предсе¬
датель, Иванов — казначей и конспиратор, Быстров —
174

театральная комиссия, Гаврилов — представитель в Вы¬
боргский район, так как мне не было возможности по¬
сещать районку благодаря слежке со стороны охранки.
Организовавшийся заводской большевистский коллек¬
тив все же не мог проводить широкой работы, несмотря
и на сочувствие некоторой части рабочих. Но был среди
рабочих завода и такой элемент, который следил за
каждым нашим движением. Если мне в трубной мастер¬
ской нужно было повидать Гаврилова или Иванова, то
на пути к ним меня часто останавливали или посмат¬
ривали на мои карманы — не несу ли я чего-нибудь к
ним. Это делали почтенные розенкранцевские старички.
Среди них были и молодые, солидно зарабатывавшие,
для которых каждая забастовка была бельмом на гла¬
зу.
А что касается слежки со стороны администрации,
со стороны таких мастеров, как Круглов, то о них и
говорить не приходится. Они старались действовать
угрозами, думая, что я откажусь от политической ра¬
боты,— не помогало; предлагали быть мастером, только
бы я отказался от политики; вызывали в кабинет выс¬
шей заводской администрации, и там приходилось слу¬
шать целую лекцию; указывалось, как нужно вести
себя на заводе и т. п.
Положение других почти тоже было такое. Товари¬
щу И. Иванову мастер Бухарин не раз говорил: «Ива¬
нов, я тебя отправлю туда, куда следует».
При таких трудностях работа нашего коллектива
сводилась к индивидуальной пропаганде среди созна¬
тельных рабочих.
Выступать на открытых собраниях в заводе было
совершенно невозможно. В таких случаях с партийным
районом приходилось обмениваться силами. Некоторым
из нас приходилось выступать на других заводах, а к
нам присылали товарищей с заводов Лесснера, с «Фе¬
никса», Эриксона.
13 (26) августа 1916 года наш партийный коллектив
был сильно потрепан: в тот день у меня на квартире
был произведен обыск, полиция нашла только марган¬
цевый калий и щавелевую кислоту, необходимые сред¬
ства в нашей паспортной работе. Гаврилова и Быстрова
арестовали на основании агентурных сведений. У пер¬
вого на квартире ничего не оказалось. У второго нашли
квитанцию Выборгского районного комитета партии, на
которой было написано: «Получено 100 руб. на усиление
175

организации РСДРП (большевиков) от театральной, ко¬
миссии» с оттиском печати Выборгского комитета. При
допросе Быстрова в охранном отделении его стали за¬
пугивать виселицей; обещали помиловать, если скажет,
где взял квитанцию. Быстров, как человек, первый раз
попавший в тюрьму, не знал махинаций охранки и не
думал злостно посадить меня в тюрьму, взял и бряк¬
нул: «Квитанцию дал Лобов». Охранка решила оставить
меня на свободе, ограничась допросом и фотографиро¬
ванием, взяв подписку о моем невыезде. К дому, в ко¬
тором я проживал, были приставлены шпики. На этом
и закончилась история арестов в нашем партийном кол¬
лективе. Наступил период полного затишья в работе
его. Я должен был совершенно оставить работу по кон¬
спиративным соображениям: в это время меня ранила
в глаз одна большевичка, не умевшая обращаться с
оружием. Доставленный в больницу, я врал околоточно¬
му надзирателю, допрашивавшему меня, что, проходя
по Петроградской стороне, я подвергся нападению ка¬
кого-то человека с револьвером, который выстрелил в
меня, очевидно, приняв меня за другого. На следующий
день в «Маленькой газете»3 сообщалось о покушении
на рабочего Лобова неизвестным лицом. Что же каса¬
ется положения других товарищей, то И. Иванов, Во¬
лодя Федоров и Пучков находились почти в таких же
условиях сыска за ними и подозрения. Работать было
трудно, в аресте партийного коллектива, в слежке со
стороны охранки немало способствовал Иван Емелья¬
нов, который был неконспиративен и ужасным болту¬
ном.
Он сидел в «Крестах» и, зная, что вся его коррес¬
понденция из тюрьмы проходит через охранное отделе¬
ние, в каждом письме посылал нам длинные приветы,
называя каждого по фамилии, поругивал охранку. Си¬
дел он за технику Петербургского комитета большеви¬
ков по 102-й и 129-й статьям уголовного уложения. При¬
глашенный нами юрист как-то нехотя брался за его де¬
ло и говорил: «Посидит — поумнеет». Благодаря уста¬
новленной связи с «Крестами» через одного тюремного
надзирателя Емельянов после полученного им письма
от нас перестал писать и посылать приветы «на свобо¬
ду». --

В. И. Ленин.
Фотография 1910 г.
7 Крушение царизма

Н. К. Крупская.
М. И. Калинин.
А. И. Ульянова-Елизарова.

Н. Е. Буренин.
А. Ф. Ильин-Женевский
М. И. Ульянова.

Обыск на улице. Петербург,
1907 г.
Филеры петербургской
полиции.
Столовая для бедных. 1908 г.

А. И. Круглова.
У благотворительной столовой
Путиловского завода. 1913 г.
А. М. Буйко.

/V
;,.о у
ЛДАЖ* » «Я79** f Г
Г*»»Т* t/
.ПРАВДА-.'■/
; М'
влЛ«4 ....... «-егд^у
Y
Лч »<(•** ъу ' 9 J
{изсголал&нл*'. й«**«»*
QL тдл^ем».*» €..1и«иЦ^иМ iU
днммдк* У*«'‘
^о*<л^ 3U'~« f
•,„е1ч-пгЛ.^лЬнЛ1в'’’1«ЛЛ^« •
<йл пл ^1»#А4» mia»-«.^ ’•‘~*''~'
SFSXWW^
атЕтт
ч»Ь ЯГЧШ.
'2 »/. -
•. <?« -
:Правда» и царская цензура.
/
<Z4
В.. Петер&ур г си i>: Коьытотъ но д1-
WM» печати, йв основан!» 12» ст.
/ст. УГОЛ. СУД. ПОСТАйОВКЯЬ: наложит
ареегь иа '! 30, оты 7 сего Марта» г»
ты .Путь Правды’.
ебь •заложенно«ъ С.- ПетерЬургск'.и
йокнтеть но л&лпкъ печати иыЪетъ чес
увЪдопать Зада превосходительство дл
эависйжго распоряжении-
!>ст!'.;/;.-а>“, Чдскь Совета -j
;.jhk'si' ::о дТ.лаиъ печапы-.
/ '■'""" . •
.... , 'го;<ьА-' ■'* ' ‘ '

Рабочие пришли за газетой
в типографию «Правды».

Автографы В. И. Ленина.

Первая мировая война.
Мобилизация в армию.
В шрапнельной мастерской
Путиловского завода.

Арестованные большевики —
депутаты IV Государственной
думы. Слева направо:
Г. И. Петровский,
М. К. Муранов,
А. Е. Бадаев,
Ф. Н. Самойлов,
Н. Р. Шагов.
С. С. Лобов.

Февраль 1917 г. Баррикады
на Литейном проспекте.
Т. И. Кирпичников.

Революционная демонстрация
на улицах Петрограда.
В Таврическом дворце.

Сожженные восставшими
рабочими и солдатами
здания Окружного суда на
Литейном проспекте и
Московской полицейской
части на углу Гороховой
улицы и Загородного
проспекта.

К ! 1 Гш - 1
Я I I ; f ■. I
В 1 Й • 1 ** г
й
gf
г
w ! 'Ж л»
& J
sLjL •
Демонстрация
революционных солдат.
Памятник борцам
революции на Марсовом поле.

В. П. Виноградов
ОРГАНИЗАЦИЯ БОЛЬШЕВИКОВ
НА ПЕТЕРБУРГСКОМ МЕТАЛЛИЧЕСКОМ ЗАВОДЕ
В 1915 ГОДУ
(По воспоминаниям и архивным данным)
р. р—j "W" W1 резвычайно слабая партийная орга-
{ФЗыС/ I I низация большевиков на Петер-
бургском Металлическом заводе,
|К\ I представлявшая собою, вернее,
группу отдельных большевиков, не
могла противопоставить настроению всей массы рабочих
свое отрицательное отношение к войне. Требовалось
время, чтобы рабочие испытали все «прелести» войны,
что не заставило себя долго ждать.
Первой очередной задачей было создание на заводе
хотя бы небольшой сплоченной парторганизации из раз¬
бросанных по мастерским одиночек-партийцев, не свя-
занных друг с другом. По такому пути заводская груп¬
па и пошла.
Здесь надо отметить громадное значение больнич¬
ных касс, сыгравших в развитии нашей партии большую
роль.
Конечно, охранка тем или иным способом пыталась
использовать эти легальные явки в своих интересах, и
иногда ей это удавалось. Она посылала туда провокато¬
ров типа Черномазова, которые предавали в руки ох¬
ранки не только отдельных лиц, но и целые организа¬
ции. Но и мы имели своих надежных товарищей в этих
кассах; так, в страховой кассе Металлического завода
были такие работники, как тов. Эпштейн — секретарь
кассы и члены тт. Павел Макаров, Ефим Белоусов и
др., вокруг которых группировались единомышленники,
разбросанные по заводу.
8
«Крушение царизма»
177

Такой, если можно назвать, организационный период
длился до весны 1915 года.
Помню, недели за полторы-две до 1 Мая, в вос¬
кресный день, было назначено собрание на полянке, за
Любашинским проспектом, недалеко от соснового леса.
На этом собрании присутствовало около 12 человек: Иг¬
натий Фокин*. Павел Макаров**, Михаил Арсени¬
чев***, Ефим Белоусов, Эпштейн, Николай Арсеньев,
Алексей Барабанов, т. Яник (точной фамилии его не
помню) и другие, фамилии которых не помню.
В порядке дня стояли следующие вопросы: 1) о по¬
сылке представителя в районный комитет; 2) о прове¬
дении дня 1 Мая.
По вопросу первому высказался т. Белоусов, ука¬
зав, что до сего времени представительство по связи с
районным комитетом осуществляли т. Арсеничев и он —
Белоусов, тогда как необходимо иметь постоянного че¬
ловека в Выборгском райкоме от Металлического за¬
вода. Белоусов указал на одну из причин, не дававшую
ему возможности посещать собрания района,— это уста¬
новленная за ним слежка и боязнь привести с собой
шпика на районное собрание. Аналогичная мотивировка
была сделана и Арсеничевым.
После обсуждения была выдвинута моя кандидату¬
ра, предварительно согласованная с постановлением
ячейки еще до общего собрания и принятая собранием.
По второму вопросу была сделана информация
т. Арсеничевым, который сообщил, что есть уже принци¬
пиальное постановление райкома о необходимости так
или иначе отметить день 1 Мая, для чего рекомендует¬
ся по заводам устраивать собрания и по возможности
в этот день не работать.
Все присутствовавшие товарищи к вопросу отнес¬
лись с большим интересом, долго обсуждали его, выска¬
зывали мнения о невозможности поднять массу на вы¬
ступление, ибо рабочие настроены были против того,
чтобы не работать.
Охранное отделение вскоре после этого собрания
* Фокин умер 13 апреля 1919 г. в Брянске, заразившись сып¬
ным тифом на пути из Москвы с VIII Всероссийского партийного
съезда.
** Макаров умер от тифа в 1919 году на пути по железной
пороге из Казани.
*** Арсеничев погиб от руки белогвардейцев в 1919 г. в гор.
Екатеринославе,
178

приняло меры к тому, чтобы не допустить проведения
дня 1 Мая,— произошли аресты.
В своей докладной записке на имя министра внут¬
ренних дел отделение по охране безопасности и порядка
в столице 29 апреля 1915 года докладывает:
«В дни 26—28 апреля, в видах предупреждения вся¬
кого рода агитационных начинаний и попыток со сторо¬
ны заинтересованной среды, по моему распоряжению
были обысканы и подвергнуты личному задержанию
16 человек и т. д.
В результате изложенного работа местных ленинцев
в настоящее время совершенно дезорганизована, и ожи¬
дать со стороны последних каких-либо организованных
действий в деле подготовки выступлений в день 1 Мая
сего года оснований не имеется».
Из этого же источника, спустя 14 дней, т. е. 12 мая,
мы узнаем уже результаты истекшего дня 1 Мая в го¬
роде:
«День 1 мая несмотря на всю затраченную предста¬
вителями подполья энергию, благодаря принятым свое¬
временно мерам, прошел совершенно спокойно. Все за¬
воды и фабрики продолжали свою обычную работу».
Само собой понятно, что такой маленькой группе,
представлявшей всю нашу партийную организацию на
заводе и не имевшей достаточного количества рабочих-
единомышленников, невозможно было ничего сделать ко
дню 1 Мая, но после нашей агитации все-таки у многих
рабочих зародилось сочувствие к нам.
К маю 1915 года общее количество рабочих на заво¬
де было около 6000 человек.
К вербовке в ряды партии в то время надо было
подходить в такой массе рабочих осторожно. Подход к
намеченным товарищам, как правило, был индивиду¬
альный. Прежде чем пригласить на собрание или ввести
в круг партийцев, приходилось долгое время за наме¬
ченным товарищем наблюдать на работе у верстака или
станка, изучать его настроение, давать ему те или дру¬
гие небольшие поручения вроде денежных сборов по
мастерской на погибших, арестованных и т. п. и затем
более ответственные поручения, как развешивание и пе¬
редача листовок из мастерской в мастерскую, одновре¬
менно работая с ним самим, чтобы потом приобщить
его к организации.
Партийно-воспитательная работа на заводе в то вре¬
мя была трудна, но все же кое-что удавалось в этой
179

области сделать. Так, например, к концу 1914 года и
в начале 1915-го у меня на квартире по Тихвинской
улице, в доме № 11, и у т. Данилова по Безбородкин-
скому проспекту были устроены собрания кружка по
политграмоте, где преподавателем был выдвинут т. Бе¬
лоусов. Слушателями этого кружка состояла небольшая
группа рабочих, в том числе и т. Муштаков, который
не выдержал нашей учебы и перекочевал тогда к анар¬
хистам.
В общем, этот кружок распался очень скоро. Про¬
граммой его занятий были: программа партии — мини¬
мум и максимум', наше отношение к войне, аннексии
и контрибуции, Константинополь и проливы, Эльзас-
Лотарингия.
Построение нашей заводской организации в то вре¬
мя было несколько иное, чем теперь. Необходимо было
сохранить гибкость и конспиративность на случай про¬
вала. Делалось так: наша заводская ячейка выдвигала
одного товарища из своей среды представителем в рай¬
онный комитет, и этот представитель одновременно был
и секретарем заводской ячейки, он связывался с одиноч¬
ками в цехах, в случае же если в цеху имелось не¬
сколько партийцев, то он поддерживал связь с более
активными товарищами из той мастерской, с так назы¬
ваемыми уполномоченными.
Признаками членства была помимо активного уча¬
стия в работе партии также и непременная уплата член¬
ских взносов. Эти взносы платились одиночками секре¬
тарю ячейки, а в мастерской, где насчитывалось не¬
сколько человек,— платили тому выдвинутому активи¬
сту-уполномоченному, который поддерживал связь с се¬
кретарем ячейки. Вся собираемая сумма членских взно¬
сов на очередном собрании районного комитета отдава¬
лась секретарю района; он нее был, в большинстве
случаев, членом ПК (Петербургский комитет партии),
куда и передавал эти деньги под расписку, на которой
вместо подписи ставилась печать. Этот документ воз¬
вращался секретарю ячейки на следующем собрании
района, а затем показывался на очередном собрании
членам ячейки и тут же уничтожался во избежание про¬
вала в случае обыска.
Бюро ячейки за малочисленностью членов партии не
избиралось, а работа по руководству и связь возлага¬
лись на секретаря, который обязан был передавать все
директивы, полученные из района, членам ячейки.
180

Место собраний ячейки было непостоянным. Прихо¬
дилось собираться где придется, лишь бы подальше от
любопытствующих. В то время собирались очень редко.
В большинстве все вопросы текущего порядка разреша¬
лись го цехам.
Необходимо отметить, что в каждом заводе всегда
была передовая мастерская; на нашем заводе такой ру¬
ководящей мастерской была модельная, которая была
оплотом большевизма, ибо из общего количества 60 ра¬
бочих в ней было 7 человек членов партии *,• не считая
сочувствующих Все насущные вопросы предварительно
разрешались здесь, и затем решения сообщались в дру¬
гие мастерские, где имелись одиночки или группы чле¬
нов. Приходилось иногда прежде чем дать задание или
директивы в ту или иную мастерскую, советоваться с
отдельными, наиболее активными, членами ячейки, как,
например, с т. Игнатом Фокиным, работавшим в чер¬
тежной. Несмотря на трудность общения со служащи¬
ми, мне это удавалось делать очень свободно, так как,
работая в модельной мастерской по изготовлению моде¬
лей по чертежам, под предлогом, что в том или другом
чертеже не сходятся размеры, проникал в чертежную,
где беседовал с Фокиным по интересующему меня во¬
просу. В то время для нас, молодых членов партии,
т. Фокин был большим авторитетом не только потому,
что он был выше нас на голову в своем развитии, но и
потому, что он в то время был ближе к руководящему
центру, состоя членом Петербургского комитета партии.
Одно из наших собраний, как я уже упоминал вы¬
ше, было перед 1 Мая. Другое собрание было летом
1915 года в районе Благовещенской улицы и проспекта
Петра Великого в лесу. С докладом выступил тогда
т. Арсеничев Михаил на тему: «Роль социал-демократии
во время вооруженного восстания».
Мысль докладчика в этом докладе сводилась к то¬
му, что во время вооруженного восстания всю власть
должен взять Совет рабочих депутатов, руководимый
партией, ибо рабочие массы должны иметь свой проле¬
тарский штаб до окончательной победы пролетариата.
В ответ докладчику т. Белоусов выдвинул другую
* Ефим Белоусов. Макаров, Петр Щеглов, Ананьев, Иван Ру¬
мянцев, Енушкевич и Василий Виноградов.
181

позицию: он говорил, что власть и руководство должен
взять в свои руки ПК и с представителями других пар¬
тий образовать комитет, пропорционально количеству
членов этих партий, так как, не имея согласованных
действий партий, невозможно будет победить.
Возражая далее, т. Белоусов говорил, что Петербург¬
ский Совет на примере 1905 г. не оправдал своего на¬
значения. Он являлся большой говорильней представи¬
телей всех политических течений и направлений, тогда
как революционные партии смогут более правильно по¬
вести пролетариат по пути вооруженного восстания.
При голосовании оказалось большинство, поддержи¬
вающее мнение т. Белоусова. Состав собрания был по¬
чти тот же, что и перед 1 Мая, с двумя-тремя новыми
товарищами, среди которых был Цветков из XI отде¬
ления завода.
Настроение рабочих в период первого года войны
было таково, что мечтать о проведении каких-либо по¬
литических забастовок в виде протеста не могло быть
и речи.
Каждое выступление отдельных большевиков на со¬
браниях на нашем заводе с разъяснением всей преда¬
тельской роли меньшевиков-оборонцев в деле «обороны
страны» в империалистической войне и всего того лож¬
ного пути, по которому рабочий класс шел во время
войны, в результате имело ответ на это несколькотысяч-
ной массы: «Долой его!» (оратора), и выступавшему
приходилось отказываться от предоставленного ему
слова.
Первым днем протеста должен был быть наступаю¬
щий традиционный день 9 января.
Как в этот день, так и дальше, в день 1 Мая, о ко¬
тором я уже говорил выше, сознательной части рабочих
завода ничего сделать не удалось. Рабочие Металличе¬
ского завода в эти дни работали нормальным темпом, и
поднять их на выступление в то время не представля¬
лось возможным.
О предстоящем дне 9 января 1915 года петербург¬
ское охранное отделение, оценивая занятую партиями
линию, писало в департамент полиции 7 января:
«9 января 1915 года большевиками-ленинцами реша¬
ется отрицательно; означенное решение, несомненно,
носит вынужденный характер и объясняется исключи¬
182

тельно отсутствием веры в возможность создать что-ли¬
бо в указанный день».
Эта оценка, на основании агентурных сведений, по¬
ступавших в охранное отделение, была правильной.
. Наша партия не могла положительно разрешить
день 9 января не потому, что она не хотела или заняла
неправильную линию, а просто этот вынужденный от¬
каз отметить этот день диктовался той общей обстанов¬
кой, в которой наша партия и рабочий класс жили.
Меньшевики-ликвидаторы к выступлению в день
9 января отнеслись отрицательно. Там же, в «записке»
охранки, мы читаем, что «вопрос о каких-либо выступ¬
лениях в день 9 января решается ликвидаторами отри¬
цательно».
Небезынтересно здесь отметить еще один факт, ко¬
торый в известной мере освещает настроение части ра¬
бочих нашего завода.
Однажды на заседании Петербургского общества
фабрикантов и заводчиков 13 июля 1915 года управля¬
ющий заводом Илья Петрович Панков по вопросу о за¬
бастовке на заводе «Эриксон» высказал следующую
мысль:
«Сами же рабочие Петроградского Металлического
завода указывают, что зачинщиками забастовок явля¬
ются финляндские уроженцы, которым терять нечего,
на действительную службу их не призовут, а в случае
увольнения с завода они всегда найдут работу в Фин¬
ляндии. По мнению наиболее благоразумной части ра¬
бочих, теперь же всех заводских рабочих сделать воен¬
нообязанными и присвоить им военный головной убор,
что в значительной степени внесло бы организацию в
рабочие массы».
У буржуазии было обыкновением говорить, что ини¬
циаторами революционных выступлений всегда явля¬
ются инородцы; так было и в данном случае.
Что же касается части рабочих, слывшей в глазах
заводоуправления «наиболее благоразумной» и совето¬
вавшей ввести для рабочих военный головной убор, то
таковая была, но состояла попросту из агентов буржу¬
азии или «патриотически» настроенных, несознательных
чудаков, которые собственными руками надевали на
свою шею хомут — милитаризацию труда.
Первая политическая забастовка с момента объяв¬
ления войны на Петроградском Металлическом заводе
возникла 3 сентября 1915 года. Мотивом объявления за¬
183

бастовки послужило следующее: в ночь па 2 сентября
был арестован один из рабочих, являвшийся крупным
политическим работником и работавший на нашем за¬
воде в качестве токаря по металлу в IV отделении,—
Г1. И. Судаков.
В то время т. Судаков был избран рабочими заво¬
да членом правления больничной кассы при Металличе¬
ском заводе. Рабочие, узнав о его аресте, созвали по
инициативе заводского совета старост заводское собра¬
ние 2 сентября, на котором было постановлено ото¬
зваться на арест и требовать освобождения товарища.
Тут же была избрана делегация к управляющему заво¬
дом И. П. Панкову, которая ему заявила, что если Су¬
даков не будет выпущен, то завод забастует. И. П. Пан¬
ков обещал довести об этом требовании до сведения пе¬
троградского градоначальства и управляющего отделом
промышленности в министерство. В результате перего¬
воров градоначальник заявил, что освободить Судако¬
ва нельзя, ибо он принадлежит к числу известных аги¬
таторов. Управляющий же отделом промышленности
обещал переговорить с министром торговли и промыш¬
ленности. В итоге, однако, из этих переговоров ничего
не вышло, несмотря на упоминание, что в случае при¬
остановки завода не будет выпущено 15 тысяч снарядов
в день и задержится постройка четырех миноносцев.
3 сентября все рабочие завода забастовали, решив
бастовать два дня. Была оставлена лишь необходимая
рабочая сила для поддержания машин и котлов, как-то:
машинисты, кочегары, водопроводчики и электромонте¬
ры.
Кроме того, 3-го же числа к забастовке присоедини¬
лись чертежники и часть служащих коммерческой кон¬
торы.
Тов. Судаков так и не был выпущен на свободу, а
направлен в ссылку и вернулся на завод лишь в
1917 году, после Февральской революции.
В то время т. Судаков, разделяя политические убе¬
ждения социал-демократов меньшевиков, принимал ак¬
тивное участие в их работе и только по возвращении
из ссылки заявил себя на общем собрании рабочих за¬
вода в первых числах апреля 1917 г. (в новом XII от¬
делении) социал-демократом большевиком.
После двухнедельной забастовки по случаю ареста
т. Судакова меньшевики на заводском совете старост
выдвинули предложение о сборе пожертвований для
,84

«фонда Судакова», мы же, не возражая против назва¬
ния, задали вопрос: «А как деньги будут распределять¬
ся: только лишь Судакову или всем политическим, в
том числе и Судакову?» Меньшевики тогда заявили, что
они понимают под «фондом Судакова» то, что все по¬
ступающие суммы должны пойти ему. Тогда мы, боль¬
шевики, объявили, что мы против такой постановки и
будем поддерживать только общий сбор для всех поли¬
тических заключенных.
Наряду с общезаводскими забастовками возникли у
нас на заводе частичные забастовки по мастерским. Од¬
нажды, в половине декабря 1915 года, в I отделении
был уволен администрацией завода слесарь Иван Ива¬
нович Катенеев за якобы грубое и дерзкое с его сторо¬
ны обращение с мастерами отделения.
Узнав об увольнении Катенеева, рабочие означенной
мастерской в количестве 490 человек обратились к ад¬
министрации с просьбой об отмене этого увольнения.
Получив отказ в удовлетворении просьбы, рабочие I от¬
деления, оставаясь у станков, прекратили работу на
весь день.
На следующий день, 18 декабря, явившись в завод с
утра, мастеровые вновь к работам не приступили и,
простояв в мастерской, не работая, выразили свой про¬
тест «итальянской забастовкой» и только 19-го присту¬
пили к работе всем отделением.
Собрания Выборгского районного комитета
РСДРП (б) преимущественно происходили в 1915 году
по воскресным дням и в крайнем случае, как исключе¬
ние, в будни.
Собираться в воскресные дни было необходимо вви¬
ду того, что большинство товарищей — членов райкома
работало непосредственно на производстве и в конспи¬
ративном отношении в будни собираться было риско¬
ванно.
Главным местом наших собраний был Лесной. По¬
мимо квартир приходилось иногда собираться и на от¬
крытом воздухе. Так, например, однажды собрание бы¬
ло возле завода «Айваз» — немного в стороне от него,
в лесочке. Только приступили к заслушиванию сообще¬
ния (если не ошибаюсь) Н. Толмачева от имени Пе-
тербургского-комитета, как вдруг по шоссе проехал на¬
ряд конных городовых, а сбоку, появилось несколько
185

пеших. Пришлось спасаться — кто куда. Мы, не помню
с кем, вдвоем попали к Серебряному пруду, там сели в
трамваи и благополучно добрались до дому. С другими
товарищами тоже ничего особенного не случилось.
В то время в состав районного комитета входили: от
«Нового Лесснера»— Крайнев Игнат и последнее вре¬
мя Селицкий Фома; от «Старого Лесснера» — Антюхин;
от «Феникса» — Алексеев Петр, впоследствии ходивший
от ячейки арматурного завода, а по «Фениксу» его за¬
менил Кодацкий; от «Розенкранца» — Лобов Семен; от
«Айваза» — Лутовинов; от «Эриксона» — Маврин; от
Л1еталлического завода — я; от Петербургского комите¬
та— Толмачев Николай, псевдоним «Василий» и Ор¬
лов— «Кирилл» — по связи с военной организацией.
Тов. «Кирилл» жил в Лесном, в маленьком домике
из двух квартир. Одну из них занимал он с семьей.
Расположение домика было очень удобное, ибо можно
было в одну и другую сторону из окон наблюдать за
возможным приближением полиции.
Однажды зимой, в конце 1915 года, была попытка
полиции арестовать «Кирилла», по это ей не удалось,
так как он выпрыгнул из окна своей квартиры и скрыл¬
ся в противоположной стороне.
Помимо мест, указанных выше, районные собрания
комитета происходили не раз в нашей квартире по Ло-
манскому переулку, в доме № 4, кв. № 11, во втором
этаже. В целях конспирации у нас был установлен сле¬
дующий порядок; так как к нам многие товарищи ходи¬
ли, как на явку, то каждый товарищ, будучи с нами
знаком, получал от нас предупреждение, что если в ком¬
нате будет свет, то он должен обратить внимание на
то, какой свет падает в окна большой комнаты с балко¬
ном, выходившей окном на улицу,— если лампа горит
с синим абажуром — то можно входить, если же лампа
в комнате горит без абажура, то, следовательно, опас¬
но,— не входить.
По мере развития деятельности нашей заводской
партийной ячейки нам понадобились прокламации в
большом количестве. Получаемых время от времени от
вышестоящих парторганизаций листовок-воззваний бы¬
ло недостаточно для нашего завода.
Таким образом, в конце осени 1915 года перед нами
стал вопрос: во что бы го ни стало приобрести хотя бы
гектограф для обслуживания заводских партийных
нужд.
186

Много было положено усилий.
Был мобилизован весь наш заводской партийный
актив, и в частности особенно озабочен был Игнат Фо¬
кин.
В результате неоднократных моих бесед с ним о
том, где и как взять гектограф, ибо если купить его,
говорили товарищи, то необходимо удостоверение от
учреждения, которому требуется таковой, частным же
лицам в то время не продавали. Что же касается воз¬
можности составления самим гектографской массы, то
это было не совсем удобно, так как приходилось варить
и выливать массу в посуду в виде противня, что было
связано с большим неудобством в смысле хранения его
на квартире. Кроме того, не всегда удачно удавалось
составить массу, благодаря чему количество печатных
экземпляров сокращалось вдвое.
В результате наших изысканий из конторы завода
через Игната Фокина мне удалось получить немного ис¬
пользованный фабричный гектограф, наматывавшийся
на деревянный валик. Полученное я переправил к себе
на квартиру.
Сам я на гектографе не работал, а поручил это об¬
наружившему в этом деле большие способности, вместе
со мной проживавшему тогда т. Баранову Алексею Пет¬
ровичу, токарю из бомбочного отделения завода.
Последний также был членом партии, с которым я
более близко познакомился на практической ячейковой
работе.
Работа на этом гектографе не заставила себя долго
ждать. Первым делом было решено отпечатать револю¬
ционные песни. Это печатание песен вызывалось тем,
что большинство рабочих революционных песен не зна¬
ло, а кто и знал, то подчас перепутывал их.
Второй работой в нашем гектографе было воззва¬
ние, выпущенное к рабочим в связи с днем 9 января
1916 г., написанное от руки печатными буквами. Над
составлением и печатанием его приходилось больше ра¬
ботать вдвоем. Иногда нам помогал Вася Иванов, то¬
же токарь бомбочной мастерской завода, проживавший
в комнате с т. Барановым.
Кроме упомянутого воззвания была выпущена еще
одна листовка, приуроченная к забастовке на нашем
заводе 2 марта в знак солидарности с Путиловским
заводом2. Эта листовка была написана также от руки
печатными буквами. Подобный способ писания необхо¬
187

дим был как мера предосторожности на случай привле¬
чения к ответственности, чтобы не могли установить по¬
черка писавшего воззвание.
Нужно отметить, что распространение листовок во
время остановки завода было неизмеримо труднее, чем
тогда, когда завод работал.
Во время работы достаточно было принести в стены
мастерских листовки, как они самотеком расходились по
курилкам, отдельным лицам и через уполномоченных
ячейки — в цеха.
В мартовскую забастовку, когда завод не работал,
пришлось прибегнуть к расклеиванию листовок на за¬
борах завода, а также и на прилегающих к нему сте¬
нах.
Расклеивание брали на себя исполнители по выпу¬
ску листовок, так как на подготовку всей техники рас¬
пространения времени было очень мало.
Завод был остановлен при известном нажиме созна¬
тельной части рабочих на остальную, менее сознатель¬
ную, продолжавшую работу.
Расклеивание листовок на Полюстровской набереж¬
ной взял на себя т. Баранов, а мне пришлось обслужи¬
вать Тимофеевскую улицу. Не помню точно, кто обслу¬
живал Безбородкинский проспект — Иванов или Арсен¬
тьев. В общем, все прошло благополучно, за исключе¬
нием случая, бывшего с Барановым.
Когда он расклеивал листовки, то, возможно, кто-
нибудь сообщил об этом дежурившим возле проходной
конторы завода городовым, которые не заставили себя
долго ждать и попытались, конечно, Алешу задержать.
Но ему удалось избегнуть ареста.
Наша работа на гектографе была связана и с ис¬
пользованием его в поддержке паспортами товарищей,
проживающих нелегально под чужими фамилиями.
Впоследствии этот гектограф сожгли после нашего
ареста, во время обыска он по счастливой случайности
не был найден, так как в комнате квартирной хозяйки
обыска не было, а он хранился в ее комнате в топке
печки.

Ф. А. Лемешев
НА ПУТИЛОВСКОМ ЗАВОДЕ В ГОДЫ ВОЙНЫ
I
В годы империалистической войны партий¬
ная работа на Путиловском заводе ве¬
лась, главным образом, по мастерским.
Злобой дня был спор с «патриотами» по
вопросу о войне. Опубликованное в печа¬
ти письмо Г. В. Плеханова и П. А. Кропоткина ввело
многих рабочих в заблуждение *. Сначала рабочие от¬
носились к этому письму недоверчиво, но опроверже¬
ний на него не поступало, поэтому рабочим приходилось
считаться с ним как с фактом.
Путиловская администрация принимала все меры,
чтобы поддержать «патриотическое» настроение рабо¬
чих. По заводу администрацией устанавливались сборы
в помощь семьям рабочих, взятых на войну. Вначале из
товарищеской солидарности охотно делались отчисле¬
ния из заработка. Наша партия вела тогда борьбу
против таких сборов. Сначала к нам относились недо¬
верчиво, но после поняли обман и стали заявлять от¬
дельные групповые протесты о вычетах.
Администрация завода заставляла рабочих работать
сверхурочные часы, а также и в воскресные дни под
угрозой расчета. Кроме того, большинство рабочих со¬
стояло на учете как военнообязанные и, в случае рас¬
чета с завода, должны были явиться к воинскому на¬
чальнику, который зачислял на военную службу и от¬
правлял на фронт.
При Путиловском заводе имелся театр, который на¬
ходился в руках у администрации завода. Для поддер¬
жания «патриотического» духа у рабочих, перед каждой
189

постановкой духовой оркестр неизменно исполнял гимн
«Боже, царя храни» и другие гимны союзных госу¬
дарств, кроме французской «Марсельезы».
Как-то мы собрались пойти посмотреть новую пьесу
и попробовать сорвать исполнение «патриотических»
гимнов. Собралась довольно порядочная группа передо¬
вых рабочих. Я сидел с товарищами Иваном Грязно¬
вым (в настоящее время работает на заводе «Красный
треугольник») и Васиным — токарем из башенной ма¬
стерской. Раздались звуки гимна, все встали, а наша
группа осталась сидеть на местах и стала кричать:
«Долой царский гимн, не место ему в рабочем районе!»
Так как нас было меньшинство, то администрация теат¬
ра попросила нас выйти из зала. Уходя, Мы все же пы¬
тались протестовать, но публика нас не поддержала,
так как рабочих было немного, преобладали служащие
и администрация завода. В антрактах музыка продол¬
жала играть гимны.
В то время на Путиловском заводе администрации и
служащих насчитывалось более 2000 человек. Театр по¬
пал в их руки, билеты распространялись ими самими
среди своей братии.
Наша организация, чтобы вести культурно-просве¬
тительную работу среди рабочих, стала распространять
билеты в Тенишевский театр (на Моховой улице, в быв¬
шем Тенишевском училище). В этом театре не было ду¬
ха «патриотизма». Пьесы ставились такие, которые по
содержанию своему были ближе к рабочему классу
Здесь собирались сознательные рабочие со всех райо¬
нов. В конечном счете получилось то, что Тенишевский
театр обратился в сборище революционеров. Охранное
отделение отлично знало, что Тенишевский театр явля¬
ется своего рода явкой для революционных рабочих.
Несколько раз ставился вопрос о его закрытии, но не
было никакого формального повода, так как театр ста¬
вил пьесы только с разрешения градоначальника. Счи¬
таясь с этим фактом, охранка подходила к этому воп¬
росу с другой стороны: посылала в театр шпиков. Каж¬
дый раз рабочие старались выходить группой, чтобы в
случае ареста кого-либо можно было бы отбиться. Те¬
атр все же хорошо посещался рабочими с заводов; би¬
леты расходились среди них, и частенько их не хва¬
тало.
На Путиловском заводе кроме театра существовала
вечерняя школа, где готовились техники и мастера. В
190

сентябре 1914 г. я записался в школу, хотел подучить¬
ся, но пробыл в ней не более двух месяцев, потому что
ее программа меня не удовлетворила, и я перекочевал
в другую вечернюю рабочую школу, находившуюся на
Ушаковской улице, в доме № 5. Это была школа чисто
рабочего типа, в ней занимались по вечерам рабочие
Петергофско-Нарвского района. Содержалась она на
средства учеников, которые платили 20 коп. в месяц.
Официально заведующей этой школой была Евгения
Ефимовна Флеккель (меньшевичка). В этой школе по¬
мимо преподавания грамоты читались лекции по исто¬
рии литературы, естествоведению, политической эконо¬
мии и т. п. Устраивались товарищеские вечеринки, на
которых присутствовали не только ученики школы, но
и работники подполья. Преподавательский персонал в
большинстве своем состоял из эсеров и меньшевиков,
но ученики выходили большевиками. Некоторые в на¬
стоящее время занимают довольно видные посты: Антон
Васильев — б[ывший] член ЦКК, Андрей Бодров — за¬
меститель председателя треста «Госпромцвет» в Мо¬
скве; Петр Александров — б[ывший] член правления
ЦК союза транспортных рабочих и др. Учиться в этой
школе мне пришлось недолго: меня отвлекала партий¬
ная работа, совмещать то и другое было трудно. Все же
все свое свободное время я проводил в указанной шко¬
ле,— она являлась своего рода явочной квартирой для
рабочей молодежи и партийцев Путиловского завода.
На лето школа закрывалась. Наша группа активной
рабочей молодежи перекочевала тогда в кооператив
«Трудовой путь», который был организован на паевые
взносы рабочих Петергофско-Нарвского района.
Руководительница школы по Ушаковской улице и
преподаватели пользовались в свое время большой по¬
пулярностью среди рабочих. Это подтверждается тем,
что после Февральской революции преподаватель
Б. О. Флеккель был выбран в районную думу, где он
председательствовал. Членом этой думы была и
Е. Е. Флеккель — его мать. Являясь членом Петроград¬
ского Совета, я входил в Совет Петергофского района
и там был выбран в исполком. Райисполком после Ок¬
тябрьской революции поручил мне ликвидировать рай¬
онную думу и дела ее передать райсовету. Вспоминаю
это потому, что в этом деле мне пришлось столкнуться
со своими старыми знакомыми Флеккслями. Наши убе¬
ждения тогда уже резко разошлись. Райдумцы, не же¬
191

лая добровольно пойти на соглашение и желая пока¬
зать свою стойкость, предложили мне подписать акт о
том, что я насильно разгоняю их думу, выбранную ра¬
бочими равным и тайным голосованием. Подобного ак¬
та я, конечно, не подписал. Граждане Вакулов, Брон¬
штейн и Борис Флеккель на другой день скрылись, не
сдав мне ни дел, ни отчетности. Об этом мною было до¬
ложено на заседании исполкома Совета. Председатель
думы Б. О. Флеккель был впоследствии арестован, его
судили в народном суде его же ученики: Василий Алек¬
сеев, бывший первый председатель союза рабочей мо¬
лодежи, Аркадий Иванов, Иван Гейслер и другие ста¬
рые партийцы. После суда Борис Флеккель сидел в
тюрьме. Ко мне пришел преподаватель указанной шко¬
лы эсер А. А. Гизетти с просьбой помочь освобождению
Б. Флеккеля. Я был тогда представителем Советской
власти, он же был ее врагом. Помню, как он нервни¬
чал, не стеснялся меня и, стараясь чем-нибудь мне до¬
садить, сравнивал арест Бориса с методом царского
режима. Тогда я своему бывшему учителю ответил, что
мы поступаем сообразно с необходимостью, отстаивая
интересы пролетариата и трудящихся.
Нас разделяла стена баррикад.
Империалистическая война вскоре привела к доро¬
говизне продовольствия, и стали ходить слухи, что ра¬
бочие должны получать 15% к заработку на дорого¬
визну. Проценты эти почему-то не выдавались админи¬
страцией. Рабочие стали более открыто высказывать
свое недовольство. Этим случаем воспользовалась пар¬
тийная организация и устроила митинг на заводе у ча¬
совни, где выступали член правления путиловской боль¬
ничной кассы Иван Егоров и Тимофей Барановский
(оба — большевики). Митинг был на тему «Кому нужна
война и кто в ней заинтересован». Ораторы призывали
рабочих протестовать против войны. На митинге, на¬
сколько я помню, никаких резолюций принято не было.
Митинг разошелся мирно.
Это время совпало с большими поражениями рус¬
ской армии и все большими волнениями среди населе¬
ния страны.
Для поднятия «патриотического» духа среди пути-
ловскпх рабочих в 1915 г. приезжал на завод Нико¬
лай II. Администрация была вся на ногах и подготовля¬
ла рабочих к встрече царя дружным «ура». Дирекция
н правление завода во главе с Ал. Ив. Путиловым2
192

встретили царя, когда он вышел из салон-вагона. Царь
приехал со всей своей свитой, начиная от генералов и
кончая шпиками. Когда он проходил по заводу в сопро¬
вождении генералов, администрация кричала «ура», ра¬
бочие же молчали или работали, не разгибая спины,
как бы ничего не замечая, что происходит вокруг. Не¬
которые рабочие собирались группами в сторонке из
любопытства посмотреть на царя. Никаких патриотиче¬
ских чувств не проявлялось, расчувствовались только
отдельные старики рабочие. Многие из администрации
получили награды в виде серебряных часов, медалей,
а некоторые и повышение в чинах.
Вскоре после приезда Николая II на завод, осенью
1915 г., состоялся митинг рабочих по окончании работ,
у часовни, на котором должен был выступить товарищ
из Петербургского комитета, но почему-то к назначен¬
ному времени он не явился. Пришлось митинг прово¬
дить своими силами. Выступал на митинге Александр
Миничев — токарь по дереву из модельной мастерской
(в настоящее время член Военного трибунала СССР).
Речь его была посвящена значению империалистической
войны для рабочего класса. Говорил он о колоссальных
потерях, которые были на фронтах за последнее вре¬
мя, а в заключение призывал рабочих протестовать про¬
тив правительства, которое ведет страну к пропасти и
гибели миллионов людей ради интересов кучки капи¬
талистов. Рабочие дружно поддержали оратора. На
этом митинг и разошелся, а Миничев вернулся об¬
ратно в мастерскую на сверхурочную работу, чтобы его
не заподозрили в выступлении на митинге.
Итак, царское посещение завода не достигло своей
цели.
II
Осенью 1915 г. правительством было выпущено воз¬
звание о выборах в военно-промышленный комитет3.
Одновременно районным комитетом социал-демократов
(большевиков) была выпущена листовка. Она печата¬
лась на квартире Александра Миничева (угол Козлов¬
ского переулка и Тургеневской, б. Иркутской улицы),
при участии Тимофея Барановского.
Листовка была широко распространена среди рабо¬
чих Путиловского завода, в том числе и нашей мастер¬
ской, депо и железнодорожного цеха. Появилась она
на стенах в уборных и ходила по рукам у рабочих.
193

Наша группа причинила много беспокойства черно¬
сотенцам нашей мастерской, в особенности старшему
плотнику Максиму. Он бегал, срывал листовки со стен.
Тогда мы взяли у столяров клею и приклеили листовки
к стене. Когда Максим узнал, что опять кто-то наклеил
листовки, то побежал срывать, но листовки хорошо
схватило клеем, и Максим все ногти на пальцах попор¬
тил, сдирая их со стены. После долго ругал неизвестно¬
го крамольника и богоотступника, распространявшего
по заводу и мастерской прокламации.
При таких трудных условиях наша группа в мастер¬
ской депо вела кропотливую работу среди рабочей мо¬
лодежи.
Чтобы добиться авторитета среди рабочих, нужно
было много поработать и чем-то себя проявить. Вы¬
боры в военно-промышленный комитет застали нас
врасплох. Мы из своей группы не могли выдвинуть кан¬
дидата, так как она состояла из молодежи от 18 до
22 лет, а требовались выборщики не моложе 25 лет.
Во время выборов нашу мастерскую депо объединили
с железнодорожным строительным цехом, в котором
работало около 2000 человек. Большинство из них были
приезжие крестьяне из деревни, и они ни о какой по¬
литике слушать не хотели. Работали они на заводе
временно, чтобы избежать военной службы.
В нашем округе предвыборное собрание не состоя¬
лось. Не удалось даже выбрать контрольную и под¬
счетную комиссии для подсчета голосов, не говоря уже
о намечении кандидатов. В других мастерских предвы¬
борная и выборная кампания прошла под большевист¬
ским влиянием и руководством.
Путиловская больничная касса в это время играла
большую роль. Она являлась центром, откуда делались
указания, где и как действовать. Вечером после работы
я пришел в больничную кассу сообщить о создавшемся
положении в нашем округе. В кассе присутствовали
Иван Егоров и Константин Николаев, которые непо¬
средственно руководили предвыборной кампанией в за¬
воде. Своим сообщением я их не удивил, так как они
знали этих малосознательных рабочих. Все же меня
назначили от центральной заводской комиссии контро¬
лером около ящика, в который должны были опускать¬
ся бюллетени. На другой день я с раннего утра стоял
у ящика, в который из 2000 человек нашего отдела опу¬
стили бюллетени не более 100. Подсчет голосов проис¬
194

ходил в путиловском театре. От нашего округа прошел
старый беспартийный рабочий Кудряшов, получивший
не более 20—25 голосов. Кудряшов на собрание выбор¬
щиков не пошел.
Фамилия Кудряшова впоследствии нашумела тем, что
за него на собрании выборщиков выступал член Петер¬
бургского комитета большевиков Сергей Багдатьев4 и
от имени делегации путиловских рабочих огласил боль¬
шевистскую декларацию, в которой говорилось об отно¬
шении путиловских рабочих к империалистической
войне.
Когда Кудряшов узнал, что ему приписывается та¬
кая крамольная речь, он перепугался и не знал, что де¬
лать. На следующее собрание выборщиков он явился
и выступил с опровержением, что на первом собрании
был не он, а кто-то другой, назвавшийся Кудряшовым
от Путиловского завода.
От пушечной мастерской прошли большевики: Рома¬
нов, Д. Дмитриев, кажется, Греков и Яковлев — стар¬
ший слесарь, бывший во время войны ярым «патриотом»,
а после Февральской революции оказавшийся эсером. В
шрапнельной прошли все большевики во главе с Тимо¬
феем Барановским. По другим мастерским выбрали ра¬
бочих, сочувствовавших большевикам.
В путиловском театре совместно с подсчетной комис¬
сией было устроено предварительное собрание выбор¬
ных, на котором единогласно был принят большевист¬
ский наказ: не входить в военно-промышленный ко¬
митет, так как он предназначен служить подспорьем им¬
периалистической войне в интересах буржуазии и капи¬
талистов. С таким настроением пошли путиловские вы¬
борщики на общегородское собрание.
Вторая кампания выборов в военно-промышленный
комитет прошла вяло. Рабочие знали о постановлении
первого городского собрания, и большинство бойкоти¬
ровало выборы. Все же от Путиловского завода и во
вторые выборы прошло большинство рабочих, настроен¬
ных против вхождения в военно-промышленный коми¬
тет.
III
К 9 января 1916 г. рабочие стремились провести од¬
нодневную забастовку. По этому поводу была выпуще¬
на листовка, призывающая рабочих отметить день 9 ян¬
195

варя забастовкой и демонстрацией. Накануне было уст¬
роено два митинга: один на Путиловской верфи, где вы¬
ступал И. Т. Бушуев, и второй митинг на заводе у ча¬
совни,— выступал Ив. Ив. Моисеев. В результате боль¬
шинство рабочих не вышло на работу, а пришедшие
ушли с завода, не приступая к работе.
Экономическое положение рабочих ухудшалось с
каждым днем. Администрация завода, пользуясь воен¬
ным положением, грозила расчетом тем, кто был недо¬
волен заработком, а отдельных беспокойных рабочих
увольняла. Это означало идти на фронт, так как сня¬
тые с учета на заводе должны были явиться к воинско¬
му начальнику, который направлял их в воинскую часть.
В феврале месяце 1916 г. электротехнический цех
предъявил требования об увеличении заработка. Адми¬
нистрация удовлетворить их отказалась. Тогда электри¬
ки начали «итальянскую забастовку». Так как они в
своей работе были связаны со всеми мастерскими заво¬
да, то остановка работы у них отразилась на других
мастерских. Узнав, в чем дело, рабочие решили под¬
держать электриков. Из местной забастовка преврати¬
лась в общезаводскую. Вечерняя смена, выйдя на ра¬
боту, также к работе не приступила. Вместе с заводом
забастовала и Путиловская верфь.
На другой день забастовки завод был закрыт5.
Ночью были произведены массовые аресты активных
подпольных работников. Был арестован почти весь со¬
став членов районного комитета большевиков. Из пу¬
шечной мастерской были арестованы Греков, Романов,
Василий Алексеев, Д. Д. Дмитриев, Ив. Гр Егоров, из
электрического цеха — Константин Николаев, из башен¬
ной мастерской — Васинский, из шрапнельной — Т. Ба¬
рановский. Названные товарищи были активными чле¬
нами партии и пользовались авторитетом среди рабо¬
чих завода. Всего было арестовано свыше 100 человек.
Не арестованным оказался один член райкома — Иван
Яковлевич Панов из новоснарядной мастерской, кото¬
рый собрал оставшихся рядовых партийцев в больнич¬
ной кассе на совещание. Насколько помню, на этом со¬
брании присутствовали Иван Панов, Осип Леошко из
кузницы, он же член правления больничной кассы, Ив.
Як. Белов из котельной мастерской, тоже член правле¬
ния больничной кассы, Ив. Як. Козлов из новоснаряд¬
ной мастерской и еще ряд товарищей, фамилий которых
не помню.
196

Было решено пойти по другим заводам и от имени
путиловскнх рабочих призывать к забастовке, не ожи¬
дая решений по этому вопросу Петербургского комите¬
та. Меня и Родионова из пушечной мастерской напра¬
вили на завод «Новый Лесснер», Панова и Белова — на
«Новый Айваз», еше двоих товарищей — на Металличе¬
ский завод, Осипа Леошко — на один из заводов за
Московской заставой и ряд других заводов города.
Вечером, в 9 часов, решено было собраться всем в
больничной кассе и обменяться мнениями о достигну¬
тых результатах. Я выбрал завод «Новый Лесснер» по¬
тому, что многих рабочих этого завода знал по Самп-
сониевскому обществу образования, а также и меня зна¬
ли некоторые рабочие по совместной общественной ра¬
боте по Выборгскому району. На завод пройти было
нелегко без знакомства и партийной явки. Пропусков
у нас не было, связь с Петербургским комитетом у нас
была утеряна.
Раньше эту связь держал Константин Николаев, но
он был арестован. Пришлось каждому действовать по
своему усмотрению. Я вспомнил о Соколове, которого
знал, и попросил, чтобы вызвали его. Но дело устрои¬
лось еще лучше. Нас провели в мастерскую к Соколо¬
ву. Соколов направил меня в мастерскую к большевику
Копылову, который, проверив меня через других, знав¬
ших меня рабочих, собрал группу товарищей и здесь же
наспех устроил совещание по вопросу о путиловской
забастовке. На совещании было решено забастовку со¬
гласовать с Выборгским районным комитетом больше¬
виков и передать вопрос на рассмотрение Петербургско¬
го комитета, но независимо от решения последнего ми¬
тинг сегодня в заводе собрать.
После 6 часов вечера рабочие стали задерживаться
во дворе завода, так как слух уже прошел, что пришли
представители от путиловцев. Состоялся митинг, на ко¬
тором я должен был выступить с речью. Присутствова¬
ло приблизительно около 3—4 тысяч человек. Мне при¬
шлось выступать в первый раз, я вначале запнулся и
не мог говорить, но потом оправился, пришел в себя
и в нескольких словах объяснил, что от имени путилов-
ских рабочих прошу новолесснеровских рабочих поддер¬
жать забастовку на нашем заводе, где рабочих аресто¬
вывают и сдают в солдаты, причем просил присоеди¬
ниться к забастовке и пригласить к тому же другие за¬
воды Выборгской стороны. Стали выступать меньше¬
197

вики. Они говорили, что забастовку объявлять сейчас
не время, что мы еще недостаточно организованы, что¬
бы выступать по призыву путиловцев, и рекомендовали
вынести постановление лишь о материальной поддер¬
жке. Кроме того, указывали, что путиловская забастов¬
ка вспыхнула стихийно, без санкции соответствующих
рабочих организаций.
После них выступил большевик Копылов, который
высказался против сбора пятачков, о чем путиловцы
вовсе не просят, и призывал рабочих поддержать нас
забастовкой. На этом митинге вопрос окончательно не
был разрешен. Постановили оставить вопрос открытым
до утра и перенести его на обсуждение партийных ор¬
ганизаций. У ворот завода стояла конная и пешая по¬
лиция во главе с приставом. Рабочие вышли с завода
мирно.
Мы с товарищами благополучно добрались до пу¬
тиловской больничной кассы, где состоялось небольшое
совещание. Мы сообщили о достигнутых результатах.
Оказалось, что все наши товарищи прошли удачно на
заводы и митинги провели благополучно. Иван Панов
сообщил, что на заводе «Новый Айваз» меньшевики и
эсеры выступили против забастовки, высказываясь то¬
же только за материальную поддержку путиловцев. У
«айвазовцев» вопрос окончательно решен не был, а пе¬
ренесен был на обсуждение партийной организации. На
другой день нашу группу молодежи Панов послал за
Московскую заставу — снять с работы фабрику «Ско¬
роход» и завод Речкина.
Мы начали с больничной кассы «Скорохода», обра-
гились к Михаилу Николаевичу Федорову (сейчас ра¬
ботает в Ленинградском губстрахе) и Николаю Милю¬
тину (ныне наркомфин РСФСР). Они сказали нам, что
пройти в завод сейчас не представляется возможным.
Вчерашние собрания по заводам на Выборгской сторо¬
не служат к этому тормозом. Полиция предупредила
администрацию, чтобы приняты были все меры предо¬
сторожности и не пускали бы посторонних лиц в завод.
За Московской заставой по шоссе разъезжали кон¬
ные городовые и не давали собираться рабочим группа¬
ми. Пришлось нам уйти поодиночке, не достигнув ни¬
каких результатов. Петербургским комитетом большеви¬
ков не был еще решен вопрос о стачке, и это сдержива¬
ло наших партийцев взять на себя ответственность, не
имея на то санкции партийной организации.
198

Царское правительство вскоре закрыло Путиловский
завод, сменило весь состав правления во главе с дирек¬
тором А. П. Миллером. Его заместителем был назна¬
чен генерал-майор Дроздов, который спустя некоторое
время был назначен председателем правления Путилов¬
ских заводов6. Завод стоял около недели. Агитация за
активную поддержку путиловских рабочих на других
заводах продолжалась. Эго обстоятельство, видимо, вол¬
новало правительство и ускорило пуск завода. В первый
день рабочие шли на работу неохотно, вперед вышли
старшие бригадиры и старики, которых молодежь пыта¬
лась задерживать, уговаривая не начинать работы, так
как была надежда, что рабочие других заводов заба¬
стуют.
На второй день рабочих вышло на работу больше,
а на третий завод работал полностью. Не допущена к
работе была молодежь, рабочие двух призывных годов,
примерно около 2000 человек. Они были сняты с учета,
направлены к воинскому начальнику и зачислены на
военную службу. Не были приняты все арестованные
и нежелательные для администрации рабочие.
Вскоре после выхода путиловцев на работу вспых¬
нула забастовка на заводах Выборгской стороны, Мос¬
ковской заставы и т, д., чтобы поддержать путиловских
рабочих. Но поддержка пришла с опозданием. Бастовав¬
шие других заводов были правительством арестованы и
отправлены на военную службу. Взятая на военную
службу молодежь была отправлена в село Медведь,
Новгородской губернии, в дисциплинарные батальоны
под особое наблюдение.
v
Путиловская больничная касса обслуживала Пути¬
ловский завод и Путиловскую верфь. До Февральской
революции она существовала около трех лет. За это
время сменилось три правления больничной кассы. Доб¬
рая половина рабочих-правленцев пошла в тюрьму и
ссылку; той же участи подвергались и секретари кассы,
которые менялись почти каждые три месяца. Имена их
трудно вспомнить, так их было много. Первым секрета¬
рем был Бек, но ему пришлось уйти из-за того, что он
ударил стулом верного пса охранного отделения Миха¬
ила Ивановича Фортунатова, который был в правлении
199

путиловской кассы представителем от предпринимате¬
лей. Секретарями кассы были еще Николай Милютин,
Павлуновский, Павел Войтик, Сундуков, Владимир Нев¬
ский и Александр Маслов (фамилия его настоящая бы¬
ла другая). <...>
Работа кассы была тесно связана с партийной рабо¬
той. Она неоднократно подвергалась налетам полиции,
которая делала повальные обыски в помещении кассы,
обыску подвергались также все присутствующие, а со¬
трудники помимо личного обыска подвергались еще
обыску на квартире. Один из обысков был 20 августа
(ст. ст.) 1916 г., когда все сотрудники поголовно, в ко¬
личестве 40 человек, были арестованы и препровождены
под усиленным конвоем в участок. Здесь же был аре¬
стован Грязнов-Ветчинин, который скрывался и жил
нелегально. Большая часть из арестованных на другой
день была освобождена и, если не ошибаюсь, только
около пяти человек были задержаны. <...>
Попутно не мешает осветить работу кассы. Всего в
ней работало 40 человек, из них партийных было около
25 человек, остальные беспартийные.
В группу большевиков входили Любовь Тарасова,
<...> Алекс. Овсянникова, Мартын (Соронен) с женой
Булыжниковой, Август Янович Кий, Раиса Новосец,
Александр Тойво, Роза Гарфинкель, Мария Васильева,
ныне Кузнецова, Елена Реймер, ныне Рымкевич, Ольга
Зильберберг-Дьяконова и другие. Эта группа работала
активно среди рабочих, посещала рабочие группы и
массовки, происходившие за Вологодско-Ямской дерев¬
ней, в Княжеве и в Лигове. Кроме большевиков в боль¬
ничной кассе была еще группа привилегированных слу¬
жащих во главе с Вайсманом — Свирская, Мексинов,
врач Галюнин (меньшевик) и еще трое. Эта группа не
вела никакой общественной работы среди рабочих.
Вайсман, как видно, болел душой по этому поводу и
неоднократно обращался ко мне и другим товарищам
с просьбой дать ему какую-либо партийную работу.
Сделать это мы не могли, так как фактически он не мог
ее выполнить в силу своей инвалидности. Итак, партий¬
ная работа группы большевиков в больничной кассе бы¬
ла тесно связана с партийной работой на заводе.
Фортунатов помимо того, что был представителем
от предпринимателей в правлении кассы, был еще на¬
чальником конторы по делам рабочих и служащих. По
долгу службы все начальники мастерских обязаны бы¬
200

ли сообщать Фортунатову о всех рабочих, замеченных
в подстрекательстве к забастовке, и о тех, кто выступа¬
ет на собраниях в мастерских. Кроме того, у него была
сеть осведомителей по мастерским, которые непосредст¬
венно сообщали Фортунатову о замеченных волнениях и
неблагонадежных рабочих, занимающихся какой-либо
общественной или политической работой.
При аресте рабочего или расчете Фортунатовым за¬
полнялась специальная карточка на неблагонадежных
рабочих. Они уже не могли поступить обратно на Пу-
тиловский завод. Охранное отделение через Фортунато¬
ва получило сведения о настроении рабочих на заводе,
а также и о всех неблагонадежных лицах.
Все документы, обличавшие Фортунатова, а также
списки арестованных рабочих были взяты в Петергоф¬
ский районный совет. Комиссия Бурцева7, работавшая
по выявлению провокаторов, затребовала их в Государ¬
ственную думу, куда все и было сдано. Среди рабочих
Фортунатов старался казаться очень милым человеком,
всегда любезно раскланивался, но с солдатами держал
себя иначе, предъявляя к ним требования воинской дис¬
циплины. Он был офицером в чине поручика и требовал
от присланных на работу в завод солдат, чтобы они хо¬
дили в форме, носили бы воинские отличия (Георгиев¬
ские кресты и т. п.) и отдавали честь, как полагается
по воинскому уставу. Однажды к Фортунатову в кон-
гору явился солдат Тарутинского полка, подошел к не¬
му не по-военному и стал спрашивать у Фортунатова
разъяснения, почему ему платят за ту же самую работу
меньше рабочего-кесолдата. Такой «дерзкий поступок»
привел Фортунатова в бешенство, и он закатил поще¬
чину солдату, не дав ему никаких объяснений.
После Февральской революции Фортунатова аресто¬
вывали несколько раз, его каждый раз направляли в
Государственную думу в комиссию Бурцева, где поче¬
му-то его сразу освобождали. Только Октябрьская рево¬
люция его не освободила, и в 1918 г., в августе, по на¬
стоянию путиловских рабочих он был расстрелян сами¬
ми же рабочими Путиловского завода.
VI
Партийной организацией в 1916 г. в районах была
получена из-за границы литература, в том числе «Со¬
циал-демократ», в которой вопросы империалистической
201

войны были довольно ясно разобраны. Настроение у
рабочих в то время было таково: если царская Россия
выиграет войну, то хуже будет рабочим, если же войну
выиграет Германия, то скоро будет революция в Рос¬
сии, рабочий класс от этого выиграет, получит права
гражданства и ту свободу, за которую ведет борьбу в
течение десятилетий. Рабочие открыто высказывали
свое отрицательное отношение к империалистической
войне.
Давала себя чувствовать нехватка продовольствия,
за которым приходилось в очередях простаивать по не¬
скольку часов. За мясом матери и жёны приходили к
лавочкам со своими стульями и скамейками и ждали
часто всю ночь в очереди.
Приблизительно в ноябре 1916 г. собрались в боль¬
ничной кассе завода партийные рабочие для обмена
мнений о настроении рабочих, которые готовы были бо¬
роться за повышение заработной платы. Было решено
воспользоваться недовольством рабочих, к 10 часам
прислать делегацию к главной конторе и предъявить
администрации требования об увеличении заработной
платы ввиду дороговизны жизни.
К директору Путиловского завода генералу Дубниц-
кому была направлена делегация, в которую мы поста¬
рались ввести своих партийцев. Делегация была приня¬
та Дубницким не особенно любезно. Рабочие указывали
на тяжелое положение с продовольственным вопросом
и малый заработок и требовали увеличения заработной
платы. Генерал Дубницкий пытался своей агитацией
убедить делегатов, что сейчас должны главным обра¬
зом заботиться о фронте. Тыл, по его мнению, должен
был нести всю тяжесть до полной победы над врагом.
«Патриотическая» речь генерала рабочих не удовлетво¬
рила, так как они пришли вовсе не за тем, чтобы вы¬
слушивать ее, а чтобы предъявить свои экономические
требования. В этой делегации пришлось быть и мне.
Мы узнали, что Путиловский завод за 1915 г. получил
колоссальную прибыль на военных заказах, об этом мы
знали из лекций, прочитанных в Ушаковской школе в
1916 г. одним лектором-экономистом (фамилии его не
помню). Генерал Дубницкий сказал, что о прибыли он
ничего не знает и что нас вводят в заблуждение недо¬
бросовестные люди путем чтения всяких лекций. Вме¬
сте с тем он не упустил случая указать нам на рабоче¬
го Дмитриева, который вначале тоже заблуждался, но
202

впоследствии сознал свою ошибку и исправился. В за¬
ключение директор нам сказал, что прибавить сейчас
рабочим жалованье он не может и что в будущем он
хотел бы разговаривать с более солидными рабочими-
стариками, а не с молодежью, какая сейчас пришла, с
которой договориться невозможно.
С этим делегация и ушла, ничего не добившись.
Мы рассказали, как смотрит директор на улучшение
положения рабочих и их семей. Рабочие поняли, что от
генерала ничего хорошего не получишь, стали обсуж¬
дать, как быть дальше и что делать. Вечером в боль¬
ничной кассе собрались представители мастерских. В
числе собравшихся были и члены районного комитета
большевиков, сборщики подпольного Красного Креста
и другие. Все собравшиеся пользовались авторитетом
среди рабочих. В кассе, в комнате дежурного члена
правления, открылось совещание. Все собравшиеся пе¬
редавали о возмущении рабочих. Так оставить дело ни¬
кто из рабочих не хотел.
Большинством было решено никаких делегаций к
директору больше не посылать, утром остановить рабо¬
ту в мастерских, из завода не выходить и потребовать
директора в мастерскую для переговоров с рабочими.
На другой день утром рабочие к работе не присту¬
пили. Первая мастерская, потребовавшая к себе дирек¬
тора, была башенная, затем шрапнельная, а за ними п
остальные. По существу началась «итальянская заба¬
стовка». Директор пришел в башенную, сейчас же око¬
ло него собрались рабочие и стали говорить об увели¬
чении заработка, указывая генералу, что в настоящее
время не заработать себе и детям на хлеб. В ответ
Дубницкий говорил, что рабочие, по его мнению, зара¬
батывают достаточно и что прибавки сейчас никакой
быть не может. Рабочие показали ему свои расчетные
книжки, где была записана низкая заработная плата.
В ответ на это генерал произнес «патриотическую» речь
об опасности внешнего врага, указав на то, что сейчас
больше надо думать не о себе, а о тех, кто защищает
родину, сидя в окопах целыми месяцами, не сменяясь,
не требуя никакого заработка, не зная отдыха. Потом
дал понять рабочим, что первая забастовка не прошла
даром и что с удовольствием бы пришли с фронта ста¬
рые рабочие, находящиеся в армии, и стали бы работать
за какое угодно жалованье. Рабочие рассмеялись над
этим, даже Кузьмин (меньшевик) итог улыбнулся. Дуб-
203

ницкий, заметив усмешки, заявил, что он не позволит
над собой издеваться, что его прислал сюда государь им¬
ператор не для того, чтобы над ним смеялись рабочие. При¬
казал администрации сейчас же пустить моторы и сказал,
что если рабочие не примутся за работу, то Он закроет
мастерскую и всех рассчитает. С этим генерал и ушел,
а рабочие стали обсуждать, как быть дальше, и к рабо¬
те не приступали. Директора потребовала шрапнельная
мастерская, которая тоже стояла и не работала. Он не
замедлил явиться туда, разговор был тот же, что и в
башенной мастерской. Дальше генералу стало известно,
что и другие мастерские остановились и тоже требуют
к себе директора. Дубницкий дал распоряжение, чтобы
в другие мастерские пошел его заместитель. Так до обе¬
да «итальянили» рабочие, а генерал Дубницкий произ¬
носил «патриотические» речи и запугивал рабочих. Гене¬
рал Дубницкий действовал по-военному. Рабочие рас¬
ходились к станкам, но к работе не приступали.
На другой день генерал Дубницкий решил опять
припугнуть неработавших. По заводу был пущен слух,
что если сегодня рабочие к работе не приступят, то они
получат расчет, а молодежь будет снята с учета и от¬
правлена к воинскому начальнику. Высшая админист¬
рация организовала наблюдение за рабочими. Началь¬
ники мастерских и мастера пытались собравшиеся груп¬
пы рабочих разгонять. Сам генерал Дубницкий утром
обходил все мастерские, ни с кем не разговаривал,
только смотрел на рабочих, как они стоят и ничего не
делают. Около 10 часов утра группа партийцев с ра¬
бочей молодежью начала снимать рабочих, начавших
работать, с некоторых мастерских. Завод не работал и
второй день. Ходили слухи о готовящейся расправе над
бастовавшими рабочими. В ответ на это рабочие сти¬
хийно решили мстить администрации и начали многих из
нее вывозить на тачках. Наши партийцы поддались
общему настроению и совместно со всеми рабочими
принялись за это дело. Наша попытка остановить вы¬
воз на тачках запоздала, несколько человек уже были
вывезены.
В начале ноября 1916 г. стояла теплая зимняя пого¬
да, и для вывозки приспособили тележки и санки. На¬
чальник шрапнельной мастерской Пухальский был на¬
крыт мешком и вывезен. Бахирев, наш партиец, расска¬
зывал, как это произошло: к Пухальскому в контору
пришли рабочие и хотели его взять. Пухальский оказал
204

сопротивление, с ним пришлось побороться, и только
благодаря силе и ловкости Вяхирева Пухальский был
посажен в мешок. Пухальский был избит за сопротив¬
ление. Рабочие под свист и крики довезли его на те¬
лежке до конторы по делам рабочих, пересадили в сан¬
ки и выкатили на шоссе.
После обеда рабочие пришли в мастерские, но к
работе не приступали, вечером вытащили на санках на¬
чальника кузнечной мастерской инженера А. М. Маян-
ца. Подвезли его к главным воротам и наткнулись на
полицию, которая хотела его отбить. Рабочие не расте¬
рялись, повернули санки и повезли его обратно к старо¬
корабельной мастерской, где и выкинули за ворота на
улицу.
На следующий день завод был закрыт.
Петербургский комитет большевиков выпустил ли¬
стовку, в которой рабочие призывались к борьбе против
дороговизны и за переход в руки рабочих снабжения
продовольствием фабрик и заводов.
Листовка Петербургского комитета была понята ра¬
бочими как призыв к забастовке. Забастовали рабочие
за Московской заставой, на Выборгской стороне и в
других районах. Это была уже вторая забастовка за
время войны. В войсках тоже было брожение. Пути¬
ловский завод был закрыт и стоял около шести дней,
рабочим выдали расчет, и был объявлен новый набор
рабочих.
Репрессии коснулись нашей организации незначи¬
тельно. Арестованы были главным образом рабочие,
замеченные в вывозе администрации на тачках. Из на¬
ших молодых ребят были арестованы: Бахирев, Нико¬
лай Кузнецов, Петр Смирнов, Иван Александров и еще
ряд товарищей. Большинство арестованной молодежи
было взято на военную службу, из них многие дезерти¬
ровали и жили на нелегальном положении до Февраль¬
ской революции. Кроме того, за вывоз на тачке был
создан целый процесс. Судили Иевлева, обвиняя его в
вывозе многих лиц из администрации. Судя по всему,
он ни в чем особенно себя не проявлял до последнего
времени и лишь участвовал в вывозе инженера Пухаль-
ского.
После забастовки, несмотря на ряд затруднений,
почва для партийной работы была благоприятна, сбо¬
ры на Красный Крест поступали хорошо. В каждой ма¬
стерской в получку члены партии производили сборы.
205

Красный Крест регулярно помогал семьям арестован¬
ных и представлял отчеты по мастерским в письменном
виде, скрепленные печатью подпольного Красного Кре¬
ста. Кроме того, мы организовали контроль расхода
сборов. В контроль приглашались активные сборщики
среди рабочих, им давали адреса тех, кому была ока¬
зана помощь, для проверки, а также ими же проверял¬
ся отчет Красного Креста. В некоторых мастерских, где
не было наших групп, сборы происходили стихийно.
Сборщики шли в больничную кассу и спрашивали, ку¬
да можно сдать деньги. Бывали случаи, когда мастер¬
ская, не имевшая связи с партийной ячейкой, собирала
деньги и носила их прямо на квартиру семье арестован¬
ного, а высланным посылали на место их нахождения.
Были случаи, когда один и тот же товарищ в одно и
то же время получал с двух мест. Узнав о такой не¬
нормальности, наши партийцы приходили в мастерскую,
разыскивали местного сборщика и предлагали ему свя¬
заться с Красным Крестом. Таким образом образовался
общезаводской Красный Крест, который объединил во¬
круг себя весь актив беспартийных и партийных рабо¬
чих. Для более продуктивной работы Красного Креста
на заводе нами был издан отчет о приходе и расходе
поступивших сумм; отчет был отпечатан в 10 экземпля¬
рах на пишущей машинке больничной кассы. Подписей,
конечно, под отчетом не было по чисто конспиративным
условиям, но была круглая печать и надпись «Россий¬
ская Социал-Демократическая Рабочая Партия». Посре¬
дине печати был крест. Эта печать была в железном
кольце трубки сделана наборщиком Александром Рым-
кевичем. Чтобы приложить печать к отчету, приходи¬
лось приспособить канцелярский пресс, стоявший без
употребления в больничной кассе. Впоследствии все на¬
ши сборы по заводу, листы и талонные книжки сбор¬
щиков заверялись указанной печатью Красного Креста,
чтобы не возникало недоразумений среди рабочих. Из
самих сборщиков было назначено четыре казначея, у
которых хранились деньги на руках не более как 100—
200 рублей у каждого.
В случае провала одного казначея его заменял дру¬
гой. Красный Крест мог работать без перебоев. Разные
бывали случаи, когда казначей арестовывался и вместе
с ним все находившиеся при нем деньги. Чтобы избе¬
жать таких случаев, касса была разделена на четыре
части. Казначеями были в это время большевики: Сти-
206

шенок, Миничев, Никитин и Гейслер. На обязанности
казначея было выдавать деньги по решению сборщиков,
для чего составлялся список всех нуждающихся. На за¬
седании сборщиков решалось, кому необходимо оказать
помощь. Главным образом помогали путиловским рабо¬
чим, пострадавшим за забастовки, в сумме от 5 до
30 рублей, смотря по материальному положению семьи.
Сборщикам поручалось разносить деньги по квартирам,
по тюрьмам, посылать в ссылку по почте.
Впоследствии наш Красный Крест по постановлению
Петербургского комитета большевиков пытался объеди¬
ниться с остальными районами и учащейся молодежью,
примыкающей к большевикам, в общегородской Крас¬
ный Крест. Мне приходилось бывать на совместных со¬
браниях Красного Креста в гимназии Гуревича на Ли¬
говке, в сельскохозяйственном институте, на Островах,в
парках и в других местах. Помню, от печатников при¬
сутствовал Чижик (кличка), были представители от
латышей, шоферов и студенты Кий, Епох и другие. Сту¬
денческий Красный Крест был связан почти со всеми
учебными заведениями. Среди студенчества в это вре¬
мя был упадок духа, и они на заседаниях молчали. Ко¬
гда нам, рабочим, приходилось делать отчеты о посту¬
пивших средствах в кассу Красного Креста, студенты
удивлялись, что со всех учебных заведений не могли
столько собрать, сколько собирали на одном Путилов¬
ском заводе. Студенты обращались к нам даже с прось¬
бой о помощи некоторым арестованным студентам. Эта
просьба Нарвским районом Красного Креста выполня¬
лась, мы носили арестованным студентам одежду, ока¬
зывали им денежную и другую помощь наравне с пу-
тиловскими рабочими.
VII
Взятые на военную службу рабочие были заменены
откомандированными с фронта солдатами Тарутинско¬
го полка (всего около 5000 человек, что составляло
25% к составу всех рабочих на заводе).
Смешивая рабочих с солдатами, администрация за¬
вода надеялась внести раскол в среду рабочих и сол¬
дат. Вначале так и было. Солдаты держали себя как на
военной службе, ходили в военной форме с погонами,
получившие боевые отличия должны были носить на
груди Георгиевские кресты и вначале тянулись перед
начальством.
207

При таких условиях тяжело было вести среди них
какую-либо партийную работу, так как большая часть
солдат была невысокой квалификации, из крестьян-ре¬
месленников, не работавших раньше по заводам. В раз¬
говорах о присоединении их к рабочим в случае заба¬
стовки на заводе ответы были в таком роде: «Мы сей¬
час состоим на военной службе, поддержать рабочих не
можем, потому что нам за это грозит военный суд». Так
и было. Во время забастовки в феврале 1917 г. рабочие
уходили, а солдаты оставались на своих местах. Их
приходилось силой выгонять с завода. Солдаты же, ра¬
нее работавшие на заводах, бывшие рабочие, присое¬
динялись к рабочим и выходили вместе с ними, но ак¬
тивного участия в забастовке не принимали. Отдельные
солдаты, как Войцеховский (заводское депо), а таких
было порядочно на заводе, вели откры^ю агитацию
среди солдат, убеждая их, что они должны оставаться
на заводе до тех пор, пока не разрешатся события в
определенную сторону.
В нашей организации совершенно отсутствовали ин¬
теллигентные работники, которые были бы теоретически
подготовлены к руководству партийной работой. Этот
недостаток сказывался в повседневной нашей работе, на
что Петербургским комитетом большевиков было обра¬
щено внимание, и впоследствии был прислан к нам
студент Николай Гурьевич Толмачев, по кличке
Василий.
Он присутствовал на заседаниях нашего районного
комитета. С его приходом работа у нас в районе пошла
лучше. Теперь стали полнее освещаться все злободнев¬
ные текущие политические вопросы, в которых мы рань¬
ше не всегда правильно ориентировались.
На одном заседании райкома обсуждался вопрос о
забастовке в городе. Петербургский комитет выпустил
листовку о ликвидации забастовки.
Толмачев высказывался за прекращение забастовки,
мотивируя это тем, что сейчас необходимо готовиться
к вооруженному восстанию, так как события надвига¬
ются более серьезные,— нам нужно сохранить наши си¬
лы, чтобы суметь этими событиями руководить и обра¬
тить их в революцию для свержения самодержавия.
Вспыхнувшие по городу стихийные забастовки стали
прекращаться, заводы и фабрики приступили к работе,
путиловская забастовка прекратилась немного раньше,
но вызвала ряд забастовок.
208

В декабре 1916 г. у меня на квартире была явка
Петербургского комитета. Когда в назначенный день ко
мне стали приходить товарищи, мне пришлось квартир¬
ному хозяину сказать, что будто бы у меня сегодня бу¬
дут гости. Первой пришла Любовь Тарасова. Хозяин
уже знал ее как мою «барышню». Поочередно прихо¬
дили и с других районов, получали необходимые указа¬
ния и уходили. Явка на этот раз прошла благополучно,
только квартирохозяин удивился и спросил: «Что это у
вас, Федор Андреевич, сегодня было так много гостей?»
Я быстро вышел из положения, сказав: «Сегодня я
именинник, вот товарищи забежали поздравить».
В ноябре 1916 г. у меня был обыск по ордеру охран¬
ного отделения, но по ошибке перепутали мою квартиру
и зашли в кв. № 16, где жили домовладельцы. Когда
спросили Ф. А. Лемешева, домовладельцы, увидав мно¬
го полиции, растерялись и заявили, что в их доме тако¬
вой не проживает. Тогда жандармский офицер стал
кричать: «Как так нет, он у вас проживает в квартире,
и вы его скрываете!» Домовладельцы клялись и божи¬
лись, что в доме такого нет. Тогда потребовали домо¬
вые книги и нашли, что я проживаю в квартире № 6,
а не в № 16, как было указано в ордере. Тогда пришли
ко мне. На стук в дверь я открыл ее и увидел жандарм¬
ского офицера и полицейских. Мне сразу стало ясно,
что пришли меня арестовать, но я не растерялся. Я
был не одет и лег обратно в кровать. Усмотрев в этом
поступке неуважение к себе, жандармский офицер за¬
кричал на меня, чтобы я встал. Городовые приказали
одеться. Приодевшись немного, я сел на постель и
смотрел, как производят обыск. Комната моя была не¬
большая, поэтому обыск закончился скоро; нашли у ме¬
ня открытки со снимком арестованных рабочих депута¬
тов-большевиков 4-й Государственной думы и несколь¬
ко открыток с изображением Карла Каутского, Карла
Маркса, Вильгельма Либкнехта и группы «Освобожде¬
ние труда». Кроме того, при обыске нашли религиозные
старообрядческие журналы, которые я брал у кварти¬
рохозяина, будто для чтения, а на самом деле я их
держал на случай обыска, чтобы представиться религи¬
озным человеком. На этот раз я не ошибся, и меня это
спасло от ареста.
По окончании обыска составили протокол. Ввиду
того что компрометирующих материалов у меня не на¬
шли, меня оставили на свободе.
9 «Крушение царизма»
209

В ту же ночь были арестованы путиловские рабочие:
Миничев, Хватов, Бабушкин и другие.
Обыски были у Пани Петровой и Анны Никитиной-
Васиной, но у них тоже ничего не нашли и также оста¬
вили на свободе.
У Анны Никитиной-Васиной хранилась подпольная
библиотека в сундуке, но его как-то не заметили в углу
под кроватью и не тронули.
В эту ночь в Петрограде во всех районах были обы¬
ски и аресты, арестованных насчитывалось свыше
100 человек.
У Александра Миничева на руках были партийные
деньги, кажется 211 рублей, и отчет Красного Креста
для представления в Петербургский комитет. Деньги
эти были у него хорошо спрятаны, и их не нашли. На
другой день утром жена Миничева пришла в больнич¬
ную кассу на завод, сообщила об аресте Миничева и
принесла указанные деньги.
VIII
Петербургский комитет большевиков готовился к
забастовке 9 января 1917 г., и нужна была квартира
под явку. Накануне мне Любовь Тарасова передала,
что предполагают явку назначить опять у меня на квар¬
тире. Я пытался доказывать, что это нецелесообразно,
так как у меня был обыск, что мы можем провалиться,
но Тарасова заявила, что это решение Петербургского
комитета, что квартир больше нет.
Явка была назначена на 2(15) января 1917 г., с 8
до 9 часов вечера.
Я с Любовью Тарасовой пришел домой в 7 часов ве¬
чера, но только успел открыть дверь, как мне скоман¬
довали «руки вверх» стоявшие у дверей охранники в
вольной одежде. Меня сейчас же обыскали, Любовь Та¬
расову отправили в другую комнату и тоже подвергли
обыску с помощью квартирной хозяйки.
Войдя в комнату, я увидел сидевшего молодого че¬
ловека— это был представитель Сестрорецкой партий¬
ной организации Илья Андреев.
Спустя немного времени стали подходить остальные
представители районов: Федор Семенов с Петроград¬
ской стороны, от трамвайщиков—Константин Блохин,
Евгений Степанов из Василеостровского района, от пе¬
чатников— Александр Тихонов, от Коломенского райо¬
210

на — Иван Крутов, от группы литовцев — студент Петр
Равдонитис, от группы латышей — Герман Предит. Все¬
го было арестовано 10 человек.
Оказалось, что полиция пришла в 5 часов вечера и
сделала повальный обыск во всей квартире, но ничего
не нашла и устроила засаду. Зато при аресте и обыске
каждого в отдельности из приходящих на явку были
найдены компрометирующие документы, как-то: отчеты
двух райкомов о членских взносах, квитанции с печатью
Петербургского комитета о получении членских взносов,
черновик листовки к 9 января, которая должна была
быть согласована и утверждена на этом совещании.
Ввиду того, что в квартире у других жильцов и у квар¬
тирохозяина ничего не нашли, то его оставили на сво¬
боде.
Нас всех арестовали и под усиленным конвоем поли¬
ции отправили в петергофский полицейский участок.
Здесь нас еще раз переписали и отправили ночевать в
Коломенскую часть. Посадили всех в одну камеру за
исключением Любови Тарасовой. Никто из нас не думал
о том, чтобы отдохнуть или уснуть, мы решили уст¬
роить совещание — как быть, как держаться на допросе.
Были взяты все с поличным, придумать что-нибудь бы¬
ло трудно, и решили, что на допросе будем меньше все¬
го говорить о том, зачем пришли на Суворовскую ули¬
цу, а главное, ничего не рассказывать. Должен сказать,
что настроение у арестованных было подавленное, мно¬
гие из нас были семейные. У некоторых остались дома
дети без копейки денег, а жены нигде не работали.
На другой день рано утром отправили нас под уси¬
ленным конвоем в охранное отделение, где сняли отпе¬
чатки наших пальцев, переписали на карточки всякие
приметы, сфотографировали нас и накормили. После
обеда отправили на допрос к жандармскому полковни¬
ку, который сделал очень поверхностный допрос. Мне
лично предлагали сознаться в партийной принадлежно¬
сти. Я делал вид, что ничего не знаю и что никогда ни
в каких партиях не состоял. Так и было записано в
протоколе допроса.
Снимавший отпечатки пальцев высокого роста блон¬
дин, который участвовал в обыске и аресте, тоже был в
хорошем настроении, как будто чем-то доволен,— их са¬
модовольство было нам понятно. Охранка делала боль¬
шие открытия. В течение всего лишь трех месяцев про¬
валилась в Новой Деревне, на квартире Мягги, под¬
211

польная типография Петербургского комитета, где наби¬
ралась брошюра А. Коллонтай «Кому нужна война»,
там же была арестована Мария Ткаченко. Вскоре после
этого были арестованы члены Исполнительной комис¬
сии Петербургского комитета Николай Антипов, Васи¬
лий Шмидт и ряд других товарищей. Все же несколько
товарищей спасли отпечатанную газету «Пролетарий»8,
вывезли, и она была распространена по заводам. Не¬
много спустя арестовали почти весь состав Петербург¬
ского комитета у меня на квартире. На этом деле ох¬
ранка могла хорошо заработать. Она считала, что боль¬
шевистская организация разбита на долгое время. Кро¬
ме того, она могла поставить показательный процесс
для успокоения общественного мнения: все, мол, пора¬
женцы (большевики), работающие на немецкие деньги,
арестованы и теперь дело на фронтах будет гораздо
лучше, а заводы будут работать.
Охранка в этом ошиблась. Большевики были силь¬
ны. Из гущи рабочего класса вышли новые борцы, и к
9(22) января 1917 г., как было намечено, листовка Пе¬
тербургского комитета вышла, отпечатанная в Нарвском
районе при участии Суворова, и появилась на заводах.
Петербургский комитет через несколько дней был опять
восстановлен и приступил к работе.
После предварительного допроса в охранном отде¬
лении нас поодиночке на извозчиках в сопровождении
околоточного отправили в тюрьму («Кресты») на Вы¬
боргскую сторону.
В тюрьме я сидел в одной камере с Николаем Ан¬
типовым до самого выхода на волю.
Антипов имел свидания с отцом, который передавал
ему новости с воли. Через своего же огца он поддержи¬
вал связь с партийной организацией и передавал даже
записки. После свидания Антипов рассказывал, что де¬
лалось на воле, о волнениях и забастовках рабочих, что
все надеются на скорый конец всем мытарствам, что
скоро должно вспыхнуть вооруженное восстание.
Мы узнали, что 14(27) февраля предполагалось от¬
крытие Гос. думы. Меньшевики призывали рабочих к
забастовке и демонстративному шествию к Государст¬
венной думе. С этим предложением они обратились к
большевикам, но Петербургский комитет отверг сотруд¬
ничество с оппортунистическими партиями. Когда в
тюрьме мы об этом узнали, то наши ребята возмуща¬
лись, как это упустили удобный момент воспользовагь-
212

ся данным случаем и призвать рабочих па демонстра¬
цию под большевистским лозунгом «Долой империали¬
стическую войну!».
Настоящего положения дел мы не знали, а предпо¬
лагали, что надо использовать всякую возможность по
собиранию сил для свержения самодержавия. За пред¬
полагаемое выступление был арестован ряд меньшевиков
и эсеров из военно-промышленного комитета 9.
Встречаясь в тюрьме с меньшевиками на прогулке,
мы подтрунивали над ними: «Ну как у вас дела, чем
улучшили положение рабочих военно-промышленные ко¬
митеты?»
Мы с Антиповым совсем не думали об ожидающей
нас участи. Нас больше всего волновал вопрос о наших
провалах и арестах. Кто мог знать явку Петербургско¬
го комитета и адрес типографии — было для нас непо¬
нятно. Знало об этом очень ограниченное число товари¬
щей, всех их мы пересчитывали по нескольку раз, но пи
на кого нельзя было подумать. Закрадывалось у нас
некоторое подозрение против наборщика Ивана Михай¬
лова * по кличке Ванька-Печатник. Он все время оста¬
вался иа воле. На явку Петербургского комитета он
почему-то не приходил или запаздывал и этим спасался
от ареста |0. После освобождения от тюрьмы был устро¬
ен товарищеский суд над Михайловым, но он сумел
как-то вывернуться, и его оправдали. Вскоре же был
опубликован список провокаторов, в котором оказался
и Иван Михайлов. Михайлов был вначале активным ра¬
ботником и сделался провокатором за полгода до ре¬
волюции. После выяснились подробности, заставившие
его сделаться провокатором. Арестована была его не¬
веста Мария Ткаченко, которая проживала у Мягги, му¬
жа ее сестры. У них на квартире в Новой Деревне бы¬
ла подпольная типография. После ареста невесты Иван
Михайлов сам явился в охранное отделение и просил
освободить ее. За ее освобождение Михайлов продал
явку Петербургского комитета и типографию, где были
арестованы Антипов, Шмидт и другие. После опублико¬
вания провокаторов он был арестован. Комиссия Бур¬
* Иван Павлович Михайлов, живший под именем Ив. Дм. Пав¬
лова, стал сотрудничать в охранке с декабря 1916 г. и выдал
легальную типографию, где печатался «Пролетарский голос», орган
Петербургского комитета большевиков, на Фонтанке, в доме Ле 96
(тип. Альтшуллера).
213

цева, работавшая по раскрытию провокаторов, вскоре
почему-то его освободила, и Иван Михайлов скрылся.
Окно нашей камеры выходило на Большую Неву, и
мы с Антиповым каждый день по утрам смотрели в ок¬
но, идет ли дым из заводских труб. Если дым не идет—
значит, рабочие бастуют. 27 февраля (ст. ст.) с утра
дым не шел. После обеда мы стали играть в шахматы,
сделанные из хлеба Антиповым. После каждого хода
мы смотрели в окно. Вдруг около часу дня услышали
выстрелы из винтовок и шум около тюрьмы. Это рабо¬
чие вместе с солдатами пришли нас освободить. После
небольшой попытки сопротивления охрана тюрьмы сда¬
лась. Ворвавшиеся в тюрьму рабочие совместно с сол¬
датами выпускали из камер политических арестован¬
ных. Политические заключенные, взрослые люди, как
дети, плакали и целовались друг с другом. Около тюрь¬
мы был устроен летучий митинг. Выпущенные из тюрьмы
политические присоединились к солдатам и рабочим и
пошли агитировать, чтобы к начавшейся революции при¬
соединить и остальные полки.
Добравшись до Петроградской стороны, где я оста¬
вил свои вещи, я сейчас же пошел с Нарштейном к
гренадерским казармам снимать солдат. Здесь было до¬
вольно много рабочих. Рабочие приветствовали солдат
маханием шапками, требуя, чтобы они выходили из
казарм и присоединялись к восставшим рабочим. Вско¬
ре приехал вооруженный грузовик с рабочими. Солдаты
гренадерского полка присоединились и вышли из ка¬
зарм. На следующий день восстал весь гарнизон.
2(15) марта я добрался до Путиловского завода.
Пришел к себе, в мастерскую депо. Здесь как раз про¬
исходило собрание рабочих, выбирали депутатов в Пе¬
троградский Совет. Увидя меня, рабочие обрадовались,
устроили шумное приветствие в честь моего освобожде¬
ния из тюрьмы. Здесь же меня мастерская выбрала в
депутаты в Петроградский Совет, в котором я работал
бессменно до конца 1918 года.

Лк Г. Павлова
ДОМ НА СЕРДОБОЛЬСКОЙ
в
• ••
>
Ленинграде, на тихой и зеленой
Сердобольской улице, высится и
сейчас внешне ничем не примеча¬
тельный пятиэтажный кирпичный
дом. Этому дому моей молодости
суждено было войти в историю нашей партии, здесь
происходили события, о которых пишут в своих воспо¬
минаниях активные участники Февральской революции
и Великого Октября.
В 1915 году по указанию Владимира Ильича Лени¬
на была восстановлена деятельность Русского бюро
ЦК. Понадобилась надежная квартира для явок, встреч,
заседаний членов бюро. Алексей Максимович Горький
порекомендовал представителю ЦК для этой цели нашу
квартиру в доме № 35 по Сердобольской улице. Тогда
это была окраина Выборгской стороны. Дома чередова¬
лись с пустырями, огородами, ветхими сараями, и фи¬
лерам было довольно трудно вести слежку за подполь¬
щиками. Но, очевидно, Алексей Максимович, рекомен¬
дуя нашу квартиру, руководствовался не только этим.
Он хорошо знал, уважал и любил моего мужа, ценил
его как рабочего-революционера, самобытного, смелого
и умного человека ’. <...>
Алексей Максимович бывал и у нас на Сердоболь¬
ской. В последних числах октября 1916 года группа
нижегородцев-сормовичей решила устроить встречу с
Алексеем Максимовичем и пригласить на нее старых
подпольщиков. Дмитрий Александрович еще с одним
товарищем (сейчас уже не помню его фамилии) пошли
к Горькому домой договориться о встрече.
215

Это совещание или собрание — не знаю, как его
лучше назвать,— состоялось у нас. Было многолюдно.
Кроме сормовичей присутствовали старейшие работники
социал-демократического подполья — Михаил Иванович
Бруснев, Николай Гурьевич Полетаев, Егор Афанасье¬
вич Климанов и другие. По просьбе товарищей Алексей
Максимович сделал большой доклад о политическом
положении России2.
Примерно с осени 1916 года наша квартира на Сер-
добольской стала одним из основных мест, где прохо¬
дили заседания Русского бюро ЦК. Здесь бывали
М. И. Ульянова, К. М. Шведчиков, К. И. Шутко, К. И.
Николаева, В. В. Шмидт, председатель Выборгского
районного комитета РСДРП и член ПК И. Д. Чугу-
рин — один из лучших учеников партийной школы в
Лонжюмо и другие.
Однажды член бюро ЦК А. Г. Шляпников, протяги¬
вая мне какую-то печать, сказал:
— Мария Георгиевна, берегите ее как зеницу ока.
Это была печать Бюро ЦК РСДРП. Как же ее луч¬
ше спрятать? В доме у меня нашелся тонкий шпагат.
Я сделала из него несколько совершенно одинаковых
аккуратных клубков и в один из них спрятала печать.
Дмитрий Александрович был отличным столяром.
Он изготовил красивый шахматный столик с хитроум¬
ным тайником. В этот тайник мы прятали наиболее
важные партийные документы Бюро ЦК3.
Случалось, что кто-нибудь из товарищей приносил
такое количество нелегальных изданий, что приходилось
изобретать другие способы хранения. Кто-то из ответст¬
венных работников Русского бюро ЦК принес к нам
большие пачки фотографий — «Большевики — депутаты
IV Государственной думы, осужденные на каторгу и
ссылку». Фотографии были отпечатаны в виде откры¬
ток любителем-фотографом, сочувствующим большеви¬
кам. Ясно, что держать что-либо подобное в явочной
квартире было бы непростительным риском.
Я мысленно перебрала все укромные уголки на ле¬
стнице, в кладовке, в сарае. Но в случае обыска поли¬
ция не обошла бы и эти помещения. Тут я вспомнила,
что во дворе на небольшом расстоянии от забора рачи¬
тельный хозяин держал тес. Вот сюда, в этот проме¬
жуток между забором и тесом, и можно будет поло¬
жить запретные фотографии, а заодно и другую неле¬
гальщину.
216

Годами воспитанная осторожность заставляла при¬
бегать к маскировке. Накинув полушалок, чтобы при¬
крыть опасную ношу, я брала с собой на руки нашего
кота Коташку. Иду, мол, с ним на прогулку. Во дворе
выпускала его, затем очень старательно разыскивала,
громко приговаривая:
— Куда же ты делся, Коташка?
А сама в это время укладывала нелегальные мате¬
риалы между тесом и забором.
Позднее, когда у нас на квартире был В. И. Ленин,
он, поглаживая Коташку, заразительно смеялся, слушая
мой рассказ, как мы вместе с котом прятали подполь¬
ную литературу.
Содержание нелегальной квартиры было сопряжено
с большим риском. Шла война. Аресты партийных ра¬
ботников учащались с каждым днем, тревога за товари¬
щей, за общее партийное дело не покидала меня. Как
мать, я не могла не беспокоиться и за детей — нагрянет
полиция, возьмут мужа и меня, а что будет с ребята¬
ми?
Как выяснилось впоследствии, для тревоги были все
основания: полиция уже держала на заметке нашу
квартиру. Провокатор Шурканов, выдавший совещание
в Озерках в 1914 году, где были арестованы видные ра¬
ботники партии и депутаты IV Государственной думы,
сообщил о ней охранке.
...Вспоминаю февральские дни 1917 года. Как стало
людно в нашей квартире! Сюда кроме работников Бю¬
ро ЦК приходили ответственные работники ПК, рабо¬
чие Выборгской стороны. В разгар всеобщей политиче¬
ской забастовки в последние дни февраля у нас на Сер¬
добольской состоялось несколько заседаний Бюро ЦК.
Партия большевиков готовила вооруженное восстание,
и все нити руководства этим восстанием Бюро ЦК со¬
средоточило в своих руках.
25 февраля мы с мужем участвовали в демонстрации
рабочих Выборгской стороны. Сметая на пути полицей¬
ские заслоны, массы демонстрантов через Литейный
мост и по льду Невы направились на Невский прос¬
пект. У Казанского собора состоялся митинг. Ораторы
призывали к свержению самодержавия. Повсюду раз¬
давались призывы: «Хлеба!», «Долой войну!»
Вскоре сюда были подтянуты наряды полиции. Кон¬
ные городовые начали разгонять безоружных демонст¬
рантов. По дороге домой я в какой-то лавчонке купила
217

несколько аршин кумача. Муж прислал мне в помощь
своего товарища с завода, и мы на полотнищах броско
написали лозунги: «Да здравствует 8-часовой рабочий
день!», «Долой самодержавие!», «Да здравствует рево¬
люция!»
Эти полотнища развевались на другой день над го¬
ловами демонстрантов.
Помню, как у нас на квартире редактировался про¬
ект Манифеста ЦК партии «Ко всем гражданам Рос¬
сии». Когда текст его был окончательно составлен,
Дмитрий Александрович сказал мне:
— Дай печать. Надо заверить манифест.
Я вышла из комнаты и вскоре вернулась с клубком
шпагата. Один из авторов проекта Василий Каюров в
недоумении пожал плечами:
— Кому сейчас нужен шпагат?
Волнуясь и спеша, я разматывала клубок, Дмитрий
Александрович быстро ходил по комнате и читал вслух
ААанифест:
«Граждане! Твердыни русского царизма пали. Бла¬
годенствие царской шайки, построенное на костях наро¬
да, рухнуло. Столица в руках восставшего народа...»
Сняты последние витки шпагата.
Василий Каюров, увидев в моих руках печать, гром¬
ко хохочет:
— Клубок-то, оказывается, с секретом!
Он берет у мужа листок и бережно кладет на стол.
Пробегаю глазами последние строки: «Вперед! Возвра¬
та нет! Беспощадная борьба! Под красное знамя рево¬
люции! Да здравствует демократическая республика!
Да здравствует революционный рабочий класс! Да
здравствует революционный народ и восставшая армия!»
Рядом с заключительными словами ставится печать
Русского бюро ЦК. <...>

ЧАСТЬ Ш
СВЕРЖЕНИЕ
ЦАРИЗМА

Н. К. Крупская
ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ В ЭМИГРАЦИИ
1917 г.
января (н. ст. — Сост.)
1917 г. Владимир Ильич
выступил на собрании мо¬
лодежи, организованном в
цюрихском Народном доме.
Он говорил о революции 1905 года '. В Цюрихе в это
время было немало революционно настроенной молоде¬
жи из других стран — из Германии, Италии и пр., не хо¬
тевших принимать участия в империалистической войне,
и Владимир Ильич хотел для этой молодежи осветить
как можно полнее опыт революционной борьбы рабочих,
показать значение Московского восстания; он считал
революцию 1905 г. прологом грядущей европейской ре¬
волюции. «Несомненно, — говорил он, — что эта гряду¬
щая революция может быть только пролетарской рево¬
люцией и притом в еще более глубоком значении этого
слова: пролетарской, социалистической и по своему со¬
держанию. Эта грядущая революция покажет еще
в большей мере, с одной стороны, что только суровые
бои, именно гражданские войны, могут освободить чело¬
вечество от ига капитала, а с другой стороны, что толь¬
ко сознательные в классовом отношении пролетарии мо¬
гут выступить и выступят в качестве вождей огромного
большинства эксплуатируемых»2. Что таковы перспек¬
тивы, Ильич ни минуты не сомневался. Но как скоро
придет эта грядущая революция — знать этого он, ко¬
нечно, не мог. «Мы, старики, может быть, не доживем
до решающих битв этой грядущей революции», — с за¬
220

таенной грустью сказал он в заключительной фразе3.
И все же только об этой грядущей революции и думал
Ильич, для нее работал.
ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ОТЪЕЗД В РОССИЮ
Однажды, когда Ильич уже собрался после обеда
уходить в библиотеку, а я кончила убирать посуду, при¬
шел Вронский со словами: «Вы ничего не знаете?! В
России революция!» — И он рассказал нам, что было в
вышедших экстренным выпуском телеграммах. Когда
ушел Вронский, мы пошли к озеру, там на берегу под
навесом вывешивались все газеты тотчас по выходе.
Перечитали телеграммы несколько раз. В России
действительно была революция. Усиленно заработала
мысль Ильича. Не помню уж, как прошли конец дня
и ночь. На другой день получились вторые правитель¬
ственные телеграммы о Февральской революции, и Иль¬
ич пишет уже Коллонтай в Стокгольм:
«Ни за что снова по типу второго Интернационала!
Ни за что с Каутским! Непременно более революцион¬
ная программа и тактика...». И далее: «...по-прежнему
революционная пропаганда, агитация и борьба с целью
международной пролетарской революции и завоевания
власти «Советами рабочих депутатов» (а не кадетски¬
ми жуликами)»4.
Линию Ильич сразу брал четкую, непримиримую, но
размаха революции он еще не ощутил, он еще мерил
на размах революции 1905 года, говоря, что важнейшей
задачей в данный момент является это соединение ле¬
гальной работы с нелегальной.
На другой день, в ответ на телеграмму Коллонтай
о необходимости директив, он уже пишет иначе, кон¬
кретнее, он уже не говорит о завоевании власти Сове¬
тами рабочих депутатов в перспективе, а говорит уже
о конкретной подготовке к завоеванию власти, о воору¬
жении масс, о борьбе за хлеб, мир и свободу. «Вширь!
Новые слои поднять! Новую инициативу будить, новые
организации во всех слоях и им доказать, что мир
даст лишь вооруженный Совет рабочих депутатов, если
он возьмет власть»5. Вместе с Зиновьевым засел Ильич
за составление резолюции о Февральской революции.
221

С первых же минут, как только пришла весть о
Февральской революции, Ильич стал рваться в Россию.
Англия и Франция ни за что бы не пропустили в
Россию большевиков. Для Ильича это было ясно. «Мы
боимся,— писал он Коллонтай,— что выехать из прокля¬
той Швейцарии не скоро удастся»6. И, рассчитывая на
это, он в письмах от 16 и 17 марта к Коллонтай услав¬
ливается о том, как лучше наладить сношения с Пи¬
тером 7.
Надо ехать нелегально, легальных путей нет. Но
как? Сон пропал у Ильича с того момента, когда при¬
шли вести о революции, и вот по ночам строились са¬
мые невероятные планы. Можно перелететь на аэропла¬
не. Но об этом можно было думать только в ночном
полубреду. Стоило это сказать вслух, как ясной стано¬
вилась неосуществимость, нереальность этого плана. На¬
до достать паспорт какого-нибудь иностранца из нейт¬
ральной страны, лучше всего шведа: швед вызовет
меньше всего подозрений. Паспорт шведа можно достать
через шведских товарищей, но мешает незнание языка.
Может быть, немого? Но легко проговориться. «Зас¬
нешь, увидишь во сне меньшевиков и станешь ругаться:
сволочи, сволочи! Вот и пропадет вся конспирация»,—
смеялась я. <...>

ХОД СОБЫТИЙ
Как скоро все свершилось! Как сказ¬
ка, как фантазия — красиво и тор¬
жественно. В день переживалось
столько, как в другое время не пере¬
живалось в год, и несколько дней
отделяют нас пропастью от прошлого.
Вплоть до начала февраля атмосфера стояла какая-
го особенно нудная, душная,— уж подлинно, как перед
грозой. Некуда было податься, почти нельзя было ды¬
шать. Невероятно возрастающая дороговизна, отсутст¬
вие то одного, то другого необходимого продукта стра¬
шно возбуждало массы.
По заводам стали распространяться листки (без вся¬
кой подписи) с критикой политики правительства и с
призывом к рабочим: направиться 14 февраля (день от¬
крытия Гос. думы) к Таврическому дворцу с требова¬
нием Временного правительства. На заводах стали уст¬
раиваться митинги, где выступали сторонники этого
призыва — «гвоздевцы». Передают, что именно в связи
с этим была арестована «рабочая группа» при Цент¬
ральном военно-промышленном комитете.
Петербургский комитет РСДРП днем начала вы¬
ступления назначил 10 февраля, день суда над пятью
депутатами.
Но ввиду того, чго 10-го часть заводов вовсе не ра¬
ботала, другая работала до обеда (пятница на масля¬
ной), а также ввиду возникших разногласий среди пе¬
редовых групп день прошел в смысле выступления не¬
удачно. На многих заводах состоялись митинги, на ко¬
223

торых выступали ораторы всех течений, принимались
резолюции. Было распространено около 10 000 листков
Г1К
В Колпине с 8 февраля началась экономическая за¬
бастовка; с 10-го до 15-го завод был закрыт админист¬
рацией «по случаю ремонта».
В эти дни на улицах Колпина было несколько ми¬
тингов. Были казаки, но не разгоняли. Были аресты.
13-го вечером происходили митинги на заводах. На
некоторых принимается предложение на 14-е не выхо¬
дить на работу. Распространяется литература. Выстав¬
ляется требование Временного правительства, указыва¬
ется на необходимость встать на путь революционной
борьбы, чтобы завоевать в первую очередь «свободу
коалиций, равноправие национальностей и амнистию
всем политическим». Митинги проходят под лозунгами
ПК. Число бастовавших в эти дни доходит до 80 ООО.
15-го митинг на заводе, около 6000 человек. Высту¬
пил оратор из города. Принята резолюция ПК. Реше¬
но к работам не приступать до полного удовлетворения
всех требований. 16-го завод объявлен закрытым и ок¬
ружен полицией и солдатами.
Вот сведения об этих днях по отдельным районам:
Невский район. 14-го забастовка на Обуховском за¬
воде, карточной фабрике Торнтон, Атлас и др. На Обу¬
ховском были два митинга.
Выборгский. 10-го забастовка на заводе Пузырева;
14-го на заводе Айваз, Рено, Новый и Старый Лесснер,
Экваль, Эриксон, Новый и Старый Парвиайнен, Феникс,
Металлический, Промет, Лебедев и др.
Рабочие Нового Лесснера вышли с пением на улицу.
При появлении полиции осталось около 200 человек,
которые с криками «Хлеба! Долой войну!» продолжали
идти через Сампсониевский мост по Литейному проспек¬
ту, несмотря на нагайки, вплоть до тех пор, пока поли¬
ция не обнажила шашек. С пением вышли Промет и
Старый Парвиайнен.
15-го на заводе Лесснер состоялся митинг.
Московский и Нарвский районы. 14-го была демон¬
страция рабочих «Скорохода» (рассеяны нагайками).
Рабочие Путиловского завода вышли на улицу с двумя
красными флагами (надписи: «Долой правительство»,
«Да здравствует республика!», «Долой войну!»). В ре¬
зультате — стычка с правительством и арест двоих. Не¬
которым рабочим был заявлен расчет.
224

Васильевский остров. Начиная с 9 февраля,"митинги
на Трубочном, соед. кабельн[ом] заводе и др. 14-го на
кабельн[ом] митинги и забастовка проходят под лозун¬
гами ПК. Забастовка на зав[оде] Рейхель и др. мелких.
15-го митинг на кабельн[ом] зав[оде] — решено присту¬
пить к работе.
Студенческий район. 13-го — сходка в Политехниче¬
ском институте] около 500 человек. Принята резолю¬
ция ПК. Объявлена 3-дневная забастовка против суда
над депутатами; собрано на организацию 42 р. 88 к.
Лесной институт. Сходка, 2-дневная забастовка. Сте-
буговские курсы2 — сходка, сбор для пострадавших в
предстоящем выступлении 130 р., однодневная заба¬
стовка. Психоневрологический] инстит[ут] — сходка в
800 человек. Принята наша резолюция, однодневная за¬
бастовка, разошлись с пением. Курсы Лесгафта — сход¬
ка, 3-дневная забастовка; 14-го сходка в Политехн¬
ическом] институте] —решили идти на Невский пр.
Сходка в Медиц[инском] ин [ститу]те—2-дневная за¬
бастовка. Высш[ие] женск[ие] к[урсы]—2-дневная
забастовка (на следующий день была сорвана). Сходка
в Университете, одна часть решила идти к Таврическо¬
му дворцу, другая — на Невский.
На Невском толпы студентов и курсисток ходили с
пением революционных песен, несмотря на громадное
количество полиции и отчаянное усердие ее. На Нев¬
ском арестовано 15—20 человек. Около Таврического
дворца собралось около 500 человек, рассеянные поли¬
цией.
В общем, в рабочей среде было настроение, ждали
решительного выступления и разочаровались, но обыва¬
тель заметно запрятался по квартирам—пустовали
улицы, магазины и даже трамваи.
Вообще 14-го заводы останавливались не все н не
везде, на некоторых работы продолжались.
К 12 часам дня доступ на Шпалерную — к Таври¬
ческому дворцу — был уже ограничен. Около 2 часов
дня на Шпалерной улице начали появляться рабочие,
но полиция отгоняла их на смежные улицы. Число ра¬
бочих, делавших такие попытки, было, правда, ничтож¬
но. Так, в начале 3-го часа на углу Шпалерной и Вос¬
кресенского проспекта образовалась толпа человек в
150—200. Они были оттеснены на Захарьевскую, куда
прискакали 4—5 жандармов. Они въехали на панель и
стали усиленно теснить. Один из рабочих обратился к
225

жандармам с речью, в которой указывал, что их при¬
вел «царь-голод» и что жандармы те же рабочие, толь¬
ко в серых шинелях. «Все это так,— ответили жандар¬
мы,— а все-таки расходитесь».
Но толпа возрастала, раздавались крики: «Долой
войну!» Народ вышел на Невский и несколько раз, с
пением «Марсельезы» и «Вы жертвою пали», прошел от
Казанского собора до Садовой и обратно, пока наряд
пешей полиции не врезался в середину и не разогнал.
Другая толпа образовалась у Аничкова моста и пошла
к Николаевскому вокзалу с пением «Марсельезы». По¬
пытки полиции разогнать толпу не удавались. Несколь¬
ко раз делались попытки арестовать демонстрантов, по
толпа яростно отбивала их. Наконец были пущены в
ход нагайки. Невский представлял из себя весь день
военный лагерь.
18 февраля на Путиловском заводе забастовала
одна мастерская. Состоялись митинги по всем мастер¬
ским. Избрана делегация к дирекции для предъявления
требований. Делегация ходила к директору, который
грозил расчетом. 21-го митинги были по всему заводу.
22-го был объявлен локаут. Рабочие к работе не при¬
ступили, а 22-го, когда они явились на работу, увиде¬
ли объявление о том, что завод закрыт по неопределен¬
ное время.
23 февраля, в Женский день, была объявлена стач¬
ка на большинстве фабрик и заводов. Женщины были
настроены очень воинственно. Не только работницы, но
массы женщин, стоящих в хвостах за хлебом, за керо¬
сином. Они устраивали митинги, они преобладали на
улицах, двигались к городской думе с требованием хле¬
ба; они останавливали трамваи. «Товарищи, выходи¬
те!»— раздавались энергичные возгласы. Они являлись
на фабрики и заводы и снимали с работ. Вообще Жен¬
ский день прошел ярко, и революционная температура
начала с этого дня подниматься.
Боевое настроение вылилось в демонстрации, митин¬
ги и схватки с полицией.
На сахарном заводе Кенига полиция пробовала бы¬
ло вмешаться, но была встречена градом камней и от¬
ступила. Были схватки и в других местах, трамвайное
движение через Сампсониевский мост прекратилось.
На Петербургской стороне с утра было совершенно
тихо, и ничто не предвещало забастовки. Но часа в
3 дня весь район заволновался. Началось, кажется, на
226

Б[ольшом] проспекте, у булочной Филиппова, где про¬
стоявшие долго в очереди женщины разгромили лавку
и всей массой двинулись по направлению к булочной
«Пекарь», на Каменноостровском. Когда там заявили,
что хлеба нет, толпа заволновалась. Железные шторы
спасли эту булочную от разгрома. Городовые не вмеши¬
вались, говоря: «Нам своя жизнь дороже». К этому же
времени встали и заводы, и толпа рабочих прошла по
Б[ольшой] Дворянской к Троицкому мосту, вывернула
ручку у переднего трамвая и остановила, таким обра¬
зом, движение на несколько часов.
Со всех районов города рабочие направлялись к
Невскому. Часов с 4-х на Инженерной, Садовой, Нев¬
ском рабочие останавливали трамваи по одинаковому
способу: подходила группа молодежи, выворачивала
ручку — и целая сеть трамваев не двигалась с места.
Улицы были переполнены полицией, конными городовы¬
ми, врезавшимися на тротуар и толпу и стегавшими ее
нагайками. По Невскому взад и вперед гарцевали ка¬
заки с пиками. Только часам к 10 вечера все успокои¬
лось, улицы опустели...3
На следующий день, 24-го, бастовало все. Невский
был залит тысячами народу. Шедших с Выборгской сто¬
роны встретила на Литейном мосту стена казаков, при¬
чем полковник замахнулся шашкой. Один рабочий был
ранен, тогда у полковника вырвали из рук шашку и
бросили ее за борт моста в Неву. Казаки же говорили:
«Нажмите посильнее, и мы вас пропустим»4.
В субботу, 25-го, к движению примыкают остальные
заводы, типографии, трамвай, и забастовка принимает
характер всеобщей5. Десятки тысяч граждан и граж¬
данок стекаются к полудню к Казанскому собору и
примыкающим к нему улицам. Делаются попытки уст¬
раивать митинги, демонстрации, происходит ряд столк¬
новений с полицией. Толпа постепенно растет. Среди
них много солидных, взрослых рабочих, которые идут
сомкнутыми рядами с красными знаменами по Невско¬
му проспекту к Знаменской площади. Она достигает
десятков тысяч. Многочасовой митинг прерывается
столкновениями с конной полицией. У памятника Алек¬
сандру выступает ряд ораторов. Начинается стрельба
со стороны полиции, один из ораторов падает раненым.
Есть и убитые. И в этот момент совершается нечто, вы¬
звавшее большой энтузиазм толпы. Раздается залп со
стороны казаков по конной полиции, и она во весь опор
227

скачет на Гончарную улицу и останавливается вдали.
А пристав падает мертвым. Голова его рассечена шаш¬
кой, громкие крики «ура» оглашают площадь, казакам
машут платками, шашками. Толпа ликует. Всюду уве¬
ренность, что солдаты не будут стрелять, и во многих
местах, когда играет рожок и солдаты прицеливаются,
отдельные лица выбегают из толпы по направлению к
солдатам и с криками «ура» призывают их не стрелять
и присоединиться к народу. Со Знаменской площади
демонстрация движется по Невскому пр[оспекту].
В субботу вечером состоялось заседание городской
думы, на котором присутствовали ворвавшиеся в зал
рабочие. Пройти в этот зал пришлось через трупы уби¬
тых, которых даже вносили в зал. Дума приняла на
этом заседании резолюцию с требованием свободы сло¬
ва, собраний, печати и свободы выборов в учреждения,
ведающие делами продовольствия6.
В воскресенье, 26-го, праздничные толпы рабочих
двигаются к полудню со всех частей пригорода в центр.
По пути во многих местах шествие их преграждается
воинскими патрулями, город напоминает боевой ла¬
герь.
Всюду патрули, заставы, разъезды конницы. Все пу¬
ти, ведущие к Невскому, усиленно охраняются; раздают¬
ся залпы из невидимых засад. Много убитых и ране¬
ных на Знаменской площади и в других местах. В про¬
летарских и демократических кругах большое револю¬
ционное возбуждение1.
В понедельник демонстрации не прекращаются, и во
многих местах происходят усиленные расстрелы. Дейст¬
вуют главным образом пулеметы, расставленные на ко¬
локольнях, в верхних этажах домов, на вокзалах и пр.
В понедельник начали присоединяться к революци¬
онному народу первые восставшие полки: Волынский,
Павловский и Литовский. Начавшие восстание обходили
другие казармы и снимали солдат. К ним присоедини¬
лась часть офицеров. Казаки с самого начала относи¬
лись нейтрально, разгоняли время от времени толпу,
но репрессивных мер не принимали и отдельными ча¬
стями присоединились к рабочим. Так, они освободили
человек 50 рабочих, загнанных полицией в один двор
на Невском.
Восставшие солдаты в сопровождении рабочих дви¬
нулись к тюрьмам. Они разгоняли стражу выстрелами
и освобождали заключенных. День был солнечный и
228

ясный, на улицах стояло ликование. Были освобожде¬
ны заключенные из «предварилки», «Крестов» и др.
тюрем.
Затем начался разгром участков, камер мировых
судей, охранного отделения. Бумаги выкидывались из
окон и зажигались. Местами пылали участки. Был заж¬
жен и окружной суд. Массы народа окружали костры
н кидали в них бумаги8. Полиция переодевалась и пря¬
талась. Она вдруг совсем исчезла с улиц. Но порядок
поддерживался.
Проходили и разъезжали на автомобилях солдатские
патрули, развевались красные флаги: народ встречал их
криками «ура»; им махали платками с панелей и из
окон. Настроение было праздничное и возбужденное.
Между тем черные банды еще не считали себя по¬
бежденными и в течение нескольких дней, особенно по
вечерам, обстреливали мирных граждан с чердаков, ме¬
чети и церквей. В этих случаях солдатские патрули
принимались за обыски всех квартир тех домов, из ко¬
торых раздавались выстрелы, отбирали оружие и аре¬
стовывали всех подозреваемых в поддержке старой
власти. На улицах сплошь и рядом можно было встре¬
тить патруль, сопровождающий арестованных: тут были
и охранники, и переодетые городовые (иногда для сво¬
его спасения они облекались даже в женские платья),
и военные, не желавшие признавать нового порядка,
и др.
«Известия Совета Рабочих и Солдатских Депутатов»
и «Известия» комитета журналистов9 раздавались бес¬
платно, жадно расхватывались, читались толпами, по¬
крывавшими улицы до позднего вечера.
Автомобили с вооруженными солдатами, разъезжав¬
шими по городу, встречались криками «ура». Все они
разукрасились красными флагами, на некоторых, об¬
служивающих с.-д. партию, были сделаны надписи
красными буквами «Р.С.Д.Р.П.». Скоро красные лен¬
точки и банты появились в петлицах и на шляпах
большинства граждан, на штыках солдатских ружей.
Красные флаги развевались на некоторых домах.
Толпы народа ходят и уничтожают все эмблемы
ненавистного старого порядка; жгут портреты Николая
Последнего и его присных, сдирают царские гербы или
закрывают их красными знаменами. Бывший царский
дворец весь разукрашен ими,— отныне это националь¬
ная собственность.
229

Строгие патрули вокруг Таврического дворца, целая
цепь кордонов, требующих пропуска в целях оградить
его залы от праздной любопытствующей публики.
Патрули с пропусками для автомобилей по всему
городу. Есть сознание, что хотя мы сейчас и на гребне
волны, но у нас нет еще основания рассчитывать, что
мы останемся на ней вечно, мало того: есть все осно¬
вания считать, что вечно мы на ней не останемся и
нам надо цепляться за достигнутое со всей энергией и
осмотрительностью, чтобы удержать максимум завое¬
ванного.
Особенно ясно это сознание среди рабочих. Не те¬
ряя ни минуты, берутся они за восстановление разру¬
шенных организаций, своих союзов, своих партийных
ячеек, своей газеты. Почувствовав под собой вместо
прежней, колеблющейся от постоянных провалов почвы
более устойчивую, они спешат строить на ней свою пар¬
тийную организацию, чтобы оказаться окрепшими при
всяком могущем налететь новом шквале.

Н. Ф. Свешников
ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
Конференция большевиков Выборгского района накануне револю¬
ции.— Оборонцы тащат к Государственной] думе. — На «Старом
Лесснере».— Работа во время движения 23—27 февраля. — Провал
ПК. — Выборгский райком берет на себя руководство Петербург¬
ской организацией. — Первое заседание после революции
Второго февраля 1917 г. в квартире тов.
Антюхина на Выборгской стороне проис¬
ходила партийная конференция больше¬
виков Выборгского района. Присутство¬
вало на ней человек 20 с разных пред¬
приятий. В памяти выделяются фигуры Жукова, Шут-
ко, Чугурина, Скороходова, Нарчука, Аниохина, Лобо¬
ва, Алексеева, Скорикова, Павла Николаевича (Муль-
гнна, оказавшегося, как потом выяснилось, провокато¬
ром).
Конференция остановилась достаточно подробно на
задачах районной партийной работы в связи с заме¬
чающимся особым подъемом и интересом к политиче¬
ским вопросам со стороны широкой рабочей массы.
Конференция, после пятичасовой работы, приняла
ряд конкретных мероприятий по усилению и углубле¬
нию агитации против войны, за свержение самодержа¬
вия, за демократическую республику. В небольшой на¬
куренной комнате велись страстные дебаты о том, как
бы скорее и прочнее овладеть вниманием масс, теснее
завязать связь с армией для усиления в ней политиче¬
ской агитации. Делились имеющимися сведениями о
Циммервальдской и Кинтальской конференциях, о неле¬
гальной литературе и т. д. Горячий спор вызвал и воп¬
рос о 14 февраля, когда оборонцы предлагали совер¬
шить хождение к Государственной думе. Хождение было
отвергнуто, хотя некоторые товарищи, учитывая поли¬
тический подъем в широких массах, считали нужным
использовать эту идею в интересах партии.
231

Решения конференции были потом еще больше кон¬
кретизированы районным комитетом и обсуждены по
коллективам. Весь нелегальный районный аппарат не¬
устанно при всякой возможности проводил эти реше¬
ния в жизнь. Проведение таких решений было в те
времена сопряжено с большим риском для каждого
товарища, на него охотилась не только наружная поли¬
ция, но и масса провокаторов, шпиков. И все же това¬
рищи выступали, решения проводили, рабочие массы
живо откликались.
14 февраля оборонцы делали попытки у «Эриксона»,
у «Айваза» вытащить рабочих к Государственной думе,
но безуспешно, наша большевистская контрагитация
одержала верх, и они со своей никчемной оппортуни¬
стической затеей провалились *. Выборгский район их
не поддержал, да и в других районах им было не сла¬
ще, все это движение больше принесло пользы нашей
партии, создав возможность демонстрировать меньше¬
вистское крохоборство.
У «Старого Лесснера», где я в то время работал,
несмотря на отсутствие достаточных партийных сил,
при полутора десятках платящих членские взносы в
партию, была все-таки и большая сочувствующая, поли¬
тически не оформленная среда, охотно жертвующая на
арестованных. Таких товарищей нужно было считать
десятками, и у нас их имелось до ста человек. Та же
картина наблюдалась и на всех предприятиях района,
с той лишь разницей, что там бывали и те и другие
цифры куда солиднее и крупнее.
Разговоры у станков, у тисков очень часто носили
характер горячих политических споров. Если у нас в
то время у многих не имелось ясной и отчетливой пер¬
спективы, то ее еще меньше можно было найти в голо¬
вах у рядовых массовиков-рабочих, спутанных «Совре¬
менниками» и «Копейками»2, изрыгающими ежедневно
бесконечные полосы буржуазной реакционной лжи и
обмана.
В двадцатых числах райком принял решение при¬
нять меры к снятию с работ работниц на фабриках
23 февраля, когда празднуется Международный жен¬
ский день. То политическое оживление, которое чувст¬
вовалось на заводах и фабриках в районе, а также за¬
минка с хлебом в эти дни создали очень благоприят¬
232

ную почву для агитации. И все-таки мало кто подозре¬
вал и предвидел, что начавшаяся 23 февраля забастов¬
ка, главным образом на Выборгской стороне, и глав¬
ным образом на фабриках, есть вступление в рево¬
люцию.
Правда, движение принимало сразу интенсивный, а
главное, массовый характер, перед вами мелькали лица
работниц, подростков, юношей, у которых во взоре была
написана решимость идти напролом, до конца, у кото¬
рых в глазах можно было прочесть, что пролетарию те¬
рять нечего, как только цепи. Все эти толпы, при пол¬
ном сочувствии, легко сняли с работы еще 23-го почти
весь район и даже часть Петроградской стороны. Дви¬
жение сразу, приняв массовый характер, крепло, и пар¬
тия должна была сразу же решить вопрос о вооружен¬
ном восстании, о свержении самодержавия.
В те времена Выборгский район представлял из се¬
бя собрание представителей (руководителей) коллекти¬
вов. Они-то и составляли районный комитет, они-то и
держали через исполнительную комиссию Петербург¬
ский комитет, а через него и всю организацию, в курсе
всех надежд и чаяний широких рабочих кругов. Вот
почему вечером же 23 февраля райком устроил экстрен¬
ное заседание. Собирал это заседание тов. Чугурин, бе¬
гавший по заводам и квартирам в своем замасленном
большом пальто, никогда не застегивающемся. Собрание
должно было состояться в Языковом переулке у Марии
Серяковой, но комнатка была малюсенькая, а глав¬
ное— ненадежная квартирная хозяйка. Пришлось тут
же искать другую квартиру, которая и нашлась у тов.
Александрова по Головинскому переулку. И, несмотря
на такие шероховатости, на то, что нужно было от од¬
ной квартиры вести публику к другой,— собрание со¬
стоялось и было очень полным. Здесь можно было
встретить весь райком, представителей почти всех круп¬
ных предприятий района, членов ПК, а также и Бюро
ЦК; среди присутствовавших припоминаются тт. Скоро¬
ходов, Чугурин, Шутко, Залуцкий, Алексеев, Лобов,
Нарчук, Антюхин, Ефимов.
Собрание затягивается до поздней ночи и принима¬
ет ряд важных решений, как усиление связи и агитации
среди солдат, приобретение оружия, продолжение заба¬
стовки, устройство 24 февраля демонстрации на Нев¬
233

ском. Рекомендуется всем товарищам с утра приходить
на предприятия и, не приступая к работе после летуче¬
го собрания, вывести возможно более рабочих на демон¬
страцию против войны к Казанскому собору.
Завод, что потревоженный муравейник, горячие спо¬
ры у станков о хлебе, о войне, и мысли массовика о
рабочем контроле над распределением продовольствия.
Наша агитация облегчена объективным ходом вещей
великолепно, мысли о свержении самодержавия разде¬
ляются поголовно всеми, как само собою разумеющееся
обстоятельство. К лозунгу «Долой войну» отношение
сложнее, но на демонстрацию все-таки идут многие.
Вечером 24-го где-то на Охте собирается Выборг¬
ский райком. Присутствуют почти все члены райкома,
но появляются и новые — тт. Моисеев И. И., Медведев,
которого вводят в исполнительную комиссию райкома.
Настроение приподнятое, но чувствуется отсутствие об¬
щего руководства, плохая информация из других райо¬
нов, настоятельно требуется революционная директива
ЦК в форме манифеста.
Утром 25-го попадаю в Бюро ЦК к тов. Шляпнико¬
ву, он жил тогда у Мити Павлова, и выясняю, что по¬
явление манифеста еще преждевременно. А на Сампсо-
ниевском проспекте сплошные толпы, выходящие из за¬
водов. Все быстрыми шагами, как по уговору, спешат
к Литейному мосту.
Вечером у тов. Антюхина заседает райком. Инфор¬
мация с мест дает много радостного, бодрого, чувству¬
ется, что движение все более и более крепнет, по за¬
водам есть стремление выбирать представителей в Со¬
вет рабочих депутатов, выборы которых райком стара¬
ется взять в свои руки. Медлительностью выпуска ма¬
нифеста партии недовольны все. Заседание недоканчи-
вается: кто-то прибегает и сообщает, что на Невском
перестрелка с казаками, все спешат туда.
В воскресенье, 26-го, утром собирается ПК на Самп-
сониевском, 16, у тов. Куклина, но не успела еще пуб¬
лика прийти, как с полсотни конных, пользуясь празд¬
ничным утренним безлюдьем, арестовывают собравших¬
ся тт. Куклина, Скороходова, Эйзеншмидта, Винокуро¬
ва. Провал был делом рук провокатора Яна Озола
234

(Черномора). Характерно, что ни засады, ни тщатель¬
ного обыска в квартире произведено не было, то же бы¬
ло и на квартире Скороходова. Весть об аресте ПК
нашей партийной публикой узналась быстро.
Выборгский райком собирается на ст. Удельная. Он
берет на себя функции ПК и принимает ряд ответст¬
венных решений о продолжении забастовки и о перево¬
де ее в вооруженное восстание, о братании с солдатами,
о завладевании складами с оружием и техническими
войсками, о разоружении полиции, об ускорении выпу¬
ска манифеста партии, наряду с этим решается от име¬
ни ПК выпустить листок. Информация с мест рисует
очень утешительную картину о прочном революционном
настроении, а главное — об увеличении случаев брата¬
ния с солдатами и даже проникновения к ним в казар¬
мы.
27-го утром прямо с Удельной попадаю в Языков
пер. к тов. Каюрову. Он вскоре приносит проект Мани¬
феста партии, его просматривает тов. Шутко, а затем я
отправляюсь с ним в Бюро ЦК, и проект исправляется
окончательно тт. Молотовым и Залуцким3.
Горит окружной суд. Радостные толпы движутся н
тюрьмам, слышны выстрелы, гул и крики «ура». На
Васильевском острове запружены рабочими все линии,
особенно в области Малого проспекта, то же на Боль¬
шом проспекте Петроградской стороны, но особенно
многолюдна Выборгская сторона, Сампсониевский, Ни¬
жегородская, Симбирская.
Райком — ПК собирается на Петроградской стороне,
на Лицейской улице, под открытым небом. Ходим ком¬
пактной группой, у многих под пальто маузеры. Засе¬
дание явно не состоится: все заняты тюрьмами и спе¬
шат туда, собрание переносится на 28 февраля на квар¬
тиру тов. Каюрова.
Иду в условленное место, в Новую Деревню, чтобы
передать проект Манифеста партии тов. Жукову для
напечатания. Его все нет и нет, как оказалось потом,
он был занят у броневиков и вывозил их освобождать
тюрьмы.
Уже вечером с встретившимся т. Чугуриным, с трех¬
линейной винтовкой под пальто, идем в Бюро ЦК, а
там уже успел образоваться какой-то склад холодного
и огнестрельного оружия. По улице много вооруженных
рабочих, хотя винтовки еще прячут под пальто.
Манифест я передаю Мите Павлову, и он отправля-
235

ет его для напечатания. Манифест большевиков появ¬
ляется в первом номере «Известий» Петроградского
Совета 28 февраля 1917 года.
28 февраля, утром, еще по нелегальному образцу
собирается Выборгский райком — ПК. Я хожу от его
квартиры к Сампсониевскому и провожу публику. Сбо¬
ку слышна стрельба и жужжат пули, держимся ближе
к забору. Стреляют офицеры самокатного батальона, но
пока мы заседали, их разгромили и завладели оружием.
На заседании почти весь райком, а также Митя
Павлов, Шутко, Владимиров, есть и вышедшие из тю¬
рем— Залежский, Кодацкий и еще много других това¬
рищей. Заседание стараются скорее окончить: всем хо¬
чется уйти в толпу, на завод, на фабрику. На собрании
образуется ПК, и таким образом Выборгский райком
освобождается от этой почетной и ко многому обязы¬
вающей роли. Райкому нужно помещение для начала
легальной работы, завоеванной революционной воору¬
женной борьбой. Идем на Сампсониевский.
А там радостная необозримая людская толчея: ра¬
бочие, солдаты, женщины, ребятишки. Много вооружен¬
ных, радостных, смеющихся лиц, все упоены победой,
а с чердаков нет-нет да и постреливают.
Так началась Российская Революция, так свергалось
гнилое самодержавие.

В. Н. Каюров
ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Гакануне Женского дня, в ночь на 23
[февраля, я был командирован в Лес¬
ной на собрание женщин. Охарактери¬
зовав значение Женского дня, женско¬
го движения вообще, я тут же указал
на текущий момент и, главным образом, призывал воз¬
держиваться от частичных выступлений и действовать
исключительно по указаниям партийного комитета.
В возможности проведения на местах постановления
районного комитета я был убежден.
Но каково же было мое удивление и возмущение,
когда на другой день, 23 февраля, на экстренном сове¬
щании из пяти лиц в коридоре завода «Эриксон» това¬
рищ Никифор Ильин сообщил о забастовке на некото¬
рых текстильных фабриках и о приходе делегаток-ра¬
ботниц с заявлением о поддержке их рабочими других
заводов ’.
Это выступление текстильщиц означало явное игно¬
рирование постановления районного комитета партии, а
затем — сам же я еще накануне призывал работниц к
выдержке и дисциплине. И вдруг забастовка. Казалось,
для этого не было ни цели, ни повода, если не считать
особенно увеличившихся очередей за хлебом, которые в
сущности и были толчком к забастовке. Но факт налицо;
приходится с ним считаться; надо так или иначе на него
реагировать. Совещание продолжалось уже с меньшеви¬
ками и эсерами; приняли (надо оговориться, скрепя
сердце) решение поддержать забастовавших работниц,
причем мое предложение, что раз решаем выступать
237

с протестом, то своевременно повести на улицу всех ра¬
бочих без исключения и самим встать во главе заба¬
стовки и демонстрации, было принято. Тотчас через то¬
варища Ивана Жукова наше постановление довели до
сведения районного комитета.
И удивительная вещь — ни районный комитет, ни
представители рабочих по цехам не были удивлены по¬
добным постановлением; ясно: мысль о выступлении
давно уже зрела среди рабочих, только в тот момент
никто не предполагал, во что оно выльется... Никто не
думал о такой близости революции. День 23 февраля
у эриксоновцев закончился встречей у ворот фабрики с
казаками. Появление казаков казалось неожиданным.
За последнее время забастовки проходили при «благо¬
склонном участии» полиции, а тут казаки. Возмущение
усилилось, и в то же время принимались меры к аги¬
тации среди последних. «Казаки обещают не стре¬
лять»,— вот общий вывод всех товарищей, беседова¬
вших с ними. Заманчиво. Хотелось верить. Но опыт дол¬
голетней борьбы рабочих не давал ни одного случая
неподчинения казаков своему начальству; кроме того,
ведь они взяты с фронта, следовательно, выбор должен
быть безошибочным. События последующих дней резко
изменили направление мысли.
Утром 24-го эриксоновцы (а также все рабочие Вы¬
боргской стороны, численностью до 70 тысяч) к рабо¬
там не приступали. Выслушали доклад и всей массой
в 2500 человек вышли на улицу на Сампсониевский
проспект для демонстрирования на улицах Петрограда
своего лозунга «хлеба!».
Проспект в этом месте очень узкий и оказался бук¬
вально закупоренным массой эриксоновцев. С трудом
выстроились в колонну и двинулись в сторону Литей¬
ного моста.
Впереди демонстрации, саженях примерно в восьми¬
десяти, выстроились казаки.
Становилось жутко, деваться некуда в случае напа¬
дения казаков, взоры всех были направлены в одну точ¬
ку, а тут прибывали и прибывали массы рабочих с дру¬
гих заводов.
Но вот раздалась команда офицеров. Казаки с об¬
наженными шашками бросились на нашу ничем не за¬
щищенную, безоружную колонну.
238

Сердце сжалось, глаза наполнились ужасом, мысль
усиленно работает: защищаться нечем, бежать некуда,
что останется от нашей колонны?
Грудью коней пробивая себе дорогу, с глазами, на¬
литыми кровью, первыми врезались в толпу офицеры;
за ними скачут во всю ширину проспекта казаки... Но,
о радость! Казаки бросились гуськом в только что про¬
битый офицерами коридор. Некоторые из них улыба¬
лись, а один хорошо подмигнул рабочим. Радости не
было конца. Крики «ура». «Ура казакам» неслось из
тысячи грудей. Да и было чему радоваться: первая по¬
пытка прошла благополучно, без жертв с нашей сторо¬
ны, а улица буквально запружена народом: впереди но-
белевцы, парвиайненцы; сзади получился интервал бла¬
годаря выстроившимся казакам, а за ними новолессне-
ровцы, айвазовцы и прочие. Толпа достигла 30—40 ты¬
сяч;
Но вот последовала вторая команда, и снова атака
на нашу усилившуюся колонну, но теперь уже с тыла.
Повторилась та же история, что и в первый раз.
Третий и четвертый раз опять то же: только на ли¬
цах офицеров была боязнь за свою шкуру; у казаков
же бегали огоньки радости в глазах.
Атаки больше не повторялись: офицеры увидели
всю бесполезность их...
Казаки снова были выстроены впереди нас. Передо¬
вые части демонстрантов вплотную подошли к ним, на¬
чали вести разговоры о житье-бытье. Указывали на мир¬
ный характер наших требований, а с боков улиц все
прибывали и прибывали новые ряды запоздавших рабо¬
чих. Офицеры, видя казаков мирно беседующими с ра¬
бочими, оттянули их назад и пытались еще раз прегра¬
дить путь демонстрантам уже около клиники Виллне,
но тоже безуспешно: казаки, стоя на месте, не препят¬
ствовали «нырянию» под лошадь.
Таким образом дошли до Литейного моста, где и
соединились с рабочими Полюстрова и Большой Охты.
Через мост всей массе перебраться не удалось: он охра¬
нялся казаками и полицией.
Полицией командовал какой-то полицейский чин —
седой старик. Вступили с ним в переговоры о пропуске
через мост, он вначале пытался отговорить от этого, а
потом, заметив прорвавшуюся посредством только что
открытого способа «ныряния» часть демонстрантов при¬
близительно в пятьсот человек, скомандовал «в нагай-
239

кн»... Полиция бросилась на прорвавшихся и начала
хлестать. Избиваемые стали стыдить конных полицей¬
ских и указывать на нейтральных казаков. Полицей¬
ские, видимо, смутились, но думаю, что не из-за угры¬
зений совести, а исключительно из боязни казаков.
Пользуясь их замешательством, я подговорил неко¬
торых товарищей стащить с лошади особенно рьяно
хлеставшего старика. Подскочило несколько человек,
стали стаскивать, но он был отбит подоспевшими па
помощь полицейскими.
К этому моменту широкая Нижегородская улица,
насколько можно было ее видеть с моста, буквально
была запружена рабочими; магазины все были закры¬
ты, а служащие вольно и невольно вливались в эту
толпу. Вооруженную полицию и казаков, притом заняв¬
ших выгодную позицию, взять приступом, не имея ору¬
жия, демонстрантам было трудно. Они ожидали резуль¬
татов от головной группы, стоявшей перед полицией и
казаками. У всей толпы демонстрантов было одно же¬
лание: продемонстрировать всей массой в буржуазных
кварталах Петрограда. Задержка нервировала массу.
В это время мы увидели бегущих с другого конца мо¬
ста товарищей, ранее прорвавшихся, которые рассказа¬
ли, что в них откуда-то стреляли и что есть убитые и
раненые.
Идти дальше одни мы не решались. Тогда кто-то
крикнул:
— Товарищи, через лед!
И вот лед с обеих сторон моста усыпался людь¬
ми, точно муравьями. Что дальше происходило на мосту,
я не знаю, так как я успел через лед уйти на Нев¬
ский.
На Невском собралось достаточно публики. Рабочие,
сгруппировавшись, с пением революционных песен дви¬
нулись вдоль улицы, полиция совершенно исчезла.
Позднее толпа демонстрантов немного изменилась, в
ней уже замелькали синие фуражки студентов. Гуля¬
ющая публика относилась к нам сочувственно, а из
некоторых лазаретов солдаты приветствовали нас, кто
как мог. Казаки беспрерывно нас «атаковали», лошади
их были в мыле; начальство же еще раз убедилось в
бесполезности атак, совершенно прекратило их, выстро¬
ив затем казаков около Казанского собора. Но вот, ру¬
гаясь отчаянным образом, появились полупьяные драгу¬
ны с пиками. Они врезались в толпу и стали бить пика¬
240

ми по головам участников демонстрации. Революционно
настроения масса крепилась, не разбегалась.
Вот небольшой эпизод, который ярко характеризует
настроение толпы.
На маленькую группку людей, стоявших на мосту
Екатерининского канала и, видимо, отбившуюся от об¬
щей массы демонстрантов, нагло ругаясь, налетели дра¬
гуны. Молодой драгун подскочил к весьма пожилому
участнику, по-моему, очень мало похожему на рабочего,
и, замахиваясь иа него шашкой, цинично ругаясь, крик¬
нул:
— Чего тебе надо тут, старый черт?..
Старик от неожиданности в первый момент опешил;
затем начал стыдить драгуна, указывая на стоявших в
стороне казаков и их примерное поведение, и в заклю¬
чение, распахнув одежду, подставил грудь: «Молокосос,
тебе надо крови голодного человека — бери!»
Пристыженный драгун немедленно как-то неловко
повернулся и ускакал к своим.
К вечеру масса демонстрантов стала еще гуще; при¬
были рабочие из других районов и уже не могли вме¬
ститься на Знаменской площади, где в это время с па¬
мятника Александру III говорили ораторы.
До самого вечера драгуны и казаки снова и снова
атаковали демонстрантов, тем самым мешая правиль¬
ному движению демонстрации и разъединяя ее на ча¬
сти. Как только стемнело, стали расходиться по своим
районам. Потерь с нашей стороны я не замечал2.
25-го утром на заводах снова были митинги.
В этот же день Петроградский комитет большевиков
выпустил воззвание, содержание которого соответство¬
вало настроению рабочих масс.
«Жить стало невозможно,— говорилось в нем. — Не¬
чего есть. Не во что одеться. Нечем топить. На фрон¬
те— кровь, увечье, смерть. Набор за набором. Поезд за
поездом, точно гурты скота, отправляются наши дети и
братья на человеческую бойню.
Отправить братьев и детей на бойню, а самим из¬
дыхать от холода и голода и молчать без конца — это
трусость, бессмысленная, преступная, подлая.
Все равно не спасемся. Не тюрьма — так шрапнель;
не шрапнель — так болезнь или смерть от голодовки и
истощения»...
Но воззвание было уже не нужно, так как движение
10 «Кру
шение царизма»
241

приняло широкие размеры; нужно было только руково¬
дить этим движением.
24-го и 25-го мне не удалось увидеться ни с одним
пекистом, и даже с членом районного комитета, следо¬
вательно, о действиях наших ни с кем говорить не при¬
шлось: было некогда — чувствовалось, что наступил мо¬
мент действий.
Таким образом, не посоветовавшись ни с кем, я со¬
брал часть эриксоновского кружка и предложил купить
красной материи. Было сшито два флага с лозунгами:
«Долой самодержавие!» и «Долой войну!». Первый я
передал Мише Полякову, а второй своему сыну Алек¬
сандру, причем указал ему, что выкинуть этот флаг
можно будет только тогда, когда соберется большая
толпа.
Из-за приготовления флагов я запоздал на Невский.
Когда пришел, увидел снова громадное количество лю¬
дей, с памятника снова говорили ораторы.
Наконец появились знамена. Повторяется та же ис¬
тория с атаками — знамена ненадолго скрываются; но
как только атакующие казаки и драгуны прорежут тол¬
пу, они опять колышутся над толпой. Вот масса двига¬
ется под флагами «Долой войну!». Казак на лету вы¬
рывает у сына знамя и, проскакав с ним несколько де¬
сятков сажен, высоко подняв, отрывает затем от древка
и прячет в карман. Знаменосец бежит за казаком и уп¬
рашивает его вернуть знамя; казак незаметно для сво¬
его начальства выбросил его.
Между тем толпа на Знаменской, около памятника,
становится все гуще и гуще. Говорят ораторы. Подошел
и я с товарищем лесснеровцем послушать. Некоторые
из них звали на поддержку Думы, за ее требования от¬
ветственного министерства, и только тут я вспомнил о
Думе, о том, что где-то заседают «народные» предста¬
вители, ждут нашей поддержки и, вероятно, надеются
на нее. Но предаваться размышлениям долго не при¬
шлось. Примчавшаяся во весь опор конная полиция
врезалась в толпу и начала избивать: вся масса броси¬
лась врассыпную по улицам, остались только одиночки
дерущихся; я и товарищ-лесснеровец не побежали, а,
сияв шапки, подошли к казакам со словами:
— Братья-казаки, помогите рабочим в борьбе за их
мирные требования. Вы видите, как разделываются фа¬
раоны с нами, голодными рабочими. Помогите!
242

Казаки как-то особенно переглянулись, и не успели
мы отойти, как они бросились в происходящую свалку.
Вначале я подумал, что они спешат на помощь поли¬
ции, но нет,— завидев казаков, полиция бросилась на¬
утек, казаки за ними. Что произошло между ними, я не
мог рассмотреть. Подбегаю к вокзальным воротам и
вижу: качают на руках казака. Оказывается, он зару¬
бил шашкой полицейского пристава, которого на моих
глазах добивали лопатой, которой сгребали дворники
снег у ворот вокзала3.
Стычка казаков с полицией имела колоссальное вли¬
яние на массы. «Казаки за нас» — вот определение по¬
ведения казаков. А они уже снова стояли на прежнем
месте, как ни в чем не бывало. Офицеры находились от
них в отдалении и о чем-то, видимо, совещались. Поли¬
ция совсем исчезла; но зато появились с ружьями на¬
перевес солдаты. На мой вопрос солдатам: «Неужели,
товарищи, вы пришли помогать полиции?» — получаю:
«Проходи!». Обошел кругом Знаменскую площадь и до¬
гнал по Невскому демонстрацию, дошел с нею до Ка¬
занского собора. Туг откуда-то появилась конная поли¬
ция, бросилась в толпу. Произошла свалка, послыша¬
лись крики, битье стекол и где-то выстрелы; стреляли
солдаты Павловского полка в бегущих от демонстран¬
тов полицейских. Толпа опять начала двигаться по на¬
правлению к Знаменской площади, а в то же время во¬
оруженные солдаты выстраивались, загораживая все
улицы и переулки. Особенно плотные шеренги солдат
были выстроены поперек Садовой и вокруг Гостиного
двора.
Масса лихорадочно наблюдала за этими приготовле¬
ниями, но, охваченная энтузиазмом, не хотела верить,
что солдаты будут стрелять. Демонстрация в этом месте
достигла громадных размеров, передние ряды под напо¬
ром массы продвигались все ближе к солдатам, нако¬
нец достигли того, что острия штыков упирались в
грудь передних рядов. Сзади слышалось еще пение ре¬
волюционных песен, а впереди происходило смятение.
Женщины кричали со слезами на глазах солдатам:
— Товарищи, отнимите ваши штыки, присоединяй¬
тесь к нам!
Солдаты волнуются, бросают быстрые взгляды на
своих товарищей, еще секунда — и штыки полегонечку
поднимаются, скользят по плечам наступающего пер¬
вого ряда. Громовое «ура» потрясает воздух: то лику¬
243

ющая толпа приветствует своих братьев в серых шине¬
лях. Солдаты оказались в массе демонстрантов, пере¬
мешавшись с ними; их вскоре куда-то убрали.
На смену уведенным частям явились два взвода хо¬
рошо обмундированных солдат учебной команды; пост¬
роившись в ряды, они преградили Невский около город¬
ской думы, другая часть построилась в таком нее по¬
рядке на мосту Екатерининского канала. Демонстран¬
ты были еще далеко впереди. Я пошел узнать настрое¬
ние этих солдат. Человек 15 рабочих и я повели между
ними агитацию. Офицер, командовавший ими, несколь¬
ко раз отгонял нас, но мы не отходили. Все-таки наст¬
роение солдат уловить не удалось. Демонстранты меж¬
ду тем приближались — надо было принимать меры бо¬
лее решительные. Я с несколькими товарищами с одной
стороны, Иван Измайлович Александров — с другой,
стали цепляться за штыки и продолжали уговаривать
команду не стрелять, но послышалось «уйди», скреплен¬
ное нецензурной руганью. Пришлось отойти в сторону
и уже оттуда кричать им: «Не дело, мол, товарищи, за¬
теваете». Наконец, услышали от стоявшего на левом
фланге солдата шепот:
— Уберите офицера.
Моментально человек десять стали окружать офи¬
цера, а последний по неизвестной причине обернулся
и, видимо поняв наше намерение, помахивая хлысти¬
ком, с ласковой улыбкой обратился к нам:
— Не беспокойтесь, не беспокойтесь!
Это дало нам повод предположить, что стрелять не
будут, и мы отошли.
Демонстрация была в 50 шагах, уже видны знаме¬
на, Ив. Дм. Чугурин с распахнувшейся грудью, и сын,
идущий рядом с ним; и вот затрещали затворы, заиграл
рожок, раздался залп, другой, третий... Стоя во фронт
рядом с солдатами, я следил за направлением винто¬
вок: целились вверх. А может, я ошибся. Смотрю на
толпу, которая при первом залпе вся лежала на снегу,
но, увидев, что все были целы, быстро поднялась, и
опять громкое «ура» несется из тысячи грудей... Опять
выстрелы, но уже несутся крики и стоны...
Масса в паническом страхе разбегается, и только
немного смельчаков остается убрать убитых и раненых,
которых оказалось около 15 человек.
Демонстрация окончена, но на панелях толпится мас¬
са народа, обсуждая текущие события,
244

Факт стрельбы солдат в народ подействовал силь¬
но; возбуждение было так велико, что и я, несмотря на
поздний час, пошел в казармы к казакам узнать, нет
ли каких новых распоряжений и вообще узнать настро¬
ение казаков.
При входе в казармы встречаю обвязанного казака,
интересуюсь, что с ним: оказывается, кто-то ударил его
лошадь, в испуге она его сбросила, отчего он получил
ранение, и он тут же просит меня передать рабочим —
всячески воздерживаться затрагивать казаков. Если ка¬
заки будут вызваны на активное противодействие, ра¬
бочим будет очень плохо. Разумеется, я обещал пере¬
дать и от себя добавил, что сами рабочие ничего дур¬
ного казакам не сделают; если и случится какая-нибудь
злая выходка, то это будет работа провокаторов, с ко¬
торыми разделаются уже сами рабочие.
Утром 26-го собираемся на Невский, в то же самое
время обсуждаем вчерашнее событие у городской думы.
Как-то сегодня? Неужели солдаты не присоединятся к
нам? С такими мыслями подходим к Невскому. Вдруг
раздается беспорядочная стрельба, трещание пулеме¬
тов— и навстречу нам искаженные ужасом лица бегу¬
щих. Жуткая картина ожидала нас на Невском: неболь¬
шое количество публики жмется по панелям, по направ¬
лению от Садовой к Казанскому собору и от Казанской
к Знаменской расположена полиция и еще кто-то, во¬
оруженные ружьями, и стреляют по всем направлениям.
Казалось одно: восстание ликвидируется. Демонстра¬
ция обезоружена, ничем не может ответить правитель¬
ству, принявшему решительные меры. Кареты скорой
помощи то и дело сновали по Невскому, увозя раненых
и убитых. Публика не расходилась, а жалась ближе к
домам, молодежь же травила городовых из-за углов.
С большим трудом разными улицами и переулками
удалось пробраться на Лиговку, к Николаевскому вок¬
залу; скопление рабочих тут было очень большое, про¬
рваться на другую сторону никак не удавалось: путь
преграждался двойной цепью солдат. На просьбы неко¬
торых о пропуске солдаты предупредительно отвечали,
что там стреляет полиция. Тут же недалеко от солдат¬
ской цепи происходил митинг, еще дальше продвига¬
лись демонстранты с пением революционных песен.
Снова какое-то замешательство; среди массы происхо¬
дит смятение; до ее слуха долетели шум и громыхание
броневика. Своим появлением, сопровождаемым отчаяи-
245

ным стуком и грохотом, он наводит буквально панику.
Да и есть от чего прийти в ужас: там, за цепью сол¬
дат, на Невском беспощадно расстреливают рабочих.
Тут же еще чувствуется дыхание революции, громадное
скопление демонстрантов, пение революционных песен,
в стороне перед толпой говорит оратор. Хоть на корот¬
кое время проклятая действительность исчезла, дала
возможность легко и свободно подняться мысли ввысь,
но зловещее громыхание броневика пробудило. Исчезли
яркие краски пока, видимо, несбыточных мечтаний. На
смену явилась мрачная действительность... С появлени¬
ем броневика, казалось, должны были рушиться все
шансы на революцию. Помощи нет, и ждать ее пока
как будто неоткуда.
Часам к восьми Невский уже опустел. Я пошел до¬
мой и снова зашел в казармы к казакам, но нового у
них ничего не получил. Как только пришел домой, мне
передали, что меня приглашали в 10 часов вечера на
собрание районного комитета на огороды. Здесь стали
обсуждать текущие события и наше поведение на зав¬
тра. Были скептические замечания, что не пора ли при¬
звать массу к окончанию забастовки. Выборгскому рай¬
онному комитету пришлось поставить на обсуждение
вопросы тактического характера, масштаба петроград¬
ской организации, вследствие ареста Петроградского
комитета на квартире Куклина, проваленного, по наше¬
му мнению, провокатором Мульгиным.
Во время собрания я обратил внимание на новое
лицо в солдатской шинели. На вопрос — кто это, ска¬
зали, что товарищ из броневого дивизиона.
Я запротестовал на том основании, что вопросы об¬
суждаются чрезвычайно важные и непроверенных то¬
варищей нельзя допускать на подобные заседания, объ¬
яснил то же самое и ему и просил нас оставить. Про¬
щаясь с ним, заметил:
— Почему нам не помогаете?
— Помогаем, — отвечает смущенно товарищ.
— Чем? — спрашиваю.
Выясняется, что броневик на Невском был их, но, за
отсутствием патронов и запасных стволов к пулеметам,
они не могли стрелять в полицию.
— Так зачем же вы выезжали на улицу невоору¬
женные? Ведь своим появлением вы ободрили полицию
и внесли лишнее замешательство в ряды рабочих! Ну
а что будете делать завтра?
246

Товарищ обещает выехать в боевом порядке, так
как уже все приготовлено. Отчаянная усталость и силь¬
ный мороз не дали закончить совещание, решили отло¬
жить на завтра утром, в 8 часов, и уже в расширен¬
ном составе собраться у меня на квартире. Собралось
до сорока представителей от заводов и фабрик. ПК пред¬
ставлял товарищ Шутко, «Айваз» — провокатор Шур¬
канов. Последний обратился к присутствующим с горя¬
чей речью, призывая во что бы то ни стало продолжать
начатое, ни перед чем не останавливаясь.
Большинство также высказалось за продолжение;
возражений почти не было. Собравшиеся разошлись по
заводам, а т. Шутко, я и Шурканов остались догова¬
риваться о вечернем свидании.
Уже в самом конце нашей беседы вбегает весь
сияющий К. М. Шведчиков и рассказывает, что делает¬
ся в городе. Вслед за ним пришло еще несколько то¬
варищей, уже освобожденных из «Крестов». Радость и
возбуждение были неописуемы. Провокатор Шурканов
со всеми расцеловался.
Все быстро разошлись. Я направился к Московским
казармам. Казармы со всех сторон обстреливались ра¬
бочими. Солдаты не сопротивлялись, а, кто с винтов¬
ками, кто без них, перепрыгивали через забор и смеши¬
вались с рабочими.
Заметив растерянность солдат, я решил их исполь¬
зовать. Спрашиваю очень резко, почему они стоят и не
примыкают к революции, и тут же скомандовал: «Строй¬
ся». Это магическое слово подействовало — они выстро¬
ились. Но вот беда: дальше я не знал слов команды.
Солдаты это моментально почувствовали и стали шеп¬
таться и усмехаться по моему адресу. Из неловкого по¬
ложения меня выручил только что прискакавший моло¬
дой безусый прапорщик. Последовала его команда, ря¬
ды выстроились и двинулись к Лесному выводить из
казарм команды пулеметчиков и самокатчиков; я же,
весьма смущенный неудачей, остался с рабочими.
Совершилось... Солдаты за нас. Революционные мас¬
сы победили. Надо принять и выполнить целый ряд не¬
отложных задач. Для этой цели стал отыскивать в тол¬
пе кого-либо из товарищей. Отыскать удалось М. Ха-
харева, Н. Назарова и К. Лебедева — рабочих завода
«Айваз», с которыми я пошел к себе на квартиру, где
стали советоваться, как быть. Я высказал мысль, что,
в интересах нашей партии, надо выпустить от имени
247

ЦК партии большевиков манифест, чтобы привлечь мас¬
су на свою сторону, чтобы ей стали понятны цели и за¬
дачи революции, и надо это сделать раньше, чем «очу¬
хаются» другие партии и группы, иначе может случить¬
ся, что руководство революцией возьмут в свои руки
другие; со мной согласились и поручили написать мани¬
фест мне и Хахареву. Хахарев начал было писать под
мою диктовку, а потом я продолжал один. Окончив
воззвание, я понес его на квартиру Дм. Ал. Павлова,
зная, что там находятся наши цекисты, нашел там то¬
варищей Молотова и Залуцкого, предложил им проре¬
дактировать и немедленно сдать и печать. Проредакти¬
ровали, сделали в конце добавление, приложили пе¬
чать Бюро ЦК и обещали передать манифест для печа¬
тания. Печатание было поручено В. Шмидту4. Мани¬
фест был отпечатан и расклеен по улицам.
Часов в 12 дня 27 февраля Петроград имел вид оса¬
жденного города, всюду была слышна ружейная стрель¬
ба и трещание пулеметов, крики сливались в один об¬
щий гул, высоко поднимались столбы дыма от горев¬
ших окружного суда и полицейских участков.
Вышел на Сампсониевский проспект, подхожу к ба¬
ракам, занятым самокатчиками, в воротах стоят солда¬
ты. Спрашиваю:
— Что же вы стоите, товарищи?
Солдаты так нехорошо улыбаются, молчат, а офице¬
ры грубо предлагают проходить дальше. Обращаюсь к
группе рабочих и солдат: надо, мол, принять меры и
вывести самокатчиков. Один из товарищей успокаивает,
что уже все сделано, послано за броневиком, а иначе
их трудно взять, так как они окопались и выставили
пулеметы. Но массе было трудно ждать, и она стала
осаждать бараки; послышались и с той и с другой сто¬
роны выстрелы, но взять их таким путем не представ¬
лялось возможным; решили сначала свалить забор,
часть свалили, а часть подожгли. Самокатчики все ба¬
раки отстоять не могли — их было 20,— перебежали во
второй и третий и там засели. Часть свободных бара¬
ков тут же осаждающие подожгли. Пылающие бараки
и сваленный окружающий их забор, пулеметная и ру¬
жейная стрельба, возбужденные лица осаждающих,
примчавшийся грузовик, наполненный вооруженными
революционерами, и, наконец, появившийся броневик со
сверкающими стволами орудий — представляли собой
великолепнейшую, незабываемую картину. Этот сталь¬
248

ной революционер, остановившись саженях в десяти от
бараков, дал 2—3 орудийных выстрела по засевшим
офицерам и самокатчикам, в то же время поливая их
сильным пулеметным огнем. По прошествии нескольких
минут ожесточенной перестрелки осажденные сдались.
Командующий защитой был убит, остальные офице¬
ры, сняв погоны и знаки отличия, бежали через приле¬
гающие к баракам огороды.
Теперь уже на Выборгской стороне не осталось ни
одной воинской части, враждебной революции, и только
городовики, засевшие с пулеметами на чердаках, нару¬
шали общее ликование восставшей массы5.
К вечеру, встретившись с товарищами гю партии
Мансыревым и Хахаревым, мы тут же на улице стали
обсуждать продовольственное положение вышибленных
из колеи и еще плохо ориентирующихся в текущих со¬
бытиях солдат. Решено было помочь им в организации
питательных пунктов, и уже поздно вечером 27-го на¬
чали функционировать несколько солдатских столо¬
вых.
Часов в 12 ночи увиделся с тов. Шляпниковым, ко¬
торый сообщил об организации Петроградского Совета
рабочих и солдатских депутатов6, в который удалось
пройти ему и еще нескольким видным работникам. Это
сообщение, с одной стороны, радовало, а с другой —
наводило на пессимистические рассуждения. Ведь в те¬
чение трех дней уличной борьбы массой руководили
исключительно вожди из рабочих-большевиков, руково¬
дящих начал от партийных центров совершенно не
ощущалось. ПК был арестован, а представителя ЦК
тов. Шляпникова было трудно разыскать и получить
директивы завтрашнего дня. К чему же это вело? В
сильнейшей степени возбужденную революционную мас¬
су рабочих и солдат надо было удержать в своих ру¬
ках, дальнейший ход революции надо подчинить своему
влиянию, сделать же это при весьма ограниченном ко¬
личестве рабочих руководителей мы не могли. Что ре¬
волюцию ждало впереди? При таком ходе вещей плода¬
ми ее победоносного шествия может воспользоваться
кто-то другой, но только не большевики, не рабочие.
Эти мрачные размышления воскресили в памяти ок¬
тябрь 1905 года, когда, словно грибы из-под земли в
теплую дождливую погоду, повылезли «друзья» рабо¬
чих, но зато так же быстро и исчезли с горизонта ра¬
бочего движения, как только оно было подавлено.
249

В течение трех дней революционной борьбы я, как
участник демонстраций, видел в качестве действующих
лиц только рабочих и небольшую группу студентов.
Больше того, флаг с надписью «Долой войну!» опреде¬
ленно не встречал сочувствия вождей меньшевиков и
с.-p., прогуливавшихся по панелям Невского проспекта.
В эти дни я всего больше боялся говорунов, которые
явятся к рабочим и солдатам под видом «друзей». Пой¬
мут ли рабочие, как эго опасно для них? Вот чем за¬
нята была голова, когда я утром 28-го вышел на Самп¬
сониевский проспект.
Против фабрики Ландрина выстроились две роты до¬
вольно пожилых солдат инженерных войск; к ним подо¬
шел командир части и еще несколько офицеров. Поздо¬
ровавшись с нами, командир обратился к нам с речью
приблизительно в таком духе: «Поздравляю вас, брат¬
цы, с великим счастьем. Ненавистное всем правитель¬
ство свергнуто. Образовалось Временное правительство
во главе с уважаемым всеми членом Государственной
думы князем Львовым. Теперь осталось одно — побе¬
дить врага внешнего. Временное правительство призы¬
вает вас к успокоению, просит вернуться в казармы и
по-прежнему подчиняться своему начальству — гг. офи¬
церам. А теперь прошу по местам в казармы». Не¬
сколько лиц крикнули: «Рады стараться», а большинст¬
во смотрело растерянно. От этой сладкой речи одного
из посланцев «друзей» народа меня кольнуло точно
электрической искрой. Кричу:
— Позвольте мне слово, г[осподи]н командир!
Разрешает.
— Товарищи солдаты,— начал я,—вы только что
слышали вашего командира, призывающего вернуться
в казармы и снова подчиняться офицерам и ждать спо¬
койно указаний от только что организовавшегося Вре¬
менного правительства и комитета общественной безо¬
пасности, возглавляемых помещиками Львовым и Род¬
зянко. Товарищи! Разве для замены одного помещика
другим на улицах Петрограда проливалась в течение
трех дней кровь рабочих? Разве для этого гибли тысячи
пролетарских борцов? Нет. Пролетариат Петрограда не
пойдет на заводы до тех пор, пока не добьется своих
прав, пока не отвоюет землю у помещиков. Мы сможем
успокоиться только тогда, когда на место всякого рода
«благодетелей» народа сядет сам рабочий мужик. А те¬
перь, господа офицеры, позвольте обратиться к вам.
250

Если вы действительно хотите счастья народу, как вы
говорите солдатам, то присоединяйтесь к нам. Так или
нет? Отвечайте!
Молчание.
— Товарищи солдаты! Офицеры молчат, значит, они
пришли с другой целью, а поэтому предлагаю их аре¬
стовать и из своей среды избрать командный состав.
Проносится гул одобрения. Тут же избираются рот¬
ные командиры. Выстраиваются поротно и с пением ре¬
волюционных песен повели своих офицеров. Но куда?
В Думу... к Родзянко. К шествию присоединилось не
меньшее количество рабочих, в том числе и член ПК
т. Шутко, обратившийся с речью к идущим. Доведя эти
роты до Думы, мы пробрались в Екатерининский зал,
где Родзянко, председатель Думы, распинался перед
приходящими солдатами. Он воспевал столетние боевые
заслуги Московского полка перед родиной, призывал
поддержать честь своего полка и теперь, в дни грозной
опасности родины.
Все это было, по моему мнению, устарелое, солдаты
не об этом думали; это не гармонировало с их настрое¬
нием. Я понял, что такие речи не страшны революции,
и с этим вернулся в свой район.
Вернулся потому, что тактика данного момента дик¬
товала: от массы уходить преждевременно, иначе бу¬
дешь бит, что случилось в нашем районе с эсерами и
меньшевиками, бросившимися в первую очередь зани¬
мать командные высоты.
По заводам в это время происходили выборы в Со¬
веты.

И. Д. Чугурин
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ
В Женский день 8 марта (н. ст.— Сост.)
происходили митинги на фабриках, после
произнесенной речи все женщины ниточ¬
ной фабрики пошли к заводу «Новый Лесс¬
нер», потребовали, чтобы те их поддер¬
жали в их забастовке. Товарищи сначала не хотели
присоединяться, но большинство молодежи потребовало
присоединения и вместе с ними отправились к «Рено»,
там также сняли рабочих с работы и то же самое про¬
делали и с другими заводами и фабриками. В это вре¬
мя я работал ночью, приехал Яков Клинев и мне, как
члену райкома, Петербургского комитета и комиссии,
заявил о происшедшем. Как раз в это время продоволь¬
ствия совершенно не было, подвоз был очень слаб, паек
выдавался только по очереди с 10—11 и с 3 —4 часов,
неженатым получить было очень трудно, потому что это
были служебные часы.
В первую очередь, когда он ко мне пришел, я попро¬
сил у него хлеба, а только потом спросил, почему не
удержали рабочую публику от забастовки, в го время
как у нас она была назначена на 1 Мая, он рассказал
мне, в чем дело, я на трамвае поехал в город, но, до¬
ехав до Финляндского вокзала, вынужден был выйти,
так как трамваи останавливались и опрокидывались.
Пройдя Литейный мост, я пошел к арсеналу, где при¬
нимал участие в снятии рабочих с фабрики, но полиция
там уже ставила препятствия, и часть желающих уйти
с завода не могла, потому что ворота были закрыты.
Оттуда я направился на Охту, в конспиративную квар¬
252

тиру Кати Степановой, и, сговорившись с ней по пово¬
ду собрания, я направился обратно к некоторым това¬
рищам и поставил их в известность о предстоящем за¬
седании. В этот вечер мы обсуждали создавшееся по¬
ложение, нами было учтено то обстоятельство, что при
желании публики завтра начать снова забастовку мы
удерживать ее не будем. После такого решения, для то¬
го чтобы забастовка прошла активнее, мы стали пред¬
лагать, чтобы все рабочие шли на другие заводы и аги¬
тировали за то, чтобы и они пристали к забастовке. Так
было сделано. Громадное большинство рабочих пошло
на Невский. Наш призыв не идти в Государственную]
думу, а идти на Невский был массой учтен, и она на¬
правилась на Литейный мост. Тут мы встретили прегра¬
ду, причем был убит полицмейстер, казаки отнеслись к
нам очень сочувственно, это было учтено полицией, ко¬
торая не особенно рьяно свирепствовала. Многие про¬
рвались сквозь строй, а большинство пошло по льду.
Таким образом, на Невском образовалась масса, кото¬
рая стала демонстрировать по улицам. Против нас бы¬
ли пущены казаки. У Казанского собора один товарищ
меньшевик, по соглашению со мной, встав у столба,
выступил с речью. Немного погодя защелкал аппаратик
и раздался крик: «Слезай, тебя фотографируют». Им не
было обращено на это внимание, но его стащили. После
этого я влез, произнес несколько слов, но тут же обра¬
зовалась форменная свалка, стали хватать сыщиков,
бить их и топить, в Фонтанке топить. Не могу сказать
наверное, сколько, но один или два сыщика были сбро¬
шены в Фонтанку1. Я окружил себя товарищами и
предложил пойти на Невский. На нас напала конная
полиция, которая старалась нас рассеять. Казаки под¬
ходили к нам вплотную, потом шашки вкладывали в
ножны и проезжали мимо нас, заявляя при этом: «То¬
варищи, не бойтесь, мы теперь за вас, мы поняли, за
что вы боретесь, мы за вас». Так продолжалось два
дня. На третий день по моему предложению было сши¬
то два знамени, на одном было: «Долой войну», а на
другом «Долой самодержавие». Мы развернули эти зна¬
мена и пошли по Невскому2. Подходя к Николаевско¬
му вокзалу, на нас была пущена конная полиция, кото¬
рая со всего галопа врезалась в нашу толпу, стала
мять и избивать всех. В это время отделились два ка¬
зака, подъехали к нам и вырвали у нас знамя, на ко¬
тором было написано «Долой самодержавие», когда они
253

это прочли, они бросили знамя, мы успели его подо¬
брать и спрятать. Конная полиция начала нас теснить,
загнала на двор и стала там нас всех избивать. Мы за¬
кричали: «Товарищи казаки, нас бьют». Услышав это,
несколько казаков бросились внутрь двора и стали из¬
бивать конную полицию.
Каждый день у нас было заседание районного коми¬
тета, где обсуждался план на следующий день. После
такого ярко выраженного сочувствия со стороны каза¬
ков стали приходить известия о том, что какие-то пол¬
ки присоединяются к нам, это вносило известную бод¬
рость в массу и нам давало большую уверенность в
том, что забастовку прекратить нельзя, а нужно найти
какой-то логический конец. Тогда мною было внесено
предложение такого рода: что так как бастуют не все
районы, а некоторые, то нам нужно довести забастовку
до такого момента, при котором произойдет схватка и
будут раненые, может быть, и убитые, тогда это помо¬
жет в присоединении других заводов к нам, создаст
особо повышенное нервное настроение среди масс и по¬
будит их присоединиться к бастующим3.
По улицам я все время следил за тем, чтобы публи¬
ка не рассеивалась; там, где публика разбегалась, я
приходил туда и старался собрать вокруг себя товари¬
щей и шествовал с ними дальше. Во время такого ше¬
ствия у Гостиного двора выступила рота солдат с
ружьями наперевес и направилась против нас. Все то¬
варищи разбежались, я остался один, и когда офицер,
подойдя ко мне, потребовал, чтобы я ушел, я ответил:
«Хлеба дайте или убейте меня, но без хлеба я отсюда
не уйду». У него была обнажена шашка, которую он
нес в руках, он мог бы меня зарубить, но при этом кри¬
ке он вложил шашку обратно в ножны и сказал: «Из-
за такого мерзавца пачкать шпагу не буду» — и вслед
за этим рота также ружья опустила. Тогда, видя это,
масса стала бросаться к солдатам и стала их уговари¬
вать: «Неужели вы, братцы, будете в нас стрелять?»
Офицер, увидев это, потребовал поворота роты обратно
и повел ее на свое место. Мы продолжали демонстра¬
цию до вечера. Идя обратно к Николаевскому вокзалу,
подойдя к управе, мы увидели перед собой выстроив¬
шуюся роту солдат, которые, увидя нас, потребовали,
чтобы мы разошлись, и начали играть в боевой рожок,
предупреждая, что будут стрелять. Мы на несколько
минут остановились, потом, не считаясь ни с чем, пошли
254

вперед. После предупреждения был дан один залп, по¬
том второй. Все повалились на землю, несколько чело¬
век оказалось убитых. При этом я видел ясно, как тов.
Каюров и Александров уговаривали солдат не стре¬
лять. После двух залпов все начали расползаться по
тротуару, и этим вечер закончился.
На другой день, выйдя на Невский, мы увидели, что
на нас уже выставили пулеметы, после выехал один
броневик, который, проезжая по Невскому, дал один
залп в воздух. Мы в тот момент не знали, что этот бро¬
невик выехал к нам на подмогу, мы предполагали, что
он выехал для разгона нас. Многие при виде броневи¬
ка стали разбегаться.
Каждый день все наши решения доводились до све¬
дения масс на митингах, а затем уже приводили их в
исполнение.
После происшедшего расстрела было внесено пред¬
ложение: разоружать полицию и приглашать солдат
идти вместе с нами, что мы тут же и сделали 4. Мы во¬
шли в первое полицейское, отделение, разоружив поли¬
цию и вооружившись сами шашками, револьверами,
двинулись дальше. По пути, не доходя до подходивших
солдат, мы стали звать их присоединиться к нам. Мы
решили, что если они не присоединятся к нам, но бу¬
дут относиться сочувствующе, то мы, войдя в казарму,
возьмем винтовки из цейхгауза, где хранились боевые
запасы. В то время, когда мы призывали Московский
полк присоединиться к нам, другая сторона — часть По-
люстрова — пошла к тюрьме «Кресты» и, ломая дверь
бревном, выпустила всех заключенных. В этот день
многие заводы присоединились к нам и также забасто¬
вали. Через некоторое время из Московского полкового
клуба сорганизовавшиеся офицеры стали нас обстрели¬
вать. В это время к нам приезжали представители дру¬
гих полков, верховые с извещением, что такой-то полк
присоединился к нам. Это вносило большую бодрость
в настроение революционной массы. Московский полк
также присоединился к нам, но без оружия. Мне пред¬
ложили командовать им, я совершенно растерялся, так
как никогда не был военным и не знал, что нужно де¬
лать. Помню очень хорошо, что Каюров, сын Алекс.5
Каюрова, достал где-то лошадь, надел шашку и крик¬
нул: «Товарищи, за мной, вперед». Звал их неизвестно
куда и зачем. Тогда я начал искать какого-нибудь ун¬
тер-офицера, чтобы поручить ему командование, а то
255

я видел, что распоряжения Каюрова производили не¬
приятное впечатление.
В этот вечер был взят патронный завод, и мы сразу
стали раздавать патроны по всем районам и воору¬
жаться.
Я и еще несколько товарищей направились в Лесной,
зная, что в одном месте воинской команды имелся
большой склад. После переговоров с часовым, который
совершенно не хотел сдаваться, я заявил ему, что он
будет убит, и предложил ему выстрелить в воздух три
раза, заявляя, что его разводящий не выйдет, потому
что он с нами. Проделав это, часовой убедился в спра¬
ведливости моих слов и сдался. Взломав склад, мы на¬
шли много револьверов, нагаек и пуль. Вооружался
всякий, кто только мог. Я с винтовкой пришел на квар¬
тиру Павлова, где заседали в это время Залуцкий,
ЛАолотов, Каюров и др. товарищи, они были заняты со¬
чинением манифеста. Увидав меня вооруженным, они
спросили меня, в чем дело и в каком положении собы¬
тия. Я им заявил тут, что им нужно немедленно идти на
улицу, потому что не хватает руководителей для всех
восставших. Тут же были собраны несколько товари¬
щей, коим было предложено идти в типографию и напе¬
чатать манифест, который включал в себя программу
социал-демократической рабочей партии большевиков.
Манифест был напечатан за несколько часов, утром мы
его уже распространяли по заводам. На улицах было
еще неспокойно, хотя большинство войск было с нами.
У завода «Нов. Лесснер» велосипедная команда войск,
проходящая мимо, стала всех обыскивать и отбирать
патроны, ружья и револьверы, обстреливая улицу Са...
(неразборчиво) ®. Идя на собрание на квартиру Васи¬
лия Каюрова, нам пришлось улицу перебегать под рас¬
стрелом, где Рыжий (Петр Алексеев) у забора давал
нам явку на квартиру7. На собрании наш районный
комитет обсуждал вопросы о том, что нам делать даль¬
ше, так как мы все время находились в наступлении.

Н. Ф. Рябов
ДОЛОЙ ЦАРЯ!
ретыо зиму население Петрограда
встречало в условиях империалистиче¬
ской войны. Миллионы людей, оторван¬
ные от производительного труда, стра¬
дали в окопах и гибли на полях сра¬
жений; буржуазия мечтала о продолжении войны до
полной победы, а русский царский двор в это тяжелое
время вел тайные переговоры с кайзеровским прави¬
тельством и предавался безудержному пьяному разгу¬
лу и разврату. Все это разными путями доходило до
народа ’. От приходящих из госпиталей выздоравлива¬
ющих солдат можно было слышать, что дела на фрон¬
тах войны далеко не благополучны. Армия несет огром¬
ные потери как в личном составе, так и в вооружении.
Солдат Леонид Жаворонков, живший до призыва в ар¬
мию в нашем доме, писал родителям с фронта: «Слу¬
жить становится все тяжелее, в окопах грязь, страш¬
ный холод. Кормят плохо. Настроение у нас невеселое.
Воевать не хочется, во время атаки поднимаются не
все. Начальство ругается без конца... Напишите, что у
вас слышно, когда кончится война? Почтой не посылай¬
те, не дойдет. К вам зайдет мой товарищ из госпиталя.
Ему и передайте». Такие и подобные им письма полу¬
чались и в других домах. Мы приносили их на завод
и во время обеденного перерыва читали рабочим. Это,
несомненно, подливало масла в огонь революционного
настроения народа.
Неудачи на фронте незамедлительно сказывались и
на жизни в тылу. В стране все усиливалась экономиче¬
257

ская разруха. Петроград переживал топливный кризис,
в результате которого закрылись некоторые заводы и
мелкие мастерские, а суровая зима в том году принесла
новые лишения народу. Дело дошло до того, что дрова
стали продавать на вес. Население города испытывало
и голод. Не хватало хлеба. Получали четверть фунта
на день, а были недели, когда хлеба совсем не давали,
о других продуктах и мечтать не приходилось2. Везде,
где что-нибудь выдавалось из продовольствия, еще с
вечера создавались большие очереди, люди простаивали
целые ночи, а утром получали не все, многим не хва¬
тало. Эти бесконечные и длинные очереди играли роль
своеобразных митингов. Старшие товарищи иногда по¬
сылали нас, молодых в то время рабочих, в большие
очереди, чтобы там послушать настроение, направить
ненависть к буржуазии в нужном направлении, при¬
звать людей к активным революционным действиям.
Мне также пришлось один раз простоять ночь в хлеб¬
ной очереди. Чего только за это длительное время там
не услышал: и о делах на фронте, и о том, как лавоч¬
ники прячут продукты от населения, и о тяготах повсе¬
дневной жизни, и много, много другого о горькой жизни
простого люда.
В эти суровые дни особенно трудно приходилось жен¬
щинам. Я до сих пор помню эти лица, измученные бес¬
конечным стоянием в очередях у лавок. Некоторые бы¬
ли с детьми на руках, а старушки — с табуретками и
скамейками. Они остро реагировали на все, особенно
когда видели слабых, больных и голодных детей. Жен¬
щины тяжело переживали минуты, когда приходил муж
или сын с работы, а накормить его было нечем. Прихо¬
дилось не раз быть свидетелем, как на Выборгской сто¬
роне стоявшие в очередях громили булочные, а в при¬
бывших для усмирения городовых бросали скамейки,
табуретки и поленья, на которых сидели.
А в центральных районах города, где жила знать,
буржуазия и крупные чиновники, дни проходили по-
прежнему легко и весело. Вечерами молодые отпрыски
этих семей беззаботно прожигали жизнь в дорогих ре¬
сторанах и ночных кабаре. По-прежнему столы ломи¬
лись от яств в дни праздников и семейных торжеств.
Я помню, как хозяин булочной на Георгиевской улице
Скачков справлял день рождения своей 16-летней доче¬
ри. Веселье шло до поздней ночи при наглухо закрытых
от глаз народа окнах.
258

Не тяготились жизнью и высокие чиновники госу¬
дарственных учреждений.Они не гнушались брать взят¬
ки не только деньгами, но и продуктами. Управляющий
делами нашего завода Лоренц, который жил в особ¬
няке рядом с заводом, тоже не брезговал взятками.
Как-то мы, несколько молодых ребят, прогуливались по
набережной и видели, как к дому управляющего подъ¬
ехал извозчик, в пролетке сидел какой-то человек в ко¬
телке, в ногах у него стояла большая аккуратно упа¬
кованная корзина. На звонок вышел дворник и сразу
же с вопросом: «К кому и по какому делу?» Человек в
котелке, не стесняясь стоявших невдалеке рабочих, ско¬
роговоркой ответил: «Это его высокоблагородию, гос¬
подину управляющему, небольшой подарочек. Сынок
мой должен поступить работать на завод. Там в запи¬
ске у меня все сказано». После этого понятного для
обоих разговора они взялись за корзину и скрылись в
подъезде дома. Мы подумали: ну, завтра жди в сна¬
рядной мастерской новое пополнение.
На ряде заводов и особенно в мелких мастерских
хозяева, пользуясь военной обстановкой, усилили эксплуа¬
тацию, снижали расценки; работали мы по 10 часов в
сутки и сверхурочно оставались. На некоторых пред¬
приятиях стали практиковать наем дешевого женского
труда. Хозяйские холуи вызывающе грубили рабочим.
У нас на большом заводе и то появился матерый гру¬
биян— инженер Лотоцкий, который называл рабочих
только унизительными кличками. Ругательства не схо¬
дили с его языка. За малейшее возражение выгонял с
работы. Его знали все рабочие и по заслугам дали ему
прозвище Ванька-Каин.
Война все больше требовала людского пополнения.
Очередь доходила до сыновей лавочников и других
мелких собственников, которые под разными предлога¬
ми укрывались от мобилизации: они за крупные взятки
устраивались там, где освобождали от призыва. Адми¬
нистрация охотно принимала их, чтобы, пользуясь мо¬
билизацией, избавляться от неугодных ей революционно
настроенных рабочих. Так получилось и на нашем заво¬
де. Когда открыли 14-е отделение, предназначенное для
обточки корпусов снарядов, туда было взято много сын¬
ков мелкой буржуазии. В токарном деле они ничего не
понимали, да и понимать-то было там особенно нечего,
все делали станки, на которых, где надо, были постав¬
лены упоры, и резец дальше требуемого предела не
259

шел. Числились они токарями, а заработки были выше,
чем у нас, токарен, работавших в других отделениях за¬
вода. Эти люди далеки были от какой бы то ни было
революционной борьбы. Большевик товарищ Симанов¬
ский, работавший в то время в 14-м отделении, часто
на собраниях про этих людей говорил: «На них на¬
деяться нельзя, их главная задача жизни не попасть
на фронт». Во всех действиях они чувствовали свою за¬
висимость перед хозяином, а предприниматели видели
в них свою опору.
Накануне Февральской революции были арестованы
и посажены в тюрьмы руководители большевистской
организации на заводе: Виноградов, Чудин, Неминенко,
Данилов и другие. Некоторые рабочие призывного воз¬
раста (Янушкевич, Сенькин, Бондарев, Стакун, Зуев)
за организацию забастовки в 1916 году были лишены
брони и высланы в штрафные батальоны в разные го¬
рода.
Однако ничто не могло остановить нараставшей ре¬
волюционной борьбы трудящихся Петрограда. Забасто¬
вочное движение в 1917 году резко поднялось. Петро¬
град стал центром всех революционных событий, как
крупнейший политический и экономический центр стра¬
ны. Партия большевиков, несмотря на репрессии, раз¬
вернула большую агитационно-пропагандистскую рабо¬
ту на заводах, фабриках, а также среди матросов и
солдат. Она неустанно призывала народ к свержению
самодержавия и завоеванию демократических свобод.
На Металлическом заводе активно вели работу больше¬
вики Р. И. Шифер, слесарь 11-го отделения, Симанов¬
ский из 14-го отделения, Макаров и Белоусов из мо¬
дельной мастерской. В нашу арматурную мастерскую
в те дни листовки или воззвания приносил строгаль¬
щик Иванов. Это был хороший специалист; с виду мол¬
чаливый человек, он никогда не выступал на собрани¬
ях и не принимал участия в беседах. Но он проводил
большую революционную работу. Его станок находился
против окна мастера, и уход Иванова не мог быть не¬
замеченным. Выручало большое песочное точило, кото¬
рое находилось рядом и прикрывалось от глаз мастера
карусельным станком. Рабочие ежедневно ходили к то¬
чилу, чтобы заточить резец или зубило, и в это время
Иванов всегда умел передать кому надо какое-нибудь
поручение: рассовать в инструментальные шкафчики ли¬
стовки, вывесить воззвание или объявить о собрании
260

и т. п. Прокламации и воззвания в большинстве своем
вывешивались в уборной мастерской, чтобы не заметил
мастер, и там шла читка как в одиночку, так и груп¬
пами, здесь же обменивались мнениями, решали, что
делать, передавали сведения о других заводах. Но че¬
рез час-два наш мастер М. Алексеев замечал из своей
застекленной конторки, что многих рабочих нет у
станков и слесарных тисков: значит, где-то собрались;
тогда он выходил и, хотя сам был когда-то рабочим,
собственноручно срывал прокламации и разгонял всех
рабочих по местам. Но, как только мастер уходил, че¬
рез несколько минут появлялась новая листовка, и ра¬
бота вокруг нее продолжалась, правда, теперь уже с
большей осторожностью.
Революционные события развивались стремительно.
По призыву большевиков 9 января 1917 года, в день го¬
довщины расстрела рабочих демонстраций в 1905 году,
состоялась самая мощная с начала войны забастовка.
В этот день на улицу вышла вся Выборгская сторона.
С красными флагами, с пением революционных песен
рабочие колонны заполняли Сампсониевский и Безбо-
родкинский проспекты, Полюстровскую набережную,
а также некоторые прилегающие к ним улицы. Перед
выступлением у нас на заводе состоялось собрание. Вы¬
ступающих было немного, большинство из них призы¬
вало к прекращению работы и к выходу на демонстра¬
цию. Но вот поднялся на трибуну «максималист»
И. Прожевацкий, сначала он говорил о революционной
сознательности пролетариата и вдруг неожиданный вы¬
вод: «По-моему, прекращение работы в такое напря¬
женное время в стране может отрицательно сказаться
на нас же самих, да и полиция, как известно, наготове.
Предлагаю воздержаться от выступления». В народе
прошел шум, рабочий Горохов взволнованно обратился
к собранию: «Товарищи! Тут Прожевацкий говорил, что
прекращение работы может плохо отразиться на нас,
а то, что мы голодаем, наши семьи сидят в нетоплен-
ных квартирах, дети плачут от холода и голода, как все
это отражается на нас, он не говорит. Надо выходить
на демонстрацию. Надо кончать с царской шайкой».
Со всех сторон были слышны голоса: «Правильно!» По
предложению большевика Н. Симановского было реше¬
но всем выйти на демонстрацию с требованиями: «До¬
лой войну!», «Долой царя!», «8-часовой рабочий день!»
Собрание на этом было закончено. С песней «Вставай,
261

поднимайся, рабочий народ...» двинулись на Полюст-
ровскую набережную. Завод опустел. Осталось только
небольшое количество присланных с фронта для работы
солдат и матросов. И когда мы, несколько молодых
ребят, забежали к себе в мастерские, чтобы захватить
в карманы на всякий случай железных гаек для горо¬
довых, то солдаты ходили по мастерской, не зная, что
делать, по всему было видно, что они тоже пошли
бы с рабочими на демонстрацию, но над ними, как
заявил один, висит суровая ответственность военной
присяги.
У заводских ворот дорогу преградил усиленный на¬
ряд конной полиции, который до выхода рабочих нахо¬
дился укрытым во дворе дома № 2 по Тимофеевской
улице. В ответ на злобный окрик полицмейстера Шал-
феева: «Прекратить пение!» —еще громче понеслись
слова песни: «Нам не надо златого кумира, ненавистен
нам царский чертог...» Последовала команда: «Разог¬
нать!» И началась расправа. Городовые с нагайками в
руках врезались в ряды рабочих, выходящих с завода,
нанося удары и подминая под лошадей. Но народ не
сдавался, из ворот продолжали с песнями выходить все
новые и новые ряды бастующих, разливаясь, как полно¬
водная река, по всей Выборгской стороне.
Так начался 1917 год.
Революционное движение продолжало нарастать. На
заводе много говорили об активных выступлениях пути-
ловских рабочих, которые 18 февраля в ответ на отказ
дирекции завода удовлетворить требования рабочих об
увеличении расценок на 50% и приеме обратно на за¬
вод группы незадолго до этого уволенных рабочих объ¬
явили забастовку. Забастовка путиловцев положила на¬
чало массовым революционным выступлениям петро¬
градского пролетариата. Передавали, что кое-где в де¬
монстрациях вместе с рабочими участвовали и солдаты.
На заводе чувствовалась повышенная активность Рос¬
сийской социал-демократической рабочей партии. Чаще
стали появляться в мастерских листовки, иногда к нам
в арматурную приходил товарищ Белоусов из модель¬
ной мастерской. Там большевистское ядро было особен¬
но сильным, и они имели связь с другими заводами.
Белоусов знакомил рабочих с обстановкой, рассказы¬
вал, что делается на других заводах, о настроении сол¬
дат в Петрограде, а также о тех задачах, которые сто¬
ят перед российским рабочим классом.
262

23 февраля, в Международный женский день, по
призыву большевиков забастовало около 90 тыс. рабо¬
чих. На Выборгской стороне бастовали почти все пред¬
приятия. Утром, придя на завод, мы только приступили
к работе, как раздался заводской гудок. Строгальщик
Иванов подозвал нас — нескольких молодых ребят — и
сказал: «Быстро оповестите всех рабочих мастерской,
что будет собрание на дворе завода, а в первую оче¬
редь незаметно для мастера выключите рубильник, что¬
бы остановились станки». Мы побежали по мастерской,
а рубильник, как всегда, быстро и незаметно выключил
строгальщик Николай Озеров, станок которого находил¬
ся в трех метрах от рубильника. Через несколько ми¬
нут в мастерской стало тихо, станки остановились. В
застекленные стены конторки было видно, как мастер
Алексеев стал энергично звонить, видимо, на станцию,
почему выключили ток, а рабочие уже выходили из ма¬
стерской на заводской двор к привычному месту — меж¬
ду 4-м отделением и инструментальной мастерской, где
должен был состояться митинг. <...>
Кто-то запел «Смело, товарищи, в ногу...». Песню
подхватила вся масса людей. Организованно, не заходя
в мастерские, двинулись к воротам, выходящим на Без-
бородкинский проспект.
День был ясный. Чувствовался легкий морозец, по¬
этому песня, казалось, звенит громче обыкновенного.
За воротами стояла колонна работниц фабрики «Гава-
нера». В это же время выходили рабочие Арматурного
завода, «Промет», «Розенкранц» и «Феникс», сливаясь
в одну мощную колонну демонстрантов. Шли по на¬
правлению к Литейному мосту, чтобы попасть в центр
города, где располагались правительственные учрежде¬
ния. В некоторых колоннах наравне с требованием
«Хлеба!» рабочие несли и революционные лозунги, на¬
правленные против войны и самодержавия. К демонст¬
рациям присоединялись женщины-домохозяйки, стояв¬
шие в это время в очередях. Активность женщин в этот
день была повышенной. Вся чаще в разных концах де¬
монстрантов можно было слышать их голоса. Вот на
Безбородкинском проспекте у трактира Казнова подня¬
лась на ступеньки одна из тех, что были утром у нас
на заводе, и громким голосом заявила: «Мужчины, что
вы молчите? Наших мужей на фронте бьют, а мы здесь
день и ночь маемся. Довольно терпеть. Объявим всеоб¬
щую забастовку». Затем выступает бледная, повязан¬
263

ная выцветшим платком, с корзиной в руках женщина,
видимо из тех, что стояли в очереди за хлебом. Она с
волнением заговорила: «Тяжелее нашей женской доли
нет: или работай, или стой в очередях, а кормить семью
не знаешь чем. Дети мрут, мы недосыпаем, когда же
все это кончится? Давайте настойчивее требовать улуч¬
шения жизни».
Городовые пытались преградить движение и разо¬
гнать демонстрацию, но революционная волна продол¬
жала катиться, увлекая на своем пути все новых участ¬
ников. Как бы в отместку за грубые действия городо¬
вых недалеко от завода «Новый арсенал» народ стал
громить булочную и мелочную лавку, а на площади у
Финляндского вокзала одного из наиболее ретивых го¬
родовых, попытавшегося лошадью давить демонстран¬
тов, стащили с коня и так побили, что навряд ли он в
тот день добрался до дома. Время уже перевалило за'
вторую половину дня, а шум народных шествий и со¬
браний не затихал.
Вот какой-то студент, с жиденькой бородкой и не¬
важно одетый, забрался на ограду Военно-медицинской
академии; волнуясь и размахивая газетой, он кричал:
«Товарищи, товарищи! Все идет великолепно. Все это
говорит о том, что над царским троном нависли тучи
народного гнева. Да здравствует революция!» Ему гром¬
ко аплодировали, а он так же внезапно, как и появил¬
ся, исчез в толпе. На Литейном и Невском проспектах
возникли мощные демонстрации. Движение народа все
ширилось, и казалось, нет такой силы, которая могла
бы его остановить.
На другой день мы с Иваном Прокофьевым и моло¬
дым токарем нашей мастерской Николаем Калмыко¬
вым, а также еще несколько ребят из других мастер¬
ских пришли на завод с утра, чтобы узнать, какова об¬
становка и что делать дальше. В мастерской сразу
бросилось в глаза, что шкивы трансмиссий хотя и кру¬
тятся, как и раньше, но людей работает очень мало.
Пошли к знакомым в другие мастерские, такая же кар¬
тина: больше половины рабочих на работу не вышло,
а затем ушли и все остальные. Шорник Григорий вы¬
ключил мотор, и мастерская затихла. Выйдя во двор
завода, мы увидели, как шел народ из других мастер¬
ских. Не остались даже солдаты и матросы. Завод окон¬
чательно остановился, и надолго. Большинство рабочих
по домам не расходились, а группами собирались на
264

углах улиц, обсуждая создавшееся положение. Затем
на Безбородкинском проспекте стали появляться с пла¬
катами и флагами, к ним присоединялись рабочие,
стоявшие в разных местах отдельными группами, и об¬
щей колонной с революционными песнями направились
в центр города. И сегодня среди демонстрантов было
много женщин. Вчерашний день заметно их активизи¬
ровал. На углу Симбирской и Тихвинской улиц у церк¬
ви Спаса путь колонне преградил отряд полиции. Горо¬
довые требовали разойтись. Кой-кого из рабочих удари¬
ли нагайками и стали теснить лошадьми, тогда со сто¬
роны демонстрантов в полицейских полетели гайки,
палки и другие предметы, попадавшиеся под руку. От¬
ряд городовых был небольшой, а колонны демонстран¬
тов все прибывали; под свист и крики городовые были
вынуждены отойти на Тихвинскую улицу, где находил¬
ся их полицейский участок, а мы пошли дальше.
На Литейном мосту снова препятствие: цепь конных
жандармов и взвод кавалеристов. Народ, не останавли¬
ваясь, с криками «ура» прорвал цепь, и все устремились
на Литейный проспект. Внезапно с Сергиевской улицы
выскочил отряд конной полиции, попытавшийся вос¬
препятствовать движению демонстрации. В полицейских
полетели куски льда, собранные дворниками в кучи при
очистке панелей; с криками «Прочь с дороги, фараоны!»
демонстранты потеснили городовых. Снова раздались ре¬
волюционные песни, плавно заколыхались знамена, и
движение продолжалось. У Бассейной улицы два сту¬
дента и несколько рабочих раздавали по колоннам ли¬
стовки Петербургского комитета партии большевиков,
в которых говорилось:
«Ждать и молчать больше нельзя... Прятать голову
и закрывать глаза подло. Многомиллионный народ на
краю гибели. Голод стоит за дверьми бедняков, а за
ним движется старая гостья России — холера. Только
сам народ поможет себе. Другой силы, кроме силы на¬
рода, нет... Долой царскую монархию! Да здравствует
Демократическая Республика! Долой войну!.. Да здрав¬
ствует Временное революционное правительство...»3
Надо было видеть, с какой жадностью вчитывались
участники демонстрации в слова этого пламенного
призыва. Затем колонны свернули к цирку Чииизелли и
вышли к Марсову полю, а оттуда через Садовую ули¬
цу торжественно и грозно прошли по центральной ма¬
гистрали города — Невскому проспекту, к Знаменской
265

площади. Гремела «Рабочая марсельеза»: «Отречемся
от старого мира, отряхнем его прах с наших ног...»
Колонны демонстрантов заполнили весь Невский прос¬
пект. В этот день до позднего вечера на всех проспек¬
тах, площадях и больших улицах Петрограда проходи¬
ли демонстрации и митинги трудящихся города.
Утро 25 февраля обещало хороший и ясный день.
Завод не работал, за исключением электростанции и
служащих конторы, которые продолжали работать, но
около завода, особенно на Безбородкинском проспекте,
а также на Тимофеевской и Варваринской улицах можно
было встретить много рабочих, обсуждавших группами
события предыдущих дней. Мы с токарем нашей ма¬
стерской Иваном Прокофьевым и еще несколькими мо¬
лодыми ребятами пошли в трактир «Друзья», помещав¬
шийся на Безбородкинском проспекте (дом № 18). Там,
как никогда, в эти часы было много народу, в большин¬
стве рабочие с нашего и меднопрокатного завода. Неко¬
торые сидели за столиками, пили чай и возбужденно
разговаривали, не обращая внимания на приходящих, а
большинство собралось на 2-м этаже, где была бильярд¬
ная. К нашему приходу в бильярдной играли только на
одном столе, а вокруг остальных толпился народ, о чем-
то горячо спорили. Мы с Иваном хотели сыграть, но
пожилой рабочий сурово сказал: «Ладно, еще наиграе¬
тесь, а сейчас слушайте, что говорят». Прислушиваясь
к разговору, мы поняли, что речь идет о том, что делать
дальше. Какой-то человек в ватной тужурке и замас¬
ленной кепке говорил, что в городе идут демонстрации,
требуют хлеба и конца войны, что в некоторых местах
были серьезные столкновения с городовыми.
В это время вошел рабочий с завода «Розенкранц»,
большевик Гаврилов4, и предложил всем прослушать
листовку, выпущенную Петербургским комитетом
РСДРП. Все затихли, а он стал громко, не торопясь,
читать. И сейчас, когда прошло много времени с то¬
го дня, нельзя без волнения вспоминать об этих мину¬
тах.
«Жить стало невозможно,— читал он. — Нечего есть.
Не во что одеться. Нечем топить. На фронте — кровь,
увечье, смерть. Набор за набором, поезд за поездом,
точно гурты скота, отправляются наши дети и братья
на человеческую бойню.
Нельзя молчать! Отдавать братьев и детей на бой¬
ню, а самим издыхать от холода и голода и молчать
266

без конца — это трусость, бессмысленная, преступная,
подлая. Все равно не спасешься. Не тюрьма—так
шрапнель, не шрапнель — так болезнь или смерть от
голодовки и истощения. Прятать голову и не смотреть
вперед недостойно.
Требуют хлеба — отвечают свинцом! Кто виноват?
Виновата царская власть и буржуазия. Они грабят на¬
род в тылу и на фронте... По доброй воле они не отка¬
жутся от наживы и не прекратят войны. Пора укротить
черносотенного и буржуазного зверя... Все на борьбу!
На улицу! За себя, за детей и братьев!..»5 Это были
слова суровой правды тех дней. Гаврилов закончил чте¬
ние. Все молчали. Затем сразу во всех концах загово¬
рили: «Что здесь сидеть, пошли и мы со всеми в центр
города!»
Под впечатлением большевистской прокламации в
приподнятом настроении стали выходить на улицу. К
нам подходили другие рабочие, большинство из них —
с арматурно-электрического завода, который находился
на Александровской улице. На углу Тимофеевской ули¬
цы и Безбородкинского проспекта был короткий митинг,
а затем уже большой колонной с песней пошли к Ли¬
тейному мосту.
Городовых почему-то не было видно. Правда, неко¬
торых из своего участка мы узнали, но они были оде¬
ты в солдатские шинели или в гражданское пальто: на¬
верное, имели задание, не вмешиваясь, наблюдать за
всем происходящим. По пути догнали колонну рабочих
меднопрокатного завода и «Феникс». У Литейного мо¬
ста дорогу преградил отряд конных городовых, усилен¬
ный казаками. Несколько попыток прорваться успеха
не имели. Конные городовые стояли стеной и всех, кто
к ним приближался, били нагайками. Удивляло нас от¬
ношение казаков, которые почему-то не принимали ак¬
тивного участия во всем происходящем, а только стояли
и смотрели. Пассивное поведение казаков придало нам
смелости. Снова запели «Смело, товарищи, в ногу...»
и плотной массой пошли на городовых. Начальник Вы¬
боргской полицейской части граф Татищев, про кото¬
рого в народе говорили, что он страшно боялся рабо¬
чих демонстраций и, когда приходилось по службе вы¬
езжать для наведения «порядка», всегда надевал сталь¬
ной корсет, чтобы уберечь себя от заслуженного гнева
рабочих, подняв руку, закричал: «Остановитесь! Будем
стрелять!» В это же время строгальщик нашей мастер-
267

ской Иванов крикнул нам: «Ребята, давай по льду!»
Этот призыв приняли многие в колонне, и сразу поло¬
вина участников почти бегом направилась к Неве и
пошла по льду. Городовые несколько растерялись, часть
из них поскакала к переходящим по льду.
Мы с Василием Коленовым (рабочий с кочегарки
нашего завода) остались в колонне, которая пыталась
перейти по мосту. Воспользовавшись замешательством
городовых, при бездеятельности казаков, наша колонна
пробилась через мост. Там мы соединились с идущими
ио льду и направились к Невскому проспекту. На углу
Литейного и Невского проспекта встретились с колон¬
ной рабочих Путиловского завода. Минут пять длились
взаимные радостные приветствия, а затем с песнями
вместе пошли на Знаменскую площадь. Здесь начался
митинг. Ораторы говорили с площадки памятника быв¬
шему царю Александру III (памятник находился на
площади против теперешнего Ленинградского вокза¬
ла6). Они призывали всех к дальнейшей стачке, к на¬
стойчивому требованию хлеба и конца войны. Из наро¬
да во время митинга все чаще были слышны возгласы:
«Долой царя и его шайку!», «Да здравствует револю¬
ция!» Городовые пытались разогнать митинг, но каза¬
ки, стоявшие тут, молча оттеснили их, и митинг продол¬
жался. В это время со Старо-Невского проспекта вы¬
скочил рысью отряд конной полиции с шашками наго¬
ло, направляясь прямо на участников митинга. Народ
не дрогнул, люди плотнее прижались друг к другу. По¬
лицейский пристав на скаку ударил шашкой по рабо¬
чим, стоявшим с краю, некоторые городовые последова¬
ли его примеру. Народ зашумел, послышались крики:
«Позор! Убийцы!» Полицейский отряд, не задерживаясь,
поскакал по Невскому проспекту в направлении к Анич¬
кову мосту, делая налеты на колонны подходящих де¬
монстрантов. Позднее говорили, что одна из возбужден¬
ных групп рабочих стащила пристава с коня и бросила
в реку Фонтанку.
Митинг продолжался. Вдруг кто-то крикнул: «Ка¬
заки!» Все стали смотреть по сторонам. Действительно,
со стороны Литовской улицы рысью шли казаки. Сдер¬
живая лошадей, они подъехали к участникам митинга,
но никого не тронули и ничего не сказали, а шагом
поехали на Суворовский проспект.
Такое поведение казаков и некоторых солдат вызы¬
вало недоумение не только у нас, тогда еще молодых
268

рабочих, но и у старших, которым в прошлом не раз
пришлось испытать казачью нагайку на своей спине.
Когда закончился митинг и мы стали уходить к себе
на Выборгскую сторону, к нам подошел большевик с
нашего завода Симановский. Он что-то хотел сказать,
но старый монтер с электростанции, торопливо проти¬
скиваясь через стоящих впереди рабочих, сразу обра¬
тился к нему с вопросом: «Скажи-ка, товарищ Сима¬
новский, в чем дело, почему казаки перестали пас
бить?» Симановский, довольно улыбнувшись, ответил:
«Это все результат разъяснительной работы большеви¬
ков среди солдат. Много наших товарищей с риском
для жизни проникают в казармы и ведут там работу,
убеждая солдат в справедливости требований рабочих».
И он вынул из кармана пачку листовок, напечатанных
на маленьких желто-серых бумажках, и сказал: «Бот
почитайте, о чем говорят большевики солдатам, и, если
у кого из вас есть знакомые военные, передайте сегодня
же им, пусть прочитают у себя в казармах». Василий
Коленов, стоявший ближе, взял одну листовку. Это бы¬
ло обращение к солдатам, в нем говорилось: «Третий
день мы, рабочие Петрограда, открыто требуем уничто¬
жения самодержавного строя, виновника льющейся кро¬
ви народа, виновника голода в стране... Помните, това¬
рищи солдаты, что только братский союз рабочего клас¬
са и революционной армии принесет освобождение по¬
рабощенному народу и конец братоубийственной, бес¬
смысленной бойне. Долой царскую монархию! Да здрав¬
ствует братский союз революционной армии с народом!»
В этот же день вечером мы передали листовку че¬
рез знакомого солдата в Московский запасной полк,
который стоял у нас на Выборгской стороне, на Самп-
сониевском проспекте.
На второй день, 26 февраля, было воскресенье. Я с
утра пошел к Ивану Прокофьеву, который жил с сест¬
рой в большом каменном доме Пшенкина на углу Без¬
бородкинского проспекта и Тимофеевской улицы. Там
по праздникам всегда собиралась молодежь. Казалось,
что на улицах все спокойно, празднично одетые люди
прохаживались по тротуару. Но к 12 часам дня все
изменилось. Когда мы вышли из квартиры Прокофьева
на улицу, можно было заметить, как в разных местах
на Безбородкинском проспекте, и особенно у кинема¬
тографа «Прогресс», который находился на углу Вар¬
варинской улицы и Безбородкинского проспекта, стояли
269

группы рабочих, около них останавливалась и гуляю¬
щая по улице публика. Все горячо спорили и обсуждали
вчерашние события. И опять все особенно удивлялись
пассивным действиям солдат и казаков при разгоне де¬
монстрации. Один, видимо участник митинга на Зна¬
менской площади, рассказывал: «Понимаете, они стре¬
ляли, целясь в нас, но все пули летели поверху. Просто
удивление!» Наблюдая за говорящими, можно заметить,
что все они обрадованы такими действиями солдат. А
мы, уже знавшие от товарища Симановского, в чем при¬
чина пассивного поведения солдат, переходили от груп¬
пы к группе, старательно разъясняя слышанное.
Проходя по Безбородкинскому проспекту, мы заме¬
тили, что полиция получила дополнительное вооруже¬
ние— пулеметы, которые расставили на крышах домов
(например, на доме Пшенкина). На Большой Охте пу¬
лемет был поставлен на колокольне церкви Святого
духа (эта церковь находилась в конце Большеохтинско¬
го проспекта, за пожарной каланчой). Из этого пулеме¬
та можно было простреливать весь Большеохтинский
проспект и держать под огнем район судостроительного
завода «Охта».
Примерно к обеду, несмотря на праздничный день,
на Выборгской стороне снова стали собираться колон¬
ны демонстрантов. В большинстве своем это была мо¬
лодежь. Опять с пением революционных песен мы по¬
шли в центр города. Выйдя с Литейного проспекта на
Невский, колонна была вынуждена остановиться: шла
сильная стрельба, стреляли вдоль Невского проспекта
с крыш домов и из некоторых окон квартир. Народ пы¬
тался укрыться в ближайших дворах, но дворники с
медными бляхами на груди по приказанию полиции ни¬
кого во дворы не пускали. Через некоторое время мы
добрались до Знаменской площади, там уже шел ми¬
тинг. Присоединились и мы. Выступающие говорили,
что в ряде мест солдаты с оружием в руках переходи¬
ли на сторону народа и даже кое-где обезоруживали
своих офицеров, а к сопротивляющимся применяли су¬
ровые меры. Как бы в подтверждение их слов к Зна¬
менской площади подошла большая колонна демонст¬
рантов, в рядах которой действительно можно было
видеть и солдат, и матросов. Вдруг раздался чей-то
громкий голос: «Прекратить собрание! Разойтись!» И
сразу же из окон Северной гостиницы началась пуле¬
метная стрельба, стреляли полицейские. Народ заме-
270

тался по площади, не зная, куда укрыться. В толпе
послышались крики, затем стоны раненых. На снегу
появилась кровь, демонстранты стали разбегаться по
подворотням и прижиматься к стенам домов. Мы с Ва¬
силием Коленовым и слесарем Иваном Салтыковым за¬
легли за Знаменской церковью (на месте которой те¬
перь стоит станция метро). Нам было видно, как со
двора громадного красного дома царского министра,
барона Фредерикса (на углу Литовского проспекта),
выскочили конные жандармы и начали преследовать
разбегающихся участников митинга, нанося удары на¬
гайками и шашками. Много было в этот день раненых
и убитых. Это была самая большая расправа царских
опричников над народом за последние дни. Поздно ве¬
чером уже отдельными группами и в одиночку мы при¬
шли к себе на Выборгскую сторону. Все были до пре¬
дела озлоблены этой бесчеловечной расправой. В этот
же вечер ко мне зашел Николай Ерохин, работавший
на нашем заводе в бомбочной мастерской, он передал
слышанный им разговор на заводе, что завтра народ
будет захватывать оружейные склады и разоружать го¬
родовых.
Наступило утро 27 февраля. На улицах было тихо.
В воздухе кружились небольшие снежинки. Василий
Коленов, Николай Озеров и я опять собрались у Ивана
Прокофьева. Поговорили о новостях, а главное, уточни¬
ли, когда и откуда пойдут громить полицейские участ¬
ки. Н. Озеров сообщил, что сбор будет у чайной «Цве¬
ток» (помещение которой сохранилось и находится на
Безбородкинском проспекте, дом 14). Через несколько
минут после того как мы собрались в указанном месте,
к нам подошла группа рабочих, и с ней мы направи¬
лись к Полюстровскому полицейскому участку (на про¬
спекте Петра Великого); возглавлял группу пожилой
рабочий, раньше он нам не был знаком, а те, кто знал
его, называли товарищ Васильев. Мы с Иваном Проко¬
фьевым особенно торопились к участку, так как вчера
приобрели два револьвера: один подобрали на Знамен¬
ской площади, а другой купили у какого-то солдата, и
страшно хотелось скорее их испробовать в действии.
Подойдя к участку, мы с криком «Бей царских защит¬
ников!» забросали окна камнями и дали несколько ре¬
вольверных и винтовочных выстрелов. Городовые не
ожидали, видимо, нашего появления и не были готовы
к активным действиям. Поэтому после первого натиска
271

с возгласами «Братцы, пощадите!» подняли руки вверх.
Правда, их там и было-то не больше десятка вместе с
писарями. Пристава в участке не оказалось. Все ору¬
жие мы забрали и тут же раздали тем, у кого не было.
А вот что делать с городовыми, долго не могли приду¬
мать. Наконец решили: распустить городовых по квар¬
тирам с предупреждением, чтобы они не выступали про¬
тив народа. Они дали слово и под свист мальчишек
моментально исчезли, а мы, окрыленные первой побе¬
дой, стали обдумывать дальнейший план действий. То¬
варищ Васильев предложил половине группы пойти к
Охтинскому полицейскому участку, который находился
от нас в тридцати минутах ходьбы и размещался на
углу Большеохтинского проспекта и Георгиевской ули¬
цы, и там провести такую же операцию, а остальным
вернуться к себе па Выборгскую сторону, где образо¬
вался главный очаг революционного пожара.
Я с группой Васильева поспешил ж заводу. На Без¬
бородкинском проспекте собралась масса народу, часть
толпилась на панелях, а многие, построившись в ко¬
лонны, с плакатами в руках шли по мостовой и дружно
пели революционные песни. Такая же картина была и
на Сампсониевском проспекте.
Вторая наша группа пошла к Охтинскому полицей¬
скому участку, где встретила более упорное сопротив¬
ление городовых, чем у Полюстровского участка: види¬
мо, их успели предупредить. Василий Коленов, старший
по группе, рассказывал вечером, что в районе, приле¬
гающем к полицейскому участку, они заметили группы
вооруженных людей, которые, тревожно оглядываясь,
перебегали от одной улицы к другой. Оказалось, что
это молодые рабочие с судостроительного завода «Ох-
та», которые пришли для решения той же задачи, а по¬
этому все быстро договорились о совместных действиях
и приступили к делу, рассчитывая легко захватить уча¬
сток, но были встречены ружейными выстрелами горо¬
довых. Троих из группы легко ранило. Минут тридцать
шла редкая перестрелка. Городовые никого не подпу¬
скали к входным дверям участка, а часть из них, вый¬
дя черным ходом, пробралась на чердак соседнего дома
и оттуда открыла огонь.
У нас, вспоминает Коленов, появились новые ране¬
ные, пришлось прекратить стрельбу, все укрылись в во¬
ротах соседних домов. А в это время со стороны Малой
Охты, где стоял Новочеркасский полк, появился взвод
272

солдат с винтовками во главе с молодым прапорщиком.
Видя, что солдат не так много, да и отступать было
некуда, мы приготовились защищаться. Женщины, при¬
нимавшие участие в наступлении иа участок, и вышед¬
шие после прекращения стрельбы домохозяйки броси¬
лись навстречу солдатам, окружили их, что-то взволно¬
ванно говорили, а некоторые из них со слезами на гла¬
зах убеждали солдат: «Не стреляйте в рабочих, бори¬
тесь вместе с народом против царя». Солдаты как-то
растерялись: одни угрюмо молчали, а другие улыба¬
лись. Мы, лежа в воротах, нервно наблюдали за всем
происходящим, не понимая поведения солдат. Неясную
напряженность разрешил прапорщик. Он поднялся на
ступеньку крыльца и заявил: «Мы не собираемся стре¬
лять в рабочих, я прибыл для оказания помощи в лик¬
видации полицейского участка». Женщины радостно
отступили от солдат, а прапорщик подал команду: «По
полицейскому участку огонь!» Раздались выстрелы. Тут
и мы, видя, как оборачивается дело, повели наступле¬
ние. Солдаты с винтовками наперевес пошли на парад¬
ные двери участка. Теперь вместе с солдатами мы
представляли грозную силу. Первым не выдержал поли¬
цейский пристав, без фуражки, в расстегнутом мундире,
с вытаращенными глазами, он выбежал из двери и бро¬
сился прямо на штыки стоящих перед ним солдат. Пе¬
репуганные городовые стали реже вести огонь, а затем
и вовсе прекратили стрелять.
Вместе с солдатами наступающие ворвались в уча¬
сток, там был полнейший беспорядок: столы опрокину¬
ты, стулья разбросаны. Стали искать полицейских, их
находили везде: и под лестницей, и за шкафами, и даже
под диваном. Народ в гневе разбивал шкафы, выбра¬
сывал из столов бумаги, рвал царские портреты. Горо¬
довые были арестованы. Оружие, которое находили в
участке, сносили в одно место. Из отобранного оружия
(его оказалось значительно больше, чем в Полюстров¬
ском участке) довооружили участников борьбы, а
остальное захватили с собой.
Тем временем группа товарищей Васильева подошла
к своему заводу и на углу Тимофеевской улицы, у дома
Пшенкина, влилась в колонну демонстрантов, состояв¬
шую наполовину из рабочих нашего завода. Вскоре к
нам присоединилась группа солдат Волынского и Ли¬
товского полков. Мы дружески пожимали друг другу
руки, обнимались. Мощная, ликующая колонна двину-
273
И «Крушение царизма»

лась к Финляндскому вокзалу, причем, чем дальше мы
продвигались, тем заметнее становилось увеличение на¬
шей колонны. Дойдя до тюрьмы «Кресты», которая на¬
ходилась на Симбирской улице, колонна остановилась.
Кто-то крикнул: «Внимание!» Затем человек в черном
ватном полупальто и в финской с кожаным верхом шап¬
ке обратился к народу: «Товарищи! Все должны полу¬
чить свободу. Освободим из тюрьмы заключенных!» По¬
слышались голоса «Правильно!». Из колонны отдели¬
лось несколько человек, подойдя к воротам тюрьмы, они
стали стучать, но никто не отвечал и не выходил, тогда
откуда-то принесли два железных лома, сорвали воро¬
та и с криками «Ура!», «Да здравствует свобода!» вор¬
вались во двор, где разбежались группами по корпусам
тюрьмы. Там никакого серьезного сопротивления не
встретили, в поведении должностных лиц тюрьмы чувст¬
вовались растерянность и испуг. Стали освобождать
заключенных. Тюремный двор наполнился вооруженны¬
ми людьми. Везде веселые шумные голоса, крики «ура»,
радостные опознавания. Среди освобожденных был се¬
кретарь больничной кассы нашего завода — Сергей
Гессен. Передали также, что освободили Кирилла Ор¬
лова 7, которого я раньше не знал и встретился с ним
позднее, в дни подготовки к вооруженному восстанию.
Он был тогда председателем штаба Красной гвардии
Выборгского района. Это был большой организатор,
неутомимый человек и преданный делу большевик. Не¬
которые из освобожденных тут же влились в нашу ко¬
лонну, и мы с песнями пошли по направлению к Ли¬
тейному мосту. А те, кто по состоянию здоровья не мог
идти с нами, были направлены на Металлический за¬
вод, где им был предоставлен ночлег и питание.
Пока мы расправлялись с тюрьмой, задние колонны
по призыву большевиков повели наступление на Арсе¬
нал, где хранилось много разного оружия. Быстро опро¬
кинули охрану, разыскали, где было сложено оружие,
и стали выносить его оттуда и в ящиках, и просто
охапками. У кого не было оружия, тут же получал. Не¬
которые старались обменять имеющееся у них старень¬
кое оружие на новое. Оставшееся оружие отправили
в другие рабочие районы.
Воодушевленные победами этого дня, колонны де¬
монстрантов пошли дальше. У Финляндского вокзала
при выходе на Нижегородскую улицу мы встретились с
колонной рабочих, идущих с Сампсониевского проспек¬
274

та. После обмена приветствиями единодушно решили:
всем идти в центр города. Загремела боевая революци¬
онная песня «Смело, товарищи, в ногу...». Заколыхались
знамена. Колонна тронулась. На Литейном мосту, как
всегда в эти дни, опять столкнулись с охраной, кото¬
рую несли солдаты Московского запасного полка, но
сегодня у нас в колонне были не только рабочие, а и
большое количество солдат, поэтому с охраной моста
справились быстро и вышли на Литейный проспект. У
здания окружного суда по нашей колонне открыли
огонь, стреляли с крыши и из окон 2-го этажа дома на
углу Сергиевской улицы и Литейного проспекта засев¬
шие там городовые. Солдаты же, стоявшие цепью у
Оружейного завода, никакого активного участия не при*
нимали, только смотрели и переговаривались между со¬
бой, а когда с колокольни церкви, находившейся па уг¬
лу Сергиевской улицы, два городовых открыли огонь
из пулемета и в колонне раздались стоны раненых, сол¬
даты не выдержали. Кто-то из них крикнул: «Что же
это, и святые против народа? Бейте их, ребята!» Это
и нам придало смелости. Мы открыли огонь по окнам
домов (откуда стреляли полицейские), старались по¬
удобнее выбрать место, чтобы обстрелять находившихся
на колокольне. В этой боевой суматохе я встретил ра¬
бочего 12-го отделения нашего завода Сенькина Ивана,
который сбежал из 180-го запасного полка, располо¬
женного на Васильевском острове, и, захватив с собой
винтовку, активно вместе с другими обстреливал го¬
родовых. С задних ходов мы пробирались в дома, с
крыш и чердаков которых стреляли. Вскоре полицей¬
ские были захвачены. Все были до предела возбуждены
их стрельбой по демонстрантам, и поэтому суд был
короткий: тут же на месте с ними и покончили. Здание
суда было нами подожжено, оно горело почти неделю,
как бы напоминая многим о том, какой грозной силой
может стать восставший народ. Было далеко за пол¬
день, когда мы закончили ликвидацию засады городо¬
вых в этом пункте. Это была последняя вооруженная
схватка нашей колонны с защитниками царского само¬
державия.
Пройдя несколько дальше по Литейному проспекту,
на углу Бассейной улицы мы встретились с большой ко¬
лонной, шедшей со стороны Смольного. Это были рабо¬
чие с судостроительного завода «Охта». У всех радост¬
ные лица. Здесь я неожиданно повстречался со своими
275

товарищами — Ф. Филатовым и И. Беловым, которые
в то время работали на этом заводе, а жили недалеко
от моей квартиры. Начались торопливые рассказы, кто,
где, что делал сегодня и вчера, и, конечно, не забыли
похвастаться добытым оружием. Затем начался митинг,
на нем мы узнали, что большая часть Петрограда на¬
ходится в руках восставшего народа, что идут аресты
царских министров. В нескольких местах стали разда¬
вать листовки, в которых был изложен Манифест Цент¬
рального Комитета РСДРП «Ко всем гражданам Рос¬
сии». Манифест возвестил о свержении самодержавия:
«...Твердыни русского царизма пали. Благоденствие
царской шайки, построенное на костях народа, рухнуло.
Столица в руках восставшего народа.,.»0 Большевики
выдвигали лозунг создания временного революционно¬
го правительства, которое должно было установить де¬
мократическую республику, ввести 8-часовой рабочий
день, конфисковать помещичьи и монастырские земли и
передать их народу; организовать борьбу с голодом и
вместе с. рабочими всего мира добиться немедленного
прекращения империалистической войны.
Народ жадно читал каждое слово этого документа.
Здесь же мы узнали, что вечером должно состояться
заседание вновь избранного Петроградского Совета
рабочих и солдатских депутатов. День этот был осо¬
бенно горячим и напряженным. События менялись с
исключительной быстротой, но, когда что-то большое
захватывает тебя, перестаешь чувствовать усталость,
забываешь обо всем. Уже поздно вечером мы возвра¬
щались к себе на Выборгскую сторону. Мороз заметно
стал крепчать, но везде можно было наблюдать идущие
митинги. Повсюду слышалось несмолкаемое «Ура», «Да
здравствует свобода!» <...>

7*. К. Кондратьев
ВОСПОМИНАНИЯ о ПОДПОЛЬНОЙ РАБОТЕ
Перед февральскими выступлениями Пе¬
тербургским комитетом издавались
листки, направленные на поднятие ра¬
бочих, призывающие к борьбе за улуч¬
шение своего положения, что возможно
сделать только тогда, когда будет свергнуто прогнив¬
шее сверху донизу самодержавное правительство.
В день 23 февраля 1917 года, в Международный
женский день, особенно эта агитация имела успех. Ра¬
ботницы свой праздник проводили, не ограничиваясь
митингами, как всегда, а выступали с требованием «хле¬
ба, мира и свободы».
Почти вся Выборгская сторона в этот день кончила
работу и вышла с пением революционных песен иа
улицу, со знаменем, направляясь к центру города. Путь
демонстрантам преграждали отряды конных и пеших
городовых под командой полицмейстера Выборгской
стороны Шалфеева. Он занял мосты и с особенным
рвением разгонял демонстрантов. Последним приходи¬
лось проникать в город обходным путем через лед, пра¬
вда, в незначительном количестве. Большинство рабо¬
чих и работниц в первый день находилось на Выборг¬
ской стороне, группируясь на Большом Сампсониевском
проспекте, устраивая летучие митинги и демонстрации.
Весь день прошел в возбужденном настроении. Рабочие
и работницы с революционными песнями доходили до
Литейного моста и, когда их разгоняли, возвращались
обратно, группировались и снова двигались в том же
направлении.
277

21 февраля рабочие не приступали к работам, уст¬
роили митинги на заводах и снова двинулись к центру
города. Части рабочих удалось пробиться через заставу
и пройти в город, другие прошли обходным путем, кто
на трамваях, кто по льду. На трамваях были установ¬
лены дозоры из городовых и околоточных надзирате¬
лей, которые каждого подозрительного пассажира, если
у него на руках были мозоли, ссаживали с трамвая. К
вечеру трамвай останавливается. Не только Выборгская
сторона охвачена революционным движением, но и дру¬
гие районы постепенно присоединяются к общему мощ¬
ному и грозному голосу возмущения трудящихся
масс.
Завод за заводом останавливается и замирает. За¬
тихает постепенно гудение и шум станков, машин и ро¬
кот колес извозчичьих таратаек. На улицах рабочих
кварталов большое оживление. Из домов вышли дети,
жены и старики рабочих, присоединяясь к общему хо¬
ру, гудят, как пчелиный рой. При появлении полиции
гудение переходит в бурю негодования. Полиция бес¬
сильна. Вызываются на помощь войска, и в первую
очередь верные, старые, испытанные защитники — каза¬
ки и жандармы, но их тоже недостаточно. Вызывают
9-й кавалерийский полк.
На Невском в этот день устраиваются попытки к
демонстрации. Скопление происходит в двух пунктах: у
Николаевского вокзала и у Казанского собора. Казаки
демонстрантов разгоняют и теснят к панели, но не
быог, что особенно обадривает участников, которые
входят в отдельные горячие увещевания и одобрения
действий последних.
25 февраля решаюсь покинуть свое убежище и уго¬
вариваюсь с тов. Власовым пойти на митинг, устраива¬
емый утром на заводе «Новый Парвиайнен». Иду на
завод, а внутри клокочет, бурлит непреодолимое жела¬
ние гореть и сгореть, жить и бороться вместе с взвол¬
новавшимся, как море, пролетариатом. На завод при¬
шли с небольшим опозданием, митинг уже начался. В
мастерской, где происходил митинг, масса собравшихся
рабочих устроилась, где кто мог, частью на полугото-
вых изделиях, частью на стропилах чуть ли не под са¬
мой крышей. Проталкиваюсь к трибуне через толпу ра¬
бочих масс, с жадностью слушающих говоривших ора¬
торов, ловящих на лету каждое их слово, выявляя бур¬
ное одобрение тем местам речи, в которых особенно яр¬
278

ко и рельефно обрисовывалось самодержавное прави¬
тельство, смердящее своим запахом разложения. На ми¬
тинге выступали большевики, меньшевики и эсеры. Го¬
ворившие ораторы горячо и единодушно призывали ра¬
бочих пойти на Невский и перед лицом буржуазного
мира громогласно заявить, что мы хотим мира, что до¬
вольно бесцельно отнимать у нас детей, отцов и мужей.
Мы хотим свободы, ибо довольно того разгула реакции,
который происходит в данное время, который душит и
давит все живое, стремящееся к свету и лучшему буду¬
щему. Так дальше жить нельзя, мы люди, а не скоты.
Указывая на неспособность Николая Кровавого и его
клики вывести страну из создавшегося тупика, на гни¬
лость и затхлость устоев самодержавия, оратор закан¬
чивает революционным стихом: «Прочь с дороги, мир
отживший, сверху донизу прогнивший, молодая Русь
идет». Атмосфера была накалена. Рабочие массы все,
как один, были охвачены дружным порывом, непреодо¬
лимым желанием и решимостью жить или умереть в
борьбе. Тысяча сверкающих глаз смотрели ясно, гордо
и бодро.
Масса стройно и плавно из мастерской хлынула к
выходу с пением революционных песен, направляясь по
Бабурину к Сампсониевскому проспекту. Навстречу нам
шел отряд конных городовых, пытавшийся остановить
демонстрантов, но был смят и принужден был отсту¬
пить к Сампсониевскому проспекту. У Сампсониевского
проспекта мы соединились с другими рабочими и работ¬
ницами разных фабрик и заводов и направились к Ли¬
тейному мосту. Навстречу выехал 9-й кавалерийский
полк. Медленным шагом, колонной двигается прямо на
демонстрантов. Демонстранты остановились. Командир
командует «вперед», кони ни с места, как вкопанные.
Работницы начинают кричать солдатам: «Ваши жены,
дети, матери и отцы находятся в таком же положении,
как и мы, оторванные от вас, холодные и голодные,
брошенные на произвол судьбы, ждут вас и вашей по¬
мощи, доведенные до нищеты, терзаемые муками го¬
лода. Они вышли за мир, хлеб и свободу, так неужели
же у вас поднимется рука на своего брата рабочего».
Первая шеренга расступилась, демонстранты прошли
тонкою лентою по направлению к Боткинской улице.
На углу Боткинской встретился отряд городовых, но
он был смят. Демонстранты двинулись дальше. У Ли¬
тейного моста в демонстрантов врезался сам Шалфеев
279

с наганом и нагайкой в руках, за ним городовые. По¬
лучилось замешательство. Некоторые рабочие говорили:
«Напрасно вчера такую сволочь только спешили и по¬
жалели седины, не тронули и не убили наглеца!»
Демонстранты расступаются, Шалфеев очутился ок¬
руженный толпой и начинает пускать в ход нагайку. В
это время его берут за ноги и опрокидывают, городовые
спешат на выручку, получается стрельба с той и с дру¬
гой стороны. Городовые отступают. Шалфеев остается
один.
С него снимают погоны, нагайку, саблю. Одним из
рабочих было взято полено шестерки из провозимого
извозчиком воза, и этим поленом начинают утюжить
Шалфеева. После первого приема он поднялся, заша¬
тался и снова упал. После выстрела в грудь из его же
собственного револьвера он уже больше не встал ’.
Демонстранты двинулись дальше, дошли до Невско¬
го. На углу Невского и Литейного встретили казаков,
которые демонстрантов не трогали, а предлагали идти
ближе к ним. Весь день на Невском было движение.
Рабочие, ободренные тем, что казаки не трогают, стали
чувствовать себя смелее. По Невскому началось избие¬
ние и разоружение городовых. Был убит городовой на
углу Невского и Владимирского и у Казанского сквера.
Весь Невский представлял из себя море голов, лишь
посередине была как бы лента, у которой разъезжали
казаки.
Облик публики резко изменился, из чопорной бур¬
жуазной, выхоленной превратился в муравейник трудя¬
щихся, масса синих блуз, белых и черных платков, и
кое-где виднелись зеленые и синие студенческие фу¬
ражки. Бесконечное море голов с разноцветными кое-
где переливами бушует, гудит все грознее, бурлит все
мощнее и настойчивее. В одном месте поют «Марселье¬
зу», в другом «Варшавянку», в третьем «Смело, това¬
рищи, в ногу». При проезде казаков умолкают и снова
поют.
Часа в два-три у Казанского устраивается митинг,
на котором выступает ряд ораторов. Казаки проезжают,
останавливаются, слушают, но не трогают, то проне¬
сутся стрелой и скроются за ближайшими зданиями.
Митинг кончается около 4*/2 часов. Раздаются крики:
«На Знаменскую площадь!» Там удобнее устроить ми¬
тинг, там можно выступать сразу нескольким ораторам.
Двигаемся к Знаменской площади.
280

Идем по Невскому, один из товарищей обращает
внимание на то, что все балконы открыты и буржуаз¬
ные дамы машут беленькими платочками.
У Николаевского вокзала демонстранты расположи¬
лись веером вокруг памятника, выступают ораторы, и'
нам тоже приходилось выступать.
Казаки просят не мучить их и расходиться до зав¬
тра. Мы уговариваемся с ними, что разойдемся в 7 ча¬
сов.
В это время во весь карьер мчатся городовые и да¬
ют несколько залпов. Получается смятение, мы обра¬
щаем внимание казаков на безобразия городовых; часть
казаков выделяется и едет вдогонку за ними. Проис¬
ходит причудливая картина. Городовые убегают, казаки
нагоняют. Пристав, оставшийся у ворот вокзала, прячет¬
ся за решетку, но его один из казаков пристреливает.
Устраивают казаку-герою шумную овацию. Долго не
смолкают восторженные клики.
На площадь все время прибывают с различных сто¬
рон воинские части, которые устраивают каре, так что
мы оказываемся в середине. На время у толпы про¬
мелькнула мысль, что будет устроена кровавая распра¬
ва. Волнение. Выступающие ораторы объясняют при¬
чину выступления рабочих, в зажигательных речах при¬
зывают присоединиться к общей цели, идут опять пере¬
говоры с казачьим офицером, который изъявляет согла¬
сие переговорить с остальными командирами. Войска
уходят.
Темнеет. Митинг начинает расходиться. Оставшиеся
товарищи группируются по районам и направляются с
пением революционных песен каждый по своему пути.
Мы, выборжцы, шли по Литейному, полиции не было.
Вся она попряталась.
У здания Центрального военно-промышленного ко¬
митета, где помещалась рабочая группа, меньшевики
пытались устроить летучку, и уже было начал говорить
Фокин с «Промета». По нашему предложению рабочие
отвергли митинг. Всю дорогу шли с революционными
песнями до самого Лесного и уговорились завтра встре¬
титься на Невском у Казанского собора.
Придя вечером к себе на квартиру, рассказываю
тов. Барышевой наши приключения и передаю достав¬
шиеся на мою долю трофеи: пару шалфеевских погон.
26 февраля. Праздничный день. Кажется, воскре¬
сенье. Идем к Казанскому собору. Дойдя до Бассейной,
281

мы услышали залпы, оказывается, что части из учеб¬
ных команд были вызваны, кажется, из Семеновского,
Московского и других полков, которые расположились
бивуаком у костров, не пропуская публику на Невский.
Часть — кто говорил, переодетых городовых, кто сол¬
дат— залегла цепыо на пригорке Аничкова моста и при
появлении небольшой кучки рабочих стреляла залпами
из ружей и пулеметов.
В этот день утром была попытка к устройству де¬
монстрации на Невском небольшой группой студентов
и рабочих, которая пыталась пробраться к Казанскому
собору, но была разогнана ружейным и пулеметным
огнем, оставив на Невском около 30—40 человек убиты¬
ми и ранеными.
После всего этого уже не было никаких попыток к
устройству демонстраций. На Невском была пустота, по
панели ходили вооруженные патрули и разъезжали кон¬
ные. Зато в смежных улицах стояли на панели кучки
рабочих и оживленно обменивались мнениями.
У Разъезжей работал пулемет, разгоняя публику о
панели. Вечером я не пытался пробраться к себе на
Выборгскую, так как сообщили, что везде стоят пикеты
и у каждого спрашивают документы и подозрительных
задерживают. Не имея никаких документов, было бы
безумием с моей стороны сделать такую попытку. Уст¬
роившись с квартирой и ночлегом более или менее без¬
опасно, узнаю, что по городу производят массовые обы¬
ски и аресты в связи с последним провалом ПК, кото¬
рый па днях почти полностью был арестован на пред¬
полагавшейся для заседания квартире, и что остались
только те, кто не явился на заседание.
Утром 27 февраля, проходя к себе на Выборгскую
сторону, я везде видел почти на каждом углу костры
для солдат, которые не давали скопляться публике.
Дойдя до Окружного, на углу Шпалерной встретил
гоица-горписта, он трубил в трубу, а позади, там, в
конце Шпалерной улицы, раздавались мощные звуки
«Марсельезы». Гонец известил, что Волынский полк
выступил на защиту народа, арестовал своих офицеров
и двигается во всеоружии к другим частям, желающим
стать тоже на сторону народа. Волынский полк при¬
шлось уговорить пойти на Выборгскую. За волынцами
двинулись литовцы, которые направились через Литей¬
ный мост, тут же при небольшом сопротивлении была
обезоружена и снята учебная команда Московского
282

полка, охраняющая Литейный мост и не пропускавшая
публику к центру города. Часть товарищей с красным
флагом села в подвернувшийся грузовой автомобиль и
отправилась в качестве вестовых на Выборгскую.
На Выборгской происходит небольшая кормежка
солдат Литовского полка в одной из кухмистерских,
расположенной недалеко от Финляндского вокзала.
Средняя и мелкая буржуазия из квартир и лавок вы¬
носит хлеб и вареное мясо и проч. и угощает революци¬
онных солдат. У полицейского участка происходит не¬
большая перестрелка. Стреляют в посланных вестовых,
которые возвращаются на автомобиле, привезя двоих
раненых товарищей. Затем весь Литовский полк отправ¬
ляется по направлению к Московским казармам, по пу*
тп снимает понтонный батальон. У Московских казарм
останавливаемся. Посылаем вестовых, которые, не ус¬
пев дойти до середины казарменного плаца, сраженные
пулеметным огнем, падают. Стреляет из учебной коман¬
ды и офицерского собрания засевшая там часть солдат
и офицеров. Происходит штурм казарм, после пере¬
стрелки нам удается пробраться в помещение казарм и
оттуда уже выводить солдатские массы на улицу. Пом¬
ню, пробравшись в помещение казарм первой роты,
мне приходится уговаривать вооруженную солдатскую
массу стать на сторону восставшего народа. Сгруппиро¬
вавшись в одном углу, солдаты молча слушали мои
увещевания, не подавая ни малейшего вида о своем со¬
чувствии. Договорившись до хрипоты, надорвавши го¬
лосовые связки, пришлось прибегнуть к ультиматуму и
поставить срок, грозя, что если после указанного срока
с их стороны не последует согласия, то откроем артил¬
лерийский огонь. Только после этого солдатские массы
зашевелились и начали одеваться, разбирая винтовки,
стоящие в козлах. Выведя полк на улицу, мы увидели,
что некому командовать, так как часть офицеров, за¬
першись в офицерском собрании, отстреливалась, часть
бежала, и солдаты, оставленные без офицеров, не пред¬
ставляли организованной силы. Все-таки нам удалось
найти прапорщика и выстроить полк в боевом порядке
и двинуться дальше. Снимая команду за командой, ча¬
сам к 3 нам удалось снять все местные команды Вы*
боргской стороны, за исключением команды самокат¬
чиков. Выстроив все снятые части на Сампсониевском
проспекте у фабрики Ландрина, мы имели намерения
пройти к Боткинской улице; не доходя Флюгова, по на¬
283

шей колонне самокатчики открывают пулеметный
огонь, и наши армии разбегаются по огородам, опроки¬
дывая и роняя друг друга па нанесенные ветром снеж¬
ные сугробы. Везде происходят отдельные разгромы
полицейских участков и их казарм, которые в доверше¬
ние всего сжигаются.
По городу неумолкаемо прокатываются волна за
волной раскаты пулеметной и ружейной стрельбы. К
вечеру освобождают арестованных из тюрем, которые
сжигаются. Горит окружной суд, «Кресты» и ряд поли¬
цейских участков и частей. Город озаряется заревом по¬
жара.
Вечером уже красовались воззвания Временного
исполнительного комитета Совета рабочих депутатов.
Везде до самой поздней ночи, не умолкая, происходит
борьба; то затихая, то возрастая, с новой силой поды¬
мается ружейная и пулеметная стрельба. Стреляют с
крыш, окон и колоколен.
28 февраля утром появляются воззвания областного
Бюро ЦК РСДРП (б)2. Происходит осада самокатчи¬
ков, которые сдаются только после того, как была уста¬
новлена трехдюймовая пушка в детской больнице, за¬
жигательными снарядами которой было подожжено не¬
сколько деревянных бараков. На улице встречаюсь с
Бояршиновым, Петром Комаровым, Федором и только
что освобожденным из тюрьмы Владимиром3, с кото¬
рыми отправляемся на квартиру к Хахареву. Еще кое-
где происходит перестрелка. Мы отправляемся раздо¬
бывать себе оружие. В команде, стоящей при Ланском
парке, нам удается заполучить его, но там мы сталки¬
ваемся с комитетом охраны, который действовал от
имени Временного комитета и Государственной думы.
Произошла перебранка, и нам пришлось поставить у
ворот своего человека4. Вечером у Таврического дворца
Родзянко, Коновалов, Караулов и Чхеидзе приветство¬
вали революционные войска как представители и из¬
бранники народа. Мы пытались возражать, но нас бы¬
стро по очереди сковырнули с трибуны.
На заводе «Новый Лесснер» уже были выбраны
представители в Совет, и большинство — меньшевики.
Среди меньшевиков избран был и Брейдо.
В момент нашего прихода на завод, а именно 1 мар¬
та, нам удалось на общем собрании рабочих опроки¬
нуть меньшевиков и эсеров, влияние которых всем хо¬
дом революционной жизни данного завода было подмо¬
284

чено, и сделать перевыборы, которые дали 8 наших то¬
варищей и одного эсера по нашему списку. Забрав у
Старыковича, директора завода «Новый Лесснер», авто¬
мобиль, мы поехали на второе заседание Совета. Шпа¬
лерная улица вся была занята войсками. Море голов,
тысячи восторженно сверкающих глаз встречали рабо¬
чих депутатов, при проезде которых раздавалось много¬
численное «ура» и бросание вверх шапок. Мы были в
умиленном и восторженном настроении. Мы верили и не
верили в то, что произошло... Войдя в здание дворца,
мы убедились, что там впереди новая упорная и про¬
должительная борьба. <...>

<s>
А. И. Судаков
В ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ САМОДЕРЖАВИЯ
57 ■ ■ оздно ночью 25 февраля раздался
Г\\л I I громкий стук в дверь моей комнаты.
I ИЯ не вставал, делая вид, что сплю. Во-
1 /9) I I шли ТОЛС'ГЫ1°1 околоточный, городовой
А, Аи дворник. «Обыск по ордеру охран¬
ного отделения, — объявил мне околоточный, — вста¬
вайте».
Пришлось встать, одеться и прочитать предъявлен¬
ный мне ордер. В нем в конце короткого текста было
написано: «Подлежит аресту независимо от результа¬
тов обыска».
Впоследствии я узнал, что с такими «ордерами» не¬
званые гости из охранки явились в эту ночь почти ко
всем активным членам нашей партии, еще [не]аресто-
ваниым или не скрывшимся от слежки1.
Визит полиции не удивил меня; я его давно ждал,
так как уже несколько лет работал в парторганизации
Политехнического института, а с сентября 1916 года
был ее секретарем. Кроме того, в ноябре я открыто вы¬
ступал с платформой циммервальдской левой на боль¬
шой сходке в вестибюле института по случаю годовщи¬
ны ареста большевистской фракции Государственной
думы.
Обыск продолжался часа два. <...> Связав ремня¬
ми и забрав с собой байковое одеяло и небольшую по¬
душку, я пошел за полицейскими по пустынным улицам
в «Лесновскую полицейскую часть. Здесь в большой ка¬
мере с маленьким окном в переднюю комнату уже си¬
дело несколько рабочих и студентов.
28S

Постепенно число втолкнутых в камеру арестован¬
ных возрастало.
Кроме меня из институтской ячейки здесь очутились
два товарища. Попал сюда и беспартийный председа¬
тель кассы взаимопомощи — кооперативной организа¬
ции Политехнического института. Остальные — рабочие
и два студента Лесного института — были мне незна¬
комы.
Весь день 26 февраля вся эта группа арестованных
в Лесном провела в участке. Иногда дверь камеры от¬
крывалась, и нас выпускали погулять в переднюю и ко¬
ридор.
В участке много говорили о событиях в городе. Ино¬
гда приходил к нам и пытался заговаривать с нами
лесновский пристав с погонами ротмистра и георгиев¬
ской ленточкой в петлице.
Слышали мы, как он несколько раз докладывал ко¬
му-то по телефону, что «в его участке все спокойно».
Однако получаемые им по тому же телефону вести из
города его возбуждали все более и более. Как-то, уже
под вечер, он влетел к нам. Помню его отрывистые
фразы:
— Павловский полк стреляет на Гончарной... Что
вам нужно? — и т. п.
Во второй половине дня к нам в участок пришла це¬
лая делегация от студентов Политехнического институ¬
та. Товарищи принесли из столовой горячий обед в суд¬
ках. Узнали мы от них, что на завтра назначена сходка
и поход в город пешком — трамваи уже не ходили.
Так прошел весь день, а за ним и длинный вечер.
После полуночи к участку подали несколько подвод,
на которые нас усадили, и под большим конвоем из
новых, «протопоповских» городовых в солдатских шине¬
лях повезли в город, в Спасский арестный дом на Са¬
довой улице (на углу теперешнего пр. Майорова).
Таким образом, в эту ночь с 26-го на 27 февраля
1917 г. я проехал весь Петроград по 11-километровому
маршруту с северо-востока на юго-запад: мог видеть и
запомнить навсегда его вид.
Демонстрации и схватки с полицией и войсками уже
закончились, везде было тихо. Только на Марсовом по¬
ле нам встретилась возвращавшаяся из центра города
небольшая группа рабочих. Некоторые из них с криком
подбежали к нам, но городовые угрожающе схватились
за сабли.
.287

Переехали мы Невский. Вдоль него от Адмиралтей¬
ства светил мощный прожектор. Навстречу нам из-за
Гостиного двора цокал в тишине копытами, выезжал на
проспект эскадрон конных жандармов; у Публичной
библиотеки были видны застывшие на часах с поблес¬
кивающими штыками солдаты. Это была картина, ни¬
как не наводящая на мысли, что царское самодержавие
в России доживает буквально свои последние часы. Но
ведь это так было в действительности.
В районе Спасской тюрьмы было совсем тихо и
безлюдно.
После обыска нас развели по камерам второго эта¬
жа. Со мной оказались б[ывший] член III Государст¬
венной думы с[оциал]-д[емократ] Предкальн и 3—
4 других политических.
Разделся и лег на свое место на нарах один Пред¬
кальн, но и от него сон бежал.
С понятной неизбежностью начались возбужденные
разговоры...
Огромное впечатление произвели на меня рассказы
городских товарищей о ряде случаев выхода войск из
повиновения: на Выборгской стороне, у Казанского со¬
бора, на Знаменской площади. Разговоры не прекраща¬
лись до самого вечера — вечера 27 февраля, когда вне¬
запно, в одну минуту, мы все вдруг поняли, что совер¬
шилось в этот день.
Мы не ждали этого так скоро...
Помню, что, например, Предкальн уверял нас, что
в лучшем случае дело кончится образованием прави¬
тельства Родзянко или кого-нибудь из октябристов, а в
худшем... И он напомнил, что город находится на во¬
енном положении, и советовал подготовиться к возмож¬
ному ускоренному следствию.
По поведению надзирателей мы стали догадывать¬
ся, что в городе происходит что-то исключительное. Ве¬
чером стал слышен какой-то шум на Садовой. Он все
возрастал, и в нем все отчетливее стали выделяться
звуки выстрелов и гудки автомобилей.
Мы уже все были в пальто. Разбили одно стекло в
окне камеры.
В него ворвался сильный шум уже с самого двора
тюрьмы.
Надзиратели исчезли, незаметно открыв двери камер
и в коридорах2.
288

Тюрьма наполнилась ворвавшейся с улицы толпой.
Какой-то пожилой мужчина в очках обнял Пред-
кальна.
— Полная победа, товарищи,— сказал qh,— в Тав¬
рическом заседает Совет рабочих депутатов.
Мы вместе вышли во двор, ио скоро потеряли друг-
друга— нас несли на руках по Садовой улице.

А. П. Тайма
В ОТКРЫТОМ БОЮ
СТРАНИЦЫ ПЕРЕЖИТОГО
,25
февраля произошел знаме¬
нательный случай. Наш за-
вод, во главе гигантской ко-
. v ж. лонны, шел по Невскому от
Л***/^^^ Николаевского (ныне Мос¬
ковский) вокзала в сторону Адмиралтейства. Рядом со
мной шагал рабочий-большевик Андерсон. Он нес флаг,
на котором было написано: «Требуем хлеба! Долой ца¬
ря!» Приблизившись к Аничкову мосту, мы увидели пе¬
ред собой, по ту сторону моста, сотню казаков. Строем
по четыре они медленно, шагом, двигались навстречу.
Впереди ехал офицер. С каждой минутой расстояние
между нами сокращалось. Вот наша колонна вступила на
мост. Мы пели «Марсельезу». На другой стороне моста
застучали копыта казачьих коней. Я шепнул Андерсо¬
ну: «Сейчас попадем в переплет». Он ответил: «Этим
пахнет»,— но не замедлил шаг.
Вот уже между нами и казаками только несколько
шагов. Что будет?..
Строй сотни разделился. Казаки начали обтекать
демонстрантов справа и слева по двое. Так делали они
не раз на моей памяти, чтобы затем ринуться в толпу
со всех сторон с нагайками, с шашками... Между тем
мы продолжали идти вперед, а казаки двигались по бо¬
кам моста в противоположном направлении. Наша пес¬
ня умолкла...
И вдруг голос из толпы: «Да здравствуют товарищи
казаки!» И за ним еще один голос (на этот раз кричал
я): «Да здравствуют казаки — борцы за свободу!»
290

Толпа подхватила эти возгласы. Казаки не отвечали.
Кое-кто из них улыбался.
Так мы прошли Аничков мост.
Это было первое проявление коренного перелома,
происшедшего в настроении войск. Царизм не мог более
рассчитывать даже па тех, кто долго был его верной
опорой.
Пройдя еще некоторое расстояние по Невскому, мы
с Андерсоном предложили всем рабочим нашего завода
разойтись. На завтра мы назначили новую демонстра¬
цию.
Но отношения с войсками на следующий день,
26 февраля, уже не были такими мирными. Наша ко¬
лонна беспрепятственно дошла только до Знаменской
(ныне Октябрьская) площади. Выход на Невский был
прегражден войсками и полицией. Войск было много.
Против них — многотысячная толпа народа. Демонст¬
ранты, особенно женщины, то и дело обращались к
солдатам и казакам, призывая их перейти на сторону
народа. Те слушали молча.
В этот же день, по только несколько позже, на Зна¬
менской площади пролилась рабочая кровь. В народ
стреляла учебная команда Волынского полка — того са¬
мого, который уже на следующий день стал на сторо¬
ну революции. Меня в этот час уже не было на пло¬
щади.
Я рано ушел, потому что в этот день мне нужно бы¬
ло попасть в общежитие солдат бронедивизиона, поме¬
щавшегося на Большой Посадской улице.
Еще в конце января я был направлен Васильевым
в эту воинскую часть для ведения агитации среди сол¬
дат. Мне дали адрес и пароль. Дивизион находился в
частном доме. Во дворе был гараж, где стояли броне¬
вики, а в квартирах разместились солдаты. Человек, к
которому я имел явку, оказался рядовым солдатом,
пользовавшимся авторитетом в небольшом кружке своих
товарищей. Я приходил не чаще одного раза в неделю,
в условленное время, когда в помещении дивизиона не
могло быть офицеров. Бронедивизион был укомплекто¬
ван промышленными рабочими. При первой же встрече
члены этого кружка потребовали от меня, чтобы я по¬
святил их в план вооруженного восстания. Они хотели
знать, например, какие пункты города должны быть
захвачены в первую очередь, будет ли осуществлен
штурм Петропавловской крепости и т. п. Мне пришлось
291

объяснить, что если и есть такой план, то он, во вся¬
ком случае, является величайшей тайной, которую ни
мне, ни им не положено знать раньше времени. Сейчас,
говорил я, требуется от нас, рядовых людей, готовиться
к предстоящим боям, готовить революционные силы и
всячески ослаблять силу царизма, привлекая на нашу
сторону возможно больше солдат. Члены кружка были
недовольны таким ответом, они горячо спорили со мной,
говоря, что поскольку я прислан от партии, то, следо¬
вательно, должен знать по крайней мере срок, когда
назначена революция. Что революция не за горами, они
не сомневались. Я старался им объяснить, что револю¬
ция не является делом одной партии, что должен под¬
няться весь народ...
Такие беседы мы вели каждую неделю. 26 февраля
была назначена очередная встреча. Со Знаменской пло¬
щади я отправился домой, в Новую Деревню, а из до¬
му, пообедав, двинулся на Большую Посадскую в ди¬
визион. Быстро наступил вечер. По дороге я догнал
знакомого большевика, работавшего на заводе Пузыре-
ва. Мы поздоровались. «Пойдем со мной»,—сказал он.
Оказалось, он идет на заседание Выборгского районно¬
го комитета большевиков, который взял на себя функ¬
ции арестованного накануне Петроградского комитета.
«Пойдем,— говорил он,— чем больше соберется сегодня
нашего народа, тем лучше. Считай, что революция уже
началась...» Я сказал, куда направлялся. «Решай сам,
куда мне идти...» Он протянул мне руку: «Иди в диви¬
зион». Мы расстались, а утром я узнал, что в этот ве¬
чер Выборгский комитет и все те, кто был на его засе¬
дании, арестованы. Правда, просидели они только одну
ночь. Их освободила революция.
В солдатском кружке меня ждали с нетерпением.
Настроение в дивизионе было боевым. Людям нужен
был только сигнал. Я сказал, что каждый час может
начаться вооруженная борьба народа с самодержави¬
ем, что обязанность сознательной части солдат поме¬
шать использованию бронеднвизиона против революции
и в нужный момент присоединиться со своим оружием
к народным массам. «Будет ли какой-либо приказ?» —
спрашивали солдаты. Я ответил, что не знаю ничего о
приказе, но думаю, что его может и не быть. Действо¬
вать надо каждому по обстоятельствам, но действовать
смело, и тогда революция победит.
Мы расстались поздно вечером.
292

Своих друзей — солдат из этой части — я встречал
впоследствии во дворце Кшесинской, который был за¬
нят Центральным Комитетом большевиков. Несколько
броневиков находилось здесь постоянно, охраняя выс¬
ший штаб нашей партии. На одном из этих броневиков
в ночь с 3-го на 4 апреля проехал по улицам Петрогра¬
да Владимир Ильич Ленин. За рулем машины сидел
тот солдат, к которому я впервые явился в январе с
паролем по поручению партийной организации.
События последующих дней развивались стреми¬
тельно, стихийно. Бурно меняющаяся обстановка тре¬
бовала от каждого немедленного действия, самостоя¬
тельных решений, подсказываемых партийным опытом
и долгом. 27 февраля, проходя по Марсову полю, я ус¬
лышал в толпе, что восстал Волынский полк. В это
время с разных сторон уже слышна была нестройная
ружейная стрельба. Я решил пойти к казармам Волын¬
ского полка. На углу Литейного и Шпалерной встрети¬
лась толпа вооруженных солдат. Во главе шел унтер-
офицер с офицерской шинелью, почему-то перекинутой
через руку. Это была рота Волынского полка. Я спро¬
сил унтер-офицера, куда направляется рота. Он отве¬
тил, что идет она к «предварилке» — дому предвари¬
тельного заключения — освобождать заключенных.
Вспомнив о безрадостных днях, проведенных в этой
мрачной тюрьме, я с удовольствием присоединился к
волынцам.
Подойдя к тюрьме, солдаты застучали прикладами
в ворота. Раздались крики: «Отворяй!» Через несколько
минут ворота со скрипом раскрылись и на улицу вышла
толпа арестантов. Одни из них бросились обнимать ре¬
волюционных солдат, просили дать им винтовки, а дру¬
гие — уголовные — поспешили скрыться.
В это время по улице уже распространялся запах
дыма от горящего здания окружного суда. Во все сто¬
роны носились грузовики с солдатами, рабочими и сту¬
дентами, слышны были песни и выстрелы, слова воен¬
ных команд и революционных призывов.
Я предложил роте волынцев пойти за Неву, к тюрь¬
ме «Кресты». Там, знал я, должно было быть много по¬
литических заключенных. «Возьми эту шинель,— сказал
уитер-офицер, протягивая мне офицерскую шинель,—
надень ее и командуй...» Я отказался от предложенной
293

чести, объяснив, что на военной службе никогда не был,
поэтому и командовать не умею. «Ты командуй, а я
пойду рядом,— предложил я. — Хорошо бы, конечно,
двинуться строем, как положено». Он повернулся на
каблуках и рявкнул во весь голос: «По четыре — строй¬
ся!» Рота немедленно выстроилась, и мы двинулись че¬
рез Литейный мост. Навстречу мчались грузовики с во¬
оруженным народом — это ехали в центр, к Невскому,
наши боевики с Выборгской стороны.
Свернули на набережную, подошли к «Крестам»,
Мы с унтер-офицером застучали в главные ворота: «От¬
воряй!..» На мгновение в окошечке ворот показался чей-
то глаз, потом послышался голос: «Отойдите от ворот,
а не то будем стрелять». Начались переговоры. Солда¬
ты уверяли охрану, что она со своими берданками про¬
тив двух пулеметов, которые сопровождали роту, ничего
не сделает. Нам отвечали, что «не велено» открывать.
Тогда мы оставили главные ворота и перешли к боко¬
вым, деревянным, которые находились шагах в тридца¬
ти. Невдалеке на набережной лежала куча телеграфных
столбов. Человек двадцать солдат взялись за такой
столб, раскачали его, как таран, и с размаху нанесли
могучий удар по нижней части ворот. Удар этот был
как бы сигналом. Из тюрьмы раздались крики: «Да
здравствует свобода! Ура!..» Еще два удара — и поло¬
вина ворот отлетела. Сейчас же в образовавшийся про¬
ход повалила толпа заключенных. Оказалось, когда мы
начали ломать ворота, надзиратели кинулись откры¬
вать камеры. Они выпускали всех без разбора — и по¬
литических и уголовных...
Из «Крестов» мы пошли на Тихвинскую улицу, где,
как я вспомнил, помещался патронный завод. Не до¬
ходя до Симбирской улицы, мы услышали стрельбу.
Оказалось, идет бой с городовыми, засевшими в поли¬
цейском участке на Тихвинской улице. В атаке участво¬
вали вперемежку рабочие и солдаты. Наша рота не¬
медленно рассыпалась и успела принять участие в по¬
следней атаке, продолжавшейся несколько минут. У ме¬
ня была винтовка, стрелять мне пришлось, но войти в
участок я не успел. Все быстро окончилось, и мы поспе¬
шили к патронному заводу.
Мы уже подходили к воротам завода, когда нас на¬
гнал грузовой автомобиль. Смотрю, в нем Иван Рахья *.
«Ты куда?» — спрашиваю. Он отвечает, что у него запи¬
ска к администрации завода, чтобы отпустила патро¬
294

ны. От кого была записка, я не успел спросить. Ворота
открылись, грузовик въехал во двор завода, вошли ту¬
да и мы, но никакой администрации здесь не оказа¬
лось. В складах было огромное количество боеприпасов.
Мы нагрузили патронами машину, в которой приехал
Рахья; солдаты и вооруженные рабочие, бывшие с на¬
ми, набили себе подсумки и карманы, однако все вме¬
сте мы забрали лишь самую незначительную часть
имевшихся на заводе патронов. Я велел нескольким ра¬
бочим остаться на заводе в качестве караула и выда¬
вать боеприпасы только сторонникам революции. Меня
послушали.
Отсюда рота волынцев, и я с ними, пошла по на¬
правлению к казармам Московского полка. До сих пор
нигде на улицах не встречались солдаты этого полка,
и у нас возникла мысль поднять его, вывести из казарм.
Думаю, что было около трех часов дня, хотя в го¬
рячке за временем никто не следил. Рота, с которой я
шел, изрядно поредела — по всей вероятности, сказа¬
лись голод и усталость: солдаты с рассвета были на но¬
гах и в непрерывном движении.
Мы свернули на Нижегородскую улицу, когда со
стороны Боткинской появился воинский отряд с прапор¬
щиком во главе. Пригляделись — это московцы. «Куда
шагаете?» — спрашивает мой унтер. «В „Кресты", аре¬
стантов освобождать». Волынцы, довольные, посмеялись:
«Опоздали, братцы, мы уже оттуда...»
Меня окликнул знакомый, вооруженный, как и я,
винтовкой. Мы с ним встречались 12 лет назад, в дни
первой революции — в 1905 году.. Посмотрев друг на
друга, на винтовки, торчавшие за спиной, мы неволь¬
но рассмеялись и крепко обнялись. Потом он потащил'
меня к себе домой — жил он тут же, неподалеку,—
перекусить. Через полчаса мы расстались. Он отпра¬
вился на Финляндский вокзал, где должен был органи¬
зовать боевую дружину из финнов-железнодорожников,
а я попросту — на выстрелы, которые были слышны за
Большой Невкой, па Петроградской стороне.
Приближался вечер. Я подошел к Сампсонневскому
мосту и сразу же попал в гущу событий. В конце Боль¬
шой Дворянской (улица Куйбышева) засел полицей¬
ский отряд. Наши устроили на набережной баррикады
и вели усиленный огонь. Я присоединился к одной из
групп. Через некоторое время мы услышали отдален¬
ную стрельбу и увидели бегущих городовых. Некоторые
295

из них падали, убитые или раненные. Оказалось, что
какой-то рабочий отряд зашел в тыл полицейским и от¬
крыл огонь им в спину. Мы бросили нашу баррикаду
и побежали через Сампсониевский мост (мост Свобо¬
ды). Здесь к нам присоединились другие маленькие
группы вооруженных рабочих и солдат, всего собра¬
лось человек двадцать. Мы двинулись было по Большой
Дворянской в направлении Петропавловской крепости,
но тут затрещала пулеметная очередь, и несколько пуль
пропело совсем близко возле нас. Все прижались к сте¬
нам домов, продолжая осторожно двигаться дальше в
сторону выстрелов. Так мы добрались почти до угла
Каменноостровского проспекта (проспект Кирова).
Здесь стало ясно, что обстреливают нас из пулемета,
установленного на минарете знаменитой в Петрограде
мечети. С этой узкой высокой башенки можно было
вести огонь во все стороны — и вдоль Троицкого моста,
и вдоль Каменкоостровского проспекта, и вдоль улиц
Кронверкской (ныне улица М. Горького) и Дворянской.
Несколько смельчаков из нашей группы проникли
внутрь мечети и, поднявшись на минарет, уничтожили
засевших там полицейских офицеров. После этого на¬
ступила удивительная тишина — ни выстрелов, ни пе¬
сен, ни криков. Казалось, огромный город устал от той
великой исторической работы, которую он проделал
за день.
Утром следующего дня с винтовкой, с патронами в
карманах я вышел из дому, держа путь на Выборгскую
сторону, где хотел разыскать Васильева или кого-либо
другого из нашего кружка. Не доходя Строгановского
моста, я увидел толпу людей, мужчин и женщин, вни¬
мательно слушавших какого-то оратора. Подошел и я.
Смысл речи был примерно таков: довольно беспоряд¬
ков, не слушайте агитаторов, призывающих народ во¬
оружаться, это может лишь привести к полной анархии
и к произволу темных масс; надо ждать, к какому ре¬
шению придут правительство и Государственная дума,
какие свободы будут утверждены законной властью...
Я не стал дожидаться, пока он закончит. Вскочив
рядом с ним на парапет набережной, я заговорил, за¬
ставив его замолчать. «По мнению этого господина,—
сказал я,— произошли беспорядки, а по-нашему — ре¬
волюция произошла! И она еще не закончилась, у нее
еще много врагов, которые не хотят допустить воору¬
жения главной ее силы — рабочего класса».
296

Мне мешали говорить, перебивали, пытались даже
стащить с парапета, но я видел, что большая часть
собравшихся — рабочие и работницы — была на моей
стороне. Пока я говорил, ко мне, как я заметил, проби¬
рался какой-то человек, по виду интеллигент. Только я
спрыгнул с парапета, он подошел ко мне. «Вы больше¬
вик?»— спросил он. Я посмотрел на него удивленно:
«Что вам угодно?» Улыбнувшись, он ответил: «Не уди¬
вляйтесь такому прямому вопросу — с конспирацией мы,
кажется, простились теперь надолго. Моя фамилия Ми¬
хайлов, я большевик. Будем знакомы». Мы обменялись
рукопожатием, и я назвал себя. Это было так необыч¬
но, так противоречило всем правилам поведения, усво¬
енным мною за 15 прошедших лет партийной жизни...
Мы прошли вместе до Каменноостровского проспекта,
где и простились.
Васильева я не застал дома. Жена его сказала мне:
«Идите в райком, он, наверное, там». И тут же запро¬
сто сообщила, что Выборгский райком партии помеща¬
ется теперь в здании бывшего полицейского участка.
Это была еще одна черта наступившей перемены: пар¬
тийные органы вышли из своего глубокого подполья.
И в райкоме Васильева не было. Но я встретил там
одну знакомую партийку — Женю Егорову2. «Ты где
был до сих пор?» — спросила она. Я показал на вин¬
товку: «С этой штукой за городовыми гонялся». Она
сказала, что с винтовкой мне надо пока что расстаться,
так как райкому нужны агитаторы. Всюду собираются
митинги, собрания, необходимо разъяснять партийную
линию в революции. И тут же дала мне задание вы¬
ступить в кинотеатре на Сампсониевском проспекте.
Большой зал этого кинотеатра был набит народом.
Здесь, в духоте и в тесноте, непрерывно с утра высту¬
пали ораторы. Публика постоянно менялась: одни ухо¬
дили, новые втискивались с улицы, и митинг продол¬
жался бесконечно.
Послушав нескольких ораторов, я понял, чго господ¬
ствуют на трибуне меньшевики и эсеры. Они говорили
в общем одно и то же, хотя и с различными варианта¬
ми: десяток громких и напыщенных фраз о свободе, о
«бескровной» революции, а в конце—призыв сплотить¬
ся вокруг Временного комитета Государственной думы,
в который (какая честь!) наряду с князем Львовым и
помещиком Родзянко вошел социал-демократ Чхеидзе!..
Выходило, что одного этого обстоятельства достаточно,
297

чтобы не беспокоиться за судьбу революции и рабочего
класса.
Меньшевики предложили собранию резолюцию, в
которой высказывалось полное доверие Временному
комитету и выражалась надежда, что только что сфор¬
мировавшийся Совет рабочих депутатов и родзянков-
ский «комитет» будут друг друга поддерживать.
Вокруг этой резолюции разгорелась борьба. Мне и
нескольким присоединившимся ко мне товарищам уда¬
лось провалить меньшевистскую резолюцию. Но когда
мне крикнули: «А что вы сами предлагаете?», то ока¬
залось, что проекта большевистской резолюции у меня
нет. Я так и сказал собранию, предложив проголосо¬
вать вместо резолюции за поддержку тех, кто хочет
сражаться до полной победы над помещиками и капита¬
листами. Меньшевики поспешили закрыть собрание...
В этот день я побывал еще на нескольких митингах
и собраниях. Меньшевистских и эсеровских ораторов
повсюду было больше, чем наших, выступать было труд¬
но. Вечером, придя в райком, я обо всем доложил Же¬
не, рассказал о содержании собственных речей. Она
всплеснула руками: «Как можно!.. Ведь мы поддержи¬
ваем буржуазные партии, поскольку они борются с ца¬
ризмом. На этом этапе революции надо помочь им сва¬
лить старый режим». Тут мы с ней поспорили. «Вот
что,— в заключение сказала она,— иди в Петроград¬
ский комитет, пусть тебе там объяснят...»
Не помню точно, 2-го или 3 марта я пришел в по¬
мещение Биржи труда на Кронверкской, где находился
только что сформировавшийся легальный Петроград¬
ский комитет нашей партии. Здесь произошел описан¬
ный уже мною эпизод с документами охранки, который
привел к разоблачению Шурканова как провокатора3.
В соседней комнате заседал комитет. Открылась
дверь, и оттуда вышел Михайлов — товарищ, с которым
я познакомился во время уличного митинга на набе¬
режной Большой Невки. Как я потом узнал, Михайлов
был старым большевиком, писавшим статьи под псев¬
донимом «Политикус»4. Он вошел в только что сформи¬
ровавшийся Петроградский комитет. Михайлов узнал
меня, мы поздоровались, и я тут же рассказал о своем
споре с Егоровой. В беседе приняли участие все нахо¬
дившиеся в комнате. Речь шла о принципиальных воп¬
росах политики партии. Михайлов сказал, что, к сожа¬
лению, не все наши товарищи ясно представляют себе,
298

что завершен только первый, пожалуй самый легкий
этап революции, а впереди наиболее трудное — осуще¬
ствление социалистической революции, борьба рабоче¬
го класса за власть. <...>

Т. И. Кирпичников
ВОССТАНИЕ Л[ЕЙБ]-ГВ[АРДИИ1
ВОЛЫНСКОГО ПОЛКА В ФЕВРАЛЕ 1917 г.
тюрьму
коло 15 февраля у нас, в основной
учебной команде, было около 400 че¬
ловек. Расчет был таков: команду раз¬
делили на 2 роты, по 32 ряда в роте.
Остальные люди пошли в пересыльную
взвод) *; в главное казначейство (1-й
взвод) и на сборный пункт.
Я был назначен фельдфебелем во 2-ю роту основной
учебной команды. Ротный был штабс-капитан Машкин
2-й, носящий форму полка. В 1-й роте был начальни¬
ком учебной команды штабс-капитан Лашкевич, фельд¬
фебелем подпрапорщик Лукин.
24-го, в пятницу, был вызван 1-й взвод на Знамен¬
скую площадь. Взводным офицером был штабс-капи¬
тан Цуриков. В помощь ему был назначен я. Пришли на
Знаменскую площадь и были помешены по Лиговке, в
доме № 37, в дворницкой, в подвале с китайцами2.
Офицер ушел в Большую Северную гостиницу. Мне
приказал: выставить часовых около винтовок и двух
часовых к подъезду у ворот. Через час (около 11 ч.
дня) прибегает Цуриков и призывает меня, чтобы ско¬
мандовать: «Ружье!» Я спрашиваю: «Что такое»? —
«Идут!» — «Кто идет?» — «Черт его знает!»
Построились и пошли на Знаменскую и стали про¬
тив Невского, развернутым фронтом к Невскому (около
12 ч. дня). Смотрю: толпа надвигается на нас с Нев¬
ского. Публика окружила нас сзади, идущие на нас кри¬
чат: «Солдатики, не стреляйте». Я сказал: «Не бойтесь,
стрелять не будем». Толпа людей с красными флагами
300

приблизилась к нам. Я в то время, что называется,
обалдел. Думаю: «Стрелять — погиб, не стрелять — по¬
гиб». Офицер стоял здесь. Я подхожу к нему и говорю:
«Они идут, хлеба просят, пройдут и разойдутся». Он
взглянул на меня, улыбнулся и ничего не сказал. Он
стоит, ничего не говорит, и жестом показывает — про¬
ходить, говорит: «Проходи, проходи».
Толпа прошла, обогнула нас по обеим сторонам и
остановилась около памятника. Проходя, кричали: «Ура,
молодцы солдатики!» Там говорили ораторы: что гово¬
рили— не слышно было.
Пробыли мы там до 6 ч. вечера. Я говорю офицеру:
«Нужно уходить». Он звонил по телефону командиру,
не дозвонился. Я послал солдата к командиру батальо¬
на. Нам по телефону было сообщено, чтобы мы возвра¬
щались.
Вернулись в казармы часов в 7. Часов в 10, под
командой штабс-капитана Машкина 2-го, я пошел со
взводом на Знаменскую площадь. По Невскому и но
Литейному вернулись в казармы. И там переспали ночь
на 25-е (суббота).
В субботу утром, 25-го, была вызвана одна 2-я ро¬
та на Знаменскую площадь, под командою капитана
Машкина 2-го, помощником был я. Туг же был прапор¬
щик Вельяминов-Воронцов и прапорщик Ткачура.
На Знаменской площади остановились против Боль¬
шой Северной гостиницы. Капитан Машкин пошел к
приставу в Большую Северную гостиницу. Через */2 ча¬
са выходит к нам. Приказал мне развести роту: 2 взво¬
да ставить на Лиговку, 37 (в подвал), остальные
2 взвода — в дворницкую; в подъезде Большой Север¬
ной гостиницы выставить часовых.
Просидели мы до 11 ч. дня. Вестовой капитана при¬
бегает с приказом: «Строить роту!» Прибегают офице¬
ры, по одному на полуроту, капитан остался на Зна¬
менской пл[ощади] около Большой) Северной гости¬
ницы.
Построились против правого угла Большой Север¬
ной гостиницы. Толпа людей шла с Невского с красным
флагом к памятнику Александра III. Остановилась па
площади около памятника. Выходили ораторы.
Один из солдат кричит офицеру: «Оратор какую-то
речь говорит!» Я говорю: «Замолчи, серенький». В это
время прапорщик Воронцов увидел оратора и говорит
командиру: «Нужно разогнать». Тот засмеялся, ничего
301

не ответил. Я говорю Воронцову: «Разрешите сходить
мне одному». Он говорит: «Тебя убьют». Я ответил, что
этого не будет.
Воронцов снова просил разрешения разогнать ора¬
торов.
Скомандовал 1-му взводу: «На плечо, за мною, ша¬
гом марш!» Кричит: «Крепче ногу!» Солдаты тихонько:
«Здесь кузнецов нет». Пройдя шагов 20, скомандовал:
«На руку!» — и направился прямо на красный флаг и
ораторов. Бросился к флагу, споткнулся и упал. Ему в
спину посыпались деревянные кубики. Он вскочил, от¬
нял флаг и ушел обратно. Спрашивает: кто его бил?
Солдаты отвечают: «Не заметили».
Толпа идет к нам, просит вернуть флаг. Машкин
уговаривает разойтись. Тогда Воронцов и Ткачура гово¬
рят: «Разойдитесь, будем стрелять». Подходит студент
безрукий (без обеих рук). «Вместе,— говорит,— сидели
на одной скамье, теперь ты хочешь в меня стрелять».
Подставляет грудь, говорит: «Стреляй». Прапорщики
отвернулись, говорят: «Хулиганы».
Приехали казаки, стали разгонять; толпа стала рас¬
ходиться.
Офицеры ушли в гостиницу и там напились, а нас
к 6 ч. вечера опять разместили по подвалам, где мы
пробыли до 11 вечера и вернулись в казармы.
На Лиговке встретили 1-ю роту под командою
штабс-капитана Лашкевича и Лукина.
В час ночи на 26-е пришла со Знаменской 1-я и
2-я рота. Собрались взводные: фельдфебель Лукин и я.
Я говорю: «Завтра пойдет Лашкевич. Вы будете стре¬
лять? Предлагаю: давайте лучше не стрелять». Он упи¬
рается: «Нас,— говорит,— повесят». Стал говорить, что
будто зашиб рану и завтра идет в лазарет. Утром дей¬
ствительно ушел в лазарет. А он получил еще с вечера
приказание, что наутро пойдет вся команда, чтобы взять
пулеметы.
Когда я доложил Лашкевпчу, что Лукин ушел в ла¬
зарет, он сказал: «Не время болеть»; велел мне быть
фельдфебелем 1-п, а Зайцеву — 2-й роты.
Выступили утром. В 1-й роте был Лашкевич при
офицерах Воронцове и Ткачуре. Я — фельдфебелем. Во
2-й роте — старший штабс-капитан Переслени 1-й при
двух младших офицерах Колоколове 1-м и... (имени не
припомню).
302

1-я рота остановилась на Знаменской площади про¬
тив Большой Северной гостиницы. 2-я разместилась на
Николаевской улице. Лашкевич приказал выслать от
каждого взвода по одному дозору из 5 человек. Дозо¬
рам приказано разгонять толпу. Я был при Дашкевиче.
В 2 часа дня публика стала сходиться на Знамен¬
ской площади. Дозоры разгоняли плохо. Лашкевич зо¬
вет ефрейтора Ивана Ильина: «Ты,— говорит,— не сол¬
дат, а тряпка». Зовет меня. Говорит, что Ильин нс сол¬
дат, а тряпка и... сменить и заменить другим. Наблю¬
дать за дозорами велит мне. Я вернулся, ходил по пло¬
щади, просил публику разойтись. (Рабочие говорят:
«Мы тебе не мешаем, тебя уйти не просим»),
Лашкевич снова меня позвал, велел передать дозо¬
рам, что если они толпу не будут в силах разогнать, то
сходиться к Большой Северной гостинице, а по сигналу
(рожку) бежать собираться к Северной гостинице. Я
передал солдатам и говорю: «После сигнала вы соби¬
раться не торопитесь».
Через */2 часа раздался сигнал.
Рота была построена на Знаменской площади меж¬
ду памятником и Большой Северной гостиницей.
Лашкевич взял с собою дозор и приказал Воронцо¬
ву взять усиленный дозор и разгонять, бить вовсю.
Сам с дозором, со мной пошел тоже по площади.
Бил он первого попавшегося кулаками и ногой. Дого¬
няет барышню, говорит: «Уходи скорее вон». Та гово¬
рит: «Торопиться мне некуда. Я уйду. Вы будьте веж¬
ливее». Он схватил ее за шиворот и начал трепать. Я
ушел в другую сторону. Он понял, говорит мне: «Вы
что, не хотите присутствовать? Какой добрый!» Идет
другая барышня. Он приказал рядовому Березенскому
бить ее прикладом. Тот бить не стал, говорит: «Барыш¬
ня, будьте добры — уходите скорее». Лашкевич зовет
Березенского: «Говори, ты почему... такая, не исполня¬
ешь приказания?» Березенскнй молчит. Лашкевич гово¬
рит: «Если повторится — я тебя застрелю».
Вернулись — пошли к Невскому. Я в толпе отстал,
пошел за дозором. Подхожу и говорю: «Настает гроза.
Цельная беда — что будем делать?» Солдаты говорят:
«Действительно беда—так и так погибать будем». Я
сказал: «Помните, если заставят стрелять — стреляйте
вверх. Не исполнять приказа нельзя — можем погиб¬
нуть. А бог бы дал вернуться сегодня вечером в казар¬
мы, там решим свою участь».
303

Лашкевич приказал горнисту играть сигнал, прика¬
зал колоть, бить прикладом и стрелять. Воронцову
приказал взять 12 человек и стать против Гончарной,
которая была запружена людьми. Если после трех сиг¬
налов не будут расходиться — стрелять. А Лях (началь¬
ник пулеметной команды, подпоручик) бегает по пане¬
ли Большой Северной гостиницы и кричит: «Стрелять,
стрелять, непременно стрелять».
Прапорщик Воронцов приказал сигнальщику играть
3 сигнала. Люди, очевидно, сигнала не понимали — сто¬
яли на месте. Я стоял шагах в 50 сзади. Командует:
«Прямо по толпе пальба — шеренгою. Шеренга 1, 2, 3,
4, 5... пли».
Раздался залп. С верхнего этажа дома по Полтав¬
ской (улица, пересекающая Гончарную) посыпалась
глина. Толпа разбежалась — убитых ни одного челове¬
ка. Он сказал: «Целить в ноги, в бегущую толпу».
2-й залп. Рикошета не видно было. Ни убитых, ни ра¬
неных. Говорит: «Вы стрелять не умеете. Зачем волну¬
етесь, стреляйте спокойно». Я говорю солдатам: «Вер¬
но, верно. Вы, ребята, волнуетесь. Вы лучше стреляй¬
те».
Толпа не вся разбежалась, одни прижались к парад¬
ным, другие к воротам. Издали видны черные костюмы.
Он кричит: «Уходи». Один старичок показался с правой
стороны Гончарной. Он приказывает ефрейтору Слеска-
ухову: «Стреляй в этого». Тот дал три выстрела и тре¬
тьим сшиб фонарь. Старик скрылся во двор. Тогда Во¬
ронцов схватил у Слескаухова винтовку и стал стрелять
по жавшимся у дверей.
Ранил женщину. Барышня села и плачет; держится
выше колена. Неизвестный генерал подходит к офицеру
и говорит: «Нужно ей оказать помощь». Подошел, рас¬
спросил и вызвал двух солдат, которые ее увезли на
автомобиле в городскую больницу.
Тогда Воронцов сел на тумбочку и стал стрелять по
черным костюмам. Стрелял метко. После выстрела упал
человек. Убил он трех человек, ранил женщину и муж¬
чину, который тут же ползал по панели. (Вызвана бы¬
ла скорая помощь, и эти люди были убраны.) Ехал
солдат из отпуска, неизвестно какой части, он же его
убил.
Этого Воронцову показалось мало — он стал стре¬
лять по проезду, где жалась публика (где проходит
паровой трамвай).
304

Солдаты разговаривали с вольными, Воронцов велел
солдатам сойтись, сам прошел по Лиговке, прошел в
проезд, сел на тумбочку и опять начал стрелять. Гово¬
рит: «Какие умные. Питаете доверие к докторам, зна¬
ете, что вас вылечат». Тут он убил четырех человек
(ок. 4 часов дня). Потом он вышел на Гончарную, ос¬
тавил за себя Ткачуру и пошел в гостиницу выпить (он
уже тогда был пьян). Ткачура остался.
Полковник Висковский (батальонный командир) от¬
дал приказ никого не пропускать на Знаменскую пло¬
щадь. (На Невском манифестации сейчас не было, но
народу было масса.) Часов в 7 вечера кое-кто просит
с Николаевского вокзала пропустить их. Ткачура гово¬
рит дерзко: никого не пропускать. Женщины, дети пла¬
кали. Ткачура оставлял без внимания. Я говорю Ткачу¬
ре: «Вы озябли — идите в гостиницу, погрейтесь, я по¬
буду за вас и им здесь докажу». И послал одного, что¬
бы сказал мне, как Ткачура зайдет в гостиницу. Когда
солдат пришел и сказал, что он ушел, я сказал публи¬
ке: «Идите, кому куда нужно, поскорее».
Через несколько времени Ткачура приходит и спра¬
шивает: «Как, стрелял без меня?». Говорю: «Как же,
всех разогнал».
По Старо-Невскому шли волынцы неизвестной мне
роты без офицера и просили командира. Тогда Ворон¬
цов сказал мне: «Иди и стреляй». Говорю: «Постара¬
юсь, вы же распоряжайтесь на Знаменской». Он гово¬
рит мне — давать сигнал, сам ушел к Гончарной улице.
Я подхожу к солдатам и говорю: «Мало нас секут роз¬
гами и быот. Думайте больше»,— бросил их и ушел.
На Знаменской встретил меня Воронцов. Спраши¬
вает: «Разогнал?» — «Разогнал». — «Стрелял?» — «Стре¬
лял». Говорит: «Молодец, мы им... покажем». Предла¬
гал идти с ним. Я сказал, что некогда, что мне нужно
видеть Лашкевича.
Я пошел искать взводных командиров: Маркова,
Козлова. Говорю им: «Что делается? Стыд и грех!» Они
молчат. Мы решили с Марковым и Козловым, когда
вернемся в казармы, обдумать, что делать.
Послал узнать во- 2-ю роту, стреляли ли там. Там
не стреляли. Пробыли мы до 12 ч. ночи по казематам.
Оставили дозоры на площади.
Лашкевич вестовым зовет меня в Северную гости¬
ницу. Приказал снять дозоры, построиться по полуроте,
но на улицу со двора не выходить. (На улице было ти¬
12 «Крушение царизма»
305

хо, только ездили казаки.) Нам на смену пришел гвар¬
дейский саперный батальон. Я спрашиваю: «Позвольте
идти?» Он молчит —ушел в столовую. Я ожидаю раз¬
решения. Через несколько минут он приходит. Я снова
спрашиваю: «Позвольте идти?» Он меня ругать: «Ты
еще не снял?.. Ты... цельный день прятался от меня».
Потом побежал к роте, стал ругать взводного Козлова
и вообще вовсю, что называется.
Команда построилась на Литовской ул[ице]. Он ко¬
мандует: «На плечо, шагом марш». Прошли по Лиговке,
Фонтанной, Виленскому и остановились против ворот
учебной команды. Лашкевич говорит: «Действовали
плохо, нет самостоятельности. Вы проходили только те¬
орию стрельбы. Теперь прошли некоторую практику.
То же самое делается и на войне. Главное самостоя¬
тельность и настойчивость. Все-таки спасибо. Повзвод¬
но в казармы». Повзводно разошлись. Я остался с
ним.
Подходят Ткачура и Воронцов и просят у Лашкеви-
ча, чтобы он разрешил им самим отобрать патроны у
солдат. Он сказал, что патроны отберет взводный. Он
поблагодарил особенно Воронцова. Они распрощались
и ушли.
Пошли мы с ним в казармы.
Мы зашли в канцелярию. «Завтра,— говорит,—
команда пойдет в 8 час. Будить в 6 час. Я приду в
7 час. Людям сейчас нужно скорее ложиться спать». Я
говорю: «Сегодня люди не обедали, не ужинали, чаю
не пили». Он говорит: «Ничего, теперь не такое время,
чтобы распивать чай». Ушел.
Я приказал, чтобы ложились немедленно. Я сел на
свою койку и попросил к себе младшего унтер-офицера
Михаила Маркова. Спросил его, согласен ли он завтра
не идти. Он говорит: «Согласен». Я приказал ему со¬
брать всех взводных командиров. Взводные командиры
сошлись. Сказал дежурному, чтобы он никого не про¬
пускал к нам, чтобы не слышали наш разговор. О при¬
ходе дежурного офицера или помощника (дежурный
офицер обходит ночью) доложить мне. К счастью, ни¬
кого из офицеров нс было.
Сошлись. Я заявляю: «Победить или умереть. Ду¬
маю, умереть с честью — лучше. Огцы, матери, сестры,
братья, невесты просят хлеба. Мы их будем бигь? Вы
видели кровь, которая лилась по улицам? Я предлагаю
завтра не идти. Я лично — не хочу».
306

Взводные заявили: «Мы от тебя не отстанем. Делай,
что хочешь». Поцеловал я их всех и сказал: «Останем¬
ся друзьями. Не выдавать один другого и живым в ру¬
ки не даваться. Смерть страшна сейчас только. Убьют —
не будешь знать, что делается». Взводные согласились,
конечно.
Дежурного просил созвать всех отделенных. Те яви¬
лись полураздетые, по-военному — что называется — за
три счета (кто босой, кто в одном белье, кто накинув¬
ши, все явились). «Вы близкие помощники. ААы, взвод¬
ные командиры, решили не идти завтра стрелять». Те
заявили единогласно: «Согласны, только твою команду
и будем исполнять».
Взводным и отделенным я опять заявил: «Завтра
не идем... Исполнять мою команду и смотреть только,
что я буду делать».
Решили все: вставать завтра не в 6 часов, а в пять.
У пас было 2 пулемета. Я сказал, чтобы наблюдать
за пулеметами и за пулеметчиками, и сказал дежурным
и дневальному, чтобы из учебной команды никто не вы¬
ходил; в пять часов встать, собраться немедленно по¬
взводно, объяснить людям подробно, кого мы защища¬
ем и против чего мы принимали присягу. Сказать, что
мы присягали только бить врага, но не наших родных.
Если люди согласны — доложить мне. Если люди будут
согласны, одевать людей при караульной амуниции е
винтовками и заряжать винтовки четырьмя патронами.
После этого сказал командирам и отделенным расхо¬
диться, ложиться спать и никому ничего не говорить.
Так было и сделано.
Позвал инструктора, младшего унтер-офицера Дреи-
чева. Спросил его, где еще можно достать патроны. «Иди
завтра к батальонному инструктору, бери у него патро¬
ны, якобы по приказу штабс-капитана Дашкевича и,
по возможности, больше». Дреичев обещал все это сде¬
лать.
Разошлись псе. Остался со мной только младший
унтер-офицер Марков, который спит рядом со мною.
Еще раз приказал дневальному и дежурному, чтобы ни¬
кого не пропускали из команды и в команду, особенно
наблюдать за пулеметчиками. Обсуждали: что в случае,
если к основной команде никто не будет присоединять¬
ся, то против каждого окна станет по одному отделе¬
нию по 10 человек. Один пулемет должен стоять против
оружейной мастерской, выходящей на Греческую и Гос-
307

пптальную. Один пулемет поставить внутри на лестни¬
це, против прохода в дверь, которая со двора ведет в
учебную команду. В случае, [если] не присоединятся,
нас никто не возьмет — ни пехота, ни кавалерия, разве
что артиллерия. В случае [если] к нам не присоеди¬
нятся, говорили мы с Марковым, завтра же нас пове¬
сят. Опять говорю: «Лучше умереть с честыо за сво¬
боду. Как видно, все надеются на начало, а зачинщиков
никого нет. Пусть люди помнят учебную команду Во¬
лынского полка. Как видно, в России нет тех людей,
которые восстали бы против буржуазии, Вдруг, бог
даст, присоединятся к нам части и мы свергнем гнету¬
щее иго». Так и вышло.
Это было в 4 часа ночи. Мы легли одетые. Марков
взял винтовку, зарядил и положил с собой рядом. По¬
целовал ее и говорит: «Вот моя милая, верная жена».
Мы лежали и беседовали. Смотрим, идет дежурный
офицер. Я закрылся одеялом — передаю: «Смотри, де¬
журный офицер был». Тот говорит: «Я вижу».
После ухода дежурный прибегает и говорит: «Тебя
требуют к телефону». Я иду к телефону, Марков за
мной. Говорю: «Я у телефона». Марков прикладывает
ухо к другому концу и слушает. «Кто ты?» Говорю:
«Кирпичников». — «Люди все спят?» Спрашиваю: «Кто
говорит?» Ответ: «Я — начальник команды Лашкевич».
Он спрашивает: «Все спят?» Говорю: «Все». — «Спо¬
койно в команде?». Отвечаю: «Спокойно». — «А где,—
спрашивает,— болтается каптенармус?» Я отвечаю: «Он
ушел в лазарет к подпрапорщику». А каптенармус мною
послан был в 4-ю роту к подпрапорщику Смоляку пе¬
реговорить с людьми, узнать их мнение.
Каптенармус был у подпрапорщика, тот его выгнал
из комнаты и не хотел и слушать, не то что оказать
помощь, и проводил его до самой двери учебной коман¬
ды, чтобы он никуда не заходил и никому ничего не
говорил.
Он говорил: «Не время болтаться по ночам». Гово¬
рит: «Сделать подсчет, сколько расстреляно патронов,
и завтра прислать Дреичева, инструктора, с запиской и
добавить патронов боевых на 27-е». Я сказал: «Я уже
сделал». Он спрашивает: «Что ты сделал?»—«Я узнал,
сколько расстреляно патронов и сколько добавить». Он
говорит: «Зачем? Кто тебе сделал распоряжение? За¬
чем ты получаешь патроны?» Я ему ответил: «Затем,
чтобы расстреливать тех, кто идет за негодяев, на не¬
308

мецкие деньги». (Я так ему сказал.) Тогда опять: «Бу¬
дить завтра не в 6 ч., а в 7 часов, а строиться без 10
восемь и ожидать меня». Я сказал, что в точности бу¬
дет сделано, и ушел.
Встали в 5 часов. Патроны были доставлены в поло¬
вине 7-го. Патроны были разобраны. Люди собрались,
построились при боевом снаряжении в среднем длинном
коридоре (во 2-м этаже). Пулеметы взяли все на левый
фланг.
Я обратился ко всей команде. Спрашиваю: «Наде¬
етесь ли вы на меня, будете ли исполнять мою коман¬
ду?» Сказал, конечно, что довольно кровь лить, доволь¬
но поклоняться этим трутням, которые тянут последнюю
кровь, и довольно носить на себе это гнетущее ярмо.
Умрем за свободу. Надеюсь, что другие части окажут
поддержку. И гак всем младшим офицерам отвечать
на приветствие: «Здравия желаем, ваше высокородие».
Виду не подавать. «Пашкевичу же не отвечать, а кри¬
чать только «ура!».
Без 10 восемь идет прапорщик Колоколов 1-й. Я
скомандовал: «Смирно, равнение на середину!»
Он поздоровался со мной, потом с остальными. На
приветствие ответили: «Здравия желаем!» После разда¬
лась команда: «Вольно, оправиться!»
Я подхожу к нему и говорю: «А правда, геройски
же действовали молодцы-волынцы вчерашний день»?
Он говорит: «Да». Я сказал ему: «Сегодня действовать
еще лучше будем. Посмотрите, как сегодня будут моло¬
децки действовать». Он говорит: «Да, я надеюсь на
учебную команду». После команды «вольно!» все люди
стояли тихо и серьезно.
В 10 минут девятого дневальный докладывает, что
идет Лашкевич. Люди повернулись ко мне, смотрят на
меня. Я поднял руку вверх, сказал: «Держись одной
цели». Он не шел прямо к нам, а прошел в канцелярию.
После этого через 5 минут уже шел прямо к нам. Идет
к нам.
Прапорщик Колоколов командует: «Смирно, равне¬
ние на середину». Лашкевич говорит: «Здравствуйте,
Кирпичников». В это время громко крикнули «ура!».
Он остановился и ехидно улыбнулся: «Что такое?»
Ефрейтор Орлов крикнул из строя: «Довольно кро¬
ви!»
Лашкевич сунул правую руку в карман и стал хо¬
дить перед строем. Люди не спускают с него глаз. На¬
309

блюдают за его движениями. Он обращается к млад¬
шему унтер-офицеру Маркову: «Объясни, что такое зна¬
чит ,,ура!“».
Марков отвечает: «Стрелять больше не будем и по¬
напрасну лить братскую кровь тоже не желаем».
Он тогда подходит к Маркову, смотрит в глаза и
говорит: «Что?»
Марков взял [винтовку] на руку. Лашкевич остано¬
вился. Постоял минуту и начал опять ходить.
В это время приходят два прапорщика (из Пажес¬
кого корпуса), два идиота, Ткачура и Воронцов. Они
видят, что начальник команды ходит не в духе. Коло¬
колов 1-й передает им что-то. Лашкевич хотел было чи¬
тать телеграмму Николая II. Солдаты не хотели слу¬
шать и крикнули опять «ура!». После «ура» ои прочел
телеграмму. В телеграмме было написано следующее:
«Войска армии, прошу немедленно прекратить вол¬
нение народа России, которое расстраивает армию».
Прапорщик Колоколов говорит: «Позвольте мне вый¬
ти, мне стало дурно». Я вижу, что он вышел, может
передать другим частям и нас могут атаковать.
Тогда я приказал Лашкевичу выйти из коридора.
Он вышел и пошел во двор быстрыми шагами к ба¬
тальону.
Раздались выстрелы из окон. Лашкевич был убиг
при выходе из ворот на улицу.
Я скомандовал: «Направо, за мной, шагом марш».
Построились во дворе, против ворот, в колонне по
отделениям. «Довольно,— говорю,— защищать разных
толстопузых, Сухомлиновых и Штюрмеров» и в честь
1-й победы кричал «ура!».
После этого я направил Маркова в 1-ю учебную
команду пригласить их присоединиться к нам и прика¬
зал горнисту играть тревогу.
Марков сходил туда. Я спрашиваю: «Что, выходят?»
Он говорит: «Кто выходит, кто нет».
Тогда я взял одно отделение и пошел в помещение
к двум подготовительным командам. Пришел туда, про¬
кричал «ура!» и предложил выходить, но мою команду
не исполняли. Тогда начал просить фельдфебелей и
взводных, чтобы они мне оказали помощь. Согласились
не все. Но потом фельдфебеля и взводные приказали
одеваться и выходить, присоединяться к учебной коман¬
де. Я поблагодарил фельдфебелей и взводных и ушел.
В это время (около 9 ч.) вышла 4-я рота без всяко¬
310

го приглашения (во двор же). Я скомандовал: «На
плечо! Идем умирать за свободу. Шагом марш». На¬
правились по Виленскому переулку к остальным ротам,
1, 2 и 3-й.
Не доходя Фонтанной, мне передали: «Против вас
приготовили пулеметы». Я скомандовал: «Правое плечо
вперед. Назад по Виленскому переулку»—и направи¬
лись по Парадной улице. Дошли до казарм Литовского
и Преображенского полка. Основная команда и часть
подготовительной вошли во двор Литовских и Преобра¬
женских казарм с криком «ура!» и со стрельбой вверх.
Сигнальщик играл тревогу. Вошли внутрь казарм. Там
пришлось много биться. Долго бились, часа И/г3-
Пошли к складам, разобрали холостые патроны, и
тут началась стрельба из холостых патронов. И крики
«ура!». Это помогло. Выпустили арестованных на гаупт¬
вахте за неотдание чести солдат.
Когда три полка вышли на Парадную улицу, я по¬
слал дозор — старшего унт[ер]-офицера Конюхова и
пулемет — на Кирочную, и один взвод пошел в хвост
колонны при пулемете. Дошли до Кирочной улицы,
повернули налево всей колонной. Я часть колонны
остановил, взял с собой и пошли к гвардейским
саперам.
Там долго биться не пришлось. Отворили ворота.
Там был убит полковник. Потом саперы быстро и с му¬
зыкой присоединились к нам. Музыку пустил вперед, а
остальных присоединил назад, к хвосту. Было уже око¬
ло 12 ч. дня.
Около саперов встретилась рота Литовского полка
при офицере, который командовал: «Стрелять!» Но сол¬
даты не стреляли, его начали колоть (тремя штыками),
затем его увели.
Зашли в жандармский дивизион. Колонна останови¬
лась. Тим никого почти не было. Человек около 50 при¬
соединились. Зашел в помещение музыкантов, там висе¬
ли одни трубы. Жандармы пошли, потом разошлись.
Вышли, опять: «На плечо!» — и пошли дальше. Дошел
до Знаменской — встретили остальные роты Волынско¬
го полка, которые шли с музыкой, играли «Марсельезу».
Тогда я сказал: «Ну, ребята, теперь пошла работа».
Было около двух часов.
Двинулись вместе к Литейному. Вышли на Литей¬
ный. Здесь сняли рабочих, работавших в артиллерий¬
ском управлении.
311

Не доходя моста, войска остановились. Против нас
была выстроена на Выборгской стороне, по ту сторо¬
ну моста, полурота /Московского полка. Сзади наши
стреляли в воздух вверх. Полурота думала, что стре¬
ляют в них, и открыла стрельбу. Залпов не было — бы¬
ли выстрелы. Было несколько убитых и раненых. Мы
в то время прошли около ’Л моста. Солдаты разбежа¬
лись по сторонам и легли. Я повернулся назад и кричу
на своих: «...что вы делаете? Мы погибаем! Если мы
пойдем назад — мы погибнем». Люди лежали, с места
не трогались. Я смотрю, лежит на мосту младший ун¬
тер-офицер Марков. Подхожу к нему и говорю: «Милый
товарищ»,— думал убш. В это время он встает.
Затем я, Марков, Орлов, ефрейтор Вахов пошли
дальше по мосту, потом иду один к Московскому полку.
Московский полк подал мне знак подходить. Я вернулся
обратно и иду к своим.. Говорю: «Идите, не бойтесь,
московцы дали знать, что стрелять не будут. Если будет
стрельба, то вверх». Солдаты шли медленно. Я пошел
обратно к московцам. Вижу, московцы меня не трога¬
ют. Я крикнул «ура!». Повернулся, вижу — наши быст¬
рым шагом подвигаются вперед. Я сказал: «Идем вы¬
ручать поскорее политических в „Кресты**».
Освободили «Кресты». Волынцы вернулись частью
в казармы. Часть Еолынцев, человек 200, пошли дальше
(другие говорили, что они за четыре дня устали так,
что ходить не могут, и вернулись в казармы), с нами
литовцы, и преображенцы, и саперы пошли к Москов¬
скому полку (ратники 4 не идут, увидели, что несут чер¬
ный хлеб,— бросают все, бегут за хлебом).
Дошли до Московского полка, остановились. До во¬
рот шагов 400. Московский полк стоит на большой пло¬
щади. А офицерское собрание5 против ворот. Оттуда
начали стрелять, по слухам, офицеры. Остановились и
стоят. Штатские стоят, поют «Марсельезу». Стоят и
солдаты, многие расходятся.
Пошел я и человек 25 со мной через площадь к ка¬
зармам Московского полка. Смотрю — два окна откры¬
ты. Оттуда была стрельба, ружейная и пулеметная.
(Потом выяснилось, что стреляли офицеры. Солдаты
были заперты.) В это время подъехал молоденький пра¬
порщик верхом и кричал: «Кому свобода дорога — впе¬
ред!» Человек 25 пошли с ним вместе. Раздались выст¬
релы. Солдаты попрятались за здание. Здесь было не¬
сколько убитых и раненых. Прапорщик говорит: «Пойдем
312

к казармам». Я беру лошадь за узду и бегу с ним к
казармам. Остановились в 50 шагах от казарм. Обст¬
реливали здесь из пулемета. Что делагь? Люди не идут.
Он едет, едет по площади, раз десять объезжал. Обст¬
реливали из ружей, пулеметов — ничего. Хотел уже по¬
ворачивать, уезжать, здесь пуля попала ему в заты¬
лок— был убит.
Я вернулся назад — никого нет. Смотрю — поле, снег,
забор. Никого нет. Пошли мои люди кто куда. Ну, ду¬
маю, погибли. Собрав человек 15 волынцев, человек
5—6 Литовского и Преображенского полка, повел их
под командой назад. Вернулись к окружному суду.
По Литейному шли войска, неизвестные мне, туг и
вольная публика. Я остановился и скомандовал «на ка¬
раул» для встречи войскам. Мы присоединились к ним
и пошли по Литейному. Дошли почти до Паителеймо-
новской.
Подходя, остановились. Здесь стояли семеновцы про¬
тив нас развернутым фронтом. Было с ними три пра¬
порщика. Все не шли — боялись. Была трудная задача.
Я подошел к Семеновскому полку, махнул рукой, и то¬
гда остальные части подошли ко мне. Прапорщики со¬
противлялись, они были тут же убиты из револьвера.
Здесь же, направо в подъезде, во дворе за железными
дверями была 2-я полурота под командой подпрапорщи¬
ка, при ней два пулемета (указали это вольные). Воро¬
та сломали, людей вытащили, два пулемета взяли.
Вольные передали, что за церковью стоит засада Се¬
меновского полка, там будто восемь пулеметов. Кроме
того, передавали, что засада тут неподалеку, в чайной,
и там два пулемета.
Мы вернулись назад но Пантелеймоновской к Марсо¬
ву полю, к казармам Павловского полка. Было еще
светло. Там в автомобиле проезжал генерал, которого
обезоружили. Предлагаю идти к павловцам. Вольные го¬
ворили, что там, на Марсовом, засада, что перестреляют.
М.ы вывернули и по Садовой вышли к Невскому. В
это время было темно; светились фонари. Войска было
с нами тысяч пять. Идем по Невскому по направлению
к Знаменской. Когда поравнялись с гостиницей «Мо¬
сква», по нас открыли пулеметный огонь. Здесь были
убитые. Наши стреляли вверх. Все разбежались. Я бе¬
жал к Надеждинской. Здесь попались три волынца. Ку¬
рят, веселые — вижу не моя партия. Я от них отстал.
Решил добраться до казарм
313

Пошел по Бассейной, дошел до Фонтанной, иду по
Фонтанной. Дошел до Виленского переулка, вижу— ти¬
хо. Вернулся обратно назад. Пошел по Бассейной, по
Греческой. На углу Виленского и Греческого встретил
своих, дозоры учебной команды.
Расспросил, все ли дома, вся ли учебная команда.
Провели меня в учебную команду к моим ученикам. В
казармах встретили меня с большой радостью, плакали,
думали, что я убит. Угощали меня чаем.
Сделал распоряжение выслать дозоры по всему рай¬
ону нашего Волынского полка и половине команды
приказал не спать, остальным спать в боевом снаряже¬
нии с винтовками, в шинелях, в сапогах. Около каждой
двери поставить по два часовых и против выхода четы¬
ре человека с автоматами.
Дней 4—5 я командовал батальоном, все караулы
были от меня, пока не был выбран прапорщик Кони-
ЧС11КО,

С. Д. Мстиславский
ГИБЕЛЬ ЦАРИЗМА.
ФЕВРАЛЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ
...Е
ще накануне1 войска стреляли
по толпе, хотя признаки быст¬
ро идущего разложения наблю¬
дались и в предшествующие дни:
26-го попыталась подняться 4-я
рота Павловского полка. Выступление это удалось, од¬
нако, ликвидировать подоспевшей полицией, командами
Преображенского и Кексгольмского полков; рота была
оцеплена, обезоружена, арестована, и выдано 19 «за¬
чинщиков», преданных суду... которому не суждено
было состояться. Часть павловцев — десятка два — ус¬
пела, однако, ускользнуть от ареста, сохранив оружие,
и уже к вечеру того же дня эта кучка солдат, усилен¬
ная отдельными, из своих команд ушедшими солдата¬
ми, под командой фронтовика, георгиевского кавалера
поручика Петрова (прибывшего в Петербург с фронта
в отпуск и примкнувшего к движению) — закрепилась
в районе Летнего сада, перестреливаясь через Марсово
поле, под прикрытием Лебяжьей канавки, с учебной
командой Павловского полка2. Трудно установить,
знали ли остальные полки о выступлении павловцев; но
наутро движение перебросилось в другие казармы. Пер¬
выми поднялись расквартированные в казармах Преоб¬
раженского полка у Суворовского плаца волынцы — та
самая рота, которая накануне стреляла по рабочей де¬
монстрации; тяжесть пролитой крови пробудила созна¬
ние; солдаты подняли на штыки офицера, пытавшегося
остановить их, убили батальонного командира и с вы¬
стрелами и криками высыпали на улицу. Кто вывел
315

эту, давшую сигнал к дальнейшему общему выступле¬
нию, роту — осталось, в сущности, неизвестным: опрос,
произведенный в ближайшие дни союзом офицеров-рес¬
публиканцев, дал шесть разных имен, «выведших Во¬
лынский полк»; решить твердо, какое из этих имен пра¬
вильно, не представилось возможным. Официально «за¬
чинателем выступления» считается Кирпичников, стар¬
ший унтер-офицер, командовавший в последующем
частью волынцев, которая сохранила строй, и привед¬
ший ее в Государственную думу.
Волынцы, выйдя, двинулись в ближайшие казармы
и увлекли за собой войсковые части, расположенные в
окрестности. Операция эта прошла быстро: казармы
Преображенского полка находились в районе города, где
сосредоточена была значительная часть войск петро¬
градского гарнизона; здесь на смежных улицах нахо¬
дились казармы лейб-гвардии Саперного батальона,
18-го Саперного батальона, 1-й гвардейской артиллерий¬
ской бригады, копной артиллерии, кавалергардского
полка, офицерской школы, 9-го запасного драгунского
полка, собственного его величества конвоя и пр. В ко¬
роткое время весь этот «военный городок», очерченный
линией: Литейный — Бассейная— Суворовский и даль¬
ше до Невы — был вырван из рук петроградского ко¬
мандования; части или вышли на улицу или были при¬
ведены к нейтралитету3. Тем самым вся эта часть го¬
рода, в которой находилось и здание Государственной
думы, оказалась в безраздельной власти восстания: она
обратилась естественно в его базу: Таврический дворец
силою обстоятельств становился наилучшим помещени¬
ем для штаб-квартиры восстания, ибо он надежнее вся¬
кого иного пункта был прикрыт от ударов.
Именно это обстоятельство, а не «авторитет» Госу¬
дарственной думы, оттянуло к Таврическому восставшие
толпы. Из тюрем, уже с утра раскрытых напором вос¬
ставших, были освобождены политические заключенные;
среди них — «рабочая группа» Центрального военно-
промышленного комитета, представлявшая собою един¬
ственную для данного момента организованную верхуш¬
ку широких пролетарских масс Петрограда. Из тюрьмы
она переместилась в «штаб-квартиру» в Таврический и
немедленно приступила к мобилизации всех сил, кото¬
рые можно было вести в дело, и к организации Совета
рабочих — и солдатских, на этот раз, в отличие от
1905 г., — депутатов4. Совет должен был сконструиро-
316

вагься вечером, в 7 часов; к этому времени предпола¬
галось успеть провести выборы по заводам (один депу¬
тат на 1000 рабочих; заводы, имеющие менее 1000 ра¬
бочих, посылают одного депутата) и по восставшим пол¬
кам (один депутат на роту). Вместе с тем, Временный
исполнительный комитет Совета принял меры к внесе¬
нию планомерности в стихийно развертывавшееся до то¬
го времени восстание5. Численно силы восставших были
огромны. Все улицы запружены были народом. Захва¬
ченный утром Арсенал был разграблен толпой: по ру¬
кам разошлось до 40 000 винтовок, до 30 000 браунин¬
гов, огромное количество патронов. По всем углам тре¬
щали шальные выстрелы, но бродившие по улицам
вооруженные отряды не имели каких-либо определен¬
ных заданий. Автомобили из гаражей, взятые восстав¬
шими, бесцельно носились по городу, переполненные во¬
оруженными, носились до израсходования запасов го¬
рючего, после чего машина обычно бросалась на про¬
извол судьбы. Члены Временного исполнительного ко¬
митета поспешили вызвать в Таврический известных им
военных партийцев6; из этих военных организован был
штаб восстания, в распоряжение которого поступили де¬
сятка два офицеров-фронтовиков, по преимуществу
прапорщиков, примкнувших к движению и явившихся в
Таврический; сюда же, в штаб, направлялись и делега¬
ты от прибывших во дворец восставших полков. Но при¬
вести движение к планомерности штаб этот оказался
бессилен. Выступавшие на улицу войсковые части фак¬
тически распались: перемешались роты, батальоны,
полки. Ни один из офицеров петроградского гарнизона
не присоединился к восстанию: кое-кто был убит, кое-
кто арестован, остальные скрылись; равным образом в
подавляющем большинстве своем скрылся и младший —
солдатский—командный состав. В распоряжении шта¬
ба были лишь фронтовые, в отпуск или на лечение при¬
ехавшие в Петроград, ничем с местными войсками не
связанные офицеры; их руками организовать разбуше¬
вавшуюся солдатскую массу было нелегко. Штаб вос¬
стания (получивший официальное название военной ко¬
миссии Совета) ограничился поэтому организацией не¬
больших сводных «ударных» отрядов из солдат разных
полков, пришедших в Таврический и заполнявших все
его залы и переходы. Отряды эти формировались посте¬
пенно, ставились под команду офицеров комиссии и на¬
правлялись в те пункты, атака или охрана которых, по
317

ходу дел, представлялись необходимыми. Такими отря-
дами заняты были все вокзалы, мосты, водопровод,
электрическая станция; ими же охранялись крупней¬
шие винные склады, захвата которых толпою особенно
опасался Исполнительный комитет, так как это могло
«утопить революцию в вине», как было это в 1905 г.
в Кронштадте во время матросского восстания7. Этими
же отрядами ликвидировались попытки противника про¬
явить какую-либо активность.
Попытки эти были немногочисленны и бессильны;
это во многом облегчало положение, потому что вплоть
до первого марта, когда стихийное движение слегло и
в Петроград вступили первые организованные воинские
части, примкнувшие к революции, Таврический был, по
существу говоря, небоеспособен. Хотя в первую же ночь
удалось стянуть туда значительные запасы оружия и
дворец был переполнен солдатами,— в случае удара
скопление это содействовало бы лишь вящей панике:
бросить его на встречный удар нам, работникам Воен¬
ной комиссии, не удалось бы. В этом убедил нас инци¬
дент 2 марта, в безопасный уже для революции момент,
когда подобравшаяся по чердакам к самому Тавриче¬
скому команда протопоповских пулеметчиков открыла
огонь по дворцу: выстрелы вызвали панику, не имевшую
тяжких последствий только потому, что все дело ограни¬
чилось этими несколькими выстрелами8.
Можно сказать с уверенностью: если бы в ночь с
27-го на 28-е противник мог бы подойти ко дворцу да¬
же незначительными, но сохранившими строй и дисцип¬
лину силами, он бы взял Таврический с удара — на¬
верняка; защищаться нам было нечем: утомленные за
день люди, вповалку лежавшие по коридорам и залам,
спали мертвым сном... под прикрытием двух нестреляв¬
ших пулеметов и орудия, смотревшего жерлом к Ли¬
тейному, но не имевшего ни одного снаряда 9.
Правительство не смогло, однако, этого сделать: оно
было совершенно дезорганизовано. Некоторая часть
«правителей» была переловлена добровольцами в те¬
чение первого дня; «министерские» комнаты Государ¬
ственной думы были до отказа набиты арестантами:
жандармами, генералами, министрами и иными высшими
чиновниками, которых приводили к ним — револьверное
дуло у виска — какие-то неизвестными оставшиеся лю¬
ди, сдававшие пленных и уходившие снова «на охоту».
Первым арестантом оказался Штюрмер10: он был за¬
318

держан в Думе утром «самим» Керенским. Уцелевшие
министры частью попрятались кто куда мог, частью со¬
средоточились в штабе, приказом которого оставшиеся
верными правительству войсковые части были оттянуты
к центру города, на Дворцовую площадь. Этим совер¬
шена была грубейшая ошибка: оттянув свои войска к
центру города, в район казенных учреждений и двор¬
цов, лишенный складов и лавок, Хабалов дал восста¬
нию охватить их со всех сторон, отрезав и от продоволь¬
ственных магазинов, и от складов огнестрельных припа¬
сов. Если бы он вырвался своевременно из зоны восста¬
ния, за городскую черту, он мог бы, прикрыв подход
фронтовых подкреплений, изолировать «очаг мятежа»
и, усилившись отрядом Иванова, перейти затем в плано¬
мерное концентрическое наступление. Такой метод дей¬
ствий давал правительствам — в прошлой истории вос¬
станий — неизменно твердый и быстрый успех.
Мы были почти уверены, что Петроградский штаб
избрал именно этот метод действий: этим и объясняли
мы тот факт, что в течение целого дня противника ни¬
где не было видно. Оказалось, однако, что «верные его
величеству» сами себя заперли в капкан у подножья
Александровской колонны, и бездействие их объясняется
совсем другими причинами.
В распоряжении штаба Петроградского военного ок¬
руга, куда собрались оставшиеся в городе высшие воен¬
ные чины, начиная с военного министра Беляева, со¬
средоточились под общей командой князя Аргутинско-
го-Долгорукова приведенный к повиновению Павлов¬
ский полк, кексгольмцы, часть 9-го запасного драгунско¬
го полка, казачья сотня, две роты Гвардейского экипа¬
жа, присланные командиром экипажа великим князем
Кириллом Владимировичем, аттестовавшим их как «осо¬
бо благонадежных», учебные команды еще нескольких
полков, две батареи, прибывшие из Стрельны, и все
уцелевшие силы полиции. Тщетно поджидали юнкеров
военных училищ, на которых возлагали особые надеж¬
ды; но юнкера не решались выступить: здания училищ
были блокированы вооруженными толпами, малейшая
попытка взяться за оружие повела бы к разгрому учи¬
лищ. Такой же нейтралитет (причем — неблагоприят¬
ный для правительства) сохранили 181-й полк и лейб-
гвардии Измайловский, офицеры которого даже заявили
о желательности вступить в переговоры с Родзянкой
и Думой.
319

Верные правительству войска держали Дворцовую
плопшдь, Адмиралтейство, здание градоначальства и
Большую Морскую улицу; здание телефона, находив¬
шееся на этой улице, было, таким образом, в их руках.
Хабаловым отдано было распоряжение включать толь¬
ко служебные телефоны. Но «телефонные барышни»
также держали «нейтралитет», и телефоном одинаково
пользовались обе стороны. Сенатская площадь не была
занята, ио на Исаакненской установлены были на кры¬
шах полицейские пулеметы.
От этого «вражьего района» до огороженного пи¬
кетами, которые нам кое-как удалось выставить, Литей¬
ного района, в котором находился наш штаб, бушева¬
ло, в подлинном смысле слова, людское море. Грозное,
победное, упоенное сознанием силы. Оно не давало до¬
тянуться — ни нам до противника, ни противнику до нас;
высылаемые с той и с другой стороны отряды одинако¬
во растворялись в толпах. Этот стихийный, неодолимый
захват толпы сказался с особой яркостью на отрядах,
которые пытался продвинуть к Таврическому дворцу
Хабалов; отряд даже такой силы, как кутеповский, вы¬
ступивший с Дворцовой площади в составе 6 рот, полу¬
тора эскадронов и 15 пулеметов, в общем, до полутора
тысяч людей, смог продвинуться только до Кирочной
и растворился без остатка ”. Боевые столкновения бы¬
ли поэтому редки: за первую решающую ночь поступили
донесения о боях только от Тучкова моста, который
недолгое время обороняла «заблудшая», отрезанная от
штаба и не смогшая ориентироваться в событиях рота
лейб-гвардии Финляндского полка; из Чубарова пере¬
улка, где в публичном доме накрепко засели было пу¬
леметчики, выбившие из строя восставших, при штурме
дома, удавшемся лишь по третьему разу,— около 60 че¬
ловек 12; от казармы самокатчиков на Выборгском шос¬
се, отбивших атаку рабочих «Айваза» и первых сбор¬
ных команд и сдавшихся лишь после того, как мы вы¬
слали два броневика им под стены. Да еще обстреляна
была прорвавшаяся на Миллионную наша конная раз¬
ведка и подбит броневик, попавший под огонь из под¬
вала— по колесам: пули пробили шины, и броневик сел.
Иных сколько-нибудь организованных схваток не
было. Но по всему городу шли мелкие стычки с прото¬
поповскими п ул е м ет ч и к а м и, переводак и вав и (ими свои
пулеметы с чердака на чердак, осыпавшими неожидан¬
ным огнем из слуховых окоп демонстрировавшие и ми-
320

тинговавшие толпы. Толпы расхлестывались бегством
от неожиданности; но тотчас вооруженные рабочие и
солдаты, которых было много в каждой толпе, па каж¬
дой улице,— оцепляли дом, обыскивали верхи и низы,
и, если пулеметчикам не удавалось за это время пере¬
кинуться на соседний дом и скрыться, тела городовых
камнем падали сверху на тротуар, на фонари и тум¬
бы 13. Но еще яростнее и настойчивее шла — по всему
городу — охота за отдельными «врагами народа» — за
городовиками, полицейскими, жандармами, офицерами.
Участки были разгромлены, подожжено охранное отде¬
ление; та же участь постигла жандармское управление
на Тверской, где захвачен был весь почти состав управ¬
ления, с генералом Ивановым во главе (их, гуськом, в
полной форме, провели сквозь наш штаб под конвоем в
министерские комнаты) и. Горел тяжелым, бессмыслен¬
ным огнем окружной суд. Огнем помечена была на не¬
бе каланча Александро-Невской части. <...>
Одной из первых мер, принятых Исполкомом, было
создание организованной вооруженной рабочей силы:
по районам даны были директивы — выделить отряды
рабочей милиции по 100 человек на 1000 рабочих и со¬
средоточить их к определенным сборным пунктам; сю¬
да же предполагалось направить и те части революци¬
онных войск, которые сохранят порядок. Это должно
было дать нам возможность наутро перейти в плано¬
мерное наступление — добить врага в городе и подгото¬
вить встречу двинутым против нас с фронта войскам.
Директивы эти были выполнены лишь частично, но
двинуть форсировавшиеся отряды в’ бой не пришлось:
к утру противник отказался от всякого сопротивления.
У Хабалова, после «растворения» кутеповского от¬
ряда, осталось только 4 роты, 5 эскадронов и сотен и
2 батареи: с такими силами думать об активных дейст¬
виях не приходилось. На военном совете оставшегося
без войск генералитета решено было отойти в Адмирал¬
тейство, поскольку оно представляло значительные вы¬
годы для организации обороны (удобства обстрела
подступов, малое количество входов). Войска забарри¬
кадировались, против ворот установили оружия, в окнах
верхнего этажа — пулеметы. Во время переезда в Адми¬
ралтейство автомобиль с генералитетом был обстрелян
на Исаакиевской площади обознавшимися пулеметчика¬
ми. Представители морского ведомства, укрывавшиеся
в Адмиралтействе, хмуро встретили, однако, защитников
321

трона, справедливо опасаясь, что присутствие их наве¬
дет грозу и на их голову. К вечеру нм удалось угово¬
рить Хабалова перебраться в Зимний дворец как бо¬
лее отвечающее, если не тактическим, то политическим
требованиям место. В Зимнем Хабалов и прочие ге¬
нералы застали Михаила Александровича, в течение
всего дня принимавшего живейшее участие в организа¬
ции обороны: к перенесению ее в Зимний он, однако,
тоже отнесся хмуро — по тем же причинам, но которым
морские чины выдворили защитников престола из Ад¬
миралтейства. По настоянию великого князя войска в
6 часов утра снова перекочевали, назад. Хабалов занял¬
ся составлением «обязательных постановлений», кото¬
рые и были благополучно отпечатаны; но, поскольку
сфера хабаловского влияния ограничивалась в этот мо¬
мент одною оградою Адмиралтейства, «постановления»
были прибиты к этой ограде... для собственного сведе¬
ния, а часть разбросана по мостовой перед зданием.
Беляев отправил телеграмму в ставку: «Положение по-
прежнему остается серьезным». Провианта не было,
солдаты весь день оставались без пищи, лошади — без
корма. Городовые конного резерва добывали еще своим
лошадям овса, совершив фуражировку в здание градо¬
начальства, оставшееся незанятым, но казачьи лошади
оставались голодными.
К утру в рядах обнаружилась сильная убыль людей.
Из Царского получена была телефонограмма с требова¬
нием выслать конницу: тем самым отметалась всякая
мысль о поддержке с этой стороны. Гарнизон Царского
Села частью присоединился к петроградскому восстанию,
частью был нейтрализован; то же, очевидно, случилось
и с войсками ближайших окрестностей: оттуда тоже
шли недобрые для правительства вести; дальних же
подкреплений, ивановских эшелонов15, можно было
ждать только через сутки. Но революционеры явствен¬
но не собирались дать Хабалову столь долгий срок: уже
на рассвете в район Адмиралтейства продвинулись раз¬
ведочные отряды от Таврического; завязалась легкая
перестрелка: правительственный отряд был, таким обра¬
зом, обнаружен, надлежало ожидать атаки. Вскоре за¬
тем стало известно, что Петропавловская крепость, в
течение первого дня остававшаяся за правительством,
сдалась «по телефону» военной комиссии, выславшей не¬
медленно своего комиссара для приемки крепости. Ад¬
миралтейство могло с минуты на минуту попасть под
322

обстрел полевых батарей, выставленных распоряжением
того же Хабалова на крепостные бастионы. Тем настоя¬
тельнее предложил мврской министр Григорович выве¬
сти войска из зданий Адмиралтейства, дабы не подвер¬
гать казенного имущества опасности разгрома. Беляеву
и Хабалову пришлось уступить этим настояниям. Не го¬
воря уже о малочисленности отряда, под утро насчиты¬
вавшего всего 3—4 сотни штыков (казаки еще ночью
ушли, мотивируя свой уход невозможностью заставлять
лошадей голодать), настроение солдат не допускало
сомнений в том, что они сдадутся при первом же при¬
ступе. Около 11 часов утра Хабалов распустил поэто¬
му остававшуюся при нем пехоту, городовые разошлись,
переодевшись в солдатскую форму для безопасности.
С орудий сняли замки, сдав их под расписку комендан¬
ту Адмиралтейства. Вступивший вскоре затем в здание
отряд революционных войск застал в нем только гене¬
ралов— Хабалова, Балка, Занкевнча, стоически пивших
кофе в столовой в ожидании ареста. Они были достав¬
лены в Таврический. С ликвидацией этого отряда в рас¬
поряжении правительства не оставалось вооруженных
сил — ни в Петрограде, ни в Гатчине, ни в Петергофе,
ни в Царском. Но без вооруженных сил снималась по¬
следняя ограда «окружения»: революция становилась
лицом к лицу с династией.

X. X. Круус
ПЕТРОГРАД И КРАСНОЕ СЕДО
В ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
28 февраля
Ночь на 28 февраля наш полк в Крас¬
ном Селе проводит в нервном, лихора¬
дочном состоянии. В полночь из штаба
бригады в Петергофе полк получил при¬
каз— тысяче лучших солдат под руко¬
водством 35 офицеров быть в готовности к четырем ча¬
сам утра.
Лагерь бурлит. Вестовые бегают из канцелярии в
канцелярию, из дома в дом и по квартирам офицеров.
В походные кухни запрягают лошадей, из складов бе¬
рут провиант и патроны. Офицеры являются в полном
боевом снаряжении.
Куда нас посылают? Разумеется, в столицу. Но за¬
чем туда? «Усмирять»? Солдаты возбуждены, офицеры
тоже. Мы в неведении относительно задач нашего под¬
разделения в столице. Командир отправляемого отряда,
капитан, один из симпатичнейших товарищей в полку,
созывает офицеров на общее совещание в помещении
клуба. Обсуждаем положение. Как действовать? На
стороне народа или против? Кто-то из прапорщиков го¬
ворит, что он из дворян и что о переходе на сторону
народа не может быть и речи. Присутствие подобных
людей делает и некоторых других более осторожными.
В конце концов выясняется, что большинство за переход
на сторону народа. Но на первых порах твердого реше¬
ния не было принято. Капитан нервно ходит взад и впе¬
ред по вестибюлю клуба.
Часы быот четыре. Командир отряда обращается к
нам со словами: «Мы не должны проливать кровь
324

братьев. Говорю вам наперед, что этого мы не будем
делать. Попытайтесь разъяснить это солдатам». В пять
часов получаем приказ разойтись п ждать дальнейших
распоряжений.
В полдень официально становится известным, что
командир бригады переходит на сторону нового прави¬
тельства. Сообщение это встречают криками «Ура!».
Кто-то привез из столицы несколько воззваний Испол¬
нительного комитета Государственной думы и Совета
рабочих депутатов. С них быстро снимаются копии, ко¬
торые рассылаются по всем ротам.
В первом воззвании Исполнительный комитет Госу¬
дарственной думы призывает народ, общественные и го¬
сударственные организации не только не разрушать, но
и предотвращать разгром телеграфа, водопровода, элек¬
тростанций, трамваев и государственных учреждений.
Призывают всех сохранять порядок и избегать крово¬
пролитий, а также препятствовать грабежу. Во втором
воззвании комитет призывает народ и войска поддержи¬
вать новое правительство и его мероприятия.
Воззвание Совета рабочих депутатов более решитель¬
ное и твердое. Во все районы города Советом рабочих
депутатов назначены комиссары из народа для поддер¬
жания порядка. Воззвание содержит призыв вести до
конца борьбу с бывшим правительством и требование
созыва Учредительного собрания на основе всеобщего,
равного, прямого и тайного избирательного права *.
Во второй половине дня среди солдат полка быстро
нарастает желание идти в столицу для защиты нового
порядка. Солдаты собираются группами, митингуют и
принимают решение — к семи часам вечера быть готовы¬
ми к выступлению в Петроград. Командир полка по те¬
лефону информирует командира дивизии о положении.
От него приходит приказ исполнить желание солдат.
Время приближается к восьми. В войсковой части
приготовления закончены. Полк стоит готовый к выступ¬
лению. Настроение у всех приподнятое. Курят и шутят.
Говорят, что «полковник Романов» сидит в кутузке. Но
это всего лишь шутка для ободрения.
«А не западня ли это, куда нас ведут?» — обращает¬
ся кто-то ко мне по-эстонски. Это солдат-эстонец из на¬
шей роты. Убеждаю его в том, что ничего подобного не
надо бояться, и добавляю, что в случае, если нас дейст¬
вительно захотят завести в ловушку, то сумеем и вы¬
браться из нее.
325

Мороз крепчает. Уже и ноги начали застывать. При¬
ходится прыгать, притоптывать и толкать в спину сосе¬
да. Кто-то кричит «Ура!». Море голосов подхватывает.
Опять тишина. Вдруг оркестр начал играть марш. «Ура!
Ура!». Двигаемся. Наши мечты в конце концов испол¬
няются. Нам выпало счастье и честь бороться за свобо¬
ду в рядах революционных войск. Маршируем мимо ос¬
вещенных казарм соседнего полка через длинное густо¬
населенное селение. Тут и там стоят группы любопыт¬
ных. Нас приветствуют криками «Ура! Ура!».
Двигаемся целую ночь. Дорога — исключительно
ухабистая. Однако настроение у всех приподнятое. Впе¬
ред! Вперед! Нами владеет лишь одно желание, одно у
всех — Петроград!
Мороз еще крепче. Сапоги задубели. Дрожим от хо¬
лода. Но об этом вспоминаешь лишь на мгновение. Нет
ведь времени думать о таких вещах.
На востоке видно зарево. Где-то в стороне Красно¬
го Села светит прожектор, который все время направля¬
ет мощные лучи света по всем направлениям. Начинает
он с востока, делает круг, а затем — обратно, то по¬
низу, го поверху.
Уже виден Путиловский завод. Там пожар. Прибли¬
зившись, видим, что горит полицейский участок. Нет ни
одного пожарного. Останавливаемся у Путиловского за¬
вода. В страхкассе получаем нужные распоряжения.
Одна наша рота идет на охрану завода. Рабочий раз¬
дает солдатам «Известия», единственную газету, кото¬
рая издается в столице со вчерашнего дня по решению
комитета журналистов. «Известия» раздаются бесплат¬
но.
Временное правительство окончательно сформирова¬
но2. Воинские части постепенно, переходят на его сторо¬
ну. К вечеру почти все части петроградского гарнизо¬
на оказываются в лагере сторонников этого правитель¬
ства.
Упорядочением войск руководит комендант города
Петрограда, член Государственной думы полковник Эн¬
гельгардт 3.
В четыре часа дня пало Адмиралтейство. Арестовано
много министров прежнего правительства.
Но где находится действующее правительство? По
этому поводу со вчерашнего дня ходят различные рас¬
сказы и предположения.
326

Городская дума единогласно принимает решение ра¬
ботать рука об руку с новым правительством. Гласный
городской думы Д. Крыжановский возглавляет мили¬
цию. В милиционеры записываются главным образом
студенты4.
Из предосторожности высылаем вперед дозор и дви¬
гаемся строгим строем вперед. Нарвские ворота. Над
ними языки пламени. Как передают, днем с них стреля¬
ли из пулеметов по входящим в город воинским частям.
Поворачиваем вправо — к Балтийскому вокзалу. Чаще
встречаются патрули. На улице валяются три трупа,
два из них в форме городовых.
На берегу Обводного канала, на месте военной ко¬
мендатуры,— груда черных дымящихся развалин.
Перед Балтийским вокзалом — целый военный ла¬
герь. Здесь и полевые кухни и десятки саней с пуле¬
метами. Но солдат сравнительно мало. Слышны отдель¬
ные выстрелы; временами стрельба становится частой.
Вдали трещит пулемет. Мимо нас проносятся автома¬
шины, некоторые из них с пулеметами.
Останавливаемся на Фонтанке. Рассвет. Занимается
утро революционного дня, утро великого дня!
В седьмом часу я со своей ротой вступаю в Инсти¬
тут путей сообщения. Здесь будем временно квартиро¬
вать. Хочется отдохнуть, чтобы прийти на помощь, ко¬
гда нас позовут.
1 марта
Утром не успеваем еще встать, как кто-то, уже по¬
бывавший в городе, приносит 3—4 экземпляра утрен¬
них «Известий». С любопытством тянемся к ним. Окру¬
жаем штабс-капитана, который читает газету.
Прежде всего там опубликован приказ Временного
правительства и военной комиссии о том, что всем на¬
ходящимся в Петрограде офицерам гарнизона и дру¬
гих частей необходимо явиться в военную комиссию,
чтобы получить распоряжения, связанные с организаци¬
ей войск в столице.
Из окрестностей столицы прибывают все новые и
новые воинские подразделения. Накануне вечером по¬
дошло много полков. Уполномоченные Государственной
думы ходят встречать их на Балтийский вокзал и к
Нарвским воротам. Комиссар путей сообщения нового
правительства5 депутат Гос. думы Бубликов успокаива-
327

ет население и извещает, что приняты все необходимые
меры для доставки ио железной дороге продуктов пи¬
тания, топлива и что их подвоз определенно увели¬
чится.
Наш первый завтрак проходит в студенческом зале
Института путей сообщения. Студенты нас приветству¬
ют. Мы отвечаем тем же. Оркестр играет «Марсельезу».
Господствует атмосфера тепла и сердечности. Да здрав¬
ствует армия свободного народа! Да здравствует сво¬
бодный гражданин-студент! Произносятся короткие и
решительные речи. Все торопятся. Впереди еще много
дел и творческих радостей.
На первых порах все происходит без приказов свер¬
ху, главным образом по собственной инициативе.
Беру несколько десятков солдат и иду искать пуле¬
меты и «фараонов». Поскольку крыльцо главного вхо¬
да института находится под обстрелом пулемета, выхо¬
дим через двор.
Идем по направлению к Садовой. Повсюду много
народу и солдат. Магазины еще закрыты, и окна заби¬
ты обрезками досок и разным другим случайно попав¬
шим под руки материалом. По улицам проносятся авто¬
мобили с красными флагами, солдатами, милицией, се¬
страми милосердия, врачами, боеприпасами, мешками с
мукой и пулеметами. Стрельба еще идет довольно ин¬
тенсивная. Стреляют из винтовок, трещат пулеметы.
Где-то вверху раздается треск, напоминающий звук
дробления орехов гигантскими щипцами. Навстречу нам
бежит запыхавшийся милиционер, который, задыхаясь,
объясняет, что впереди с башни третьего от нас дома
стреляют из пулеметов. Прибавляем шагу. Нам указы¬
вают на дом, перед которым стоит толпа. Другая сторо¬
на этой улицы пуста, поскольку она находится под пу¬
леметным обстрелом.
Направляемся вместе с милиционером к народу.
Принимаем меры предосторожности. К дверям ставлю
по три человека, к воротам — пять. Осматриваем двор и
выясняем, нет ли другого выхода. Ищем и не находим
дворника. На втором этаже из одной двери неожиданно
высовывается и сразу исчезает женская голова. После
повторного нашего стука дверь вновь открывается. Вы¬
ясняется, что эго жена дворника. Она говорит, что ни¬
чего не знает о пулемете и вообще ни о чем не знает.
Хорошо, пусть она не знает этого, но она может пока¬
зать нам, где дверь на чердак. Женщина плачет, но
328

мы не уступаем, и в конце концов все мы идем наверх.
Со мной восемь солдат, милиционер и женщина, пока¬
зывающая дорогу.
С четвертого этажа, откуда начинается лестница, ве¬
дущая к входу на чердак, посылаю солдата вниз с при¬
казом восьмерым солдатам внизу, рассредоточившись,
открыть огонь по предполагаемому месту нахождения
пулемета. Через несколько минут снизу раздаются вин¬
товочные выстрелы. Подходим к чердачной двери. Сту¬
чим и требуем немедленно открыть ее. Унтер-офицер,
пришедший с нами, угрожающе кричит, что если мы
выломаем дверь, го никто из них не уйдет живым. В
ответ — молчание. Два солдата, разрядившие уже свои
винтовки, бьют прикладами в дверь. Мы повторяем уг¬
розы, а снизу слышна частая стрельба.
Я уже начинаю терять веру в результаты своего
«военного похода», как вдруг из-за двери закричали,
что с нами хотят говорить. «Гарнизон крепости» готов
сдаться и открывает дверь. Мы вбегаем с солдатами,
винтовки с примкнутымн штыками наперевес. Даю
команду: «Руки вверх!» Мгновенно поднимаются восемь
рук над испуганными лицами. Один из них роняет ре¬
вольвер. В нашу сторону воровски бросают пристыжен¬
ные взгляды. Обыскиваем и отнимаем у них огнестрель¬
ное оружие. Требуем пулемет, они беспрекословно по¬
казывают, где он находится. Под стропилами проходим
к пулемету, ствол которого угрожающе смотрит на ули¬
цу через отверстие в стене. Вместе с пленными и пуле¬
метом спускаемся вниз. С улицы раздаются угрожаю¬
щие и радостные возгласы. Стремясь предотвратить са¬
мосуд, которого уже требуют, мы успокаиваем народ.
Доставляем свой «трофей» в сопровождении толпы в
комендатуру6.
В районе, где мы несем охрану, все стало спокойно.
Время нашего дежурства окончилось, и мы возвращаем¬
ся к месту расквартирования.
Смеркается. Со стороны Невского идет автомобиль,
с которого бросают в толпу пачки «Известий». Толка¬
ясь, бегут за автомобилем, чтобы схватить на лету «по¬
следние известия». Не всем удается получить газету.
Счастливые кладут ее в карман и продолжаю! путь с
блестящими от радости глазами. Оставшиеся без газеты
смотрят вокруг с разочарованным видом. Счастливчика
нередко окружают и заставляют тотчас же прочитать
новости.
329

События развиваются с лихорадочной быстротой. То,
о чем вчера не осмеливались даже грезить, сегодня
стало реальностью.
Говорят, что правительства Италии, Англии и Фран¬
ции известили своих послов о готовности вести перего¬
воры с новым правительством.
К батракам, землевладельцам, торговцам, железно¬
дорожникам обратились с воззванием сделать со своей
стороны все возможное, чтобы армии и народу хватило
хлеба.
С гораздо большим интересом, чем газету, издавае¬
мую в столице комитетом журналистов, ищут и читают
«Известия Совета рабочих депутатов», которая стала
издаваться с 28 февраля. Хотя она расходится тиражом
более чем 200 тыс. экземпляров, народу для «утоления
голода» этого недостаточно.
Совет рабочих депутатов распоряжается особенно
энергично и быстро. Организуется целый ряд отдельных
комиссии, которые твердой рукой проводят в жизнь на¬
меченное.
Российская соц.-демократическая рабочая партия
опубликовала воззвание к российскому пролетариату. В
нем говорится, что трусливым либералам не удалось по¬
мешать народу в его революционных начинаниях. Весен¬
ние воды все взломали. Старая власть пала, но для
окончательного разгрома нужно собрать всю силу. Ну¬
жно организоваться, чтобы твердой рукой направлять
движение за свободу. Призывают рабочих скорее орга¬
низоваться.
Из тюрем освободилось много преступных элемен¬
тов, и вечерами то тут, то там совершаются преступле¬
ния, грабежи и воровство. Для предотвращения этого
принимаются меры. С хулиганами и ворами ведут
энергичную борьбу.
В девять часов вечера отдается приказ по нашему
полку: в течение получаса быть готовым выступить к
Царскосельскому вокзалу. Ожидается прибытие баталь¬
она георгиевских кавалеров генерала Иванова, кото¬
рый, как говорят, будет «усмирять» столицу.
Падает снег, мы на месте. Нам приказано охранять
вокзал. Справа и слева от нас стоят другие воинские
части. Впереди встает железнвдорожный батальон. На
башни и на другие места пввыше устанавливаются пу¬
леметы. Имеются и пушки, квторые находятся в руках
курсантов военных училищ (юнкеров).
330

Ждем. Возникают слухи, один красочнее и страш¬
нее другого. Так продолжается до 6 часов утра, когда
нам сообщают, что генерал Иванов отменил поездку в
Петроград, и нам дается приказ идти на место расквар¬
тирования полка.

Н. К. Кангер
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
7
февраля—день моего рож¬
дения. Однако запомнил
я его не поэтому.
Еще задолго до рассве¬
та мы услышали команду:
«На выход!» Мы соскочили с нар, натянули на себя
одежду и только тут разглядели трех вооруженных
матросов.
Первое, что пришло в голову,— высадка немецкого
десанта с Финского залива. Нас, наверно, поведут в
бой. Раз матросы, думалось, значит, что-то, связанное
с морем. Но потом мы разглядели, что наше началь¬
ство подчиняется команде матросов беспрекословно, но
как-то механически.
Разобрали мы винтовки из пирамид, выстроились,
вышли на шоссе к вместе со всем новопетергофским
гарнизоном направились в сторону Петрограда *.
По дороге Леппек объяснил нам, что питерские ра¬
бочие свергли «первого помещика России Николая Кро¬
вавого» и что нас веду г на помощь народу2. Офицеров
в нашей колонне, как мне помнится, не было. Хотели
удрать и два солдата, но мы их пристыдили, и они ос¬
тались.
Уже совсем рассвело, когда наша колонна вошла в
Стрельну. Здесь были расположены большие интендант¬
ские склады военного ведомства. Ма гросы скомандова¬
ли нам: «Вооружайся!» С группой солдат, в которой на¬
ходился также и Негр Леппек, я оказался у ворот ору¬
жейного склада. Ворвавшись в склад, мы перевооружи-
332

лпсь новыми трехлинейными винтовками кавалерийско¬
го образца, надели новое обмундирование и захватили
боеприпасы.
Потом ускоренным шагом двинулись дальше. В пол¬
день колонна вступила в Петроград. Мы услышали ча¬
стые выстрелы. Это солдаты головных подразделений
нашего гарнизона соединились с рабочими и вступили
сразу в бой с жандармерией, засевшей недалеко от Пу¬
тиловского завода. Жандармов скоро уничтожили.
Мимо Путиловского завода, через Нарвские ворота
двинулись мы к центру города. Улицы были запружены,
демонстрантами. Люди встречали нас с воодушевлени¬
ем: «Ура, товарищи солдаты! Вы с нами!’Да здравству¬
ет революция!» Работницы раздавали солдатам фран¬
цузские булки и колбасу. С благодарностью спрятал я
свою порцию в карман, чтобы позже подкрепиться.
К этому времени большая часть петроградского гар¬
низона перешла уже на сторону революции. Народ гро¬
мил полицейские участки. Многие здания горели. Ве¬
зде шла расправа с жандармами и городовыми. На
Шпалерной горела следственная тюрьма.
На пути к Петропавловской крепости, на Большой
Дворянской улице, нас обстреляли «фараоны», забрав¬
шиеся на минарет мечети. Но мы с ними быстро рас¬
правились.
К концу дня власть полностью перешла в руки ре¬
волюционного народа.
Нас, прибывших из Петергофа солдат, временно
расквартировали на Охте в казармах 2-го пулеметного
запасного полка.
В последующие дни состоялось несколько митингов
во дворах наших казарм. Ораторы говорили о задачах
революции, о необходимости полного уничтожения ста¬
рого режима и закрепления завоеванных свобод. Мы
выбрали представителей в Петроградский Совет рабо¬
чих и солдатских депутатов, в числе их и большевика-
подпольщика прапорщика Дашкевичи.

ДНЕВНИК СОЛДАТА
НА ВЫБОРГСКОЙ стороне
казенных
. февраля. Разнесся слух, что в
городе происходит небольшое
брожение рабочего класса. По
экстренному вызову были немед-
ленно высланы роты для охраны
патронных складов. День прошел спокойно.
26 февраля. Слухи о брожении усилились, и охрана
была усилена. В некоторых частях города была неболь¬
шая перестрелка солдат с рабочими и студентами, и она
еще больше подлила масла в огонь. Городовых на ули¬
цах было мало, разве только на окраинах города. Сол¬
даты начали тогда сильно волноваться и обсуждать
между собой, в среде наиболее надежных товарищей,
вопрос о том, как присоединиться к революционерам.
И были страшно недовольны на тея солдат, которые по¬
зволили себе стрелять бессмысленно, т. е. по товари¬
щам-революционерам. Больше всего в этом обвиняли
учебную команду.
27 февраля. Охрана не снималась, а еще больше уси¬
лилась, так как волнения в рабочем классе разгорались
все больше и больше.
С утра в патронный завод, где стояла наша охрана,
пришла толпа рабочих с прочих заводов и потребовала
впустить ее в завод. На это последовал отказ. Тогда
толпа дружным натиском сломала ворота и ворвалась
во двор завода.
Потребовали директора завода. Он вышел, и толпа
потребовала у него отпустить рабочих. Просьба была
удовлетворена, рабочие вышли и присоединились
334

к толпе. Большая толпа двинулась с Выборгской сторо¬
ны в центр города. У Литейного моста их встретила
рота солдат учебной команды л.-гв. Московского полка.
Произошло столкновение. Командир роты и несколько
солдат было убито, а оставшимся офицеру и солдатам
пришлось сдаться и отдать оружие революционерам.
В городе в это время шла серьезная революционная
борьба. Там почти с утра присоединился к толпе л.-гв.
Волынский полк, за ним последовал и Литовский, а
дальше Преображенский и Павловский.
Все это произошло к 12 часам дня. А уже в час дня
к нам, московцам, приехали на автомобилях с извеще¬
нием о том, что некоторые полки присоединились, и про¬
сили и нас последовать их примеру. Но в ответ на это
от нашей учебной команды последовал ряд выстрелов,
и автомобилю пришлось уехать. Солдаты пытались уре¬
зонивать учебную команду, но из этого ничего не выхо¬
дило, и она встала на охрану у ворот со стороны Лес¬
ного проспекта. Но солдаты рвались со двора, и все хо¬
тели скорее увидеть обожаемую толпу и го, чего они
так долго ждали. Но учебная команда продолжала
разгонять как собрание вольных, так и своих братьев-
солдат. С этим пришлось бороться недолго как тон, так
и другой стороне.
С Лесного проспекта, со стороны города, показалась
вдруг громадная толпа во главе с автомобилем Крас¬
ного Креста для раненых революционеров и солдат.
Учебная команда попыталась было еще разгонять тол¬
пу, но долго сопротивляться она не смогла и скоро бы¬
ла сломлена.
Ворота открылись, забор был проломан, и толпа ча¬
стью ворвалась во двор, убила командира этой коман¬
ды и начала стрелять по Офицерскому собранию1, при¬
зывая солдат выйти скорее к ним. Долго приглашать
нас не пришлось, потому что пули летели по всем окнам
казармы и на улице стояли бронированные автомобили,
которые угрожали сопротивляющимся расстрелом. Во¬
лей или неволей всем до одного солдата пришлось вый¬
ти и присоединиться к толпе народа. Присоединились
все, кроме учебной команды и господ офицеров.
Сняв нас, толпа забрала и наш оружейный склад с
патронами, потом повела нас снять еще самокатные ро¬
ты и остатки московцев, которые стояли по Сампсони-
евскому проспекту в Учительском институте, в доме
X. 81.
335

Мы шли все толпой по Лесному проспекту, но в это
время мне пришлось отстать от толпы и пройти бли¬
жайшим путем к своей части, т. е. к солдатам, стоявшим
в Учительском институте. Подойдя по Языкову переулку
к Сампсониевскому проспекту, я увидел, что самокатчи¬
ки строятся на Сампсониевском проспекте в боевом по¬
рядке для отпора толпе. Это меня очень возмутило.
Скоро я добрался до своих, г. е. до Учительского
института. Меня встретили там товарищи, давно ожи¬
давшие в волнении и готовые на все, а больше на то,
чтобы присоединиться к народу. Нам недолго пришлось
беседовать обо всем случившемся в батальоне. Только
что я успел передать им все происшедшее, как толпа
подвалила к близстоящему в другом здании железнодо¬
рожному батальону и начала мирно разоружать его,
начиная с гг. офицеров. Потом раздались крики: «Мо¬
сковцы, выходи!»
Народ тесной толпой тронулся на Сампсониевский
проспект. Впереди шли вооруженные. Не успели мы
еще подойти к самокатным ротам, как раздались выст¬
релы с чердаков некоторых домов. Стреляли из пуле¬
метов по толпе. Толпа бросилась в панике, кто куда мог,
но скоро пришла в себя и остановилась, а некоторые
смельчаки стали стрелять вперед по тому направлению,
где стояли самокатные роты.
По толпе, оказывается, стреляли фараоны; их тут
же нашли и сняли во главе с помощником пристава и
убили. Убитым оказался и один из наших ратников2.
Идти дальше было все-таки опасно — самокатные ро¬
ты не пускали.
Тут мы собрались снова и, обсудив, как нам посту¬
пить, чтобы подавить это сопротивление, решили послать
одного подпрапорщика для переговоров. Но подпрапор¬
щик ничего не добился, только поругался с офицером.
В 6 часов вечера пошли снова и приблизились по
возможности ближе к их охране и начали уговаривать,
но они не хотели слушать нас. Тогда наши московцы
нечаянным нападением на них и выстрелами заставили
их сдаться. Но сдались все-таки не все роты, а только
4 из 20, остальные же продолжали защищаться. В 9
часов вечера мы получили уведомление, чго с 7 часов
в Думе заседает Временное революционное правитель¬
ство 3. Эту ночь я почти совсем не спал и часа в 4 по¬
шел в свои казармы, ио заснуть не мог; слишком вол¬
новало все происшедшее.
336

28 февраля. В 8 часов все солдаты вышли на Самп¬
сониевский проспект. Офицеров среди них не было.
Солдаты и рабочие пошли в помещавшийся напротив
казарм 2-й Сампсониевский участок для обыска, но
найти из полиции никого не удалось. Здание быстро
было разгромлено, мебель и бумаги были выброшены
на улицу и сожжены.
Через некоторое время приехали два бронированных
автомобиля для снятия самокатных рот. Они встали на
Сампсониевском проспекте, и навели пулеметы на бара¬
ки самокатчиков, и стояли так, не давая им расхо¬
диться.
К И часам дня прибыла артиллерия, два полевых
орудия и третий броневик. Самокатчикам предложено
было сдаться, но они ответили отказом. Тогда крайние
бараки были зажжены. Самокатчики собрались в сред¬
них бараках, а одна рота окопалась посреди двора. Ав¬
томобили и артиллерия открыли стрельбу. Но стрелять
пришлось недолго, потому что им сразу стало жарко.
Как пустят снаряд в барак, так там и получается каша.
Самокатчики в беспорядке побежали к толпе, но
встретили их не как товарищей, а как врагов, принуж¬
денных сдаться. Командир их роты был сразу убит,
ему нанесли 17 ран. Было убито и около 25 лошадей.
В этот день мне пришлось быть у Государственной
думы, и меня страшно тронуло то, что я увидел на ули¬
цах, переполненных солдатами и вольной публикой, во¬
оруженной кто чем мог. Автомобилей было масса всех
родов: легкие разведочные, с красными крестами, бро¬
нированные, грузовики, все вооруженные, но стрельбы
было мало. Начались уже аресты представителей старо¬
го правительства и их защитников, т. е. фараонов.
Вечером к нам в первую роту пришел полковник
Яковлев. Человек он добрый, и солдаты его обожали.
С самого начала народного движения он был против
того, чтобы стрелять в народ и подавлять революцион¬
ную борьбу. А позднее старался удерживать молодых
офицеров, которые решили до последней возможности
отстаивать свои интересы. Солдаты сразу приняли пол¬
ковника Яковлева в свою компанию 28-го вечером. Это
его очень обрадовало, и он сказал нам, что на другой
день мы должны выступить всем батальоном с музыкой
и пойти в Государственную думу представиться предсе¬
дателю нового правительства, т. е. Родзянко. Частич¬
ная стрельба фараонов из закрытых мест продолжалась,
13 «Крушение царизма»
337

н поиски их революционерами не прекращались всю
ночь. Их снимали с чердаков домов, арестовывали или
расстреливали.
1 марта. Когда я встал рано утром, то увидел, что
многие из нашей роты, особенно из тех, кто больше ин¬
тересовался движением, уже тоже встали и обсуждали,
что будет дальше и как поступить с офицерами: при¬
нять их к себе или нет. Решили — не принимать. Это бы¬
ло мнение всех.
Раздалась команда: выходить всем на плац. Вышли
все, как один человек, не осталось даже дежурных по
роте. Скоро все выстроились поротно. Ожидали коман¬
дира части, т. е. Яковлева, но вперед него вышли по
старой привычке младшие офицеры. Солдаты стали
кричать: «Не надо нам вас!» Предлагали арестовать их.
В это время въехал автомобиль с патрулем, который
привез приказ нового правительства с призывом к офи¬
церам присоединиться к своим частям. Офицеры были
рады этому, но солдаты снова закричали: «Не надо их»,
«Арестовать!».
Подошли солдаты других частей и матросы, и офи¬
церам было предложено сдать оружие. Но они продол¬
жали уверять солдат, что они с ними заодно, а солдаты
продолжали требовать, чтобы они удалились, и хотели
выбрать других офицеров на каждую роту. В нашу ро¬
ту был выбран прапорщик Стариков. В это время вы¬
ехал полковник Яковлев, снова на минуту все замерло,
ждали, что он скажет, а он подъехал к первой роте и
приветствовал ее со слезами на глазах: «Здравствуйте,
дорогие друзья». Громкое «здравия желаем, ваше высо¬
коблагородие» и крики «ура» раздавались до тех пор,
пока он не объехал все роты. Провозгласив «да здрав¬
ствует новое правительство», на что солдаты ответили
новыми криками «ура», и попросив кадровых поддержи¬
вать порядок, он скомандовал музыке начинать, и мы
под звуки «Марсельезы» двинулись к Государственной
думе. Здесь нас ожидала большая толпа, которая не
расходилась ни днем ни ночью и встречала все новые
и новые части, подходившие непрерывными массами.
Наш полк выстроился против Таврического дворца
в ожидании выхода Родзянко, который приветствовал
солдат и обратился к ним с речью. Он сказал, что ста¬
рое правительство сломлено, старый режим уничтожен,
и просил нас помочь довести дело до конца. Потом он
прошел по всему фронту, приветствуемый криками
333

«ура». После этого нам было предложено вести ба¬
тальон на место и быть всегда готовыми к борьбе со
старым правительством. В это время одним прапорщи¬
ком было предложено нашему батальону дать 40 чело¬
век вооруженных московцев для обыска одного дома
на Разъезжей улице. В эту команду вошел и я. Взял я
винтовку, обмотали меня пулеметной лентой, в которой
было 275 патронов, и пошли мы к указанному месту.
Войдя в указанный дом, мы начали производить обыск.
Найдено было два револьвера, шашка и одна винтовка,
по арестован никто не был. Мы вернулись к Тавриче¬
скому дворцу. Но нас скоро отпустили, и мы пошли
бродить, кто куда хотел. Недалеко от Разъезжей улицы
нас встретили беспорядочной стрельбой из домов и с
крыш, и мы решили вернуться. Недалеко от окружного
суда была опять стрельба, и тут же мы встретили много
партий арестованных фараонов.
В казармах солдаты приступили к выбору ротных
командиров из своих товарищей-солдат, а затем выбра¬
ли двух депутатов в Совет рабочих и солдатских де¬
путатов. У нас в батальоне было арестовано четыре
офицера, которых отправили в Таврический дворец.
Один из них был застрелен по дороге солдатами.
Солдат

В. А. Белли
ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В МИННОЙ ДИВИЗИИ БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА
В РЕВЕЛЕ
Политическая обстановка на Ревельской
военно-морской базе к моменту Фев¬
ральской буржуазно-демократической
революции и в первое время после нее
существенно отличалась от условий,
сложившихся на других базах флота. Настроения мат¬
росских масс в Гельсингфорсе и особенно в Кронштад¬
те были подлинно революционными; в Ревеле в это
время преобладало влияние меньшевиков и эсеров, со¬
ставлявших большинство как в солдатских судовых и
береговых комитетах, так и в Ревельском местном
флотском комитете. Это обстоятельство оказывало
влияние на характер и ход февральских событий.
Настоящая заметка не имеет целью дать даже са¬
мое краткое, сжатое изложение событий Февральской
революции, а посвящается только одному частному воп¬
росу— взаимоотношениям офицеров и матросов в фев¬
ральские дни на малых боевых кораблях Ревельской
военной базы. Следует прежде всего вспомнить, что ак¬
тивную роль в Февральской революции играли матро¬
сы— выходцы из рабочих масс, тогда как офицеры в
подавляющем большинстве были пассивными и занима¬
ли выжидательную позицию.
В Ревеле в это время находилась 1-я бригада крей¬
серов, дивизия подводных лодок, минная дивизия. По¬
следняя состояла из эскадренных миноносцев и вспомо¬
гательных судов, причем часть миноносцев зимовала в
Гельсингфорсе, а часть — в Ревеле, выполняя текущий
ремонт механизмов. Старшим по ревельскому гарнизо¬
340

ну был комендант крепости, а в гавани — начальник
бригады крейсеров. В февральские дни начальник мин¬
ной дивизии и часть штаба находились в Гельсингфор¬
се, а в Ревеле его заменял старший из начальников ди¬
визионов миноносцев.
Информации о событиях в Петрограде поступали на
корабли из официальных сообщений штаба крепости и
через посредство местных организаций. Когда стало из¬
вестно о свержении самодержавия, в гавань к местам
стоянки миноносцев подошли большие группы рабочих,
которые приглашали матросов сойти на берег для сов¬
местных демонстраций в городе. В связи с этим стар¬
ший в гавани адмирал снял бывший ранее запрет на
сообщение кораблей с берегом, и матросы совместно с
рабочими приняли участие в революционных событиях.
В последующие дни в городе продолжались организо¬
ванные демонстрации, в которых в ряде случаев прини¬
мали участие и офицеры кораблей.
Классовые противоречия между офицерским и ря¬
довым составом флота, несомненно, существовали в
равной мере на всех царских кораблях и на всех базах
флота. Между тем в Ревеле, в отличие от Гельсингфор¬
са и Кронштадта, эти противоречия в момент Февраль¬
ской революции не нашли выхода в форме эксцессов'.
Объяснения этому факту следует искать в том, что в
Ревеле находились главным образом небольшие кораб¬
ли — миноносцы и подводные лодки, которые в течение
всей войны принимали наиболее активное участие в
боевых действиях. Матросы этих кораблей поэтому
больше доверяли своим офицерам, видя, чго и они раз¬
деляют с ними все тяготы службы; тем самым офицеры
и приобретали авторитет в глазах своих подчиненных.
Кроме того, на небольших кораблях, в особенности в
обстановке военного времени, обычно отсутствовала
лишняя и ненужная «муштра», характерная для боль¬
ших кораблей. Линейные корабли и часть крейсеров,
базировавшихся в Гельсингфорсе, гораздо меньше уча¬
ствовали в боевых действиях, и их офицерский состав,
почти не загруженный боевой работой, вел иногда раз-'
гульный образ жизни в городе, терял авторитет среди
матросских масс, а излишняя «муштра» вызывала даже
их ненависть. Известное значение в Ревеле имело и те
обстоятельство, что распоряжением коменданта крепо¬
сти своевременно опубликовывались сообщения о ходе
революционных событий в Петрограде <...>
341

ВЫСТУПЛЕНИЕ 1-ГО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО
БАТАЛЬОНА
то было 1 марта.
Мы стояли в резерве действующей
армии, близ Д., когда рано утром
вдруг неожиданно объявлен приказ
двум ротам немедленно двинуться
по направлению к Пскову.
Куда, зачем — этого мы не знали, а спрашивать под
страхом сильного наказания мы не смели.
По испуганным, бледным лицам офицеров, по стран¬
ным, растерянным приказам и поспешной, лихорадочной
суете и обрывчатым словам и шушуканию их мы поня¬
ли, что случилось нечто огромное, непоправимое. Мы
стали чутки, подозрительны, следили за каждым дви¬
жением их.
— Уж не прорвался ли немец? — слышались отдель¬
ные наивные возгласы, но, пристыженные другими,
умолкали. Ведь подобные предположения нелепы, так
как мы находились слишком далеко от передовой ли¬
нии. Да что же?.. Что такое?..
И вдруг, как молния, пронесся слух—далекий, не¬
ясный, но такой бодрый, необыкновенный, радостный.
«В Петербурге брожение... Революция... Поднялся
рабочий класс и армия. Народ запросил у царского
правительства хлеба, но вместо хлеба оно «дало ему
свинец». Царские насильники расстреливают народ. Ча¬
ша долготерпения переполнилась. Стало невмоготу. И
войска, вышедшие для расстрела народа, двинулись
против самого правительства для защиты погибающей
страны... Боже, боже, неужели правда?..» <...>
Созывался митинг в темном вагоне-теплушке. Высту¬
пали товарищи-солдаты. Стали объяснять, возможна ли
342

подобная революция и нужна ли она сейчас... И не бы¬
ло среди нас ни одного, кто мог бы сказать «нет». <...>
— Куда же мы мчимся?.. Куда нас везут?..
И нам уже ясно. Из отдельных долетевших от гос¬
под офицеров фраз стало сейчас так ясно, определенно:
наш батальон едет для восстановления пути для цар¬
ского поезда, застрявшего во Пскове. Путь дальше от¬
резан железнодорожниками-революционерами, и мы
должны восстановить его, чтобы царь имел возможность
проехать в Царское Село и поднять «верный» ему гар¬
низон против народа'.
И это мы, мы должны были сделать! Мы должны
были помешать революционному движению, мы должны
были явиться изменниками своей страны, чтобы во имя
нелепого приказа помочь царю — этому ненавистному
и проклятому всеми нами деспоту — напиться народной
кровью... О, мы достаточно были сагитированы и под¬
готовлены, чтобы на подобное кровавое дело пойти,
предать отцов и детей наших. Пусть будем прокляты
мы все, если хоть у одного из нас могло зародиться в
душе малейшее колебание. <...>
Станция Псков. Утро 2" марта. Из вагонов не выпу¬
скали. Из офицеров своих остался один поручик, кад¬
ровый лихой служака. Все остальные куда-то ушли.
Нам внутри вагона душно, не сидится. Поодиночке вы¬
бираемся мы на свежий воздух. Дивный солнечный
день. <...>
— Не было приказа выходить. В вагоны марш! —
пытается остановить нас поручик. Но слова его только
смешны. <...>
— Приготовить инструменты,— послышался снова
приказ поручика.
Но нам не до приказаний его. Что дальше, где, где
царь?..
Там, в стороне, на одном из путей, мы увидели два
невдалеке стоящих друг от друга сверкающих огнями
солнечного света поезда.
Литера А и Б поезда: один — впереди, свитский,
другой — царский. Точно сшибленные верной пулен
охотника птицы, стояли они — жалкие, беспомощные, не
в состоянии двигаться дальше, и только паровозы дол¬
гим криком умоляли, просили о помощи и пощаде.
Впереди пропуска не было. Путь поврежден. За на¬
ми дело стало. Поручик пытался нас задержать. Но это
было уже бесцельно. Бросив свои теплушки, мы побе¬
343

жали вперед. Офицеров с нами уже не было. Они по¬
прятались, точно предвидя, что все погибло, напрасны
будут их приказы, угрозы и просьбы.
Царя пропустить — мы уже не пропустили.
Навстречу нам со станции бежали рабочие, служа¬
щие, железнодорожники. 4 полка солдат из действую¬
щей армии, посланных для расстрела народа в столицу,
половина которых примкнула к народу, а другая воз¬
вратилась обратно2. Они махали нам красными плат¬
ками, кричали:
— Да здравствует свободная Россия!.. Да здравст¬
вует новая власть!..
Правда ли это?.. Не верится... Ведь это чудо, непо¬
стижимое чудо... Вблизи — задержанный поезд с царем,
со старым тираном народа, а здесь — освобожденный,
ликующий народ.
— Все войска в столице на стороне народа. Провоз¬
глашено Учредительное собрание... Мы получили све¬
дения... Приехали депутаты с требованием отречения
Николая...
От радости дух в груди замирает. Спазмы сдавли¬
вают горло. На глазах слезы... Плакать, плакать хочет¬
ся... О, как это необыкновенно хорошо... Слабое перо
мое не в состоянии части всего передать,— нет слов, нет
красок.
На станции народ. Не видно уже фараонов. Нам
машут платками.
— Не пропускать его в Петроград... Не пропускать...
Невдалеке, близ поездов, его стража. Нас просят
оставить его, он уедет назад. Мы повинуемся. Мы бу¬
дем ожидать результатов переговоров делегатов от Ис¬
полнительного комитета... Сегодня должно быть изве¬
стно. Мы увидели узенькие ленточки вроде флага на
длинном шесте. Народ не успел еще сшить красные
знамена. <...>
— Отречение от престола. Долой династию!.. — по¬
трясают холодный воздух крики народа. И с пением
«Марсельезы» мы двигаемся в город, сотни тысяч лю¬
дей, охваченные одним восторженным чувством, чувст¬
вом невероятной радости: освобождение...
И когда мы возвратились поздно вечером обратно,
царских поездов уже не было. Их направили обратно,
на единственный оставшийся для него путь...
Результат переговоров нам еще неизвестен
был3. <...>

М. И. Ульянова
В «ПРАВДЕ» ПОСЛЕ ФЕВРАЛЯ
Первый номер «Правды» вышел 5(18)
марта 1917 года. Небольшая группа
работников во главе с К- С. Еремее¬
вым 1 составляла этот номер. Состав¬
ляла наспех: материал еще не успели
собрать, не успели наладить и связи с фабриками, за¬
водами, полками. Это делалось уже потом, в последую¬
щие дни, когда петербургские рабочие увидели возро¬
дившуюся «Правду» и потянулись в убогое помещение
ее редакции на Мойке со своими резолюциями, запро¬
сами, с подпиской.
Вечером 4(17) пишущая эти строки и А. И. Елиза¬
рова2 спешно набрасывали свои впечатления — хронику
уличной борьбы первых дней революции. Константин'
Степанович попыхивал трубкой, трудясь над передови¬
цей. Кроме указанных лиц с первых дней деятельное
участие в составлении газеты приняли М. С. Ольмин¬
ский, тов. Андрей (Егор Пылаев) 3 и Захар (Бреслав) 4,
который ведал хроникой.
...Вся контора «Правды» состояла из К. М. Шведчи-
кова5 и стола, за которым он сидел в помещении редак¬
ции. Первый номер «Правды» 5(18) марта был распро¬
странен бесплатно, а в последующие дни в «контору»
тянулась очередь рабочих, пришедших подписаться на
«Правду».
— Ну-ка, на родную-то нашу матушку,— слышались
голоса.
Редакция помещалась в двух комнатах. Одна, ма¬
ленькая, представляла собою кабинет редакторов, и по¬
345

зднее из нее через плохонькую переборку раздавался
хохот Ильича и его ближайших товарищей по работе,
которые ежедневно по нескольку часов проводили в ре¬
дакции.
В другой, немного большей, помещался секретариат,
сидели товарищи, обрабатывавшие материал, машини¬
стка и т. д.
Типография помещалась в том же доме, в другой
квартире, а в редакции была еще лишь одна маленькая
комната, совершенно пустая, в которую члены редкол¬
легии уединялись обыкновенно для переговоров с при¬
ходившими и приезжавшими к ним товарищами. А при¬
езжало их много, особенно с фронтов, и много вопро¬
сов, сомнений и недоумений надо было разрешить и да¬
вать указания для дальнейшей работы.
В этот период в редакцию приходило особенно мно¬
го писем с фронта. Ни о каком подсчете их в то вре¬
мя, конечно, не могло быть и речи, потому что не было
соответствующего аппарата: он был мал донельзя, но
это преобладание солдатских писем в первые месяцы
революции бросалось в глаза не только нам, работни¬
кам редакции, через руки которых проходила вся поч¬
та, но и всем читателям «Правды», так как многие из
этих писем были напечатаны в ней. В большинстве
солдатских писем выражалось сочувствие «Правде» и
большевикам. Не разбиравшихся еще в политических
партиях солдат влекло к большевикам главным обра¬
зом горячее стремление выйти как можно скорее из
войны, а путь к этому они видели только один — тот,
что указывала «Правда». Но были, конечно, и ругатель¬
ные письма. «Немецкие шпионы», «изменники» и пр. и
т. д. — таких эпитетов было немало, и завершались они
обыкновенно угрозой, чго солдаты, «защищающие оте¬
чество», вернувшись с фронта, разделаются с «преда¬
телями». Но таких писем становилось все меньше по
мере того, как фронтовики начинали судить о большеви¬
ках по их литературе и по «Правде», которая хотя и с
трудом, но доходила до фронта.
Иногда в редакцию вваливалась запыленная, с об¬
ветренным и изможденным лицом фигура окопника, ко¬
торого его товарищи делегировали в Петербург, чтобы
запастись литературой, из первоисточника узнать, как
нужно организоваться и пр.

ПРИЛОЖЕНИЕ
А. Блок
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ
<...> В ставке до сего дня полагали, что происходит «голодный
буит», в революцию не верили и к слухам относились пассивно,
чему способствовал крайний «фатализм» царя, как выражается
генерал Дубенский. Алексеев умолял царя в эти дни пойти на
уступки, но из этого вышло только то, что уехали немного раньше,
чем предполагали.
Во всяком случае, настроение ставки резко изменилось к вечеру
27 февраля. Воейков, который балаганил, устраивал свою кварти¬
ру и до 5 часов дня «прибивал шторки и привешивал картинки»,
вдруг понял трагичность положения и «стал ходить красный, та¬
раща глаза». Генерал Иванов, придя к обеду, узнал от Алексеева,
что он назначен в Петербург главнокомандующим «для водворения
полного порядка в столице и ее окрестностях», причем «командую¬
щий войсками округа переходит в его подчинение» (на бланке
начальника штаба верховного главнокомандующего, управление
дежурного генерала, № 3716, подписали генерал Алексеев и де¬
журный генерал Кондзеровский). Назначение это последовало
вследствие указания бывшего председателя совета министров князя
Голицына на необходимость командировать в столицу пользую¬
щегося популярностью в войсках боевого генерала.
Иванов, слывший за «поклонника мягких действий», за обедом
рассказал царю, как ему удалось успокоить волнения в Харбине
при помощи двух полков без одного выстрела. После обеда царь
сказал Иванову: «Я вас назначаю главнокомандующим Петроград¬
ским округом, там в запасных батальонах беспорядки и заводы
бастуют, отправляйтесь». Иванов доложил, что он уже год стоит
в стороне от армии, но полагает, что «далеко не все части оста¬
нутся верны в случае народного волнения», и что потому лучше
не вводить войска в город, пока положение не выяснится, чтобы
избежать «междоусобицы и кровопролития».
Царь ответил: «Да, конечно».
После этого разговора Иванов просидел в штабе часа два,
частью — с Алексеевым, которого вызывал царь, а потом — по пря¬
мому проводу — Родзянко. Алексеев сказал ему, что с Северного
фронта и Западного посылаются по два полка, но еще сомпе-
347

ваются, какие посылать; посоветовал отправиться с батальоном и
ротой сводного полка и показал телеграмму от Родзянки и теле¬
грамму об объявлении осадного положения.
Иванов знал, что распущена Дума, введено осадное положение,
не хватает продовольствия и многие заводы не работают на обо¬
рону из-за недостатка топлива. Решив утром пойти к царю, а око¬
ло полудня ехать, он пошел спать.
В это время Воейкова вызвал по телефону из Царского Бен¬
кендорф и спрашивает, не желает ли его величество, чтобы импе¬
ратрица с детьми выехала навстречу; царь поручил передать, чтобы
ни в коем случае не выезжали и что он сам приедет в Царское.
Воейков, по совету Бенкендорфа, вызвал Беляева, который дал
ему «хаотический ответ», что «идет военный мятеж и нельзя опре¬
делить, какая часть восстала и какая нет». Воейков считал, что
должен иметь все эти сведения от Протопопова, но не получал их.
В 8 часов 15 минут он послал Протопопову следующую шифрован¬
ную телеграмму (№ 35): «Его величество изволит отбыть из ставки
через Оршу — Лихославль — Тосно вторник 28 февраля 2 часа
30 мин. дня и прибыть Царское Село среду 1 марта 3 час. 30 мин.
дня».
Дубенский рассказывает в своем дневнике (от 3 марта), что
«27 февраля вечером было экстренное заседание под председатель¬
ством государя, Алексеева, Фредерикса и Воейкова. Алексеев,
ввиду полученных известий из Петрограда, умолял государя согла¬
ситься на требование Родзянко дать конституцию, Фредерикс мол¬
чал, а Воейков настоял на непринятии этого предложения и убеж¬
дал государя немедленно выехать в Царское Село».
Около 2 часов ночи адъютант разбудил Иванова и сообщил,
что царь сейчас уезжает. Царь принял Иванова около 3 часов ночи.
Иванов доложил о продовольствии и просил содействия, памятуя
сентябрь 1914 года, когда жалобы его на отсутствие снарядов
вызвали неудовольствие даже в ставке. Несмотря на то, что Ива¬
нов просил полномочий относительно только 4 министров (внутрен¬
них дел, земледелия, промышленности и путей сообщения), царь
сказал: «Пожалуйста, передайте генералу Алексееву, чтобы он
телеграфировал председателю совета министров, чтобы все требова¬
ния генерала Иванова всеми министрами исполнялись беспреко¬
словно». (Однако полномочия эти Иванов считал впоследствии
отпавшими, так как от Алексеева он не получил подтверждения
подобного приказа царя.) «До свиданья, — сказал царь, — вероятно,
в Царском Селе увидимся». — «Ваше величество, — сказал Ива¬
нов, — позвольте напомнить относительно реформ». — «Да, да, —
ответил царь, — мне только что напоминал об этом генерал
Алексеев».
При этом царь произнес слова «ответственное министерство» и
348

«министерство доверия», так что Иванов считал дело решенным
и конфиденциально говорил об этом своему адъютанту, полковнику
Кринскому и Ладыженскому (начальнику канцелярии по граждан¬
скому управлению штаба верховного главнокомандующего). Иванов
решил, что высадится утром 1 марта в Царском. Он послал комен¬
данту Царского Села две телеграммы, одна из которых (№ 4)
гласила: «Прошу вас сделать распоряжение о подготовке помеще¬
ния для расквартирования в городе Царское Село и его окрестно¬
стях 13 батальонов, 16 эскадронов и 4 батарей. О последовавшем
распоряжении прошу меня уведомить завтра, 1 марта, на станции
Царское Село».
Эшелон Георгиевского батальона, полурота Железнодорожного
полка и рота Собственного его величества полка были отправлены
из Могилева около 11 часов утра. Вагон Иванова, выехавший
несколько позже, был прицеплен к эшелону в Орше.
С Северного фронта утром 28-го были отправлены 3 эшелона
67- го пехотного Тарутинского полка; предполагалось отправить
68- й Бородинский полк и кавалерию. С Западного фронта предпо¬
лагалось отправить два кавалерийских полка 2-й дивизии, два пе¬
хотных и пулеметную команду Кольта.
Иванов передал Алексееву следующий документ (на бланке
генерал-адъютанта Иванова): 28 февраля 1917 года, № 1. «Началь¬
нику штаба верховного главнокомандующего. При представлении
моем сего числа около 3 часов утра государю императору, его
императорскому величеству было благоугодно повелеть доложить
Вам для доставления в известность председателя совета министров
следующее повеление его императорского величества:
Все министры должны исполнять все требования главнокоман¬
дующего Петроградским военным округом генерал-адъютанта Ива¬
нова беспрекословно. Генерал-адъютант Иванов».
Права генерала Иванова определялись следующим документом
от 28 февраля (на бланке начальника штаба верховного главно¬
командующего, № 507):
«На основании 12-й статьи Правил о местностях, объявленных
на военном положении, мною предоставляется вашему высокопре¬
восходительству принадлежащее мне на основании 29-й статьи
Положения о полевом управлении войск право предания граждан¬
ских лиц военно-полевому суду по всем делам, направляемым
в военный суд, по коим еще не состоялось предания обвиняемых
суду. Распоряжения вашего высокопревосходительства о суждении
гражданских лиц в военно-полевом суде могут быть делаемы как
по отношению к отдельным делам, так и по отношению к целым
категориям дел, с предварительным, в последнем случае, объявле¬
нием о сем во всеобщее сведение. Подписали: генерал-адъютант
Алексеев. Генерал-лейтенант Кондзеровский».
349

Командир Георгиевского батальона, генерал Пожарский, собран
27 февраля своих офицеров, объявил им, что в Петербурге при¬
казания стрелять в народ он не даст, хотя ба этого потребовал
генерал Иванов.
В то время как в Могилеве происходили сборы и литерные
(свитский и императорский) поезда в 4 и в 5 часов утра двинулись
по направлению Смоленск — Вязьма—Ржев—Лихославль, генера-
лы Хабалов, Заикевич и Беляев (расставшийся с великим князем
Михаилом Александровичем после 2 часов ночи) с кучкой верных
офицеров и солдат перешли из Зимнего дворца в здание Адмирал¬
тейства, заняли фасады, обращенные к Невскому, артиллерию по¬
ставили на дворе, во втором этаже разместили пехоту, а на углах,
подходящих для обстрела, расставили пулеметы. Снарядов у них
было мало, патронов не было вовсе, а есть было нечего; с большим
трудом достали немного хлеба для солдат. У казачьей сотни, рас¬
квартированной в казармах Конного полка, лошади были не поены
и не кормлены. По Адмиралтейству постреливали, но оттуда не от¬
вечали. Тут и происходил ночной разговор с Ивановым по прямому
проводу. Ночью от Хабалова ответили, что он не знает, где пере¬
говорить с Ивановым, и не может выйти на улицу без риска быть
арестованным. Иванов вызвал его к прямому проводу к 8 часам
утра, н они обменялись следующим: Иванов передал десять вопрос¬
ных пунктов (записаны на трех желтых листочках).
«1) Какие части в порядке и какие безобразят? 2) Какие вок¬
залы охраняются? 3) В каких частях города поддерживается поря¬
док? 4) Какие власти правят этими частями города? 5) Все ли
министерства правильно функционируют? 6) Какие полицейские
власти находятся в данное время в вашем распоряжении? 7) Какие
технические и хозяйственные учреждения военного ведомства ныне
в вашем распоряжении? 8) Какое количество продовольствия
в вашем распоряжении? 9) Много ли оружия, артиллерии и боевых
припасов попало в руки бунтующих? 10) Какие военные власти
и штабы в вашем распоряжении? — Я сейчас иду к генералу Алек¬
сееву и приду через полчаса».
Хабалов ответил телеграммой по пунктам:
«1) Моем распоряжении здание главного штаба Адмиралтей¬
ства, четыре гвардейских роты, пять эскадронов и сотен и две
батареи, прочие войска перешли на сторону революционеров или
остаются по соглашению с ними нейтральными. Отдельные солдаты
и шайки бродят по городу, стреляя прохожих, обезоруживая офи¬
церов. 2) Все вокзалы во власти революционеров, строго ими
охраняются. 3) Весь город во власти революционеров, телефон
не действует, связи с частями города нет. 4) Ответить не могу.
5) Министры арестованы революционерами. 6) Не находятся вовсе.
7) Не имею. 8) Продовольствия в моем распоряжении нет, в го¬
350

роде к 25 февраля было 5 600 000 пудов запаса муки. 9) Все артил¬
лерийские заведения во власти революционеров. 10) Моем распоря¬
жении лично начальник штаба округа; с прочими окружными
управлениями связи не имею».
Эту телеграмму Хабалов подтвердил в последовавшем раз¬
говоре с Ивановым.
В то же утро генералы Тяжельников и Михайличенко, сидя
в Адмиралтействе, с удивлением слушали, как Беляев в соседней
комнате диктовал телеграмму, которая начиналась словами очень
умеренными: «Положение по-прежнему продолжает оставаться тре¬
вожным». Далее сообщалось, однако, что «мятежники» овладели
во всех частях города учреждениями, войска переходят на их сто¬
рону или становятся нейтральными, на улицах идет пальба, движе¬
ние прекращено, офицеров разоружают и скорейшее прибытие
войск крайне желательно (послана в 11 час. 32 мин. в ставку
наштаверху, копня—Орша, вслед дворцовому коменданту,
М? 201).
Около полудня 28 февраля в Адмиралтейство явился адъютант
морского министра, который потребовал очистки здания, так
как, в противном случае, восставшие угрожали открыть по нему
артиллерийский огонь из Петропавловской крепости. На совещании
было решено, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Артил¬
лерия отправилась обратно в Стрельну, оставив замки от орудий;
пулеметы и ружья спрятали в здании, и вся пехота была распущена
без оружия. Хабалов был арестован солдатами, осматривавшими
здание Адмиралтейства, в тот же день, около 4 часов. Беляев
прошел в Генеральный штаб, откуда в 2 часа 20 минут послал
следующую секретную телеграмму наштаверху (№ 9157):
«Около 12 часов дня 28 февраля остатки оставшихся еще вер¬
ными частей в числе 4 рот, 1 сотни, 2 батарей и пулеметной роты,
по требованию морского министра, были выведены из Адмиралтей¬
ства, чтобы не подвергнуть разгрому здание. Перевод этих войск
в другое место не признал соответственным, ввиду неполной их
надежности. Части разведены по казармам, причем во избежание
отнятия оружия замки орудий сданы морскому министерству».
После трех часов Беляев прошел в дом военного министра на
Мойку, где и ночевал.
Иванов выехал из Могилева около 1 часу дня. Ему вдогонку
была послана копия телеграммы наштаверха на имя начальника
военно-походной канцелярии (№ 1820): «Всеподданнейше доношу:
военный министр сообщает, что около 12 часов 28 сего февраля
остатки оставшихся еще верными частей в числе 4 рот, 1 сотни,
2 батарей и пулеметной роты по требованию морского министра
были выведены из Адмиралтейства, чтобы не подвергнуть разгрому
здание. Перевод этих войск в другое место не признал соответ¬
351

ственным, ввиду неполной их надежности. Части разведены по
казармам, причем, во избежание отнятия оружия по пути следова¬
ния, ружья и пулеметы, а также замки орудий сданы морскому
министерству».
После отъезда Иванова в ставке была получена следующая
телеграмма и. о. начальника морского Генерального штаба адми¬
рала Капниста на имя адмирала Русина (№ 2704):
«Положение к вечеру таково: мятежные войска овладели Вы¬
боргской стороной, всей частью города от Литейного до Смольного
и оттуда по Суворовскому и Спасской. Сейчас сообщают о стрельбе
на Петроградской стороне. Сеньорен-конвент Государственной
думы, по просьбе делегатов от мятежников, избрал комитет для
водворения порядка в столице и для сношения с учреждениями
и лицами. Сомнительно, однако, чтобы бушующую толпу можно
было бы успокоить. Войска переходят легко на сторону мятежни¬
ков. На улицах офицеров обезоруживают. Автомобили толпа отби¬
рает. У нас отобрано три автомобиля, в том числе вашего превос¬
ходительства, который вооруженные солдаты заставили выехать со
двора моей квартиры, держат с Хижняком, которого заставили
править машиной. Командование принял Беляев, но, судя по тому,
что происходит, едва ли он справится. В городе отсутствие охраны,
и хулиганы начали грабить. Семафоры порваны, поезда не ходят.
Морской министр болен инфлюэнцей, большая температура — 38,
лежит, теперь ему лучше. Чувствуется полная анархия. Есть при¬
знаки, что у мятежников плана нет, но заметна некоторая органи¬
зация, например, кварталы от Литейного по Сергиевской и Таври¬
ческой обставлены их часовыми. Я живу в штабе, считаю, что
выезжать в ставку до нового Вашего распоряжения не могу».
Иванов прибыл из Могилева в Витебск с маленьким опозда¬
нием, часов в 6—7 вечера, и проехал дальше. В этот день и на
следующий обменивались телеграммами о формировании и отправке
воинских частей генерал Иванов (28 февраля, спешно, секретно,
№ 1 главкозапу и № 2 главкосеву), Данилов (28 февраля,
№ 1165-Б и 1166-Б), Рузский (28 февраля, № 1168-Б), Гулевич
(1 марта, № 535), Тихменев (генералу Иванову, 1 марта, № 278),
подполковник Кринский (генералу Тихменеву, № 3), генерал князь
Трубецкой (генералу Иванову, 1 марта, № 154). 28 же февраля
была разослана «по всей сети на имя всех начальствующих»
известная телеграмма члена Государственной думы Бубликова,
№ 6932.
Императорский поезд следовал без происшествий, встречаемый
урядниками и губернаторами. Непосредственные известия из Пе¬
тербурга перестали поступать; питались только вздорными слухами
о том, что грабят Зимний дворец, убит градоначальник Балк и его
помощник Вендорф.
352

В 3 часа дня царь послал императрице из Вязьмы следующую
телеграмму (по-английски): «Выехали сегодня утром в 5. Мыслями
всегда вместе. Великолепная погода. Надеюсь, чувствуете себя
хорошо и спокойно. Много войск послано с фронта. Любящий
нежно Ники».
В Лихославле Воейков получил шифрованную телеграмму от
Беляева. Здесь были сведения, что в Петербурге Временное прави¬
тельство с Родзянко во главе. Читали и телеграмму Бубликова
с распоряжением по всем дорогам. В 10 часов вечера Дубенский
писал Федорову: «Дорогой Сергей Петрович, дальше Тосны поезда
не пойдут. По моему глубокому убеждению, надо его величеству
из Бологого повернуть на Псков (320 верст) и там, опираясь на
фронт г[енерал]-а[дъютанта] Рузского, начать действовать против
Петрограда. Там, во Пскове, скорей можно сделать распоряжение
о составе отряда для отправки в Петроград. Псков — старый
губернский город, население его не взволновано. Оттуда скорей
и лучше можно помочь царской семье. В Тоене его величество
может подвергнуться опасности. Пишу Вам все это, считая невоз¬
можным скрыть, мне кажется, эту мысль, которая в эту страшную
минуту может помочь делу спасения государя, его семьи. Если мою
мысль не одобрите, разорвите записку».
В Бологом в свитском поезде стало известно, что в Любани
стоят войска, которые могут не пропустить дальше. Однако поезд
продолжал следовать по линии Николаевской железной дороги, по
направлению к Петербургу. В Малой Вишере офицер 1-го железно¬
дорожного полка, без оружия, предупредил свиту, что в Любани
находятся две роты с орудиями и пулеметами. Было решено ждать
прибытия императорского поезда. Так как из ряда сведений опре¬
делялось, что Временное правительство направляет литерные поезда
не на Царское Село, а на Петербург, где, как полагали, царю будут
поставлены условия о дальнейшем управлении, — общий голос был
за то, чтобы ехать в Псков: там — генерал Рузский, человек умный
и спокойный; если в Петербурге восстание — он послал войска,
если переворот — он вошел в сношение с новым правительством.
Немногие говорили, что надо вернуться в ставку.
В третьем часу ночи дождались поезда. Генерал Саблин
пошел туда. Все, кроме Нарышкина, спали; Воейкова пришлось
разбудить.
Воейков отправился к царю, разбудил его и сообщил, что на
Тосну ехать рискованно, так как она занята революционными
войсками.
Царь встал с кровати, надел халат и сказал: «Ну, тогда по¬
едемте до ближайшего юза».
Воейков вышел веселый, со словами: «Мы едем в Псков, теперь
вы довольны?» — Поезда повернули назад.
353

Дубенский записывает в дневнике: «Все признают, что этот
ночной поворот в Вишере есть историческая ночь в дни нашей
революция. Государь по-прежнему спокоен и мало говорит о собы¬
тиях. Для меня совершенно ясно, что вопрос о конституции окон¬
чен, она будет введена наверное. Царь и не думает спорить и
протестовать. Все его приближенные за это: граф Фредерикс,
Нилов, граф Граббе, Федоров, Долгорукий, Лейхтенбергскин, все
говорят, что надо только сторговаться с ними, с членами Времен¬
ного правительства».
Генерал Иванов, проснувшись 1 марта часов в 6—7 утра, узнал,
что его поезд находится на станции Дно, то есть вместо 500 верст
прошел только 200. Комендант станции доложил, что в поездах,
вышедших накануне из Петербурга, едет масса солдат в военной
и штатской форме, что они насильно отбирают у офицеров оружие
и что выехавший начальник жандармского управления ничего сде¬
лать не может и просит содействия. Полковник Лебедев, заведую¬
щий передвижением войск, телеграфировал Иванову: «Доношу, что
получены мною сведения о поезде № 3, в котором едут пьяные
солдаты, одетые в штатское и вооруженные шашками, ружьями,
обезоруживающие офицеров и жандармов. Прошу ваших распо¬
ряжений».
Иванов приказал командиру батальона осматривать встречные
поезда, особенно ввиду того, что по полученному известию импера¬
торский поезд вышел из Бологого и к вечеру ожидался в Дне.
Иванов лично видел несколько прибывших из Петербурга
поездов. Они были набиты солдатами, некоторые были пьяны. Из
разговоров женщин и старого чиновника, который рассказывал
о провокаторах, Иванов убедился, что «безобразия большие». Ему
удалось арестовать человек 30—40, в том числе переодетых горо¬
довых, бежавших из Петербурга (все они, кроме двух, были отпу¬
щены в Царском Селе, а двое — на обратном пути в Могилев)',
и отобрать у солдат 75—100 штук шашек и прочего офицерского
оружия. Генерал Иванов, как установлено им самим и показания¬
ми солдат Георгиевского батальона, применял раза три-четыре
особого рода «отеческое воздействие» с целью добиться покорное:и:
ставил на колени пьяных или дерзивших ему нижних чипов. При
этом им руководили, очевидно, гуманные побуждения, то есть он
избегал предания этих лиц военно-полевому суду.
Поезд Иванова прибыл в Вырицу около б часов вечера.
В это время императорский поезд без всяких задержек дви¬
гался к станции Дно. По словам Воейкова, когда все проснулись,
«о событиях старались не говорить, потому что это не особенно
приятно было. Общее настроение было — испуг и надежда, что
приедем в Псков, и все выяснится». Во время завтрака и обеда
говорили обо всем, только не о делах, потому что тут была при¬
354

слуга (а по-французски царь говорил очень редко) и потому, что
царь избегал вступать в политические разговоры со свитой (вея
атмосфера была — «манекен»); по словам Дубенского, царь, чело¬
век мужественный и поклонник какого-то «рока», «спал, кушал и
занимал даже разговорами ближайших лиц свиты».
Около 6 часов вечера поезд пришел в Дно.
С утра 1 марта против дома военного министра в Петербурге
стали собираться толпы народа. Беляева искали еще накануне
в его частной квартире на Николаевской, а 1 марта стали громить
эту квартиру.
Опасаясь разгрома служебного кабинета на Мойке, Беляев
с помощью своего секретаря Шильдера, его помощника Огурцова,
швейцара и денщика стал жечь в печах и камине еще накануне
приготовленные для сожжения документы.
В числе сожженных документов были: некоторые дела совета
министров, дела особого совещания по объединению мероприятий,
по снабжению армии и флота и по организации тыла (так назы¬
ваемое совещание пяти министров), много материалов, касающихся
снабжения армии и имеющих секретный характер, секретные шиф¬
ры, маленький секретный журнал для записи секретных бумаг,
возвращаемых министром после доклада, ленты и подлинные теле¬
граммы о положении в Петербурге, отправленные военным минист¬
ром начальнику штаба верховного главнокомандующего по прямому
проводу.
В числе бумаг, по-видимому уничтоженных и не возвращенных
из дома военного министра в Главный штаб и в Главное управле¬
ние Генерального штаба, были некоторые и секретные и несекрет¬
ные документы, документы, часть которых имела важное значение
и не имела копий; восстановить их возможно только по памяти
или совсем невозможно.
В своих объяснениях генерал Беляев сослался на то, что он
руководился опасением, чтобы тайные бумаги не попали в руки
громившей толпы, среди которой могли быть злонамеренные лица.
Остался только один подлинный документ, касающийся данных
союзной конференции, который Беляев положил в ящик стола.
В два часа дня Беляев, узнав, что громят его частную квар¬
тиру на Николаевской, по совету морского министра, сидевшего
у себя в штабе, перешел в Генеральный штаб, где его искали
ночью, чтобы арестовать. Беляев позвонил в Государственную
думу; подошедший к телефону Н. В. Некрасов посоветовал ему
ехать в Петропавловскую крепость, Беляев поехал в Думу; пред¬
лагал дать подписку о невыезде и просил, чтобы ему «дали воз¬
можность превратиться в частного обывателя поскорее». Ему
предложили отправиться в министерский павильон, откуда вечером
перевезли в крепость.
355

Генерал Мрозовский послал в этот день царю в Царское
Село из Москвы следующую телеграмму: «Вашему императорскому
величеству всеподданнейше доношу: большинство войск с артил¬
лерией передалось революционерам, во власти которых поэтому
находится весь город; градоначальник с помощником выбыли из
градоначальства; получил от Родзянки предложение признать вре¬
менную власть Комитета Государственной думы, положение крайне
серьезное, при нынешних условиях не могу влиять на ход событий,
опасаюсь утверждения власти крайних левых, образовавших испол¬
нительный комитет, промедление каждого часа увеличивает опас¬
ность; получаю от более благомыслящей части населения заявле¬
ния, что призвание нового министерства восстановит порядок и
власть. Срочно испрашиваю повеления вашего величества. Генерал
Мрозовский».
Генерал Иванов, узнав в Вырице, что министры арестованы,
что в Царском 27-го был бунт и что на станции Александровская
высаживается Тарутинский полк, пришедший с фронта, решил идти
в Царское, вызвал туда начальствующих и выехал сам, приказав
к концу поезда прицепить второй паровоз. Прибыли вечером
1 марта.
В Царском в этот день после полудня появились броневики
и автомобили с пулеметами, которые обыкновенно доезжали только
до вокзала и уезжали обратно. Полковник Дротен доложил, что
гвардейская рота ушла в Петербург. Генерал Осипов отдал при¬
каз о впуске и выпуске из Царского Села, так как гарнизон спаи¬
вал прибывающие части. После этих докладов прибыли выборные
представители от города и войска. Генерал Пожарский вновь
заявил, что его солдаты стрелять не будут, а георгиевцы объяснили,
в ответ на предложение присоединиться, что их батальон «нейтра¬
лен» и имеет целью охрану личности Николая II.
Иванов получил от Алексеева следующую шифрованную теле¬
грамму:
«Частные сведения говорят, что в Петрограде наступило полное
спокойствие: войска, примкнувшие к временному правительству,
в полном составе приводятся в порядок. Временное правительство
под председательством Родзянки, заседая в Государственной думе,
пригласило командиров воинских частей для получения приказаний
по поддержанию порядка. Воззвание к населению, выпущенное
временным правительством, говорит о незыблемости монархического
начала России, о необходимости новых оснований для выбора и
назначения правительства. Ждут с нетерпением приезда его вели¬
чества, чтобы представить ему все изложенное и просьбу принять
это пожелание народа. Если эти сведения верны, то изменяются
способы ваших действий, переговоры приведут умиротворению,
дабы избежать ненужной междоусобицы, столь желательной
356

нашему врагу, дабы сохранить учреждения, заводы, пустить в ход
работы. Воззвание нового министра путей, опубликованное желез¬
нодорожниками, мною полученное кружным путем, зовет к усилен¬
ной работе всех, дабы наладить расстроенный транспорт его. Доло¬
жите его величеству это убеждение, что дело можно привести
мирно — хорошему концу, который укрепит Россию».
Получив эту телеграмму (единственную из девяти посланных)',
Иванов прочел ее не сразу, так как его вызвала к себе (около
двух часов ночи) императрица, которая с полудня 28 февраля
охранялась уже революционными войсками. К тому времени Иванов
уже знал (с Вырицы), что царский поезд вышел из Дна на Псков.
Императрица сообщила, что, не получая ответа на свою теле¬
грамму, она хотела послать аэроплан, но погода не позволила. На
просьбу ее переслать письмо Иванов доложил, что у него нет чело¬
века. Императрица много говорила о деятельности своей и своих
дочерей на пользу больных и раненых и недоумевала по поводу
неудовольствий. В дальнейшем разговоре она упоминала ответ¬
ственное министерство, а Иванов указывал, что думское большин¬
ство удовлетворялось Треповым, и вопрос был только о министре
внутренних дел. В эту минуту, по рассказу Иванова, кто-то кашля¬
нул в соседней комнате, императрица вышла, и за дверью начался
неслышный и непонятный Иванову английский разговор.
Когда Иванов уезжал, в Царском было тихо. Пришла теле¬
грамма: «Псков, час пять минут ночи. Надеюсь, благополучно
доехали. Прошу до моего приезда никаких решений не принимать.
Николай». Иванов ответил, что 2 марта получил телеграмму и ждет
дальнейших указаний (№ 7), и телеграфировал о том же Алек¬
сееву (№ 6).
В эту ночь в Царское Село приехал командированный началь¬
ником Генерального штаба (генералом Занкевичем) полковник
Доманевский — для исполнения должности начальника штаба Ива¬
нова. Он сделал доклад Иванову о том, что «в распоряжении закон¬
ных военных властей не осталось ни одной части» и «с этой минуты
(то есть с 12 часов дня 28 февраля) прекратилась борьба с вос¬
ставшей частью населения». Офицеры и нижние чины явились
в Государственную думу, полиция частью снята, частью попрята¬
лась, часть министров арестована, министерства могут продолжать
работу, только «как бы признав» Временное правительство. При
таких условиях вооруженная борьба трудна, и выход представ¬
ляется не в ней, а в соглашении с Временным правительством
путем «узаконения наиболее умеренной его части». Среди восстав¬
ших обнаруживались «два совершенно определенных течения»:
«одни примкнули к думским выборным» и, оставаясь верными мо¬
нархическому принципу, желали лишь некоторых реформ и скорей¬
шей ликвидации беспорядков; «другие поддерживали Совет рабо¬
357

чих», «искали крайних результатов и конца войны». До 1 марта
Временное правительство было хозяином положения в столице, но
с каждым днем положение его становилось труднее и власть могла
перейти к крайним левым. Поэтому в настоящее время «вооружен¬
ная борьба только осложнит положение».
Прибежавший начальник станции сообщил, что на вокзал дви¬
гаются тяжелый дивизион и батальон Первого гвардейского запас¬
ного стрелкового полка (в эту ночь А. И. Гучков, в качестве пред¬
седателя военной комиссии, ездил на Варшавский и Балтийский
вокзалы, чтобы навести порядок ни случай прибытия карательной
экспедиции, причем его автомобиль был обстрелян, и спутник его,
князь Вяземский, был убит). Иванов, зная, что Хабалов арестован
и в городе «хозяйничают» Родзянко и Гучков, считая, что охрана
дворца не входит в его задачу, и понимая, что «если пойдет толпа,
тысячи „уложишь1'», решил уходить. Таким образом, после каких-то
затруднений с переводной стрелкой и сломанным крюком в хвосто¬
вых вагонах, оказавшихся передовыми, весь поезд с Георгиевским
батальоном был уведен в ночь с 1-го на 2 марта обратно на
Вырицу.
Через 15 минут после ухода их на вокзале в Царском уже
появились народные войска с пулеметами; говорили: «Если они
перейдут па нашу сторону, побратаемся».
Когда императорский поезд пришел в Дно, Алексеев сам пере¬
дал Родзянке телеграмму о согласии царя принять его. Последовал
ответ, что Родзянко едет на станцию Дно. Воейкову по телеграфу
сообщили, что поезд готов, но из Думы сообщили по телефону,
что Родзянко еще не выезжал (в тот день Гучков настаивал
в Исполнительном комитете, чтобы миссию — склонить царя к отре¬
чению — взял па себя Родзянко, но эта миссия была возложена
на него и на В. В. Шульгина). Царь решил не ждать в Дне, и
Воейков послал Родзянке телеграмму, что его будут ждать
в Пскове.
Дубенский записывал:
«Уже 1 марта едет к государю Родзянко в Псков для пере¬
говоров. Кажется, он выехал экстренным порядком из Петрограда
в 3 часа дня; сегодня Царское окружено, но вчера императрица
телеграфировала по-английски, что в Царском все спокойно. Старый
Псков опять занесет на страницы своей истории великие дни,
когда пребывал здесь последний самодержец России, Николай II,
и лишился своей власти как самодержец».
С прибытием царского поезда в Псков, в девятом часу вечера,
начались, по словам Дубенского, «все более грустные и великие
события».
По прибытии в вагон государя вошли генерал Рузский и на¬
чальник его штаба генерал Данилов. По мнению Рузского, надо
358

было идти на все уступки, сдаваться на милость победителя и
давать полную конституцию, иначе анархия будет расти и Россия
погибнет.
Воейков получил телеграмму от Бубликова о том, что Род¬
зянко не приедет. Царь решил послать телеграмму к Родзянке,
смысл ее был такой: «Ради спасения родины и счастья народа
предлагаю вам составить новое министерство во главе с вами, но
министр иностранных дел, военный и морской будут назначаться
мной». Царь сказал Воейкову: «Пошлите ее по юзу и покажите
Рузскому».
Рузский, по словам Воейкова, вырвал телеграмму у него из рук
и сказал, что здесь он сам посылает телеграммы. На доклад Воей¬
кова об этом царь сказал: «Ну, пускай он сам пошлет». Весь вечер
шел пызов Петербурга, и Рузский, иногда возвращаясь к царю,
говорил по прямому проводу (юз был в городе) всю ночь, до
6 часов утра. Таким образом, все дальнейшие переговоры происхо¬
дили через Рузского, которому было поручено говорить об условиях
конституции.
Между тем придворные беспокоились о своих домашних. Ду¬
бенский отрядил в Петербург своего человека, которого переодели
в штатское («хулиганом»), Фредерикс, Дрентельн и Воейков дали
ему письма, и он вернулся с ответами.
В четверг, 2 марта, утром ответы Родзянко Рузскому оказа¬
лись, ио словам Дубенского, «неутешительными». На вопрос Воей¬
кова о результате телеграммы к Родзянко Рузский ответил: «Того,
что ему послано, теперь недостаточно, придется идти дальше».
«Родзянко, — пишет Дубенский, — сказал, что он не может быть
уверенным ни на один час; ехать для переговоров не может, о чем
он телеграфирует, намекая на изменившиеся обстоятельства.
Обстоятельство это только что предположено, а может быть, и
осуществлено — избрать регентом Михаила Александровича, то есть
совершенно упразднить императора Николая II. Рузский находит,
что войска посылать в Петроград нельзя, так как только ухудшит
положение, ибо перейдут к мятежникам. Трудно представить весь
ужас слухов... В Петрограде анархия, господство черни, жидов,
оскорбление офицеров, аресты министров и других видных деятелей
правительства. Разграблены ружейные магазины...»
В это время генерал Иванов, сидевший в Вырице, собрался
переговорить с командирами запасных батальонов и повидать Тару¬
тинский полк (все остальные были задержаны в пути), чтобы
узнать части, с которыми придется иметь дело. Сведения об этих
частях также были неблагоприятны.
Собираясь проехать несколько станций на автомобиле, Иванов
получил записку от Гучкова, который около 1 часа дня выехал
с Шульгиным в Псков и телеграфировал Рузскому, что «едет по
359

важному делу», и Иванову, которого хотел отговорить в пути, зная
только, что какие-то эшелоны идут на Петербург. Гучков писал:
«Еду в Псков, примите все меры повидать меня либо в Пскове,
либо на обратном пути из Пскова в Петроград. Распоряжение дано
о пропуске вас в этом направлении».
Иванов телеграфировал Гучкову в Псков: «Рад буду повидать
вас, но на станции Вырица. Если то для вас возможно, телегра¬
фируйте о времени приезда».
Гучков ответил: «На обратном пути из Пскова постараюсь
быть Вырице, желательнее встретить вас Гатчине-Варшавской»
Тогда Иванов решил проехать по соединительной ветке через
станцию Владимирская (между Гатчиной и Царским) па Варшав¬
скую дорогу, надеясь посмотреть на станции Александровская Тару¬
тинский полк и повидаться с Гучковым после его возвращения
из Пскова. На станции Сусанино поезд Иванова, со всем баталь¬
оном, поставили в тупик. Первая телеграмма от Бубликова гласила:
«Мне стало известно, что вы арестовываете и терроризируете слу¬
жащих железных дорог, находящихся в моем ведении. По поруче¬
нию Временного комитета Государственной думы предупреждаю
вас, что вы навлекаете на себя этим тяжелую ответственность.
Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у меня
сведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артил¬
лерийским огнем». Вторая: «Ваше настойчивое желание ехать
дальше ставит непреодолимое препятствие для выполнения жела¬
ния его величества немедленно следовать Царское Село. Убедитель¬
нейше прошу остаться в Сусанино или вернуться Вырицу».
Иванов вернулся на Вырицу и послал Алексееву шифрованную
телеграмму № 9 (копия Тихменеву): «До сих пор не имею никаких
сведений о движении частей, назначенных мое распоряжение. Имею
негласные сведения о приостановке движения моего поезда. Прошу
принятия экстренных мер для восстановления порядка среди желез¬
нодорожной администрации, которая несомненно получает дирек¬
тивы временного правительства».
Для посылки телеграммы Иванов дал один из своих паровозов
подполковнику Генерального штаба Тилли; он должен был пере¬
дать ее по прямому проводу из Царского Села в ставку. Тилли
доложил по телефону, что он задержан в Царском Селе. Вместе
с тем Иванов получил от Тихменева следующую телеграмму:
«Докладываю для сведения депешу нашгасева командирам 5,
наштаверху, начвосеву: «Ввиду невозможности продвигать эшелоны
далее Луги, нежелательности скопления их на линии, особенно
Пскове, и разрешения государя императора вступить главкосеву
сношения председателем Государственной думы, последовало высо¬
чайшее соизволение вернуть войска, направляющиеся станцию
Александровская, обратно Двинский район, где расположить их
360

распоряжением командира 5. № 1216-В, 1 час, 2 марта, Данилов».
Тем временем придворные в Пскове суетились, «толкаясь из
вагона в вагон». События развивались для них «все страшнее и
неожиданнее».
Рузский после завтрака второй раз пришел к царю и доложил
ему семь телеграмм: от великого князя Николая Николаевича,
который коленопреклоненно молил царя отречься от престола и
передать его наследнику при регентстве великого князя Михаила
Александровича, от Алексеева, Сахарова, Брусилова, Эверта,
Непенина — и заявление Рузского — о том же; в телеграмме Алек¬
сеева (из Могилева) была изложена форма отречения, которую он
считал для царя желательной.
После разговора с Рузским царь решил послать ответ теле¬
граммой с согласием отречься от престола; по словам Дубенского,
это решение было принято, «дабы не делать отказа от престола
под давлением Гучкова и Шульгина», приезда которых ждали и
которых царь собирался принять. Следующий эпизод, записанный
в дневнике Дубенского, Воейков отвергает категорически:
«Когда Воейков узнал от Фредерикса, пославшего эту теле¬
грамму, он попросил у государя разрешения вернуть телеграмму.
Государь согласился. Воейков быстро вошел в вагон свиты и заявил
Нарышкину, чтобы он побежал скорее на телеграф и приостановил
телеграмму. Нарышкин пошел на телеграф, но телеграмма ушла,
и начальник телеграфа сказал, что он попытается ее остановить.
Когда Нарышкин вернулся и сообщил это, то все стоящие здесь
почти в один голос сказали: «Все кончено». Затем выражали сожа¬
ление, что государь поспешил, все были расстроены, поскольку
могут быть расстроены эти пустые, эгоистичные в большинстве
люди».
Царь долго гулял между поездами, спокойный на вид. Через
полчаса после отречения Дубенский стоял у окна и плакал. Мимо
вагона прошел царь с Лейхтенбергским, весело посмотрел на Ду¬
бенского, кивнул и отдал честь. «Тут, — говорит Дубенский, — воз¬
можна выдержка или холодное равнодушие ко всему». После отре¬
чения «у него одеревенело лицо, он всем кланялся, он протянул
мне руку, и я эту руку поцеловал. Я все-таки удивился — господи,
откуда у него берутся такие силы, он ведь мог к нам не выходить».
Однако, «когда он говорил с Фредериксом об Алексее Николаевиче,
один на один, я знаю, он все-таки заплакал. Когда с С. П. Федоро¬
вым говорил, ведь он наивно думал, что может отказаться от пре¬
стола и остаться простым обывателем в России: „Неужели вы
думаете, что я буду интриговать? Я буду жить около Алексея и
его воспитывать"».
После отречения царь сказал только: «Мне стыдно будет уви¬
деть иностранных агентов в ставке, и им неловко будет видеть
361

меня». «Слабый, безвольный, но хороший и чистый человек, — за¬
мечает Дубенский, — он погиб из-за императрицы, ее безумного
увлечения Григорием, — Россия не могла простить этого».
Придворные долго разговаривали, и Воейков, по настоянию
Дубенского, пошел убеждать царя, что он не имеет права отказы¬
ваться от престола таким «кустарным образом», только по желанию
Временного правительства и командующих фронтами. Он, замечает
Дубенский, отрекся от престола, «как сдал эскадрон».
В 9 часов вечера в Псков приехали Гучков и Шульгин, уполно¬
моченные Временным комитетом Государственной думы, в котором
еще колебались между добровольным сохранением монархии с дру¬
гим лицом, на новых началах, и свержением царя и избранием
новых политических форм. Предполагалось рекомендовать царю
назначить только председателя совета министров и отречься
в пользу сына, с регентством Михаила Александровича.
В эту ночь, по возвращении с объездов вокзалов, Гучков
участвовал в совещаниях Временного комитета Государственной
думы и Исполнительного комитета Совета солдатских и рабочих
депутатов.
При приезде в Псков Гучков хотел видеть Рузского, чтобы
ознакомиться с настроениями; но встречавший на вокзале полков¬
ник сразу пригласил их в вагон царя, где Гучков и Шульгин встре¬
тили Фредерикса и Нарышкина; потом пришел и Рузский.
Вошедший через несколько минут царь сел за маленький сто¬
лик и сделал жест, приглашающий сесть рядом. Остальные сели
вдоль стен. Царь не обнаружил никаких признаков своего давнего
неблаговолення к Гучкову, но также и никакой теплоты. Он гово¬
рил спокойным, корректным и деловым тоном. Нарышкин вынул
записную книжку и стал записывать.
Гучков сказал, что он приехал от имени Временного комитета
Государственной думы, чтобы дать нужные советы, как вывести
страну из тяжелого положения; Петербург уже всецело в руках
движения, попытки фронта не приведут ни к чему, и всякая воин¬
ская часть перейдет на сторону движения, как только подышит
петербургским воздухом.
Рузский поддержал, сказав, что совершенно согласен
с А. И. и никаких запасных частей послать в Петроград не мог бы.
«Поэтому, — продолжал Гучков, — всякая борьба для вас бес¬
полезна. Совет наш заключается в том, что вы должны отречься
от престола».
Рассказав, как представители царскосельских воинских частей
пришли в Думу и всецело присоединились к новой власти, Гучков
продолжал: «Я знаю, ваше величество, что я вам предлагаю реше¬
ние громадной важности, и я не жду, чтобы вы приняли его тотчас.
Если вы хотите несколько обдумать этот шаг, я готов уйти из
362

вагона и подождать, пока вы примете решение, но, во всяком
случае, все это должно совершиться сегодня вечером».
Царь, выслушав все очень спокойно, ответил: «Я этот вопрос
уже обдумал и решил отречься».
Гучков сказал, что царю, конечно, придется расстаться с сы¬
ном, потому что «никто не решится доверить судьбу и воспитание
будущего государя тем, кто довел страну до настоящего поло¬
жения».
На это царь сказал, что он не может расстаться с сыном и
передаст престол своему брату Михаилу Александровичу.
Гучков, предупредив, что он остается в Пскове час или пол¬
тора, просил сейчас же составить акт об отречении, так как завтра
он должен быть в Петербурге с актом в руках. Текст был накануне
набросан Шульгиным, некоторые поправки внесены Гучковым. Этот
текст, не навязывая его дословно, в качестве матерьяла, передали
царю: царь взял его и вышел.
Гучков, которому все предшествовавшие события не были из¬
вестны, поразился тем, что отречение далось так легко. Сцена про¬
извела на него тяжелое впечатление своей обыденностью, и ему
пришло в голову, что он имеет дело с человеком ненормальным,
с пониженной сознательностью и чувствительностью. Царь, по впе¬
чатлению Гучкова, был совершенно лишен трагического понимания
события: при самом железном самообладании можно было не вы¬
держать, но голос у царя как будто дрогнул только когда он
говорил о разлуке с сыном.
В вагоне ждали час или полтора. Рузский, как и начальник
его штаба генерал Данилов, были, по-видимому, сторонниками
отречения; с Нарышкиным разговоров не было, больной Фредерикс
едва ли отдавал себе отчет в происходящем и был взволнован
известием, что его дом сожжен, беспокоясь о больной жене; к со¬
беседникам присоединился Воейков, который также беспокоился
о семье и о своей жене (дочери Фредерикса).
Царь вернулся и передал Гучкову переписанный на машинке
акт с подписью «Николай». Гучков прочел его присутствующим
вслух. Шульгин внес две-три незначительные поправки. В одном
месте царь сказал: «Не лучше ли так выразить?» — и вставил ка¬
кое-то слово Все поправки были тотчас внесены и оговорены.
Гучков сказал, что, ввиду могущих произойти в дороге случай¬
ностей, следует составить второй акт — не копию, а дубликат — и
оставить его в штабе главнокомандующего. Царь нашел это пра¬
вильным и сказал, что так и будет сделано.
Царь сказал, что он назначает верховным главнокомандующим
великого князя Николая Николаевича; Гучков ничего не возражал,
а может быть, и подтвердил. Была составлена телеграмма Николаю
Николаевичу.
363

Гучков сказал, что думский комитет ставит во главе правитель¬
ства князя Львова. Царь сказал, что он знает его и согласен, сел
и написал указ Сенату о назначении князя Львова председателем
совета министров. Царь согласился со словами Гучкова о том, что
остальных министров председатель приглашает по своему усмот¬
рению.
Таким образом, царь назначил верховного главнокомандующего
и председателя совета министров уже после того, как скрепил акт;
но на следующее утро, когда Гучков и Шульгин вернулись в Петер¬
бург, па улицах уже были плакаты с перечислением членов прави¬
тельства.
Царь спросил о судьбе императрицы и детей, от которых два
дня не имел известий. Гучков ответил, что все благополучно, боль¬
ным детям оказывается помощь. Царь заговорил о своих планах,
ехать ли ему в Царское или в ставку; Гучков не знал, что посове¬
товать. Они простились.
Гучков и Шульгин пришли в вагон Рузского, где ждали, когда
будет готов акт отречения. Присутствовал главный начальник
снабжения Савич, Данилова не было, он зашифровывал акт.
В тот же вечер Гучков и Шульгин выехали в Петербург,
а бывший император — в Могилев. <...>

ПРИМЕЧАНИЯ
Александр Михайлович Буйко
(1885-1941)
В 14 лет А. М. Буйко стал рабочим Путиловского завода.
Здесь, в пролетарской среде, формировался его характер, воспиты¬
валось понимание необходимости борьбы за свои права. Восемь лет
работы на заводе стали для молодого слесаря хорошей трудовой
и политической школой. Закономерным был его приход в ряды
большевистской партии, членом которой он стал в 1904 г.
9 января 1905 г., в Кровавое воскресенье, на его глазах было
расстреляно мирное шествие рабочих Нарвской заставы. «Злоба
и ненависть наполнили все существо, хотелось мстить проклятому
царскому режиму и ответить на его зверства должным ударом», —
вспоминал А. М. Буйко. С еще большей энергией включился он
в революционную борьбу.
Революция 1905—1907 гг. сменилась реакцией. Партия вынуж¬
дена была уйти в глубокое подполье. В таких условиях А. М. Буй¬
ко возглавил Петербургский комитет РСДРП. В 1909 г. он был
арестован и приговорен к ссылке на вечное поселение в Сибирь.
1917 год питерский большевик встретил в Верхнеудинске (Улан-
Удэ). Здесь он боролся за упрочение Советской власти, сражался
против контрреволюции и белогвардейцев. В последующие годы
А. М. Буйко был членом, потом секретарем Дальбюро ЦК РКП (б),
председателем Народного собрания ДВР (Дальневосточной респуб¬
лики). С 1925 по 1933 г. он занимал пост заместителя народного
комиссара внутренней торговли, а затем до конца своей жизни
работал заместителем главарбитра при Совнаркоме РСФСР.
Воспоминания А. М. Буйко были изданы отдельной книгой под
названием «Путь рабочего. Воспоминания путиловца» (М., 1934),
а в 1964 г. переизданы под тем же названием с незначительным
сокращением. Текст в настоящем сборнике публикуется по второму
изданию (Л., 1964).
1 Число членов Петербургской организации РСДРП составляло
в 1907 г. около 8800 человек, в 1908-м — более 3000, в 1909-м —
около 1000, в 1910-м — около 600 человек (см.: Очерки истории
Ленинградской организации КПСС, т. 1. Л., 1980, с. 429). — 42
2 Массовые увольнения рабочих были вызваны как сокраще¬
нием производства в условиях продолжавшегося кризиса, так и
репрессиями, обрушившимися на лучшую часть пролетариата. Об¬
щее число уволенных в течение 1907 г., по данным газеты «Речь»,
составило в Петербурге около 30 тыс. Большие масштабы приняла
частичная и временная безработица. На целом ряде производств
количество рабочих дней было сокращено до 3—4 в неделю (см.:
История рабочих Ленинграда, т. 1. Л., 1972, с. 343—344). К 1910 г.
на городской бирже труда в Петербурге было зарегистрировано
94 тыс. безработных (см.: Великанова А. Я-, Кондратьев Б. П.,
Почебут Г. А. На пути ко второму штурму. Л., 1974, с. 17). — 43
* Авторы примечаний Р. Ш. Ганелин и В. А. Уланов.
365

3 В. В. Битнер (1865—1921)—издатель и редактор. Его дея¬
тельность носила просветительский характер. С конца 1903 г.
В. В. Битнер стал издателем научно-популярного журнала «Вестник
знания» (выходил до 1918 г.). В качестве приложения к журналу
выпускались серии «Общедоступный университет», «Энциклопедиче¬
ская библиотека для самообразования» и другие, предназначав¬
шиеся широкому читателю. В них были изданы «Святое семейство»
К. Маркса и Ф. Энгельса, сочинения А. Бебеля, Ч. Дарвина, неко¬
торые запрещенные цензурой произведения Л. Н. Толстого. — 48
4 Временные правила об обществах и союзах были приняты
правительством 4 марта 1906 г. под влиянием революционных
событий. В соответствии с этими правилами разрешалась деятель¬
ность профсоюзов, а также культурно-просветительных и других
обществ. Однако министерство внутренних дел имело право по
представлению губернаторов и градоначальников закрывать обще¬
ства и союзы, если их деятельность признается «угрожающей
общественному спокойствию и безопасности». Следуя этой линии,
правительство за шесть лет (с марта 1906-го по март 1912 г.)
закрыло не менее 600 союзов, а более чем 700 отказало в регистра¬
ции (см.: Рабочий класс России. 1907 — февраль 1917 г. М., 1982,
с. 111). — 49
5 Суд над социал-демократической фракцией II Государствен¬
ной думы, арестованной в ночь на 3 июня 1907 г. по сфабрикован¬
ному охранкой обвинению в военном заговоре, начался 22 ноября
(5 декабря) того же года. В этот день в знак протеста против
произвола царского правительства в Петербурге бастовали около
100 тыс. рабочих, а также студенты Лесного, Политехнического,
Технологического и других институтов. Бастовали рабочие в Мо¬
скве, Баку, Саратове, Кишиневе и др.
О гнусном преступлении царизма В. И. Ленин сообщил в своем
докладе Международному социалистическому бюро (см.: Ленин В. И.
О социал-демократической фракции II Думы. Изложение всего
дела. — Поли. собр. соч., т. 20, с. 381—386). — 49
6 А. Я. Великанова в своих комментариях ко 2-му изданию
воспоминаний А. М. Буйко отмечает, что эта стачка проходила
в шоне 1906 г. — 50
1 А. М. Буйко родился в деревне Островляны Дисненского
уезда Виленской губернии и поэтому состоял на учете и призывался
в Диене (ныне г. Дисна Витебской области).—52
8 И. Ф. Дубровпнскнй (1877—1913)—видный деятель больше¬
вистской партии, агент ленинской «Искры», в годы реакции был
членом ЦК партии. —54
9 Избирательный закон от 3 июня 1907 г., провозглашенный
властью царя и связанный с именем председателя совета министров
П. А. Столыпина, дал значительное преобладание в III Думе пред¬
ставителям помещиков и буржуазии. Меньшевики-ликвидаторы
готовы были идти на примирение со столыпинским режимом, лик¬
видировать нелегальные партийные организации, отказаться от
лозунгов революционной борьбы. Отзовисты в рядах большевиков,
наоборот, отрицали целесообразность думской деятельности для
представителей пролетариата, требовали отозвать из Думы социал-
демократическую фракцию. Ленинская тактика предусматривала
использование наряду с нелегальными возможностями легальных:
участие в Думе, профсоюзах, кооперативах и т. п. — 55
10 В. А. Быстрянский (Ватин) (1885—1940)—член РСДРП
с 1907 г., большевик. В 1907—1909 гг. работал в ПК РСДРП.
366

1 марта 1909 г. был арестован, около восьми лет находился
в тюрьмах и ссылке. После Октября — на партийной и советской
работе. — 56
11 С. Я. Багдатьев (1887—1949)—участник российского рево¬
люционного движения, с 1903 г. — большевик. В 1908 г. — член
Исполнительной комиссии Петербургского комитета РСДРП. Нака¬
нуне апрельской демонстрации 1917 г. выступил с несвоевременным
лозунгом «Долой Временное правительство!». Участник Октябрьской
революции. После Октября — на партийной работе. — 56
12 Речь идет о V (общероссийской) конференции РСДРП, про¬
ходившей в Париже с 21-го по 27 декабря 1908 г. (3—9 января
1909 г.). —58
13 Владимир Мартынович Смирнов был одним из организаторов
финляндского пути «Искры», ее корреспондентом, состоял в пере¬
писке с В. И. Лениным (см.: Дашков Ю. Ф. В. И. Ленин и фин¬
ляндский путь «Искры». Л., 1981). Постоянно проживал в Гель¬
сингфорсе и, используя свои связи с финскими и шведскими
социал-демократами, он и в последующие годы играл важную роль
в отправке за границу и переправке в Петербург нелегальной
литературы и революционеров. Воспоминания В. М. Смирнова о ре¬
волюционной работе в Финляндии в 1900—1907 .гг. были опублико¬
ваны в журнале «Пролетарская революция» (1926, № 1 (48). — 58
14 Очевидно, в тексте ошибка. Видимо, имеется в виду Вальтер
Шеберг—владелец магазина в Гельсингфорсе, где была больше¬
вистская явка. Помогал русским революционерам при транспорти¬
ровке нелегальной литературы и отправке ее за границу. В годы
первой российской революции был тесно связан с членами Боевой
технической группы при ЦК РСДРП. — 58
15 Карл Яльмар Брантинг (1860—1925)—лидер социал-демо¬
кратической партии Швеции, один из руководителей II Интернацио¬
нала. — 58
16 А. П. Голубков в годы реакции работал в Петербурге в ка¬
честве технического секретаря ЦК РСДРП. См. его воспоминания
в журнале «Пролетарская революция» (1928, № 9). — 58
17 Бунд — «Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Поль¬
ше и России» — мелкобуржуазная националистическая организация,
возникшая в 1897 г. Некоторое время Бунд входил в РСДРП
на правах автономии, поддерживал «экономистов», меньшевиков,
ликвидаторов, троцкистов. В 1912 г. Бунд был исключен из
РСДРП. — 59
18 Н. Н. Батурин (Замятин) (1877—1927) — известный историк
и публицист, член партии с 1901 г. В 1907 г. входил в состав Пе¬
тербургского комитета РСДРП. В работе V (общероссийской) кон¬
ференции РСДРП участвовал как делегат от Уральской партийной
организации. — 59
19 Кроме перечисленных автором задач в резолюции конферен¬
ции по ленинскому докладу «О современном моменте и задачах
партии» были намечены еще две: разъяснение широким массам
смысла и значения новейшей политики самодержавия и роли про¬
летариата; всестороннее содействие экономической борьбе рабочего
класса (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 327—328).
Резолюция конференции стала принципиальной основой тактической
линии партии вплоть до Февральской буржуазно-демократической
революции. — 61
20 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и
пленумов ЦК, т. 1. Изд. 9-е. М., 1983, с. 316. — 61
367

21 Там же, с. 312. — 61
22 Кооптация — введение в состав выборного органа новых
членов либо кандидатов без проведения дополнительных выбо¬
ров.— 62
23 10. Э. Серова («Люся») в 1907—1909 гг. работала в питер¬
ской организации большевиков. Вследствие возникших подозрений
летом 1909 г. была отстранена от партийной работы. После 1917 г.
окончательно разоблачена как агент охранки и расстреляна. — 64
24 Партийной техникой называли средства, с помощью которых
печатались п хранились нелегальная литература и партийные доку¬
менты (подпольные типографии, гектографы, мимеографы, склады
и квартиры, где хранилась литература и т. п.). — 64
Агриппина Ильинична Круглова
(1883-1974)
A. И. Круглова родилась в Петербурге в семье рабочих. В де¬
сять лет началась ее трудовая жизнь. В 1905 г. она вступила
в большевистскую партию, участвовала в стачках и демонстрациях,
была членом рабочей дружины. В годы реакции и нового револю¬
ционного подъема выполняла задания Песковского подрайонного
комитета партии, распространяла листовки, подбирала квартиры
для нелегальных собраний и подпольных кружков. В период первой
мировой войны вела агитационную работу среди солдат.
В феврале 1917 г. А. И. Круглова находилась в рядах сра¬
жающегося пролетариата, вместе с товарищами освобождала поли¬
тических заключенных из тюрем. После свержения самодержавия
ее избрали членом районного и Петроградского Советов. В дни
подготовки Октябрьского вооруженного восстания она занималась
формированием красногвардейских отрядов на Охте.
После победы социалистической революции А. И. Круглова
активно боролась против контрреволюции, работала в медико-сани¬
тарном отделе районного Совета. Многие годы находилась на пар¬
тийной и советской работе. Избиралась депутатом Ленсовета. Уйдя
на заслуженный отдых, А. И. Круглова все свои силы, знания и
опыт отдавала делу партии, воспитанию молодежи.
В настоящем сборнике отрывок из ее воспоминаний публи¬
куется по изданию: Незабываемое. Воспоминания. Л., 1963.
1 Пески — старое название местности в районе Суворовского
проспекта и Смольного. Культурно-просветительное общество «На¬
ука» помещалось в доме № 2 по Херсонской улице. — 66
2 В. Д. Бонч-Бруевич (1873—1955)—член партии с 1895 г.,
один из организаторов большевистской издательской работы. Актив¬
ный участник Октябрьского вооруженного восстания. В 1917—
1920 гг. — управляющий делами Совнаркома. Позднее на хозяй¬
ственной работе, был главным редактором издательства «Жизнь и
знание», организатором и директором Государственного литератур¬
ного музея. В последние годы жизни возглавлял Музей истории
религии и атеизма АН СССР. Автор многих работ по истории рево¬
люционного движения в России, литературоведению, этнографии,
истории религии и атеизма.
B. М. Величкина (Бонч-Бруевич) (1868—1918) вступила в ряды
большевистской партии в 1903 г. Активная участница первой рос¬
сийской революции. В годы реакции работала при социал-демокра-
368

тической фракции Государственной думы. После Октября —в На¬
родном комиссариате просвещения, в Наркомздраве.—66
3 Г. В. Цыперович (1871—1932)—экономист и литератор.
В революционном движении участвовал с 1888 г. Неоднократно
подвергался арестам и ссылкам. После Октябрьской социалистиче¬
ской революции работал в профсоюзах, сотрудничал в различных
журналах, был ректором Ленинградской промышленной акаде¬
мии. — 66
* А. М. Горький выступал в «Звезде» с литературно-художе¬
ственными материалами. В частности, там было опубликовано семь
его сказок из серии «Сказки об Италии».—67
Евгений Петрович Онуфриев
(1884-1967)
Почти вся жизнь Е. П. Онуфриева была тесно связана с Нев¬
ской заставой. Здесь он вошел в славную семью питерских рабочих.
С 16 лет работал на Ссмяиниковском заводе, а затем перешел на
Обуховский, где вступил в 1904 г. в ряды партии.
В дни первой российской революции Е. П. Онуфриев организо¬
вал в Невском районе боевую группу. В тяжелых условиях реакции
партийная организация Обуховского завода не только продолжала
действовать, но и оказывала заметное влияние на жизнь предприя¬
тия, и большая заслуга в этом принадлежала рабочему-большевику
Онуфриеву.
Революционеру с Обуховского завода было оказано высокое
доверие — его избрали делегатом на VI (Пражскую) партийную
конференцию от Петербургской организации. В дни работы кон¬
ференции ему довелось жить в одной комнате с В. И. Лепиным.
Эти дни Евгений Петрович считал самыми значительными в своей
жизни, он оставил о них яркие воспоминания.
Е. П. Онуфриев был активным участником Февральской рево¬
люции, одним из организаторов рабочей милиции. 3 апреля 1917 г.
он вместе с другими рабочими-обуховцами встречал на Финлянд¬
ском вокзале Петрограда вернувшегося из эмиграции вождя рево¬
люции.
В дин Октябрьского вооруженного восстания Е. П. Онуфриев
участвовал в разоружении юнкеров, а позднее с оружием в руках
защищал свой город от банд Юденича. Когда страна остро нужда¬
лась в хлебе, он в составе продотряда выезжал в Самарскую
и Симбирскую губернии.
После Октября Евгений Петрович работал в Комиссариате
рабочей милиции, ВЧК, Петрокоммуне. Был членом Совета рабо¬
чих депутатов Петрограда. В годы социалистического строительства
прошел путь от рабочего до хозяйственного руководителя.
В 1968 г. вышла в свет книга Е. П. Онуфриева «За Невской
заставой (Воспоминания старого большевика)». В послесловии,
написанном незадолго до смерти, автор говорит: «Великий Октябрь
принес мне, рабочему человеку, не только свободу, но и новую
жизнь. И вот теперь, на склоне большой горы, которая зовется
жизнь, я... вспоминаю о днях революции. И буря радости подни¬
мается в моем сердце, когда подумаю о том, чем стала наша
жизнь, кем стали мы, ее создатели».
1 Совещание, о котором идет речь, состоялось в Париже
с 28 мая (10 июня) по 4 (17) июня 1911 г. Основным вопросом
14 Крушение царизма
369

па нем был вопрос о созыве общепартийной конференции. Совеща¬
ние избрало комиссию по созыву конференции, в дальнейшем име¬
новавшуюся Заграничной организационной комиссией. На нее было
возложено образование Русской коллегии для проведения практи¬
ческой работы на местах. Русская коллегия затем конституирова¬
лась в Российскую организационную комиссию (РОК). В состав
ее входили Г. К. Орджоникидзе, С. С. Спандарян, С. Г. Шаумян,
И. И. Шварц, Я. Соколин. — 73
2 Петербургский комитет был восстановлен после годичного
перерыва, вызванного арестами, в конце 1911 г. Большая заслуга
в его восстановлении и оживлении всей партийной работы в столице
принадлежала членам РОК. — 74
3 Пятитысячный митинг путиловскнх рабочих состоялся 15 ноя¬
бря 1911 г., в день, когда в III Государственной думе должен был
обсуждаться запрос социал-демократической фракции с требованием
пересмотреть дело об аресте депутатов II Думы. Многотысячные
политические митинги с требованием «Отдайте нам наших депута¬
тов!» прошли в тот же день на Балтийском, Кабельном и других
заводах (см.: Очерки истории Ленинградской организации КПСС,
т. 1. Л., 1980, с. 224). — 74
4 В сентябре 1911 г. на районных партийных конференциях
было избрано три делегата на Всероссийскую конференцию РСДРП:
Н. Г. Полетаев, В. М. Цаплин, Б. А. Бреслав. Однако двое послед¬
них были вскоре арестованы. В связи с этим пришлось провести
вторичные выборы, на которых делегатами вместо арестованных
были избраны Е. П. Онуфриев и П. А. Залуцкий. — 75
5 Антонин Немец (1858—1926)—руководитель чешских социал-
демократов, их представитель во II Интернационале. Ему адресо¬
вано письмо В. И. Ленина с просьбой помочь в организации кон¬
ференции в Праге (см.: Лепин В. И. Поли. собр. соч., т. 48,
с. 40). —75
6 Е. П. Онуфриев слушал доклад В. И. Ленина о IV (Объ¬
единительном) съезде партии 21 мая (3 июня) 1906 г. на собрании
рабочих социал-демократов Нарвского района Петербурга в поме¬
щении Высших курсов Лесгафта (см.: Владимир Ильич Ленин.
Биографическая хроника, т. 2. М., 1971, с. 254). — 75
7 В порядке дня конференции стояли вопросы: 1) Доклады
(доклад Российской организационной комиссии, доклады с мест,
ЦО и т. д); 2) Конституирование конференции; 3) Современный
момент и задачи партии; 4) Выборы в IV Государственную думу;
5) Думская фракция; 6) Государственное страхование рабочих;
7) Стачечное движение и профессиональные союзы; 8) «Петицион¬
ная кампания»; 9) О ликвидаторстве; 10) Задачи социал-демокра¬
тов в борьбе с голодом; 11) Партийная литература; 12) Организа¬
ционные вопросы; 13) Партийная работа за границей; 14) Выборы;
15) Разное. Всего состоялось 23 заседания (см.: Ленин В. И. Поли,
собр. соч., т. 21, с. 535). — 81
8 Пролетарская революция, 1941, № 1, с. 147. — 82
9 В числе делегатов оказались Р. Малиновский и А. Романов,
разоблаченные впоследствии как провокаторы. Романов в донесе¬
нии в департамент полицви так охарактеризовал Е. П. Онуфриена:
«„Степан" отличается исключительным развитием и основательно
знаком с приемами партийной работы как практически, так и тео¬
ретически; уравновешенный, спокойный, он весьма заинтересовал
Лепина» (Большевики. Документы по истории большевизма с 1903
370

по 1916 г. бывшего Московского охранного отделения. М., 1918,
с. 87). — 85
10 П. С. Грибакин (1877—1912)—питерский рабочий-револю¬
ционер, активный деятель петербургского «Союза борьбы за осво¬
бождение рабочего класса», искровец, один из видных представите¬
лей пролетарского ядра столичной большевистской организации. — 85
11 4 (17) апреля 1917 г. по приказу жандармского ротмистра
Трещенкова была расстреляна мирная демонстрация бастующих на
Ленских золотых приисках. Было убито 270 и ранено 250 человек.
Весть о кровавой расправе над рабочими всколыхнула всю Россию
и вызвала мощное движение протеста. «Ленский расстрел, — указы¬
вал В. И. Ленин, — явился поводом к переходу революционного
настроения масс в революционный подъем масс» (Ленин В. И.
Полн. собр. соч., т. 21, с. 340). — 87
Михаил Иванович Калинин
(1875—1946)
Жизнь и деятельность М. И. Калинина, выдающегося деятеля
Коммунистической партии и Советского государства, была тесно
связана с питерским пролетариатом. В. И. Ленин, рекомендуя его
на пост председателя ВЦИК, отмечал: «Петроградские рабочие
сумели убедиться, что он обладает умением подходить к широким
слоям трудящихся масс, когда у них пет партийной подготовки,
когда пропагандистам и агитаторам не удавалось к ним подойти
по-товарищески и умело, тогда тов. Калинину удавалось разрешить
эту задачу» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 38, с. 224).
В 1893 г. сын крестьянина-бедняка из Тверской губернии
поступил учеником токаря на петербургский завод «Старый арсе¬
нал», а в 1896 г. перешел на Путиловский завод. Здесь он начал
активно участвовать в революционном движении, организовал мар¬
ксистский кружок, входивший в ленинский «Союз борьбы за осво¬
бождение рабочего класса». В 1898 г. М. И. Калинин стал членом
партии. По делу «Союза борьбы» М. И. Калинин был в 1899 г.
впервые арестован, а в последующие годы ему много раз пришлось
переносить аресты, заключение, ссылки. Но они не могли сломить
рабочего-революционера.
Сразу встав на позиции ленинской «Искры», он стал ее актив¬
ным агентом и корреспондентом.
В 1905 г. М. И. Калинин возглавил большевистскую организа¬
цию Путиловского завода и вошел в состав Нарвского районного
комитета партии. Участвовал в организации боевых дружин и ста¬
чечного движения. В 1906 г. его избрали членом Петербургского
комитета РСДРП, делегатом IV партийного съезда. На VI (Праж¬
ской) конференции он стал кандидатом в члены ЦК РСДРП и
членом Русского бюро ЦК.
В годы нового революционного подъема Калинин, работая на
орудийном заводе, а потом на заводе «Айваз», руководил партий¬
ной организацией Выборгского района, участвовал в создании га¬
зеты «Правда» и сотрудничал в ней. В февральские дни 1917 г.
ЛА И. Калинин находился в первых рядах восставшего народа.
После возобновления выхода «Правды» он вошел в состав ее
редакции. В сентябре 1917 г. его избрали гласным Петроградской
городской думы и председателем управы Лесковского района,
в помещении которой 16 октября состоялось историческое заседание
ЦК РСДРП(б), принявшее резолюцию о вооруженном восстании.
371

После победы Октябрьской революции трудящиеся Петрограда
оказали М. И. Калинину большое доверие, избрав его городским
головой, а в 1918 г. он был комиссаром городского хозяйства
Петрограда. В марте 1919 г. на VIII съезде он был избран членом
ЦК РКП (б).
По предложению В. И. Ленина в марте 1919 г. М. И. Калинина
избирают Председателем Всероссийского Центрального Исполни¬
тельного Комитета. Двадцать семь лет возглавлял Михаил Ивано¬
вич верховный орган власти Советского государства и снискал себе
уважение и любовь всех трудящихся.
Будучи всесторонне образованным человеком, М. И. Калинин
написал более двух тысяч работ по различным вопросам социали¬
стического строительства и коммунистического воспитания, в кото¬
рых неустанно пропагандировал идеи ленинизма.
Помещенная в этой книге статья была опубликована в 1937 г.
в «Правде» к 25-летию газеты. Текст ее дается с небольшим сокра¬
щением по изданию: Калинин М. И. О корреспондентах и коррес¬
понденциях. М., 1958.
1 «Звезда» — большевистская легальная газета (1910—1912).
Издавалась в Петербурге. Руководителем газеты был В. И. Ленин,
опубликовавший на ее страницах около 50 статей. В дни бурного
подъема революционного движения весной 1912 г. тираж издания
составлял 50—60 тысяч экземпляров. — 88
2 «Газета Копейка» — ежедневная буржуазная газета бульвар¬
ного типа (1908—1918). Стремилась, как и другие буржуазные
издания, отвлечь внимание пролетариата от насущных интересов,
увести в сторону от революционной борьбы. «Современник» — лите¬
ратурно-политический журнал (1911—1915), вокруг которого груп¬
пировались меньшевики-ликвидаторы, эсеры, «народные социалисты»
и левые либералы. — 88
3 В 1911—1912 гг. в меньшевистской печати появился ряд ста¬
тей, призывающих к сбору средств на строительство в Петербурге
так называемого «рабочего дома» («рабочего дворца»). Он пред¬
назначался для размещения правлений рабочих союзов и проведе¬
ния легальной работы. Однако под влиянием большевиков, высту¬
пивших против распыления сил и средств, основная масса рабочих
не поддержала это предложение ликвидаторов и приняла деятель¬
ное участие в создании ежедневной рабочей газеты. — 89
4 В. И. Ленин в статье «Итоги полугодовой работы» высоко
оценил роль питерских рабочих в создании «Правды». «Поставив
ежедневную рабочую газету, петербургские рабочие совершили
крупное, — без преувеличения можно сказать, историческое дело», —
писал он (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с. 427).
В день выхода 1-го номера «Правды» последовало распоряже¬
ние об аресте номера, однако часть тиража успели распространить
по рабочим районам Петербурга. — 89
5 В августе—сентябре 1912 г. в Вене состоялась конференция
троцкистов, ликвидаторов и антипартийной группы «Вперед»,
созданной по инициативе отзовистов. Конференция должна была
по замыслу организаторов объединить все антиленинскне силы для
борьбы с большевизмом. Однако возникшее объединение, так назы¬
ваемый «августовский блок», не встретив поддержки со стороны
большинства местных социал-демократических организаций, очень
скоро распалось. — 91
372

9 Только в первый год существования газеты против ее редак¬
торов было возбуждено 36 уголовных дел. В общей сложности
редакторы отсидели в тюрьме около 48 месяцев. Сорок один номер
«Правды» был конфискован. Газета закрывалась царским прави¬
тельством восемь раз, но продолжала выходить под другими назва¬
ниями: «Рабочая Правда», «Северная Правда», «Правда Труда»,
«За Правду», «Пролетарская Правда», «Путь Правды», «Рабочий»,
«Трудовая Правда» (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23,
с. 458). — 92
Иван Иванович Егоров
(1874—1937)
Пятилетним мальчиком приехал И. И. Егоров в Петербург из
Тверской губернии. В восемь лет он уже начал трудиться по найму.
Раннее начало трудовой деятельности, общение с передовыми рабо¬
чими обусловили и раннее формирование его взглядов и убежде¬
ний. С 1888 г. молодой рабочий начал посещать нелегальные
кружки. В 1892 г. — первый арест, заключение и высылка из Пе¬
тербурга. Вернувшись в город в 1899 г., И. И. Егоров продолжает
активное участие в рабочем движении, но недолго — он вновь
арестован, а затем выслан.
Вернулся он в Петербург в 1902 г. Появление в столице зака¬
ленного в боях с самодержавием революционера было как нельзя
более кстати. Здесь шла острая борьба искровцев за Петербургский
комитет, за линию В. И. Ленина. Егоров стал активным сторон¬
ником «Искры», видным организатором рабочего движения, извест¬
ным в революционных кругах под кличкой «Нил».
После очередного ареста и освобождения И. И. Егоров зани¬
мался подпольной работой в Твери, в Екатеринославе, а затем
выехал за границу. В Женеве он встречался с В. И. Лениным.
Вернувшись в Россию, он активно включился в работу по подго¬
товке III съезда РСДРП, помогал налаживать работу местных
комитетов партии.
1904—1907 гг. И. И. Егоров провел в тверской тюрьме, а после
освобождения занимался профсоюзной работой, входил в состав
Московского комитета партии.
В 1912 г. питерский рабочий вновь вернулся в Петербург и
возглавил профсоюз текстильщиков, сотрудничал в «Правде», еще
дважды арестовывался.
После Октябрьской революции И. И. Егоров избирался в Мо¬
сковский Совет, долгое время работал на различных руководящих
постах. Он был председателем Московского продовольственного
комитета, заместителем председателя Центрозакупа при Нарком-
проде, председателем правления союза рабочих потребительских
обществ Москвы и Московской области, начальником экономиче¬
ского управления НаркОмторга РСФСР, председателем экскурсион¬
ного общества «Советский турист».
! Подробные и интересные воспоминания И. И. Егорова о рево¬
люционной работе хранятся в Ленинградском партийном архиве.
(ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 44.) Фрагмент из них впервые публикуется
в настоящем сборнике. Название дано составителями.
1 К. Н. Самойлова (Громова) (1876—1921), член партии
с 1903 г. В 1912 г.— секретарь редакции «Правды».
373

М. С. Ольминский (Александров) (1863—1933), член партии
с 1898 г. Работал с В. И. Лениным в редакциях газет «Вперед»,
«Пролетарий», «Новая жизнь», «Волна». С конца 1911 г. сотруд¬
ничал в «Звезде», в 1912—1914 гг. был членом редакции «Прав¬
ды». — 95
2 3 (16) мая «Правда» писала о первомайских событиях: «Пер¬
вомай в столице прошел с небывалым подъемом... До позднего
вечера были необычайно оживлены рабочие окраины, молчали
гудки, не дымились трубы многих фабрик и заводов». В забастов¬
ках и демонстрациях в Петербурге участвовало свыше 200 тысяч
рабочих» (цит. по кн.; Очерки истории Ленинградской организации
КПСС, т. 1. Л„ 1980, с. 231). — 97
3 «Луч» — ежедневная легальная газета меньшевиков-ликвида¬
торов (1912—1913), не пользовавшаяся широкой поддержкой рабо¬
чих масс. Ликвидаторы удерживали бразды правления в союзе
металлистов в значительной степени потому, что долгое время
не созывали общего собрания, зная, что между рядовыми членами
профсоюза и его верхушкой единства нет. В августе 1913 г. прав¬
ление стало целиком большевистским. Из почти трех тысяч участни¬
ков собрания лишь 150 человек голосовали за ликвидаторов (см.:
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 24, с. 101). — 97
Александр Игнатьевич Судаков
(1892-1957)
Вслед за рабочим движением в годы нового революционного
подъема оживляется студенческое движение. Лучшая часть учащей¬
ся молодежи встает на сторону пролетариата, приходит в ряды
большевистской партии.
А. И. Судаков был свидетелем и участником этого процесса.
Являясь студентом Политехнического института, он принимал уча¬
стие в работе студенческого марксистского кружка, в рабочих
демонстрациях, в издании подпольной литературы. В 1915 г. его
приняли в ряды партии, а уже в следующем году выдвинули руко¬
водителем институтской организации.
В ночь с 25-го на 26 февраля 1917 г. А. И. Судаков был
арестован, но уже 27 февраля вышел на свободу. Он много зани¬
мался организаторской работой, принимал участие в митингах,
выступал сам. 3 апреля 1917 г. он был на Финляндском вокзале
среди встречавших В. И. Ленина. Участвовал в первой легальной
городской партийной конференции.
В 1917—1918 гг. А. И. Судаков жил на Кавказе, активно уча¬
ствовал в деятельности Кутаисской партийной организации. Вернув¬
шись в Петроград, работал в Совете народного хозяйства Север¬
ного района. С оружием в руках защищал Советскую власть в годы
гражданской войны. С 1919 г. находился на военной службе и
преподавательской работе.
Воспоминания А. И. Судакова о работе партийной организации
Политехнического института в 1911—1917 гг., написанные в 50-е гг.,
хранятся в Ленинградском партийном архиве, публикуются впервые,
не полностью (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1053).
1 Запрос царскому правительству по поводу Ленского рас¬
стрела внесла социал-демократическая фракция Государственной
думы. Наглый ответ царского министра на этот запрос: «Так было
374

и так будет впредь!» — усилил негодование рабочих. В стачках
протеста, которые слились с первомайскими выступлениями, уча¬
ствовало до 400 тысяч рабочих (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.,
т. 21, с. 553). —101
2 В статье «Маевка революционного пролетариата» В. И. Ленин
писал: «Маевка текущего года показала всему миру, что российский
пролетариат твердо идет по своему революционному пути, вне ко¬
торого нет спасения для задыхающейся и гниющей заживо России»
(Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 305). — 101
3 День рабочей печати был приурочен к двухлетней годовщине
газеты «Правда» — 22 апреля (5 мая) 1914 г. Партия обратилась
к рабочему классу с призывом превратить этот день в день рабочей
солидарности, поддержать «Правду» материально. Трудящиеся Рос¬
сии широко откликнулись на призыв. Около 2 тыс. рабочих групп
прислали в редакцию свыше 16 тыс. рублей. Юбилейный номер
газеты вышел в количестве 130 тыс. экземпляров. В нем была
помещена телеграмма В. И. Ленина, в которой он, горячо привет¬
ствуя «Правду» в день юбилея, желал рабочей печати дальнейших
успехов п сообщал об отчислении в фонд газеты своего одноднев¬
ного заработка правдиста (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 48,
с. 284). Итоги Дня рабочей печати В. И. Ленин подвел в статье
«К итогам дня рабочей печати» (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.,
т. 25, с. 418—426).
В 1922 г. на XI съезде партии было принято решение о празд¬
новании Всероссийского дня печати в десятилетнюю годовщину
«Правды». С этого времени 5 мая ежегодно празднуется День
печати. — 103
4 Нелегальная рабочая Организация помощи политзаключенным
и ссыльным. —105
5 В журнале «Просвещение» были опубликованы статьи
В. И. Ленина «Критические заметки по национальному вопросу»
(1913 г., № 10, 11, 12) и «О праве наций на самоопределение»
(1914 г., № 4, 5, 6). См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 24,
с. 113—150; т. 25, с. 255—320. — 105
Александр Федорович Ильин-Женевский
(1894—1941)
В декабре 1912 г. в помещении частной петербургской гимназии
Вптмер полиция арестовала большую группу учащейся молодежи
по подозрению в участии в нелегальной противоправительственной
деятельности. Среди арестованных был и Александр Ильин, сын
протодьякона Сергиевского собора.
Он рано познакомился с марксистской литературой и начал
участвовать в революционном движении. Был активным членом
петербургской межученической организации. В 1912 г. вступил
в большевистскую партию.
После ареста и исключения из гимназии в 1912 г. он уехал
за границу для продолжения образования. Большое влияние на
формирование взглядов молодого революционера оказала встреча
с В. И. Лениным. Ему посчастливилось познакомиться с Владими¬
ром Ильичей в 1913 г. в Женеве (см.: Владимир Ильич Ленин.
Биографическая хроника, т. 3, с. 121). Позднее А. Ф. Ильин-Женев¬
ский вспоминал об этом так: «Я растерянно пожал протянутую мне
широкую и крепкую руку, и только приветливая и ясная улыбка,
которая озарила лицо Ильича, заставила и меня улыбнуться. „Ах,
375

так вы „вптмеровец"!— воскликнул Владимир Ильич, — ну, рас¬
сказывайте, что это была за организация, а то газеты слишком
противоречиво пишут о ней". Я начал рассказывать, Ленин со вни¬
манием и интересом слушал меня. Дело „витмеровцев" его действи¬
тельно серьезно интересовало». (Революционное юношество. Из
прошлого социал-демократической учащейся и рабочей молодежи.
1905—1917 гг. Л., 1924, с. 169—170.)
В. И. Ленин откликнулся на дело «витмеровцев» в своей статье
«Возрастающее несоответствие» (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.,
т. 22, с. 383—388).
Вернувшись летом 1914 г. в Россию, А. Ф. Ильин-Женевский
стал сотрудничать в «Правде» и в большевистском журнале «Во¬
просы страхования». В годы империалистической войны окончил
школу прапорщиков, участвовал в боях, после ранения вернулся
в Петроград.
После Февральской революции вел партийную работу среди
балтийских моряков, редактировал газеты «Волна», «Солдатская
правда» и «Голос правды», был избран членом Петроградского
Совета.
В октябре 1917 г. А. Ф. Ильина-Женевского назначили комис¬
саром военно-революционного комитета огнеметно-химического за¬
пасного батальона и гвардейского Гренадерского резервного полка.
Обе эти части сыграли важную роль в ходе восстания. А. Ф. Ильин-
Женевскнй принимал участие в подавлении контрреволюционного
выступления юнкеров Владимирского училища. После победы во¬
оруженного восстания в Петрограде партия поручила ему возгла¬
вить отряд матросов, посланный на помощь рабочим Москвы.
В последующие годы А. Ф. Ильин-Женевский был начальником
Политпросветуправления Петроградского военного округа, комис¬
саром Главного управления Всевобуча. С 1921 г. находился на
дипломатической, партийной и научной работе.
Его воспоминания об участии учащейся молодежи в револю¬
ционном движении публикуются в настоящем сборнике по книге:
Революционное юношество. Из прошлого социал-демократической
учащейся и рабочей молодежи. 1905—1917 гг. Л., 1924.
‘Реалисты и коммерсанты — учащиеся реальных и
коммерческих училищ. —107
2 «Революционный союз», по свидетельству А. Ф. Ильина-
Женевского, возник летом или осенью 1912 г. Его задачей являлось
объединение молодежи, стоявшей левее кадетов, на почве сов¬
местной борьбы с самодержавием под лозунгом «Врозь идти, вместе
бить». В составе союза были эсеры, анархисты, немногие из мень¬
шевиков и те революционно настроенные юноши, которые не могли
еще разобраться в программах существующих революционных пар¬
тий. Большевики относились к нему отрицательно (см.: Еще о «вит-
меровцах». — В кн.: Революционное юношество..., с. 159—160). — 108
3 Об участии учащейся молодежи Петербурга в социал-демо¬
кратическом движении 1905—1909 гг. см. в кн.: Заря надежды.
Социал-демократическая организация учащейся и рабочей молодежи
Петербурга (1905—1909 годы). Л., 1982. Опубликованные в ней
очерки, воспоминания, документы освещают интересные и пока
малоизвестные страницы истории юношеского революционного дви¬
жения. —110
4 Из архивной справки по делу особого отдела департамента
полиции «Об ученических организациях ио городу С.-Петербургу»
376

следует, что среди арестованных в гимназии Витмер было 17 гим¬
назистов, 4 гимназистки, 10 реалистов, 1 учащийся коммерческого
училища и 2 бывших ученика (см.: Революционное юношество...,
с. 138—139). —115
5 Объяснения министра народного просвещения Л. А. Кассо
в IV Государственной думе были вызваны запросом 44 депутатов
Думы 14 декабря 1912 г. Запрос обсуждался на пяти заседаниях,
однако объяснения министра были признаны неудовлетворитель¬
ными. В статье «Возрастающее несоответствие» В. И. Ленин дал
глубокий политический анализ отношения различных политических
партий к рассматриваемому вопросу (см.: Ленин В. И. Полн. собр.
соч., т. 22, с. 387—388). — 116
8 С. Г. Рошаль (1896—1917)—активный участник революцион¬
ного движения, Октябрьской революции. Вступил в ряды больше¬
вистской партии в 1914 г. В 1917 г. возглавлял большевистскую
фракцию Кронштадтского Совета, был членом Кронштадтского
городского комитета партии. Убит контрреволюционерами. — 116
Николай Евгеньевич Буренин
(1874-1962)
Алексей Максимович Горький относил Н. Е. Буренина к тем
людям, отличительными чертами которых были «скромность, безза¬
ветная преданность делу партии и неугасимая вера в победу рабо¬
чего класса».
Н. Е. Буренин родился в Петербурге, в богатой купеческой
семье, учился в Академии художеств, получил серьезное музыкаль¬
ное образование. Однако в начале 1900-х гг. он решительно порвал
со своим классом и, безоговорочно встав на сторону борющегося
пролетариата, включился в активную революционную деятельность.
В марте 1901 г. Н. Е. Буренин был арестован за участие в студен¬
ческой демонстрации. После освобождения он по рекомендации
Е. Д. Стасовой был включен в техническую группу при ПК РСДРП.
Он переправлял через Финляндию в Петербург ленинскую «Искру»,
ведал подпольными типографиями, складами литературы, явочными
квартирами. Во время первой российской революции занимался
транспортировкой нелегальной литературы и оружия, входил
в Боевую техническую группу при ЦК РСДРП.
Осенью 1905 г. по заданию ЦК Н. Е. Буренин организовал
переезд В. И. Ленина из Стокгольма через Гельсингфорс в Петер¬
бург и 8 ноября встречал Владимира Ильича на Финляндском
вокзале.
«Герман Федорович», «Герман», «Виктор Петрович», «Том»,
«Борис Иванович» — все это конспиративные имена Н. Е. Буренина.
Многолетняя дружба связывала Николая Евгеньевича
с А. М. Горьким. Когда в 1905 г. Горькому угрожали полицейские
репрессии и ему пришлось нелегально выехать в Финляндию, Буре-
рин организовал охрану писателя от царских ишеек. Он же сопро¬
вождал А. М, Горького и М. Ф. Андрееву во время поездки
в Соединенные Штаты Америки, предпринятой по поручению партии.
Летом 1907 г. Н. Е. Буренин был арестован и подвергнут оди¬
ночному заключению в «Крестах». Выпушенный спустя год на сво¬
боду, он вновь окунулся в подпольную работу. В годы подъема
революционного движения, когда партия стремилась широко исполь¬
зовать легальные возможности для воспитания пролетарских масс,
377

Н. Е. Буренин организовал музыкально-просветительное «Общество
изящных искусств», в котором сам возглавил музыкальную секцию.
«Общество» оказало большую помощь большевикам в практической
партийной работе.
В годы первой мировой войны Н. Е. Буренин вел пропагандист¬
скую работу среди балтийских моряков. После победы Великого
Октября он работал в Комиссариате театров и зрелищ, в театраль¬
ном отделе Петросовета, в советских торгпредствах в Финляндии
и Германии, сотрудничал в Музее революции СССР в качестве
консультанта по вопросам подпольной техники ЦК и ПК РСДРП.
В 20-х начале 30-х гг. он дважды ездил за границу по пору¬
чению Института В. И. Ленина для розысков ленинских докумен¬
тов. Ему удалось найти в Швеции, Финляндии и Швейцарии более
60 писем В. И. Ленина и Н. К. Крупской, много материалов
о жизни А. М. Горького. Более 30 ленинских писем, найденных
Бурениным, вошло в Полное собрание сочинений В. И. Ленина.
Вся жизнь Н. Е. Буренина связана с Петербургом — Петрогра¬
дом — Ленинградом. Здесь он пережил и суровые дни блокады.
Одна из улиц Калининского района Ленинграда названа именем
Буренина.
Воспоминания Н. Е. Буренина впервые были опубликованы
в 1927 г. В настоящем издании глава из его мемуаров печатается
по кн.: Буренин Н. Е. Памятные годы. Изд. 2-е. Л., 1967.
1 Тенишевское коммерческое училище помещалось в доме .№ 33
по Моховой улице. Оно имело большой, расположенный амфитеат¬
ром зал. В 1906 г. в стенах училища дважды выступал В. И. Ле¬
пин. Ныне здание бывшего училища занимает Учебный театр
Института театра, музыки и кинематографии. — 121
2 Эжен Потье (1816—1887)—французский поэт, активный дея¬
тель рабочего движения и I Интернационала, автор пролетарского
гимна «Интернационал». Статья была написана В. И. Лениным
к 25-летию со дня смерти поэта (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч.,
т. 22, с. 273—274). — 122
3 Имеются в виду благотворительные заведения, находившиеся
под покровительством императрицы — вдовы Александра III. —/22
Алексеи Егорович Бадаев
(1883-1951)
«Паш Егорыч»— так любовно называли питерские рабочие
своего депутата в IV Государственной думе Алексея Егоровича
Бадаева.
Он родился в семье бедного крестьянина Орловской губернии.
В 1903 г. приехал в столицу и поступил на работу в вагонные
мастерские Александровского завода. В 1904 г. стал членом боль¬
шевистской партии, а вскоре — одним из наиболее активных руко¬
водителей партийной организации завода. '
Многому научился молодой рабочий, посещая Смоленские ве¬
черние технические классы, подпольный кружок, которым руководил
видный партийный работник Н. В. Крыленко, участвуя в деятель¬
ности союза металлистов, культурно-просветительного общества
«Знание — свет».
В двадцать девять лет А. Е. Бадаев стал депутатом, членом
большевистской фракции IV Государственной думы, работавшей
378

под непосредственным руководством В. И. Ленина. Владимир Ильич
поддерживал рабочих депутатов, помогал им, гордился ими. Он
высоко оценивал выступления депутата Бадаева в Думе. (См.:
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 411; т. 48, с. 241.)
Внесение запросов, участие в думских прениях было лишь
одной из сторон депутатской деятельности Л. Е. Бадаева. Он полу¬
чал большую почту, принимал многочисленных посетителей, ездил
на фабрики и заводы, разбирая жалобы рабочих, отстаивал их
интересы перед царскими сановниками.
В январе 1913 г. по предложению В. И. Ленина его назначили
официальным издателем «Правды».
Одновременно А. Е. Бадаев вел большую нелегальную работу.
Ему приходилось держать постоянную связь с Петербургским и
районными комитетами партии, с заводскими организациями, зани¬
маться устройством явок, обеспечивать распространение нелегаль¬
ной литературы и т. д. А. Е. Бадаев был членом ПК и Русского
бюро ЦК РСДРП.
Большевистская фракция IV Государственной думы решительно
выступила против начавшейся империалистической войны. Царизм
не мог простить рабочим депутатам этого выступления; они были
арестованы и после суда высланы в Туруханский край.
А. Е. Бадаева освободила Февральская революция. По рекомен¬
дации ЦК партии его ввели в состав продовольственной управы
городской думы. После Октября он — председатель Петроградской
продовольственной управы, комиссар продовольствия Петрограда и
Северной области.
В годы гражданской войны питерский рабочий стал организа¬
тором продовольственно-агитационных отрядов Петроградской гу¬
бернии. Позднее возглавлял потребкооперацию Ленинграда и
Москвы.
Бывший депутат Государственной думы избирался в советское
время депутатом Петроградского и Московского Советов, был
заместителем председателя Моссовета, Председателем Президиума
Верховного Совета РСФСР, заместителем Председателя Президиума
Верховного Совета СССР.
Широкую известность получила книга воспоминаний А. Е. Ба¬
даева «Большевики в Государственной думе», выдержавшая восемь
изданий. В настоящем томе публикуется одна из глав последнего
издания книги (М., Госполнтиздат, 1954).
1 Всеобщая стачка бакинских нефтяников началась 28 мая
1914 г. От имени столичного пролетариата А. Е. Бадаев отправил
бастующим приветственную телеграмму. Питерские большевики
проводили нелегальные собрания, на которых информировали рабо¬
чих о ходе стачки, организовали сбор денег в стачечный фонд ба¬
кинских рабочих. По призыву Петербургского комитета 1 июля
в столице прошла волна митингов и одночасовых забастовок про¬
теста. —126
2 «День» — либерально-буржуазная газета (1912—1917). После
Февральской революции перешла в руки меньшевиков. —128
3 «Союз русского народа» — крайне реакционная, черносотенная
организация монархистов, оформившаяся в 1905 г. для борьбы
с революционным движением. Главные методы борьбы — ультрапра¬
вая агитация, погромы и убийства. «Союз» объединял помещиксн,
крупных домовладельцев, купцов, духовенство, полицейских, мещан,
кулаков, деклассированные и уголовные элементы. После разгона
379

II Государственной думы «Союз» распался па две организации:
«Палату Михаила Архангела» во главе с В. М. Пуришкевичем,
которая выступала за использование III думы в контрреволюцион¬
ных целях, и собственно «Союз русского народа» во главе
с А. И. Дубровиным, продолжавший тактику открытого террора.
Обе эти черносотенные организации были ликвидированы во время
Февральской революции. —130
4 Провокаторы сообщили охранке о предстоящем собрании.
Собравшиеся вблизи Пороховых 70 представителей заводских ячеек
были окружены, однако почти всем удалось прорваться сквозь по¬
лицейские заслоны и скрыться. Арестовано было лишь 8 человек
(см.: Великанова А. Я-, Кондратьев Б. П., Почебут Г. А. На пути
ко второму штурму. Л., 1974, с. 218). — 134
5 Петербургский комитет РСДРП, оценивая политические со¬
бытия в столице, учитывал, что июльское выступление питерских
рабочих подняло на борьбу крупнейшие промышленные центры, но
размах движения в масштабах всей страны был недостаточным.
Не было значительных крестьянских и солдатских выступлений.
Поэтому ПК обратился к рабочим со специальным воззванием,
объяснявшим необходимость организованного окончания забастовки.
14 июля общая политическая стачка закончилась. Дальнейшее раз¬
витие революционной борьбы на пути к всероссийской политической
стачке п от нее ко второй революции было прервано начавшейся
империалистической войной (см.: Очерки истории Ленинградской
организации КПСС, т. 1. Л., 1980, с. 270—271). — 136
Андрей Андреевич Андреев
(1895—1971)
А. А. Андреев — видный деятель Коммунистической партии и
Советского государства. Родился в крестьянской семье, в деревне
Кузнецове Сычевского уезда Смоленской губернии. В 1908 г. при¬
ехал в Москву на заработки. Здесь он впервые познакомился
с марксистской литературой и включился в революционную деятель¬
ность.
Но настоящей политической родиной стал для А. А. Андреева,
по его словам, Питер. Именно здесь он получил рабочую и идейную
закалку, опыт легальной и нелегальной работы среди трудящихся.
В 1914 г. его приняли в ряды большевиков. Перейдя на нелегальное
положение, А. А. Андреев принимал активное участие в деятельности
партийной организации Нарвского района, вошел в состав Петер¬
бургского комитета РСДРП. Он был одним из организаторов фев¬
ральской стачки 1916 г. на Путиловском заводе.
В дни Февральской революции большевика А. А. Андреева
можно было встретить среди демонстрантов, в Таврическом дворце,
где начиналась деятельность Петроградского Совета рабочих и
солдатских депутатов. Много времени и сил потребовала от него
работа по созданию профессионального союза металлистов, членом
правления которого он затем стал.
В 1917 г. он участвовал во встрече В. И. Ленина, вернувшегося
из эмиграции, был делегатом Седьмой (Апрельской) Всероссийской
партийной конференции и исторического II Всероссийского съезда
Советов. Принимал активное участие в подготовке Октябрьского
вооруженного восстания.
В последующие годы партия доверяла А. А. Андрееву высокие,
ответственные посты: он избирался членом ЦК и Политбюро Цент-
380

рального Комитета партии, депутатом Верховного Совета СССР
и членом его Президиума; в течение длительного периода был
секретарем ЦК партии и заместителем Председателя Совета Ми¬
нистров СССР.
В настоящем сборнике публикуется фрагмент из книги вос¬
поминаний А. А. Андреева «О незабываемом» (М., 1972).
1 А. Г. Шляпников (1885—1937)—член партии с 1901 г. Вел
партийную работу в Сормове, Петербурге, Муроме и Москве. Во
время первой мировой войны осуществлял связь между загранич¬
ным бюро ЦК и большевистскими организациями в России. Нака¬
нуне Февральской революции входил в Русское бюро ЦК. После
Февральской революции был членом ПК и Исполкома Петроград¬
ского Совета. В 1920—1922 гг.—лидер антипартийной группы
«рабочая оппозиция». В 1933 г. исключен из рядов ВКП(б). —141
2 «Пролетарский голос» — нелегальная газета, орган Петербург¬
ского комитета РСДРП, издавалась с февраля 1915-го до декабря
1916 г. Всего удалось выпустить четыре номера. — 141
’«Социал-демократ» — нелегальная газета, Центральный орган
РСДРП (1908—1917). — 142
Василий Николаевич Каюров
(1876—1936)
В. Н. Каюров состоял в большевистской партии с 1900 г. Рево¬
люционную деятельность он начал в рабочих социал-демократиче¬
ских кружках в Нижнем Новгороде. В них входили также
Д. А. Павлов, с которым В. Н. Каюров был особенно близок (см.
о нем воспоминания М. Г. Павловой и примечания к ним в на¬
стоящем сборнике), и П, В. Замятин. Каюров был хорошо знаком
с П. А. Заломовым — прототипом Павла Власова из повести
A. М. Горького «Мать», а также и с самим писателем. В. Н. Каюров
активно участвовал в Сормовском вооруженном восстании в декабре
1905 г.
В Петербурге В. Н. Каюров, Д. А. Павлов, П. В. Замятин
вместе с А. С. Куклиным, К. Ф. Лебедевым, И. Д. Чугуриным,
Н. Ф. Свешниковым, А. К. Скороходовым и др. составили ниже¬
городско-сормовское землячество, игравшее большую роль в под¬
польной работе на Выборгской стороне (см.: Келлер Л. В. Н. Каю¬
ров. Горький, 1966).
В. Н. Каюров был одним из тех питерских рабочих, которых
хорошо знал В. И. Ленин. Активный участник Февральской рево¬
люции, он избирался членом Выборгского РК партии и Исполкома
районного Совета.
Летом 1918 г. ему было поручено возглавить продовольственный
отряд рабочих, направленный в Казанскую губернию. Во время
боев на Восточном фронте партия послала его на работу в полит¬
отдел 5-й армии.
После окончания гражданской войны В. Н. Кагоров находился
на хозяйственной работе, трудился в Истпарте, в Центральном
архивном управлении.
В настоящем сборнике помещены фрагменты из книги
B. Н. Каюрова «Петроградские рабочие в годы империалистической
войны», изданной в 1930 г,
>381

1 Как уже отмечалось во вступительной статье, начало войны
создало очень трудные условия для революционного пролетариата
России, что, по словам В. И. Ленина, «задержало движение» (Ле¬
нин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 332). Были закрыты больше¬
вистские печатные органы, многие профсоюзы с их изданиями,
произведены аресты, многие рабочие-активисты мобилизованы на
фронт. Значительно сократилась численность большевистских орга¬
низаций, в том числе столичной (см.: Очерки истории Ленинград¬
ской организации КПСС, т. 1. Л., 1980, с. 276). Однако автор
воспоминаний в ряде случаев сгущает краски. Интернационалист¬
ские выступления рабочих и позиция большевиков в Государствен¬
ной думе показывали, что пролетариат пе скатился на шовинисти¬
ческие позиции. По истечении первого года войны в Петрограде
наметился рост числа забастовок. Почти половина их участников
выступила под политическими лозунгами. — 143
2 Российская революция 1905—1907 гг. была первой народной
революцией эпохи империализма. «Великой и могучей» назвал ее
В. И, Ленин (Поли. собр. соч., т. 44, с. 94). При буржуазно-демо¬
кратическом характере этой революции пролетариат впервые вы¬
ступил как ее гегемон, оттеснив буржуазию. Слова В. Н. Каюрова
относятся к периоду спада революции, наступившему после Де¬
кабрьского вооруженного восстания 1905 г. в Москве, и начавшейся
с июня 1907 г. полосы разгула реакции и массовых репрессий.— 144
3 См. примеч. 1 к воспоминаниям С. Лобова — 144
4 В сентябре 1914 г. большевик депутат IV Государственной
лумы Ф. Н. Самойлов доставил в Петроград ленинские тезисы
«Задачи революционной социал-демократии в европейской войне».
Вскоре состоялось совместное заседание Русского бюро ЦК и дум¬
ской фракции большевиков с руководящими работниками Петро¬
градской организации, одобрившее эти тезисы. Получив сведения
об их одобрении, В. И. Ленин переработал тезисы в манифест
ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия», опублико¬
ванный 19 октября 1914 г. в 33-м номере «Социал-демократа».
В начале ноября манифест был доставлен в Петроград (см.: Очерки
истории Ленинградской организации КПСС, т. 1, с. 277—279). — 146
6 Стачки петроградского пролетариата 2—5 сентября 1915 г.
были связаны как с досрочным роспуском царем сессии Думы, так
и с растущей дороговизной. По инициативе большевистского ПК
был создан общегородской стачечный комитет. На Путиловском
заводе и ряде предприятий Выборгской стороны прошли выборы
в Совет рабочих депутатов. Общее число стачечников превышало
80 тыс. человек (см.: Очерки истории Ленинградской организации
КПСС. т. 1, с. 290). — 147
6 В. Н. Каюров имеет, вероятно, в виду ограничения в отпуске
хлеба, стихийно устанавливавшиеся на местах. Правительство нор¬
мированной продажи хлеба не вводило. — 147
7 Эти слова листовки ПК представляют собой ответ на клевет¬
ническое обвинение в том, что рабочие организовали забастовки па
«золото, рассыпанное врагом». Оно было выдвинуто начальником
Петроградского военного округа генералом П. П. Фроловым 2 сен¬
тября 1915 г. как обоснование приказа, по которому стачечники
подлежали военно-полевому суду и осуждению на каторжные работы
(см.: Лейбсров И. П. На штурм самодержавия. Петроградский
пролетариат в годы первой мировой войны и Февральской револю¬
ции (июль 1914 —март 1917 г.), М., 1979, с. 31), — 147
382

• См. воспоминания М. Г. Павловой и биографическую справку
о ней в настоящем сборнике. — 148
8 26 июня 1848 г.— день кровавого подавления героического
восстания парижских рабочих. — 148
10 См. примем. 9 к воспоминаниям Ф. Лемешева. — 149
11 К. И. Шутко (1884—1941)—член партии с 1902 г., ак¬
тивный работник петербургского большевистского подполья, член
ПК РСДРП. Избирался в состав Исполкома Петроградского Со¬
вета. После Октябрьской революции — на ответственной военно-по¬
литической, дипломатической, хозяйственной н советской рабо¬
те. —154
12 В. М. Молотов (Скрябин) накануне и в дни Февральской
революции был членом Русского бюро ЦК РСДРП. —154
13 См. примеч. 2 к воспоминаниям С. Лобова и прпмеч. 9
к воспоминаниям Ф. Лемешева. — 155
14 В ночь на 18 декабря 1916 года в частной типографии Альт-
шуллера было отпечатано 2 тыс. экземпляров 4-го номера «Проле¬
тарского голоса». Несмотря на аресты, произведенные охранкой
в ту же ночь, и конфискацию номера, часть тиража дошла до
рабочих. Подробнее об истории издания 4-го номера «Пролетар¬
ского голоса» рассказывают его участники А. Я. Тиханов н
М. Я. Ткачева (см.: Подпольная большевистская печать в годы
первой мировой войны. — Вопросы истории КПСС, 1963, № 9,
с. 87-89). — 155
Иван Гаврилович Гаврилов
(1897-1941)
И. Г. Гаврилов родился в семье крестьянина Смоленской
губернии. Трудовую жизнь начал с шестнадцати лет в Петербурге.
В 1914 г. поступил на завод Розенкранца, где и приобщился к ра¬
бочему движению и стал участвовать в партийной работе. В 1915 г,
молодого рабочего приняли в ряды большевистской партии, а через
год избрали в состав Выборгского районного комитета РСДРП. За
участие в революционном движении И. Г. Гаврилов был арестован.
После Февральской революции рабочие Выборгской стороны избрали
И. Г. Гаврилова членом районного Совета.
В годы гражданской войны рабочий-большевик с Выборгской
стороны защищал власть Советов с оружием в руках, сражался на
Южном и Восточном фронтах. После ее окончания И. Г. Гаврилов
находился на партийной и преподавательской работе. Он автор кни¬
ги «Очерки по истории Выборгской парторганизации» и ряда статей.
В настоящем сборнике воспоминания И. Г. Гаврилова публи¬
куются по тексту журнала «Красная летопись», 1927, № 2.
1 Автор, безусловно, имел в виду, что первая жертва полиции
усилила решимость рабочих продолжать борьбу. — 159
2 «Русское знамя» — черносотенная газета, орган «Союза рус¬
ского народа», издавалась в Петербурге (1905 — февраль 1917).
«Земщина» — черносотенная газета, издавалась в Петербурге
(1909 — февраль 1917). — 160
3 «Коммунист» — журнал, издававшийся редакцией Центрально¬
го органа РСДРП газеты «Социал-демократ» (1915). — 160
4 «Правительственный вестник» — газета, официальный орган
царского правительства (1869—1917). — 161
383

5 Вырам<ение, применявшееся по отношению к социал-оборонцам
(см.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 189). —162
8 «Медвежий стан» — по-видимому, имеется в виду село Мед¬
ведь в Новгородской области, известное как местонахождение од¬
ного из аракчеевских военных поселений. — 162
7 Л. И. Лутугин (1864—1915) — геолог, профессор Горного
института в Петербурге, один из первых специалистов по геологии
угольных бассейнов России. Известен также как общественный дея¬
тель радикального направления. Один из организаторов Союза
союзов — буржуазно-либеральной организации, возникшей в 1905 г,
и объединявшей профессиональные союзы интеллигенции. Для увеко¬
вечения памяти Л. И. Лутугина был создан комитет с участием
А. М. Горького, В. Г. Короленко и др. На средства, собранные
комитетом, в Петрограде был открыт Народный университет
им. Л. И. Лутугина. —162
8 Стихи Я. С. Надсона (1862—1887)—пользовались большой
популярностью в демократической и пролетарской среде благодаря
гражданскому характеру его поэзии. Это в особенности относится
к названным здесь стихотворениям. Первое из них, проникнутое
духом протеста против войны, на самом деле называется «Святи¬
тель». —163
9 Е. Н. Чириков (1864—1932)—писатель, участник сборников
«Знание». В 1920 г. эмигрировал. — 163
10 М. Ф. Андреева (Юрковская) (1868—1953)—известная рус¬
ская актриса, общественная деятельница, жена и помощник
А. М. Горького. В 1904 г. вступила в партию большевиков.
В 1905 г. — издатель большевистской газеты «Новая жизнь». Выпол¬
няла поручения ЦК партии, В. И. Ленина. Оказывала финансовую
поддержку партии. Вместе с Горьким посетила ряд европейских
стран и США с целью сбора средств для партии, неоднократно
подвергалась преследованиям полиции. После Октября была одним
из организаторов и входила в труппу Большого драматического
театра в Петрограде. Комиссар театров и зрелищ Петрограда
в 1919—1921 гг. В дальнейшем на дипломатической работе. В 1931—
1948 гг. — директор Московского дома ученых. — 163
11 Н. А. Морозов (1854—1946)—революционер-народник, уче¬
ный. С 1874 г. начал участвовать в революционном движении. Су¬
дился по процессу 193-х. В 1878 г. вступил в «Землю и волю».
После раскола организации стал членом Исполнительного комитета
«Народной воли». В 1882 г. приговорен к вечной каторге. До октя¬
бря 1905 г. был заключен в Шлиссельбургской крепости. Выйдя из
крепости, опубликовал ряд ценных научных работ, написанных
в заключении. С 1932 г. — почетный член Академии наук
СССР. — 163
12 «Сказка о Кузьмичах и Лукичах» А. М. Горького (мемуарист
назвал ее не совсем точно) —тринадцатая из цикла «Русские сказ¬
ки», носит ярко выраженный антивоенный характер. Опубликована
опа была лишь после Февральской революции в газете «Новая,
жизнь», 1917, 18 апреля. Сообщение И. Г. Гаврилова о чтении ее
А. М. Горьким 26 декабря 1916 г. подтверждает мнение авторов
комментариев 12-го тома Полного собрания сочинений М. Горького
(М., Наука, 1971, с. 574) о том, что сказка могла быть написана
в 1916 г. Авторы комментариев 10-го тома Собрания сочинений
М. Горького в 30-ти тт. (М., 1951, с. 525) считали, что сказка
написана в 1917 г, — 164
384

Семен Семенович Лобов
(1888—1937)
С. С. Лобов родился в бедной крестьянской семье на Смолен¬
щине и рано столкнулся с нуждой и бесправием. В 1912 г. он
приехал в Петербург и поступил на завод Розенкранца. Это было
время мощного подъема революционного движения, и рабочие за¬
вода активно участвовали в стачках и забастовках столичного
пролетариата. С. С. Лобов сразу нашел свое место в общей борьбе,
примкнув к большевикам.
В 1913 г. его приняли в ряды большевистской партии. Выпол¬
няя задание Выборгского райкома, он создал на заводе партийную
ячейку, которая развернула энергичную работу, распространяла
подпольную литературу, выпускала прокламации против начавшейся
империалистической войны.
Вальцовщик Лобов стоял во главе большевистской ячейки
завода и в начале 1917 г. Он стал к тому времени опытным кон¬
спиратором, и райком поручил ему организовать подпольную типо¬
графию. Это поручение было выполнено, предприятия района полу¬
чили большое количество листовок.
Самое активное участие С. С. Лобов принимал в Февральской
революции. Страстное слово большевика, зовущее к вооруженной
борьбе, звучало на различных заводах Петрограда.
После свержения самодержавия рабочие завода Розенкранца
избрали его председателем завкома и депутатом Петроградского
Совета.
В канун Октябрьской революции С. С. Лобов много внимания
уделял организации Красной гвардии, подготовке красногвардейцев
к вооруженному восстанию.
После победы Октября он работал в Петроградской ЧК, а за¬
тем в Саратовской и Башкирской ЧК, был наркомом внутренних
дел Башкирской автономной республики.
Впоследствии С. С. Лобов трудился на ответственных постах
в органах ВЧК, ВСНХ, избирался членом ВЦИК, кандидатом
в члены ЦК ВКП(б).
Воспоминания С. С. Лобова о партийной работе в 1912—1916 гг.
опубликованы в журнале «Красная летопись», 1931, № 4, откуда
они и взяты для настоящего сборника.
1 Суд над большевиками-депутатами IV Государственной думы
А. Е. Бадаевым, М. К. Мурановым, Г. И. Петровским, Ф. Н. Са¬
мойловым, Н. Р. Шаговым и другими социал-демократами, участни¬
ками нелегальной партийной конференции в Озерках, состоялся
10 февраля 1915 г. Дело слушалось в Особом присутствии Петро¬
градской судебной палаты. Подсудимые обвинялись в участии
в организации, ставящей целью свержение существующего государ¬
ственного строя. Главным обвинительным материалом против
большевиков-депутатов послужили отобранные у них при обыске
тезисы В. И. Ленина «Задачи революционной социал-демократии
в европейской войне» и манифест ЦК РСДРП «Война и рос¬
сийская социал-демократия», напечатанный в газете «Социал-демо¬
крат». —173
2 Военно-промышленные комитеты были созданы в 1915 г. для
распределения промышленных заказов и участия предпринимателей
в деле военного снабжения. Но вскоре, как и Земгор—>объедине¬
ние союзов земств и городов, занимавшееся санитарным и хозян-
385

стпеиным обслуживанием фронта, — военно-промышленные комитеты
стали центрами деятельности буржуазной оппозиции. Мспыневнки-
оборонцы выступали за участие в рабочих группах военно-промыш¬
ленных комитетов, утверждая, что с их помощью можно будет
контролировать деятельность буржуазных организаций. В ходе
выборной кампании большевики н эсеры-интернационалисты разоб¬
лачали соцнал-оборонческий смысл затеи меньшевиков. Выступая
против любых форм участия в организациях, поддерживавших
империалистическую войну, петроградские большевики призывали
рабочих бойкотировать выборы в военно-промышленные комитеты.
С большим трудом оборонцам удалось избрать своих представителей
в рабочие группы Центрального и Петроградского военно-промыш¬
ленных комитетов. Эти группы тормозили развитие рабочего дви¬
жения, пытаясь заниматься урегулированием отношений между
рабочими и предпринимателями. — 174
3 «Маленькая газета» — бульварная газета черносотенного тол¬
ка, издавалась в Петрограде (1914—1917). — 176
Василий Петрович Виноградов
(1895—1985)
Дважды Герой Социалистического Труда В. П. Виноградов
прожил большую, яркую жизнь, являвшую собой пример служения
делу партии и народа.
В. П. Виноградов родился в деревне Гусаки Тверской губернии.
Трудовую деятельность начал в Петербурге. Родным стал для него
Металлический завод, где он прошел настоящую школу пролетар¬
ской и большевистской закалки.
С 1913 г. молодого рабочего привлекают к участию в револю¬
ционном движении, поручают распространять «Правду», собирать
средства на ее издание. В 1915 г. его принимают в партию, а вскоре
избирают членом подпольного Выборгского райкома РСДРП.
За участие в революционной деятельности В. П. Виноградов
в 1916 г. был арестован, около года провел в следственной тюрьме.
Как подлежащего высылке, его отдали в солдаты.
В начале 1917 г. В. П. Виноградов вернулся в Петроград, на
Металлический завод. Большевики этого предприятия избрали его
руководителем своей партийной организации и членом Выборгского
райкома.
В составе выборжцев В. П. Виноградов встречал 3 апреля
1917 г. вернувшегося из эмиграции В. И. Ленина.
При участии В. П. Виноградова создавался отряд Красной
гвардии на Металлическом заводе.
В октябре 1917 г. по заданию ЦК РСДРП(б) молодой, но уже
многоопытный большевик Виноградов направляется в Калужскую
губернию для оказания помощи местным партийным органам.
Выполнив задание, он в ноябре вернулся в Петроград и активно
включился в общественно-политическую жизнь.
В. П. Виноградов участник гражданской войны. В мирное
время находился на руководящей партийной, советской, хозяйствен¬
ной работе.
Его воспоминания, помещенные в настоящем томе, были опуб¬
ликованы в журнале «Красная летопись», 1926 г., № 3(18).
1 II съезд РСДРП (1903 г.) принял программу партии, в кото¬
рой были сформулированы как ближайшие задачи пролетариата
386

в предстоящей буржуазно-демократической революции (программа-
минимум), так и задачи, рассчитанные на победу социалистической
революции и установление диктатуры пролетариата (программа-
максимум). —180
2 В Петрограде под руководством большевиков в течение фев¬
раля 1916 г. происходили революционные выступления рабочих
Путиловского завода. Движение переросло в массовую политиче¬
скую стачку петроградских рабочих.— 187
Федор Андреевич Лемешев
(1891-1954)
Ф. А. Лемешев был потомственным питерским рабочим. Его
трудовая жизнь началась на ткацких и прядильных фабриках
Петербурга. В 1912 г. он вступил в профсоюз текстильщиков и
вскоре сделался одним из его активных деятелей. Тогда же
Ф. А. Лемешев включился в нелегальную революционную деятель¬
ность — распространял большевистские листовки и запрещенную
литературу.
Большевиком Ф. А. Лемешев стал в 1914 г., работая на Пути¬
ловском заводе. Быстро проявив себя хорошим организатором, он
был избран в состав Нарвско-Петергофского райкома. В инваре
1917 г. Лемешев был арестован.
Вернулся он на Путиловский завод после Февральской рево¬
люции. Заводские рабочие и большевики оказали ему большое
доверие, послав своим представителем в Петроградский Совет рабо¬
чих и солдатских депутатов и вновь избрав членом районного
комитета партии.
Ф. А. Лемешев был среди тех, кто встречал В. И. Ленина
3 апреля 1917 г. на Финляндском вокзале. В дни работы VI пар¬
тийного съезда он вместе с путиловцами обеспечивал охрану засе¬
даний, проходивших в Нарвско-Петергофском районе.
В октябрьские дни 1917 г. Ф. А. Лемешев руководил военно-
технической работой в районе, занимался организацией отрядов
Красной гвардии, выполнял норучения Военно-революционного ко¬
митета, участвовал в революционных боях.
В суровые годы гражданской войны рабочий-революционер,
защищая завоевания революции на полях сражений, прошел путь
от красноармейца до комиссара полка. В годы социалистического
строительства он трудился на хозяйственном фронте. Воспоминания
Ф. А. Лемешева были опубликованы в журнале «Красная летопись»,
1927, № 2. В настоящем сборнике они печатаются с сокращениями.
1 Теоретик русского анархизма П. А. Кропоткин, с началом
войны занявший проантантовскую шовинистическую позицию, при¬
слал из-за границы для публикации в русских буржуазных газетах
рад писем «патриотического» содержания. Социал-оборопчеекая
позиция Г. В. Плеханова была известна в рабочей среде из мень¬
шевистских изданий. Совместного письма Плеханова и Кропоткина,
насколько нам известно, не существовало. — 189
2 А. И. Путилов (не путать его с однофамильцем Н. И. Пути¬
ловым, владельцем завода в 1870-х г„ по имени которого предприя¬
тие называлось)—крупнейший финансовый магнат России начала
XX столетия, возглавлявший правления целого ряда крупнейших
капиталистических предприятий, в том числе и акционерного обще¬
ства путиловских заводов. —192
387

8 См. примеч. 2 к воспоминаниям С. Лобова. —193
4 См. примеч. 11 к воспоминаниям А. М. Буйко. —195
8 По поводу этого читаем следующее объявление (расклеенное
на улицах Нарвской заставы) главного начальника Петроградского
военного округа инженер-генерала князя Туманова от 5 февраля
1916 г.
«Ввиду самовольного ухода с работ рабочих Путиловского
завода приказываю: 1) с утра 6 февраля закрыть завод;
2) рассчитать всех рабочих завода в кратчайший срок;
3) назначить новую запись рабочих со вторника, 9 февраля;
4) всех военнообязанных выслать в распоряжение петроград¬
ского уездного воинского начальника для зачисления на военную
службу;
5) заводоуправлению пропустить лишь лиц, необходимых для
освещения, водоснабжения и отопления завода». (Примеч. редакции
журнала «Красная летопись».) —196
6 Очевидно, имеется в виду произведенный в феврале 1916 г.
правительственный секвестр Путиловского завода. Завод вместе
с принадлежавшим Обществу путиловскнх заводов Невским судо¬
строительным был отдан в ведение правительственного правления
во главе с генералом Н. Ф. Дроздовым. —199
7 В. Л. Бурцев (1862—1936)—участник революционного дви¬
жения, был близок к народовольцам, затем — к эсерам. Занимался
историей революционного движения, разоблачением действий депар¬
тамента полиции. В 1908 г. разоблачил провокатора Е. Азефа,
возглавлявшего боевую организацию эсеров. Во время первой миро¬
вой войны стал ярым шовинистом, отказался от всякой оппозиции
царизму, вернулся из эмиграции в Россию. В первые дни после
Февральской революции занимался выявлением провокаторов. Бело¬
эмигрант, ярый враг Октябрьской революции и Советской вла¬
сти. — 201
8 «Пролетарский голос», № 4, 18 (31) декабря 1916 г. См.
текст его в № 1(10) за 1924 г. «Красной летописи». (Примеч. редак¬
ции журнала «Красная летопись».) —212
9 Перед открытием сессии Государственной думы, назначенным
на 14 февраля 1917 г., лидеры буржуазных партий рассчитывали
оппозиционными речами в обстановке массовых выступлений петро¬
градского пролетариата добиться у царизма политических уступок
в свою пользу. Меньшевики-оборонцы из рабочей группы ЦВПК
(Центрального военно-промышленного комитета), призывали петро¬
градских рабочих к манифестации перед Таврическим дворцом —
местом заседаний Думы в день возобновления ее деятельности,
произносили речи о необходимости использования народом «столкно¬
вения Думы с правительством» и т. п. (см.: Февральская револю¬
ция в документах. — «Пролетарская революция», 1923, № 1 (13),
с. 269—271). Большевики выступили против шествия к Думе, ука¬
зывая, что это означало бы массовую поддержку буржуазных
требований. В последних числах января члены рабочей группы
ЦВПК были арестованы. Хотя гвоздевцы (так называли членов
этой группы по имени одного из ее руководителей К. Гвоздева)
были распространителями либерально-буржуазного влияния в рабо¬
чей среде, расправа с легальной рабочей организацией вызвала
негодующие отклики на предприятиях Петрограда. — 213
10 Проваливал Петербургский комитет и Ян Озоль, член и каз¬
начей Петербургского комитета, провокатор, расстрелянный по суду
в 1924 г. (примеч. редакции журнала «Красная летопись»), — 213
388

Мария Георгиевна Павлова
(1887—1973)
М. Г. Павлова — член КПСС с 1906 г., активная работница
революционного подполья на предприятиях Васильевского острова,
арестовывалась царскими властями, была на нелегальном положе¬
нии. После Октябрьской революции — на партийной и научной
работе.
Воспоминания М, Г. Павловой «Дом на Сердобольской», отры¬
вок из которых здесь приводится, опубликованы в сборнике «Ленин¬
градки. Воспоминания. Очерки. Документы» (Л., 1968).
1 Д. А. Павлов (1880—1920) был одним из сормовских рабо¬
чих-большевиков, переехавших в Петербург, героическим боевиком
в годы первой русской революции. В одном из рукописных вариан¬
тов своих воспоминаний (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 3465, л. 13)
М. Г. Павлова сообщала, что А. М. Горький обратился к Д. А. Пав¬
лову через своего друга, известного издателя и деятеля револю¬
ционного подполья И. П. Ладыжникова. — 215
2 Такие совещания с участием А. М. Горького бывали и позже
(см. воспоминания В. Н. Каюрова в настоящем сборнике). — 216
3 В одном из рукописных вариантов воспоминаний М. Г. Пав¬
лова писала: «...хранился у меня небольшой архив бюро, текущие
документы хранились в тайнике шахматного столика, сделанного
Д. А. (слова «сделанного Д. А.» зачеркнуты. — Сост.), а не требую¬
щие частого использования — в Петергофе, у моего дяди А. С. Се¬
менова — садовника на даче Крона. Кроме того, мне в обязанность
было вменено подыскивать квартиры для явок бюро. Для этого
использовалась квартира моего отца Егора Афанасьевича Клима¬
нова-Афанасьева-Бубнова, старейшего революционера, умер ком¬
мунистом в 1919 г. в Петрограде; квартира сестры С. Г. Афа¬
насьевой» (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 3465, л. 14—15). — 216
Надежда Константиновна Крупская
(1869—1939)
Имя Н. К. Крупской вошло в историю не только нашей партии,
но и мирового рабочего и коммунистического движения, оно близко
и дорого всем трудящимся.
«Мне выпало на долю большое счастье видеть, как росла сила
и мощь рабочего класса, как росла его партия, пришлось быть сви¬
детельницей величайшей в мире революции, видеть уже ростки
нового социалистического строя, видеть, как жизнь начинает пере¬
страиваться в своих основах», — писала Н. К. Крупская в после¬
словии к автобиографической статье (Крупская Н. К. Педагогиче¬
ские сочинения. В 10-ти т. Т. 1, М., 1957, с. 22).
н: Еще в годы юности вступила она на путь революционной
борьбы. Все свои силы, знания и талант она отдавала пропаганде
идей марксизма среди рабочих, воспитанию из них активных бойцов
большевистской партии. В годы борьбы с царизмом Н. К. Круп¬
ская — член «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»,
секретарь редакций газет «Искра», «Вперед», «Пролетарий», член
редколлегии журнала «Работница». Через нее осуществлялись мно¬
гочисленные связи В. И. Ленина с Россией в годы его вынужденной
эмиграции.
389

С первых лет Советской власти и до конца жизни Н. К. Круп¬
ская вела большую партийную и государственную работу. Она
внесла огромный вклад в становление и развитие советской системы
народного образования.
Надежда Константиновна была верным помощником В. И. Ле¬
нина, прошла с ним трудный путь революционной борьбы. «Ее
соединяли с Лениным самая искренняя общность вглядов на цель
и смысл жизни. Она была правой рукой Ленина, его главный и
лучший секретарь, его убежденнейший идейный товарищ», — отме¬
чала в своих воспоминаниях Клара Цеткин (Воспоминания
о Владимире Ильиче Ленине. В 5-ти т. Т. 5, М., 1969, с, 12).
Неутомимый пропагандист идей ленинизма, Н. К. Крупская
в своих воспоминаниях ярко и всесторонне осветила жизнь и дея¬
тельность В. И. Ленина. Публикуемые в настоящем сборнике фраг¬
менты ее воспоминаний взяты из книги: Крупская Н. К- Воспоми¬
нания о В. И. Ленине. Изд. 2-е, М., 1968.
1
2
3
4
5
7
См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с.
Там же, с. 327. — 220
Там же, с. 328. — 221
Там же, т. 49, с. 400. — 221
Там же, с. 403. — 221
Там же, с. 402.—222
См. там же, с. 399—403. — 222
306—328. — 220
Ход событий
Составлено А. И. Ульяновой-Елизаровой и М. И. Ульяновой
по горячим следам событий и напечатано в «Правде» сейчас же
после возобновления ее выхода. (См.: Воспоминания М. И. Ульяно¬
вой «В „Правде" после Февраля», настоящий сборник с. 346.) При
этом был частично использован второй номер «Осведомительного
листка» Русского бюро ЦК РСДРП, который был, по словам
А. Г. Шляпникова, закончен им 26 февраля и распространялся
27-го и 28-го (Шляпников А. Г. Семнадцатый год, кн. 1. Изд. 2-е.
М„ б. г., с. 241). Приводится по тексту «Правды», 1917, № 1,
5 (18) марта; № 3, 8 (21) марта.
1 В ночь с 9-го на 10 февраля было расклеено по городу
обращение командующего Петроградским военным округом гене¬
рала С. С. Хабалова, который угрожал «применить силу оружия»
в случае прекращения работ. В кадетской газете «Речь» появился
10 февраля призыв кадетского лидера П. Н. Милюкова к рабочим
не демонстрировать 14-го и «оставаться в этот день спокойными».
Однако, начавшись 7-го и 8 февраля, забастовочное движение уже
не прекращалось. — 224
4 Петроградские стебутовскне высшие женские сельскохозяй¬
ственные курсы. — 225
3 Как раз к этому времени известия, полученные с заводов
Бюро ЦК большевиков, помещавшимся на Сердобольской ул., д. 35
(см. воспоминания М. Г. Павловой в настоящем сборнике), где
бывали в течение дня представители ПК и Выборгского РК
А. К. Скороходов, В. Н. Каюров, И. Д. Чугурин и др. (см. вос¬
поминания Каюрова и Чугурина в настоящем сборнике), не остав¬
ляли сомнения в том, что вся Выборгская сторона будет охвачена
390

движением и назавтра. Совещание Выборгского РК с представите¬
лями ПК наметило меры для его развития (см. воспоминания
Н. Ф. Свешникова в настоящем сборнике).
Между тем полицейское начальство и военное командование
сочли к вечеру 23 февраля «порядок» в столице восстановленным.
Николай II накануне, 22 февраля, уехал в Могилев, где помещалась
ставка верховного главнокомандования, и царице, находившейся
в Царском Селе, не сочли нужным что-либо сообщить. «Вчера были
беспорядки на В [асильевском] острове и на Невском, потому что
бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разнесли Филип¬
пова (фамилия владельца крупных петроградских булочных —
Сост.), и против них вызывали казаков. Все это я узнала неофици¬
ально»,— писала она мужу 24-го. Ее больше беспокоили речи
в Думе, и она требовала от Николая II «проявить твердость»
в расправе с думской оппозицией (Красный архив, 1923, т. 4,
с. 206).
Однако в аристократическом Английском клубе к вечеру 23-го,
по свидетельству одного из присутствовавших, обстановка была
сумрачной и тревожной. За обедом в присутствии министра внутрен¬
них дел А. Д. Протопопова и незадолго до того отставленного
премьер-министра Б. В. Штюрмера все старались не касаться про¬
исходивших событий, чтобы не «упоминать о веревке в доме пове¬
шенного», но за кофе не выдержали, и начались взволнованные
рассказы о событиях, и особенно о том, как толпа на Невском
приветствовала казаков. Н. А. Маклаков, в прошлом министр внут¬
ренних дел, изложил князю Туманову, начальнику штаба Петро¬
градского военного округа, свой план расправы с революционным
Петроградом. План этот состоял в том, чтобы немедленно на ка¬
кое-то время успокоить волнения раздачей по дешевой цене всего
хлеба из государственных и городских запасов. За тот срок, на
который запасов этих хватило бы, Маклаков предлагал вывести
из столицы в разных направлениях большую часть гарнизона,
поскольку в его составе были рабочие в солдатских шинелях, а за¬
тем арестовать «революционных вожаков» и «принять нее возмож¬
ные меры, чтобы прибрать к рукам непокорную столицу». «Без
этого, — заключил Маклаков, — поверьте мне, все опрокинется, и
меня, как и Вас, князь, повесят на первом же фонарном столбе»
(Koroslovelz V. Seed and harvest. L., n. d., p. 262). Карательный
план H. Маклакова, по всей вероятности, был связан с его участием
в разработке проекта разгона Думы: ему было поручено составить
текст царского указа (см.: Семенников В. П. Монархия перед кру¬
шением. 1914—1917. М„ 1927, с. 98). — 227
‘ Численность рабочих колонн, шедших с Выборгской стороны
24-го, полиция определяла в 40 тыс. человек. Оцепление на мосту
было прорвано около 10 часов утра. Примерно 5 тыс. человек,
встреченных полицией с шашками наголо, проникли на набережную
и к зданию Окружного суда (Литейный пр., 4), а до 10 тыс. остав-
шлхея на Литейном мосту встретили врезавшихся в их ряды кон-
ны’х жандармов возгласами: «Кровопийцы, хлеба!» Колонны, насчи¬
тывавшие примерно по 3 тыс. человек, двигались к центру с Ва¬
сильевского острова и Петроградской стороны под лозунгами:
«Долой царя!», «Долой правительство!».
По городу было расклеено объявление генерала Хабалова,
в котором нехватка хлеба объяснялась тем, что население закупает
его в большом количестве на сухари. При этом сообщалось, что
муки в Петрограде достаточно и непрерывно идет подвоз. (О лей-
391

ствительном положении дел см. примеч. 2 к воспоминаниям
Н. Ф. Рябова.) Заседавший в этот день совет министров обсуждал
лишь продовольственный вопрос, не касаясь событий в городе.
Широкая буржуазная публика не представляла себе их подлинного
значения. Газеты, впрочем, большинство из них после 25-го не выхо¬
дили в течение недели, словно не замечали происходившего. «Новое
время» поместило 24-го обычный репортаж с ипподрома и сообще¬
ние о том, что следующие бега состоятся в воскресенье, 26-го.
Другие газеты помещали судебную хронику, отчеты о бытовых
происшествиях. Различные буржуазные организации как ни в чем
не бывало заседали не только 24-го, но и 25-го и даже 26-го.
«О событиях почти ни слова», — заметил участник одного из таких
заседаний. На 11 час. утра 27 февраля было назначено очередное
заседание бюджетной комиссии Государственной думы для рассмот¬
рения— словно по чьей-то мрачной иронии — сметы тюремного ве¬
домства (см.: Мансырев С. П. Мои воспоминания о Государствен¬
ной думе. — В кн.: Февральская революция. Мемуары. М,—Л., 1925,
с. 262—263).
В кругах буржуазной оппозиции одни надеялись, что под
натиском народных масс царизм должен будет согласиться на
назначение министров из среды думского «прогрессивного блока»,
другие были охвачены страхом перед революционными событиями.
Вечером 24-го совещание министров, идя навстречу буржуазной
«общественности», передало продовольственное дело в Петрограде
Городской думе.
Представители высших полицейских властей — директор депар¬
тамента полиции Васильев, градоначальник генерал Балк и началь¬
ник Петроградского охранного отделения генерал Глобачев — в те¬
чение первых двух дней — 23-го и 24 февраля надеялись, что лик¬
видация продовольственных трудностей положит конец революцион¬
ным выступлениям. Как вспоминал один из высших полицейских
чинов П. П. Заварзин, Глобачев сомневался, подчинятся ли войска
приказу о расстреле демонстрантов, если такой приказ будет отдан
(см.: Заварзин П. П. Жандармы и революционеры. Воспоминания.
Париж, 1930, с. 236).
Императрица также видела в происходившем лишь нечто вроде
«голодного бунта», требуя организовать выпечку хлеба в военных
пекарнях, ввести карточки на хлеб (принятое 16 февраля решение
о введении карточек так и не было осуществлено) и объявить
о милитаризации всех петроградских предприятий. На самом же
деле перебои в хлебной торговле, хотя и сыграли известную роль
в качестве повода к массовым выступлениям, отнюдь не были при¬
чиной революции. Пролетарские требования, выдвигавшиеся в пер¬
вые же два дня революции, были отчетливо политическими по
содержанию. Характерным для событий 24 февраля было револю¬
ционизирующее влияние, оказанное выступлением петроградского
пролетариата на массы столичной интеллигенции и мелкой бур¬
жуазии.— 227
5 В течение 24 февраля Бюро ЦК большевиков совместно
с представителями ПК К. И. Шутко и А. К. Скороходовым приняло
решение добиваться вовлечения в революционное движение солдат
и развивать его до крайних размеров. Решено было также послать
курьера Бюро ЦК в Москву и силами ПК принять меры к тому,
чтобы поднять рабочих в пригородах Петрограда и ближайших
к нему городах (см.: Октябрьское вооруженное восстание. 1917 год
в Петрограде, т. 1. Л., 1967, с. 55).
392

Утром 25 февраля Бюро ЦК утвердило текст листовки с при¬
зывом к открытой борьбе за свержение самодержавия. В тот же
день листовка была выпущена и распространена. В ее основу был
положен текст, написанный выдающимся литератором-большевиком
М. С. Ольминским. Это был яркий по форме и весьма ценный
по содержанию большевистский документ, призывавший к всерос¬
сийской революции, к свержению царизма путем вооруженного
восстания. «Все на борьбу! На улицу!» — призывала листовка,
в которой подчеркивалась необходимость немедленной решительной
борьбы и разоблачались эсеро-меньшевистские обвинения больше¬
виков в «стачечном азарте». Листовка давала рабочим ясную мар¬
ксистскую программу революционных действий, она кончалась при¬
зывом: «Все под красные знамена революции! Долой царскую
монархию! Да здравствует демократическая республика! Да здрав¬
ствует 8-часовой рабочий день! Вся помещичья земля народу! Долой
войну! Да здравствует социалистический интернационал!» Специаль¬
ная листовка ПК была обращена к солдатам (см.: Листовки петер¬
бургских большевиков, т. 2. 1907—1917. Л., 1939, с. 249—250).
Распространялись две листовки к рабочим и солдатам, выпущенные
накануне межрайонцами (см.: Ьурджалов Э. Н. Вторая русская
революция. Восстание в Петрограде. М., 1967, с. 155).
По полицейским сведениям, 25-го бастовало 240 тыс. рабочих
(Пролетарская революция, 1923, № 1(13), с. 290). По данным
Охранного отделения, бастовало в этот день 200 тыс. (23 февра¬
ля— 90 тыс., 24-го—160 тыс.). Эти цифры указал министр внут¬
ренних дел А. Д. Протопопов в своей телеграмме в ставку. Число
стачечников, учтенных за 25 февраля, осталось наивысшим изо псех
цифр, фигурировавших в документах полиции и Охранного отделе¬
ния. 26-го было воскресенье, а 27-го правительственный аппарат,
фактически парализованный, уже не мог заниматься сбором стати¬
стических сведений. Впрочем, и 23—25 февраля характер событий
неизбежно затруднял точный учет стачечников властями. Подсчет
числа стачечников, произведенный современным исследователем
И. П. Лейберовым, дал следующие результаты: 23-го — 128 тыс.,
24-го — 214 тыс. и 25-го — 306 тыс. человек (см.: Лейберов И. П.
На штурм самодержавия. М., 1979, с. 192, 242).
Полиция в рабочих районах теряла контроль, на Выборгской
стороне некоторые полицейские участки были в течение дня раз¬
громлены рабочими. Расклеенное утром объявление генерала Хаба¬
лова с угрозой досрочно мобилизовать рабочих призывов 1917—
1919 гг., если забастовка не прекратится, не возымело действия:
речи рабочих ораторов встречали все более горячий отклик (см.:
Мильчик. И. Рабочий февраль. М.—Л., 1931, с. 68—69). Попытки
полиции и войск не допустить рабочих в центр города оказывались
все менее успешными.
О революционных событиях этого дня см. в настоящем сбор¬
нике воспоминания В. Н. Каюрова, Н. Ф. Рябова, А. Тайми,
Н. Ф. Свешникова и др. Н. Ф. Свешников сообщает о том, что на
заводах обсуждался вопрос о создании Совета рабочих депутатов.
По данным департамента полиции, ПК в этот день решил немедлен¬
но образовать ряд заводских комитетов, которые должны были
выделить представителей в «Информационное бюро». Это бюро, как
стало известно полиции, должно было затем преобразоваться в Со¬
вет рабочих депутатов (см.: Барштейн Е. К., Шалагинова Л. М.
Департамент полиции о плане петроградских большевиков в фев¬
рале 1917 г. — Вопросы архивоведения, 1962, № 1, с. 111—112)'.
393

Вечером 25 февраля командование правительственных сил,
помещавшееся в здании градоначальства на Гороховой ул., д. 2,
потеряло телефонную связь с полицией Выборгской стороны. Но
первые за все время телеграммы о петроградских событиях —
«забастовке, сопровождающейся уличными беспорядками», — от¬
правленные в этот день царю в Могилев, содержали оптимистиче¬
ские заключения.
«Это хулиганское движение, — писала императрица мужу, про¬
являя упорное непонимание происходившего и усматривая наиболь¬
шую опасность не в выступлениях рабочих, а в радикальных дум¬
ских речах. — Мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них
нет хлеба, — просто для того, чтобы создать возбуждение, — и ра¬
бочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была
очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам. Но это
все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо себя
вести». Не скрывая своей тревоги («Нужно немедленно водворить
порядок, день ото дня становится все хуже»), она тем не менее
по обыкновению давала царга настойчивые советы по поводу назна¬
чения на высокие должности и требовала от пего: «Прежде всего
твори свою волю, мой дорогой!» (Красный архив, 1923, т. 4,
с. 208—209). Около девяти часов вечера Хабалов получил теле¬
грамму царя: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспо¬
рядки, недопустимые, в тяжелое время войны с Германией и Ав¬
стрией» (Блок А. Последние дни императорской власти. — В кн.:
Блок А. Собр. соч. В 6-ти т. Т. 5. Л., 1982, с. 319.) «Эта телеграмма,
как бы вам сказать? — [чтобы] быть откровенным и правдивым, —
говорил впоследствии Хабалов, — она меня хватила обухом... Но
что делать? — Царь велел: стрелять надо» (Падение царского ре¬
жима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных
в 1917 г. Чрезвычайной следственной комиссии Временного прави¬
тельства, т. 1. Л., 1925, с. 190). И когда через час после получения
телеграммы в градоначальстве, как и в предыдущие дни, собралось
все командование карательных сил, Хабалов отдал па 26-е приказ
о стрельбе, особенно в тех случаях, когда «толпа агрессивная,
с флагами».
Ночыо было арестовано более 100 человек. Среди них были
А. И. Ульянова-Елизарова и Е. Д. Стасова, а также члены Испол¬
нительной комиссии ПК большевиков А. К. Скороходов, А. Н. Ви¬
нокуров и Е. Эйзеншмидт. И в докладе охранного отделения, и
в телеграмме Протопопова царю аресту группы большевиков при
давалось особое значение. Протопопов назвал эту группу «револю¬
ционным руководящим коллективом».
До четырех часов утра 26 февраля заседали министры в квар¬
тире премьера Голицына. Теперь они уже не могли себе позволить
игнорировать события. Некоторые из них вели переговоры с лиде¬
рами Думы. Ее председатель М. В. Родзянко, все время старав¬
шийся «спасти положение», уговаривал Голицына уйти в отставку.
Премьер отказывался, то предъявляя царский указ о роспуске
Думы, в котором лишь не была проставлена дата, то предлагая
думцам мировую: «Соберемся, поговорим. Нельзя постоянно жить
на ножах» (см.: Бурджалов Э. Н.. Вторая русская революция,
с. 164—165). Основным предметом их обсуждения были каратель¬
ные меры на завтра. Сейчас же по окончании заседания министр
внутренних дел Протопопов, который имел у императорской четы
прозвище «Калинин», засел за письмо к Александре Федоровне.
«Министр и некоторые правые члены Думы совещались вчера вече¬
394

ром (Калинин писал в 4 час. утра) о принятии строгих мер, и все
они надеются, что завтра все будет спокойно», — писала она 26-го
царю (Красный архив, 1923, № 4, с. 211).
Воспоминания Н. Ф. Свешникова в настоящем сборнике содер¬
жат сведения о решениях большевистских центров, принятых вече¬
ром 25 февраля и направленных на развитие движения. — 227
• Незадолго до заседания собравшаяся у здания городской
думы на Невском проспекте толпа была обстреляна войсками, трое
было убито, восемь человек ранено. Заседание, специально посвя¬
щенное продовольственному делу, приняло ярко выраженный ан¬
типравительственный характер. Выступали члены Государственной
думы трудовик (позднее эсер) А. Ф. Керенский, меньшевик
М. И. Скобелев. Речи ораторов различной политической ориента¬
ции, особенно рабочих, демонстрантов, пришедших на заседание,
были проникнуты ненавистью к царизму. Возмущение присутство¬
вавших вызвало известие об аресте представителей рабочих коопе¬
ративов, собравшихся вполне законно.
Революционные требования раздавались в этот день и на засе¬
даниях легальных рабочих организаций, но организационных и по¬
литических решений, направленных на развитие движения, они
не приняли. Задним числом, однако, меньшевики пытались припи¬
сать создание Совета рабочих депутатов решению одного из таких
заседаний, состоявшегося в Петроградском союзе рабочих потреби¬
тельских обществ с участием главы думской меньшевистской со¬
циал-демократической фракции Н. С. Чхеидзе и других меньшеви¬
ков (см.: Известия, 1917, 27 августа).
Между тем лидеры легальных мелкобуржуазных партий н
групп, ощущая свой отрыв от событий, в противоположность неле¬
гальным организациям, работавшим в гуще пролетарских масс,
не предвидели революции и не были к ней ни в каком отношении
готовы. Один из эсеровских лидеров В. М. Зензииов вспоминал, что
когда 23 февраля рабочие-путиловцы изложили ему и Керенскому
историю с локаутом на Путиловском заводе и ее последствия, то
у них обоих «не было тогда никакого представления, к чему все
это могло привести» (Зензинов В. Из жизни революционера. Париж,
1919, с. 81). «Начавшееся с середины февраля забастовочное дви¬
жение петроградских рабочих теми информационными собраниями,
которые собирались в эти дни и на которых присутствовали пред¬
ставители всех существовавших в Петрограде революционных тече¬
ний и организаций, рассматривалось как обычное. Никто не пред¬
чувствовал в этом движении веяния грядущей революции», — писал
Зензинов по горячим следам событий (Дело народа, 1917, 15 мар¬
та). Описывая эти собрания, начавшиеся на квартире у М. Горько¬
го, а затем продолжавшиеся с участием Скобелева, Чхеидзе, Керен¬
ского, лидер межрайонцев И. Юренев (Кротовский) отметил: «Это
была чистая „словесность"». Даже последнее из них, состоявшееся
у Керенского, по словам Юренева, 26 февраля, «как и прежде,
ничем не закончилось» (Юренев И. Межрайонка. 1911—1917 гг.—
Пролетарская революция, 1924, № 2(25), с. 136—138). С. Д. Мсти¬
славский писал о состоянии эсеровских и меньшевистских организа¬
ций тех дней: «...на деле —кроме кружков, варившихся в собствен¬
ном соку или, еще того хуже, в военно-патриотических восторгах,
социалистические партии тех дней не имели ничего» «Революция
застала нас, тогдашних партийных людей, как евангельских нера¬
зумных дев, спящими», — констатировал он (Мстиславский С. Пять
дней. М„ 1922, с. 7). —22S
395

7 В середине дня 26 февраля, около половины четвертого, массы
рабочих, снова прорвавшиеся на Невский и демонстрировавшие
с красными знаменами, были обстреляны на Невском проспекте,
Литовской улице, Знаменской площади, на углу 1-й Рождественской
улицы и Суворовского проспекта. Только на Знаменской площади
полицией было подобрано 40 убитых и столько же раненых, на
углу 1-й Рождественской и Суворовского—10 убитых и несколько
раненых. Часть убитых и раненых демонстранты уносили сами.
Настроение их было боевым и непримиримым. По словам доклада
Охранного отделения, рассеять народ удалось лишь «стрельбой бое¬
выми патронами в гущу толпы». Но как только стрельба утихла,
демонстранты снова вышли на улицы.
Расстрел демонстрантов на Невском в этот день описан в вос¬
поминаниях В. Н. Каюрова и И. Д. Чугурина (см. настоящий сбор¬
ник, с. 245—246, 254—255).
Около шести часов вечера четвертая рота Павловского полка,
возмущенная участием учебной команды этого полка в стрельбе
в народ у Казанского собора, двинулась к Невскому, требуя пре¬
кращения огня. Никем не поддержанные, павловцы в конце концов
вернулись в казармы. Командованию удалось даже арестовать «за¬
чинщиков», которых посадили в Петропавловскую крепость.
С. Мстиславский в своих воспоминаниях утверждает, что часть
павловцев не сложила оружия (см. настоящее издание, с. 315). Но,
как бы то ни было, их выступление было грозным для царизма
предзнаменованием перехода солдат на сторону народа.
О решениях большевистских центров вечером 26-го см. воспо¬
минания В. Н. Каюрова и Н. Ф. Свешникова в настоящем сборнике
(с. 246, 234—235).
Меньшевистские и эсеровские организации, в которых царил
идейный и организационный разброд, действовали в этот момент
по-разному. Представители некоторых из них даже выступали
с призывами прекратить всеобщую стачку (см.: Минц И. И. Исто¬
рия Великого Октября, т. 1. М., 1967, с. 529). Меньшевики-интерна¬
ционалисты, левые группы эсеров, межрайонцы поддерживали ан-
тицаристские лозунги, революционные требования масс, участвовали
в уличных выступлениях. Однако четкой революционной программы
руководители эсеровских и меньшевистских организаций не имели.
Догма о гегемонии буржуазии в буржуазно-демократической рево¬
люции владела умами меньшевистско-эсеровской интеллигенции, и
значительная ее часть оглядывалась на Думу, ожидая решения
вопроса о власти от руководителей мелкобуржуазных группировок
в Думе — Керенского, Скобелева и Чхеидзе.
В Думе же в течение дня страх перед революцией становился
все более сильным. Он даже подавлял собою тяготение буржуаз¬
ных лидеров к власти, и на первый план выдвигалось их исконное
стремление добиться сговора с царизмом за счет народа, прекратить
революционное движение масс, вынудив царизм к политическим
уступкам в пользу буржуазной оппозиции. Слова отправленной
в этот день телеграммы Родзянко царю: «...в столице анархия/.
Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием
страны, составить новое правительство... Всякое промедление смер¬
ти подобно...» — полностью подтверждают это своим смыслом и
звучанием. Бюро «прогрессивного блока» с Милюковым в центре
(он выдавал себя потом за главного февральского «революционе¬
ра») считало невозможным даже думать о кандидатах в министры,
раз царь еще не обратился за думскими рекомендациями. Возлагали
396

надежду на встречу представителя правого кадетского крыла
В. А. Маклакова с министром иностранных дел Н. Н. Покровским,
который из всех царских министров был для думских сфер наибо¬
лее приемлемым. Керенский и другие мелкобуржуазные лидеры
своим поведением в эти часы не только способствовали буржуазии
в захвате власти, но и толкали ее к этому, упрекая думских бур¬
жуазных предводителей в недостатке смелости и сами испытывая
не меньший страх перед революцией.
Поздно вечером, вернувшись домой, Родзянко нашел там цар¬
ский указ о перерыве в занятиях Думы. И совет министров, и сам
царь, находившийся в ставке в далеком Могилеве и не желавший
слышать ни о каких уступках, во всяком случае до своего возвра¬
щения в Петроград, предполагали назавтра продолжить стрельбу
в народ. «Завтра решится все. Надеюсь, наша возьмет верх», —
передал Протопопов императрице по телефону (Революционный
Петроград. Год 1917. Л., 1977, с. 35).—228
в В сожжении судебно-следственных и полицейских бумаг про¬
явилась многолетняя ненависть народных масс к царскому аппарату
подавления. Заодно были подожжены и некоторые участки миро¬
вых судов, так как хранившиеся там дела по наследованию иму¬
щества, носившие название «охранительных», были приняты за по¬
литические дела охранного отделения.
Переодетые охранники, стремясь замести следы своей деятель¬
ности, подстрекали толпу к уничтожению архивов и делопроизвод¬
ства полицейских учреждений. Жандармским офицерам удалось
уничтожить некоторые списки провокаторов. Погибла значительная
часть архива Петроградского охранного отделения. Здания мини¬
стерства внутренних дел и департамента полиции народом захва¬
чены не были. Весь архив Третьего отделения и департамента
полиции и почти все департаментское делопроизводство уцелели.
Из этого делопроизводства погибла лишь та его часть, которая
была связана с уголовным розыском (см.: Сватиков С. Г. Русский
политический сыск за границей. Ростов-на-Дону, 1918, с. 3). — 229
9 Эти две газеты были единственными органами печати в рево¬
люционные дни. Предшественница нынешней газеты «Известия»
носила название «Известия Петроградского Совета рабочих депута¬
тов» (со 2 марта — Совета рабочих и солдатских депутатов). Из¬
дававшиеся группой журналистов «Известия» позже получили на¬
звание «Известия революционной недели». — 229
Николай Федорович Свешников
(1888-1969)
Трудовой путь Н. Ф. Свешникова начался на известном Сор¬
мовском заводе, куда он поступил в 15 лет. В 1905 г. он принимал
участие в митингах, забастовках, в Декабрьском восстании и
в баррикадных боях с полицией и казаками. В 1907 г. вступил
в ряды большевистской партии. Активно участвовал в подпольной
работе, входил в состав Сормовского партийного комитета, затем
был арестован и подвергнут тюремному заключению и высылке из
Сормова.
В 1913 г. Н. Ф. Свешников приехал в Петербург, работал сна¬
чала на заводе Нобеля, потом на «Старом Лесснере». В 1916 г.
большевики Выборгской стороны ввели его в состав районного ко¬
митета партии. Н. Ф. Свешников был активным участником Фев¬
397

ральской революции. После июльских событий 1917 г. он представ¬
лял свой район в Петербургском комитете РСДРП(б).
В канун Октябрьского вооруженного восстания Н. Ф. Свешни¬
ков являлся членом революционного штаба Выборгской стороны,
поддерживал связь между районом и Смольным. Когда на рево¬
люционный Петроград наступали отряды Керенского — Краснова, он
занимался мобилизацией красногвардейцев на защиту города и
революции.
В годы гражданской войны Н. Ф. Свешников находился на
фронте, а после ее завершения — на партийной и хозяйственной
работе.
Воспоминания Н. Ф. Свешникова публикуются по тексту газеты
«Петроградская правда» (1923, 14 марта).
1 См. примеч. 9 к воспоминаниям Ф. А. Лемешева. — 232
2 См. примеч. 2 к воспоминаниям М. И. Калинина.—232
3 Обстоятельствам написания манифеста и установлению даты
его издания посвящены статьи В. В. Фарсобина «О дате манифеста
ЦК РСДРП „Ко всем гражданам России"» (Исторический архив,
1956, № 5, с. 148) и X. М. Астрахани «О первом издании манифе¬
ста „Ко всем гражданам России"» (Вопросы истории КПСС, 1964,
с 64).— 235
Василий Николаевич Каюров
Биографическую справку о В. Н. Каюрове см. па с. 381 настоя¬
щего издания. Публикуемый здесь отрывок из его книги «Петро¬
градские рабочие в годы империалистической войны» (М., 1930)
озаглавлен составителями настоящего сборника.
1 Современный исследователь И. П. Лейберов пишет по этому
поводу: «Следует отметить, что руководящий большевистский центр
не намечал на 23 февраля массового революционного выступления
трудящихся в форме политических стачек и демонстраций. Русское
бюро ЦК, ПК и Выборгский районный комитет исходили при этом
из двух обстоятельств: как бы повышенное революционное настрое¬
ние масс в условиях продовольственного кризиса не переросло
в стихийные и анархические действия и чтобы силам контрреволю¬
ции не удалось раздавить разрозненные неорганизованные выступ¬
ления трудящихся. Именно поэтому большевистский центр предосте¬
регал массы от стихийных и разрозненных выступлений, одновре¬
менно дисциплинируя и организовывая их. Однако петроградские
большевики сразу же подхватили революционную инициативу рабо¬
чих масс, их героический почин. Большевики приняли самые энер¬
гичные меры к тому, чтобы направить мощный революционный
взрыв народного гнева в организованное и планомерное русло,
к одной цели — к свержению романовской монархии» (Лейбе¬
ров И. П. На штурм самодержавия. Петроградский пролетариат1 2
в годы первой мировой войны и Февральской революции (июль,
1914-го —март 1917 г.). М., 1979, с. 122). — 237
2 Данное В. Н. Каюровым описание событий 24 февраля не вы¬
зывает сомнений (ср. с описанием Н. Ф. Рябова и др. в настоящем
сборнике. См, также примеч. 3 к «Ходу событий»). Однако его вос¬
поминания о последующем требуют уточнения дат. Судя по словам
мемуариста: «24-го и 25-го мне не удалось увидеться ни с одним
пекистом...» — следующее за ними изложение относится к 26 фев-
398

раля. Несомненно, к 26 февраля относится и рассказ о массовой
стрельбе в демонстрантов на Невском. Он совпадает с сообщением
И. Д. Чугурина (см. примеч. 2 к воспоминаниям И. Д. Чугурина),
Однако в изложение событий, явно относящихся к 26 февраля,
включен и факт, имевший место 25-го — убийство пристава Крыло¬
ва (с. 244). Фактически Каюров соединил изложение фактов двух
дней —25-го и 26-го. Дальнейший рассказ В. Н. Каюрова, начиная
с совещания представителей большевистских ячеек заводов и фаб¬
рик утром 27 февраля у него на квартире (с. 248), хронологических
уточнений не требует.—241
3 Речь идет об убийстве пристава Крылова. Е. Ефремов указы¬
вает, что пристава убил казак М. Г. Филатов (Ефремов Е. Подвиг
на Знаменской. — Нева, 1962, № 2, с. 218—219). — 243
4 Шмидт В. В. (1886—1940)—член большевистской партии
с 1905 г., один из руководящих работников ПК в годы первой
мировой войны.
В редакционных примечаниях к книге В. Н. Каюрова «Петро¬
градские рабочие в годы империалистической войны» сказано: «По
сообщению т. Молотова, печатание манифеста было поручено
т. Свешникову». О подготовке манифеста см. воспоминания
Н. Ф. Свешникова (с. 236 настоящего издания) и примеч. 3 к его
воспоминаниям. — 248
5 См. примеч. 6 к воспоминаниям X. Крууса.— 249
9 Совет был создан как Петроградский Совет рабочих депута¬
тов, 1 марта в его название было добавлено: «и солдатских». — 250
Иван Дмитриевич Чугурин
(1883-1947)
И. Д. Чугурин родился в Сормове в семье рабочего. В одинна¬
дцать лет он поступил на Сормовский завод кровельщиком. Здесь,
на одном из крупнейших русских заводов, ему пришлось очень
быстро почувствовать тяжелую жизнь рабочих, наблюдать голод,
нужду, бесправие, но вместе с тем увидеть, как зреет и проявляется
протест рабочего класса против существующих порядков.
В мае 1902 г. Иван Чугурин стал свидетелем мощной демон¬
страции сормовских рабочих. Ее возглавлял отважный рабочий-ре¬
волюционер Петр Заломов. В августе того же года И. Д. Чугурин
стал членом социал-демократического кружка и с тех пор навсегда
связал свою жизнь с партией.
В 1905 г. он был активным участником вооруженных восстаний
в Сормове и Нижнем Новгороде, мужественно сражался на барри¬
кадах против полиции и солдат. После жестокого подавления вос¬
станий начались массовые репрессии, и ему, как и многим передо¬
вым сормовским рабочим, пришлось покинуть город.
Приехав на Урал, И. Д. Чугурин устроился слесарем на Мото¬
вилихинский завод и активно включился в революционную борьбу,
стал членом Пермского комитета РСДРП. В марте 1906 г. был
арестован. Три с половиной года длилось заключение.
Освобождение дало возможность вновь окунуться в революци¬
онную работу. Киев, Москва, родное Сормово... Сормовская партий¬
ная организация направила И. Д. Чугурина на учебу в школу для
партийных работников, организованную В И. Лениным в местечке
Лонжюмо под Парижем.
При возвращении в Россию на границе И Д. Чугурин был аре-
399

стован. В марте 1912 г. арестованного этапным порядком отпра¬
вили к месту ссылки — Нарымский край.
В 1916 г, срок ссылки закончился, и Чугурин приехал в Петро¬
град. Устроился на завод «Промет» жестянщиком, но вскоре был
уволен за участие в подготовке забастовок. Удалось поступить на
другое предприятие — завод «Айваз». Большевики Выборгской сто¬
роны оказали рабочему с «Айваза» большое доверие — он был вве¬
ден в состав районного, а затем и Петербургского комитета партии.
В февральские дни 1917 г. И. Д. Чугурин находился в первых
рядах борющегося питерского пролетариата, был организатором
демонстраций, вел агитацию среди солдат, участвовал в захвате
складов с оружием.
После свержения самодержавия И. Д. Чугурин руководил рабо¬
той первого легального Выборгского райкома партии. 3 апреля
1917 г. по поручению районного комитета он вручил партийный
билет за № 600 В. И. Ленину, вернувшемуся из эмиграции,
В первые месяцы после победы социалистической революции
И. Д. Чугурин работал в Выборгской партийной организации, не¬
сколько раз встречался с В. И. Лениным. Когда в 1918 г. рабочие
Выборгской стороны организовали первый продовольственный отряд,
отправлявшийся в Казань за хлебом для голодающего Петрограда,
возглавил его И. Д. Чугурин.
В годы гражданской войны Чугурин сражался против белогвар¬
дейцев на Восточном фронте, был начальником политотдела 5-й ар¬
мии, работал в органах ВЧК. Впоследствии был директором ряда
промышленных предприятий. До конца своей жизни он был верен
заветам В. И. Ленина, считая себя его учеником, отдавал все свои
силы строительству новой жизни.
Автобиография И. Д. Чугурнна, извлечения из которой поме¬
шены в настоящем томе, написана, по-видимому, в 20-х гг. Копия
автобиографии, заверенная женой И. Д. Чугурина Г. Э. Чугуриной,
хранится в Ленинградском партийном архиве (ф. 4000, оп. 5, д. 76,
л 26—33).
1 Описываемые события происходили, по-видимому, на набереж¬
ной не Фонтанки, а Екатерининского канала. — 253
■ Излагаемые далее факты, совпадающие с теми, которые фи¬
гурируют в воспоминаниях В. Н. Каюрова в настоящем сборнике,
следует датировать 26 февраля. 23-го И. Д. Чугурин, судя по его
сообщению, не был на Невском, его слова «так продолжалось два
дня» относятся, следовательно, к 24-му и 25-му, а слова «на третий
день» — к 26-му. — 253
3 Это предложение, естественно, принято не было, как противо¬
речившее тактической линии большевиков. — 254
4 Описываемые здесь и ниже события относятся к 27 февраля.
А. Г. Шляпников утверждает, что И. Д. Чугурин между 10 и 11 ча¬
сами утра «буквально прибежал» на явочную квартиру Русского
бюро ЦК с требованием добыть оружие для восставших рабочих.
«Рабочие Выборгской стороны, — передавал А. Г. Шляпников сведе¬
ния И. Д. Чугурина, — руководимые нашими товарищами, взялись
всерьез за дело „завоевания солдат". И партийные, и беспартийные
рабочие и работницы решили во что бы то ни стало объединиться
с солдатами» (Ш ляпников А. Г. Февральские дни в Петербурге. —
Пролетарская революция, 1923, № 1(13), с. 105). Решено было по¬
лучить оружие либо у солдат в казармах, либо разоружая городо¬
вых. Приход И. Д. Чугурина на явочную квартиру, о котором он
400

сам сообщает (см. с. 256), А. Г. Шляпников считает вторым. — 255
5 В действительности Каюрова звали Василием Николаеви¬
чем. — 255
6 Так в копии, по которой производится публикация.—256
7 Система конспирации, действовавшая в течение ряда лет, как
видим, продолжала применяться и 27 февраля. Организованный
выход большевистских организаций из подполья был проведен на
протяжении нескольких последующих дней. — 256
Николай Федорович Рябов
(1896—1965)
Н. Ф. Рябов, член КПСС с 1918 г., прошел большой жизненный
путь от рабочего-токаря Петроградского Металлического завода до
генерал-лейтенанта Советской Армии.
Участник Февральской революции, он затем был в числе рево¬
люционных рабочих, встречавших В. И. Ленина на Финляндском
вокзале 3 апреля 1917 г. Став красногвардейцем, Н. Ф. Рябов
в составе сводного отряда Красной гвардии Выборгской стороны
участвовал во взятии Зимнего дворца. С марта 1918 г. он с оружием
в руках защищал завоевания Советской власти на фронтах граждан¬
ской войны. В марте 1921 г. принимал активное участие в подавле¬
нии кронштадтского мятежа.
Н. Ф. Рябов окончил артиллерийские курсы усовершенствова¬
ния командного состава (1926 г.) и академические курсы техниче¬
ского усовершенствования (1936 г.). После гражданской войны и
в годы Великой Отечественной войны занимал ряд ответственных
командных должностей — от командира полка до командующего
артиллерией округа.
Воспоминания Н. Ф. Рябова о Февральской революции публи¬
куются по его книге «Мы с Выборгской стороны» (М., 1961).
1 В буржуазной и мелкобуржуазной публике слухи о подготов¬
ке царизмом сепаратного мира с Германией получили самое широ¬
кое распространение. Разговоры о германофильских влияниях при
дворе, связывавшихся с именем «немки-царицы» (Александра Федо¬
ровна была до замужества принцессой Гессенской), и толки о «тем¬
ных силах», группировавшихся вокруг пресловутого «старца» Гри¬
гория Распутина, становились в конце 1916 — начале 1917 г. все
громче. Ф. Юсупов, один из участников осуществленного в декабре
1916 г. убийства Распутина (другими его участниками были лидер
черносотенцев В. М. Пуришкевич и великий князь Дмитрий Пав¬
лович) даже объяснял это убийство тем, что Распутин собирался
свергнуть Николая II, учредить регентство Александры Федоровны
и заключить сепаратный мир.
В исторической литературе утвердилась в 1930-х гг. версия
о двух заговорах. Под первым из них, так называемым «заговором
царизма», подразумевалось стремление Николая II и особенно Алек¬
сандры Федоровны добиться сепаратного мира с Германией. Под
вторым заговором, также с известной условностью называемым
«заговором буржуазии», понимается деятельность нескольких за¬
говорщических кружков из лидеров думской оппозиции, генералов
и даже членов «великокняжеской партии», как называли недоволь¬
ных политикой царской четы представителей императорской фами¬
лии. Стремясь к продолжению войны, эти кружки готовили разные
варианты дворцового переворота.
15 Крушение царизма
401

В последние годы версия о двух заговорах подвергнута пере¬
смотру со стороны ряда советских историков. В основном это отно¬
сится к вопросу о том, насколько серьезно было намерение царизма
заключить сепаратный мир. «До сих пор существуют различные
точки зрения на проблему», — читаем в коллективном труде «Итоги
и задачи изучения внешней политики России» (Отв. ред. академик
А. Л. Нарочницкий. М., 1981, с. 351—352), в котором дан разбор
взглядов разных исследователей и подчеркнуто, что пока «не появи¬
лось каких-либо новых свидетельств, которые помогли бы оконча¬
тельно решить этот вопрос».
Что касается так называемого «заговора буржуазии», вряд ли
возможно в свете имеющихся фактов отрицать заговорщическую
деятельность оппозиционных кругов, социальный состав которых
все расширялся. Она протекала до такой степени открыто, что
может быть названа заговорщической лишь условно. Подчеркивая
парадоксальность этого, академик Е. В. Тарле привел сказанные
накануне Февральской революции слова ирландского публициста и
революционного деятеля О’Донована: «В России зреет против царя
заговор, о котором открыто говорят заговорщики самому царю»
(Тарле Е. В. Два заговора. Соч. в 12-ти т. Т. 11, М., 1961,
с. 684—689).
Мемуаристы чуть ли не наперебой свидетельствуют о планах
оппозиции теми или иными способами заставить Николая II при¬
нять требования, среди которых первым было ответственное перед
Думой правительство.'
Об одном из заговорщических кружков рассказал в 1936 г. на
страницах эмигрантской газеты «Последние новости» А. И. Гучков.
В него кроме самого Гучкова входили будущие министры Времен¬
ного правительства первого состава П. Н. Милюков, Н. В. Некрасов,
М. И. Терещенко, председатель Государственной думы М. В. Род¬
зянко и др. Напуганные, по словам Гучкова, предчувствием «боль¬
шого народного революционного движения», они намеревались
с помощью офицерства заменить на престоле Николая II его мало¬
летним сыном Алексеем при регентстве великого князя Михаила
Александровича, брага царя.
О двух совещаниях буржуазных заговорщиков в январе 1917 г,
рассказал в своих воспоминаниях А. И. Верховский, военный ми¬
нистр в правительстве Керенского. Он передал и рассказ Гучкова
весной 1917 г. о том, что дворцовый переворот был назначен на
1 марта. «К сожалению, революция предупредила нас», — заявил
Гучков. В декабре 1916 г. ему обещал свою помощь в совершении
переворота и генерал Л. Г. Корнилов (Верховский А. И. На труд¬
ном перевале. М., 1959, с. 144—158, 206, 228).
Существовал и другой план дворцового переворота — в пользу
великого князя Николая Николаевича, которого Николай II в 1915 г.
сместил с поста верховного главнокомандующего, сам заняв этот
пост. Душой этого плана был князь Г. Е. Львов, председатель
союза земств и городов, претендовавший на пост премьер-министра
(он действительно стал мшшстром-предссдателем в первом составе
Временного правительства).
В какой-то мерс к подготовке дворцового переворота были
причастны и мелкобуржуазные политические лидеры, в глубине
души боявшиеся революции и ее развития. «В конце января месяца
мне пришлось в очень интимном кружке встретиться с Керенским,—
вспоминал его коллега по Трудовой группе В. Б. Станкевич. — Речь
шла о возможностях дворцового переворота. К возможностям
402

народного выступления все относились определенно отрицательно,
боясь, что раз вызванное народное массовое движение может
попасть в крайне левые русла и ато создаст чрезвычайные трудно¬
сти в ведении войны» (Февральская революция. Сост. С. А. Алек¬
сеев. С предисл. и примеч. А. И. Усагина. Изд. 2-е. М,—Л., 1926,
с. 170). Существуют свидетельства в пользу того, что не только
Керенский, но и меньшевистские депутаты Думы Чхеидзе, Скобелев
и Чхенкелн были осведомлены о таких переговорах.
Подготовка дворцового переворота сопровождалась попытками
склонить царя к уступкам либеральной оппозиции. Это, как писал
Гучков, представлялось «наилучшим выходом из положения». Такие
попытки исходили из различных кругов — от великих князей и Род¬
зянко до правого кадета, в прошлом легального марксиста,
П. Б. Струве. О безуспешности некоторых из этих демаршей, и
своего в том числе, рассказал в своих воспоминаниях генерал
А. А. Брусилов (Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1983,
с. 223—224). Активно вмешивались в верхушечные интриги и послы
союзных держав, английский — Дж. Быокенен и французский —
М. Палеолог.
Таковы были планы и расчеты правившей камарильи и рвав¬
шейся к власти оппозиции, которые были опрокинуты революцион¬
ным движением масс. ПК большевиков в выпущенной после 14 фев¬
раля листовке, которую цитирует Н. Ф. Рябов (с. 267—268), так
определил характер политической линии буржуазной оппозиции п ее
противоречий с царизмом: «Только сам народ поможет себе. Другой
силы, кроме силы народа, нет. Правда, продажная, предательская
политика царского правительства не удовлетворяет даже Пуришке-
вича, Родзянко и Гучкова, но рабочий класс не должен возлагать
своих надежд на имущие классы, их недовольство другое. Думское
большинство, земцы, городские тузы и дворяне недовольны царем
потому, что он плохо ведет войну и что царская политика возму¬
щает народ и открывает ему глаза на весь вред царской системы.
...Ропот этих господ и тех, кои мечтают о замене Николая II дру¬
гим лицом, есть стремление спасти царские порядки, пожертвовать
лицами, по сохранить систему» (Листовки петербургских большеви¬
ков. J902—1917 гг., т. 2, (1907—1917). М.; Л„ 1939, с. 248). —257
5 Продовольственный кризис начала 1917 г., как и топливный,
сырьевой и т. д., был тесно связан с общим банкротством внутрен¬
ней политики царизма. Перебои в продовольственном снабжении
городов учащались и становились все более тяжелыми. На сель¬
скохозяйственном производстве война отразилась губительным обра¬
зом. Среди 15 млн. солдат подавляющее большинство составляли
крестьяне. Несколько сократились посевные площади, уменьшилось
применение удобрений, машин и новых сельскохозяйственных орудий,
множество лошадей было реквизировано на войну, сократилось
поголовье скота. Тем пе менее современные исследователи считают,
что серьезного дефицита хлеба в стране не было. Однако снабжение
городов становилось все более затруднительным, так как те, в чьих
руках находился хлеб, придерживали его, рассчитывая на непрерыв¬
ный рост цен. Попытки правительства регулировать цены фактически
провалились, как и введенная было разверстка. Промышленной про¬
дукции, которую можно было бы дать деревне взамен хлеба и дру¬
гих продовольственных товаров, не было. Кроме того, заготовленное
продовольствие все труднее было доставлять в большие города из-за
развала на железнодорожном транспорте. В результате в ноябре и
декабре 1916 г. поступление хлебных грузов в Петроград составило
403

соответственно 15 и 14% потребности. 1 февраля власти решили,
что Петроград, как и Москва, должен в течение некоторого времени
жить запасами. А их не было, так как в январе, когда положение,
как считалось, улучшилось, Петроград получал муки лишь немногим
более половины потребности (см.: Анфимов А. И. Российская де¬
ревня в годы первой мировой войны. М., 1962; Волобуев П. В. Эко¬
номическая политика Временного правительства. М., 1962, с. 383
и др.; Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы пер¬
вой мировой войны. М„ 1973, с. 450—499). — 258
3 Листовки петербургских большевиков. 1902—1917 гг., т. 2,
с. 248—249. — 265
4 См. его воспоминания и биографическую справку о нем в на¬
стоящем сборнике. — 266
6 Листовки петербургских большевиков. 1902—1917 гг., т. 2,
с. 249-250. — 267
6 Имеется в виду Московский вокзал, бывший Николаев¬
ский. — 268
7 К. Орлов (И. Егоров) был освобожден из Петроградской цент¬
ральной каторжной тюрьмы за Невской заставой, игравшей роль
временной пересыльной тюрьмы. В своих воспоминаниях он ярко
описал это. Заключенные этой тюрьмы уже 25 февраля узнали
о событиях в городе и 26-го объявили бойкот работам на военные
надобности. Тюремная администрация пустила в ход кандалы и
карцер. В этот же день К. Орлов и другой политический заключен¬
ный— Большаков написали прокламацию «Кому нужна мировая
бойня и как нам готовиться к борьбе за свержение самодержавия».
27-го вечером эта прокламация попала в руки начальника тюрьмы
Аракчеева, который с помощью заключенного уголовника установил
авторов. Удаленность этой тюрьмы привела к тому, что в то время
как другие тюрьмы были захвачены уже днем 27-го, здесь на 28-е,
на 4 часа дня, было назначено наказание розгами. Но 28-го охрана
исчезла. Вышедшие из тюрьмы арестанты заняли казачьи казармы
и после митинга повели казаков к Таврическому дворцу. По словам
К- Орлова, эта процессия, подходя по Лиговке к Николаевскому
вокзалу, составляла уже несколько десятков тысяч человек (Орлов
Кирилл (Иван Егоров). Жизнь рабочего революционера. Л., 1925,
с. 33—36). — 274
8 Листовки петербургских большевиков, т. 2. Л., 1939, с. 251 —
252. — 276
Тарас Кондратьевич Кондратьев
(1892—1937)
Пятнадцатилетним подростком приехал Т. К. Кондратьев в Пе¬
тербург из Витебской губернии, поступил на один из механических
заводов и начал осваивать профессию токаря. Одновременно он
осваивал и науку классовой борьбы. Сначала посещал сходки рево¬
люционно настроенных рабочих, слушал, о чем на них говорилось,
а потом и сам стал выступать на собраниях и митингах.
Восемнадцатилетнего токаря Кондратьева избрали в руководство
профсоюза металлистов. Здесь он получил хороший опыт организа¬
торской работы.
В 1913 г. Т. К. Кондратьев вступил в партию большевиков. По
рекомендации городского комитета партии он перешел на завод
«Сименс — Шуккерт» и возглавил большевистскую ячейку этого
404

предприятия. В годы первой мировой войны его введи в состав
Исполнительного комитета ПК РСДРП. С 1915 г. Т. К. Кондратьев
работал на заводе «Новый Лесснер», в 1917 г. входил в состав
заводского штаба Красной гвардии.
Рабочий-большевик Кондратьев неоднократно арестовывался, но
каждый раз вновь включался в активную революционную деятель¬
ность, был в первых рядах борцов за победу буржуазно-демократи¬
ческой и социалистической революции.
После победы Октября он работал в отделе военных заготовок
ВСНХ, начальником снабжения Петроградского военного округа,
возглавлял особый отдел Петроградской губернской ЧК, был дирек¬
тором инструментального завода в Сестрорецке. Избирался кандида¬
том в члены Центрального Комитета партии.
В настоящем томе публикуется фрагмент «Воспоминаний»
Т. К. Кондратьева, опубликованных в журнале «Красная летопись»
(1923, № 7).
1 Шалфеев был ранен, а не убит. — 280
2 Речь идет о манифесте ЦК РСДРП, выпущенном его Русским
бюро. — 285
3 В. Н. Залежский. — 284
4 Вероятно, говоря о комитете охраны, мемуарист имеет в виду
буржуазную, так называемую городскую милицию. См. примеч. 4
к воспоминаниям X. Крууса. — 284
Александр Игнатьевич Судаков
Биографическую справку о нем см. в настоящем сборнике,
с. 374.
Воспоминания публикуются по рукописи, хранящейся в Ленин¬
градском партийном архиве (ф. 4000, оп. 5, д. 1053, л. 28—32).
1 Высоко оценивая эффективность контрреволюционных мер
карательных ведомств накануне Февральской революции, один из
видных представителей жандармского корпуса П. П. Заварзин
в своих воспоминаниях писал: «Охранное отделение сделало все
от него зависящее, произведя ликвидацию всех подпольных органи¬
заций, правильно учитывая надвигающуюся на столицу грозу».
Можно предположить, что, если бы не победа революции, за аре¬
стами, произведенными в ночь с 25-го на 26 февраля, последовали
бы новые карательные меры. «Я сравнил нас с врачами, у которых
преждевременно умер их пациент», — поведал Заварзин о своей
беседе с бывшим директором департамента полиции генералом
Е. К. Климовичем 28 февраля (Заварзин П. П. Жандармы и рево¬
люционеры. Париж, 1930, с. 237, 244). — 286
2 Спасская тюрьма была взята восставшим народом 27 февраля
лишь к вечеру. Остальные тюрьмы (не считая каторжной тюрьмы
за Невской заставой) были взяты, а полицейские участки разгром¬
лены в дневные часы. Арестованный также в ночь с 25-го на
26 февраля рабочий Обуховского завода М. Е. Ефимов-Виноградов,
содержавшийся в участке за Невской заставой, вспоминал, что
27-го, часов в 11 —12 дня, пристав выдал городовым винтовки япон¬
ского образца с патронами и жалованье за два месяца вперед. Но
уже около трех часов после телефонного звонка пэ градоначальства
405

о том, что горит окружной суд, пристав вывел свою семью во двор
черным ходом и приказал городовым проверить, можно ли уйти
по льду на другой берег Невы. Всех арестантов пристав отпустил,
сказав, чтобы они в случае чего заявили, что ушли сами (ЛПА,
ф. 4000, оп. 5, д. 995, л. 50—51).
Сознание безнадежности распространялось от низших звеньев
царского аппарата к высшим. Рядовые охранники уже утром 27-го
поняли, что царский режим прекращает свое существование. Охран¬
ное отделение пустело на глазах М. И. Ульяновой, пришедшей про¬
сить свидания с А. И. Елизаровой, арестованной в ночь на 26-е.
На просьбу о свидании ответили, что скоро освободят всех (см.:
Октябрьское вооруженное восстание. Семнадцатый год в Петрограде,
кн. 1. Л., 1967, с. 66). — 288
Адольф Петрович Та ими (Вастен)
(1881 — 1955)
В 15 лет А. П. Вастен начал работать учеником-подручным
в котельной мастерской Петербургского Металлического завода. По¬
дружившись с профессиональным революционером А. В. Шотманом,
в 1902 г. вступил в РСДРП. 9 января 1905 г. участвовал в сооруже¬
нии баррикад на Васильевском острове и в схватках с полицией
и казаками. В октябре 1905 г. избран в Петербургский Совет рабо¬
чих депутатов. Уволенный администрацией Путиловского завода,
где он одно время работал, переезжает в Луганск и активно уча¬
ствует там в революционном движении. Вернувшись в Петербург,
был арестован в ноябре 1906 г. и сослан. Из ссылки, однако, бежал
и с паспортом на фамилию Тайми вместе с А. Шотманом и И. Ра-
хьей вел большевистскую агитацию среди моряков в Гельсингфорсе.
Был опять арестован и сослан в Туруханский край. В 1915 г. вер¬
нулся в Петроград и возобновил подпольную работу.
Активный участник Февральской революции в Петрограде и
событий октябрьских дней в Гельсингфорсе. Один из руководителей
революционной борьбы трудящихся Финляндии и основателей ее
Коммунистической партии в 1918 г. В 1928 г. приговорен в Фин¬
ляндии к 15 годам каторжной тюрьмы, освобожден в 1940 г. В даль¬
нейшем заместитель председателя Совета министров, а затем заме¬
ститель Председателя Президиума Верховного Совета Карело-Фин¬
ской ССР.
Публикуемый фрагмент воспоминаний А. П. Тайми приводится
по его книге «Страницы пережитого» (М., 1956). Первое издание
этой книги вышло в 1949 г.
1 Иван (Юкка) Абрамович Рахья (1887—1920)—деятель рус¬
ского и финского революционного движения. Член Коммунистиче¬
ской партии с 1902 г. В 1913—1917 гг. вел подпольную партийную
работу в Петрограде. В 1917 г. — участник Февральской революции,
член ПК РСДРП (б). — 294
2 Е. Н. Егорова (Марта-Элла Лепинь, 1892—1938)—член Ком¬
мунистической партии с 1911 г. В 1917 г. — секретарь Выборгского
райкома РСДРП (б). — 297
3 В 1912 г. А. Тайми вел революционную работу в Гельсинг¬
форсе. Образованный там Революционный комитет готовил восстание
на кораблях Балтийского флота. Для установления связей с боль¬
шевистскими организациями в Петербурге туда был послан рабочий-
406

большевик Думипон, который должен был связаться с деятелями
партии через депутата III Государственной думы Шурканова.
Об отношении петербургских большевиков к плану восстания
на Балтике Думинов должен был известить Революционный комитет
в Гельсингфорсе. Известия от Ду-минова не пришло, а участники
подготовки восстания были арестованы. «Кто-то нас предал, в этом
я не сомневался, — писал А. Тайми. — Только через несколько лет
стало известно имя предателя.
В 1915 г., когда я вернулся из Туруханскон ссылки, мне рас¬
сказали о судьбе Думпнова. Он покончил самоубийством в мае
1912 года, оставив записку: «Ии в чем не виновен, но жить не
могу». Ясно было, что своей запиской он обращался к нам, това¬
рищам, доверившим ему план восстания. Но что же произошло
с ним в Петербурге, кто предал нас?
Все разъяснилось в феврале 1917 года.
С группой товарищей я стоял в одной из комнат биржи труда,
па Кронверкской, в Петрограде. В соседней комнате заседал в это
время Петроградский комитет большевиков. Вошел какой-то человек
с кипой бумаг. Тут же он стал рассказывать: «Иду я мимо охранки
и вижу — народ выносит кучи бумаг и бросает их в большой
костер. Я говорю: дураки, что ясе вы творите! Не слушают... Ну,
схватил, сколько мог, притащил сюда...»
Мы начали просматривать дела охранного отделения.., Вдруг
один матрос, только накануне сиявший кандалы, разразился
неистовой руганью. «Сволочь какая, — кричал он, — убить его мало!»
Оказалось, что он наткнулся на бумаги, изобличавшие Шурка¬
нова как провокатора. Кличка Шурканова была Лнмонпп.
В дальнейшем выяснилось, что Шурканов был одним из самых
крупных агентов охранки. Наш провал был лишь одним пз многих
его подлых дел. Вероятно, Думинов, приехав в Петербург и явив¬
шись к Шурканову, выложил все, что было ему самому известно
о планах Революционного комитета. Ну, а Шурканов, вместо того
чтобы передать все это Петербургскому комитету, поспешил
в охранку...
После Февральской революции Шурканов был арестован, но
вскоре выпущен на свободу правительством Керенского. Возмездие
за спои преступления он получил только после Октябрьской рево¬
люции» (Тайми А. Страницы пережитого. М., 1956, с. 136—142). — 298
1 Л. М. Михайлов (Политикус) (1872—1928)—председатель
первого легального ПК большевиков. — 298
Т. И. Кирпичников
Унтер-офицер Волынского полка, один из инициаторов его пере¬
хода на сторону революционного народа.
Его воспоминания были опубликованы в журнале «Былое»
(1917, кн. 5—6 (27—28). Сокращенный вариант их был напечатан
в журнале «Огонек» (1927, № II, с. 4—5). В «Былом» (1918, кн. 1
(29), с. 239) была помещена заметка о происхождении воспомина¬
ний. В ней говорилось, что протокольная запись рассказа Т. Кир¬
пичникова была сделана в марте 1917 г. Ф. Ф. Линде, одним пз
инициаторов апрельского выступления солдат Петроградского гарни¬
зона в 1917 г., и Я. М. Фишманом, ставшим в дальнейшем членом
Петроградского военно-революционного комитета. Они обратились
к Т. И. Кирпичникову по указанию полкового комитета Волынского
полка. Еще одну, менее пространную, запись воспоминаний Т. Кнр-
407

пичппкова сделал в ночь на 28 февраля журналист Н. Пенчковский,
опубликовавший ее в журнале «Ленинград» (1931 г., № 2, с. УЗ-
76). В настоящем сборнике воспоминания Т. И. Кирпичникопа
даются по тексту журнала «Былое».
1 Согласно другим сведениям, волынцы были посланы на уси¬
ление охраны Дома предварительного заключения вместе с кавале¬
рийской частью. 26 февраля поздно вечером они группами и по
одному вернулись оттуда в казармы. На охране ДПЗ осталось
лишь человек 15, которые 27-го днем стреляли в однополчан, брав¬
ших тюрьму приступом (Куликов Д. 20 лет у тюремной решетки. —
На посту, 1925, JVs 2, с. 57—61). — 300
2 Там жила артель рабочих-китайцев. — 300
3 Ср. «Впечатления солдата запасного батальона лейб-гвардии
Литовского полка»:
«Самодержавие держало солдат хуже, чем заключенных. Осо¬
бенно тяжело стало в последнее время. Солдат перестали отпускать
со двора хотя бы за покупками. Посылать было некого. Посетители,
как частные лица, так и солдаты, вовсе перестали допускаться
в казармы. Оборвались все связи с внешним миром.
23 февраля фельдфебель, делая опрос, услышал в ответ ропот
всей роты; после этого пищу немного улучшили. 26 февраля вечером
наряд нашей роты был выведен из казарм и расставлен на улице.
Каждому солдату выдали по 30 патронов, все были одеты
в новые шинели, чтоб не было зазорно показаться перед народом.
Когда 27 февраля роту стали строить во дворе, то вдруг со
стороны Волынского полка, квартирующего рядом, раздалось гром¬
кое «ура» и послышались выстрелы. Это было в 8 часов утра.
Тут же нам передали, что волынцы восстали и просят нас
присоединиться.
Многие тут же присоединились, вышли на улицу, обезоружили
и сняли с мест товарищей, стоявших в заставе.
Тотчас же к нам присоединились и другие роты нашего полка»
(Правда, № 5, 1917, 10 (23) марта).
О роли революционных рабочих в «снятии» солдат выразительно
рассказал солдат-гренадер И. Голубенко в статье «Как гренадеры
присоединились к народу». «В понедельник, 27 февраля, в 3 часа
дня, — писал он, — я возвращался со службы. Мы были прикоман¬
дированы на помощь полиции, т. е. слугам старого правительства.
Было очень жутко смотреть на то, что происходило в центре города
между рабочими и полицией. Нас ставили в тех местах, по которым
огромным потоком шла толпа. Нас расставляли так, чтобы прегра¬
дить ей дорогу, чтобы не пропускать толпу, но рабочие проходили
по одному и, пройдя, снова соединялись. Были команды, которым
нужно было исполнять приказание начальства и расстреливать эту
толпу, которая смелым шагом и с открытой душой шла к тому
месту, где мы были расставлены, чтобы ее не пропускать. Но
в душе каждого из нас сильно было сознание, что мы ни под
каким видом не должны исполнять того приказания, которое по¬
влекло бы за собой смерть наших товарищей.
По возвращении в батальон мы не успели пообедать, как пдруг
в казармах раздался шум и крики: «Выходи на свободу!»
Все стремились как можно скорее выбежать на двор и увидеть,
что там происходит. И, к удивлению нашему, мы увидели толпу,
человек около ста, которых каждый встречал приветствием и гром¬
ким криком «ура».
408

Толпа первым долгом спросила, где помещаются наши аресто¬
ванные, и ей тотчас же поспешили указать.
С красным флагом народ в сопровождении гренадер двинулся
большой массой и освободил арестованных. Толпа все росла и
все продолжала убеждать гренадер присоединиться к народу и
выйти со двора казарм. «Выходите, товарищи, соединяйтесь с нами,
довольно вам подчиняться вашим кровопийцам».
Когда толпа вышла за ворота, часть гренадер двинулась за
ней, некоторые перескочили через забор, другие остановились и
не решались открыто выступить на свободу. Толпа снова вернулась,
и на этот раз гренадеры бросились к своему полковому цейхгаузу
и с криком «ура» в одно мгновение с треском выломали дверь и
начали вооружаться, кто чем мог.
Затем направились к Офицерскому собранию, но не нашли там
ни одного офицера. Тогда гренадеры вместе с рабочими в сопро¬
вождении бронированного автомобиля, который прибыл перед вы¬
ступлением из казарм, под оркестр музыки полным шагом двинулись
к Таврическому дворцу» (Правда, 1917, № 7, 12 (25) марта). — 311
4 Ратниками назывались призванные на основании закона о го¬
сударственном ополчении из числа лиц, выбывших из запасных воз¬
растов. — 312
5 Офицерское собрание — своего рода офицерский клуб,
имевшийся в каждой войсковой части. — 312
Сергей Дмитриевич Мстиславский
(1876-1943)
Сын профессора военной академии С. Д. Мстиславский был
офицером академии Генерального штаба, где занимался военно-на¬
учной работой. В 1905 г. был участником офицерских революцион¬
ных групп, связанных с боевой организацией эсеров, участвовал
в переговорах о совместных действиях с ПК большевиков.
В дни Февральской революции — активный деятель Военной
комиссии Петроградского Совета, затем выполнял его различные
поручения. Впоследствии — помощник главного редактора Большой
советской энциклопедии, видный советский писатель, много сделав¬
ший для развития историко-революционной литературы. Наиболь¬
шей известностью пользуется его роман о Н. Э. Баумане «Грач —
птица весенняя».
Здесь публикуется отрывок из историко-публицистического
очерка С. Д. Мстиславского «Гибель царизма» (Л., 1927), представ¬
ляющий собой его воспоминания о событиях 27-го и отчасти 28 фев¬
раля, в которых автор участвовал как член Военной комиссии
Совета.
1 Имеется в виду 26 февраля.—315
3 В книге «Пять дней» (М., 1922, с. 14) С. Мстиславский писал
о том, что 27-го поручик Петров, награжденный тремя Георгиев¬
скими крестами и золотым оружием (сочетание солдатских и офи¬
церской наград мог иметь лишь офицер, произведенный из нижних
чинов), возглавил ударную группу в полтораста штыков, включая
команду, с которой он 26-го вечером выступил в районе Летнего
сада. Группа эта была послана к Арсеналу. — 315
3 Этим были совершенно опрокинуты как расчеты военно-поли¬
цейского командования, которое заранее распределило расквартиро¬
ванные в этом районе войска для карательных действий в различных
409

частях города (см.: «Пролетарская революция», 1923, 1(13), с. 301,
304), так и мнения представителей революционного офицерства,
считавших, по воспоминаниям С, Мстиславского, еще со времен
первой российской революции и вплоть до 27 февраля 1917 г. именно
зтот район «последней и сильнейшей городской позицией правитель¬
ственных войск». Тем неожиданнее было выступление, волынцев,
к которому присоединились затем солдаты других частей. — 316
4 Здесь следует внести некоторые уточнения в изложение
С. Д. Мстиславского. Прежде всего, Совет стал Советом рабочих
и солдатских депутатов лишь 1 марта после образования в его
составе солдатской секции. До того он был Советом рабочих депу¬
татов.
Далеко не точно излагает мемуарист п обстоятельства органи¬
зации Совета. Часов с 11 утра 27-го Таврический дворец начали
заполнять лавины восставших рабочих, солдат, студентов. Посте¬
пенно установилось деление его на левую часть, где тон задавали
именно они, и правую — «думскую».•
Родзянко еще 25-го вызвал по телефону из Гатчины великого
князя Михаила Александровича. Тот прибыл только 27-го, и Род¬
зянко вместе с другими думцами предложил ему принять на себя
диктатуру над Петроградом, заставить правительство уйти в от¬
ставку, а царя согласиться на создание ответственного перед Думой
правительства. Но Николай отказал брату. Присутствовавший при
беседе Родзянко с Михаилом Александровичем премьер Голицын
отказался подать в отставку.
Между тем революционные события (на языке Родзянки — «бес¬
чинства») нарастали (Родзянко М. В. Государственная дума и Фев¬
ральская революция. — В кн.: Февральская революция. Мемуары.
М.; Л., 1925, с. 38-39).
Чтобы не изменять своей верноподданнической лояльности, дум¬
цы, подчинившись царскому указу о перерыве в занятиях, собрались
на частное совещание не в зале заседаний Думы. Брать власть
лидеры буржуазно-помещичьей оппозиции боялись. Н. В. Некрасов,
считавшийся среди кадетов левым, впоследствии видный деятель
Временного правительства, требовал, чтобы президиум Думы немед¬
ленно отправился к председателю совета министров Голицыну и
просил наделить «диктаторскими полномочиями для подавления
бунта» генерала Поливанова или Манпковского. «Что же, князя
Голицына из-под кровати будем мы вытаскивать?» — возражал ему
М. А. Караулов. «Конечно, ехать к представителям правительства
пе нужно, да и бесполезно — они сами выпустили из рук власть.
Но брать эту власть в свои руки Дума также не может», — заявлял
П. Н. Милюков (Мансырев С. П. Мон воспоминания о Государствен¬
ной думе. — В кн.: Февральская революция, с. 266).
Под воздействием страха перед революционным народом,
а с другой стороны, не желая, как выразился один из советских
исследователей, «связать свою судьбу с гибнущей монархической
контрреволюцией» (Волобуев П. В. Характер и особенности Фев¬
ральской революции. — В кн.: Свержение самодержавия. Отв. ред.
И. И. Минц. М., 1970, с. 34), буржуазные лидеры приняли решение
создать Временный комитет Думы для взятия власти.
«Родзянко долго не решался, — вспоминал В. В. Шульгин, один
из думских правых. — Оп все допытывался, что это будет — бунт
или не бунт?
«Я не желаю бунтоваться. Я не бунтовщик, никакой революции
я не делал и не хочу делать. Если опа сделалась, то именно потому,
410

что нас не слушались... По я не революционер. Против верховной
власти я не пойду. Не хочу идти. ...Как лее быть?» — спрашивал он
и у меня. Я ответил совершенно неожиданно для самого себя,
совершенно решительно:
«Берите, Михаил Владимирович. Никакого в этом нет бунта.
Берите, как верноподданный. <...>
Может быть два выхода: все обойдется—государь назначит
новое правительство — мы ему и сдадим власть... А не обойдется,
так если мы не подберем власть, то подберут другие, те, которые
выбрали уже каких-то мерзавцев на заводах...» (Шульгин В. В.
Дни. — В кн.: Февральская революция, с. 98—99).
Думский комитет был создан в третьем часу дня 27 февраля
при активности меньшевиков и трудовиков, подталкивавших бур¬
жуазию к власти.
А в три часа в левой половине дворца был создан Временный
исполнительный комитет для организации Совета рабочих депута¬
тов. С. Д. Мстиславский прав в том, что в организационной суете
Таврического дворца учредительная деятельность оказалась в руках
меньшевиков, эсеров, представителей различных мелкобуржуазных
группировок и радикально-интеллигентских кругов. Однако, преуве¬
личивая роль членов рабочей группы ЦВПК, мемуарист не упоми¬
нает ни о том, что создание Совета было лозунгом вооруженных
рабочих и солдат, ни о решении образовать Совет, принятом ПК
большевиков еще 25 февраля. — 316
6 Мемуарист преувеличивает здесь как элемент стихийности,
несомненно присутствовавший в действиях рабочих и солдат, так
и организующую роль Военной комиссии Совета, которую он без
достаточных оснований объявляет «штабом восстания». Наряду
с этим он не упоминает о первых мероприятиях Советов, револю¬
ционно-демократический характер которых был обусловлен влиянием
масс, — образовании продовольственной и финансовой комиссий,
создании комитетов в районах Петрограда, организации милиции и
решении об издании «Известий Совета рабочих депутатов». Что же
касается военно-организационной деятельности Военной комиссии
Совета, то она в известной мере сковывала революционную энергию
солдатской массы и отвечала тем целям, которые преследовал дум¬
ский Временный комитет, более всего стремившийся вернуть солдат
под команду офицеров. Солдаты понимали это. По словам самого
С. Мстиславского, они тянулись от «штаба» к Совету в целом, иные
прямо говорили: «Мы не к вам, мы в Совет посланы» (Мстислав¬
ский С. Пять дней, с. 12).—317
0 Имеются в виду меньшевики и эсеры из числа офи¬
церов. — 317
7 Во время Кронштадтского восстания 1905 г. город к вечеру
26 октября фактически был в руках восставших. Однако при отсут¬
ствии у восставших должной организации и революционной дисцип¬
лины хулиганы, черносотенцы из окружения протоиерея Иоанна
Кронштадтского начали громить магазины и винные склады. Их
примеру последовали некоторые наименее сознательные матросы.
Разумеется, это облегчило властям задачу подавления восста¬
ния. — 319
8 Эпизод маловероятен. О так называемых «протопоповских
пулеметчиках» см. примеч. 6 к воспоминаниям X. X. Кру¬
уса. — 313
9 Выразительное описание этих дней в Таврическом дворце на¬
ходим в очерке-воспомннаниях выдающегося советского публициста
411

М. Кольцова. «Я пробираюсь ко дворцу, — писал он, — в опасной
тьме под беспорядочные выстрелы то близко, то вдали, то вдруг
совсем над ухом. Фонари потухли, вместо них горит луна, мягкий
теплый снег порхает и кроет голубым цветом улицу. Грузовики
с людьми проносятся часто орущими, грохочущими видениями,
исчезая за поворотом. На Шпалерной, у дворца, нестерпимо светло
и шумно. Таврический был раньше тихий, старенький, уютный, с бес¬
шумными дверьми, с вощеными полами, по которым прогуливались
под ручку и обнявшись депутаты, скользили вприпрыжку приставы
Государственной думы. Сейчас он неузнаваем, блестит далеко во
мгле лихорадочными бегающими пятнами, лучигся тысячью огней,
будоражит и втягивает светлыми щупальцами всю мятежную кровь
города. Посреди белого пушистого сада, у самого подъезда лежит
на боку большой роскошный автомобиль... Вокруг на весь двор
сгрудились мотоциклетки, коляски, мешки, люди, целое море людей
и движений, бьющее волнами в подъезд... Екатерининский зал стал
казармой, военным плацем, спальней, театром, колыбелью новой
страны. Вместе со мною вливаются толпы, несчетные вереницы сол¬
дат, офицеров, студентов, девушек, дворников, но зал не тесен, он —
заколдованный, вмешает еще и еще... Родзянко выходит почтенным
старым петухом в зал приветствовать войска. Целый гвардейский
полк с офицерами, знаменами и оркестром, пришедший сюда, под
расписные своды потемкинского палаццо, почтительно застывает
перед председателем думы. Он обноднт ряды тусклым взглядом
старых глаз, подымает породистую птичью голову и окликает, как
на параде:
— Зд-рова, ма-ладцы-преображепцы!
Полк отвечает грохочущим рыком, оркестр играет «Марсельезу»,
дрожат стекла, трепещут уши, и ноющей радостью отбивает такт
сердце. Офицеры едят глазами новое начальство, репортер в углу
трясущимися руками отмечает на блокноте речь возможного прези¬
дента — Родзянки. Старик уходит в усталом величии, сморкаясь
в большой платок, а волны выбрасывают вместо него Милюкова.
Профессор нервничает, но черный костюм не испачкан, твердый
воротник аккуратно подпирает жесткие бритые щеки с равнодушным
румянцем. Он тоже хочет говорить с морем, повелевать им:
— Граждане, приветствую вас в этом зале!» (Кольцов М. Фев¬
ральский март. М., 1927, с. 5—7).
Рассказав затем о выступлении Керенского («ловкие сплетения
слов хитреца»), М. Кольцов дал яркие зарисовки встреч и разгово¬
ров в разных помещениях дворца. Здесь и М. Горький, смущенный
тем вниманием и интересом, которое вызвало его появление среди
восставших рабочих и солдат. Здесь и конфуз, который произошел
с известным своими разоблачениями провокаторов эсеровским лите¬
ратором В. Л. Бурцевым. Считая, что ему уготована некая руко¬
водящая роль в Совете, он счел нужным заявить, что «всегда рабо¬
тал в тени, не стоял в первых рядах революционеров», и услышал:
«В тени завсегда способнее, господин товарищ!»
«В клетушке, именуемой Бюро печати, — писал М. Кольцов да¬
лее, — сбилась русская интеллигенция... Здесь тоже оглушение, рас¬
терянность. Вольные говорить что угодно, свободные от цензуры
и запретов, эти люди в пьяной радости, в неизмеримом восторге
не обрели голоса, застрявшего в груди. Герман Лопатин прижимает
к седой бороде всех проходящих и, смеясь, бормочет:
— Ныне отпущаеши!
—- Да-а!.. Кончилось. Сподобились увидеть конец!
412

Леонид Андреев теребит пояс и морщит брови. Резко подымает
монаший лоб.
— Конец? Вы думаете? А по-моему — начало».
Иными были впечатления М. Кольцова о настроениях револю¬
ционных рабочих и солдат: «Новая освобожденность сделала их
жесты твердыми, прямыми, нужными. Ушла вековая обреченность
в шагах и словах. Эти уже хотят, ждут и будут добиваться. В спо¬
койном, пока радостном ожидании — значительная и веская угроза»
(там же, с. 9—10).
С ужасом и ненавистью смотрели на революционный народ
с думской половины Таврического дворца. Один из думских лиде¬
ров, активно стремившихся не допустить развития революции, ярый
монархист В. В. Шульгин вспоминал: «Солдаты, рабочие, студенты,
интеллигенты, просто люди <...> С первого же мгновения этого
потока отвращение залило мою душу, и с тех пор оно не оставляло
меня во всю длительность „великой" русской революции <...>
Боже, как это было гадко!.. Так гадко, что, стиснув зубы, я чув¬
ствовал в себе одно тоскующее, бессильное и потому еще более
злобное бешенство.
Пулеметов!
Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что
только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он,
свинец, может загнать обратно в его берлоги вырвавшегося на
свободу страшного зверя...
Увы — этот зверь был... Его Величество русский народ!..
То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели
избежать, уже было фактом. Революция началась» (Шульгин В. В.
Дни. — В кн.: Февральская революция. Мемуары. М.; Л., 1925,
с. 88—89). — 318
10 Б. В. Штюрмер (1878—1917)—председатель совета минист¬
ров, министр внутренних и министр иностранных дел в 1916 г.— 318
11 Воспоминания самого полковника А. С. Кутепова дают воз¬
можность установить обстоятельства провала попытки карательной
акции под его командованием. С самого начала революционных
событий Кутепов заявил командованию карательных сил, что дер¬
жать солдат на улицах в продолжительном соприкосновении с рево¬
люционными массами опасно и войска следует «вызывать только
в том случае, когда надо действовать оружием». Утром 27-го он
был вызван Хабаловым в градоначальство и в присутствии градо¬
начальника генерала А. П. Балка, полковника В. И. Павленкова,
генерала М. И. Тяжельникова, начальника штаба Петроградского
военного округа, и двоих жандармских офицеров, причем, по сло¬
вам Кутепова, «все они были сильно растеряны и расстроены», на¬
значен «начальником карательного отряда».
Хабалов, хоть у него и дрожала нижняя челюсть, ясно опреде¬
лил беспощадно-кровавый характер возложенной на Кутепова за¬
дачи. «Приказываю вам оцепить район от Литейного моста до
Николаевского вокзала, — заявил он, — и все, что будет в этом
районе, загнать к Неве и там привести в порядок». Кутепов ничуть
не сомневался в том, что означал приказ «привести в порядок».
«Я ему сказал, — писал он, — что не остановлюсь перед расстрелом
всей этой толпы, но что только для оцепления ее мне надо не менее
бригады. Тогда генерал Хабалов раздраженно сказал: «Дадим то,
что есть под руками...» (Революционный Петроград. Год 1917. Л.,
1977, с. 36).
Кутепов, судя по его мемуарам, начал свой путь от здания
413

градоначальства (Гороховая, 2) по Невскому проспекту к Литей¬
ному всего с одной ротой, по пути принимая под свою команду
по приказу Хабалова другие роты запасных полков, в том числе
половину пулеметной роты из 24 пулеметов, из которых 12 Хаба¬
лов потребовал себе в градоначальство. Тут же подтвердились
опасения, высказанные Кутеповым Хабалову, что настроение пуле¬
метчиков не таково, чтобы можно было их заставить стрелять
в революционные массы.
На углу Литейного Кутепов получил приказ Хабалова вернуть¬
ся со своим отрядом назад, по-видимому, для обороны Зимнего
дворца от революционных рабочих и солдат, которые, как считал
Хабалов, к нему направлялись. «Неужели у вас во всем Петрограде
только и имеется, что мой так называемый карательный отряд?» —
спросил Кутепов. Он был не так уж далек от истины: вооруженные
силы царизма таяли с каждым часом. Решив перекрыть восставшим
рабочим и солдатам путь ко дворцу в районе Марсова поля, Куте¬
пов не стал возвращаться, а свернул с Невского на Литейный,
чтобы выйти мимо цирка к Марсову полю. Но положение на Литей¬
ном и прилегающих к нему улицах, где иод воздействием рабочих
массы солдат покидали казармы и переходили па сторону народа,
заставило Кутепова отказаться от похода к Марсову полю. Он
послал туда лишь одни эскадрон с приказом «действовать в случае
надобности решительно», а сам стал организовывать стрельбу по
восставшим, в том числе перекрестный пулеметный огонь на Литей¬
ном. Ему удалось осуществить обстрел автомобилей, на которых
выехали с Сергиевской улицы на Литейный рабочие с красными
повязками, вооруженные винтовками, причем все автомобили, за
исключением одного, были повреждены и остались стоять с убитыми
рабочими, которых снесли в каретный сарай одного из домов. По
его приказу был убит офицер с красным бантом, который делал
солдатам знаки не выполнять команду о стрельбе.
Однако это было последнее, что удалось сделать Кутепову для
подавления движения масс. Солдаты его карательного отряда груп¬
пами и в одиночку покидали строй. Когда Кутепов попытался пере¬
говорить по телефону с градоначальством, на телефонной станции
ему сказали, что из градоначальства никто не отвечает уже с полу¬
дня. О своем переходе в Адмиралтейство Хабалов Кутепову не со¬
общил. «Все прилегающие к занимаемому мною району улицы были
насыщены толпами рабочих... — писал в своих мемуарах Кутепов.—
Большая часть моего отряда смешалась с толпой, и я понял, что
мой отряд больше сопротивляться не может». — 320
12 Вот как описывает этот эпизод один из мемуаристов: «Объезд
города продолжался. Сильное сопротивление оказали нам полицей¬
ские 2-й части на Загородном проспекте. Они открыли огонь пз
пулеметов, но были подавлены и уничтожены.
Необходимо было выставить пикет на Николаевском вокзале
для разоружения приезжавших офицеров. Но когда мы проезжали
по Литовской улице, нас обстреляли полицейские, засевшие в Чуба-
ровской гостинице. Оставив грузовики, мы стали отстреливаться.
Пулеметный огонь не давал поднять головы. Тогда, вооружившись
ручными гранатами, мы подползли к дому со стороны Обводного
канала и через окно трактира забрасывали пулеметчиков грана¬
тами. Пожар, вспыхнувший в первом этаже, перекинулся во второй.
Положение царских охранников, продолжавших яростно сопротив¬
ляться, стало безнадежным, и они выкинули белый флаг. Но сдава¬
лись не все, стрельба продолжалась. Разгоряченные схваткой и
414

озлобленные гибелью товарищей, рабочие беспощадно выбрасывали
полицейских из окон и с крыши» (Воробьев М. Г. Гвардия Выборг¬
ской стороны. — Звезда, 1957, № 11, с. 211). — 320
13 См. примеч. 6 к воспоминаниям X. Крууса.—321
н Наскоро устроенным арестным домом в Таврическом дворце
ведал Керенский. Вместе с Родзянко и другими думскими лидерами
он стремился оградить деятелей царского режима и руководителей
его карательных органов от гнева революционных масс. «Между
Керенским, который главным образом ведал арестным домом, н
нами установилось немое соглашение, — писал один из самых от¬
кровенных контрреволюционеров среди думцев В. В. Шульгин. —
Мы видели, что он играет комедию перед революционным сбродом,
и понимали цели этой комедии. Он хотел спасти всех этих людей.
А для того чтобы спасти, надо было делать вид, что, хотя Государ¬
ственная дума не проливает крови, она расправится с виновными»
(Февральская революция. Сост. С. А. Алексеев. С предисл. и прпмеч.
А. И. Усагина. Изд. 2-е. М.; Л., 1926, с. 105).
Один из видных представителей жандармского корпуса
П. П. Заварзин в своих воспоминаниях отмечал, что Керенскому
удалось «охранить жандармерию и полицию от поголовного истреб¬
ления» (Заварзин П. П. Жандармы и революционеры. Париж, 1930,
с. 242).—«32/
15 Имеется в виду отправленная утром 28 февраля из царской
ставки в Могилеве карательная экспедиция под командованием
генерала Н. И. Иванова. — 322
Ханс Хансович Kpyvc
(1891—1976)
X. X. Круус был выходцем из трудовой эстонской семьи. Рабо¬
тая школьным учителем по окончании Тартуской учительской семи¬
нарии, он экстерном сдал экзамены на аттестат зрелости и поступил
в Тартуский университет. Однако в 1916 г. был со студенческой
скамьи мобилизован в царскую армию. Окончив в начале 1917 г.
Одесскую школу прапорщиков, он служил в 176-м запасном баталь¬
оне в Красном Селе. Как известно, в ночь на 1 марта солдаты из
Красного Села (как и солдаты гарнизонов Ораниенбаума, Петергофа
н Стрельны) совершили пеший переход в охваченный восстанием
Петроград. В их числе был и X. X. Круус, ставший таким образом
участником революционных событий первых мартовских дней.
Впоследствии, летом 1917 г. вернувшись в Эстонию, он примкнул
к левому течению эстонских эсеров. «Я принадлежал к левому
крылу, будучи сторонником сотрудничества с большевиками», — пи¬
сал позднее X. Круус в своей автобиографии (Архив Тартуского
гос. университета, д. 867, л. 227).
В 1921 г. Круус приезжает в Москву и в качестве гостя уча¬
ствует в работе конгресса Коммунистического Интернационала. За¬
нявшись исследовательской работой и преподаванием истории Эсто¬
нии в Тартуском университете, он создал значительные в научном
отношении труды по истории эстонского крестьянства, его классовой
борьбы и национального движения.
X. X. Круус был одним из тех представителей эстонской про¬
грессивной интеллигенции, которые приветствовали восстановление
Советской власти в 1940 г., стал членом КПСС.
Впоследствии он стал ректором Тартуского университета, пре¬
зидентом АН ЭССР, Министром иностранных дел ЭССР, членом
415

советской делегации на Парижской мирной конференции 1946 г.
Член-корреспондент АН СССР и академик АН ЭССР X. X. Кру-
ус является автором свыше 800 научных и научно-популярных тру¬
дов по истории *.
Здесь помещен один из разделов так называемого «Петроград¬
ского дневника» X. X. Крууса за февраль—март 1917 г., который
он в том же году издал в Тарту, а затем в несколько сокращенном
виде включил в свои воспоминания (они вышли в свет после его
смерти: Kruus Н. Ajaratta uutes ringides. Malestusi. 1907—1917.
Toimetanud ajaloodoktor Karl Siilivask. Tallin, 1979).
Его записи, представляющие собой воспоминания, облеченные
автором в форму дневника, приведены здесь по этому изданию
лишь за те дни, когда он сам был участником и свидетелем описы¬
ваемых событий (другие его записи содержат изложение событий
по чужим сведениям). Перевод выполнила X. А. Кинк.
1 Оба документа изложены вполне точно. Думский комитет на¬
зывал себя в этом воззвании Исполнительным комитетом Государ¬
ственной думы, в других документах — Временным исполнительным
комитетом Государственной думы. — 325
2 В действительности Временное правительство было сформиро¬
вано 2 марта Временным комитетом Государственной думы, образо¬
вавшимся вечером 27 февраля, по соглашению с эсеро-меньшевист¬
скими лидерами Петроградского Совета. — 326
3 Б. А. Энгельгардт, председатель военной комиссии Думского
комитета, стремился подчинить солдат его влиянию, добиться, чтобы
они слушались офицеров. — 326
4 27 февраля городской голова П. И. Лелянов подал в отставку,
городская дума стала приспосабливаться к новым условиям. Старей¬
ший гласный генерал П. П. Дурново явился в сюртуке и заявил,
что снял генерал-адъютантский мундир и вообще всегда был «за сво¬
боду». К его словам присоединились еще два генерала. Дума про¬
извела увольнение всех чинов наружной полиции, хотя те из них,
которые уцелели, и без того разбежались. Решением городской
думы товарищем городского головы был сделан профессор инфек¬
ционных болезней Военно-медицинской академии В. Юревич, назна¬
ченный Временным комитетом Государственной думы «общественным
градоначальником» (Демкин Д. И. Петроградская городская дума
в первые дни смуты. — Русская летопись, кн. 6. Париж, 1924,
с. 148—154).
Торопясь принять участие в организации буржуазной власти и
ее упрочении в столице, Временный комитет Государственной думы
и деятели городской думы вечером 28 февраля приняли решение
о создании городской милиции, подчиненной не Юревичу, а гласному
городской думы архитектору Д. А. Крыжановскому. Это была
попытка создать противовес рабочей милиции, решение об органи¬
зации которой было принято Исполкомом Совета на первом же его
заседании в ночь с 27-го на 28 февраля. Первые отряды рабочей
милиции формировались в ходе революционных событий 27 февра¬
ля— 1 марта. В течение 28 февраля — 1 марта в рабочих районах
были созданы формирования и комиссариаты рабочей милиции. Опи¬
раясь на добровольцев из непролетарской среды — студентов, юнке¬
ров и т. д., но не сумев с их помощью развернуть свою деятель¬
* Биографическую справку о X. X. Круусе составила доцент
Тартуского университета Л. К. Эрингсон. — Сост.
416

ность, буржуазное управление милиции пыталось склонить рабочих-
милиционеров и комиссариаты заводских районов войти в состав
городской милиции. Меньшевики и эсеры в Исполкоме содействовали
в этом буржуазным органам. В отличие от большевиков, рассматри¬
вавших милицию как вооруженную опору Советов, а ее формиро¬
вание как практическую работу по вооружению пролетариата, мень¬
шевики и эсеры сводили ее функции к охране порядка от уголовных
элементов. Одвако несмотря на решение Исполкома об объединении
рабочей милиции с городской, в комиссариатах и формированиях
окраинных районов города и Петроградской стороны рабочие-мили¬
ционеры сохраняли позиции и влияние (см.: Старцев В. И. Очерки
по истории петроградской Красной гвардии и рабочей милиции
(март 1917 — апрель 1918 г.). Л., 1965). — 327
5 Временный комитет Государственной думы послал во все ми¬
нистерства своих комиссаров. — 327
6 Значение воспоминаний X. Крууса состоит, в частности, в том,
что они проливают некоторый свет на нерешенный историками-ис¬
следователями вопрос о пулеметном обстреле петроградских револю¬
ционных масс полицией в февральские дни. В печати первых после¬
революционных дней, в воспоминаниях участников революционных
событий, в том числе и здесь публикуемых, почти неизменно встре¬
чаются упоминания и даже подробные рассказы о пулеметных гнез¬
дах на чердаках зданий, колокольнях церквей и т. д., откуда городо¬
вые, иногда переодетые в солдатские шинели, вели пулеметный об¬
стрел. Например, М. Г. Рошаль сообщает о найденном на чердаке
дома за Калинкиным мостом складе жандармской одежды и двух
пулеметах (см.: Рошаль М. Г. На путях революции. Воспоминания
большевика. М., 1957, с. 72). Подобных сообщений множество.
С другой стороны, В. Б. Шкловский, в будущем известный
советский писатель, служивший тогда в автомобильвой роте, писал:
«Говорят, что полицейских пулеметов было много, но они стояли
на крышах, и обстрелу мешали дома. Кроме того, городовые рас¬
терялись, имея перед собой народ и народ в тылу. Команда наша
обыскала Владимирскую, Кузнецкую, Ямскую, Николаевскую, осмот¬
рела крыши чердаков, — действующих пулеметов не нашли (Шклов¬
ский В. Жили-были...—Знамя, 1961, № 8, с. 196). В воспоминаниях
участника событий, впоследствии видного советского публициста
М. Кольцова находим упоминание о «непонятной перестрелке с не¬
ведомыми городовыми» (Кольцов М. Февральский март. М., 1927,
с 10). Организованная позже Временным правительством Чрезвы¬
чайная следственная комиссия произвела специальное расследование
по вопросу о том, располагала ли полиция пулеметами, и путем
опроса командования воинских частей пришла к заключению, что
они пулеметов полиции не предоставляли (см.: Сидоров А. Л. Мате¬
риалы о свержении царизма в фонде Чрезвычайной следственной
комиссии Временного правительства. — В кн.: Исследования по оте¬
чественному источниковедению. Л., 1964, с. 139—,49). Следователь
этой комиссии считал, что в то время как 27 февраля пулеметной
стрельбы не наблюдалось, 28 февраля имели место «отдельные слу¬
чаи пулеметной пальбы» (Октябрьское вооруженное восстание. Сем¬
надцатый год в Петрограде, т. 1. Л , 1967, с. 77).
В воспоминаниях Крууса находим рассказ профессионального
историка (к 1917 г. он был уже автором ряда историко-публицисти¬
ческих работ) о захвате пулеметчика, в котором он сам участвовал.
Кстати, известный эстонский революционер А. Ломбак, как и Круус,
солдат стоявшей в Красном Селе части и участник революционных
417

событии в Петрограде, рассказывает, что уничтожил на чердаке
дома на углу Обводного канала лежавшего за пулеметом «фараона»
(Ломбак А. Пламенные годы. Воспоминания. Таллин, 1981, с. 62).
Круус сообщает и другие существенные сведения по этому по¬
воду. В первом издании «Петроградского дневника», вышедшем
в Тарту в 1917 г., дневниковым записям предпослан раздел «Перед
бурей», в котором содержатся сведении о правительственных при¬
готовлениях к расправе с массовыми выступлениями. Эти сведения
были получены X. Круусом 14 февраля от встреченного нм в Думе
знакомого одесского адвоката, осведомленность которого как в де¬
лах революционного подполья, так и в политическом положении
в целом автор «Петроградского дневника» специально подчеркивал.
Сведения эти частично соответствуют статье в газете «Вечернее
время» (1917, 8 марта). Однако если принять во внимание, что
Круус, как он утверждает, получил эти сведения еще 14 февраля,
нельзя не придать им значения. При этом следует иметь в виду, что
в декабре 1916 г. правительство прервало сессию Думы до 12 ян¬
варя 1917 г. Планировался разгон Думы, но решено было от него
пока воздержаться, и 6 января был опубликован царский указ об
отсрочке возобновления занятий Думы и Государственного совета
до 14 февраля. С этими датами и связывались опасения властей.
Согласно приводимому ниже сообщению в ночь с 6-го на 7 января
на заседании у петроградского градоначальника генерала Л. П. Бал¬
ка с участием начальника охранного отделения генерала К. И. Гло-
бачева, жандармского генерала М. Н. Волкова, представителя гу¬
бернского жандармского управления полковника И. В. Горленко и
всех столичных полицмейстеров обсуждалось, какие именно меро¬
приятия провести в случае, если произойдут уличные народные вы¬
ступления. Отметим, что единственной неточностью в этом рассказе
(как и в газете) было то, что Волков был не генералом, а жан¬
дармским подполковником. «Кто-то из жандармских представите¬
лей,— передавал Круус этот рассказ, — впервые высказал опасения
по поводу того, что вряд ли можно, как прежде, надеяться на
воинские части. Другой на основании верных источников сообщил,
что из-за пропаганды в воинских частях нельзя надеяться на то,
что они будут так же беспрекословно, как в 1905 г., стрелять
в народ. После длительных споров пришли к решению сдерживать
массы лишь силами полиции и прибегнуть к помощи войск лишь
в крайнем случае. При обсуждении этого нового плана выяснилось,
что у полиции очень мало винтовок. Сразу же после переговоров
с военными представителями выяснилось, что вопрос об оружии
не вызовет затруднений и в случае надобности всего будет вдоволь.
На следующий день у градоначальника продолжалось обсуждение
мер борьбы, по о нем известий нет».
«11 января, — продолжал Круус запись рассказа, — полицейско¬
му резерву были переданы пулеметы, привезенные из Ораниенбаума,
чтобы на следующий день, когда ждали выступления народа, рас¬
ставить пулеметы в заранее запланированных местах на чердаках
и крышах. Но в спешке забыли, что почти никто из полицейских
не умеет стрелять из пулеметов. Однако 12 января все прошло спо¬
койно. В охранном отделении стало известно, что революционное
выступление перенесено на 14 февраля в связи с возобновлением
сессии Государственной думы и к этому времени должна быть
завершена подготовка к выступлениям на предприятиях. В связи
с этим городовых решено было, как говорили, обучить. Всем поли¬
цейским сообщили, что они, как и солдаты крепостей, будут полу-
418

чать повышенную оплату. Потом выяснилось, что она должна была
составлять от 60 до 100 руб. в день» (Kruus Н. Peetrilinnas ajaioo
suurpiiivil Vebruar — marts 1917. Tartu, 1917, lk. 9—10).
Факт затребования министром внутренних дел Л. Д. Протопо¬
повым пулеметов из армии и получения их подтверждал бывший
директор департамента полиции С. Д. Белецкий (Падение царского
режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных
в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного прави¬
тельства, т. 5. М.; Л., 1926, с. 264—265).
Что касается манифестации перед Таврическим дворцом по слу¬
чаю возобновления думской сессии, то к ней призывали меньше¬
вики-оборонцы из Рабочей группы ЦВПК. Большевики выступили
против шествия к Думе, призвав рабочих к однодневной стачке
10 февраля в ознаменование годовщины суда над большевистскими
депутатами Думы (см. примеч. 1 к воспоминаниям С. Лобова).
Все это было известно полиции, как видно из журнала совеща¬
ния у градоначальника Балка 8 февраля с участием Глобачева, всех
полицмейстеров Петрограда и др., которое выработало карательные
меры па 10—14 февраля. Балк предписал руководствоваться его
инструкцией от 5 января (изданной, очевидно, в связи с совещанием
в ночь с 6-го на 7 января) не допускать «малейших подозрительных
группировок на улицах и тротуарах», прибегать к помощи кавале¬
рии— казаков и конных жандармов. Город был разбит иа 6 отделе¬
ний, во главе каждого был поставлен полицмейстер. Решено было
усилить «полицейское наблюдение на мостах, а также переездах и
переходах через Неву, главным образом с правой стороны реки,
дабы не допустить перехода бастующих рабочих в центральные
части города». Журнал совещания был представлен Балком мини¬
стру внутренних дел А. Д. Протопопову, который на следующий
день сообщил об утверждении плана царем. 10—14 февраля наме¬
ченные меры не понадобились, но 23 февраля после начала утрен¬
них революционных выступлений рабочих-выборжцев Балк приказал
расставить полицию и кавалерийские части именно в соответствии
с этим планом. Однако уже в два часа столица перешла в ведение
военных властей, использовавших не только казаков и жандармов,
но и пехоту (см.: Лкаемов Н. Ф. В преддверии революции. — Исто¬
рический вестник, 1917, июль — август, с. 153—156). Вступил в дей¬
ствие' карательный план более общего типа с привлечением войск.
По словам Протопопова, Балк еще в декабре — январе доложил
ему, что совещания для выработки плана подавления народного
движения проводятся ежедневно. Выработанный план, рассказывал
Протопопов, предусматривал общую численность карательных сил
в 12 тыс. человек. Докладывая план царю, который оставил его
у себя, Протопопов подчеркнул, что в январе 1905 г, такой план
был составлен из расчета 60 тыс. солдат.
5 февраля из состава Северного фронта был выделен Петро¬
градский военный округ во главе с генералом Хабаловым, участни¬
ком выработки карательных планов. Ходатайствуя об этом перед
царем, Протопопов, по его словам, «указал, что генерал С. С. Хаба¬
лов будет иметь больше самостоятельности при подавлении револю¬
ционного движения среди рабочих» (Падение царского режима, т. 4,
с. 46, 93; Февральская революция в документах. Подготовка подав¬
ления революции. — Пролетарская революция, 1923, 1 (13), с. 300
и сл.).
Царь отдал также приказ о возвращении с фронта под предло¬
гом отдыха гвардейской кавалерии. Но приказ этот оставался непс-
419

полненным, и в белоэмигрантской среде долго спорили о причинах
и последствиях этого, обвиняя то Хабалова, то генерала В. И. Гур¬
ко, заменявшего больного начальника штаба верховного главно¬
командования генерала М. В. Алексеева. Вместо гвардейской кава¬
лерии 14 февраля в Царское Село была доставлена находившаяся
на Юго-западном фронте часть гвардейского флотского экипажа
(Присоединение к революции гвардейского флотского экипажа. —
Правда, 1917, № 5, 10 (23) марта). Будущий известный советский
писатель М. Л. Слонимский, служивший в 6-м саперном батальоне,
вспоминал: «13 февраля были запрещены увольнительные записки,
и мы были заперты в казармах, как в тюрьме. Был организован
дежурный взвод — для подавления беспорядков, и никто не знал,
кого назначат туда. Учение проводилось в помещении роты. Мы
были отрезаны от города, от людей, от жизни». (Слонимский Мих.
Книга воспоминаний. М.; Л., 1966, с. 13). Об отмене увольнитель¬
ных сообщается также в заметке в «Правде» (см. примеч. 3 к вос¬
поминаниям Т. Кирпичникова) и других солдатских статьях в этой
газете. — 329
Карл Карлович Кангер
(р. 1898)
Родился в Ревеле (Таллин). Вырос в бедной рабочей семье.
С января 1916 г. служил в армии. В дни Февральской революции
его часть находилась в Петергофе. В апреле 1917 г. вступил в боль¬
шевистскую партию. Участник гражданской и Великой Отечествен¬
ной войн. В 1944—1947 гг. полковник Кангер—военный комиссар
Эстонской ССР. Затем работал в Институте истории партии при
ЦК Коммунистической партии Эстонии. Персональный пенсионер
союзного значения.
Воспоминания, отрывок из которых здесь приводился, опубли¬
кованы в сборнике «Петроград в дни Великого Октября» (Л., 1967).
1 Маловероятно, чтобы на рассвете 27 февраля гарнизон Ново¬
го Петергофа выступил на помощь революционному Петрограду.
Это могло произойти — самое раннее — через сутки. Напомним, что
в Красном Селе, по словам X. Крууса, в полночь с 27-го на 28-е
был получен приказ из штаба бригады в Петергофе о походе на
Петроград в карательных целях, и перешедшие на сторону револю¬
ции войска выступили в Петроград лишь 28-го вечером. В течение
дня 28-го прибыли к Думе вызванные царскими властями, но пере¬
шедшие на сторону революционного народа воинские части из
Стрельиы (см.: Семенов Е. П. Февральские и мартовские дни
1917 г. — Исторический вестник, 1917, март, с. 32).
Надо полагать, что первыми в пригородных гарнизонах присо¬
единились к революции и пришли в Петроград солдаты из Ораниен¬
баума. «Как только 27-го, — писал по свежим следам событий один
из них, — сюда дошли известия о петроградских событиях, Ора¬
ниенбаум заволновался. В седьмом часу вечера этого же дня
восстала одна из рот 2-го пулеметного полка, немедленно разбила
склад и вооружилась.
Весть об этом с быстротой молнии распространилась по всему
гарнизону, и одновременно начали восставать отдельные команды,
так что к 8 часам вечера весь гарнизон Ораниенбаума присоединил¬
ся к революционному народу и, разбивая оружейные склады, заби¬
рал с собой винтовки, пулеметы, патроны и другое оружие.
420

Определенного плана действий еще не было, так как произошло
все стихийно, без организации, под влиянием петербургских событий
и общей ненависти к правительству и самодержавию» (Впечатления
солдата. — Правда, № 2, 1917, 7 (20) марта).
Здесь следует отметить, что последнее утверждение вызвано,
вероятно, недостаточной осведомленностью, проистекавшей из кон¬
спирации, которая соблюдалась революционными организациями.
Обратимся поэтому к сообщению участвовавшего здесь в подпольной
работе И. И. Газа (1894—1933), впоследствии одного из руково¬
дителей Ленинградской партийной организации. Рабочий Путилов¬
ского завода, он был за активное участие в забастовках 1915 г.
поставлен на «особый» учет и во время забастовок в январе —
феврале 1916 г. в числе других был снят с учета и направлен
в армию Служил в 178-м пехотном запасном полку в особой роте
забастовщиков, отмеченных красной ленточкой на фуражке. В июле
1916 г. был направлен в школу мастеров-оружейников при офицер¬
ской стрелковой школе, где и застала его Февральская революция.
«В Ораниенбаумском гарнизоне, — писал И. И. Газа, — первыми
поднялись солдаты технической команды, состав которой был ис¬
ключительно рабочие, но естественно, что кучка их сделать многое
не могла и обратилась в нашу школу за помощью. О начале
выступления я был предупрежден и заявил, что почва в наших
двух ротах благоприятная, так как и здесь состав был чисто про¬
летарский» (Автобиография начвоенкома бронесил Петроградского
военного округа И. И. Газа, написана не ранее 1919 г. Хранится
у его детей).
«Затем, — читаем далее во „Впечатлениях солдата", — восстав¬
шие солдаты собрались все около казарм пулеметного полка, где
было принято решение идти на помощь петербургским полкам и
рабочим, восставшим для свержения ненавистного самодержавия.
Здесь были попытки некоторых офицеров остановить движение
солдат и внести рознь в их отношения, но эти попытки потерпели
неудачу, и даже если бы офицеры не поспешили удалиться, то
были бы убиты вооруженными солдатами.
И вот все тронулись по направлению к вокзалу... Вдруг слышен
пулеметный огонь, и у нас падают убитыми и ранеными 15—18 сол¬
дат. Откуда стреляли, понять трудно, так как кругом было темно.
Этот возмутительный случай произошел на углу Александров¬
ской и Михайловской улиц. Чтобы перейти этот перекресток, сол¬
даты устроили перебежку, во время которой раздались опять пуле¬
метные выстрелы, но прицел был взят низко, и пули попали в трупы
убитых. Затем огонь прекратился, и солдаты благополучно добра¬
лись до вокзала.
Взяли станцию в свои руки, приготовили воинские поезда для
переправы, но затем решили идти пешком, ввиду того что опасались
умышленного крушения поезда со стороны старой правительственной
власти.
В первом часу ночи мы вышли из Ораниенбаума, с нами было
всего несколько офицеров, присоединившихся к нам добровольно.
Надо сказать, что мы приглашали офицеров, но они не шли,
и мы их оставляли на месте, не арестовывая, а только лишь отбирая
оружие.
Итак, мы пошли по шоссе по направлению к Петербургу, доро¬
гой снимая солдат, разбивая оружейные склады, вооружались, запа¬
саясь хлебом, фуражом и вообще всем, что было необходимо.
Гарнизон Ораниенбаума, проходя через Мартышкино, Старый
421

и Новый Петергоф, Стрельну, Сергиево, Лигово, везде снимает
солдат, которым объясняли цель нашего похода, солдаты с криками
«ура» или одобрительными возгласами присоединялись к нам. Вой¬
ска, шедшие в Петербург, растянулись на протяжении более
20 верст. Утром 28 февраля они вступили в' Петербург. Мы готови¬
лись перед Петербургом вступить в бой с правительственными при¬
верженцами, так как думали, что они нас будут встречать если
не артиллерийским, то пулеметным огнем.
По около Дачного к нам присоединилась партия офицеров,
которые повели явно противоположную пропаганду. Так, один капи¬
тан сказал речь, в которой указал, что мы теперь идем в Петербург
не драться, потому что вся полиция арестована (насколько правдивы
эти слова — увидите после), — а радоваться общей радости восшест¬
вия на престол Михаила Александровича. На это были произнесены
ответные речи солдат, в которых указывалось, что мы, солдаты,
будем добиваться свержения самодержавия, что нам не нужно топ
конституции, которую мы видели после 1905 года.
Нам нужна демократическая республика.
На ответные речи солдат везде слышались одобрительные воз¬
гласы и крики:
«Долой Николая!»... «Долой Михаила!»
«Республику нам!»...
Подходим ближе к Петербургу. Наша конная разведка ничего
подозрительного не видит, и мы уже верим, что действительно вся
полиция арестована.
Подходим к Нарвской заставе. Наша музыка играет «Мар¬
сельезу», толпы рабочих кричат «ура». Энтузиазм рабочих и солдат
не поддается описанию. Нам сдаются 36 городовых, которые отдают
шашки и револьверы. Мы их оставляем свободными, и они идут
на чердаки к своим пулеметам и предательски обстреливают нас
у Нарвских ворот с 5 или 6 пунктов. Мы отвечаем сильным пуле¬
метным и ружейным огнем, но на чердаках их бить огнем трудно»
(Впечатления солдата. — Правда, № 2, 1917, 7 (20) марта). — 332
г Петр Леппек — рядовой большевик-подпольщик, латыш. Вел
революционную пропаганду среди солдат литерной маршевой роты
3-го пехотного запасного полка в Новом Петергофе, в которой
служил К. К. Кангер.
Приводимые мемуаристом слова П. Леппека о тем, что питер¬
ские рабочие свергли царя, подтверждают, что поход в Петроград
совершался 28-го, а не 27 февраля.—332
Дневник солдата
Опубликован в газете «Правда» (1917, № 5, 10(23) марта;
К° 6, 11(24) марта). Автор остался неизвестным.
* См. примеч. 5 к воспоминаниям Т. И. Кирпичникова. — 335
2 См. примеч. 4 к воспоминаниям Т. И. Кирпичникова.—336
3 В первое время многие называли Совет Временным револю¬
ционным правительством. Эго было следствием распространенности
большевистских лозунгов времен первой российской революции. На¬
помним, что и в манифесте ЦК РСДРП «Ко всем гражданам Рос¬
сии», выпущенном 27 февраля 1917 г., содержался призыв к обра¬
зованию Временного революционного правительства.—336
422

Владимир Алексеевич Белли
(1887—1981)
Советский военно-морской деятель, контр-адмирал, профессор,
кандидат военно-морских наук.
Окончил Морской корпус в 1906 г. и минный офицерский класс
в 1913 г. Участник первой мировой войны. В 1917 г. — капитан
второго ранга.
После Октябрьской социалистической революции встал на сто¬
рону Советской власти. Во время гражданской войны командовал
эсминцем, затем был флагманским минером в Штабе командующего
морскими силами. После войны В. А. Белли был помощником на¬
чальника Оперативного управления штаба РККФ, военно-морским
атташе в Китае.
С 1926 г. он находился на преподавательской работе в Военно-
морской академии, возглавлял кафедру в 1937—1949 гг.
В. А. Белли — автор многих научных работ по оперативному
искусству ВМФ, морскому международному праву и истории воен¬
но-морского искусства. Отмечен высокими правительственными на¬
градами.
Помещенные в настоящем томе воспоминания В. А. Белли были
опубликованы в кн.: Сборник докладов военно-исторической секции
Ленинградского дома ученых АН СССР, 1959, М.; Л., № 2.
1 В Кронштадте и Гельсингфорсе революционные матросы
1 марта убили адмиралов Р. К. Вирена, Александра Г. Бутакова,
ген. Н. В. Стронского и некоторых офицеров, в Гельсингфорсе
4 марта был убит адмирал А. И. Непенин и другие офицеры.
В мемуарах балтийских моряков находим объяснения тех причин,
которыми была вызвана ненависть матросской массы к реакционным
представителям офицерства. Е. Бахметев подчеркивал, что кронштадт¬
ское командование пыталось даже в дни революции делать вид,
будто ничего не происходит, и «Кронштадт все еще гнул спину под
ярмом дисциплины оголтелого флотского офицерства». «Нужно
влезть в матросскую шкуру, чтобы прочувствовать всю жестокость
царившего в Кронштадте тюремного режима, — писал он. — Под¬
лость бесчувственной дисциплины, которая проводилась местным
царьком адмиралом Виреном, не знала границ. Ругань, мордобой,
карцер выпадали на долю матроса, неправильно одевшего фуражку,
поздно отдавшего честь или рискнувшего одеться в «вольные» штиб¬
леты. Доходило до того, что младшие флотские офицеры, боясь
получить выговор от высшего начальства за неисправность «своего»
матроса, так внимательно осматривали «правильность» формы, что
замечали пришитую вместо флотской «армейскую пуговицу» <...>
Адмирал Вирен в преследованиях за ношение неказенных брюк оста¬
навливал матроса посреди улицы и, не стесняясь публики, приказы¬
вал отстегнуть клапан, чтобы проверить наличность казенной печати.
За «более серьезные проступки» — продолжительный арест
с изощренными издевательствами, достойными времен инквизиции:
кормление соленой тухлой рыбой, отказ в подаче воды, лишение
обуви в подвале сырых камер с холодным каменным полом и т. п.»
(Бахметев Евг. Октябрь в Феврале (Кронштадтские воспомина¬
ния).— Красный балтиец, 1920, № 6, стб. 36—37).
Другой мемуарист-кронштадтец писал о попытках командова¬
ния крепости 1 марта двинуть силы на подавление революционного
Петрограда и о возмущении, вызванном этим у кронштадтцев (По-
423

шехов В. Ночь под 1 марта 1917 г. в Кронштадте. — Красный бал¬
тиец, 1920, № 1, стб. 33).
Что касается адмирала Непенина, командовавшего Балтийским
флотом, то, как было отмечено советским исследователем А. Дрезе-
ном, на отношении к нему матросов, вероятно, сказалась проводив¬
шаяся им политическая линия. Один из участников военного за¬
говора против царизма, он при этом 12 февраля 1917 г. одновре¬
менно с петроградским военным и полицейским начальством разрабо¬
тал план подавления ожидавшейся 14 февраля «забастовки в Пе¬
трограде на политической почве». А 2 марта, подчинившись Дум¬
скому комитету, в то же время выразил надежду на реставрацию
монархии, объяснив этим свое решение остаться на посту командую¬
щего (Красный архив, 1929, 1(32), с. 90, 95).—341
Выступление 1-го железнодорожного батальона
Статья приводится с сокращениями по тексту газеты «Правда»
(1917, 9(22) марта), где она была помещена без подписи.
1 Царские поезда выехали из Могилева, направляясь в Царское
Село в ночь с 27-го на 28 февраля (см.: Блок А. Последние дни
императорской власти, настоящий сборник, с. 348).—343
2 Речь идет, судя по всему, об экспедиции генерала Н. И. Ива¬
нова (см.: с. 360 настоящего издания). — 344
8 А. И. Гучков и В. В. Шульгин были делегированы во Псков
Временным комитетом Государственной думы для принятия отрече¬
ния Николая II от престола. Они приехали в Псков вечером 2 мар¬
та (см. с. 362 настоящего издания). Приводимое в статье описание
народных выступлений в Пскове свидетельствует, что отречение
совершалось под непосредственным давлением революционных
масс. — 344
Мария Ильинична Ульянова
(1878—1937)
Видный деятель Коммунистической партии, сестра В. И. Ленина.
С 1899 г. — профессиональный революционер. Принимала деятельное
участие в «Искре», посылая в газету корреспонденции и информа¬
ции, переписываясь с редакцией. С осени 1903 г. работала в секре¬
тариате ЦК партии, затем — на партийной работе в Петербурге,
Москве, Саратове. Неоднократно подвергалась арестам, три года
провела в ссылке.
После Февральской революции, с марта 1917 г. до весны 1929 г.,
М. И. Ульянова — член редколлегии и ответственный секретарь
«Правды». Ряд лет — член ЦКК и член Комиссии советского
контроля.
Текст воспоминаний М. И. Ульяновой приводится по сборнику
«Страницы славной истории. Воспоминания о „Правде". 1912—
1917 гг.». М„ 1962, с. 318.
1 К. С. Еремеев (1874—1931) —член партии с 1896 г. Сотрудник
газет «Звезда», «Правда». После Февральской революции член Бюро
ЦК РСДРП. В октябре 1917 г. член Петроградского военно-рево¬
люционного комитета, один из руководителей штурма Зимнего двор¬
424

ца. Редактор «Рабочей газеты», журнала «Крокодил» (1922—1928)’.
В 1924—1925 гг. член ЦКК партии и РВС СССР.—345
2 А. И. Ульянова-Елизарова (1864—1935)—сестра В. И. Ле¬
нина, участница революционного движения с 1886 г., член партии
с 1898 г. Член редколлегий издательства «Вперед», журналов «Про¬
свещение» и «Работница». После Февральской революции член Бюро
ЦК РСДРП (б), секретарь «Правды». После Октябрьской социали¬
стической революции — в Наркомсобесе, Наркомпросе, на научной
работе. Один из организаторов Истпарта — Института В. И. Ле¬
нина. — 345
3 Г. Н. Пылаев (1894—1937)—член большевистской партии
с 1912 г. Участник Октябрьской революции и гражданской войны.
В 1921—1924 гг. один из руководителей восстановления Донбасса.
Член ЦКК партии в 1923—1925 и 1930—1934 гг.—345
4 Б. А. Бреслав (1882—1942)—активный участник революцион¬
ного движения, после II съезда РСДРП — большевик. Слушатель
ленинской партийной школы в Лонжюмо. Партийную работу вел
в Петербурге-Петрограде, на Урале, в Москве. После Февральской
революции работал в редакции «Правды». В октябрьские дни
1917 г.—комиссар сводного кронштадтского отряда, член Петро¬
градского окружкома и Кронштадтского исполкома. После Октябрь¬
ской революции — на ответственной партийной, хозяйственной и
государственной работе. — 345
5 К. М. Шведчиков (1884—1952)—член партии с 1904 г.
В 1917 г. ведал финансово-хозяйственной частью «Правды», был
одним из организаторов большевистского издательского товарище¬
ства «Рабочая печать». В дни Октябрьского вооруженного восстания
выполнял поручения Военно-революционного комитета. Позднее —
на руководящей хозяйственной работе. — 345
Александр Александрович Блок
(1880—1921)
В мае 1917 г. поэт был назначен литературным редактором
материалов Чрезвычайной следственной комиссии, которую создало
Временное правительство для расследования деятельности бывших
царских министров и сановников. В его распоряжении оказались
протоколы их допросов, переписка и другие документы, изъятые и
собранные комиссией. Используя их, А. А. Блок написал очерк,
который под заглавием «Последние дни старого режима» был напе¬
чатан в журнале «Былое», 1919, № 15, а затем вышел отдельным
изданием под названием «Последние дни императорской власти. По
неизданным документам составил Александр Блок». Пг., 1921. По
тексту этого издания работа А. А. Блока воспроизводится в собра¬
ниях сочинений поэта. В настоящий сборник включен отрывок, по¬
священный главным образом событиям в ставке верховного главно¬
командования в Могилеве и в ставке Северного фронта в Пскове
27 февраля —3 марта 1917 г., в том числе попытке отправить для
подавления революционного Петрограда карательную экспедицию
генерала Иванова и отречению Николая II or престола. Приводится
по тексту издания: Блок А. А. Собр. соч. В 6-ти т. Т, 5, Л., Худо¬
жественная литература, 1982.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Авенариус Р. 7
Адельгейм, братья Роберт и Ра¬
фаил 69, 70
Айжбель 172, 174
Алаторцев П. А. 102
Александров 255
Александров И. 205
Александров И. И. 244
Александров Л. 113
Александров П. 191
Алексеев 231, 233
Алексеев В. 192, 196
Алексеев П. А. 25, 158, 163, 167,
174, 186, 256
Альтшуллер Ш. Л. 64
Ананьев 181
Андерсон 290, 291
Андреев А. А. 21, 138
Андреев И. 210
Андреев И. А. 64
Андреева М. Ф. 124, 125, 163
Анисимов 51
Антипов Н. К. 25, 140, 167, 168,
212 213
Антюхин И. Ф. 158, 163, 167,
108, 186, 231, 233, 234
Арманд И. Ф. 15
Арсеннчев М. 178, 181
Арсеньев Н. 178, 188
Бабпнын А. 167
Бабушкин 210
Багдатьев С. Я. 56, 195
Бадаев А. Е. 14, 16, 17, 21, 98,
126, 130, 131, 144, 173
Базаров В. А. 7
Балин 103
Барабанов А. 178
Баранов А. П. 187, 188
Барановский Т. В. 140, 192, 193,
195, 196
Батурин Н. Н, 59
Бах Й.-С. 121
Бахирев 204, 205
Башмаков 166
Бек 199
Белинский В. Г. 7
Белов И. 276
Белов И. Я. 196, 197
Белостоцкий И, С. 9, 15
Белоусов Е. С. 167, 177, 178,
180—182, 260, 262
Березенскнй 303
Битнер 48
Блохин К. Н. 210
Богданов А. А. 7
Боголепов С. 101, 102, 105
Бодров А. М. 191
Бокий Г. И. 140
Бонч-Бруевич В. Д. 12, 66
Боровиков 167
Бояршинов П. Р. 284
Брантинг К. Я. 58
Брейдо Г. Е. 284
Бреслав Б. А. 345
Вронский М. Г. 221
Бруснев М. И. 216
Бублеев М, Й. 54, 64
Будаев П. 167
Буйко А. М. 9, 42, 64
Булыжникова 200
Буренин Н. Е. 18, 117
Бурцев В. Л. 201, 213, 214
Бушуев И. Т. 196
Быстров Н. 165, 169, 172, 174—
176
Быстрянский В. А. 56, 64
Валентинов Н. 7
Вандервельде Э. 21
Васильев А. Е. 51, 54, 56, 167,
191
Васильев Ю. 107—ПО
Васильева М. 200
Васильевский В. Н. 102
Васин 190
Васипский 196
Вахов 312
Величкина В. М. 12, 66, 67, 70,
71
Виноградов В. П. 158, 167—169,
177, 181, 186, 260
Винокуров А. Й. 234
Вннотовский М. 165, 167, 169
Висковский 305
Витмер Л. 114, 115
Владимиров 236
Власов 278
Войтик П. 200
Волков 54
426

Вольский С. 53
Воронцов-Вельяминов 301—306,
310
Гавлена И. 76
Гаврилов И. Г. 21, 158, 167, 169,
172, 174, 175, 266
Ганецкий Я. С. 60
Гарфинкель Р. 200
Гвоздев К. А. 30, 148
Гейслер И. 192, 207
Гессен С. М. 165, 172, 174, 274
Гизетти 163, 192
Глазунов А. К. 120
Глинка М. И. 120
Гоголь Н. В. 52, 121, 124
Голубев 172
Голубев И. А. 12
Голубков А. П. 58
Гордеева В. В. 120
Горпн-Гурин Б. Я. 64
Городецкий В. 112, 114
Горохов 261
Горький А. М. 67, 68, 104, 118,
122, 124, 125, 157, 162—164,
215—216
Греков 195, 196
Грибакин П. С. 9, 86
Грязнов И. И. 190
Грязнов-Ветчинин 200
Гучков А. И. 36
Давыдов В. Н. 120
Дан Ф. И. 60
Данилов 180, 260
Дворцова Р. С. 64
Девильковская Э. 64
Денисов В. П. 56, 58, 64, 65
Джунковский В. Ф. 128, 129
Дмитриев Д. Д. 195, 196
Дмитриев Ф. 172, 174
Добровольский С. 112
Добролюбов Н. А. 7
Драбкина Ф. И. 120
Дренчев 307
Дубницкий 202—204
Дубровпнскнй И. Ф. 54—56
Евреинов Н. Н. 102—104
Егоров И. 192, 194
Егоров И. Г. 196
Егоров И. И. 16, 18, 95
Егоров И. Ф. (Орлов К.) 140,
142, 186, 274
Егорова Е. Н. (Лепинь М.-Э.)
158, 167, 297, 298
Елизарова А. И. см. Ульянова-
Елизарова А. И.
Елпатьевский С. Я. 145
Емельянов Н. А. 12
Енушкевич 181
Еремеев К. С. 16, 345
Ерохин 271
Ефимов А. П. 167, 233
Жуков И. 35, 156, 158, 163, 167,
235, 238
Жуков К. 169
Залежский В, Н. 22, 34, 236
Залуцкий П. А. 233, 235, 248,
256
Зильберберг-Дьяконова О. 200
Зиновьев Г. Е. 59, 221
Иванов 260, 263, 268
Иванов А. 192
Иванов В. 187, 188
Иванов И. 171, 174—176
Иванов Н. И. 331
Иванов-Михайлов М. С. 158, 167
Иванова А. И. 9, 15
Иевлев 205
Изотов Е. М. 11, 12
Иконников Н. И. 102
Ильин И. 303
Ильин Н. 237
Ильин-Женевский А. Ф. 18, 106
Ионов А. 166, 169
Казеников 169
Калинин М. И. 9, 16, 22, 25, 88,
140
Калинников В. С. 123
Калмыков Н. 264
Канатчиков С. И. 12
Канеман 123
Кантор 112
Капранов В. И. 9
Караулов М. А. 284
Карпов Е. П. 119
Кассо Л. А. 116
Катенеев И. И. 185
Каутский К. 52, 209
Каюров А. 242, 255, 256
Каюров В. Н. 21, 25, 143, 158,
167, 218, 235, 237, 255, 256
Керенский А. Ф. 26, 27, 35, 37,
319
Кирпичников Т. И. 300, 316
Кирста К. 101, 104
Кий А. Я. 200, 207
427

Киселев А. С. 17
К-'.ннен Я. 252
Климанов Е. А. 216
Клоков М. Е. 15
Кодацкнй И. Ф. 158, 167, 186,
236
Козицкий Н. Г. 17
Козлов 167, 305
Козлов И. Я. 196
Коленов В. 268, 269, 271, 272
Коллонтай А. М. 12, 153, 212,
221, 222
Колоколов 1-й 302, 309
Кольцов А. В. 121, 124
Комаров Н. П. 9, 22, 25, 140,
158, 167
Комаров П. 284
Комиссаржевская В. Ф. 69
Кондратьев Т. К. 140, 167, 277
Коннченко 314
Коновалов А. И. 284
Конюхов 311
Копылов 197, 198
Коротков 163
Короткий Е. Й. 103
Коряков П. Т. 25
Косиор С. В. 17
Костюков 51
Крауклис А. Ф. 64
Крайнев И. 140, 186
Кривобок Н. И. 63
Кропин 200
Кропоткин П. А. 189
Круглова А. И. 12, 66, 70, 71
Крупская Н. К. 62, 220—222
Крутов И. 211
Куделлп П. Ф. 12
Кудряшов 195
Кузьмина В. В. 64
Кузнецов Н. 205
Куйбышев В. В. 17
Куклин А. С. 234, 246
Куликов 54
Кургин 169
Кутузов С. И. 16
Кюи Ц. А. 123
Лацис М. Я. 25
Лашкевич 300—303, 305—310
Лебедев К. Н. 247
Лебедев Н. И. 12
Лебедев Н. Н. 100
Левитан И. И. 69
Ледер В. Л. 60
Лексанов А. 172, 174
Лемешев Ф. А. 25, 189
Ленин В. И. 5—10, 13—18, 20,
21, 23—26, 28, 35, 38, 40, 59,
60, 62, 66, 67, 73, 76—85, 90,
92, 101, 103—105, 122, 138,
141, 142, 146, 162, 217, 220—
999 9Q3
Леошко О. Д. 196, 197
Леппек 332
Лермонтов М. Ю. 67, 121, 123
Либкнехт В. 209
Лившиц Б. 168
Лобов С. С. 158, 163, 167, 169,
171, 174, 176, 186, 231, 233
Ломов Г, И. 56
Луначарский А. В. 7
Лутовинов Ю. 140, 169, 186
Лукин 300—302
Львов Г. Е. 36, 250
Лядов М. Н. 59
Лях 304
Маврин И. 140, 165, 166, 186
Макаров А. А. 101
Макаров П. 163, 177, 178, 181,
260
Маклаков Н. А. 135
Мальцев 102
Мансырев М. С. 249
Марков И. 50, 51
Марков М. 305—310, 312
Маркс К. 52, 66, 81, 92, 101, 103,
209
Мартов Л. (Цедербаум Ю. О.)
28
Мартынов А. С. 28
Мартынов М. 169
Мархлевский Ю. 10. 60
Мах Э. 7
Маширов А. И. (Самобытник)
120, 140
Медведев 234
Миллер А. П. 199
Милюков П. Н. 34—36
Милютин Н. А. 198, 200
Миничев А. 193, 210
Минц И. И. 38
Михайлов 165
Михайлов И. 213, 214
Михайлов Л. М. 297, 298
Михайлова 165
Л4огнльников-Таежник В. П. 167
Моисеев И. И. 140, 167, 196, 234
Моисеев С. И. 47
Молотов В. М. 25, 35, 105, 154,
156, 235, 248, 256
Морозов Н. А. 163
428

Москвин 140
Мульгнн 164, 167, 231, 246
Муранов М. К. 21, 144, 173
Мусоргский М. П, 120, 123
Мягги 211, 213
Назаров Н. 247
Нарчук В. Н. 231, 233
Нарштепн 214
Невский В. И. 200
Некрасов Н. А. 67, 121, 123, 124
Немец А. 76
Неминенко 260
Никитин 207
Никитин И. С. 124
Никитина-Васина А. 210
Никифоров А. 171
Николаев К. А. 194, 196, 197
Николаева К. И. 9, 17, 216
Николаи II 22, 36, 37, 192, 193,
279
Новосец Р. 200
Овсянникова А. 200
Озеров Н. 263, 271
Озол Я. 234
Ольминский М. С. 32, 99, 345
Онуфриев А. П. 72, 73
Онуфриев Е. П. 9, 14, 72
Орджоникидзе Г. К. 15, 83, 84,
142
Орлов 309, 313
Островский А. Н. 125
Павлов Д. А. 9, 153, 157, 215—
217, 218, 234—236, 248, 256
Павлов П. А. 104, 105
Павлова М. Г. 148, 215
Павлуновский Н. С. 200
Падерин А. Н. 34
Панина С. В. 120
Панов И. Я. 196—198
Панков И. П. 183, 184
Перов В. Г. 69
Петерсон Э. Я. 22
Петров 315
Петрова П. 210
Петровский Г. И. 21, 144, 173
Петровский П. Г. 172, 174
Пименов 49, 50
Пирейко А. М. 64
Плетнев М. О. 140, 163, 167
Плеханов Г. В. 20, 162, 189
Подвойский Н. И. 16
Полетаев Н. Г. 9, 12, 157
Поляков М. 242
Попов 169
Предит Г. 211
Предкальн А. Я. 288
Приседко Г. Д. 102, 103, 105
Прокофьев И. 264, 266, 269, 271
Пруссак В. 108—110, 114
Пылаев Е. 345
Пуанкаре Р. 19, 133
Путилов А, И. 192
Пучков Ф. 172, 174, 176
Пушкин А. С. 67, 121, 123, 124
Равдонитис П. 211
Рахья И. 294, 295
Реймер Е. Г. 200
Репин 161
Репин И. Е. 69, 120
Ровинский Я. 169
Родзянко М, В. 33, 34, 36, 37,
250, 251, 284, 288
Родионов 197
Романов 195, 196
Рохлин М. В. 44
Рошаль С. Г. 22, 116, 140
Рузский Н. В. 36
Румянцев И. 181
Рымкевич А. 206
Рябов Н. Ф. 260
Савинская М. С. 51
Садовский А. Д. 34
Салтыков И. 271
Салтыков-Щедрин М. Е. 124
Самойлов Ф. Н. 21, 144, 173
Самойлова К. Н. 64, 95
Свердлов Я. М. 15, 142
Свешников Н. Ф. 25, 167, 231
Севастьянов 51
Селицкий Ф. А, 186
Семашко Н. А. 80
Семенов В. 172
Семенов Ф. 210
Сенькин И. 275
Сергеев И. 172
Серебряков П. 174
Серова 64
Симановский 260, 269, 270
Синайский Б. 167
Скляревскнн 102
Скориков Т. 167, 231
Скороходов А. К. 25, 32, 163,
231, 233—235
Скрыпник Н. А. 17
Сладков 142
Смирнов Г. 205
429

Смирнов И. 152, 165
Собинов Л. В. 163
Соколов 197
Соколов Н. Д. 105
Сологуб Ф. К. 107
Сорокин П, А. 163
Спапдарян С. С. 15, 73, 74
Спундэ А. П. 169
Срезневский 108
Сталин И. В. 105, 142
Стариков 338
Стасова Е. Д 25
Степанов Е. 210
Степанов С. 172
Степанова Е. 253
Стецкий А. 167, 174
Стпшенок 206, 207
Столыпин П. А. 5, 53
Суворов 212
Судаков А. И. 18, 100, 286
Судаков П. И. 184, 185
Сундуков И. Ф. 200
Сысоев И. В. 54, 56, 64
Тайми А. П. 290
Тарасова Л. М. 200, 209—211
Татаринов 102, 103
Татищев 159, 160, 267
Тетерин Н. И. 54, 56, 64
Тихомиров Ф. С. 95
Тихонов А. 210
Тихонов А. Н. 122
Ткаченко М. Я. 212, 213
Ткачура 301, 302, 305, 306, 310
Тойво А, 200
Толмачев Н. Г. 25, 101, 104, 140,
166, 167, 185, 186, 208
Толстой Л. Н. 13, 64, 82
Тургенев И. С. 67
Тышка (Иогихес) Я. 60
Ульянова-Елизарова А. И. 345
Ульянова М. И, 217, 346
Федоров А. 51, 54
Федоров В. 172, 174, 176
Федоров Г. 169
Федоров М. Н. 198
Филатов Ф. 276
Флеккель Б. О. 191, 192
Флеккель Е. Е. 191
Фокин И. И. 178, 181, 187
Фортунатов М. И. 199—201
Хабалов С. С. 32, 319—322
Хахарев М. И. 247—249, 284
Хватов 210
Ходотов Н. Н. 69
Хомацкий 165
Цаплин В. М. 75
Цветков 182
Цуриков 300
Цыперович Г. В. 66
Чайковский П, И. 120
Чарскнй IO. 11
Череванпн Н. 54
Черномазое М. Е. 177
Чернышевский Н. Г. 7
Чехов А. П. 67
Чугурин Д. 163
Чугурин И. Д. 25, 34, 140, 158,
163, 167, 216, 231, 233, 235,
244, 252
Чуднн 260
Чуриков Е. Н. 163
Чхеидзе Н. С. 28, 29, 33, 35, 284
Шагов Н. Р. 21, 144, 173
Шалфеев 278—280
Шварц И. И. 74
Шведчиков К. М, 216, 247, 345
Шверник Н. М. 9
Шелгунов В. А. 9
Шифер Р. И. 260
Шляпников А. Г. 25, 35, 141,
148, 153, 156, 217, 234, 249
Шмидт В. В. 25, 212, 213, 217,
248
Шотман А. В. 9
Шульгин В. В. 36
Штюрмер Б. В. 318
Шуман К. 123
Шурканов В. Е. 217, 247, 298
Шутко К. И. 25, 32, 34, 35, 140,
154, 217, 231, 233, 235, 236,
247, 251
Шутко (Агаджакова) Н. Ф. 167,
169
Щеглов П. 181
Эйзеншмидт Э. К. 234
Энгельс Ф. 103
Эпштейн 169, 177, 178
Юдовский В. Г. 169
Юренев К. К. 168
Юшкевич П. С. 7
Яковлев 337, 338

СОДЕРЖАНИЕ
5
Ч)
От первой российской революции к свержению само¬
державия
§
5
Часть I
В годы реакции
и нового революционного подъема
А. М. Буйко. ПУТЬ РАБОЧЕГО
А. И. Круглова. НЕЗАБЫВАЕМОЕ
Е. П. Онуфриев. ЗА НЕВСКОЙ ЗАСТАВОЙ . . .
М. И. Калинин. ДЕТИЩЕ РАБОЧЕГО КЛАССА .
И. И. Егоров. РАБОТА В ПЕТЕРБУРГЕ В 1912 г.
А. И. Судаков. ИЗ ВОСПОМИНАНИИ О ПАР¬
ТИЙНОЙ РАБОТЕ В С.-ПЕТЕРБУРГСКОМ
ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ . . . .
А. Ф. Ильин-Женевский. ВОСПОМИНАНИЯ О МЕЖ¬
УЧЕНИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ 1911—1912 гг.
Н. Е. Буренин. ПАМЯТНЫЕ ГОДЫ
А. Е. Бадаев. БОЛЬШЕВИКИ В ГОСУДАРСТВЕН¬
НОЙ ДУМЕ. ИЮЛЬ 1914 г
Часть II
В годы войны
A. А. Андреев. О НЕЗАБЫВАЕМОМ
B. Н. Каюров. ПЕТРОГРАДСКИЕ РАБОЧИЕ В
ГОДЫ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ .
И. Г. Гаврилов. ИА ВЫБОРГСКОЙ СТОРОНЕ
В 1914—1917 гг
C. С. Лобов. ИЗ ПРОШЛОГО ПАРТИЙНОЙ РА¬
БОТЫ НА ЗАВОДЕ РОЗЕНКРАНЦА В 1912—
1916 гг
В. П. Виноградов. ОРГАНИЗАЦИЯ БОЛЬШЕВИ¬
КОВ НА ПЕТЕРБУРГСКОМ МЕТАЛЛИЧЕ¬
СКОМ ЗАВОДЕ В 1915 ГОДУ
Ф А. Лемешев. НА ПУТИЛОВСКОМ ЗАВОДЕ
В ГОДЫ ВОЙНЫ
М. Г. Павлова. ДОМ НА СЕРДОБОЛЬСКОЙ . .
Часть III
Свержение царизма
Н. К. Крупская. ПОСЛЕДНИЕ МЕСЯЦЫ В ЭМИ¬
ГРАЦИИ. 1917 г. . . .
ХОД СОБЫТИЙ
42 365
66 368
72 369
88 371
95 373
100 374
106 375
117 377
126 378
138 380
143 381
158 383
171 385
177 386
189 387
215 389
220 389
223 390
431

И. Ф. Свешников: ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНА¬
НИИ 231 397
B. 11. Каюров. ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮ¬
ЦИИ 237 398
И. Д. Чугурин. ИЗ АВТОБИОГРАФИИ 252 399
II. Ф. Рябов. ДОЛОЙ ЦАРЯ! 257 401
Т. К. Кондратьев. ВОСПОМИНАНИЯ О ПОД¬
ПОЛЬНОЙ РАБОТЕ 277 404
А. И. Судаков. В ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ САМОДЕР¬
ЖАВИЯ 286 405
A. П. Тайми. В ОТКРЫТОМ БОЮ 290 406
Т. И. Кирпичников. ВОССТАНИЕ Л [ЕЙБ]-ГВ [АР-
ДИИ] ВОЛЫНСКОГО ПОЛКА В ФЕВРАЛЕ
1917 г 300 407
C. Д. Мстиславский. ГИБЕЛЬ ЦАРИЗМА. ФЕВ¬
РАЛЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ 315 409
X. X. Круус. ПЕТРОГРАД И КРАСНОЕ СЕЛО
В ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ . . 324 415
К. К. Кангер. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 332 420
ДНЕВНИК СОЛДАТА 334 422
B. А. Белли. ДНИ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В МИННОЙ ДИВИЗИИ БАЛТИЙСКОГО ФЛО¬
ТА В РЕВЕЛЕ 340 423
ВЫСТУПЛЕНИЕ 1-го ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО БА¬
ТАЛЬОНА 342 424
М. И. Ульянова. В «ПРАВДЕ» ПОСЛЕ ФЕВРАЛЯ 345 424
Приложение. А. Блок. Последние дни импера¬
торской власти 347 425
Примечания 365
Указатель имен . 426
КРУШЕНИЕ ЦАРИЗМА
Воспоминания участников революционного
движения в Петрограде (1907 г.—февраль 1917 г.)
Составители:
Рафаил Шоломович Ганелин, Валерий Анатольевич Уланов
Заведующий редакцией Ю. А. Васильев. Редактор С. А. Прохватилова.
Младший редактор М. В. Тоскина. Художник Л. А. Яценко. Художествен¬
ный редактор А. К. Тимошеоский. Технические редакторы А. И. Сергеева,
И. Г. Сидорова. Корректор Т. П. Гуренкова.
ИБ № 3187 „лччк
Сдано в набор 05.07.85. Подписано к печати IWW.SO. М-29578. Формат
8ЧХ108'/аа. Бумага тип. № 1. Гарн. лктерат. Печать высокая. Усл. печ. л.
22,68 + вкл. 0 84. Усл. кр.-отт. 23,94. Уч.-изд. л. 26.83+ кл. 0,оУ = 26.42. Тираж
50 000 экэ. Заказ № 931. Цена 1 р. 20 к.
Ордена Трудового Красного Знамени тип?.3', Ленинград. Фон-
тапка, 59. Ордена Трудового Красного звамени типе, :1,.... „„
ского Леииздата, 191023, Ленинград, Фонтан
по,рафня им. Володар.

■ "■'Ьл'ьж'
ЖЖ
,. '..■•»ад?л;о>Х
\
,,И
Й“'
г'Л
!
I iua >'.’..</|
’С.).,
; 7,-4
ш
%. ,.;i
И-Ъ М
'
!'i у -i
/■, ) Я i
А
у.