НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК БЕЛАРУСИ
Институт истории
М. В. ГЛЕБ
ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ
В ВЕЛИКОБРИТАНИИ
вторая половина XIX в.
Минск
«Белорусская наука»
2007
УДК 94(410)«18»
ББКбЗ.З(Веа)
Г’ 53
Научный редактор:
кандидат исторических наук, доцент А. В. Тихомиров
Рецензенты:
доктор исторических наук, профессор Г. А. Космач;
кандидат исторических наук М. К. Кошелев;
кандидат исторических наук, доцент В, В. Фрольцов
Глеб, М. В.
Г 53 Имперская идея в Великобритании (вторая по-
ловина XIX в.) / М. В. Глеб. — Минск : Белорус,
наука, 2007. - 192 с.
ISBN 978-985-08-0884-4
В исследовании дается характеристика процесса развития
имперской идеи в Великобритании во второй половине XIX в.,
исходя из выделения ее основных аспектов — экономического,
политического, культурологического. Определяется влияние
изменений во внутриполитическом развитии Великобритании
и положении страны в системе международных отношений на
формирование образа империи.
Предназначена для историков, политологов, специалистов
по международным отношениям, всех, кто интересуется исто-
рией империй.
УДК 94(410)«18»
ББК бЗ.З(Веа)
ISBN 978-985-08-0884-4 © Глеб М. В. 2007
© Оформление. РУП «Издательский
дом «Белорусская наука», 2007
ВВЕДЕНИЕ
В начале XXI в. в научном сообществе сохраня-
ется интерес к проблемам, связанным с изучением
закономерностей функционирования и историей сущест-
вования империй. Определенный «имперский ренес-
санс», рост интереса к имперской проблематике затронул
и постсоветскую историческую науку, где увеличивается
число исследований, посвященных феномену империа-
лизма — ведущей тенденции развития индустриального
общества на рубеже XIX—XX вв. Все чаще исследователи
обращаются к изучению империй, к анализу имперской
политической культуры. Проводимые в настоящее вре-
мя исследования затрагивают фундаментальные вопросы
функционирования империй как систем, и особеннос-
ти имперских государств, известных мировой истории.
Появляются и работы, посвященные идейным основам
британского империализма. Однако в большинстве слу-
чаев предметом исследования становились разработки
отдельных имперских идеологов либо изучение подходов
основных британских политических партий к имперской
проблематике.
В постсоветской исторической науке до сих пор не
предпринимались попытки изучения динамики разви-
тия имперской идеи в Великобритании на протяжении
второй половины XIX в. Тем не менее можно отметить
несомненную актуальность изучения британской импер-
ской идеи данного периода, поскольку в ней нашли отра-
жение проблемы и концепции, по сей день остающиеся
дискуссионными. В частности, в период активных деба-
тов о путях экономического объединения империи в по-
следние десятилетия XIX в., центральным оказался воп-
3
рос о роли и допустимой степени вмешательства го-
сударства в экономическую активность его граждан.
В результате в британской имперской идее отразился
постепенный переход от либеральной концепции «госу-
дарства — ночного сторожа» к новым принципам, поз-
днее оформившимся в концепцию «государства благоден-
ствия». Имперские идеологи одними из первых начали
разрабатывать проекты межгосударственной интеграции,
предусматривавшие объединение народов, имевших схо-
жие государственные структуры, систему социальной
стратификации и культурно-языковые традиции. В то
же время политические лидеры и общественные деяте-
ли Великобритании формулировали свой ответ на воп-
рос о путях дальнейшего развития стран «третьего мира»,
о возможности полной трансформации их политическо-
го и общественного уклада по западной модели. Опыт
стран, получивших независимость от Великобритании
и избравших различные модели взаимоотношения с быв-
шей метрополией, может представлять определенный ин-
терес для новых суверенных государств, образовавшихся
после распада СССР и формирующих новую националь-
ную идентичность и внешнеполитические ориентиры.
Современные тенденции развития международных
отношений дают основания для того, чтобы выделять
очередную стадию развития имперской политики индус-
триальных лидеров в новейшее время. В начале XXI в.
ряд ученых и политических деятелей заявляет о появле-
нии новой империи во главе с Соединенными Штатами
Америки, стремящимися к достижению мирового гос-
подства, унилатеральным действиям в решении важней-
ших вопросов войны и мира. Несмотря на отрицание
самими американскими политиками имперского харак-
тера своей внешней политики, идея распространения
западных ценностей и политического устройства по все-
му миру вполне аналогична концепции «бремени белого
человека», воспетой в конце XIX в. британским поэтом
Р. Киплингом.
Обсуждение идеи развития России по имперскому
пути стало свойственно и для части российских полити-
4
ков и политологов в начале XXI в. Во время выступления
в Санкт-Петербургском государственном инженерно-эко-
номическом университете «Миссия России» 25 сентяб-
ря 2003 г. известный политический деятель Российской
Федерации А. Б. Чубайс заявил: «Я считаю, что идеоло-
гия России — и я глубоко в этом убежден — на всю обоз-
римую историческую перспективу должна стать идеоло-
гией либерального империализма, а целью Российского
государства должно стать построение либеральной им-
перии»1. Широкий резонанс, вызванный данным заявле-
нием, подтверждают десятки публикаций в российской
прессе, посвященных обсуждению концепции «либе-
ральной империи».
Таким образом, в XXI в. проблема империализма не
только не утратила своей актуальности, но и перемести-
лась в ряд наиболее дискуссионных и злободневных.
Британская империя являлась самой обширной им-
перией, известной мировой истории. В 1897 г. под ее
властью находилось 11 кв. миль и 372 млн человек: одна
четверть поверхности земного шара и четверть всего на-
селения планеты. Колониальные владения стали одним
из важнейших источников первоначального накопления
капитала и промышленной революции XVIII в., осно-
вой для последующего динамичного развития экономики
Британских островов. Первой британской колонией стал
остров Ньюфаундленд (1583 г.), а в последние десятиле-
тия XVI в. англичане предпринимали неоднократные по-
пытки основать постоянные поселения как в Северной,
так и в Южной Америке. Попытки увенчались успехом
в первой половине XVII в. в значительной мере за счет
переселения на территорию Северной Америки больших
групп британских пуритан, подвергавшихся на родине
дискриминации. Важнейшей вехой в колониальной ис-
тории Великобритании стало основание в 1600 г. Ост-
1 Миссия России: выступление А. Б. Чубайса в Санкт-Петербург-
ском государственном инженерно-экономическом университете //
Сайт А. Б. Чубайса (Электронный ресурс]. 25.09.2003. Режим доступа:
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/personal.cgi‘?news=00000000048. Дата
доступа: 10.02.2006.
5
Индской компании. Созданная первоначально для тор-
говли с Индией, в дальнейшем компания стала осущест-
влять и непосредственное руководство переходившими
под британский контроль территориями.
Соперничеством с Францией за преобладание в воен-
но-морской и колониальной сферах в значительной мере
определялась история Англии в XVIII в. Основными
зонами конфликта между двумя великими державами
являлись Северная Америка и Индия. В 1750 — начале
1760-х гг. Франция потерпела ряд принципиальных пора-
жений, результатом которых стало полное преобладание
британцев как на североамериканских, так и индийских
территориях. Однако десятилетием позже Британская им-
перия оказалась в серьезном кризисе, вызванном отделе-
нием 13 североамериканских колоний и войной за неза-
висимость. В 1783 г. Великобритания признала независи-
мость Соединенных Штатов Америки.
В конце XVIII — начале XIX в. в состав Британской
империи входили сообщества, стоявшие на различных
уровнях развития. В таких колониях, как Канада, Гиб-
ралтар, Багамские острова, Вест-Индия, значительная
часть населения имела европейское происхождение и со-
храняла христианскую веру, поддерживались традиции
самоуправления. В Индии, на Золотом Берегу и в Сьерра-
Леоне англичане находились в меньшинстве среди мест-
ного населения, придерживавшегося традиционных жиз-
ненных укладов. На рубеже XVIII—XIX вв. Британская
империя начала увеличиваться за счет азиатских и аф-
риканских территорий, что требовало поиска иных путей
управления, эксплуатации, защиты новоприобретенных
владений.
Однако действительно беспрецедентным расширение
границ Британской империи стало во второй половине
XIX в. Египет, Бирма, южноафриканские колонии Наталь
и Трансвааль, восточноафриканские Кения, Занзибар
и Уганда, Нигерия в Западной Африке — это лишь часть
новых колониальных владений, присоединенных в дан-
ный период. Территориальный рост империи происходил
одновременно с увеличением области экономическою
6
влияния Англии в странах Азии, Африки и Латинской
Америки, так называемой «неформальной империей». На
рубеже XIX—XX вв. Британская империя действительно
стала представлять собой мировое государство, над вла-
дениями которого никогда не заходило солнце.
Периодом наиболее активного расширения границ
Британской империи стала так называемая викториан-
ская эпоха, время правления королевы Виктории (1837—
1901 гг.). Термин «Британская империя» прочно вошел
в употребление после официального провозглашения
Виктории императрицей Индии в 1876 г. Следует отме-
тить, что во второй половине XIX в. империя включа-
ла в себя разнообразные типы колониальных владений.
Традиционно они подразделялись на 2 большие группы.
К 1-й относились переселенческие колонии — Канада,
Австралия, Новая Зеландия, Капская колония и Наталь
в Южной Африке. Эти государства, в значительной мере
заселенные европейцами, во второй половине XIX в. по-
лучили право на самоуправление и в официальных до-
кументах именовались самоуправляющимися или пе-
реселенческими. Во 2-ю группу входили колониальные
владения, где управление небританским населением
осуществлялось непосредственно чиновниками метро-
полии. Насчитывалось около 50 колоний этого типа,
традиционно именовавшихся коронными — Гонконг,
Фиджи, Сьерра-Леоне и т.д. Крупнейшей колонией тако-
го типа являлась Индия, формально вошедшая в состав
Британской империи в 1858 г. Однако она традиционно
занимала особое положение в системе империи, ее про-
блемы рассматривались отдельно, и с 1858 г. находи-
лись в ведении министерства по делам Индии. Ко 2-й
группе примыкали также британские протектораты, в ко-
торых влияние Великобритании осуществлялось путем
контроля над внешней и отчасти внутренней политикой
формально независимых государств. Следует сразу же
оговориться, что в последующих главах работы в отноше-
нии переселенческих, самоуправляющихся колоний бу-
дет применяться также термин «белая империя», корон-
ных колоний и протекторатов — «зависимая империя».
7
Подобный подход является устоявшейся традицией как
в зарубежной, так и в российской историографии.
Таким образом, вторая половина XIX в. являлась
одним из важнейших этапов формирования структуры
Британской империи. Соответственно постоянно вно-
сились корректировки и в имперскую идею, которая со-
держала в себе обобщенные представления об истории,
современном развитии и будущем империи, ценности,
идеалы и программы поведения, необходимые для фор-
мирования имперского сознания. Как любая идеология,
имперская идея предназначалась для целевой и идейной
ориентации членов британского общества.
Хронологические рамки данного исследования — это
период 1846—1900 гг. Выбор исходного рубежа связан
с введением в Великобритании свободной торговли, что
обусловило значительные изменения во внутренней, внеш-
ней и колониальной политике Великобритании. Конечный
рубеж соотнесен с развертыванием англо-бурской войны
1899—1902 гг., одним из результатов которой стало переос-
мысление и существенная трансформация имперской идеи.
Данное исследование посвящено анализу всего комп-
лекса британской имперской идеи второй половины XIX в.,
определению идейных истоков широкой колониальной
экспансии и внешней политики страны в этот период.
С учетом реалий исторической ситуации в разные перио-
ды английской истории прослеживается динамика изме-
нений в представлениях ведущих политиков и идеоло-
гов, всего британского общества о настоящем и прошлом
империи, перспективах ее развития. Особое внимание
направлено на определение и анализ традиций, сохра-
нившихся в имперской идее на протяжении всего перио-
да. Целью данной работы является анализ содержания
британской имперской идеи, движущих сил и основных
форм ее распространения во второй половине XIX в.
В связи с этим были поставлены следующие задачи: вы-
явление социально-экономических и политических пред-
посылок, оказавших влияние на эволюцию британской
имперской идеи рассматриваемого периода; сопоставле-
ние различных концепций развития имперской эконо-
8
мики, существовавших во второй половине XIX в.; ана-
лиз основных этапов развития и распространения идеи
имперской федерации в 1846—1900 гг.; характеристика
основных подходов к решению проблемы политическо-
го устройства зависимых от Великобритании территорий;
определение позиций британских государ-ственных деяте-
лей и политических партий в вопросе о территориальной
экспансии Британской империи на протяжении второй
половины XIX в.; исследование средств распространения
имперской идеи в британском обществе во второй поло-
вине XIX в.
В исследовании определены основные черты образа
империи, сформировавшегося в общественном сознании
британцев. Проблема определения понятия «империя»
остается актуальной и в настоящее время. В данной ра-
боте при определении имперского государства автор ис-
ходит из ряда основополагающих характеристик, кото-
рыми должно обладать имперское государство. Это на-
личие обширной территории, включающей гетерогенные
этнонациональные и административно-территориальные
образования; централизованной власти и универсальной
идеи. В то же время данное исследование не претенду-
ет на создание законченной модели империи, а лишь на
изучение ее важнейшей части — имперской идеи.
На рубеже XIX—XX вв., когда империализм стал важ-
нейшим фактором жизни страны. В настоящее время
в авторитетной Энциклопедии Британника империализм
определяется как «государственная политика, практика
или пропаганда расширения власти и владений, в осо-
бенности путем прямых территориальных приобретений,
либо посредством установления политического и эконо-
мического контроля над другими районами»2. Следует
оговориться, что в следующих главах работы автор исхо-
дит из данного определения империализма.
Исследование проведено, исходя из условного выде-
ления экономического, политического и культурологи-
2 Imperialism Ц The Encyclopedia Britannica Online [Electronic re-
sourse). Mode of access: http://www.britannica.com/eb/article-9042213/
imperialism. Date of access: 25.03.2002.
9
ческого аспектов имперской идеи. Имперская идея пред-
ставляется как сложный комплекс, отдельные составные
части которого подвергались изменениям в разное время
и в различной степени. Особое внимание обращается на
анализ концепций экономического характера, в теоре-
тическом виде отражавших быстрый рост потребности
индустриального общества в экспансии. В то же время
рассматриваются отдельные элементы имперской идеи,
военно-стратегического и религиозно-этического харак-
тера, практически не претерпевшие изменений на протя-
жении второй половины XIX в. Данный подход позволил
более четко проследить процессы обновления отдельных
элементов имперской идеи, обнаружить преемственность
и новообразования в ходе развития различных аспектов
имперской идеи, продемонстрировать взаимосвязь меж-
ду глубинными процессами развития различных сфер
жизни страны и изменениями идеи империи, определить
роль и место империи в жизни британского общества.
Исследования, посвященные различным аспектам ис-
тории Британской империи, образуют огромный массив
зарубежной историографии XX в. Тщательно анализи-
ровались мотивы и движущие силы колониальной экс-
пансии Великобритании в XVII—XX вв., деятельность
правительств и государственных чиновников метропо-
лии и колониальной периферии, взаимоотношения Ве-
ликобритании с различными странами, входившими
в состав империи. Особый интерес у историков вызы-
вали последние десятилетия XIX в. и первые декады
XX в. — кульминационный этап развития Британской
империи, апогей ее мощи. Следует отметить, что такое
направление исследований отчасти было обусловлено
одной из основных концепций англо-американской исто-
риографии первой половины XX в., в соответствии с ко-
торой общепринятым являлось подразделение истории
Британской империи во второй половине XIX в. на
2 этапа. Середина XIX в. определялась как эпоха либе-
ральной антиэкспансионистской колониальной полити-
ки. 1870—1900-е гт. рассматривались как период «нового
империализма», основными чертами которого являлось
10
форсированное расширение территории империи и ши-
рокое распространение имперской идеи в общественном
сознании британцев. В результате исследователи импери-
ализма ограничивались изучением лишь периода «ново-
го империализма», значительно сужая временные рамки
данного феномена мировой истории. Несмотря на то что
подобный подход был оспорен многими учеными, вопрос
о правомерности выделения «нового империализма» по-
следней трети XIX в. как качественно нового этапа в ис-
тории Британской империи по-прежнему предоставляет
почву для дискуссий.
Традиция выделения 1870-х гг. как определенного
рубежа между двумя периодами британской имперской
политики была заложена уже в начале XX в. в первых
комплексных исследованиях имперской истории. В этом
аспекте показательным являются труды авторитетного
историка X. Эджертона, который с 1905 по 1927 г. воз-
главлял кафедру истории английской колониальной по-
литики в Оксфорде. В «Краткой истории британской ко-
лониальной политики» (1897 г.) Эджертон рассматривал
деятельность либеральных кабинетов 1860—1870-х гг. как
направленную на увеличение степени самостоятельности
британских колоний и в конечном счете на их оконча-
тельное отделение от метрополии3. Как отметил исследо-
ватель, рассмотрение колониальных проблем в середине
XIX в. проходило на основе аргументации экономичес-
кого характера, которая со всей очевидностью демон-
стрировала незначительность роли колоний во внешней
торговле страны и постоянный рост средств, выделяемых
Великобританией на их управление, оборону и развитие.
В сущности, заключил X. Эджертон, в среде британской
политической элиты в 1850—1860-х гг. доминировали
сепаратистские и антиэкспансионистские настроения4.
Однако, начиная с 1870-х гг. либеральные принципы ста-
ли подвергаться все более масштабной критике, негати-
визм уступал место преклонению перед имперским иде-
3 Egerton Н. Е. A. A Short History of British Colonial Policy. London:
Methuen & Co, 1897.
4 Там же. P. 367.
11
алом, а экспансионизм стал характеризовать колониаль-
ную политику британских кабинетов.
Сделанный X. Эджертоном вывод о кардинальном
отличии имперской политики Великобритании в пос-
ледние десятилетия XIX в. от деятельности либераль-
ных кабинетов середины столетия в том или ином виде
присутствует в многочисленных исследованиях по им-
перской истории, изданных в первой половине XX в.
Соответствующие концепции были закреплены в офи-
циальных «Кембриджской истории нового времени»
и «Оксфордской истории Англии»5. Идея о доминирова-
нии «сепаратистских» настроений в середине XIX в., об
антиимперских взглядах либеральных идеологов данно-
го периода в том или ином виде разрабатывалась таки-
ми исследователями, как Д. Уилльямсон, Д. Мэрриотт,
А. Ньютон, Л. Вулф, Б. Уилльямс6. Соответственно, пе-
риод 1850—1860-х гг. в истории Британской империи тра-
диционно обозначался как эпоха «антиимпериализма».
Классическим трудом, основанным на концепции «ан-
тиимпериализма» 1850—1860-х гг., является исследование
американского ученого Р. Скайлера «Падение старой
колониальной системы» (1945 г.)7. Р. Скайлер определил
1860-е гг. как «критический период» в британской импер-
ской истории. По мнению исследователя, именно тогда се-
паратистские настроения в Англии достигли своего пика8.
5 The Cambridge Modern History: In 12 vol. Cambridge: University
Press, 1910—1911. Vol. 12: The Latest Age; Ensor R. С. K. England 1870—
1914. Oxford: University Press, 1936; Woodward E. L. The Age of Reform,
1815—1870. Oxford: Clarendon Press, 1938; Cambridge History of the British
Empire: In 8 vol. Cambridge: University Press, 1929—1943. Vol. 2: Growth
of the New Empire.
6 Williamson J. A. Great Britain and the Empire. London: Adam &
Charles Black. 1944; Marriott J. A. R. Modern England (1885-1932):
A History of My Own Times. London: Methuen & Co, 1934; Newton A. P.
A Hundred Years of the British Empire. London: Methuen & Co, 1942: Woolf L.
Economic Imperialism. London: The Swarthmore Press Ltd.. 1921; Woolf L.
Empire and Commerce in Africa. London: Allen & Unwin, s.d.; Williams B.
The British Empire. London: Butterworth. 1937.
’Schuyler R. A. The Fall of the Old Colonial System. Oxford: University
Press, 1945.
sTaM же. P. 245.
12
Либеральные правительства отказывались проводить
дальнейшее расширение империи и стремились стиму-
лировать процесс отделения переселенческих колоний.
Однако под воздействием ряда политических и эконо-
мических факторов в первую очередь интеграционных
процессов в Европе, уже в 1870-х гг. в колониальной по-
литике Великобритании начинает преобладать консоли-
дацией истское направление, происходит отказ от либе-
ральных концепций.
Только с середины 1960-х гг. ряд исследователей на-
чал отстаивать идею преемственности имперской поли-
тики Великобритании на протяжении всего изучаемого
периода. В исследованиях кембриджских историков Р. Ро-
бинсона и Д. Галлахера была подвергнута кардинальному
пересмотру концепция об антиэкспансионизме в полити-
ческой мысли Великобритании в 1850—1860-х гг.9 Ученые
привели многочисленные факты, доказывавшие, что
процесс территориальных захватов продолжался на про-
тяжении всего столетия вне зависимости от партийной
принадлежности членов британского кабинета. Одним
из важнейших выводов Р. Робинсона и Д. Галлахера стал
тезис о преемственности (континуитете) британской им-
перской политики на протяжении второй половины XIX в.,
о невозможности деления на антиэкспансионистскую
Англию 1850—1860-х гг. и империалистическую, начиная
с 1870 г. Появление теории континуитета вызвало бур-
ные дискуссии в научном сообществе, обусловило сущест-
вование плюрализма в выборе подходов к исследованию
истории Британской империи, имперской идеи и поли-
тики. Научные открытия, сделанные кембриджскими ис-
ториками, оказали значительное влияние на последую-
щие исследования проблемы. Ряд британских исследова-
телей продолжает разработку теории континуитета. Так,
английский историк Э. Грирсон в своем исследовании
доказывал преемственность политики правящих кругов
Великобритании по отношению к Индии, считавшейся
основой имперского здания на всем протяжении сущест-
9 Gallacher J., Robinson R. The Imperialism of Free Trade // Economic
History Review. 1953. Is. VI. P. 1—15.
13
вования Британской империи10. На многочисленных при-
мерах ученый продемонстрировал экспансионизм бри-
танской политики середины XIX в. Автор отмечал, что
идеология и политика либеральных кабинетов в этот
период не являлись антиимпериалистическими и по
своим целям11 12.
Обоснованию тезисов о преемственности и оборони-
тельном характере британской колониальной политики
посвятил свое исследование «Империалисты поневоле»
американский исследователь С. Лоу . По мнению ав-
тора, на проведение колониальных захватов британский
кабинет шел лишь в крайних случаях, если избежать на-
рушения британских интересов было невозможно. В свя-
зи с этим историк акцентирует значение стратегических
концепций, в частности идеи обороны Индии, обуслав-
ливавшей всю британскую политику в регионе. Весомым
доказательством позиции автора служит обширная под-
борка документов, размещенная во втором томе издания.
До настоящего времени теория континуитета оста-
ется предметом дискуссий в научном сообществе. Неко-
торые исследователи продолжают придерживаться при-
нятой в начале XX в. периодизации имперской исто-
рии. Известный исследователь Дж. Грэхем в своем труде
«Краткая история Британской империи» подчеркивал
нежелание правящих кругов Великобритании в середи-
не XIX в. форсировать процесс расширения империи13.
Пойти по пути колониальных захватов в последние де-
сятилетия XIX в. британский кабинет вынуждало, по
мнению исследователя, соперничество с европейскими
державами, нежелательное вовлечение в «схватку за Аф-
рику». Вместе с тем автор признавал значительную попу-
лярность экспансионистских лозунгов в британском об-
10 Grierson Ed. The Death of the Imperial Dream: The British Com-
monwealth and Empire 1775—1969. London: Collins. 1972.
11 Там же. I’. 6S.
12 Lowe C. J. The Reluctant Imperialists: In 2 vol. London: Routledge &
K. Paul. 1967. Vol. 1.
13 Graham G. S. A Concise History of the British Empire. London: Tha-
mes & Hudson, 1972.
14
ществе, распространение чувства гордости «имперским
предназначением» Великобритании. «Массы, получившие
избирательное право, ждали решительных действий», — так
исследователь объясняет широкую поддержку имперской
идеи и политики в конце XIX в.14
Концепция континуитета имперской политики Вели-
кобритании рассматривалась британскими историками
Р. Хаемом и Г. Мартином в одной из статей сборника
«Переоценка британской имперской истории»15. Иссле-
дователи обратили внимание на необходимость изучения
имперской идеи на основе социокультурных особеннос-
тей эпохи, на интерпретацию источников в соответствии
с представлениями викторианского общества. Ученые до-
казали, что исследователи имперской истории нередко
допускают необоснованную модернизацию терминов по-
литического словаря XIX в., и это нередко искажает по-
нимание важнейших концепций политической мысли
данного периода. Однако авторы не распространили свой
анализ на последние десятилетия XIX в. и не высказали
своей интерпретации имперской идеи этого периода.
Значительный вклад в имперский дискурс в начале
XXI в. внес оксфордский профессор Н. Фергюссон, опуб-
ликовавший в 2003 г. труд под названием «Империя. Как
Британия создала современный мир»16. Свое внимание
автор заострил на интерпретации истории Британской
империи посредством анализа движущих сил ее разви-
тия, расширения и консолидации в различные исто-
рические эпохи, а именно деятельности миссионеров,
предпринимателей, чиновников и военных в процессе
формирования имперских структур. Основным мотивом,
стимулировавшим колониальную экспансию и ставшим
доминантным в имперской идее, по мнению исследова-
теля, была идея свободы17.
14 Graham G. S. Op. cit. Р. 181.
15Hyam R., Martin G. Reappraisals in British Imperial History; Toronto:
Macmillan of Canada, 1975.
16 Ferguson N. Empire. How Britain Made the Modern World. London:
Penguin Books, 2004.
17 Ferguson N. Op. cit. P. XXII1.
15
Символичным, однако, является общий настрой труда
ученого, стремившегося подчеркнуть все те положитель-
ные стороны, которые имело британское владычество над
колониальными территориями, ту роль, которую сыграла
Британская империя в Первой и Второй мировых вой-
нах. Острые дискуссии вызвало также и заключительное
обращение Фергюссона к проблеме нового империализ-
ма и новой имперской державы — Соединенных Штатов
Америки, — которая «приняла на себя ответственность
не только в войне с терроризмом и враждебными госу-
дарствами, но и по распространению благ капитализма
и демократии по всему миру»ls * * 18.
Определенный интерес у советских исследователей
вызывала проблема формирования колониальной поли-
тики и идеологии. Изучению идеологии британского им-
периализма XIX в. были посвящены труды советских ис-
ториков Г. И. Лоцмановой и Н. А. Ерофеева19. Ряд работ,
в которых британская колониальная экспансия послед-
ней трети XIX — начала XX в. была впервые представле-
на как целостное явление в экономической, политичес-
кой и идеологической областях, был создан саратовским
исследователем И. Д. Парфеновым20. В 1990-х гг. в рос-
сийской историографии появляются труды, посвященные
различным аспектам британской имперской истории. Ко-
лониальная политика либеральной партии, доминировав-
шей в британской политической жизни в 1850—1860-х гг.,
рассмотрена в монографии М. П. Айзенштат и Т. Н. Гел-
ла21. Авторы пришли к выводу о том, что в середине
ls Ferguson N. Op. cit. P. XXIП. P. 380.
,5Лоцманова Г. И. Из истории формирования колониальной идео-
логии английского империализма// Вопросы истории. 1963. № 2. С. 102—
112; Ерофеев Н. А. Английский колониализм в середине XIX века. М.,
1977; Ерофеев Н. А. Очерки по истории Англии 1815—1917. М., 1959.
20 Парфенов Д. И. Англия и раздел мира в последней трети XIX века.
Саратов, 1978; Парфенов И. Д. Колониальная экспансия Великобрита-
нии в последней трети XIX века. М., 1991; Парфенов И. Д. Монополия
и империя. Саратов. 1980.
21 Айзенштат М. П.. Гелла Т. Н. Английские партии и колониаль-
ная империя Великобритании в XIX веке (1815 — середина 1870-х гг.).
М.; ИВИ РАН. 1999.
16
XIX в. имперская политика являлась отражением про-
граммы реформ либерального правительства и проходи-
ла под сильным влиянием личности премьер-министра
У. Гладстона.
Ретроспективе идейных поисков и дискуссий по про-
блеме имперской федерации в последней трети XIX — на-
чале XX в. посвятил свой труд В. В. Грудзимский . Автор
проанализировал историю формирования и развития фе-
дералистских идей в конце XIX в. Тем не менее в центре
его внимания находится практическая деятельность бри-
танских политиков по ее реализации.
Имперская идея в Великобритании в 1870—1880-х гг. —
тема монографии С. А. Богомолова’3. Главным направ-
лением его исследования стало рассмотрение элитарной
версии имперской идеи, представленной в трудах трех пи-
сателей и общественных деятелей конца XIX в. — Д. Фруда,
Д. Сили и Ч. Дилка. Автором даны подробные описания
их жизненного и творческого пути, охарактеризованы
особенности их подходов к решению проблем империи.
С. А. Богомолов затронул и тему распространения мас-
совой версии имперской идеи, хотя основное внимание
посвятил выявлению сочетания имперской и националь-
ной идей. Однако в монографии практически не получил
освещения наиболее важный для жителей викторианской
Англии вопрос о путях развития имперской экономи-
ки, дискуссии между протекционистами и фритредера-
ми, вызывавшие значительный общественный резонанс.
Автор сконцентрировал свое внимание на анализе акту-
альной публицистики, практически не отразив позиции
ведущих политических партий, отдельных политических
групп и общественных организаций в имперских вопросах.
В целом следует отметить, что в зарубежной и россий-
ской историографии был накоплен значительный факти-
ческий материал, поставлены и рассмотрены проблемы, * *
22 Грудзинский В. В. На повороте судьбы: Великая Британия и им-
перский федерализм (последняя треть XIX — первая четверть XX в.).
Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 1996.
23 Богомолов С. А. Имперская идея в Великобритании в 70—80-е годы
XIX века. Ульяновск.: УлГу, 2000.
17
связанные с различными аспектами истории развития
британской имперской идеологии. Тем не менее сохра-
няется необходимость создания цельной картины эволю-
ции имперской идеи во второй половине XIX в. с учетом
социальных, политических, культурных контекстов ее
существования.
Учитывается субъективный характер имперской идеи
как мысленного конструкта, что обусловило значитель-
ное внимание, уделяемое исследованию разнообразных
форм ее распространения на разных уровнях обществен-
ного сознания. В связи с этим в основу данной работы
положена широкая источниковая база, позволяющая изу-
чить не только систематизированные элементы импер-
ской идеи (научные, политические, экономические кон-
цепции), но и область обыденного сознания (систему
ценностей, верования, символы и т.д.). Источники насто-
ящего исследования можно подразделить на следующие
группы: отчеты о заседаниях британского парламента,
дипломатические документы, выступления политических
и общественных деятелей, периодическая печать, науч-
ные и публицистические произведения второй половины
XIX в., эпистолярное и мемуарное наследие, литератур-
но-художественные произведения.
Большое значение представляют официальные пол-
ные отчеты о прениях в обеих палатах британского пар-
ламента — «Парламентские отчеты Хэнсарда». В то же
время материалы о важнейших вопросах, поднимавшихся
в течение парламентских сессий предоставляет ежегодник
«Энньюэл Реджистер» («Annual Register»), выходивший
с 1759 г. Дипломатические документы представлены пе-
репиской между министром иностранных дел в Лондоне
и посланниками в различных странах, представителями
администрации колоний, а также отчеты о различного
рода миссиях за границей. Были использованы такие
сборники опубликованных документов, как «Британские
документы о происхождении войны»24, «Основания бри-
24 British Documents on the Origins of the War, 1898—1914: In 8 vol.
London: His Majesty's Stationery Office, 1927.
18
танской внешней политики»23, «Английские историчес-
кие документы»25 26, а также материалы, размещенные во
втором томе исследования американского ученого С. Лоу
«Империалисты поневоле»27.
Выступления представителей либеральной и консерва-
тивной партий служили путеводной нитью в понимании
происходящих процессов и событий для сторонников того
или иного политического курса. Подобные выступления
регулярно печатались в центральной прессе, наиболее
важные из них были выпушены отдельными сборниками,
такими как «Британские исторические и политические
выступления»28 29, «Избранные речи по британской колони-
альнои политике» , отдельные речи ведущих британских
политиков и государственных деятелей30. Весьма важным
источником для изучения эволюции имперской идеи яв-
ляются научные и публицистические труды современни-
ков и участников происходящих событий. Необходимо
выделить и ряд произведений, ставших основаниями
для разработки имперской идеологии. Труды Ч. Дилка31,
Д. Сили32, Д. Фруда33, С. Уилкинсона34, А. Милнера35
25 Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902) or Documents, Old and New. Cambridge: University Press, 1938.
26 English Historical Documents: In 12 vol. London; New York:
Macmillan, 1979—1981.
27 Lowe C. J. The Reluctant Imperialists. London: Routledge & K. Paul.
1967. Vol. 2.
28 British Historical and Political Orations from the 12th to the 20th
Century. London: J. M. Dent & Sons Ltd.; New York: E. P. Dutton & Co
Inc.. 1937.
29 Selected Speeches and Documents on British Colonial Policy 1763—
1917: In 2 vol / Ed. by A. B. Keith. Oxford: University Press, 1918.
30 Radical Tory: Disraeli’s Political Development. London, 1937; J. Bright.
Selected Speeches. London; New York: J. M. Dent, 1926; Macaulay, Prose and
Poetry, selected by’ G. M. Young Cambridge: Harvard University Press. 1957.
31 Dilke Ch. W. Problems of Greater Britain. London: Macmillan & Co,
1890; Dilke Ch. W. The British Empire. London: Chatto & Windus, 1899.
32 Seeley J. R. The Expansion of England. London: New Yoik: Macmillan &
Co, 1902.
33 Froude J. A. Life of the Earl of Beaconsfield. London: J. M. Dent, 1931.
34 Wilkinson S. The Nation’s Awakening. Westminster: Archibald
Constable & Co, 1896.
35 Milner A. England in Egypt. London: Edward Arnold. 1899.
19
оказали наибольшее влияние на идейные поиски совре-
менников.
Мемуарная литература и эпистолярное наследие сов-
ременников позволяют воссоздать духовную ситуацию
эпохи, пролить свет на процесс формирования отдельных
идей, на дискуссии по имперским вопросам. Среди осо-
бенно информативных источников следует выделить
«Письма королевы Виктории», содержащие значитель-
ное количество официальной переписки членов кабинета
и представителей политической элиты; публикации пи-
сем британских премьер-министров (в частности, Б. Диз-
раэли’6).
Литературно-художественные произведения являлись
одной из наиболее распространенных форм трансляции
идеологии в общество. Произведения многих британс-
ких писателей последних десятилетий XIX в. содержали
в себе отдельные элементы имперской идеологии в обра-
зах, понятных широким массам. В этом аспекте наибо-
лее информативными являются произведения, относя-
щиеся к жанру «литературы приключений» (Р. Киплинг,
Р. Хаггард36 37), а также воспоминания путешественников
(Г. М. Стэнли, М. Таунсенд, М. Кингсли, У. Черчилль38),
демонстрирующие восприятие жителями викторианской
Англии различных сторон жизни народов Азии и Африки.
Британская пресса второй половины XIX в. стала од-
ним из наиболее эффективных средств формирования
общественного мнения. Испытывая сильное влияние со
36 Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty's Cor-
respondence and Journal between the years 1862 and 1885. London, 1926—
1928. Vol. 1—3; Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty's
Correspondence and Journal between the years 1886 and 1901. London,
1926—1928. Vol. 1—3; Letters of Benjamin Disraeli to Lady Bradford and
Lady Chesterfield. London. 1929. Vol. 1—2.
37 Kipling R. The Works of R. Kipling: One Volume Edition. New
York: Doubleday, 1953; Haggard R. Heart of the World. London: Hodder &
Stoughton, 1898.
38 Stanley H. M. In Darkest Africa. London: S. Low. 1890. Vol. 1—2;
Townsend M. Asia and Europe. New York: G. T. Putham’s Sons; London:
A. Constable & Co Ltd., 1901; Kingsley M. Travels in West Africa (Congo
Francais, Corisco and Cameroons). London: Macmillan & Co, 1897; Chur-
chill W. S. The River War. London: Thomas Nelson & Sons, 1899.
20
стороны заинтересованных в колониальной экспансии
групп, печать становилась рупором мнений правитель-
ства или отдельных групп политической и экономической
элиты. В этом аспекте весьма полезным оказывается изу-
чение материалов газеты «Таймс», являвшейся выразите-
лем правительственного мнения в последние десятилетия
XIX в., журналов «Девятнадцатое столетие» и «Панч» (ре-
агировавшего на политические события сатирическими
статьями и карикатурами).
Не претендуя на полную и всестороннюю реконструк-
цию британской имперской идеи во второй половине
XIX в., автор выражает надежду на то, что данное ис-
следование окажется полезным для изучения феномена
империализма как комплексного явления в единстве его
экономического, политического, военно-стратегического
и идеологического аспектов, поспособствует более глубо-
кому изучению британской имперской политики в 1850—
1900-х гг.
# 4s
Автор выражает благодарность сотрудникам Нацио-
нальной Академии наук Беларуси, Белорусского госу-
дарственного университета, Международного гуманитар-
но-экономического института, своей семье, всем тем, кто
оказывал помощь и поддержку в работе над данной книгой.
глава
ИМПЕРСКАЯ ЭКОНОМИКА
В XVIII—XIX вв. важнейшим фактором, определяв-
шим значимость британских колониальных владений для
метрополии, была их экономическая ценность. Пробле-
мы колоний рассматривались в рамках доктрин меркан-
тилизма, предполагавших активную деятельность пра-
вительства Великобритании по оказанию всесторонней
поддержки торгово-экономической активности ее под-
данных. Согласно концепциям позднего меркантилизма,
государство становилось богаче с возрастанием разницы
между вывезенными и ввезенными товарами. Конечной
целью политики Великобритании в свете данных кон-
цепций являлось увеличение богатства нации, достиже-
ние самообеспечения, увеличение военной могци. Эта
цель достигалась за счет различных средств: защиты бри-
танских товаров от иностранной конкуренции, защиты
британских фермеров — производителей пшеницы, уве-
личения количества торговых судов и использования
преимуществ от обладания обширными колониальными
владениями.
Меркантилистская теория рассматривала колонии как
жизненно необходимый источник сырья и рынки сбыта.
Торговля с колониями должна была оставаться в руках
британцев, а сама империя в идеале должна была стать
самообеспечивающимся сообществом. Достижению этой
цели был подчинен ряд законопроектов, принятых в мет-
рополии в XVII—XVIII вв. и известный в истории как
Навигационные Акты. Согласно данным постановлени-
ям запрещалось перевозить товары из Америки, Африки
22
и Азии в какие-либо британские владения на иностран-
ных судах. Навигационные акты требовали, чтобы ко-
рабли, осуществлявшие торговлю с британскими владе-
ниями, были построены в Англии, принадлежали бри-
танским подданным, управлялись английскими коман-
дорами, большинство членов их экипажа составляли
англичане. Единственное исключение допускалось для
самой метрополии, куда торгующие с ней государства мог-
ли привозить товары на собственных кораблях. Таким об-
разом, вся прибыль от торговли с колониями оставалась
в пределах внутриимперской зоны, а не оседала в карма-
нах посредников.
Торговля, осуществлявшаяся британскими колония-
ми, также регулировалась из метрополии. Существовала
разветвленная сетка пошлин и тарифов, призванных сти-
мулировать внутриимперские торговые отношения путем
введения поощрительных пошлин либо прямых запре-
тов. Для защиты собственных производителей от инос-
транной конкуренции в Великобритании в 1815 г. были
приняты так называемые «хлебные законы», которые имели
протекционисцкий характер и закрывали доступ инос-
транного зерна в Англию, если его цена на внутреннем
рынке падала ниже 80 шиллингов за квартер (286, 26 лит-
ра). В результате цена на хлеб поддерживалась на неиз-
менно высоком уровне, отвечавшем интересам британ-
ских лендлордов.
Таким образом, защита британской торговли и бри-
танских коммерческих интересов от конкурентов приве-
ла к установлению плотного контроля Великобритании
над торговыми отношениями внутри империи и эконо-
мической политикой колоний.
Тем не менее промышленная революция XVIII в.
и ускоренное развитие британской промышленности
привели к появлению и распространению либераль-
ных доктрин. В 1773 г. в Англии был опубликован эпо-
хальный труд отца британского либерализма А. Смита
«Богатство нации», развивавший идеи саморегулирующе-
гося и свободного от государственного вмешательства рын-
ка. Ограничения, налагавшиеся метрополией на колони-
23
альную торговлю, стали рассматриваться как факторы,
способные лишь притормозить экономическое развитие
Великобритании, а не способствовать ему. Британские
либералы выступали с позиции защитников интересов
промышленников и финансовой буржуазии, выдвигая
лозунги свободы предпринимательства, уменьшения го-
сударственных расходов, проведения дальнейшего ре-
формирования политической системы страны. Широкую
популярность приобрела идея свободной торговли (free
trade), отмены всяческих протекционистских тарифов,
с помощью которых государство регулировало торговлю
между нациями. Одним из основных объектов критики
британских фритредеров (сторонников свободной тор-
говли) стали ограничения, существовавшие в торговле
с британскими колониями. Постепенно набиравшее по-
пулярность в 1830-х гг., в последующее десятилетие либе-
ральное движение закрепило за собой право определения
внутри- и внешнеполитического курса Великобритании,
а также ее колониальной политики.
Одним из результатов усиления либеральных настро-
ений в британском политическом обществе стало прове-
дение избирательной реформы 1832 г., подорвавшей мо-
нополию землевладельческой знати, чьи интересы в британ-
ском парламенте представляла партия тори, на полити-
ческую власть. Движение за отмену «хлебных законов»,
развернувшееся в 1820-х гг., стало одним из средств пе-
редачи экономической власти из рук землевладельцев
предпринимательской элите. В 1846 г. лидером партии
тори Р. Пилем был внесен на рассмотрение в парламент
законопроект об отмене «хлебных законов», по сущест-
ву означавший отказ от одной из важнейших основ про-
текционистского законодательства страны. Этот шаг был
в значительной степени стимулирован объективными
причинами — критической ситуацией в Ирландии, где
вследствие неурожаев массы населения оказались под уг-
розой голодной смерти. Тем не менее для партии тори,
основу которой составляли представители богатых земле-
владельческих семей Великобритании, внесение данного
законопроекта оказалось одним из символов глубокою
24
идейного кризиса и фактическим началом раскола пар-
тии. Последующие парламентские дебаты привели к от-
мене «хлебных законов», за что отдали свои голоса 104 пред-
ставителя партии тори и 223 представителя партии вигов.
Таким образом, парламентские дебаты 1846 г. привели
к перестановке сил в партийной системе страны, озна-
меновали кардинальные изменения в экономической по-
литике Великобритании, и в конечном счете стимулиро-
вали формирование новых концепций взаимоотношений
метрополии и ее колониальных владений.
В экономической сфере принятие либерализма и сво-
бодной торговли повлекло за собой существенное стиму-
лирование экономического развития Великобритании.
Первой воспользовавшись плодами промышленной рево-
люции конца XVIII в., Великобритания в середине XIX в.
становится безусловным промышленным и торговым ге-
гемоном. В 1850—1860-х гг. страна удерживала положение
мирового промышленного лидера. Период 1858—1873 гг.,
характеризовавшийся беспрецедентным промышленным
ростом и увеличением богатства страны, традиционно
называют «великии викторианскии расцвет» . Ее товары
доминировали на рынках американских и европейских
стран. Крупнейший в мире британский торговый и воен-
но-морской флот опирался на систему баз и станций по
всему миру.
Вслед за отменой «хлебных законов» в Великобритании
постепенно отменялись и другие меры протекционист-
ского характера. Уверенность британских предпринима-
телей в идее свободной торговли демонстрирует и отмена
в 1849 г. Навигационных актов. Эта мера открыла путь
к развитию колониальной торговли и предоставила до-
полнительный стимул конкурентной борьбе европейцев
за новые рынки сбыта. В то же время она демонстрирова-
ла полную уверенность британцев в своем доминирова-
нии над колониальной торговлей.
В политической системе Великобритании в 1830—
1870-х гг. парламентские группировки вигов и тори по-
39 Christie О. F. The Transition from Aristocracy, 1832—1876. London:
Seeley. Service & Co Ltd., 1927. P. 255.
25
степенно трансформировались в либеральную и консер-
вативную партии соответственно. Ядро консервативной
партии составили тори, решительно отказавшиеся в 1846 г.
поддержать отмену «хлебных законов». Лидерами консер-
ваторов в 1849 г. стали представитель одного из влиятель-
нейших аристократических семейств Великобритании
лорд Э. Дерби и выходец из буржуазно-интеллигентской
семьи Б. Дизраэли. Сложившееся двоевластие демонстри-
ровало как стремление тори сохранить свое влияние на
политическую систему стран, так и понимание необхо-
димости реформирования с учетом требований времени.
Именно Б. Дизраэли, один из ярчайших представителей
британской политической мысли, смог заложить основы
новой идеологии партии, реорганизовать консерваторов
и привести их к власти, хотя процесс внутрипартийного
реформирования и затянулся более чем на два десятилетия.
В 1846 г. Дизраэли выступил как ярый противник от-
мены «хлебных законов», благодаря чему на некоторое
время приобрел имидж ярого реакционера. Отказ кон-
серваторов во главе с Дерби и Дизраэли от поддержки
протекционизма произошел уже в конце 1840-х гг., по-
скольку дальнейшая борьба была уже бессмысленной. Тем
не менее период 1850—1860-х гг. стал кризисным време-
нем для консерваторов. Их позиции ослабляло отсутствие
четко выработанной концепции, консервативной идеоло-
гии, способной привлечь избирателя. В конце 1840 — на-
чале 1850-х гг. партия по-прежнему использовала охра-
нительную риторику, сохраняя имидж реакционной про-
аристократической силы в обстановке, когда очевидным
становилось усиление буржуазных слоев и необходимость
учета их интересов. Лидеры партии были не в состоянии
перехватить политическую инициативу, поэтому консер-
вативные кабинеты, сформированные в 1852, 1858—1859
и 1866—1868 гг., были весьма ограничены в возможностях
проводить какие-либо значительные решения. Наиболее
значительной мерой, проведенной консервативной пар-
тией в этот период, стала очередная избирательная ре-
форма 1867 г., что, наряду с активным формированием
концептуальных основ партийной идеологии, позволило
26
консерваторам стать доминирующей политической силой
Великобритании последней трети XIX в.
На протяжении 14 лет из 24 в период с 1850 по 1874 гг.
у власти находились представители либерального тече-
ния. Либеральная партия образовалась из группировок
вигов и пилитов. Пилита.ми стали называть последова-
телей торийского премьер-министра В. Пиля, провед-
шего отмену «хлебных законов» и вышедшего из рядов
собственной партии в знак протеста против мнения ее
большинства. Идейным лидером либеральной партии на
протяжении второй половины XIX в. являлся Уильям
Гладстон. Получивший образование в Оксфорде и про-
явивший себя как блестящий оратор, он получил возмож-
ность поработать в правительственных структурах. В де-
батах, посвященных «хлебным законам», Гладстон вы-
ступил однозначно с позиции свободной торговли, что
и предопределило его постепенный переход в лагерь ли-
беральной партии. В 1852—1858 и 1859—1866 гг. Гладстон
занимал пост министра финансов в правительствах, воз-
главлявшихся соответственно лордом Абердином и лор-
дом Пальмерстоном. Значительная часть его деятель-
ности была посвящена реформированию, причем одной
из важнейших своих задач Гладстон считал проведение
новой избирательной реформы, которая позволила бы
увеличить количество избирателей из рабочей среды.
В середине XIX в. либеральные идеологи выдвигали про-
грамму реформ: последовательный и полный отказ от
протекционизма, расширение избирательных прав, про-
ведение миролюбивой внешней политики и изменений
в имперской политике Великобритании.
Таким образом, либеральное реформирование 1830—
1840-х гг. обусловило начало периода существенных
трансформаций партийно-политической структуры Вели-
кобритании. В 1850—1860-х гг. консерваторы, ослабленные
расколом 1846 г. и оказавшиеся в положении постоянной
оппозиции, были не в состоянии отстаивать собственные
проекты. Их действия в данный период ограничивались
в большинстве своем критикой либеральных прави-
тельств либо, как доказывает принятие Билля о реформе
27
1867 г., использованием конъюнктурных лозунгов и ме-
роприятий для перехвата инициативы у другой партии.
Таким образом, представляется возможным отметить
ведущую роль в политической жизни Великобритании
1850—1860-х гг. либеральных доктрин.
Если в первой половине XIX в. взаимоотношения
Великобритании с колониальными владениями в эконо-
мической сфере характеризовались прежде всего систе-
мой преференций, позволявших поддержать колониаль-
ную торговлю, то борьба за свободную торговлю в метро-
полии с неизбежностью затронула и проблему реформи-
рования внутриимперских экономических отношений.
Результатом стал призыв к упразднению ряда пошлин на
товары из зависимых стран. Британские предпринимате-
ли подчеркивали тяжесть расходов, которые были обя-
заны нести на благо колониальных производителей. «На
протяжении долгих лет Вест-Индия представляет собой
лишь убытки для промышленности этой страны; плата
за товары, которые покупает эта колония, не покрывают
и части той суммы, которую мы ежегодно отрываем от
себя на их содержание», — такое заявление было сделано
в ходе дискуссий об упразднении налога на импорти-
ровавшийся из Вест-Индии сахар в 1854 г.40 В конце
1840-х гг. разрушение протекционистской системы поло-
жило начало проведению новой экономической политики
в рамках империи. Протекционизм в отношении колони-
альных товаров был оценен как нежелательное бремя для
экономики метрополии в целом и британских промыш-
ленников в частности.
Экономическая трансформация колониальных связей
проходила под сильным влиянием фритредеров, естест-
венным приоритетом для которых была торговля со всем
миром без ограничения. Они надеялись на скорое при-
нятие политики свободной торговли всеми европейскими
государствами, в результате чего неограниченный доступ
на европейские рынки минимизировал бы выгоды от
40 Knorr К. Е. British Colonial Theories, 1570—1850. Toronto: University
of Toronto Press, 1944. P. 319.
28
относительно небольших по объему рынков имперских.
Один из ведущих фритредеров, профессор современной
истории в Оксфорде Г. Смит неоднократно подчеркивал
в своих публикациях и книге «Империя» (1864 г.), что
торговля с британскими колониями уже не стоит того,
чтобы поддерживать их в зависимости41. «Я склонен ду-
мать, что, за исключением Австралии, не существует ни
единого владения Короны, которое при подсчете расходов
на военные нужды и протекцию не оказалось бы несом-
ненно убыточным для жителей этой страны», — заявил
во время выступления в Бирмингеме 29 октября 1858 г.
лидер фритредеров Дж. Брайт42.
Изменения в экономической политике метрополии не
только отразились на состоянии колониальной торгов-
ли Великобритании. В 1850—1860-х гг. происходила пе-
реоценка всей системы британских зависимых владений.
Начавшись с чисто экономических дискуссий, имперская
проблематика рассматривалась в комплексе политической,
военной, культурно-этической сфер. В Великобритании не
существовало единого общепринятого взгляда на будущее
колониальных владений. Более того, различные пути раз-
вития предусматривались для двух основных групп бри-
танских владений — переселенческих колоний, населен-
ных в значительной мере белым населением, и коронных
колоний, расположенных в странах Азии и Африки.
С одной стороны, наиболее последовательные либе-
ралы сформировали радикальное требование о прекра-
щении колониальной экспансии, уменьшении числа за-
висимых от Англии территорий, максимально возмож-
ном сокращении масштабов империи, вплоть до границ
Британских островов. В результате логичным курсом
британской имперской политики для многих сторонни-
ков экономической либерализации являлась реализация
концепции «Малой Англии*. Так, многие радикальные
фритредеры выступали за полное отделение колоний от
метрополии как за предпосылку ее процветания, посколь-
41 Schuyler R. A. Op. cit. Р. 246.
42 Bright J. Selected Speeches. London; New York: J. M. Dent, 1926. P. 208.
29
ку идеальной формой политического устройства в духе
либеральных доктрин считалось самоуправление.
Взгляды сепаратистов демонстрирует высказывание
Дж. Брайта в ходе парламентской дискуссии в марте 1863 г.
Он объявил, что не возражает против полного отделе-
ния Канады от империи, поскольку это будет лучшим
и для нее, и для метрополии43 44 45. По мнению лидера ли-
бералов У. Гладстона, сохранение Канады в составе им-
перии являлось лишь вопросом престижа, но не инте-
ресов Великобритании44. Заместитель министра колоний
в 1860-х гг. Ф. Роджерс отрицал возможность существо-
вания общих интересов у Англии и зависимых владений
и считал, что «судьбой наших колоний является незави-
симость». Либеральный оксфордский историк Г. Смит
в труде «Империя» (1864 г.) заявлял об отсутствии каких-
либо предпосылок экономического, политического или соци-
ального характера для дальнейшего сохранения империи46.
Фритредеры считали колониальные владения потен-
циальным источником войн и увеличения расходных
статей британского бюджета. В письме основателя Лиги
против «хлебных законов» Р. Кобдена Р. Гладстону, млад-
шему брату либерального лидера, написанном в 1848 г.,
приводились примеры неконструктивного использования
британского флота в Португалии, Италии и Аргентине.
Там, по мнению радикального политика, ни в коей мере
не затрагивались британские интересы. Р. Кобден призна-
вал: «Я готов реализовывать принцип свободной торговли
в наших будущих отношениях с нашими колониями. И бо-
лее того. Я всегда подразумевал, что практическое приме-
нение этого принципа так упростит сам вопрос, что в даль-
нейшем станет невозможным продолжение разорительных
расходов на колонии, которые мы до сих пор несли»47.
43 Hyam R., Martin G. Op. cit. Р. 96.
44 Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902). P. 296.
45 Schuyler R. A. Op. cit. P. 262.
46 Там же. P. 270.
47 Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School I Ed. Francis W. Hirst.Harper and Brothers. London, 1903. P. 120.
30
Особый упор делался на необходимости предоставле-
ния полной самостоятельности переселенческим коло-
ниям. Они рассматривались как общества европейского
образца, способные к самостоятельному решению соб-
ственных проблем и, главное, самостоятельной оплате
своих нужд. В расчет практически не бралась реальная
ситуация, в частности, в австралийских провинциях
и Новой Зеландии, где поселения европейцев еще были
малочисленными и во многом зависели от поддержки
метрополии. Считалось, что освобожденные от опеки
метрополии общества могли принести Британии гораздо
больше выгоды в торгово-экономическом смысле, нежели
зависимые колониальные владения. Фритредеры дока-
зывали данный тезис, опираясь на пример Соединенных
Штатов. Об этом свидетельствовали данные, приведен-
ные либеральным политиком лордом Молесвортом в хо-
де его выступления в британском парламенте 25 июля
1848 г. По его сведениям, бывшие североамериканские
колонии Англии после получения независимости стали
одним из наиболее выгодных торговых партнеров для
бывшей метрополии. В 1844 г. они закупили столько же
британских товаров, сколько все ее колониальные владе-
ния вместе взятые (на сумму в 8 млн фунтов стерлингов),
и приняли гораздо больше эмигрантов, чем британские
переселенческие колонии. Австралийская провинция Но-
вый Южный Уэльс существенно уменьшила заимство-
вания из британского бюджета, получив в 1843 г. право
на избрание представительных органов48. Закономерным
стал и вывод, сделанный политиком: «Чем большую
степень самоуправления имеют колонии, и чем меньше
степень вмешательства в их внутренние дела со стороны
министерства колоний, тем более экономно и правиль-
но колонии управляются»49. Лорд призвал дать право на
самоуправление хотя бы тем колониям, которые пред-
ставили об этом прошение. Таким образом, фритредер-
ская Великобритания, по мнению лорда Молесворта,
*8 Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School. P. 120.
•’Там же. P. 121.
31
должна была сохранить единственную форму связей со
своими колониями в виде свободной торговли с ними.
Независимость, в первую очередь, предполагалось пре-
доставить таким странам, как Новая Зеландия, южная
и западная провинции Австралии, Капская колония,
составившим в дальнейшем ядро Британского Содруже-
ства Наций.
Лорд Молесворт подсчитал даже расходы на содер-
жание британских колониальных владений. В своей ре-
чи в британском парламенте он отметил: «Расходы Вели-
кобритании на колонии и доходы от экспорта в них соот-
носятся как девять шиллингов к одному фунту. Другими
словами, за каждый товар, за который наши торговцы
получают в колониях фунт, нация платит девять шил-
лингов, в сущности, большая часть нашей торговли с ко-
лониями представляет собой товары, которые вывозятся
для того, чтобы оплатить расходы на наши учреждения
в колониях»50.
Философской базой либеральных принципов невме-
шательства и свободы торговли было предположение
о том, что максимальная выгода для общества может
быть достигнута лишь путем участия его членов в сво-
бодной конкурентной борьбе, освобожденной от разного
рода регулировок и ограничений. Антропоцентричная по
своей природе либеральная идея объединялась с тради-
ционным протестантским духом и постулировала надеж-
ду на собственные силы в качестве доминанты индиви-
дуальной жизни и государственной политики. Однако
многим британцам не импонировал практический под-
ход либеральных политиков к колониальным проблемам,
использование исключительно экономических критериев
в оценке полезности колоний. Против тотальной эконо-
мизации колониальной проблематики выступал в конце
1860-х гг. известный публицист и историк Дж. Фруд, пи-
савший: «Люди, которые не привыкли ценить то, что они
не могут взвесить или подсчитать, вывели общую сумму
расходов, которые мы несем во благо колоний, но ока-
50 Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School. P. 126.
32
зались полностью неспособными определить денежный
эквивалент для взаимоотношений, когда-то считавшихся
столь ценными»51. Критикуя либеральную внешнюю по-
литику, лидер консерваторов Б. Дизраэли заявлял в 1832 г.:
«Внешняя политика нынешнего правительства приведет
к потере нашего господства над морями, уничтожению
торговли, и, в конце концов, нашей страны»52. Рост по-
пулярности сепаратистских настроений критиковал еще
в 1849 г. известный политик лорд Грей, занимавший
в 1846—1852 гг. пост министра колоний. В одном из сво-
их писем он назвал стремление избавиться от колоний
«наиболее ошибочной и недальновидной политикой», ко-
торая тем не менее получила одобрение части членов па-
латы общин и некоторых влиятельных особ53.
Однако следует отметить, что на позициях сепаратизма
в середине XIX в. находилась лишь небольшая группа об-
щественных и политических деятелей. Несмотря на рез-
кую критику колониальной системы, практически никто
из ведущих политических деятелей страны не выступал
за ее полную и немедленную ликвидацию. Возможность
получения полной независимости рассматривалась в от-
даленной перспективе, когда колонии смогут сровняться
с Великобританией по уровню экономического разви-
тия и количеству населения. В то же время значитель-
ная часть британских политиков и ученых выступала
с позиций признания необходимости реформирования ко-
лониальной системы в соответствии с требованиями вре-
мени. Несмотря на распространение свободной торговли,
империя продолжала сохранять в глазах современников
ряд преимуществ экономического характера: позволя-
ла расширить число зарубежных рынков, гарантировала
существование хоть и незначительного, но постоянного
числа покупателей в лице англо-саксонских поселенцев.
Наконец, в ближайшем будущем члены «белой империи»
могли составить обширную зону свободной торговли.
51 Grierson Ed. Op. cit. P. 74.
52 The Radical Tory: Disraeli's Political Development. London: Murray.
1937. P 187.
53 Schuyler R. A. Op. cit. P. 239.
33
Существовал ряд теорий, в которых выстраивалась
идеальная модель взаимоотношений Великобритании
с зависимыми владениями. Так, значительное распро-
странение в первой половине XIX в. получили взгляды
колониальных реформаторов во главе с Э. Уэйкфилдом,
английским экономистом и политическим деятелем, вы-
двинувшим теорию так называемой «систематической ко-
лонизации». В своих трудах Уэйкфилд отмечал, что быс-
трому развитию Великобритании препятствуют избыток
капитала и рабочей силы. Логичным выводом представ-
лялось стимулирование эмиграции из метрополии в ее
колониальные владения. Также предлагалось повысить
стоимость земли в колониальных владениях — увеличе-
ние средств в колониях стимулировало бы их развитие,
британский капитал нашел новое применение, а высокая
цена на землю создала бы значительную прослойку на-
емных тружеников для ее возделывания'4.
Широкий общественный резонанс данному проекту
обеспечила попытка реализовать его на практике. 12 мая
1837 г. Уэйкфилд учредил Новозеландскую ассоциа-
цию для организации массового переселения на остров.
Позиция Уэйкфилда в отношении британских антиподов
отличалась новизной, ведь ранее Австралия заселялась
в основном ссыльными каторжниками. Тысячам людей
был предоставлен бесплатный проезд, чтобы обеспечить
рабочей силой обработку земли состоятельных владель-
цев. 4 января 1840 г. в Веллингтоне высадилась группа
представителей ассоциации, а 22 января прибыли пер-
вые поселенцы. Поселения были основаны в районах
Веллингтона и Нью-Плимута (1840 г.), Уангануи и Нель-
сона (1841 г.). Немного позже возникли поселения дочер-
них компаний, ассоциации Отаго — в Данидине (1848 г.)
и ассоциации Кентербери — в Крайстчерче (1850 г.), но-
сившие характер религиозных общин.
Британских официальных лиц беспокоила претен-
зия сторонников Уэйкфилда на монопольное владение *
54 Wakefield A View of the An of Colonization.With Present Reference
to the British Empire; In Letters Between a Statesman and a Colonist.
Kitchener: Batoche Books. 2001. P. 100—120.
34
новозеландскими землями. Поэтому спустя неделю по-
сле прибытия первых иммигрантов в 1840 г. капитан
У. Гобсон, представитель британской короны, высадился
в Новой Зеландии и начал переговоры с вождями маори
о заключении договора. В результате переговоров 6 февра-
ля 1840 г. был заключен договор, в соответствии с которым
маори признали верховную власть королевы Виктории,
получив от нее обещание защиты и подтверждение прав
собственности на их земли. 21 мая 1840 г. Гобсон офи-
циально провозгласил британский суверенитет над Новой
Зеландией, которая объявлялась территорией, зависимой
от Нового Южного Уэльса.
Проект Уэйкфилда был реализован только в австра-
лийских провинциях Виктория и Южная Австралия,
а также в Новой Зеландии. Ряд поселений, основанных
ассоциацией Уэйкфилда и ее дочерними компаниями,
заложили основу для колонизации южных владений
Британской империи. Однако еще больший поток эмиг-
рантов был привлечен в Австралию открытием место-
рождения золота в этой стране. Что касается Канады
и Южной Африки, то в этих переселенческих колониях
схема Уэйкфилда не применялась вообще.
Проблемы развития колоний рассматривал автори-
тетнейший экономист Великобритании первой половины
XIX в., теоретик либерализма Д. С. Милль. В своем фун-
даментальном труде «Принципы политической эконо-
мии» (1848 г.) Милль рассмотрел экономические выгоды,
которые может получить Англия от зависимых владений.
Для либерального экономиста колонии представлялись,
в русле идей Уэйкфилда, как места возможного рассе-
ления избыточного населения Британских островов.
«Вывоз рабочей силы и капитала из старых стран в но-
вые, из мест, где их продуктивная сила низка туда, где
она повышается, во много раз увеличивает совокупную
продукцию рабочей силы и капитала всего мира», — от-
мечал ученый55. Однако важнейшим принципом, на ко-
торым настаивал Милль, являлось государственное про-
55 Mill J. S. Principles of Political Economy / Ed. J. Laurence Laughlin.
New York: D. Appleton & Co, 1891. P. 540-560.
35
ведение процесса колонизации, эмиграция, оплачивае-
мая и обеспечиваемая за счет правительственных средств
с целью достижения ее максимальной эффективности.
В таком аспекте, как утверждал Д. С. Милль, «не должно
существовать колебаний относительно признания того,
что колонизация, в современных условиях, является луч-
шим деловым предприятием, в котором мог бы принять
участие капитал старой и богатой страны»56 57. Таким об-
разом, полезность колониальные владения представляли
и как место вложения избыточного капитала промыш-
ленной Великобритании. Такой подход перекликается
с концепциями империализма, предложенными в конце
XIX — начале XX в. Д. Гобсоном и В. И. Лениным.
На основе различных предложений о реформирова-
нии внутри имперских отношений в метрополии форму-
лировались различные практические схемы изменений во
внутриимперских отношениях. Так, в 1865 г. лорд Генри
Тринг, советник министерства внутренних дел, разрабо-
тал проект развития взаимоотношений между колониста-
ми и метрополией на различных стадиях. По мнению ав-
тора, на начальном этапе колонисты, заселяющие на свой
страх и риск неосвоенные территории, должны сохранять
теснейшие связи с метрополией и признавать ее право
на распоряжение делами колонистов. Передача колонис-
там права на представительное правление являлась лишь
промежуточным этапом на пути получения ими полной
независимости. Предусматривалось сохранение полномо-
чий короны преимущественно в сфере экономики. После
получения независимости колонии не имели права отка-
зываться от каких-либо заключенных ранее контрактов;
колонии не имели права вводить дифференцированные
тарифы на товары из британских владений; колонии не
должны были предоставлять иностранным подданным
права, которых еще не имели британские подданные5 .
Мнение о необходимости изменений экономичес-
ких принципов существования «белой империи» поддер-
56 Mill J. S. Principles of Political Economy / Ed. J. Laurence Laughlin.
New York: D. Appleton & Co. 1891. P. 540.
57 Schuyler R. A. Op. cit. P. 248—249.
36
живала большая часть политической элиты страны.
Деятельность британских кабинетов в середине XIX в.
отличал прагматический подход. Либеральную идею им-
перии и основные направления колониальной политики
наиболее точно выразил в своей программной речи в па-
лате обшин 8 февраля 1850 г. премьер-министр вигского
правительства лорд Дж. Рассел. Он призвал передать пе-
реселенческим колониям, насколько это возможно, право
«управлять своими собственными делами», позволить им
увеличивать свое богатство и население, чтобы «внести
свой вклад в благополучие мира»58.
Разграничение между проблемами колониальными
и собственно английскими, стремление к максимальному
расширению самостоятельности колоний, выраженные
в речи премьер-министра, на практике часто выливалось
в предоставление колониям довольно значительных прав
и преимуществ. Англия не остановила даже постепенное
введение Канадой, Новой Зеландией и австралийскими
колониями протекционистских таможенных пошлин на
ввозимую продукцию, хотя они распространялись и на
британские товары. Рынки малонаселенных и относи-
тельно слаборазвитых стран «белой империи» не могли
представлять значительной экономической привлекатель-
ности в эпоху безраздельной гегемонии Англии в ми-
ровой торговле. Тем не менее следует отметить, что уже
в этот период метрополия была связана с данными рын-
ками поставками сырья и продовольствия. Еще большее
значение имело быстрое развитие финансовых операций.
Около половины всего инвестированного за границу
в 1850—1860-х гг. британского капитала уходило в коло-
нии. В 1869 г. «Банковский журнал» признавал исключи-
тельную привлекательность англо-саксонских ценных бу-
маг, которые «растут в цене одновременно с прогрессом
колоний, являются надежными как гранитные скалы, ко-
торые лежат в основании земли, не подверженные опас-
ности революций»59.
5Я Schuyler R. A. Op. cit. Р. 237.
59 The Cambridge History of the British Empire: In 8 vol. Cambridge:
University Press, 1929—1943. Vol. 2: Growth of the New Empire. P. 788.
37
Таким образом, период 1850—1860-х гг. можно опре-
делить как время господства либеральных принципов
и схем в рассмотрении перспектив и путей экономическо-
го развития Британской империи. Своеобразное преиму-
щество, полученное Англией как наиболее промышленно
развитой страны мира, обусловило отсутствие интереса
к совершенствованию и укреплению внутриимперских
экономических связей. Формирование имперской идеи
в ее экономической составляющей в этот период прохо-
дило под определяющим влиянием представителей либе-
рального течения политической мысли.
В имперской идее последней трети XIX в. колони-
ям придается совершенно новое значение для экономи-
ки Великобритании. В этот период Англия, как и другие
индустриально развитые страны, заново открыла для себя
безграничные возможности и перспективы, заложенные
в азиатских и африканских странах. В задачи данного
исследования не входит определение реальной эконо-
мической выгоды, извлекавшейся англичанами из за-
висимых владений. Жители викторианской Англии мог-
ли владеть ограниченной или искаженной информацией
о странах, входивших в состав империи, проявлять не-
оправданный оптимизм или излишний скептицизм в во-
просах о возможности их экономической эксплуатации
и развития. Тем не менее в теоретических построениях
последних десятилетий XIX в. в имперской идее будущее
Великобритании начинает тесным образом связываться
с периферией цивилизованного мира.
В это время на имперскую идею и политику начинают
оказывать воздействие разнообразные факторы. Прежде
всего, к этому времени экспедициями Д. Ливингстона,
Г. Стэнли и других исследователей для европейцев бы-
ли открыты неведомые ранее территории Африки. Улуч-
шение средств коммуникации и развитие железнодорож-
ного строительства позволяло перейти к контролю не
только над прибрежными и островными районами Азии
и Африки, которые и составляли большую часть британ-
ских владений в середине XIX в., но и закрепиться на
хинтерландах, внутренних территориях. Таким образом,
38
наука сыграла значительную роль в изменении представ-
лений англичан об окружавшем их мире, а новые техно-
логии облегчили его завоевание.
Появившимся возможностям поиска и открытия но-
вых земель соответствовал и мощный стимул, ускорив-
ший этот процесс. Казалось, что более активная колони-
альная политика позволит решить актуальные экономи-
ческие проблемы индустриального общества. Такая пере-
мена в значительной степени связана с тем, что во второй
половине 1870-х гг. усиливались негативные тенденции
в экономическом развитии Англии, знаменуя начало кри-
зисного для английской экономики этапа. У современ-
ников экономическая ситуация 1873—1896 гг. получила
название «Великая Депрессия». Этот период в экономи-
ческом плане характеризовался перманентным кризисом
в сельском хозяйстве, замедлением темпов роста в неко-
торых отраслях промышленности, падением цен на про-
мышленные товары, ростом безработицы60. Несомненно,
из-за резкого контраста с периодом бурного экономичес-
кого роста, отмечавшегося в 1850—1860-х гг., такая ситуа-
ция оказалась одним из важнейших факторов, повлияв-
ших на рассеивание атмосферы процветания и ослабле-
ние позиций либеральных идей в обществе.
Непривычная для викторианской Англии ситуация
наблюдалась и в международной торговле. «Мастерская
мира», которая в силу своего передового промышленно-
го развития традиционно снабжала своими изделиями
европейские страны, начала вытесняться с привычных
рынков при помощи протекционистских тарифов. США,
а за ними Франция и Германия решительно продемон-
стрировали, что приоритетом их экономической политики
является развитие национальных экономик и отказались
от принятия политики свободной торговли. Вместе с тем
значение внешней торговли для Англии в последней тре-
ти XIX в. продолжало возрастать. Продолжался процесс
индустриализации, в результате промышленность стра-
ны, в основном ориентированная на экспорт, требовала
60 Хобсбаум Э. Век Империй 1875—1914. Ростов н/Д: Феникс.
1999. С. 53.
39
постоянных поставок сырья и обширных рынков сбыта
готовой продукции. В Англии продолжалось увеличе-
ние объемов промышленной продукции, хоть и не такими
быстрыми темпами, как в Германии и США. В результа-
те с 1870-х гг. начинает возрастать отрицательный баланс
во внешней торговле. В 1875 г. импорт превышал британ-
ский экспорт на 92 млн фунтов стерлингов, в 1880 г. —
уже на 125 млн фунтов стерлингов. В последние десяти-
летия XIX в. в силу ряда внутренних и внешних причин
Англия постепенно утрачивала свою торгово-промыш-
ленную монополию и исключительное положение в миро-
вой экономической системе.
На повестке дня в стране стояла проблема рынков,
гарантировавших бесперебойное снабжение промышлен-
ности страны сырьем и материалами и поглощение из-
лишков промышленной продукции в периоды перепро-
изводства. Таможенная политика, охранявшая рынки
европейских стран, заставляла обратить внимание на
неразработанные до сих пор возможности рынков Азии
и Африки. В 1880 г. ведущая лондонская газета «Таймс»
писала: «Земля обширна. Потеря европейскою покупате-
ля замещается, все в большей и большей степени, новым
спросом из более отдаленных ретонов»61.
Изменению отношения к роли империи в жизни
Великобритании в последней трети XIX в. в значитель-
ной мере способствовало и появление новых подходов
к определению роли государства в экономической де-
ятельности его субъектов. В 1850—1860-х гг. доктрина
свободной торговли отводила государству минимальную
роль в регулировании частной предпринимательской де-
ятельности. По мере развития конкуренции со стороны
Европы и США, повсеместного введения протекциониз-
ма, растущих вызовов позиции Англии как передовой
индустриальной страны мира, переоценивался потенциал
государства, который можно было бы направить на под-
держку индивидуального предпринимателя. Появляется
идея о том, что «сила государства может и должна быть
61 The Week // The Times. 1880. 25 Oct. P. 1.
40
использована за пределами государства в экономических
целях членов этого государства»6'. Иными словами,
предприниматели, представлявшие Британию в различ-
ных коронных колониях и нейтральных странах, иног-
да были не в состоянии выдержать конкуренцию пред-
ставителей французских или германских деловых кру-
гов, за которыми явно или скрыто стояло государство.
Известный журналист Ф. Гринвуд отмечал: «Новые рын-
ки — это постоянный лозунг капитанов нашей промыш-
ленности и торговых принцев, и хорошо, что правитель-
ство прислушивается к подобным требованиям»6-.
Коммерческие интересы британских подданных
в азиатских и африканских странах неукоснительно соб-
людались как в 1850—1860-х гг., так и в последние де-
сятилетия XIX в. Известно, что британское правитель-
ство в 1856 г. начало войну с Китаем, стремясь обеспе-
чить беспрепятственный доступ индийского опиума на
рынки страны. Отказ Турции от выплат по внешнему
долгу рассматривался лидером либеральной партии У. Глад-
стоном как «величайшее из политических преступле-
ний», которое должно было караться адекватными ме-
тодами62 63 64. Действия британского правительства во время
Восточного кризиса 1875—1878 гг. были направлены не
в последнюю очередь на соблюдение английских эконо-
мических интересов на Востоке. «Капитал никогда не бу-
дет инвестироваться свободно, если в стране существует
возможность возникновения войны в ближайшем буду-
щем», — так оценивал премьер-министр Англии и лидер
консервативной партии Б. Дизраэли итоги урегулирова-
ния кризиса на Балканах и в Турции во второй половине
1870-х гг.65
62 Woolf L. Empire and Commerce in Africa. London: Allen & Unwin,
s.d. P. 10.
63 Uzoigwe G. N. Britain and the Conquest of Africa 1862—1902. Ann
Arbor: University of Michigan press. 1974. P. 25.
64 Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902). P. 417.
65 Speech by Lord Beaconsfield in the House of Lords, 18 July 1878 // Han-
sard’s Parliamentary Debates. Ser. 3rd. London, 1878. Vol CCXL1. CoL 1771.
41
В последней трети XIX в. активная защита интере-
сов британских деловых кругов превратилась в одну из
первоочередных функций правительства, что ярко про-
демонстрировала политика Великобритании по отноше-
нию к Египту. Либеральное правительство У. Гладстона
пришло к власти в 1880 г. под лозунгом «дешевая вне-
шняя политика»66. Однако банкротство египетского пра-
вительства. национальное восстание в Александрии бы-
ли однозначно восприняты либеральным правительством
как непосредственная угроза британским капиталовло-
жениям в стране. Бомбардировкой Александрии и окку-
пацией Египта правительство Гладстона доказало обще-
ственности готовность защищать экономические интере-
сы Англии и ее граждан любыми средствами. Символом
перемен стала отставка из кабинета одного из наиболее
авторитетных фритредеров Дж. Брайта. Ведь фактичес-
ки при захвате одного из важнейших в стратегическом
и экономическом значении государств Африки Англия
действовала в значительной мере в целях охраны интере-
сов держателей египетских акций и всех предпринимате-
лей, заинтересованных в контроле над Суэцким каналом.
Захват Египта в 1882 г. наряду с соображениями поли-
тического и стратегического характера был вызван в зна-
чительной степени и экономическими причинами. Однако
при этом проявилась одна из характерных особенностей
британской имперской политики — стремление завуалиро-
вать экономические цели политической, этической, рели-
гиозной или любой иной риторикой. В середине 1880-х гг.,
да и в более позднее время, в обстановке борьбы за раз-
дел мира открытая демонстрация коммерческих интере-
сов и стремлений не приветствовалась. Еще в 1877 г. на
страницах журнала «Девятнадцатое столетие» известный
политолог профессор Е. Дайси заявлял о том, что инте-
ресы бизнеса требуют оккупации Египта, что это будут
приветствовать держатели акций в Великобритании,
и египетские крестьяне-феллахи67. Однако в официаль-
66 English Historical Documents. Vol. 12. P. 99.
67 Gladstone W. E. Gleanings of Past Yeats 1843—1878. London: John
Murray, 1879. P. 292.
42
ной версии данных событий акценты были смещены.
Согласно высказыванию лорда Кромера, первого вице-
короля Египта, британская оккупация являлась необхо-
димой для страны, в которой «армия взбунтовалась, каз-
начейство обанкротилось, все ветви власти находились
в состоянии коллапса»68.
Однако необходимо отметить, что непосредствен-
ное выступление государства в защиту интересов своих
граждан, сопровождаемое аннексиями, войнами и дип-
ломатическими столкновениями с другими европейски-
ми странами, как было в случае с Египтом, считалось
в Великобритании нежелательным вариантом развития
событий. Большей части британских государственных
деятелей импонировала схема постепенного подчинения
слаборазвитых стран. Стремление сочетать расшире-
ние Британской империи с экономией государственных
расходов, избегать нападок оппозиции в стране и про-
тестов из-за рубежа в случае военных операций при-
вели к распространению системы привилегированных
компаний, получавших права на разработку ресурсов
и управление африканскими территориями. В атмосфе-
ре активизировавшейся после Берлинской конференции
1884—1885 гг. «схватки за Африку» именно компании
стали средством для проведения не только «бумажной»,
но и «эффективной» оккупации стран континента.
Роль привилегированных компаний в развитии Бри-
танской империи своеобразно отражалась в имперской
идее. Официально компании считались частными пред-
приятиями, однако многочисленные примеры свидетель-
ствовали об оказании им прямой материальной и воен-
ной помощи со стороны государства, так как их целью
было обеспечение имперских интересов Великобритании.
В частности, на Британскую восточноафриканскую ком-
панию возлагалась задача установления линии британс-
ких коммуникаций от Капской колонии до Нила69. Тем
не менее подчеркивалось невмешательство государствен-
6Я The Earl of Cromer. Modern Egypt. New York: Macmillan, 1908.
Vol. 1. P. XVIE
65 Imperial British East Africa Company // The Times. 1889. 24 May. P. 15.
43
них чиновников в дела компаний. Это позволяло под-
твердить основной аргумент в пользу их существования:
государство и непосредственно налогоплательщики не
несут бремени финансовых затрат на сохранение и раз-
витие новых земель. Как отмечал современник описыва-
емых событий британский историк X. Эджертон, британ-
ское казначейство никогда не предоставило бы тех сумм,
которые были необходимы для развития подконтрольных
стран °. Однако, в свою очередь, государственное одоб-
рение деятельности компаний гарантировало им приток
капиталов и увеличение числа акционеров.
Следует отметить, что сами представители компаний
стремились распространить мнение о великой гуманитар-
ной миссии, которую несут компании в отсталых странах.
Во всех хартиях, дававшихся компаниям, присутствовало
требование «хорошего управления» и развития подконт-
рольных территорий. В обязанность Британской компа-
нии Южной Африки вменялась забота о коренном на-
селении, сохранение мира и порядка, уважения местных
законов и верований70 71. Целью их основания называлось
«продвижение цивилизации в Африке»72 73. Нельзя отри-
цать, что на протяжении последней трети XIX в. ком-
пании неоднократно попадали в центр общественного
внимания благодаря отнюдь не филантропическим ме-
роприятиям: локальным войнам, карательным операци-
ям. Однако не всегда точная информация с мест, а также
укрепившийся вокруг компаний ореол проводников «на-
циональной» политики осложняли критику противников
системы в целом и коммерческих конкурентов в частнос-
ти J. Почетная миссия привилегированных компаний по
развитию торговли и цивилизации стала неотъемлемой
частью имперской идеи в последние десятилетия XIX в.
По мере нарастания кризисных явлений в британ-
ской экономике открытие новых рынков и использо-
70 Egerton Н. Е. A. Op. cit. Р. 470.
71 The Aborigines Protection Society // The Times. 1891. 22 May. P. 19.
72 Uzoigwe G. N. Op. cit. P. 41.
73 Lome. Chartered Companies // The Nineteenth Century. 1896.
№ 227. P. 378.
44
ванне потенциала «зависимой империи» для решения
экономических проблем становятся первоочередными
задачами имперской политики. Выступления политичес-
ких и общественных деятелей, художественные и публи-
цистические произведения конца XIX в. демонстрируют
убежденность англичан в том, что британские колонии
являются источником богатства для метрополии. Так,
ценность Восточной Африки заключалась как в природ-
ном богатстве, так и в довольно благоприятном климате.
«Таймс» писала: «Наши путешественники сообщают, что
регион дает перспективы для быстрого развития и приго-
ден для расселения европейцев»74. Экономическое значе-
ние Южной Африки было переоценено в последние деся-
тилетия XIX в. В этот период открытие золотых рудни-
ков Ранда привлекло к южноафриканским республикам
внимание британских предпринимателей, настаивавших
на установлении жесткого контроля Великобритании над
регионом75. Многообещающим в экономическом пла-
не представлялась и Юго-Восточная Азия. В журнале
«Девятнадцатое столетие» отмечалось: «Внимание наших
исследователей, дипломатов, торговцев сейчас приковано
к населенному и плодородному региону Юго-Восточной
Азии, где открываются новые рынки для конкуренции
между Англией и Францией»76 77. Высоко котировались
и рынки Китая. Эта страна, с ее многочисленным на-
селением и богатыми природными ресурсами, имела,
по мнению британцев, блестящие перспективы для раз-
вития торговли 7. Таким образом, каждый регион Азии
и Африки приобретал в глазах викторианцев определен-
ные немаловажные преимущества. Необходимость экс-
пансии среди «нецивилизованных» народов практически
не вызывала сомнений у представителей различных по-
литических течений. Как отмечал видный колониальный
74 England and East Africa // The Times. 1888. 6 Jan. P. 17.
75 Dicey E. British Suzerainty in the Transvaal // The Nineteenth
Century. 1897. № 248. P. 670.
76 Lyall A. India under Queen Victoria // The Nineteenth Century. 1897.
№ 244. P. 873.
77 British Documents on the Origins of the War. Vol. 1. P. 8.
45
администратор лорд Лугард, чтобы благоприятствовать
росту торговли страны и найти место приложения для
излишков промышленности и избыточного населения
страны «наиболее дальновидные государственные деяте-
ли и предприниматели проповедуют колониальную экс-
пансию»'8. Таким образом, в Великобритании, как и во
многих континентальных державах, увеличивается число
сторонников новой политики, предусматривавшей раз-
витие торговли и увеличения благосостояния страны за
счет силового открытия новых рынков и завоевания но-
вых покупателей.
Традиционно распространение английской власти на
«нецивилизованные» страны представлялось как альтру-
истическая политика приобщения отсталых обществ к пе-
редовой культуре. По мнению современников, Британия
представляла собой образец прогресса в политической,
экономической сферах и была призвана передавать свой
опыт другим. Согласно теории ведущего британского со-
циолога конца XIX в. Б. Кидда, западные нации должны
были занимать господствующее положение как благодаря
«расовому преобладанию», так и из-за достигнутой сте-
пени «социальной эффективности»78 79. Следовательно, ан-
гличанам присваивалось не только моральное призвание,
но и право на перестройку иных обществ, на извлечение
природных богатств, которыми последние воспользо-
ваться не в состоянии. Рассуждая о будущем Британской
Индии, известный журналист М. Таунсенд весьма скеп-
тически оценивал способность индийцев к прогрессу. На
его взгляд, жители Индии «за три тысячи лет не достигли
ни одной победы над природой, не подняли науку на бо-
лее высокий уровень, не разработали новую, способную
давать результаты социальную идею, не усовершенство-
вали стиль жизни»80. Безусловная вера европейцев в силу
прогресса, в способность западных рас привить туземцам
совершенно новые ценности и систему социальных отно-
78 Woolf L. Op. cit. Р. 26.
79 Kidd В. Social Evolution. London: Macmillan & Co, 1898. P. 279.
80 Townsend M. Asia and Europe. New York: G. T. Putham's Sons;
London: A. Constable & Co Ltd., 1901. P. 95.
46
шений нередко вызывала ломку традиционных, сложив-
шихся за века, укладов обществ Азии и Африки.
На самом высшем уровне ведущие государственные
деятели последней трети XIX в., члены как консерватив-
ных, так и либеральных правительств внесли свой вклад
в процесс переоценки роли коронных колоний и зависи-
мых территорий в экономическом процветании страны.
В своих выступлениях лидеры британской нации санкцио-
нировали активную разработку экономических потенциа-
лов «зависимой империи». Практически вне зависимости
от реальной полезности британских владений в Азии
и Африке на эту часть империи возлагались значительные
надежды. Подобные взгляды четко выразил обозреватель
ведущей британской газеты: «Какой бы ни была торго-
вая и экономическая ценность Центральной Африки, мы
не можем, имея столько много энергичных конкурентов,
отказываться от владения любой страной, которая мо-
жет представить новое поле для коммерческих предприя-
тий»81. В кризисные 1880—1890-е гг. империя начинает
восприниматься как своеобразный спасательный круг, не-
обходимый Британии для того, чтобы уцелеть в бурном
море экономической конкуренции. Этот мотив слышен
во многих выступлениях лорда Солсбери, лидера кон-
сервативной партии с 1880 г. В своей речи в Брэдфорде
в мае 1896 г. он объявил о том, что правительство долж-
но принять на себя новую ответственность по откры-
тию рынков среди «полуцивилизованных наций», что
жизненно необходимо для промышленности страны82 83.
В идеологии консервативной партии интересы торговли,
открытие новых рынков и защита старых становились
приоритетными направлениями деятельности государ-
ственных учреждений, с успехом реализовывались кон-
сервативными правительствами. Отметалась сама воз-
можность существования перенаселенных Британских
островов, хотя бы на день отрезанных от зависимых
территорий82.
81 British Zambezia // The Times. 1889. 18 Oct. P. 7.
82 Uzoigwe G. N. Op. cit. P. 26.
83 English Historical Documents. Vol. 12. P. 107.
47
Следует отметить, что, несмотря на крайне незначи-
тельное число реально эмигрировавших в страны Азии
и Африки англичан, требование о расширении поля для
эмиграции было постоянным. Еще в феврале 1870 г. ко-
ролеве Виктории была подана петиция 100 тыс. английских
рабочих. Согласно тексту петиции рабочие были обеспо-
коены тем, что королеве «советуют отказаться от колоний,
имеющих миллионы акров земли, которые могли бы быть
использованы с прибылью и для колоний, и для нас самих,
как область для эмиграции»84. О необходимости спонсируе-
мой государством экспансии ратовал специальный комитет
по колонизации, работавший в конце 1880-х гг.85 Правда,
уже некоторые современники отмечали невозможность
основывать постоянные поселения европейцев на боль-
шей части приобретенных территории из-за особенностей
местного климата86. Либеральный ученый, автор клас-
сического труда «Империализм», Дж. Гобсон в своем кри-
тическом исследовании отмечал, что практически ни на
одной из имперских территорий, приобретенных с 1870 г.,
не образовалось значительного английского поселения,
и «весьма сомнительно, чтобы подобные поселения могли
возникнуть»87. Однако нельзя не признать значение идеи
обеспечения возможностей для эмиграции в имперской
идеологии.
На изменение общественного мнения в отношении
к колониальным владениям страны значительное влия-
ние оказала мировая экономическая ситуация последней
трети XIX в. Одной из ее особенностей оказалось стрем-
ление промышленных лидеров государств обеспечить
себя надежными рынками. В середине XIX в. Англия об-
ладала передовой промышленностью и самым большим
флотом, получив, таким образом, карт-бланш на коло-
ниальные захваты. В последней трети XIX в. стал оче-
видным растущий интерес европейских держав к неза-
висимым и даже находившимся в сфере британского
84 Schuyler R.A. Op. cit. Р. 281.
85 State Colonization // The Times. 1888. 13 July. P. 15.
86 Stanley H. M. In Darkest Africa: In 2 vol. London: S. Low, 1890. Vol. 1.
87 Гобсон Д. Империализм. Л.: Прибой, 1927. С. 55.
48
контроля территориям. Английское общество узнавало
об угрозе иностранной конкуренции из огромного ко-
личества памфлетов с грозными названиями, например,
«Как нас бьют на международных рынках», «Падение
нашей промышленности», «Конкуренция иностранцев»,
«Отступление по всей линии»88. На смену космополитиз-
му свободной торговли в Англии приходит новый прин-
цип: торговля следует за флагом. Лучшим способом для
расширения торговли начинает считаться расширение
территориальных границ. Ведь европейские страны пред-
почли пойти по пути колониальных захватов, в которых
преуспела Англия, отвергнув предложенную фритредера-
ми схему свободных экономических отношений.
Конкуренция европейских держав и необходимость
предпринимать ответные меры во благо процветания
Англии и всей империи нашли свое отражение в импер-
ской идее и стали сильнейшим стимулом к проведению
активной колониальной политики. Особенно насторажи-
вал деловые британские круги бурный экономический
рост Германской империи, а также поддержка немецких
экспансионистов со стороны правительства. Королевская
комиссия по изучению причин упадка британской тор-
говли и промышленности (1886 г.) одной из наиболее
значительных причин кризиса назвала германскую кон-
куренцию. В заключительном отчете комиссии говори-
лось: «В каждой части земного шара ощущается настой-
чивость и предприимчивость немцев»89. В этот период
приобретение одной страной новых территорий начинает
рассматриваться как ущерб или угроза для другой, про-
воцирование конфликтов и приближение вероятности
войны. Общественная тревога подогревалась экспансио-
нистскими речами и пессимистическими прогнозами
о судьбе страны. «Каждая миля территории и каждый
возможный покупатель, захваченные нашими конкурен-
88 Дионео. Очерки современной Англии. СПб.: Русское богатство.
1903. С. 46.
89 Knowles L. С. A. The Industrial and Commercial Revolutions in
Great Britain during the Nineteenth Century. London; New York: George
Routlege & Co, 1921. P. 146.
49
там», потеряны для нас», — предупреждали сторонники
имперской экспансии
Следует отметить, что вступление англичан в «схват-
ку за Африку», активные поиски новых рынков и терри-
ториальные захваты по возможности преподносились об-
щественному мнению как стремление Англии сохранить
систему «открытых дверей» в слаборазвитых странах, рав-
ные возможности для предпринимателей всех стран. При
помощи официальной экономической доктрины актив-
ная колониальная политика трактовалась как попытка
сохранить и по возможности расширить сферу свободной
торговли. В английском обществе существовало опасе-
ние, подкреплявшееся фактами, что протекционистские
державы не замедлят распространить свою тарифную по-
литику и на захваченные территории. Этим будет фак-
тически закрыт доступ Великобритании к значительной
части мировых рынков. Именно необходимость сохра-
нить систему «открытых дверей», как гласила официаль-
ная версия, заставила британских политиков забыть о ре-
шении не расширять границы империи на тропические
районы Африки90 91. В этом аспекте весьма интересным яв-
ляется замечание, сделанное премьер-министром лордом
Солсбери французскому послу в 1897 г.: «Если бы вы не
были такими упорными протекционистами, то и мы бы
не стремились аннексировать территории»92. Стремление
Солсбери придерживаться традиционной практики эко-
номического проникновения прослеживается во многих
его высказываниях. Анализируя территориальный спор,
возникший между Великобританией и Францией вокруг
Западной Африки в 1898 г., премьер-министр отмечал:
«Нашей целью является не территория, а возможности
для торговли»93. Солсбери был готов пойти на уступ-
ки французам, если те, в свою очередь, обеспечат при-
вилегии для британской торговли в регионе. Подобную
90 Hallett Н. S. The Partition of China // The Nineteenth Century. 1898.
Ne 251. P. 164.
91 Knowles L. C. A. Op. cit. P. 322.
92Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 98.
93 British Documents on the Origins of the War. Vol. 1. P. 139.
50
мысль выразил известный колониальный администратор
Г. Джонстон во время лекции в Колониальном институ-
те. Он заявил, что «если бы свободная торговля являлась
общим принципом для всех наций мира, то нашим тор-
говцам было бы безразлично, какая из великих держав
контролирует новые рынки для нашей коммерции»94.
Необходимо отметить и огромное влияние, которое
оказывали сведения о реальных пли, скорее всего, пред-
полагаемых, богатствах неизведанных стран на взгляды
британцев конца XIX в. Художественные и публицис-
тические произведения, заметки путешественников,
а то и простые выдумки будоражили воображение более
чем статистические выкладки парламентских комиссий
или экономические труды. Например, произведение
Р. Хаггарда «Копи царя Соломона» (1885 г.) давало впол-
не определенный и довольно привлекательный образ
тропической Южной Африки. Отправляясь на захват зе-
мель в междуречье Замбези и Лимпопо, британские ис-
катели верили, что эти земли богаты золотом, что имен-
но там находится таинственная страна Офир95. Один из
наиболее известных путешественников своего времени
Генри Мортон Стэнли в путевых заметках постоянно
подчеркивал огромный экономический потенциал, за-
ложенный на африканском континенте. Он писал: «Каж-
дая новая черта роскошной природы все более доказы-
вала, что тут давно пора приложить труд и помощь ци-
вилизации, что, прежде всего, надо построить железные
дороги...»96
Наряду с миссионерами, солдатами в ранг «первопро-
ходцев» Британской империи заносились и деловые люди,
предприниматели. Ярким примером бизнесмена нового
поколения, сделавшего состояние в южноафриканских
колониях, стал Сесил Родс, мультимиллионер к 35 годам.
Глава алмазной монополии «Де Бирс» и привилегиро-
ванной южноафриканской компании, он занимался и ак-
тивной политической деятельностью. Всего же Родс, «ге-
94 Development of British West Africa // The Times. 1889. 18 Jan. P. 9.
95 British Zambezia // The Times. 1889. 8 Nov. P. 9.
96 Stanley H. M. Op. cit. Vol. 1. P. 230.
51
рои империи», как назвал его лорд Солсбери, расширил
97
территорию империи на многие тысячи миль .
Государственные деятели, такие как лорд Солсбери
и иные сторонники «мирного проникновения», придава-
ли большое значение деятельности британских предпри-
нимателей, инженеров, врачей и миссионеров в колониях.
Солсбери заявлял: «Однажды получив неограниченное
право доступа, через несколько лет вы будете править,
даже не обнажив меча»97 98. Идеи мирного проникновения
отстаивали и политики, оставшиеся верными принципам
невмешательства и свободной торговли. Так, экономист-
фритредер Дж. Армитаж-Смит утверждал, что в конку-
ренции на нейтральных рынках Великобритания долж-
на в первую очередь полагаться на деловые способности,
мастерство и энергию своих граждан99. Беспокойство за
сохранение лидирующей позиции Великобритании на
мировых рынках должно было заставить промышленни-
ков быть более энергичными, готовыми к постоянному
усовершенствованию и внедрению новых процессов, бо-
лее предприимчивыми.
Таким образом, на протяжении последней трети XIX в.,
в новых для Англии обстоятельствах затяжного экономи-
ческого кризиса активизируется как экспансия, так и раз-
работка новых и имеющихся территорий Азии и Африки.
Закрепляется и приобретает все большее распростране-
ние идея о крайней экономической полезности колоний
для процветания метрополии.
В последней трети XIX в. произошли значительные
изменения и в системе взглядов англичан на роль и место
самоуправляющихся колоний в системе Британской им-
перии. Особенности социально-экономического развития
Англии и колоний, перемены в расстановке сил на миро-
вой арене, новые тенденции в международных экономи-
ческих отношениях нашли свое отражение в имперской
идее. Весь XIX в. продолжались дискуссии вокруг эко-
97 Давидсон А. Б. Сесил Родс — строитель империи. М.: Олимп;
Смоленск: Русич, 1998. С. 249.
9S Uzoigwe G. N. Op. cit. P. 16.
99 Armitage-Smith G. The Free Trade Movement. London. 1903. P. 241.
52
комических преимуществ, получаемых Англией от ко-
лониальных владений, и путей развития экономических
отношений в рамках «белой империи». Новой тенденци-
ей, отличавшей имперскую идеологию в последней трети
XIX в. от предшествующего периода, стало постепенное,
но неуклонное повышение оценок экономической полез-
ности самоуправляющихся колоний.
Идея о развитии экономических связей между Вели-
кобританией и ее самоуправляющимися колониями была
сформирована в качестве одного из путей преодоления
кризисных явлений в метрополии. Следует отметить, что
к началу 1880-х гг. некоторые переселенческие колонии
уже довольно далеко продвинулись по пути экономи-
ческого развития. При активной поддержке государства
в Канаде, Новой Зеландии, австралийских провинциях
развивалось сельское хозяйство, добывающая и перераба-
тывающая промышленность. Переселенческие колонии
и Вест-Индия начали поставлять в Англию необходимое
ей продовольствие в достаточно больших количествах.
Усовершенствование парового двигателя и проведение
в колониях железных дорог ускорило и удешевило про-
цесс перевозки, а телеграфные линии — передачи инфор-
мации. Таким образом, в последние десятилетия XIX в.
самоуправляющиеся колонии уже мало напоминали бре-
мя для финансов метрополии. Такая ситуация способ-
ствовала переоценке перспектив сотрудничества метро-
полии и колоний в экономической сфере.
Своеобразным толчком к распространению первых
экономических концепций протекционистского характе-
ра в Великобритании стал кризис 1878—1879 гг. По своей
продолжительности, размерам и интенсивности этот
кризис был самым тяжелым из всех, которые до сих пор
ей пришлось пережить. К тому же он совпал по времени
с очередным повышением пошлин в ряде протекционист-
ских государств — Франции, США. В это время впер-
вые под сомнение была поставлена доктрина свободной
торговли. Постепенно начинает возрастать популярность
новых принципов: расширения участия государства
в регулировании экономической сферы, преодоления кри-
53
зисных явлений в торговле и промышленности за счет
проведения протекционистской политики, более широ-
кого использования потенциала Британской империи.
Вопрос об изменениях в экономической политике
страны с особой остротой встал в 1879 г., когда в резуль-
тате неурожаев и увеличения импорта пшеницы сельское
хозяйство Великобритании очутилось в крайне тяжелом
положении. Тщательно избегая термина «протекционизм»,
представители фермеров и некоторые из членов парламен-
та начали агитацию за «свободную и справедливую» тор-
говлю. По мнению сторонников «справедливой торговли»,
она была призвана защитить экономику страны от конку-
ренции европейских государств и США, отнюдь не спе-
шивших присоединиться к свободному рынку100.
Символом меняющихся настроений стало учреждение
в мае 1881 г. Национальной Лиги справедливой торговли.
Программа Лиги включала 2 ключевых момента: концеп-
цию «возмездия» в отношении иностранной торговли и но-
вую экономическую политику для империи. С одной сторо-
ны, на иностранные товары предлагалось ввести пошлины.
Однако пошлины должны были распределяться избира-
тельно — выступать в качестве «возмездия» тем государ-
ствам, которые поддерживали протекционистские барьеры
против Англии101. С другой стороны, продукция из коло-
ний должна была допускаться в страну беспошлинно. Более
того, подчеркивалась необходимость стимулировать эконо-
мическое развитие самоуправляющихся колоний, обеспе-
чив приток капиталов, квалифицированной рабочей силы
и помощь в развитии промышленности. Согласно мнению
современного экономиста лорда Фаррера, Лига предлага-
ла «великую национальную политику», направленную на
то, чтобы улучшить отношения между Великобританией
и «нашими великими, говорящими по-английски и поль-
зующимися самоуправлением колониями»102.
100 English History // The Annual Register. 1878. P. 81—82.
101 Farrer T. H. The State in Its Relation to Trade. London: Macmillan,
1883. P. 133-134.
102Лавровский В. Английский капитализм во второй половине XIX
века. М.: Госиздат, б. г. С. 109.
54
В число активных участников Лиги входили чле-
ны парламента и общественные деятели, в том числе
лорд Рандольф Черчилль, один из наиболее влиятель-
ных и перспективных членов консервативной партии,
отец одного из выдающихся политических деятелей Ве-
ликобритании Уинстона Черчилля. Поддержка протек-
ционистски настроенных парламентариев оказалась весь-
ма своевременной для консервативного правительства во
главе с лордом Солсбери, пришедшего к власти в 1886 г.
К середине 1880-х гг. сторонники справедливой торговли
представляли собой довольно влиятельную группу. Об
этом говорит тот факт, что в 1880-х гг. консервативные
ассоциации Англии и Шотландии неоднократно прини-
мали резолюции о желательности перемен в официаль-
ной экономической политике1021.
Протеционистские идеи находили отклик и на более
высоких уровнях. Характерно, что 4 члена королевской
комиссии по расследованию причин депрессии в тор-
говле и промышленности представили так называемый
«Отчет меньшинства» (1886 г.). В нем было предложено
вернуться к протекционизму в форме введения пошлин
на импортируемые из иностранных государств изделия,
при установлении льготного режима для колониальной
продукции. И, что более важно, было внесено предло-
жение о том, чтобы Соединенное Королевство укрепило
свои экономические связи с переселенческими колония-
ми официальным основанием простого таможенного или
имперского таможенного союза* 104.
Основные проекты экономического союза, рассматри-
вавшиеся в последней трети XIX в., можно подразделить
на 3 группы.
1.	Простой таможенный союз предполагал принятие
колониями существовавшей в Англии системы невысо-
ка Zebel Н. S. Fair Trade: an English Reaction to the breakdown of the
Cobden Treaty System // R. L. Schuyler, H. Ausubel. The Making of English
History. New York; Chicago; San Francisco: Holt. Rinehart & Winston,
1966. P. 576.
104 Галеви Э. История Англии в эпоху империализма. М.: Гос. соц.-
эконом. изд-во, 1937. С. 258.
55
ких, не имевших охранительного характера пошлин105.
Эта схема требовала наибольших уступок со стороны
колоний, которым пришлось бы существенно снизить
свои тарифы.
2.	Имперский таможенный союз у современников
именовался «Золлверейн» (Zollverein) по аналогии с эко-
номическим объединением германских государств106. Этот
вид союза предполагал, что Англия и колонии перейдут
к свободной торговле в рамках империи, однако введут
общий протекционистский тариф для товаров иных го-
сударств. Пропаганде этого вида объединения посвятили
себя сторонники справедливой торговли, организовавшие
после распада своей организации Лигу торговли объеди-
ненной империи. Однако реализация этого предложения
требовала от Англии отказа от традиционной экономи-
ческой политики.
3.	Рассматривался и средний путь, предполагавший
улучшение экономических взаимоотношений между
членами «белой империи» за счет снижения пошлин на
ввоз британской продукции со стороны колоний. В ответ
Англия могла бы немного повысить пошлины на импорт
иностранных товаров, дублировавших колониальные107.
Дискуссии о путях развития внутриимперских эко-
номических отношений, проходившие в последней трети
XIX в., так или иначе были связаны с выбором одного из
3 проектов союза. За изменение традиционного эконо-
мического курса выступали, прежде всего, представители
британской тяжелой промышленности. Владельцы ме-
таллургических предприятий были заинтересованы в по-
вышении ввозных пошлин на сталь с целью ограждения
от конкуренции со стороны Германии и США. В опре-
деленной степени надежды на улучшение своего положения
с введением тарифов связывали британские фермеры,
продукция которых вытеснялась с отечественного рынка
дешевыми импортными сельскохозяйственными продук-
тами. Среди наиболее авторитетных сторонников про-
105 Tariffs and Trade of the British Empire // The Times. 1888. 6 Apr. P. 4.
105 Imperial Federation // The Times. 1891. 19 June. P. 12.
107 Armitage-Smith G. Op. cit. P. 255.
56
текционистских идей находились известные экономисты
У. Каннингхем, П. Эшли, У. Хьюинс108.
Таким образом, поддержка идей Лиги и протекци-
онизма в целом осуществлялась со стороны различных
социальных групп. Показателем популярности новых
принципов являются настроения части британских пред-
принимателей, занятых в отраслях, наиболее затронутых
кризисными явлениями. Характеризуя экономическую
политику Англии в 80-х гг. XIX в., публицист и обще-
ственный деятель Дж. Паркин отмечал рост популярнос-
ти идеи «справедливой торговли» по мере затягивания
промышленной депрессии. Согласно личному свидетель-
ству исследователя, за пересмотр британской экономи-
ческой политики выступали владельцы большинства
предприятий текстильной промышленности в графстве
Йоркшир109. Новые идеи проникли и в Манчестер, ра-
нее характеризовавшийся радикальным фритредерством,
и в центр тяжелой промышленности Бирмингем. Боль-
шинством всего в один голос торговая палата Манчестера
в 1886 г. отвергла резолюцию о необходимости пересмот-
ра существующей экономической политики110.
В условиях нараставшей на континенте волны наци-
онализма, активного вооружения европейских держав
подвергалась критике и надежда фритредеров на гипо-
тетически бесконфликтные и взаимно выгодные между-
народные экономические отношения. Следует отметить,
что сторонники протекционизма тесно увязывали про-
блемы экономического порядка с политическими вопро-
сами, представляя комплексный подход к определению
национальных интересов страны. В памфлете «Свободная
торговля — истребитель» (1882 г.) британский экономист
Р. Рассел назвал «идеальным положением для авантюрис-
тов» ситуацию, когда Англия будет полностью зависеть
Protection // The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge,
1910-1911. Vol. 22. P. 370-373.
109 Parkin G. R. Imperial Federation: The Problem of National Unity.
London; New York: Macmillan. 1892. P. 283.
110 Виноградов В. H. У истоков Лейбористской партии 1889—1900.
М.: Наука. 1965. С. 14.
57
от поставок некоторых видов продукции из иностранных
государств111. Один из наиболее деятельных сторонни-
ков протекционизма, публицист и общественный деятель
Дж. Гарвин писал: «Бесконтрольный импорт может иметь
лишь один результат — свести остров с относительно не-
большим населением и без обширных внутренних тер-
риторий к положению государства, никогда не имевшего
колоний и не владевшего ни единым акром имперской
территории за морями»112. С данной точки зрения, сле-
дование доктринам свободной торговли в протекцио-
нистскую эпоху могло привести в конечном результате
к падению престижа Великобритании и ее неспособнос-
ти выступать в качестве «сильной нации».
Сохранение свободной торговли отвечало интересам
ряда экспортоориентированных отраслей в первую оче-
редь легкой и перерабатывающей промышленности, су-
достроения. Против протекционизма, одним из ожидае-
мых результатов которого должно было стать повышение
цен на продукты питания, выступали британские тред-
юнионы. Против изменений в экономической политике
страны высказывались и финансисты лондонского фи-
нансового центра Сити, чьи позиции в мире в этот пери-
од были весьма прочными113. На фритредерских позици-
ях оставался и ряд британских экономистов.
Сторонникам сохранения свободной торговли в ка-
честве официальной государственной политики импони-
ровала модель простого таможенного союза. Полностью
отрицая возможность экономической интеграции «белой
империи» за счет введения протекционизма в Британии,
фритредеры отмечали и практическую неосуществи-
мость плана склонить колонии к отказу от охраны своих
рынков. Тезис о том, что переселенческие колонии еще
в течение длительного времени будут не в состоянии
производить всю необходимую населению британских
островов продукцию, стал главным аргументом сторон-
111 Лавровский В. Указ. соч. С. 106.
ll2The Empire and the Century. London: John Murray, 1905. P. 133.
113 Free Trade // The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge.
1910-1911. Vol. 11. P. 517-523.
58
ников либеральных идей. Одновременно они не могли не
признать прогресса, достигнутого самоуправляющими-
ся колониями, возрастания их роли в британской вне-
шней торговле и инвестиционной привлекательности114.
Фритредеры отрицали саму возможность изменения эко-
номических взаимоотношений метрополии и колоний
при помощи серии законодательных актов. В своих вы-
ступлениях и произведениях они акцентировали вни-
мание на связях иного порядка, объединявших Англию
и других членов «белой империи». «Общая раса, общий
язык, общая религия являются наиболее крепкими узами
из всех, когда либо созданных», — писал в исследовании
«Тариф и торговля» экономист-фритредер Дж. Рут115. Таким
образом, сохраняя в качестве приоритета идею развития
торговли с европейскими странами, фритредеры переста-
вали воспринимать империю как временное образование,
чьей ближайшей перспективой является дезинтеграция.
Даже либеральные политики не могли не признать, что
«наша колониальная торговля приспосабливается к нашим
потребностям, в то время как торговля с иными частями
земного шара остается неизменной или сокращается»116 117.
Свободная торговля оставалась одним из важней-
ших принципов идеологии либеральной партии вне за-
висимости от фракционной принадлежности. За сохра-
нение традиционного курса выступало и подавляющее
большинство представителей консервативной партии,
не желавших отпугнуть избирателей непопулярными ло-
зунгами. В результате ни одна из английских партий не
решалась сконцентрировать агитацию на лозунге «спра-
ведливой торговли» или протекционизма в ходе избира-
тельной кампании, несмотря на то что сторонники по-
добной политики были в рядах как консервативной, так
и либеральной партий11'.
Традиционно фритредеры старались придерживаться
либеральных принципов и четко разграничивать эконо-
114 Armitage-Smith G. Р. Op. cit. Р. 228.
115 Root J. W. Tariff and Trade. Liverpool: Allot, Jones & Co. 1898. P. 332.
116 Lord Brassey on Imperial Federation // The Times. 1888. 26 Oct. P. 9.
117 Egerton H. E. A. Op. cit. P. 463.
59
мическую и политическую сферы деятельности общества.
Однако чистая экономизация фритредерстких доктрин
утрачивала свое влияние на новое поколение государ-
ственных деятелей, вынужденных действовать в условиях
нарастания международного соперничества в экономи-
ческой сфере, в борьбе за колонии, в наращивании во-
оружений. Рассмотрение иностранных государств как
потенциально враждебных интересам Англии отражало
реалии обострившейся международной конкуренции.
В последние десятилетия XIX в. общество с готовностью
воспринимало идею о том, что внутренние проблемы
британской промышленности были отчасти искусствен-
но созданы иностранным законодательством. В резуль-
тате средством оказания помощи британскому предпри-
нимательству и «возмездия» для соперников оказалась
империя.
Таким образом, космополитизм либеральных надежд
на свободный общий рынок постепенно сменялся иде-
ей превращения Британской империи в самодостаточное
в экономическом плане сообщество. Наиболее четко эту
идею выразила газета «Таймс», утверждавшая, что Бри-
танская империя «настолько огромна и настолько само-
достаточна», что с легкостью может «окружить себя барь-
ером из умеренных тарифов»118.
Полемика между приверженцами различных тече-
ний разворачивалась на страницах британской прессы,
проходила и в наиболее традиционной для Англии фор-
ме — издании памфлетов и публицистических произве-
дений. В частности, в консервативной «Таймс» публико-
вались аналитические отчеты авторитетного экономиста,
приверженца либерального учения, Р. Гиффена. На ос-
нове изучения статистических данных ученый доказывал
несостоятельность утверждений о том, что британская
торговля уступала свои позиции в мире, хотя и призна-
вал возросшую конкуренцию со стороны Германии119.
В то же время редакция размещала обозрения развития
внутриимперской торговли, представленные сторонника-
lls Imperial Federation // The Times. 1891. 16 Jan. P. 7.
119 English and Foreign Trade //The Times. 1888. 17 Febr. P. 13.
60
ми имперской интеграции. С их точки зрения, наибо-
лее актуальной задачей являлось коммерческое развитие
Британской империи как единого целого, способного вы-
стоять в конкурентной борьбе со всем миром120.
По ходу дискуссий, в конце 1880—1890-х гг. протек-
ционистские идеи приобретали все большее распростра-
нение, следуя общей тенденции развития имперской
политики страны. Активная колониальная экспансия,
широкое обсуждение проблемы имперской федерации,
распространение в обществе идеи о «миссии белого че-
ловека» в колониях создали благоприятные условия для
распространения идеи экономического союза Англии
и самоуправляющихся колоний.
Одна из первых попыток вывести идею экономическо-
го союза на уровень реальной политики была предприня-
та на конференции представителей самоуправляющихся
колоний, собравшихся в 1887 г. в Лондоне. Само по себе
это мероприятие не имело прецедентов в имперской ис-
тории. Впервые представители колоний были допущены
к обсуждению ряда актуальных проблем общеимперского
значения, выработке стратегии развития империи. В ходе
конференции стала очевидной вся неоднозначность про-
блемы имперского экономического союза. В своих вы-
ступлениях многие участники конференции так или ина-
че обращались к этой проблеме. Официально включить
обсуждение имперского таможенного союза в повестку
дня предлагали представители австралийской провинции
Квинсленд и Капской колонии. Однако, несмотря на все
инициативы, уже в своей речи на открытии конференции
премьер-министр консервативного кабинета лорд Солсбери
исключил саму возможность обсуждения вопроса о тамо-
женном союзе как противоречившего всей фискальной по-
литике Великобритании на протяжении 40 лет121.
Таким образом, при широком распространении идеи
экономического союза Англии и колоний в 1880-х гг.
120 Rogers J. G. The Liberal Collapse // The Nineteenth Century. 1899.
№ 263. P. 4.
121 Jebb R. The Imperial Conference: In 2 vol. London: Longmans.
Green & Co, 1911. Vol. 1. P. 18.
61
реального движения по этому пути не наблюдалось.
Реализация этого проекта затронула бы интересы различ-
ных слоев населения. Для значительной части англичан
протекционизм означал бы в первую очередь подорожа-
ние продуктов первой необходимости, снижение уровня
жизни, а не гипотетическое усиление мощи и влияния
Британской империи. Кроме того, как свидетельствовала
статистика, каждое зависимое владение Великобритании
устанавливало тарифы, исходя из собственных интересов,
и не выказывало стремления жертвовать ими ради рас-
плывчатых имперских идеалов или гегемонии метрополии,
о чем неоднократно заявляли британские политики122.
Возрождение интереса к проблеме экономического
союза связано с деятельностью Дж. Чемберлена на пос-
ту министра колоний в 1895—1903 гг. Эволюция поли-
тических взглядов Чемберлена в определенной мере от-
ражает и изменения, произошедшие в имперской идее
в последние десятилетие XIX в. Выходец из деловых кру-
гов Бирмингема и известный предприниматель, с 1873 г.
Чемберлен стал мэром города и быстро приобрел широкую
популярность благодаря серии социальных реформ. В сво-
их выступлениях в 1870-х гг. он неоднократно называл
себя приверженцем фритреда, критиковал экспансионист-
скую политику консервативного кабинета 1874—1880 гг.
В 1886 г. Чемберлен покинул ряды либеральной партии
и возглавил группу либерал-юнионистов, выступавших
против намерения либералов предоставить самоуправ-
ление Ирландии. С этого времени политик выступал
в альянсе с консервативной партией, объединив в сво-
ей программе социальное реформирование и активную
колониальную политику. Именно юнионистская партия
(так на рубеже XIX—XX вв. стали называть объединив-
шиеся консервативную партию и группу либерал-юнио-
нистов) стала носителем новой имперской идеи, базовым
принципом которой стали консолидация и расширение
империи. К середине 1880-х гг. относятся выступления
Чемберлена с новой концепцией развития Британской
122 Tariffs and Trade of the British Empire // The Times. 1888.
6 Apr. P. 4-5.
62
империи, в которой экономическое, политическое и куль-
турное направления были взаимосвязаны и взаимообуслов-
лены. С одной стороны, имперский экономический союз
рассматривался Чемберленом как основа для интеграции
в политической и военной областях. В своей речи в сто-
личном Канадском клубе 25 марта 1896 г. министр колоний
определил приоритетное направление своей политики, за-
явив, что «подходить к вопросу имперского союза с прак-
тической стороны — значит подходить к нему с коммерчес-
кой стороны»123. Торговая уния являлась, по мнению Чем-
берлена, необходимым условием образования политической
федерации Великобритании и самоуправляющихся коло-
ний, образования единой системы имперской обороны.
С другой стороны, уже с начала 1890-х гг. в выступ-
лениях Чемберлена имперская политика и расширение
империи начинают связываться с решением не только
экономических, но и социальных проблем Англии, вы-
рисовывая контуры социал-империализма. Именно в ак-
тивной колониальной политике он видел возможность
решить социальные проблемы Великобритании. Чтобы
ослабить социальную напряженность в Соединенном Ко-
ролевстве сторонники этого идейного течения считали
необходимым «завладеть новыми землями для помещения
избытка населения, для приобретения новых областей сбы-
та товаров, производимых на фабриках и в рудниках»124.
Таким образом, быстрая индустриализация и демок-
ратизация Англии заставляли правящие группы прояв-
лять гибкость, приспосабливать существующие институ-
ты к новым требованиям. Социальное законодательство
и имперские проблемы в последние десятилетия XIX в.
представляли собой важнейшие вопросы, решение кото-
рых определяло будущее страны, и социал-империализм
предлагал их решение в синтезе. Социал-империализм
являлся своеобразной попыткой сглаживания противоре-
чий между различными классами британского общества.
123 Morley J. Recollections: In 2 vol. London: Macmillan, 1917.
Vol. 1. P. 396.
124 Кертман Л. Я. Джозеф Чемберлен и сыновья. М.: Мысль,
1990. С. 297.
63
Это подтверждает высказывание одного из ведущих кон-
сервативных политиков, министра финансов в консерва-
тивном правительстве 1886—1892 гг. М. Хикс-Бича, кото-
рый заявил о необходимости «объединить классы — бо-
гатых и бедных, высших и низших — узами социального
и политического братства, не преследовать тех, кто мо-
жет отличаться от нас, но объединяться и сотрудничать
в деле обороны религии и наших владений, целостности
и превосходства империи»125.
Однако, как показывали события, в реальности в дис-
куссиях между протекционистами и фритредерами рабо-
чие чаще выступали на стороне последних, обращавших-
ся к реалиям повседневной жизни. Угроза повышения
цен на предметы первой необходимости, общего удоро-
жания жизни воздействовали намного эффективнее, чем
многочисленные заявления Чемберлена о том, что импе-
рия служит интересам рабочего класса.
Следует отметить ряд факторов, которые препятство-
вали практической реализации протеционистских идей,
несмотря на огромную популярность Чемберлена и их
широкую пропаганду. В частности, в середине 1890-х гг.
эпоха «Великой Депрессии» закончилась, началось общее
улучшение экономической конъюнктуры. В обществен-
ном мнении протекционизм по-прежнему ассоцииро-
вался с ухудшением условий жизни. Как признавал сам
Чемберлен в 1896 г., «при современном состоянии обще-
ственного мнения в Англии она (тарифная реформа. —
М. Г.) никогда не осуществится»126 127. Кроме того, очевид-
ной целью проекта превращения Британской империи
в самообеспечивающийся организм было сохранение гос-
подства Англии над зависимыми от нее государствами.
Премьер-министр Канады У. Лурье неоднократно указы-
вал на то, что английских политиков во главе с Дж. Чем-
берленом волновали, прежде всего, интересы родной
страны, а не империи в целом1 . В сущности, идея им-
перского экономического союза стала вариантом решения
125 Imperial Federation League // The Times. 1888. 23 Mai. P. 17.
126 Кертман Л. Я. Указ.соч. С. 206.
127 Jay R. Joseph Chamberlain. Oxford: University Press. 1981. P. 209.
64
внутренних английских проблем за счет использования
потенциалов империи. Для того чтобы объединение им-
перии осуществилось на практике, англичанам необхо-
димо было также пойти на определенные жертвы. Однако
в конце XIX в. общество оказалось еще не готовым к столь
значительным переменам.
В ходе третьей колониальной конференции 1897 г.
предложения Чемберлена, связанные с идеей экономи-
ческого объединения, были встречены без энтузиазма.
Однако именно в ходе конференции было принято ре-
шение, продемонстрировавшее рост влияния новых идей
и имевшее большое пропагандистское значение. По просьбе
канадских представителей английское правительство со-
гласилось пойти на отмену торговых договоров с Бельгией
и Германией, предоставлявших этим странам преферен-
ции в торговле с британскими колониями, аналогичные
преференциям на товары английского происхождения.
Необходимость отмены договоров была вызвана решением
правительства Канады о значительном снижении пошлин
только на британские товары. Предпочтение, оказанное
Канадой метрополии, а также готовность Англии поста-
вить под угрозу торговлю с Германией и Бельгией ради
менее значительного товарооборота с Канадой имело
большое значение для развития взаимоотношений метро-
полии и доминионов в первой половине XX в.
Таким образом, рассмотрение проблемы экономических
преимуществ колониальных владений для Великобритании
во второй половине XIX в. в значительной мере зависело
от основных тенденций торгово-промышленной полити-
ки страны и ее участия в мировой конкурентной борьбе.
Использовав результаты промышленной революции, в се-
редине XIX в. Англия намного опередила континенталь-
ные державы по уровню технической оснащенности своих
предприятий, установила контроль над морскими торговы-
ми путями, практически монополизировала экспорт ряда
товаров на континент. Принятие доктрины фритреда в этот
период демонстрировало стремление к дешевой колониаль-
ной политике. В первую очередь предлагалось освободить
метрополию от обязательства тратить средства на сти-
65
мулирование экономического развития переселенческих
и коронных колоний, на протекцию колониальных това-
ров, на развитие внутри имперской торговли.
В сущности, официальная политика фритреда остава-
лась в силе на всем протяжении второй половины XIX в.
Однако в результате продолжительного периода «Великой
Депрессии» и обострения международной конкуренции,
в начале 1880-х гг. впервые появляются предложения
о модернизации системы взаимоотношений Англии и ко-
лониальных владений. Так, за основу будущего развития
экономических связей внутри «белой империи» была по-
ложена схема таможенного союза, которая была призвана
обеспечить высокую степень согласованности действий
и защиту имперского рынка. Британская империя может
и должна стать экономически интегрированным и само-
достаточным организмом — таковы были новые принципы,
появившиеся в имперской идее. Тем не менее даже на рубе-
же XIX—XX вв. значительным влиянием продолжало поль-
зоваться модернизированная фритредерская доктрина,
в которой признавалась необходимость интеграции импе-
рии, но за счет расширения зоны свободной торговли.
Если вопрос об имперском экономическом союзе вы-
зывал в последней трети XIX в. острейшие дискуссии, то
необходимость экономического проникновения в стра-
ны Азии и Африки практически не оспаривалась. Раз-
вернувшаяся с середины 1880-х гг. «схватка за Африку»,
активность иностранных предпринимателей на азиатских
рынках стали серьезным толчком к пересмотру направле-
ний британской экономической политики в странах «треть-
его мира». Следование принципу поощрения индивидуаль-
ной предпринимательской деятельности и минимального
расходования бюджетных средств на колониальную экс-
пансию проявилось в создании сети привилегированных
компаний. Тем не менее общественное мнение возлагало
в первую очередь на государственную власть новые обя-
занности — обеспечение надежных рынков сырья и сбыта
для промышленности метрополии, что свидетельствовало
о том значении, которое начало придаваться заокеанским
владениям Великобритании в последние десятилетия XIX в.
2
глава
ИМПЕРСКАЯ ПОЛИТИКА
Последняя треть XIX в. в исторической науке тради-
ционно рассматривается как период стремительного расши-
рения Британской империи за счет азиатских и африкан-
ских стран. Тем не менее в 1840—1860-х гг. власть империи
продолжала распространяться на весьма обширные терри-
тории. И в этом аспекте имеются значительные расхожде-
ния между имперской реальностью и имперской идеей.
Необходимость сохранения зависимых владений в стра-
нах Азии и Африки оценивалась в середине XIX в. преж-
де всего с точки зрения экономической полезности.
Вопросы развития имперской экономики не представ-
ляли интереса для динамично развивавшегося общества
метрополии. Источниками благосостояния Англии счи-
тались манчестерские фабрики и корнуоллские шахты,
а не тропические леса. Текущую колониальную политику
диктовали утилитаризм и принцип жесткой экономии.
В середине XIX в. Англия оказалась в уникальной си-
туации среди великих держав Европы. Фактически она
осталась единственной страной, способной осуществлять
широкую колониальную экспансию. В это время другие
европейские державы сконцентрировались на решении
внутренних проблем, активизировался процесс объеди-
нения итальянских и германских государств, в США на-
зревала гражданская война. Передовая промышленность,
самый большой флот и внутренняя стабильность обес-
печили Англии возможность установления контроля над
любым периферийным государством. Тем не менее имен-
но в этот период либеральная идея империи фактически
6?
не содержала призыва к территориальной экспансии. Это
обуславливалось тем, что официальный Лондон не видел
необходимость в установлении формальной власти над
очередной населенной туземцами страной, в поддержа-
нии своего господства при помощи солдат и админист-
рации. Британскую политику в странах Азии и Африки
скорее характеризует следующее высказывание одного из
британских политиков: «Англия предпочитает, где это
возможно, торговлю без господства, но принимает тор-
говлю с господством, где это необходимо»128 129. Для бри-
танских предпринимателей были открыты обширные
рынки и вмешательство государственных чиновников,
попытки установления государственного контроля рас-
сматривались как помеха установившимся взаимоотно-
шениям с местным населением. Фритредеры особенно
ожесточенно доказывали нецелесообразность расходова-
ния сил, средств и жизней англичан для захвата беспо-
лезных кусков земли в Богом забытых краях. «У Англии
и так уже много чернокожих подданных», — так звучало
мнение, с которым была согласна большая часть обще-
ства в середине XIX в. . Либеральные лидеры находили
недостатки в политическом подчинении туземных терри-
торий. Убежденный фритредер Г. Смит писал о том, что
имперская система «основывается на классовых интере-
сах и предрассудках, всегда одерживающих победу над
общественным благом»130.
Экономические преимущества от уже имевшихся в со-
ставе империи владений в эпоху свободной торговли счи-
тались минимальными. Об этом свидетельствует доклад
комиссии, изучавшей положение британских колоний
в Западной Африке в 1865 г. Изучив развитие торговли
с зависимыми владениями Великобритании, комиссия
сделала вывод о нецелесообразности дальнейшего расши-
рения владений Англии в регионе. В докладе прогнози-
128 Джонсон П. Современность. Мир с двадцатых по девяностые
годы: В 2 т. М.: Анубис, 1995. Т.1. С. 178.
129 Cotton J. S.. Payne Е. J. Colonies and Dependencies. London: Mac-
millan & Co. 1883. P. 114.
130 Knorr К. E. Op. cit. P. 357.
68
ровался скорый уход англичан «из всех колоний, кроме,
возможно, Сьерра—Леоне»131. Это заявление приобретает
еще большее значение, если учесть, что из всех регионов
Африки именно на западе британское предприниматель-
ство было представлено в середине XIX в. в наибольшем
масштабе.
Помимо чисто экономических мотивов, либеральные
лидеры находили определенные недостатки в политичес-
ком подчинении туземных территорий. Во-первых, ко-
лониальные владения отождествлялись с возможностью
практически без усилий извлекать безграничные выгоды,
своеобразные нетрудовые доходы. Считалось, что импе-
рия в первую очередь предоставляет возможность семьям
аристократов обеспечивать свое существование и доход-
ные должности. Лидер фритредеров Дж. Брайт рассмат-
ривал территориальные приобретения Великобритании
лишь как «придающие кажущуюся славу короне, возмож-
ности для патронажа и покровительства, позволяющие
платить пенсии ограниченному и привилегированному
классу»132. Убежденный сторонник свободной торговли
Г. Смит писал о том, что имперская система «основы-
вается на классовых интересах и предрассудках, всегда
одерживающих победу над общественным благом»133.
Во-вторых, колониальная власть считалась либерала-
ми уже в своей основе порочной, поскольку власть анг-
лийского губернатора над зависимыми владениями под-
держивалась за счет солдатских штыков и мощи британ-
ского флота. Лорд Молесворт во время парламентских
прений 1848 г. от имени сторонников фритреда настаи-
вал, что британские гарнизоны в колониальных владени-
ях представляют лишь источник слабости для метропо-
лии. «Мне кажется, что большинство из них так отдалено
от центра империи, что во время войны они станут источ-
ником слабости, а не силы; поскольку они принуждают
нас распылять, а не централизовать свои силы, вступая,
таким образом, в противоречие с каждым правилом ве-
131 Айзенштат М. П., Гелла Т. Н. Указ. соч. С. 145.
132 English History//The Annual Register. 1869. P. 113.
133 Knorr К. E. Op. cit. P. 357.
69
дения войны», — заявлвл лорд Молесворт1’4. Радикализм
представителя либералов заходил намного дальше осто-
рожных высказываний таких его соратников, как Брайт
и Кобден, имевших склонность рассуждать о свободной
торговле и колониях, войне и мире в целом, в гипоте-
тических тонах. Политик представил свое видение буду-
щего колоний Великобритании: «Убедившись в том, что
свободная торговля является неизменной политикой этой
страны, даже протекционисты присоединяться к мое-
му требованию освободить нас от расходов на тридцать
или сорок небольших армий, которые (за исключением
войск в военных крепостях Гибралтара и других баз) за
счет этой страны разбросаны по всему земному шару;
а также на небольшую армию, находящуюся на наших
кораблях, с целью, которая в дальнейшем будет рассмат-
риваться как невероятная глупость, перевозки очередной
смены английских солдат, которые станут полицейскими
для англичан на антиподах!»1’5 Лорд Молесворт предла-
гал решительные меры, реализация которых вызвала бы
коренную трансформацию Британской империи. В от-
ношении военно-морских баз и станций предлагалось
максимально сократить военные контингенты и сопут-
ствовавшие им расходы. «Я предлагаю палате общин: вы-
вести наши вооруженные силы с Ионических островов;
обходиться без наших станций и флота на западном бе-
регу африканского континента; уменьшить наши поселе-
ния в Капской колонии и на Маврикии и ввести в них
ответственное правление; передать Цейлон Ост-Индской
компании; держать под жестким контролем расходы на
Гонконг, Лабуан и Сарвак; признать требование Буэнос-
Айреса на Фолклендские острова»* 135 136. В реальности дан-
ные предложения не были реализованы, однако, наряду
с иными заявлениями либеральных политиков середины
XIX в., стали основанием для провозглашения либераль-
|3+ Knorr К. Е. Op. cit. Р. 357.
135 Антиподами в метрополии назывались британские владения
в Австралии. — Прим. авт. Free Trade and Other Fundamental Doctrines
of the Manchester School. P. 120
l;i' IhM же.
70
ных политиков идеологами имперской дезинтеграции в анг-
ло-американской историографии первой половины XX в.
В британской имперской истории середины XIX в.
имеется ряд случаев, когда англичане на самом деле от-
казывались от дальнейшей экспансии, хотя имели все
необходимые условия для захвата той или иной терри-
тории. Практически до начала 1880-х гг. британское пра-
вительство предпочитало регулировать свои взаимоот-
ношения с африканскими вождями путем заключения
договоров о свободной торговле и правах для иностран-
цев. Например, влияние английских агентов в Занзибаре
являлось настолько безусловным, что в 1870-х гг. прави-
тельство дважды отказывалось от установления протекто-
рата над этой страной13 . Как демонстрирует анализ бри-
танской политики в Абиссинии (современная Эфиопия),
наименьшее вмешательство британского правительства
в дела этого государства считалось наилучшим для бри-
танской торговли в регионе. Даже карательная операция
англичан против правителя Абиссинии Теодора, прове-
денная в 1867 г. в целях защиты британских миссионеров
и посланников, не привела к установлению формальной
власти над этой страной. При обсуждении абиссинского
вопроса в парламенте представители различных полити-
ческих групп сходились во мнении о том, что правитель-
ство должно ограничить цели экспедиции освобождени-
ем взятых в плен британцев, отказавшись не только от
аннексии страны, но и от принятия каких-либо полити-
ческих обязательств по отношению к ней137 138.
В середине XIX в. Великобритания активно форми-
ровала так называемую «неформальную империю», в ко-
торую традиционно включают Латинскую Америку, Ки-
тай, государства Юго-Восточной Азии. Концепцию не-
формальной империи активно начали разрабатывать ав-
торитетные британские историки Робинсон и Гэллахер,
утверждавшие, что середина XIX в. не была периодом ан-
тиимпериализма, а временем расширения и развития как
самих колониальных владений, так и косвенного (прежде
137 British Zambezia // The Times. 1889. 18 Oct. P. 6.
138 Abyssinian Expedition // The Annual Register. 1867. P. 181.
71
всею, экономического) контроля Великобритании над
различными государствами139. Таким образом, «нефор-
мальная империя» включала в себя страны, где влияние
Великобритании распространялось, прежде всего, за счет
торговых связей, деятельности миссионеров, британских
резидентов и военных консультантов при дворах правите-
лей азиатских и африканских государств. Действительно,
экономическое присутствие Великобритании в данных
регионах в разное время было достаточно ощутимым.
В то же время необходимо подчеркнуть, что британское
присутствие в Китае, например, не исключало эту страну
из сфер интересов других великих держав.
В середине XIX в. Англия не только не отказа-
лась добровольно от какой-либо части своей империи,
но и продолжала аннексии в Индии, Бирме, Западной
Африке. Разнообразные интересы, в том числе и торго-
вые, вовлекали страну в захватнические войны в Китае,
Афганистане, Африке. Несмотря на господство в середи-
не XIX в. фритредерских идей с их мошной антиэкспан-
сионистской составляющей, все новые и новые террито-
рии на карте мира окрашивались в красный цвет британ-
ского владения. Решение вопросов, связанных с Индией,
в середине XIX в. также не всегда шло во фритредерских
традициях. В страну продолжала ввозиться продукция
текстильных предприятий Англии, что подрывало осно-
вы местной промышленности140. Политика, проводив-
шаяся Великобританией в отношении отдельных стран
Азии и Африки, крупнейшего колониального владе-
ния — Британской Индии, ставит под сомнение тезис
о прекращении экспансии в середине XIX в.
Либеральные кабинеты, стоявшие у власти в середине
XIX в., продолжали оплачивать расходы Великобритании
на ведение колониальных войн. Интересы британских
предпринимателей руководили деятельностью англичан
в Бирме. В 1824—1826 гг. проходила первая война с Бир-
мой, вызванная пограничными спорами. Руководство Ост-
Индской компании стремилось поддерживать дружеские
135 Gallagher J., Robinson R. Op. cit. P. 1—15.
140 Grierson Ed. Op. cit. P. 79.
72
отношения с бирманскими правителями — в 1795, 1797,
1802, 1803, 1809, 1811 гг. британцы посылали миссии,
оказавшиеся безрезультатными. Короли Бирмы, в свою
очередь, проводили политику подчинения близлежащих
территорий — королевства Аракан (1784 г.), провинцию
Манипур (1813 г.). Приблизившись в начале 1820-х гг. к гра-
ницам британских владений в Индии, король потребовал
от британских властей передачи ряда территорий вокруг
г. Дакка. В 1821—1822 гг. бирманцы оккупировали Ассам
и город Читтагонг, принадлежавший Ост-Индской компа-
нии, объявившей в феврале 1824 г. войну королю Бирмы.
Выиграть войну британцам помогла атака с моря на один
из крупнейших бирманских городов Рангун. Согласно
заключенному в 1826 г. мирному договору, бирманская
сторона была обязана освободить провинцию Аракан,
признать независимость Манипура. Одновременно было
заключено торговое соглашение, открывавшее возмож-
ности для развития взаимной торговли, обеспечивав-
шейся обменом послами. Следует сказать, что к данно-
му договору бирманцы отнеслись более чем прохладно,
о чем свидетельствует их нежелание принимать британ-
ского представителя до 1830 г. В 1839 г. британский кон-
сул вынужден был покинуть Бирму, а отношения между
правительством страны и британскими предпринимате-
лями продолжали стремительно ухудшаться, вылившись
в конфликт в 1852 г. Поводом послужили многочис-
ленные жалобы британских торговцев на дискримина-
цию со стороны властей страны. В данном случае война
была спровоцирована британской стороной — командор
Ламберт, посланный властями Британской Индии на пе-
реговоры в Рангун, захватил одно из судов бирманского
короля. В результате очередного столкновения британцы
смогли оккупировать дельту р. Иравади (так называемую
Нижнюю Бирму, прибрежные, выгодные для торговли ре-
гионы). Несмотря на отказ бирманского короля признать
оккупацию, земли перешли под полный контроль бри-
танцев. Примечательно, что действия британцев в данной
ситуации рассматривались как защита прав британских
подданных и короны в целом. Таким образом, поддержи-
73
валось традиционное заявление либералов о том, что на
экспансию британцев толкают лишь обстоятельства, что
она является незапланированной и нежелательной.
Обычной практикой для чиновников Ост-Индской
компании, осуществлявшей властные функции в Индии
до 1858 г., стало присвоение в собственность компании
земель местных правителей. Для этих целей широко ис-
пользовалась так называемая доктрина «прекращения»
(lapse). В соответствии с ней, земли индийской знати
изымались во владение британцев, если в роду не име-
лось прямых наследников мужского пола. Причем в обход
индийской традиции передачи наследства приемным де-
тям, англичане не признавали усыновленных законными
наследниками. Так, например, в руках компании оказа-
лись богатейшие княжества Синд (1843 г.) и Ауд (1856 г.).
Подобная деятельность компании не вызывала протестов
у официального Лондона.
Таким образом, в имперской идее середины XIX в.
практически отсутствовали прямые призывы к продол-
жению политики экспансии в отношении слаборазвитых
государств. В то же время такой подход определялся не
столько гуманизмом и анти империализмом либеральных
доктрин, сколько общепринятыми представлениями об
экономической эффективности того или иного государ-
ства/региона. Именно с учетом этого обстоятельства ста-
новится возможным истолковать нежелание британцев
переходить к прямому захвату считавшихся весьма бед-
ными государств Африки и стремление сохранить пол-
ный контроль над потенциально богатой Индией.
В начале 1870-х гг. система международных отноше-
ний претерпела значительные изменения. Все более весо-
мыми становились иные приоритеты, когда престиж го-
сударства соотносился с количеством его вооруженных сил
и зависимых территорий, способности занять жесткую
позицию в международных дебатах. В середине 1880-х гг.
международная Берлинская конференция продемонстри-
ровала многократно увеличившийся интерес европейских
государств к громадным неисследованным территориям
Черного континента. В атмосфере начавшейся «схватки
74
за Африку» была отвергнута практика «бумажных ан-
нексий» и стала неэффективной «неформальная импе-
рия». В 1891 г. премьер-министр лорд Солсбери изложил
свое видение новой ситуации: «Когда я в 1880 г. поки-
нул министерство иностранных дел, никто и не думал об
Африке. Когда я вернулся в министерство в 1885 г., ев-
ропейские нации были практически на грани конфлик-
та из-за различных частей Африки, которые они могли
получить»141.
В последней трети XIX в. соотношение сил в Европе
являлось более-менее стабильным. Современники пони-
мали, что «политика, имеющая своей целью серьезные
изменения в Европе, стала крайне опасной»14". Великие
державы обратили свое внимание на огромные нейтраль-
ные территории, лежавшие за пределами западного мира
и впервые бросили серьезный вызов монопольному пра-
ву Англии устанавливать свои порядки на просторах
Азии и Африки. Известный консервативный политик
Р. Черчилль признавал: «Мы получили все территории,
которые хотели, и наше требование не мешать нам спо-
койно наслаждаться своими владениями другим кажется
менее приемлемым, чем нам самим»143. В одном из своих
выступлений министр финансов в кабинете 1886—1892 гг.
Д. Гошен, упомянув о появлении новых многочислен-
ных соседей у колониальных владений Великобритании,
заявил: «Мы настаиваем на том, чтобы поддерживать
нашу позицию как позицию первой колониальной им-
перии мира»144.
Конкуренция значительно повышала ценность коло-
ниальных владений. Комментируя колониальные планы
Германии, известнейший британский журнал «Панч»
изображал германского орла, распростершего свои желез-
141 Marquis of Salisbury in Glasgow Ц The Times. 1891. 22 May. P. 4.
142 Wilkinson S. The Nation’s Awakening. Westminster: Archibald
Constable & Co. 1896. P. 102.
143 Kennedy P. The Realities Behind Diplomacy. Glasgow: William
Collins Sons & Co Ltd., 1981. P. 70.
144 Chancellor of the Exchequer at Stratford // The Times. 1889.
1 Febr. P. 7.
75
ные крылья над бескрайними просторами Африки, где
прежде безраздельно господствовал британский лев14 .
Интересно отметить, что инициатором раздела Африки
англичане традиционно считали либо Францию, либо
Германию, либо обеих вместе. «Действия Германии при-
вели к «схватке за Африку», — утверждалось в фунда-
ментальном издании «Век империи», увидевшем свет
в 1905 г.145 146 Согласно другой точке зрения, захватом Ту-
ниса и Тонкина французы и аннексиями на западном
берегу Африки немцы дали сигнал к началу борьбы за
Африку и Тихий океан. В любом случае, следуя логике
либерального политика лорда Розбери, Англия не должна
была отказываться принимать «участие в разделе мира,
который начали не мы, но который был навязан нам»147.
Поскольку Британия обладала наиболее обширной
колониальной империей и еще более значительной сфе-
рой неформального влияния, большинство колониаль-
ных предприятий иностранных держав так или иначе за-
трагивали ее интересы. Соответственно, по мнению мно-
гих патриотически-настроенных современников, колони-
альные захваты должны были предотвратить нарушение
британских прав на ту или иную территорию148. Правда,
часто эти права понимались весьма широко. Весьма не-
реально было правительству запретить любой великой
державе аннексию африканских государств, даже тех,
в которых находились белые поселенцы, и была широ-
ко развита британская торговля. Тем не менее признава-
лось существование приоритетных регионов, в которых
любое посягательство считалось нарушением естествен-
ных прав англичан. Такое отношение демонстрировалось
к любым действиям немцев в Южной Африке или рус-
ских в Северном Китае. Скептически воспринимались
и попытки американцев настоять на соблюдении доктри-
ны Монро, поскольку долгое время англичане продолжа-
145 On the Snoop // Punch. 1890. 26 Apr. P. 198.
146 The Empire and the Century. P. 15.
147 Graham G. S. Op. cit. P. 204.
148 Stanley H. M. «Splendid Isolation», or What? // The Nineteenth
Century. 1898. № 256. P. 875.
76
ли считать себя доминирующей силон на всем американ-
144
ском континенте .
На протяжении последней трети XIX в. необходи-
мость колониального расширения оправдывалась на ос-
нове многочисленных аргументов экономического, по-
литического и стратегического характера. Большинством
современников расширение империи воспринималось
как неотъемлемая составляющая процесса ее развития.
В соответствии с новой органической концепцией об-
щества, экспансия была признана характеристикой про-
грессирующего организма. Процесс колониального рас-
ширения считался признаком «жизнеспособности нации,
подобно тому, как рост является признаком жизни чело-
веческого организма»* 150. Как и российскому послу в Лон-
доне де Стаалю, британцы считали невозможным «для
цивилизованного государства остановить расширение
своей территории там, где нецивилизованные племена
являются их непосредственными соседями»151. В сущ-
ности, в той или иной форме Британская империя при-
сутствовала во всех частях земного шара, и плацдармом
для экспансии могли служить и южноафриканские,
и австралийские, и североамериканские владения ко-
роны. Таким образом, в последние десятилетия XIX в.
колониальная экспансия и колониальное соперничество
начали определять «здоровье нации».
Рассматриваемый период характеризовался существо-
ванием ряда империй колониального типа. Многие бри-
танцы рассматривали имперское государство как модель
государства будущего. «Французы, немцы и иные нации
могут надеяться на то, что они смогут сыграть неболь-
шую роль в политической жизни в следующем столетия,
однако будущее, по-видимому, будет находиться в руках
нашей нации, населяющей современную Британскую им-
перию, США и русской нации», — писал известнейший
144 Tuchman В. W. The Proud Tower. New York: The Macmillan
Company. 1966. P. 31.
150 Pressense F. The Relations of France and England // The Nineteenth
Century. 1896. Ns 226. P. 199.
151 Lowe C. J. Op. cit. Vol. 1. P. 87.
77
имперский идеолог и радикальный политик Ч. Дилк .
Перенос биологических теорий в реальность междуна-
родных отношений позволял доказать правомерность ан-
нексий с псевдонаучной убедительностью. Раздел тропи-
ческих стран между западными нациями считался неиз-
бежным. Об этом писал премьер-министр лорд Солсбери
британскому послу в России, предлагая свой проект раз-
дела Китая и Турции между сильнейшими колониальны-
ми державами мира152 153. Таким образом, обширные вла-
дения и способность к дальнейшему расширению своих
границ рассматривались как достаточная гарантия сохра-
нения Британии в числе мировых лидеров.
Соперничество либо сотрудничество в процессе ко-
лониального раздела мира становилось основой для фор-
мирования общественного отношения к той или иной
великой державе. Можно отметить существование опре-
деленного стереотипа Российской империи, практически
не изменявшегося на протяжении последней трети XIX в.
В прессе и в выступлениях политиков при обсуждении
любых проблем Британской Индии рефреном проходи-
ла мысль о русской угрозе Индии. Действия Российской
империи в Средней Азии консерваторы традиционно рас-
сматривали как угрозу британским интересам. Стойким
русофобством отличалась королева Виктория, убеждав-
шая премьер-министра Б. Дизраэли в необходимости
военных действий против России в период Восточного
кризиса 1875—1878 гг.154 Созданию негативного образа
Российской империи способствовали и натянутые отно-
шения британского кабинета с российским правитель-
ством в последней трети XIX в. Волны антирусских настро-
ений поднимались в периоды дипломатических кризисов
и военных «паник», например, после распространения
в начале 1890-х гг. известий о строительстве большого
военного флота в России или захвата Порт-Артура. В бри-
152 Dilke Ch. W. The British Empire. London: Chatto & Windus. 1899. P. 2.
153 British Documents on the Origins of the War. Vol. 1. P. 8.
154 Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty's
Correspondence and Journal between the years 1886 and 1901: In 3 vol.
London: John Murray. 1926-1928. Vol. 3. P. 524, 527, 532.
78
танскую имперскую идею прочно вошел образ России,
которая «на каждом шагу разрушает британские интере-
сы или нарушает британские права*1 . Согласно одной
из публикаций в авторитетном журнале «Девятнадцатое
столетие», официальная доктрина англо-русских отноше-
ний заключалась в следующем: «Учитывая намерения рус-
ских, в наших интересах противостоять и противодей-
ствовать им во все времена и любыми путями»155 156.
Противоречия в первую очередь в колониальной сфе-
ре отделяли Великобританию от Франции. Не без осно-
вания подозревая французов в стремлении установить
контроль над Средиземноморьем и Северной Африкой,
англичане встречали конкуренцию с их стороны и в За-
падной Африке, и в Юго-Восточной Азии. Но наиболее
острой проблемой англо-французских взаимоотношений
являлся Египет. Британцы высоко оценивали успехи бри-
танских администраторов во главе с лордом Кромером
в процессе реформирования египетской экономики в кон-
це 1870 — начале 1880-х гг.157 158 Об этом свидетельствуют
многочисленные публикации в лондонской прессе и по-
пулярность исследований, авторами которых являлись
лорд Кромер, А. Милнер и другие представители еги-
петской администрации. В то же время многочисленные
попытки французов опротестовать британское «опе-
кунство» над этой страной вызывали негодование об-
щественности. В британской прессе традиционно низ-
ко оценивались способности и достижения французов
в колониальной сфере1511.
Практически не имевшая заокеанских владений и по-
глощенная планами выстраивания антифранцузских бло-
ков, Германия поначалу не казалась опасной соперницей
в колониальной гонке. Британские политики оправдыва-
ли немецкий экспансионизм ограниченностью террито-
155 Wilkinson S. Op. cit. Р. 118.
156 Arnold-Forster Н. О. Our True Foreign Policy // The Nineteenth
Century. 1896. Ns 226. P.205.
157 Churchill W. S. Op. cit. P. 31.
158 Adue C. The Colonial Weakness of France // The Nineteenth Century.
1899. № 263. P. 56—57.
79
рии страны для проживания нации. Однако уже в конце
XIX в. начали раздаваться пока еще разрозненные пре-
дупреждения о том, что Германия впоследствии окажется
более серьезным противником, нежели «традиционные
враги» — Франция и Россия. Интересы Великобритании
и Германии начали сталкиваться в самых различных
точках земного шара. В 1890-х гг. экспансионизм немец-
кой политики стал очевидным, немцы активизировали
проникновение в Восточную Африку, стали проявлять
повышенный интерес к южноафриканским республикам,
вступили в борьбу за Самоа. Реакцией на эти события
стала резкая анонимная статья в британском журнале
«Субботнее обозрение», в которой утверждалось, что це-
лью британской политики должно стать противодействие
Германии. Проводя параллели с историей древнего Рима,
автор закончил статью словами: «Германия должна быть
JSQ
уничтожена» .
В обстановке ускорившегося раздела мира сохранение
британских интересов и влияния мотивы стратегического
характера играли значительную роль в стимулировании
дальнейшей экспансии. Бесспорным приоритетом стра-
тегических расчетов являлась оборона Индии, подразу-
мевавшая контроль над основными маршрутами к «жем-
чужине британской короны»159 160. В этом аспекте необхо-
димым считалось сохранение под английским влиянием
зоны Суэцкого канала, при помощи которого перевозка
любых товаров в Индию и прилегающие страны значи-
тельно ускорялась. Одновременно важное место в систе-
ме колониальных владений Великобритании имели юж-
ноафриканские колонии, находившиеся под британским
контролем с 1795 г. В первой половине через южную око-
нечность Африки, мыс Доброй Надежды, пролегал основ-
ной торговый путь в Британскую Индию. И даже после
начала использования Суэцкого канала в 1870-х гг., важ-
нейшим элементом военной стратегии Великобритании
159 Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века.
М.; Л.: АН СССР, 1960. С. 749.
160 Royal Colonial Institute // The Times. 1888. 13 Apr. P. 17.
80
оставалось сохранение контроля над южноафриканскими
владениями, обеспечивавшими доступ к Индии в слу-
чае военных действий на севере Африки. Поэтому, как
отмечал Ч. Дилк, «ни одно место на земле не являет-
ся для нас более важным, чем мыс Доброй Надежды*161-
Немаловажное значение имели и перевалочные базы
на пути к Индии — Маврикий, Цейлон, Аден, Кипр.
Мальта. Значительной составляющей Британской импе-
рии в середине XIX в. были ее средиземноморские владе-
ния. На входе в Средиземное море находился Гибралтар,
британская колония с 1713 г., имевший удобную бухту
для стоянки британского флота. Однако еще большее
значение имел укрепленный гарнизон на Мальте, отку-
да британские корабли могли добираться до восточных
стран Средиземноморья за 7—10 дней.
Посредством своих колониальных владений в Запад-
ном полушарии Великобритания имела возможность
как доминировать в Атлантическом океане, так и разви-
вать торговлю с государствами Латинской Америки. Бер-
мудские, Багамские, Виргинские, Каймановы острова
составляли систему торговых и военных баз Британии
в регионе. На Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии
интерес британских торговцев был в первую очередь при-
кован к необъятным просторам потенциального рынка
Китая. Здесь важнейшим форпостом стал Сингапур, бри-
танская колония с 1819 г., а также Гонконг, полученный
в 1841 г. в результате первой из «опиумных» войн XIX в.
Таким образом, под контролем Великобритании должны
были оставаться важнейшие маршруты империи: пути из
Англии в Австралию, Азию, Канаду и Южную Америку,
на Дальний Восток.
Опасность широкого распространения имперских ин-
тересов ощущалась и самими сторонниками экспансии.
Например, авторитетный либеральный политик лорд
Розбери считал необходимым выделить приоритетные
направления колониальной политики. Ведь в попытках
защитить свои интересы по всему миру, писал он лор-
161 Dilke Ch. W. Problems of Greater Britain. P. 660—661.
ду Кимберли, «мы можем быть вовлечены одновременно
в более чем сорок войн»162 * * *. Подводя итоги «схватки за
Африку», обозреватель консервативной «Таймс» отмечал
то, что наиболее ценным приобретением в этом регио-
не являлась Южная Африка, перешедшая под контроль
англичан, следовательно «у нас нет необходимости про-
водить захваты в лихорадочной спешке, которая сейчас
наблюдается повсюду»16’.
Однако весьма распространенными в последние де-
сятилетия XIX в. являлись иные настроения, развитие
которых стимулировала «схватка за Африку», раздел Ки-
тая и иные многочисленные примеры международного
соперничества. «Шансов создать новую колониальную
империю у Англии больше не будет» , — предупреждал
сторонник активной имперской политики Дж. Паркин,
наблюдавший, как последние нейтральные территории
делятся между великими державами. Соответственно, им-
перская политика правительств постоянно подверглась
критике либо со стороны либералов, либо со стороны
ярых империалистов.
Сторонники «Малой Англии» сохраняли веру в меж-
дународное сотрудничество великих держав и стойкую
неприязнь к агрессивности в любой форме. Сам лидер
либералов У. Гладстон имел склонность к тому, чтобы
в своих выступлениях рассматривать вопросы внешней
политики в моральном аспекте, в соответствии с поддер-
живавшимся им принципом равноправия всех наций.
Умудренный опытом политик заявлял: «В течение всей
моей политической жизни я никогда не одобрял гос-
подство, подобное тому, которое некоторые государства
осуществляют над другими странами, и не собираюсь
одобрять»16'. Своими выступлениями он стремился раз-
веять «тщетные мечты тех, кто внушает вам, что сила
Англии зависит либо от ее престижа, либо от расшире-
ния ее империи, либо от ее владений за пределами этих
142 Kennedy Р. Op. cit. Р. 105.
143 Africa after the Scramble // The Times. 1888. 6 Apr. P. 12.
144 Parkin G. R. Op. cit. P. 214.
145 English Historical Documents. Vol. 12. P. 357.
82
островов»166. Истоки мощи страны другие либеральные
лидеры — Дж. Морли, У. Харкорт, Г. Лабушер — виде-
ли в самом Соединенном Королевстве с его совершенной
политической системой, демократическими свободами
и устоявшимися традициями. По их мнению, внимание
правительства должно было концентрироваться в первую
очередь на внутренних социально-экономических про-
блемах страны167.
Позиции радикальных сторонников имперской экс-
пансии, получивших в Великобритании прозвище джин-
го, представляли собой полную противоположность убеж-
дениям сторонников «Малой Англии». Зарождение джин-
гоизма как политического феномена относится к концу
1870-х гг. Джинго называли безусловных сторонников
внешнеполитического курса консервативного кабинета
Б. Дизраэли в период Восточного кризиса 1875—1878 гг.168
В этот период премьер-министр Великобритании взял
курс на противодействие политике России на Балканах,
угрожая в случае необходимости развязыванием воен-
ных действий. Впервые в истории Британской империи
Дизраэли отдал приказ о переброске британо-индийско-
го контингента с Британской Индии на Мальту, проде-
монстрировав, таким образом, потенциалы и решимость
метрополии. Как показывали события, часть британского
общества быстро восприняла антироссийскую риторику,
воинственные декларации и демонстративные военные
приготовления правительства как яркий пример отста-
ивания национальных интересов и поднятия престижа
страны. Англичане выражали готовность воевать за да-
лекие от их повседневной жизни проблемы, широко рас-
пространились русофобские настроения.
Джингоизм стал выражением крайнего национализ-
ма, английского, а затем, с ходом времени, имперского
«патриотизма». «Мир ограничен в своих размерах, и если
вы теряете его часть, упустив существующие возмож-
166 English Historical Documents. Vol. 12. P. 357.
167 Там же. P. 383.
168 Jingo //The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge. 1910—
1911. Vol. 15. P. 320-322.
83
ности, вы никогда не получите ее обратно*169, — про-
возглашал глава южноафриканской компании С. Родс,
ставший символом британского джинго. Джинго исполь-
зовали радикальные выражения, требуя от правитель-
ства бороться и не пасовать перед угрозами, не делать
уступок, не выжидать и отвечать силой на применение
силы. Ими в полной мере был воспринят тезис о том,
что сила всегда права170. Соответственно джинго часто
осуждали министров за проявления «слабости* в между-
народных дискуссиях, за «отказ» отстаивать националь-
ные интересы даже в непринципиальных для Англии,
но имевших огромную важность в глазах ура-патриотов
вопросах. Такими вопросами являлись, в частности, за-
нятие Мадагаскара Францией или действия Германии
в юго-западной Африке. Как рассуждал один из сторон-
ников колониальной экспансии С. Уилкинсон, германское
правительство имело определенные права на африкан-
ское государство Камерун. Однако сама манера, в ко-
торой был проведен захват этой страны, была «оскорби-
тельной для Великобритании». Следовательно, Англии
«полагалось воспрепятствовать немецким планам, даже
ценой войны»171.
Особенно заметным стало распространение джинго-
истских настроений в последнее десятилетие XIX в. Ряд
успешных «малых», или, как их еще называли, «спортив-
ных» войн с африканскими племенами, форсированное
расширение границ империи, уверенность в военно-мор-
ском преобладании страны способствовали развитию
джингоизма. Воинственные настроения провоцировались
как использованием стереотипов врага и агрессивной ри-
торики, так и прямым искажением фактов «патриотичес-
кой* прессой. Занятие Россией Порт-Артура в 1898 г. вы-
звало серьезные волнения в лондонском Сити. Премьер-
министр лорд Солсбери был вынужден предпринять
компенсаторный шаг — аренду китайской территории
Вэй-хай-вэй. Сам же лидер консерваторов признавал этот
169 Uzoigwe G. N. Op. cit. Р. 55.
|тоДионео. Указ. сон. С. 36.
171 Wilkinson S. Op. cit. Р. 147.
84
шаг бесполезным, дорогим и предпринятым в основном
под влиянием господствующих настроении .
Тем не менее взгляды сторонников «Малой Англии»
и крикливые лозунги джинго представляли собой край-
ности, свойственные лишь части британского общества
и немногим политикам. Приоритетом во внешней поли-
тике британских кабинетов последней трети XIX в. оста-
валось сотрудничество с европейскими державами в про-
цессе решения спорных вопросов, стремление избегать
вооруженных конфликтов, требовавших больших людских
и материальных затрат. Большинство британских полити-
ков и государственных деятелей, значительную часть об-
щества можно было отнести к сторонникам имперского
расширения, но расширения осторожного и умеренного.
Исповедовавшие так называемый «здоровый» империа-
лизм политики не считали экспансию самоцелью и тра-
диционно соизмеряли преимущества и недостатки этого
процесса. Так, многие члены либеральной партии счита-
ли необходимым сочетать социальное реформирование
в стране и умеренную экспансию с целью открытия новых
рынков сбыта и районов для эмиграции17 . На подобных
позициях оставалось большинство респектабельных газет
и журналов, не допускавших, в отличие от «желтой прес-
сы», излишней эмоциональности и агрессивности.
Но быстрый территориальный рост империи и обост-
рение международной конкуренции в колониальной
сфере в последней трети XIX в. в значительной мере ак-
туализировали проблему обороны британских колоний
и зависимых стран по всему миру. В середине XIX в. бри-
танские гарнизоны существовали во всех колониальных
владениях Англии. Британцы смогли закрепить свое по-
ложение лидера мировой торговли в значительной мере
благодаря наличию баз на основных торговых маршру-
тах и самому современному и многочисленному флоту.
В этом аспекте многие коронные колонии, например,
Гибралтар, Мальта, Сингапур, считались стратегически
важными объектами. Необходимость сохранения пор- * *
172 Jay R. Op. cit. Р. 218.
173 Imperial Federation League // Tire Times. 1889. 22 Nov. P. 9.
85
тов и военных баз в этих колониях сомнению не под-
вергалась174 175. Более того, приоритетное положение Индии
в торговле с метрополией повлекло за собой захват всех
стратегически значимых пунктов на пути к ней: Адена
(1839 г.), Перума (1857 г.).
К переселенческим колониям применялся иной прин-
цип. Предоставление самоуправления связывалось с по-
лучением права на самооборону. «Имперский милитаризм»,
как именовалось сохранение английских гарнизонов
в самоуправляющихся колониях, критиковался с эконо-
мической точки зрения, но в терминах морально-право-
вого характера. Неоспоримым преимуществом британ-
ского пути демократического развития считалось отсут-
ствие всеобщей воинской повинности15.
Члены специального комитета, исследовавшие в на-
чале 1860-х гг. проблему обороны «белой империи», при-
шли к выводу о том, что ответственность и затраты на
военную защиту этих территорий должны нести сами ко-
лонисты. Этот шаг оправдывался не только стремлением
уменьшить расходы Англии на империю, но и достиже-
нием значительно более важной цели — стимулировать
чувство уверенности в своих силах в колониальных об-
ществах176. Акт 1865 г. дал законодательным органам ко-
лоний право принимать решения о постройке военных
судов, организации морских и сухопутных военных сил
для своей защиты и обязал предоставлять военную по-
мощь метрополии в случае необходимости. Теоретически
Англия оставалась обязанной защищать колонии от по-
сягательства иностранных государств.
Необходимость разработки новой концепции импер-
ской обороны была вызвана как внутриимперскими, так
и внеимперскими факторами. Как было отмечено выше,
прогрессивное экономическое и политическое развитие,
быстрый рост населения переселенческих колоний яв-
174 Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902). P. 293.
175 Williamson J. A. Op. cit. P. 128.
176 North American Provinces Confederation Bill // The Annual Register.
1867. P. 12.
86
лились неоспоримым фактом. Распространение техно-
логических новинок — железных дорог и паровых су-
дов — вынуждало коренным образом изменить все пре-
дыдущие стратегические расчеты, учитывая возмож-
ности ускоренной мобилизации и транспортировки войск.
В военно-стратегическом плане позиции самоуправля-
ющихся колоний были довольно уязвимыми, что остро
ощущалось в накалившейся обстановке мирового меж-
дународного соперничества. Так, борьба великих держав
за раздел Океании заставляла австралийские колонии
и Новую Зеландию требовать усиления военно-морского
присутствия Англии у их берегов. В период осложнения
отношений с Российской империей в середине 1880-х гг.
рассматривалась вероятность внезапного нападения рус-
ской эскадры на Австралию и Капскую колонию177.
Значительные изменения произошли и в стратеги-
ческих приоритетах. В 1867 г. офицер королевской мор-
ской артиллерии Дж. Коломб опубликовал памфлет
«О защите нашей торговли и распределении наших воен-
ных сил», в котором была подчеркнута необходимость
развития военно-морского флота для нужд имперской
обороны178. Эта идея была воспринята и на высших уров-
нях. Специальная королевская комиссия в 1879 г. пришла
к заключению о том, что краеугольным камнем системы
обороны британских владений и торговли по всему миру
должен быть сильный флот179.
Практически в каждом исследовании последней трети
XIX в. по истории и современной политике Англии крас-
ной нитью проходила мысль о витальной необходимости
флота для существования Британской империи. В своем
популярном труде «Расширение Англии» Дж. Сили об-
ратил внимание на решающую роль английского флота
в открытии и завоевании крупнейших колоний180. Актив-
но способствовало распространению новых идей и воен-
ное лобби. В конце 1884 г. журналист У. Е. Стэд, полу-
177 Jebb R. Studies in Colonial Nationalism. P. 5.
178The Cambridge History of the British Empire. Vol. 2. P. 383.
179 Jebb R. The Imperial Conference. Vol. 1. P. 21.
180 Seeley J. R. The Expansion of England. P. 67, 101.
87
чавший информацию из военных кругов, опубликовал
серию статей под названием «Правда о флоте». Нари-
сованная автором картина слабости британского флота
вызвала широкую общественную реакцию. Чтобы успо-
коить общественное мнение, либеральное правительство
в срочном порядке внесло в парламент дополнительный
билль о строительстве флота181. В 1891 г. контр-адми-
рал британского флота Ф. Коломб опубликовал ставшее
классическим исследование «Морская война, ее основ-
ные принципы и опыт», в котором развивалась идея гос-
подства Великобритании на морских просторах182.
Значительное влияние на британское общественное
мнение оказало исследование американского капитана
А. Мэхэна, одного из родоначальников геополитики, ко-
торый проанализировал военную историю Европы с точ-
ки зрения влияния флота на развертывание событий183.
Мэхэн не скрывал своего восхищения традициями и ор-
ганизацией британского флота, убедительно рассуждал
о преимуществах владения заокеанскими колониями для
благосостояния нации. Характеризуя современную си-
туацию, исследователь заявил, что «Англия в настоящее
время является величайшей морской державой мира»
и занимает положение «ведущего колонизатора»184 185. В стра-
не книга Мэхэна была воспринята не столько в плане
ретроспективно-историческом, сколько как своеобразная
программа действий. В большинстве публикаций на тему
обороны империи непререкаемой истиной выступала необ-
ходимость сохранения превосходства Британии на морях18-.
С середины 1880-х гг. самоуправляющиеся колонии
впервые начинают рассматриваться как потенциальные
союзники в обороне империи. В новых подходах к орга-
низации имперской обороны в последней трети XIX в.
181 Kennedy Р. Op. cit Р. 93.
182 Коломб Ф. Морская война. М.: Издательство ACT; СПб.: Terra
Fantastica, 2003.
183 Mahan А. Т. The Influence of Sea Power upon History 1669—1783.
London: Sampson Low. Marston & Company Ltd., 1892.
184 Там же. P. 47.
185 The Theme // The Times. 1889. 1 Febr. P. 6.
88
нашла свое отражение идея партнерства. До этого коло-
нии время от времени предпринимали меры в поддержку
воюющей «страны-матери». Известие об истреблении
британской экспедиции в Судане в 1885 г. вызвало появле-
ние добровольцев из переселенческих колоний, которые
изъявили готовность воевать в Северной Африке. Это не-
ожиданное предложение прессой метрополии признава-
лось наиболее важным и интересным событием во всей
истории Британии и ее колоний186.
В свою очередь, британское министерство финансов
раз за разом поднимало в парламенте вопрос об огра-
ниченности бюджетных средств, выделяемых на нужды
обороны. Раздавались предложения об изменении усто-
явшейся практики, когда самоуправляющиеся колонии
требовали протекции от британского флота как права,
которое не влечет за собой обязанности вносить вклад
в его осуществление187.
Сторонники усиления внутриимперских связей рас-
сматривали военное сотрудничество как органическую
составляющую партнерских взаимоотношений между мет-
рополией и автономиями. Однако уверенность в неоспо-
римом господстве Британии на морях в середине 1880-х гг.
была непоколебимой для того, чтобы искать помощи
зависимых владений. Прибывшим на празднование 50-
летнего юбилея правления королевы Виктории в 1887 г.
представителям колоний была продемонстрирована впе-
чатляющая картина мощи британского флота — трени-
ровочных, транспортных и боевых кораблей. Британские
официальные лица не представляли ситуации, в которой
Англии пришлось бы просить помощи сухопутных войск
из самоуправляющихся колоний. В случае же совмест-
ных действий колониальные войска должны были жест-
ко подчиняться британскому руководству. В отношении
флота был признан новый принцип «совместного инте-
реса», т. е. возможность совместного финансирования во-
енно-морского флота метрополией и колониями.
1>,!6 Lord Carrington on Australia // The Times. 1891. 30. Jan. P. 13.
ls7Jebb R. The Imperial Conference. Vol. 1. P. 31.
89
Следует отметить, что в последнее десятилетие XIX в.
проблема имперского военного союза продолжала рас-
сматриваться в Англии с великодержавных позиций.
Представители Адмиралтейства и военные эксперты не
сомневались в возможностях страны поддерживать так
называемый «стандарт двух сил», согласно которому флот
Великобритании должен был насчитывать столько же
кораблей, сколько имелось в двух самых крупных по-
сле английского флотах188 189. В Англии работал постоян-
ный комитет имперской обороны, который разрабатывал
планы военных действий для каждой из британских ко-
лоний в случае предполагаемого нападения. В отношении
флота базовым принципом оставался «единый флот под
одним руководством» . Теперь уже предложение австра-
лийских провинций об основании собственного флота бы-
ло в штыки встречено британским руководством. Австра-
лийцам дали понять, что защита их земель является «по
существу задачей британского военно-морского флота»190.
Адмиралтейство соглашалось на одну форму военного со-
трудничества — ежегодные денежные взносы от колоний.
В качестве фактора, способствовавшего консолидации
«белой империи», можно отметить и неоспоримый инте-
рес, который проявляли молодые англо-саксонские об-
щества к тому, чтобы разделить с Англией «бремя белого
человека». Приобщение представителей колоний к выпол-
нению задачи распространения цивилизации в «зависи-
мой империи» в этом аспекте представляло бы еще одно
из звеньев имперского партнерства. В частности, австра-
лийские государственные деятели проводили политику,
вполне соответствовавшую целям и интересам Англии.
Англичане могли гордиться предприимчивостью своих
собратьев из Квинсленда, водрузивших Юнион Джек на
Новых Гебридах.
Автономии во многих случаях готовы одобрить экс-
пансионистскую политику метрополии. Об этом свиде-
iss English Historical Documents. Vol. 12. P. 397.
189 Selected Speeches and Documents on British Colonial Policy 1763—
1917. Vol. 1. P. 232.
1,0 Jebb R. The Imperial Conference. Vol. 1. P. 27.
90
тельствовала поддержка правительства метрополии во
время англо-бурской войны. В этот период взрыв патри-
отизма в самоуправляющихся колониях оказал огромное
влияние на британское общественное мнение. Вначале
неохотно приняв предложенную помощь, английские
военные вскоре вынуждены были признать, что на поле
боя колониальные войска были наиболее эффективны-
ми191. Отмечалось, что «обстоятельства южно-африкан-
ской войны и провал теорий министерства обороны тро-
нули сердца всех людей, живущих под британским фла-
гом и пробудили от долгого сна чувство ответственности
и обязательства по отношению к империи»192.
Таким образом, процесс расширения Британской им-
перии продолжался всю вторую половину XIX в., одна-
ко не всегда находил адекватное отражение в имперской
идее. В 1850—1860-х гг. политическое подчинение стран
Азии и Африки рассматривалось скорее как нежелатель-
ная необходимость, чем как очевидное преимущество
для страны. В последние десятилетия XIX в. территори-
альные владения становятся одним из основных пока-
зателей политического могущества и престижа Англии.
Расширение империи получает научное обоснование,
рассматривается как закономерный этап прогрессивного
развития западной цивилизации.
Расширение империи, помимо проблемы обороны
имеющихся владений, ставило и задачу совершенствова-
ния методов политического развития зависимых от Ве-
ликобритании территорий. В этом аспекте для англичан
был характерен оптимизм в оценке перспектив полити-
ческого развития сообществ, формировавших Британскую
империю.
Как было отмечено выше, во второй половине XIX в.
Британская империя представляла собой крайне пеструю
картину сообществ, находившихся на разных стадиях по-
литического и социально-экономического развития. Об
этом свидетельствует само подразделение британских ко-
лоний на различные виды в зависимости от системы поли-
191 Jebb R. Studies in Colonial Nationalism. P. 278.
192 The Empire and the Century. P. 224.
91
тического устройства. В начале XX в. министерство коло-
ний подразделяло все колониальные владения на 2 груп-
пы (эти данные приводит в своем подробнейшем описа-
нии устройства зависимых владений Великобритании
авторитетный колониальный администратор Ч. Брайс).
1. Колонии с представительным правлением (самоуп-
равляющиеся). В этих государствах британский монарх
имел право лишь на наложение запрета на законода-
тельные акты. Министр колоний контролировал только
губернатора, вмешиваться в деятельность отдельных чи-
новников он не имел права.
2. Колонии, управление которыми осуществлялось
министерством колоний. В рамках данной группы также
существовало подразделение на:
колонии, имевшие представительную ассамблею
и назначаемый ими законодательный совет. К данной
категории относились, в частности, Багамские остров
и Барбадос;
колонии, законодательный совет в которых частично
избирался самими жителями. К данной категории отно-
сился остров Кипр и Британская Гвиана, Фиджи, Мав-
рикий, Мальта и некоторые другие территории;
колонии и протектораты, законодательные сове-
ты которых полностью назначался колониальной адми-
нистрацией. В их число входили Британский Гондурас,
Цейлон, Гамбия, Южная Нигерия, Гонконг, Золотой
Берег и др.;
колонии и протектораты, не имевшие законодатель-
ного совета. К ним преимущественно относились афри-
канские колонии — Северная Нигерия, Уганда, китай-
ская территория Вей-Хай-Вей193.
Как отмечал сам Ч. Брайс, представительные ор-
ганы могли быть созданы лишь поселенцами европей-
ского происхождения в гомогенных сообществах, рас-
положенных в благоприятных климатических условиях,
т. е., способных к воссозданию европейской политической
и этической среды. Таким образом, оправдывался отказ
193 Bruce Ch. Tire Broad Stone of Empire: In 2 vol. London: Macmillan
& Co, 1910. Vol. 1. P. 226—229.
92
колонизаторов предоставить ответственное правле-
ние населению тропических государств. Даже в конце
XIX — начале XX в. проблема предоставления самоуп-
равления африканским территориям не рассматривалось
даже в перспективе. Мнение местного населения должны
были выражать члены законодательных советов. В их со-
став традиционно входили представители колониальной
администрации, а также представители этнических либо
профессиональных групп данной колонии, назначавшие-
ся администрацией по представлению. По мнению бри-
танцев, сохранялся и элемент избирательности, и управ-
ление колонией оказывалось в руках наиболее достойных.
При этом стоить подчеркнуть, что различные категории
зависимых владений были разработаны в недрах минис-
терства колоний и использовались прежде всего в слу-
жебных целях. В книгах и публицистике того времени
колонии, относящиеся ко 2-й группе, традиционно име-
новались «коронными колониями» или «протекторатами»
(если Великобритания имела влияние над внутренней
и внешней политикой страны).
Во второй половине XIX в. разница между демокра-
тической системой управления в метрополии и методами
правления туземным населением была весьма заметной.
Действия британских чиновников в зависимых странах
неоднократно становились объектом критики либера-
лов. Так, один из ведущих представителей либерально-
го течения Р. Кобден заявлял: «Я все больше и больше
убеждаюсь в том, что задача управления деспотическо-
го 150 миллионами человек, находящихся на отдалении
12 тысяч миль, не может исполняться конституционным
L94
правительством» .
В то же время даже либеральными лидерами призна-
валась необходимость сохранения власти Великобритании
над «зависимой империей» в течение определенного вре-
мени. Причиной такого парадоксального подхода было
то, что отношение англичан к этим государствам, в отли-
чие от переселенческих колоний, определялось понятия-
Knorr К. Е. Op. cit. Р. 350.
93
ми «ответственность», «опекунство» и «миссия». Красной
нитью проходит мысль о моральном долге англичан пе-
ред «нецивилизованными» народами у таких имперских
мыслителей, как Дж. Чемберлен и А. Милнер, Ч. Дилк
и Дж. Сили, У. Черчилль и X. Эджертон. Ведущий либе-
ральный экономист середины XIX в. Дж. С. Милль под-
разделял зависимые от Британии народы на 2 группы.
К 1-й относились страны, народ которых «принадлежит
к той же цивилизации, что и управляющая страна, со-
зрел для представительного правления и готов его осу-
ществлять»195. Таким странам считалось возможным
предоставить право на самоуправление. Тем не менее
ученый настаивал на необходимости сохранения тес-
ных уз с подобными сообществами. Отчасти это было
вызвано соображениями чисто меркантильного поряд-
ка: Великобритания не должна была терять какие-либо
рынки. Сохранение связей со страной-матерью способ-
ствовало бы и обеспечению безопасности отделившихся
государств. Либеральному ученому важным также пред-
ставлялось сохранение связей переселенческих колоний
с Великобританией, поскольку именно Великобритания
оставалась наиболее передовым, либеральным государ-
ством из всех великих держав196. Ко 2-й относились
страны, не способные обеспечить самостоятельное уп-
равление своими делами. Милль писал: «Бывают такие
условия, при которых просвещенный деспотизм является
наилучшей формой правления для воспитания в наро-
де тех качеств, которые особенно необходимы для того,
чтобы он смог перейти к более высокой цивилизации»197.
Взгляды Милля на проблемы развития британских ко-
лоний формировались непосредственно из 35 лет опыта
работы на Ост-Индскую компанию, до 1858 г. обладав-
шую полным контролем над британскими владениями
в Индии. В отношении коренных народностей Индии
высказывания Милля демонстрируют значительную сте-
1,5 Mill J. S. Considerations on Representative Government. New York:
Prometheus Books. 1991. P. 336—337.
156 Там же. P. 342.
1,7 Там же. P. 345—346.
94
пень скептицизма. Так, в 1858 г. ученый отмечал неспо-
собность индийцев к управлению собственными делами
посредством представительного правления, что для ли-
бералов было важнейшим критерием развития198. Даже
критик британской имперской политики Д. Гобсон не
видел ничего предосудительного в том, что народы, «до-
стигшие лучших результатов в области политики и мора-
ли, передают свои навыки другим народам, которые по
разным причинам оказались более отсталыми»199.
Идеи о превосходстве английской нации, о ее мис-
сии нести блага цивилизации «отсталым» народам мира
являлись общепринятыми во второй половине XIX в.
Англичане гордились тем, что живут в стране с самыми
совершенными политическими институтами. По их мне-
нию, азиаты и африканцы не были способны самостоя-
тельно продвигать свои страны по пути государственного
прогресса. Ведь даже их мышление считалось не приспо-
собленным к политическим абстракциям200. Появление
социал-дарвинизма подкрепило эти псевдонаучные взгля-
ды. Принципы борьбы за существование и выживание
сильнейшего оправдывали право Англии на расширение
своей власти. Естественным законом жизни считалось
исчезновение отставших в своем развитии обществ или
утрата ими самостоятельности.
С отменой системы работорговли в британских вла-
дениях, провозглашенной в 1806 г., политики и филант-
ропы метрополии одной из своих первоочередных задач
сделали кампанию за повсеместную ликвидацию раб-
ства. Действительно, рабство становилось экономически
невыгодным, и кампания за его отмену имела в своей
основе экономические стимулы. Тем не менее антирабов-
ладельческие общества в первой половине XIX в. суме-
ли пробудить в обществе значительный интерес к про-
блеме, представить деятельность Великобритании в этом
l5S Mill J. S. Writings on India. Edited by John M. Robson, Martin Moir
and Zawahir Moir. Toronto: University of Toronto Press: London: Routledge.
1990. P. 176.
Iw Гобсон Д. Указ. соч. С. 183.
200The Empire and the Century. P. 34.
95
направлении как пример гуманизма и бескорыстности
нации. Особое значение имело провозглашение в 1833 г.
рабства незаконным и выделение британским парламен-
том 20 млн фунтов стерлингов на выкуп рабов на всей
территории империи.
Идея цивилизаторской миссии являлась следствием
иерархичности, укоренившейся в британском обществе
и традициях мышления. Викторианская Англия сохраня-
ла довольно устойчивое разделение между социальными
группами. В отношении к подчиненным странам с полной
силой проявлялся европоцентризм, и даже англоцент-
ризм, в соответствии с которым английский пример оце-
нивался как образец для всех остальных народов. Можно
согласиться с описанием атмосферы викторианской Анг-
лии, которое дал кембриджский историк Дж. Батлер:
«Это был век, уверенный в своих идеалах, убежденный
в том, что под руководством провидения он находится на
пути к господству над материальным миром»201 202 *.
Однако в большинстве случаев распространение
британского влияния на страны Африки и просвеще-
ние их жителей рассматривались как нежелательное
дополнение к чисто коммерческому предприятию. Под-
робные инструкции британским комиссионерам в аф-
риканских государствах, составлявшиеся в Лондоне,
дают представление о целях и методах проведения офи-
циальной политики на континенте. Так, в инструкции
лорда Рассела комиссионерам, действовавшим в дельте
Р. Нигер в начале 1840-х гг., основной целью деятель-
ности британских подданных называется ликвидация
работорговли в регионе. Посланникам давались полно-
мочия, с одной стороны, убеждать африканских вож-
дей в антигуманности и экономической невыгодности
работорговли, с другой — угрожать применением силы
британского флота в случае отказа развивать экономи-
ческое сотрудничество-.
201 Butler J. R. М. A History of England 1815—1918. London: Thornton
Butterworth Ltd., 1923. P. 153.
202 Walker F. D. The Romance of the Black River. The Story of the
C. M.S. Nigeria Mission. London: Church Missionary' Society. 1930. P. 40.
96
Как передовое общество Англия брала на себя право
судить о будущем других народов. Британцы считали не-
обходимым «определить, какие страны должны быть раз-
виты нами или какой-либо иной нацией»20-.
Ход экономического и политического развития стран
«зависимой империи» целиком и полностью должен был
определяться британскими администраторами. В про-
граммной речи в палате общин 8 февраля 1850 г. виг-
ский премьер-министр лорд Дж. Рассел отверг саму воз-
можность предоставления независимости тем колониям,
которые не населены англичанами, или в которых анг-
личане не представляют большинства, необходимого для
нормальной работы представительных учреждений204 205.
Британские политики и государственные деятели де-
монстрировали определенный скептицизм в оценке пер-
спектив распространения британской модели на подчи-
ненные народы. Многие считали эту задачу непосиль-
ной, раздавались и мнения о том, что британцы сами не
желают в полной мере выполнять возложенные на себя
обязательства по развитию колоний. Известный коло-
ниальный деятель Дж. Льюис в 1841 г. отмечал, что ко-
лониальные вопросы в Лондоне решаются, исходя из
конъюнктурных интересов политических партий, для
которых важнее политическое влияние, нежели инте-
ресы зависимых владений"03. С большой неохотой сов-
местив в 1859 г. должность премьер-министра с постом
министра колоний, авторитетный вигский политик лорд
Пальмерстон просил секретарей «показать на карте, где
находятся эти проклятые места»206. Обсуждение колони-
альных вопросов в парламенте также вызывало неболь-
шой энтузиазм. Внимание политических партий в этот
период было сосредоточено в основном на собственно
британских проблемах. Фактически не существовало сис-
303 Graham G. S. Op. cit. Р. 205.
304 Schuyler R. A. Op. cit. P. 237.
205 Lewis G. C. An Essay on the Government of Dependencies. London:
John Murray, 1891. P. 10.
206 Creighton D. G. The Victorians and the Empire // R. L. Schuyler,
H. Ausubel. The Making of English History. New York; Chicago; San Fran-
cisco: Holt. Rinehart & Winston, 1966. P. 558.
97
темы просвещения общества в вопросе о заокеанских вла-
дениях, которыми обладала Англия.
Особое место в системе британских колониальных
владений и британской имперской идее занимала Индия.
Крупнейшее владение британской короны стало своего
рода испытательным полигоном для различного рода ре-
форм и нововведений, проводившихся колонизатора-
ми. Именно в отношении Индии в середине XIX в. не
применялись даже в теории те идеи и проекты, кото-
рые действовали в отношении переселенческих колоний
Великобритании — самоуправление, отсутствие контроля
над торговлей и т. д. Можно согласиться с мнением бри-
танского исследователя Э. Грирсона, отмечавшего: «Там,
где дело касалось Индии, самые радикальные фритреде-
ры становились империалистами»207.
Прежде всего управление Индией было передано
в руки привилегированной Ост-Индской компании, что
являлось одной из первых попыток управлять государ-
ством посредством капитала и совета директоров. Осно-
ванная в 1600 г., с начала XVII в. компания контроли-
ровала торговлю с Индией, а с 1765 г. получила право на
гражданское управление, контроль над судебной и нало-
говой системами в провинции Бенгалия. Компания взя-
лась за управление Индией с чисто коммерческим подхо-
дом. Важнейшей задачей чиновники компании считали
расширение подвластной территории прежде всего на
северо-восток. Собранные на индийских территориях
доходы позволяли обеспечивать самофинансирование
компании и оплату вооруженных сил, хотя одновремен-
но компании приходилось по крайней мере обещать еже-
годные отчисления в казну метрополии. Таким образом,
компания управляла Индией без обращения к средствам
британских налогоплательщиков, что, по мнению ли-
беральных политиков и экономистов, было идеальным
вариантом функционирования колониальной админист-
рации. Значительные доходы приносила и торговля опи-
умом, чаем, другими колониальными товарами. В начале
207 Grierson Ed. Op. cit. P. 79.
98
XIX в. британский экономист Д. Макферсон высоко оце-
нил компанию, которая, по его мнению, была «наибо-
лее прославленным и самым процветающим коммерчес-
ким предприятием, которое когда-либо существовало
в какой-нибудь стране»208. В это время тысячи британцев
вкладывали свои средства в акции компании, посколь-
ку она ежегодно выплачивала обещанные 5% прибыли
и выше.
Однако уже в то время появлялись первые негатив-
ные явления в финансовом положении компании и кри-
тика в адрес ее деспотических административных ме-
тодов. Сосредоточившись на сборе налогов, британские
предприниматели не ставили своей целью экономичес-
кое развитие Индии. В результате компания собирала все
меньше налогов и была вынуждена чаще прибегать к го-
сударственной поддержке. Ограничившись ролью сбор-
щика налогов, компания не была способна модернизи-
ровать свою политику, учитывая задачу развития страны.
Кроме всего прочего, в 1813 г. было ликвидировано мо-
нопольное право компании на торговлю с Индией. Это
решение в значительной мере было вызвано выступлени-
ями предпринимателей метрополии, протестовавшими
против незаконной, по их мнению, эксклюзивной пози-
цией компании. Подрыву авторитета компании способ-
ствовала и проводившаяся ее представителями в отноше-
нии местного населения политика. Сосредоточившись на
задаче максимального расширения собственных владе-
ний, компания восстанавливала против себя элиту стра-
ны. Особенно возмутили местное население упоминав-
шиеся выше захваты территорий.
Деятельность представителей компании, управляв-
ших Индией по своему усмотрению, получала в Великоб-
ритании неоднозначную оценку. С одной стороны, дея-
тельность британцев в стране рассматривалась как работа
на благо местного населения, цивилизаторская деятель-
ность. Этому способствовали и заявления, и отчасти дея-
208 Bowen Н. V. 400 Years of the East India Company // History' Today.
2000. Vol. 50, is. 7. P. 47.
99
тельность самих английских чиновников, работавших
в Индии. Так, в 1824 г. один из известнейших британских
политических деятелей, губернатор Мадраса Т. Мунро,
писал: «Мы должны воспринимать Индию не как вре-
менное владение, а как владение, которое будет нашим
до тех пор, пока местное население не откажется от боль-
шинства своих суеверий и предрассудков, и не станет до-
статочно просвещенным для того, чтобы создавать свое
собственное правительство, сохранять его, управлять
своими делами. Когда наступит такое время, для обеих
стран наилучшим будет постепенное исчезновение бри-
танского контроля над Индией»2 . Взгляды Мунро по-
лучили известность в метрополии, сформировав своеоб-
разную концепцию «опекунства» как миссии британцев
в Индии. За распространения английской образователь-
ной системы в Индии ратовал британский ученый и по-
литический деятель Т. Б. Макколей, в 1834—1838 гг. жив-
ший в Калькутте и работавший в системе английской ад-
министрации. В своих выступлениях в британском пар-
ламенте Макколей выступал за просвещение индийского
народа, распространение европейской цивилизации как
национального долга британцев. Политик считал, что
Англия не имеет права оставлять многочисленные на-
роды Азии под неограниченной властью их правителей.
Символично, что преимущества внедрения европейской
цивилизации в Индии Макколей во многом обосновывал
экономическими интересами. «Торговать с цивилизован-
ными народами гораздо более прибыльно, чем управлять
дикарями», — заявлял политик* 210. Один из известнейших
индийских администраторов Г. Лоуренс ратовал за «об-
разование» индийского народа, за превращение Индии
в «благородного союзника, просвещенного и введенного
в ряд наций под британским руководством и попечитель-
ской заботой»211.
204 Muir R. The Expansion of Europe. London, 1917. P. 148.
210 Macaulay T. B. Speech in Parliament on the Government of India
Bill, 10 July 1833 // Macaulay, Prose and Poetry, selected by G. M. Young. Camb-
ridge: Harvard University Press, 1957. P. 716—718.
211 Grierson Ed. Op. cit. P. 88.
100
Можно отметить, что представители компании дей-
ствовали в русле провозглашавшихся ими цивилизаторских
идей. Еще с начала XIX в. колонизаторы последовательно
искореняли те традиции индийского общества, которые
представлялись наиболее одиозными для европейского че-
ловека. Так была искоренена практика саги (самосожжения
вдов), преследованию подвергались последователи культа
богини Кали, грабившие и убивавшие на дорогах стра-
ны. Вдовам было разрешено выходить замуж. В середине
XIX в. англичанами была предпринята попытка ускорить
реформирование Индии. Согласно акту 1850 г. индийцам,
перешедшим в христианство, было разрешено приобретать
собственность вне зависимости от принадлежности к той
или иной касте. Эти и другие мероприятия британской
администрации были не без оснований восприняты как
попытка подрыва традиционного уклада Индии, форси-
рование расслоения общества и его европеизации. Одним
из важнейших проектов Дальхузи считал строительство
железных дорог — символа коммерческого процветания
Викторианской Англии. В 1850 г. было начато строитель-
ство путей из Калькутты и Бомбея, одновременно происхо-
дило создание почтовых станций и телеграфных линий.
В то же время компанией не была реализована и часть
проектов, выдвигавшихся английскими политиками и ко-
лониальными деятелями: организация современной сис-
темы образования, поддержка местной промышленности.
Во многом эфемерным оставался лозунг «управление во
благо управляемого». В реальности все чаще раздавались
жалобы индийцев на повышение земельного налога, не-
равноправие местного населения и британцев в судах,
быструю христианизацию Индии. «Знатные семьи, чья
история насчитывала века, были лишены земли и уни-
жены; системой земельного налогообложения крестьяне
были сведены в нищету; регулярно вспыхивали периоды
голода, но налоги тем не менее собирались, даже путем
применения пыток», — так характеризовал политику ком-
пании обозреватель американского журнала в 1862 г.212
212 English in India // Harper’s new monthly magazine. 1857. Vol. 25.
is. 149. P. 688.
101
Восстание сипаев, начавшееся в 1857 г., оказало зна-
чительное влияние на колонизаторов. Взрыв негодова-
ния со стороны местного населения, спровоцированный
очередным нарушением традиций, впервые заставил за-
сомневаться в возможности полного переноса на индий-
скую почву особенностей английской политической
и социальной систем. В результате оптимальной задачей
британской администрации в коронных колониях про-
возглашалось формирование образованного класса, вес-
тернизированой элиты, способной управлять страной
и быть «англичанами в своих вкусах, мнениях, моральном
устое и интеллекте»21’. С другой стороны, происходил
поиск новых путей управления Индией для обеспечения
максимальной лояльности не только политической эли-
ты, но и всего местного населения. В значительной мере
на этот процесс повлияли идеи лидера консервативной
партии Б. Дизраэли, предложившего усилить позицию
англичан в Индии за счет акцентирования роли британ-
ского монарха в управлении страной. Используя опыт,
полученный в результате поездок по странам Ближнего
Востока в 1830—1831 гг., Дизраэли ссылался на специфи-
ческие особенности мышления восточного человека, вос-
принимающего верховную власть как нечто сакральное.
В своем выступлении в палате общин в 1858 г. Дизраэли
заявил: «Больше не должно быть аннексий и завоева-
ний. Невозможно править 150 миллионами индийцев по-
средством европейской фирмы. Необходимо создать ко-
ролевскую комиссию, которая будет немедленно послана
в Индию для расследования претензий различных клас-
сов. Сделайте это, и сделайте это не в глубокой тайне,
а так, чтобы это привлекло всеобщее внимание, чтобы
пробудить у индийцев надежды, которые будут связаны
с именем королевы»213 214.
1 ноября 1858 г. королева Виктория провозгласила,
что управление Индией будет осуществляться с ува-
жением к правам местной знати и землевладельцев,
213 Ерофеев Н. А. Английский колониализм в середине XIX века.
М.: Наука. 1977. С. 205.
214 The Radical Tory; Р. 207.
102
религиозным нормам и обычаям. Провозглашалось
равенство всех жителей Индии перед законом, а также
намерение привлекать к управлению страной ее жителей
без различия в расе и вере. О преемственности британ-
ской политики в отношении Индии свидетельствует ста-
тья, опубликованная в июле 1858 г. в авторитетном бри-
танском журнале «Спектатор». Отмечая, что британская
политика на субконтиненте нуждается в серьезном пере-
смотре, выражалось сомнение в том, что имперское го-
сударство вообще способно сохранять свое величие, от-
казываясь от колониальных владений, даже если послед-
ние приносят значительные проблемы215. Таким образом,
остановив процесс форсированной европеизации Индии
посредством реализации коммерческого предприятия,
британское правительство сформировало новую задачу —
европеизацию сверху, частичную и направленную на ук-
репление основ британской власти над Индией. Широко
распространенный взгляд на Индию как на конгломерат
народов различного происхождения, с разнообразными
традициями и языками, с часто противоположными ин-
тересами, заставлял сомневаться в самой идее самоопре-
деления для Индии. Считалось, что самое большее, что
Англия может сделать для жителей этой страны — это
дать им возможность принимать участие в управлении
на нижних уровнях государственной системы и под не-
посредственным контролем англичан216. И даже опти-
мисты, которые верили в неизбежность передачи Индии
права создать национальное правительство, относили это
событие к неопределенному будущему. Фактически же
создавалось впечатление тою, что англичане собираются
остаться в стране навсе1да. Разрозненная критика мето-
дов колониальной администрации терялась в блестящей
панораме реформ и преобразований в стране, которая
стала, по признанию самих современников, полем для
проведения политических экспериментов217.
215 Hobson К. The British Press and The Indian Mutiny //The British Empire
Web | Electronic resourse]. Mode of access: http://www.britishempire.co.uk/
article/mutinypress.htm. Date of access: 05.03.2006.
216 The Empire and the Century. P. 602.
217 Lyall A. Op. cit. P. 876.
103
Таким образом, вмешательство англичан во внутрен-
ние дела государств Азии и Африки часто оправдывалось
в глазах общественного мнения и мирового сообщества
стремлением искоренить недостатки их политической
системы. Так, процесс завоевания Судана в конце 1890-х гг.
был тщательно освещен будущим лидером консерватив-
ной партии У. Черчиллем в одной из его ранних работ,
основанных на собственных наблюдениях. Молодой пи-
сатель доказывал, что «дикие народы, несведущие о своем
варварстве», совершают большую ошибку, сопротивляясь
усилиям «филантропических захватчиков»218.
На протяжении последних десятилетий XIX в. целью
британской политики в Южной Африке было создание
федерации, которая включала бы английские автономии,
земли местных племен и фактически независимые бур-
ские республики Трансвааль и Оранжевую. Покорение
бурских республик было выгодным прежде всего с эко-
номической точки зрения, и лоббировалось могущест-
венной Британской компанией Южной Африки во главе
с С. Родсом. Однако общественному мнению последова-
тельно прививалась мысль о том, что вмешательство Анг-
лии во внутреннюю политику бурских республик имеет
чисто политические основания. Резко критиковалась по-
литическая система Трансвааля, где экономически силь-
ная группа предпринимателей и квалифицированных
рабочих преимущественно британского происхождения
была ущемлена в правах и практически отстранена от по-
литической власти. Неудачная попытка вооруженного от-
ряда привилегированной компании в 1895 г. осуществить
захват власти в одном из городов Трансвааля объяснялась
притеснениями и гонениями на иностранцев, которые
«находятся во власти до зубов вооруженных буров»219.
Британцы настаивали на проведении в Трансваале
политических реформ согласно английским требованиям.
Огромное впечатление на британскую публику произвела
публикация телеграммы Верховного комиссара Южной
2|« Churchill W. S. Op. cit. Р. 27.
219The Earl of Oxford and Asquith. Fifty Years of Parliament: In 2 vol.
London: Cassell & Company Ltd., 1926. Vol. 1. P. 253.
104
Африки А. Милнера от 4 мая 1899 г., ставшая известной
как депеша об «илотах». Верховный комиссар обращал-
ся к патриотизму политиков метрополии, говоря о том,
что тысячи людей в Трансваале «удерживаются в поло-
жении илотов, тщетно взывают о помощи к правитель-
ству ее величества, что постепенно подрывает влияние
и репутацию Великобритании, и уважение к британско-
му правительству во владениях ее величества»220. Образ
южноафриканских республик, распространенный в бри-
танском обществе и растиражированный в самоуправля-
ющихся колониях, подготавливал общественное мнение
к безусловной поддержке любых силовых акций британ-
ского правительства в отношении бурских республик.
В то же время британский обыватель получал дале-
ко не самую объективную информацию о положении дел
в колониях. В частности, величайшим злом, которое
необходимо было искоренить в первую очередь в глазах
британского общества, считалось сохранение системы ра-
боторговли в Африке. Идея о том, что в любой стране,
вошедшей в Британскую империю в качестве колонии,
рабство в любой форме полностью исключалось, была
фундаментальной и неоспоримой. Однако практика час-
то расходилась с реальностью. Известный британский
администратор, губернатор Северной Нигерии Ф. Лугард
считал невозможным в одночасье отменить институт до-
машнего рабства, укоренившегося в политической и со-
циальной структурах многих африканских государств.
Борясь с похищением людей и работорговлей, Лугард
отмечал «неспособность негра в настоящее время занять
свое место гражданина, его склонность к зависимости,
недостаток самоконтроля»221.
До британской общественности далеко не всегда дохо-
дили известия о жестоких средствах, применявшихся для
достижения «хорошего управления» зависимыми стра-
нами. Крайне редко патриотическая британская пресса
помещала на своих страницах сообщения о злоупотреб-
220 English Historical Documents. Vol. 12. P. 405.
221 Lugard F. D. Slavery under the British Flag // The Nineteenth Cen-
tury. 1896. № 226. P. 353.
105
лениях местными чиновниками своей властью, о кара-
тельных операциях, о самовольствах военных. Во время
восстания матабеле в Южной Африке (1893 г.) действия
южноафриканской привилегированной компании по-
лучили единодушную поддержку и карт-бланш на при-
менение любых карательных мер. Один из британских
епископов, побывавших в этот период в стране, в своих
публичных выступлениях называл матабеле «каннибала-
777
ми*, оправдывая применявшиеся жестокие меры—.
По мнению министра колоний Дж. Чемберлена, при-
няв на себя цивилизаторскую миссию, англичане не
должны были уподобляться гипотетическому филант-
ропу, который сетует на применение пулеметов Максим
в качестве средства приобщения к новым порядкам. «Вы
не можете приготовить омлета, не разбив яиц, вы не мо-
жете уничтожить варварство, рабство, суеверия, которые
веками опустошали пространства Африки, без исполь-
зования силы», — таким министр колоний представил
тернистый путь гуманизма на заседании Королевского
колониального института222 223.
Постепенность и эволюционизм являлись главными
чертами, которые, по мнению современников, должны
были определять политическое развитие коронных ко-
лоний и британских протекторатов. Впрочем, нередки
были и радикальные высказывания о том, что колонии
будут управляться наилучшим образом, если «низшие
расы» вообще не будут допущены к управлению своими
странами224. Крайнее разнообразие моделей управления
в британских зависимых владениях заставляло многих
наблюдателей констатировать отсутствие единого пла-
на развития этих территорий, опытно-эксперименталь-
ные методы руководства. Тем не менее сами англичане
определяли ряд принципов, которыми в идеале должна
была руководствоваться политика в странах «туземной»
империи. При этом основным принципом являлось
222 Давидсон А. Б. Матабеле и машона в борьбе против английской
колонизации. М.: Изд-во восточной лит., 1958. С. 78.
223 English Historical Documents. Vol. 12. P. 405
224 Lyall A. India under Queen Victoria. P. 875.
106
«правление во благо управляемого»22 . Как уже было от-
мечено, вершиной развития подчиненных стран должно
было стать создание политических систем по английской
модели. Однако присоединенные после 1870 г. владения
традиционно продолжали управляться своими прежни-
ми правителями и в соответствии с большинством своих
старых традиций и норм.
Новым феноменом британской имперской идеи в по-
следние десятилетия XIX в. стало повышение роли мо-
нарха как символического центра, интегрирующего импе-
рию в единое целое. Можно согласиться с мнением био-
графа королевы Виктории Л. Стрэчи о том, что к концу
ее правления «власть монарха заметно ослабла, престиж
его неизмеримо вырос»225 226. Интерес королеве Виктории
к публичной политике значительно возрос с приходом
к власти консервативного правительства Б. Дизраэли
в 1874 г. После смерти в 1861 г. мужа, принца Альберта,
королева стала вести затворнический образ жизни, чем
вызвала общественное недовольство. Во второй половине
1860-х гг. в Великобритании даже набрало силу респуб-
ликанское движение, выступавшее за ликвидацию инс-
титута монархии. Дизраэли, будучи другом и доверен-
ным лицом Виктории, убедил королеву в необходимости
ведения более активной общественной жизни.
Для британских консерваторов институт монархии
всегда выступал как важнейший элемент сохранения ста-
бильности государственного устройства и политической
жизни. Однако для самого Дизраэли монархия всегда не-
сла нечто большее, своеобразную сакральность, высшее
предназначение. И в своих литературных произведениях,
в политических выступлениях, в частной переписке лиде-
ра консерваторов корона выступает как одна из опор бри-
танского общества и, более того, империи. Так, во время
выступления в Манчестере 3 апреля 1872 г. Дизраэли за-
явил, что монархия является воплощением политической
мудрости и авторитета. «Нация имеет своим представи-
телем семейство, королевскую фамилию, и если это се-
225 Colonies Ц The Times. 1891. 9 Jan. Р. 5.
226 Стрэчи Л. Королева Виктория. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 342.
107
мейство воспитано в сознании ответственности, в созна-
нии долга перед обществом, то трудно слишком высоко
оценить благотворное влияние, которое оно может ока-
зывать на нацию», — заявлял политик2 . Однако, по-
мимо традиционной для британской короны функции
«править, но не управлять», Дизраэли предусматривал
новую — консолидировать и представлять Британскую
империю в глазах ее многонационального и культурно
неоднородного населения. Ведь если авторитет и бес-
корыстие британских чиновников могли ставиться под
сомнение и быть слишком обыденными для роли сим-
вола имперского единства, фигура королевы Виктории
отвечала всем необходимым требованиям. А склонность
восточных народов к символизму и уважение к фигурам
правителей Дизраэли оценил еще во время своих путе-
шествий по странам Азии в молодые годы.
Британский монарх издавна представлялся народам
колоний как верховный и, следовательно, недостижимый
символ власти. От имени монарха заключались договора
с племенными вождями, которые зачастую (и совершен-
но напрасно) воспринимали британского правителя как
своего защитника и высшую юрисдикцию в случае конф-
ликтов с представителями колониальной администрации.
Согласно статье 3-й так называемого договора у Ваитанги
от 6 февраля 1840 г., заключенного британцами и вождями
новозеландских племен, «ее величество королева Англии
распространила на туземцев Новой Зеландии свою коро-
левскую протекцию и предоставила им все права и при-
вилегии британских подданных», а также гарантировала
право исключительного и неотъемлемого владения леса-
ми, землями, рыбными промыслами и другой собствен-
ностью228. В ответ на захваты и мошеннические покупки
колонистами земель племен новозеландские вожди не раз
поднимали восстания против британского владычества, * 22
227 Дизраэли и английские консерваторы в Манчестере // Русский
мир. 1872. № 130. С. 6.
22S Treaty of Waitangi // New Zealand History [Electronic resourse|.
Mode of access: http://www.nzhistory.net.nz/politics/treaty/read-the-treaty/
english-text. Date of access: 01.02.2007.
108
которые были жестоко подавлены. Составлялись и обра-
щения к королеве Великобритании. Так, в петиции 1891 г.
маори просили королеву о создании правительственного
совета, избираемого маорийскими подданными, где мог-
ли бы рассматриваться все действия, затрагивающие ин-
тересы маори. В качестве основания для такого обраще-
ния маори указывали статьи договора у Ваитанги. Тем не
менее петиция, как и многие ей подобные, осталась без
внимания .
Особую роль в укреплении образа Виктории как сим-
вола имперского единства сыграла Индия, проблемы уп-
равления которой весьма пристально рассматривались
в метрополии. Восстание 1857—1859 гг. в Индии бри-
танцами было оценено в первую очередь как показатель
неэффективного менеджмента со стороны Ост-Индской
компании. Результатом стала передача в 1858 г. управле-
ния Британской Индии специально созданному минис-
терству по делам Индии. Верховную же власть над стра-
ной получал британский монарх. Вина за провоцирова-
ние восставших индийцев была возложена на чиновников
Ост-Индской компании, зачастую прибиравших к рукам
владения тех индийских правителей, которые не остав-
ляли прямых наследников. Одним из первых мероприя-
тий вице-короля Индии (так стал называться с 1858 г.
генерал-губернатор) стало обещание не изымать земли из
владения знатных индийских родов.
Придя к власти в 1874 г., Дизраэли завершил офор-
мление власти короны над Индией. Несмотря на жест-
кое сопротивление либералов, в 1876 г. парламент при-
нял законопроект о дополнениях к королевскому титулу,
согласно которому Виктория провозглашалась императ-
рицей Индии. Таким образом, жители этой колонии не
только фактически, но и юридически становились вас-
салами короны. В самой Индии провозглашение короле-
вы Виктории императрицей произошло 1 января 1877 г.
с поистине восточной пышностью. Вице-король Индии
лорд Лугард удачно совместил в церемонии уважение к тра-
335 Williams J. A. Politics of the New Zealand Maori. Seattle: University
of Washington Press, 1969. P. 511.
109
дициям правящих династий и акцент на новом источни-
ке верховной власти в стране. Каждому из 63 правителей
индийских провинций в торжественной обстановке вру-
чался стяг, украшенный символикой как рода правите-
ля, так и имперской короной, а также золотая медаль
с изображением Виктории. По словам вице-короля, данные
символы подчеркивали не только тесный союз между бри-
танской короной и правящими династиями, но и желание
британского монарха поддержать благополучие и усиление
индийских правителей230. Данные высказывания, при всем
учете их церемониального характера, демонстрировали то
расхождение в отношениях британцев к местным правите-
лям, которое они старались развивать после восстания си-
паев. Если Ост-Индская компания всячески стремилась ог-
раничить местных правителей и при возможности лишить
власти и имущества, то новые британские чиновники, вы-
ступавшие от имени королевы, стремились превратить мес-
тную аристократию в союзников и опору.
Королева Виктория в соответствии с английской по-
литической традицией имела незначительные шансы
повлиять на внешнюю и колониальную политику пра-
вительств. Однако королева нередко использовала иные
возможности проводить свою точку зрения. Зачастую
в ход шли многочисленные родственные связи британской
королевской семьи практически со всеми европейскими
монархиями. Так, в 1875 г. Виктория активно выступа-
ла за сохранение мира в франко-германских отношениях.
В середине 1870-х гг. королева практически безусловно
разделяла внешнеполитическую линию консервативного
премьер-министра Дизраэли. В период Восточного кризи-
са Виктория выступала за поддержку Османской империи
как буфера против продвижения российского влияния
на Балканах и в Азии. В январе 1878 г. Виктория писа-
ла: «По мнению королевы, война с Россией неизбежна»231.
230 The Worlds Story: A History of the World in Story, Song and Art.
Boston: Houghton Mifflin, 1914. Vol. П: India, Persia, Mesopotamia, and
Palestine. P. 184
231 Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty’s Correspon-
dence and Journal between the years 1862 and 1885. London, 1926—1928.
Vol. 2. P. 597.
HO
Определенная степень русофобства сохранялась у короле-
вы на протяжении всей ее жизни. В письме либерально-
му политику У. Гладстону в середине 1880-х гг. Виктория
отмечала: «Россия является нашим настоящим врагом
и соперником — возможно, единственным, который у нас
231
имеется» .
Два великолепно отпразднованных юбилея правления
королевы — в 1887 и 1897 гг. — сделали многое для того,
чтобы отождествить в общественном сознании империю
и носителя верховной имперской власти. Виктория ока-
залась на пике своей популярности, поскольку у нее, по
мнению британцев, появилась новая и весьма значитель-
ная роль — «быть воплощением имперского чувства»232 233.
«Имперским зенитом» викторианской эпохи можно на-
звать празднование бриллиантового юбилея королевы
Виктории в 1897 г. Важнейшей особенностью этого со-
бытия являлось сознательное акцентирование внимания
на обшеимперских функциях и значении британской мо-
нархии. В отличие от золотого юбилея 1887 г., больше
напоминавшего торжество в узком семейном кругу, брил-
лиантовый юбилей должен был прославить империю,
воплощенную в носителе верховной власти.
Во время юбилея англичане продемонстрировали
миру обширность своих территорий и лояльность своих
подданных. С прибывшими в полном составе премьер-
министрами самоуправляющихся колоний связывались
надежды на быстрые изменения в аспектах таможенно-
го и политического объединения. «Зависимая империя»
была представлена как красочно одетыми представите-
лями всех ее народностей, так и отрядами колониаль-
ных войск из Южной Африки, Северного Борнео,
Кипра и других экзотических мест. «Ни одно государ-
ство и ни один монарх, известный истории, никогда
не ощущали уважения, подобного тому, которое наши
колонии проявляют к нашей королеве», — с полным со-
232 Arnold-Forster Н. О. Our True Foreign Policy // The Nineteenth
Century. 1896. Ns 226. P. 204.
233 Marriott J. A. R. Modern England (1885—1932): A History of My
Own Times. London: Methuen & Co, 1934. P. 532.
Hl
знанием британского величия отмечала консервативная
«Графика»254.
В особе престарелой королевы была воплощена стабиль-
ность и традиционность британской монархии. В прессе
и в многочисленных литературных произведениях эпоха
Виктории прославлялось как время невиданных дости-
жений и успехов во всех сферах деятельности государ-
ства и общества. Тем не менее, как отмечалось в одной из
статей авторитетного журнала «Девятнадцатое столетие»,
«в общественном сознании, во время ежедневных заня-
тий каждого человека от юбилея сохранятся воспоми-
нания о появлении империи как самого значительного
чуда, как громадной силы, которую можно использовать,
как абсолютно нового идеала, который постепенно мо-
жет быть реализован»234 235.
На рубеже веков, в ходе англо-бурской войны 1899—
1902 гг. Виктория принимала активное участие в под-
держании морального духа войск — выезжала с инспек-
циями, посещала госпитали. Британия не может проиг-
рать войну — таков был рефрен заявлений престарелой
королевы. К этому времени один из четырех жителей
Земли был подданным британской королевы — прогресс,
который нацией отождествлялся не в последнюю очередь
со стабильностью и мудростью правления Виктории.
Наиболее последовательно принципы политическо-
го реформирования Британской империи по пути рас-
ширения права на самоуправление во второй полови-
не XIX в. демонстрировали переселенческие колонии
Великобритании. Канада, Новая Зеландия и Австралия
в 1840—1860-х гг. переживали существенные изменения
в своем статусе, что было отражено в имперской идее
и вызвано развитием имперских концепций.
Важнейшей вехой в развитии британской имперской
идеи в вопросе о будущности переселенческих колоний
в изучаемый период стала публикация «Доклада о состоя-
нии дел в Британской Северной Америке» (1838 г.) лорда
234 Grierson Ed. Op. cit. P. 114.
235 Pressense F. France, Russia and England of the Jubilee // The
Nineteenth Century. 1897. № 246. P. 173.
112
Дарема, в составлении которого принимал участие и из-
вестный колониальный реформатор Уэйкфилд. В 1837 г.
лорд Дарем был назначен королевой Викторией на долж-
ность верховного комиссара канадских колоний. В число
его важнейших задач входил анализ ситуации в остав-
шихся североамериканских колониях Великобритании,
оценка возможности зарождения и развития революци-
онной ситуации и поиск путей преодоления сепаратист-
ских тенденций. Пребывание лорда Дарема в Канаде
ограничилось лишь 1838-м г., но представленная им
аналитическая записка оказала значительное влияние
на рассмотрение колониальных проблем в метрополии.
Основным практическим выводом «Доклада» стала идея
о необходимости объединить канадские провинции в еди-
ное государство и предоставить им максимально возмож-
ную степень независимости. Британский администратор
признавал, что в конце XVIII — начале XIX в. в Канаде
проводилась традиционная политика Великобритании —
«разделяй и властвуй». «Чтобы отделить британских под-
данных (в Канаде. — М. Г) от жителей восставших 13 ко-
лоний, политикой правительства стало стимулирование
национального развития франко-канадцев. Политикой
британского правительства стало управление колониями
посредством их разделения на достаточно мелкие изо-
лированные сообщества, не способные к объединению
и не обладающие достаточной мощью для противостоя-
ния империи», — признавал лорд Дарем236. Признавая
данный курс нежизнеспособным, британский политик
рекомендовал новую колониальную политику, направ-
ленную на интеграцию франко-канадцев в англоязыч-
ное сообщество. Достижению этой цели должны были
служить стимулирование процессов ассимиляции фран-
цузской части населения, объединение Верхней Канады
(английской) и Нижней Канады (французской) и пре-
доставление им прав на самоуправление. Комментируя
план лорда Дарема и меры, принятые британским пра-
вительством по его реализации, американский журнал
236 Lord Durham's Report on the Affairs of British North America.
Oxford: Clarendon Press, 1912. P. 2S8-299, 303-304.
113
«Североамериканское обозрение» скептически отмечал:
«Колонии не могут быть подданными монарха и само-
управляющимися в одно и то же время; колониальные
губернаторы не могут подчиняться своему суверену и
917
в то же время удовлетворять все желания колонистов» .
В «Докладе» лорда Дарема была сформулирована те-
оретическая модель колониальной политики Великоб-
ритании в отношении переселенческих колоний. В слу-
чае получения права на самоуправление, за метрополией
в обязательном порядке должны были оставаться неко-
торые важнейшие права: право на внесение изменений
в колониальные конституции; контроль над внешней по-
литикой колоний; регулирование колониальной торгов-
ли, управление землями, принадлежащими британскому
монарху. Быстрому развитию экономики колоний долж-
на была способствовать передача колонистам основного
источника доходов — земель. Консолидации и дальней-
шему процветанию колониальных обществ должно бы-
ло содействовать введение представительного правления
и максимально возможное ограничение прав метропо-
лии. О том, что подобная точка зрения распространилась
достаточно широко, свидетельствует основание в 1850 г.
в Лондоне Колониального общества. Эта организация
стала очередным общественным объединением, посред-
ством которых в британской политической традиции
издавна проводилось лоббирование тех или иных поли-
тических мероприятий — от избирательной реформы до
отмены налогов на домашних животных. В своем первом
заявлении Колониальное общество объявило, что высту-
пает за реформирование внутриколониальных отноше-
ний. «Основной целью данного общества является ока-
зание помощи каждому зависимому владению Англии
в достижении подлинного и исключительного самоуправ-
ления всеми делами местного значения. Основной целью
общества будет освобождение страны-матери от расходов
на управление колониями, за исключением лишь расхо-
237 British Colonial Politics // The North American Review. 1845. Vol.
60. is. 126. P. 104.
114
дов на их защиту от нападений иностранных государств
во время войны с империей»238.
Следует отметить, что колониальная политика ли-
беральных кабинетов в середине XIX в. преследовала
цель увеличения независимости переселенческих коло-
ний и, соответственно, уменьшения издержек метропо-
лии. До конца 1840-х гг. расширение прав колонистов
с неизбежностью сталкивалось с проблемой сохранения
обширных полномочий короны в этих странах. Однако
с отменой протекционистских тарифов была ослабле-
на необходимость тщательного контроля над политикой
правительств переселенческих колоний. К тому же эпоха
торгово-промышленного лидерства Англии, стабильного
внутреннего положения и успешной внешней политики
в 1850—1860-х гг. закономерно стимулировала развитие
чувства превосходства английской нации, индивидуа-
лизм и самоуверенность. Считалось, что британскому
примеру политического и экономического развития
должны были последовать и зависимые от Англии вла-
дения. В этом аспекте, объединение североамериканских
провинций в Доминион Канада обеспечивало решение
важных задач экономии государственных средств и цен-
трализации администрации, увеличения военных потен-
циалов государства и его обороноспособности, решения
спорных вопросов между провинциями2 . В 1850-х гг.
Великобритания сняла контроль над канадской торгов-
лей, таможенные пошлины стали собирать местные чи-
новники. По мнению либеральных политиков, создание
доминиона обеспечивало решение важных задач эко-
номии государственных средств и централизации адми-
нистрации, увеличения военных потенциалов государ-
ства и его обороноспособности, решения спорных воп-
росов между провинциями240. Премьер-министр Великоб-
ритании, лидер партии вигов лорд Дж. Рассел высоко
оценивал значение объединения канадских территорий
338 Knorr К. Е. Op. cit. Р. 354.
335 North American Provinces Confederation Bill// The Annual Register.
1S67. P. 12.
340 Там же.
115
в единое государство в 1867 г. и предоставление Доми-
ниону Канада конституции. В своем выступлении в па-
лате лордов политик выражал надежду на то, что объеди-
нившиеся провинции будут быстро развиваться и про-
цветать, и отметил, что «если когда-либо они пожелают
отделиться от этой страны, мы будем готовы выслушать
их просьбу и согласиться с их желаниями, какой бы путь
они ни избрали»241.
Лозунгами дня в Великобритании стали невмеша-
тельство и независимость, с готовностью воспринятые
и в «белых колониях». В 1859 г. А. Гальт, министр финан-
сов Канады, пресек протесты Англии по поводу введения
страной протекционистских пошлин. Он основывал свои
аргументы на том, что действия Великобритании проти-
воречили принципам самоуправления страны242.
Постепенно к правительствам колоний переходили
основные права, традиционно принадлежавшие короне.
Получение права на представительное правление обыч-
но сочеталось с переходом коронных земель в распоря-
жение колонистов. Контроль над торговлей начал пере-
ходить к колониям с 1846 г., времени введения фритреда
в Великобритании. В 1850—1860-х гг. в Канаде и Новой
Зеландии были приняты конституции. И даже контроль
над политикой в отношении коренного населения коло-
ний был передан в руки колониальных властей. Колониям
предоставлялось право содержать собственные войска,
британские гарнизоны были выведены из Канады, авст-
ралийских провинций. Стремление британцев сохранить
самоуправляющиеся колонии в сфере своего влияния
подтверждает и сохранение контроля над их внешней по-
литикой. Показательной является та озабоченность, ко-
торую у британских политиков вызывала проблема вза-
имоотношений Канады и США. Сотрудничество двух
стран усилилось благодаря американо-канадскому дого-
вору 1854 г., в соответствии с которым канадские про-
341 North American Provinces Confederation Bill // The Annual Register.
1867. P. 13.
343 Sforza C. Europe and Europeans. A Study in Historical Psychology
and International Politics. London: George G. Harrap & Co, 1936. P. 109.
116
дукты получили свободный доступ на американский ры-
нок. Дополнительный стимул торговле придало начало
гражданской войны между американскими штатами.
И хотя после 10 лет действия договор не был возобновлен,
угроза присоединения канадцев к бывшим североаме-
риканским колониям представлялась весьма реальной.
В 1848 г. в редакционной статье «Североамериканского
обозрения» утверждалось, что вскоре Британия потеряет
все свои владения в Америке. «Многие (канадцы) высту-
пают за сохранение связей со страной-матерью, но ко-
лонисты, которые предпочитают независимость или при-
соединение к Соединенным Штатам, в ближайшее время
окажутся в большинстве», — отмечали американские на-
блюдатели24’.
Концепция отношений метрополии с переселенчески-
ми колониями в середине XIX в. была сформирована под
воздействием принципов невмешательства и естествен-
ного права. Империя в 1850—1860-х гг. рассматривалась
как своеобразное подобие семьи. Будущее британских
колоний определялось по аналогии с процессом роста
и взросления человека. Английская пресса приветство-
вала образование канадской конфедерации, отметив, что
отношения между метрополией и колониями должно
напоминать «отношения матери к дочери, уже взрослой
и живущей на свои средства»243 244. Использование образа
семьи в описании империи предполагало, что узы ду-
ховного и кровнородственного порядка имеют гораздо
большее значение для ее членов, нежели механические,
формальные связи. Общество постепенно привыкало
к мысли о том, что колонии развиваются по естественно-
му пути — к неизбежному отделению от «страны-матери».
Вместе с тем уверенные в своем безусловном ли-
дерстве англичане в середине XIX в. традиционно низ-
ко ценили свои владения как в материальном плане, так
и в отношении военно-политического сотрудничества.
243 British Colonial Politics // The North American Review. 1848. Vol. 67,
is. 140. P. 26.
244 Hyam R.. Martin G. Reappraisals in British Imperial History. Toionto:
Macmillan of Canada, 1975. P. 105.
117
Ведущий теоретик Манчестерской школы Дж. Брайт во
время своего выступления в Бирмингеме 29 октября 1858 г.
заявил, что практически все владения короны принесли
народу Англии лишь расходы245. Заместитель министра
колоний в 1860-х гг. Ф. Роджерс отрицал возможность
существования общих интересов у Англии и зависимых
владений и считал, что «судьбой наших колоний являет-
ся независимость»246 247. Подобные взгляды были характер-
ны для многих членов либеральной партии в середине
XIX в. По мнению лидера либералов У. Гладстона, сохра-
нение Канады в составе империи являлось лишь вопро-
сом престижа, но не интересов Великобритании24'.
Британские политические деятели середины XIX в.
не имели в виду полную дезинтеграцию империи в бли-
жайшей перспективе, в чем их впоследствии неоднок-
ратно обвиняли политические оппоненты. Это демон-
стрирует тот факт, что самым радикальным шагом либе-
ральных кабинетов стало предоставление ответственного
правительства и конституций некоторым переселенческим
колониям — Канаде, австралийским провинциям, Новой
Зеландии. Однако ограничение прав короны в этих госу-
дарствах происходило постепенно и медленно и не каса-
лось важнейших элементов независимости — права за-
ключать договора с иностранными государствами и вес-
ти самостоятельную внешнюю политику. Возможность
получения любой колонией полной независимости рас-
сматривалась в отдаленной перспективе, когда они смо-
гут сровняться с Великобританией по уровню экономи-
ческого развития и количеству населения.
Не будет преувеличением утверждение о том, что
сформированная либеральными политиками в середине
XIX в. идея империи способствовала развитию движения
за имперскую интеграцию в конце века. Отказ Англии от
односторонней авторитарной политики, реальное увели-
чение самостоятельности переселенческих колоний зало-
жили прочную основу для дальнейшего взаимовыгодно-
245 Bright J. Op. cit. Р. 208.
246 Schuyler R. A. Op. cit. P. 262.
247 Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902). P. 296.
118
го сотрудничества между метрополией и доминионами.
Даже в разгар дискуссий об имперской интеграции на
рубеже XIX—XX вв. самые упорные консолидацией исты
не оспаривали либеральные принципы, заложенные в ос-
нову политической системы государств «белой империи».
Благодаря принятию либеральных идей самоуправления
и невмешательства во внутренние дела своих доминионов
Англия смогла заручиться поддержкой этих сообществ
в конце XIX в., провести в 1920—1930-х гг. трансформа-
цию Британской империи в Содружество Наций.
Начало новому этапу в развитии имперской идеи по-
ложил период так называемой «имперской паники» 1869—
1871 гг. «Паника» была спровоцирована действиями ми-
нистра колоний либерального правительства 1868—1874 гг.
лорда Гренвилла, форсировавшего вывод английских войск
из Новой Зеландии в разгар восстания местного племе-
ни маори. Протесты против этого решения выражались
как в виде публикаций в периодической печати, так
и в проведении серии митингов и собраний противников
правительственной политики. В обеих палатах британ-
ского парламента вносились запросы о намерениях пра-
вительства, в которых выражалось беспокойство по пово-
ду общего направления развития колониальной полити-
ки. Члены палаты лордов 14 февраля 1870 г. потребовали
у правительства отказаться от политики «расчленения
империи», если таковая была официально принята248.
Представители колоний настаивали также на проведе-
нии в Лондоне конференции для обсуждения изменений
в имперских отношениях. Эту идею активно поддерживало
Королевское колониальное общество (с 1870 г. — Импер-
ский колониальный институт), основанное 26 июня 1868 г.
Пожалуй, впервые в истории викторианской Англии ко-
лониальное общество поставило цель распространения
имперской идеи. Его члены обязались способствовать
консолидации «различных сообществ и интересов, в на-
стоящее время беспорядочных и хаотических, которые
и составляют Британскую империю»249.
2+s English History // The Annual Register. 1869. P. 193—194.
24 ' Там же.
119
Правительство вынуждено было пойти на ряд усту-
пок и всячески отрицать свое стремление начать про-
цесс дезинтеграции. Хотя «имперская паника» оказалась
лишь кратковременным подъемом общественного энту-
зиазма, она продемонстрировала глубину так называемо-
го «имперского инстинкта» англичан. Именно в 1860-х гг.
новое звучание получила идея имперской федерации,
политического объединения самоуправляющихся госу-
дарств Британской империи. Символично, что в данный
период на суд британской публики были предоставлены
два фундаментальных труда, в которых судьба империи
рассматривалась с диаметрально противоположных пози-
ций. Либеральный оксфордский историк Г. Смит в труде
«Империя» заявлял об отсутствии каких-либо предпосы-
лок экономического, политического или социального ха-
рактера для дальнейшего сохранения империи. С другой
стороны, используя факты, собранные во время путеше-
ствия по империи, радикальный политик Ч. Дилк в про-
изведении «Великая Британия» нарисовал свою картину
«белой империи» — динамично развивавшихся обществ,
родственных Англии по крови, языку и демократическим
институтам. Именно Ч. Дилк вновь обратился к идее им-
перской федерации, однако, призвал не форсировать фор-
мальное объединение, а укреплять уже существовавшие
духовные связи между ветвями англо-саксонской расы.
Мощный стимул для распространения идеи импер-
ской федерации имело издание курса лекций профессора
истории Дж. Сили, вышедшее в августе 1883 г. и переиз-
дававшееся практически каждый год. Сили фактически
отождествил Англию и переселенческие колонии, анг-
личан и родственные им нации за океаном, считая Бри-
танскую империю «расширением английской националь-
ности»-50. По мнению Сили, имперская федерация уже
существовала, поскольку культурные и языковые особен-
ности, нравы и традиции в разных странах «белой импе-
рии» весьма мало различались. На очереди стояло лишь
закрепление формальных политических связей между
различными ветвями британской расы. 250
250 Seeley J. R. Op. cit. Р. 11.
120
Движение за имперскую федерацию в последней тре-
ти XIX в. было представлено в основном неправитель-
ственными, общественными организациями с элитарным
составом. Наиболее активно в этом направлении действо-
вала Лига имперской федерации, которая была основана
в 1884 г. представителями либеральной и консервативной
элиты страны. Фактически тон в этой организации за-
давал лорд Розбери, лидер группы либерал-империалис-
тов. Ее ядро составляли лорд Розбери, Э. Грей, Г. Асквит.
Решение большинства внутренних проблем страны они
связывали с использованием потенциалов империи. Целью
имперской федерации считался «тесный союз различ-
ного рода самоуправляющихся государств, управляемых
британской короной в согласии со свободным развити-
ем народов»251. Либерал-империалисты расходились со
сторонниками традиционной либеральной идеологии
в вопросе самоуправления для Ирландии, который они
рассматривали как первый шаг к дезинтеграции импе-
рии. Лорд Розбери и его коллеги стремились сочетать
либеральный прогрессизм и тягу к реформированию
с межпартийной преемственностью во внешней и импер-
ской политике. Не связывая себя конкретными схемами,
лорд Розбери выступал с идеей «большего патриотизма».
Согласно его взглядам, имперский, «больший», патрио-
тизм означал прежде всего духовное объединение пред-
ставителей англо-саксонской расы по всему миру и раз-
витие «имперского сознания» англичан. «Империализм,
здравый империализм, отличающийся от того, что я на-
звал бы диким империализмом, является ничем иным
кроме бульшего патриотизма», — заявил Розбери в мае
1899 г. в Либеральном клубе Сити252.
Членами Лиги имперской федерации, политиками
и общественными деятелями Англии и колоний были раз-
работаны многочисленные проекты имперского объеди-
нения. Само появление этих проектов символизировало
новый подход к империи как к единому целому, к «орга-
251 Imperial Federation League // The Times. 1888. 23 Mar. P. 16.
252 Raymond E. T. The Man of Promise. London: T. Fisher Unwin Ltd..
1923. P. 190-191.
121
низму, который имеет возможности для развития и эк-
спансии»* 25 . Демократические реформы в самой Англии
и динамичное развитие автономий создавали предпосыл-
ки для замены внутри «белой империи» отношений гос-
подства-подчинения на взаимовыгодное партнерство.
Фактически каждый пропагандист идеи федерации, на-
чиная с Ч. Дилка и Д. Сили, призывал к конституцион-
ным изменениям, модернизации политических взаимо-
отношений. Это позволило бы приспособить Британскую
империю к сложившимся обстоятельствам и стимулиро-
вать дальнейшее развитие. Политическая карта Европы
претерпела в 1860—1870-х гг. значительные изменения.
Закончился процесс объединения немецких и итальян-
ских государств, были консолидированы северные и юж-
ные штаты Америки. Как отмечал один из лидеров Лиги
имперской федерации лорд Брасси, «немцы, славяне и
итальянцы объединяются, и если британцы хотят удер-
154
жать свои позиции, они должны стать плечом к плечу» .
Важнейшим фактором, оказывавшим влияние на рас-
пространение федералистских идей, являлся ирландский
вопрос. Борьба ирландцев против экономической и поли-
тической власти Великобритании над их страной во вто-
рой половине XIX в. проходила в различных формах —
от бойкотов до террористических актов. Беспрецедентное
внимание проблема привлекала в начале 1880-х гг.,
когда лидер либеральной партии и премьер-министр
У. Гладстон выступил в поддержку требований ирланд-
ских националистов о гомруле, праве самоуправления для
Ирландии. Не прекращавшиеся волнения в Ирландии,
бурные дискуссии в парламенте, выступления представи-
телей обеих политических партий по ирландскому вопро-
су привлекли внимание к проблеме развития внутриим-
перских отношений в целом. Представители консерватив-
ной партии и группы либерал-империалистов выступали
за сохранение унии Англии и Ирландии. В требовани-
ях ирландских националистов они видели угрозу цело-
стности Британской империи. Потеря Ирландии, по мне-
253 Egerton Н. Е. A. Op. cit. Р. 451.
2S* Lord Brassey on Imperial Federation // The Times. 1888. 26 Oct P. 9.
122
нию Дж. Чемберлена, продемонстрировала бы слабость
метрополии, нерешительность ее руководителей, дала
пример национальным движениям в других зависимых
странах255. Согласно высказыванию лорда Солсбери, бри-
танские руководители должны были продемонстрировать
присутствие «имперского инстинкта», забыв о котором,
можно было утратить не только Ирландию, «но и более
крупные и намного более дорогие драгоценные камни
в короне этой страны»256.
Необходимо отметить, что в последние десятиле-
тия XIX в. сохранение целостности и единства империи
уже не казалось неоспоримым фактом, как это было
в 1850—1860-х гг. Прежде всего, исчезала уверенность
в том, что переселенческие колонии будут всегда следовать
в фарватере политики метрополии. Постоянную тревогу
в Лондоне вызывали развитие торговых связей Канады
и США, проходившее на фоне выступлений в британском
доминионе сторонников объединения американских го-
сударств257. О желании присоединиться к США неод-
нократно заявляли власти Ньюфаундленда. Стремление
вести самостоятельную политику, максимально освобо-
дившись от контроля из Лондона, проявляли руководи-
тели южноафриканских колоний. Таким образом, вслед
за повышением уровня локальной автономии переселен-
ческих колоний могло последовать либо объединение го-
сударств «белой империи» в добровольный союз на ос-
нове принципа равенства, либо окончательное отделение
автономий.
Базовой проблемой при проведении интеграционных
процессов было определение и создание единого органа
для представителей всех членов федерации, полномочия
которого постепенно бы расширялись. Выдвигались проек-
ты постоянного представительства правительств самоуп-
равляющихся колоний в составе Королевского тайного
совета или британского кабинета, преобразования бри-
танского парламента путем включения колониальных де-
2И Jay R. Op. cit. Р. 175.
256 Lord Salisbury at Bristol // The Times. 1889. 26 Apr. P. 3.
257 Lord Rosebery on our Colonies // The Times. 1888. 12 Oct. P. 11.
123
путатов в одну из его палат, создания информационного
совета из специально уполномоченных представителей
колоний, который имел бы консультативные функции.
Однако, по мнению многих федералистов, создаваемые
органы должны были иметь реальную власть25^.
Сами авторы проектов представляли многочисленные
трудности в их практической реализации. Политические
изменения в рамках «белой империи» неизбежно затро-
нули бы иные важнейшие аспекты процесса интегра-
ции: образование имперского военного союза и введение
единого таможенного тарифа. Препятствием была и но-
визна предложений для неписаной английской консти-
туции, необходимость смоделировать их таким образом,
чтобы не вызвать разрушения всего механизма империи.
Значительную роль имело традиционное нежелание ан-
гличан допускать колониальных представителей к ре-
шению каких-либо проблем метрополии. Известно, что
согласно основным политическим принципам Англии
представительство увязывалось с налогообложением.
Положение Великобритании как центра империи
в последние десятилетия XIX в. еще обеспечивалось и ма-
териальным богатством, и многочисленным населением.
Однако, как отмечал исследователь внутренней политики
британских автономий Р. Джебб, в перспективе Англия
могла оказаться практически на одном уровне с Новой
Зеландией в имперских законодательных органах, из-
бранных пятью нациями на демократической основе258 259.
Более того, англичане настаивали на пропорциональном
разделении прав и обязанностей, поскольку расходы на
оборону всей империи несла исключительно метрополия.
Значительной популяризации новых идей способство-
вали реальные успехи — проведение в 1886 г. в Лондоне
колониальной выставки и конференции сторонников
Лиги имперской федерации с весьма представительным
составом. Благодаря активной работе исполнительного
комитета Лиги стало возможным и проведение первой
258 Parkin G. R. Op. cit. Р. 50; Macdonell J. Imperial Federation and
Some Neglected Colonial Ties Ц The Nineteenth Century. 1900. № 279. P. 855.
259 Jebb R. Studies in Colonial Nationalism. P. 275.
124
колониальной конференции в 1887 г. Однако в период
подготовки конференции британские официальные лица
подчеркивали консультативный характер предстоящего
собрания и нежелание правительства метрополии рас-
сматривать в ее ходе любые аспекты имперской федера-
ции. В своей речи на открытии конференции премьер-
министр лорд Солсбери попросил делегатов не занимать-
ся обсуждением «амбициозных схем конституционных
изменений», объяснив свое решение наличием множества
дискуссионных вопросов260. Поэтому в центре внимания
оказались вопросы имперской обороны, а также почто-
вых и телеграфных коммуникаций.
Тем не менее первая колониальная конференция сра-
зу начала оцениваться современниками как своеобразное
эпохальное событие имперской истории. Авторы специ-
ально подготовленного к юбилею издания «Правление
королевы Виктории» прогнозировали «близкие изме-
нения в колониальной системе», прелюдией к которым
могла стать конференция261. На собрании членов Лиги
имперской федерации лорд Розбери торжественно заявил
о том, что колониальная конференция сама по себе яв-
ляется реализацией имперской федерации. В ноябре 1889 г.
были официально внесены изменения в формулировки
целей и задач Лиги262. В новой программе приоритет-
ным становилось единственное направление — обеспе-
чение регулярного проведения конференций, в ходе ко-
торых будут рассматриваться предложения о дальнейшем
углублении политических взаимосвязей. Однако, придя
к компромиссному решению в вопросе федерации, чле-
ны Лиги не смогли придти к общему мнению по пробле-
ме экономического союза, разделившись на сторонников
протекционизма и приверженцев фритреда. В 1894 г. Лига
была распущена. Вместе с тем, по мнению ее организаторов,
она выполнила свою основную задачу по подготовке об-
щественного мнения страны к тому, что колонии будут
260Jebb R. The Imperial Conference. Vol. 1. P. 17.
36,1 The Reign of Queen Victoria. A Survey of Fifty Years of Progress: In
2 vol / Ed. by T. H. Ward. London: Smith, Elder & Co, 1887. Vol. 2. P. 242.
262 Imperial Federation League // The Times. 1889. 22 Nov. P. 9.
125
играть все большую роль в жизни Великобритании и по-
литике империи263.
Последняя в XIX в. попытка реализации проекта им-
перской федерации была предпринята министром коло-
ний Дж. Чемберленом, ставшим своего рода харизматич-
ным лидером приверженцев идеи имперской интеграции.
Согласно его взглядам, интеграцию «белой империи»
должны были в неразрывном единстве обеспечивать по-
литический союз, система имперских преференций и во-
енное сотрудничество. Центральной темой большинства
выступлений Чемберлена стала идея единства англо-сак-
сонской расы, этого «гордого, стойкого, самодостаточного
и решительного рода», которому «предназначено судьбой
стать преобладающей силой будущей истории и мировой
ци вил изаци и»264.
В своей речи на открытии третьей колониальной кон-
ференции в 1897 г. Чемберлен прямо предложил ускорить
процесс объединения, создав совет представителей коло-
ний, первоначально для обсуждения всех второстепенных
общеимперских вопросов265. Несмотря на разнообразие
собственных идей и проектов, министр колоний подходил
к проблеме с практической стороны: расширению прерога-
тив автономий в управлении империей должно было пред-
шествовать пропорциональное разделение ее тягот. Однако
делегаты уклонились от рассмотрения практических пред-
ложений и ограничились лишь традиционным выраже-
нием лояльности британской короне. Как показывали де-
баты, фигура британского монарха имела весьма большое
значение для жителей переселенческих колонии. Однако,
провозглашая верность королеве, автономии отказыва-
лись демонстрировать лояльность имперскому парламенту.
Премьер-министр Канады У. Лурье заявлял: «Британская
империя сейчас состоит из наций, это союз наций, ко-
торые разделяют лояльность одному суверену»266. Отчасти
263 Lord Brassey on Imperial Federation // The Times. 1888. 26 Oct. P. 9.
264 Jay R. Op. cit. P. 291.
265 Selected Speeches and Documents on British Colonial Policy 1763—
1917. Vol. 2. P. 210-211.
266 Egerton H. E. A. Op. cit. P. 459.
126
нежеланием колонистов менять сложившиеся внутриим-
перские отношения и объяснялся провал федералистских
проектов конца XIX в.
Таким образом, проблема политического устройства
стран Британской империи рассматривалась применитель-
но к каждому конкретному типу зависимого владения.
Английские политики и государственные деятели были
убеждены в том, что они ответственны за распростра-
нение передовой политической модели и способны пе-
редать свой опыт многочисленным народам Британской
империи. Тем не менее существующие реалии не позво-
ляли надеяться на скорое достижение этой цели в осо-
бенности в странах «зависимой империи». Поэтому им-
перская идея второй половины XIX в. скорее обосновы-
вала необходимость применения авторитарных методов
правления Британской Индией и коронными колония-
ми. Подавляющее преимущество англо-саксонской расы,
«отсталость» народов Азии и Африки, по мнению британ-
цев, обусловили их право на господство и безраздельный
контроль над зависимыми территориями. В то же время
осознаваемые сложности политического реформирова-
ния, с которыми англичане сталкивались в Британской
Индии, заставляли постоянно подчеркивать предпочте-
ние, отдававшееся косвенному контролю Великобритании
над туземными странами, системе протекторатов.
Переселенческие колонии, в основном сохранившие
политические традиции и институты страны-матери,
продвигались по пути неуклонного расширения авто-
номных прав. Получение прав на самоуправление этими
сообществами рассматривалось как реализация одного из
важнейших принципов либерализма. В середине XIX в. со-
хранение тесных связей метрополии и самоуправляющих-
ся колоний предусматривалось в первую очередь за счет
связей культурного порядка, расового родства. Не под-
вергая сомнению эту парадигму, в последней трети XIX в.
появляются новые предложения по модификации модели
политического устройства «белой империи». Процесс по-
литических изменений внутри «белой империи» должен
был привести к прочному объединению переселенческих
127
колоний вокруг Великобритании, однако и не ограничи-
вать прав колоний на самоопределение. Основой для раз-
личных проектов консолидации империи стала идея им-
перской федерации и военно-морского сотрудничества.
Следует подчеркнуть межпартийный характер идеи им-
перской федерации, за которую ратовали как представи-
тели консервативной партии и группы юнионистов, так
и либеральные лидеры. Однако элитарность данной идеи
не способствовала широкому ее распространению, огра-
ничивая круг ее сторонников представителями полити-
ческой верхушки и творческой интеллигенции. В то же
время нежелание Великобритании идти даже не малей-
шие уступки самоуправляющимся колониям осложняло
практическую реализацию интеграционных проектов
в последней трети XIX в.
Проблема колониальной экспансии вызывала острей-
шие дискуссии, регулярно проходившие в парламенте
и прессе страны на всем протяжении второй половины
XIX в. Ведущим тезисом, оправдывавшим новые приобре-
тения, была оборона имеющихся владений и защита бри-
танских интересов по всему миру. В последние десятиле-
тия XIX в. значительным фактором становится конкурен-
ция иностранных держав, начавших проявлять повышен-
ный интерес к территориям, считавшимися «законной»
сферой влияния британцев. Экспансия стала одним из
элементов усиления Великобритании в соперничестве с ее
«традиционными врагами» — Францией и Россией, и но-
вым соперником — Германией. Одновременно оправдание
колониальной экспансии в глазах общественности прово-
дилось при помощи псевдонаучных социал-дарвинистских
тезисов. Тем не менее спектр общественного мнения в пос-
леднее десятилетие XIX в. продолжал распространяться от
радикальных экспансионистских настроений, нашедших
свое отражение в феномене джингоизма, до резкой крити-
ки аннексий и захватов, регулярно раздававшейся из рядов
либеральной партии. Однако ход колониальной политики
страны в этот период способствовал распространению
экспансионистских идей, ставших неотъемлемой частью
имперской идеи на рубеже XIX—XX вв.
3
глава
ИМПЕРСКАЯ КУЛЬТУРА
Немаловажное значение для распространения и раз-
вития имперской идеи во второй половине XIX в. имели
взгляды и убеждения, презумпции и предрассудки, ус-
тоявшиеся стереотипы, распространенные в британском
обществе. Экономические, политические и стратегичес-
кие расчеты имели приоритетное положение при реше-
нии тех или иных проблем империи. Прагматичных бри-
танских политиков привлекала в первую очередь возмож-
ность извлечения реальных преимуществ из положения
Великобритании как крупнейшего колонизатора мира.
Следует отметить значение образов империи, сложив-
шихся в поле британской культуры, закрепленных в об-
щественном сознании. Большинство представлений жи-
телей викторианской Англии не было выражено в такой
последовательной и рациональной форме, как, например,
статистические таблицы, демонстрировавшие рост внут-
риимперской торговли. К тому же многие взгляды осно-
вывались на недостаточных или заведомо искаженных
фактах. Тем не менее они разделялись обществом, что
служило определенным доказательством их истинности.
Устоявшиеся взгляды и стереотипы оказывали зна-
чительное влияние на эмоционально-ценностное отно-
шение современников к происходившим событиям. Как
однажды отметил лидер консерваторов Б. Дизраэли, «то,
что называют общественным мнением, скорее заслужи-
вает имя общественных чувств» . Поэтому важнейшим
26Т Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм. 2000.
С. 129.
129
средством для трансляции имперской идеи особенно
в последние десятилетия XIX в. становятся произведения
художественной литературы, театры и мюзик-холлы, мас-
совые мероприятия и пресса. В результате широкой про-
паганды на протяжении второй половины XIX в. пред-
ставления и образы, связанные с империей, занимали
все более значительное место в общественном сознании.
Британская империя стала важной частью английской
картины мира.
Во второй половине XIX в. отношение британцев
к странам «зависимой империи» в целом можно охарак-
теризовать понятиями «опекунство» и «миссия». Однако,
несмотря на значительную преемственность в формах,
содержание этих понятий претерпевало изменения, раз-
виваясь и усложняясь с течением времени. Концепция
опекунства была актуализирована в 1820-х гг. админи-
стратором Мадраса Т. Мунро. Целью британской власти
в Индии он определил постепенную подготовку местного
населения к самоуправлению268. Хотя пока страна нахо-
дилась под властью Ост-Индской компании, основным
интересом ее правителей оставалась все-таки торговля.
Тем не менее один из последних директоров компании
Г. Лоуренс ратовал за «образование» индийского народа,
за превращение Индии в «благородного союзника, про-
свещенного и введенного в ряд наций под британским
руководством и попечительской заботой»269. Восстание
сипаев в 1857—1859 гг. оказало значительное влияние на
колонизаторов. Взрыв негодования со стороны местного
населения впервые заставил засомневаться в возможнос-
ти полного переноса на индийскую почву особенностей
английской политической и социальной систем.
В середине XIX в. англичане рассматривали возмож-
ность успешного выполнения своей задачи, состоявшей
в приобщении дикарей к благам передовой цивилизации,
в духе веры в линейный прогресс. В этом аспекте жите-
ли британских колоний имели все возможности для вос-
26s Walker Е. A. The British Empire: Its Structure and Spirit. Oxford:
Oxford University Press, 1944. P. 50.
269 Grierson Ed. Op. cit. P. 88.
130
приятия навязывавшихся им стандартов жизни. Эта идея
отражена в одном из обращений губернатора острова
Маврикий к местному населению — креолам. Губернатор
убеждал их в необходимости научиться «ценить либе-
ральные институты и публичную власть для того, что-
бы сформировать правительство и законодательство; по-
нимать, что законодательная и исполнительная власть
колонии, оборона и благополучие ее населения зависят
в основном от них самих» .
Характерными для своего времени стали взгляды
Д. Ливингстона, исследователя, миссионера, физика и био-
лога, путешествия которого были окутаны ореолом ге-
роизма и подвижничества. Ученый рассматривал инс-
титуты и культуру африканцев в духе эволюционизма и
считал их обреченными на исчезновение. Следует отме-
тить, что искоренение всех пороков африканских обществ
Ливингстон связывал с активным проникновением евро-
пейских государств в Африку, а не с малоэффективной
работой церковных миссий2'1. С другой стороны, показа-
телем уровня развития для жителя викторианской Англии
была отнюдь не всеобщая грамотность, которая не была до-
стигнута и в самой метрополии. Заимствование у передовой
цивилизации должно было начинаться с общепринятых
показателей цивилизованности — развития промышленно-
сти и торговли. Задачей европейцев согласно Ливингсто-
ну являлось распространение христианства, коммерции
и цивилизации. Эта своеобразная триада включала ба-
зовые понятия, на которых основывались представления
о цивилизаторской миссии во второй половине XIX в.
В начале XIX столетия идея цивилизаторской мис-
сии ассоциировалась с распространением христианского
вероучения, борьбой с рабством и работорговлей, объяв-
ленными в Англии вне закона. Впервые за учет интере-
сов местного населения в процессе колонизации начало
выступать Общество защиты аборигенов, основанное
в 1836 г. Миссионерское движение в первой половине XIX в. 270 271
270 Bruce Ch. Op. cit. Vol. 1. P. 394.
271 Ross A. Dr. Livingstone. I Presume? // History Today. 2002. Vol. 52 (7).
P. 25—27.
131
было представлено в первую очередь Лондонским мис-
сионерским обществом (основано в 1792 г.), Церковным
миссионерским обществом (1799 г.), Библейским обще-
ством (1804 г.).
Однако стремление переложить функции цивилиза-
торов на частную инициативу не способствовали разви-
тию реализации идеи миссии ни в первой половине XIX в.,
ни в 1850—1860-х гг. Традиционно миссионеры не полу-
чали государственной поддержки. Результаты деятель-
ности отдельных энтузиастов-одиночек были настолько
незначительными, что к середине XIX в. поле деятель-
ности миссионеров в Африке было весьма ограничен-
ным. Миссия оставалась в ряду обязанностей Англии
лишь постольку, поскольку, согласно высказыванию ли-
дера либералов У. Гладстона, «провидению было угодно
возложить ее выполнение на англичан как на самую пе-
редовую нацию»272 273 274. В большинстве случаев распростра-
нение британского влияния на страны Африки и просве-
щение их жителей рассматривались как нежелательное
дополнение к чисто коммерческому предприятию. Лорд
Грей, министр колоний в 1854—1855 гг., предупреждал
о том, что уход англичан из африканских колоний вызо-
вет «разрушение британской собственности» и «уничто-
жение доходных отраслей нашей торговли»*-'-.
Развитие идеи цивилизаторской миссии в середине
XIX в. связано с деятельностью известного писателя
Т. Карлейля. Согласно его взглядам, жизнь представала
как борьба, но не в рамках одной нации, а между раз-
личными расами. Колонии являлись подходящим полем
для деятельности героя, центрального образа в творчестве
писателя. «Храбрый, решительный и талантливый», — та-
ким, по мнению писателя, должен быть типичный бри-
танский правитель2 4. Творчество Карлейля представляло
одну из первых попыток романтизировать деятельность
англичан в колониях, придать ей ореол благородства
и бескорыстия.
272 Morley J. Op. cit. Vol. 2. P. 340.
273 Knorr К. E. Op. cit. P. 369.
274 Creighton D. G. Op. cit. P. 558.
132
С 1870-х гг. ряд имперских идеологов начинает пред-
ставлять имперскую миссию как предназначение бри-
танской нации. С одной стороны, в британском обще-
стве постепенно нарастала определенная реакция против
одностороннею прагматического подхода к проблемам
империи, характерного для середины столетия. С дру-
гой — изменения на политической карте Европы и рост
национализма на континенте направляли идейные по-
иски на новые проблемы — изучение национально-ра-
совых отличий англичан, определение тех достоинств,
благодаря которым английская нация сможет сохранить
свое доминирующее положение в изменившемся мире.
Для выполнения этой задачи идеология фритредерства
и либерального невмешательства подходила не лучшим
образом. Обидное наименование «нация лавочников»
с завидным постоянством появлялась на страницах иност-
ранной прессы. Миссия англичан в 1870-х гг. уже не мог-
ла ограничиваться лишь торговыми операциями. Как пи-
сал известный историк и имперский идеолог Дж. Фруд,
«промышленная Англия, одинокая и бедная на мировом
рынке, заботящаяся только о том, чтобы производить из-
делия для продажи» никогда не сможет вернуть себе бы-
лую славу275. Начинает развиваться идея о том, что у анг-
личан есть иное предназначение — имперская миссия.
Пытаясь пробудить имперское сознание англичан,
лидер консерваторов и премьер-министр Б. Дизраэли
в своих выступлениях неоднократно делал акцент на им-
перской миссии Англии как неотъемлемой части ее исто-
рии и будущего развития страны. В одной из своих речей
в палате лордов политик заявил: «Ни Герат, ни Кандагар
не являются ключами к Индии. Лондон — вот ключ
к Индии. Величественность и суверенитет, дух и энер-
гия парламента, неисчерпаемые ресурсы, изобретатель-
ность и решительность народа — вот ключи к Индии»276.
Политик подчеркивал мысль о том, что основные изме-
нения должны произойти в отношениях партий и правя-
275 Kern S. The Culture of Time and Space 1880—1918. Massachusetts:
Harvard University Press. 1983. P. 310.
276 The Earl of Oxford and Asquith. P. 55.
133
ших групп, всего населения в целом к империи, ее роли
в национальной жизни. Взывая к чувству ответственнос-
ти, Дизраэли ссылался на «веру восточных наций в эту
страну, в то, что наша империя является империей сво-
боды, истины и справедливости»277.
Идею о том, что настоящим призванием англичан
является распространение достижений западной ци-
вилизации по всему миру, развивали многие имперские
идеологи. Лорд Розбери называл Британскую империю
«величайшим светским агентством по распространению
добра, которое когда-либо видел мир»278. Таким обра-
зом, британцы оказывались чем-то сродни христианским
миссионерам, несущим свет человечеству, которое «воз-
лагает все свои надежды на британскую нацию, будь то
в Соединенных Штатах, или в колониях, или где-нибудь
в другом месте»279.
Как утверждал другой имперский идеолог Дж. Сили,
ни в коем случае нельзя было соглашаться с тем, что «им-
перия является просто результатом преследования торго-
вых интересов» либо «безрассудного духа военной агрес-
сии»280. Ученый признавал, что Индия никогда не сможет
быть полностью вестернизирована или заселена пред-
ставителями британской расы. Однако ответственность,
принятая десятилетия назад, обязывает англичан связать
свою судьбу с восточной империей, «подобной Римской,
в которой мы занимаем положение не просто правящей,
но и просвещающей, и цивилизующей расы»281.
Сопоставление жизни биологической и жизни социу-
ма влекло за собой новую интерпретацию законов суще-
ствования общественных систем, проведенную известным
английским философом Г. Спенсером. Выведенный им
«закон выживания наиболее приспособленных» факти-
чески заложил основу социал-дарвинизма. Разного рода
277 The Earl of Beaconsfield // The Times. 1878. 19 July. P. 14.
278 Raymond E. T. Op. cit. P. 56.
279 Пименова Э. Политические вожди современной Англии и Ир-
ландии. СПб.: Кн. из-во М. В. Пирожкова. 1904. С. 174.
280 Seeley J. R. Op. cit. Р. 313.
281 Там же. Р. 302.
134
расовые идеи закрепляли в общественном сознании
представления об уникальности собственной нации и,
в случае с Англией, сочетались со своеобразной религи-
озно-этической интерпретацией ее особого предназна-
чения. Следует подчеркнуть, что британская имперская
идеология на протяжении практически всей второй поло-
вины XIX в. основывалась на фундаменте эволюциониз-
ма. Соответственно, наиболее широкое распространение
получали факты и концепции, укладывавшиеся в рамки
социал-дарвинизма. Вне зависимости от происхождения
и исторического прошлого туземец воспринимался как
несовершенный человек, как некое подобие «большого
ребенка». Его участью оказывалось приобщение к пе-
редовой цивилизации, на что надеялись либералы, или
уничтожение под напором европейцев, что демонстри-
ровала история освоения Австралии и Новой Зеландии.
Современная литература путешествий в избытке пред-
ставляла набор фактов, подтверждавших представление
о варварстве «низших рас». Как писал известный журна-
лист М. Таунсенд, «общим для любого европейского обы-
вателя являлось мнение о том, что в ближайшем будущем
Европа разделит Азию так же, как и Африку, и впредь бу-
дет облагать налогами, управлять и, прежде всего, «вли-
ять» на народы этого необъятного континента»282.
Тем не менее потребовалось долгое время для того,
чтобы привить британскому обществу мысль о том, что
деятельность англичан в туземных странах является не
только реализацией тяжкого долга, но и позитивным на-
чинанием для самой нации, деятельностью, достойной
восхищения и подражания. Как заявлял генерал-лейте-
нант и писатель У. Батлер, с 1870-х гг. Африка впер-
вые за всю свою историю почувствовала участие бело-
го человека, который «целиком и полностью посвящает
себя службе ей, без ограничений, без корысти, без ус-
тали»283. Новое эмоционально-ценностное отношение
к идее служения империи проявилось с середины 1880-х гг.
282 Townsend М. Op. cit. Р. 19.
283 Butler W. The Light of the West 1865—1908. London: Methuen &
Co, 1909. P. 108.
135
в формировании своеобразного культа героев империи.
Необходимость участия Великобритании в борьбе евро-
пейских государств за африканские территории в 1880-х гг.
начинает обосновываться и тем фактом, что англичане
являлись нацией, лучше всех умевшей налаживать кон-
такты с местным населением и стремившейся всегда соб-
людать права туземцев. Новым типом «героя» империи
становится колониальный администратор, посвятивший
себя целиком и полностью служению делу Англии в ко-
лониях. Образцом для подражания служила администра-
ция Египта, работавшая под руководством лорда Кромера,
члены которой, по мнению жителей метрополии, прояв-
ляли себя как честные, отважные и трудолюбивые ра-
ботники, заботившиеся о благосостоянии вверенной им
страны284.
Символом патриота для многих британцев в по-
следние десятилетия XIX в. стал генерал Чарльз Гордон.
Фактически состоявший на службе в египетской армии,
в 1884 г. генерал был направлен в охваченный махдист-
ским восстанием Судан. Как впоследствии ожесточенно
доказывали либеральные политики и историки, Гордону
были даны ясные инструкции эвакуировать гарнизоны
из суданских городов и отправить в безопасный Египет.
Однако произошло то, что либералы восприняли как не-
исполнение служебных обязанностей, а британское об-
щество как подвиг. Генерал решил любой ценой удержать
страну под контролем Лондона. Как признавал министр
колоний в кабинете У. Гладстона лорд Гренвилл, сохра-
нение Судана либеральным правительством считалось
«безнадежным делом», на которое не стоило тратить ни
людей, ни денег285. В результате Гордон остался в окру-
женном Хартуме и погиб при штурме города, не дождав-
шись с запозданием высланного ему на выручку британ-
ского экспедиционного корпуса.
Следует подчеркнуть, что Гордон оказался идеальным
героем, воплощавшим в себе все достоинства настоящего
284 Mr. Chamberlain in Sunderland // The Times. 1891. 21 Oct. P. 7.
285 Fitzmaurice Ed. The Life of Granville: In 2 vol. London: Longmans,
Green & Co, 1905. Vol. 2. P. 401.
136
«служителя империи» (imperial servant). Его служба про-
ходила в самых опасных районах империи — в Китае во
время восстания тайпинов, в Индии, в регионах актив-
ной работорговли Центральной Африки. Не стремивший-
ся к карьерным достижениям, отважный и решитель-
ный генерал, по словам его биографов, мог «отправляться
в одиночку и без оружия в те места, куда не рискнула бы
отправиться бригада солдат»286 287. Благодаря журналистам
и апологетической литературе Гордон представлялся сов-
ременным рыцарем, строго придерживавшимся своеоб-
разного кодекса чести. В посвященном Гордону произ-
ведении известнейший британский поэт А. Теннисон
описывал генерала как «самого простого и самого благо-
родного человека» . Как признавал во второй половине
1880-х гг. либеральный политик Дж. Морли, «Гордон за-
хватил воображение Англии. Его религия была эксцен-
тричной, но это была религия, и Библия была скалой,
на которой он основывался»288. Таким образом, в значи-
тельной степени упрощенный и идеализированный образ
генерала апеллировал и к романтическим, и к религиоз-
ным чувствам современников. Создание культа Гордона
стало приметой времени. Практически в ранг святых
был возведен человек, чьи достоинства и деяния имели
немного общего с повседневной жизнью и ценностями
английского обывателя. В середине XIX в. идея отдать
свою жизнь за империю казалась бы нонсенсом и вряд
ли вызвала бы широкий энтузиазм публики, стремление
подражать подобным примерам.
С середины 1880-х гг. появляется целая плеяда героев,
пострадавших за империю. В ранг героев империи были
возведены многочисленные миссионеры, как, например
«христианский герой» священник А. Маккей, работавший
в миссии Уганды и в одиночку проповедовавший в самых
отдаленных концах страны289. К началу 1890-х гг. отно-
286 Churchill W. S. Op. cit. Р. 36.
287 Ausubel Н. In Hard Times. New York: Columbia University Press.
1969. P. 244.
288 Morley J. Op. cit. P. 152.
289 Serious Situation in British East Africa // The Times. 1S91. 2 Oct. P. 9.
137
сится драматизация истории А. Уилсона, чей отряд был
окружен и уничтожен превосходящими силами племени
матабеле в Южной Африке. Легенда о «патруле Уилсона»
стала основой для многочисленных театральных поста-
новок и литературных произведений. Трактовка гибели
британских солдат была проникнута духом патриотизма.
Общество убеждалось в том, что воины не отступили ни
на шаг и умерли с гимном «Боже, храни королеву» на
устах140.
Следует отметить, что окончательно изменения в под-
ходах к определению целей цивилизаторской миссии были
закреплены в последнее десятилетие XIX в. По мере рас-
ширения власти британской империи на туземные тер-
ритории, вызванного в первую очередь соображениями
экономического и стратегического характера, возрастает
и стремление объяснить экспансию причинами гума-
нистического характера. Альтруистичность британского
правительства доказывалась стереотипным аргументом
о существовании чувства национальной ответственнос-
ти за благополучие всех отсталых народов, определенных
имперских обязанностей291. Основными средствами рас-
пространения цивилизации по-прежнему считались тор-
говля, хорошее управление, образование. Миссия долж-
на была приобрести новое значение для самих англичан.
Как писал один из ведущих теоретиков консервативной
партии X. Сесил, «Национальное существование означает
способность выполнять национальную миссию»291. Такая
способность оказывалась одним из признаков жизнеспо-
собности нации, непосредственно связывалась с ее досто-
инством. В начале 1888 г. в журнале «Девятнадцатое сто-
летие» выступил Т. Е. Кеббел, консервативный политик
и писатель. По его мнению, англичане оказались перед
важнейшим в их истории выбором своего национально-
го идеала. Чем является Британия — нацией лавочников
или родиной предприимчивых и бесстрашных пионеров?
это Creighton D. G. Op. cit. Р. 561.
2,1 England and East Africa // The Times. 1888. 6 Jan. P. 17.
2,2 Cecil H. Conservatism. New York: Holt; London: Williams & Nor-
gate, s.d. P. 45.
138
Как писал политик, «с одной стороны мы ставим тяж-
кий труд и опасности завоевания, колонизации и циви-
лизаторской деятельности, с другой — тихое наслаждение
легкой жизнью, лишенной развития и избавленной сорев-
нования, но обладающей достаточным комфортом, свобо-
дой и спокойствием за Ла-Маншем»293. Для самого автора
выбор был очевидным — в пользу имперской миссии.
Таким образом, практически до конца 1880-х гг. «за-
висимая империя» находилась на периферии внимания
британского общества. Проблемы внутриполитического
развития Соединенного Королевства, все еше значитель-
ное влияние либеральных идей и либеральной партии не
способствовали широкому распространению как более
обширной информации, так и новых взглядов на про-
блемы империи. С 1870-х гг. начинают предприниматься
попытки вызвать широкий общественный интерес к про-
блеме распространения христианства и цивилизации
в странах Азии и Африки, модифицировать концепцию
миссии в контексте идеи предназначения англо-саксон-
ской расы. Имперские идеологи начинают выводить на
первый план гуманистические, морально-этические тео-
рии, призванные оправдать расширение Британской им-
перии на страны Азии и Африки.
События европейской истории последних десяти-
летий XIX в. демонстрируют, что апелляция к патрио-
тизму общества и национальным чувствам была общей
характеристикой империалистической пропаганды и поли-
тики в различных европейских государствах. Весьма пока-
зательным фактором является быстрота и легкость, с кото-
рой происходило в это время распространение имперского
национализма в Великобритании. Этот процесс сопровож-
дался кризисом либеральной партии и ослаблением космо-
политической в своей сути либеральной идеи империи.
Практически до середины 1880-х гг. даже мысль о том,
чтобы отождествить национальные и имперские интере-
сы, была бы крамольной. Новое экономическое мышле-
ние — свободная торговля — сводила к минимуму цен-
393 Kebel Т. Е. «England at War» — a Supplement by an old Tory // The
Nineteenth Century. 1898. № 253. P. 343.
139
ность переселенческих колоний. Идеальной моделью
устройства империи в таких условиях оказывалась модель
греческой колонизации. «Богатые, процветающие и само-
стоятельные колонии, выросшие в нации», как заявлял
У. Гладстон, не требовали бы постоянных расходов на
их оборону и поддержание экономического развития294.
Однако переселенческие колонии, населенные предста-
вителями британской расы и в значительной степени за-
висимые от «страны-матери», постоянно подтверждали
свое желание сохранить тесные связи с метрополией.
Изменения в отношениях англичан к колонистам,
произошедшие в последние десятилетия XIX в., были
обусловлены в первую очередь обстоятельствами объек-
тивного характера. Свою роль сыграло то, что современ-
ники окрестили «уменьшением мира»: новейшие транс-
портные средства позволяли обеспечить ускоренное сооб-
щение между континентами. Был преодолен негативный
разделяющий эффект расстояний. Первые попытки пре-
одолеть либеральный космополитизм в экономическом
аспекте демонстрировала уже программа Лиги справед-
ливой торговли в 1881 г. Примечательно, что в докумен-
те прослеживается выраженное деление между «нашими
доминионами» и «иностранными протекционистскими
странами», потенциально коммерчески враждебными по
отношению к Британии295.
Политическое будущее Великобритании как великой
державы могла обеспечить консолидация империи. Мно-
гие общественно-политические деятели в первую очередь
Дж. Чемберлен и лорд Розбери, члены Лиги справедли-
вой торговли и Лиги имперской федерации, представи-
тели других партий и организаций приоритетной задачей
имперского движения считали объединение различных
частей «белой империи» практически в единое государ-
ство. Однако залогом долгого существования формаль-
ных, механических связей имперские идеологи считали
признание британским обществом новой идеи единства
англо-саксонского мира.
™ Gladstone W. Е. Op. cit. Р. 252.
»s Ensor R. С. К. Op. cit. Р. 546.
140
Основателем и активным пропагандистом этого ас-
пекта имперской идеологии был политик-радикал Ч. Дилк,
автор труда «Великая Британия» или «Великая Вели-
кобритания» (Greater Britain). По признанию автора,
впервые он использовал этот термин для обозначения
«стран, населенных нашей расой, разговаривавших на
нашем языке и пользовавшихся нашей системой права,
однако имевших различные флаги»296. По мнению по-
литика, необходимо было любыми средствами развивать
взаимоотношения и сотрудничество с динамично раз-
вивающимися и родственными Англии сообществами.
Благодаря произведению Дилка современникам был от-
крыт новый мир, члены которого обладали, помимо ло-
яльности к королеве Виктории, многими чертами обыч-
ных британцев. Однако, как позже признавал сам Ч. Дилк,
термин «Великая Британия» на протяжении последней
трети XIX в. использовался в основном для определения
не только родственных, но и политически взаимосвязан-
ных обществ.
Ограничение «Великой Британии» рамками Британ-
ской империи было популяризировано известнейшим
историком, автором неоднократно переиздававшего-
ся курса лекций «Расширение Англии» Дж. Сили. Если
Ч. Дилк предоставил обширный фактический материал,
то Дж. Сили обеспечил теоретическое обоснование но-
вым взглядам на проблему единства «белой империи».
Именно творчество Дж. Сили оказалось одним из важ-
нейших стимулов развития имперской идеи в последние
десятилетия XIX в. Оксфордский историк предложил
свою интерпретацию имперской истории, которая стала
новым основанием для определения перспектив и буду-
щего Британской империи и «Великой Британии». Сили
постарался изменить устоявшийся стереотип переселен-
ческих колоний как собственность Англии. Такие под-
ходы, по мнению исследователя, были свойственны ко-
лониальной системе XVII и XVIII вв., когда колонистов
«называли англичанами и братьями, а управляли ими как
2,6 Dilke Ch. W. Problems of Greater Britain. P. 9.
141
завоеванными индейцами» . Современный же этап
развития империи требовал развития партнерства и со-
трудничества между Англией и самоуправляющимися
колониями. По существу, утверждал Сили, эти коло-
нии нельзя было рассматривать как иные государства,
поскольку все их основообразующие структуры — по-
литические и экономические системы, культурологи-
ческие особенности — были аналогичны английским.
Согласно его заключению, «Великая Британия» не яв-
лялась империей в обычном смысле этого слова, по-
скольку представляла собой «естественный рост, про-
стое и естественное расширение английской расы на
10 Я
иные земли» .
Следует отметить, что огромное влияние, оказанное
Сили на современников, было вызвано масштабностью
проведенной им интерпретации имперской истории.
Прошлое империи представлялось одновременно блиста-
тельным и героическим, избавленным от налета мили-
таризма и торгашества. В будущем империя оказывалась
залогом стабильного развития Англии и устойчивого по-
ложения страны на мировой арене. На понятных и убе-
дительных примерах англичанам преподносилась идея
величия англо-саксонской расы, распространившейся по
миру и несшей гений британцев.
Особая роль в распространении идеи единства англо-
саксонской расы принадлежала лорду Розбери. Политиков
метрополии он призывал для начала отказаться от ве-
ликодержавного отношения к заокеанским англичанам.
Лишь усилия современников могли обеспечить автори-
тет Англии как «богатой матери гигантского содружества
и миролюбивых империй, которые увековечат лучшие ка-
чества расы»2 . Национализм лорда Розбери носил ярко
выраженный имперский характер. Согласно заявлению
политика, Англия оставалась составной частью Европы,
но гораздо большее значение для нее должны были иметь
нужды и проблемы членов ее империи. Таким образом,
Seeley J. R. Op. cit. Р. 81.
Там же. Р. 343.
2,9 Raymond Е. Т. Op. cit. Р. 54.
142
«Великая Британия» означала отождествление британс-
ких и имперских интересов.
Интересно отметить, что представители либеральных
кругов принимали весьма активное участие в процессе
разработки и пропаганды идеи единства англо-саксонс-
ких народов. Автор самого термина. Ч. Дилк, неоднократ-
но избирался в парламент и входил в состав кабинетов
У. Гладстона. Деятельностью Лиги имперской федера-
ции фактически руководили представители либераль-
ной элиты. Вряд ли можно утверждать, что либералам
была полностью чужда идея колониальной экспансии
и расширения числа коронных колоний. Скорее, неиз-
бежность расширения границ империи признавалась не-
обходимым злом, своеобразной особенностью современ-
ного этапа развития мировой цивилизации. При этом
мечта о «Великой Британии» вызывала гораздо больший
энтузиазм и являлась лучшим средством для приспособ-
ления либеральной идеологии к требованиям времени.
Ч. Дилк, лорд Розбери, Дж. Сили выступили как
«отцы-основатели» идеи «Великой Британии», ставшей
отличительной особенностью имперской идеи в послед-
ние десятилетия XIX в. Апологеты этой идеи традицион-
но не уделяли особого внимания техническим проблемам
управления и защиты этого огромного конгломерата. По
их мнению, главной задачей было развить у британцев
чувство патриотизма.
Распространению нового образа «белой империи» спо-
собствовали и дискуссии, развернувшиеся в английском
обществе вокруг различных проблем империи. Лига
справедливой торговли, Лига имперской федерации,
Имперский колониальный институт способствовали рас-
пространению консолидационистских идей. Мечта о «Ве-
ликой Британии» обладала большой притягательностью.
Без значительных материальных и людских затрат не-
большое островное государство превращалось в великую
державу с владениями во всех частях Земли. Создание
союза англо-саксонских государств по существу оправды-
вало историю империи и давало надежду на достижение
блестящих результатов в будущем. Идея была безупреч-
143
ной и в морально-этическом плане, в ней отсутствовали
намеки на агрессивность и экспансионизм. Она соответ-
ствовала современным трактовкам биологических законов
и представляла собой доказательство прогресса расы.
Важнейшей составляющей идеи «Великой Британии»
можно назвать многочисленные теории, сводившиеся
к признанию превосходства и определению предназначе-
ния англо-саксонской расы. «С моей точки зрения, расо-
вая связь имеет фундаментальное значение», — утверждал
один из «строителей империи» А. Милнер300. Имперские
идеологи отмечали, что колонизаторская деятельность
способствует развитию лучших черт англичан — храб-
рости, справедливости, преданности, служения долгу.
Дж. Чемберлен провозглашал: «Я верю в то, что бри-
танская раса является самой великой из всех правящих
рас, которые когда-либо видел мир»301 302. Современные
ученые и писатели определяли различные базовые чер-
ты, свойственные англо-саксам. Чаще всего в этом ка-
честве фигурировали стремление к свободе и независи-
мости, умение полагаться на свои силы, индивидуализм
и твердость. Авторитетные британские социологи Б. Кидд
и Ч. Пирсон в традициях своего времени анализировали
взаимоотношения рас и распространение цивилизаций.
Так, согласно теории Б. Кидда, англо-саксонская раса
доминировала над иными представителями Запада и тем
более «низших рас» благодаря присущей ей способности
добиваться «социальной эффективности»'02. Этим тер-
мином ученый обозначил те черты, которые, по мнению
современников, отличали британцев — интеллектуаль-
ные способности, умение применять достижения науки
в целях усовершенствования общественного строя. Таким
образом, по мнению Кидда, население британских ав-
тономий с полным основанием можно было отнести
к англо-саксонской расе. В частности, это ярко де-
300 Milner A. Questions of the Hour. London: Thomas Nelson & Sons
Ltd., s.d. P. 37.
301 Judd D. Balfour and the British Empire. A Study in Imperial Evolution
1S74—1932. London: Macmillan; New York: St. Martin's Press. 1969. P. 99.
302 Kidd B. Op. cit. P. 329.
144
монстрировал пример Новой Зеландии, где поселенцы
успешно заселили территории, эффективно использова-
ли ресурсы страны и построили государство современного
типа. Соответственно, и Австралия традиционно рассмат-
ривалась как страна, перенявшая большинство традиций
и институтов Великобритании, как «по существу британ-
ская страна, более британская, чем любая иная колония,
более британская, чем само сердце империи»3 .
Существовало множество других факторов, объединяв-
ших людей английского происхождения по всему миру. Уже
с середины 1880-х гг. британские газеты начали увеличивать
объемы материалов, посвященных событиям в колониях.
Пресса и переписка, литература и спорт, сходство темпе-
рамента и традиции общественной жизни — все это могло
стать залогом успешного сотрудничества англо-саксов на
многие десятилетия. По мнению авторов фундаменталь-
ной Кембриджской истории нового времени, изданной
в начале XX в., Британская империя постепенно преоб-
разовывалась в лигу англо-саксонских народов3 . В це-
лом это высказывание отразило значительные изменения,
произошедшие в имперской идее в последней трети XIX в.
Об этом свидетельствует и неоднократно выдвигавшее-
ся предложение о том, чтобы переименовать Британскую
империю в «Великую Британию». По мнению современ-
ников, термины «империя» и «империализм» не подхо-
дили для характеристики современного этапа взаимоот-
ношений между Англией и самоуправляющимися коло-
ниями. Слово «имперский», как отмечал X. Эджертон,
выражало явный оттенок милитаризма .
Отношение англичан к жителям автономий, таким
образом, изменилось кардинально. Новая интенция ут-
верждала, что англичанам не найти более близких наро-
дов, нежели жителей Канады, Австралии и Новой Зелан-
дии. Более того существовала тенденция и вовсе ниве-
лировать существовавшие между метрополией и пересе-
ленческими колониями различия, идентифицировать их
303	The Empire and the Century. P. 447.
304	The Cambridge Modern History. P. 671.
305	Egerton H. E. A. Op. cit. P. 7.
145
интересы с интересами Англии. В рассуждениях импер-
ских энтузиастов незначительное место занимала про-
блема других европейцев в британских колониях, в час-
тности, значительной группы франко-канадцев. Тем не
менее находились и скептики, признававшие иллюзор-
ность надежд на предполагаемое англо-саксонское брат-
ство по всему миру. По мнению оксфордского ученого
Дж. Филлимора, «наличие незначительного количества
англичан в разнородных ордах, населяющих территорию
США» отнюдь не позволяло причислить это государство
к сфере доминирования английской расы’06. С другой
стороны, оптимизм сторонников тесной имперской ин-
теграции охлаждался рассуждениями о том, что духовное
родство невозможно скрепить материальными узами, не
превратив последние в оковы.
Энтузиасты имперской консолидации подчеркивали
огромный вклад, который внесла бы реализация идеи
англо-саксонской федерации в установление бесконф-
ликтных международных отношений. Находясь в «блес-
тящей изоляции», британцы все же с возраставшей благо-
дарностью принимали поддержку автономий. Так, пере-
селенческие колонии были единственными, кто оказали
моральную поддержку Великобритании в кризисный 1896 г.
после провала рейда на Трансвааль. «Объединенные анг-
ло-саксы смогли бы обеспечить мир во всем мире», —
провозглашал С. Шеппард, бывший администратором
Бр и та нс ко го Б еч уа н а л е н д а ’0 \
Следует также отметить, что во многих схемах о гло-
бальной роли «Великой Британии» скрыто присутствовала
Америка. Союз англо-саксонских сообществ, проживав-
ших в Европе. Америке и Австралии, представлял значи-
тельную политическую силу, не сравнимую с потенциа-
лами любого национального государства. Формирование
подобного объединения гарантировало бы распростра-
нение британского политической модели, языка и куль-
306	Essays in Liberalism. By Six Oxford Men. London; Paris and Mel-
bourne: Cassell & Company Ltd., 1897. P. 151.
307	Shippard S. Are We to Lose South Africa? Ц The Nineteenth Century.
1899. № 269. P. 7.
146
туры. Английский образец представлялся викторианцам
наиболее передовым, что позволяло заявлять о том, что
будущее цивилизации зависит от англо-саксонской расы.
Как было отмечено выше, первоначально Ч. Дилк подра-
зумевал под «Великой Британией» все сообщества англо-
саксонского происхождения. Таким образом, в их число
обязательно должны были попасть и США. Отношения
англичан к этой стране в значительной мере определя-
лось сложной историей взаимоотношений 13 колоний
с метрополией в XVIII—XIX вв. Поддержка, которую
оказывала Англия южным штатам в период гражданской
войны, также не способствовала укреплению связей меж-
ду государствами.
Развивая идею единства ан1ло-саксонских наро-
дов, Дж. Чемберлен в 1880-х гг. впервые включил США
в число потенциальных партнеров Англии. Обладая
значительной коммерческой хваткой, он одним из первых
обратил внимание на стремительно возраставшую мощь
этого ведущего государства Нового света. Во время свое-
го визита в Канаду в 1888 г., в своих многочисленных
выступлениях политик акцентировал идею общности
интересов англичан, проживавших как в Англии, так
и в Канаде, и в США. «У нас единая раса и единая
кровь», — так Чемберлен определял узы, связывавшие
Англию и Америку308 309. Считалось, что несмотря на мно-
гочисленную эмиграцию, американцы сохранили осо-
бенности английскою характера. По мнению одного из
ведущих имперских идеологов С. Уилкинсона, доста-
точно было сопоставить достигнутые Соединенными
Штатами успехи с уровнем прогресса южноамерикан-
ских государств, бывших испанскими и португальскими
колониями, чтобы убедиться в «ценности работы, про-
деланной британскими поселенцами»'09. Ч. Дилк в сво-
их многочисленных произведениях называл США самой
верной колонией Англии. Он ратовал за формирование
мирового союза, состоящего из англо-саксонских стран
303 Mr. Chamberlain in Philadelphia // The Times. 1888. 29 Febr. P. 1.
309 Wilkinson S. Op. cit. P. 280.
147
и распространяющего свое влияние на две трети земно-
го шара310.
Таким образом, на рубеже XIX—XX вв. термин «Ве-
ликая Британия» стал общепринятым обозначением го-
сударств «белой империи». В это время раздавались лишь
единичные предупреждения о грядущих проблемах, свя-
занных с быстрым ростом колониального национализма.
В целом же британское общество верило в возможность
скорого осуществления мечты о «Великой Британии», ко-
торая навсегда сохранит за Англией положение мирового
лидера и центра европейской цивилизации.
Последнее десятилетие XIX в. правомерно рассматри-
вать как своеобразный апогей развития имперской идеи
за прошедшее столетие. Фактически в этот период им-
перская идея заняла важное место в общественном со-
знании, стала неотъемлемой частью британской культу-
ры. Действия британского кабинета служили укреплению
веры в имперское предназначение англо-саксонской расы
и цивилизаторскую миссию. Происходило развитие раз-
нообразных имперских концепций, увеличилось коли-
чество средств, при помощи которых идеи распространя-
лись в обществе.
Практически каждый год империя привлекала вни-
мание новыми значительными событиями. Так, в 1890 г.
был подписан англо-германский договор о разделе сфер
влияния в Восточной Африке. В 1893 г. была развязана
война с южноафриканскими племенами, привлекшая
внимание к деятельности компании С. Родса. 1895 г.
был отмечен неудачным набегом на бурское государство
Трансвааль, 1896 г. — серией дипломатических проблем
и началом суданской кампании. В 1898 г. страна ока-
залась на грани войны с Францией из-за спорных аф-
риканских территорий, в 1899 г. война все же началась,
однако, с бурами Южной Африки. Зачастую эти события
вытесняли на второй план вопросы местного, внутриан-
глийского значения. Следует отметить, что к 1890-м гг.
в значительной мере проявились результаты процесса ре-
310 Dilke Ch. W. Problems of Greater Britain. P. 402.
148
формирования избирательной и образовательной систем
страны, оказавшие самое непосредственное влияние на
распространение имперской идеи в обществе. С од-
ной стороны, благодаря избирательным реформам 1867 и
1884—1885 гг. право голоса получили не только аристокра-
тия и буржуазия, но и городские, и сельскохозяйственные
рабочие страны. В результате насущной задачей поли-
тических партий стало приспособление своих программ
к более широким интересам. С другой — приобщению
избирателей к политической культуре способствовала де-
мократизация системы образования в Великобритании,
увеличение числа государственных школ и введение обя-
зательного начального образования.
Имперская тематика занимала значительное место
в программных выступлениях лидеров юнионистской
партии — лорда Солсбери, Дж. Чемберлена, А. Бальфура,
лорда Хартингтона. Консервативные политики учиты-
вали настроения средних слоев британского общества,
обеспокоенных подъемом рабочего движения, распростра-
нением социалистических идей. Империя приобретает
фундаментальное значение для сторонников политичес-
кой стабильности и умеренного реформирования, вос-
принимается как один из важнейших традиционных
институтов. В то же время на привлечение рабочего из-
бирателя перспективами материальной выгоды была на-
правлена социал-империалистическая агитация юнио-
нистских лидеров. Можно отметить, что представители
рабочего класса Великобритании предпочитали отдавать
свои голоса консерваторам, рассчитывая на то, «что их
надежды на улучшение жизни могут осуществиться лишь
с открытием внешних рынков и установлением морского
и военного господства Британии»'11.
Одновременно консервативные политики постоян-
но использовали обращение к имперскому чувству как
неотъемлемой черте характера британцев. Доминантой
юнионистской имперской идеи можно назвать ее протек- *
311 Виноградов В. Н. У истоков Лейбористской партии 1889—1900.
М.: Наука. 1965. С. 277.
149
ционистский характер. Она призывала к защите единства
империи, объединению членов империи против иностран-
ной торговой экспансии, поддержанию престижа и влияния
Британской империи в мире, и тем самым апеллировала
консервативно настроеннома электорату. Подводя итоги
5-летнего сотрудничества либерал-юнионистов и кон-
серваторов в борьбе против требований ирландских на-
ционалистов, лидер либерал-юнионистов Дж. Чемберлен
призвал своих приверженцев «двигаться плечо к плечу до
тех пор, пока не будет уничтожен подлый заговор, угро-
жающий единству империи»312. Консервативные полити-
ки стремились в полной мере использовать рост обще-
ственного интереса к проблемам империи, монополизи-
руя право выступать от имени империи. Лорд Солсбери
провозглашал: «За последнее время не было более важ-
ного события, чем развитие той идеи, которая целиком
и полностью принадлежит консервативной партии, а имен-
но, развитие веры в имперскую власть, имперскую мис-
сию, имперские обязанности этой страны»313.
Со своей стороны лидеры либерал-империалистов
старались уверить общественность в том, что являются
еще более пылкими патриотами, чем юнионисты. В по-
следнее десятилетие XIX в. лорд Розбери представил
свой вариант дальнейшего развития «старой либеральной
партии», обновленной «новым имперским духом»314. Сог-
ласно мнению политика, для подлинного империалиста
Британская империя должна была стать «делом, умереть
за которое любой человек счел бы честью»315 316. Даже стой-
кие приверженцы классического либерализма уже не ос-
меливались заявлять о том, что колонии могут и должны
отделяться от метрополии. Тем не менее они продолжали
критику отдельных проявлений экспансионизма и джин-
гоизма у своих политических оппонентов’16.
312 The National Union of the Conservative Associations // The Times.
1891. 27 Nov. P. 14.
313 Lord Salisbury on Home Politics // The Times. 1891. 17 July. P. 9.
314 Raymond E. T. Op. cit. P. 191.
315 Political Speeches. Lord Rosebery //The Times. 1888. 12 Oct. P. 6.
316 Essays in Liberalism. P. 153.
150
Важным показателем общественных настроений ста-
ли всеобщие выборы 1895 и 1900 гг., закончившихся убе-
дительными победами консерваторов. На выборах 1895 г.
юнионисты получили 441 место в парламенте, в то время
как либералы — лишь 177 мандатов, в 1900 г. соответ-
ственно 402 и 183 места. Однако подобный результат был
достигнут благодаря своеобразию британской мажори-
тарной избирательной системы. В реальности же за юни-
онистов и либералов было подано приблизительно оди-
наковое число голосов — около 1,9 млн за юнионистов
и 1,8 млн за либералов в 1895 г.; 1,8 млн и 1,6 млн в 1900 г.
соответственно. Очевидно, что на рубеже XIX—XX вв.
британское общество по-прежнему оставалось в сфере
воздействия двух влиятельных идеологий. В определен-
ном смысле это обстоятельство способствовало преодо-
лению одностороннего догматизма и в развитии импер-
ской идеи, продолжению творческих поисков и дискуссий
по различным проблемам имперского масштаба. Таким
образом, в 1890-х гг. имперская идея приобретает межпар-
тийный характер.
На рубеже XIX—XX вв. было зафиксировано и новое
представление о сущности империализма как принципа
государственной политики. С одной стороны, он означал
«стремление к расширению Британской империи в тех
направлениях, где торговые интересы и инвестиции
требовали защиты флага»31 . С другой — империализм
выступал как движение, направленное на объединение
отдельных самоуправляющихся частей империи, «что-
бы в целях обороны, внутренней торговли, соблюдения
авторских прав и почтового сообщения они составля-
ли практически единое государство»318. Таким образом,
благодаря существованию «белой империи» британский
империализм приобретал определенную специфику, мощ-
ную конструктивную составляющую. Именно позитив-
ные интенции имперской идеи стремились постоянно
акцентировать ведущие политические и общественные * 313
317 Young G. М. Victorian England: Portrait of an Age. Oxford: University
Press, 1936. P. 177.
313 Там же. P. 177-178.
151
деятели страны. Согласно высказыванию авторитетного
консервативного политика лорда Карнарвона, «подлин-
ный империализм — это не просто увеличение террито-
рии и количества подданных»319 320. Для своих сторонни-
ков империализм означал прежде всего долг и службу на
благо различных народов мира. Благодаря этому многие
лидеры политической элиты Великобритании последнего
десятилетия XIX в., вслед за лордом Керзоном, открыто
провозгласили себя империалистами.
Имперские энтузиасты последней трети XIX в. учи-
тывали уроки 1850—1860-х гг., продемонстрировавшие
необходимость распространения информации об импе-
рии для формирования общественного мнения. Цели
«просвещения» нации в имперском вопросе ставили Ко-
лониальное общество, Имперский колониальный инсти-
тут, Лига имперской федерации и многие другие орга-
низации. Широкое распространение получали труды
имперских идеологов, практически ежегодно издавались
и переиздавались произведения Дж. Сили, Ч. Дилка,
С. Уилкинсона, Б. Кидда, тиражировались речи лорда Роз-
бери, Дж. Чемберлена. В 1890-х гг. непререкаемой исти-
ной стало признание Б. Дизраэли «отцом империализ-
ма», политиком, спасшим империю от дезинтеграции330.
Именно в это время традицией британской историогра-
фии стало разделение имперской истории второй полови-
ны XIX в. на 2 периода: 1 — 1850—1860-е гг., 2 — 1870—
1900-е гг. Считалось, что в ходе 1-го империя оказалась
на грани распада из-за политики и идеологии либераль-
ных правительств321.
Имперские идеологи формировали новый образ граж-
данина. Действительное следование имперской идее оз-
начало стремление к достижению идеала, способность
к самопожертвованию, благородство и полное отсутствие
эгоизма. Писатели конца XIX в. обращались к проблеме
«пробуждения» британской нации, к поиску новых цен-
ностей. Империя, включавшая огромные пространства
319 Lord Carnarvon on Imperialism // The Annual Register. 1878. P. 184.
320 Pressense F. France, Russia and England of the Jubilee. P. 155.
321 Egerton H. E. A. Op. cit. P. 6.
152
неразработанных земель и непросвещенных туземцев,
могла стать стимулом для дальнейшего развития креатив-
ных способностей английского народа. Соответственно,
корректировку получала и цель существования челове-
ка, отрывавшегося от повседневной прозаической суеты.
С. Уилкинсон писал: «Цель дана нам империей. Как
только мы поймем, что у Англии остается еще много не-
выполненной работы в мире, что ее политика, действия
ее правительства состоят в том, чтобы выполнять, конт-
ролировать и защищать эту работу, мы обнаружим, что
у каждого из нас есть цель, придающая нашей жизни бо-
лее глубокое значение и более высокую ценность»32-.
Риторика этического плана сочеталась с рассуждения-
ми религиозного характера. Новым явлением стало рас-
пространение религиозно-мистических трактовок сущ-
ности империи. Целью англо-бурской войны выступал не
захват золотых копей и обеспечение стратегически важ-
ной позиции на юге Африки, а, согласно трактовке из-
вестного британского ученого Д. Крэмба, желание «наме-
тить путеводную звезду, стремясь к которой, человечество
могло бы установить гармонию между Я и Божеством»322 323.
Британцы верили в то, что являются «всего лишь оруди-
ем в руках невообразимого Создателя, и предназначены
для выполнения невиданной великой цели»324.
Церковь в последнее десятилетие XIX в. оказалась од-
ним из важнейших институтов, обеспечивавших транс-
ляцию имперской идеи в массы. В самих странах Азии
и Африки церковные миссии трудились и во благо рас-
пространения христианства, и для увеличения влияния
своего государства. Не зря известный колониальный ад-
министратор Г. Джонстон заявлял о том, что «каждая
миссионерская станция является пробным шаром ко-
лонизации»325. Британские миссионеры принадлежали
322 Wilkinson S. Op. cit. Р. 300.
323 Дионео. Указ. сон. С. 81.
324 Watts G. F. Our Race as Pioneers // The Nineteenth Century. 1901.
№ 291. P. 853.
325 Улановская И. А. Борьба за Восточную Африку и пресса (1884—
1890). М.: Наука, 1969. С. 116.
153
к разным конфессиям, среди них встречались члены ан-
гликанских, методистских, баптистских ассоциаций. К кон-
цу XIX в. все существовавшие в Британии конфессии
имели свои отделения в «зависимой империи» и пропове-
довали необходимость выполнения миссии.
«Имперский дух государства требует имперского духа
церкви», — провозглашал один из британских еписко-
пов326 327. Действительно, духовные особы прилагали немало
усилий для поднятия национального духа, не останав-
ливаясь перед декларациями открыто джингоистского
характера. Во имя прогресса священники оправдывали
«открытие» и эксплуатацию африканских стран, а также
завоевания и войны, которые «неизбежны по самой при-
роде вещей». По свидетельству русского корреспонден-
та в Лондоне, во время англо-бурской войны было выпу-
щено специальное издание Евангелия в переплете цвета
«хаки» и с национальным флагом на обложках328 329.
Перспективным полем деятельности миссионеров счи-
талась Африка, где в сферу влияния церкви должны были
попасть «люди каждой расы: и те, кто имел собственную
религию и этический кодекс, и те, у кого их не было» - .
Как заявлял один из представителей англиканской цер-
кви, европейские державы — проводники передовой ци-
вилизации — имели право на раздел африканских стран
и владение ими, в отличие от туземцев, которые не могли
даже оценить в полной мере богатство принадлежавших
им территорий330. Очевидно, что представителям англий-
ского духовенства был свойственен шовинизм, неприятие
чужих культурно-религиозных традиций. «Бог на стороне
расширения Британской империи», — такое утверждение
предоставляло высочайшую санкцию на проведение лю-
бой удобной для государства колониальной политики331.
326 The Empire and the Century. P. 186.
327 Ryder, father. The Ethics of War // The Nineteenth Century. 1899.
Ns 267. P. 727.
328 Дионео. Указ. сон. С. 50.
329 Bruce Ch. Op. cit. Vol. 1. P. 171.
330 Ryder, father. Op. cit. P. 723.
331 The Empire and the Century. P. 167.
154
Следует отметить, что далеко не все теоретические по-
строения и рассуждения политико-правового характера
были доступны пониманию, да и просто интересны бри-
танскому обывателю. В высших слоях общества на уров-
не политической и интеллектуальной элиты имперская
идея приобретала рационализированный вид, ее положе-
ния могли быть отвергнуты или подвергаться сомнениям.
Одновременно в последние десятилетия XIX в. в Великобри-
тании фактически сложилась система институтов, распро-
странявших имперскую идею на все уровни социальной
структуры преимущественно в эмоционально-чувственной
форме, в качестве устоявшейся и общепринятой истины.
Весьма быстро имперский этос проник в систему об-
разования, превратив престижные частные учебные за-
ведения, начальные и конфессиональные школы в базы
подготовки будущих патриотов и «строителей империи».
Соответствующее воспитание начиналось уже с обуче-
ния азбуке, поскольку для запоминания букве «Е» авто-
ры «Алфавита для маленьких патриотов» в конце 1890-х гг.
предлагали следующее четверостишье (Empire): «Е» — это
наша империя // Где никогда не заходит солнце // Чем
большей мы ее делаем, // Тем обширней она становит-
ся»-32 (перевод мой. — М. Г.).
Школы формировали новый тип мировоззрения, в ко-
тором должны были доминировать патриотизм, гордость
империей и англо-саксонской расой. Вице-король Индии
лорд Керзон признавал, что на всю его жизнь глубокое
воздействие оказала воспринятая во время ученичества
в Итоне идея обязательств и миссии британских правителей
в этой стране332 333. Курсы истории акцентировали внимание
на достижениях британцев, нередко облагораживая и де-
ятельность самых первых «строителей империи» — пиратов
эпохи королевы Елизаветы — и их современных после-
дователей. Изучение истории Британской империи было
внесено в школьное расписание.
332 Hoglund J. A. Mobilizing the Novel: The Literature of Imperialism
and the First World War. Uppsala: Acta Universitatis Upsaliensis. 1997. P. 298.
333 Sontag R. J. Germany and England: Background of Conflict 1848—
1894. New York: Russell & Russell Inc., 1964. P. 117.
155
География империи воздействовала своей наглядно-
стью: широчайшее распространение получили карты мира,
значительная часть была окрашена в красный цвет бри-
танского владения. О необходимости учреждения геогра-
фического общества в каждом большом городе империи,
тщательного изучения «коммерческой географии» заяв-
ляли британские ученые, президент Географического об-
щества Ф. де Винтон3 . Довольно регулярно проводились
открытые курсы лекций, знакомившие общество метро-
полии с многочисленными зависимыми владениями.
Так, в 1891 г. член Имперского колониального института
Д. С. Келти представил серию лекций с характерным на-
званием «География Африки, включающая специальные
справочные данные об использовании, коммерческом
тгс
развитии и политическом разделе этого континента» .
Характерной особенностью системы образования и раз-
ного рода молодежных движений в данный период явля-
лось преувеличенное внимание, которое отводилось фи-
зическому развитию. Спорт, в особенности командные
игры, оказывался своеобразным прообразом будущей
борьбы и должен был способствовать развитию храбрости
и предприимчивости. С другой стороны, как сетовал
один из современников, повальное увлечение атлети-
кой вряд ли являлось действенным средством для сохра-
нения политического и коммерческого преобладания
Англии в мире3'6.
Как в школьной программе, так и во внеклассном
чтении молодых англичан неизбежно присутствовал ко-
лониальный роман. Изложение имперской идеи в форме
художественного произведения стала распространенным
явлением в 1890-х гг., когда в жанре колониального ро-
мана и литературы приключений начали работать такие
писатели, как Р. Киплинг, Р. Хаггард, А. Конан Дойл,
Г. Хенти. Идея империи в 1890-х гг. была представлена
в многочисленных произведениях художественной ли- 334 335 336
334 British Associations // The Times. 1889. 20 Sept. P. 2.
335 Partition of Africa // The Times. 1891. 10 Apr. P. 20.
336 Vambery A. The Agitation Against England's Power//The Nineteenth
Century and After. 1903. № 313. P. 387.
156
тературы. Популярная беллетристика стала своеобраз-
ным справочным пособием по имперской программе.
Подобные произведения имели ряд несомненных пре-
имуществ перед иными средствами распространения
имперской идеи. Они были доступными для предста-
вителей всех уровней социальной структуры, избавлен-
ными от умозрительности и высокой степени теоре-
тического абстрагирования, простыми и наглядными,
оказывали непосредственное воздействие на эмоции
читателя.
В популярных романах из тягостной обязанности
миссия стала подобием экзотического приключения. Вы-
раженная таким образом имперская идея представляла
для людей, живших в отнюдь не романтических реалиях
индустриализированного и урбанизированного общества,
своеобразную «сверхкомпенсацию». Фантастические и при-
ключенческие романы создавали новую реальность, про-
блемы и противостояния которой были далеки от при-
вычной повседневности. Отождествление с героем аван-
тюрного романа позволяло принимать концепцию автора
за свои собственные убеждения.
Волна литературы, так или иначе связанной с коло-
ниальной тематикой, в 1890-е гг. обеспечила приобще-
ние к идее империи практически каждого жителя Вели-
кобритании. Как по стандарту, отважные герои приклю-
ченческих романов были обязаны сражаться в экзотичес-
ких странах, преодолевать многочисленные препятствия
и достигнуть полной победы в финале. Такие истории
регулярно публиковались в журналах для подростков, та-
ких как «Журнал для мальчиков», «Друг ребят». Следует
отметить, что за период 1880—1918 гг. в Великобритании
появились 149 новых журналов для подростков, основ-
ным содержанием которых были романтические и аван-
тюрные истории3-’7. Англо-саксонское происхождение ге-
роев обеспечивало им заочное преимущество над всеми
врагами и соперниками. «Каждый знает, что англичанин
мужественный и независимый, спокойный и хладнокров-
337 Hoglund J. A. Op. cit. Р. 255.
157
ный человек», — писал о своем герое Г. Хенти . Читатель
убеждался в том, что англичанин не может проиграть по
определению, что сложности и даже «спортивные вой-
ны» лишь укрепляют его характер. Романы развивали
представления о врожденном превосходстве белой расы,
об ее предназначении доминировать в будущей истории
мира. В популярном романе Р. Хаггарда «Белое сердце
и черное сердце» действие происходило в Южной Африке.
Предводитель племени зулусов, встретившийся с отваж-
ным белым охотником, после непродолжительной беседы
вынужден был признать то, что «белый человек» не явля-
ется человеком низкого происхождения, а принадлежит
к роду вождей .
Традиционным сюжетом литературы приключений
в этот период стал поиск сокровищ в диких и неизвестных
землях. Хрестоматийным образцом подобных произведе-
ний являются романы Р. Л. Стивенсона «Остров сокро-
вищ» и Р. Хаггарда «Копи царя Соломона». В то же время
гораздо более реалистично и подробно о богатствах стран
Азии и Африки писали путешественники и исследовате-
ли — Д. Ливингстон, Г. Стэнли, М. Кингсли. Путевые за-
писки и воспоминания нередко проводили мысль о том,
что эксплуатация «нецивилизованных» стран — не только
одно из средств достижения экономического процвета-
ния, но и имперская миссия. Известная своими длитель-
ными путешествиями в отдаленные британские колонии,
писательница Мэри Кингсли в своих произведениях дала
подробное описание Британской Западной Африки, оха-
рактеризовала успехи, достигнутые английскими мисси-
онерами и чиновниками. По мнению Кингсли, Африка
требовала гораздо больших усилий для ее экономичес-
кого развития, нежели Индия, где «богатства накаплива-
лись веками, и ждут предприимчивых людей, желающих
быстро разбогатеть»338 * 340.
338 Henty G. A. In the Reign of Terror. London: Blackie, 1895. P. 19.
33’ Haggard R. Heart of the World. London: Hodder & Stoughton,
1898. P 9.
340 Kingsley M. Travels in West Africa (Congo Francais, Corisco and
Cameroons). London: Macmillan & Co. 1897. P. 246.
158
Новым феноменом британской литературы последнего
десятилетия XIX в. стало формирование положительного
образа английского солдата. Профессия солдата в викто-
рианской Англии считалась занятием далеко не престиж-
ным, свойственным люмпенам, развивавшим в человеке
дурные наклонности. Однако в период активных коло-
ниальных войн и формирования культа империи, бри-
танский солдат получает новое место в пантеоне импер-
ских героев. Несомненным инициатором этого процесса
являлся Р. Киплинг. Наиболее известный поэт-империа-
лист, Киплинг являлся автором многочисленных про-
изведений, воспевавших представителей англо-саксон-
ской расы. Среди произведений писателя важное место
занимает цикл стихотворений, посвященных отдельным
частям британской армии: «Саперы (Королевские инжене-
ры)», «Марш «Хищных птиц (Войска заморской служ-
бы)», «Фуззи-Вуззи (Суданские экспедиционные части)»,
«Солдат и матрос заодно (Королевскому полку морской пе-
хоты)», «Пыль (Пехотные колонны)». В широко известном
стихотворении «Вдова из Виндзора», посвященном коро-
леве Виктории, Киплинг писал: «Просторно Вдове из
Виндзора, // Полмира считают за ней. // И весь мир цели-
ком добывая штыком,// Мы мостим ей ковер из костей»’41.
Для поэта заслуга британских солдат в деле удержания
и завоевания империи была несомненной. Британская
армия и флот являлись важнейшим средством для вы-
полнения имперской миссии Великобритании, которую
вслед за известным стихотворением Киплинга стали на-
зывать «бремя белого человека». Следует отметить, что
именно идея символического долга европейцев перед
«отсталыми» народами стала центральной темой творче-
ства поэта: «Твой жребий — Бремя Белых! // Его уронить
не смей! // Не смей болтовней о свободе // Скрыть сла-
бость своих плечей! // Усталость не отговорка, // Ведь
туземный народ // По сделанному тобою // Богов твоих
познает»341 342.
341 Киплинг Р. Рассказы; Стихотворения / Пер. с англ. Л.: Худож.
лит., 1989. С. 43.
342 Таи же. С. 36.
159
Британские писатели старались привить читателям
и своеобразное отношение к войне, представлявшейся
как волнующий опыт, интересное приключение, нечто
среднее между парадом войск и игрой в регби. Такой
же несомненной, простой и героической представлялась
британскому обывателю картина мира, разделенного на
сторонников и противников Великобритании, где с од-
ной стороны была империя, а с другой — все остальное.
Так же, как и популярная литература, британская
пресса в 1890-х гг. в своем подавляющем большинстве
концентрировала внимание на имперских проблемах.
Ведущие и наиболее авторитетные издания — «Таймс»,
«Дэйли Телеграф», «Обозреватель» — заняли позиции
сторонников юнионистской линии в проведении вне-
шней и имперской политики. Кроме того, 1890-е гг. были
отмечены возникновением и широким распространением
периодических изданий, заведомо ориентированных на
рассмотрение имперских событий и проблем. В передо-
вице стартового выпуска журнала «Итоговое обозрение»
(1890 г.) среди задач нового издания значилось укреп-
ление политических связей между англоязычными сооб-
ществами мира, агитация за достижение братского союза
с Соединенными Штатами, а также «работа на благо им-
перии, стремление укреплять, развивать, и, при необхо-
141
дикости, расширять ее» .
Сатирическими комментариями, аллегорическими ри-
сунками реагировал на более или менее значительные
имперские события авторитетный журнал «Панч». Тра-
диционно редакция журнала стремилась придерживаться
умеренных позиций, осуждать недостатки и антигуман-
ные стороны имперской политики метрополии. Подпись
к одной из карикатур в журнале гласила: «Обязанности
империи — это война и голод»343 344. Весьма часто объектом
иронии для журнала становился сам английский обы-
ватель, слепо веривший официальной пропаганде и лю-
бивший в домашней тиши рассуждать о должном управ-
343 Stead W. Т. The Americanization of the World or the Trend of the
Twentieth Century. London: The «Review of Review's» Office, 1902. P. XIII.
3+4 Responsibilities of Empire // Punch. 1900. 2 May. P. 311.
160
лении империей и покритиковать действия чиновников
и военных в колониях343. Однако издатели журнала не
хотели отождествлять себя и со сторонниками «Малой
Англии», предпочитая критиковать перегибы и по слу-
чаю демонстрировать патриотизм345 346.
Абсолютно новым явлением стало зарождение в
1890-х гг. так называемой «бульварной прессы». Типич-
ным представителем этого жанра можно назвать газету
«Дэйли Мэйл», основанную в 1896 г. Издатель газеты
А. Хармсворт заявлял о том, что «Дэйли Мэйл» выступает
за мощь, превосходство и величие Британской импе-
рии...»-47 Новый вид издания был ориентирован на массо-
вого читателя как стоимостью, так и своим содержанием.
Среди массива информации отбирались в первую очередь
сенсационные факты и интригующие подробности, чего
тщательно избегали респектабельные издания. Объявляя
себя приверженцами имперской идеи, бульварные газеты
традиционно придерживались джингоистких позиций.
Весьма часто газетные публикации подобного рода нака-
ляли политическую атмосферу, провоцировали ухудше-
ние взаимоотношений между государствами, раздували
ненависть к иным нациям. Тем не менее, как отмечал
русский журналист Дионео, уличная пресса представля-
ла собой серьезную пропагандистскую силу. Он писал:
«На такой прессе, составляющей единственное чтение
миллионов людей, формируются взгляды на политику,
религию и финансы»348.
Имперская тематика закрепилась и в изобразительном
искусстве рубежа веков. Следует отметить, что в Лондоне
публиковались иллюстрированные периодические изда-
ния, в частности «Иллюстрированные лондонские ново-
сти», «Графика». Благодаря этим журналам рисунки на
имперскую тематику распространялись среди широкого
круга читателей. Так, весьма широко журналы освеща-
ли обстоятельства поездки принца Уэльского в Индию
345 Gentlemen Going South // Punch. 1900. 28 Febr. P. 158.
346Little Englander// Punch. 1900. 7 Febr. P. 98.
347 Graham G. S. Op. cit. P. 218.
^Дионео. Указ. соч. С. 79.
161
в 1875—1876 гг., ход военных компаний и другие события
имперского масштаба. Более того, в последнее десяти-
летие XIX в. закрепилась практика командирования ху-
дожников в отдельные «горячие точки».
Во второй половине XIX в. ряд британских художни-
ков-ориенталистов посвящали свои произведения зага-
дочному миру стран Азии. Такие картины, как «Дорога
к пирамидам Гизы» Э. Лиара, «Внутренний двор дома
коптского патриарха» Дж. Льюиса, «В ожидании ауди-
енции у паши» А. Меллвила живописали восточную эк-
зотику, порядки и традиции, царившие в азиатских об-
ществах. Следует отметить, что в Англии развивалось
и направление живописи на темы из имперской исто-
рии. Художники стремились запечатлеть важнейшие мо-
менты в жизни империи, подчеркивая их символическое
значение и позитивные стороны. Одним из наиболее из-
вестных художников, работавших в этом направлении,
была Элизабет Батлер. Ее картины — «Освобождение
Лакхнау», «Смерть Нельсона», «Последняя позиция ге-
нерала Гордона» — персонализировали имперскую ис-
торию, придавали ей героический и жертвенный харак-
тер349. Став женой генерала У. Батлера, художница побы-
вала в британских колониях южной и северной Африки,
где запечатлела сцены из жизни английских военных.
Основной темой произведений другого британского ху-
дожника второй половины XIX в., Т. Бэйнса, являлись
живописные пейзажи африканских территорий. Побывав
в Африке в составе экспедиции Д. Ливингстона, худож-
ник представил жителям метрополии свой взгляд на по-
тенциалы зависимых владений. В галереях страны вы-
ставлялись такие его картины, как «Водопад Виктория»,
«Двое исследователей», «Бассейн Замбези», «Внутренние
районы Капской колонии». Таким образом, изобразитель-
ное искусство представляло собой одно из средств фор-
мирования и закрепления идеи империи в общественном
сознании.
349 McKenzie J. Mythologysing Empire // The British Empire Web
(Electronic resource |. Mode of access: http://www.britisbempire.co.uk/art/
artgallcrymythologysing.litin. Date of access: 15.02.2003.
162
Наряду с бульварной прессой, воспитывать патриоти-
ческие чувства простого народа были призваны театры
и мюзик-холлы. Несомненно, отдельные произведения
этого жанра отличались преувеличенной сентименталь-
ностью и кричащим патриотизмом. Так, в песне «Под тем
же старым флагом» утверждалось о готовности каждого
мужчины «выстоять или умереть» за Англию и ее свобо-
ду350. Однако нельзя не отметить широкое распростране-
ние и значительное воздействие популярных баллад на
британскую публику.
Одним из характерных примеров использования коло-
ниальной романтики стала деятельность Лиги подснеж-
ника, основанной в 1884 г. в честь «отца империализма»
Б. Дизраэли. Заседания Лиги проходили в торжественной
церемониальной форме. Ее члены подразделялись в сред-
невековых традициях на рыцарей, дам и младших чле-
нов. Во главе организации стоял Великий совет. О при-
влекательности идей и деятельности Лиги свидетельство-
вало еженедельное увеличение ее рядов на 2 тыс. человек,
причем общее количество членов Лиги на апрель 1889 г.
достигало 800 тыс. человек351. Популярность Лиги под-
снежника была обусловлена тем, что она апеллировала
к актуальным общественным настроениям. Объявив себя
добровольной союзницей консервативной партии, Лига
привлекала представителей всех классов на основе над-
партийного лозунга защиты империи, позволяя каждому
принимать активное участие в ее мероприятиях и избе-
гая строгого догматизма.
Таким образом, различные институты массовой куль-
туры, религиозные и образовательные учреждения, об-
щественные организации способствовали закреплению
имперской идеи в общественном сознании в наиболее
легкой для усвоения репрезентативной форме. Эпоха ли-
берального индивидуализма в середине XIX в. наложила
свой отпечаток на образ империи. Недостаток информа-
ции, невнимание политической элиты к колониальным
350 MacDonagh М. The Ballads of the People // The Nineteenth Century
and After. 1903. № 319. P. 459.
351 Political Organization Ц The Times. 1889. 24 May. P. 7.
163
вопросам, устоявшийся англоцентризм определяли незна-
чительную роль, отводившуюся империи в жизни страны
и отдельного гражданина. Преодолеть «островную огра-
ниченность», возродить Британскую империю как фак-
тор британской гордости и общенациональное достояние,
стало целью имперских идеологов рубежа 1860—1870-х гг.:
Ч. Дилка, Д. Фруда, Б. Дизраэли.
В отношении стран «белой империи» была разработа-
на концепция «Великой Британии», встраивавшая сооб-
щества переселенческих колоний, вне зависимости от их
культурного своеобразия, в семью англо-саксонских на-
родов, заокеанских копий Великобритании. Задача рас-
пространения имперского патриотизма предполагала пре-
одоление традиционной британской великодержавности,
изменение отношения к автономиям — от зависимости
и подчинения к сотрудничеству и братству. Однако не-
дооценка степени развития колониального национализ-
ма не позволяла по-настоящему оценить нежелание иных
англо-саксонских сообществ слепо копировать пример
метрополии. Идея «Великой Британии» осталась чисто
британским феноменом.
Можно отметить, что представления британского об-
щества о странах «зависимой империи» основывались на
весьма неполной информации, и испытывали определяю-
щее влияние характерных для викторианского общества
предрассудков и стереотипов. Одним из важнейших прин-
ципов как либерального, так и юнионистского вариан-
тов имперской идеи являлся расовый принцип. Расовые
отличия стали демаркационной чертой, отделявшей бри-
танской общество от остального мира. Туземные расы
заочно лишались большинства положительных черт, их
члены отождествлялись с дикарями или детьми.
В 1880—1890-х гг. шовинистические настроения были
несколько опосредованы идеей цивилизаторской миссии
как характерного долга передового общества. Благородное
дело служения «отсталым народам» империи было возве-
дено в ранг характерных достоинств представителей анг-
ло-саксонской расы. Империя в последнее десятилетие
XIX в. стала идеалом, стремление к которому должно
164
было облагородить непривлекательную обыденность ин-
дустриализированной Англии. Соответственно, система
образования была призвана воспитывать будущих строи-
телей и героев империи, англиканская церковь — оказы-
вать религиозное благословение делу миссии. В создании
общественного мнения доминировала пресса, оказавшаяся
способной разжигать различные настроения часто вне
зависимости от реальной ситуации.
В последние годы XIX в. стало очевидно значитель-
ное влияние, которое имперская идеология оказывала на
общественное сознание. Имперская тематика укорени-
лась в произведениях художественной литературы, музы-
ки и живописи, стала неотъемлемой частью британской
культуры поздневикторианской эпохи. Впервые патрио-
тическая пропаганда, осуществлявшаяся с самыми раз-
личными государственными и общественными институ-
тами и организациями, начала охватывать все общество
вне зависимости от возрастных и социальных различий.
Имперская идеология стала доминирующей идеологией
британского общества на рубеже XIX—XX вв.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Эволюция британской имперской идеи отражает, хотя
и не всегда полно и достоверно, изменения, происхо-
дившие в британской колониальной политике в течение
второй половины XIX в. Формирование имперской идеи
в Великобритании в этот период проходило иод влиянием
ряда факторов экономического, политического и культу-
рологического характера. Движущей силой развития им-
перской идеи в данный период являлась необходимость
трансформации имперскою механизма в соответствии
с требованиями времени. Так, 1850—1860-е п. стали вре-
менем бесспорною торгово-промышленною лидерства
Великобритании в мире. В стране была достигнута отно-
сительная внутриполитическая стабильность, во внешней
политике правящие круги стремились придерживаться
принципа невмешательства. В либеральном варианте
имперской идеи сохранение господства Великобритании
над колониальными территориями оценивалось как вре-
менная мера. Возможность модернизации устройства
империи рассматривалась в основном за счет расшире-
ния практики колониального самоуправления. Принятие
экономической доктрины свободной торговли обуслови-
ло в 1850—1860-х гг. применение новых принципов к оп-
ределению экономической эффективности колониальной
системы. Ближайшей перспективой развития переселен-
ческих колоний считалось достижение полной экономи-
ческой независимости от метрополии. Характерной чер-
той имперской идеи было и опровержение необходимости
дальнейшей колониальной экспансии Великобритании
как экономически невыгодной.
166
Положение страны в последние десятилетия XIX в. во
многом определялось ситуацией экономического кризиса,
«Великой Депрессии» 1873—1896 гг. На внутриполитичес-
кую ситуацию значительное дестабилизирующее влияние
оказывал ирландский вопрос. Новым явлением в между-
народной политике стала борьба европейских держав за
колониальный раздел мира. В этой ситуации в британ-
ской имперской идее значительно повышается роль кон-
цепций консолидационистского и экспансионистского
характера. Идеальным проектом империи в этот период
стало политически централизованное, самообеспечиваю-
щееся и унифицированное по английской модели сооб-
щество государств и народов.
С изменением экономической конъюнктуры в послед-
ней трети XIX в. использование ресурсов Британской им-
перии начало представляться как одна из возможностей
преодоления негативных явлений в промышленности
и торговле метрополии. С одной стороны, стремление
к более широкому использованию потенциалов империи
выразилось в идее экономического союза Великобритании
и переселенческих колоний. С конца 1870-х гг. начина-
ется пропаганда новой модели империи как самообеспе-
чивающегося и огражденного таможенными барьерами
государства. С другой — экспансия империи в странах
Азии и Африки начала рассматриваться как одно из
средств защиты от иностранной конкуренции, обеспече-
ния новых надежных рынков сырья и сбыта. Страны
«зависимой империи» представлялись как важнейший
компонент экономической системы метрополии в боль-
шинстве случаев как ресурсно-продовольственный при-
даток и источник дешевой рабочей силы. В этот период
с империей связывалась возможность решения острых
вопросов социального плана, в первую очередь безрабо-
тицы и бедности, что нашло свое отражение в идеях со-
циал-и м периал изма.
Определенная преемственность в этот период сохра-
нялась в концепциях культурно-этического плана, а так-
же основных принципах развития взаимоотношений
с государствами «белой империи». На протяжении второй
167
половины XIX в. целью политического развития «белой
империи» считалось получение права на самоуправление
при безусловном сохранении переселенческих колоний
в системе империи. Однако изменения на политической
карте Европы в начале 1870-х гг., перспективы грядущей
дезинтеграции «белой империи» вызвали определенное
беспокойство, призывы к усилению политической целост-
ности Британской империи. В результате новое звучание
получила идея имперской федерации. Если в 1860 — на-
чале 1870-х гг. имперская федерация рассматривалась
как объединение на основе общих культурных и расовых
особенностей, то в последние десятилетия XIX в. про-
екты имперской федерации содержат в первую очередь
элементы политического характера, включают реальные
механизмы интеграции Англии и автономий. Важной
частью этих проектов становятся предложения о пар-
тнерстве Великобритании и переселенческих колоний
в сфере вооруженных сил и обороны империи.
Политическое будущее зависимых владений во вто-
рой половине XIX в. рассматривалось на основе прин-
ципа «опекунства», предполагавшего ответственность
Великобритании за всестороннее развитие зависимых от
нее территорий. Однако широкое распространение соци-
ал-дарвинизма привело к тому, что предоставление коло-
ниальным странам самоуправления не рассматривалось
даже в отдаленной перспективе. Понятие «расы» стало
определяющим в рассмотрении различных проблем внут-
риполитического развития и расширения Британской им-
перии. Расовые концепции способствовали обоснованию
господства англичан над зависимыми территориями.
Наименее соответствующей реальности в 1850—
1860-х гг. представляется идея о прекращении дальней-
шей колониальной экспансии. Именно высказывания
либеральных политиков этого периода сформировали
в англо-американской историографии традицию оцени-
вать данный период как антиэкспансионистский. В се-
редине XIX в., несмотря на продолжавшиеся захваты,
увеличение сферы ответственности Англии считалось
нежелательным. Предпочтение отдавалось установлению
168
неформального контроля над слаборазвитыми странами,
ограничиваясь экономическим проникновением и созда-
нием миссионерских станций. В последние десятилетия
XIX в. расширение Британской империи представлялось
уже как закономерное явление, средство распространения
передовой политической системы и служение прогрессу.
Колониальные войны и дипломатические конфликты
в отражении имперской идеи оценивались как показатель
величия нации, соперники на международной арене вос-
принимались сквозь призму сформированных имперской
пропагандой «образов врага».
Устоявшимся элементом имперской идеи, определяв-
шим отношение британского общества к народам «зави-
симой империи», являлась концепция цивилизаторской
миссии Великобритании. Различные трактовки идеи мис-
сии основывались на фундаменте социал-дарвинизма, ак-
тивно использовали риторику гуманистического и рели-
гиозно-этического плана. Идея цивилизаторской миссии
носила межпартийный характер и практически не изме-
нялась с течением времени. В 1850—1860-х гг. миссия оз-
начала прежде всего распространение передовой модели
экономических отношений в страны с традиционными
укладами механическим путем за счет контактов с пере-
довой цивилизацией. Специальные задачи просвещения
и распространения христианской культуры относились
к сфере деятельности частной инициативы, миссионеров
и исследователей-энтузиастов. В последние десятилетия
XIX в. выполнение цивилизаторской миссии в колониях
начало представляться как одна из специфических осо-
бенностей национального существования. Миссия пере-
шла в категорию долга, связывалась с проблемой совер-
шенствования характера англо-саксов. Прославление «ге-
роев» и «строителей» империи, пропаганда колониальной
романтики апеллировала к чувствам жителей метропо-
лии, повышала степень сопричастности, способствовала
развитию имперского патриотизма. Этой же цели служи-
ла сформулированная и пропагандировавшаяся ведущи-
ми имперскими идеологами идея «Великой Британии»,
воплощавшая новый англо-саксонский национализм
169
и стремление к всесторонней интеграции метрополии
и автономий.
Широкое распространение имперской идеологии
в 1890-х гг. было обусловлено значительным расшире-
нием числа средств трансляции новых идей в обществе.
Подключение церкви, системы обра зования, прессы и дру-
гих институтов массовой культуры к процессу uponaiaH-
ды обеспечило на рубеже XIX — XX вв. закрепление им-
перской идеи в общественном сознании.
Однако, как и множество иных идей и теорий, из-
вестных мировой истории, британская имперская идея
второй половины XIX в. оставалась теоретическим пос-
троением, полная реализация которого в реальности так
и осталась идеальным проектом, не способным сдержать
постепенный распад Британской империи.
ЛИТЕРАТУРА
I.	Айзенштат М. П., Гелла Т. Н. Английские партии и колониаль-
ная империя Великобритании в XIX веке (1815 — середина 1870-х гг.).
М.: ИВИ РАН, 1999.
2.	Артемов И. Россия: империя или цивилизация // Неизбежность
Империи: Сб. ст. по проблемам российской государственности. М.: Ин-
теллект, 1996. С. 115—126.
3.	Ахмсджанов Г. А. Гератский вопрос в XIX веке. Ташкент: Фан, 1971.
4.	Богомолов С. А. Имперская идея в Великобритании в 70—80-е го-
ды XIX века. Ульяновск.: УлГу, 2000.
5.	Буржуазная общественная мысль Англии XVII—XIX вв.
М.: И ВИАН СССР, 1989.
6.	Виноградов К. Б., Сергеев В. В. Лорд Пальмерстон // Новая
и новейшая история. 1990. № 4. С. 154—176.
7.	Виноградов В. Н. У истоков Лейбористской партии 1889—1900.
М.: Наука, 1965.
8.	Виноградов К. Б. Дэвид Ллойд Джордж. М.: Мысль. 1970.
9.	Галеви Э. История Англии в эпоху империализма. М.: Гос. соц.-
эконом. из-во. 1937.
10.	Гасанов И. Б. Национальные стереотипы и «образ врага». М.:
Рос. акад. упр.. 1994.
11.	Гобсон Д. Империализм. Л.: Прибой. 1927.
12.	Гранат И. Классы и массы в Англии в их отношении к вне-
шней торговле. М.: Гранат, 1927.
13.	ГрудзинскиО В. В. На повороте судьбы: Великая Британия и им-
перский федерализм (последняя треть XIX — первая четверть XX вв.).
Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 1996.
14.	Гущин В. Имперский мотив в политике России // Неизбежность
Империи: Сб. ст. по проблемам российской государственности. М.: Ин-
теллект, 1996. С. 231-257.
15.	Давидсон А. Б. Матабеле и машона в борьбе против английской
колонизации. М.: Изд-во восточной лит., 1958.
16.	Давидсон 4. Б. Сесил Рьдс — строитель империи. М.: Олимп;
Смоленск: Русич, 1998.
17.	Джонсон П. Современность. Мир с двадцатых по девяностые
годы: В 2 т. М.: Анубис, 1995. Т. 1.
18.	Дизраэли и английские консерваторы в Манчестере // Русский
мир. 1872. Ne 130. С. 1—16.
171
19.	Дионео. Очерки современной Англии. СПб.: Русское богат-
ство, 1903.
20.	Дронова И. А. Экспансионизм в идеологии и практике консер-
вативной партии Великобритании в 70-х годах XIX века: Автореф. дис.
канд. ист. наук: 07.00.03 / Ленингр. гос. пед, ин-т. Л., 1987.
21.	Ерофеев Н. А. Английский колониализм в середине XIX века.
М.: Наука, 1977.
22.	Ерофеев И. А. Очерки по истории Англии 1815—1917. М.: Изд-
во ИМО. 1959.
23.	Завадский С. «Государство благоденствия» — доктрина и прак-
тика. М.: Прогресс, 1966.
24.	Зайцев В. П. Первые всемирные промышленные выставки в Лон-
доне // Новая и новейшая история. 2001. № 4. С. 51—60.
25.	Закат империй. Семинар // Восток. 1991. № 4. С. 74—89.
26.	Идейная борьба в эпоху империализма в странах Западной
Европы и Америки: Сб. ст. М.: Ин-т всеобщ, истории АН СССР, 1983.
27.	Империи нового времени: Типология и эволюция / Вторые
Петербургские Кареевские чтения по новистике 22—25 апреля 1997 г.
Краткое содержание докладов. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.
28.	История политических и правовых учений XIX в. М.: Наука, 1993.
29.	История экономических учений / Под ред, В. Автономова,
О. Ананьина, М. Макашевой: Учеб, пособие. М.: ИНФРА-М, 2000.
30.	Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм. 2000.
31.	Каспэ С. И. Империя и модернизация. Общая модель и россий-
ская специфика. М.: Рос. полит, энцикл. (РОССПЭН), 2001.
32.	Керзон, лорд. Положение, занимаемое Индией в Британской
империи. Ташкент: Издание управления окружного генерал квартир-
мейстера Штаба Туркестанского Военного округа, 1911.
33.	Кертман Л. Е., Рахшмир П. Ю. Буржуазия Западной Европы
и Северной Америки на рубеже XIX—XX веков. М.: Высш, шк., 1984.
34.	Кертман Л. Я. Джозеф Чемберлен и сыновья. М.: Мысль, 1990.
35.	Киплинг Р. Рассказы; Стихотворения / Пер. с англ. Л.: Худож.
лит.. 1989.
36.	Колмаков С. А. Идеология и политика либеральной партии
Великобритании в 80-е годы XIX века. М.: Изд-во Моск, ун-та, 1985.
37.	Коломб Ф. Морская война. М.: Издательство ACT; СПб.: Terra
Fantastica, 2003.
38.	Корреспонденция из Лондона // Вестник Европы. 1878. Т. 2.
С. 857-873..
39.	Корреспонденция из Лондона // Вестник Европы. 1878. Т. 5.
С. 372-389.
40.	Корреспонденция из Лондона // Вестник Европы. 1878. Т. 8.
С. 786-799
41.	Лавровский В. Английский капитализм во второй половине
XIX века. М.: Госиздат, б. г.
42.	Ленин В. И. Империализм, как высшая стадия капитализма //
В. И. Ленин. Собр. соч.: В 10 т. М.: Идд-во полит, лит., 1985. Т. 6.
С. 325—440.
172
43.	Лоцманова Г. И. Из истории формирования колониальной
идеологии английского империализма// Вопросы истории. 1963. № 2.
С. 102-112.
44.	Лурье С. Методологические проблемы изучения этнических
процессов // Этнопсихология [Электронный ресурс|. Режим доступа:
www.ethnopsyhologv.narod.ru/svlourie/hist-ethnology/12.htm. Дата досту-
па: 20.10.2002.
45.	Миссия России: выступление А. Б. Чубайса в Санкт-Петер-
бургском государственном инженерно-экономическом университете //
Сайт А. Б. Чубайса [Электронный ресурс). 25.09.2003. Режим доступа:
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/personal.cgi?news=00000000048. Дата до-
ступа: 10.02.2006.
46.	Науменков О. А. Из истории внутренней политики консерва-
тивной партии Великобритании (конец 60 — начало 70-х годов XIX века).
Саратов.: Изд-во Сарат. ун-та. 1989.
47.	Никитин М. Д., Парфенов И. Д. Колониализм в Африке: пробле-
мы историографии и методологии. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1995.
48.	Панов В. П. Эволюция экономических форм колониализма
в эпоху империализма. М.: Наука, 1969.
49.	Парфенов Д. И. Англия и раздел мира в последней трети XIX века.
Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1978.
50.	Парфенов И. Д. Монополия и империя. Саратов: Изд-во Сарат.
ун-та, 1980.
51.	Парфенов И. Д. Колониальная экспансия Великобритании
в последней трети XIX века. М.: Наука, 1991.
52.	Перцев В. Н. Экономическое развитие Англии в XIX веке.
Минск: Изд-во Белтрестпечать, 1924.
53.	Петряев К. Д. Курс лекций по истории Франции, Германии,
Англии, Ирландии и США 1871—1914 гг. Киев: Изд-во Киев, ун-та, 1958.
54.	Пименова Э. Политические вожди современной Англии и Ир-
ландии. СПб.: Кн. из-во М. В. Пирожкова, 1904.
55.	Ротштейн Ф. А. Международные отношения в конце XIX века.
М.; Л.: АН СССР, 1960.
56.	Ротштейн Э. Внешняя политика Англии и ее критики 1830—
1950. М.: Прогресс, 1973.
57.	Согрин В. В. История партийно-политической системы в Ве-
ликобритании // Новая и новейшая история. 1988. № 5. С. 41—58.
58.	Стрэчи Л. Королева Виктория. Ростов н/Д: Феникс, 1999.
59.	Тарле Е. В. Политика: История территориальных захватов XV—
XX века. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001.
60.	Трухановский В. Г. Бенджамин Дизраэли или история одной
невероятной карьеры. М.: Наука, 1993.
61.	Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. М.: Междунар. отноше-
ния, 1982.'
62.	Туполев Б. М. Происхождение первой мировой войны // Новая
и новейшая история. 2002. № 4—5.
63.	Тэйлор А. Дж. П. Борьба за господство в Европе 1848—1918. М.:
Изд-во иностранной лит., 1958.
173
64.	Тюрин В. А. Завоевание Малайи Англией. М.: Изд-во восточ-
ной лит., 1962.
65.	Улановская И. А. Борьба за Восточную Африку и пресса (1884—
1890). М.: Наука, 1969.
66.	Халфин Л. А. Создание и распад Британской колониальной им-
перии. М.: Изд-во восточной лит., 1961.
67.	Хобсбаум Э. Век Империй 1875—1914. Ростов н/Д: Феникс, 1999.
68.	Хобсбаум Э. Век Капитала 1848—1875. Ростов н/Д: Феникс, 1999.
69.	Хомяков П. Империи национальные и бюрократические // Не-
избежность Империи: Сб. ст. по проблемам российской государствен-
ности. М.: Интеллект, 1996. С. 133—147.
70.	Хохлов А. Краткий очерк технологического империализма //
Неизбежность Империи: Сб. ст. по проблемам российской государ-
ственности. М.: Интеллект, 1996. С. 126—133.
71.	Черняк Е. Б. Адвокаты колониализма. М.: Мысль, 1964.
72.	Aborigines Protection Society // The Times. 1891. 22 May. P. 19.
73.	Abstracts of Various Reports Published during the Year // The An-
nual Register. 1874. P. 236—245.
74.	Abyssinian Expedition // The Annual Register. 1867. P. 179—191.
75.	Adelman P. Gladstone, Disraeli and late Victorian Politics. Harlow:
Longman. 1983.
76.	Adue C. The Colonial Weakness of France // The Nineteenth Cen-
tury. 1899. № 263. P. 56-67.
77.	Africa after the Scramble // The Times. 1888. 6 Apr. P. 12—13.
78.	Atkin K. W. The Last Years of Liberal England 1900-1914.
London; Glasgow: Collins, 1972.
79.	Allahabad Congress // The Times. 1889. 4 Jan. P. 12—13.
80.	Amis K. Rudyard Kipling and His World. New York: Charles
Scribner’s Sons, 1975.
81.	Armitage-Smith G. The Free Trade Movement. London: Collins. 1903.
82.	Arnold-Forster H. O. Our True Foreign Policy // The Nineteenth
Century. 1896. Ns 226. P. 204-217.
83.	Art of Parody // Punch. 1900. 18 Apr. P. 283.
84.	Attitude of England //The Times. 1878. 18 Jan. P. 10.
85.	Ausubel H. In Hard Times. New York: Columbia University
Press, 1969.
86.	Bagchot IV. Physics and Politics. London: Kegan Paul, Trench,
Trubner & Co Ltd.. 1900.
87.	Barker E. Political Thought in England from Spencer to Today.
London: Williams & Norgate, 1915.
88.	Bircehcnough H. Do Foreign Annexations Injure British Trade? //The
Nineteenth Century. 1897. № 244. P. 993—1004.
89.	Bircehenough H. The Future of Egypt // The Nineteenth Century.
1898. Ns 262. P. 897—904.
90.	Btake R. The Conservative Party from Peel to Churchill. London:
Eyre, 1970
91.	Bowen, H. V. 400 Years of the East India Company // History' Today.
2000. Vol. 50, is. 7. P. 47.
174
92.	Bowlcy A. L. A. A Short Account of England’s Foreign Trade in the
Nineteenth Century. London: Swan Sonnensehein, 1893.
93.	Brassey T. A. Federal Government of the UK and the Empire // The
Nineteenth Century. 1901. № 294. P. 190—201.
94.	Briggs A. Britain 1900 Ц History Today. 2000. Vol. 50(12). P. 31—41.
95.	Bright J. Selected Speeches. London; New York: J. M. Dent, 1926.
96.	British Associations // The Times. 1889. 20 Sept. P. 2—3.
97.	British Colonial Politics // The North American Review; 1848. Vol. 67.
is. 140. P. 1-26.
98.	British Documents on the Origins of the War. 1898—1914: In 8 vol.
London: His Majesty's Stationery Office, 1927. Vol. 1.
99.	British Historical and Political Orations from the 12lh to the 20th
Century; London: .1. M. Dent & Sons Ltd.; New York: E. P. Dutton & Co
Inc.. 1937.
100.	British Industries under Free Trade/Ed. by H. Cox. London:
T. Fisher Unwin, 1903.
101.	British Policy in the East // The Times. 1878. 12 July. P. 3.
102.	British Zambezia Ц The Times. 1889. 18 Oct. P. 6—7.
103.	British Zambezia // The Times. 1889. 8 Nov. P. 9.
104.	Brown M. B. The Economics of Imperialism. London: Penguin
Books. 1974.
105.	Bruce Ch. The Broad Stone of Empire: In 2 vol. London: Macmillan
& Co. 1910. Vol. 1-2.
106.	Brvdcn H. A. In Praise of the Boers // The Nineteenth Century.
1896. № 227. P. 381-389.
107.	Butler J. R. M. A History of England 1815—1918. London: Thornton
Butterworth Ltd., 1923.
108.	Butler W. The Light of the West 1865—1908. London: Methuen &
Co, 1909.
109.	Cambridge History of the British Empire: In 8 vol. Cambridge:
University Press, 1929—1943. Vol.2: Growth of the New Empire. Cambridge
Modern History: In 12 vol. Cambridge: University Press, 1910—1911. Vol. 12:
The Latest Age.
110.	Ceci! H. Conservatism. New York: Holt; London: Williams &
Norgate, s.d.
111.	Chancellor of the Exchequer at Stratford // The Times. 1889. 1 Febr.
P. 6-7.
112.	Christie O. F. The Transition from Aristocracy, 1832—1876. London:
Seeley, Service & Co Ltd.. 1927.
113.	Churchill IK 5. The River War. London: Thomas Nelson &
Sons, 1899.
114.	Clarke G. S. The Defense of the Empire and the Militia Ballot //
The Nineteenth Century. 1900. № 275. P. 2—13.
115.	Clarke G. S. The Tsar's Proposed Conference and Our Foreign
Affaire // The Nineteenth Century. 1898. № 261. P. 697—706.
116.	Colonial Empire // The Annual Register. 1870. P. 111—125.
117.	Colonics I I The Times. 1891. 9 Jan. P. 5.
118.	Congress // The Times. 1878. 28 June. P. 10.
175
119.	Corelli M. The Passing of the Great Queen. London: Methuen &
Co, 1901.
120.	Colton J. S., Payne E. J. Colonies and Dependencies. London:
Macmillan & Co, 1883.
121.	Creighton D. G. The Victorians and the Empire // R. L. Schuyler,
H. Ausubel. The Making of English History. New York; Chicago: San Fran-
cisco: Holt. Rinehart & Winston, 1966. P. 554—563.
122.	Defense of Commercial Ports //The Times. 1889. 11 Jan. P. 4—5.
123.	Defenses of the Empire and the Protection of Trade // The Times.
1888. 27 Jan. P. 7.
124.	Development of British West Africa // The Times. 1889. 18 Jan. P. 9.
125.	Dicey A. V. Lectures on tire Relations between Lawr and Public Opinion
in England during tire XIX Century. London: Macmillan & Co Ltd., 1962.
126.	Dicey E. British Suzerainty in the Transvaal // The Nineteenth
Century. 1897. № 248. P. 660-672.
127.	Dilke Ch. IE Problems of Greater Britain. London: Macmillan &
Co, 1890.
128.	Dilke Ch. IE The British Empire. London: Chatto & Windus, 1899.
129.	Doyle A. C. The Great Boer War. Leipzig: Tauchnitz. 1900. Vol. 1—2.
130.	Eart of Beaconsfield, the // The Times. 1878. 19 July. P. 14.
131.	Earl of Cromer. Modern Egypt. New York: Macmillan, 1908. Vol. 1—2.
132.	Earl of Oxford and Asquith. Fifty Years of Parliament: In 2 vol.
London: Cassell & Company Ltd., 1926. Vol. 1.
133.	Egerton H. E. The Origin and Growth of the English Colonies and
of their System of Government. Oxford: Clarendon Press, 1903.
134.	Egcrlon H. E. A. A Short History’ of British Colonial Policy.
London: Methuen & Co, 1897.
135.	Empire and the Century. London: John Murray, 1905.
136.	Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge, 1910—1911.
137.	England and East Africa // The Times. 1888. 6 Jan. P. 17.
138.	English and Foreign Trade // The Times. 1888. 17 Febr. P. 13.
139.	English Historical Documents: In 12 vol. London; New York:
Macmillan, 1979-1981. Vol. 12.
140.	English History // The Annual Register. 1869. P. 1—203.
141.	English History// The Annual Register. 1874. P. 1—140.
142.	English History // The Annual Register. 1877. P. 1—129.
143.	English History//The Annual Register. 1878. P. 1—121.
144.	English in India // Harpers new monthly magazine. 1862. Vol. 25,
is. 149. P. 685—691.
145.	English Policy and English Strength // The Times. 1878. 26 Apr. P. 3.
146.	Ensor R. С. K. England 1870—1914. Oxford: University Press, 1936.
147.	Essays in Liberalism. By Six Oxford Men. London; Paris and
Melbourne: Cassell & Company Ltd., 1897. P. 135—172.
148.	Fabianism and the Empire. A Manifesto by the Fabian Society /
Ed. by B. Shaw. London: Giant Richards, 1900.
149.	Farrer T. H. The State in Its Relation to Trade. London: Macmil-
lan, 1883.
150.	Ferguson N. Empire. How Britain Made the Modern World.
London: Penguin Books, 2004.
176
151.	Fitzmaurlce Ed. The Life of Granville: In 2 vol. London: Longmans,
Green & Co, 1905. Vol. 2.
152.	Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902) or Documents, Old and New. Cambridge: University Press, 1938.
153.	Frankel H. Capital Investment in Africa. Oxford: University
Press, 1938.
154.	Free Trade //The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge,
1910-1911. Vol. 11. P. 517-523.
155.	Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School by I Ed. Francis W. Hirst. London: Harper and Brothers, 1903.
156.	Froude J. A. Life of tire Earl of Beaconsfield. London: J. M. Dent, 1931.
157.	Fyffe C. A. History of Modern Europe 1826—1878. London: Cassell &
Company Ltd., 1924.
158.	Galbraith J. The Age of Uncertainty. London: British Broadcasting
Corporation, 1977.
159.	Gallacher J., Robinson R. The Imperialism of Free Trade //
Economic History Review. 1953. Is VI. P. 1—15.
160.	Gentlemen Going South // Punch. 1900. 28 Febr. P 158.
161.	Gladstone IL E. Gleanings of Past Years 1843—1878. London: John
Murray, 1879.
162.	Graham G. S. A Concise History of the British Empire. London:
Thames & Hudson, 1972.
163.	Great Britain’s Policy in Africa // The Times. 1888. 31 Aug. P. 14—15.
164.	Green J. R. Growing Bureaucracy and Parliamentary Decline //
The Nineteenth Century. 1900. № 279. P. 839—846.
165.	Grierson Ed. The Death of the Imperial Dream: The British
Commonwealth and Empire 1775—1969. London: Collins, 1972.
166.	Guedalla Ph. The Hundred Years. London: Hodder & Stoughton
Ltd.. 1936.
167.	Haggard R. Heart of the World. London: Hodder & Stoughton, 1898.
168.	Hallett H. S. The Partition of China // The Nineteenth Century.
1898. Ns 251. P. 154-164.
169.	Hamilton Fyfe H. The Alien and the Empire // The Nineteenth
Century and After. 1903. № 319. P.414—420.
170.	Hamilton R. V. Our Invasion Scares and Panics // The Nineteenth
Century. 1896. Ns 227. P. 399-415.
171.	Harris J. Race and Civilization. London: Williams and Norgate
Ltd.. 1939.
172.	Hearder H. Europe in the Nineteenth Century 1830—1880. London:
Longman, 1970.
173.	Henty G. A. The Young Colonists. London: Blackie, 1898.
174.	Henty G. A. In the Reign of Terror. London: Blackie, 1895.
175.	Hobson K. The British Press and The Indian Mutiny//The British
Empire Web |Electronic resource], Mode of access: http://www.britishemp-
ire.co.uk/article/mutinypress.htm. Date of access: 05.03.2006.
176.	Hoglund J. A. Mobilizing the Novel: The Literature of Imperialism
and the First World War. Uppsala: Acta Universitatis Upsaliensis. 1997.
177.	Hyam R., Martin G. Reappraisals in British Imperial History.
Toronto: Macmillan of Canada. 1975.
177
178.	Imperia! British East Africa Company // The Times. 1889.
24 May. P. 15.
179.	Imperial Federation // The Times. 1891. 16 Jan. P. 7.
180.	Imperial Federation //The Times. 1891. 19 June. P. 12.
181.	Imperial Federation League // The Times. 1888. 23 Mar. P. 16—17.
182.	Imperial Federation League // The Times. 1889. 22 Nov. P. 9.
183.	Imperialism // The Encyclopedia Britannica Online | Electronic
resource]. Mode of access: http://www.britannica.com/eb/article-9042213/
imperialism. Date of access: 25.03.2002.
184.	Indian National Congress // The Times. 1888. 25 May. P. 5.
185.	Jackson Hollbrook. The Eighteen Nineties. Harmondsworth: Pen-
guin Books, 1.950.
186.	James R. R. Lord Randolph Churchill. New York: A. S.Barnes &
Co Inc., I960.
187.	Jay R. Joseph Chamberlain. Oxford: University Press, 1981.
188.	Jebb R. Studies in Colonial Nationalism. London: Edward Ar-
nold. 1905.
189.	Jebb R. The Imperial Conference: In 2 vol. London: Longmans,
Green & Co, 1911. Vol. 1-2.
190.	Jingo I I The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge.
1910-1911. Vol. 15. P. 320-322.
191.	Judd D. Balfour and the British Empire. A Study in Imperial Evolution
1874—1932. London: Macmillan; New York: St. Martin's Press. 1969.
192.	Kebe! T. E. «England at War» — a Supplement by an old Tory //
The Nineteenth Century. 1898. № 253. P. 337—344.
193.	Keith A. B. The King and the Imperial Crown. London: Longmans,
Green & Co, 1936.
194.	Kennedy P. Strategy and Diplomacy. London: Fontana Press, 1989.
195.	Kennedy P. The Realities Behind Diplomacy. Glasgow: William
Collins Sons & Co Ltd., 1981.
196.	Kern S. The Culture of Time and Space 1880—1918. Massachusetts:
Harvard University Press, 1983.
197.	Khaki // Punch. 1900. 17 Jan. P. 44.
198.	Kidd В. Social Evolution. London: Macmillan & Co, 1898.
199.	Kingsley M. Travels in West Africa (Congo Francais, Corisco and
Cameroons). London: Macmillan & Co. 1897.
200.	Kipling R. The Works of R. Kipling- One Volume Edition. New-
York: Doubleday, 1953.
201.	Knorr К. E. British Colonial Theories, 1570—1850. Toronto: Uni-
versity of Toronto Press, 1944.
202.	Knowles L. C. A. The Industrial and Commercial Revolutions in
Great Britain during the Nineteenth Century. London; New York: George
Routlege & Co, 1921.
203.	Lecky Ж E. H. The Political Value of History. London: Edward
Arnold, 1892. ’
204.	Letter to the editor of «The Times» from G. Smith // The Times.
1888. 6 Jan. P. 7.
205.	Letter to the editor of «The Times» from Liberal MP // The Times.
1878. 15 Mar. P. 9.
178
206.	Leiter to the editor of «The Times* from T. H. Farrer // The Times.
1891. 27 Mar. P. 3.
207.	Letters of Benjamin Disraeli to Lady Bradford and Lady
Chesterfield: In 2 vol. London: Ernest Benz. 1929. Vol. 1—2.
208.	Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty's Cor-
respondence and Journal between the years 1862 and 1885: In 3 vol. London:
John Murray, 1926—1928. Vol. 1-3.
209.	Letters of Queen Victoria. A Selection from Her Majesty's Corres-
pondence and Journal between the years 1886 and 1901: In 3 vol. London:
John Murray, 1926—1928. Vol. 1-3.
210.	Lewis G. C. An Essay on the Government of Dependencies. Oxford:
Clarendon Press, 1891.
211.	Lichtheiin G. Imperialism. New York; Washington: Praeger Pub-
lishers. 1972.
212.	Lilly W. S. British Monarchy and Modern Democracy // The
Nineteenth Century. 1897. № 244. P. 853—864.
213.	Little Englander // Punch. 1900. 7 Febr. P. 98.
214.	Livingstone D. Missionary Travel and Research in South Africa.
London: John Murray, 1899.
215.	Long J. Can the Empire Feed Its People? // The Nineteenth
Century. 1896. Ne 225. P. 16—27.
216.	Lord Brassey on Imperial Federation // Tire Times. 1888. 26 Oct. P. 9.
217.	Lord Carnarvon on Imperialism // The Annual Register. 1878.
P. 183-185.
218.	Lord Carrington on Australia //The Times. 1891. 30 Jan. P. 13.
219.	Lord Churchill at Birmingham // The Times. 1889. 2 Aug P. 6—7.
220.	Lord Durham’s Report on the Affairs of British North America.
Oxford: Clarendon Press, 1912.
221.	Lord Rosebery on our Colonies // The Times. 1888. 12 Oct P. 10—11.
222.	Lord Salisbury and Lord Rosebery on Imperial Federation // The
Times. 1889. 9 Aug. P. 10.
223.	Lord Salisbury at Bristol // The Times. 1889. 26 Apr. P.2—3.
224.	Lord Salisbury on Home Politics // The Times. 1891. 17 July. P. 9.
225.	Lord Salisbury's Dispatch // The Times. 1878. 5 Apr. P. 3.
226.	Lome. Chartered Companies // The Nineteenth Century. 1896.
№ 227. P. 357-380.
227.	Lowe C. J. The Reluctant Imperialists: In 2 vol. London: Routledge &
K. Paul, 1967. Vol. 1-2.
228.	Lugard F. D. Slavery under the British Flag // The Nineteenth
Century. 1896. Ne 226. P. 335-355.
229.	Lugard F. D. The Rise of Our East African Empire. Edinburgh:
Fullertone, 1893. Vol. 1-2.
230.	Lyall A. India under Queen Victoria // The Nineteenth Century.
1897. № 244. P. 865-882.
231.	Macaulay T. B. Speech in Parliament on the Government of India
Bill. 10 July 1833 // Macaulay, Prose and Poetry, selected by G. M. Young.
Cambridge: Harvard University Press. 1957. P. 716—718.
232.	MacDonagh M. The Ballads of the People // The Nineteenth
Century and After. 1903. № 319. P. 458—472.
179
233.	Macdonell J. Imperial Federation and Some Neglected Colonial
Ties // The Nineteenth Century. 1900. № 279. P. 855—865.
234.	Mackenzie J. The Victorian Vision: Inventing New Britain //
H istory Today. 2001. Vol. 51, is. 4. P. 4—6.
235.	Magnus Ph. Kit ch пег Portrait of an Imperialist. London: John
Murray, 1958.
236.	Mahan A. T. The Influence of Sea Power upon History 1669—1783.
London: Sampson Low, Marston & Company Ltd., 1892.
237.	Malmesbury A. Memoirs of an ex-minister In 3 vol. Leipzig:
Tauchnitz, 1885. VoL3.
238.	Marchant L. The Wars of the Poppies // History Today. 2002. Vol.
52, is. 5. P. 42-56.
239.	Markham V. R. The New Era in South Africa. London: Smith,
Elder & Co, 1904.
240.	Marquis of Salisbury in Glasgow // The Times. 1891. 22 May. P. 4—5.
241.	Marriott J. A. R. England since Waterloo. London: Methuen &
Co. 1936.
242.	Marriott J. A. R. Modern England (1885—1932): A History of My
Own Times. London: .Methuen & Co, 1934.
243.	Martin G. The Durham Report and British Policy: A Critical Essay.
Cambridge: University Press, 1972.
244.	Massie R. K. Dreadnought: Britain, Germany and the coming of
the Great War. London: Jonathan Cape, 1992.
245.	Mathias P. The First Industrial Nation. London; New York:
Methuen, 1983.
246.	McBrlar A. M. Fabian Socialism and English Politics 1884—1918.
Cambridge: University Press, 1966.
247.	McCarthy J. H. England under Gladstone 1880—1884. London:
Chatto & Windus, 1884.
248.	McKenzie J. Mythologysing Empire // The British Empire Web
(Electronic resourse|. Mode of access: http://www.britishempire.co.uk/art/
artgallerymythologysinghtm. Date of access: 15.02.2003.
249.	Mlddlc/nas K. The Life and Times of Edward VIE London:
Cardinal, 1975.
250.	MIR J. S. Principles of Political Economy / Ed. J. Laurence
Laughlin. New York: D. Appleton & Co, 1891.
251.	Mill J. S. Writings on India / Ed. by John M. Robson, Martin
Moir and Zawahir Moir. Toionto: University of Toronto Press; London:
Routledge, 1990.
252.	Mill J. S. Considerations on Representative Government. New York.:
Prometheus Books. 1991.
253.	Milner A. England in Egypt. London: Edward Arnold, 1899.
254.	Milner A. Questions of the Hour. London: Thomas Nelson & Sons
Ltd., s.d.
255.	Missions //The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge.
1910-1911. Vol. 18. P. 602—607.
256.	Morley J. Recollections: In 2 vol. London: Macmillan, 1917. Vol. 1.
257.	Morley J. The Life of William Ewart Gladstone: In 2 vol. London;
New York: Macmillan & Co, 1904. Vol. 2.
180
258.	Morris A. A. J. Parliamentary Democracy in the Nineteenth
Century. Oxford: Pergamon Press. 1967.
259.	Mr. Chamberlain at Birmingham // The Times. 20 Nov. P. 7.
260.	Mr. Chamberlain in Philadelphia // The Times. 1888. 29 Febr. P. 1.
261.	Mr. Chamberlain in Sunderland // The Times. 1891. 21 Oct. P. 6—7.
262.	Muir R. The Expansion of Europe. London: Constable & Co. 1917.
263.	Mulhall M. G. Industries and Wealth of Nations. London; New York;
Bombay: Longmans, Green, 1896.
264.	Munholland J. K. Origins of Contemporary Europe 1890—1914.
New York: Harcourt, Brace and World Inc., 1970.
265.	National Union of the Conservative Associations // The Times.
1891. 27 Nov. P. 14—15.
266.	Newton A. P. A Hundred Years of the British Empire. London:
Methuen & Co, 1942.
267.	Newton A. P., Ewing M. A. The British Empire since 1783. London:
Methuen & Co Ltd., 1939.
268.	North American Provinces Confederation Bill // The Annual
Register. 1867. P. 11—16.
269.	Norton Ph., Aughey A. Conservatives and Conservatism. London:
Temple Smith, 1981.
270.	Not Such a Fool as He Looks // Punch. 1890. 24 May. P. 246—247.
271.	Note to Mr. Alfred Austin // Punch. 1900. 7 Febr. P. 98.
272.	О. K. Russia and England from 1876 to 1880. London: Long-
mans. 1880.
273.	On the Snoop // Punch. 1890. 26 Apr. P. 196-198.
274.	Our Military Position // The Times. 1878. 12 Apr. P. 2.
275.	Oxford Book of Victorian Verse. Oxford: Clarendon Press, 1935.
P. 723-724.
276.	Parkin G. R. Imperia! Federation: The Problem of National Unity.
London; New York: Macmillan, 1892.
277.	Parliamentary Summary // The Times. 1878. 15 Febr. — P. 17.
278.	Parliamentary Summary //The Times. 1878. 19 July. — P. 5.
279.	Parliamentary Summary // The Times. 1878. 22 Febr. — P. 16—17.
280.	Parliamentary Summary //Tire Times. 1878. 22 Mar. — P. 14 —15.
281.	Parliamentary Summary // The Times. 1878. 29 Mar. — P. 2—3.
282.	Parliamentary Summary // The Times. 1888. 13 Mar. — P. 19.
283.	Parliamentary Summary // Tire Times. 1888. 24 Febr. — P. 3.
284.	Parliamentary Summary // The Times. 1891. 13 Febr. — P. 3.
285.	Partition of Africa // The Times. 1891. 10 Apr. P. 20.
286.	Peace and War // The Times. 1878. 1 Mar. P. 16.
287.	Political Ideologies / Ed. by J. A.Gould, W. H. Truitt. New York:
The Macmillan Company, 1972.
288.	Political Organization // The Times. 1889. 24 May. P. 7.
289.	Political Speeches. Lord Rosebery // The Times. 1888. 12 Oct.
P. 5—6.
290.	Pollard S. European Economic Integration 1815—1970. London:
Thames and Hudson, 1974.
291.	Porter G. R. The Progress of the Nation/ Revised by F. W.Hirst.
London: Methuen & Co Ltd., 1912.
181
292.	Presscnse F. France and England // The Nineteenth Century. 1898.
Ne 254. P. 521-533.
293.	Prcsxnx F. Fiance, Russia and England of the Jubilee // The
Nineteenth Century. 1897. № 246. P. 173—184.
294.	Presscnse F. The Relations of France and England // The
Nineteenth Century. 1896. № 226. P 189—203.
295.	Primrose League // Tire Times. 1889. 24 May. P. 3.
296.	Protection //The Encyclopedia Britannica. 11th edition. Cambridge,
1910—1911. Vol. 22. P. 370—373.
297.	Radical Tory, the: Disraeli’s Political Development. London:
Murray, 1937.
298.	RadicaX Tory: Disraeli’s Political Development. London: Jonathan
Cape, 1937.
299.	Raymond E. T Disraeli: The Alien Patriot. New York: Hodder &
Stoughton, s.d.
300.	Raymond E. T. The Man of Promise. London: T Fisher Unwin
Ltd., 1923.
301.	Rees J. F. A Social and Industrial History of England 1815—1918.
London: Methuen, s.d.
302.	Reid IK The Newspapers //The Nineteenth Century. 1900. № 277.
P. 526-540.
303.	Reign of Queen Victoria. A Survey of Fifty Years of Progress:
In 2 vol / Ed. by T. H. Ward. London: Smith, Elder & Co, 1887. Vol. 1—2.
304.	Reinsch P. S. Colonial Government. New York: The Macmillan
Company, 1905.
305.	Responsibilities of Empire // Punch. 1900. 2 May. P. 311.
306.	Rogers J. G. The Liberal Collapse // The Nineteenth Century. 1899.
№ 263. P. 1-9.
307.	Root J. IK Tariff and Trade. Liverpool: Allot, Jones & Co, 1898.
308.	Ross A. Dr. Livingstone, I Presume? // History' Today. 2002. Vol.
52, is. 7. P. 21-31.
309.	Rowse A. L. The English Spirit London: Macmillan & Co Ltd., 1945.
310.	Royal Colonial Institute // The Times. 1888. 13 Apr. P.17.
311.	Ryder, father. The Ethics of War // The Nineteenth Century. 1899.
№ 267. P. 716-728.
312.	Schumpeter J. Imperialism. Social Classes. New York: Meridian, 1972.
313.	Schuyler R. A. The Fall of the Old Colonial System. Oxford:
University Press, 1945.
314.	Seeley J. R. The Expansion of England. London: Newr York:
Macmillan & Co, 1902.
315.	Selected Speeches and Documents on British Colonial Policy 1763—
1917: In 2 vol / Ed. by A. B. Keith. Oxford: University Press. 1918. Vol. 1—2.
316.	Serious Situation in British East Africa // The Times. 1891. 2 Oct.
P. 8-9.
317.	Seton—Watson R. JK Disraeli, Gladstone and the Eastern Question.
London: Macmillan & Co, 1935.
318.	Sforza C. Europe and Europeans. A Study in Historical Psychology
and International Politics. London: George G. Harrap & Co, 1936.
182
319.	Shanks Ed. Rudyard Kipling: A Study in Literature and Political
Ideas. London: The Right Book Club, 1941.
320.	Shippard S. Are We to Lose South Africa? // The Nineteenth
Century. 1899. № 269. P. 1—7.
321.	Slmnett H'. E. The British Colonial Empire. London: Allen &
Unwin, s.d.
322.	Sir Hercules Robinson // The Times. 1889. 7 June. P. 11—12.
323.	Sir M. Hicks - Beach // The Times. 1888. 23 Mar. P. 17.
324.	Somervell D. C. The British Empire. London: Christophers, 1938.
325.	Sontag R. J. Germany and England: Background of Conflict 1848—
1894. New York: Russell & Russell Inc.. 1964.
326.	Southffile G. IV. English Economic History. London: J. M. Dent, 1954.
327.	Speech by Lord Beaconsfield in the House of Lords, 18 July 1878 //
Hansard's Parliamentary Debates (далее: HPD). Ser. 3rd. London. 1878.
Vol. CCXLI. Col. 1770-1774.
328.	Speech by Lord Rosebery // The Times. 1888. 12 Oct. P. 5—6.
329.	Speech by the Marquis of Salisbury' in the House of Commons,
26 February 1885 // HPD. Ser. 3rd. London, 1885. Vol. CCXCIV.
Col. 1311-1320.
330.	Speech by W. Gladstone in the House of Commons. 24 July 1882 //
HPD. Ser. 3'4 London, 1882. Vol. CCLXX11. Col. 1576-1590.
331.	Spender J. A. Great Britain Empire and Commonwealth 1886—1935.
London: Cassell & Company Ltd., s.d.
332.	Staley E. Raw Materials in Peace and War. New York: Council on
Foreign Relations, 1937.
333.	Stanley Africanus Ц Punch. 1890. 3 May. P. 210—211.
334.	Stanley H. M. «Splendid Isolation», or What? // The Nineteenth
Century. 1898. № 256. P. 869-878.
335.	Stanley H. M. In Darkest Africa: In 2 vol. London: S. Low,
1890. Vol. 1—2.
336.	State Colonization // The Times. 1888. 13 July. P. 15.
337.	Stead IV T. The Americanization of the World or the Trend of the
Twentieth Century. London: The «Review of Reviews» Office, 1902.
338.	Strange Experience // Punch. 1900. 21 Mar. P. 115.
339.	Tannenbaum E. R. 1900: The Generation before the Great War.
New York: Anchor Press/Doubleday. 1936.
340.	Tariffs and Trade of the British Empire // The Times. 1888. 6 Apr.
P 4-5
341.	The Theme // The Times. 1889. 1 Febr. P. 6—7.
342.	Threlfall T. R. Senussi and his Threatened Holy War: a Warning //
The Nineteenth Century'. 1900. № 277. P. 400—412.
343.	Todd A. Parliamentary Government in the British Colonies.
London; New York: Longmans. Green & Co, 1894.
344.	Townsend M. Asia and Europe. New York: G. T. Putham's Sons;
London: A. Constable & Co Ltd., 1901.
345.	Treaty of Waitangi // New Zealand History | Electronic resourse].
Mode of access: http://www.nzhlstory.net.nz/politics/treaty/read-the-treaty/
english-text. Date of access: 01.02.2007.
183
346.	Tuchman В. IK The Proud Tower. New York: The Macmillan Com-
pany, 1966.
347.	Uzolgwe G. N. Britain and the Conquest of Africa 1862—1902. Ann
Arbor: University of Michigan press, 1974.
348.	Vambery A. The Agitation Against England's Power // The
Nineteenth Century and After. 1903. № 313. P. 353—390.
349.	Koge/ J. Greater Britain and the Queen's Long Reign // The
Nineteenth Century. 1897. № 241. P. 343—351.
350.	Vote о/ Credit //The Times. 1878. 8 Febr. P. 13.
351.	Wakefield A. View of the Art of Colonization, With Present
Reference to the British Empire; In Letters Between a Statesman and
a Colonist. Kitchener: Batoche Books, 2001.
352.	Walker E. A. The British Empire: Its Structure and Spirit. Oxford:
Oxford University Press, 1944.
353.	Walker F. D. The Romance of the Black River. The Story of the
С. M. S. Nigeria Mission. London: Church Missionary Society, 1930.
354.	IKo/v/я J. Slavery and the British History // History Today. 2002.
Vol. 52, is. 5. P. 11-20.
355.	Warner G. T. Landmarks in English Industrial History. London:
Blackie, 1925.
356.	Wafts G. F. Our Race as Pioneers // The Nineteenth Century. 1901.
Ne 291. P. 849—857.
357.	Webb S. Lord Rosebery's Escape from Houndsditch // The Ni-
neteenth Century. 1901. № 295. P. 366—386.
358.	The Week // The Times. 1880. 25 Oct. P. 1—2.
359.	White A. S. Australia as a Strategic Base // The Nineteenth Century.
1896. № 227. P. 457-464.
360.	Why We Are Better // Punch. 1900. 31 Jan. P. 82.
361.	Wilkinson S. The Nation’s Awakening. Westminster: Archibald
Constable & Co, 1896.
362.	Williams B. The British Empire. London: Butterworth, 1937.
363.	Williams J. A. Politics of the New Zealand Maori. Seattle: University
of Washington Press, 1969.
364.	Williamson J. A. Great Britain and the Empire, London: Adam &
Charles Black, 1944.
365.	Woodward E. L. The Age of Reform, 1815—1870. Oxford: Cla-
rendon Press, 1938.
366.	Woolf L. Economic Imperialism. London: The Swarthmore Press
Ltd., 1921.
367.	Woolf I.. Empire and Commerce in Africa. London: Allen &
Unwin, s.d.
368.	Wyatt H. F. War as the Supreme Test of the National Value // The
Nineteenth Century. 1899. № 264. P. 216—225.
369.	Young G. M. Victorian England: Portrait of an Age. Oxford:
University Press. 1936.
370.	Zebel H. S. Fair Trade: an English Reaction to the breakdown
of the Cobden Treaty System // R. L. Schuyler, H. Ausubel. The Making
of English History. New York; Chicago; San Francisco: Holt, Rinehart &
Winston, 1966. P. 543-553.
ПРИЛОЖЕНИЕ
БРИТАНСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ
И ГОС УДАРСТВЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в.
Асквит, Герберт Генри, граф Оксфорд (1852—1928 гг.) — анг-
лийский государственный деятель, либерал. 1892—1895 гг. — ми-
нистр внутренних дел; 1905—1908 гг. — канцлер казначейства;
1908—1916 гг. — премьер-министр. На выборах в палату общин
в 1924 г. Асквит потерпел поражение. Впоследствии состоял
членом палаты лордов.
Бальфур, Артур Джеймс (1848—1930 гг.) — английский го-
сударственный деятель, консерватор. С 1874 г. член палаты
общин от консервативной партии. На Берлинском конгрессе
1878 г. выполнял функции секретаря при своем дяде, минист-
ре иностранных дел лорде Солсбери; 1886 г. — министр по де-
лам Шотландии; 1887—1891 гг. — министр по делам Ирландии;
1891 г. — первый лорд казначейства и лидер палаты общин;
с 1902 г. — премьер-министр и глава консервативной партии. Был
одним из инициаторов англо-японского союза (1902 г.), положив-
шего конец политике «блестящей изоляции»; добился заключения
союза Англии с Францией — основы антигерманской коалиции.
В конце 1905 г. вышел в отставку. В ноябре 1911 г. вынужден был
оставить пост лидера консервативной партии. Во время Первой
мировой войны вошел в коалиционное правительство, заняв пост
морского министра. 1916—1919 гг. — министр иностранных дел;
1921—1928 гг. — президент Британской академии.
Брайт, Джон (1811—1889 гг.) — английский государствен-
ный деятель, радикал. Член палаты общин с 1843 г. Один из
основателей Манчестерской лиги против «хлебных законов».
В либеральных кабинетах второй половины XIX в. занимал
посты министра торговли — 1868—1870 гг.; канцлера герцогства
Ланкастерского — 1873—1874 и 1880—1882 гг.
Виктория (1819—1901 гг.) — королева Соединенного Королев-
ства Великобритании и Ирландии с 1837 г., императрица Индии
с 1876 г., последний представитель Ганноверской династии.
185
Виктория пробыла на троне больше 63 лет, больше, чем
любой другой британский монарх. Наследовала трон после
того, как умерли Георг IV и Вильгельм IV, не оставившие после
себя наследников. Королевой стала 20 июня 1837 г., корона-
ция состоялась в Вестминстерском аббатстве 28 июня 1838 г.
С 10 февраля 1840 г. замужем за герцогом Альбертом Саксен-
Кобург-Готским (1819—1861 гг.). Имела 9 детей.
Гладстон, Уильям Юарт (1809—1898 гг.) — английский го-
сударственный деятель, либерал. Выходец из торговых слоев
Ливерпуля, в палате общин с 1832 г. от партии тори. В 1840-х гг.
занимал посты министра торговли (1843 г.), статс-секретаря по
делам колоний (1845 г.). С 1847 г. в рядах либеральной партии,
с 1867 г. — лидер либеральной партии. Занимал посты канцлера
казначейства — 1852—1855, 1859—1866 гг.; премьер-министра —
1868—1874, 1880—1885 гг., январе-июле 1886 и 1892—1894 гг.
Гордон. Чарльз Джордж (1833—1885 гг.) — английский ге-
нерал. В 1863—1864 гг. командовал армией, подавлявшей Тай-
пинское восстание в Китае. 1877—1879, 1884—1885 гг. — анг-
лийский губернатор Судана. Участвовал в подавлении восста-
ния махдистов. Убит при штурме Хартума.
Грей, (Грей оф Фаллодон) Эдуард, виконт (1862—1933 гг.) —
английский государственный деятель, либерал. Член палаты об-
щин в 1885—1916гг., с 1916 — член палаты лордов. 1892—1895 гг. —
заместитель министра иностранных дел; 1905—1916 гг. — ми-
нистр иностранных дел; 1919 г. — временный посол Великобри-
тании в США.
Гренвилл, Джордж (1815—1891 гг.) — английский государ-
ственный деятель, либерал. Член палаты общин с 1836 г., пала-
ты лордов с 1846 г. Выступал в поддержку свободной торговли.
Занимал посты канцлера герцогства Ланкастерского — 1854 г.;
председателя тайного совета — 1855—1858 гг., 1859—1866 гг. Яв-
лялся министром иностранных дел — 1851—1852, 1870—1874,
1880—1885 гг.; министром колоний — 1868—1870, 1886 г.
Дарем, Джон Георг Ламбтон, лорд (1792—1840 гг.) — анг-
лийский государственный деятель, виг. Член палаты общин
с 1813 г., палаты лордов с 1828 г. 1830 и 1832—1833 гг. — лорд-
хранитель печати. 1835—1837 гг. — посол в России; 1838 г. —
генерал-губернатор и верховный комиссар Канады. В 1839 г.
представил английскому правительству «Доклад о положении
в Британской Северной Америке», оказавший значительное
влияние на развитие британской колониальной политики.
186
Дерби. Эдуард Джефри Смит, граф (1799—1869 гг.) — анг-
лийский государственный деятель. Член палаты общин от пар-
тии вигов с 1820 г., перешел в партию тори с 1835 г. Занимал
пост министра колоний — 1833—1834 и 1841 — 1845 гг.; 1852,
1858—1859, 1866—1868 г. — премьер-министр
Джонстон, Генри (1858—1927 гг.) — английский исследо-
ватель и колониальный администратор. В ходе путешествий
в страны Африки в начале 1880-х гг. заключал договора с мес-
тными вождями, заложив основу Британской восточноафри-
канской привилегированной компании. В 1885 г. был назначен
английским вице-консулом в Камеруне, с 1887 г. — консул.
1891—1896 гг. — специальный уполномоченный в Британской
Центральной Африке; 1899—1901 гг. руководил британской ад-
министрацией в Уганде.
Дизраэли, Бенджамин, граф Биконсфильд (1804—1881 гг.) —
английский государственный деятель, консерватор. В 1830-х гг.
стал известен как писатель, автор романов: «Элрой» (1833 г.),
«Контарини Флеминг» (1832 г.),«Венеция» (1837 г.). Избран
в палату общин в 1837 г.; с 1841 г. — лидер парламентской
группы «Молодая Англия», чью идеологию отразил в рома-
нах «Конингсби» (1844 г.), «Сибилла или Две нации» (1845 г.),
«Танкред» (1847 г.). Канцлер казначейства в консервативных
кабинетах — 1852 г., 1858—1859, 1866—1868 гг.; премьер-ми-
нистр — 1868 г., 1874—1880-х гг. В августе 1876 г. получил титул
лорда Биконсфильда.
Дилк, Чарльз (1843—1911 гг.) — английский политический
деятель, либерал. Член парламента с 1868 г. 1880—1882 гг. — за-
меститель министра иностранных дел; 1882—1885 гг. возглав-
лял министерство местного самоуправления. Автор многочис-
ленных произведений на имперскую тематику, среди кото-
рых: «Великая Британия» (1866—1867 гг.), «Проблемы Великой
Британии» (1890 г.), «Британская империя» (1899 г.).
Керзон, Джордж Натаниел (1859—1925 гг.) — английский
государственный деятель, консерватор. В 1886 гг. был избран
в парламент от партии консерваторов. 1891—1892 гг. — замес-
титель министра по делам Индии; 1895—1898 гг. — замести-
тель министра иностранных дел. В 1899 г. Керзон был назначен
вице-королем Индии. В 1905 г. ушел в отставку, заняв место
в палате лордов и пост ректора Оксфордского университета,
в 1916 г. вошел в коалиционный кабинет Г. Асквита. 1919—
1924 гг. — министр иностранных дел.
187
Кобден, Ричард (1804—1865 гг.) — английский политичес-
кий деятель. Родился в семье фермера. С 1828 г. занимался тор-
говлей ситцем. Был одним из руководителей основанной в 1839 г.
Лиги против «хлебных законов», члены которой выступали за
отмену пошлин на ввозимый в Англию хлеб. С 1841 г. — член
парламента. В 1860 г. сумел добиться заключения англо-фран-
цузского договора, который способствовал свободной торговле
в Великобритании.
Кромер. Эвелин Бэринт, лорд (1841—1917 гг.) — английский
политический деятель. В 1877 г. был назначен английским ко-
миссаром в управлении долгом Египта. В 1880—1883 гг. занимал
должность финансового советника при вице-короле Индии;
1883—1907 гг. — генеральный консул в Египте; с 1892 — пэр
с титулом барона.
Ливингстон, Давид (1813—1873 гг.) — шотландский миссио-
нер и исследователь Африки. Совершил ряд длительных путе-
шествий по Южной и Центральной Африке (с 1840 г.). Исследовал
впадину Калахари, Р. Кубанго, басе. р. Замбези, оз. Ньяса, открыл
водопад Виктория, оз. Ширва, Бангвеулу и р. Луалабу, вместе
с Г. Стэнли исследовал оз. Танганьика, пересек Африканский
материк от Атлантического до Индийского океана.
Лугард, Фредерик (1858—1945 гг.) — исследователь Африки,
английский колониальный администратор. Участвовал в вой-
нах в Афганистане (1879—1880 гг.), Судане (1884—1885 гг.),
Бирме (1886—1887 гг.). В 1890—1892 гг. стал администратором
Уганды, исследовал страны, лежащие на восток и северо-запад
от оз. Виктория-Нианза. В 1896—1897 гг. совершил путешес-
твие к оз. Игами. В 1900 г. назначен верховным комиссаром
в Северной Нигерии. Под его руководством до 1906 г. были за-
воеваны и подчинены британскому владычеству территории,
вошедшие в состав современной Нигерии. 1907—1912 гг. — гу-
бернатор Гонконга; 1914—1919 гг. — Нигерии.
Маколей, Томас Бабингтон (1800—1859 гг.) — английский
историк и критик, политик, виг. Член парламента с 1830 г.;
1834—1838 гг. — член Верховного совета при губернаторе Ин-
дии; 1839—1841 гг. — военный министр. Автор нескольких
работ по истории Англии, среди которых «История Англии»
в 5 томах (1849—1861 гг. ) о событиях 1685—1702 гг.
Милль. Джон Стюарт (1806—1873 гг.) — английский фило-
соф и экономист, идеолог либерализма. В 1823—1858 гг. слу-
жил в Ост-Индской компании; 1865—1868 гг. — член палаты
188
общин, где поддерживал либеральные и демократические ре-
формы. Среди основных сочинений: «Система логики» (т. 1—2,
1843 г.), «Основания политической экономии» (т. 1—2, 1848 г.),
«Утилитарианизм», (1863 г.).
Милнер, Альфред (1854—1925 гг.) — английский государс-
твенный деятель. В 1889—1892 гг. был одним из чиновников,
занимавшихся египетскими финансами; 1992—1897 гг. — гла-
ва департамента налогов и сборов в британском правительстве;
1897—1905 гг. — верховный комиссар Южной Африки и губерна-
тор Капской колонии, а затем и Трансвааля. 1918—1919 гг. — воен-
ный министр; в 1919—1921 гг. — министр колоний.
Молесворт, Уильям (1810—1855 гг.) — английский полити-
ческий деятель, радикал. Член парламента с 1832 г.; 1855 г. —
министр по делам колоний.
Морли. Джон (1838—1923 гг.) — английский государствен-
ный деятель, радикал. Сделал успешную карьеру в журналис-
тике, в 1880 г. был назначен издателем «Пэл Мэл Газет». Член
палаты общин с 1883 г. 1885 г., 1892—1895 гг. — министр
по делма Ирландии; 1905 — 1910 гг. — по делам Индии; 1910—
1914 гг. — председатель Тайного совета.
Мунро. Томас (1761—1827 гг.) — английский колониаль-
ный администратор. Принимал участие в ряде военных кам-
паний против индийских княжеств. 1819—1923 гг. — губерна-
тор Мадраса.
Пальмерстон, Генри Джон Темпл, виконт (1784—1865 гг.) —
английский государственный деятель. Член палаты общин от
партии тори с 1807 г., военный министр — 1809—1828 гг. При-
соединившись к партии вигов, занимал пост министра иност-
ранных дел — 1830—1834, 1835—1841, 1846—1851 гг.; министра
внутренних дел — 1852—1855 гг.; премьер-министра — 1855—
1858; с 1859 г. — лидер вигов.
Рассел, Джон, граф (1792—1878 гг.) — английский государ-
ственный деятель, либерал. Член палаты общин с 1813 г.; лидер
либеральной партии с 1831 г. Один из авторов проекта избира-
тельной реформы 1832 г. 1835—1839 гг. — министр внутренних
дел; 1839—1841 — министр по делам колоний. Занимал посты
премьер-министра — 1846—1852 и 1865—1866 гг.; министра
иностранных дел — 1852 г., 1859—1865 гг.; министра коло-
ний — 1855 г.
189
Родс, Сесил Джон (1853—1902 гг.) — английский колони-
альный деятель. В 1869 г. отправился в Южную Африку, где
ему удалось сделать состояние во время алмазной лихорадки
в Кимберли. Основатель компании «Де Бирс». В 1880-х гг. спо-
собствовал присоединению к британским владениям ряда тер-
риторий. Создатель Британской южноафриканской компании
(1889 г.), которая должна была осуществлять управление и обес-
печивать развитие территорий, позже названных в честь Родса
Родезией. 1890—1895 гг. — премьер-министр Капской колонии.
Розбери, Арчибальд, лорд (1847—1929 гг.) — английский
государственный деятель, либерал. 1886, 1892—1894 гг. — ми-
нистр иностранных дел. Лидер группы либерал-империалис-
тов. 1894—1895 гг. — премьер-министр.
Солсбери, Роберт Артур Толбот (1830—1903 гг.) — анг-
лийский государственный деятель, консерватор. Член пала-
ты общин от консервативной партии с 1853 г., палаты лордов
с 1866 г. Занимал посты министра по делам Индии — 1866—
1867 и 1874—1878 гг.; министра иностранных дел — 1878—1880 гг.;
1885, 1886—1892 и 1895—1902 гг. — премьер-министр.
Стэнли, Генри Мартон (наст, имя и фам. Джон Роуленде)
(1841—1904 гг.) —журналист, исследователь Африки. В 1871—
1872 гг. как корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд» учас-
твовал в поисках Д. Ливингстона; вместе с ним исследовал оз.
Танганьика; дважды пересек Африку. В 1879—1884 гг. состоял
на службе бельгийского короля Леопольда II, участвовал в за-
хвате бассейна р. Конго.
Уэйкфилд, Эдуард (1796—1862 гг.) — английский экономист
и политический деятель, представитель классической поли-
тической экономики. Автор комментариев к трудам А. Смита.
Основные произведения: «Письмо из Сиднея» (1829 г.), «Англия
и Америка» (1833 г.), «Взгляд на искусство колонизации» (1849 г.).
Хартингтон, Спесор, герцог Девонширский (1833—1908 гг.) —
английский государственный деятель, либерал. Занимал посты
первого лорда адмиралтейства, заместителя военного минист-
ра, министра по делам Индии (1880—1882 гг.), военного ми-
нистра (1882—1885 гг.). С 1886 г. лидер либерал-юнионистов,
оказывал поддержку консерваторам. С 1891 г. в палате лордов;
1895—1903 гг. — в консервативном правительстве председатель
Тайного совета.
190
Хикс-Бич, Майкл, лорд (1837—1916 гг.) — английский по-
литический деятель, консерватор. Член парламента с 1864 г.
1868 г. — заместитель министра внутренних дел; 1874—1878
и 1886—1887 гг. — министр по делам Ирландии; 1878—1880 гг. —
министр колоний; 1885 и 1895—1902 гг. — министр финансов.
Чемберлен, Джозеф (1836—1914 гг.) — английский госу-
дарственный деятель. Член палаты общин с 1876 г.; один из ли-
деров радикальной партии до 1885 г.; 1890-е гг. — лидер юнио-
нистов; 1880—1885 г. — министр торговли; 1895—1903 гг. — ми-
нистр колоний.
Черчилль, Уинстон Леонард Спенсер, герцог Мальборо
(1874—1965 гг.) — английский государственный деятель. Член
парламента с 1900 г. До 1904 г. — консерватор, до 1923 г. — ли-
берал, затем вновь консерватор, лидер Консервативной партии.
1911—1915 гг. — лорд Адмиралтейства; 1919—1921 гг. — военный
министр и министр авиации; 1924—1929 гг. — министр фи-
нансов; 1939—1940 гг. — военно-морской министр; 1940—1945
и 1951—1955 гг. — премьер-министр Великобритании.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение........................................... 3
Глава 1. Имперская экономика...................... 22
Глава 2. Имперская политика ...................... 67
Глава 3. Имперская культура...................... 129
Заключение....................................... 166
Литература........................................ PI
Приложение....................................... [85
Научное издание
Глеб Марина Владимировна
ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Редактор О. Н. Масухранова
Художественный редактор Т. Д. Царева
Технический редактор Т. В. Летъен
Компьютерная верстка О. Т. Толстая
Подписано в печать 26.10.2007 г. Формат 84x1087j2. Бум. офсетная № 1.
Гарнитура Таймс ЕТ. Ризография. Усл. печ. л. 10,08. Усл. кр.-отт. 10,50.
Уч.-изд, л. 9,2. Тираж 200 экз. Заказ 328.
Республиканское унитарное предприятие «Издательский дом «Бело-
русская наука». ЛИ № 02330/0131569 от 11.05.2005 г. 220141. Минск,
ул. Ф. Скорины, 40.
Отпечатано в РУП «Издательский дом «Белорусская наука».